S

Печатается по постановлению
Редакционно-издательского Совета
Академии наук Азербайджанской ССР

A3ƏPBAJ4AH ССР ЕЛМЛЭР АКАДЕМШАСЫ
ТАРИХ ИНСТИТУТУ
ИГРАР ЭЛШЕВ
МИДИ JA ТАРИХИ
I
A3ƏPEAJ4AH ССР ЕЛМЛЭР АКАДЕМШАСЫ HƏLUPHJJAThl
Бакы — 1960

АКАДЕМИЯ НАУК АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ИГРАР АЛИЕВ
ИСТОРИЯ МИДИИ
!
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ССР
Баку—1960

Ответственный редактор
академик В. В. СТРУВЕ

ОТ РЕДАКТОРА
Обстоятельный труд Играра Алиева является одним из первых в со¬
ветской науке солидных исследований исторических судеб племен и наро¬
дов, населявших западные области Ирана, по преимуществу земли, где
впоследствии складывается Мидийское государство, с древнейших вре¬
мен вплоть до последней четверти VI в. до н. э. Главное внимание нашего
автора сосредоточено на проблемах мидийской истории, пионером разра¬
ботки которой у нас в Союзе он и является.
Предлагаемая работа — итог ряда предшествующих исследований
автора, посвященных изучению социально-экономической и политиче¬
ской истории, культуры, этногенеза и языков племен Мидии. Первые его
небольшие работы, относящиеся к указанной области науки, появились
в печати почти десять лет тому назад. С тех пор И. Г. Алиев занимается
углубленной разработкой интересующих его проблем иранистики и эла-
митологии, и это исследование должно рассматриваться как сводный
труд, плод многолетних работ нашего автора.
Многогранное исследование И. Г. Алиева в значительной степени
выходит за рамки изучения собственно мидийской истории. Оно состоит
из краткого введения, где автор останавливается на специфике исследо¬
вания своего предмета, а также на современном состоянии последнего, и
одиннадцати глав.
В I главе рассматриваются все доступные в настоящее время науке
источники по истории Мидии и дается критический обзор литературы.
Автор хорошо знаком с русской, советской и зарубежной литературой.
По объему и содержанию наиболее значительными, бесспорно, явля¬
ются IV и V главы, составляющие одну треть труда автора.
IV глава, посвященная изучению языков и этногенеза древнейшего
населения Иранского плато, а также в какой-то мере вообще Передней
Азии, по сути дела состоит из многочисленных экскурсов, прямо или
косвенно связанных с интересующими автора весьма важными, зачастую
пока еще не решенными наукой вопросами.
Автор, со всей научной полнотой исследуя многие языки древнейшего
населения названных областей и рассматривая этнотопонимический и
онЬмастический материал, привлекает все доступные данные, в первую
очередь обширный лингвистический материал, и делает множество от¬
ветственных и интересных выводов, проливающих свет на тот или иной
вопрос, связанный с изучением мертвых клинописных языков. Самым
важным из числа последних является аргументированный вывод автора
о том, что значительная часть древнейшего населения западных областей
Иранского плато (земель поздней Мидии) в языковом отношении была
близка эламитянам.
5

Исследуя ономастический и этнотопонимический материал, И. Г. Али¬
ев приходит к заключению о том, что и собственно мидийские племена,
во всяком случае, значительная часть их первоначально по языку своему
была не ирано-, а эламоязычной, и иранизируется лишь позднее, в связи
с наплывом индо-иранских племен на территорию Иранского плато. Ав¬
тор уделяет также очень большое внимание и племенам иной языковой
принадлежности, обитавшим в указанной и соседних областях, начиная
с IV—III тысячелетий до н. э.
Хотя автор привлекает очень богатый материал и, как уже было ска¬
зано, хорошо владеет им, делая нередко множество тонких наблюдений
и выводов, тем не менее не со всеми его положениями можно согласить¬
ся. Некоторые из них мне кажутся несколько натянутыми. И это в первую
очередь касается вопроса родства эламского языка с другими языками
Передней Азии. Но должен отметить, что при сравнительной скудости
собственно эламитологического материала историк и лингвист не всегда
имеет достаточно оснований, чтобы все свои выводы выражать категори¬
ческими суждениями. В ряде случаев даже нельзя говорить о большей
или меньшей вероятности утверждаемого вывода и приходится допускать
возможность и закономерность обратного вывода. Итак, даже те выводы
нашего автора, с которыми порою бывает трудно согласиться, во всяком
случае являются возможными и дискутабельными.
Следующей большой главой работы является V глава, где исследует¬
ся огромный вещественный материал, добытый археологическими рас¬
копками на территории Иранского плато. Автор послойно и по периодам
рассматривает материал Тепе-Сиалка, Тепе-Гияна, Гёй-тепе, а также в
определенной мере материал Сузианского, Хиссарского и других поселе¬
ний и некрополей эпохи энеолита и бронзы.
В одной из предыдущих глав, а именно в III, автор набросал картину
палеолитической эпохи на территории Иранского плато, исходя из новей¬
ших данных.
Таким образом, И. Г. Алиев впервые в нашей литературе смог дать
сравнительно полную и последовательную картину истории Иранского
плато со времен седой древности.
Значительное внимание в V главе уделяется исследованию орудий
труда, оружия, вопросу о возникновении земледелия и скотоводства и
т. п. Но главное место здесь занимает анализ керамики: последний все
время остается в фокусе исследования.
Наш автор хорошо знаком со значительным фактическим материа¬
лом, добытым раскопками на территории Иранского плато. Нельзя не
отметить порою блестящую интерпретацию автором этого материала.
Глава V богато иллюстрирована, к ней приложено несколько сводных
таблиц.
Автор, на основании изучения имеющегося материала и в первую оче¬
редь керамики, делит территорию Иранского плато на три зоны, а имен¬
но — северо-восточную (Сиалкскую), западную (Сузиано-Гияновскую)
и Приурмийскую, последняя из которых, по его мнению, является пери¬
ферической по отношению к двум первым и тяготеет в какой-то мере
к районам Закавказья. Несмотря на указанное разграничение, автор
склонен счцтать культуру восточной и западной зон близкими друг к
другу.
Анализируя керамический материал Иранского плато, автор про¬
водит многочисленные параллели между самим собственно иранским
материалом и изделиями, обнаруженными в других областях.
Исследуя вещественные памятники Ирана, автор выделяет отдельные
. периоды, характеризует их качественное отличие от предшествующих
периодов и приходит в выводу о том, что уже в конце II — начале I ты¬
6

сячелетия до н. э. в западных областях плато налицо были все условия
для зарождения классовых обществ.
В этой главе имеются также некоторые положения, с которыми порою
бывает трудно согласиться. В первую чередь это касается отдельных
параллелей между керамическими изделиями Ирана, Месопотамии,
Средней Азии и других областей. Здесь автор, иногда полагаясь на самих
раскопщиков и некритически следуя за ними, допускает ряд мало обо¬
снованных сопоставлений. Но сказанное не касается существа основных
положений автора, обыкновенно научно хорошо аргументированных.
Есть в этой главе и другие слабые стороны, в частности неполно привле¬
чен материал Сиалка V и VI периодов. Но в общем глава V работы
нашего автора производит хорошее впечатление.
В следующих двух главах — VI и VII — рассматривается процесс
зарождения ранних классовых обществ на территории будущей Мидии.
Автор уделяет очень большое внимание первому крупному государствен¬
ному образованию на территории Азербайджана — Манне. Здесь же
он, со всей осторожностью и достойным внимания умением интерпретируя
клинописные данные и сравнивая их с сообщениями античных авторов,
решает вопрос о характере древнемидийского общества. Насколько я мог
установить, автор привлек все имеющиеся в настоящее время источники
по исследуемым им вопросам. Трудно не согласиться с основными выво¬
дами, предложенными И. Г. Алиевым в этой главе.
Глава VIII посвящена изучению возникновения Мидийской державы.
В ней привлечен также большой фактический материал и сделаны в ос¬
новном правильные выводы.
В последующих главах автор переходит к рассмотрению истории Ми¬
дийской державы и завоевательных войн мидян. Вскрыв причины паде¬
ния Мидийской державы, автор обстоятельно исследует в последней, XI
главе своего труда, обострение классовой борьбы в империи Кира—Кам-
биза и пытается определить характер переворота, произведенного Гау-
матой, а также восстаний в Мидии, последовавших за гибелью Гауматы.
В трактовке социального характера переворота Гауматы И. Г. Алиев
стоит на позициях, резко противоположных моим, впрочем, принятым
подавляющим большинством советских историков. Тем не менее я допу¬
скаю на данном уровне наших знаний и возможность выводов автора и
считаю необходимым опубликование этих положений в том виде, в каком
они даны в этой работе, дабы советские историки имели возможность оз¬
накомиться с аргументацией И. Г. Алиева, которая, несомненно, заслу¬
живает внимания.
Давая общую характеристику предлежащего труда, я должен ска¬
зать, что «История Мидии», являясь, как уже было упомянуто выше, од¬
ной из первых в советской науке крупных работ, посвященных указанной
области востоковедения, свидетельствует о большом исследовательском
таланте и значительной научной эрудиции нашего автора. Думается, что
новая книга Играра Алиева будет очень полезна как для специалистов,
так и для широкой читающей публики.
Ленинград, ноябрь 1956 г.	Академик В. В. Струве
7

ОТ АВТОРА
Исследователь истории Мидии ныне так же, как и полстолетия тому
назад, когда вышла в свет известная сводная работа чешского ученого
Ю. Прашека, часто блуждает в потемках, не часто, однако, добираясь до
той заветной грани, которую можно назвать преддверием истины. Пред¬
мет наш до сих пор еще остается областью, в которой нередко встреча¬
ются различного рода субъективные, а подчас и фантастические постро¬
ения, по своему характеру ничуть не реальнее, чем рассказы древних о
погибшей Атлантиде.
С уверенностью можно сказать, что с момента величайших открытий
в области изучения истории Древнего Востока, сделанных начиная с
первых десятилетий прошлого века, история Мидии оставалась и остает¬
ся предметом наименее исследуемым, а следовательно, и мало изучен¬
ным.
Несомненно, конечно, что у специалиста по истории Мидии нет ■ ты¬
сячной доли того материала, которым располагает, например, ассириолог,
изучающий тот или иной период месопотамской истории. Достаточно
сказать, что в нашем распоряжении нет ни одной надписи, оставленной
непосредственно самими мидянами. Все наши письменные источники по
истории Мидии иноземного происхождения.
Несомненно также и то, что территория, некогда населенная мидяна¬
ми и племенами, родственными им, в археологическом отношении иссле¬
дована чрезвычайно слабо и в значительной степени являет собою terra
incognita.
Все сказанное создает очень много препятствий на пути исследования
истории Мидии, преодолеть которые бывает не всегда и не совсем воз¬
можно.
Исследователю нередко приходится действовать на фоне скудных
крупиц истины, так сказать ощупью. Зачастую упрямое молчание источ¬
ников удается преобарывать только благодаря настойчивой, кропотли¬
вой работе. Иногда из затруднительного положения помогают выйти
только самые смелые гипотезы. Однако, памятуя, что здравый смысл
старше всех столетий и что не следует витать в эмпиреях при написании
научной работы, приходится обуздывать фантазию рассудительностью и
прибегать к гипотезам par excellence в исключительных случаях.
Трудность заключается еще и в том, что сведения наших источников
нередко не только противоречивы и тенденциозны, но и явно ложны. За¬
частую приходится выводить на чистую воду хитрого ассирийского пис¬
ца, умело обходившего или просто-напросто искажавшего щепетильные
для гордости и чести ниневийских владык события и расставлявшего
8

знаки препинания в исследуемых надписях ad libitum. Иногда тщатель¬
ный анализ, сопоставления и критика большого контекста позволяют
прийти к совершенно противоположным выводам, нежели те, которые бы¬
ли почерпнуты из той или иной отдельно взятой ассирийской надписи.
Настоящая работа выросла на базе многолетних исследований, пос¬
вященных отдельным проблемам истории Мидии и опубликованных мною
в печати только частично. Сама тема—история Мидии—в общем виде
появилась у меня более десяти лет тому назад.
Будучи мало и плохо изученной, эта тема принесла с собой поначалу
немало огорчений, а главное, много путаного, из-под влияния которого
нескоро удалось высвободиться.
Работа шла очень медленно. Одна из причин этого заключалась в
том, что не было компетентного специалиста, к которому можно было бы
обращаться за консультациями. Достаточно сказать, что у нас в Союзе
тогда историей Мидии как самостоятельной темой никто не занимался.
Положение изменилось, когда в 1946 г. мне удалось получить первые кон¬
сультации у акад. В. В. Струве, ставшего вскоре моим учителем, и у
акад. И. И. Мещанинова, который ввел меня в область эламитологии.
Изучая в это время в основном вопросы языка и этногенеза мидян, я не
мог не испытать на себе влияния «нового учения о языке» акад. Н. Я-
Марра. Сильное увлечение его трудами немало повредило мне и отрица¬
тельно сказалось на моих штудиях. От идей Н. Я. Марра удалось освобо¬
диться с большим трудом и не сразу.
Что же касается предлагаемой работы, то следует отметить, что отда¬
вая себе полный отчет в том, насколько сложны вопросы, которые при¬
ходилось рассматривать в ней, а также учитывая то плачевное состоя¬
ние, в котором находится предмет исследования, автор ни в коей мере не
претендует на полноту изложения и исчерпывающий анализ:	многих
вопросов он касается лишь попутно, немало из них совершенно ускольз¬
нуло из поля его зрения. Все это делает данную работу неполной, а
в отдельных случаях, быть может, и спорной.
Проблемы, подлежащие нашему рассмотрению, чрезвычайно сложны
и многогранны; для успешного решения их необходимы очень большие
знания как в области историко-археологической, так и лингвистической
наук.
Не считая себя вправе высказывать свои суждения по многочислен¬
ным проблемам мидийской истории, автор ограничивается лишь рассмот¬
рением основных и более или менее доступных ему вопросов. Возможно,
при исследовании последних ему не всегда удавалось избежать элемен¬
тов субъективизма и достаточно критически отнестись к тому, что было
уже сделано в области изучения истории Мидии старой школой и пред¬
ставителями современной ориенталистики Запада.
Автор этой книги, разумеется, очень далек от мысли рассматривать
свои суждения по выдвинутым и исследованным им вопросам как окон¬
чательно установленные. По его глубокому убеждению, книга эта пред¬
ставляет собой лишь наброски того, что только со временем станет на¬
стоящей научной историей Мидии.
В заключение мне хочется сердечно поблагодарить моего учителя
акад. В. В. Струве, вложившего большой труд в эту книгу как при ее
написании, так и редактировании. Я чрезвычайно признателен В. В.
Струве за многочисленные ценные указания и замечания, в значительной
степени содействовавшие устранению многих недочетов, которые имелись
в первых вариантах рукописи.

Мне хочется также поблагодарить акад. И. И. Мещанинова и члена-
корреспондента Академии наук Армянской ССР проф. Б. Б. Пиотровско¬
го, давших мне немало ценных советов и сделавших ряд замечаний обще¬
го и частного характера.
Не могу не вспомнить с чувством благодарности ныне покойного
проф. Π. X. Тумбиля, бывшего моим первым учителем в области класси¬
ческой филологии и дававшего мне на протяжении ряда лет весьма цен¬
ные консультации по античным источникам.
Не могу не выразить своей признательности М. А. Дандамаеву, сде¬
лавшему несколько критических замечаний, в особенности к XI главе
моей книги.
Я благодарен также И. М. Дьяконову, сделавшему ряд критических
замечаний как на мои предшествующие работы, отправленные ему в ру¬
кописи еще в 1949—1953 гг., так и >на один из начальных вариантов ру¬
кописи этой книги в 1954 г.
Игр ар Алаев
P. S. Книга эта была сдана в производство еще в конце 1956 г., но пе¬
чатание ее задержалось по независящим от автора причинам. При после¬
дующем просмотре рукописи в 1958 г. я смог внести в текст работы толь¬
ко самые необходимые исправления и дополнения.
10

Глаза первая
НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ ИСТОЧНИКАХ И ЛИТЕРАТУРЕ
ПО ИСТОРИИ МИДИИ
Мидия является одной из стран древности, весьма небогатых источ¬
никами. Изучающий историю этой страны специалист не может похва¬
статься обилием и разнообразием источников, имеющихся в его распоря¬
жении: их, бесспорно, очень немного, и они нередко противоречивы.
Относительно скудный материал, известный нам по истории Мидии,
можно разделить в основном на две группы: памятники материальной
культуры и письменные источники.
Территория, в исторические времена населенная мидянами и род¬
ственными им племенами, в археологическом отношении обследована
очень слабо. Несмотря на то, что край этот богат памятниками древно¬
сти, раокопок производилось здесь значительно меньше, чем в других
областях Иранского плато, хотя бы в соседней Персиде (совр. Фарс).
Хотя и археологические разыскания на территории Иранского плато,
в особенности западных его областей, начались примерно в то же время,
что и на территории Месопотамии, однако археология Ирана за прошед¬
шие сто лет сделала несравненно, в десятки раз меньше успехов, чем та
же отрасль науки в Междуречье. Еще менее значительны успехи археоло¬
гов на территории собственно Мидии, где более или менее основательно
раскопаны только два-три объекта: Тепе-Сиалк (у Кашана), Тепе-Гиян
(вблизи Нехавенда), Гёй-тепе (у оз. Урмия), Тепе-Хиссар (у Дамгана),
расположенные в основном в окраинных областях этой страны. Произво¬
дились также частичные раскопки в древней Раге, Экбатане, в юго-за¬
падном углу прикаспия и других местах. Вое эти раскопки, за редким ис¬
ключением, дали памятники, относящиеся к эпохе доклассового обще¬
ства. Недавние обследования пещер Бехистуна, Тамтамы и других дали
некоторый материал по палеолиту и неолиту на территории древней
Мидии.
Совершенно нетронутыми остаются сотни и тысячи холмов, возвыша¬
ющиеся на этой территории и ревниво хранящие в себе многочисленные
тайны истории древних обитателей Мидии. Может статься, что со време¬
нем лопата археолога вскроет эти холмы и даст нам возможность по
обнаруженным в них материалам, в первоисточниках, несравненно более
полно прочесть историю цивилизации насельников Мидии.
Несмотря.на то, что упомянутые выше археологические раскопки и не
дают нам возможности восстановить полную картину древнейшей циви¬
лизации этого края, тем не менее, однако, они чрезвычайно важны, ибо
11

позволяют хотя бы в общих чертах, пусть даже неполно, с большими ла¬
кунами, проследить ход развития исторической жизни обитателей на¬
званного района1.
Письменных источников по истории Мидии также не много. Их можно
разбить на две группы: документальные и повествовательные.
Наиболее древними по времени написания документальными источ¬
никами о племенах, живших на территории Мидии, являются шумеро-
аккадские, а несколько позднее и ассиро-вавилонские сообщенияI 2. Кое-
какие сведения о населении Мидии дают также разновременные элам¬
ские3, а также урартские4 тексты..
Шумеро-аккадские и эламские владыки, начиная еще с III тысячеле¬
тия до н.э., нередко ходили походами в районы Загросских гор. Особенно
частыми незваными гостями в областях будущей Мидии были ассирий¬
ские воители, участившие свои походы с начала I тысячелетия до н. э.
Каждый из царей или полководцев, побывавший в районах нагорного
Загра, обыкновенно повелевал составить надпись о своих деяниях (вер¬
нее, злодеяниях) в этих «странах». Надписи, за исключением неофици¬
альных, обыкновенно составлялись тенденциозно, в торжественно-эвфу¬
истическом стиле; особенно это касается ассирийских текстов. Непосред¬
ственно о самих событиях и фактах в них говорится зачастую лаконично.
И несмотря на сказанное, переоценить значение этих документальных
памятников трудно. Разумеется, ценность каждого из них далеко не оди¬
накова. Но тем не менее при помощи исторической критики почти каж¬
дый из этих документов с большим или меньшим успехом может быть ис¬
пользован как источник по истории интересующих нас стран и областей.
Особенно ценны чуждые всяких приукрашиваний неофициальные письма-
доносы, посылаемые из различных, по преимуществу пограничных райо¬
нов, специальными агентами ниневийским владыкам5, а также запросы
последних к оракулам6.
Из числа ассирийских надписей наиболее важными для нашей темы
являются сообщения Салманасара III7, Тиглатпаласара III8, Саргона II9,
Асархаддона 10 II и др.11 Все они содержат <в себе описания многочисленных
походов и столкновений, дающие возможность проследить ход развития
внешней, а в некоторой степени и внутриполитической, а также экономи¬
I	Подробно о памятниках материальной культуры на территории Мидии см. гл. V
нашей работы.
3	Сводный материал см. в работах: D. D. L u с k e n b i 11. Ancient Records of Assyria
and Babylonia, I—11, Chicago, 1926—1927; R. F. H a г p e r. Assyrian and Babylonian Let¬
ters, I—XII. London—Chicago, 1892, сл.; L. Waterman. Royal Correspondence of the
Assyrian Empire, I—IV. Ann Arbor, 1930; E. A. W. Budge and L. W. King. Annals
of the Kings of Assyria, I. London, 1902, и мн. др.
3 Значительное количество эламских текстов опубликовано в различных изда¬
ниях; многие из них помещены в отдельных томах ' .Mémoires de la Délégation en
Perse·; см. также F. K ö n i g, F. В о г k, Q. Hüsing. Corpus Inscriptionum Elamicarum.
Hannover, 1926.
4	Урартские тексты издавались много раз. Последнее, наиболее полное издание-
r. А. Меликишвили. УКН. ВДИ, 1953, № 1—4; 1954, № 1, и др.
5	См. L. Waterman. Указ соч.
6	J. А. К n u d ζ о n. Assyrische Gebete an den Sonnengott, I—II. Leipzig, 1893.
В 1913 г. появилось более полное издание этих текстов: E. G. Klauber. Politisch-
religiöse Texte aus der Sargonidenzeit. Leipzig. Работа эта по содержанию мне не
знакома.
7	Е. Schräder. Keilinschriftliche Bibliothek, I. Berlin, 1889; A. A m i a u d et
V. S c h e i 1. Les Inscriptions de Salmaneser II, roi d’Assyrie. Paris, 1890.
8	P. Rost. Die Keilschrifttexte Tiglat-Pilesers III, I—II. Leipzig, 1893.
9	Cm. H. Wînckler. Die Keilschrifttexte Sargons, I—II. Leipzig, 1889.
10	Cm. R. F. Harper. Esarhaddon Inscriptions. New Haven, 1889; J. K n u d z о n.
Указ соч.
II	См. M. StrecK. Assurbanipal und die letzten assyrischen Könige. Leipzig, 1916
12

ческой жизни племен, населявших мидийские области. В них содержит¬
ся, помимо сказанного, значительный этнотопонимический и ономастиче¬
ский материал, позволяющий в какой-то мере ориентироваться в слож¬
ной этноязыковой картине районов нагорного Загра.
Среди вавилонских источников1 по истории Мидии некоторый инте¬
рес представляют хроника «Набонида-Кира», рассамовский Kiros-
zylinder1 2, вавилонская хроника В3, цилиндр из Сиппара4, особенно хро¬
ника Гэдда5 и др.
Большое значение для нашей темы имеет трехязычная надпись царя
Дария на Бехистунской (Багистанской) скале6 — в своем роде первый
крупный прагматический источник.
Значительный интерес для истории Мидии последнего периода пред¬
ставляют эламоязычные тексты хозяйственной отчетности из Суз7 иПер-
сеполя8, к сожалению, еще почти не исследованные.
Некоторые данные о Мидии и мидянах можно почерпнуть и из Биб¬
лии, преимущественно книг пророков, авторы которых были современни¬
ками описываемых ими событий (VII—VI вв. до н. э.) и нередко давали
немалоценные сведения о военной и политической ситуации тогдашнего
мира.
Несколько особняком в числе наших источников стоит Авеста9 —
религиозная книга зсироастрийцев. Бесспорно, Авеста—источник разно¬
характерный, с огромным количеством напластований, возникших в раз¬
ное время и в различных местах. Являвшаяся некогда, судя по словам
1	См. S. Smith. Babylonian Historical Texts relating to the Capture and Down¬
fall of Babylon. London, 1924; B. Landsberger und Th. Bauer. Zu neuveröffen¬
tlichten Geschichtsquellen der Zeit von Asarhaddon bis Nabonid. ZA, NF, III, 1926.
2	См. F. W e i s s b a c h . Die Keilinschriften der Achämeniden. Vorderasiatische
Bibliothek, III, 1911.
3	E. Schrader. Указ, соч.,11, стр. 275 и сл. Перевод отдельных отрывков на рус¬
ский язык дан в AB И У Ns 63.
* J. Strassmaier. Die Babylonischen Inschriften..., № 109. Actes du sixième
Congrès International des Orientaistes, tenu en 1883 à Leide. Leide, 1885.
ь C. J. G a d d. The fall of Nineveh. London, 1923.
6	Первое наиболее полное издание Бехистунской надписи принадлежит Н. С.
Rawlinson’y—The Persian Cuneiform Inscription at Behistun decyphered and
translated; with a Memoir on Persian Cuneiform Inscriptions in general, and on that
of Behistun in particular. JRAS.t. X, 1847. Персидская, эламская и вавилонская версии над¬
писи издавались несколько раз. В России надпись впервые была издана С. К о s so¬
wie гем, в ero Inscriptiones Palaeo-Persicae Achaemenidarum. Petropoli, 1872 .В 1904 г.
Бехистунская надпись была снова скопирована. Результатом ее была работа L. W. К i n g
and R. C. Thompson. The Sculptures and Inscriptions of Darius the Great on the
Rock of Behistûn in Persia. London, 1907, где дан текст, транслитерация и перевод
всех трех версий надписи. Важную веху в деле изучения эламской и древнеперсидской
версий Бехистунской надписи явили работы F. Н. Weissbach' а—Die Achämeniden
Inschriften zweiter Art. Leipzig, 1890 и Die Keilinschriften der Achämeniden. Leipzig,
1911 и μη. др. Большой тенденциозностью и значительной модернизацией грешат
переводы отдельных мест надписи у F. W. König’ a—Relief und Inschrift des Königs
Dareios I. am Felsen .von Bagistan. Leiden, 1938 и E. Herzfeld’a—Altpersische Inschri¬
ften. Berlin, 1938. В конце 1948 г. надпись еще раз была сверена G. G. С a m е г о п*ом,
давшим новые чтения отдельных мест персидской версии в статье Old Persian Text
of the Bisitun Inscription. JCS, т. V, 1951. Одна из последних работ в области изуче¬
ния эламской версии Бехистунской надписи принадлежит Н. Рарег’у—The Phonology
and Morphology of Royal Achaemenid Elamite. Ann Arbor, The University of Michigan
Press, 1955. Перевод персидской версии надписи см. также у R. Kent* а—Old Persian
Grammar Texts Lexicon. New Haven, 1953 и др.
7	См. V. S c h e i 1. Mémoires de la Délégation en Perse, IX. Textes Elamltes-An-
zanites III, Paris, 1906.
8	Cm. G. Cameron. The Persepolis Treasury Tablets. Chicago, 1948.
9	Впервые на европейском (французском) языке Авесту издал Anquetildu Perron.
Zend-Avesta, ouvrage du Zoroastre, contenant les idées théologiques, physiques et mo¬
rales de ce législateur, les cérémonies du culte religieux qu'il a établies et plusieurs traits
importants relatifs à l'ancienne histoire des Perses. Paris, 1771.
13

древних1, огромнейшим сводом теологических, этических, историко-эпи¬
ческих и других памятников, Авеста в известном ныне виде включает в
себя в основном следующие книги: Ясна, Видэвдат, Виспаред и Яшты.
Наиболее архаичные части Авесты, как, например, Гаты, являвшиеся ча¬
стью Ясны, возникли еще в глубокой древности, по-видимому, не позже
VIII—VII вв. до н. э. Возможно даже, что некоторые мотивы Авесты вос¬
ходят и ко II тысячелетию до н. э.
Что же касается места возникновения Авесты, то и здесь так же, как
и во многих других вопросах, касающихся этой проблемы, среди исследо¬
вателей нет единого мнения. Одни из них относят возникновение Авесты
к восточному Ирану и Средней Азии1 2, а другие — к северо-западным об¬
ластям Ирана, чаще всего — к Азербайджану3. Обе точки зрения имеют
своих многочисленных сторонников как в западноевропейской, так и в
советской науке. Среди этих ученых имеются авторитеты с мировым име¬
нем. Каждая из групп этих исследователей с одинаковым успехом защи¬
щает названные выше точки зрения. Спор этот длится уже почти целое
столетие. Тем не менее нельзя сказать, что основной вопрос в затянув¬
шемся споре окончательно разрешен: наоборот, вся проблема в настоя¬
щее время намного осложнилась. И едва ли нам когда-нибудь удастся
окончательно решить проблемы локализации, а также хронологии Аве¬
сты — эти два вопроса, тесно связанные друг с другом.
Прежде чем перейти непосредственно к аргументации сторон по воп¬
росу о локализации и хронологии Авесты, следует напомнить, что древ¬
няя Авеста нам не известна; мы располагаем в настоящее время только
отдельными, далеко не полными ее частями, которые были записаны при
парфянах и первых Сасанидах. Именно эту Авесту перевел и издал почти
1	Плиний (Nat. Hist., XXX, 2) сообщает со слов одного из лучших древнегрече¬
ских знатоков Авесты—Гермиппа(Ш в. до. н. э.), что священные книги зороастризма
включали в себя более двух миллионов строк. Говорилось также и о том, что Авеста
была написана на 12.000 бычьих шкурах, и т. п.
3 За восточное происхождение Авесты высказывался ряд крупных авторитетов,
в частности, W. Geiger (см. его Ostiranische Kultur im Altertum. Erlangen, 1882;
его же, Vaterland und Zeitalter des Awesta und seinen Kultur. SBAW, II, 1884). К
востоку относил Авесту и крупнейший иранист конца XIX и начала XX в. Chr.
В а г t h о 1 о m а е. См. так же J. Marquart. Eransahr nach der Geographie des
Moses Xorenac'i. Abhand, der Ges. d. Wissenschaft zu Göttingen. Ph.-hist. Kl. IV, NF,
III, Berlin, 1901. Cp. его же. Wehrot und Arang. Leiden, 1938, где Маркварт раз¬
вивает еще ранее высказанную им точку зрения о роли и значении Хорезма еще в
доахеменидский период, являвшегося весьма крупным государством, под властью ко¬
торого была объединена значительная часть территории Средней Азии и восточного
Ирана. За восточное происхождение священных книг зороастризма высказывались
также крупнейшие русские и советские востоковеды: акад. В. В. Б а р т о л ь д. К истории
персидского эпоса. ЗВОРАО, т. XXII, вып. I—II, 1914, стр. 257—282; акад. В. В. Ст¬
руве. Родина зороастризма. Советское Востоковедение, т. V, 1948, стр. 6—34.
А. А. Ф р е й м а н. Средне-персидский язык и его место среди иранских языков.
.Восточные записки“ ЛИЖВЯ, I. Л., 1927, стр. 49 и др. См. также H. Ny berg.
Die Religionen des alten Iran. Leipzig, 1938; E. Э. Вертел ьс. Новые работы по
изучению Авесты. Ученые записки Ин-та востоковедения, т. III, 1951, стр. 257- 271 и
мн. др. К восточному Ирану относит Авесту и W. В. Henning. Zoroaster, Politician
or Witch-doctor? London, 1951.
3 Теории западного происхождения Авесты придерживался еще первый евро¬
пейский переводчик Авесты Anquetil du Perron. К этой точке зрения отчасти
примыкал и F. Spiegel (см. его Avesta, die heiligen Schriften der Parsen. Leipzig,
1852; Érânische Altertumskunde, I. Leipzig, 1871 и др.). На мидийском происхождении
Авесты особенно настаивал J. Darmesteter. Etudes Iraniennes и Le Zend-Ave¬
sta, т. HI. Paris, 1893 и др. См. также А. V. W. Jackson. Zoroaster, the Prophet
of Ancient Iran. New York, 1901. В последнее время в пользу мидийского проис¬
хождения Авесты и Заратуштры весьма настойчиво выступал Е. Н е г z f e 1 d (см. его
Zoroaster and his World, т. I, II, Princeton, 1947). Западное происхождение Авесты
отстаивали также A. Meillet, P. Tedesco, А. О. Маковельский и мн. др.
14

двести лет тому назад Анкетиль дю Перрон1, которая стала объектом ис¬
следования целой плеяды ученых1 2. Этот вариант Авесты был записан и
кодифицирован в Атропатене под руководством мидийских магов3.
Однако известно, что Авеста при парфянах и Сасанидах была записа¬
на не впервые, и что книги Авесты в письменном виде были известны еще
до этого времени4 5. По-видимому, уже при Ахеменидах, если не раньше,
читали5 эти священные книги, которые, как повествует традиция, погибли
во времена греко-македонского завоевания6. Авесту, как было сказано
выше, стали восстанавливать по прошествии трех-пяти веков. На протя¬
жении всего этого времени авестийские вероучения хранились и переда¬
вались из поколения в поколение в устной форме. И естественно, при по¬
вторных записях текстов этих священных книг жрецы, вольно это или
невольно, проделывали с ними различные операции. В подобных случаях
неизбежны всякого рода искажения, купюры и интерполяции.
Итак, первоначальная Авеста остается нам неизвестной. Но ведь
спор-то в основном идет о ней. Вот почему так противоречивы высказы¬
вания сторон. Следовательно, спор идет о том, как и когда возникли аве¬
стийские вероучения, в наиболее полном виде отображенные в первона¬
чальной Авесте7, не дошедшей до нас. Все же предположения и выводы
строятся на основании той Авесты, которая была восстановлена во вре¬
мена Сасанидов8 и от которой дошли до нас только отдельные
1	См. выше, стр. 13, прим. 9.
2	Древность и подлинность „зендского* языка и .Зенд-Авесты* впервые основа¬
тельно доказал E. R a s k. Ueber des Alter und die Echtheit der Zend Sprache und
des Zendavesta. Berlin, 1828. Первый настоящий научный перевод части Авесты, где
был применен сравнительный метод, был дан выдающимся французским исследо¬
вателем Е. Bourn uf. Commentaire sur Yasna, т. I. Paris, 1833. Затем были изданы:
F. Spiegel. Avesta, die heiligen Schriften der Parsen. Leipzig, 1852; N. L. Wester-
fa а г d. Zendavesta, 1857. Много сделал для понимания Авесты F. Windlschmann.
oroastrische Studien. Berlin, 1863. Полный свод Авесты дан в известной серии F. М а х
Müller. .The Sacred Books of the East“: J. Darmesteter. The Zend Avesta, t.
1—II[т. IV и XXIII указанной серии, Oxford, 1880 (2-ое издание 1895 г.), 1883]; L. Н.
Mills. The Zend Avesta, т. Ill (т. XXXI серии,Oxford, 1887). Пехлевийские тексты
собраны E. W. West’oM в различных томах указанной серии. Огромный вклад в изуче¬
ние Авесты сделал Ch г. Bartholomae (см. его Die Gäthäs des Avesta. Strass¬
burg, 1905). На основании известного словаря Chr. Bartholomae перевел Авесту так¬
же и F. W о 1 f f. Avesta, die heiligen bûcher der Parsen. Strassburg, 1910. См. также
J.D u c h e s n e-G u i 11 e m i n. Les Composés de l’Avesta. Paris, 1936. Недавно были изданы
две работы: J. Duchesne-Guillemin. Zoroastre. Étude critique avec une tra¬
duction commentée des Gâthâ. Paris, 1948; его же , The Hymns of Zarathustra. Lon¬
don, 1952. Несколько отрывков из Авесты на русский язык были переведены еще в
Ί863 г. К. Коссович. Четыре статьи из Зендавесты. СПб. См. также переводы
отрывков из Авесты, сделанные Е. Э. Бертельсомв журн. .Восток* № 4, Пет¬
роград, 1924.
3	Авеста была кодифицирована в IV в. атропатенским верховным жрецом Ätur-
pat’oM, сыном Märspandan’a при сасанидском царе Шапуре II (309—379).
* Еще по поручению Александра Македонского в IV в. до. н. э. Феопомп изу¬
чал древние религиозные книги зороастризма. Автор III в. до н. э. Гермипп опреде¬
лял их объем в два миллиона строк и т. д. См. Е. Э. Бертель с. Новые работы по
изучению Авесты. Ученые Записки Ин-та востоковедения АН СССР, т. III, 1951, стр.
267—268; F. А 1 t h e i m . Awestische Textgeschichte. Halle, 1949.
5	Б. A. T у p a e в. История Древнего Востока, т. II. Л., 1935, стр. 147; Е. Э. Б е р -
тельс. Указ, соч., стр. 267 и сл.
6	Зороастрийская Традиция единодушно связывает гибель Авесты с именем Алек¬
сандра Македонского.
7	Первоначальная Авеста, как повествуют, состояла из 21 книги и 815 глав.
8	Как уже было отмечено, гибель первоначальной Авесты зороастрийская тради¬
ция связывает с именем Александра Македонского—.нечестивца и злодея Искендера
Румского“ (см. хотя бы известную .Arta Viraf Name“ в издании M. Haug’a и
E. W, West’a, Bombay—London, 1872). Согласно этой же традиции, зафиксированной в
пехлевийском „Динкарте“ (IX в.), после разгрома Персидской державы и до Аршаки-
дов Авеста сохранялась только в устной передаче. От первоначальной Авесты
могло сохраниться в памяти, конечно, не все (по мнению E. W. West’a, около 350
тысяч слов). Первую попытку восстановления ее сделал аршакид-
15

части1. Несмотря, однако, на эти трудности и на невозможность оконча¬
тельного решения спорных вопросов, кое-что о последних сказать можно.
Прежде всего следует отметить, что возникновение первоначальной
Авесты ни в коем случае нельзя относить к классической Малой Мидии,
или, точнее, к Азербайджану. Это противоречит всему, что нам известно
о древней истории этой страны, а также всем тем данным, которые пред¬
положительно можно высказать о первоначальной Авесте. В древнейших
частях ее, относимых к самому началу I, а, возможно, и к концу II тыся¬
челетия до н. э., отображен по существу пастушеско-земледельческий
быт племен, постепенно начавших оседать на землю* 1 2. Но для Западной
Мидии IX — VIII вв. это было уже давно пройденным этапом;
авестийское и западномидийские общества значительно разнятся друг
от друга.
С другой стороны, ни в IX, ни, очевидно, в VIII в. до н. э. в западных
и северо-западных областях будущей Мидии не встречаются компактные
массы ираноязычных племен. Отдельных имен, могущих быть истолко¬
ванными как иранские, здесь немного и они встречаются среди океана
неираноязычного этно-языкового мира. Сравнительно заметные ирано¬
язычные элементы начинают проникать в древний Азербайджан, по-ви¬
димому, только с конца VIII и начала VII вв. до н. э. Часть их, очевидно,
пришла через области Кавказа3, откуда в это же время в области Древ¬
ский царь Валкаш (Вологез I—I в. н. э.), начавший собирать устные и письменные
памятники священной книги. При первом сасанидском царе Ардашире Папагане (226
—240) Авесту стали собирать весьма деятельно, для чего и был привлечен верхов¬
ный жрец Трансар. И, наконец, только в середине IV в. при известном Шапуре И
(309—379) Авеста была окончательно канонизирована в Атропатене, ставшей еще до
указанного времени государственной святыней, верховным жрецом Äturpät’oM, сыном
Mârspandan’a (у Бируни Adharbad, сын Marsfand’a). Канонизированная Авеста была
записана новым так называемым „авестийским“ письмом, изобретенным именно в это
время (по E. Herzfeld’y, около 360 г.). Новое письмо сменило арамейское, каким бы¬
ли записаны собиравшиеся до Шапура II книги Авесты. Священные книги зороас¬
тризма подверглись вторичному гонению уже при арабах, во время нашествия ко¬
торых один из „атурпатов* собирал гонимые тексты Авесты (3. И. Ямпольский.
Атропатена и Кавказская Албания в III—I вв. до н. э. Автореферат докторской дис¬
сертации, стр. 17). И теперь от этих зороастрийских книг, восстановленных при Са-
санидах, осталось то, что мы привыкли называть Авестой, а именно: три неполных
.наска-—Ясна, Яшты, Виспаред и один сравнительно полный—Видэвдат. Об истори¬
ческих судьбах зороастризма, кроме указанных выше исследований, см. также М.
D h а 11 â . Zoroastrian Civilisation. New York, 1922; e г о ж е . Zoroastrian Theology
New York, 1914.
1	По традиции Шапур II велел перевести на пехлевийский (кстати, очень близ¬
кий к иранскому .мидийскому* языку; см. Е. Herzfeld. Medisch und Parthisch.
AMI, VII, 1934) язык утраченные в оригинале, но сохранившиеся в переводах, з частнос¬
ти древнегреческом (в Динкарте утверждается, что был древнегреческий перевод
Авесты, или, как мы полагаем, отдельных частей ее, которые, очевидно, и служили
Феопомпу для' его штудий. Cp. F. Windisch mann. Zoroastrische Studien. Ber¬
lin, 1863, стр. 235), книги—.наски" Авесты. Тогда же стали составлять комментарий
(zend) к Авесте, язык которой уже был непонятен в это время. Почти в том виде, в
каком она была канонизирована, т. е. в составе 20 (из 21 имевшихся) насков, Авеста
была использована составителем Динкарта, давшим их краткое содержание в двух
книгах последнего. Пехлевийские книги являются, по существу, нашим единственным
источником, дающим возможность составить некоторое представление об утраченных
насках Авесты. Известно, что Бундахишн основан на утраченном наске Дамдад; Зар-
душт-наме—наске Виштасп-саст; Дин-Виджиркарт и многие другие пехлевийские кни¬
ги передают нам содержание иных насков Авесты. См. F. Justi. Der Bundehesch.
Leipzig, 1868; H. W. Bailey. Zoroastrian problems in the ninth-century books. 1943,
и мн. др.
3 См. ныне в значительной степени устаревшую, но ценную работу W. G e i g e г ‘a
Ostiranische Kultur im Altertum. Erlangen, 1882. См. также F, Spiegel. Die arische
Periode und ihre Zustände. Leipzig, 1887.
3 Однако у нас нет пока оснований считать, что через этот путь шли персы и
мидяне, как это полагает, например, R. Ghirshman (см. его Notes Iraniennes, IV. Le
Trésor de Sakkes, les origines de l‘art Mêde et les bronzes du Luristan. Artibus Asiae,
XIII, 3, 1950, стр. 199; его же. L'Iran des Origines à l’Islam. Paris, 1951, стр.59 идр.)
16

него Востока стали проникать киммеро-скифские орды. Путь через Кав¬
каз, видимо, был хож еще до киммеро-скифских вторжений. Возможно,
через этот путь проникли и ираноязычные Zikirtu — сагартийцы антич¬
ных авторов, позднее распространившиеся не только в западных обла¬
стях Мидии, но и в центрально-иранских районах.
Проникавшие в западные и северо-западные области будущей Мидии
небольшие ираноязычные племенные группы, конечно, не могли бы соз¬
дать здесь, на месте, столь богатую эпическую традицию, отраженную в
Авесте, весь кругозор и географическая номенклатура которой, впрочем,
тяготеют к восточным областям.
То обстоятельство, что первоначальная Авеста не была написана на
каком-нибудь ином, тем более неиранском языке, не может вызывать
никаких сомнений. Если это так, то она не могла возникнуть в Атропа-
тене, где культурные и социально-экономические условия былц неизме¬
римо выше, нежели авестийские, и где автохтонное по языку население
местами до позднеантичного времени оставалось культурно ведущим.
Принимая во внимание сказанное, ни в коем случае нельзя искать
родину первоначальных авестийских вероучений в Западной Мидии. Ее
можно искать, в лучшем случае, только в областях обитания восточно-
мидийских племен.
Несмотря на некоторую близость языка Авесты и древнеперсидского,
предположение о какой бы то ни было роли ахеменидского Ирана, или,
точнее, персов в создании начальной Авесты должно быть, бесспорно,
исключено. Этому противоречат не только историко-филологические ча¬
стности, но и вся историческая конъюнктура.
Говоря о родине авестийских вероучений, мы имеем в виду именно ту
область, где впервые стала формироваться отображенная в Авесте иоан-
ская (или, точнее, ираноязычная) эпическая традиция. Здесь мы отнюдь
не имеем в виду происхождение отдельных сторон авестийских вероуче¬
ний, догматов, культов, ритуалов и т. п., которые могли войти в Авесту
впоследствии. Некоторые из них, бесспорно, западноиранского, лучше
сказать, мидийского или даже домидийского происхождения1, другие же
имеют более обширные параллели, перекликаясь с древнейшими религи¬
озными учениями многих племен и народов1 2.
В пользу восточного происхождения авестийских учений говорит и
потрясающая близость последних к Ведам индусов3. Однако, несмотря
на сказанное, нельзя, как нам кажется, утверждать, что единственно воз¬
можной родиной Авесты может быть только Средняя Азия. Нет тем бо¬
лее никаких оснований говорить о древних таджиках или предках тад¬
жикского народа, как создателях первоначальной авестийской традиции,
и считать язык Авесты древнетаджикским, как это нередко делается у
нас4. Честь создания Авесты принадлежит большой группе ираноязычных
1	О древних напластованиях в Авесте см. С. A ut ran. Mitra, Zoroastrè
et la préhistoire aryenne du christianisme. Paris, 1935. См. также J. Darmesteter.
Ormazd et Ahriman, leurs origines et leur histoire. Paris, 1877; F. Windischmann.
Mithra, ein Beitrag zur Mythengeschichte des Orients. Leipzig, 1857 и мн. др. О
культе змеи см. P. Toscanne. Études sur la serpent, figure et symbole dans
l’antiquité élafnite. Mémoires de la Délégation en Perse, т. XII, 1911, a также E.
Herzfeld. Iran in the Ancient East. London—New York, 1941.
2	Э. Тейлор. Первобытная культура, т. II, СПб, 1897, стр. 355; Л. Я. Штерн¬
берг. Первобытная религия. Л., 1936, стр. 520 и др. См. также I. G о 1 d z i h e г. Der
Mythos bei den Hebräern und seine geschichtliche Entwicklung. Leipzig, 1876, стр.
17 и др.
3	F. Spiegel. Avesta und Veda oder die Beziehungen der Eränier zu den Indiern.
Érân. Berlin, 1863, стр. 231—273 и др.
4	См. хотя бы Е. Э. Бертель с. Указ. соч. Ученые Записки Ин-та востоко¬
ведения, т. III, 1951, стр. 269 и сл.
253—2
17

племен, в начале I тысячелетия до н. э. населявших области Средней Азии
и Восточного Ирана, в числе которых были не только предки таджикско¬
го народа, но и многие другие племена, в частности, восточномидийские,
впоследствии значительно продвинувшиеся в западном направлении и
распространившиеся на территории почти всей древней Мидии.
Провести какую бы то ни было грань между ираноязычными племе¬
нами Средней Азии (в числе их и предками таджиков) и Восточного Ира¬
на (восточномидийскими племенами) практически нет никакой возмож¬
ности. Эти племена по происхождению и языку своему, а также по усло¬
виям жизни настолько близки, что едва ли о них можно говорить в от¬
дельности, по крайней мере на современном уровне наших знаний. По¬
этому нет никаких оснований считать, что Авеста является источником
только по истории народов Средней Азии. Авеста с неменьшим основани¬
ем может считаться первоклассным источником и по истории восточно-
мидийских племен, тем более, что общество, изображенное в Авесте, в зна¬
чительной степени напоминает ту картину, которую мы наблюдаем, на
основании данных ассирийской военной литературы, в восточномидий-
ских областях.
Считая Авесту в определенной мере источником и по истории
восточно- (но не западно-) мидийских племен, мы ни в коей мере не мо¬
жем согласиться с довольно распространенной у нас в Азербайджане
точкой зрения, считающей Авесту памятником только мидийской или,
что еще хуже, древнеазербайджанской литературы1. Подобного рода
высказывания, во всяком случае, несерьезны и исходят от лиц, мало или
вовсе не знакомых со сложными проблемами истории АвеСты.
Что касается вопросов хронологии, то прежде всего следует сказать,
что точка зрения, согласно которой Заратуштра считается современни¬
ком Ахеменидов, должна быть, по-видимому, оставлена, хотя последняя
и имеет многих приверженцев, как среди западноевропейских1 2, так и на¬
1	Эта точка зрения проводится в нескольких очерках по истории азербайджанской
литературы, изданных за последнее десятилетие.
Мы выше уже отмечали, что в Авесте, очевидно, немало собственно мидийского
материала. Можно даже предположить, что собственно авестийские вероучения рас¬
пространились, возможно, уже в самом конце VII и в VI в. до н. э. в западных об¬
ластях Мидии, очевидно и в будущей Атропатене, где, по-видимому, мидийским жре¬
цам вскоре после захвата Манны были выделены обширные храмовые земли. Во вся¬
ком случае уже с IV в. до н. э. во главе Атропагены стоял теократический прави¬
тель-хранитель культа огня Атропат (имя это, очевидно, не является именем собствен¬
ным; см. 3. И. Ямпольский. О значении термина „атропат“. ДАН Азерб. ССР,
т. XI, 1955, № 3, стр* 215—219. Ср. A. Christensen. L’Iran sous les Sassanides. Paris,
1936, стр. 234). Имя это, встречающееся, впрочем, и в Авесте, свидетельствует, как
кажется, о зороастризме его носителя. Можно полагать, что известный Атропат не
был первым из общего числа атропатов. У него были, по-видимому, предшественники.
Атропатена, судя по всему, превратилась в новый центр зороастризма еще задолго
до Сасанидов. В противном случае нельзя объяснить, почему именно при Сасанидах,
несмотря на всевозможные потрясения, главная государственная святыня всего Ира¬
на оставалась в Южном Азербайджане. Здесь были сосредоточены многочисленные
храмы огня, вернее атешга или пиреи (места поклонения огню) с их „горящими угля¬
ми“, „многочисленными магами“ и т. д. (о храмах огня в Южном Азербайджане см.
V. M i η о г s к у. Roman and Byzantine Campaigns in Atropatene. BSOAS, 1944, т. XI,
4. 2, стр. 243—265). Многие из этих святилищ огня, как сообщают средневековые
авторы, существовали еще до Заратуштры. Очень часто с Южным Азербайджаном
связывают один из главных зороастрийских огней—Adhar-gusnasp, локализуемый у
озера ĞeCast, которое нередко отождествляют с озером Урмией. К главному святилищу,
расположенному в Южном Азербайджане, сасанидские цари должны были совершать
поломничество из аль-Медаина (Ктезифона). Все это хотя и свидетельствует о роли
и значении зороастрийского Южного Азербайджана в указанное, быть может и более
раннее время, но отнюдь не позволяет признать в Азербайджане родину авестийских
вероучений.
2	См. J. Hertel. Die Zeit Zoroasters. Leipzig, 1924; E. Herz fei d. Zoroaster and
his world, I, II. Princeton, 1947 и др.
18

ших советских ученых1. Эта традиционная версия, делающая Заратушт-
ру современником Виштаспа — отца Дария I (522—486), восходит еще
к античному времени, да и сами персы, кажется, придерживались ее. Од¬
нако эта точка зрения должна быть отброшена уже хотя бы только пото¬
му, что в Гатах, создание которых подавляющим большинством исследо¬
вателей приписывается самому Заратуштре, изображено общество на¬
много примитивнее, чем Иран ахеменидского времени, а язык Гат,
отличный от древнеперсидского, несравненно архаичнее последнего.
В Гатах, древнейшей части Авесты, нет и намека на ту довольно дале¬
ко зашедшую картину государственности, которую мы видим в Иране
эпохи Ахеменидов. Авеста вообще не знает эту царскую фамилию. И
трудно, конечно, поверить тому, что будущие реставраторы Авесты со¬
знательно выкинули из священных книг имена первых Ахеменидов, яко¬
бы, в силу того, что последние так же поступали с именем пророка в сво¬
их надписях. Маги, записывавшие впоследствии тексты Авесты, как нам
кажется, не могли так просто «расправиться» с династией Ахеменидов
прежде всего по той простой причине, что ко времени Сасанидов истори¬
ческая традиция Западного Ирана, в частности Персии, была, можно
сказать, почти позабыта. Об Ахеменидах в это время, за редким исклю¬
чением, уже не помнили. Покуда в первоначальной Авесте Ахемениды,
по-видимому, не упоминались, а известны были только Кеяниды1 2 — ди¬
настия Виштаспа, то, следуя именно первоначальной авестийской тра¬
диции, маги связали торжество зороастровых вероучений не с именем
чуждой Авесте и позабытой уже в эпоху Сасанидов династии Ахемени¬
дов, а с именем Кави Виштаспа, как это, очевидно, и было в первоначаль¬
ной Авесте.
Вообще следует отметить, что попытки «заставить» Заратуштру быть
современником Ахеменидов и в первую очередь Виштаспа в значитель¬
ной степени грешат модернизмом. И это прежде всего касается работ
наиболее ревностного сторонника указанной точки зрения, но не всегда
разборчивого в своей аргументации, Э. Херцфельда3. У нас нет никаких
серьезных объективных данных для сопоставления носителей двух сход¬
ных по звучанию имен Виштаспа: одного — отца Дария, сатрапа Пар-
фии, другого — полулегендарного царя Бактрии, или Мидии. В первом
случае перед нами Ахеменид, во втором — Кеянид; первый — сын Арша-
мы, второй — Аурватаспы; один из них перс, другой — бактриец или ми¬
дянин. Сказанного уже достаточно, чтобы как говорит Альтхейм, «на¬
всегда отказаться» от этой искусственной гипотезы4.
Авестийского Виштаспа из рода Naotarya5 лучше, кажется, связать
с Гистаспом, царем «Мидии и Нижней страны»6, которого еще совремеи-
1	В. В. Струве. Родина зороастризма. Советское Востоковедение, т. V, 1948’
его же. Восстание в Маргиане. Материалы ЮТАКЭ, вып. 1, Ашхабад, 1949, и др.
2	О Кеянидах см. A. Christensen. Les Kayanides. Kobenhavn. 1931; см. также
J. Hertel. Achaemeniden und Kayaniden. Leipzig, 1924.
3	Попытку Херцфельда обнаружить в Авесте имена первых Ахеменидов, начиная
с Кира Великого, следует безусловно признать неудачной. Действуя херцфельдовским
.методом“, в Авесте можно найти все, что угодно. См. W. В. Henning. Zoroaster,
Politician or Witch—doctor? London, 1951.
4	Cm. F. A 11 h e i m. Weltgeschichte Asiens im Griechischen Zeitalter, стр. 112.
5	Попытку G. Hüsing’a, J. НеПеГя, E. Herzfeld’a и др. объяснить авестийское
Naotarya при помощи греческого νεωτερος как .младший“ и таким образом связать
его с .младшей“ линией фамилии Ахеменидов едва ли можно признать удачной
(См. Е. Э. Бертельс. Указ, соч., стр. 261; cp. Chr. Bartholomae. Altiranisches
Wörterbuch, стлб. 1037). Наотарья у Фердоуси передается как Наудхар.
6	Некоторые исследователи отличают этого Гистаспа от обоих Виштаспов (авес¬
тийского и отца Дария). J. Marquart (Eransahr, стр. 299) полагает, что Виштасп
Авесты соответствует парфянскому царю Вологезу I, при котором впервые стали
собирать Авесту. Это предположение, конечно, не может быть принято.
19

HtfK Александра Македонского1 отличал от Гистаспа (Виштаспа) — отца
Дария I.
Имя отца Дария Виштаспа (Гиштаспа) с авестийским Виштаспом
было впервые связано, как кажется, только в IV в. Аммианом Марцел-
лином1 2, но еще в VI в. Агафий3 сомневался в этом. Ко всему сказанному
надо добавить еще и то, что царский двор и все окружение авестийского
Виштаспа, его родичи как младшего, так и старшего поколения,
ничего общего не имеют с дариевым отцом.
Родина и двор авестийского царя Виштаспа мыслятся >в традиции где-
то вблизи Раги — родины самого Заратуштры4, по другим данным в Бал¬
ке (Бактрии) или даже Сеистане. Виштасп, покровитель Заратуштры,
является отцом многочисленного семейства, ни один представитель кото¬
рого не может быть связан с Ахеменидами5. Не спасет положения и по¬
пытка некоторых исследователей увязать имя сестры и жены Виштаспа
Hutaosa с именем дочери Кира, Атоссой. Хотя филологических препят¬
ствий для подобного сопоставления нет, зато имеются — исторические,
которые никоим образом нельзя игнорировать6.
1	A t h e n e u s. Deipnosophistai, XIII, 35, стр. 575 (со слов Хареса Митиленского—
современника Александра Македонского). Еще в ахеменидскую эпоху бытовали не
только „легендарные мотивы“ иранского эпоса, но и имена некоторых его героев. См.
В. В. Бартольд. Указ, соч., ЗВОРОА, т. XXII, вып. I—II, 1914, стр. 259 сл. Часть
этих эпических мотивов, засвидетельствованных в Авесте, известна и „Шах-намэ“
Фердоуси. См. F. Spiegel. Avesta und Schâhnâme. ZDMG, 1891, т. 45, стр. 187-—
203; см. также W. G e i g e г. Das Yatkari Zariran und sein Verhältnis zum Sahname.
SBAW, т.11, 1890, стр. 43 сл.; Th. N ö 1 d e k e. Das iranische Nationalepos. Grundriss
der Iranischen Philologie, т. II. Strassburg, 1896, стр. 130, сл.; В. В. Бартольд.
Указ, соч., стр. 260 и др.
В традиции, известной Харесу Митиленскому, Гистасп считался царем „Мидии и
Нижней страны", а брат его Зариадр управлял страною, простирающейся от Каспий¬
ских ворот и до Танаиса. К сожалению, об этом „мидийском" царе Виштаспе у нас
нет никаких данных. Но о Зариадре сохранилась целая романтическая история, на¬
писанная на пехлевийском языке и изданная W. Geiger’oM. Здесь он назван Зариром.
Имя его и его возлюбленной, как это явствует из Хареса, были весьма популярны у
„варваров, живших в Азии“. О „древнейшем мидийском царе Гистаспе“ говорит и
Lactant. (Inst., VII, 15), современник Константина Великого.
2	A m m. Marcel. XXIII, 6,32.
3 A gat h. II, 24. См. также А. V. W. Jackson. Указ, соч., стр. 168.
* См. у А. V. W. Jackson’a, указ, соч., стр. 192 и сл. Если это так, то данное
обстоятельство еще раз свидетельствует в пользу того, что авестийский Виштасп
тождествен Гистаспе—царю „Мидии и Нижней страны“, правившему страною, про¬
стирающейся до Каспийских ворот (Копетдаг?). Заратуштра, судя по традиции, отправ¬
ляется из Раги, своей родины, на восток, где и мыслится страна Виштаспа. Очевидно,
где-то здесь, в областях Мургаба-Теджена создавалась и Авеста, язык части кото¬
рой, а именно Гат, характеризуется W. В. Н e η n i n g’oM как средний между восточно- и
западноиранскими языками.
5	Отцом авестийского Виштаспа является царь Аурватаспа (Lohrasp—у Фер¬
доуси), отцом же Виштаспа Ахеменида—Аршам, никогда не бывший царем. У авес¬
тийского Виштаспа были сыновья: Спентодат, Пешотану и другие, в числе которых
не назван Дарий и т. д.
6	Если даже согласиться с традиционной версией и предположить, что Заратуштра
обратил Виштаспа в свою веру около 570 г. до н. э. (впрочем следует заметить, что
в это время Ахеменидского государства не было и Виштаспа отец Дария I не мог
быть сатрапом Парфии и Гиркании, каковым он мог стать в лучшем случае только
после 550 г. до н. э., что также весьма сомнительно), то тогда придется рождение
Виштаспа и Хутаосы отнести приблизительно к ± 600 г. до н. э. Если это так, то
ни авестийского Виштаспа нельзя связывать с Виштаспом, отцом Дария I (заметим,
что Виштасп Ахеменид, да и его отец Аршам были живы еще и после 20-ых гг.
VI в. до н. э.), ни тем более авестийскую Хутаосу—с Атоссой, дочерью Кира Вели¬
кого, ибо в этом случае дочь оказалась бы ровесницей, а, быть может, и старше
своего отца. Поэтому, несмотря на всю заманчивость предположения J. НеПеГя
(Achämeniden und Kayaniden, стр. 75 и сл.) авестийскую Хутаосу нельзя отож¬
дествлять с Атоссой, которая, если верить Ктесию, была дочерью Кира и мидий-
ской царевны Амитис и могла появиться на свет только после 550 г. до н. э. Эта
историческая Атосса, бывшая замужем за Камбизом, Гауматой (Лже-Бардией) и Да-
рием I в 20-ые гг. VI в. до н. э. и жившая еще после 500-ых гг. до н. э., не могла
быть женою Виштаспа Ахеменида в 70-ые гг. VI в. до н. э.

Ввиду сказанного выше, авестийского Виштаспа бесспорно следует
отличать от Виштаспа—отца Дария I, и поэтому Заратуштру, вопреки
очевидным фактам, нельзя связывать с Ахеменидами и в частности с
Дарием, как это делают Хертель, Херцфельд и некоторые другие иссле¬
дователи1.
Что же касается вопроса о личности Заратуштры1 2 и времени его дея¬
тельности, то следует сказать, что, несмотря на всю запутанность карти¬
ны и весьма многочисленные неясности, у нас имеются в этом отношении
кое-какие положительные данные. Последние позволяют нам сказать, что
Заратуштра, очевидно, является исторической личностью и что время
жизни пророка следует относить к периоду, во всяком случае доахеме-
нидскому.
Хотя еще античные писатели относили Зороастра к глубокой древно¬
сти, порою чуть ли не к VII—VI тысячелетиям до н. э.3, и образ его силь¬
но «расплывался в глазах их» (Jackson), а имя было окружено почти
ореолом легендарности, тем не менее во всей классической древности ни¬
кто не сомневался в реальном существовании пророка, которого греки
считали «магом», «главою магов», «великим мудрецом» и т. д. То же са¬
мое говорили о Зороастре средневековые писатели и хронисты4.
1	J. Hertel (Die Zeit Zoroasters, стр. 46, сл.) и Е. Herzfeld (Smerdis und
Pseudo-Smerdis. AMI, V, 3, 1933, стр. 125 и сл.; Zoroaster and his World, т. I, стр.
48 и сл.) считают, что Заратуштра был наставником Дария I, которого Е. Herzfeld и
некоторые другие (ср. F. W. König. Der falsche Bardija. Wien, 1938, стр. 278 и др.)
без всяких на то оснований отождествляют со Спентодатом—сыном авестийского
Виштаспа, полагая, что Ктесий ошибочно назвал мага Гаумату Σφενδαδάτης, именем
которым назвался якобы Дарий I (до того, как он принял тронное имя Дараяваош
которое, будто бы происходит от Дарая-вахумана), а не маг. Таким образом, „ис¬
правляя“ древнего автора, Е. Herzfeld пытается увязать Дария с Авестой, Заратуш-
трой и признать его зороастрийцем (Zoroaster and his World, II, 747), а Заратуштру
сделать современником первых Ахеменидов. Мало того, Е. Herzfeld даже „доказывает“,
что Заратуштра находился в родстве с царствующим домом Ахеменидов. Заратуш-
трой, по его мнению, был Спитак—сын Спитамы и дочери индийского царя Астиага—
Амитис. Последняя после казни Спитамы вышла замуж за Кира. Таким образом,
дочь Кира и Амитис—Атосса стала сводной сестрой Заратуштры, а Камбиз—брат (от
другой матери) и муж Атоссы стал „бандва“ (что по Е. НеггДеШ’у=свояк, родствен¬
ник по брату; нечто вроде зятя или шурина) Заратуштры. Е. Herzfeld почему-то
считает, что Камбиз и его „грахма“ (что по E. Herzfeld’y—„фаворит“ [?!]) Гаумата
были злейшими врагами Заратуштры и что будто бы в Ясне 53, 8—9 отражены собы¬
тия времени Камбиза—Гауматы (J. Hertel. Указ, соч., стр. 46, считает даже, что
этот отрывок Гат составлен в период между началом апреля и концом сентября.
Следует однако сказать, чтоГатаэта безотносительна и в ней нет ни единого имени).
Гаумата, по словам E. Herzfeld’a, был убит Дарием по прямому совету Заратуштры
(там же, I, стр 175). E. herzfeld обо всем этом говорит весьма категорически, как если
бы он говорил о вещах абсолютно известных. Но вся эта хитроумная затея является
чистейшим вымыслом, ни чем не обоснованным.
2	Заратуштре посвящены названные выше большие работы А. V. W. Jackson’a и
Е. Herzfeld’a. См. также переводы пехлевийских текстов E. W. West’a в SBE,
T.XLVII; его же. The modern Persian Zoroastrian Literature. Grundriss der iranischen
Philologie, T. II и мн. др.
3	По Плутарху Зороастр жил за пять тысяч лет до троянской войны. Такого же
мнения Гермипп. По Плинию, пророк жил за. тысячу лет до Моисея. Цифры в три или
шесть тысяч лет обязаны своим происхождением теории эона (учению о мировых пе¬
риодах), выработанной магами. См. об этом Н. Ny berg. Указ, соч., стр. 27 и др.;
В. В. Струве. Указ. соч. Советское Востоковедение, т. V, 1948, стр. 13;
А. О. М а к о в е л ь с к и й. Время жизни Заратуштры. ДАН Азерб. ССР, т. VII, №4,
1951, стр. 189 и др.
Сведения античных авторов о Зороастре собраны в V приложении к упомянутой
выше книге А. V. W. Jackson’a. См. также J. В i d e z et F. C u m ο n t. Les Mages
hellénises. Zoroastre, Ostanès et Hystaspe, т. I—IL Paris, 1938.
4	Сведения средневековых авторов о Заратуштре собраны: I. G о 11 h e i 1. Refe¬
rences to Zoroaster in Siriae and Arabic Literature (Сборник в честь H. Drissler’a).
New York, 1894, стр. 24—51. См. также IV приложение к названной книге
А. V. W. Jackson’a*

Иракская традиция, засвидетельствованная в Бундахишне1, у аль·
Бируни1 2 и некоторых других средневековых авторов, также не сомне¬
вается в историчности Заратуштры. В самом деле в Гатах — одной из
наиболее древних частей Авесты3 перед нами предстает живая личносто
с ее борьбой4, страстями, переживаниями, личность, в жизни которой па¬
дения сменяются взлетами, жалобы и поражения — апофеозом в честь
побед. В Гатах перед нами живой человек, имеющий свою семью5, свои
заботы6, человек страстно боровшийся во имя торжества своих идеалов.
В нем нет ничего (или почти ничего) божественного. Заратуштра, этот
смертный, хотя и великий человек, выступает здесь в роли не только ре¬
лигиозного реформатора, но и реформатора всего жизненного уклада на¬
рода7. Подобную личность считать мифической, конечно, нельзя8. В поль¬
зу историчности Заратуштры говорит и само его имя9, обыкновенное, про¬
заическое, лишенное всего поэтического или романтического (Jackson).
Лишь в Младшей Авесте Заратуштру — человека и учителя заменяет
мифический Заратуштра — полубог, окруженный ореолом святости и
всего сверхъестественного.
Судя по Авесте10 11, родиной Заратуштры был город Рага11, называвший¬
ся в Ясне (XIX, 18) «заратуштровым», в котором главою является сам
Заратуштра, а не царь, над которым (как это было в иных областях)
стоял еще Заратуштра.
В области Раги, где, по-видимому, следует искать родину магов, ко¬
торая и позднее славилась своей священностью12 и являла собою владе¬
ния «главы магов» — mas-muğan или kabir-ul-majus13 и начал, очевидно,
свою проповедь Заратуштра. Но позднее, преследуемый, как видно, кави
и карапанами (местной родовой знатью и дозороастрийскими жреца¬
ми), пророк вынужден был покинуть свою родину и, странствуя, отпра¬
виться на Восток, пока не достиг страны, которой управлял Виштасп,
вскоре ставший рьяным поборником религии Заратуштры. Где, когда и
при каких обстоятельствах зороастрово учение стало распространяться
в Мидии или хотя бы среди тех же магов — это вопросы, на которые от¬
1	Перевод Бундахишна и некоторых других пехлевийских книг дан E. W. West’ow
в У томе SBE.
2	См. S. Н. Tagizadeh. A New Contribution to the Materials concerning the
Life of Zoroasters. BSOS, VIII, 4, 1937, стр. 947 -954.
3	Почти все исследователи автором Гат считают Заратуштру. Язык их от языка ос¬
тальной Авесты отличается значительным архаизмом. Гаты в теперешнем их виде сгруп¬
пированы в пяти разделах, а именно: „Гата Ахунаваити“ (Ясна, гл. XXVIII—XXXIV),
„Гата Уштаваити“ (Ясна, гл. X L111—XLVI), „Гата Спента Манью“ (Ясна, гл. XLVII—L),
„Гата Boxy-хшатра“ (Ясна, гл. LI), „Гата Вахишта Иштиш“ (Ясна, гл. LIII).
4	Причем борьба эта реальная, с реальными врагами и не только словом, но и
делом, часто--борьба с оружием в руках.
5	Заратуштра имел трех жен и был отцом большого семейства; у него было три
сына и три дочери.
G Заратуштра печется, например, о свадьбе своей „сахмой младшей“ дочери Поуру-
чисты, или, например, молится о получении обещанных ему одного верблюда и десяти
лошадей к т. п.
7	Заратуштра страстно призывает к земледельческому труду.
8	Заратуштру считали существом мифическшм Дармстетер, Керн и др.
9	Что вторая часть имени—ustra значит „верблюд“, с этим никто из исследовате¬
лей не спорит. Первую часть имени пророка, а именно zarath переводят различно.
Имя это часто переводили: „владеющий старыми (иногда: злыми или даже золотисты¬
ми и т. д.) верблюдами“. См. имена со словом ustra у F. Justi. Iranisches Namen
buch. Marburg, 1895. Cp. также G. Hüsing. Der Name Zarathustra. OLZ, VIII, 1905,
стлб. 112—115
10	Ясна XIX, 18.
11	По другим данным из Раги была мать Заратуштры, отец же его происходил из
Азербайджана.
12	F. Spiegel. Eranische Altertumskunde, т. I, стр. 564.
13	Об этом говорят многочисленные арабские авторы.
22

ветить пока еще весьма трудно. Но можно сказать, что нечто подобное
зороастризму в Мидии было распространено уже по крайней мере в кон¬
це VII и начале VI в. до н. э.1 Во всяком случае существование зоро-
астрийских традиций в Мидии VI в. до н. э., как кажется, не подлежит
сомнению. Возможно, в этом отношении какую-то роль играло и мидий-
ское происхождение |рода Спита мы, откуда происходил сам пророк.
Быть может, в этом свете предположение о том, что род Спитамы1 2, с ко¬
торым, судя по Ктесию, породнился последний мидийский царь Астиаг
(выдавший свою дочь Амитис за Спитаму), есть род самого Заратушт-
ры, не должно казаться невероятным3, хотя на этом мы особенно и не на¬
стаиваем.
Наиболее вероятная и весьма приближенная дата жизни Заратуштры
— это первая половина, быть может, середина первой четверти I тысяче¬
летия до н. э.4, когда продвигающиеся на территорию Иранского плато
кочевые ирано-язычные племена (или часть их), очевидно, постепенно
начали оседать на землю и заниматься земледелием, к чему их так стра¬
стно призывал великий реформатор5.
Отдельные части Авесты, в особенности эпические песни6 ее, относят¬
ся к глубокой древности, возможно даже к середине и второй половине
II тысячелетия до н. э. Гаты же, являвшие собою творчество самого За¬
ратуштры, едва ли могут быть датированы временем более поздним, чем
VIII—VII вв. до н. э.7 Другие части Авесты, так называемая Младшая
Авеста, бесспорно, более позднего происхождения8.
Эпическая традиция и многое другое в Авесте слагались, конечно, на
протяжении не одного и не двух столетий.
Что же касается времени жизни Заратуштры, то единственное, что в
данном случае можно сказать, это то, что необходимо отказаться от по¬
пыток «точной» ее датировки.
Кроме традиционной версии, впрочем ни чем не подкрепленной (и
плохо увязывающейся с теми положительными данными, которые добы¬
ты стараниями целой плеяды серьезных авторитетов), относящей вы¬
ступление пророка за 258 лет до эры Александра9 (или, как полагают
1	См. ниже.
3	О мидийском роде Спитама, кроме Ктесия, говорят также и документы нип-
пурского банкирского дома Мурашу.
3	Мы, однако, ни в коей мере не можем согласиться с категорическим, но без¬
доказательным утверждением E. Herzfeld’a о том, что Заратуштра—это не кто иной,
как сын Спитамы Спитак.	'
4	Примерно в это время с востока в мидийские земли продвигаются ираноязычные
племенные группы.
5	Земледелие для песнопевца Гат было делом святым. См. D h а 11 a, Zoroastrian
Civilisation^ стр. 140, сл.
6	Древнейшие эпические песни сохранились в различных частях Авесты, в
особенности в Ясне и Яштах. Сюда относятся песнь „Похищение скота“, песни в
Михр Яште и др. К этой же категории относится очень древний миф о Йиме (сред¬
невековый Джемшид) и др. Значительной архаичностью веет также и от gaus urva
(душа быка)—центрального образа заратуштровых Гат.
7	Если Гаты были созданы в восточной Мидии (а это очевидно так), то они не
могли быть сочинены раньше VIII—VII вв. до н. э., когда здесь не было еще значи¬
тельного ираноязычного массива. Они не могли быть сочинены также в VI в. до
н. э., в эпоху владычества Ахеменидов, ибо конъюнктура Гат и язык их, бесспорно,
древнее VI в. до н. э. Наконец, VI в.—горизонт античных авторов и если бы Зара¬
туштра—автор Гат жил в это время, то греки не стали бы относить его к очень ран¬
ней эпохе.
8	Уже Бартоломэ отметил более позднее происхождение младшей Авесты и от¬
личал язык ее (jungawestische) от языка Гат (gatischawestische). Наиболее поздней
частью Авесты является Видэвдат, возникший, очевидно, на рубеже нашей эры.
9	Эта дата встречается в Бундахишне и у аль-Бируни и повторяется другими
мусульманскими авторами средневековья. К этому же времени относит принятие
Виштаспом благой веры Заратуштры и хорасанский автор Абу-л-Хасан Бей-
хаки, рассказывающий о двух кипарисах, посаженных в Хорасане в честь обраще-
23

другие, — селевкидской эры — 312 г. до н. э.) и датирующей жизнь его
концом VII и первой половиной VI в. до н. э., все наши источники, даже
наиболее ранние — авторы V—III вв. до н. э. отодвигают время деятель¬
ности Заратуштры к незапамятным временам. Уже в эллинистическую,
возможно даже староахеменидскую эпоху, пророк считался личностью
отдаленной, седой древности.
Как уже было сказано, Авеста слагалась на довольно обширной тер¬
ритории где-то в областях, расположенных между Средней Азией и вос-
точно-мидийскими землями11. Вне зависимости от этого условия, изо¬
браженные в Авесте, весьма близки, если не тождественны, восточно-
мидийским. Наконец, не следует забывать, что именно эти ираноязыч¬
ные племена, несколько позднее продвинувшись на территорию Мидии,
составили наравне с автохтонным элементом один из основных этниче¬
ских пластов мидийских племен. И авестийские вероучения, принесенные
ими, вошли в религиозно-культурный инвентарь Мидии, где впоследст¬
вии вторично, под руководством мидийских магов была записана и ко¬
дифицирована Авеста. Ввиду сказанного мы имеем право пользоваться
Авестой как источником и по истории восточной Мидии определенного
периода. Однако, бесспорно, что к ней следует относиться с большой ос¬
торожностью и принимать ее данные только в том случае, когда они в
основном подтверждаются и другими материалами.
Переходя к повествовательным источникам, в первую очередь сле¬
дует остановиться на сочинениях древнегреческих авторов.
Главное место среди первых греков, писавших о Востоке вообще и о
Мидии в частности, принадлежит, бесспорно, Геродоту (V в. до н. э.) —
величайшему историку древности, получившему еще в античное время
почетное прозвище «отца истории»* 1 2. Среди предшественников его можно
назвать разве только имена Гекатея Милетского, Дионисия Милетского,
Ксанфа Лидийского, Харона Лампсакского, возможно и Гелл аника Ми-
тиленского3. Сочинения Гекатея дошли до нас в отдельных, разрознен¬
ния Виштаспа (см. В. В. Бартольд. Указ. соч. ЗВОРАО, т. XXII, вып. I—II, 1914
стр. 271-272).
К традиционной дате склоняются с небольшими отклонениями F. А 11 h e i m. Welt¬
geschichte Asiens im griechischen Zeitalter, стр. 100; W. В. Henning. Указ, соч.,
стр. 37, сл.; В. В. С т р у в е. Указ, соч Советское Востоковедение, т. V, 1948, стр.
19 и др. новейшие авторы. Е. West ограничивал жизнь Заратуштры 660—583 гг. до
н. э. Однако еще Н. Ny be гg. Die Religionen des alten Iran, стр. 33, сл. убедитель¬
но возражал против этой даты и считал ее апокалиптической, с чем трудно не
согласиться.
1	В I фаргарде Видэвдата („географической поэме*) в числе стран, где побывали
поклонники Ахура-Мазды, упоминаются некоторые из восточномидийских земель и
соседних с ними областей, в частности Нисая, Урва (возможно—Хорасан), Вехркана
(Гиркания), Рага, Чахра (область со спорной локализацией; по Херцфельду—Загрос).
3 Cicero. De legibus, I, 1, 5.
3 Впрочем, возможно, что из числа упомянутых авторов Ксанф Лидийский (фраг¬
менты его изданы С. Müller. Fragmenta Historicorum Graecorum, т. I. Parisiis, 1841)
творил позднее Геродота. Во всяком случае с уверенностью можно сказать, что „отец
истории* трудом лидийского автора не пользовался. См. В. П. Б у з е с к у л. Введение
в историю Греции. Петроград, 1915, стр. 57. Возможно кое-какие фактические данные
о Мидии, точнее Персидской державе в целом, позаимствованы Геродотом из Дио¬
нисия Милетского—автора сочинения Περσιχά. См. С. Я. Лурье. Геродот. М.—Л.,
1947, стр. 114. Вопрос о заимствованиях Геродота из Харона Лампсакского не ясен.
Ф. Г. Мищенко (Геродот и место его в древнеэллинской образованности. Предисло¬
вие к I тому его перевода Геродота. М., 1888, стр. XXVI) склонен считать, что Геро¬
дот пользовался им. Е. Meyer. (Geschichte des Altertums, т. III. Stuttgart, 1901, стр.
242) решает этот вопрос отрицательно. Между прочим, следует сказать, что Περσικά
Харона была посвящена тем же событиям, что и труд Геродота, а именно греко-пер¬
сидским войнам. Есть некоторые основания полагать, что логограф Гелланик писал о
Персидской державе еще до Геродота. См. С. F. L e h m a η n-H a u р t. Chronologisches
zur griechischen Quellenkunde. Klio, VI, 1906, стр. 127, сл.
24

ных отрывках, переданных другими античными авторами1. Можно счи¬
тать установленным, что некоторые, местами подробные сведения и фак¬
ты по истории Мидии и Персии взяты Геродотом у Гекатея1 2. Однако
этим и другим заимствованиям «отца истории» у своих предшественни¬
ков не следует придавать особенно большого значения3. Во всяком слу¬
чае, учитывая различия в методах повествования и целях, поставленных
перед собою Геродотом и Гекатсем, уверенно можно сказать, что заим¬
ствования галикарнасского историка у милетского логографа не могли
касаться самого существа труда Геродота4. Геродот, бесспорно, был
«...первым универсальным историком, не ограничившим себя рамками
какого-нибудь одного государства или даже одного народа. Его предше¬
ственники писали местные хроники; Гекатей Милетский, при всей его
широте и универсальности, был мифографом и географом, но никак не
историком»5. Геродот первый по существу дает «...образец мировой исто¬
рии, в которой варвар и эллин, простой смертный и царственный влады¬
ка подвержены одинаковым превратностям и в одинаковой мере способ¬
ны оправдать руководящие воззрения автора»6. У галикарнасского
автора вне всяких сомнений есть свои «... руководящие идеи, протекаю¬
щие весь его труд, своя, так сказать, философия истории»7. Но самое
главное достоинство — это грандиозность замысла и цель Геродота дать
изложение не только отдаленной, но и близкой к нему реальной истории,
а также событий, современником коих он был. Геродот почти свободен
от каких бы то ни было предвзятых оценок и от какого бы то ни было
«национального» самомнения8. Ему чуждо презрительное отношение к
«варварам», т. е. негреческим народам9. За это «отец истории» еще в
древности подвергался ироническим нападкам со стороны многих антич¬
ных писателей, презрительно называвших его „φιλοθάοβαρος“. все
это и многое другое возвышает нашего автора на несколько голов над
его предшественниками-логографами, а нередко и историками, писавши¬
ми после него.
Все положительное, о чем только что говорилось, в полной мере при¬
ложимо и к геродотовой истории Мидии10. Альфа мидийской историогра¬
фии вписана именно Геродотом. «Отец истории» действительно был
1	Эти отрывки изданы у F. Jacoby. Fragmente der griechischen Historiker, т. I.
Berlin, 1923, стр. I, сл.; см. его же. Hekataios. RE, т. VII, стлб. 2666, сл.;
В. П. Бузе скул. Указ, соч., стр. 52, сл.
3 См. J. Р га sek. Hekataios als Herodots Quelle zur Geschichte· Vorderasiens.
Klio, IV, 1904, стр. 193 и сл.; M. Hermann. Hekataios als mutmaßige geographische
Quelle Herodots in seiner Beschreibung des Xerxeszuge. Klio, XI, 1911, стр. 382, сл.
3	Вообще следует сказать, что в изложении мидо-персидских дел, и в особен¬
ности греко-персидских войн, главным источником для Геродота была устная традиция
(см. F. Jacoby. Herodotos. RE, Supp.-Band II, стлб. 392, сл.), хотя в отдельных слу¬
чаях он пользовался и письменными источниками (см. выше, стр. 24, прим. 3, а так¬
же Jacoby, там же, стлб. 423; J. Р ra sek. Указ. соч. Klio, IV, 1904, стр. 207, сл.).
4	С. Я. Лурье. Указ, соч., стр. 145.
5	Там же, стр. 151; ср. Ф. Г. Мищенко. Указ, соч., стр. II, где сказано, что
Гекатей был человеком обширной учености и „с несомненною наклонностью к кри¬
тике (курсив мой.—Я. А. ) народных преданий . . .· . См. там же, стр. XXVI—XXVII
и др.
6 Ф. Г. Мищенко. Указ, соч., стр. XXXIX.
7 В. П. Бузе скул. Указ, соч., стр. 53.
8	F. Jacoby. Herodotos. RE. Suppl.-Band II, стлб. 468.
9	О первоначальном понятии „βάρβαρος;- см. С. Я. Лурье. Указ, соч., стр. 47, сл.
10 На достоверности данных геродотовской истории Мидии особенно настаивал
A. Delattre. Le Peuple et l’Empire des Mèdes jusqu’à la fin du règne de Cyaxare.
Bruxelles, 1883. Однако не со всеми его попытками защитить Геродота можно сог¬
ласиться, в частности это касается вопросов, связанных х Дейоком и его правлением.
Ошибочность отдельных мест в геродотовой истории Мидии была подчеркнута еще
M. D un скег’ом во II томе его Geschichte des Altertums,
25

первым греком, попытавшимся дать более или менее полное и связное
изложение истории Мидии, со времен появления мидян на исторической
арене вплоть до падения их государственности и последовавшей затем
попытки ее восстановления. В основном все сведения о мидянах собраны
в первой книге Геродота, отдельные упоминания о них имеются в III —
VIII книгах его труда.
Нам трудно установить, бывал ли галикарнасский историк в Мидии и
Персии1, но бесспоини, что он путешествовал по Малой Азии и Вавило¬
нии—областям, соседствовавшим с Мидией. Основным источником для
написания истории мидии и Персии, как уже было отмечено, служили
Геродоту (как, впрочем, и в других случаях) устные рассказы и всякого
рода сообщения людей, с которыми ему приходилось встречаться. Основ¬
ным осведомителем греческого историка при написании истории Мидии
и Персии был знатный перс Зопир* 2, бежавший по политическим сообра¬
жениям из своей родины.
Другим важным источником, коим пользовался Геродот, была гарпа-
гидская традиция, сложившаяся в западной части Малой Азии, особли¬
во в Лидии, где поселились потомки Гарпага — мидийского царедворца,
сыгравшего предательскую роль во время восстания персов. Возможно,
Геродот пользовался услугами и многих других лиц, в основном неплохо
осведомленных в истории Мидии. Доступ к официальным документам
архивов персидских царей для Геродота был закрыт прежде всего пото¬
му, что он никакого иного языка, кроме греческого, не знал3. Но у него
иногда встречаются данные, в конечном счете восходящие к этим офици¬
альным документам. Геродот ими пользовался, безусловно, из третьих
рук4. Но наибольшее значение для нас имеют, вне сомнений, те места ге-
родотова труда, которые основаны на устных источниках, à также его
собственные наблюдения. Основной принцип Геродота — «я обязан рас¬
сказывать то, что слышал, но верить всему не обязан». Что касается его
собственных наблюдений, то на них можно положиться целиком и пол¬
ностью. В данных Геродота, основанных на устных сообщениях и рас¬
спросах (Ιστορία), в честности и правдивости их в передаче «отца ис¬
тории» сомневаться не приходится. Можно привести десятки примеров,
подтверждающих сказанное. Мы 'ограничимся всего лишь одним харак¬
терным примером, на который, кстати, историки часто ссылаются.
Геродот по прошествии чуть ли не целого века, сообщая о семи заго¬
ворщиках, убивших мидийского мага Гаумату, с точностью, подобающей
летописцу, назвал имена шести из них. Большего и желать не приходит¬
ся. Становится очевидным, что ценность геродотовых сообщений цели¬
ком зависит от достоверности его источников. В тех случаях, когда те
или иные из сообщаемых Геродотом сведений не подтверждаются новей¬
шими исследованиями, почти всегда оказывается, что в этом повинны
источники галикарнасского историка, а не он сам.
Итак, сочинение Геродота является одним из немногочисленных тру-
доз античности, дающих более или менее полную картину мидийской
истории.
Однако наряду со всем положительным у Геродота-историка, в труде
!Так, например, Η. M a t z a t (Ober die Glaubwürdigkeit der geographischen Angaben
Herodots über Asien. Hermes, VI, 1872, стр. 462 и сл.) и некоторые другие авторы
отрицают пребывание „отца .истории“ в Мидии. Cp. J. Р г â s е к. Указ. соч. Klio, IV,
1904, стр. 206, сл.
2	J. Wells. The Persian friends of Herodotus. Studies in Herodotus. Oxford, 1933,
стр. 99; cp. B. È. Струве. Геродот и политические течения в Персии эпохи
Дария I. ВДИ, 1948, № 3, стр. 12 и сл.
3	E. M е у е г. Forschungen zur alten Geschichte, I. Halle, 1892, стр. 192 и сл.
4	С. Я. Л у р ь е. Указ, соч., стр. 114.
26

