Т. А. Репина
ИЗДАТЕЛЬСТВО С.-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Т. А. РЕПИНА
Теоретическая грамматика
румынского языка
Учебник
Издательство С.-Петербургского университета
2003
ББК 81.2Рум-2
Р41
Рецензенты:
д-р филол. наук М. К. Сабанеева (С.-Петерб. гос. ун-т),
канд. филол, наук А. В. Жугра (Ин-т лингв, исслед. РАН)
Печатается по постановлению
Редакционно-издательского совета
С.-Петербургского государственного университета
Репина Т. А.
Р4) Теоретическая грамматика румынского языка: Учебник. —
СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2002. — 212 с.
ISBN 5-288-03208-4
Учебник по теоретической (рамматике румынского языка создается
на русском языке впервые. В нем нашли отражение результаты научных
исследований второй половины XX в. в области румынисгики. разрабаты-
ваются вопросы взаимодействия |рамматической и лексической семантики,
интерпретируются с точки зрения соответствия системе языка некоторые
инновации современной румынской разговорной речи. Учебник содержит
большой справочно-библишрафический материал и снабжен кратким
русско-румынским словарем грамматических терминов.
Для студентов, специализирующихся в области румынского и
других романских языков, а также филологов широкого профиля,
интересующихся сопоставлением языковых систем в их реальном
функционировании.
Гем. план 2003 г.. № 38
ББК 81.2Рум-2
ISBN 5-288-03208-4
О 'Г. А. Репина, 2003
© Издательство С.-Петербургского
университета. 2003
ПРЕДИСЛОВИЕ
Курс теоретической грамматики румынского языка, как и
других романских языков, входит в число дисциплин, преду-
смотренных учебным планом в качестве обязательных.
Отечественная высшая школа располагает богатой учебно-
научной литературой по теоретическим вопросам грамматики
разных, в том числе романских, языков (см. с. 201). Многие
вопросы, рассматриваемые в учебниках и учебных пособиях по
теоретической грамматике, носят универсальный характер. Вслед
за курсом теоретической грамматики студентам романских от-
делений читается курс «Проблемы и концепции современной
лингвистики», в котором подробно анализируется актуальная
лингвистическая проблематика, рассматриваются различные
точки зрения и приводимая в их защиту аргументация, дается
их критическая оценка1. Изданий, которые носили бы название
«Теоретическая грамматика румынского языка», не существует
не только на русском, но и на румынском языке. В последнем *
См.: Проблемы и концепции современной лингвистики / Автор-сост.
М. К. Сабанеева /7 Кафедра романской филологии: Учебные программы /
Санкт-Петербургский гос. ун-т. Филологический ф-т. СПб.. 2000. С. 33-35:
Теоретическая i-рамматика румынского языка / Автор-сост. Т. А. Репина // Гам
же. С. 304-314. Положения последней программы легли в основу настоящего
учебника.
3
случае имеются лишь работы, озаглавленные «Современный
румынский язык», «Грамматикарумынского языка», «Морфоло-
гическая структура румынского языка» и т. п. (см. с. 200).
В своем большинстве эти исследования носят описательный
характер, ставя целью дать представление о всей совокупности
способов выражения, свойственных румынскому языку. Многое
из того, что содержится в общих трудах по румынской грамма-
тике, вошло в ранее изданные учебники по практическому курсу
румынского языка, в написании которых принимала участие
автор настоящего учебника и где ею полностью выполнены
грамматические разделы2.
Результаты изучения частных вопросов румынской грамма-
тики публикуются в румынских и молдавских лингвистических
журнала?;, содержатся в монографиях, выполненных отечествен-
ными и зарубежными учеными, в авторефератах и статьях по
темам защищаемых диссертаций. Сведения о всех этих публи-
кациях приводятся в подстрочных примечаниях и списках
дополнительной литературы, которые даются к каждой главе
учебника, а в некоторых случаях и к его отдельным параграфам.
Курс теоретической грамматики румынского языка читается
автором настоящего издания в течение тридцати лет, в том же
русле ею ведется научно-исследовательская работа. Предлагае-
мое в лекционном курсе и учебнике «видение» положения вещей
в современном румынском языке отражает собственную точку
зрения автора, которая не всегда совпадает с мнением румынских
и/или отечественных ученых. Мы, однако, избегаем прямых
дискуссий, стремясь как можно более наглядно и аргументиро-
ванно изложить свое понимание вопроса, и опираемся лишь на
те положения в трудах других исследователей, которые пред-
Заюнчковский Ю. П.. Николеску Т.. Репина Т. А. Румынский язык:
Учебник. 2-е изд. СПб.. 1996; Заюнчковский Ю. П., Репина Т. А. Румынский
язык: Учебник для 11—III курсов филологических факультетов университетов.
М., 1989. См. также: Репина Т. А. Румынский язык: Грамматический очерк,
литературные тексты с комментариями и словарем. М., 1968.
4
ставляются нам адекватными языковым фактам. Такой подход
к изложению материала курса созвучен высказыванию
Л. В. Щербы: «Л не люблю спорить с чужими мнениями, считая,
что если я хорошо обосновал собственное, то через это страдают
все другие, с моим несогласные, по крайней мере элементы,
противоречащие моим положениям (добросовестные научные
мнения, хотя бы и неправильные в конечном счете, всегда
содержат в себе зерна истины)»3 4.
В списках дополнительной литературы к главам и параграфам
учебника и в подстрочных примечаниях указываются труды,
представляющие разные точки зрения, что дает студенту воз-
можность сопоставить предлагаемое, но отнюдь не навязываемое
ему автором решение того или иного вопроса и побуждает его
к самостоятельной работе над проблемой, определению своей
собственной позиции. В данном отношении мы следуем реко-
мендации В. Ф. Шишмарева: «Университет не может, да и не
должен обучать всему, что необходимо знать, но его обязанность
научить и приучить к самостоятельному приобретению этих
знаний (здесь и далее в цитате курсив мой — Т. Р.)... С этой
целью следует больше сжать читаемые курсы, не стремиться
прочитывать их непременно от первой главы до последней, а
предоставить преподающим большую свободу в этом отноше-
нии. Их задача — учить работать, прививать научные навыки...
Одним словом, надо помнить, что дело университета не в том,
чтобы учить, а учить учиться»*. Исходя из этой, полностью
принимаемой нами рекомендации, в настоящий учебник были
включены далеко не все вопросы румынской грамматики, а
только те из них, которые, с нашей точки зрения, наиболее
показательны в отношении организации его грамматической
системы.
3 Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. Л.. 1974.
С. 53-54.
4 Рукописное наследие В. Ф. Шишмарева в Архиве Академии Наук СССР /
Сост. М. А. Бородина и Б. А. Малькевич // Труды Архива АН СССР. Был. 21.
М.: Л., 1965. С. 215.
5
Румынский язык входит в группу романских языков, пред-
ставляя восточную ветвь этой языковой семьи. В ряде отношений
его грамматическая система аналогична системам западнороман-
ских языков, вместе с тем, однако, она во многом отличается от
них. Объем курса теоретической грамматики, рассчитанного на
68 лекционных часов (по 2 часа в неделю в течение 8-го и 9-го
семестров), не позволяет провести последовательное сопостав-
ление романских грамматических систем, в связи с чем ссылки
на другие языки делаются лишь в исключительных случаях5.
В учебнике по теоретической грамматике, посвященном
современному языку, отсутствуют исторические экскурсы, так
как в распоряжении студентов имеется учебник по истории
румынского языка, в котором при необходимости и по рекомен-
дации преподавателя они смогут найти нужные сведения6.
Иллюстративный языковой материал почепнут из румынской
художественной литературы XIX-XX вв., академической грам-
матики и толковых словарей румынского языка. Примеры, автор
которых не указан, составлены или адаптированы мною — Т. Р.
Жанр учебника предполагает соблюдение по меньшей мере
двух требований: 1) изложение должно вестись в доступной для
студента форме, но без упрощения; 2) оно должно быть
направлено не только на понимание рассматриваемых вопросов,
но и на запоминание изучаемого материала. Мы руководствова-
лись именно этими требованиями, стараясь по возможности
соблюсти их. Что касается составленных нами сводных таблиц,
то они, напротив, не преследуют цели запоминания и воспроиз-
ведения, а призваны лишь сделать изложение более наглядным
(иногда важнее не столько рассказать о положении вещей в
языке, сколько показать его) и тем самым облегчить усвоение
Описание системы румынского языка на фоне других романских языков,
в том числе в плане грамматики, см.: Репина Г. А. Сравнительная типология
романских языков; Французский, итальянский, испанский, португальский,
румынский. СПб.. 1996.
6 Репина Т. А. История румынского языка. СПб.. 2002.
6
материала. Учебник заканчивается кратким русско-румынским
словарем встретившихся в нем лингвистических терминов.
Необходимо оговорить также и то, что почти три четверти
учебника отведены рассмотрению вопросов, связанных с харак-
теристикой частей речи (раздел первый, с. 20-164), так как
именно в этой области грамматики румынского языка проявля-
ется своеобразие его системы и именно здесь решение многих
вопросов нуждается, по нашему мнению, в пересмотре с учетом
проведенных в последние десятилетия исследований. Что каса-
ется синтаксиса простого и сложного предложения, то он
детально разработан в общеграмматических трудах (достаточно
сказать, что вопросам синтаксиса посвящен отдельный том
румынской академической грамматики, насчитывающий около
600 страниц7), и к тому же типы предложений и связанные с их
интерпретацией вопросы нашли отражение в учебнике для II и
III курсов университетов8. Учитывая это, мы остановились лишь
на тех вопросах румынского синтаксиса, которые носят дискус-
сионный характер или не получили достаточно полной разра-
ботки в лингвистической литературе по грамматике румынского
языка, что и определило сравнительно небольшой объем этой
части учебника (с. 165-194).
Gramatica limbii romane / Ed. Academiei. Vol. 2. Bucure$ti. 1966.
Я
Заюнчковский Ю. 11., Репина Т /1. Румынский язык. М.. 1989 (указатель
грамматических тем в цит. учебнике см. на с. 247-248).
Введение
КУРС ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ГРАММАТИКИ:
ЦЕЛЬ И МЕТАЯЗЫК
Курс теоретической грамматики читается студентам после
прохождения ими курса практической грамматики и предпола-
гает освещение предмета (а он у практической и теоретической
грамматики один: грамматика как некая реальность, как объек-
тивно существующий свод правил словоизменения и сочетания
слов друг с другом) на ином, более высоком уровне, чем это
делается в курсе практической грамматики.
Различие между практической и теоретической грамматикой
заключается в тех целях, достижение которых предполагается
каждым из названных видов грамматики. Цель практической грам-
матики — обучение активному владению грамматическими
правилами, в соответствии с которыми оформляются высказывания
в данном языке, умению придавать словам грамматически правиль-
ную форму и безошибочно сочетать их с другими словами в потоке
речи. Цель теоретической грамматики состоит в том, чтобы, опираясь
на усвоенные ранее знания по практической грамматике, научить
студента видеть системность организации основных звеньев
языка и понимать сущность, а там, где возможно, и при-
чины происходящих в грамматике современного языка иннова-
ционных процессов. Курс теоретической грамматики готовит сту-
дентов к чтению научной литературы на родном и иностранных
языках, знакомит их с результатами исследований отечественных и
зарубежных ученых в области изучаемого языка, предлагая решение
спорных вопросов в свете полученных ими результатов. Таким
образом, в отличие от практической, констатирующей, грамматики,
8
теоретическая грамматика представляет собой объяснительную,
или интерпретационную учебно-научную дисциплину.
В обоих видах грамматики изучаются части речи как классы
слов, каждый из которых имеет только ему присущие отличи-
тельные черты, и предложение как законченная по смыслу и по
форме единица сообщения. Наиболее сложным для румынского
языка является раздел, посвященный внутренней организации
частей речи. При изучении предложения трудность представляет
интерпретация лишь некоторых синтаксических структур. Что
касается типов простых и сложных предложений, то они доста-
точно хорошо усваиваются в процессе овладения практической
грамматикой.
Каждая отрасль науки располагает присущей ей совокупно-
стью понятий и обозначающих их терминов, которые принято
квалифицировать как ее метаязык. Большинство терминов,
используемых в курсе теоретической грамматики румынского
языка, носит универсальный характер. К наиболее употребитель-
ным в данной отрасли языкознания можно отнести следующие
общелингвистические и грамматические термины:
-	язык / речь / речевая деятельность;
-	система / структура языка;
-	диахрония / синхрония;
-	грамматическое значение / грамматическая форма / грам-
матическая категория;
-	парадигма / синтагма;
-	морфема / инвариант / алломорф;
-	предложение / высказывание.
Излагаемое ниже понимание названных научных терминов
сформировалось у нас в процессе ознакомления с литературой
вопроса и на основе нашей собственной оценки сущности
стоящих за терминами лингвистических понятий. История воз-
никновения тех или иных терминов и разногласия в их интер-
претации учеными разных школ и направлений в учебнике не
рассматриваются (они составляют предмет изучения в рамках
другого лекционного курса, см. с. 3).
9
Язык / речь / речевая деятельность
Общенаучное определение понятия «язык» (имеется в виду
язык как абстрактное понятие, обобщающее множество естест-
венных языков) исходит из его функций: служить звуковой
материальной оболочкой мысли и орудием, при помощи кото-
рого люди обмениваются мыслями и информацией, выражают
свою волю и чувства. Язык в данном значении — это средство,
которое позволяет людям понимать друг друга и обеспечивает
само существование человеческого общества и составляющих
его отдельных социумов (языковых коллективов).
Лингвистическое же определение понятия «язык» ориенти-
ровано на его внутреннюю сущность, ис этой точки зрения
язык есть совокупность средств и способов выражения, состав-
ляющая некую целостность. Элементы этой целостности нахо-
дятся в тесной взаимосвязи и взаимообусловленности, что
позволяет рассматривать язык как систему знаков, распо-
ложенных по отношению друг к другу в определенном порядке
и с соблюдением внутренней иерархии. Каждый язык имеет
присущую ему и отличающую его от других языков системную
организацию. Различия между языковыми системами состоят в
инвентаре средств и способов языкового выражения, их количе-
стве, особенностях их взаимной сочетаемости и т. п.
Система языка имеет ряд подсистем и уровней. Она способна
воздействовать на те звенья языка, которые в силу тех или иных
причин оказываются за ее пределами, и подчинять их принципам
своей организации. Этот процесс называется аналогией, или, в
современных терминах, «давлением системы».
Язык как система знаков реализуется через речь, т. е. в
конкретных ситуациях речевого общения' Язык как основа речи
и речь как реализация языка неразрывно связаны друг с другом,
представляя в своем единстве понятие «речевая деятельность».
Язык и речь существуют только в совокупности друг с другом,
которая, подобно единству сторон монеты (или медали), нерас-
торжима. Ср.:
10
аверс
реверс
монета;
язык
речь
•—• речевая деятельность.
Речь — понятие неоднородное; она включает разные стили,
диктуемые ситуацией (деловой, публицистический, фамильяр-
ный и т. п.), отражает индивидуальные особенности участников
коммуникации, степень их языковой компетентности и т. д.
Именно в речи возникают различные инновации, часть которых
со временем приобретает статус языковых единиц.
Система языка / структура языка
Понятие системы языка соотносимо с понятием структуры
языка, но не тождественно ему.
Система того или иного языка представляет собой некую
целостность средств и способов языкового выражения, группи-
рующихся в ряды (парадигмы), образующих оппозиции и объ-
единяющихся в законченные предложения-высказывания в со-
ответствии с определенными правилами, характерными именно
для данного языка. Языковая система — это то, что отличает
языки (в том числе родственные) друг от друга.
Структура языка — это принципы устройства языковых
систем, в соответствии с которыми языки объединяются
в некие типы. Так, например, системы романских языков различа-
ются формами артиклей (фр. le, исп. el. ит. il, рум. (и)1), при этом в
западнороманских языках определенный артикль препозитивен, в
румынском он постпозитивен — в данном случае мы имеем дело
с системными различиями. Но сам факт наличия в романских
языках артикля, который отсутствовал в латинском и которого нет,
например, в русском языке, свидетельствует о том, что романские
языки, несмотря на внутрисистемные расхождения, обладают
общностью, представляя «артиклевый» тип структуры (устройства
системы) в противоположность «безартиклевому», характеризую-
щему латинский и русский языки. Здесь речь идет о различиях
языковых структур, или структурных типов. Ср.: «...языковой тип
//
есть то общее, что присуще группе языков, характерно для всех
языков этой группы и отличает ее от других групп»1.
Синхрония / диахрония
Термины «синхрония» и «диахрония» принадлежат швейцар-
скому лингвисту Фердинанду де Соссюру (1857-1913)* 2. Этими
терминами предлагалось обозначить, соответственно, состояние
языка и фазы его эволюции. Учение о состояниях языка Ф. де
Соссюр назвал статической лингвистикой в противоположность
эволюционной лингвистике, рассматривающей язык в развитии,
отметив при этом, что смена фаз эволюции языка не связана с
понятием его системы: «Синхроническая лингвистика должна
заниматься логическими и психологическими отношениями, свя-
зывающими сосуществующие элементы и образующими систему,
изучая их так, как они воспринимаются одним и тем же коллек-
тивным сознанием. Диахроническая лингвистика, напротив, должна
изучать отношения, связывающие элементы, следующие друг за
другом во времени и не воспринимаемые одним и тем же
коллективным сознанием, т. е. элементы, последовательно сменяю-
щие друг друга и не образующие в своей совокупности системы»3.
Тем самым система языка в тот или иной отрезок времени
рассматривалась как объект изучения в ее неизменном состоянии.
В ходе дальнейшей разработки вопроса и многочисленных
научных дискуссий в данное теоретическое положение были
внесены уточнения. Лингвисты исходили из следующих сообра-
' Солнцев В. М. Типология и тип языка // Вопросы языкознания. 1978.
№ 2. С. 34. Данный вопрос подробно изучается в кн.: Репина Т. А.
Сравнительная типология романских языков: Французский, итальянский,
испанский, португальский, румынский. СПб., 1996; С. 59-66; 79-91; 110-112.
2
Они вошли в научный оборот благодаря изданному посмертно
учениками Ф. де Соссюра Ш. Балли и А. Сеше «Курсу общей лингвистики»
(па фр. языке), в котором представлены лекции, прочитанные ученым в
последние годы жизни в Женевском университете. См.: Соссюр Ф. де Труды
по языкознанию / Пер. с фр. М.. 1977.
3 Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. С. 132.
12
жений. Синхрония — это «срез» одного из этапов истории языка,
в том числе современного исследователю. Но ведь это срез не
моментальный, он предполагает функционирование языковой
системы по меньшей мере в течение жизни человека и его
поколения. К тому же историческое движение языка, имевшее
место до того или иного синхронного среза, в том числе до
начала научной деятельности языковеда, не прекращается и после
завершения его жизненного пути и смены поколений в данном
языковом коллективе. На синхронном срезе языка продол-
жаются процессы, начавшиеся в предшествующие периоды
функционирования языковой системы, и зарождаются новые, в
том числе перспективные для последующей истории языка.
И хотя изменения касаются лишь его отдельных звеньев, те из
них, которые носят системный характер, не могут не учитываться
при синхронном описании языка.
Синхронный срез составляют иногда два и три века (ср.:
раннерумынский период XVI—XVIП вв.) или всего несколько
десятилетий (современный нам язык второй половины XX в. и
начала XXI в.). И тот и другой синхронный срез должен
рассматриваться как динамическое (а не как статиче-
ское) понятие, органически связанное со всей предшествующей
и последующей историей языка.
Таким образом, оба понятия и термина (синхрония и диа-
хрония) соответствуют понятию «динамика». Различие между
ними состоит в том, что диахрония — это динамика, не
ограниченная временем, синхрония — это динамика языка в
пределах ограниченного отрезка времени. Понятия «статика» и
«статическая лингвистика» при такой интерпретации терминов
оказываются несовместимыми с самим понятием «язык».
Предмет изучения курса теоретической грамматики румын-
ского языка составляет анализ состояния его грамматической
системы в период, ограниченный XIX-XX вв., с учетом направ-
лений исторического движения румынского языка в предшест-
вующие периоды и тех инноваций, которые можно рассматривать
как продолжение движения системы в тех же направлениях.
13
Морфема / инвариант / алломорф
Морфема (от греч. morphe форма) — «минимальный знак, т. е.
такая единица, в которой за определенной фонетической формой
(означающим) закреплено определенное содержание (означае-
мое) и которая не членится на более простые единицы того же
рода»4, а именно на более простые значащие единицы. Так, в
слове casa дом содержатся две морфемы — корневая cas- и
аффиксальная -а; в слове casuta домик (cas-ut-a) их три и т. п.
Инвариант — это «абстрактное обозначение одной и той же
сущности в отвлечении от ее конкретных модификаций —
вариантов»5. Варианты, в виде которых реализуется инвариант,
называются алломорфами. Следовательно, алломорф — это один
из возможных вариантов инварианта, через которые он реализуется.
Так, например, инвариант: морфема женского рода, алломорфы,
т. е. способы ее реализации в языке и речи: -а, -е, -а, -еа (casa,
carte, пирата, cafea); или инвариант: морфема герундиальное™,
алломорфы этого инварианта: -ind, -indu, -and, -andu и т. п.
Алломорфом того или иного инварианта может быть отсут-
ствие специального формального показателя. Например: форма
merg в ед. числе не имеет специального показателя (окончания)
в самом слове, однако именно отсутствие показателя на фоне
других форм ед. числа глагола a merge идти (mergi, merge)
показывает его соотнесенность с 1-м лицом. Такое отсутствие
морфемы рассматривается как грамматически значимое, или как
нулевая морфема.
Грамматическое значение / грамматическая форма /
грамматическая категория
Слова в языке обладают определенной семантикой, которая
отражает понятия, соответствующие объектам, действиям, при-
знакам объектов и действий реального мира (casa, merge, bun,
bine) или отношениям между ними (in, la, spre, §i, dar). И в том
4
Лингвистический энциклопедический словарь. М.. 1990. С. 312.
5 Гам же. С. 80-81.
14
и в другом случае значения слов (их семантика) непосред-
ственно связаны с окружающей человека действительностью
(casa дом — реальный объект; spre к — отношение направления
движения, также присущее реальному миру). Применительно к
частям речи, осуществляющим наименование объектов, действий,
признаков, используется термин «лексическое значение». Семан-
тика реляционных частей речи, т. е. передающих различного рода
отношения, общепринятого обозначения не получила (см. с. 152-
153), но тот факт, что конкретные виды семантики отношений
закреплены за отдельными предлогами и союзами, делает их
значения более близкими к лексическим, чем к грамматическим.
Это видно, в частности, из определения понятия «грамматическое
значение».
Грамматическое значение — это отвлеченное значение, в
котором реальный мир отражается опосредованно, через
обобщение лексических значений слов одного и того же разряда
(части речи) или через такие обобщающие же понятия, как род,
падеж, время и т. п.
Грамматическая форма — это «языковой знак, в котором
грамматическое значение находит свое регулярное (стандартное)
выражение»6. Грамматическими формами являются средства
словоизменения: флексия, в том числе так называемая внутрен-
няя флексия, т. е. различного рода фонетические чередования,
и устойчивые грамматические структуры (например, сложные
формы глагола).
Единство грамматического значения и грамматической фор-
мы квалифицируется как грамматическая категория, в связи с
чем в румынском и других романских (и не-романских) языках
грамматические значения рода, лица, времени и т. д., имеющие
закрепленные за ними в системе языка способы грамматического
оформления, рассматриваются как грамматические категории.
Лингвистический энциклопедический словарь. С. 116.
/5
Парадигма I синтагма
Парадигма как грамматическое понятие — это ряд форм,
объединенных общим грамматическим значением (например,
значением падежа) и в то же время наделенных способностью
реализовать это общее грамматическое значение определенным
образом, присущим только данной конкретной форме (номина-
тив — через соотнесение с субъектом действия, датив — с его
адресатом и т. п.). Формы, объединяемые в парадигматические
ряды (парадигмы), характеризуются невозможностью взаимоза-
мены. Можно сказать: Fratele a piecat. Брат уехал или Am adus
fratelui о carte. Я принес брату книгу, однако взаимозамена форм
(*FrateIui a piecat или Am adus *fratele о carte) полностью
исключена.
Понятие парадигмы принадлежит уровню языка. Граммати-
ческие парадигмы — это строительный материал системы, те ее
составные части, из которых она слагается как целостное
образование.
Наряду с термином «парадигма» в научной литературе
используется термин «синтагма». В это понятие учеными разных
направлений вкладывается разное содержание. В настоящем
курсе термин «синтагма» употребляется в следующем значении:
синтагма — это сочетание двух и более самостоятельных слов,
следующих в потоке речи «линейно», т. е. друг за другом, и
соединенных (в том числе при помощи служебных слов) тем
или иным типом подчинительной связи (определительной —
floarea ro§ie красный цветок, casa fratelui дом брата', объект-
ной — Cumpar о carte. Я покупаю книгу и т. п.). Синтагма
принадлежит уровню речи. Понятие синтагмы рассматривается
нами как одна из разновидностей более широкого понятия —
словосочетание, или группа слов.
Предложение / высказывание
Содержание обоих терминов совпадает: и предложение, и
высказывание представляют собой законченную с точки зрения
смысла и грамматических форм языка единицу сообщения,
рассчитанную на слуховое или зрительное восприятие и форми-
16
руемую в соответствии с коммуникативным намерением (интен-
цией) говорящего (информировать собеседника, оказать на него
воздействие, выразить чувства и т. п.). Введение двух терминов
для обозначения одного и того же понятия потребовалось в связи
с необходимостью четко разграничить понятия языка и речи при
раздельном подходе к их анализу. При изучении законченных
смысловых единиц сообщения с точки зрения языковой системы
(их синтаксической модели, расположения членов предложе-
ния и т. п.) за этим понятием как единицей анализа был
закреплен термин «предложение». При интерпретации тех же
единиц с точки зрения того, что именно хотел выразить говоря-
щий, какова сила воздействия на адресата речи той или иной
структуры, прибегли к термину «высказывание». Предложение
соотносится с системой языка, высказывание — с субъектом
речи, ситуацией общения и т. д.
В ходе дальнейшего изложения, в зависимости от направ-
ленности анализа подобных синтаксических единиц, будут ис-
пользоваться как тот, так и другой термин.
Предложение и высказывание, так же как язык и речь,
представляют две неразделимые стороны целостного понятия:
законченного по смыслу и грамматически соответствующего
нормам языка минимального отрезка произнесенного или напи-
санного сообщения. Так, например, сочетание слов: El a piecat
ieri. Он уехал вчера — представляет собой законченное предло-
жение, однако его нельзя рассматривать как высказывание,
поскольку, будучи употребленным вне контекста и вне опреде-
ленной ситуации, оно не достигает цели. Для того чтобы
собеседник воспринял его именно как высказывание, он должен
получить дополнительную информацию о референте местоиме-
ния el (кто он?) и соотнести наречие ieri с моментом речи.
В подобных случаях высказывание могут составить два или даже
несколько предложений.
Изложенное понимание терминов, входящих в метаязык
курса теоретической грамматики, можно представить в обобщен-
ном виде.
17
Грамматические понятия и термины курса
теоретической грамматики
1. Общелингвистические термины
Язык	Совокупность средств и способов передачи мыслей и чувств человека в звуковой или письменной форме, обеспечивающая про- цесс коммуникации членов определенного социума (языкового коллектива).
Речь	Реализация языка в определенном про- странстве и времени.
Речевая	Язык и речь в их единстве: реализация
деятельность	языка через речь (речевое общение).
Система	Совокупность средств и способов выраже- ния как единство и целостность элементов, находящихся во взаимосвязи и взаимодей- ствии друг с другом.
Структура	Принцип устройства (организации) языко- вой системы.
2 . Г р а	мматические термины
Морфема	Часть слова или слово, представляющие минимальный фонетический комплекс, на- деленный содержанием.
Инвариант	Обобщающее представление о морфеме.
Алломорф	Один из нескольких способов реализации инварианта.
Грамматическое	Значение нескольких (многих) языковых
значение	единиц конкретного содержания или не- скольких форм, основанное на-присущем им общем признаке.
Грамматическая	Языковой знак как регулярный выразитель
форма	грамматического значения.
18
Г рамматическая	Единство грамматической формы и грамма-
категория	тического значения.
Парадигма	Ряд форм, объединенных общностью основ- ного грамматического значения и отлича- ющихся друг от друга дополнительными грамматическими значениями, в результате чего — не взаимозаменимые.
Синтагма	Интонационно-смысловое и синтаксиче- ское единство двух или более слов, тесно связанных по смыслу и находящихся в от- ношениях подчинения.
Приведенные термины (как и многие из тех, объяснение
которых будет даваться по ходу рассмотрения конкретных
вопросов) относятся не только к румынскому языку. Большин-
ство из них носит универсальный характер.
Обобщая сказанное, можно дать следующее определение
содержанию дисциплины, включенной в учебные планы как
«Теоретическая грамматика румынского языка». Теоретическая
грамматика — это научная и учебная дисциплина, опирающаяся
на знание студентом (исследователем) практической грамматики,
имеющая своей целью объяснение наиболее сложных, в том
числе спорных, вопросов, возникающих в связи с рассмотрением
грамматической системы изучаемого языка в его современном
состоянии, а также выяснение соотносимости с языковой систе-
мой инноваций разговорной речи.
Дополнительная литература
Бондарко А. В. Теория морфологических категорий. Л.. 1976. С. 6-10; 25-33.
Гак В. Г. Теоретическая грамматика французского языка. М., 2000. С. 8-13;
20- 21; 42 43; 64-70; "542-543.
Леонтьев А. А. Язык. речь, речевая деятельность. М.. 1969.
Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
Маслов IO С. Введение в языкознание. 3-е изд. М. 1998. С. 7-32; 90-102; 125-185.
Ooi/fee языкознание: Внутренняя структура языка. М.. 1972. С. 14-42.
Степанов Ю. С. Основы общего языкознания. М.. 1975. С. ПО и сл.
Раздел первый
ЧАСТИ РЕЧИ
Глава I
ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ
Распределение слов по частям речи как способ их классифи-
кации. — Дефиниция понятия «части речи». — Дискуссионные
вопросы, связанные с выделением частей речи в румынском
языке. — Критерии определения центра и периферии внутри
частей речи. — Первичные и вторичные синтаксические функции
частей речи. — Понятие функциональной транспозиции и кон-
версии одной части речи в другую.
Слова, составляющие любую языковую систему, разнообраз-
ны и неоднородны. Это отчетливо видно из сравнения румынских
слов и их перевода на русский язык: masa стол / trei три / a ie§i
выходить, выйти / din из / ей я и т. п. Одни из приведенных
слов обозначают предмет, количество, действие, другие —
отношение, а последнее наполняется конкретным содержанием
только в условиях речевого общения. Различие слов очевидно,
и для осознания этого не обязательно иметь специальное лин-
гвистическое образование. Однако в целях изучения языка
необходимо объединение однородных слов в классы, выработка
критериев такого объединения. Необходимость классификации
была осознана еще во времена античности, и до сих пор эта
традиция сохраняется в виде распределения слов по частям речи.
Части речи — это классы слов языка, объединяемые: 1) на
основании общности семантики и подводимости семантики
конкретных лексем под общее для всех них грамматическое
(категориальное) значение типа «предметность», «признако-
вость», «процессуальность» и т. д.; 2) по совокупности присущих
им и общим для всех них или их большинства грамматических
20
категорий и 3) по общности выполняемых ими синтаксических
функций.
Дискуссионным вопросом для румынского (и не только
румынского) языкознания является вопрос о правомерности или
неправомерности выделения артикля в самостоятельную часть
речи. Румынской лингвистической традицией вопрос решается
положительно* 1. Многими учеными, однако, разделяется точка
зрения о том, что артикль не имеет статуса части речи, что это
лишь морфема, призванная выражать категорию определенно-
сти-неопределенности2. Мы придерживаемся второй точки зре-
ния и в дальнейшем рассматриваем артикль лишь в связи с
другими частями речи, в первую очередь — с существительным.
Применительно к другим языкам, имеющим артикль, подни-
мается также вопрос о месте в классификации по частям речи
детерминативов, являющихся грамматическими, эквивалентами
артикля (ср. фр. се этот, chaque каждый и т. п.). Это также
один из дискуссионных вопросов теоретической грамматики3.
Однако в румынском языкознании данный вопрос не поднима-
ется: формы типа acest, fiecare и т. п. относятся грамматистами
к соответствующим разрядам местоимений. Мы остановимся на
вопросе о их роли в языке при изучении грамматических
категорий существительного.
Части речи по своему статусу в системе языка неоднородны.
Одни из них называют объекты, их признаки (в том числе
дают количественную характеристику объектов) и выполняемые
ими действия: существительные, прилагательные, числитель-
ные, наречия, глагол', другие отсылают к речевому акту и
См.: Gramatica limbii romanc / Ed. Academiei. Vol. I. Bucurejti, 1966. P. 32.
•?
Cm.: Ciompec G.. Wominte Foraseu N., Gutu Romalo I'.. I'asiliu E. Limba
romanS contemporana: Eonetica. I'onologia. Morfologia / Sub coordonarea acad.
I. Coleanu. Bucurcjti. 1985. P. 96-101.
См.: Гак В. Г. Теоретическая грамматика французского языка. М.. 2000.
С. 96: 157-161.
21
его участникам: местоимения; третьи являются средством связи
слов и предложений, т. е. выполняют служебную функ-
цию: предлоги, союзы. Особое место среди частей речи занимают
междометия — они связаны с выражением эмоционально-во-
левой реакции человека на те или иные ситуации реального
мира. И хотя междометие включается в состав частей речи, его
изучение относится больше к области лексикологии, чем грам-
матики.
Внутренняя организация частей речи характеризуется нали-
чием центра и периферии. При отнесении той или
иной языковой единицы, входящей в состав определенной части
речи, к ее центру или периферии учитываются следующие два
момента.
1. Полнота или неполнота выражаемых словом, относимым
к данной части речи, грамматических значений, присущих
последней как классу слов. Например, такие прилагательные,
как bun хороший, добрый, в которых находят выражение все
грамматические категории прилагательного (род: buna, число:
buni, bune, степени сравнения: (cel) mai bun), относятся к центру
подсистемы (системы) прилагательных; тогда как прилагатель-
ные типа gri серый, gata готовый и т. п., не изменяющиеся по
родам и числам, не способны к полноте передачи грамматиче-
ских категорий и должны быть отнесены к периферии данной
части речи.
2. Роулярность и нерегулярность морфологического пока-
зателя той или иной грамматической категории. Так, например,
существительные женского рода в румынском языке имеют
несколько «регулярных» окончаний (-а, -е, -а, -еа), охватываю-
щих все слова, кроме существительного zi день, которое, тем
самым, относится к периферии системы. То же можно сказать
о существительных мужского рода типа tei липа, ochi глаз и т. п.,
которые, в отличие от подавляющего большинства существи-
тельных этого грамматического рода, при образовании мн. числа
не изменяют своей формы.
22
Все части речи, кроме служебных, выполняют в предложении
определенные синтаксические функции, которые принято
разделять на первичные и вторичные. К первичным у сущест-
вительных, например, относятся функции подлежащего и допол-
нения, к вторичным у слов той же части речи — функция
определения или обстоятельства. Например, в словосочетании
о munca de noapte ночная работа существительное выполняет
вторичную для него синтаксическую функцию определения,
являющуюся первичной для прилагательного; в предложении
Piecam noaptea. Л/ы уезжаем ночью — существительное высту-
пает во вторичной функции обстоятельства времени (ср. то же
существительное в одной из его первичных функций: Noaptea
era calda. Ночь была теплой).
Способность частей речи сочетать первичные и вторичные
синтаксические функции приводит к «размыванию» границ
между ними и облегчает переход одной части речи в другую,
что свидетельствует о «нежесткости» системы и проницаемости
границ между классами слов.
Различают два типа перехода от одной части речи к другой
в зависимости от частоты (привычности) их использования в
несвойственных данной части речи функциях. В тех случаях,
когда подобное употребление окказионально, говорят о
транспозиции слова в плане его функционирования в
речи, т. е. о функциональной транспозиции, или функциональном
переносе в синтаксическую зону другой части речи. Если же
такой функциональный перенос становится привычным (узуаль-
ным, частотным), говорят о его переходе из одной части речи в
другую, о его конверсии, соответственно о субстантива-
ции, адъективации, адвербиализации.
До сих пор не выработано критериев отнесения того или
иного случая использования частей речи в несвойственных им
синтаксических функциях (и значениях) к функциональной
транспозиции или конверсии. Определение различия данных
явлений по принципу привычности-непривычности носит субъ-
23
ективный характер и во многом основано на интуиции носителя
языка или исследователя. Вывести данный принцип на объек-
тивный уровень помогли бы количественные подсчеты с целью
выяснения частотности употреблений одной части речи в функ-
ции другой, однако подобных подсчетов не проводилось.
Некоторым основанием для разграничения функциональной
транспозиции частей речи и их конверсии могли бы служить
словари, в которых слова, в зависимости от их значений и
выполняемых функций, помещаются в самостоятельные словар-
ные статьи. Так, например, в «Словаре современного румынского
литературного языка»4 это сделано в отношении прилагательных
frumos красивый, greu тяжелый, гаи плохой, и§ог легкий и др.,
которые разнесены по разным статьям с пометами adj и adv
{красиво, тяжело, плохо, легко и т. п.). В таких случаях можно,
по-видимому, говорить о явлении конверсии — адвербиализа-
ции. Однако динамика языка в его реальном функционировании
во многом опережает фиксацию в словарях, так что и этот
критерий не позволяет провести четкую грань между интересу-
ющими нас явлениями. Учитывая сказанное, в дальнейшем мы
будем чаще всего говорить просто о возможности использования
той или иной части речи в значении и синтаксической функции
другой, прибегая к уточнению лишь в отдельных случаях.
Термин «транспозиция» употребляется также при обозначении
переноса грамматических значений с одной формы на другую
внутри частей речи (например, при изменении временного или
модального плана глагольных форм). В учебнике, по мере необ-
ходимости, данный термин используется и в этом значении.
Дополнительная литература
Габинский М. А. Об общеязыковых признаках частей речи // Проблемы
языкознания: Доклады и сообщения советских ученых на X Международ-
ном конгрессе лингвистов. М.. 1967. С. 53-57.
Dic[ionarul limbii romane iiterare contemporane. Vol. 1—4. Bucurejti.
1955-1957.
24
Скрелина Л. М. Теория частей речи и понятие инциденции // Иностранные
языки в школе. 1977. № 6. С. 29-38.
Суник О. П. Общая теория частей речи. М.; Л., 1966.
Со/а /. Z. Articolul — parte de vorbire sau morfem al determinarii? // SCL. 1969.
An. 20. № 2. P. 167-181.
Dimitriu C. Articolul trebuie exclus din randul pSrfilor de vorbire? // SCL. 1992.
An. 43. № 2. P. 159-171.
Глава II
СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ. АРТИКЛЬ. ДЕТЕРМИНАТИВЫ
§ 1.	Существительное как часть речи
Критерии выделения существительного в самостоятельную
часть речи. — Подгруппы (подклассы) румынских существитель-
ных. — Реакция румынской языковой системы на принадлежность
существительных разным подклассам. — Понятие скрытых грам-
матических категорий существительного.
Как и другие разряды слов, существительное в румынском
языке выделяется в отдельную часть речи по трем основным
характеристикам, присущим словам данного класса:
1)	по общности категориально-грамматического значения,
которое определяется как «предметность»;
2)	по общности грамматических категорий рода, числа,
падежа и определенности-неопределенности;
3)	по синтаксическим функциям, первичными из которых
являются функции подлежащего и дополнения.
По составу входящих в него лексем данный класс слов
неоднороден, как неоднородны объекты реального мира и пред-
ставления о них, формирующиеся в сознании человека. В разряд
существительных входят слова, обозначающие собственно объ-
екты (предметы, субстанции), а также действия, качества и
свойства объектов, воспринимаемые в виде предметных поня-
25
тий — субстанций (ср. caiet тетрадь / curgere течение / frumusete
красота).
Само деление на подгруппы универсально (как и критерии
выделения существительных в часть речи), однако в каждом
языке оно находит свое собственное грамматическое выражение,
образно говоря, присущий именно данному языку «выход на
поверхность» неоднородности состава части речи. Положение
вещей в этом отношении в румынском языке представлено в
следующей далее схеме и комментариям к ней.
Основные подклассы румынских существительных
Предметность
Конкретные
объекты
Акциональные
понятия
Абстрактные
понятия
Нарицательные
Собственные
Одушевленные
Неодушевленные Одушевленные
Неодушевленные
Предметные
Вещественные
Комментарий к первому уровню схемы.
I.	Различие существительных по линии конкретное или
абстрактное понятие выражается:
а)	в отсутствии у абстрактных существительных, в отличие
от конкретных, множественного числа. Это универсальное свой-
ство, диктуемое самой действительностью (ср. casa — case дом —
дома и dragoste любовь)'.
26
б)	в оформлении конкретных существительных, в отличие
от абстрактных, определенным артиклем после предлога си
(предлог совместного и инструментального значения):
a trimite scrisoarea cu avionu! букв, послать письмо самолетом;
a asculta lectia cu atentie букв. слушать лекцию с вниманием.
2.	Отличие существительных, обозначающих конкретные
объекты, от существительных, передающих акциональные по-
нятия. выражается:
а)	в сочетаемости акциональных существительных, в отличие
от существительных конкретного значения, с фазовыми глаго-
лами:
RSzboiul s-a sfar$it. Война закончилась.
Но не: *Casa s-a sfar$it. *Дом закончился;
б)	в разном грамматическом оформлении существительных
двух подклассов в позиции именной части сказуемого иденти-
фикационных предложений (предложений идентификации):
Clujul este un ога§.	Клуж — это город.
Conflicted annat este nizboi. Вооруженный конфликт —
это война
— в первом случае употребляется неопределенный артикль в
выделительной функции, во втором существительное использу-
ется без артикля;
в)	в способности акциональных существительных, в отличие
от конкретных, сочетаться с предлогами, выражающими отно-
шения времени; ср.:
dupa razboi после войны (в смысле времени);
dupa casa sw домом (пространственные отношения).
В целях систематизации названных различий и определения
особенностей разных подклассов существительных в рассматри-
ваемом плане составлена табл. 1.
27
Таблица I
Различия в грамматическом оформлении конкретных,
акциональных и абстрактных существительных
Критерий различения	Конкретное существительное	Акциональное существительное	Абстрактное существительное
Наличие мн. ч. 1 [осле предлога си Сочетание с фазо- выми глаголами В предложениях идентификации Отношения време- ни	casa-case cu creionul I~1 Clujul cste un ora$. 1-1	razboi-razboaie cu rSzboiul razboiui a inceput Conflictul armat estc rSzboi. dupa razboi	dragoste — 0 cu dragoste dragostea a inceput Dragostea este un sentiment. dupa dragoste
Комментарий к второму и третьему уровням схемы (с. 26).
Различие нарицательных и собственных имен сводится к
различиям по одушевленности-неодушевленности.
В подклассе неодушевленных существительных различия в
грамматическом оформлении нарицательны?с и собственных
имен не наблюдается.
Ср.: drumui — drumului;	casa	— casei.
Clujul — Clujului;	Moscova — Moscovei.
