I
Книга-интервью
журналиста
Феликса
МЕДВЕДЕВА
I с деятелями советской литературы и искусства

ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС

Ве н иамин
КАВЕРИН
Виктор
АСТАФЬЕВ
Григорий
БАКЛАНОВ
Гр ант
МАТЕВОСЯН
Ар се ний
ТАРКОВСКИЙ
Евге ни й
ЕВТУШЕНКО
Андрей
ВОЗН ЕСЕ НС КИЙ
Булат
ОКУДЖАВА
Роберт
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
Бе лла
АХМАДУЛИНА
Василь
БЫК ОВ
Чингиз
АЙТМ АТО В
Расул
ГАМЗАТОВ
Виталий
КОР ОТ ИЧ
Сер гей
ОБРАЗЦОВ
Э лем
КЛИМОВ
Се ргей
МИХАЛКОВ

ТР АВА
ПОСЛЕ
НАС
Книга-интервью
журналиста
Феликса
Мед веде ва
с
д еяте лями
советской
литературы
и
иску сств а
Издательство
Ai снтсгва печали Новости
Москва, 1988

ББК70
М42
Трава
после
нас
М
42
Книга -инте рв ью
жу рнал иста
Феликса
М едве де­
ва
с
деятелями
советской
литературы
и
иск усст ва. —
М.:
Изд-во
Агентства
печати
Но во сти,
1988.—
250с., ил.— (Б-чка
АПН)
100000 экз.
Книга
пре дст авляе т
соб ой
серию
интервью
корреспондента
журнала
«Огонек»
Ф.
Медведева
с
деятелями
советской
литературы
и
иску сства .
В
беседах
от крове нно
и
прям о,
в
дух е
гласности
высказываются
суждения
о
самых
нас ущ ных
проблемах
как
сегодняшнего
дня
страны,
так
и
недавнего
прошлого.
4700000000
Т----- --- ------------Б ез
об ъ явл.
067(02)—88
ББК
70
ISBN 5-7020-0033 -1
© Издательство Агентства печати Новости, 1988

ЛЮБОВЬ
МОЯ
—ИНТЕРВЬЮ
Эта
книг а
состоит
из
инте рвью
двух
по след них
лет .
Во лна
гласности,
опрокинувшая
твердокаменные
и
казав­
шиеся
незыблемыми
ус тои
п ре жних
п ре дставл е ний
о
по д­
линной
правде
истории,
о
с та линизм е,
о
событиях
не дав­
них
десятил етий ,
о
внутренней
свободе
человека,
осве­
жающим
озоном
напоила
и
мои х
ге рое в.
В
муж ес твен ­
ных,
откровенных
исповедях
из вест ных
де ятел ей
оте че ст­
венной
кул ь туры
ощущается
знамение
времени.
До
апре­
ля
1985 года такие суждения,
такие
размышления
в
наше й
печати
были
невозможны.
Любовь
моя
—
интервью.
Люблю
эт от
жанр,
в
кот о­
ром
как
бы
скрещиваются
рапиры
слова
и
мы сли
дв ух
современников,
двух
собеседников,
дв ух
оппонентов.
Бы­
вает
и
т ак,
что
я
в ижу
перед
собой
не
единомышленника,
а
противника,
человека
ин ых
взглядов
на
перестройку.
Революционная
эпоха,
переживаемая
всеми
нами
сейчас,
размежевала
общество.
Одна
его
час ть
стремительно
рвется
«дальше. ..
дальше...
дальше...»,
другая
—
тормозит
процесс
переустройства,
бо ясь
о торв ать ся
от
омертвевших
ко нцеп ций
про шлого .
Любовь
моя
— интервью.
В
них
— биографии
и
судь­
бы
интереснейших
людей,
подвижников,
творцов,
би о­
графия
времени,
эпохи.
В
них
ч асть
и
моей
ж изни.
Я
ка к-
то
по дсчи тал,
что
за
три дц ать
четыре
го да
журналист­
ской
практики
взял
около
ты сячи
интервью.
Первое
—
в
1954 году, 13- ле т ним
юнкором
рай онн ой
га зет ы,
у
шк оль­
ника,
выигравшего
лыжную
гонку,
од но
из
последних
—
в
Нью-Йорке,
у
лауреата
Нобелевской
премии
Иосифа
Бродского.
Но
интервью-86 —88
не
похожи
на
все
те,
что
я
нар або тал
за
все
п реды дущ ие
годы.
Вз ять
х отя
бы
Викто­
ра
Аста фь ев а.
Мы
договорились
о
встрече
в
Москве
в
дни
работы
VIII съезда Союза писателей СССР .
В
Кра сно ­
ярск,
на
его
родину,
летели
дву мя
с амол ет ами,
с
разницей

в
п ол дня.
Не
успел
Виктор
Петрович
отдохнуть
пос ле
долгой
до роги ,
как
я
наг рянул
со
своим
диктофоном.
Говорил
он
го ряч о,
душевно,
с
болью.
Обо
всем.
О
литературе,
о
войне,
о
друге
своем
— Шукшине,
о
м ат ери,
о
начавшихся
и зме нен иях
в
обществе.
Я
чувствовал,
что
тащу
кр упну ю
щук у
журналистской
уд ачи.
И
не
ош ибся .
Матер иал
вызва л
широкий
общественный
резонанс,
обильную
почту,
его
цитировали,
перепечатывали.
По том
я
в стр ечал ся
с
д ру гими
пи са телям и,
актерами,
выдающимися
современниками.
Пер едо
мной
словно
рассеклась
история.
Мне
хотелось
гл уб ины
пахоты,
ее
живого
разреза.
Чувствовалось,
как
гласность
набирает
скорость:
мои
со бе сед ники
го ворил и
правду
и
только
правду
—
не
оглядываясь,
не
боясь,
смело,
мужественно.
Мне
даже
казалось,
что
это
я
своими
вопросами,
иногда
довольно
ри сков ан ны ми,
зас тавляю
их
раск реп ощать ся .
Но
это
б ыло
не
гак.
Их
раскрепощало
время.
С
Чингизом
Айтматовым
мы
наговорили
почти
на
двести
страниц
текста,
в
интервью
же
в ошло
около
пят ид есят и.
Разговор
получился
глобальным,
объемным,
он
ох ват ывал
множество
важных
проблем
современного
бытия.
В
беседе
с
четырьмя
знаменитыми
нашим и
поэтами
—
А.
Вознесенским,
Е.
Евтушенко,
Б.
О ку джав ой,
Р.
Рож­
дественским
был
перекинут
мостик
к
гой
давне й,
уже
хрущевской
эпохе,
к
тому
великому,
но
не
во
вс ем
удав­
шемуся
опыту
перестройки,
к оторый
был
предпринят
пос ле
XX съезда партии.
Василь
Быков
ск аз ал: «Самое
б ольшое
по т ря сение
ждет
меня,
как,
впрочем,
и
все
че ло­
вечество,
впереди:
это
у спех
или
неуспех
нашей
пере­
стройки...
Слишком
м ного
на
нее
по став лено ».
Интервью.
Лакмусовая
бумажка
времени,
индикатор
б ыст роте кущ его
бытия.
Ведь
через
месяц,
через
неделю
мой
собеседник
скажет
уже
иное.
И
не
т ак.
Гласность
наб ира ет
темпы.
Ее
пр еде лы
расширяются
и
вых од ят
из
берегов.
У
живого
реализма,
демократии
нет
пределов.
Любовь
моя
—
интервью...
Феликс
МЕДВЕДЕВ

...Жизнь коротка,
и
надо
торопиться
делать
добрые
дела.
Не
себя
лю би ть,
а
ближнего
своего,
человека
любить.
Чтобы
потом,
пос ле
вс его,
п осле
т ебя
взошла
на
земле
зеленая
трава
памяти.
ТРАВА
ПОС ЛЕ
НА С.
Василь
Быков

Вениамин
КАВЕРИН
ВГЛЯДЕТЬСЯ
В
ПРОШЛОЕ,
ПОНЯТЬ
БУДУЩЕЕ
Б
есед а
с
В.А .Кав ери н ым
проходила
в
де нь
его
84-летия.
Время
лет ит
стремительно,
и
годы
бе рут
свое.
Не
так
д авно
он
тяжело
болел.
Перенес
утрату
же ны
и
др уга
Л.
Н.
Тыняновой.
Вра чи
запретили
публичные
выст уп ления ,
дальние
поездки
из
подмо­
сковного
писательского
по сел ка
Переделкино,
где
постоянно
живет
Вениамин
Александрович.
Но
ра­
бота
не
пре кращ ает ся.
Пуб л икуютс я
новые
произве­
дения:
рассказы,
пове с ти,
ро ма ны,
эссе,
издано
вось­
митомное
собрание
сочинений.

Вениамин
КАВЕРИН
9
О
мно гом
хотел ос ь
поговорить
в
этот
веч ер
со
старей­
шим
советским
писателем,
лауреатом
Государственной
премии
СССР.
—
Вениамин
Александрович,
вы
пр ожи ли
большую,
яркую
жиз нь,
на
ва ших
глазах
совершались
ве лича йши е
события
XX века и самое главное из них —
Октябрьская
революция.
Но
время
неумолимо,
и
уходят
из
ж изни
те,
кто
«на плечах своих вынес эпоху».
А
вместе
с
ним и
уходит
и
час ть
истории.
Что
вы
думаете
о
прошлом,
как
оцениваете
свою
жизнь?
—
Вы
знаете,
именно
об
этом
я
думаю
и
пиш у
все
последние
годы,
ведь
воп рос
этот
касается
всей
моей
ж изни.
На чиная
с
к ниги
«Освещенные окна», в которой я
постарался
вспомнить
детст во
и
юность,
я
ощущаю
необ­
ходимость
вглядеться
в
прошлое,
поня ть,
что
сделано
и
чего
не
сделано
в
жизни.
Все
мы
испытываем
стремитель­
ность
по тока
исто р ии.
Для
людей
моего
в озр аста
это
особенно
ощутимо.
В
сущности,
лично
для
меня
каждый
се г одня
прожитый
день
—
ис тория,
каждый
полон
каким-
то
глубинным
с мыс лом.
Мы
не
задумываемся
о
том ,
что
любой
из
нас
не
случайный
гос ть
мироздания,
а
зв ено
великой
непрерывной
цепи
бытия.
И
в
э том
смысле
все
мы
творцы
ис то рии.
Да,
да,
каждый
по-своему,
но
каж­
дый!
Вс ем
нам,
писателям
или
неписателям,
надо
об ла­
дать
историческим
взглядом.
Мы
должны
понимать,
что
над
нами
— знак
истории,
что
мы
не
тол ько
от
нее
в
зависимости,
но
и
ее
твор цы .
—
Чехов
как-то
з амет ил,
что
для
ж изни
в
настоящем
на до
искупить
прошлое,
а
для
это го
надо
его
знать.
—
Вот
именно!
Зна ние
истории
помогает
избежать
многих
негат ивных
явлений
быс тро тек ущ ей
современно­
сти.
Что
греха
таить,
мы
ча сто
забываем
об
уроках
прошлого,
без
которого
нет
движения
вперед.
Огляды­
ваемся
на
него
с
опаской.
А
мы
должны
учиться
у
прош­
лого,
познавать
ег о.
Это,
к он ечно
же,
касается
и
ли те ра­
ту ры.
Как
легко
подчас
мы
предаем
забвению
события,
обстоятельства,
имена!
То,
что
бы ло
когда-то
частью
наш ей
культуры,
символом
на ших
до стиж ений .
Я
уверен,
что
далеко
не
все
молодые
писатели
зн ают
сегодня
тво р­
чест во
Юрия
Олеши,
например,
или
Бабеля .
Когда
я
однажды
спросил
у
Всеволода
Иванова,
кт о,
по
его
мне­
ни ю,
са мый
лучший
наш
писатель,
он
ответил,
что
Ба­

10
ТР АВА
ПОСЛЕ
НАС
бель.
Из
его
уст
я
впервые
услышал
это
им я,
и
наше
поколение
помнит
его
и
ценит.
Мы
совсем
забы ли
об
Ива не
Кат ае ве,
тонком
сти л исте,
чут ко
п оним авше м
при­
ро ду
и
п исав шем
о
ней
с
ту рг еневск ой
глубиной.
Многие
писатели
двадцат ых
годов,
к
которым
п ри­
надлежу
и
я,
ушли
из
жизни.
Я,
как
гов о рит ся,
последний
из
могикан.
Наше
поколение
было
полным
энергии,
ж из­
ненной
си лы,
дремавшей
дотоле
в
человеке
и
разбужен­
ной
революцией.
Но
на
мо их
глазах
ушли
из
жизни
и
пи сате ли
друго ­
го
поколения,
мои
друзья,
творчество
которых
бл изко
и
дорого:
Владимир
Тендряков,
Алексей
Арбузов,
Юрий
Трифонов...
Они
оч ень
ра зны е,
и
каждый
по-своему
в ыра­
зил
и
себя
и
время.
Насколько
смогли
и
насколько
усп ели .
—
А
ес ли
я
спрошу
вас
се й час,
Вениамин
Александро­
вич,
кто ,
по-вашему,
сегодня
самый
лучший
наш
п иса­
тель?
Впрочем,
я
понимаю,
что
вопрос
звучит
с л ишком
категорично,
рискованно,
и
хочу
поставить
его
по-иному:
кто
вам
б лизо к,
к ого
вы
наиболее
цените
в
современной
литературе?
—
Конечно,
только
время
может
все
расставить
по
своим
местам.
Объективно
и
точно.
Я
убеждался
в
эт ом
не од нок ра тно.
Купив
однажды
несколько
том ов
некра­
совского
«Современника», я с изумлением обнаружил,
что
шедевр
русской
словесности,
рассказ
Тургенева
«Хорь и Калиныч», напечатан в разделе «См есь».
По ли­
ст ав
ал ьм анах
См ирд ина
«Сто русских литераторов», я
понял,
что
Смирдин
о бл адал,
бы ть
может,
демократиче­
с ким,
но
неглубоким
вкусом,
иначе
он
не
поставил
бы
на
первое
место
в
альманахе
Сенковского-Брамбеуса,
а
по
достоинству
отдал
бы
это
ме сто
П ушки ну.
Но
история
расст ав ила
все
по
справедливости.
Я
в едь
не
только
беллетрист,
прозаик,
я
получил
хорош е е
историко-литературное
образование.
Отсюда,
наверное,
и
дово ль но
обширен
круг
писателей,
которых
я
люблю,
хо тя
многие
оч ень
дале ки
от
моей
манеры.
С чи­
таю,
что
од ин
из
лучших
сегодня
—
Василь
Быков.
Он
так
яр ко,
так
энергично,
с
таким
мастерством
пиш ет
о
войне,
что
максимальным
становится
при
э том
эффект
чита­
тельского
присутствия.
—
А
что
вообще
вы
ду ма ете
о
современной
ли тера ту­
ре,
о
молодых
писат елях ?
Какими
путями
ну жно
бороть­

Вениамин
КАВЕРИН
11
ся
с
застоем
в
искусстве,
с
серостью?
Не
каж ет ся
ли
ва м,
что
само
понятие
«литератор»
несколько
девальвирова­
но,
уценено?
—
Наш а
сегодняшняя
проза
пор ой
оказывается
весь­
ма
поверхностной
по
содержанию,
она
не
всегда
затраги­
вает
глубокие
нравственные
проблемы,
она
глуха
и
сл епа
ко
многому,
о
чем
надо
кричйть,
говорить
вслух.
Многие
берутся
за
темы
мел к ие,
легковесные,
б ан альн ые.
Отсюда
и
недостаточность
отражения
всей
панорамы,
всей
це­
лостной
картины
наш ей
жизни.
А
фа кт ов,
заслуживаю­
щих
пристального
внимания
писателя,
предостаточно.
Оставаться
к
ним
равнодушным,
б езразли чн ым — для
ли­
тератора
непростительная
ошибка.
Ес ли
он
боится
труд­
ностей,
связанных
с
художественным
воспроизведением
конкретных
фа к тов,
зн ачит,
он
не
писатель.
Вед ь
литература
— это
дело
в сей
жизни
взявшегося
за
перо,
а
не
дело
его
заработк а
или
карьеры.
Литература
— это
гражданский
по д виг.
Сегодняшний
литератор
должен
иметь
зоркий
взгляд
на
происходящее
вокруг
после
провозглашенных
XXVII
съездом
К ПСС
ид ей
новизны
и
пр ео браз ован ия
всей
нашей
ж изни.
Он
должен
ответить
на
вопросы,
ко тор ые
всегда
во лнова ли
отечественную
словесность:
как
жи ть,
как
б ыть
дальше,
как
най ти
выхо д
к
добру,
к
благ ому
поступку.
Ве дь
идеи
самопожертвования,
понятия
долга,
благородства,
чести
—
не
абстрактные
п он ятия.
Каж дый
прожитый
ден ь
говорит
име нно
об
этом.
По
мере
возможности
я
сле жу
за
тек ущи м
ли те ратур­
ным
процессом
и
делаю
для
себя
вывод:
многие
торопят­
ся
писат ь.
А
ведь
в
писательском
де ле
главное
—не
торо­
пит ь ся,
не
спешить.
П очему
же
торопятся?
Потому
что
жаждут
славы,
хотят
бы ть
знаменитыми.
Кс та ти,
именно
эта
черта
в
литературе
последних
лет
меня
особенно
огорчает.
Был
у
ме ня
од на жды
в
гос тях
молодой
человек,
кото­
рый
успел
написать
пять
романов
и
пят ьсо т
рассказов.
Ко гда
я
прочитал
кое-что
из
его
с оч ине ний,
я
понял,
что
торопится
он
зр я.
С п ешить
ему
не ку да.
Другой
подкупил
поначалу
не
только
своими
хор ошим и
очерками,
но
и
своей
профессией
—он
верхолаз.
Эта
работа,
опасная
и
нелегкая,
дает
ему
время
для
тв орче с тва.
По том
он
при­
нес
рассказы,
и
один
из
них
мне
пришелся
по
душе.

12
ТРАВА
П ОСЛЕ
НАС
Показалось,
что
мой
подопечный
делает
хотя
и
неуверен­
ные,
но
успехи.
И
вдруг
он
прине с
на
прочтение
солидный
роман
о
Напол ео не
Бонапарте,
роман
беглый,
поверх­
ностный,
торопливый.
Как
раз
перед
этим
я
прочитал
одн о
большое
исследование,
вы шедшее
в
Англии
и
посвя­
щенное
предполагаемому
убийце
французского
импера­
тора.
К нига
эт а,
написанная
на
конкретном
фактическом
материале,
бы ла
очень
убедительной^
И,
конечно
же,
резким
кон трас том
по
своему
документальному
мат ер иа­
лу
и
художественным
достоинствам
выгляд ело
сочинение
мое го
знакомого.
Я
сказал
ему
об
этом.
Свой
роман
тем
не
менее
он
пытается
пристроить
в
какой-либо
ж урн ал.
По ка
это
не
уд ае тся.
Я
сделал
вывод:
молодой
че ло век
верит
только
в
себ я
и
только
себе .
Да же
больше:
он
сли шк ом
о
с ебе
высокого
мнения.
И
слишком
спешит.
А
воо бще
таланты
есть.
Ко
мне
ч асто
обращаются
начин ающие
ли тера торы
за
советом,
и
я
с
удов ол ь стви ем
вожусь
с
ними.
Никому
не
отказываю
в
помощи
и
гор­
жу сь
этим.
Буквально
вче ра
приезжала
мо ло дая
писа­
тельница
Наталья
Поликарпова,
написавшая
хороший
р асс каз.
Талантливо
работает
Владимир
Савченко,
создавший
ром ан
о
Чернышевском.
Это
мой
ученик.
Он
сумел
осилить
труднейший
исторический
материал
и
при­
внести
в
облик
великого
революционера
и
п исате ля
но­
вые
черты.
Удивили
своей
оригинальностью
произведе­
ния
Ми ха ила
Орлова
из
Томска .
Его
мал о
кто
з нает.
Он
привлек
разносторонностью
своих
интересов,
ф ормой
повествования
и,
нако нец,
тем,
что
он
не
только
хороший
прозаик,
но
и
поэт.
Мы
общаемся
с
ним ,
я
с
удовольст­
вие м
ему
помогаю,
некоторые
его
ве щи
одобрены
в
редакциях
и
приняты
к
печати.
Думается,
что
он
пробьет­
ся
и
найдет
с ебя
в
ли тера тур е.
—
А
не
слишком
ли
многие
стремятся
сего д ня
занять
свое
место
«под солнцем искусства»? Всеобщая грамот ­
ность,
литературная
подкованность
— это,
кон е чно,
хоро­
шо,
но
откуда
идет
по ток
серятины,
без дарщи ны ,
кото­
рый
заполонил
на ши
печатные
органы?
Или
я
суж у
слиш­
ком
резко?
—
Я
отношусь
к
это му
неско ль ко
иначе.
Да,
пиш ут
многие
и,
дум ает ся
мне,
будут
пи сать
и
да льш е.
Трагедия
в
том,
что
б ол ьшинст ву
писательское
дело
к аж ется
лег­
ким,
доступным.
На
само м
же
де ле
это
т яжелы й
и
мучи­

Ве ниа мин
КАВЕРИН
13
тельный
труд,
который
медленно
вытяг ива ет
из
тебя
все
ж илы,
выворачивает
ду шу.
—
Члены
литературной
группы
«Серапионовы
б ра тья»
при
встречах
гов орил и
друг
др угу: «Здравствуй,
брат!
Писать
о чень
труд но».
Это
история
нашей
совет­
ской
литературы,
а
я
хочу
спросить:
так
ли
труд но
вам
писать
сегодня?
—
Еще
труднее.
Почему?
Причи ны
разные.
Я
ведь
п ишу
не
тольк о
чистую
прозу.
Во
вре мя
во йны
я
нап исал
целую
к нигу
передовых
статей.
Верный
ученик
Тынянова,
я
сч и таю,
что
литера тор
должен
уметь
писать
все .
Как
Пушкин,
который
писал
и
романы,
и
пове с ти,
и
историче­
ские
исследования,
и
статьи.
В
молодости
я
тоже
торо­
пился.
У
меня,
например,
ест ь
роман
«Скандалист,
или
Вечера
на
Васильевском
о стр о в е», который был написан
за
пол года.
Тогдашней
энергии
мне
хватало
на
то,
что бы
ходить
за
своим
будущим
героем
буквально
по
пятам
и
записывать
все
его
поступки
и
выходки,
его
мысли,
остроты,
афористические
высказывания.
Он
смеял ся
надо
мн ой.
Я
краснел,
но
за писыва л. ..
Теперь
вооб раж ени е
играет
в
мое й
работе
бблы пу ю
роль,
чем
н аб люде ние.
—
И
все-т аки
б ольшинс тво
в аших
пр ои звед ений
осно­
вано
на
под линном
м ат ери але,
на
конкретных
ф а ктах,
на
набл юде нии .
В кл ючая
и
ром ан
«Два капитана» .
—
Да,
это
так,
свои
романы,
повести
и
рассказы
я
писа л
в
св язи
с
тем,
что
происходило
в
стране,
считая
современность
нео бхо димы м
ориентиром
любой
кн иги,
хо тя
и
о
далеких
вр еменах .
Что
кас аетс я
«Двух капитанов», — а
количество
изда­
ний
книги
не дав но
перевалило
за
сто,— то
я
до
сих
пор
изумляюсь
ее
усп ех у,
не
счита я
э тот
роман
лучшим
с воим
романом.
С
точки
зрения
литературного
вк уса,
н ови зны
я
ц еню
роман
«Перед зеркалом».
Но
время,
дистанция,
чи тател ь ский
и нтер ес
кладут
м еня
в
это м
смысле
на
обе
лопа тк и.
За
роман
«Два капитана»
я
по лу чил
Государст­
венную
премию
СССР,
он
постоянно
издае тся
у
нас
в
стран е
и
за
рубеж ом.
Не
х очу
показаться
хва с тли вым,
но
лю бопы тных
фак то в,
касающихся
как
бы
новой
ж изни
самого
романа
и
его
героев,
я
мог у
привести
предоста­
точно.
В
моем
родном
Пскове
решили
воздвигнуть
па­
м ятник
Сан е
и
Кате.
П оля рники
Крайнего
Севера
изгото­
ви ли
специальную
па мят ку
о
романе
и
его
авторе
и

14
ТРАВА
ПОС ЛЕ
НАС
вручают
его
всем
обла да телям
книги.
Роман
много
раз
экранизировался,
инсценировался.
Меня
да же
наградили
знаком
«Почетный полярник», и регулярно представите ­
ли
учреждений,
обслуживающих
Север,
привозят
мне
десятки
экземпляров
книги,
с
тем
чтобы
я
на дп исыв ал
на
них
авт огра фы.
Конечно
же,
меня
радует
та кой
устойчи­
вый
интерес
к
роману
«Два капитана».
Он
чем-то
за тро­
нул
сердца
людей,
я
знаю,
что
многие,
прочитав
е го,
смело
шли
осваивать
суровые
северн ые
края.
Я
понимаю,
что
у спех
этот
не
вечен,
но
именно
сегод­
ня
он
п р идает
мне
новые
силы.
Мы
заговорили
о
том,
что
параллельно
с
литерату­
р ой,
ак кумул и рующей
глубины
народной
жизни,
посте­
пе нно
развивалась,
набирала
силу,
и
немалую,
литерату­
ра
холодная,
равнодушная,
подчас
цинична я ,
карь е рист ­
ская,
спекулирующая
на
идеях
времени,
с
одной
стороны,
и
на
потребительском
сознании
—с
другой.
Отсюда
в
ли тера ту ре
появились
по нят ия
«запретных зон», «быть
вне
к ри т ик и ». Я заметил Вениамину Александровичу,
что
он
в
эт ом
смысле
никогда
не
был
вне
зоны
критических
оце н ок.
—
В
этом
смысле
я
действительно
был
всегда
на
коне,— шутит
писатель.
—
Ве дь
ме ня
частенько
поругива­
ли
в
пе ча ти.
Но
еще
Максим
Горький
написал
мне
когда-
то
о
то м,
что
неважно,
хвалят
тебя
или
ру гаю т.
Художни­
ку
это
должно
бы ть
безразлично.
И
все-таки
зам ечу ,
что
некоторые
публикации,
посвященные
роману
«Открытая
книга », задержали ее выход на несколько лет.
Но
бы ли
и
статьи,
кот оры е
по-настоящему
п омо гли
в
работе .
Осо ­
бенно
статья
ныне
покойного
м олодог о
кр итика
Хмель­
ницк ого .
За гов ори ли
о
реформе
школьных
программ.
Писате ль
уже
выступал
в
печати
по
этом у
взволновавшему
его
вопросу.
—
Ко гда
я
позна ко милс я
с
пр о гр аммами
по
литера­
туре
для
школы,— сетовал
Вениамин
Александрович,— я
прямо-таки
заболел.
Ме ня
всего
тр яс ло.
Р азве
можно
так
и здев ать ся
над
л ит ерату рой!
Не уже ли
некоторым
деяте­
лям
непонятно,
что
литература
— это
живое
существо
и
отрывать
от
нее
часть
Достоевского,
Толстого
или
Ко льцо ва
— это
отры ва ть
от
живого.
Коснулись
волнующих
сегодня
многих
проблем
мо­

Ве ниа мин
КАВЕРИН
15
сковского
градостроительства,
сохранения
древнего
лика
ст ол ицы.
В.
Каверин—давний
москвич
и
хорошо
знает
ее.
Долгие
год ы
он
жил
в
Замоскворечье,
в
Лаврушин­
ском
переулке,
по
со седст ву
с
Третьяковской
галереей.
Радуется,
что
сейчас
идет
большая
реконструкция
уни­
к аль ной
художественной
зоны,
хот я
считает,
что
здесь
еще
мн ого
проблем.
В.
Ка вери н
говорит
о
том,
что
многие-многие
пи сате­
ли
не
удостоены
еще
мемориальных
досок,
что
тем
са­
мым
мы
недооцениваем
их
зн аче ния
в
н ашей
духовной
жизни,
забы ваем
о
ни х.
Пора,
напр име р,
установить
мемориальную
доску
на
доме,
где
жила,
приезжая
в
Москву
из
Ленинграда,
А нна
Ахматова.
«Это здесь ря ­
д ом,
тож е
в
Замоскворечье»,— говорит
Вениамин
Алек­
сан д ро вич.
И
он
поведал
мне
ист ор ию
о
том,
как
в
ден ь
семидесятипятилетия
к
не му
приехали
секретари
пра вле ­
ния
СП
СССР
и
поинтересовались,
не
нуждается
ли
он
в
какой-либо
по мощ и.
Писатель
поблагодарил
и
с каз ал,
что
н ет,
не
ну ж да ется,
но
у
нег о
ес ть
одн а
просьба:
установить
памятную
доску
на
Греческом
проспекте
в
Ленинграде,
где
жил
Юр ий
Тынянов.
Вскоре
эта
п рос ьба
б ыла
удовлетворена.
Известному
советскому
п исател ю,
литературоведу,
ученому,
о
ко тором
много
писа л
В.
Каверин,
бы ло
возд ано
должное.
—
Как
мастер
слова,
мн ого
лет
отдавший
писатель­
скому
ремеслу,
о
каких
наблюдениях
вы
мог ли
бы
рас­
сказать
молодым
литераторам?
—
Сейчас
и
все
последнее
время
перечитываю
Льв а
То лстог о.
Почему
по тяну ло
на
Толстого?
Я
по-прежнему
учусь
писа т ь,
и
бо лее
тонкого
и
смелого
у чител я
я
не
з наю.
Дело
не
в
подражании,
дело
в
умении
остаться
самим
собой.
Именно
сейчас
я
оценил
ту
жертву,
кото­
рую
он
принес,
в
к онце
концов
о тка завш ись
от
литерату­
ры.
Он
многому
м еня
на учи л.
Я
чита ю
его
как
мастера
прозы,
и
мне
инт ер есно
наблюдать
его
иск усст во,
понять
его
подлинное
значение
во
все
в р емена.
Я
поражаюсь,
как
сумел
Толстой
показать
в
романе
«Воскресение»
все
госу­
дарственное
устройство
тогдашней
Рос с ии.
Недар ом
Ленин
на звал
его
«зеркалом русской революции». Т еперь
я
особенно
понимаю,
как
он
был
прав.
К
ве лико му
сожалению,
я
наблю даю,
что
писатель
без
библиотеки
в
н аше
время
—
яв лен ие
обыкновенное.
Не­

16
ТРА ВА
ПОСЛ Е
НАС
знание
собственной
литературы
—
фак т,
до воль но
рас ­
пространенный
среди
мол оды х.
Это
и дет
от
непонимания
той
про с той
и стин ы,
что
каждо е
новое
поколение
продол­
жает,
а
не
начинает
лите ра туру .
Поэтому
мой
совет:
читать
как
можно
больше.
—
Как
вы
пишет е,
в
какие
часы,
есть
ли
определенная
норма?
—
Пиш у
каждый
день
всю
жизнь.
Кроме
то го
време­
ни,
когда
с
женой
мы
езд или
или
по
наш ей
ст р ане,
или
за
границу.
С
утра
сажусь
за
работу,
п ишу,
а
во
второй
половине
дн я,
после
отд ыха,
отвечаю
на
пись м а,
их
приходит
много,
читаю,
назначаю
де ловые
встречи.
Пи­
шу
от
руки,
а
письма
диктую.
У
м еня
сохранился
богатый
архив.
Целая
стена
папок,
за писны х
к ниж ек.
Пойдемте,
я
вам
его
покажу.
Пока
мы
переходили
из
комнаты
в
комнату,
я
спросил
Вениамина
Александровича:
а
сколько
всего
томов
напи­
са но
им
за
всю
жизнь?
Он
ответил,
что,
кроме
в ышедши х
в ось ми,
наберется
еще
томов
пять.
Смо трю
на
полки
с
архивом.
То лс тые
папки
с
надпи­
ся ми: «Исполнение желаний», «Перед зеркалом», «От­
крытая
кн ига», «Письменный стол», «Письма читателей»,
«Письма писателей» ...
—
Это
ва риа нты
и
черновики?
—
Да,
мне
в сегда
казалось,
что
я
мог
написать
лучше;
бесконечное
к о личе ство
вар и ан тов,
закл юче нны х
в
этих
па пках ,
говорит
о
том ,
что
я
не
шел
в
литературу
напро­
л ом,
что
я
отнюдь
не
самоуверен.
Ию нь
1986 г.

Виктор
А СТ АФЬЕВ
ДОБРЕНЬКИМ
БЫТЬ
НЕ
МОГ У
П
оследние
мои
вещи
вам
по ка за лись
злыми,
ж елч­
ными?
Нет,
злым
я
не
был
никогда.
Даже
в
худшую
по ру
своей
ж изни.
Но
и
добреньким
быть
уже
не
могу.
Надоело
писать
про
цветочки,
надо ел о
птич ек
во сп евать .
До
того
довоспевался,
что
ни
коростеля,
ни
жаворонка,
ни
перепелки...
Всех
поотравили.
Во­
роны
да
сороки
остались...
Мы
стоим
с
Виктором
Астафьевым
на
высоком
берегу
Енисея.
Синь,
простор,
дыхание
свежего
вет ра.
Та м,
внизу ,
несется,
спешит
куда-то
могучая

18
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
сибирская
ре ка,
снуют
лодчонки,
катера,
от
быстроход­
ных
«ракет»
бьются
волны
в
песчаные
пл яжи.
Позади
березовый
л ес.
—
На
жизнь
смотрю
уже
как-то
уст ал о.
В
тя го сть
с тано вит ся
лишний
пер ел ет
в
Москву,
дав ит
ра зница
во
вр ем ени.
Чи таю
книги
иных
своих
ро в еснико в,
и
кажу т ся
они
мне
писанными
древними
старцами.
Виктор
Петрович
под нял
рук у:
—
Вот
там ,
за
дымкой,
километрах
в
пятнадцати
от сю да,
моя
родная
Ов сянк а,
там
я
родился
и
пошел
в
школу.
Чуть
бл иже
сюда,
возле
каменного
выступа,—
Шал ун ина
быка,
в
тридцать
первом
го ду
нашли
мою
ма ть
в
р еке.
Многое
в
жиз ни
Астафьева
св яза но
с
эти ми
местами,
ку да
он
вернулся
несколько
лет
назад.
Один
московский
друг
с пр ос ил : «Зачем?» «Помирать»,—
отве тил
он
ему.
—
Недавно
умер
писатель
Анатолий
Соболев.
Ро дом
он
с
Алтая.
Но
жил
далеко
от
родной
земл и,
и
не
хв атил о
ему
сил
вернуться
назад.
Все
скучал
по
Алтаю.
С
в озв ра­
щением
в
отчие
места
нач ин ает ся
ка кой -то
новый
пласт
жизни .
Возникает
желание
чт о-то
найти.
Вот
я
хожу
по
Овс ян ке
и
что-то
и щу,
и щу.
Детство
свое.
И
знаю,
не
на йти
его,
а
все
ра вно
на
что-то
над ею сь.
И
вот
этот
поиск ,
это
блуждание
по
далям
памяти
рождает
какую-то
св ет лую
грусть,
а
грус ть
и
п ечаль
для
ли тера тора
всег да
благодатный
материал.
Поч ти
вся
русская
поэзия,
да
и
проза,
зав исел и
от
нее.
Печалью
веет
и
от
современной
словесности
— Юрий
К азако в,
Николай
Рубцов,
Виктор
К урочки н,
Ко нст а нтин
Воробьев,
Ал екса ндр
Вампилов,
Васили й
Шукш ин .
—
Вы
дружны
б ыли
с
Шукшиным?
—
Нет,
дружны
мы
не
были.
Встречались,
разговари­
ва ли
за
об щим
столом,
а
этого
ма ло,
чтобы
назвать
другом.
Хотя
для
иных
было
бы
п редос таточн о.
Мно го
у
нег о
развелось
за
гробом
друзей.
Знаете,
никогда
я
не
бу ду
писать
о
н ем.
О
нем
не
буд у
писат ь
и
о
м аме.
Это
мое
и
останется
со
мной.
Крошку
воспоминаний
о
матери
своей,
я
знал
ее
только
до
семи
лет,
никогда
не
до верю
бумаге.
Когда
переносишь
интимное
свое,
сердечное
на
бумагу,
волей-неволей
получается
и ска жен ие.
Посредст­
вом
вот
этой
холодной
ручки
на
холодную
бумагу
бо ль

Виктор
АСТА ФЬ ЕВ
19
св ою
перенести
ча сто
невозможно,
пер о
и
бумага
разъединяют
тебя
и
ду шу
с
чем -то
живодышащим,
и
оттого
не
все
и
не
всегда
доверяется
б ум аге.
Это ,
может
бы ть,
приспособление
к
сиюминутному
движению
лите­
ратуры,
от
которого
уй ти
трудно,
если
не
не возм ожно.
Так
уж
пус ть
это
«личное»
бу дет
со
мн ой
навсегда.
И
еще
хочу
сказать:
есть
у
ме ня
одн а
совершенно
гото ва я
руко­
пи сь,
к ото рую
я
люблю.
Вместо
подушки
в
голо ва х
у
писателя,
ко гда
он
помрет,
мож ет
и,
наверное,
должна
лежать
хоть
од на
завет ная
рукопись.
Она
соединит
писа ­
те ля
с
будущим.
Быть
может,
на
э тот
раз
со един ит.
...Хорошо,
что
я
не
сумел
повида т ься
с
Астафьевым
в
Москве,
во
время
работы
VIII съезда писателей.
Разговор
пол уч ился
бы
скомканным.
Виктор
Петрович
не
часто
бывает
в
столице,
дел
и
суеты
на к апливае т ся
до ста то чно.
А
главное,
не
поб ывал
бы
я
тогда
на
его
родине,
не
полюбовался
бы
сибирской
природой.
Точно
предугадывая
мой
вопрос,
как
толь ко
мы
вер­
нулись
в
квартиру
и
расположились
в
рабочем
кабинете,
Виктор
Пе трови ч
сказал :
—
Кто
может
ра с пор ядит ься
мо им
замыслом?
Да
ни кто!
По
заказу
я
не
пишу,
не
умею,
да
у
меня
и
не
получится.
И ные
объявляют
о
своих
замыслах
и
планах
вы дачи
продукции
заранее.
Мне
остается
им
только
поза­
видовать.
Я
так
не
умею...
Не
хочу
и
не
буду
врать,
чт о,
мол,
наш
писательский
съез д
меня
всколыхнул.
Ничего
под о бног о.
Наколыхался
я
предостаточно
в
жиз ни...
Др угое
дело
—
Восьмой
съ езд
был
действительно
посвободней,
что
ли,
а
может,
и
по­
ра звязне й.
Гово рили
с
трибуны:
пр авда,
сво бод а
слова.
Говорили,
не
вникая
в
великие
слова,
это
и
прекрасно,
и
страшно
одн ов реме нно,
это
тр еб ует
от
человека
огром­
ной
о тв етствен но сти,
они
—
бр итва
в
руках
ребенка.
И
вот
ин ые
ораторы
сводили
мелкие
счеты
друг
с
другом,
вели
кухонную
войну-войнишку,
низводя
се бя
до
сплет­
ни ков
и
бойцов
из
к ом муна льной
квартиры.
Мне
показалось,
что
Виктор
Петрович
лукавил,
го­
воря
о
то м,
что
для
н его
не
существует
произведений,
написанных
на
з лобу
дн я.
А
как
же
с
«Печальным детек­
т иво м»? Роман был напечатан в 1 - м
номере
журн а ла
«Октябрь»
за
1986 год .
Ра зве
он
не
отклик
на
те
я вле ния

20
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
действительности,
ко то рые
требуют
рез ког о
вмеша­
тельства
общества,
иск у сства
и,
конечно
же,
литературы?
—
Д аты
создания
«Печального детектива» 1982—
1985. Роман этот отличается от всех других материалом.
Издатели,
зна вш ие
о
его
существовании,
в сяче ски
ме ня
торопили.
«Дадим с ходу!» —
гово ри ли
о ни.
Так
и
выш­
ло:
напечатали
роман
неслыханно
быстро
—за
три
не де­
ли,
досылом.
В
декабре
заслали
в
набор,
в
январе
роман
увидел
свет.
И
все-таки
напрасно
я
так
быс тро
отда л
роман.
Прочитав
верстку,
убедился:
книжке
этой
надо
бы ло
еще
с
годик
полежать.
Поостыть.
Но
обстоятельст­
ва
жизни
и
сам а
ж изнь
требовали,
чтобы
эту
работу
я
отд ал
на
суд
читателей
поскорее.
—
А
как
вообще
появился
«Печальный детектив»
—
се го дня
одно
из
самых
читаемых
современных
произведений?
—
Несколько
лет
наз ад
зад ум ал
я
написать
оч ере д­
ную
романтическую
вещь,
наподобие
«Пастуха и пастуш ­
к и».
Получилось
нечто
с
н азв ани ем: «Печальный детек­
тив
и
одинокая
монашка».
В
том
сочинении
я
использо­
вал
знаменитые
«Португальские письма»
Гийерага.
Лю­
бимое
чтение.
Так
иногда
хочется,
начитавшись
про
трак­
тор ы,
про
целину,
про
любовь
к
само вара м
и
березкам,
изящного
почитать.
Так
во т,
н апис ал
я
листов
четы рн адца ть .
Чувствую,
конца
не
вид но.
Забросил
рукопись,
думаю,
может,
когда-нибудь
сгодится.
Издательство
«Современник»
за­
планировало
новую
книгу.
Я
достал
с
полки
рукопись,
сократил
ее,
в
том
чис ле
и
название
наполовину
убавил.
Поймал
вроде
бы
тональность
ве щи,
к от орая
совершенно
отличалась
от
той
первоначальной
рукописи.
П р авда,
поначалу
мне
показалось,
что
все
ценное
было
именно
в
той
руде,
которую
я
изъял.
Только
не
подумайте,
пожа­
луй с та,
что
у
меня
по
дом у
валяются
черновики,
вар иан ­
ты,
н езав ерш ен ные
рукописи.
Всякая
ве щь
работается
по-
своему.
По ве сть
«Стародуб»
получилась
из
одн ой
на­
чальной
строки
рассказа
о
браконьере.
Одна жд ы
решил
я
напис ать
очерки
о
рыбалке
на
Ени сее .
В ышли
они
вялые,
занудные,
длинные.
И
вдруг
попадается
како й- то
кус оче к,
где
описывалась
но чь
у
к ос тра.
Что-то
я
в
нем
улов ил ,
зацепился
за
это
мимоходное
описание
—и
от
«Капли»
пошли
гл авы,
выросшие
в
«Царь-рыбу».

Виктор
АСТАФЬЕВ
21
«Детектив»
получился
жестким
и
плотным
потому,
что
он
коротк ий .
Мал о
я
про пис ыва л
этот
роман.
Кое-
где
действовал
напр ямую ,
инфор ма ционно ,
на деясь
на
хорошо
подготовленного
читателя.
Зачем
ему
информация
о
том,
что
всходило
солнце,
закат
сиял ,
пел и
пт ичк и,
лис тва
шев елил ась ?
Обо
всем
э том
в
на шей
литературе
так
много
и
хоро шо
написано.
Да
и
«дух»
в ещи
это го
не
требовал.
В
романе
всего
один
пе йзаж ,
и
тот
ми мо ход­
ный.
Пейзаж
в
эт ом
произведении,
по
моему
за мыс лу,
долже н
был
проходить
через
нутро
героя,
вы р ажая
его
печаль
и
надломленность,
но
я
не
хотел
сознательно
делат ь
своего
героя
надломленным,
ущерб ны м.
Он
у
мен я
не
пьяница,
не
бабник .
Но
не
хотелось
мне
его
и
огл об лей
де лат ь.
Как
вышло,
не
мне
судить.
Но
раз
л юди
читают,
наверное,
что -то
вышло.
Впрочем,
они
иногда
такое
читают
и
рвут
из
рук
д руг
у
д р ужки,
что
тоска
берет
и
обида
за
«лучшего в мире читателя» .
Реакция
на
роман
разная.
Одни
чи тател и,
их
м ень­
шинство,
проклинают
ав тор а,
они
взбешены,
разд ра же­
ны.
Чем ?
О бна жени ем
«натуральностей»
не кот орых
сто­
рон
нашей
жизни.
Другие,
их
большинство,
пишут
пись­
ма,
возражая
критикам:
вам
кн ига
ка же тся
страшной?
Но
это
цве то чки.
Сейчас
я
вам
покажу
ягодки.
И
выдают
рассказы
о
случаях
де йст вите льно
страшных...
Я
уж
не
м огу
все
это
чи тать .
Сон
потерял.
Держу
под
рукой
двухтомник
«Пушкин в воспоминаниях современников»,
иначе
сойдешь
с
ума .
Судя
по
о тзыв ам
чита тел е й,
рома­
ном
я
угодил
в
десят к у,
но,
честно
говор я,
выш ло
это
непроизвольно.
Роман
«Печальный детектив» —
по -н асто яще му
ост­
рое,
смелое
и,
я
бы
сказал,
решительное
произведение,
из
тех ,
за
кот ор ые
ув ажаю т
сов ремен н ую
литературу.
Пусть
нечасто,
раз
в
несколько
лет,
появляются
такие
повести,
романы,
рассказы,
как
«Печальный детектив»
Астаф ь ева , «Пожар»
Распутина, «Знак беды»
и
«Карьер»
Б ык ова , «Плаха»
Айтматова,—
книги,
ко тор ые
у чат
смо­
треть
в
гл аза
истине.
Сл ышал
я,
пра вда ,
и
такое:
легко,
дескать,
Астафьеву,
авторитетному,
про бойно му
писате­
лю,
ему
и
позволено
больше,
чем
дру ги м.
Пр ине си,
де­
скать,
тот
же
«Печальный детектив»
неизв естный
автор,
ему
показали
бы
от
ворот
поворот...
—
Ну
как
на
это
ответить?
Я
ра звож у
руками
и

22
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
улыба ю сь.
Нач инал
писать
в
маленьком
уральском
го­
родке
Чусовом.
Грамота
— шесть
к лассо в.
Наверстываю
образование
в
школе
рабочей
молодежи,
р абот ая
в
горя­
чем
це хе.
Но
тянуло
писать,
и
проб о вал
пи сать
даже
на
уроках.
А
спать
хотелось...
Кто
тогд а
мне
помогал,
кто
устилал
дорогу
коврами?
Сам
себе
уст и лал
и
коврами,
и
шипами.
Жена
помогала
и
помогает.
Се мь
к ниг
было
уже
у
меня,
а
так
случилось,
что
в
доме
на
ужи н
не
оказалось
хлеба.
Картошки
с
солью
поели.
Семья
большая.
Ребяти­
шек
жалко.
Отложил
работу
над
к ниго й,
нап исал
о черк
о
сталеваре,
н апеч атал
его
в
областной
г азете,
по луч ил
с ем ьсот,
старыми,
разумеется,
рублей,
отдал
деньги
же не
и
продолжил
работу
над
кни гой.
Од на жды,
то же
в
неле г­
кие
для
ме ня
времена,
п ре дложи ли
переиздать
од ну
мою
злободневную,
но
слабую
кн игу ...
Можно
бы ло
ма те­
риа ль но
выручиться.
Да
ведь
раз
выручишься,
дв а,
а
потом?.. Нет,
не
пошел
я
на
соблазн,
не
поддался
искуше­
нию
легкого
заработка
—
очень
эта
легкость
губительна
для
молодого
ли тера тора.
Вот
и
од оле вал
малограмот­
ность,
робость
сво ю,
внутреннего
редактора,
который,
конечно,
и
сегодня
наличествует
и
умре т
лишь
в месте
со
мной.
Если
уж
Чехов
из
себя
р аба
по
к апле
выд авлива л,
то
мы- то
по
мизеринке...
Говорите,
Астафьеву
больше
п озв оле но,
чем
другим?
Но
я
только
раз,
од ин
раз
в
жиз ни
заключил
дог ов ор
под
ненаписанную
книгу,
под
«имя», так сказать,
и
ох
как
пожалел
об
этом!
Ду шу
ведь
запродал!
Ги рю
на
шею
по вес ил.. .
Другое
дело:
со
вре мене м
выработалось
ка кое- то
ко
мне
определенное
отношение
в
из дат ель ст вах
и
журна­
лах.
Появились
ч естн ые,
принципиальные
д руз ья.
Они
знают,
что
ес ли
я
что-то
предлагаю,
то
это
всегда
«по
адресу», и «товар
мо й,
л ичный», именно для этого изда­
ни я.
Вот
во
вт ором
номере
«Литературной учебы»
за
1986 год напечатан мой новый рассказ «Те л ь няшк а
с
Тихого
о кеана ».
Редакто р
журн а ла
А.
Михайлов
принял
его
к
публикации,
потому
что
рассказ
по свя щен
провин­
циальному
писателю,
а
эта
тема
— тема
для
молодого
литератора
и
читателя.
Но
ни
Михайлова
и
никого
дру­
го го
я
не
просил
ни
о
че м,
а
просто
пр едлож ил
свою
го тову ю
п родукц ию.
—
Кстати,
Виктор
Петрович,
вы
произнесли
слова
«провинциальный писатель», а я как раз хотел спросить

Виктор
А СТАФЬЕВ
23
вас:
что
вы
дума ете
о
ра з витии
нашей
литературы,
имея
в
виду
тех,
кто
живет
далеко
от
столицы?
Мы
гово ри м
сег о дня
о
возможностях
нашей
прозы
и
поэзии,
о
ка ком-
то
качественном
рывке,
о
то м,
что
литература
должна
полнее,
масштабнее,
смелее
вторгаться
в
жизнь .
Естественно,
что
я
и мею
в
виду:
термин
«провин­
циальный
писатель»
чисто
ус ло вный.
Мы
д авно
уже
при­
шли
к
выводу,
что
провинция
—
п о нятие
не
гео гра ­
фическое.
—
Последний
съе зд
писат елей
ме ня
еще
раз
убедил
в
том,
что
пр овинциал ьнос ти
при
вс ем
при
том
в
Москве
побольше,
чем
на
наших
необъятных
просторах.
По
той
простой
пр ичине ,
что
членов
Союза
в
столице
больше,
чем
по
все й
России,
и
многие
из
них
на
св оих
лап тя х,
а
кто
и
на
штиблетах,
к
великому
сожалению,
пров и н­
циальность
эту
в
столицу
несут.
И
несут
с
доблестью.
Ко нечн о,
в
ж изни
провинциального
пи са теля
есть
свои
преимущества,
но
есть
и
свои
н едос татк и.
В
Москве
тв ор ческ ий
человек
многое
мож ет
получить,
как
говорит­
ся,
бесплатно,
мимоходом,
мимоездом,
в
кругу
д ру зей-
писателей.
В
провинции
слишком
узок
круг
людей,
с
которым
тебя
связывают
общие
творческие
интересы.
Я
могу,
например,
разговаривать
по
душам,
довериться
одному-двум
товарищам
по
труду.
Мне
каж ется,
что
тот,
кто
м ед леннее
думает,
ходит,
сбли ж ае тся
с
мате ри алом,
то му
легче
жить
в
провинции,
где
вырабатывается
сво й
рит м
жизни.
Не
исключены
в
не м,
конечно,
ни
взрывы
эмоций,
ни
ка ки е-то
неожидан­
ные
поступки
по
поводу
происходящего,
но
все-таки
пи­
сатель
может
здес ь
бо лее
пристально
сосредоточиться
на
сво ем
собственном
материале,
но
гла вно е
—
на
его
отбо­
ре.
В едь
писатель
зачастую
не
знает
в
суете
сует,
о
чем
ему
писать.
Поэтому
х ватаетс я
за
все.
И
вот
выходит
в
одном
году
с разу
несколько
книг
самого
ра зно го
содер­
жания.
Вроде
бы
ви тия
работает,
б егае т,
и здае тся,
куда-
то
да же
избирается,
а
посмотришь
назад
—
од ни
спицы
лежат.
Конеч но ,
многое
зав и сит
и
в
столице,
и
в
пр о винции
от
степени
накопления
писательской
культуры.
Я
говорю
не
только
о
внутренней
ку льтуре ,
а
о
чем-то
более
с лож­
ном ,
к
чему,
быть
может,
мы
только
приближаемся.
К
пониманию
и
осознанию
како й- то
нравственной
ис т ины.

24
ТРАВА
ПОС ЛЕ
НАС
Тогда,
ко гда
ты
становишься
ме нее
раздражительным
по
мелочам,
ощущаешь,
что
е сть
на
земле
какой-то
«высший
су д ия», есть что- то
духов н о
высокое,
непостижимое,
ну,
допустим,
осознание
приближения
сме р ти.
Ощущение
то­
го,
что
происходящее
в
мире
неразделимо
с
тобой.
Что
тв ой
курятник
— твой
ра боч ий
стол,
тв оя
работа
— как
бы
избежать
здесь
громких
слов? —
маленькая,
но
тв оя
капля
крови,
как
на
войне,
слившись
с
морем
крови
твоих
соотечественников,—
этот
поток,
р ека
кро ви
утопили
войну,
так
и
ныне
в
ог ромн ом
наступательном
дв иже нии
человека
есть
и
твое
участие,
тв оя
б оль,
забота
и
основа
вс ех
основ
—
ра бот а.
На до
име ть
мужество
в
то м,
ч тобы
не
тащ ить
в
издательство,
в
журнал
черновики,
нед оде лан но е,
недора­
ботанное,
что б
не
стыдиться
потом.
Я
пишу
рывками,
лихорадочно,
бы с тро,
хаотично,
иногда
печатал,
да
и,
случается
еще,
п еча таю
сыроватые
вещи,
тот
же
«Печаль ­
ный
детекти в», например,
да
и
«Царь-р ыб у»
считаю
вещью
неровной,
с
провалами,
и
оп ытны й
читатель
это
з амет ил
и
сказал
мне
в
письмах
об
эт ом,
но
г лавн ое
—
чтоб ы
не
вош ло
в
привычку
волочь
ско р осп елки
на
люди.
Еще
о
про винции?
Смешное?
Пожалуйста!
Помню,
в
Чусовом
ко
мне
приходили
работники
финорганов,
что б
обложить
меня
н ал огом:
чего
вы,
де ска ть,
здесь
дела ете,
почему
тунеядствуете?
А
я
к
тому
времени
уже
членом
Союза
писателей
состоял!
Но
они
считал и,
что
пи сать
я
должен
после
«основной»
работы.
Да
и
их
ли
только,
моих
дале ких ,
н аивных
чусовлян,
убеждать
надо,
что
писательская
работа
—
это
навсегда,
на
круглые
сутки,
на
всю
жизнь,
до
по след него
вздоха.
Однако
все
еще
в
провинции
раздражаются
тем,
что
работает
наш
б рат
не
«по гудку»
и
часто
пишет
не
то
и
не
так,
что
им
хочется,
а
хочется
пр ов инции
сер дешн ой,
чт об
ее
восхваляли,
лелея­
ли,
сладким
медом
по
губам
маз али .
Но
писатель
не
официант
по
обслуживанию
клиентов
и
не
ко нди тер
по
выпечке
пир ожны х...
Ча ще
всего
раздражение
исходит
от
работников
шк о­
лы,
педагогических
институтов.
Масса
пис ем
скопилась
у
писателя,
в
кот орых
у чите ля
пишут
о
то м,
что
не
понимают
его
терминологии,
языка,
идеи
замысла.
Обви­
няют
не
себя,
а
автора
в
том ,
что
не
поним аю т
его.

Виктор
АСТ АФЬЕВ
25
Абсурд!
Самые
ортодоксальные
зап иск и
и
вопросы
идут
от
учителей.
«Я всю жизнь учу детей»,— п и шет
один
адресат.
Жа лко,
сч ит ает
Виктор
Петрович,
что
такой
учит
детей,
ве дь
учитель
— это
прежде
всего
хо ро ший
читатель.
Я
за хо тел
узнать
у
Астафьева
его
отношение
к
р еши­
тельному
заявлению
художника
Го ге на : «В искусстве я
прав».
—
Можете
ли
вы
так
уве ренно
сказать
о
се бе?
—
Нет,
не
могу.
Наоборот.
Меня
в сегда
одоле ва ют
сомнения.
Ве дь
сегодня,
и
мы
об
этом
говорим
вслух,
полны м
ходом
ид ет
разруш ен ие
мировой
га рм онии,
раз­
рушение
духовности
человека.
Честно
ск азать ,
меня
во обще
одо л евают
сомнения:
ко му
все
это
нужно?
Кому
нужен
Микеланджело,
Рафаэль,
Данте
и
Ше ксп ир,
Тол­
стой,
Пушкин?
Ино гда
каж ется
—
ник ому ,
хот я
я
пон и­
м аю,
что,
если
бы
их
не
было,
человечество
дав но
бы
опустилось
обратно
на
четвереньки.
Я
думаю,
что
наш
читатель,
тот
самый,
с
чистой,
не запя тнан ной
душой,
больше
верит
в
наши
во зможн о­
сти ,
чем
мы
са ми
верим
в
них .
Все
прожившие
св ой
век
и
хорошо
поработавшие
пи сат ели,
незав ис им о
от
нашего
времени,
критически
относились
к
своему
труду.
Просто
Пушкина
и
Лермонтова
рано
убили.
Они
не
успели
выра­
зить
свой
скепси с.
А
Лев
Толстой
подался
от
литературы
к
«своему»
богу,
над еясь
тем
нр а встве нно
что-то
сделать ,
из м енить
мир
к
лучшему.
Да,
и
сомнение...
Я
считаю,
что
и
со мне ние
— пи­
тательное
вещество
творчества.
Неру
сказал,
что
из
столкновения
личности
с
обществом
рождается
п оэз ия.
Эту
мыс ль
мы
так
или
инач е
нередко
пов тор яем .
Сам о­
уверенность,
самоуспокоенность
всегда
был и
противо­
естественны
для
мыслящего
человека.
Только
посредст­
венность
думает,
что
с
нее
все
н ача лось
и
ею
все
кончится.
И
мы
вно вь
за говор или
о
так
наз ыва ем ой
провин­
циальной
жизни.
Стали
вместе
в сп оми нать
имена
лит е ра­
торов,
живущих
далеко
и
не
так
далеко
от
столицы,
тех,
на
к ого
можно
положиться
в
будущем.
А
быт ь
может,
уже
и
сег од ня.
И
те х,
к
со жал е нию,
кто
каким-то
об разом
позатерялся,
пои сче з
из
п оля
зрения
читателя,
критики
или
прос то
ко го
мы
плохо
зн аем.
Чистый,
добр ы й,
ясный

26
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
Виктор
Лихоносов
из
Краснодара,
Николай
Родин
из
Кас имо ва,
замечательный
стил ис т,
писатель
большого
уровня,
соученик
Астафьева
по
Высшим
литературным
курсам,
воронежец
Юр ий
Гончаров,
ростовчанин
Борис
Куликов,
Иван
Полуянов
из
Вологды
и
многие-многие
другие.
Об
этих
именах
хот ь
и
изр едка,
но
пишут,
гово­
рят,
они
озн аче ны
на
карте
ро ссийск о й
словесности.
Но
е сть
и
др уг ие,
такие,
кто
так
же
действительно
заслужен­
но
необходим
читателю.
Насчитали
мы
около
тридцати
таки х
литераторов.
На
само м
деле
их
ку да
больше.
Тут
я
решился
высказать
точку
зрения
одной
чита­
тельницы
«Огонька»
на
современную
литературу
(о кото­
рой
мы
се го дня
отзываемся
не
очень
высокими
похвала­
м и), заключающуюся в том,
что,
дескать,
достаточно
нам
тр ех
— пяти
творящих
писателей
(она перечисляет имена,
ср еди
которы х
есть
и
имя
В.
Аст аф ь ев а), больше никого и
не
надо
изд ава ть.
Виктор
Петров ич
разразился
по
этому
поводу
следующей
тирадой:
—
Я
уже
не
раз
го ворил ,
что
мы
своими
произве де ­
ниями
порой
отнимаем
чи тател я
у
Пу шкин а,
Толс то го,
Достоевского.
Если
хорошенько
задуматься
над
эт им
—
неловко
сделается.
Но
м ногим ,
да же
философски
подко­
ванным
индивидуумам,
не
приходит
в
г оло ву,
что
они
плохо
з нают
сов реме нную
текущую
литературу.
А
заду­
мываться
над
эти м
надо.
Не
только
нам,
писателям,
читателям,
но
и
издателям.
Те м,
кто
на пр авля ет
на шу
духовную,
нравственную
жиз нь.
Да,
конечно,
непрочи­
та нная
книга
великого
писателя,
кл ас сика
—
Пуш кин а,
Гоголя,
Чехова
и
Достоевского
— это
безнравственное
дело.
Но
в
то
же
время
современная
литература
должна
развиваться.
Развитие
—
это
же
диалектика
вс ей
и
всякой
жизни,
творческой
тем
более.
Ест ь
у
меня
учебник
по
лит ер а туре
для
педвузов
предвоенного
год а
вы пуск а.
В
нем
присутствуют
тридцать
два
автора
русской
ли тера ту­
ры,
о
которых
о дин
критик
сказал,
что
это
та
б ли стател ь­
ная
русская
провинция,
которая
бы
сделала
честь
иному
европейскому
государству:
Мамин-Сибиряк,
Ко ро ле нко,
Гл еб
Успенский,
Горбунов,
Златовратский,
Бальмонт,
Леонид
Андреев,
Надсон,
Писемский,
Боборыкин,
Эр-
те ль,
Гиляровский,
Ерш ов,
даже
и
Лесков
туда
попал!
Так
вот,
у
нас
тоже
должны
б ыть
те
три дц ать
два
автора
— потенциал
сег о дняш ней
бл иста те льно й
пр о вин­

Виктор
АС ТАФ ЬЕВ
27
ции,
которой
можно
будет
гордиться.
А
два-три
имени
—
они
могут
просто
затеряться.
Потуск неть .
Литература,
ес ли
она
есть,
она
рыхлит
почву
под
будущие
вс хо ды.
Вообще
у
мен я
предощущение
появления
ге ния
в
ли тера­
туре .
Того ,
на
которого
мы
все
работаем,
бы ть
может,
такого,
какого
и
св ет
еще
не
ви дыва л.
Кажется,
что
он
где-то
поблизости.
И
на
э тот
раз
он,
думается
мн е,
по яв ится
не
в
пределах
так
называемого
российского
Не че рно зе мья,
а
на
нашем
сибирском
прос торе,
где
со­
держится
еще
мощь,
энергия,
сил а.
Простите
мне
мой
квасной
патриотизм,
но
я
очень
люб лю
родную
свою
Сибирь
и
сибиряков,
то же
провинциал
и
патриот,
достой­
ный
и
осмеяния,
и
уважения,
надеюсь.
И
тут
Виктор
Петрович
пр е дложил
отвлечься
от
«презренной»
прозы
и
отдаться
во
власть
прекрасной
рус с кой
по эзии .
Астафьев
горячо
лю бит
стихи,
знает
многих
рус ск их
поэтов
наизусть.
Стих и
он
вы р езает
д аже
из
районных
и
областных
газет.
Заводит
б локн оты,
пе ре­
плетает.
Приятно
бы ло
ус лыша ть
о
то м,
что
он
следит
за
публикациями
поэтов
в
последнее
время,
и
в
частно сти
заметил
публикацию
«Огоньком»
бо льшо й
подборки
стихов
Гумилева,
к
которому
Ас та фьев
д авно
испыты­
вае т
особую
симпатию.
Он
заговорил
о
том,
что
по ра
издать
многих
полуза­
бытых,
но
талантливых
русс к их
поэтов,
по
той
или
ино й
при чин е
оказавшихся
оторванными
от
читателя.
У
нег о
возн икл а
мысль
со з дать
антологию
русской
поэзии,
опя ть
же
из
провинции
российской.
Вместе
с
красно я р­
ским
поэ том
Романом
Солнц евым
они
ведут
эту
ра бо ту.
И
вот
зазвучал
Державин:
Жизнь
есть
небес
мгновенный
дар;
Устрой
ее
себе
к
покою
И
с
чистою
твоей
душ ою
Благословляй
судеб
удар.
Как
с ов ремен ен
во
многом
э тот
кажущийся
древним
и
ветхим
замечательный
русский
поэт,
реформатор
стиха
— Дер жави н!
—
Да,
вре мя
сконцентрировано
особенно
плот но
в
поэз ии,
в
ст иха х.
«Скользим мы бездны на краю»
— как
емко,
как
точно!
—
Вы
имеете
в
виду
экологию,
природу?
Все
ва ши

28
ТРАВА
ПОСЛ Е
НАС
произведения
воспевают
красоту
земли,
ж изни,
всякой
живности,
и
во
в сех
бьется
тревога
по
поводу
бездумного
наступления
научно-технической
революции,
цивилиза­
ц ии.
Им еются
ли,
п о-в аш ему,
хот ь
какие -то
рецепты
«ухода»
от
кр ая
эт ой
бездны?
—
Ес ли
бы
я
з нал
эти
ре це пты,
я
отвез
бы
св ои
кн иги
в
макулатуру
и
вместо
них
напечатал
инст р ук ции
по
спасению
людей
от
с амих
себя.
—
А
литература,
искусство,
в
которых
закл ючена
кра с ота?
Ве дь
Достоевский
еще
пр ед рек : «Красота спасет
мир ».
—
Ну
что
вы!
Какие
такие
возможности
у
писателя?
Не
надо
их
преувеличивать.
Большинство
л юдей
кн иг
не
чи тают .
Есть
данные,
собранные
ЮНЕСКО:
в
год
чело­
вечество
тратит
на
алгоколь
миллиарды
долларов,
а
на
литературу
во
много
раз
ме нь ше.
Кто
зн ает,
сколько
к ниг
прочитано,
кем,
каким
читателем?!
—
Вы
хотите
сказать,
что
вас
не
волнует,
читают
вас
или
нет?
—
Не
совсем
так .
Я
получаю
удовольствие
от
самого
процесса
работы.
Когда
сдаю
книгу
в
производство,
чувствую
усталость.
Радуюсь,
конечно,
получая
умн ые
письма
от
читател ей .
Осо бен но
радуюсь,
когда
сооб­
щаю т
о
том,
что
читают
вслух
«Последний поклон».
Чтение
вслух,
особенно
детям,— это
самое
важное
в
восп ит ании .
Полдня
я
провел
с
Виктором
Аст аф ьевым .
Мы
разго­
варивали
в
его
рабочем
кабинете,
пер ех од или
на
кухню
и,
балу я сь
чае м,
вел и
беседу
вместе
с
его
др угом ,
помощни­
цей,
женой
Марией
Семеновной.
П отом
шли
лесом,
лу­
гом ,
берегом
реки,
и
чув ст вов ал ось,
что
человеку
этому
все
дор ого:
и
литература,
и
природа,
и
судьба
человече­
ская,
и
вся
наша
земля.
Виктор
Петрович
не
смог
поехать
в
свою
родную
деревню,
что
стоит
килом е тра х
в
двадцат и
от
города
вверх
по
Енисею.
По
его
совету
я
поплыл
посмотреть
на
чу до- город
Див ногорс к,
что
возведен
ря дом
с
Краснояр­
ской
электростанцией.
На ша
«ракета»
н еслас ь
мимо
за росш их
мхо м
скал,
пустых
не
по
сезону
затонов,
одиноких
построек
рыба­
к ов,
охотн ик ов,
небольших
деревень.
Параллельно,
по
горной
д ороге
мчал и сь
автомобили,
по
рельсам—поез-

Виктор
АСТАФЬЕВ
29
да.
Все
кругом
двигалось,
неслось,
спешило.
А
я
спеши л
взглянуть
на
Ов сянку
хо ть
краем
глаза,
мимолетом,
ми­
моездом
взглянуть,
чтобы
навсе гда
запомнить
эту
забро­
шенную
в
глубине
России,
в
центре
Сибири
дер еву шку ,
откуда
вы шел
шестьдесят
два
год а
назад
русский
писа­
тел ь,
к
чьему
с лову
сегодня
мы
прислушиваемся,
чьему
слову
вери м.
Его
сло во
во зни кает
из
глубин
народной
жизни
в
их
великой
ответственности
пе ред
временем,
обществом
и
лю дь ми.
Август
1986г.

Григорий
БАКЛАНОВ
СЛОВО
НАДО
ВЫСТРАДАТЬ
Н
а
Земле
есть
все,
что бы
люди
мо гли
ж ить
счастливо
и
мирно,
не
воюя
дру г
с
другом,
не
истощая
бо­
гатства
природы.
Но
тем
не
менее
мир
в
на ши
дни
находится
на
гр ани
катастрофы.
Об
этом
траг и­
ческом
противоречии
говорил
в
одном
из
своих
выс т упле ний
известный
советский
пи сател ь
Григо­
рий
Бакланов.
Так
почему
же
наряду
со
значитель­
ными
произведениями
литературы,
в
которых
—
серьезнейшие
вопросы
времени,
печатается
ст оль ко
поверхностных
поделок?
Не
утрачивается
ли
в ысо­
кая
миссия
писательского
слова-призыва,
слова-
набата?

Григории
БАКЛАНОВ
31
При
встрече
в
редакции
жур на ла
«Знамя», главным
редактором
которого
является
Григорий
Бакл ано в,
я
спросил
его
об
этом.
Постоянно
звонил
телефон,
входили
сотрудники,
решались
текущие
вопросы,
приходили
посе­
тители,
но
на ша
беседа
продолжалась.
—
На
эт от
вопрос
еще
кл асс икам и
отвечено.
Чехов
пи сал
в
«Скучной истории», что искусства и науки,
п одоб­
но
богатым
людям ,
всег да
имеют
ок оло
с ебя
прижива ло в
и
не
свободны
от
присутствия
инородных
тел .
Они
всегда
были ,
ес ть,
будут
— люди,
для
к ото рых
дороже
себ я
нет
ниче го
на
свете.
То,
что
пу ть
большинства
известных
писателей
был
нелегок,
пр изн ание
пришло
дал еко
не
сра зу,
это
не
зн ают
и
не
по мн ят.
Виден
итог,
он
манит.
И
это
так
сл ад ос тн о, «...ничего
не
знача,
быт ь
п р итчей
на
устах
у
вс е х». Но не себялюбивыми соображениями была
движим а
и
движется
литература.
Книгу
на писа ть
— это
жизнь
прожить.
Я
говорю
да же
не
о
пр ожит ой
самим
п исател ем
ж изни,
собственной
его
жиз ни,
о
том,
что
называют
биографией
—
без
этого
пи­
сателя
б ыть
не
может,— я
говорю
сейчас
о
т ом,
что
н адо
п рожи ть
в
с ебе
жизнь
героев
книги.
Впрочем,
это
неотде­
лимо.
С
какого-то
мо мент а
книги
и
есть
биография
пи са­
те ля,
его
жиз нь.
И
герои
их
— это
не
пе рс она жи,
это
живые
люди,
хотя
они
и
вы мыш лен ы.
Книги
— если
это
настоящая
литература,
ес ли
это
искусство,—
населяют
мир
живыми
людьми.
А
уж
какое
это
з анят ие
— прожить
в
се бе
жизнь
св оих
героев—давайте
и
тут
послушаем
класс иков .
Вы,
наверное,
помните
историю
о
том,
как
некое
значительное
лицо
при вел о
к
Достоевскому
своего
сына:
тоже,
мол,
жаждет
стать
литератором.
А
Достоев­
ский
сказал :
это
вы стр адат ь
надо,
приходится
страдать.
И
очень
смутил
этим
значительное
лицо:
страдать?
Зачем
же
моему
сыну
страдать?
Я
не
хочу,
что бы
он
страдал...
Не
в
точных
словах
я
пе р едаю
эту
историю,
но
смы сл
точен.
Писателем
движет
потребность
ут ве рдить
в
людях
и
в
жизни
доброе
начало,
а
не
самоутвердиться.
Весьма
опас­
ны
люди,
главная
це ль
к ото рых
— самоутверждение.
Они
опасны
во
всех
сферах,
а
в
искусстве
—
отвратительны.
Отд ать
людям,
а
не
в зять
—
вот
что
дви жет
художником.
И
это
для
него
с мысл
жизни.
Книги
пиш у тся
для
того ,
что бы
способствовать
нравственному
совершенствова­

32
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
нию
общества,
из ба вить
людей
от
заблуждений,
предрас­
судк ов,
невежества,
они
уже
принесли
люд ям
столько
бед.
Нет,
значение
писательского
с лова
не
утратилось,
быть
м ожет,
им енно
сейчас
время
требует,
как
вы
говори­
те,
сл о ва- набат а,
слова-призыва.
Но
нередко,
к
сожале­
ни ю,
пустопорожние
поделки,
как
вы
их
наз ыва ли,
нахо­
дят
спрос,
вызывают
повышенный
интерес,
очереди
вы­
страиваются
у
книж ных
магаз ино в
за
этим
непропечен­
ным
«хлебом духовным» .
—
Но
как
быть
с
эт им?
Ведь
нельзя
росчерком
п ера,
указ ом
или
инструкцией
решить
наболевшие
вопросы.
—
Нел ь зя.
И
не
надо.
Это
процесс
длит ельный,
как
и
все
преобразования,
н ачаты е
в
стране.
Тут
ниче го
не
пр оизо йде т
по
мановению,
да ны
возможности,
а
дальше
все
зависит
от
нас
самих.
Надо
—
это
одн а
из
мер
—
возродить
достоинство
критики.
И
определенную
ее
не­
зависимость.
Отделы
технического
контроля
сейчас
вы­
в одят
из
по дч ине ния
тех
предприятий,
чью
продукцию
они
призваны
ко нтр олиро ва ть.
Очень
правильно.
Ч то-то
под об ное
н адо
придумать
и
в
отношении
кр ити ки.
И
тут
д ело
не
с то лько
в
организационных
мерах,
ск ольк о
в
общественной
атмосфере.
Мы
все
за
критику
честную,
мужественную...
когда
критикуют
не
твою,
а
чью-то
к ни­
гу.
Но
как
мы
бываем
обидчивы,
как
нетерпимы,
когда
ре чь
не
о
чьей-то,
а
о
нашей
собственной
книге,
о
нас
самих.
А
ведь
литература
— это
не
ложе,
на
котором
возлежат,
вдыхая
фимиам,
и
только
фимиам.
Прежние
за слуги
хороши,
но
каждой
новой
книгой
надо
заново
д ок азыв ать,
что
ты
писатель
и
гражданин.
Н икакие
пох­
вал ы,
никакие
эп итет ы
не
сделают
пи сател я
вла ст ител ем
дум.
Это
достигается
только
силой
таланта,
а
не
уси ли я­
ми,
связями
и
пр оч им.
Разумеется,
ха рак теры
людей
не
меняются
по
жел а­
ни ю.
Но
характер
общественных
отношений
изменить
можно.
И
необходимо.
Надо
сделать
нормой
та кое
п оло­
жение,
когда
позором
стан ет
преследование
за
критику.
Обижайтесь
сколько
угодно.
До ма.
В
кругу
семь и.
Но
пользоваться
влиянием
для
того ,
что бы
вывести
себя
из-
под
крит ик и,
чтобы
неталантливая
кн ига
бы ла
объявлена
шедевром,
это
над о
предавать
гласности.
Стыд
должен
огра ждать ,
а
не
од ни
лишь
административные
меры.
Стыд
возродить,
забытый
в
не да вние
годы. «Стыдно!»—
и
это

/ pu.'opiiii fi I А'. I \ H(>H
33
должно
ост анавл иват ь.
А
не
по
принципу: «Стыд —
не
д ым. ..» Общественная атмосфера —
это
то же
воздух,
ко­
торым
мы
дышим.
И
нужно ,
чтобы
э тот
воздух
был
чистым.
И
др уг ое.
Мы
привыкли
говорить
о
нашем
чи тат еле
в
превосходной
степени.
Но
посмотрите,
что
читают,
на­
пр им ер,
в
метро,
в
а втоб уса х,
поспрашивайте,
что
смо­
трят
по
телевизору?
В
издательских
планах,
на
к ино-
и
телеэкранах
все
бо льше
места
занимают
детективы.
Ка­
жется,
к
счасть ю,
в ы дохся,
нак о нец,
этот
безразмерный,
не
один
год
тян увши й ся
сериал
«Следствие ведут знатоки» .
Где
они
только
не
копались,
эти
знатоки:
и
на
свал ке,
и
бог
знает
где !
Един стве нно ,
ку да
не
за глян ули,
так
это
в
человеческую
душ у,
не
коснулись
тех
подлинных
п ро­
блем,
которыми
жила
страна,
жил
и
живет
народ.
А
язык,
яз ык
персонажей!
Это
не
язык,
это,
по
определению
Булата
Оку дж авы , «текст слов».
И
вот
такое
с
воспита­
тельными,
что
ли,
целями
(только вот вопрос:
к ого
и
как
это
в осп ит ыв ает ?) передавалось на всю страну,
чтобы
смотрели
и
слу ш али
всенародно,
трати ли
на
это
в ечер а.
Вп рочем ,
может
быть,
я
поспешил,
говоря
в
прошедшем
времени?
Может
быть,
ис пек ает ся
новая
серия?
А
теоретические
рассуждения,
скажем,
о
социальном
значении
романов
Хейли!
Ну
не
смешно
ли!
Пощекотав
публику
умел о
выстроенным
сюжетом,
видимостью
не­
поладок
и
пробл ем ,
Хей ли
всякий
раз
утве ржд ае т,
что
в
том
благословенном
о бще стве,
в
кот ором
он
живет,
все ,
все
в
конечном
счете
устраивается
к
лучшему?
И
нам
тоже
потребовалось
в
это
уверовать?
Его
и
в
Америке-то
всерьез
не
принимают,
этот
«бестселлер», но как обрадо­
вал ись
ему,
когда
он
по се тил
на ши
города
и
веси,
с
какой
охотой
интервьюировали
ег о.
И
он
рассуждал
о
том,
что
время
все
расставит
по
своим
местам,
что
не
только
е го,
Хейли,
значение,
но
и
значение
Чайковского
когда-то
было
понятно
не
сразу...
И
это
печаталось
не
в
ра зде ле
«нарочно не придумаешь» .
Как
вид ит е,
нам
м ало
собст­
ве нных
ремесленников,
нам
иноземные
потребовались.
Не
сл ишк ом
ли
увлеклись
мы
ле гки м,
бездумным
чте­
нием,
детективами,
лжеисторическими
сочинениями,
в
которых
серь езней шие
события
оте честв енно й
ист о рии
по д аются
в
альковном
духе?
Нельзя
д опус кать ,
что бы
оскудевала
пр иро да,
мелели

34
IГ\В\ 11()(.11 II\(
реки,
засорялись
воды.
Но
в
ра вной
сте пе ни
нель зя
допу ­
скать,
чтобы
мелели
души,
оскудевало
в
человеке
н р авст­
ве нное
н ач ало.
Разумеется,
никто
не
про тив
острого,
зах ваты­
вающего
с юже та.
Но
сюжет
для
п исат еля —сре дс тво,
а
не
цель.
Многие
гл авы
ром ана
Чингиза
Айтматова
«Пла­
ха»
построены
почти
по
з ако нам
детективного
жанра.
Но
какая
глуб ин а
мысли,
какая
сила
чувства!
Читаешь
о
волчице,
а
тревога,
а
скорбь
за
человечество.
Это
книга
о
сам ом
г лавн ом,
в
ней
ес ть
сцены,
которые
станут
классикой.
Так
в от,
по
мое му
у бежде нию,
читателя
на до
не
захва­
ливать,
а
воспитывать.
И
тут
многое
упу ще но
и
запуще­
но.
Помню,
шла
уже
война,
был
июль
или
август
41- го
года,
и
объявили
внео чере дно й
набор
в
летное
учи ли ще:
готовился
у ск ор енный
вы пус к.
Мы
с
мои м
друг ом
Димой
Ма нсу ро вым
прошли
в
Воронеже
медицинскую
комис­
сию,
ждем,
надеемся,
и
вдруг
оказывается
— ускоренный
выпуск
отменили.
Как
т ак?
На
фронте
тя жело е
пол оже ­
ние,
надо
сейчас
всем
на
фронт.
Но
среди
многого,
что
совершалось
впопыхах
и
сто льк их
жизней
стоило,
кто-то
сумел
подумать
спокойно
и
трез во:
не
месяц
во йна
п ро­
длится
и,
может
быть,
не
го д,
нед оу чившие с я
ле тч ики
—
это
не
воины,
а
жертвы.
В
критические
дни
подумали
о
будущем.
Вот
и
нам
сегодня,
когда
за
многие
годы
скопилось
столько
проблем,
требующих
немедленного
решения,
ну­
жно
думать
и
о
том,
что
будет
в
отдал е нн ые
сроки.
Надо
имеющимися
силами
во спиты ва ть
учеников,
но
одновре­
менно
готовить
учителей,
которым
предстоит
воспиты­
ват ь
гряду щи е
поколения
гра жда н
нашей
страны.
Одним
словом,
решать
срочные
се го д няшние
проблемы,
но
од­
новременно
з акла дыват ь
фундамент
будущего.
Широ к ое
гуманитарное
образование
необходимо
не
только
гума­
нитариям.
Об ще ству
нуж ны
знающие
работники,
но
об­
ществу
нужны
и
творцы.
Н ел ьзя,
ч тобы
часть
мозга,
не
находящая
применения,
по ст еп енно
атрофировалась.
Во звра щаяс ь
к
нача лу
нашего
ра з говора ,
хочу
ска­
зать,
что
все
эти
по ддел ки
под
л ит ерату ру
усыпляют
моз г
и
душу,
не
р аз вивают ,
а
навевают
сон
золо той.
Это
своего
ро да
сфер а
обслуживания
и,
н адо
сказать,
на вязч и­
вая
сфер а
обслуживания,
умел о
навязывающая
св ои
ус лу-

35
/ригории Б. 1 К. /. А НОВ
ги
и
вкусы.
Среди
неискушенных
читател ей
она
расп ро­
страняет
взгляд
на
искусство,
как
на
нечто
себе
подобное,
как
на
потребительскую
ценность,
усиливает
в
о бщ естве
потребительские
настроения.
Но
хочу
сказа ть
о
значительных
произведениях
прозы
последнего
времени.
И
в
первую
очередь
это
—
«Плаха»
Чингиза
Айт мат о ва,
это
«Пожар»
Валентина
Распутина,
это
«Карьер»
Василя
Быкова.
—
Но
мы
знаем
и
другое:
до
недавних
пор
многие
талантливые
произведения
лежали
под
спу до м,
их
не
печатали.
И
некоторые
вещи,
даже
интересные,
талантли­
вые,
устаревают.
—
А
вы
зн аете,
я
с
вами
не
со гла сен,
талантливые
в ещи
не
устаревают.
Да,
конечно,
дорога
ложк а
к
обеду,
очень
жал ь,
что,
ска жем,
ром ан
А.
Бека
«Новое назначе ­
н ие»
пролежал
дв адц ать
ле т.
Но
вот
в
конце
86- го
года
он
был
напечатан
в
нашем
журнале.
Устарел
роман?
Ни­
чуть.
Он
звучит
оч ень
современно.
Я,
разумеется,
не
за
то,
чтобы
книги
лежали
г од ами,
чтобы
суд ьба
писателя
скл ады вал ась
нелегко.
Сло во,
ска­
занное
во вре мя,
будит
общественную
мысль.
Но
по длин­
но
талантливые
к ниги
со дер жат
в
се бе
не
только
злобод­
невные,
но
и
вечные
вопросы.
Это
правильно
сказано:
рукописи
не
горя т.
Но
и
не
старятся,
е сли
речь
об
искусстве.
И
второе,
что
хотелось
бы
сказать.
Сейчас
н ер едко
слышишь
ра зг ово ры:
нап ечат аю т
то,
что
ждало
своей
очереди,
и
дальше?
А
даль ше
—
новые
талантливые
про­
изведения
писателей
изве стны х
и
неизвестных,
новые
имена.
Они
ес ть.
—
Значит,
можно
сказать,
что
наступило
время
нравственных
сдвигов,
вре мя
новых
талантов,
время
Ли­
те ра туры
с
большой
буквы?
—
Насту п ает.
Для
ве лик их
дел
нужна
энер гия
всего
народа.
И
литература
должна
помочь
изменить
нравст­
венную
атмосферу,
изменить
мышление
общества,
по­
мо чь
в
борьбе
с
равнодушием,
сд е лать
перестройку
не­
обратимой.
Но
немало
людей,
кому
дан ы
сейчас
права
и
возможности,
ждут,
испы т ы вают
некую
растерянность:
это
что
же,
мне
вот
так
самому
и
решать?
И
отвечать?
И
сослаться
не
на
кого?
По-прежнему
хотят,
чтоб ы
всякий
раз
и
по
всякому
поводу
что-то
ра зъяс няли ,
давали
до-

36
Т РАВА
ПОСЛ Е
НАС
полнительные
указания,
чтобы
кто-то
над
н ами
б рал
ответственность
на
себя.
Она
всегда
оче нь
удобна,
эта
д озволе нна я
смелость.
Насколько
проще,
если
за
тебя
разрешат,
запретят,
а
ты
либо
поприветствуешь,
либо
м ного знач ите льно
намекнешь
на
некие
высшие
силы,
ко­
торые...
хо тя
лично
ты,
мол,
за.
Оказывается,
мно гих
эта
и гра
устраивала,
очень
бы ла
она
прив ыч но й.
Но
свободы
без
ответственности
не
бывает
и
не
должно
быть,
на до
приучаться
б рать
отве тс тве нност ь
на
себя.
Так
подобает,
так
че стней.
О ттог о-то
я
и
гов орю : «наступает».
Ибо
без
нас
без
всех,
без
к ажд ого
из
нас
ничего
не
совершится
и
не
наступит.
Это
относится
и
к
ред акто р ам
журналов.
—
Вот
вы,
Григорий
Яковлевич,
пр о изнесл и
слова
«редактор журнала», и у меня сразу возникло к вам
несколько
вопросов.
Как
вы
решились
ст ать
глав н ым
редактором
крупного
журнала?
Что
привлекло
вас
в
ново м
амплуа?
С
какими
трудностями
вы
столкнулись
в
ра бот е,
в
поисках
новых
интересных
про изве д е ний?
—
В
общем-то,
действительно,
надо
б ыло
решиться.
Никаких
должностей
никогда
я
не
з ани мал
и
не
стремил­
ся
занимать.
Я
писал
к ниги,
это
— главное
дело
моей
ж изни.
Но
сейчас
время
такое,
ко гда,
как
говорится,
н адо
браться
за
гуж
и
не
говорить,
что
не
дю ж.
И
надо
сказать,
что
редактор
журнала
— это
не
до лжно ст ь,
не
сл ужба ,
не
пост.
Это
совсем
дру гое.
И,
ост ав ив
на чат ый
роман,
я
непрерывно
читаю
рукописи,
огромное
количество
рук о­
пис ей
по
пр инципу
«в грамм добыча,
в
год
тру д ы», чтобы
составить
портфель
журн а ла.
А
еще
ну жно
было
сформи­
ровать
нов ую
редколлегию.
Впрочем,
вс ех
«нужно»
не
п ере чес ть.
За
эти
месяцы
я
с мог
убедиться
в
том,
что
подозревал
и
ранее:
скромней,
достойней
всего
ведут
се бя
одаренные
люди.
Но
ка ждый
день
я
принимаю
авторов,
которы е
са ми
ид ут
впереди
своей
рукописи,
грудью
стараются
проложить
ей
д оро гу.
Надо
ли
так
д ела ть?
Этично
ли?
Рукопись
не
дитя,
талантливой
кн иге
сегодня
все
рады.
Ну
и,
конечно,
не
просто
отказывать
человеку,
во
всяком
с луча е,
для
ме ня
это
не
пр осто
—
отказывать
че­
ловеку,
которого
ты
уважал
по
пр ежним
его
работам.
Ну
неудачна
вещь,
с
кем
не
б ывае т?
Но
имя-то
дороже.
Имя
в
ли тера ту ре
трудно
за служи ть
и
легко
потерять.
Это
касается
и
авторов,
и
журнала:
трудно
заслужить
доброе

Гри го рии
lilk'.l IHOH
у
и мя,
легко
утерять.
И
не
только
на печа та нным и
рукопи­
сям и
вос пи тывае т
журнал,
но
и
с воим
поведением.
А
пото му
как
бы
ни
было
трудно,
нельз я
снижа ть
критерии,
для
од них
подымать
планку,
пе ред
д руг ими
опускать.
Это
непозволительно.
Сейчас
на
дворе,
я
бы
сказал,
удивительное
для
лите­
ра туры
время.
Не
напечатай
мы
роман
Бе ка,
его
напеча­
тали
бы
другие
журналы.
Но
когда
мы
пе чат али
эт от
роман,
все
та
же
группа
л иц,
хо ть
и
постаревших
на
двадцать
лет,
прежними
мет од ами
пы тал ась
оказывать
на
нас
давление,
тр ебо вала ,
ч тобы
им
дали
заново
оз на­
ко мить ся
с
романом,
требовали
запретить
печатание
ро­
м ана.
П рих одило сь
объяснять,
что
мы
жи вем
в
конститу­
цио нн ом
государстве,
где
есть
законы,
равнообязатель­
ные
для
всех,
ес ть
авторское
пра во.
И
если
бы
даж е
р едакция
хотела,
она
не
имеет
права
без
согласия
автора
дават ь
его
рукопись
читать
ча с тным
лицам .
На
этом
месте
нашего
раз гов ора
я
остановил
себя
на
мысли,
что
мой
собеседник,
в
сущности,
ничего
еще
не
сказал
о
себе,
о
своем
тв орчес тв е,
о
сво ей
насыщенной
множеством
и нтер есн ых
событий
б и ографи и.
Ве дь
я
вел
беседу
с
известным
писателем,
мастер ом
слова,
без
книг
ко тор ого
нельзя
пр едстави ть
сов ре менн ую
во енну ю
п ро­
зу,
как,
впрочем,
и
всю
литературу
на ших
дн ей.
«Бакла-
новский
угол
зрения
на
войну
и
воюющего
человека,—
писал
критик
Игорь
Дедков,— его
картины
фронт овог о
бы та,
поэтизация
вс яко го
мгновения
ж изни
как
противо­
веса
смерти
произвели
в
свое
вре мя
сильное
впечатле­
ние».
Василь
Быков
не
раз
го вор ил
о
в л иянии
на
св ое
творчество
баклановской
прозы;
она
же
помогла
форми­
рованию
другого
и нте ресн ого
писателя
н аших
дн ей
Вяче­
слава
К он драт ьева.
Многим
читателям
запомнились
и
невоенные
произведения
п исате ля.
Поэтому
я
решил
спр оси ть
вот
о
чем:
есть
ли
ве щи,
которые
не
у дал ись?
И
ес ли
да,
какие?
—
Не
уд али сь
все
ранние
вещи,
я
не
в кл ючил
их
в
собрание
с оч ине ний.
В
общей
сложности
это
примерно
тридцать
пе чатны х
листов:
повесть,
рассказы,
очерки.
И
никогда
у
м еня
нет
уверенности,
что
у дастся
новая
нача­
тая
книга.
Вроде
бы
уже
оп ыт
есть,
а
всякий
раз
будто
впервые
проходишь
этот
путь
длино ю
в
несколько
лет :
день
по
дн ю,
страница
за
страницей.
И
до
самого
конца

3S
IP\B\H()( II II\(
не
знаешь,
не
зря
ли
весь
труд.
Туд а
идешь,
хочется
скорей
дон ести
до
места,
св али ть
с
себя
этот
груз,
торо­
пиш ь
время.
А
завершилась
кн ига— и
жаль,
что
в ремя
это
кончилось,
интересно
бы ло
жи ть.
Так
каждый
р аз.
К
сожалению,
сейчас
об разо ва лся
у
меня
д лите льн ый
пе ре­
рыв,
и
чувствую
себя
непривычно.
—
Вы
помните
себя
22 июня 1941 года?
—
Очень
хорошо
помню.
Разве
з абу дешь
этот
де нь?
Но
вспоминать
его
не
люблю.
—
А
9 мая 1945 года?
Каким
он
всплывает
в
пам яти?
—
Мы
бы ли
то гда
в
Австрии.
Как
обычно,
зарылись
в
зем лю
на
высотке,
на
переднем
ее
скате,
об ра ще нном
к
противнику:
артиллерийский
наблюдательный
пункт.
И
вд руг
передают
по
телефону:
война
ко нч илась .
З нали,
что
вот-вот,
скоро,
а
все
равно
застало
нас
врасплох.
Осталась
фотография,
сделанная
в
тот
день.
Но
это
мы
уже
поз ируе м
на
бр у ствер е.
Четыре
года
ждали
этого
дня,
а
все
равно
в
первый
момен т
и
поверить
было
н ев озмо жно.
Шу тка
ска­
зать:
война
к о нчил ась!
Тут
и
радость,
тут
и
мысли
о
тех,
кто
не
дожил.
Но
лучше
вс ех
об
э том
сказал
Твардовский:
В
тот
день,
когда
ок ончила с ь
во йна
И
все
стволы
палили
в
сч ет
салюта,
В
тот
час
на
торжестве
бы ла
одна
Особая
для
наших
душ
ми ну та.
В
ко нце
пут и,
в
далекой
стороне,
Под
гром
пальбы
пр оща лись
мы
впервые
Со
всеми,
что
погибли
на
войне,
Как
с
мертвыми
прощаются
живые...
—
Значит,
межд у
этими
дву мя
датами
вместилась
та
часть
в ашей
жиз ни,
кото рая
дала
материал
для
ва ших
будущих
пр о изведени й.
Осмелюсь
спросить
вас,
хо тя
ощущаю
некую
банальность
моего
вопроса:
скажите,
без
войны
вы
стали
бы
писателем
или
нет?
—
И
вопрос
такой,
и
от вет
на
него
—
из
разряда
га дани й.
Я
только
зн аю
одно:
не
проживши
жизнь,
пи са­
те лем
ста ть
нельзя.
Это,
разумеется,
не
означает,
что
каждый
проживший
жизнь,
каждый
опытный
че лов ек
—
литератор.
Записать
св ою
жизнь
может
ка жд ый,
другой
вопрос,
что
он
уви дел
в
э той
жиз ни.
Но
фа кт
остается
фак то м:
война
породила
целую
лите ра туру .
Ве ли кие
события
в
ж изни
народа
порождают

/ригорий БАК. / А НОВ
39
значи тель ну ю
литературу.
Если
мы
оглянемся
назад
и
посмотрим,
как
с клады валась
русская
классическая
лите­
ра тур а,
то
мы
увидим,
что ,
как
пра вило ,
она
отражала
или
сами
великие
события
в
жизни
нар о да,
общества,
или
предощущение
этих
соб ы тий.
Я
бы
даже
пос т авил
в
особую
з аслу гу
литературе,
что
в
первую
оче ред ь
именно
она
предощущает,
предчувствует
значительные
события.
Не
буду
приводить
примеров,
их
много.
—
А
как
бы ть
те м,
кто
не
вое вал
на
фронте,
но
пише т
о
войне,
как
быт ь
м олод ым
литераторам?
Тридцатилет-
ним ,
сорокалетним?
Разве
мож но
зак ры ть
для
них
тем у
войны?
—
Не
над о
ничего
ни
открывать,
ни
закрывать.
И
от
то го,
что
я
ск ажу
—
писать,
не
писать,— ровным
счетом
ничего
не
изменится.
Но
опыт
показывает,
что
сам ые
значительные
книги
о
войне
напи саны
ее
участника­
ми.
А
вслед
за
книгами
фронтовиков
пришла
оч еред ь
тех,
кто
были
во
вре мя
войны
детьми,
подростками.
Так
появились,
например,
к ниги
В.
Семина,
В.
Козько,
так
написан
роман
Анатолия
Приставкина
«Ночевала тучка
золотая».
В
основе
каждой
из
эт их
книг—собственное
пережитое,
словом,
то,
о
чем
человек
не
мог
не
рассказать.
Нынешние
мол оды е
лите ра то ры
(впрочем,
т ри дцати­
ле тни е,
сорокалетние—это
не
такие
уж
мол од ые,
это
зр е­
лые
л юд и), думаю,
прежде
всего
д олжны
рассказать
о
своем
времени.
Неужели
мал о
тем?
Такие
события
совер­
ша ются
в
нашей
стране,
так ие
собы тия
происходят
в
мире.
Со здает ся
ново е
мышление
атомного
в ека.
А
вы
хотите,
чтобы
сле д
первой
телеги
влек
за
собой
все
остальные.
Неужели,
скажем,
Чингиз
Айтматов
или
покойный
Юрий
Трифонов,
посмотрев
документальную
хронику,
почитав
книги,
не
смогли
бы
написать
что-то
о
войне?
•Наверное,
см огли
бы.
Но
каждый
из
них
стремился
ска­
зать
св ое
слово,
то
единс тв енно е,
которое
без
не го
не
будет
сказано .
И
это
сд ел ало
Айтматова
—
Айт мат о вым,
Трифонова
— Трифоновым.
Каждое
поколение,
каждый
писатель
прих одит
со
своим
вид ение м
мира,
приходит
сказать
свое.
Вп олне
возм ожн о,
что
со
в р еменем
из
и стори чес ког о
дал ека
за­
нов о
взглянут
на
события
Великой
Отечестве нно й
войны.
Но
это
будет
уже
ина я,
историческая
литература.
О ктяб рь
1986 г.