его имеются и слабые стороны. Заключая в себе некоторое количество
легендарных мотивов и неточностей, «история» галикарнасского автора
требует критического отношения. Особенно осторожно следует поль¬
зоваться теми частями геродотова повествования, где говорится о перво¬
начальном этапе истории Мидии. Нередко и «отцу истории» свойственны
те минусы, которые характеризуют античную историографию в целом.
Это прежде всего касается сказочных мотивов, напоминающих новеллы,
речей действующих лиц, выдуманных самим Геродотом1, и, наконец, хро¬
нологии, в особенности если речь идет о событиях несколько отдален¬
ного времени. Недаром еще К. О. Мюллер писал, что галикарнасский
автор столь же поэт и теолог, сколь и историк. Отмечалось также, что по
сравнению с Фукидидом, стоящим ближе к науке, Геродот стоит ближе
к поэзии, и что ему свойственны «...наивность, простодушие и искрен¬
ность почти эпического рассказчика»1 2.
Типичные примеры сказочно-новеллистического характера нередко
встречаются в повествованиях Геродота об Астиаге и Кире. Сцены же¬
стокости, описанные в геродотовой истории Мидии, также характерны
для народных сказок, на что неоднократно уже обращалось внимание.
Что же касается хронологии мидийского царства, то она у Геродота,
как и в других случаях, составлена по принципу: три поколения равны
1003, а пять — 150 годам. И в действительности, продолжительность
мидийской царской династии у Геродота равна 150 годам4.
Некоторая скудость, местами схематичность и противоречивость
сведений Геродота о мидянах, как например, в вопросах первоначаль¬
ной истории мидян, объясняются, видимо, самим характером источни¬
ков, имевшихся в распоряжении галикарнасского автора.
Несмотря, однако, на все ошибки, погрешности и неровности, труд
Геродота в целом и поныне остается одним из ценнейших, порою даже
незаменимых источников по истории Мидии и Персии5.
Правда, еще в древности, с легкой руки Фукидида, имели место на¬
падки на труд Геродота: «отца истории» называли «болтуном» и «лже¬
цом», «слагателем мифов» и «баснописцем». За «ложь» Лукиан помещал
его в «аду»6. И в новое время было немало охотников побичевать Геро-
дЪта7. Однако значительная часть этой критики в новейшей научной
литературе отвергается8. Во всяком случае теперь нет ни малейшего ос¬
нования сомневаться в исключительной честности и добросовестности
«отца истории»9.
1	В. П. Бузескул. Указ, соч,, стр. 74. Впрочем, так бывает не всегда. Нередко
встречаются и речи, восходящие в конечном счете к подлинным источникам (см.
В. В. Струве. Указ, статья. ВДИ, N° 3, 1948), с которыми, очевидно, были знакомы
осведомители Геродота.
2	В. П. Бузескул. Указ, соч., стр. 83.
3	Ф. Мищенко. Указ, соч., стр. CIV; С. Я. Лурье. Указ, соч., стр. 112.
4	Дейоку отводится 53 года, Фраорту—22, Киаксару, по-видимому, вместе с вла¬
дычеством скифов-40 и Астиагу—35 лет, итого 150 лет. Ср. искусственность двух
слагаемых: Дейок вместе с Фраортом.управляли 75 лет, Киаксар с Астиагом—тоже
75 лет.
5	В. В. Струве. Хронология Vi в. до н. э. в труде Геродота. ВДИ, 1952, № 2;
его же. Указ, соч., ВДИ, № 3, 1948.
6	Особенно злостно к Геродоту относились Ктесий, называвший ,отца истории“
ψεύατης (лжец) и λογοποιός (прозаик) и Плутарх, написавший специальное сочинение
„О злокозненности Геродота“.
7	Сильным нападкам подверг Геродота A H. Sayce в своей работе ,The
Ancient Empires of the East. Herodotus“, I—III. London, 1883. Ср. ответную статью
Ф. Г. Мищенко „Не в меру строгий суд над Геродотом“ во II томе его перевода
Г еродота.
8	См. С. Я. Лурье. Указ, соч.; В. В. С т р у в е. Хронология VI в. до н. э. в
труде Геродота, и др.
9	С. Я. Лурье. Указ, соч., стр. 123.
27

Труд Геродота, бесспорно, является не только наилучшим, но первым
и по существу последним наиболее полным античным источником по
истории Мидии. Следует также сказать, что почти все положительные
сведения будущих античных авторов о Мидии в подавляющем боль¬
шинстве восходят к данным Геродота.
Еще в античное время сочинению «отца истории» была противопо¬
ставлена известная ^ Περσικά Ктесия Книдского1 — придворного врача
персидского царя Артаксеркса II.
Книга книдского писателя написана в полемическом стиле. Главная
задача Ктесия, насколько это можно установить по разрозненным и не¬
полным отрывкам его произведения, дошедшим до нас в передаче после¬
дующих греческих авторов, — опровергнуть данные геродотовой исто¬
рии.
Несмотря на определенную популярность «Персидской истории»,
вполне понятную (ведь Ктесий прожил 17 лет при персидском дворе и
поэтому считался сведущим в делах персидских), уже древние смогли
разглядеть в ней немало нелепостей и явно лживых свидетельств.
Мелкое самолюбие и желание казаться авторитетом, всесведущим в
персидских и мидийских делах, и проистекающие отсюда зачастую бас¬
нословные «подробности» и явная ложь сквозят в писаниях Ктесия.
Еще Лукиан, этот «Вольтер древности», помещал Ктесия (и еще кое-
кого) за ложь «в аду». Особенно сильной критике подвергся Ктесий в
трудах представителей скептической школы; резкой критике подверг его
Вольней в своих знаменитых «Новых исследованиях . по древней исто¬
рии»1 2.
Что и говорить, труд книдского автора явно тенденциозен. Ктесий не¬
редко неразборчив в своих аргументах; в «Персике», бесспорно, немало
присочиненного, недоброкачественного, сумбурного.
Однако не всегда и не совсем все это должно быть приписано, так
сказать, непреодолимому желанию Ктесия лгать и измышлять факты, не
имевшие место в действительности. Отрицательные стороны труда артак-
серксового врача, на наш взгляд, в определенной мере объясняются и
тем, что он, не обладая критическим чутьем, при описании событий ми¬
нувшего пользовался по преимуществу данными народной традиции,
заключавшей в себе обыкновенно значительное количество сказочных,
легендарных мотивов. Не будучи историком и ни в малейшей степени
не владея критическим методом, Ктесий излагал историю такой, какой
она представлялась в свете традиции.
Еще Т. Нёльдеке3 пока)Зал, что часть эпических мотивов, вошедших
впоследствии в знаменитую «Шах-намэ» Фердоуси, в свое время была
известна и Ктесию. Этот же немецкий исследователь пришел к выводу,
что книдский писатель, излагая древнюю историю Ирана, пользовался
семитическими мифами, но главным образом мидийскими преданиями4.
Другой ученый, Маркварт, показал, что фрагменты. Ктесия сохранили
нам обрывки из древнеиранского эпоса5.
1	Из 23 книг ктесиевой „Περσικά“ до нас дошли только отдельные фрагменты, раз¬
бросанные в сочинениях различных авторов. Выписки из Ктесия сохранились в библи¬
отеке Фотия. Отрывки из Ктесия издавались несколько раз в различных изданиях:
В e к к е г—в 1824 г.; С. M ü 11 е г. Ctesiae Cnidii.. .fragmenta. Paris, 1844 (Firmin-Didot).
К Диндорфовому изданию Геродота, вышедшему в 1887 г., были приложены также
фрагменты Ктесия. См. также J. Gilmore. The Fragments of the Persika of Ctesias.
London, 1888.
2	С. V о 1 n e y. Recherches nouvelles sur l’histoire ancienne, т. 11. Paris, 1814.
3	Th. N ö 1 d e k e. Das Iranische Nationalepos. GrundriB der Iranischen Philologie,
T. II, 1896, стр. 130, сл. Cp. В. В. Бартольд. Указ. соч. ЗВОРАО, т. XXII, вып.
I-II, 1914, стр. 258, сл.
* Там же, стр. 132.
5	J. Marquart. Die Assyriaka des Ktesias. Philologus, Suppl.-Band VI, 2. Göttin¬
gen, 1893, стр. 601.
28

Итак, Ктесий, по-видимому, просто записывал народные предания,
абсолютно не вникая в существо их., не проверяя достоверность изла¬
гаемых сведений и не подвергая их никакой серьезной критике. Справед¬
ливость, однако, требует отметить, что отдельные места ктесиева труда
говорят о его неплохом знакомстве с мидийскими условиями, жизнью,
обычаями, преданиями мидян. Описание Экбатаны, данное книдским
писателем, показывает его основательное знакомство с городом, что яви¬
лось результатом длительного пребывания в Мидии1. Кое-что дают нам
материалы Ктесия также и для понимания отдельных сторон социально-
экономической жизни древних мидян.
В «Персике», как уже отмечалось выше, нередко выступает и мидий-
ская народная традиция, которая при критическом подходе к ней может
дать немало ценного по интересующим нас вопросам. Возможно, что
Ктесий был знаком и с официальными документами1 2:	многие имена
мидийских царей, сообщаемые Ктесием и ранее считавшиеся вымышлен¬
ными, обнаружены частично в клинописной литературе3. Тем не менее
сказочный и тенденциозно-полемический характер «Персики» заставляет
нас относиться к ней с большой осторожностью. За исключением отдель¬
ных, нечастых случаев, верить Ктесию на слово бывает очень трудно.
Некоторые сведения по интересующим нас вопросам можно почерп¬
нуть из «Киропедии» Ксенофонта. Чрезвычайно образованный и много
видевший, Ксенофонт жил после Геродота и был младшим современни¬
ком Ктесия. Труды обоих историков, бесспорно, были ему известны.
Обращаясь к «Киропедии» — одному из наиболее крупных произве¬
дений нашего автора, необходимо отметить, что, пользуясь им, не следу¬
ет забывать, что оно по своему характеру и содержанию представляет
собой не столько исторический труд, сколько тенденциозный историко¬
политический и нравоучительный роман. Впрочем, о «Киропедии», как
историческом источнике, существуют различные, нередко противополож¬
ные мнения. Некоторые ученые считают ее первоклассным источником
по истории культуры и быта Персии4, другие придерживаются противо¬
положного мнения, почти или полностью отрицая ценность «Киропедии»,
как исторического источника. И действительно, порою бывает довольно
трудно установить, где в этом сочинении кончается история и начинает¬
ся дидактика и, наоборот. Во всяком случае наличие как первой, так и
последней в «Киропедии» едва ли может вызывать сомнения.
Неисторичность в «Киропедии» больше всего сказалась на описании
действий отдельных персонажей и событий. Действия героев и отдель¬
ные события зачастую подчинены общей морально-этической и полити¬
ческой концепциям нашего автора и в угоду последним представлены в
явно искаженном виде. Ксенофонт в своем произведении хотел создать
1	J. Р г â s е k. Geschichte der Meder und Perser, т. I. Gotha, 1906, стр. 7.
2	Об использовании официальных документов (διφθέραι βασιλιχαί) говорит сам
Ктесий. Но многие исследователи не верят этому заявлению книдского автора. Сле¬
дует однако сказать, что, критикуя Ктесия, мало кто из историков заметил, что врач
Артаксеркса является, по существу единственным писателем, которому известна не¬
известная уже Геродоту правильная дата убийства Бардии (у Ктесия—Τανυοξάρχης).
Ктесий в полном согласии с официальной персидской версией знает одного, а не
двух (как у Геродота и других историков) магов, захвативших власть в свои руки
в последний год правления Камбиза. Другое имя, которое дает книдский автор Бардии,
очевидно,—следствие влияния народного предания. Ктесию известны точные рамки
времени правления мага и многое другое, чего нет ни у одного из его предшест¬
венников, в частности Геродота.
3	Б. А. Т у р а е в. История Древнего Востока, т. Г1, стр, 78.
4	C.F.Lehmann-Haupt. Satrap. RE, Il cep. Ul полутом, стлб. 86, сл.; см.
также S. Smith. Babylonian Historical Texts. London, 1924, стр. 34, сл. С этим мне¬
нием согласен и акад. В. В. Струве. Родина Зороастризма. Советское Востокове¬
дение, т. V, 1948, стр. 26.
29

идеальный тип монарха: праобраз был взят из жизни и наделен мно¬
гими добродетелями и иными качествами, желательными автору. Так
получился образ Кира, имевший очень мало общего с действительным
носителем этого имени. Образ этого героя окружен целой толпой прибли¬
женных и иных лиц, также нередко весьма далеких от исторической дей¬
ствительности. Во всем этом нетрудно проследить, что взято из Геродота
и Ктесия и что являет собою чистейший вымысел, необходимый для оп¬
равдания руководящих идей Ксенофонта. В смысле описания действий
отдельных персонажей и событий ценность «Киропедии» как историче¬
ского труда за редкими исключениями1, равна, по-видимому, нулю. Од¬
нако всего этого нельзя сказать при характеристике другой стороны это¬
го сочинения, а именно описания быта, нравов, обычаев ц т. п. сторон
культурной жизни Персии и, по-видимому, Мидии времен Ксенофонта
или предшествовавшей, но близкой к нему эпохи. В этом отношении труд¬
но не присоединиться к мнению Леман-Гаупта, поддержанному акад.
В. В. Струве1 2. «Киропедия» может быть первоклассным источником не
только по истории культуры и быта Персии, но в определенной мере и
Мидии.
В числе источников, имевших к нашей теме прямое или косвенное
отношение, следует назвать также труды Беросса3, Полибия, Диодора
Сицилийского, Плутарха4, Страбона, Аммиана Марцеллина и других ан¬
тичных историков и писателей, сообщавших иногда ценные, хотя зача¬
стую весьма фрагментарные сведения по истории Мидии.
Из средневековых авторов, представляющих некоторый интерес для
нашей темы, можно назвать «отца армянской истории» Моисея Хорен-
ского, Егише и некоторых других.
Итак, завершив беглый обзор наших источников от альфы и до омеги,
от памятников материальной культуры до документальных и повествова¬
тельных источников, мы с горечью должны констатировать, что их очень
немного и немногому из этого немногого можно верить; особенно это ка¬
сается повествовательных источников.
Археологи пока не могут похвастаться открытием на территории Ми¬
дии древних городов, подобных Вавилону, Ниневии или Хаттушашу. От
мидян не сохранилось ни пирамид, ни больших дворцов, ни мумий, кото¬
рые могли бы дать нам более или менее полное представление о культу¬
ре и хозяйственной жизни этого народа. Мало того, непосредственно от
самих мидян не дошло до нас ни одного письменного памятника: у нас
нет ни папирусов, ни обелисков, ни глиняных табличек, по которым уче¬
ные читают исторические судьбы народов, живших несколько тысячеле¬
тий тому назад. Все то, что нам известно о мидянах, — это жалкие ос¬
татки некогда широко раскинувшейся цивилизации.
Чувство историка Мидии довольно далеко от того чувства глубокого
удовлетворения, кое испытывают ассириолог или египтолог, сделавшие
обзор своего предмета. У нас нет и тысячной доли того материала, кото¬
рым владеют египтология или ассириология. Поэтому изучающему исто¬
рию Мидии приходится проделывать более кропотливую и, быть может,
менее благодарную работу, чем, например, специалистам по истории до¬
лин Нила или Тигра и Евфрата, поставленных, несомненно, в более благо¬
приятные условия.
1	Обыкновенно, когда Ксенофонт следует Геродоту и, возможно, его предшествен¬
никам.
2	В. В. Струве. Родина зороастризма, стр. 26.
3	См. Р. Schnabel. Berossos und die babylonisch-hellenistische Literatur. Leip¬
zig—Berlin, 1923, где приложены фрагменты Беросса.
4	De Iside et Osiride, 47.
30

Отсутствие достаточного количества данных по истории Мидии, а
также значительная противоречивость их в сильной степени сказывались,
да и поныне сказываются на всей ученой литературе, посвященной рас¬
сматриваемой нами теме.
Судьбою и обстоятельствами предмет наш не был обласкан в древно¬
сти. И в новое время история Мидии остается еще падчерицей науки.
Довольно долго, касаясь истории Мидии, ученые нового времени в
трудах своих ограничивались обыкновенно простым пересказом древних
авторов, изредка только сопоставляя данные их между собою и присово¬
купляя некоторые комментарии, впрочем, не возвышавшиеся по преиму¬
ществу над уровнем античной историографии. Так было не только в на¬
чале, но и в середине XIX в., когда ассириология стала делать первые
успехи, снимая туманную пелену покрова с неведомых и таинственных
событий тысячелетней давности. Кое-какие успехи имела также и ирани¬
стика. И лишь начиная с 70-х гг. XIX в. положение в какой-то мере на¬
чинает меняться. Подобранный на протяжении десятилетий клинопис¬
ный материал был несколько осмыслен и применен по назначению.
Пожалуй, первой «Историей Мидии», для написания которой нарав¬
не с античными источниками были привлечены также и данные клино¬
писи, была работа французского ученого Ф. Ленормана1. Она открывает
собою новую страницу в истории изучения Мидии. Труд ученого францу¬
за, утративший ныне свое значение, для своего времени, бесспорно, был
большим шагом вперед. Наблюдения Ленормана отличались трезвостью
и были далеки от всякого рода фантастических построений, хотя неиз¬
бежно заключали в себе ряд неверных и впоследствии опровергнутых
положений. Это и неудивительно: ведь клинопись в ту пору только посте¬
пенно учились читать.
Последняя четверть XIX в., несомненно, была временем наиболее ин¬
тенсивного исследования истории Мидии, появления множества работ и
столь же большого количества различных, то верных, то фантастических
и явно ложных гипотез. Правда, о Мидии и «мидийском языке», в связи
с исследованием ахеменидских клинописных текстов, в особенности из¬
вестного второго абзаца этих надписей, говорилось еще в середине
XIX в.1 2 3 Но это были всего лишь первые и неуверенные шаги. К тому же
основные выводы в этих работах зиждились по преимуществу на без¬
доказательных предположениях, вроде того, что язык второго абзаца
является мидийским, и т. пА
Труды ученых последней четверти XIX в. по истории Мидии дали, не¬
сомненно, более ощутимые, но в конечном итоге все же небольшие ре¬
зультаты4.
1	См. Fr. Leno rmant. Lettres Assyriologiques sur l’histoire et les antiquités de
l’Asie antérieure, т. 1 (Sur la monarchie des Mèdes, son origine et ses rois, d’après
les documents assyriens). Paris, 1871.
2	Cm. N. L. Westergaard. On the Decyphering of the second Akhaemenian or
Median Species of arrowheaded Writing. Mémoires de la Société Royale des Antiquaires
du Nord. Copenhagne, 1840—1844; e г о ж e. Zur Entzifferung der Achämenidischen
Keilschrift zweiter Gattung. ZfKM, т. VI, 1845. Впрочем, точки зрения о том, что язык
второго абзаца является „мидийским“, придерживался еше J. Sain t-M а г t i n. Nouvel¬
les observations sur les Inscriptions de Persepolis. Mémoires de l’Institut Royal de
Françe. Akadémie des Inscriptions et Belles-Lettres, τ, XII, ч. 2, 1836.
3	См. N. L. Westergaard. Указ соч.; J. S a i n t-M a г t i n. Указ. соч. и др.
См. также J. О р р е г t. Le Peuple et la Langue des Mèdes. Paris, 1879.
4	Cm. F. Lenormant. Указ, соч; A. Delattre. Le Peuple et l’Empire des
Mèdes jusqu’à la fin du règne de Cyaxare. Bruxelles, 1883; J. P r â s e k. Medien und
das Haus Kyaxares. Berlin, 1890; P. Rost. Das Sogenannte Mederreich und das Empor¬
kommen der Perser. MVAG, 1897; H. W i n c k 1 e r. Altorientalische Forschungen, τ. I,
Leipzig, 1897; e г о ж e. Untersuchungen zur altorientalischen Geschichte. Leipzig, 1889,
и др
31

Бесспорно, самым важным достижением этой интересной эпохи ори¬
енталистики было то, что ученые впервые для истолкования фактов ис¬
тории Мидии стали применять данные клииопири, в частнг,сти ассирий¬
ской военной литературы, а также персидских ахеменидск/х текстов.
Правда, все это было в весьма небольших масштабах л покоилось на
неполных, порою плохих переводах. Но дело было начато и оставалось
только продолжить это начинание. Трудно представить себе ликование
ученых, когда они обнаружили, например, в текстах на Бехистунской
скале имена семи заговорщиков, а также историю с Гауматой, о ко¬
торых сообщал еще Геродот, или, например, когда имя Дейока, передан¬
ное «отцом истории», встречалось в ассирийских источниках и т. п. Пе¬
ред учеными открывалось обширнейшее поле деятельности: как знать,
может, завтрашний день принесет что-нибудь такое, о чем и мечтать
было трудно. Правда, такими новостями клинописная литература неосо¬
бенно баловала историков Мидии ни тогда, ни теперь. Но по крайней
мере она давала в какой-то степени возможность проверять данные ан¬
тичных авторов, корректировать и иногда дополнять их1. Особенно важ¬
ны были данные клинописи для периода, не освещенного греческими ис¬
ториками. Издание памятников клинописной литературы, начатое в ука¬
занное время и продолженное позднее, имело, бесспорно, огромное зна¬
чение для уяснения проблем мидийской истории* 2.
Другим большим достижением этого времени, непосредственно свя¬
занным с предыдущим, было установление факта наличия в Мидии двух
этнических элементов: древнего, «туранского», и относительно нового.
«арийского»3.
В принципе верный, но впоследствии иначе толковавшийся факт на¬
личия в Мидии двух этноязыковых элементов, объяснялся учеными пос¬
ледней четверти XIX в., исходя из неверного и априорного предположе¬
ния тождестве мидийского языка с языком второго абзаца. Особенно
упорствовал в этом направлении и с энергией, достойной удивления, за¬
щищал этот тезис выдающийся французский ученый Ж. Опперт, труды
которого в свое время внесли немало ценного в понимание текстов языка
второго абзаца и иных клинописных материалов. Однако для уяснения
истории Мидии они особенного значения не имели. Следует отметить, что
идея о тождестве мидийского языка с языком второго абзаца в ту пору
была -весьма популярной4, хотя торжество ее продолжалось недолго5.
Третье по счету выдающееся событие указанного времени — это нача¬
ло раскопок, правда, небольших по масштабам, на территории как са¬
мой Мидии, так и ее окраин6.
Последним словам науки об истории Мидии в рассматриваемый нами
период, бесспорно, была работа А. Делаттра, в которой использованы
все положительные достижения науки того времени (кроме данных ар¬
хеологии).
[	1 Клинописные данные, например, не только просто подтвердили существование
Дейока, но и дали возможность исправить сообщения Геродота. То же самое можно
сказать об именах семи заговорщиков, убивших Гаумату. Данные Бехистунской над¬
писи, подтвердив в основном Геродота, все же позволили прокорректировать его.
2	Сказанное касается Бехистунской надписи, надписей ассирийских царей и т. п.
3	См. F. Lenormant. Указ, соч.; J. О р р е г t. Указ. соч.
* Особенно в 70—80-х гг., когда издавались работы Ж. Опперта.
5	См. F. W eissbach. Die Achämenideninschriften zweiter Art. Leipzig, 1890.
Решающее поражение этой точке зрения нанес еще A. Delattre (см. указ. соч.).
6	Первые археологические раскопки на территории Ирана были произведены
начиная с 1840 г. в Эламе, а затем в других областях. См. J. de Morgan. Mission
Scientifique au Caucase, т. I. Paris, 1889; его же. Mission Scientifique en Perse, IV.
Paris, 1896; M. Délai о y. L’acropole de Suse, I. Paris, 1890.
32

Немало ценных положений, имеющих прямое или косвенное отноше¬
ние к истории Мидии, имеется и в трудах Шпигеля1, братьев Равлинсон1 2,
М. Дункера3, Дармстетера4 и др.5
В целом результаты исследований по истории Мидии были далеко не
блистательны. И уже в конце того же XIX в. эта область науки, постепен¬
но отставая и отрываясь от общего поступательного развития различных
востоковедческих дисциплин, в конечном итоге в наше время преврати¬
лась в жалкий придаток иранистики.
Лебединой песней буржуазной науки о Мидии была известная свод¬
ная работа чешского историка Ю. Прашека6, являвшаяся для своего вре¬
мени крупным достижением.
Отдавая должное усилиям славянского ученого, следует сказать, что
по полноте привлеченного материала, а также по конечным результатам
своим этот труд не уступает ни одной из работ, специально посвященных
истории Мидии и появившихся как до, так и после его опубликования. И
действительно, едва ли можно найти что-нибудь известное в ту пору по
интересующему нас предмету, что не вошло бы в исследование чешского
ученого, трудно найти какую-нибудь проблему мидийской истории, кото¬
рой бы не коснулся Прашек.
В этом отношении упомянутая работа с ее немалыми для своего вре¬
мени достоинствами, а также многочисленными, с современной точки
зрения, пробелами, неточностями и ошибками, как нельзя лучше и на¬
глядно отображает весьма неприглядное состояние предмета истории
Мидии в начале текущего столетия.
Касаясь методических и методологических установок Прашека, сле¬
дует сказать, что они в общем реакционны. В этом отношении он всецело
находился в плену идей индоевропеизма, причем наиболее оголтелых и
бредовых форм его, начавших господствовать в эпоху империализма.
Чего, например, стоят его сентенции вроде: «Иран добился исторической
жизни (курсив мой. — Я. А.) благодаря арийской миграции», или:
«Туземцы (Ирана. — Я. А.) не были пригодны для самостоятельной
исторической жизни» (курсив мой. — И. А.) и т. п.
Много у Прашека ошибок и недоговоренностей и в изложении факти¬
ческой стороны истории Мидии; особенно запутаны у него хронология,
династическая история, не говоря уже о многих других проблемах, реше¬
ние которых местами должно быть целиком перечеркнуто. Иногда у чеш¬
ского ученого встречаются прямо-таки фантастические мысли, когда он
«реставрирует» отдельные, плохо освещенные источниками, периоды ми¬
дийской истории7.
Решив по преимуществу покончить с традиционным методом базиро¬
вания на античных источниках и заменить их клинописными, Прашек
только сменил старые «кумиры», однако, не заменив их.
1	F. Spiegel. Érânische Altertumskunde, т. I—II. Leipzig, 1871, 1873; его же.
Erân das Land zwischen dem Indus und Tigris. Berlin, 1863 и др.
2 H. Rawlinson. Memoir on the site of the Atropatenian Ecbatana. Journal of
the Geographical Society, X, 1841, стр. 65—158; G. Rawlinson (при участии
H. Rawlinson’a). The History of Herodotus. London, 1858—1860. Последнее издание
этой книги вышло в 1940 г.; G. Rawlinson. The Five Great Monarchies oit the
Ancient Eastern World, т. I—IV. London, 1862—1865.
3	M. Duncker. Geschichte des Altertums. Leipzig, 1880.
4	См. его упомянутые выше работы.
5	См., например, A. Bi Пег beck. Das Sandschak Suleimania und dessen per¬
sische nachbarlandschaften zur babylonischen und assyrischen Zeit. Leipzig, 1898.
Весьма ценны были результаты исследований de Harlez’a, J. de Morgan’a и мн. др.
6	См. J. Prâsek. Geschichte der Meder und Perser, т. I. Gotha, 1906.
7	В частности, он дополняет число царей мидийской династии Дейокидов каким-то
Астиагом I, в природе никогда не существовавшим, и т. п.
253-3
33

После Прашека история Мидии долгое время в западноевропейской
науке не была объектом специального исследования; ее касались попут¬
но, в связи с иными проблемами. Тем не менее и это приносило опреде¬
ленные положительные результаты: уточнялись отдельные вопросы, де¬
лались некоторые дополнения и т. п.1
Прошло более четверти века, пока появилась первая после работы
Прашека книжка, вышедшая из-под пера австрийского ученого Ф. Кё¬
нига1 2.
По сравнению с трудом чешского ученого эта книжка являет собою
огромный шаг назад. Да и едва ли исследование Прашека можно срав¬
нить с писаниями Кёнига: между ними колоссальная разница. Труд
Прашека хотя и имеет свои большие минусы, но написан на опреде¬
ленном научном уровне, пусть даже в нем встречаются реакционные воз¬
зрения. Но сочинение Кёнига это, с позволения сказать, — сущая абра¬
кадабра, настоящий девиз бессилия. Если писать критику на книжку
его, то для этого понадобится не меньшее, а большее, чем в самой работе,
количество страниц. Кроме нескольких частностей, заимствованных за¬
частую, впрочем, из трудов его предшественников, в работе австрийского,
ученого нет ни одной живой мысли, ни одного правильного положения.
Фантазия у Кёнига доведена почти до логического абсурда. Чего, напри¬
мер, стоят его рассуждения о завоевании Мидии народностями моря
(?!), или о двух линиях мидийского царствующего дома, или же россказ¬
ни о деяниях мифического мидийского царя (?) Арбака и т. п. Любой че¬
ловек, мало-мальски смыслящий в древней истории, бесспорно, встретит
в штыки это кёнигово чадо. Оно как нельзя лучше свидетельствует о том,
в каком тупике находится реакционная наука буржуазного Запада, до
какого научного оскудения доводит фашистствующий «индогерманский»
образ мыслей!3
В последние два-три десятилетия важную роль в изучении истории
Ирана, в частности в археологическом обследовании этой области, играл
Э. Херцфельд, являвшийся, бесспорно, одним из выдающихся иранистов
нашего времени. Большой знаток иранского искусства, владевший мно¬
жеством древних языков, Херцфельд оставил несколько крупных иссле¬
дований по различным отраслям иранистики4. Особенно ценны его рабо¬
1	См. G. М a s р е г о. Histoire ancienne des peuples de l’Orient Classique, Paris
(разные издания. Имеется также русский перевод); Ed. Meyer. Die ältesten datierten
Zeugnisse der iranischen Sprache. Kuhn’s Zeitschr. f. Vergleich. Sprachforsch. auf d.
Gebiete d. Indogerm. Sprachen, t. XLII, 1908; G. H ü s i n g. Der Zagros und seine Völ¬
ker. Der A. O., t. XI, 1908; его же. Völkerschichten in Iran. MAGW, t. XLVI, 1916;
M. Streck. Das Gebiet der heutigen Landschaften Armenien, Kurdistan und Westper¬
sien.... ZA, XV, 1900; J. Marquart. Untersuchungen zur Geschichte von Eran, т. II.
Philologus, Suppl.-Band X, 1. Leipzig, 1905; см. также его более ранние работы:
Die Assyriaka des Ktesias. Philologus, Suppl-Band VI, 2. Göttingen, 1893; Eränsahr
nach der Geographie des Ps. Moses Xorenac’i. Abhandl. der Ges. d. Wissensch. zu
Göttingen. Phil-hist. kl. IV, NF. HI, Berlin, 1901; см. также E. Forrer. Stratification
des langues et des peuples dans le Proche-Orient préhistorique. JA, CCXVI1, 1930;
C. J. G a d d. The Fall of Nineveh. London, 1923 и мн. работы J. de Morgan’a, V. Sche-
Ц’я и др.
2	См. F. König Älteste Ceschichte der Meder und Perser. Leipzig, 1934.
3	Справедливость требует, однако, сказать, что у того же Кёнига есть и другие
работы, не вызывающие особых возражений й заключающие в себе иногда даже не¬
которое количество ценного материала, трезвых и интересных идей. Все сказанное
выше относится в основном только к его „Древней истории мидян и персов“. Осталь¬
ных работ венского ученого мы пока не касаемся.
4	См. Е. Herzfeld. Achaeological History of Iran. London, 1935; его же.
Altpersische Inschriften. Berlin. 1938 Очень много ценных и интересных наблюдений
в его известной серии „Archaeologische Mitteilungen aus Iran“, состоящей из несколь¬
ких выпусков. Последние крупные работы его: Iran in the Ancient East. Oxford
University Press. London-New York, 1941; Zoroaster and his World, и мн. др.
34

ты, посвященные археологии Ирана. Правда, специальных работ, посвя¬
щенных истории Мидии, у него нет, однако в обиХих своих работах Херц-
фельд касался отдельных вопросов истории этой страны.
К сожалению, не все работы Херцфельда и не всегда выдерживают
критику. Главным и общим недостатком или даже пороком их является
недостаточная аргументированность, а порою полное отсутствие таковой,
когда Херцфельд говорит о серьезных проблемах, решение которых тре¬
бует упорной и кропотливой работы. Херцфельд же решает их с боль¬
шой легкостью на основании громоздящихся друг на друге многочислен¬
ных предположений, зачастую прямо таки фантастических. Поэтому
всеми его работами следует пользоваться с большой осторожностью, па¬
мятуя о том, что в них наряду с очень интересными и ценными мыслями
встречаются и такие места, которые ниже всякой критики. Но в общем
исследования Херцфельда являются, вне всякого сомнения, необходи¬
мым пособием для каждого специалиста, интересующегося вопросами
истории и археологии Ирана.
Говоря об археологическом обследовании областей Ирана, следует
упомянуть работы Ж. Контено1, Р. Гиршмана1 2, Б. Б ровна3 и др.4 Все эти
исследования посвящены изучению различных городищ и пунктов, час¬
тично расположенных и на территории древней Мидии. В этих работах
дан некоторый фактический материал, позволяющий уяснить отдельные
вопросы древнейшей истории этой страны.
Особенно ценны исследования Р. Гиршмана, блестящего знатока
иранской археологии, много копавшего на территории плато. Хотя диа¬
пазон научных интересов французского ученого не так широк, как у
Херцфельда, но зато ему чужды фантастические и модернистские постро¬
ения последнего. Работы Р. Гиршмана, если так можно сказать, реали¬
стичны: в них он исходит из конкретных данных. Выводы французского
ученого обычно базируются на значительном количестве фактического
материала, безупречным знатоком которого он и является. $
Даже в таком беглом обзоре, как наш, нельзя не упомянуть работ
американского ученого Г. Кэмерона5 — крупного авторитета в области
истории Элама и Ирана. Ценны его издания персепольских текстов ахе-
менидского времени6.
В нашей русской и советской науке специальных исследований, посвя¬
щенных истории Мидии, не было, хотя ее касались в своих общих работах
академики Б. А. Тураев7, В. В. Струве8 и другие наши ученые. Кроме того,
акад. В. В. Струве издал несколько весьма ценных работ, в которых он
касается отдельных специальных вопросов истории Мидии9. Ряд работ,
1	См. G. Contenauet R.G h i г s h m a n.Fouilles du Tépé-Giyan près de Nehavend
1931 et 1932. Paris, 1935; см. также G. C o n t e n a u. La civilisation de Г Iran au IV
millénaire avant notre ere (Publ. de la Soc. des etudes Iraniennes et d’art Persan, №13).
Paris, 1936.
2	Cm. R. Ghirshman. Fouilles de Sialk près de Kashan 1933, 1934, 1937, tt.
I—II. Paris, 1938—1939;e г о же. L’Iran des origines a l’Islam. Paris, 1951 и др. работы
3	См. Т. В. Brown. Excavations in Azarbaijan, 1948. London, 1951.
4	Me С о w n. The Material Culture of Early Iran. JNES, 1942, I, № 4; его же
The Comparative Stratigraphy of Early Iran. Chicago, 1941.
* Cm. G. Cameron- History of Early Iran. Chicago, 1936.
6	Cm. G. Cameron. Persepolis Treasury Tablets. Chicago, 1948.
7 Б. А. Тураев. История Древнего Востока, т. II, стр. 77—79.
8 В. В. Струве. История Древнего Востока, 1941, стр. 365—369.
9	См. В. В. Струве. Хронология VI в. до н. э. в труде Геродота; его же
Родина зороастризма и др.
35

прямо или косвенно касающихся истории Мидии, были написаны Г. А.
Меликишвили, крупнейшим советским урартоведом1, и И. М. Дьяконо¬
вым1 2. Несколько исследований по истории Мидии было опубликовано и
автором этих строк3.
/
*
1	Исследование проф. Г. А. Меликишвили (Наири-Урарту. Тбилиси, 1954),
а также его переводы урартских текстов (ВДИ, №№ 1—4, 1953), были бесспорно,
самыми значительными явлениями в нашей советской исторической науке за послед¬
ние годы. Значение их велико и для нашей темы, в особенности для истории запад-
номидийских областей. Г. А. Меликишвили является автором первой в советской
литературе работы о Манне (ВДИ, № 1, 1949). См. также ряд его статей в различ¬
ных номерах ВДИ.
2	И. М. Дьяконов. Последние годы Урартского государства. ВДИ, 1951, №2;
его же. Первобытнообщинный строй на территории Мидии. Труды Ин-та истории и
философии АН Азерб. ССР, т. V, 1954; его же. К вопросу об общественном строе
Мидийской державы VI в. до н. э. Там же, т. VI, 1955. Монография И. М. Дьяконова
.История Мидии“ в нашей работе не могла быть учтена ввиду того, что она была
сдана в производство еще до выхода в свет означенной книги. Критическую оценку
монографии И. М. Дьяконова я надеюсь дать в другой своей работе.
3	Играр Алиев. О мидийском обществе. Изв. АН Азерб. ССР, 1948, N° 10;
его же. Миди]а тарихи. Азэрб. ССР ЕА Тарих вэ Фэлсэфэ институтунун эсэрлэри,
т. II, 1951; его же. О некоторых вопросах древнейшей истории мидийских племен.
Труды Ин-та истории и философии АН Азерб. ССР, т. V, 1954; его ж е. О неко¬
торых вопросах истории Мидии. Труды Аз.ЗПИ, 1955; его же. Мидия—древнейшее
государство на территории Азербайджана. Очерки по Древней истории Азербайджа¬
на. Баку, 1956.
36

Глава вторая
ЕСТЕСТВЕННО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ ДРЕВНЕЙ МИДИИ
Процесс формирования мидийского этноса, борьба и государственная
жизнь этого народа, насколько это известно нам по источникам, происте¬
кали в западной части Иранского плато, в областях, расположенных по
преимуществу между 45°—55° восточной долготы.
Расположенная в северо-западной части Ирана древняя Мидия де¬
лится в основном на горную часть и равнинные районы.
Территория Иранского плато представляет собою почти треугольник,
окруженный со всех сторон горами. Многочисленные горные цепи, тяну¬
щиеся со стороны Малой Азии, на юге Закавказья как бы разветвля¬
ются: северная полоса этих горных цепей состоит из Малого Кавказа,
продолжением которого является хребет Карадаг. Последний отделен от
первого глубокой впадиной, по которой течет р. Араке. Карадаг в свою
очередь переходит в Гилянский хребет, а последний — в Эльбурсские
горы. Продолжением этого горного массива являются Туркмено-Хоро-
еанские горы. Южную полосу идущих со стороны Малой Азии гор со¬
ставляет Загросская горная цепь. Эти горы состоят из нескольких парал¬
лельных цепей, тянущихся с севера и северо-запада на юг и юго-восток,
а являются естественной границей, отделяющей бассейн рек Евфрата и
Тигра от плоской равнины, простирающейся0 до Индийского океана и
?. Гильменд на востоке. Границей Ирана на востоке являются Восточно-
Иранские горы.
Таким образом, территория Иранского плоскогорья окаймлена труд¬
нодоступными окраинными горами, расположение которых напоминает
нам примерно боком лежащую греческую букву λ. Наиболее высокие
горные массивы достигают 5000 м и более. В горах Ирана немало
-этухших вулканов: Савалан, Сохенд, Барир, Демавенд и др. Столбы
пара на последнем нередко появляются и ныне. По склонам Демавенда
стекают многочисленные минеральные воды.
Почти две трети территории Иранского плато представляют собою
необитаемые пустынные районы, где чередуются то огромные солончаки,
кажущиеся на ярком свете настоящими озерами, то бесконечные равни¬
ны мелкого красного песка, носящегося от малейшего дуновения ветерка
по пустыне сплошной массой, то каменные ложбины, усеянные галькой и
гравием. Наиболее крупной впадиной является большая соляная пусты¬
ня — Деште-Кевир.
В отличие от внутренних, неплодородных районов горные области,
37

орошаемые многочисленными по преимуществу- небольшими реками и
ручейками, стекающими с высоких гор, нередко весьма плодородны.
У подножий гор — множество богатых растительностью плодородных
долин. Особенно много их в районе нагорного Загра, Южном Азербай¬
джане и Курдистане. Отличаются растительностью также и южнокаспий¬
ские районы по преимуществу Эльбурсский.
Наиболее крупными реками в западных областях Иранского нагорья
являются Кызылузен (Сефидруд), приток Аракса Карасу, Малый Заб,
Керха, Карун и др. В общем Иран — страна немноговодная. Имеющиеся
несколько озер для орошения не годны, ибо вода в них чрезмерно соле¬
ная. Наиболее значительными из последних являются Урмия, Дерьячейе-
Немек, Дерьячейе-Кум и др. Многие из мелководных и соленых озер
Ирана летом пересыхают и превращаются в солончаковые топи или же
соляные пустыни. Итак, водных ресурсов в этой стране немного. Но там,
где есть вода, — там, как уже было сказано, богатая растительность,
там жизнь. Еще в древности отдельные области Ирана, в частности Ми¬
дия, славились садами яблонь, груш, орехов, миндаля, абрикосов, вино¬
града, персика1, садами роз, лилий, жасминов и т. д. и т. п.
Значительная часть гор Западного Ирана покрыта то густым, то ред¬
ким лесом; леса широколиственные. Наиболее распространенные породы
—	дуб, ясень, бук, клен, тополь, восточная чинара, ива, мирт, фисташка
и грецкий орех. Встречаются и рощи финиковых пальм. Особенно
много зарослей кустарника. Из вьющихся пород наиболее важны —
лиан, виноград и др. Выше лесных поясов расположены нередко
альпийские луга.
Климат Иранского плато более суров, чем в Месопотамии. Он пора¬
жает своими контрастами; летом жара почти как в Сахаре, зимой едва
ли не сибирские холода.
Земледелие в Западном Иране возникает еще в глубокой древности1 2и
именно в горных районах, где было возможно как естественное, так и ис¬
кусственное орошение с помощью кягризов и т. п. Эти же горные районы
весьма благоприятствовали своими пастбищами и лугами развитию ско¬
товодства.
Западномидийские области еще издревле славились своим богатством
—	довольно развитым земледелием и скотоводством.
Скотоводством в Мидии занимались как на западе, так и на Востоке.
В восточных областях скотоводство носило кочевой характер. На западе
же, в противоположность восточным районам, оно носило по преимуще¬
ству оседлый или, лучше сказать, полуоседлый характер. Разводился не
только мелкий, но и крупный рогатый скот, а также лошади.
Коневодство в мидийских областях играло особо важную роль3. Об
этом говорят данные ассирийской военной литературы. Нисейские и дру¬
гие поля славились благородной породой коней4. В Нисейских табунах
1	Территория плато считается родиной многих из перечисленных выше фрукто¬
вых деревьев. См. Гордон Чайлд. Древнейший Восток в свете новых раскопок.
М., 1956, стр. 286.
2	Здесь еще в доисторическую эпоху произрастали дикие злаки. Западный Иран
наряду с некоторыми другими областями считается родиной дикого предка пщеницы
двузернянки (Triticum dicoccum). Здесь же встречается другой вид пшеницы—одно¬
зернянка (Triticum monococcum), а также дикий ячмень. О культивировании этих
злаков еще в глубокой древности говорят многие факты См. G. Cameron. History
of Early Iran, стр. 8; R. G h i r s h m a n. Fouilles de Sialk, τ. 1, стр. 73; T. B. Brown,
Excavations in Azarbaijan, 1948, стр. 50—51; Г. Чайлд. Древнейший Восток...,
стр. 58, 286.
3	V. Hehn und О. Schrader. Kulturpflanzen und Haustiere in ihren Uebergang
aus Asien nach Griechenland und Italien, sowie in das übrige Europa. Berlin, 1911, стр. 31.
4Аммиан Марцеллин, XXIII, 6, 30.
38

еще в позднеантичное время насчитывалось около 160 000 лошадей.
Именно это и привлекало ходивших в названные области походами мно¬
гочисленных завоевателей, начиная со времен седой древности и кончая
эпохой Ассирийской военной державы.
О плодородии мидийских земель говорят как данные клинописи1, так
и античные авторы. Вот что пишет, например, Аммиан Марцеллин1 2:
«Обитатели западного склона высокого хребта Корона (совр. Корендаг.
— И. А.) имеют в изобилии хлебные поля и виноградники; почва у них
весьма плодородна и земли изобилуют реками и родниками чистой воды.
Зеленые луга кормят благородную породу коней...»: Далее: «... в этих
пределах лежат плодородные земли магов».
Наряду со скотоводством и земледелием в древнемидийских областях
занимались также и охотой. В горах Мидии водилось множество диких
зверей: львов, тигров (особенно следует отметить гирканскую породу),
леопардов, медведей. Немало было также прирученных или способных
к приручению животных, как, например, дикий буйвол, коза, собака, дро¬
мадер, двугорбый верблюд и т. п.3
Что касается естественных богатств Мидии, то следует отметить, что
они были известны еще в древности. Территория ее богата различного
рода ископаемыми. Самым существенным богатством страны является
нефть. Однако трудно сказать, добывалась ли она в доантичное время.
Возможно, что да. В античное время состав, называвшийся «мидийским
маслом»4, включал в себя и нефть, которую в Персии и, очевидно, в Ми¬
дии называли «нафта»5. Немало в областях Мидийского государства
залежей различных металлических руд. Из цветных металлов особенно
много меди и свинца. Крупные залежи медной руды имеются в хребте
Карадаг. В Талышских горах встречается медь самородками в один
килограмм весом. Имеется медь и в Эльбуроских горах. Медь в при-
загросских районах, в особенности в Южном Азербайджане и Курди¬
стане, добывалась, бесспорно, еще в глубокой древности. Во всяком
случае, ее стали добывать уже не позднее конца IV тысячелетия до н. э.
Несколько позднее, по-видимому, стали добывать в этих районах и
железо. Возможно, еще в древности в Мидии добывались также золото
и серебро. В областях, расположенных восточнее Мидии, добывались
ляпис-лазурь6 и яшма.
Переходя к исторической географии Мидии, следует сказать, что
тот общеизвестный культурно-экономический разрыв между двумя
частями этой страны наступает только, по-видимому, в I тысячелетии до
н. э., когда становится возможным говорить о нижней ( в будущем
«большая» или «великая») и горной (будущая «малая» или Атропатен-
1	См. реляцию Саргона у F. Thureau-Dangin. Une relation de la huitième
campagne de Sargon. Paris, 1912, в особенности те части ее, где говорится о продви¬
жении ассирийцев по территории Манны.
3 Аммиан Марцеллин, XXIII, 6, 29—32.
3	G. Rawlinson. The Five Great Monarchies of the Ancient Eastern World,
T. II. London, 1865, стр. 21.
4	Аммиан Марцеллин, XXIII, 6, 37—38.
5	Там же. Несмотря на то, что Аммиан Марцеллин сообщает, что слово nafta—
„туземное“ (персидское или мидийское?), тем не менее оно не является таковым.
Корень%этого]слова восходит к_аккадскому naptu (от парёШ=,,разгораться“,„светиться“).
6	G. Rawlinson. Указ, соч., стр. 251. Широко известна ляпис-лазурь в Хис-
саре еще в III тысячелетии до н. э., куда она ввозилась, по-видимому, из областей
Бактрии. По представлению ассирийцев, ляпис-лазурь добывалась в районе Bikni
(Демавенд). Однако это не так. По-видимому, через указанную зону шел путь, по
которому этот драгоценный камень попадал в Месопотамию.Ляпис-лазурь появляется
в Месопотамии еще в раннединастический период. Ср. С. L. W о 11 е у. Ur Excavati¬
ons, II. London, 1934, стр. 372; Г. Чайлд. Древнейший Восток..., стр. 258.
39

ская) Мадии1. Последняя в политическом отношении вплоть до VII в.
до н. э. развивалась независимо от первой и была включена в состав
ее примерно на три века (с VII по IV в. до н. э.), когда исторические
судьбы этих двух областей объединились (и это имело очень важное
значение для будущей истории как большой, так и малой Мидии) с тем,
чтобы в IV в. до н. э., окончательно разорвав связывавшие их узы, на¬
чать развиваться самостоятельно.
Большой Мидии суждено было навсегда потерять свой этнокуль¬
турный облик и быть вычеркнутой из числа самостоятельных политиче¬
ских единиц, а малой Мидии — Атропатене — Южному Азербайджану,
несмотря на все превратности судьбы, суждено было сохраниться как
определенной культурно-экономической, политической и географической
единице и стать родиной формировавшейся на рубеже нашей эры азе-
рийской ираноязычной народности.
В III—II тысячелетиях до н. э. западные области будущей Мидии
были населены кутиями, луллубеями, касситами, эламитянами и неко¬
торыми иными племенами и племенными группами.
Луллубеи занимали в основном области южнее оз. Урмия. Севернее,
северо-западнее и северо-восточнее их обитали кутии. Южнее и юго-
восточнее луллубеев, в Луристане и других местах, жили касситы. Воз¬
можно, в приурмийских районах наличествовали и хурритские этно¬
языковые элементы.
Соседями поименованных выше племен на западе и юге являются
небольшие шумерские и эламские государственные образования, а так¬
же Ассирийское и Аккадское государства в III тысячелетии до н. э., Ва¬
вилонское и Эламское государства во II тысячелетии до н. э.
Что же касается начала I тысячелетия до н. э., то в это время в
мидийских областях появляется множество мелких и относительно
крупных политических единиц, локализация которых нередко вызывает
споры. Наиболее существенные из этих «стран»1 2 3 * 5 6 суть следующие:
Андия3 — в юго-западном углу Каспийского моря — район совре¬
менного хребта Богровдаг — Кызылузен (Сефидруд).
Зикирту4 — западнее Андии, между Каспийским морем и Урмийским
озером, примерно район Миане — Тебриз.
Уишдиш5 — юго-восточный угол Урмийского озера, примерно запад¬
нее района Мараги.
Сангибуту6 — северо-западнее и севернее Урмийского озера, район
Тебриз—Маранд—Хой.
Гильзану — западнее Урмийского озера7.
1	Я имею в виду в данном случае уровень культурно-экономического развития,
который, как об этом позволяют судить памятники материальной культуры, вплоть
до конца Ц тысячелетия или, быть может, даже и несколько позднее, как в запад¬
ных, так и восточных областях примерно одинаков. Резкое различие начинает наб¬
людаться в связи, по-видимому, с нашествием индоевропейских племен на восточные
области Мидии. Во всяком случае, восточномидийские общества кочевых скотово¬
дов в начале I тысячелетия ни в коем случае нельзя сравнивать с западномидийскими
обществами, ушедшими в своем развитии значительно вперед.
2	Под „страной“ ассирийцы нередко разумели небольшие области, а то и малень¬
кие общины. Правда, „странами“ назывались также и относительно крупные области.
3	См. ARAB, I, 739; П, 79,99, 118, 155 и др.;АВИУ, № 28, 50. Встречается также
форма Andiu.
* По данным ассирийских надписей, Зикирту, соседствуя с Андией, примыкала
также к Манне. См. ARAB, II, 150—152.
5	Область, зачастую входившая в состав Манны. ARAB, 11,152 и др.
6	Не следует путать с одноименной южномидийской областью. Сангибуту, судя
по ассирийским данным, локализуется около Тармакиса (современный Тебриз?)
[ARAB, П, 162—165].
7	ARAB, I, 588 и др.; см. также АВИУ, № 28, прим. 15.
40

Киррури — юго-западнее Урмийского озера1, у разветвления
р. Большой Заб.
Аллабрия2 — восточнее Киррури.
Караллу — область, соседняя с Аллабрией1 2 3 4 5.
Замуа4 или Мазамуа5 — область древнего Луллуме6, охватывавшая
временами значительную территорию, но в основном все же — район
вокруг Сулеймании, в верховьях Диялы и Малого Заба7 8.
Парсуа8 — крупная область южнее оз. Урмия, в верховьях рек
Диялы и Малого Заба. С юга она примыкала к другой большой области
Намру9 — древнему Навару10 11.
Севернее Парсуа, вернее, Замуа, южнее оз. Урмия, прямо примыкая
к нему, расположена была страна .маннеев11 —Манна (Mannas,Munna)12,
называвшаяся также Внутренняя Замуа13. Это — наиболее важная и круп¬
ная область Южного Азербайджана, временами охватывавшая почти всю
территорию последнего. Но в основном Манна — это земли, располо¬
женные между верховьев р. Малый Заб и несколько северо-восточнее
р. Зериннеруд (Джагатучай). По-видимому, южнее или юго-восточнее
Манны располагалась маннейская область Месси·'14 [Mis (s) i, Mesu],
соседствовавшая на юго-западе с Парсуа15. Упомянутая область (Месси)
на северо-востоке граничила со страною Гизилбунда16.
Гизилбунда17 — находившаяся в долине р. Кызылузен (восточная
часть современного четвертого и северо-запад первого астана, южнее из¬
гиба Кызылузена, там, где река течет еще с юга на север, а не наоборот,
когда она минует уже район Миане), впоследствии в значительной час¬
ти своей вошла в состав «страны» Мадай (собственно первоначальная
Мидия).
1	Область, соседняя с Гильзаном. Находясь в Киррури, Ашшурназирапал II по¬
лучал дань с гильзанцев и хубушкийцев [см. анналы, I, 56, а также АВИУ, № 27,
прим. 17].
2	Область эта находилась южнее Манны (ARAB, 11, 144); соседила, очевидно, с
Парсуа и Караллу (ARAB, II, 10,144, сл.)
3	ARAB, II, 10.
4	Особенно часто встречается в надписях Ашшурназирапала II и Салманасара
III, см. ARAB, I, 451, 457 и др.
5	ARAB, I, 609; см. также Г. А. Меликишвили. Наири-Урарту, стр. 126—
127, где убедительно показано тождество этих двух названий.
6	О том, что Луллуме называется также и „страной Замуа“ свидетельствует над¬
пись Саргона (см. его реляцию—„луврскую табличку“, стрк. 11).
7	М. Streck. Das Gebiet die heutigen Landschaften Armenien, Kurdistan
und Westpersien. ZA, XV, стр. 268, сл.; E. F о г r e r. Die Provinzeinteilung des As¬
syrischen Reiches. Leipzig, 1920, стр. 6, сл.; АВИУ, № 18, 23.
8	Parsuas встречается в ассирийской военной литературе, начиная со времен
Салманасара III. Название это встречается и в урартских текстах в форме Barsua. См.
Г. А. Меликишвили. Указ, соч., стр. 37.
9	ARAB, 1, 588. Эта страна соседила также с Манной, Гизилбундой и другими
областями.
10	F. T h u r e a u-D a n g i n. Tablette de Samarra. RA, IX, 1912, стр. 1, сл.
11	Упоминается впервые на 16-м году правления Салманасара III (844 г.до н. э.).
См. ARAB, I, 637.
12	ARAB, I, 587,637, 739.
13	Часто само Урмийское озеро ассирийцы называли морем „Внутренней Замуа“.
См. ARAB, I, 616; АВИУ, № 34, прим. 8.
14	ARAB, I, 581; II, 148 и др. Встречается в качестве названия страны и „мисиан-
дийская“ (АВИУ, № 54), возможно,—Миси Андийская (ср. название страны „Андия“).
is ARAB, II, 148.
16	ARAB, II, 148—149.
17	Была расположена между Манной и страною мидийцев, по соседству с Парсуа
(ARAB, II, 149).
41

Мадий1 — охватывала вначале, по-видимому, только северо-восточ¬
ную часть современного пятого астана, юго-восток четвертого, среднюю
и, возможно, часть северной полосы первого астана, территорию север¬
нее современного Хамадана. И лишь впоследствии эта область была
значительно расширена.
Территория восточнее Хамадана до оз. Дарьячейе-Немек называ¬
лась «Областью Речек»(Ъ& Närti)1 2.
Южнее Парсуа и юго-восточнее Намру3, по-видимому, в районе
Керманшаха4, находилась область Бит-Хамбан5.
На востоке и юго-востоке к Бит-Хамбану примыкала «страна»
Эллипи, расположенная между верховьями рек Диалы и Керхи; воз¬
можно, это северо-западная часть Луристана6.
Итак, мы остановились на локализации наиболее важных областей
будущей Мидии. Подобный, хотя и весьма беглый, обзор, бесспорно, не¬
обходим, ибо в противном случае читателю трудно будет ориентировать¬
ся в сложной географической номенклатуре разрозненных «стран»—об¬
ластей IX—VII BiB. до н. э., на территории которых вскоре стало скла¬
дываться Мидийское государство.
Остается сказать, что через территорию Мидии в древности проходи¬
ло несколько караванных путей, которые связывали Месопотамию, да и
вообще страны Переднеазиатского Древнего Востока с Закавказьем,
Средней Азией и Индией.
1	Впервые упоминается на 24 году правления Салманасара III (835 г. до н. э.).
з АВИУ, № 49, прим. 19.
3	О близости Намру (Навара—Намара) :с Бит-Хамбану говорит хотя бы то, что
часто в Намар назначались царские наместники из Хамбана. Намар во II тысячеле¬
тии до н. э. был уже касситской областью. См. F. Delitzsch. Die Sprache der
Kossäer. Leipzig, 1884, стр. 29—35.
4	E. For rer. Die Provinzeinteilung des Assyrischen Reiches,стр. 90.
5	Упоминается начиная с касситской эпохи. Это была очень крупная и влиятель¬
ная община, упоминаемая часто в различных кудурру. Встречаются разные формы
написания этого наименования (см. ниже, стр. 93—94). Бит-Хамбан, очевидно, тоже,
что и Kampantas (во втором абзаце) и Ha-am-ba-nu (в вавилонском тексте) Бехистун-
ской надписи, а также ΚαμβαδηΝ/η—классических писателей, область, где имелся город
Βαγίστανα (см. J. Marquart. Untersuchungen zur Geschichte von Eran, II. Leipzig,
1905, стр. 165). Название Καμ^αδηνη, очевидно, сохранилось в современном Cambadân.
6	М. Streck. ZA, XV, стр. 381.
42

Глава третья
ПАЛЕОЛИТ НА ТЕРРИТОРИИ МИДИИ И ИРАНСКОГО ПЛАТО
В настоящее время едва ли приходится сомневаться в том, что Пе¬
редняя Азия и прилегающие к ней районы входили в состав тех областей
эйкумены, где происходил процесс очеловечения обезьяны. Во всяком
случае неандертальская стадия в истории первобытного человека засви¬
детельствована в указанных районах немалым количеством памятников,
как костных останков, так и индустрии этого периода. Эти же памятни¬
ки позволяют нам высказать уверенность в том, что названная зона была
частью обширной территории, на которой происходило формирование
современного человека—homo sapiens.
У нас есть все основания для того, чтобы утверждать, что современ¬
ный человек не явился в Переднюю Азию извне, а оформился здесь, в
условиях местной среды1.
Палеолитические памятники засвидетельствованы для многих стран
Переднеазиатского Востока и сопредельных областей. Древнекаменная
индустрия известна в Ираке (на территории древней Ассирии), Пале¬
стине, а также в Закавказье, Средней Азии и других районах, где обна¬
ружены изделия мустьерского и более ранних типов.
В областях, непосредственно соседствующих с наиболее интересую¬
щим нас в данном случае Иранским плато, а именно, в Закавказье обна¬
ружены орудия, относящиеся к нижней грани палеолита — шелльскому
и следующим за ним периодам1 2. Шелльские ручные рубила найдены в
Армении, в стоянке Сатани-Дар3. Кстати, последняя является древнейшей
стоянкой первобытного человека на территории всего Советского Союза.
В Армении обнаружены также ашельская и мустьерская индустрия4.
Шелльские, ашельские и мустьерские орудия найдены на территории
1	Г. Ф. Д е б е ц. Заселение Южной и Передней Азии по данным антропологии.ТИЭ
АН СССР,нов. сер., т. XVI, М., 1951, стр. 359; См. Я. Я. Рогинский. Теория моноцент¬
ризма и полицентризма в проблеме происхождения человека и его рас. Изд. МГУ, 1948.
2	См М. 3. Паничкина. Палеолит Армении. Л., 1950; С. Н. 3 а м я т н и н. На¬
ходки нижнего палеолита в Армении. Изв. АН Арм. ССР, № 1, 1947; Г. К. Н но¬
ра дзе. Палеолит Грузии. Тр. II международной конференции АИЧПЕ, т. V, Л.,
1934.
3	См. М. 3. Паничкина. Указ. соч. и С. Н. Замятии н. Указ, соч., а также
М. 3. П а н и ч к и н а. Древнепалеолитическая стоянка Сатани-Дар в Армении. Краткие
сообщения ИИМК, XXXV, 1950; e е же. Шелльский комплекс древнепалеолитического
местонахождения Сатани-Дар. Материалы и исследования по археологии СССР, 1953,
№ 39.
4	См С. Н. 3 а м я т н и н. Указ, соч.; М. 3. Паничкина. Указ. соч.
43

Абхазии1. Палеолитическая индустрия в последнее время стала известна
также и на территории Советского Азербайджана1 2.
Древнейшие памятники Средней Азии, тесно связанной с территори¬
ей Иранского плато, возможно, относятся к ашельской эпохе, во всяком
случае они не моложе мустье3. Наиболее ранние следы первобытной ин¬
дустрии и костных останков обнаружены в Туркмении и Узбекистане;
особенно примечательной является мустьерская стоянка Тешик-таш4.
Раскопками последних лет в пограничных с Ираном районах Ирака,
а также западнее последних, вплоть до областей Средиземного моря —
в Сирийской пустыне, Хиджазе, Палестине и других — обнаружены сто¬
янки мустьерского и более ранних периодов. Орудия мустьерского типа
найдены близ Сулей.мании5, в частности в восточной пещере у Хазармерд6.
Несколько северо-западнее от Сулеймании у деревни Зарзи обнаружены
орудия верхнего палеолита7. Остатки палеолитической индустрии засви¬
детельствованы около Керкука8, в колодцах Рутба (в Сирийской пустыне,
на полпути между Дамаском и Рамади)9, в Хиджазе10 11. Наконец, значи¬
тельное количество орудий палеолитического времени дали раскопки в
Палестине11, в частности, пещерах г. Кармел (Мугарет эт-Табун, Муга-
рет эс-Схул), пещерах Мугарет эль-Зуттие (к северо-западу от Галилей¬
ского озера), Кафзеха и др. В Палестине вместе с раннепалеолитически¬
ми (точнее, леваллуа-мустьерскими) орудиями найдены также кости бо¬
лее полутора десятков неандертальских скелетов.
Итак, как видно из сказанного, по всей полосе, окаймляющей Иран¬
ское плато с северо-востока и идущей на запад и юго-запад (Средняя
Азия — Закавказье—Месопотамия, Сирия—Палестина и т. д.), засвиде¬
тельствованы орудия, а местами также костные останки палеолита, начи¬
ная с нижней его грани. Уже одно это обстоятельство должно свидетель¬
ствовать о том, что Иранское плато не могло являть собою особого исклю¬
чения из этой обширной зоны и что территория эта также должна была
быть заселена человеком в указанное выше время.
Тот факт, что до последнего времени на территории Иранского плато
не было известно ни одной раннепалеолитической стоянки, порождал
всякого рода скептические рассуждения, нередко доходившие вообще до
отрицания возможности жизни в указанной области. Отсутствие ранне¬
палеолитической индустрии в Иране объяснялось Ж- де Морганом суро¬
востью климата и наличием «северного ледникового» периода, якобы не¬
1	С. Н. 3 а м я т н и н. Палеолит Абхазии. Сухуми, 1937.
2	Следы палеолита на территории Азербайджанской ССР вплоть до последнего
времени не были известны. Однако 1953 г. проф. С. Н. Замятнин собрал некоторое
количество орудий палеолитического периода в Казахском районе.
3	См. А. П. Окладников. Изучение древнейших археологических памятников
Туркмении. Краткие сообщения ИИМК, XXVIII, 1949; Д. Н. Лев. Древний палеолит
в Аман-Кутане (предварительное сообщение). Тр. Узб. гос. ун-та, нов. сер., № 39,
Самарканд, 1949.
4	См. А. П. Окладников. Исследование -мустьерской стоянки и погребения
неандертальца в гроте Тешик-таш. ТИА МГУ, 1949; Г. Ф. Дебец. О положении
палеолитического ребенка из пещеры Тешик-таш в системе ископаемых форм чело¬
века. Изд. МГУ, 1947.
5	См. D. А. E. G а г г о d. The Paleolitic of Southern Kurdistan. BASPR, № 6, 1930.
6	A. Parrot. Archéologie Mesopotamienne. Paris, 1953, стр. 110.
7	Там же.
8	Там же, стр. 112.
9	Там же, стр. 110.
10	Там же.
11	См. D. А. E. G а г г	о d	and	D.	Ва te.The Stone	Age	of	mount	Carmel, т.	I.	Ox¬
ford, 1937; Me С о w n T.	D.	and	Keith,	Sir Artur.	The	Stone	Age	of	mount	Car¬
mel. The fossil human remains from the Levalloiso-Mousterian, т. II. Oxford, 1939.
M. R. Sauther. Préhistoire de la Mediterranée: Paleolitique-Mesolitique. Paris, 1948,
и μη. др.
44

благоприятного для жизни человека. Эта точка зрения, однако, практи¬
чески едва ли может быть принята, ибо ей противоречит известный нам
из других областей эйкумены материал. В качестве примера можно со¬
слаться на неандертальцев Европы, живших там даже в эпоху макси¬
мального оледенения1. Другое дело, что суровые климатические условия
оказывали неблагоприятное влияние на развитие человеческих коллек¬
тивов1 2. Но не следует забывать, что человек, как социальное животное
был наиболее приспосабливающимся и при помощи орудий даже приспо«
сабливающим к своим потребностям географическую среду существом.
В этом, как неоднократно указывали классики марксизма-ленинизма, и
состоит коренное отличие человека от животных предков его. Наконец,
следует сказать, что изучение геологии Иранского плато не позволяет
согласиться с безосновательным заявлением французского ученого о су¬
ществовании «ледниковой» эпохи в указанной области. Исключение мож¬
но сделать разве только для некоторых высокогорных областей крайнего
северо-запада Иранского плато, расположенных в непосредственной бли¬
зости к Кавказскому перешейку. Эти незначительные ледниковые массы
были более чем недостаточны для того, чтобы способствовать формиро¬
ванию больших гляциальных отложений в указанных областях. Наобо¬
рот, есть все основания утверждать, что территория Иранского плато
пережила плювиальный режим3, который, впрочем, также не особенно
благоприятен для жизни человека. Обильно выпадавшие в эту эпоху дож¬
ди создавали большие озера, правда, неглубокие, наличие которых ока¬
зывало смягчающее влияние на климат4. Самое значительное из этих
внутренних «морей» было расположено в центральной части плато, там,
где теперь безводная пустыня5.
Как уже было отмечено выше, Иранское плато не могло не быть за¬
селено в палеолитическую эпоху. В пользу этого говорит и то обстоя¬
тельство, что по многим признакам неандерталец Средней Азии сходен,
даже, возможно, и родственен неандертальцам Европы6. Если это так, то
между обеими областями должна была иметь место определенная связь,
которая могла осуществляться только через Переднюю Азию (следова¬
тельно, и Иранское плато), ибо путь через области, лежавшие к северу
от Каспийского моря, был отрезан Хозарским бассейном, воды которого
достигали территории севернее современного Саратова7.
На пути связей неандертальцев Средней Азии и Европы лежит район
палестинских неандертальцев8. Характерно, что некоторые из скелетов
последних (в частности, «Табун 1») не отличаются от европейских9. Ра¬
зумеется, это обстоятельство не может не говорить о наличии каких-то
связей между упомянутыми группами древнейших людей. Но интереснее
всего то, что Тешик-ташский неандерталец по отдельным признакам сво¬
им сближается и с палестинскими неандертальцами (особенно с типом
«Табун»)10 11. Среднеазиатская каменная индустрия также близка пале¬
стинской11.
1	В. П. Якимов. Ранние стадии антропогенеза. Сб. „Происхождение человека и
древнее расселение человечества*, М., 1р51, стр. 84.
2	Там же.
3	R. Ghirshman. L’Iran des origines a l’Islam. Paris, 1951, стр. 15.
4	Г. Ч a й л д. Древнейший Восток..., стр 44—45.
6 R. Ghirshman. Fouilles de Sialk, т. 1. Paris, 1938,стр.72—73.
6	Г. Φ. Дебец, T. A. Трофимова, H. H. Чебоксаров. Проблема заселе¬
ния Европы по антропологическим данным. Сб. „Происхождение человека и древнее
расселение человечества“, стр. 414—415.
7	Там же, стр. 414.
8	Там же, стр. 415.
9	Там же.
10	В. П. Якимов. Указ, соч., стр. 78.
11	См. А. П. Окладников. Исследование мустьерской стоянки и погребения
неандертальца в гроте Тешик-Таш.

Все это вместе взятое не может не говорить о том, что связи Средней
Азии с Палестиной, а также Европой в эпоху мустье должны были осу¬
ществляться через Иранское плато и вообще Переднюю Азию, которая
была центром формирования современного человека — homo sapiens.
Исследования последних лет на территории Иранского плато дей¬
ствительно подтверждают существование палеолитических материалов в
указанной зоне1.
Палеолитическую индустрию дали в основном пещеры в районе Бехи-
стуна, Хуника (на востоке Центрально-Иранского плато), а также у оз.
Урмия. Из числа последних наиболее выделяется Бехистунская пещера,
давшая основной материал по палеолиту в названном выше районе. В
культурных слоях этой пещеры обнаружено около семи тысяч кремневых
заготовок (обработанных камней), в том числе более тысячи орудий1 2.
Там же найдено более двенадцати тысяч костей различных животных3.
Только слои Тамтамской пещеры (у оз. Урмия), современные «плей¬
стоценовым», дали двадцать четыре каменных заготовки, из коих десять
орудий. Там же обнаружено около трех тысяч костей различных живот¬
ных4.
Следует отметить, что фауна исследованных пещер представлена
сравнительно 'Небольшим количеством образцов, причем последние в ос¬
новном копытные (ungulata). Плотоядных (carnivora) не более 10—15%..
Копытных, можно разделить на четыре группы:	семейства быковых
(bovidae), оленевых (cervidae), лошадиных (equdae),H, наконец, свиней
(suidae). Характерно, что почти все копытные являют собою по преиму¬
ществу современные виды5. Следует также сказать, что климат и ланд¬
шафт Иранского плато в рассматриваемое время (в эпоху развитого ле-
валлуа-мустье) едва ли сильно отличались от современного. Вряд ли
также эта картина значительно разнилась от современной ей палестин¬
ской действительности. Основательное изучение фауны Палестины поз¬
воляет заключить, что там не было какой-либо особой холодной клима¬
тической фазы, начиная с нижней грани палеолита6. И в Средней Азии
ландшафт и климат мустьерского времени были сходны с современ¬
ными7.
Бехистунская пещера, являвшаяся великолепной палеолитической
стоянкой неандертальца, имеет три настила, самый древний из которых
расположен на 4—5 м ниже поверхности земли. Как уже отмечалось вы¬
ше, в Бехистунской пещере одних только орудий было найдено более
тысячи. Четыре пятых этих орудий относятся к палеолиту. Следует, од¬
нако, упомянуть, что каменной индустрии, относящейся к самой нижней
грани эпохи, современной плейстоцену, в Бехистуне, как и вообще на
всем Иранском плато, пока еще не обнаружено. Весь наиболее древний
материал, в частности нижнебехистунский настил, относится ко времени
не ранее чем верхняя грань нижнего палеолита — развитой леваллуа-
мустьерской культуры. Хронологически—это примерно 20—50 тысяч лет
тому назад.
Орудия, обнаруженные в упомянутых выше трех пещерах, изготовле¬
1	См. Carle to η S.C о о n. Cave explorations in Iran. Philadelphia, 1951. См. осо¬
бенно гл. IV этой книги, где рассматривается материал, современный плейстоцену.
См. таблицы I—II, приложенные к нашей работе.
2	Carleton S. Coon. Указ, соч., табл. 1А.
3	Там же.
4	Carleton S. Coon. Указ. соч. стр. 36, 44.
5	Там же, стр. 43, сл.
6	D. Garrod and D. Bate. The Stone Age of mount Carmel, стр. 226.
7	В. В. Гинзбург. Древние и современные антропологические типы Средней
Азии. Сб. „Происхождение человека и древнее расселение человечества·, стр. 372.
46

ны из различных минеральных пород, как например, кремень, халцедон,
шерт1.
Палеолитические орудия бехистунской коллекции изготовлены в ос¬
новном из четырех типов заготовок (blank)1 2:
1)	Ядрища (cores). Они типичны для нижнего палеолита и общи с
европейскими мустьерскими нуклеусами. Все орудия из ядрищ диско¬
видны.
2)	Отщепы (flakes) — типично леваллуа-мустьерские заготовки (пла¬
стинки), отколотые от острого угла ядрища, расширяющиеся у основа¬
ния и суживающиеся в остроконечной форме к концу. Они треугольной
или сердцевидной формы. Около 45% обнаруженных в Бехистунской
пещере орудий изготовлены из этих отщепов.
3)	Отщепы-лезвия (flake-blades) — также распространенный вид
прямо- или треугольной заготовки, откалываемой от ядрища. Они со¬
ставляют примерно половину всех бехистунских заготовок.
4)	Лезвия (blades). Что касается лезвий, то они характерны по пре¬
имуществу для более поздних слоев.
Из упомянутых четырех типов заготовок изготовлены различного
рода орудия, сводимые в конечном счете к трем разновидностям и одной,
несколько особняком стоящей, группе, к которой относятся все виды
орудий, не включенные в основные три группы.
К первой группе орудий относятся диски. Это — по преимуществу
толстые, округлые орудия, до некоторой степени грубоватые. Они изго¬
товлены в основном из двух видов заготовок: ядрищ и отщепов. Диско-
видные орудия обыкновенно использовались для скобления, резания, об¬
тесывания и изготовления элементарных деревянных изделий, а также,
возможно, для сдирания и очищения шкуры.
Во вторую группу орудий входят различные виды остроконечников,
составляющие четвертую часть всех бехистунских орудий. Этот вид ору¬
дий также весьма универсален и функции их многообразны.
Третью группу бехистунских орудий составляют различные ножи и
ножевидные изделия. Этих орудий в Бехистунской пещере в два с лиш¬
ним раза больше, чем всех остальных.
К последней группе орудий из Бехистунской пещеры относятся нес¬
колько десятков разнородных орудий, изготовленных в основном из
двух видов заготовок: отщепов и отщепов-лезвий.
Остатки палеолитической, в частности, мустьерской индустрии обна¬
ружены, как уже было сказано, и в приурмийском (Тамтама), а также
центрально-иранском (Хуник) районах3. Чрезвычайно важным является
и то, что на территории Иранского плато найдены костные останки неан-
дерталоидов4. Правда, их немного, однако, и этого достаточно для того,
чтобы подтвердить существование древнейших людей в указанном рай¬
оне.
В Бехистуне обнаружен фрагмент лучевой кости человека, а также
один зуб. В Тамтаме же удалось найти рассеченную бедренную кость.
Сравнение бехистунской лучевой кости с классическим экземпляром
подобной же кости неандертальца из Ля-Шапелля (Франция) показало
их близкое сходство5. Однако бехистунский экземпляр кажется более не-
андерталоидным, чем палестинский из Мугарет эс-Схула6. Впрочем, упо¬
1	Carleton S. Coon. Указ, соч., стр. 53.
2	Там же, стр. 53—65. См. также многочисленные таблицы, помещенные на
указанных страницах.
3	См. табл. III—IV, приложенные к нашей работе.
4	Carleton S. Coon. Указ, соч., стр.79—80.
5	Там же.
6	Там же.
47

мянутый палестинский неандерталец и по многим яным признакам яв¬
ляется более сапиентальным, нежели европейские типы. В частности,
кисть руки палестинца почти ничем не отличается по своему строению от
кисти современного человека1. Поэтому возможно, предположить, что
бехистунская лучевая кость принадлежит к несколько более древнему
типу, чем палестинская, хотя бесспорно, что для подобного заключения
одного этого фрагмента кости более чем недостаточно. Этому же типу
людей принадлежит зуб, обнаруженный в Бехистуне, а также бедренная
кость, найденная в Тамтаме1 2.
Итак, на основании всего сказанного выше можно утверждать, что
Иранское плато, в частности его западные и северо-западные области,
наравне с иными областями Передней Азии, входили в состав обширной
эйкумены, где обитал неандертальский человек со своей палеолитиче¬
ской мустьерской (или леваллуа-мустьерской) индустрией.
Что же касается более поздних периодов, а именно эпохи мезолита и
неолита на территории Иранского плато, то следует сказать, что и пос¬
ледние также частично засвидетельствованы в различных районах этой
области. На юге Каспия, в частности, обнаружен довольно хорошо сохра¬
нившийся полный череп мезолитического времени3.
Немало остатков мезолитической и неолитической индустрии дали
различные слои Пещерной полосы на юге Каспия, Бехистуна и др.4
1	В. П. Якимов. Указ, соч., стр. 84.
2 Carleton S. Coon. Указ, соч., стр. 79.
3 Carleton S. Coon. Указ, соч., см. пять таблиц (без нумерации).
4	Исследования показывают, что мезолитические племена пришли на территорию
южных областей Каспия более десяти тысяч лет тому назад. О костных остатках
(животных), л также каменно-костной индустрии мезолитических и неолитических
племен юга Прикаспия см. Carleton S. Coon. Указ, соч., стр.69, сл. См. также
таблицы V—VIII, приложенные к нашей работе.
48

Глава четвертая
К ВОПРОСУ О ЯЗЫКАХ И ЭТНОГЕНЕЗЕ ДРЕВНЕЙШЕГО
НАСЕЛЕНИЯ ПЕРЕДНЕЙ АЗИИ И ИРАНСКОГО ПЛАТО
Проблемы этногенеза и языков древнейшего населения Иранского
плато тесно связаны с очень трудоемкими и чрезвычайно сложными
этнолингвистическими вопросами истории племен и народов Передней
и Средней Азии,-а также Кавказа.
Научная постановка вопроса о языках народов Древней Передней
Азии стала возможной лишь со времени дешифровки и дальнейшего
изучения по преимуществу клинописных текстов, во второй половине
XIX и начале XX в.
Ставшие известными материалы клинописных языков открыли перед
учеными совершенно новый, неизведанный горизонт, приподняли завесу
над историей племен и народов, населявших интересующие нас обшир¬
ные области еще со времен седой древности, с V—IV тысячелетий до
н. э. Несмотря на то, что была проделана огромная работа по изучению
этих так называемых мертвых языков, нельзя, однако, сказать, что вос¬
точная филология смогла решить все злободневные вопросы, возникав¬
шие в этой связи. Только в отдельных случаях ученые добились некото¬
рых позитивных результатов: была намечена постановка проблемы, раз¬
работаны некоторые конкретные вопросы. Трудностей особенно много в
области изучения тех языков Передней Азии, которые не входят в семьи
индоевропейских и семитических языков, известных и изученных, бес¬
спорно, в меньшей степени по сравнению с последними.
Первые весьма туманные представления о несемитических и неиндо¬
европейских клинописных языках Передней Азии относятся к середине и
второй половине XIX в., когда стали известны текстовые материалы шу¬
мерского (сумерского)1, эламского (сузского, аншанского и т. д.), урарт¬
ского и некоторых других языков. После долгих споров о том, является ли
иумерский языком определенного народа или же это только тайнопись
ассиро-вавилонских жрецов1 2, упомянутый язык стал поочередно причис-
1	См. F. Weissbach. Dib Sumerische Frage. Leipzig, 1898.
2	Первые фрагментарные тексты на шумерском языке открыл Равлинсон. См.
К. Б е ц о л ь д. Ассирия и Вавилония. СПб., 1904, стр. 12. Равнозначность наименова-
-ай „язык прорицаний“, „язык волхвований“ в поздних текстах термину „lisân sûmeri*
i шумерский язык) доказал еще в 1889 г. проф. Бецольд См. Б. А. Тура ев. Исто¬
рия Древнего Востока, т. I, стр. 65. Однако в те же годы часть ученых пыталась до¬
казать, что шумерский не является языком в обычном понимании слова—языком
народности, а представляет собой якобы аллографию (тайнопись) того же аккадского
5зыка. Эту точку зрения особенно рьяно защищал I. Halevy в своем журнале
.Revue sémitique d’epigraphie et d’histoire ancienne“, где был выделен специальный
49
153—4

лятьсятоктуранским1 (урало-алтайским) или кавказским* 1 2, то к африкан¬
ским3 или китайским4 или даже полинезийским языкам5. Находили воз¬
можным причислять шумерский также к индоевропейской семье6. Писа¬
лось о шумерском, как о связующем звене между первичной баско-кав¬
казской и первичной монгольской семьями. В этом своеобразном баско-
кавказско-дравидийско-шумеро-монгольском «языке» видели речь
«энеолитической культуры»7. Однако более всего настаивали на урало¬
алтайском и кавказском происхождении шумерского языка. Эти две
точки зрения, как наиболее вероятные, сохраняют свое значение и в со¬
временной науке. Бесспорно, дальнейшие изыскания покажут, какая
именно из этих гипотез является правильной.
В аспекте яфетидологических изысканий писал о шумерском акад.
Н. Я. Марр, связывавший этот язык то с кавказскими8, то с приволжски¬
ми—финно-угорскими и чувашским9. И если первые его работы10 11 в этом
направлении в какой-то степени сохраняют научные нормы, то последу¬
ющие «изыскания» его не только грешат произвольностью сопоставлений,
но и в полной мере абсурдны и фантастичны. Работы Н. Я. Марра, издан¬
ные им в особенности в последний период его деятельности, полны сног¬
сшибательными (впрочем, типичными для всей школы марристов) выра¬
жениями и терминами, вроде «шумеро-чаны», «кимеро-шумеры», «шуме¬
ры-чуваши» и т. п. Это говорит о полном пренебрежении Н. Я. Марра
всеми нормами исторического и лингвистического исследования. К сожа¬
лению, эта антинаучная марровская эквилибристика о шумерах нашла
отражение и в трудах некоторых наших антропологов11.
Хотя на современном этапе наших знаний о шумерийцах нельзя окон¬
чательно решить вопрос об этнолингвистической принадлежности и пра¬
родине этого народа, тем не менее, однако, есть некоторые, основания
считать, что шумерийцы не являются первоначальными насельниками
раздел .Correspondence Sumerologique“. Ставшие известными многочисленные соб¬
ственно шумерские тексты покончили с этим затянувшимся спором и доказали
существование реального шумерского языка.
1	F. Н о m m e 1. Ethnologie und Geographie des alten Orients. München, 1926, стр.
21; cp. K. Tallquist. Akkadische Götterepitheta. Helsinki,1938, стр. 512; В. H r ο z n у.
Sur les peuples Caspiens. АО, XI, 1940, стр. 206, и др. В данном случае я не имею
в виду исследования целой группы турецких ученых, в частности сторонников так
называемой .солнечной теории“, для которых шумерский язык „бесспорно“ (?!) явля¬
ется .материнским* языком древних тюркских племен.
2	См. К. К га шаг. О sumero-gruzïnské jednotë jazykové. Vest. Kral. Ğeske Spoleö
nauk, 1905; M. Tseretely. Sumerian and Georgian: a study in comparative philology.
JRAS, 1913, стр. 783—821; H. Я. M a p p. Рецензия на указанную работу М. Церетели.
ЗВОРАО, т. XXV, стр. 257—272; F. В о г k. Das Sumerische—eine Kaukasische Sprache.
OLZ ,1924; его же. Weitere Beiträge zur Geneologie des Sumerischen. AOf, XI, 1937,
и μη. др.
3	См. Th. Kluge. Wersuch einer Beantwortung der Frage: Welcher Sprachen¬
gruppe ist das Sumerische anzugliedern. Leipzig, 1921; cp., однако, критику этой точки
зрения в OLZ, 1923, стр. 565, сл.
4	См. в статье И. М. Дьяконова, О языках Древней Передней Азии. Вопросы
языкознания, 1954, № 5, стр. 51, прим. 15.
5	Е. Stucke. Polinesisches Sprachgut in Amerika und Sumer. Leipzig, 1927. Cm.
также И. M. Дьяконов. Вопросы языкознания, 1954, № 5, стр. 51, прим 15.
6	См. С. Au tra n. Sumérien et Indo-européen: L’aəpect morphologique de la ques¬
tion. Paris, 1925; Cp. Б. Грозный. Доисторические судьбы Передней Азии. ВДИ,
1940, № 3—4.
7	H. G. Wells. The Outline of History being a plain history of life and mankind..
London, 1919, стр. 92, сл.
8	H. Я. M ар р. Избранные работы, т. V. М—Л., 1935.
9	Там же
10	См. Н.’я. Марр. ЗВОРАО, т. XXV.
11	См. напр., Т. А. Трофимова. Об антропологических связях в эпоху фатья-
новской культуры. Советская этнография. 1949, №3, стр. 56, сл.
50

областей, занимаемых ими в историческое время, и что в Месопотамию
они пришли, по-видимому, с Востока1.
Едва ли, однако, их первоначальную родину можно локализировать
на территории Иранского плато: для подобного заключения у нас нет
никаких оснований. Можно разве только допустить возможность того,
что шумеры в своем продвижении на запад, в Месопотамию проходили
через некоторые области Иранского плато, оставляя здесь местами сле¬
ды своего пребывания1 2.
Раскопки, проводившиеся у Анау, близ Ашхабада, по-видимому, так¬
же свидетельствуют о восточном происхождении шумеров3. Хотя культу¬
ра Анау и обнаруживает определенные параллели с шумерской, тем не
менее, однако, это обстоятельство вовсе не позволяет конструировать
специальную так называемую анау-сузианскую культуру, древнейшими
носителями которой будто бы были тюркоязычные племена, в том числе
и шумерийцы. Подобная установка льет воду на мельницу только пан¬
тюркизма, постулирующего существование некой изначальной широко
раскинувшейся древнейшей «турецкой расы»4, отрицающего самобыт¬
ность локальных культур и сводившего все к единому знаменателю,
часто поэтому безликому и аморфному.
Элементы урало-алтаизма в шумерском, отмечаемые исследователя¬
ми уже в XIX в., были вновь подтверждены Гоммелем5 и подхвачены в
новейшее время турецкими пропагандистами пресловутой «Güneş-dil
Teorisi» («солнечной теории»)6. Не протестуя против наличия некото¬
рых корреспонденций между шумерским и урало-алтайскими, мы, одна¬
ко, должны резко возразить против попыток признать в шумерском язык
тюркского типа. Шумерский язык, насколько он нам известен, не может
быть причислен к семье урало-алтайских и тем более конкретно тюрк¬
ских языков. Между шумерским и упомянутыми языками пока не удает¬
ся уловить сколько-нибудь ясных, закономерных схождений и расхожде¬
ний в области лексики и грамматического строя, за исключением, пожа¬
луй, нескольких слов, агглютинации7 и некоторых иных явлений синтак¬
сиса и морфологии. Эргативная структура предложения в шумерском в
корне отлична от номинативной в урало-алтайских, в том числе тюрк¬
1	См. Ed. Meyer. Sumerer und Semiten in Babylonien, Berlin, 1906; см. его же
§ 362 третьего издания „Geschichte des Altertums*. Stuttgart-Berlin, 1913; M. Ros¬
tov tz eff. The Sumerian Treasure of Astrabad. Journal of Egypt. Archaeology, VI,
1920, стр. 4, сл.; В. Н г о ζ η у. АО, XI, 1940; его же. ВДИ, 1940, № 3—4; его же.
Nejstarsi dëjiny Predni Asie, Indie a Kréty. Praha, 1948 (осталась мне недоступной);
его же. Histoire de l’Asie Antérieure de l’indie et de la Crète. Paris, 1947; F. We¬
is s b a c h. Die Sumerische Frage, и мн. др.
2	О прародине шумерийцев на востоке в связи с обнаружением шумерских па¬
мятников у Астрабада говорит и М. Rostovtzeff (Journal of Egypt. Archaeol.,
VI, 1920, стр.4, *сл.); S. N. Kramer водной из своих статей „Dilmun, the Land of
Living· (BASOR, № 96, 1944), анализируя данные шумерской мифологии, показывает,
что „благословенная страна“, „страна жизни“ Dilmun шумерийцев мыслилась ими
расположенной в юго-западном Иране. О шумерском расовом типе на территории
Иранского плато см. H. F г a n k f о г t. Archaeology and the Sumerian Problem. Chicago,
1932.
3	Cm. R. P u m p e 11 y. The prehistoric civilisation of Anau. Washington, 1908.
4	См. M. D a 1 к i 1 i ç. Etude sur la Théorie Güneş-dil. Istanbul, 1935; A. D i 1 a ç a r.
Les bases bio-psychologiques de la Théorie Güneş-dil. Istanbul, 1936; J. Ziya. Arier
und Turanier. Istanbul, 1932.
5	F. H o m m e 1. Ethnologie und Geographie des alten Orients, стр. 21, Cp. его
ж e. Geographie und Geschichte des alten Orients, 1904. См. отзыв, о ней Б.А. Тура-
ева (История Древнего Востока, т. I, стр. 36).
6	См. Dalkiliç. Указ, соч.; D i 1 a ç а г. Указ, соч.; J. Z i у а. Указ. соч.
7	Следует, однако, сказать, что агглютинация в шумерском и урало-алтайских,
имея некоторые точки смыкания, все же достаточно отлична (см. ниже, стр. 52).
51