В подклассе одушевленных существительных различие
между нарицательными и собственными именами сводится к
появлению в родительном и дательном падеже при именах
собственных мужского рода своеобразной препозитивной флек-
сии lui, омонимичной артиклю, но утратившей артиклевые
функции. Ср.:
omul — omului;
Ion — lui Ion.
Что же касается разграничения существительных по одушев-
ленности и неодушевленности, безотносительно к тому, при-
28
надлежит ли они подклассу нарицательных или собственных
имен, то одушевленные существительные (имеются в виду
прежде всего антропонимы, так как наименования животных —
зоонимы — оформляются то как одушевленные, то как неоду-
шевленные существительные) получают в румынском языке
особое грамматическое оформление по сравнению с неодушев-
ленными (см. табл. 2 и 3).
Таблица 2
Расхождения в грамматическом оформлении неодушевленных
существительных и существительных-антропонимов в функции
прямого и косвенного дополнений
Неодушевленные существительные	Существительные-антропонимы
Vizitez - —	 muzeul. (Clujul). Я посещаю —	музей. - (Кцуж). Dam tin nume ora:?ului. Мы даем имя городу. Trimitem salutul nostru Cluju- iui. Шлем привет Клужу.	II vizitez 	ре profesor. . (ре Ion). Я посещаю 	преподавателя.  {Йона). Ii dam un nume copilului. Мы даем имя ребенку. Ii trimitem salutul nostru lui Ion (Mariei). Шлем привет Йону (Марии).
Как видно из табл. 2, существительные-антропонимы, в
отличие от неодушевленных (неантропонимичных) существи-
тельных, допускают местоименную антиципацию прямого и
косвенного дополнений (в последние десятилетия она получает
все большее распространение1). Прямое дополнение при этом
оформляется частицей ре, сигнализирующей именно одушевлен- *
Coieanu /. Anticiparea complemcntului prin pronume, о regula gramaticalS
noua? // LR. 1963. An. 12. № 3. P. 242-246.
29
ность. Добавим к этому также, что одушевленные существитель-
ные располагают особыми звательными формами: Prietene! Друг
(дружище)! loane! Йон! (о вокативе подробно см. с. 42 и сл.),
которые неодушевленные существительные могут принимать
только в случае их персонификации.
Имеется еще ряд особенностей в грамматическом оформле-
нии антропоним и чных (одушевленных) существительных по
сравнению с неантропонимичными (неодушевленными); они
обобщены в табл. 3.
Таблица 3
Расхождения в грамматическом оформлении неодушевленных
существительных и существительных-антропонимов в род.-дат. падеже
и после простых предлогов
Особенность	Неодушевленные существительные	Существительные- антропонимы
Род.-дат. падеж ед. ч. ж. р. Артикулирование после предлогов Имена родства (разд): им. и род.-дат. п.	gramatica / gramaticii грамматика floarea / florii цветок Ma due la biblioteca. Я иду в библиотеку. |vorba sa / vorbei sale] его слово, речь	Anica / Anic3i (Anichii) Mioara / Mioarei Ma due la binica. — Я иду к бабушке. nevasta-sa / nevesti-sii его .та
Эти особенности характеризуют имена собственные и сущест-
вительные, обозначающие родственные связи людей.
Напомним также способ образования формы род.-дат. падежа
в мужском роде: ora§ului города, -у / lui Ion Йона, -у.
Наличие заметных расхождений в грамматическом оформле-
нии неодушевленных существительных и существительных-ан-
тропонимов, включая имена собственные, навело румынских
ученых на мысль о том, что в румынском языке следует выделять
особый — личный род (genul personal). Вопрос оказался дискус-
сионным и до конца не решен. Ясно лишь одно: грамматическая
система румынского языка реагирует определенным об-
30
разом на объективно существующее противопоставление оду-
шевленных (человека) и неодушевленных (предметов и соответ-
ствующих им понятий) объектов реального мира, формально
отграничивая их один от другого.
И, наконец, последний уровень схемы (с. 26), а именно
деление существительных на предметные и вещественные
(дискретные и недискретные) находит формальное выражение в
употреблении/неупотреблении перед ними неопределенного ар-
тикля в ед. числе и в использовании формы неопределенного
артикля мн. числа в разном значении (табл. 4).
Таблица 4
Различия в грамматическом оформлении предметных
и вещественных существительных
Предметные существительные	Вещественные существительные
Am cumparat un caiet. — Я купил тетрадь. ni$te caiete какие-то тетради	Am cumpSrat сагпе. — Я купил мяса. ni$te came немного мяса
Грамматическая система румынского языка и в этом случае
отражает на формальном уровне различие существительных,
составляющих разные подклассы внутри рассматриваемой части
речи.
Для обозначения случаев, подобных представленным выше,
в лингвистическом метаязыке используется термин «скрытые»
категории, в отличие от «явных» (у румынских существитель-
ных к последним относятся род, число, падеж и определенность-
неопределенность). «Скрытыми» считаются те категории, в
которых особый способ выражения связан с лексической семан-
тикой слов. Для того, например, чтобы выразить падеж сущест-
вительного, достаточно знать его грамматический род и окон-
31
чание во мн. числе, безотносительно к значению самого слова. От
любого, даже отсутствующего в языке существительного (*fitca,
*cors), можно образовать артикулированную форму и по аналогии
с созвучными словами поставить ее в род.-пад. падеж (*fitcii,
*corsului). Так обстоит дело с «явными» грамматическими
категориями. Что же касается «скрытых» категорий, то выбор
той или иной структуры (способа грамматического оформления
слова или словосочетания в потоке речи) возможен только с
учетом семантического фактора, в нашем случае — принадлеж-
ности к определенному подклассу слов, составляющих часть
речи. Использование модели «существительное + прямое допол-
нение без особых показателей синтаксической функции» или
«местоименная антиципация + существительное + частица»
зависит, как было отмечено выше, от принадлежности имени к
семантической зоне неантропонимичности или антропонимич-
ности. Таким образом, в отличие от «явных» грамматических
категорий, «скрытые» категории носят лексико-грамматический
характер2.
Приведенные выше факты свидетельствуют о том, что в
румынском языке к «скрытым» категориям в классе существи-
тельных относятся категории неантропонимичности-антропони-
мичности, шире — неодушевленности-одушевленности и пред-
метности-вещественности (дискретности-недискретности). Раз-
личия в сочетаемости конкретных, акциональных и абстрактных
существительных (с. 26-28), возможно, также представляют
собой «скрытую» лексико-грамматическую категорию, но, даже
если данный вопрос можно решить положительно, следует все
же оговорить, что она относится к периферии категорий подоб-
ного типа.
2
Подробно см.: Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление.
Л.. 1972. С. 78-94.
32
§ 2. Особенности организации системы
румынского существительного в отношении
грамматических категорий рода и числа
Способы языкового обозначения живых существ разного
диалогического пола. — Сопряженность грамматических катего-
рий рода и числа. — 11ричины расхождений в терминологическом
обозначении среднего (обоюдного) рода.
Категория рода в румынском языке, как и в других языках,
является лексико-грамматической, т. е. она относится одновре-
менно и к лексике, и к грамматике. Лексический компонент
категории рода составляют одушевленные существительные,
которые отражают деление живых существ в природе на мужской
и женский биологический пол. У неодушевленных существи-
тельных это сугубо грамматическая категория, которая, помимо
окончаний, проявляется в согласовании с другими частями речи
(прилагательным, причастием).
В целях различения живых существ по биологическому полу
румынский язык использует универсальные способы (приемы):
либо разные слова для каждого биологического пола (baiat
мальчик I feti(а девочка; сосо§ петух / gaina курица), либо формы,
образованные от форм противоположного рода, — в румынском
языке чаще всего от мужского к женскому (roman румын /
romance румынка, lup волк / lupoaica волчица), реже от женского
к мужскому (rata утка / ratoi селезень, curca индюшка / curcan
индюк). Некоторые лексемы имеют лишь одну форму для
обозначения существ обоего пола (elefant т, f слон, camila т,
/ верблюд). Слова последнего типа называют существительными
общего рода (substantive epicene). Для некоторых из них в
разговорной речи образуются новые пары, но они, как правило,
используются с другими оттенками значения и чаще всего в
переносном смысле:
(inaimuta) — maimu{6i большая обезьяна; перен. кривляка;
(vulpe) — vulpoi флк. лис; перен. плут, хитрец.
33
В слове lebadoi (lebada) оттенка значения не возникает, но
словарь дает помету гаг (редко). В тех случаях, когда при
обозначении животных (в научных целях) необходимо подчеркнуть
пол, вводят уточняющие слова mascul самец или femela самка.
При обозначении профессиональной деятельности чаще всего
румынский язык использует суффиксальный способ разграниче-
ния людей по их принадлежности разному биологическому полу
(autor, autoare автор — мужчина и женщина; doctor, doctorita
врач — лицо того и другого пола, причем без какого-либо
уничижительного оттенка формы женского рода, ср. рус. врач —
врачиха, где последнее слово имеет пежоративную окраску)3.
В данном вопросе важным представляется следующий мо-
мент. Авторы румынской академической грамматики называют
суффиксы, при помощи которых от формы мужского рода
образуются существительные, обозначающие существа женского
пола: -а, -ей, -1$, -toare и др. Например: elev, eleva ученик,
ученица; pui, puica цыпленок, молоденькая курочка; §colar,
§coiari$ школьник, школьница; print, printesa принц, принцесса;
bucatar, bucatareasa повар, повариха; rus, rusoaica русский, рус-
ская. Способ образования лексемы женского рода типа eleva
квалифицируется ими как суффиксальный4.
Однако если обратиться к словарям, то оказывается, что слова
на -а даются в одной словарной статье (elev, -а), в том числе (за
редкими исключениями) при наличии фонетических чередова-
ний (rob, roaba раб, рабыня; ho{, hoata вор, воровка). Тот же
прием используется для слов на -toare (invatator, -toare учитель,
учительница)5. Вероятно, составители словарей воспринимают
В п ом отношении для сравнил единого исследования могут представить
интерес наблюдения на материале французского языка. См.: Чекалина Е. М.
Язык современной французской прессы. Л.. 1991. С. 93-102.
4
Gramaiica limbii romane I Ed. Academiei. Vol. 1. Bucure^ti, 1966. P. 62
5 Dictionarul limbii romane literare contemporane. Vol. 1—4. Bucurcjti.
1955-1957: Полакан Г.. Медведева 'Г.. Воронцова T. Румынско-русский словарь.
М.: Бухарест. 1980.
34
-а и -e как окончания, что и позволяет разграничить подачу
лексем, создаваемых при помощи -a, -toare, и лексем, образую-
щих женский род другим способом, которые помещаются ими
в отдельные статьи. Таким образом, наблюдаются определенные
расхождения в освещении материала академической граммати-
кой и словарями, в связи с чем возникает вопрос о статусе этих
словообразовательных элементов.
Данный вопрос решается сравнительно легко, если подойти
к его рассмотрению с позиций системы языка. У существитель-
ных как неодушевленных (casa дом, semAnStoare сеялка}, так и
одушевленных (eleva ученица, invafatoare учительница} компо-
ненты -а, -е (последний в составе суффикса) представляют собой
морфемы. Ноу одушевленных существительных формальное
противопоставление 0 / -а, -е имеет семантическую основу в
виде оппозиции людей по биологическому полу, тогда как у
неодушевленных существительных такая основа отсутствует: за
каждым существительным в системе языка закреплен опреде-
ленный грамматический род.
Получается, что -а, -е у неодушевленных существительных —
это окончания, у одушевленных существительных, обозначающих
лиц женского пола, мы имеем дело, как это и отмечено в
академической грамматике, с суффиксом. В данном случае, таким
образом, наблюдается явление грамматической омонимии.
Подача слов типа elev, -a; invatator, -toare в рамках одной словарной
статьи, не соответствующее системному статусу этих морфем,
может быть оправдана лишь как прием, призванный сократить
объем словаря. С позиций теоретической грамматики было бы
правильным во всех без исключения случаях помещать лексемы,
обозначающие людей разного пола, независимо от способа их
образования, в разные словарные статьи.
А теперь попытаемся оценить румынское существительное
с точки зрения организации (конфигурации) его системы в
отношении грамматических родов. Сравним несколько сущест-
вительных.
35
cas3	basma	misea	рот	drum	codru	timbru
дам	косынка	коренной	плодовое	путь.	дремучий	„марка
		зуб	дерево	дорога	лес	
Совершенно очевидно, что граница между ними пройдет
после первых трех слов, имеющих окончания, которые (за
единичными исключениями) соотносятся только с женским
родом. Сказать же, к какому роду (а их, кроме женского, еще
два: мужской и средний) принадлежат слова, находящиеся справа
от разделительной линии, по их единственному числу невозмож-
но. Следовательно, в ед. числе женский род по форме четко
противополагается двум другим родам. Чтобы провести разгра-
ничение в правой части ряда, необходимо выйти за пределы
грамматической категории рода и обратиться к другой грамма-
тической категории существительного — категории числа6.
Иными словами, надо знать способ образования каждым из этих
существительных формы множественного числа:
pom, -i т codru, -i »>;
drum, -uri n timbru, -e n.
Категория грамматического рода в румынском языке оказы-
вается «сопряженной» с грамматической категорией числа.
Схематически систему румынского существительного в от-
ношении грамматической категории рода, учитывая ее сопря-
женность с категорией числа, можно представить следующим
образом:
6 ..
I рамматическии характер категории числа определяется тем, что
объективно существующее противопоставление предметов по количественному
признаку (один / не один), которое составляет понятийную основу разграничения
единственного и множественного числа, находит регулярное выражение в
изменении формы слова.
36
Грамматический род, обозначенный в приведенной схеме как
не мужской (и, соответственно, не женский) называется боль-
шинством исследователей румынского языка средним родом
(neutru < лат. neutrum ни тот ни другой). Этот термин оправдан
именно при таком подходе, который учитывает четкость мор-
фологических показателей принадлежности существительного
тому или иному роду, т. е. в плане парадигматики системы
(подсистемы грамматических родов).
Однако некоторые исследователи румынского языка не со-
гласны с этим термином и придерживаются наименования
«обоюдный род» — genul ambigen и тот и другой (т. е. и мужской
и женский одновременно при изменении слова по числам). Эти
ученые исходят из согласовательных характеристик существи-
тельных данного типа и их соотносимости со служебными
словами и морфемами в ед. числе по мужскому, во мн. числе
по женскому роду, т. е. учитывают в первую очередь их
синтагматику; ср.:
drum bun — drumuri bune;
drumul cel bun — drumurile cele bune.
По нашему мнению, разногласия в данном случае носят чисто
терминологический характер. Они свидетельствует о том, что
исследователями избирается разный ракурс наблюдения и
оценки языковых фактов. С точки зрения парадигматики (орга-
низации системы) это средний род (не женский и не мужской);
с точки зрения синтагматики (сочетаемости с другими словами
и морфемами) — это обоюдный род. Мы принимаем термин
«средний род», во-первых, потому, что отдаем предпочтение при
рассмотрении частей речи прежде всего их парадигматической
характеристике, и, во-вторых, следуя традиции его обозначения
румынскими грамматиками. При этом нельзя забывать следую-
щее: совпадение данного термина применительно к румынской
и русской грамматике не предполагает сходства вкладываемого
в него содержания. Румынский средний род (не мужской и не
женский, но одновременно и тот и другой) принципиально
37
отличается от русского среднего рода (не мужского и не
женского, но не того и другого одновременно).
Особое положение в системе румынского существительного
в том, что касается категории рода, занимают существительные,
имеющие в ед. числе окончание -е, которое принадлежит всем
трем родам.
perete »>	carte ,f	name и
стена	книга	имя
Здесь род тоже определяется по соотношению с формой
множественного числа, но граница между родами по четкости
морфологического показателя оказывается другой, и, следова-
тельно, конфигурация подсистемы не совпадает с той, которая
была представлена выше. В данном случае она выглядит следу-
ющим образом:
Число	Род	
1-д.	Все три рода -е	
Мн.	Ср- Р- -е nume п	Не ср. р. -i pereti »>; cfirti /
Разграничить слова по роду можно только путем сопостав-
ления чисел на синтагматическом уровне, т. е. по способу
оформления артиклем (детерминативом) и по сочетаемости с
прилагательным в ед. и мн. числе:
un perete (peretele) inalt о carte (cartea) interesantS;
pereti (peretii) fnalti	carti (cartile) interesante.
Из сказанного можно сделать вывод о том, что в румынском
языке в грамматической категории рода тесно переплетаются не
только единственное и множественное число, но и парадигматика
(морфемная характеристика), и синтагматика (особенности функ-
ционирования существительного). Это категория синкретичная,
т. е. совмещающая разные признаки и допускающая разные
подходы к интерпретации языковых фактов.
38
§ 3. Особенности организации системы
румынского существительного с точки зрения
грамматической категории падежа
Необходимость различения понятий падеж и падежные
отношения. — Наличие в румынском языке грамматической
категории падежа. — Дискуссионность вопроса о количестве
румынских падежей. — Отличие вокатива от других падежей как
одна из причин инновационных процессов в данной области
румынской грамматики. — Системный характер инноваций раз-
говорной речи типа grijei (G. sing).
Падеж — это грамматическая категория имени, выражающая
его синтаксические отношения к другим словам в составе
словосочетания и/или предложения. В лингвистике рекоменду-
ется различать понятия падежа и падежных отношений. Под
падежными отношениями имеются в виду отношения между
объектами реального мира и понятиями, формирующимися в
сознании человека на основе его контактов с окружающей
действительностью. Речь идет о семантических отно-
шениях: агентивности, принадлежности, адресативности. инстру-
ментальности и т. п. Эти отношения, именно в силу их объек-
тивности, находят отражение во всех языках, обеспечивая взаи-
мопонимание носителей языка. О падежах же как о граммати-
ческой категории и, соответственно, о склонении говорят при-
менительно лишь к тем из них, в которых эти отношения находят
регулярное выражение посредством изменения морфоло-
гической формы существительного или формы сопровож-
дающих его служебных слов (морфем). В русском языке пред-
ставлена грамматическая категория падежа и склонение, так как
от падежа к падежу изменяется форма существительного (его
окончание: человек — человека — человеку). В румынском языке
также имеется склонение, но грамматическая категория падежа
39
выражается здесь в изменении формы артикля или детермина-
тива: un от / unui от; omul /omului; acest от I acestui от.
Лингвисты едины в том, что румынский язык имеет катего-
рию падежа и что она передается формами, образующими
парадигматические ряды (парадигмы). Однако на этом единство
взглядов кончается. Дискуссионными оказываются ряд моментов
и, в первую очередь, вопрос о количестве падежей в парадигме:
четыре, два или пять? В данном вопросе, как и в случае
разногласий относительно наименования «средний/обоюдный
род» (см. с. 36-38.), причиной несовпадения мнений является
выбор ракурса лингвистического наблюдения.
Авторы академической грамматики румынского языка рас-
сматривают падежную парадигму с позиций выполняемых су-
ществительными синтаксических функций (номинатив — под-
лежащее, генитив — определение к другому существительному,
датив — адресат действия, аккузатив — объект действия,
вокатив — обращение, апеллятивная функция) и, таким образом,
насчитывают пять падежей. При выделении первых четырех
падежей они прибегают к такому дополнительному аргументу,
как возможность местоименной субституции (замены) сущест-
вительного, которая оказывается разной у разных падежей:
N. G. D. Ас.	omul	-»	el; omului	lui, sau; omului	-*	ii, lui; omul (pe om) -*	il, pe el.
О вокативе речь пойдет особо, см. с. 42 и сл.
Сторонники другой точки зрения считают, что помимо
вокатива в румынском языке есть только два падежа, дающие с
морфологической точки зрения полное совпадение падежного
показателя:
N.-Ac. un от omul;
G.-D. unui от omului.
Решить вопрос о том, какая же из этих точек зрения
заслуживает большего доверия, помогает теория алломорфов.
40
Дело в том, что совокупность алломорфов, присущая паде-
жам, с морфологической точки зрения составляющим одну
форму, различна. Аккузатив, наряду с алломорфами, совпадаю-
щими с алломорфами номинатива (-1, -1е, -а и т. п.), имеет еще
один алломорф (ре + неартикулированное существительное: ре
от), который отсутствует у номинатива. Генитив, кроме алло-
морфов, совпадающих у него с алломорфами датива (-lui, -i, -lor;
unui, unei), имеет только ему присущий алломорф (о casa а
omului), вернее, ряд алломорфов (un vecin al fratelui, doi vecini
ai fratilor и т. д.). Следовательно, к тем аргументам, которые
приводятся сторонниками четырех падежей, можно добавить
совокупность алломорфов, не совпадающую у омонимичных с
точки зрения морфологии падежей.
Что касается морфемы al (a, ai, ale), по традиции называемой
посессивным артиклем (артиклем родительного падежа, или
генитивным), то она не выполняет артиклевых функций (см.
с. 49 и сл.). Эта морфема, в отличие от морфемы родительного
падежа в форме постпозитивного артикля -lui (-i. -lor), не
способна функционировать самостоятельно: говорят casa omului,
но нельзя сказать *о casa а от. Следовательно, сочетания морфем
типа al... -lui (a... -lui и т. п.) представляют раздельно оформленную
морфему, обрамляющую корневую часть слова, т. е. такую разно-
видность морфем, которая в метаязыке грамматики получила
наименование «конфикс». Компоненты этой составной морфемы
al, a, ai, ale в таком случае можно рассматривать как «левый
полуконфикс» родительного падежа7. В практике преподавания мы
используем термин «раздельно оформленная морфема»8.
Гаоинский М. Л. О так называемом «посессивном артикле» в молдавском
языке // Проблемы современного теоретического и синхронно-описательного
языкознания. Л.. 1983. Вын. 2: Морфсмика и словообразование. С. 21-32.
О понятии «конфикс» в общетеоретическом плане см.: Миенов К). С. Введение
в языкознание. 3-е изд. М.. 1998. С. 137.
<ц>
См.: Заюнчковский Ю. II., 11иколеску Т„ Репино Г .1. Румынский язык:
Учебник. 2-е. изд. СПб.. 1996. С. 253-254.
41
В связи с решением вопроса о количестве падежей в румынском
языке возникает сложная и до сих пор не нашедшая общепри-
нятого решения проблема: падеж — это категория морфологи-
ческая или синтаксическая? Аргументы в пользу двух падежей
основаны на понятиях морфологии, четырех — на понятиях
синтаксиса. Нам представляется, что требует изменения сама
постановка вопроса. Следует соотносить понятие падежа не с
морфологией и синтаксисом в их традиционном понимании, а с
более широкими понятиями — парадигматикой и синтагматикой;
вопрос должен решаться с учетом именно этого фактора. Для
языков типа русского достаточно лишь парадигматического
подхода. Форма в парадигме и в синтагме одна и та же: сосед —
соседа — друг соседа, два друга соседа. В румынском языке
этого недостаточно, необходим учет функционирования грамма-
тической (падежной) формы в составе словосочетания: vecinul —
vecinului (парадигма); prietenul vecinului, un prieten al vecinului
(синтагма).
Так обстоит дело с четырьмя падежами9. Что же касается
пятого выделяемого академической грамматикой падежа —
вокатива, то его отношение к системе склонения и парадигме
падежей можно определить только после рассмотрения системы
склонения существительных с точки зрения средств вы-
ражения падежа.
Особенностью системы румынского существительного в том,
что касается грамматической категории падежа, является сле-
дующее: единственным полноправным (синтаксически автоном-
ным) средством обозначения падежа здесь является артикль
и его эквиваленты — детерминативы: именно их форма изме-
няется при переходе от одного падежа к другому.
9 п	-	я
Признавая наличие в румынском языке четырех надежей, мы прибегаем
в дальнейшем (в тех случаях, когда это не имеет существенного значения для
рассматриваемых вопросов) к представлению падежных форм в объединенном
виде: Им.-вин.; Род.-лат.; N.-Ac.; G.-D.
42
Препозитивная
модель
N.-Ac. un (acest, fiecare) om
о (aceastg, fiecare) fata
G -D. unui (acestui, fiecSrui) om
unei (acestei, fiecSirei) fete
Постпозитивная
модель
omul
fata.
omului
fetei
(Формы женского рода типа fete как выразители падежа несамо-
стоятельны: они выполняют функцию падежных показателей
только в сочетании со служебным элементом: unei fete, acestei
fete, fetei и т. п.)
В свете этой особенности румынского склонения вокатив не
может рассматриваться как полноценный член парадигмы. Дело
в том, что вокатив, в отличие от других компонентов парадигмы
(четырех ранее названных падежей), образуется не посредством
изменения формы служебного элемента, а при помощи флек-
сий (окончаний), которые частично восходят к артиклям, но
на данном этапе истории языка ими уже не являются. Следова-
тельно, падежная парадигма и вокатив оказываются соотнесен-
ными с разными принципами образования форм. Вокатив — это
звательная форма, выпавшая из системы склонения в связи с
реорганизацией последней по совершенно другому принципу,
чем в латыни. Вероятно, именно благодаря этому, в языке
происходят инновационные процессы, изменяющие значение
и форму вокатива. Они сводятся к следующим.
1. В обращении используется исходная форма существитель-
ного (как правило, без артикля). Например:
- Chelner! - Da, v3 rog (Dianu). - Официант! - Слушаю Вас.
- Unde te duci cu gandul. nevastS? - О чем ты задумалась, жена'!
(Ibid.).
- Dati-mi voie, oameni buni! (Zam- - Позвольте, люди добрые1.
firescu).
Это относится и к именам собственным:
43
- Iarta-та, Marcel Pandelescu, sunt - Прости, Марчел Панделеску,
a^teptat la editura (Urzica).	меня ждут в издательстве.
Вот что пишет по этому поводу румынский филолог
А. Траур: «Вокатив... теряет свои позиции и у имен собственных.
Имена собственные иностранного происхождения обычно не
имеют особой формы вокатива: Ernest! Robert!... Но и имена
собственные румынского происхождения уже не всегда исполь-
зуются в форме вокатива; например, мы все чаще слышим Nicu!
Radu! вместо Nicule! Radule! и даже Ion! вместо loane!', то же —
Popescu!^.
2. Формы на -ule, -о, -lor приобретают уничижительный или
аффективный оттенок значения. В данной связи А. Траур пишет
следующее: «Мы можем окликнуть кого-то copile, но, если мы
говорим кому-то copilule, мы подразумеваем: “взрослый человек,
а ведешь себя как ребенок”. Точно так же нельзя обратиться к
профессионалу при помощи вокатива на -ule: birjarule, chel-
nerule... подобные обращения показывают, что человек, не
будучи представителем этой профессии (извозчиком, официан-
том и т. п. — Т. Р.), характеризуется недостатками, свойствен-
ными людям этих профессий (ср., например, русское Сапожник!
в прежние времена в сельском клубе при обрыве киноленты —
Т. Р.). Человека, занимающегося данной профессией, окликают
birjar! chelner! §ofer! и т. д. без всякого окончания... То же во
множественном числе, когда мы обращаемся к группе лиц, мы
говорим: arti$ti, tehnicieni, oameni de $tiinta (артисты, техники,
ученые) и т. д. — без окончания»11.
3. Некоторые формы вокатива лексикализуются, т. е. вока-
тивные формы оказываются закрепленными за определенными
лексемами: domnule! сударь'. Doamne! Господи', soro! сестра (по * 11
Graur A. Tendintele actuale ale limbii romane. Bucure$ti, 1968. P. 163.
(Здесь и далее перевод цитат мой — Т. Р.)
11 Ibid Р. 162-163.
44
родству), sora! обращение к медсестре. Ср. рус. Господи', дру-
жище'. Боже'. — при отсутствии вокатива как особого падежа.
Таким образом, в румынской парадигме склонения есть две
падежные формы, по совокупности алломорфов и различиям в
местоименной субституции представляющие четыре падежа, и
вне системы склонения (вне падежной парадигмы) имеются
звательные формы, которые обнаруживают неустойчивость в
системе способов выражения, либо смыкаясь с исходной формой
имени, либо переходя на стилистический или лексический
уровень12.
Инновации в области румынского вокатива, как это ясно из
предыдущего изложения, вызваны системным фактором,
а именно несоответствием формообразующей морфемы — окон-
чания вокатива — статусу падежного показателя, свойственного
системе румынского склонения, где таковым является артикль
и его эквиваленты (в случае определенного постпозитивного
склонения — артикль-флексия).
В разговорной румынской речи наблюдается еще одна ин-
новация, которая также относится к числу системных, но возни-
кает под влиянием другого фактора. Речь идет об изменении в ед.
числе формы родительного и дательного падежа существительных
женского рода типа: лит. grija — grijii / разг, grija — grijei; лит.
statuia — statuii / разг, statuia — statuiei. Грамматиками засвидетель-
ствованы формы: emisiunei, floarei, lini§tei, ordinei, scanteiei и др.
(вместо лит. emisiunii, florii, lini§tii, ordinii, scanteii)13.
Это отступление от литературной нормы характеризует раз-
говорную речь. Доказательства продуктивности подобного спо-
соба оформления определенным артиклем род.-дат. падежа мож-
но встретить в художественной литературе при передаче речи
I э
Более подробно дацрый вопрос рассматривается в статье: Репина Т. .-I.
К вопросу о румынском вокативе И Вопросы языка и литературы народов
балканских стран. Л.. 1986. С. 78 89.
13 Avram М. 1) Gramatica penlru loti. Bucure$ti. 1986. P. 58; 2) Problemc ale
cxprimSrii corecte. Bucuie^ti, 1987. P. 92; 96; 98-101.
45
лиц, обладающих недостаточной культурой. Например, в декла-
рации, представляемой в полицейский участок, механик одного
из предприятий Бухареста пишет:
...am retinut са familia era for-
mats din trei membri, dupa cum
unneazS: un сеЩеап mai in elate,
impreuna cu о persoana care am
dedus eu ca este so(ia ceta(eanului
$i cu о tanara cu palton bej, care
spunea mama femeiei (num. femeii)
mai sus amintite... de fapt nu m-a
vazut nimeni, deoarece din cauza
ploaiei (num. ploii) strada era pustie
(Coltofeanu).
...я запомнил, что семья состо-
яла из трех членов, а именно:
гражданин в продвинутом воз-
расте вместе с особой, которая я
вывел, что она супруга граж-
данина, и молодой девушкой в
бежевом пальто, которая гово-
рила «мама» упомянутой жен-
щине ... в общем-то меня никто
не видел, потому что из-за дож-
дя на улице никого не было.
В составе литературных форм (femeii, ploii) артикль выражен
морфемой -i, в разговорных же формах он звучит как -ei, а в
форме косвенного падежа сохраняется дифтонг, т. е. устраняется
фонетическое чередование {лит. ploaia-ploii, ртг. ploaia-ploaiei).
Последний фактор не трудно объяснить стремлением унифици-
ровать основу прямого и косвенного падежа. Что же касается
замены формы определенного артикля -i -* -ei, то объяснение
данного факта требует привлечения самого понятия системы
румынского склонения.
Дело в том, что в румынском языке форма род.-дат. падежа
образуется в ед. числе женского рода от основы множественного
числа: о fata — doua fete -* fete|i. У большинства существитель-
ных женского рода, восходящих исторически к латинским
существительным I склонения, окончанием мн. числа является
-е: case, inese, toamne (соответственно род.-дат. падеж ед. числа:
casei, mesei, toamnei), причем слов такого типа становится все
больше за счет пополнения языка неологизмами, которые, как
правило, принимают именно это окончание во мн. числе;
46
agrafa-agrafe (род.-дат. agrafei), alarma-alarme (alarmei), elita-elite
(elitei), paranteza-paranteze (parantezei) и т. п. По подсчетам
А. Траура окончание мн. числа -е у существительных-неологиз-
мов женского рода почти в 10 раз превышает окончание -i,
причем последнее ограничено определенными типами слов (-игй,
-tura, -sura, -са, -ga)14.
Кроме того, в румынском языке представлен разряд абстракт-
ных существительных: не имея формы мн. числа, эти сущест-
вительные прибавляют артикль -i к форме единственного числа:
cinste|i, dragoste|i. Многочисленные слова женского рода, окан-
чивающиеся в ед. числе на -ie, также образуют род.-дат. падеж
от формы единственного числа; lectie-lectie|i. Сочетание -ei в
конце артикулированной формы оказывается, таким образом,
количественно преобладающим, что и способствует его распро-
странению за счет формы артикля -i. Такое объяснение вполне
приемлемо, переход -ii > -ei квалифицируется как морфологи-
ческая аналогия, а обратный переход -ei -* -ii (формы типа casii
вместо casei, fetii вместо fetei и т. п.) рассматривается как
проявление гиперкоррекции15.
Вместе с тем, отмеченная инновация может быть оценена и
с учетом внутреннего устройства системы румынского склонения.
В настоящее время система склонения существительных
включает два типа: мужской и женский, которые различаются
именно по единственному числу. В мужском склонении основа
существительного не изменяется: om-u-1 — om-u-lui, в женском
она изменяется: casa — case^i, fata — feteji. Критерием класси-
фикации, таким образом, является «поведение» основы сущест-
вительного в ед. числе при переходе от номинатива к генитиву
(дативу). Тот факт, что при этом существительные мужского и
женского рода имеют разные формы артиклей, хотя и важен, но
является лишь сопутствующим моментом классификации: слова
14
Graur Л. Tendinlele... Р. 119-124.
15 Avram М. Gramatica pentru toti. Р. 58.
47
соответствующего слова. Виртуальные понятия сами по себе не
могут составить высказывания. Для осуществления речевого
общения необходимо актуализировать виртуальные понятия,
передаваемые лексемами как единицами словаря, т. е. уточнить,
какой именно объект имеется в виду. Иными словами,
необходимо перевести виртуальное понятие в актуальное
(актуализированное). Таково условие успешного осуществления
коммуникации средствами любого языка: если адресат речи и
ее субъект не соотносят слово в высказывании с ситуацией, они
просто не поймут друг друга.
Актуализация осуществляется по трем направлениям: по
линии определенности (субстанция известна собеседникам), не-
определенности (субстанция является новой для собеседников)
и посредством обобщения, или генерализации (обобщенного
представления о субстанции).
Целям определенной актуализации служат:
1)	определения, носящие уточняющий характер: друг соседа
(prietenul vecinului); стол, который стоит у окна (masa care sta
langa fereastra);
2)	соотнесение с ситуацией в целом: Поезд уже пришел
(Trenul a sosit) — в случае, если собеседники ждали именно
этот поезд;
3)	единичность объекта; Взошло солнце (A rasarit soarele);
4)	фонд общих знаний собеседников, или пресуппозиция:
Правительство должно принять необходимые меры {Guvernul
trebuie si ia mlsuri necesare).
Неопределенная актуализация вытекает из неизвест-
ности субстанции для собеседников, чаще всего при первом
упоминании о ней: В комнату вошла женщина — имеется в
виду «какая-то, новая для участников описываемой ситуации»
(In earner! a intrat о femeie).
При обобщенной актуализации предмет или лицо
представляются как некий класс объектов: Человек смертен —
любой человек, все люди (Omul este muritor).
50
При употреблении существительного в составе высказывания
денотат (т. е. обозначаемое существительным понятие), будучи
соотнесен с актом речи, получает статус референта, в
соответствии с типом актуализации — определенного, неопре-
деленного или обобщенного. Характер актуализации, как это
видно из приведенных выше примеров, вытекает из ситуации
(контекста) и особенностей лексического значения слов —
смысловых актуализаторов.
В языках типа русского или латинского, представляющих
синтетический тип языковой структуры, для осуществления
речевого общения достаточно смысловой (ситуативной) актуали-
зации. В романских языках, а также ряде других западно-
европейских языков, при обязательности смысловой актуали-
зации необходимо ее дублирование грамматическим
средством, каковым и является артикль (табл. 5).
Таблица 5
Смысловая и грамматическая актуализация существительного
Язык	Виртуальный знак	Актуализированный знак	
		По смыслу	Грамматически
Русский Французский Румынский	дом maison cas3	лом соседа ♦maison (de) voisin ♦casa (de) vecin	la - du - - -a —lui
В приведенных французском и румынском квазисочетаниях
само соотнесение слов со значением 'дом' и 'сосед' достаточно
ясно показывает, что речь идет о принадлежности дома соседу.
Однако для построения словосочетания, правильного с точки
зрения норм языка, необходимо вынести значение опреде-
ленности на грамматический уровень — при помощи опреде-
ленного артикля. Грамматически правильными являются слово-
сочетания с определенным артиклем (во французском — препо-
зитивным, в румынском — постпозитивным) при обоих компо-
нентах: la maison du voisin, casa vecinului.
51
Так же обстоит дело и в случае соотнесения в плане
неопределен ности:
Рус. Прибыл поезд
(какой-то, не известный нам, один из многих возможных).
Фр. II est arrive un train.
Рум. A sosit un tren.
При отсутствии во французском и румынском предложениях
неопределенного артикля смысл сообщения и смысловая
актуализация (значение неопределенности) сохранятся. Однако
без артикля (*il est arrive train, *a sosit tren) приведенные слова
не образуют предложений — они останутся квазипредложени-
ями. так как противоречат норме этих языков.
Следовательно, в отличие от русского языка, в румынском
(как и в других романских, шире — западноевропейских языках,
имеющих артикль) категория определенности-неопределенности
(ее называют также категорией соотнесенности, детерминации,
референтности) является двусторонней: она одновременно и
смысловая, и грамматическая. В русском же языке она носит
лишь смысловой характер.
Грамматическое значение определенности-неопределенности
можно назвать референциальным, или референтным:
определенный артикль выполняет функцию индивидуализации
референта, неопределенный артикль — функцию выделения
субстанции из ряда ей подобных, т. е. соотнесение с неиндивидуа-
лизированным референтом. Значение определенности-неопреде-
ленности закреплено за каждым артиклем системой языка.
Что касается значения генерализации (также референтного),
то оно может быть выражено как определенным, так и неопре-
деленным артиклем. Определенный артикль представляет класс
субстанций (предметов, лиц, явлений и т. п.) в целом, тогда как
при неопределенном артикле (Un prieten se cunoa§te la nevoie.
Друг познается в беде) это осуществляется через отдельного
«представителя». Наиболее характерным способом выразить об-
общенное грамматическое значение является определенный
52
артикль. В одном и том >ке контексте не всегда можно употребить
в значении обобщения оба вида артикля. Так, если существительное
prieten в приведенной пословице используется и с определенным
артиклем, то, например, в предложении: Omul a cucerit cosmosul.
Человек покорил космос — замена артикля (un от) при условии
сохранения обобщенного значения исключена18.
В речи, помимо референциальной (системной) функции,
артикли реализуют коммуникативную функцию, раз-
граничивая предмет речи (то, о чем сообщается) и цель высказыва-
ния (что именно сообщается о предмете речи). Предмет речи (в
логике его определяют как субъект суждения) принято называть
темой сообщения, часть высказывания, в которой содержится
сообщение о теме, — ремой высказывания (в логике — предикат
суждения). Используются также термины «данное» и «новое».
В тех случаях, когда тема сообщения выходит за пределы пред-
ложения (содержится в предтексте — предшествующем контексте),
применительно к предложению, не содержащему темы, употреб-
ляют термин «монорема». Тема-рематическую структуру выс-
казывания принято называть актуальным, или коммуникативным
членением предложения (высказывания).
В русском языке, где нет артиклей, различие между темой
и ремой выражается, как правило, порядком слов: Поезд при-
был — слово поезд является темой сообщения, то, что он
прибыл, — его ремой. Прибыл поезд — все предложение
монорема (темой является описываемая ситуация). В румынском,
как и других романских языках19, положение вещей в данном
I g
См.: Vrajitoru A. Valorile calegoriale dezvoltate la articolele hotarat $i
nehotarat la substantivele comunc ale limbii romane // LR. 1995. An. 44. № 1-2.
P. 3-7.
19 •->
Здесь и далее. говоря о существительных в позиции подлежащего, мы
переносим па румынский материал наблюдения, осуществленные на основе
итальянского языка. См.: Кушкина '). Я. Существительное-подлежащее в
итальянском языке: позиция, референция, коммуникативный статус / Вестник
С.-Петерб. ун-та. 1996. Сер. 2: История, языкознание, литературоведение.
Вып. 4. С. 46-53.
53
отношении оказывается более сложным, и эту сложность создают
артикли.
Дело в том, что в языках, имеющих артикль, включая
румынский, возможны четыре (а не два, как в русском) способа
построения предложения с существительным в функции подле-
жащего:
(1) Trenul a sosit. (3) Un tren a sosit.
(2) A sosit trenul. (4) A sosit un tren.
Логикой развертывания мысли (от известного к неизвест-
ному) за предглагольной позицией подлежащего в коммуни-
кативной структуре высказывания закреплена роль темы, за
постглагольной — функция ремы. Определенный артикль тема-
тичен по самой своей природе (обозначает известное собесед-
никам понятие), неопределенный артикль рематичен (вводит
новое для собеседников понятие).
11редглагольная
позиция
Определенный
артикль
'Гема
Постглагольная Неопределенный
позиция	артикль
Рема
Иными словами, для того чтобы подлежащее выполняло роль
темы, оно должно стоять перед сказуемым и быть оформ-
ленным определенным артиклем, что и имеет место в
предложении типа (1). В случае же использования подлежащего
в функции ремы, ему отводится место после сказуемого, и
оно оформляется неопределенным артиклем: тип (4)
приведенных выше предложений.
В двух других типах предложений (2, 3) соотношение
тематичности-рематичности занимаемого подлежащим места по
отношению к сказуемому и оформление его соответствующим
артиклем: нарушено: в (2) — позиция рематическая, а
референция определенная (тематическая); в (3) наоборот, пози-
ция тематическая, а референция неопределенная (рематическая).
54
Структуры (1) и (4) воспринимаются как двучленные ком-
муникативные единицы (диремы):
(1) Trenul a sosit. (4) A sosit un tren.
'Гема Рема	Тема Рема
Предложения же (2) и (3) в коммуникативном отношении
одночленны (моноремы). Они не членятся на тему-рему в рамках
предложения. Это единицы текста: предложение (2) A sosit trenul
завершает какую-то ранее представленную ситуацию, пред-
ложение (3) типа Un tren a sosit, напротив, обозначает переход
к новой ситуации. И в том и в другом случае, независимо от
грамматического оформления подлежащего, они несут новую
информацию о ситуации, а не о субстанции как таковой.
Существительное же принимает определенный или неопре-
деленный артикль в соответствии со своей референциальной
характеристикой — известностью или неизвестностью собесед-
никам (в данном случае поезда).
Постглагольная — рематическая — позиция наиболее харак-
терна для прямого дополнения'. Am cumparat un manual. Я купил
учебник. Здесь, как правило, наблюдается согласован-
ность между рематичностью синтаксической позиции су-
ществительного и характером референтности неопределенного
артикля. Поставить прямое дополнение с неопределенным артик-
лем в препозицию к сказуемому в стилистически нейтральной
речи невозможно, в случае же постановки перед глаголом
существительного — прямого дополнения с определенным ар-
тиклем вступает в силу синтаксический фактор — местоименная
реприза: Manualul 1-am ?i cumpSrat. Учебник я уже купил — и
предложение приобретает эмфатический оттенок значения (пря-
мое дополнение выделяется логически или эмоционально), а его
анализ переходит с уровня грамматики на уровень стилистики.
Все эти вопросы нуждаются в детальном изучении. Из-
ложенными наблюдениями и соображениями мы хотели пока-
зать, насколько тесным является взаимодействие раз-
55
личных факторов, в первую Очередь референциального (систем-
ного) и коммуникативного (речевого).