Граш
МАТЕВО СЯН
Е СЛИ
ПАМЯТЬ
В
ТЕБЕ
—
ЗНА ЧИТ ,
ГОРИШЬ
ТЫ
Ч
еловек
и
животное
отличаются
друг
от
друга
па­
мятью,
между
человеком
и
скотиной
стоит
память,
знаешь
— нет?
Память
в
тебе,
знач ит ,
го ришь
ты,
значит,
человек
со
своими
счетами,
со
своим
беспо­
койством,
а
нет
в
тебе
памяти
—
вот
в
пол е
корова
пас ется,
она
беспамятная.
Вот
дерево
стоит,
если
у
него
е сть
памят ь ,
то
и
у
дорогих
твоих
родичей
она
есть.
Твоих
режут,
под
корень
срубают,
обделяют,
насмехаются
над
ним и
— твои
бегут
от
такой
па мя­
ти,
твои
сбегут,
все
забудут
и
опять
обделенными

Гран т
МАТЕВОСЯ H
41
будут,
и
опять
у
них
не
будет
пам ят и,
потому
что
они
боятся
прот ив
н асмешк и
с
кул ако м
пойти
и
на
лишения
еще
пу щим
ли шен ием
ответить.
Говорите—любовь,
го­
в ори те—л ю бим,
любите.
А
что
вам
еще
делат ь ,
любите,
пото му
что
мужества
в
вас
нет ,
чтобы
ку сать ся,
бить,
об де лять.
Ч тоб
ненавидеть.
Вы
бои тес ь
ненавидеть,
вы
ва шу
любовь
пл атко м
сделали,
зав язал и
ею
глаза,
п ото­
му
что
бо итесь
взгл януть
в
уп ор
и
возненавидеть
— вдруг
у ви дят,
что
ненавидите,
воз ьм ут
и
пристукнут.
Убью т ».
Из
рассказа
Г.
Матевосяна
«Твой род»
Прочтя
этот
рассказ,
и
не
только
его,
все
другое,
созданное
Грантом
Матевосяном,
я
не
мог
не
отметить
сл ожн ую,
своеобразную,
удивительную
манеру,
и
мне
захотелось
встретиться
с
ав тор ом,
узнать
его
поближе.
И
вот
я
в
Ереване.
В
Москве
мне
говорили
о
нем
од но
и
то
же:
само­
бытный
писатель,
личность,
замечательный
и
добр ый
человек.
Так
оно
и
оказалось.
Он
р асск азы вал
об
Армении,
ее
истории,
ее
сегодняшнем
дне.
Мы
ездили
с
ним
в
Га рни
и
Гегард,
святые
для
каждо го
армянина
места,
бродили
по
Еревану,
засиживались
за
полно чь
в
его
квартире.
Прочитав
о
Матевосяне
главу
в
книге
«Статьи из
ром а на»
писателя
Андрея
Битова,
хорошо
знавшего
его
в
молодости,
я
поня л,
что
он
почти
не
изменился.
Так
же
по-крестьянски
совестлив
и
мудр,
ни
особый
весельчак,
ни
собеседник.
Так
же
мно го
п ьет
ко фе
и
ма ло
спи т
по
ночам.
Так
же
гор яч о,
только,
наверное,
еще
горячее
любит
свою
Армению.
Так
же
пи шет
только
о
своей
деревне,
где
провел
юность
и
где
сег о дня
доживают
с вой
век
его
родн ые
и
близкие.
И
так
же
основательно,
п очти
медлительно
создает
он
с вои
книги.
Ему
52 года,
а
написано
им
только
два
тома ,
изда нны х
в
Ереване.
На
русский
яз ык
из
них
п ер еведен а
половина.
А
между
тем
книг и
его
не
леж ат
на
прилавках
ма га зинов,
его
имя
известно
у
нас
в
стране
—
он
лау р еат
Государственной
премии
СССР .
При
мне
раздался
теле­
фо нный
звонок
из
Союза
пи сател ей .
Американские
почи­
татели
таланта
Матевосяна
приглашали
его
в
поездку
по
СШ А.
Мне
показалось,
кстати,
что
согласился
он
неохот­

42
ТРАВА
ПОС
ЛЕ
НАС
но.
А
между
тем
ему
есть
что
сказать
своему
читателю
—
и
на шем у,
советскому,
и
за рубеж ному.
Ибо
в
произведе­
ниях
Матевосяна,
таких,
как
«Буйволица», «Ташкент»,
«Под ясным небом старые горы», «Мать едет женить
сы на»
и
других,
отражен
весь
м ир.
Вед ь
каждый
народ
—
человечество
в
миниатюре,
в
его
судьбе
преломляются
изве ч ные
вопросы
ж изни
и
смер ти ,
любви
и
ненависти,
войны
и
мира.
И
ес ли
бы
армянское
селение
Цмакут
было
интересно
лишь
армянскому
читателю,
знач ит,
тогда
бы
он
не
с ос тоялся
как
художник,
с читает
М а тево сян.
—
Я
не
хочу
бросаться
вопросами
в
безвестность.
Я
решительно
не
согласен
с
мнением,
что
пи сател ь
должен
зад ава ть
вопросы.
Но
к ому
задавать?
Времени,
обществу,
всевышнему?
Или
кому-то
еще?
Кто
должен
отве ча ть
на
эти
вопросы?
Так
в от,
в
литературу
н адо
войти
ответами.
Отв етам и!
—
Но
многие,
и
мы
это
о со бенно
сего д ня
ощ у щаем,
Гр ант
Игнатьевич,
не
только
не
мо гут
о тве тить
на
во­
просы,
поставленные
временем,
но
и
зада ть
их,
с фор­
му лиро ва ть.
—
Да,
пишу щ их
много.
В
Армении
тоже.
Это
ра здра ­
жает.
Это
зн ачит,
что
они
не
чи та ют.
Они
не
читают
Льв а
Толстого,
они
не
знают,
что
такое
Пушкин.
Мне
кажется,
что
п еро
надо
бра ть
в
руки
тогда,
ког да
ты
гот ов
стать...
марш алом
ил и...
секретарем
ЦК.
—
То
есть?
—
Во
все
времена,
я
буду
условен,
в
ли т ера туре
мне
нравится
по-хорошему
покровительственное
заботливо­
отцовское
отн оше ние
к
жиз ни,
к
людям.
Не
бунтарство,
не
з лос ть,
не
злопыхательство,
а
озаб оченн ость
всем,
что
есть.
Тр ево га
за
все х,
за
все .
Вот
у
Нодара
Думбадзе
б ыло
что-то
от
такой
поз иции.
Не
надо
б ыть
бун тарем ,
оппозиционером.
Тем
более
только
ра ди
о ппо зици и.
Пи­
сатель
должен
быть
Отцом.
Всемудрым,
все видя щи м,
всесочувствующим.
Хотя ,
бы вае т,
спохватишься,
сил
в
тебе
больше
нет,
не
хватает,
и
ты
ничего
уже
не
можешь,
и
хочешь
только
кричать,
что
теб е
плохо,
что
тебе
больно.
Иногда
прих одит
разочарование,
когда
ты
чувст­
вуешь,
что
тв ое
слово
мало
помогает
людям.
Когда
вокруг
происходят
какие-то,
ну
что
ли,
ма жорн ые
собы­

!рант MI11l>()( Я11
43
тия,
и
ты
должен
та ким
же
мажором
от ве тить
на
них ,
но
ты
не
м оже шь,
не
хочешь.
Или
ты
в идиш ь,
что
не
так
о тв ечаеш ь,
не
в
такт.
И
хочется
просто
молчать.
Но
и
здесь
ты
понимаешь,
что
это
право
да но
друг ому,
ска­
жем,
Шолохову
или
Маркесу.
—
А
может
быть,
и
Гранту
Матевосяну?
Мне
кажет­
ся,
что
для
тридцати
лет
т во р чества
вами
написано
нем но го
—
всего
лишь
два
том а.
Я
понимаю,
что
дело
не
в
количестве
томов,
но
все
же,
почему?
—
Пишется
труд но .
Не
знаю,
из-за
ч его
так
трудно
пишется.
Но
я
в ижу
очень
много
мус ор а,
и
я
безжалостно
выбрасываю
его
в
с торо ну,
потому
что
это
лишнее
не
только
л ожно
во
мне ,
в
мыслях
моих,
но
еще
и
в
жиз ни.
Поначалу
каж ется ,
что
ты
с та лк ивае шься
с
настоящей
жизнь ю :
а
по том
оказывается,
что
это
плохо
поставлен­
ный
сп ектакл ь .
Так
м ного
ложного
в
тво их
писаниях,
что
тебе
самому,
не
то
что
читателю,
скучно
перечитывать,
хотя
вроде
бы
отражена
чистейшая
жизнь .
Ложного
по­
т ому,
что
кто
там
у
теб я
из об раж ен,
Христос
или,
быть
может,
Сталин,
или
кто-то
еще,
или
что- то
другое,
но
изображаемое
тобой
уже
и
есть
р ежиссу ра.
Ты
это
чувст­
вуешь,
и
над о
дойти
до
такого
состояния,
к оторо е
можно
назвать
откровением,
ибо
без
нег о
ты
не
можешь
идт и
дал ь ше.
Ибо
все
остальное
театр.
—
Помните,
у
Верлена:
все
прочее
— литература...
—
Да,
да,
это
точно
сказано,
я
говорю
именно
об
э том.
У
нас
так
м ного
в
жизни,
в
искусстве,
в
кул ь туре
полуживого
или
вовсе
не
жи вого ,
так
много
пол уре ­
месленников,
полуписателей,
полуминистров,
несостояв-
шихс я
людей,
что
каждая
состоявшаяся
личность
в
лю­
бом
ремесле,
если
он
хорошо
это
ремесло
исполняет,
каждая
завершенность
меня
удивляет.
Я
вижу,
что
жизнь
здесь
не
напрасна,
она
присутствует.
Имен но
с
эт их
пози­
ций
я
принимаю
тех
в
искусстве,
кого
мы
подчас
неспра­
ведливо
пытаемся
отмести.
Прошлым
масте рам
бы ла
свойственна
уверенность
во
всем,
что
они
делали,
тв орил и,
а
сейчас
какая-то
расте­
рянность,
я
ви жу
по лу сл епых
людей,
вошедших
в
огром­
ный
мир,
но
не
могущих
овла деть
им,
уп ра в лять,
влиять
на
него.
—
Я
знаю,
что
ваш
прадед
полтора
стол е тия
назад
на

44
IP\BAIK)( Il II\(
пустом
мес те
ос нова л
село.
Он,
наверное,
был
сильной
л ично с тью?
Расскажите
о
нем.
—
Он
поя вил ся
однажды
в
этих
краях
с
топором
в
рук ах.
Разложил
костер,
чтобы
отдохнуть,
согреть
воды.
И
был
убит
фразой
маленькой
наивной
д очки : «Отец,
здесь
нет
трубы.
Как
же
будет
подниматься
ды м?» Эта
фраза
передавалась
как
легенда
из
пок о ления
в
п ок оле­
ни е.
Мула
привязали
к
дереву,
м ать
доила
корову,
девч о нка
сидела
у
ко стр а.
Чтобы
построить
дом ,
надо
бы ло
искать
мат ер иал.
Человеком
он
был
совестливым,
п оэтом у
не
руб ил
на
постройку
красивые
прямые
стволы.
Он
пр оложи л
дороги,
открыл
родники,
сделал
хлева,
выдолбил
ч аши,
напек
к ирпиче й.
И
стал
заместителем
б ога
на
земле...
Через
много-много
лет
вн уки
спросили
ег о: «Почему
ты
выбрал
именно
это
ме сто
в
гора х,
вдали
от
жилья?»И
он
о тв етил : «Я появился здесь с одним топором,
а
се йчас
у
нас
сотни
ов ец,
дюжина
буйволов,
двадцать
коров,
хороший
до м,
в
нем
есть
достаток...
Прекрасное
это
место,
сы нок» .
И
действительно,
он
создал
здесь
свое
государство,
сво ю
стр а ну.
По сле
той
дево ч ки
родились
еще
п ять
сыно­
вей,
и
каждый
из
них
был
бу дто
м ин истр
мясной
и
м олоч ной
промышленности
то го
государства.
И
была
там
еще
королева
—
хозяйка
с
деревянным
половником
в
руках.
Все
невестки
ей
подчинялись.
Через
десять
лет
другой
род
появился.
Жизнь
текла
вдали
от
суеты
и
го род ов.
Но
вот
большой
мир
забрал
одного
из
мужчин
на
войну.
Он
ст ал
грамотным,
выучил
рус ски й
язык
и
выр ез ал
свое
имя
на
буковом
дереве:
«Есаи».
Прекрасные
у
всех
у
них
были
имена:
Аве тик
—
добрая
весть,
Арутюн
— возрождение,
Ак оп,
Овсеп,
Григор...
Я,
слабый
городской
человек,
Грант
Матевосян,
иду
на
поклон
к
такому
сильному
человеку,
к
моему
дяде.
Крепкому,
инициативному.
Энергия
в
нем
кипит,
он
мо­
жет
руководить
сво ей
семьей
и
селом,
и
страной,
если
н адо
будет.
Пот ому
что
он
кр епко
сидит
на
земле.
На
своей
родн ой
земл е.
В
на шем
пот ер янном
и
ра сте рянном
м ире
нуж ны
такие
люди.
—
Гра нт
Игнатьевич,
в
ваш их
повестях
и
ра ссказа х
так
много
ес теств енн о
жизненного,
непридуманного,
так

Грант
МАТЕВОСЯН
45
много
народной
мудрости,
наблюдений,
что
вы
к аж етесь
мне
человеком
другого
— более
старшего
пок о ле ния!
А
ведь
вы
не
стары!
—
В
какой-то
мере
я
счастливый
и
несч аст ны й
чело ­
ве к.
Да,
я
м огу
судить
о
прошлых
поколениях,
потому
что
половина
мое й
жиз ни
протекала
ря дом
с
ними.
Эти
поколения
про вод или
меня
до
сегодняшнего
дня.
Так
что
в
каком-то
смысле
я
часть
ушедшего
навсегда.
Част ь
его
опыта.
Не
легко
беседовать
с
Гра н том
Матевосяном.
Не
потому,
что
несо вер шенен
его
р усск ий
язык,
не
потому,
что
медлительность
его
речи
переходит
не ред ко
в
зап аль­
чив о
извергаемое
нагромождение
слов.
А
п отом у,
что
мыслит
он
удивительно
необычно.
П лотно ,
спиралеобраз­
но,
н ео жидан но.
Мне
все
время
кажется,
что
в
беседе
с
Матевосяном,
так
же
как
и
при
чтении
его
книг,
можно
не
у вид еть
или
не
п о чувс твова ть
какого-то
вт оро го
или
т ре тьего
подтекста.
Как
яр ко
нар о дная
мудрость
сочетается
в
нем
с
при­
обретенным
знанием.
Ве рно
зам етил
Андрей
Битов:
«Именно крестьянин в нем интеллигентен,
а
не
человек
из
крестьян,
получивший
высшее
образование».
—
Прямо
на
глазах
в
по след ние
пятн адц а ть—дв ад­
цать
лет
село
Ахни дзор,
например,
основанное
пол­
торы
сотни
лет
на зад
моим
предком
Ованесом
Матевося­
ном,
сколоченное
им,
как
ковчег,
крепко
и
надежно,
эта
вековая
об ит ель
людская,
стало
разваливаться,
идти
ко
дну.
С
уходом
старой
«патриархальной»
за ка лки
уходит
очень
мн ого е,
очень
важное
—
чу вст во
хозя ин а
земли.
Хозяина
пашни ,
хлеба.
Когда-то
я
мог
сказать,
что
моя
жена
мо ложе
матери
на
три дц ать
лет ,
они
повторили
друг
друга,
но
вот
моя
дочь
тольк о
внешними
чертами
похожа
на
теток,
во
всем
оста ль ном
она
их
не
повторяет.
Пришла
другая
ср еда,
иное
поколение
выросло
в
этой
другой
среде.
Я
в есь
вы шел
оттуда,
из
той
среды.
Я
воспитывался
там
и
я
должен
рассказывать
о
н их,
о
моих
праотцах
и
дедах.
Измениться
я
уже
не
в
силах.
Бо лее
тог о,
если
бы
я
чувствовал
в
с ебе
сто
лет
жизни,
я,
как
правдоискатель,
занялся
бы
новыми
проблемами.
Но
времени
у
меня
нет .
Поэтому
я
должен
н айти
о
том
поколении,
об
уш едшем ,
прав едно е,
правдивое
слово.

46
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
—
Под
тем
п окол ени ем
и
той
жизнью
я
ви жу
судьбу
армянского
крестьянина,
сел яни на,
т ру женик а.
Вы
вышли
из
этой
деревенской
жиз ни
и
вы
пишете
о
ней.
Недаром
критика
относит
вас
к
так
называемым
пи сате л ям-
«деревенщикам». О самом термине спорить не будем,
но
любой
читатель
ска жет,
что
основная
тема
ваших
кн иг
—
жизнь
се ла,
современного
или
прошлого.
А
вам
совсем
не
хочется
писать
о
гор од е,
о
его
проблемах
и
заботах?
—
Одн аж ды
я
отложил
едва
ли
не
единственный
рас­
сказ
о
городской
жиз ни
и
этим
же
вечером
на чал
писать
оче рк
о
родном
сел е.
Это
про изошло
неожиданно,
и
так
же
неожиданно
я
обнаружил,
что
та
жиз нь,
о
к отор ой
я
хотел
рас сказ ат ь
в
од ном
своем
очерке,
эта
жиз нь
до­
стойна,
чтобы
о
ней
п исать
и
писать.
Рассказывать
о
город е
интересно,
ве дь
и
моя
жизнь ,
и
тысячи
других
жизней
складывают
сег о дняш ний
Ер еван,
но
как
мал о
сказано
о
деревне.
С каж ем,
о
зе мле
Шолохов
хорошо
на писа л,
он
был
очевидцем
и
участником
событий,
но
он
не
заметил,
как
трагически
начинают
ссориться
тр уд
и
человек.
А
в едь
еще
вче ра
они
были
в
дружбе.
К ое -какие
детали
привносят
в
эту
тему
писатели
м ое­
го
поколения.
У
нас
еще
есть
опыт
и
чувство.
Но
идущие
пос ле
нас
не
в
силах
будут
рассказать
о
крестьянине,
кот орый ,
условно
г овор я,
складывался
от
пер во го
века
до
дев ят надцат ого .
Мы
в
эт ом
смысле
—
могикане.
И
мы
должны
успеть
еще
кое-что
осмыслить
и
рассказать.
Не
рискую
говорить
о
«деревенской»
ли тера ту ре
в
целом,
ск ажу
только
о
себе:
я
из
ро да
Данилы.
Помните,
в
«Войне и мире»
был
у
Нат ашин ог о
дядю шки
в
деревне
такой
охотник,
он
только
один
раз
и
п о явл яется
в
сцене
охоты.
Толстой
его
за мет ил
и
как
бы
дал
знать,
что
я,
Толстой,
и
это
могу:
перевоплотиться
в
Данилу...
Но
ни
Пушкин,
ни
Гоголь,
ни
Шекспир,
ни
Туманян,
ни
великая
армянская
демократическая
литература
не
взглянули,
мне
каж етс я,
на
жизнь
глазами
Данилы.
Ни
о дин
ар мян­
ский
писатель
не
вышел
из
кре сть янс тв а,
они
были
крестьянскими
сыновьями,
но
все-таки
на
ве щи
смотрели
«дворянским»
взглядом.
Приметы
у
них
деревенские,
а
вот
взгляд
— снаружи...
А
мы
хотим
смотреть
оттуда,
изнутри.
Хочу
р ассказ ат ь
о
себе ,
о
мо ем
отце,
кот орый
да же
вне шне
на
Данилу
пох ож
и
кр асн ел
так
же,
как
он,
встретившись
в пер вые
с
городскими
девушками...
И
я

!рант WI//l>(ИЯН
47
скажу,
что
Данила
не
беднее
Пьера
Безухова,
что
наст о я­
щий
Пь ер
сп ит
в
Даниле.
Я
на м ерен
в
иных
современных
литераторах,
торопя­
щихся
писать
на
потребу
дня
и
высокомерно
уверенных
в
св оей
пра вот е
и
непогрешимости,
найти
черт ы
князей
и
баев,
нежели
в
бывших
к няз ьях
искать
штрихи
современной
холуйской
литературы,
а
значит,
литературы
халтурной,
поверхностной,
однодневной.
Я,
к
сожалению,
и
в
сегодняш­
ней
жиз ни
вижу
штрихи
не
изжитой
еще
прошлой
бай ско й,
р аб ской
жизни.
Иные
черты
современной
жизни
ра сска зы­
в ают
мне
о
пр ош лом,
по мога я
писать
о
нем.
—
Я
заметил,
что
женщины
в
ваших
книгах
—
цельные,
сильные
натуры.
Даже
в
подчинении
мужчине,
в
з аби тост и.
Агун,
например,
из
пов ести
«Мать едет же ­
нить
с ын а». Думаю,
что
это
не
случайно.
—
Я
сын
всех
эт их
же нщ ин.
Хочется
матриархата.
Мужчины
теряю т
себ я,
слабеют.
А
же нщин ы
все
так
же
с ил ьны.
Наверное,
их
об ман ом
привезли
в
наш
мир
и
наложили
на
их
хр упк ие
плечи
огромный
невыносимый
труд.
Такие
героические
натуры
не
только
у
ме ня.
Разве
Настен а
в
«Живи и помни»
у
Распутина
не
такая?
—
Когда
вы
работаете,
вам и
вед ет
форма
или
со­
держание?
Иногда
яз ык
героев
ваших
п роизв еде ний
ка­
жется
усложненным,
не
вся кий
читатель
готов
к
его
восприятию.
—
Но
заданности
в
э том
нет
никако й.
Быть
может,
и з-за
некрепкости
руки
это й
смычки
не
все гда
уд ается
достигать,
и
мои
г ерои
гов орят
мо им
голосом.
Надеюсь,
что
е сли
не
завтра ,
то
в
бу ду щем
они
будут
говорить
своими
голоса ми .
Как
хотелось
бы
помочь
человеку
найти
свой
дом,
свой
двор,
св ою
семью.
Что бы
все
это
не
разрушалось.
Ве дь
он
хрупкий,
человек.
Хотя
мы
кладем
его
под
атом,
ставим
перед
ним
нечеловеческие
трудности
и
он
выжи ­
вает,
но
он
хрупок,
ему
ну жна
семья,
же на
ну жна,
хо­
зяйство,
ко шка
ну жна. ..
корова...
чтоб ы
не
стал
он
еще
и
горькой
сиротой...
Матевосян
в
шутку
заметил,
что
вся
его
«заслуга»
в
поисках
союза
формы
и
содержания
лишь
в
том,
что
он
наш ел
несколько
правильных
фра з
и
мыслей.
Например,
вот
э та: «Они планируют свое прошлое и будущее,
а
наш е
пов ед ен ие,
как
чу жая
лошадь,
у бег ает
из-под
на с».

ГР\В\ HOCII II\(
48
—
Я
слышал,
что
вы
веде те
д оволь но
замкнутый
образ
жи зни.
А
как
же
встречи
с
чита тел ями ?
—
Я
люблю
встречаться
с
читателем
понимающим.
Когда
собирается
такой
зал,
для
ме ня
это
подлинное
счастье.
В
тако м
читателе
я
виж у
единомышленника,
соратника.
Ве дь
писателю
прина д ле жит
только
половина
из
с оз да нного
им,
остальное
— это
отклик,
это
реакция
среды,
это
огромный
зал
от
Карпат
до
Тихого
о кеан а.
Ког да
меня
спрашивают,
чувствую
ли
я
своего
читате­
ля,
вижу
ли
ег о,
я
отвечаю,
что
вижу
только
опосредство­
ванно,
но
не
будет
абсурдным
сказать,
что
я
п ишу
для
Льва
Толстого.
Для
Туманяна
пишу,
для
моего
млад ше­
го
брата,
пре крас ног о
читателя,
для
Андрея
Битова
пи­
шу,
друга
своего,
пиш у
для
нескольких
умн ых
писем,
которые,
я
уверен,
придут
ко
мне,
и
я
лиш ний
раз
пойму,
что
все
не
напрасно.
—
А
жители
условно
назва нного
вам и
селения
Цмакут
— неперспективного
се ла,
ко торо е
вы
же
и
защи­
ща ете
от
погибели,
ибо
счи та ете,
что
нельзя
губить
те
гнезда,
из
к ото рых
народ
черпал
с илу
во
все
времена,—
как
они
относятся
к
вашим
писаниям?
О ни-то
уж
вас
понимают,
наверное,
ведь
все
вами
написанное
—о
них.
—
Они
просто
воспитанные,
вежл ивы е
л юди,
они
по­
читают
то,
что
почитает
город,
они
по дч ине нные
в
этом
смысле,
и
я
не
такой
дурак,
чтобы
думать,
что
они
будут
меня
читать
и
понимать,
и
любить.
Нико г да
такого
не
будет.
Все-таки
я
для
другого
читател я.
Нет,
наивно
ду мат ь,
что
я
написал,
а
они
п рочит ал и.
—
У
вас
в
Ахнидзоре
гостил
У ильям
Сароян.
О
чем
вы
с
ним
говорили,
это
оч ень
интересно,
ведь
Сароян,
армянин
по
происхождению,
к ру пне йший
американский
писатель
XX века?
—
Обо
в се м...
Я
думал,
д умал
о
том,
что
че лов ек
может
бы ть
великим,
свободным,
как
святилище.
И
ду­
мал
не
из
«отсталости»
моего
положения
и
моего
воспи­
тания.
Я
читал
Толстого,
знаю
Шекспира,
был
знаком
с
превосходным
актером
Папаз я но м,
бог ом
сцены,
и
это
все
был о
для
меня
вз лето м
духа.
Но
Сароян
выше . ..
Сво им
естественным
дыханием,
свободой
выражения
мысли
и
чувства.
Я
пер ед
ним
чув ств ов ал
с ебя
провин­
циальным
поклонником.
Для
него
так
естественна
в ысо­
кая
духовная
фантазия.
Ведь
че ло век,
о к азавш ись
то
ли
в

Г рант
\1 ИТНОСЯH
49
плохом
расположении
дух а
или
в
с илу
ка ки х-то
о бс тоя­
тельств
жизни,
становится
часто
тупым,
н изким .
Сароян
был
во
всем
—в
деталях,
в
мелочах,
в
н юанса х
поведе­
н ия,
существования
—
высоким,
т очн ым,
щедрым.
Ког да
он
выступал
по
телевидению
в
Ереване,
владея
не
более
чем
двумястами
пятьюдесятью
словами
по-армянски,
он
при
этом
выразил
весь
ми р,
опутал
ве сь
мир ,
какая
тонкая
была
в
нем
суть,
какая
точ нос ть
выражения
мы­
с ли.
Он
предстал
передо
мной
великим
литературоведом,
о бщен ие
с
ним
был о
большим
для
меня
подарком.
Он
очень
люби т
Хемингуэя,
Гоголя,
особенно
«Шинель».
Я
спросил
Сарояна,
о
чем
он
пи шет,
ко гда
и сче рпы в ается
мате ри ал,
думает
ли
он
о
запасе
материа­
ла,
и
он
мне
отв ет ил,
э тот
умный,
гениальный
старик,
он
от ве тил : «Материал —
это
я
сам .
Пок а
я
есть,
ес ть
и
материал
для
сл ов а».
—
А
кто
или
что ,
в
та ком
случае,
о каз ало
на
вас
наибольшее
вл ияни е?
Я
име ю
в
вид у
прежде
всего
культу­
ру
армянскую.
—
Я
бы
ответил
шире,
чем
вы
поставили
вопрос.
Кто-то
из
русских
писателей
очень
точн о
с казал ,
что
время,
в
к отором
ты
живешь,
над о
относить
к
понятию
Родины,
что
моя
Ро дина
— это
мое
время.
Ну
а
в
другие
времена—наверное, XX съезд партии,
дух
свободы
и
рас креп ощен н ости
после
него.
Потом—дух
белого
хле­
ба,
когда
его
стали
продавать
без
очередей.
Потом—
ко гда
вернулся
из
Сибири
Гурген
Маари.
Потом
— когда
вышли
полным
изданием
к ниги
стихов
Егише
Чаренца.
А
если
со
шк оль ной
с ка мьи,
то
это
только
о дин
— Ов анес
Ту маня н.
С
годов
младенчества
остался
во
мне
он
один.
—
Как
вы
воспринимаете
то
обновление
жизни,
ко тор ое
иде т
сейчас
у
нас
в
стране?
Что
бы
вы
счи­
тали
гл авным
в
обновлении
жиз ни
села,
вашей
родной
деревни?
—
Надо
вернуть
крестьянину
уважение
к
себе,
уваже­
ние
к
том у,
что
он
делает.
Изменить
отношение
к
труду.
Да же
если
эт от
труд
не
всегда
приносит
быстрые
пло ды
и
растрачивается
зр я.
Все
равно
что-то
остается.
Остаешь­
ся
ты,
превосходный
труженик
на
земле.
Надо
работать,
а
раб ота
во з даст
тебе.
Спасет
человека
тольк о
тр уд,
только
работа.
Работа
с
лопатой
в
рука х.
Ин аче
не
будет
ни че го.
Н ужен
трудный
х леб.
Если
же
ты
не
можешь

11*\B \ ll()( Il 11 \(
накормить
самого
себя,
д ело
плохо.
В
Армении
каждый
кло чок
земли
на
вес
золота .
Надо
представлять,
что
такое
горный
лес ,
что
такое
горы.
Как
же
надо
их
охра­
н ять,
л юбить ,
беречь!
Даже
горы .
Иногда
можно
слышать,
что
нынче
народ
вроде
бы
возвращается
в
деревню,
едут
на
выходные,
покупают
дом а,
строят
дач и.
Пусть,
дескать,
временно,
но
приезжают.
Я
хотел
бы
с прос ить
к ажд ого,
чт обы
он
откровенно
мне
ответил,
для
чего
он
возвращается,
при­
ез жа ет,
н авед ыв ается.
И
он
ответит:
копать
землю,
ра­
ст ить
плоды.
А
дальше?
Чтоб ы
потом
купить
машину.
Купить
машину...
Вот
в
чем
трагедия.
Лю ди
хотят
легкой
ж изни.
Но
никт о
не
думает
о
трудном,
о
горьком
хлебе.
А
д умать
надо.
Думать
над о
о
том,
что
ты
род илс я
там-
то
и
там -то
и
ты
туда
до лжен
вернуться
навсегда.
В
человеке
должно
быть
чувство
малой
роди н ы,
чувство
того,
что
ты
хозяин
здесь,
на
этой
мал ой
родине.
На
это м
п ятачке,
на
этом
участке.
Но
не
гость.
Ты
гость
в
другом
месте,
в
других
горо да х
и
весях.
Там
ты
чужой .
А
здесь,
где
ты
родился,
ты
здес ь
и
хозяи н,
и
работяга,
и
князь,
и
холоп.
Превосходный
холоп
на
земле
отцов
и
дедов.
Опасн о
меняется,
прямо
на
г лаза х,
психология
че ло­
века.
С
одной
стороны,
х оро шо,
а
с
другой
— слишком
ответственно
чувствовать
себ я
хозяином
огромной
те р­
ритории,
которая
называется
СССР.
В
случае
чего
тебя
защитят,
как
гражданина
Совет ск ог о
Союза,
но,
с
д ругой
стороны,
в
тебе
появляется
другое
—
тво е
безответствен­
ное
отношение
к
той
малой
земле,
к
той
крохотной
отчизне,
на
к ото рой
ты
родился
и
вырос.
Вспоминается
мне
в
связи
с
этим
одна
ту ма нянов ска я
при тча.
Страшная
бы ла
засу х а,
не
уроди л ся
хлеб,
х отя
крестьяне
честно
об рабаты вали
землю.
Что
делать?
Пошли
в
соседний
более
бо гат ый
район.
Может
бы ть,
думали
они,
там
не
б ыло
тако й
беды.
Но
там
тоже
хлеба
не
ок аза ло сь.
Тогда
они
пошли
еще
д а льше,
но
и
там
бе да
не
обошла
л юдей.
И
крестьяне
поняли,
что
бе да
пришла
на
всю
земл ю.
С ег одня
же
мы
избалованы.
Мы
уверены,
что
помощь
придет
сама
по
себ е.
О
земле
мо жно
за бы ть.
О дни
увере­
ны,
что
хле б
растет
на
Кубани,
и
Кубань
не
оставит
при
случае
в
беде,
а
ку б анцы,
я
уверен,
думают
иногда,
что

Грант
VАТЕВОСЯH
51
хле б
рас тет
во
Фр анц ии
или
в
К ан аде,
и,
че го
там ,
при
случае
пр ив езем
хле ба
из
чужой
земли.
А
я
вижу
спасение
в
одном,
в
том
азербайджанце
или
армянине,
который
все
еще
доверяет
коню.
Это
каж етс я
отсталостью,
консерватизмом
веет
от
такой
мысли,
но
это
святая
консервативность.
Тот,
кто
надеется
на
коня,
он
о тве тстве н
пе ред
своей
семьей,
перед
своим
колхозом,
перед
государством.
Он
накормит
семью,
поделится
с
колхозом,
поможет
стране.
Вы
удивляетесь,
а
как
объяснить,
что
д еды
с
полян
вывозили
в
моей
деревне
по
две
тонны
сен а,
а
сейчас
с
этих
же
полян
—
ни
клочка?
Сег одн я
надо
ра ботать ,
с
тем
чтобы
пото м
у вид еть
рез ул ь тат.
Но
думается
мне ,
что
з десь
надо
м ыс лить
и
видеть
поколениями.
Как
од ин
дея т ель
сказал
д руг ому
при
каких -т о
чрезвычайных
обстоятельствах:
вы
нас
не
поймете,
нас
поймет
п ок о ление,
которое
сейчас
в
дет сад е.
Перестройка
сознания
— это
тяжк ий
труд,
каждоднев­
ный,
д о тошный,
неторопливый.
Обновление!
Но
есть
факты,
не
даю щие
сомкнуть
глаз.
И
мы
зна ем
о
них:
миллионное
воровство,
припи-
сочный
обман
государства,
ми нис тр-п рес тупн ик ,
прием
в
партию
за
определенную
мзду.
Волосы
седеют!
Если
же
говорить
о
литературе,
то
ускорение
здесь
—
это
прежде
всего
уважение
к
личности.
К
ли чнос ти
пи са­
теля.
Тв орц а.
Правдовидца.
Надо
уметь
его
выслушать,
понять,
да же
если
он
и
го вори т
ино гда
не
ср азу
поним а е­
мое
другими.
У важ ать
надо
его
и
см отреть
на
него
не
как
на
материал,
а
на
цель.
Настоящий
писатель
— это
всегда
большая
це ль.
Он
необходим
обществу
как
воз ду х.
Он
первый
понимает,
что
происходит
и
что
будет
происхо­
дить.
Так
б ыло
всег да
и
в
России,
и
в
Арме нии .. .
—
Гра нт
Игнатьевич,
есл и
бы
я
попросил
вас
нап и­
с ать
авто б иогр аф ию,
как
бы
вы
ее
н ачал и?
—
...Родился
я
в
1935 году.
Облик
эт их
и
после­
дующих
пятнадцати,
двадцати
и
даже
тридцати
лет
мо ей
жизн и
г оразд о
приближ е н
к
сегодняшним
наш им
дням.
Я
пах ал
землю,
ко сил
тра ву,
помогал
родиться
теленку,
прививал
дерево
—
что бы
всего
не
перечислять,
скажу
сразу:
если
бы
повтор илас ь
легенда
с
потопом,
я,
как
Н ой,
смог
бы
возродить
на
земле
большую
земледельче­
с кую
и
скотоводческую
культуру...
И
если
бы
что
случи-

52
ТРАВА
ПОСЛЕ
ПАС
лось
с
памятью
че ло веч ест ва,
я
смог
бы
по
образцу
и
по до бию
своих
односельчан,
по
их
тогдашнему
образу
жизни
с лепит ь
наново
ко декс
человеческой
нр авст ­
венности...
Я
бы
хотел
придумать
множество
прекрасных
людей,
и
тогда
бы
не
осталось
места
для
п лохи х;
я
бы
хотел
придумать
время
де йстви я
для
моих
повестей
— тогда
бы
в
них
не
было
места
в ойне. ..
А
я
бы
хот ел
еще
долго
разговаривать
с
Гр ан том
Матевосяном.
Но
на
этой
высокой
но те
и
закончилась
моя
бе седа
с
удивительным
человеком,
мыслителем,
к р ес тьянино м,
превосходным
«холопом»
литературы.
А в тором
прозы,
к ото рой
раньше
не
было.
Январь
1987 г.

СУДЬБА
МОЯ
СГОРЕЛА
МЕЖДУ
СТРОК
н
в скр и кивал
неожиданно
и
протяжно.
К
этому
нельзя
было
привыкнуть,
и
каждый
раз
я
не
знал,
как
с ебя
вести:
молчать,
сочувствовать,
извиняться.
—
Фантомная
боль
— ощущение
отс утст ву ющ ей
но ги,—
пояснила
Тать ян а
Алексеевна.— Два
года,
с
зимы
сорок
пе рво го
по
зиму
сорок
третьего,
Арсе­
ний
Александрович
пробыл
на
фронте.
И
почти
все
время
на
передовой.
В
П ер еделк ине,
в
Д оме
твор че ст ва,
в
маленькой
комнатке
живут
сейчас
поэт
А.
А.
Тарковский
и

54
IP\B\!!()( Il IIU
переводчик
Т.
А.
Озерская,
его
жена,
адресат
многих
его
лирических
стихотворений.
Я
ненароком
втор гс я
в
их
размеренное
бытие
и
в
течение
десяти
вечеров,
мучая
вопр оса м и,
слушал
рассказы
о
жизни
и
работе
в
литера­
туре
одного
из
лучших
наших
поэтов.
Больше
говорила
Татьяна
Алексеевна.
Половина
жиз­
ни
Арсения
А л екса нд ровича
прошла
на
ее
глазах,
и
мне
пок азал ось ,
что
она
знает
о
нем
п очти
все.
Самому
ему
говор и ть
б ыло
трудно:
не давно
перенесенная
бо лез нь
от­
няла
мног о
си л.
Он
быс тро
уставал,
и
тогд а
мы
медленно
поднимались
с
ним
на
втор ой
этаж,
где
в
кафе
завар е нн ый
на
травах
чай
возвращал
ему
чуточку
бодрости.
Биография
любого
человека
интересна
современни­
ка м,
биография
такого
человека,
как
Арс е ний
Тарков­
ский,
инт ер есна
вдвойне.
Ибо
все
в
ней
волнует,
заста в ­
л яет
огля нут ьс я
назад,
з адумат ь ся
над
твор че ст вом
ху­
дожника,
написавшего
строки:
Я
бесс м ерте н,
пока
я
не
умер,
И
для
тех,
кто
еще
не
ро жде н,
Разрываю
про с тра нст во,
как
зуммер
Те лефо на
грядущих
времен.
...Гражданская
война.
Завладев
городом
Елизавет-
градом,
атам ан ша
Маруська
Никифорова
доп р ашивал а
пл енных
в
штабе,
ра с пол оже нном
в
бывшем
кавалерий­
ск ом
уч илище .
Бронепоезд
стоял
на
с та нции.
Город
оце­
пенел,
устав
от
г олода
и
войны.
Все
знал и,
что
атам ан ша
мстит
за
смерть
своего
мужа.
Она
сидела
в
кр есл е,
опустив
голову.
Короткие
пр я­
мые
волосы,
с вис ая,
закрывали
лицо .
На
с толе
—
«маузер» .
За
спиной
— охранник
в
тельняшке.
Пле нны х
предварительно
содержали
в
камере,
а
пот ом
приводили
на
доп рос.
Перед
ат аман шей
стоял
мальчик
лет
двенадцати.
Его
привел
здоровенный
казак.
Среди
задер ж анн ых
был
и
старший
бр ат
этого
мальчика,
бросивший
бомбу
в
атаманшу.
—
Я
же
сказала,
не
брать
хлопчиков,—
приподняла
г олову
Маруська.— Разобраться
и
доложить!
П отом
открыла
я щик
стола,
дост ала
ярм ар очный
ви­
той,
об ерн утый
серебрецом
леденец
и,
погла живая
по
голове,
протянула
е му : «Гарный хлопчик ...»

А рсении
ТАРКОВСКИЙ
Ка зак у,
приведшему
реб ен ка,
было
дано
распоряже­
ние
довести
его
домой
и
взять
от
родителей
справку,
что
довел
благополучно.
Проходя
коридорами
кавалерийско­
го
училища,
где
мальчику
бы ло
все
так
знакомо,
ибо
здесь
пре пода ва л
мат емат ику
его
дяд я,
казак
чертыхался
и,
пригов аривая
«набрыдло всэ», как- то
жал об но
стонал.
На
стук
в
о кно
выг ля нула
мать :
—
Где
же
ты
бы л,
я
ве сь
город
обегала...
Не
сидится
дома,
смотри,
что
тво ритс я
кругом.
Мальчик
при знал с я,
что
был
в
плену,
но
постыдился
сказать,
что
у
Никифоровой,
а
казак
многозначительно
до бав ил : «Атаманша» .
В
запи ске,
которую
дал а
казаку
сел ь ская
учительница
Мария
Даниловна,
го вори лос ь:
«Арсения Тарковского,
уч еник а
3- го
кл асса
гимназии
Крыжановского,
доставили
домой
и
проводили
благо­
получно».
Отец
бу ду щего
поэта
Александр
Карлович,
са­
мый
л юбимы й
герой
в сей
его
ж изни ,—
народоволец-
восьмидесятник.
Более
десяти
лет
протомился
он
в
сс ыл­
ке
за
Якутском,
где
вел
обстоятельные
записи
об
э той
земле,
ее
людях,
обычаях.
О
тех,
кто
волею
судеб
ок аза л­
ся
рядом
с
ним.
Когда
в
1920 году буденновская армия
в зяла
Елизаветград,
Александра
Карловича
пригласили
в
особый
от дел
Первой
конной
армии,
что бы
«объяснить ­
ся»
по
пов оду
посы лк и
и
письма,
пришедших
на
его
имя
из
П ольш и.
Письмо
гласило: «Дорогой Саша!
Я
теперь
не плох о
устроился,
я
мар шал
По ль ши.
Целую
тебя.
П ри­
езжай,
п ри вози
семью,
кол и
женат.
Твой
Ю зеф ». «Судь­
бою
правит
случай»
— бывший
ссыльный
припомнил
че­
ловека
по
фамилии
Пи лсу дский.
Неужели
это
он?
Времена
были
крутые,
и
Александр
Кар лови ч
пони­
мал ,
что
значит
получить
вест и
от
руководителя
военны­
ми
действиями
против
Советской
России
со
ст оро ны
Польши.
Он
догадался
взять
с
соб ой
письмо
Лен ин а,
в
котором
Владимир
Ильич,
лично
з нав ший
А.
К.
Тар ­
ковского,
просил
его
написать
воспоминания
о
«Народ ­
ной
воле».
Письмо
это
и
спасло
ему
жиз нь.
Комиссар
чут ь
ли
не
с
почестями
отправил
адресата
посылки
восвояси.
—
Письмо
Лени на
я
отдал
в
Музей
Революции
сразу
же
после
смерти
отца,
еще
в
двадцатые
годы,— сказал
Арсе ни й
Александрович.
55

56
ТРАВ А
ПОСЛЕ
НАС
В
1925 году А.
Тарковский
окончил
профтехшколу.
Небольшой
украинский
го ро док
сл ыл
центром
к ульту р­
ной
ж изни.
Сюд а
приезжали
известные
композиторы,
музыканты,
писатели.
Выступал
с
лекциями
Бальмонт.
Одн о
из
д етски х
потрясений
будущего
поэт а
—
ве чер
зна­
менит ых
российских
поэтов
Игоря
С евер ян ина
и
Федора
Сологуба.
Шестилетнего
мальчика
родители
взяли
на
этот
в ечер.
До
сих
пор
Арсений
Александрович
не
мо­
жет
понять,
почему
ему
понравился
именно
Сологуб.
Но
случай
это т
не
остался
без
последствий.
Юноша,
всерьез
начавший
«жить стихом», решается на поездку в
Лен ин гр ад.
—
Мне
очень
хотелось
еще
раз
у в идеть
Со логуба ,
поблагодарить
его
за
стихи,
сказать,
что
я
помню
его
с
детства.
С
тру дом
в
незнакомом
мне
городе
наш ел
я
квартиру
знаменитого
поэта.
Ког да
я
вошел
к
нему,
он
был
грустен
и
од ин ок.
Не
зажи вала
душ евн ая
ра на
пос ле
гибели
л юбим ой
же ны
и
друга
Анастасии
Николаевны
Чеботаревской.
За
стеной
наз ойливо
игра ли
гаммы.
Я
спросил
Федора
Кузьмича,
не
удручают
ли
они
ег о.
«Нет,—
отве ти л
тот,—
мне
не
так
одиноко».
Поста вил и
три
прибора.
Третий
для
той,
ушедшей
из
ж изн и,— такой
в
эт ом
доме
был
ритуал.
Сол огуб
расспрашивал
м еня
о
Елизаветграде,
о
род и­
телях,
о
любимых
поэтах,
долго
не
о тпу скал
и
лишь
под
конец
неожиданно
спросил:«Асами-то
вы
стихов
не
п иш ете?» Я признался в своем « гр ех е».
Он
попросил
почитать
что-нибудь
и,
выслушав,
вынес
приговор: «Это
очень
плохие
стихи,
молодой
человек,
но
вы
не
теряйте
надежды,
пи ши те,
быт ь
може т,
что-нибудь
у
вас
и
полу­
ч ит ся». Эти слова запомнились мне на всю жизнь.
Когда
я
уходил,
хозяин
дом а
по дал
па льто .
Я
смутил­
ся,
а
он
по шу т ил : «Молодой человек,
я
подаю
вам
пальто
не
из
по дхал им ст ва,
а
потому
что
я
чле н
добровольного
общества
вз аимно го
подавания
п а льто».
И
уже
п очти
вдогонку
он
предложил
мне
св ою
книжку,
но
взять
ее
я
не
посмел.
Больше
мы
не
встречались.
*
*
*
О
дружбе
Тарковского
с
Мариной
Цветаевой
в
корот­
кий
от ре зок
времени
—от
ее
возвращения
на
Родину
до

Арсении
TAPKORCKIH!
57
отъезда
в
эвакуацию
— ходят
легенды.
Одн а
из
них
окра­
шена
в
романтические
тона.
На
самом
деле
все
был о
иначе.
И
проще.
Чер ез
переводчицу
Я ков леву
Та рков ск ий
послал
Цветаевой
книжку
стихов
переведенного
им
турк­
менского
по эта
Кемине.
П ер евод
ей
оч ень
понравился,
и
она
написала
в
записке: «Вы все можете».
Состоялось
личное
знакомство,
перешедшее
в
п ылкую ,
но
кратковре­
менную
дружбу.
Ма рина
Ивановна
жил а
тог да
в
мал ень ­
кой
комнате
нев дал еке
от
Гла в почта мта.
Он
приходил
к
ней
в
гости,
и
они
отпр а влялис ь
гул ять .
Ц вет аева
любила
ходить
пешком,
используя
для
э того
любую
возм ож ­
ность.
Шагала
она
удивительно
быстро,
и
с пу тник
ед ва
поспевал
за
ней.
Бесед ов ал и
в
основном
во
вре мя
прогу­
лок.
Она
под олг у
рассказывала
о
своей
лю бимо й
Праге,
о
парижской
жизни,
о
превратностях
судьбы.
Одна жды
Тарк ов ский
застал
Цветаеву
за
с ти ркой
белья.
П озже
родилось
стихотворение:
Марина
стирает
бель е.
В
г орд ыне
шипучую
пе ну
Рабочие
руки
ее
Шв ы ряют
на
го лую
стену.
Белье
выжимает.
Ок но
—
На
ули цу
нас теж ь,
и
пл атье
Разве ши вает.
Все
равно,
Пусть
в идят
и
это
распятье.
Гудит
самолет
за
окном,
По
тазу
рас ход итс я
пе на,
Вп ерв ой
надрывается
дн ем
Воздушной
тр ево ги
сирена.
От
серого
платья
в
окне
Темнеют
четыре
а ршина
До
двери.
Как
в
речке
на
дне
—
В
зеленых
потемках
Марина.
Два
месяца
ровно
со
лба
Отбрасывать
пряд и
упрямо,
А
дальше
хозяйка-судьба,
И
переупрямит
над
Камой...

5«
ТРАВА
ПОС ЛЕ
НАС
Во
время
одной
встречи
Тарковский
прочитал
Цветае­
вой
только
что
сочиненное
им
стихотворение:
Стол
накрыт
на
шестерых,
Роза
да
хрусталь,
А
среди
гостей
моих
Го ре
и
печаль.
И
со
мною
мой
отец,
И
со
мн ою
брат.
Час
проходит,
нако нец ,
У
дверей
сту ч ат.
Как
двенадцать
лет
назад,
Хол одн а
рука
И
не
модные
шуршат
Синие
шелка.
И
вино
поет
из
тьмы,
И
зв енит
стекло...
Как
те бя
любили
мы
—
Ск ольк о
лет
прошло.
Улыбнется
мне
отец,
Брат
нальет
вина ,
Да ст
мне
руку
без
колец,
Скажет
мне
она:
«Каблучки мои в пыли,
В ыцве ла
коса,
И
звучат
из-по д
зе мли
Наши
го ло са».
Уже
в
п ятиде сяты х
годах
от
писательницы
М.
Бел ­
к иной
он
узн ал
о
том,
что
существует
как
бы
ответное
стихотворение
поэтессы
«Ты стол накрыл на шесте­
р ы х. ..». Это стихотворение —
подлинный
шедевр
цветаев­
ской
лирики
— было
одним
из
самых
последних
ее
твор е­
ний .
Помечено
оно
6 марта 1941 года .
*
*
*
Сохранилась
фото гра фи я,
запечатлевшая
А.
Т ар ков­
ского
и
А.
Твардовского
на
фронте.
Я
попросил
Арсения
Александровича
прокомментировать
этот
снимок.
Один­
над цать
раз
пи сал
он
заявления
с
п рос ьбой
вз ять
его
в

1/^ нш/
Г
\РК( НК
КПП
59
армию
и
каждый
раз
получал
отказ.
Пото м
наконец
добровольца
мобилизовали.
Р аб отал
он
в
армейской
га­
зете
«Боевая тревога».
В
его
задачу
вход ил о
сочинение
юмористических
ста­
тей
и
р ас сказо в.
Гл авн ое
было
—не
раствориться,
не
растеряться
в
этом
аду
и
хаосе.
—
На
нас
шли
нем ецкие
танки .
Я
прыгнул
в
окопчик,
на
ме ня
свалился
другой
человек
и
ст ал
ду шить
меня
от
ужаса.
И
тогда
на
живом
уз оре
мо ей
памяти
з авяз ался
еще
од ин
узелок:
никогда,
ни к огда
не
терять
своего
чело­
веческого
образа.
Да же
в
такой
обстановке,
да же
на
войне,
даже
на
к раю
гибели...
А
как
мног о
доб рого
открыл
он
на
фронте
в
людях!
Сколько
встреч,
за пом нивших ся
на
всю
жизнь,
препод­
несла
во йна.
Командиром
его
группы
войс к
был
Ко н­
ста нтин
Константинович
Ро кос со вский.
Од нажд ы,
за гля­
нув
в
палатку
к
гва рдии
капитану
Тарковскому,
заснув­
шему
после
ночного
з адания ,
он
приподнял
к рай
ш инел и,
накрывавшей
спящего
человека,
и
в
ответ
по лу чил
пар у
ругательных
сл ов
— Арсений
Александрович
не
знал,
кто
его
потревожил.
Командующий,
смутившись,
произнес
«Виноват», отдал честь и вышел.
Вроде
бы
сл уч ай,
почти
к урье з,
но
он
прекрасно
дополняет
образ
прославленного
маршала.
За
участие
в
бо ях
с
фашистами
Тарковский
награжден
орденами
и
медалями.
После
ранения
разрывной
пуле й
он
пер енес
ампутацию
ноги.
Весной
1945 года А.
Тарковский
выписывается
из
го­
с пи таля
и
начинает
усердно
з аним ат ься
переводами.
В
Союзе
писателей
СССР
состоялся
его
первый
творческий
вечер.
Выступавшая
на
нем
Маргарита
Алигер
сказала:
«Перед нами поэт милостью божьей,
нужно
издать
его
книгу».
Лиш ь
немногие
любители
поэзии
да
книголюбы
знают,
что
книга
Тарковского
«Перед снегом»
—
это
не
первая
его
книга,
а
вторая.
Судьба
первой
такова.
Она
была
сдана
в
издательство
«Советский писатель»
и
ушла
в
набор,
когда
появилось
постановление
ЦК
КП СС
о
журналах
«Звезда»
и
«Ленинград».
Директор
издательст­
ва
решил
на
в ремя,
пока,
как
гов ори тс я,
улягутся
ст ра­
сти,
задержать
выпу ск
к ниги.
Поэтому
матрицы
в
т ипо­
графии
«законсервировали»
на
несколько
ме сяц ев.
В
эт от

611
ГР
\В\i1О( II !1\(
пе риод
сменилось
руководство
издательства,
и
новый
директор
принял
решение
заново
отрецензировать
руко­
пись.
И
набор
рас сып ал и.
Тарковский,
и
до
того
м ало
заботившийся
о
своем
литературном
хозяйс тве,
о
своей
творческой
репутации,
на чис то
пот е рял
и нтер ес
к
изд анию
стихотворений.
И
толь ко
б лагод аря
настойчивости
Татьяны
Алексеевны
книга
стихов
«Перед снегом»
была
собрана,
о т несена
в
издательство
«Советский писатель», получила в высшей
степени
одобрительные
отзывы
М.
А лигер
и
Е.
Златовой
и
увидела
свет
в
1962 году (Ар сению
Александровичу,
увы,
б ыло
уже
пятьдесят
п ять), сразу же став событием в
современной
по эз ии.
*
*
♦
В
один
из
веч еро в
я
по про сил
Татьяну
Алексеевну
р ассказ ать
о
мол одо м
Тарковском,
о
то м,
как
они
встретились.
—
Однажды,
это
бы ло
весно й
сорок
вто рог о
года,
я
пришла
в
Союз
п исател ей
за
па йком
и
увидела
красивого
молод ог о
человека
в
военной
форме.
Он
поразил
мен я
тем,
что ,
как
птица,
перелетал
из
комнаты
в
комнату,
и
я
успела
подумать:
ну
и
стремительность.
Позднее
в
том
же
Союзе
я
услышала
рыдающий
голо с
Су сан ны
Ма р : «Какой кошмар!
Тарковскому
ампутиро­
вали
ногу ».
И
я,
гре шным
дело м,
произнесла
про
с ебя:
«Господи,
что
же
так
кр ича ть,
голова-то
цела,
а
в едь
сколько
людей
и
головы
сложили». А в мае сорок четвер­
того
однажды
в
переделкинском
До ме
тво р честв а
я
уви­
д ела
мужчину,
который
то же
был
похож
на
птицу,
но
только
со
сломанным
крылом.
Спр оси ла: «Кто это?»
Отв ети ли : «Разве вы не знаете,
это
Тарковский». И тут у
меня
все
связалось
в
одно:
во ен ная
форма,
стремитель­
ность,
вопли
же нщины.
Не
у спела
я
опомниться,
как
м еня
и звещ а ю т: «Сегодня он будет читать свои стихи,
прихо­
д ит е». Я в те дни переводила своего любимого О’Ге нр и
и,
поддавшись
какому-то
внутреннему
сопротивлению,
на
вечер
не
пошла,
устроилась
с
рукописью
на
верхней
террасе.
По
совпадению
чтение
стихов
молодым
поэтом
происходило
на
нижней.
И
вот
до
меня
доносится
краси-

А рс ении
ТАРК ОВ СКИ Й
61
вый
мужской
г о ло с: «В жаркой женской постели я лежал
в
Симферополе...»
«Боже,
какая
пошлость,— подумала
я,—как
хорошо,
что
я
не
пошла
на
вечер».
Но
го лос
продолжал
читать,
и
я
нево льно
прислушалась.
И
бу к­
вально
в
течение
минуты
все
во
мне
изменилось:
я
поня­
ла,
что
первое
впечатление
бы ло
обманчивым.
Слу­
ча ются
неудачные
строки
и
у
хороших
поэтов,
а
на
самом
деле
там
внизу
звучат
настоящие
стихи.
Я
спустилась
вниз
и
не
пожалела:
вс е,
что
читал
Тарковский,
про изве ло
на
меня
ог ром ное
впечатление.
На
вечере
мы
и
п озна ко­
ми ли сь,
а
позже,
в
1946 году,
пожен ились .
*
*
*
С
Анной
Ахматовой
Тарковский
впе рв ые
увиделся
на
квартире
поэта
Г.
Ше нге ли
в
1946 году.
Он
был
пригла­
шен
спе циал ь но
для
э той
вст р ечи.
Знакомство
началось
с
шуточного
эпизода.
Ар сени й
Александрович
вз ял
в
руки
небольшую
шпагу,
которой
бал о вался
хозяин
дома,
и
А нна
Андреевна
по ш ути ла : «Кажется,
мне
угрожает
опасность?» «О,
нет,
Анна
Анд ре евн а,
я
не
Дантес»,—
почему-то
выпалил
гос ть.
Всегда
находчивая
А хма това
растерялась: «Я не знаю,
как
мне
отве тить
на
так ой
комплимент».
Тар к о вский
проч ит ал
какие-то
стихи,
и
А хм атова
за­
метила,
что
они
похожи
на
стихи
М андель шт ам а.
Следу­
ющая
встреча
произошла
в
Голицыне
в
Доме
творчества,
а
потом
они
ви дел ись
все
чащ е
и
ча ще.
—
Арсений
Александрович,
я
слышал,
б удто
бы
Анн а
Андреевна
выглядела
королевой,
гордой
и
непреклонной?
—
Нет,
королевой
она
не
была.
Во
всяком
сл уч ае,
мне
так
не
казалось.
Пр ав да,
однажды,
к огда
ей
сказали,
что
Эльза
Три оле
приглашает
ее
в
Париж,
Ахматова
дей ст­
вительно
по-королевски
парировала:«Непонимаю,
поче­
му
она
меня
приглашает,
я
же
не
зо ву
в
Мо скву
римского
папу ».
Одн аж ды
я
поссорился
с
ней
из-за
Модильяни.
Я
посмел
сделать
замечание
по
пов оду
ее
воспоминаний
о
встречах
со
зна ме ниты м
худож н иком
—
они
мне
не
по н­
равились.
«Лучше бы вы стихи писали,
а
не
п иш ется,
думали
бы
о
бо г е»,— сказал
я
А хма тов ой.

62
ТРА ВА
ПОС
ЛЕ
НАС
—
Арсений
пришел
домой
ужасно
расстроенный,—
всту п ает
в
разг ов ор
Та тьян а
Ал е ксее вна.— «Я
поссорил­
ся
с
Ахматовой»,— сказал
он
убитым
голосом.
Тогда
я
посоветовала
ему
завтра
же
купить
бо льш ой
букет
цве­
тов,
стать
пе ред
ней
на
колени
и
извиниться.
Но
Арсений
Александрович
ничего
эт ого
не
усп ел
сделать.
Раз да лся
теле фон н ый
звонок.
«Это говорит
Ахматова,—
послышалось
в
тру бк е,—
вместо
того,
чт о­
бы
нам
ссориться,
б ран ит ься,
ну жно
поддерживать
друг
друга,
хвалить
добрым
сло вом ».
Р азве
королева
могла
так
пос туп ит ь?!
Далеко
не
к аж­
дый
смертный
в
такой
ситуации
простил
бы
обиду.
Ахма­
това
была
цельным,
мужественным
человеком.
В
архиве
Тарковского
сохранилось
две
телеграммы
от
Ахматовой.
Они
связаны
с
выходом
его
первой
к нижки
—
«Перед снегом».
Прочитав
ее,
Анна
Андреевна
сначала
телеграммой
поздравила
Тарковского,
а
потом
позвони­
ла
и
сказала,
что
если
теперь,
не
дай
бог,
с
ним
что-
нибудь
случится,
то
ей
будет
жаль
его
гораздо
больше.
Ах мат овой
нравились
его
стихи.
Осо бенно
стихотворение
«Когда бы на роду мне написано было лежать в
колыбели
богов».
Вечером
Тар к о вский
оставил
ей
авто­
гра ф
этого
с тих отвор ения,
а
утром
она
позвонила
ему
и
похвалила
стихи.
Др ужба
с
великой
поэтессой
была
сердечной,
искрен­
ней.
Ее
смерть
поразила
Тарковского.
Он
не
находил
себе
мес та.
Сопровождал
усопшую
в
Ленинград,
присутство­
вал
при
о тпев ании
у
Николы
Морского,
хоронил
в
Кома-
рово.
Тог да
же
появились
сти хи:
Когда
у
Николы
Морского
Леж ала
в
цветах
нищет а,
Смиренное
чуждое
сло во
Све тило сь
темно
и
сурово
На
воске
державного
рта.
Но
смысл
его
был
непонятен,
А
если
понять
—не
сберечь,
И
был
он,
как
небыль,
невнятен
И
разве
что
—
в
тр еп ете
пятен
Вокруг
опл ываю щих
свеч.
И
тень
бездомовной
гордыни
По
черному
Невскому
льду,

\pccnutt !
КПП
63
По
снежной
Балтийской
пу ст ыне
И
по
Адриатике
синей
Лет ела
у
всех
на
виду .
*
*
*
Арсений
Тарковский
— извес т ный
пер ево дч ик.
Бл ис та­
те льн ый
мастер
стихотворного
перевода,
он
высо ко
оц е­
нен
на
этом
поприще
и
критикой,
и
читателями.
Одна
из
самых
близких
серд цу
раб от
и
самая,
пожалуй,
зн а­
ч и тельна я—
перевод
стихов
выдающегося
туркменского
поэ та
XVIII века Махтумкули.
Тарковского
пригласил
на
эту
работу
Со юз
писателей
Туркмении,
и
с
осе ни
1946 по июнь 1947 года он жил с
женой
в
Ашхабаде.
—
Еще
по
подстрочникам,—
вспоминает
Та тьян а
А л ексеевна ,—
которые,
как
известно,
лишь
первоначаль­
ное
«сырье»
для
пер ево дч ика,
он
поразился
глу бин е
мы­
сли
Махтумкули.
Он
бегал
по
комнате,
читал
и
все
время
п ри го ва ри ва л: «Ты только послушай».
Од на жды
был
т йкой
смешной
эпиз од .
Арсений
Алек­
сандрович
закончил
перевод
стихотворения
«Скажите
лжецам
и
гл у пца м», вскочил со стула и,
радо стн ы й,
в оз­
бу жде нн ый,
в
во ст орге
упое ния
от
самого
себя,
закричал:
«Я,
как
Пушкин,
готов
кричать: «Ай,
да
Арсик,
ай
да
сукин
сын!
Мне
тоже
хочется
скакать
на
одной
ноге!»— и
прочитал
мне
стихотворение:
Скажите
лжецам
и
глупцам:
Настало
их
подлое
время.
Скажите
безу мны м
скупцам:
Казна
— бесполезное
бремя.
Он
—
в
восторге,
я
—в
восторге,
но
в друг
Арс ений
подходит
к
столу,
хватается
за
го л ову: «Я застрелюсь,
я
утоплюсь!
—
Что
такое? — Я
пропустил
одну
строфу.—
Ну
так
переведи
ее!
—
Ее
перевести
нельзя.—
Почему? —
Я
использовал
все
им еющи еся
рифмы:
племя,
стремя,
бремя,
время,
семя,
темя.—
Не
может
быть,
чтобы
в
русском
языке
не
было
еще
одной
такой
рифмы.—
Не т,
больше
не т,
не
ус пок аи вай
меня,
я
полон
отчаяния».
Подхожу
к
столу,
начинаю
с ра внива ть
с
подстрочни-

64
I P\IM Il()( II II \(
ком.
Где
же
пропущенная
ст рофа ?
Оказалось,
что
все
на
ме сте,
ему
просто
почудилось,
настолько
он
был
воз­
б у жден,
что
строфа
выпала.
Но
любопытно
другое:
когда
мы
приехали
в
Москву
и
по
словарю
рус ск их
ри фм
проверили
мои
сомнения,
ока­
з ало сь,
что
пр ав
был
А рсений
Александрович,
де йс тви­
тельно,
подобных
рифм
больше
нет
в
нашем
языке.
Александр
Фадеев
вз ял
п ерев од
Ма хту мк ули
на
пр о­
чтение
и
спустя
несколько
дн ей
собрал
секретариат
С оюза
писат елей,
пригласив
на
него
директоров
изда­
т ель ств
«Советский писатель»
и
Гослитиздат.
Когда
все
собрались,
он
предложил
Арсению
Александровичу
пр о­
читать
что-нибудь
из
сд ела нн ого
в
А шх абаде,
после
ч его
Фадеев
дово ль но
безапелляционно
произнес: «Я считаю,
что
эти
переводы
не обх оди мо
немедленно
из дат ь,
причем
сраз у
же
в
дв ух
издательствах.
Кто
«за»?» Все подняли
руки.
И
произведения
Ма хту мкул и,
до
тог о
м алои зве ст­
ные
русскому
читателю,
сразу
же
стали
популярными.
А
се год ня
мы
не
мо жем
пре дс т авить
нашу
бог ат ую
много­
на цио нальную
литературу
без
замечательных
творений
одного
из
лучших
поэтов
Востока.
Осенью
сорок
вос ьмо го
го да
мы
снова
собрались
в
Ашхабаде.
Вместе
с
н ами
до лжен
был
лететь
оди н
наш
коллега.
Мне
почему-то
хоте лос ь
добираться
поездом,
и
я
долго
уг ова рива ла
А р сения
Ал екс ан дров ича
и
нашего
тов ари ща
им енно
так
и
сделать.
В
конце
концов
м ужа
я
сумела
уговорить.
Когда
же
мы
пр ибы ли
в
Ашхабад,
нашему
в зору
предстала
страшная
картина
разрушитель­
ного
зе м летр ясени я.
Поезд
приехал
буквально
перед
са­
мым
последним
т олчк ом.
Как
потом
выяснилось,
наш
коллега,
прилетевший
само лет о м,
погиб.
Из
Туркмении
Тарковский
выехал
в
Кар акал пакию ,
где
ему
предложили
перевести
знаменитый
эпо с
«Сорок
д е ву ше к ». О нем упоминается еще в сочинениях
Г ерод о­
та.
В
Нукусе
хватили
лиха.
Время
было
трудн ое,
стр ана
оправлялась
от
во е нных
невзгод.
Жи ли
Тарковские
в
неуютной
г ос тинице ,
без
каких
бы
то
ни
б ыло
удобств.
Двери
не
запирались,
окна
нараспашку,
невдалеке
выли
шакалы.
Еда
сам ая
скудная.
Ко
всему
прочему
Арсе­
ний
Александрович
заболел
малярией
и
тропической
лихорадкой.
И
все-таки
работу
свою
он
завершил.
М ало
того,
это

Арсении
ТАРКОВСКИЙ
65
был
еще
о дин
его
выдающийся
переводческий
вк лад
в
дело
дружбы
литератур
и
народов
наш ей
страны.
Работу
эту
можно
с чит ать
прак т ическ и
оригинальной,
ибо
дв е­
н адцать
тысяч
строк
эпоса
«Сорок девушек»
записыва­
лись
за
сказителями.
При
обсуждении
в
СП
СС СР
ученый-фольклорист
Л.
Климович
прямо
з аяв и л: «Нередко читаешь тот или
ин ой
эпос,
плохо
переведенный,
и
тянет
ко
сну,
так
вот
п очти
впер вые
я
прочитал
до
конца
та кую
большую
и
ув лек ате льн ую
вещь».
Это
бы ла
в ысок ая
похвала
му­
жественному
труду
замечательного
переводчика.
♦**
Арсений
Тар ко вс кий
по-детски
равнодушен
к
поп у­
лярности,
к
каким-либо
окололитературным
пересудам.
Р аду ется
он
лишь
тогда,
когда
получается
хороше е
ст и­
хотворение
и
оно
ком у-т о
нравится.
В
особе нн ости
че ло­
веку,
мнение
которого
Ар сен ию
Александровичу
небез­
различно.
Пишет
Тарковский
м ал о. «Избранное», вышедшее не­
с ко лько
лет
назад,
в
сущности,
вместило
почти
все,
что
сделано.
Интересно,
что
некоторые
год ы
выходят
особен­
но
плод от во рными.
Пятьдесят
седьмой,
например.
Чем
это
объяснить?
Ветр ам и
времени?
Близостью
с
до бр ыми
людьми?
Вдохновением?
Он
не
зна ет.
На
мой
вопрос,
когда
он
понял,
что
поэзия
его
при зв а­
ние,
Арсений
Александрович
от в ети л: «Наверное,
от
ро­
жд ения .
Во
всяком
случае,
с
самых
ю ных
ле т.
И
к
Сол огуб у- то
я
бр оси лся
потому,
что
стихи
— это
то,
чем
я
жил
уже
в
ту
дале ку ю
п ору».
*
*
*
И
еще
об
одном
обстоятельстве,
связ анном
с
ж изнью
и
судьбой
Арсения
Тарковского,
хот ел ось
бы
р асск а­
зать.
Так
сл уч ил ось,
что
во
время
на ших
с
ним
встреч
пришло
сообщение,
что
во
Франции,
на
чужбине,
ум ер
сын
поэта,
из вест ный
кино р еж иссер ,
сценарист
Андрей
Тарковский.

66
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
Отношения
ме жду
сыном
и
отцом
Тарковскими,
дву­
мя
своеобразными
художниками,
в сегда
были
теплыми,
близкими.
Сын
тянулся
к
отцу,
который
своей
богатой
жизненной
и
творческой
биографией
всегда
был
для
н его
авторитетом.
Он
очень
любил
поэзию
отца
и
не
раз
включал
его
стихи
в
с вои
фильмы.
По
воспоминаниям,
режиссер
Тарковский,
верный
своим
творч еск им
принци­
пам,
не
да вал
о тцу
никаких
поблажек,
требовал
макси­
мальной
отдачи.
Так,
о дно
из
с ти хотворе ний ,
используе­
мых
в
фильме
«Зеркало», Арсений Александрович читал
перед
ка м ерой
оди ннад цат ь
раз.
Нужно
сказать,
что
тема
о тца
и
сына,
отца
и
матери
проходит
через
все
фильмы
Тарковского.
А
рядом
с
н ей,
с
этой
темой,
ве рне е,
сквозь
нее,
проходит
другая
— дума
о
Ро ди не,
об
Отчем
доме.
Хорошо
об
это м
сказал
в
печати
литературный
критик
Игорь
Золотусский:
«Человек,
теряющий
дом,
пок идаю щи й
до м,
оторв ан ­
ный
или
отрывающийся
от
дом а,
становится
голью
пер е­
катной,
былинкой
на
ветру,
его
уносит
в
мировой
океан,
но
и
м иро вой
оке ан
также
чувствителен
к
отступничеству,
к
отрыву
от
род ите льск их
гнезд.
Вспомним
финал
«Соляриса»
— блудный
сын
на
коленях
перед
от ц ом».
Мы слям и
о
доме,
о
д етях
пронизаны
и
последние
рабо­
ты
Тарковского
«Ностальгия»
и
«Жертвоприношение» .
...Письмо,
которое
мы
пе ча таем,
б ыло
последним
пись мом
сын а
к
отцу.
Написано
оно
в
отве т
на
обраще­
ние
Ар се ния
Александровича
к
сыну,
в
котором
говори­
лось,
что
всякий
художник,
имея
право
на
творческую
свободу,
ос ущес твлят ь
ее
должен
прежде
всего
на
родной
земле.
Предыстория
(по отношению к дате написания пись ­
ма)
жиз ни
Андрея
Тарковского
за
руб ежо м
такова.
В
мар те
1982 года по официальной договоренности он вы ­
еха л
в
Италию
для
раб оты
над
совместным
итало-совет­
ским
фильмом.
Позднее
срок
по ездки
был
продлен:
Тар­
ко вск ий
не
успел
завершить
задуманного.
Нел ег ко
с клады вал ась
его
тв орчес кая
судьба
на
роди­
не,
нелегко
было
ему
во
многом
и
на
чужбин е .
Вот
это
письмо:
«Дорогой отец!
Мне
очень
г рустн о,
что
у
тебя
возникло
чувство,
будто
бы
я
избрал
роль
«изгнанника»
и
чу ть
ли
не

Арсении
ТАРКОВСКИЙ
67
собираюсь
бросить
свою
Россию...
Я
не
знаю,
ко му
выгодно
таким
образом
толко вать
тяже лу ю
ситуацию,
в
которой
я
оказался
«благодаря»
многолетней
травле
начальством
Госкино,
и
в
частности
Ермаша*
— его
п р едседате л я.
Мо жет
быть,
ты
не
подсчитывал,
но
в едь
я
из
дв адц а­
ти
с
лишним
лет
работы
в
советском
к ино
— около
17
был
б езнаде жно
безработным.
Госкино
не
хотело,
что бы
я
работал!
Меня
тр а вили
все
это
время
и
последней
капл ей
был
скандал
в
Канне,
где
было
сделано
все,
чтоб ы
я
не
получил
премии
(я получил их целых три)
за
фильм
«Ностальгия».
Этот
ф ильм
я
счи таю
в
вы сшей
степени
патриотиче­
ским,
и
многие
из
тех
мыслей,
которые
ты
с
г оре чью
к идае шь
мне
с
упреком,
получили
свое
выражение
в
нем.
Попроси
у
Ермаша
разрешения
посмотреть
его
и
все
поймешь,
и
согласишься
со
мной.
Желание
же
на ча льс тва
втоптать
мои
чувства
в
грязь
означает
безусловное
и
страстное
жел ание,
мечтание
их
отделаться
от
м еня,
из ба вить ся
от
мен я
и
мое го
твор­
чества,
ко тор ое
им
не
нуж но
совершенно.
Когда
на
в ыста вку
Маяковского,
в
связи
с
его
двадца­
т ил етней
работой,
почти
никто
из
его
коллег
не
захотел
пр ийт и,
п оэт
воспринял
это
как
ж ест очайш ий
и
неспра­
вед ливейш ий
удар
и
многие
литературоведы
считают
это
событие
одн ой
из
главных
причин,
по
которым
он
застрелился.
Когда
же
у
меня
был
50-ле т ний
юб ил ей,
не
было
не
только
выставки,
не
было
даже
об ъявле н ия
и
поздравле­
ния
в
нашем
кинематографическом
журнале,
что
делается
всегда
и
с
каждым
членом
Союза
кинематографистов.
Но
даже
эта
мелочь
—
прич ин
десятки,— и
все
они
унизительны
для
меня.
Ты
просто
не
в
курс е
дела.
Потом,
я
вовс е
не
собираюсь
уе зжат ь
н ад олго.
Я
прошу
у
своего
рук овод с тва
па спо рт
для
себя,
Ларисы,
Андрюши
и
его
ба буш ки
(жена и сын Андрея Тар ­
ковского.—
Ф.
М .), с которыми мы смогли бы в течение
3 лет жить за границей,
с
тем
чт обы
выполнить,
вернее,
воплотить
свою
зав етн ую
мечту:
поставить
оперу
«Борис
* В 1986годуФ.
Ермаш
освобожден
от
этой
должности
в
связи
с
уход ом
на
пенсию.

68
ТРАВ А
ПОСЛЕ
НАС
Годунов»
в
Covent Garden в Лондоне и «Г а мл ет»
в
кино.
Недар о м
я
написал
свое
письмо-просьбу
в
Госкино.
Но
до
сих
пор
не
получил
ответа.
Я
уверен,
что
мое
правительство
даст
мне
разреше­
ние
и
на
эту
работу,
и
на
приезд
сюда
Андрюши
с
бабу ш­
ко й,
которых
я
не
видел
уже
полтора
года;
я
уверен,
что
правительство
не
станет
наст аиват ь
на
каком-либо
другом
антигуманном
и
несправедливом
ответе
в
мой
адрес.
Авторитет
его
настолько
велик,
что
считать
меня
в
те пер ешней
ситуации
вынуждающим
к ого- то
на
еди н­
ст венно
возможный
ответ
просто
смешно;
у
ме ня
нет
д руг ого
выхода:
я
не
могу
позволить
унижать
се бя
до
крайней
степени,
и
письмо
мое
—
просьба,
а
не
требова­
ние.
Что
же
касается
мо их
патриотических
чувств,
то
смотри
«Ностальгию» (если тебе ее покажут)
для
то го,
чтобы
согласиться
со
мн ой
в
моих
чувствах
к
своей
стр ане.
Я
уве ре н,
что
все
кончится
хо рош о,
я
кон чу
здесь
работу
и
вернусь
очень
скоро
с
Анной
Семеновной
и
Андр еем
и
с
Ла рой
в
Москву,
чт обы
обнять
тебя
и
вс ех
наших,
да же
если
я
останусь
(наверняка)
в
Москве
без
работы.
Мне
это
не
в
новинку.
Я
уверен,
что
мое
правительство
не
отк а жет
мне
в
моей
скромной
и
естественной
просьбе
(в случае же
невероятного
—
будет
ужасный
скандал.
Не
дай
бог,
я
не
хочу
его,
ты
сам
понимаешь).
Я
не
диссидент,
я
худож­
ни к,
который
вн ес
св ою
лепту
в
сокровищницу
славы
советского
кино .
И
не
последний,
как
я
догадываюсь.
(В «Советском
фильме»
од ин
бездарный
кр ит ик,
научен­
ный
начальством,
запоздало
назвал
меня
вел иким .)
И
денег
(валюты)
я
за работа л
своему
государству
больше
мн ог их.
Поэтому
я
не
верю
в
несправедливое
и
бесчеловечное
к
себ е
отношение.
Я
же
как
ост ал ся
советским
художни­
ком ,
так
им
и
буду,
чего
бы
ни
го ворил и
сейчас
вин о ва­
ты е,
выталкивающие
меня
за
границу.
Целую
тебя
крепко-крепко,
желаю
здоровья
и
сил.
До
ск орой
встречи.
Твой
сын
—
несчастный
и
за му чен­
ный
Андрей
Тарковский.
—
Лара
тебе
кла няе тс я.
Рим.
16.IX.83».

Арсений
ТАРКОВСКИЙ
69
...Идет
вре мя.
Жизн ь
все
расставляет
по
своим
ме­
ста м.
Широким
экр ан ом
иду т
ф ильмы
Тарковского.
В
Центральном
Д оме
кинематографистов
прошел
большой
веч ер
его
памяти,
ко то рый
вел
первый
се крет арь
Союза
кинематографистов
Эл ем
Климов.
В
недавно
вышед­
шем
энциклопедическом
кинословаре
есть
и
статья
о
выдающемся
режиссере.
А
письмо
это
принципиально
в
главном:
оно
четко
да ет
понять,
что
Андрей
Тарковский
до
конца
своих
д ней
оставался
честным
художником,
му ж еств енны м,
искренне
преданным
своему
таланту,
искусству,
Родине.
Январь—февраль
1987 г.