ских языках; порядок слов в шумерском иной, чем в тюркских1; шумер¬
ский глагол резко отличен от глагола в тюркских; префиксация, характе¬
ризующая шумерский, резко отличает последний от суффиксальных
тюркских языков1 2. Ясного материального лексического родства между
шумерским и урало-алтайскими также, можно сказать, нет. Из много¬
численных шумерских слов, сравниваемых с урало-алтайскими, могут
быть приняты, по-видимому, только немногие, в частности tibira
(медник, металлург) и dingir (бог), сопоставляемые с тюрко-монголь¬
скими ternir, dəmir (железо) и tengri (бог)3. Остальные сопоставления
не выдерживают критики4,.
Если эти примеры неслучайны и не являются простым заимствовани¬
ем, то они в лучшем случае могут свидетельствовать об очень отдален¬
ных и не совсем улавливаемых нами отношениях (быть может, генетиче¬
ских?) между далекими предками урало-алтайских народов, с одной
стороны, и шумерийцами (или их предками?) — с другой, возможно, в
период пребывания последних у себя на прародине. Все сказанное ни в
коей мере не может свидетельствовать в пользу тюркоязычности или
тюркского происхождения шумеров. Наконец, у нас нет никаких осно¬
ваний считать, что в ту отдаленную эпоху тюркские языки уже отпочко¬
вались от общего урало-алтайского праязыка (языка-основы). Едва ли
тюркская семья языков выделилась ранее начала I или конца II тыся¬
челетия до н. э.
В силу указанного выше мы никак не можем считать, что шумерский
язык «...вне сомнений... ближайший наследник материнского языка... ата-
тюрков...»5. Это утверждение турецкого реакционера необходимо для то¬
го, чтобы доказать, что «...тюрки — основатели и распространители-
культуры во всем мире»6. Разумеется, все эти бредни и побасенки ничего
общего с наукой не имеют и в расчет приняты быть не могут.
Итак, если нельзя сказать, что между шумерским и урало-алтайски¬
ми языками нет ничего общего, то во всяком случае нельзя и утверждать
тюркское происхождение и тюркоязычность шумеров. Свести шумерский
и урало-алтайские к единому источнику, по крайней мере на современ¬
ном этапе наших знаний, мы пока не можем. И поэтому они должны рас¬
сматриваться как представители самостоятельных языковых семей.
Переходя к связям шумерского с древними языками Передней и Ма¬
лой Азии, а также современными языками Кавказа, следует сказать, что
1	Порядок слов в шумерск. таков: определяемое-^определение, в тюркск.—обратный.
Cp. ki-sikil (букв, „место чистое“ = девушка), где ki = место, a sikil = чистый. В
тюркск.: ternis qbz, где temis=4HCTbift, a qbz = девушка. Ср. также следующее сочета¬
ние в шумерк. lu-ès-gid = землемер [букв, „человек веревку (?) тянущий-], что в
азерб., напр., гласило бы: ip dartan adam [дословно: веревку тянущий человек]. Дру¬
гой пример: se sanga-sanga-ne erén ensi-Ka-ge e-ba [дословно: ячмень (se)
всех жрецов (sanga-sanga) люди (erén) правителя (ensi-) делили (е-ba)], что
в азерб. — hakimin (правителя) adamlarb (люди) butun (всех) kahinlərin (жрецов)
arpasbnb (ячмень-их) bölürdülər (делили). Как видно из этих примеров, строение
предложения в разбираемых языках совершенно различно.
2	Ср. в шумерск. nam-lugal [(царская власть,точнее, царственность),где nam =
словообразоват. префикс (букв, „судьба-)], что в азерб.: car-lbg (от саг = царь
и lbg = словообразов. суффикс). Ср. также префиксы в шумерск. глаголах: mu-lal
[(я) отвесил, где lal = отвешивать, a mu = префикс)]. Подобного явления в тюркских
нет.
3	Ср. Н. Sköld. Ein Sumerisches Wanderwort in Asien. IF, 43, стр. 126.
έ F. H o m m e 1. Ethnologie und Geographie des alten Orients, стр. 21. Еще покойный
акад. Б. А. Тураев (История Древнего Востока, т. I, стр. 36) отметил, что работы
Гоммеля характеризуются превосходящими меру злоупотреблениями лингвистикой.
Как любезно сообщил мне И. М. Дьяконов, в шумерском языке нет слова ai, которое
сопоставлялось с турецким а] (месяц, луна).
6 D i 1 a ç а г. Указ, соч., стр. 6 и др.
6	Dalkillç. Указ, соч., стр. 7.
52

и по данному вопросу сложилась априорная и во многих частях своих ни
в коем случае не могущая быть оправданной точка зрения. Довольно ча¬
сто шумерский язык на основании некоторых черт структурного и иного
сходства относят к обширной семье так называемых азианических язы¬
ков1, куда наравне с шумерийским включаются эламский, хурритский (ми-
таннийский). урартский, хеттские и некоторые другие языки. Находят
также возможным причислять к этой группе и языки Кавказа1 2 (иберий¬
ско-кавказские)3, а также басский4, объединив эти две группы (т. е. азиа¬
нические и иберийско-кавказские) в так называемую хеттсниберийскую
семью языков5. Подобными априорными конструкциями особенно гре¬
шит учебник «История Грузии»6. По сути дела эти утверждения, идущие
в основном от П. Кречмера7и впоследствии поддержанные Н. Я- Марром,
введшим в оборот для обозначения этой «семьи» специальный термин
«третий этнический элемент», научно не обоснованы и зиждятся на слу¬
чайно подобранных категориях «родства» в лексике и грамматической
структуре. Во всяком случае, ни один из сторонников этой хетто-иберий¬
ской гипотезы не попытался на сколько-нибудь значительном материале
показать закономерные соответствия в языках, объединяемых в эту
семью.Все‘почти без исключения заявления в этой области носят деклара¬
тивный и априорный характер8. Тем самым, конечно, мы вовсе не соби¬
раемся отрицать наличие какой-то близости или даже элементов родства
1	G. С о n t e n a u. La civilisation des Hittites et des Mitanniens. Paris, 1934, erp. 41,
сл.; его ж e. La civilisation des Hittites et des Hurrites du Mitanni. Paris, 1948 (осо¬
бенно гл.,1); cp. также A. Trombetti. Elementi di Glottologia. Balogna, 1923, и др.
3	A. Trombetti. Указ, соч., т. I, стр. 104, сл.; см. также Н. Я. Марр. Избран¬
ные работы, т. I, и другие его работы. Из числа ученых, относивших к кавказским
языкам эламский, хеттский, хурритский и другие, следует упомянуть следующих:
F. Н о m m e 1. Grundriss der Geographie und Geschichte des alten Orients. München,
1884; F. Bork. OLZ, 1924; его же. AOf, XI, 1938; его же. Der Mitannibrief und
seine Sprache. Altkaukasische Studien, I. Königsberg, 1939, стр. 108, сл.; его же. Stu¬
dien zum Mitanni. AOf, VIII, Berlin, 1933. стр. 314; E. D i г r. Einführung in das Stu¬
dium der Kaukasischen Sprachen. Leipzig, 1928, стр. 26 — 27; R. В 1 e i c h s t e i n e r. Bei¬
träge zur kenntnis der elamischen Sprache. Anthropos, XXIII, 1928; E. For rer. Die
Inschriften und Sprachen des ЦаШ-Reiches. ZDMG, LXXVI, 1922.
3	J. К а г s t. Grundzuge einer Vergleichenden Grammatik der Ibero-Kaukasischen.
Strassburg,1932; А. С. Ч и к о б а в а, Г. В. Ц e р е т е л и, В. М. Б е р и д з е. Языковедческая
работа в Советской Грузии. Вопросы языкознания, 1952, №2, стр. 142; Н. Бердзе-
нишвили, И. Д ж а в а X и ш в и л и, С. Джанашиа. История Грузии, ч. I. Тби¬
лиси, 1950, стр. 16 и др.; А. С. Ч и к о б а в а. Введение в языкознание, ч. I. М., 1954,
стр. 224 и др.
4	H. W i η с k 1 е г. Das Baskische und der vorderasiatische mittelländische Völ-
ker-und Kulturkreis. Breslau, 1909; A.T r o m b e 11 i. Указ, соч.; К. В o u d a. Die Berüh-
r ungen des Sumerischen zum Baskischen, Westkaukasischen und Tibetischen. Mittei¬
lungen der Alt-Orientalischen Gesellschaft, XII, 3, Leipzig, 1938; H. Я. xM а p p. Изб¬
ранные работы, т. IV, стр. 3, идр.; А. С. Ч и к о б а в а. Указ, соч., стр. 219, 227. См.
критику подобных установок: В. Георгиев. Вопросы родства средиземноморских
языков. Вопросы языкознания, 1954, № 4, стр. 44 и др.
5	Н. В. Л о.мтатидзе и А. С. Ч и к о б а в а. Иберийско-кавказские языки.
БСЭ, 2-ое изд., т. 17, стр. 250; А. С. Ч и к о б а в а, Г. В. Ц e p е т е л и, В. М. Беридзе.
Указ, соч., стр. 141 — 142, 148 и др.; А. С. Ч и к о б а в а. Указ, соч., стр. 220 и др.
G Н. Бердзенишвили, И. Джавахишвили, С. Джанашиа. История
Грузии, ч. I, стр. 16 и др.
7	См. Р. Kretschmer. Einleitung in die Geschichte der Griechischen Sprache.
Göttingen, 1896; его ж e. Zur ältesten Sprachgeschichte Kleinasiens. Glotta, XX, 2, 1932;
cp. F. H o m m e 1. Grundriss der Geographie und Geschichte des alten Orients идр.
8	И. M. Дьяконов (О языках Древней Передней Азии. Вопросы языкознания,
1954, № 5, стр. 61, 62, 64) резко отрицательно отзывается о возможности конструи¬
рования .хетто-иберийской“ семьи языков во всям ее объеме. Подобного же мнения
и ридерживается специалист по кавказским языкам Е. А. Бокарев (Задачи сравни-
т ельно-исторического изучения кавказских языков. Вопросы языкознания, 1954, МзЗ,
стр. 53 и др.).
53

между самими древними языками Переднеазиатского Востока, а также
определенной связи этих языков с кавказскими. Уже гипотезой об «аларо-
дийской» семье языков в 70—80-х гг. прошлого века на повестку дня был
поставлен вопрос о родстве кавказских языков с некоторыми древними
языками Передней Азии1. В «алародийскую» семью включались по пре¬
имуществу языки Малой Азии и Кавказа, а также частично Передней
Азии1 2. Впоследствии особое внимание уделялось попыткам увязать кав¬
казские языки, кроме названных уже языков, также с басским, этрус¬
ским, дравидскими и др.3 Наконец, следует упомянуть и печальной памя¬
ти попытки Н. Я. Марра обосновать теорию о «третьем этническом эле¬
менте» и его палеонтологические «изыскания» в области «яфетических»
языков4, приведшие его к абсурдным и фантастическим утверждениям,
потере объекта реального исследования и подмене последнего бесплод¬
ными сопоставлениями типа Ьег’ы -> эишег’ы и т. д.
Что же касается непосредственно шумерского, то можно сказать, что
многочисленные попытки связать его с кавказскими5, а также древними
переднеазиатскими6 языками не увенчались успехом. В лучшем случае
удавалось улавливать какие-то отдаленные элементы сходства. Сказан¬
ное не позволяет включать шумерский влгруппу упомянутых выше язы¬
ков, хотя и не отрицает наличия определенных связей между ними. Итак,
шумерский пока еще остается изолированным, в смысле генетического
родства, от других названных выше языков.
Таков довольно беглый обзор попыток конструирования в действи¬
тельности не существовавшей обширной языковой семьи (со включением
в нее и шумерского), представители которой, якобы, еще в глубокой
древности были раскинуты на огромной территории, начиная от Герак¬
ловых столпов, чуть ли не до берегов Инда. Несмотря на беспочвенность
подобных построений, как уже было отмечено, нельзя, например, отри¬
цать некоторое родство между отдельными названными выше языками.
В частности, отдельные элементы родства наблюдаются внутри «аларо-
дийской» семьи языков (в узком смысле), с одной стороны, а также ме¬
жду этой семьей и кавказскими языками — с другой.
Еще Ф. Ленорман в 70-х гг. XIX в. констатировал, что алародийский
(урартский) язык не арийский (индоевропейский) и не тюркский (урало¬
алтайский) и что он имеет ближайшее родство с грузинским7. В послед¬
нее время, кажется, действительно удается уловить какие-то родственные
1 См. F. Н о m m e 1. Grundriss der Geographie und Geschichte des alten Orients;
его же. Abriss der Geschichte Vorderasiens, 1884, и др.
3 F. H о ш m e 1. Abriss der Geschichte Vorderasiens, стр. 54, сл.
3 См. H. Schuchardt. Uber das Georgische. Wien, 1895; H. W i n c k 1 e r. Das
Baskische und der vorderasiatisch-mittellandische Völker-und Kulturkreis; J. Karst.
Alarodiens et Protobasques.Vienne, 1928; К. В o u d a. Baskisch-Kaukasische Etymologien.
Heidelberg, 1949. (Последняя работа мною не просмотрена); R. Bleichsteiner. Über¬
blick über Kaukasische Völker und Sprachen. Berichte des Forschungs-Instit. für
Osten und Orient. Wien, 1918, стр. 74, сл.; F. Bork. Der Mitannibrief und seine
Sprache. Altkaukasische Studien Ï, стр. 113 и др.
* См. Н. Я. Мар р. Яфетический Кавказ и третий этнический элемент в создании
средиземноморской культуры. Избранные работы, т. I, стр. 79—124, а также другие его
исследования в тех же .Йзбранных работах“.
ь См. М. Tseretely. Указ, соч; Н. Я. М а р р. ЗВОРАО, т. XX V; К. К г a m а г·
Указ, соч.; F. В о г к. Weitere Beiträge zur Geneologie des Sumerischen; его же. Das
Sumerische—eine Kaukasische Sprache, и мн. др.
6	E. F о г г e г. Stratification des langues et des peuples dans le Proche-Orient pré¬
historique. JA, T. CCXVII, 1930, стр. 231, сл.; F. Bork. Weitere Beiträge zur Geneolo¬
gie des Sumerischen, стр. 396, сл.; его же. OLZ, 1924, и др.
7	См. F. Lenormant. Lettres Assyriologiqués sur l’histoire et les antiquités de
l'Asie antérieure, т. I.
54

нити между урартским и грузинским или, лучше, картвельскими языка¬
ми1. Определенный урартский пласт имелся и в доиндоевропейском ар¬
мянском, сохраненный им частично и поныне1 2.
Исследователи все чаще склоняются к мысли о генетическом родстве
урартского с хурритск-им3, который относительно хорошо стал понимать¬
ся лишь в последние десятилетия4. Однако едва ли хурритский и урарт¬
ский можно отождествлять5 или считать один из них (урартский) преем¬
ником другого (хурритского). Этому мешают многие данные6 из обоих
языков. При бесспорной близости и явном родстве хурритского с урарт¬
ским они являют собою два языка двух разных, хотя и этнокультурно
связанных друг с другом народов7.
Здесь же следует оговориться, что ни урарты, ни тем более хурриты
не являются, разумеется, грузинскими племенами или прямыми пред¬
ками грузин, как это,, вопреки очевидности, пытались иногда доказывать8.
Нельзя, конечно, отрицать определенной генетической, этнокультурной
близости и родства древнегрузинского и хуррито-урартского этноязыко¬
вых массивов. Нельзя отрицать и того, что часть (именно часть) урарт¬
ских и, возможно, хурритских племен вошла в состав формировавшейся
впоследствии грузинской народности. Однако в этом смысле хуррито-
урарты могут рассматриваться и как субстрат армянского9 и некоторых
других народов.
Тексты на хурритском языке впервые были обнаружены в начале
XX в. в богазкеойском архиве10 11. Винклер, обнаруживший эти тексты, в оп¬
ределении их языковой принадлежности встал на ложный путь. Основы¬
ваясь на неправильном чтении имени этого народа (barri вместо пра¬
вильного hurri), Винклер сделал из этого вывод, что barri являются арий¬
цами — индоевропейцами11.
На эту же самую мысль немецкого ученого натолкнули еще и некото¬
рые другие моменты, как-то: обнаружение в этих текстах названий «ин¬
дусских» богов Mttrassil, Arunnassil, термина maryannr, что, по его мне¬
нию, напоминало ведийское шагу а («молодой человек», «герой»), и т. д.
1	См. Г. В. Церетели. К вопросу об отношении урартского языка к иберийско-
кавказской семье языков. (Тезисы докладов, читанных в Институте языкознания 19—
23 июня 1953 г.) М., 1953, стр. 23, сл.; ср. А. С. Ч и к о б а в а, Г. В. Церетели,
В. М. Беридзе. Языковедческая работа в Советской Грузии. Вопросы языкозна¬
ния, 1952, №2, стр. 141, 147—148; VI. SkaliCka. The Strukture of languages of
the ancient Orient. AO, t. 18, ч. 1—2, 1950 и др.
3 Гр. Капанцян. Хаяса—колыбель армян. Ереван, 1947.
3	A. Ungnad. Subartu, Berlin—Leipzig, 1936, стр. 164, сл.; E. A. Speiser. Stu¬
dies in Human Grammar. JAOS, t. 59, № 3, 1939, стр. 316, сл.; J. Friedrich. Kleine
Beiträge zur churritischen Grammatik. Leipzig, 1939, стр. 59, сл; N. A d o n t z . Histoire
d'Armenie. Paris, 1946, стр. 268; И. M. Дьяконов. Заметки по урартской эпиграфике.
Эпиграфика Востока, т. IV, 1951, стр. 113; Г. А. Меликишвили. УКН. ВДИ,
1953, № 1, стр. 292, сл. и др.
4	Одна из последних работ о хурритском языке принадлежит E. A. S р e i s е г 'у
Introduction into Hurrian. AASOR, XX, 1941. На эту работу указал мне И. М. Дьяко¬
нов, за что приношу ему свою благодарность.
5	Некоторые ученые считают хурритский и урартский диалектами одного язы¬
ка (см. С. G. Brandenstein. Zum Qiurrischen Lexikon. ZA, NF, 12, 1940, стр. 84).
6	См. Г. А. Меликишвили. УКН. ВДИ, 1953, № 1, стр. 295, сл.; И. М. Д ь я -
конов. Вопросы языкознания, 1954, № 5, стр. 52, сл.
7	См. отдельные интересные замечания у Гр. Капанцяна в его * Хаяса...*
8	Cp. С. Н. Джанашиа. Тубал-табал, тйбарен, ибер. Известия Ин-та языка, исто¬
рии и матер, культуры, I. Тбилиси, 1937 (к работе приложено резюме на русском яз.);
его же. Древнейшее национальное известие о первоначальном расселении грузине
свете истории Ближнего Востока (там же, V—VI), Тбилиси, 1940 (цит. по указ, статье
И. М. Дьяконова в журн. „Вопросы языкознания*, 1954, № 5, стр. 43). См. также
упомянутую выше „Историю Грузии*.
9	См. „Хаяса...“ Гр. Капанцяна, где имеются чрезвычайно интересные и ценные
наблюдения по этому вопросу.
10	См, Н. Win ekle г. Die Völker Vorderasiens. Der АО, I. Leipzig, 1899.
11	H. W i n c k 1 e г . MDOG, 1908, стр. 35, сл.
55

Опираясь на эти скудные данные, Винклер — крупный специалист,
но большой любитель рискованных построений и умозаключений, при¬
шел к выводу о том, что barri (т. е. хурриты), будучи арийцами, пред¬
ставляют собою высшую прослойку населения в Митаннийском государ¬
стве. Тезис этот некоторое время давал себя знать; среди хурритов нахо¬
дили «индусские» имена, видя в этом доказательство экспансии индус¬
ских племен в Переднюю Азию во II тысячелетии до н. э.; строились раз¬
личного рода гипотезы (или, что еще хуже, утвердительно говорилось) о
наличии в Месопотамии, Сирии и других областях «арийских» династий,
об их роли в истории Переднеазиатского Востока и т. д.1 Об этом нередко
говорилось даже и тогда, когда проф. Б. Грозный доказал, что имя упо¬
мянутого народа должно читаться не harri, a hurri1 2. Дальнейшие иссле¬
дования показали, что термин maryanni, а также многие хурритские
имена, которым прилагались «индусские» этимологии, по корням оказа¬
лись чисто хурритскими3.
Таким образом, гипотеза об арийско-индусском происхождении язы¬
ка собственно хурритов оказалась явно несостоятельной. Из хурритских
образцов следует, что последний «... является не арийским и не индоевро¬
пейским языком.*. Хурритский язык почти — если не совсем — тожде¬
ствен с неарийским языком страны Митанни, знакомым нам из длинного
письма митаннийского царя Тушратты, которое было найдено в Тель эль-
Амарне в Египте»4. Ставшие известными тексты на хурритском языке не
оставляют никакого сомнения в том, что язык этот, бесспорно, не являет¬
ся индоевропейским5.
Тем не менее было бы наивно и несерьезно отрицать наличие индоев¬
ропейского элемента во II тысячелетии до н. э. в Передней Азии, особен¬
но среди жителей той жё Митанни. Однако в современной науке вопрос
этот решается иначе. Проблема переселения некоторых индоевропейских
групп, в частности индусских этнических элементов, в Переднюю Азию
никакого отношения к вопросу о хурритском языке не имеет6.
Итак, никакой речи об индоевропеизме хурритов и быть не может.
Хурритский язык вне всяких сомнений, находится в ближайшем родстве
с урартским7.
Что же касается происхождения и расселения хурритов, то следует
сказать, что их считают представителями древнейшего переселения8; они
1	Ed. Meyer. Geschichte des Altertums, II, 1928, exp. 33, сл.; J. Friedrich.
Arier in Syrien und Mesopotamien. RA, I, стр. 144, сл.; G. Contenau. La Civilisation
des Hittites et des Hurrites du Mitanni, стр. 65, сл.; Б. Грозный. Хеттские народы
и языки. ВДИ Mb 2(3), 1938, стр. 32; е г о ж е. Die Länder Churri und Mitanni und die
ältesten Inder. АО, I, 1929, стр. 91, сл.
3	См. В. Н г о Z η у. АО, I, 1929; его же. АО, III, 1931; его же. ВДИ, 1938,
Ma 2 (3), стр. 29, сл.
3	См. А. Gustavs. ZA, 1925, II3_4, стр. 297—302; а также L. Oppenheim.
Studien zu den nichtsemitischen Nuzu Namen. AOf, 1937, XII, 1—2, стр. 29, сл. Что
же касается попыток P. Kretschmer'a в его статье .Varuna und die Urgeschichte
der Inder“ (WZKM, 1926) доказать местное, малоазиатское происхождение имен богов
Varuna, Indra и других, то они теперь не выдерживают никакой критики. Индоевро¬
пейское происхождение наименований этих богов бесспорно. Ср. В. Н г о z η у . ZA.
1928, III, стр. 184-185; J. P г z у 1 u s k i. RH A, 1939, т. 35-36, стр. 142—146, и мн. др.
4	Б. Грозный. ВДИ, 1938, № 2 (3), стр. 30.
5	F. Bork. Der Mitannibrief und seine Sprache, стр. 110, сл.; A. Götze. Het¬
hiter, Churriter und Assyrer. Hauptlinien der Vorderasiatischen Kulturentwicklung im
11 Jahrtausend. Oslo, 1936; его же. .To come“ and .to go“ in Uurrian. Language,
15, Mb 4, 1939; его же. The Uurrian verbal system. Там же, 16, Mb 2, 1940; E. A.
Speiser. Progress in the study of Hurrian language. BASOR, 1939, № 7; см. также
грамматики хурритского языка: J. Friedrich. Kleine Beiträge zur Churritischen
Grammatik; E. A. Speiser. Studies in Hurrian Grammar; его'же. Introduction
into Uurrian, и др.
6	О проблеме продвижения индоевропейцев в Переднюю Азию см. ниже,стр.107,сл.
-7 См. выше, стр. 55, сл.
8	Б. А. Т у р а е в. История Древного Востока, т. 1 стр. 69.
56

осели между р. Евфрат и горами Загросскими и распространились не
только по различным областям северной Месопотамии, но проникли и
дальше, на юг, запад и северо-восток1.
Первоначально хурриты вышли, возможно, из областей Вана, горно¬
го Курдистана и Загроса и распространились по горным областям верх¬
ней Месопотамии1 2. Однако следует сказать, что с подобной точкой зре¬
ния можно согласиться только при условии, если признать в хурритах и
субарах разные этнические группы, во всяком случае, признать сущест¬
вование какого-то разрыва между ними3.
До работ И. Гельба4 никто не сомневался в тождестве хурритов и су-
баров5. И несмотря на то, что положения Гельба, пытавшегося доказать
различие хурритов и субаров (последних из которых он роднит с загро-
эламскими племенами), вызвали немало возражений, в частности, со сто¬
роны Шпейзера, но тем не менее даже и этот последний не мог в противо¬
вес своим прежним построениям6 не различать «субарский» и «хуррит-
ский» элементы, первый из которых он считает собственно месопотам¬
ским, а второй — периферическим7.
В самом деле, по-видимому, первые хурритские слои Tene-Гавра отно¬
сятся не ранее, чем к XVII в. до н. э.8 Нет хурритских элементов вплоть
до начала II тысячелетия и в Керкуке9. Указывалось также на отсутствие
собственно хурритских имен и в каппадокийских табличках, как на аргу¬
мент, отрицающий наличие хурритов до упомянутого времени в северной
Месопотамии10 11.
С другой стороны, нам хорошо известно, что еще в III тысячелетии до
н. э., быть может, и ранее территория Ассирии была şaceлeнa субарски-
ми племенами11. Имена древнейших правителей Ашшураявно несемити¬
ческие; имена Кики а, а также Ушпиа (Аушпиа),как полагают, являются
субарскими (митаннийскими) именами12. Термином Subir (Subur) име¬
нуется верхняя Месопотамия в древнейших шумеро-аккадских докумен¬
тах III тысячелетия до н. э.13.
Если это так и если действительно «субарейцы» жили в верхней Месо¬
потамии уже в III тысячелетии до н. э., то, очевидно, их в какой-то мере
следует отличать от хурритов, явившихся сюда несколько позднее.
И. Гельб, настаивавший на отличии хурритов от субарейцев, считает,
что автохтонные в северной Месопотамии субары были родственны пле¬
менам нагорного Загра — эламитянам, луллубеям и другим — и что сре¬
1	Хурриты, бесспорно, не были автохтонным населением в некоторых областях
Северной Месопотамии, Малой Азии, Сирии и других земель, куда они проникают
позднее, в процессе своей экспансии. Об этом см. ниже, стр. 59, сл.
2	С. G. Brandenstein. Zum Churrischen Lexikon. ZA, NF, 12, Berlin, 1940.
стр. 83—84; cp. также. E. A. Speiser. Ethnie movements in the Near East in the
second millenium В. С. The Hurrians and their connections with the Habiru and the
Hyksos. AASOR, T. XIII, 1933, стр. 24, сл.; Г. А. Меликишвили. Наири-Урарту,
стр. 93—104.
3	См. Е. А. Speiser. Ethnie movements..., стр. 24, сл.; его же. Excavations at
Tepe Gawra,T, I. Philadelphia, 1935, стр. 183, сл.
* См. I. Gelb. Hurrians and Subarians. Chicago, 1944.
5	Cm. A. U n g n a d . Subartu.
6	E. A. Speiser. Mesopotamian Origins. The basic population of the Near East.
Philadelphia, 1930.
7	Cm. E. A. Speiser. Excavations at Tepe Gawra.
8	Там же, т. I, стр . 183.
9	A. Götze. Hethiter, Churriter und Assyrer, стр. 105, сл.
10	Там же, стр. 31, сл. Однако этот тезис позднее был отвергнут.
11	S. Smith. Early History of Assyria. London, 1928, стр. 73.
12	Б. A. T у p a e в . История Древнего Востока, т. I, стр. 164; В. В. Струве. Ис¬
тория Древнего Востока, стр. 233.
13	Очевидно, от этого наименования происходит и название Supria (Subria). См.
Г. А. Меликишвили. Наири-Урарту, стр. 101.
57

ди собственно субаров наличествуют нехурритские имена. В самом деле,
часть исследованных упомянутым ученым имен, известных как субар-
ские, в действительности оказались нехурритскими1. Это обстоятельство
является главным аргументом И. Гельба. Однако следует сказать, что
среди этих субарских имен даже в III и в начале II тысячелетия до н. э.
встречаются и имена, бесспорно, хурритского происхождения1 2.
Последнее обстоятельство, как нам кажется, а также некоторые иные
моменты, коих мы коснемся ниже, позволяют придти к заключению, что
между субарами и хурритами, хотя, быть может, имеются и некоторые
отличия, но тем не менее нет особенно разительного разрыва. Возможно,
собственно хурриты выступают по отношению к субарам — более арха¬
ичному слою — как сравнительно новый, но связанный с ним компонент,
этнический элемент. Вообще говоря, тезис о монолитности и автохтонно-
сти субарского этноса нередко вызывал возражения3, хотя сторонником
его был такой авторитет, как А. Унгнад4.
Первоначальную родину собственно хурритов следует, по-видимому,
искать все же не в*северной и тем более не в средней и южной Месопота¬
мии, а в северной горной полосе, где-то между Ваном и северными обла¬
стями нагорного Курдистана5. Связи хурритов, вовсяком случае, с запад¬
ными окраинами (если не сказать больше) Иранского плато, областями
будущей Мидии, не подлежат сомнению6. Этим собственно и объясняется
наш интерес к хурритской проблеме.
Несмотря на то, что первоначальный очаг этих племен находился в
северной горной полосе, хурриты — или сами или же в лице субаров —
довольно рано распространились на обширной территории.
Хурритские имена встречаются на среднем Тигре еще в III тысяче¬
летии до н. э.; в Самарре найдена бронзовая дощечка с именем царя Ур-
киша и Навара — Арисена7. Недавно была найдена другая табличка с
именем царя Уркиша — Тишари8. Оба имени хурритские9.
1	I. Gelb. Указ, соч., стр. 20, сл.
3 Там же.
3 См. А. Falkenstein. Рецензия на книгу A. Unghad’a. OLZ, 1938, стр. 143,
сл. И. М. Дьяконов (ВДИ, № 2, стр. 276) склонен выводить термин Subaru .шу-
бареец" (субареец) из топонимического .Шубарту", что он связывает с шумерск.
Su-bir—.Степь Су" или .тело (?) степи“. Если это так, и если Subir—Subar дейст¬
вительно означает географическое, а не этническое наименование, то вполне возмож¬
но, что на этой территории жили разноязычные племена как собственно субарско¬
го, так и несубарского происхождения.
4	См. A. U n g n a d. Subartu.
5	По мнению С. G. Brandenstein’a (Zum Churrischen Lexikon, стр. 83, сл.),
в северной горной полосе находилась родина хурритского этнического элемента; ср.
также Е. А. Speiser. Ethnie movements..., стр. 24, сл.
6	См. ниже, стр. 63, сл.
7	См. F. Thure a u-D a n g i η . RA, τ. IX, 1912.
8	См. A. Parrot et J. Nougayrol. Un document de fondation hurrite. RA,
XL1İ, 1948. Надпись Тишари, относимая примерно к XXIV или XXIII вв. до н. э.,
древнее надписи Арисена на два—три столетия.
9	Это бесспорно во всяком случае в отношении имени Арисена (из аг=дар, давать и
seni=6paT), которое дословно означает ,дар брата" или .(бог) дал брата“. Ср. хур¬
ритские имена на-seni,-sina, -şina,-zana в .Nuzi Personal Names", стр. 225, а также
F. J. Stephens. Personal Names of Cappadocia, 1928, стр. 91. Что касается другого
имени—Тишари, то оно заключает в себе или корень sarri=pa6, слуга (ср. имена с
sarri, sar в статье: Г р. Капанцян.К установлению хурритского термина sarr-// zarr-
в значении .слуга, раб" по данным армянского и грузинского языков. ВДИ, 1951.
№ 1, стр. 245, сл.) или же, возможно, .ari" в этом имени является широко распро¬
страненным хурритским суффиксом принадлежности по месту (см. хурритские имена
с подобным окончанием в работах:	Гр. Капанцян. Хаяса..., стр. 179; I. Gelb.
Hurrians and Subarians, стр. 109). Впрочем, ср. луллубейские имена с окончанием ага:
Kirtiara, Mektiara—из Замуа.
58

Навар — это, несомненно, будущий Намар (Намру), область, распо¬
ложенная в районе р. Диялы. Локализация Уркиша не бесспорна; в пос¬
леднее время эту местность все чаще размещают в западной части верх¬
ней Месопотамии1, хотя согласиться с этим довольно трудно2.
Во всяком случае, распространение хурритского элемента к востоку
ст Тигра, засвидетельствованное ономастическими данными, не может
вызывать сомнения. Ономастические и некоторые иные материалы свя¬
зывают хурритский, 1возможно, даже с раннешумерийской эпохой3.
Важно отметить, что следы хурритов обнаруживаются также в Сирии4,
на северо-западе средней Месопотамии (Мари)5, в долине рек Балих и
Хармис6, в Малой Азии7, Аррапхе8 и других областях9.
Раскопки в Рас-Шамра показали, что в гор. Угарит (U-ga-ri-it kI)
еще во II тысячелетии до н. э. часть населения говорила, по-видимому, на
хурритском языке10. Нахождение же в архивах Мари текстов на назван¬
ном языке свидетельствует о роли хурритов в этих областях. Влияние по¬
следних в Месопотамии должно было быть значительным уже к двухты¬
сячному году до н. э.11 Во II же тысячелетии дон. э12, быть может, и ранее,
хурриты проникают в малоазиатские области и оказывают глубокое вли¬
яние на хеттский язык и цивилизацию13. Этим и объясняется нахождение
текстов на хурритском языке в архиве Хаттушаша-Богазкеоя. В страну
хеттов проникают даже хурритские ритуалы. В хеттских ритуалах часто
встречаются хурритские молитвы, литании и заклинания. При хеттских
богослужениях нередко поют хурритские певцы14.
1	См. A. Parrot et J. Nougayrol. RA, т. XLII, 1948.
2	Тогда придется предположить, что земли, подвластные упомянутым правителям
были расположены в обширном районе от р. Балих до Диялы, что исторически едва
ли допустимо.
3	A. Ungnad. Subartu, стр. 135; R. Meyer. Die älteste Erwähnung des hur-
rlschen Wettergottes Tesup. AOf, XII6, 1939, стр. 366.
4	Хурриты, бесспорно, временами проникали и частично оседали в сиро-пале¬
стинских областях. Сирия нередко в хеттских документах прямо называется Циггь
Этот же корень мы видим и в египетском названии Сирии и Палестины—Ног (см.
Б. Г р о з н ы й . ВДИ, 1938, № 2(3), стр. 30, сл.). Наконец, о прочном влиянии хур¬
ритов в сирийских областях говорит и факт обнаружения хурритских документов в
Угарите (Рас-Шамра). См. ниже.
5	L. D о s s i η . Les archives économiques du palais de Mari. Syria, τ. XX, Paris,
1939, стр. 102 (есть русский перевод в ВДИ, 1940, № 1). В Мари обнаружено шесть
клинописных табличек, написанных на хурритском языке. См. также AOf, 1938, XII,
4—5, стр. 230.
6	Территория, где было расположено ядро первоначального Митаннийского госу¬
дарства.
7	См, н^же.
8	В документах из Нузи, близ Керкука (древняя Аррапха), одного из главных ра¬
йонов распространения хурритского этноса во II тысячелетии до н. э., обнаружено
множество хурритских имен. См. L. Oppenheim. Studien zu den nichtsemitischen
Nuzu-Namen; С. H. Gordon. The Dialekt of the Nuzu Tablets. Orientalia, VII, 1938;
I. G e 1 b , P. P u г V e s , A. M a c r a e . Nuzi Personal Names. Chicago, 1943. Оче¬
видно, хурриты продвинулись в указанную область только в начале II тысячелетия
до н. э., ибо в III тысячелетии район современной Сулеймании являлся областью
распространения аккадской культуры (см. Е. А. Speiser. Ethnie movements in the
Near East..., стр. 24; A. Götze. Hethiter, Churriter und Assyrer..., стр. 105, сл.).
9	Б. Грозный (Протоиндийские письмена и их расшифровка. ВДИ, 1940, № 2,
стр. 30—31) настаивает даже на проникновении хурритов в Индию. Мнение это раз¬
деляет и акад. В. В. Струве (Дешифровка протоиндийских письмен. Вестник АН
СССР, 1947, № 8, стр. 51, сл.).
10	J. Friedrich. Das Subaräische von Ras-Schamra. Deimel Festschrift, 1936,
стр. 126—131.
11	L. Dossin. ВДИ, 1940, № 1,стр. 38.
12	Б. Грозный. ВДИ, 1938, №2 (3), стр. 31.
13	G. Со n te n a u. La civilisation des Hittites et des Mitanniens. Paris, 1934.
14	Б. Грозный. ВДИ, 1938, № 2(3), стр. 31.
59

Хурриты, проникшие з начале II тысячелетия до н. э. в сирийские об¬
ласти, имели, очевидно, какое-то отношение и к гиксосам, вторгшимся в
конце XVIII в. до н. э. в Египет1.
В середине II тысячелетия до н. э. хурриты основали крупное государ¬
ство — Митанни, по имени которого население этой области называют
миташшйцами1 2. Еще Унгнад3 сопоставил митаннийцев с субарейцами,
считая последних древнейшим населением Передней Азии. Этот же ис¬
следователь связывал с Митанни племена манда и мидийцев4. Митанни
в свое время была наиболее сильной державой5, сносившейся на равных
правах с Египтом — другой крупной державой тогдашнего мира6.В Егип¬
те обнаружено письмо одного из митаннийских царей — Тушратты.
Таким образом, в Передней Азии наряду с широко известным в древ¬
ности шумерским языком наличествует и другая семья языков, которую
условно можно назвать «алародийской» или субаро-хурри-урартской.
Роль хурритов, этих «горных народов», в истории Переднеазиатского
Древнего Востока была довольно значительной, что неоднократно под¬
черкивалось авторитетными исследователями7.
Признавая восточное происхождение хурритов и их генетическую
связь с некоторыми этническими группами Ирана и Кавказа, а также оп¬
ределенную связь их с западными областями Передней Азии, мы, однако,
со всей резкостью должны возразить против попыток некоторых исследо¬
вателей8 искони связать хурритов (а также урартов)9 со Средиземноморь¬
ем и Эгейским миром. Попытки связать хурри-урартские племена с За¬
падом делались и в нашей советской литературе10.
1	Значительное число исследователей склоняется к мысли о том, что основным
ядром гиксосов (гиксов) были именно хурриты. Правда, иногда их сопоставляли так
же с касситами и хеттами. Но вероятнее всего, что гиксы — хурритского происхожде¬
ния. В самом деле, период экспансии гиксосов примерно совпадает с активизацией и
проникновением хурритов в Сирию (см. С. F. A. Schaeffer. Les fouilles de Ras-
Shamra—Ugarit. Neuvième campagne 1937. Syria, XIX, Paris, 1938, стр. 251,сл.). В
египетском языке встречаются хурритские слова (Е. А. Speiser. Ethnie movements...
стр. 49, сл.). Но, конечно, в составе гиксосов были не только хурриты. И прав, по-
видимому, Б. Грозный, полагавший, что нашествие гиксосов на Египет „...сводится к
хурритам и их семитическим вассалам“. (ВДИ, 1938, № 2(3), стр. 30). См. также
G. Contenau. Указ, соч., стр. 121, сл.
2	Вопрос о соотношении Цигп и Mitanni в науке ставился довольно часто. За
сопоставление Hurri с Mitanni впервые, кажется, высказался E. Forrer („Sitzungs-
ber. Pr. Akad.“, 1919, стр. 1032). Ему возражали Е. F. Weidner (.Bogazkeoi-Studien“,
XII, стр. 2) и некоторые другие ученые. Решающая для своего времени аргументаиия
в пользу отождествления fjurri и Mitanni приводится в капитальном труде Ed. Ме-
у е г’а (Geschichte des Altertums, IP, стр. 371). Однако в последнее время опять пы¬
таются пересмотреть этот тезис (Б. Г розный. ВДИ, 1938, № 2 (3), стр. 31). В нас¬
тоящее время считают, что Hurri—это полунезависимая часть Mitanni, называвшаяся
иногда также и Hanigalbat, Haligalbat (И. М. Дьяконов. Вопросы языкознания,
1954, № 5, стр. 57).
8	А. Ungnad. Die ältesten Völkerwanderungen Vorderasiens. Breslau, 1923; о
яфетидологическом сопоставлении субаров с шумерами см. R. Bleichsteiner. Die
Subaräer des alten Orients im Lichte der Japhetidenforschung. Wien, 1928; cp., впрочем,
также A. Ungnad. Subartu, стр. 105.
4	A. Ungnad. Die ältesten Völkerwanderungen Vorderasiens, стр. 12, сл.
5	A. Götze. Das Hethiter... Reiches, стр. 58; E. Weidner. Politische Dokumente
aus Kleinasien (Bog.-Stud., VII), стр. 38, Leipzig, 1923.
6	H. Win ekler. Die Völker Vorderasiens, стр. 21.
7	А. Μ о о r g a t. Die Bildende Kunst des Alten Orients und die Bergvölker. Ber¬
lin, 1932; A. Götze. Hethiter, Churriter und Assyrer; G. Contenau. La civilisati¬
on des Hittites et des Hurrites du Mitanni (особенно гл. III).
8	См. Р. Kretschmer. Glotta, XX, 2, 1932, и др. его работы.
9	Упорно выводил урартов из эгейских областей С. F. Lehmann-Haupt (Arme¬
nien einst und jetzt, II, 2. Berlin—Leipzig, 1931, стр. 679) и др.
10	См. Π. Н. Ушаков. Проблема древнейшего населения Малой Азии, Кавказа
и Эгеиды. ВДИ, 1939 № 4, стр. 56, сл.
60

Еще в конце XIX в. немецкий ученый П. Кречмер высказал и на про¬
тяжении ряда лет отстаивал гипотезу о сплошном неиндоевропейском
языковом массиве (так называемые «эгейские языки») на территории
Малой Азии и Греции, имевшем место, якобы, до прихода греков1. К этой
группе языков Кречмер относил хаттский (протохеттский), хурритский,
урартский и другие2. Он считал хурритов вторым, наравне с хаттами, эт¬
ническим слоем древней Малой Азии и Греции3.
В след за тем и К. Ф. Леман-Гаупт4 высказался в пользу «эгейского
происхождения» урартов. Мнение это настолько укоренилось в науке,
что еще недавно П. Н. Ушаков говорил об этом вопросе, как о чем-то, не
требующем доказательств5. За западное происхождение урартов рато¬
вали и в связи с этрусской проблемой6.
Теперь уже от этой точки зрения П. Кречмера и других, как явно не¬
состоятельной, бесспорно, следует отказаться. Целым рядом работ, в осо¬
бенности исследованиями проф. Вл. Георгиева, за последние два-три
десятилетия доказано, что ни о каком сплошном доиндоевропейском язы¬
ковом массиве на территории Средиземноморья и Малой Азии, существо¬
вавшем, якобы, до прихода в эти области греков, речи быть не может7. Во
всяком случае, факт существования в Малой Азии значительного индоев¬
ропейского элемента уже в III тысячелетии до н. э., возможно, и ранее,
теперь уже не може?г вызывать сомнения8. Не вызывает, пожалуй, сомне¬
ний индоевропейский характер палайского9, ликийского10, лидийского и
некоторых других языков11.
1	См. Р. Kretschmer. Einleitung in die Geschichte der Griechischen Sprache.
2	P. Kretschmer. Glotta, XX, 2, 1932, стр. 78, сл.
3	Там же.
4	С. F. L е h in a η η - H a u p t. Armenien..., ΓΙ, 2, стр. 679, сл.
5	Π. Н. Ушаков. ВДИ, 1939, № 4, стр. 56, сл.
6	См. Η. М ü 1 е s t e i η . Uber die Herkunft der Etrusker, Berlin, 1929, где он вы¬
деляет даже специальный экскурс (Chalden und Etrusker). Цит. по статье Г. Мюле-
штейна в ВДИ, 1938, №4(5), стр. 61, сл.
7	Вл. Георгиев. Вопросы языкознания, 1954, № 4, стр. 42, сл.; см. также
А. В. Десницкая. Вопросы изучения древних языков Малой Азии и сравнитель¬
ная грамматика индоевропейских языков. Вопросы языкознания, 1952, № 4, и др.
8	А. Götze. Kleinasien. Kulturgeschichte des Alten Orients. Handbuch der Alter¬
tumswissenschaft, III, 1, 3. München, 1933, стр. 21, сл., где автор довольно убедитель¬
но, на основании лингвистических и археологических данных, показывает широкое
распространение в малоазиатско-эгейских областях еще в III тысячелетии до н. э.
индоевропейского лувийского языка. Эта концепция подтверждается также и специаль¬
но археологическими данными (см. Вл. Георгиев. Вопросы языкознания, 1954,
№ 4, стр. 63).
9	См. В. Hrozny. АО, VII, № 1—2, 1935; Н . О 11 e η . ZA, NF, XIV, 1944; Вл.
Георгиев. Вопросы языко^ания, 1954, № 4, стр. 68; F. Sommer. Hethiter und
Hethitisch. Stuttgart, 1947. Много интересных мыслей о палайцах (балайцах) высказы¬
вает и проф. Гр. Капанцян в своей работе „Ханса...*. Он говорит о палайцах как о ши¬
роко раскинувшемся племени, связывая с их именем многие топонимические наимено¬
вания Передней Азии и Кавказа, и доводит миграонциную волну последних вплоть
до современного Советского Азербайджана (древней Албании), где название города
Байлакан [Вау1акап=совр. Орен-кала (?)], да и Карабаг [Kara-bal-(a)], p. Roti-bala (ре¬
ка балов) связывается им, как нам кажется, совершенно основательно с именем па-
лайцев (см. стр. 128—131, 250 и др. упомянутой работы Гр. Капанпяна).
10	См. H. P e d e г s е n. Lykisch und Hettitisch. Kobenhavn, 1945; Вл. Георгиев.
Вопросы языкознания, 1954, № 4, стр. 65, сл.
11	См. Р. Meriggi. Der indogermanische Charakter der Lidischen. Hirt-Festschrift,
II, 1936; H. Pedersen. Указ, соч., стр. 54, сл.; Вл. Георгиев. Вопросы языко¬
знания, 1954, № 4, стр. 66, сл., и др. В свете упомянутых весьма обстоятельных ра¬
бот, бесспорно, отпадают всякие антинаучные построения турецких, ученых* о „тюрк¬
ском* характере лидийского и других языков Малой Азии. Следует тут же напомнить,
что в своих многочисленных работах акад. Н. Я. Марр весьма сочувственно относил¬
ся к этим идейкам турецких „ученых* и даже подводил „новую яфетидологическую
базу* (?!) под их утверждения. Н. Я. Марр совершенно голословно писал о „...на¬
хождении турок в Средиземноморье до... возникновения греческого и латинского
языков· ндв об исторических связях (?!) тюркского с .... древними языками Анатолий-
61

В последних работах Вл. Георгиев на убедительных примерах обос¬
новывает теорию об индоевропейском происхождении так называемых
«догреческих» языков восточного Средиземноморья1, а также этрусского* 1 2.
Что же касается хеттского (неситского), го индоевропейский характер
его является бесспорным3.
Итак, рушится гипотеза о существовании до прихода греков на ука¬
занной выше обширной территории только одной эгейской языковой
группы, куда были относимы все «догреческие» языки, в частности этрус¬
ский, а также баскский, хеттский, хурритский, урартский, эламский, кав¬
казские и др.
Поскольку значительное большинство так называемых эгейских язы¬
ков на деле оказывается индоевропейского происхождения, то хуррит¬
ский, урартский и другие языки ни в коем случае нельзя причислять к
этой семье. Поэтому неправомочно говорить и о западном их происхож¬
дении; хурритский, урартский и другие представители этой семьи явля¬
ются автохтонными на территории Передней Азии языками.
Говоря о наличии на указанной территории автохтонной «алародий-
ской» или субаро-хуррито-урартской семьи языков, не связанной с мало¬
азиатскими и эгейскими языками, оказавшимися, в свете последних дан¬
ных, индоевропейскими, нельзя забывать, однако, одно весьма важное об¬
стоятельство. Дело в том, что индоевропейские языки на территории во
всяком случае части Малой Азии, бесспорно, являются вторичными, при¬
шлыми. В глубокой древностиГдо прихода сюда индоевропейцев, она бы¬
ла населена племенами иного, не индоевропейского происхождения. Ос¬
татком этой семьи является хаттский язык, оказавший на многие индоев¬
ропейские языки Малой Азии чрезвычайно сильное влияние. Влияние
этого языка по крайней мере на хеттский было столь значительным, что
многие исследователи причисляют последний к индоевропейским с боль¬
шими оговорками4.
Говоря о хаттском языке, значительное большинство исследователей
причисляет его к кавказской семье языков5.
ской Турции, в том числе наиболее древними, как хеттский, лидийский и др.* Н. Я.
Марр говорил также, что историю Средиземноморья нельзя понять без турок, и
утверждал, абсолютно не ведая ничего в лидийском, что двуязычный лидо-арамейский
текст— „ключ к истории турецкого языка* (?!) и т. д. и т. п. (См. Н. Я. Марр. О
лингвистической поездке в восточное Средиземноморье. М.—Л., 1934, и другие его
работы).
1	Вл. Георгиев. Вопросы языкознания, 1954, Ms 4, стр. 57, сл.
2	Вл. Георгиев. О происхождении этрусков. ВДИ, 1952, № 4, стр. 133, сл;
см. также ценный обзор: К. Яначек. Что мы знаем в настоящее время об этрус¬
ском языке? Вопросы языкознания, 1954, М® 3, стр. 93—101.
3	В. Hrozny. Die Sprache der Hethiter, ihr Bau und ihre Zugehörigkeit zum
indogermanischen Sprachstamm. Leipzig, 1917, и многие другие его работы; И. Фрид¬
рих. Краткая грамматика хеттского языка. М., 1952. Правда, и теперь еще встреча¬
ются попытки сблизить хеттский язык с кавказскими (А. С. Чико ба в а. Указ, соч.,
стр. 211, 226 и др.). Кавказским яфетическим языком считал хеттский и Н. Я. Марр.
См. критику попыток оторвать хеттский от индоевропейской семьи языков или при¬
числить его к .смешанным языкам* в статье A. Meillet в .Bulletin de la société
de linguistique de Paris“,32,3,1931,стр. 57, сл.В свете сказанного утверждение о том,
что .хетты были тюрки, Sayce поставил это вне всякого сомнения“ (см. работу П. И. Я к о-
бия в .Зап. Русск. Географ, об-ва по отд. Этнографии“, XXXII, 1907, стр. 45), ника¬
кой научной цены не имеет.
4	J. Friedrich. Hethitisch und .Kleinasiatische“ Sprachen. Geschichte der indoger¬
manischen Sprachwissenschaft, 11, t. 5, 1, 1931, стр. 39, сл.; Cp. также утверждение
А. С. Чикобава о том, что хеттский, лувийский и другие „...по морфологии сближают¬
ся с индоевропейскими, но лексику имеют не индоевропейскую...“ (А. С. Чикобава.
Указ, соч., стр. 225). Таких „скрещенных“ или „смешанных“ языков в природе нет.
(А. В. Десницкая. Вопросы языкознания, 1952, № 4, стр. 47).
5	Б. Грозный. ВДИ, 1938, № 2(3), стр. 27—28; Вл. Георгиев. Вопросы
языкознания, 1954, № 4, стр. 70; cp. J. Friedrich. ZDMG, 13, 1934, стр. 290, сл.;
А. В. Десницкая. Вопросы языкознания, 1952, № 4, стр. 43, сл., и др.
62

Как уже было сказано, кавказские языки выявляют определенную
близость к хурри-урартской («алародийской») языковой семье. Если это
так и если возможно реконструировать языковую семью со включением
в нее хуррито-урартских, хаттского и кавказских языков (что, конечно,
еще не может считаться доказанным, хотя и имеет многое за себя), то
территорию распространения указанной семьи языков следует в какой-то
мере расширить за счет во всяком случае части Малой Азии.
Вне зависимости от того, будет или не будет доказано генетическое
родство языков хурри-урартского круга с хаттским, наличие на терри¬
тории Передней Азии относительно большой и широко раскинувшейся
«алародийской» семьи языков, главными представителями которой явля¬
ются, по-видимому, связанные с кавказскими языками хурритский и
урартский, не вызывает сомнений.
Что же касается отношения других древних языков Переднеазиат¬
ского Востока к этой семье языков во всем ее объеме (со включением
сюда и кавказских), то следует сказать, что в научной литературе имели
место отдельные попытки связать с этой группой языков эламский1,
касситский1 2, а впоследствии и дравидские3. Особенно часто и настойчиво
связывали хурритский язык с эламским4 и дравидскими5. Одно время
Ф. Борк считал даже, что североэламский диалект едва ли не тожде¬
ственен хурритскому6. Если отбросить эту крайность, как явно несостоя¬
тельную, то нельзя все же сбросить со счетов некоторые парал¬
лели между хурритским и эламским, с одной стороны, дравидскими — с
другой. НсЛдаже на основании этого нельзя причислять эламский, тем
более дравидские к «алародийской» семье языков. На современном
этапе наших знаний об этих языках эламский и хурри-урартский языки,
должны рассматриваться как представители различных языковых
семей7.
Мы остановились на хурритах сравнительно обстоятельно в связи с
тем, что, как уже было сказано, некоторые данные позволяют увязать
их с горными областями Иранского плато.
Хурриты, по-видимому, уже в III тысячелетии до н. э., возможно, и
ранее, играли какую-то роль хотя бы в западных областях Иранского
плато, в районах нагорного Загра, к востоку от Тигра, где спорадически
засвидетельствованы ономастические следы их. Именно здесь должна
была находиться зона контакта хурритских и дравидских языковых эле¬
ментов. Последняя, бесспорно, существовала, ибо в противном случае
нельзя объяснить те параллели, которые выявлены между обеими языко-
1	См. F. Н о m m e 1. Grundiss...; е г о ж е. Abriss...; А. Т г о m b e 11 i. Elementi
di Glottologia; G. Hüsing. Zur elamischen Genitivkonstruktion. OLZ, 1905, стр.
553, сл.; H. Я. Ma pp. Определение языка второй категории ахеменидских клино¬
писных надписей по данным яфетического языкознания. ЗВОРАО, т. ΧΧΓΙ, 1—2, 1914,
стр. 31, сл.
2	I. Gelb. Inscriptions from Alishar and Vicinity. Orient. Inst. Public., т. XXVII,
Chicago, 1935, стр. 20. E. F о г г е г. Stratification des langues et des peuples dans le
Proche-Orient préhistorique, стр. 230, сл.
3	R. Bleichsteiner. Berichte des Forschungs Instit. für Osten und Orient,
Wien, 1918, стр. 74, сл.
4	F. Bork. Studien zum Mitanni. AOf, VIII, Berlin, 1933, стр. 308, сл.; его же.
Die Mitannisprache. MVAG, 14, Leipzig, 1909, стр. 78, сл.; см. также A. Gustavs.
Verbindungslinien zwischen dem Mitannischen, dem Elamischen und dem Lykischen.
Memnon, VII, 1915, стр. 228—232.
5	G. Brown. The Possibility of a Connection between Mitanni and the Drawi-
dian Languages. JAOS, t. 50, 1930, стр. 273, сл.
6	F. Bork. Die Mitannisprache.
7	Даже несмотря на отдельные параллели между эламским и кавказскими, кото¬
рые, как уже отмечалось выше, очевидно, родственны хурри-урартскому.
63

выми группами1. Кое-какие следы влияния дравидских языков непос¬
редственно или через посредство тех же хурритов,· возможно, и элами-
тян, отмечаются и в кавказских языкахI 2.
Хурриты, судя по ономастическим данным, были, видимо, распро¬
странены в приурмийском районе — Манне, хотя основной ономастиче¬
ский материал этой страны времен ассирийских завоеваний (начиная с
IX в.) замуа-луллубейского происхождения. Возможно, хурритские
элементы сохранились в Манне пережиточно, как наследие более
ранней эпохи. Во всяком случае, маннейское имя Erisinni3, бесспорно,
a Abseri и Dayaukku4 (имя маннейского наместника), вероятно,
хурритского происхождения. Хурритского же происхождения, по-види¬
мому, имя одного из маннейских царей Aza, а также имя правителя
приурмийской области Гильзану Azû (варианты: Asû Asâu)5.
Хурритская ономастика засвидетельствована и в Андии6 (область
юго-западнее Каспийского моря). Можно предположить, что и матиены
античных авторов были также хурритами7.
Еще в III тысячелетии до н. э. приблизительно в этих районах8
жили кутии. О кутийском языке мы, можно сказать, почти ничего не
знаем. До нас дошло лишь около двух десятков кутийских имен9, засви¬
детельствованных в шумерийских царских списках10 II.
На основании ономастических данных в науке существует мнение о
принадлежности кутийского языка к загро-эламской (или каспийской)
группе языков11. Е. Шпейзер склонен даже думать, что-древнейшее насе¬
ление южной Месопотамии до прихода сюда шумерийцев принад¬
лежало к загро-эламсиой группе племен, родственных кутиям и
эламитянам12. Вообще говоря, распространение кутиев в глубокой древ¬
ности на территории Месопотамии вполне возможно. Однако нам
I	G. Brown. Указ, соч., стр. 273—310.
у R. Bleichsteiner. Указ, соч., стр. 74.
3	Ср. хурритское имя Irisenni(nie senni=6paT). См. I. Gelb. Hurrians and Suba-
rians, стр. 83.
4	Ср. хурритское имя Taiuki. См. „Nuzi-Personal Names“, стр. 261.
5	Ср. хурритское имя Azija. См. „Nuzi-Personal Names“, стр. 250.
6	См. ниже, стр. 66.
7	См. ниже, стр. 68.
8	Было немало попыток локализации кутийской территории (см. хотя бы F. Но ш-
m е 1. Grundriss..., стр. 252, сл.). Особенно часто кутии связывались с областью гор
Джудидаг (см. Enzyclopedie des Islam, I, стр. 1106). Кутии жили во всяком случае
севернее, возможно, северо-восточнее и северо-западнее луллубеев, в современном
Курдистане и Иранском Азербайджане (см. карту.)
9	Имена кутийских царей суть следующие: Imta, Ingesus, Sarlagab, §ulme (вари¬
ант: Jarlagas), Elulumes, Inimabakes, Igesaus (вариант: Ingesus), Jarlagab, Ibate, Jar-
langab (вариант: Jarlagab,) Kurum, Habilkîn, Laerabum, Irarum, Ibranum, Hablum,
Puzur-sin, Jarlaganda, Sium, Tirikan. Часть этих имен, бесспорно, семитического (ак¬
кадского) происхождения (tjabilkîn, Ibranum, Ijablum, Puzur-sin).
10	О шумеро-аккадских царских списках см. T h. J а с о b s е n. The Sumerian King
List. Chicago, 1939; C. J. G a d d. The Early Dinasties of Sumer and Akkad. London,
1921, и μη. др.
Что же касается собственно кутийской топонимики, то она, гочевидно, не засви¬
детельствована, ибо значительная часть областей, прежде принадлежавших кутиям,
впоследствии (во II и начале I тысячелетия до н. э.) была, по-видимому, заселена
луллубеями. Да и сами кутии, как реальная этническая единица, уже с конца II тысяче¬
летия до н. э. в источниках не упоминаются, хотя наименование их и встречается в
источниках даже начала I тысячелетия до н. э. В позднее время термин „кутии* стал
нарицательным, вроде термина скифы (или Скифия) в позднем его значении и т. д.
Ввиду сказанного выше, топонимические наименования прежних кутийских обла¬
стей, известные во II—I тысячелетиях, едва ли можно приписывать кутиям. Эти наи¬
менования скорее всего следует относить к каспийской (луллубейской, касситской,
эламской) ономастике.
II	Е. А. Speiser. Mesopotamian Origins..., стр. 100, сл.; G. Hüsing. Der
АО, IX, 1908, стр. 19; G. Cameron. History of Early Iran, стр, 35.
la E. A. Speiser. Mesopotamian Origins... стр. 42, сл.
64

кажется, что некоторые факты позволяют увязать кутийский язык в
большей мере с кавказским, хурритским миром, нежели с загро-элам-
гкой языковой семьей1. Об этом в первую очередь говорит фонетический
состав известных кутийских имен1 2, позволяющий причислить их скорее
к хурри-кавказской группе языков, которая в фонетическом отношении,
в отличие от эламо-каспийской, довольно простой, чрезвычайно сложна.
Об этом же говорят и некоторые иные данные. Речь идет о сопоставле¬
нии и сближении этнического термина kùü с uti3 — именем кавказского
племени, обитавшего в позднеантичное время в Албании.
Судя по античным источникам (V в. до н. э.), утии4 прежде жили
южнее Аракса, на территории Иранского Азербайджана, т. е. там, где
прежде (по шумеро-аккадским данным) жили кутии. Затем (I в. н. э.)
утии продвинулись на север, и Араке разделял их земли Ютену; от
корня от-, ут(и)] от Атропатены5. Наконец, во II в. н. э. утии (у Пто¬
лемея Ωτηνή — Отена) оказываются у р. Куры6. В армянских источ¬
никах Отена — часть Албании. Иногда эти же источники и всю Алба¬
нию .называют Ути, а албанцев — утиями. Утиев некоторые исследо¬
ватели7 отождествляют с Etiuni8, племенной группой, неоднократно
упоминаемой урартскими источниками9 начиная с VIII в. до н. э., а
также современными удинами. Под Etiuni урарты, вероятно, разумели
обширную территорию—едва ли не все южное Закавказье10 11.
Что же касается сопоставления KÙti с uti и потери начального „ка в
последнем имени, то следует сказать, что это явление, по-видимому,
характерна для горских языков загросской полосы. Это же явление
свойственно эламо-язычной среде11. Но интереснее всего то, что в неко¬
торых античных рукописях утии именуются κουίτιοι 12 13. Это, бес-
спорно, один из важных аргументов в пользу нашего мнения.
1	I. G e 1 b не только кутиев, но и все загро-эламские племена считает родствен¬
ными субарейцам, в их нехурритской основе (доказательству этого положения посвя¬
щена его „Hurrians and Subarians*).
2	О сложности кутийской фонетики свидетельствует значительный разнобой в
передаче кутийских имен в шумерских царских списках.
3	Это предположение было высказано автору 3. И. Ямпольским в частной беседе.
К сожалению, это свое наблюдение 3. И. Ямпольский ничем иным, за исключением
разве только указания на звуковое сходство обоих имен, не аргументировал. Впос¬
ледствии он указал мне на одно из разночтений имени uti—χουίτιοι. За это указание
и любезную справку приношу ему свою благодарность.
* Геродот, III, 93; VII, 68.
5	Pli n., VI, 42.
6	P t о 1., V, 12,4.
7	Впервые, насколько мне известно, эта мысль была высказана Галустом Тер-
Мыкыртычяном в ряде его статей (в частности, в La langue des Inscriptions Cunéi¬
formes de Г Armenie. Арарат, ноябрь 1893, стр. 222, сл.) и поддержана впослед¬
ствии ассириологом М. В. Никольским.
8	Основою этого имени в данном случае является eti, a (u)ni—окончание. Это
видно из другого варианта данного имени Etiuhi, где hi является специфически
урартским окончанием. Ср. Uti, Otena, упомянутые у античных авторов, а также
Uti-q—армянских авторов. Что же касается сопоставления форм Eti-uni (Eti-uhi) с
Uti, то тут следовало бы вспомнить другие варианты наименования этой страны
(Etiuni) в урартских надписях, а именно U(e)d-uri (Uduri).Cp. также наименование
удин—udulu, где (u)lu, [(u)rij является специфическим окончанием, а основою явля¬
ются: U(e)d-(cp. Eti-),Ud-.
9	См. Г. А. Меликишвили. УКН, ВДИ, 1953, № 1; его же. Наири-Урарту,
стр. 56 и др.
10	Б. А. Т у р а е в. История Древнего Востока, т. II, стр. 35.
11	Звук „ke (а также „g* и „h“) в загросских языках, в частности в эламском,
очень неустойчив. Ср., напр., эламскую форму имени maktapa [или же magdaba
(V. Scheil. Mémoires de la Délégation en Perse, IX, стр. 21; F. Weissbach.
ZDMG, 67, стр. 329)] и matape (madape—Мидия, мидяне); эламск. sunkukmen sunkume;
эламск. Kuk-kirpias и Uk-kirpias; эламск. saharpi и мидийск. σάραπις; ср. также раз¬
личные формы написания имени каспо-эламского божества Humba, Imbi и мн. др.
13 См. Strabenis Geographica, ins. С. M ц Herus. Parisiis, 1858, Index variae lectionis,
стр. 1014. (Справка 3. И. Ямпольского).
253-5
65

В обшем продвижение албанских племен (во всяком случае части
их) с юга на север вполне вероятно. В этой связи небезынтересно от¬
метить, что албанский летописец албанцев производит от кетарийцев1
(или кетурян), а на кедарском1 2 языке, как об этом свидетельствует один
из средневековых путешественников3, говорила часть населения Атро-
патены4. Интересно отметить, что небольшой народ под именем кидерин-
цев и ныне живет в Дагестанской АССР5 6. Не менее интересно и то, что
кидеринцы живут в районе, где распространены так называемые андо-
дидойские языки, одним из которых является и язык андийцев. Возмож¬
но, что и они переселились сюда с юга. Еще на рубеже нашей эры
небольшой народ Άινιάνοι (анийцы) продвинулся вместе с телами,
утиями и другими в междуречье Аракса и Куры с юга, из Атропатены5
(Иранского Азербайджана). Во время Страбона анийцы жили в
Утии7, и город их назывался Άινιάνα.
В Пайтакаране (Каспиана — античных авторов; в юго-западном
углу Каспийского моря) была местность Hani, название которой про¬
исходит от имени обитавшего там народа8. Именно в этих пределах,
судя по ассирийским источникам, была расположена область Андия9, где
прослеживается хурритская ономастика10 11. В пользу южного происхож¬
дения андийцев11 говорят также и иные материалы12.
Итак, если мы правы и если между андийцами, обитавшими в
Южном Азербайджане, и андийцами Дагестана имеются какие-то связи,
если древние кутии Иранского Азербайджана — это поздние этиуни
южного Закавказья и утии Албании (Советского Азербайджана), где
они составляли, очевидно, главенствующее племя (что язык албанцев,
1	М. Каганкатваци. История агван. СПб, 1861, стр. 2.
2	Если предположить, что (a)ri в этом имени (ketari, kedari) является генитивным
суффиксом цроисхождения и принадлежности, как, напр., в кавказских, в частности
грузинском (u)r(i), то основою окажется ket (ked), что с падением начального „к“·
может дать форму et(ed), наличествующую в этнониме eti-uni. Сказанное является
не больше, чем предположением, ничем иным пока не подкрепленным. Едва ли пра¬
вомочно будет упомянутый выше этноним (Ketari, Kedari) связывать с широко рас¬
пространенным в урало-алтайском мире этнонимом kidan (kedar, kidar). Для этого у
нас нет никаких оснований.
3	См. Г а р к а в и. Сказания..., СПб, 1894, стр. 279, где приведено свидетельство
Эльдад-Ьа-дани.
А Характерно, что албанский летописец маров (о них см. ниже, стр. 69, сл.) счи¬
тает народом родственным кетарийцам. Он же в числе стран, народы которых род¬
ственны кетарийцам, называет Атропатену и Албанию. См. 3. И. Ямпольский.
К вопросу об одноименности древнейшего населения Атропатены и Албании. Труды
Ин-та истории и философии, т. IV, 1954, стр. 106.
5	В Кидеринском сельсовете Цунтинского района, а также в селе Кидеро Веден¬
ского района Дагестанской АССР.
6	Ы. А д о н ц. Армения в эпоху Юстиниана. СПб, 1908, стр. 56, 420; cp. J. Mar-
quart. Untersuchungen..., II, стр. 174, прим. 6.
7F. Andreas. RE, s. v. Ainiana.
8	H. Адонц. Указ, соч., стр. 56—57.
9	Формально нет никаких препятствий для сопоставления термина Andia с
Άινιά-νοι, ибо di(a) в Andia является,по-видимому, суффиксом, широко известным в
хурри-урартском мире и языках нагорного Загра. Поэтому корнем в обоих случаях
является An-, Άινι(α)-.
10	В частности, в Андии засвидетельствовано хурритское имя Telusina.
11	Возможно, и кидеринцев.
12	Об этом же говорит и то обстоятельство, что сохраненное в андо-дидойских
языках слово qothu (лошадь), бесспорно, связано с югом, где оно засвидетельство¬
вано у эламитян в форме kutu (см. „Mémoires de la Délégation en Perse“, 1904, стр.
74), которое вероятнее всего перешло к ним из кутийского. От эламитян это слово
позаимствовали ассирийцы (в форме kudânu, что значит „мул“. См. там же). Это же
слово, как кажется мне, пережиточно сохраняется и в азербайджанском goduy, yotuy
в значении „осел“. Последняя форма (yotuy) стоит еще ближе к андо-дидойскому
qothu.
66

бесспорно, является горско-кавказским, в этом нет никакого сомне¬
ния)1, а утии эго — современные удины1 2 с языком, относящимся к
дагестанской группе, то мы, видимо, не ошиблись, причислив кутийский
к кавказско-хурритской группе языков3.
После векового господства в Месопотамии кутии, сильно ослабевшие,
были изгнаны оттуда в конце XXII в. до н. э. и вернулись к себе на
родину — горы Курдистана и Южного Азербайджана. И тут они, как
кажется, должны были столкнуться с усилившимися племенными
союзами луллубеев, в борьбе с которыми они, очевидно, не устояли и,
вынужденные искать себе нового пристанища, отправились на север, в
районы южного Закавказья, где их через тысячу с лишним лет
упоминают урартские источники4 под названием этиунов. Еще в V в.
до н. э. Геродот5 упоминает утиев в областях южнее Аракса, а через
пять столетий они уже жили в Албании6, где их знают (называя нередко
всю Албанию Утией, а албанцев — утиями) и средневековые авторы7.
Что же касается предполагаемого нами вытеснения луллубеями
кутиев из областей, занимаемых ими ранее, до вторжения в Месопота¬
мию, то следует сказать, что действительно вскоре земли, расположен¬
ные, во всяком случае, на полосе Керманшах — Урмия, были заняты
луллубеями; здесь была расположена область Луллубум — аккадских
источников, а позднее Луллуме — ассирийских надписей. Луллубей-
ский союз уже в XXII в. до н. э. обладал, видимо, обширными землями.
По крайней мере луллубейский царь Анубанини упоминает Нижнее море
(Персидский з^лив?) и Верхнее море (Урмия или Ван?), по-видимому,
как конечные пункты подвластной ему территории8. Усиление лул-
лубейского элемента, которому суждено было сыграть большую роль в
истории упомянутых областей, не вызывает сомнения9.
Несмотря на всевозможные пертурбации, этнические передвижения и
политические перемены, хурритские элементы в приурмийском районе,
как нам кажется, сохранялись даже в античную эпоху (VI—I вв. до
н. э. — I в. н. э.). Об этом, по-видимому, свидетельствует этническое
наименование матиенов ( Ματιηνοι ). Страна их называлась Мати-
еной, а сами матиены обитали на обширнейшей территории, начиная от
верховьев Аракса и Га лиса, кончая верхним течением Тигра и верховья¬
ми Диялы10.
1	А. Шанидзе. Новооткрытый алфавит кавказских албанцев и его значение
для науки. Изв. ИЯИМК Груз.ФАН СССР, IV, 1938, стр. 37.
2	Необходимо отметить, что некоторые названия букв в албанском алфавите
имеют реальное значение в современном удинском языке.
3	Интересно, что среди современных горцев Кавказа встречаются фамилии —
Кутиев и Гутиев.
4	Они, по-видимому, расселились на довольно обширном пространстве в при-
араксинских областях, начиная с верховьев Аракса (у Сарыкамыша обнаружена
надпись, говорящая о завоеваниях в Этиуни; см. Г. А. Меликишвили. УКН,
№ 130) и дальше на юго-восток. Возможно, полоса их расселения доходила вплоть
до Малого Кавказа. Во всяком случае, все или почти все »страны*, расположенные
в этом обширном районе, причисляются урартами к Этиуни (см. Г. А. Мелики¬
швили. УКН, № 130, 131, 155, 160; ср. Гр. К а п а н ц я н. Историко-лингвистическое
значение топонимики древней Армении. Ереван, 1940, стр. 9).
6	Геродот, III, 93; VII, 68.
e Strabo, XI, 7, 1; XI, 8, 4; XI, 8, 8.
7	В частности, М. Хоренский, М. Каланкайтукский, А. Ширакаци и др.
8	О надписи Анубанини см. Е. Herzfeld. Iran..., стр. 183; G. Cameron.
History of Early Iran, стр. 36, сл.; F. W. König. Geschichte Elams. Der АО, 29, 1939,
стр. 9 и др.
9G. Cameron. Указ, соч., стр. 41, сл.
10	Геродот, I, 72, 202; V, 49, 52; Матиены — соседи колхов (Нека t., FHG,
I, fr. 188); Матиены жили рядом с армянами и мидянами (Г е род от, I, 202; III,
94; S t г a b о, XI, 7, 3; Poly b., V, 44); Матиена — северо-западная область Мидии
(Геродот, I, 72, 189 и др). В этой области жили и мидяне (Strabo, XI, 7,2). Од¬
нако матиены жили и в Закавказье (Р. Mela, I, 11).
67

В древности Урмийское озеро называлось Матиенским или Мантиен-
СКИМ (Μαντιηνή).1
Нам кажется, что наименование Matiena связано с названием хур-
ритской Mitanni, Mitâni, для которой известна и другая форма Maitêni
(resp.* Matieni), обнаруженная в документах из Керкука1 2.
Основою этих именных форм является Mati- (Mait-), a -eni, -ani.
ena, — по-видимому, суффикс, широко распространенный в «азиани¬
ческих», в частности хурри-урартском языках, и означающий или
притяжательные прилагательные или же притяжательность по месту;
cp. hattini („хеттский“ от hatti) или Hattina (место, resp. страна хет¬
тов), Lulluina (место, resp. страна Lullu, т. е. луллубеев и т. д.)3.
Говоря об этническом термине mati, нельзя забывать и его диалек¬
тальную разновидность manti, засвидетельствованную Страбоном как
название Урмийского озера — Μαντιηνή. Возможно, при помощи
этой последней формы перебрасывается мост к наименованию страны,
расположенной у Урмийского озера, — Manna (Mana), а также к из¬
вестному из оракульской литературы4 этническому термину ummân
manda, восходившему еще к III тысячелетию до н. э. и обозначавшему,
по-видимому, имя какого-нибудь племени или племенной группы, оби¬
тавшей в пределах урарто-урмийских земель, и применявшемуся
впоследствии в ассиро-вавилонских источниках по отношению к мидянам,
скифо-киммерам и другим5 восточным «варварам».
Язык манда засвидетельствован в богазкеойском архиве; специ¬
алисты считают его индоевропейским6. Если это так, то manda III
тысячелетия едва ли могут быть связаны с manda-индоевропейцами.
Manda III тысячелетия, вероятнее всего, были субаро-хурритами.
Название манда сопоставлялось Унгнадом7 не только с Митанни,
которых он увязывай с субарами, но и с этническим наименованием
мидян8. Насколько правомочно подобное сопоставление, мы затруд¬
няемся сказать, хотя попутно следует отметить, что у мидян встречают¬
ся имена, в состав которых входит «manda»: Mandak, Mandana, Uzuman-
da и др. Но последнее обстоятельство может быть и случайностью. Нель¬
зя, однако, не обратить внимания на то, что в позднеантичное время племя
manda жило в Мидии по соседству с гирканцами9, обитавшими у юго-
западного угла Каспия.
Племя (или племена), мандов в древности было, вероятно, широко
распространенной этнической группой10 11; не исключена возможность, что
часть их позднее была иравизирована1 к Но изначально иранского прэ-
1	St га b о, XI, 14, 8.
3	Б. Грозный. Указ, статья. ВДИ, 1938, №2(3), стр. 32.
3	Гр. Капанцян. Хаяса..., стр. 178, 179.
4	См. ZA, NF, 3, стр. 8; ср. Orient. Stud., I, 1917, стр. 96, сл.
5	И. М. Дьяконов. ВДИ, 1951, № 2, стр. 35.
6	В табличках на языке „манда* встречаются названия индийских богов и неко¬
торые индийские слова. Поэтому полагают, что племена Manda индийского проис¬
хождения (Гр. Капанцян. Хаяса..., стр. 136). Однако, насколько верно это заклю¬
чение, сказать трудно.
7	A. U n g n à d. Die ältesten Völkerwanderungen Vorderasiens; см. его же.
Subartu.
8	Характерно, что другой формой названия Мидии является Madena, засвиде¬
тельствованная у Секста Руфа, VIJI, И.
9	О г о s., VI, 18, 5.
10	Г р. Капанцян. Хаяса..., стр. 135—139.
11	Гр. Капанцян (там же, стр. 139) возводит к этнониму manda имя курдского
племени mandaka, а также название kurmanj (так именует себя большинство курдов).
Он же считает, что армянская феодальная фамилия Mandakuni, упоминаемая часто
вместе с другой фамилией S(a)lkuni, восходит к этнониму manda, а Салкуни—к име¬
ни племени Sala. Оба этих племени названы в хеттском документе XIV в. до н. э.
(там же, стр. 135, 138). Эти предположения, на мой взгляд, заслуживают большого
внимания.
68

исхождения племя мандов, засвидетельствованное еще в III тысяче¬
летии, быть не могло. Это заключение противоречит исторической конъ¬
юнктуре, свидетельствующей о более позднем, во всяком случае не
ранее начала II тысячелетия до н. э., появлении в Передней Азии индо¬
европейских элементов.
С хуррито-субарским этносом, как нам кажется, связана также рас¬
пространенная в древности племенная группа маров ( Μαρες ), засви¬
детельствованная еще античными авторами VI—V вв. до н. э.1 Они
жили в районе между Ванским и Урмийским озерами1 2. Примерно в этих
же пределах обитали племена mehri или шейгап’цы, засвидетельство¬
ванные в ассирийских источниках начиная с XIII в. до н. э.3
О стране Мехри говорится также в договоре одного из хеттских
царей (вероятно, Хаттушиля III; XIII в. до н. э.)4. Упоминание мехран-
цев в хеттском источнике свидетельствует о том, что область обитания
их простиралась далеко на запад. Об этом же говорит факт упомина¬
ния в ассирийских источниках5 X—IX вв. до н. э. «страны» Mehri
(Mihri) рядом со «страною» Salua, а о племени sala (вместе с племенем
manda) упоминают и хеттские документы6.
Судя по одному ассирийскому тексту VII в. до н. э., еще в это
время часть населения Западной Мидии говорила, по-видимому, на
мехранском языке7.
Возможно, что этнонимическое таг является стяженной формой
более древнего mehri8.
Едва ли будет серьезным племена mehri (мехранцев) считать иран¬
цами на основании лишь внешнего сходства их наименования с именем
mihr [mihran, откуда и родовое Михраниды, которых Феофилакт
(III, 18) считает оДной из семи известных «мидийских» фамилий],
широко распространенным впоследствии и известным как иранское,
происшедшим, как полагают, от наименования бога Mitra; это невоз¬
можно как с исторической9, так и лингвистической стороны10 11. В самом
деле, племена мехри упоминаются в окружении неираноязычной (скорее,
хурри-урартской) этнической номенклатуры. И поэтому, вероятнее
всего, и теЬгап’цы принадлежали к субаро-хурритской группе племен.
Что же касается собственно маров, то о неиранском происхождении
последних, как кажется, можно заключить из Геродота11.
1	Геродот, III, 94; VII, 79.
3 Ср. H e k a t. FHG, I, fr. 192, по которому мары жили рядом с моссинойками.
з АВИУ, № з и др.
* См. Гр. Капанця н. Хаяса..., стр. 194.
5	ARAB, I, 360.
6	См. выше, стр. 68, прим. 11.
7	В тексте Асархаддона (Призма „A“) сказано: „...в устах людей города Mehranu*.
По-видимому, детерминатив города перед Мехрану не следует понимать в букваль¬
ном смысле; тогда это место может быть переведено так: „в устах мехранских людей*
или „на мехранском языке* (см. АВИУ, № 65, прим. 7).
8	Выпадение спиранта „h“—явление довольно распространенное в „азианиче¬
ских* языках. Что же касается „е* (в mehri), то последний (как на это указал мне
И. М. Дьяконов) в аккадском вполне мог заменить „а“, стоявшее перед „h*. Таким
образом, можно предположить, что это имя звучало как *mahri, откуда могла полу¬
читься более новая форма таг. Ср. с указанными этнонимами самонаименование
аварцев Дагестана—ma'ar.
9	Для ХШ в. до н. э. на указанной территории ираноязычный этнос, бесспорно,
не засвидетельствован.
10	Переход древнего „tra* (в Mitra) в „hr* в иранском произошел только в ран¬
несредневековую эпоху.
11	Геродот (III, 94) сообщает, что мары вместе с мосхами, тибаренами, макронами
и моссинойками (все эти племена, как кажется, не иранские) составляли один округ.
В другом месте (VII, 79) он говорит, что мары носили на голове *туземные плете¬
ные шлемы* и что они вместе с колхидянами составляли один отряд.
69

Чрезвычайно интересно отметить, что этнический термин mar засви¬
детельствован также и в топонимике Армянского нагорья (Ван —
Урмийский район). Одним из таковых названий, бесспорно, является
Марацан-Мурацан: так называлось княжество, принадлежавшее поло¬
ненным и переселенным сюда Тиграном I мидянам. Об этом повествует
нам армянский историк Моисей Хоренский1. В связи с этим следует от¬
метить, что, говоря о марах, упомянутый историк имеет в виду мидян
-mar’oB. Во 1всей армянской литературе мидяне именуются mar. Однако
хорошо известно, что армянское название мидян — mar происходит от
парфянского maôa1 2 и, следовательно, исторически ничего общего с
именем племени или племенной группы маров-хурритов, живших в
Ван-Урмийском районе, не имеет. Тем не менее в данном случае
речь могла идти только о собственно марах (хурритах), а не о мидянах,
ибо в районе, куда был совершен набег Тиграна I, жили именно мары,
которые, впрочем, к указанному времени, войдя в состав Мидийского
государства, если и не совсем слились с мидянами, то во всяком случае
в глазах окружавших народов считались мидянами. Вне всяких сомне¬
ний, что и армянские источники не отличали маров-хурритов от маров-
мидян. Это вполне понятно, ибо армянские авторы, жившие через
десять-двенадцать веков после указанных событий, едва ли могли
знать истинное положение дел. Что они действительно не делали раз¬
ницы между марами-хурритами и марами-мидянами, видно из сле¬
дующего места у М. Хоренского: «(потомки)... бывшего марского царя
Azdahak’a (т. е. мидийского царя Астиага. — Я. А.), называемые Теперь
мурацанами...»3 жили в области Мурацан (Марацан), а глава их назы¬
вался «марацац-тер»4, т. е. «владыка маров». Эти мары, как уже было
сказано, могли быть переселены на территорию Армении, по-видимому,
только из приурмийских областей, где жили мары (хурриты), а не
собственно мидяне [называемые армянами также таг (от парфянск.
та&а)].
Судя по словам М. Хоренского, упомянутое княжество Мурацан-Мара-
цан простиралось где-то между Араратом и южной частью современной
Нахичеванской АССР. Мары, по словам армянского летописца были
поселены «... за восточным хребтом великий горы до пределов Гохлтана,
т. е. в Тмбате, Оскиохе, Дажгуйнке и в других виллах, стоящих у берега
реки, из которых одна называется Вранджуник, насупротив крепости
Нахчавана...»5; далее, тем же марам отводят «...три пригорода: Храм,
Джуху и Хошаку.ник; а по другую сторону реки — всю равнину, начи¬
нающуюся от Ажданакана до самой крепости Нахчавана»6. В другом
месте Хоренский говорит о вишапудзунках, т. е. «змеерожденных» (от
слова «вишап» — змея, дракон), потомках АждаИака, тех же марах,
«...живущих на свободном Масисе (Арарате. — Я. А.)»7· Эти мары
впоследствии сыграли большую роль в истории Армении8.
Возможно, несколько позднее в эти же области проникают марды,
которых не следует путать с марами. Княжество их в армянской лите¬
ратуре известно под названием Mardastan, Mardpetakan или Mardonek9.
1	Μ. X о р е н с к и й. I, 25—30.
3 Н. .Hübschmann. Armeniaca, III, 133.
3	М. Хоренский, II, 8.
4	Там же.
б Μ. X о р е н с к и й, I, 30.
6	Там же.
7	Там же.
8	Роль маров в истории Армении освещается, как указал мне в свое время, ныне
уже покойный Т. И. Тер-Григорян, в одной из работ Лео, оставшейся, к сожалению,
недоступной мне.
9	См. Себе ос, стр. 138; Леонтий, стр. 7 (цит. по книге Н. Адоыца. Армения
в эпоху Юстиниана, стр. 417).
70

Оно было расположено к северу от оз. Урмия и на восток от оз. Ван,
между современными Хойем и Маку1, составляя часть области Васпура-
кана1 2. Выяснению вопроса локализации названного княжества помогает
упоминание историка Фомы о том, что северо-западные части Васпура-
кана в древности являли собою «владения так называемого князя
Мардпета»3. «Мардпет» означает «глава мардов»4. Что на территории
Мардастана прежде или одновременно с мардами жили и мары, это
явствует из самого наименования зимней резиденции васпураканских
князей — Маракан, которая тождественна по положению и наимено¬
ванию Марикенду5. Последний в. переводе означает поселение (село,
город) маров (а не мардов). Отсюда можно заключить, что в Марда-
стане, который, во всяком случае, являл собою часть упомянутого
Мурацан-Марацана, жили также и мары.
В связи с этнонимом mar следует упомянуть и то, что Урмийское
озеро называлось не только Матиенским (Мантиенским), но и Маргиан-
ским (ή Μαργυανή λίμη )6. Матиенские земли у Птолемея7 называются
Μαιουστάνα (от mati-и stan). Тот же автор8 мидийские земли вдоль
ассирийской границы называет Μαργυανή.
Итак, завершая наш небольшой экскурс о возможности распростра¬
нения субаро-хуррито-кавказских этнических групп на территории при-
урмийского района и в частности Иранского Азербайджана, мы вполне
сознаем, что немало положений, выдвинутых нами, носит сугубо дискус¬
сионный характер, быть может, некоторые из них могут быть истолко¬
ваны и иначе. Ное даже и эти, пусть далеко неполные, фрагментарные
наброски, не могут не свидетельствовать в пользу нашего основного
тезиса о существовании на указанной территории еще в глубокой древ¬
ности, по крайней мере -с середины III тысячелетия до н. э., субаро-
хуррито-кавказского языкового элемента. Нет оснований считать, что
эти этнические группы и раньше не были не распространены в указан¬
ном районе. Все говорит за то, что они являли собою автохтонное насе¬
ление этих областей.
Таким образом, на основании всего сказанного выше об «алародий-
ской» семье языков можно считать, что на территории Передней Азии в
глубокой древности наравне с шумерской языковой группой существо¬
вала и вторая самобытная языковая семья, представители которой
раскинулись на землях, расположенных между северной Месопотамией
и северными пределами Урарту. Есть немало оснований думать, что со
временем будет доказано ближайшее родство этой группы языков с
языками Кавказа, и тогда северные пределы распространения J этой
большой языковой семьи придется значительно продвинуть на север,
включив сюда весь кавказский перешеек — земли, расположенные
между Каспийским и Черным морями. Конечно, это дело будущих
исследований.
Следующей, третьей по счету, большой языковой группой из числа
неиндоевропейских и несемитических языковых семей Переднеазиат¬
ского Древнего Востока является каспийская семья языков.
Каспийская семья языков — одна из древнейших, исторически из¬
вестных на территории Иранского плато, преимущественно западных
его областей, языковая группа.
1 Н. Адонц. Указ, соч., стр. 313.
3 Там же, стр. 319.
3	Там же, стр. 318.
4	Там же, стр. 317.
5	Там же.
« P t о 1., VI, 2, 4; V, 9,5.
3 Ptol., VI, 2, 5.
8	Там же.
71