§ 5. Детерминативы как эквиваленты артикля в плане
выражения грамматических категорий существительного
Понятие детерминативов. - Детерминативы как компоненты
парадигматического ряда. - Дискуссионность вопроса о месте
детерминативов в классификации слов но частям речи.
В системе румынского языка, как и в системах западно-
романских языков, наряду с определенным и неопределенным
артиклями, существуют слова, в функции которых, как и в
функции артиклей, входит обозначение грамматических катего-
рий существительного (определенности-неопределенности, рода,
числа, падежа). По природе это слова местоименного происхож-
дения: acest, acel, acela^i, celalalt; fiecare, oricare, vreun.
В позиции перед существительным такие слова оказы-
ваются несовместимыми с артиклем; ср.: omul / acest
от; un от / fiecare от и т. п. В отличие от артиклей, которые
выполняют сугубо грамматическую функцию, слова подобного
типа, осуществляя функции артиклей, дополняют общие с арти-
клями грамматические значения своими собственными грамма-
тическими значениями (их можно назвать частнограмматиче-
скими):
acest/acel — указанием на близкий/дальний определенный объект
(jmom/mom);
acela$i — значением идентификации (тот же самый);
celalalt — значением выбора из двух (нескольких) возможностей (тот
другой)-,
fiecare — неопределенно-дистрибутивным значением (каждый);
oricare — неопределенно-обобщающим значением (любой);
vreun — неопределенно-выделительным (какой-то).
56
За словами этого типа в метаязыке лингвистики закреплен
термин детерминативы. Дефиницию данного типа слов можно
сформулировать следующим образом. Детерминативы — это
служебные слова, замещающие артикль, выполняющие его грам-
матические функции и характеризующиеся, в отличие от артикля,
наличием дополнительных, частнограмматических значений,
через которые ими и осуществляются функции выразителя
грамматических категорий имени.
Наличие у детерминативов общих с артиклем грамматиче-
ских значений (способности передавать грамматические кате-
гории существительного), реализация этих значений через част-
нограмматические и взаимная несовместимость артикля и детер-
минативов на синтагматическом уровне дают основания для их
объединения в парадигму, исходной формой которой
является артикль, представляющий общеграмматические значе-
ния «в чистом виде».
В румынских грамматиках понятие детерминативов отсутст-
вует. Названные слова рассматриваются в разделах, посвящен-
ных указательным и неопределенным местоимениям, так как в
большинстве случаев, несколько изменяя форму, а иногда и не
изменяя ее, они могут употребляться после существительного
или вместо него. Дело в том, однако, что при их использовании
после существительного они совместимы с артиклем, более
того, их совместимость с артиклем обязательна; ср. acest
от / omul acestcc, celalalt от / omul celalalt. В данном случае
обозначение грамматических категорий существительного этими
формами плеонастично, они не выполняют функций
артикля. В практических целях одновременное изучение детер-
минативов и местоимений оправдано. С теоретической же точки
зрения детерминативы должны выделяться в отдельный класс
служебных слов.
Вопрос о статусе детерминативов (как и артиклей, см. с. 21)
в системе частей речи относится к числу дискуссионных. По
поводу детерминативов французского языка, например, высказы-
57
ваются самые разные суждения, в пом числе предлагается
объединить артикль и детерминативы, выделив их в отдельную
часть речи20. В румынских грамматиках данный вопрос не
обсуждается. Мы относим детерминативы, как и артикли, к
грамматическим спутникам существительного, служащим
целям выражения его грамматических категорий.
§ 6.	Отсутствие артикля при существительном
Взаимодействие грамматики и лексики при употреблении
существительного без артикля. — Отсутствие артикля как
актуализатор сигнификативных признаков понятия, обозначаемо-
го существительным. — Грамматически значимое отсутствие
артикля. — Отсутствие артикля, как «переключатель» коммуника-
тивного фокуса высказывания.
Существительное в румынском языке может использоваться
и без артикля. Случаи отсутствия артикля многочисленны и
неоднородны, но, как нам представляется, они поддаются систе-
матизации21.
1.	Артикль отсутствует в румынском языке после прилага-
тельных неопределенно-количественного значения:	многий,
много (mult timp продолжительное время), putin немногий,
немного (pu(ina vorbS немногословность), количественных и
порядковых числительных (doi baieti два мальчика’, al doilea copil
второй ребенок). Отсутствие артикля в подобных случаях
объясняется, по-видимому, наличием в лексическом значении
сопровождающих существительное слов количественной семан-
Подробнее см: Гак В. Г. Теоретическая грамматика французского языка.
М.. 2000. С. 157 и сл.
Мы исключили из дальнейшего рассмотрения употребление неарти-
кулированной формы существительного в случае наличия при нем детер-
минатива (acest om; fiecare от и т. п.). так как речь здесь идет не об отсутствии
артикля, а о его замене грамматическим эквивалентом.
58
тики, которая нейтрализует референциальную характеристику
существительного. Грамматический способ оформления сущест-
вительного взаимодействует с лексической семантикой стоящих
перед ним слов.
2.	Отсутствие артикля при вещественных существительных
(am cumparat carne), в отличие от предметных (см. с. 31), которые
в аналогичных контекстах употребляются с неопределенным
артиклем (am cumparat о carte), дает пример взаимодействия
грамматического оформления существительного и его собст-
венного лексического значения.
3.	Существительные, обозначающие профессию (род деятель-
ности), при их употреблении в позиции именной части
сказуемого утрачивают артикль: El este (a devenit, a ajuns и т. п.)
ministru. — Он министр (стал министром, достиг того, что
стал министром). Отсутствие артикля здесь зависит прежде
всего от синтаксической функции существительного. Именная
часть сказуемого (рум. numele predicativ) характеризует субъект
через предикативный признак, который приписы-
вается субъекту посредством глаголов типа a fi быть, a deveni
становиться, a ajunge достигать, a ramane оставаться, a se
proclama объявлять себя (кем-то), a se crede считать себя
(кем-то) и др. Предикативный признак может приписываться не
только субъекту, но и объекту (прямому дополнению): Сей(епй
1-au ales deputat. Граждане избрали его депутатом. Предика-
тивная связь с прямым дополнением в этом случае осуществля-
ется при помощи глаголов: a alege избирать, a declare объявлять
(кого-то кем-то), a considera рассматривать (кого-то в качестве
кого-то) и т. п. Глаголы приведенного типа принято называть
полусвязочными (verbe semicopulative)22. Отсутствие артикля
здесь свидетельствует об ослаблении грамматического (категори-
Изучснию данного вопроса, в том числе и в плане приобретения
существительным предикативности, посвящена монография: Чобану .1. И.
Синтаксис полусвязочпых глаголов в молдавском языке: В 2 ч. Кишинев. 1976:
1078.
59
ального) значения предметности у существительного и позволяет
говорить о его нереферентности (отсутствии у него
референта, как определенного или неопределенного, так и
обобщенного). В данном случае мы оказываемся свидетелями
взаимодействия грамматической семантики существительного
(нереферентности, выражаемой отсутствием артикля) и его
лексической семантики (принадлежности существительных к
одной и той же тематической группе: профессия, род занятий).
4.	Артикль отсутствует при существительном в функции
именной части сказуемого и в таких предложениях, где при-
писываемый субъекту признак относится не к роду его дея-
тельности, а к его поведению.
Tu e§ti copila. Ты (прямо) ребенок (как ребенок).
Copilul este copil. Ребенок есть ребенок.
Объяснение причины отсутствия артикля следует искать в
следующем. Каждый объект действительности отражается в
сознании человека в виде понятия, которое складывается
из двух компонентов: денотата (например, ребенок — существо,
не достигшее определенного возраста; женщина — существо
женского пола; мужчина — существо мужского пола) и
сигнификата — совокупности потенциально присущих данному
денотату признаков (ребенок — существо, характеризующееся
непосредственностью, наивностью, подвижностью, шаловливо-
стью и т. д.; женщина — существо потенциально заботливое,
хозяйственное; мужчина — мужественный, сильный и т. д.).
Естественно, что в действительности не каждому денотату
(лицу, предмету) свойственны все признаки, составляющие его
сигнификат, но эти признаки участвуют в формировании соот-
ветствующего понятия. В примерах типа Copilul este copil
реализуется именно сигнификативный компонент значения слова
и передаваемого им понятия. Отсутствие артикля при сущест-
вительном в позиции именной части сказуемого свидетельствует
о том, что имя утрачивает референтность (соотнесение с каким-
либо конкретным объектом), и это происходит именно в связи
60
с выдвижением на первый план сигнификативных признаков
денотата.
5.	При употреблении существительного с предлогом, требую-
щим аккузатива (кроме си), отсутствие артикля показывает, что
речь идет об определенном понятии: in camera, la
institut, pe strada имеются в виду комната, институт, улица,
соотносимые в сознании собеседников с индивидуализирован-
ными референтами. Это подтверждается и тем, что определенный
артикль восстанавливается в случае дополнительного уточнения
определением; ср.: In camera era numai tata. В комнате (мы
знаем, о какой комнате в данном случае идет речь) был только
отец. In camera copiilor... В детской (букв. В комнате детей)...
Таким образом, при отсутствии уточнения определенный артикль
имплицитен (подразумевается, не выражен), в сочетании же с
уточняющими, подчеркивающими определенность референции
словами артикль эксплицитен (эксплицируется, т. е. получает
формальное выражение).
Что касается неопределенной референции существительных
с предлогом, то она получает эксплицитное выражение с помо-
щью неопределенного артикля: intr-un ora? в каком-то городе,
intr-o camera в какой-то комнате.
В случае употребления существительного после предлогов
создается, таким образом, грамматическая оппозиция.
Определенность
О т с у т с т в и е а р г и к л я
0
Неопределенность
Неопределенный артикль
un, о
Данный случай отсутствия артикля можно рассматривать как
грамматически значимый.
6.	Артикль отсутствует у существительного во мн. числе при
обозначении им неопределенной множественности: Sunt oameni
care au vizitat ora?ul nostru de mai multe ori. Есть люди, которые
не раз бывали в нашем городе. При определенной референции
появляется определенный артикль: Ace?tia sunt oamenii care au
61
vizitat ora?ul nostru. Это (me самые) люди, которые посетили
наш город. Оппозиция по определенности-неопределенности
получает выражение в оппозиции артикулированной формы
неартикулированной (отсутствию артикля).
Определенность
Неопределенность
Определенный артикль
Отсутствие артикля
0
Соотношение членов оппозиции здесь прямо противопо-
ложно рассмотренному под номером 5: отсутствие артикля в
данном случае сигнализирует неопределенность ре-
ференции. Однако сам факт участия неартикулированной формы
в оппозиции позволяет и в этом случае говорить о грам-
матически значимом отсутствии артикля.
7.	Артикль иногда не употребляется при конкретных (пред-
метных) существительных в единственном числе. При этом
создается коррелятивный ряд un — е, не представляющий,
однако, грамматической оппозиции.
По-румынски можно обозначить одну и ту же ситуацию
двояко:
Vecinii au cumparat un pian.
Vecinii au cumparat pian.
Способы оформления существительного pian разные, перевод
на русский язык совпадает: Соседи купили пианино. Почему же
говорящим (пишущим) выбирается то одна, то другая структура?
Исследование23 показало, что дело здесь в коммуникативном
различии предложений. В предложении с неопределенным артик-
лем в центре внимания говорящего находится объект — прямое
дополнение; именно оно составляет рему высказывания, в нем
сосредоточен коммуникативный фокус. Важно сказать, что
23
См.: Гукова А. Е. Существительное без артикля в составе прямо-
переходной глагольно-именной синтагмы в современном румынском языке (аге
making, poarta palton. creeaza atmosferS и т. n.): Автореф. канд. дис. Л.. 1989.
62
соседи купили пианино (а не гитару или диван). Актуальное
членение высказывания выглядит следующим образом:
Vecinii au cumparat | un pian.
Предложением с существительным, оформленным неопре-
деленным артиклем, просто констатируется факт покупки пред-
мета.
В случае отсутствия артикля при существительном — прямом
дополнении в состав ремы попадает словосочетание в целом:
Vecinii | au cumpSrat pian.
Существительное составляет рему совместно с глаголом.
Важно, однако, не просто изменение актуального членения
высказывания, а то, что этим изменением достигается. А
достигается следующее: высказывание утрачивает характер
простой констатации и порождает некий подразумеваемый
фон — импликацию: соседи купили пианино — значит,
разбогатели, значит, хотят быть не хуже других, значит, хотят
дать детям хорошее воспитание и т. п. Формально ремой в
актуальном членении предложения является глагольно-именное
словосочетание. Фактически же высказывание строится с целью
охарактеризовать субъект действия (в данном случае
соседей).
Это подтверждается примерами типа следующих, где сам
контекст вскрывает импликацию, стоящую за безартиклевой
структурой:
- Am incredere in dumneavoastrd. - Я доверяю вам. У вас мас-
Aveti atelier, пи unul care vinde терская, вы не какой-то там
pepeni ре strada (Munteanu). продавец арбузов с улицы.
§i са sa fie in rand cu ceilalli i?i-a И, чтобы быть как все, он
cumparat caine (Baieju). ш обзавелся собакой.
Таким образом, мы имеем здесь дело с разной интенцией
говорящего (сообщить об объекте — прямом дополнении /
охарактеризовать субъект действия). В данном случае отсутст-
63
вне артикля можно определить как коммуникативно
значимое.
Изложенные в настоящем параграфе наблюдения обобщены
в табл. 6.
Таблица 6
Факторы отсутствия артикля при существительном
№ п/п	Случаи отсутствия артикля	Противостоящий способ грамматического оформления существительного	Факторы отсутствия артикля
1.	mult timp; doi baie(i	—	Количественное значение определения, нейтрализую- щее референгность имени.
2.	Am cumparat paine.	Am cumparat о carte.	Различие в лексическом значении существительных (вещественность / предмет- ность).
3.	El este ministru. L-au ales deputat.	—.	Характеристика субъекта и объекта через предикатив- ный признак.
4.	Copilul este copil.	—	Актуализация сигнифика- тивного компонента зна- чения существительного.
5.	In camera	intr-o camera	Грамматическая оппози- ция (определенность / неоп- ределенность).
6.	Sunt oameni care...	Ace$lia sunt oamcnii care...	Грамматическая оппози- ция (Неопределенность / оп- ределенность).
7.	Au cumpSrat pian.	Au cumparat un pian.	Коммуникативная направ- ленность высказывания (субъект — объект).
64
Дополнительная литература
Балли III. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Пер. с фр. М„
1955. С. 62-63: 87-102.
Басманова А. Г. Именные грамматические категории в современном фран-
цузском языке. М., 1977.
llarhuta I. Clasificarea semantic^ a substantivelor in limba romana // RL$L. 1998.
№ 5. P. 107-115.
Diaconescu P. Sintagmatic paradigmatic in structure genului din limba romana//
SCL. 1969. An. 20. № 1. P. 23-40.
Gulu Romalo L' Unele valori ale articolului in limba romana actuala // Omagiu lui
I. Iordan la 70 de ani. Bucure^ti, 1958. P. 365-369.
Iclum-Tomescu D. Observafii asupra cazului vocativ la numele proprii in limba
romana // LR. 1992. An. 41. № 1-2. P. 41-46.
Vlad C. Categoria grarnaticala a persoanei la substantiv // SCL. 1970. An. 21. № 3.
P. 275-283.
Wald H. Cuvinte concrete $i cuvinte abstracte 11 LR. 1961. An. 10. №> 2. P. 113-116.
/.drenghea M. Este vocativul un caz? // SCL. 1960. An. 11. № 3. P. 797-801.
Глава III
ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ. ИМЕННАЯ ГРУППА
§ 1. Прилагательное как часть речи
Критерии выделения прилагательных в самостоятельную часть
речи. — Способы градации признака, передаваемого качест-
венными прилагательными, по интенсивности.
Прилагательное выделяется в часть речи на основе следую-
щих трех признаков:
1)- общности категориального грамматического значения,
каковым является «признакрвость» (обозначение свойств, харак-
теристик, признаков субстанций);
2) способности к согласованию с существительным в выра-
жении присущих ему грамматических категорий рода, числа, в
некоторых случаях — падежа;
65
3) по первичным синтаксическим функциям — определения
и именной части сказуемого (предикатива).
Прилагательное выражает либо признак, присущий суб-
станции или приобретаемый ею: Este (a devenit) frumoasa. —
Она красива (похорошела, букв. стала красивой), либо признак,
характеризующий субстанцию по ее отношению к другому
объекту или событию: croitor barbatesc мужской портной (тот,
кто шьет одежду для мужчин). В первом случае прилагательное
относят к разряду качественных, во втором — относительных.
Качественный признак может быть более или менее интенсив-
ным, относительный признак к понятию интенсивности нейтра-
лен. Можно сказать mai frumos, но нельзя сказать *mai barbatesc,
в результате чего грамматическая категория степеней сравнения,
которую, наряду с названными выше, можно отнести к числу
критериев выделения прилагательного в часть речи, распро-
страняется лишь на качественные прилагательные, а это, в свою
очередь, можно рассматривать как свидетельство асиммет-
ричности системы прилагательного. В данном отношении
румынский язык не отличается ни от других западноевропейских
языков, ни от русского языка.
Градация интенсивности признака может производиться в
сторону ее увеличения:
rece -» mai rece -» cel mai rece (foarte rece)
холодный холоднее холоднее всего (очень холодный)
или уменьшения:
rece	«- mai putin rece •- cel mai pu{in rece
холодный
менее холодный наименее холодный.
Румынский язык воспроизводит универсальную для романских
языков модель образования степеней сравнения с той разницей,
что в суперлативе используется формант cel (сеа, cei, cele), а не
омонимичные определенному артиклю формы, как в за-
паднороманских языках (ср., например: фр. le livre / le plus froid;
66
исп. el libro / el mas frio и т. д.)- По вопросу о лингвистическом
статусе компонента се! в составе суперлатива см. с. 71-72.
Особенностью румынского языка по сравнению с другими
языками является также то, что здесь существуют способы
обозначения некоего промежуточного этапа сни-
жения интенсивности признака:
гесе холодный / cam гесе холодноватый (не очень холодный):
mai гесе более холодный / putin mai гесе немного холоднее.
И то и другое наречие служат целям снижения интенсивности
признака, cam — в его начальном, putin — в его возросшем по
интенсивности состоянии (cam + позитивная степень прила-
гательного; putin + компаратив).
Интересно обратить внимание и на то, что наречие putin, в
зависимости от его места в словосочетании, соответствует
разным понятиям: mai putin гесе менее холодный-, putin mai гесе
немного более холодный.
В семантической зоне высокой интенсивности признака
румынский язык обнаруживает аналогию с другими языками,
имея, помимо компаратива, два суперлатива — собственно
суперлатив (cel mai ~) и элатив. В этом последнем случае,
помимо наречий со значением ‘очень’ (foarte) и ‘слишком’
(ргеа), используются многочисленные оценочные прилагатель-
ные как положительно-оценочного значения: extraordinar de
curios необычайно любопытный, так и отрицательно-оценочно-
го, которое в подобных случаях нейтрализуется, при-
обретая значение положительной оценки: grozav de interesant
ужасно интересны й.
В румынском языке, выданном случае в отличие от запад-
нороманских языков, полностью отсутствуют супплетивные сте-
пени сравнения (ср.: фр. Ьоп — meilleur, ит. buono — migliore
или piu buono, ucn. bueno — mejor или mas bueno и рум. bun —
mai bun, суперлатив cel mai bun).
67
§ 2. Прилагательное в составе именной группы
Дистрибуция прилагательных в свете соотношения понятий
системы и узуса. — Грамматические категории, присущие
румынскому прилагательному. — Дискуссионность вопроса о
лингвистическом статусе компонента cel в адъективных слово-
сочетаниях.
Назначение прилагательного в языке состоит в выражении
признака субстанции (через атрибутивные или предикативные
отношения: О femeie frumoasS / Еа este frumoasa). Именно
поэтому самой языковой системой прилагательному предназ-
начено реализоваться в речи в составе именной или глагольно-
именной синтагмы. Это, в свою очередь, выдвигает на первый
план сочетаемость прилагательного с существительным или, как
принято говорить, его дистрибуцию в речи.
Одной из особенностей румынского языка в области прила-
гательных, преимущественно относительных, в отдельных слу-
чаях также качественных, является сосуществование в системе
языка однокоренных коррелятов, имеющих одинаковое или
близкое значение, но разную сочетаемость (дистрибуцию) в
составе именной группы. Ср.:
annata romana румынская армия
literature rusS русская литература
clima caldi жаркий климат
un vis groaznic страшный сон
steagul romanesc румынский флаг;
cantecul rusesc русский напев;
vara ей Id uroasfl жаркое лето;
un zgomot grozav страшный шум
и т. п.
Относительные прилагательные составляют сравнительно
немногочисленный разряд слов в румынском языке. В большин-
стве случаев относительный признак передается, как и в других
романских языках, предложными сочетаниями: de ieri вчерашний,
de (din) aur золотой, de clasa классовый и т. п. Здесь также
наблюдается сосуществование коррелятивных пар, различа-
ющихся дистрибуцией на синтагматическом уровне:
68
flota maritime морской флот
nivelul cultural культурный
уровень
serviciul militar военная служба
ара de mare морская вода;
plante de culture культурные
растения;
starea de razboi военное положение.
Мы выходим здесь на проблему соотношения понятий
системы языка и узуса. Из приведенных примеров видно, что
для обозначения одного и того же признака в системе языка
имеются варианты. Поэтому *flota de mare или *serviciul de razboi
можно было бы сказать, не нарушив требований системы языка,
однако на уровне речи закрепилась в процессе длительного
функционирования языка другая сочетаемость (flota maritime,
starea de razboi): выбор варианта диктуется узусом. Соотношение
системы и узуса определяется формулой: так можно сказать,
но так не говорят. При овладении иностранным, в том числе
румынским, языком именно незнание узуса является причиной
многих ошибок.
Относительные прилагательные, в отличие от качественных,
не способны замещать синтаксическую позицию предикатива
(именной части сказуемого). Можно сказать: Limba este
melodioasa. Язык мелодичен. Но нельзя сказать *Limba este
romana.
Если обратиться к грамматической характеристике ру-
мынского прилагательного, то следует сказать следующее. Кате-
гории рода и числа носят у прилагательного, в отличие от
существительного, согласовательный характер; они воспроизводят
соответствующие категории определяемого слова: от (т. sing) bun;
femeie (/. sing) buna; oameni (m. pl) buni, femei (J, pl) bune.
Что касается категории падежа, то ситуация здесь оказы-
вается более сложной. В румынском языкознании считается, что
прилагательное характеризуется согласованием с существитель-
ным в падеже, так как й род.-дат. падеже ед. числа женского
рода оно изменяет свою форму:’
N.-Ac о fata (fata) bunS;
G.-D. unei fete (fetei) bune.
69
Однако форма прилагательного (bune), как и форма сущест-
вительного (fete) (см. с. 43), сама по себе падежа не выражает,
в отрыве от словосочетания она соответствует исходной форме
прилагательного во множественном (а не единственном) числе:
(fete) bune хорошие (девушки).
Доказательством несамостоятельности формы типа bune в
отношении маркирования падежа может служить тот факт, что
при разрыве синтагмы — вынесении прилагательного в
приложение (аппозицию) — дополнительный показатель падежа
устраняется:
Sta rezemat de peretele unei Он стоял, прислонившись к
carciumi, vestita (а не *vestite) стене корчмы, известной среди
printre marinari (Neagu).	моряков.
(В русском языке прилагательное имеет категорию падежа,
поэтому и переводе употребить несогласованное прилагательное:
...корчмы,*известная... было бы невозможно).
В мужском типе склонения прилагательное не обнаруживает
согласования в падеже с существительным: un om bun — unui
от bun; omul bun — omului bun.
Таким образом, тот аргумент, что в род.-дат. падеже ед. числа
женского рода прилагательное имеет форму, которая отличается
от формы им.-вин. падежа того же числа, не может служить
доказательством наличия у румынского прилагательного само-
стоятельной парадигмы склонения.
Румынскими учеными выдвигается и другой аргумент в
защиту склонения прилагательных. Имеется в виду прибавление
к прилагательному постпозитивного артикля в том случае, если
прилагательное ставится перед существительным: bunul от —
bunului от. Здесь, однако, мы имеем дело со склонением именной
группы в целом, а не со склонением прилагательных (подробнее
см. с. 74 и сл.).
Вместе с тем вывод о том, что румынское прилагательное
не склоняется и не имеет, следовательно, грамматической катего-
70
рии падежа, был бы преждевременным. О том, что прила-
гательное принадлежит в румынском языке все же к склоняемым
частям речи, свидетельствует возможность его изменения по
падежам при наличии перед ним так называемого детермина-
тивного артикля.
Sing	Pi
N.-Ac. omul cel bun	oamenii cei buni
G.-D. omului celui bun	oamenilor celor buni.
Склоняется, как видим, не само прилагательное, а сопро-
вождающий его служебный компонент. Но поскольку употреб-
лением последнего достигается выделение признака и,
следовательно, cel относится к прилагательному, в этом случае (и,
по нашему мнению, только в этом) можно говорить о способности
румынского прилагательного изменяться по падежам.
Категория падежа у прилагательных, как и категории рода
и числа, относится к разряду согласовательных: компонент cel
воспроизводит падеж существительного, уже выраженный имею-
щимся при существительном постпозитивным определенным
артиклем. В разговорной речи иногда падежное согласование
утрачивается (говорят: omului cel bun вместо omului celui bun),
но это имеет свои причины (см. с. 74 и сл.) и охватывает лишь
некоторые участки системы.
Представляя компонент cel, мы сделали оговорку «так
называемый детерминативный артикль», так как вопрос о лин-
гвистическом статусе этого слова решается по-разному. В
соответствии с традиционной точкой зрения его квалифицируют
как артикль прилагательного, или детерминативный артикль.
Термин нельзя признать удачным, так как артикль в метаязыке
лингвистики рассматривается как выразитель грамматической
категории определенности-неопределенности, которая присуща
существительному (см. с. 49 и сл.). В данном же случае речь
идет о компоненте словосочетания, акцентирующем прилага-
71
тельное, т. е. слово, обозначающее признак, и, следовательно,
не связанное с названной грамматической категорией.
Высказывается также мнение о том, что в структуре типа omul
cel bun, так же как и во всех других случаях использования cel (в
суперлативе: cel mai bun от — omul cel mai bun; при замене
существительного: Din aceste doua rochii cea albastra imi place mai
mult decat cea ro§ie. Из этих двух платьев голубое мне нравится
больше красного и т. д.), мы имеем дело с местоимением1.
Попытаемся по мере возможности разобраться в этом дис-
куссионном вопросе. Местоименный статус рассматриваемого
слова (cel) в предложениях последнего типа сомнений не
вызывает, так как се! здесь замещает существительное,
являясь его субститутом (cea albastra - rochia albastra). В составе
суперлатива (cea mai frumoasa rochie / rochia cea mai frumoasa
самое красивое платье) и в адъективном словосочетании (rochia
cea albastra голубое платье, omul cel bun добрый человек)
прилагательное в сопровождении cel определяет сущест-
вительное. Аналогичную функцию выполняют указательные
местоимения acesta этот, acela тот. Однако нельзя выразить
суперлатив при помощи указательного местоимения, поставив
его после существительного (rochia *асееа mai frumoasa; omul
*acela mai bun) или при помощи указательного детерминатива,
стоящего перед существительным (*асеа mai frumoasa rochie;
*acel mai bun от), и, следовательно, cel и acel(a) в суперлативе
не взаи мозамен им ы. Это препятствует отождествлению
cel в суперлативе с указательным местоимением, хотя и назвать
се! артиклем в собственном смысле этого термина также за-
труднительно. Следует признать, по-видимому, что, не являясь
ни артиклем, ни местоимением, формант супе'рлатива занимает
особое место в грамматической системе румынского языка.
1 См., например: Neamfu G. G. 1) Despre calitatea de pronume a lui cel (cea,
cei, cele) //CL. 1970. An. 15. № 2. P. 313-322: 2) Din morfosintaxademonstrativului
cel (cea, cei. cele) И Studia Universitatis Babe?-Bolyai. Series Philologia. Fasc. 1.
1973. P. 145-148.
72
Что касается адъективного словосочетания (omul cel bun), то
в нем возможно употребление как cel, так и acela, но при этом
изменяется смысловая структура словосочетания, смысловые
связи составляющих его компонентов. Ср.:
omul
cel bun
omul acela
bun
— cel выделяет признак, acela относится к существительному.
Не случайно acela (acesta) можно вынести в начало слово-
сочетания, придав им форму и статус детерминативов (см. с. 56
и сл.): acel (acest) om bun, где acel (acest) воспринимаются как
относящиеся к синтагме в целом, тогда как поставить се! в
адъективном словосочетании перед существительным невоз-
можно (*cel bun от — недопустимая структура). Это заставляет
усомниться в том, что се! в словосочетании типа omul cel bun
можно рассматривать как местоимение.
К тому же на вопрос: Care din aceste rochii iti place? Какое
из этих платьев нравится тебе? можно ответить: Aceasta (или ;
асееа), сопроводив ответ жестом. Сказать же без прилага-
тельного: *сеа невозможно, необходимо добавить прилага-
тельное: сеа albastra (то) голубое или сеа care este lunga (то,
которое) длинное и т. п. Это также показывает, что се! (сеа, cei,
cele) в адъективных словосочетаниях по их дистрибуции в речи
отличаются от местоимений в собственном смысле слова.
Таким образом, ни тот, ни другой термин (артикль/местоиме-
ние) не отражает действительного статуса компонента cel в
структурах типа omul cel bun. Термина, который соответствовал
бы этому статусу, не существует. Поэтому, понимая сложность
вопроса и неоднозначность предлагаемых решений, мы сочли
все же возможным сохранить традиционный термин «детермина-
тивный артикль», или «артикль прилагательного»: articolul de-
terminativ (demonstrative articolul adjectival.
73
§ 3. Румынское склонение на уровне именной группы
Падежное оформление именных групп по словесному и
синтагматическому принципу. — Устранение дублирующего
падежного показателя в именной группе как стремление языко-
вой системы к унификации способа падежной организации син-
тагмы. — Система румынского склонения на уровне словосо-
четания в свете данного явления.
В рассмотренных в предыдущем параграфе адъективных
синтагмах с детерминативным артиклем, построенных в соответ-
ствии с нормами языка, падеж выражается дважды: omului
celui bun — существительное и прилагательное имеют свой
собственный показатель падежа. По такому же принципу органи-
зованы синтагмы с суперлативом в тех случаях, когда прила-
гательное следует за существительным: omului celui mai bun и
при наличии в словосочетании указательного местоимения,
также в постпозиции к существительному: omului acestuia bun.
Принцип грамматического (падежного) оформления, при кото-
ром показатель соответствующих грамматических категорий
получает каждое слово, можно определить как словесный.
В современном румынском языке во всех названных случаях
наблюдается стремление устранить дублирующий падежный
показатель и сосредоточить выражение падежа в форме опре-
деленного артикля при существительном. Ср.:
ii placea sa stea ore intregi in
varful dudului cel mare de la
marginea satului (Munteanu).
(лит. dudului celui mare)
Nu se sfie?te s3 vorbeasca in
fata oamenilor aee$tia mul{i, nu-i
tremura glasul (Demetrius).
(лит. oamenilor acestora multi)
Ему нравилось часами си-
деть на верхушке высокой шел-
ковицы ^(коуорая росла) на краю
села.
Она не боится выступать (го-
ворить) перед этими многочис-
ленными людьми, у нее не дро-
жит голос.
74
В определении (в рамках)
самого крайнего структура-
лизма... язык предстает как...
Данный способ падежного оформления компонентов имен-
ной группы проникает и в язык научных исследований:
In cadrul structuralismului cel
mai radical... limba se prezinta
ca... (Sistemele limbii).
(mm. structuralismului cellui mai
radical)
Во всех подобных случаях устранением формального согла-
сования прилагательного с существительным в падеже достига-
ется централизация информации о падеже (как и о других
грамматических категориях) в форме определенного артикля.
Такой способ грамматического (падежного) оформления можно
назвать, в противоположность словесному, синтагмати-
ческим.
Согласование в падеже утрачивается и тогда, когда Прила-
гательное получает дальнейшее распространение определяю-
щими его словами (в приводимом примере — сравнением):
Se dusese vestea pretutindeni
parului ei cel negru ca mura...
buzelor ei cele ro$ii ca zmeura
(L. Rebreanu).
Повсюду распространилась
молва о ее черных, как ежевика,
волосах... о ее красных, как
малина, губах.
Процесс вытеснения дублирующего падежного показателя
назван нами инновацией, так как он не узаконен литературной
нормой. Однако он возник не сегодня — мы находим примеры
такого типа в раннерумынских текстах XVII — начала XVIII в.:
Dar nici intr-un chip im-
pietrirea inimilor cel paganetjti n-
au putut-o pleca spre umilinfS
(Cronicari munteni).
Но никак жестокость (букв.
окаменелость) языческих сердец
(имеются в виду турки, поэтому
cei м. р.~) не смог он склонить к
покорности (смирению).
Данному процессу «сопротивляются» только именные груп-
пы с существительным и, соответственно, прилагательным
75
женского рода в род.-дат. падеже ед. числа, безусловно, в силу
того, что в их склонении, хотя и на правах неавтономного
падежного показателя, участвует основа слов: fetei celei bune2.
В зависимости от места падежного показателя в именной
группе в румынской системе склонения различаются препози-
тивная и постпозитивная модели. Первая (unui от bun, acestui
от bun и т. п.) характеризуется организацией по синтагмати-
ческому принципу, вторая совмещает синтагматический способ
(omului bun) и словесный (omului celui bun), что создает
асимметрию системы склонения. Устранение падежного
показателя, дублирующего определенный артикль, выводит за
пределы системы словесно оформленные модели и тем самым
восстанавливает равновесие (симметрию) ее звеньев, что
видно из табл. 7, в которой словесные структуры заключены
в рамку, конкурирующие же с ними синтагматически оформ-
ленные даны в квадратных скобках.
Таблица 7
Система румынского склонения с точки зрения
способа падежного оформления именной группы
(мужской тип склонения)
Препозитивная разновидность	Постпозитивная разновидность	
	Продуктивная модель	Непродуктивная модель
un om batran unui om batran un batran om unui batran om	omul batran omului batran batranul om batranului om	
В речи подростков, однако, засвидетельствованы случаи устранения
согласования в падеже и в словосочетаниях с существительными женского
рода: fetei acestea или fetei aceasta вместо fetei acesteia: см.: Moldoveanu Gh.
Adjcctivele demonstrative au doua sisteme de llcxiune cazuala // LR. 1993. An. 42.
№ 5. P. 219.
76
Окончание табл. 7
fiecare от batran fieeSrui от batran acest от batran acestui от batran acel от batran acelui от batran acela$i от batran aceluia$i от batran celalalt от batran celuilalt от batran cel mai batran от celui mai batran от	omul acesla batran oinului acesla batran I omul acela batran omului acela batran I omul celalalt batran 1 j omului celalalt batran | lomul cel mai batran j [omului cel mai batran 1 omul cel batran	j [ omului cel batran	j			
			omul acesta batran oinului acestuia batran	
				
			omul acela batran omului aceluia batran	
				
			omul celalalt batran omului celuilalt batran	
				
			omul cel mai batran omului celui mai batran	
				
			omul cel batran omului celui batran	
				
Примечание. Устройство системы склонения представлено на основе
словосочетания со значением 'старый человек'.
Изложенные факты показывают следующее.
I.	Ведущим в организации системы румынского склонения
в единственном числе по мужскому типу, который объединяет
многочисленный разряд слов мужского и среднего рода, является
синтагматический (централизованный) принцип с единичным
показателем падежа для синтагмы в целом.
2.	Структуры с дублирующим падежным показателем (мар-
кером): omului celui (acestuia, celui mai...) batran — не
соответствуют синтагматическому принципу, в резуль-
тате чего они оказываются на периферии системы склонения и
вытесняются из нее либо путем утраты падежного показателя
во втором компоненте словосочетания, либо предпочтительным
употреблением препозитивной модели. Изменения в области
77
падежного оформления компонентов именной группы носят,
следовательно, системный характер.
3.	Уровнем, на котором становится очевидным принцип
организации румынского именного склонения, является уровень
словосочетания (а не отдельно взятого слова).
Дополнительная литература
Зубку 3. М. Структурно-семантические особенности адъективных конст-
рукций. указывающих на степень интенсивности качества в совре-
менном французском и румынском языках: Автореф. канд. дис. М.,
1971.
Исхакова Р О. Относительное прилагательное и его функциональный эк-
вивалент «de + S» в атрибутивном словосочетании: На материале совре-
менного французского языка: Автореф. канд. дис. Л., 1978.
Липатова О. И. О границах качественного и относительного прилагательного
в испанском языке // Учен. зап. Ленингр. ун-та. 1961. № 299. Сер. филол.
наук. Вып. 59: Романская филология. С. 116-122.
Репина Т. /I. Аналитизм романского имени: Склонение существительных на
западе и востоке Романии. Л.. 1974.
Репина Т. /1. О системе румынского именного склонения И Вопросы языко-
знания. 1981. № 4. С. 105-109.
Gruita G. Acordul in limba romanS. Bucurejti, 1981. P. 115-128.
Moldoveanu Gh. Adjectivele demonstrative au doua sisteme de tlexiune cazualU //
LR. 1993. An. 42. № 5. P. 215-220.
Repina T. Caracterul sintagmatic al declinSrii romanesti // SCL. 1971. An. 22. № 5.
P. 459-470.
Repina T. La dCclinaison roumainc comme un systeme d'oppositions binaires //
SCL. 1980. An. 31. № 5. P. 615-619.
Tanase E. Locul adjectivului demonstrativ in limba romana // CL. 1963. An. 8.
№ 1. P. 105-124.
Глава IV
ГЛАГОЛ
§ 1.	Глагол как часть речи
Критерии выделения глагола в часть речи. — Семантические
группы и подгруппы румынских глаголов. — Деление глаголов на
предельные и непредельные. — Поня тия предикативности, полной
и неполной предикации и модальности. — Неличные фермы
глагола в их отношении к глаголу как части речи.
Глагол как часть речи представляет собой класс слов:
1)	обозначающих действие (состояние) в виде процесса,
протекающего во времени;
2)	характеризующихся наличием грамматических (морфо-
логических) категорий лица, числа, времени, наклонения, залога,
в ряде языков — вида;
3)	выполняющих в предложении в качестве основной функ-
ции роль сказуемого.
С семантической точки зрения глаголы можно
разделить на три группы. Это акциональные глаголы, обозна-
чающие разные типы действий и состояний; фазовые, сигна-
лизирующие начало, продолжение и конец действия, и модаль-
ные, выражающие возможность или необходимость действия.
Особую группу составляют так называемые каузативные глаго-
лы, т. е. глаголы со значением ‘заставлять что-л. делать’
(фактитивные) или ‘позволять что-л. делать’ (пермиссивные).
Акциональные глаголы, в свою очередь, делятся на несколь-
ко подгрупп, или, как их принято называть, лексико-семанти-
ческих групп (ЛСГ).
В состав акциональных входят глаголы, обозначающие:
1)	собственно действие: a cumpara покупать, a gasi находить,
a pierde терять, a vinde продавать-,
2)	перемещение в пространстве (горизонтальное и верти-
кальное): a merge ходить, идти, a pleca уходить, уезжать, а
saka прыгать, a zbura лететь, летать-.
79
3)	состояние: a dormi спать, a sta стоять, сидеть, лежать,
a §edea сидеть',
4)	местонахождение: a fi быть, находиться, a se afla, a se
gasi находиться',
5)	отношение: a detesta ненавидеть, a iubi любить, a stima
уважать;
6)	восприятие органами чувств; a auzi слышать, a simti
чувствовать, a vedea видеть;
7)	волеизъявление: a dori желать, a vrea хотеть.
К фазовым глаголам относятся: a incepe начинать, a continua
продолжать, a sfar§i, a tennina кончать. Модальных глаголов
в румынском языке два: a putea мочь, a trebui долженствовать.
Каузативными являются глаголы a face и a lasa в сочетании с
другим глаголом в конжунктиве: Ma faci sa rad. Ты .меня смешишь
(заставляешь смеяться); Lasa-ma sa tree. Дай (позволь) мне
пройти. К этим глаголам относится также глагол a pune Оукс,,
класть, ставить; L-am pus sa invefe regula. Я заставил его
выучить правило.
Семантика глаголов в той или иной степени определяет их
грамматические характеристики. Так, глаголы перемещения в
пространстве (2), состояния (3), местонахождения (4) могут быть
только непереходными, и, следовательно, они не имеют
пассивного залога (a merge, но не *а merge ре cineva, a dormi, а
не *а dormi ре cineva). Глаголы отношения (5) и чувственного
восприятия (6), напротив, являются переходными: любят
(a iubi) кого-то, видят (a vedea ) кого-то или что-то, и, значит,
они имеют не только активный, но и пассивный залог. Кроме
того, глаголы чувственного восприятия (6) способны сочетаться
с герундием, образуя структуры особого типа: L-am vazut
apropiindu-se. Я увидел, что он приближается (подходит).
Глаголы волеизъявления (7), фазовые и модальные глаголы
сопровождаются конжунктивом: Vreau sa plec. Я хочу уехать;
El continua sa lucreze. Он продолжает работать; Trebuie sa va
spun ceva. Я должен вам что-то сказать. Все это свидетельст-
80
вует о наличии тесного взаимодействия лексической семантики
глаголов и особенностей их реализации в речи.
Помимо распределения глаголов по лексико-семантическим
группам и подгруппам, они делятся также (и в данном случае
независимо от их принадлежности к той или иной ЛСГ) на два
больших класса — предельных (терминативных) и непредельных
(курсивных) глаголов. Критерием их отнесения к тому или иному
разряду служит наличие или отсутствие в лексической семантике
глагола подразумеваемого естественного предела действия: а
cadea — падать можно много раз, но каждый раз действие
завершается от соприкосновения с землей; прервать же действие,
обозначенное глаголами a dormi спить, a §edea сидеть, может лишь
внешний по отношению к действию фактор (появится желание
встать, зазвенит будильник, придет гость и т. п.).
Непредельность или предельность глагола влияет на грамма-
тическую семантику временных форм и их включение в более
широкий контекст. Так, например, сложный перфект непредель-
ного глагола a dormi спать — a dormit обозначает действие
длительное, но ограниченное определенным отрезком времени
(он спал целых два часа и т. п.), тогда как предельный глагол а
veni приходить в том же времени — a venit констатирует
единичный факт. Таким образом, при сочетании граммати-
ческого значения сложного перфекта (завершенность) и лекси-
ческой непредельной семантики глагола a dormi возникает
необходимость в более широком контексте (указании на тот
отрезок времени, в течение которого совершалось действие);
предельный же глагол a veni в том же времени (a venit)
самодостаточен. Те же глаголы в имперфекте дают противо-
положную картину: el dormea обозначает длительность действия
(нахождения в состоянии сна), тогда как el venea передает серию
законченных одноразовых 'действий. В этом случае, напротив,
непредельный глагол самодостаточен, предельный же глагол
нуждается в контекстуальной поддержке (приходил каждый раз,
приходил по утрам, приходил только с подарком и т. п.).