Андрей
ВОЗНЕСЕНСКИЙ
Е вге ний
ЕВТУШЕНКО
Булат
ОКУД ЖАВА
Роберт
РОЖ ДЕСТВЕНС КИЙ
И
БЫЛИ
НАШИ
ПОМЫ СЛЫ
ЧИСТЫ...
Ф
отокорреспондент
«Огонька»
Дмитрий
Ба льте р-
манц
просил
на
съемку
четверть
часа.
Когд а
же
из
тридцатиградусной
стужи
они
вошли
в
тепл о
и
уют
и
радушный
хо зяи н,
—
а
им
был
Евгений
Евтушен­
ко,
стал
угощать
гостей
горячим
чаем
с
вареньем
из
какого-то
экзо ти чес ко го
фрукта,
когда
он
включил
в ид еорол ик
чудом
сохранившейся
у
не го
киноленты
снятого
четверть
века
на зад
поэтического
в еч ера,
все
ср азу
же
впи ли сь
в
экран,
в едь
на
экране
б ыли
именно
они,—
я
по нял:
разговор
с о сто ится.
Не
до­

Евг ен ии
ЕВТУШЕНКО,
А ндрей
ВОЗНЕСЕНСК ИЙ,
Бу лат
ОКУДЖАВА,
Роберт
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
71
ждавшись
п асс ажир а,
вернулось
в
Москву
заказанное
так­
си,
вор ота
еще
долго
оставались
открытыми,
официальное
заседание
комиссии
прошло
без
одного
из
ее
член ов .
За то
щелкали
затворы
фот ок ам ер,
крутились
магни­
то фон ы,
не
умолкала
речь.
Как
захватывающе
интересно
было
просто
на
них
смотреть
и
с луша ть
их,
родившихся
в
тридцатых,
на чина вши х
писать
стихи
в
сороковых,
издавших
первые
сборники
в
пят ид есяты х,
ставших
вс е­
мирно
известными
в
шестидесятых,
вошедших
в
шк оль­
ные
хрестоматии
в
семидесятых,
выпустивших
собрания
сочинений
в
восьмидесятых!
Одни м
словом,
не
обижая
других
замечательных
поэтов
—их
ровесников
и
совре­
менников,
мне
з ахо тел ось
поговорить
именно
с
ними,
с
теми,
кто ,
наверное,
чуточку
больше,
чем
кто-либо
др у­
гой
из
их
п окол ен ия,
был
любим
публикой,
читателями.
Да,
именно
о ни,
Андрей
Вознесенский,
Евгений
Евтушен­
ко,
Булат
Окуджава,
Роберт
Ро ждест ве нс кий,
были
яр­
чай ши ми
зв ез дами
на
неб оск ло не
русской
поэзии
пя тиде­
сятых
годов.
Тех
ле т,
о
к от орых
очень
точно
сказал
Леонид
М а рт ыно в: «Удивительно мощное эхо!
Очевидно,
т акая
эп оха ». Та очистительная эпоха,
ког да
в сех
волно­
вали
по-новому
зазвучавшие
по ня тия : «свобода», «прав­
да», «справедливость», «совесть».
В
чем-то
сегодняшняя
атмосфера
со впадает
с
той
э пох ой.
Более
полно
мы
вдыхаем
очистительный
озон
уже
нашего
времени,
и
искусство
распрямляет
крылья,
очищаясь
от
затхлости,
примитива,
равнодушия
и
конъюнктуры.
...Я
смотрел
на
них
и
думал
— повстречавшись
под
п арус ами
времени
тридцать
лет
назад,
они
не
расходи­
лись.
А
ве дь
меж ду
ним и
пролегло
многое:
разность
судеб,
л ичные
трагедии
и
в злет ы,
неустойчивость
чита­
тельских
вкусов,
трансформация
их
собственных
взгля­
дов.
Тридцать
лет
п рожи ть
рядом,
друг
возл е
друга,
любя,
ревнуя,
гордясь,
ого рча я
и
не
огорчаясь,—
не
поле
перейти.
И
пу сть
не
вместе,
не
за
одним
столом ,
но
съедено
ими
всем и
по
пресловутому
пуд у
соли,
соединив­
ше му
их
судьбы
навсегда.
Иначе
и
быть
не
могло:
в едь
все
они
самоотверженно
пр ед аны
главному
в
их
жизни
—
по эз ии,
искусству,
сл ову.
А
если
что
не
так,
то
пусть
их
рассудит
будущее.
За
то,
что
уже
сдел ано ,
и
за
то,
что
осталось
сделать.
А
пока...

72
ТРАВА
ПОСЛ Е
НАС
А
пока
я
прошу
их
о гляну тьс я
наз ад
— сейчас
это
мо д н о: «ретровзгляд», «ретроспектива», и не надо оста­
навливать
мг но вение ,
пусть
минуть!
этог о
«вместе», воз­
можность
неожиданного
общ ени я
объединят
их
во с­
пом инания- ра зм ышле ния
с
раздумьями
на ших
читателей
о
судьбах
поэз ии
и
поэтов.
Ведь
со
вре м ени
их
пылкой
молодости
прошл о
три д­
цать
лет.
Какими
они
помнят
се бя
по
отношению
друг
к
другу,
к
литературе,
к
жизни?
Что
осталось
в
них ,
от
те х,
тогдашних?
Они
изме нил ис ь,
но
в
чем?
Они
изменились
или
их
изменило
в ремя,
обстоятельства,
возраст?
Пыта­
лись
ли
они
и зме нить
время?
Когда-то
од ин
из
них
с ка за л: «Нас мало,
нас,
может
быть,
четверо».
Они
и
сегодня
так
счит аю т?
Видятся
ли
им
новые
четверо
в
сег о дняшне й
поэзии?
А
кто
из
тогдашних
ж ивых
поэтов
влиял
на
них ?
Ве дь
это
интересно
— помогал
и м , «ставил голос».
К ому
они
помогли
(словом,
напутствием,
выпуском
книг и,
и ной
поддержкой)
из
нынеш них
молодых?
Оправдано
ли
б ыло
и х, «мэтров», участие в творческих судьбах дебютантов?
Чем
объяснить,
что
они
изменили
основному
жанру
и
вт орг лись
в
сопредельные
искусства:
кино,
те лев идени е,
музыку,
песенное
тво рче с тво,
серьезную
прозу?
Что
это
—
попытка
нового
опы та,
хобби,
неиз б ежност ь ?
А
в округ
другое
«тысячелетье», но в чем- то
и
пох оже е
на
то,
когда
они
был и
молодыми.
Итак,
им
слово.
Ан дрей
В ОЗНЕ С ЕНС КИЙ:
Мы
были
тощие.
И
уже
тогда
ничего
не
боялись.
Все
мы
тогда
распевали
Окуд­
жаву.
Он
не
написал
еще
пе сен ку
про
дураков,
но
они
с чи тали
его
песни
опасными.
Бел ла
Ахмадулина
во дила
«Москвич»,
ее
фар форо вый
о вал
светился
музыкой.
Е.
Евтушенко,
си яющи й
первым
в
Москве
нейлоновым
костюмом,
и
Р.
Ро жд еств енск ий
в
л ыжном
св ите ре
с
вы­
пущенным
воротником
пла мен но
читали
с
эс тр ады
сме­
лые
гражданские
ст ихи.
Вижу
не
только
их,
но
и
Юнну
Мориц
с
ее
страстной
би бле йско й
нотой,
у
которой
о бр убки
кос
встают
от
гнева,
геолога
Глеба
Горбовского,
Евгения
Винокурова
с
олимпийским
портф ел е м,
тончай­
шег о
гравера
Александра
Кушнера,
облученного
солдата
Ва с илия
Соснору.
Ве рну лся
из
ме ст
отдаленных
гусляр

Евгений
ЕВТУШЕНКО,
Андре й
ВОЗ НЕСЕ НСКИ Й,
Булат
ОКУДЖАВА,
Роберт
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
73
Виктор
Боков.
У
Бориса
С луцк ого
были
фи гура
и
сл ог
римского
трибуна,
за
ним
чувс тв овал и сь
легионы.
Моя
дружба
с
ним и
выразилась
в
стих ах
и
статьях,
им
посвященных.
Гласности
в
нашем
понимании
тогда
не
было.
Попытка
сказ ать
правду
о
жизни
и
искусстве
клей­
милась
как
очернительство,
с
особенной
з лобой
вос при­
нималась
эстетическая
новизна.
Стро чк а
над
сценой
Т еа­
тра
на
Та га нке: «Все прогрессы реакционны,
если
рушит­
ся
человек»
воспринималась
чи нов ни ками
как
крам ола.
Сейчас
трудно
поверить,
что
стихи
«Бьют женщину»
м ного
лет
наз ад
нельзя
было
опубликовать.
Газетная
брань
по
адр есу
мен я
и
мои х
товарищей
бы ла
небезобид­
ной.
Переставали
печатать...
Многие
стихотворные
строки
тогда
пр оби вали сь
кр овью .
Изменили
ли
мы
время?
Ко неч но.
Но
мы
тогда
не
думали
об
этом.
Вр емя
расставляет
сво и
акцен ты,
отделяя
нас
теперь
др уг
от
друга.
Вид им ся
раз
в
году,
но
и
тогда
мы
были
разн ые .
Вопреки
лег енде
мы
не
так
часто
выступали
вместе.
Аудитории
у
нас
б ыли
разные,
да
и
жил и
мы
ка ждый
по-своему.
Общими
у
нас
бы ли
враги.
Их
на пад­
ки
сплачивали
на с.
Общими
были
страсть
страны,
воздух
на д ежд,
люди,
верящие
в
нас.
По эты,
заявившие
о
с ебе
в
60- х
годах,
пожалуй,
л уч­
шие
сво и
вещи
напи сал и
в
70-х
и
80- х.
В
них
сказалась
боль
от
крушения
иллюзий.
Дел ение
на
поколения
в
поэзии
м ехани стич но.
В
те
год ы
я
напис ал
о
по ко­
лениях—«горизонтальном» (по возрасту)
и
«вертикаль ­
но м » (по совести и таланту). Эти слова о «в ерт и кал ьно м»
поколении
процитировали,
ч тобы
в ыв ести
из
себя
H. С.
Хрущева,
на
злополучной
встрече
с
интеллигенцией
в
Кре мле .
Он
потребовал
меня
на
трибуну.
Прервав
мое
выступление,
подняв
ку ла ки,
обрушился
на
меня
под
организованный
ск андеж
зала.
За
ним
б ыла
могучая
сила,
и
я
не
мог
понять,
как
в
одно м
человеке
сочетались
и
добрые
н аде жды
60- х
год ов,
мощный
замах
преобразова­
ний,
и
торм оза
старого
мышления.
Когда
я
читал
стихи,
о т бивая
ритм
поднятой
рукой,
он
закричал:«Вычторуку
подымаете?
Вы
что
нам
указываете?
Вы
ду мает е,
вы
вождь?»H. С.
Хрущев,
уже
будучи
на
пенс ии,
передал
мне,
что
сожалеет
о
том
эп изо де
и
о
т р авле,
к отор ая
за

74
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
эт им
последовала.
Я
ответил,
что
не
де ржу
на
н его
зл а.
Ведь
главное,
что
после
56-г о
г ода
бы ли
освобождены
люди.
Изменило
ли
нас
время?
Еще
бы!
Хотя
уже
тогда
можно
было
угадать,
кто
как
изменится.
Тут
уж
совсем
неуместно
слово
«мы».
Каждый
должен
сам
с каз ать
о
себе.
В
моей
пам яти
все
осталось
п одобн о
дружбе
одного
дв ора
или
одноклассников.
Как
Андрей
Тарковский,
с
которым
мы
учились
в
одном
десятом
классе
554- й
шко­
лы
и
гоняли
во
двор е
консервную
банку.
Страшно,
что
его
уже
нет
среди
на с.
Как
много
не
удалось
сделать!
Сейчас
кажет ся ,
что
можно
было
бы
сделать
больше.
Наи вны м
к ажется
юношеский
максимализм
—
понятный,
пр авда.
Я
четырнадцать
лет
общался
с
Пастернаком,
боготворил
его,
шел
за
его
гробом,
и
естес твен но ,
что
влюбленность
в
него
не
позволяла
видеть
других
поэ тов .
Да
и
кого
можно
было
поставить
рядом
с
ним ?
Мн ого
зан имал ся
п оэзи ей
как
таковой,
считая
стихотворение
вопросом,
а
не
ответом.
Публицистики
у
ме ня
бы ло
мало.
Стихотворение
— это
духовный
микрокосм,
ду­
ховная
форма.
Об идн о,
что
порой
не
хватало
характера
отс тоять
каждое
с лово
и
ст оль ко
с трок
покалечено.
Ду­
бины
не
сбили
с
пу ти,
но,
ув ы,
отбили
душу.
На
д нях
ко
мне
подошел
поэт,
когда-то
заведовавший
отд елом
поэзии
в
издательстве
«Советский писатель»:
«Сейчас все оказываются друзьями Высоцкого,
везде
его
печатают,
но
когд а
он
еще
был
жив,
только
ты
единствен­
ный
приносил
рукопись
его
кн иги
стихов,
пытался
про­
бить.
Жал ь,
тогда
не
удалось».
В
то
время
не
только
книгу—строку
его
нельзя
было
напечатать.
Жел езо бе­
тонная
стена.
Гля дишь,
вышла
бы
книга,
может
быть,
он
жив
о ста лся.
Владимирский
п оэт
Н.
Ф.
Тарасенко
помог
мне
издать
«Мозаику», В .
Солоухин
помог
опубликовать
мою
пер­
вую
поэму
«Мастера», Э .
Межелайт ис,
понимая,
чем
ему
это
отольется,
не
гля дя,
подписал
в
печать
«Треугольную
грушу».
Самоотверженный
Андрей
Дементьев
вз ял
на
се бя
пу бли кац ию
поэмы
«Северная надбавка»
Евтушен­
ко;
он
печата л
важные
для
ме ня
вещи,
в
том
числе
поэму
«Ров».
Независимо
от
возраста
люди
«вертикального»
поко­
ления
помогают
мне.
И
я
в
меру
сил
помогаю
люд ям

Евгений
ЕВТУШЕНКО,
Андрей
ВОЗНЕСЕНСКИЙ,
Булат
ОКУД ЖАВА,
Роб ерт
РОЖД ЕСТВЕНСК ИЙ
75
«вертикального»
поколения.
Всю
жизнь
везде,
где
можно,
п ишу
о
Пастернаке.
Мне
удалось
впервые
опубликовать
его
сти хотв орен и е
«Гамлет»
из
«Доктора Живаго» . Т р у д­
но
представить,
что
миллионы
мои х
сверстников
не
зн а­
ли
его
имени,
хотелось
бы
хо ть
немножко
пододвинуть
поэзию
Пастернака
к
ним.
Помощь
в
публикации
маст е­
ров,
о
ко тор ых
годами
молчали,
заботы
о
нас лед ии
Шагала
— все
это,
думаю,
помогает
и
атмосфере
тв ор­
чества
молодых.
У
нас
ежегодно
печатается
84 тысячи названий книг.
И зд ание
к ниг
Набокова,
Ходасевича,
Гум илева
только
дополняет
картину
отечественной
литературы
XX века.
Наши
современники
имеют
пр аво
читать
все.
Какой
мо­
жет
б ыть
общечеловеческая
гл убина
литературы
без
фи­
лософской
мыс ли?
Философия
должна
изучаться
не
на
уровне
отрывного
календаря.
Забытыми
пребывают
та­
кие
ветви
русской
мысли,
как
муч ите льн ые
раздумья
Шестова
о
Д ос тоев с ком , «биологика»
Розанова,
тру ды
В.
Соло вье ва ,
Флоренского,
Чи жев ск ого.
Их
полезно
бы
издать
академическими
тиражами,
хот я
бы
для
просве­
щенных
и
посвящаемых
в
философию.
Что бы
полемизи­
ровать,
нужно
знать
ис то чник.
В
архитектурном
институте
я
профессионально
учился
рисунку,
жив опис и,
проектированию,
сопромату,
истории
искусства.
Для
ме ня
поэзия
не
хобби,
не
пр о фесси я,
а
су дь ба.
Когда
я
писа л
первую
поэм у
о
казни
создателей
храма
Ва с илия
Блаженного,
я
з нал
по
рассказу
Жол то в­
ского,
что
шедевр
этот
случайно
не
взорвали
в
30-х
годах,
зн ал
я
и
о
судьбе
ученого-реставратора
Барановского.
Так
что
поэ ма
не
только
об
ис тори и
архитектуры,
о
судьбе
народной,
но
и
о
моей
с уд ьбе.
Над о
быть
челове­
ком
Ренессанса,
открывать
в
ра зных
сферах,
сейчас
время
духовного
синт еза.
Во
всем
пытаюсь
найти
что-то
новое,
свое
—
в
а втолит огр а фия х,
архитектурном
п роек те
Поэ -
тарха,
рок-опере.
Спасибо
60- м
го дам
за
духовный
подъем,
за
то,
что
освободили
и
реабилитировали
людей.
Это
главное.
Но
фи льм
«Покаяние»
тогд а
не
только
вы пу стить ,
но
д аже
снять
был о
бы
невозможно.
В озможн ы
ли
были
послед­
ние
острые
пу блик а ции
в
«Московских новостях»? Все
ве щи
нашего
печатного
Ренессанса
глухо
лежали
тогда
в
с толах .
А
разве
возможен
был
исповедальный
писатель­

76
ТР АВА
ПОСЛЕ
НАС
ский
съезд?
Наив но
думать,
что
все
решено.
Идет
еже­
секундная
борьба
с
еще
очень
сильным,
реакционным
с лоем
нашего
общества.
Но
главное—свобода
не
вне,
а
внут ри
чел ов ека.
У
художника
— это
сво бода
выра з ить
себя
и
вре мя
по-
сво ему .
Как
говорили
философы, «в свободе скрыта тай­
на
мира».
Поэзия
занимается
общечеловеческими
ценно ­
стями.
Поэзия
— это
прежде
в сего
вну тр енний
мир
че ло­
века.
В
ней
главное
— человечность.
Осенью
86-го
я
от каз ался
от
инте ре с ных
зарубежных
поездок:
дома
дел
мно го,
м ного му
мож но
помочь.
П ро­
исходит
преодоление
косности,
и
здорово,
что
результа­
тивно.
Политически
это
называется
демократизация.
Поступок
—
это
тож е
по эз ия.
Глаза
страшатся,
а
рук и
делают...
Поэзия
рождается
непредсказуемо.
Ее
нельзя
о рга ни­
зовать.
В
XX веке гребни творческих духовных взлетов
приходятся
на
каждые
20 лет:
двадцатые
год ы,
соро­
ковые—
ро ко вые,
шестидесятые,
восьмидесятые.
Одна
из
ны нешн их
моих
забот
—
комиссия
по
насле­
дию
Пастернака.
Пытаемся
основать
музей
на
его
даче
в
Переделкине
— «трудно,
б рат,
но
н уж но», восстановить
доброе
имя
великого
поэта,
снять
с
него
клеймо
исключенного
из
Союза
писателей.
В
Пер е дел кине
могли
бы
проходить
Пастернаковские
ч те ния,
как
н аши,
так
и
международные.
Нужно
це лик ом
опубликовать
все
его
произведения,
в
том
числе
поэ тичн ый
роман
«Доктор
Жи ваго »*.
Все
это
прежде
всего
не
только
для
то го,
ч тобы
восстановить
историческую
справедливость,
а
для
создания
атмосферы
нашего
сегодняшнего
искусства,
для
создания
новых.
произведений
по
искреннему,
как
г оворил
В.
Шк ло вск ий, «по гамбургскому счету», что­
бы
ле гче
было
новому
«юноше бледному,
со
взором
гор ящ им».
Каки е
стихи
60-х
год ов
я
повторил
бы
сегодня?
На
вечерах
ме ня
просят
почитать
«Порнографию духа»,
«Очередь» . И с его дн я п о вто р ю : «Все прогрессы реакцион­
ны,
е сли
рушится
че лове к».
* Весной 1987 года Б.
Пастернак
был
в ос стано влен
в
Союзе
п иса те­
лей.
Роман
«Доктор Живаго»
был
опубликован
в
жу рнал е
«Новый мир»
в
1988 году .

Е в гений
ЕВТУШЕНКО,
Андре й
ВОЗНЕСЕНСКИЙ,
Бул ат
ОК УД ЖАВА,
Роберт
Р ОЖД ЕСТВЕ НСКИ Й
77
Евгений
ЕВТУШЕНКО:
Я
начинал
как
волчонок-
одиночка.
В
д етстве
и
ранней
юности
у
меня
не
был о
ро вес нико в,
которые
писали
бы
вровень
со
мн ой.
Я
всегда
тянулся
к
старшим
—к
отцу,
который
научил
меня
любить
стихи,
затем
к
Ни кол аю
Тарасову,
на печа т авшем у
меня
впе рвые
в
«Советском спорте» 2 июня 1949 года,
и
первый
гоно ­
рар
я
по лучал
по
метрике.
К
критику
В.
Барласу,
к
Л ьву
Филатову
(впоследствии ставшему блестящим футболь­
ным
об озр ева те лем ). Они мне открыли Пастернака,
Ман­
дельштама,
Б.
Корнилова
и
П.
Васильева.
Естественно,
я
п одража л
взрослым,
в
своих
стихах
стараясь
казаться
старше.
Уже
в
четырнадцать
лет
я
писал
так :
Текла
моя
дорога
бесконечная.
Я
мчал,
отпугивая
ноч и
тень.
М еня
любили
вы,
подруги
встречные^
что б
позабыть
на
следующий
день.
Я
их
не
упрекал
в
такой
забывчивости
—
ведь
я
и
сам
их
час то
забы вал .
Лишь
только
ноч ь
уюта
и
отзывчивости
—
я
больше
ничего
от
них
не
жд ал.
Поэт
Андрей
Досталь,
раб от авш ий
литконсультан-
том
в
«Молодой гвардии», которому я послал эти стихи,
вызвал
меня
пис ьмо м
и
н еск аза нно
удивился
до лг ов язо­
му
пацану
со
шк о льным
п о ртфеле м:
—
Мальчик,
почему
твой
папа
не
пришел
сам
за
сво ими
стихами?
Я
запунцовел:
—
Это
не
папины
стихи,
а
мои...
Собственная
ж изнь
мне
каз ал ась
неинтересной,
поэто­
му
я
и
придумывал
с ебе
вз рос лую.
Ровесники
тоже
к аза­
лис ь
неинтересными.
Я
наращивал
по эт ическ ие
мускулы,
играя
рифмами,
как
га нте лям и.
Ходил
на
все
вечера
поэз ии
и
«перебаливал»
всеми
влияниям и
—от
Кирсано­
ва
до
Луконина.
Под ружил с я
с
Винокуровым,
М ежиро -
вым ,
Слуцким.
С
Вл ад имир ом
Соколовым;
он
был
тож е
старше
меня,
но
уже
не
намного
— словом,
был
самым
молодым
другом
из
всех
мои х
старших
друзей.
Сок олов
был
первовысказывателем
испо веди
п окол ени я,
увидев­
шего
во йну
гл аз ами
де те й: «Четвертый класс мы кончили
в
предгрозьи,
из
пятого
мы
пер е шли
в
войну». Я думаю,

78
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
он
был
пот енци ально
тал ан т ливее
вс ех
нас
—
и
все
мы
это
беспрекословно
признавали.
Это
«мы»
нач ало
посте­
пенно
складываться.
Первым
моим
ровесником,
с
кото­
рым
я
счел
достойным
дружить,
был
Фазиль
Иск анд ер.
Он
жил ,
пр ав да,
особняком,
как,
впрочем,
и
сейчас,
но
в сегда
учитывался
в
нашем
поколении.
Костяком
нашей
«могучей кучки», образовавшейся вокруг Литинститута в
1952 году,
был и
Сок олов,
Рождественский,
безвременно
погибший
Волод я
Морозов
и
я.
Мы
зачи ты вал и
друг
д руга
стихами
собственными
и
чужими,
вместе
выступа­
ли.
Все
мы,
кроме
Соко лова,
писали
еще
плохо ,
но,
б оясь
сурового
мнения
товарища,
подтягивались,
соревнова­
лись.
О,
какое
это
великое
чувство
—
боязнь
мнения
товарища!
Сколько
эта
боязнь
дарует,
от
скольких
болезней
—
и
в
первую
очередь
от
самомнения
— она
вы­
лечивает!
Так
я,
оказавшийся
в
Литинституте
уже
широко
печатаемым
в
газетах,
очутился
под
градом
целе б нейш их
дружеских
издевательств
и
постепенно
нача л
вылечивать­
ся
от
газетщины.
Поворотными
моими
сти хам и
стали
«Перед встречей» (написанное под влиянием Соколова),
«Вагон», «Море». Я понял,
что
и
моя
собственная
жизнь,
и
жи знь
окружающих
людей
г ораздо
интереснее,
чем
все
вычурные
фантазии.
Автором
все х
эти х
пер ело мны х
ст и­
хов ,
а
затем
«Свадеб», «Со мною вот что происходит»,
которые
и
сделали
меня
поэтом
из
стихотворца,
был
не
столько
я
сам ,
сколько
взыскательно
воспитующая
среда.
Говор ю
без
идеализированного
преувеличения:
нас
выко­
вы вало
не
беспринципное
чувство
«стаи», а прежде всего
лю бовь
к
поэзии,
соединенная
с
любовью
друг
к
другу.
В
на шей
среде
не
б ыло
ни
зависти,
ни
по д сижив ания,
ни
взаимопроталкивания,
что,
к
сожалению,
хара кте рно
сейчас
для
ря да
начинающих.
Смерть
Сталина
нас
еще
бо льше
соединила,
потому
что
мы
и
плакали
вместе,
но
и
вместе
мучительно
задумались,
когда
пос те пе нно
приот­
крывшаяся
со
смертью
Ста лина
зав еса
над
прошлым
поставила
нас
лицом
к
л ицу
со
столькими
человеческими
трагедиями.
Кое - что
мы
знали
и
раньше,
но
под
гипно­
зом
воспитания
не
мо гли
ос оз нать
я вле ний
в
их
совокуп­
ности.
В
день
смерти
Сталина
ар ес това ли
одного
из
на ших
преподавателей
—
поэта
А.
Коваленкова.
Мы
с
Соколовым
потрясенно
обсуждали
это
и
по
закону
наше­
го
воспитания
в ыис кива ли
в
нем
черты
«врага», вспоми ­

Евгении
ЕВТУШЕНКО,
А ндрей
ВО ЗНЕ СЕНС КИЙ ,
Булат
ОКУД ЖАВА,
Роберт
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
79
на ли
то
одну,
то
друг ую
его
фразу,
теперь,
после
ар е ста,
начавшую
казаться
под о зр ите льной.
И
вдруг
Во лодя
резко
ск азал
мн е:
—
Какие
мы
с
тобой
сволочи...
Вместо
этого
надо
поехать
к
его
жен е...
разделить
ее
г оре.
Так
мы
и
сделали.
Ко вал енко ва
через
несколько
меся­
цев
освободили.
Жи знь
менялась.
Гипноз
постепенно
ослабевал.
Студенческий
курс
первого
послесталинского
го да
был
уже
совсем
другой,
чем
мы ,—
более
раскован­
ный,
р адикал ьн о
настроенный
и
удивительно
талантли­
вый:
Белла
Ахмадулина,
Юрий
Каз ак ов,
Михаил
Рощин,
Юнна
Мориц.
Сло во
«мы»
начало
ра сширя тьс я.
При­
ехавший
в
Л итинс титу т
тогдашний
секретарь
Союза
пи­
с ате лей
Сурков,
ра зно ся
в
своем
выступлении
первую
антибюрократическую
ласточку
— роман
Дудинцева,
кричал,
показывая
на
св ежевы бел енну ю
институтскую
сте н у: «Вот видите —
на
эт ой
стене
пятно,
тогда
она
вся
будет
каз ат ься
мне
гря зной. .. »
Еще
со всем
юн ый
Рощин
спокойно
во зра зил
ему
под
на ши
об щие
аплодисменты:
«Да,
но
если
отойти
слишком
далеко,
то
тогда
пя тна
сов сем
не
будет
в и дно . ..» Сурков уехал,
грозно
бурча ,
что
Лит инст ит ут
— это
рассадник
нигилизма...
Но
мы
не
бы­
ли
нигилистами.
Мы
б ыли
полны
ве ры
в
то,
что
жизнь
надо
перестраивать—дальше
так
жи ть
и
писать
н ельз я.
Тогдашний
Л итинст иту т
действительно
был
рассадни­
ком,
но
не
нигилизма,
а
гласности
и
демократии.
За
это
по
гол овке
не
гла ди ли.
Мен я
исключили
из
Литинститута
с
формальным
объяснением
«за непосещение лекций», а
на
сам ом
дел е
за
то,
что
я
з ащитил
Ду дин цев а;
Ахмаду­
лину
и
Мориц
тоже
исключили,
правда,
временно,
тольк о
за
то,
что
они
в
объявленный
«День открытых душ»
слишком
от кр ыли
с вои
ду ши.
Но
мы
все
р авно
держа­
лис ь
вместе,
хотя
нас
и
разъединяли,
как
могли,
и
х отя
мы
сами
иногда
крупно
ссорились
друг
с
другом.
Но
к акие
это
были
замечательные
ссоры!
В
них
не
бы ло
ничего
ме лк ого,
междоусобного
— это
были
ссоры-
споры,
и
споры
не
по
пустякам,
а
по
главным,
пр инци­
пиал ьны м
вопрос а м
—по
отношению
к
истории
ре­
волюции,
к
стр ан е,
к
ро ли
искусства.
Во
многом
мы
б ыли
наивны,
необразованны,
нам
не
хватало
по рой
тонкости
вкуса,
многослойности
мышления.
Но
з ато
нас
нельзя
б ыло
упрекнуть
в
иждивенчестве,
в
социальном

80
ТРАВА
ПОСЛ Е
НАС
равнодушии,
в
инертности.
Если
бы
тогда
кто-нибудь
в
нашей
компании
расск азал
бы
пошлые
анекдоты
о
Ч апае­
ве
и
Петьке,
он
схлопотал
бы
по
морде.
Но
в
Литинститу-
те
были
и
посредственности,
угрюмо
завидовавшие
тем,
кто
старался
д вигат ь
время
и
искусство
вперед.
Ок онч а­
т е льный
раскол
произо шел
во
время
«дела Пастернака»,
когда
ряд
студентов,
шантажируя
исключением
из
комс о­
м ола
и
из
и нс титу та,
тр ебо вал
подписей
под
письмом,
где
заявлялось,
что
Пастернака
н адо
в ышвыр нуть ,
как
свинью,
из
нашего
сов е тс кого
огор од а.
Некоторые
вче­
рашние
«прогрессисты»
сломались,
по дпис али
(да еще
испросив
р азр еше ния
у
само го
Бориса
Леонидовича). По­
том
они
деградировали
и
как
поэты.
Их
имена,
когда-то
шумевшие
в
студенческих
ауд итори ях,
сейчас
не
помнит
никто.
Ма яко в ский
в
своем
футуристическом
маниф ес те
когда-то
уподобил
слово
«мы»
глыбе,
на
которой
стояли
он
и
его
соратники
среди
свиста
и
негодования.
Наше
«мы»
тоже
б ыло
тако й
глыбой,
и
с
этой
глыб ы
многие
соскальзывали.
Но
на
нее
поднимались
и
но вые
соратни­
ки.
Так
появился
Вознесенский,
ворвавшийся
в
поэзию
в
отличие
от
многих
из
нас
сра зу
—с
мо лние нос нос тью
фейер верк а.
К
это му
«мы»
принадлежит
и
Бу лат
Окуд­
жа ва.
Хотя
он
и
старше
нас
по
возр ас ту
и
да же
усп ел
пов ое ват ь,
но
как
поэт
зазвучал
в
то
же
время.
Саша
А ро нов,
Н ина
Белосинская
из
замечательного
литобъе-
динения
«Магистраль»
однажды
спели
мне
«хором»
одну
из
первых
песен
Окудж авы ,
и
я
был
ошеломлен
—
настолько
романтическая
чи сто та
этих
безыскусных,
но
в
то
же
время
тонких,
умных
песен
соответствовала
на шим
надеждам.
Что
нового
внесли
поэты-шестидесят­
ники
в
нашу
жизнь?
Первое
—
резкая
антикультовая
на­
правленность.
Она
была
об щей
для
всех
на с,
несмотря
на
разницу
индивидуальностей.
Второе
—
«детабуизация»
в сех
те м,
на
которые
были
наложены
пис ан ые
или
неписа­
ные
табу.
Третье
— отвращение
к
«барабанному»
п атри о­
тизму,
к
национальной
ограниченности.
Четвертое
—
новый
поэтический
язы к,
вкл ючавш ий
свежую
ассонанс­
ную
рифмовку,
поиски
новых
ритмов,
метафор,
ин тон а­
ций,
безбоязненное
употребление
современных,
даже
по д­
час
жаргонных
оборотов,
так
называемых
«непоэтиче­
ск их»
слов.
Пя тре
— расширение
поэтической
аудитории

Евгений
ЕВТУШЕНКО,
Андрей
ВОЗНЕСЕНСКИЙ,
Булат
ОКУДЖАВА,
Роб ерт
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
81
до
площадей,
заставившее
читать
стихи
даже
те х,
кто
их
раньше
не
читал.
Шестое
— триумфальный
выход
русской
поэзии
на
ме ждун ар одн ую
арену.
Разумеется,
названными
име нам и
русская
поэзия
на­
ш его
времени
не
ограничивается.
Она
не пр ед ст авима
и
без
у шедшег о
безвр еме нно
Николая
Рубцова,
и
без
многих
других.
Но
характерно
вот
чт о:
первые
стихи
Рубцова
в
Москве
бы ли
н апечата ны
с
моей
помощью
в
«Юности», и у
нас
были
с
ним
самые
теплые
дружеские
отношения,
но
по сле
его
смерти
некоторые
кр ити ки
неэтично
начали
с тал киват ь
его
и
меня
лбами.
В
ряд е
критических
анкет
в
перечне
ведущих
поэтов
име на
Вознесенского,
Ахмадули­
ной,
Окуджавы,
Рождественского
высокомерно
не
уп оми­
нались,
а
им
прот ивопо ст авлялис ь
длинные
обоймы
др у­
гих
имен.
Была
изобретена
фальшивая
гру пповая
теория
«тихой», то есть якобы настоящей поэзии и « э стр адн о й»,
то
есть
псевд опо эз ии.
Пример
профессиональной
этики
п о казал
Владимир
Соколов,
об ъявле н ный
лидером
«тихой
п о эзии », когда он осудил такое противопоставление.
Интерес
к
п оэ зии,
у па вший
в
годы
торжества
лакиро­
во чных
те нд е нций,
небывало
возрос .
По эти ч еские
к ниги,
раньше
зале жив авш ие ся
на
прилавках,
стали
мгновенно
расхватываться,
начали
ст ановить ся
д аже
предметом
сп е­
куляции
на
кни жно м
«черном рынке». Ти р аж и с п яти-
или
де сятиты с ячны х
стали
под нима тьс я
до
стотысячных
или
выше.
Издательство
«Молодая гвардия»
в пер вые
в
н ашей
издательской
пр акти ке
реши ло
начать
выпуск
де шевы х
небольших
кни жече к
стихов,
исходя
из
предварительных
запросов
магазинов.
Римма
Казако ва
набрала,
если
мне
не
изменяет
память,
ч то-то
около
чет ыре хсот
ты сяч
зая ­
вок.
Но
ко гда
дело
дошло
до
им ен
Вознесенского,
Ахм а­
дулиной,
Оку дж авы
и
автора
э тих
строк,
то
издательство
растерялось,
по лу чив
миллионные
и
двухмиллионные
за­
явки,
и
не
нашло
ничего
лучшего,
чем
прекратить
эту
серию,
так
как
именн о
эти
поэты
бе спр еста нно
ата ков ы­
вались
тогдашней
«Комсомольской правдой»
за
«поэти­
чес кое
г у са рс т во », «пошлость на эстраде»
и
да же
за
«не ­
смываемые
синяки
предательства».
Но
вкусы
молодежи
шли
вразрез
со
вкусами
этих
критиков,
и
своей
любовью
наши
читатели
верно
по ддер­
живали
нас
в
самы е
тру д ные
ми нуты .
Наше
поколение
раздра жало
своей
неуемной
активностью,
вмешательст­

82
ТР АВА
ПОСЛЕ
НАС
вом
во
все
наболевшие
вопросы,
и
раздражение
это
выплескивалось
п орой
да же
на
само м
выс око м
уро вне.
Вознесенскому
кр ич али : «Забирайте свой паспорт и уби ­
райтесь!» Это неправда,
что
нам
слишком
мно го
б ыло
«позволено»,— с во и
права
мы
не
«качали», а вырывали,
иногда
о бдир ая
до
крови
руки.
Н аша
популя рност ь
раздражала
и
многих
на ших
со­
братьев
по
п еру.
На
лен и нг радс ком
совещании
один
поэт
заявил
с
ядовитой
ироние й: «Евтушенко жалуется в своих
стихах,
что
ему,
видите
ли , «мешают границы»... Давайте
пошлем
его
за
гр а ницу
— пустите
Дуньку
в
Евро п у!» Ну
что
ж,
спасибо
ему
за
рекомендацию.
«Дунька»
с
той
поры
побывала
в
85 странах мира,
и,
поло жа
руку
на
сердце,
мог у
сказать,
что
с
честью
несла
зн амя
нашей
русской
по э зии.
Когда
Роберт
Рождественский
написал
стихи
«Да,
ма ль чик и .. .», утверждающие право молодежи
на
самостоятельность,
Николай
Грибачев
немедленно
от­
вет ил
ему
стихотворением
«Нет,
мальчики».
Но
непра­
вильно
было
бы
утве рж дат ь,
что
поддержку
мы
получали
только
в
читательской,
а
не
в
профессиональной
среде.
Без
поддержки
профессионалов
мы
бы
не
выжили.
Вели­
кое
дело
сделал
для
нашего
поколения
и
для
развития
по эзии
в
цел ом
Степан
Петрович
Щипачев,
пр едо ст ав ляв­
ший
нам
с тр аницы
журнала
«Октябрь» .
Когда
меня
не
пускали
за
границу
как
«морально неустойчивого», Сте ­
пан
Петрович
пошел
в
высокую
инстанцию
и
сказал,
что
ручается
за
мен я
своим
партбилетом,
выданным
ему
в
го ды
гражданской
войны.
Щипачев
сформировал
прези­
диум
Московской
писательской
организации
наполовину
из
молодежи,
включая
и
меня,
и
Вознесенского.
Но
наш
президиум
просуществовал
всего
несколько
месяцев
—
он
был
ант иде мо кра тич ес ким
путем
разогнан.
Нас
поддер­
жив али
и
сло вом ,
и
помощью
в
печатании
П.
А нто­
ко ль ский,
К.
Симонов,
М.
Луконин,
Б.
Сл у цкий,
А.Ме-
жиров,
М.
Львов,
Е.
Винок уро в.
Ск ольк о
нервов
стоило
Я.
Сме ля кову,
назначенному
р едакто р ом
мо ей
поэмы
«Братская ГЭС» (с хитрой целью заставить меня пойти
на
ус т упк и), пробивание этого моего многострадального
детища!
В
поэ ме
был о
сдел а но
384 (!) поправки,
но
тем
не
менее
она
не
рухнула,
не
закос ил ас ь
в
ст оро ну
лакировки.
Мужественное
решение
принял
В.
Косолапов,
напечатав­
ший
«Бабий Яр»
в
«Литгазете» .
Твардовский,
несмотря

Ев ге ний
ЕВТУШЕНКО,
Андрей
ВО ЗНЕС ЕНСК ИЙ ,
Бул ат
ОКУДЖАВА,
Роберт
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
83
на
его
ревниво-придирчивое,
а
иногда
даже
му чите льно ­
жесткое
отношение
к
п оэ зии,
доходившее
порой
до
пу­
ризма,
постоянно
пе чата л
меня
д аже
в
самы е
трудные
минуты.
Весьма
далекий
от
м еня
по
сво им
п озиц иям
Е.
Поповкин
в
нелегкий
момент
од ной
из
мои х
глубоких
опал
не ож иданно
пре дложи л
мне
напеч ат ат ь
стихи
в
журнале
«Москва», что и сделал ( кста ти,
он
же
нап еча тал
и
ром ан
«Мастер и Маргарита», не принятый Твардов­
ским), Ю.
Мелентьев
и
В.
О сипо в,
с то явшие
во
гл аве
издательства
«Молодая гвардия», печатали и меня,
и
Вознесенского,
и
Рождественского,
что
им
был о
совсем
нелегко.
Под д ержка
нашего
поколения
исходила
и
от
многих
тогдашних
работников
ЦК
КПС С.
Тра ди цион ную
поддержку
русской
поэзии
в
ее
нел ег­
кие
моменты
оказывала
своей
лю бовью
Грузия.
Круп­
ной
поддержкой
было
само
существование
те атра
«Со­
вр е ме нник», Театра на Таганке,
плеяды
молодых
ху­
дожников
и
скульпторов,
ра з дел явших
с
нам и
на ши
поиски
пра вды
и
методов
ее
выражения.
Легче,
надеж­
нее
становилось
от
появления
таких
фигур,
как
Шук­
ш ин,
Высоцкий,
от
нравственной
гражданственности
ста рш их
—М.
Ромма,
К.
Паустовского,
К.
Чуковского,
А.
Яшина.
Мне
и
Вознесенскому
пове зло
— незадолго
перед
смертью
нас
усп ел
напутствовать
Пастернак.
Если
пе рвой
нашей
аудиторией
был о
в
ос новном
студенчество,
то
мы
начали
ощуща т ь
поддержку
и
серьезных
учен ы х,
и
космонавтов,
и
рабочего
класса.
Мы
по степ енн о
переста­
вал и
становиться
выразителями
только
своего
поколения,
и
нашими
чита т еля ми,
поверившими
в
на с,
становились
и
но вые
студенческие
поколения,
и
люди
гораздо
старше
н ас.
Гласность,
становящаяся
нормой
н ашей
ж изни,
не
б ыла
нам
пр епо дн есена
с
неких
«верхов»
на
бл юдечк е
с
голубой
каемочкой.
Мы
эту
гласность
вы стр адал и.
Демо­
кратизация
поэзии
началась
раньше
демо крат из ации
жи­
зни
в
целом,
бы ла
ее
не отъем ле мой
составной
часть ю .
Во
мно гих
зарубежных
ст ран ах
общественная
ж изнь
и
поэзия
су щест ву ют
как
бы
не
пересекаясь.
Но
когда-то
я
нап иса л: «Поэт в России больше,
чем
поэт»,—
и
это
пр ав да,
ибо
ни
в
одной
стране
не
существует,
начиная
с
Пушкина,
та кой
общественной
мощи
поэтического
воз ­

84
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
действия,
как
в
наш ей
стр ан е.
Поэзия
у
нас
не
только
отра жае т
жизнь,
но
и
во
многом
ее
духовно
пред­
определяет.
Ме ня
поражает
порой
со циа льна я
индифферентность
некоторых
мол о дых
поэтов.
Ве дь
на
са мые
острые
темы,
с вяза нные
сегодня
с
борьбой
про тив
саботажа
перестрой­
ки,
с
борьбой
за
демократизацию,
пиш ут
не
они,
а
опять-
таки
мы , «шестидесятники».
Формула
«все в мире лишь
средство
для
сладко-певучих
стихов»
не
выжила.
Попыт­
ка
подменить
на
зна мен и
н ашей
по эзии
Пу шк ина
на
Фе та
то же
не,
в ыжил а.
Фет
при
всем
своем
мастерстве
лишен
гражданского
всеобъемлющего
темперамента.
А
без
та­
к ого
темперамента,
без
способности
«всеотклика»
(выражение Достоевского)
не
может
б ыть
подлинно
на­
ционального
поэта.
Сегодня
подлинным
национальным
поэтом
нельзя
быть
и
без
инт ер национа лизм а ,
без
ощу­
щен ия
кожей
всех
болевых
точек
зе мно го
шара.
Поэзия
констатации
ни ког да
не
будет
вы ше
поэзии
протеста
против
несправедливостей,
поэз ии
борьбы
за
утверждение
братства
людей.
Когда
сегодня
некоторые
поэт ы
жалуются
на
снижение
ти ра жей
своих
книг,
свали­
вая
всю
вину
на
книготорг,
они
правы
лишь
част ичн о.
Но
разве
поэзия
нашего
поколения,
которую
дне м
с
огнем
не
найдешь
на
при л авк ах,
об лад ала
како й- то
особ ой
ко м­
плиментарной
рекламой?
Е динс тве нная
реклама,
кото­
рую
мы
получали
в
ранней
молодости,— это
б ыла
ру­
гань.
Песни
Оку джа вы
в
течение
многих
лет
звучали
тольк о
в
самодельных
записях.
Единственный
большой
одно т о мник
Ахмадулиной
до
сих
пор
издан
толь ко
в
Гр узи и.
Высоцкий
при
жиз ни
так
и
не
держал
в
руках
сво ей
к ниги.
Шукш ин у
так
и
не
уд алос ь
сн ять
«Степана
Разина».
Критики
когда-то
писа л и,
что
интерес
к
н ашей
поэзии
—
это
мода,
и
она
с коро
пройдет.
Но
прав
был
Слуцкий,
сказав,
что
если
м ода
не
проходит
в
течение
стольких
ле т,
то
это,
может
быть,
не
мода,
а
лю бов ь.
А
пр аво
на
любовь
надо
заслужить.
Некоторые
поэты
хо­
тят
комфортабельной
жизни
— они
не
хо тят
ни
за
что
бороться
(за исключением самих себя), никогда не риску­
ют
головой
за
де ло
справедливости,
не
проявляют
ник а­
кой
гражданской
смелости,
а
потом
еще
удивляются
и
негодуют,
почему
их
книги
не
раскупаются.
Так
уж

Евгении
ЕВТУШЕНКО,
А ндреи
ВОЗ НЕСЕНС КИЙ,
Булат
ОКУДЖАВА,
Роберт
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
85
повелось
на
Рус и,
что
в
по н ятии
нашего
народа
п оэт
—
это
народный
защитник.
Почему
народ
должен
интересо­
ват ься
теми,
кто
не
интересуется
им?
Есенин
гениально
писал
о
березках.
Но
сведение
те мы
Родины
до
посред­
ственных
воздыханий
о
березках
со вр еменных
вирше-
писцев
— это
гражданское
б егст во
от
стольких
ножевых
проблем
реальной,
а
не
сусально-святочной
родины.
Я
не
идеализирую
на ше
поэтическое
поколение.
Все
мы
писали
ино гда
и,
к
сожалению,
пишем
плохие
стихи
— поспеш­
ные,
со
вкусовыми
сбоями,
а
иногда
и
те,
за
которые
бывает
потом
стыдно,
да
поздно
— что
написано
пером,
не
вырубишь
топором.
Мы
совершали
не
тольк о
см елые
поступки,
но
и
шли
на
комп ромис сы .
Иногда
отмалчи­
вались—
а
это
то же
комп ромисс .
Но
каждый
из
нас
в
мер у
своих
сил
старался
искупить
минуты
слабости
но­
выми
бросками
на
кр епо сть
косности,
общественного
застоя.
Мы
сформировались
духовно
и
профессионально
во
время
общ ес твен ног о
катаклизма,
когда
в
стен ах
это й
крепости
обр азо в ались
бреши.
Мы
проникли
в
эту
кр е­
пость
и
продолжали
вести
нашу
в ойну,
иногд а
разъеди­
ненно,
слыша
на
отдаленных
улочках
выс т релы
то вар и­
ще й.
Бреши
искусно
з ам уровыва лис ь,
отсекая
нас
от
поэтической
молодежи.
Вырывали
вокруг
крепости
ров
с
водой,
что бы
следующему
поколению
ст ало
невозможно
прорваться
к
нам
на
помощь.
Мы
смертельно
уставали,
па тр оны
и
сил ы
кончались.
Над
нашими
голо вам и
нач а­
ли
кружиться
иностранные
вертолеты,
го ст еприим но
сбрасывая
за ма нчиво
п о качи вающ иеся
над
нашими
голо­
вами
веревочные
лестницы.
Но
по
ним
кар аб кались
толь­
ко
сл абы е,
обменявшие
борьбу
за
свободу
в
своем
От е­
честве
на
ра диос та нцию
«Свобода».
А
мы
не
сдались,
мы
ве р или,
что
день,
ко гда
наши
над ежд ы
станут
я вью,
пр идет .
Нет,
не
напрасно
мы
с рыва ли
н аши
глотки
в
дискуссиях
и
на
эстраде,
которая
была
для
нас
полем
боя
за
этот
день.
Сегодня
к
управлению
м ногим и
сферами
наш ей
жизни
приходят
те
люди,
ко то рые
ко гд а-то
сту­
дентами
слушали
н аши
стихи,
п ро рываяс ь
в
залы
без
билетов.
Наша
поэзия,
н аши
н адеж ды
стали
част ью
пс и­
хологии
э той
новой
формации.
Мы
росли
и
раз вив ались
вместе
с
ними,
пом ога ли,
как
м огли,
своими
стихами,
что бы
наша
стр ана
стала
на
путь
гласности,
без
которой

86
ТРАВА
ПОСЛ Е
НАС
немыслима
экономическая
перестройка.
Эта
новая
формация
—
пок о ление
не
запятнанных
т раг едиям и
пр о­
шло го.
Такая
биография
дает
во зм ожнос ть
но вого
м ыш­
ления,
освобожденного
от
комплекса
вины.
К оне чно,
мы
постарели,
но
мы
еще
многое
должны
до сказат ь ,
доде­
лать.
Мы
должны
бороться
за
де ло
надежд
на шей
моло­
дости
и
помочь
вос пита ни ю
те х,
кто
заменит
нас.
Мы,
конечно,
изменились,
но
не
изменили
нашей
молодости.
В
ре шения х
XXVII съезда партии и в проводимой
сегодня
линии
мы
с
радостью
видим
многие
на ши
осу­
ществляющиеся
над ежд ы.
Мы
иногда
ссорились,
и
да же,
к
сожалению,
над о лго.
Но
на
съезде
писат ел ей
мы
снова
выступали
плечом
к
плечу,
как
когда-то,
и
это
не
бы ло
групповым
сговором,
а
б ыло
естественным,
как
сегодняшнее
развитие
истории.
И
вот
впер вые
за
много-много
лет
мы
собрались
вместе
в
Переделкине
и
смотрели
на
в идео
чудом
уцелевший
эпи­
зод
из
фильма
Марлена
Ху ци ева
«Застава Ильича»,
когда-то
вырезанный,
где
мы
в
1962 году читаем стихи в
Политехническом.
Я
смотрел
на
эти
кадры,
и,
ей-богу,
мне
захотелось
плакать...
Ког да -то
я
н апис ал
такие
стр о ки : «Быть со старым
товарищем
— как
вернуться
на
Р од ину». Такое чувство у
м еня
сег одн я.
Булат
ОКУДЖАВА:
Нас
объединило
и
выдвинуло
в ремя.
Это
были
такие
годы,
когда
в незап но
и
бурно
начало
пробуждаться
общественное
самосознание,
род ил ись
на­
дежды,
возникла
потребность
в
духовном
о бщени и.
Мы
делали
по п ытки
говорит ь
с
людьми
не
тем
языком,
кото­
рый
го спо д ство вал
долгие
годы,
а
те м,
ко тор ый
таился
в
них .
Эти
попытки
увенчались
некоторым
успехом.
Ок аза­
лось,
что
наш
откровенный
диалог
обоюдно
важен.
О
первой
м оей
кн иже чке
говорить
смеш но
и
стыдно.
Это
бы ла
очень
слабая
книга,
н апис анна я
че лов ек ом,
ст р адающ им
калужской
провинциальной
само наде ян ­
ностью,
хоро шо,
что
в
Моск ве
я
подвергся
бит ью
своими
собратьями.
Это
ме ня
очень
от ре зви ло,
о
многом
заста­
вило
задуматься.
Моими
учителями
бы ли
Пу ш кин,
Киплинг,
П а стер­
нак.
Если
говорить
о
те х,
кто
«вывел меня в люди»
в

Евг ен ий
ЕВТУШЕНКО,
Андрей
ВОЗ НЕС ЕНСК ИЙ ,
Булат
ОКУДЖАВА,
Ро берт
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
87
п рак тичес ком
плане,
не
мо гу
не
вспомнить
доб рым
сло­
вом
Антокольского,
Наровчатова,
Евтушенко,
Григория
Левина,
Михаила
Льво ва.
Ны нче
я
—
профессиональный
литератор.
Пытаюсь
рассказать
о
себе
с
по мо щью
прозы,
стихов,
музыки.
Я
думаю,
что
«нынешние времена»
яв ил ись
пр одо л­
жением
«тех времен», и в этом смысле весь еще не
израсходованный
зап ас
энергии
отд аю
им
с
радостью
и
надеждой.
Роберт
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ:
Нам
всем
крупно
повезло.
Наша
литературная
м олодо сть
с о впала
с
двадцатым
съе зд ом
КП СС.
Со впала
с
общей
разбуженностью
с тра­
ны,
народа,
со впа ла
с
неожиданным
и
м уч ител ьным
пере­
осмыслением
прошлого,
с
возвращением
реабилитиро­
ванных,
с
круговоротом
споров,
сомнений,
надежд
и
—
вопросов,
вопросов,
вопросов!
Задавая
эти
вопросы
и
пытаясь
ответить
на
ни х,
мы
искали
себя,
взрослели,
учились
жить,
учились
люби ть
и
ненавидеть,
уч илис ь
думать...
С
Евгением
Евтушенко
я
встретился
в
Ли тера турн ом
институте.
Так
что
знакомы
мы
с
ним
(даже вспоминать
страшно)
аж
с
1951 года!
С
Булатом
Окуджавой
и
Анд реем
Вознесенским
я
познакомился
позже
—
год у
в
пятьдесят
пя том.
Как
мы
относились
д руг
к
другу
в
то
время?
Да,
по-моему,
нормально
относились.
С
большим
интересом
и
ува же ние м.
Хотя,
конечно,
и
не
без
неко т о­
рой
доли
«подросткового», почти юношеского соперни ­
чества.
(Сейчас вспоминаю все это,
и
самому
смешно
становится:
господи,
какими
же
молодыми
б ыли
мы
тогда!)
Ча сто
встречались,
вместе
выступали
на
поэтических
вечерах,
бывали
друг
у
друга
дом а,
разговаривали,
спо­
рили,
читали
стихи.
Помню
вечер,
ког да
Булат
впер вые
спел
две
сво и
песни...
Долгое
время
нас
упоминали
вместе,
ругали
вместе
и
хвалили
вместе.
Впрочем,
если
вспомнить
шестьдесят
третий
год,
то,
пожалуй,
бо льше
ругали,
чем
хвалили.
И
молодыми
нас
называли
тож е
очень
долго
— лет

88
ТРАВА
ПОСЛ Е
НАС
до
сорока
п яти.
Но
мы
не
обижались:
глупо
на
это
об и жат ься.
У
ка ждо го
из
нас
были
с вои
сложности,
свои
удачи
и
неудачи,
сво и
находки
и
по тер и.
Мы
жи ли,
мы
работали,
но
иногда
мне
казалось,
что
мы
постоянно
кому-то
силь­
но
меш ае м.
Причем
мешаем
неиз вест но
чем.
Нав ерное ,
с амим
фактом
своего
существования.
Во
всяком
сл уч ае,
регулярно
на
пр отяже н ии
этих
тридцати
лет
некоторые
н аши
коллеги
по
Союзу
писате­
лей
устно
и
печатно
(но зато всегда с невыразимой ра ­
дос ть ю!) заявляли о том,
что
нако н ец -то
мы
«кончились»,
сл ава
б о гу , «сошли со сцены», «исписались»
и
т. д.
И
каждый
раз
нам
торопливо
подыскивали
замену.
Однако
проходило
по лго да
(или год), и тем же самым
коллегам
почему-то
п риход ил ось
выступать
снова
и
опять
яр ос тно
доказывать,
убеждать
са мих
се бя
в
том,
что
уж
теперь-то
мы
«наверняка кончились», «прошли»,
«исчезли с поэтического горизонта»!..
Так
что
«кончались»
мы
множество
р аз.
И
никакими
«творческими некрологами»
нас
теперь
не
уд ивиш ь.
Привыкли.
И
все-таки
мы
продолжаемся.
Каждый
—
в
ме ру
св оих
с ил.
И
бу дем
продолжаться
до
тех
по р,
пока
про­
должаются
наши
жизни .
Изменились
ли
мы
за
тридцать
ле т?
Безусловно,
изменились.
Инач е-то
и
б ыть
не
могло!
Что
осталось
в
нас
от
т ех,
тогдашних?
Думаю,
что
многое
осталось.
Наверняка
ост ал ся
ст ер­
жень
характера.
Ве дь
вырабатывается
он
в
человеке
го­
р аздо
раньше
двадцати
лет.
Осталась
память
о
военном
де тств е.
Ост ало сь
ощущение
начала
и
надежда,
что
какие-то
главные
строки,
главные
наши
стихи
еще
на
подходе.
Осталось
(и приумножилось)
искреннее
уважение
к
литературе.
Пы т ался
ли
я
«изменить время»?
Ну,
знает е,
для
тог о
чтобы
ставить
пер ед
собой
по­
добную
за да чу,
надо
об лад ать
во ист ину
гига нтс к им
са момн ен ием!
Вы
только
представьте,
как
же
д олжен
выглядеть
поэт ,
который
с идит
за
письменным
столом
и
на
полном

Евгений
ЕВТУШЕНКО,
Андрей
ВОЗНЕСЕНСКИЙ,
Булат
ОКУДЖАВА,
Роберт
РОЖД ЕСТВЕНСК ИЙ
89
серьезе
размышляет: «А что будет,
ежели
я
время
изменю?!»
А
вот
с
теми
или
иными
вредными,
лж ивыми
тенден­
циями
конкретного
времени
бороться
можно
и
нужно.
Вс ег да.
При
вс ех
об сто ят ельс тва х.
Да же
через
«не могу» .
Стр ок у : «Нас мало.
Нас,
мож ет
быть,
четверо...» —
я
за помнил
сразу.
И,
наверное,
з апо мнил
не
я
од ин.
Но,
п о-моему,
Андр ей
Вознесенский
тогда
схитрил:
нико ­
го,
к роме
себя,
не
назвав,
он
как
бы
предоставил
другим
поэтам
умозрительное
право
«бороться»
за
выход
в
эту
че тв ерку.
Ну
а
если
говорить
серьезно,
то
все
рассуждения
о
«тройках,
четверках
и
пятерках»
больше
подходят
для
хоккея
с
шайбой,
чем
для
поэ зии.
Необходимо
отметить
главное:
мы
никогда
не
б ыли
«группой»
в
нынешнем,
литературном
(а точнее,
ок оло­
лите ра ту рно м)
смысле
этого
слова.
И
поэт ом у
никогда
не
за нима лис ь
те м,
чем
зан им аю тся
такие
группы
сегод­
ня,
то
е сть
не
пытались
«захватить»
г азе ту,
журнал
или
издательство
для
то го,
чтобы
п одк армли в ать
«своих»
и
обрушиваться
на
«чужих» .
На
подобную
«активную творческую жизнь»
у
нас
не
б ыло
в рем ени.
Да
и
желания
тож е
не
было...
Заметных
и
по-настоящему
мо ло дых
поэтов
(из тех,
кому
сегодня
23—25 лет), к сожалению,
н аз вать
не
могу.
Может
бы ть,
они
и
есть,
но
я
их
по ка
не
знаю .
Мы
входили
в
литературу,
в
поэзию,
в
которой
еще
вовсю
р аботали
Твардовский
и
Смеляков,
Заболоцкий
и
Мартынов,
Антокольский
и
Светлов,
Луговской
и
Сель-
винский,
С имо нов
и
Луконин,
С амед
Вур гун
и
Н азым
Хикмет.
Работали
и
другие
(в том числе и очень большие)
поэты.
Но
я
пер е чис лил
только
тех,
с
кем
неоднократно
до вод илос ь
вс треча ть ся,
беседовать,
выступать,
ез дить
по
ст р ане,
а
с
некоторыми
посчастливилось
и
д ружи ть.
Все
они
в
той
или
иной
мере
помогали
нам.
Помогали
хо тя
бы
тем
что
были!
И
память
о
встречах
с
ними,
их
со ве ты,
их
принципиальность,
их
стихи
помогают
нам
до
сих
пор.
А
еще
тридцать
лет
наз ад
вместе
с
нами
входили
в
литературу
такие
поэты,
как
Борис
Сл уцки й,
Вла дим ир
Соколов,
Бе лла
Ахмадулина,
О лег
Чухонцев.
Без
них

90
Т РАВА
ПОСЛЕ
НАС
наш а
тогдашняя
память
и
наш
нынеш ний
де нь
то же
будут
пустыми.
Есть
и
наши
ровесники
в
республиках
—
на
Украине,
в
Латвии,
Литве,
Белоруссии,
Гр у зии,
Армении,
Ка захста­
не,
Таджикистане.
Дв адцат ь
пять
лет
назад
мы
подружи­
л ись
с
ними,
и
дружба
эта
продолжается
по
сей
день.
Помогает
ли
нам
она ?
Конечно,
помогает...
Помогать
дру гим
— дело
естественное.
А
вот
гово­
ри ть
и
даже
по мнит ь
об
этом
счи таю
занятием
необязательным.
В
сопредельные
жанры
«вторгался»
потому,
что
это
интересно.
К
тому,
что
делал
(статьи,
пес ни , «Докумен­
тальный
э кра н»), всегда относился очень серьезно.
Во
вс яком
случае,
никаким
«отдыхом от поэмы»
эта
часть
работы
для
меня
не
была.
Время
сейчас
разворачивается
насто яще е,
интересное,
живое.
Очень
не скуч ное
время
сейчас
разворачивается!
Бы ть
тольк о
св иде тел ем
происходящего,
существо­
ва ть
по
принципу: «Ну-ну,
поглядим,
по с мот рим,
что
у
них
получится...» — это
значит
предать
свою
молодость.
В
перестройке
страны
надо
обязательно
участвовать!
Так
и
будем
жить.
*
*
♦
У
Беллы
Ахмадулиной
есть
стихотворение,
которое
заканчивается
с т рок а ми: «И были наши помыслы чисты
на
площади
Восстанья
в
пол-шестого».
Как
слов а
эти
удивительно
искренне
и
пронзительно
соответствуют
благим
порывам
в
будущее
молодой
тогдашней
поэзии!
Утверждение
с ебя
в
жиз ни
и
в
искусстве,
гражданствен­
ная
наполненность
дум
и
помыслов,
удивительно
распах­
нутое
волнение
за
все,
что
происходило
вокруг...
И
здесь
же
поч ти
юношеский
максимализм
принципов
и
оценок
прои сходящ ег о, «маяковское»
ниспр овер жение
тех
или
иных
авторитетов,
вер а
друг
в
друга.
И
неваж но
в
конце
концов
—
четв еро,
пятеро
(Булат Окуджава,
навер но е,
имел
в
вид у
еще
и
других,
к огда
в ос кли ца л: «Возьмемся
за
рук и,
друзья,
возьмемся
за
руки,
ей - богу»).
Важно
другое,
и
об
э том
говорили
в
П ер едел кине
поч ти
вс е:
они
не
стали
«стаей», группой.
Все
они
разные,
у
вс ех
свои

Ев ге ний
ЕВТ УШ ЕНК О,
Андрей
В ОЗН ЕСЕН СКИ Й,
Була т
ОКУДЖАВА,
Роберт
Р ОЖД ЕС ТВЕНСКИЙ
91
пути
в
ж изни
и
в
лите ра ту ре,
к
кому-то
из
них ,
вероятно,
судьба
более
благоволила,
к
кому-то
менее
—
в ажно
д ру­
гое :
их
путь
в
поэзии
был
ярким,
заме тны м,
плодотвор­
ны м.
Они
сделали
свое
дело.
Очень
хорошо
об
эт ом
ск азал
поэт
Вадим
Ш ефнер : «...Никто
не
предполагал,
что
группа
молодых
поэтов
столь
быстро
и
целеустре­
мленно
войдет
в
нашу
поэзию
и
не
только
утвердит
в
ней
себя,
но
и
изменит
расстановку
поэтических
сил.
Конеч­
но,
этим
поэтам
помогло
время.
Но
ведь
и
они
пом огл и
времени.
К
стихам
их
можно
относиться
как
угодно,
это
— дело
вкуса.
Но
нельзя
отрицать
того,
что
молодые
поэты
послужили
как
бы
неким
бродильным
началом,
что
они
подняли
инт ерес
читателей
к
поэзии
вообще.
И
перед
лицо м
массового
читателя
яснее
ст ало
видно,
кто
чего
стоит
и
кто
на
чем
с то ит». Я бы вспомнил и произне­
сенную
будто
сегодня
строку
Е.
Ев т у шенко : «Посредст ­
венно ст ь
неестественна,
как
неестественна
ложь».
Чего
у
них
не
отнимешь,
так
это
и
в
самом
деле
одного,
но
само го ,
пожалуй,
главного—таланта.
Их
имена
зна ко мы
каждому.
И
пусть
их
пребывание
в
ли те­
ратуре,
нелегкая
тв орче ск ая
р аб ота,
их
к ниги,
дела,
по­
ступки
помогут
нынешним
молодым,
те м,
кто
ду мает
«делать жизнь с кого». Ведь истинная поэзия —
это
жи вая
гл ава
живой
истории.
Ф е враль
1987 г.

Белл а
АХМА ДУ ЛИНА
МНЕ
НРАВИТСЯ,
ЧТО
ЖИЗНЬ
ВСЕГДА
П РАВА
ам ое
любопытное,
что
от
меня
останется,— это
пи­
сьма
ко
мне.
Своего
литературного
значения
я
ни­
когда
не
преувеличивала.
Я
б ыла
человеком
своего
вр ем ени
и
свой
до лг
исполняла
т ак,
как
его
по­
нимала.
Мне
достаточно
того,
что
ср еди
неис чис лимых
любителей
поэзии
есть
— пусть
немного
— те,
ког о
я
име ю
дерзость
и
нежность
н а звать
моими
чи т ате­
лями.
Меня
не
раз
поражала
в ысо кая
просвещен­
ность
моих
современников.
Я
видела
множество

Белла
АХМ АДУ ЛИН А
93
людей,
никогда
не
чи тав ших
м оих
к ниг
и
не
слышавших
моего
имени ,
но
это
их
язык
был
да ров ан
мне
при
рождении,
и
он
был
краше
и
лучше
мое го,
с
ними
связана
я
всею
жизнью
до
посл едн ей
к ро винки.
Подобное
ощущение
бы вало
со
мно й
не
однажды:
как-то
я
выступала
на
металлургическом
заводе,
прямо
в
цехе.
После
чтени я
стихов
з авяз алась
б еседа
со
слушате­
лями,
и
моя
благодарность
им
вылилась
в
слова: «Я
люблю
вас,
друзья!
Но,
поверьте,
если
не
думать
о
сло­
весности,
мы
не
выживем».
И
раб очие
мне
поверили.
А
сегодня
я
еще
раз
понял а,
что
между
пишущим
человеком
и
читающим,
с лу шаю щим,
вообще
между
че ловек ом
и
человеком
не
должно
б ыть
ни
по добо стр аст ия,
ни
фамильярности.
...Метельным вечером наши «Ж игу ли», оставляя поза­
ди
себя
километры
проселочных
дорог,
по
обе
стороны
которых
пугающе
чернели
леса,
медленно
про д вигал ись
к
Москве.
В
кабине
— тепло
и
уютно,
об
ином
со беседнике
н ечего
был о
и
мечтать...
Си туац ия
такова:
когда
я
попросил
Беллу
Ахмадули­
ну
об
интервью
нака ну не
ее
юб иле я,
она
пр иглас ила
м еня
быть
ее
спутником
в
поездке
на
творческий
вечер
в
один
из
отдаленных
подмосковных
клу бо в.
Прекрасно,
поду­
мал
я,
времени
для
беседы
в
столь
да льне й
дороге
будет
достаточно.
К
тому
же
мне
придется
ста ть
свидетелем
встречи
поэтессы
с
читателями,
о
которых
она
не
раз
с
у важением
отзы вала сь
в
стихах.
По этес сы,
как
счи та ется
иными,
тон кой ,
изящной,
ка мерн ой —с
публикой
«про ­
с т о й», не избалованной приездами столичных знаменито ­
стей,
да
к
том у
же,
м ягко
гово ря,
не
совсем
разби ­
рающейся
в
тонко с тях
поэтического
ре месл а.
Это
и
заинтриговало.
Одним
словом,
по езд ка
состоялась.
—
Нив
м оей
родословной,
ни
в
поре
детства
не
было
ничего
особо
примечательного:
происхожу
я
из
скромной
сем ьи
служащих.
Мой
о тец
— Ахат
Валеевич
Ахмадулин,
моя
ма ть
—
Надеж да
Макаровна
Лазарева.
Бабушка,
На­
де жда
Митрофановна
Баранова,
урож де нн ая
Стопани,
из
сем ьи
с
ита льянс ким и
корн ями,
д авно
уже
перепутавши­
мис я
с
русскими.
Я
долго
не
говорила,
и
едва
ли
не
первым
осмыслен­

94
ТРАВА
ПО СЛЕ
НАС
ным
со че тани ем
слов
было
распространенное
п ре дложе­
ние,
слетевшее
с
м оих
губ ,
когда
я
увидела
тюльпан: «Я
такого
не
видала
никогда».
С
самого
раннего
детства,
совпавшего
с
пр ед военн ой
порой,
мне
запомнился
шар,
беспомощно
запутавшийся
в
в етвях ,
огро мн ые
оранже­
вые
лепестки
букета
маков,
облетевшего
при
первом
порыве
ветра...
Это
ощущение
хрупкости
всего
на
свете
во
мне
очень
сильно
и
сегодня,
и
я
думаю,
что
в
эт ом
ощущении-отчаянии
есть
какой-то
смысл,
какая-то
поу­
чительность.
Ну
хо тя
бы
в
том,
что
красота
не
есть
то,
чем
ты
д олжен
обязательно
вл адеть ,
что
вообще
всякое
вл аде ние
чем-то
непрочно.
Помню
начало
и
все
течение
во йны.
Я
ж ила
в
Мо ск ве,
а
потом,
как
и
многие,
оказалась
в
эвакуации.
И
всегда
при
мне
была
бабушка,
редкостный
по
бес корыс ти ю
человек.
Ей
настолько
б ыло
отвратным
всякое
имущест­
во,
всякое
обладание
чем-то,
было
в
этом
что-то
дей­
ст вит ел ьно
исключительное,
вы да ющее ся.
Все
живое
она
любила
удивительной
любовью.
Помню,
как,
по-ви-
димому,
ж елая
испытать
ее
вот
эту
вседоброту,
по до­
бр ала
я
полуубитую
крысу
и
с
жутким
отвращением
приволокла
бабушке.
Ей
же
и
в
г олову
не
пришло
эти м
гн уш атьс я,
ни че го,
кро ме
жалости
к
умиравшему
су ще ст­
ву,
у
б аб ушки
я
не
обн аружи ла.
Мое
детство
— это
Маросейка,
Покровка,
Чистые
пруды...
Какими
необыкновенно
таинственными
казались
мне
густые
за рос ли
Иль ин ск ого
сквера!
Од наж ды
бабуш­
ку
п реду пр едил и,
что
с
так им- то
мальчиком
не
надо
иг ра ть,
он
болел
к орью
и
еще
не
совсем
зд ор ов.
Но
добрейшей
Надеж де
Митрофановне
так
жа лко
б ыло
од и­
нокого
реб енк а,
что
мы
не
могли
уд ер жатьс я
от
общения
с
ним .
И,
естественно,
тут
же
я
переняла
болезнь.
По мню,
как
ехали
мы
в
эвакуацию,
в
Уфу ,
и
во
мн е,
в
несмышленыше,
трепетало
ощущение
какого-то
огром­
ного
всенародного
бедствия.
По мню,
как
б аб ушка
читала
вслух
Пу шки на
и
Гог оля ,
и
это
во
мне
навсегда
с овпал о
с
ощущением
воздушных
тр ев ог,
мра ка
безыс х о дно сти
и
людской
утешительности
од нов ре менн о.
Детство,
нач ало
начал.
Все
даль н ей шее,
к
чему
я
по­
стоянно
стр ем ила сь,
так
это
страсть
к
сочинительству:
в
школе,
во
дворце
пионеров,
в
литературных
студиях
и
кружках.
Зде сь
у мест но
сказать:
несмотря
на
то
что

Белла
АХМ АДУЛ ИНА
95
сочиняла
я
просто
ужасно,
но
уже
оттуда,
из
дальней
туманной
поры,
человечество
я
зн аю
с
лучшей
стороны
—
л юди
относились
к
моим
занятиям
мил ос тиво
и
благо­
склонно.
Поэтому
меня
м ино вало
чу вс тво
какого-то
т яж­
кого
культа
человека,
пытающегося
что-то
там
с оч инять
и
эт им
отл ича тьс я
от
других.
Ученические
год ы
прошли
в
школах
Колпачного,
а
потом
Лял ина
пер еул к ов.
Это
все
старая
исконная
наша
столица.
Наверное,
отсюда
и
ж иво
во
мне,
неистребимо
мое
московское
чувство:
Москва-река,
маленькие
церк­
вушки,
несуетные
ск веры ,
спешащий
люд!
Впро че м,
при
этом
я
совершенно
не
м огу
обходиться
без
Ленинграда
и
п ровож у
там
значительную
част ь
вре­
мени.
От
свидания
к
свиданию
возвышается
во
мне
и
любовное
чувство
к
удивительному
Тбилиси.
Родители
надеялись,
что
я
з ай мусь
филологией
или
журналистикой.
В
Литературный
инс титу т
после
шк олы
мне
поступать
не
разрешили,
в
университет
я
не
п рошла
и
никогда
об
эт ом
не
жалела.
Устр оил ас ь
на
работу
в
многотиражку
«Метрострое ­
в ец».
Период
этот
совпал
с
моими
занятиями
в
ли те ра­
ту рной
студии
Евгения
Винокурова
на
автомобильном
заводе
имени
Лих ачев а.
А
на
сл еду ющий
год
с
нео бы кно­
венной
легкостью
поступила
в
Литинститут.
—
С
той
поры,
Бел ла
Ахатовна,
прошло
тридцать
л ет,
и
в
том,
что
вы
рассказали,
мне
видится
некое
предощущение
понятия
«судьба поэта». К ак вы осмы сл и­
ваете
ег о?
Как
вообще
вы
осмысливаете
то
уд ивител ьно
интересное
время,
когда
многое
и
в
в ашей
жизни,
и
в
ж изни
страны
еще
только
начиналось?
Вспомните
о
своей
юности...
В едь
вы,
наверное,
изменились
с
тех
пор?
—
Думается
м не,
что
у
вр ем ени
нет
привычки
ходить
по
обочине.
И
они,
эти
тридцать
л ет,
не
мимо
меня
прошли,
не
стороной.
Или
я,
во
всяком
случае,
не
на
об очи не
на хо ди­
ла сь.
Они
че рез
ме ня
и
дв ига ли сь,
эти
тридцать
лет.
И
мудрено
б ыло
бы
мне
не
и зме нить ся.
Но
моя
доброжела­
тельность
к
моим
коллегам
осталась
не измен н ой.
Ка ж­
дый
из
н ас,
наверно,
и
тогда,
и
сейчас
отста ив ает
право
на
художественную
отдельность
и
совершенно
не
соби­
рается
де ржат ься
в
этой
вот
неразрывности
имен.
Эта
отд е льнос ть
и
тогда,
наверно,
б ыла
з амет на,
но
каждый

96
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
в
ней,
видимо,
только
утве ржд ал ся
по
мер е
своего
развития.
Я
без
лишнего
у пое ния
и
без
в сяко го
обольщения
вспоминаю
собственную
молодость.
Я
не
мог у
быть
ею
зачарована,
я,
конечно,
изменилась.
Что
во
мне
осталось
от
прежней?
Думаю,
что
хорошее
и
в
тех
пределах,
в
которых
это
хорошее
б ыло
мне
дано.
И
мне
не
удалось
с
этим
разминуться,
потому
что
есть
что-то
изначальное,
чему
судьба
и
характер
как -то
следует.
Но
сам
этот
мой
молодой
образ
не
слишком
для
ме ня
обольстителен.
Умственное
развитие
мне
тоже
уд ал ось
претерпеть,
и
то
состояние
моего
ума
я
вспоминаю
как
всегда
очень
пы л­
кое,
гот ово е
к
вдохновению.
Я
много
пи сал а,
не
замечая
времени
суток.
Но
е сли
строго
говорить,
то
это
отчасти
и
отнимая
время
от
мо его
образования,
я
чувствовала
св ое
невежество,
свою
недостаточную
осведомленность
(яи
сейчас
не
мо гу
ее
на зват ь
достаточной), но тогда она не
позволяла
мне
мно гого
прочесть
из
того,
что
бы ло
нужно.
Представление
о
недавней
отечественной
истории
какое-то
поверхностное
и
смутное.
Сейчас
я
к
этому
более
се рь езно
отношусь
и
большую
от ве тст веннос ть
в
с вязи
с
этим
ощущаю.
Но
как
ва жны
были
именно
те
год ы.
Они
так
много
переменили
в
жизни
общества,
и
это
и
сказывалось
на
успехе
поэтических
эстрадных
высту­
пл ени й,
потому
что
люди
как
бы
ждали
от
поэтов
скорей­
шего
отве та
на
вопросы,
кот ор ые
их
з анимали .
Что
касается
м еня,
то
я
еще
не
мог ла
сама
ответить
на
мн огие
вопросы,
занимавшие
в
то
время
нашу
слушающую
и
читающую
п убли ку.
Я,
правда,
не
знаю,
насколько
и
сейчас
в
это м
преуспела,
но
с
годами
мне
пришлось
поступиться
какой-то
все-таки
суетностью
слишком
шум­
ных
выступлений,
и
се го дня
к
ним
совершенно
спокойно
и
строго
отношусь.
Да,
течение
в рем ени
не
может
не
влиять
на
человека.
Я
уверена,
что
эти
тридцать
л ет,
напо л нен ные
м но гими
ва жным и
событиями,
так
или
ин аче
содеяли
мен я
и
те
мои
кач е ства,
из
к ото рых
я
сейчас
состою.
Са ма
же
преднамеренно
вли ять
на
вре мя
никак
не
надеялась
и
думаю,
что
это
б ыло
бы
слишком
ра звя зно
и
претен­
циозно,
но
я
думаю,
что
все-т ак и
всякий
человек,
допу­
щенный
до
каки х -то
художественных
изъявлений
или

Ke.ua
АХМАДУЛИНА
97
вообще
любых
и зъявл ени й
своей
личности,
так
или
ина че
и
сказывается
на
времени.
А
с уж дений
о
том,
кто
на
к ого
сумел
пов лия ть,
нужно
спросить
у
тех ,
кому
с его дня
тридцать,
те х,
кто
родился
в
ту
пору.
Думается,
что
они
отве ти ли
бы
так
же.
К стат и,
когда
мы
начинали,
тог да
жи ли
великие
р ус­
ские
поэты
Анн а
Андреевна
Ах мат ова,
Борис
Леонидо­
вич
Пастернак,
и
я
нисколько
бы
не
обиделась,
если
бы
к акие- то
люди
мне
сказали,
зн ае те,
совсем
не
ваши
выс ту­
п ления
на
меня
повлияли,
а
присутствие
эт их
имен
в
литературе.
Да,
од ин
из
нас
ска зал : «Нас мало,
нас,
может
быть,
ч ет вер о .. .» Но другой из нас сказал: «Я стол
прошу
нак р ыть
на
п ять
персон
на
площади
Восстанья
в
полшестого...»
Да,
когда
мы
на чи нали,
тогда
начинали
многие...
Просто
по
разным
пр ичин ам
ины е
из
них
не
б ыли
так
известны.
Наш
ров е сник
Александр
Кушнер,
к
примеру,
который
жил
другой
жизнью,
более
за мк нут ой,
более
тихой
и
вообще
незаметно...
преподавал.
Я
говорю
это
к
тому,
что
Политехнический
и
Лу ж ники
—
не
единствен­
ный
пу ть
для
поэта.
Кто
повлиял
на
меня?
Мое
отношение
к
Ахматовой
и
Пастернаку
можно
наз ват ь
только
обожанием.
Обожание
не
есть
самый
счастливый
способ
относиться
к
тому,
к ого
ты
любишь,
потому
что
это
как-то
заведомо
обречено
на
некоторую
независимость.
Хотя
бы
потому,
что
с ила
вот
этого
мое го
чу вст ва
ника к
не
допускала
мен я
до
то го,
чтобы
я
искала
с
ними
встречи,
напротив,
я
их
страшно
сторонилась,
ну,
видела
их,
конечно,
но
не
потому,
что
имела
та кую
прыть,
а
просто
по
судьбе
так
вышло.
Прос то
со вп адение
с
ними
на
белом
свете
на
мен я
очень
действовало.
Но
были
еще
влияния
др уго го
рода.
Ск а­
ж ем,
Ярослав
Смеляков.
Я
познакомилась
с
ним
в
56- м
году,
еще
будучи
совсем
молодой,
и
эта
вс тр еча
не
могла
не
поразить
меня.
Он,
кстати,
был
пер вый,
для_меня
первый
из
те х,
кто
вернулся
из
зак л ючен ия.
Я
ведь
ра но
начала
литературную
жизнь
и
сра зу
попа ла
в
ср еду
стар­
ших.
Кстати,
те
или
ин ые
мои
современники,
по эты
б ыли
х оть
не
намного,
но
старше
меня,
и
эта
разница
в
возра­
сте
незначительна,
но
они
несомненно
влияли
на
мен я
св оей
работой,
своим
недалеким
присутствием.
Но
вот
вернулся
Смеляков.
И
мой
убогий
опыт,
совсем
ма лый
и

98
ТРАВА
ПО СЛЕ
НАС
совсем
б лаг ополу чный
все-таки
сумел
воспринять
в
себя
опыт,
со вер ше нно
мне
неведомый.
Ну
как
соотнести
собственный
уют
недлинной
пок а
биографии
с
тем,
что
п роис ходил о
на
белом
свете?
Мне
как-то
сразу
стали
помогать.
Я
попала
в
ли тера­
турное
объединение
к
Е вге нию
Винокурову
еще
до
Лите­
ратурного
института,
он
принял
во
мне
живое
участие,
многое
мне
дал ,
его
поражала
моя
ст раш ная
неосведо­
мленность
в
литературе,
искус стве.
Он
искренне
поражал­
ся
той
умственной
темноте,
которая
сочеталась
во
мне
с
какими-то
све тлым и
порывами
души.
Он
сам
напечатал
мои
ст ихи,
передал
Щипачеву.
Я
не
од наж ды
вспоминала
мягкость,
доброту
С теп ана
Петровича.
Во-первых,
я
жи ла
тогда
в
огромной
коммунальной
квартире,
а
ро ди­
тел и
мои
не
поощр яли
моих
литературных
занятий,
и
Степан
Петрович
ст ал
звонить
им.
Это
сов ерше нн о
пора­
зи ло
моих
роди те ле й.
Он
ста л
звон ить
и
просить
меня
у в идеть ся,
а
я
от
молодой
горд ост и,
за
которой
стояла
только
скованность
и
неуклюжесть,
я
уклонялась
от
этих
встреч.
Но
он
тем
не
менее
все-таки
н ашел
способ
у ви­
деться
и
напечатал
мои
сти хи.
Вскоре
я
получила
письмо
от
Ильи
Сельвинского,
кот ор ое
предрешило
легкое
мое
поступление
в
Литературный
ин ститу т.
Ве дь
сти хи -то
мои
бы ли
совершенно
детские.
По том
по
сюж ету
моей
жизни
я
видела
писателей
многих,
действовавших
в
литературе.
Трудно
назвать
литератора,
с
к оторы м
бы
я
разминулась,
и
многие
имели
ко
мне
какую-то
мягкость
и
благосклонность,
и
от
каждо ­
го
из
них
во
мне
что-то
осталось.
Это
бы ло
бо льш е,
чем
обучение,
это
был а
жизнь,
будившая
дух,
я
прох одила
какую-то
литературную
и
человеческую
школу.
Старалась
ли
я
помочь
молодым?
Самое
большее,
что
я
об
эт ом
м огу
сказать,—
это
то,
что
я,
пр авда,
всегда
ста рала сь
как-то
кому-то
помогать
разным
способом,
люб ым
для
мен я
возм ожн ым ,
но
поминать
об
этом
считаю
совершенно
невозможным.
Мне
ка жетс я,
что
в ся­
кое
упоминание
о
том,
что
ты
старался
для
людей
что-то
сделать,
вообще
с водит
на
нет
зна че ние
этог о
малень ко го
добродеяния...
Ду маю,
что
они
сами
еще
отзовутся
когда-нибудь...
У
нас
ест ь
сейчас
все
ос нов ания
ощу ща ть
перемену
времени,
и
мне
бы
хотелось
это
соотнести
в
каком-то

?<<
////;?
смысле
с
соб ой,
с
теми
мо ими
коллегами,
к ото рые
начи­
на ли
в месте
со
мно й.
Будем
надеяться,
что
эта
перемена
вр емен и
не сом н енно
бла год атн о
скажется
на
появлении
н овых
литературных
имен.
Потому
что
всякая
перемена
такого
рода
поощр ител ьна
для
появления
новых
имен
не
только
в
искусстве,
но
и
вообще
в
разных
областях
человеческой
деятельности.
Во
всяк ом
случае,
я
искренне
надею сь
на
это .
Ес ли
же
говорить
о
влиянии
времени
или
тех
или
иных
обстоятельств
на
мое,
выражаясь
в ы соким
слогом,
вд ох но вение,
то
оно
всегда
прих одит
ко
мне ,
ко гда
я
сос ред оточен а
и
замкнута
в
своей
раб от е.
Х очу
заметить,
что
никто
не
бывает
так
сча стлив
на
б елом
свете,
как
поэт .
Только
он
один,
сколько
бы
ему
ни
выпало
жить,
може т
по раж ать ся
сочетанию
цвета
и
св е­
та,
капл и
и
солнечного
луча,
осознать
блаженство
бытия,
всегда
дум ая
о
небытии
больше,
чем
другие.
С часть е
для
любого
человека—
это
умение
радо в ать ся.
А
для
поэта
в
особенности,
потому
что
всем
остальным
людям
нужно
что-нибудь,
а
поэту
— ничего...
Как
читатель
и
как
человек,
я
всег да
дум аю
о
судьбах
великих
поэтов
и,
имея
в
вид у
трагедии
их
ж изни,
счит аю,
что
великий
поэт
никогда
не
уйд ет
раньше
сво его
срока.
Ахматовой
б ыло
дано
именно
столько
прожить
со
всеми
ее
страданиями,
а
Лермонтову
столько,
ск олько
он
и
прожил...
Но
именно
великий
поэт
должен
успеть
с де­
лат ь
и
то,
что
он
должен
сдел ат ь
для
человечества.
А
от
чего
сие
з ави сит,
это
уж
другое...
Да
и
про
Пу шкин а
осм ел юсь
сказать,
что,
уже
обреченный,
он
не
покинул
бы
нас,
ес ли
бы
не
см ог
сделать
всего,
что
ему
предначерта­
но.
А
Цветаева?
Ни к огда
никакая
сила
не
заставила
бы
ее
уйти
из
жизни ,
если
бы
долг
не
был
ею
испол нен.
И
поэтому
я
точно
знаю,
что
сослагательное
наклонение
здесь
не
применимо.
Что,
е сли
бы
да
кабы .. .
Я
уверена,
су дьба
поэта
предопределена.
Он
так
не
случаен
(впро ­
чем,
я
думаю,
что
и
никто
на
свет е
не
случаен,
всем
су дьб ам
есть
об ъяс не ние ), этот человек,
наиболее
при­
зв анны й
к
траг и ческ ому
способу
су щес тво ва ния.
Он,
как
правило,
не
задерживается
на
бел ом
свете,
и
уде л
других
спасти
его,
по
обычно
из
таких
попыток
ничего
не
выходит...
Несколько
мрачновато,
по
подлинный
поэт ,
павер-