Племена каспийской языковой семьи в указанной области обитали
уже в IV тысячелетии до н. э. У нас нет никаких оснований считать, что
племена каспийской группы не были не распространены здесь и в более
глубокой древности. Все известные нам факты свидетельствуют о том.
что языки этой семьи на территории Иранского плато являются автох¬
тонными. Говоря о них, следует, однако, помнить, что термин «каспий¬
ские языки» является довольно условным1, и языки, входившие в эт\
группу вплоть до последнего времени, не могут быть вполне определены.
Лишь некоторые данные позволяют полагать, что к этой группе должны
быть отнесены языки эламитян, по-видимому, касситов и луллубеев1 2.
К этой же группе, по всей вероятности, должны быть отнесены и некото¬
рые другие языки, распространенные в южнокаспийских областях, пс
названию хотя нам и не известные, однако ономастически в этих районах
в какой-то мере зафиксированные.
Из перечисленных выше языков наиболее известным нам является
эламский3. Это — один из древнеписьменных языков; следы его восходят
еще к IV тысячелетию до н. э. Интересно отметить, что древнейшие
письменные документы эламского языка — так называемые протоэлам-
ские иероглифические таблички — обнаружены на территории юго-во¬
сточной Мидии4, Письмо этих табличек имеет, по-видимому, связь с
орнаментом неолитической поры Иранского плато5, что свидетельствует
в пользу местного происхождения «протоэламокой» письменности.
Этот факт, а также некоторые иные данные подтверждают предполо¬
жение о наличии эламоязычного или близкого к эламитянам по языку
населения в глубинных районах Мидии начиная с древнейшей эпохи6. О
широком распространении7 «эламского»8 языкового элемента на терри¬
тории Мидии говорит и сам характер мидийской ономастики (в част¬
ности и топонимики) в период, предшествующий появлению здесь (ира¬
ноязычных пле'мен9. Некоторые факты, в частности анализ древнейшей
топонимики Месопотамии, позволяют высказать предположение о том,,
что эламитяне, да и вообще племена нагорного Загра в дошумерийскую
эпоху были расселены и в Двуречье10. Высказывались также предполо¬
жения о родстве племен нагорного Загра с нехурритскими элементами
1	Насколько мне известно, термин этот в научный оборот впервые был введен
G. Hüsing* ом (см. его статьи в OLZ за 1917 и 1918 гг.). Во всяком случае, в
работах названного ученого этот термин впервые стал широко применяться. Следует
сказать, что у некоторых авторов, в частности Херцфельда, понятие .каспийские на¬
роды* нередко очень близко к не совсем определенным .яфетидам* акад. Н. Я. Мар¬
ра. В научной литературе эта группа языков зачастую называется языками нагор¬
ного Загра, эламо-каспийской и т. д. Этими терминами и мы будем пользоваться как
равнозначными.
2	Часто к этой группе относят и кутийский язык. См. выше, стр. 64, сл.
3	Исследованию лексики и грамматики эламского языка посвящены работы
F. Weissbach’a, G. Hüsing’a, F. Bork’a, V. Scheil’n, H. Winckler’a, а в последнее время—
W. Hinz’a, R. Labafa, J. Harmatta, H. Рарег’а и др.
4	R. Ghirshman. Fouilles de Sialk, т. I, стр. 65, 82—89.
5	Е. Herzfeld. Iran..., стр. 22, 26, 62—66 и др.
6	См. также ниже, стр. 93, сл.
7	Вопросу об ареале распространения эламской языковой семьи посвящена ра¬
бота W. Schmidt. Das Elamische. Sprachfamilien und Sprachenkreise der Erde.
Heidelberg, 1926. См. также A. P o e b e 1. The Name of Elam in Sumerian, Akkadian
and Hebrew.AJSLL, t. XLVIII, 1941, стр. 20—25.
8	Ниже термином „эламский* мы будем пользоваться в более широком, чем это
принято в литературе, значении, разумея под ним языковые материалы, близкие к
эламскому.
. 9 См. ниже. стр. 93.
10	Е. А. Speiser. Mesopotamian Origins..., стр. 42, сл.
72

из числа «субарейцев»1 Все это свидетельствует о широком распростра¬
нении племен каспо-эламской языковой семьи еще в седой древности,
В исторические времена собственно эламские племена жили на тер¬
ритории Элама (туземное Hatamti или Halamti)1 2 в долине рек Каруна и
Керхи — в современном Хузистане. Первые государственные образо¬
вания на территории Элама возникли еще, по-видимому, в начале III
тысячелетия до н. э. Количество этих мелких политических единиц
достигало нескольких десятков. Наиболее крупные из числа эламских
государств — это Сузы (аккад. Su-sa-an), Анчан (шумер. AN-SA-AN;
эламск. Апсап)3, Ямутбал и др.
Эламский мир в этнокультурном отношении теснейшим образом был
связан с северо-восточными и восточными областями. Ряд исследова¬
телей рассматривает Иранское плато как вероятный источник древней¬
шей цивилизации Элама4. В несколько более позднюю эпоху, в III тыся¬
челетии до н. э. Элам испытывал влияние Шумера. Вслед за тем все
сильнее становится в Эламе влияние семитического элемента. В Эламе
наравне с иероглифической письменностью начинает применяться и
аккадская, эламские цари иногда носят семитические имена, в эламских
текстах встречаются семитические слова5, изображения эламитян, по-
видимому, указывают на примесь семитизма6. Несмотря на сильное
влияние МёоОпбта-м'ИИ, сводить, однако, цивилизацию Элама только к
месопотамской и считать ее вавилонского, семитического происхож¬
дения7, вовсе нельзя. Культура Элама в основе своей, несмотря на
глубокие иноземные влияния, бесспорно, самобытна.
Древнейшие правители Элама вели то завоевательные, то оборони¬
тельные воины: вторгались в соседние области нагорного Загра и
неоднократно в Месопотамию; нередко и эламские земли подвергались
нашествиям соседей, особенно часто бывали биты эламиты со стороны
месопотамских правителей8.
Что же касается эламского языка и его отношения к другим языкам
нагорного Загра, а также языкам иных групп, то следует сказать, что
все эти вопросы чрезвычайно сложны, и мы не собираемся останав¬
ливаться на последних во всем их объеме. Мы коснемся только наиболее
существенных сторон затронутых вопросов.
Первые, крайне туманные представления об эламском языке, кото¬
рый в ученой литературе назывался тогда еще мидийским, относятся к
30—40-ым гг. XIX в.9 Лишь в конце XIX столетия было установлено, что
1	I. Gelb. Hurrians and Subarians, стр. 20, 40, сл.
2	Колебания в употреблении „t“ и .1* в эламском обычны (см. G. Hüsing.
Die Sprache Elams. Breslau, 1908, стр. 10).
a G. Hüsing. Die Einheimischen Quellen zur Geschichte Elams. Leipzig, 1916,
стр. 5.
4 E. Herzfeld. Iran..., стр. 5, 6.
δ G. Hüsing. Semitische Lehnwörter im Elamischen. Beiträge zur Assyriologie
und Semitischen Sprachwissenschaft, V, 1906, стр. 405—412.
6	Б. А. T у p а e в. История Древнего Востока, т. I, стр. 68.
7	Как, например, полагал акад. Б. А. Тураев в упомянутой выше работе, стр. 68·
8	Вопросам истории Элама посвящено немало работ. Из специальных работ мож¬
но называть исследование F. К ö n i g’ a—Geschichte Elams (Der АО, 29, 4, 1931). Об¬
стоятельно рассматривается история Элама и в книге G. Cameron’ a—History of
Early Iran, и др.
9Е. Bournuf. Mémoire sur deux Insciptions cunéiformes trouvées près d’Ha-
madan. Paris, 1836, стр. 2, сл.; см. также J. Sain t-M a г t i n. Nouvelles observations sur
les Inscriptions de Persépolis. Mémoires de l’Institut Royal de Françe. Akadémie des
Inscriptions et des Belles-Lettres, т. XII, ч. 2, 1836.
73

язык, долгое время называвшийся то мидийским1, или протомидийским1 2,
то скифским3, «ли амардским4, является эламским5. Раскопки, прово¬
дившиеся как в самом Эламе, так и в соседних областях, дали некоторое
количество текстов, значительно обогативших наши представления об
этом, прежде загадочном языке. Благодаря усилиям Вейсбаха6, Шейля7,
Хюзинга8, Борка9 и других10 11 мы теперь читаем и ib какой-то мере пони¬
маем эламские тексты.
В эламском языке устанавливается речь древнего культурного
народа, имевшая широкое хождение и связи с областями, далеко рас¬
положенными от собственно эламской территории. В Эламском языке
различаются несколько диалектов11. Если даже исключить нечитаемые
архаические иероглифические тексты, относимые некоторыми исследо¬
вателями к середине IV тысячелетия до н. э., то все равно история элам¬
ского языка или, вернее, засвидетельствованные клинописью читаемые
документы этого языка охватывают огромный промежуток времени — в
двадцать с лишним веков, начиная с середины III тысячелетия до н. э.
Известные нам клинописные памятники эламского языка делятся на
три категории: древнеэламские (с середины III до середины II тысяче¬
летия до н. э.), среднеэламские (с середины II тысячелетия по VIII в.
до н. э.) и новоэламские (VII—VI вв. до н. э.). К последней группе
памятников примыкают тексты, написанные на испорченном эламском
языке. Это по преимуществу надписи персидских царей, документы из
Суз12 и Персеполя13, относимые к VI—IV вв. до н. э. Язык этих текстов
известен как позднеэламский. Если в староэламских документах видно
влияние семитических языков, то отличительной чертой позднеэламских
текстов является чрезмерно сильное влияние господствовавшего древне¬
персидского языка, которое наблюдается как в области лексики, так и
особенно — синтаксиса. По-видимому, даже в этот сравнительно
1	См. N.. L. Wes terga ard. On the Decyphering... Mémoires de la Société Ro¬
yale des Antiquaires du Nord. Copenhagne, 1840—1844; его же. Zur Entzifferung...
ZfKM, VI, 1845; F. d e S a u 1 c y. Recherches analytiques sur les Inscriptions cunéiformes
du système mèdique. · JA, IV, t. 14, 1849; t. 15, 1850; J. O p p e r t. Ober die Sprache
der alten Meder. ZDMG, XXX, 1876; его же. Le peuple et la langue des Mèdes.
2	A. D. Mordtmann. Erklärung die Keilinschriften zweiter Gattung. ZDMG,
XV, 1862, стр. 1 — 126; его же. Über die Keilinschriften zweiter Gattung. ZDMG, XXIV,
1870, стр. 1-84.
3	E. Norris. Memoir on the Scythic Version of the Behistun Inscription. JRAS,
XV, 1855, стр. 1-123.
4	A. S а у c e. The Inscriptions of Mal-Amir and the Language of the Second Co¬
lumn of the Akhaemenian Inscriptions. Actes du VI Conges International..., Leide, 1885,
стр. 637—733.
5	См. F. Horn mel. Die sumero-akkadische Sprache und ihre Verwandtschaftsver¬
hältnisse. ZK, I, 1884; G. Hüsing. OLZ, 1905; F. Weissbach. Die Achämenidenin-
schriftén Zweiter Art. Leipzig, 1890.
6	См. упомянутую в предыдущем примечаний его работу.
7	См. его работы в .Mémoires de la Délégation en Perse“.
8	Cm. G. Hüsing. Die Sprache Elams; его же. Указ, статьи. OLZ, 1905; его
ж е. Die einheimischen Quellen zur Geschichte Elams, и ми. др.
9	См. F. Bork. Elam В. Sprache. RLV, III, 1925, и мн. др.
ю W. H i n Z. Elamisches. АО, т. XVIII, № 1 —2, 1950; H. P а p е г. An Elamite
Etymology. Language, т. XXIX, 1953, стр. 66—68; его же. The Phonology and Mor¬
phology of Royal Akhaemenid Elamite. Ann Arbor, The University of Michigan Press,
1955; J.Harmatta. Elamica I — II. Acta Linguistica Academiae Scientiarum Hungaricae.
Budapest, т. IV, 1954; т. V, 1955. Несколько работ об эламском издал R. Labat, но, к
сожалению, с ними я не имел возможности ознакомиться.
п См. упомянутые работы F. Bork’a, G. Hüsing’a и др.
13 См. V. Scheil. Mémoires de la Délégation en Perse, IX.
11	G. Cameron. The Persepolis Treasury Tablets.	^
74

поздний период эламский был живым языком не только в Эламе, но и
Персиде!1.
Несмотря на относительно большое количество эламских текстов, в
особености на позднеэламском, язык этот — один из труднодоступных
из числа древних. В настоящее время эламский мы знаем хуже, чем
хурритский, и несравненно хуже, чем шумерский, не говоря уже о
прочих клинописных языках — семитических, древнеперсидском и
других, степень изученности которых уже давно и намного оставила
позади исследования в области эламитологии. Достаточно сказать, что
по сей день в нашем распоряжении нет ни одной более или менее полной
научной грамматики и словаря эламского языка, охватывающих все
упомянутые периоды развития последнего. Нередко для того, чтобы
выяснить значение какого-нибудь слова или грамматической категории,
необходимо бывает просмотреть множество томов «Mémoires de la
Délégation (или Mission) en Perse», a также других изданий, зачастую
не отличающихся научной достоверностью. И поэтому вполне понятно,
что при подобном положении вещей вопрос о принадлежности эламского
языка к той или ной группе языков по сей день остается открытым,
хотя в данном направлении и делались различные попытки1 2.
В этом отношении положение эламского языка в корне отличается
от положения древних семитических и иранских языков, имеющих и
ныне своих живых представителей—потомков, в лице широко распро¬
странившихся семитической и индоевропейской языковых семей, мате¬
риалы которых реально корреспондируют с вымершими языками, оста¬
вившими только письменные свидетельства о своем существовании. Ни
с одной из ныне здравствующих языковых семей нельзя на основе
широких лексических и грамматических соответствий сравнить элам¬
ский язык. Эламский язык, как и вся каспийская семья языков, не имеет
в настоящее время ни одного живого представителя, пусть даже в лице
какого-нибудь малого племени. В данном случае положение эламского
языка подобно положению шумерского и некоторых других, но хуже,
чем даже положение хурри-урартской («алародийской») семьи языков,
материалы’ которой в определенной мере корреспондируют с кавказ¬
скими.
В деле уяснения норм эламского языка никакой помощи не могут
оказать и иные представители каспийской семьи, сами по себе почти не
известные.
Первые исследователи языка второго обзаца дариевой надписи на
Бехистунской скале, коим тогда был представлен эламский, почти едино¬
душно признавали последний языком «туранской», урало-алтайской
семьи3. Позднее, в конце XIX— начале XX в. с такой же, быть может,
и большей настойчивостью, язык этот стали причислять к кавказским
языкам4. Однако следует напомнить, что в ту пору изучение кавказских
языков только стало входить в моду, и они были известны самим авторам
этих «смелых» сопоставлений едва ли намного лучше, чем загадочный
эламский язык. Это признает и сам столп «яфетического» языкознания
акад. Н. Я. Марр — страстный сторонник теории кавказской принадлежа
1	В В. С т р у в е. Реформа письменности при Дарии I. ВДИ,^ 1951, №3, стр. 187.
3	Этому вопросу посвящено ряд исследований G. Hü s i n g ’ а. См. также упомя¬
нутые выше труды, F. Н. Weissbach’a, F. Вогк’а и др. Работа R. L a b a t ’ а
Structure de la langue élamite (Conferences de l’Institut de Linguistique de l’Univer¬
sité de Paris, IX, 1950—1951), к сожалению, была мне недоступна.
3	См. J. О р р е г t. Le Peuple et la Langue des Mèdes.
4	См. упомянутые выше работы G. Hüsing’a, F. Вогк’а и др. См. также H. W i η с k-
ler. Die Sprache der Zweiten Columne der dreisprachigen Inschriften und das
Altaische. Breslau, 1896; его же. Elamisch und Kaukasisch. OLZ, X, 1907, стлб.
565-573.
75

ности эламского языка. И несмотря на опта мистическое заявление
Г. Хюзинга в 1905 г. о том, что уже более «не может быть никакого
сомнения в принадлежности эламского языка к кавказским»1, вскоре
вышла в свет статья специалиста-кавказоведа И. А. Джавахишвилн
(Джавахова)1 2, в которой он резко выступил против подобных заклю¬
чений и высказывал свое отрицательное отношение к вопросу о кавказ¬
ском происхождении интересующего нас языка.
И действительно, Хюзинг не находил, за исключением некоторых
малоубедительных сопоставлений, конкретных, закономерных соответ¬
ствий между упомянутыми выше языками и поэтому часто апеллировал
к маловразумительному и туманному «единству» строя эламского и
кавказских языков.
Некоторую роль в деле выяснения кавказских параллелей эламского
языка сыграла известная работа3 акад. Н. Я· Марра.
В своей работе акад. Марр приложил максимум усилий к тому,
чтобы доказать кавказскую или, как он говорил, «яфетическую» принад¬
лежность языка второго абзаца. Справедливость требует сказать, что
указанная работа Н. Я. Марра, отличаясь от его будущих изысканий в
интересующей нас области, бесспорно, является одной из наиболее луч¬
ших, в которой пресловутый элементный анализ пока еще не давал себя
знать. Однако и в этой его работе немало предвзятых и декларативных
утверждений. И здесь печальной памяти «яфетическая стадия» про¬
являет себя, правда, в несколько меньшей, по сравнению с последую¬
щими работами, степени. Безусловно, как кавказовед Н. Я. Марр
стоял несравненно выше своих предшественников и отличался от них
хорошим знанием многих кавказских языков, и поэтому эламо-кавказ-
ские параллели им были подмечены лучше, чем его учеными собратья¬
ми. Тем не менее следует сказать, что существенно нового, доказываю¬
щего безусловное родство эламского с кавказскими, у Марра нет.
Отсутствие- новизны мыслей у Марра заметно в особенности в области
собственно эламского .языка, всего более — грамматики, в частности
морфологии и синтаксиса данного языка. В этом отношении акад. Марр
целиком и полностью базировался на положениях грамматики Вейс-
баха, в отдельных частях .ошибочной,-ибо 'немецкий ученый в интерпрета¬
ции эламского пошел по недозволенному пути: он не только не отре¬
шился от индоевропейских, грамматических категорий, но по существу
таковые в готовом виде применял к эламскому языку, пытаясь тем
самым нормы этого языка уложить в заранее уготовленную схему.
Что же касается конкретных эламо-кавказских параллелей, приводи¬
мых Марром, то из числа последних можно согласиться только с
несколькими лексическими сопоставлениями.
В общем следует сказать, что Н. Я. Марр, так же, как и его пред¬
шественники (да и сторонники этой гипотезы, писавшие впоследствии),
не смог доказать закономерные схождения и расхождения, короче
говоря, материальное родство эламского и кавказских языков.
Ит,ак, вопрос о принадлежности эламского языка к какой-нибудь
конкретной языковой семье остается открытым.
Главной причиной сказанного является, как уже было подчеркнуто
выше, недостаточная изученность грамматики и лексического состава
самого эламского языка. Хюзинг писал в свое время о «поразительной
1	G. Hüsing. OL Z, 1905, стр. 553.
2	См. ЖМНП, нов. серия XVI, № 8, 1908. Против возможности увязывания элам¬
ского языка с кавказскими высказывался еще F. Weissbach (Die Achämenidenin-
schriften zweiter Art), причислявший этот язык к финно-татарским.
3	См. Н. Я. Марр. ЗВОРАО, т. XXII, вып. 1—2, 1914.
76

близости» структуры эламского и кавказских, однако, следует сказать,
что ни о какой такой близости пока еще и речи быть не может, ибо трудно
даже утверждать, например, является ли эламский по своей синтакси¬
ческой конструкции языком эргативного типа, хотя некоторые и дают
на это утвердительный ответ.
Эламский в отличие от хурритского, кавказских и некоторых других
языков вообще не знает склонения. В нем отсутствуют даже намеки на
падежные окончания, хотя имеется значительное количество энклити¬
ческих частиц, своеобразных суффиксов и инфиксов, точнее, аффиксов.
По типу своему эламский является ярко выраженным агглютинатив¬
ным языком, без каких бы то ни было элементов флективности. Основа
имени и глагола также не изменяется. Судя по этому признаку, эламский
язык стоит ближе к урало-алтайским, нежели к кавказским. Однако
одним только типологическим сходством решить данный вопрос нельзя.
Нельзя, конечно, подменять конкретные грамматические форманты
простым типологическим сходствам. Это—не научный метод, которым,
кстати говоря, довольно часто пользуются сторонники пресловутой
турецкой «солнечной теории».
Две группы исследователей, занимавшихся изучением эламского,
почти с одинаковым успехом относили последний то к кавказским1, то
к урало-алтайским языкам2. В обоих направлениях подыскивались
соответствия (правда, немногочисленные) как в области лексики, так и
грамматики. Писалось также о родстве эламского с хурритским3 и дра¬
видскими4. Существование дравидского элемента на территории Иран¬
ского плато, в частности Элама, не подлежит сомнению5. Полагают, что
дарвидоязычные племена были древнейшими обитателями некоторых из
упомянутых районов. Родство же дравидских и уральских (угорских)
языков, а последних с алтайскими, кажется, не оспаривается в науке6.
Поэтому возможно предположить, что эламский является предста¬
вителем какой-нибудь древнейшей языковой семьи, давшей начало как
урало-алтайским, так и кавказским языкам. Однако сказанное в лучшем
случае является гипотезой и не более. Еще Томашек конструировал на
территории Иранского плато древнейший языковый массив, который
сближал, с одной стороны, с кавказскими, а с другой, — тибето-гималай-
скими языками.
Необходимо, однако, сказать, что если даже и имеется какая-то
близость между эламским, с одной стороны, и кавказскими, а также
урало-алтайскими, — с другой, то она вовсе не позволяет причислить
всецело эламский ни к кавказским, ни к урало-алтайским или, как это
1 См. работы F. Bork’a, G. Hüsing’a, Н. Я. Марра и др.
3 См. работы J. Oppert’a, F. Weissbach’a и др. Ср. H. Z. К о ş а у. Elamça tüncçe
dil akrabaligi. Ankara, 1937.
3 См. F. Bork. Die Mitannisprache; о хуррито-дравидском языковом родстве см.
G. Brown. JAOS, т. 50, 1930.
. * G. Hüsing. Völkerschichten in Iran. MAGW, 1916, t. XLVI, стр. 220, сл.; F. В о г к.
Elam. RLV, III, 1925, стр. 82, сл.
5	Античные авторы называют остатки этих племен, обитавших в Эламе, »эфи¬
опами“. Ученые часто видели в них »негроидов“ (G. Hüsing. Völkerschichten in Iran,
стр. 220). Однако их вернее называть „веддоидами“ (См. H. V а 11 о i s. Указ, соч.,
стр. 131).
Следует сказать, что и материальная культура Индии, Элама, а также Месо¬
потамии дает местами немало сходных черт. (См. Э. Маккей. Древнейшая культу¬
ра долины Инда. М., 1951, стр. 101—137; В. Hrozny. Histoire de l’Asie Anterieure...,
стр. 226, сл.).
6	Тезис о родстве дравидских и угорских языков защищает такой видный специ¬
алист, как О. Schräder. Drawidisch und Uralisch. ZU, 1924, т. Ill, стр. 80, сл.;
его же. On the „Uralian“ element in the Drawida und Munda Languages. BSOS,
t. VIII, 1936, стр. 751; T. Burrow. Dravidian Studies. BSOS, XI, 2, 1943, стр. 330, сл.
77

делают некоторые, к тюркским языкам1. Имевшая, быть ^южет, место
близость, в лучшем случае отдаленная, относится к древнейшим вре¬
менам и на основании доступных нам материалов прощупывается очень
плохо.
В одном лишь не может быть сомнения — в значительном распро¬
странении эламского языкового и этнокультурного элемента на широких
просторах Иранского плато, Элама, возможно, и Месопотамии1 2. В этих
районах названный элемент был, бесспорно, преобладающим уже в
глубокой древности. Во всяком случае, это можно утверждать по отно¬
шению к обширной полосе, начинающейся от Персидского залива на
юге, через области Элама, а также районы Керманшах — Кашан, и
идущей на север, возможно, вплоть до южнокаспийских областей. Элам¬
ский этнос в неэламских областях засвидетельствован и позднее, в
античную эпоху3.
Ряд данных позволяет считать, что с собственно эламским языком
связаны касситский и луллубейский языки, первый из которых был
распространен частично, а второй, По-Еидимому, почти только на тер¬
ритории будущей Мидии, в особенности западных ее областей.
На родство эламского и касситского языков 'было обращено вни¬
мание уже в трудах исследователей XIX в. Большая заслуга в деле
выявления касситской лексики принадлежит Ф. Деличу4, А. Т. Клэю5
и др . Правда, касситских слов очень немного, всего лишь несколько
десятков, но даже этот небольшой лексический материал, бесспорно,
свидетельствует о близости касситского и эламского языков. Некоторые
исследователи, в частности Хюзинг6, считают касситский даже одним из
диалектов эламского языка.
Значительное большинство известных нам касситских слов и имен7
обнаружено в аккадских силлабариях, где даются соответствующие
переводы на аккадский язык8.
Основной территорией обитания собственно касситского этноса
является по преимуществу Луристан с некоторыми прилегающими к
нему районами нагорного Загра9.
Однако ономастические данные говорят о широком распространении
племен kassu (ассиро-вавилонское наименование касситов, kassubai —
нузийских источников) как в эпоху выступления касситов на историче¬
1	См. H. Z. К о ş а у. Указ. соч.
2	Во всяком случае, такой авторитет, как Е. А. Speiser (Mesopotamian Origins,
стр. 42, сл.), основываясь на ономастическом материале, утверждает, что древнейшее
население Месопотамии до прихода в эту область шумерийцев было загро-эламским.
См. также I. Gelb. Hurrians and Subarians, стр. 88 и др.
3	Элимаи, например, жили и на севере Мидии. См. 3. И. Ямпольский. О север¬
ных эламитянах. Труды Музея истории Азербайджана, т. II, Баку, 1957, стр. 200—210.
4	См. F. Delitzsch. Die Sprache der Kossäer. Leipzig, 1884,
5	См. А. T. С 1 а у. Personal Names from Cuneiform Inscriptions of the Kassite Period,
1912; T h. Pinches. The Language of Rassîtes. JRAS, 1917; J. Scheftelowitz. Die
Sprache der Kossäer. Zeitschrift für Vergleichende Sprachforschung auf dem Gebiete
der Indogermanischen Sprachen, XXXVIII, 1902. В 1954 г. вышла большая работа о
касситском языке К. Balkan. Die Sprache der Kassiten, New Haven, которая ввиду
отсутствия в библиотеках Москвы и Ленинграда не была мною использована.
6	G. Hüsing. Die Sprache Elams.
7	Касситские имена, как, впрочем, и подавляющее большинство древневосточных
имен, состоят из слов-фраз, напр., Kadasmanharbe, Karaintas, Karahardas и мн. др.
8	См. F. Delitzsch. Die Sprache der Kossäer, словарь.
9	К Jaritz (Die Kassitische Sprachreste. Anthropos, 52, 1957, V—VI, стр. 850, сл.)
считает, что родину касситов нельзя искать в районах Загра, так как они туда были
вытеснены, очевидно, митаннийцами. По мнению Яритца, первоначальный очаг кас¬
ситских племен следует искать в областях соседних с восточномалоазиатскими. См.
также ниже, стр. 81.
78

скую арену, так и в более позднюю, о которой нам сообщают античные
авторы.
Если отбросить неаргументированные и маловероятные предполо¬
жения Б. Грозного1, связывавшего касситов с африканскими кушитами,
индийскими кушанами и другими, то едва ли можно сомневаться в том,
что поздние коссеи (киссии) — это те же самые каоситы, а также в том,
что каспии античных авторов родственны последним.
О широком распространении и значительной известности кассит-
ского этноса говорит и тот факт, что античные авторы этим именем
называли Каспийское море, а также Кавказ — Каспий2. Б. Грозный
полагает даже, что греческое название олова (κασσίτερος) происходит
от имени племени касситов3. Каспии жили в Мидии4, у берега Каспий¬
ского моря5, в Албании6 и других7 областях. Киссии8, коим тождествен¬
ны коссеи9, жили в восьмой сатрапии, рядом с мидянами и матиенами10.
Коссеи упоминаются у Каспийских ворот11 и в долинах Загроса12. О
каспиях, как об обитателях припамирских областей, говорят те же
античные авторы13.
Трудно сказать, когда появились в столь многочисленных областях
каспийские племена. Но едва ли можно полагать, что появление их во
многих из упомянутых районов относится к глубокой древности.
На историческую арену касситские племена выступают еще в начале
II тысячелетия до н. э., когда они из горных областей Загроса лавиной
нахлынули на Вавилонию, завладев этой страною более чем на пятьсот
лет14.
Выше было сказано, что касситская ономастика реально корреспон¬
дирует с эламскими языковыми материалами. Правда, касситов нередко
считают племенем (точнее было бы сказать, племенной группою),
подвергшимся «арийскому» влиянию13, или даже древнейшими носи¬
телями «‘протоиндоевропейской речи»16. Пишут также прямо об индо¬
европейском характере их языка17. Однако подобные высказывания мало
и плохо аргументированы18 и поэтому едва ли стоит говорить об индо-
европеизме касситов. Наоборот, есть немало оснований к тому, чтобы
1	В. Н г о Z n у. Histoire de l’Asie Anterieure.., стр. 77, сл.
2	Б. Грозный. ВДИ, 1940, № 2, стр. 18.
3	Там же. Проф. А. А. Иессен любезно сообщил мне о том, что В. И. Абаев в
своей статье в одном из болгарских журналов доказывает, что русское слово .медь“
происходит от этнического наименования мидян. К сожалению, с этой статьей я не
имел возможности ознакомиться.
4	Геродот, III, 92, 93.
s Strabo, XI, 4, 5; Р. Mela, III, 38.
G Strabo, XI, 13, 5. О каспиях, живших южнее албанцев, говорит P 1 i η. (VI, 6).
О каспиях, обитавших севернее албанцев, — Р. M e 1 а (II, 38.)
7	См. W...T omaschek. Caspia. RE, т. Ill, стр. 6534.
» Геродот, III, 91; VII, 62, 86, 210.
9	Strabo, XI, 13, 6; XVII, 1, 8; D i о d., XVII, 5; Just., X, 3 и др.
10	Г ер о дот, III, 91 и др.
11	Strabo, там же.
12	Р о 1 у b., V, 44.
13	В частности, Геродот.
и См. ниже, стр. 165.
15	Б. А. Т у р а е в. История Древнего Востока, т. I, стр. 162; Б. Г р о з н ы й. ВДИ,
1940, № 2, стр. 16.
16	С. П. Толстов. По следам древнехорезмийской цивилизации. М., 1948, стр. 82.
17	J. S с h e f t e 1 о w i t z. Die Sprache der Kossäer, стр. 260, сл.
18	Обыкновенно, пытаясь доказать индоевропейский характер касситского языка,
ссылаются на несколько слов этого языка, по звучанию сопоставляемых с индийски¬
ми (санскритскими) словами. В частности, сопоставляются касситск. surijas (солнце)
с санскритск. suriyah; связь, однако, здесь сомнительная, ибо касситск. слово, по-ви-
димому, состоит из двух частей — suri - и - jas, последняя из которых означает
.земля“ и входит в состав таких касситск. слов, как miri-jas, buri - jas. См.
79

присоединиться к мнению ряда специалистов, высказывавшихся за
«каспийское» происхождение известных касситских имен и слов1. В
самом деле, значительная часть известной нам касситской лексики
близка к эламскому языку* 1 2. Можно составить целую таблицу эламских
и касситских лексических соответствий по звучениюи значению3. Некото¬
рое сходство имеется и в пантеоне касситов и эламитов, хотя подавляю¬
щее большинство наименований богов у этих народов различно, что
в условиях того времени вполне понятно.
Главным божеством в пантеоне касситов, по-видимому, был Кашшу4
со своей супругой Кашшиту. Далее следовали Шугамуна5 (иначе
называемый Шуму или Шугаб)6 и Шумалия (иначе Шималия)7, первый
из которых отождествляется с шумеро-аккадским Нергал=Нуску —
божеством подземного царства и войны, а вторая является богиней
G. Hüsing. Die einheimischen Quellen zur Geschichte Elams, стр. 11; e г о ж e.
Völkerschichten in Iran. Касситск. burijas (с вариантом ubrijas) связывается с греч.
(!) Βορεας, что также по указанной выше причине едва ли приемлемо (buri в касситск.
= господин, владыка, a jas = земля). Касситск. bugas сопоставляют с индоевропейск.
baga, но его с таким же успехом можно было бы сравнить, напр., с кутийск. bages
(в имени Inimabages) и т. д.
1	См. статьи G. Hüsing* а в OLZ за 1917 и 1918 гг. Для наглядности мы при¬
водим таблицу касситских слов с их значениями, позаимствованную из работы F.
Delitzsch’a „Die Sprache der Kossäer“: asrak— мудрец; dagigi — небо; Ubrijas — вла¬
дыка страны; dakas — звезда; ubri (buri) — владыка; Dur — божество (соответствует
Нергалу); jas — земля, страна; ulam — дитя, отпрыск; hasmar — сокол; mashu — бог;
Öarbe — божество (соотв. месоп. Белу); barhu (или barbak) — голова; surijas — солнце;
burna — покровительствуемый; sah — солнце; Gidar — бог войны; mirijas — земля;
meli — слуга; janzi — царь и др.
2	О касситах-каспиях и их языке см. F. Delitzsch. Указ, соч.; Th. Pinches.
JRAS, 1917; J. Scheftelowitz. 'Die Sprache der Kossäer; G. Hüsing. Der Zag¬
ros und seine Völker; его же. Die Sprache Elams; его же. Der elamische Gott
Memnon. Oriental. Studien, I, 1917; B. H г о z n у. АО, XI, 1940; Касситские имена
собраны А. Т. Clay. Personal Names from Cuneiform Inscriptions of the Cassite
Period; см. также I. G e 1 b, P. P u г v ees, A. Macrae. Nuzi Personal Names, 1943,
где приведено немало касситских имен. ’
3	Ср. касситск. miri(-jas) и эламск. muru в значении „земля“; касситск. Gidar
(бог войны) и эламск. титул kutir (владетель, владыка); касситск. sah (солнце)
— эламск. suh(sipa); касситск. божество Ijarbe = эламск. ЦигЬе; касситск. Kari =
эламск. Kuri; касситск. Hamban (с вариантами) = эламск. Humban; касситск. Sipak =
эламск. Sapak; касситск. Dur = эламск. Tiru; касситск. припевное слово haphappu =
эламск. huphuppu; касситск. da-gigi (небо) эламс. kik. Возможно, касситск. dun (в
Kar-dun-jas, см. F. Delitzsch. Указ, соч.) = эламск. tun (давать); касситск. meli (чело¬
век) = эламск. (обнаруженному водном древн. тексте; см. G. Hüsing. „Orient.
Stud“., I, стр. 42) meli-г; касситск. êmê (выходить) = эламск. ema-me (выход). Воз¬
можно, что эламск. суффиксу неопределенной единичности „(i)r“ в касситск. соответ¬
ствует тот же „г* (ср. эламс. Kutir с касситск. Gidar; эламск. kutir от kuti = владеть).
Эламск. суффиксу определенной единичности „k“ в касситск. соответствует, по-ви-
димому, тот же самый звук (ср. касситск. asrak, sipak и др.). Касситск. burna (пок¬
ровительствуемый; ср. имя Burna-burijas = покровительствуемый burijas’OM), кажется
в том же значении имеется и в эламском. Эти примеры можно умножить. Но и ска¬
занного достаточно для того, чтобы иметь представление об эламо-касситском язы¬
ковом родстве.	*
4	Возможно, Кашшу является первичным тотемом какого-нибудь небольшого
племени (или какого-нибудь иного коллектива), впоследствии превратившимся в об¬
щее наименование касситов (аккадск. kassu). С подобными явлениями приходится
встречаться часто. Ср., напр., название бога Assur и народа assurai (ассирийцы), бо¬
га tfurri и народа hurrohe (хурриты), бога Amurru и народа amurru (амореи) и т. д.
То, что касситский бог назывался Kassu, делает вероятным предположение о том,
что именная форма kass(u) была самонаименованием, а не инонаименованием касси¬
тов. (Нам известна только аккадская форма имени этого народа — kassu и мы не
знаем, как называли себя касситы в действительности).
5	F. Delitzsch. Указ. соч. Словарь, стр. 25.
6	Там же.
7	Там же.
80

гор. Божеством войны был Гидар1. Худха (или Хулахха) и Бурияш
(или Убрияш) отождествлялись с вавилонским Ададом1 2 — богом гро¬
зы, ветра, дождя и бури. Бог Камулла, отождествляемый с шумеро¬
аккадским Эа3 и богиня Миризир4 были, по-видимому, божествами зем¬
леделия и плодородия. С вавилонским Мардуком—Белом отождествлял¬
ся бог Харбе, а также Шипак. Мы знаем имена и других касситских
богов, о которых говорят нам вавилонские источники5. Все они чужды
индоевропейским именам, имеют местный характер и самобытны.
Что же касается связей касситского языка с другими, то следует
сказать, что делались попытки связать его с языками хаттов6, кашков7,
а также с кавказскими8, что кажется пока еще проблематичным. Но
языковое родство касоитов и луллубеев — другой крупной племенной
группы, обитавшей в западных областях Иранского плато — не может,
как нам кажется, вызывать сомнений, хотя бы только потому, что
луллубеи, как уже неоднократно указывалось в научной литературе,
родственны эламитянам9, близость которых к касситам (в языковом
отношении), пожалуй, бесспорна.
Луллубеи упоминаются в аккадской военной литературе впервые в
XXIII в. до н. э. в надписи Нарамсина10 11. Они упоминаются почти одно¬
временно с кутиями и фигурируют в сообщениях месопотамских владык
на протяжении примерно полутора тысяч лет. Нарамсин называет в
своей надписи какого-то Si-dur-[...], стоявшего во главе горцев Лул-
лубума11.
Вскоре, по-видимому, во времена того же Нарамсина, быть может,
несколько позднее, появляются и надписи самих луллубейских владык.
1	F. De 1 i t z s c h. Указ, соч., словарь, стр. 24.
2	Там же, стр. 24—25; у Делича старое чтение: Râmmân.
3	Там же.
4	См. там же: „...Mirizir Göttin Beltis...“
5	Cp. Dur, Hala (Hali), Sah, Sugurra и др.
6	E. For ге г. Stratification des langues et des peuples dans le Proche-Orient
préhistorique, стр. 230; I. Gelb. Inscriptions from Alishar and Vicinitiy. Chicago, 1935
(Orient. Instit. Publicat., т. XXVII), стр. 20. См. также К. Ja ritz. Указ, статья.
Anthropos, 1957. Автор последней работы приводит некоторые новые языковые парал¬
лели между касситским и древнемалоазиатскими, что, по его мнению, объясняется
длительным соприкосновением названных двух языковых групп.
7	Вопрос с кашками в ученой литературе еще далеко не выяснен. Однако их
(gasgas, kaskas, что, очевидно, являет собою простое удвоение основы gas-, kas-. Cp.
также ассир. форму kaskaia) очень часто связывают с касситами (kassu) *—каспиями
(см. В. Н г о z n у. Sur les peuples Caspiens. АО, XI, 1940, стр. 208; е го же. Рас¬
шифровка протоиндийских письмен. ВДИ, № 2, 1940, стр. 18; см. также Гр. К а п а н-
цян. Хаяса... стр. 131). Кашки жили на довольно обширной территории.
8	Кашков, сближаемых с касситами, нередко в научной литературе связывают и
с северокавказским народом—черкесами,называемых грузинами Kasag (=древнерусск.:
косоги). Напомним, что исследователи, изучавшие хаттский язык, обычно относят
последний к кавказской семье (см. выше, стр. 62). В этой связи следовало бы отме¬
тить одно интересное явление. Хаттское washaw (бог) , как полагают, связанное с
касситским mashu,^ засвидетельствовано у черкесов (потомков кашков?) в форме
washwä. Следует также упомянуть, что кассито-каспиев (да и эламитян) связывали с
кавказским этноязыковым миром не только в связи с малоазиатско-кавказскими
языковыми параллелями, но и независимо от последних. Однако, как указывалось вы¬
ше, эта точка зрения пока в лучшем случае—только гипотеза.
По вопросу о хатто-кашко-кавказских параллелях см. Г. А. M е л и к и ш в и л и.
Наири-Урарту, стр. 75, сл.
9	G. Hüsing. Der Zagros und seine Völker, стр. 19, сл,; его же. Der elami-
sche Gott Memnon, стр. 35; E. A. Speiser. Mesopotamian Origins, стр. 88.
10	см. G. A. Barton. The Royal Inscriptions of Sumer and Akkad. New Haven,
1929, стр. 142, сл. Надпись и рельеф царя обнаружены майором С. J. Edmonds се¬
вернее Дарбанди Гоура, юго-восточнее Сулеймании (см. Е. Herzfeld. Iran..., стр. 184).
11	Последние знаки имени повреждены. Возможно, его следует читать Si-dur-[ri?l.
См. И. М. Дьяконов. Тр. Ин-та истории и философии АН Азерб. ССР, т. V,
1954, стр. 11.
253—6
81

Это, прежде всего, надпись и рельеф известного «царя» Луллубума
Анубанини1, высеченные на скале у Сарипула (вблизи гор. Зухаб), а
также некоторые иные наскальные надписи других воителей1 2 3.
Территория, подвластная Анубанини, была довольно обширна и про¬
стиралась, быть может, от Урмийского озера до Персидского залива'.
Победная надпись этого владыки составлена на аккадском языке, воз¬
можно, аккадского4 же происхождения и само имя «царя», хотя пола¬
гают также, что оно происходит от имени эламо-касситского божествг
НашЬап—Hanban5. Рельеф изображает Анубанини и богиню Иштар, при¬
водящую к «царю» пленников. В надписи сказано, что Анубанини.
«царь могущественный, царь Луллуби сделал свое изображение и изо¬
бражение Иштар на горе Батир».
В конце первой колонки названы имена v шумеро-аккадских богов
(Anu, Anatum, Bel, Belit, Adad6, Istar, Sin, Samas), которые должны
покарать покушавшихся на надпись7.
Луллубеи, во всяком случае уже со второй половины III тысяче¬
летия до н. э., жили на обширной полосе севернее касситов, от района
Керманшаха до Урмийского озера8.
В указанной области аккадские источники помещают страну Lul-
lubum, которую несколько позднее ассирийцы называли Lullumê, а
также Zamûa, восточнее которой была расположена «Внутренняя
Замуа» (m$t Zamûa sa bîtâni), где впоследствии возникает царство
Манна. Тождество Lullumê и Zamûa засвидетельствовано источником
VIII в. до н. э.9
0	языковой принадлежности луллубеев можно судить только на
основании ономастического материала. На несемитическое происхож¬
1	См. J. de Morgan. Mission scientifique en Perse, IV, табл. 9; G. Barton.
Указ, соч., стр. 150, сл.; E. H e г z f e 1 d. Iran..., стр. 183, сл.
2	В частности, одному из луллубейских правителей, видимо, принадлежит наскаль¬
ный рельеф с надписью, обнаруженный у Дарбанди Шайхан, северо-западнее Сари¬
пула. Надпись читается с большим трудом. G. Cameron (History of Early Iran,
стр. 41) читает имя царя как Tardunni сын Ikki. Herzfeld (Iran..., стр. 186) чита¬
ет эту надпись так:... birini (3) сын lk-ki-(4)ip-sha-ah-ma-at (5)salmam ush-zi-ir (6)
i nu ma [?ba?] la [?at?j a [?za?] ba an [?hal] (7) u-te-ra [?] sha salmam i-sir [?] (9)
bi-ri-shu (10) u shu-um-shu (11) dShamash dImmer (12) i-NI-NI-ku‘ и переводит
....birini (начальная часть имени не читается), сын Ikkip-sahmat’a—сделал изображе¬
ние (figure), кто пожелает (вред посредством колдовства?) изображению (pucture)
Шамаш и Иммер (уничтожат?) его потомство и его имя.·
3	G. Barton. Указ, соч., стр. 150.
4	V. S с h e i 1. Mémoires de la Délégation en Perse, XIV, стр. 9, сл.; см. также
F.	Thureau-Dangin. Vorderasiatische Bibliothek, I, 1, стр. 173 (цит. по статье
G.	Hüsing’a в Orient. Stud., I, 1917, стр, 35).
5	Особенно настаивает на этом G. Hüsing. Der Zagros und seine Völker, стр.
17; его же. Указ, статья, Orient. Stud., I, 1917, стр. 35, сл.
6	У J. de Morgan’a (Mission scientifique en Perse, IV, табл. XI) старое чтениё—
Râmmân.
7 Эта часть надписи гласит так: кол. I. (1) Anubanini (2) sarru dannum (3) sar
Lullubium (4) şalamsu (5) u şalam istar (6) ina sadium (7) Batir (8) uszir (9) sa şalmin
(10) annin (11) u dubba suatam (12) usazaku (13) Annum (14) u Annatum (15) Bel (16)
u Bellit (17) Râmmân (т. e. Адад) (18) u istar (19) Sin (20) u Samas (21)... lum. Пе¬
ревод ее таков: „Анубанини, царь могущественный, царь Луллуби, сделал свое изоб¬
ражение и изображение Иштар на горе Батир. Кто снесет эти изображения и эту
надпись, чтобы Ану и Анату, Бел и Белит, Адад и Иштар, Син и Шамаш (прокляли
и т. д.)“. Bâtir, упоминаемый в надписи Анубанини, по всей вероятности, тождествен
Padin—Padan’y (о Padin—Padan’e см. F. Delitzsch. Die Sprache der Kossäer, стр.
32) касситского времени и Pitannu, упоминаемому в одном ассирийском тексте VII в.
до н. э. (См. „Призму A“ Асархаддона в АВИУ, № 65).
8	Возможно, северные и северо-западные области обитания луллубейских племен—
земли, примыкавшие к Урмийскому озеру, прежде были населены кутиями.
9	См. известную „Луврскую табличку“ о походе Саргона, стрк. 11.
82

дение луллубеев указал впервые, кажется, Хюзинг1, ссылаясь на нали¬
чие в наименовании этого народа эламского суффикса множественного
числа — be2. Он был поддержан рядом авторитетных специалистов,
указавших на некоторые другие данные, свидетельствующие в пользу
этого мнения3. Название луллубеев встречается и без суффикса мно¬
жественности — lullu (в ассирийских документах)4 и nullu5 (в нузий-
ских текстах, с характерной для них заменой начального 1—>п).
Об эламо-касситской языковой принадлежности луллубеев сви¬
детельствует также ряд суффиксов, известных из луллубейской оно¬
мастики, которые обнаруживают эламский облик (кроме -р, встреча¬
ются -к, -п, -г, -s)6. Можно привести и некоторые другие данные, сви¬
детельствующие в пользу указанного мнения7.
В специальной литературе делались также попытки увязать луллу¬
беев с кавказскими племенами8.
0	широком распространении и значительной роли луллубеев во II—I
тысячелетиях до н. э. свидетельствует целый ряд древневосточных мате¬
риалов и прежде всего известное в аккадских, хеттских, хурритских и
урартских текстах и ставшее, по-видимому, нарицательным имя lullu
в различных его вариантах. От этого этнического термина происходят,
как полагают, аккадское nullâtum (от* lullatum), что означает «дикий»,
«варварский»9; хеттские lulabbu (nulahbu), составлявшие особую
категорию войск'10, урартское lullu, означавшее «чужестранец», «враг»11,
и др.12 Имена с основою lullu (nullu) встречаются еще в аккадских
документах III тысячелетия, в которых, однако, они названы «суба-
рами»13.
Итак, луллубеи, появившиеся на исторической арене во второй
половине III тысячелетия до н. э. в качестве довольно сильной и широко
раскинувшейся на территории западных областей Иранского плато
племенной группы или союза племен, вскоре начинают проникать в
иные, в частности, западные области. Только этим можно объяснить
факт неоднократного упоминания их в хеттских и других древневосточ¬
ных документах. В науке высказывалось даже предположение о суще¬
ствовании в начале II тысячелетия до н. э. на ассирийском престоле
луллубейской династии14, что не удивительно, ибо этот период действи¬
тельно был временем усиления луллубейских этнических элементов. О
луллубеях, как уже было сказано, говорят и более поздние источники,
1	См. статьи G. Hüsing’a в Der АО, IX, стр. 19, сл., и в Orient. Stud., I,
стр. 35.
3 Там же.
3	E. A. S р i е s е г. Mesopotamian..., стр. 88.
4	АКА, стр. 306, сл.
5	1. Gelb. Hurrians and Subarians, стр. 103.
6	См. G. H ü s i n g. Der АО,стр. 19, сл.; E.A. S p i e s e r. Mesopotamian..., стр. 91, сл.
7	В частности, луллубейск. слово kiurum, сохранившееся в ассирийских глоссах
и означавшее „бог\ связано, как кажется, с эламо-касситск. (см. G. Hüsing. Ori¬
ent. Stud., I, стр. 44) Kuri (эламск.; ср. нов. форму Kiri) и Kari/a (касситск.). Оконча¬
ние “um, в kiurum является специфически аккадским. См. также Г. А. Мелики ш-
в и л и. Наири-Урарту, стр. 127.
8	E. F о г г е г. Stratification des langues et des peuples dans le Proche-Orient,стр.240,сл.
9	B. Landsberger. Ijabiru und Lulahhu. KF, I, 2, 1929, стр. 324, сл.
10	A. Götze. Kleinasien..., Ill, I, 3, стр. 115, сл.; E. F. Weidner. Politische
Dokumente aus Kleinasien, I, стр. 30.
11	Г. А. Меликишвили. К вопросу о древнейшем очаге урартских племен.
ВДИ, 1947, № 4, стр. 21, сл.
12	См. В. Landsberger. Указ, статья.
13	I. G e 1 b. Hurrians and Subarinas, стр. 25. Возможно, это является еще одним по¬
казателем близости субаров к загро-эламским племенам, о чем говорил I.Gelb (см.
выше, стр, 57,. 72—73).
14	Е. А. Speise г. Mesopotamian Origins..., стр. 90.
83

особенно ассирийские1. Все это свидетельствует о том, что луллубен.
в отличие от кутиев, не сошли с исторической арены после кратковре¬
менного периода усиления. Они фигурируют в наших источниках на про¬
тяжении, во всяком случае, пятнадцати столетий как реальная этниче¬
ская единица (или этнические группы). В истории этих племен были,
ло-видимому, свои периоды подъема и падений.
Луллубейская ономастика прослеживается в начале I тысячелетия
в Манне, государственном образовании, возникшем на части территории
обитания луллубейских племен (именуемой Внутренней Замуа). Вполне
возможно, что маннеи по языку были луллубеями^.
Приведенные выше факты, как нам кажется, должны свидетель¬
ствовать в пользу прочности и живучести древних культурных, этниче¬
ских и языковых традиций, идущих от III тысячелетия до н. э. (быть
может, и ранее) вплоть до первой половины I тысячелетия до н. э., когда
они в значительной степени были сметены волною ираноязычных
этнических элементов.
Материалы, известные нам, позволяют утверждать, что почти все
западные (и частично центральные)1 2 3 области будущей Мидии с древ¬
нейших времен до нашествия иранских племен были заселены, по суще¬
ству, этнически относительно однородным или близкородственным
массивом, племенными группами, поклонявшимися по преимуществу
змеиным божествам4. Этот этнический массиз условно может быть
назван каспийским или эламо-каспийским (или же загросским).
Однородность эта была, конечно, относительной как в этническом
(в широком смысле этого слова), так и расовом отношениях, ибо.
несмотря на почти полное господство в Древней Передней Азии, а также
1	См. ниже, стр. 171 и др.
2	Об этом прежде всего свидетельствует само наименование „Внутренняя Замуа.
(тождество Замуа и Луллуме засвидетельствовано ассирийскими источниками). Манна,
бесспорно, в значительной части своей расположена была на территории обитания
Луллубейского этноса. Во всяком случае, хурритская ономастика на территории Ман¬
ны прослеживается очень слабо. О распространении в приурмийских областях этноса,
в языковом отношении близкого к касситам, свидетельствует также, по-видимому,
употребляемое здесь специфически касситское слово janzu (царь). Оно засвидетель¬
ствовано, в частности, в Аллабрии. Возможно, это же слово имеется в составе имени
Маннейского царя Ir-anzu.
3	Об этом ниже, стр. 97, сл.
4	Е. Herzfeld. Iran..., стр. 177, сл. Характерно, что в древней исторической тра¬
диции мидяне представлены в качестве племени *змеерожденных" (Μ. X о р е н с к и й,
1,30), в то время как пришлые ираноязычные племена, как эта явствует из отдель¬
ных мест Авесты, выступают в роли змееборцев—яростных противников культа змей,
культа местного населения, с которым индоевропейские иммигранты вступили в
борьбу. Интересно отметить, что, например, сами персы, по словам Якуби, отвергали
все рассказы об отдаленном прошлом своей родины, наполненные сказаниями о людях
с медными лицами, несколькими ртами и глазами, о змеях, живших на плечах чело¬
века и т. д. и т. п. (см. Ja’qûbi. Hist., I, 178, сл.).
В эксцерпте о змеерожденности мидян, как нам кажется, в аллегорической фор¬
ме выражена история той отдаленной поры, когда змей в Иране почитался еще доб¬
рым гением. Авестийские мотивы пестрят упоминаниями о борьбе пришлых иранцев
со змеями или, точнее,—змееобразными чудовищами. В данном случае под змеями
выступает символизированный этноним местного населения. Змей был тотемом ав¬
тохтонных племен. Память об этих племенах-змеепоклонниках сохранили нам по
прошествии многих сотен лет персы, резко отгораживающие себя от этих местных
племен.
Небезынтересно отметить, что ilan piri—святилища змей—и поныне сохранились,
в частности, в Азербайджане. В связи со сказанным выше интересно было бы с исто¬
рико-лингвистической стороны рассмотреть соотношения этнонима мидян—таг и индо¬
европейских таг (змея—в персидск.), mairya (смертоносный—в авестийск.), mareta
(смерть—в авестийск.), те же самые корни в латинск., персидск., русск. и других язы¬
ках, а также соотношение индоевропейских martıya („человек-, а также „смертный-)
с неиндоевропейскими murt, mort („человек-, „мужчина- в удмурдск.), шаге (в гру-
зинск., точнее сванск.) и др. Едва ли все это является случайностью.

и на Иранском плато протомедитерранного или медитерранного (среди¬
земноморского) типа, местами в областях того же нагорного Загра, в
северной Месопотамии и других районах отмечается существование «ас-
сироидного» или «арменоидного» антропологического типа, в котором,
впрочем, некоторые исследователи видят отдельные признаки той же
самой средиземноморской расы1.
В юго-западных областях Иранского плато, как уже было отмечено
выше, обнаруживаются антропологические следы дравидских племен,
которых, в противовес старым исследователям, считавшим их «негро¬
идами», вернее, по-видимому, называть« веддоидами»1 2; античные авторы
называли эти племена «эфиопами». В областях Западного Ирана про¬
слеживаются следы и некоторых иных племенных групп3. Но в общем,
как уже было сказано, господствующим антропологическим типом на
Иранском плато, как в древности4, так и теперь5, является средиземно¬
морский.
Сравнительно большая языковая однородность наблюдается на
землях, расположенных от Элама и до приурмийского района, быть
может, за исключением некоторых южноприурмийских районов, откуда
начинается расселение кутийских или хурритских племен, занимавших,
возможно, на Иранском плато области, расположенные между Урмий¬
ским озером и Каспийском морем (Зикирту? Андия?).
Итак, в областях расселения каспийских племен мы не видим боль¬
шой пестроты населения как в языковом, так и расовом отношениях6.
Наоборот, здесь наблюдается, как уже было сказано выше, относитель¬
ная этническая однородность.
В свете всего изложенного выше можно высказать предположение о
существовании некогда, в глубокой древности, на территории Иранского
плато каспийского языка-основы, из которого в течение многих веков
(возможно, и тысячелетий), выделялись языки эламской, касситской,
луллубейской и некоторых иных групп. Возможно, с этим каспийским
праязыком в какой-то мере связаны кавказские, урало-алтайские,
дравидские и некоторые другие языки. Возможно, что все эти перечис¬
ленные языковые семьи происходят от более древнего языка-основы7.
Необходимо, однако, отметить,что распадение языка-основы не про¬
исходило в виде «единичного акта решающего удара» (?! — И. Æ), как
это пытался доказать Н. Я. Марр. Образование отдельных групп
«... внутри языковой семьи, как правило, происходило разновременно в
1	См. В. В. Бунак. Crania Armenica. Тр. Антропология, науч.-исслед. ин-та при
I МГУ, вып., II. 1927.
3 H. V. Va По is. Указ, соч., стр. 131.
3	О шумерском расовом типе см. H. F г a n k f о г t. Archaeology and the Sumerian
Problem. В областях нагорного Загра должна была находиться зона контакта хурритских
и дравидских языковых элементов. Эта зона контакта, бесспорно, существовала, ибо в
противном случае нельзя объяснить те параллели между указанными языками, кото¬
рые выявлены наукой. G.Brown. J AOS, т. 50,1930, стр. 273, сл. О тубальском напласто¬
вании в указанных областях см. G. Hüsing. Völkerschichten in Iran, стр. 220. Cp.
название tubal (tober, tibaren) с наименованием прикаспийского племени тапиров
(tapur, Tabaristan). Кстати, прикаспийские тапиры вряд ли иранцы по происхождению.
См. J. Ma г quart. Untersuchungen..., II, стр. 28, сл.
4	H. V. Vallois. Указ, соч., стр. 114—132; W. К г о g m a n. Racial types from
Tepe-Hissar. Amsterdam, 1940, стр. 87, сл.
5	H. Field. Contribution to the anthropology of Iran. Chicago, 1939, стр. 507, сл.
6	Мы, конечно, далеки от мысли отождествлять расовые и языковые явления.
Они, как известно, ничего общего между собою не имеют. Расовооднородные народы
и племена могут говорить на разных языках, также как расоворазличные народы—на
родственных языках.
7	Следует оговориться, что это предположение в значительной степени гипотетично.
Нечто подобное высказывал еще Томашек (см. выше, стр, 77).
85

течение многих и многих столетий и даже тысячелетий»1. Каждый язык-
основа «... входил в определенную цепь сменяющих друг друга языкое-
основ в ^результате их распадения. Начало этого процесса теряется ξ
глубокой древности и не засвидетельствовано»1 2.
Процесс образования языков был, безусловно, сложным, длительны*
и отнюдь не прямолинейным. Язык, его структуру нельзя рассматривать
как продукт одной какой-либо эпохи. Это — продукт ряда эпох.
Древнейшие племена — носители некогда родственных языков —
расходились, скрещивались, отделялись друг от друга, что в сво>:
очередь вело, так сказать, к расхождениям в их языках.
«На северо-американских индейцах, — пишет Ф. Энгельс, — мы
видим, как первоначально единое племя постепенно распространяется
по огромному материку; как племена, расчленяясь, превращаются :
народы, в целые группы племен, как изменяются языки, становясь не
только непонятными один для другого, но и утрачивая почти всякий
след первоначального единства». (Курсив мой. — И. А.)3 4. То же самое
мы находим и у К. Маркса: «Постоянная тенденция к разделению коре¬
нилась в элементах родовой организации; она усиливалась тенденцией
к образованию различия в языке, неизбежной при их (т. е. диких и вар¬
варских племен) общественном состоянии и обширности занимаемой ими
территории. Хотя устная речь замечательно устойчива по своему лекси¬
ческому составу и еще устойчивее по своим грамматическим формам.
но она не может оставаться неизменной. Локальное разобщение —
в пространстве — вело с течением времени к появлению различий
в языке»А.
Итак, совсем немудрено, что между отдельными упомянутыми выше
языками, в частности каспийскими5, имеются большие расхождения.
Однако наравне с этим есть между ними и большое сходство, которое
может быть объяснено только общностью происхождения, ибо «...сход¬
ство звучания и значения в изолированных языках не могло бы возник¬
нуть стихийно (курсив мой. — И. А.) вследствие отсутствия какой-либо
органической связи между свойствами предмета или явления и звуко¬
вым комплексом или словом, служащим для его наименования»6.
Всякая попытка иначе объяснить материальное родство группы
языков в конечном счете ведет к марризму, приводит к голым социоло-
гизагорским рассуждениям о «трансформации», «типологическом сход¬
стве», «синстадиальности» отдельных языков, о единстве глоттогони¬
ческого процесса и т. п. Представители «нового учения» о языке, не
будучи в силах научно объяснить родство отдельных языков, выезжали
в данном случае на своих привычных ходулях — скрещивании языков.
«Скрещение» было, так сказать, универсальным методом, при помощи
которого делались самые невероятные, фантастические выводы, напри¬
мер, о превращении «киммеров» в «скифов», «яфетидов» в «тюрков» и
т. д. и т. п. Новообразовавшиеся в итоге «скрещивания» с каким-нибудь
языком речи рассматривались марристами не как процесс поглощения
одних языков другими, а как процесс «трансформации», в результате
которой якобы возникают сходные языки. Но доказано, что при скре¬
1	Б. В. Горну нг, В. Д. Л евин, В. Н. Сидоров. Проблема образования и
развития языковых семей. Вопросы языкознания, 1952, № 1, стр.^ 54.
2	Совещание по методологии этногенетических исследований в свете сталинско¬
го учения о нации и языке. Вопросы языкознания, 1952, Μ® 1, стр. 166.
3	Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства.
Госполитиздат, 1953, стр. 98.
4	Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. IX, ОГИЗ—Госполитиздат, 1941, стр. 79.
5	Возьмем хотя бы эламский и касситскии языки; между ними при наличии зна¬
чительного сходства имеются и немалые расхождения.
6	Сб. .Вопросы языкознания в свете трудов И. В. Сталина“, изд. МГУ, 1950, стр. 147
86

щивании языков не получается качественно нового языка, не похожего ни
на один из скрестившихся языков, и что обычно при скрещивании только
один из языков выходит победителем и продолжает развиваться по
внутренним законам своего развития, а другой язык постепенно отми¬
рает. Следовательно, «скрещением» никак уже нельзя объяснить родство
группы языков. Последнее, несомненно, объясняется только единством
происхождения.
Что же касается самих собственно мидийских племен, известных нам
по ассирийским источникам лишь с начала I тысячелетия до н. э., то
следует сказать, что в исторической литературе существует традицион¬
ная концепция, судя по которой, мидяне на Иранском плато появляются
в связи с общим потоком передвижения так называемых индоевропей¬
ских1, арийских1 2 или даже, как пишут некоторые, «индогерманских»
племен3. Правда, после обнаружения персидских царских клинописных
текстов, в особенности надписи на большой Бехистунской скале, была
высказана точка зрения о неиранизме мидян4, однако она в науке про¬
держалась недолго.
Прошло уже почти два с половиной столетия со времени появления
первого печатного сведения об ахеменидских клинописных текстах5. И
уже в начале XIX в. второй абзац (или категорию) упомянутых над¬
писей называли мидийским языком6, о котором, впрочем, в ту пору
существовали весьма туманные представления. Но вскоре, благодаря
усилиям Вестер гарда7, Равлинсона8, де Сольси9, Норриса10 11 и других, язык
второго абзаца был в какой-то мере расшифрован, и за ним стало
закрепляться название «мидийский»11, хотя почти ни один из авторов не
скрывал трудностей, связанных с имевшими место, а также могущими
возникнуть, возражениями против употребления подобного определения.
Вне зависимости от того, считали ли этот язык мидийским или (реже)
скифским12, он был квалифицирован как язык «тюркский» или «туран-
ский»13. Несмотря на отдельные возражения, язык второго обзаца в
середине и во второй половине XIX в. все чаще стали именовать «мидий-
1	См. хотя бы J. Р г â s е k. Geschichte der Meder und Perser, I, dp. 8, сл.
2	Там же.
3	F. König. Älteste Geschichte der Meder und Perser, стр. 6, сл. Если в старых
работах немецких исследователей термин .индогерманский“, не заключая в себе ни¬
чего (или почти ничего) одиозного, являлся равнозначным термину .индоевропейский“,
то в более поздних работах немецких ученых, в особенности реакционных и фа-
шистствующих, это понятие насквозь пронизано духом расизма и превосходства индо¬
германской (читай: германской) расы культуртрегеров.
4	См. ниже.
5	См. Voyage de М. la Chevalier Chardin en Perse et autres lieux de l’Orient, IX
Amsterdam, 1771.
6	J. Sain t-M a r t i n. Указ, соч., стр. 65; см. также Е. В о u г n u f. Указ. соч.
7	N. Westergaard. Zur Entzifferung... ZfKM, VI, 1845, стр. 337, сл.
8	H. Rawlinson. JRAS, X, 1847, стр. 1, сл.
9	F. de Saule y. JA, IV, t. 14, 1849, стр. 93, сл.; т. 15, 1850, стр. 397, сл.
10	Е. Norris. JRAS, XV, 1855, стр. 1, сл.
11	Насколько плохо понимали этот загадочный .мидийский“ язык, можно судить
по упомянутым выше, в прим. 7, 8, 9, 10 работам. Равлинсон полагал, что этот язык
смешан со скифскими, арийскими, семитическими элементами; де Сольси видел в нем
язык, близкий к древнеперсидскому и находил его остатки в монгольском, армянском,
грузинском, но считал, что тюркский в большей мере является остатком этого языка.
13 Скифским называл этот язык в прежних своих исследованиях J. Oppert (см. его
статьи в JA, тт. 17, 18, 19, сер. IV, 1852). Скифским считал этот язык и Норрис.
13 См. F. de Sa ul су. Указ, соч.; J. Oppert. ZDMG, XXX, 1876, стр. 1, сл.;
его же. Le peuple et la langue des Mèdes и др. Следует сказать также, что в ту
пору (начиная с первой половины XIX в.) чрезвычайно модным было считать скифов
.тюрками“, племенами туранского происхождения. Ср., напр., утверждение Р. Латама
(О раннем водворении в некоторых частях Европы тюркских племен. Вестник
Русск. Геогр. об-ва, т. X, СПб., 1854, стр. 45), о том, что тюркское происхождение
скифов .в настоящее время... не требует особых доказательств“.
87

ским»1 или «протомидийским»2. Даже в тех случаях, когда этот язь:**,
назывался иначе, принадлежность его местным, автохтонным (неиран¬
ским) племенам Иранского плато вовсе не отрицалась3. Писалось
также о родстве интересующего нас языка с сузским (т. е. эламским»,
шумерским и касситским языками4.
Наименование «мидийский» за языком второго абзаца, как уже
было сказано, удерживалось недолго: этот язык вскоре стали именоват-
анзанским5, эламским6, сузским7, а впоследствии за ним постепежг
стало закрепляться название neususisehe Sprache (новосузского)'
или новоэламского, которое некоторое время принималось и акал.
Н. Я- Марром9,
Если прежде язык второго абзаца учеными настойчиво относился к
«туранской» семье, то с конца XIX и в особенности начала XX в. его все
чаще стали причислять к кавказской группе языков10.
В последних своих работах Н. Я. Марр, возвращаясь к старому
названию, хотя настоятельно и именовал язык второго абзаца мидий-
ским (или мидским)11, однако утверждения его носили декларатив¬
ный характер: все его сентенции в сущности голословны и преподносятся
как некоего рода догмы.
Правда, специальных работ, посвященных этнЬ-лингвистическим
проблемам мидийской истории, у Н. Я. Марра нет. Однако и в тех
работах, где он попутно касается отдельных вопросов интересующей нас
темы, так много абстрактно-социологизаторского, противоречивого и
явно вымышленного, что с полной уверенностью можно сказать, что
извлечь из них что-либо положительное довольно трудно.
Считая мидян яфетидами, Н. Я. Марр, разумеется, видел в них
народность автохтонную. Аборигенность мидян, это в принципе верное
1 См. J. О р р е г t. Le peuple et la langue des Mèdes.
3 Cp. указ, выше работы A. Mord t m an n’a в ZDMG, XV, 1862, стр. 1, сл. и в
ZDMG, XXIV, 1870, стр. 1, сл.
3	A. H. Say се. Указ. соч. стр. 6.39, сл.; ср. его же. The Languages of the
Cuneiform Inscriptions of Elam and Media. Transactions of the Society of Biblical Ar¬
chaeology, T. Ill, 1874, стр. 465—485.
4	A. H. Say се. Указ, соч, стр. 639, сл. Язык этот Сейс называет „амардским·.
В конце своей работы он дает следующую схему:
Parent Speech
kassite
Akkadian	Sumerian	Susian	Mal-Amir
Amardian
i
Akhaemenian
Amardian
5	Cm. A. Delattre. Le Peuple et l’Empire des Mèdes.
6	Эламским считал этот язык еще I. Löwenstern. Lettre à M. de Saulcy sur
la deuxième Ecriture de Persépolis. RA, VI, 2, 1850, стр. 490, сл.; его же. Remarques
sur la deuxième Ecriture cunéiforme de Persépolis. (Там же, стр. 687. Обе работы по
содержанию мне не известны. Цит. по F. Weissbach’y. Die Achämenideninschriften
Zweiter Art, стр. 7).
7	См. F. H o m m e 1. ZK, I, 1884, стр. 161, сл.
8	F. Weissbach. Указ. соч.
9	Н. Я. Марр. Избранные работы, т. I, стр. 58, 68, 76 и др.; т. V, стр. 476, сл.
См. впрочем еще G. Hüsing. Neu-elamisches. OLZ, I, 1898, стлб. 301—304.
10	Особенно настойчиво причислял этот язык к кавказским G. H ü s i n g. Zur Struk¬
tur des Elamischen. OLZ, τ. VIII, 1905, стр. 50—54; его же. Zur Elamischen Genitivkons.
truction. Там же, стр. 549—553.
11	См. H. Я. Марр. Избранные работы, τ. V.
88

положение, отстаивалась Марром при помощи явно несостоятельной
аргументации. ^Формально, абстрактно-теоретически и по существу без
всякой научной аргументации отстаивая местное происхождение мидян,
он конкретно возводил их к космополитическому Ьег’скому «племени»,
появляющемуся вне времени и пространства то на Кавказе или в
России, то на Пиринеях или в Америке. Этот антиисторический «универ¬
сально-космический» фокус позволял Н. Я- Марру возводить к единому
источнику как кельтских беров, так и баскоидных иберов Испании, как
хамитических берберов, так и кавказских иберов1.
Важнейшей заслугой своей Н, Я* Марр считал борьбу против мигра-
ционной теории. Однако положение об автохтонном развитии этнических
образований было выдвинуто прогрессивной русской наукой задолго до
Марра, а Марру советская наука обязана привнесением в нее ложной
и антинаучной теории гипертрофированного автохтонизма1 2.
Как уже было сказано выше, Н. Я. Марр не определил конкретных
носителей языка второго абзаца; ни одно свое заявление относительно
мидийского языка, о возможности увязки его с языком второго абзаца
Марр по существу ничем не аргументирует; последнее обстоятельство,
правда, не мешало ему называть этот язык «мидским», хотя, впрочем,
и тут, как это нередко бывало у Н. Я. Марра, имеются противоречивые
суждения: язык второго абзаца, смотря по обстоятельствам, он называл
не только «мидским», но и эламским, или новоэламским. Единственная
«аргументация» Н. Я. Марра, когда он «доказывал», что язык второго
абзаца — мидийский, сводилась к так называемому палеонтологиче¬
скому анализу, научная несостоятельность и порочность которого дока¬
зана с полной очевидностью3.
Говоря вкратце, исследования Н. Я. Марра в области этногенеза и
языка мидян ни на шаг не продвинули эту проблему: Марр не смог
доказать неиранизм мидийского языка. Проблема так и осталась про¬
блемой, хотя создатель яфетической теории, по-видимому, был глубоко
уверен в том, что ему удалось решить ее.
Когда акад. Марр развивал на страницах своих печатных работ раз¬
личные положения по рассматриваемому нами вопросу, в науке уже
господствовал старый тезис об иранизме мидян, а о языке второго
абзаца, как о «мидийском», уже перестали говорить.
Мнение об иранизме мидян, казалось бы, на некоторое время поко¬
лебленное в связи с расшифровкой упомянутых выше ахеменидских
клинописных текстов, вновь восторжествовало после обнаружения на
территории Элама клинописных табличек, язык которых в действитель¬
ности совпадал с языком загадочного второго абзаца, хотя главной
причиной отнесения мидян к иранцам был факт наличия значительного
количества иранских корней в именах, известных как мидийские.
Итак, мидяне, конкретно мало известные и плохо изученные, всей
массой, без всякого членения и разграничения отдельных групп и пле¬
мен среди них, были причислены к арийцам, а язык их (мидийский?!)
был отнесен к индоевропейской семье. И поныне не только в общей, но
и в специальной литературе, к сожалению, не исключая даже советской,
об иранцах-«мидянах» говорят так, как говорилось бы,^например, об
индоевропейцах-персах и индусах или о семитах-ассирийцах и фини¬
кийцах и т. п. Иранцы-«мидяне» и «мидийский язык», в действитель¬
1	Гр. Капанцян. Хаяса..., стр. 167.
2	Сб. «Против вульгаризации марксизма в археологии*. М., 1953, стр. 6.
3	Б. А. Серебренников. Сравнительно-исторический метод и критика т. н.
четырехэлементного анализа Н. Я. Марра. Сб. .Вопросы языкознания в свете тру¬
дов И. В. Сталина*, стр. 145, сл.
89

ности как таковые не существовавшие, противопоставляются неиранцам
и неиранским языкам.
Признание в мидянах только и только иранцев, есть, несомненно,
плод тенденциозной однобокости и научной схематичности индоевропей¬
ской миграционной теории, выводившей все и вся из миграций, теории,
за редкими исключениями, зиждившейся на мертвых, метафизических
положениях. Разумеется, отрицать миграции, как это делали марристы1,
нельзя. Однако нельзя и объяснять все миграциями, как это делали
(да и делают) почти все буржуазные исследователи истории Мидии.
Индоевропейское (иранское) происхождение мидян им было нужно для
того, чтобы показать, что Иран достиг <гсамостоятельной исторической
жизни» лишь благодаря «арийской миграции», как об этом во всеуслы¬
шание говорил Прашек, впрочем, — один из наиболее авторитетных и в
какой-то мере объективных ученых конца XIX и начала XX в.
Объявив мидян пришлым индоевропейским элементом и начав
отсюда их историю, историю уже в аспекте иранской в собственном
смысле этого слова, эти ученые ео ipso отказались по существу от рас¬
смотрения многочисленных сложных и спорных вопросов, связанных с
древнейшей, или, если так можно сказать, первоначальной историей
мидян. Это вполне соответствовало принципам буржуазной науки, пре¬
небрегавшей историей местных племен, которые собственно и были
создателями древнейшей широко раскинувшейся культуры Иранского
плато.
Попытки датировать начало «исторической жизни» на Иранском
плато временем прихода сюда иранцев-индоевропейцев очень уж напо¬
минают желание некоторых историков начинать историю Америки со
дня высадки Колумба на этот материк. Однако и англичане не начинают
историю Англии со дня высадки англо-саксонских иммигрантов на
британское побережье... И история Египта, как известно, не начинается
со дня вторжения арабских орд в эту страну. Никто, например, не
подумает также рассматривать историю французов в отрыве от галль¬
ской истории и т. д. и т. п.
Признавая безусловно иранское происхождение мидян на основании
каких-то, положим, даже значительных, языковых материалов, многие
из исследователей истории Мидии пытаются, как уже было сказано,
доказать приход («иммиграцию») лшдяя-ариоиранцев на территорию
Иранского плато2.
Считая пришлый индоевропейский (так называемый «арийский»)
элемент изначальным в формировании мидийских племенных групп
(или как пишут некоторые, «мидийского народа»), многие исследо¬
ватели не видят или не хотят видеть того, что в происхождении и,
наконец, сложении определенной части их уже как ираноязычных пле¬
мен (а впоследствии, вероятно, на рубеже нашей эры, ираноязычного
народа) главную роль играла местная, автохтонная этническая среда,
глубокими корнями связанная с древнейшим населением Иранского
плато — кутиями, луллубеями и др. Роль и значение этого субстрата в
формировании мидийского этноса как в культурном, так и антрополо¬
гическом отношениях в свете известных нам материалов не должны * *1	Сам Н. Я. Марр в начале своей ученой деятельности был крайним миграцио-
нистом. Позднее автор яфетической теории становится ярым противником миграцио-
низма, отрицая все имевшие место в истории миграции. Впрочем, отрицая реальные
миграции, Марр конструировал, когда это ему было необходимо для доказательства
какогогнибудь сугубо яфетидологического тезиса, самые невероятные, фантастические
переселения.
* См. хотя бы упомянутые работы J. Prâsek’a, F. König’a, E. Herzfeld’a и др.
90

вызывать сомнения. Мимо этих фактов не мог пройти даже такой ярый
миграционист как Кёниг1. Однако как для Кёнига, так и его предшест¬
венников—буржуазных ученых, в частности Прашека, исходным пунктом
мидийской истории опять-таки является пресловутая и на разные лады
перепеваемая теория миграций1 2, основанная главным образом на фор¬
мализме, идеализме и на метафизических, мертвых положениях. Игно¬
рирование местных этноязыковых материалов, в частности у Прашека,
доходило до геракловых столпов произвола, чинимого во имя принципа:
мидяне во что бы то ни стало—иранцы. Эти зараженные духом индоев-
ропеизма исследователи видели в пришлых мидянах только и только
«арийцев»3, абсолютизировали значение индоевропейского этнического
элемента в мидийской истории, совершенно не считаясь с наличием в
этой области мощного автохтонного этнического массива. Подавляющее
большинство буржуазных ученых история Мидии интересовала с точки
зрения наличия здесь «арийского» начала, значение которого всемерно
раздувалось. Индоевропейские элементы в трудах этих исследователей
всячески протаскивались даже в те области, где их в действительности
не было4.
Ставя во главу угла приход народа и объявив мидян безусловно
пришлой ираноязычной народностью, искусственно отрывая мидян от
местной каспийской этнической среды и подменяя их историю историей
кочевых варварских ираноязычных племен, вторгшихся в Мидию около
IX—VIII в. до н. э., эти ученые тем самым намеренно фальсифицируют
историю племен или даже целых групп больших племен, населявших в
древности территорию Иранского плато и по существу никуда отсюда
не ушедших и оставшихся жить на земле отцов и праотцов.
Можно с уверенностью сказать, что у нас нет данных, позволяющих
считать собственно мидийские племена пришлым элементом. Можно, на
наш взгляд, говорить только о приходе каких-то ираноязычных племен
на территорию Мидии, ставших известными впоследствии как мидий¬
ские. Но это вовсе не одно и то же.
В истории Мидии не только IX—VIII вв. до н.э. (т. е. периода прихода
ираноязычных племен на эту территорию), но и позднее, бесспорно,
необходимо различать два этнических элемента: местный, собственно
мидийский (племена, известные под названием Matai, Madâi или Äma-
dâi) и родственные ему племена и племенные группы и пришлый,·
ираноязычный.
Весь или почти весь ономастический материал, связанный с перво¬
начальным периодом существования племенного союза Matâi (Madâi
или Âmdâi), явно неиранского характера5 6. Уже само это обстоятельство
1	Он писал: .... новые пришельцы (разумея здесь мидян и персов.—И. А.) были в
сильной степени смешаны с субарейскими (мы бы сказали: каспийскими и в какой-то
мере субарейскими —Я. А.) народами... История перекочевания (Eeinwanderung) ми¬
дян и персов есть не что иное, как картина перехода (Überganges), господства от
туземных (einheimischen) феодальных властелинов (Feudalherren) к перекочевавшим...
То, что это правильно, явствует из того, что образ жизни и обстановка у подавля¬
ющего большинства населения Ирана до и после иммиграции оставались одинако¬
выми. В продукции страны не появляется никаких изменений, изменяется только сос¬
тав владений господ... (курсив мой.—Я. Л.)·. (F. König. Указ, соч., стр. 11).
3 По J. Р г â s e к у (указ, соч., стр. 3). .туземцы не были пригодны для самосто¬
ятельной исторической жизни.* (курсив мой.—Я. А.)
з По мнению J. P га se к’а (там же) ....местные жители (в Мидии) были оттеснены
на задний план, и политическое главенство перешло к крепкому, свежему арийскому
началу\ (курсив мой.—Я. А.)
< Ср. различные маловероятные гадательные этимологии у J. Р г â s e к’а (указ,
соч., стр. 43 и др.), когда он пытается обнаружить индоевропейские языковые элементы
в областях Западной Мидии.
6	См. ниже.
91

говорит о том, что Matai, в узком смысле этого слова, едва ли могли
быть ираноязычными. Значительная часть этого мидийского ономасти¬
ческого материала носит на себе, по-видимому, эламо-каспийский облик.
Наконец, следует отметить, что сам факт предполагаемого «прихода»
(«иммиграции») мидян (или точнее, собственно Matâi) в трудах сто¬
ронников иранского происхождения последних вовсе ничем не аргу¬
ментируется.
У нас есть немало оснований предполагать, что Matâi являются
местными племенами. Недаром само их наименование (Matâi, Madâi,
Amadâi) не этимологизируется из иранских языков1. По-видимому, этот
этнический термин — местного, автохтонного происхождения. Воз¬
можно, об этом говорит и сама форма Makta-p(p)e, встречающаяся в
эламских текстах1 2.
Что ре (be) в этом наименовании является суффиксом множествен¬
ности (в эламском и близких к нему языках), не подлежит сомнению.
Частица ta (da), возможно, означает суффикс местности3, а в связи с
этим, быть может, и признак происхождения по месту или этнической
1 Гадательные сравнения этнонима мидян с индо-иранскими и вообще индо-евро¬
пейскими именами, имеющими корень mad-mad-, μαδ-, делающиеся в угоду доказатель¬
ства иранизма мидян, имеют за себя столько же оснований, сколько—сравнение наи¬
менования Madâi (Matâi) [возможно, из Mak-ta ? см. ниже] с подобными же кор¬
несловами из любого другого языка.
* V. S с h e i 1. Mémoires de la Délégation en Perse, IX, 1907, стр. 21; F. Weis s-
b a c h. ZDMG, t. 67, стр. 329. На эти работы указал мне акад- В. В. Струве в част¬
ном письме, за что приношу ему свою признательность. Названия „Мидия“ и „мидяне“
вызвали немало различных толкований, история которых имеет почтенную древность,
едва ли не в два с половиной тысячелетия. Наименования эти объясняли, по-своему
еще в древности. В античной литературной традиции сохранилось предание, по кото¬
рому основание Мидийского царства возводится к известной волшебнице Медее и ее
сыну Меду (lust., XII, 2, § 2). J. Oppert (Etudes Asiatiques..., стр. 171; Le peuple et
la langue des Mèdes) и F. Lenormant (Lettres Assyriologiques, I, 27) объясняли это
имя как аккадское или шумерийское mat, mata (страна, земля). По мнению Опперта,
это наименование прежде относилось к стране и лишь впоследствии было перенесено
на обитавшую здесь народность. Н. WincKler (Geschichte Babyloniens und Assyriens,
стр. 370) и P. Rost (MVAG, 1897, стр. 177), ссылаясь на форму Plural’a неизменно
встречающуюся в ассирийских текстах, считали, что Matâi (Madâi, Âmadâi) относится
не к стране, а к населявшему ее народу. Удовлетворительной этимологии этого имени
нет и по сей день. Однако есть немало оснований предположить, что сама форма
Matâi (Mada-ре, Mata-pe) возникла от более древней Makta-pe. Звук „k“ в эламском
и родственных ему языках очень неустойчив и часто исчезает. Возможно в пользу
древности и неиранского происхождения этнонима мидян говорит также форма Ma¬
tâi, встречающаяся в ассирийских источниках, но восходившая, очевидно, к более
древним эламским источникам.
3 -ta (-da) является широко известным суффиксом, засвидетельствованным в ман-
нейско-луллубейской (возможно, и хурритской) топонимике. Cp.: Lullubati, Lulluta
Zirta [Izirta; в ассирийских текстах—Izirtu, где „u“—аккадское окончание именитель¬
ного падежа. Эта же основа налицо в наименовании маннейской крепости Zirdiakka
(Şirdakka), возможно в Zarzukka (Durdukka) и Zizirtu (крепость в Хархар; ср. назва¬
ние маннейского города Şişirihadiri). Едва ли в основе этих наименований можно
видеть, как это делают некоторые исследователи, иранский корень *z^d („середина“,
„сердцевина“ и т. д.). Основою в этих наименованиях является zir (zur, dur), а не
*z[d], Parda, Kampanta(s). Этот же суффикс отложился, по-видимому, в названии
Me/ista—города, расположенного в одной из мидийских областей, именуемой Messu
(Mesi, Misi). [См. Г. А. M е л и к и ш в и л и. ВДИ, 1949, № 1, стр. 62]. Этот маннейско-
луллубейский суффикс, как нам кажется, нельзя связывать с известными в Малой
Азии и Грузии топонимическими суффиксами -anda, -anta, хотя акад. И. А. Джавахиш-
вили и связывает с ними распространенные на территории Северного Кавказа топо¬
нимические окончания-ta,-ada,-oda (ср. с последними рассматриваемый нами маннейско-
луллубейский суффикс в том же значении). Гр. Капанцян и Вл. Георгиев устанавли¬
вают индоевропейское происхождение топонимического суффикса -nd-,(-nt-), сопостав¬
ляя последний с лувийскими и хеттскими суффиксами мн. числа -and-,-ind-, -end-,-ant-
(см. Вл. Г еоргиев. Вопросы языкознания, 1954, стр. №4,стр. 63—64). Что же касается
рассматриваемого нами маннейско-луллубейского суффикса -da (-ta), то его неиндо¬
европейское происхождение бесспорно. Этот суффикс имеется и в некоторых других
92