81
С синтаксической точки зрения различают самостоя-
тельные глаголы, т. е. глаголы, способные выступать в функции
сказуемого (к ним относятся все ранее названные глаголы),
вспомогательные — a avea, a fi, a vrea и полувспомогательные —
a deveni становиться, a ramane оставаться и др. (см. с. 59).
Изучение глагола как части речи связано с двумя сложными
и дискуссионными общетеоретическими понятия-
ми — предикативность и модальность.
Предикативность — это абстрактное понятие, которым
обозначается соотнесение содержания высказывания с фрагмен-
том действительности — действием, событием, явлением, проис-
ходящими и производимыми в определенном пространст-
в е (конкретной ситуации) и времени. Основным выра-
зителем предикативности является сказуемое, составляющее
ядро законченного предложения. Глагол в личной форме, вы-
полняющий эту синтаксическую функцию, представляет, таким
образом, часть речи, характеризующуюся предикативностью:
именно благодаря ему предложение осуществляет связь с дей-
ствительностью и становится полноценным высказыванием.
В румынском (как и других языках) существуют, с одной
стороны, глаголы, способные самостоятельно, без обязательной
сочетаемости с окружающими словами (дополнениями, обстоя-
тельствами), осуществлять предикативную связь с действитель-
ностью, образуя законченное высказывание: El pleaca, eu raman.
Он уезжает, я остаюсь — и, с другой стороны, глаголы,
характеризующиеся обязательной валентностью: El mi-a promis...
се? Он мне пообещал... что?; El se gande§te... la се? Он думает...
о чем? и т. п. В связи с этим в метаязык лингвистики были
введены понятия и соответствующие им термины — в первом
случае «глаголы полной предикации», во втором — «глаголы
неполной предикации». Полную предикацию осуществляют, как
правило, глаголы непереходные; неполно-предикативные глаго-
лы — преимущественно переходные. Однако такое соотношение
не обязательно; ср. Ma due. Я иду (непереходный местоименный
82
глагол) без уточнения обстоятельством (куда — 1а §соа1й и т. п.)
полноценного высказывания не составляет. В диалоге можно
сказать ma due, но уже в. другом значении — не я иду (куда-то),
а я ухожу. Глаголы неполной предикации также могут приобре-
тать самостоятельную предикативность: Cine cauta gase$te. Кто
ищет, тот находит, но в условиях особых контекстов.
Наряду с понятиями предикативность (как связь высказыва-
ния с действительностью) и предикация (как способность языко-
вой единицы к образованию законченного высказывания), в
лингвистике существует понятие и термин модальность, кото-
рыми обозначается отношение действия к действительности с
точки зрения говорящего (представляет ли говорящий действие
как факт или как нечто желаемое, гипотетическое — зависящее
от определенных условий, возможное или предполагаемое).
Выразителями модальности в грамматической системе языка
являются глагольные наклонения.
Предикативность и модальность — неотъемлемые признаки
законченного высказывания и его ядра — предиката-сказуемого,
они являются важнейшими семантико-грамматическими харак-
теристиками глагола.
В свете сказанного к определению глагола как части речи
(с. 79) можно добавить следующее: глагол реализует преди-
кативность (осуществляет связь высказывания с действи-
тельностью) и придает высказыванию модальность
(уточняет характер связи действия и высказывания в целом с
действительностью с точки зрения говорящего).
Данное выше определение глагола как части речи относится
к личным (финитным) формам глагола. Возникает вопрос:
применимо ли оно и к неличным формам глагола (в румынском
языке к ним относят инфинитив, причастие, герундий и супин)?
Ни одна из этих языковйх единиц сама по себе не
локализует действие во времени, не имеет присущей глаголу
совокупности грамматических категорий, не выступает (за ред-
ким исключением в отношении герундия) в качестве самостоя-
83
тельного сказуемого, не выражает модальности, а осуществлять
предикативность может только в качестве сопутствующего глаго-
лу в финитной (личной) форме компонента высказывания (ср.:
S-a apropiat de mine surazand. Он подошел ко мне улыбаясь, Ат
terminal de citit. Я кончил читать и т. п.). Таким образом,
определение глагола как части речи не применимо к
неличным формам румынского глагола. Однако в существующих
классификациях слов по частям речи неличные формы глагола
не нашли своей «ниши» и объединяются с глаголом лишь по
признаку категориального значения процессуальное™, правда,
в отличие от финитного глагола не локализованной во времени.
Не имея собственного решения данного вопроса, мы придер-
живаемся традиционной точки зрения и рассматриваем неличные
формы глагола в главе, посвященной данной части речи.
§ 2. Грамматическая полисемия и транспозиция
в области временных форм глагола
Критерии разграничения понятий полисемии и транспозиции
глагольных времен. — Типы транспозиции времен индикатива
(временная, таксисная, модальная). — Коммуникативная
транспозиция давнопрошедшего и чередование простого и
сложного перфекта в повествовании как стилистические приемы.
Одно из центральных мест в системе любого, в том числе
румынского, языка занимают глагольные времена. Именно в них
реализуется такое свойство глагола, как предикативность, т. е.
действие соотносится с реальным временем (настоящим,
прошедшим, будущим). Непосредственно на реальное .время
проецируются времена индикатива, или изъявительного накло-
нения. Et других наклонениях (кондиционале, конжунктиве и
презумптиве) соотношение глагольного и реального времени
осуществляется опосредованно.
84
Глагольное время, соотносимое с одним и тем же реальным
временем, может иметь либо одно, либо несколько значений.
В таких случаях говорят, соответственно, о его моносемии или
полисемии. В функциональной системе румынских глагольных
времен индикатива представлены и моно- и полисемичные
(полисемантичные) времена.
Явление переноса грамматического времени глагола в
область другого реального времени называется транспозицией.
Аналогичным образом рассматривается и изменение модального
плана глагольного времени.
В лингвистической литературе при изучении глагольных
времен в разных языках используется термин таксис. Этим
термином обозначается способность глагола выражать одновре-
менность, предшествование и/или следование одного действия
по отношению к другому. Времена глагола, основной функцией
которых является передача таксисных значений, называют отно-
сительными. В румынском языке это только давнопрошедшее.
Будущее II, обозначающее предшествование будущему I, практи-
чески вышло из употребления (см. с. 93). Утрата относительным
временем его таксисной функции или, напротив, приобретение
абсолютным (не таксисным) временем способности передавать
таксисные отношения в дальнейшем будет квалифицироваться
также как случай транспозиции.
Итак, предлагаемый далее анализ румынских глагольных
времен индикатива основывается на следующем разграничении
понятий.
Моносемия — наличие у глагольного времени лишь одного
значения. Полисемия — наличие у него ряда значений, относя-
щихся к одному и тому же реальному временному плану, одному
и тому же наклонению как выразителю определенной модаль-
ности и характеризующихся одним и тем же отношением к
понятию таксиса, т. е. остающихся в пределах либо относи-
тельного времени, как это закреплено системой языка за данной
глагольной формой, либо абсолютного.
85
Транспозиция глагольного времени —- это его способность
приобретать (не Изменяя своей формы) значение другого реаль-
ного времени или другого наклонения, а также изменять свое
отношение к понятию таксиса.
В целях большей наглядности характеристика времен ру-
мынского индикатива с изложенных позиций дается в виде
таблиц (табл. 8-11), сопровождаемых комментарием.
Таблица 8
Значения настоящего времени индикатива
румынского глагола
№ п/п	Значение	Румынский термин	Иллюстрации	Сущность явления
1.	Действие, совер- шаемое в момент речи	Prezentul actual	Copilul doarme — Ребенок спит.	
2.	Действие привыч- ное. повторяю- щее!^	Prezentul iterativ	Ma scol de obicei la ora 7. — Я встаю обычно в 7.	~ Полисемия
3.	Действие вневре- менное, постоянное	Prczcntul gnomic	Omul vede cu ochii, aude cu urechile. — Человек видит гла- зами, слышит уша- ми.	~	
4.	Действие, относя-	Prczcntul	Piecam peste о zi.	
	щееся к будущему	viitor	— Мы уезжаем через день.	Транспозиция ^временного
5.	Действие, отно- симое к прошлому	Prezentul istoric	leri merg ре strada vSd... — Вчера я иду по улице и ви- жу...	типа
6.	Действие в прош-	Actiunea	Am simtit са го-	Транспозиция
	лом. одновремен- ное с другим дейст- вием	simultana^	$е$с. — Я почувст- вовал. что краснею.	таксисно- временного типа
' Последний термин и некоторые из включенных в табл. 9-11 терминов
предлагаются в качестве условных при анализе употребления времен на румын-
ском языке в учебных целях.
86
Случаи транспозиции временного типа (4, 5) стилистически
маркированы, они характерны для разговорного языка (стиля
речи). Таксисно-временная транспозиция (6) стилистически
нейтральна, но ее реализация ограничена сферой придаточных
предложений.
Значения временных форм разграничиваются благодаря
лексической семантике самого глагола, общему смыслу предло-
жения-высказывания и окружающему глагольную форму кон-
тексту.
Первые три значения (I, 2, 3) квалифицируются нами как
полисемантичные (полисемичные), хотя в примере (2) речь идет
о повторяющемся действии, а в (3) — о вневременном употреб-
лении формы. И в том и в другом случае действие так или иначе
связано с реальным временем настоящего (я делаю это обычно,
в том числе и в настоящем; человек видит и слышит всегда,
включая настоящее время).
Представленное в табл. 8 положение вещей в румынском
языке характерно для многих языков, в том числе для русского,
как это видно из перевода примеров, иллюстрирующих то или
иное значение.
Таблица 9
Значения румынского имперфекта индикатива
№ п/п	Значение	Румынский термин	Иллюстрации	Сущность явления
1.	Действие, состояв- шееся в прошлом, длительное, незавер- шенное	Imperfec- tul durativ	Мй privea cu uimire. — Он смотрел на меня с удивлением.	 Полисемия
2.	Действие, состояв- шееся в прошлом, повторяющееся, каж- дый раз завершенное	Imperfec- tul iterativ	Veneatn la el in fiecare zi. — Я прихо- дил к нему ежедневно.	
87
Окончание табл. 9
3.	Действие, не состо-	linperfectul	Daca mergeani cu	Транспозиция
	явшееся в прошлом из-за нереальности условия и нереаль- ное для настоящего	conditional	voi. eram acum dc- parte. — Если бы я тогда поехал с вами, я был бы сейчас да- леко.	модально- временного типа
4.	Действие, желаемое, но не состоявшееся в прошлом	Im perfectul optativ	Dacil atunci mer- geam <.i eu cu voi! — Если бы и я тоща по- ехал с вами!	Транспозиция модального типа
Кроме случаев, включенных в табл. 9, можно назвать также
употребление имперфекта в дополнительных придаточных пред-
ложениях для обозначения прошедшего длительного действия,
одновременного действию главного предложения: Nu $tiam atunci
са el era bolnav. — Тогда я не знал, что он был болен (что он болен).
В данном случае транспозиции в собственном смысле слова не
происходит (имперфект остается в присущей ему временной и
модальной плоскости). Суть явления можно определить как «при-
ращение» таксисной характеристики одновременности к основному
значению имперфекта непредельных глаголов — передаче длитель-
ного незаконченного действия в прошлом.
Табл и на 10
Значение других прошедших времен
румынского глагола в индикативе
Ле п/п	Значение	Румынский термин	Иллюстрации	Сущность явления
1. 2.	Л. 1 Действие или цепь законченных в прош- лом действий в полном отрыве от настоящего Начало действия в прошлом (также в от- рыве от настоящего)	1ростой lit Perfectul simplu istoric Perfectul simplu incoativ	p ф с к T El plati §oferului ?i piecS. — Он рас- платился с шофе- ром и ушел. In sfar^it. inecu- noscutul vorbi. — Наконец незна- комец заговорил.	 Полисемия
да
Окончание табл. 10
	Б. Сложный п		e p ф e к т	
3.	Действие, завершен- ное в прошлом, резуль- тат которого ощутим в настоящем	Perfectul compus actual	Mi-a adus ieri о carte. — Он вчера принес мне книгу.	Моносемия
4.	Действие, отнесенное	Perfectul	La revedere. Am	Транспозиция
	к плану будущего, но	compus	piecat. — До сви-	временного
	представленное как за- вершению В-	aspectual Давно прош	дания. Я ушел. е д ш е с	типа
5.	Действие, завершен- ное в прошлом ранее другого прошлою дей- ствия	Mai mult ca perfectul relativ	Pleca, dar inainte de a pleca vizitase muzeele. — Он уехал, но до отъезда он посетил музеи.	Моносемия
В качестве стилистического приема авторами румынских
художественных произведений давнопрошедшее иногда исполь-
зуется в значении следования вопреки присущему ему
таксисному значению предшествования1 2. Например:
(1) In miezul verii sapfi fantana В разгар лета вырыл он тот
din ograda. Cobord in pamant trei колодец, что во дворе. Он спус-
stanjeni, prinzand in pumnii lui тился в него на три сажени,
uria§i vana de ара rece са gheata зачерпнув в свои огромные ладо-
$i... ii intinse Negostinei арй ни пригоршню холодной, как лед,
neinceputa. Negostina i$i scufunda воды и... протянул Негостине еще
fata in palmele lui... $i oamenii ii никем не пробованную воду,
spusesera fantanii «Fantana Ne- Негостина погрузила лицо в его
gostinei» (Ghilia).	ладони... и люди окрестили коло-
дец «Колодцем Негостины».
1
Здесь и далее при анализе данного значения давнопрошедшего и (ниже)
чередования простого и сложного перфекта мы излагаем наблюдения
И. Ю. Сикацкой и пользуемся ее примерами. См.: Сикацкая Н. Ю. Прошедшие
времена глагола в структуре румынского художественного текста (сложный
перфект, простой перфект, давнопрошедшее): Автореф. канд. дис. Л., 1985.
Пример (I) взят из автореферата (с. 15). пример (2) — из текста диссертации
(с. 160).
89
(2) Un clacson ne chema in cele
din unna in autocar. Langii motor,
$oferul, cu mAinile pline de unsoare,
ne inviia sa poftim sus. Domni§oa-
ra I. s-a apropiat de el, curioasa sa
$tie... ce bete§ug avusese ma§ina.
- Un fleac, ii rdspunsese acesta...
§i in aceea§i clipa scosese dintr-un
buzunar un mar ro§u (Barbu).
Звук клаксона, наконец, позвал
нас (сесть) в автобус. Возле мо-
тора шофер, руки которого были
все в смазке, предложил нам за-
нять свои места. Барышня И. по-
дошла к нему, желая узнать... что
же случилось с машиной. - Пус-
тяк, ответил он... и в ту же мину-
ту вынул из кармана красное
яблоко.
Совершенно очевидно, что в примере (1) название колодцу
было дано не до его рытья и пробы воды Негостиной, а после
этого; в примере (2) — что ответ последовал вслед за заданным
вопросом, а не до него. И тем не менее автор употребил
давнопрошедшее в противоположность тому значению, которое
закреплено за этим временем в системе языка. В примере (2)
давнопрошедшее использовано и в своем системном значении
предшествования (avusese).
Н. Ю. Сикацкая объяснила это стремлением автора (именно
благодаря употреблению давнопрошедшего в несвойственном
ему значении) привлечь внимание читателя к действиям, сущест-
венным для понимания взаимоотношений персонажей и из-
ложения дальнейших событий. Мы добавили бы к этому следую-
щее. Употребление глагольной формы в непривычном для нее
значении в целях выделения действия, наиболее важного для
развития фабулы, способствует созданию в соответствующем
фрагменте текста коммуникативного фокуса. И, следовательно,
в данном случае можно говорить о транспозиции коммуника-
тивно-таксисного типа, утрата формой давнопрошедшего так-
сисного значения предшествования и приобретение таксисного
значения следования сопровождается возрастанием коммуника-
тивной значимости передаваемого ею действия. Нельзя, однако,
забывать о том, что мы имеем дело со стилистическим
приемом, допустимым в художественном произведении, но с
точки зрения грамматики антисистемным.
90
В связи с изучением прошедших времен румынского глагола
возникает еще один вопрос, рассмотрению которого также было
уделено внимание в цитированной диссертации Н. Ю. Сикацкой.
Имеется в виду все большее проникновение в повествование
сложного перфекта.
При письменном изложении событий прошлого, не связан-
ных с настоящим (план истории3), системой румынского языка
«предписывается» использование простого перфекта (perfectul
simplu). Сложному же перфекту (perfectul compus) отведена
область устного общения (план речи). И тем не менее в
румынской художественной литературе можно встретить произ-
ведения, в которых, вопреки установившимся правилам, все
повествование ведется в сложном перфекте. В таких случаях,
благодаря глагольной форме, завершившиеся в прошлом дейст-
вия воспринимаются как близкие автору повествования и, следо-
вательно, не оторванные полностью от настоящего. Нередко
писатели прибегают также к чередованию времен, то удаляя
события от рассказчика и тем самым от момента речи, то
приближая его к ним, причем это не зависит от того, ведется
ли повествование в 3-м или и в 1-м лице. Ср.4:
Zambi larg. Atunci a zambit Он широко улыбнулся (улыб-
pentru prima oara (Munteanu). нулся широкой улыбкой). И это
была его первая улыбка (г5ук<?.:
Тогда он улыбнулся в первый
раз).
Оценку событию (в первый раз) может дать только рас-
сказчик, что и подтверждено выбором сложного перфекта. Ср.
также в 1-м лице:
’’ О разграничении плана истории и плана речи см.: Иенвенист Общая
лингвистика / Пер. с фр. М.. 1974. С. 270-284.
4 Примеры приведены в цит. выше автореферате II. Ю. Сикацкой. С. 9-10.
91
Prietenul тй lasS blajin sS vor-
besc... Tacui. Apoi pjptii... Sco-
(and din buzunar pungufa de hartie
doldora. о pusei pe tomul cel mai
gros de pe birou. Am piecat la (агй
a doua zi dimineata (Aderca).
Друг (приятель) не прерывал
меня (букв, добродушно позволил
мне говорить)... Я замолчан.
Потом прошептал... Вынув из
кармана набитый до отказа
бумажный кошелек, я положил
его на самую толстую книгу
(том), которая лежала на столе.
Я уехал в деревню на следующее
утро.
Имеется в виду: и то, что я сразу же уехал в деревню, имело
последствия для всей дальнейшей жизни, результаты чего я
чувствую и в настоящий момент.
При чередовании простого и сложного перфекта каждый из
них сохраняет свое системное значение (в первом случае полный
отрыв от момента речи и — в более широком смысле —
настоящего, во втором — связь с настоящим), так что данное
явление, засвидетельствованное румынскими художественными
текстами (и текстами на других романских языках5), не является
транспозицией, это лишь стилистический прием в рамках плана
прошлого (т. е. в одной и той же временной плоскости) — прием
переключения внимания читателя с событий в прошлом, не
имеющих связи с настоящим, на события прошлого, результаты
которых ощутимы в настоящем, иными словами — с плана
истории в план речи.
По вопросам, связанным с употреблением, прошедших времен в
романских языках, в том числе давнопрошедшего и разных видов перфекта,
см., например: Пиотровский Р. Г 1) Очерки по стилис тике французского языка;
Морфология и синтаксис. 2-е изд. Л.. I960. С. 141-150; 2) Заметки но
молдавской стилистике // Общее и романское языкознание. М.. 1972.
С. 228-234; Реферовская Е. А. Лингвистические исследования структуры
текста. Л„ 1983.; Фирсова //. М. Грамматическая стилистика современного
испанского языка: Имя существительное. Глагол. М.. 1984. С. 103 и ел.
92
Таблица II
Значения будущего I румынского глагола
в индикативе
№ п/п	Значение	Румынский термин	Иллюстрации	Сущность явления
1.	Будущее дей- ствие по отноше- нию к настоя- щему	Viitorul in sen- sul propriu al cu- vantului	Voi pleca maine. — Я уеду завтра.	Моносемия
2.	Будущее по от- ношению к про- шлому	Viitorul fa(a de о aefiune a trecu- tului	Credeam atunci ca voi pleca in cu- rand. — Я думал тогда, что скоро уеду.	7'ранспозиция таксисного
3.	Будущее дейст- вие, предшест- вующее другому будущему	Viitorul intai cu sensul anterior	I a pleca imediat dupa се va primi telegrama — Он тотчас же поедет, как только получит телеграмму.	типа
Помимо значений, включенных в табл. 11, будущее I спо-
собно выражать значение предположения, относящегося к на-
стоящему (модально-временная транспозиция), т. е. употреб-
ляться в значении косвенного наклонения — презумптива: Cineva
bate la u$a. Cine va (о) fi? Кто-то стучит в дверь. Кто бы это
мог быть?
Что касается будущего 11, то в своем основном (таксисном)
значений (будущего, предшествующего другому будущему) оно
практически не используется. Его функция перешла к буду-
щему I: Va pleca dupa се va fi primit telegrama -* dupa ce va
primi... (табл. 11).
Переход будущего II, как и будущего I, в презумптив (а он
используется чаще всего для обозначения предположения, отно-
сящегося к 3-му лицу) вызывает обычно изменение формы
вспомогательного глагола: Va (vor) fi... -» о (or) fi... Формы
93
о, or носят разговорный характер, но они все больше вытесня-
ют литературные формы (va, vor). Данный процесс свидетель-
ствует о том, что за новым грамматическим значением транс-
понированных форм постепенно закрепляются новые способы
выражения.
Обобщая сказанное в настоящем параграфе, можно конста-
тировать, что системе румынского глагола известны как полисе-
мия, так и различные виды (типы) транспозиции глагольных
времен. Мы наблюдаем здесь явление, получившее в языко-
знании название асимметричного дуализма языкового
знака —- с одной стороны, стремления языковых единиц к
приобретению новых значений и функций и, с другой стороны,
стремления самих значений и функций к привлечению новых
способов выражения6.
§ 3. Аспектуальная характеристика
румынского глагола
Румынский индикатив в свете понятия аспектуаль-
ности. — Категориальный характер оппозиций грамматических
значений и грамматических форм румынского глагола в кос-
вен н ы х наклонениях.
Любое действие (в широком смысле слова, включая состоя-
ния, явления, отношения и т. п.), как это следует из определения
обозначающей его части речи — глагола (с. 79), представляет
собой процесс, протекающий во времени. Процесс может иметь
естественный предел (предельные глаголы типа a gisi нахо-
дить — предел: обнаружение искомого объекта; a sosi при-
бывать, приезжать — предел: момент прибытия) или не «меть
Карцевский С. Об асимметричном дуализме лингвистического знака //
Звегинцеа В. А. История языкознания XIX-XX ев. в очерках и извлечениях:
В 2 ч. Ч. 2. М„ 1965. С. 85-90.
94
его и быть прерванным лишь под воздействием внешних факто-
ров (a merge идти — пока что-то или кто-то не остановит
идущего человека; a cauta искать — пока не будет найдено
искомое или кто-то (что-то) не прервет поиск). Эту харак-
теристику процесса можно определить как качественную, она
«заложена» в лексическом значении глагола.
Процесс может быть представлен в высказывании как
незавершенный или как завершенный к моменту речи или
какому-то моменту в прошлом. Выражению этой качественной
характеристики действия служат формы глагольного времени:
el citea... он читал / el a citit он прочел.
Возможна и количественная характеристика процесса по
его однократности или многократности, выразителями которой
также являются временные формы глагола. Глагол a vizita посе-
щать, например, сам по себе не выражает однократности или
многократности действия, данную характеристику он приобре-
тает только в процессе функционирования: El a vizitat muzeui.
Он посетил музеи (побывал в музее) — один раз / El vizita
muzeui. Он посещал музей (бывал в музее) — неоднократно.
Процесс может быть представлен с точки зрения его от-
ношения к фазе протекания действия, его началу, продолжению,
окончанию. Целям выражения этой характеристики отчасти служат
глагольные времена, в большинстве же случаев она передается в
румынском языке лексическими средствами — глаголами соот-
ветствующего лексического значения в сочетании с конжунк-
тивом, инфинитивом или супином: incep sa fac (a face) ceva я
начинаю что-то делать; continuu sa fac ceva продолжаю что-то
делать; termin de facut ceva заканчиваю что-то делать.
В метаязыке лингвистики существует понятие аспек-
туалыюсти. Под аспектуальностью понимается способ действия,
а именно его характеристика с учетом названных выше моментов
(предельности-непредельности; однократности-многократности;
незавершенности-завершенности действия, а также его отноше-
ния к фазе протекания). Характеристики действия в данном случае
95
квалифицируются как аспектуальные, или видовые. Все они входят
в качестве компонентов в понятие аспекзуальности и самым непо-
средственным образом связаны друг с другом (табл. 12).
Табл и на 12
Соотношение аспектуальных характеристик
румынского глагола
Аспектуальные характеристики	Предельные глаголы	Непредельные глаголы
Однократность/ многократность Начинатсльность Завершенность / незавершенность	Перфект: trimise послал (один раз); Имперфект: trimi tea посылал (много раз)	in sfar?it vorbi $i el. — На- конец. заговорил и он. Перфект: A stat acolo trei orc. — Он пробыл там три часа. Имперфект: StStea in fbloliu $i citea. — Он сидел в кресле и читал.
Из табл. 12 видно, что иерархически наиболее важным во
взаимодействии аспектуальных характеристик румынского гла-
гола является лексический фактор — предельность или
непредельность обозначаемого глаголом действия.
Помимо понятия аспектуальности, в метаязыке лингвистики
существует понятие грамматической категории вида. О наличии
подобной категории можно говорить лишь тогда, когда в языке
регулярно реализуется оппозиция тех или иных аспектуаль-
ных характеристик глагола, в первую очередь незавершен-
ности/завершенности действия. В русском языке имеется вид
как грамматическая категория, так как по аспектуальным харак-
теристикам противостоят друг другу пары глаголов (делать/
сделать; покупатъ/купить и т. п.), составляющие самостоятельные
парадигмы. В румынском языке оппозиция такого типа отсутствует.
Здесь один и тот же глагол передает оба видовых значения:
96
a citi читать; прочесть; a pierde терять; потерять;
a face делать; сделать; a vinde продавать; продать.
В связи с этим для решения вопроса о наличии или отсутствии
в румынском языке вида как грамматической категории необходим
другой критерий. В качестве такового был взят критерий противо-
поставленности по признаку незавершенности/завершенности вре-
менных форм глагола (имперфекта и перфекта).
Анализ соотношения аспектуальных значений румынского
глагола (табл. 12) показал, однако, что имперфект не может
рассматриваться как глагольное время, находящееся в оппозиции
к перфекту, так как противопоставленность имперфектной и
перфектных форм по незавершенности/завершенности наблю-
дается только в зоне непредельности. Предельные же глаголы в
имперфекте обозначают, подобно перфекту, законченные дейст-
вия, но, в отличие от него, повторяющиеся. Соотнесение с
лексическим значением глагола является обязательным условием
реализации грамматических значений временных форм. Это, в
свою очередь, означает, что в индикативе румынский глагол н е
имеет вида как грамматической категории. В данном случае
наше мнение полностью совпадает с мнением большинства
румынских ученых.
Отрицание особой грамматической категории вида у румын-
ского глагола отнюдь не означает того, что средствами румын-
ского языка нельзя передать различные оттенки мысли, связа-
нные с незавершенностью или завершенностью действия. Ру-
мынский глагол, как было показано выше, обладает совокуп-
ностью способов передачи аспектуальных характеристик, кото-
рая и восполняет отсутствие вида как грамматической категории.
Мы наблюдаем здесь взаимодействие грамматики и лексики.
Все сказанное относится к системе времен индикатива. Что
же касается косвенных наклонений, то здесь ситуация
оказывается иной. Система этих наклонений построена на четком
противопоставлении форм незавершенности формам завершен-
ности (табл. 13).
97
Таблица 13
Противопоставленность форм незавершенности / завершенности
в косвенных наклонениях румынского глагола
Наклонение	Незавершенность (план настоящего-будущего)	Завершенность (план прошлого)
Кондиционал Конжунктив Презумптив	аг dormi; ar veni s& doarma: sa vina о fi dormind: о fi venind	ar fi dormit; ar fi venit sa fi dormit; sa fi venit о fi dormit: о fi venit
Формы, в состав которых входит перфектное причастие,
независимо от предельности или непредельности глагола, одно-
кратности или многократности действия, передают отношение
завершенности; формы, не имеющие в своем составе причастия,
этого значения передавать не могут, это формы незавершенности.
Следовательно, в косвенных наклонениях румынского глагола
аспектуальной (содержательной) оппозиции грамматических
значений незавершенности/завершенности регулярно соот-
ветствует формальная оппозиция планов настоящего-бу-
дущего и прошедшего времени, а именно подобное соответствие
является основным условием выделения в языке грамматических
категорий. В данном случае можно, по-видимому, говорить о
наличии в системе косвенных наклонений румынского глагола
грамматической категории вида.
Таким образом, решая вопрос об аспектуальной характери-
стике румынского глагола, необходимо дифференцированно под-
ходить к оценке системы времен индикатива и косвенных
наклонений. Аспектуальность первой проявляется в сово-
купности взаимодействующих лексических и грамматиче-
ских факторов, для второй характерно противопоставле-
ние глагольных форм по признаку незавершенности/завершен-
ности действия, что дает основания для выделения в рамках этой
подсистемы румынского глагола вида как грамматической кате-
гории.
98
Представленные наблюдения и рассуждения со всей очевид-
ностью показывают, что румынская глагольная система характе-
ризуется в отношении аспектуальной характеристики действия
асимметрией двух подсистем — прямого и косвенных
наклонений.
§ 4. Косвенные наклонения румынского глагола
в свете понятия модальности
Диапазон модальных значений кондиционала.— Соотношение
грамматических значений видовых форм конжунктива при его
самостоятельном употреблении. — Лрезумптив и конжунктив
как выразители грамматического значения предположительности.
Носителем языка является человек — существо, наделенное
разумом и чувствами. Через язык человек передает свое отноше-
ние к содержанию сообщения, представляя его либо как отраже-
ние реально происходящих событий (через времена прямого
наклонения — индикатива), либо как реально не имеющее места,
но желаемое, возможное:, долженствующее быть или предполо-
жительное (в данном случае говорящий прибегает к косвенным
наклонениям: в румынском языке — кондиционалу, конжунк-
тиву, презумптиву или императиву). Значения желательности
(оптативности), возможности, долженствования, предположи-
тельности (презумптивности) составляют компоненты понятия,
называемого модальностью (см. с. 83), и определяются как
модальные значения. Каждое из этих значений может передавать
действия реализуемые, хотя в момент высказывания не реали-
зованные (презенс кондиционала, конжунктива или презумптива,
а также императив) или ирреальные, т. е. не способные реализо-
ваться в силу отнесенности к прошлому (перфект первых трех
названных косвенных наклонений).
Диапазон модальных значений каждого косвенного накло-
нения ограничен определенными типами контекста. В табл. 14
представлены основные модальные значения румынского конди-
ционала.
99
Таблица 14
Модальные значения румынского кондиционала
Xs п/п	Модальное значение	Иллюстрации	
		План настоящего-будущего (презенс)	План прошедшего (перфект)
1. 2. 3.	Представление о действии как за- висящем от усло- вия — значение >вептуальности (conditional) Представление действия как же- лаемого (optativ) Неуверенность говорящего в ре- альности дейст- вия, информация о котором полу- чена из вторых рук (prezumtiv)	Daca maine a? fi liber, а$ pleca ?i eu cu voi. — £сли бы завтра я был свободен, я тоже поехал бы с вами. (Импликация: не знаю, удастся ли мне освобо- диться). Си се placere а$ pleca §i ей си voi! — С каким удовольствием и я поехал бы с вами! (Импликация: может быть, мне это и удастся). Se spune ей ci ar fi (аг fi plecand) in strSinatate. — Говорят, что они якобы находятся за границей (уезжают за границу).	Daca ieri а$ fi fost liber, a$ fi piecat $i eu cu voi. Если бы я вчера был сво- боден, я тоже поехал бы с вами. (Импликация: Но. к сожа- лению, я был занят и не смог этого сделать). Си се placere а$ fi piecat atunci §i eu cu voi! — C каким удовольствием тог- да и я поехал бы с вами! (Импликация: Но, к сожа- лению, я не смог этого сделать). Se spune са ei ar fi piecat in strainatate. — Говорят, что они якобы уехали за границу.
В первом (1) случае основное модальное значение конди-
ционала может сопровождаться значением уступки: Chiar daca
а$ fl fost liber, n-a§ fi piecat cu voi. Даже если бы я был свободен,
100
я не поехал бы с вами. Это значение, однако, вытекает не столько
из формы кондиционала, сколько из окружающих его слов и, в
частности, наречия chiar даже. В рубриках (1) и (2) табл. 14 мы
имеем дело с полисемией модальных значений, так как они оба
соотносятся с условием, только в значении кондиционала это
условие эксплицитно (если бы), в оптативе оно имплицитно (будь
у меня для этого благоприятные условия). В третьем (3) виде
контекста происходит транспозиция модального типа (переход
на функциональном уровне из одного наклонения в другое).
Сложностей с определением модальных значений кондициона-
ла-оптатива и презумптивного использования формы не возникает.
Следует отметить лишь, что, перемещаясь в зону модальности
презумптива, форма кондиционала вовлекается в общий процесс
формального разграничения видовых значений незавершенности-
завершенности (см. с. 98) и получает при передаче значения
незавершенности герундий в дополнение к форме презенса:
Ре langS urs, se spune ca ar fi Кроме медведя, говорят, у
avand aceasta pajurS care-1 prive- него якобы есть еще и орел,
gheaza (Sadoveanu)7-	который его охраняет.
Видовые формы (времена) кондиционала обнаруживают па-
раллелизм значений, что видно из табл. 14.
Конжунктив в румынском языке в зависимом, не само-
стоятельном, приглагольном употреблении (Vreau sa inva( sa
vorbesc rdmane$te) утратил соотносимость с модальными значе-
ниями косвенных наклонений. Он выступает как эквивалент
инфинитива (рус. Я хочу научиться говорить по-румынски).
Модальные значения сохраняются за конжунктивом в его само-
стоятельном употреблении.
Соотношение видовых форм конжунктива при передаче ими
модальных значений, свойственных данному косвенному накло-
нению, представлено в табл. 15.
См.: Slave Е. Prczumtivul // SG. Vol. 2. I’. 58.
101
Таблица 1i
Модальные значения румынского конжунктива
№ п/п	Модальное значение	Иллюстрации	
		План настоящего-будущего (презенс)	План прошедшего (перфект)
1.	Побуди тельное	S8 piece! — Пусть он уйдет!	
2.	Оптативно- побудительное	S3 ma lasafi sa dorm! — Дайте мне поспать!	Sa ma fi I8sat sa dorm! — Могли бы дать мне поспать!
3.	Собственно оптативное	Sa nu se intam pie ceva cu cl! — Только бы с ним (сейчас, в будущем) ничего не случилось!	Sa nu se fi intamplat ceva cu el! — Только бы с ним (уже) ничего не случилось!
4.	Условно- уступительное	Sa-mi ceri aceasla cu insistcnta, n-am s-o i'ac. — Даже если ты будешь настойчиво просить меня об этом, я этого не сделаю.	Sa-i fi cerut n-ar fi facut-o. — Даже если бы ты (тогда) попросил его, он не сделал бы этого.
5.	Презумптивное	Cineva bate la	Cine sa Tie? (Cine sa fi batand?) Кто бы это? (Кто это стучит?)	Cineva a batul la u?3 $i a piecat. Cine sa fi fost? (Cine sa fi batut?). — Кто это мог быть? (Кто это сту- чал?)
Как видно из табл. 15, в передаче модальных значений
видовыми формами конжунктиватакже наблюдается параллелизм
использования обеих форм. Исключение составляет собственно
побудительное значение, которое по самой своей природе ориен-
тировано на временной план настоящего-будущего и, следова-
тельно, на видовое значение незавершенности.
102
Помимо значений, включенных в табл. 15, румынский кон-
жунктив может выражать, в данном случае формой презенса,
еще ряд значений:
а)	модальное значение неуверенности в целесообразности
совершения действия в будущем: Sa ma due sau sa nu ma due
cu voi? Идти мне с вами или не идти?;
б)	значение отрицания возможности, сопровождающееся
эмоциональной реакцией возмущения: Eu s-o cred! И чтобы я
этому поверил!
Кроме того, румынский конжунктив реализуется в обеих
видовых формах в следующем типе контекста:
- Се faci! - Се sa fac?	- Что ты делаешь! - А что я такое
делаю?
- Се ai facut! - Се si fi facut? - Что ты сделал! - А что я такое
сделал?
Предложения сопровождаются особой интонацией.
В лингвистической литературе, посвященной французскому
языку, указывается на то, что в подобных случаях используется
кондиционал, а модальная функция косвенного наклонения
определяется как полемическая, как проявление «диалогической
модальности»8. Предложенный для французского языка термин
может быть использован и для обозначения румынского кон-
жунктива в контекстах приведенного типа.
В связи с презенсом конжунктива в побудительном значении
(1) обращает на себя внимание тот факт, что в современной
разговорной речи все чаще во 2-м лице наряду с формами
императива используются формы конжунктива. Можно сказать:
Du-te! Иди\ или Sa te duci! в том же значении, но менее
императивно. Побуждение можно выразить и индикативом: Те
duci acolo ?i spui... Ты пойдешь туда и скажешь... Выстраивается,
См.: Сабанеева М. К. Модальность высказывания // Французский язык
в свете теории речевого общения. СПб., 1992. С. 80-82.
103
таким образом, ряд способов выражения побудительной мо-
дальности — по степени нарастания категоричности:
Те duci...!
Du-te! |
Sa te duci! I
Наиболее низкую ступень в этом ряду занимает конжунктив,
при помощи которого выражается скорее просьба, чем собствен-
но побуждение.
В передаче условно-уступительного значения (4) конжунк-
тив, напротив, выступает как форма большей категоричности,
чем употребляющийся в том же значении кондиционал. Ср.:
Sa-mi ceri (sa-mi fi cerut)... I Chiar daca ini-ai cere (mi-ai fi cerut) —
в обоих случаях передается значение ‘даже если’ (даже если бы
ты меня попросил), но конжунктив не нуждается в опоре на
союз, усиленный наречием chiar.
В презумптивной функции (5) при отнесенности предпо-
ложения к временному плану настоящего-будущего может быть
использована форма с герундием, образованная по образцу
презенса предположительного наклонения (презумптива): Cine
sa fi bStand?
Транспозиция кондиционала и конжунктива в модальный
план презумптива и образование для настоящего-будущего форм
с герундием в противоположность формам с причастием привели
к тому, что в румынской глагольной системе образовалась под-
система противопоставленных по видовому признаку форм,
служащих целям передачи модальности предположения.
о fi plecand — о fi piecat;
ar fi plecand	— ar fi piecat;
sS fi plecand	— sS fi piecat.
Именно это явилось одним из аргументов в пользу выделения
презумптива в самостоятельное наклонение.
104
Транспозиция румынского кондиционала в модальную зону
презумптивности не привела к совпадению случаев их упот-
ребления: кондинионал, в отличие от презумптива, «специа-
лизировался» на передаче информации из вторых рук.
Что же касается транспонированных форм конжунктива, то
здесь ситуация оказалась более сложной; оба наклонения реали-
зуются в одинаковых или очень близких контекстах.
Специальное изучение данного вопроса на материале пер-
фектных форм румынского конжунктива и презумптива9 показа-
ло, что, несмотря на близость и даже совпадение случаев
использования названных наклонений, они находятся в отноше-
ниях дополнительной дистрибуции, т. е. не взаимоза-
мен и м ы, так как передают разную степень уверенности
говорящего в достоверности (справедливости) высказываемого
им предположения. Конжунктив употребляется для обозначения
предположения, возникшего в результате предварительного
размышления, тогда как презумптив передает лишь вне-
запно возникшую догадку.
Одни типы контекстов отведены в функциональной системе
румынского языка только конжунктиву в его перфектной форме,
например при уточнении возраста: Sa fi avut zece ani atunci. Мне
(тебе, ему...) было тогда, наверное, лет десять. В других типах
контекста используется только презумптив: S-o fi gandit des la
aceasta. Он, наверное, часто думал об этом. Речь идет о
предположении относительно мыслей другого человека и т. п.
Однако в большинстве случаев типы контекстов совпадают,
и размежевание косвенных наклонений идет по линии большей
или меньшей уверенности в том, что высказанное предположение
соответствует действительности. Ср.:
См.: Райлян Д. Н. Перфект конжунктива в румынском независимом
предложении и в структурах тина «модус-диктум»: Семантика, дистрибуция:
Автореф. канд. дис. СПб.. 1999. В дальнейших рассуждениях мы опираемся
на результаты этого исследования и подкрепляем их примерами, приведенными
в цит. автореферате (с. 13).
105
(1) - Tovara$ul colonel a sosit?
- Inc5 nu. Chiar m-am mirat. Ce s-o
fi intamplat? (Jerca)
(2) AvrSmut rSmase descumpSnit.
S-a intamplat ceva. Nu cerea
niciodata sS vinS urgent acasS...
Ce s3 se fi intamplat? Se intreba
el (Goga §i Stan).
- Товарищ полковник приехал?
- Нет еще. Я даже сам удивился.
Что могло случиться?
Аврэмуц был в недоумении.
Что-то (наверняка) случилось.
Она никогда не просила его немед-
ленно приехать домой. - Что же
случилось? - спрашивал он себя.
В примере (1) предположение говорящего характеризуется слабой
степенью уверенности в его соответствии действительности. В примере
(2), напротив, сомнений в том, что, судя по необычному поведению
жены, дома что-то должно было случиться, так как она никогда не
обращалась к нему с просьбой срочно приехать домой, у говорящего
почти нет. Об этом свидетельствует и употребленное в том же примере
(2) предложение с глаголом в индикативе (S-a intamplat ceva). Высшая
степень уверенности субъекта речи, хотя точно он и не знает,
что именно случилось, в справедливости своего предположения
(а оно основано на сопоставлении фактов, т. е. представляет
логический вывод из сложившейся ситуации) подтверждено
грамматически формой перфекта конжунктива. Поменять накло-
нения местами в приведенных предложениях с учетом контекста,
описывающего соответствующие ситуации, невозможно.
Разная степень уверенности говорящего в достоверности
предположения (высказывания в целом) обозначается в лингви-
стической литературе терминами проблематической и категори-
ческой достоверности, которые предложено рассматривать как
критическую достоверность в противоположность простой до-
стоверности, выражаемой индикативом. Градация в рамках кри-
тической достоверности имеет широкий диапазон ступеней10.
Румынские косвенные наклонения презумптив и конжунктив
10 Термин «критическая достоверность» и его интерпретация предложены
М. К. Сабанеевой. См.: Сабанеева М. К. Функциональный анализ наклонений
в современном французском языке. Л., 1984. С. 6 и ел.
106
обозначают, таким образом, разные ступени крити-
ческой достоверности.
Сказанное относится и к форме незавершенности (презенсу)
тех же наклонений. Глагол a §ti знать, например, в форме
презенса презумптива (о fi $tiind) будет употреблен в том случае,
если имеются лишь весьма сомнительные доказательства того,
что 3-му лицу что-то известно о предмете речи, или таких
доказательств совсем нет. Презенс трансформированной в пре-
зумптив формы конжунктива (sa fi ?tiind) покажет, напротив, что
у говорящего есть определенные основания (хотя до конца он в
этом не уверен) считать, что лицо, о котором идет речь, кое о
чем осведомлено.