100
Т РАВА
П ОСЛЕ
НАС
н ое,
д ейс твит ельно
трагично
ощущает
пу льс
времени.
В
который
уже
раз
вспо мина ю тся
сл ова
Гейне
о
т р ещине
мира,
проходящей
через
сердце
поэта.
—
Да,
я
уверена,
что
трещина
мира
проходит
че рез
сердце
поэ та.
Люди
доверяют
поэту,
делятся
с
ним
ду­
шевной
болью,
просят
помощи,
поверяют
свои
сок рове н­
ные
тайны.
Хо тя,
каз ало сь
бы,
коль
ты
художник,
за м­
кнись
в
се бе
и
пиш и.
Но
настоящий
художник
никогда
в
се бе
не
замы кает ся ,
и
обязательно
все,
что
он
тво ри т,
он
творит
рядом
с
людьми.
Ина че
он
не
может.
—
Считаете
ли
вы
сво ю
поэтическую
судьбу
счастливой?
—
Я
считаю
себ я
счастливым
автором,
ибо
отч а сти
и
на
ме ня
падает
благосклонность
ч итате ле й.
—
Как
вы
относитесь
к
том у,
что
иные
критики
п од­
разделяют
поэзию
на
«мужскую»
и
«женскую»?
—
Абсолютно
не
пр изн аю
этого
и
не
принимаю!
И
не
хочу
знать,
что
пишут
критики
и
литературоведы
по
этом у
поводу.
Я
з наю
только,
что
у
нас
в
России
в
двадцатом
веке
бы ло
два
великих
п оэта
женского
пол у.
Но
это
ничего
не
значит,
кроме
то го,
что
они
еще
п ре тер­
п ели
те
тяготы,
которые
выпадают
на
д олю
женщин.
Человек,
который
занимается
искусством,
мужского
он
по лу
или
женского,
должен
равно
быт ь
при
всех
человече­
ских
качествах.
Более
мужественного,
доблестного
муж ­
чины,
чем
Пу шки н,
на
белом
свете
я
не
знаю.
Такими
же
ка чест ва ми
об ла дали
Ахматова
и
Цветаева.
То
есть
в
них
то же
был и
и
муже ств о,
и
чес ть,
и
доблесть,
и
при
эт ом
они
были
еще
и
жен щи ны,
что
только
усугубляет
траге­
дий ную
сущность
их
существования.
А
что
же
такое
поэзия
женская?
Я
не
з наю
этого.
А
если
она
и
бы вае т,
то
дай
ей
бог...
Быть
может,
вы
имеете
в
в иду
слова
Павла
Антокольского,
который
говорил: «Она не поэтесса,
а
п оэ т!» О других мне судить неловко,
а
про
с ебя
я
бы
так
ск аз ала:
хо ть
горшком
назо в и,
только
в
печ ку
не
сажай.
—
Извините,
но
са жани е
горш ка
в
печку
— это
имен­
но
тот
самый
б ыт,
который
отнял,
быть
может,
лучшие
строк и
у
Марины
Цветаевой.
Вам
ведь
тож е
приходится
сопротивляться
бы ту,
каким-то
мелочным
жите йс ким
заботам?
—
Марина
Цвет аев а
стар ал ась
не
замечать
тягости
быт а,
она
сумела
и
с
этим
сов ладат ь
как
поэт,
как
женщи­

Бе.иа
АХМ А ДУЛИ НА
101
на,
как
гений.
А
я
в сего
л ишь
несовершенный
современ­
ник
и
со о течеств енни к
своих
сограждан,
и
мне
в
этом
смысле
нет
ни како й
поблажки.
То
есть
я
должна
также
д умать
и
о
де тях,
и
о
еде,
и
о
муже.
Только
мне,
может
быт ь,
легче,
потому
что
л юди
помогают.
А
как
же
иначе?
—
Белла
Ахатовна,
в
последнее
время
все
чащ е
и
ч аще
го во рят
о
том,
как
резко
упал
интерес
читателей
и
покупателей
к
поэтическим
к нига м,
что
про изошл а
нек ая
девальвация
поэтического
слова.
Вы
задумывались
над
этим
или
не т?
—
Я
совершенно
обратного
м не ния.
Мне
каж етс я,
инт ер ес
к
поэзии
не
только
не
упал,
а
наоборот,
на ша
читающая
пу бли ка
по
сравнению
с
ш ес тиде сяты ми
года­
ми
неимоверно
усовершенствовалась.
Тогда
л юди
о чень
торопились
чит а ть,
т оро пилис ь
услышать
поэта.
Мне
ка же тся,
се год ня
интерес
к
поэзии
не
стал
поверхност­
ны м,
чем
был
р ань ше,
а
ста л
более
глубоким.
Че тве рть
в ека
назад
интерес
к
по эз ии,
символизируе­
мый
Лужниками
и
Политехническим
музеем,
эти
огром­
ные
аудитории
я
вспоминаю
без
всякой
грусти,
был
каким-то
поверхностным,
а
сейч ас
все
стало
го раздо
тоньше,
я
бы
сказала,
читатели
ст али
много
из ыска нне е,
много
прихотливее.
Вот
только
беда
— книг
не
хватает.
—
Х ор оших
кни г.
—
Тех,
которые
нужны
читателю,
скаж ем
так...
—
Еще
совсем
н едав но
многие
авторы
сп е кули ров али
на
таких
понятиях,
как
«социальный заказ», «граждан­
ская
т ем а », используя их,
как
пра вило ,
в
корыстных
целя х
для
создания
произведений
скороспелых,
поверхностных
и,
как
пра вил о,
не
нужны х
читателю.
Что
вы
об
это м
ду мае те?
—
Поэт
не
может
не
быть
гражданином
своего
От ече­
ств а.
То лько
как
мног о
всяческих
спекуляций,
об ман ов,
просто
словесной
чуш и
ск рыв ает ся
за
этими
высокими
понятиями.
Что
к асае тся
меня,
то
я
всегда
точно
знала,
где
я
ро дил ась,
где
я
ж иву
и
чему
я,
со бст вен но,
служу.
Конечно,
ко гда
я
пишу
стихи,
я
об
это м
как
бы
и
не
думаю,
ибо
это
в
плоти
и
крови...
Но
я
ни
на
минуту
не
мо гу
забыть
о
соотечественниках
своих,
о
том,
как
они
живут,
как ую
радость
они
испытывают
и
какие
горе с ти
лежат
на
их
пле чах .
Поэт
не
может
от
этого
от влеч ьс я.
Отвлечься
от
истории
своей
с тр аны,
от
вещности
сего

102
ТР АВА
ПОС ЛЕ
НАС
преходящего
часа,
сего
ми га.
И
сч асть е
в
том ,
что
кто-то
совпал
с
тобой
во
времени,
на
это й
земле,
а
ты
совпал
во
времени
с
ним.
М еня
утешает,
что
есть
люди,
которые
тонко
и
сильно
чувствуют
по э зию,
люди,
с
которыми
мы
совпали
во
времени
и
для
к ото рых
я
пишу
и
живу.
—
Б елла
Ахатовна,
я
слышал
о
вас
т акое
суждение:
Ахмадулина
пиш ет
по
наитию,
за
м ногим и
ее
стихами
нет
конкретных
реалий
бы тия,
спросите
у
нее
о
том
или
ином
стихотворении,
и
она
не
сможет
ответить,
когда
и
во
имя
че го
оно
написано.
Так
ли
это?
—
Абсолютно
неверно!
Все
мои
стихи
рождались
по
сов ершен но
конкретным
пов од ам
жизни,
про
все
свои
стихи
я
помню
в се:
когда,
где,
как,
из
че го
они
во зникл и,
и
я
не
верю
тем
сочинителям,
которые
утверждают,
что
ничего
не
пом нят,
что
пишут
по
наитию,
что
в
голове
у
них
всегда
туман,
облака,
морока...
Нет,
у
мен я
все
не
так. ..
—
Час то
на
вечерах
вы
ч итае те
стихотворение
«Как
дол го
я
не
в ы сып ал ась. . .». Скажите,
оно
особ ен но
люби­
мо
вам и
или
оно
привлекает
вас
своим
действительно
«осязаемым»
материалом,
живыми
судьбами
«Ман ­
дель ш тама
и
Марины»?
—
Как
ни
странно,
это
стихотворение
многим
нра­
вится,
хотя
оно
мне
к аж ется
неказистым.
Оно
дорого
мне,
пожал у й,
тем,
что
я
чи тала
его
по
радио
и
едв а
ли
не
впе р вые
так
громогласно, «вслух»
бы ло
произнесено
имя
Мандельштама.
А
вообще
оно
не
совсем
совпадает
с
м оим
нынешним
представлением
о
су щест ве
предмета,
в
нем
излагаемого.
—
К
вам
прих од ят
молодые
поэты?
—
Вы
знаете,
лучшие
не
приходят.
Они
только
пись­
мо
н апишу т
с
каким-то
добрым
словом,
пришлют
стихи,
но
ни
о
чем
не
просят.
Са ми
ходят
по
издательствам,
по
р еда кциям.
Или
не
ход ят
вовсе,
прячут
н аписанн ое
в
стол.
—
Вы
говорите,
лучшие
не
приходят...
Но
ведь
так
гибнет
та лант :
в
забв ени и,
в
несмелости.
Как
же
быть?
—
Да,
бер ежно е
отношение
к
тал антли вы м
людям
необыкновенно
важно.
Все-таки
пиш у щему
человеку
обя ­
зательно
н ужно
печататься.
И
следить
за
этим
должны
другие.
Часто
получается,
что
публикации
просят
как
милостыни
какой...
Горько
вспом ина ть
Высоцкого.
Я

ÏO.1
имела
счастье
числиться
в
его
тов ар ища х.
О,
е сли
бы
вы
знал и,
как
желала
я
тогда,
чт обы
его
печатали.
При
жизни
только
раз
ему
удалось
опубликовать
о дно
сти­
хо тв ор ение
в
«Дне поэзии». Но ниче го ,
кроме
печали,
это
не
принесло.
Се год ня
видно,
как
вредило
ем у,
что
стихи
не
печатались.
Вы
зн ает е,
о
чем
еще
я
думаю:
не
нам
судить,
талант­
лив
человек
или
нет,
здес ь
время
—
верховный
суд ия.
Важно
другое:
человек
должен
печататься!
Пишущему
должна
быть
дан а
т акая
возможность.
Осо бенно
мо ло де­
жи.
По-моему,
сегодня
в
по эзии
критическое
положение:
где
талантливые
молодые
поэты,
где
и мена? !
Их
нет у?
Они
есть!
Но
они
отважены
редакциями,
груб ым
обраще­
ни ем
издательств,
чинушами
от
литературы,
уяз вл ение м
их
самобытности.
—
А
как
сложилось
у
вас
с
пе рвы ми
публикациями?
Вам
помо га л
кто-нибудь?
Не
посчитайте
за
н еск ромн ость ,
но
мне
помогали
вс е.
Павел
Григорьевич
Анток оль с кий
за
м еня
ходил
и
палкой
своей
стучал.
О
нем
вспо мина ю
с
особенной
любовью.
Каким
не­
обыкновенно
расточительным
он
был
на
добро т у,
на
нежность,
на
же лан ие
помочь
молодежи.
Для
меня
он
был
чем-то
большим,
чем
просто
ст ар шим
т ова рищем ,
старшим
колле гой ,
все
в
его
бытность
ка к-то
см е­
сти лос ь—
возраст,
годы,
и
я
уже
не
замечала,
что
он
намного
старше
меня...
Вы
знае т е,
нынче
я
вижу ,
как
трудно
заменить
его
для
ге х,
кто
только
начинает
сво й
литературный
нул
ь.
И
другие
мне
помогали.
Иначе
откуда
бы
появились
книг и,
пл асти нки ...
С ама
я
порога
не
могу
переступить
и
п опр ос и ть : «Возьмите мои стихи,
пожалуйста».
Никогда
я
этого
не
делал а.
И
не
буду
д ела
гь.
Кст ати ,
хочу
за ме
гиль,
что
в
журналах
и
в
издатель­
ствах
ест ь
немало
совершенно
бескорыстных
подвижни­
ков
своего
дела
и
им
нелегко
бывает
ведь
поток
руко­
писей
огром ен .
Они
ис т инно
любят
поэзию
и
хот ят
по­
мочь
мно гим,
но
не
всегда
эло
в
их
силах.
—
Белла
Ахатовна,
первые
ваши
пу бл икации
б ыли
одобрены
читателями,
критикой,
но
пото м
появились
разносные
статьи.
Как
вы
к
ним
относились?
Знаете,
я
всегда
их
вспоминаю
с...
любовью,
эти

104
ТРАВА
ПОС ЛЕ
НАС
разносные
статьи.
Именно
они
помогли
мне
многое
по­
нять.
Только
ошибочка
вышла
од на
—с
тех-то
пор
и
заинтересовался
мн ою
читатель...
—
Мне
ка же тся,
Белла
Ахатовна,
что
происходящая
сегодня
в
о бщ естве
трансформация
нравственно-ду­
ховного
кл има та
положительным
образом
ко сну лась
и
вас
непосредственно.
И ными
сло вами,
хотя
вы
и
раньше
временами
пользовались
расположением
издат еле й
и
чи­
тателей,
нынче,
как
гово ритс я ,
пришел
и
ваш
«черед» .
Ва с,
наверное,
наперебой
приглашают
в
издательства,
редакции,
в
аудитории?
—
Я
не
могу
сказать,
что
прошлые
врем ена
прошли
для
ме ня
даром,
поэтому
никакого
ос об ого
головокруже­
ния
сегодня
я
не
испытываю
от
того,
что,
как
вы
вырази­
ли сь , «пользуюсь расположением»... Я даже почувствова­
ла
некоторую
опасность
в
том
смы сл е,
что
приходится
участвовать
в
каких - то
мероприятиях:
записях,
съем ках ,
выступлениях,
дискуссиях,
от ве тах
на
воп рос ы,
одним
словом,
су етить ся,
и
я
уже
тревожусь
—не
потерять
бы
за
этим
главное.
Главное
же
мое
дело
—
писать
стих и,
зани ­
маться
литературой.
А
благодарное
время
само,
е сли
будет
на до,
воспользуется
плодами
это го
труда.
Я
служи­
ла
и
надеюсь
еще
отс луж ить
жизн и.
И
счастлива
т ем,
что
знала
ее
благо,
была
читателем
прекрасных
кн иг,
пыта­
лась
творить
добро
и
видела
доброту
людей.
...Так проходила беседа с Беллой Ахмадулиной,
заме­
чательным
поэтом,
чье
тво рч ес тво
всегда
в ызыв ало
инте­
рес
ч ита ющей
публики.
И
публики
с лу шающе й.
Положа
руку
на
сер д це,
я
был
поражен
прямо-таки
магическому
воздействию
стихов
Бе ллы
Ахатовны
на
людей.
Вернее,
не
только
стихов,
но
и
всего,
что
она
говорила,
отв еча я
на
з аписки ,
ее
манеры
гордо
и
возвышенно
держаться
на
сц ене,
ее
про нзит ель ного ,
всегда
на
высокой
нот е
и
гото­
вого
сорваться
го лос а.
Я
п очему- то
вспомнил
Маяк о в­
ского,
обронившего
когда-то
с т авшую
з на мени той
ф разу
о
чит ател е,
который
д олжен
подниматься
до
уровня
по­
ни ман ия
поэта,
а
не
наоборот.
Так
во т,
почти
три
часа
об щен ия
Ахмадулиной
с
залом ,
три
часа
абсолютной
тишины
и
внимания,
проникновения
в
непростую
и
пл от­
ную
ауру
ее
возвыш е н ного
слога
потрясли
всех,
кто
пр ишел
на
встречу.
На
запи ски
гостья
отвечала
искренне,
доход чив о,
остроумно.
Она
вс пом инала
о
встречах
с

Белла
АХМАДУЛИНА
105
Ахматовой
и
Пастернаком,
благодарила
учителей
в
поэ­
зии,
размышляла
о
современной
литературе,
ра сс казыв а­
ла
о
своих
детях.
На
воп рос
«Что в вашей жизни было
нео ж идан но с ть ю?» Белла Ахатовна ответила: «Орденом
наг ра дили!»
О
многом
спрашивали
в
своих
записках
пришедшие
на
вечер.
Но
никто
в
этом
зале
не
знал,
что
в
ж изни
Беллы
Ахмадулиной
было
одно
событие,
представляю­
щееся
ей
уникальным
и
важным,—
встреча
с
писателем
Владимиром
Набоковым.
Поэтому
я
решился
спросить
ее
об
этой
вс тре че.
—
Ру сс кий
язык
Владимира
Набо ко ва
был
для
меня
столь
пленителен,
что
я
м ного
раз
порывалась
напис ать
ему
и
довести
до
св едени я
этого
замечательного
пис ате ­
ля,
что
он
не
вполне
разминулся
с
Р оссией
и
что
не
навсегда
Россия
разминулась
с
ним .
Пов ерь те,
к огда
я
говорю
о
лю бви
к
писа т елю
тем
бо лее
знаменитому,
это
вов се
не
зна чит,
что
я
ищу
с
ним
встречи.
Если
уж
судьба
сама
меня
с
ним
сводит...
А
так
я
считаю
неблаговоспитанным
и
нескромным
нав язы ва ть­
ся
на
обще ни е.
Тем
не
менее
случилось
так,
что
мы
с
мужем
Борисом
М ес сере ром
оказались
в
1977 году в
Швейцарии
и
мои
друзья,
русские
л юди,
живущие
за
границей
и
безмерно
лю б ящие
Р о ссию,
зна вшие
про
мое
отношение
к
Набокову,
организовали
встречу
с
ним.
Нас
соединили
по
телефону,
и
Набо ко в
сообщил,
что,
несмотря
на
болезнь
и
усталость,
он
пр и глаш ает
к
себе
к
ч еты рем
час ам
следующего
дн я.
И
вот
мы
выехали
из
Женевы
в
небольшое
м ес течко
Монтре,
где
жил
писатель.
Последние
годы
жиз ни
он
про вел
именно
здесь,
в
отеле
«Монтре Палас» .
Купив
по
пути
цветов
для
же ны
На боков а
Веры
Ев­
сеевны,
мы
с
волнением
мчались
на
свидание
с
одним
из
удивительнейших
писателей
дв адц атог о
века.
В
первые
мгновения
я
был а
по раж ена
необыкновен­
ной
красотой
лица
Набо ко ва,
его
благородством.
Я
мно­
го
видала
ф отогр афи й
писателя,
но
ни
о дна
не
сов п адала
с
подлинно
живым
выражением
его
об лик а.
Вл ад имир
Владимирович
еще
раз
извинился,
что
нездоров
и
что
много
вре м ени,
к
сожалению,
не
сможет
уд е лить
нам,
но
тем
не
менее
встреча
на ша
затянулась.
Конечно
же,
нам

б ыло
интересно
сл уша ть
Владимира
Владимировича.
Поэтому
мы
больше
молчали.
Он
сп ро с ил: «Правда ли,
мой
рус ски й
язык
каж ется
вам
хорошим?»«Он
— лучший»,—
ответила
я. «Вот как,
а
я
дум ал,
что
это
замороженная
клубника».
За гово рил
о
сво ей
ра бот е,
с каз ал,
что
во
вре мя
бо­
л езни
у
не го
сочинился
роман,
по-английски.
Он
вообще
все
последние
вещи
писал
по-английски.
Кстати,
многие
считают,
что
его
английский
поразителен.
Уточнил,
что
ром ан
как
бы
сам
собой
сочинился
и
что
о ста ется
только
положить
его
на
бумагу.
Упомянул
о
книжке
стихов,
которая
тогда
готовилась
к
выходу.
«Может быть,
я
напрасно
это
делаю,
мне
порой
кажется,
что
не
все
стихи
хороши».
А
потом
по шу т ил: «Ну еще не поздно все
и змен ит ь».
Мной
вла д ело
сложное
чу вс тво
необыкновенной
к
не му
любви,
и
я
ощущала,
что,
хотя
он
мя гок
и
до бр,
свидание
с
соотече ств ен н иком
пр ичиняе т
ему
какое-то
страдание.
Ведь
Рос с ия,
кот ору ю
он
помнил
и
лю бил,
думала
я,
изменилась
с
той
пор ы,
когда
он
покинул
ее,
изменились
люди,
изменился
о тчас ти
и
сам
язык,
да
и
многое
другое,
что
связывало
его
с
прошлой
жизнью.
Он
хватался
за
разговор,
делал
ус илие
что-то
по нят ь,
пр о­
никнуться
чем-то...
Быть
может,
ему
причиняло
бо ль
ощущение
предстоящей
страшной
разлуки
со
всем
и
со
всеми
на
зем ле,
и
ему
хотелось
н асы тить ся
в оз духом
род ины ,
родной
земли,
человека,
говорящего
по-русски.
Я
не
зна ла,
что
ему
оставалось
ж ить
совсем
недолго.
Это
был
март ,
а
летом
Владимира
Владимировича
не
стало.
Я
вспоминала
свидание
с
ним
как
удивительней­
ший
случай
в
моей
судьбе.
В
одном
из
романов
у
него
сказано,
что
можно
в едь
вернуться
в
Россию
под
видом
какого-то
персонажа...
Я
заметила
ему,
что
он
вер нется
в
Россию
им енно
тем,
кто
он
есть
для
Рос сии.
Это
будет,
будет!
—
повторяла
я.
Набоков
знал,
что
кни ги
его
в
Советском
Союзе
не
в ыхо дят,
но
спр ос ил
с
какой-то
наде ждо й : «А в библиотеке (о н
сделал
ударение
на
«о»
—
в
библибтеке)
можно
взять
что-нибудь
мо е?» Я развела
рук ам и.
На
д ругой
день,
вернувшись
в
редакцию,
я
вспомнил,
что
в
нашем
отделе
лит ер а туры
находится
небольшая,
всего
в
две
с
половиной
ст рани чк и,
статья
изв естн ог о

Бе лла
АХ М АД УЛИНА
107
театроведа
В.
Гаевского
«Голос Беллы» .
С
разрешения
автора
приво жу
отрывок
из
ст ат ьи,
во
многом
точно
и
тонко
характеризующей
Ахмадулину:
«Перечтите ранние стихи Беллы Ахмадулиной,
вас
поразит
не
изысканность
(к этому Ахмадулина давно
п р и учи л а), но трезвость.
Это
самые
трезвые
стихи,
нап и­
санные
в
ту
опьянявшую
стихотворцев
эпоху.
Может
быть,
поэтому
лучшие
стихи
Ахмадулиной
классичны.
В
них
отс у тству ет
наивная
ве ра
в
то,
что
с лово
поэта
может
защитить
и
спасти
друга.
Сама
интонация
ее
детск о го
голоса,
как
мо л ьба:
боже,
не
по карай
товари­
щей,
таких
неблагоразумных.
Об
этом
говорится
впря­
му ю.
Стихи
Ахмадулиной
—
за клина ния ,
заговор,
в
нек о­
торых
случаях
— спор
с
судьбой,
в
д ругих
— негромо­
гласное
бормотание,
в
котором,
однако,
заключена
ко л­
до в ская
сила».
Вдумчивый
читатель
многое
увидит
за
этими
слова­
ми.
Более
прямо,
категорично
высказался
в
свое
время
Пав ел
Антокольский:
«Ахмадулина прежде всего внутри истории,
внутри
необратимого
исторического
потока,
связывающего
к аж­
д ого
из
нас
с
прошлым
и
будущим...»
Мне
нравится,
что
Жизнь
всегда
права,
-
что
празднует
в
ней
веч ная
по в адка
—
топырить
корни,
ставить
дерева
и
меж
ветвей
готовить
плод
подарка.
Пр ебу ду
в
ней
до
края,
до
конца...
Насто я щая
поэзия
всегда
с
жизнью.
И,
пока
будет
жизнь,
люд ям
будет
нужен
поэ т.
Тот,
что
внутри
самой
истории.
Апрел ь
1987 г.

Василь
БЫКОВ
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
т~ч
асиль
Быков,
его
тво рче с тво
продолжают
вызывать
большой
интерес
чи та теле й.
Новые
произведения,
выходящие
из- под
пер а
изве ст нейшег о
белорусского
прозаика,
пишущего
в
основном
«про войну», сразу
же
обжигают
л юдское
сердце,
тре вожа т
душу,
за­
ст ав ляют
думать,
бередят
па мят ь.
Давно
мне
хотел ось
пов стре чать ся
с
пи сател ем ,
поговорить
с
н им.
Скромный
и
застенчивый,
много­
занятый
об ще стве нн ыми
делами
человек,
не
любя­
щий
суесловия,
парадности,
Василь
Владимирович

Василь
БЫК ОВ
109
ни как
не
мог
вы бр ать
время
и
на стр о ение
принять
корре­
спондента.
Тогда
я
послал
ему
телеграмму
с
вопросами,
зная,
что
он
п рие дет
в
Москву
на
пленум
Со юза
писате­
лей
СССР.
МИНСК
ТАНК ОВ АЯ
УЛИЦА
ДОМ
ДЕСЯТЬ
КВАРТИРА
132 ВАСИЛЮ ВЛАДИМИРОВИЧУ БЫ­
КО ВУ
ТЧК
ПР ОСИМ
ОТВ ЕТИТЬ
НА
СЛЕДУЮЩИЕ
ВО П РОСЫ
КОРРЕСПОНДЕНТА
ОГОНЬ КА
ФЕЛИК­
СА
МЕДВЕДЕВА
ТЧК
ПЕР ВЫЙ
НЕ
КАЖЕТСЯ
ЛИ
ВАМ
ЧТО
В
ПОСЛЕДНЕЕ
ВРЕМЯ
ЧИ ТАТЕ ЛИ
КАК
БЫ
ПОО СТЫЛ И
К
ПРОИЗВЕДЕНИЯМ
НА
ВОЕН­
НУЮ
ТЕМУ
ТЧК
ЕСЛИ
ВЫ
С
ЭТИМ
СОГЛАСНЫ
ТО
ЧЕМ
ЭТО
МОЖ НО
ОБЪЯСНИТЬ
ТЧК
Мой
неожиданный
журналистский
прием
о каз ался
удачным:
пи сател ь
письменно
отв ети л
на
некоторые
во­
просы
и
передал
их
по
пр иезде
в
Москву,
п отом
мы
встречались
с
ним
в
гостинице
«Россия», где он жил,
и
два
дня
просидели
вместе
на
писательском
форуме
в
Центральном
Доме
литераторов.
Так
появилось
это
интервью.
—
Не
так
давно
в
п ечати
я
с
опаской
пр едск азы вал
скорое
нас т уп ление
такого
охлаждения.
Д ело
в
то м,
что
мы
да вно
и
прочно
привыкли
существовать
в
ритме
различных
общественно-политических
кампаний,
кото­
рые
с
удивительно
от ре гу лиров анным
постоянством
на
п ротяж ен ии
дес ятил е тий
сменяют
одн а
другую.
Мы
с
шумом
и
упоением
от пр аздн о вали
сорокалетие
наш ей
победы
в
Ве лико й
Отечественной
во йне,
когда,
по-
видимому,
и
произо шло
неиз б ежно е
пер ера с ходо ва ние
э нер гии
почитания
и
вос то рго в.
Наступил
естественный
спад—спад
в ниман ия,
интереса
к
проблемам
прошлой
войны
и
литературы
о
ней.
На
многие,
да же
очень
ценные
вещи
у
нас
нет
твердого,
устоявшегося
в згляда,
мы
в
значительной
мере
подвержены
моде,
кампаниям,
по­
стоянно
жаждем
новизны,
эпата ж а
и,
если
их
нет,
очень
скоро
отворачиваемся
к
другим
проблемам
и
сомнитель­
ным
ценностям...
—
В
редакцию
пришло
письмо
от
женщины,
к отора я
не
читает
тех
книг
о
войне,
в
к оторых
геро и
умирают.
Что
вы
думаете
о
таком
читателе?
—
Ес ли
не
иметь
в
вид у,
быть
може т,
какие-то
особо
личные
обстоятельства
в
судьбе
э той
женщины,
думаю,

UU■
no
.
HvX
что
она
принадлежит
к
таким
чит а телям
определенного
рода,
к от орые
сформулировали
св ое
отношение
к
искус­
ству,
как
к
комфортному
мероприятию.
Неважно,
что
должно
приносить
удовлетворение:
роман
ли,
ки ноф ильм
или
концерт.
Если
же
произведение
вызывает
чу вст ва
другого
плана,
го
такое
произведение
считается
плохим
или
каким-то
не
т ем.
Что
к асает ся
чи тател ей,
то
бог
с
ними,
таких
читателей
немало
и
у
на с,
и
за
рубежом.
Плохо,
что
в
последнее
время
такие
мысли
вы сказ ываю т
специалисты,
критики,
к оторы е,
уже
пос ле
того
как
наша
ли тература
заговорила
о
не га т ивных
явлениях
недавнего
прошлого,
п очувс тв ова ли
тоску
и
п ечаль
по
хорошим
людям,
по
комфортным
отношениям.
Наверное,
автору
бы ло
бы
пр иятне е
написать
о
хороших
людях,
о
хороших
отн оше ниях
и
дос тав ить
гем
самым
наслаждение
читателю,
по
чего
стоит
такая
литература,
особенно
в
н аше
время?
Лизера
гура ,
ко тора я
спо со бна
не
разбудить,
а
усыпить.
А
ра зве
в
л
ом
назначение
искусства?
—
Григорий
Бакланов
в
недавнем
интервью
сказал,
что,
как
показывает
оп ыт, «самые значительные книги о
войне
написаны
ее
у ч аст никам и».
И
эго
означает,
что
невоевавшие,
го
есть
все
те,
ко му
сегодня
до
пятидесяти,
не
могут
браться
за
военную
гему.
Вы
согласны
с
та кой
точкой
зрения?
Трудно
не
согласиться
с
Баклановым,
хотя
это
мнение
в ряд
ли
п онра вит ся
многим
молодым
пи са те лям.
Но
в
та ких
с
лучаях
в
качестве
оптимального
выхода
я
указываю
на
пр имер
мол од ой
белорусской
писательницы
С ветл аны
Алексисвич.
ро ди вшей ся
пос ле
войны.
Опа
не
с тала
о
войне
со чи нять
неб ылиц ,
а
с
магнитофоном
в
ру ках
пошла
к
воевавшим
жен щинам
и
записала
coi пи их
ис по вед ей-р асс казо в,
из
которых
и
создала
книгу.
Эта
ее
книга
прозвучала
свежо
и
искренне
д аже
в
белорусской
литературе,
в
которой
о
войне,
как
известно,
написано
хорошо
и
немало.
Потом
появилась
и
новая
книг а
Алексиевич
воспоминания
подростков,
пер еживши х
во йну.
Это
ли
не
пример
для
невоевавпшх,
но
обнаружив­
ших
с вою
приверженность
к
теме
войны,
в
пло дотв орн о­
сти
данного
метода?
Следование
же
по
другому
пути
—
пут и
чи стог о
воображения,
ско ль
бы
плодотворным
он
ни
б ыл,
не
може т
застраховать
от
вторичности,
пр иб ли­
зительности,
эмоциональной
упрощенности,
ос обе нно
за­

Васиаъ
БЫКОВ
11
метных
в
сравнении
со
столь
мощно
зву чащим и
произве­
дениями
о
войне ,
написанными
ее
непосредственными
участниками.
—
Василь
Владимирович,
по
мнению
некоторых
кри ­
тиков
и
пи сател ей ,
именно
вы
наиболее
е ст ест венно
выра­
жаете
правду
и
сущность
войны.
Чи тая
это ,
я
всегда
задумывался:
а
разве
другие
писатели
не
сказали
пр авды
о
той
су ров ой
и
великой
поре ?
—
Сам
я
так
не
с чит аю.
Наоборот,
я
ду маю,
что
именно
другие
авт оры ,
особенно
в
русской
литературе
(Симонов,
Смир нов,
Бакланов,
Бондарев,
Воробьев,
К ру-
тилин,
Астафьев,
Адамович,
Гусаров
и
др .), написали
больше,
а
гла вно е,
лу чше
ме ня,
начавшего
по зже
и
во
многом
так
или
иначе
уже
учитывавшего
их
опыт.
Может
быть,
некоторая
моя
за с луга
с ос тоит
в
том,
что
я
смелее
пошел
на
упрощение
и
заострение
отдельных
х ар актеро в
и
положений
там ,
где
другие
авторы
стремились
к
боль­
шей
художественности,
романной
основательности.
Но
еще
неи звес тно ,
кто
в
ко нце
концов
окажется
в
выигры­
ше,
а
кто
в
проигрыше,
это
определит
лишь
неумолимое
время.
—
Один
из
критиков
в
сво е
в ремя
несправедливо
обвинил
вас
в
«ремаркизме» .
Вы
не
обиделись,
не
оскор­
бились?
Как
вообще
вы
воспринимаете
критику
в
свой
адрес?
К
сожалению,
не к оторые
наш и
маститые
писа те ли
стали
вос приним а ть
да же
незначительные
критические
замечания
в
сво й
адр ес
как
личное
оскорбление,
почти
навет.
—
Разумеется,
я
оби жа лся
на
многие
несправедливые
обвинения
в
св ой
адрес,
но
только
не
на
этот
укор.
В
то
время
я
уже
хорошо
знал,
что
н авеш ива ние
ярлыков
и
обвинения
во
всяческих
«измах»
—
отработанный
прием
определенного
толка
критиков,
но
что
ка сае тся
Р ем арка
и
особенно
его
изве стно го
ро ман а,
то
я
слишком
у важал
этого
ав тора,
чтобы
обидеться
за
причис ле ние
к
его
последователям.
Ре марк
— большой
писатель-гуманист,
пришедший
к
нашему
читателю
в
бл аго датн ое
для
нас
время
и
добротворно
потревоживший
своими
образами
н аши
вдруг
посветлевшие
го ловы.
—
Ест ь
правда
о
войне,
выраженная
в
ваш их
книгах.
Есть
правда
на шей
истории,
правда
о
сегодняшнем
бы­
стротекущем
дне.
Читатели
воспринимают
вас
как
яр ост­

112
ТРАВА
ПОСЛК
НАС
ног о
пр авдо лю бца,
честного,
мужественного
художника.
Ска жите,
можно
ли
ожид а ть
от
вас
книги,
я
бы
сказал
так,
не
о
войне?
—
В
последнее
время
у
меня
все
чащ е
п ояв ляе тся
такое
жел ани е,
для
которого,
я
дум аю,
в
окружающем
мир е
дост ато ч но
осно ваний.
Но
что
касается
недавнего
прошлог о
и
его
поразительных
проблем,
то,
будучи
ре­
ал исто м,
не
перестаешь
сож але ть
об
отсутствии
у
т ебя
дарования
бессмертного
Мих аила
Евграфовича
Сал ты­
ко в а-Щед р ина,
своеобразный
талант
к оторог о
с
таким
блеском
изображал
всю
степень
алогичности
многих
об­
ще с тве нных
явлений,
успешно
просуществовавших
до
на­
ших
дней.
—
На
о бели ске
одной
из
братских
м огил
под
Кирово­
градом
в
списке
погибших
значится
ваша
фамилия.
Слу­
чай
уникальный
для
фронтовика,
оставшегося
в
живых.
Как
это
п рои зо шло?
—
Зимой
со рок
четвертого
го да
в
ночном
бою
под
Кировоградом
был
разгромлен
ст ре лковы й
батальон,
в
котором
я
служил.
Место
это
на
короткое
время
захвати­
ли
нем цы.
Наши
части
был
отброшены,
батальон
почти
це ли ком
подмяли
не ме цкие
танки,
ко манди р
погиб,
мно­
гие
солдаты
тоже.
П отом
ф аш исты
отошли,
но
начав­
шиеся
в
степи
снегопады
замели
места
боев
и
т ела
погиб­
ши х.
Х орон или
убитых
жит ели
окрестных
дер еве нь
то ль­
ко
в
марте,
когда
растаял
сне г.
Наш
фронт
к
том у
вр ем ени
был
уже
далеко,
на
Южном
Буге.
Поэтому
всех
пог ибш их
опознать
не
могли.
У
кого
были
документы,
те
были
и
опознаны.
А
те,
у
кого
документов
не
оказалось,
остались
безвестными.
В
деревне
Большая
Северинка
захоронили
в
братской
могиле
около
150 человек,
и
далеко
не
все
имен а
б ыли
установлены.
Я
же
в
том
бою
был
ранен
и
после
нескольких
дней
пр икл ючени й
попал
в
госпиталь
Пятой
танковой
армии,
то
есть
в
госпиталь
д ругой
армии.
На
поле
боя
осталась
моя
полевая
сумка,
а
в
ней
мои
документы.
Таким
образом,
по
шт абн ым
доку­
ментам
я
числился
у бит ым,
поскольку
в
с вою
час ть
не
вернулся.
—
Я
с лыша л,
что
вы
ведете
довольно
аскетический
образ
жизни,
что
вы
жесткий,
сухой
человек.
Скажите,
та ким
вас
сделал а
война,
переживания?
—
В
вашем
вопросе
до
известной
степени
отр аз ились

Василь
БЫ КОВ
113
нав еты
м оих
недоброжелателей.
Вовсе
я
не
аскет
и
не
с ухой
человек,
но
вот
я
думаю,
как
глубоко
был
п рав
Джо н
Стейнбек,
сказавший
одн ажд ы : «Ужасное это
дело
— утрата
безве ст но сти» .
Наверное,
вс яко му
живому
человеку,
не
только
писателю,
трудно
бывает
мириться
с
тем ,
что
его
жиз ненно е,
от пущ енн ое
ему
суд ьб ой
время
беззас т енч и во
транжирится,
растаскивается,
расхищается
для
вздорных,
не ну жных
дел
и
мероприятий.
Могиль­
щик
писательского
времени
— телефон
— тиранит
сверх
всякой
меры.
Я
стар аю сь
избегать
хот я
бы
час ти
его
вздорных
требований,
но
не р едко
сдаюсь,
загнанный
в
угол
мно гоопыт ными
орг ан и заторам и
никому
не
ну ж­
ных
мероприятий,
и,
сидя
гд е-ни бу дь
на
очередном
засе дании
и
уныло
слушая
пустопорожнюю
болтовню
упоенных
собой
краснобаев,
горько
уп река ю
себя
за
бесхарактерность.
Вык рои ть
полдня
тихого
одиночества
для
работы
с та новитс я
все
труднее
в
век
безудержного
бюрократического
ускорения
— кажется,
само й
безусло­
вной
реальности,
ставшей
уже
бытом
и
бытием
для
м ног их.
—
Вас
тянет
туда ,
где
вы
бывали
в
го ды
войны,
где
сражались,
где
прошла
ча сть
в ашей
молодости?
—
Кое-где
я
побывал.
В
Венгрии,
например.
Места,
конечно
же,
изменились,
многое
трудно
узн а ть.
К он ечно,
тя нет
туда,
где
воевал,
где
прошла
ча сть
молодости.
Но
я
с читаю,
не
надо
стремиться
на
вст р ечу
с
прошлым,
пото­
му
что
неизбежны
разочарования.
Потому
что
настоящее
никак
не
соответствует
образу,
созданному
в
твоей
памя­
ти.
И
вы
знает е,
я
по ним аю,
почему
Марк
Шагал,
ко гда
он
п р иезжал
в
Советский
Сою з,
не
посетил
Витебск.
Он,
наверное,
поступил
правильно.
Э тот
умн ый
старый
че ло­
век
понимал,
что
он
не
отыщет
того,
чего
нет.
Ве дь
послевоенный
Витебск
— это
совершенно
изменившийся
город.
Х отя
в
нем
есть
дом
и
ул очка,
где
жил
Шагал,
но
это
вовсе
не
зна чит,
что
именно
такими
они
существова­
ли
в
его
памяти.
Поэтому,
чтобы
не
р азруша ть
в
себе
дорогое,
не
надо
заново
искать
е го.
К ста ти,
уж
кол ь
я
заговорил
об
этом
ве лик ом
ху до­
жнике,
замечу,
что
белорусская
интеллигенция
благодар­
на
Андре ю
Вознесенскому,
напечатавшему
свой
очерк
о
Шагале
в
«Огоньке»
и
в
этом
порыве
опередившему
люб ого
из
нас.
К оне чно,
по на чалу
мы
должны
были

14
ТРА ВА
ПОСЛЕ
ПАС
написать
о
Шагале
у
нас
в
Белоруссии.
Но
у
на с,
к
сожалению,
до
сих
пор
су щест ву ет
разброд
по
отноше­
нию
к
им ени,
к
творческому
н асл едию
ныне
всемирно
известного
художника.
Снова
пов торяе тся
прежняя,
поч­
ти
библейская
ист ина :
нет
пророка
в
сво ем
отечестве.
Уходит
из
ж изни
художник,
и
мы
постепенно,
с
оглядкой
на
что-то
или
кого-то
начинаем
его
признавать.
Осень ю
я
разговаривал
с
руководством
Витебской
об ла сти
о
созда­
нии
музея
Шагала,
вроде
бы
возражений
особых
не
б ыло,
но
и
дел
конкретных
тоже
не
видать.
—
Василь
Владимирович,
не
с вязано
ли
в аше
п ри­
страстие
к
Шаг алу
с
тем,
что
на
творческую
стезю
вы
вступили
поначалу
как
художник.
Ваши
биографы
сообщают,
что
вы
учились
в
ху д ожест венно м
училище.
Сохранились
ли
работы
той
дав ней
поры ?
И
еще
—
почему
вы
не
сра зу
стали
писат ь ?
—
Все
дети
имеют
влечение
к
изображению
мир а
в
любой
доступной
форме.
У
ме ня
же
это
н а чалось
со
з нако мств а
с
одним
человеком,
приех авш им
по сле
гр а­
ж да нской
войны
откуда-то
из
Сибири
в
то
местечко,
где
я
тогда
жи л.
Вм есто
обычного
скарба
он
привез
с
соб ой
предметы
для
худож ес тв а,
несколько
картин.
Его
пейза­
жи
б ыли
первыми
в
моей
жизни
«живыми творениями
художника».
Помню,
что
с
особым
удов ол ь стви ем
пере­
листывал
я
старые
жур н алы
с
репродукциями
картин
известных
мастеров.
С
детст ва
меня
влекло
к
рисованию.
Но
условий
для
развития
дальнейшего
интереса
к
это му
не
было.
А
работы
мои
давние
не
сохранились.
Во
вре мя
во йны
я
еще
ко е-ч то
делал
по
рисовальной
части.
Но
однажды
сгорел
«студебекер»
с
на шим
солдатским
имуществом
и
сгорел
мой
ме шок,
где
был
альбом
с
рисунками.
С
тех
пор
рисованием
я
не
занимался.
—
Не
погиб
ли
в
вас
талантливый
художник?
Впро­
че м,
считается,
что
талант
в
одиночку
не
ходит.
С кажи те,
что
зас тави ло
вас
взять
в
руки
перо?
Вспомните
об
этом.
—
Первый
рассказ
я
написал
на
Ку рил ь ских
остро­
вах ,
где
продолжал
службу
в
пер вые
послевоенные
годы.
Я,
да
и
не
только
я,
а
многие
из
ф ронт ови ков
ничего
о
войне
не
читали
и
читать
не
хотели.
Война
была
еще
с лишко м
жива
в
нашем
сознании.
Мы
старались
как
можно
скорее
от
нее
отр ешить ся,
прервать
эту
связ ь
с

прошлым.
Но
по
прошествии
некоторого
времени
я
стал
читать
кни ги
о
войне,
нап ис анн ые
писателями
довольно
известными,
но
я
ос та навлива л
себ я
на
том,
что
эти
рассказы
о
войне
меня
не
удовлетворяют.
Вот
по чему
я
попробовал
из
чисто
полемических
по бу жден ий
написать
свой
пе рвый
р ас сказ.
Мне
казалось,
то,
что
я
читал,
ник ак
не
соответствовало
мо ему
личному
опыту,
как-то
все
было
не
так
и
не
то.
Потом
еще
и
ещ е.
Конечно
же,
они
б ыли
слабы м и,
пл охим и.
Пытался
я
их
напечатать,
но
из
этого
ниче го
не
вышло.
И
на
много
лет
я
забр о сил
поп ы тки
ст ать
писат елем .
В
1955 году,
де моб или зов ав­
шись,
стал
ра бот ать
в
г азете ,
начал
писать
прозу
и
да же
опубликовал
первую
книгу
рассказов.
Пр авда,
это
были
юмористические
расск азы .
Позже
написал
несколько
ве­
щей
на
мо ло деж ную
тему.
И
только
в
конце
пятидесятых
прочно
з асел
за
во е нную
тему.
Произведения
Василя
Быкова
широко
известны.
Но
далеко
не
все
знают,
что
о
самом
п исате ле
написаны
три
монографии.
В
них ,
конечно
же,
есть
и
св едени я
биогра­
фические.
Кое -что
читатель,
интересующийся
творчест­
вом
Быкова,
че рп ает
из
его
ст атей
и
интервью
с
ни м,
которые,
кстати,
он
да ет
не
всегда
охотно.
Поэтому
я
с тал
расспрашивать
Василя
Владимировича
о
его
детст­
ве,
о
его
семье,
о
родителях.
Спросил,
есть
ли
у
него
дети
и
д оволе н
ли
он
ими.
Спросил
о
в осп рияти и
его
творчест­
ва,
его
широкой,
я
бы
сказал
м иров ой,
и зв естн ости
у
не го
на
родине.
Последний
вопрос
в
этой
связи
был
таким:
«Понимают ли его земляки,
люди,
с
которыми
он
встре­
ч ает ся,
живет,
из
суде б
ко торы х
черпает
мат ери ал
для
книг,
по ним ают
ли
они
значение
литературы,
писатель­
ского
слова.
Ест ь
ли
у
них
ощущение
его
необходимости.
Или
все-таки
им
важнее
хлеб
насущный...»
Родители
мои
к р есть яне.
С
ним и
я
жил
до
в ой­
ны.
О гец
умер
двадцать
пять
лет
назад,
м ать
три
го да
назад.
У
ме ня
два
сына,
один
вое н ный,
друг ой
вра ч.
Доволен
ли
ими.
трудно
ска зать .
Потому
что
у
родителей
к
де тям
отношение
все-таки
пристрастное.
И
поэтому
трудно
из­
бежать
крайностей,
недооценки
или
переоценки
отноше­
ния
к
ним.
Но
я
полагаю,
что
их
жи знь
— это
их
дело.
Коль
они
выбр али
для
себя
эт от
путь,
им
же
отвечать
за
этот
путь.
Я
не
вмешивался.
Потому
что
знаю ,
чго

116
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
любой
советчик
всегда
рискует.
Рискует
те м,
что
его
сов ет
может
привести
не
ту да,
ку да
он
хотел,
куда
над о
бы,
и
тогда
его
со ве сть
будут
скр ести
кошки.
Известность
ко
мне
пришла,
может
быть,
в
по след ние
годы.
Да
я
вообще
думаю,
что
такие
вещи,
как
и зве ст­
ность,
слава,
пр ост ые
люди
не
воспринимают.
Я
п омню,
как-то
пр ие зжал
в
родные
кра я
и
там
с
од ним
дядькой
мы
ездил и
рыбу
ловить
на
озеро.
Я
тогда
в
газете
рабо т ал.
Он
спросил:
я
знаю,
ты
пишешь,
ну
а
раб от аешь
ты
гд е?
Я
говорю:
в
редакции
работаю.—
В
р ед акции?
Так
ты
п ишешь
там .
А
работаешь
где
же?
Вот
како й
состоялся
разговор.
Че ловек ,
который
всю
жизнь
раб отал
физ ич е­
ски,
не
может
п он ять,
как
это
за
то,
что
ты
водишь
перышком
по
бумаге,
тебе
еще
и
деньги
платят.
Это
так,
дескать,
твоя
блажь
лич ная,
а
раб ота
— это
другое.
Хлеб
ты
должен
зарабатывать
своими
мускулами.
Боюсь,
что
зна че ние
литературы
в
жизни
народа
все
больше
п адае т.
Я
вспоминаю
годы
своей
юности,
детства,
когда
к нига
бы ла
редкостью
в
деревне.
И
если
она
была,
ее
читали.
Ее
читали
вс е.
Знакомые,
родственники,
това р ищи,
соседи.
Причем
читались
все
кни ги
и
в
школьных,
и
иных
би б­
лиотеках.
Теперь
же
другая
обстановка.
На
селе
в
кн иж­
ных
магазинах
мно го
книг.
Мы
недавно
пер ежи ли
книж­
ный
бум.
Сейчас
он
вроде
бы
спал.
Но
д аже
во
вре мя
бума,
я
дума ю,
покупали
много,
но
читали
не
так
много.
И
сейчас
село
обходится
те лев идение м,
из
которого
чер­
п ает
всю
инфо рм ацию
об
окружающем
мире.
Чи тают
мало.
Мало
читают
в
школах.
Пос кол ьку
у
нас
вся
кл ас сика
экранизирована,
школьники
стараются
обо й­
тись
без
чтения
книг.
Э то,
конечно,
плохо.
Но
какого-то
выхода
я
з десь
не
вижу.
Во
всяком
случае,
в
бл ижай шее
время.
—
Я
понимаю,
Василь
Владимирович,
что
у
вас
есть
сво й
читатель.
Но
вас
никогда
не
посещает
мыс ль,
что
может
наступить
такое
время,
что
вообще
лю ди
пер еста ­
нут
читать ?
В
том
числе
и
в аши
книги.
Такое
може т
случиться,
как
вы
думаете?
—
Вп олне .
Почему
же
нет.
И
об
этом
надо
думать
всем,
кто
причастен
к
книгоиздательской
политике.
С
одной
стороны,
издатели
не
могут
наводнять
книжный
рынок
продукцией,
которая
не
име ет
спроса,
не
находит
сбыта.
Это
был о
бы
противоестественно
экономически
и,

Ва си. ib
БЫКОВ
117
наверно,
морально
тоже.
Но,
с
другой
стороны,
издатели
не
должны
потакать
современному
массовому
вкусу.
Если
идт и
по
этому
направлению,
как
на
З ап аде,
тогда
литература
пре вр атит ся
в
китч,
когда
только
псевдолите­
ратура
бу дет
иметь
на ибо льшее
распространение.
Пото­
му
что,
как
ни
странно,
за
многие
десятилетия
нашего
кул ь турн ого
строительства
ку ль тур ный
уровень
массово­
го
читателя
не
очень-то
поднялся.
К
сожалению,
мы
продолжаем
распространять
интерес
к
произведениям,
ко тор ые
никак
эт их
усилий
не
достойны.
—
Сейчас
публикуются
произведения,
которые
по
ра зным
обстоятельствам
долго
не
выходили
к
читателю.
Но
раздаются
гол ос а,
в
том
числе
и
среди
писателей,
зач ем
так ие
вещи
печатать,
зачем
зани м атьс я
ли терату р­
ным
некрофильством.
Что
вы
думаете
об
э том?
—
То,
что
публикуются
ве щи
«из стола», абсолютно
правильно.
Более
того,
было
бы
просто
преступно
игно­
рир ова ть
и
дальше
то
хорошее,
что
б ыло
в
н ашей
ли тера­
туре.
Не уже ли
люд ям
непонятно,
что
хот я
бы
во
имя
справедливости
это
над о
сделать.
Потому
что
на
мн огие
десятилетия
читатели
б ыли
вышиблены
из
круга
рос си й­
ской
словесности
по
разным
причинам.
Ког да-то
был
вышиблен
Есенин.
Когда-то
не
издавали
совершенно
эп о­
хальные
ве щи
Бу ни на.
Ес ли
бы
продолжалась
эта
линия,
какие
бы
невосполнимые
потери
по н есла
наша
словес­
ность!
У
нас
е сть
довольно
старый
обычай:
очень
уважают
мертвых.
По ка
человек
жив,
его
могут
не
и зда­
вать,
третировать,
но
после
смерти
вдруг
обнаруживает­
ся,
какой,
оказывается,
жил
замечательный
художник.
Это
относится
к
тому
же
Шукшину.
Многие
помнят,
с
ка ким
восторгом
были
встречены
первые
рассказы
Ш ук­
шина,
п ечатав шиеся
в
«Новом мире», в « О ктябр е».
А
т епер ь,
когда
его
нет
с
нами,
вдруг
начинаем
гореть
лю бовь ю
к
его
творчеству.
Так
вот,
я
считаю,
что
совершенно
пра вил ьно
«Ого­
нек»
публикует
поэтическую
антологию,
которую
ведет
Е.
Евтушенко.
Я
считаю,
что
это
соверешенно
пр авиль но
и
это
нужно
продолжать
и,
может
быть,
давать
материал
да же
ш ире,
полнее.
Надо
понять,
что,
может
быть,
тот
или
иной
п оэт
был
не
очень
большого
дар о вания ,
но
он
был,
жил
в
свое
время,
что-то
зна чил
и
ра зве
можно
его
начисто
вычеркнуть
из
лит ера ту ры?
Это
несправедливо.

118
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
Тем
более,
уж
если
это
кас аетс я
таки х
величин,
как
Гумилев,
Х о дасевич ,
Мандельштам,—
крупнейших
по э­
тов
начала
в ека.
—
Не
оригинальный,
но
злободневно
ва жный
вопрос:
что
вы
думаете
о
пер ест ро йке?
—
Я
думаю,
что
какие-то
ко нкр етн ые
из менения
ждут
нас
впереди.
Все
новые
в еяния ,
тенденции
до хо дят
до
глубинки
с
большим
опозданием.
Вот
я
на
днях
был
в
одном
районе,
разгов а рив ал
с
первым
секретарем
райко­
ма.
Он
говорит:
что
делать?
На
п очве
в
ночное
время
заморозки.
Кукуруза,
посеянная
в
так ую
почву,
непре­
менно
погибнет.
Ее
нужно
будет
пересевать.
Но
из
обла­
сти
установка:
закончить
сев
к
такому-то
числу.
И
это
не
только
установка,
а
требование
отчета
о
ко л ичест ве
за­
сеянного.
Да
еще
за
каждый
день.
Что
де лать ?
Я
ему
говорю,
так
вы
же
име ете
право
сослаться
на
известные
п оста новл е ния
по
этому
вопросу,
давшие
вам
св обо ду
действий.
Право-то
правом,
а
к
такому-то
чис лу
сев
должен
бы ть
закончен.
Вот
вам
пр имер .
З начи т,
по-
прежнему,
как
и
десять,
и
двадцать,
и
сорок,
и
пятьдесят
лет
назад,
продолжается
одно
и
то
же.
Сильный,
волевой
нажим,
определенные
железные
сроки,
и
ни
дня
позже,
не
счит аясь
ни
со
зд рав ым
смыслом,
ни
с
погодными
условиями.
—
В
по след нее
вре мя
появились
мнения
вот
о
чем:
не
п ереб ирае м
ли,
дескать,
мы
чер ез
край
с
гласностью,
не
слишком
ли
обнажаем
н аши
раны,
затянувшиеся
и
свежие?
—
Я
почти
явственно
виж у
лица
лю дей,
выражающих
подобное
мне ние ,
хорошо
зн аю
их
по
годам
«застойно ­
го»
времени,
для
ко торо го
они
немало
«потрудились»,
чтобы
сделать
его
почти
необратимо
за стой ны м.
За сто й,
неподвижность,
окаменелость
в
теории
и
на
пр актик е
—
это
их
родная
ст их ия,
так
неожиданно
порушенная
н ыне
ветром
гласности.
Если
разобраться
и
трезво
о це нить
н аши
трудности
в
де ле
перестройки,
то,
навер ное,
обна­
ружится,
что
самое
с ложн ое
в
ней
именно
преодоление
махровой
природы
б ю рократи зма ,
упрямо
цепляю­
щегося
за
отработанные
до
высокого
совершенства
прием ч ики
прошлого,
гл авны м
из
которы х
яв ляе тся
пресловутое
«не пущать» .
В
течение
последнего
вр ем ени
мне
пришлось
многое
наблюдать
на
примере
судьбы

одного
из
самых
эне р гичны х
поборников
перестройки,
человека
с
ме ждуна р од ным
ав тори те том
писателя-
пу бл ици ста,
активного
борца
за
мир
и
взаимопонимание
между
народами,
всем
известного
Але ся
Адамовича.
Его
активность,
однако,
во
вс ех
отношениях
неде шево
ему
с то ила,
ото брал а
массу
физических
и
душевных
с ил,
и
вот
все
кончилось
мелкой,
но
чувствительной
для
него
местью:
недопущением
на
очередной
фору м
в
США ,
ку да
он
был
приглашен
с
группой
со вет ских
уче ны х.
Чиновни ­
ки
из
Академии
на ук
БССР
о тказа ли
ему
в
оф ор мле нии
выездных
документов
под
тем
предлогом,
что
он
слиш­
ком
ча сто
ездит
и
много
выступает.
Они
уже
регла­
ментируют
участие
в
перестройке,
по -ви димо му,
состав­
ляя
графики
неучастия
в
ней.
Они
сами
молчат
годами
и
того
же
добив аю тс я
от
других,
жадно
дожидаясь
момен­
та,
когда
раздастся
трубный
голос
отбоя,
прекратится
«разгул демократии»
и,
как
они
говорят,
все
войдет
в
привычные
берега
мертвечины
и
сонного,
однако
такого
комфортного
для
них
благополучия.
И
еще.
Ес ли
благо­
родные
идеи
перестройки
нашли
в
чем-либо
сво е
наиболь­
шее
проявление,
так
это
действительно
в
бурно
р азве р­
нувшейся
гласности,
пожалуй,
достигшей
в
стране
своей
высшей
из
возможных
отметки.
Наш а
журналистика
(внутренняя,
конечно,
международная
отстает
от
нее
по ка
на
десятилетия)
нео ж ида нно
и
прямо-таки
самоотвержен­
но
вырвалась
в
авангард
гласности
и
вскрыла
столько
заботливо
взл елея нн ых
бюрократией
социальных
язв,
развернула
та кую
борьбу
за
правду
и
спр авед ливос ть,
что
если
да же
она
ничего
больше
не
сделает,
то
оставит
о
себе
память
на
десятил етия.
В
то
же
время,
оц енив ая
общий
ход
гласности,
нельзя
не
заметить,
что
в
последнее
вре мя
появились
признаки
некоторой
ее
пробуксовки;
накопление
количества
не
всегда
приводит
к
качественным
и змене ни ям,
забрезжила
опасность
девальвации
слов,
правильных
и
н ужных
по
существу,
но
не
подкрепленных
конкретными
делами,
что
угр ожае т
закончиться
тривиальной
говорильней.
По след­
нее
бы ло
бы
весьма
сожалительно,
если
не
катастро­
ф ично
для
всего
с лож ного
и
безмерно
трудного
дел а
перестройки.
—
Я
слышал
такую
легенду
о
Фолкнере.
Когда
он
умер,
в
доме,
где
он
жил.
обн аружи л и
комнату,
поч ти

120
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
сплошь
за ва л енную
письмами
и
рукоп и сями
чит ате л ей.
Писатель
не
л юбил
переписки.
А
вы,
Василь
Вл адим ир о­
вич,
отвечаете
на
письма
или
они
вас
не
волнуют?
—
Стараюсь
отве ча ть,
но
не
всегда
могу
это
сделать.
Осо бенно
это
относится
не
с тол ько
к
письмам,
ск оль ко
к
бесконечной
ве р енице
бандеролей
с
рукописями,
авторы
ко то рых
напрасно
полагают,
что
стоит
известному
писа­
телю
позвонить
или
написать
«куда следует», и их руко ­
пись
тут
же
будет
запущена
в
произ вод ст во,
Но
есть
письма,
на
которые
не
ответить
невозможно,
хотя
по
существу
отвечать
надо
бы
не
мне,
а
кому-либо
д руго му,
кто
имеет
власти
больше,
чем
ее
ест ь
у
писателя.
Но
дело
в
том,
что
писатель
в
нашей
стране
по
да вне й,
не
н ами
завед ен но й
тра д иции
в
какой-то
мере
все-таки
продол­
жа ет
о ст ават ься
народным
трибуном,
своеобразным
ад­
вокатом
нар ода,
к
которому
обращаются
люди,
ко гда
все
другие
возм ожнос ти
исчерпаны
и
больше
обратиться
не
к
кому.
Пишут
не
только
жалобы,
не
только
по
личным
вопросам
—
государственные
проблемы
волну ю т
ныне
не
в
меньшей
степени.
Я
сказал
Бык ов у,
что
о дна жды
выдающегося
амер и­
канского
пи са теля
Уильяма
Са ро яна
спросили:
может
ли
исчерпаться
мат ер иал
для
творчества?
Сароян
ответил:
нет ,
не
може т,
ибо
материал
— это
я
сам,
пок а
я
жив ,
мне
будет
достаточно
мате ри ала
для
книг.
Василь
Владими­
рович
прокомментировал
этот
разговор
следующим
обр азо м : «Сароян,
как
известно,
большой
ху д ожник
на­
шег о
времени,
и
в
таком
своем
качестве
он
сказал
сущую
правду.
Как
всякий
реа л ист,
он
черпает
свой
мат ери ал
из
окружающего
его
мир а,
но
не
меньший
мир
заключен
в
нем
самом,
для
выражения
которого
ему
не
надобно
ниче го
б ольш е,
кроме
самого
себя
и
своего
дарования».
А
мне
думалось,
что
В.
Быков
мог
бы
это
же
самое
сказат ь
и
о
себе.
Во
всяком
с лучае,
как
каж етс я,
м атер иа­
ла,
пережитого
и
перечувствованного
им
на
войне
(на­
столько
он
богат,
мн огогр ане н,
трагичен
и
гу ма нист и­
ч ен), в нем,
в
человеке
и
художнике,
предостаточно.
Об
эт ом
говорят
и
все
новые
и
н овые
произведения,
свя зан­
ные
с
во йно й.
И
по сл едние
из
них
— повести
«Знак беды»,
«Карьер», «В тумане», ставшие значительными достиже­
ни ями
современной
ли т ера туры.
—
Вы
человек,
не
раз
смот рев ши й
в
глаза
сме р ти.

Василь
БЫК ОВ
121
С каж ите,
о
чем
с его дня
д олжен
п исать
художник,
что бы
помочь
сп асти
мир
от
разрушения,
от
ги бел и?
Или
в аж­
нее
не
о
чем
писать,
а
ка к?
—
На
э тот
вопрос
недав но
хорошо
от вет ил
все
тот
же
А.
Адамович,
выдвинувший
в
качестве
гипотетического
им пе рат ива
нашего
времени
надобность
в
появлении
так
на зыва е мой
«сверхлитературы» . Пра вда ,
его
тут
же
оспо­
рили
и,
конечно,
зр я,
потому
что
не ве рно
поняли
сам
этот
термин,
истолковав
его
как
призыв
к
чем у -то
и рреа ль но­
му,
небывалому
в
искусстве.
Адамович
же
имел
в
виду
вовсе
не
новый
стиль
или
жанр,
но
— новое
качество.
Он
подразумевал
под
этим
символом
вполне
реалистиче­
скую
литературу,
но
литературу
очень
выс ок ого
гумани­
стического
зв учан ия
— такую,
которая
в
на ше
вре мя,
чреватое
гиб ель ю
всего
человеческого
ро да,
сквозь
потоки
полуправды,
лжи
и
пря мог о
одурачивания
мил­
лионов
пробилась
бы
к
сознанию
человечества,
вынудив
его
остановиться
у
последней
черты.
Не
знаю,
как
Ада ­
мович,
но
я
склонен
считать,
что
из
произведений
пос ле д­
них
лет
романы
Чи нги за
Айтматова
и
Владимира
Дудин-
це ва
приближаются
к
литературе
такого
рода,
и
в
этом,
несомненно,
обнадеживающий
зн ак
для
литературы
будущего.
—
Из
одного
интервью
с
вами
я
узнал,
что
вам
близок
по
духу
французский
писатель-экзистенциалист
Камю.
Мне
такое
признание
показалось
интересным.
Не
могли
бы
вы
подробнее
пояснить,
на
чем
основана
эта
близость?
—
Не
то
чтобы
близок.
Ведь,
как
известно,
Камю
причисляют
к
экзистенциалистам,
х отя
сам
он
всячески
это
отрицал.
Но
в
данном
случае
это
не
так
важно,
что
думает
о
себе
автор.
Все-таки
он
принадлежит
к
этому
течению,
это
общепринято.
Сам ое
гл авное
— произ­
ведения
пи сател я.
Наше
время
сложно
во
все х
отноше­
ниях.
Сл ожнос ть
этого
времени—его
драматизм
и
тра­
ги зм
Кам ю
чу вст вова л,
может
быть,
лучше
других.
И
он
создал,
наверное,
одно
из
лучших
произведений
нашего
века
— роман
«Чума» .
Ром ан
этот,
конечно,
при
внима­
тельном
чтении
отвечает
на
многие
вопросы,
которые
стояли
до
нас
и
которые,
наверное,
останутся
и
после
нас.
Я
теперь
оч ень
поним аю
Тва рд овс ко го,
который
когда-
то
гов ори л
и
писал,
что
«Чума»
Камю
является
ева нге ­

лием
XX века .
Это
совершенно
справедливо.
Потому
что
в
условиях
беспросветных
и
безнадежных,
в
ко тор ые
нас
поставила
научно-техническая
революция,
термоядерная
эпоха,
человеку
не
остается
выб ора .
Он
може т
только
или
оставаться
человеком,
или
перестать
существовать.
Так
во т,
со
вс ей
категоричностью,
я
дума ю,
очень
убеди­
тельно
К амю
в
своей
«Чуме»
показывает,
что
зн ачит
быть
человеком
в
этих
условиях.
Ваш и
творческие
принципы,
кредо?
—
Сл едо в ание
правде
ж изни
—
жест ко й,
нелицеприят­
ной,
грязной
или
чистой,
прекрасной
или
уродливой
—
такой,
какой
она
сущ ест ву ет
во
все х
ее
взаимосвязях
и
проявлениях.
У
искусства
есть
л ишь
о дин
способ
д об ить­
ся
позитивного
изменения
в
обществе
— это
по казат ь
об­
щество
таким,
каким
оно
явл яетс я
на
де ле.
Многолетний
о пыт
развития
нашей
литературы
красноречиво
свиде­
тельствует,
что
самым
старательным
образом
сконструи­
рованный
так
называемый
положительный
герой
не
с по­
со бен
научить
ничему
ровным
счетом,
ра зве
что
до ст авит
несколько
комф ортн ы х
минут
читательскому
сознанию,
и
все
благие
намерения
автора
пов исн ут
в
воздухе.
Лишь
показывая
человеку
его
ист инно е
лицо,
можно
п о надеят ь­
ся
на
какие-то
более
или
менее
результативные
импульсы
с
его
стороны.
-
Скажите,
вы,
как
человек
нелегкой
и
жизненной
и
писательской
судьбы,
ощущаете
правоту
своего
дела ,
пра во ту
вашег о
таланта?
В
моей
биографии
нет
ничего
необычного
или
сколько-нибудь
примечательного
— обычная
биография
человека
моего
поколения,
юность
которого
с овпа ла
с
годами
кровавой
в ойны,
з атем
пошли
годы
армейской
службы,
раб от ы.
Я,
может
быть,
сча стл ив
лишь
нем,
что
первые
пробы
пера,
как
и
вхождение
в
бо льш ую
ли тера­
туру,
счастл иво
совпали
с
наступлением
благоприятст-
ве нной
а тмос фе ры,
вызванной
решениями
из вест ных
пар ­
тийных
съ ездов ,
очень
благотворно
повлиявших
на
ли те­
ра ту рную
судьбу
м ног их.
О
правоте?
Вы
з нает е,
ес теств енно ,
в
том
дел е,
кото­
рым
я
занимаюсь,
хотел
бы
оказаться
п равы м.
Ес ли
не
перед
лицом
истории,
то
хотя
бы
в
глазах
мое го
изрядно
прореженного
во йной
поколения.
У
писателей
фрон то вого
по к ол ения,
таких,
как

Bacu.ib
БЫКОВ
123
Астафьев,
Бакланов,
Бондарев,
издано
по
4 тома собра­
ния
сочинений.
У
вас
тоже.
Мн ого
это
или
ма ло?
—
Я
ра бота ю
немного.
Не
каждый
день.
Между
пове­
стями
у
меня
всегда
какие -т о
промежутки.
Иногда
они
затягиваются
на
год-два.
Иногда
меньше.
Можно
интен­
сивнее
работать.
Но,
с
друг ой
стороны,
за чем?
По
край­
ней
ме ре, «ни дня без строчки»
—
это
не
мой
девиз.
Я
полагаю,
что
надо
писать
тогда,
когда
повесть
или
роман
в
значительной
мере
со зр еет
в
душе
и
требует
сво его
выхода.
Если
заранее
это го
не
ощутил,
то
нечего
торо­
питься.
Обычно
в
таки х
случаях
п отом
все
приходится
переделывать.
—
Как
вы
сч ита ете,
може т
ли
человек
сжечь
себя
в
иску сс тве,
сгореть
в
пл а мени
всепожирающего
тв орч е ско­
го
под вига ?
—
В
на ше
вре мя
вр яд
ли.
Сов ре м енный
чел ов ек
сверх
меры
тр езв
и
рационалистичен
для
того,
чтобы
позво­
лить
своем у
талан ту
сж ечь
себя
без
остатка,
игнорируя
св ое
привередливое,
капризное
эг о.
—
Сам ое
сильное
потрясение
вашей
жизн и:
встреча,
событие,
чья-то
книга,
чей-то
поступок?
—
Самое
большое
потрясение,
я
думаю,
ждет
ме ня,
как,
впрочем,
и
все
человечество,
впереди:
это
успех
или
неу спех
наше й
перестройки.
При
любом
исходе
тут
не
избеж ать
потрясения
по ложит ель ного
или
отрицатель­
ного
свойства,
потому
что
с лишко м
много
на
нее
поставлено.
—
Одна жды
я
по-журналистски
позавидовал
Та ть яне
Земсковой,
задавшей
Валент ину
Распутину
прямо
в
лоб
такой
кате г оричн ый
вопрос:
вы
большой
писатель?
Так
во т,
я
от
многих
слышал
суждение,
что
Бык ов
по-
н астоя щему
большой
писатель
нашего
времени.
В
част­
ности,
так
мне
гово рил
Вениамин
Александрович
Ка­
верин.
Простите
экстравагантность
этого
вопроса,
но ...
вы
—
б ольш ой
писатель?
—
Если
мерить
провинциальными
масштабами,
то
тут
я,
наверное,
лишь
чуточку
боль ше
некоторых,
но
ес ли
иметь
в
вид у
Ль ва
Толстого
или
Достоевского,
то
увы...
—
Ощу щ аете
ли
вы,
что
годы
бегут,
что
вам
седьмой
десяток,
что
многих
друзей
вы
уже
потеряли,
что
ж изнь
прожить—действительно
не
поле
перейт и?

124
ТРАВА
ПО СЛЕ
НАС
—
В
по сл едние
годы
я
все
чащ е
стал
ощущать,
что
мне
далеко
уже
не
двадцать,— большей
часть ю,
разу­
меется,
в
ф изиче ско м
смысле.
Кроме
тог о,
пришло
явст­
ве нное
осознание
безмерной
наивности
мо лодых
лет
по
отно ше нию
ко
мно гим
явлениям
жизни.
Наверное,
в
этом
и
з аключ ает ся
некоторый
п ри знак
поумнения.
И
постарения
тоже...
Не которым
о бразом
я
был
сча стл ив
тем,
что
встре­
чался,
о бщал ся,
может
быть,
даже
дружил
с
оч ень
хоро­
шими
л юдьми ,
к ото рые
и
память
по
се бе
оставили
хоро­
шую.
Теперь
казнюсь,
что
мал о
с
н ими
об щался .
Многих
мог
бы
наз ват ь.
Твардовского.
Сергея
Сергеевича
Сми р­
нова,
который
был
прекрасным
человеком,
немало
сде­
лавшим
после
вой ны
для
ветеранов.
С
большой
не ж­
ностью
и
горестью
вспоминаю
Кайсына
Кулиева,
поэ­
та,
замечательного
человека.
Жаль,
что
мы
как -то
ред ко
виделись,
я
человек
сдержанный,
а
Ка йсын
Кулиев
был
ве сь
распахнут
навстречу,
и
все
его
добрые
чу вст ва
п ро­
я влял ись
с разу.
Сейчас
чувствую,
что
надо
бы
больше
дорожить
лю дьм и,
хорошими
людьми,
их
добры м и
чу в­
с твам и.
Чтоб ы
не
сожалеть
потом,
что
мало
усп ел
ска­
за ть
им
добрых
слов.
Помните,
у
Вяземского: «Онасебя
л ишь
люби т
в
ми ре.
А
там
х оть
не
расти
тра в а. ..»? Все-
таки
жизнь
слишком
коротка,
и
надо
думать
о
добре.
Не
себ я
люби ть ,
а
ближнего
своего,
человека
любить.
Что бы
потом,
после
всего,
после
тебя
взошла
на
земл е
зеленая
трава
памя ти .
Трав а
после
н ас.
Май
1987 г.

Чингиз
АЙТМАТОВ
ЦЕНА
ПРОЗРЕНИЯ
Т
елефонный
звонок
р аз дался
почти
в
полночь: «Я
готов
начать
разговор,— медленно
произнес
он, —
е сли
хотите,
приезжайте».
Через
всю
Москву
я
мчался
в
такси
к
человеку
и
писателю,
чье
имя
изв ес тно
всему
миру,
и
в
который
уже
раз
лихорадочно
думал,
о
чем
же
я
бу ду
с
ним
говор ит ь.
О
чем?
О
чем ?
Мне
показалось,
что
на­
шим
читателям
о
Чи нги зе
Айтматове
известно
все :
ведь
количество
напечатанного
о
нем
во
много
раз
превышает
сотворенное
им
са мим.
О
каждом
из
его

1Д
H
произведений,
будь
то
«Джамиля»
или
«Белый пароход»,
«Буранный полустанок»
или
«Плаха», созданы исследо­
ва ния,
о
его
художнической
и
жиз ненно й
судьбе
расска­
зывает
не
одна
книга.
Каждый
период
его
творчества
изучен,
раз ложе н
по
пол очк ам.
Он
дал
неисчислимое
ко ли чес тво
интервью.
Что
нового
мож ет
сказать
писатель
о
себе,
о
сво ей
работе?
С
другой
с то роны,
мне
думалось:
даже
е сли
еще
вчера
Чингиз
Айтматов
вст реча лся
с
журналистами,
то
сегодня
наступает
новый
день,
а
с
ним
и
новая
жизнь,
новые
заботы,
но вые
сомнения
и
ему
наверняка
ес ть
что
ска­
зат ь.
А
к
голосу
уважаемого
писат ел я,
художника
пр и­
слушиваются
миллионы
людей,
ею
пенят,
ему
доверяю! .
И
Чингиз
Торекулович
сразу
же
за гово рил
о
самом
главном,
о
сам ом
больном,
о
самом
насущном...
—
На ко н ец-то
мы
прозрели,
пр оте рли
1лаза и,
огля­
ну вш ись
назад,
у вид ели
зияющие
пустоты.
Ciранпю за­
думаться,
что
было
бы
с
на ми,
ес ли
бы
все
продолжалось
как
пре жде .
До
недавнего
в рем ени
многие
представления
о
жиз ни
выр ажал и сь
с
помощью
клишированных,
набив­
ших
оскомину
ме ждо ме тий
о
само м
передовом
обществе
в
мире,
о
само м
образованном
читателе,
о
неизменно
а ванга рд ной
с ути
всего,
что
касалось
понятия
«наше —
советское».
Мы
затмевали
ощущение
реального,
ко н­
кре тн ого,
не
чувс тв овал и
цели,
и
она
перестала
быт ь
ос яза ем ой : «Нынешнее поколение советских людей будет
жи ть
при
коммунизме...»
Профанация,
чудовищный
во­
люнтаризм...
Наша
ц ель
—
коммунизм
— отодвинулась
еще
дальше.
Ма ло
тог о:
извращены
многие
постулаты
социализма.
—
Ск ажит е,
почему
в
«Плахе»
вы
решили
пос т авить
еще
не да вно
запретную
в
печати
тему
нар ко м ании,
а
вместе
с
ней
и
проблему
духовной
опустошенности
чел о­
века?
Вы
ощущали
пр иб лижен ие
как их- то
кардинальных
перем ен
в
обществе?
—
Да,
внутреннее
предчувствие
того.
Я
в сегда
оста­
навлива л
с ебя
на
т ом,
что
мы
переживаем
какой-то
б ез­
дарный
период
истории
и
что
вот-вот
н ачн ется
проз ре ­
ние...
Согласитесь,
то,
что
ны нче
происходит,—
ведь
это
и
е сть
пр оз ре ние.
Медленно,
но
уверенно
мы
сбрасываем
с
се бя
путы
самодо во л ьст ва,
самообольщения,
спе си.
Не

Чингиз
АЙТМАТОВ
127
вид но
нарочитых
утверждений,
что
мы
еще
чег о -то
там
добились,
еще
кого-то
там
перегнали.
—
Чинг из
Торекулович,
в
на шей
беседе,
которая
была
на печа тана
в
январе
1984 года,
мне
почему-то
за­
помнились
в аши
слова
о
том,
что
(цитирую вас) «настоя­
щая
ист о рия
нач ин ает ся
только
теперь
и
только
теперь
про я сни тся
и
станет
наг ляд но
ясным,
насколько
зрело
наше
общество,
насколько
оно
может
быт ь
х оз яином
тех
заво еван ий,
которые
оно
имеет...
И
мы
должны
победить,
и
это
будет
не вид ан ная
победа».
Тогда
мне
показалось,
что
в
эти
слова
вы
вкладываете
ос обый
п од текст.
Пов торюсь,
это
был
январь
84- го,
а
не
март
85- го
и
не
86- й
го д.
—
Вы
зн ает е,
я
всегда
ощущал,
как,
види мо ,
и
мно­
гие,
чудовищную
нехватку,
а
п орой
и
полное
о тсу тств ие
демократии.
Мы
и
сегодня-то
еще
не
готовы
к
ее
полному
восп рия ти ю.
Демократия—дело
весьма
о тветств енн о е.
И
не
потому,
что
обо
всем
м ожно
говорить
печатно
и
устно,
это
весьма
примитивный
подход;
демократия
в
действии
— это
сложнейший
пр оцесс
терпимости
друг
к
Другу,
одн их
слоев
общества
к
д ругим ;
невероятно
т руд­
ный,
во
многом
трагический
п ро цесс
формирования
но­
вого
взг ля да
на
судьбу
общества.
Поскольку
та
демократия,
к отора я
всегда
бы ла
нам
нужна,
существовала
только
на
бум аге ,
я
считаю,
что
именно
сейчас
ощутимей
становится
подлинный
смысл
социализма.
Я
считаю,
что
вообще
высшая
цель
вс его
на
Земле
воплощается
именно
через
демократию.
Лю бой
строй
можно
на зва ть
как
угодно,
но,
если
он
не
д ает
базы
для
подлинного
раск репощ ен ия
духа,
из
не го
ничего
не
выйд е т.
Понятие
с час тья
может
быть
личным ,
отдель­
ным,
индивидуальным,
но
ест ь
и
такое
понятие,
как
общественное
счастье.
Так
вот,
сча стье
со ц иали зма
мо­
жет
быть
лишь
тогда,
когда
су щест ву ет
полная
и
ясная
демократия,
пр о низ ыв ающая
все
сферы
жизни,
человече­
ского
существования.
—
Такое
вре мя
от ча сти
уже
было
в
нашей
ис тори и
—
п осле
XX съезда партии .
Литературные
кр итик и
счита ют,
что
именно
те
годы
ста ли
решающими
в
вашем
творчест­
ве.
Чингиз
Торекулович,
ве дь
им енно
с
1956 по 1963 год вы
написали
«Повести гор и степей», удостоенные Ленинской
премии.
И
б ыло-то
вам
тогда
чут ь
за
тридцать.

128
ТРАВА
ПОСЛЕ
ПАС
—
Я
бл аго дар ен
су дь бе,
что
жил
в
тот
период
и
раб отал.
Те
шесть-семь
лет
много
ст ои ли.
Именно
тогда
сформировалась
плеяда
писателей,
которые
до
сих
пор
являются
главной
несущей
си лой
современной
словесно­
сти.
Хорошо,
что
тог да
они
б ыли
молодыми.
Молод
был
и
я.
Это
позволило
на
долгие-долгие
годы
сохранить
в
себе
внутреннее
достоинство
и
надежду.
Сего дн я,
к
счастью,
вновь
от кр ылся
занавес,
и
если
те
вре ме на
б ыли
смутным
ощущением
надежды,
то
сег о дня
пр ишло
вре мя
яркой,
четкой,
осознанной
неотвратимо­
сти
п роис ходящи х
перемен.
И
посему
на
по прищ е
лите­
ратуры,
искусства
я
жду
настоящих
вулканических
взры­
вов.
Думается,
что
посл е
Валентина
Распутина,
которому
сейчас
50 лет,
а
я
считаю
его
в еду щим
писателем
в
своем
возрастном
поколении,
а
по
значению,
быть
может,
и
впереди
многих
вообще;
так
вот,
после
нег о
— ощущение
какой-то
опустошенности
в
литературе.
И
в
р усс кой
и
в
нерусских
литературах
что-то
приостановилось,
затор­
мозилось...
Исчезли
потенциальные
возможности
форму­
лы
«и слово было
— бог».
Теперь
же
возникают
новые
таланты,
от
ко торы х
можно
ждать
б ольш их
открытий.
И
если
завтра
п ояв ится
крупный
романист
или
поэт,
который
поразит
всех,—
это
будет
закономерно.
Пусть
он
потеснит
всех.
Мы
воспри­
мем
это
как
явление
до лг ожда нное .
—
А
мне
этот
про цес с
вид ится
не
таким
л егк им,
безболезненным.
Понятие
завт ра
для
утверждения
демо­
кратии,
по- видим ом у,
про цесс
долговременный.
И
не
все
литераторы
отчетливо
понимают
и
со чу вст венно
принимают
происходящее
на
«дворе» .
Недаром
Михаил
Сергеевич
Горбачев
в
одном
из
своих
недавних
выступле­
ний
упот ре бил
ста вш ее
уже
нарицательным
понятие
«све­
д ение
сч ет о в », которое имеет в виду дела,
да л екие
от
под ли нного
искусства.
—
Сводить
литературный
процесс
к
сведению
каких-
то
личных,
групповых
счетов
— это
путь
бесплодный,
путь,
который
не
может
привести
к
продуктивным
дост и­
жениям.
Су етящ иеся,
надменные
люди,
тем
более
ли тера­
торы,
вызывают
отвращение.
Они
отравляют
жизнь
себе
и
другим.
Ненависть
опустошает
человека.
Я
знаю
моло­
дых
людей,
которые
опустошены,
и
по жилых
уж е,
опы т­
н ых,
много
проживших,
которые
опустошены,
ибо
об оз­

Чипли
А
Й
ТMA TOH
129
ле ны
на
к ого- то
или
на
что- то.
Такие
л юди
ран о
или
поздно
с та новятс я
неудачниками.
Нам
в сем
дав но
уже
пора
п оня ть,
что
жизнь
наша
действительно
к оротка
и
чем
дольше
на
свете
живешь,
тем
глубже
вро де
бы
ты
должен
воспринимать
это
как
счастье,
а
не
как
личный
успех.
Опустошение
себя
ненавистью,
завист ью ,
злобой
делает
человека
беспомощным
перед
самим
собой,
перед
своими
тво р ческими
возможностями.
—
В
в ашей
биографии,
Чингиз
Торекулович,
ес ть
один
факт,
который
перевернул
всю
в ашу
жизнь
на чина я
с
детства
— арест
отца.
Этого
достаточно,
чтобы
судьба
с ына
ар ес тован н ого
сложилась
под
знаком
трагедии,
быть
може т,
ненависти,
мести.
Но
вы
ник ог да,
наско ль ко
мне
изве стно ,
не
только
не
пишете,
но
и
не
говорите
об
этом.
Почему?
—
Я
и
пре ж де,
в
то
время
когда
вышло
п оста н овле­
ние
партии
по
культу
личности
Сталина,
сам
лично
ни­
когда
не
бравировал
т ем,
что
мой
от ец
То ре кул
Айтмато-
вич
Айтматов,
партийный
работник,
слушатель
Ин сти ту­
та
красной
профессуры
в
Моск ве,
был
арестован
по
стан­
дартному
обвинению
и
уничтожен
как
вра г
на ро да.
Мне
не
хотелось
давать
повода
людям
к
тому,
чтобы
в
силу
их
неосведомленности,
непросвещенности,
а
то
и
зломыслия
ду мать ,
что
я
спек ул ир ую
этим.
Лишь
однажды
я
упомянул
об
это м
фак те
в
автобиографии.
У
мен я
своя
судь б а.
Что
я
думаю
о
смерти,
о
горькой
судьбе
отца,
как
это
на
мне
и
во
мне
отразилось,—
это
мое
дело.
Я
не
хотел
зара баты ва ть
сочувствия
или
использовать
э тот
факт
в
своем
общественном
реноме,
в
своих
творческих
делах.
Культ
личности,
конечно,
нанес
невосполнимый
ущерб
нашему
обществу,
социализму.
Слишком
надолго
мы
оказались
в
капкане
авторитарного
режима,
созд а н­
н ого
Сталиным,
и
только
п очти
через
тридцать
пя ть
лет,
после
то го
как
его
не
стало,
начали
осв обо жд аться
и
вы давл ива ть
из
себя
рабов
культа
личности.
Тольк о
се­
годня
о бще ство
стало
это
чувство
по-настоящему
прео­
долевать,
точнее,
только
нач и нает
преодолевать
и
прео­
долевает
слишком
дорогой
ценой.
Вед ь
и
се год ня
еще
много
сталинистов,
приверженцев
прошлого.
Они
ничего
не
хотят,
не
желают
ник а ких
и зм енений.
Потому
есл и
мы
сумеем
раз
и
на всегда
освободиться
от
комплексов
насле-

130
ТР АВА
ПОСЛЕ
НАС
дня
прошлого,
это
будет
в елик им
достижением
пере­
стройки,
политическим
и
духовным.
Я
слушал
своего
со бесе дника
и
понимал,
как
волн ую т
его
процессы,
происходящие
в
ст р ане.
Все
заб оты
пер е­
стройки
он
принимает
по-отечески,
по-сыновнему
—
близко
к
сердцу.
Чу вст вовал ос ь,
что
многое
им
выстра­
дано,
обдумано,
сформулировано.
Че л овек
государствен­
н ого
масш т аба,
Герой
Социалистического
Труда,
депутат
высшего
законодательного
органа
страны,
он
с
понима­
н ием
го вор ил
о
конкретных
делах ,
размышлял
о
том ,
что
н адо
изменить
в
нашей
жиз ни
к
лучшему.
Он
говорил
о
ед инич ных
фактах
и
мног ое
обобщал,
ан ализ и ро вал,
де­
лал
выводы
—
вдохновенно
и
горячо.
Я
не
перебивал
е го,
не
ост анавл ивал
своими
в опрос ами,
и
мне
показалось,
что
его
разговор
с
собеседником
выливался
в
страстную
исповедь
о
самых
жгучих
проб ле мах
нынешнего
дня.
—
Все
в ремя
ду маю
о
пар ад ок се:
созидая
социализм,
о тда вая
предпочтение
всему,
что
идет
от
к олл ек тива,
от
коллективизма,
мы
много
утратили
из
того,
что
кас аетс я
индивидуальности,
лич ност и.
Как
сказывается
сегодня
эта
утрата!
Во
м ного м.
На
мн ого м.
В
качестве
труда.
В
отношениях
человека
к
человеку.
В
оценке
его
тв о рчес кой
созидательной
пот енции.
Ценн о сть
самой
личности
у
нас
не
выверена,
не
определена.
И
мы
игнорируем
эти
пр о­
блемы,
ос воб ожд аем
себя
от
н их,
как
бы
не
замечаем
их.
А
они
накапливались,
назревали,
они
сказались
на
отн о­
шении
человека
к
государству,
государства
к
человеку,
человека
к
коллективу.
Все
это,
вместе
взятое ,
требует
решения
тем,
что
мы
сейчас
называем
словом
«пере ­
стройка».
Перестройка
— это
обширное
понятие.
Одним
к ажет ся,
что
перестройка
касает с я
чисто
организацион­
ных
д ел,
перестановки
кадров,
другим,
что
она
касается
толь ко
технологических,
технократических
проб л ем.
Мне
же
наиболее
важн ым
представляются
социальные
а сп екты
вз аимо от ноше ний
человека,
личности
и
общест­
ва.
Ли чно сти,
индивида
и
государства.
Я
не
уч ен ый,
не
социолог,
к
этим
проблемам
и
подхожу,
так
сказать,
эм пири ческ и.
И
мне
кажется,
что
об
этом
следовало
бы
вести
квалифицированные
ра з говор ы.
Хватит
до гм атов,
заранее
представленных
формул.
Мн ого
их
уже
б ыло,
д огм атов
и
фор мул,
тормозящих
дв иже ние
впер ед,
и
мы
должны
уйт и
от
нивелирования,
обезличивания,
стан-

Чингт
АЙ ТМАТОВ
131
дарта.
Вс еобщ ая
стан дар т из ация
во
имя
колле кти ва
убийственна.
Мы
—
лю ди,
и
вся
наша
жизнь ,
чем
бы
мы
ни
занима­
лись,
складывается
из
повседневного
быта,
будничных
забот.
Часть
об ще ства
что-то
произ вод ит,
ч асть
—
по­
требляет,
между
ними
сущ ест ву ет
сф ера
услу г.
Все
обоб­
ществлено.
Прежде
чел овек
мог
обходиться,
имея
нату­
ральное
хоз яйс тво ,
и
в
основном
он
надеялся
на
самого
се бя.
На
св ой
тру д,
на
свое
имущество,
на
свою
землю.
Нынч е
у
нас
все
иначе:
обо
всем
заботится
г осуд арс тво.
С
одной
стороны,
такой
подход
—
проявление
прин­
ципов
социализма,
с
другой
стороны,
меня
разочаровы­
вает
то,
что
мы
не
смогли
по-настоящему
организовать
многие
сферы
своего
существования.
Возьмем
жилье.
Ес ли
раньше
ч ело век
заботился
о
своем
жилье,
сам
его
с трои л,
ст ар ался
его
сох ран и ть,
то
сейчас
все
только
жд ут
готовой
комфортабельной
квартиры.
П оня тно,
что
на
это
выделяются
средства,
существуют
отрасли
строи­
тел ьст ва.
С
одной
стороны,
такое
положение
вещей
облегчает
жизнь,
с
другой
стороны
—
мы
не
смогли
сде­
л ать
так,
чтобы
жилье
стало
родным,
уютным
и
неотде­
лимым
от
нас.
Мы
не
научились
ж ить
в
б ольш их
много­
кв а ртирны х
домах,
не
научились
сохранять
свою
о би­
тель.
К
тому
же
мы
плохо
строим
н аши
дом а.
Уже
в
изначальном
п роекте
допускаются
просчеты,
нелепости,
он
не
доду м ы вается ,
а
в
ходе
строительства
многие
эл е­
менты
про е кта
не
со бл юдают ся.
От сюда
сп л ошной
тяп-
л яп,
лиш ь
бы
скорее
избавиться
от
объ екта.
Новые
микрорайоны,
кот оры е
мы
видим
в
Мо ск ве,
это
лу чшее,
что
есть
в
современном
строительстве.
А
поез­
жайте
в
провинциальные
города,
областные.
Уже
из
окон
вагона
можно
увидеть
и
поразиться
безобразию
на
ниве
с тр оите льс тва
наш их
жил ищ.
А
в едь
жилище
— это
наша
жизнь.
И
сколько
бы
мы
об
этом
ни
говорил и,
как
бы
друг
друга
ни
упрекали,
какие
бы
обличительные
статьи,
ре чи
ни
произносили,
все
это
остается
на
месте,
без
изменения.
Ничег о
не
происходит,
не
м е няется.
Я
боюсь,
что
молодое
поколение
д аже
не
подозревает
о
том,
что
человек
должен
заботиться
о
своем
жил ище.
Молодым
людям
ка жется,
что
все
существует
в
г ото вом
ви де.
Ита к,
по ск ольку
фондов
не
хватает,
на
жиль е
огром-

132
ТРАВА
ПОС ЛЕ
НАС
ные
очереди,
да
и
стр о ител ь ство
на
оч ень
низком
уровне,
эта
проблема
о дна
из
самых
с лож ных
в
нашей
жизни.
Проблема,
которая
и
о трав ляет
нашу
жизнь ,
и
усложняет
ее.
Отсю да
одн а
из
моих
тревог:
современный
че лов ек
и
современное
жилищ е .
Вторая
проблема,
транспортная.
Проблема,
которая
из
го да
в
год
удручает.
Начну
с
самого
дальнодей-
ствующего
транспорта,
с
авиации.
Мне
приходилось
и
при ходитс я
бывать
в
других
странах
и
пользоваться
с амо лет ами
самы х
различных
ави ако мпа ний
мира,
и
я
хорошо
знаю ,
что
такое
хорошая
авиация.
Так
во т,
про­
гресса
в
нашем
авиасервисе
я
не
вижу.
Сегодня
это
скуд­
ный,
скученный,
нервический
перевоз
людей
в
очень
не­
устроенных
условиях.
Авиапорты,
так
же
как
и
вокзалы,
превратились
в
беспросветное,
многолюдное,
хаотиче­
ск ое
сборище
пассажиров.
Где
же
прим е ты
высокой
циви­
л изаци и?
И
здесь
мне
хочется
ск азать
о
то м,
что
сам
по
се бе
Аэрофлот,
как
таковой,
ник огд а
ничего
не
исправит.
Должна
быть
создана
конкурирующая
фирма.
Может
быть,
следует
разделить
Аэрофлот
на
две
части
и
каждой
из
них
придать
свои
средства,
сво и
специфические
во з­
мо жнос ти
и
таким
о бразом
заставить
их
конк уриров ать ,
сделать
так,
ч тобы
оплата
труда
всего
ле тно го
состава,
всего
обслуживающего
персонала
зависела
от
качества
работы.
Еще
больше
мен я
удручает,
что
парк
самолетов
уста­
ревает
прямо
на
глазах,
м ало
обновляясь.
Мог у
при ­
вести
множество
примеров.
Азиатские
рейсы,
из
Фрунзе
в
Москву,
из
Алма -Аты
в
Мос кв у.
Их
кол ич еств о
за
мно гие
го ды
не
прибавилось.
Машины
не
обновились.
А
в едь
наплыв
пас са жиро в
возрастает
все
больше
и
б ольше .
Самолетный
парк
все
больше
и
больше
приходит
в
упадок.
Да же
внешне.
Сужу
как
пассажир.
Однажды
я
увидел
в
самолете
тараканов.
Пр игл асил
бортпроводни­
ка.
А
что
вы
от
нас
хотите,
сказ ал а
она,
мы
не
успеваем
провести
дезинфекцию
самолетов,
потому
что
они
по­
стоянно
находятся
в
рейсах.
Сменяются
эк ипа жи,
сме­
няются
пассажиры,
а
машины
гоняются
о дни
и
те
же.
Так
во т,
у
мен я
возникло
подозрение:
можно
ли
в
таких
условиях
соблюдать
необходимую
технику
безо пасно с ти?
Еще
мне
кажется,
что
само лет ы
перегружены,
переуплот-

Ч ине ut АЙТМАТОВ
133
йены.
Такого
беспощадного
уплотнения
я
не
виж у
в
самолетах
других
авиакомпаний
мир а.
И
ко гда
мы
гово рим
о
том ,
что
в
капиталистическом
произ во дс тве
главное
— это
пр ибы ль,
по гоня
за
при­
былью,
я,
честно
г ов оря,
не
в ижу
ни какой
разницы:
у
них
погоня
за
прибылью,
у
нас
погоня
за
планом,
то
ес ть
той
же
прибылью.
Но
до
посл едн его
времени
Аэрофлот
был
какой-то
элита рно й
организацией,
которую
простому
смертному
невозможно
б ыло
критиковать.
Все
мы
соприкасаемся
с
авиа цие й.
Без
авиации
совре­
менный
человек
обойтись
не
может.
Она
вошла
в
наш у
плоть
и
к ровь,
в
наш
б ыт,
в
наши
повседневные
планы.
Только
при
помощи
авиации
можно
что-то
успеть
при
напряженном
темпе
с ов ремен ной
жизн и.
Теперь
о
городском
транспорте.
Его
состояние
ниже
всякой
критики.
Все
перегружено:
метро,
автобусы,
трол­
лейбусы,
трамваи.
И
не
только
в
Москве,
а
везде
и
всюду.
Поток
пассажиров
возрастает,
а
средства
передвижения
отстают.
Транспортные
ст р ессы
влияют
на
раб отосп о­
собность
людей,
на
их
н ас троен ие,
на
их
в заим оотн оше­
ния
друг
с
другом.
Запад
тоже
сталкивается
с
подобными
пр о блема ми,
но
там
выручает
гигантский
п арк
инд ивид уа льног о
транспорта.
Ни
в
ко ей
мере
не
сравнимый
с
нашим.
А
н аши
дороги?
В
городах,
между
городами,
просе­
лочные,
сельские
по
вс ей
стр а не.
Если
сравнить
с
дорога­
ми,
к ото рые
су щест ву ют
в
других
частях
света,
то
это
не
дороги.
И
здесь
работы
непочатый
край.
И
вот
изо
дня
в
де нь
мы
как-то
ко
всему
приспосабли­
в аем ся,
раздражаемся,
но
привыкаем,
терпим,
сми ряе м­
ся.
Школьное
образование
во
многом
в
плачевном
со­
сто янии ,
медицинское
обслуживание
из
рук
вон
плохое,
торговля
— сколько
раз
уже
писали,
что
она
прогнил а. ..
Я
не
ворчу.
Я
рассуждаю,
я
х очу
лучшего.
Где
же
выход?
Многие
счи тают,
что
нужно
лучше
организовать
труд ,
лучше
работать.
По нимаю
— это
очень
важно.
Но,
думается
мне ,
что
не
это
главное.
Главное:
где
взять
средства?
Ве дь
государственный
бюджет
не
рез инов ы й.
Повышать
зарплату
в
сфере
услуг?
Это
не возм ожно.
Повышать
цены
на
продукты,
на
ус луги ?
Наверное,
можно.
Но
тогда
нужно
повышать
заработную
плату.