принадлежности. Быть может так жец то, что в этом суффиксе мы
имеем признак множественности1.
Что же касается полной формы приводимого выше наименования
makta-p(p)e, то сказать тут что-либо, разве только за исключением
того, что имя это, по-видимому, неиранское, трудно* 1 2.
Десятки мидийских имен (как принадлежавшие собственно Madâi,
так и другие, не принадлежавшие Madâi в узком смысле и происхо¬
дившие из иных областей будущей Мидии) неиранского характера.
К числу неиранских имен можно отнести имя мидийского царька
(из области Бит-Зуалзаш) — Humpe, которое может быть истолковано
с помощью эламо-каспийского (касситского) языкового материала. Это
имя, на наш взгляд, связано с наименованием божества, общего у кас-
ситов и эламитян — Hamban [каосит.; ор. параллельн. формы:	Hambi,
Haban, Hamman, Hanban, Amman и др.3] и Humpan [эламск.; cp.
параллельн. формы: Humpa, Hupan, Huba, Imbi, Umman, Umma и др.4].
От наименования этого божества произошли такие имена, как,
например, Humbanigas, Humbanimenane Humbatila, Ummanmenanu
и др.5
Можно даже уточнить, что имя Humpe по форме тяготеет больше к
.азианических* языках (см. F. Н о ш m e 1. Geschichte Babyloniens und Assyriens.
Berlin, 1885, стр. 221, 402). Весьма заманчиво видеть интересующий нас суффикс и в
наименовании Zikirtu (Zakrûte). Но здесь окончанием, как кажется, является не-tu (-te),
a -irtu (-rute), что возможно=аг1а (ср. Σαγαρτία, которое, по-видимому, засвидетельство¬
вано в хурритском arta=.поселение*. J. Friedrich. Kleine Beiträge zur churritischen
Grammatik, 1933, стр. 49; cp. Urartu, но впрочем и Aryavarta). Что же касается основы
zik-(zak-, σαγ-), то было бы гораздо благоразумнее связать ее с zaga (что как весь¬
ма древний вклад и поныне бытует в азербайджанском языке и означает .пещера“) и
переводить sagarta (zikirtu) как .страна пещер* или .пещерная обитель“, нежели
(как это делает R. Kent. Old Persian Grammar Text Lexicon. New Naven, 1953, стр.
173), возводить к asan (камень) и *gârta (пещера; из санскр. gârta-) или же к asa
(лошадь) и *garta (коляска; из санскр. gârta-) и переводить sagarta (asagarta, zikirtu,
zakrûti) как .Land of Stone-Cave Dwellers“ или .Land of Horse-drawn Wagons*.
1	Акад. И. А. Джавахишвили, очевидно, был прав, когда писал, что суффиксами
множественного числа .... снабжены преимущественно географические названия, ука¬
зывающие на племенное, либо родовое расселение в данной области или пункте*.
(И. А. Джавахишвили. Основные историко-этнологические проблемы историй
Грузии, Кавказа и Ближнего Востока древнейшей эпохи. ВДИ, 1939, № 4, стр. 39).
Возможно, этот знак множественности обнаруживается в эламском -t (-te) [см.
Н. Я. Марр. Указ. соч. ЗВОРАО, т. XXII, 1914, стр. 48, 50, 51, 89]. Ср. также
местное наименование Элама—Haltam-ti. Во всяком случае, суффикс множествен¬
ности может входить в топонимические наименования этнонимического происхожде¬
ния. [Ср. эламск. mata- ре (где -ре=знак множественности), что—одновременно и
.Мидия* и .мидяне*. Ср. также русск. летописное (идти на) .греки“, вместо .Гре¬
ция“ и многочисленные топонимические наименования с окончанием множествен¬
ности .lar“ в Азербайджане, Иране и др.]. Тогда упомянутое выше maktap(p)e, воз¬
можно, примерно такая же форма, как и „каспии* в русском или любом другом сов¬
ременном языке. Частица pi (в Kaspi) сама по себе означает уже знак множествен¬
ности, к которому в данном случае прибавляется еще русск. .и*.
3 Возможно, сама чистая основа именной формы так (mag?) связана с именем
мидийского племени mag (μάγοι). Во всяком случае не может вызывать сомнения тож¬
дество эламск. maktap(p)a и madape—во втором абзаце. Звук .k“ (также как .g“ и .1}*)
в эламск. неустойчив (ср. Kuk-kirpias и Uk-kirpias; îunkukmen iunkume; Ugpa [tarjran-
ma и Upadarma; saharpi и σάραπις). Это же явление засвидетельствовано и в кавказ¬
ских, в частности, картвельских языках [ср. сванск. gvinal (вино) и venaqi (виноград);
сванск. ğvaj (дитя) и карт, vaji (в том же значении); груз, qmar и сванск. таге и др.].
3 G. Hüsing. Orient. Stud., 1, стр. 44—45.
1 Там же.
5	Интересно, что последний ,п* (в Humban, Hamban) в эламских именах, обра¬
зованных от наименования этого божества, в одних случаях сохраняется (Humbanigas,
Humbanimenane и др.), а в других выпадает (Humbatila), так же как и в имени ми¬
дийского царька Humpe. Это же явление засвидетельствовано и в других эламских
именах, образованных от наименований божеств: Hutra-ra от Hutran; Nahu-hu от Nah-
hun(te). Ср. также две параллельные формы эламского имени: Kitenhutrutas и KI-
tenhutranutas (G. Hüsing. Orient. Stud., I, стр. 44).
93

эламскому, чем к каеситскому языку1. По-видимому, наименование
этого «каспийского» божества отложилось .и в топонимике Мидии [ср.
Kampanta(s) — во втором абзаце; Ha-am-ba-nu — вавилонской версии
Бехистунской надписи; Bit-Нашвап — ассирийских текстов; Καμβαοτ,·.-
— греков]1 2. Возможно', что встречающиеся в Закавказье названия двух
пунктов — Haband — того же происхождения3.
Входившее в состав мидийских имен Iste-luku, Iste-suku, Istu-wegu
и других слово iste- (istu-) напоминает нам наименование эламского
божества Istu- (в составе имени Istu-tu)4.
Нам кажется возможным связать мидийские имена Sataresu,
Satarpanu5 и другие с названием эламскогс^божества	Sutru (èutur)6,
которое вошло в состав эламских имен Sutru-ragi, Sutruk-Nabbunte.
Sutur-kit и др. Что же касается элемента «pan(и)» (в Satarpanu), то он,
возможно, близок эламскому «puni» (bani) [cp. Iza-puni, Adda-puni,
Igi-puni, Jazu-bani, Aza-baan и др.7]. Этот же элехмепт, вероятно, имеет¬
ся и в касситском8.
Тождество имени мидийского царька из Халхубарра—Anzi с кассит-
ским титулом janzi/u (царь), .пожалуй, не вызывает сомнений9. Воз¬
можно, первая часть наименования ЦаШиЬагга, а именно bal — элам¬
ского происхождения, что в переводе означает «страна» или «область»
(ср. Наиатй=Элам).
Имя мидийского царька Akkusi, очевидно, тождественно эламскому
Kusi10 11 (для начального «а» в Akkusi ср. «Madâi» и «Annulai»). Впро¬
чем, сходные с этим мидийским именем имена чрезвычайно распростра¬
нены на всем древнем Востоке1'1.
1	Сравнивая эламские и касситские имена, можно притти к заключению, что „u'
в эламск.=обыкновенно „а“ в касситск. (ср. эламск. Humpan и касситск. НашЬап;
соответственно: Humpa и Hampi, Umman и Amman; ср. также эламск. Hurbi/pi и
касситск. НагЬе; эламск. Kuri и касситск. Kari/a; эламск. Кикга и касситск. Kakri;
эламск. suh (-sipa) и касситск. sah и др. См. G. H ü s in g. Orient. Stud., I, стр. 44, сл.)
2	Одноименное название встречается и в касситскую эпоху—это Bit-Hamban (Bit-
Habban, Bit-Hanbi), являвшаяся крупной и очень влиятельной касситской общиной,
упоминаемой в кудурру Мардукнадинахе, Навуходоносора I и др. О ней говорится и
в более позднее время (вплоть до VIII в. до н. э.). [См. Н.М. Никольский.
Община в древнем Двуречье, ВДИ, № 4 (5), стр. 79].
3	У Алишана (справка ныне покойного Т. И. Тер-Григоряна) даны четыре фор¬
мы одного и того же имени: Haband, Uaband, Aband, и Hambat, которые, очевидно,
являются диалектальными разновидностями. Ср. приведенные выше эламские, кассит-
кие и мидийские варианты этой именной формы.
* G. Hüsing. Orient. Stud., I, стр. 41. Эта же основа встречается и в хур-
ритских именах из Нузи: Ista-anzu, Wista-anzu (ср. касситск. janzi/u—царь) [L.
Oppenheim. Zu den fremdsprachigen Personennamen aus Nuzi. WZKM, XLIV, 1936,
стр. 184].
5	Эти имена обыкновенно производят от иранского корня xsatra (власть).
6	G. Hüsing. Orient. Stud., I, стр. 41.
7	Там же, стр. 46.
8	А. Т. Clay. Указ, соч., стр. 44, сл.
9	Если ассирийцы не перепутали титул с именем, то возможно, что Anzi—дей-
стительно имя. С употреблением титула в качестве имени можно встретиться как в
древности, так и в настоящее время, в особенности на Востоке (ср., напр., азерб.
имена Bəjlər, Xanlar, Şahlar; титулы встречаются и в составных азерб. именах, напри¬
мер, Bəj-bala, Gədəm-şah, Gardaş-xan и др.). О широком распространении этого кас-
ситского (возможно, и кутийско-луллубейского) титула говорит факт наличия
последнего в Аллабрии [Janzu (ARAB I, 639)], Хубушкии [Janzu (ARAB II, 21, сл.)],
Намру [Janzu (ARAB, I, 581)] и других областях. Ср. также это мидийское имя (Anzi)
со второй составной частью хурритских имен: Ista-anzu, Wista-anzu, а также манней-
ского имени Ir-anzu.
10	Ср. имя Ak-ku-su(?)-na в персепольских табличках (G. Cameron. Persepolis
Treasury Tablets, табл. № 27, стр. 130).
11	Ср. „протоиндийские“ имена A-ku-s-e, A-ku-ja; каппадокийские: Ak-u-za, A-gu-za,
A-gu-a; хеттское— иероглифическое: A-ku-s (а), которые, по мнению проф. Б. Грозного
(ВДИ, 1940. № 2, стр. 30), напоминают хурритское Akkûja. Подобные имена находимы
и в Сузах (там же, стр. 30, прим. 1).
94

Имя одного из мидийских воителей — Birishadri почти что не¬
сомненно включает в себя эламо-касситский титул «katri» (kudur,
kadar, kıitir и др.)1· Этот титул вошел в состав эламских имен Tahihi-
kutur, Piriri-kutir, касситских — Kudur-Nabbunte, Kudur-mabuk, Kudur-
kumah и др. Интересно отметить, что титул этот в эламских именах
(так же, как и в случае с мидийским именем) стоит в конце, а в кассит¬
ских — в начале. О первой части интересующего нас имени сказать
что-либо определенное мы затрудняемся2.
Не этимологизируемое на основе иранской лексики мидийское имя
Arbaku3, по-видимому, можно истолковать при помощи эламо-каспп-
ского материала. Очевидно имя это должно было звучать как Arbak4
(ср. мидийские имена ’ Αρβάκης у Ктесия и‘Άρπαγος у Геродота), что
происходит, как нам кажется, от названия эламо-касситского божества
НагЬе (кассит.) — Hurbi (эламск.). По форме оно больше тяготеет к
касситской лексике5.
Считавшееся иранским мидийское имя Partukku6 с таким же успе¬
хом может быть объяснено, хотя мы на этом и не настаиваем, с помощью
эламо-касситского материала. Основою этого имени является, как
кажется part. Оно напрашивается на параллель с эламским именем
(божества) Parti (в Parti-Kira)7, Barti8. Последнее встречается как
отдельно, так и в сочетаниях Ras-Barti и Barti-za9.
Относительно окончания ukku сказать что-либо определенное трудно;
возможно, мы имеем тут какой-то эламский суффикс10, вроде широко
распространенного в загро-эламской ономастике ( в частности и топо¬
нимике) ku/а. Имена с окончанием «ukku» (akka, aki) также нередки
среди насельников Мидии. К числу таковых можно отнести tdartukku,
Dayaukku, Karakku, Zarakku, Hanaziruku, Kitakki и др.
1	См. G. Hüsing. Die einheimischen Quellen..., стр. 43; E. F о г г е г. Die Inschrif¬
ten und Sprachen des ЦаШ-Reiches. ZDMG, NF., 1,1922, стр. 232. Для перехода ,k“—>wh*
cp. Karhar и tjarhar; Kampantas (Kambanda—Καμβαδηνή) и Bit-Hamban. G. Hüsing.
Orient. Stud., I, стр. 44.
2	Можно предположить, что, окончание .s* в .Biris“ является чем-то вроде
эламского глагольного окончания (.s“), входившего зачастую в состав сложных элам¬
ских имен.
3	Н. Березин (Клинообразные надписи второй системы, стр. 138, год и место
издания не указаны) считает это имя .тюркским“ (?!)и сопоставляет его с тюркским
jSVji
4	Последнее .u“ в Arbaku является, очевидно, аккадским падежным окончанием.
5	Окончание (a)k, [(a)g] в имени Arbak, Harpag (ср. ‘Άρπαγος у Геродота), веро¬
ятно, является эламским имяобразовательным суффиксом единичности, засвидетель¬
ствованным также в касситск. [ср. также для случая с мидийск. именем эламск. имя
outruk-Nahhunte (от Sutru)].
6	Полагают, что part- и masd—варианты одного и того же корня. Что касается
второй именной основы—masd-, связываемой обыкновенно с иранским mazda (в
Ahura-Mazda), то следует сказать, что как ни заманчиво сближение ее с санскрит¬
ским medas .мудрый*, тем не менее, однако, нельзя пройти и мимо сходства этого
корня с касситско-кавказским mashu (касситск.)—washwä (черкесск.)—washaw (хат-
тск.)=.бог* (см. R. Bleichsteiner. Zum Protochattischen. Berichte des Forschun-
gs-Instit. für Osten und Orient, IIJ. Wien, 1923, стр. 104, 105). В Ахурамазде (Assara-
Mazas) скрываются наименования двух богов, которые, очевидно, хурритского проис¬
хождения. См. ниже.
7	G. Hü sing. Orient. Stud., I, стр. 48; A. H. S a y c e. Actes du VIeme Congrès
International..., стр. 732.
8	A. H. Say се. Указ, соч., стр. 732, 737,743.
9	Там же.
10	Если ,ukku“ не является прилагательным .большой*. Вероятнее всего зд?^ь
наличествует эламский имяобразовательный суффикс (u)k; ср. Sutru-ragi» Sutur-kit,
но Sutruk-Nahhunte. Гласный перед ,k“ вызван, по-видимому, исходным согласным
именной основы. Что же касается удвоения, то это явление объясняется из фонети¬
ческих норм ассирийского языка, где оно—обычное явление после ударения. Послед¬
ний гласный (в ,ukku“)—аккадское окончание именительного падежа.

Hartukku, напоминающее имя мидийского царя^Арт^ас1 (по
Ктесию—Диодору), очевидно, заключает в себе эламский корень (qarta
(устанавливать, учреждать). В Karakku, возможно, наличествует наз¬
вание эламо-каоситского божества Kara — Kuri.
Что же касается имени Dayaukku, то часто делались попытки объяс¬
нить его из иранской лексики. Сравнивали это имя (точнее, имя, засви¬
детельствованное у Геродота, — Δηϊοκης — Дейок) с пехлевийским
azdahak, авестийским azisdâhako1 2. Шпигель видел в этом имени иран¬
ский корень dihkàn3, Юсти сравнивал его с древне персидским datıyu-
pati, авестийским danhupati4 и т. д. Опперт объяснял Dayaukku с по¬
мощью языка второго абзаца и переводил его как «изменитель за¬
кона» (changeur de loi)5. С приведенными выше этимологиями согла¬
ситься трудно. В последнее время имя Dayaukku, как нам кажется,
справедливо сопоставляется с широко распространенным хурритским
именем Taiuki6. Наличие в западных областях Мидии хурритского
имени не является удивительным7.
Мидийское имя Purparasu (по Винклеру) или Burburazu (по Тюро-
Данжену) напоминает касситское Burnaburias8.
Имя мидийского князька Вага напоминает эламское и эллипийское
Раги9.
Мидийские имена Mamanis, Zaban, Epardi напоминают нам элам¬
ские — Barnban, Zamban, Epardi. Десятки мидийских имен, такие, как.
например, Sua, Zanzar, Ursi, Amamas, Uzi, Uzuman, Zarisu, Sanasu,
Sirasu, Sirasme и другие, не этимологизируются из иранских языков и
могут быть, по-видимому, объяснены при помощи эламо-касситского
языкового материала.
Почти вся топонимика мидийских областей до IX—VIII вв. до н. э., а
местами и много позднее — неиранского характера10 11. Бесспорно, неиран¬
скими являются наименования Halhubarra, Sibur, Kirsibuta, (Bit-)
Sangi-buti11, Sagbitu12, Kilambat, Kitpat, Nappi, Zazaknu, Kingikangi,
Kindigiasu, Kingialkasis, Kingistilenzab, Kingarakku, Kingibira, Ginbub“
tai, Kinditaus, Gingiradai, Gurrusupa, Is.taippa, Saktataus'n др.
Интересно, что в этих наименованиях встречаются почти все окон¬
чания, характерные для эламской и луллубейской ономастики Ι-b (-р),
-к, -п, -г, -s (-s ) с различной огласовкой]13.
В приведенных выше мидийских наименованиях часто встречаются
частицы bate (pate), buti (buta), bat, которые, как нам кажется, могут
быть объяснены при помощи эламского языка, где bate (pate), batin
(patin) означают «область», «страна».
1	Ср., впрочем, имя эламског.0 царя Urtaki.
3 Niebuhr. Geschichte Assurs und Babels. Berlin, 1857, dp. 32.
3 F. Spiegel. Érânische Altertumskunde, 11. Leipzig, 1878, стр. 249.
* F. Justi. Iranisches Namenbuch, стр. 76.
6 J· Oppert Le peuple et la langue des Mèdes, стр. 20.
6	E. A. Speiser. AASOR, XIII, 1933, стр. 28.
7	См. выше, стр. 58, сл.
8	Вместо Burna встречается и форма Burra.
9	Ср. касситск. buri (в Buri-jas = владыка земли).
10	Это признает даже Ф. Кёниг.
11	Ср. с Bit-Sakki (Bit-Sangi?). G. H ü s i n g. (Orient. Stud., I, стр. 44) связывает
Bit-Sangibuti c SangibutiH переводит первую часть этого наименования (sangi, sungi)
как .царь* (эламск. Cunki; у Хюзинга: sunki, sangi).
12	По-видимому, то же что и Bit-Sagbat (ср. А. В i 11 е г b е с к. Das Sandschak Su-
leimania und dessen Nachbarlandschaften..., 1898, стр.92; M. Streck. ZA, XV, 330).
13	См. выше, стр. 83.
96

В мидийской ономастике часто встречается окончание -s, что,
конечно, не может свидетельствовать в пользу иранизма этих именных
форм, ибо неиранизм самих слов, вошедших в состав последних, не
подлежит сомнению. Поэтому есть все основания связывать мидийские
имена с этим окончанием с распространенным в загро-эламских языках
окончанием -s1.
О неиранском характере ономастики Манны1 2, Гильзану, Киррури,
Замуа, Парсуа и многих других областей будущей Мидии в начале
I тысячелетия (IX—VIII вв. до н. э.), даже и позднее, говорить не при¬
ходится. Почти весь ономастический материал этих «стран» загро-
эламского, частично, возможно, кутийско-кавказского или субаро-хур-
ритского происхождения.
За исключением некоторых, по преимуществу северных областей
Южного Азербайджана, а также северо-западных окраин западной
части Иранского плато, которые, как полагаем мы, были заселены хур-
ритским этноязыковым элементом, на всей почти территории Мидии
превалирующим, если не всецело господствующим языковым массивом
с древнейших времен вплоть до первой четверти I тысячелетия до н. э.,
местами и позднее, являлся каспийский (луллубейско-эламо-кассит-
ский) или, как его нередко в литературе именуют, загро-эламский.
В самом деле, эламоязычный элемент на территории Мидии про¬
слеживается на протяжении примерно трех тысячелетий. В Тепе-
Сиалке обнаружены древнейшие эламские пиктографические таблички,
датируемые специалистами IV тысячелетием до н. э.3 В III—II тысяче¬
летиях до н. э. на обширной полосе от Керманшаха до Урмийского
озера засвидетельствованы луллубейские племена, близость которых в
языковом отношении к эламитянам не вызывает сомнений4. В начале
I тысячелетия до н. э. в западных областях Мидии еще существуют
луллубейские или замуа-луллубейские племена, появляется и постепен¬
но крепнет маннейский этнический элемент, возможно, в какой-то мере
близкий к загро-эламскому (быть может, и хуррито-кутийскому) мас¬
сиву, наконец, на историческую арену выступает собственно мидийский
племенной союз—Madâi (Matâi, Âmadâi), ранние ономастические мате¬
риалы которого, как уже было отмечено выше, свидетельствуют, по-види¬
мому, в пользу языкового родства племенных групп Matâi с эламитянами.
В мидийской ономастике засвидетельствованы наименования эламо-
касситских божеств, мидийское слово σάραπις (форма одежды)
тождественно эламскому sabarpi и т. д. Есть некоторые данные, сви¬
детельствующие об эламоязычном элементе даже в глубинных восточ¬
ных районах Мидии. Мы имеем в виду наименование Aribi, засвидетель¬
ствованное в одной из надписей царя Саргона II5. Интересующее нас
место этого текста гласит:	mât Madâi sa pati amêl Aribi sa nipib
dSamsi, что в переводе означает: «Мидяне [у] границы Aribi восхода
солнца [т. е. Востока]». Бесспорно, что Aribi означает название племени.
Это этническое наименование в свое время вызвало немало различных
толкований. Долгое время в Aribi видели арабов, перекочевавших
1	Ср. касситск. имена: Abirattas, Gandas, Karaintas, Karahardas, Kastilias, Nazima-
ruttas, Tazzigurumas; эламские: Kidinhutrutas, Kikkurmas, Humbanigas, Humpan-ijaltas.
Возможно, к этой группе имен следует отнести и кутийские: Igesaus, Jarlagas и цр.
2	Для ономастики Manna—Zamûa характерны почти все окончания, распростра¬
ненные в эламо-луллубейской ономастике. Cp. G. Hüsing. Die einheimischen Quel¬
len..., стр. 92; E. A. Speiser. Mesopotamian Origins, стр. 91—100; Г. А. Мели-
киш вили. Наири-Урарту, стр. 125—137 и др.
3 См. выше, стр. 72.
* См. выше, стр. 83, сл.
6 Анналы, 162; Роскошная надпись, 69.
253-7
97

в Мидию. Затем признали в них «арийцев»1, отмечая, однако, в эт
наименовании наличие эламского суффикса -bi, по аналогии с этничео::
ми наименованиями Lullubi, Illipi и др.1 2 3Об арабах на территории Мидии в ту отдаленную пору, конеч:-::
речи быть не может. Правда, некоторое недоумение может вцзвгт:
факт упоминания на территории Мидии в эпоху Диадохов «арабо
племени, вклинившегося между бактрами и тапурами. Привод::
интересующий нас отрывок из Аппиана: „καί Περσών καί Παρθυαίο)ν καί Вз>-
τρίων καί ’ Αραβιών καί Ταπυρων καί της Σ ογδιανες καί Αραχωσίας καί 'Γρκανίας.*
Однако, в форме ’ Αραβιών нельзя видеть наименование арабов, ис
если бы в данном случае речь шла об арабах, то следовало бы ожидат
форму ’Αράβων, а не Άραβίων. Это обстоятельство дало некоторым
ученым повод исправлять на разные лады упомянутое в древнем текст-
наименование интересующего нас племени4, для чего, однако,
никаких оснований. С этими апгтиановскими Άραβί(ων) некоторые ис¬
следователи сопоставляют Aramios, упоминаемых Плинием5.
Кто же такие эти Aribi, упоминаемые древним текстом ассирийского:·
царя? Прежде мы, ссылаясь на эламский суффикс множественности -bi,
наличествующий в этом наименовании, склонялись к мысли о том, что
в Aribi следует видеть неираноязычное племя. Однако теперь от этого
предположения, по-видимому, следует отказаться. Цриходится согла¬
ситься с высказываниями ученых, видевших в этом племени «арийцев».
В самом деле, ономастический материал из окружения этих Aribi —
явно ираноязычный. Следует также вспомнить сообщение Геродота о
том, что мидяне прежде назывались арийцами ("Арин)6. «Отец истории»
упоминает название одного из мидийских племен — аризантов (’Ар.-
ζαντοί ), что в переводе означает «племя арийцев». Еще Ф. Ленорман
писал, что к наименованию Aribi следует приложить «арийскую этимо¬
логию» (étymologie arienne)7.
Итак, Aribi — это «арийцы», т. е. индоиранские племена, новый
поток которых, судя по ассирийским источникам, появляется около
VIII в. до н. э. на восточных окраинах собственно мидийских областей.
Но тут возникает вопрос, откуда же появился в этом наименовании
бесспорно эламский суффикс множественного числа -bi, который, как
известно, чужд иранским языкам. Конечно, имя с эламским суффиксом
могло попасть в текст надписи ассирийского царя только из уст соседних
с этими «арийцами» племен, а эти соседствующие с «арийцами»
племена, несомненно, должны были по языку быть неиранцами и близки
эламитянам. В противном случае наличие суффикса -bi в ассирийской
передаче наименования этого племени объяснить нельзя. Характерно,
что в надписи Саргона в качестве соседей упомянутых «арийцев» наз¬
ваны именно мидяне (имелись в виду, по-видимому, какие-то мидийские
племена). Возможно, от этих-то мидян или, как пишут некоторые иссле¬
дователи, «протомидян» и слышали ассирийцы интересующее нас наи¬
менование с бесспорно эламским окончанием -bi (-pi, -ре). Поэтому
можно предположить, что эти мидяне были, очевидно, эламоязычны.
1	F. Lenormant. Lettres Assyriologiques, I, стр. 46.
2	P. Rost. Untersuchungen zur altorientalischen Geschichte. MVAG, II, 1897,
dp. 187 (Основываясь на высказывании Андреаса).
3	Syriaka, 55.
4	J. Marquart. Untersuchungen... I, стр. 68.
5	J. P га sek. Указ, соч., стр. 33.
6	Арийцами, как кажется нам, именовались не все мидяне, а лишь ираноязычная
часть их, проникшая на территорию Мидии в связи с продвижением кочевых групп
индоевропейских племен.
7	F. Le п о г m a n t. Указ, соч., I, стр. 46.
98

Где-то в пределах восточномидийских земель засвидетельствовано
бесспорно эламского происхождения имя Epardi1.
Из сказанного выше следует, что даже в глубинных, восточно¬
мидийских областях (область Раги — Тегерана?) обитали племена, в
языковом отношении родственные эламитянам.
Все сказанное, по нашему разумению, должно свидетельствовать о
том, что сводить вопрос об этногенезе мидян к простому процессу имми¬
грации и иранизации края нельзя. Эта проблема, безусловно, намного
сложнее, чем это может показаться с первого взгляда.
Приведенные выше данные позволяют нам прийти к заключению, что
первоначально мидийский племенной союз, который у ассирийцев мыс¬
лится как нечто целое — Matâi1 2, сложился, очевидно, как союз не
ирано-, а каспоязычных племен. Об этом в первую очередь свидетель¬
ствуют материалы ономастики и этно-топонимики, которые в преобла¬
дающей части своей дают неиранские корни. Значительная часть пос¬
ледних, по-видимому, близка к кругу эламского или загроэламских
(каспийских) языков. Само наименование мидян — Matâi (Madâi,
Amadâi) не имеет удовлетворительной индоевропейской этимологии.
Попытки истолкования этого наименования с помощью индоевропейских
языковых материалов носят всецело гадательный характер3.
Не имеют удовлетворительной иранской этимологии и названия
четырех из шести племен мидийских, упомянутых Геродотом4. Сам этот
факт, а также и то, что только одно из мидийских племен, именно ’Apt-
ζαντοί , как бы выделяясь из общей массы этнического большинства, име¬
нуется «гплеменем ариев», должно свидетельствовать, очевидно, в пользу
неираноязычности остальных племен, вошедших в мидийский племен¬
ной союз. На это обстоятельство обратили внимание уже старые иссле¬
дователи, в частности Опперт и Ленорман.
В самом деле, аризанты в мидийском племенном союзе Madâi были,
очевидно, инородным элементом. Это, как кажется, доказывается и при¬
веденной выше надписью царя Саргона, судя по которой «ариби» (по-
видимому, те же аризанты — арии) стоят особняком и не связываются
с мидянами. В надписи говорится только о мидянах, живущих на
границе с «ариби». Оба наименования четко разграничиваются. Отсюда
можно заключить, что еще даже во второй половине VIII в. до н. э. эти
арии не входили в состав мидийского племенного союза. Они вошли в
него позднее и как явно чужеродный элемент, отличающийся от всех
остальных мидийских племен, стали именоваться окружающей их
массой «племенем ариев» —Άριζαντοί.
Что касается остальных мидийских племен, упомянутых Геродотом,
то наименование двух из них (если прав в своем переводе Опперт), а
1	См. выше, стр. 96.
2	Ассирийцы, обозначая мидян общим термином Matai (Madâi, Âmadâi), дают в
своих надписях наравне с этим часто и наименования отдельных единиц, входивши
в состав Matai с их племенными вождями—bêl âli.
3	См. выше, стр. 92.
4	Ясную иранскую этимологию имеет название племени ’AptÇavxoi, что в переводе дослов¬
но: племя (ζαντ-от zantu, точнее zana-)’Apı. Относительно хорошую иранскую этимологию
имеет также название племени Παρηχαχηνοί, племени обитавшего в районе Исфагана (J.
Marquart. Untersuchungen zur Geschichte von Eran, II, стр. 32) и не всегда, впрочем,
причисляемого к мидянам. J. Marquart (Eränsahr nach der Geographie des Ps. Moses
Xorenac’i, стр. 28; его же. Untersuchungen... II, стр. 33) объясняет Παρηχαχηνοί из
*para-ita „umflossen*. Ираноязычными J. Oppert (Le peuple et la langue des Mèdes,
стр. 7—8) считает аризантов и магов, остальные же наименования, хотя толкуются
им из индо-иранских языков, но французский ученый полагает, что эти иранские
наименования являются переводами древних „туранских* наименований мидийских
племен. Наименование бусов объясняется из санскритского buga и переводится как
„autochtones", 'струхатов из catravat— „vivant dans les tentes* и т. д.
99

именно бусов (по Опперту — «туземцы») и будиев (по Опперту —
«владельцы земли» = «земледельцы»?)1 едва ли может свидетельств:-
вать в пользу их иноземного и ираноязычного происхождения.
Хотя исследователями о магах1 2 3 «пролито море чернил», тем не
менее, однако, наиболее важный, кардинальный вопрос проблемы, г
именно вопрос об их происхождении и поныне остается открытым; часть
исследователей считает магов племенем иранского происхождение .
другая—считает их племенем «туранским»4, наконец, часть ученых
вообще отказывается видеть в магах племя, в настоящем смысле этогс
слова5, полагая, что они являют собою позднее конституировавшееся
сословие профессиональных жрецов. Что касается третьего предположе¬
ния, то оно едва ли основательно, ибо почти вся античная традиция,
начиная от Геродота и позднее считала магов племенем, а не сословием.
Вовсе не собираясь утверждать «туранизм» магов, нам хотелось бы
подчеркнуть: тот факт, что магов мы знаем как проповедников рели¬
гиозного учения, язык которого, бесспорно, был иранским, никак не
может свидетельствовать в пользу иранского происхождения самих
проповедников этого учения.
Религиозное учение Магомета, изложенное в Коране, читается и про¬
поведуется только на арабском языке духовенством различных мусуль¬
манских стран (начиная от Африки и кончая Индонезией), говорившего
притом на совершенно различных языках.
Для подтверждения иранского происхождения мидян и мидийского
языка часто ссылаются на отмеченную некоторыми античными авторами
близость этого языка к скифскому6 и парфянскому языкам7. Ссылаются
1	Едва ли	пришлые иранцы могли быть известны	как	земледельцы.
2	О магах	см. С. Clemen. Magoi. RE, т. XVII;	С.	Messina. Der	Ursprung
der Magier und Zarathustrische Religion. Roma, 1930;	E.	Benveniste.	Les mages
dans l’ancient	Iran. Paris, 1938. См. также J. B i d e z,	F.	C u m ο n t. Les	mages hel¬
lénisés. Zoroastre, Ostanès et Hystaspe, I—II. Paris, 1938. Множество высказываний о
магах имеется в трудах С. de Harlez’a, F. Spiegel’n, J. Darmesteter’a, Chr. Bartholomae
и др.
3	Ираноязычными считает магов значительное большинство исследователей.
* Это положение было выдвинуто еще в трудах братьев Rawlinson’oB, затем под¬
держано многими другими исследователями. См. F. Justi. Geschichte des alten
Persiens. Berlin ,1879, стр. 67. Cp. также C. de Harlez. Les origines du Zoroastrisme.
Paris, 1879 (passim, где он говорит о „туранском* влиянии на Авесту). См. также
A. T. E. О 1 m s t а е d. History of the Persian Empire, стр. 31 и др.
5	C. Messina (Указ, соч.) считает магов жреческим сословием (Stand). Е. Herzfeld
полагает, что маги являются социальной фикцией трибы.
6	Среди исследователей, изучавших скифскую проблему, были представители
иранизма, видевшие в скифах только иранские племена (см. хотя бы В с. Миллер.
Эпиграфические следы иранства на юге России. ЖМНП, 1886, стр. 231, сл.); туранизма,
представители которого считали, что тюркское происхождение скифов... *не требует
особых доказательств*. (См. Р. Латам. О раннем водворении в некоторых частях
Европы тюркских племен. Вестник Русского Географического общества, т. X. СПб,
1854); и, наконец, яфетического языкознания, сторонники которого считали скифский
язык ^яфетическим*. (См. Н. Я. Марр. Избранные работы, т. V, стр. 1—43, 193—
223 и др.).
Скифам и скифскому языку посвящены солидные исследования M. Rostovtzeff.
Iranians and Greeks in South Russia. Oxford, 1922; M. V a s m e r. Die Iranier im Süd¬
russland. Leipzig, 1923. Очень ценна работа В. И. Абаева, Осетинский язык и фольк¬
лор,т. 1,М—Л,1949. Недавно была издана капитальная работа чешского ученого L. Zgusta.
Die Personennamen griechischer Städte der nördlichen Schwarzmeerküste. Die ethni¬
schen Verhältnisse, namentlich das Verhältniss der Skythen und Sarmaten, im Lichte
der Namenforschung. Praha, 1955. Это исследование не было мне доступно. См. об¬
стоятельную рецензию Б. И. Надэль в ВДИ, № 3, 1956, стр. 68—79.
7	lust. (XIII, 1,1) пишет: „Парфы были скифские изгнанники... Язык у них
средний между скифским и мидийским, помесь того и другого*. См> также Е. Herz¬
feld. Medisch und Parthisch. AMI, VII, 1935.
100

также на Страбона, говорившего о близости мидийского языка к пер¬
сидскому и другим иранским языкам1.
Не отрицая близости одного ила нескольких из языков пришлых
индоевропейских племен Мидии к языку части скифов2 и парфян, мы не
можем, однако, согласиться видеть в этом «мидийском» языке собствен¬
но мидийский язык, язык населения всей, или по крайней мере, большей
части Мидии.
Не следует забывать, что Киаксар, царь Мидии, посылал мидийских
юношей к скифам не только учиться стрельбе из лука, но и скифскому
языку1 2 3. Следовательно, скифский язык, который был понятен пришлым
ираноязычным племенам, не был понятен этим «мидийским юношам».
Под этой частью мидян и следует, на наш взгляд, понимать местное не¬
ираноязычное население Мидии, т. е. тех, которых нужно именовать
мидянами4.
Пытаясь оправдать иранизм мидян, часто апеллируют и к сармато-
мидийскому родству. В действительности, один из источников5 сообщает,
что сарматы пришли в Северное Причерноморье из Мидии, а другой —
называет их «medorum suboles»6, т. е. мидийским отростком, потомством.
Но факт родства мидян и сарматов7 сам по себе едва ли может сви¬
детельствовать об иранизме мидян, и прежде всего потому, что иранизм
всех сарматов находится под большим .вопросом.
Сарматы едва ли представляли собою единую в этническом и языко¬
вом отношениях народность. Скорее всего и это название, так же как и
название «скифы», имело собирательное значение. Недаром еще антич¬
ные авторы отличали среди сарматов различные по наименованию
группы (сармат, сауромат и т. д.), на что уже было обращено внимание8.
Нередко позднеантичные и раннесредневековые армянские авторы
сарматами называли кавказские народности, в частности албанцев, а
удины в одном из источников9 именуются скифским племенем и т. д.
Тот факт, что известные нам скифо-сарматские имена, по крайней
мере, на одну треть состоят из имен несомненно неиранских (а это
1	Strabo (XV, 2, 8): „επεχτείνεται δέ τούνομα τής Άριανής μέχρι μέρους τίνος χαι Περσών
χαι Μήδων χαι έτι των τερός άρχτον Βαχρίων χαι Σογδιανών εΐαι γαρ πως χαι όμόγλωττοι
παρά μιχρόν“.
2	Следует сказать, что термин * скифы* уже во времена Геродота, возможно и
ранее, имел не только узкое, но и собирательное значение. Под этим наименованием
подразумевались разнородные этноязыковые элементы, находившиеся под господством
ираноязычных племен (См. L. Z g u s t a. Указ, соч., стр. 22—23; цит. по рецензии
Б. И. Надэль. ВДИ, № 3, 1956, стр. 72). Среди этих „скифских“ племен, несом¬
ненно, были как ираноязычные, так и неираноязычные группы. Поэтому я и говорю
о части скифов, разумея именно ираноязычную их часть.
3	Г е р о д о т, I, 73.
4	Именно эта часть населения Мидии, как мне кажется, в отличие от пришлых
иранцев-индоевропейцев, должна называться мидянами. Что же касается ираноязыч¬
ных иммигрантов на территории Мидии, едва ли, впрочем, называвших себя мидянами,
но казавшихся ими окружавшим народам, то их, т. е. пришельцев, нельзя считать
мидянами в собственном смысле слава, как нельзя, например, арабов, завоевавших
Египет, называть египтянами, хотя их именуют именно так.
s Diod., II, 43.
6	Plin., VI, 19.
7	Полагают, что сарматы упоминаются в Авесте под наименованием „sairima“
(J. М а г q u а г t. Untersuchungen..., т. II, стр. 78), которые перечисляются рядом с „даями,“
„аря“ и „тура“ . L. Zgusta (Указ, соч., §§ 38—538; цит. по указ. рец. Б. И. Надэль,
стр. 73—74) считает скифский и сарматский близко родственными друг другу диа¬
лектами и полагает, что они близки, с одной стороны авестийскому, а с другой—осе¬
тинскому.
8	M. Rostovtzeff. Указ. соч., стр. 113—114; И. А. Джавахишвили. Основ¬
ные историко-этнологические проблемы истории Грузии, Кавказа и Ближнего Востока
древнейшей эпохи. ВДИ, № 4, 1939, стр. 40.
s Plin., VI, 38.
101

говорят сами иранисты1), показывает, насколько преждевременны зз-
ключения о безоговорочном иранизме скифо-сарматов.
Указанное обстоятельство, как нам кажется, должно свидетель¬
ствовать о том, что среди сарматов были как ираноязычные, так и не¬
ираноязычные племена, В кавказской этно-топонимике и ономастике
засвидетельствованы следы последней группы племен1 2.
Акад. И. А. Джавахишвили на довольно большом материале показал
кавказскую принадлежность по крайней мере части сарматов3.
Таким образом, иранизм всех сарматов не может считаться научи ~
доказанным. И поэтому пытаться доказывать «иранизм» мидян на
основании «иранизма» сарматов — не что иное как определять одно
неизвестное при помощи другого не менее неизвестного.
Возражая против обсолютизации индоевропейского элемента в исто¬
рии Мидии, абсолютизации, выразившейся по существу в сведении
истории Мидии к истории пришлых кочевых индоевропейцев-иранцев и
в игнорировании мощного автохтонного элемента на указанной терри¬
тории, и подчеркивая реакционный характер теории, согласно которой
только индоевропейцы могли создать историческую культуру Мидии,
мы, разумеется, вовсе не собираемся отрицать или недооценивать роль
и значение пришлого ираноязычного элемента в истории этих областей.
Аргументов в пользу наличия на территории Мидии (вначале Восточ¬
ной) с IX—VIII в. до н. э. какого-то, возможно, достаточно сильного,
ираноязычного элемента немало. И с ними, безусловно, следует счи¬
таться.
Факт появления на территории Мидии к IX—VIII вв. до н. э. опре¬
деленного количества индоевропейских иммигрантов, конечно, не может
оспариваться. Не может оспариваться и то, что часть этих пришельцев
оседает на мидийских землях. Нельзя также не согласиться с тем, что
иммигранты иранизируют некоторые районы Мидии. Но все это вовсе
не может свидетельствовать в пользу полной иранизации Мидии, мидий¬
ских языков.
Можно с уверенностью сказать, что ни у одного из сторонников
иранизации насельников Мидии нет научно аргументированных дово¬
дов, свидетельствующих об абсолютной индоевропеизации и смене
языкового облика этой страны.
Наконец, нельзя забывать и о том, что в античную и позднеэлли¬
нистическую эпоху в Мидии и в областях пограничных с ней жили
племена и народности неарийского (неиранского) происхождения4. О
них говорится у Полибия, Страбона, Птолемея, Плиния и других
авторов. К числу этих племен и народностей, как кажется, следует
отнести матиенов,	каспиев, коссеев5,	корбреннов, кархов,
1	У Вс. Миллера (Указ, соч.) было приведено 425 имен, из числа которых 167
им признавались иранскими, а 258 неиранскими. L. Z g u s t a из числа известных уже
613 имен бесспорно скифо-иранскими, считает всего лишь 286. 75 имен, по его мне¬
нию,—имена с менее достоверными иранскими этимологиями, 51—туземное и 129
—необъяснимых имен. См. Б. И. Надэль. Указ. рец. стр. 78.
2	И. А. Джавахишвили. Указ, статья. ВДИ, № 4, 1939, стр. 40, сл.
3	Там же, стр. 42. И. А. Джавахишвили справедливо полагает, что различ¬
ные варианты этнического наименования „сармат“ могут быть объяснены ·. . . лишь
при помощи языков адыгейско-чечено-лезгинской группы“.
* См. J. Marquart. Eränsahr..., стр. 129,136; его же. Untersuchungen... II, стр.
28; Ed. Meyer. Encycl. Brit. s. v. Persia, а также статьи Herman n’a, Weiss¬
bach’a, Tomaschek’a, Andreas’a, RE, s. v. Kaspioi, Μαχιανη, Anariakai и др.
5	Κοασαίοι бесспорно являются потомками древних касснтов. Очевидно, они род¬
ственны также каспиям. Коссеи у Геродота названы Κισσιοι. Они жили в VIII сатра¬
пии (Геродот, III, 91), а страна их граничила с землями матиенов (там же, V,
49, 52). Коссеи храбро боролись против войск Александра Македонского и еще в
эпоху Диадохов могли выставлять 15 000 войска. (См. J. Prâsek. Указ, соч., стр. 48).
102

уксиев1, айнианов2, элюмаев, парсиев3, анариаков4, утиев5, маров,
мюков6, практиев7, париканиев8, павсиков, пантиматов, дарейтов9, кадус-
сиев’10, гелов11, легав12, кардухов13 и многих других. К неарийским по
1	Эти т.ри племени, соседствовавшие с коссеями, и „... по-видимому, родственные
в племенном отношении протомидянам ... “(J. Р г â s е к. Указ, соч., стр. 48) были
горными племенами в районе бассейна Урмии.
3 Айнианы, упоминаемые еще в I в. н. а., жилина территории Андии (юго-западнее
Каспия) и, вероятно, тождественны андийцам, которые отмечаются ассирийскими
надписями IX в. до н. э. Андийцы, судя по ономастике, несомненно были неирано¬
язычными племенами. Источники свидетельствуют о продвижении этих племен в се¬
верном направлении (См. Н. Адонц. Армения в эпоху Юстиниана. СПб, 1908, стр.
420, прим. 5). Возможно, их следует связывать с андийцами, живущими ныне в Даге¬
стане.
3 Неираноязычное племя Πάρσιοι, упоминаемое Страбоном (XI, 7,1), обитало, оче¬
видно, в древнем Парсуа (В. В. Струве. Арийская проблема. Советская этнография,
т. VI—VII, стр. 119). Н. Адонц (Указ, соч., 425) название местности Пазган
(=Парсакан) в Арцахе (в основном—Карабах) находит возможном возводить к на¬
именованию племени ΙΙάρσιοι. О Πάρσιοι ср. также J. Marquait. Указ, соч., т. II,
стр. 85. Интересно, что татское население Апшерона язык свой называет pars!.
1 Άναριάχαι или Άνιάραχαι упоминаются Полчбием (V, 44, 9), Страбоном (XI, 7, 1)
и др. античными авторами. См. Tomasche k. RE, s. v. Anariakai; Andreas. RE,
s. v. Aniarakai. „Анариаки* в переводе означает „неарийцы-. Последнее наименова¬
ние, несомненно, свидетельствует о том, что оно было инонаименованием этого, ко¬
нечно, неираноязычного племени или группы племен. Очевидно, анариаки обитали
южнее и. юго-восточнее Каспийского моря.
5 Вопрос с утиями (Ουτιοι) у Геродота не совсем ясен. В одном месте (III, 93) он
перечисляет их вместе с сагартиями, сарангами, таманаями, мюками и жителями
островов на Эритрейском море и относит к XIV сатрапии. В другом же месте (VII,
68) он говорит о том, что утии, мюки и парикании вооружены были так же, как и
пактии.
Упоминаемых в первом случае утиев следует, очевидно, отличать от известных в
Араксо-Куринском районе утиев. В отличие от последних первые, как кажется, жили
во внутренних иранских областях (См. J. Marquart. Untersuchungen..., И, стр. 172,
сл.). Возможно этих утиев следует локализовать в персидской области Yautiya (упомина¬
емой в Бехистунской надписи III, 23). Упоминаемых рядом с ними мюков J. Marquart
(указ, соч., стр. 174) отличает от Μυχοί Гекатея и локализует в Мокгап’е (Макага,
Makuran, Mukuran, Mukran), название которого сопоставляется им с Мака (в Бехистун¬
ской надписи I, 17).
Что же касается второго случая, то здесь, по-видимому, речь идет об известных
кавказских утиях, упоминаемых и иными античными авторами, ибо названные в этом
случае рядом с утиями парикании (Παριχάνιοι) и пактии (Πάχτυες), как кажется, должны
быть связаны с Мидией. В пользу сказанного свидетельствует также одно место из
того же Геродота (III, 92), у которого парикании (вместе с ортокорибантиями, т. е.,
очевидно, скифами Азербайджана) относятся к десятой сатрапии, куда включается и
Мидия. Тут не может быть речи о париканиях [о значении термина parika (в Авесте),
откуда, очевидно, происходит наименование парикании см. W. Geiger. Ostiranische
Kultur im Altertum, стр. 81 и др. В образе парика сохранилось воспоминание о древнем
неиранском населении Иранского плато] семнадцатой сатрапии, куда Геродотом (III, 94)
включены и так называемые „азиатские эфиопы“ (очевидно дравидоязычное население
территории теперешнего Белуджистана).
Наименование пактиев (живших в тринадцатой сатрапии рядом с армянами), как
полагают, сохранилось в нынешнем „Бохтан“ по восточному Тигру (Н. Адонц.
Указ, соч., стр. 394. Ср. впрочем J. Marquart. Указ, соч., стр. 175—179).
Очевидно, в двух упомянутых выше случаях у Геродота вопрос с утиями перепу¬
тан. По-видимому, сам Геродот не знал о том, что источник его имел в виду два раз¬
личных племени. Возможно, что упомянутые в различных областях под одним и тем
же наименованием утиев племена эти являют собой остатки некогда широко раскинув¬
шейся (происходившей от кутиев?) племенной группы [ср. наименование персидской
области Yautiya (перс, вар.), Xa-û-ti-j^a-is (эламск. вар.), i-ü-ti-Xa (аккадск. вар.), а также
персидское наименование Аншана—Yada, замененное в эламской версии наименованием
an-şa-an-mar. См. R. Kent. Указ, соч., стр. 204]. Быть может это следует объяснить
неизвестными нам переселениями указанной группы племен. Ведь хорошо известно, что
сагартии, обитавшие прежде в Южном Азербайджане, упоминаются позднее во внутри-
иранских областях.
103

происхождению народам (или племенам) относятся, очевидно, так:· -;
тапуры14, марды (амарды)15 и др.
6	Мюки (Μυχοί) упоминаются впервые у Гекатея (ir. 170), судя по которому с ^
обитали, очевидно, где-то вблизи Аракса. Вопрос о мюках у Геродота не совсем ясе=
См. также выше, прим. 5, на стр. 103. Было и другое племя мюков, обитавшее в глуб: --
ноиранских районах. См. J. Marquart. указ, соч., стр. 174. Название приаракси:-:
ских мюков обычно связывают с наименованием армянской области, расположение -
юго-восточнее Ванского озера—Mok-kh, откуда и Moksena. Cp. Moscheni
Plin., Hist. Nat. VI, 10. He следует однако путать это название с наименованием другое.
племени—мосхов (См. Гр. Капанцян. Хаяса..., стр. 145). Н. А д о н ц (указ, соч., ctz.
394—395) связывает с наименованием мюков не только название Moksena, но и Mxan-k-
—область в Арцахе, а также Mugan, полагая, что племя это, как и неко¬
торые другие, продвинулось в северном направлении и поселилось между Курой к
Араксом. Ср. встречающуюся у Amin. Marcell, форму Мохоепа.
7	См. выше, стр. 103, прим. 5.
8	Там же.
9	Тот факт, что поименованные три племени вместе с каспиями упомянуты в XI
сатрапии (Геродот, III, 92), позволяет локализовать их где-то вблизи древней Каспианы.
ибо названные здесь каспии—это не те, которые обитали вместе с саками в восточных
областях, в XV сатрапии (III, 93). Поэтому в случае, интересующем нас, речь может
итти только о каспиях Прикаспия, точнее западных его областей. Сохранились указа¬
ния Птолемея (VI, 2) о том, что земля дарейтов (ή Δαρεΐτις χωρά)—часть Мидии.
10	Кадуссии (Καδούσσιοι) являли собой распространенную племенную группу, обитав¬
шую на довольно обширном пространстве, начиная от юго-западных берегов Каспия (см.
Р t о L, IV, 2, 5; Р о m р. M e 1 а, I, 13; А г г., Anab., III, 19, 7; РП n., Nat. His., VI, 36;
Strabo, XI, 8, 8 и др.) вплоть до матиенских и армянских земель (С u r t. IV, 12;
Strabo, XI, 8,8). В качестве соседей кадуссиев упоминаются албанцы, иберы, мидя¬
не, матиены, Гиркания. Воинственные горные племена кадуссиев смогли сохранить
свою независимость не только во времена мидийской монархии, но, очевидно, и в пе¬
риод существования Ахеменидской державы, хотя Ктесий и свидетельствует о том,
что они покорились Киру. Поверить этому сообщению трудно хотя бы уже только
потому, что много позднее, даже во времена Дария III, кадуссии считались не поддан¬
ными персидского царя, а союзниками лидийского правителя Атропата (А гг.,
Anab., 111,8,4).
Кадуссиев называли также телами („Gaeli quos graeci cadusios appellavere*. Plin.,
N. H., IV, 48), возможно и летами (См. 3. И. Ямпольский. К вопросу об одноимен¬
ности древнейшего населения Атропатены и Албании. Труды Ин-та истории и филосо¬
фии АН Азерб., ССР, т. IV, 1954, стр. 105. См. также ниже, прим. Ии 12). Быть может,
указанные обстоятельства свидетельствуют в пользу того, что под каждым из этих
трех наименований скрывается какая-то определенная группа одного и того же пле¬
мени или племенной группы. Можно также предположить, что этноним якадуссии*
является общим наименованием нескольких племен, в том числе гелов и легов. Ср.
также следующие два примечания.
О живучести кадуссийской этнической традиции говорит и факт упоминания их
в раннесредневековой армянской литературе под наименованием .Katisk*. Таким об¬
разом, наименование кадуссийцев жило на протяжении примерно целого тысячелетия..
11	Этноним гелов (Γήλαι) отмечен во многих прикаспийских областях. Гелы жили у
юго-западного побережья Каспия (Strabo, XI, 7, 1; P t о 1. VI, 2, 5) и в горах Кавказа
(S га b о, XI, 5, 1; P 1 ut., Pomp. 35), на что было обращено внимание 3. И. Ямпольским,
отметившим идентичность указанных этнонимов в этих отдаленных друг от друга об¬
ластях (3. И. Ямпольский. Указ, статья, стр. 104). Этноним гелов сохранился, как
кажется, в наименовании современного Гиляна, в названиях Геля (Гиля) [так именует
главный город Албании Кабалу арабский автор Масуди. СОМПК, XXXVIII, стр. 114.
Справка 3. И. Ямпольского.], Гелда (название города на территории Албании, упоми¬
наемого Птолемеем). Возможно, этот этноним скрывается и в наименовачях Чола
(Чора, Джора) [см. С. А. Ковалевский. К истории Южного Прикаспия в первом
тысячелетии до н. э. Баку—Москва, 1934, стр. 16], Gelam’cKoro озера (озеро Гёкча,
называемое в армянских источниках Гелакуни) [которое называлось также Лахнитис
или Лихнитис. Справка 3. И. Ямпольского], в этноннмическом Gelam и Gelakuni (см. у
Моисея Хоренского 1, 12 и др.)
13 Леги (Λήγες) обитали в горах Кавказа вместе с телами. .Скифские племена гелов
и легов живут между амазонками и албанцами* (S t г a b о, XI, 5, 1. См. также Plut.,
Pomp. 35;МоисейХоренский ,111,37, 38 и др.). Но легами называет Птолемей ка¬
дуссиев (Ptol., VI, 4, 2), на что обратил внимание упомянутый выше исследователь
(указ, статья, стр. 105). Быть может, леги—другое наименование тех же гелов и ка¬
дуссиев или же название какой-то части кадуссиев. Возможно -леги, упомянутые
Страбоном, Птолемеем, Плутархом и раннесредневековыми армянскими авторами (в
частности М. Хоренским в форме .леки*) тождественны лигиям (Λίρες), упомянутым
1С4

Значительную и, по-видимому, наиболее компактную в этническом
отношении массу являли жители приурмийских областей. Здесь еще в
глубокой древности (в III—I тысячелетиях до н. э.) жили кутийско-лул-
лубейские племена, чьими преемниками в начале I тысячелетия до н. э.
выступают маннеи, власть которых в одно время, вероятно, простира¬
лась почти на всю территорию Южного Азербайджана. Несмотря на
возобладание на указанной территории уже во II тысячелетии луллубей-
ского (загро-эламского или каспийского) элемента1 над хурритским
этносом, последний из этих районов, по-видимому, не был окончательно
вытеснен.
Матиены* 1 2, как уже упоминалось выше, очевидно, связанные с хур-
ритами, являли собой широко распространенную народность (или пле¬
менные группы), обитавшую в Приурмийском районе3, в областях
Закавказья4, у южных берегов Каспия5 и даже у верховьев рек Галис6
и Араке7.
Из всего сказанного видно, что Матиена охватывала несомненно
часть современного Южного Азербайджана. Наименование матиенов,
Геродотом рядом с матиенами и другими племенами. Ср. также ликиев, упоминаемых
рядом с этиуниями в урартских источниках. На территории Азербайджана с этим
этнонимом, очевидно, могут быть связаны топонимические Ləki, Ləkit и другие
наименования. Характерно, что Ширван (часть территории древней Албании—совре¬
менного Советского Азербайджана) в географическом словаре арабского автора Якута
называется „Ширваном лакзов“. Возхможно также, что этот этноним сохранился в
названии лаков—народности, живущей ныне на территории Дагестана.
13	Не следует путать с Κύρτιοι—курдами (См. T h. N öldeke. Kardu und Kurden.
Festschrift für H. Kiepert. Berlin, 1898). Кардухи (Καρδοΰχαι) упоминаются, начиная со
времен Ксенофонта. Назывались они также гордиями, гордиенами и другими наимено-
вованиямн. Кардухов обыкновенно связывают с грузинскими племенами картов. (См.
Г. А. Меликишвили. О происхождении грузинского народа. Тбилиси, 1952, стр.
38-39).
14	Тапуры (Τάπουροι), обитавшие в Табаристане (Tapurstân), совершенно справед¬
ливо Я. Марквартом (указ, соч., стр. 28 и др.; е г о ж e. Eransahr, стр. 136) называются
народом доарийским („Vorarische Volk“). Возможно, что эти тапуры (табуры) связаны
с очень древней народностью тубалами—тибаренами (часто упоминаемой вместе с
мушками—мосхами), продвинувшимися в области, расположенные восточнее их пер¬
воначального обитания. (См. G. Hüsing. Völkerschichten in Iran. MAGW, XLVI,
1916, стр. 220). Имя этого народа в библейском предании и у античных писателей
связывается с металлургией [См. С. Н. Джана ши а. Тубал—табал, тибарен, ибер
(на груз, языке, с русским резюме). Изв. Ин-та языка, истории и материальной
культуры им. Н. Я. Марра, т. I. Тбилиси, 1938, стр. 234]. Очевидно, этот этноним
связан с шумерийским tibi га (металлург, медник?), что=ассир. tabêru.
15	Марды (амады) [Μάρδοι (’Άμαρδοι)] обитали в различных, отдаленных друг от
друга районах: в областях древней Армении (Mardastan, Mardali, Mardpetakan), у
р. Кызылузен (древн. Αμαρδος), на берегу Каспия, в Средней Азии и других местах. О
них сообщают Геродот, Ктесий, Ксенофонт, Арриан, Плиний, Плутарх, П. Мела и
многие другие греко-римские, а также раннесредневековые авторы, в частности Моисей
Хоренский. Едва ли Μάρδοι поначалу являло собою этническое наименование (Cp. W.
Geiger. Ostiranische Kultur im Altertum, стр. 203). Очевидно, так именовали пришлые
иранцы различные воинственные горные племена. Значительная часть этих мардов по
происхождению, по-видимому, была неираноязычная (См. J. Marquart. Ëransahr,
стр. 139).
1 См. выше.
3	F. Weissbach. RE, s. ν. Ματιηνοι.
3	Это видно из указаний Геродота (V, 49,52). См. также H e k a t., fr. 188; Strabo,
X, 7, 2; XI, 3, 2; Р t о L, VI, 2, 5. Матиены жили рядом с армянами (Геродот V, 49)
и колхами (Нека t., fr: 188). Матиены—соседи мидян (Strabo, XI, 7, 2; XI, 8, 8).
Страбон называет Матиену Мидийской. Писалось также и о том, что в Матиене
жили и мидяне.
4	Pomp. Mela, I, 13.
5	Strabo, XI, 13, 2. О том, что матиены жили рядом с кадуссиями сообщает тот
же Страбон (XI, 8, 8; ср. также Plin., VI, 48).
6	Г е р о д о т, I, 72.
7	Геродот,!, 202.
105

как реальной этнической единицы, встречается в источниках на протя¬
жении примерно пяти-шести веков, что несомненно свидетельствует в
пользу живучести и достаточной крепости древней этнической традиции
в указанном районе.
С^хурритами, вероятно, были связаны обитавшие в том же При-
урмийском районе мары1, позднее, по-видимому, уподобляемые армян¬
скими авторами мидянам, называемым в армянской литературе также
марами1 2. К этому району, как кажется, следует отнести и упомянутых
выше мюков, пактиев, париканиев и другие племена.
Судя по всему, в указанном районе Южного Азербайджана, являв¬
шем собою основную кутийско-луллубейскую область, а поначалу,
очевидно, — коренную кутийскую (или кутийско-хурритскую), несмотря
на наличие уже по крайней мере с VIII в. до н. э. отдельных (по-види-
мому, небольших) групп индоевропейских переселенцев, главным этно¬
языковым массивом местами вплоть до позднеантичного времени оста¬
вался местный автохтонный элемент-
С востока и северо-востока к интересующей нас зоне примыкали
земли, населенные каспиями, кадуссиями, утиями, айнианами, анариа-
ками, элюмаями и другими племенами, в числе которых едва ли есть
хотя бы одно ираноязычное племя.
Из числа упомянутых племен каспии, безусловно, были одним из
наиболее древних и широко раскинувшихся этнических образований. По
языку они, вне всякого сомнения, были неиранцами и должны быть
отнесены к «каспийской» семье. Есть основания полагать, что они сродни
касситам — коссеям. Каспиев знают не только античные писатели3, но и
раннесредневековые армянские авторы4.
Племена каспиев в позднеантичное время обитали, очевидно, в
муганско-мильско-карабахской зоне5. Прежние авторы упоминают их на
довольно обширном пространстве6. Не приходится сомневаться в том,
что «каспийский» элемент сыграл в этногенезе насельников Мидии
далеко не последнюю роль. Значительным был «каспийский» вклад и в
культуру насельников Мидии, да и вообще Иранского плато.
Чрезвычайно интересным является упоминание наравне с южными
элюмаями — эламитянами7, и элюмаев в областях южнее Каспийского
моря8. Трудно сказать, являются ли эти северные элюмаи остатком
1	См. выше, стр. 69, сл.
3 См. выше, стр. 70, сл.
3	В частности и позднеантичные, например, Клавдий Элиан (De nat. anim.,
XVII, 33). Ср. однако S t г a b о, XI, 4, 5.
4	Фавстос Бузанд, Моисей Хоренскийи др.
5	См. К. J. Neumann. Hermes, XIX, 2, 1884, стр. 172 —178. Ср. также .W W.
Tarn. Alexander the Great, т. II. Cambridge, 1950, стр. 13.
6	Каспии отмечены как в западномндийских областях (Г е р о д о т, III, 92; Strabo,
XI, 4, 5; Р tol., VI, 2, 5; P 1 i η., VI, 6), так и далеко на востоке (Геродот, III, 93;
Strabo, XI, 13, 5).
7	Элюмаи в янтичное время жили в Элюмаиде, области на юге Мидии, очевидно,
древней Эллипи. Соседняя с Хамаданским районом страна Эллипи, возможно, час¬
тично и покрывавшая его территорию (обыкновенно страну эту помещают в Лури-
стане, точнее, на северо-западной окраине последнего), сохраняя, очевидно, с неко¬
торыми перерывами свою самостоятельность вплоть до позднеантичного времени, ис¬
торически в большей мере тяготела не к Эламу, а к Мидии. Население Эллипи
почти несомненно было эламоязычным. Интересно, что Тит Ливий считает элюмаев,
кадуссиев и мидян народом одного происхождения. Что касается самого сопоставле¬
ния наименований Ellipi и Ελυμαϊοι, то следует сказать, что Ellipi (исходя из норм элам¬
ского языка, где ,р‘ и „т‘ часто чередуются) вполне может быть передана формой
Ellimi (Elimi), откуда могло получиться Ελυμαίοι. Ср. Lullu-b-um и Lullu-mê.
8	О северных эламитянах (элюмаях) впервые, как кажется, сообщает Полибий
(V, 44, 9), который знает также и южных эламитян (элюмаев) [Р о 1 у b., XXXI, 11],
затем Т и т Л и в и й (XXXV, 48—49) и Птолемей (VI, 2, 6). Ср. Weissbach.
RE, s. V. Elymais; 3. И. Ямпольский. О северных эламитянах. Труды Музея ис¬
тории Азербайджана, т. II, 1957, стр. 199—208.
106

более древнего эламоязычного населения интересующего нас района или
же они перекочевали сюда с юга в более поздние времена. Однако при
всех случаях наличие элюмаев в северных областях Мидии едва ли
может быть поставлено под сомнение1. Характерно, что интересующее
нас племя упомянуто рядом с бесспорно неираноязычными анариаками,
обитавшими также в южном Прикаспии1 2.
Неираноязычный элемент на территории Мидии особенно долго сох¬
ранялся в горных районах страны.
Весь приведенный выше материал, пусть пока не совсем полный и
недостаточно разработанный, в какой-то мере все же свидетельствует о
языковой, да и этнокультурной близости насельников Мидии к эламо-
касситскому (каспийскому) элементу. Вот почему для нас не совсем
важно то обстоятельство, является ли язык второго абзаца Бехистун-
ской надписи эламским или «мидийским». Важнее отметить то, что
значительная часть мидийского ономастического материала объяснима,
по-видимому, при помощи эламского и близких к нему языковых мате¬
риалов. Поскольку это так, то языки Мидии во всяком случае родствен¬
ны эламскому.
Мы склоняемся к мысли, что язык второго абзаца Бехистунской
надписи, высеченной в 20-х гг. VI в. до н. э. на скале близ Керманшаха
(на территории древней Мидии), был понятен значительной массе
неиндоевропейской (неиранской) части населения Мидии3.
Несмотря на определенные общие этнические и языковые корни,
объединяющие население Мидии, никакого сплошного единоязычного
этнического массива на этой территории до и после прихода индоевро¬
пейцев не было.
В различные периоды истории плато отдельные языки в связи с
создавшейся политической конъюнктурой то возвышались, то сходили с
исторической арены, роль гегемона занимали другие языки.
Несмотря на господство эламоязычного этнического массива во вся¬
ком случае в западных районах Мидии, с IX—VIII в. до н. э.4 особенно
явственно (судя по ассирийским источникам, подтвержденным и архео¬
логическими данными)5, прежде в восточных, несколько позднее и в
западных областях этой страны, наблюдается постепенное проникнове¬
ние ираноязычных кочевых элементов, впоследствии возобладавших на
территории Иранского плато вплоть до эпохи появления в этой области
тюркоязычных племен. ‘
Возможно, отдельные группы индоевропейских по языку племен про¬
никали в различные районы Иранского плато и в более ранние времена.
Проблема проникновения индоевропейских элементов на территорию
Переднеазиатского Востока вообще и Иранского плато, в частности, бес¬
спорно, является одной из наиболее сложных в современной востоковед¬
1	Некоторые авторы пытались видеть в написании этнического имени .элюман*
у Полибия опечатку и читали его как Δελυμαίοι, что, конечно, невозможно. См.
3. И. Ямпольский. Указ, статья, стр. 204—205.
2	Возможно этим обстоятельством (т. е. обитанием элюмаев в северных областях
Мидии) и следует объяснить наличие в языке будущего населения этого края (азер¬
байджанском) эламского слова для обозначения леса—mesa (см. Е. Herzfeld. AMI,
т. II, вып. 3, 1930. На это указал мне 3. И. Ямпольский), может быть, другого элам¬
ского слова sak (дитя) в форме usag (в том же значении), а также atta (срав. шум.
adda—отец) в слове ata (в азерб.—„отец“). Возможно, что в азербайджанском языке
и поныне бытуют отдельные эламо-касситские слова, ср., например, Kutu —лощадь
в эламском и godux (осел) в азербайджанском и т. д.
3	Эламский язык был, очевидно, разговорным и в Персиде. См. В. В. Струве.
ВДИ, 1951, № 3, стр. 187.
4	См. выше, стр. 102.
ь См. ниже, стр. 174.
107

ческой науке. Долгое время решение всех вопросов, связанных с этс>
проблемой, находилось в монопольном владении индоевропеистов, рас-
сматривавших и толковавших факты лишь с выгодных им позиции,
зачастую явно антинаучных. Так называемая арийская проблема прям:
упирается во всевозможные расистские «учения» злобствующей реак¬
ционной науки. Конечно, расистские побасенки «о голубой крови» и
«белой дворянской кости» для нас никакой научной ценности не имеют:
они, говоря словами Н. Г. Чернышевского, «ни к чему, разве толькс.
кроме брани и самохвальства» не пригодны и являются «пустыми фан¬
тазиями» и «продуктами невежества». Однако это вовсе не значит, чтс
«арийская» проблема, проблема появления индоевропейских племен на
территории Переднеазиатского Древнего Востока, должна быть отбро¬
шена. Наоборот, ей следует уделить максимум внимания, ибо, как уже
было сказано, в этой области имели и имеют хождение различного толкг
ненаучные гипотезы.
В нашей советской исторической литературе вопрос о вторжении
ариев-индоевропейцев вплоть до конца 30-х гг. то игнорировался, то
признавался «мифическим», писали и «о гипотической миграции»1 арий¬
цев, хотя в Ведах и Авесте совершенно ясно говорится о завоевании
ариями территории Иранского плато и Индии. Несомненно, конечно, в
подобном нигилистическом отношении к указанному вопросу со стороны
советских исследователей сильно повинна была марристская «яфетидо-
логическая школа», отрицавшая миграции.
В последние два десятилетия названный вопрос в советской литера¬
туре получил в основном правильное решение, хотя некоторые наши
исследователи нередко и пытались совмещать в своих работах отдель¬
ные научные положения с догматическими установками марровского
толка. Так или иначе, теперь уже не может быть никакого сомнения в
том, что «арийское завоевание», проникновение ариев-индоевропейцев в
области Переднеазиатского Древнего Востока, конечно, не миф, не
какая-нибудь «гипотическая миграция», а имевшее место в истории
реальное событие. Причем следует сказать, что таковых проникновений
на территорию Передней Азии, в том числе и Иранского плато, было
несколько. Наиболее древние миграционные волны индоевропейских
племен, проникших вначале в Малую, а затем Переднюю Азию, отно¬
сятся еще, по-видимому, к III тысячелетию до н.э. Однако необходимо
отметить, что миграция индоиранских племен в Переднюю Азию это по
существу не что иное, как проникновение и распространение в указанной
области носителей индоевропейских языков, прежде, насколько это
известно нам, здесь не встречавшихся. Ни о каком духовном и физиче-
ком превосходстве этих племен над местными этническими группами,
ни о каком «благородстве» этой «чистой расы», «расы нордических
завоевателей» и «культуротворцев», речи быть не может.
Итак, проникновение носителей индоиранских языков в области
Малой и Передней Азии относится, по-видимому, еще к III тысялетию
до н. э. Индоевропейцами, очевидно, были лувийцы, обитавшие в мало¬
азиатских областях уже в III тысячелетии до н. э.
Что касается вопроса, откуда и как проникли первые индоевропейцы
в указанные области, то этот вопрос и по сей день не может считаться
окончательно разрешенным. Однако первые миграционные волны индо¬
европейских племен вовсе не следует связывать с возникновением
только коневодства. Не меньшие чем индоевропейские, этнические пере¬
движения мы знаем не только в эпоху неолита или мезолита, но даже и
1	См. статью А. Золотарева в БСЭ, т. XXVIII, изд. первое.
108

палеолита, в особенности верхней его грани, когда ни о какой лошади,
как о верховом или упряжном животном, и речи быть не могло. Ведь
Америка-то была заселена 'Монголоидами, проникшими туда из Азии,
еще в эпоху мезолита, быть может, и ранее1. Правда, последующие
миграционные волны индоевропейских племен, имевшие место во II и I
тысячелетиях до н. э., бесспорно, были связаны с развитием коневодства.
Указывали и указывают на два возможных пути проникновения
индоевропейских племен в Малую Азию. Часть ученых полагает, что
эти племена проникли в указанные области из южной России, точнее,
из Северного Причерноморья, через Балканы1 2, другая часть считает,
что названные племена шли через Кавказ. На последнем особенно
настаивают Зоммер3 и Грозный4, второй из которых прежде придержи¬
вался противоположной точки зрения5. Что хетты, например, когда-то
проходили по западному берегу одного из морей — Каспийского или
Черного, пожалуй, не может вызывать никакого сомнения, ибо на это
есть косвенное указание в самой хеттской литературе6. Однако послед¬
нее обстоятельство не разрешает спорного вопроса о том, через Кавказ
или же Балканы проходили названные племена на пути их продвижения
в Малую Азию.
Несмотря на категорические заявления Грозного и Зоммера, путь
через Кавказ должен быть, по-видимому, оставлен, хотя бы только
потому, что этническая картина Армянского нагорья и северных обла¬
стей Месопотамии (через которые хетты должны были пройти, если они
шли кавказским путем) на рубеже III—II тысячелетий до н. э. не поз¬
воляет фиксировать на указанной территории наличие индоевропейских
элементов. Об этом свидетельствует также топонимика указанных
областей.
Какие-то индоиранские, точнее, индусские по языку этнические
элементы, принадлежавшие, очевидно, к группе satəm (в отличие от
хеттов, язык которых относится к группе kentum) в верхней Месо¬
потамии (в Митанни) появляются, по всей вероятности, только в первой
половине II тысячелетия до н. э. Но на них следует остановиться особо,
ибо последние пришли в Месопотамию, вероятно, с Востока 7 и не имели
прямого "отношения к индоевропейским племенам, пришедшим в Малую
Азию еще в III тысячелетии. Указанные группы племен satəm пришли
на территорию верхней Месопотамии, очевидно, через области Загроса.
В пользу балканского пути говорит, по-видимому, и то обстоятель¬
ство, что Балканы в III тысячелетии до н. э., быть может, и ранее, свя¬
занные с Малой Азией, были, очевидно, тем мостом, через который осу¬
ществлялись связи трипольской культуры с Анатолией8. Тесная связь
трипольской культуры с малоазиатской, в особенности в свете последних
раскопок, не вызывает никаких сомнений9.
Третье по счету и, пожалуй, наиболее крупное проникновение индо¬
европейских племен в области Древнего Востока, должно быть отнесено
1 О заселении Америки см. Г. Ф. Д е б е ц. Происхождение коренного населения
Америки. Сб. .Происхождение человека и древнее расселение человечества“, стр. 523, сл.
3 А. Götze. Kleinasien... Ill, ί, 3, стр. 48; см. также Б. Г розный. ВДИ, №2,
1938.
3	F. Sommer. Hethiter und Hethitisch. Stuttgart, 1947, стр. 1—10.
4	B. H r ο z n у. Die älteste Geschichte Vorderasiens und Indiens. Praha, 1943,
стр. 145; см. его же. ВДИ, 1940, № 3—4.
5	В. Н го ζ η у. Указ, соч., стр. 145.
6	F. Sommer. Указ, соч., стр. 1, сл.
7	См. ниже, стр. 164.
8	G. С h i 1 d е. The Danube in Prehistory. Oxford, 1929; его же. The Orient and
Europa. AJA, 1939, XLIII и др.
9	См. указ, работы G. Childe, а также В. И. Георгиев. Проблема возникно¬
вения индоевропейских языков. Вопросы языкознания, 1956, № 1, стр. 42—67.
109

к началу I тысячелетия до н. э., когда они, появившись вначале в восточ¬
ных областях Ирана, вскоре наводнили эту страну новым пришлым эле¬
ментом1. Этот этнический элемент особенно усиливается, начиная с
VIII в. до н. э. Постепенно проникая в области Мидии, он в определен¬
ной мере меняет первоначальную языковую картину. К середине и
второй половине I тысячелетия до н. э. новый индоиранский языковый
элемент на территории Мидии и всего Ирана является уже, очевидно,
преобладающим2. Вероятно, значительную роль в иранизации отдельных
областей плато сыграли и киммеро-скифские нашествия.
Принимая во внимание все изложенное, мы приходим к выводу, что
в Мидии в связи с иммиграцией иранцев появляется новый, индоевропей¬
ский язык (или несколько языков), принесенный сюда как язык завоева¬
телей, ставший, возможно, в какой-то мере средством межплеменного
общения. Этот язык нельзя назвать мидийским в собственном смысле
слова. Он был языком каких-то групп населения Мидии, но не всех
жителей этой обширной страны. Наряду с упомянутым индоевропей¬
ским языком, в Мидии, как уже было показано, существовали и языки
автохтонные, языки местных племен и других этнических групп.
Каков был удельный вес этого иранского языка в Мидии, определен¬
но сказать трудно: возможно, будучи языком верхушечного слоя насе¬
ления, он господствовал над остальными языками края и являлся, так
сказать, языком официальным. Тем не менее его нельзя именовать
«мидийским», равно как арабский язык, имевший одно время сильное
хождение в Азербайджане, не может быть назван азербайджанским.
Едва ли индоевропейский иранский язык, имевший какое-то хожде¬
ние в Мидии3, был настолько близок персидскому, что перс и мидянин
понимали друг друга. Материал, которым мы располагаем, показывает,
что язык, восстанавливаемый как «мидийский»—иранский если и был
близок персидскому, то все же не настолько, чтобы мидянин и перс
понимали друг друга. Вспомним также и то, что бытовавший на терри¬
тории Азербайджана в эпоху средневековья язык азери (вне зависи¬
мости от того, являлся он иранским или нет) не был понятен персу4.
Поэтому не стоит особенно доверяться грекам, сообщавшим, что мидя¬
нин и перс в разговоре понимали друг друга.
Следует обратить внимание и на то, что на рубеже нашей эры ан¬
тичные авторы говорили о народах и племенах Мидии5, и Геродот еще
помнит о племенах, которые, по его словам, вошли в состав образовав¬
шегося народа мидян. Следовательно, племенное деление в Мидии
сохранялось вплоть до позд не античного времени. И, судя по всему,
сложившейся мидийской народности в это время не было.
Сам племенной союз Madâi (Matâi — собственно мидяне) к началу
VII в. до н. э. распался, ибо возникновение государства, являвшегося
отрицанием принципов родоплеменного строя и зиждившегося на терри-
1 Возможно, что часть из числа этих ираноязычных иммигрантов пришла в об¬
ласти Иранского плато—в Мидию и Иранский Азербайджан (племена Zikirtu? быть
может и некоторые другие) через Кавказ (cp. R. Ghirshman. Notes Iraniennes
IV. Le trésor de Sakkez, les origines de l’art Mède et les bronzes du Luristan. Artibus
Asiae, т. XIII, 3, 1950, стр. 199), откуда несколько позднее шли киммерийцы и скифы.
2	Об этом в первую очередь говорит ономастика.
3	В древнеперсидском языке было много „мидизмов“. См., в частности, А.
М eil let et E. Benveniste. Grammaire du vieux-perse. Paris, 1931, стр. 6, сл. E.
Herzfeld. Medisch und Parthisch. AMI, VII, 1935; R. Kent. Old Persian Grammar
Texts Lexicon. New Haven, 1953, стр. 8.
4	О языке азери говорят Ибн-Хаукаль, Масуди, Ягут и другие арабоязычные
авторы.
5	Об этом говорят Полибий, Страбон, Плиний и мн. др.
по

ториальном делении, было в сущности несовместимо с существованием
племенного союза Madâi.
Период сенсационного роста Мидийского государства, ограниченный
по существу несколькими десятилетиями, был, бесспорно, мал для такого
процесса, как образование народности. И действительно, между воз¬
никновением и падением Мидийского государства прошло немногим
более ста лет.
Интересно,что, по Геродоту1,© состав «мидийской народности» вошли
только шесть племен: бусы, струхаты, будии, паретакены, маги, ари-
занты, а остальные племена, обитавшие на территории древней Мидии,
—кадуссии, гелы, гирканцы, матиены, айнианы, кардухи, куртии, делю-
маи, коссеи, марды, тапуры, парсии, мары и другие, значительная часть
которых, несомненно, была неираноязычной, «отцом истории» не отне¬
сены к мидянам.
Очевидно, мидийская народность в VII—VI вв. до н. э. разве только
начала постепенно консолидироваться. Вскоре этот процесс значительно
затормозился падением мидийской государственности и лишь с IV в. до
н. э., в связи с возвышением Атропатены, вновь приобрел некоторые
жизненные силы. И именно отсюда следует начинать историю формиро¬
вания собственно мидийско-атропатено-азерийской народности, кото¬
рая, безусловно, была генетически связана с местными племенами пред¬
шествующего периода.
Итак, нет, как кажется, оснований говорить о мидийском народе при¬
мерно до рубежа нашей эры. Можно говорить только об отдельных
ираноязычных и неираноязычных племенах или племенных группах
Мидии.
Из всего сказанного выше видно, что мы ни в коем случае не можем
согласиться с теми учеными, которые, мысля под Мидией и мидянами
нечто конкретно иранское, нередко, в угоду своим партийным интересам,
пытаются доказать, что мидяне были арийцами, индоевропейцами (или,
как пишут расисты, даже индогерманцами), которые якобы появляются
на Иранском плато в связи с иммиграцией иранских племен и, придя на
эту территорию, создают «историческую цивилизацию» Ирана. Не
отрицая появления в отдельных районах Мидии ираноязычного эле¬
мента, как нам кажется, нельзя не учитывать несравненно более высоко
развитый автохтонный элемент на этой территории, © особенности в
западных и северо-западных частях ее, где последний еще долгое время
продолжал оставаться культурно ведущим. Считать мидийский язык
(или, точнее, мидийские языки) безусловно иранским и абсолютизиро¬
вать индоевропейский элемент в истории Мидии, по меньшей мере,
несерьезно.
В свое время, основываясь на некотором количестве слов индоевро¬
пейского происхождения в хурритской ономастике и вообще в языке
хурритов, их пытались выдавать за индоевропейцев-арийцев2.
Как известно, в хурритском языке найдены были индоевропейские
имена, наименования богов, некоторые термины, связанные, в частности
с коневодством, и т. д. Однако теперь приходят к выводу, что местное
население Миташш — хурриты говорили не на индоевропейском языке
и что «...индоевропейцы в этом государстве составляли лишь тонкий
верхушечный слой»3.
Возможно, так же было и в Мидии, где пришлые индоевропейцы со
своим иранским языком представляли собою господствовавший слой
населения.
1	Геродот, I, 101.
2	Б. Грозный. ВДИ, 1938, № 2, стр. 29 и др.
3	Там же, стр. 38.
ш

Как бы то ни было, решение проблем этногенеза мидян с позинн'
только «индоевропеизма» — есть не что иное, как упрощение, а нерелк
и сознательное искажение довольно сложных вопросов. Мы уже отме¬
чали, что до позднеэллинистической поры вообще едва ли можно гое:
рить о мидянах, как о чем-то целом, а потому этот термин, несомненк:
должен пониматься условно.
В научной литературе, как известно, писалось не только об «арий¬
ской» Мидии и «пранцах-мидянах», но и о «туранской» Мидии и «тюр:-.-
ском» характере «мидийского языка».
В самом деле, если принять тезис, что мидийские языки близки
эламскому, то нельзя не констатировать, что в последнем имеется неко¬
торое количество грамматических и лексических материалов, коррес¬
пондирующих с урало-алтайскими1. Например, типично агглютинирую¬
щий строй эламского языка с тенденцией к сингармонизму обнару¬
живает определенное сходство с урало-алтайскими. Как в эламском, так
и в урало-алтайских языках корни слов не меняются, суффиксы и ин¬
фиксы прибавляются к концу слов, префиксы отсутствуют. Имеются к
иные элементы сходства в грамматическом строе языков обеих групп
Правда, сейчас еще трудно решить вопрос, является ли это след¬
ствием типологического сходства или же результатом настоящего мате¬
риального родства. Если даже предположить здесь существование
материального родства, то приходится констатировать, что оно очень
отдаленное, плохо прослеживаемое и восходит к древнейшим., перво¬
бытным временам.
В современном азербайджанском языке обнаруживаются несколько
слов, которые могут быть объяснены из эламского и родственных ему
языков.
Однако было бы глубоко ошибочно искать какое-то «прямое род¬
ство» между принесенной в эпоху средних веков на территорию Азер¬
байджана современной тюркской речью азербайджанцев и эламским
языком. А ведь совсем недавно положение было иным. Значительная
часть наших азербайджанских лингвистов и историков, в числе их и
пишущий эти строки, находясь под сильным влиянием марровских
установок о «трансформации» и «стадиальном» развитии речи, пыталась
доказывать, что азербайджанский язык прямым образом связан с язы¬
ком второго абзаца, т. е. эламским. Полная научная несостоятельность
этого тезиса теперь настолько очевидна, что об этом не стоит даже и рас¬
пространяться.
Отрицая наличие преемственности между древними и современными
языками населения Азербайджана, нельзя, однако, отрицать, что
нынешнее население Азербайджана, в особенности Южного, в опре¬
деленной части своей происходит от мидян1 2, точнее от того абориген¬
ного этнического массива, который со времен седой древности находился
на этой территории и позднее стал известен как «мидийский». Конечно,
было бы неправильно происхождение азербайджанцев связывать со
1	Эламский связывали с различными языковыми семьями, но наиболее серьезные
и компетентные исследователи почти с одинаковым успехом искали родство эламского
языка в двух направлениях—кавказском и урало-алтайском. Мнения об урало-алтай¬
ском („туранском“, „финно-татарском“) происхождении эламского языка придержи¬
вались Опперт, Вейсбах, Гоммель и мн. др. Борк, Хюзинг, Н. Я. Марр и другие авто¬
ры были противоположного мнения. Об этом см. выше.
2	Которые, очевидно, уже к середине, во всяком случае, второй половине I тыся¬
челетия до н. э. ассимилировали значительную часть неираноязычного кутийско-ман-
нейско-луллубейского населения Южного Азербайджана. Однако и в это время и
позднее оставалось еще немало племен, сохранивших свой этнический облик и
самостоятельное племенное существование, о чем уже было сказано выше.
112

всей массой мидян. Основную роль в формировании древнеазербай¬
джанской этники сыграли племена и племенные группы, издревле засе¬
лявшие области -собственно азербайджанские. Разумеется, немалую роль
в этом процессе играли и различные пришлые племена.
После того, как Атропатена в качестве самостоятельной области
окончательно обособилась и отделилась от остальной Мидии, в ней
происходит процесс постепенной концентрации мидийскосо этноса.
Именно здесь был в какой-то степени завершен процесс интеграции
части мидийского этноса. По-видимому, на рубеже нашей эры в этой
области постепенно складывается мидийско-атропатенская народность,
генетически связанная с кутийско-маннейско-луллубейскими и мидий-
скими племенами предшествующей эпохи.
Атропатена в отличие от Большой Мидии именуется Малой Мидией
или Мидией-Атропатеной. Это государство существовало еще в конце
I в. до н. э.1
Следует обратить внимание и на то, что вековые соседи мидян —
армяне наравне со страной Мидией (Марк — армянских источников)1 2,
упоминают и о мидянах3 4 (мары — армянских источников), как о реаль¬
ной этнической группе. Характерно и очень важно, что армянские
авторы отличают маров от остальных племен той же самой Мидии*.
До X в. н. э., а то и позднее, армяне нередко именуют население Мидии,
в частности Атропатены, «мирами»5 (ибо, судя по данным армянских, да
и античных, источников, в Атропатене, наравне с иными племенами,
жили те же самые мидяне — мары). Однако уже античные авторы
выделяли жителей Атропатены из остальной массы мидян6. В поздне-
античную пору появляется этнический термин атропатенцы7. Армянские
источники наравне с марами (мидянами) упоминают и атропатенцев
(атрпатдчац, атрпатжац).
Следовательно, консолидировавшаяся в Атропатене мидийско-
атропатено-азерийская народность, теряя связи с южной и вос¬
точной областями бывшей Мидии (Большой Мидии) и окончательно
обособляясь, постепенно превращается в самостоятельную этническую
единицу.
1	Еще во время похода Антония в Атропатену в 36 г. до н. э. последняя нахо¬
дилась под властью наследственных владетелей, генеология которых восходит к Ат-
ропату. Страбон писал, что наследники Атропата „... дожили до настоящего (т. е.
страбонова.—И. А.) времени, так как его потомки вступали в брачные связи с царя¬
ми армянскими, сирийскими и, наконец, парфянскими“ (XI, 13,1). Правитель Атро¬
патены Артавазд впоследствии соединился с римлянами, и дочь его Иотапа была
выдана замуж за сына Клеопатры и Антония—Александра. Последний отпрыск этой
династии Г. Ю. Артавазд—правнук современника Антония Артавазда—умер в Риме,
[см. V. M i η о г s к у. Roman and Byzantine Campaigns in Atropatene. BSOAS (отдель¬
ный оттиск), XI, 2, Cambridge, 1944, стр. 259].
Атропатена, судя и по армянским источникам, считалась составной частью Мидии.
В частности, в Географии VII в. Анания Ширакаци сказано: „Марк (т. е. Мидия.—
И. А.)... имеет следующие страны: Атрпаткан, ,Рей, Гилян, Мукан, Дельман, А1шадан,
Дамбвар, Тапарстан, Амег, Руез\
1 Все армянские источники указаны были мне Т. И. Тер-Григоряном.
3	Моисей Хоренский говорит о марах, „живущих на свободном Масисе“; Агафан-
гел—о „крепкой стране маров“; Ананий Ширакаци—о Каспийском море, которое
„...граничит со страной Вркан (Гирканией.—И. А.) и марами“; Себеос: „В этом году
восстали мары против власти исмаилитян (т. е. арабов.—Я. А.)“; Ст. Таронский:
„Мамлан ...атрпатканский эмир собрал яойско ...персидское и маров*; Фома Арцруни:
„...злобные народы исмаилитяне, мары и персы...“; Себеос: .... вернулся в страну
маров“; Моисей Каланкатуйский: „...прибыл в страну маров*.
4	Себеос. История. Тифлис, 1913, стр. 239; С т. Таронский. Всемирная исто¬
рия. СПб, 1885, стр. 269; Фома А р ц р у н и . История. СПб, 1887, стр. 281; Фавс-
тос Бузанд. История Армении. Ереван, 1953, стр. 112, 124,161.
5	Ст. Т а р о н с к и й, Указ, соч., стр. 269 и др.
в Р1İ π., VI, 13, 42; Polyb., V, 44 и др.
» Polyb., V,44, 54.
253-8
ИЗ

Мы уже отмечали, что единого мидийского языка для всей террито¬
рии Мидии не было, а существовали различные племенные языки, нал
которыми превалировал язык господствовавшего племени, имевший
потенциальные возможности со временем превратиться в иранский язык
мидийской народности. Однако язык этот, не успев окрепнуть, потерпел,
по-видимому, крах, и местные племенные языки и диалекты, не успев¬
шие перемолоться в этом языке, позже частично были ассимилированы,
частично же, вследствие концентрации части мидийского этноса в Атро-
патене, дали начало образованию языка атропатенцев, развивавшегося
отныне самостоятельно, по своим внутренним законам. Каков был
атропатенский язык, мы не знаем, но можно предположить, что руди¬
менты его сохранились в современном азербайджанском языке. Однако
у нас нет никаких оснований называть этот древнеазербайджанскин
язык языком тюркским.
Весьма вероятно, что этот язык был иранским. По-видимому, в
средние века эта древнеазербайджанская речь была представлена
широко раскинувшимся на всей территории Азербайджана азерийским
языком, иранское происхождение которого вне всякого сомнения1. Воз¬
можно, остатки иранского мид1ийского языка сохранились в современ¬
ном талышском2 и других иранских диалектах и наречиях, бытующих в
настоящее время на территории Азербайджана и Ирана.
1	.IfIV ‘et
2	Б. В. Миллер. Талышский язык. Μ, 1953, стр, 53, сл.