Различие сопоставляемых косвенных наклонений по их месту
на шкале критической достоверности особенно наглядно прояв-
ляется в структурах, построенных по принципу «модус —
диктум». Имеются в виду сложноподчиненные предложения
типа рус. Я думаю (считаю, полагаю, надеюсь, предполагаю),
что... Придаточное после союза что (рум. са, sa), несущее
сообщение, называется диктумом, главное предложение,
передающее отношение говорящего к сообщению, моду-
сом11. Глаголы — предикаты модуса называют модусны-
м и. К ним относятся: a crede думать, полагать, a spera
надеяться, a banui подозревать, предполагать и др.
В модусно-диктумных структурах используется либо индика-
тив: Cred са a piecat. Думаю, что он уехал, либо презумптив:
Cred са о fi piecat. Думаю, что он, возможно (по-видимому),
уехал. В некоторых типах контекста употребляется и конжунктив
в презумптивном значении: Sper sa nu fi piecat. Надеюсь, что
он еще не уехал. Однако в большинстве случаев конжунктив
усиливается глаголом a rrebui долженствовать в несогласуемой
(безличной) форме, которая выполняет так называемую эписте-
м и ческу ю функцию (оТ греч. episteme знание), т. е. переводит *
См.: Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Пер.
с фр. М.. 1955. С. 43 и сл.
107
предположение на уровень высказывания в целом: Cred catrebuie
sa fi piecat. — Думаю, что, должно быть, он уже уехап. В данном
случае употребление презумптива исключено, так как глагол a trebui
самим своим значением усиливает оттенок модального значения,
соотносимый с неполной, но весьма высокой степенью уверенности
в реальности предположения (должно быть, т. е. почти знаю).
Обобщая изложенные в настоящем параграфе наблюдения и
рассуждения, можно сделать следующие выводы.
I.	Транспозиция в рамках косвенных наклонений румынского
глагола характеризуется однонаправленностью.
Кондиционал	-*	Презумптив
Конжунктив	—»	Презумптив
—	«/•	Презумптив
2.	Транспозиция кондиционала в презумптив ограничена
определенным типом контекста (информация из вторых рук),
тогда как транспозиция конжунктива в презумптив характери-
зуется широтой контекстуальных возможностей.
3.	Градуирование предположений по степени их соответствия
действительности с точки зрения говорящего выведено в системе
румынского языка на грамматический уровень, в отличие,
например, от русского языка, где та же градация на шкале
критической достоверности производится при помощи лексиче-
ских средств — модальных слов и словосочетаний: возможно,
может быть, по-видимому, конечно, разумеется и т. п. Модаль-
ные слова имеются и в румынском языке: poate возможно,
pesemne по-видимому, очевидно, вероятно, desigur, firejte конеч-
но, разумеется и т. п. Помимо функции вводных слов (Le-a spus,
fire$te, aceasta. Он, конечно же, сказал им и об этом), они
могут употребляться и в позиции модусного предиката (Fire$te
са nici el пи §tie aceasta. Конечно же, он тоже об этом не
знает). Наклонением дикгумного предиката в таких случаях
является обычно индикатив. Исключение составляет модальное
слово poate, которое сочетается и с двумя косвенными наклоне-
ниями — презумптивом и конжунктивом в презумптивном
108
значении. Ср. примеры, приведенные Д. Н. Райлян на с. 15 ее
автореферата (см. с. 105):
(1) Poctle ca batranul dascSl $i-o
fi infeles astfel numai pe jumState
(Camil Petrescu).
(2) Poaie ей fratele men sa-i fi
in$elat pe cei despre care vorbi|i...
(Tandin).
Во1ш>жно, что старый дьячок
уяснил себе это только наполови-
ну.
Возможно, что мой брат обма-
нул тех, о ком вы говорите...
В примере (1) выражена догадка, справедливость которой не
подтверждена следующим далее текстом — степень уверенности
слабая (употреблен презумптив); в продолжение примера (2) в
тексте дается объяснение ...fiindca mi-a vandut pontul asta ...пото-
му что он продач мне козырную карту — говорящий почти
уверен в справедливости своего предположения, что и находит
подтверждение в выборе конжунктива.
Самостоятельным выразителем модальности предположения
poate является лишь в сочетании с индикативом в диктумной части.
В двух других случаях эту функцию выполняют формы косвенных
наклонений, т. е. грамматические средства. Лексическое средство
(poate), взяв на себя роль модусного предиката, само, по себе не
передает градацию критической достоверности. В этом также
состоит отличие румынского языка от русского.
§ 5. Залоговая характеристика румынского глагола
Объективный характер деления глаголов на непереходные и
переходные. — Понятие диатезы и его связь с понятием залога
как грамматической категории глагола. — Явление вариативно-
сти нсмсстоименной и местоименной форм глагола..при обо-,,
значении непереходности. — Разногласия по вопросу околичестве
залогов в западнорома.неких языках и в румынском языке.
Между субстанциями и действиями в окружающем нас мире
складываются определенные отношения, которые в метаязыке
Ш
лингвистики получили наименование залоговых. Действие
может соотноситься либо только с субъектом (агенсом): кто-то
ходит, плачет, смеется; что-то падает и т. д., либо одновременно
и с субъектом, и с объектом (пациенсом): кто-то любит (пригла-
шает, успокаивает) кого-то; находит что-то и т. п. В зависимости
от этого глаголы делятся на непереходные и переходные.
Границы между непереходными и переходными глаголами
подвижны. Некоторые глаголы в зависимости от контекста
могут выступать то как непереходные, то как переходные; ср.:
El invata bine (непереходный глагол). Он хорошо учится. / Е1
invata limba romana. Он изучает румынский язык (переходное
употребление того же глагола). Однако возможность передачи
одной и той же лексемой разных залоговых отношений
присуща лишь некоторым глаголам. Так, например, можно и
нужно сказать El doarme. Он спит, однако сочетать глагол
состояния с дополнением невозможно. То же относится к
глаголам перемещения в пространстве, местонахождения. На-
против, глаголы отношения (a iubi любить, a detesta нена-
видеть), волеизъявления (a dori желать, a vrea хотеть) и ряд
других разновидностей акциональных глаголов (см. с. 79)
нельзя перевести в разряд непереходных. Они могут быть
употреблены в диалоге без дополнения только в условиях
речевого эллипсиса: - Vrei о bomboana?-Хочешь конфетку? -
Vreau. - Хочу.
Деление глаголов на непереходные и переходные объективно,
так как оно отражает логические связи понятий, которые, в свою
очередь, соотнесены с действительностью.
Фактор непереходности/переходности глаголов характеризу-
ет их лексическое значение. Вместе с тем он играет
важную роль в решении ряда грамматических вопросов, связан-
ных с залоговой характеристикой румынского глагола.
Воспроизведение событий средствами языка предполагает
обозначение их участников определенными членами предло-
жения:
НО
агенс
подлежащее;
пациенс	«—*	прямое дополнение.
Первое семантико-синтаксическое соответствие ревизуется
как при переходных, так и при непереходных глаголах, второе,
естественно, — только при переходных.
Соблюдение или несоблюдение соответствия между семан-
тическими ролями участников залоговой ситуации и членами
предложения называют диатезой (греч. diathesis располо-
жение, размещение)', исходной, прямой, или активной —
при соблюдении соответствия «агенс = подлежащее, пациенс =
прямое дополнение»; производной, обратной, или пассив-
ной — в случае нарушения этого соответствия12.
В предложениях:
Profesorul il laudS ре student.
Studentul este laudat de profesor.
Профессор хвалит студента.
— первое представляет активную, второе — пассивную диатезу.
Противопоставлению диатез как семантико-синтаксических по-
нятий здесь соответствует противопоставление активной и пас-
сивной формы глагола. Наличие формальной оппозиции,
опирающейся на содержательную оппозицию (разные диатезы),
позволяет говорить применительно к переходным глаголам о
залоге (активном и пассивном) как о грамматической ка-
тегории.
12 Холодович А. А. Залог // Категория залога: Материалы конференции. Л..
1970. С. 6—13; Храковскии 8. С. Пассивные конструкции//Типология пассивных
конструкций: Диатезы и залоги. Л.. 1974. С. 13. Термин «диатеза»,
предлагаемый отечественными лингвистами для обозначения семантико-
синтаксического понятия, нс следует смешивать с румынским термином
«diateza». которому в русском языке соответствует морфологическое понятие
залога.
///
Непереходные глаголы способны принимать либо неместо-
именную, либо местоименную форму13. При этом можно вы-
делить два случая.
1. Одно и то же действие обозначается лексемами, имеющими
разное грамматическое оформление (неместоименное/местоимен-
ное):
находиться	a sta / a se afla;
становиться	a de ven i / a se face.
2. Одна и та же лексема
оформление. Например:
(1) In fiecare zi urea Mina pe
dealul din spatele satului (Corbea) /
Se urea pe gard §i privea... (Ibid.).
(2) Elena ro$i toata (Munteanu) / lar
cand invatatorul о privea, se ro$ea
toata (Ibid.).
получает как то, так и другое
Каждый день взбиралась Мина
на холм за селом / Она взбиралась
(взлезала) на забор и смотрела...
Елена (вся) покраснела / А
когда учитель смотрел на нее, она
(вся) краснела.
Глаголы со значением 'взбираться’ (1), ‘краснеть’ (2) упо-
треблены в аналогичных типах контекста, но в разной грамма-
тической форме, что не влияет на их лексическую семантику.
Оба способа выражения присущи также глаголам a (se) cobora
спускаться, a (se) sui подниматься, a (se) lupta бороться, a (se)
incepe начинаться, a (se) opri останавливаться и др.14
Мы наблюдаем здесь вариативность глагольных форм,
которая в большинстве контекстов не связана с семантическими
11риобретение местоименной формой способности обозначать непере-
ходность явилось результатом длительного исторического процесса при форми-
ровании романских языков. См.: Реферовская Е. А. Местоименная форма —
форма непереходности // Учен. зап. Ленин!р. ун-та. 1957. № 204. Сер. филол.
наук. Вын. 29: Романская филология. С. 195 213.
14
Подробнее см.: Репина Т. А. Дублетные формы глаголов в румынском
языке XV1-XX вв. (a gandi — a se gandi, a sui — a sc sui и г. п.) // Исследования
по романской филологии. Сер. Древняя и Новая Романия. Вын. 2. Л.. 1978.
С. 173-181.
112
различиями15. В случаях же типа a sta / a se afla неместоимен-
ная и местоименная форма закреплена за каждым глаголом
как лексической единицей (единицей словаря).
Многие местоименные глаголы, обозначающие непереходное
действие, имеют переходные неместоименные корреляты.
a se culca ре iarba
улечься на траву
a se duce la bibliotecS
идти в библиотеку
a se ridica tn picioare
встать, подняться с места
a culca ре cineva la pdmant
свалить кого-нибудь на землю
a duce steagul
нести знамя
a ridica о greutate
поднять тяжесть и т. п.
Во всех рассмотренных случаях местоименная форма, обо-
значая непереходное действие, принадлежит а к т и в н о й
диатезе (кто-то укладывается, поднимается и т. д.): в
предложениях с непереходными местоименными глаголами аген-
су отведена позиция подлежащего, т. е. имеет место совпадение
семантической и синтаксической функций субстантивного ком-
понента залоговой ситуации. Противочлена в виде пассивной
диатезы в данном случае нет.
Местоименная форма в предложениях типа: Ziarele se vand
in chio§c. Газеты продаются в киоске, напротив, представляет
собой пассивную диатезу, так как подлежащее не
является агенсом действия, но и в этом случае отсутствует
регулярный противочлен, выражающий активное значение16.
Такие различия, однако, не исключены. Ср.: Абросимова Т. А. О пределах
нейтрализации значений непереходных глаголов во французском языке // Там
же. С. 95-104. На румынском материале вопрос не разработан.
16 Употребление местоименной формы в пассивном значении имеет ряд
контекстуальных (дистрибутивных) ограничений (она сочетается, как правило,
с неодушевленными существительными, используется лишь в 3-м лице и т. п.).
Изучению соотношения аналитического пассива и местоименной формы в
пассивном значении и выяснению того места, которое каждая из этих форм
занимает в системе языка, посвящено исследование: .Пухт Л. И. Залог в
современном румынском языке: Пассив. М., 1962.
ИЗ
Помимо непереходного и пассивного значений, местоимен-
ная форма румынского глагола (в данном случае с возвратным
местоимением не только винительного, но и дательного падежа)
имеет значение возвратности: a se imbraca одеваться (= одевать
себя), a-§i aminti вспоминать (напоминать себе) и взаимности:
a se saluta приветствовать друг друга, a-?i lua ramas bun
прощаться друг с другом. Эти значения также принадлежат
активной диатезе.
В представленных выше случаях активная диатеза не про-
тивостоит пассивной ни по содержанию, ни по форме. Это.
с нашей точки зрения, свидетельствует о том, что мы имеем здесь
дело не с залогами как грамматической категорией, а с залоговыми
отношениями в пределах одной из диатез (ср. разграничение
понятий аспектуальных характеристик глагола и вида как грамма-
тической категории, с. 94 и сл.).
В данном случае мы расходимся во взглядах с исследователя-
ми французского языка, выделяющими возвратное и взаимное
значения в самостоятельные залоги на основании того, что при
возвратном значении местоименного глагола подлежащее явля-
ется одновременно субъектом и объектом действия, а при
взаимно-возвратном «подлежащее обозначает два (или более)
субъекта, которые, выполняя совместное действие, выступают в
качестве объектов по отношению друг к другу»17.
17 Сабанеева М. К., Щерба Г М. Историческая грамматика французского
языка. СПб.. 1990. С. 167. Различные точки зрения по вопросу о количестве
залогов в западнороманских языках см.: Реферовская Е. А., Васильева А. К.
Теоретическая грамматика современного французского языка (на фр. языке):
В 2 ч. Ч. 1: Морфология и синтаксис частей речи. 3-е изд. М.. 1982. С. 199-213
(I-е изд. 1964); Васильева-Шведе О. К.. Степанов Г. В. Теоретическая
грамматика испанского языка: Морфология и синтаксис частей речи. 3-е изд.
М.. 1990. С. 164-173 (1-е изд. 1972): Гак В. Г. Теоретическая грамматика
французского языка. М„ 2000 (обновленный вариант двух предыдущих изданий
1979; 1981 и 1986 гг.). С. 365-381; Неустроева Г К Теоретическая грамматика
португальского языка: Морфология. СПб., 1992. С. 148-152.
114
В румынском языкознании на протяжении последних деся-
тилетий были высказаны самые разные суждения по вопросу о
количестве залогов. Предлагалось выделить, наряду с активным
и пассивным, рефлексивный залог: глаголы типа a se odihni
отдыхать, a-?i bate joc (de cineva) насмехаться (над кем-то) —
термин «рефлексивный» не соответствовал термину «возврат-
ный» в его традиционном понимании. Высказывались мнения о
наличии в румынском языке собственно возвратного, взаимно-
возвратного, динамического, среднего залога и т. д.18
Изложенная в настоящем параграфе точка зрения, которую
мы предлагаем в качестве одного из возможных решений
проблемы залога в румынском языке, сводится к следующему.
1. Залоговая характеристика румынского глагола склады-
вается из понятий: залог как грамматическая (морфоло-
гическая) категория и залоговые отношения, не составляющие
грамматической категории.
2. О залоге как грамматической категории можно говорить
только в случае оппозиции грамматического содержания
(активной и пассивной диатезы) и передающих его морфоло-
гических форм. Противостоящие друг другу диатезы, а именно
разное соотношение семантических ролей участников ситуации
и синтаксической функции обозначающих их слов, находящее
выражение в противопоставленности активной и пассивной форм
(a lauda ре cineva / a fi laudat de cineva), наблюдается у
переходных глаголов. Применительно к ним и можно
говорить о залоге. Во всех остальных случаях залоговые отноше-
ния не перерастают в грамматическую категорию
залога.
18
См.: Iordan /. l.imba roriana contcmporan3. Bucure^li. 1956. P. 448 .;i urm.;
Gramatiea limbii romane / Ed. Academiei. Vol. 1. Bucure$ti. 1966. P. 208 ?i urm.:
Iordan I.. Gu(u Romalo Г., Niculescu .4. Structura morfologicS a limbii romane
contemporane. Bucure^li. 1967. P. 192 $i urm.: Graur 4. Diatczelc // SCL. 1969.
An. 20. № 1. P. 13-22: Dimilriu C. Gramatica limbii romane explicata: Morfologia.
la$i. 1979. P. 237 $i urm. и др.
115
§ 6.	Неличные формы глагола
в соотнесении с его грамматическими категориями
Условность термина «неличные формы глагола». —
Морфологические и контекстуально-дистрибутивные способы
передачи неличными формами грамматических категории.
присущих румынскому глаголу как части речи. — Предельность-
иепредельность лексического значения глагола и его переход-
ность-непереходность как факторы видовой и залоговой
характеристик некоторых неличных форм.
К так называемым неличным формам глагола относят в
румынском языке инфинитив, герундий, супин и причастие.
Термин «неличные формы глагола» условен, так как некоторые
из названных форм, будучи образованы от местоименного
глагола, способны передавать категорию лица (соответст-
венно — числа). Однако данный термин закреплен лингви-
стической традицией, и в случае понимания его условности он
представляется вполне приемлемым, тем более что согласование
в лице и числе затрагивает только местоименные глаголы и лишь
у некоторых неличных форм. В дальнейшем мы пользуемся
именно этим термином.
Наиболее важным при изучении неличных форм румынского
глагола представляется вопрос о том, в какой степени они
отражают грамматические категории, свойственные глаголу как
части речи.
В инфинитиве формально разграничены:
1)	лицо и число, но только, как было сказано выше, у
местоименных глаголов, причем не путем изменения формы
глагола, а посредством согласования местоименного сопроводи-
теля с предполагаемым субъектом:
Dorinja de а m3 culca... Желание (мое) спать...;
Dorin|a de a-ti aminti... Желание (твое) вспомнить...;
116
2)	видовая характеристика действия по его незавершен-
ности/завершенности:
inainte de a ie$i...	inainte de a fi ie$it...
।------ Прежде чем выйти...--------1
Человек еше не вышел —	Человек уже вышел —
незавершенность	значение завершенности;
3)	различие активного и пассивного залога (у переходных
глаголов):
Dorinta de a iiibi	желание любить;
Dorinta de a fi iubit	желание быть любимым.
В герундии формально разграничены:
1) категория лица и числа, но, так же как и у инфинитива, —
только применительно к местоименным глаголам:
Sculandu-ma (te, se...) Встав (я, ты, он...)...;
Amintindu-mi (-fi, -$i...) Вспомнив (я, ты, он...)...;
2) категория залога (у переходных глаголов):
Invitandu-i ре prieteni... Приглашая друзей...;
Fiind invitat de prieteni... Будучи приглашен друзьями...
Герундий, в отличие от инфинитива, не имеет специальных
видовых форм: одна и та же форма используется в значении как
незавершености, так и завершенности. Наблюдается сложное
взаимодействие лексических и грамматических значений. Боль-
шую роль в определении того, какое из видовых значений
передает герундий, играет предельность или непредельное ть
глагола, принимающего форму герундия. В предложении:
Plecand de acasa $i mergand pe strada, am intalnit un prieten. —
Выйдя из дома и идя по улице, я встретил приятеля —
предельный глагол (a pleca) передает завершенное действие,
непредельный (a merge) — незавершенное. Зависимость видовой
117
характеристики одной и той же формы герундия от лексического
значения глаголов, принимающих эту форму, очевидна.
Вместе с тем герундий предельных глаголов приобретает
способность обозначать длительное действие и, следовательно,
передавать видовое значение незавершенности и одновремен-
ности с действием глагола в личной форме, в зависимости от
времени этого последнего — либо по отношению к настоящему,
либо к двум другим временным планам — прошедшему и
будущему. Ср.:
Plecand de acasi.
Уходя из дама,
mcui toate u§ile.
я запираю все двери на ключ.
am incuiat toate u§ile.
я запер все двери на ключ.
voi mcuia toate u$ile.
я запру все двери на кчюч.
Во всех трех случаях герундий предельного глагола передает
значение одновременности, которое представлено как незавер-
шенное.
Таким образом, категории времени и вида у герундия носят
контекстуально-семантический (дистрибуционный) характер и,
следовательно, не являются грамматическими.
Румынский герундий интересен также тем, что он обладает
способностью выполнять синтаксическую функцию другой час-
ти речи, а именно служить определением к существительному,
характеризуя соответствующую субстанцию (как правило, антро-
поним) через выполняемое ею действие. Глагольность тем не
менее сохраняется не только в семантическом плане, но и
формально — в отсутствии согласования с существительным в
роде и числе:
un baiat	плачущий мальчик;
о fetita plangSndQ плачущая девочка;
copii(i) /	'плачущие дети.
118
Лишь в некоторых случаях производится согласование:
prefurile crescande растущие цены, rana sangeranda крово-
точащая рана и т. п. При отсутствии согласования мы имеем
дело с функциональной транспозицией герундия, при согласо-
вании — с конверсией, т. е. его полной адъективацией.
Румынский супин не имеет ни одной грамматической
категории, свойственной глаголу как части речи. Единственное
грамматическое значение, которое он может передавать, —
залоговое, но и это значение обнаруживается лишь благодаря
окружающему контексту; ср.:
(1) Mai am de (Scut о treabS.	Мне надо сделать еще одно дело.
(2) Aceasta este u§or de facut.	Это легко сделать.
В случае (1) мы имеем дело с активной диатезой (делать
буду я — говорящий). В предложении (2) — с пассивной
диатезой («это» явится объектом чьего-то действия).
Таким образом, у супина залоговые отношения реализуются
только на уровне высказывания, т. е. в процессе речи.
Причастие в румынском языке представлено также всего
одной формой — перфектной, которая участвует в образовании
сложных (аналитических) форм глагола в качестве их неотъем-
лемого компонента. В сочетании с существительным причастие
выполняет функцию определения, являющуюся основной для
прилагательного. В составе перфектных времен причастие реали-
зуется как неизменяемая форма (fratele a piecat / sora a piecat брат
уехал / сестра уехала). Будучи употреблено при существительном,
оно согласуется с ним в роде и числе (un roman citit / о carte citita
прочитанный роман / прочитанная книга), а в форме род.-дат.
падежа ед. числа женского рода — также в падеже (continutul carfii
citite содержание прочитанной книги).
Категория залога у причастия находит выражение только
благодаря лексическому значению глагола, а именно его переход-
ности или непереходности.
119
Грамматическое	Переходный	Непереходный
значение	глагол	глагол
Активное		venit пришедший
Пассивное	iubit любимый	—
Пассивное значение приобретают переходные глаголы, ак-
тивное — непереходные.
Итак, грамматические категории, присущие глаголу как части
речи, в его неличных формах воспроизводятся на грамматиче-
ском уровне (т. е. посредством противопоставления форм) только
у инфинитива и герундия. У инфинитива — это лицо (и число),
вид, залог; у герундия — лицо (и число), залог. Во всех остальных
случаях грамматические значения неличных форм определяются
лишь при учете лексического значения самих глагольных лексем
и более широкого контекста.
Все это свидетельствует о том, что неличные формы ру-
мынского глагола занимают в системе данной части речи
периферийное положение.
Дополнительная литература
Будагов Р. А. Этюды по синтаксису румынского языка. М„ 1958. С. 104-133.
Габинский М. Че ссте «супинул» граматичий традиционале // Лимба ши
литература молдовеняска (Кишинэу). 1963. № 3. П. 22-30.
Жугра А. в. К вопросу об общих типах будущего времени в румынском и
албанском языках И Лингвистические исследования. Л., 1970. С. 28-52.
Корди Е. Е. Модальные и каузативные глаголы в современном французском
языке. Л.. 1988.
Лухт Л. И. Залог в современном румынском языке. М., 1962.
Маслов Ю. С. Очерки по аспектологии. Л., 1984.
Пицкова Л. П. Грамматическая категория вида в современном французском
языке. М.. 1982.
Репина Т. А. О грамматических средствах выражения предположительности в
современном румынском языке // Omagiu lui A. Rosetti la 70 de ani.
Bucurejti. 1965. P. 751-755.
Реферовская E. А. Аспекгуальные значения французского глагола // Теория
грамматического значения и аспекгологические исследования. Л.. 1984.
С. 91-109.
120
Сабанеева М. К. Модальность высказывания // Французский язык в свете
теории речевого общения. СПб., 1992. С. 6-83.
Сабанеева М. К. Функциональный анализ наклонений в современном
французском языке. Л., 1984.
Сабанеева М. К. О сущности наклонения // Вопросы языкознания. 1994. № 5.
С. 46-56.
Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная
локализованность. Таксис. Л., 1987.
Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. Л.. 1990.
Barbula 1. Transfbrmarile diateziale in limba romana: Posibilitafi de aplicare
restricfii // RL$L. 1998. № 1. P. 64-73.
Bolocan Gh. Despre traducerea aspectelor verbale din rusS In готапй // LR. 1959.
An. 8. № 1. P. 74-80.
Caragiu M. Sintaxa gerunziului romanesc // SG. Vol. 2. P. 61-89.
Caragiu-Marioteanu M. «Moduri nepersonalc» // SCL. 1962. An. 13. № I. P. 29-43.
Combiescu M. Despre definirea diatezei in limba romana // LR. 1968. An. 17. № 1.
P. 87-91.
Diaconescu I. Infinitival in limba romana. Bucurejti, 1977.
Edesiein E Sintaxa gerunziului romanesc. Bucure?ti, 1972.
Gabinschi M. Consideralii asupra sferei participiului din limbile romanice//Analele
^tiinfillce ale Universitafii «А1. I. Cuza» din Ia?i. Serie поий. Secfiunea 111. e:
LingvisticS. T. 37-38. 1991-1992. P. 213-227.
Lombard A. Le verbe roumain: Etude morfologique. T. 1-2. Lund. 1954; 1955.
Mi$an A. Categoria gramaticala a aspectului verbal (1) // CL. 1969. An. 14. № 2.
P. 265-278; (II). 1970. An. 15. № 1. P. 131-143.
Slave E. Prezumtivul // SG. Vol. 2. P. 53-60.
Глава V
НАРЕЧИЕ
§ 1.	Наречие как часть речи
Критерии выделения наречия в часть речи. — Сигнификатив-
ный компонент значение наречий образа действия на -este. —
Употребление прилагательных и предложных словосочетаний в
функции наречий. — Модальные слова, утверждение, отрицание.
Наречие выделяется в часть речи на основе следующих
критериев:
121
1)	категориального значения признака действия, ка-
чества или ситуации;
2)	неизменяемости формы и наличия лишь
одной грамматической категории — степеней сравнения;
3)	основной синтаксической функции — обстоя-
тельства.
Характеристика действия (глагола) осуществляется обстоя-
тельствами образа действия (Vorbe$ti bine romane§te. Ты хорошо
говоришь по-румынски); признак понятий, обозначаемых прила-,
гательными или наречиями (признак качества), передается при
помощи наречий, в значении которых присутствует элемент
оценки по интенсивности (foarte bun очень хороший; foarte bine
очень хорошо); признак ситуации выражается наречиями места
и времени (Suntem acasa. Мы дома; Plec astazi. Я уезжаю
сегодня.). В разряд наречий времени транспонируются сущест-
вительные, получая при этом определенный постпозитивный
артикль (seara вечером, serile по вечерам и т. п.).
Следующие вопросы представляются наиболее сущест-
венными для понимания своеобразия румынских наречий.
1.	Одно из центральных мест в системе румынских наречий
образа действия занимают наречия с суффиксом -e§te'. Суффикс
продуктивен, с его помощью образуются наречия от прилагатель-
ных на -esc, которые, в свою очередь, создаются на основе сущест-
вительных:
(aran -» (aranesc -*• tarane§te
крестьянин крестьянский по-крестьянски.
По семантическому наполнению наречия на -e§te можно
объединить в несколько подгрупп в зависимости от соотноси-
Суффикс -mente (actualmente, literalmente и т. п.). характерный для
запалнороманских языков, встречается в румынском языке сравнительно редко
и носит книжный характер, наречия с этим суффиксом представляют заимст-
вования из итальянского и французского. См.: Danaila /. Suiixul -mente in limba
roinana // Sludii $i maleriale privitoare la formarea cuvintelor in limba romani
Bucure$ti. I960. Vol. 2. P. 185-198.
122
мости их значения с понятиями действительности (характерис-
тикой человека).
Националь- н о с г ь	Пол и возраст	Физические, моральные свойства	Профессия, социальный статус
chineze$te	bSrbatejte	fizice^te	birjftre?te
frantuze$te	batrane^te	moralice$te	ciob&ne$te
romane$te	copilare$te	nebunejte	muncitorejte
ruse$te	femeie$te	proste$te	studen(e$te
turce^te		voinice^te	tarane§te
Семантическую основу подобных наречий, как видно из
приведенного списка, включающего лишь незначительную часть
наречий данного типа, составляют самые разные понятия. Так,
из профессий, помимо приведенных (birjar извозчик, cioban
пастух и др.), это также diplomat дипломат, judecator судья и
даже hot вор, как и многие другие. Например:
11 injure birjare$te, ireproducti-
bil $i bStranul se retrase repede
(Ojog-Bra$oveanu).
Se strecurau hote$te pe fundul
unei rape (Ibid.)
Он оскорбил его по-извоз-
чичьи, словами, которые невоз-
можно воспроизвести, и старик
сразу же ушел.
Они по-воровски (осторож-
но, крадучись) пробирались по
дну какого-то оврага.
Интерпретация наречий на -e$te вновь (см. с. 60) выводит
нас на понятие «сигнификат». Субстанции реального мира,
составляющие денотаты существительных, обладают объектив-
ными характеристиками, которые относятся к числу универ-
сальных. Так, мужчина — представитель сильного пола со всеми
потенциально присущими ему признаками (мужественности,
силы и т. п.); ребенок — существо слабое, нуждающееся в
защите; извозчики — народ несдержанный, способный выра-
жаться нецензурными словами; вор прячется от людей, делает
свое нечестное дело тайком, незаметно для окружающих;
/23
судья — в силу своей профессии человек, призванный судить о
поступках подсудимых, возвращать их на истинный путь, и т. д.
Совокупность объективно существующих характеристик (приз-
наков) субстанций принято называть сигнификативным компо-
нентом лексического значения слов, при помощи которых
передаются соответствующие понятия.
Образование наречий на -e§te в румынском языке от
существительных (и прилагательных того же корня) при харак-
теристике по полу, возрасту и роду занятий основано именно на
сигнификативном компоненте (сигнификате) их лексического
значения.
В данной связи заслуживают внимания два момента.
Во-первых, вовлечение в орбиту суффиксального образо-
вания, о котором идет речь, существительных -— зоонимов.
Например.:
- Copilul mamei, daca tu vorbe-
$ti p3s3re$te, or sa creada ai no$tri
ей starea sAnataxii tale nu-i tocmai
buna (Da§chevici-Pu$chila).
- Дитя мое, если ты будешь
разговаривать по-птичьи (нечле-
нораздельно, так, что человек не
может понять твоего чириканья),
наши подумают, что со здоровь-
ем у тебя не все в порядке.
Речь ребенка соотнесена здесь с сигнификативным (вполне
объективным) признаком птицы — неспособностью облечь звуки
в понятные человеку слова.
Во-вторых, за наречиями на -e§te, соотносимыми с биологи-
ческим полом, возрастом и родом занятий человека, подразу-
мевается скрытое сравнение: judecatore$te = са un
judecator по-судейски = как судья, diplomatice§te = са un diplomat
дипломатично = как дипломат и т. п. Ср.:
11 cuprinse parinte$te (Galaction). Он по-отечески обнял его.
Apoi, in joaptS aproape, continue Потом, почти шепотом, он по-
са un parinte (Cacoveanu).	отечески продолжил (продолжил
как отец).
124
Наречия на -e$te и сравнение, вводимое союзом са как, в
подобных случаях взаимозаменимы.
Некоторые из наречий на -e$te в своем значении содержат
оценку: voinice§te храбро, отважно, мужественно — поло-
жительное качество, hote$te по-воровски — отрицательное. В
подобных случаях мы имеем дело с оценочным (эмоционально-
оценочным) «созначением» слова, которое в метаязыке лингвис-
тики получило наименование коннотации. Коннотация
непосредственным образом связана с сигнификатом, сопутствует
ему и дополняет его.
Слов о	Сигнификат	Оценочная коннотация
(a vorbi) pasare§te (говорить) по-птичьи (a imbr3ti§a) рЗ- rinte$te (обнять) по- отечески	невнятно, нечле- нораздельно по-доброму, теп- ло, сердечно	это не хорошо, не заслуживает одобрения это хорошо, этому можно только порадо- ваться
В большинстве случаев, однако, положительный или от-
рицательный характер коннотации вытекает из сочетаемости
наречия, ситуации или более широкого контекста. Так, в группе
слов: a se imbraca barbate?te букв. одеваться по-мужски наречие
может приобретать как положительную оценку, так и отрицатель-
ную. Если речь идет о мужчине, то это означает: одевается так,
как и положено мужчине (строго, элегантно, со вкусом), если
говорится о женщине, то наречие приобретает иной смысл
(одеваясь по-мужски, женщина утрачивает женственность, упо-
добляется мужчине, что может вызвать неодобрение со стороны
окружающих).
Коннотация, являясь одной из разновидностей оценки2,
предполагает отношение говорящего (или всех носителей языка)
к проявлению того или иного признака, входящего в сигнификат.
О сложном взаимодействии денотативного, сигнификативного и оценочного
компонентов в значении слова см.: Чекалина Е. М.. Ушакова Т. М. Лексикология
французского языка. СПб.. 1998. С. 21-26. Об оценке в ее разных проявлениях
см.: Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М.. 1985.
/25
2.	Особенностью румынского языка является широкое исполь-
зование в функции обстоятельств образа действия качественных
прилагательных (адъективированных причастий):
Eva suspinS adanc §i... (Ca-
coveanu).
-	Fac orice pentru tine... Vreau
sa traim intelept ?i din plin via(a
asta (Ibid.)
DispSru о saptSinana, vreine in
care ea se gandi la el, neincetat
(BSie$u).
Ева глубоко вздыхает и...
-	Я сделаю для тебя что угод-
но... Я хочу, чтобы мы прожили
эту жизнь по-умному и в полную
силу.
Он исчез на неделю, и все это
время она думала о нем, непре-
рывно.
В большинстве случаев прилагательные, способные опреде-
лять глагол, утрачивая при этом согласование с подлежащим,
фиксируются словарями с пометой adv (наречие), например:
adanc	глубоко	frumos	красиво
atent	внимательно	greu	тяжело
bland	ласково	intelept	умно
brusc	внезапно, резко	larg	широко
bucuros	радостно	rar	редко
cald	тепло	гесе	холодно
calm	спокойно	sec	сухо
categoric	категорично	serios	серьезно
corect	правильно	tare	громко, сильно
des	часто	trist	грустно
dulce	нежно	vesel •	весело и др.
Некоторые из них (greu, intelept, tare и т. п.) вынесены в само-
стоятельные словарные статьи.
Процесс адвербиализации прилагательных (при сохранении
ими и адъективных функций) продуктивен. Прилагатель-
ные все чаще транспонируются в наречия, например:
126
Lucica fticu ochii mari §i-$i Лучика широко раскрыла гла-
netezi reflex juvifele de pe frunte за и машинально поправила
(Ojog-Bra§oveanu).	прядь волос на лбу.
В румынском языке (в отличие, например, от французского,
где употребление прилагательных в функции наречий при утрате
ими согласования во многих случаях ограничено сочетаемостью
с определенными глаголами: couter cher дорого стоить, couper
court резко оборвать и т. п.3) диапазон сочетаемости адвер-
биализованных прилагательных с глаголами определяется лишь
логической совместимостью действия и его признака: можно,
например, глубоко вздохнуть, но нельзя * глубоко улыбнуться.
Широту сочетаемости адвербиализованных прилагательных с
глаголами в румынском языке можно подтвердить на примере
двух из приведенных выше лексем, имеющих, наряду с пометой
adj, помету adv в толковых и двуязычных словарях:
adanc	brusc
,	. ,	,	резкий, внезапный / оезко,
глуоокии / глубоко
внезапно
a dormi adanc — засыпать	a aparea brusc — появляться
a se gandi ~ — думать.	a dispSrea ~ — исчезать
размышлять	
a fnftge ~	— втыкать	a deschide ~ — открывать
a patrunde ~ — проникать	a inchide ~	— закрывать
a privi ~	— (по)смотреть	a intreba ~	— спрашивать
a rSsufla	a pomi -	— отправляться
a respira '	вздыхать	a pleca ~	— уходить,
a suspina	уезжать и т.
Ограничены сочетаемостью лишь прилагательные	
цветовые обозначения: a vorbi verde говорить откровенно, a rade
galben натянуто смеяться, a vedea negru inaintea ochilor потем-
неть (у кого-то) в глазах. Прилагательные со значением 'зеленый’.
Подробнее см: Непина Г. А. Обогащение наречий за счет прилагательных
и современном французском языке // Учен. зап. Лснингр. ун-та. 1958. № 232.
Сер. филол. наук. Выл. 35: Романское языкознание. С. 42-55.
127
желтый’, ‘черный’, транспонируясь в наречия, составляют не-
разрывное целое с глаголом, и подобные словосочетания занимают
место в ряду фразеологических единиц.
3.	Большое место в системе румынских наречий образа
действия, наряду с наречиями на -e?te и адвербиализованными
прилагательными, занимают словосочетания, состоя-
щие из предлога и существительного, как правило, акциональ-
ного или абстрактного, например:
in	cu	fara
in fugS	бегом	cu	bucurie	радостно	farS glas	беззвучно
in grabs	поспешно	cu	furie	гневно	farS mils	безжалостно
in tScere	молча	cu	naivitate	наивно	fSra finta	бесцельно
Наречия образа действия образуются также при помощи
предлога ре в сочетании с адъективированным причастием в
форме женского рода мн. числа:
ре apucate _
ре isprSvite
ре sfarjite
ре tenninate
ре manecate
ре tacute
второпях, наспех, как попало
близко к окончанию (какого-то действия), на исходе
очень рано, спозаранку
молча.
в том числе с причастием в отрицательной форме:
ре neajteptate
ре neauzite
ре nedormite
неожиданно
неслышно
не выспавшись
ре nemancate
ре nesimtite
ре nev3zute
натощак
незаметно,
изредка в сочетании с причастием в мужском роде ед. числа: ре
ascuns тайком, тайно.
Используются, хотя и значительно реже, чем названные выше
способы, также предлоги а и de в сочетании с существительными:
a batjocura в виде шутки, a jale жалобно, de bunavoie добровольно,
de minune чудесным образом и т. п.
128
Во всех таких случаях мы имеем дело с адвербиализацией
предложных словосочетаний в целом.
Одной из особенностей румынского языка является то, что
значение образа действия может передаваться одноксренными
словами по-разному; например; serios — in serios —cu seriozitate.
Ср.:
(1)	- Dar s& lasam copiliriile, sa
vorbiin serios (Cacoveanu).
(2)	Nu radea nimeni, fiecare lua
lucrurile cat se poate de in serios
(Baie$u).
(3)	- Ramai stinatos, boierule!
glumi cu seriozitate taranul, preft-
candu-se ca pleaca (Teodorescu).
- Но оставим ребячество, по-
говорим серьезно.
Никто не смеялся, каждый
принимал вещи как нельзя более
серьезно.
- Будь здоров, барин! — (букв.)
пошутил серьезно (с серьезным
видом) крестьянин, притворив-
шись, что уходит.
Каждый из способов характеристики образа действия в
приведенных примерах передает разные оттенки значения, и его
выбор определяется более широким контекстом: (l)avorbi serios
быть серьезным во время разговора; (2) in serios образует с
глаголом устойчивое словосочетание (a lua lucrurile in serios);
(3) cu seriozitate подчеркивается осознанность шутливого вы-
сказывания, за которым скрывается далеко не шутливое содер-
жание. Вопрос о семантических мотивах выбора разных средств
выражения при наличии параллельных лексем и словосочетаний
в румынском языкознании не разработан и нуждается в специ-
альном исследовании. Можно лишь предположить, что, посколь-
ку язык, как правило, не терпит абсолютной синонимии,
«мирное» сосуществование в рамках наречий нескольких спо-
собов характеристики образа действия объясняется наличием у
каждого из них только ему присущих оттенков значения и
закрепленностью за теми или иными контекстами, т. е. их
собственной дистрибуцией.
/29
«
4.	В состав наречий (главным образом на основании неизме-
няемости формы) румынскими грамматиками включаются также
модальные слова и слова, передающие значения утверждения
и отрицания. Такое решение вопроса можно принять лишь
условно, за неимением специального термина для обозна-
чения подобных слов. В отличие от наречий, названные разряды
(типы) слов не выражают признака действия, качества или
ситуации (см. с. 121-122), а передают неуверенность/уверенность
говорящего в достоверности высказывания или служат ее опро-
вержению.
Модальные слова, кроме этого, отличаются от наречий способ-
ностью выполнять функцию модусного предиката и вводных слов
(см. с. 108).
Модальные слова и словосочетания часто используются как
эквиваленты утверждения, придавая высказыванию оттенок уве-
ренности (1) или неуверенности (П):
adevSrat	I точно (так),	se poate	II — возможно
а$а	правильно, так	posibil	
		cam a$a	да, что-то в этом роде
de Ьипй seamd			
desigur	конечно,	se prea poate	; r	вполне возможно	
fire$te	разумеется	se prea posibil	
sigur		probabil	вероятно
exact	точно (так)	se pare	кажется так и т.п.
Модальные слова и выражения в этом случае, как и собст-
венно утверждение (da), способны составить самостоятельное
предложение, но становятся высказыванием только в диалоге
как ответ на предыдущую реплику. Например:
- Preacuvioase, asta е poiana lui - Преподобные матушки, это
Gratie? - AdevSrat (Galaction). долина (поляна) Гратие? - Пра-
вильно (это так).
130
- Poate te iube$te. - Posibil! dar - Может быть, он тебя любит,
ре tine се te prive§te? (CSlinescu). - Возможно! Но тебе-то что до
этого за дело?
В области отрицания особенность румынского языка состав-
ляет наличие, наряду с пи нет, отрицательного слова Ьа, которое
в литературном языке используется при утвердительном ответе
на отрицательный вопрос (ср. фр. si) или отрицательном ответе
на вопрос, не содержащий отрицания:
- Nu ?tii? - Ba da, $tiu.	- He знаешь? - Да нет, знаю.
- §tii? Ba nu, nu $tiu.	- Знаешь? - Да нет, не знаю.
В приведенных примерах Ьа употребляется в сочетании с da
или пи, но оно может использоваться и самостоятельно. Это имеет
место в развернутых сообщениях, когда в ответе воспроизво-
дится с соответствующим уточнением содержание вопроса:
- N-ai mai fost aici? - Ba am - Ты не бывал еще здесь? - Да
mai fost aici acum cativa ani. нет, я был здесь несколько лет
тому назад.
Ср. также: - Da ori ba? - Ba! - Да или нет? - Нет!
Модальные слова, утверждение и отрицание во всех рас-
смотренных случаях отражают реакцию говорящего на досто-
верность/недостоверность (с его точки зрения) высказывания
собеседника.