134
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
Зак ол до ванны й
круг,
из
которого
во
что
бы
то
ни
стало
надо
выйт и.
Ведь
каждое
поколение
не
вечно,
как
и
любо й
из
нас.
И
ч елов ек
должен
жить
при
достойных
чел о века
условиях.
Слава
богу,
как
го вори тс я,
нет
во йны.
Но
почему
же
тог да
из
го да
в
год
ост ают ся
нерешенными
и,
более
то го,
усугубляются
многие
государственные,
общественные
проблемы?
На вер ное,
мы
м ало
о
них
думаем.
А
ес ли
и
д умаем,
говорим
о
н их,
то
не
всегда
р е зул ьта тивно.
Почему?
Внутри
каждого
из
нас
сидит
дог мат ик.
Многие
мои
к олле ги
пытаются
найти
ответы
в
каких-
то
схоластических
политизированных
суждениях.
Мно­
гие
догматически,
инерционно
говорят
о
преимуществах
социализма,
и
это
уже
стало,
я
бы
сказал,
какой-то
злоупотребительской
чертой:
высокое
п он ятие
мы
прини­
жае м
низкими
сентенциями.
Ку да
проще
констатировать,
что
у
со ци ализ ма
ес ть
потенциальные
п реи мущ еств а,
ку­
да
сл ож нее
раскрыть
их
на
де ле.
А
вот
как
это
сд ела ть?
Не
всякий
ответит.
Как
бы
хорошо
раскрепостить
засев­
шую
в
головах
на ших
ученых,
теоретиков,
практиков,
с о циол огов,
экономистов
ине рц ию
демаго г изма ,
консерватизма...
Я
сч ита ю,
что
перестройка
должна
решить
многие
из
названных
мною
проблем.
Во
всяком
случае,
хочется
ве ри ть,
что
поможет
решить.
Но
над о
в ысво бод ить
значи­
тельную
ча сть
капит ала,
средств,
со кра тив
расходы
на
оборону.
Ну,
хватил,
сейчас
же
ск ажут
мне!
Нет,
не
хватил,
давай т е
разберемся!
Никто
из
нас,
простых
людей,
не
знает,
сколько,
куда
и
как
расходуются
эти
средства.
Раз
мы
переживаем
эпоху
гласности,
зн ач ит,
и
об
эт ом
надо
говорить.
До
се го
дня
расходы
на
обо рону
— совершенно
з акр ытая
ч асть
на шей
жизни ,
не
п од лежат
ни
обсуждению,
ни
дискуссии.
Никто
не
может
задавать
вопросы,
касаю­
щиеся
обороны.
А
ме жду
тем
все
мы
сегодня
задаем
один
банальный
вопрос:
как
это
могло
произойти,
что
недоу­
ченный
пилот,
мальчишка,
сумел
преодолеть
все
б ар ьеры
н аших
заградительных
сист ем
и
приземлиться
в
святая
святых
нашего
Отечества
—на
Красной
площади?
Наши
дети,
школьники
из
уст
взрослых
каж додн евн о
слышат,
что
мы шь
не
про бе жит
сквозь
на ши
границы.
Как
же
теперь
об ъя снить
феномен,
произошедший
в
День
погра­
н ичн ика, 28 мая 1987 года?

Чангиt
АЙТМ
I TO11
135
Как
депутат
Верховного
Совета
СССР,
я
ни
ра зу
не
слышал,
чтобы
депут ат ы
интересовались
на
сессиях
про­
блемами
обороны.
Они
всег да
получают
готовые
цифры.
Я
не
хочу
сказать,
что
мы
пребываем
в
каком-то
катастрофическом
положении.
Прожиточный
минимум
у
вс ех
у
нас
ест ь.
Люди
имеют
крыши
над
головами,
работают,
живут.
Речь
не
об
эт ом
ми нимум е.
Речь
о
том,
что,
р аспо лагая
передовым
общественным
строем,
распо­
лагая
нашими
гигантскими
просторами,
необъятными
ресурсами,
достижениями
науки
и
техники,
мы
могли
бы
бы ть
во
гл аве
вс ей
цив ил изаци и.
Корень
зла
я
в ижу
в
том,
что
навязанные
нам
колос­
сальные
ра схо ды
на
вооружение,
на
бесконечное
строи­
те льс тво
новых
и
новых
объектов,
кораблей,
к р ейсеро в,
подводных
лодок,
различного
вида
оборонительных
установок,
а
та кже
задействованная
в
связи
с
этим
огром­
ная
масса
молодых
людей,
находящихся
вне
сферы
производительного
труда,
неимоверно
сковывают
наш и
си лы,
наши
возможности,
наше
д вижение
вперед.
Умо м
я
понимаю,
что
мы
еще
не
достигли
того
достаточно
выс ок ого
производительного
уров ня,
чтобы
эти
вот
отвлекаемые
на
во е нные
расходы
средства
не
сказывались
бы
столь
ощутимо,
как
сейчас,
на
уровне
жи зни
советских
людей.
Умо м,
а
вот
сердцем...
Впрочем,
вых од
м ожно
найти,
если
увязать
эту
пр обле ­
му
с
друг ой,
с
внешнеполитической
проблемой.
Если
бы
мир
пришел
к
согласию,
то
бесконечная
в оен ная
гонка
была
бы
бессмысленной.
В едь
давно
уже
мы
говорим
д руг
другу:
не
надо
друг
друга
трогать,
з ади рать ,—
мир
и
так
находится
на
грани
яд ерн ого
апокалипсиса.
А
что
толку
в
эти х
взаимных
одергиваниях,
пред о ст ер ежения х?
Конечно,
если
огля нут ьс я
назад,
то
мо жно
увидеть
ошибки,
допу­
щенные
недальновидностью
нашей
внешней
политики
до­
вольно
еще
недавно.
Мне,
к
примеру,
представляется,
что
в
начале
се миде сяты х
годов
уже
можно
было
не
расставлять
ракеты
средней
дальности.
И
потом,
когда
предлагался
ну лев ой
вариант,
мо жно
было
пойт и
и
на
не го.
С ег одня
это
чувствуют
многие.
Как
хочется,
что бы
на ши
мирные
инициативы,
п од­
сказанные
в сей
логикой
жизни,
нашли
бы
ответ
у
противо­
п ол ожной
стороны.
Во
время
одно го
из
визитов
государственного
секре-

136
ТРАВА
ПОС ЛЕ
НАС
таря
СШ А.
Д.
Шульца
в
Москву
случилось
та к,
что
я
имел
возможность
в
чи сле
некоторых
других
писателей
встре­
титься
с
н им.
Он
очень
интересовался
тем,
что
же
такое
гласность
в
СССР .
Э тот
вопрос
его
очень
вол нов ал,
ибо
пр ежн ий
стереотип
об ще ния
с
нам и
уже
как
бы
нарушен
и
уяз вим
в
использовании.
Шульц
много
расспрашивал
нас
о
глас н ости ,
о
перест р ойк е,
о
то м,
верим
ли
мы
в
открыв­
шиеся
перспективы.
Мы
же,
р ассказ ы вая
ему
обо
всем
этом,
от веч ая
на
его
вопросы,
уб еж дали
его,
и
мне
по каз а­
ло сь,
что
сумели
убедить,
что
самы й
лучший
исход
дв адц а­
того
столетия
состоит
в
том ,
чтобы
Запад
и
Восток
смогли
бы
н айти
об щий
язык
и
навсегда
покончить
с
возмож­
ностью
разрешать
идеологические
разногласия
военным
способом.
Если
деятель
такого
кал ибра,
как
Шульц,
пусть
на
минуту,
на
мгновение
з ако лебал ся
и
задумался
над
и сти­
ной
наших
пр едс тав лен ий
о
будущем
мире
на
Земле,
зн ачит,
нужно
использовать
все
до
единой
возможности
во
имя
того,
что бы
договориться
не
вое ват ь
друг
с
дру гом .
Здесь
я
должен
заметить,
что
разговор
с
Ч ингизом
А йтма тов ым,
на чав шийся
на
его
московской
квартире,
был
перенесен
и
продолжен
сначала
в
самолете,
затем
во
Фр у нзе,
а
з атем
на
сказочных
бе рег ах
озера
Иссык-Куль,
что
находится
в
трехстах
километрах
от
столицы
Кирги­
з ии,
где
расположено
м естечко
Чолпон-Ата —
обитель
«трудов и вдохновения»
писателя.
И
не
р ади
праздной
прогулки,
очередного
вояж а
в
родные
места
совершил
он
эту
поездку,
куда
пригласил
и
нас
с
фотокорреспондентом
«Огонька»
Дмитрием
Бал ьтер м анцем .
Многим
уже
и звест на
миротворческая
деятельность
Ч.
Ай т мат ова.
Он
— инициатор
и
организатор
так
наз ы­
ваемого
«Иссык-Кульского
фору ма ».
Сюда,
на
берега
Иссык-Куля,
в
сентябре
1986 года прибыли виднейшие
представители
ми р овой
ку льту ры,
циви ли зац ии:
уче ные ,
политики,
писатели,
ху д ожник и.
Они
пр ибы ли
в
СССР
как
личные
гости
А йтм ат ова:
по
возвращении
в
Москву
их
принял
М.
С.
Горбачев.
Итак,
о бра зо вано
новое
движение
в
борьбе
за
ми р,
за
выживание
человечества,
за
сохранение
цивилизации.
До
и
посл е
образования
«Иссык- К ульск ого
фор ума »
Чингиз
Айтматов
мно го
е здил
по
свету,
организуя
и
форм и руя
сво ю
инициативу.

Чин гиз
АЙТ МАТ ОВ
137
Так
во т,
на
этот
раз
в
СССР
для
личных
контактов
с
в семи рно
известным
писателем
и
борцом
за
мир
прибы­
ли
президент
общества
Великобритания
—
СС СР
Дэвид
Робертс
и
популярнейший
на
З ападе
писатель
(его романы
широко
известны
и
у
нас
в
стране)
Джон
Ле
Карре.
Ч.
Айтматов
встретил
их
в
Москве
и
сопровождал
в
поездке
по
Киргизии.
Я
им ел
возможность
воочию
ощутить
значение
и
важность
айтматовского
начин ан ия,
ибо
основой
все х
бесед
между
Айтматовым
и
гостями,
между
гос тям и
и
публикой
(а такие встречи тоже проводились)
бы ла
тема
выживания
в
этом
мире:
как
у це леть
и
сохранить
се бя.
Личное
участие
пи са теля
в
неформальных
контактах
на
самых
разных
уровнях
как
бы
расширяет
представление
о
роли
личности
в
современном
ми ре.
Я
сказал
Чи нг изу
Торекуловичу
о
том ,
как,
неда вн о
преувеличив,
мы
затем
едва
ли
не
принялись
отр ица ть
роль
личности
в
истории,
но
сейчас,
сег од ня,
понимаем,
что
перестроить
на шу
жизнь
во
вс ех
ее
проявлениях,
от
экономики
до
к ульту ры,
мы
можем
т олько
опир аяс ь
на
энер гию ,
инициативу,
талан т
выдающихся
л и чносте й,
та­
лантливых
л юдей.
—
К ак,
например,
докт ор
Святослав
Федоров,
котор о­
го
я
давно
з наю.
О
нем
сейчас
много
пишут,
приводят
в
пример
организацию
им
дела,
а
я
понял,
что
это
незауряд­
ный
че лов ек
еще
тогда,
когда
о
нем
ничего
не
говорили
и
он
доказывал
вс ем
и
вся ,
как
надо
раб ота ть,
как
в
условиях
с оциа лизм а
надо
организовывать
производство
и
что
любое
де ло
надо
воспринимать
как
сугубо
ли чную
за боту .
Особенно
в
таком
тонком
и
с ложн ом
деле,
как
медицина.
Я
тог да
еще
подумал:
вот
кто
был
бы
замечате ль н ым
мини­
стром
здравоохранения!
Когда
мы
говорим
о
перестройке,
мы
не
можем
не
говорить
о
талантливых
люд ях,
организаторах,
под­
вижниках.
Но
при
этом
мы
в
свое
время
упустили
оди н
могучий
фактор—личную
заинтересованность.
Я
ув ере н,
по ка
мы
не
соз дадим
атмосферу
личной
з аинт ересо ванн о­
сти
везде
и
всюду,
очень
многие
наши
прекрасные
идеи
останутся
нереализованными.
Да,
необходима
личная
заинтересованность,
та
сам ая,
которую
мы
несправедливо
отт орг ну ли
сразу
после
революции,
во
всем
положившись

138
ТРАВА
ПОС
ЛЕ
НАС
на
ко лле к тивное
начало,
коллективистскую
психологию.
Там,
где
есть
по-хорошему
личная
заинтересованность,
человек
становится
творцом,
мастером.
А
мы
чаще
всего
киваем
д руг
на
друга:
почему
я
должен
сделать
то-то
и
то-
то,
пусть
дел ает
другой.
Рождается
цепная
реакция
р егр ес­
са,
заст оя .
—
Ч ингиз
Тор екул ови ч,
многие
считают,
что
пере­
стройка
л ишь
слабой
сво ей
с то роной
коснулась
про вин­
ции,
отдаленных
от
центр о в
территорий.
В
Киргизии,
например,
вы
замечаете
плоды
перестройки?
—
Конечно.
Люди
по-другому
думают,
т реб оват ель­
ность
совсем
д ругая .
Нет
той
безнаказанности,
равноду­
ш ия,
что
бы ли
еще
недавно.
Нет
того ,
чтобы
отдельные
группы
людей
могли
пользоваться
незаслуженными
бл агами.
—
Мо жете
ли
вы
назв ат ь
имя
простого,
так
сказ ат ь,
чело в ека,
который
бы
проявился
в
последнее
время,
уже
в
процессе
перестройки,
как
лидер,
как
ис ти нный
пере­
устроитель
жизни?
—
Могу.
Ч абан
Тахтанбек
Акматов.
И
не
хочу
ск а­
зать,
что
он
какой-то
выдающийся
ч елов ек,
пожалуй,
таких,
как
он,
тружеников
немало.
Но
человек
этот
п ора­
жа ет.
Несмотря
ни
на
какие
реальные
трудн ости ,
он
доби вает ся
самых
выс ок их
трудов ых
показателей
в
рес­
публике.
Пр имер
его
отношения
к
делу,
к
работе,
к
об щим
нынешним
за бо там
— несомненный
обра зец
лидерства.
—
Слово
гласность
происходит
от
ко рня
глас,
голос.
Выходит,
что
впереди
се го дня
должны
б ыть
те,
кто
этот
голос
имеет:
писатели,
литераторы,
журналисты.
То
есть
все
те,
кто
г олос
этот
может
по дат ь,
высказать,
обнародовать.
—
Да,
конечно,
в
литературе
гласность
необходима
как
воздух.
Но
гласность
я
понимаю
не
только
как
голос.
Параметры
выра з ител ьност и,
проявления
своего
отноше­
ния
к
перестройке
значительно
выше
и
выразительнее.
Конечно,
журналистика,
публицистика
— это
самая
перво­
нач аль ная
реакция
на
происходящее
и
самая
первоначаль­
ная
попытка
воздействовать
на
действительность.
К нига,
больш ая
литература
выполняет
с вои
функции,
но
у
нее
возможности
од ни,
а
публицистика
и
журналистика
—
совсем
другое
дело.
И
подчас
в
какие- т о
моменты
именно

Чинги t
А
Й
TMА ТOB
139
публицистика
может
значить
б ольш е,
чем
художественная
литература.
Думаю,
что
сейчас
как
раз
такой
период.
Газеты
стали
так
по пулярн ы,
что
за
н ими
люди
р ано
утром
вст ают
в
очередь.
При
т аком
с оциа льном
аж и ота­
же
ответственность
журналистики
возрастает
во
много
ра з.
Обычно
мы
поним ае м
ответственность
как
судеб­
ную,
партийную,
служебную.
То
есть
ответственность
—
зн ачит,
ограничение,
з апр ещение.
Я
понимаю
ответствен­
ность
п о-друг ому:
ответственность
за
то,
чтобы
с воим
собственным
мнением
сформировать
мнение
людей.
Прогресс
всегда
ра звива лс я
через
какие-т о
препятст­
вия.
Невозможно,
что-то
затаив,
запретив,
о
чем-то
умол­
ча в,
установив
всяческие
табу,
двигаться
к
прогрессу.
Лучше,
встретив
на
п ути
трудности,
пер ежить
их,
преодо­
ле ть,
но
продвинуться
дальше
в
жизненном
познании
общества.
Я
дум аю,
что
ес ли
наша
журналистика,
публицистика
откажется
от
многих
фигур
умолчания
и
най дет
в
с ебе
силы
свежо,
ново,
ясно,
чисто
и
правдиво
изобра жать
человека
и
его
время,
то
это
поможет
всем
нам
н айти
себя
в
перестройке.
—
Если
честно,
Чингиз
Торекулович,
до
эп охи
гла сно­
сти
вы
считали
себя
гласным?
—
Бол ее
или
менее...
—
Почему?
—
Мне
всегда
казалось,
что
я
принципиально
чес тно
подхожу
к
тому,
что
изображаю.
А
сейчас
вот
каж етс я,
что
в
романы
«И дольше века длится день. .. » и «Пла ха»
я
мог
бы
внести
новые
сцены,
те,
ко то рые
выну жд ен
был
или
не
писать,
или
изъять
их
из
произведения
по
цензурным
или
ин ым
запретительным
соображениям.
Да,
я
мог
бы
сегод­
ня
ко е-что
обновить,
заострить,
усилить...
Но
де лать
этого
уже
не
бу ду.
Что
сот в оре но,
пусть
так
и
остается.
А
в
будущем
мне
представляется,
что
я
абсолютно
ниче м
не
ограничен
и
м огу
п исать
и
размышлять
о
чем
угодно.
Пусть
оживут
на
бумаге
все
мои
страсти,
мой
подход
к
тем
или
иным
жизненным
вещам,
мои
по пытк и
убе д ить
читателя,
что
есть
до бро
и
что
есть
зло,
и
что
и
то
и
другое
нескончаемо.
Нескончаемы
размышления,
диалог
человека
с
са мим
собой
и
с
окружающим
его
че л ове­
чеством
о
т ом,
что
такое
добро
и
зл о.

140
ТРАВА
ПОС ЛЕ
ПАС
Так
вот
еще
ра з,
сег о дня
для
пи сател е й,
и
для
меня
в
частности,
настал а
замечательная
пора
писа ть
о
том,
о
чем
п исать
и
говорить
необходимо.
И
хочется.
Писать,
не
оглядываясь
назад.
—
Не
счит ае те
ли
вы,
что
в
на шей
печати
появилось
и зл ишне
много
критических
статей,
обобщений
или
это
норм а
н ынешн его
времени?
Нет
ли
здесь
какого-то
перекоса?
—
Я
не
в ижу
перек о са.
Общество
должно
об лад ать
и
чувством
самоиронии,
и
чувством
самокритики.
В едь
еще
недавн о
мы
не
могли
и
подшутить
над
с обой
— это
воспри­
нималось
как
кощунство.
Отсутствовала
самокритика,
и
мы
становились
все
более
и
более
самодовольны,
ибо
хотели
и
требовали
все
больше
и
больше
восхвалений,
самодовольного
уважения
к
себе.
Хот я
поним а ем
вроде
бы,
что
г лавн ое
не
слова,
а
дела.
На
декларациях
далеко
не
уедешь,
хо тя
мы
и
пытались.
До
того
допытались,
что
производительность
труда,
снизившаяся
в
последнее
де ся­
ти лети е
до
почти
критической
отметки,
теперь
ката стро­
фич ески
сказывается
на
нашей
экономике.
Вот
почему
мы
должны
смел о,
решительно
говорит ь
вслух
о
всех
негативных
явлениях
жизни.
Лучше
самим
сказать
о
себе
всю
правду...
—
Вы
можете
представить
себе,
что
процесс
демокра­
тизаци и
общества
остановится
и
все
пойдет
вс пят ь?
—
Чт о,
снова
к
культу
личн ости ? !
К
затаенным
внутри
общества
болезням?
К
нарушениям
элементарных
чел ов е­
ч еских
прав?
К
застою?
Ни-ког-да!
Этого
не
д олжно
произойти.
Логика
жиз ни
так о ва,
что
гарантия
ее
развития
—
это
движ ение
вперед.
Если
мы
остановимся,
зн ачи т,
мы
снова
будем
двигаться
в
обратном
направле­
нии .
Не
так
ли?
—
Да,
остановка
все
омертвит.
—
И
это
будет
катастрофой
для
всех.
Думаю,
что
нет
в
нашем
обществе
таки х
сил,
ко тор ые
б ыли
бы
уж
очень
сильно
заинтересованы
в
остановке,
в
возврате
к
пр ошло ­
му.
Даж е
та
сам ая
бюрократия,
которую
мы
сегодня
склоняем,
как
го воритс я,
и
в
хвост,
и
в
гриву
и
видим
в
ней
корень
зл а,
не
заинтересована
в
этом .
Я
думаю,
что
она
не
вра г
сама
с е бе...

Чингиз
АЙТ МАТО В
141
—
А
как
вы
счи таете,
могут
ли
быть
пределы
демократии?
—
Пределы
демократии?
Свобода
и
дисциплина.
Как
это
ни
парадоксально
звучит,
я
не
пре д ста вляю
себе
св обо ду
без
дисциплины
и
дисциплину
без
св об оды.
На­
ст ольк о
это
ра зные
понятия,
но
они
в
то
же
время
н еобходимы
др уг
другу.
Свобода
настолько
прекрасна,
насколько
и
опасна.
Тогда,
когда
ее
извращают.
Когда
св обо ды
нет,
ее
требуют,
когд а
она
есть,
ее
извращают.
Я
счи таю
это
неблагодарностью
тому
или
тем ,
кто
эту
св обо ду
д ал,
завоевал.
—
А
нет
ли
неко е го
«разгула демократии»
в
том,
что
существует
и
действует
орг аниза ция
«Память», которая по
происхождению,
по
за мысл у,
так
сказ ат ь,
орг аниз ация
полезная,
ну ж ная,
но
ст авшая
в
по сле днее
время
ин ст ру­
ментом
шо виниз ма ,
антисемитизма?
—
Если
это
ра зг ул,
то
это
уже
не
демократия.
Я
думаю,
что
сейчас
у
нас
наступают
времена,
когд а
по­
сл едст вия
демократии,
гласности
ощущаются
как
горьк ий
на
губах
привк ус ,
ибо
превращать
сам о
сл ово
«память»
в
орудие
против
живого
течения
современной
действитель­
ности
кощунственно,
несправедливо.
Думаю,
что
мы
не
научились
еще
пользоваться
пл ода­
ми
демократии.
Вот,
к
примеру,
у
нас
в вед ена
кон кур ен т­
ная
форм а
выбора
кандидатов
на
руководящие
пос ты
и
должности.
Выбирается,
естественно,
о дин
кандидат,
вто­
рой
так
же
ес тестве нн о
отпадает.
Так
вот,
я
замечаю,
что
в торой
не
прошедший
конкурса
кандид ат
сразу
же
стано­
вится
вроде
бы
неполноценным,
презираемым.
Как
же
т ак?
Только
что
он
мог
ста ть
во
гла ве
коллектива,
и
вдруг
отбрасывается
в
сторону,
авторитет
его
сводится
к
мини­
му му.
Р азве
это
справедливо?
Не
пришедшие
к
финиш у
кандидаты
— это
достойные
люди,
в
них
надо
вид еть
ка дры
перестройки.
Их
надо
задействовать,
а
не
относить­
ся
к
ним
с
безразличием,
достойным
Иванов,
не
п омнящи х
родства.
—
Вы
сказали,
что
предчувствовали
какие -то
пер е ме­
ны
в
обществе,
пер ед
тем
как
засесть
за
«Плаху», а какое
предчувствие
у
вас
сейчас,
и
связано
ли
оно
с
вашим
н овым
произведением?
О
чем
оно,
если
не
секрет?
—
Мне
трудно
пока
сформулировать
это
предощуще­

142
ТР АВА
ПОСЛЕ
НАС
ние,
но
оно
есть.
Быть
может,
оно
состоит
в
то м,
что
мы
все-таки
выд ер жим
то
испытание,
которое
пр етер певаем
се й час.
Это
вел ик ое
испы т ан ие.
Это
испытание
будущим.
Я
поним аю ,
ка кой
цен ой
оно
может
быть
выдержано.
Нелегко
отк азатьс я
от
самообольщения,
от
фальши,
от
тог о,
чтобы
отворачивать
от
пр авды
глаза.
Если
я
бу ду
что-то
писать
сейчас
(а я уже начал новый
ро ма н), то это будет связано с этим моим предощущением.
С
ценой
испытания
и
прозрения...
—
Среди
многих
других
за прет ных
для
обсуждения
зон
и
сфер
еще
недавно
б ыли
воп р осы
межнациональных
отнош ен ий
народов
наш ей
страны.
Мы
боялись
сказать
вслух
о
че м- то,
как
кому-то
казал о сь,
нехорошем.
Но
вот
на
прошедшем
пленуме
СП
СС СР
на ционал ьно му
вопр ос у
посвятили
свои
отк рове нн ые
выступления
многие
орато­
ры.
С
тре во гой
говорили,
например,
о
том ,
что
в
республи­
ках
уменьшается
к о личе ство
учебных
заведений,
в
кото­
рых
преподавание
ведется
на
родных
языках.
Говорили
и
о
так
наз ы ваемо м
про винциа л ьно м
на цион ал изм е.
Что
вы
думаете
обо
всем
этом,
Чингиз
Торекулович?
—
Да,
вопрос
этот
важный,
сер ь езны й,
не
терпящий
отлагательств.
Н ачну
с
того,
что
мы
как-то
в
последнее
время
реже
стал и
писать
и
говорить
о
достоинствах
социализма,
о
преимуществах
социалистического
строи­
тельства.
И
я
с
этим
не
согласен.
Достоинства
социализма
продемонстрированы
всему
миру.
С
э тим
нельзя
не
с оглас ит ься.
С амо
понятие
«человек»
при
социализме
поднялось,
выросло.
Мы
лишились,
с
од ной
стороны,
господст­
вующего
сословия,
с
другой
—
хол опс ког о.
Человек
по­
чувствовал
сво е
величие,
сво е
значение
на
Земле.
И
меня
больше
всего
ра дуе т,
я
эт им
горжусь,
и
все
мы
должны
этим
го рди ться ,
что
на
протяжении
семидесяти
лет
у
нас
ид ет
неустанная
ра бота ,
чтобы
в
ог ромн ом
м ног она цио­
нал ьно м
государстве
все
народы
без
исключения
мо гли
ощуща т ь
сво ю
полноценность.
Это
реальное
историческое
значение
социализма.
Ког да
я
бываю
за
рубежом,
я
не
м огу
при
случае
пох ва ста ть ся,
к
сожалению,
допустим,
какими-то
там
изделиями,
то
есть
продуктами
материальными,
но
я
всег да
с
гордостью
говорю,
что
мы,
советские
люди,
научились
жит ь
по-человечески.

Ч ингиз
АЙТМАТОВ
143
Сл ово
«интернационализм»
мы
нередко
употребляем
всуе.
А
должны
беречь
сокровенное
и
с вятое
значение
этого
слова.
Мож но
построить
новые
з аводы ,
достичь
но вых
успехов
в
производстве,
мо жно
многого
добиться
в
материальной
сфере,
но
однажды
нарушенное
вн ут р еннее
единство
на ших
на ро дов
восстановить
очень
тр удн о.
Вот
почему
ка ждый
из
народов
и
народностей,
на сел яющ их
Советский
Союз,
должен
заботиться
о
бережном
отноше­
нии
к
пон ятию
дружба
народов,
братство
народов.
В
последние
год ы
появились
какие-то
шероховатости
в
национальном
вопросе.
Это
связано,
на
мой
взгляд ,
с
тем,
что
современный
интернационализм
возник
на
ф оне
роста
на ци она льног о
самосознания
народов.
Процесс
как
бы
двуединый.
Казалос ь
бы,
эти
понятия
должны
как
бы
отвергать
друг
друг а.
Но
в
условиях
соц иализ ма
при
росте
н ациона л ьного
самосознания
закономерно
ук р еплен ие
ин­
тернациональной
общности
на род ов.
И
этот
процесс
мы
должны
сохранить.
Вообще,
так
называемые
национальные
проблемы
во
многом
я
считаю
зеркальным
отражением
нашего
обыва­
тельского
мира.
Вот
мы
с
ва ми
побывали
в
одной
из
фрунзенских
спецш ко л
на
встрече
ан г лийс ких
писателей
со
школьниками.
Мы
увидели
наивные
чистые
лица
детей,
жаждущих
узнать
об
А нгл ии,
о
ее
людях,
и
мне
п од ума­
лос ь,
сколько
же
надо
прилагать
усилий
для
того,
чтобы
не
сбить
с
толку
подрастающее
поколение
этими
самыми
национальными
проблемами.
О чень
легко
их
ввести
в
заблуждение,
легко
разорвать
то нкие
нит и
об щени я
людей
разных
национальностей.
П робле ма
интернационального
воспитания
— одна
из
сложнейших,
поскольку
она
у
нас
закл иши ро в ана
и
прев­
рат илась
в
ка кие -то
стереотипы
на
уровне
за кл инаний
и
лозун гов .
Маленьких
детей,
школьников,
которые
жаждут
все
узнать
от
взрослых,
мы
загружаем
фразеологическим
бал ласт о м,
не
раскрывая
суть
и
значение
жизненной
необ­
ходимости
самого
понятия
«интернационализм»
на
кон­
кр етны х
примерах
и
ситуациях,
кас ающи хся
и
лично
их
семей,
среды,
города,
региона,
республики.
То,
что
д елают
на ши
горе-воспитатели,
не про чно
и
непонятно
детям.
Ра порт ы,
салют ы ,
лозунги,
г ромки е
фразы
вместо
жи вого
ярко го
примера.

144
ТРАВА
ПОСJ К
НАС
Тепер ь
о
литературе.
Не
существует
литературы
внена­
циональной.
Любое
с лово
исходит
из
какого-то
на цио­
нального
источника.
Да,
од ин
человек
вла де ет
нескольки­
ми
языками,
другой
знает
только
сво й
родной
язы к,
многие
в ладею т
двумя.
В
мир е
и
до
нас
жили
соотносясь
народы,
страны,
р егио ны,
влияя
друг
на
друга,
взаимно
обогащая
друг
друга.
Но
на ше
вре мя,
на ша
страна
в
эт ом
плане
сов ер шен но
на
особом
положении.
Мы
стали
как
бы
полигоном
великого
эксперимента,
и
в
этом
мы
преуспели.
Эксперимент
этот
я
счи таю
од ним
из
самых
главных
достижений
нашего
общества.
А
ве дь
что
происходит
в
мире?
Куда
ни
посмотришь,
везде
н ереш енные,
загнанные
в
ту пик
проблемы:
убийства
людей,
катастрофы,
те рро­
ризм,
озлобленность,
ненависть.
На
Бли жн ем
Востоке,
в
Африке...
И
пр ичино й
всему
—
язык овы е,
расовые
преграды.
Сл ава
богу,
чаша
сия
нас
миновала.
А
ведь
мы
создали
самую
крупную
на
Зе мле
м ного на цио наль ную
структуру.
Спросят:
а
Китай,
Инд ия?
Да,
но
там
проживают
близкие
по
культурно-этническому
и
экономическому
уровням
народы.
У
нас
же
произошло
объединение
самых
различ­
ных
по
сос та ву
культур,
и
тем
не
менее
они
обрели
ед иный
об лик.
Сейчас
у
нас
происходит
«выравнивание»
потен­
циальных
возможностей
разных
на ро дов
и
наций.
Однако
ду мат ь,
что
вопрос
этот
уже
решен,
как
нам
предлагалось
в
пре жние
десятилетия,
что
не
ост ал ось
ник ак их
проблем,
бы ло
бы
наивно.
Более
то го,
в редн о.
Ка ждый
народ
эволюционирует,
развивается,
все
больше
повышается
его
национальное
самосознание.
Ск ажу
т ак:
не
надо
бояться
этого.
Надо
бояться
ненужных
тенденций
эт ого
роста.
Думается,
что
од ин
из
главных
аспектов
—
язык.
Ес ли
прежде
мы
гово рил и
об
этом
недомолвками,
то
сейчас
сл еду ет
прямо
за явить ,
что
для
целого
ряда
регионов,
в
том
чис ле
и
туркестанского,
в
пер спект иве
надо
иметь
дву язычие ,
билингвизм.
Все
на ции,
населяющие
ту рке­
ст анск ий
регион,
так
нерасторжимо
слиты
между
собой,
так
наша
жи знь
экономически
и
дух овн о
переплетена,
взаимно
связана,
что
мы
не
може м
ограничиться
б ытов а­
нием
од ного
только
национального
языка.
Это
нелепо,
а
главное—нереально.
С
друг ой
стороны,
если
пре дпо­
ложить,
что
мы
отодвинем
в
ст оро ну
национальный
язы к
и
возьмем
на
во ор уже ние
только
о дин
язык,
в

Чинг из
АЙТМАТОВ
145
данном
случае
русский,
это
то же
будет
неправильно,
нес пра ведл иво .
Так
в от,
я
думаю,
что
сама
история
подсказывает
прекрасный
ход,
в
какой-то
степени
уже
апр о би­
рованный,—двуязычие.
На
мой
в згля д,
во
вс ех
регионах
должно
бы ть
обеспечено
полноценное
сосуществование
определенного
я зыка
параллельно
с
развитием
языка
рус­
ского.
Что
значит
полноценное?
Это
з нач ит,
что
процесс
этот
должен
иметь
все
необходимые
условия
для
разви­
тия.
Не
только
инфраструктуру
в
виде
прессы,
радио,
телевидения,
информации.
Это
само
собой
разумеется.
Но
гораздо
важнее
смотреть
в
корень:
где
формируется
язык ,
в
ка ком
возрасте?
Должны
быть
организованы
детские
сады ,
школы,
где
на ционал ьные
язык и
изуча л ись
бы
как
основные,
но
наряду
с
этим
изучался
бы
с
д етск их
лет
и
рус ск ий
язык.
Двуязычие,
с
одной
стороны,
о бес пе­
чит
сохранение
и
развитие
национального
языка,
с
другой
стороны,
обеспечит
о сво ение
русского.
Си нтез
эт их
двух
направлений
даст
нов ые
потенцильные
воз м ожнос ти
в
духов н ом
развитии
на ших
нар од ов.
Это
бу дет
как
два
крыла
у
пти цы. ..
Но,
повторяю,
вопрос
этот
сложный.
Многие
его
не
хотят
принимать
и
пон има ть.
Ни
на
местах,
ни
в
М оск ве.
К
сожалению,
ест ь
с илы,
которые
в
само м
н ароде ,
и
это
часто
бы вае т,
отрицают
сам и
себя.
Они
за няты
самоого­
вором.
Я
на зы ваю
это
национальным
нигилизмом.
Явле­
ние
тако е
же
реакционное,
как
и
сам
национализм.
А
поскольку
национальный
нигилиз м
в
прессе
не
упоми­
н ается
и
врод е
бы
никаких
нареканий
на
этот
счет
н икто
не
сл ыши т,
то
некоторые
д ума ют,
что
они
играют
в
безнаказанную
беспроигрышную
иг ру.
Ины е
из
таки х
«игроков»
в
корыстных
целя х
со здают
се бе
ореол
сверхинтернационалиста.
Нормальное
разумное
ре шение
вопроса
—в
со че тании
языков
и
в
установлении,
я
бы
сказал,
протокола
интер­
национализма.
Как
существует
протокол
в
дипломатиче­
с ких
отношениях,
где
все
наперед
ск аза но,
как
и
что
должно
бы ть.
Вот
в
протоколе
интернационализма
дол ­
жно
быть
п ред усмотре но
равноправие,
равноценность,
равнозначность.
Равноправие
во
всем—и
в
великом
и
в
малом.
В
надписях,
в
лозунгах,
в
объявлениях,
в
публич­
ных
высказываниях.
А
в едь
сегодня
мы
эт ого
не
наблю­

146
ТРА ВА
ПОСЛЕ
НАС
даем.
В
од них
республиках
не
н ай дешь
рус ск их
надписей,
в
другие
приедешь
—не
видишь
национальных
обозначе­
ни й,
символов.
Вроде
бы
мелочи,
но
из
них
складывается
уродливая
мозаика.
С чита ю,
что
ко
все м
проблемам
и
сложностям
нацио­
нальных
отношений
на до
относиться
совершенно
нор ­
мально
и
не
видеть
в
этом
проявление
национализма.
А
ведь
многих
пу гают
именно
эти м
жупелом:
людей
пуга­
ют,
обвиняют,
п ресл ед уют.
—
Я
слышал
такое
выражение
«национальная план­
ка ».
Дескать,
в
каждой
р еспуб л ике
ест ь
п исат ели,
кото­
рые
не
м огут
преодолеть
высоту
национальной
пла нк и.
И
читатели
принимают
этого
п исате ля
как
п р орока
в
своем
отечестве.
Ни
э тот
писатель,
ни
читатели
такого
род а
пошире
посмотреть
не
хотят.
Для
них
важнее
свое,
кров­
но е.
Пусть
не
великое,
но
с во е...
—
Это
искусственное
установление
критериев.
Если
та к овые
и
есть,
я
уверен,
все гда
появ ля ю тся
молодые
силы,
которые
переступают
любые
искусственные
пороги.
—
Чингиз
Торекулович,
а
почему
вы
стал и
писать
на
двух
языках?
—
Что
ме ня
толкнуло?
Несколько
причин.
Пон ачал у
писать
на
русском
бы ло
пр осто
неосознанным
движе­
нием.
П оско льку
уровень
критики,
ее
критериев
на
местах
ст р адает
узостью,
то
автору
в
этой
среде
приходится
подчас
нелегко.
Навешиваются
ярлыки,
по явл яетс я
несправедливая
критика.
В
московской
литературной
сре­
де
по дход
шире,
вз гля ды
бо лее
просвещенные.
Мне
каз а­
лось,
что
е сли
я
не
опубликую
свою
книгу
в
Москве,
то
в
Киргизии
ее
прим ут
в
шты ки.
И
я
н ачин ал
с
центрально­
го
издательства.
Утвердить
себя
в
центре
— было
перво­
начальным
импульсом.
—
А
мне
ка же тся,
что
киргизский
читатель
должен
по нима ть
в аши
произведения
глубже,
тоньше,
ведь
все,
о
чем
в
них
говорит с я,
им
бли зк о,
знакомо.
—
Если
взять
читателя
обычного,
среднего,
то
он
то чно
такой
же,
как
и
русский
читатель.
Он
тож е
лю бит
читать
вещи,
написанные
проникновенно,
художественно.
Я
это
ощущаю.
И
доверяю
читателю
и
киргизскому,
и
русскому.
Но
есть
ведь
еще
окололитературная
среда,
та,
что
пытается
сразу
же
дать
нег атив ну ю
оце н ку,
причем

147
Чингш
АЙТ МАТ ОВ
н ер едко
с
политическим
клеймом.
Публикуя
свои
вещи
в
Москве,
я
из бег ал
таких
оценок.
—
Чингиз
Торекулович,
вам
не
к аже тся,
что
нек о то­
рые
в аши
произведения
в
свое
вре мя
б ыли
н апис аны
на
потребу
дня
и
не
выдержали
испытание
временем?
—
Я
могу
пр изна ть,
пожалуй,
что
на
п отр ебу
дня
соз давал ась
моя
публицистика,
выступления,
интервью.
Что,
как
го вор итс я,
есть,
то
есть.
Но
в
меру
св оих
возможностей
я
понимал,
что
надо
стремиться
да же
в
публицистике
на
долговременное
хранение.
Я
пытался
все-таки
рассчитывать
на
долыпее...
—
А
как
долго
може т
жи ть
художественное
произведение?
—
Ну,
это
вопрос
очен ь
сл ожн ый.
И
я
думаю,
что
вря д
ли
кто
сможет
д ать
точный
отве т
и
предсказать,
какое
произведение
будет
долго
жить,
а
как ое
быстро
ум рет.
У
к аж дого
кон кре тн ого
произведения
сво я
судь б а,
так
же
как
и
судьба
писат ел я.
В
то
же
время
существуют
общие
законы
искусства,
литературы,
культуры.
Су­
ществуют
законы
той
или
и ной
исторической
формации.
Принципиально
новая
по пы тка
оценки
литературы
была
предпринята
уже
в
на шу
советскую
эпоху.
В се,
что
со зда­
валось,
поверялось
методом
того,
что
мы
называли
со­
ц иал ист ич еским
реализмом.
Я
не
против
этого
термина,
де ло
не
в
терми не ,
дел о
в
сути.
Мо жно
говорить
о
социалистическом
реализме,
кр итичес ко м
реализме,
ма­
гическом
реализме,
каком
угодно.
Важно,
чт обы
худо­
жественное
произведение
было
полноценным.
Но
как
во з­
н икает
тот
или
иной
роман,
поэма,
драма
и
как
сложит­
ся
его
судьба
в
будущем
—
это
неподвластно
ничьему
пр едв идени ю.
Я
не
разделяю
парадных
заявлений,
победных
лико­
ваний,
что
методы
со цреа лизм а
открыли
новую
эпоху,
новую
эру
в
искусстве,
что
вся
наша
литература
и
культура
будто
бы
совершенно
уникальна,
необыкновенна.
Это
не
так .
Да,
мы
предприняли
очень
глубокую,
сил ь­
ную
попытку
изменить
сут ь,
н азнач е ние
искусства.
Я
думаю,
что
е сть
определенные
этапы,
когда
искусство
может
быть
и
п р едн азначен о
определенным
слоям,
опре­
деленным
классам,
определенному
культурному
слою .
Это
роман
бытописующий,
роман,
описывающий
собы­

148
ТРА ВЛ
ПОСЛЕ
НАС
тия,
известные
людям,
и
люди-читатели
являю тс я
как
бы
свидетелями
и
у частник ами
того
или
иного
факта
исто­
рического
эпизода.
Но
ве дь
искусство
может
подняться
на
другой,
как
мне
кажет ся ,
более
вы сок ий
уровень,
когда
оно
приобретает
универсальное
значение.
Это
уже
новый
горизонт.
И
тогда
оно
обращается
не
только
к
бытовым
де талям,
не
только
к
тому,
что
происходит
в
де йст ви­
те льнос т и,
но
обращается
к
мифу,
к
легенде,
к
каким-то
кру пн ым
философским
обобщениям,
крупным
и стори чес ­
ким
изображениям,
перенося
изображаемое
в
ка ком- то
небольшом
рег ион е
и
определенной
среде,
но
на
всю
человеческую
сущность.
Быть
може т,
наша
литература
только
сейчас
делает
попытку
вступить
на
эту
ступень.
Этим
я
не
перечеркиваю
пр ошлое
нашего
искусства.
У
нас
б ыли
инт ер есн ые
достижения.
Но
в
то
же
время
надо
честно
и
открыто
с казать :
оч ень
мно го
усилий
мы
потра­
тили,
быт ь
может,
вп ус тую.
Хотя
и
это
не
совсем
верно.
То,
что
приходило
в
на ше
искусство,
б ыло
одним
из
великих
экспериментов.
И
не
всякий
эксперимент
может
увенчаться
абсолютной
победой.
Б ыли
здесь
св ои
успехи,
были
и
просчеты.
И
эти
просчеты
входят
сейчас
в
наш
опыт.
—
Вы
имеете
в
ви ду
нед авнее
десятилетие
или
в есь
со ц иал и стическ ий
реализм?
—
Весь
со циал ист ич еский
реализм.
А
нед ав нее
деся­
ти лети е
наиболее
красноречивое
тому
свидетельство.
Ну
посмотрите
са ми,
все
у стар ев ает.
Многое
из
того,
что
мы
в
пятидесятых—шестидесятых
год ах
читали,
чем
в остор­
гались,
уже
сегодня
постепенно
уходит
в
небытие.
Пришли
другие
читатели,
с
другой
психологией,
др угим
ж изн ен­
ным
опытом.
Я
пре д вижу,
что
этим
утверждением
нав ле­
каю
на
себ я
цел ый
ряд
упреков
со
стороны
уче ны х,
литературоведов,
к отор ые
все
эти
п оняти я
задогматизи-
р ова ли,
но
мен я
их
учения
не
убеждают.
И
пусть
они
на
ме ня
за
это
не
оби жа ются .
Безусловно,
необходимы
какие-то
на учны е
теории,
что бы
как-то
попытаться
о бъ­
ясн ить
п рои сходящи е
процессы.
И
сег о дня
в
св язи
с
те м,
что
мы
п ер ежив аем
глубокий
про цесс
внутреннего
пе ре-
с мо тре ния,
обновления,
мне
ка же тся,
литературоведче­
ск ая
наука
должна
обн овит ьс я,
измениться,
перестроить­
ся.
Уж
кто
консерваторы
в
литературе,
так
это
прежде
всего
наши
литературоведы.

149
Ч инен
I АЙТМАТОВ
—
Может е
ли
вы
на зва ть
произведения
с ор ок овых—
п ятиде сяты х
годов,
которые
не
выдержали
испытание
времени?
—
Я
ду маю,
каждый
из
нас
для
себя
дел ает
в
этом
см ысле
определенные
выводы.
—
Тогда
что
не
устарело?
—
Очень
мало.
Многое
уш ло
в
небытие
через
сито
времени.
Что
осталось?
Конечно, «Тихий Дон»—мо­
гучий
этап
в
ра звитии
н ашей
литературы,
художест­
венной
мысли.
Это
полюс
народной
эпической
литерату­
ры,
идущей
от
корневой
жиз ни.
На
дру гом
полюсе,
я
бы
с каз ал,— р а финиров анна я,
но,
может
быть,
в
том
и
ее
достоинство,
насыщенная
интеллектуальным
уровнем
проза.
Это
Булгаков.
Между
этими
по лю сами
можн о
рас по ложи ть
неч то
из
того,
что
еще
должно
волновать
читателя.
—
А
Тв ард овски й?
—
Ну,
о
поэзии
мне
тру д нее
су ди ть.
Конечно,
Твар­
довский
зна чите ле н
и
как
мастер,
и
как
выразитель
боль­
ших
социальных
переживаний.
—
В
литературный
обиход,
в
арсенал
читательского
восприятия
пришел
Набоков.
Как
вы
оцениваете
э то?
—
Я
считаю
так.
Набоков
и
другие
имена,
возвращен­
ные
читателю,—
все
это
к олос ья
одного
сно па.
Снопа
рус с кой
литературы.
Даже
то,
что
Н абок ов
н апис ал
на
английском
языке.
Все
равно
это
русская
литература.
Другое
дело,
кому-то
он
может
нравиться,
ком у- то
не т.
Вед ь
мы
не
привыкли
чит ать
такого
рода
русскую
лите­
ратуру.
К ст ати,
мне
кажется,
что
мы
изо бре ли
св ои
кри­
терии
оцен ок
и
по льз уемс я
ими,
невзирая
на
то,
что
эти
критерии
и
не
со впада ют
с
общим
пониманием.
Исходя
из
этого,
пр ете нзий
к
Набокову
много,
тем
не
менее,
мне
кажется,
что
это
бо льшо й
художник
слова,
инт ер есней­
ший
стилист.
Но
Бунин
мне
нравится
больше,
он
ближе
м не,
понят­
нее.
В
нем
бо льше
певучести,
те пло ту
его
слова
я
ощу­
щаю
почти
физически.
В
Набокове
больше
и зыскан но сти.
Но,
вы
з нает е,
одно
здесь
не
отменяет
другого,
не
умень­
ша ет
значение
д руго го.
Чем
разнообразнее
палитра,
тем
богаче
лит ера т ура.
Поэтому
я
считаю,
что
Наб око ва
справедливо
вер ну ли
в
лоно
на шей
литературы.

150
ТР АВА
ПОС ЛЕ
НАС
Я
очень
з а видую
Распутину.
Он
защищает
Байкал,
и
это
достойно
того,
чтобы
пото м ки
нав сег да
остались
ему
благодарны.
Только
за
это,
не
гово ря
о
то м,
что
он
талантливый
писатель.
У
меня,
к
сожалению,
две
заботы
в
таком
плане.
Наш
Иссык-Куль
тож е
тре бу ет
ускорен­
ных
р ешений,
решительных
у с илий,
потому
что
хоз яй ст­
венные
ну жды
заб ира ют
всю
до
капли
в оду,
которая
должна
в пада ть
и
пополнять
Иссык-Кульское
озеро.
Свыше
ш ести дес яти
рек
и
ре чек,
прежде
впадавших
в
озеро,
теперь
до
него
не
доходят.
И
озеро
неотвратимо
мелеет.
Все
мы
это
осознаем,
говорим,
пише м,
я
в
частно­
сти,
но
не
можем
преодолеть
со бс твен ных
хозяйственных
нужд.
Никто
за
озе ро
не
несет
персональной
ответствен­
ности.
Тогда
как
за
невыполнение
плана
люд и
несут
персональную
ответственность.
В
этом
противоречие
бы­
т овых
ну жд
и
вечных
экологических
проблем.
Они
у
нас
в
тупике.
Глядя
на
озеро,
как
оно
м ел еет,
уменьшается,
я
вспоминаю
еще
об
одном
озе ре
— это
тоже
святыня
народная—
я зык.
Если
не
вп адают
в
язы к
новые
мощные
пласты
в
в иде
новых
поколений,
е сли
они
не
ус пев ают
осваивать
родной
язык ,
если
для
этого
нет
у
них
ус ло вий,
нет
необходимых
дет ских
учреждений,
шко л,
то
это
тоже
обмеление
языка,
это
то же,
если
не
экологическое,
то,
зн ачит,
на цио нал ьное
бедствие.
Вот
об
этих
вещах
до
сих
пор
не
принято
б ыло
говорить,
не
мог ли
мы
говорить.
А
к огда
мы
начали
вслух
об
этом
говорить,
то
почувствова­
ли,
как
велика
инер ци я
прошлого.
И
еще
одна
— это
уже
катастрофическая
проблема,
проблема
Арала,
Аральско­
го
моря.
Я
не
от дел яю
Арал
от
Иссык-Куля,
так
же
как
не
отделяю
Бай кал
от
этих
к ру пне йших
в од оемов
ст ран ы,
но
я
рад,
что
у
Бай кал а
ест ь
свои
заступники,
защ итн ики.
В
катастрофе
Аральского
мо ря
повинен
в
основном
человек.
Наш и
хозяйственные
дела,
хлопковая
монокуль­
тура,
ко торая
буквально
про изве ла
экологическое
опу­
стошение,
поскольку
погоня
за
урож а ем,
за
валом
уби­
вает
Арал.
Да,
говорят,
что
много
хлопка
шло
и
идет
на
экспорт.
Понимаю
необходимость
валюты
для
госу­
дар ст ва.
Но
так
или
иначе
произошла
крупнейшая
эколо­
гическая
катастрофа:
озеро
ис ч езает,
мо ре
ушло
от
своих
берегов
на
сорок
с
лишним
килом е тров.
Все
это
стало
опустошенной
зоной,
пустыней.
Что
вызвало
климатиче­
ские
и зменен и я,
социальные
бедствия,
болезни,
отравлен-

Ч тит
АЙТМАТОВ
151
ный
воздух.
О
многом
мы
пыта лис ь
п редуп реди ть
от­
ветственные
органы.
Но
безуспешно.
Казахский
писатель
Нурпеисов,
крупнейший
прозаик,
знаток
Аральского
моря,
написал
бо ль шой
очерк
и
отдал
в
«Правду» .
Три
года
этот
мат ер иал
не
печатали,
я
считаю
это
преступ­
ным
от ношение м
и
к
самой
проблеме,
и
к
автору.
Многое
упущено
безвозвратно.
—
Мой
лю бимы й
вопро с :
Гоген
сказал : «В искусстве
я
прав».
Вы
можете
сказа ть
такое
о
себе?
—
Я
могу
так
сказать.
То
есть
я
не
хочу
сказ ат ь,
что
я
достиг
вершин
искусства
и
все,
что
я
сделал,—
шедевры,
но
я
пр ав
в
том ,
что
я
считаю
справедливой
к ра соту
и
зло
безобразным.
—
Есть
ли
у
вас
собственные
законы
искусства?
—
Я
не
ду мал
об
этом,
в
чем
он и,
мои
за кон ы,
и
как
я
их
устанавливаю
для
себя.
Но
существует
изначальное,
ка кое -то
общечеловеческое
понимание
то го,
что
есть
хо­
ро шо
и
что
плохо.
—
Для
вас
су щест ву ют
му ки
творчества
или
нет?
—
Для
меня
это
чисто
субъективные
ве щи,
д авай те
поговорим
о
другом.
—
О
чем?
—
О
читательской
реакции
на
«Плаху».
Дело
в
том,
что
до
не да вних
пор
творчество
того
или
иного
писателя
нер едко
с
л ес тной
подачи
какого-то
кр ити ка
газеты
вос ­
принимают
как
бы
на
одн ой
волне.
Кто-то
или
что-то
за явил ,
и
все
органы
печати
высказывают
свои
мнения
по
ранжиру.
Полифония
самы х
разных
голосов
и
разноголо­
с ица
оповещает
нас
о
том,
что
наступила
пора
широкого
демократического
обсуждения
любого
произведения.
И
вот
я
думаю,
что
первым
про бным
шаром
ок азала сь
«Плаха».
На
нее
обрушилась
буквально
лавина.
С амых
разных,
иногда
диаметрально
противоположных
чита­
тельских
мн ений,
но
я-то
понимаю,
что
и дет
от
г луб око­
го
по ним а ния,
что
от
поверхностного,
что
от
тенденцио­
зного,
что
от
искреннего.
То
есть
я
за
всем
этим
в ижу
самые
разнообразные
побуждения,
но
вместе
с
тем
я
вижу
и
оч ень
выс о кий
взлет
критической
мысли
и
в
профессиональном
смысле
меня
это
устраивает,
я
не
боюсь
широ к ого
обсуждения
и
бурных
кипе ний
страстей.
Ес ть
читательские
письма,
которые
надо
чи тать
не

152
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
один
час.
Огромные
письма,
длинные,
они
говорят
о
том ,
что
многие
год ы
не
могло
сл у жить
предметом
разговора.
—
Чингиз
Торекулович,
вы,
Джон
Робертс
и
Джон
Ле
Кар ре
являетесь
рабочими
участниками
«Иссык-
Кульского
форума ».
Расс каж ит е
об
э той
вашей
ин ици а­
ти ве
в
борьбе
за
будущее
человечества.
—
Я
считаю,
что
нынешн яя
поездка
— это
ростки,
побеги
«Иссык -К ульс кого
форума».
Раньше
ре дко
так
случалось,
чт обы
официальные
контакты
превращались
в
личные
добры е
отношения.
И
это
уже
не
просто
зн а­
комство,
идет
процесс
взаимного
об о га щения,
посвяще­
ния
в
заботы
и
т ре воги
д руг
друга.
Я
очень
доволен,
что
Д жон
Ле
Карре,
который
для
ме ня
был
малоизвестен
как
личность,
высказал
интересные
наблюдения,
взгляд ы,
ко­
торые
во
многих
случаях
совпадали
с
мо ими.
Да,
мы
—
не
философы,
не
уче ные ,
но
мы
считаем,
что
госу дар ст во
сейчас
нас тол ько
всемогуще,
что
ч ело век
полностью
на­
ходится
под
его
диктатом.
К оне чно,
коллектив
и
ли чнос ть
—
это
вечное,
поскольку
человек
не
может
жи ть
сам
по
себ е.
И
в
раз ных
социально-экономических
струк­
ту рах
по-разному
складываются
эти
отношения.
Тем
не
менее
нигде
еще
не
существует
идеально
най денн ой
осно­
вы,
суть
которой
звучит
так:
счастье
каждо г о
отдельного
индивидуума.
В
этом
заветная
цель,
смысл
человеческого
существования,
достоинство
человеческой
жизни.
Как
этого
достичь?
И
художник
обязан
думать
об
этом,
пред­
лаг ать
п ути
к
достижению
этой
ц ели.
Тако ва
тем а
одной
беседы
с
Ле
Карре.
Втора я
беседа
сложилась
как
ра з­
мышления
о
фено мене
секретности
в
современном
мире.
На
эту
тему
писателем
н аписан
роман.
Что
т акое
сек р ет­
ность?
Кому
она
нужна?
В
каких
размерах?
Мы
пони­
маем,
поскольку
су щес тву ют
разные
политические
сист е­
мы,
государственная
се кре тно сть
— неизбежная
вещь.
Но
плохо,
ког да
она
превращается
в
некий
самодовлеющий
феномен.
Мне
каже тся,
что
мы
иногда
любим
и злишне
засекречивать.
Е сть
люди,
которые
из
этого
делаю т
какую-то
привилегию,
особое
положение
их
выделяет.
И
потом,
вокруг
секретности
должен
быть
ос обый
аппарат,
а
вокруг
аппарата
еще
о дин
аппарат,
и
так
бесконечно.
В
любо м
обществе
на
этой
поч ве
создается
определенная
п рос лойк а,
преследующая
какие-то
корыстные
выгод ы
и
ц ел и...
Я
говорю
об
этом
чес тн о,
и,
возможно,
найдутся

Чингиз
АЙТМАТОВ
153
люди,
стоящие
на
страже
секретности,
которые
во з нена­
видят
меня
за
эту
откровенность.
Но
очень
уж
ж аль
той
энергии
и
тех
средств,
которые
мы
затрачиваем
на
о бе­
спечение
секретности.
Помню,
до
нед авних
пор
мы
з асе­
кречивали
все
очередные
выле ты
в
космос.
Лю дей
пока­
зывали
со
сп ины,
космо нав т
рапортовал
человеку
или
про щал ся
с
ч ел ов еком,
у
которого
мы
видели
т олько
кра й
с пины.
Но
я
дума ю,
что
это
только
для
нас
бы ло
секретом,
а
для
те х,
кому
это
нужно,
о ни,
наверное,
все
знали.
Я
думаю,
что
«Иссык -К ул ь ский
форум» — это
один
из
признаков
гласности.
Нам
никто
не
м еша ет,
никто
нас
не
ко нтрол ируе т,
что
говорить,
о
чем
нам
говорить.
И
о
чем
не
надо.
Это
большое
достижение,
я
бы
сказал,
од но
из
новых
о пре дел ений
свободы
в
наш и
д ни.
Ес ть
л юди,
которые
м ного
говорят
о
св обод е,
но
ничего
не
делают.
А
мне
кажется,
что
многие
даж е
не
пр едстав ля ют ,
что
т акое
св обо да.
Иные
д умаю т,
что
сво бо да
—
это
когда
все
по звол ител ьно,
что
в
го лову
взбредет,
то
и
делает ,
то
и
гово ри т.
На
са мом
деле
это
не
так.
Свобода
—
это
обретение
все
новых
духовных
прос тр анс тв,
новая
сту п ень
в
нравственном,
с оциал ьно м
совершенствовании
человека.
*
*
*
Много
впечат л ений
ост ал ось
от
поездки
в
Киргизию.
За
пределами
э того
интервью
интересные
размышления
Чингиза
Айтматова
и
о
других,
не
менее
важных
пробле­
мах
нашей
сегодняшней
жизни,
наше го
недавнего
пр ош­
лого.
Для
меня
это
были
беседы
с
человеком,
по-своему
анализирующим
жизнь,
глу бо ко
думающим
о
ее
процес­
са х,
предлагающим
пу ти
ее
позитивной
перестройки.
Я
в идел
Айтматова
в
окружении
людей,
доверяющих
и
вер ящ их
ему
как
писателю
и
челов ек у.
Ибо
в
нем ,
в
его
биографии,
в
его
тво р честве ,
в
его
общественном
п од­
вижничестве
отр а зилис ь
разлом ы
нашего
в реме ни,
его
трагическая
сущность.
Высокое,
мощное
тече ни е
современного
бытия
долж­
но
коснуться
каж дог о
из
н ас,
думалось
мне
в
эти
д ни.
Как
кас аетс я
оно
судьбы
Айтматова
всем-всем:
от
фило-

154
1Р\В\
ПОСЛЕ
ПАС
софских
бесед
с
известнейшим
английским
писателем
и
отцовских
воркований
с
до че рью
Ширин,
к отора я
сопро­
вождала
отца
в
по ездке,
до
во сх ищ ения
горными
кр асо­
тами
Заилийского
Алатау
и
вспышек
тягостных
во спом и­
наний
о
судьбах
предков
на
кладбищах,
которые
мы
посещали.
Как
ка са ется
оно
самого
главного
в
его
жизни
— его
кн иг,
того,
что
зарождается
в
душ е
писателя,
творца
новых
произведений.
Ию ль
1987 г.

Расул
ГАМЗАТОВ
НАД
И
ПОД
КР ЫЛОМ
ОР ЛА
О
н
стоял
у
самолета,
седоголовый,
тя жел оват ый,
сму­
щающийся
человек.
Уст авший,
он
и злу чал
радушие
и
доброжелательность.
К
нем у
запросто,
по-свойски
подходили
люди.
Он
жал
им
рук и,
пер еки дыв ал ся
с ловом ,
находил
секунды
уединения.
И
все
называли
его
«Расул» .
Скольких
гостей
принял
он
на
своей
гостеприимной
земле,
сколько
раз
вы лет ал
отсюда
в
столицы
мира
посланцем
солнечного
Дагестана.
Расул
Гамзатов.
Поэт.
Философ.
Сын
Га мзат а
Цадаса.
О тец
Патимат,
Заремы
и
Салихат.
Дед

156
ТР АВА
ПОСЛЕ
НАС
четырех
внучек.
Балагур-рассказчик.
Дипломат.
Эпику­
рее ц.
Хитрован.
Наивен.
О ткрытая
ду ша,
распахнутый
щедрый
характер.
Человек-эпоха.
Удачливый,
везучий.
Обласканный
Сталиным.
Гаргантюа
и
Пантагрюэль
од­
новременно.
С анчо
Па нсо
и
Дон
Кихот.
Собеседник
Шо­
лохов а .
Друг
Твардовского,
Фадеева
и
Симонова.
Живой
классик.
Легенда.
Непоседа,
объездивший
полмира.
Про­
ведший
часы
об ще ния
с
Фиделем
Кастро
и
Индир о й
Ганди.
Вечный
сл уга
д вух
самых
преданных
ему
женщин
на
свете:
поэзии
и
же ны
Патимат.
Коммунист.
Наш
прославленный
современник.
Ав тор
ста
книг.
Почти
пам ятн ик.
Народный
поэт
Дагестана.
Ла уреа т
Государственных
пр е мий.
Л ауре ат
Ленинской
премии.
Секр ет арь
пр ав ле­
ния
Союза
п исател ей
СССР
и
РСФСР.
Чле н
Пр езид иу ма
Верховного
Совета
СССР.
Гер ой
Социалистического
труда...
Я
проб ыл
с
Рас уло м
Гам за тов ым
восемь
дн ей.
По
горным
дор ог ам,
на
вертолете,
на
машинах
мы
объезди­
ли
ббл ып ую
часть
Дагестана.
Эта
страна
п от ряс ает.
Удивляет.
Лиш ает
сна.
Красота
ее
неописуема.
Расул
Гамзатов
—
один
из
ее
добрых
хозяев.
В
стихах,
книгах,
в
этом
его
слове
о
родной
зем ле,
о
наш ем
времени,
о
то м,
что
происходило
в
н едав нем
прошлом
и
происходит
сегодня
в
умах
и
сер дца х
советских
людей,—
многое
из
того,
что
передумано,
пережито...
—
Я
ра д,
что
мы
беседуем
с
вами
в
доме
моего
отца,
в
его
ауле
Цада.
Это
когда-то
оторванное
от
вс его
мира
высокогорное
селение
связано
теперь
со
в сем
миром.
Отсюда
широко
и
далеко
видно.
Однажды
меня
спр о си­
ли,
где
находится
твой
родной
до м,
и
я
отв ети л
словами
одного
из
горских
мудрецов:«Надиподкрыломорла».
При
ж изни
отца
здесь
побывало
м ного
известных
гостей,
писателей,
де ятел ей
к ульту ры.
И
уже
ко
мне
в
гости
приезжали
Твардовский,
Симо нов,
Гроссман,
Каза­
кевич,
Крон,
Михалков...
Иногда
говорят,
что
ме ня,
дескать,
поэтом
сд ела ли
переводчики.
Что
ж,
я
рад,
пусть
будет
т ак.
Правда,
об
эт ом
я
не
д умал
и
не
думаю.
Со
всеми
своими
пер ево дч и­
ками
я
учился
в
Литинституте
в
по слево енные
годы,
дружил
с
н ими
еще
тогда,
когда
никто
не
знал,
кем
и
чем

Расул
ГАМЗАТОВ
157
мы
все
бу дем
на
этом
свете.
Я
бла го дар ен
им,
что
они
помогли
мне
об рес ти
в се союзн ое
им я,
стать
известным
русскому
читателю.
Да
что
говорить,
у
мен я
ес ть
на ционал ьное
чувство,
а
националистических
чувств
нет
и
не
может
быть.
Да
и
не
только
у
меня,
у
всего
моего
нар ода.
Вот
в иди те,
идет
дорога.
Н азы вается
она
ру с ская
дорога.
Нам,
мальчишкам,
говорили
когд а -то : «Бегите
до
русской
дороги
и
обратно».
Горский
народ
всегд а
шагал
до
русской
дороги
и
возвращался
обратно
в
сво и
аулы.
По
русской
дороге
все
дагестанцы
пошли—и
весь
мир
увидели,
и
историю
с вою
утвердили,
традиции
пр о­
сл ави ли.
Революция
много
дала
и
Рос с ии,
и
всем
н аро­
д ам,
ее
населяющим.
Есть
такое
вы ражение:
в
того,
кто
выстрелит
из
писто­
лета
в
прошлое,
будущее
выстрелит
из
пушки.
Сейчас
и дет
перестройка,
ло мка
старого,
но
я
счи та ю,
что
не льзя
все
ломать.
Хорошее
надо
бер еч ь,
хранить,
восстанавли­
вать.
В
рубке
с
пле ча
мож но
многое
пот ер ять,
и
потерь
этих
нам
не
простят.
Бу дто
в
груди
у
меня
два
сердца
бьются:
одно
«за»,
другое
«против» .
Будто
надвое
я
разделен,
на
вечер
и
утро.
По-моему,
очень
плохо,
если
бывает
в
стране
так,
что
все
от
одного
человека
зависит.
Был
культ
личности,
а
потом
стал
к ульт
должности.
Я
не
принадлежу
к
тем
людям,
кот оры е
при
гостях
гостей
хва л ят,
за
них
пьют,
объяс ня ют ся
им
в
любви,
а
когда
гости
уходят,
начинают
их
ругать
вдогонку.
Мол чат ь
о
людях,
которые
прина дле жа т
истории,
несправедливо.
И
я
хочу
знать,
чему
я
так
верил,
почему
меня
обманули
и
в
ч ем?
Если
и
вправду
за
вре мя,
в
к отор ое
мы
жил и,
был и
пр е сту пле ния,
их
про ща ть
нельзя
и
оправдывать
их
не
следует.
Но
делать
это
не
без
оглядки,
а
учитывая
и
взвешивая
конкретные
о бстоя­
тельства.
Многие
трагически
ошиб а лись ,
они
думали,
что
государство
укреплялось.
Если
оно
и
укреплялось,
то
человек-то
мельчал.
Считаю,
что
и
с его дня
ме льча ет,
ибо
в
не го
внедрилась
боле знь ,
которую
Лен ин
наз ы вал
комчванством,
бюрократизмом.
В
последнее
время
все
ча ще
и
чащ е
я
слышу
так ие
вопросы:«Чтожемытак?
Неу ж ели
все
у
нас
плохо?»За

158
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
рубежом
меня
сп раш ив ают
об
этом,
в
ауле
родном,
да
и
сам
я
спрашиваю
с е бя: «Что же получается,
работали,
трудились,
жили,
пе ли,
танцевали
—и
все
руководители
после
Ленина
были ,
ок а зыва ет ся, «плохие».
На
это т
во­
про с
четкого
ответа
я
еще
не
слы ш ал.
Ответить
же
на
н его
надо.
И
ответить
правильно.
Вы
спрашиваете
меня
о
том,
как,
буд учи
в
тече ние
дв ух
десятков
лет
членом
Президиума
Верховного
Сове­
та
СССР,
я
то же
голосовал
за
те
или
и ные
ошибочные
указы,
постановления,
за
награждение
тех
или
иных
«ге­
рое в», как мы теперь знаем,
недостойных
л юдей.
Е сли
че ст но,
я
часто
сомневался,
я
думал,
ско л ько
золота
идет
на
эти
ордена
и
медали,
сколько
средств
тратится.
Но
подход
к
д елу
и
зд есь
был
бюрократическим:
в
десятой
пятилетке
стольких-то
наградить,
в
одиннадцатой
пяти летке
—
стольких-то.
Разве
так
можно?!
Вот
и
функ ­
цион иру ет
без
п роды ху
ведомственное
издательство
Ве р­
ховного
Совета
СССР .
А
что
и здает?
С тено г рафич еск ие
отчеты
сессий
Верховного
Сове та
на
пятнадцати
языках.
Эти
же
указы
за тем
издаются
на
м естах .
А
н адо
ли
так?
В едь
лежат
те
фолианты,
напечатанные
на
хорошей
бума­
ге,
мертвым
гр узо м.
Конечно,
г оло со вали
за
многие
решения,
правильные,
человечные,
спр аве дли вые .
Только
как
жалко,
что ,
несмотря
на
эти
решения,
прест у пно сть
медленно
снижается,
что
с
алкоголизмом
приходится
вести
ярос тн ую
борьбу,
что
здравоохранение
у
нас
не
на
высоте.
Я
раздвоен.
Одна
истина
о ст ается
по
левую
сторону,
другая
—по
правую.
Наверное,
разные
поколе­
ния
по-разному
д умают ,
по-разному
оценивают
со быти я.
Я
вырос
в
Дагестане,
в
семье,
в
которой
Ленина
изучали
по
Сталину.
Самого
Ленина
мало
изучали.
Б оль­
ше
Сталина
цитир ова ли.
И
первое
стихотворение
я
о
нем
написал:
совсем
ма ль чишко й
напечатал
ту
оду.
Редактор
газеты
во с клицал
в
передовой
статье,
что
в
горах
не
бу дет
человека,
который
это
стихотворение
не
выучит
наизусть.
Как
тогда
праздновали
день
приезда
С та лина,
ве дь
он
автономию
республики
объявил!
За
поэму,
напи сан ну ю
о
событиях
тех
лет :
приезд
вождя,
получение
автономии,
рождение
республики,
день,
к ото рый
каждый
считал
дн ем
своего
рождения
(я это
искренне
н а пи с ал), я получил тогда Сталинскую премию.