Глава пятая
ЭПОХА ЭНЕОЛИТА И БРОНЗЫ НА ТЕРРИТОРИИ МИДИИ
И ИРАНСКОГО ПЛАТО
Археологическими раскопками последних двух десятилетий на тер¬
ритории Иранского плато обнаружено несколько энеолитических посе¬
лений и некрополей, датируемых V—III тысячелетиями до н. э.
Раскопки в Сузах, Муссиане, Персеполе, Гияне, Гёй-тепе, Сиалке,
Хиссаре и других пунктах названной области, правда, не столь обшир¬
ные по своим масштабам, дают нам тем не менее возможность
хотя бы в общих чертах проследить развитие иранского энеолита.
Уже памятники этого периода, даже без материалов предшествую¬
щих эпох (о которых мы говорили выше), не могут не говорить
о длительном развитии культуры насельников перечисленных районов.
Они сами по себе свидетельствуют в пользу глубокой древности корней
цивилизации обитателей этого края. По древности заселения1 и куль¬
туре энеолитических насельников Иранское плато может соперничать
с Месопотамией1 2 и другими областями Переднеазиатского мира.
В свете изучения только энеолитических материалов становится
ясно, что Иранское плато вступило на путь исторического развития,
конечно, не с энеолитической эпохи. Столь богатая культура, представ¬
шая нашему взору начиная с V—IV тысячелетий до н. э. на территории
Ирана, разумеется, не могла явиться плодом какого-то самозарождения.
Первобытные насельники этой области достигли указанной грани,
бесспорно, по прошествии довольно длительного периода исторического
развития, начиная с палеолита.
Правда, хотя в нашем распоряжении и нет достаточных данных
для того, чтобы утверждать преемственность между палеолитической и
энеолитической культурами на почве древнейшего Ирана, однако, как
нам кажется, нет также каких-либо препятствий для подобного пред¬
положения. Во всяком случае, абсурдно утверждать пришлый характер
цивилизации Иранского плато в эпоху энеолита.
Судя по всему, энеолитическая культура насельников указанной
области, будучи самобытной, корнями своими уходит в глубокую древ¬
ность и тесно связана с культурами Передней и Средней Азии.
Поэтому несмотря на скудость или иногда даже почти полное
отсутствие местных памятников, относящихся к эпохе, непосредственно
предшествовавшей энеолиту, предположение о существовании таковых
1	A. Parrot. Archéologie Mésopotamienne. Paris, 1953, стр. 165.
2	В данном случае я не имею в виду южные области Месопотамии, которые, бес¬
спорно, были заселены в значительно более поздние времена. См. Г. Чайлд. Древ¬
нейший Восток..., стр. 164.
115

вполне логично. Столь же логичны попытки реконструкции предшест¬
вовавших эпох иранской древности на основе материалов сопредельных
областей с привлечением, разумеется, имеющихся в нашем распоря¬
жении местных весьма немногочисленных фрагментарных данных.
Слабая археологическая изученность Иранского плато является
главной причиной существующего в литературе пробела в освещении
того длительного периода, который лежал между -поздним палеолитом и
энеолитом. Этот разрыв тем досаднее, что, судя по имеющимся из
других областей данным, именно в указанный период происходило
становление той экономической базы, на основе которой могло осущест¬
виться дальнейшее развитие хозяйства в эпоху энеолита и металла.
Если прежде мы не располагали никакими данными об интересую¬
щем нас периоде, то теперь имеются некоторые материалы, позволявшие
говорить о мезолите, неолите, и даже палеолите в пределах Иранского
плато1.
Стоянки палеолитического и последующих периодов обнаружены и
в областях, сопредельных с Ираном1 2 3.
Итак, несмотря на малочисленность раскопок и многие неясности,
в настоящее время мы можем хотя бы в общих чертах проследить
эволюцию хозяйства и культуры насельников Иранского плато с древ¬
нейшего периода вплоть до того времени, когда начинает прогрессивно
развиваться скотоводство, появляются земледелие, керамика и металл,
сменивший кймень, формируются первые этнические общности — воз¬
никают племенные союзы, отделяется общественная власть от массы
народа, — появляются государственные образования, зарождается
городская жизнь.
Значительная близость условий жизни по всей Передней Азии,
которая в позднепалеолитическое время и в эпоху мезолита входила в
«капсийскую провинцию», порождала сходные по характеру культуры
на обширной территории, начиная от Африки и Средиземноморья
вплоть до Кавказа и Ирана.
В результате обильных дождей, имевших место в конце плювиаль¬
ной эпохи, в Иране образовывались большие озера, позднее высохшие и
превратившиеся в пустыни4. По высоте береговых линий этих некогда
существовавших озер, куда, впрочем впадало немало речек и ручейков,
можно судить о разливах упомянутых выше внутренних морей5.
По берегам этих не очень глубоких озер, на террасах и в гротах, с
богатой фауной и флорой, жил человек, условия существования кото¬
рого, вероятно, были подобны условиям, в которых находились на-
туфийцы г. Кармел в Палестине или доисторические обитатели Фаюм-
ского оазиса в Египте.
Есть основания полагать, что еще в тот период, когда одна часть
Европы была занята тундрой, а другая — покрыта ледником, северная
Африка и Передняя Азия, в том числе и Иран, представляли собой
травянистые степи6, где наряду с различными дикими травами произ¬
растали в диком виде и такие злаки, как например, ячмень и пшеница7.
Здесь же водилось множество годных для приручения животных.
1	См. выше, стр. 43—48.
2	Там же.
3	R. Vaufrey (Notes sur les Capsien. L’Anthropologie, t. 43, 1933, стр. 457, сл.)
считает, что капсийская культура должна быть отнесена к мезолиту и уж во вся¬
ком случае к периоду не более раннему, чем конец верхнего палеолита.
4	R. Ghirshman. Fouilles de Sialk, т. I, стр. 72.
5	Г. Чайлд. Древнейший Восток..., стр. 45.
6	Г. Чайлд. У истоков европейской цивилизации. М., 1952, стр. 38.
7	Г. Чайлд.Древнейший Восток..., стр. 58, 287; R. Ghirshman. Указ, соч.,
стр. 73; ср. также G. Cameron. History of Early Iran, стр. 8.
116

Уже с наступлением послеплювиальной эпохи условия жизни в
Иране претерпели значительные изменения: исчезли озера, в том числе
и самое большое из них, расположенное в центральной части плато,
появились новые.пастбища и саванны.
Вероятно, в это время или несколько позднее древний обитатель
Ирана пришел к стадии смешанной эксплуатации или смешанного
хозяйства.
Появление указанного вида хозяйства можно в какой-то мере
проследить по материалам раскопок пещеры Гар-и-Кямарбанд, на юго-
востоке Каспия, около гор. Бехшахра1.
Исследование пещеры показывает, что поселившиеся в ней более
чем за десять тысяч лет до нашего времени1 2 человеческие коллективы
существовали в основном за счет охоты. Последней благоприятствовала
окружавшая пещеру естественная среда: в лесах и болотах водилось
немало различных зверей. Насельники пещеры промышляли охотой на
газелей, оленей, диких коз, баранов, а также птиц3.
В пещере обнаружено много кремневого инвентаря4 (табл. V).
Главным охотничьим оружьем был лук, стрелы которого снабжались
наконечниками геометрической формы.
Неолитические слои пещеры относятся к началу VI тысячелетия
до н. э.5 Появляются первые керамические изделия6 (табл. VII), раз¬
личные изделия из камня, в частности топоры7 (табл. VII, VIII).
Появление нового, собственно земледельческо-скотоводческого хо¬
зяйства можно проследить также и по материалам раскопок из Кал’ат
Джармо в Курдистане8. Анализ органических остатков углеродным
методом показывает, что поселение это относится к V тысячелетию
до н. э.
Земледелие и скотоводство способствовали сравнительно прочному
оседанию и появлению первых глинобитных домов.
0	развитии земледелия как в Джармо, так и Гар-и-Кямарбанде
свидетельствуют кремневые вкладыши для серпов (табл. VI, 2),
зернотерки и ступы (табл. VIII, 1, 4), наконец, зерна ячменя и пшеницы.
В пользу значительного прогресса скотоводства говорит тот факт, что
95% костей животных относятся к одомашненным породам, в частности
козе, овце, свинье, быку и собаке.
Об общем, более высоком по сравнению с предыдущим периодом
развитии говорят многочисленные орудия, в частности боласы9 из
камня, а также изделия из кости, различные украшения и, наконец,
зачатки керамического искусства10.
Начиная с указанной эпохи, человек вступает «... в сотрудничество
с природой, чтобы обеспечить себе большее количество пищи при
1	С а г 1 e t о n S. Coon. Cave explorations in Iran, стр. 5, 20 и др.
2	Там же, стр. 31. См. также схематический разрез пещеры в названной работе
(таблица эта, как, впрочем, и другие, не пронумерована).
3	О фауне этого района см. Cari et ол S. Coon. Указ, соч., стр. 44—52. См.
также таблицы, помещенные на указанных страницах.
4	Carleton S. Coon. Указ, соч., стр. 69, сл.
5	Там же. стр. 31—32 и др.
6	Там же.
7	Там же.
3	R. J. Braidwood et L. Braidwood. Jarmo. A Village of Early Farmers
in Irak. Antiquity, 96, dec. 1950, стр. 189, сл.
9	Брейдвуд считает их грузилами для палок-копалок, но по Чайлду (Древнейший
Восток..., стр. 166), это навершия булав.
10	Собственно говоря, глиняная посуда встречается только в самом верхнем слое.
Что же касается ниж;них слоев, то в них встречаются только выкопанные в земле
чашеобразные углубления, обмазанные глиной, ко+орые являют собою праобразы
керамических изделий.
117

помощи выращивания растений и разведения полезных животных или
при помощи сочетания того и другого вида деятельности в смешанном
хозяйстве»1 (курсив мой. — И. А.).
В благоприятной естественной среде древнейший житель Ирана с
успехом начал освоение и завоевание окружающей природы.
Прежде являвшийся только полубродячим охотником и собирателем,
теперь он, постепенно оседая на земле, становится культиватором-выра-
щивателемI 2.
Всюду на территории Передней Азии, в том числе и Ирана, перво¬
бытные коллективы развиваются в основном по одному и тому же
пути, а именно: смешанное неолитическое хозяйство, в основе которого
лежат охота и собирательство, дополняемые примитивным земле¬
делием и разведением полезных животных, постепенно уступает место
новому виду хозяйства, основывающемуся в первую очередь на земле¬
делии, а также в определенной мере на разведении домашних животных,
дополняемому охотой3. Теперь уже кончается эпоха неолита и наступает
период энеолита.
На территории Иранского плато древнейшими поселениями, хозяй¬
ство которых находится на рубеже этих двух эпох, являются общины
Сиалка и Персеполя: наиболее ранние слои их относятся к середине или
концу V тысячелетия до н. э.4 К несколько более позднему времени,
но все же энеолитическому, относятся соответствующие культур¬
ные слои Тепе-Гияна5 (около Нехавенда), Суз6, Тепе-Муосиана7 (в юж¬
ном Луристане), Гёй-тепе8 (вблизи оз. Урмия), Тепе-Хиссара9 (у Дам-
гана), Рея10 II (неподалеку от Тегерана) и др.
. Раскопки, проводившиеся в упомянутых пунктах, с очевидностью
свидетельствуют о том, что древнейшее население Ирана не было в
стороне от развития мировой истории. Насельники этого края, еще в
отдаленнейшую от нас эпоху создав самобытную культуру, втянулись
во взаимоотношения с цивилизованными народами сопредельных стран.
Уже в начале XX в., в связи с открытием культуры Анау11 на терри¬
тории Средней Азии, связанной с древнейшими цивилизациями Передне¬
азиатского Востока — шумерийской и эламской12, нельзя было не пред¬
положить, что Иранское плато не могло оставаться в стороне от этой
широкой культурной полосы, тянувшейся от Средней Азии до Месо¬
потамии. Близость между среднеазиатской и месопотамской, а также
вообще переднеазиатской культурами в целом была настолько очевидна,
I	Г. Чайлд. Прогресс и археология. М., 1949, стр. 34.
3	R Ghirshman. Указ, соч., стр. 76—77.
3	Г. Чайлд. Указ, соч., стр. 42—45.
4	Ранние слои Сиалка и Персеполя современны Хассуне и, бесспорно, предшест¬
вуют халафскому периоду. Ввиду сказанного, начало Сиалка и Персеполя должно да¬
тироваться V тысячелетием до н. э.
5	См. G. Contenau etR. Ghirshman. Указ. соч.
6	В Сузах велись довольно значительные раскопки. См. R.deMecquenem.Mé·
moires de la Mission Archéologique de Perse, XX, Paris, 1928; J. de Morgan. La
Préhistoire Orientale, III. Paris, 1927; E. P o 11 i e r. Mémoires de la Délégation en Per¬
se, XIII, Paris, 1912; L. L e Breton. Mémoires de la Mission Archéologique de Iran,
XXX, Paris, 1947 и мн. др.
7	J. E. G a u t i e г et G. L a m p г e. Mémoires de la Délégation en Perse, VIII, Paris,
1905; L. Le Breton. Указ. соч. и др.
8	См. Т. В. Brown. Excavations in Azar-baijan, 1948.
9	См. E. F. Schmidt. Excavations at Tepe-Hissar—Damgan 1931—1933. Philadel¬
phia, 1937.
10	Cm. Mc Cown. The Material Culture of Early Iran. JNES, I, №4, 1942.
II	Cm. R. P u m p e 11 y. Explorations in Turkestan. Prehistoric civilisations of Anau.
u Там же.
118

что в свое время находили возможным говорить о так называемой
анау-сузианской культуре1.
В свете известных нам материалов можно утверждать, что древней¬
шие культуры Иранского плато должны рассматриваться как связую¬
щие звенья между синхронными культурами Востока и Запада1 2. В пос¬
леднее время находят даже возможным говорить о цивилизации Иран¬
ского плато как об источнике протоисторической культуры Элама и
Шумера3.
В указанное время территория Ирана принадлежала к полосе так
называемой культуры крашеной керамики.
Отдельные слои, вскрытые в различных пунктах указанной области,
обнаруживают разительные параллели в культурах не только Месо¬
потамии и Средней Азии, но и Кавказа, Малой Азии, а также Китая и
доарийской Индии4.
Эти параллели и близость в различных областях культуры могут
быть объяснены не только сравнительно однотипным развитием произ¬
водительных сил и производственных отношений у этих в основном
земледельческих племен, но и относительно интенсивными сношениями,
контактами, а в отдельных случаях также и этническим родством.
Антропологический материал, обнаруженный в Сиалке5, Гияне6,
Хиссаре7 и других поселениях плато, позволяет утверждать, что вся эта
область в основном была заселена по крайней мере начиная с V—IV
тысячелетий до н. э., мало чем отличающимися друг от Д{^уга (местами
отмечается склонность к прогнатизму и т. п.) представителями прото-
медитерранной или медитерранной расы8.
Археологические раскопки на территории Мидии и вообще Иран¬
ского плато, хотя и весьма немногочисленны, как уже об этом неодно¬
кратно говорилось выше, тем не менее позволяют набросать примерную
картину древнейшей цивилизации этого края. Эти раскопки свидетель¬
ствуют о длительном, зачастую непрерывающемся развитии культуры
насельников названных местностей.
Перейдем непосредственно к рассмотрению археологических куль¬
турных отложений на территории древнейшего Иранского плато.
Как уже отмечалось, конец V тысячелетия до н. э. на территории
интересующей нас, является рубежом двух эпох: неолитической и эне-
олитической.
В это время, в связи с постепенным оседанием первобытного охот-
ника-собирателя, появляются первые более или менее постоянные
поселения, о чем говорят раскопанные глинобитные хижины, преем¬
ственно строившиеся на одном и том же месте. Нередко развалины этих
строений образовывали целые холмы или телли, достигающие несколь¬
ких десятков метров в высоту9. Однако эти древние поселения не были
еще укреплены и не являли собой оборонительных сооружений, с кото¬
рыми так часто приходится встречаться на той же самой территории в
более позднюю эпоху.
1	R. Р u m р e 11 у. Указ. соч.
2	Е. Herzfeld. İran..., стр. 6, 7, сл.
3	Там же.
4	Там же.
5	См. основательное исследование H. V. Va 11 о i s’a „Les ossements humains
de Sialk“ в кн.: R. Ghirshman. Fouilles de Sialk, II. 1939, стр. 113, сл.
6	См. H. V. V a 11 o i s. Notes sur les têtes osseuses, в кн.: G. Contenau et
R. Ghirshman. Fouilles du Tépé-Giyan, стр. 121, сл.
7	См. W. Krogman, Racial Types from Tépé-Hissar. Amsterdam, 1940.
8	Cm. H. Field. Contribution to the anthropology of Iran. Chicago, 1939.
9	Г. Чайлд. Прогресс и археология, стр. 43; его же. Древнейший Восток...,
стр. 39.
119

Характерным примером мирной первобытной общины является
поселение, раскопанное у Персеполя1. Здесь обнаружено множество
родовых мелких глинобитных хижин наподобие ульев, сам характер
которых, а также инвентарь, состоящий из керамики, неолитических
орудий труда и т. п., свидетельствуют о существовании в этой общине
матриархата и группового брака1 2.
Общинники этого поселения были мирными оседлыми земледель-
цами; у них почти нет оружия3. Наряду с примитивным земледелием
существует и скотоводство. О первом свидетельствуют глиняные серпы
с кремневыми вкладышами4, а о втором — керамические изделия (табл.
XI—XII), расписанные как геометрическим орнаментом, так и животно-
растительным; встречаются изображения козерогов, свиней и других
животных. Об этом же свидетельствуют фигурки одомашненных
животных5 (табл. X).
О	древности самых ранних слоев персепольского поселения сви¬
детельствует очень грубая, сделанная от руки и плохо обожженная
светло-коричневая без росписи керамика6. Роспись появляется несколько
позднее, лишь в верхней грани холма Телли-Бакун В.
Об архаичности названного поселения говорит также обнаруженная
в холме кремневая и костяная индустрия (табл. IX). Культура Пер-
сеполя обнаруживает определенное сходство и параллели с современ¬
ными ей культурами как Иранского плато7, так и Месопотамии8, Сред¬
ней Азии9 и северо-западной Индии10 11.
Столь же древней, как и персепольская, является культура Сиалка
у Кашана11.
Французские археологические экспедиции 1933, 1934 и 1937 гг.,
проводившиеся под руководством Р. Гиршмана12, обнаружили на холме
Тепе-Сиалк наслоения многих веков и эпох, начиная с конца V тысяче¬
летия до н. э.13
1	Наиболее древний слой одного из персепольских холмов, а именно, Телли-Ба¬
кун В1, относится специалистами к неолитическому или эпи-неолитическому време¬
ни. См. М с С о W п. The Comparative Stratigraphy of Early Iran, стр. 23; cp. также A.
Langsdorff and D. E. Me C o w n. T alii- i-Bakun A. Chicago, 1942; A. Stein. An
archaeological tour in the ancient Persia. London, 1936; E. Herzfeld. Iran..., стр. 11
л др.;А. Parrot. Указ.соч., стр. 168.
2	E. Herzfeld. Iran..., стр. 11. Здесь обнаружены каменные, кремневые, глиня¬
ные и в незначительном числе обсидиановые орудия, металл отсутствует. Кремневые
орудия—почти все микролитические, грубо обработанные.
3	Имеются только топоры. См. E. H е г z f e 1 d. Iran..., стр. 11.
4	Там же, стр. 12.
* Сходные фигурки животных встречаются не только по всему Ирану (в Гияне,
Ану и др.), но и в Шумере, Малой Азии и других местах (См. E H е г z f e 1 d. Iran...,
стр, 17 и 18). Встречаются также фигурки диких зверей (там же; рис. 13, табл.III идр.)
6	М с С о w п, Указ, соч., стр. 23; E, H е г z f e 1 d. Iran..., стр, 18, сл.; А, Р а г г о U
Указ, соч., стр. 168.
7	Представляют значительный интерес обнаруженные в различных областях Ира¬
на и в соседней Месопотамии своеобразные печати в форме пуговиц (круглых, тре¬
угольных), цилиндров и т. п. (См. Е. Herzfeld. Iran..., стр. 13—15, рис. 3—7). Раз¬
личные слои Персеполя обнаруживают параллели в Чашма-Али, Сиалке и других
культурах Ирана (См. Мс С own. Указ, соч., стр. 23, сл.).
8	В частности, cHassunala идр. См. A. Parrot. Указ, соч., стр. 168.
9	С. П. Толстов. Древний Хорезм. М., 1948, стр. 62.
10	Е. Herzfeld. Iran..., стр. 11.
11	Некоторые исследователи склонны приписывать Персепольскому поселению
несколько более глубокую, по сравнению с сиалкским,древность, сравнивая первое с
культурой Hassuna la, а второе—с культурой Hassuna lb (см. A. Parrot. Указ,
соч., стр. 168.)
12	Я. G h i г s h m a n. Указ, соч., тт. I, II.
13	Наиболее ранние слои Сиалка, бесспорно, должны быть отнесены к V тысяче¬
летию до и. э. Синхронность Сиалка 1 и Хассуны 1 не может вызывать сомнения
120

Раскопки в Сиалке, так же как и в Сузах и Гияне, имеют исключи¬
тельное значение для сравнительной стратиграфии археологических
культур древнейшего Ирана и сопредельных областей* 1. Раскопщик
делит все культурные отложения сиалкских холмов на шесть периодов,
первые четыре из которых охватывают эпоху энеолита, т. е. период с
конца V тысячелетия до конца IV, возможно, начала III тысячелетия
до н. э.2,а два последних — конец II и начало I тысячелетия до н. э.3
Это — культура некрополей А и В4, резко отличающаяся от преды¬
дущих культур, что и неудивительно, ибо между ними лежит огромный
промежуток времени — более чем полтора тысячелетия, когда эта
местность, по-видимому, населением была покинута.
I	период Сиалка начинается временем, когда древний обитатель
Ирана пришел уже к стадии «смешанного хозяйства».
По справедливому замечанию Р. Гиршмана5, начало I периода
должно рассматриваться как переходное от неолита к энеолиту время6.
В самом деле, в двух нижних слоях I периода металл совершенно отсут¬
ствует7. Поселение состояло, видимо, из тростниковых, скрепленных
грязью и глиной хижин; глинобитные строения пока еще отсутствуют.
Можно думать, что сиалкские хижины мало чем отличались от убайд-
ских в Месопотамии и кельтеминарских в Средней Азии8.
Оседая на земле и становясь земледельцем, одомашнивая полезных
животных,, древний обитатель Сиалка продолжал оставаться и охот¬
ником. Начало земледелия не могло повлечь за собою прекращение
охоты: плоды земледельческого труда первоначально были не так
велики и не позволяли пренебрегать другими источниками добывания
пищи9. Поселяне занимались и рыболовством. Сохранялось также соби¬
рательство, в частности прибрежное. Правда, о собирательстве в
Сиалке мы ничего достоверного не знаем, но вряд ли это поселение
может быть исключением из общего числа. Ярким свидетельством
собирательства этой поры является факт употребления в пищу древним
обитателем Персепольского холма различного рода раковин, ним-
мулитов, морских ежей и т. п.10
Судя по росписям на керамике, житель Сиалкского холма охотился
на газель, дикого быка, а также льва'и пантеру11. Охота велась при
помощи пращи и лука12.
К этому времени обитатель Сиалка успел уже приручить некоторые
виды животных, в частности крупный рогатый скот, овцу и др.13.
(см. A. Parrot. Указ, соч., стр. 168), а Хассуна 1, как известно, относится к V тыся¬
челетию до н. э.
1	Сиалкские культурные отложения обнаруживают значительные параллели с Ги-
яном, Сузами, Рейем, Хассуна—Самарра—Халафом и другими культурами (см. К. G h i г-
s h m a η. Указ, соч., т. I, стр. 90—117; см. сравнительные таблицы керамики у Мс
Cown’a. Указ, соч.)
2	Cp. R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 86, сл.
3	Там же, т. II, стр. 20, сл., 94, сл.
4	Там же; см. особенно гл. V, стр. 98, сл.
5	R. Ghirshman. Указ, соч , т. I, стр. 75.
6	На поверхности северного Сиалкского холма обнаружено некоторое количество
каменных орудий, относимых к различным периодам. См. табл. XIII.
7	R. Ghirshman. Указ, соч., т. I, стр. 75.
8	Реконструкцию кельтеминарской хижины см. С. П. Толстов. Древний Хорезм,
стр. 60.
9	Г. Кларк. Доисторическая Европа. М„ 1953, стр. 56—57.
10	Е. Herzfeld. Iran..., стр. 11.
11	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 74.
12	Там же.
13	Там же·
121

Как отмечалось выше, земледелие в указанную эпоху уже появи¬
лось. Древний обитатель Сиалка знал огородную культуру. О земле¬
делии, хотя и примитивном, в интересующем нас поселении, а также о
других аспектах хозяйственной жизни говорят обнаруженные мотыги из
тесаного камня (см. табл. XIV, 1, 2, 3, 4, 12, 13) и костяные ручки для
кремневых вкладышей, являвшиеся первобытными составными серпами
(табл. XIV, 5—7, 9). Кстати следует сказать, что эти своеобразные
костяные ручки напоминают изделия натуфийцев1 Палестины, у которых
подобная индустрия практиковалась еще в неолитическую эпоху1 2.
Поливка посевов осуществлялась при помощи ирригации3.
В рассматриваемое нами время зарождается и постепенно про¬
грессирует керамическое искусство4 (табл. XVI—XVIII).
Найденный в трех верхних слоях I периода металл свидетельствует с
наступлении энеолитической эпохи. Смешанное хозяйство, начиная с
энеолита, постепенно сменяется земледельческо-пастушеским, основы¬
вающимся в первую очередь на земледелии.
Лишь земледельческий характер общин Сиалка порождал прочную
их оседлость. О ней свидетельствует сам характер двух сиалкских
жилых холмов, доказывающий, что поселения очень долгое время, на
протяжении многих сотен лет, занимали одни и те же места. Истоще¬
нию почвы посевной площади препятствовали, видимо, как оседавший
из воды ил, так и унавоживание5·
Уже со второго слоя I периода появляются глинобитные дома,
внутри каждого из которых имеется большой сосуд для зерна или
кувшин для провизии вообще6.
В экономической жизни всех раннеземледельческих поселений
(разумеется, и Сиалкском) сбор урожая, хранение и обработка зерна
играли не менее важную роль, чем само возделывание злаков7. О зна¬
чении земледелия свидетельствуют серпы и зернотерки8. Этот сиалкский
сельскохозяйственный инвентарь, в особенности зернотерки (табл.
XVI, 2), почти ничем не отличается от подобного ему на всем простран¬
стве от Египта до Ирана и от Триполья до Месопотамии9.
Процесс размола зерна играл очень важную роль у племен, в
основе хозяйства которых лежало выращивание злаковых культур10 11. О
способе размола зерна при помощи зернотерок можно судить по извест¬
ной египетской статуэтке, относящейся ко времени V династии11. Опыты
показали, что для изготовления при помощи зернотерки муки на одну
семью требовалось около часа времени в день12.
Земледелие, как уже отмечалось выше, было мотыжным, а уборка
урожая производилась составными серпами, кои находимы в многочис¬
1	R. Ghirshman. Указ. соч. стр. 19; Г. Чайлд. Прогресс и археология, стр
43; его же. Древнейший Восток..., стр. 289.
2	См. D. G а г г о d. A New Mesolitic Industrie. The Natufian of Palestine. JRA1, LX1I,
1932. Эта натуфийская индустрия относится к V тысячелетию до н. э.; см. также
R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 19.
3	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 74; Г. Ч а й л д. Прогресс и археология, стр. 43.
4	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 74.
5	Там же.
6	Там же, стр. 76.
Г. Кларк. Указ, соч., стр. 117; см. также G. С h i 1 d е. Rotary Querns on the
Continent and in the Mediterranean Basin. Antiquity, XVII, 1943.
8	См. их изображения в нашей работе (табл. XV, XIX).
9	Г. Кларк. Указ, соч., стр. 120.
10	Там же, стр. 119.
11	См. рисунок в нашей работе (табл. XV, 10).
12	Г. Кларк. Указ, соч., стр. 120.
122

ленных раннеземледельческих поселениях на обширном пространстве
старого света1.
В слоях I периода обнаружено некоторое количество орудий труда,
оружия и украшений древнего обитателя Сиалка, связанных с его
хозяйственной деятельностью и культурой. Это в первую очередь
мотыги, серпы и топоры, затем пилы, кремневые и обсидиановые ножи,
тонкие режущие пластины, скребки, буравы, тиски, точильные камни,
каменные чаши и вазы, зернотерки и ступы, бола — оружие для
метания и, наконец, различные украшения и некоторые иные предметы
из камня, как-то: кольца, браслеты, ожерелья, маленькие ступочки для
растирания татуировочных красок и т. п.1 2
Уже в I периоде Сиалка немало керамики. В это время Иранское
плато, так же как и многие другие области, входит в круг стран с так
называемой культурой крашеной керамики, раскинувшейся от Среди¬
земноморья до Китая.
Правда, первые керамические изделия Сиалка чрезвычайно прими¬
тивны и грубы. Изготовляя керамику без гончарного круга, древний
обитатель Ирана в формах ее подражал корзинам или просто копи¬
ровал их. Керамика, изготовленная при помощи гончарного круга, в
Сиалке появляется только начиная с III периода3. Керамика пока очень
плохого обжига; гончарных печей тогда еще не было, обжиг произво¬
дился на открытом воздухе. Обжигательные печи появились в Сиалке,
очевидно, в конце I или начале II периода4.
Керамику I периода можно разбить на четыре группы: светлая с
черной росписью, красная монохромная или расписная, черная моно¬
хромная и обыкновенная, без росписи5.
По форме — это малые и большие чаши, напоминающие корзины,
диаметр которых нередко достигал 30 см и более; сравнительно большие
и малые вазы с коническим основанием и подставкой и др.6
Орнамент на сиалкских керамических изделиях I периода носит в
основном характер геометрический, в нем пока отсутствуют животно¬
растительные мотивы. Здесь встречаются широкие полоски горизонталь¬
ных штрихов, штриховка треугольником, прямые линии с фестонами,
волнообразные и ломаные линии, кружочки, лестницеобразный и другой
орнамент (табл. XIX).
Некоторые сиалкские мотивы обнаруживают параллели в керами¬
ческом материале как из различных областей Ирана и Месопотамии,
так и из других стран.
Первые ирано-месопотамские параллели, взаимосвязи и синхро¬
низмы могут быть прослежены еще в эпоху Хассуна 1а и 1 Ь7.
Рассматривая керамику древнейшего Ирана, следует сказать, что
специалисты на основании изучения типов последней делят территорию
плато на две зоны: северо-восточную и западно-юго-западную8.
К северо-восточной зоне причисляются культуры Сиалка, Рея,
Хиссара, Анау и др.9 В этом районе различают три следующие друг за
другом периода: «гкультура Сиалка», «культура Чашма-Али» (куда
1 E. С. Curwen. Plough and Pasture. London, 1946, стр. 87, сл.
3	R. G h i г s h m a n. Указ, соч., стр. 21, сл.
т а м же, стр. 45; A. Parrot. Указ, соч., стр. 172.
4	R. G h i г s h m a n. Указ, соч., стр. 38, сл.
ь Там же, стр. 11. Типы керамики и формы черепков позволяют Мак Ковну
считать эту культуру смешанной.
6	Там же, стр. 12, сл.
7	A. Parrot. Указ, соч., стр. 168.
8	Mc Cown. Указ, соч., стр. 1,13 и др.
9	Там же, стр. 1—12.
123

относятся напластования Сиалка II, Чашма-Али I, Савех, Анау I А) ?.
наконец, «культура Хиссара» (Сиалк III, Чашма-Али I В, Хиссар I.
К западно-юго-западной зоне причисляются культуры Баку?::
Гияна, Муссиана, Суз и другие, которые объединяются под общим на:~
ванием «buff-ware culture», то-есть «культура керамики цвета буйс ·;-
ловой кожи»1 2.
Несмотря на значительные отличия, существующие в культура:
этих двух районов, тем не менее, между ними, как и внутри их сами?
можно провести отдельные параллели, отметить имевшие место синхг -
низмы и сходство. Можно указать также некоторые параллели, сущест¬
вовавшие между керамикой Ирана и Месопотамии.
Следует, однако, отметить, что как восточная, так и западная зонь
по крайней мере вначале, до установления относительного едино¬
образия в архаическом керамическом искусстве Ирана, имели сзс,
собственные, отличные друг от друга и лишь в незначительной степей.-:
переплетающиеся традиции, сохранявшиеся на протяжении некоторое:
времени — до середины, возможно, и конца IV тысячелетия до н. э.
Реализация относительной унификации керамического искусства
архаического Ирана наступает во всяком случае не ранее середины,
возможно, и конца IV тысячелетия до н. э., начиная в основном о:
средней, фазы III периода Сиалка, что по месопотамской хронологи:*
соответствует периоду Убайда — Урука. Однако, как уже было сказано,
некоторая близость мотивов и отдельные параллели между двумя куль¬
турными зонами существовали и прежде, в период Сиалка I и осо¬
бенно II.
Возвращаясь к Сиалку I периода, следует сказать, что к конц\
указанного времени прежде небольшая община значительно разрос¬
лась, охватив своими поселениями почти весь северный холм. Послед¬
нее обстоятельство находится в прямой связи с прогрессивно развивав¬
шимся земледелием и окончательным переходом к оседлости, что не
могло не способствовать росту рождаемости3.
Таким образом, зародившееся мотыжное земледелие в I периоде
продолжает развиваться. Скотоводство в этот период, как и несколько
позднее, имело подсобное значение и, по-видимому, преследовало
только цель получения мясных продуктов непосредственно для про¬
кормления членов общины.
В указанный же период получают свое развитие и некоторые иные
стороны хозяйственной деятельности, в частности гончарное производ¬
ство и ткачество. О последнем свидетельствует значительное количество
веретен из сырой глины, найденных в Сиалке4.
Наравне с орудиями труда развивается также искусство, о чем
свидетельствуют изделия из кости, в частности скульптурные ручки для
кремневых вкладышей и др.5
Представители обоих полов в Сиалке носили бусы и ожерелья из
ракушек и камня, кольца и браслеты и т. п. В употреблении была также
и татуировка. Покойников хоронили под домами или между ними в силь¬
но-скорченном положении. Отмечается почти полное отсутствие погре¬
бального инвентаря6. Однако есть основание полагать, что в могилах
выставлялась скоропортящаяся пища в столь же быстро портящихся
1	Mc С own. Указ, соч., стр. 1—12
2	Там же, стр. 13—26.
3	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 76—77.
* Там: же, стр. 74. Достаточно развитое ткачество существовало и в Персеполе.
Здесь также обнаружены веретена и т. п. (см. Е. Н е г г f e 1 d. Iran..., стр. 11).
5	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 17—20.
6	Там же, стр. 76.
124

сосудах или корзинах1. Кости покойников были окрашены в охро-крас¬
ный цвет2.
Как уже было отмечено, начало I периода Сиалка, по-видимому,
является временем переходным от неолита к энеолиту и синхронно
Хассуне 1.
Удивительно редкое сходство условий жизни и социально-экономи¬
ческой обстановки вызывало на обширных пространствах, где были
расположены раннеземледельческие поселения, сходные, но, конечно,
не тождественные формы хозяйственной деятельности и искусства. На
определенных территориях локально ограниченных районов это сход¬
ство нередко переходит в близость и родство, что в первую очередь
наблюдается в керамике, которая порою выявляет не только имеющееся
сходство, но и родство форм и мотивов. Сказанное, разумеется, отно¬
сится, как уже было отмечено, только к локально-ограниченным зонам,
населенным зачастую одной или близкородственными .друг другу этни¬
ческими группами. Одной из таковых зон и является упомянутая выше
восточная или северо-восточная зона, отличная вначале от западной
зоны Иранского плато.
Древние обитатели восточной зоны, занимавшие ряд относительно
близко расположенных друг к другу оазисов и тесно общавшиеся меж
собой, следовали сообща через длительные фазы развития цивили¬
зации3,
К указанному району могут быть отнесены культурные напластова¬
ния Сиалка4, Чашма-Али5, Кума6, Савеха7, Хиссара8, в какой-то мере
Анау9 и др.10
В самом деле, инвентарь, в особенности керамика из названных
поселений обнаруживает удивительную близость и родство во всех
трех периодах: I, II и III11 или, говоря иначе, в периодах «культуры
Сиалка», «культуры Чашма-Али» и «культуры Хиссара»12.
Во II периоде Сиалка («культура Чашма-Али»)13 развитие продол¬
жается. Усовершенствуются техника и жилища древнейшего обитателя
Ирана. Совершенствуется и керамика. Встречаются новые виды живот¬
ных: лошадь, свинья и собака. Развиваются также искусство и эстетиче¬
ское чувство насельников названной области.
Жилища этого периода строились уже из глиняных кирпичей, пред¬
варительно высушенных на солнце, а затем обмазывались (штукату¬
рились) глиной, смешанной с соломой14, а изнутри зачастую выкраши¬
вались в красный цвет15.
1	R. Ghirshman. Указ соч., стр. 76.
2	Там же. Обычай посыпать покойника красной охрой был весьма распространен
на обширном пространстве от Испании до Китая, от Триполья до Ирана. См.
Г. Чайлд. Прогресс и археология, стр. 143; его же. Древнейший Восток....
стр. 290-291.
3	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 93.
4	Там же, стр. 90, сл.
6 Там же, стр. 92.
6	Там же, стр. 91.
7	Там же.
8	Там же.
9	М с С о W п. Указ, соч., стр. 3—5; см. R. G h i г s h m a n. Указ, соч., гл. VI.
10	См. R. Ghirshman. Указ, соч., гл. V, VI; A. S t e i η. Archaeological Reconnais¬
sances in North-Western India and South-Eastern Iran. London, 1937, стр. 106, сл.;
G.Childe. Notes on some Iridian and Iranian Pottery. Ancient Egypt, 1933, стр. 16,
сл.; Me Cown. Указ. соч. стр. 1—2; A. Parrot. Указ, соч., стр. 166, сл.
11	R. G h i r s h m a n, Указ, соч., стр. 93.
12	Mc Cown. Указ. соч. стр. 7,12.
13	Эта культура была распространена от Анау до Кашана. См. Mc Cown. Указ.
соч., стр. 2—3, 12—13; A. Parrot. Указ, соч., стр. 166—171.
14	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 78.
15	Там же.
125

Обнаружено значительное количество металлических (медных) ?
каменных изделий (табл. XIX): посуда, топоры, мотыги (или тесла»,
различные бола (из камня), буравы и скребки (из камня), шлифные
напилки, шиловидные стержни, ножи, буравы, булавки (из меди) и т. п.;
Правда, металла и во втором слое немного1 2. Древний житель плат:
еще не знал плавкости меди.
В указанное время значительно прогрессирует керамическое искус¬
ство (табл. IX—XXI)3. Керамическая обжигательная печь уже суще¬
ствует. Мастерские изготовляют значительное количество различной:
рода чаш, чашечек, кубков, вазочек, тарелок и т. п.4
Орнамент, наносимый черным цветом на красный фон5, не только
геометрический: появляются также и изображения животных6 7 (табл.
XXI) — козерогов, кабанов, птиц и т. п.
Характерно, что уже в животном орнаменте II периода наравне с
реалистическими изображениями появляются стилизованные мотивы",
(табл. XXI, 2), которые воплощаются в рисунке при помощи схемати¬
зации и геометризации декора. Последнее обстоятельство являет собою
один из первых шагов от реализма к стилизованному «абстракциониз¬
му»8. Этим начинанием своим сиалкские мастера на несколько веков
предвосхитили блестящую «школу» мастерских Сузы I.
Вообще следует сказать, что схематизация рисунка, сокращения в
изображении9 зачастую свойственны искусству Ирана уже в глубочай¬
шей древности. Это обстоятельство говорит, пожалуй, в пользу того, что
орнаментация родственна с письмом10 11.
Этот второй в истории северо-восточной зоны период синхронен
культуре Самарры11. Внешние связи обитателей указанной области в
это время значительно усиливаются12, на юге достигая Персидского
залива, а на западе — Месопотамии (Самарра — Халаф)13. Культура
Сиалка этого периода имеет параллели и связи с культурой Анау.
Если безоговорочно нельзя согласиться с поспешным и необоснован¬
ным выводом об иранском происхождении культуры Самарры14, возво¬
дить одну культуру целиком к другой, то нельзя и отрицать отдельные
параллели, близость, взаимосвязи, заимствования и местами некоторое
родство обеих культур15.
Следует кстати отметить, что нельзя не считаться также и с удиви¬
тельно ранним, предшествовавшим Шумеру, общим культурным подъе¬
мом на полосе от Самарры и Арпачия до Tene-Гавра и Телль-Халафа
в конце неолитической эпохи16, что должно наталкивать на поиски
корней культуры Самарры на местной основе.
1	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 30—32, 79.
2	Там же, стр. 30, 79.
3	Там же, стр. 27—30, 78; A. Parrot. Указ, соч., стр. 168, сл.
* R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 78.
5	Там же, стр. 27, сл.; A. Parrot. Указ, соч., стр. 169.
6	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 28—30, 78.
7	Там же, стр. 78.
8	Там же.
ə Мотивы изображались не только частично, но и полностью,
ю Е. Herzfeld. Iran..., стр. 26, 62—66.
11 A. Parrot. Указ, соч., стр. 171; ср. Mc Cown. Указ, соч., стр. 2—3,33—36.
13	Mc Cown. Указ, соч., стр. 2; R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 79, 100, сл.
1з Mc Cown. Указ, соч., стр. 33—36.
u Там же, стр. 35, сл.
is A. Parrot. Указ, соч., стр. 171—179.
iß См. Е. Herzfeld. Die Vorgeschichtliche Töpferein von Samarra. Die Ausgra¬
bungen von Samarra, V. Berlin, 1930; E. A. Speiser. The Beginnings of Civilisation
in Mesopotamia. Suppl. JAOS, 1939, № 4. .
126

Как уже было сказано, во II периоде как внутрииранские1 связи,
так и взаимоотношения обеих культурных зон Ирана с Месопотамией1 2
и другими областями в какой-то мере усиливаются, хотя прогресс в
этом направлении не столь заметен. Архаическая культура Ирана еще
не реализовала своего единства3. На интересующей нас территории
в указанный период существовали две все же различные культурные
зоны, кои нельзя свести к единой базе.
II сиалкскому периоду синхронны первые слои западноиранской
культуры («культуры керамики цвета буйволовой кожи»). Связи
последней с месопотамской культурой, в частности культурой Самарры,
более значительны4, нежели связи северо-восточной зоны с указанной
культурой Двуречья. Впрочем, могут быть отмечены некоторые взаимо¬
связи и северо-восточной культуры с Самаррой5. О существовании
контакта между обоими культурными зонами Иранского плато в этот
период говорит, в частности, обнаруженная в Сиалке морская раковина,
которая происходит из Персидского залива6. Об этом же говорят и неко¬
торые иные факты, в частности проникновение в зону Сиалка бирюзы,
сердолика и т. п.
Цивилизация западной и юго-западной зоны Иранского плато пред¬
ставлена культурными напластованиями Персеполя, Тепе-Гияна, Суз,
Тепе-Муссиана и др.
Наиболее архаическими культурными слоями указанной зоны явля¬
ются синхронные периоду Сиалка II: Гиян V А и В, Бакун В II, Сузы
стиля I bis и др.
Весьма крупные и систематические раскопки производились в
Сузах7, которые дали нам целый ряд культурных напластований, начи¬
ная с 25 м от земной поверхности.
В свете раскопок перед нами предстает богатая культура энеолити-
ческого времени с кремневыми, обсидиановыми и медными орудиями и
оружием, а также с достигшей высокого развития керамикой.
В основе хозяйственной деятельности древнего обитателя Сузианы в
указанное время лежало уже, очевидно, мотыжное земледелие; значи¬
тельное место занимали также скотоводство и охота.
Последние исследования на территории Иранского плато имели
важное значение для уяснения стратиграфии Суз; окончательно было
доказано, что стиль Сузы I bis, бесспорно, предшествует стилю Сузы I
и является более древним8. Орнамент на керамике этого периода в
основном геометрический, и лишь в верхних слоях появляются рисунки
животных.
Этому стилю I bis в западном и юго-западном Иране соответствуют
наиболее древние слои (А и В) V периода Гияна (19—20 м), Бакуна
(В II и А I) и др. Синхронизм, а также некоторые параллели между
упомянутыми культурными слоями и культурой Самарры —Халафа, с
одной стороны, а также Сиалка II — с другой, вполне очевидны.
В ранних слоях Гияна V, наряду с различными изделиями из кости,
кремня, обсидиана, меди и других, обнаружена расписная керамика
1	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 79; Мс С о w η. Указ, соч., стр. 2, сл.
3 См. R. Ghirshman. Указ, соч., гл. V, VI; A. P а г г о t. Указ, соч., стр. 169—171.
3 R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 95.
* Mc Cown. Указ, соч., стр. 35; Е. Н e r zf e 1 d. Iran..., стр. 22—26, сл.
5	М с С о w η. Указ, соч., стр. 35.
6	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 79; M с Cown. Указ, соч., стр. 2.
7	Кроме упомянутых выше работ см. R. deMecquenem. Fouilles préhistorique en
Asie Occidentale (1931 — 1934). L’Anthropologie, XLV, Paris, 1935; e г о ж e. Fouil¬
les préhistorique en Asie Occidentale (1934—1937). L’Anthropologie, XLVUI, Paris,
1938, и μη. др.
8	A. Parrot. Указ, соч., стр. 203. У Мак Ковна схема другая: Сузы I с подраз¬
делением Bİ, В2, ВЗ, затем следует Сузы С (собственно .промежуточный слой“).
127

цвета шамуа, с черным геометрическим орнаментом, состоящим из
зигзагов, параллельных и лестницеобразных линий, треугольников,
квадратиков (шахматная доска) и др.1 (табл. XXII—XXIII).
Керамическая «школа» указанных районов, известная под назва¬
нием «buff-ware culture» («культура керамики цвета буйволовой кожи»»,
типична для всей западной и юго-западной полосы Иранского плато1 2.
Связи этой зоны Иранского плато с культурой Самарры прояв¬
ляются во многих чертах керамического декора3.
Животный орнамент в росписях керамики этой зоны появляется
несколько позднее, начиная с уровня, который соответствует концу
Гияна V В и началу V С (с 14 ж). Эти гияновские культурные напла¬
стования синхронны начальным фазам Сиалка III. Период Сузы I еще
не начался. Указанное время — примерно середина или конец IV
тысячелетия до н. э. В декоре прежде появляются козы, затем птицы
(с 12 ж), пантеры (с 10 ж) и др.
Период, современный Сиалку III, в истории Иранского плато
является одним из интереснейших. Это, прежде всего, время открытия
плавки меди и начала металлургии — изготовления металлических пред¬
метов уже посредством литья4; затем, это время появления керамики,
изготовленной при помощи гончарного круга5, 'изобретения настоящей
гончарной обжигательной печи, с регулируемым огнем6 (табл. XXIV)
Два важных аспекта деятельности древнейшего обитателя плато, в
основном связанные с главным объектом хозяйства — земледелием, а
именно, индустрия металла и керамика в течение указанного времени
значительно прогрессируют. Наравне с каменными полированными
топорами появляются медные кельты, отлитые в открытых (одноствор¬
чатых) формах, кирки с отверстием для рукоятки, множество ножей,
кинжалов и т. п. (табл. XXV). Немало и предметов украшений из меди,
в частности булавок и т. д.7 Небольшие инструменты, как-то:	шилья,
долота и другие, изготовлялись также и путем холодной ковки.
Однако следует сказать, что, несмотря на появление металлических
изделий, последние не смогли вытеснить каменно-кремневую индустрию,
которая в связи с усложнением хозяйственных потребностей, можно
сказать, даже переживала своеобразный подъем как в указанную, так и
в несколько более позднюю эпоху (табл. XXVI).
Значительное количество предметов каменно-кремневой индустрии
обнаружено во всех раннеземледельческих энеолитических поселениях
Иранского плато: в Сиалке8, Гияне9, Сузах10 11, Гёй-тепе11 и др. (табл.
XXVII—XXIX). Это — полированные топоры, мотыги, различные
ножевидные пластины, скребки, скобели, кремневые вкладыши к со¬
ставным серпам и др. Из камня нередко изготовлялись также различ¬
ная посуда, кубки, вазочки, ступки и т. д.12 Подобная утварь обнару¬
жена, например, в Сиалке.
1G. ContenauetR. Ghirshman. Указ, соч., стр. 62—63, 79.
2	Mc С own. Указ, соч., стр. 13, сл.
3	Там же, стр. 35; A. Parrot. Указ, соч., стр. 174—178.
* R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 53, сл., 1.
s Там же, стр. 45; M с С о w η. Указ, соч., стр. 6.
e R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 38.
7	R. Т а м же, стр. 81.
8	Там же, стр. 22—23, сл.
9	G. Contenau et R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 54.
10	См. J. de Morgan. Mémoires de la Délégation en Perse, XII.L Paris, 1912;
L. Le Breton. Mémoires de la Mission Archéologique de Iran, XXX, 1947, и др.
11	T. В. В г о w n. Excavations in Azarbaijan, 1948, стр. 227—235.
u R. G h i г s h m a n. Указ, соч., стр. 20, сл.
128

Особенно значительная эволюция и прогресс наблюдаются в области
изготовления керамических изделий:	развиваются как формы, так и
орнамент их (табл. XXX—XXXVIII).
В начале рассматриваемого периода керамика изготовляется еще от
руки. Но уже с четвертого слоя появляется посуда, изготовленная на
гончарном круге. Это изобретение, пишет Г. Чайлд, «... создавшее
большую экономию труда, превратило гончарное дело в первую в исто¬
рии человечества механизированную отрасль промышленности»1.
В самом деле, это первое механическое изобретение дало возмож¬
ность человеку в значительной степени усовершенствовать лепку и
формовку сосудов и создавало большую экономию труда. Изготовление
сосуда, на что прежде требовалось женщине много дней ручной работы,
теперь было делом уже нескольких минут1 2.
В Сиалке мы обнаруживаем постепенную эволюцию в лепке и фор¬
мовке сосудов; здесь прослеживаются переходные формы3 от ручного
изготовления к изделиям, изготовленным на гончарном круге. Указан¬
ное обстоятельство, как кажется, свидетельствует в пользу местного
происхождения этого механического приспособления4.
Изобретение гончарного круга в этой области Ирана было подготов¬
лено, по-видимому, всем ходом эволюции местного гончарного произ¬
водства, развивавшегося на протяжении во всяком случае более одного
тысячелетия и накопившего большой опыт и ряд производственных
навыков.
Примерно к тому же времени, что и в Сиалке, относится появление
гончарного круга в Месопотамии. Несколько позднее, к 3000 г. до н. э.
гончарный круг появляется в Индии, Сирии, Палестине и других стра¬
нах. Значительно позже, чем в Иране, во II тысячелетии это приспособ¬
ление появляется в Эгейском мире и Китае, в конце этого же тысяче¬
летия в Закавказье, а в конце I тысячелетия до н. э. и в I тысячелетии
н. э. — в странах Европы5. Несомненно, кое-где гончарный круг был
изобретен самостоятельно, а в других областях был позаимствован
от соседей. В пользу местного происхождения (в Восточном Иране)
упомянутого приспособления говорит также большой прогресс во всех
областях производства, связанных с изготовлением гончарных изделий.
Это касается как самих форм сосудов, так и техники и технологии
изготовления их.
Интересно отметить, что к указанному времени относится и появ¬
ление усовершенствованной гончарной обжигательной печи с регули¬
руемым огнем6, являвшейся важным технологическим новшеством и в
значительной степени повлиявшей на технологию гончарных изделий.
Последние по сравнению с таковыми в предыдущий период значительно
тоньше и } ежнее по тесту, лучше обожжены и много разнообразнее по
форме. Гончарная печь, в частности печь с регулируемым огнем, так же
как и гончарный круг в Восточном Иране, не позаимствована извне:
она явилась результатом длительной эволюции, которую можно просле¬
дить в Сиалке.
Упомянутые выше технические усовершенствования позволяли про¬
изводить исключительно разнообразные гончарные изделия, начиная от
сравнительно грубых по тесту кувшинов, изготовленных из глины,
содержащей в себе кварцевые зерна и сечку, смешанные с размолотым
углем, и кончая различного рода изящными и нежными кубками, ча¬
1	Г. Чайлд. Прогресс и археология, стр. 74.
2	Там же.
3	М с С о W п. Указ, соч., стр. 6.
4	Там же.
5	Г. Чайлд. Указ, соч., стр. 74.
6	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 38, сл.
253-9
129

шами, кувшинчиками с клювом, подставками, маленькими чашечка
и другими предметами1, сделанными зачастую из очень чистой и п:
мытой глины1 2, после соответствующего обжига при ударе по '
издающими чудесный звон.
Особенно заметен значительный прогресс в орнаменте на гончар::^
изделиях интересующего нас периода. Нам приходится встречать.
с огромным многообразием геометрического, растительного и жив -
ного декора.
Следует, однако, сказать, что и в описываемое время, во всяк^ '·
случае в начале последнего, архаическое искусство насельников пла~
в частности искусство росписи, не достигло стадии относительной уни¬
фикации. Это произошло лишь в конце указанного периода, пожал у
не ранее чем в середине или конце IV тысячелетия до н. э., ког.:ь
победно шествующая «школа» Сузы I охватила собой почти все облает-.
Иранского плато.
В начале III сиалкского периода на территории плато опять-так>
существуют две большие, упомянутые выше, культурные зоны: восточ¬
ная и западная. Самостоятельными и своеобразными являются куль¬
тура Анау, хотя несомненно и связанная с ирано-месопотамским>:
культурами, но в основе тяготеющая к северу3, и культура приурмиτ¬
οκογο района, более корреспондирующая с областями Вана, Мало:-:
Азии и Закавказья, но в какой-то мере все же связанная как с Ираном,
так и с Месопотамией4.
Древнейшие культурные слои, раскопанные в Гёй-тепе, возможно,
современны или следуют за начальными субстратами Сиалка III и отли¬
чаются значительным своеобразием5.
Говорить об общем развитии энеолитической культуры Южного
Азербайджана весьма затруднительно, ввиду почти полной неизучен¬
ное™ этой области в археологическом отношении. Но край этот, конеч¬
но, не оставался в стороне от древневосточного культурного мира; об
этом говорят даже те немногочисленные материалы, которые обнару¬
жены во время раскопок, проводившихся на этой территории6.
Едва ли можно сомневаться в том, что в эпоху распространения рас¬
писной керамики стиля I bis северные области Южного Азербайджана
вместе с южным Кавказом7 8 являли собою особую провинцию древнево¬
сточного культурного мира.
Об энеолитическом периоде на территории Иранского Азербайджана
дают некоторое представление раскопки, проводившиеся в Гёй-тепе, а
также в сопредельных областях, в частности в Закавказье.
Энеолит в Гёй-тепе (вблизи Урмии) представлен слоями N, М и Ка.
В этих слоях, в частности в слоях М и К, обнаружено множество орудий
1	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 44.
3 Там же.
3	Е. Herzfeld. Iran..., стр. 95, сл. Довольно большие археологические работы
ЮТАКЭ, проводившиеся под руководством акад. Μ. Е. Массона, дали блестящие
результаты в области изучения южно-туркменского энеолита. К сожалению, многие
публикации ЮТАКЭ, вышедшие после 1956 г., в нашей работе не могли быть учтены.
Для нашей темы особенно важна чрезвычайно интересная по своему содержанию
статья В. М. Массона „Древнеземледельческие племена южного Туркменистана и
их связи с Ираном и Индией“. ВДИ, № 1, 1957, стр. 34—47, в которой автор на
убедительных примерах показывает существование глубоких связей между Ираном
и южно-туркменскими областями уже в энеолитическую эпоху.
4	Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 29, сл.
5	Там же.
6	См. Т. В. Brown. Указ. соч.
7	См. St. Р г Z e W о г s k i. Zagadnienie wplywôw bliskiego Wshodu w kulturze Fai-
janowskiej Rosji ârodkowej. Das Problem der Vorderasiatischen Einflüsse in der Fatja-
nowo-Kultur Central-Russlands, Swiatowit, Warszawa, XV, 1933.
8	T. B. Brown. Указ, соч., стр. 16—62.
130

из различных пород камня, кремня, обсидиана, шерта, зеленой и бурой
яшмы1 (табл. XXIX), а также из кости (табл. XLI, 6—9, И, 12). Най¬
дено также некоторое количество оружия1 2 (табл. XLI, 1, 2). Имеется
немало керамических изделий (табл. XLII—XLIII).
В числе орудий обнаружены обломки мотыг, рассеченные лезвия,
обсидиановые лезвия, лезвия-отщепы, обсидиановые отщепы, обух
колуна, вкладыши для серпов, ретушированные отщепы, костяные
иглы3, камень с углублением, по-видимому, служивший в качестве
ступки (табл. XLI, 10), и т. п.4
Обсидиан в интересующую нас область мог попадать из вулканиче¬
ской зоны Малого Кавказа5. В слоях М и К обнаружены пряслица6. Из
числа оружия можно упомянуть два ядра для пращи7.
0	земледелии в указанном районе говорят обуглившиеся остатки
пщеницы (Triticum Vulgare), обнаруженные в слое К8. Костные
остатки животных, изделия из этих костей, а также фигурки животных
говорят о скотоводстве на интересующей нас территории9 (табл.
XLI, 13—15).
В уяснении энеолитического периода в приурмийском районе неко¬
торую помощь наряду с Гёй-тепинским поселением оказывает нам и
зольный холм Кюль-тепе, около гор. Нахичевани10 11.
Методические раскопки, ведущиеся здесь на протяжении последних
пяти лет, начиная с 1951 г., показали, что поселение это существовало
еще с эпохи энеолита11. Оно являлось типичным раннеземледельческим
поселением, отдельные культурные слои которого корреспондируют с
синхронными им закавказскими и, по-видимому, некоторыми передне¬
азиатскими поселениями.
Раскопки дали материалы, свидетельствующие о развитии здесь
земледелия и скотоводства, начиная уже с древнейшей эпохи.
Энеолит Кюль-тепе представлен материалами, обнаруженными из
слоя, расположенного на 3,5—4,5 м ниже вершины холма. Этот слой
назван раскопщиком третьим слоем. В этом слое обнаружено множество
типично энеолитических каменных орудий. К ним относятся главным
образом обсидиановые, затем кремневые орудия. Последних значитель¬
но меньше. Имеются также глиняные и костяные орудия.
Из числа орудий прежде всего следует упомянуть обсидиановые
ножевидные пластины, используемые зачастую в качестве вкладышей
составных серпов, затем обсидиановые же закругленные пластинки,
похожие на скребки.
Обнаружено немало кремневых отщепов. Кроме того, обнаружены
песты, терочники, каменная мотыга (?), топор, множество ладьевидных
1	Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 227—229.
2	Там же, стр. 29, 48.
3	Там -же, стр. 28, 227, 229.
* Там же, стр. 28.
5	J. de М о г g a n. La Préhistoire Orientale, τ. Ill, стр. 26.
6	T. B. Brown. Указ, соч., стр. 28, 49.
7	Там же, стр. 28.
s Там же стр. 50—51.
9	Там же, стр. 49. См. также табл. V.
ίο Раскопки на холме ведет научн. сотр. Ин-та истории АН Азерб. ССР О. Аби-
буллаев. См. его статьи: Раскопки холма Кюль-тапа (Краткие сообщения ИИМК, 1953,
вып. 51, стр. 36—45); К изучению холма Кюль-тапа (Тр. Ин-та истории и философии
АН Азерб. ССР, τ. IX, 1956).
11 В раскопочный сезон 1955 г. раскопки были доведены до материка. В частной
беседе О. Абибуллаев сообщил мне о том, что в самых нижних слоях раскопа им
была обнаружена керамика, которую он относит к периоду, переходному от неолита
к энеолиту. Просмотр этих керамических изделий убедил меня в их доэнеолитиче-
ском возрасте. Пользуясь случаем, выражаю свою благодарность О. Абибуллаеву за
его консультацию.
131

и иных форм зернотерок, изготовленных из различных местных пород
камня, и другой раннеземледельческий инвентарь'1.
Чрезвычайно важной является находка обуглившихся зерен ячменя
(Hordeum Sativum) и пщеницы (Triticum Vulgare)I 2.
Все это неоспоримо свидетельствует о существовании здесь ранних
форм земледелия. Причем кюль-тепинские обсидиановые и кремневые
вкладыши для серпов, кстати, аналогии которым можно найти в энео-
литических слоях таких поселений, как, например, Шенгавит3, Гарни4,
Триалети5, Гёй-тепе6 и других, свидетельствуют о том, что уборка урожая
в этом поселении производилась, так же как и в Сиалке7, Египте8 и
других первых земледельческих поселениях, при помощи составных
серпов. По-видимому, размол и хранение зерна также мало отличались
от таковых процессов в других энеолитических поселениях.
Множество костей мелкого и крупного рогатого скота, свиней, а
также фигурки одомашненных животных говорят нам о развитии в
указанном районе скотоводства9.
Что же касается керамики приурмийского района, в частности гёй-
тепинской, то следует сказать, что последняя, имея свои характерные,
самобытные особенности, тем не менее обнаруживает некоторые парал¬
лели с керамическими изделиями сопредельных областей.
В «слое М чаще встречается сравнительно грубой выделки керамика
серого цве^а, реже красная, полированная10 II. По форме — это чаши,
маленькие и большие кувшины, последние из которых, несомненно,
употреблялись для хранения11 продуктов сельского хозяйства. Чаши,
по-видимому, служили посудой для еды12. По формам своим керамиче¬
ский инвентарь слоя М обнаруживает некоторые параллели с изделиями
из Телль-Арпачия13, Урука14, Малой Азии15, Шах-тепе16, Оиалка III17 и
других мест18.
Небогатая роспись керамики, зачастую геометрическая, обнару¬
живает некоторую близость и параллели также и с изделиями из
Халафа, Убайда, Урука, Телло, Суз и других поселений19.
В декоре преобладают заштрихованные треугольники, фестоны,
волнистые линии, круглые и овальные пятна и т. п.20 (табл. XLİI).
Серой и черной полированной керамикой21 представлены изделия
следующего периода, более длительного, чем предшествующий —
I	См. О. Абибуллаев. Труды Ин-та истории и философии АН Азер. ССР.
т. IX, 1956.
3 Там же, стр. 18.
3 Б. А. К у ф т и н. Археологические раскопки в Триалети. Тбилиси, 1941, стр. 107.
рис. 115.
* Б. Н. Аракелян. Гарни, I. Ереван, 1951, стр. 22, рис. 8.
s Б. А. Куфтин. Указ, соч., стр. 110.
6	Т. В. Brown. Указ, соч., рис. 43.
7	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 74.
8	Ж. де Морган. Доисторическое человечество. М.—Л., 1923, стр. 173.
9	См. О. Абибуллаев. Труды Ин-та истории и философии, т. IX, 1956.
стр. 17, 21.
10	Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 20.
II	Там же.
12	Там же.
13	Там же, стр. 25.
14	Там же.
18 Там же.
16	Там же, стр.27.
17	Там же, стр. 29.
18	Там же, стр. 20—30.
10	Из слоя М найден всего лишь один черепок с натуралистическим изображением
30	Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 20—30.
31	Там же.
132

периода К1, (верхние слои которого, по-видимом у, должны быть отнесены
к раннебронзовому веку (табл. XLIII). Хронологически период К
охватывает собою первую половину III тысячелетия до н. э.1 2
Керамика периода К представлена в основном различного рода
большими и .малыми сосудами с ручкой и без ручки3.
По стилю, форме и орнаменту сосуды периода К, хотя и обнару¬
живают близость к керамическим изделиям Закавказья, Эгейского
мира, а также в какой-то мере сиалкской полосы, тем не менее в основ¬
ном они своеобразны и отличаются от изделий соседних стран, в осо¬
бенности южных,—областей Иранского плато4.
Вообще следует сказать, что .вся культура периода К носит реги¬
ональный характер: она самобытна и отличается от других культур
Переднеазиатского Востока, за исключением ближайших окрестностей5.
Что же касается энеолитической керамики из холма Кюль-тепе, то
необходимо отметить, что — это черная и серая керамика с лощеной
до блеска поверхностью. Орнамент на этих изделиях является исклю¬
чением6. Кюль-тепинокие керамические изделия энеолитической эпохи
чрезвычайно близки закавказским7.
Хотя энеолит и «... относится к тем стадиям первобытной культуры,
когда общность хозяйственных форм создает поразительное сходство
форм материальной культуры иногда вплоть до мелких деталей...»8,
тем не менее, однако, керамика из Кюль-тепе, так же как и в какой-то
мере близкие ей изделия Гёй-тепе, как по формам, так и в особенности—
орнаменту значительно разнятся от керамических изделий несравненно
более развитого юга, в частности обеих культурных зон Иранского
плато.
Херцфельд справедливо полагает, что вообще в северных областях
Ирана в противоположность центральным и южным, расписная кера¬
мика является исключением9.
Итак, исходя из данных керамических изделий, можно сказать, что
территория приурмийского района, возможно, и значительная часть
Южного Азербайджана, в культурном отношении, как кажется, более
тяготевшая к северу — областям Закавказья и значительно отличав¬
шаяся от областей, расположенных южнее, являла собою третью куль¬
турную зону Иранского плато, стоявшую особняком по сравнению с
двумя рассмотренными выше культурными зонами плато.
Переходя к синхронизмам и параллелям в керамическом декоре,
имевшим место как между упомянутыми выше двумя большими куль¬
турными зонами плато, так и внутри самих этих районов, следует
сказать, что таковые значительно увеличиваются с III сиалкского пери¬
ода10. Это, пожалуй, самая длительная эпоха восточноиранской древ¬
ности, охватывающая собою периоды Халаф — Убайд — Урук, с
частичным заходом в джамдат-насрский — в Месопотамии, стили
Сузы I bis, I и «промежуточный слой» — в Эламе.
1 Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 36, сл.
2 Т. В. В г о W η (Указ, соч., стр. 264—265; см. также хронологическую таблицу)
ограничивает этот период 3000—2600 гг. до н. э.
3	Там же, стр. 36, сл.
4	Там же, стр. 52.
5	Там же.
6	См. О. Абибуллаев. Тр. Ин-та истории и философии, т. IX, 1956, стр. 14.
7	Б. Б. Пиотровский. Археология Закавказья, стр. 32; Б. А. К у ф т и н.
Археологические раскопки в Триалети, стр. 106; О. Абибуллаев. Тр. Ин-та ис¬
тории и философии, т. IX, 1956, стр. 20 и др.
8	Б. Б. Пиотровский. Указ, соч., стр. 41.
8	Е. Herzfeld. Iran.., стр. 95—96.
10	A. Parrot. Указ, соч., стр. 172.
133

Богатейшая и разнообразная керамика характеризует III сиалкскнй
период. Характерно, что последний генетически связан с культурой
предыдущего, II периода Сиалка1, но значительно шире, насыщеннее и
богаче его.
В росписи начальных слоев III периода преобладает геометрический
орнамент (табл. XXX, 1 ,2, 4 и др.), рядом с которым встречаются,
однако, продолжая традиции Сиалка II, стилизованные ряды птиц,
волюты растений, змеи и ромбические рога (табл. XXX, 3, 6, 7 и др.).
Но уже начиная с третьего слоя, встречаются опять реалистические
изображения животных, а затем и силуэты человека1 2 (табл. XXXII,
5, 7; XXXVI).
Человек представлен нередко среди прирученных им животных:
быка и осла3 (лошади?) [табл. XXXVII, d; XXXVIII, а]. Встречаются и
ряды танцовщиц4 (табл. XXXVI; XXXVIII, е). В числе животных
довольно часто встречаются изображения козерогов и леопардов5.
Часты также изображения различного рода птиц6 (табл. XXXI, 3, 6;
XXXII, 2, 5, 7; XXXIII, 1 и др).
Расцвет этих реалистических рисунков на керамических изделиях
падает на пятый слой III периода. Художник здесь близок к натуре и
изображает животных и людей такими, какими он их видит7.
Но уже начиная со следующего, шестого слоя, замечаются постепен¬
ная схематизация и стилизация рисунка8, что накладывает на весь
орнамент Сиалка, да и вообще восточной зоны плато, дух стиля Сузы I,
в котором стилизованность и схематичность доведены почти до полной
геометризации. Правда, несколько позднее (слой седьмой) архаическое
искусство Восточного Ирана вновь, в третий раз, но уже ненадолго,
возвращается к реалистическим, или, как считают некоторые исследова¬
тели, натуралистическим, полным динамизма, изображениям9, с· тем,
чтобы затем (в IV сиалкском периоде) окончательно подчиниться
влиянию стилей «промежуточного слоя» и Сузы II10 11.
Итак, в конце IV тысячелетия до н. э. после долгих поисков новых
форм, расцвета, спада, затем нового подъема протоиранское искусство
почти во всех областях плато достигает относительной унификации.
В III сиалкский период, на территории Восточного Ирана сущест¬
вует почти полное единство культуры и искусства. Во всяком случае,
культурные слои Кума и Савеха, Рея и Дамгана чрезвычайно близки
как между собою, так и к культуре Сиалка III11. Интересно отметить,
что эта близость и родство прослеживаются начиная с I периода. Это,
как справедливо полагает Р. Гиршман, позволяет выделить рассматри¬
ваемую зону в качестве самостоятельной, но связанной с Западным
Ираном культурной области12.
И, конечно, было бы неверным резко разрывать и обособлять эти
культурные зоны доисторического Ирана, к тому же населенные со
времен седой древности в основном антропологически близким этниче¬
ским массивом. Тем самым мы вовсе не собираемся ставить знак равен-
1	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 80.
2	Там же, стр. 51, сл.; A. Parrot. Указ, соч., стр. 176.
3	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 50.
4	Там	же.
s Там	же.
6	Там	же.
7	Там	же.
s Там	же,	стр.	50,	81.
9	Там	же,
ю Там	же,	стр.	82,	сл.
11	Там же, стр. 90—-101.
12	Там же.
134

сгва между культурой и этносом. Мы хотим указать лишь на то, что в
ареале распространения смежных протоиранских культур распростра¬
нен был в основном близкий друг к другу антропологический тип
населения.
Итак, изучая памятники материальной культуры, орудия, оружие,
украшения, керамику (как форму ее, так и роспись) Восточного Ирана,
можно придти к заключению о том, что указанная зона была заселена
в культурном (да и этническом, как об этом говорят данные антрополо¬
гических изысканий) отношении близкородственными друг к другу
племенами, занимавшими целый ряд оазисов, общения между которыми
были облегчены близостью самих поселений1.
Ближайшее родство между Сиалком III, Чашма-Али I В, Хиссаром I
и другими неоспоримо. Эта культура распространялась далеко на
восток и юго-восток до Сеистана и Белуджистана1 2. О взаимосвязах и
родстве между этой культурой и цивилизацией Средней Азии говорить
не приходится. Эти культуры, при всем своем отличии, действительно,
весьма близки. Достаточно напомнить близость, имевшую место между
культурами Анау и Иранского плато3.
Упомянутая выше культура в какой-то мере корреспондирует
также и с древнейшей цивилизацией Индии4. Вообще следует сказать,
что Индия, бесспорно, была связана с Ираном, и есть основания счи¬
тать, что культурные и экономические связи обитателей долины Инда с
жителями Месопотамии еще в глубокой древности осуществлялись
через Иранское плато5. В этой связи интересно напомнить дебатировав¬
шийся в научной литературе вопрос о какой-то близости (и даже
родстве), существовавшей между древнейшими угорскими (уральскими)
языками, с одной стороны, и мунда-дравидскими — с другой, и, наконец,
между дравидскими и каспийскими языками — с третьей6. Не лишне
будет напомнить и о том, что дравидский этнический элемент на тер¬
ритории Иранского плато прослеживается начиная со времен седой
древности и кончая временем античных писателей, констатировавших
на землях Элама существование так называемых «эфиопов»7.
Что же касается взаимосвязей между двумя культурными зонами
Иранского плато — восточной и западной, то следует сказать, что в III
сиалкский период таковые еще более усиливаются8, претерпевая за это
время различные модификации и взаимовлияния.
На западе — это время Гияна V С и D, Бакуна А, которые синхрон¬
ны второй половине периода Сузы I bis, Сузы I и частично «промежу¬
точному слою».
Близкое родство между культурами поселений западных зон Ирана
не может вызывать никакого сомнения9. Это, по сути дела, одна куль¬
тура с многочисленными локальными ответвлениями, сформировав¬
шаяся где-то в горной местности10 между Сузианой и Фарсом. Во всяком
1	R. Ghirshman. Указ. соч., стр. 93.
2	Там же, стр. 99, сл.
3	R. Р u m р e 11 у. Указ, соч.; Мс С о w п. Указ. соч. и особенно В. М. Мас¬
сон. Указ, статья. ВДИ, № 1, 1957.
4	R. Ghirshm ап. Указ, соч., стр. 99.
5	См. L. Fabri. Mesopotamian and Early Indian Art. Etude dOrient, I, 1932;
H. Frankfort. The Indus civilisation and Near East. Annual Bibliography of Indian
Archaeology, 1932; A. Keith. Mitanni, Iran and India, в кн. „Dr. Modi memorial volu¬
me....“ Bombay, 1930; E. M a c k a y. The Indus civilisation—some connections with Su¬
mer, Elam and the West. JRCAS, XXI,1934.
6	См. выше, стр. 77.
7	См. выше, стр. 77, прим. 5.
8	R. Ghirshman. Указ, соч*, стр. 82; Mc С о w η. Указ, соч., стр. 6.
9	Мс С о w п. Указ, соч., стр. 13, сл.
10	Там же, стр. 25, сл.
135

случае, один из аспектов ареала ее распространения различим от
Фарса до Персидского залива, другой — в районе Суз, третий — з
Луристане, затем в Гияне и т. д.1
Западные области Ирана (район Керманшах — Луристан), в куль¬
турном отношении прежде более связанные с Месопотамией (Гиян Y
А, В), чем с собственно Ираном, несколько позднее (Сиалк 111 = Гиян
V С, D)ßce больше начинают втягиваться в орбиту западноиранской,
а затем (период Сузы I) общеиранской культуры.
В Гияне, начиная с 14 м от земной поверхности (слой V С), посте¬
пенно появляется животный орнамент. Вначале идут козы (табл.
XXIII), затем — ряды несколько стилизованных птиц (с 12 м), наконец,
к 10 ж появляются пантеры1 2 (табл. XLVI—XLVIII).
Почти единые формы сосудов и иной керамики, а также тождествен¬
ный орнамент встречаются в указанное время повсеместно, во всем
Западном Иране.
С наступлением периода Сузы I области Элама превращаются как
бы в главный центр, метрополию всего иранского искусства3. В верхних
слоях Гияна V, в Бакуне А и других пунктах обнаруживается керамика
по форме и тесту, а также стилю декора в духе -мастерских Сузы I4.
Несколько позднее (вторая половина периода Сиалк III) это заметно
и в Сиалке и вообще в Восточном Иране. В последних слоях (III, 6, 7)
Сиалка обнаружено множество черепков, тесто и орнамент которых
явно в стиле мастерских Сузы I5.
Восточный Иран (Сиалкская зона), в культурном отношении
стоявший, пожалуй, выше Запада и являвшийся, возможно, источником
древнейшей цивилизации Элама6, постепенно начинает уступать свой
культурный приоритет областям запада — Эламу и подчиняется зна¬
чительному влиянию последнего, на землях которого вскоре возникают
древнейшие на территории Ирана классовые общества.
Итак, с наступлением периода Сузы I, по-видимому, в конце IV
тысячелетия до н. э. архаическое искусство Ирана начинает постепенно
реализовывать свое относительное единство7. Кстати, это время
совпадает с повсеместным появлением печатей в поселениях Ирана.
На керамике почти повсюду начинают появляться те же ряды козе¬
рогов, птиц, пантер, людей и т. п.8 Лучшие образцы этой «школы»
обнаружены в Сузах и Персеполе9.
Перед тем как остановиться на блестящем периоде Сузы I, несколь¬
ко слов следует сказать о взаимоотношениях, как между двумя куль¬
турными зонами Ирана*, так и иранской культуры в целом с цивилиза¬
цией Месопотамии.
Выше уже было сказано, что с наступлением III сиалкского периода
(так называемая «хиссарская культура») взаимоотношения, параллели
и синхронизмы между восточной и западной зонами Ирана значительно
1	Mc Cown. Указ, соч., стр. 25—27.
2	G. Contenau et R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 64.
3	A. Parrot. Указ, соч., стр. 203.
1 G. Contenau et R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 64, сл.; Mc Cown. Указ-
соч., стр. 25, сл.; A. Parrot. Указ, соч., стр. 205, сл.
5	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 95.
6	Херцфельд рассматривает Иранское плато не только как связующее звено между
Востоком и Западом, но и как возможный источник древнейшей цивилизации Элама,
в чем с ним трудно не согласиться.
7	Гиршман относит это к середине IV тысячелетия до н. э.
8R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 95.
9	Там же, стр. 81.
136

увеличиваются; яснее и ближе параллели между Сиалком III и Фар¬
сом!1, Хиссаром I и Гияном V2, Гияном V и Сиалком III3, Сиалком III и
Хиссаром I4.
Что же касается взаимоотношений Ирана с Месопотамией, то и они
не подлежат никакому сомнению. Связи Ирана в III сиалкский период
с «сиро-месопотамской» культурой Халафа, Арпачия, Чагар-Базара,
Гавры и других неоспоримы5.
Гиян более чем все остальные области западной части плато был
связан с «сиро-месопотамской» культурой, что сполна подтверждается
сравнительным изучением гияновской и месопотамской глиптики, а
также архитектурных деталей жилищ6. Какие-то параллели прослежи¬
ваются также между Сиалком и Халафом, а также между Халафом и
другими областями Ирана, в частности Бакуном А7.
Особенно заметной становится связь иранской культуры с месопо¬
тамской в протошумерийский или, точнее, убайдский период истории
Месопотамии. Херцфельд, в частности, находит немало свидетельств в
пользу единства базы протоисторической цивилизации Шумера и
Элама8. Некоторые, в особенности Мак Ковн, прямо настаивают
на иранском происхождении убайдской культуры9. В этом есть какая-
то доля правды. В самом деле, геометрический орнамент Убайда
(последний не знает животного орнамента) обнаруживает значительные
аналогии в подобном же орнаменте Иранского плато10. Вспомним, что в
Иране в первых слоях III сиалкского периода доминирует именно гео¬
метрический орнамент11.
Если трудно согласиться с радикальным утверждением Мак Ковна,
то во всяком случае уверенно можно сказать, что протошумерийская
культура убайдского периода испытала сильное иранское влияние и
развивалась в тесном общении с иранской цивилизацией этого времени.
Итак, цивилизация Ирана в указанное время переживает значи¬
тельный прогресс. Это проявляется в планировке и постройке жилищ
Сиалка, где уже употребляются кирпичи, изготовленные по форме,
стены оштукатурены и выкрашены в белый или красный цвет. В сиалк-
ских домах, состоящих из нескольких комнат с очагами, имеются свои
кладовые. Покойников, кости которых носят, как и прежде, следы охры,
хоронят опять под жилищами, но около них появляются сосуды и другой
инвентарь12. Разного рода инвентарь обнаружен также и в могильниках
Гияна13.
1	Мс С о W п. Указ, соч., стр. 23—28; A. Parrot. Указ, соч., стр. 172—176.
2	Mc Cown. Указ, соч., стр. 17—18.
3	Там же, стр. 13—19.
4	Там же, стр. 7—11. R. Ghirshman (указ, соч., стр. 81—82) совершенно
справедливо отмечает, что с указанного периода древний житель Ирана минует ту ста¬
дию, когда связи его с другими областями носят случайный характер и когда продук¬
ты его общины (у Р. Гиршмана: village—деревня, село) удовлетворяют всем требова¬
ниям жизни. Напр., жители Сиалка начинают ввозить металл из района Исфагана, ра¬
ковины—с берега Персидского залива; из областей Хорасана, Бадахшана и еще более
восточных привозятся ляпис-лазурь, нефрит и т. д. Обмен караванами охватывал обла¬
сти все более и более отдаленные.
5R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 100, 106—116; M с Cown. Указ, соч., стр. 33;
A. Parrot. Указ, соч., стр. 173—178.
6R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 94—95; Е. Н е г z f e 1 d. AMI, 1933, рис. 13.
7 Mc Cown. Указ, соч., стр. 33—35; A. Parrot. Указ, соч., стр. 173.
8Е. Herzfeld. Iran..., стр.5—6. Впрочем, из Элама выводит шумерийцев и
Г. Чайлд.
9	Mc Cown. Указ, соч., стр. 36, сл.
10	См. там же, рис. 13.
11	См. выше, стр. 134.
12	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 80.
13	G. Contenau et R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 15, 62.
137

Значителен также прогресс в изготовлении металлических, костяных,
каменно-кремневых и других орудий. Особенно заметно развивается
индустрия металла: медь теперь уже научились плавить. Обогащаются
также и украшения. Оружия пока еще не много. Усиливается обмен как
между областями Ирана, так и, по-видимому, между иранскими и
неиранскими землями. Во всех поселениях Ирана появляется множе¬
ство печатей'1, происхождение которых связано, вероятно, с заро¬
ждением элементов частной собственности в недрах еще первобытно¬
общинного строя, а также, очевидно, с усилением обмена. Древнейшие
печати найдены в Персеполе1 2, Гияне3, Сузах4, Сиалке5 и других поселе¬
ниях6 (табл. XLIX).
Вначале на печатях изображается по преимуществу геометрический
орнамент, затем следуют человеческие и животные изображения. Печати
предшествовали изобретению письма7 и являлись своеобразным знаком
или эмблемой индивида. Появляется некоторая специализация — пер¬
вые признаки отделения ремесла от земледелия. Это лучше всего
заметно по керамическим изделиям, которые уже изготовляются при
помощи гончарного круга и требуют, конечно, определенных навыков
и специализации в этом роде ремесла, да и искусства. В самом деле,
трудно допустить, что столь богатые керамические изделия, как изделия
III сиалкского периода и в особенности Сузы I, изготовлялись не специ-
алистами-гончарами. Есть основания предполагать, что изделия гончар¬
ных мастеров Ирана указанного времени, хотя бы частично, были рас¬
считаны на экспорт8.
Заканчивая беглую характеристику этого периода, нельзя не оста¬
новиться хотя бы на главных, наиболее отличительных свойствах кера¬
мики Иранского плато вообще и в особенности в интересующий нас
отрезок времени.
Наиболее характерной особенностью керамики или, точнее, орна¬
мента рассматриваемого периода является стилизация9, которая, как
уже отмечалось, возникает еще во II сиалкском периоде, на востоке
плато. Говоря о стилизованности или, вернее, геометризованной стили¬
зации дрёвнейшего иранского орнамента, следует отметить, что сам
рисунок, в котором изобилуют геометрические абстрактные мотивы,
зачастую Вместе с целыми или сокращенными реалистическими и нату¬
ралистическими деталями, свидетельствует о том, что он имеет чаще и
прежде всего смысловой10, а не чисто декоративный характер, хотя
последний и не может быть исключен совершенно, ибо в некоторых
случаях нетрудно заметить, как смысловой орнамент вырождается в
декоративный. Но в основе своей древнейший орнамент Ирана, бес¬
спорно, смысловой и носит символический и религиозно-магический
1	Е. Herzfeld. Iran..., стр. 13—15, 69—76 и др.; см. его же. AMI, V, 1933.
2	Е. Herzfeld. Указ, соч., стр. 13, сл.
3	G. Contenau et R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 47, сл.
4	См. G. Jéquier. Cachets et cylindres archaïques. MDP ,V I II ; L. Legrain.
Empreintes de cachets elamites. Там же, XVI, 1921.
5	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 82.
6	Mc C own. The Material Culture-of Early Iran. JNES, I, 1942.
7	E. Herzfeld. Iran..., стр. 15. Интересно отмеченное E. Herzfeld’oM (там же,
стр. 69—76) и другими исследователями родство мотивов на печатях и керамике.
8	R. G h i г s hm a n. Указ, соч., стр. 82.
9	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 78—79; см. е г о же. Notes sur les peuples et
l’art de l’Iran préhistorique: Revue des Arts Asiatiques, X, Paris, 1936; его же.
L’Iran des origines a l’Islam, 1951, стр. 24, и др. См. также P. Toscanne. Etude sur
la serpent, figure et symbolé dans l’antiquité élamite. MDP, XII, 1911.
10	Cm. E. P o 11 i e r. Etude historique et chronologique sur les vases peints de l’Acro¬
pole de Suse. MDP XIII,1912; его же. Une théorie nouvelle sur les vases de Suse. RA,
XXIII, 1926; E. Herzfeld. Iran..., стр. 22, 51.
138