§ 2. Скрытое образное сравнение как семантическая
основа словосочетаний наречного типа
Продуктивность синтаксического приема скрытого образного
сравнения в современном румынском языке. — Семантическая
основа скрытых образных сравнений. — Скрытые образные
сравнения как структура, совмещающая признаки лексических и
синтаксических едшЛнц. — Сложность решения вопроса о син-
таксическом статусе словосочетаний рассматриваемого типа.
При характеристике наречий на -e§te (с. 122 и сл.) было
обращено внимание на то. что в некоторых семантических
131
подгруппах (типа omene^tc, ciobane^te и т. п.) имплицитно
содержится сравнение с понятием о признаках, присущих соот-
ветствующей субстанции, т. е. о сигнификате по-
следней.
Помимо этого, сигнификативный компонент значения слов,
на этот раз применительно к существительным — неодушевлен-
ным понятиям (предметам, явлениям природы), актуализируется
в скрытых образных (экспрессивных) сравнениях, передающих
высокую интенсивность действия. Речь идет о словосочетаниях,
подобных следующему:
...m-am dus la mine in camera ...я ушел в свою комнату, где
unde am adormit bu$tean (Arion), уснул как убитый (букв, как
пень).
Словосочетания этого типа встречаются уже в румынской
художественной литературе XIX в.:
Postelnicul Andronache a aflat Постельничий Андронаке уз-
acest amor tainic §i s-a certat cu нал об этой тайной любви и
dansa furca (Filimon).	устроил ей бурную сцену (букв. и
рассорился с ней вилы).
Данный прием создания глагольно-именных словосочетаний
приобретает в последние десятилетия особенно широкое рас-
пространение, причем в самых разных комбинациях:
Marina gonea bolid (Ojog- (ow.) Машина мчалась бо-
Bra?oveanu).	лидом (метеором).
Vanzatorii se adunaserd cior- Продавцы окружили его со
chine ре langft el (V. Rebreanu). всех сторон (букв собрались возле
него гроздью винограда):
Данный тип структуры используется также при обозначении
высокой интенсивности признака субстанции (т. е. при при-
лагательном). причем и в этом случае в самых разных со-
четаниях:
132
Dupa cateva luni s-a intors
acasa tot cu punga goal;!, cum
piecase. S-a intors insa orb bu$tean
(Stancu).
$erbanica, ro$u drape), se uita
triumfator in jur (Ojog-Bra$ovea-
nu).
Через несколько месяцев он
вернулся домой с пустым ко-
шельком, как и при отъезде. Но
вернулся совершенно ослепшим
(бра? слепым как пень).
Шербэникэ, красный, как
флаг, торжествующе посмотрел
вокруг себя.
То, что за подобными словосочетаниями скрывается образное
сравнение, подтверждается возможностью эксплицирования союза
са как:
Baiatul т§Йсй sacul $i ie$i
vijelie, lasand marchiza deschisa
(Ibid.).
...i§i infipse pintenii adanc in
coastele calului, care fugea... са о
vijelie (Eminescu).
Юноша схватил (свой) мешок
и вихрем выскочил, оставив ве-
ранду открытой.
...он глубоко вонзил шпоры в
бока коня, который .мчался... как
вихрь.
Нет сомнений и в том, что структуры подобного типа
возможны именно потому, что они опираются на сигнификатив-
ные компоненты соответствующих субстанций: пень (bu$tean) —
символ бесчувствия (остаток срубленного некогда живого дере-
ва), вилы (furca) в высшей степени острый предмет, болид
(bolid) — не просто метеор, а метеор, отличающийся огромной
скоростью передвижения, и т. д.
И тем не менее в связи с рассматриваемыми структурами
возникает ряд вопросов, нуждающихся в специальном коммен-
тарии и дальнейшем изучении.
1.	Каков диапазон существительных, вовлекаемых в подоб-
ные структуры? Наш материал позволяет отчасти ответить на
этот вопрос (табл. 16).
133
Таблица 16
Семантическая основа скрытых образных сравнений
Передаваемый признак	Лексема сравнения	Примеры	Перевод
Яркое	ftclie факел	Ochii ii ardeau ЙсН«	Глаза ее (букв.) го-
свечение	valvataie зарево	(vSIvataie) (Ojog- Bra$oveanu)	рели факелами (за- ревом).
Быстрое	bolid	болид	...apoi о pomi	...потом он пулей
передвижение	glont	пуля	glon| (Sadoveanu)	помчался (в сторо-
	vijelie ураган		ну...).
Водная	garla речка	...lacrimile-i cur-	...слезы ручьем
СТИХИЯ	рагЗи ручей	geau parfiu pe obraz	бежали по ее лицу.
	$iroaie струи	(Ibid.) E supSrata	Она сердита, как
	§uvoaic потоки	DunSre (Stancu)	Дунай.
Конкретные	Ьй1	палка	...stand bat inaintea	...стоя (букв.) пал-
предметы	lumanare свеча (прямые)	lui (Eminescu)	кой перед ним.
	covrig бублик	...alerga roata in	(букв.) ...он бегал
	roata	колесо ghem	клубок (круглые)	jurul celuiei (V. Rebreanu)	колесом по камере.
	drape 1 флаг (цвет)	...roju drapel (Ojog- Bra^oveanu)	...красный, как флаг
	plumb свинец (вес)	Tensiunea ultime- lor 24 de ore ii agata plumb de picioare (Ibid.)	Напряжение пос- ледних суток свин- цом висело у них на ногах.
134
Из табл. 16 видно, что лексика, участвующая в образовании
структур скрытого образного сравнения, охватывает различные
понятия, связанные с окружающим человека миром, но что в то
же время они поддаются определенной систематизации.
2.	К какой области теории языка должно быть отнесено
изучение подобных структур — к грамматике или лексикологии?
Дело в том, что некоторые из них (a adormi bu§tean заснуть как
убитый, a se duce glonf вылететь пулей, a se supara foe страшно
рассердиться, букв, как огонь и т. п.) фиксируются словарями
как устойчивые и, вероятно, представляют собой фразеологизмы:
они должны быть объектом анализа лексиколога. Вместе с тем,
однако, сам способ образования подобных словосочетаний обна-
руживает себя как продуктивный, и, следовательно, это область
свободного соединения слов — синтаксиса, т. е. область изучения
грамматики.
Продуктивность процесса подтверждается тем, что в его орбиту
вовлекается все большее число существительных. Например:
...т-ат trezit lac de sudoare ...я проснулся весь в поту (букв.
(Popescu).	озеро пота).
Gradinaru sosise a doua zi Грэдинару пришел на следующий
la birou furios Bistri(S, dar dupa день на работу взбешенный (как)
vreo saptamana... ii trecuse Быстрица, но примерно через не-
(Ojog-Brajoveanu).	делю... у него это прошло.
В первом из приведенных примеров существительное lac, име-
ющее при себе определение, воспринимается как самостоятель-
ное словосочетание, во втором примере существительное, пред-
ставляющее скрытое сравнение, обозначено именем собствен-
ным — наименованием одной из горных рек Румынии, известной
своим бурным течением. В подобных случаях трудно усмотреть
связь с фразеологией. Это скорее свободные образные словосоче-
тания, возникающие в процессе речи.
135
3.	Каков синтаксический статус изучаемых структур?
Можно ли их считать обстоятельствами образа действия? На
этот вопрос некоторыми румынскими лингвистами дается
отрицательный ответ, так как, по их мнению, существительное
в подобных словосочетаниях не отвечает на вопрос как? (cum?),
в связи с чем его следует рассматривать как часть сказуемого,
которое в таких случаях неразложимо. Но с помощью подобных
структур передается не что иное, как элативное значение —
значение высокой интенсивности признака. Что означает а о pomi
glon( вылететь пулей? Это значит 'очень быстро, с невероятной
скоростью’ (foarte repede, nespus de repede и т. п.). Наречие в
элативе мы относим к разряду обстоятельств образа действия.
Может быть, это применимо и к рассматриваемым структурам?
Вопрос остается открытым, поскольку он не может быть решен
без специального анализа большого количества словосочета-
ний — они разнообразны и по степени связанности с глаголом,
и по степени интенсивности признака.
Обобщая сказанное, можно сделать вывод о том, что румынское
наречие как часть речи представляет класс слов, который постоянно
пополняется за счет прилагательных и «открыт» для функцио-
нальной транспозиции существительных.
Дополнительная литература
Дырул А. М. Негативно-аффирмативные противопоставления. Кишинев. 1986.
Вегсеапи В. В. Negajia. Sistemul negaliilor in limba romanS. Bucure^ti. 1999.
Bulgar Gh. Despre locutiunile ronianc^ti de tipul: pe alese, pe mdnecate. pe
nevazute И SCL. I960. An. 11. № 3. P. 395-101.
Ciompec G. Morlbsintaxa adverbului romanesc. Sincronie ?i diacronie. Bucurcsti.
1985.
Dragomirescu Gh. N. Adverbul iji determinarea adverbialS in limba romana // LR.
1960. An. 9. № 4. P. 33-40.
Mihai C. Valoarea adverbial?! a adjectivelor in limba romana contemporana // SCL.
1963. An. 14. № 2. P. 209-217.
136
Глава VI
ДРУГИЕ ЧАСТИ РЕЧИ
§ 1. Местоимение
Семан тико-грамматическая структура местоимения как
части речи. — Характеристика румынских местоимений в свете
понятий инварианта и алломорфии. — Реакция системы румын-
ских местоимений на противопоставление субстанций по призна-
ку неодушевленности-одушевленности.
Местоимение как часть речи включает несколько разрядов
весьма разнородных единиц; ср.; el он / se себя / tot весь / саге
который и т. д. Что же позволяет, несмотря на различие форм и
семантики, объединять их в одну часть речи? (В румынском
языкознании разногласий по данному поводу не возникает). По-ви-
димому, прежде всего наличие некоего общего для всех них
грамматического значения. В чем в таком случае состоит катего-
риальное значение местоимений как части речи? Вопрос сложный,
носящий общетеоретический и дискуссионный характер.
В отличие от существительного, субститутом которого служат
местоимения, они не называют субстанцию, а лишь отсы-
л а ю т к ней. Румынские существительные cal конь, fotoliu кресло,
ога§ город, как и русские существительные того же значения, вне
контекста вызывают у нас представление, соответственно, о живот-
ном определенного типа, об одном из предметов мебели, о населен-
ном пункте значительных размеров и одновременно о н;1значении
этих объектов действительности и о некоторых других их свойствах:
конь — физически сильное животное, предназначенное, в частности,
для использования в качестве средства передвижения; кресло —
предмет, снабженный спинкой и подлокотниками, назначение кото-
рого состоит в том, чтобы дать человеку возможность отдохнуть;
город — пространственное понятие, характеризующееся наличием
построек, создаваемых людьми и для людей, и т. д.
137
Иными словами, выполняя назывную функцию, существитель-
ное соотносится в сознании человека с неким представлением об
объекте (классе объектов) действительности. Совокупность подоб-
ных представлений, хранящаяся в языковой памяти человека,
характеризует уровень языка.
Местоимения же являются лишь заместителями (субститу-
тами) существительных и способны вызвать представление о
субстанции только в соотнесении с контекстом или ситуацией,
а именно на уровне речи. Как языковые единицы, в отличие
от существительных, они лишены соотнесенности с клас-
сом предметов (субстанций) и не содержат в своей семантике
указания на предназначение последних и другие присущие им
признаки.
При определенной референции слова это очевидно: el он
(оно) может представлять любое из приведенных существитель-
ных и только в соотнесении с ним оно наполняется содержанием.
Не менее очевидно это и при неопределенной референции. Ср.:
A intrat cineva $i a spus...
A intrat un bSrbat §i a spus...
A intrat о femeie §i a spus...
Кто-то вошел и сказал...
Вошел какой-то мужчина...
Вошла какая-то женщина... и т. п.
Все три слова характеризуются неопределенной референ-
цией, но именно это значение составляет содержание неопре-
деленного местоимения, тогда как у существительных, занимаю-
щих ту же синтаксическую позицию, неопределенная референ-
ция лишь сопутствует реализации закрепленного за ними в
системе языка денотативного значения.
Следовательно, общеграмматическим (категориальным) зна-
чением местоимений как класса слов, представляющих часть
речи, является опосредованный (через взаимодействие со
словами назывного типа) характер соотнесения с объектами
реального мира.
Общеграмматическое значение местоимения как части речи
реализуется через присущие каждому разряду частнограм-
138
матические значения, что позволяет рассматривать класс место-
имений как грамматическую парадигму, которую схемати-
чески можно представить следующим образом:
Оби1ег/>амматическ1>е
значение
(опосредованное
соотнесение с
действительностью)
реализуется через
частнограмматические
значения
— персональное™ (ей...)
— возвратности (se...)
— акцентирования двух
первых значений (insumi...)
— притяжательности (глеи...)
— указательности (acesia...)
— относительности (саге, се)
— вопросительное™ (cine, се)
!— отрицательности (nimeni...)
— неопределенности
собственно
неопределенности
(cineva...)
всеобщности дистрибутивности альтернативности
(tot)	(fiecare)	(unui. altul)
(Частнограмматические значения нашли отражение в наиме-
новании разрядов местоимений: личные, возвратные, усилитель-
ные, притяжательные и т. д.)
Наличие у каждого разряда местоимений частного грам-
матического значения определяет и круг грамматических кате-
горий, которые данный разряд местоимений способен выражать.
Четыре первых в приведенной схеме обладают грамматической
категорией лица, пять других не имеют этой категории. Местои-
мения. передающие значение персональное™ (личные), и пять
последних разрядов располагают категорией падежа (ей — mie;
acesta — acestuia). Большинство местоимений имеют категорию
числа (unui — unii; eu — noi), а также категорию рода (el —
еа; insumi — insami; meu — mea) и т. д.
Местоимения различаются и по определенности-неопреде-
ленности референта: у большинства местоимений он является
определенным, у вопросительных, отрицательных и неопре-
/39
деленных;— неопределенным. Определенность-неопределен-
ность референта отличает один разряд местоимений от другого,
но не составляет соответствующей оппозиции внутри самих
разрядов, что препятствует признанию характеристики по опре-
деленности-неопределенности у местоимений грамматической
категорией. Это лишь грани общеграмматического значения
данного класса слов.
Что касается синтаксических функций, то они дублируют
функции существительного. Вместе с тем местоимения способны
выполнять и атрибутивную функцию, т. е. сопровождать су-
ществительное1.
Таким образом, местоимение как часть речи представляет собой
класс слов, общеграмматическим значением которого является
опосредованный (через соотнесение с референтом, содержащимся
в контексте или ситуации) характер связи с объективным миром.
Данный класс слов объединяет несколько разрядов, каждый из
которых имеет свое собственное частнограмматическое значение
и в соответствии с ним располагает теми или иными граммати-
ческими категориями (это могут быть категории лица и числа,
рода и числа, падежа). Некоторые разряды местоимений способ-
ны не только замещать существительное как член предложения,
но и употребляться в качестве определения к нему (в атри-
бутивной функции).
Морфология и особенности функционирования местоимений,
представляющие немалые трудности при овладении румынским
языком как иностранным, подробно изучаются в курсе практи-
ческой грамматики, поэтому нет необходимости останавливаться
1 Мы сохраняем термин «местоимение» независим^ от того, замещает оно
существительное или определяет его. Термин «местоименные прилагательные»,
который предлагается румынской грамматикой (как и грамматиками некоторых
других языков) для обозначения местоименных форм в атрибутивной функции,
нельзя признать удачным, так как в нем фигурирует наименование части речи,
имеющей другие грамматические характеристики. Подробно см.: Ламина К. В.
О грамматической терминологии И Вопросы испанской филологии. Сер.
Древняя и Новая Романия. Выв. 1. Л., 1974. С. 115-121.
140
здесь на их рассмотрении. Оценка же системы местоимений с
теоретической точки зрения предполагает освещение вопросов
более общего плана. Мы остановимся на двух из них.
I. Отношение системы румынских местоимений к явлению
алломорфии. Материал для освещения этого вопроса дали личные,
возвратные, притяжательные и указательные местоимения.
Алломорфия наблюдается в системе неударных форм лич-
ных местоимений, где имеются два инварианта (см. с. 14):
дательный падеж и винительный падеж. Каждый из инва-
риантов реализуется в одном и более способах выражения
(вариантах, или алломорфах), см. табл. 17.
Таблица 17
Алломорфия в системе неударных форм
личных местоимений румынского языка
Инвариант	Число	Лицо	Алломорфы	Количество алломорфов
Дательный	Ед.	1	nni, -mi, mi-, mi	4
надеж		2	i|i, -|i, {•-, ti	4
		3	ii, -i, i-< i	4
	Мн.	1	ne, ni	2
		2-	vA, v-, vi	3
		3	le, li	э
Винительный	Ед.	1	ma, m-	2
падеж		2	te	1
		з	M. p 11, -1, 1-	3
			Ж. p. 0	1
	Мн.'	1	ne	1
		2	vA, v-	2
		3	ai. p. fi, -i, i-	3
			ж. p. le	1
141
Алломорфия создается в результате сочетаемости разных зву-
ков в смежных словах (дистрибутивно-фонетический фактор): imi
place, nu-mi place, mi-a placut и т. п., а также под воздействием
дистрибутивно-синтаксического фактора (одновременного упо-
требления двух неударных форм, представляющих разные ин-
варианты: mi-I aduce он мне его приносит).
Аналогичное типы инвариантов и алломорфов имеют воз-
вратные местоимения в неударных формах:
Дательный падеж: i§i, -§i, §i-, ?i;
Винительный падеж: se, s-.
Причины, вызывающие алломорфию, те же, что и у личных
местоимений.
В области притяжательных местоимений румын-
ского языка формы различаются в зависимости от самостоятель-
ного (вместо существительного) и несамостоятельного (при
существительном) их употребления: fratele meu §i al tau мой
брат и твой-, fratele tau $i al meu твой брат и мой. Являясь
субститутом существительного, притяжательное местоимение по-
лучает специальный показатель al, a, ai, ale, согласующийся в роде
и числе с замещаемым (или предполагаемым) существительным.
По традиции этот показатель называется посессивным артиклем.
Однако основной грамматической функции артикля (т. е. выра-
жения определенности-неопределенности существительного) он
не выполняет, что делает использование термина «артикль» в
данном случае некорректным. Его можно определить как раз-
дельно оформленную морфему. Эта морфема появляется и
в случае приименного употребления притяжательных форм. Ср.:
fratele meu мой брат, но un frate al meu букв один мой брат,
acest frate al meu этот мой брат и т. п. В атрибутивной функции
местоимения морфема al появляется при нарушении контакта
между определяемым существительным, оформленным пост-
позитивным артиклем, и притяжательным местоимением.
142
Инвариантами притяжательных местоимений являются разные
синтаксические позиции: атрибутивная и субстантивная. В пер-
вой из них реализуются два алломорфа (fratele meu I acest frate al
meu), во второй возможно употребление только форм типа al meu.
Схематически различие морфологических типов внутри румынских
притяжательных местоимений можно представить следующим
образом:
Атрибутивная
позиция
meu al meu
Алломорфный
С у остан т ивная
позиция
al meu
Внсалломорфный
морфологический тип
Фактор, регулирующий разграничение морфологических типов
в области притяжательных местоимений, относится к числу
дистрибутивно-синтаксических.
Слова, имеющие указательное значение, представле-
ны формами acest(a) этот, acel(a) тот, acela$i тот же самый,
celalalt тот другой (из двух). Формы acela§i и celalalt остаются
неизменяемыми как при замене ими существительного, так и в
случае атрибутивного употребления (при существительном): A venit
acela$i / acela$i от. Пришел тот же / тот же человек', A venit
celalalt / celalalt от. Пришел другой / другой человек.
Что касается указательных слов acest(a) и acel(a), то здесь
наблюдается следующее:
В препозиции
к существительному
acest (acel) от
В постпозиции
к существительному
omul acesta (acela)
Вместо
существительного
acesta (acela)
143
Инвариантами указательных слов, как и притяжательных мес-
тоимений, являются синтаксические позиции: атрибутивная и
субстантивная, но конфигурация системы с точки зрения алло-
морфии оказывается иной. Формы acest, acel, будучи употреблены
перед существительным, не имеющим артикля, замещают
артикль, являясь его эквивалентами — детерминативами (см.
с. 56-58), тогда как формы acesta, acela реализуют оба инварианта.
Схематически это выглядит так:
Атрибутивная
позиция
Субстантивная
позиция
acest, acel
детерминативы
acesta, acela
местоимения
Получается, таким образом, что в подсистеме указательных
местоимений алломорфия отсутствует, так как формы acest/acesta;
acel/acela разошлись по разным звеньям грамматической системы
языка. Можно говорить, по-видимому, лишь о полифун-
кциональности форм acesta, acela.
В данном случае за расхождением форм скрываются различия
в системном статусе каждой из них.
2. Отношение системы румынских местоимений к противо-
поставлению субстанций по одушевленности-неодушевленности.
При рассмотрении существительных было обращено вни-
мание (см. с. 28 и сл.) на то, что в способах их грамматического
оформления находит отражение противопоставление объектов
действительности по их одушевленности (антропонимичности)
или неодушевленности. Местоимения являются субститутами
существительных. Естественно возникает вопрос, реагируют ли
каким-либо образом на эти понятия и местоимения? Материал
для ответа на этот вопрос, помимо личных, притяжательных и
указательных, дают также относительные и неопределенные
местоимения.
144
Для подсистемы личных местоимений вопрос актуален
лишь для 3-го лица, так как 1-е и 2-е лица в соответствии с их
семантикой (обозначением непосредственных участников рече-
вого общения) сами по себе отмечены антропонимичностью.
В 3-м лице местоимения, входящие с ними в одну парадигму
(ей — tu — el...), к понятиям одушевленности-неодушевленности
безразличны:
frate	/ dinte /	castravete = el;	sora	/ toamna = ea
брат зуб	огурец = он;	сестра осень = она И	Т. П.
Однако в данном разряде местоимений антропонимичность
замещаемого ими существительного все же играет определенную
роль. Помимо форм 3-го лица el, ea, ei, ele, в которых противопо-
ставление по одушевленности/неодушевленности нейтрализова-
но, в языке имеется местоимение того же лица и с тем же
значением (он, она, они): dansul, dansa, dan§ii, dansele, которое
используется преимущественно в зоне антропонимичности:
ZambirS intre dan$ii batranii tai Улыбнулись друг другу ста-
prieteni (Eminescu).	рые твои друзья.
Редкие отступления от этого правила в разговорной речи рас-
сматриваются как нарушение литературной нормы.
Кроме этого, румынский язык располагает рядом форм
вежливости не только для 2-го лица (dumneata вежливое «ты»,
dumneavoastra вежливое «вы»), но и для 3-го лица: dumnealui,
dumneaei (ед. число) — dumnealor (мн. число).
В ед. числе используется также словосочетание domnia sa
его (ее) милость, которое считается даже более вежливым по
отношению к отсутствующему лицу, чем местоимения dumnealui,
dumneaei. Эти формы, естественно, относятся исключительно к
зоне антропонимичности. Таким образом, можно, по-видимому,
говорить о наличии у румынских личных местоимений скрытой
грамматической категории одушевленности-неодушевленности,
которая выражается в асимметрии местоименных форм
145
зоны антропонимичности и предметности, хотя и не затрагивает
основной парадигмы данного разряда местоимений (выше были
названы ударные субъектные формы el, еа, ei, ele, но это
относится и к неударным формам косвенных падежей; ср.: ii vad
я их вижу — ii может соответствовать любому существительному
мужского рода мн. числа, независимо от его одушевленности
или неодушевленности).
В других разрядах местоимений (указательных, при-
тяжательных, неопределенных и относительных) при их упот-
реблении в качестве субститутов существительных различие по-
следних по неодушевленности-одушевленности нейтрали-
зуется. При этом в аккузативе в качестве единственно возмож-
ного используется способ грамматического оформления одушев-
ленных существительных (местоименная антиципация; частица
рё). Ср.:
Неодушевленное	Одушевленное	Местоименный
существительное	существительное	субститут
Rezolv aceasta pro-	О cunosc ре aceasta	О rezolv/cunosc ре
blema. — Решаю эту	femeie. — Знаю эту	aceasta. — ...эту
проблему.	женщину.	(= проблему, женщи- ну)
Citesc romanul tau.	II cunosc ре fratele	II citesc/cunosc ре
— Читаю твой ро-	tau. — Знаю твоего	al tau. — ...твой, тво-
мам.	брата	его (= роман, брата)
Rezolva toate pro-	Le cunoa?te ре toate	Le rezolva / cunoa-
blemele. — Он решает	fetele. — Он знает	§te pe toate. — ...ece(x)
все проблемы.	всех девушек.	(= проблемы, деву- шек)
Безразлично к одушевленности-неодушевленности и отно-
сительное местоимение саге:
Omul ре care-1 cunosc bine. — Человек, которого я хорошо знаю.
Romanul ре care-1 citesc cu interes.— Роман, который я читаю с инте-
ресом.
146
Думается, что нейтрализация оппозиции субстанций по
одушевленности-неодушевленности в подобных случаях есть не
что иное, как следствие опосредованного (а не непо-
средственного, как у существительных) характера связи местоимений
с объектами реального мира. Отсутствие у местоимений прямого
выхода на действительность выдвигает на первый план различие
синтаксических функций. Ср.: creion(ul) карандаш — Acesta serie
bine. Этот (подлежащее) хорошо пишет / II iau ре acesta. Я беру
этот (прямое дополнение). В данном случае, как это видно из
перевода, румынский язык отличается от русского, где функции
разграничиваются только порядком слов.
Дополнительная литература
Будагов Р А. Этюды во синтаксису румынского языка. М.. 1958. С. 64-103.
Вольф Е. М. Грамматика и семантика местоимений: На материале иберо-
романских языков, М.. 1974.
Gabrea М. Observatii asupra pronumclor care, cine, ce // LR. 1972. An. 21. № 2.
P. 127-133.
Iliescu 47. Concurenta dintre pronumele relative care ф се H SG. Vol. 1. P. 25-33.
Irimia D. Structure gramaticala a limbii romane. ia$i. 1987. P. 112-189.
Niculeseu A., Roceric A. Pronumele dansul In limba romana // SCL. 1957. An. 8.
№ 3. P. 315-343.
Tanase E. Locul adjectivului dcmonstrativ in limba готапЗ // CL. 1963. An. 8.
№ 1. P. 105-124.
§ 2. Числительное
Семантико-грамматическая структура числительного как
части речи. — Дискуссионность вопроса о морфологическом
статусе служебных компонентов в составе количественных и
порядковых числительных.
Как часть речи числительное представляет собой класс слов,
категориальным значением которых является количественная
характеристика субстанции. Это общеграмматическое значение
147
реализуется в нескольких разрядах слов через их частнограмма-
тические значения. Схематически систему румынских числи-
тельных можно представить следующим образом:
Общеграм.мат и чес кое
значение
количественной
характеристики
субстанций |
реализуется через
частнограмматические
значения
— собственно количества
(unu, doi...)
— порядка следования
(al doilea, a doua...)
— собирательности
(amindoi, ambii)
— дистрибутивности
(cate)
Количественная характеристика субстанций осуществляется
также при помощи существительных: zecime десятая часть,
прилагательных: indoit удвоенный, mult многий, putin немногий.
В подобных случаях сема количества присутствует в лекси-
ческом значении слов, и они не переходят в разряд числительных.
Одним из доказательств этого является способность некоторых
из таких слов изменяться (подобно прилагательным и адъекти-
вированным причастиям) не только по родам, но и по числам:
indoit, indoita, indoip, indoite, других — получать свою собст-
венную количественную характеристику: о zecime — doua zecimi
и т. п. Морфологическая же особенность числительных как части
речи состоит в отсутствии этой последней способности. Так,
порядковые числительные (al doilea, a doua и т. п.) не имеют
множественного числа; собирательные (amandoi, ambii), напро-
тив, не располагают формой единственного числа; cate — форма
полностью неизменяемая; у количественных числительных ед.
и мн. число закреплены за разными словами:.unu, un — только
ед. число; doi, trei, patru... — только мн. число.
В состав количественных числительных входят слова со
значением ‘сто, тысяча, миллион, миллиард’ и т. п.; они сохра-
няют способность иметь собственную количественную характе-
ристику: о suta — doua sute’, un milion — trei milioane и т. д.,
но, в отличие от приведенных выше слов типа zecime и др., они
148
вписываются при счете в общий ряд с другими количественными
числительными, что и позволяет считать их таковыми. Мы имеем
здесь дело с явлением конверсии — перехода из одной части
речи (существительного) в другую (числительное).
Особенностью румынской системы количественных и по-
рядковых числительных является возможность их употребле-
ния в сопровождении служебного компонента, который имеет
указательное (дейктическое) значение:
cei trei (baieti) те самые трое (юношей):
cele trei (fete)	те самые трое (девушек);
cel de-al treilea (baiat) тот самый третий (юноша);
сеа de-а treia (fata) та самая третья (девушка).
В именное словосочетание с количественным числительным
дейктический компонент привносит значение определенности и
берет на себя функцию выражения падежа. Ср.:
11адеж
Структура без дсйкгичсского
компонента
Структура с дейктическим
компонентом
Им.	au venit trei baiefi - пришли какие-то трое юношей	au venit cei trei baieti - пришли me самые трое юношей;
Род.	mama a trei baieti - мать троих детей (мальчиков)	mama celor trei baieti - мать тех самых трех мальчиков;
Дат.	dau sfaturi la trei baieti - даю советы трем (не известным мне, каким-то) юношам	le dau sfaturi celor trei baiefi - даю советы тем самым трем юношам;
Вин.	vad trei baieti - вижу трех юношей (каких-то, мне не знакомых)	ii vad ре cei trei baieti - вижу тех самых трех юношей.
При отсутствии дейктического компонента словосочетание
с количественным числительным характеризуется неопределен-
ностью референции (в примерах левого столбца речь идет о
каких-то юношах или мальчиках). Компоненты cei (cele) перево-
149
дят неопределенную референцию в определенную и усиливают
ее значением указательности (не просто трое юношей, а те самые
трое, о которых шла речь, которых я знаю и т. д.). Род. и дат.
падежи в первом случае передаются предлогами (а, 1а), во
втором — изменением формы дейктического компонента: cei trei I
ceior trei (baie(i).
В словосочетаниях с порядковыми числительными, где также
реализуются две структуры: al treilea (baiat) — cel de-al treilea
(baiat), числительное самим своим значением осуществляет соотне-
сение с зоной определенности. О чем-то или о ком-то как о
втором, третьем и т. д. можно говорить только в том случае,
когда речь идет об определенном референте. Здесь дейктический
компонент не изменяет характера референции, он лишь вы-
деляет (акцентирует) значение определенности, уже прису-
щее словосочетанию с порядковым числительным, становясь
одновременно и выразителем падежа.
Каков же морфологический статус представленных выше
дейктических компонентов?
По нашему мнению, к решению данного вопроса, как и в
случае сочетания компонента cel (cea, cei, cele) с прилагательным
(см. с. 71-73), следует подходить дифференцированно.
Применительно к структурам типа cei trei baieti, в которых
присутствует существительное, можно, по-видимому, сохранить
традиционный термин «детерминативный артикль», так как речь
идет о выражении при помощи дейктического компонента значения
определенности в противоположность значению неопределенности
при отсутствии cei (cele). Это видно из сопоставляемых выше
примеров. Однако необходимо оговорить, что детерминативный
артикль в данном случае передает значение определенной рефе-
рентное™ не существительного или числительного, отдельно
взятых, а количественно-именной группы в целом: cei trei baiefi.
В сочетании же с количественным числительным при отсут-
ствии существительного: cei trei те самые трое (кто?), а также
в составе порядкового числительного: cel de-al treilea тот
150
третий (кто? или что?) рассматриваемые формы выступают как
субституты какого-то ранее названного или подразуме-
ваемого существительного (понятия). Воспринять такие слово-
сочетания как информативно полноценные можно только зная
ситуацию или содержание предтекста. Здесь мы имеем дело
скорее всего с местоимением.
Данный вопрос относится к числу дискуссионных и нужда-
ется в более детальной разработке.
В связи с порядковыми числительными обсуждается также
вопрос о морфологическом статусе компонента al (a): al treilea,
a treia. Из предложенных решений наиболее убедительной нам
представляется точка зрения, в соответствии с которой названные
компоненты определяются как конфикс, т. е. как «совокуп-
ность двух несамостоятельных элементов, разделяемых своим
носителем, при котором... ни один не возможен без другого»
(нельзя сказать ни * al doi, ни *doilea, необходимо сочетание
обоих компонентов: al doilea)2.
Дополнительная литература
Вегсеапи В. В. Sistemul gramatical al limbii romane: Reconsiderare. Bucure$ti,
1971. P. 147-174.
Carabulea E. Despre categoria numeralului // SCL. 1960. An. 11. № 3. P. 417-421.
Dimitriu C. Gramatica limbii romane explicate: Morfologia. Ia$i. 1979. P. 160-179.
Florea E Numeralul. AnalizS distribute // LR. 1965. An. 14. № 3. P. 335-343.
Gabinschi M. Contribute la cunoa^terea numeralului // RL$L. 1995. № I. P. 53-64.
Gabinschi M. Ordinalele romane: О revizuire (I; II) // RL§L. 1996. № 2. P. 32-38:
№ 3. P. 49-56.
Golopentia-Eretescu S. Delimitarea clasci numeralului // SCL. 1965. An. 16. № 3.
P. 383-390.
Seche L. In jurul categoriei numeralului // LR. I960. An. 9. № 3. P. 63-70.
2
Габинский M. А. О так называемом «посессивном артикле» в молдавском
языке // Проблемы современного теоретического и синхронно-описательного
языкознания. Л., 1983. Вып. 2. Морфемика и словообразование. С. 26-27.
151
§ 3. Предлог
Предлог как служебная часть речи. — Дискуссионность
вопроса о терминологическом обозначении семантики предло-
гов. — Типы предлогов в румынском языке. — Полисемия про-
стых предлогов. — Составные предлоги как способ одновремен-
ного обозначения двух пространственных отношений. — Предлог
в составе словосочетания.
Предлог определяется как класс слов, категориальным
значением которых является выражение подчинительных отно-
шений между объектами действительности и, соответственно,
между обозначающими их словами. Будучи служебной частью
речи, предлог лишен собственных морфологических категорий
и не выполняет в предложении самостоятельных синтаксических
функций.
В отечественной лингвистической литературе уже не одно
десятилетие ведется дискуссия по поводу того, следует ли относить
значение предлогов к лексическим или грамматическим. Пред-
лагается закрепить за предлогами как тот, так и другой термин, но
ни одна точка зрения не получила всеобщего признания. Дискуссия
носит чисто терминологический характер, разногласий по существу
вопроса нет: сторонники обеих точек зрения понимают, что
предлоги — это не пустые знаки, так как каждому из них присуща
совокупность определенных значений.
Признанию за предлогами лексического значения мешает
закрепленность этого термина за назывными частями речи (сущест-
вительным, прилагательным, глаголом и наречием), предлог же
наделен реляционным значением (значением отношения). Исполь-
зование одного и того же термина применительно к двум разным
видам значений нарушает четкость метаязыка лингвистики.
Термин «грамматическое значение» закреплен в метаязыке
грамматики за отвлеченными значениями, отражающими реальный
мир через обобщение (см. с. 15). Предлоги же непосредственно
передают отношения, которые складываются между объектами и,
соответственно, между словами, обозначающими участников
152
ситуации, представленные в ней предметы (субстанции), выпол-
няемые ими действия и т. п. Предлоги не обобщают, а конкре-
тизируют эти отношения.
Таким образом, ни один из существующих терминов не
удовлетворяет требованиям грамматического метаязыка. Вероятно,
следует говорить просто о семантике предлогов при их конкретном
рассмотрении, а значение данного класса слов определить как
значение отношения.
Система румынских предлогов объединяет несколько типов
(табл. 18).
Таблица 18
Типы предлогов в румынском языке
Предлоги, сочетающиеся с исходной формой существительного		Предлоги и предложные обороты, сочетающиеся с существительными в косвенных падежах	
Простые	Составные	С род. падежом	С дат. падежом
а de in la cu. fanL pc pana, spre	din de la de pe inainte de lilra de pan a la	inaintea imprejurul in jurul in fafa deasupra dcdesubtul	datorita gratie multumita
Простые предлоги характеризуются полисемией, т. е. совме-
щением ряда значений, иногда довольно далеко отстоящих друг
от друга. Ср., с одной стороны: Plec la mare. Я уезжаю на море —
пространственное значение; Plec la anul. Я уеду на будущий год —
отношение времени; Dau rufele la spalat. Я сдаю белье в стирку —
целевое значение и т. п. Но, как правило, переносные значения
простых предлогов (а они довольно распространены) в той или
153
иной степени соотносимы с их основным пространственным
значением (в приведенных примерах — 1а в своем основном
значении передает направленность движения или процесса в
сторону объекта). Определить значение предлога помогает контекст
или знание ситуации.
Составные предлоги din, de la, de pe выражают одновременно
два пространственных отношения — удаление одного предмета
от другого (из другого, с поверхности другого) и местонахож-
дение данного предмета до момента его удаления. Ср.:
a fost in camera
a ie$it din camera
a fost la bibiioteca
s-a intors de la biblioteca —- он
— он
— он
— он
был в комнате;
вышел из (= из+в) комнаты;
был в библиотеке;
вернулся из (= из+в) библиотеки;
cartea era pe masa — книга лежала на столе;
am luat cartea de pe masa-— я взял книгу co (= с+на) стола3.
Предлог как выразитель семантики отношений реализуется в
речи совместно с существительным, образуя предложное словосо-
четание. Чаще всего, особенно при передаче пространственных
значений, предлоги употребляются в составе глагольно-именных
словосочетаний, компоненты которых обнаруживают определенное
семантическое взаимодействие.
Так, например, три румынских предлога in, la, ре обозначают
местонахождение (где-то) и движение в направлении к чему-то
(куда-то). Выбор того или иного из них может определяться:
— семантикой существительного, а именно тем, представляет
ли пространственный ориентир закрытое пространство (комнату,
дом), учреждение определенного функционального назначения
(библиотеку, аптеку, школу) или открытое пространство (поле,
пляж, площадку). Ср.:
з
См.: Репина Т. А. Сравнительная типология романских языков:
Французский, итальянский, испанский, португальский, румынский. СПб.. 1996.
С. 187-188.
154
о.	__ in camera в комнате;
Staii -"
Я нахожусь ...	~ la biblioteca в библиотеке;
" ре plaja на пляже
(один и тот же глагол — разные предлоги в зависимости от
семантики именного компонента словосочетания);
-	семантикой глагола:
a intra in pSdure войти в лес;
a pleca la pSdure пойти в лес
(в первом случае вхождение внутрь заложено в значении глагола
a intra, во втором — глагол a pleca предполагает направление
движения);
-	семантикой предлога, т. е. важностью самих отношений:
Am pornit
Я пошел
plaja
к пляжу (в сторону пляжа);
по пляжу;
на пляж^.
Таким образом, система предлогов румынского языка харак-
теризуется способностью данного класса служебных слов: 1)
сочетаться как с исходной формой существительного (la §соа1а
в школе, в школу), так и с его косвенными падежами —
родительным (inaintea casei перед домом) или дательным (datorita
prietenului благодаря другу) и 2) одновременно выражать при
помощи составных предлогов разные виды пространственных
отношений (de la §coala из школы). Реализация в речи того или
иного значения предлогов во многом зависит от лексической
семантики сочетающихся с ним слов.
4 Вопрос о взаимодействии компонентов глагольно-именных словосочетаний,
в состав которых входят предлоги пространственного значения, разработан в
диссертации В. Л. Чесноковой: мы представили здесь лишь некоторые из
полученных ею результатов исследования. См.: Чеснокова В. А. Глаголы
движения в современном румынском языке: Контекстуально-сопоставительный
анализ: Автореф. канд. дис. JI.. 1981.
155
Дополнительная литература
Нарумов Б. П. Выражение пространственных отношений предлогами в соче-
тании с существительными: На материале романских языков: Автореф.
канд. лис. М.. 1975.
Avram М. Prepozitii neologicc in limba romana contemporana // SCL. 1973. An. 24.
№ 3. P. 239-253.
Breban I' (coordonator). Limba romana corecta: Probleme de ortografie, gramatica.
lexic. Bucure?ti, 1973. P. 86-114.
Ciobanu Г Observalii asupra prepoziliilor $i loculiunilor prepozitionale in limba
romana // SG. Vol. 2. P. 91-104.
Gruija G. Rolul prepoziliei la nivelul interpropozifional // Oameni ?i idei:
Probleine de filologic: Omagiu lui O. Vinteler la 70 de ani. Cluj-Napoca,
2001. P. 134-144.
lasiliu L. SchiU de sistem al prepoziliilor limbii romSne // SG. Vol. 3. P. 11-42.
Tinieler O. Prepozilia. conjunctia $i particula. Cluj-Napoca. 1977.
§ 4. Союз
Союз как служебная часть речи -— Местоимения и наречия
в функции союзов. — Типы союзов в румынском языке. —
Полчфункциоиальноеть некоторых румынских союзов.
Подобно предлогам, союзы относятся к числу служебных
частей речи. Их категориальное значение состоит в передаче, с
одной стороны, сочинительных отношений между субстанциями,
признаками, действиями и обозначающими их назывными час-
тями речи и, с другой стороны, сочинительных и подчинитель-
ных отношений между суждениями (предложениями-высказы-
ваниями).
Соотношение между предлогами и союзами — частями речи,
передающими отношения, представлено в следующей далее
схеме5:
5 Гак В. Г. Теоретическая грамматика французского языка. М., 2000. С. 428.
156
Связываемые элементы	Характер связи	
	Сочинение	Подчинение
Члены предложения	СОЮЗ	предлог
Предложения	союз	СОЮЗ
Таким образом, предлоги соединяют только члены предло-
жения и только по типу подчинительной связи. Семантико-син-
таксическая зона сочинения целиком принадлежит союзам, так
же как подчинение в рамках сложного предложения. Это отли-
чает союзы от предлогов. Сближает же две служебные части
речи, помимо общекатегориального значения (значения отноше-
ния), неспособность выполнять функции членов предложения и
отсутствие морфологических категорий.
В качестве союзов могут выступать местоимения и наречия.
Например:
Cine vrea sa piece poate (Тот) кто хочет уйти, может
parasi sala.	покинуть зал.
Orice-mi spui, nu te cred. Что бы ты мне ни сказал, я тебе
не верю.
Spune-mi de unde ai venit Скажи мне, откуда ты пришел
(cand pleci).	(когда ты уезжаешь).
В подобных случаях, однако, в отличие от союзов, местоимения
и наречия, вводя придаточное предложение, выполняют функции
его членов (в приведенных примерах: cine — подлежащее, orice —
прямое дополнение, de unde / cand — обстоятельства). Это
свидетельствует о том, что, становясь функциональными эквива-
лентами союзов, местоимения и наречия сохраняют статус той
части речи, которой они принадлежат. Мы наблюдаем здесь один
из случаев функциональной транспозиции внутри частей речи.
Система румынских союзов объединяет несколько типов
(табл. 19).
157
Таблица 19
Типы союзов в румынском языке
Характер связи	Передаваемые отношения	Наиболее употребительные союзы	Перевод на русский язык
Сочини-	Соединительные	$i; de	и: да; а
тельный	Противительные	ci; dar; iar; insa	а; ио
	Разделительные	sau; ori: fie... fie;	либо... либо
		ori... ori	или... или
	Отрицательные	nici... nici	ни... ни
11ОДЧИНИ-	Временные	cand; cum; dupa ce:	когда: после того
тельный		de vreme (in timp) ce	как; в то время как
	Дополнительные	ей; cum: dacS; de	что; ...ли...