Pacy.i
ГАМЗАТОВ
159
В
то
вре мя
у
моего
народа
все
б ыло
связ ано
с
ним
одним.
Быстро
меняется
история:
сег о дня
дата
празднования
автономии
в
республике
перенесена.
С
другой
ст оро ны,
я
сч ит аю,
что
у
меня
украдено
время.
Часть
ж изни
у кр адена.
От
меня
мн ого е,
ок азы­
вается,
скрывали.
Я
жил
в
ауле,
ходил
в
школу,
и
от
ме ня
скрывали
какую-то
час ть
истории,
целы й
ее
пласт.
Одних
поэтов
скрывали,
а
других
преподносили.
Полностью
я
не
знал
тогда
даже
Ма яков ског о.
Я
воспитывался
на
стихах
Жар ов а,
Безыменского,
Ви кт ора
Г у сева.
Ж изнь
бы ла
огромным
театром ,
и
что
происходило
за
его
кули­
сами,
о
том
не
ведал.
Я
просто
всему
наивно
верил.
И
когда
в
1937 году четырнадцатилетним мальчишкой из
газет
я
узнавал,
что
людей
стали
репрессировать,
то
мне
воистину
казалось,
что
сажают
вра гов
народа.
Было
такое,
было...
Ме ня
часто
спрашивают,
сильно
ли
было
вл ия ние
о тца?
Как
тут
ответить?
Я
считаю
Га мз ата
Цадасу
вели­
ким
поэтом,
но
стихотворцем
я
стал,
когда
сам остоя ­
тельно,
без
его
влияния
серьезно
занялся
поэ з ией.
В
1945 году,
после
войны,
я
пр иех ал
в
Москву,
посту­
пил
в
Литературный
институт.
Приехал
из
мно гоя зычн ой
республики.
В
Дагестане
националистических
тенденций
ни ко гда
не
б ыло,
национальное,
может
быть,
был о,
а
националистического
— никогда.
У
нас
считалось
(не при ­
пи сыв аю
себ е,
у
нас
так
гов ор ят), кто соседа ругает,
это
дурак
дома,
глупец
до ма,
кто
другую
нацию
ругает—это
гл упец
той
на ции,
кто
другую
страну
ругает
— это
дурак
с тран ы.
У важение
к
старшим,
хорошее
отношение
к
же н­
щинам,
гостеприимство
—
все
это
извечные
горские
тра­
д иции.
Детство
мое
был о
счастливым
—
отцовский
дом
всегда
был
открыт
гос тям.
К
отцу
приезжали
Ни кол ай
Тихонов,
красавец
Влад и­
мир
Луговской.
Одиннадцать
лет
мне
было,
ко гда
первые
свои
с тихи
я
им
читал.
А
они
читал и
свои
стихи
отцу.
Это
они
от кры ли
от ца
всему
свету.
П озже
приютили
ме ня
в
Москве.
При
сдач е
экзаменов
в
институт
в
первом
же
с очине нии
я
сделал
шесть дес ят
оши бок,
ровно
столько,
сколько
сд елал
и
мой
сосед
по
парте.
М ного
возились
со
мной,
много.
Я
не
знал
в
ту
пору
самог о
элементарного:
кто
таки е
чукчи,
евреи,
кто
та кие
русс ки е.
Я
просто

160
ТРАВА
ПОС ЛЕ
НАС
об
э том
не
думал.
Каждый
день
открывал
для
себя
что-то
новое.
В
Большом
театре
Уланову
в
первый
раз
увидел
—
открытие.
Тарасову
во
МХАТе
— открытие.
Паст ер нака
встретил
— открытие.
Эренбурга
услышал
—
открытие.
Митинги,
обсуждения,
осуждения
— тоже
открытия.
Как
молод ой
ком мун и ст,
я
участвовал
в
одном
из
них
и
тоже
кого-то
там
клеймил.
Рядом
со
мной
стояли
иные
известные
пи сател и,
к ото рые
тоже
разоблачали.
Оба
всем
увиденном
я
нап исал
отцу.
Тот
срочно
вызвал
меня
в
Дагестан.
«Ты читал произведения писателей,
ко то рых
клеймишь?»— спросил
о н. «Нет,
не
читал,— ответил
я,—
но
пишут
же
о
них
в
г азетах ».
Отец
строго
посмотрел
и
произнес: «Ну какоежеты правоимеешь,
не
читая
писа­
те ля,
судить
его».
Не
скажу,
что
тогда
я
оч ень
уж
послушался
отца ,
но
в
дальнейшем
старался
не
поступать
так
опрометчиво.
А
митингов
много
было.
По
Пастернаку,
по
Твардовскому,
по
муз ыке,
по
космополитизму...
Но
что
же
стало
с
моим
народом
в
те
годы?
Вся
партийная
организация
республики
разгромлена,
вся
ин­
теллигенция,
которая
революцию
д елал а.
Сжигались
к ниги,
библиотеки,
к ото рые
лю ди,
став шие
по
чьему-то
пр оизвол у
виноватыми,
собирали
долгие
годы.
Еще
не
так
д авно
мне
х в астал ись
лю ди,
которые
сжигали
в
сво е
время
це лые
вагоны
кн иг
так
называемых
буржуазных
националистов.
Радо стно
сегодня,
к огда
Россия
как
нация,
большая
великая
нация,
отм еч ает
юбилей
Куликовской
битвы,
«Слова о полку Игореве», Пушкина ...
Но,
к
сожалению,
значение
и стори и
подчас
принижается.
В
Махачкале
от­
менено,
например,
изучение
дагестанской
истории
в
у ни­
верситете.
Как
же
так
можно?
Изучение
истории
своего
народа
не
мешает
изучению
истории
других
народов.
Лично
я,
например,
очень
благодарен
арабской
к ультур е,
потому
что
мой
отец
был
образованнейшим
че лов ек ом.
Ромена
Роллана,
Толстого,
Че хова ,
другие
книги
он
читал
п о-а раб ски.
Я
считаю,
что
лю бая
культура
заслуживает
того,
ч то­
бы
преклоняться
перед
не ю.
Как
дол го
у
нас
считалось,
что
лучшее
р азр еш ение
национального
вопроса
—

Ра сул
Г АМЗАТ ОВ
161
умалчивание
о
нем.
Все
делалось
так,
будто
вопрос
эт от
давно
уже
снят
с
по ве стки
д ня.
Как
же
мы
хотим
приукрасить
себ я
в
сво их
собствен­
ных
глазах!
Проблема
отцов
и
дете й
во
всем
ми ре
существует.
У
нас
же
делали
вид,
что
она
разрешена
окончательно
и
бесповоротно.
Будто
бы
все
у
нас
гла д ко,
без
сучка,
без
задоринки.
До
того
д от янули,
что
тяжело
стало
ошибки
ис пр авлят ь.
Многое
я
пы тал ся
выразить
в
своих
стихах.
Я,
правда,
не
пуб лицис т.
Гражданственность
у
нас
по-разному
толкуют.
Сейч ас
идет
перестройка.
Оглядываясь
назад,
ну жно
идти
вперед
— это
необходимо.
Ина че
нельзя.
Только
стремление
свое
не
показывать
на до,
а
доказ ыв ать .
Но
в
каждо м
хор ошем
н а чина нии,
к
сожалению,
появ­
ляется
иногда
порча.
Сейчас
наблюдается
то,
что
я
бы
наз вал
однобокостью:
крикуны,
говоруны,
ниспро ве рга ­
тели.
Под
видом
гласности
— голосистое
кликушество.
А
истина-то
в
серьезной
дискуссии,
в
сопоставлении
разных
взгляд ов.
С
дру гой
стороны,
если
огл янут ься
наз ад,
одноцвет­
ность
очень
по мешал а
развитию
литературы.
Кака я
радость
—
возвращение
многих
писателей.
Далеко
не
каждый
сегодня
приним а ет
на
себя
ответственность
за
про исх од я щее.
Очень
эгоистичны
мы
стали.
Больше
о
се бе
думаем,
з абы вая
о
ближнем
своем.
Как
же
приб лизит ь
н ашу
идеологию
к
ду ше
и
сердцу
каждого?
Ес ли
мы
каким-то
преступникам
амнистию
объяв­
ля ем,
почему
в
литературе
ам нист ий
не
объявить!
Как
Бунину
когда-то.
Мы
простили
его
и
по- пр ежне му
любим.
А
ес ли
бы
не
вернули,
не
простили?!
Чего-то
бы
не
хва та ло
нам
без
Бунина,
бр ешь
зи яла
бы
в
литературе.
П оя вление
новых
«старых»
имен
не
должно
умалять
других
авторов,
которых
мы
знаем
и
любим.
Лите­
ра ту ра—
не
та
сфера,
где ,
если
кто-то
пришел,
другой
должен
уступать
место.
В
литературе
места
в сем
хватит.
В
Дагестане
тож е
иные
думают:
а
не
проглотит
ли
р у сская
литература
н ашу
национальную?
У вер ен,
что
н ет.
Это
абсурд.
Именно
русская
литература,
революция
ут­

162
ТР АВА
ПОСЛЕ
НАС
вердили
на шу
культуру,
возвратили
нам
во
многом
нас
самих.
Три
уч ит еля
у
н ас:
природа,
годы
и
гениальность
веков.
О
многом
из
того,
что
мы
сейчас
переживаем,
еще
Ленин
предупреждал
на с.
О
комчванстве,
н ап ример.
Ком­
мунист
у
меня
всегда
ассоциировался
с
чистотой
взгля­
д ов.
Но
с коль ко
ср еди
них
б ыло
и
ест ь
еще
случайных
людей.
Бумажных
коммунистов.
Я
был
участником,
делегатом
семи
партийных
съез­
д ов.
Особенно
мне
запомнился
XXII съезд и XXVII.
Потому
что
на
них
гово ри ли
о
человеческом
достоинстве,
о
со вест и,
о
правде,
о
в заим оо тно шениях
людских.
Я
участвовал
и
во
все х
п исател ь ских
съ ездах ,
начиная
со
второго.
Второй
съезд
и
последний,
вос ь мой,
были,
по
моему
мн ени ю,
самыми
интересными.
Я
не
хочу
умалять
зн аче ния
остальных
съездов,
они
были
в
чем-то
ва жны­
ми,
но
не
б ыло
на
них
критических
выступлений,
все
больше
аплодисменты
звучали,
больше
бы ло
пок а зного ,
неиск р енн его
единодушия.
Не
хватало
на
них
яркого
острого
сло ва
Вал ен тина
Овечкина,
Александра
Твардов­
ского,
Михаила
Шолохова.
Мне
за помнил ис ь
все
ре чи
Фадеева,
произнесенные
с
чувством,
с
до ст оинс твом ,
со
страстью.
В
рабочем
кабинете
под
тре ль
телефонных
звонков
—
Недавно
я
был
в
Анг лии
и
от
многих
там
слышал,
что
духовная
сто ли ца
мира
сег о дня
— Россия,
Советский
Союз.
Еще
не давн о
мал о
интересовались
те м,
что
у
нас
происходило.
А
нынче
на
нас
смо три т
действительно
весь
ми р.
См отри т
с
надеждой,
с
озабоченностью:
победит
ли
перестройка?
Я
тож е
задаюсь
эт им
вопросом.
Да,
мы
против
культа
личности,
против
н асил ия,
против
на ру ше­
ния
пр ав
человека.
Но
я
вижу
ростки
культа
д ол жнос ти,
препоны
со
стороны
чиновников.
По
на шим
аульским
законам
вн ачал е
всег да
старшего
спрашивают,
то го,
кто
больше
зве зд
вид ел.
А
сейчас
собрания
откладываются,
с ва дьбы
откладываются...
Ждут,
пока
районный
милиционер
пр иде т,
он
«долж­

Р асул
ГАМЗАТОВ
163
ность»
привезет
с
собой,
без
которой
нельзя
нач инат ь
мероприятие.
Я,
естественно,
не
против
должностей,
но
не
следует
преувеличивать
их
зна че ние
в
кажд ом
лю д­
ском
деле.
Ко
м не,
как
к
депутату,
прих одя т
л ю ди : «Помогите
попасть
к
тому-то
и
к
тому-то».
Мне
уже
кажется,
что
к
министру
простому
человеку
попасть
невозможно.
Тыс я­
чи
людей
ищут
правду.
Тысячи
людей
стоят
в
о чер едях
канцелярий,
пребывая
в
бесконечных
ненужных
команди­
ровк а х,
отпусках
за
свой
сче т.
Са ма
наша
борьба
с
бюр окра ти зм ом
превращается
подчас
в
говорильню.
По-прежнему
мног о
различных
бумаг,
много
пустых
решений!
Каждый
ден ь
какие-то
инициативы
появляются.
Но
надо
же
старые
доводить
до
ум а,
не
забывать
о
них .
Чувствую,
что
заседаний
бо льше
стал о,
во
вс яком
случае,
в
наших
писательских
организациях.
И
многие
нерезультативны.
Ибо
царят
на
них
занудство
и
тоска.
Литературное
мастерство
стало
наследственным
да­
ром.
В
Литературном
институте
учи ли сь
отцы,
а
ны нче
уч атся
их
де ти
и
внуки.
Я
бы
назвал
это
родственным
эгоизмом.
Эгоизм
этот
и
в
науке
есть.
И
в
искусстве.
И
в
дипл ом ат ии.
Даж е
в
торговле.
Слы шал
я
такое
недавно:
на
род с тве нном
совете
решили
одного
представителя
своего
клана
«сделать»
Героем
Социалистического
Труд а
и
все
труды
и
заслуги
приписали
ему
одному.
Что
бы
вы
думали?
Уд алос ь.
Не
нравится
мне
су ета
некоторых
уже
немолодых
п ис ател ей,
к ото рые
поскромнее
должны
бы
себ я
вести.
Они
считают,
что
перестройка
благодаря
им
наступила.
Да,
настал
черед
Пастернака.
Но
ведь
не
секрет,
что
иные
из
эти х
«немолодых»
гол ос ова ли
за
исключение
П а стер­
н ака.
А
ведь
они
знали
уже
тогда
все
его
стих и,
все
его
произведения,
знали,
что
он
подарил
России
прекрасные
переводы
Шекспира,
Гёте,
Бараташвили.
Отчего
же
молчали?
О
Твардовском
м ного
сегодня
говорят
и
пишут.
Твердят,
что
музей
Твардовского
надо
открывать
и
все
такое...
Но,
д ороги е
мои,
сх о дите
на
его
мог и лу,
посмот­
рите,
в
каком
она
запущенном
состоянии.
Х оть
бы

164
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
цветок
положили.
Где
бы ли
те
или
иные
из
нынешних
смелых,
ко гда
на
публикации
«Нового мира»
со чинял ись
коллективные
письма
под
н азв ани ем: «Привлечь к от­
в етств енно с ти
за.. .»? Где были они,
ко гда
травили
Твар­
до вско го,
уже
больного,
били
ле жа чего ?!
Почему
же
тог ­
да
не
защитили
большого
поэ та?
Последние
год ы
мне
посчастливилось:
я
о чень
дружил
с
Твардовским.
Я
не
люблю
хвастаться
документами,
но
есть
его
письма
ко
мн е,
он
приходил
ко
мне
в
го ст иницу ,
я
бывал
у
н его
до ма.
Что
меня
лично
в
нем
привлекало?
Отличное
знан ие
всей
европейской
поэзии,
восточной
поэзии,
Хаф иза,
влюбленность
в
китайскую
поэзию.
Он
был
скромен.
И
в
стат ь ях
св оих,
и
в
разговорах,
и
в
делах.
Был
самостоятелен,
самобытен.
Ни ко гда
не
стре­
мился
кому-то
понравиться.
Вспоминаю
знаменитый
бар
около
Литинститута.
Ча­
стенько
я
там
бывал.
Приходил
и
он.
Не
за быть
задушев­
ных
ра з говор ов.
Мои
стихи,
честно
говоря,
он
никогда
не
хвалил,
а
«Мой Дагестан»
на печа тал .
Стал
я
членом
редколлегии
«Нового мира»
—и
«Ли­
тературная
Рос с ия », членом редколлегии которой я был
тогда,
написала
гнусную
статью
о
«Новом мире»
и
об
Александре
Трифоновиче.
Твардовский
мне
говорит: «Я
написал
протест,
и
ты,
если
хочешь,
выб ира й
между
мной
и
«Литературной Россией».
Он
меня
другом
с чи тал,
но
я
не
мо гу
н а звать
его
другом.
Он
для
мен я
слишком
мо гучи й
человек.
Он
не
л юбил
почему-то
ездить
в
республики,
но
ко
мне
приез­
жал
в
ау л,
вместе
с
женой
Марией
Илларионовной.
Я
не
ви дел
его
ни
р азу
записывающим
что-либо
в
записную
кн и жку.
Все
старался
запомнить.
Как
хор ош о,
что
в
моем
архиве
сохранилось
мно го
снимков
о
пребы­
ва нии
Твардовского
в
Дагестане!
Глядя
на
них ,
я
ощу­
щаю,
каким
духовно
богатым
он
был
в
тя жел ые
м ом енты
своей
жизни...
Поэму
«Два сердца», написанную давно,
я
дал
Тв ар­
довскому
на
пр оч т ение.
Он
отве ти л
мне
письмом,
ко тор ое
я,
конечно,
храню.
Письмо
б ыло
су ровы м.
Александр
Трифонович
р езко
меня
крит иков ал .
Я
не
обиделся
на
не го
за
это,
хо тя
считаю,
что
он
не
во
в сем
был
прав.
Зря
Твардовского
некоторые
считают
безгрешным.
Безгреш­

Расул
ГАМЗАТОВ
165
ных
людей
нет.
И
я
его
уважаю
так,
как,
быть
может,
м ало
кто
уважает.
Это
ве лик ий
писатель.
Но
у
нег о
то же
б ыли
грехи.
Быть
может,
в
чем-то
он
был
неискренен.
Время
было
иное.
Вообще
история
разберется.
Письмо
его,
хочу
вернуться
к
этому,
м еня
удивило.
Он
ко рил
меня
за
то,
что
я
б еру
тему
из
загробной
жиз ни,
что
я
якобы
у
кого-то
д руго го
перенял
художественные
приемы.
Во зм ожно,
на
себя
намекал.
Если
так
рассу­
ждать,
Твар д овс кий
в
своем
«Теркине на том свете»
т оже
не
нов.
Сколько
до
не го
б ыло
написано
об
аде
и
рае.
П отом
я
понял,
в
чем
дело,
почему
Александр
Трифоно­
вич
так
раз ъ яри лся
на
ме ня.
Его
покоробило
то,
что
свою
поэму
я
читал
какой-то
другой
персоне.
А
ему
об
этом
сказали.
Да,
читал,
но
ве дь
это
б ыло
мо им
правом.
Персона
— тог да шний
редактор
«Известий»
Алексей
Ад-
жубей.
Поэму
мою
он
не
н апечатал .
Так
она
пролежала
в
ст оле
25 лет.
Твардовский
назы вал
себя
другом,
но
на
сам ом
деле
он
был
учителем.
Но
эт ого
он
никогда
не
подчеркивал.
Не
выпячивал
свое
наставничество,
свое
учительство.
Его
поэзия
б ыла
на
ст оро не
сла бых,
рядо­
вых
людей.
А
мы
очень
часто
б ыли
на
ст оро не
силь ных.
Хотя
это
про тиворе чит
природе,
природе
литературы,
мы
как
бы
сало
мажем
маслом.
Ме ня
тогда
трогало,
как
дружили
Фаде ев,
Федин,
Св етло в,
См еля ков.
Все
встречались
в
ЦДЛ,
за
чае м
или
бокалом
вина,
подол гу
засиживались
за
дружеской
бесе­
до й.
Ед инс твен но
Твардовский
мне
однажды
сказал: «В
ЦДЛ
не
ходи.
Если
хочешь
выпить,
иди
в
другое
место».
Сре ди
ра зва лин
древнего
Д ерб ента
Откуда
только
пошла
гул ять
пресловутая
формула
о
«преклонении перед Западом»? Преклоняться перед Гёте,
пер ед
Флобером,
перед
Гейне,
преклоняться
перед
япон­
ско й
по эзие й
или
китайской
поэзией
Ду
Фу
— разве
это
плохо?!
С
другой,
пра вд а,
стороны,
в заим овл ия ние
Запада
и
Вос тока
нивелирует
национальные
черты.
Бы стры е
побеги
дает
лишь
нацио нализ м,
подлинный
инте рнаци онал изм
труднее
воспитать.
Вот
п риме ры.
Да­
ге стане ц
жен итс я
на
русс кой.
Это
пре под нос ится
как
ф акт

166
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
интернационализма.
А
дело-то
все
в
самом
э л ементар ­
ном
и
банал ьн о м,
что
полюбили
др уг
др уга
молодые
люди.
Или
—в
кол хозе
работают
лю ди
п яти
различных
национальностей
и
живут
они
мирно,
д ружно ,
не
дерутся.
Плоды
интернационализма,
кр ичат
твердолобые
догма-
thiçh. З на ч ит,
если
колхозники
н ам ылят
друг
другу
шею.
не
поделив,
допустим,
очередь
за
им пор тной
косме­
тикой,— это
национализм?
Глупость!
Вообще
мне
кажет­
ся,
что
в
Дагестане
проблемы
инт ерна цио на льног о
воспи­
тания
разрешены
лучше ,
потому
что
в
многоязычной
на шей
республике
сама
ж изнь
этого
требовала.
Конеч­
но,
вел ики й
русский
язык
стал
для
всех
нас
объеди­
ня ющим
в торым
яз ыком.
Да,
я
поддерживаю
двуязычие,
билингвизм.
Двуязычие
для
на ших
народов
— это
как
бы
два
родн ых
языка.
Но
двуязычие
нельзя
насаждать.
Я
говорю
о
своем
нар о де,
а
личное
дело
грузин
или
эст он­
цев
принимать
билингвизм
или
не т.
Я
счи та ю,
что
чем
больше
языков
з наешь ,
тем
лучше.
Для
ма лочи сле н ных
народностей
это
ос обен но
важно.
Вспомним
сказанные
кем-то
слова:
ск ольк о
ты
знаешь
я зык ов,
столько
раз
ты
человек.
Я
рад
был
бы
сейчас
и
английским
владеть,
и
французским.
Но
увы ...
Новое
поколение,
ду маю,
будет
образованнее
нас,
а
значит,— «интернациональнее».
Языки,
с
материнским
мол о ком
в пита нные ,
не
исч е­
за ют
со
вр емен ем.
И
иде т
сейчас
пр оц есс
не
и счез нов ения,
а
утверждения
язык о в.
Только
в
последние
год ы
в
Даге­
стане
созданы
детские
журналы
на
родных
пяти
языках .
Пр авда,
в
городских
школах
сложно
наладить
изуче­
ние
язык ов .
Города
у
нас
многоязычные,
на
всех
языка х
сразу
преподавание
в
школе
не
организуешь,
поэ том у
обучение
идет
на
русском
языке.
Но
в
эт ом
ничего
плохо­
го
нет,
это
ест ествен ны й
процесс.
Я
с
подозрением
гляжу
на
людей,
которые
высо ко ­
мерно
говорят
про
историю
других
н ар одов : «Приукра­
шива ние .. .»
В
Уз бек и стане— др евн яя
и ст ория.
В
Грузии—древняя
история.
В
Армении—древняя
исто­
рия.
Разве
мож но
сомневаться
в
этом?
Да
и
зачем?
Что
есть,
то
есть.
Чья-то
история
мол оже ,
чья-то
др ев нее,
глубже.
Надо
и зу чать
друг
друга.
А
не
завидовать,
не
разв раща ть ся
з лобо й.
Это
же
прекрасно,
когда
народы
будут
знать
ис торию
друг
друга.
Ведь
столько
еще
не­

Расул
ГАМЗАТОВ
167
по зна нно го
в
любой
и стори и.
Да,
к
примеру,
русских
людей
повсюду
привечают,
как
старших
братьев.
Но
элем е нт
недоверия
вызывают
н азна чени я,
допустим,
в
хлоп к овые
районы
людей
из
Р язани.
Это
дае т
п ищу
для
разжигания
националистических
настроений.
Сейч ас
нуже н
культ
человека.
Не
к ульт
должности,
а
культ
че ло века.
Даже
в
1937 году мы пели: «Я другой
такой
страны
не
знаю,
где
так
вольно
дышит
чел овек ».
Но
вольно
дышать
— это
не
только
жи ть
у
се бя
дома,
но
и
мир
посмотреть,
по
Парижам
поездить,
ло ндо нско го
тумана
вдохнуть.
На до
чащ е
в ыезжа ть
за
границу.
Не
о бщая сь
с
зарубежными
стр анам и,
не
имея
научных,
лит е рат ур ных,
культурных
свя зей,
как
мо жно
двигаться
вперед?
Хорошо,
что
м ного
в
этом
отнош ен ии
сделано
XX и XXII
съездами
партии.
Н адо
срочно
облегчить
че ло веку
оформ лен и е
поездок
за
границу,
с нять
нервоз­
ность
в
эт их
делах.
Сколько
ко м иссий
на до
пройти,
бумаг
оформить,
что бы
в ыеха ть
за
рубеж!
Ощущаю
это
на
себе.
В
конце
концов
я
не
прогуливаться
еду,
а
по
литературным,
государственным
делам.
Образование
получить
у
нас
— подчас
тоже
бюро­
кра ти чес кая
волокита.
Зачем,
к
примеру,
человеку
из
республики
при
п ост у плении
в
вуз
писать
сочинение
на
русском
языке?
Меня
старославянский
язык
обязыв али
уч ить.
А
он
мне
ни
раз у
не
пригодился.
Наверное,
знание
старославянского
не
лишнее,
но
лично
у
меня
такой
надобности
не
было.
Так
вот,
за
сочинение
с
ош иб ками
а биту рие нт
из
республики
не
попадает
в
институт.
Счи ­
таю,
что
это
несправедливо.
Как
н еобходи мы
сег о дня
связи
ме жду
людь м и,
наро­
дам и!
Е сть
у
нас
телефонная
связь,
есть
почтовые
связи.
Вот
ду шев ных
связей
б ольше
надо,
они
самые
гла вные .
На
месте
пленения
Шами ля
—
Очень
бол ьн ой
для
дагестанцев
вопрос
— судьба
Ша мил я,
которого
даж е
Маркс
счи тал
героем
освободи­
те л ьной
б орь бы.
Национальным
героем.
В
св ое
время
Чернышевский,
Добролюбов,
многие
другие
л юди
высо­
ко
оценили
его
борьбу
против
колонизаторов.
Он
пе рвым
не
нападал
на
Россию.
Это
царск ие
генералы
приказыва­

168
ТРАВА
ПОС ЛЕ
НАС
ли
сж ига ть
селения,
аулы.
И
Шамиль
возглавил
борьбу
за
свободу.
По чему
его
и
сегодня
иные
п ро долж ают
считать
реакционным
деятелем?
Писатель
Пикуль
бросил
совершенно
бездоказательное
о бв инение
Шамилю,
пуб­
лично
об ъясни вши сь
в
не навис ти
к
нем у.
Но
кто
вино­
в ат,
что
появился
такой
герой
—
Шам иль ?
От вет
од ин
—
царь,
его
завоевательские
устремления.
Если
нап адает
в раг,
нельзя
сидеть
сл ожа
руки .
Это
не
в
характере
горца.
Сам
Шамиль
никого
не
обидел.
Только
вот
«обижал»
цар я
в
теч ени е
25 лет,
пока
бо рол ся
с
его
экспансией,
выра жа ясь
современным
языком...
Давно
уже
я
написал
и
до
сих
пор
не
м огу
напеч атат ь
поэму
«Шамиль» .
Не
скажу,
что
это
хор оша я
поэма,
что
это
моя
большая
удача,
но
искренне
в ерю
тому,
о
чем
рассказал.
Некоторые
лю ди
у
нас
боятся
имени
Шамиля
больше,
чем
во лка
в
степи.
Б ольш е,
чем
самого
царя,
который
воевал
с
н им.
У
одного
руководящего
раб от ника
я
с пр ос ил : «Почему вы так боитесь Шамиля?» «Из - за
тог о,
что
я
Шамиля
не
упомянул,
ничего
не
случится,
а
за
то,
что
уп омянул ,
меня
снимут
с
работы»,— ответил
он
мне.
И
в
самом
деле
это
так.
В
Дагестане
шла
пьеса,
о тража ющая
шамилевские
битв ы.
Никто
из
руководства
ее
не
смотрел.
Между
тем
пь есу
сняли
по
телефонному
звонку.
Чег о
мы
боимся?
Исто ри и?
Правды?
Са мих
себя?
Или
снова
и
снова
страшимся
жупела
национ ал изма ?
Но
у
Дагестана
сво я
национа л ьна я
история,
а
в
этой
истории
свои
герои,
судьбы,
сво и
сложные
социальные
коллизии.
Зачем
же
«вырезать»
историю,
она
ведь
не
кин о пл енка.
Дагестан—республика,
а
не
только
заготовительный
пун кт.
Имя
Шами ля
нельзя
вырва ть
из
нашего
прошлого.
Н ел ьзя!
К
движению
Ша ми ля,
к
его
действиям
с
симпа­
ти ей
относились
не
только
дагестанцы,
но
и
лучшие
русские
л юди,
лучшие
писатели
России,
социал-
демократы.
Этому
дви же нию
со чувс твов ал
великий
украинец
Тарас
Шевченко,
его
привет с тво ва ли
ученые
Азербайджана,
Г рузии ,
Казахстана.
И
в
нашем
современ­
ном
Дагестане
нет
такого
поэта,
который
бы
не
помянул
добры м
сл овом
имя
легендарного
народного
вождя.
Мне
дорога
Ро ссия.
Я
перевел
многих
русских
писате­
ле й.
Но
почему
же
ины е
русс кие
писат ел и,
ученые
бесце­
ремонно
вторгаются
в
нашу
историю,
искажая
ее,
уродуя.
Ве дь
нельзя
отнять
то,
что
в
душе
у
народа.

Рас ул
ГА МЗА ТОВ
169
Мы
привыкли
к
«Хаджи- Мура ту»
Толстого;
не льзя
требовать
от
Шамиля
и
от
Хаджи-Мурата,
чтобы
их
сложные
суд ьбы
«вписывались»
в
сегодняшний
день.
Они
противоречивы.
Ведь
их
борьба
с
цар ем
д лил ась
четверть
века.
Сами
противники
его
уважали.
Нельзя
быть
вульга­
ри зат орам и
истории.
Каждый
народ
в
свое
вре мя
воссое­
динился
с
Россией
при
разных
исторических
о бст оя­
тельствах.
Если
будем
р ассмат ри ват ь
их
борьбу
за
нез а­
висимость
как
борьбу
против
русского
нар ода,
это
будет
глубокой
ошибкой.
Оскорбительной
не
только
для
ком ­
мунистов,
но
и
для
вс ех
мыслящих
людей.
В
св ое
время
вместе
с
Гией
Д ане лия
и
Владимиром
Огневым
я
написал
сценарий
«Хаджи -М ура т» .
Д а нелия
должен
был
снимат ь
эту
картину.
Но
нашлись
люди,
которые
сразу
же
приклеили
на шей
работе
ярлык:
де­
ск ать,
она
мешает
дружбе
народов.
Но
почему
ме шает?
Лев
Толстой
не
мешает,
а
я
мешаю?
О
Шамиле
с уще ст­
вует
огромная
литература,
в
том
числе
п ов есть
Петра
Павленко,
давно
не
переиздававшаяся.
С
именем
Шамиля
св яза ны
те
или
иные
страницы
уже
нашей
современной
истории.
Многие
поплатились
карьерой,
судьбой,
а
то
и
жизнью
только
за
то,
что
писатель
ск азал
правду
об
отношении
к
Шамилю,
о
его
р оли
в
истории
даг ест анско ­
го
народа.
Если
кто-то
думает,
что
для
интернациональ­
ного
воспитания
нуж но
именно
так
искажать
историю,
то
он
глуб око
ош ибае тся.
Тако е
отношение
озлобляет
чело­
века,
с
уважением
относящегося
к
истории.
Перестройка
дол жна
коснуться
и
име ни
Шамиля.
Это
очень
важно.
В
запасниках
галереи
Мы
смотрим
на
картины
знаменитого
дагестанского
художника
Халила
Мусаева.
Судьба
его
трагична.
Родил­
ся
он
в
селе
Чох.
Р ано
раскрылся
как
талантливый
ху­
дожник.
Первый
из
даг е стан ских
художников,
ил лю­
с тр ировавши й
рус ск ие,
советские
журналы.
Он
пи сал
образы
горя н ок,
прекрасные
картины,
природу
талант­
ли во
писал,
с
большой
душой.
В
1921 году Халил поехал
учиться
в
Ит али ю,
там
женился.
На
Родину
не
вернулся,
остался
на
чужбине.
Умер
Мусаев
в
Нью-Йорке
в
50-е
годы.
Его
картины
на
Западе
получили
п р изнани е,
имя

170
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
его
широко
изве стно
в
Европе,
в
Америке.
А
вот
в
Дагестане
имя
X. Мусаева
запрещено.
Те,
кто
любит
искусство,
знают
о
нем,
знают
его
творе ни я.
Но
офи ­
циально го
признания
он
не
получил
до
сих
пор .
Разве
так
можно?
Судить
человека,
который
не
сделал
ничего
пло­
хого
своей
Родине,
своему
н арод у?!
В
Дагестане
не
так
уж
мног о
выдающихся
художников.
Разве
можно
бросаться
такими,
как
Му саев ?!
Он
был,
кроме
всего,
смелый,
му­
ж ест венн ый
человек.
У
нас
до
революции
запрещали
рис оват ь
человеческие
ли ца.
Х алил
рисовал
образы
лю­
дей,
гер о ев,
образы
пе вцо в,
образы
красивых
ж е нщин.
Он
л юбил
человека,
горца,
гор ячего ,
п ыл кого
патриота.
Повторяю,
мы
уголовников
амнистируем,
а
вот
та ла нт­
ливых
людей,
о став ив ших
в
истории
свой
след ,
амнисти­
ровать
боимся.
Почему?
Во
всем ирно
известном
селении
Кубани
Еще
о дна
проблема
гл ожет
меня.
Суд ьба
з олотог о
и
серебряного
д ела
в
Да ге стане .
Вс его
четыре
мас тер а
ос та­
лось...
А
там
— конец,
некому
пе рен ять
с екр еты
уник аль ­
ного
народного
про мы сла
в
республике.
Сейчас
мастер
—
как
поэт-единоличник.
Индивидуальное
хозяйство
поэ­
та—
его
душа.
И
у
златокузнеца
также.
На
весь
мир
известен
дамасский
кинжал.
У
нас
не
хуже
—
амуз-
гинский.
Клинками,
изг отовле нным и
в
Аму зги не,
поль­
зова лись
полко водцы ,
маршалы,
сам
Шамиль.
Но
вот
аул
пер есел ил и,
и
исчезли
мастера.
Да
и
аул
сам
исчезает,
д ве- три
семьи
о стается.
А
м астера
эти
б ыли
в
свое
вре мя
такие
же
прославленные,
как
кубачинские.
Сегодня
уни­
кальные
поделки
находятся
только
в
музеях.
Ленин
назы­
вал
дагестанских
художников
—
великими.
Как
же
выш­
ло,
что
в
Дагестане
не
о цени ли
этих
мастеров?
Приез­
ж ают
туристы
из-за
рубежа,
восхищаются,
смотрят,
ищ ут
ре дко ст ные
и здел ия.
А
мы
к
ним,
можно
сказ ать ,
равнодушны.
Почему?
По
какому
праву
п ре рвали
ни ть
вре м ен?
Это
всесоюзного
зн аче ния
вопрос,
всемирного
значения.
Сего дн я
на ши
на род ные
м аст ера
— это
не
ху­
до жни ки,
с
г орь кой
усмешкой
говорю
я,
потому
что
работают
они
для
плана,
ста ка нчик и
делаю т,
роги.
А
ска жи те,
как
з аплани р оват ь
лю бовь ?
А
мастерство?

Расул
ГАМ ЗАТ ОВ
171
И ногда
Министерство
культуры
заключает
с
ма стер ами
договор.
Все
заказы
отражают
современный
стиль.
В
плохом
смысле.
Потому
что
и
современный
стиль
быв ает
хорошим.
Со
слезами
я
с лышу
сто ны
мастеров: «Мы
умрем,
нас
не
жалко
уже
никому,
нам
некому
передать
свое
иск у сст во ...»
По
дороге
в
теа тр
на
вечер,
посвященный
110-летию
Гам з ата
Цадаса
Меня
тревожит
массовость
в
искусстве,
в
литературе.
В едь
искусство
не
спорт.
Одних
пи сател ей
сейчас
чу ть
ли
не
одиннадцать
тысяч.
На
писательских
съездах,
стыдно
б ыло
участвовать
в
этом,
самы й
б ольш ой
спор
разгорал­
ся
не
по
какой-то
важной
творч е ск ой
или
государствен­
ной
проблеме,
а
во
вре мя
голосования,
вокруг
кан ди да­
тур .
Но
если
по
вы сок ому
сч ету
подходить,
разве
имеет
значение
та
или
ин ая
кандидатура?
Значение
им еет
толь­
ко
одно
— талант .
Как
часто
у
нас
случается:
сна ча ла
мы
раздуваем
авторитет,
а
п отом
н ачин аем
его
поносить.
Ра зве
мож но
так
подходить
к
духовным
ценностям:
то
белым
мажем,
то
черным.
И
наоборот.
Как
ра зобр аться
в
эти х
метаморфозах
по к ол ениям
молодых
чи та теле й?
О
наградах
й
званиях...
Я
народный
поэт .
Но
я
не
хочу,
что бы
м еня
народным
наз ыва ли.
Твардовского
не
на­
зывают,
Маяковского
не
называют,
Блока
не
на зы­
вают,
Пу шки на
не
наз ывают .
А
почему
в
России
нет
зва ния
народного
поэта?
Во
Франции,
в
Итал ии ?
В
на шей
Грузии,
наконец?!
Ес ли
хочет
народ,
сам
назовет.
Ведь
в
слове
«поэт»
бол ь шая
обязанность,
ответственность,
но
не
з ва ние,
не
до лжн ост ь.
До
какого
бюрократизма
мы
докатились:
по
телефон­
ным
з вонка м
запрещаем
спектакли,
песни,
по
телефон­
ным
звонкам
д аже
звания
присваивают.
Од ин
чиновник
звонит
другому
и,
не
гляд я
др уг
другу
в
глаза,
решают
серь езны е
творческие
общественно
значимые,
я
бы
с ка­
зал,
народные
дел а.
А
хочется
открытых
о бсу ждений ,
сер ь езно сти
под ход а
к
судьбам
поэтов,
художников.
Хоть
мы
критически
ог ля ды ваемся
назад,
но
я
с
уд ов­
летворением
вспоминаю
про шлые
дни
литературы,
ши­
рокие
об су жд ения
лите ра ту рных
пр оиз ве де ний.

172
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
Какими
демократическими
был и
отношения
друг
с
другом
в
год ы
моей
мо лод ости !
Когда
пи са тель
писа­
телю
был
ровесник
и
земляк.
Фа де ева
я
ви дел
много-
мно го
р аз,
но
поначалу
все
стесн ялся
подходить
к
нему,
скромность
м ешала.
Но
зато
он
был
про с тым
в
от но ше­
н иях
с
молодыми
лю дьми ,
сам
приходил
в
Центральный
Дом
литераторов,
не
считал
для
себ я
зазорным.
Иные
же
ныне шние
руководители
считают
ниж е
своего
д ост оинс т­
ва
посидеть
рядом
с
начинающими.
Думается
мн е,
нам
над о
самокритично
под ходи ть
к
своим
поступкам
в
прошлом
и
со отн ос ить
их
с
общ ест ­
венным
поведением
сегодня.
Я
тоже
ошиб алс я.
Но
и
у
меня
временем
много
укр а­
дено.
Са мо биче вание м
я
не
призываю
заниматься,
но
храбрецы
на
час
нам
не
нужны.
Как
пышно,
приторно
отм еч ался
юбилей
пятидесятилетия
Союза
писателей.
Какие
юбилейные
дифирамбы
пе л ись!
Складывалось
в пе­
чатление,
что
без
одного-двух
ч ело век
всей
литературы
не
бы ло
бы
вообще.
Сейчас
поэму
н апеча тать
тя жел ее,
чем
раньше.
Сейчас
редакторы
считают,
что
больше
500 строк в поэме не
мож ет
быть.
Кто
им
дал
такое
право?
Ес ли
бы
так
было,
Твардовский
поэмы
не
пе чат ал
бы,
Бло к
поэмы
не
пе ча­
тал
бы.
Почему
нельзя
печатать
хорошие
по э мы?!
Тем
более
что
многие
из
них—летопись
революции.
Ярослав
Сме ляк ов
в
журнале
«Дружба народов»
редактировал
мою
«Горянку», это четыре тысячи строк.
Ее
ведь
нап еч а­
тали.
В
«Литературной газете»
Константин
Си мон ов
на­
пе ча тал
це л иком
мою
поэму
«Разговор с отцом».
Посл е
этой
публикации
я
получил
от
Фадеева
письмо.
Хорошее,
до бр ое,
доброжелательное
письмо.
Дело
в
т ом,
что
и мен­
но
тогда
у
меня
в
нескольких
местных
журналах
появи­
лись
подборки
стихов.
А
Фад еев ,
оказывается,
за
всем
сл едил,
п о-отц овс ки
внимателен
он
был
к
своим
товари­
щам ,
коллегам-литераторам.
М еня
это
оч ень
у див ило
—
как
подробно
он
ра зби рал
мои
публикации.
Но
в
письме
б ыло
гл а вно е: «Не слишком ли Вы торопитесь печа ­
тать?— писал
он.—
Надо
торопиться
р аботать ,
тру­
диться...»— был
его
совет.
«Не слишком ли торопитесь?» Я в вопросах приема не
понимаю,
но
по чему
дело
обстоит
так,
что
да гест ан с кого
или
якутского
пис ат еля
сразу
принимают
в
чле ны
СП

Расул
ГАМЗАТОВ
173
СССР?
Пу сть
он
сначала
проявит
свое
лицо
в
родных
местах,
получит
признание
народа.
Раньше
писатели
шли
на
бедность
ради
поэзии,
а
сей час
бедные
ср азу
хот ят
быть
богатыми
через
поэзию.
Отношение
к
поэтам
сейчас
изменилось,
чиновников
ст ало
много.
Раньше
Константин
Симонов
звонил
или
телеграмму
давал,
просил
о
чем-то.
Это
вд охн овля ло.
Поэзия
— интимное
понятие.
Поэзия
—не
парад,
со
стихами
человек
уединяется,
хочет
побыть
наедине
с
собой.
И
со
словом.
А
у
нас
в
поэзии
митинговая
любовь
и
те л е фонные
поце лу и.
М ожет
бы ть,
поэтому,
когда
на
встречах
с
избирате­
л ями
я
говорю
о
перестройке,
об
искусстве,
о
поэ з ии,
а
ме ня
спрашивают,
ко гда
за везу т
колбасу
и
когда
будет
водопровод.
По н имаю
их,
своих
избирателей,
задача
перестройки—дать
людям
и
кусок
хлеба,
и
чес тн ое,
ис кр еннее
сло во
п рав ды.
Здесь
надо
уметь
совмести­
те льс тво в ать.
И
хлеб
важен,
и
лир а
необходима.
Без
хлеба
поэз ия
может,
но
хлеб
без
поэзии
— увы...
В
аэропорту
Каспии—при
пр ощании
Сейчас
я
закончил
книгу
под
названием
«Кон­
це рт».
Жизнь
—
концерт,
мир
— концерт,
история
—
концерт.
Здесь
и
скрипки,
и
рояль,
и
рок-музыка,
и
ор ган. ..
Я
помню,
что
в
последний
предвоенный
день ,
в
субботу
21 июня 1941 года,
по
ради о
был
большой
ко н­
ц ерт.
Песни,
муз ык а,
мажор...
А
на
границах
уже
высажи­
вались
не ме цкие
десанты.
И
начинался
концерт
войны,
пляска
смерти.
По
все й
Европе
рыл и
могилы
и
пели
последние
п есни.
Кодовое
название
одного
из
наших
нас т упле ний
б ыло
«Концерт» .
Наз ван ие
книги
можн о
принять
за
шутку,
ес ли
бы
не
б ыло
настоящих
«живых»
концертов
в
ф ашист ских
лагерях
смерти,
в
колымских
лагерях.
Современная
ж изнь
порой
мне
кажется
непр екр а-
щаю щимся
концертом.
Развеселым,
трагическим,
б уд­
ничным,
одурманивающим.
Чи тал
я
как-то
эту
поэму
в
одной
аудитории.
И
меня
сп ро сили: «Почему в ней нет
концерта
Пугачевой,
рок-музыки?» Я не знал —
то
ли
смеяться,
то
ли
плакать?

174
Т РАВА
ПОСЛЕ
НАС
Мне
кажется
иногда,
что
то
ощущение
нестабильно­
ст и,
эскапады
пер емен,
та
сменяемость
эпох,
личностей,
которые
тв орятся
на
наших
глазах,— это
тоже
некий
великий
вселенский
несмолкаемый
концерт,
действо
с
трагическими
нотами.
Труба,
бал ал айка,
орган...
Одн о
возно с ит ся,
другое
—в
пропасть.
Чем
закончится
этот
великий
концерт
наше го
бы­
тия—
зна ть
бы.
Ок тя брь
1987 г.

Ви тали й
КОРОТИЧ
БОЮСЬ
БЕ ЗВЕРИЯ ,
ИЗМЕЛЬЧАНИЯ
ДУШИ...
Э
то
интервью,
пожалуй,
са мое
необычное
в
мое й
журналистской
пр акти ке,
и
вот
почему.
Если
все
предыдущие
материалы
я
делал
по
з адан ию
журна­
ла
«Огонек», то этот,
по
вполне
об ъе к тивным
пр и­
чинам,
там
опубликован
не
был.
Дело
в
том ,
что
я
бе сед ую
со
своим
начальником
главным
редакто­
ром
«Огонька»
Виталием
Коротичем.
Хотя
щекот­
ли вос ть
это й
ситуации
можно
объяснить
т ем,
что
В.
Кор оти ч
— известный
поэт,
п розаи к,
публицист.
Не
впадая
в
излишнюю
комплиментарность,
хо чу

176
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
тем
не
менее
заметить,
что
с
его
приходом
лето м
1986
года
журнал
преобразился
до
неузнаваемости.
Боль­
шинство
его
публикаций
вызывают
жар кие
споры
и
вос­
торги,
похвалу
од них
и ...
неприятие
других.
«Огонек»
буквально
рв ут
из
рук,
его
трудно
найти
в
газетных
кио ск ах,
растут
его
тиражи
и
число
подписчиков...
И
в
довол ь но
большой
мере
св оей
возросшей
поп уляр нос ть ю
«Огонек»
обязан
своему
гл авном у
редактору.
Ит ак,
первый
вопрос
моему
собеседнику:
—
Вита л ий
Алексеевич,
как-то
вы
пи сали
о
том ,
что,
подписывая
ту
или
иную
статью
в
печать,
вы,
бывает,
не
спите
ночами.
Что
тревожит
ва с?
В едь
вы
лично
и
журнал
«Огонек»,
которым
вы
руководите,
вершите
правое
дел о
— перестройку.
—
Тревожит
то,
что
ч асто
правда
подменяется
ра зно­
го
рода
«соображениями», а,
знач ит ,
она
дал еко
не
так
всемогуща,
как
хочется.
Мы
давно
уже
усвоили,
что
понятие
правды
само
по
себе
далеко
не
однообразно,
и,
споря,
мы
отстаиваем
каждый
собственную
истину,
сво й
взгляд
на
нее.
Но
при
этом
никогда
не
надо
отождеств­
лять
себя
и
только
себ я
с
нашим
социальным
строем,
с
идеалами
Октября.
Не
у мею
сп ори ть
с
демагогами,
ко то­
рые
лгут
в
глаза,
подгоняют
под
от вет
в ел икие
пр оц ессы
и
непростые
споры.
Че го
я
боюсь?
Усталости,
безверия,
измельчания
ду ши,
предательства...
Я
достаточно
опытен
как
писатель
и
как
редактор
и
не
верю,
что
чел о век
может
бы ть
счастлив,
занимаясь
не
своим
делом.
В
то
же
вре мя
понимаю,
что
моя
открытость
—
отличная
мишень
для
многих,
кто
видит
«Огонек»
прежде
всего
трибуной
для
св ед ения
счетов.
Боюсь
устать...
—
Я
не редк о
слышу,
что
«Огонек»
вот-вот
кончится,
исчерпается
материал,
которым
журнал
«кормит»
чита­
те ля,
и
не
на
чем
будет
п ечь
«жареное». А как вы на это
смотрите?
—
Журнал
не
кончится,
покуда
не
будет
разорвана
связь
с
живой
жи знь ю.
Все
«кончавшиеся»
жу рна лы
«кон ­
чал ис ь»
в
результате
потери
св оих
читателей,
а
не
адми­
нистративно.
«Новый мир»
Тва рдо вско го
не
кончится
никогда.
Дело
ведь
не
в
«жареном» — эт о
не
способ
завое­
вы вать
сто й кий
авторитет.
Дело
в
том,
чтобы
ощущать
правду
и
нести
ее
людям.
Покуда
правда
ж же тся,
она
производит
впечатление
раскаленной
сковороды,
месяца

Виталий
К ОРО ТИЧ
177
в
ла дон ях
гоголевского
чер та.
А
зат ем
то,
что
еще
вче ра
жгло,
ст ановит ся
привычным.
Надо
ощущать
истинную
ос тро ту
факта,
в ладет ь
искусством
отбора.
«Жареные»
факты?
Да,
в
том
же
смысле,
что
и
жареная
картошка:
не
ед ите
же
вы
сырую...
—
Ваша
жизнь
за
по сл еднее
время
р езко
изменилась:
из
Киева
вы
переехали
в
Москву,
с
пос та
редактора
украинского
жу р нала
«Всесвт>
стали
редактором
«Огонька».
Новая
обстановка,
новые
люди,
новые
за да­
чи,
н овый
темп
жиз ни.
Что
вы
испытываете
сегодня
—
удовлетворение
от
новой
работы,
от
то го,
что
испытали
себя
в
ново м
качестве?
А
может
б ыть,
разочарование,
со мне ние
в
чем-то?
—
Я
м ного
лет
в
Правлении
Союза
писателей
СССР,
состою
в
разных
комиссиях,
в
Советском
комитете
з ащи­
ты
мира,
во
многих
международных
организациях.
Моск­
ву
знаю
не
хуж е
многих
москвичей
—
б ывал
зде сь
едва
ли
не
ежемесячно
в
течение
оч ень
многих
л ет.
В
Москве
у
м еня
мн ого
верных
и
близких
др узей,
в идит е,
сколько
раз
я
употребил
слово
«много» .
Ки ев
остается
городом-
родиной,
но
не
хотите
же
вы,
чтобы
я
принялся
пер ечи с­
лять
всех
людей,
м ного ле тне
связанных
с
Мо с квой
и
душевно
ее
лю б ящих,
чья
ж изнь
и
чье
тв орче с тво
корня­
ми
уходят
в
Киев.
Не
сочти те
это
нескромностью
—
просто
историческая
аналогия,— но
Михаил
Булгаков
из
то го
же
города,
что
и
я,
да же
закончил
тот
же
медицин­
с кий
факультет.
Достаточно?
Колебался
и
не
со гл аш ался
я
д оволь но
дол го
и
по
пр ичине
совсем
другой—жизнь
в
Киеве
каз ал ась
мне
вполне
уст р оенн ой,
не
требующей
перемен.
И
служба,
и
бытовая
устроенность,
и
даж е,
простите,
материальное
обеспечение
были
в ыше
того,
что
я
имею
в
Мо скве .
Говорю
об
этом
только
потому,
что
хо чу
подчеркнуть,
насколько
важен
для
меня
сам
см ысл
де ла,
которым
я
занят.
И
я
счастлив,
делая
то,
что
хочу.
Приобщение
к
величайшему
событию
в
судьбе
народа
(простите за высокопарность)
— это
счастье,
на
которое
далеко
не
у
всех
хватало
жи зни.
Вовсе
не
тоскую,
что
так
м ало
пишу
— такого
раньше
не
б ывал о,
а
в
этом
году
я
не
н апис ал
почти
ни че го.
Очевидно,
творческий
потенциал
может
р еал изо ват ься
и
в
редакторской
деятельности,
хотя
устаю
так,
будто
пиш у
по
толстому
тому
еженедель­

178
ТРАВ А
ПОСЛЕ
НАС
но.
Но
это
счастливая,
рабочая
ус та лос ть;
каждому
из
те х,
к ого
люблю,
пож ел ал
бы
такого
счастья.
—
Работая
с
вами,
я
з амеч аю
в аше
неско л ько
ск епт и­
ческое
отношение
к
современной
поэ з ии.
Вы
считаете,
что
гл авное
сегодня
— публицистика,
острое
сиюминутное
слово?
—
Это
не
с кепсис .
Попросту
мне
кажется,
что
ли те ра­
тура
по
активности
своей
уступает
сег о дня
тому,
что
тво рят
сре дст ва
массовой
информации.
Она
силь не е
изо­
бразительно,
долговечнее,
бессмертнее,
что
ли,
но
ве дь
еще
только
на ра щив ает
св ои
усилия,
к
тому
же
и
раз де р­
ганные
междоусобицами.
Возьмите
самые
популярные
произведения
п розы
последнего
времени
— как
сильны
они
своей
публицистичностью,
а
иногда
и
просто
публи­
цистическими
отступлениями!
К
числу
так их
отношу
и
астафьевский
«Печальный детектив»,
и
распутинский
«Пожар». И слабость романа Василия Белова «В се
впере­
ди»
именно
в
том,
что
напряжение
мысли,
острота
ее,
современность
и
точность
недостаточны.
Думаю,
что
для
вечности
изначально
писать
невозможно;
полагаться
же
на
суд
всемогущих
потомков
—
наи вно .
Мы
творим
пр о­
цесс,
где
именно
сегодняшние
результаты
н ео быкно в енно
важны.
Не
примитивизируя
литературы,
поэ зии
в
ча с тно­
ст и,
я
тоскую,
расстраиваюсь,
читая
многие
стихи
из
редакционной
почты.
Очень
уж
они
несоизмеримы
со
временем.
Може т
бы ть,
и
созвучны
да же,
но
по
глубине
п рича стнос ти
—
все
р авно
несоизмеримы.
—
Имен но
поэтому
вы,
изве стны й
украинский
поэт,
п очти
перестали
писать
стихи?
—
Недавно
я
написал
четыре
стихотворения.
В
жур­
нальной
те к учке
трудно
находить
состояние,
необходимое
для
стихов.
Завершил
киносценарий.
Пишу
прозу,
очень
медленно,
но
пиш у.
—
В
последние
год ы
вы
больше
занимались
публи­
цистикой.
Но
ве дь
она,
по
мнению
мно гих ,
быстро
умирает...
—
Я
л юблю
ее.
Мне
к ажет ся,
что
для
вечности
раб ота ют
од ни
только
графоманы:
изначально
для
ве ч­
ности,
не
веря
в
суды
современников.
А
мне
надо,
чтобы
жизнь
просветлялась
сегодня,
сейчас,
и
я
стараюсь
отда­
вать
все
силы
для
это го.
Будут
ли
меня
читать
потом­
ки?
Это
их
дело.
Вк усы
потомков
столь
странны
и

Виталий
КОРОТИЧ
179
оп ред еляю тся
тем
обществом,
тем
миром,
той
духовной
сред о й,
которые
мы
им
завоюем.
Когда
Ма як овск ий
писал
«пускай нам общим памятником будет построен­
ный
в
боях
социализм», он был,
думаю,
очень
искренен.
Надо
жить,
пи сать
сегодня
и
для
сегодня,
а
будущее
—
оно
р азбе рется. ..
—
Вы
дружили
с
Миколой
Баж ан ом,
Назымом
Хик -
метом.
Ра сскаж ите
о
н их.
—
Е сть
несколько
вел и ких
стариков,
которым
я
осо­
бенно
благодарен.
Ду маю,
что
многие
беды
литературы
нашей
вообще
от
того,
что
ст ар иков
так
мало:
мы
пл а­
тим
за
тридцать
с ед ьмой
го д,
за
вой ну
— старшие
поко­
лен ия
выпо лот ы,
прорежены,
их
нет
в
необходимом
об ъем е,
мы
ст р адаем
от
литературного
сиротства,
от
того ,
что
у
нас
не пр опо рциона льно
мал о
75—80-летних
людей,
авторитетно
и
д авно
р або таю щих
в
литературе,
определяющих
ее
непреходящность,
преемственность.
Что
говорить...
Мне
повезло,
потому
что
у
моей
литературной
к олы­
бели
в
конце
пяти дес яты х
годов
стояли
муд рые
и
по ря­
дочные
л юди.
Назым
Хикмет
и
Максим
Рыльский.
Они
первыми
поверили
в
меня,
первыми
заговорили
со
мно й
о
литературном
деле
как
д еле
жизни .
Я
ве дь
в рач
по
обра­
зова ни ю
и
до вол ьно
д олго
со вмещал
литературную
дея­
тельность
с
медицинской.
В
1965 году впервые стал ре­
дактировать
мо лоде жн ый
журнал
«Ранок»
в
Киеве
и
был
избран
секретарем
правления
Союза
писателей.
То гда
же
и
прекратил
занятия
медициной
на всегд а.
Н едав но
я
пришел
в
мос к овс кую
квартиру
Хикмета,
где
прежде
никогда
не
был.
Мне
мног о
рассказывали
о
том,
что
он
г овор ил
обо
м не,
как
чи тал
мои
стихи...
По чти
немыслимая
ситуация
по
ны нешним
временам:
найт и
пис а ния
молодого
поэта
в
океане
повседневных
пу бли каций
и
добровольно
взять
над
ним
шефство,
напи­
сать
о
нем
в
«Литературной газете»
две
статьи
—
без
писем
и
просьб
с
моей
стороны,
без
знакомства
—
мы
ни ко гда
не
виделись...
Подобные
же
уроки
порядочности
и
от ветстве нно с ти
давал
мне
Максим
Рыльский
в
Киеве,
а
поз же
Микола
Бажан
— сложнейшее
я вле ние
в
европей­
ской
культуре,
по эт
высочайшего
ранга,
м ыс лите ль,
ка­
ких
ма ло.
Он
непрост
для
поверхностного
восприятия,
оче нь
самобытен
(с кем его сравнить
—с
Ри ль ке,
Пастер­

180
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
наком,
Тихоновым—такими
ра зны м и?). Когда ушли мои
старики,
очень
мно го
мы
потеряли,
многим
стало
некого
с тыд ит ься.
Думаю,
б удь
сегодня
жив
Твардовский,
многим
тв орц ам
окололитературных
дрязг
было
бы
куда
сложнее.
Но
ведь
он и,
эти
люди,
со знат е льно
губили
е го,
как
препятствие
на
их
пути,
и
погубили.
Так
или
иначе,
в
наш ей
повседневности
отчетливы
следы
прежних
дес ятил ети й,
шра мы,
каз ало сь
бы,
ушедших
времен
—и
тридцатых,
и
сороковых,
и
совсем
н ед а вних...
—
В
в ашей
жизни
бы ло
много
интересных
встреч.
О
ком
бы
х оте лось
написать
воспоминания?
—
Не
поверите,
но
мне
действительно
оче нь
хочется
эт ого.
Сожалею,
что
не
вел
по-настоящему
д невник о в,
не
фиксировал
многих
инт ереснейш их
бесед,
но
вс пом нить
ес ть
ч то.
Мои
пятьдесят
с
небольшим
лет
жи зни
набиты
событиями
столь
туго,
что
надо
понемногу
вытаскивать
самое
памятное
на
свет.
Но
когда?..
—
Я
замеч ал
на
вечерах
«Огонька», что вы легко,
профессионально
владеете
аудиторией,
аргументирован­
но
и
быстро
пар ируе те
вопросы,
умеете
убеждать.
А
в
кн иге
о
ва с,
не да вно
вышедшей
на
Украине,
прочитал,
что
еще
в
сво е
время
вас
принимали
в
Канаде,
например,
не
просто
как
киевского
врача,
украинского
поэта,
но
как
«специально вышколенного в Москве дипломата».
Вы
вр ач
по
диплому,
вы
чемпион
Украины
по
боксу,
когд а
же
вы
успели
окончить
дипломатическую
ака деми ю?
—
Это
от
медицины.
Она
учи т
общению,
по дп у скает
к
человеку
так
близко,
как
никакая
ина я
профессия,
учит
уз нава ть
фальшь,
вранье.
Затем
—
у
меня
велик
опыт
публичных
выступлений
и
ди скус си й.
С
1956 года,
с
зари
нашего
теле вид ения,
я
вел
передачи
в
Киеве.
К
прошлому
году
и
на
радио,
и
на
телевидении
эти
месячные
передачи
были
достаточно
популярны
и
горя чо
обсуждались,
о
них
писала
и
киевская
и
московская
пресса.
Кроме
того,
я
мног о
езд ил
по
стране,
из ъезд ил
Грузию
и
Прибалтику,
Север
и
Таджикистан,
вы езжа л
за
рубеж
еще
в
ше стиде ся­
тых
годах,
по
полгода
пр обыв
в
К анаде
и
США
как
сти пе нди ат
ЮНЕСКО,
выступая
в
самых
разных
ау дит о­
риях,
учась
спорить
на
чужом
языке,
понимать
иноя зыч ­
ную
аудиторию.
П р епо давал
в
американских
университе­
тах ,
множество
раз
выступал
по
тел е виде нию
за
руб е­
жо м,
от веча л
в
студии
на
вопросы
по
телефону
(популяр­

Вит а лий
КОР ОТ ИЧ
181
ная
в
США
форм а
пер е д а ч). Так что опыт велик;
хочется
думать,
что
е сть
и
некий
запас
знания.
Что
до
ди плом а­
тии,
то
в
60-х
годах
мне
предлагали
пер е йти
на
постоян­
ную
дипломатическую
ра бот у,
но
я
от каз ался .
—
Вы
ус певает е
читать
периодику
или
толь ко
порт­
фе ль
«Огонька»?
—
Выписываю
больш е
десяти
газет,
с
десяток
журна­
ло в.
Стараюсь
читать
на
нескольких
языках
как
можно
больше:
в
сво е
время
учился
быстрому
чтен ию
специаль­
но.
Но
так ое
скорочтение
имеет
смысл
лишь
для
листа­
ния
периодики,
покуда
г лаз
и
мозг
не
уткнулся
в
нечто
настоящее,
в
«Плаху»
или
в
«Печальный детектив», к
примеру.
А
это
так
редко
случается...
Очень
м ного
читаю
для
«Огонька», в том числе уподобляясь петуху из басни
Крылова,
подсознательно
или
сознательно
ищущему
же мч ужные
зер на.
—
О
вас
ходят
разные
слухи,
и
в
частности
о
том ,
что
вы
вскоре
уйдете
из
журнала,
новое
становление
к ото ро­
го
связано
с
в ашим
приходом.
Что
вы
можете
сказ ать
по
этому
поводу?
—
«Общественный отдел кадров»
во
вре м ена
пере­
с трой ки
неу то мим
—он
все
время
кого-то
назначает
и
увольняет.
Не
раз
«передвигали по должности»
и
меня.
Думаю,
что
новый,
нынешний
«Огонек»
у
о дних
выз ыв а­
ет
ж ел ание
«повысить»
редактора,
чтобы
огоньковские
принципы
распространялись
на
другие
сферы
жизни,
а
у
других
— прогнать
его
прочь
или
понизить
так,
чтобы
и
не
нашли .
Отсюда
с лухи.
Их
обилие,
особенно
в
период
подписной
кампании,
я
воспринял
ед ва
ли
не
как
ж ела ние
отвратить
потенциальных
под пис чик ов:
мол ,
уходит
ре­
д актор
и
все
будет
по-старому,
как
бы ло
когда-то.
Как
было— н е
будет,
даже
е сли
убрать
меня;
никто
не
уберет
из
человеческого
сознания
то го,
уже
совершенного
де­
м ок ра тиза цией
и
перестройкой
за
последние
год ы.
В
этом,
а
не
в
личностях
(вернее —
не
тольк о
в
личностях)
залог
прогресса.
—
Как
вы
расцениваете
позиции
некоторых
уважае­
мых
на ших
писателей,
Ва с илия
Бе лова
на прим ер
или
Распутина,
которые,
не
желая
печататься
в
новом
«Огоньке» (хотя «Ог оне к»
отметил
50-л е тие
Распутина,
поместив
на
об ложк у
его
п орт рет
и
опу блик ова в
статью
о
нем
Владимира
Со ло ух ина), ставят своим условием

182
ТР АВА
ПОСЛ Е
НАС
публикацию
в
журнале
определенного
род а
материалов.
Например,
Василий
Белов
настаивает
на
публикации
каких-то
документов,
в
которых
я кобы
скрыта
некая
тайна...
убийства
Сергея
Ес е нина
в
гостинице
«Англетер» .
Кому-то
это
может
показаться
бредом,
вымыслом,
а
кто-
то
ве дь
вер ит
в
з а говор
с
целью
устранения
ве ли кого
русского
поэта .
Как
вы
на
это
реагируете,
как
восприни­
маете
все
это?
—
Считаю,
что
«Огонек»
ныне
вполне
определен
и
достаточно
по пу ляр ен.
Если
кому-то
удобнее
жить
без
него
—
на
здоровье.
Мы
послали
письма
мно гим
писа­
телям,
в
том
числе
уважаемым
мною
В.
Белову
и
В.
Распутину,
кс тат и,
широко
печатавшимся
в
журнале
прежде.
Если
они
или
кто
угодно
условием
своего
пе ча­
тания
в
«Огоньке»
будут
выдвигать
некие
требования,
то
ра зго вор
станет
немыслимым,
поскольку
шан таж
на
люб ом
уровне,
в
том
чи сле
литературном,
непристоен.
Что
же
до
истории
с
убийством
Есенина,
то
прошу
в сех,
кто
может
документально
изложить
ее,
связаться
с
«Огоньком». П о мо ему мнени ю,
байка
эта
—из
че рнос о­
те нно го
сундука.
Но
— если
мат ер иал
бу дет
доказа­
телен—напечатаем
немедленно,
и
э тим
я
изв ин юсь
за
ны неш нее
свое
отношение
к
нему.
—
Как
вы
считаете,
были
в
«Огоньке»
за
п ос леднее
вре мя
какие-то
ошибочные
публикации
или
такие,
ко то­
рых,
быть
мо жет,
печатать
не
стоило?
Ведь
журнал
на хо­
дится
под
прис тал ьным
вниманием
с амых
широких
чита­
тельских
кругов.
—
Не
бы ло
публикаций
лживых,
это
главное.
Б ыли
«недотянутые», где сам факт преобладал над попыткой
его
осмысления.
Мы
набираемся
с ил,
ра стем,
формируем
авт орс кий
и
редакционный
к оллект и вы,
до
идеала
нам
еще
далеко.
Но
— читател и
не
могли
этого
не
заметить
—
публикуем
самые
разные
т очки
зрения
на
о дну
и
ту
же
те му,
ищем
мыслящих
соб есед нико в.
Любая
ошибка,
если
она
при знана
и
исправлена,
не
страшна.
Кроме
те х,
разумеется,
что
преследуются
Уголовным
кодексом.
—
Вы
депу т ат
Верховного
Совета
Украинской
ССР.
Как
вы
успевает е,
живя
в
Москве,
исполнять
свои
депу­
татские
обязанности?
—
Раз
в
месяц
выезжаю
в
Киев
принимать
и зби рате­
лей.
Час то
переписываюсь
с
ним и.
Впрочем,
несколько

Вита л ии
К О РОТИЧ
183
месяцев
не
вые з жал
из-за
отпуска
и
по сл едо вав ших
ко­
м андир овок .
Но
в
люб ом
случае
я
в
бо лее
тесном
ко нта к­
те
с
избирателями,
чем
многие
символические
депутаты,
к оим
звание
положено
по
должности,
и
они
даже
не
ведают
толко м,
где
избир а те ль ный
участок,
доверивший
им
парламентское
представительство.
—
Я
зам ети л,
что
в
газете
«Московский комсомолец»
появился
нов ый
автор
под
фамилией
Коротич.
Это
ваш
сы н?
Он
идет
по
стопам
отц а?
—
Сы н,
Виталий-младший,
заканчивает
школу,
хочет
в
жур нал и сты.
Он
трудно,
ревниво,
з акр ывая
локтем
напи сан но е,
пробует
с илы.
Газета
помогает
парню,
дает
ему
задания.
Моей
помощи
сын
не
хочет,
считает,
что
я
его
пы т аюсь
«подавить» .
Бог ,
как
гов о ритс я,
ему
в
по­
мощь.
Сам
был
таким
же
с тр оптивым .
Да
и
до
сих
пор
этого
качества
не
поубавилось.
—
Ког д а-то
вы
были
од ним
из
тех ,
кто
написал
о
Бабьем
Яре .
Те ма
э та,
ст авшая
символом
отношения
к
ф аш изму,
еще
не
исчерпана?
—
В
Киеве,
где
я
был
во
вре мя
во йны
реб ен ком,
во енная
боль
каждодневна.
И
думается,
что
не
только
в
Киеве.
Мне
до
сих
пор
с нятся
киноархивы,
в
к от орых
я
работал.
Меч таю
сделать
документальный
фи льм
с
на­
зва нием
«Если бы Гитлер победил», показать всю бездну,
ко тор ую
разверз
перед
на ро дами
фа шизм.
Эх,
времени
бы
побольше...
—
Ча сто
на
встречах
«Огонька»
с
читателями
вас
с праш иваю т,
ес ть
ли
пр еде лы
демократии,
гласности?
Что
вы
обычно
отвечаете?
—
Пределы
п рав ды,
ес ли
они
устанавливаются
искусственно,—
пре с т упны,
унизительны
для
самой
прав­
ды.
Де мок рат ия
тоже
должна
бы ть
б еспр ед ельн ой.
Ва­
жно
лишь,
чтобы
рядом
с
тягой
к
правде
и
демократии
шла
ответственность.
Ты
должен
отвечать
за
все,
что
творишь,
за
каждое
пр о изнесен но е
и
написанное
слово.
Вот
и
барьер,
вот
и
предел:
гражданская
ответственность,
чу вс тво
до лга.
Тогда
правдолюб
и
болтун,
принципиаль­
ный
чел ов ек
и
демагог
будут
разделены
и
противопо­
ставлены
в
любой
миг
нар од ного
бытия.
Процесс
демократизации
— это
и
процесс
борьбы
за
достоинство.
Тем
более
надо
привыкать,
что
только
нами
же
осмысленные
д ела
и
поступки,
а
не
доносы,
сочинен­

184
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
ные
здесь
и
там,
не
скороспешные
характеристики,
вы­
данные
с
ходу,
должны
определять
оценки
и
самооценки
наш и.
Оче нь
хочется,
чтобы
то
вот
самое,
н еодн ократн о
цитированное
выражение
из
п е рвого
советского
букваря:
«Мы не рабы!
Рабы
не
мы!»—становилось
жизнью.
Еще
од ин
важный
вывод,
прорастающий
для
меня
сквозь
накопленный
оп ыт
—
о
бдительности.
Силы,
мечтающие
повернуть
в ремя
вспять,
неутомимы,
терять
им
нечего.
Есл и
уж
мы
творим
революцию,
то
слова
о
том,
что
революции
нуж но
уметь
защищаться,
не
должны
умерет ь .
Ощущая
на
себе
весь
опыт,
все
средото­
чие
прожитых
народом
десятилетий,
мы
движ емс я
вп е­
ред.
И
ни
один
из
урок ов
непростого
нашего
п рош лого
не
д олжен
забы ть ся
во
имя
т ех,
кто
выстрадал
эти
уроки,
во
имя
будущего
наш его .
Ноябрь
1987 г.

Сергей
ОБРАЗЦОВ
НАУЧИТЬСЯ
ЛЮБИТЬ
ЧЕЛОВЕКА
О
б
интервью
с
С.В.Об разц ов ым,
честно
го воря ,
я
не
думал.
Но
журналистская
работа
подлежит,
как
пр а­
вило,
нео жи дан ным
вторжениям
быстротекущего
бытия.
Се ргей
Владимирович
Образцов
сам
пришел
в
редакцию.
Заговорили,
разговорились,
присели,
проговорили
несколько
часов.
Я
к
беседе
не
готовил­
ся,
Образцов
тоже,
ибо
вся
его
удивительно
богатая,
интересная
жиз нь
— материал
для
прек р асн ой
кни ги.
Слово
за
слово,
мысль
за
мыслью
— мне
показалось,
что
я
б ес едую
с
интереснейшим
человеком.

186
ТРАВ А
ПОСЛ Е
НАС
—
Мне
86 лет.
Вместе
со
страной
я
пережил
и
счаст­
ливые,
и
нелегкие,
подчас
трагические
годы
н ашей
исто­
р ии.
Близко
к
сердцу
принимаю
не
только
то,
что
проис­
ходит
сег о дня,
но
и
то,
что
происходило
вчера.
Читаю
р оман
Рыбакова
«Дети Арбата», и мне кажется,
что
это
все
и
про
меня.
Ведь
многое
творилось
со
мной
рядом...
Интересно,
что
и
мой
бр ак
— своего
ро да
продукт
эпохи.
Несколько
лет
мы
жили
с
женой
не
расписываясь.
Время
б ыло
тревожное,
и
как-то
подумали:
в друг
нам
т оже
не
по ве зет
и
однажды
ночью
раздастся
неожидан­
ный
стук
в
двери.
Кто
бу дет
тогда
носить
передачи?
И
мы
побежали
в
загс.
Вы
знает е,
о
чем
я
думаю:
вероятно,
ж ивут
где-то
те
самые
ребята,
которые
тогда
смотрели
наши
сп ектакл и.
Я
был
бы
счастлив,
если
бы
сейчас
кто-то
из
них ,
прочи­
тав
эту
нашу
беседу,
написал
бы
мне
хоть
па ру
слов.
Как
напоминание
о
молодости,
об
интересной
ра бот е,
о
суро­
вой
тогдашней
эпохе.
—
Кто
из
людей
искусства
советской
эпохи
вам
о со­
б енно
интересен?
—
Мей ер холь д,
Таиров,
но
особенно
Михоэлс.
Его
судьба
— это
судьба
умнейшего
человека,
понимавшего,
что
происходило
вокруг.
К
сожалению,
я
не
м огу
похва­
ста ть ся
тем,
что
дружил
с
Михоэлсом.
Трагедия
его
жизни
— это
т раг едия
человека
страстного
темперамента,
подвижника
и
в
жизни,
и
в
искусстве.
Интересный
был
ч ело век
Соломон
Михайлович,
та­
л ант лив ый,
очень
умный.
И
очень
советский.
—
Какой
смысл
вы
вкла д ывае те
в
это
по нят ие?
—
Вы
з наете,
мой
отец,
беспар т ийн ый,
чле н
ВЦ ИКа
двух
созывов,
был
то же
очень
со вет ским
человеком.
Его
именем
на званы
институт
в
Ленинграде,
техникум,
улица
в
Москве.
Как
толь ко
пр оиз ошла
Октябрьская
рево­
лю ция,
он
понял,
что
создается
новая
страна,
понял
радость
строительства
невиданного
дотоле
государства.
И
в
новой
Р оссии
ста л
крупнейшим
уче н ым,
специали­
сто м
по
железным
д орог ам.
Не
все
интеллигенты
сразу
приняли
революцию,
нао ­
борот,
многие
дол го
сомневались.
Вчерашние
товарищи,
к ол леги
от
не го
отказались
и
не
подавали
руки.
А
оте ц
с
еще
бо льш ей
эн ерг ией
отд ав ал
св ои
с илы,
талант
нов ой
жиз ни.

Сергей
ОБРАЗЦОВ
187
Вот
так
я
и
понимаю
слово
«советский»
—
бес­
к ом промис с ное
участие
в
общем
деле
переустройства
жизни.
И
сегодня
это
понятие
не
менее
актуально.
Участ­
вовать
в
перестройке
— значит
быть
советским
чело­
веком.
—
Не
могли
бы
вы
конкретизировать
ваши
слова?
Ну,
например,
известно,
что
на
ста ром
Арбате
в
Москве
молодые
художники
за
деньги
рисуют
прохожих.
По-
советски
это
или
нет ?
—
Когда
я
вижу
так ое
в
Париже
или
Нью-Йорке —
л юдей,
рисующих
за
деньги
прямо
на
улица х,
я
огор­
ч аюсь.
Жал ею,
что
общество
поставило
людей
в
такое
по л оже ние.
Ле жит
кепка,
рядом
стоит
человек
и
играет
на
скрипке.
Для
меня
это
все
равно
что
нищ ий,
и
я
его
жалею.
И
когда
я
в ижу
такое
же
на
нашем
Арбате,
то
я
не
поним аю ,
в
чем
дело.
Что
же
такое,
значит,
этот
м олодой
ч ело век
вынужден
зар абаты ва ть
на
жизнь
т аким
спосо­
бом?
А
мож ет,
он
получает
б ольше ,
чем
на ша
театраль­
ная
м ашинис т ка,
имеющая
оклад
100 рублей,
или
науч­
ный
сотрудник
в
наш ем
теа тр е,
получ аю щий
ПО—1 20
рублей?
—
Но
что
же
з десь
плохого
— ведь
инициатива
нынч е
пр и ветств у ется?
К
тому
же
у
таки х
художников
имеются
патенты,
значит,
они
платят
государству
налог.
—
Но
эта
«экзотика»
мне
не
нравится
в
Москве.
—
Потому
что
вы
старый
москвич?
—
Дело
не
в
том ,
что
я
старый
москвич,
я
советский
человек.
Государство
должно
бы ть
так
организовано,
чтобы
подобных
явлений
не
было.
Я
вообще
не
пер ено шу
всяч еск ог о
унижения
человеческого
достоинства.
В
Ис па­
нии
ес ть
плакаты,
посвященные
корриде,
на
них
оставле­
но
пустое
место,
чистая
стр о ка.
Для
ч его?
Для
того,
чтобы
потом
вписать
сво ю
фам илию
и
всем
пок а зыва ть:
вот
како й
я,
Образцов,
герой
— быка
убивал.
Я
там
на
эти
корриды
не
мог
ходить.
Считаю,
что
если
человек
по луча ет
нас лаж ден ие
от
присутствия
при
ч ужой
опа сно ­
сти,
то
этот
человек
дрянь.
В
Ин дии
я
видел,
как
юноша
за
деньги
прыгал
с
высокой
стены
в низ
головой
в
не­
б оль шую
яму
с
гряз но й
водой.
Промахнешься—смерть.
Стоят
люди
и
за
один
доллар
наблюдают:
разобьется
или
не
разобьется?
Что
за
радость?
Честно
го воря ,
я
не
люблю
ц ирк
и
не
хо жу
туда .
Что

188
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
за
рад ость
д умать ,
кто
кого
победит,
ук рот ит ель
тигра
или
тиг р
укротителя,
бросится
т игр
на
человека
или
не
бросится?
Это
же
атавистический
характер
наслаждения.
Не
мо гу
см отреть
на
дрессированных
животных.
Не
люблю
бокс,
не
принимаю
его.
Наш
бокс
еще
как-то
могу
смотреть,
а
в
Японии,
например,
количество
раундов
не
ого вор е но,
дерутс я
до
нокаута,
ел е-ел е
хо дят
по
рингу.
Люд и
кричат,
по д­
задоривают,
радуются...
Я
не
по ним аю
так их
вещей.
О
Москве...
Восемьсот
сорок
лет
соз да вал ась
Москва,
строилась.
Пото м
ее
начали
разрушать
и
многого
доби­
лис ь.
Но
представьте,
что
мы
ее
сохранили
и
жили
бы
в
старых,
зачастую
без
у до бств
домах.
Разве
мы
см огли
бы
ж ить
в
таких
условиях?
Думаю,
что
не т.
Конечно,
когда
ид ет
развитие
человечества,
цивилизации,
неизбе жно
что-
то
старое
должно
разрушаться.
Тут
н евоз можн о
иначе.
Вы
же
не
можете
продолжать
жи ть
в
из бе
по-черному.
Я
знаю,
что
это
такое,— жить
и
спать
в
такой
избе,
где
дым
стоит
под
потолком,
как
будто
натянутая
материя.
Это
б ыло
в
эк сп е диции,
ко торую
вел
мой
отец,
а
я
пребывал
в
ней
в
ка чес тве
рабочего.
Там,
где
сейчас
вы шки
стоят,
нефт ь
течет,
там
ничего
не
было.
Просто
нефть
сама
текла
из
земли,
все
б ыло
залито
нефтью,
чуть
ли
не
озера
неф тяны е
были.
Только
уши
заячьи
торчали,
потому
что
зайцы
завязли
лапами.
Та йга
удивительна,
и
там
б ыли
тогда
удивительные
избуш ки
на
курьих
ножках,
без
окон
и
без
дв ер ей.
Бор
сосновый
называется
яг,
мох
называет­
ся
ягель,
ду маю,
что
Б аба
Яга
там
как
раз
и
жила.
Так
в от,
я
в
такой
избушке
спал.
И
в
баньках
по-черному
мылся.
Интересно,
экзо ти чно.
Но
сейчас
я
бы
не
хотел
так
жить.
Так
во т,
в
д виже нии
вп еред
неи збежн о
что-то
пропа­
да ет.
Если
сейчас
вместо
больших
дом ов
пос тав ить
трехэтажные,
то
Москва
в
поперечнике
будет
не
60 кило­
метров,
как
сейчас,
а
200.
Недавно
я
впер вы е
о к азался
в
Бирюлеве.
Подмосковье
я
знаю
хоро ш о.
Ве дь
я
вырос
в
теперешнем
городе
Видное,
а
когда-то
это
была
просто
мале нькая
станция
Расторгуево.
Я
не
только
русс ки й,
я
еще
и
москвич.
Поэтому
мне
было
бы
неуютно
да же
в
Ленинграде,
ку да
я
с
удоволь­
ствием
езжу,
любуюсь
им,
люблю
его
по-своему.
Но

Сергей
ОБРАЗЦОВ
189
жить
я
хочу
в
Москве
и
Подмосковье.
Я
привязан
именно
к
Подмосковью.
В
Бирюлеве
великолепные
зда ния .
И
ничего,
что
мн о­
гое
одинаково.
Торж ес твен ны й
вид
одинаковых
зданий
—
это
тоже
искусство,
и
оно
в
чем-то
тож е
замечательное,
л ично
я
не
считаю,
что
коробки
— сплошное
безобразие.
Суммы
этих
ко роб ок
дают
ритмы.
Но
в
то
же
время
я
оче нь
люблю
старые
здания.
—
Значит,
по-вашему,
не избеж ен
п ро цесс
разрушения
старинных
построек,
пам я тн иков
зодчества?
—
Это
не
неизбежно.
Кстати,
я
прот ив
того,
что
в
Крем ле
вы стро ен
Дворец
съез дов .
Какой-то
аквариум
среди
церквей.
Зачем
на до
бы ло
разрушать
соборы?!
Церковь
Покрова,
что
на
Покровке
стояла,
разрушена.
Я
з наю
о
мног ом
ут рач енно м,
пото му
что
мой
сын
архитек­
тор.
Конечно,
во зве ден ие
толь ко
монтажных
зданий
—
неверная
по зи ция.
Я
был
во
многих
странах,
очень
инте­
ресные
здания
в
Японии,
современные,
большие,
но
очень
своеобразные.
Так
что
мне
одновременно
и
жа лко
многое
из
того ,
что
снесли,
но
привет ст вую
я
и
современные
поиски
архитекторов.
Когда-то
в
Москве
б ыла
очен ь
красивая
площа д ь,
называлась
она
Скобелевской.
Там
сто яла
фигура
генера­
ла
Ско бе л ева.
П отом
вместо
Скобелева
поставили
о бе­
ли ск
Своб од ы,
а
пото м
памятник
ос нова т елю
Москвы.
Так
в от,
та
Скобелевская
площадь
была
красивой.
Точно
такая
же
площадь
б ыла
в
Твери,
не
знаю,
сохранилась
она
или
н ет.
Ма лень кая
красивая
площадь.
Сколько
красивых
площадей
в
Ленин г р аде!
А
в
Мос к­
ве
почти
не т.
Пл ощ адь
Маяковского?
Как ая
же
это
пл о­
ща дь!
Разве
она
как -ниб у дь
с прое кт ирова на?
—
Сергей
Владимирович,
знаете
ли
вы
родословную
своего
дома?
—
Я
живу
на
ули це
Немировича-Данченко,
в
доме,
пос троен ном
в
начале
XX века .
О
м оем
до ме
нельзя
ни чего
не
знать,
он
ве сь
облеплен
досками: «Здесьжили
работал...»
—
Вы
многих
знали
из
тех,
кто
жил
и
работал...
—
Не
только
знал,
но
и
дружил
с
ними
— Моск­
виным,
Грибуниным,
Тархановым...
Тарханов
был
зам е­
чательный
э стр адн ик.
—
С
Качаловым
вы
б ыли
бл изк и?

190
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
—
Да.
Он
был
человеком
обаятельным,
умевшим
ра с пол ожить
и
целый
зал,
и
ка жд ого
человека.
На
сбор ­
ных
концертах
ник огд а
не
торопился
выйти
на
сцену.
Русланова
нервничает,
оре т,
а
он
курит
папиросу
и
ждет.
Люб ил
рассказывать
разные
истории.
Во
время
одного
такого
ож ида ния
р ассказал
мне
забавный
с лучай : «Отды­
хал
я
в
санатории
«Сосны», под Москвой.
Пошел
как-то
погулять.
Зим а.
Ели
стоят,
снегом
припорошенные.
Му­
жичонка
с
хв орос том
едет.
А
дорожка
узкая.
Я
посторо­
нился,
чт обы
он
проехал,
и
оступился
нечаянно.
Махнул
палочкой,
лоша дь
испугалась
и
в
сторону.
А
мужичонка
кричит: «Но,
но!
Какого
еще
дерьма
испугалась?!» И
поехал.
Вот
такая
б ыла
встреча
на ро дного
арт и ста
с
н арод ом».
В
т еатр
меня
принимал
Владимир
Иван ов ич
Неми­
рович-Данченко,
так
сказать,
мой
крестный
оте ц.
Т оже
здесь
ж ил,
в
н ашем
доме.
Миша
Немирович,
его
сын,
мой
товарищ
по
театру,
к
сожалению,
умер.
В
квартире
живе т
в нук
Немировича.
Так
что
все
у шедши е
для
ме ня
— жи­
вые
люди.
—
Каково
в аше
мнение
о
современной
советской
драматургии?
—
Честно
говоря,
я
мал о
ее
знаю.
Могу
только
ска­
зать,
что
мимо
нас
прошла
целая
эпоха
европейской
драматургии
п р акти чески
уже
нового
времени.
В
одн ой
из
пер ед ач
по
телевидению
я
ска зал
о
том,
что
ид еи
мы
превратили
в
лозунги,
а
лозунги
заштампо­
вали,
и
они
перестали
работать.
Потому
что
есть
замеча­
тельная
(я-то
«закон божий», сдавал в свое время)
запо­
в е дь: «Не помяни имени господа бога твоего всуе».
Вы
улыбаетесь,
п он имаю
—
та кие
ср ав не ния.
Но,
повторяю,
мы
во
многом
затрепали
на ши
идеи,
а
без
идей
мол од ежь
не
может,
она
обязан а
бы ть
ч ем-то
увлеченной.
Вы
зн ает е,
мне
ка же тся,
что
мы
живем
немножечко
в
декадентское
время,
и
ме ня
это
очень
огорчает.
Да,
да,
мы
переживаем
отчасти
ту
эп оху,
ко то рую
я
когда-то
уже
пережил:
десятые
год ы
двадцатого
века.
—
Вы
имеете
в
ви ду
декадентство
в
искусстве
или
в
жиз ни
вообще?
А
в
чем
оно
выражается
по-вашему?
—
Лю дей
волнует,
под
ка ким
зна ком
зодиака
они
родились.
В
1918 году это никого не волновало.
Зани­
маться
та ким
темным
де лом
и
верить
в
не го
— значи т

Серг еи
ОБРАЗЦОВ
191
самообречением
заниматься.
Всякая
астрология,
магия,
парапсихология
для
мен я
бр ед
собачий,
декадентство.
—
Но
в едь
людей
все гда
тян уло
к
мистике.
—
Тянет
тогда,
когда
нет
настоящих
иде й.
Не т,
не т,
не
спорьте,
увлечение
мистикой
— это
плохой
признак,
плохой
сиг нал.
Перестройка
—не
для
пропаганды
мисти­
ки,
идеалистических
во спр и ятий. ..
Я
беспа р тийн ый,
но
абсолютно
уверен,
что
комму­
н изм
наступит.
Я
пр оех ал
поч ти
полсотни
стран
и
знаю,
что
та к,
как
живу т
во
многих
из
них ,
жит ь
не льз я.
Не
может
же
сегодня
человек
родиться,
ч тобы
думать
толь­
ко
о
том,
как
бы
не
умереть
з автр а.
Я
ви дел
спящи х
бездомных
и
умирающих
на
тротуарах
одиноких
людей.
Н ет,
так
лю ди
жи ть
не
могут.
Человек
— это
дей ст ви­
тельно
звучит
горд о.
Несмотря
ни
на
что,
несмотря
ни
на
какие
тридцать
седьмые.
Надо
понимать,
что
л юди
не
стул ь я.
И
два
человека
не
больше,
чем
один.
Это
два
стула
б ольш е,
чем
один.
Ка ждый
человек
единствен,
уни­
кал ен,
неповторим.
И
беречь
над о
каждого.
Для
того
ч тобы
любить
человечество,
надо
еще
на­
учиться
любить
ч ело века.
—
А
как
насчет
конфликта
поколений
в
вашей
семье?
Большая
она
у
ва с?
—
Сын,
дочь,
внуки,
вот
правнучка
в
школу
пошла.
Живем
мирно,
дружно.
—
Без
споров,
без
т ре ний?
—
Спорим
иногда.
Но
спорим
по
чисто
«вкусовым»
вопросам,
когда
кому-то
что-то
больше
нравится,
кому-
то
меньше.
У
нас
нет
принципиальных
разногласий
по
основным
жизненным
позициям.
Ни кто
из
моих
внуков
не
был
стилягой,
хотя
джинсы,
конечно,
носят,
да
и
сам
я
ношу
джинсы.
Дети
и
внуки
мои
— современные
люди,
но
они
не
в
конфликте
со
мной ,
со
стариком.
—
Может
б ыть,
потому,
что
у
вас
характер
хо роший,
мягки й ,
добрый?
—
Н ет,
я
думаю,
пото му ,
что
у
ме ня
с
моим
отц ом
не
бы ло
конфликтов.
—
Та к,
может
быть,
это
ваша
наследственная
черта
—
бесконфликтность
характера,
натуры?
—
Я
думаю,
что
характер
не
наследуется.
Н аследу ет ­
ся
темперамент.
Темперамент
может
со здать
бандита
или
героя,
это
зависит
от
обстоятельств
ж изни
человека.

192
ТРАВА
ПОСЛ Е
НАС
Вор овс тво
может
наследоваться
плохим
воспитанием,
но
чтобы
оно
б ыло
в
к рови
— такого
не
бывает.
—
С каж ите,
а
как
воспитывались
д ети
в
ваш ей
семье?
—
Вы
удивитесь,
но
мои
д ети
бо льше
воспитаны
моим
отцом
и
мо ей
матерью,
чем
мной,
потому
что
их
мат ь
умерла
при
родах.
И
они
уже
вос пит ыва лис ь
не
родной
матерью.
Во спи тан ие
вз яла
на
себ я
их
бабушка,
она
с тала
им
матерью.
Дед,
конечно,
по давал
пример,
он
был
замечательным
человеком.
Се мья
моег о
отц а
и
моей
матери
эталонна,
потому
что,
на приме р,
не
был о
во
всей
их
совместной
жиз ни
да же
пяти
минут,
чтобы
они
поссо­
рились.
Такого
я
не
знаю,
не
помню.
Такого
и
бы ть
не
могло.
—
Что
вы
при ни маете
и
что
не
принимаете
из
тог о,
что
ны нче
происходит?
—
Меня
раз драж ает
расслоение
в
обществе.
Расслое­
ние
по
цве ту
машин,
например.
Верю,
что
в
р езульта­
те
свершаемого
переустройства
многое
изменится
к
лучшему.
—
У
одного
есть
«Жигули», у другого
— «Волга»
—
разве
это
расслоение?
—
Вы
имеете
право
иметь
любую
машину.
Но
как
понять
особые
больницы,
особые
пайки,
ос обые
закры­
тые
магазины?
Я
могу
еще
сказать,
что
мне
нравится
и
чтб
не
нравится.
О
том ,
что
ка са ется
мо ей
работы.
На­
пример,
выборы
художественных
с ов етов,
по
моему
разумению,—ужасная
но в ация.
Театр—это
вр оде
кон ­
структорского
бю ро.
Режиссер—это
тот
же
Туполев,
тот
же
Антонов,
кот оры е
подбирают
се бе
конструкторов,
необходимых
им
по
дел о вым
каче ств ам,
по
зна нию ,
по
тала нту.
Так
вот
мне,
как
главному
режиссеру
и
д ирек то­
ру
те атра ,
нуже н
художественный
совет ,
который
не
за­
щищает
а кт еров
от
ме ня
(для этого есть местком), а
который
помогает
мне
создавать
те атр.
Это
конструк­
торское
бюро,
мы
кон струи руем
сердца
человеческие.
И
детские
в
том
числе,
что
архиважно.
Значит,
мне
нужен
сов ершен н о
определенный
театровед,
совершенно
опре­
деленный
художник
и
так
дал ее.
Художественный
совет
должен
создаваться
руководителем
т еат ра,
так
он
по дби­
рает
се бе
помощников.
У
нас
в
театре
три
ра за
выбирали
художественный
совет,
а
он
все
равно
несовершенен.
Ак теро в
у
нас
55

Серг ей
ОБРАЗЦОВ
193
человек,
а
музыкантов
двадцать.
Так
вот ,
от
музыкантов
выбрали
четыре
че лове ка
и
от
актеров
четыре
тоже.
Вот
и
выходит,
выбрали
однобокий
художественный
совет .
Дальше.
Обязательное
переизбрание
актеров.
Каждый
в
те чен ие
десяти
лет
переизбирается.
Не
по н имаю
зачем.
Во- п ерв ых,
из
одного
изюма
сделать
кулич
нельзя,
нуж но
тесто.
Пусть
данный
актер
даже
постарел,
пусть
он
не
может
играть
как их-т о
там
ролей,
но
он
ведь
несет
идею
театра,
он
его
создавал,
я
без
него
не
м огу
обойтись,
он
держит
эти ку
т еатр а.
А
что
же
я,
из
од них
гениев
сделаю
театр?
Ничего
не
в ыйд ет.
Второе.
Нельзя,
чтобы
актеры
все
время
жил и
под
страхом,
что
их
вот-вот
переизберут.
Мне
кажется,
что
гла вны й
режиссер
отвечает
за
т ру ппу,
за
актеров,
за
с оста в.
Он
должен
его
создавать,
но
он
мо жет
и
ут верж дат ь
д анног о
актера,
и
предложить
худо­
жественному
совету
освободиться
от
иного
актера.
Хорошего
м ного
сегодня:
мы
сами
решаем
вопросы
репертуара,
сами
заказываем
пьесы,
са ми
имеем
дело
с
авторами,
над
на ми
не
в исит
репертком.
Это
просто
здорово.
—
А
заметны
ли,
по-вашему,
изменения
в
и ных
сф е­
рах
жизни,
в
быту?
—
Я
пока
не
з амети л
больших
социальных
из мен е­
ний,
потому
что
по-прежнему
в
ма газ инах
очереди
за
продуктами,
особенно
за
хорошими
продуктами.
Оч ере­
ди,
как
и
раньше...
Очень
серьезный
сейчас
вопрос—детский.
Наш
театр
—
од ин
из
учредителей
Де тс кого
фонд а
имени
Ле­
нина.
Некоторые
ве щи
мне
непонятны.
Например,
в
дет ­
ско м
доме
жив ут
де ти,
у
которых
ест ь
родители.
Почему
же
они
не
платят
алименты?
Мне
непонятно.
Почему
мать,
которая
от каз ал ась
от
ребенка
уже
в
родильном
доме,
спокойно
в ыхо дит
из
него
и
не
платит
алиментов?
Ес ли
бы
ей
с казал и: «Пожалуйста,
ост авля йт е
ребенка,
только
платите
25 процентов вашей зарплаты»,—
она
бы
тогда
п одумал а.
Мне
каж ется,
что
тут
что-то
не
продумано.
Моя
трудовая
деятельность
началась
с
того,
что
я
был
воспитателем
сиротского
детского
до ма,
еще
оставшего­
ся
от
царского
времени.
Это
был о
в
двадцатых
годах.
Кстати,
дети
тогда
снабжались
лучше,
чем
взрослые.
У
взрослых
не
б ыло
сахара,
а
у
детей
он
бы л.