характер. Сам рисунок, представляющий скрещение натурализма с
геометризацией, практически не что иное, как пиктографическое пись¬
мо1 (или, лучше сказать, орнамент происходит из пиктографического
письма2). На родство древнейшего иранского орнамента с письмом в
литературе указывалось неоднократно3. В этом отношении особенно
интересны, хотя не всегда и не совсем убедительны, доводы Херц-
фельда4.
Выдающийся иранист на значительном количестве примеров пока¬
зывает, что полные символизма, чрезвычайно выразительные росписи,
относящиеся еще к концу неолита в Иране, по сути дела, уже выражают
определенные мысли при помощи знаков более примитивных, чем пикто¬
графические5, которые имеют некоторую связь с графическими знаками
поздней письменности6 и в частности встречаются в протоэламском
письме7.
Теперь уже не может быть никакого сомнения в том, что характер
изделий стиля Сузы I не примитивен и что современник последнего
являлся не только охотником, как утверждали некоторые ученые,
делавшие на основании неправильных заключений вывод о том, что
стадий, предшествовавший расписной керамике, было мало8. Против
архаичности и примитивности рисунка на изделиях указанного времени
говорят, прежде всего сложность и глубокая стилизация орнамента,
свидетельствующие о развитом художественном творчестве и о дли¬
тельности стадий, предшествовавших крашеной керамике стиля Сузы I.
Сказанное безоговорочно подтверждает теперь уже твердо установив¬
шееся мнение о том, что стилю Сузы I предшествовал длительный,
равный двум периодам месопотамской истории (Самарра — Халаф) —
период Сузы I bis, ранее ошибочно ставившийся после периода Сузы I.
Справедливость требует отметить, что некоторые ученые, в частности
французские9, копавшие в Эламе еще до установления последователь¬
ности Сузы I bis ->Сузы I настаивали, вопреки мнению других исследо¬
вателей, на том, что современник стиля Сузы I далеко ушел от охот¬
ничьего быта и жил довольно развитой духовной жизнью. Причем,
главное, на что ссылались французские ученые, — это глубокая стили¬
зация и сложность рисунка стиля Сузы I.
В указанное время, т. е. в период Сузы I, керамическое искусство
Ирана достигает большого совершенства и одной из вершин своего раз¬
вития, что видно не только в изяществе и разнообразии форм, тон¬
кости теста, но и в значительном богатстве орнамента (табл. L—LUI).
Сила и жизненность этого искусства подтверждаются широким его рас¬
пространением. Перед его победным шествием не устоял даже и восток
плато (Сиалкская зона), имевший свои древние художественные тради¬
ции. Влияние стиля Сузы I достигает отдаленных областей Дамгана10,
Сеистана11, Белуджистана12, Мекрана'13 и др.14
Это утверждает Потье.
См. Е. Р о 11 i е г. Указ, статьи.
Там же.
Е. Herzfeld. İran..., стр. 22, 51, 62, 65 и др.
Там же.
Там же, стр. 62, 65, сл.
Там же.
- Н. Frankfort. Studies in Early Pottery of the Near East, I. Mesopotomia, Syria
and Egypt and their earliest interrelations. London. 1924.
9	Cm. E. P o 11 i e г. Указ, статьи.
10	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 95—96.
11	Там же, стр. 99, сл.
12	Там же.
13	Там же, стр. 97, сл.
u См. G. С h i 1 d е. Notes on some Indian and Iranian Pottery. Ancient Egypt, 1933;
E. Herzfeld. Iran..., стр. 30, сл.; A. Parrot. Указ, соч., стр. 203, сл., 211.
139

Значительным было влияние этого искусства на Месопотамию, =
особенности на шумерийскую глиптику, истоки которой некоторые ис¬
следователи усматривают прямо в рисунках на керамических изделиям
древнейшего Ирана1. Какая-то близость имеется между указанна ·
искусством и искусством северного Кавказа, на что в литератур:
неоднократно обращалось внимание1 2.
Сказать что-либо конкретное о хозяйственном и социальном укладе
жизни древнего обитателя Ирана рассматриваемого периода весьма
затруднительно. Но все то, пусть даже немногое, что мы знаем ог
Иране этой эпохи, говорит нам о том, что насельники указанной области
(во всяком случае, части ее, причем, немалой) были уже далеки от
того первобытного состояния, когда они являлись охотниками-собира-
телями, и жили в условиях сравнительно развитых типично земледель¬
ческих обществ, мало отличавшихся от обществ Месопотамии того же
времени (Убайд — Урук), развивавшихся по пути к классовому об¬
ществу.
Поливка посевов осуществлялась при помощи ирригации3. Пасту¬
шеско-скотоводческие племена еще не выделились из основной массы
населения Ирана, хотя скотоводство во всех общинах Ирана достигает
значительного развития: разводился крупный и мелкий рогатый скот,
была уже приручена лошадь. Велась также охота на разных зверей и
птиц. Значительного развития, как мы видели выше, достигли обра¬
ботка металла и камня* а также гончарное искусство, что не может не
предполагать дальнейшего разделения труда и постепенного выделения
ремесла. О развитии ткачества говорят глиняные прясла. Значительно
был развит и обмен. По-видимому, к концу этой эпохи постепенно начи¬
нает возникать частная собственность, о чем, как уже говорилось выше,
косвенно свидетельствуют появившиеся печати.
Имея в виду все сказанное выше, трудно не предположить, что
поселения Ирана рассматриваемого периода уже являли собою патри¬
архальные общины. О степени развитости патриархальных отношений
здесь по вполне понятным причинам мы сказать ничего не можем.
О сравнительно богатой духовной жизни древнего иранца свидетель¬
ствует рассмотренная выше керамика, точнее роспись, имевшаяся
на ней.
Итак, известные археологические материалы интересующего нас
времени в Иране рисуют нам общества, находившиеся на стадии раз¬
витого первобытно-общинного строя и постепенно двигавшиеся к клас¬
совому обществу.
О сказанном лишний раз свидетельствует факт обнаружения уже
в IV сиалкском периоде первых письменных документов — так назы¬
ваемых протоэламских пиктографических табличек4 (табл. LIV).
В IV сиалкский период, синхронный так называемому «промежуточ¬
ному слою» и частично периоду Сузы II в Эламе, а также концу урук-
ского периода, джамдат-насрскому с частичным заходом в древнедина¬
стический период в Месопотамии, происходит дальнейшее развитие
хозяйственной и культурной жизни обитателя плато (см. табл.
1	R. G h i г s h m an. Указ, соч., стр. 52, сл.; М. Pezard. Étude sur les intailles
Susiennes. MDP, XII, 1911.
2	M. Rostovtzeff. Iranians and Greeks in South Russia, стр. 27, сл.
3 R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 74; Г.Ч а й л д. Прогресс и археология, стр. 43.
4 R.Ghirshman. Указ, соч., стр. 65, сл.; E. Herzfeld. İran..., стр. 179—180;
A. Parrot. Указ, соч., стр. 296, сл.
140

LVI—LVH). Правда, в указанное время восточные и центральные
области Ирана (Сиалкская зона) все более превращаются в перифери¬
ческую зону по сравнению с юго-западными областями — в основном с
территорией Элама, которая все более становится метрополией куль¬
турной жизни плато. Но общий прогресс заметен во многих областях
Ирана, что, возможно, не всегда и не везде является следствием только
внутреннего развития. Быть может, в некоторых местах это в опре¬
деленной мере связано с внешними влияниями, исходившими, по всей
вероятности, из наиболее развитых в указанное время областей юго-
запада (район Элама), где вскоре, буквально через несколько столетий,
почти одновременно с шумерийскими государствами возникают первые
классовые общества1.
Начиная с этого времени (IV сиалкский период, в особенности
конец его) развитие областей Ирана идет неравномерно. Причины этого
явления не всегда и не совсем ясны, но бесспорно, что имели место
какие-то социально-политические катаклизмы, положившие конец
существованию автохтонных культур в отдельных районах центральной
и восточной полосы Иранского плато. Так было в Сиалке, который с
конца IV периода был заброшен и где жизнь замерла на тысячелетие с
лишним. Первые новые слои Сиалка относятся только к самому концу II
тысячелетия до н. э.1 2
Большие изменения произошли и в соседней, Хиссарской зоне, где
примерно то же время (IV сиалкский период = Хиссар II) характери¬
зуется прогрессивным исчезновением расписной керамики и заменой
ее серо-черной, монохромной3 (табл. LXI). Многие авторы связывают
эти большие потрясения с проникновением в указанные области чуже¬
земных завоевателей4. Возможно, это были первые волны индоиранских
племен. Но едва ли правильно будет связывать все пертурбации и
катаклизмы только с приходом иноземных захватчиков. Несомненно,
что значительную роль играли и причины внутреннего порядка, выз¬
ванные общим сравнительно высоким развитием. Но о них, к сожалению,
мы можем только гадать и предполагать.
Одна из главных причин этих больших социально-политических
потрясений кроется, бесспорно, в значительном развитии производитель¬
ных сил в недрах пока еще существовавшего первобытно-общинного
строя, что, как нам кажется, в первую очередь было связано с теми новы¬
ми условиями, которые, будучи порождением начавшегося бронзового
века, резко стали изменять весь уклад жизни древнего насельника
плато.
Итак, в силу каких-то, пока еще не совсем улавливаемых нами
причин, восточная зона, претерпевшая целый ряд социально-полити¬
ческих катаклизмов, отрывается и значительно отстает в своем разви¬
тии от областей Запада. Однако на значительной части указанной
(восточной) территории жизнь, конечно, не прекращается:	развитие
продолжается, но в несколько иных условиях и иными темпами — в
условиях продолжавшего существовать первобытно-общинного строя и
темпами более замедленными, чем на Западе.
1	История Элама неплохо освещается в книге G. Сашегоп’а .History of Early
Iran“. Эламу посвящено также специальное исследование F. К ö η i g’a .Geschichte
Elams“, Der А. О., 29, Leipzig, 1931, и др. Характерно, что в древнем Эламе сильны
были пережитки матриархата: цари зачастую называли себя потомками сестры своего
предшественника. Этому вопросу посвящена специальная статья F. К ö n i g’a .Mutter-
recht und Thronfolge im alten Elam“.
2	Cm. R. Ghirshman. Указ, соч., т. II.
3	См. Е. Schmidt. Excavations at Tepe Hissar—Damgan. Philadelphia, 1937;
T. J. A r n e. The Swedish Archaeological Expedition to Iran 1932—1933. Kobenhavn, 1935.
4	CM. E. Schmidt. Указ. соч.
141

Но и сама западная зона не представляла собой нечто единое
Здесь, во всяком случае, можно усмотреть две различные по урозн:-:
своего развития зоны: это прежде всего развитый в социально-экономи¬
ческом отношении юг — области Элама'1, и земли, расположенные
севернее, вплоть до гор Курдистана и Иранского Азербайджана1 2, ξ
социально-экономическом и культурном отношениях относительн:
слабо развитые: здесь даже в эпоху бронзы нет еще настоящих клас¬
совых обществ, тогда как в Эламе они уже существуют.
Итак, в начале, во всяком случае, не позднее середины III тысяче¬
летия до н. э. на территории Ирана в основном заканчивается длив¬
шаяся более тысячелетия эпоха энеолита.
Несмотря на неполноту и немногочисленность наших материалов,
выше мы попытались показать основные линии развития Ирана энео-
литического времени. В этот период, как мы видели, на территории
плато появляются первые настоящие поселения с оседлым земледелием
и скотоводством, совершенствуются орудия труда из камня, кости и ме¬
ди; зарождаются керамика, а затем металлургия, достигшие в своем раз¬
витии к концу указанного периода значительной высоты; был изобретен
гончарный круг, что говорит о постепенном выделении ремесла; раз¬
вивается искусство, о чем свидетельствуют скульптурные изделия из
кости, весьма богатая и красочная керамика; развиваются также рели¬
гиозные воззрения, о которых говорят скорченные погребения костяков,
посыпанные охрой, и т. п.
Сравнительно подробно мы остановились на характеристике кера¬
мики не потому,что она является главнейшим элементом энеолитиче-
ских обществ. Известно, что самым главным материалом среди археоло¬
гических находок являются орудия производства, керамика же являет
собой, как известно, не орудие производства, а производство · средств
производства. Но количественно преобладая среди археологических
находок, керамика является наилучшим критерием в деле установления
больших и малых культурных общностей. Наиболее стойкие и широко
представленные варианты «... неизбежно соответствуют реальным исто¬
рическим общностям»3.
Наконец, в самом конце интересующей нас эпохи было изобретено
письмо. Все это говорит о том, что развивавшиеся энеолитические
общины Ирана делали значительные шаги по направлению к клас¬
совому обществу, местами уже возникшему, в других случаях постепен¬
но возникавшему.
Следующим, довольно длительным этапом истории плато, продол¬
жительность которого равна примерно пятнадцати столетиям, является
эпоха бронзы.
Сплав меди и олова, т. е. бронза, был изобретен в начале III тысяче¬
летия до н. э. В Иране бронза стала входить в обиход с середины III
тысячелетия до н. э. Правда, каменные и кремневые орудия не сразу были
вытеснены новым сплавом. В хозяйственном отношении с бронзой в те¬
чение почти всего периода ее развития успешно соперничали камень и
кремень, хотя для изготовления оружия и украшений уже с ранней
поры стали все в большей степени употреблять металл. И это в первую
очередь касается топоров:	они уже в раннем бронзовом веке часто
изготовлялись из металла.
1	Впрочем, и территория Элама не представляла собою области с совершенно
одинаковым развитием: в горных районах страны жило, очевидно, немало отсталых
нлемен.
2	В этой зоне также можно выделить несколько локальных районов—это прежде
всего Луристан, приурмийский район, прикаспийская полоса и др.
3	А. В. Арциховский. Основы археологии. М., 1954, стр. 72,
142

Главную массу причин резких социально-политических катаклизмов
в древнем Иране следует искать в тех значительных переменах, которые
были обусловлены бронзовым веком. Правда, последние появились не
сразу и вначале не столь заметны, но бесспорно—и это сразу бросается
в глаза при изучении соответствующих слоев поселений и некрополей,
— что с развитием металлургии изменяется характер жизни древнего
обитателя плато: появляется множество бронзовых украшений и в осо¬
бенности оружия!1.
Следует отметить, что если примерно до начала III тысячелетия до
н. э. в путях развития Месопотамии и Ирана не наблюдается особо
резких различий, то начиная с указанной эпохи таковых становится
все больше и больше: месопотамские общины идут по пути развития
классовых обществ, а иранские—продолжают оставаться на стадии пер¬
вобытно-общинного строя.
Используя наличие крупных водных ресурсов в больших речных
долинах и опираясь на широко разветвленную ирригационную сеть,
древний житель Месопотамии в основном на базе земледелия смог к
началу III тысячелетия до н. э. создать свою богатую «городскую»
цивилизацию.
Наличие больших рек в Месопотамии было одним из важных усло¬
вий, способствовавших быстрому перерастанию доклассового общества
в классовое, в особенности в южных областях страны1 2.
Значительная часть условий, благодаря которым в Месопотамии
возможно было ведение земледелия в столь обширных масштабах, в
Иране отсутствовала. В этой стране нет широких речных долин и боль¬
ших многоводных рек. В силу сказанного в древнем Иране земледелие
не имело того большого потенциала, которым в этой отрасли хозяйства
обладала Месопотамия. Но зато природные условия Ирана, в частности
Западного, с его богатыми горными пастбищами, создавали неограни¬
ченные возможности для ведения скотоводческого хозяйства, вначале в
основном оседлого. Но это отнюдь не означает, что Иран интересующего
нас времени был только страною скотоводческой. Земледелие, возник¬
шее здесь в энеолите, возможно, даже в более раннюю пору, продол¬
жало развиваться и в эпоху бронзы. Однако, как уже было сказано
выше, в силу природных условий древний обитатель плато лишен был
возможности создать земледельческое хозяйство, базировавшееся на
грандиозного масштаба ирригационных сооружениях, как то было в
Месопотамии, где этот вид хозяйства играл ведущую роль.
В Иране в указанную пору, судя по всему, земледелие в масштаб¬
ном отношении уступало скотоводству. В основном таковою мы знаем
эту страну и позднее. Исключение можно сделать разве только для
некоторых ее областей, возможно, отдельных частей Элама, Иранского
Азербайджана и др.
Отсутствие необходимых условий для ведения земледелия в обшир¬
ных масштабах, означавшее на деле отсутствие условий для широкого
кооперирования и зарождения деспотической власти, было одной из
главных причин того, что древние племена Ирана со своей примитивной
социальной организацией не могли создать в интересующую нас эпоху
государственной власти, что, однако, как известно, было возможно в
условиях Месопотамии, где уже в начале III тысячелетия до н. э. при
сравнительно еще низком техническом уровне возникают единство
общин и деспотическая власть. Именно земледелие и порождало проч¬
ную оседлость и объединение общин южного Двуречья. Отсутствие
прочной земледельческой базы в значительной части древнего Ирана и
было главной причиной, порождавшей особую подвижность, а позднее
1	Е. Н е г Z f e 1 d. Iran..., стр. 126, сл.
2	В. В. Струве. История Древнего Востока, стр. 66.
143

и кочевое скотоводство у обитателей этой страны. Подвижностью
отличались уже! кутии, вступившие на историческую арену в середине
III тысячелетия и на сто с лишним лет завоевавшие Месопотамию
Кочевыми или полукочевыми скотоводами в значительной массе были
и касситы, известные с первой половины II тысячелетия до н. э., которые
также завоевывали соседнюю Месопотамскую равнину.
В общем в рассматриваемое время в древнем Иране при сохранении
и даже, возможно, некотором развитии земледелия на первый план
постепенно выдвигается скотоводческое хозяйство. Скот становится
одним из главных богатств насельников этой страны.
0	несомненном увеличении богатств говорят могильники Гияна.
Луристана, Хиссара, Талыша и другие, заключающие в себе различного
рода украшения, в частности, серьги, браслеты, булавки не только из
бронзы, но нередко и из серебра и золота. Об усилении военной угрозы
и желании уберечь накопившиеся богатства свидетельствуют стены,
окаймляющие поселения, в частности в Гёй-тепе, Тюренг-тепе и др. Об
этом же свидетельствует огромное количество оружия, находимого во
всех (мужских) могилах в Гияне, Луристане, Бад-хора, Тепе-Джем-
шиди, Хиссаре, Талыше и др. Характерно, что земледельческий инвен¬
тарь в это время встречается сравнительно редко. Но зато в могиль¬
никах и поселениях все чаще и больше встречаются кости животных, в
частности козы или овцы.
Итак, по-видимому, к середине III тысячелетия до н. э. происходит
выделение пастушеских племен из основной массы населения. Это,
говоря словами Энгельса, было уже первое крупное общественное раз-
деление труда1.
Несмотря на то, что скотоводческое хозяйство племен древнего
Ирана в середине III тысячелетия до н. э. могло носить только пасту¬
шеский характер и быть в основном оседлым или полуоседлым, тем не
менее, однако, сказанное не означает, что эти племена вовсе не пере¬
двигались на большие расстояния. Наоборот, сам характер скотовод¬
ства делал племена, занимавшиеся названным видом хозяйства, тре¬
бовавшим в связи с увеличением поголовья скота все новых и новых
лугов и пастбищ, несравненно более мобильными, чем земледельцы,
которые нередко как бы «срастались» с землею, как со своей пуповиной.
Именно скотоводческий по преимуществу образ жизни и понуждал,
видимо, кутиев совершать длительные переходы, вторгаться в земли
соседей, в частности в Месопотамию. Во всяком случае, передвижение
кутиев едва ли можно объяснить, если считать их только оседлыми
земледельцами.
Характерно, что с началом бронзового века на Древнем Передне¬
азиатском Востоке связано широкое распространение различных изде¬
лий из металла, а также керамики, в частности известной полихромной
расписной, встречающейся в Месопотамии, Малой Азии, Иране и других
областях. Столь значительное распространение этого рода керамики
ставится некоторыми исследователями1 2 3 в связь с появлением нового
народа или каких-то новых групп народов, которые, якобы, были носи¬
телями и распространителями упомянутой керамики.
Не отрицая миграций и вовсе не умаляя их значения в распростра¬
нении отдельных культурных явлений, не следует, однако, стремиться
объяснять все перемены в жизни народов и племен только миграциями,
возводя последние в повсеместно сущий фактор или, лучше, в своего
рода универсальную отмычку.
1	Ф. Э н г е л ь с. Происхождение семьи, частной собственности и государства,
стр. 165.
3	Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 87, сл.
144

Нам кажется, что причину широкого распространения близкой по
форме и декору керамики, а также других изделий в различных обла¬
стях Передней Азии следует искать не столько в миграциях, сколько в
самом характере тех перемен, которые явились следствием внутреннего
развития, связанного с наступлением бронзового века, отличительной
чертой которого, как известно, является широкий регулярный обмен1
между пастушескими и земледельческими племенами. Да и сами пере¬
движения племен, которые, бесспорно, имели место в это время, были в
основном следствием указанных перемен, вытекавших из новых условий
бронзового века.
В области промышленности в рассматриваемое время постепенно,
хотя и слабо, намечается некоторая специализация и дальнейшее усо¬
вершенствование в связи с развитием металлургии. Продолжает раз¬
виваться также и керамическое искусство.
Указанные выше обстоятельства, а именно, увеличение производ¬
ства во всех отраслях хозяйственной деятельности древнего обитателя
плато — в скотоводстве, земледелии и ремесле — не могли не повлиять
на внутриобщинные взаимоотношения: уже к концу III — началу II
тысячелетия до* н. э. происходит значительная имущественная диффе¬
ренциация внутри самих племен. Это явно заметно по археологическому
инвентарю Хиссара II и III, в особенности «кладов» типа астрабадского
и других, где обнаружено большое количество не только бронзовых, но
и серебряных и золотых изделий. Указанные обстоятельства, несомнен¬
но, говорят в пользу выделения родоплеменной знати в условиях суще¬
ствовавшего общиннородового строя. Естественно, усиливается значение
участившихся войн, о чем, как уже упоминалось выше, говорят раз¬
личного рода оборонительные сооружения и огромное количество
оружия, находимого во всех могильниках той эпохи.
Все сказанное позволяет предполагать замену матриархата патри¬
архальной властью, властью пастуха-земледельца в древнем Иране уже
к середине III тысячелетия до н. а.
Что касается конкретных материалов эпохи бронзы в древнем Иране,
то; рассмотрение их следует начать с «луристанских бронз». Серия
металлических изделий, ставшая известной под упомянутым названием,
происходит из нескольких тысяч разновременных и в разное время
раскопанных некрополей и могил, впрочем, хищнически разграблен¬
ных местным населением. Часть этих бронз, скупленная на рынках
Персии, попала в различные музеи Европы и Америки. И вот уже
четверть века специалисты, изучающие этот значительный и весьма
оригинальный металлический инвентарь, пытаются выделить наиболее
важные комплексы и установить их датировку. В определении дати¬
ровки луристанских бронз мнения исследователей сильно расходятся1 2.
Одни относят эти находки в основном,к XIV—X вв.3, другие — к XIII—
VI вв.4 или XII—VI вв.5, третьи — к I тысячелетию до н. э.6
Но теперь уже не может быть сомнения в том, что в известном нам
обширном материале ясно выделяются комплексы наиболее древних
1	См. Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства,
стр. 165.
2	См. Н. Frankfort. Archaeology and the Sumerian problem; C. F. A. S c h a ef¬
fer. Stratigraphie Comparée et Chronologie de l’Asie Occidentale. London, 1948, стр.
474, сл.
3	E. Herzfeld. Iran..., стр. 170, сл.
4	См. St. Przeworski. Archaeologia, LXXXVIÏI, 1940; cp. e г о ж e. Personal
ornaments in Рге-Achaemenid Iran. В кн. .Survey of Persian Art“, I.
δ См. R. D u s s a u d. The Bronzes of Luristan. В кн. .Survey of Persian Art*, I.
6	Cm. A. Godard. Les Bronzes du Luristan. Ars Asiatica, 1931.
253-10
145

изделий, относимые к шумеро-аккадской эпохе, точнее, ко второй поло
вине III тысячелетия до н. э.1	(2500—2100 гг. до н. э.)2. Это — эпохз
древней бронзы (табл. LXII).
К эпохе древней бронзы в Луристане относятся несколько топоров,
ударников, кинжалов и т. п. Наиболее древним из всего комплекс-
является топор типа урского (из царского погребения), с проухом и
вислым обухом, прямым верхним и выпуклым острым краем. Близким
к этому типу, как нам кажется, является топор из Гияна3, а также
несколько отличный топор из Тепе-Джемшиди4, последний из которых
определяется Р. Дьюсо как комбинация шумеро-аккадских топоров5.
Следует отметить, что топоры подобного типа.и близкие к ним m
форме были в свое время широко распространены в Передней Азии и.
на Кавказе6.
К группе изделий древней бронзы относится вислообушный топор,
имеющий над верхней частью проуха три соска. Острый конец топора
закруглен. Этот тип топора, как полагают, напоминает оружие Нарам-
сина, изображенное на скальном рельефе на Карадаге7. Топор-кирка из
Тепе-Гияна напоминает почти такое же оружие на другом скальном
рельефе Нарамсина8. К этому гияновскому топору близок по форме
топор из VI слоя Тепе-Гавры9.
Луристанский топор-кирка, близкий к шумерийским образцам и
совершенно тождественный с сирийским (из Тель-Ахмара), должен быть
отнесен также к интересующей нас эпохе10. К тому же времени относятся
первые зооморфные топоры11, имеющие над проухом по несколько
сосков, последние из которых (т. е. соски) восходят к таковым же на
топорах Саргонидской эпохи12.
К той же серии древних бронз относится луристанский кинжал13, на
рукоятке которого изображена человеческая голова. Этот кинжал,
так же как и другие упоминаемые изделия Луристана, тяготеет к
Шумеру14.
Изложенное выше позволяет сделать заключение о том, что группа
наиболее ранних бронз Ирана по форме и стилю явно выказывает
свою зависимость от Месопотамии, в частности от Шумера15. Поэтому
родину древнелуристанских бронз нельзя локализовать ни в юго-запад¬
ном углу Каспия16, ни где-нибудь на Кавказе, как это предполагают
некоторые исследователи17.
I	С. F. A. S с h a e f f е г. Указ, соч., стр. 484, сл; R. D u s s a u d. Указ, соч., стр. 274, сл.
3 R. Dussaud. Указ, соч., стр. 274, сл.
3	См. G. ContenauetR. Ghirshman. Указ, соч., табл. V, 4.
4	Там же, табл. XXIV, .
3 R. Dussaud. Hache à douille du type asiatique. Syria, XI, 1930, стр. 248.
6	См. C. F. A. S c h a eff e г. Указ, соч., рис. 82i5; Б. А. Куфтин. Указ, соч.,
стр. 15, 16, рис. 14.
7	S. S m i t h. Early History of Assyria, стр. 97, рис. 9; C. F. A. S c h a e f f e г. Указ,
соч., стр. 485.
8	Е. Herzfeld. Iran..., стр. 126.
9	VI слой Тепе-Гавры Е. Herzfeld (там же) относит к древнединастическому
периоду („Early Dinastic“), что едва ли верно. С древнединастическим периодом син¬
хронен VII слой Гавры (см. A. Parrot. Указ, соч., табл. II). VI слой, следовательно,
синхронен периоду аккадской династии.
10	С, F. A. Schaeffer. Указ, соч., стр. 484.
II	Там же, табл. 263,2; см. Е. Herzfeld. Iran..., стр. 127, рис. 244, табл. XXVII, 2.
19 См. у Е. Herzfeld а (там же, стр. 129) крайние справа три изображенных друг
над другом маленьких рисунка.
13	С. F. A. S с h a e f f е г. Указ, соч., рис. 263, 5.
14	Там же, стр. 485.
13 Там же стр. 494.
16	A. Godard. Les Bronzes du Luristan, стр. 17.
17	См. E. H e г z f e 1 d. Iran..., стр. 167. Cp. стр. 163.
146

Зависимость древнейших бронзовых изделий Ирана от месопотам¬
ских вполне понятна: Месопотамия этого времени значительно шагнула
вперед по пути развития классового общества, чего по указанным выше
причинам в Иране еще не было.
Следует отметить, что наиболее ранние металлические изделия
Кавказа также тяготеют к югу1, очевидно, к Месопотамии1 2. Возможно,
связующим звеном в данном случае служили определенные области
северо-западного Ирана. Однако зависимость древнейших бронзовых
изделий Ирана от месопотамских не означает, что местное металлурги¬
ческое производство в Иране вовсе отсутствовало. Наоборот, металлург
гия меди в древнем Иране восходит еще к периоду Сиалк III3. Развитие
ее, очевидно, продолжалось непосредственно и в послесиалкский пери¬
од, чему благоприятствовало значительное количество месторождений
меди во многих областях древнего Ирана4.
Во второй половине III тысячелетия до н. э. развитую металлургию
меди и бронзы мы видим в Хиссаре5, несколько позднее в Талыше6ит. д.
Поэтому можно предположить, что из наиболее развитой Месопотамии
в эпоху древней бронзы в Иран ввозились в основном изделия, сравни¬
тельно дорогостоящие, употреблявшиеся, очевидно, представителями
нарождавшейся знати, а предметы широкого потребления (главным
образом оружие, а также значительная часть украшений) изготовля¬
лись на месте.
Уже в эпоху древней бронзы бронзовые изделия все шире стали
внедряться в быт. Появляется множество украшений и оружия из брон¬
зы; например, только в 18 могилах IV слоя Гияна, относимого ко
второй половине III тысячелетия до н. э.7 8, обнаружено около 30 раз¬
личных предметов из бронзы. Это — браслеты, кольца, посуда, булавки,
спиральные подвески, бубенчики, топоры, наконечники копий и т. п.®
(табл. LXIII, LXIV).
В 9 могилах Тепе-Джемшеди в слое, синхронном Гияну IV, обнару¬
жено около 20 бронзовых предметов, как-то: кольца, браслеты, топоры
и т. д. (табл. LXV).
Бронзовые предметы, в первую очередь браслеты9, булавки с
ушком10 II, лезвия кинжалов и т. п., обнаружены и в слое D Гёй-тепе11
(около оз. Урмия), относимому ко второй половине III тысячелетия
до н. э.
Особенно много металлических изделий во второй половине III
тысячелетия до к. э. в Тепе-Хиссаре и соседних с ним районах12 (табл.
LXVI, LXVII).
1	А. А. И е с с е н. К вопросу о древнейшей металлургии меди на Кавказе. Из
истории древней металлургии Каказа. Изв. ГАИМК, вып. 120, М—Л., 1935, стр. 207.
2	Ср. Н. Frankfort. Sumerians, Semites and the Origin of Copper Working. Anti¬
quaries Journal, VII, № 2, 1928, стр. 230 и др.
3	См. выше, стр. 128.
I	J. de М о г g a n. Mission Scientifique en Perse, т. I. Paris, 1905, стр.114; H. de M о г-
g a n. MDP, VIII, Paris, 1905, стр. 333; J. de M о г g a n. La Préhistoire Orientale, III, стр. 183.
5	См. Е. Schmidt. Указ. соч.	&
6	См. J. de Morgan. Mission Scientifique en Perse, т. I, стр. 114.
7	IV слой Гияна относится специалистами к периоду стиля Сузы II.
8	G. ContenauetR. Ghirshman. Указ, соч., стр. 35—38.
9	Браслеты подобные гей-тепинским, обнаружены и в Закавказье (См. Т. В. В г о w η.
Указ, соч., стр. 120).
10	Такого рода булавки были в широком употреблении в Иране, Месопотамии,
Сирии, Палестине, на Кавказе и других областях (там же, стр. 122).
II	Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 120—123.
12	E. S с h m i d t. Указ, соч., стр. 201; М. Rostovtzeff. Journal of Egyptian
Archaeology, VI, 1920; F. R. W u 1 s i n. Excavations at Turang Tepe, near Asterabad.
Bulletin Amer. Instit. for Persian Art and Archaeology, Suppl., 1932, и др.
147

Немало металлических изделий, относящихся примерно к тому ж-:
времени, обнаружено в некрополях и могильниках Талыша — Ваджз-
лыке1, Вери1 2, Ага-Эвляре и др.3 (табл. LXVIII).
Итак, как видно из изложенного, в жизни обитателя Иранско:
плато с середины и в особенности со второй половины III тысячелетие
происходят значительные перемены, явившиеся следствием развит?:*
металлургии — появления бронзового века. В истории этих областей
начинается новый, более высокий этап развития, наложивший значитель¬
ный отпечаток на все стороны жизни племен плато, убыстривший раз¬
ложение родоплеменных отношений и явившийся, по сути дела, пр:-
возвестником новой эры, эры постепенного зарождения классовое,
общества на обширных пространствах Иранского плато.
Мы не знаем достоверно, была ли бронза изобретена также к
на территории Иранского плато, но бесспорно, что ею уже пользовались
начиная с середины и второй половины III тысячелетия до н. э. в «Нури¬
стане, Гияне, Гёй-тепе, Талыше, Хиссаре и других районах указанной
зоны. До введения в употребление бронзы здесь развивалась метал¬
лургия меди.
Металлургия меди на территории плато стала развиваться не
позднее конца IV тысячелетия до н. э. Она, как уже упоминалось, разви¬
валась в зоне Сиалка4, а также на берегу Урмии —в Гёй-тепе5 и других
частях плато. Состав металла в обеих вышеназванных областях был
различен6.
Характерно, что медь, употреблявшаяся в конце IV тысячелетия до
н. э. в Азербайджане (Гёй-тепе), была очень чиста7. «Лишь несколько
позднее в качестве примеси появляется мышьяк и только к середине III
тысячелетия до н. э., в эпоху начала бронзового века, к меди стали
добавлять небольшое количество олова — от 0,5% до 10 %8.
Дальнейшее развитие производительных сил, в связи с общим подъ¬
емом в эпоху бронзы, позволяет постепенно усложнять производствен¬
ную деятельность насельника плато.
К концу периода древней бронзы (конец III — начало II тысяче¬
летия), как известно, относятся могильники IV слоя Гияна и Тепе-
Джемшиди. Металла в этих двух одновременных слоях, как уже было
отмечено выше, много; это: наконечники копий, а также копья с загну¬
тым основанием, топоры и другие изделия.
Металлический инвентарь Гияна и Джемшиди корреспондирует с
такими же изделиями из Месопотамии, Сирии* Палестины и других
областей Древнего Востока9. Имеется также некоторая близость с изде¬
лиями из Суз10 11, Хиосара11, Гёй-тепе12. То же самое можно сказать и в от-
шении металлического инвентаря из Талыша, обнаруживающего связи
с изделиями Сирии, Месопотамии, частично Кавказа и других областей13.
Здесь также много различного оружия и украшений.
1	См. H. de Morgan. MDP, VIII.
2	Там же.
8 Там же.
4	См. выше, стр. 128.
5	Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 179, сл.
6	Ср. таблицы и данные в указанных работах R. Ghirshman’a (т. II) и Т. В. Вго-
wn’a (стр. 179—197).
7	Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 188.
8	Там же, стр. 192.
9	С. F. A. S с h a e f f е г. Указ, соч., стр. 463, сл.
10	М с С о W п. Указ, соч., стр. 53.
11	Там же.
13	Т. В. В го wn. Указ, соч., стр. 122.
13 С. F. A. S с h a e f f е г. Указ, соч., стр. 424, сл.
148

Прогресс особенно заметен в Хиссаре, III слой которого содержит
огромное количество металлических (бронзовых, медных и т. д.) изделий
и керамики. Могилы и само поселение слоя III В и могилы слоя С, кроме
всего прочего, содержат богатые «клады» — изделия из бронзы1, сере¬
бра и золота: это — обычное в слоях бронзового века вооружение, раз¬
личные орудия, украшения, столовая посуда и т. п.2
В числе обнаруженных предметов следует назвать очень красивые
булавки, некоторые из которых находят себе аналогии в областях
Ирана3, Армении4, Переднеазиатского Востока5, Кавказа6, статуэтки
(медные или бронзовые) и прочие изделия. Здесь много оружия — раз¬
личного рода наконечников копий, кинжалов и т. п.
Наконечники копий, близкие к хиссарским, обнаружены в Гияне7,
Сузах8, Рас-Шамра9, Палестине10, Харране11, на Кавказе 12, в Трое'13.
Кинжалы же находят себе аналогии в Сирии14, Малой Азии15 и других
областях16.
Близким по характеру изделий к Хиссару III В и С является
инвентарь могил Шах-тепе II b и а17 и Тюренг-тепе18.
Известный нам из различных поселений и некрополей бронзового
века Ирана материал, как уже было отмечено выше, позволяет гово¬
рить об увеличении производительности труда, значительном усилении
межплеменных общений — обмене и учащении военных столкновений,
в связи с чем и возникают условия для появления имущественной диф¬
ференциации внутри отдельных племен и выделения из числа общинни¬
ков родовой знати.
Об относительно интенсивных межплеменных общениях, кроме
металлических изделий, бус и пр., говорит также и керамика. Указанный
инвентарь позволяет нам выделить отдельные зоны с относительно
общей культурой. Таковых на территории Иранского плато рассматри¬
ваемого времени, как нам кажется, три:	Сузиано-гияновская (Загрос-
ская), северо-западная (Южноазербайджанская), восточная, или
северо-восточная (Хиссарская) зоны, между которыми, впрочем, также
существовали отдельные, иногда без особого труда улавливаемые связи,
идущие нередко из Хиссара через весь Иран вплоть до Месопотамии и
даже Малой Азии19.
В интересующий нас период (примерно с середины III тысячелетия до
н.э.) в Загросской полосе была распространена керамика стиля Сузы II20
1	Следует отметить,что олово не превышает 3 %.
3	E. S с h m I d t. Указ, соч., стр. 203, сл.
3	С. F. A. S с h a e f f е г. Указ, соч., стр. 448.
4	Там же.
* Там же.
6	Там же.
7	М с С о W п. The Comparative Stratigraphy of Early Iran, стр. 53.
8	Там же.
9	C. F. A. S c h a e ff e г. Указ, соч., стр. 449—450.
10	Там же.
11	Там же.
12	Там же.
13	Там же.
14	Там же, стр. 448, сл.
Там же.
16	Там же.
17	T. J. А г n е. The Swedish Archaeological Expedition to Iran, 1932—1933; e г о ж e.
Excavations at Shah Tepe, Iran. Stokholm, 1945.
18	См. M. Rostovtzeff. Указ, соч.; F. R. W u 1 s i η. Указ, соч.; Мс С о w η.
Указ, соч., стр. 54—57.
19 M с С о w п. Указ, соч., стр. 51, сл.; С. F. A. Schaeffer Указ, соч., стр. 445, сл.
20 M с С о w л. Указ, соч., стр. 43—46.
149

(или СузнНО)1. Керамика стиля Сузы II подразделяется на ды
периода: D UD2 (см. табл. LIX).
В период D 1 появляется посуда с непрочным полихромным орнамен¬
том1 2, ассоциирующимся с древнединастическими (периода I—III) изде¬
лиями («skarled ware»)3. Этот тип посуды, бесспорно, моложе джамда--
насрской полихромной посуды с нормальным прямолинейным орнамен¬
том, наложенным черным или красным цветом на серо-глиняный поли¬
рованный фон4. Последняя встречается в слоях, предшествующих клад¬
бищу А в Кише5. Непрочный полихромный орнамент посуды, а также
некоторые иные изделия Сузы D 1 соответствуют слоям уровня клад¬
бища А в Кише6.
Слой Сузы D 2 дает уже по преимуществу монохромную7 или моно¬
хромно-расписную керамику8.
Керамика стиля Сузы II с различными локальными вариантами
встречается во многих частях Загросской полосы. Определенное влия¬
ние ее обнаруживается и в северо-западном Иране9, а также в Закав¬
казье10 *.
Наиболее значительный материал как керамический, так и иной,
после Суз дает некрополь Гияна IV11, а также синхронный с ним Джем-
ши д и IV12.
Раскопщики устанавливают тесную связь между керамическими
изделиями Гияна — Джемшиди IV и Сузы II13.
В Гияне между V и IV слоями имеется большой гиатус, и полихром-
ная посуда стиля Сузы D 1 здесь почти не засвидетельствована14.
Формы, цвет теста и декор керамики IV слоя многообразны: много
различных форм больших и малых сосудов и кувшинов, с ручкой и без
ручки, разнообразных мисок с носиком и без носика, котелков и т. п. Не¬
которые из изделий Гияна-Джемшиди имеют параллели в областях
Загроса15 и за его пределами16. Глина керамических изделий Гияна-
Джемшиди хорошего обжига с поверхностью в основном серого, кирпич¬
ного и коричневого цвета17. Декор накладывался обыкновенно черными,
реже красноватыми красками на верхнюю треть или даже половину со¬
суда18. Орнамент состоит из комбинации прямых, косых, волнообразных
1	М с С о W η (см. там же) период Сузы II определяет как период D.
3 R. de Mecquenem. Fouilles de Suse 1929—1933. MMAP, XXV, 1934, стр. 215.
сл.; см. также ММ AI, XXX, 1947, стр. 213.
3	М с С о w п. Указ, соч., стр. 45 со ссылкой на Mecquenem’a и РоШег’а.
4	Т. В. В г о w п. Указ, соч., стр. 87 —88.
5	Там же, стр. 88.
6	Там же (ссылка на С. L. W о 11 е у. The Royal Cemetery, pi. 186).
7	E. Pot tie г. MDP, XIII, 1912.
8	R. Mecquenem. Fouilles préhistoriques en Asie Occidentale 1934—1937. L’Anthropo¬
logie, XLVIII, 1938. Cp. MMAI, XXX, стр. 213, где сказано, что стиль Сузы II характери¬
зуется расписной керамикой, „то полихромной, то монохромной с декором черным на
фоне красном, то монохромной с декором черным на фоне светлом“.
0	Т. В. Brown. Указ, сч., стр. 89.
ю Б. А. К у фтин. Археологические раскопки в Триалети, стр. 5, 13, 86.
и G. ContenauetR. Ghirsh man. Указ. соч., стр. 35, сл; 66, сл.
i* Там же, стр. 100, сл.
i3 Там же, стр. 69—70.
и Там же, стр. 69—70, 79. Раскопщики не применяют название D 1, а говорят
просто о первом периоде (première période) стиля Сузы II.
is В частности, топоры, цилиндры-печати и т. п. См. С. F. A. S с h a ef f er. Указ,
соч., стр. 463.
16	Там же, стр. 462—464.
17	G. С о n t e n a u et R. G h i г s h m a n. Указ. соч. стр. 15, сл.; 66, сл.
18	Там же, стр. 67.
150

и циркулярных линий, треугольников, зубчатых кружочков и т. п. Очень
широко применяется стилизованное изображение «птицы-гребня»,
в свое время весьма широко распространенное1 и восходящее по мотивам
своим ко временам стиля Сузы I2 и шумерийской древности3.
Рассматриваемое нами время (Сузы D 1, Сузы D 2, Гиян IV) в ос¬
новном приходится на древнединастический и аккадский периоды, т. е.
на середину — вторую половину III тысячелетия до н. э.4.
Приблизительно к этому же времени относятся археологические
находки слоя D Гей-тепе в северо-западной (южноазербайджанской)
зоне. По времени слой D, как кажется нам, совпадает с периодом вы¬
ступления кутиев на историческую арену и первым упоминанием их
имени в шумеро-аккадской военной литературе. В принадлежности
культуры слоя D кутиям, пожалуй, не приходится сомневаться.
Керамика периода D содержит определенное количество новых
типов, совершенно отличных от тех, которые здесь прежде были в
употреблении, и тем самым еще раз свидетельствует о больших измене¬
ниях5, связанных с началом бронзового века (табл. LX).
Сохраняя всю свою специфичность, керамика Гей-тепе периода D
имеет теперь несравненно больше параллелей в других областях Древ¬
него Востока, чем в прежние времена6, что вполне понятно7.
Доминирующая керамическая форма периода D — это невысокие
плоские чаши обычно с загнутым краем8. Однако в употреблении были
также и различные сосуды, кувшинчики, пифосы и т. п.9 Изделия эти
обычно красно- или сероглиняные10. Наряду с полихромными, встре¬
чаются также полированные изделия серого и красного цвета, а также
цвета буйволовой кожи11.
Что касается декора, обычно накладываемого красными или чер¬
ными красками, то следует сказать, что полихромная роспись по пре¬
имуществу состоит из кривых волнистых линий или прямого геометри¬
ческого орнамента12, попадаются также изображения птиц13. Среди
изделий периода D встречаются и фрагменты керамики светлого цвета
с гребенчатым врезным орнаментом14 и некоторые другие типы декора.
Как уже было сказано, некоторые из форм упомянутых изделий, а
также отдельные мотивы декора последних обнаруживают параллели в
различных областях Древнего Востока, в первую очередь в Месопо¬
тамии, Малой Азии, Закавказье и Иране.
Маленькие полихромные сосуды Гёй-тепе очень близки к сосудам из
IV слоя Гияна15. Три других небольших сосуда также близки к гияно-
1	G. Contenauet R. Ghirshman. Указ. соч.,стр. 67.
2	Там же.
3	Там же, стр. 67—68. См. также интересные наблюдения и сопоставления этого
мотива у Е. Н е г z f e 1 d’a .Iran...“, стр. 56—83; рис. 97—98, 101—102, 106, 142, 148,
150—151, 154-155, 157—159, 161.
4. Mc С о w n. Указ, соч., стр. 43—48; см. также Г. Чайлд. Древнейший Вос¬
ток.., табл, на стр. 350.
5	Т. В. Brown (указ, соч., стр. 69) связывает это с появлением новых народов,
пришедших в Азербайджан в середине III тысячелетия до н. э.
6	Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 75, сл., 81, сл.
7	Период D совпадает с широкой экспансией кутиев, в частности,—завоеванием
ими Месопотамии.
8	Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 75, сл.; 81, сл.
9	Там же.
10	Там же.
11	Там же.
12	Там же.
13	Там же.
-V Тм жё, етр, §?i
]δ Там же, стр. 75.
151

вским изделиям1. Один из гёй-тегтинских пифосов2 обнаружив -
характерную форму изделий стиля Сузы II и Гиян IV. Другой пне
напоминает джамдат-насрск'ий сосуд3.
Некоторые из гёйтепинских чаш по форме близки к изделиям
IV—V 'Слоев Ниневии и II—III слоев Алишара4. Известны паралло.:
этим чашам и в более отдаленных областях5.
Что же касается декора изделий периода D, близкого к позднепол -
хромным изделиям Месопотамии и стиля Сузы II6, то он обнаружива:-
параллели на сосудах из Триалети, Алишара III, Ниневии V, Ирана >:
других областей7.
В следующей, третьей зоне Ирана, а именно северо-восточной (Хн:-
сарской) изменения, происшедшие в связи с началом бронзового (ил:-:
медно-бронзового) века8, еще более разительны. Уже слой II В Хиссарз
характеризуется преобладанием лощеной серо- и черно-глиняной кера¬
мики, быстрым вырождением расписной крашеной керамики и заменой
ее монохромной9; это падает примерно на середину III тысячелетия до
н. э.10 Несмотря на исчезновение крашеной расписной керамики, слои
Хиссара III (А, В, С) содержат керамику, отличающуюся значительным
многообразием форм. Здесь много колбообразных и конических сосу¬
дов, кубков, чаш, кувшинчиков с носиком, «чайников» и т. п. изделий.
На некоторых из них имеется елочный и сеткообразный орнамент.
Встречаются также алебастровые вазы и другие изделия11.
Керамические и иные изделия Хиссара III особенна близки к изде¬
лиям из UIax-тепе и Тюренг-тепе. Шах-тепе II b и Тюренг-тепе уровня
102—105 корреспондируют с Хиссаром III В, в то время как Шах-тепе
На и известный «сумерийский клад» из Тюренг-тепе близки к Хис-
сару III С12.
Керамика Хиссара III обнаруживает некоторые параллели с изделия¬
ми из Талыша13. Она очень близка также к изделиям Алишара I14 и
Анау III15.
1	Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 75, 85.
2	Найдена только верхняя часть этого сосуда (см. Т. В. Brown. Указ, соч.,
стр. 67, № 340).
3	Там же, стр. 76.
4	Там же, стр. 85—86.
6	Там же.
6	Там же, стр. 87.
7	Там же, стр. 86.
8	Е. Schmidt (указ, соч., стр. 201, 309) выдвигает положение, по которому в север¬
ном Иране не существовало бронзового века, а существовал только медный век. Од¬
нако согласиться с этой точкой зрения не представляется возможным. См.
С. F. A. Schaeffer. Указ, соч., стр. 446.
9	Е. Schmidt. Указ, соч., стр. 108 — 114; С. F. A. Schaeffer. Указ, соч., стр.
444—446; A. Parrot. Указ, соч., стр. 305; Me С о w η. Указ, соч., стр. 50, сл.
10	По вопросу определения даты Хиссара III мнения исследователей расходятся.
Сам раскопщик Е. Шмидт слои А и В относил к середине IV тысячелетия, а слой
С — к 2000—1500 гг. до н. э. Ср. С. F. A. Schaeffer. Указ, соч., стр. 450—451;
Е. Herzfeld. Iran..., стр. 103; М с С о w η. Указ, соч., стр. 50—53: H. F г a η k f о г t.
Cylinder seals. London, 1939, стр. 227, сл.; Т. В. Brown. The dating of Hissar III
period and its importance of Indian archaeology. Annals of Archaeology and Anthro¬
pology, XXVHI, 1948, стр. 27, сл.; A. Parrot. Указ, соч., стр. 306.
11	E. Schmidt. Указ, соч., стр. 212.
12	См. М. Rostovtzeff. Journal of Egyptian Archaeology, VI, 1920; F. R. W u I-
sl.n. Bulletin Americ. Instit. for Persian Art and Archaeology, Suppl., 1932;T. J. Ar¬
ne. The Swedish Archaeological Expedition to Iran 1932—1933;e го же. Excavations
at Shah Tépé, Iran; E. F. Schmidt. Указ, соч., стр. 326; E. H e r z f e 1 d. Iran..., стр.
103; C. F. A. Schaeffer. Указ, соч., стр. 451, сл.; Me Cow η. Указ, соч., стр.
54—57.
13	С. F. A. Schaeffer. Указ, соч., рис. 234; Е. Herzfeld. Указ, соч., стр. 105.
рис. 205, 206.
14	E. S с h m i d t. Указ, соч., стр. 114; С. F. A. Ş ç h a e f f e г. Указ. соч.. сто. 44Ç^
15	M с С о w n. Указ, соч., стр. 59—*

Весьма показательна значительная близость печатей, булавок, в осо¬
бенности бус и других изделий Хиссара III и Месопотамии древнедина-
стичеекого и аккадского периодов1.
Контакт между этими двумя отдаленными областями, бесспорно,
существовал, ибо, вне всяких сомнений, ляпис-лазурь древнединасти¬
ческой Месопотамии шел через Хиссарскую зону2. Возможно, гибелью
Хиссара III и объясняется уменьшение ляпис-лазури в Месопотамии
аккадского периода3.
Некоторые металлические изделия Хиссара III имеют точные ана¬
логии не только в Месопотамии, но и на Кавказе, в частности* в изде¬
лиях, обнаруженных из известного Майкопского кургана4. Есть паралле¬
ли между погребениями Хиссара III и станицы Новосвободной на Куба¬
ни5 и т. п.
К изделиям Майкопского кургана близки и изделия, обнаруженные
в «сумерийском кладе» Тюренг-тепе6, который, как известно, в свою
очередь, имеет аналогии и с месопотамским материлом7.
Итак, как видно из сказанного, между областями, довольно далеко
расположенными друг от друга, существовал, очевидно, значительный
по масштабам обмен, ставший возможным лишь благодаря тем новым
условиям, которые были порождены бронзовым веком.
Наличие столь значительных богатств — золотых, серебряных и
бронзовых изделий в могилах и поселениях Хиссара III и в особенности
«сумерийский клад»8 Тюренг-тепе, где захоронен был, бесспорно, знат¬
ный а богатый вождь племени, богатые изделия из Луристана, привезен¬
ные в основном из Месопотамии, некоторые, отличающиеся от других,
могилы Гияна IV и III, материалы периода D на Гёй-тепе и т. п. — с
несомненностью свидетельствуют об определенной дифференциации и
постепенном нарождении в недрах еще первобытно-общинного строя
родовой знати, являвшейся позднее главной силой, ставшей над об¬
ществом.
В интересующее нас время война постепенно, наряду со скотовод¬
ством и земледелием, становится одним из главных занятий насельни¬
ков Ирана. Об этом говорят не только значительное количество ору¬
жия, обнаруженного в могильниках указанного времени, но, как уже
отмечалось выше, и оборонительные сооружения, воздвигаемые вокруг
поселений, нередко являвшие собою довольно мощные укрепления.
Об участившихся войнах свидетельствуют и письменные источники,
в частности шумерийские, повествующие о господстве кутиев в Месо¬
потамии в XXIII в. до н. э. Уже Нарамсину9 (см. табл. LXIX, LXX)
пришлось столкнуться с вторгнувшимися в пределы Месопотамии
кутиями; вождь кутиев Энридавазир10, разгромив аккадское войско,
смог добраться до южной Месопотамии, где им была оставлена боль¬
шая надпись, в которой он именуется «царем четырех стран света»11
и т. п.
1	Мс С о W п. Указ, соч., стр. 51, табл. I.
2	Там же, стр. 52.
3	С. L. Wo 1 ley. Ur Excavations. London, 1934, стр. 372; Me С о w n. Указ, соч.,
стр. 52 (ссылка на устное сообщение Delougaz’a).
< А. А. Иессен. Указ. соч. Известия ГАИМК, вып. 120, стр. 81, 82, 90, 92;
Г. Чайлд. У истоков европейской цивилизации, стр. 213—214.
6 Г. Чайлд. Указ, соч., стр. 222.
6	Е. Н е г Z f е 1 d. Iran..., стр. 103; см. также M. Rostovtzeff. Указ, статья.
Journal of Egyptian Archaeology, VI, 1920; V. M i n о г s k у. Transcaucasica. Journal
Asiatique, CCXVI.
7	См. M. Rostovtzeff. Указ, соч.; M с С о w η. Указ, соч., стр. 57.
8	См. указ, работы M. Rostovtzeff а, V. Minorsky и др.
9	Th, Jacobsen. The Sumerian King List. Chicago, 1939, стр. 117.
^ Mlviä 9ÎÔ Uô№ô ïmtâïb также как Erridupizir, Enridupizir,
11 Th. Jacobsen. Указ. соч. стр. 1İ7.
153

Кутии не сразу завладели Месопотамией: борьба длилась, по-види¬
мому, несколько десятилетий, даже и после смерти Шаргалишарри,
сына грозного Нарамсина. В царском списке сказано: «Шаррукин...
правил 55 лет... Римуш... 15 лет... Маништису... 7 лет... Нарамсин...
56 лет... Шаргалишарри правил 25 лет... Кто был царем , кто не был
царем? Икики, Ими, Нанум, Элулу. Они правили 3 года, Дуду правил
21 год, Шудурул, сын Дуду, правил 15 лет; И царей, которые правили
197 лет»1. Из сказанного следует, что после Шаргалишарри, впрочем,
захватившего в плен одного из кутийских вождей Сарлага (или Сарла-
габа)1 2, в Месопотамии разразилась длительная борьба за захват власти,
в которой позднее кутии одержали верх3.
В настоящее время чрезвычайно трудно из-за отсутствия необходи¬
мого материала выяснить обстоятельства, при которых происходил
захват кутиями Месопотамии. Трудно даже сказать, в каком году кутии,
окончательно захватив власть в Месопотамии, установили свою гегемо¬
нию над ней. Но бесспорно, что это произошло через несколько десяти¬
летий после смерти Нарамсина, очевидно, погибшего в одной из битв с
кутиями4.
Трудно установить также продолжительность правления кутиев в
Месопотамии5. Если согласиться с некоторыми исследователями и пред¬
положить, что в списке кутийских царей6 имя одного царя сыпало7,
1 См. С. J. G add. The Early Dinasties of Sumer and Akkad. London, 1921.
2 Th. J а с о b s e n. Указ. СОЧ., стр. 207; см. также И. M. Дьяконов. Тр.
Ин-та истории и философии АН Азерб. ССР, т. V. 1954, стр. 15.
3	Очевидно, это произошло во время правления кутийского вождя Элулумеша
(Элулу?) [см. следующие примечание].
4	См. H. G. G üter bock. Die historische Tradition und ihre literarische Gestaltung
bei den Babyloniern und Hethitern bis 1200. ZA, NF, VIII (XLII), 1934, стр. 47. Время
правления Нарамсина определяется различно. Одни относят его к 2320—2284 гг. до
н. э. (см. В. Н г о Z n у. Histoire de L’Asie Anterieure, стр. ПО), другие—к 2290—2254 гг.
до. н. э. или 2202—2164 (см. E. F о г г е г. 8000 Jahre Menschheitgeschichte im Alten
Orient. Forschungen, V. Zürich, 1947). Некоторые исследователи смерть Нарамсина
относят к 2202/2201 гг. до н. э. (см. И. М. Д ь я к о н о в. Тр. Ин-та истории и фило¬
софии АН Азерб. ССР, т. V, 1954, стр. 20). Есть и некоторые другие указания. Не
будучи специалистом в области месопотамской истории, я не могу высказать свое
мнение относительно даты жизни Нарамсина и склоняюсь к мнению большинства ис¬
следователей, относящих период деятельности этого царя к XXIII столетию до н. э.
и датирующих смерть его серединой или второй половиной того же века. Но и при¬
нимая эти положения, мы все же не можем с абсолютной точностью (хотя бы в
пределах десятилетия) датировать время захвата Месопотамии кутиями, ибо после
смерти Шаргалишарри, как явствует из приведенной выше надписи („Кто был царем...
кто не был царем...?“), в Шумеро-аккадском государстве начался период анархии; на
престоле появлялись цари с эфемерной властью, вроде Икики, Нанум и др. Наконец,
власть захватывает Элулу—кутийский вождь (если это имя правильно индентифициру-
ется с именем Элулумеша, упомянутого в списке кутийских царей. См. Th. Jacob¬
sen. Указ, соч., стр. 207). После него упоминаются еще два царя: Дуду и Шудурул—
цари аккадской династии, управлявшие 36 лет. В списке Шейля, сверх того, упомина¬
ется IV династия У рука, с пятью царями, управлявшими 26 (по другим данным, 30) лет.
Время правления этих царей определяется различно. Но, очевидно, они управляли
Страной в период господства кутиев.
5	Вообще следует сказать, что в известном царском списке много несуразностей:
сумма лет в разных вариантах различна. Непонятно также начало текста: ugnim KÙ-ti-umki
lugal nu-ub-tuk im-ta (или nî-ta) lugal-âm mu Ш (или V) î-ag. Это место переводится
различно: „племя кутиев царя не имело. Имта царствовал III (или V) года“ или:
„племя кутиев царя не имело, само управляло III (или V) года“. Вместо Имта,
которое прежде читалось Imbia, можно читать nîta, что значит „сам“. Первый пере¬
вод принадлежит L. Legrain’y („Museum Journal Univerity of Pensilvania,“ 1920), вто¬
рой— А. РоеЬеГю („Ein neues Fragment der altbabylonischen Königliste“. ZA, 1922,
XXX VV Последний считает, что это слово не означает имени первого кутийскогр
ùàpfl (как ttôJïàfàa Легрэй) й должно пёрёвбдйться мёстоймеййеМ „càM*.
154

тогда возможно, что горцы Ирана управляли Месопотамией около 125
лет1.
Говоря о характере кутийского владычества, следует отметить, что
горцы установили в Месопотамии режим грабежа, насилия и террора;
разрушали целые города* 1 2, истребляли тысячи жителей. Захватчики не
щадили никого. Они были, как образно выражался составитель древнего
текста, «драконами гор, унесшими в горы царство Шумера, наполнив¬
шими Шумер враждою, отнимавшими у мужа жену, детей у родителей
их»3.
По-видимому, не будучи настоящими земледельцами и не понимая
характера земледельческого хозяйства Месопотамии, кутии, конечно,
не могли стать во главе последнего. Объективно, будучи насильниками
и грабителями, они выступают первоначально в роли только разруши¬
телей. Лишь несколько позднее, очевидно, в результате сговора с мест¬
ной шумеро-аккадской знатью, необузданным горцам удается «нала¬
дить» систему поборов с населения4, хотя, по-видимому, и в будущем
кутии нередко действовали при помощи насилия.
Кутии не могли, конечно, долго управлять таким цивилизованным
государством как Шумеро-аккадское. Будучи лишенными политической
зрелости и мало, а то и вовсе ничего не понимая в делах государствен¬
ных, пришельцы поручили управление наиболее важных участков госу¬
дарственного аппарата местной знати, тем самым уже значительно
ослабив свои позиции. Наконец, усилившееся иго «драконов гор»
стало главной причиной, побудившей население Месопотамии начать
борьбу за изгнание кутиев из долины рек Тигра и Евфрата. Последний
кутийский царь Тирикан процарствовал всего 40 дней и был разгромлен
Уту-хегалем5, царем Урука. Таким образом, захватчики навсегда были
изгнаны из Двуречья.
Итак, завершается более чем вековое господство кутиев в Шумеро¬
аккадском государстве Саргонидов. Месопотамский эпизод не мог не
оказать ощутимого влияния на кутиев, находившихся уже ко времени
захвата Двуречья на ступени постепенно начавшегося разложения пер¬
вобытно-общинных отношений6. Господство в Месопотамии, очевидно,
6	Список кутийских царей таков: [... 34 года?];; Имта [или nita—„само“ (управ¬
ляло) 3 года (или 5 лет);] Ингешуш (Ингешауш) [6 лет]; Сарлагаб [6 лет]; Шулме
(в одном из текстов Ярлагаш) [6 лег]; Элулумеш [6 лет]; Инимабакеш [5 лет]; Игеша-
уш [6 лет]; Ярлагаб [15 лет]; Ибате [3 года]; Ярлангаб (Яралагаб) [3 года]; Курум
[1 год]; Хабилкин [3 года]; Лаэрабум [2 года]; Ирарум [2 года]; Ибранум [1 год];
Хаблум [2 года]; Пузур-Син [7 лет]; Ярлаганда [7 лет]; Сиум [7 лет]; Тирикан [40 дней].
7	Как это предполагает Th. Jacobsen (указ. соч.. стр. 117), считавший, что кутий¬
ский царь, имя которого выпало в списке, это—Энридавазир, оставивший огромную
надпись в Ниппуре. Возможно,что американский ассириолог и прав.
1	Точнее, 124 года 40 дней.
2	Сохранились тексты „плачей“.
3	F. Thurea u-D a n g i n. La fin de la domination gutienne. RA, IX, 1912, стр. 112.
В словах надписи „...(кутии) возбуждали вражду и насилие в стране“ И. М. Дьяко¬
нов видит намек на то, что захватчики восстановили одну часть населения против
другой, т. е. класс против класса, и возглавили борьбу угнетенных масс против рабовла¬
дельцев. Однако это предположение едва ли основательно. Во всяком случае, оно
ничем не подтверждается, наоборот, есть некоторые основания для предположения
о том, что в управлении страною кутии опирались на местную знать. Во время их
господства под верховной властью горцев продолжают существовать местные династии
и даже появляются новые.
4	О тяжелых поборах кутиев см. В. К. Ш и л е й к о. Вотивные надписи шумерий-
ских правителей. Петроград, 1916, стр. XXIX—XXX. Гудеа, например, посылал ку-
тиям, причем неоднократно, „богатые дары“, слитки золота, изделия из драгоценных
металлов и т. п.
5	F. T h u г е a u-D a n g i n. RA, IX, стр. Ill, сл.
6	Лишено основания заявление И. М. Дьяконова (Тр. Ин-та истории и философии
АН Азерб. ССР, 1954, т. V, стр. 14) о том, что кутии являли собою представите
лей.... раннеземледельческой, ^ вероятно, еще матриархальной, культуры крашеной
керамики“. Если культура Гёй-тепе является кутнйской, а это, по-вшшмому, так ( с
чем, кажется, согласен й сам И. М. Дьяконов; см. там же, стр. 31), тогда не следует
155

убыстрило процесс разложения родоплеменных отношений. Знать
кутнев вскоре после захвата Месопотамии аккадизируется1, и вообще с
этого времени влияние Шумеро-Аккада на горную полосу Загроса зна¬
чительно усиливается* 1 2. После изгнания из Месопотамии кутии, как
кажется, не играют значительной роли, хотя наименование их упоми¬
нается в шумерийской и ассирийской военной литературе во II и даже
I тысячелетиях до н. э.
Очевидно, после поражения своего кутии, вернувшиеся на родину
— в Курдистан и Иранский Азербайджан, постепенно были вытеснены
с этих мест луллубеями и двинулись, по-видимому, в северо-восточном
направлении.
Возможно, распространение некоторых южных, точнее специфи¬
чески месопотамских и североиранских изделий на Кавказе связано с
продвижением кутиев в эту зону3. Интересно было бы проследить это
на археологическом материале.
Современниками древнелуристанских бронз и Гияна IV — Сузы II
являются и луллубеи, впервые упомянутые в надписи того же Нарам-
сина. Царь Аккада хвастается своей победой над неким Sidur[ri],
собравшим вокруг себя «горцев Луллубума»4.
Примерно в это же время появляются первые памятники самих
луллубейских вождей. Из числа их в первую очередь следует назвать
наскальный рельеф с надписью, принадлежавшей «царю» Анубанини5
(табл. LXXI). Два других памятника принадлежат тому же царю6.
Несколько особняком стоит четвертый памятник, принадлежавший
некоему [	]birini7 сыну lkkip-âahmat8, возможно, являвшимся
одним из луллубейских9 или кутийских вождей (табл. LXXII).
Судя по надписи Анубанини, владения его простирались от берегов
Урмийского озера на севере до Персидского залива на юге10. Бесспорно,
что значительная часть этой территории сначала не принадлежала
луллубеям и была завоевана ими позднее. Возможно, что одной из при¬
чин усиления луллубейского элемента на территории Ирана было
вторжение кутиев в Месопотамию и уход значительной части последних
с мест их первоначального обитания. Основной очаг распространения
луллубеев, по-видимому, нужно искать в областях, расположенных
севернее Луристана. Быть может, с луллубеями следует связать куль¬
туры древнелуристанских бронз и Тепе-Гияна. Во всяком случае, не
преувеличивать первобытность кутиев. Как известно, слой D Гёй-тепе говорит нам о
существовании мощного оборонительного вала вокруг поселения. Уже это обстоятель¬
ство, а также весь археологический материал слоя D Гёй-тепе говорит против этого.
Во всяком случае, ни о какой „матриархальности“ кутиев и речи быть не может.
1	И. М. Д ь я к о н о в. Указ, статья, стр. 18.
2	Еще Анубанини писал на аккадском языке, заклиная именами месопотамских
богов. Да и памятники материальной культуры говорят о том же. Особенно сильно
было влияние аккадской культуры в области Урбиллум (Арбела).
3	О связях гёй-тепинской культуры периода D с кавказским миром см. T. В.В г о w п.
Указ, соч., стр. 225—226.
* G. Barton. The Royal Inscriptions of Sumer and Akkad, стр. 142, сл.;
И. M Дьяконов. Указ, статья, стр. 11.
5	Е. Herzfeld. İran..., стр. 183.
6	Там же.
7	Имя царя Шейлем и Кэмероном читается неправильно как Tardunni. (G. С a m е-
г оп. History of Early Iran, стр. 41). E. Herzfeld (Iran..., стр. 186) второю часть име¬
ни читает как... birini. И. М. Дьяконов (указ, статья, стр. 27) предлагает читать это
имя как Лишир-пир ини. Если имя это прочитано правильно, то оно, бесспорно, ак¬
кадское.
8	Имя отца, читаемое Кэмероном как Ikki, по Херцфельду, должно читаться как
Ikkip-Sahmat. Возможно, имя это субарейское (ср. прим. 13 к стр. 186 работы
E. Herzfeld’a).
9	G. Cameron. Указ, соч., стр. 41.
10	G. Barton. Указ, соч., стр. 150.
156

может вызывать никакого сомнения то, что луллубеи со второй поло¬
вины III тысячелетия до н. э. начинают играть в истории Ирана значи¬
тельную роль, которую им суждено было пронести через десяток с
лишком столетий, вплоть до начала I тысячелетия до н. э.
Если верить некоторым исследователям1, луллубеи играли весьма
важную роль не только в истории Ирана. Есть некоторые основания
предполагать, что они были тесно связаны с Месопотамией еще в глубо¬
кой древности1 2. Имена, связанные с названием Lullu — Nullu, засви¬
детельствованы в III—II тысячелетиях не только в Месопотамии3, но
и в документах из Малой Азии, Нузи и других мест4. Уже в указанное
время название Lullu — Nullu, наравне с наименованием УаЫги, ста¬
новясь нарицательным, означает понятие «варвар»5, несколько позднее
«враг» и т. п.6
Некоторыми исследователями было высказано вполне приемлемое
предположение о том, что в начале II тысячелетия до н. э. ассирийский
престол занимала династия луллубейского происхождения7.
С конца III и начала II тысячелетия луллубеи, как кажется, испыты¬
вают влияние со стороны Шумера и Аккада8. Имущественная диффе¬
ренциация среди луллубеев достигает, по-видимому, значительной
степени9.
Об имущественной дифференциации и значительных связях насель¬
ников Ирана с отдаленными областями Сирии, Месопотамии, Курдистана
и других стран свидетельствуют могильники Талыша, в частности доль¬
мены в Ваджалыке10 11, погребения Шагулидере1*1, Вери12 ,Ташкёпрю13, Ага-
эвляра14 и другие, дающие иногда богатый инвентарь15.
К рассматриваемому нами времени (к самому концу III и первой
половине II тысячелетия до н. э.) могут быть отнесены так называемые
среднелуристанские бронзы16 (табл. LXXIII). К этой группе изделий
принадлежат несколько топоров, правда, по форме довольно различных,
на одном из которых имеется имя эламского царя Аддапакшу, современ¬
ника Хаммурапи (XVIII в. до н. э.), остроконечник с именем Пузур-
Шушинака, правителя Элама (XXII в. до н. э.), наконечник копья и т. д.
К первой четверти II тысячелетия относятся археологические наход¬
ки III слоя Гияна и Джемшиди (табл. LXXIV—LXXIX). Этот слой
характеризуется наличием совершенно новых форм сосудов и ваз на
трех ножках (табл. LXXIV), причем, они появились как-то сразу и в
1	Е. А. Speiser. Mesopotamian Origins, стр. 90.
2	В. Landsberger. ЦаЫги und Lulahhu. KF, 1, 2, 1929, стр. 324, сл.; I. Gelb.
Hurrians and Subarians, стр. 25.
3	1. Gelb. Указ, соч., стр. 25, 32.
4	См. F. Steph ens. Personal Names from cuneiform inscriptions of Cappadocia.
New Haven, 1928; Nuzi Personal Names, стр. 240.
5	B. Landsberger. Указ, соч., стр. 324, сл.
6	Г. А. Меликишвили. Наири-Урарту, стр. 134, сл.
7	Е. А. Speiser. Mesopotamian Origins, стр. 90; 1. G e 1 b. Hurrians and Subarians,
стр. 66.
8	См. выше, стр. 82.
9	Если считать гияновские могильники принадлежащими луллубеям, то это по¬
ложение наглядно можно документировать. В слое Ш Гияна и Джемшади наравне с
могилами, содержащими относительно богатый инвентарь, имеются и могилы чрез¬
вычайно бедные.
ю См. Н. de Morgan. MDP, VIII.
11	Там же.
12	Там же.
13	Там же.
14	Там же.
15	О Талыше указанного времени см. С. F. A. S с h a ef f е г. Указ, соч., стр.
424-429.
16	Там же, стр. 485—486.
157

довольно большом количестве1. К некоторым из этих сосудов с верхнего
края приделаны по одной или по две вазочки, напоминающие нечто
вроде лейки (табл. LXXIV, 1, 2). Характерно, что в то же самое время
тождественная форма сосудов и ваз на трех ножках (Появилась и в
Китае1 2. Несколько отличные, но тем не менее близкие по форме к
упоминаемым изделиям сосуды имели хождение и в Средиземно-
морском мире3.
Не говоря уже о большем, нельзя не признать, что приведенные
факты свидетельствуют о расширении обмена и связей древних обита¬
телей Ирана с насельниками отдельных областей Китая и Средиземно¬
морья.
0	связях с Месопотамией, наряду с другими находками III слоя
Гияна — Джемшиди, говорит также печать (из Джемшиди) в стиле
эпохи I вавилонской династии4 (табл. LXXVII, 12).
Итак, как видно из всего вышеизложенного, племена древнего
Ирана за несколько столетий («древнебронзовый век») — с начала
эпохи бронзы до первой четверти II тысячелетия до н. э. — прошли
довольно большой и сложный путь развития. За это время произошло
первое крупное общественное разделение труда: пастушеские племена
выделились из остальной массы населения Ирана, в связи с чем, оче¬
видно, произошла замена матриархата патриархатом. Земледелие про¬
должало существовать и развиваться. Пр;жсходит, по-видимому, пере¬
ход от мотыжного к плужному земледелию. Возможно, в указанное
время в качестве тягловой силы использовали не только быков, но и
лошадей. Развиваются ремесла. В конце рассматриваемой эпохи, можно
сказать, полностью было освоено производство бронзы, развивается
также керамическое искусство. Вообще развитие производства и произ¬
водительных оил во всех отраслях хозяйственной деятельности обита¬
теля плато явственно бросается в глаза.
Появляются первые племенные союзы (кутии, луллубеи), зарож¬
дается имущественная дифференциация, учащаются военные действия;
война становится одним из главных занятий племен Ирана, воюющих
не только между собой (за скот, пастбища, возможно, и рабов), но и
вторгающихся в цивилизованные страны Древнего Востока, в общении
с которыми первобытно-общинные отношения еще более разлагаются.
Несмотря на все это, настоящие классовые общества на территории
Ирана в указанное время еще не были созданы. Одной из главных при¬
чин этого было, как уже отмечалось выше, отсутствие в Иране возмож¬
ностей для широкого кооперирования.
Несмотря на появляющиеся отдельные племенные союзы, племена
древнего Ирана и в начале II тысячелетия до н. э. в основном оста¬
вались разрозненными. Это давало возможность месопотамским вла¬
дыкам довольно часто совершать походы в районы Загроса, захваты¬
вать множество различного имущества, а также рабов5.
В первой половине II тысячелетия до н. э., в период, когда производ¬
ство бронзы окончательно было освоено, на территории Ирана и в
соседней Месопотамии происходят значительные события. В северной
1	G. Contenau et R. Ghirshman. Указ, соч., стр.71.
2	С. F. A. Schaeffer. Указ, соч., стр. 462, 602, сл.
3	Там же, стр. 462; G. Contenau et Ghirshman. Указ, соч., стр. 71.
4	G. Contenau et R. Ghirshman. Указ, соч., табл. 74; С. F. A. S с h a e f f е г
Указ, соч., стр. 461.
5	Особенно часто в районы Загроса ходили правители III династии Ура, в част¬
ности известный Шульги. Захватывались в плен луллубеи, кутии, хурриты. См.
В. В. Струве. Лагерь военнопленных женщин в Шумере. ВДИ, 1952, № 3, стр. 12,
сл.; E. A. S р e i s е г. Mesopotamian Origins, стр. 101, сл.; И. М. Д ь я к о н о в. Указ, ста¬
тья, стр. 28, сл.
158

Месопотамии возникает Ассирийское государство, в котором, очевидно,
семитический элемент был слаб, а субаро-хурритский — силен. Воз¬
можно, к этому времени относится и проникновение усилившегося
луллубейского элемента в Ассирию, где, как кажется, появляется
луллубейская династия1.
Именно с этого времени между хурритами и луллубеями завязы¬
ваются особенно интенсивные взаимоотношения, о чем свидетель¬
ствуют также и документы из Нузийского архива1 2. К указанному же
времени, очевидно, относится постепенно начавшееся широкое распро¬
странение луллубейского элемента на Древнем Востоке3.
В процессе взаимоотношений луллубеев с хурритами Курдистана и
Месопотамии, носивших далеко не мирный характер, складывается
известное понятие nullâtum (от Nullu — Ьи11и)4 = «варварский»,
перешедшее от хурритов Нузи к аккадцам, а также урартский термин
1и11и=«враг»5.
Взаимоотношения луллубеев и хурритов действительно были враж¬
дебны. В хурритских документах много упоминаний о рабынях и рабах-
луллубеях6, очевидно, захваченных в войнах. Имеются также случаи
захвата в рабство хурритов луллубеями7.
В указанных условиях, когда в западных областях Иранского плато
складывается несколько крупных, агрессивно настроенных племенных
союзов, в среде которых война становится одним из главных занятий;
когда беспрерывные войны и вторжения в цивилизованные страны
древнего Востока знакомят эти племена с дикой роскошью; когда
награбленные богатства еще более усиливают уже прежде наметив¬
шуюся имущественную дифференциацию, тем самым разрушая перво¬
начальное общинное единство, у кутиев, луллубеев, касситов и других
племен плато, живущих еще, бесспорно, в условиях первобытно-общин¬
ного строя, хотя уже начавшего постепенно разлагаться, должно было
несомненно появиться и рабство.
0	значительных изменениях, происшедших в северо-западных об¬
ластях Загроса, свидетельствуют, как уже упоминалось выше, мате¬
риалы слоя D на Гёй-тепе. Перемены здесь настолько значительны, что
это заставляет отдельных авторов предполагать приход на указанную
территорию нового народа8. ·
Археологические материалы интересующего нас периода, в част¬
ности каменных ящиков (stone-build tom s), обнаруженных на
кладбище (cemetery) в III шахте (pit), прямо свидетельствуют о суще¬
ствовании рабства у обитателей Приурмийского района.
На указанном кладбище раскопано несколько могил как грунтовых
(earth graves: N, M, L, D, E, C, F, Q), так и каменных ящиков (stone-
build tombs: A, B, H, J)9. В некоторых из этих могил, кроме основного
погребенного, имелись и несколько других костяков, сопровождающих
1	Е. А. Speiser. Указ, соч., стр. 90.
2	Документы Нузийского архива многократно исследовались западноевропейскими
исследователями, в частности Р. Koschaker’oM, E. A. Speiser’oM, J. Lewy и др. Нузий-
скому архиву посвящена диссертационная работа О. В. Ц к и т и ш в и л и. Из истории
хурритского общества по материалам архива Нузи (Автореферат). Тбилиси, 1956. См.
также Н. Б. Янковская. Хурритская Аррапха. ВДИ № 1, 1957, стр. 17—33.
3	А. Götze. Kleinasien..., 1933, стр. 115, сл.; Е. А. Speiser. Указ, соч., стр.
90, сл.
4	См. выше, стр. 83.
5	Там же.
6	Г. А. Меликишвили. Наири-Урарту, стр. 132.
7	И. М. Дьяконов. Указ, статья, стр. 31.
8	Т. В. Brown. Указ, соч., стр. 87, 225—226, 253.
9	Там же, стр. 100, сл.
159

первый. Возможно, часть этих могил представляет собою коллективные
захоронения, но в некоторых из них «хозяина» бесспорно сопровождают
его рабы. Сказанное в первую очередь относится к каменному ящику
А1, где кроме основного костяка обнаружено шесть скелетов, которые
могли быть только рабами первого.
пользу существования рабства среди племен Приурмийского
района свидетельствует, как кажется, также и то, что для понятия «раб»
в урартском языке наличествовало слово «bura», которое касситского
происхождения1 2. Но к урартам это слово могло перейти разве только
через посредство луллубеев (или кутиев?). В данном случае неважно
было ли это «касситское» слово3 изначально и в луллубейском языке
или же оно является словом, заимствованным луллубеями у касситов.
Очевидно, основную массу рабов у луллубеев (по-видимому, и кути¬
ев), как и повсюду в странах Древнего Востока, составляли военно¬
пленные, которых луллубейские «цари» захватывали в многочислен¬
ных грабительских войнах, ведомых как против других племен Ирана,
так и государств соседней Месопотамии. Иллюстрацией к сказанному
могут служить надпись и рельеф «царя» Анубанини на горе у Сари-
пула4.
Хотя взаимоотношения луллубеев и хурритов (в первую очередь
хурритов Аррапхи) были действительно враждебными, но тем не менее
было бы вовсе неправильным думать, что взаимоотношения эти ограни¬
чивались только враждебностью. Наоборот, в Нузийском архиве есть
также документы, свидетельствующие о мирных торговых связях между
луллубеями и хурритами5. Бесспорно, конечно, наличие по соседству с
луллубеями достаточно развитых рабовладельческих обществ Месопо¬
тамии и в первую очередь высокоразвитой хурритской Аррапхи6 не
могло не влиять на процесс разложения родовых отношений и возник¬
новения рабства у племен приурмийского района.
В первой половине II тысячелетия до н. э. на территории Западного
Ирана доминирующими являются два племенных союза: луллубей-
ский — в областях, расположенных выше Луристана вплоть до южно¬
урмийских областей, и касситский — в областях Луристана и южнее.
На самом юге, у Персидского залива расположено было Эламское
государство, пережившее уже несколько раз периоды подъема и паде¬
ния, которому, однако, было суждено пережить то же самое еще не раз.
1	В этой могиле, кроме основного погребенного, лежавшего в вытянутом положе¬
нии, под черепом которого найдена чаша (bowl), а вокруг—различного рода могиль¬
ный инвентарь и кости животных (в частности, овцы), было также шесть других
костяков, два из которых находились в сидячем состоянии по краям могилы, четыре—
в скорченном положении. Эти шесть скелетов несомненно принадлежали рабам
»хозяина· могилы. Ср. подобные закавказские могилы в книге Б. Б. Пиотровско¬
го, Археология Закавказья, стр. 58.
3 Г. А. M е л и к и ш в и л и. Наири-Урарту, стр. 158, 345—346.
3	В касситском наравне с .ЬигпаЧуществует также другое написание этого слова,
а именно „burra“.
4	См. выше.
5	H. F. L u tz. A legal document from Nuzi. University of California. Publications in
Semitic Philology, т. IX, № 11, 1931, стр. 405—412, табл. 12. (Цитирую по кн.
Г. А. Меликишвили. Наири-Урарту, стр. 132).
6	О Нузи и нузийском обществе см. R. Starr. Nuzi, I—П. Cambridge, 1937—1939;
P. Koschaker. Neue keilschriftliche Rechtsurkunden aus der El-Amama-Zeit. Leipzig,
1928; E. A. S p e i s e r. New Kirkuk documents.... JAOS, 52—53,1932—1933; e г о ж e. New
Kirkuk documents... AASOR, X, 1935; A Saarisalo. New Kirkuk documents relating to
Slavery. Studia Orientalia, 5. Helsingforsiae, 1934; F. S te e 1 e. Nuzi real estate transac¬
tions. New Haven, 1943; О. В. Цкитишвили. Из истории хурритского общества по
материалам архива Нузи (автореферат диссертации). Тбилиси, 1956; Н. Б. Янков¬
ская. Хурритская Аррапха. ВДИ, № 1, 1957 и мн. др.
160

Ко второй четверти II тысячелетия до н. э. относятся памятники так
называемого новобронзового века. Указанное время является временем
существенных сдвигов в экономической жизни племен, населявших
области Западного Ирана. К этому времени, очевидно, окончательно
выделяются полукочевые и кочевые скотоводческие племена, широко
применявшие лошадь в своей хозяйственной деятельности1. Тогда же,
вследствие длительной специализации определенной группы племен в
отдельных отраслях производства, происходит постепенное отделение
ремесла от земледелия, завершившее вскоре второе крупное обществен¬
ное разделение труда. По-видимому, часть племен Ирана живет уже в
условиях военной демократии.
Ко второй четверти II тысячелетия до н. э., как уже было сказано,
наблюдается значительный подъем в производстве, технике и культуре
населенияг^начинается эпоха развитой бронзы.
Культурные слои городищ и некрополей Ирана указанного периода
дают нам большое количество различных изделий из бронзы и много
иных памятников. Появляется много украшений и оружия, в частности
топоры, мечи, кинжалы, удила, наконечники стрел, серьги, браслеты,
нередко отличные от изделий предыдущего периода. Обнаружено мно¬
жество бронзовых сосудов, в частности культовых1 2, на которых имеются
зачастую надписи. Интересно отметить, что раннебронзовые сосуды
имитируют старые керамические формы3; лишь позднее роли меняются.
Замечательнейшими образцами искусства как керамического, так и
бронзового, является изумительно красивая группа «чайников» (табл.
LXXX), имевших значительное хождение на территории Ирана от Хис-
сара4 и Тюренг-тепе5 через Сиалк (V А, VI В периоды)6 вплоть до
областей южного Закавказья7 и Малой Азии.
В отличие от предыдущего периода нередко появляются новые
формы кувшинов, чаш, блюд на ажурных конических ножках, сосудов
и ваз с носиком в форме поплавка, комбинированные сосуды, состоящие
из одного большого и 3-х или 2-х маленьких, соединенных с первым,
и другие изделия.
Нередко новые формы и стиль, отличающиеся от предыдущих,
появляются и в орнаментации, состоящей зачастую из геометрического,
а также натуралистического и стилизованного животно-звериного
декора. Следует отметить, что расписная (крашеная) керамика ме¬
стами держится почти до начала I тысячелетия до н. э.8 Некоторые изо¬
бражения на сосудах и других изделиях имеют, несомненно, религиозно¬
магический смысл. Исследования последних могли бы нам помочь в
определении религиозных верований населения этой эпохи.
Луристанские изделия новобронзового века (см. табл. LXXXI,
LXXXII) отличаются удивительной самобытностью и позволяют пола¬
гать, что создатели их прошли довольно длительный путь развития, не
только детали, но зачастую и основные черты которого не всегда и не
совсем хорошо известны нам. Среди этих замечательных произведений
мастеров Луристана имеются чрезвычайно оригинальные топоры,
состоящие из различных комбинаций фигур животных и зверей, из
1	Появление кочевого скотоводства, несомненно, было связано с развитием коне¬
водства, однако лошадь как в Месопотамии, так и в Эламе была известна еще в глу¬
бокой древности. См. Е. Н е г z f e 1 d. Iran..., стр. 65.
2	Там же, стр. 114, сл.
3	Там же, стр. 102, сл.
4	См. табл. LXXX, 5, 7.
ь См. табл. LXXX, 7, 9.
6	См. табл. СШ.
7	Б. А. Куфтин. Археологические раскопки в Триалети, стр. 8.
8	Е Herzeid. Iran..., стр. 110.
253-И
161

пасти которых выходит обух; или топоры, обух которых представляет
собой фигурку или часть фигурки животного; или же, наконец, топоры
секирообразных и иных форм, которые также скомбинированы из обуха
и изображения различных животных и зверей. Следует упомянуть и
луристанские мечи, а также кинжалы, некоторые из которых близки к
талышским1. Особо следует отметить причудливых форм эмблемы-,
состоящие из комбинации фигурок различных животных, мифических
существ и других, а также мастерски исполненные удила1 2 3 в животно¬
зверином стиле. Имеется серия бронзовых сосудов, в особенности
«чайников», близких по форме к талышским и сиалкским керамическим
изделиям4, а также эгейским сосудам5. Богата также керамика «Нури¬
стана (табл. LXXXIII).
. Принадлежность луристанских изделий касситам, побалуй, не
вызывает сомнений6. Характерно, что апогей искусства7 горцев совпа¬
дает с эпохой их господства в Месопотамии8.
С новолуристанскими бронзами синхронны материалы слоев II
(табл. LXXXV—LXXXVI) и I Гияна (табл. LXXXVII—ХС) и II
Джемшиди, находки новобронзового века Талыша (табл. XCI—XCIII),
инвентарь слоя С и В Гёй-тепе (табл. LXXXIV, XCIV), а с концом
эпохи — сиалкские изделия из некрополя V А и некоторые другие.
В слоях II и I Гияна и Джемшиди II обнаружено значительное
количество керамических и бронзовых изделий. Во II слое встречаются
различные миски, чаши, кувшины, сосуды с геометрическим и птичьим
(петухи?) орнаментом9. Тесто тонкое, хорошего обжига, цвета
шамуа, желтовато-серого и других тонов. Эта керамика имела широкое
хождение во многих областях Ирана того времени. Имеются черты сход¬
ства и с микенской керамикой10 11. О связях с Талышем, Курдистаном и
сиро-палестинскими областями говорит цилиндр-печать с изображе¬
нием человека, животного и священного дерева, найденная из II слоя
Гияна11 (табл. XCV). Этот цилиндр-печать относится к XV—XIV вв.
до н. э. В интересующем нас слое немало металлических изделий: на¬
конечников копий, кинжалов, булавок и т. п.12 Слой I Гияна, охваты¬
вающий период примерно с XIV в. почти до конца II тысячелетия до
н. э.13, в верхних горизонтах уже содержит железо, в частности оружие
из этого металла14. В упомянутом слое огромное количество керамики
как крашеной (расписной), так и без росписи. Это — сосуды, котелки,
миски, кубки и прочий инвентарь. Форма и декор расписных сосудов
1	С. F. A. Schaeffer. Указ, соч., стр. 478.
2	A. Godard. Les bronzes du Luristan, табл. 1; C. F. A. Schaeffer. Указ, соч.,
стр. 488.
3	C. F. A. S с h a e f f е г. Указ, соч., табл. 266, 8—11.
* Там же, стр. 486—487 ;ср. R. Ghirshman. Указ, соч., т. II, стр. 73—110; Е. Herz¬
feld. Iran..., стр. 110 и др.
5	С. F. A. Schaeffer. Указ, соч., стр. 486, сл.
6	A. Godard. Указ, соч., стр. 17.
7	О касситском искусстве см. Е. Porada. On the problem of Kassite art.
Archaeologia Orientalia in memoriam E. Herzfeld. New York, 1952.
8	C. F. A. Schaeffer. Указ, соч., стр. 495.
9	G. Contenau et R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 72—73.
10	Там же.
11	Этот тип цилиндра был особенно широко распространен в Керкуке. См.
Н. Frankfort. Cylinder Seals, стр. 273, сл. В Гияне обнаружено еще два других
цилиндра, на одном из которых изображена известная нам сцена, на другом же изо¬
бражены два ряда рыб. Край последнего заштрихован поперечными линиями. Этот
цилиндр напоминает верхнюю часть цилиндра из Нузи (см. С. F. A. S с h a e f f е г. Указ,
соч ., рис. 312).
12	G. Contenau et R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 43, сл.
13	Там же, стр. 80.
14	Там же, стр. 14.
162