	Причинные	cum; pentru ca;	так как: потому что:
		fiindca; deoarece	поскольку
	Следствия	ca; incat; de	(так) что
	Сравнения	ca: ca $i cum (cand);	как; как будто; как
		cu cat... cu atat	если бы: тем... чем...
	Условные	daca; de	если (бы)
	Уступительные	de$i	ХОТЯ
	Целевые	(pentru) ca sa; sa	Чтобы
Кроме того, в румынском языке имеется большое количество
словосочетаний, выполняющих функции подчинительных союзов
(locu)iuni conjunctionale): cu toate ca хотя, несмотря на (то, что),
ре masura се по мере того как, din cauza (pricina) са по причине
(того, что) и др.
158
Большинство сочинительных союзов способны соединять
(противопоставлять и т. п.) как члены предложения, так и
отдельные предложения, переводя их в разряд сложносочинен-
ных; ср.:
Члены предложения
Mama $i tata stau langa fe-
reastrd. — Мама и отец стоят
у окна.
Copilul este de?tept, dar nu
prea ascultator. — Ребенок ум-
ный, но не очень послушный.
- Dorifi cafea sau ceai? — Вам
кофе или чай?
Предложения
Mama surade $i tata ii spune
ceva. — Мама улыбается, а (и)
отец ей что-то говорит.
Ii propune sS-$i ia concediul,
dar dansa nu vrea. — Он предла-
гает ей взять отпуск, но она не
хочет.
- Vreti s3 mai гйтап sau trebuie
sa plec? — Вы хотите, чтобы я
еще остался или мне надо уйти?
Сочинительный союз ci также обладает способностью соеди-
нять (противопоставлять) как члены предложения, так и отдель-
ные предложения, но при его употреблении в предыдущей части
высказывания, как правило, содержится отрицание:
Nu din carfi ci din viata am Nu numai noi $tim adevftrul, ci
inva(at-o. — He из книг я этому ?i vecinii au auzit cate ceva. — He
научился, а из жизни.	только мы знаем правду, но и
соседи о чем-то прослышали.
Подчинительные союзы используются только для выраже-
ния связи между предложениями — главным и придаточным.
Румынские союзы могут быть моносемантичными (таких
меньшинство: de§i, fiindcS) и полисемантичными или полуфунк-
циональными (таких большинство). Среди последних наиболее
многозначными подчинительными союзами являются союзы са,
sa и de. С их помощью вводятся самые разные типы придаточных
предложений. Например:
159
Главное	Придаточное	Тип придаточного
предложение	предложение	предложен ия
Se jtic	— —.	подлежащее:
Speranfa mea este	—	сказуемое;
Am spcranla	ей va veni 		атрибутивное;
Cred		— •—	дополнительное (прямое);
Sunt sigur	—	дополнительное (косвенное).
Тип придаточного зависит в подобных случаях не от значения
союза, а от той объективной связи, которая задается содержанием
главного предложения. В определении типа дополнительных при-
даточных играет роль переходность или непереходность глагола
главного предложения: a crede думать, считать, полагать —
переходный глагол, союз са вводит придаточное — прямое допол-
нение; a fi sigur быть уверенным (в чем-то) — глагольное
выражение непереходного типа, придаточное рассматривается как
косвенное дополнение.
Союз sa, который одновременно является частицей, сопро-
вождающей конжунктив, также оформляет разные типы прида-
точных предложений:
Главное	Придаточное Тип придаточного
предложение предложение	предложения
Imi vine	—	• ’ подлежащее;
Ideea mea era	•	—	сказуемое;
A venit vreinea	P'ec _| атрибутивное;
Ei a^teptau	—	—	дополнительное	(прямое);
M-am pregStit	—	—	дополнительное	(косвенное).
Определение типа придаточных производится на основании
тех же критериев.
Что касается союза de, то он осуществляет и сочинительную,
и подчинительную связь предложений, но при выражении им
сочинения возникает целевой (подчинительный) оттенок значения.
Например:
- Du-te de deschide fereastra! In fiecare diminea(a venea la ea de-i aducea corespondenta.	- Пойди и открой окно! Он приходил каждое утро и приносил ей корреспонденцию.
160
Союз de в подобных случаях синонимичен одновременно и
сочинительному союзу §i и (Du-te §i deschide fereastra!) и подчини-
тельному союзу са sa (sa) чтобы (venea са sa-i aduca corespondenfa).
Союз de может использоваться и как собственно подчини-
тельный. Он вводит разные типы придаточных: условные (De аг
fi prim it vestea la tirnp, nu s-ar fi intamplat aceasta. Если бы он получил
известие вовремя, этого не случилось бы), дополнительные — в
косвенном вопросе (Nu §tiu de a §i prim it vestea. He знаю, получил
ли он уже известие), предложения следствия (см. с. 176-178),
предложения с инвертированной логической структурой (см. с. 179-
180). В придаточных предложениях он оказывается синонимом
подчинительных союзов daca если, incat так что и др.
Таким образом, румынский язык располагает богатой систе-
мой сочинительных и подчинительных союзов, с помощью
которых в речи по определенным правилам грамматики произво-
дится соединение, противопоставление и подчинение друг другу
предложений и их компонентов. Некоторые союзы (са, sa, de)
характеризуются полифункциональностью, которая, в свою оче-
редь, создает условия для возникновения синонимии. Полифунк-
циональность названных союзов, с одной стороны, свидетельствует
о их многозначности (полисемии), а с другой стороны, в силу
большого диапазона значений, приводит к их частичной десеман-
тизации (превращению в простой инструмент подчинения, хотя и
в пределах ограниченного круга семантико-синтаксических отно-
шений). Данный вопрос, однако, нуждается в специальном изу-
чении.
Дополнительная литература
Репина Т. А. К вопросу о происхождении союза de в румынском языке // SCL.
1960. Ап. 11. № 3. Р. 677-682.
Репина Т. А. Некоторые трудности определения синтаксических функций союза
de в современном румынском языке // Учен. зап. Ленингр. ун-та. 1966.
№ 332 (328). Сер. филол. наук. Вып. 70: Романская филология. С. 84-93.
Avram М. Evolutia subordonSrii circumstantiale cu elementc conjunctionalc tn limba
готйпй. Bucure^ti. 1960.
Avram M. Observalii asupra coordonarii // SG. Vol. 2. P. 151-159.
161
Ciobanu F. Unele aspecte ale corespondentei dintre elementele prepozi(ionale $i cele
conjunctionale cu referire specials la locutiuni // SG. Vol. 3. P. 67-77.
Pana Dindelegan G. Ambiguitatea conjuncfiei de И LLR. 1999. An. 28. № 3.
P. 5-10.
I’inieler O. Prepozitia. conjunctia ^i particula. Cluj-Napoca, 1977.
§ 5. Междометие
Категориальное значение междометий как части речи. —
Семантические подгруппы румынских междометий. — Междометия
hai. iatS, vai как предикативный центр независимых предложений.
Междометия выделяются в самостоятельную часть речи на
основе категориального значения — выражения средствами языка
эмоциональной, эмоционально-оценочной и эмоционально-волевой
реакции человека на окружающий его мир и возникающие в нем
ситуации. К разряду междометий относят также ономатопеи —
звукоподражательные слова (некоторые из наиболее употребите-
льных междометий приводятся в табл. 20).
Таблица 20
Семантические подгруппы румынских междометий
Значение	Наиболее употребительные междометия
Обращение, призыв а) к человеку б) к животному Чувства, эмоции Звуко- подражательные	alo; bre (применительно к мужчине), fa (ft) (примени- тельно к женщине), hai (haide): pis (при желании подозвать кошку), cat (при желании отогнать кошку), pui-pui (подзывая курицу), utiu-utiu (подзывая утку); a; ah (разные чувства)6, aoleu (auleu) (сожаление), а$ (ироническое восклицание), vai (разные оттенки зна- чения: от сожаления до радости); cioc (при ударе твердых предметов), cotcodac; cucu (звуки, издаваемые животными), pleosc (звук всплеска), рос-рос (воспроизведение стука). scar( (воспроизве- дение звука, издаваемого скрипучими предметами).
6 Полный перечень значений междометий с соответствующими литератур-
ными примерами см.: Diclionarul limbii romane iterarc contemporane. Vol. 1-4.
Bucure$ti. 1955-1957.
162
Звукоподражательные междометия могут служить основой
для образования новых слов, принадлежащих разным частям
речи; ср.; cotcodac -* a cotcodaci кудахтать, cotcodacit п
кудахтанье-, рос-рос -* a pocni хлопать, ударять, pocnet п грохот,
хлопанье, pocnitoare / хлопушка-, scar{ -♦ a scar^ai скрипеть,
scar^ait п (scar|aitura /) скрип и т. п.
Междометие hai, выражающее побуждение к действию, было
ассимилировано с глаголом и приобрело способность изменяться
по лицам:
Haidern! (1 л. мн. ч.)
Haidefi! (2 л. мн. ч.)
Айда, пошли!
Междометие iata вот сочетается с аккузативом местоимений
и существительных в соответствии с правилами оформления
данного падежа:
-	Unde este Ion? - lata-\ pe - Где Йон? - Вот Йон! (Вот
Ion! - lata-L	он).
-	Care este creionul care serie - Какой карандаш хорошо
bine? - lata-\ ре acesta.	пишет? - Вот этот'.
Междометие vai может выступать в качестве предиката
самостоятельного предложения:
-	De се nu te-ai spSlat ре maini? - Почему ты не вымыл руки?
-	Vai!	- О, господи! (Прости, пожа-
луйста! или Ай-ай-ай, совсем
забыл)
и получать дополнение: Vai de mine! Горе мне'.
Способность междометий занимать позицию предиката пред-
ставляет наибольший интерес при их изучении с грамматической
точки зрения.
Дополнительная литература
Бородина М. А.. Корди £ £. Малышев В. В. Междометие как часть речи: Па
материале французского, ретороманского и итальянского языков // Про-
блемы диахронии и синхронии в изучении романских языков: В 2 ч. Ч. 2.
Минск. 1970. С. 150-168.
163
Карлова А. А. Системные и коммуникативные характеристики междометной
лексики современного итальянского языка: Автореф. канд. дис. СПб.. 1999.
Dominte С. Interjectia $i onomatopeea in limba romana // Analele Universitatii din
Bucure$ti: Limba $i Jiteratura romana. 1971. An. 20. № 1-2. P. 165-195.
Iordan I., Gu(u Romalo I'., Niculescu A. Structura morfologica a limbii romane
contemporane. Bucurejti. 1967. P. 296-300.
Lombard A. Morphologic verbale et syntaxe verbale de 1’intcrjection // RRL, 1980.
An 25. № 5. P. 533-538.
Seehe L.. Seche M. Cu privire la problema legaturii dintre sensul $i forma cuvintclor
onomatopeice // CL. 1958. An. 3. P. 185-197.
Раздел второй
ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Глава I
НЕЗАВИСИМЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
КАК ОБЪЕКТ СИНТАКСИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
Синтаксический статус предложений с двумя и более
сказуемыми при одном подлежащем. — Синтаксический статус
предложений со сказуемым, включающим приглагольный
конжунктив. — Разновидности атрибутивно-предикативных
структур с прилагательным (причастием) и герундием и
расхождения во взглядах по вопросу об их терминологическом
обозначении.
К независимым предложениям (propozipile independente) от-
носятся простые нераспространенные или распространенные
предложения (A venit cineva. Кто-то пришел / leri am fost la
teatru. Вчера мы были в театре) и части сложносочиненных
предложений (Era inceputul primaverii, aerul era imbatator §i soarele
nu era inca fierbinte. Было начало весны, воздух был пьянящим,
а солнце еще не палило).
В связи с изучением независимых предложений возникает
ряд спорных вопросов.
1.	Вопрос об отнесении предложений с двумя и более
сказуемыми при одном подлежащем к разряду простых предло-
жений с однородными сказуемыми или их квалификации как
сложносочиненных. Академической грамматикой румынского
языка санкционированс} второе решение1. В отечественном язы-
кознании сказуемые в подобных случаях считаются однородны-
1 Gramatica limbii romane / Ed. Academiei. Vol. 2. Bucure?ti. 1966. P. 229
$i urm.
165
ми членами предложения и, следовательно, предложение в
целом — простым. Ср. определение, даваемое однородным
членам предложения в словаре лингвистических терминов:
«Члены предложения однородные. — Члены предложения,
выполняющие общую синтаксическую функцию, объединенные
одинаковым отношением к одному и тому же члену предложения
и могущие без изменения грамматического смысла быть соеди-
нены союзами»2. Сказуемое включаемся в это определение:
«Однородные сказуемые. — рус. Карета подъехала и
останови л ас ь»-\
Точка зрения авторов академической грамматики румынского
языка основывается на том, что центром любого предложения
является глагол (сказуемое, предикат), именно он соотносит
высказывание с действительностью. Наличие в предложении
двух и более глаголов отражает последовательность (совмес-
тимость), противопоставленность или альтернативность дейст-
вий, за каждым из которых стоит ситуация (суждение), не
совпадающая с той, которая представлена предыдущим глаголом.
Так, в предложениях:
В St ran u I s-a apropiat de
baiefi $i !e-a spus ceva.
BStranul s-a uitat la bSieti,
dar nu le-a spus nimic.
Seara citesc sau privesc
filme la televizor.
Старик подошел к мальчикам и
что-то им сказал.
Старик посмотрел на мальчи-
ков, но ничего им не сказал.
Вечером я читаю или смотрю
фильмы по телевизору —
сообщается о том, что один и тот же субъект совершает действия,
в результате чего каждый раз создается новая ситуация. При
этом глаголы независимо друг от друга притягивают к себе
другие слова (дополнения, обстоятельства), создавая в пред-
ложении два глагольных ядра (центра), два (и более) «глагольных
Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966. С. 518.
Там же. С. 282.
166
узла»4, выводящие высказывание на разные ситуации. Следова-
тельно, перед нами два или несколько независимых предло-
жений, представляющих сложносочиненное предложение.
Решение, предлагаемое авторами румынской академической
грамматики, основано на признании ведущей роли предиката и
предикативного ядра в целом. При использовании понятия
(термина) «однородные сказуемые» ведущая роль в определении
синтаксического статуса предложения отводится подлежащему
как предмету речи, а подлежащее и сказуемое рассматриваются
как единый комплекс, независимо от того, выражено сказуемое
одним или несколькими глаголами: важно, что действия совер-
шает один и тот же субъект. С этих позиций для отнесения того
или иного предложения к разряду сложносочиненных необхо-
димо, чтобы в нем были представлены действия, выполняемые
разными субъектами.
Как уже неоднократно отмечалось при рассмотрени и других
вопросов, в грамматической теории многое зависит от того
ракурса оценки языковых фактов, который избирается иссле-
дователем. Важно лишь, чтобы высказываемое суждение было
непротиворечивым и достаточно убедительно аргументирован-
ным. Обе изложенные точки зрения отвечают этим условиям.
2.	Позицию, зависимую от модальных, фазовых и близких
им по значению глаголов, в румынском языке занимает глагол
в конжунктиве, в отличие от русского и западнороманских
языков, где в той же позиции используется инфинитив; ср.:
рум. Vreau (pot, am hotarat...') sa va spun aceasta.
рус. Я хочу (могу, решил...} вам сказать об этом.
фр. Je veux (je рейх, j 'ai decide de) vous le dire.
Теория «глагольного узла» и ведущей роли глагола в предложении
разрабатывается в книге французского лингвиста Л. Теньера, им же предложен
термин «глагольный узел». См.: Теньер Л. Основы структурного синтаксиса /
Пер. с фр. М.. 1988. С. 117 и сл.
167
В соответствии с отечественной и западноевропейской лин-
гвистической традицией в подобных случаях говорят о сложном
глагольном сказуемом. Это представляется логичным, так как
единственным компонентом, соотносящим действие с лицом,
числом, временем, наклонением, является глагол в личной
форме: в инфинитиве эти грамматические категории выражения
не находят. В румынском же языке^ глагол в конжунктиве
представляет собой спрягаемую форму. Правда, он не выражает
времени и утрачивает присущую конжунктиву в независимых
предложениях модальную характеристику, но он соотносит
действие с его производителем, дублируя лицо и число пред-
шествующего ему глагола (vreau sa spun, vrei sa spui и т. п.).
В румынских грамматиках предложения с приглагольным
конжунктивом рассматриваются как сложноподчиненные. Ср.
«... в примере типа Puteai | s& vii mai devreme (Ты мог бы прийти
пораньше) мы имеем дело с двумя глагольными сказуемыми
(puteai и sa vii), что на уровне сложного предложения свидетель-
ствует о наличии двух разных предложений: главного (puteai) и
придаточного — прямого дополнения (sa vii mai devreme)»5.
Принятию однозначного решения по данному вопросу пре-
пятствует и то, что в некоторых случаях каждый из компонентов
сказуемого подобного типа становится «центром притяжения»
зависящих от него (и только от него) членов предложения, что
придает определенную самостоятельность каждому из ком-
понентов:
Vreau foarte mult
Я очень хочу
Incep imediat
Я тотчас же начинаю
s3 lucrez la aceasta иста.
работать на этом заводе.
sa-i explic politico guvernului.
разъяснять ему политику правительства.
Так что и в этом отношении, учитывая специфику обозна-
чения зависимого действия спрягаемой формой глагола, найти
однозначное решение оказывается затруднительным.
5 Hristea Th. (coordonator). Sinteze de limba romana. Bucure?ti, 1984. P. 312.
168
3.	В румынском языке широко распространены предложения,
в которых глагол в личной форме сочетается с прилагательным
(адъективированным причастием), характеризующим субъект в
момент совершения им действия:
Sora s-a inters bolnavd. Сестра вернулась больной.
Copiii donneau lini$ti(i. Дети спали (букв.) спокойные.
Особенность таких предложений:
।-----5	।
Sora s-a inters bolnavS.
состоит в одновременном соотнесении признака (boliiava, lini§titi)
с подлежащим (с которым оно согласовано в роде и числе) и со
сказуемым, совместно с которым оно осуществляет соотнесение
высказывания с действительностью, т. е. реализует то, что принято
называть предикативностью (см. с. 82).
Такой тип синтаксической структуры можно отнести к разряду
атрибутивно-предикативных, а прилагательное (причастие) в
них квалифицировать как предикативное определение.
Структуры с предикативным определением, относящиеся к
подлежащему-субъекту, представляют одну из разновидностей
данного типа. Другая их разновидность соотнесена с прямым
дополнением:	г-------1
Am gSsit-o ре sora bolnava.
Я нашел сестру больной.
Предикативное определение к прямому дополнению не прос-
то обозначает признак человека, а фиксирует этот признак в
связи с действием, совершаемым другим лицом — субъектом
предложения.
И, наконец, третьей разновидностью структур рассматри-
ваемого типа являются структуры с деепричастием (герундием):
169
Sora s-a inters plangand.
Сестра вернулась в слезах (букв, плачущей).
Am gSsit-o ре sora plangand.
Я нашей сестру в слезах (плачущей).
Семантико-синтаксическая модель, как видим, та же, но, в
отличие от двух предыдущих, герундий передает не просто
признак субстанции, связанный с действием глагола в личной
форме, но признак — сопутствующее действие (состояние).
В этом случае термин «предикативное определение», вполне
приемлемый для двух первых разновидностей атрибутивно-
предикативных синтаксических структур, не подходит, так как
атрибутивность (признаковость) в герундии скрыта за предика-
тивностью.
Особенно наглядна предикативность герундия при его упо-
треблении в сочетании с глаголами чувственного восприятия (а
vedea видеть, a auzi слышать, a simti чувствовать и т. п.):
Am vftzut-o ' с‘4‘п<1 0 carte читающей книгу,
занятой написанием чего-то;
занятой приготовлением обеда;
приближающейся и т. и.
— scriind
 pregStind masa
— apropiindu-se
ре sora
Форму герундия при глаголах чувственного восприятия
принимают главным образом глаголы активного действия, что
способствует полной нейтрализации значения признаковости.
В румынской академической грамматике для обозначения как
прилагательного (причастия), так и герундия в составе рассматри-
ваемых синтаксических построений предлагается термин «допол-
нительный предикативный элемент», но одновременно вводится
разграничение структур именного типа (elemental predicativ supli-
mentar de tip nominal) и глагольного типа (~ de tip verbal)6.
Румынскими исследователями предлагается также термин «обстоя-
6 Gramatica limbii romane. Vol. 2. P. 206. $i urm.
170
тельственное определение» (atributul circumstantial). Термино-
логическое обозначение приглагольного компонента простых неза-
висимых предложений анализируемого типа продолжает оставаться
дискуссионным (как и два ранее рассмотренных в настоящей главе
вопроса).
Дополнительная литература
Алисова Т Е. Очерки синтаксиса современного итальянского языка: Семанти-
ческая и грамматическая структура простого предложения. М.. 1971.
Будагов Р. А. 'Зтюды по синтаксису румынского языка. М.. 1958. С. 134 и сл.
Чобану А. И. Синтаксис полусвязочных глаголов в молдавском языке: В 2 ч.
Кишинев. 1976; 1978.
Hrisiea Th. In sprijinul "elementului predicaliv suplimentar" // SCL. 1998. An. 49.
№ 1-2. P. 157-161.
Neamtu G. G. Predicatul in limba romana. Bucure^ti. 1986. P. 94-108.
Глава II
СЕМАНТИКО-СИНТАКСИЧЕСКАЯ
ХАРАКТЕРИСТИКА СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫХ
ПРЕДЛОЖЕНИЙ
Типы придаточных в соотнесении с синтаксическими функци-
ями членов предложения. — Одночленность и двучленность
подчинительных комплексов и правила пунктуации. — Асим-
метрия формы и содержания в области сложноподчиненных
предложений. — Сопутствующая семантическая характерис-
тика придаточных предложений. — Структурная организация
подчинительных комплексов. — Абсолютные герундиальные обо-
роты как особый тип придаточных предложений.
В связи с анализом румынских сложноподчиненных предложе-
ний также возникает ряд вопросов, требующих специального рас-
смотрения. Наиболее важными из них представляются следующие.
171
1. Придаточные предложения как компоненты сложного
синтаксического целого выполняют те же функции, что и члены
простых предложений. Ср.:
Функции	Члены предложения	П р и д ат о ч н ы е предложения
Подлежащее	Sa faca aceasta Mihai. — Пусть это сделает Михай.	Sa faca aceasta cine poate. — Пусть это сделает кто сможет.
Сказуемое	Dovada de aceasta este purtarea ta fata de mine. — Доказа- тельство этого — твое поведение по отношению ко мне.	Dovada de aceasta este ей te porti гйи cu mi- ne. — Доказательство этого — то, что ты плохо ведешь себя по отношению ко мне.
Определение	Un от bine educat nu se poarta astfel. — Хорошо воспитан- ный человек так себя не ведет.	Omul care аге о edu- cate Ьипй nu se poarta а§а. — Человек, кото- рый получил хорошее воспитание, так себя не ведет.
Дополнение	Tocmai el mi-a spus adevSrul. — Именно он сказал мне правду.	Tocmai el mi-a spus се s-a mtamplat. — Именно он сказал мне, что слу- чилось.
Обстоятельство	Merg la piatS. —	Merg unde пи m-a$-
места	Я иду на рынок.	teapta nimeni. — Я иду туда, где меня никто не ждет.
Обстоятельство	A facut aceasta	A f&cut aceasta cum а
образа действия	foarte bine. — Он очень хорошо сделал это.	putut — Он сдечал это как мог.
Характер придаточного, как и члена предложения, опре-
деляется по вопросу: cine? кто?, се? что?, се fel de? какой?,
unde? где? куда?, cand? когда? и т. д.
172
Наряду с этим при выделении некоторых типов придаточных
предложений должны приниматься во внимание и другие, не менее
важные, факторы.
Так, например, при разграничении придаточных-подлежащих
и придаточных-сказуемых в составе сложноподчиненного пред-
ложения следует учитывать синтаксические функции членов
главного предложения. Ср.:
(Г) Meritul lui este са ей m-am
facut pictor.
(2) Este meritul lui ca eu m-am
facut pictor.
Его заслуга состоит в том,
что я стал художником.
То, что я стал художни-
ком, — это его заслуга.
В примере (1) мы имеем дело с придаточным-сказуемым, так
как позиция подлежащего в главном предложении занята слово-
сочетанием meritul lui, придаточное же выполняет предикатив-
ную функцию, выступая как именная часть сказуемого при
глаголе-связке (este). El примере (2) наблюдается обратное
соотношение синтаксических функций и способов их выражения:
словосочетание meritul lui играет роль именной части сказуемого,
позиция подлежащего отведена придаточному. Различаются рас-
сматриваемые предложения и с точки зрения их актуаль-
ного (коммуникативного) членения: в(1) придаточное
несет новую информацию (в чем его заслуга), в (2) оно представляет
отправной момент высказывания {что составляет его заслугу).
Ср.:
(1) Meritul lui este ей...	(2) Este meritul lui ей...
Тема	Рема	Рема	Тема
Играет определенную роль и характер предиката главного
предложения. Придаточные-подлежащие, например, сочетаются
с глаголами типа (a) se spune говорит(ъ)ся'.
se spune ей...	говорят, что...
se pare са...	кажется, что...
se vede са...	видно, что...
содержание придаточного
уточняет, что именно говорится,
кажется, видится и т. п..
173
и с предикатами главного предложения, выраженными модаль-
ными словами и безличными оборотами:
fire§te са...
sigur ей...
destu 1 ей...
este necesar sa...
разумеется, что.,
безусловно, что...
достаточно, что.
необходимо,
чтобы... и т. п.
придаточное раскрывает
содержание предмета речи
(что именно разумеется,
достаточно и т. д.).
Область сочетаемости придаточного — прямого дополнения
составляют переходные глаголы: El (еа, Maria) spune са... Он
(она, Мария...) говорит, что... (объект сообщения).
Таким образом, определение синтаксической функции при-
даточных связано с учетом разных факторов, в число которых
входят коммуникативное намерение говорящего, синтаксические
функции членов главного предложения и характер его предиката.
Выделение типов придаточных по их соответствию членам
предложения (подлежащему, сказуемому и т. п.) не охватывает
всего многообразия синтаксических структур. В окружающем
человека мире ситуации, выступающие в качестве референтов
соответст вующих предложений-высказываний, находятся в слож-
ных, не всегда однозначных отношениях.
Так, например, трудно соотнести с одним из известных членов
предложения следующие сложноподчиненные комплексы:
(1)	In сееа се m3 prive$te ре
mine, am §i luat о hotarare.
(2)	in afar3 ей ploua, mai bate
$i vantul
(3)	in loc sa гйтапа cu mama
bolnavft, a piecat.
Что касается меня, то я уже
принял решение.
Мало того (букв, кроме того),
что идет дождь, так еще и ветер.
Вместо того чтобы остаться
с больной матерью, он уехал.
Многообразие передаваемых придаточными предложениями
отношений, связывающих реальные ситуации, побудило авторов
174
академической грамматики румынского языка выделить ряд
новых (нетрадиционных) типов придаточных предложений (как
и аналогичных им членов предложения). Предложения в
приведенных примерах определяются ими соответственно как:
(1) обстоятельственное предложение отношения (propozipa
circumstantiala de relate), (2) кумулятивное («совмещающее»)
обстоятельственное предложение (propozitia circumstantiala
cumulativa), (3) оппозитивное обстоятельственное предложение
(propozitia circumstantiala opozi(ionala).
2. Важным для понимания особенностей структуры сложных
синтаксических комплексов в румынском языке является также
разграничение сложноподчиненных предложений по их
одночленности-двучленности. К первой разновидности отно-
сятся такие предложения, связь частей которых неразрывна, так
как главное предложение без сопровождения придаточным не
составляет самостоятельного, законченного по содержанию вы-
сказывания. Ко второй — такие сложные комплексы, в составе
которых придаточное несет лишь дополнительную информацию,
не лишая главное предложение его смысловой законченности.
Ср.:
Одночленные
Voi pleca imediat dupa ce se
insereaza. — Я уеду (уйду) как
только стемнеет
Ей aceasta cum se poate mai
bine. — Сделай это как можно
лучше.
N-a piecat cu noi pentru ей era
foarte ocupat. — Он не поехал с
нами, так как был очень занят.
Двучленные
Voi pleca la ora noua, dup3 ce
se insereazB. — Я уйду в девять
часов, как только стемнеет.
Fa aceasta bine, cum ti-o permit
fortele. — Сделай это хорошо,
насколько тебе позволят силы.
N-a piecat nici el cu noi, pentru
ей era foarte ocupat. — Он тоже
не поехал с нами, так как был
очень занят.
Предложения левого столбца представляют одночленную
разновидность синтаксической структуры, так как они откры-
175
вают обязательную валентность на придаточное, являющееся
ремой сообщения в целом. Убрать придаточное предложение
нельзя — это означало бы лишить высказывание его основной
цели. Одночленность семантико-синтаксической структуры слож-
ного комплекса подтверждается и на формальном уровне: в
устной речи здесь отсутствует пауза, а на письме — запятая
между главным и придаточным.
В предложениях правого столбца рема высказывания
заключена в главном предложении (в девять часов; хоро-
шо; тоже не поехал), придаточное же несет лишь дополнитель-
ную информацию, конкретизируя рему. Двучленность находит
формальное выражение в том, что между главным и придаточ-
ным делается пауза и ставится запятая.
Одночлен ность-двучленность синтаксической структуры
сложноподчиненного комплекса является критерием деления
атрибутивных (относительных) придаточных предложений на
собственно определительные, или детерминативные (detennina-
tive) и пояснительные, или эксплйкативные (explicative). В прида-
точных первого типа содержится обязательная информация об
антецеденте (определяемом лице или предмете), во втором
случае даются лишь дополнительные сведения о нем. Ср.:
(1) Fata care vorbe$te cu pro-
fesorul este sora mea.
(2) Sora mea, pe care (i-am
prezentat-o ieri, invafa la universi-
tate.
Девушка, которая разговари-
вает с преподавателем, — моя
сестра.
Моя сестра, с которой я тебя
вчера познакомил, учится в уни-
верситете.
Предложение (1) — одночленное (детерминативное), (2) — дву-
членное (экспликативное). Различие предложений по одночлен-
ности-двучленности, как правило, отражается в пунктуации: запя-
тая ставится в двучленных предложениях и отсутствует в одно-
членных.
Пример одночленности-двучленности структуры дают также
придаточные предложения следствия.
176
Одночленные структуры представлены здесь двумя типами:
а) вводимыми составными (коррелятивными) союзами (союз-
ными выражениями): atat de (а$а de)... meat (са)... — такой (так,
настолько)... что...:
Vorbeau а$а de tare IncSt n-am Они разговаривали так гром-
putut adormi.	ко, что я не мог уснуть,
Este atat de frumoasa ей toti о Она так красива, что все ею
admirS.	любуются;
б) оформленными союзом de при отсутствии коррелятивной
части союза в главном предложении:
Era ger de crapau pietrele.	Был такой мороз, что камни
трескались.
Lupul era slab de i se vedeau Волк был таким тощим, что
coastele.	у него были видны ребра.
Casca ii strangea de n-o mai Каска давила его голову так
putea rabda.	сильно, что он уже не мог
терпеть.
По смыслу оба типа предложений (а, б) идентичны: в главной
части обозначен признак субстанции или признак действия боль-
шой степени интенсивности, придаточное показывает, что явилось
(является) следствием такой интенсивности признака. Придаточное
несет необходимую для смысловой завершенности высказывания
информацию и представляет собой рему сложноподчиненного
предложения в целом. Различие типов (а) и (б) одночленных
структур состоит в том, что в предложениях типа (а) имеется
эксплицитный показатель интенсивности проявления признака
(atat de, а§а de...) в главном предложении, тогда как в предложениях
типа (б) значение интенсивности вытекает из содержания прида-
точного предложения.
Если устранить придаточное в предложениях типа (a): Vor-
beau а§а de tare! Они разговаривали так громко!, то изменится
объем информации, но сохранится значение интенсивности.
/77
В предложениях же типа (б) при отсутствии придаточного: Era
ger. Стоял мороз', Lupul era slab. Волк был тощим, наряду с
сокращением объема информации, нейтрализуется и значение
интенсивности признака.
Предложения типа (б) носят до известной степени разго-
ворный характер, но они широко представлены в румынской
художественной литературе как в речи персонажей, так и в
авторском тексте.
Двучленные структуры вводятся преимущественно союзом
incat так что, который указывает на наличие причинно-следст-
венной связи частей сложного целого, но вместе с тем представляет
придаточное как вполне самостоятельное высказывание:
Mai am de lucru la birou, incat Мне еще придется порабо-
n-are rest sa m3 a^tepfi.	тать, так что тебе нет смысла
ждать меня.
Устранение союза, замена его точкой или другим знаком
препинания изменят лишь способ синтаксической связи частей
сложного высказывания, но не окажут апияния ни на содержание
заключенной в каждой из них информации, ни на ее объем.
Части сложного синтаксического целого автосемантич-
н ы, что и позволяет рассматривать подобные предложения как
двучленные.
3.	Некоторые типы сложноподчиненных преложений харак-
теризуются асимметрией формы и содержания. Это относится.
а)	к атрибутивным (относительным) придаточным предло-
жениям континуативного типа1, которые не служат целям
характеристики антецедента и не дают о нем дополнительной
информации, как в двух других типах атрибутивных (относитель-
ных) предложений (см. с. 176), а передают следующие друг за
другом действия, совершаемые одним и тем же лицом:
1 См.: Никольская Н. С. Сложное предложение с придаточным относи-
тельным континуативного типа в современном французском языке: Авторсф.
канд. дис. Л., 1980.
178
In camera a intrat un om care В комнату вошел человек,
mi-a inmanat un pachet.	который вручил мне посылку.
По существу мы имеем здесь дело с сочинительной связью: а
intrat $i a inmanat вошел и передал, предложение же оформлено
как сложноподчиненное;
б)	к так называемым инвертированным сложноподчиненным
предложениям с придаточным времени'.
Eram baiat de vreo treisprezece Мне было 13 лет, когда я
ani cand am invafatsa dau cu pu$ca научился стрелять из ружья,
(Odobescu).
где основное содержание сообщения (в приведенном примере —
приобретение умения владеть ружьем) представлено в виде
придаточного; временной же его характеристике (указанию на
возраст субъекта) отведена роль главного предложения;
в)	к предложениям следующего типа:
(I)- Ai dormit prostazi noapte
de e$ti a$a de arjagos? (Munteanu).
(2) - §i de ce tipi? Ce s-a
intamplat de tipi? (Mazilu).
(3) - Ce e§ti tu? Popa e§ti
de-mi ceri sS m3 spovedesc tie?
(Stancu).
- Ты что, плохо спал ночью,
что такой колючий сегодня?
- И что ты орешь? Что случи-
лось, что ты орешь?
- Кто ты такой? Ты что, поп,
что требуешь, чтобы я тебе испо-
ведовался?
Формально союз de вводит здесь придаточное предложение, но
по существу вся структура выражает предположение, возникаю-
щее у говорящего как логический вывод из реальной ситуации
(логического посыла): (1) я вижу твое состояние (поведение),
оно необычно, и я высказываю предположение о его возможных
причинах; (2) я слышу, что ты кричишь, у меня в связи с этим
возникает вопрос, не случилось ли что-нибудь, и т. д. В данном
случае на реальную ситуацию выводит не главное, а придаточное
по форме предложение. Синтаксическая структура сложного
179
комплекса оказывается не соответствующей лежа-
щим в его основе логическим связям.
В румынских грамматиках и словарях этот тип предложений
дается в рубрике предложений следствия. По нашему мнению,
подобные предложения должны быть выделены в особый тип и
определены как предложения с инвертированной логико-син-
таксической структурой.
4.	Помимо того, что придаточные предложения, в зависимо-
сти от и?: содержания и характера связи с главным, относятся к
разным типам, они имеют способность внутри одного и того же
типа выражать помимо основного также сопутствующие зна-
чения. Например:
Ti-e drag sa traiejti cu un om
care se poarta cu tine ca cu un
caine, ?i ma gone$ti pe mine, care
te iubesc (Caragiale).
Bonjur, bonjur, domnu!... r3s-
punse gazda incantata de chiria§ul
ei, care se purta atat de cuviincios
(L. Rebreanu).
Тебе нравится жить с чело-
веком, который обходится с то-
бой как с собакой, и ты гонишь
меня, который тебя любит.
Здравствуйте, здравствуйте,
сударь!., ответила хозяйка, до-
вольная своим жильцом, кото-
рый так достойно вел себя.
Экспликативные атрибутивные предложения в приведенных
примерах выражают наряду с основным сопутствующие зна-
чения: в первом — уступки {хотя — de§i, cu toate са), во
втором — причины {так как — pentru ей, fiindcS). Совмещение
значений наблюдается и в других типах придаточных, причем
совмещаемые значения могут быть не только уступительными
и причинными, но также целевыми, условными, отношениями
следствия и т. п.
5.	С точки зрения структурной организации сложноподчи-
ненных предложений можно выделить две основные модели.
1) Радиальная связь главного и придаточных предложений.
180
а) Связь от одного и того же члена главного предложения
к разным придаточным. Пример такого типа синтаксической
структуры дает сложноподчиненное предложение:
Vecinul, de?i ?tia adeviirul, n-a
spus nimic cSnd au venit cei cu
ancheta, deoarece nu era convins
de obiectivitatea anchetorilor.
Сосед, хотя он и знал правду,
ничего не сказал, когда пришли
допрашивающие, так как не был
уверен в их объективности.
Синтаксическую структуру предложения можно схематически
представить следующим образом:
de$i
уступительное
придаточное:
несмотря на что?
Vecinul n-a spus nimic
cand...
придаточное
времени: когда?
deoarece
придаточное
причины: почему?
б) Связь от разных членов главного предложения:
Biiatul care era rasfafat din
fragedS copilarie, plangea, de$i era
deja mare de tot, ori de cate ori i
se interzicea ceva, pentru ca nu
$tiuse рапй atunci cuvantul «nu e
voie».
Мальчик, которого избало-
вали с раннего детства, плакал,
хотя и был уже совсем большим,
каждый раз, когда ему что-то
запрещали, потому что до тех
пор не знал слова «нельзя».
Структура предложения в данном случае:
Baiatul	plangea 	 I		—
care	de§i который	хотя	। . 		 ori de cate ori	pentru ca каждый раз, когда	потому что.
2) Последовательное подчинение, выражающееся в том, что
придаточное главного предложения становится главным для
следующего за ним придаточного, как в примере:
181
E adevarat са lumea ftie ca ei
sunt prietenii lui de demult, care-i
veneau in ajutor de fiecare data
cand avea vreo nenorocire.
Это верно, что (ведь) люди
знают, что они его давние дру-
зья, которые приходили ему на
помощь всякий раз, когда с ним
случалось несчастье.
Схематически предложение выглядит так:
...adevarat ей... ?tie ей... prietenii... саге...
I_______I I_________I I_____________5______I
veneau in ajutor de fiecare date cand...
В потоке речи оба вида подчинения сочетаются, образуя
смешанные типы, число которых безгранично2, но из множества
разновидностей в качестве основных могут быть выделены
именно приведенные выше модели.
6. Особый тип придаточных в румынском языке составляют
такие предложения, в которых сказуемое выражено герундием,
имеющим свое собственное подлежащее:
Odata, slujind un episcop oare-
care de hramul bisericei (лит.
bisericii), la Buna Vestire din la§i,
parin tele Duhu intra in biserica
(Creanga).
Когда-то, в тот момент, когда
службу в церкви Благовещения
в Яссах по случаю престольного
праздника вел какой-то епис-
коп, в церковь вошел батюшка
Духу-
В таких случаях мы имеем дело со структурами сложноподчи-
ненного типа, в которых функцию показателя подчиненности
одной части другой выполняет форма герундия.
В приведенном примере герундиальный оборот равноценен
придаточному времени (odata... cand slujea...), но он используется
и для выражения причинной связи главного и придаточного:
2
См., например: Dron К, Constantinescu S. Gh. Culegere de texte literare
pentru analize gramaticale. Bucure$ti, 1970. P. 63-173: Edelstein F. Despre dubla
subordonare in limba romana // CL. 1981. An. 26. № 2. P. 149-155.
182
Satul fiind departe de Так как село было далеко
Bucure$ti, el n-a reu$it sa viziteze от Бухареста, ему не удалось
capitala.	побывать в столице.
В данном случае герундиальное предложение равноценно при-
чинному придаточному: deoarece satul era... Соотношение смы-
слов частей сложноподчиненного предложения с герундиальным
придаточным вытекает из их лексического наполнения (отража-
емых ими ситуаций). Аналогичные структуры имеются и в других
романских языках.
Дополнительная литература
Репина Т. А. Некоторые трудности определения синтаксических функций союза
de в современном румынском языке // Учен. зап. Ленингр. ун-та. 1966.
№ 332 (328). Сер. филол. наук. Вып. 70: Романская филология. С. 84-93.
Репина Т. А. О некоторых структурно-типологических совпадениях в системе
румынского и французского языков: На материале сложноподчиненного пред-
ложения с придаточным следствия // Методы сравнительно-сопоставительного
изучения современных романских языков. М.; 1966. С. 121-128.
Avram М. Despre corespondenta dintre propozitiile subordonate partile de
propozitie // SG. Vol. 1. P. 141-164.
Avram M. Evolutia subordonarii circumstantiale cu elemente conjunctionalc in limba
romana. Bucure^ti, I960.
Carabulea E. Atributivele circumstantiale // SCL. 1959. An. 10. № 3. P. 343-356.
Carabulea E. Atributivele determinative $i explicative H SG. Vol. 3. P. 139-149.
Gaitanaru $t. Propozitia subordonata predicative//LLR. 1999. An 28. № 3. P. 12-15.
Pana Dindelegan G. Dificultafi In analiza sintacticH a frazei // LLR. 2000. An. 29.
№ 4. P. 3-9; 2001. An. 30. № 1. P. 3-12.
Repina T. Cu privire la structure frazei cu subordonata consecutivS in limba готапй
contemporanS // SCL. 1965. An. 16. № 3. P. 341-353.
Rizescu I. Propozifii subordonate paratactice // SG. Vol. 3. P. 107-137.
Trandafir Gh. D. Contributii la studiul propozitiei subiective H LR. 1978. An. 27.
№ 2. P. 121-138.
Глава III
СТРУКТУРА СИТУАЦИИ
СЕМАНТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ВЫСКАЗЫВАНИЯ
СИНТАКСИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ПРЕДЛОЖЕНИЯ
Ситуация как референт предложения (высказывания). —
Актанты и сирконстанты как компоненты ситуации. — Изо-
морфизм и трансформация синтаксической структуры пред-
ложения по отношению к семантической структуре высказывания
и структуре реальной ситуации.
В повседневной жизни человека возникает бесконечное мно-
жество ситуаций, именно они выступают как референты
независимых предложений (ситуация прихода/ухода; дарения; про-
явления чувств, купли/продажи и т. п.). Ситуация в действитель-
ности складывается из ряда компонентов. Участники ситуаций —
живые существа или предметы — получили в метаязыке граммати-
ки наименование актантов; обстоятельства, в которых реали-
зуется та или иная ситуация, были определены как сир-
константы1.