194
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
—
Как
вы
считаете,
изменились
ли
с
той
давней
поры
прин ципы
педаг о гик и?
—
Мне
трудно
ответить
определенно.
Я
уверен
в
другом,
в
т ом,
например,
что
хороший
преподаватель
мат ема ти ки
в
школе
дол жен
одновременно
быт ь
и
воспитателем.
Но
сам ое
серьезное
в
т ом,
что
воспитывает
не
шк ола
и
не
семья,
хотя,
конечно,
семья
и
школа
во
многом
влияют
на
детей,
а
вос питыв ает
ребенка,
на
мой
взгля д,
с тар ший
товарищ
по
двору.
Он
дейс твите ль н о
вос питы ­
в ает,
д ает
пример.
Если
он
курит,
то
зак ур ит
и
его
м л адший
тов ар ищ.
Если
он
стреляет
из
рог атк и
по
ко ш­
кам,
то
и
других
научит
этому
озорству.
В
свое
время
я
был
на
приеме
тогдашнего
первого
секретаря
МГК
партии
Гришина,
предложил
в
строящих­
ся
кв а рталах
отводить
помещения
для
клубов
по
интере­
са м.
Это
бы
вытащило
ребят
из
подъездов.
В едь
детиш ки
очень
«клюют»
на
интерес.
—
И
Гришин
с
вами
не
согласился?
—
Он,
к
сожа лен и ю,
мен я
не
понял.
Он
мне
не
понра­
вился.
Он
как-то
полусогласился,
но
вяло,
неохотно,
не
загорелся
мое й
идеей.
Так
ниче го
и
не
было
осуществле­
но.
Хочу
с
этим
предложением
пойти
в
комсомол,
ибо
считаю
свое
предложение
архиважным.
Кстати,
в
плохом
воспитании
детей
во
многом
ви нова т
и
комсомол,
ибо
он
не
су мел
возглавить
по- на сто ящем у
пионеров,
не
увл ек
их
романтикой.
Я
всю
жизнь,
с
детства,
голубятник.
К
сожалению,
совсем
недавно
мне
пришлось
расстаться
со
ста
дв адц атью
голубями,
потому
что
у
ме ня
началась
от
них
а лле ргия.
Вы
зн аете,
какое
счастье,
когда
ше с тьде сят
гол убей
сидят
на
яйцах ,
а
ше сть десят
в
не бе!
Все
мое
детство
было
занято
голубями
и
аквариумами.
Из-за
этого
увлечения
мой
бра т
стал
би ологом .
Я
не
ст ал
биологом,
но,
думаю,
мои
увлечения
повлияли
на
мою
профессию.
До
сих
по р,
когда
я
иду
на
Птичий
рынок,
меня
там
встречают
не
как
народного
артиста,
а
как
голубятника,
как
аквариумиста.
Сорок
пород
рыб
я
п ри­
вез
из-за
границы
в
Москву,
первым
привез
неоновых,
хеннен-гуппи.
Я
обожаю
Птичи й
рынок,
это
уд ивите ль ­
ное
учреждение.
Я
думаю,
что
из
круж ка
конструкторов
вырастают
инже нер ы,
изобретатели,
из
кружка
филателистов
—

Сергеи
О БРА
ШОВ
195
и сторик и,
из
кружка
аквариумистов
— биологи.
Р ебят ам
ну жно
всегда
что-то
увлекательное.
То,
что
потом
может
стать
их
профессией.
Так
в от,
я
за
то,
чтоб ы
на
каждой
улиц е
б ыли
клубы
по
интересам.
—
Сергей
Владимирович,
а
ск олько
детей
побывало
на
все х
в аших
спектаклях?
—
На
в сех
не
зна ю,
но
вот ,
н а при ме р, «По щучьему
вел ению»
сыграли
несколько
тысяч
р аз.
«Необыкновен ­
ный
концерт»
больше
шести
ты сяч
раз,
ни
о дин
спектакль
в
мире
так
до лго
не
держится.
—
Вы
наблю дал и
дет ей
в
самы х
разных
странах.
В
чем
их
отличие
от
ребят
на шей
страны?
—
Это
мне
трудно
ск азать .
В
Японии
они
очень
раск о ванн ые.
А
у
на с,
с
одной
стороны,
много
хулига­
нов,
а
с
другой
стороны,
м ногие
н аши
дети
как
бы
за жат ы.
—
Что
нужно,
что бы
пр ож ить
долго
и
интересно?
—
Что
посоветовать?
Я
был
з наком
с
актером
Театра
сатиры
Тус уз овым,
прожившим
92 года и до последнего
дня
игр авши м
на
сцене.
Когда
его
спрашивали,
что
по­
могло
ему
так
хорошо
сохраниться,
он
отве ч ал
так :
никогда
не
дел ал
гимнастику,
никогда
не
женил ся
и
ни­
когда
не
обед ал
дома.
См е шно?
Лично
у
меня
все
бы ло
иначе.
Гим нас т ику
я,
правда,
тож е
не
делаю,
женат
я
два
р аза,
первая
моя
же на
умерла
после
то го,
как
роди ла
мне
дочку,
а
со
второй
жено й
я
живу
долго.
Как-то
в
Швей цар ии
за шли
с
женой
в
кафе
самообслуживания,
наб рали
на
маленькие
по дно сики
еду,
пододвинулись
к
молоденькой
кассирше.
За го вори ли
по-немецки.
Она
сп ро сил а : «Вместе?» Я ответил: «Уже 52 года вместе» .
Она: «Ужасно» .
Но
в
по с леднее
время
я
все-таки
сдал .
Мне
сейчас
86
ле т,
стало
трудно
ходить,
развился
ревматизм
пальцев.
Врачи
не
пустили
ме ня
в
Китай
и
в
Японию.
Жаль.
Там
меня
ждали,
я
написал
книгу
о
китайском
теа трал ьн ом
искусстве,
изложил
законы
китайского
музыкального
теат р а.
Когда
я
был
в
Китае ,
а
был
я
там
целых
два
месяца,
каждый
вечер
садился
с
китайцем
— знатоком
своего
дела,— и
он
мне
подробно
обо
всем
рассказывал...
Каждый
раз
вх ожу
в
т еатр
и
дум аю : «Как такое могло
случиться,
что
у
нас
замеч ател ь н ей шее
здание?
В
нем
все
красиво:
и
залы,
и
мебель,
и
аквариум,
и
канарейки,

196
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
вплоть
до
того,
что
в
зимнем
саду
цветут
и
дают
плоды
кофейные
дере вья ».
—
К аким
вы
видите
будущий
театр?
—
Чаще
всего
теат р
умирает
вместе
с
создателями.
Не
зна ю.
Что
будет
с
н ашим
те атр ом
после
ме ня,
я
не
знаю
и,
по
правде
гов о ря,
д аже
не
должен
об
эт ом
думать.
Если
я
буду
об
э том
ду мать ,
мне
труднее
будет
работать.
Я
должен
думать
только
о
том,
что
жи ву.
Ноя брь
1987 г.

Эле м
КЛ ИМОВ
А
ПАМЯТНИКА
НЕ
Н АДО ...
О
дн аж ды,
это
было
лет
семь
тому
назад,
Э лем
Кли­
мов,
будучи
за
руле м,
нарушил
правила.
Сотрудник
ГАИ
остановил
машину,
проверил
документы,
а
пот ом
спросил: «Где вы работаете?»—«На
«Мосфильме»,— от ве т ил
задержанный.
«Кем?» —
«Режиссером» . — «Та к ого
режиссера
на
«Мосфиль­
ме»
н ет».
И
автоинспектор
перечислил
фамилии
многих
известных
именитых
р ежиссер о в,
назвал
фильмы,
которые
б ыли
тогда
«на кону», то есть
оказался
настоящим
знатоком
официально
приз на н­

198
ТР АВА
ПОСЛЕ
НАС
н ого
кине м атог ра фа.
Свою
тираду
он
закончил
фразой:
«Так что не надо обманывать,
то ва рищ
водитель.
Нехорош о».
Эл ем
Климов
стал
широко
популярен
в
последние
год ы,
и
не
все
зн ают
о
его
нелегкой
и
необычной
твор че ­
ско й
биографии.
—
А
широко
известными
стали
в
последнее
время
и
другие
режиссеры:
Кир а
Муратова,
Але ксе й
Герман,
Александр
Сокуров.
Вот
на
экраны
выходит
фильм
«Ко ­
мисса р »
Александра
Аскольдова.
А
ведь
эти
лю ди
жили
и
работали
не
на
другой
планете,
а
здесь,
рядом
с
нами,
в
на шей
стране.
Да,
стран н ые
для
нашего
иску сст ва
переживали
мы
времена.
Печатали
про
о дин
лагерный
день
Ивана
Денисовича,
антисталинскую
«Тишину», а Пастернака
ис ключи ли
из
Союза
пи сател е й,
пр едл ага ли
покинуть
Род ин у.
Показывали
«Чистое небо», закрывали « А ндр ея
Ру бле ва».
А
по гро мы
так
на зыва емы х
«абстракцио ­
нистов»?
—
В
это
же
время
род илис ь
«Современник»
и
«Таган­
ка », появилась и проявилась целая когорта молодых
поэтов,
проза иков ,
кинематографистов.
—
Я
как
раз
принадлежу
к
довольно
малочисленному
поколению
режиссеров
ки но,
которое
заявило
о
се бе
то г­
да,
в
на чале
шестидесятых:
Тарковский,
Шукшин,
Ше­
п и тько,
Ио се л иани,
братья
Шенгелая,
Параджанов,
Кончаловский,
то
е сть
те,
кто
успел
сделать
с вои
пер­
вые
и
в торые
фи льмы ,
успел,
как
мы
говорим,
про­
лезть
в
узкую
историческую
«щель»
во
вр ем ена
такого
кратковременного
и
странно
противоречивого
нашего
«ренессанса».
Од на
из
мои х
первых
картин
называлась
«Похожде­
ния
зу бн ого
вр ача », фильм о судьбе таланта,
из вечн о
сложной
судьбе.
«Разве может быть в нашей стране
с ложн ая
судьба
у
талантливого
человека? — заявляли
нам.— Это
опорочивание,
оск орбл ен ие
нашего
общ ес тва,
нашего
строя».
Тогда
же
я
познакомился
с
еще
одним
выражением
—
«киноконтра» .
Так
уже
окончательно,
не
успев
еще
твердо
встать
на
ноги,
я
по пал
в
«черный
сп исо к », где пребывал отнюдь не в гордом одиночестве.
Моих
соседей
по
этому
списку
теперь
знает
весь
мир,
они
— гордость
наш его
искусства.

).w.n
КЛИМОВ
199
В
это
же
время
стала
заполняться
пресловутая
«пол­
ка », то есть появились запрещенные и полузапрещенные
фи льмы.
Одним
из
них
и
стал
этот
фильм
о
враче,
нед авно ,
кстати,
показанный
по
Центральному
телевиде­
нию.
А
с коль ко
погибло
замыслов!
Сколько
сценариев
не
дали
снять,
сколько
с удеб
исказилось
и
сломалось
во все!
У
многих
тогда
появилось
ощущение,
что
в
кинематогра­
фе
ничего
серьезного,
проблемного,
оригинального
сд е­
лат ь
уже
н ель зя.
И
это
было
стр ашно ,
потому
что
ты
как
бы
л ишалс я
будущего
или
д олжен
был
приспособиться,
изменить
своим
принципам,
устремлениям.
Некоторые
так
и
п оступ ал и,
предали
себя.
—
Я
помн ю,
кс та ти,
ра сх оже-п о пуля рные
тогда
вы­
ражения : «зарезали»
кар т ин у, «ленту обкорнали».
—
Да,
приказывало
«резать», перемонтировать,
со­
кр ащать ,
переозвучивать
н аше
начальство,
а
резали
мы,
режиссеры.
Или
не
резал и,
не
шли
на
уст уп ки.
С
с оотв етс твую щим и,
естественно,
последствиями.
Паузы
между
фильмами
достигали
п орой
п яти -шес ти
лет .
—
А
у
Александра
Аскольдова
она
продолжается
уже
двадцать
ле т!
—
Были,
конечно,
и
другие
кине ма то гра фис ты,
жизнь
у
них
скл ады вал ась
совсем
по-иному,
ск аж ем,
благопо­
лучно,
а
у
некоторых
и
весь м а.
К оне чно,
в опр еки
всем у
и
фильмы
хорошие,
честные
п оявл яли сь,
не
хочу
мазать
все
одной
черной
краской.
Но
кто
вернет
многим
талант­
л ивым
людям
лучшие
годы
их
жизни,
проведенные
в
бессм ысл енн ой ,
отупляющей
борьбе?
Каки м
мог
бы
ста ть
наш
кинематограф,
все
н аше
общество,
не
случись
этого
само го
«застоя»? И где теперь ревнители идейных
дог м,
приведшие
страну
на
гр ань
катастрофы?
Одни
по­
коятся
в
са мом
сердце
России,
у
Кремлевской
стены,
а
города,
районы,
ул ицы,
пароходы
продолжают
носить
их
имена,
другие
дож ива ют
св ой
век
в
полном
и
з авидно м
благополучии
и
с
искренним
интересом
следят
за
драма­
тическим
ходом
перестройки.
Третьи
продолжают
тр у­
ди тьс я,
они
рядом
с
на ми,
и
их
немало.
Надо,
конечно,
различать
людей,
что-то
осознавших,
переосмысливших,
и
те х,
кто
го тов
выполнить
«любое задание любого
правительства».
Что
нас
спасало
тогда,
что
пом ог ало
вы стоя ть?
Од­
ним
с ловом
не
ответишь,
да
и
у
каждого
это
бы ло
по-

200
ТРАВА
ПО СЛЕ
НАС
своем у .
Мне
п ове зло,
что
рядом
со
мно й
была
Лар иса
Шепитько,
у
которой
тоже
все
складывалось
не
лучшим
об разо м,
дале ко
не
лучшим.
Два
режиссера
в
семье,
а
нам
порой
почти
не
на
что
было
жить.
Постоянно
бр али
в
долг.
Под
будущие
картины.
А
потом,
когда
эт их
буду­
щих
картин
что-то
совсем
не
было
видно,
перестали
и
в
до лг
дав ать .
Вообще,
хочу
заметить,
обывателям,
как
правило,
кажется,
что
режиссеры
получ аю т
бешеные
ден ьг и.
Это
не
так .
Когда
случаются
хорошие
заработки,
то
они
обычно
уходят
на
отд ачу
до лг ов.
По ка
делаешь
следующую
ка рти ну,
накапливаются
новые,
а
между
к ар­
тинами
зарплата
у
нас
не
идет...
Пос ле
окончания
М оск овс кого
авиационного
инсти­
тута
Элем
Клим ов
раб от ал
в
конструкторском
бю ро
у
известного
создателя
отечественных
вертолетов
М.
Л.
Миля.
Работал
недолго,
год
с
небольшим.
Но
уже
в
МАИ,
занимаясь
самодеятельностью,
студенческой
са ти­
рой,
подумывал
он
о
поступлении
во
ВГИК.
Поступал
к
Ром му,
но
он
его
не
взял.
В ГИК
Э.
Климов
все-таки
окончил
в
1964 году,
его
мастером
был
Е фим
Дзи г ан,
режиссер
к лассич еск о го
фильма
«Мы из Кронштадта», а с Михаилом Ильичом
судьба
свела
его
вновь,
когда
на
«Мосфильме»
он
сделал
дипломную
картину
«Добро пожаловать,
или
Посторон­
ним
вход
воспрещен».
Ромм
посмотрел
картину,
очень
доброжелательно
к
ней
отнесся
и
пригласил
молодого
р ежиссера
в
сво е
творческое
об ъеди не ние
«Товарищ» .
—
Но
ведь
ни
ВГ ИК,
ни
Госкино
не
поддержали
эт от
фильм...
—
И
все
время
б ороли сь
против
него,
пытались
ос та­
новить
н ач атое.
Мы
с пе шили,
тор опились
снимать,
и
фильм
сделали
оче нь
быстро,
на
четыре
с
половиной
месяца
раньше
с рока
— своег о
ро да
производственный
рекорд.
Но
го тов ую
картину
закрыли,
и
она
пролежала
несколько
месяцев,
пока
ее
не
посмотрел
Хр уще в.
—
В
чем
д ело,
каковы
пр ичины
столь
высокого
в ни­
мания
к
той
давней
работе?
—
Дело
в
то м,
что
кое-кто
посчитал
фи льм
антихру-
щевским,
и
возникло
«мнение/>. М не ние ,
как
всегда,
ан о­
ним но е. «Где- то», «кто-то», «что- то»... Официально нам,
ав тора м,
ниче го
предъявлено
не
было.
Воцарилось
мо л­
чание,
не извес тно сть .
К
защите
ди пло ма
не
допускают...

Эле
м
КЛИМОВ
201
Потом,
м ного
позже,
ст ало
кое-что
проясняться.
В
фильме
е сть
э п изод,
где
мальчику,
герою
к ар тины,
пр и­
ви дел ись
п охорон ы
бабушки.
Такие
ко медий ные ,
паро­
дийные
похороны.
Не сут
ее
дру зья-с та ри ки
большой
фо­
топортрет.
А
ба бу шка
полная,
л ицо
круглое,
и
волосы
как-то
расплылись,
исчезли
при
большом
увеличении.
При
просмотре
кто-то
из
редакторов
воскликнул: «Да
они
Хрущева
хоронят!» Мы,
естественно,
ничего
подоб­
но го
в
вид у
не
имели,
это
была
сатира
на
обюро­
кр ачива ние
де тско й
жизни,
на
ее
заноменклатуривание.
Тогда
я
впервые
узнал
выражение
«антисоветский
фи л ь м», ярлык,
который
впоследствии
лепили
кин окар ­
т инам,
чем-то
ко го- то
не
устраивавшим.
Я
уже
рассказы­
вал
коллегам
о
фразе,
примерно
в
то
же
вре мя
услышан­
ной
мн ой
от
одного
из
редакторов
Го скино : «Мы,
редакторы,—
цепные
псы
комм унизм а».
Я
думаю,
что
коммунизм
в
«цепных псах»
не
нуждается,
инач е
это
уже
не
к ом му низм,
а
что-то
иное.
Но,
между
п рочи м,
п осле­
дователи
у
это го
ре да ктора
не
исчезли,
мы
и
сей час
с
н ими
сталкиваемся.
Они
бдя т
и
б деть
еще
д олго
намер е­
ны,
иссушая
все
живое
и
неординарное,
диктуя
нам ,
во
что
и
как
надо
веровать,
по
каким
за к онам
творить.
—
Ну
и
что
Хрущев?
—
Он
ф ильм
посмотрел,
и
име нно
он
раз р ешил
пу­
стить
его
в
п рока т.
Хотя
страсти
не
утихали
и
после.
В
один
такой
период,
когда
надежды
на
получение
работы
не
б ыло,
мой
бра т
Герман,
к
тому
времени
заканчивавший
уче бу
на
Высших
сценарных
курсах,
пред­
ложил
в зять ся
за
те му
нейтральную
—
о
спорте.
И
вместе
мы
сделали
фильм
«Спорт,
спорт,
спорт». В это же время
параллельно
мы
с
Марл ено м
Х уцие вым
з анимали сь
ма­
териалом
неоконченной
картины
Ромма
«И все -таки
я
в ер ю. ..» Задача была непростая.
Кто
может
довести
ка р­
ти ну
режиссера,
сделавшего
«Обыкновенный фашизм»?
Кстати
г ов оря,
я
думаю,
что
мол од ые
зрители,
очевидно,
не
знают
этого
прекрасного
фи льма ,
а
хорошо
бы ло
бы
его
пов торно
показать
в
прокате
и,
наконец,
по
теле­
вид ению .
Это
этапная
в ещь
в
ист о рии
нашего
кино.
Итак,
Михаил
Ромм
взялс я
за
но вый
фильм,
работа
шла
мучительно
сложно.
Он
хотел
сделать
фильм-
размышление
на
материале
ма оис тског о
Китая.
Пото м
ясно
стало,
что
этого
не
да дут.
И
в зял
тему
шире:
о

202
ТРАВА
ПО СЛЕ
ПАС
з ападно й
молодежи,
о
состоянии
духа
на
Западе.
Он
хоте л
вместе
со
зрителями
подумать,
отк уда
гро зят
миру
основные
беды,
из
чего
они
могут
роди ть ся?
Наконец,
каким
будет
мир ,
если
ему
суждено
продолжиться.
Ми­
хаил
Ильич
собрал
огромный
хроникальный
материал,
с нял
отдельные
инте рвью ,
б ыли
з апи саны
и
наброски
голоса
«от автора» .
Потом
Ромма
не
стало.
Что
было
де лать
с
эти м
материалом?
Уничтожить
его?
О твез ти
на
склад?
Законсервировать?
Или
попыт ать с я
пр и дать
ему
какую-то
форму,
сохранить
наметки
замысла?
Мы
с
Марленом
Ху циевым
взял ис ь
за
эту
работу,
втянулись
в
нее ,
увлеклись
и
наконец
смонтировали
картину
под
на­
зва нием
«И все-таки
я
верю».
Конечно,
это
был
не
ром -
мовский
фильм,
чу да
не
произошло,
не
мог ло
прои зойти .
Эта
раб ота
— дань
уважения
к
памяти
выдающегося
ма­
стера
кино,
и
мы
не
жале ем ,
что
делали
ее.
.. .С мена
кинематографического
начальства,
вместо
А.
Ро ман ова
председателем
Госкино
СС СР
становится
Ф.Е рма ш.
Он-то
и
пр едлаг ает
Элему
Климову,
что
по
тем
временам,
в
конце
1972 года,
б ыло
ри сков ан но,
вз ять ся
за
фильм
«Агония».
Работа
эта
ст ала
принци­
пиальной
в
н ашем
кинематографе
с
с амых
разных
точек
зр ени я.
О
ней
в
св ое
вре мя
м ного
говорили,
околодомо-
киношные
кумушки
ч есали
языки,
фантазеры
слагали
легенды,
О
ней
говорят
и
сейчас.
И
у
нас,
и
за
рубежом.
Поэтому
я
попросил
Э.
К лимов а
подробнее
рассказать
обо
вс ем,
что
св яза но
с
«Агонией».
—
На
«Агонию»
меня
подбил
Иван
Александрович
П ырьев .
После
ск андала
с
«Зубным врачом»
он
позвал
меня
к
с ебе
и
со
всей
присущей
ему
прямотой
сказал:
«Ты понимаешь,
Ел ем
(он так меня называл), что тебе
теперь
до-о-олго
не
да дут
снимать?»—«Что
делать?»—
«Приближается пятидесятилетие Советской власти,
тебе
надо
сделать
юбилейный
ф и льм».— «Не
у мею
делать
юбилейных
фи ль мов
и
не
научусь
никогда».— «Ты
вот
чт о,
не
горячись
и
прочти
пье су
Алексея
Толстого
«Заго­
вор
им п ер атр ицы ». Я прочел и говорю: «Извините,
Ив ан
Александрович,
не
х очу
оби жа ть
автора,
но
п ьеса
написа­
на
вблизи
событий,
в
угоду
обывательскому
пониманию
истории». «Хорошо,—
настаивает
Пырьев,— возьми
то­
ма
про то ко лов
допросов
Комиссии
Временного
пр ави­
тельства,
в
которой
раб от ал
Алек са ндр
Бло к.. .
И
Распу­

Э- ie.v
КЛИМОВ
203
тина,
Рас пу тина
Гришку
там
не
пропусти». Я прочел эти
удивительные
документы
и
понял,
что
у
ме ня
в
руках
уникальный
материал.
Вс коре
нач ал ась
раб ота
над
сцена­
рием,
но
от
с ъемок
нас
отделяло
еще
семь
л ет,
дважды
мы
приступали
к
работе
над
фи льм ом,
дважды
нас
«за­
крывали».
И
толь ко
с
третьего
ра за
картину
удалось
снять.
Так
что
к
тому
юбиле ю
мы
не
по спе ли,
к
с ле­
ду ющем у
тож е. ..
Очень
много
времени
уш ло
на
изучение
архивных
док уме нт ов,
з наком ст во
с
мемуарной
литературой.
Иног­
да
мы
умышленно
отступали
от
факта,
допускали
неточ­
нос ти
в
пользу
образного
решения...
—
В
чем,
к
примеру,
вы
отступали
от
конкретики?
—
Ну
в от,
ска жем,
сцена
убийства
Р ас пу тина,
из вес т­
ная
по
вос пом ина ниям
самих
убийц,
полицейским
донесе­
ния м
и
т.
д.
Во -пер вых ,
мы
показали
ее
фрагментарно,
по каз али
не
все
убийство
— ведь
это
преступление,
это
безумная
ночь
русской
истории
—
це лая
эпо пе я,
много­
сложная
повесть
со
м ногим и
подробностями.
Это
и
со­
бытия
в
под ва ле
дома
Юсуповых,
ст р ельба
в
сад у,
из­
биение
кистенями
вроде
бы
уже
мертвого
Ра спу т ина;
можно
было
показать,
как
в езли
его
в
автомобиле,
как
бросили
в
прорубь
на
Малой
Н еве,
что
испытывали
при
всем
этом
участники
у бийс тва. ..
Мы
снял и,
со бств енно ,
только
начало
убийства,
ина че
н адо
было
посвятить
это­
му
соб ыт ию
целый
фильм,
а
это
не
входило
в
н аши
намерения.
Им ея
подлинные
фо то гра фии
юсуповского
подвала,
отделанного,
как
д орог ая
бонбоньерка,
мы
тем
не
менее
сделали
его
более
ас ке тичны м,
бо лее
«средне ­
вековым». Для чего?
Чтобы
у
зрителей
возникла
ассоциа­
ция
с
целой
чередой
дво рцо вых
политических
уб ийст в,
которыми
так
бог ата
р ос си йская
история,
прест у плений
во
имя
власти.
Через
фил ьм
идет
несколько
об разно­
смысловых
пунктирных
линий,
од на
из
них
свя зан а
с
это й
с це ной.
Разрешительное
удостоверение
на
показ
«Агонии»
у
нас
и
за
руб еж ом
мы
получили
12 апреля 1975 года .
Не кото рое
время
все
шло
как
бы
нормально,
а
потом
пошел
тревожный
с лух,
что
с
картиной
неладно,
что
кто-
то
ее
посмотрел
и
остался
недоволен.
О дна жды
ко
мне
по до шел
Тарковский
и
поп росил
по каза ть
фильм.
И
я
орг анизо ва л
едв а
ли
не
последний
тогда
просмотр
на

204
ТР АВА
ПОСЛ Е
НАС
«Мосфильме» .
Зал
был
свободен
только
в
восемь
утра,
но
Андрей
пришел.
По сле
просмотра
он
сразу
же
ск аз ал:
«Ты погиб». «П оч ем у?» А картину смотрели и другие
мои
коллеги,
и
она
многим
понр авила с ь,
хот я
сам
я
уже
относился
к
ней
критически.
«Ты погиб потому,
что
«Агония»
далека
от
стереотипов
с ов етс кого
историческо­
го
фильм а,
разрушение
которых
теб е
не
простят».
На
экраны
страны
«Агония»
выш ла
весной—летом
1985 года,
а
за
границу
ее
пр ода ли
зн ачи те льно
р аньш е,
после
показа
на
закрытии
Московского
кино ф ест ив аля
1981 года.
За
гран и цу
пр о давал ^, у нас не пускали.
Я
недоумевал.
Выходило,
что
нашему
з рите лю
меньше
до­
веряют,
чем
зарубежному?!
В
одной
кр у пной
л ат ино аме­
риканской
стране
фил ьм
был
арестован
«за пропаганду
революционных
идей».
Во
Францию
продали
«Агонию»,
позволив
ее
перемонтировать
и
сократить
на
45 минут,
в
США
уре зал и
на
целый
час.
В
эт их
странах
вырезали
как
раз
политические
сцены,
сокращали
в
угоду
к ассе.
О
чем
это
говорит?
А
о
том ,
что
советские
режиссеры
практи­
чески
лишены
авторских
пр ав
и
с
нашими
работами
можно
делать
все,
что
заблагорассудится.
Но
это
же
ц инизм
— все
на
п рода жу,
все
на
вал ют у!
—
Ну,
а
кто
все-таки
конкретно
запрещал
ка р тину?
—
Запрет
шел ,
насколько
мне
известно,
и
от
Суслова,
и
от
Гришина,
и
от
Косыгина.
Но
были,
я
знаю,
и
другие
поборники
«правильного»
к ино.
И
хот я
д аже
ака дем ик
Минц
— один
из
гла вн ых
специалистов
по
ист о рии
Ок­
тябрьской
революции—дал
самый
благожелательный
отзыв,
все
ра вно
это
не
им ело
значения.
Преобладали
вкусовые
прис тр ас тия, «дачные мнения»: «Слишком мно­
го
Расп у тина ,
цар ь
не
тот
(не карикатурен), где роль
партии
большевиков?..»
Короче ,
п рогн оз
Тарковского
оказался
верен.
Таковы
пер ипет ии
одной
ра бо ты,
кото­
рой
я
так
или
иначе
отдал
п очти
дв адцат ь
лет
св оей
жизни.
Творческая
биография
Эл ема
Климова
действительно
насыщена
драматическими
событиями,
поворотами.
В
ней
не
только
отметины
с ложн ого
пе ри ода
нашей
жизни,
но
и
как
прот ивос т оя ние
эт им
сложностям
воля,
харак­
тер,
мужество
человека,
который
о т давал
всего
себя
ис кус ств у.
Двадцать
лет
отдано
«Агонии», десять лет
(включая параллельно десять из двадцати предыдущих)

3 ie.it КЛИМОВ
205
фильму
«Иди и смотри», получившему высшие кинемато­
графические
пр изы
и
ст авше му
событием
в
н ашем
искусстве.
—
В
1976 году мы вместе с Алесем Адамовичем
затеяли
делать
фильм
«Убейте Гитлера»
по
«Хатынской
повести»
писателя.
Дело
пре д сто яло
большое,
с ложно е,
и
нас
очень
поддерживал,
был
нашим,
так
сказать,
добрым
г ением
первый
секретарь
ЦК
Компартии
Б елору сс ии
Петр
Миронович
М аш еров,
замечательный
человек.
Он
летал
с
на ми
по
республике
на
ве рто ле те,
показывал
места
партизанских
боев,
где
он
и
сам
сражался,
где
казнили
его
ма ть
в
Рассонах,
на
Витебщине.
Он
всячески
нам
помогал,
и
это
вселя л о
надежду.
К
сожалению,
Петр
Миронович
тогда
забо л ел,
уехал
лечиться
в
Москву,
и
тут
я
в сп омнил
о
том,
что
«аппарат
сил ьнее
С овнар ком а». Началась тихая, «кабинетная»
ата­
ка
на
сценарий.
Я
всегда
и зум лялс я,
откуда
у
эт их
лю дей
такое
и зощ рен ное
со з нание,
так ая
своеобразная,
стран­
ная
фа нта зия.
Парень
и
девушка,
герои
фильма,
пробираются
че рез
топкое
болото
—
«пропаганда эстети­
ки
г р язи»; нога деревенского старосты наступает на
мурав ейн и к
— «унижающее
уподобление
нашего
народа
му ра вья м»; немецкая пуля убивает на ночном поле
кор ову
—
«натурализм,
сма ко в ани е»; далее: «где размах
партизанского
д вижен ия,
почему
позволили
сжечь
д ерев­
н ю ?..» А 628 полностью,
со
всеми
жителями
сожженных
деревень,
а
два
с
четвертью
миллиона
по г ибших
на
тер­
ритории
Белоруссии?
Фа ши стск ая
ма шина
была
от лаж е­
на,
работала
беспо щадно ,
на
полное
уничтожение.
Об
эт ом
и
снимали:
какого
зверя
нам
уда лос ь
победить,
что
преодолеть
и
в
себе
в
том
чис ле
—не
вызвериться,
не
упод об итьс я
врагу,
остаться
людьми.
В
сценарии
был
эп изо д,
когда
наш
ю ный
герой,
пройдя
все
круги
военно­
го
ад а,
расстреливает
как
бы
всю
биографию
Ги тле ра
и
гитлеризма,
но
в
последний
момент
опу ск ает
винтовку,
не
стреляет
в
Гитлера-младенца,
еще
безвинного
ребенка.
С ложны й
мом е нт,
но
объ ясн им ый
и
нормально
теперь
воспринимаемый
зрителями
фильма
«Иди и смотри» .
«Всепрощенчество,
абстрактный
гуманизм,
неклассовый
по дх о д»...
Э тот
последний
«невыстрел»
был
пр ин ци­
пиальной
поз ицие й
для
на с,
авторов,
с огла си ться
с
пре ­
тензиями
Госкино
мы
не
могли,
работы
по
фильму
был и

206
ТР АВА
ПОСЛЕ
НА(
приостановлены.
Через
несколько
дней
мы
до лжны
Ьыли
начать
съемки.
Шло
лето
1977 года. ..
Нервный
срыв ,
тяжел ое
заболевание,
депрессия.
Все
мрачнее
и
мр ачн ее
становилось
вокруг,
казалось,
что
теперь-то
уж
точно
конец,
финиш.
Наде ят ься
больше
б ыло
не
на
чт о.
Такое
ощущение,
ес тестве нно ,
б ыло
не
только
у
меня,
иначе
я
бы
и
не
говорил
об
это м.
А
вокруг
грем е ли
победные
тр уд овые
реляции,
из
вс ех
приемников
неслось
ликующее
«БАМ,
БА М,
БАМ !..», «наверху», не
ус та вая,
награждали
дру г
дру га
высокими
наградами,
произносили
длинные
бумажные
речи .
Окр еп
и
р асцвел
жанр
анекдота.
Да,
мы
все
равно
смеялись.
Все
равно
вер или,
что
справедливость
придет,
не
может
быть
по-
другому.
А
потом
случилось
самое
страшное
в
мое й
судьбе.
И
все
п ре жние
б еды
показались
вмиг
мелкими
и
ничтожными...
В
ию ле
1979 года,
в
самом
начале
съ емок
фильма
«Матёра»
по
по вест и
В.
Распутина
«Прощание с Матё­
р о й », погибла режиссер Лариса Шепитько,
же на
Элема
Климова.
П ять
членов
съемочной
группы
попали
вместе
с
ней
в
авт ом обил ь ную
катастрофу
на
Ленинградском
шо с­
се
неп о дал еку
от
Калинина.
Ни кого
не
осталось
в
живых.
Климову
бы ло
предложено
про д олжи ть
эту
работу.
—
...Я продолжил работу Ларисы,
не
мог
иначе.
Эт о,
я
думаю,
помогло
и
мне
хоть
как-то
пережить
сильное
горе.
«Работа лечит»,—то чн о
говорят.
«Жизнь — э то
преодоление»—тоже
согласен.
Однако
одно
де ло
прео­
доление
ест ест вен ных
препятствий,
пусть
и
самых
с лож­
ных,
оно
закаляет
харак тер,
приносит
удовлетворение.
Другое
—
когда
чуть
ли
не
вся
на ша
жизнь
построена
на
борьбе
с
абсурдными,
бессмысленными
пр ег радам и,
с
тупостью,
чванством,
хамством.
Тог да
и
жизнь
са ма
превращается
в
д олгос рочн ую
муку,
теряет
свой
смысл.
Вот
тут
мы,
кажется
п реус пели .
Итак,
с
готовым
фил ьмом
(теперь он назывался « Пр о­
ща ние ») мы оказались в Малом Гнездниковском переул­
ке,
в
Го ски но
СССР.
Первое,
что
мы
услышали:
«Уберите ку-клукс-клан!»— это
про
людей,
распутин­
ских
пожегщиков,
к ото рые
в
прозрачных
полиэтиленовых
накид ках
приехали
сж ига ть
Ма тёр у.
«От имени какой
власти
они
приехали?!»

dieu КЛИМОВ
207
«Крестов не надо!» «Но это единственный надмогиль­
ный
крест,
к отор ый
прине с ли
с
варварски
разрушенного
к лад би щ а». «Крестов нам не надо!» И т.
д.
Фильм
оказался
«мрачным,
из лиш не
трагедизирован-
ным,
авт ор ская
позиция
базируется
на
неприятии
научно-
технического
пр о гр есса,
зи ждет ся
на
реакционных
поч­
веннических
позициях,
ест ь
налет
религиозности».
Ни ка кие
об ъя сн ения
мои
и
автора
повести
успеха
не
им ели.
«Пока мы здесь сидим и служим,
картина
в
так ом
ви де
принят а
не
буде т».
Сдавали
мы
фильм
по чти
го д.
Де ло
дошло
до
того,
что
мне
намекнули:
надо
будет
уходить
с
«Мосфильма»,
так
как
план
студией
не
в ып олн ялся.
Я
подводил
огром­
ный
коллектив.
Говорили,
что
если
не
я,
то
другие
поре­
жут
фильм,
отб ер ут
его
у
мен я.
Тогда
я
стал
интересо­
ваться
авт ор ским
пра во м,
ес ть
оно
у
нас
или
его
нет.
Встречался
с
юристами
и
с
вааповцами,
в ыясн ил,
что
авторское
пра во
кинорежиссера
настолько
ра змы то,
что
практически
оно
не
имеет
силы.
Кстати,
с
той
поры
мало
что
изменилось.
Сейчас
идет
большая
раб ота
над
новым
авторским
правом,
но
ид ет
очень
туго,
по ка
ник ак
не
у дается
убе ди ть
наших
оппонентов
в
глав н ом:
авторское
пра во
должно
принадлежать
авторам,
людям,
которые,
собственно,
и
творят
кинопроизведение,— сценаристу,
ре­
жиссеру,
оператору
и
т. д.
(сейчас право принадлежит
ст у дии).
—
Так
что
же
«Прощание»?
—
Фильм
был
неожиданно
п ри нят,
принят,
что
назы­
вает ся,
в
одночасье.
Все
эпизоды
остались
на
сво их
ме­
стах ,
работники
«Мосфильма»
получили
премии,
сотруд­
ники
Го ск ино
продолжали
сидеть
в
своих
креслах.
—
И
так
бывало?
—
Бывало
и
так...
Приближалось
сорокалетие
Победы,
и
возник
в опрос ,
что,
б ыть
может,
все-таки
сл еду ет
поставить
тот
ф ильм,
ко то рый
мы
с
Адамовичем
задумывали
семь
лет
назад.
Удало сь
отс тоять
все
основные
положения
сценария.
Я
уехал
в
Белоруссию
уже
с
новой
группой,
с
новыми
исполнителями.
Съемки
начались
весной
1984 года,
и
девять
ме сяц ев
я
не
был
ни
одного
дня
до ма,
девять
ме сяц ев
я
не
ви дел
сына.
В есь
ушел
в
водоворот
съ емо к.

208
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
Для
меня
это
б ыли
даже
и
не
съ емк и,
а
под линная
борьба
за
рождение
ф ильм а.
Я
чувствовал,
что
если
хо тя
бы
на
о дин
день
выйду
из
того
магнитного
поля,
которое
там
возникло,
то
все
разрушится.
И
я
не
позволил
се бе
ни
ра зу
отлучиться,
и
не
только
я
— мои
товарищи
ве ли
се бя
так
же.
Заканчивали
съемки
на
льд у
реки
Березины.
Так
возник
фильм
под
новым
названием
«Иди и смотри».. .
К
сожалению,
мы
не
успели
снять
н ашу
центральную
кульминационную
сцену,
и з-за
которой
фильм,
собствен­
но,
и
получил
такое
н азва ни е. «Иди и смотри»
— это
од ин
из
поэтических
рефренов
Ап о кали пс иса.
—
Не
успели
почему?
—
Не
хватило
времени,
орг ани за ция
съ емок
бы ла
далеко
не
идеальной.
Вот
мы
и
уперлись
в
зиму.
К
тому
же
фильм
снимался
ка др
за
кадр ом
от
начала
к
концу,
чего
обычно
в
к ино
не
бывает
в
силу
определенной
специ­
фи ки:
учитывается
занятость
актеров,
возможность
съе­
мок
то го
или
иного
объ екта ...
А
тут
из-за
подростка,
который
должен
постепенно
пройти
(он же не актер,
ему
14 лет)
самы й
страшный
отрезок
сво ей
жизни ,
духовно
перемениться,
возмужать,
сделаться
д ру гим,
надо
бы ло
с нима ть
последовательно,
ничего
не
пропуская.
Эта
по­
следовательность
и
стоила
лишних
полутора
месяцев
работы,
к отор ых
на
ту
важную
сцену
и
не
хватило.
Пра вда,
ес ли
честно,
то,
прокручивая
в
своей
голов е
все
обстоятельства,
мы
пришли
к
выводу,
что
зри т ели
могли
и
не
выдержать,
если
бы
мы
сд ела ли
эту
сцену.
Это
апокалипсическая
сцена
на
гигантском
торфяном
поле
и
с
лесом,
чудом
сохранившимся
на
нем,
вокруг
к ото рого
и дет
бой
равных
с ил:
немцев
и
пар тиз ан, —
никуда
в
сторону
нел ьзя
шагнуть,
уй ти,
ускакать,
потому
что
про­
валишься
в
горячий
торф,
как
в
ад,
и
нет
этому
бою
кон ца,
бой
ид ет
до
полного
уничтожения.
Солнце
как
бы
остановилось
над
лесом
и
ждет,
когда
лю ди
добьют
друг
друга.
А
тут
же
и
мирные
жители,
и
коровы,
и
дети,
и
раненые
— одним
словом,
конец
свет а.
Сц ена
б ыла
бы
очень
мощной.
Жаль,
что
мы
этого
не
сн яли.
«Жаль,
что
мы
этого
не
сняли...»
Мой
собеседник
не
раз
произносил
такие
слова.
Он
говорил
о
му ках
не до во-
площения,
неудовлетворенности
той
или
иной
работой.
Собственно,
нет
ни
одного
сн я того
им
фильма,
кот оры й
успокоил
бы
его
ду шу
и
сердце,
дал
бы
ему
возможность

Эле м
КЛИМОВ
209
умиротворения.
Он
не
удовлетворен
«Агонией» .
Причем
почувствовал
это
с разу
же
после
окончания
работы
над
фильмом.
Вдруг
понял,
что
по -на с тояще му
не
был
г отов
к
работе
над
мат ер иало м,
хотя
до лго
его
добивался,
говорил
себе: «Буду снимать,
и
вс е».
Даже
на
гр ани
полного
поражения
твердил:«Буду!»Но,
сним ая ,
не
всег­
да
доверял
чутью
и
как
бы
подм енял
подлинную
режис­
суру
режиссурой
вне шне й.
И
сам
с ебе
пре дъявил
суровый
счет.
Но,
к
сожалению,
в
чем-то
уже
бы ло
поздно,
поез д
ушел.
И
он
захотел
реабилитироваться
в
собственных
глазах,
доказать
себе ,
что
все-таки
мож ет
снимать
слож­
ные
и
сверхсложные
человеческие
состояния.
Нат ол кнул ­
ся
на
повесть
Ал еся
Адамовича.
С делал
картину,
полу­
чившую
высокие
отзывы,
но
снова
неудовлетворенность.
Конечно,
не
во
всем,
но ...
Он
говорил
Адамовичу,
что
есл и
делать
такой
материал,— а
более
или
менее
авторы
фильма
зн али
правду
о
фашизме
в
Белоруссии,
ведь
она
по вед ана,
зафиксирована,
знали,
что
такое
Хатынь,
что
такое
фаш ист ск ий
геноцид,—то
это
над о
делать
так
ст рашн о,
счит ал
Кл имо в,
что
люди
не
смогут
смотреть.
Адамович
возр а жал: «Так и надо делать .
Буд ут
смот­
ре ть». «Но
решительности
все
же
нам
не
хватило,—
говорил
Элем
Германович,— зрителей
мы
поберегли».
...История с
изб ра нием
Климова
первым
се кр ета рем
пр авл ения
Союза
кине ма то гра фис тов
СС СР
то же
нео жи­
данна
и
драматична.
Он
и
не
предполагал,
и
не
собирался
заниматься
н икако й
административной
деятельностью.
Как
счит ает ,
не
имеет
к
этом у
рас по ложен ия .
Но
на
выборах
не
на шел
в
себе
с илы
для
са моотв од а.
В
тот
момент
в
нем,
как
рассказывал
мне
Эле м
Германович,
возобладало
чувство
уникальности
того
исто р иче ског о
мига,
момента,
когда,
как
ему
казалось,
мож но
многое
в
киноискусстве
изменить
к
лучшему.
Он
как
бы
мгновенно
ощутил
меру
и
зна чим ос ть
ответственности,
на
него
во з­
лагаемой.
И
согласился.
—
Про йд ет
несколько
ле т,
и
я,
быть
может,
по-
другому
расценю
свою
слабость,
свой
«неотказ», ибо
никаких
тщесл авн ы х
п ритяз ани й
у
меня
не
б ыло.
Я
всег­
да
хотел
бы ть
просто
режиссером,
чтобы
по
возможно­
сти
свободно
выражать
то,
что
мне
хотелось
выразить.
Го ды
бегут,
идет,
условно
го вор я,
вторая
половина
жизни
и
надо
спешить
делать
фи льм ы,
каждый
из
ко то-

210
Т РАВ/\
ПОСЛ Е
НАС
рых
может
оказ ать ся
по сл едни м.
У
режиссеров,
увы,
так
получается,
что
только
до
оп р еделе нных
лет
они
могут
себ я
про являть
по-настоящему,
многое
связано
с
во зра­
стом,
с
восприятием
мира.
Я
понимал,
что
лучшие
год ы
прошли
или
проходят,
надо
спешить...
И
вдр уг
надо
перестраивать
це лый
кинематограф.
Удовлетворен
ли
я,
одним
словом
не
скажешь.
Про­
жи та,
быт ь
може т,
самая
бурная
полоса
моей
жиз ни,
много
сил
и
душевной
эне р гии
отдано
новому
делу.
К огда
энергия
отдается
произведению,
то
она
потом
восполняется
произведением.
А
здесь
ощутимые
резуль­
таты
появятся
когда-то
позже,
в
отдаленном
будущем.
Кинематограф
долже н
переориентироваться,
активизиро­
вать
свой
творческий
потенциал,
ос оз нать
и
о щут ить
новые
задачи,
обрести
новое
мышление.
Только
тогда
произойдет
явств енн ы й
качественный
скачок.
Как
этого
до бить ся?
Пу ть
тут
только
один:
демократизировать
на­
шу
тв о рчес кую
деятельность
во
всех
ее
аспектах,
пол у­
чи ть
действительную,
а
не
мнимую
самостоятельность
в
р еш ении
наш их
об щих
кинодел
— финансовых,
произ­
водственных,
кад ровы х.
Мы
спу тан ы
по
рукам
и
ногам
бесчисленным
количеством
инструкций,
многие
из
них
про ис ход ят
еще
с
тридцатых
годо в.
Я
как -то
попросил
нашего
юриста
собрать
их
все
и
показать
мне.
Он
прине с
много
книг
разной
толщины
об щим
весом,
как
мы
прики­
ну ли,
около
семи
килограммов.
Все
это
мешало
и
мешает
нам
работать,
сковывает
в
каждом
д виже нии,
у чит
хи­
трить,
обходить,
лов чи ть.
И
я
подумал:
вынести
бы
все
эти
книги
на
какой-нибудь
помост
или
эстраду
и
сжечь
публично.
Вот
это
был
бы
настоящий
праздник
для
кинематографистов!
Все
надо
строить
теперь
совершенно
по
иным ,
разум­
ным
и
справедливым,
законам.
Невозможно
дальше
дви­
гаться
с
путами
на
ногах
и
руках,
с
кляпом
во
рту,
который
мы
еще
так
хорошо
ощущаем.
Гла сно ст ь.
Гласность
—
по луглас н ость
—
четверть-
гла снос ть .
Мы
говорим,
пишем,
снимаем
и
все
вре мя
на
кого-то
оглядываемся,
с
кем-то
внутри
себя
шепчемся.
Так
нас
приучила
жизнь,
и
боюсь,
что
это
еще
н ад олго.
А
зритель
хочет,
т ребуе т
скорейшего
появления
нового
ки­
но.. .
Прошедшие
десятилетия
не
прошли
дар ом
ни
для
кого,
страх,
долгий
страх
поселился
в
на ших
генах,
раз-

).ie.u
К.ШМОН
211
д воил
нас,
р асщеп ил
на
разные
существа,
проживаю­
щие
в
одном
телесном
обличье.
Наве сти
бы
и
мне
поско­
рей
порядок
в
собственной
душе,
а
потом
пожелать
этого
и
для
других.
До
подлинной
гласности,
до
настоящей
демократии
нам
еще
предстоит
продираться
чере з
бурья­
ны
прошлого,
пос те пе нно
от вык ая
от
привычки
к
раб ско­
му
повиновению,
к
безголосому
су щес тво ва нию.
Придет­
ся
учиться
ди а логу,
не
только
говорить,
но
и
с луша ть.
Эх,
как
это
трудно
— слушать
и
слышать.
З наю
по
се бе.
И
по
д руг им.
Гласность
и
демо кр ат ию
всем
нам
еще
предстоит
сотворить.
Поэтому
с
фанфарами
на
эту
те му
не
будем
п ока
с пеши ть.
Од ин
из
у частн ико в
недавнего
пле нум а
Союза
кинематографистов
с
тр ев огой
го вор ил:
«Существует ли уже механизм,
созданы
ли
уже
те
дем о­
кр атичес ки е
ме хан измы ,
которые
гарантировали
бы
нас
от
возврата
к
прежнему?
Первая
и
гл авная
з адача
твор­
ческой
интеллигенции
— способствовать,
в
том
числе
всей
св оей
работой,
созданию
эти х
де мокр ати ческих
м ех аниз­
мо в,
этих
га ра н тий ». Вот в какую сторону сейчас должен
бы ть
направлен
вектор
все х
наш их
с ил,
отдана
наш а
гр аж данская
и
творческая
энергия.
... Ну
а
пяты й
съ езд
Сою за
кинем а тог рафи сто в,
вы
зн ае те,
был
особым
съездом
— острым,
принципиаль­
ным,
бур ным
(не всегда даже парламентские формы со­
блюдались).
Почему?
Вы
попросили,
я
вам
р ассказ ал
ист ор ию
с воих
фильмов,
а
теперь
помножьте
ее
на
бо ль­
шое
множество
подобных
историй,
на
развал
кино­
пр ои зво дств а,
низкий
уровень
т е хники,
несправедливую
оплату
труда,
авторское
б еспр ав ие,
давно
сбитые
крите­
рии
оценок,
утерю
контактов
со
зрителями,
все
н арас­
тающий
поток
киномакулатуры,
серятины...
С
этого
съез­
да,
собственно,
и
началась
перестройка
в
ки но.
И дет
она
т руд но,
тя гост но
труд но,
но
идет.
Съезд
консолиди­
рова л
наш и
си лы,
но
нас
же
ч асти чно
и
разобщил.
По­
думайте,
к ого- то
покритиковали,
ког о- то
куда-то
не
вы бр али
—
появились
оби ды,
лю ди
замкнулись,
стали
злиться.
Дотронулись
и
до
на ших
«недотрог»
— «кино­
ге н ер ало в», которых прежде критиковать в печати было
не
принято.
Так
проявилась
определенная
поляризация
некоторых
груп п,
слоев
в
нашем
кино со о бщест ве.
Вернее,
все
это
существовало
и
раньше,
но
было,
что
называет­
с я, «под водой».
Другие
же,
у
к от орых
явно
недостает

212
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
да ро ва ний,
по нял и,
что
ре фор ма
в
ки но
осложнит
их
жизнь,
ибо
тепер ь
только
талан том
своим
можно
будет
до каз ыв ать
пра во
на
постановку,
на
работу.
Некоторые
в
с илу
привы че к,
возраста,
необратимых
внутренних
про­
цессов,
мож ет
бы ть,
уже
не
смогут
соответствовать
но­
вым
требованиям
жизни,
им
надо
помочь
по -др угом у
устроить
свою
су дьбу ,
но
не
отмахиваться
от
них .
Это
драматический
момент.
Сегодня
определилась
и
другая
когорта
ки но деятел ей,
лю дей
с
«крепкими локтями», со
связями,
с
громким
голосом.
Эти
без
боя
свое
не
отдадут,
они
уже
и
пошли
в
бой.
На
«Мосфильме», скажем,
они
требуют
разделения
студии
на
две
по
примеру
МХАТа
(весьма дорогое удовольствие), призывают вернуться к
прежним,
а
лучше
к
предпрежним
временам.
Такого
ро да
люди
пытаются
удержать,
сохранить
самое
гл авное
для
них
—
привиле г ии,
свое
место
под
солнцем,
у
пирога
жизне нных
благ.
Процесс
переустройства
в ыявляе т,
вы­
свеч ивает
многое
—
и
кто
за
чем
стоит,
и
кто
за
что
стоит.
Меня
радует
то,
что
самые
достойные
лю ди
в
кинемато­
графе
кат ег о рич ески
поддерживают
перестройку.
И
заме­
чательно,
что
среди
них
много
молодежи.
—
Элем
Германович,
вспомним
еще
раз
те
ф ил ьмы,
ко тор ые
ле жали
на
полках
до
создания
той
само й
конф­
ликтной
комиссии,
которая
появилась
после
V съезда
Союза
кинематографистов
и
которая
«реабилитировала»
многие
талантливые
кар тин ы.
—
Два
фильма
Муратовой
«Короткие встречи»
и
«Долгие проводы», «Проверка на дорогах»
Германа,
«Ангел»
и
«Родина электричества»
Андрея
Смирнова
и
Ларисы
Шепитько
по
Олеше
и
Платонову, «Иванов ка­
тер»
Осепь яна, «Интервенция»
Полоки
и
много
других.
—
Вы
уже
называли
«Комиссар» .
—
Да,
этот
фильм
спорный
для
некоторых
по
своим
художественным
до сто инства м .
Тем
не
м енее
почему
он
должен
был
больше
двадцат и
лет
лежать
в
забытьи?
—
Осталось
что-то
еще
из
забытого,
неопубли­
кованного?
—
Вы
зн ает е,
основную
массу
фил ьм ов
коми сси я
уже
просмотрела,
но
раб ота
еще
не
окончена.
—
Комиссия
распадется
или
будет
существовать?
—
Она
будет
существовать
постоянно,
может
быть,

Элем
KlИМОВ
213
переменятся
ее
функции,
но
споры,
дискуссии,
конфлик­
ты,
я
думаю,
не
оставят
нас.
Дело-то
творческое.
—
В
кинематографе
се го дня
существует
цензура
или
нет?
—
Дело
в
том,
что
ц ензу ра
в
кино
бы ла
и
есть .
Цензура,
ко торая
следит
за
те м,
чтобы
не
были
по казан ы
или
раскрыты
как ие- то
государственные
и
военные
т ай­
ны,
чт обы
на
экране
не
б ыло
порнографии,
сцен
ум ыш­
ленной,
самоцельной
жестокости,
могущих
ранить
психо­
логию
молодого
зр и теля,
чтобы
фильмы
не
с оздав али
враждебного
отн ошен ия
к
тем
или
ины м
народам,
на­
ция м.
Пра кт иче ски
с
официальной
цензурой
мы
не
имели
кон фли кто в.
Но
создалась
дру гая
ценз у ра,
ко торая
п ри­
своила
себе
пра во
говорить
от
имени
нар од а,
судить
о
том,
что
н арод
поймет
или
не
поймет,
что
ему
вредно,
а
что
не
вредно.
Это
редактура
Госкино,
которая
присвои­
ла
себе
право
цензурирования,
а
точнее,
оскопления
с це­
нар и ев,
готовых
фильмов,
вмешивалась
даже
в
акте рские
проб ы.
Я
сто лкн улс я
с
этим
еще
при
работе
над
первой
своей
ка рт иной
«Добро пожаловать...», когда мне заяви ­
ли,
что
актер
Е.
Евс тиг не ев
не
должен
игра ть
начальника
пионерского
лагеря,
а
должен
играть
такой-то
актер.
Потому
что,
дескать,
тог да
этот
образ
в
случае
чег о
можно
списать
на
«дурака», а не на социальный момент.
Но
кто
же,
кроме
реж иссер а,
может
решать
такие
вопросы?
—
А
как
сейчас
решаются
эти
вопросы?
—
Ра бота ть
стало
уже
легче
и
проще.
Подобные
ре­
цидивы
прошлого
вряд
ли
уже
возможны.
Хотя
бдитель­
ность
терять
не
следует.
Одно
из
важных
достижений
прошедших
месяцев
— это
то,
что
мы,
Сою з
ки нем ато­
графистов,
начали
находить
с
Госкино,
с
его
новым
руководством
общий
язык,
ра бот ать
в
товарищеском,
деловом
вза имоде йств и и.
Это
делает
вс ех
нас
сил ьн ее,
увереннее.
Это
вселяет
надежду.
—
Вы
можете
на зват ь
имен а
тех ,
кто
стоял
на
пу ти
всего
талантливого,
насущного,
передового?
Пусть
им
бу дет
стыдно.
—
З ачем
убивать
людей ?
Самым
совестливым
из
ни х,
наверное,
и
так
нелегко.
А
некоторые
просто
ничего
не
поняли
из
того,
что
происходит
сегодня
в
нашем
обще-

214
ТРА ВА
ПОСЛЕ
НАС
стве.
Тольк о
обозлились.
Об
этом
с ужу,
потому
что
иногда
приходится
с
ними
встречаться,
видеть
глаза.
В
глазах
— ненависть.
Но
и
в
их
грудь
не
хочется
вби ват ь
о сино вый
к ол,
наз ы вать
имена,
клеймить.
Это
их
люби­
мый
жа нр,
им
его
и
оставим.
—
А
из
те х,
кто
продержался,
выдю ж ил,
не
сломался?
—
Мно гие .
Лариса
Шепитько
выдержала.
Алексей
Герман,
Ио се лиа ни.
Тарковский
выдержал.
К
с ожал е­
нию,
ценой
ж изни.
Эльдар
Шенгелая
не
изменил
се бе
ни
в
че м.
Кира
Муратова,
Ал ексан др
Сокуров.
Пра вда,
мно­
гие?
Шукшин,
хотя
он
и
не
сумел
сдел ат ь
своей
главной
работы
—
о
Степане
Разине.
Каждый
режиссер
должен
иметь
в
своей
творческой
жизни
какой-то
гла вный
фильм,
центральную
ра б оту.
Для
Шукшина,
как
он
сам
счит ал,
такой
рабо т ой
и
должна
б ыть
эк раниз ация
романа
«Я
пришел
дат ь
вам
волю...».
Ведь
поначалу
он
н апис ал
просто
сценарий,
сц енар ий
не
пропускали,
тог да
он
напи­
сал
роман,
чтобы
через
него
вновь
вернуться
к
фильму.
Возвращение
к
фи льму
через
роман
стоило
ему
огро мн ых
сил ,
но
в
конце
концов
и
они
иссякли.
Дело
остановилось.
И
вот
уже
не
хватило
ему
ни
здоровья,
ни
самой
ж изни.
А
ве дь
он
хотел
играть
Р азин а.
И
фильм
этот
долже н
был
бы ть
абсолютно
авторским...
—
А
что
вам
не
уда лось,
что
не
осуществилось?
—
«Левшу»
хотел
снимать,
не
удалось.
Ф ильм
про
Ивана-дурака —
не
удалось. «Бесы»
Достоевского
мечтал
эк р анизир ова ть,
но
в
свое
время
и
говорить-то
об
этом
б ыло
нельзя
серьезно.
В
свое
время
мы
с
Юрием
Каряки­
ным,
блестящим
знатоком
мат ери ал а,
ч ел ов еком,
по-
настоящему
глу бо ко
понимающим
Достоевского,
много
работали
над
«Бесами».
Мы
хотели
воплотить
на
экране
самый
спорный,
самый
пророческий
ро ман
великого
пи­
сателя,
но
увы...
С
Виктором
Мережко
подготовили
экра­
низацию
неоконченного
рас ск аза
В асилия
Шукшина
«А
поутру
они
п ро с ну л ись . ..». Жестокий был сценарий,
назы­
вался
«Пьяные» .
Действие
должно
было
происходить
в
вытрезвителе,
который
как
бы
не
им ел
конца,
такой
«всесоюзный»
вытрезвитель.
Один
из
наш их
руководите­
лей
прочитал
и
сказал
нам:«Ну,
ребята,
напугали.
После
такого
фильма
у
нас
вообще
пить
перестанут,
ха-ха.
Вы
ч то ?» Не дали поставить сценарий,
который
мы
напи сали

J.icm К.
Ш МОЕ
215
с
моим
брато м
Германом
в
1982 году,— «П ре обр аж е­
ние».
Сложный
и
необычный
замысел,
очень
российская
и ст ория,
действие
происходит
в
малоизвестном
нам
по
лите ра т уре
и
экрану
XVIII веке.
Тут
д озволяли
снимать
только
первую
часть,
а
вторую
н ет.
А
мы
ра ди
второй
и
писал и
в
основном
этот
сценарий.
—
А
«Мастер и Маргарита»?
—
Я,
как
и
многие
(наверное,
почти
все)
наши
режис­
серы,
мечтал
экранизировать
этот
роман
с
мом ен та
его
н апеча тания.
Одна жды
на
короткое
время
мечта
почти
стала
реальностью.
Это
произошло,
когда
у
нас
снимался
совместный
советско-итальянский
фильм
«Красная па­
ла тк а ». Тогда мы познакомились и подружились с Клау­
дие й
Кардинале
и
ее
мужем
продюсером
Франко
Кри -
стальди.
Они-то
и
предложили
и дею
странного
сочетания
дву х
режиссеров
в
од ном
фильме
«Мастер и Маргарита» .
Линию
Христа
должен
был
снять
Федерико
Феллини,
а
«советскую»
часть
— мало
кому
тогда
известный
Э лем
К лим ов.
На
ро ль
Мар гари ты ,
ест ест венно,
без
про б
п ри­
глашалась
Кардинале.
Проект
существовал
не дол го,
тог­
да
осуществление
его
каза ло сь
фантастичным.
Дел о
это,
конечно,
лопнуло.
—
Эл ем
Германович,
простите
за
такой
вопрос,
но
некоторые
говорят
о
т ом,
что
вы
воспользовались
слу­
жебным
положением
и
«захватили»
монополию
на
экр а­
н иза цию
ро мана
Булгакова
«Мастер и Маргарита» .
Что
вы
можете
сказать
по
этому
поводу?
—
Е сли
бы
я
вам
сейчас
рассказал,
что
про
мен я
и
других
сек р етар ей
нашего
Союза
говорят
«некоторые» .. .
М и фот ворче ство,
спл ет ни,
с лухи
— это
у
нас
сейч ас
весь­
ма
популярный
жанр.
Но
это
и
оружие
в
борьбе
«некото ­
р ых»
против
перестройки.
«Мастера»
мне
разрешили
сни м ать
еще
до
V съезда.
Договоренность
уже
тогда
существовала.
И
если
бы
не
съезд,
который
так
повлиял
на
мою
судьбу,
я
был
бы
уже
на
пороге
съемок.
Я
все
больше
понимаю,
что
прямая
экранизация
ро­
мана,
текст
которого
знают
досконально
миллионы
чита­
телей,
невозможна.
Н еизбеж но
люди
нач нут
сравнивать,
сличать.
Бо ль шая
часть
зрительской
энергии
уйдет
имен­
но
на
это .
Р оман
очень
литературен,
во
многих
своих

216
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
фрагментах
не
поддается
экр а низац ии
в
обычном
пони­
мании
этого
слова.
Зн ачит,
надо
и скать
другой
путь.
Есть
еще
одн о
обстоятельство,
о
котором
я
мучитель­
но
и
долго
размышлял.
Вот
текст
«Мастера». В сознании
большого
к олич ес тва
людей
он
как
бы
к а нонизир ован,
незыблем.
Способствует
этому
и
наше
з нание
д рам ати че­
ск ой
судьбы
самого
автора,
его
романа.
Создалось
триединство
—
«Булгаков —
роман
— читатель».
И
к
э то­
му
моменту
надо
отнестись
очень
бережно,
сбер е чь
е го.
Д олжна
быть
создана,
как
мне
представляется,
парал­
лельная
киноверсия
романа,
в
к акой -то
ме ре
да же
фанта­
зия
на
гла вн ые
темы
великого
произведения,
без
претен­
зий
экранизировать
всю
вещь.
Это
потребует
кро пот ли­
вой
и
долгой
литературной
работы.
И
определенного
рода
смелости.
Но
Михаил
Афанасьевич
и
сам
занимался
так ой
работой
для
кино.
Вспомним
хотя
бы
его
работу
над
сц ен арием
по
мотивам
«Мертвых душ». И не робел.
—
А
фи льм
о
современной
жи зни
вам
не
хотелось
бы
сделать?
—
Хотелось
бы.
Но
по ка
не
попался
подходящий
сценарий,
не
поверхностно
актуальный,
а
подлинно
про­
блемный
и
ч ело вечн ый.
Мож ет
быть,
он
уже
кем-то
пи ше тся,
этот
сц енар ий.
Для
театра,
кс тати ,
такие
пьесы
еще
тоже
не
написаны.
И
литература
нас
по ка
не
балует.
Сейчас
у
нас
лидируют
документалисты.
Работы
у
них
оказалось
мн ого.
Столько
в
обществе
наболевшего,
столь­
ко
неразвязанных
узлов,
так
стремительно
развиваются
события
— только
снимай.
Они
и
снимают,
сним аю т,
зача ­
стую
же ртв уя
художественностью,
не
очень-то
успевают
«вылизывать»
сво и
картины,
за
что
и
получают
критиче­
ские
оплеухи
от
на ших
любителей
совершенного.
Вот
этим-то
картинам,
которые
на
передовом
крае
перестрой­
ки,
сейчас
приходится
труднее
всего.
Они
для
кого-то
оп ас ны.
Они
ко го- то
затрагивают.
Но
они
же
для
того
и
снимаются,
ч тобы
на
что-то
повлиять,
что-то
изменить
в
лучшую
сторону.
Тепер ь
появилась
новая
форма,
нет,
не
з апрет а,
а
полу запр е та.
Не
«полка», а,
как
мы
грустно
шут им , «этажерка». Фильм —
я
имею
в
ви ду
остры е ,
про­
блемные
работы
документалистов
— принимают,
но
пр ак­
т иче ски
зрителям
не
показывают.
Или
только
условно,
смехотворно
малым
ти раж ом
выпускают
на
экран.
А
вы
говорите
— расформировать
конфликтную
комиссию...

Эл ем
КЛИМОВ
217
Над
этим
интервью
мы
работали
с
Клим ов ым
три
полных
дня
и
три...
полны х
н очи.
В
самом
прямом
смысле.
За
это
время
я,
по-видимому,
ли шь
чуточку
почувствовал,
понял
характер,
натуру
это го
нео рди нарн о­
го
человека.
С
одн ой
стороны,
он
ч ело век
ме д лите льный,
плотно
обдумывающий
обстоятельства,
действия,
пред­
принимаемые
им
еж едн евн о,
ежечасно
под о лгу
работаю­
щ ий,
как
мы
уже
знаем,
над
каждым
из
сво их
фильмов,
с
друг ой
стороны,
бывает
т ак,
что
те
или
ины е
действия,
поступки
его
непрогнозируемы.
Отсюда
нев озм ожно с ть
ответной
ре акц ии,
сложность
контакта
с
ним.
Элем
Герма­
но вич
«нажимал»
на
меня,
с
тем
чтобы
отложить
это
ин те рв ью: «Некогда», «Потом», с другой стороны, «под ­
дался»
мое му
нажиму
и,
ост ави в
почти
на
про изв ол
судьбы
св ой
родной,
уважаемый
нами
«киношный»
Союз
на
три
р або чих
д ня,
с
головой
уше л
в
раз мы шл ения
о
нашем
с ложн ом
времени,
о
су дь бах
кинематографа,
о
своих
лич ных
перипетиях.
Те мы
наших
бесед,
помимо
всего,
рождались
спо нтанно ,
н еожид анно .
Я
увидел
на
с толе
только
что
вышедшую
кн игу
«Лариса»
о
его
же не
Ларисе
Шепитько,
и
мы
несколько
часов
проговорили
о
ней ,
самом
родном
и
близком
человеке,
друге,
соратнице.
—
Лариса
уш ла
из
жизни,
находясь
на
са мой
в ерш ине
своей
судьбы.
Только
что
пережила
всемирный
усп ех
«Восхождения», ей разрешили снимать « Пр ощ ан и е
с
Ма­
тё р ой», а отношение руководства к повести было тогда
нег атив но е.
Потребовался
б ольш ой
дипломатический
дар,
которым
она
облад ала
сполна,
вес ь
ее
ум,
обаяние,
что бы
убедить,
добиться
это й
работы.
Через
неделю
после
п охор он
Лар исы
и
ее
товарищей
осиротевшая
группа
с
новым
режиссером,
оператором,
художником
приехала
на
место
съ емо к.
Что
делать?
Как
делать?
Вначале
попытались
подра­
жать.
Одну
сцену
сняли
в
подражание,
друг ую .
П онял и,
что
это
не
путь,
надо
находить
свой
п одход
к
материалу,
создавать
св ой
зам ысел
и
даже
пи сать
свой
сценар ий.
По
ночам
с
моим
братом
мы
ра б отали
над
сценарием,
днем—
съемки.
Погода
ухудшалась,
лет о
кончилось,
до жди,
не­
уда чн ой
была
и
осень.
Д осн имались
до
снега.
Нам
дали
пау зу
до
с ледую щей
в есны,
и
в
эту
паузу
мы
сделали
маленький
фильм
«Лариса». Потом была закончена и основ­

218
ГРЛВА
ПОС ЛЕ
НАС
ная
картина.
Мы
решили
н азв ать
ее
«Прощание» . Э то мы
прощались
с
нашими
друзьями,
а
я
и
с
родным
человеком.
—
Еще
о
Ларисе
Шепитько.
В едь
она
че лове к
по раз и­
тельный,
может
быть,
да же
уникальный.
—
Редчайший
случай
в
истории
ки но,
ч тобы
на
ре­
жиссерский
факультет
приняли
молодого
человека,
да
еще
деву шку
семнадцати
ле т,
сразу
после
окончания
деся­
тил е тки.
И
к
ко му?
К
Довженко,
выдающемуся
мастеру!
Вот
интуиция!
Как
он
поч увст вовал,
как им
образом?
Да
еще
на
вступительных
экзаменах.
Он
опекал
ее,
как
р од­
ной
отец,
и
Лари са
об ожала
его
до
последних
дней
жизни,
боготворила,
исповедовала
его
личность,
его
вы­
сок ие
нравственные
принципы.
Она
счи тал а,
что
если
и
свершилась,
то
свершилась
в
те
полтора
года,
ко гда
он
учи л
ее.
Полтора
год а
всего!
Лар иса
б ыла
человеком
предельной
честности,
оз а­
р енн ости
и
и ст овым
худ ожн ик ом.
По этом у,
наверное,
не
каждый
чу вст во вал
себя
рядо м
с
ней
уютно.
Далеко
не
всякому
дано
быть
т аким.
Но
и
не
б ыло
ник ак ой
фанабе­
рии,
гениальничания,
хотя
и
ск ромни ц ей
не
прикид ыва ­
ла сь.
Лариса
тож е
не
сразу
наш ла
себя,
она
шла
че рез
преграды,
спотыкания,
пробы,
но
к
высокому
в
искусстве
двигал ась
упорно
и
в
результате
пришла
к
«Восхожде­
нию ». Не случись нелепой трагедии,
в зошла
бы,
я
ув ерен ,
и
на
следующую
сту пе нь
своего
творчества.
Она
сама
себя
созидала,
и
этот
процесс
продолжался
до
конца
ее
дней.
Напряженная
жизнь
духа
меняла
ее
и
внешне.
С
каждым
год ом
она
стано вил ась
прекраснее.
Каким-то
странным
об разом
предсказала
возраст,
в
которо м
ее
не
станет.
На
встречах
со
зрителями
или
в
интервью
она
говорила,
что
по
статис ти ке
ср ед ний
срок
жизни
кинорежиссеров,
а
также
летчиков-испытателей
рав ен
41,5 года.
Лари сы
не
ст ало
в
41,5 года.
Она
пред­
чувствовала,
что
что-то
случится,
гово рил а
об
этом
ча­
с т о: «Меня скоро не будет,
я
ск оро
у мр у». Перед выездом
в
эк с пе дицию
на
Селигер
прощалась
с
дру зьям и
навсе гда.
Очень
изменилась,
какая-то
ст ала
другая:
мягкая
и
отре­
шенная.
Предчувствия
ее
сбылись.
А
вообще
она
верила
в
то,
что
живе т
на
земле
не
первый
раз.
Что
и
говорить,
ч ело век
— самый
неисследованный,
самый
таинственный
п ока
предмет
на
Земле...

Эле
м
КЛИМОВ
219
Но,
может
быть,
гла вн ой
победой
св оей
жизни
Лариса
считала
рождение
ребенка.
С
ее
здор овь ем
во обще
опас­
но
бы ло
и дти
на
это.
К
том у
же
сотрясение
мозг а,
травма
позвоночника
во
время
беременности
— надежд
ос тав а­
лос ь
все
меньше.
И
тем
не
менее
она
ро дил а.
Во
дворе
«Мосфильма»
она
встретила
Андрея
Тарк ов­
ского
и
похвасталась
е му,
что
у
нее
ес ть
сын,
на
что
он
ей
ответил: «Я вас,
во-первых,
поздравляю,
а
во- вто рых ,
я
вообще
не
понима ю ,
как
вы
може те
работать
в
искусстве,
с ним ать
фи льм ы,
не
имея
детей».
«А это,
может
быт ь,
и
бу дет
мой
лучший
фильм,
мое
лучшее
пр ои звед ение.
По
кр айней
ме ре
теперь
я
знаю,
что
жила
не
з ря».
Мой
собеседник
помолчал,
прошелся
по
комнате,
за­
курил.
Телефонный
звонок
отвлек
нас
от
грустной
беседы.
—
Элем
Германович,
оказывается,
ес ть
так ой
фильм
«Великое прощание»
о
том,
как
Сталина
хоронили.
Поч­
ти
тре хчасов ая
лента,
которая
хранится
на
скл аде.
Поче­
му
сег одн я
не
показать
эту
хронику?
Может
быть,
нек о­
торые
зр ител и
и
себя
увидят
со
слезами
на
гл азах
у
гро ба
«вождя и учителя».
—
Думаю,
что
он
запрещен
для
пок а за.
—
Кем?
Когда?
—
Очевидно,
после
XX съезда.
И
запрет
дейс тву ет
до
сих
пор .
—
Сколько
же
уникальных
свидетельств
нашей
исто­
ри и,
нашей
советской
эп охи
упрят аны
в
киноархивах!
Е сть
даже
кадры,
как
в
тридцать
седь мо м
году
по
ночам
арестовывали
людей
«маруськи»
у
подъезда.
И
сегодня,
ко гда
мы
как
бы
заново
от кр ыли
целые
пласты
нашего
прошлого,
необходимо
все
отдать
зрителю.
—
Да,
невероятное
количество
м ате риа лов
ле жит
в
гигантском
хранилище,
в
Красногорске
под
Москвой,
ко торо е,
как
я
слы ша л,
находится
в
плачевном
со ст оя­
нии:
лента
сыреет,
плесневеет,
просто
гиб нет .
Принадлежит
оно
Центральному
архивному
уп ра вле­
нию
Совм и на
СС СР,
и
мы
ст авим
вопрос
о
том,
что бы
хранилище
принадлежало
и
нам .
Мы
помогли
бы
за бо­
титься
о
нем
лучше .
—
Ваш е
мн ение
о
«Покаянии»?

220
ТРАВА
ПОС ЛЕ
НАС
—
Общес тв ен ное
мнение
по
поводу
фильма
раздвоен­
ное.
Од ни
говорят,
что
такой
фильм
— ошибка,
др у­
гие
—
победа
демократии.
Филь м
Абуладзе
очень
важен
в
нынешней
обстановке
как
знак
определенного
позитивного
поворота
по
отн о­
шению
к
наш ей
истории,
к
определенным
ее
ст ра ница м,
тем
б олее
что
ка рт ина
ш ире
по
теме.
Она
утве ржд ает ,
что
любые
нарушения
социальной
справедливости,
где
бы
они
ни
происходили,
отвратительны.
Московский
зритель
проявил
к
фильму
очень
боль­
шой
интерес,
его
по смот ре ли
более
дв ух
миллионов
человек.
По
стран е
он,
к
сожалению,
прошел
хуже.
За
десять
мес яце в
прок а та
«Покаяние»
увидело
десять
ми л­
лионов
зрителей.
—
Это
не
так
много.
Почему?
—
Думаю,
потому,
что
данные
стр ани цы
истории
впрямую
не
касаются
жизненного
опыт а
молодежи,
и
ей
н еинте р есно
смотреть
это
трагическое
полотно.
Для
кого-то
переусложненной
о казал ась
форма
изложения,
кому-то
показалось,
что
е сли
уж
рассказывать,
то
надо
р ассказ ы вать
в
конкретных,
реальных
форм ах,
та к,
как
это
происходило,
а
не
в
ме та форич ес ком
стиле.
О чень
важно,
я
думаю,
что
«Покаяние»
сделали
гру­
з инск ие
кинематографисты
не
по
заказу
Госкино,
не
на
деньги
Госкино,
не
на
деньги
Гостелерадио,
а
на
деньги
Совета
Министров
Грузии.
Он
был
сде лан
в
1984 году,
ко гда
и
подумать
о
такой
те ме
было
сложно.
А
ес ли
бы
работа
над
картиной
шла
нормальным
путем,
картины
не
было
бы.
—
Некоторые
называют
вас
экстремистом.
Как
вы
думаете,
почему?
—
Опя ть
«некоторые»... Дав айте луч ше пр и мен и м п о­
н ятие
м аксимал изма, «экстрема»
— это
совсем
другое.
Да,
исповедую
максимальную
отдачу
человеческих
сил,
самое
интенсивное
использование
наш их
возможностей.
Мечтал
и
мечтаю
добиться
предельно
больших
результа­
тов.
И
в
тв орчес тв е,
и
решая
об щест ве нные
и
гр аж дан­
ские
задачи.
Но
не
«любыми»
средствами.
Наверное,
ко го- то
раздражил
фи льм
«Иди и смотри»,
его
образы,
авторские
приемы,
его
«шоковая терапия» . Я
за
«сверхкино», когда надо срывать коросту с оплывших

Э лем
КЛИМОВ
221
жиром
душ.
Осо бен но
теперь,
когда
мир
живет
еще
в
великой
тревоге.
Я
за
то,
ч тобы
в
правде
идт и
до
конца
и
жит ь
с
открытыми
гл азам и.
И
на
э том
пути
бы ть
последовательным.
Я
хотя
уже
и
не
мальчик,
но
мног ое
еще
не
перестает
мен я
удивлять.
Вот,
к
примеру.
Закончился
наш
V съезд,
м еня
избра­
ли
секретарем
Сою за
кинематографистов,
и
уже
букваль­
но
на
следующий
день
я
ощутил
на
себе
совсем
другие
вз гл яды
моих
же
товарищей.
Н ек от орых.
Мно го
в
эт их
взглядах
б ыло
оттенков:
воспаленное
любопытство,
слишком
быстро
обнаружившаяся
неприязнь,
чуть
бо лее
меры
проявленный
восторг
и
д аже
заиск ив ани е.
А
ведь
во
мне
ниче го
не
изменилось,
я
был
тот
же,
что
и
вчера.
Добавился
толь ко
пост ,
д олжн ость .
А
если
я
завтра
уйду
с
этой
должности,
пок ину
этот
пос т
и
снова
стану
«рядо­
вым», они,
эти
люди,
уже
каким-то
тре тьи м
взглядом
будут
смотреть?
Э х...
—
Остается
ли
актуальным
сегодня
лозунг
Ленина
о
том,
что
из
всех
искусств
для
нас
важнейшим
является
кино?
—
Да,
ос тае тся.
И
оно
сейчас
теснит
телевидение,
видео.
Все
равно,
конечно,
в
основе
этого
нат иск а
так
или
иначе
лежит
к инема т огра ф,
его
форм ул а,
его
оп ыт.
Мно ­
го
фи льмо в
мы
смотрим
по
ТВ.
П р авда,
в
эт их
сл уч аях
исчезает
зрелище,
соб орн ый
эффект
восприятия,
ве дь
мы
смотрим
фильмы
разобщенно,
не
в
за ле,
в
своих
квар т и­
рах,
теряется
феномен
коллективного
сопереживания,
со­
участия
в
де йстви и,
а
это
очень
важный
момент.
В идео
можно
остановить,
отм отать
ленту
в
обратную
сторону
или
ус ко рить
действие.
А
это
разрушает
эффе кт
цельного
восприятия.
Тем
не
менее
я
думаю,
что
кинема­
тограф
все
более
явл яетс я
в ажне йшим
из
искусств,
пото­
му
что
люди,
к
сожалению,
все
меньше
читают
и
все
больше
смотрят.
Тревожит,
конечно,
что
п адает
посещае­
мость
кинотеатров.
Но
это
уже
особый
ра згов ор,
почему
она
падает.
Она
падает
нынче
во
всех
странах,
кинемат о ­
граф
пер естал
во
многом
удовлетворять
людей,
снизи­
ло сь
его
качество,
он
исхалтурился,
потерял
элемент
первоощущения,
но в изны.
В
ки но
лю ди
идут,
стоят
в
очередях
за
билетами,
но
смотрят
уже
с
б оль шим
разбо­
ром,
идут
не
вообще
в
кино,
а
на
конкретного
р ежиссер а,

222
ТРАВА
ПО СЛЕ
НАС
ак т ера,
на
конкретное
соб ыти е
или
тему,
ст авшую
пред­
метом
создания
фи льм а.
Статистика
констатирует,
что
самый
часты й
зр ите ль
им еет
возраст
от
14 до 23 лет.
Кинематограф
должен
учитывать
это
обстоятельство,
не
подстраиваться
под
него,
но
учитывать
обязательно
должен.
—
А
мож но
сказать,
что
ны неш няя
публика
более
интел ле кт уа льна ,
положим,
чем
б ыла
двадцать
лет
назад?
—
Образованней?
Наверное.
—
От сюда,
наверное,
и
выборочноеTM?
—
Считаю,
что
кинематограф
вооб ще
должен
предо­
с тавля ть
возм ожно ст ь
выбора,
он
должен
быть
ра зно­
образней.
Пусть
зри т ель
выбирает,
что
ему
посмотреть
и
ср еди
наших
фи льмов ,
и
сред и
тех,
к отор ые
мы
закупаем.
—
Сколько
фи льмо в
в
год
мы
производим?
—
Примерно
сто
п ять де сят.
—
Эта
цифра
ра сте т?
—
Нет,
несколько
лет
уже
де ржит ся
с таб ил ьно.
На­
верное,
она
уд о вле твор яет
и
нашу
к инопром ышле ннос ть,
и
нашего
зрителя.
Примерно
столько
же
дел аем
мы
сегодня
и
телефильмов.
—
Какой
фильм
по
ко л ичеству
к опий
побил
рекорд?
—
Рекордную
цифру
копий,
и
я
ее
з апо мнил,
потому
что
она
была
невероятная,
получил
документальный
п ол­
нометражный
фильм
«Наш Никита Сергеевич»—4000
коп ий.
Но,
думаю,
не
потому,
что
все
так
жаждали
его
смотреть,
а
совсем
по
другой
причине.
—
А
игровые,
художественные?
—
Рекордсменами
проката
являю тс я
два
фильма:
«Пираты XX
века»
—
86,7 миллиона посещений и «М ос к ­
ва
слез ам
не
ве ри т» — 84,5 миллиона.
—
Насколько
рентабелен
наш
кинопрокат?
Какой
до­
ход
он
дает
государству?
—
Кинематограф
собирает
порядка
одного
миллиар­
да
рублей
в
год,
из
которого
гос уда рс тво
з абир ает
55
проце нт ов
налогов.
Мы
сейчас
хлопочем
о
том,
чт обы
кинемато г раф
не
облагали
налогом,
инач е
хозрасчетная
реформа
в
кинематографе
с та новитс я
б ессмысл енной.
—
А
как
оплачивается
труд
ки но актер а?
—
Сист е ма
оплаты
далека
от
совершенства.
Доста-

Эле
м
КЛИМОВ
223
то чно
сказать,
что
во
многом
и
поныне
действуют
рас ­
ценки
довоенные
или
послевоенные,
они
бе зн адеж но
уст а­
ре ли,
отстали
от
жизни.
По
сравнению
с
зарубежными
кинематографистами
мы
получаем
гроши.
И
актеры,
и
сценаристы,
и
режиссеры.
—
Какие-то
цифры
вы
можете
на зват ь.
Наш
обыва­
тель
сч и тает,
что
артисты
деньги
гребут
ло па той,
ходят
в
дубленках
и
шубах,
ез дят
на
машинах,
прожигают
жизнь .
—
Актер ы
в
к ино
получают
за
од ин
съемочный
де нь
от
десяти
до
п яти дес яти
рублей.
В
зав ис имости
от
зв а­
н ия,
категории.
—
Но,
если
случается
в
течение
года
сниматься
каж­
дый
день,
действительно
наберется
бо льш ая
сумма?
—
Фи л ьмы,
как
правило,
снимаются
за
два-три
меся­
ца.
Не
каждый
де нь
и
далеко
не
каждый
а ктер
занят
на
съемках
ежедневно.
Много
людей
занято
в
массовых
с це нах.
Еще
недавно
один
съемочный
д ень
ст оил
три
рубля,
теперь
пя ть
рублей.
Но
что
такое
пятерка
в
сегод­
няшней
жизни?
Р асскажу
забавный
сл уч ай,
который
про­
изошел
во
время
съемок
фильма
«Прощание»
на
озере
Селигер.
Готовились
сн им ать
сельский
праздник,
та нцы,
русс кие
песни.
В
от да ле нную
де рев ню
за
озером
мы
по слал и
ассистенток
подобрать
людей
для
массовки.
Со­
бр али
бабушек,
женщин
и
ск аза ли : «Откройте сундуки,
достаньте
сво и
старинные
од ежд ы,
будет
с ъем ка.
Съемка
стоит
пять
рублей».
Договорились.
Приехали
снимать.
Приш ли
н аши
разнаряженные
бабушки
и
все
п ринесли
по
пятерке.
Раз
в
ки но
снимают,
за
это
пл ат ить
надо,
ду ма­
ли
они ,
ведь
это
большая
честь.
Вот
такой
эп изо д.
А
зн аете,
ск олько
стоит
участие
в
массовке
в
Америке?
100
долларов
и
бе сп лат ный
обед.
А
каковы,
если
бы
вы
знали,
условия
тру да
актера
у
н ас.
Как
правило,
никудышные,
вредные
для
здоровья.
Я
был
на
ам ер ика нских
съемочных
пл ощ адк ах.
Там
стоят
огромные
фургоны,
где
можно
отдохнуть,
тут
же
гр им ер­
н ая,
комн ата
для
от дых а,
все
условия
для
г иг иены!
Почему
так?
Потому
что
по
их
кап итал и стиче ск им
поня тиям
выгодно,
рентабельно
заботиться
о
людях,
да ть
им
за раб отат ь
и
себя
не
забыть.
А
е сли
что,
профсоюзы
на
стра ж е,
требующие
человеческих
условий
работы.

224
ТРАВ/\
ПОСЛЕ
НАС
—
А
за
прокат
совет ск их
фил ьм ов
за
рубежом
его
авторы
полу ча ют
гонорары?
—
Не т.
И
это
в
корне
неправильно.
А
делается
та к:
е сли
фил ьм
продан
в
какую-то
стран у,
то
к
цифре
п ро­
с мотрев ш их
к арт ину
людей
автоматически
плюсуется
еще
250 тысяч.. .
со вет ских
зрителей.
Но
почему
так?
Почему
так ая
уравниловка?
В
одной
стране
фильм
иде т
с
большим
успехом,
широко,
в
др угой
всего
лишь
несколь­
ко
по казо в.
Мы
ничего
не
получаем
и
за
прокат
ленты
по
телеви­
дению.
И
абсолютные
гроши,
просто
смехотворные,
по­
лучаем
за
перевод
ее
на
в идеок ассеты .
—
А
прокат
наших
фил ьм ов
за
рубежом
приносит
финансовый
доход?
—
Получается,
что,
зараб атыв ая
ка кие-то
деньги,
мы
тратим
их
на
приобретение
иностранных
фильмов,
а
потом
на
эт их
иностранных
ф ильм ах
зарабатываем
уже
рубли.
—
А
кто
отбирает
имп орт ные
фи льмы
для
показа
в
Сов етск ом
Союзе?
—
Закупочная
комиссия.
—
А
кто
в
нее
входит,
вы
можете
н азв ать
имена?
Все-
таки
интересно,
кто
реша ет,
что
смотреть
советскому
зрителю.
В
отборе
бываю т
и
удачные
ленты,
но,
к
сожа­
л ению,
м ного
слабых
фильмов.
—
В
комиссии
52 человека,
лю ди
разных
про ф есс ий.
Так,
например,
писат ели
Бакланов,
Боровик,
Бондарев,
Маковский,
киноведы
Юренев
и
Фре й лих,
актрисы
Кла ра
Лучко
и
Там ара
Макарова,
пр ед ставл ены
и
Академия
нау к,
и
Академия
педнаук,
МВ Д,
МИД,
МГК
КПСС.
—
Как
вы
относитесь
к
идее
международного
сотруд­
ничества
кинематографистов?
—
Поддерживаю
ее.
Нам
сегодня,
как
никогда,
нуж­
ны
связи
с
миром,
культурные,
профессиональные,
че­
ловеческие.
Особенно
ощут имо
мы
это
почувствовали
в
последнее
время.
Наша
страна
занята
перестройкой,
о
нас
с пра шиваю т
повсюду,
нами
жадно
интересуются,
с
на ми
ищу т
контактов.
Н аша
страна,
наша
культ ура
— это
духовный,
философский,
ид ейны й
потенциал
человечест­
ва,
накопленные
нами
лучшие
традиции
не
утрачены,
они
с
на ми.
Эпоха
перестройки
их
только
обогащает.
Так

Э лем
КЛИМОВ
225
почему
же
нам
сегодня
отказываться
от
любой
мало­
мальской
возможности
общения,
стремления
к
взаимопо­
ниманию
и
сотрудничеству
между
лю дьми
разных
стран?
В
том
чис ле
и
меж ду
режиссерами,
акт ер ами,
про­
дюсер а ми,
зрителями
— тысячами,
мил ли он ами
людей.
В
кон це
концов
ду х овная
су мма
это го
общения
не
и дет
ни
в
какое
ср авн ение
с
суммой
валюты,
полученной
тем
или
иным ,
подчас
действительно
цинично
стремящимся
п од-
разниться
на
Западе,
советским
ки но де ятел ем.
—
Элем
Ге рм а нович,
завер шая
н ашу
беседу,
снова
и
снов а
хочу
повторить
свой
вопрос:
что
будет
с
нашим
кино ?
Каким
будет
наше
кино?
Когда
появится
наше
н овое
кино,
достойное
эпохи
демократии,
гласности?
—
Что
будет
с
на шим
ки но?
Любые
пророчества
—
не бла года рн ое
занятие.
Та к,
каж ется,
говорят?
Давайте
вместе
пожелаем
нашему
кинематографу
—а
это
искус­
с тво
великих
революционных,
духовных
тра д иций
—
поскорее
подняться
на
новую,
к ачес тв енно
новую
сту ­
пень
своего
развития.
Пожелаем
ему
не
на
словах,
а
на
деле
повернуться
лицом
к
своему
зрителю,
лучше
узнать
его
дела,
заботы,
бол и
и
радости.
И
говорить
с
ним,
как
с
равным,
а
не
как
с
недоумком,
не
минуя
в
э том
разговоре
и
сам ых
сложных
м ест.
Только
тогда
мы
вернем
к
себе
и
доверие,
и
у важение.
Не
у
всех
еще
вып али
зу бы
от
постоянного
кормления
с
ложечки
подслащенной
манной
кашей.
Зубы
еще
есть,
бы ло
бы
что
жевать.
Пожелаем
к инема т огра фис там
побыстрее
выговориться,
памятуя,
что
сл ишк ом
долго
мы
творили
в
узде ,
с
шорами
на
глазах.
Может
быть,
и
произ ойде т
на
какой-то
период
пе рек ос
в
так
называемую
«чернуху», не будем пугаться,
не
будем
шарахаться,
снова
«тащить и не пущать».
Мы
ве дь
сейчас
как
бы
заново
все
увид е ли.
В спо мним
и
старую
а кс иомати че скую
истину,
что
глав­
ная
цель
искусства
— формировать
духовный,
нр ав ст­
венный
идеал ,
в озв раща ть
и
возвращать
ду ше
чувство
гармонии
и
красоты.
Не
уставать
нап ом и нать
человеку,
что
он
существо
достойное,
бо жест вен ное , «вертикаль ­
но е», а не «гор из онта льное», пользуясь образным выра­
жением
нашего
удивительного
со о течеств енни ка
фи лос о­
фа
Федорова
(да,
спорного,
сп орн ого,
к онеч но!).
Раз
уж
вс пом нил
Николая
Федоровича,
вспомню
и
других
героев
нашей
великой
истории.
Декабристов,
к
прим е ру.

226 '
ТРАВА
ПОС ЛЕ
НАС
Напо мни ть
бы
зрителям
о
них
не
очередной
олеогра­
фией,
а
фильмом
о
трагедии
великого
и
отчаянного
дела,
о
слабостях
человеческих,
таки х
нам
близких
и
понятных.
А
Герман
Лопатин?
Можно
ли
так
прожить
св ою
жизнь?
Оказывается,
можно.
Вот
уж
вам
настоящий
мак­
сималист.
А
истовый,
неукротимый
протопоп
Аввакум!
Ци олк овс кий
Константин
Эдуардович.
Что
мы
знаем
о
нем
по-настоящему?
Как
отвечал
он
себе
в
тиши
калуж­
ского
домика
на
гла вны й
вопрос
жизни,
который
с ебе
же
и
з а да л : «Зачем все это?» Известна ли нам его мечта о
светозарном
человечестве?
В ернад ск ий,
Чиже вс к ий,
Вави­
лов...
Чистые
страницы,
предмет
воз можн ого
интереса
мастеров
экр а на.
Пу шкин ,
наконец
(с Лермонтовым мы
уже
разобрались).
Не
забудем,
надеюсь,
и
людей
сегодняшних,
н ыне
живущ их
на
одн ой
с
нам и
земле,
рассеянных
по
огромной
наше й
равнине.
Скромных,
добры х ,
злых.
И
за час тую
очень
бедных.
Это
они
в
отдалении
своих
дер ев ень
и
поселков
с мотр ят
на ши
московские
телепередачи,
как
сигналы
с
Марса.
Что
мы
зн аем
о
них,
об
их
жизни?
А
они
— это
всё.
И
мы
от
них.
XXI век.
Я
жду
от
не го
самого
глав н ого
открытия.
Должен
произойти
ре шит ельный
сдв иг
в
самой
отсталой
науке
и
самой
важной
—
науке
о
человеке.
Том
самом,
к отор ый
«мера всех вещей».
О
котором
знаем
пока
н ичто жно
мало.
И
кинемато г раф
с
его
возможностью
заглянуть
в
гл у бину
наши х
глаз,
в
пропасть
человеческой
ду ши
пусть
движется
параллельно
на у чным
и зы ска ниям,
сп особ ствуе т
им,
а
в
чем-то
в друг
и
опережает.
Если
не
ошибаюсь,
Андрей
П латон ов
в
пис ьме
к
ж ене
писал:
«Невозможное
— невеста
че ло веч ест ва.
К
н ев озможн ому
летят
на ши
ду ши».
Будем
же
ставить
себ е
«невозмож­
ны е»
за дач и,
пытаться
отвечать
на
«проклятые»
вопросы.
И наче
не
будем
двигаться
впер ед .
«А остановка —
это
с ме рт ь» (закон жизни).
—
Р асскаж ит е,
как
вам
чуть
не
поставили
памятник...
—
А,
это
было
после
«Агонии» .
Она
уже
«отдыхала
на
по лк е », но надежды еще теплились.
Меня
пригласили
в
довольно
б оль шой
кабин ет.
Хозяин
кабинета,
человек
ко
мне
сочувственно
относившийся,
знал
тогда
мое
положе­
ние
лучше
ме н я. «Вот что,
а
не
сд е лать
ли
тебе
юбилей-

3jc.\t КЛИМОВ
111
ный
фил ьм
к
60-л ет ию
фе в ральс кой
революции
с
пере­
ходом
в
Октябрьскую,
короче,
о
с емнадцат о м
годе.
Сделаешь
— памятник
поставим
при
жиз ни» .
Я
спр аш и­
ва ю: «А до иконы можно дотронуться?» «Нет,
нел ь зя».
«А хотя бы пыль стереть?» «Нет». «А правду о тех собы­
тиях
показать,
назв ать
все
исторические
персонажи?»
«Нет,— говорит,— не
стоит». «Ну,— говорю,— тогда
па­
мя тник а
мне
не
надо».
А
ве дь
пос т авили
бы.
Жаль.
Январь
1988 г.

ШЛЮЗЫ,
А
НЕ
КИНГСТОНЫ
одождите
меня,
я
скоро
в ерн усь! ..
Из
окон
его
квартиры
на
шестом
этаже
виден
старинный
особняк.
В
клумбово-скамеечном
по лу­
кружье
— сидящая фигура
кл ассика.
Когда
смотришь
в низ
из-за
гардин,
у пир аешь ся
в
Льва
Толстого.
...Неожиданно его вызвали в высокую инстанцию,
очень
высокую,
и
мы
прервали
наш
разговор.
Два
часа
просидел
я
в
его
рабочем
кабинете.
Но
времени
даром
не
терял.
Гра м ота
о
присвоении
звания
Героя
Социа лис ти­

Сергей
МИХАЛКОВ
229
ческого
Труда.
Подпись:
Н.
Подгорный.
Под
стеклом
—
сверкающие
в
у тр енних
лучах
медали,
зн аки
о тл ичия.
Любой
ну ми змат
умер
бы
от
зависти.
Портреты
писателя
маслом.
На
фот огра фии
— соз­
датели
Гос уд арс тв енно го
гим на
Сов етс кого
Союза.
Ср е­
ди
них
—
мой
собеседник.
В
овальной
рамке
Лафонтен,
чуть
поодаль
—
Иван
Крылов .
Резьба
по
кости.
На
сюжеты
его
басен.
На
ма мон то­
вом
бивне.
Б ивню
— двадцать
мил лионов
лет.
Басня м
—
сорок.
«Дальновидная сорока», «Енот
да
не
т от»,
«Нужный Осел» .
К арт ины
художника
П.
Кончаловского
— его
тес тя,
В.
Сур и ков а— деда
жены.
На
пис ьм енном
столе
— фотография
Ле ни на.
Гр амо ты
о
почетном
гражданстве
в
Пяти го рс ке,
Гео рг иевск е,
Габрове...
Улыбающиеся,
знаменитые
на
весь
белый
свет
сыновья-режиссеры.
Книжные
шкафы.
Десятк и
назв ани й:
со бран ия
его
сочинений,
объемистые
сборники,
тонюсенькие
копеечные
малышки.
При кин ул
общий
тираж:
п очти
двес ти
м и ллио­
нов
экземпляров.
Прикинул...
Родословное
древо.
Исток и
в
XV веке.
Это
не
шутки.
Од на
из
др ев ней ших
русс ки х
фамилий.
Воеводы,
служи­
вые
люди,
дьяки,
стольники,
во ины
— защитники
от еч ест­
ва.
Дворянство.
В
у глу
— огромные
д орожн ые
чемоданы.
Хозяин
их
легок
на
подъем.
Сегодня
Грозный,
зав тра
Париж.
Над
дверь ю
элементарная
железная
п одков а.
Символ
удачи?
Возм ож но,
помогает.
—
В
э том
кресле,— говорит
Полина
Николаевна,
она
ведет
дом
давны м - давно
и
помнит
хозяина
всегда
знаменитым,— любит
сидет ь
наш
классик...
И
тут
разд ался
звонок
в
дверь.
Сергей
Владимирович
Ми хал ков
— человек-эпоха.
Его
биография
невероятна.
Я
не
зна ю
др уго го
в
конгло­
мерате
людских
судеб,
жиз нь
которого
была
бы
так
бо га та.
Как
распутать
перипетии
человеческой
с удьбы ?!
Тро­
нул
тон юсе нь кую
ниточку
и
потянулось:
вели кое,
смеш­
но е,
трагическое...
Си рот ств о,
страсть
к
литературе,
бе з­

230
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
ответные
чув ств а
к
русоволосой
и
голубоглазой,
звонок
из
ЦК
ВК П(б), Сталин,
трагедии,
знаменитые
шальные
друзья...
Невозможно
представить
н аше
в ремя,
да
что
там
н аше
—
по след ние
полвека,
без
д вух ме тро вой,
гва рд ей­
ской
фигуры
дя ди
Сте пы
—
Михалкова.
И
з нать
стихи
Ми ха лко ва,
и
не
з нать
и х— давно
уже
стал о
моветоном.
Их
зн али
наши
прабабушки
и
прадедушки,
их
будут
заучивать
н аши
правнучки
и
правнуки.
«Дядя Степа»,
«Дело ‘был о
вечером,
дел ать
было
н е чег о», «Упрямый
Фома»
—
понятия,
на ве чно
прописанные
в
детско й
литературе.
Остроумный,
невозмутимый,
дов ерчив ы й,
ф ил ософ­
ски
на
все
смотрящий
с
высоты
своего
роста
и
ве л ичия
—
Сергей
Михалков.
Я
был
поражен,
как
однажды
он
открывал
крупнейший
международный
литературный
фор ум.
Публика
чинно
ра ссел а сь,
наши,
не
наши,
мо ло­
ды е,
уходящие,
нач ин ающ ие,
великие;
повынимали
из
кар мано в
и
дип ло мат ов
золоченые
«Паркеры»
и
дв ухк о­
пеечные
карандаши;
д е ловито
пристроили
наушники,
включили
каналы
синхронного
перевода,
замерли
и
вдруг:
—
Н ачн ем,
ребята!
От ец,
сын
и
слуга
своего
времени,
он
в есь
пер епол нен
памятью
и
па радокс ал ен .
Волей-неволей
он
г от овил
и
ны нешние
перемены
—
ну
хотя
бы
своим
«Фитилем», од­
ним
из
оазисов
перестройки
до
перестройки,
его
лакмусо­
вой
бумажкой.
Он
ошибался,
и
сего д ня
он
находит
мужество
не
скрывать
этого.
Да,
ошибался,
точнее
сомневался,
пр а­
вильно
ли
поступал
в
том
или
ино м
случае.
Успокаивало
то,
что ,
если
поступил
бы
иначе,
его
бы
просто
не
поняли.
Наив но ?
Да.
Но
ч ес тно.
Не
скрывает.
В
дни
позорной
вакханалии
вокруг
име ни
Паст ер нак а
был
с
бо льш инс т­
вом.
Одобрял,
голос ова л.
Давно
уже
понял,
что
не
надо
бы ло
так
поступать.
Это
честно,
ибо
н ек оторые
до
сих
пор
не
поняли.
Добрый
по
натуре,
участливый,
он
всегда
считал
обя­
з анным
доброжелательно
вмешиваться
в
л юдск ие
судь­
бы,
если
верил,
что
человек
несправедливо
обижен
или
если
человеку
не обходим а
немедленная
помощь.
Ис по ль­
зовал
для
этого
вс е:
служебное
положение,
де пут атски е

Сергей
МИХАЛКОВ
231
возможности,
свою
по пуля рнос т ь,
свое
имя,
нак о нец,
чтобы
помочь,
выз воли ть ,
об л ег чить.
Лекарства,
квар т и­
ры,
и здани я,
членство,
би лет ы,
выез ды
—о
чем
он
только
ни
хло пот а л. «Вертушка»
ему
не
нужна:
он
снимает
труб­
ку,
называет
себя,
и
с
ним
разг ов ари в ают
министры,
недоступные
для
простого
смертного
столоначальники.
Он
никогда
не
робел
перед
вы шес тоя щими
чинами
и
чиновниками,
разговаривал
с
ними
независимо
—
за
пле­
ча ми
богатая
шко ла
общения
с
людьми,
облеченными
властью.
Се ргей
Владимирович
Михалков.
Вот
он
уверенно,
неторопливо
шагает
по
Мо ск ве.
По
жиз ни.
По
литерату­
ре.
Его
все
знают
и
у зна ют.
Сверхпопулярность?
Его
мо жно
любить.
Его
можно
нен ави деть .
Он
п ро­
щает.
Хочет
сн и сходит ел ь ности
и
к
се бе.
Позади
и
счаст­
ливая,
и
драматическая
судь б а.
Нелегкая
ноша
сл уж ения
своему
времени.
Но
он
пришел
к
нам
«через головы поэтов и прави­
т ел ьст в». Мои вопросы к Сергею Михалкову были самы­
ми
э л ем ен та рн ыми : «когда?», «с кем?», «где?», «за что?»,
«почему?», «знал ли?», «участвовал ли?», «сомневался
л и ?», «верил ли?». Меня интересовали ответы.
А
ком мен­
тарии
и
вопросы
к
отв ета м
—
за
читателями.
Пусть
думают.
—
Однажды
на
пр есс-ко нф ер ен ции
в
Италии
мен я
спросили: «Почему вы,
известный
при
Сталине
человек,
уцелели?
Давид
Кугу льти н ов
был
репрессирован,
а
вы
—
не т ?» Я ответил: «Даже самые злостные браконьеры не
могу т
отстрелять
всех
птиц».
В
отличие
от
с удеб
других
ли тератор ов
моя
жизнь
действительно
складывалась
бл аго полу чно ,
хотя
каждый
из
нас
ходил
по
острию
ножа.
А
теперь
мы
знаем,
что
неприкасаемых
во
времена
культа
личности
не
могло
быть.
Многие
в ыда ющи еся
полководцы,
государствен­
ные
и
партийные
деятели,
крупнейшие
хозяйственники,
видные
д еят ели
культуры
безвинно
пострадали
в
тюрь­
мах
и
лагерях.
Мне
каже тся,
что
жи знь
человека
состоит
из
це пи
случайностей.
Оглядываясь
с
выс оты
75 лет на прошлое,
пе ребир ая
в
памяти
события
св оей
жизни
на
г лазах
у
л юдей,
жиз ни,
вобравшей
все
п ери петии
нашей
эпох и,
я

232
Т РАВА
ПОСЛ Е
НАС
всерьез
думаю
о
банальной
вещи
—
о
его
величестве
случа е.
Мой
отец,
выходец
из
русской
дворянской
семьи,
од ин
из
основоположников
советского
пр омы шле нн ого
птицеводства,
автор
многих
раб от
по
э той
отрас л и,
умер
в
1932 году,
не
успев
п р инять
кафе др у
пр оф ессо ра
в
Воронежском
сельскохозяйственном
институте.
Ум ер
он
в
г ороде
Георгиевске
от
в осп ален ия
легких,
ему
б ыло
46
ле т.
Я
к
т ому
в реме ни
уже
два
года
жил
в
Москве.
Сна ча ла
работал
на
Москворецкой
ткацко-отделочной
ф абр ике
разн ораб очим,
потом
— рабочим
геологоразве­
дочной
экспе ди ции
в
Восточном
Казахстане.
Пи сал
с ти­
хи.
Сем ья
на ша
по ка
продолжала
жи ть
в
Георгиевске,
жи ла
чрезвычайно
скромно.
На
меня
ле гла
забота
о
матери
и
двух
мла д ших
братьях.
Они
перебрались
в
Москву
и
ус тр оились
«на птичьих правах»: все мы раз­
бр ел ись
по
род с тв енник ам
и
знакомым.
Но
кто
знае т,
как
повернулась
бы
моя
су дь ба,
если
бы
от ец
был
жив?
С мог
бы
он
с
его
происхождением,
зн а­
нием
иностранных
язык ов ,
с
его
научным
трудом
под
названием
«Почему в Америке куры хорошо несутся», с
его
дружескими
связями
не
стать
«врагом народа»? Ма ­
ло ве роя тно.
А
значит,
и
я
не
стал
бы
писателем
и
вря д
ли
давал
бы
се год ня
это
интервью.
Более
то го,
уже
на чина ­
ющим
писателем
я
дружил
с
М иха илом
Герасимовым,
Борисом
Корниловым,
Павл ом
Васильевым,
Ярославом
Смеляковым,
которых
постигла
тяжелая
уча ст ь.
Мне,
видимо,
везло.
—
Что
значит
«везло»? Спасал случай?
—
Во
многом.
Ну
вот
хотя
бы
такой
пример.
Мне
безответно
нр ави лась
о дна
девушка.
Она
училась
со
мно й
в
Литературном
и нстит уте
им.
Горького,
кот орый
я,
к
сожалению,
не
окончил
по
семейным
обстоятельствам
—
нужно
бы ло
содержать
семью.
Р аб отал
я
тогда
в
отделе
писем
газеты
«Известия»
и
уже
начал
печ а тать ся.
Так
вот,
в
«Известиях»
у
ме ня
шло
стихотворение
«Колы­
бе л ьна я», которое я до сих пор публикую.
В
к лубе
п исате ­
лей
я
встречаю
св ою
девушку
и
в
шутку
говорю:
«Хочешь,
я
напишу
сегодня
стихотворение
и
посвящу
его
тебе,
а
завтра
ты
прочитаешь
его
в
«Известиях»? Светла­
на,
так
звали
мою
знакомую,
только
усмехнулась
в
ответ.
Я
же
поспешил
в
редакцию
и
назва л
стихотворение

Сергей
МИХАЛКОВ
233
«Светлана» . Ну ,
дум ал,
теперь
уж
наверняка
сердце
Свет ­
ланы
будет
завоевано.
Но
так
вышло,
что
я
«завоевал сердце»
совсем
друго­
го
человека.
Я
был
на зав тра
вызван
в
ЦК
ВКП(б), и
о тв етств енны й
работник
С.Динамов
мне
с каз ал: «Ваши
ст ихи,
молодой
человек,
понравились
товарищу
Сталину.
Он
поинтересовался,
как
вы
живете,
не
нуждаетесь
ли
в
чем?»
Я
поведал
о
св оем
неустроенном
житье-бытье.
Так
благодаря
случайным
стечениям
обстоятельств,
в
том
чи сле
и
том у,
что
дочь
Сталина
зв али
Светланой,
моя
жизнь
изменилась.
А
русоволосая
де вуш ка,
ра ди
к ото рой
«Колыбельная»
превратилась
в
«Светлану», про ­
до лж ала
мен я
игнорировать...
На
меня
обратили
внимание,
мои
стихи,
опубликован­
ные
в
журнале
«Огонек», перепечатала «П р авда».
Чем
мы,
мододые
лит ераторы,
жили
в
те
годы?
У
нас
на
устах
бы ли
слова:
Абисс иния,
ч е люскин цы,
Испания,
германский
фашизм,
Чк алов ,
Папанин,
Громов...
И
мы
отк лик али сь
в
своих
произведениях
именно
на
эти
темы,
и
откликались
искренне.
Ст алин
был
для
нас
человеком
с
бол ьш ой
буквы.
Конечно,
нас
тревожило,
что
и счезал и
люди,
что
ко го- то
исключают
из
партии,
арестовы­
ва ют,
ссылают,
но
мы
ду мал и,
что
это
наверняка
за
дело.
Разве
могли
мы
не
доверять
официальной
информации?
И
в
то
же
время
каждый
из
нас
по сле
оч еред н ого
тре­
вожного
со о бще ния,
безусловно,
чу вст вова л
себя
то же
незащищенным.
В
1938 году Александр Фадеев пишет обо мне статью
в
«Правде». Я тогда был уже автором «Д яди
Степы»
и
по
совету
Фадеев а,
Ма рш ака
и
Чуковского
пи сал
в
основ­
ном
для
детей.
В
1939 году произошло заметное событие в литера­
турной
жиз ни
— первое
награждение
б ол ьшой
группы
писателей.
Вместе
с
С.
Маршаком,
М.
Шол охо вым
и
В.
Катаевым
меня
наградили
орденом
Л енин а.
Мне
б ыло
тогда
26 лет.
Как
мне
казалось,
я
крепко
встал
на
ног и,
а
присуждение
в
1940 году Сталинской премии за книги для
детей,
мож ет
быть,
опять
ста ло
для
ме ня
своеобразной
«охранной грамотой» .
22 июня 1941 года я с группой писателей находился в
Риг е.
Услышав
рано
утром
по
ра дио
сообщение
о
то м,

234
ТРАВА
HOC II ПАС
что
нуж но
ждат ь
другого
в а жного
сообщения
—
вы­
ступления
Молотова,
я
тут
же
сел
в
поез д
и
уехал
в
Мо ск ву.
Я
понял,
что
вот-вот
начнется
война ,
потому
что
ус лыш ал
немецкую
фр а зу : «Всем судам немедленно вер ­
нуться
в
порты
своей
пр ипис ки» .
Случилось
нео твр ат и­
мое.
Бомбили
с т анцию
Даугавпилс,
но
наш
состав
благо­
получно
ее
проскочил.
Приехал
в
Москву
и
встретившей
меня
ок оло
дом а
матери
сказал,
что
иду
в
политуправле­
ние.
До
сих
пор
помню
ее
сл о ва : «От службы не отказы­
вайс я,
на
службу
не
н а вязыва йс я» . 27 июня по предписа­
нию
ГЛА ВПУ Ра
я
выехал
на
Южный
фронт.
—
А
как
вам
п ове зло
ста ть
автором
Государственно-
го
гимна
Сов етс кого
Союза?
—
Да,
повезло,
но
не
ав тор ом,
а
соавтором.
В
1943 году я со своим другом Габриэлем Эль -
Регистаном
работал
в
центральной
г азете
ВВС
«Сталин­
ск ий
со к ол », куда меня направили после контузии в Одес­
се.
Л етом
приезжаем
в
Москву
с
фронта.
Совершенно
сл уча йно
узнаю,
что
пра вите льс т во
приняло
решение
созда ть
новый
Гимн
СССР .
Для
работы
над
те кс том
пригласили
большую
группу
п оэт ов,
в
основном
песенни­
ко в.
В
тот
же
де нь
я
р ассказ ал
об
эт ом
Эль-Регистану.
На
следующее
утр о
ко
мне
яв ляе тся
мой
друг
и
говор ит :
«Я видел сон о том,
что
мы
с
тобой
авторы
тек ста
Гим на,
я
да же
записал
какие-то
сл ов а».
И
показывает
гостинич­
ный
сче т,
на
котором
что-то
запи сано .
Так
началось
и
мое
участие
в
создании
Государственного
гимна
СССР.
Комиссия
во
гла ве
с
К.
Ворошиловым
и
А.
Щер бако вы м
прочла
и
прослушала
де сятк и
т екс тов
и
вариантов
музы­
ки.
Однажды
Ворошилов
приглашает
нас
с
Регистаном
в
Кремль
и
с ооб ща ет : «Товарищ Сталин обратил внимание
на
ваш
текст,
бу дем
работать
с
вами...»
Как-то
Сталин
позвонил
мне
д омой
в
час
ночи,
извинилс я
за
поздний
звонок
и
сказал,
что
они
слушали
Гимн,
что
впечатление
куц ее
—
мал о
тек с та,
нуж ен
еще
куп лет.
Я
спросил: «О
чем?»—«О
нашей
армии». «Мы
армию
нашу
растили
в
сраженьях»,— так
род ил ся
этот
третий
куп лет.
За
время
работы
мы
нео днок ра тно
в стр ечал ись
со
Сталиным.
Вно­
сили
поправки
по
его
замечаниям,
пока
наконец
тек ст
и
музыка
не
были
окончательно
утверждены.
В
ночь
на
1 января 1944 года новый Гимн Советского Союза впер ­
вые
прозвучал
по
В сесо юзно му
радио.

Сергей
МИХАЛКОВ
235
Надо
сказать,
что
по сл еднее
прослушивание
Гимна
проводилось
в
Большом
те ат ре,
где
исполнялись
гимны
вс ех
стран
мира.
После
прослушивания
нас
при глас или
в
ло жу
пра вите льс тва
—к
накрытому
столу.
Сталин
нас
встретил
и
сказал,
что
по
русскому
обычаю
на до
«об­
мы ть»
Гимн .
Посадил
рядом.
Здесь
же
были
члены
Политбюро:
Калинин,
Молотов,
Ворош и лов ,
Берия,
Ми­
коян ,
Хрущев,
приехавший
с
Украины,
другие
т ова рищи.
Мы
нах о дили сь
в
ложе
до
пяти
ч асов
утр а.
Говорили
в
основном
Эль-Регистан,
я
и
Ста ли н.
Остальные
молчали.
Когд а
было
смешно,
все
смеялись.
Сталин
попро сил
меня
почитать
стихи.
Я
про чит ал
«Дядю Степу», другие ве­
селые
детские
ст ихи.
Сталин
с ме ялся
до
слез.
Сле зы
капали
по
усам.
Во
время
разг ов ора
Сталин
цитировал
Чех ова ,
он
сказал
такую
фразу,
я
ее
запомнил,
что
«мы
робких
не
любим,
но
и
на ха лов
не
л ю би м». Тосты подни­
мали
мы
и
товарищ
Щер бако в.
Сталин
сделал
нам
зам е­
ч а ние : «Вы зачем осушаете бокал до дна?
С
вами
бу дет
неинтересно
разговаривать».
Он
спросил
меня,
партий­
ный
ли
я.
Я
сказал,
что
беспартийный.
Он
ответил: «Ну
н и чего,
я
тоже
был
б ес па рти й ны м». Нашими биография­
ми
Сталин,
видимо,
не
интересовался.
Регистана
он
иро­
н иче ски
спросил: «Почему вы Эль-Регистан?
Вы
ко му
подчиняетесь:
католикосу
или
муфтию?»
Такова
в крат це
история
с
созданием
Гимна.
Что
мы
мо гли
сказ ат ь
о
Сталине
тогда,
в
то
вр емя?
Сталин
был
для
нас
— Сталиным...
А
мы,
ру сск ий
и
армянин,
Ми ха лков
и
Эль-Регистан,
два
беспартийных
офицера
Кра сн ой
Армии,— авторами
текста
Государ­
ственного
гимна
СССР.
И
только
впоследствии
мы
уз на­
ли,
что
в
то
же
самое
время
нашего
друга,
со тр уд ника
газеты
«Красная звезда»
полковника
Нико лая
Николае­
вича
Кружкова
до пр аши вал
в
КГБ
генерал
Абакумов:
«Твои дружки Михалков и Регистан давно у нас и во всем
признались».
Об
этом
позже
рассказывал
нам
сам
H. Н.
Кру жк ов,
к
тому
времени
полностью
ре аб илитир ова нны й
и
работав­
ший
в
«Огоньке».
Но
нас
никто
не
трогал.
Очевидно,
не
очень
просто
б ыло
скомпрометировать
в
глазах
Сталина
тех,
кому
суждено
было
ста ть
ав тора ми
с лов
толь ко
что
утвержденного
Государственного
гимна
СССР.
Вот
так
и

236
ТРАВА
ПОСЛЕ
ПАС
эта
раб ота
оказ алас ь
для
ме ня
снова
как
бы
«охранной
грамотой».
Еще
одна
«небольшая»
деталь:
однажды,
когда
мы
с
Регистаном
вышли
из
кабинета
Сталина,
за
нами
вышел
Бе рия.
«А если мы вас отсюда не выпустим?» —
мрачно
«пошутил»
он.
В
иных
обстоятельствах
эта
«шутка»
стоила
бы
нам
дорого...
—
Вы
просто
фаталист,
Сергей
Владимирович,
и,
мне
каж ется,
вы
во
всем
доверились
су дьб е?
—
Нет,
я
не
фа тал ист,
но
моя
жи зн ь—это
действи­
тельно
цепь
случайностей,
игра
судьбы.
Вообще
мне
ка­
ж ется,
что
кроме
фашистского
плена
я
ничего
не
боя лся .
—
Даже
Сталина?
Вообще,
р ас скажи те
о
встречах
с
этим
человеком.
Что
вы
думали
о
нем
тог да
и
что
думаете
о
«великом из
великих»
се йча с,
в
н аши
дни?
—
Однажды
в
музее
Ст а лина
в
Гори
меня
попросили
оставить
зап ись
в
к ниге
по сет ител ей.
Я
написал: «Я в
не го
верил,
он
мне
дов ер ял».
На ивн о?
Мо жет
быть.
Ну
что
я
мог
еще
написать?!
Так
в едь
оно
и
было!
Это
только
сейчас
и стори я
открывает
нам
гла за,
и
мы
видим,
что
Сталин
был
непосредственно
повинен
в
тех
жер тва х,
которые
понес
советский
народ.
Фигура
Ст алин а
— очень
противоречивая:
тиран,
па­
ла ч...
Но
трудно
п он ять,
почему
он
поддерживал
хороших
пи са теле й,
р ежиссеро в,
актеров?
И
в
то
же
время
не
менее
тал ант л ивые
люди
сидел и
в
тюрьмах,
уничтожались.
Я
согласен
с
фо рму лир овко й
Д.
Во лкого но ва
в
его
стать е
о
Сталине,
напечатанной
«Литературной газетой»:
жизнь
Сталина—триумф
и
трагедия.
Как
осмыслить,
например,
такой
эпизод?
О дн ажды
ме ня
с
огр омн ым
труд ом
разыскали
на
фрон те
и
приве з ли
к
коман­
дующему
Курочкину.
Тот
г о в о р ит: «Срочно звоните то­
варищу
Ворошилову,
он
интересовался,
где
вы
пропадае­
т е?» Дозваниваюсь до Ворошилова.
Слышу
в
трубке:
«Товарищ Сталин просит у вас узнать,
можно
ли
изме­
нить
зн ак
пр епин ан ия
в
такой-то
с троке ?»
Что
это?!
Тысячи
замученных
людей,
а
тут
знаки
пр еп инания .
—
За
какие
произведения
вы
по лу чили
Сталинские
пр е мии?

Сергей
МИХАЛКОВ
237
—
Первую
—
за
стихи
для
д етей.
Вторую
—за
сцена­
рий
кинофильма
«Фронтовые дороги» .
Третью
—за
пь е­
сы
«Я хочу домой»
и
«Илья Головин» .
Я
был
представ­
лен
и
к
четвертой
пр емии
—
за
басни .
Но
при
обсуждении
на
Политбюро
списка
кан ди дат ов
на
премию,
который
зачитывал
Маленков,
Бери я
с
усм еш кой
спросил: «Это
чт о,
за
«Лису и Бобра», что ли?» Воцарилось молчание .
Все
жд али
реакции
Ст алина ,
прох а живаю ще гос я
по
каби­
нету.
После
большой
паузы
Сталин
пр о изнес: «Михал ­
ков —
детс кий
писат ель ».
В
опубликованном
списке
награжденных
моей
фа ми­
лии
не
зн а чил ось.
Свидетелем
этого
обсуждения
был
H. С.
Тихонов,
который
мне
о
нем
и
рассказал.
—
А
за
что
вы
удостоены
Государственных
пре м ий?
—
Одну
премию
я
получил
за
организацию
и
работу
сатирического
киножурнала
«Фитиль», другую —
за
спек­
такль
«Пена»
в
Театре
сатиры.
—
Вы
наз вал и
«Илья Головин», ту пьесу,
которая
шла
на
сцене
МХАТ
им.
Горького.
Тот ,
кто
знает
со дер­
жание
э той
пьесы
и
время
ее
написания—сразу
же
после
печально
знаменитого
по с тано вле ния
ЦК
ВКП(б)
о
му­
зыке,— тот
вправе
спросить:
пьеса
явила сь
вашим
отк ли­
ком
на
это
постановление?
—
Не
скрою.
Главную
рол ь
исполнял
незабвенной
памяти
артист
В.
Топорков.
Му зыку
к
спектаклю
написал
Арам
Хачатурян,
имя
которого,
кстати,
тож е
фигуриро­
вало
в
постановлении.
В
некотором
смысле
пьеса
бы ла
как
бы
конъюнктурной,
так
сказать,
написанной
по
с ве­
жим
следам
жесткого
несправедливого
постановления.
В
моей
пьесе
утверждался
примат
народности
искусства
в
борьбе
с
иск ус ство м
абст ракт ны м.
Впрочем,
я
и
сейчас
сто ю
на
этой
по зиции.
Спектакль
имел
успех.
И
тем
не
менее
его
появление
на
сцене
выглядело
желанием
у го­
ди ть
партийной
власт и.
Я
сожалею
об
это м.
—
В аше
отношение
к
Жданову,
о
котором
сейчас
много
пишут
и
говорят?
—
Жданова
я
лич но
зна л
плохо.
Не
общался
с
ним .
Но
его
расправа
с
Ахматовой
и
Зо щ енко
меня
ошеломи­
ла.
Я
не
понимал
смысла
его
де йстви й.
Больше
я
о
нем
ничего
сказать
не
могу,
ибо
только
од ин
раз
вид ел
его
в бл изи,
когда
он
играл
на
рояле,
а
Ста лин
пел
деревен­
ские
частушки.
Это
было
22 мая 1941 года,
когд а
Ст алин

238
ТРАВА
П ОСЛЕ
НАС
пригласил
небольшую
группу
перв ых
лауреатов
Сталин­
ск ой
премии
и
п ока зал
нам
фильм
«Если завтра война».
Ровно
через
месяц
она
началась...
—
А
что
вы
сегодня
ду ма ете
о
Хрущеве?
—
Хру ще в,
безусловно,
очень
м ного
сдел ал
в
с вое
время
для
изменения
обс тан о вки
в
стране:
на чал ась
ре­
абилитация
невинно
ос у жде нных
во
в ремя
культа,
он
пер вый
заг овори л
о
всеобщем
разоружении.
Самобытная
личность,
кр е пкий
крестьянский
ум!
Помню,
на
одном
из
писательских
съездов
Хрущев
дел ал
доклад
— большой,
длинный
до клад.
Довольно
инт ер есно
б ыло
его
слушать.
Он
гово рил
о
многом,
е сли
не
обо
всем.
Но
вс его
все-таки
не
с каз ал.
После
д окла да
ко
мне
подошли
наши
чиновни­
ки
от
литературы,
которые
недвусмысленно
заметили,
что,
мол,
дело
мое
п роиг ра но: «Хрущев о сатире ничего
не
ск аза л.
Не
сказ ал
ни
слова.
Значит,
нужн а
ли
она
те п ерь?» Вот такие были времена. ..
Чиновники
только
и
прислушивались
к
каждому
с лову
свы ше
—не
сказано,
зн ачит,
не
надо.
Я
поним ал,
что
надо
исправить
положение,
надо,
ч тобы
Хрущев
хот я
бы
несколько
слов
сказал
о
сат ир е.
И
вот
на
приеме
в
Георгиевском
зале
я
по до шел
к
Хрущеву
и
заговорил
о
сатир е: «Что такое? — у ди вился
Хру ще в.—
А
почему
я
должен
был
еще
что-то
сказать?!» «А
потому,—
говорю
я,—
что
каждое
ваше
слово
начинают
цитировать,
и зуч ать,
и
ес ли
вы
ничего
не
ск аза ли
о
с атир е,
значит,
Никита
Сергеевич,
вы
к
этому
жанру
плохо
относитесь,
и
это
будет
иметь
роковые
послед­
ствия
не
тольк о
для
литературы...»
«А где же мне это
ск азать?» — спр аш ивает
Хруще в. «А вот сейчас и скажите
прямо
в
микрофон».
Хрущев
по дош ел
к
микрофону
и
обратился
к
зал у : «Вог тут товарищ Михалков говорит,
что
я
ничего
не
сказал
о
сатир е.
Сатира
нам
нужна,
она
нам
очень
помогает!»—
и
повернулся
в
мою
сторону:
«Ну вот я и сказал».
Я
оп ять
о бр ащаюсь
к
нему : «Надо,
Никита
Сер геевич ,
ч тобы
слова
в аши
попали
в
стено­
грамму
док лада». Хрущев подозвал редактора «П ра в ды»
П.
А.
Сатюкова
и
дал
указание:«То,
что
я
сейчас
сказал
о
сатир е ,
вст авь те
в
доклад».
Это т
эпизод
лишний
раз
возвращает
нас
к
временам,
когда
руководящее
мнение,
компетентное
или
некомпетентное,
волюнтаристски
могло
решать
очень
многое.

239
Сергей
М ИХАЛК ОВ
Вспо м инае тся
о дин
из
пленумов
ЦК.
Раньше
на
пле ­
нумы
приглашалось
много
гостей.
И
вот
однажды
пер ед
началом
очередного
пл ен ума
ЦК
ко
мне
обр ат ил ись
некоторые
то варищи,
ратовавшие
за
со хр анение
па мят­
ников
старины.
То
есть
за
то,
что
сейчас
с
таким
успехом
утверждается
и
поддерживается
пра вите ль ство м.
Они
по­
просили
меня
передать
Хрущеву
письмо,
в
котором
пред­
лагалось
соз да ть
общество
охраны
памятников
культу­
ры.
Об
это м
я,
собственно,
и
говорил
с
трибуны.
Пере­
даю
письмо
Хрущеву,
а
он
не
берет.
«Не возьму»,—
говорит.
Я
на с таи в аю : «Никита Сергеевич,
очень
прошу
взять,
л юди
просили,
и
сам
я
в сем
сердцем
за
это
дело».
Он
опять: «Не возьму!» Я —
в
дурацком
по ложе нии:
на
глазах
у
всего
пленума
идет
ме жду
нам и
обмен
реплика­
ми.
В
конце
концов
Хрущев
уступил
и
с
сердитым
в идом
принял
письмо.
И
вот
я
жду,
когда
кто- ни будь
из
выступающих
м еня
поддержит.
Ни
о дин
че лове к
не
под­
держал!
Ни
од ин.
В
заключительном
слове
Никита
Сер­
гее вич
гово ри т: «Вот тут Михалков и Паустовский за­
щищают
памятники
старины»,—
и...
выс т упил
против
со­
держания
переданного
мною
письма.
И
тут
же,
на
трибу­
не,
что-то
порвал.
Не
знаю,
что
именно:
то
ли
текс т
пись ма,
то
ли
какие -то
свои
заметки.
По
вс ей
Москве
поползли
сл ухи:
де ск ать,
Михалков
вылез
и
получил
по
мозгам.
Зл ые
я зыки
всегда
найдутся.
Но
в
конце
концов
о бще ство
по
охране
памятников
и стори и
и
к ульт уры
бы ло
создано,
и
сегодня
оно
достойно
служит
Отечеству.
Правда,
о
том
же
пленуме
остался
в
памяти
и
более
в есел ый
эп изод .
Два
первых
секретаря
райкомов,
серьез­
ные
люди,
сидят
и
хохочут.
Хрущев
из
президиума
им
говорит:«Вычто,
на
концерт
пришли?
Что
вы
там
смее­
т ес ь? !» Один из них отвечает: «Извините,
мы
тут
басни
Михалкова
ч ит аем».
Они
книжку
мою
купили
в
ки оск е.
Вот
так
всегда:
серьезное
и
смешное
бывают
рядом.
Бывало
так
и
в
моей
ж изни.
—
А
как
относился
к
сатире,
к
критике
Брежнев?
—
Я
одн а жды
спросил
у
Бр ежн ева:
—
Леонид
Ильич,
в аше
мнение
о
«Фитиле»?
Он
гов о ри т: «Неприятно смотреть».
Как-то
спросил
Мазурова:
—
Кирилл
Тр офи мов и ч, «Фитиль»
смотрите?
—
Смотрю.

240
ТРА ВА
ПОСЛЕ
НАС
—
Ну
и
к ак?
—
Три
ноч и
потом
не
спл ю.
—
Ну
так
что ,
может,
его
прикрыть? —
пошутил
я.
—
Н ет-не т,
он
нам
нужен!
А
выступая
чуть
по зднее
в
Баку,
Бр еж нев
поддержал
«Фитиль», когда я ему сообщил,
что
острый
сюжет,
затрагивающий
честь
м ундир а
азербайджанских
ру ков о­
дителей,
не
доп ущ ен
в
прокат.
Какие
парадоксы!
С
одной
ст ор оны
— застой,
с
другой
—
поддержка
«Фитиля»!
—
Сергей
Владимирович,
в
книге
американского
жур­
налиста
Ба ррон а
говорится
о
том,
что
вы
и
ваш а
супруга
агенты
КГБ.
Вопрос,
я
понимаю,
деликатный,
правда,
не
с
точки
зрения
Баррона.
—
Н асчет
же ны
не
знаю.
Но
вспоминаю
вот
что.
Смерть
Брежнева
заст ал а
меня
в
Ис па нии.
Требуя
комментариев
к
событиям,
происшедшим
в
Советском
Союзе,
журналисты
мне,
как
депутату
Верховного
Совета
СССР,
не
давали
прохода.
Все
спр ашивали
об
одном:
«Как вы смотрите на то,
что
во
гла ве
стр аны
будет
теперь
шеф
КГБ
Юр ий
Ан др о по в?» Когда наиболее при­
ставучий
газетчик
довел
ме ня
до
белого
каления,
на
помощь
мне
пришел
присутствовавший
при
беседе
и спа­
нец.
«Что ты к нему пристал? — набросился
он
на
со о течеств енни ка. —
При
чем
тут
Ком итет
государствен­
ной
б езо пасн о сти?
Да
у
них
в
СССР
большинство
люд ей
думают
о
безопасности
государства!»
Мне
не
раз
приходилось
встречаться
с
Л.
И.
Бреж­
невым.
Он
про из води л
на
меня
впечатление
доброжела­
тел ьног о
и
контактного
человека.
Необъяснимо
быстро
Брежнев
утратил
с вязи
с
реальностью.
Наверное,
потому,
что
по
характеру
был
сибаритом.
Как
гов ори тс я, «краси­
во
жить
не
запретишь».
Но
ко гда
такой
личности
пр и­
дается
бесконтрольная
вл ас ть,
создаются
все
ус ло вия
для
удовлетворения
ее
л юбых
потребностей.
А
угодничество
и
вседозволенность
окружающих
как
бы
с ти мул ируют
безнаказанность
в
тех
с лоях
общ ес тва,
для
которых
ли ч­
ное
благополучие
пр ев ыше
всего.
Нарушения
социали­
стической
за конно ст и
—
приписк и,
казнокрадство
и
кор­
рупция,
парадность,
пока зуха,
тотальный
бюрократизм
в
годы
застоя
при
попустительстве
высшей
иерархии
в
государственном
аппарате
разъедали
общество,
торм ози­

Сергей
МИ ХАЛК ОВ
241
ли
его
развитие.
Здо ров ые
же
силы
п ра ктически
не
имели
возможности
противостоять
эт ой
беспринципности
чи­
новнико в
и
руководителей.
Колесо
истории
катилось
не
в
ту
сторону.
Рождалось
недо вер ие
и
к
тому,
что
провоз­
глашалось
с
трибун,
и
к
ср едст вам
массовой
информа­
ции.
Но
вот
Генеральным
секретарем
партии
становится
Ю.
В.
Андропов,
честнейший
и
скромнейший
коммун ис т,
все
виде в ший
со
сво его
поста
председателя
Комитета
государственной
безо пас но сти,
но
в
условиях
по лн ого
забвен ия
де мокра тизма
и
гласности
не
имевший
воз­
можности
со де йст воват ь
коренному
изменению
обста­
новки
в
стр а не.
Для
всего
нужны
соответствующие
ус ло вия.. .
—
Может
б ыть,
мы
поговорим
о
роли
личности
в
истории?
—
Когда
ме ня
сегодня
спрашивают
за
гр ани цей
о
Мих аиле
Сергеевиче
Горбачеве,
я
говорю,
что
сам а
жиз нь
выдвинула
его
на
пост
Генер аль но го
секр ета р я.
Пришло
время
нового
мышления.
Вспомним:
при
Сталине
чел ов ека
могли
оклеветать,
убрать
с
до ро ги,
арестовать,
уничтожить...
При
Хрущеве
можно
б ыло
попасть
в
такую
немилость,
в
какую
попали
тогда,
скажем,
п оэт
Андр ей
Вознесенский,
кинорежис­
сер
Марлен
Хуцие в,
ск ульп тор
Эрнст
Неиз вестн ый ,
не­
которы е
др у гие.
Несправедливый
гне в
руководителя
партии
—и
поэта
перестали
печатать,
художника
выс та в­
ля ть.
Разгромные
статьи
в
прессе
пр едавал и
остракизму
имя
человека.
В
первую
очередь
вспоминаю
о
Борисе
Паст ер н аке.
В
обстановке
м ора льн ого
террора,
развязан­
но го
вокруг
имени
Пастернака,
многие
писатели,
в
том
чис ле
и
я,
не
нашли
в
себе
гражданского
мужества
и
согласились
с
решением
об
иск лю ч ении
его
из
Союза
писателей.
И
приветствовали
это
решение.
Сегодня
горь ­
ко
об
этом
вспоминать.
Время
ставит
все
на
св ои
места.
При
Брежневе
многие,
очень
многие
на
себе
почувствова­
ли,
куда
уводит
разрыв
между
словом
и
делом,
угнетала
общая
нестабильность.
Только
при
Юр ии
Владимирови­
че
Андропове
атмосфера
общественной
жизни
начала
озд о ров лять ся.
Но
судьба
от пус тила
ему
так
мал о
времени...
Что
такое
лично
для
меня
перестройка?
Это
совсем
и ное
отношение
к
жизни.
Я,
например,
честно
г ов оря,

242
ТРА ВА
ПОС
ЛЕ
НАС
п орою
шел
на
поводу
вместе
со
всеми.
Не
один,
а
вмест е
со
всеми.
Одн ако ,
к огда
г ром или
Владимира
Дудинцева
за
его
прекрасную
повесть
«Не хлебом единым»,
я
единственный
выступал
в
его
поддержку.
Это
б ыло
в
Дубовом
з але
Центрального
Дома
литераторов.
Долго,
на прим ер,
я
боролся
за
ре а билит ацию
че стн о­
го
имени
художника-оформителя
К.,
которого
оклевета­
ли,
арест ов али ,
обвинили,
посадили,
состряпав
на
н его
угол ов ное
дело.
Более
четырех
лет
я
писал,
ходил
во
все
инс т анц ии,
потому
что
был
ув ере н:
суд
свершен
над
ним
несправедливый.
В
к онце
концов
его
не
только
реабили­
тир ова ли,
но
еще
и
изв ин ил ись
перед
ним.
А
между
тем
к
К.
л ично
я
не
им ею
никакого
о тн оше ния.
Но
ме ня
тогда
возмутило
огу льно
сфабрикованное
обвинение.
Де ло
в
данном
случае,
конечно,
не
во
мне
одн ом,
я
не
тяну
на
себ я
одеяло.
Я
п росто
знаю,
что
и
во
времена
кул ь та,
и
во
времена
застоя
всегд а
находились
честные,
мужественные
л юди
—
ком мун ис ты
и
беспар т ийн ые ,
ко­
тор ые
не
могли
не
сделать
того,
что
надо
б ыло
пыта тьс я
делат ь
во
имя
справедливости.
Когда
невозможно
было
до казать
что-то
Рашидову,
Щелокову,
Чурбанову
или
Медунову,
ког да
с
трудом
удавалось
пробиваться
к
п ра­
вд е,
тог да
приходилось
ждать
подходящего
мо ме нта
для
какого-то
ходатайства,
заступничества.
У
ме ня
есть
ба сня
«В нашем доме». В ней я рассказал
о
са нт ех нике
Ст епан е.
За
три
руб ля
он
сменит
вам
пр о­
кл а дку,
за
два
руб ля
почин ит
кран,
е сли
он
течет.
Без
Степана
дом
не
может
обойтись.
Но
вот
одн аж ды
зато­
пило
все
эта жи
и
снова
п оз вали
тог о
же
С теп ана
и
говор ят : «Можешь помочь,
у
нас
наводнение».
Степ ан
отвечает: «Могу,
но
не
лучше
ли
сменить
всю
эту
систе­
му?» Не систему строя,
а
см ени ть
систему
управления,
си стем у
хо зя йст вован ия,
систему
наплевательского
о тно­
ше ния
к
людским
заботам.
—
Забота
о
человеке
«в нашем доме»
до
недавних
пор
б ыла
«праздником непослушания»
со
стороны
предержа­
щих
власть
чиновников.
Этим
пра зд ник ом
они
огра н ичи­
в али,
мягко
говоря,
свободу
св оих
действий.
—
А
что
вы
думаете
о
по няти и
границ
демократии
и
гласности?
—
Любая
сво бо да
не
отрицает
по рядк а.
Только
гуляя
по
лесу,
но
без
топора
в
руках,
человек
мож ет
ощущать

Сергей
МИХАJКОВ
243
относительно
полную
свободу.
По лная
свобода
в
любом
обществе
переходит
в
анархию.
Я
написал
об
эт ом
сказку
для
детей
«Праздник непослушания» .
Безграничной
свободой
н аслаж даются ,
по жал уй,
только
настоящие
йоги :
они
си дят,
никого
не
трогают,
ник ому
не
м ешают
—
пребывают
в
нирване,
это,
как
ут­
ве ржд ают
специалисты,
свобода
ду ха.
Но
если
ты
свой
дух
навязываешь
другому?
Разве
не
готовили
перестройку
те
писатели,
ко торы е
писали
произведения
острые,
зло бод не вные ,
смелые
и
печатали
их
чаще
всего
с
великим
трудом?
Я
и мею
в
виду
Абрамова,
Ду мбадз е,
Бондарева,
Г р оссмана,
Б ека,
Трое-
польского.
То,
что
Шолохов
долгое
время
молчал,
разве
не
показывало,
что
он
за
перестройку?
Он
не
восприни­
мал
какие-то
явления
в
н ашей
ж изни,
поэтому
мо лча л.
Сложными
были
судьбы
Овеч к ина,
Дороша,
Радова.
В пе­
реди
времени
шли
Дворецкий,
Ша тров ,
Володин,
Рощин.
Для
меня
же
перестройка
о ткрыла
новые
возможно­
сти
сатирика
и
общественного
деятеля.
Ста ло
легче
пр о­
тивостоять
несправедливости.
Я
встретил
Октябрьскую
ре во люцию
в
возрасте
четы­
рех
ле т.
Сегодня
мне
—
семьдесят
пять.
Я
воспитан
совет­
с кой
школой,
советским
об разом
жизни,
я—сын
своего
времени,
прош ел
Отечественную
войну;
многого
в
своем
времени,
мож ет
быть,
не
понимал,
да
просто
не
зна л,
как
и
миллионы
советских
людей.
И
только
после
XX, а
затем
пос ле
XXVII съезда КПСС все мы прозрели .
Но
я
не
м огу
затап тыв ать
пр ошлое
в
грязь
и
пр исо е­
диняться
к
те м,
кто
пытается
спекулировать
на
трагиче­
ских
периодах
в
жизни
моей
Родины.
Несмотря
на
пере­
житое,
за
семьдесят
лет
моя
Родина
ст ала
Великой
Дер­
жавой.
Нар од
страдал,
воевал,
побеждал,
трудился,
ве­
рил,
терпел
—
народ
вы сто ял.
К
перестройке
сег о дня
прис тр аива ю тся
и
те,
кому
вообще
со циал ист ич еский
строй
противопоказан
и
кто
только
и
жде т
повод а ,
чтобы
злорадно
прошептать:«Эк­
сперимент
не
у д ался!. .»
И
говорят
они
об
это м,
конечно,
не
прямо,
не
очень
гласно.
Это
тот
«человеческий
фактор»
—
балл аст ,
который
хочет
отбросить
нас
в
прошлое.
Однаж ды ,
это
был о
в
1962 году,
ме ня
пригласили
в
Центральный
Комитет
партии,
в
от дел
агитации
и
пропа­

244
ТРАВА
НОС
И
НАС
ганды.
Говорил
со
мной
Александр
Нико л аев ич
Яковлев.
Мне
предложили
организовать
сатир ическ и й
ки н ожур­
нал .
Когда
меня
спросили,
что
мне
для
этого
надо,
я
ответил:
толь ко
одн о— дов ер ять!
Если
же
я
не
о пр авдаю
доверия,
то
пускай
этот
киножурнал
делает
кто -ниб удь
другой.
И
вот
уже
26 лет каждый месяц выходит наш
«Фитиль». Когда же возникали цензурные проблемы,
мы
спорили,
отстаивали
на шу
позицию,
доказывали.
И
нас
поддерживали.
Как
п ра ви ло, «наверху»
нах о дили сь
това­
рищи,
которые
г о в о р и ли : «Продолжайте свое дело! «Фи­
тиль»
полюбился
народу».
И
вправду, «Фитиль»
был
в
год ы
застоя
(теперь это особенно видно)
среди
тех
об­
щес т венн ых
сил ,
которые
подготавливали
демократиза­
цию
общества.
Сейчас
много
говорят
о
т ом,
что
кри ти ка
восприни­
мается
деятелями
литературы
и
искусства
б о лезненн о,
что
у
нас
е сть
«неприкасаемые», то есть люди,
защищен­
ные
своими
высокими
постами,
своими
амб иция ми.
До ля
правды
в
этом
есть.
Но
ве дь
любой
литератор,
лю бой
деятель
искусства
всегда
болезненно
воспринимает
кри­
тику
в
сво й
адрес.
Однако
кр ит ика
кр ит ике
рознь.
На
доброжелательную,
объективную
кр ит ику
обижаться
бес­
смысленно.
В
моей
творческой
жизни
большую
рол ь
сыграла
доброжелательная
критика
Александра
Фадее ва,
Самуила
Мар ш ака
и
кинокритика
Ильи
Вайсфельда.
Он
в
свое
вре мя
был
очень
удивлен,
когда
я
попросил
его
быть
редактором
мо ей
новой
пьесы,
несмотря
на
то
что
перед
этим
он
довольно
же сто ко
п окри тиков ал
одну
не
самую
удачную
мою
пьесу.
К
сожалению,
у
нас
под
словом
«критика»
ч асто
подразумевается
ругань.
Когда
сег о дня
критика
спраши­
ва ют: «Почему не критикуете такого-то?», это равносиль ­
но
вопросу:
почему
не
ругаете?
В
по сле днее
в ремя
общая
тональность
многих
пу­
б ли чных
выступлений
вызы вае т
у
меня
большую
насто­
роже нн ость .
Зачем,
например,
МО СХу
накануне
съезда
художников,
когда
самое
вре мя
на
страницах
собственно­
го
органа
п ечати,
газ еты
«Московский художник», обсу ­
ждат ь
проблемы
изобразительного
искусства,
выступать
с
чудовищно
безг р амот ны ми,
развязными
статьями
про­
тив
Владимира
Маяковского?!
Ко му
сие
понадобилось?
В едь
все
подверстывается
под
имя
Сталина!
Можно
ли

245
Сергей
МИХАЛКОВ
всю
лит ера т уру
30-х
годов
клейм ит ь
именем
Сталина,
пытаясь
этим
компрометировать
многих
литераторов?
Для
чего?
Чтобы
и
Горькому,
и
Ал екс ею
Толстому,
и
Всеволоду
Вишневскому,
и
Александру
Фадееву
предъя­
в ить
счет:
почему,
дескать,
они
не
б ыли
репрессированы,
почему
получали
от
правительства
награды,
почему
их
издавали
в
то
время,
когда
другие
сидел и
в
тюрьмах
и
ст али нски х
лагерях?
Это
—
эмигрантский
взгля д
на
ли те­
ратуру
т ого
времени,
которое
у
нас
принято
называть
эпо хой
культа
личности.
Ин ой
ра з,
полемизируя
д руг
с
другом,
мы
допускаем
неточные
формулировки,
которые
потом
подхваты­
в аются, «обрабатываются», а то и преподносятся уже в
виде
определенной
тенденции.
Это
все
иде т
от
старого,
когда
каждое
слово
непременно
согласовывалось,
писа­
лос ь
на
маш инк е,
а
затем
уже
читалось
с
трибуны.
Так
постепенно
мы
ра зучи ли сь
культурно
дискутировать,
тер­
пе ливо
и
а р гум е нтиров анно
во зража ть
оппонентам.
Утрачены
приемы
ораторского
иск у сст ва.
Реч и
н аши
скучны,
порой
косноязычны.
А
ме жду
тем
есть
у
ко го
поучиться.
Вспомним
выступления
кинорежиссера
С.
Ге­
ра сим ова,
А.
Фадее ва,
А.
Довженко,
В.
Шкловского,
Б.
Эйхенбаума.
Как
хорошо
они
говорили,
как
точно
фор му лиро ва ли
сво и
мыс ли!
Куль тура
их
лексики
вызы ­
в ает
зависть.
Из
н ыне
здравствующих
к
прекрасным
орато рам
я
отношу
академика
Д.
Лихачева,
режиссера
Г.
Тов ст оно гова,
актера
М.
Ульянова...
А
что,
если
орга­
низовать
мо лоде жные
клубы
ораторского
искусства?
Ведь
раньше
преподавался
курс
риторики!
—
Сергей
Владимирович,
у
вас
много
наград.
К
75-
летию
прибавилась
еще
о дна
— десятый
орден.
Что
вы
вообще
думаете
о
наградах?
—
Меня
огорчают
отдельные
выступления
в
печати
о
наградах
и
премиях.
Я
считаю
та кие
выступления
тенден­
циозными,
несправедливыми.
Меня
огорч а ет,
что
лю ди,
по луч ивш ие
по
пр аву
свои
награды,
стали
теперь
как
бы
стесняться
их.
Я
своих
наград
не
сте сн яюсь .
И
когда
мне
некоторые
товарищи,
лжескромники,
или
те,
которые
хот ят
казаться
оче нь
современными,
говорят,
что
они
своих
наград
не
носят
да же
по
пр аздни кам ,
у
меня
возни­
кает
в о про с: «А может быть,
они
и
впрямь
получили
их
не
за
дело?»

246
ТРА ВА
ПОСЛЕ
НАС
К
счастью,
открылась
возможность
публикаций
п ро­
изведений,
ныне
хорошо
известных,
кот оры е
совсем
не­
давно
не
имели
выхода
к
читателю.
Важно,
что
шл юзы
отк рыт ы.
Шлюзы,
а
не
кингстоны,
как
это
хот ят
предста­
вит ь
те,
кто
опасается
напора
этого
потока.
Я
принимаю
с
уваж ением
все
направления,
какие
ест ь
и
какие
были
в
ли тер атур е.
Но
объективно
все
же
на ступ ает
то
время,
когда
на до
настойчивее
вглядываться
в
будущее,
глубоко
осмысливая
прошлое
и
нас т оящ ее.
Но,
конечно,
ес ли
у
писателя
ес ть
потребность
отдать
с вой
та лант ,
с вое
перо
размышлению
о
пер ио де
кул ьта
личности
или
о
периоде
за с тоя,
он
волен
посвятить
этому
хо ть
всю
сво ю
твор че­
ск ую
жиз нь.
С читаю ,
что
это
крайне
несправедливо
—
вовремя
не
врученные
нагр ады .
Владимиру
Ду дин цеву
за
его
роман
«Не хлебом единым»
я
бы
и
се го дня
дал
Государствен­
ную
премию.
Я
рато ва л
за
награждение
Анатолия
Рыба­
кова,
его
роман
«Тяжелый песок»
считаю
достойным
произведением.
Сч ита ю,
что
премии
заслуживает,
и
уже
давно,
Юри й
Нагибин.
А
раз ве
справедливо,
что
худож­
ник
Илья
Глазунов
до
сих
пор
не
отм е чен
пр емией?!
Я
считаю,
что
надо
в
корне
пересмотреть
порядок
присуждения
премий.
Недопустим,
к
примеру,
тот
ажио­
таж,
который
сопровождает
период
вы дв иже ния
кандида­
тов
на
премию.
Крайности
воо бще
недопустимы
— они
не
от
бол ь шой
культуры.
Шараханья
в
ту
или
ину ю
сторону
всегда
уводят
от
основной
линии
пов ед ения ,
размывают
миро­
воз з рени е.
Это
не
значит,
что
не
нуж ны
дискуссии.
Ди­
ску сс ии
необходимы.
Но
мы
еще
не
научились
уважи­
тельно
относиться
к
мнению
своего
оппонента.
Тон
не­
уважительный,
развязный
в
дискуссии
никогда
не
может
привести
к
желаемому
р ез ульта ту.
Нам
надо
почаще
вспоминать
открытые
дискуссии,
спор ы,
в
которых
участвовал,
к
п риме ру,
Луначарский.
Как
уважительно
относился
он
к
творч еск ой
личности.
У
нас
же
считается,
чем
грубее
выступишь,
чем
злее
поиздеваешься
над
тв ор­
ческой
личностью,
тем
лучше,
тем
прочнее
самоутвер­
дишься.
Амб иц ио зная
к р итика
опасна,
вредна,
а
глав­
ное
—
безр езу ль тат на.
Сегодня
некоторые
писат ельск ие
организации
России,
даж е
небольшие
к оллек ти вы
разъедают
склоки
и
распри.

Сергеи
МИХА
IКОН
247
Все
с вое
время
член ы
этих
ор га низ аций
тратят
не
на
т ворче ств о,
а
на
выяснение
отн оше ни й,
на
компромета­
цию
своих
руководителей,
то
есть
на
дела,
ничего
общего
не
им еющие
с
литературой.
Здесь-то
и
должна
проявить­
ся
идейно-творческая
зрелость
партийной
организации.
А
ч лены
партийных
бюро
в
творческих
организациях
о бя­
заны
лично
отвечать
за
то,
что
происходит
ряд ом
с
ними .
Если
партия
г оворит
се год ня
о
том,
что
партийные
органы
не
должны
з анимат ь ся
теми
вопросами,
к отор ы­
ми
занимаются
Советы,
то
в
сфере
к ультур ы,
в
сфере
идеологии
низ о вые
партийные
организации
та кже
дол­
жны
создавать
творческую
атмосферу,
то
есть
занимать­
ся
проблемами
искусства,
а
не
одной
бытовой
и
органи­
зационной
деятельностью.
Р ечь
сегодня
идет
о
консолидации
вс ех
сил ,
для
того
что бы
общим
фро н том
выступать
за
дело
перестройки.
И звес тно,
что
Сталин
пох ва лил
не
самое
лучшее
произве­
дение
Ма кси ма
Горького
«Девушка и смерть» .
Основы­
в аясь
на
это м
комплименте,
порочить
Максима
Гор ько ­
го,
чт о,
кс тати,
уже
просматривается
в
некоторых
публи­
кациях?
Их
авторы
пы т аются
принизить
роль
и
знач ен ие
великого
пр оле тар ск ого
писателя,
а
всл ед
за
ним
—
и
лучшее
в
литературе
30—40-х
год ов.
Я
считаю ,
что
сейчас,
как
никогда,
надо
развивать
наш и
отношения
со
странами
Запада.
Оч ень
ва жны
кон­
такты
между
деятелями
культуры
на
любых
условиях.
К
со жал е нию,
этого
многие
не
понимают,
по-обывательски
о тно сясь
к
тому,
что,
дескать,
режиссер
и мярек
почему-то
ст авит
спектакль
на
за руб ежн ой
сцене,
а
не
на
советской,
что
ар тист
такой-то
снимается
в
зарубежном
фи ль ме,
а
не
в
советском.
Люди
не
понимают,
по-видимому,
что
прошло
время
«железного занавеса» .
Чем
больше
мы
бу дем
сотрудничать
с
зарубежными
театрами,
киносту­
диями,
книгоиздательскими
ор га низа циям и,
тем
у спеш­
нее
будем
пропагандировать
н аше
мировоззрение,
наш
образ
ж изни,
наши
идеалы,
наш у
культуру.
Сегодня
противников
нового
мышления
радует
люб ая
наша
ошибка,
лю бой
просчет.
А
просчеты,
ошибки
на
пути
переустройства
общества
неиз б ежны ,
как
н еизбеж но
и
то,
что
они
будут
исправляться
по
ходу
ж изни.
В
Итал ии
меня
спр осил и: «Почему в СССР только
одна
па р т ия?» Я в шутку ответил,
что
у
нас
две
партии:

24«
Т РАВА
ПОС ЛЕ
НАС
од на
— о фициал ьна я,
другая
— неформальная. «Какая же
эта
партия?»—«Это
партия
людей,
объединяющихся
на
поч ве
прот ивод ей ст вия
перестройке.
Они
понимают,
что
пе рестрой ка
не
дае т
им
возможности
жи ть
так,
как
они
жили
ра нь ше.
О ни,
может,
и
перестроились
бы,
да
не
могут,
потому
что
это
им
не
нужн о».
—
Вы
слышали
такую
эпиграмму: «Земля,
земля,
ты
слышишь
этот
з уд?
Три
Михалкова
по
тебе
п олзу т!»?
—
Грубо,
но
чем
больше
эпиграмм,
тем
лучше.
А
вообще
я
ча сто
отвечаю
на
вопросы
о
моих
сыновьях.
И
у
нас
и
за
рубежом
Андрей
и
Никита
— оба
народные
артисты
РСФСР
— пошли
по
друг ой
стезе,
чем
я:
попы­
та вшис ь
приобщиться
к
музыкальному
искусству,
они
посчитали
себя
недостаточно
для
этого
подготовленны­
ми
и
по
собственной
инициативе,
без
всякого
родитель­
с кого
вл ияни я
от дали
предпочтение
театру
и
кино.
Стар­
ший
за явил
о
се бе,
как
свидетельствовала
кри ти ка,
и нте­
ресными
фильмами
«Первый учитель», «Дядя Ваня»,
«Романс о влюбленных», «Дворянское гнездо», «Сиби-
риада», а также фильмом «История
Аси
Клячиной,
к ото­
рая
полюбила,
да
не
вышла
замуж»
— лентой,
дв адц ать
лет
пролежавшей
на
полке
и
только
сейчас
выходящей
на
эк ран ы.
На ши
кинокритики
и
общественность
считают
эту
картину
явлением
советской
кинематографии.
Филь­
мы
младшего
—
Н ик ит ы: «Свой среди чужих,
чужой
сре­
ди
св ои х», «Несколько дней из жизни Обломова», «Не ­
оконченная
пь еса
для
механического
пианин о», «Пять
в е че ро в», «Раба любви», «Родня», «Без свидетелей»
тож е
известны.
Как
отец,
я
нико гд а
не
мешал
сыновьям;
поним ая,
что
у
каждого
человека
своя
дорога
в
ж изни,
что
он
сам
с ебе
ее
выбирает.
Вообще
о
сыновьях
говорить
трудно
— они
давно
взрослые
самостоятельные
люди,
у
ка жд ого
—
свои
взгляд ы
на
жизнь
и
искусство.
Но
вот
о
чем
хочу
сказат ь
особо:
бытует
тако е
понятие
«писательские
дети».
Мои
сыновья
тоже
писательские
дети:
м ать
—
Наталья
Кончаловская,
отец
—
Сергей
Михалков.
Но
при
чем
тут
«писательские дети», «актерские дети»? Так
м ожно
говорить
л ишь
о
те х,
кто,
не
им ея
ника к их
дан­
ных,
выле зае т
на
пов ерхн ость
бл агода ря
з накомс твам,
положению
родителей,
родственников,
Считаю,
что,
п ользу ясь
папиным
именем,
маминой
должностью,
такое

Сергеи
МИХАЛКОВ
249
д итя
мож ет
продвигаться
до
конца
своей
жизни
по
адми­
нистративной,
чин овн ичь ей,
дипломатической,
а
то
и
партийной
л инии.
Но
в
творческой
раб оте
та кие
потуги
ко нчаютс я
кра хом .
Не
хочу
называть
конкретные
имена,
фамилии,
они
на
сл уху
и
на
ви ду.
Если
человек
талан тли в,
то
не
име ет
значения,
кто
его
родители.
Ну
кто
может
сказ ат ь,
что
у
Давида
Ойстраха
сын
плохой
скрипач?
Думаю,
никто:
Игорь
Ойстр ах
талантливейший
музыкант.
Да,
кон е чно,
есть
обывательское
су жд ение
о
том ,
что
михалковским
дет ям
легче
был о
пробиться.
Что
значит
пробиться?
Государство,
например,
д ает
теб е
деньги
на
картину.
Это
з на чит,
ты
уже
пробился?
Нет!
Ведь
если
ты
сня л
пло хой
фильм,
значи т,
тебе
зря
давали
средства,
знач ит ,
ты
не
о пр авдал
доверия
как
тво рче с кая
личность,
а
к
тому
же
пос р амил
доброе
имя
св оих
родителей.
Мне
к ажется ,
что
в
такой
ситуации
бывает
стыдно
всем.
Да,
ты
пробился
на
студию,
в
театр,
но
не
в
искусство.
И
еще
в
свя зи
с
этими
разговорами.
Почему
мы
часто
гово ри м
о
династиях
в
рабочем
классе?
Почему
же
для
искусства
другие
критерии?
—
Сергей
Владимирович,
вы
общались
и
общаетесь
с
выдающимися
художниками
нашего
времени.
О
ком
бы
вы
хотели
сейчас
сказать
несколько
слов?
—
Да,
б ыло
мно го
встреч,
б ыло
много
и
расставаний.
Когда
я
оглядываюсь
наз ад
или
же
окрест
себ я
сегодня,
я
думаю,
как
богата
та лант ами
ру сск ая
земля...
...Але ксе й
Ни кол аев ич
Толстой
— человек
широкий,
человек
за сто лья,
не
разгульного,
а
освещенного
умной,
живой
беседой,
тонк о
понимающий
ру сск ое
сло во.
Это
классик
советской
прозы.
Алексей
Николаевич
первый
посоветовал
мн е: «Ты должен писать басни!»
...Так их л юд ей,
как
А.
А.
Фадеев,
у
нас
сейчас
в
лите­
ратуре
просто
нет.
На
своем
50-летии
в
за ле
Чайковского
он
говорил
о
Ста ли не.
Фадеев
в
Ст али на
верил.
Думаю,
что
трагический
конец
А л екса ндра
А лек с анд ровича
не
мог
быть
не
связан
с
крахом
его
идеалов.
XX съезд
партии
и
Фадеев...
Може т
быть,
именно
тог да
он
все
понял.
Он
был
человеком
ч естны м,
до брым,
но
иногда
и
очень
же ст ким
в
своих
оценках.
Он
мог
в
лицо
сказат ь
человеку
правду,
не
боясь
потерять
с
ним
дружеские
отношения.
Он
мог
защитить
человека,
но
его
возможно­

250
ТРАВА
ПОС
ЛЕ
МАС
сти
б ыли
не
беспредельны.
У
меня
к
нему
особое
отношение
—
он
первым
н апис ал
в
«Правде»
с татью
о
моих
стихах
для
детей.
В
последние
год ы
жиз ни
Фадеев
много
болел,
и
мне
кажется,
его
уход
из
жизни
м ожно
объяснить
не
только
р азо блач ением
ку льта
Ста лина ,
но
и
большой
творческой
неудачей.
Он
понял,
с кол ько
вр ем ени
потрачено
им
на
пустое
дело:
концепция
начатого
им
романа
«Черная
металлургия»
о каза лась
надуманной.
Лучшего
руководителя
союзной
писат е ль ской
органи­
зации
трудно
было
найти.
.. .Я
не
мыслю
советскую
поэзию
без
Твардовского.
Когда
у
мен я
плохое
настроение,
я
снимаю
с
полки
вечную
солдатскую
к нигу
«Василий Теркин»
и
перечиты­
ваю
ее.
На
посту
редактора
«Нового мира»
он
бы л,
как
теперь
говорят,
человеком
н ового
мышления.
Смелым,
бе с ком про мисс ным,
требовательным
к
с ебе
и
к
людям.
На
таких,
как
он,
де ржит ся
искусство.
Современники
никогда
не
вид ят
великое,
которое
ря­
дом
с
ними.
Как
го вори тс я,
лицом
к
лицу
лица
не
уви­
дать .
В
чем-то
это
относится
и
к
Тв ард овском у.
... Валентин
Распутин
— яркий
представитель
целой
плеяды
русс ки х
советских
п роза и ков,
тво р ческая
жизнь
которых
посвящена
укреплению
нравственного
здоров ь я
общества.
К
так им
писателям
я
отн ошу
и
Федора
Абра­
мова,
и
Виктора
Астафьева,
и
Юрия
Бон да рева ,
и
Васи­
лия
Белова,
и
Сергея
Залыгина,
и
Евг е ния
Носова.
...Я не все целиком принимаю в творчестве Валентина
П и куля.
Но
писатель
чр ез вы чайно
инте р е сный,
много
думающий
о
патриотизме
русского
воинства,
и
по
э той
причине
его
кн иги
имеют
н есом ненно
воспитательное
значение.
Им
на писан ы
десятки
романов
и
повестей.
Не­
которые
справедливо
подвергнуты
критическому
анали­
зу.
Уч ен ые,
историки
иногда
уличают
автора
в
тех
или
ин ых
невер ных
утверждениях,
д аже
в
фактических
оши б­
ках.
Наверное,
это
так,
но
у
Пикуля
есть
произведения,
которые
по
праву
зани маю т
достойное
место
на
кн иж ных
полках.
Секретариат
Союза
писателей
РСФСР
дважды
безрезультатно
выд ви гал
кандидатуру
писателя
на
Го су­
дарственную
премию.
Как
я
отношусь
к
постановлению
Сою за
писателей
об
ошибочности
пу бл икаци и
романа
«У последней черты»?

Сергеи
МИХАЛКОВ
251
Этот
роман
из
«дворцовой жизни»
по льзу ет ся
у
чита­
телей
б ол ьшим
интересом,
думаю,
в
ос нов ном
пот ом у,
что
авт ор,
хотел
он
этого
или
не
хотел,
по казал
историче­
ск ие
эп изо ды
че рез
за мо чную
скважину.
Меня
уди вл яет
н еобъ екти в ное
отношение
академиков
живо писи
и
руководителей
С оюза
художников
к
лично­
сти
народного
художника
СССР
профессора
Ильи
Глазу­
нова.
Он
есть,
и
никуд а
от
этого
не
уйдешь.
Признание
народа
он
пол уч ил.
Глазунов
искренне
хочет
возродить
русский
портрет,
русскую
шко лу
живо пис и.
Учеников
его
мастерской
в
институте
им.
Сурикова
отличают
интерес­
ные
работы.
К
сожалению,
в
на шей
творческой
сред е
все
еще
очен ь
мо г у ществ енна
зависть,
д аже
когда
речь
идет
о
неоспоримом
таланте,
м ного
лет
привлекающем
колос­
сальные
аудитории
на
Родине
и
за
ее
рубежами.
...Владимир Высоцкий в искусстве —
у ник аль ная
тв ор­
ческая
личность,
хотя
я
не
считаю
его
великим
поэто м.
Это
так ой
же
н ародн ый
т алан т,
как
Шукшин,
которог о
я
очень
люблю.
Когда
Вы с оцкий
умер,
ме ня
удивило,
что
нет
некролога.
Я
даже
пытался
помочь
нап еч ат ать
е го.
Звонил,
просил.
Мне
говорили: «Да,
да,
разберемся,
п ос­
м отр им».
Но
ничего
не
сделали.
И
пришлось
утешаться
тем,
что
его
похороны,
по-существу,
превзошли
все
мы­
слимые
некрологи.
И
когда
сын
мой
Никита
выступил
на
панихиде
в
Театре
на
Таганке,
я
сказал
е му: «Ты
—
м о л одец !» И когда Михаил Ульянов тоже выступил на
той
же
панихиде,
я
и
ему
с ка за л: «Хороший пример
честного,
объективного
отношения
к
ушедшему
из
ж изни
т ова рищу
по
и скусс тв у». Но,
конечно,
ес ли
начну т
выпу­
скать
майки
с
портретом
Высоцкого
и
носить
их,
то
это
уже
будет
оскорблением
имени
художника,
памяти
ху­
до жн ика.
Если
на
его
могиле
будут
оставлять
всякого
рода
сувениры
— это
уже
фетишизм.
Высоцкий
недостоин
такого
об ыва те льс кого
отношения...
Я
же,
вероятно,
должен
отнести
себя
к
пис а тел ям,
которые
уже
поч ти
все,
что
могли
сказать,
сказали.
Из
на шей
беседы,
я
думаю,
видно,
что
мне
в
жизни
везло:
меня
миновала
трагическая
уч асть
ты сяч
и
ты сяч
сооте­
чественников.
Я
не
попадал
в
плен,
не
был
уб ит
на
войне,
как
дес ят ки
военных
корре сп онден тов.
Д аже
не
был
ра­
нен.
Я
рано
на шел
се бя
как
де тск ий
пи са тель
и
сатир и к.
Мне
повезло
на
друзей,
на
умных,
талантливых,
добро-

252
ТРАВА
ПОСЛ Е
НАС
же лате льн ых
наставников.
Я
дорожил
и
дорожу
лю­
бовью
моих
читателей,
а
это—люди
вс ех
возрастов...
Что
еще
ск аза ть? ..
—
Приближается
1000-ле т ие
крещения
Ру си.
Скажи­
те,
родители
вас
крестили?
Что
вы
вообще
думаете
о
р ел игии?
—
Ска жу
так.
Я
крещеный.
Рел игия
— это
мировоз­
зрение.
Каждый
человек
волен
верить
в
то,
что
он
и спо ве­
дует.
Ли чно
я
исповедую
ве ру
в
с илу
добра
и
разума.
Да,
приближается
тысячелетие
крещения
Руси.
Это
большой
праздник,
который
несет
в
с ебе
не
только
право­
славное
ре л игио зное
начало,
это
праздник
общегосу­
дарственный,
и
отме ти ть
его
на до
как
великое
событие
в
истории
Оте че ств а,
в
ист ор ии
христианства.
—
Вы
считаете,
что
мы
дос ти гли
пределов
в
желани и
познать
непознанное
(непознанный Набоков,
возвращен­
ный
Гумилев,
вно вь
признанная
на
Родине
Одо ев цев а,
через
два
десятилетия
опубликованный
роман
Рыбакова,
пр авда
о
Вышинском,
Б е ри и...), наверстать упущенное
др угим и
поколениями?
—
У
мен я
был
приятель,
племянник
К.
С.
Станис­
лавского.
Он
жил
в
Шве йца рии
в
местечке
М он тре.
Там
жил
и
писатель
Владимир
На бок ов.
Однажды,
будучи
в
гостях
у
моего
прия тел я,
я
ему
сказал : «Джерри,
позна­
комь
меня
с
Набоковым». «Не
со ве тую
теб е
с
ним
знакомиться,—сказал
Дже рри .—
Не
надо
рисковать».
«Почему?»—«В ас,
советских,
не
любят.
Я
не
хочу
ста ­
вить
тебя
в
не лов кое
положение.
Набоков
может
тебя
не
принять».
И
я
действительно
не
решился
просить
его
больше
об
организации
встречи
с
Набоковым.
Знал
бы
Набоков,
что
о
нем
чер ез
несколько
лет
будут
писать
статьи
и
публиковать
в
советских
ж урна лах
его
с тихи
и
прозу.
Знал
бы...
Кстати
гов оря ,
Беллу
Ахмаду­
л ину
он
принял
и
довольно
нежно
го вори л
о
России.
Вр емена
и
люди
меняются.
Ирина
Одоевцева?
Это
хоро ш ая
ру сск ая
поэтесса,
долгое
время
жила
во
Фра нции.
Недавно
вернулась
на
Родину.
Буквально
на
днях
мы
приняли
ее
в
чл ены
Союза
писателей
СССР.
Дай
ей
бог
здоровья
и
новых
сти хов !
Вообще
я
должен
сказать,
что
за
рубеж ом
видел
мн о­
го
рус с ких
людей,
которые
с
огро мны м
благоговением
го вори ли
о
Советской
России,
о
советской
культуре.
Mq-

С ергей
МИХАЛ КОВ
253
гу,
в
частно сти ,
назвать
имя
Эду ар да
Фальцфейна,
у
которого
я
бывал,
человека
не
жалеющего
ср едств
для
т ого,
чтобы
хо ть
что-то
дел ать
для
России.
Сожалею,
что
нескладно
выш ло
с
Сержем
Лифарем,
к отор ый
хотел
преподнести
нам
ценные
реликвии,
но
мы
не
сумели
проявить
должного
такта
и
внима ния
к
нему.
...Николая
Гумилева
надо
бы ло
давно
вернуть
оте­
чественной
культуре.
В
ко нце
семидесятых
годов
я
попы­
тался
помочь
этому.
Дважды
ходил
в
ЦК
КП СС
к
Сус ло­
ву
с
обстоятельным,
как
мне
кажется,
весьма
аргументи­
рованным
письм ом ,
в
котором
говорилось
о
зна ч ении
Гумилева
для
русской
поэз ии.
Инициатором
эт ого
мо его
похода
б ыла
поэтесса
Лар иса
Васильева.
Суслов
пообе­
ща л: «Мы подумаем». Однако положительного решения
не
последовало.
Надо
постоянно
держать
руку
на
пул ьс е . «Дети Арба­
та»
на пе чата ли—эт о
правильно.
«Ночевала тучка золо­
та я»
Приставкина
напечатали
—
тоже
п ра ви льн о. «Мужи­
ки
и
бабы»
М ожа ева
— тоже
справедливо
напечатали...
Но
мне
не
нравится,
что,
когда
начинаются
дискуссии,
в
них
принимают
участие
люди,
за
спиной
ко тор ых
ничего
н ет,
кот оры е
в
своем
творче ств е
ничего
не
доказали
и
только
ораторствовали
с
трибун.
То,
что
мы
пише м
о
Сталине,
о
Лысенко,
о
Бер ии,
о
Вышинском
—
все
это
нужно,
необходимо,
об
этих
фигурах
дав но
надо
б ыло
от кр ыто
писать
и
говорить
—
уже
во
времена
Хрущева.
Б ольш ой
разговор
о
времени
культа
личности
тогда
уже
начинался.
Но
только
сейчас
открыты
шлюзы.
Повто­
р яю,
шлюзы
открыты,
а
не
кингстоны.
Эти
шлюзы
оздо­
ровляют
общество,
духовную
атмосферу.
Кингстоны
же
мы
не
собираемся
открывать.
Хотя
некоторые
противни­
ки
перестройки,
злопыхатели,
быть
может,
и
хотели
бы
этого.
Март
1988 г.

СО ДЕРЖА НИЕ
5 Любовь моя —
интервью
8 Вениамин Каверин
ВГЛЯДЕТЬСЯ
В
ПР ОШЛОЕ ,
ПОНЯТЬ
БУДУЩ Е Е
17 Виктор Астафьев
ДОБРЕНЬКИМ
БЫТЬ
НЕ
МОГУ
30 Григорий Бакланов
СЛОВО
НАДО
ВЫСТРАДАТЬ
40 Грант Матевосян
ЕС ЛИ
ПАМЯТЬ
В
ТЕБЕ
—ЗНАЧИТ,
ГОРИШ Ь
ТЫ
53 Арсений Тарковский
СУДЬБА
МОЯ
СГ О РЕЛА
МЕЖД У
СТРОК
70 Евгений Евтушенко,
Андрей
Вознесенский,
Булат
Окуджава,
Роб ерт
Рождественский
И
БЫ ЛИ
НАШИ
ПО МЫ СЛЫ
ЧИС Т Ы...
92 Белла Ахмадулина
МНЕ
НРАВИТСЯ,
ЧТО
Ж ИЗНЬ
ВСЕГДА
ПРА ВА
108 Василь Быков
ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
125 Чингиз Айтматов
ЦЕНА
ПР ОЗРЕ НИЯ
155 Расул Гамзатов
НАД
И
ПОД
КРЫЛОМ
ОР ЛА
175 Виталий Коротич
БОЮСЬ
Б ЕЗВЕР ИЯ,
ИЗМ ЕЛ ЬЧ АНИЯ
ДУШ И
185 Сергей Образцов
НАУЧИТЬСЯ
ЛЮБИТЬ
ЧЕЛ ОВ ЕКА
197 Элем Климов
А
ПАМЯТНИКА
НЕ
НАДО...
228 Сергей Михалков
ШЛЮЗЫ,
А
НЕ
КИНГС Т ОНЫ

ТРАВА
ПОСЛЕ
НАС
Книга-интервью
журналиста
Ф е ликса
Медведева
с
видными
д еят елями
советской
литературы
и
искусства
Заведующий
редакцией
К.
Г.
Ликутов
Редактор
И.
С.
Гайдамович
Мл.
редактор
М.
В.
Писарева
Художник
В.
М.
Блинов
Художественный
редактор
В.
В.
Анохин
Фоторедактор
Н.
Л.
Качурья н
Технический
редактор
Л.
А.
Крюкова
Корректор
Е.
А.
Тихонова
Технолог
В.
Ф.
Егорова
ИБ
10203
Сдано
в
н абор
04.07.88. Подписано в печать 22.09.88. Формат издания 84
х
108/32.
Бум ага
офсетная
70г/м2. Га рн и т ура Тайм с.
Офсетная
печать.
Ус л.
п еч.
л.
13,44.
Уч.
и зд.
л . 13,57. Тираж 100000
экз.
Заказ
No
469. Изд.
No
8138. Цена 75
ко п.
Издательство
Агентства
пе чати
Новости
107082, Москва,
Б.
Почтовая
ул., 7.
Типография
Издательства
Агентства
печати
Новост и
107005, Москва,
ул.
Ф.
Энгельса,46.

В
1988—1989 годах
в
Издательстве
АПН
выходят
следующие
книг и:
Григорий
Бакланов.
ВРЕ МЯ
СО БИР АТЬ
КАМНИ.
Сб ор ник
публицистических
ста тей
Федор
Бурлацкий.
H.
С.
ХРУЩЕВ.
Полити­
ческий
портрет
Олег
Битов.
КИ НОФ ЕСТИВ АЛЬ
Д ЛИ­
НОЮ
В
ГО Д.
Отчет
о
затяну в шейс я
ко м анди­
ровке
ВОЗВРАЩЕННЫЕ
ИМЕНА.
Сборник
публи­
цистических
статей
(в 2-х
книгах)
Дмитрий
Волкогонов.
ТРИУМФ
И
ТРА ­
ГЕДИЯ.
Политический
портрет
И.
В.
Сталина
(в 2-х
книгах)
Анна
Л арин а- Бу хар ина.
НЕЗАБЫВАЕМОЕ
Всеволод
Овчинников.
СВОИМИ
ГЛАЗА­
МИ.
Ст ра ницы
путевых
дневников
ПАБЛО
НЕРУДА
—КОРРЕСПОНДЕНТ
АПН.
Сборник
пу бл ицис т иче ских
статей
К онс тан тин
Симонов.
Г ЛА ЗАМИ
ЧЕЛО­
ВЕК А
МОЕГО
ПОК ОЛЕ НИЯ .
Размышле­
ния
об
И.
В.
Ст алине
Н ик олай
Шмелев,
Владимир
Попов.
НА
ПЕРЕЛОМЕ:
ПЕ РЕСТРОЙ КА
ЭК ОНО­
МИКИ
В
СССР

Издательство
Агентства
печал и
I lOBOCTM