Актанты представлены исполнителем действия (его произво-
дителем, агенсом, субъектом), его объектом (пациенсом) или
лицом, которому действие предназначено (адресатом). Сиркон-
станты уточняют время и место действия (временные и прост-
ранственные локализаторы), его цель, средства и способ достиже-
ния цели, причину, породившую ситуацию, и т. п.
Функции, осуществляемые актантами и сирконстантами, отно-
сятся к уровню семантической структуры высказывания.
В синтаксической структуре предложения, оформляю-
щего высказывание, за каждой из них закреплена функция опре- *
Теньер Л. Основы структурного синтаксиса / Пер. с фр. М„ 1988.
С. 117-118; 121 и сл.
184
деленного члена предложения. Соотношение функций выглядит
следующим образом:
Семантическая функция	Синтаксическая функция
агенс пациенс адресат локализаторы инструмент (способ) действия каузатор	подлежащее прямое дополнение косвенное дополнение (датив) обстоятельства места и времени косвенное дополнение, обстоятельство образа действия обстоятельство причины.
Прямое соответствие семантических функций актантов и
сирконстантов и синтаксических функций членов предложения,
закрепленных за ними в сознании носителей языка (и, следо-
вательно, в его функциональной системе), определяется как
изоморфизм семантической структуры высказывания (и
стоящей за ней структуры реальной ситуации) и синтаксической
структуры предложения. Отклонение от прямого соответствия
(т. е. выполнение членом предложения не свойственной ему
семантической функции) рассматривается как трансфор-
мация поверхностной (синтаксической) структуры предло-
жения по сравнению с лежащей в ее основе глубинной —
семантической структурой высказывания и, соответственно,
структурой ситуации.
В рассматриваемом отношении румынский язык можно
охарактеризовать следующим образом.
1.	В предложениях акционалъного типа, представляющих
ситуации активного действия, соотношение синтаксической, семан-
тической структур предложения-высказывания и структуры реаль-
ной ситуации зависит преимущественно от одушевленности-неоду-
шевленности подлежащего.
При подлежащем — одушевленном существительном
наблюдается, как правило, изоморфизм всех трех видов структур.
Например:
185
Gospodina (1) incepu a umbla Хозяйка (1) задвигалась по
prin casS (2). Puse ceaunul de дому (2). (Она) поставила чугу-
mamaiiga (3) $i amestecS cu lin- нок с мамалыгой (3) и помешала
gura (4) friptura (3) (Sadoveanu). ложкой (4) жаркое (3).
В приведенном примере (1) агенс = подлежащее; (2) прост-
ранственный локализатор = обстоятельство места; (3) в обоих
случаях объект ы = прямые дополнения; £4) инструмент = косвенное
дополнение, т. е. наблюдается полное соответствие структур:
поверхностной — глубинной (семантической) — реальной.
Активным производителем действия по логике вещей может
быть только одушевленное существительное. Следовательно, самой
семантикой акциональных предложений при подлежащем — не-
одушевленном существительном задается трансформация
синтаксической структуры по отношению к структуре ситуации и
отражающей ее семантической структуре высказывания.
Так, во втором из предложений:
- To(i sunt in concediu. Vara - Все в отпуске, {букв.) Лето
gole?te Bucure$tiul (Ojog-Bra§o- оголяет Бухарест —
veanu).
подлежащее vara не изоморфно агенсу на семантическом уровне:
это временной локализатор; Bucure§tiul — не объект действия,
а пространственный локализатор, оба не соответствуют син-
таксическим функциям подлежащего и прямого дополнения.
Литературный перевод на русский язык: Летом в Бухаресте
{становится) пусто восстанавливает изоморфизм структур.
В предложении (также втором по счету):
Femeia intoarse chipul spre ара Женщина повернула лицо к
incendiatS de soare. Reflexele о воде, сверкающей на солнце. От
obligara sa clipeascS des (Тапй- солнечных бликов она зажмурилась
sache).	{букв. часто заморгала) —
подлежащее reflexele выполняет семантическую функцию кау-
затора (причины действия), а агенс выражен прямым допол-
нением (местоимением о).
186
2.	В бытийных предложениях, или предложениях экзистен-
ции (экзистенциальных), т. е. таких предложениях, в которых
констатируется наличие, присутствие в ситуации, существование
каких-то предметов (лиц):
In ora$ sunt muzee §i teatre. — В городе есть музеи и театры.
— агенс в том его понимании, которое применимо к высказываниям
акциоцального типа, т. е. как производитель действия, отсутствует.
Однако предмет или лицо, о существовании которых сообщается
(в приведенном примере — музеи и театры}, находятся в центре
описываемой ситуации и, следовательно, выполняют семанти-
ческую функцию, аналогичную агенсу акциональных высказыва-
ний. В синтаксической структуре предложения обозначающие их
слова занимают позицию подлежащего. Пространственный ло-
кализатор (in ога§) является обстоятельством. Синтаксическая и
семантическая структуры предложения-высказывания изоморфны
друг другу и реальной ситуации.
Представленная в предыдущем предложении ситуация может
быть передана в румынском языке и другим способом:
Orajul are muzee $i teatre. — (буке.) Город имеет музеи и театры.
В этом случае пространственный локализатор становится
подлежащим, а предмет существования — прямым дополнением.
Предложение дает пример трансформированной синтаксической
структуры. Для русского языка бытийные предложения, транс-
формированные подобным образом, не характерны, и поэтому
не случайно совпадение литературного перевода обоих предло-
жений (В городе есть...).
3.	В предложениях характеризации'.
Camera era spafioasS. — Комната была просторной.
— наблюдается изоморфизм всех трех названных выше структур,
что определяется самим семантическим типом предложения:
характеризуемые предмет или лицо составляют отправной мо-
мент высказывания (его тему), им отведена в предложении роль
187
подлежащего. Как и в бытийных предложениях, подлежащее, не
являясь агенсом в собственном смысле слова, находится в центре
ситуации как ее актант.
Вопрос о соответствии или несоответствии друг другу син-
таксической структуры предложения и семантической структуры
высказывания применительно к румынскому языку, насколько нам
известно, поднимается здесь впервые. Из романских языков он
разрабатывается на французском материале2. Вопрос представляе-
тся перспективным для дальнейшего изучения. Понимание соот-
ношения названных структур (с учетом семантических типов
предложений) необходимо для овладения мастерством адекватного
перевода с одного языка на другой.
Дополнительная литература
Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы.
М„ 1976.
Гак В. Г. Теоретическая грамматика французского языка. М„ 2000. С. 678 и сл.
Глава IV
ПРЕДЛОЖЕНИЕ КАК КОМПОНЕНТ ТЕКСТА
Понятие о сверхфразовом единстве и его границах. — Ана-
форическая связь предложений как условие приобретения ими
статуса высказываний. — Катафора как стилистический прием
организации художественного текста. — Несобственно прямая
речь и ее формальные показатели в тексте.
Язык предназначен для общения людей, передачи их мыслей
и чувств, в связи с чем высказывания редко ограничиваются
одним предложением: они следуют друг за другом, подхватывая
ранее высказанную мысль, опровергая, дополняя или разъясняя
ее. Поэтому изучение любого языка требует понимания основных
закономерностей организации текста, или дискурса.
2
См.: Гак В. I. Языковые преобразования. М„ 1998. С. 243 и сл. (особенно
с. 268-269).
188
1.	Части текста, связанные по смыслу, принято называть
сверхфразовыми единствами (СФЕ). В лингвистическом энцик-
лопедическом словаре дается следующее определение СФЕ:
«Сверхфразовое единство (сложное синтаксическое целое, мик-
ротекст, период) — отрезок речи в форме последовательности
двух и более самостоятельных предложений, объединенных об-
щностью темы в смысловые блоки. СФЕ имеется в устной и
письменной, диалогической и монологической речи, в прозе и
стихах и т. д. Оно может совпадать с абзацем, быть больше и
меньше абзаца»1.* Изучение СФЕ ведется в рамках одной из
отраслей теоретической грамматики, именуемой лингвистикой
текста. На румынском материале данный вопрос специально
не разрабатывался. Некоторые наблюдения были сделаны лишь
в процессе изучения времен прошедшего плана2. Так, например,
было выяснено, что в начале и конце СФЕ авторы румынских
художественных произведений нередко прибегают к приему
чередования времен, а именно используют сложный перфект, за
которым следует или которому предшествует повествование в
простом перфекте. В первом случае сложный перфект как бы
открывает перспективу повествования:
Asta a-nceput indata dupa ter-
minarea rSzboiului. Pe la sfar§itul
lui iunie §i iulie... bSrbati tineri ?i
batrani, betegifi $i teferi... incepura
sa se intoarca... (Ghilia).
Это началось сразу же после
окончания войны. В конце июня
и в июле... мужчины, молодые и
старые, инвалиды и здоровые...
начали возвращаться... (далее по-
вествование также ведется в про-
стом перфекте).
Лингвистический энциклопедический словарь. М.. 1990. С. 435.
т
' Сикацкая Н. 10. Прошедшие времена глагола в структуре румынского
художественного текста (сложный перфект, простой перфект, давнопрошедшее):
Автореф. канд. дис. Л., 1985. (Приводимые далее два примера взяты из цит. соч.
С. 12-13).
189
Сложный перфект в конце СФЕ после серии простых пер-
фектов воспринимается как некое завершение описываемого
фрагмента действительности:
Atunci FSt-Frumos ци lua ziua
buna... Puse pe trupul sau impA-
ratesc haine de pastor... $i... a pie-
cat in lumea larga (Eminescu).
Тогда Фэт-Фрумос (сказоч-
ный персонаж = добрый моло-
дец) попрощался... Надел на свое
царское* тело пастушью одежду
(далее идут глаголы в простом
перфекте) и... отправился по бе-
лу свету.
Затем следует уже другой период жизни персонажа сказки,
сложным перфектом обозначается граница СФЕ.
Данный вопрос подробно изучался на материале француз-
ского языка3, румынский язык нуждается в этом плане в более
обширном исследовании с учетом разных способов организации
высказываний в составе СФЕ.
2.	Принципы объединения предложений в текст универсаль-
ны, и румынский язык полностью подчиняется им. Одним из
распространенных приемов организации текста является анафо-
рическая связь, т. е. опора на предтекст.
Предложение следующего типа, взятое в отрыве от предыду-
щей части повествования:
Cand iau mainile mele aceste
ulcioare, aceste olcufe $i ghivece,
gandul mi se intinde pana la bar-
batui ei, olarul (Arie^anu).
Когда я беру в руки эти кув-
шинчики, эти горшочки и ва-
зочки, я обращаюсь мысленно к
ее мужу, гончару (горшечнику),
не может расцениваться как высказывание, поскольку остается
неясным, о ком и о каких предметах идет речь, — сообщение,
содержащееся в предложении, изолированном от текста, не дости-
3 См.: Реферовская Е. А. Лингвистические исследования структуры текста.
Л.. 1983.
190
гает цели. Предтекст (контекст), т. е. ряд предыдущих предло-
жений, наполняет содержанием указательные детерминативы и
притяжательное местоимение — такие слова анафоричны по
самой своей природе. Только при условии включения в текст
предложение приобретает статус коммуникативной единицы.
Инвентарь слов, способных осуществлять анафорическую
связь, довольно широк; в него входят, помимо указательных и
других, местоимений и детерминативов, также дейктические
наречия образа действия: а$а, astfel так, таким образом, la fel,
de asemenea также, тоже', наречия времени: atunci тогда, apoi
потом', наречия места: aici здесь, acolo там', союз §i и в
некоторых контекстах и т. п. Ср.:
Tot atunci, mama a ie§it in prag	Тогда же на пороге появи-
(Preda).	лась мама.
А$а ii primira§i negustorii (De- Так же их приняли и купцы,
lavrancea).
Mai tarziu intrA $i Len(a	Позднее вошла и Ленца.
(Munteanu).
Ни одно из приведенных предложений не может вне текста
считаться полноценным высказыванием: все они с и н с е -
м а н т и ч н ы, т. е. требуют восполнения информации.
Анафорическую связь предложений сигнализирует и опреде-
ленный артикль при существительном:
Flacaul nu recunoscu nici pe Юноша не узнал ни того, кто
cel ce-i rSspunse, nici ре ceilalti ему ответил, ни остальных.
(L. Rebreanu).
Определенный артикль анафоричен по самой своей природе,
как и эквивалентные ему детерминативы.
Текст (дискурс) строится, как правило, на основе ретроспек-
тивной смысловой связи предложений:
и т. д.
191
Каждое предложение, продвигая повествование, заставляет слу-
шателя (читателя) держать в памяти предшествующую инфор-
мацию.
3.	В целях создания определенного стилистического эффекта
писатели прибегают к приему, называющемуся, в противополож-
ность анафоре, катафорой-, неизвестному придается форма из-
вестного и лишь затем дается необходимое разъяснение. В этом
случае предложение также (и тем более) оказывается связанным
с текстом, однако, в отличие от анафоры, не с предтекстом, а с
посттекстом. Чаще всего приемом катафоры румынские писатели
пользуются в начале произведения или в начале новой главы.
Например:
S-au cunoscut la teatru, in tim-
pul rizboiului. Aveau bilete in
aceea$i loja. Spectacolul durase
mult. In antracte, Romulus Fagure
avusese cateva amabilitafi fa(a de
cele doua doamne, care semanau
uimitor de mult (Da^kevici).
Они (кто?) познакомились в
театре зо время войны. У них (у
кого?) были билеты в одну и ту
же ложу. Спектакль был длин-
ным. Ei антракте Ромулус Фа-
гуре сказал несколько любез-
ностей двум дамам, очень похо-
жим друг на друга.
Это начало рассказа: только из четвертого предложения
читатель узнает, о ком идет речь. В данном случае смысловая
связь предложений проспективна-.
Прием катафорической организации текста довольно широко
используется в румынской художественной литературе.
4.	В связи с изучением предложения (высказывания) как
компонента текста возникает также вопрос о способах передачи
чужой речи автором и ее вкрапления в текст повествования.
Имеется в виду такой прием, как несобственно прямая речь
(vorbirea indirect!) libera). Способы оформления прямой (Eu plec)
и косвенной (Spune са р!еасй) речи в особых комментариях не
192
нуждаются: прямая речь маркируется тире или кавычками;
основным союзом, вводящим косвенную речь, является союз са,
согласование времен в румынском языке отсутствует. Что каса-
ется несобственно прямой речи, то, поскольку она вклинивается
в авторский текст без каких-либо специальных маркеров, необ-
ходимо выработать навык ее распознавания. Сделаем это на
примере, выделив жирным шрифтом слова, различающие автор-
ский текст и несобственно прямую речь, и поставив несобственно
прямую речь в квадратные скобки (перевод примера дан в
примечании):
Invatatorul vorbi timp de cateva minute $i spuse ей nu se poate
ca un baiat a?a cum avea Moromete sa nu urmeze mai departe о
§coala superioara. Nu lu£ in seam! nici un argument. (Datorii a aval
Moromete о viata intreaga §i va avea о viata intreaga. Neavandu-1
pe baiat mai departe la §coala, nu va scapa de datorii, dar de nenorocit
il va nenoroci: baiatului ii place cartea §i va suferi cat va trai din
pricina asta, n-o sa fie niciodata om intreg daca ramane aci in sat.
Asta s-o $tie de la el, de la invafator, care il cunoa§te pe baiat de
patru ani!|
— Da|i baiatul la §coala, nea Hie! porunci invatatorul cu un glas
impresionant, facandu-l pe Moromete sa tresara §i sa ramana mut de
uimire (Preda)4.
4 x,
Учитель говорил в течение нескольких минут и сказал, что невозможно,
чтобы такой мальчик, как у Моромете. не продолжил обучение в высшей
школе. И он не принял во внимание ни один из аргументов (выдвигаемых
Моромете). [Долги у Моромете были всю жизнь. И, не отдав мальчика для
дальнейшего обучения, он не избежит долгов, а вот сделать его несчастным
он сделает: мальчику нравится учиться, и он из-за этого будет страдать всю
жизнь, он никогда уже не станет полноценным человеком, если останется
здесь, в селе. И пусть Моромете узнает это от него, от учителя, который знае!
мальчика уже четыре года!]
— Отдайте мальчика в школу, дядюшка Илие! — приказал учитель
необычным голосом, гак что Моромете вздрогнул и застыл в молчании от
удивления (Перевод мой — 7’. Л).
193
Несобственно прямая речь распознается здесь по следующим
грамматическим (и лексическим) особенностям.
1.	Простой перфект авторского текста (vorbi, spuse, porunci)
заменяется сложным перфектом, характерным для диалога: a avut.
2.	Употребляются настоящее время (place) и наречие со
значением ‘здесь’, притом в разговорной форме aci (лит. aici): и
тем и другим, как и сложным перфектом, повествование
переводится в план речи.
3.	Используется разговорная форма указательного место-
имения: asta вместо лит. aceasta.
4.	Персонаж говорит о себе и Моромете в 3-м лице (el...
inva(ator), хотя оба являются участниками ситуации.
С одной стороны, слова учителя по содержанию принадлежат
косвенной речи (их передает автор), однако они не имеют показа-
теля косвенной речи (союза са). С другой стороны, названными
выше способами слова учителя соотнесены с моментом речи,
однако и в этом случае не соблюдены правила передачи диалога.
Сочетание элементов косвенной и прямой речи, не подкрепленное
соответствующим каждой из них грамматическим оформлением,
и создает то, что принято называть несобственно прямой речью.
Мы имеем здесь дело (как и в случае катафоры) со стилистическим
приемом, свойственным художественной речи, но, пользуясь им,
авторы прибегают к грамматическим средствам, что и делает его
объектом рассмотрения в рамках теоретической грамматики.
Дополнительная литература
Попова-Велева И. Т. Семантика и прагматика несобственно прямой речи во
французских художественных текстах: Автореф. канд. дис. СПб.. 1993.
Реферовская Е. А. Коммуникативная структура текста в лексико-грамматиче-
ском аспекте. Л., 1989.
Мапса$ М. Stilul indirect liber In romana literarS. Bucure$ti, 1972.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В курсе теоретической грамматики, составившем предмет
настоящего учебника, были освещены вопросы, связанные с
организацией частей речи современного румынского языка в его
литературной форме, особенностями их функционирования и
основными проблемами синтаксического анализа простого и
сложного предложений, в том числе в составе текста. Учебник
преследует цель углубить и дополнить знания студентов, полу-
ченные ими в ходе изучения практической грамматики, ввести
слушателей курса (читателей учебника) в дискуссионную проб-
лематику, помочь учащимся освоиться с лингвистической терми-
нологией и предложить для дальнейшего обсуждения интерпре-
тацию языковых фактов с учетом результатов научных исследо-
ваний отечественных и зарубежных ученых.
Большое внимание было уделено вопросам взаимодействия
грамматической и лексической семантики, разным видам
транспозиции и конверсии одной части речи в другую, соотно-
шению понятий инварианта и алломорфов. Изучались случаи
проявления асимметрии формы и содержания. Была показана
роль референциального фактора в выборе грамматического
способа выражения, роль, сигнификативного компонента значе-
ния слов в области некоторых частей речи. Отмечены случаи
полисемии грамматических форм и др.
195
Предмет рассмотрения в свете понятия языковой системы
составили некоторые инновационные процессы разговорной речи.
Наряду с понятием системы языка при интерпретации языкового
материала использовались понятия парадигмы и синтагмы,
грамматической категории как единства грамматической формы
и грамматического значения, предложения как синтаксической
структуры, высказывания как коммуникативной единицы.
По ряду вопросов теоретической грамматики румынского
языка в лингвистической литературе высказываются различные
взгляды, предлагаются разные решения. Объем лекционного
курса и учебника не дает возможности подробно осветить
возникающие по этим вопросам научные дискуссии. Предлагая
свое видение проблем и аргументы в его защиту, мы приводили
в списках дополнительной литературы к главам (и некоторым
параграфам) публикации, в которых можно найти освещение
других точек зрения и их обоснование. Тем самым студент
(читатель) получает возможность сопоставить разные мнения по
спорным вопросам и выработать по ним свою собственную
позицию. Это полностью согласуется с одной из целей курса
теоретической грамматики — способствовать развитию у
будущих филологов творческого взгляда на язык, умения адек-
ватно оценивать наблюдаемые факты.
Относительно важности фактов и их оценки на основе сущест-
вующих теорий считаем необходимым привести высказывание
одного из отечественных ученых: «В научной работе считаю
наиболее важным... умение видеть факты. Теория необходима
для этого, потому что именно при ее свете факты становятся
видными, т. е. делаются действительно фактами. Но теории
гибнут или меняются, а факты, при их помощи найденные и
утвержденные, остаются»1.
Освещая грамматические явления универсального характера,
мы старались сохранить румынский язык в качестве объекта *
Эйхенбаум Б. М. О поэзии. М., 1969. С. 509. (Цит. по: Новое в зарубежной
лингвистике. Вып. 16. М., 1985. С. 41-42).
196
наблюдения, а не просто воспользоваться его фактами для
иллюстрации положений грамматической теории, общих для
многих, в том числе романских, языков. Метод, которым мы
пользовались, можно определить, таким образом, как изучение
грамматики румынского языка сквозь призму общетеоретических
положений. В этом отношении представленный в учебнике
материал может оказаться полезным для сопоставительного
анализа грамматических систем и особенностей их функцио-
нирования в романских (а возможно, и нероманских) языках.
В настоящем учебнике последовательного сравнения румын-
ского с родственными ему романскими языками не проводилось,
ссылки делались лишь в отдельных, весьма немногочисленных
случаях. Причинами этого явились объем учебника, исключаю-
щий возможность детального сопоставительного анализа, и наше
глубокое убеждение в том, что результаты, заслуживающие
внимания, можно получить лишь при специальном изучении
каждого языка с одинаковой степенью подробности и с одних
и тех же теоретических позиций (под одним и тем же углом
зрения), а это составляет предмет самостоятельной учебно-
научной дисциплины — сравнительной типологии. Как показы-
вает наш опыт работы в этой области, внешне сходные грамма-
тические явления при их ближайшем рассмотрении иногда
оказываются весьма различными в своей сущности, что застав-
ляет исследователя быть осторожным при эпизодическом сопо-
ставлении фактов разных языков, в том числе родственных.
Сокращения
Условные обозначения
букв.	— буквальный перевод
Вин. п.	— винительный падеж
грен.	— греческий язык
Дат. п.	— дательный (падеж)
ед. ч.	— единственное число
ж. р.	— женский род
Им. п.	— именительный падеж
исп.	— испанский язык
ит.	— итальянский язык
лит.	— литературная форма
мн. ч.	— множественное число
м. р.	— мужской род
перен.	— переносное значение
разг.	— разговорная форма
Род. п.	— родительный (падеж)
рум.	— румынский язык
РУС>	— русский язык
Ф- Р	— средний род
флк.	— фольклорный (образ)
фр-	— французский язык
Ас.	acuzativ	— аккузатив (винительный падеж)
adj	adjecliv	— прилагательное
adv	adverb	— наречие
An.	anul	— год издания по порядку
а	dativ	— датив (дательный падеж)
f	feminin	— женский род
fasc.	fascicule	— выпуск (журнала или периодического издания)
198
G.	genitiv	— генитив (родительный падеж)
m	masculin — мужской род
n V. Pl sing urm.	neutru	—	средний род nominativ — номинатив (именительный падеж) plural	—	множественное число singular — единственное число urmatoarele — (и) следующие (страницы) Периодические и серийные издания
CL LLR LR RL§L RRL SCL SG	—	Cercetari de lingvistica (Cluj; Cluj-Napoca) —	Limba literatura romana (Bucure$ti) —	Limba romana (Bucure$ti) —	Revista de lingvistica $i jtiinta literara (Chisinau) —	Revue roumaine de linguistique (Bucure$ti) —	Studii §i cercetari lingvistice (Bucure^ti) — Studii de gramatica (Bucurejti). Vol. 1. (1956). Vol. 2. (1957). Vol. 3 (1961)
Лите р ату р а
Общие труды
по грамматике румынского языка
*
Будагов Р. А. Этюды по синтаксису румынского языка. М., 1958.
Иордан И. Грамматика румынского языка / Пер. с рум. М.. 1950.
Jlyxm Л. И. Сравнительно-сопоставительная грамматика романских языков:
Румынский язык. М., 1970.
Лухт Л. И., Нарумов Б. П. Румынский язык // Языки мира: Романские языки.
М.. 2001. С. 593-631.
Репина Т. А. Румынский язык. М., 19<>8.
Сухачев Н. Л. Румынский язык И Основы балканского языкознания: Языки
балканского региона. Л.. 1990. С. 141-182.
Avram М. Gramatica pentru toti. Bucure?ti. 1986.
Avram M. Probleme ale exprimarii corecte. Bucure;;ti, 1987.
Berceanu В. B. Sistemul gramatical al limbii romane: Reconsiderare. Bucure$ti,
1971.
Breban Г. (coordonator). Limba romana corecta: Probleme de ortografie, gramatica.
lexic. Bucure$ti. 1973.
Ciompec G.. Dominie C.. Forascu N.. Gu(u Romalo L, Tas i! in E. Limba romana
contemporanS: Fonetica. Fonologia. Morfologia / Sub coordonarea acad.
1. Coteanu. Bucure?ti, 1985.
Coteanu I. Gramatica de baza a limbii romane. Bucurejti, 1982.
Dimitriu C. Gramatica limbii romane explicatS: Morfologia. la§i. 1979.
Gramatica limbii romane / Ed. Academiei. Vol. 1-2. Bucurejti. 1966.
Graur A. Tendintele actuale ale limbii romane. Bucure$ti, 1968.
Gu{u Romalo V. Morfologie structural a limbii romane: Substantiv, adjectiv, verb.
Bucure^ti, 1968.
Gu(u Romalo Г Sintaxa limbii romane: Probleme «.i interpretari. Bucure?ti, 1973.
Hristea Th. (coordonator). Sinteze de limba romana. Bucurejti, 1984.
Iordan I. Limba romana contemporanS. Bucure^ti. 1956.
Iordan I.. Gu{u Romalo K, Niculescu A. Structure morfologica a limbii romane.
Bucure?ti, 1967.
Irimia D. Structura gramaticala a limbii romane: Numele $i pronumele. Adverbul.
la$i. 1987.
200
Lombard A. La langue roumaine: Une presentation. Paris, 1974.
Neamtu G. G. Elemente de analiza gramaticalS. Bucurejti, 1989.
Теоретические грамматики других языков
Васильева Н. М., ПицковаЛ. П. Французский язык: Теоретическая грамматика:
Морфология. Синтаксис (на фр. языке). М.. 1991.
Васильева-Шведе О. К., Степанов Г. В. Испанский язык: Теоретическая
грамматика: Морфология и синтаксис частей речи. 3-е изд. М„ 1990.
Васильева-Шведе О. К., Степанов Г. В. Теоретическая грамматика испанского
языка: Синтаксис предложения. 2-е изд. СПб., 1998.
Гак В. Г. Теоретическая грамматика французского языка. М., 2000.
Неустроева Г К. Теоретическая грамматика португальского языка: Морфо-
логия. СПб., 1997.
Реферовская Е. А., Васильева А. К. Теоретическая грамматика современного
французского языка: В 2 ч. / На фр. языке. Ч. I: Морфология и синтаксис
частей речи. 3-е изд. М„ 1982. Ч. 2: Синтаксис простого и сложного
предложений. 2-е изд. М., 1983.
Скрелина Л. М. Лекции по теоретической грамматике французского языка:
В 2 ч. Ч. 1. СПб., 1997; Ч. 2. 1999.
Теоретическая грамматика английского языка /Отв. ред. В. В. Бурлакова. Л.. 1983.
Эйхбаум Г. Н. Теоретическая грамматика немецкого языка. СПб., 1996.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Абросимова Т. А. ИЗ
Алисова Т. Б. 171
Арутюнова Н. Д. 188
Ахманова О. С. 166
Балли Ш. 65. 107
Басманова А. Г. 65
Бенвенист Э. 91
Болокан Г. 34
Бондарко А. В. 19
Бородина М. А. 5, 163
Будагов Р. А. 120. 147, 171, 200
Васильева А. К. 114, 201
Васильева Н. М. 201
Васильева-Шведе О. К. 114, 20)
Вольф Е. М. 125, 147
Воронцова Т. 34
Габинский М. А. 24, 41, 120, 151
Гак В. Г. 19, 21, 58, 114, 156, 188,
201
Гукова А. Е. 62
Дырул А. М. 136
Жугра А. В. 120
Заюнчковский Ю. П. 4, 7, 41
Звегинцев В. А. 94
Зубку 3. М. 78
Иордан И. 200
Исхакова Р. О. 78
Карлова А. А. 164
Карцевский С. 94
Кацнельсон С. Д. 32
Корди Е. Е. 120, 163
Кушкина Э. Я. 53
Ламина К. В. 140
Леонтьев А. А. 19
Липатова О. И. 78
Лухт Л. И. 113, 120, 200
Малышев В. В. 163
Малькевич Б. А. 5
Маслов Ю. С. 19, 41, 120
Медведева Т. 34
Нарумов Б. П. 156, 200
Неустроева Г. К. 114, 201
Николеску Т. 4, 41
Никольская Н. С. 178
Пиотровский Р. Г. 92
Пицкова Л. П. 120, 201
Попова-Велева И. Т. 194
Райлян Д. Н. 105
Репина Т. А. 3, 4, 6, 7, 12, 41, 45,
49, 78, 112, 120, 127, 154, 161,
183, 200
Реферовская Е. А. 92, 112, 114,
120, 190, 194, 201
Сабанеева М. К. 3, 103, 106, 114,
121
Сикацкая Н. Ю. 89, 91, 189
Скрелина Л. М. 25, 201
Солнцев В. М. 12
Соссюр Ф. де 12
Степанов Г В. 114, 201
Степанов Ю. С. 19
Суник О. П. 25
Сухачев Н. Л. 200
Теньер Л. 167, 184
Ушакова Т. М. 125
Фирсова Н. М. 92
Холодович А. А. Ill
Храковский В. С. 111
Чекалина Е. М. 34, 125
Чеснокова В. А. 155
202
Чобану А. И. 59, 171
Шишмарев В. Ф. 5
Щерба ГМ. 114
Щерба Л. В. 5
Эйхбаум Г. Н. 201
Эйхенбаум Б. М. 196
Avram М. 45, 47, 156, 161, 183,
200
ВйгЬщй 1. 65, 121
Berceanu В. В. 136, 151, 200
Bolocan Gh. 121
Breban V. 156, 200
Bulgar Gh. 136
Carabulea E. 151, 183
Caragiu M.	~
Caragiu-Marioteanu NL_—
Ciobanu F. 156, 162
Ciompec G. 21, 136, 200
Coja I. Z. 25
Combiescu M. 121
121
Constantinescu S. Gh. 182
Coteanu 1. 29, 200
Danaila 1. 122
Diaconescu I. 121
Diaconescu P. 65
Dimitriu C. 25, 115, 151, 200
Dominte C. 21, 164, 200
Dragomirescu Gh. N. 136
Dron V. 182
Edelstein F. 121, 182
Florea V. 151
Forascu N. 21, 200
Gabinschi M. 121, 151
Gabrea M. 147
Gaitanaru §t. 183
Golopentia-Eretescu S. 151
Graur A. 44, 47, 115, 200
Gruita G. 78, 156
Gutu Romalo V. 21, 65, 115, 164,
200
Hristea Th. 168, 171, 200
Ichim-Tomescu D. 65
Iliescu M. 147
Iordan I. 115, 164, 200
Irimia D. 147, 200
Lombard A. 121, 164, 200
Manca? M. 194
Mihai C. 136
Mi$an A. 121
Moldoveanu Gh. 76, 78
Neamtu G. G. 72, 171, 200
Niculescu A. 115, 147, 164, 200
Pana Dindelegan G. 162, 183
Repina T. 78, 183
Rizescu 1. 183
Roceric A. 147
Rosetti A. 48
Seche L. 151, 164
Seche M. 164
Slave E. 101, 121
Тйпазе E. 78, 147
Trandafir Gh. D. 183
Vascenco V. 208
Vasiliu E. 21, 48, 200
Vasiliu L. 156
Vinteler O. 156, 162
Vrajitoru A. 53	1
Vlad C. 65
Wald H. 65
Zdrenghea M. 65
КРАТКИЙ РУССКО-РУМЫНСКИЙ СЛОВАРЬ
ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В УЧЕБНИКЕ
ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ТЕРМИНОВ1
автосемантичный de sine statator
агенс agent, -|i /и; subiectul actiunii
адвербиализация adverbializare, -Sri /
адресат destinatar, -i m al acfiunii
актант participant, -ti m la actiune
актуальный actual adj; актуализация actualizare, -ari /; актуальное
членение предложения segmentarea comunicativa (logics) a pro-
pozitiei
алломорф' alomdrf, -uri n
анафора andfora, -e J; анафорическая связь legdtuni, -i f anaforica
антропбним antroponfm, -e n\ антропонимичный antroponimic adj',
антропонимичность caracter, -e n antroponimic
аспектуальный de aspdct; aspectual adj
валентность val£nta, -e f; ~ обязательная ~ obligatdrie
вариативность de (cu) mai multe variante
вид aspect, -e n
виртуальный neactualizat adj
высказывание enunt, -uri n
глагол verb, -e ~ переходный / непереходный ~ tranzitiv / intranzitiv;
- предельный / непредельный - terminativ / neterminativ;
- вспомогательный / полувспомогательный - auxiliar / semi-
auxiliar; - акциональный ~ de ac(iune; - каузативный ~ cauzativ;
factitiv; фазовый ~ de faza a ac(iunii
глагольный узел nucleul verbal al propozitiei
говорящий subidctul vorbitor
градация graddtie. -ii /
двусторонний bilateral adj
двучленный bimembru adj
Термины, известные студентам из курса практической грамматики:
наименования падежей, типов придаточных предложений и т. п. (см. учебники,
пит. на с. 4). а также термины, перевод которых дан по ходу изложения мате-
риала. в словарь не включались.
204
денотат denotat, -е п
десемантизация desemantizare, -Sri f
детерминатив detenninativ, -е п
диатеза diateza, -е /(notiune semantics)
диахрония diacronie, -ii/
диктум dictum п sing
дистрибуция distribute, -ii f; ~ дополнительная distributia care nu
coincide
достоверность autenticitate, -ap /
единичность obiect, -e n ilnic
залог diateza, -e/(notiune gramaticaia); ~ активный: ~ activa; ~ пассив-
ный ~ pasiva
знак semn. -e n
значение sens, -uri n; - лексическое ~ lexical; ~ грамматическое
~ gramatica!; - общеграмматическое ~ gramatica! general; - частно-
грамматическое ~ gramatica) particular; - основное ~ de baza;
оттенок —я nuanta, -e / de sens
идентификация identificare, -ari f
инвариант invariant, -e «; инвариантный de invariant
инвертированный fnvers; cu succesiiinea schimbata a propozi(iilor
инновация inovStie, -ii f; инновационный процесс proces, -e n de
inova(ie
итеративность caracterul iterativ al actiunii
категория categoric, -ii/; ~ скрытая categoria implicita
конверсия conversiilne, -i /; schimbArea valorii gramaticale
континуативное предложение atributivS continuativa
корень radacina, -i /; однокоренное слово cuvantul cu aceea$i radacinS
локализатор component, -e n (element, -e «) de localizAre
многократность caracter(ul) iterativ
модальность modalitate, -a(i/; модальный modal adj
модель structure, -i/; modt, -uri n
модус modus n sing
моносемантичный monosemantic adj
морфема тогГёт, -е» ; морфемный шов linia despartitodre mtre morfeme
нейтрализация neutralizare, -ari /
неодушевленный inanimat adj\ neinsuflep't adj
несамостоятельный dependent adj
обозначение denumire, -i /
205
образный expresiv adj
общение (речевое) comunicare, -Sri/intre oameni
однородный см. члены предложения
однократность actiune, -i f de о singura data
одночленный monomembru adj
одушевленный animat adf. insuflep't adj
окончание desindntS, -e/; flexiiine, -if; terminatie, -ii /
омбним omonfm, -e n; омонимия omonimie.-ii^
ономатопея onomatopee f (pl onomatopde)
оппозиция opozipe, -ii f
определение atribut, -e и; определенный hotarat adj', определительный
atributiv adj
основа (слова) tema, -ef; (база) baza, -e f; temelie, -ii/
оттенок см. значение
оформление modul de prezentare; formS, -ef
парадигма paradigms, -e /; парадигматика paradigmatica, -i /; пара-
дигматический paradigmatic adf, парадигматичность caracterul
paradigmatic
пациенс pajiens m sing
подгруппа subgnipS, -ef
подчинение subordonare, -Sri /; - радиальное ~ -a unuia §i aceluia§i
cuvant din propozitia regents; - последовательное ~ -a propozitiilor
in Ian)
полисемантичный polisemantic adj
полуфункциональный cu mai multe functii
понятие порйпе, -if
предикат predicate предикативный predicate adf, предикация
(полная; неполная) predicStie (completS; partiSIS)
предмет obiect, -e n; предметность caract6rul de obiect
предположение presupunere, -i f
прием (стилистический) proceddu, -ее n (stilistic, pl stilistice)
признак caracteristicS, -i /; insu$ire, -i /
противопоставление см. оппозиция
референт referent, -е и; референция referinja, -ef; референциальный
referential adf, референциальность caracterul referential
речевая деятельность limbaj, -е п
речь vorbire, -i f
ряд serie, -ii/
206
самостоятельный de sine 'stStStor
сигнификат significat, -e n
синкретичный sincrdtic adj
синтагма sintagmS, -e /; синтагматика sintagmaticS, -i/; синтаг-
матический sintagmatic adji синтагматизм caracterul sintagmatic
синхрония sincronie, -ii/; синхронный (синхронический) sincronie adj
сирконстант circonstdnt, -e n
система sistem, -e n
словесный (способ) schimbarea formei fiecarui cuvant
сверхфразовое единство fragment, -e « de text legal de sens (de situatie)
словообразовательный derivativ adj
словосочетание imbinare, -ari f de cuvinte
смысл sens, -uri и, смысловой de sens; semantic adj
собеседник interlocutor, -i m
совместный cotmin adj
совокупность ansamblu, -uri n
согласование acord, -uri n\ согласовательный de acord; согласо-
ванный acordat adj
способ mod, -uri способ выражения modul de exprimare
стремление языка к... tendinta limbii sa... (la...)
структура structure, -i f
существительное substantiv, -e n; mime, nume «; ~ нарицательное
~ comun; ~ собственное ~ propriu; ~ акциональное - de actidne;
~ конкретное ~ concret; ~ абстрактное ~ abstract; - вещественное
~ nume de materie; ~ предметное nume de lucru
таксис taxis n sing
тема tema, -е/; тематичный (тематический) tematic adj
термин tdrmen, -e терминология terminologie, -ii/; терминологиче-
ский terminologic adj
типологический tipokSgic adj
транспозиция transpozitie,-ii /; transpunere, -i /
узус intrebuintarea uzuala
увеличение marire, -i /
уменьшение reddcere, -i/
уничижительный peiorativ adj
уровень nivel, -uri n
устранение eliminate, -Sri /
фокус (коммуникативный) centru, -e n (comunicativ)
207
функция funcjie, -ii/; - первичная - eseni.idla; primordial^ ~ вторич-
ная - secundarft; - эпистемическая ~ epistdmicft; выполнять ~ -to
a tndeplini func|ia
часть речи parte, parti f de vorbire
чередование altemdntd, -e f
член предложения parte, parti/ de propozitie; главные члены предло-
жения partile principle ale propozitiei; второстепенные - secun-
dare; - однородные рйгр1е propozitiei multiple
явление fenomen, -e n
ядро nucldu, -ее centru, -e n2
2 При составлении словаря были использованы труды по 1'рамматике,
написанные на румынском языке, а также словарь лингвистических терминов.
Dicfionar rus-roman de termeni lingvistici $i filologici / Sub conducerea de
V. Vascenco. Bucure?d, 1970. Привлекались толковые словари румынского
языка и двуязычные русско-румынские и румынско-русские словари.
Оглавление
Предисловие......................................................... 3
Введение. Курс теоретической грамматики: цель и метаязык............ 8
Раздел первый. ЧАСТИ РЕЧИ.......................................... 20
/лава / Общие положения.......................................... -
Глава 11. Существительное. Артикль. Детерминативы............... 25
§ I.	Существительное как часть речи......................
§ 2.	Особенности организации системы румынского существи-
тельного в отношении грамматических категорий рода и
числа....................................................... 33
ij 3. Особенности организации системы румынского существи-
тельного с точки зрения грамматической категории падежа 39
§ 4.	Артикль как выразитель грамматической категории опреде-
ленности-неопределенности существительного.................. 49
§ 5.	Детерминативы как эквиваленты артикля в плане выражения
грамматических категорий существительного................... 56
§ 6.	Отсутствие артикля при существительном.................. 58
Глава III. Прилагательное. Именная группа....................... 65
§ i.	Прилагательное как часть речи.......................
§ 2.	Прилагательное в составе именной группы................ 68
§ 3.	Румынское склонение на уровне именной группы........	74
Глава 1Г Глагол................................................. 79
§ 1.	Глагол как часть речи................................... -
§ 2.	Грамматическая полисемия и транспозиция в области вре-
менных форм глагола......................................... 84
§ 3.	Аспектуальная характеристика румынского глагола.....	94
§ 4.	Косвенные наклонения румынского глагола в свете понятия
модальности................................................. 99
§ 5.	Залоговая характеристика	румынского глагола........... 109
§ 6.	Неличные формы глагола в соотнесении с его грамматиче-
скими категориями.......................................... 116
209
Глава I'. Наречие........................................... 121
jj I. Наречие как часть речи............................... -
§ 2.	Скрытое образное сравнение как семантическая основа сло-
восочетаний наречного тина.............................. 131
Глава Г1. Другие части речи................................. 137
ij	I.	Местоимение.......................................... ~
§	2.	Числительное...................................... 147
§	3.	Предлог........................................... 152
§ 4.	Союз...........................у................... 156
§	5.	Междометие........................................ 162
Раздел второй. ПРЕДЛОЖЕНИЕ..................................... 165
Глава I. Независимые предложения как объект синтаксического
анализа..............................................
Глава //. Семантико-синтаксическая характеристика сложноподчи-
ненных предложений.................................... 171
Глава ill. Структура ситуации. Семантическая струкгура высказыва-
ния. Синтаксическая структура предложения............. 184
Глава IV. Предложение как компонент	текста.................. 188
Заключение..................................................... 195
Сокращения..................................................... 198
Литсрагург!.................................................... 200
Указатель имен................................................. 202
Краткий русско-румынский словарь встречающихся в учебнике лингви-
стических терминов....................................... 204
Учебное издание
Тамара Александровна Репина
Теоретическая грамматика румынского языка
Учебник
Зав. редакцией И. А. Сеина
Редактор Е. В. Красненкова
Техн, редактор А. В. Борщева
Обложка Е. А. Соловьевой
Компьютерная верстка Г. А. Курбановой
Лицензия ИД № 05679 от 24.08.2001
Подписано в печать 23.12.2002. Формат 60х84'Л6.
Бумага офсетная. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 12,32. Уч.-изд. л. 9,8.
Тираж 300 экз. Заказ £,3^,
Издательство СПбГУ. 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9
Тел. (812) 328-77-63; факс (812) 328-44-22
E-mail: books@dk2478.spb.edu
www.unipress.spb.ru
ЦОП типографии Издательства СПбГУ
199061, С.-Петербург, Средний пр., 41