близки к луристанской керамике1. Серо-черная или чернолощенная кера¬
мика Гияна I обнаруживает большую близость с талышскими изде¬
лиями1 2. Можно отметить некоторые параллели между гиянской кера¬
микой и керамикой из областей Кавказа3, а также сиалкской4.
Металлические изделия Гияна также связаны с луристанскими5 и
талышскими6. Талыш, имевший, очевидно, свою рудную базу7, оказывал
на юг, в частности на Гиян и Луристан, в особенности к концу эпохи
бронзы и началу железа, значительное влияние8.
Все вышесказанное о луристано-гияновской полосе Загроса не может
не свидетельствовать о значительном развитии и далеко зашедшей
социальной дифференциации.
Сам характер и стиль бронзовых изделий Луристана, а именно
зверино-животный (особенно следует отметить фигурки лошадей,
баранов и т. п.), свидетельствуют о широком, наряду с ремеслом, раз¬
витии скотоводства: у части племен кочевого, а у другой — полукочево¬
го. Об этом в первую очередь говорит увеличивавшееся значение ло¬
шади в хозяйстве и военной жизни. В самом деле, не кто иной, как
касситы впервые в широких масштабах ввели лошадь в Вавилонии9,
куда они отправились еще в XVIII столетии до н. э.
0	внутренних причинах, побудивших касситов вторгнуться в Месо¬
потамию, мы ничего не знаем. Здесь можно делать всякого рода гада¬
тельные предположения. Возможно, причины внутреннего порядка
следует связывать с общим подъемом производительных сил, что было
вызвано развитием кочевого или полукочевого скотоводческого хозяй¬
ства у части населения этой горной страны, а также значительным
развитием обработки металлов, тесно связанной со скотоводческими
племенами. Последнее неудивительно, ибо металлургия этого этапа,
несомненно, была тесно связана с сырьевой базой — месторождением
руды в горных районах10 11. Сказанное не могло в значительной степени
не усилить воинственные племена касситов.
Что же касается внешних факторов, то, вероятно, одной из главных
причин, заставивших касситов вторгнуться в Вавилонию, было, как нам
кажется, передвижение индоиранских племен, по-видимому, напавших
на горцев Луристана с Востока.
Теперь уже, пожалуй, нельзя сомневаться в том, что первые мигра¬
ционные волны кочевых индоиранских элементов появились в кашан-
ской полосе Ирана приблизительно в середине II тысячелетия до н. э.,
возможно, даже в несколько более раннее время. Во всяком случае,
новосйалкская культура, начало которой, по-видимому, можно дати¬
ровать рубежом XV—XIV вв. до н. э.11, очевидно, заключае'т в себе
значительные собственно иранские элементы, если не сказать более.
1	G. Contenauet R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 75, 77—78; ср. Е. H e г z-
f e 1 d. İran..., стр. 108, сл.
2	G. Contenau et R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 76—77.
3	Там же, стр. 80.
* С. F. A. Schaeffer. Указ, соч., стр. 455.
δ G. Contenau et R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 14, 44.
6	Там же, стр. 77.
7	В некоторых могилах обнаруживалось по 10кг и более бронзы. См. J. de Mor¬
gan. Mission scientifique en Perse, 1, стр. 29.
8	Cp. C. F. A. Schaeffer. Указ, соч., стр. 495. Cp. F. H an Car. Kaukasus—
Luristan. ESA, т. IX, 1934, где устанавливается общность культурной основы Лурис¬
тана и Закавказья на рубеже И—I тысячелетий до н. э.
9	В. В. Струве. История Древнего Востока, стр. 262. Однако следует сказать,
что лошадь была известна еще шумерийцам.
10	Б. Б. Пиотровский. Археология Закавказья, стр. 54.
11	Сам раскопщик R. Ghirshman (указ, соч., стр. 20, сл.) датирует начало Сиалка
V А 1200 г. до н. э., но С. F. A. Schaeffer (указ, соч., стр. 477), основываясь на ряде
данных, передвигает эту дату к 1400 г. до н. э. Очень явственные следы иранских эле¬
ментов в культуре Сиалка появляются в период yj в.
163

Возможно, индоиранские (точнее, индусские) племена, принадле¬
жавшие к группе satəm1, воспользовавшись уходом большей части
касситов в Вавилонию (что не могло не ослабить их позиций в Иране),
вторглись в пределы Загроса, откуда, спустившись в северную Месо¬
потамию, захватили царство Митанни1 2. Нам кажется, что некоторые
слова индоевропейского происхождения, имевшие хождение в касситско:
языке, следует объяснить как результат взаимного общения между
горцами Луристана и шедшими с Востока индоиранскими племенами.
Никакой речи об индоевропеизме самих касситов, как уже об этом
было сказано выше, не может и быть3. О формах и путях этого обще¬
ния мы ничего конкретного не знаем. Следует также отметить, что
вторгшиеся в пределы Загроса (очевидно, районы верховьев рек
Керхи, Диялы и Малого Заба) индусские племена никаких следов в
топонимике этого района не оставили, что, возможно, следует объяс¬
нить их быстрым продвижением по этой полосе4.
Касситы впервые вторглись в Месопотамию во главе со своим
вождем Гандашем — современником вавилонского царя Самсуилуны
на девятый год правления последнего5 6, т. е. в 1740 или 1741 г. до н. э.5
Однако завладели касситы Вавилоном не сразу; борьба длилась около
полутора веков и завершилась захватом Вавилона только в 1595 г.7,
после того, как хетты, подвергнув город погрому, покинули его. Тем
самым был положен конец династии Хаммурапи и начало образованию
обширного царства с политической доминацией касситов.
1	Их следует, конечно, отличать от западных индоевропейцев (хеттов и др.), при¬
надлежащих к группе kentum.
2	Очевидно, приходится согласиться с мнением некоторых исследователей (в част¬
ности, Б. Грозного и др.) о том, что индоевропейцы в царстве Митанни играли, по-види¬
мому, главенствующую роль в политической жизни страны. Имена почти, всех митан-
нийских царей индоиранского происхождения. Индусского же происхождения назва¬
ния богов царской фамилии (Mitrassil, Ind(a)ra, Arunnassil, Nâsatiyanna). Тер¬
минология »конских ристаний“, составленная митаннийцем Kikkuli, также индусского
происхождения (см. Б. Грозный. Указ, соч., стр. 165). Имеются и некоторые дру¬
гие факты, говорящие в пользу указанного выше вывода. Другое дело, что в индо¬
европейцах не следует видеть особый народ .голубой крови и белой кости“, приз¬
ванный якобы быть всегда господствующим и т. д., как это пытаются доказать неко¬
торые реакционные авторы Запада. Однако, критикуя последних, не следует впадать
в другую крайность и закрывать глаза на факты, а они говорят о значительной роли
индусских элементов в Митаннийском государстве. Возможно, сила пришельцев объ¬
ясняется в какой-то мере наличием у них боевых колесниц и воинов-колесничих, что
позволило им быстро захватить политическую гегемонию в Митанни. Однако лингвис¬
тический анализ имен maryanni—воинов-колесничих позволяет утверждать, что среди
последних были и лица не индусского, а субаро-хурритского и семитического проис¬
хождения. Можно полагать, что местные элементы проникают в число maryanni поз¬
днее.
3	Б. Грозный (указ, соч., стр. 129) бездоказательно считает, что организующей
верхушкой у касситов была индоевропейская аристократия или, как он сам выражает¬
ся, .aristocratie aryenne“.
4	Интересно отметить, что индоиранцы не оставили никаких следов в топонимике
и соседней Митанни, где они, бесспорно, жили довольно длительное время и играли
значительную роль в политической жизни страны. Возможно, это следует объяснить
тем, что в количественном отношении они составляли весьма незначительную часть
населения и вскоре ассимилировались в хурритской среде. Во всяком случае, митан-
нийские цари, имена которых говорят за их индусское или индоиранское происхож¬
дение, составляли свои документы на местном, хурритском языке. На этом
языке, например, составлено известное письмо Тушратты, обнаруженное в амарнском
архиве. Эти и некоторые другие обстоятельства, вне всяких сомнений, говорят о
культурном приоритете местных племен.
5	См. A. U n g n a d. Die Venustafels und das neunte Jahrs Samsu-ilunas. MAOG,
X III, 1940.
6	В. H г ο z n у. Указ, соч., стр. 128; A. Parrot. Указ, соч., стр. 372.
7	По хронологии S. Smith’a (Alalakh and Chronology. London, 1940, стр. 29) и
В. В. Струве (Датировка первой вавилонской династии. ВДИ, 1947, № 1, стр. 23, сл.).
164

Очевидно, за пятнадцать десятилетий — период борьбы касситов с
последними царями Вавилона — горцы Луристана в значительной
мере расширили территорию, подвластную им, ибо Агум II, являвшийся
подлинным основателем касситского Вавилонского царства (1595 г.
до н. э.) величал себя не только царем Вавилона, но и «царем Падана1
и Альмана1 2, царем кутиев»3. Поэтому можно полагать, что касситам,
кроме Вавилона, подчинялась обширнейшая территория, охватывавшая
земли от границ Элама до южноазербайджанских областей4.
В общей сложности эпоха касситской гегемонии, начиная с их
экспансии в Вавилонию, длилась 576 лет5 (1740—1164 гг. до н. э.).
Период касситско-вавилонского государства Кардунияш6 с тридцатью
касситскими царями (III вавилонская династия) охватывает более 430
лет7 и завершается в первой половине XII в. до н. э.
Несомненно, господство касситов в Вавилонии в какой-то мере не
могло не повлиять на подвластные им племена Загроса. Но обо всем
этом мы почти ничего не знаем. Археологический материал (II и I слои
Гияна, «луристанские бронзы», слои С и В Гёй-тепе и др.), как уже ука¬
зывалось выше, говорит о значительном общем развитии, а также
относительно большой имущественной дифференциации; развивается
рабство8, очевидно, зародившееся еще в III и начале II тысячелетия до
н. э. К концу II тысячелетия до н. э. в могильниках появляется железо9.
Однако бронза вытеснялась довольно долго. Бронзовые изделия суще¬
ствовали параллельно с железными еще несколько столетий. Примером
этого могут служить луристанские могилы VII—VI вв. до н. э.10 11 или же
сиалкские некрополи, где обнаружен бронзовый инвентарь11 вместе с
железным оружием. В указанное время в основном оформляется, говоря
1	Видимо, древний Падир.
2	Холван.
3	Очевидно, под названием „кутии“ касситский царь разумеет племена, жившие на
землях Курдистана и Иранского Азербайджана. Как кажется, с середины или, во вся¬
ком случае, со второй половины П тысячелетия термин „кутии“, по крайней мере,
на территориях, прежде ими заселенных, перестает означать определенную реальную
этническую группу и применяется к различным племенам, возможно, и к луллубеям,
населявшим эти области. Этот термин часто применяется в надписях, составленных
в высоком стиле и оперирующих языком архаики.
4	Что влияние касситов достигало областей, расположенных в приурмийских
районах, об этом в какой-то мере говорит и распространение касситского титула
„janzu“ (царь) в указанных районах (см. Г. А. Меликишвили. Наири-Урарту, стр.
138, сл.; И. М. Дьяконов. Тр. Ин-та истории и философии АН Азерб. ССР,
1954, т. V, стр. 39).
5	A. Ungnad. Указ, соч., стр. 17.
6	Очевидно, „Кардунияш“—официальное касситское наименование этого царства.
Вероятно, составными элементами упомянутого названия являются касситские dun и
Jas.
7	Считая с 1595 г. до н. э., когда касситы заняли Вавилон, очевидно, вскоре после
разгрома его хеттами.
8	О чем, как кажется, свидетельствуют также захоронения периода В на Гей-те-
пе, в' частности могила К в шахте VIII, где было погребено 12 человек. См. Т. В.
Brown. Указ, соч., стр. 140—145.
9	Железо хорошо прослеживается в Талыше, затем Гёй-тепе, Сиалке и других
местах.
10	См. A. U. Pope. Exposition Internationale d’Art Persan à l’Académie Royale de
Londres. Cahiers d’Art. Paris, 1931, №1.
11	R. Ghirshman. Repport préliminaire sur les fouilles de Tépé-Sialk près de
Kashan. Syria, XVI, 1935, стр. 244—245.
165

словами Энгельса, второе крупное общественное разделение труда\
т. е. отделение ремесла от земледелия.
Уже с XV—XIV вв. до н. э. касситское государство в Вавилонии
начинает слабеть и, пожалуй, теряет свою реальную, возможно,
и номинальную власть над племенами Загроса. Вскоре касситские цари
в своей титулатуре начинают опускать название страны «Кашшу».
Однако сказанное вовсе не означает, что связи касситов Вавилонии с
областями Ирана совершенно прекращаются. На существование каких-
то связей между Вавилонией и Ираном этого периода указывает архе¬
ологический материал.
В период ослабления касситско-вавилонского государства Карду-
нияш усиливаются Ассирийское и Эламское государства, войска кото¬
рых нередко совершают походы не только в зону Загроса, но и на
самоё Вавилонию1 2.
К концу II тысячелетия до н. э. в основном иссякает известный нам
археологический материал из загросской полосы и смежных с ней
районов. Что же касается письменных источников, то и их очень
немного. Если верить традиции3, в XIII—XII вв. до н. э.4 «мидяне»5
подпали под власть ассирийцев. В самом деле, судя по надписям асси¬
рийских царей, последние бывали в указанное время довольно частыми
«гостями» в областях будущей Мидии6, завоевывали целые ее области и
получали дань с племен, живших на этой территории.
В ассирийских источниках XIII—XII вв. до н. э., наряду с другими
племенами, часто упоминаются и луллубеи, племенной союз которых,
очевидно, в это время вновь усиливается, становясь, возможно, по
отношению к наири-урартским племенам стороной наступающей. Как
кажется, на территории приурмийского района и южнее луллубеи явля¬
ются доминирующей племенной группой. Можно полагать, что к ука¬
занному времени кутии (или же отдельные группы их) почти окон¬
чательно были вытеснены из приурмийского района и земли их были
заняты луллубеями.
К концу II и началу I тысячелетия до н. э. в загрооской полосе, в том
числе и на территории будущей Мидии, появляются первые государ¬
ственные образования. Главным отличительным признаком последних
является уже не родоплеменное, а территориальное деление. Об этих
государственных образованиях будет сказано ниже.
Следовательно, возникновение классов в отдельных, наиболее раз¬
витых районах будущей Мидии относится ко второй половине II тысяче¬
летия до н. э. К сожалению, у нас нет почти никаких сведений об этих
первых маленьких государственных образованиях на интересующей
1	См. Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государст¬
ва, стр. 168.
2	См. надписи царей Элама— Шутрук-Наххунте, Шильхак-Иншушинака и др.
3	Зафиксирована у Геродота, который отмечает, что мидяне находились под
властью ассирийцев 520 лет.
4	Судя по Геродоту, Мидийское государство возникло в конце VIII в. до н. э.
Если приплюсовать к этой дате известные 520 лет, то получается XIII в. до н. э.,
когда в самом деле ассирийцы стали совершать свои первые грабительские походы
на территорию будущей Мидии.
5	Термин .мидяне“ (Madâi) появляется впервые в IX в. до н. э. Мы пользуемся
им условно, разумея под ним население областей, вошедших позднее в состав перво¬
начального Мидийского государства.
6	См. ниже, стр. 168, сл.
166

нас территории; нам известны разве только названия некоторых из них1.
Как известно, с XI в. до н. э. Ассирия клонится к упадку: прекра¬
щаются на время походы ассирийских царей в районы Загроса, прекра¬
щаются и письменные сведения о племенах, живших в этих районах. * IIı Речь идет о первых мельчайших государственных образованиях, вроде Бит-Иш-
тар, Бит-Тазакки и др,, возникших еще в конце II тысячелетия. Некоторые из этих
^крохотных государств, в том числе и два упомянутых, просуществовали около четырех¬
пяти столетий. Во главе их стояли, судя по всему, не выборные вожди, как то обык¬
новенно бывает в родоплеменную эпоху, а царьки с наследственной властью. Об этом
свидетельствует само наименование хотя бы того же Bît-Tazakki, что в переводе оз¬
начает „Дом Тазакки“. О крепости традиции и живучести этого карликового госу¬
дарства говорит уже то обстоятельство, что само наименование (династии) „Тазакки“
живет примерно пять веков. Бесспорно, что в интересующей нас зоне Загроса доволь¬
но сильно было влияние классовых обществ Месопотамии еще с конца III—начала
II тысячелетия. Отдельные области не только находились под влиянием аккадской
культуры, но и, возможно, были аккадизированы. Об этом, в частности, говорит наз¬
вание Bît-Istar („Дом Иштари“). Влияние Двуречья, конечно, не могло не ускорить
процесса классообразования в этих областях.
167

Глава шестая
ПЕРВЫЕ ПИСЬМЕННЫЕ СВЕДЕНИЯ О МИДИИ И МИДЯНАХ.
ПЕРИОД ПЛЕМЕННЫХ СОЮЗОВ. ВОЗНИКНОВЕНИЕ МАННЕЙСКО-
ГО ГОСУДАРСТВА
Наиболее ранние, хотя и весьма фрагментарные письменные све¬
дения о племенах, обитавших на территории будущей Мидии, встре¬
чаются еще в шумеро-аккадских, а впоследствии в эламских и ассиро-
вавилонских источниках, последние из которых дают нам несравненно
более обширные реляции.
О древнейших племенах и племенных союзах в западных областях
Иранского плато — кутиях, луллубеях, касситах, турукках, мехранцах
(III—II тысячелетия до н. э.) и других — мы знаем немного1.
Сведений о племенах будущей Мидии несравненно больше в источ¬
никах начала I тысячелетия до н. э. Судя по сообщениям ассирийцев,
последние бывали довольно частыми «гостями» в областях Мидии.
Ассирийцы стали ходить походами против областей будущей Мидии,
начиная еще с XIV в. до н. э. Уже ассирийский царь Ададнерари I,
нанесший серьезное поражение касситской Вавилонии1 2, а также побив¬
ший митаннийского царя3, проникает в области Загроса4. Грозный
владыка говорит о своих победах над касситами, кутиями, луллубеями5
и др.
Продолжая завоевательные походы своих предшественников, против
областей Загроса идет и Салманасар I, сообщающий о своих победах
над кутиями6 и страною Уруатри7.
О своих победах над племенами Загроса — кутиями, мехри8, стра¬
ною Уруатри9 и другими — говорят также Тукультининурта (конец
XIII—начало XII вв.), Тиглатпаласар I (конец XII—начало XI вв.) и
Ашшурбелкала (XI в. до н. э.).
1	См. выше, гл. IV—V.
2	KB, I, стр. 196 (I, 29-30).
3	ARAB, I, 73,
4	Ададнерари I в своей надписи упоминает и о деяниях своего отца, совершав¬
шего походы в области Турукки, Нигимхи, кутиев и, как сообщает дэрь, покоривше¬
го последние.
5	ARAB, I, 73.
6	КАН, I, № 13; АВИУ, № 2.
7	Там же.
s КАН, II, № 58; АВИУ, № 3 и 8.
9	АВИУ, № 19.
168

В области будущей Мидии совершали походы не только ассирий¬
ские, но также и эламские цари1. О победах над касситами и луллу-
беями говорит и вавилонский царь Навуходоносор I1 2.
Судя по сообщениям завоевателей, бывавших в областях будущей
Мидии, в частности на ее западных и юго-западных окраинах, на
интересующей нас территории еще в самом конце II тысячелетия до н.э.
констатируется довольно пестрая картина как в политическом, так и этни¬
ческом3 отношениях. Наряду с относительно крупными племенными
союзами луллубеев, (возможно, кутиев и мехранцев4, а также, очевидно,
касситов, существовали десятки как малых, так и сравнительно боль¬
ших «стран», т. е. областей с их племенными владыками.
Наиболее крупные владения в областях Загроса отмечаются в погра¬
ничной с Месопотамией полосе. Это — сильно вавилонизированная
область Намру (Намар — древний Навар)5, касситские Бит-Хамбан,
Бит-Карзиябку6 и др.
Пожалуй, значительно меньшими были Бит-Тазакки, Бит-Иштар,
Муратташ, Сарадауш и многие другие, наименования которых упоми¬
наются в надписях ассирийских и эламских царей.
Очевидно, еще до XIII в. до н. э. в районе между верховьями р. Б.
Заб, восточнее долины Бохтансу7 возникает племенной союз Уруатри,
распавшийся уже ко времени Салманасара I8 на несколько «стран».
Если правильна локализация страны Уруатри в районе Б. Заба,
тогда можно предположить, что последняя возникла в основном на тер¬
ритории, где обитали кутии, а не собственно урартские племена. И
в самом деле, названия стран, входивших в состав Уруатри, не урарт¬
ского характера и близки, очевидно, к языкам Загроса9.
Примерно в указанном районе позднее, в начале I тысячелетия до
н. э., в эпоху существования Урартской державы расположено было
Мусасирское владение с городом Мусасир — религиозным центром
урартов. Характерно, что эта область в культурном, да и в какой-то
мере языковом отношениях отличалась от остальной территории
Урарту10 11.
Уже самый факт существования в западных областях Мидии мно¬
жества мелких политических единиц говорит о том, что начиная с конца
II тысячелетия до н. э. взамен отошедшего или отходившего постепенно
в прошлое родоплеменного принципа появляется территориальное
деление, что, по Ф. Энгельсу, является первой отличительной чертой
государственной власти11.
1	См. MDP, II, стр. 95; V, стр. 16.
2	И. М. Дьяконов. Указ, статья, стр. 46.
3	Следует, однако, отметить, что этническая картина областей Загроса была все
же относительно устойчивой. Кутии отмечаются как в III, так и во II тысячелетиях; лул-
лубеи—в III—I тысячелетиях, касситы—во II—I тысячелетиях; мехранцы—во II—I тыся¬
челетиях ит. ^д. Это, бесспорно, говорит о крепссти и живучести древних этничес¬
ких традиций. В общем с IJI тысячелетия до начала I тысячелетия до н. э. этническая
картина западных областей будущей Мидии не претерпела существенных изменений.
4	Об этих племенах часто говорится в сообщениях ассирийских царей.
6 См. выше, стр. 4L,42.
6	См. ниже, стр. 170.
7	Г. А. Меликишвили (Наири-Урарту, стр. 150—153) убедительно показывает,
что страну Уруатри следует искать в районе верхнего или среднего течения р. Б. Заб.
8	См. Г. А. Меликишвили. Указ, соч., стр. 150, сл.
9	Там же, стр. 154.
10	Там же, стр. 159—165. Кутии, судя по одной надписи Салманасара I (КАН, I,
№ 13), обитали на территории от Уруатри до Кутмухи. Кутмухи была расположена
в верхней части долины Тигра, на правом берегу реки, юго-западнее оз. Ван и за¬
паднее собственно страны Уруатри.
11	Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства,
стр. 176.
169

О сложении классовых обществ и постепенном выделении публич¬
ной власти, отделенной (быть может, пока еще не совсем) от народа
в наиболее развитых областях Западной Мидии, граничивших с Месо¬
потамией, свидетельствуют некоторые факты. Мы видим на отдельных
примерах, как на почве разложения родоплеменных отношений и рас¬
хищения общинных земель вырастает власть племенного вождя.
Недавний глава племени со временем превращается в самостоятель¬
ного маленького деспота.
Правда, подобных примеров, засвидетельствованных в источниках,
немного, и ограничиваются они лишь областями, смежными с Вавило¬
нией1, но они показательны и свидетельствуют о наличии второй отличи¬
тельной черты государства* 2 — публичной власти.
В этом отношении интересно отметить широкое распространение в
отдельных областях Западной Мидии в начале I тысячелетия до н. э.
касситекого титула janzu, что буквально означает «царь»3.
То, что ассирийцы величают владык отдельных мидийских областей
janzu, а не ассирийским термином sarru, говорит о том, что титул
janzu, т. е. «царь», был местным; так, очевидно, называло своего
владыку местное население.
Все вышесказанное не может не свидетельствовать о том, что в наи¬
более развитых областях Западной Мидии во второй половине II тысяче¬
летия, в силу внутреннего развития, а также в значительной степени
внешнего влияния, происходит процесс классообразования, зарождают¬
ся первые небольшие классовые общества.
Совершенно очевидно, что этот процесс протекал неравномерно.
Значительное большинство мидийских племен жило еще в условиях
военной демократии и делало только первые шаги на пути к классовым
обществам.
Новый период усиления Ассирийской державы начинается с конца
X — начала IX в. до н. э. Походы же ассирийцев на север и северо-
восток учащаются особенно с IX—VIII вв. до н. э., когда ниневийские
владыки предпринимают первые попытки планомерного порабощения
этих земель. Наиболее крупные «страны», куда ассирийцы совершали
свои грабительские походы, — это Луллуме (Замуа), Гильзану, Кир-
рури, Манна, Мадай и многие другие области будущей Мидии.
На значительной части территории Мидии, за исключением некото¬
рых окраинных западных областей ее, нет пока еще крупных объедине¬
ний4 и государства в прямом смысле этого слова, хотя ассирийцы
нередко отдельных областных владык, лучше сказать, племенных глав
или вождей и именуют «царями» (sarrâni)5.
Земли западной Мидии в начале IX в. были усеяны множеством
малых областей — «стран»; лишь изредка встречались более или менее
крупные объединения, и то, за редким исключением, не выходившие за
пределы небольших территорий.
J Глава касситской общины Бит-Карзиябку Ритти-Мардук в награду за услугу
получает от Навуходоносора I освобождение (zakûtu) от всех работ, повинностей и
натуральных сборов в пользу царя. Здесь, как отмечает акад. H. М. Никольский (Об¬
щина в древнем Двуречье. ВДИ, 1938, № 4, стр. 79), перед нами „...образец превра¬
щения общинного главы в полунезависимого деспота“. Энгельс в „Анти-Дюринге“
показал как подобная категория „слуг“ (должностных лиц) общин „при благоприят¬
ных условиях превращается в господ“, не без участия насилия.
2	Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства,
стр. 177.
3	См. также выше, стр. 165, прим. 4.
4	В начале IX в. крупных объединений не было и в Западной Мидии.
5	Следует, однако, отметить, что этим титулом ассирийцы величали обыкновенно
владык или вождей более или менее крупных объединений, в отличие от глав посе¬
лений или вождей небольших образований, которых они называли bêl âli.
170

Рднако уже вскоре предпринимаются новые попытки объединения
разрозненных сил, являвших собою в одних случаях не что иное, как
союзы родственных племен (по преимуществу в центральных и восточ¬
ных областях Мидии), а в других—племенные объединения, шедшие по
пути превращения в государственные образования — небольшие, а то и
сравнительно большие царства, возникавшие в результате объединения
нескольких малых (в западных районах — в загросской полосе).
Возникновение этих объединений в значительной степени диктова¬
лось и внешней угрозой — походами ассирийских царей. Вслед за
Ададнерари II и Тукультининуртой II в приурмийские области идет
походом Ашшурназирапал II1. Последний, кажется, был первым асси¬
рийским царем, зашедшим значительно дальше своих предшествен¬
ников в глубь Загросских гор по направлению к оз. Урмия и восточнее.
Собственно, со времен этого ниневийского владыки, в 80-х гг. IX сто¬
летия до н. э., ассирийцы начинают систематически, чуть ли не ежегодно
совершать свои грабительские походы против «стран» северо-востока и
востока — земель будущей Мидии.
Наиболее важное значение в это время приобретает область Замуа,
где наблюдаются попытки объединения. Замуа в основном, бесспорно,
покрывает древнее Луллуме. На тождество этих двух понятий указы¬
вается в одной из надписей Саргона II1 2, хотя иногда эти два названия
встречаются и рядом3.
Замуа IX в. — сравнительно большая область, состоявшая собствен¬
но из стран Замуа (или Мазамуа) и Внутренней Замуа4, охватъгвазшая
собою земли от верховьев рек М. Заба и Диялы на юге5, до берегов
Урмии на севере6.
На территории Замуа имелось множество мельчайших владений с
их «царями»7. Над ними, очевидно, возвышался, если так можно сказать,
главный «царь», имевший свою столицу в гор. Замри8.
Ассирийцам приходилось вести упорную борьбу с владыками При-
урмийской зоны, в частности, Замуа, в захвате которой ниневийские
владыки особенно были заинтересованы, ибо эта область являлась
трамплином или, лучше сказать, ключем к странам северо-востока и
востока.
Подвергнув погрому «страны» Замуа, Ашшурназирапал II не только
накладывает на эти области дань: крупный и мелкий рогатый скот,
лошади, сено, ячмень, вино, ткани, свинец, медь и медные изделия,
серебро и золото9, но пытается и закрепиться здесь. Создав на терри¬
тории Замуа опорный пункт, царь назначает в эту область своих намест¬
ников10 11. Вскоре тут была создана ассирийская провинция или намест¬
ничество Замуа11 (Мазамуа).
Из числа других сравнительно крупных стран, имевших важное зна¬
чение, следует отметить Киррури12 и особенно Гильзану13. Войдя в пре¬
1	ARAB, I, 440-458.
2	Луврская табличка, стрк. 11.
3	См. КАН, II, № 84; АВИУ, № 21.
4	Где позднее возникает Маннейское царство.
5	М. Streck. ZA, XV, стр. 268, сл.; АВИУ, № 18, 23; Г. А. M е л и к и ш в и л и.
Указ, соч., стр. 48, и др.
6	Урмийское озеро в ассирийских источниках часто называется .Морем Внутрен¬
ней Замуа“ (ARAB, I, 617, 686 и др.).
7	Там же, I, 451 и др.
8	Там же, I, 453 и др.
9	Там же, I, 451, 457 и др.
10	E. Fo г г е г. Die Provinzeinteilung des Assyrichen Reiches, стр. 5, сл.
11	Там же, стр. 6.
is AKA, I, 54; АВИУ, № 23.
AKA, I, 56; АВИУ, № 23.
171

делы этих стран, Ашшурназирапал получил в качестве дани с них
много лошадей, мелкого рогатого скота, а также ткани, всякого рода
бронзовые изделия, серебро, золото и т. п.1
Несколькими -годами позже Ашшурназирапала II, в 50-х гг. IX в. до
н. э. в приурмийские, а затем и в более восточные области вторгается
Салманасар III. Последний зашел дальше своих предшественников ь
глубь этих областей* 2. Походы в эти страны были совершены в 857,
856, 844 гг., а на двадцать четвертом году своего правления (835 г.),
пройдя через Намру, Парсуа, Аразиаш и некоторые иные области,
Салманасар III впервые поник в страну Âmadâi3, на территорию соб¬
ственно мидийских племен. Угнав множество скота и захватив плен¬
ных4, ассирийцы покинули пределы этих «стран» 5. Полководцы Салма¬
насара III ходили походами в эти области и в последующие годы
(830—823 гг.)6.
Судя по данным надписей Салманасара III, в приурмийском районе,
а также в областях, расположенных южнее и восточнее последнего,
существовало несколько сравнительно крупных объединений, из числа
которых особенно выделяются царство Мекдиары во Внутренней Замуа,
Гильзану7, Парсуа8, Аллабрия9, Намру10 * и др. Постепенно вырисовы¬
ваются контуры Маннейского царства на территории Внутренней Замуа.
Очевидно, часть из упомянутых выше «стран» являла собою небольшие
царства, во главе которых стояли наследственные владыки — цари. Это
можно утверждать, во всяком случае, по отношению к Гильзану, царь
которого Асау (Asâu, Asû, Azû, Sua)11 выходит встречать Салманасара
III «со своими братьями и сыновьями»12. По-видимому, то же самое
можно сказать об Аллабрии13 и Намру14, где, как кажется, само населе¬
ние этих стран величает своих владык касситоким титулом janzu (т. е.
царь). В Парсуа же, наоборот, упоминаются 27 «царей»15.
Ассирийский царь в указанных областях собрал значительную дань,
в числе которой фигурируют крупный и мелкий рогатый скот, двугорбые
верблюды, упряжные лошади, вино, бронзовые сосуды, свинец, серебро
и золото16.
Последние годы правления Салманасара III были полны тревог:
против ассирийского владычества поднимаются страны наири-урартско-
го союза. В Урарту произошли значительные перемены — во главе госу¬
дарства стал знаменитый Ишпуин, а затем сменивший его на престоле
Менуа. Начинается интенсивная борьба с ассирийцами.
Положение, и без того тяжелое, становится критическим в связи с
мятежом, поднятым одним из царевичей17. В Ассирии начинается
ı AKA, I, 54—56.
2	KB, I, ПО, сл.
3	Там же.
4	Saliatu—„добыча“, „военная добыча“, „полон“.
* КВ, 1, 125, сл.
6	Ассирийскими войсками руководил Дайан-Ашшур. О походах его см. KB, I, 159,
сл.; 174, сл.
7	KB, I, 174.
8	Там же.
9	ARAB I, 637.
ю Там же, 1,573.
u Там же, I, 607, 598, 632.
12	Там же, I, 607.
13	Там же, I, 637.
и Там же, 1, 573.
is Там же, I, 581.
16	Там же, I, 588, 607.
17	В. А. Т у р а е в. История Древнего Востока, т. И, стр. 34.
172

гражданская война, длившаяся несколько лет и прекратившаяся лишь
в начале царствования Шамшиадада V.
В указанное время, как и несколько позднее, борьба между Асси-,
рией и Урарту идет в основном за овладение приурмийскими обла¬
стями1. Борьба идет с переменным успехом, но почти всегда с пере¬
весом на стороне ассирийцев. На некоторое время ассирийцам удается
укрепиться в этих областях. Но вскоре они надолго были отброшены из
пределов северных и северо-восточных районов — земель приурмийской
полосы1 2.
Небезучастны к этой борьбе были и отдельные мидийские «страны»,
расположенные восточнее приурмийского района. Борясь с ниневий¬
скими воителями, они объективно делали с приурмийскими странами и
Урарту одно и то же дело, были, быть может, невольными их союзни¬
ками.
Продолжая завоевательные походы своих предшественников, Шам-
шиадад V в 20-х гг. IX столетия отправляет на северо-восток войско,
дошедшее, кажется, до Каспийского моря3.
Проходя разрушительным потоком по приурмийским странам, асси¬
рийские войска вторгаются в области Внутренней Замуа4, а затем,
несколько позднее завоеватели громят собственно Манну, Парсуа,
страны таурлайцев, мессийцев и вторгаются в земли Гизилбунда5. Асси¬
рийцы в Замуа захватили 300 поселений Шарсины, сына Мекдиары, и
много пленных6.
Преследуя скрывавшихся в горах мессийцев, ассирийцы разрушают
и сжигают в этой области 500 поселений, захватывают множество круп¬
ного и мелкого рогатого скота, лошадей и много иного добра7. Особенно
страшному погрому была подвергнута область Гизилбунда, где, если
верить сообщениям ассирийцев, последние перебили и взяли в плен
свыше 7 тыс. воинов «царя» Пиришати, а также захватили множество
скота, лошадей, повозок, всевозможных дорогих серебряных и золотых
изделий и т. п.8 Была захвачена и сожжена главная крепость гизил-
бундцев Ураш. Дойдя до страны Matai, расположенной, очевидно,
на полосе Зенджан — Казвин — Эльбурс, ассирийцы сталкиваются с
«царем» Ханазируку, имевшим свою «столицу» Sagbitu9. В боях было
перебито 2300 и'взято в плен 120 воинов Ханазируку. Ассирийцы раз¬
громили в стране этого владыки 1200 поселений10 11. Была подвергнута
также погрому «страна» царя Мансурата — Аразиаш11,
Во всех областях12 по которым проходили ниневийские владыки,
устраивались жуткие погромы, разрушались города, убивались, захва¬
тывались в плен и угонялись в рабство тысячи людей.
Итак, как видно из ассирийских данных, на территории будущей
Мидии, начиная с приурмийско-загросской полосы и кончая ее восточ¬
ными районами, уже с первых десятилетий IX в. до н. э. постепенно
начинают появляться различные объединения, возникновение которых
в западных областях диктовалось в определенной мере и угрозой со
1	Б. А. Т у р а е в. История Цревнего Востока, т. II, стр. 34.
2	Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1949, № 1, стр. 63.
3	KB, I, стр. 174, сл.; ARAB, I, 717.
* ARAB, I, 717.
5	Там же.
5	Там же.
7	Там же, I, 719.
8	Там же.
9	Там же, I, 720.
10	Там же.
11	Там же, I, 721.
12	Кроме упомянутых стран, можно назвать Бабаруру, Кингипира, Киндутауш и
мн. др.
173

стороны Ассирии, а на востоке они порождены были самими условиями
существовавшей там военной демократии.
Следует сказать, что традиционное представление о существовании
на территории будущей Мидии двух резко отличных по уровню своег:
культурно-экономического развития зон верно лишь отчасти. Во всяком
случае, известный нам археологический материал свидетельствует о
том, что вплоть до конца II, возможно, даже и начала I тысячелетия
до н. э., в эпоху, когда уже применялось железное оружие, между обла¬
стями запада (Гиян, Луристан) и востока (Сиалк V) не было резкой
разницы. В Сиалке, так же как и в западной полосе, существуют осед¬
лые скотоводческо-земледельческие общества. Разница между обеими
зонами становится существенной лишь со времени появления, точнее
усиления новых групп кочевых племен индоиранской или, как называют
их некоторые исследователи, скифоиранской] принадлежности примерно
начиная с конца IX, возможно, начала VIII в. до н. э.1 2 Однако эта
разница прослеживается в большей степени уже не по памятникам
материальной культуры (которые для этого времени, в основном у нас
отсутствуют), а по письменным источникам — данным ассирийских
надписей и Авесты. Именно в это время на территории будущей Мидии
в связи с условиями горной и степной полосы окончательно скла¬
дываются два различных вида хозяйства: I — оседлые скотоводческо-
земледельческие области с развитым горно-рудным делом — добываю¬
щей и обрабатывающей отраслями, различного рода ремеслами в гор¬
ных районах на западе и II — области с кочевым и полукочевым хо¬
зяйством в степной полосе на востоке3.
Возникавшие в IX в. на западе, в призагросской полосе объединения
являли собою в основном уже небольшие государственные образования
или, во всяком случае, были близки по характеру к таковым. К этой
категории политических образований могут быть отнесены Гильзану,
Аллабрия, Эллипи, Намру и некоторые др. Наконец, сюда нужно
отнести цачавшее оформляться во второй половине IX в. Маннейское
государство.
Что же касается восточных областей, то тут в основном существо¬
вали, судя по всему, племенные союзы. Таковыми, пожалуй, были Гизил-
бунда, Аразиаш, Мадай и др. Сказанное, во всяком случае, относится
к Мадай. На территории обитания этих племен племенное единство
осознавалось, кажется, еще в конце VIII в. — во времена походов
Саргона II, упоминавшего на обширной территории от Эльвенда до Де¬
мавенда и далее какие-то три группы мидийских племен: mât Madâi
dannûti (мидяне могущественные)*^ Madâi rÛKÛti (мидяне дальние),
mä* Madâi sa pati amêl Aribi sa nlpib dSamsi [мидяне (на) границе
(с племенами) Ариби Востока].
«Союзы между родственными племенами, — пишет Ф. Энгельс, —
заключались местами в случае временной нужды...»4. Эта нужда воз¬
никала из самого характера жизни указанных племен. Это—жизнь, в
1	H. V а 11 о i s. Указ, соч., стр. 188.
2	Как уже было отмечено выше, индоиранские племена стали проникать на тер¬
риторию Ирана еще раньше, и в Сиалке заметны сильные элементы этих племен.
Однако культура Сиалка периодов V и VI носит в значительной степени характер
автохтонный. В Сиалке существует богатая оседлая культура. Материальная куль¬
тура Сиалка, в частности, исключительно красивая керамика, ничем не уступающая
керамике западных районов, не могла быть создана кочевыми скифоиранцами, хотя
присутствие их здесь, в Сиалке периода VI В совершенно неоспоримо.
3	О роли и значении горных и скотоводческих областей см. Н. Б. Янковская.
Некоторые вопросы экономики Ассирийской державы. ВДИ, №1, 1956, стр. 42, сл.
4	Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства,
стр. 96.
174

условиях военной демократии, жизнь полная тревог, набегов, столк¬
новений, войн.
Значительную роль, очевидно, играли и угрозы со стороны асси¬
рийских воителей, а также шедших с востока новых групп индоиран¬
ских племен.
Иноземные вторжения, в особенности непрерывные походы ассирий¬
ских владык в мидийские земли вынуждали местное население этих
областей объединяться в военные союзы, возглавляемые так назы¬
ваемыми «царями» (sarrâni). То были уже не главы поселений или
даже «городов», а вожди более или менее крупных союзов племен1,
выставлявшие на поле боя внушительные по тем временам военные
ополчения, число воинов в которых достигало нескольких тысяч человек.
Сила последних была, конечно, в их численности, а не техническом осна¬
щении. В отношении техники эти племена, только постепенно в этот пе¬
риод вступавшие в преддверие классового общества, не могли, разумеет¬
ся соперничать с ассирийцами, вооруженными до зубов по последнему
слову военной техники того времени.
Итак, первые попытки консолидации отдельных мидийских племен
заметны уже во второй половине IX в. до н. э. Это видно хотя бы из
того, что Шамшиадад V, говоря о своем походе против Мадай, называет
только имя «царя» Ханазируку1 2. Ни о каких bêl ali (главах поселений)
на этой территории нет и упоминания. Отсюда, по-видимому, можно
сделать вывод, что Madâi — мидяне в узком смысле этого слова —
находились под властью одного верховного вождя, которого ассирийцы,
как и некоторых других, величают «царем».
Примерно подобные же племенные союзы на территории Мидии воз¬
никали и в VIII—VII вв. до н. э. Возможно, союзом племен были объ¬
единения Зикирту (Закрути — сагартийцы античных авторов),
Андия и др.
В VIII—VII столетиях до н. э. вырисовываются контуры еще двух
крупных политических объединений племен. Первое из них — союз
шести племен3: бусов, паретакенов, струхатов, аризантов, будиев и
магов4, которые были объединены в «народ» мидийский Дейоком, с
именем которого античная традиция, в частности Геродот,5 связывает
начало мидийской государственности. А вторым является союз племен
во главе с Каштарити, с именем которого ассирийские источники связы¬
вают появление Мидийского царства6.
Однако значительное большинство союзов, возникавших на терри¬
тории Мидии, были эфемерны, недолговечны. Последнее обстоятельство
объясняется не только победами ассирийцев, но и, очевидно, враждой и
непрерывными войнами между отдельными владыками мидийских
областей. Сильны были, как кажется, сепаратистские устремления от¬
дельных мидийских вождей, число коих нередко достигало нескольких
десятков7. Раздробленность особенно давала себя чувствовать в обла¬
1	Энгельс (там же, стр. 96) пишет, что родственные племена нередко »...сплачи¬
вались в длительные союзы, делая, таким образом первый шаг к образованию наций“.
Под термином »нация* в данном случае надо разуметь народность.
2	ARAB, I, 720.
3	Геродот (I, 101) называл это объединение не союзом, а государством.
4	Геродот, I, 98.
ъ См. ниже, стр. 190, сл.
6	См. ниже, стр. 227—228.
7	Вот часть из них: Сирашме Бабарурский, Амахар Хармешандский, З^аришу Пар-
санийский, Заришу Хундурский, Санашу Кипабарутакский, Ардарай Ушташайский, Шума
Кинукский, Татай Кингибирский, Бисираин Аримайский и ряд других. Всего упомянуто
у Шамшиадада двадцать восемь владык горной Мидии, подавляющее большинство
имен которых неиндоевропейского корня.
175

стях более западных, которые чаще других являлись объектами асси¬
рийской экспансии. Большая часть сепаратистски настроенных мидий-
ских вождей или царьков зачастую признавала верховную власть
ниневийских владык, нередко принимала ассирийские имена и платила
Ассирии солидную по тем временам дань1.
Все это^играло на руку чужеземцам, приходившим в области Мидии
из соседней Месопотамии. Ассирийцы в этот период, да и много лет
спустя, руководствовались и довольно часто девизом «мидяне против
мидян».
Однако, несмотря на все сказанное, сам факт появления названных
выше племенных объединений, несомненно, говорит в пользу того, что
племена будущей Мидии не оставались простыми, безучастными созер¬
цателями разыгрывавшихся событий. Они, так же как и их северо-
западные соседи — маннеи и урарты, объединялись, чтобы суметь
противостоять могущественным ассирийским армиям, хотя объедини¬
тельный процесс у них шел значительно слабее, чем у маннеев и
урартов.
Итак, первые попытки консолидации разрозненных мидийских
племен в IX—VIII вв. до н. э. не имели успеха и неизменно провали¬
вались. За указанный период племенам Мидии нанесено было множество
жестоких, имевших значительные последствия поражений, которые, как
кажется, на некоторое время, по крайней мере, на несколько десятиле¬
тий приостановили центростремительные силы в этих областях и затор¬
мозили процесс образования единого Мидийского царства. На этих
землях вновь появляется большое количество разрозненных стран и
даже поселений со своими главами, вождями и царьками, справляться
с которыми ассирийцам бывало гораздно легче. Однако следует сказать,
что несмотря на многочисленные походы, предпринятые в эти годы, и
на разрозненность, царившую среди племен будущей Мидии, ассирий¬
цам все же не удавалось надолго закреплять за собою указанные
области.
Более успешно протекал процесс объединения приурмийских обла¬
стей, где уже со второй половины IX в. постепенно стали вырисовывать¬
ся контуры Маннейского царства. Манна1 2, иногда умевшая даже про¬
тивостоять первоклассным ассирийским и урартским армиям, стала
важным фактором в политической жизни и международных отношениях
того периода.
Маннейское объединение возникло на территории с древними тради¬
циями, в горной части будущей Мидии, в районе который на значитель¬
ном протяжении древней истории Иранского плато оставался культурно-
и экономически-ведущим.
Манна была прямой наследницей кутийско-луллубейских племенных
союзов, существовавших в этих областях в III—II тысячелетиях до н. э.
Объединение это по существу явилось первым крупным государствен¬
ным образованием в северо-западных областях будущей Мидии — со¬
временном Иранском Азербайджане.
Районы, где было расположено Маннейское царство, еще в глубокой
древности, во всяком случае не позднее последней четверти III тысяче¬
1	Во времена Тиглатпаласара III на часть владык Мидии была наложена дань^в
500 талантов меди (около 15 тыс. кг), 300 талантов ляпис-лазури (9 тыс. кг). Мидий-
ские владыки нередко носили ассирийские имена (в частности, правитель области Бит-
Абдадану некий Маннукимасабе). См. анналы второго года Тиглатпаласара III
у Р. Ros t’a, Die Keilschrifttexte Tiglat-Pilesers III, ч. I, стр. VI.
2	Первую и наиболее полную сводку по истории Маннейского царства в совет¬
ской литературе дал Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1949, № 1, стр. 57—72; См. так¬
же С. В е 1 с k. Das Reich die Mannäer. VBAG, 1884.
176

летия до н. э., втянулись в культурно-экономические и политические
сношения с областями Двуречья, что, несомненно, имело определенное
значение в деле ускорения распада первобытно-общинного строя у
кутийско-луллубейских, возможно, и мехранских племен, обитавших
где-то в этих пределах. Однако процесс постепенного разложения перво¬
бытно-общинных устоев среди поименованных племен ни в коем случае
нельзя объяснять только связями с классовыми обществами долины
Двуречья. Указанный процесс, несомненно, был подготовлен самим
внутренним развитием луллубейско-кутийских племен и был лишь
ускорен названным выше внешним фактором.
О значительных социально-политических сдвигах, имевших место в
среде живших еще первобытно-общинным строем кутийско-луллубей¬
ских племен на протяжении III тысячелетия до н. э., свидетельствует
факт образования в конце указанного тысячелетия крупного племен¬
ного союза луллубеев, во главе которого стоял «царь», или, лучше
сказать, вождь или глава его, — Анубанини1. Об этом же свидетель¬
ствует столетнее1 2 господство кутиев в Месопотамии, также создавших
большой племенной союз.
Однако происшедшие изменения не смогли еще создать на указан¬
ной территории настоящего классового или классовых обществ ни в III,
ни во II тысячелетиях до н. э. Процесс классообразования у насельни¬
ков этих областей, видимо, только начинался. О том, что этот процесс
начался во всяком случае не позднее середины или второй половины
II тысячелетия до н. э., свидетельствует картина далеко зашедшего
классового расслоения маннейского общества в начале I тысячелетия
до н. э. Картина эта предполагает наличие довольно длительного пери¬
ода нарастания классовых противоречий, вылившихся, в конце
концов, в VII в. до н. э., в антагонистические формы, о существовании
которых в Маннейском царстве свидетельствуют ассирийские сооб¬
щения3.
Вначале, по крайней мере до конца IX в. до н. э., Манна, видимо,
мало чем еще отличается от десятка других «стран» .области Замуа.
В этом районе, а также на сопредельных землях в указанный и
последующий периоды ассирийцы наряду _с Манной упоминают «стра¬
ны» Parsua4, Gizilbunda5, Zikirtu6, Andia7, Amadâi8, Messi9, Gilzan и ряд
Др.10
Однако вскоре, благодаря объединительному процессу, благосостоя¬
ние и богатство страны значительно возрастают, что в свою очередь
вызывает у соседей Манны, прежде всего Ассирии и Урарту, алчное
желание завладеть этими землями.
1	См. выше, стр. 81, 156.
2	По Ниппурскому списку, кутии владели Месопотамией 124 года 40 дней:
3	См. ниже стр. 203—204.
1	Впервые о стране Parsua (Parsuas) упоминается в анналах Салманасара III (см.
стрк. 110, 159, сл.‘ анналов этого царя у E. Schrader’a, указ, соч., I).
5	Упоминается впервые в надписях Шамшиадада V (см. ARAB, I, 718, сл.).
6	Часто упоминается в надписах Саргона II.
7	Упоминается в анналах Салманасара III (стрк. 174, сл.), в надписи Ададнерари
Ш (см.Н. R a W1 i η s о п. Cuneiform Inscriptions of Western Asia, I, № 1, стрк. 9; ARAB,
I, 739 и др.).
8	Впервые упоминается на 24-м году правления (835 г. до н. э.) Салманасара III
(см. анналы, стрк. 110 у E. Schrade г’а, указ, соч., I).
9	Упоминается в надписях Салманасара III (ARAB, I, 581), Шамшиадада V (там
же, I, 718, сл.) Ададнерари (там же, I, 739, сл.) и др.
10	Гильзан упоминается в анналах Ашшурназирапала II (I, 56, сл. См. AKA, I).
Кроме поименованных выше названий, в ассирийской военной литературе встречают¬
ся: Arazias, öarbar, Ellipi, Bit-Kapsi и десятки других.
253-12
177

Если при Салманасаре III, впервые упоминающем о стране Манна',
имеются, видимо, только первые намеки на объединение маннейских
областей, во главе части которых стоит царь Уалки, не покорившийся
ассирийцам и «укрывшийся в горах»1 2, то уже к 20-м гг. IX в. до н. ъ.
страна маннеев, о которой упоминается в списке эпонимов3, покрывает,
по крайней мере, большую часть приурмийского района. Это обстоятель¬
ство не может не говорить в пользу развернувшегося на этой территории
объединительного процесса, возглавляемого царями, сидевшими в
городе Изирту (Зирта)4.
Таким образом, Маннейское царство возникает на территории
«страны» Внутренняя Замуа5 (mât Zamûa sa bîtâni), являвшейся частью
большой области Замуа, название которой сменило собою древнее
наименование Луллубум. Очевидно, Замуа, являясь этническим тер¬
мином, означало наименование одного из крупных луллубейских пле¬
мен6.
Видимо, не случайно, что объединительный процесс среди манней¬
ских племен имел место именно в указанное время. Значительным
толчком к политическому объединению в этих областях послужила,
по-видимому, двусторонняя опасность: со стороны укрепившейся в это
время Ассирийской державы, а вскоре также со стороны наири-урарт-
ских областей7.
Уже при царе Ишпуине, некоторое время успешно соперничавшим
с ниневийскими владыками, урарты, видимо, ходили походами на тер¬
риторию Манны, а при царях Менуа, Аргишти I (786—764) и Сардуре
II (764—735) Урарту становится наиболее опасным врагом Манны8.
Успешно протекавший еще со времени Ишпуина процесс объединения
урартских земель достиг значительного развития при Менуа, современ¬
нике ассирийского царя Ададнерари III (810—782), который, кстати,
так же как и его предшественник, не забывал о маннейских землях.
Ванское царство в период правления Менуа настолько крепнет, что
ассирийский царь поневоле должен был видеть перед собой достойного
противника. Во всяком случае, все его успехи доставались ему с нема¬
лым трудом.
Упорная борьба между двумя сильными соперниками разгорелась
за обладание приурмийским районом. Успех в этой борьбе был, кажет¬
ся, пока на стороне Менуа: последний отнимает у ассирийского царя
область за областью.
Если в период правления Ададнерари III и его матери Шамурамат —
Семирамиды можно было еще сомневаться в том, на чьей стороне — на
стороне урартов или ассирийцев — будет победа, то при первых же
преемниках Ададнерари III успех все более клонился на сторону
урартов. Теперь уже оба хищника терзают население и жгут города и
села приурмийских областей. Ассирийцы нередко ходили походом также
против собственно мидян.
Ввиду почти полного отсутствия источников, освещающих время
правления Ададнерари III — Семирамиды, мы можем набросать разве
только примерный ход событий. О войнах, которые вела против мидян
1	ARAB, I, 637. Ассирийцы обыкновенно называли Манну Mât Mannâi [страной
(племени) Маннеев], а урартийцы Mana-ni ebani (страной Мана).
3	Обелиск, стрк. 159, сл.
3	АВИУ, № 39.
4	Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1949, № 1, стр. 61—62.
ь АВИУ, № 34, прим. 8.
6	Г. А. Меликишвили. Наиру-Урарту, стр. 124.
7	Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1949, № 1, стр. 61.
8	Там же.
178

царица Семирамида, повествует книдский историк Ктесий1. Однако в
ассирийских текстах на этот счет нет никаких упоминаний, за исклю¬
чением списка эпонимов, где под 809 г. однажды упоминается поход
против мидян и дважды (807, 806 гг.) — против страны маннеев1 2.
Видимо, эти или, быть может, имевшие место иные походы в какой-то
мере были связаны с именем прославленной царицы.
В списке эпонимов поход против мидян упоминается также под 800,
799, 793, 792, 789, 788 гг. до н. э. И, наконец, в одной, дошедшей до нас,
надписи Ададнерари III в эвфуистическом стиле сказано о том, что он
покорил страны Эллипи, Хархар, Аразиаш, Месу3 Мадай, Гизилбунду и
другие области Мидии, а также Мунну4, Парсуа, Аллабрию, Абдадану,
вплоть до далекой Андиу5, находившейся вблизи Каспийского моря, где
еще во времена Страбона жил небольшой народец Άινιανοι. По имени
последнего один из кантонов области Пайтакаран (в Атропатене)
назывался Hani6.
Из сказанного выше можно заключить, что территория примерно от
границ Элама и вплоть до побережья Каспия находилась под «эгидой»
ниневийских владык, хотя влияние последних в этих странах, в особен¬
ности отдаленных от Аосирии, едва ли было значительным. Зависимость
многих из поименованных выше стран от Ассирии носила, видимо,
номинальный характер.
Итак, по-видимому, ассирийцы в своих завоевательных походах до¬
стигали до прикаспийских областей. Однако эти победы ассирийцев
были последними их успехами в мидийских областях в IX в. до н. э.
Следующие походы, имевшие место до середины VIII в. до н. э., по-
видимому, носили больше превентивный характер. Этот полувековой
период был временем слабости Ассирии и усиления Урартского госу¬
дарства.
Указанный период ослабления Ассирии начался, видимо, уже со вре¬
мен Ададнерари III. Слабые преемники Ададнерари — Салманасар IV
(781—772), Ашшурдан (772—754) и Ашшурнерари (753—745) — не
могли думать о серьезной борьбе с севером и северо-востоком. Недаром
именно в это время из ассирийских источников почти исчезают даже
лаконичные сведения о Манне и Мидийском племенном союзе7.
На севере урартский царь успешно расширяет свои владения, захва¬
тив даже часть подвластных ассирийцам земель. Еще при Менуа совер¬
шается ряд победоносных походов против Ассирии и ассирийцы, нако¬
нец, основательно и надолго были вытеснены из юго-восточных районов
Наири8, а также из приурмийских земель.
В урартских источниках этого времени все чаще и чаще упоминается
страна Манна9, против которой совершается множество походов. Урарты
не только грабят эту страну, уводят бесчисленное количество мелкого и
крупного рогатого скота, тысячи пленных, облагают местное население
данью, но и пытаются укрепиться в этих землях, присоединить послед¬
1	Вокруг имени Семирамиды сложился цикл легенд. См., например, Fr. L e η or¬
ni a n t. Le légende de Sémiramis. Paris, 1872..
2	АВИУ, № 39.
3	То же, что и Messi (Missi).
4	То же, что и Manna, Mannas.
5	То же, что и Andia.
6	Н. А д о н ц. Армения в эпоху Юстиниана, стр. 56—57.
7	В списке эпонимов упомянут всего лишь один поход против мидян в 766 г.
до н. э. (АВИУ, № 39). Ашшурнерари два раза ходил походом также и против обла¬
сти Намру (там же).
8	Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1949, № 1, стр. 63.
9	Там же; см. также УКН, 28, 29 и др.
179

ние к территории Урарту1. При Менуа и его сыне Аргишти I на терри¬
тории Манны строятся крепости1 2.
Особенно участились походы урартов в приурмийский район, и в
частности, в Манну в период правления Аргишти I. Урарты ходили в эти
области в 784, 781—774 гг. до н. э. За эти примерно 10 лет в приурмий-
ских странах по весьма грубому подсчету было убито и захвачено в
плен более 50 тыс. человек, было угнано более 100 тыс. мелкого и 40 тыс.
крупного рогатого скота, много лошадей, верблюдов и т. п.3 Было раз¬
рушено и сожжено множество городов и населенных пунктов. Однако,
невзирая ни на что, Манна продолжала бороться4.
Хотя Манна урартами окончательно так и не была побеждена, но
походы Менуа, Аргишти I и Сардура II очень ослабили эту страну;
маннейский союз племен под гегемонией Изирту распался, и в следую¬
щее за описываемыми событиями время Манна была уже окружена
враждебными ей маленькими владетелями, отпавшими от центральной
власти5.
Отмеченный выше период полувекового ослабления Ассирии и укреп¬
ления ее северного соседа — Урартского государства, между которыми
велись с переменным успехом частые войны, несомненно, не мог не
отразиться благотворно на мидийских «странах», Мидийском племен¬
ном союзе. Для последнего это был период относительного спокойствия.
Борьба между двумя хищниками отодвинула мидийский вопрос на
второй план.
Положение вещей в корне меняется с приходом к власти в Ассирии
Тиглатпаласара III (745—727). Последний, успевший за короткий пери¬
од реорганизовать свое войско, был весьма воинственным и являлся
сторонником энергичной внешней политики. Основным противником
ниневийского владыки в этот период был Сардур II урартский, во¬
зымевший желание превратить свое государство в мировую державу. В
предыдущие годы, как уже об этом было сказано, урарты вели успеш¬
ную военную политику, направленную против экспансионистских планов
ассирийцев, а также на расширение подвластных земель.
При Сардуре завоевательная политика урартов еще более расширяет¬
ся. Последний создает «...грандиозный план отрезать Ассирию от Среди¬
земного моря путем покорения или привлечения на свою сторону и
соединения в одно могущественное целое западных и северных врагов
ее (т. е. Ассирии. — И. А.)»6.
В этой связи совершенно справедливо замечание о том, что завоева¬
ние малоазиатских областей позволило бы урартам «... выйти непосред¬
ственно к сырьевой базе транзитной торговли северосирийских городов
и представляло блестящую возможность соединить в своих руках оба
основных центра добычи металлов... Монополия владения источниками
сырья сделала бы Урарту гегемоном по отношению к богатым городам
северной Сирии и поставила бы в зависимость от Урарту и Ассирий¬
скую державу»7.
1Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1949, № 1, стр. 63.
2	Там же.
3	Г. А. Меликишвили. Наири-Урарту, стр. 240—241.
4	Она пыталась даже переходить в контрнаступление. См. Г. А. Меликиш¬
вили. Наири-Урарту, стр. 241.
5	Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1949, № 1, стр. 64.
6	Б. А. Т у р а е в. История Древнего Востока, т. II, стр. 45.
7	С. М. Бациева. Борьба между Ассирией и Урарту за Сирию. ВДИ, 1953, №2,
стр. 32.
180

Однако сказанному не суждено было сбыться. В 7431 и 735 гг.* 2
Тиглатпаласар III наносит сильное поражение коалиции Сардура.
После первого же поражения царь урартов поспешно отступает в
пределы своего царства. Успех ниневийского владыки, очевидно, был
все же частичным, и силы Сардура, по-видимому, окончательно еще не
были сломлены. Но приоритет постепенно переходит к Тиглатпаласару,
который вскоре громит противника на его же земле3.
Переменой ситуации воспользовались, очевидно, приурмийские пра¬
вители, в том числе и маннейские. Борьба между двумя могуществен¬
ными соперниками развязала руки последним. И усилившиеся манней¬
ские владыки, по-видимому, из того же царского рода Изирту, присо¬
единяют к своим землям область за областью, и Манна становится
одним из крупных государств этого времени.
Еще при Саргоне правители областей Зикирту, Уишдиш, Миси-
анду, царек Даяукку и другие рассматривались как мятежные и отпав¬
шие от Манны4. Из сказанного должно следовать, что последние некогда
подчинялись маннейскому царскому дому и, как сказано в древнем
тексте, были «наместниками маннейского царя»5.
Хотя у нас нет данных, позволяющих хронологически четко выделить
рамки времени величия Манны, но с большей долей вероятия можно
утверждать, что время это примерно совпадает с периодом правления
Тиглатпаласара III.
В предшествовавший период Манна, теснимая урартами, едва сама
спаслась от порабощения со стороны последних и, разумеется, время это
никак уж не могло быть временем величия Маннейского царства,
окруженного со всех сторон отпавшими от Манны «великими намест¬
никами».
В следующий за временем правления Тиглатпаласара III период,
когда Ассирией правит могущественный Саргон II, о величии Манны
опять-таки речи быть не может, ибо в это время последняя также
окружена множеством владений, отпавших от маннейского царя и
отвергших его службу6.
Итак, временем возвышения Манны может быть разве только
период, когда разрешается затянувшийся между двумя противниками
— Сардуром II и Тиглатпаласаром III — спор. Возможно, в усилении
Манны какую-то роль сыграл и сам ниневийский владыка, пытавшийся
заручиться поддержкой царей этой области в своей борьбе с Урарту.
Возможно также, что именно в это время цари Манны признают зави¬
симость от Ассирии. Во всяком случае, при Саргоне маннейский царь —
подданный Ниневии, всемерно поддерживаемый со стороны последней.
Под 744 г. до н. э., после полувекового перерыва, впервые о мидянах
и областях мидийских вновь дают сведения надписи Тиглатпала¬
сара III7.
Не решаясь, видимо, сразу предпринять поход против урартских
земель, ассирийский царь в 744 г. до н. э. отправляется против мидян,
которые в любой момент могли бы стать естественными союзниками
урартов. Исходя, по-видимому, из этих соображений, Тиглатпаласар III
ı Сказано, что в Арпаде „было побоище Урарту*. См. ARAB, И, 1198; АВИУ,
№ 39.
2	ARAB, 1, 785; АВИУ, № 42.
3	Там же.
< ARAB, И, 56.
5	Точнее: „великими наместниками Манны* — amei saknûti mat Mannâi rabûti. См.
ARAB, 11, 10, 56.
e ARAB, Π, 151.
7 Ρ. Rost. Указ, соч., стр. V и др.
181

решил прежде всего обезопасить свои северо-восточные границы,
тем более, что это можно было сделать с относительной легкостью.
В Мидии этих времен положение было весьма тяжелым; усилившиеся
индоиранские кочевые племена, шедшие с востока, сильно напирали
на разрозненные мидийские области1.
После распада первых более или менее крупных объединений мидий-
ских племен, с которыми пришлось столкнуться Шамшиададу V, в Мидии
усиливается раздробленность, появляется множество отдельных
правителей, находящихся между собою в далеко не дружественных
отношениях и постоянно враждующих. Вероятно, немаловажную роль в
этой ситуации играл и индоиранский элемент. Обстоятельства, разумеет¬
ся, были на руку ассирийскому царю, улучившему удобный момент
для того, чтобы нанести удар по мидянам и тем самым, с одной сто¬
роны, обезопасить свои северо-восточные границы, а с другой, — лишить
Сардура урартского возможности заключить союз с мидянами. Конечно,
немаловажное значение имело и желание поживиться за счет чужого
добра.
Как дальновидный военачальник, Тиглатпаласар, очевидно, пре¬
красно понимал, что означает для него союз между мидянами и урар-
тами, последние из которых создали уже на западе довольно сильную
коалицию против ассирийцев. Союз между мидянами и урартами означал
бы не только полную изоляцию Ассирии на северном фронте, но и
огромной, неприступный вал (полукольцо), тянувшийся от Малой Азии
до Иранского плато. В любой удобный момент эта коалиция могла
быть пополнена новыми участниками, в частности Эламом.
Ассирийский царь, совершая поход в мидийские области, ставил
перед собой цель пробить брешь в этом полукольце, причем, как уже
было сказано, был выбран наиболее слабый участок вала, в любой
удобный момент могущего стать опасным фактором для ниневийских
владык.
Ассирийский завоеватель столкнулся в Мидии с многочисленными
мелкими владениями, возглавлявшимися как местными владыками,
так и лицами явно индоиранской языковой принадлежности1 2. Мидяне,
собственно, были застигнуты врасплох, ибо Тиглатпаласар, без особого
труда преодолевая незначительное сопротивление разрозненных племен,
победоносно проник не только до Эльвенда, но и далеко на восток.
Этот поход буквально был направлен в «сердце» Мидии.
В числе наиболее значительных владетелей мидийских областей
этого времени можно назвать имена Раматея, Митаки, Батанну и др.
Часть мидийских царьков бежала, другая — вынуждена была скло¬
ниться перед ассирийцами3. В мидийских областях ассирийский царь4
захватил множество скота, в особенности лошадей, некоторое количе¬
ство пленных, в том числе ремесленников.
На обратном пути Тиглатпаласар образовал из местностей Бит-
Хамбан и других ассирийскую сатрапию5. Часть покоренной террито¬
рии — область Парсуа вошла в состав Ассирии6. На многих из вождей
мидийских племен была возложена уплата ежегодной большой дани.
1	J. Р г â s е к. Указ, соч., стр. 82. Прашек считает даже, что походы Тиглатпала-
сара в Мидию были специально направлены против надвигавшейся с востока индо¬
иранской волны. Однако с этим мнением едва ли можно согласиться.
2	J. Р г as е к. Указ, соч., стр. 43—45, сл. Однако со многими гадательными эти¬
мологиями мидийских имен, определяемых Прашеком как иранские, согласиться нель¬
зя. Тем не менее часть этих имен, несомненно, иранского происхождения.
3	Покоренные мидийские владыки платили ассирийцам большую дань.
4	О походах Тиглатпаласара IJI см. Р. Rost. Указ, соч., стр. V, сл.
ь Е. Forrer. Die Provinzeinteilung des Assyrischen Reiches, стр. 90.
6 Там же.
182

Упомянутый поход, видимо, в какой-то мере оказался стимулом к
организации сопротивления насельников Мидии во время следующего
похода ассирийцев. И действительно, во время второго похода асси¬
рийцев в мидийские области, состоявшегося в 737 г., им пришлось
столкнуться с более сильным сопротивлением местных племен.
Начиная с 743 г. до н. э., когда Сардур потерпел первое крупное
поражение от Тиглатпаласара, позиции последнего все более укрепляют¬
ся. С 739 г. ассирийский царь переходит уже к более решительным дей¬
ствиям против урартов и вторгается в некоторые из наирийских обла¬
стей.
В это время в Мидии, очевидно, сколачиваются более крупные, чем
это было в 744 г., объединения племен. Одно из таких объединений в
Западной Мидии возглавлялось зикиртийцами1, с которыми так упорно
боролся еще Саргон II.
В 737 г., как уже было сказано выше, ассирийское войско вторично
отправляется в Мидию.
Невзирая на то, что на сей раз Тиглатпаласар встретил более упор¬
ное сопротивление мидян, так что наступающим приходилось даже
прибегать к осадным мероприятиям, тем не менее ассирийские армии
проникли далеко в глубь страны, вплоть до горной местности Руа в
стране Аматти, идентифицируемой с современным Пендж-Али, и до
соляной пустыни (Деште-Кевир). Ассирийцы на востоке страны захва¬
тывают огромное количество крупного и мелкого рогатого скота, лоша¬
дей, верблюдов, мулов и множество пленных. Достаточно сказать, что в
одной из областей было захвачено 5 тыс. голов скота, а в другой —
около 20 тыс.; пленных же в двух областях было захвачено более 70 тыс.
Наличие в числе побежденных ассирийским царем стран некоторых
наименований дало повод полагать, что последний в своем победном
шествии по мидийским странам достиг р. Инда, но это заманчивое
предположение было опровергнуто1 2.
Ассирийский царь не ограничивался разграблением стран и нередко
для водворения «спокойствия» переправлял множество мидийских
семейств в Сирию и другие страны, а оттуда семитических поселенцев
— в Загрос и т. д.3
Несмотря на ужасающие по своим размерам погромы, которые асси¬
рийцы устраивали в покоренных мидийских «странах», все же им не
удавалось основательно укрепляться на названных выше землях, где
они не раз пытались устраивать ассирийские наместничества — pâbâtu
и ставили в честь своего бога войны трофеи. И все же ассирийское вла¬
дычество в мидийских странах было недлительным, эфемерным, собст¬
венно, оно ограничивалось лишь сроком пребывания в Мидии того или
иного ниневийского завоевателя. Правда, ассирийцы облагали э^и
«страны» данью, но и дань вскоре нередко начинала носить номиналь¬
ный характер.
Последние десять лет своего правления Тиглатпаласар III был
занят в основном и прежде всего довершением своей победы над опасным
противником — Сардуром урартским. Исход этой длительной и упор¬
ной борьбы, наконец, в 735 г. до н. э. был решен в пользу Ассирии;
Тиглатпаласар III добился своей цели.
1	Zikirtu или Zakrûti. Один раз в текстах Zakrûti поставлено в связь с мидяна¬
ми: Zakrûti sa mat Ma(n)dâi dannûti.
2	К. П. Патканов. О мнимом походе Тиглат-Фаласара к берегам Инда. СПб.
1876.
3	До нас дошло несколько ассирийских рельефов, где изображен угон мидийских,
пленных с их имуществом, детьми и женами.
183

Далее Тиглатпаласар обращается на запад и после ряда удачных
войн становится «сюзереном всего запада и ему был открыт путь к
морю»1. На юге была обретена Вавилония.
Таким образом, Ассирия возвратила себе первенствующую роль из
Переднеазиатском Востоке1 2.
После побед, одержанных Тиглатпаласаром над своими северо-Е:-
сточными противниками, прошло немного лет, тем не менее ассирийско-
влияние в этих странах значительно пошатнулось3. Вступивший πρ:
неблагоприятных условиях на биайнский престол Руса I даже совер¬
шает набеги на пограничные с Урарту ассирийские области. Первые
успехи дают право Русе I хвастаться тем, что он «с двумя конями, пр::
помощи возницы, своими руками отвоевал царство Урарту».
Преемник могущественного Тиглатпаласара III Салманасар V
(727—722) был в основном занят западными делами и не имел возмож¬
ности дать знать о себе мидянам.
После смерти Салманасара V на престол вступил родоначальник
новой династии — царь Саргон II (722—705). Проведя несколько ус¬
пешных операций на западе, Саргон II, как и все его предшественники,
устремляется на северо-восток, ибо это был самый опасный участок, с
которым граничила Ассирия. И в названный период земли эти были
основными пунктами антиассирийского движения, хотя Манна в липе
ее царя Иранзу и признает сюзеренитет Саргона II4. Положение
Манны в указанный период было, несомненно, тяжелым: объединение
многих южноазербайджанских земель в единое Маннейское государ¬
ство, достигнутое с большим трудом всего лишь четверть века назад,
к 20-м гг. VIII в. до н. э. распалось. Видимо, маннейскому царю Иранзу,
теснимому со всех сторон отложившимися от Манны правителями обла¬
стей Зикирту, Мисианду, Уишдиш, Андия, царьком Даяукку5, а также
царем Урарту Русой I, не оставалось другого выхода, как признать
верховную власть Ассирии и тем самым хоть в какой-то мере спасти
положение.
Кроме Манны, наиболее крупными объединениями в западных обла¬
стях Иранского плато являются:	Зикирту, расположенное на северо-
востоке от страны маннеев; Андия — к востоку от Зикирту, по направ¬
лению к Каспийскому морю; Гизилбунда — южнее Андии, юго-восточ¬
нее страны маннеев; Эллипи—район между Керманшахом и Хамада-
ном и, наконец, область царька Даяукку, где, по-видимому, оформлялся
сравнительно крупный племенной союз мидян. Недаром античная тра¬
диция возникновение Мидийского государства связывала с именем
Дейока — Даяукку. Земли Даяукку, вопреки распространенному мне¬
нию, едва ли можно связывать с территорией Эльвенд — Хамадана.
Область эта, по-видимому, была расположена значительно севернее,
возможно, на восточной периферии приурмийскаго района. В самом деле,
Даяукку, судя по надписям Саргона II, является «маннейским намест¬
ником»6, и область его мыслится где-то вблизи Манны. Власть Манны
никогда не распространялась на области нижней Мидии, в частности
Эльвенд-Хамаданский район. Возможно, что область Даяукку следует
отождествлять с Madâi, расположенной в районе Зенджан—Казвин—
Эльбурс.
Кроме указанных объединений, на территории Мидии имелись и
1	Б. А. Тура ев. История Древнего Востока, т. II, стр. 46.
2	Там же.
3	Барьер, созданный против Урарту походами Тиглатпаласара III, был, очевидно, не
столь прочным. Лишь при Саргоне II произошла развязка, и Урарту окончательно поте¬
ряло роль гегемона. См. С. М. Б а ц и ê в а. Указ, статья, стр. 36.
4	См. ниже, стр. 185.
5	ARAB, II, 6; ср. II, 56.
6	amei sakin matJViannâi (ARAB, II, 12).
184

иные, менее крупные области, возглавлявшиеся многочисленными царь¬
ками. Из числа их можно назвать Аллабрию, расположенную, по-види¬
мому, юго-западнее Урмии, в пограничном с Ассирией районе; «Область
Речек», с ее «главами поселений», расположенную где-то восточнее
Эльвенда; наконец, область собственно мидян (Madâi) с ее десятками
«глав поселений».
Открытый переход Иранзу в лагерь сторонников Саргона II еще
более усилил враждебное отношение к нему со стороны Русы I и Митат-
ти — царя Зикирту-сагартийцев. Последний был одним из самых дея¬
тельных вождей антиассирийск.ой коалиции. Оба союзника начинают
теснить Иранзу, против которого в 719 г. восстали его же собственные
города—Шуандахул и Дурдукка, которым зикиртиец Митатти посылает
военную помощь1. Отпали также и перешли на сторону противников
Ассирии города Сукка, Бала, Абитикна.
Позиции Ассирии в приурмийском районе были в настолько угро¬
жающем положении, что Саргон II решил немедленно принять контр¬
меры, тем более, что и на юге, в областях Элама и восточнее росло, по-
видимому, недовольство политикой могущественной Ассирии, и эти
земли в любой благоприятный момент могли бы занять немаловажное
место в лагере противников Ассирии.
Саргон, видимо, опасаясь за исход своего начинания, пока решил
ограничиться карательной экспедицией против отложившихся от Манны
и принявших сторону Русы и Митатти упомянутых выше пяти городов.
Этот поход царя Ассирии состоялся в 719 г. Мятежные города были
разрушены, и часть населения переселена в западные владения
Ассирии1 2.
После ухода Саргона II на приурмийских землях произошли значи¬
тельные изменения, нанесшие серьезный урон ассирийским интересам в
названном районе, являвшемся ключом к северным и восточным обла¬
стям. Скончался тем временем (718) верный и убежденный союзник
Ниневии маннейский царь Иранзу3, а Руса I, оправившийся от нанесен¬
ного ему киммерийцами удара, вновь проявляет в приурмийском районе
свою деятельность, направленную против Ассирии.
Взошедший на престол Манны Аза пытается, как и его отец, ориен¬
тироваться на Ассирию, что, конечно, не могло не вызвать у Русы I и
его союзника Митатти враждебного отношения к маннейскому царю.
Положение маннейского союзника Саргона ухудшается й тем, что
«наместник» его Багдатти уишдишский также переходит на сторону
противников Манны4. Усиливается сепаратизм местных маннейских
владык, что в конце концов приводит к гибели Азы, убитого не без
участия Митатти и Багдатти. Маннейский престол захватывается бра¬
том Азы Уллусуном, перешедшим в лагерь противников Ассирии. К пос¬
леднему присоединяются также два царька — Итти из Аллабрии и Аш-
шурли из Караллы.
В этот критический для интересов Ниневийской державы момент, в
716 г. до н. э., Саргон вновь идет походом в приурмийский район, в
частности в страну маннеев5.
Ассирийцы, вторгшиеся в этот район «подобно саранче», сжигают
Изирту — столицу Манны, завоевывают города Зибиа и Армаид. Жесто¬
ко расправившись со своими противниками и восстановив в этой
1	ARAB, II, 6.
2	Анналы третьего года Саргона II (32 и др.)
3	В .Торжественной надписи* Саргон II называет Иранзу .покорным рабом, несу¬
щим мое ярмо*.
4	Анналы Саргона II (52 и др.).
5	Там же.
185

области свой приоритет, Саргон благосклонно относится к «обнявшему
его ноги» Уллусуну и оставляет его на маннейском престоле.
Ассирийский царь в своем походе не ограничивается только при-
урмийским районом и, зайдя дальше, на восток, в мидийские земли,
присоединяет к ассирийскому наместничеству в Парсуа несколько
областей.
К этому времени, видимо, относится и начало еврейской диаспоры в
Мидии1.
Союз между мидийским (?) владыкою Даяукку, «маннейским намест¬
ником», отложившимся от Уллусуну, и урартским царем Русою был
причиной следующего похода Саргона1 2 против приурмийской коалиции,
состоявшегося в 715 г.
Нанеся удар по своим противникам и отобрав у Русы 22 крепости,
принадлежавшие Манне, Саргон двинулся в глубь мидийских областей
и разгромил царька прикаспийской области Андии — Телусину, а также
иных областных владык Мидии3.
Во время предыдущих походов Саргон II добился значительных
успехов на разрозненных мидийских землях. Области эти были подвер¬
гнуты не только разграблению и разорению, но на части указанной тер¬
ритории ассирийцы образовали несколько сатрапий4, являвших собою
более реальную угрозу для Мидийского племенного союза, чем отдален¬
ная Ассирия.
Последнее обстоятельство не могло не бить также и по интересам
Урарту. Поэтому совершенно понятно, что Руса проявлял живейший
интерес к мидийским областям и вмешивался в их внутренние дела. Вот
что буквально сказано об этом в анналах Саргона: «... Руса... сказал
Даяукку, маннейскому наместнику, ложь и подозрение об Уллусуну
(маннейском царе. — Я. А.) и взял в заложники его (т. е. Даяукку. —
Я. А.) сына»5.
Упомянутый Даяукку, очевидно, был, как уже об этом сказано выше,
правителем одной из областей (Madâi?), расположенных где-то вблизи
Манны и объединивший, по-видимому, вокруг себя значительную часть
мидян — Madâi.
Возможно, этим именно следует объяснить то обстоятельство, что
традиция считала Даяукку-Дейока основателем мидийской государ¬
ственности6. Даяукку, упоминаемый ассирийским царем, был, по всей
1	Израильское царство, как известно, в 721г. до н. э. было окончательно разгром¬
лено и около 30 тыс. евреев уведено в Ассирию и Мидию, где их поселил ассирийский
царь (II Цар., 17, 1, сл.). Часть евреев была поселена в .... Халахе, в Хаборе, на ре¬
ке Гозан и в городах Мидийских* (там же, 17, 6). В другом месте Библии (Хрон., I, 5,
26), наряду с этими местностями, упоминается и Тара. Полагают, что последнее являет¬
ся искаженной формой названия местности и гор. Хархар. Эта местность была завое¬
вана Саргоном II и, по упоминанию одной ассирийской надписи (KB, II, 64), была за¬
селена пленниками из других стран. Этими пленниками и являлись, видимо, евреи.
Реку же Гозан часто отождествляют с р. Кызылузен, которая находится в Мидии.
Говорят также о р. Самбатион или Сабатион (быть может, река на границе Ассирии
и Мидии), где были поселены разрозненные 10 колен израильских. Нынешние кав¬
казские, или, как зачастую их называют, горские евреи (dağ Cuhudu) сохранили
смутное воспоминание о своем переселении. Некоторые же путешественники, как, нап¬
ример, Гербер, в 1728г. проезжавший по Кавказу и вообще по Азии, говорят, что в
их время было еще живо предание, по которому кавказские евреи считали себя по¬
томками десяти колен израилевых, переселенных ассирийским царем в Мидию. Об
этом же упоминает в 1798 г. другой путешественик — Реннегис.
2	Анналы Саргона II (стрк. 75 и др.).
3	В .Торжественной надписи* сказано, что Саргон II завоевал страну .Телусины
андийца, захватил (в этой стране) 4200 жителей и их скот. Митатти зикиртиец.... бе¬
жал со своими людьми в лесистые горы...*. Ср. анналы Саргона П (стрк. 75 и др.).
* E. F о г г е г. Указ, соч., стр. 92 и др.
5	Анналы Саргона II (стрк. 75, сл.).
6	См. ниже, стр. 195, сл.
186

вероятности, в какой-то мере суверенным, быть может, даже наслед¬
ственным правителем. Недаром Саргон с ним так обходителен.
Объединение Даяукку было, видимо, в достаточной мере сильным,
чтобы на него обратил внимание Руса I и возложил на него какие-то
надежды в борьбе против Ассирии. Только этим, по-видимому, следует
объяснять союз Русы с Даяукку.
Урартский правитель, очевидно, пытался из владений Даяукку
создать новый барьер против Ниневийского царства.
О немаловажном значении Даяукку и его союза с Русою говорит
также и тот факт, что Саргон II немедленно отправился против ново-
объявившегося мидийского владыки1. Лишь парализовав деятельность
этого нового претендента на роль гегемона в областях, расположенных
восточнее и юго-восточнее Урмийского озера, Саргон мог серьезно
подумать о борьбе со своим грозным соперником — Русою I.
Попытка Русы противопоставить Даяукку ассирийской коалиции и
воспользоваться этим для своих дальнейших планов, не увенчалась
успехом, ибо, не получив со стороны урартского царя поддержки, Даяук¬
ку терпит поражение. Захваченный в плен мидийский владыка, вместе
со своей семьею, был отправлен в Аматту1 2 (видимо, Хамат в Сирии).
Саргон II, не удовлетворившись полонением Даяукку, продолжил
свой поход в глубь мидийских земель, однако вскоре он был вынужден
вернуться обратно, чтобы усмирить восстания, поднявшиеся против
ассирийцев в нескольких мидийских областях. После покорения послед¬
них Саргон восстановил ассирийские сатрапии на значительной части
Западной Мидии3.
Однако позиции ассирийцев в завоеванных землях были едва ли
достаточно крепки, ибо и в последующие годы Саргон ходил в мидий-
ские области, мотивируя это тем, что часть мидян сбросила иго «... Аш-
шура и жило скитаясь в горах и пустынях...»4.
Положение «угнетенной» (как выражается Саргон) Манны, не¬
смотря на ее «восстановление» и большую помощь со стороны Ассирии5,
было, несомненно, тяжелым; вопреки претензиям маннейских прави¬
телей, «наместники» их были вполне или почти вполне независимы, а
часть их обладала не меньшей, может быть, даже большей силой, чем
цари Манны6.
Руса все чаще вмешивается в дела южноазербайджанских царств,
помогает сепаратистски настроенным правителям отдельных мидийских,
особенно приурмийских областей. За всем этим зорко следили ассирий¬
цы, имевшие, кстати сказать, первоклассную для того времени, широко
разветвленную разведку7.
Положение в наири-урартских, приурмийских и мидийских обла¬
стях не могло не вызывать опасений Саргона, который, наконец, решился
пойти на рискованную операцию во имя решения затянувшегося между
Урарту и Ассирией давнишнего спора.
Знаменитый поход Саргона II против мидийских областей и Урарту,
известный в литературе под названием восьмого похода8, начался в
1	В тексте Даяукку назван ame sakinmat Mannâi (маннейским наместником). См.
анналы Саргона II, стрк. 75—76.
2	АВИУ, № 54.
3	E. F о г г е г. Указ, соч., стр. 92.
4	Анналы Саргона из V зала, стрк. 139, сл., а также 163, сл.
5	Саргон всемерно подчеркивает это в своих текстах.
6	Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1949, № 1, стр. 71.
7	См. многочисленные донесения ассирийских агентов, опубликованные в различ¬
ных изданиях.
8	См. F. T h u геa u-D a ngi n. Une relation delà hiutième campagne de Sargon II.
187

714 г. до н. э. Это было, пожалуй, самым крупным предприятием воин¬
ственного ниневийского владыки.
Решив побить своих противников поодиночке и изолировать мидий-
ские земли от наири-урартских, Саргон отправляется прежде всего на
восток, в сторону Мидии. Достигнув высокогорного хребта Загроса
Куллар и стран Караллу, Аллабрия и Парсуа, грозный воитель получает
крупную дань от областеначальников «страны» Мидян, Намру, Сангп-
буту, Эллипи и десятка других1. В страну Месси, расположенную вблизи
Манны, приносят дань гизилбундцы, «не знавшие над собой господства
и полагающиеся только на свою силу»1 2.
Затем Саргон отправляется против Миттати — царя Зикирту, громит
войско последнего, разрушает и сжигает столицу его Парда3, а также
десятки других поселений и крепостей4 в одной из областей Зикирту5.
Отсюда царь собирается идти в глубь Зикирту и на Андию, однако,
предупрежденный одним из своих агентов о грозившей ему со стороны
Русы I опасности6, Саргон сворачивает к Урмии и на г. Вауш наносит
объединенным урарто-зикиртским силам страшное поражение7.
Сжигая и уничтожая на своем пути по приурмийским областям
десятки городов и сотни поселений, цветущие сады и разрушая иррига¬
ционные сооружения, Саргон подошел к Мусасиру — священному
центру Урарту. Город был взят и разграблен. Ассирийцам достались
несметные богатства8. Русе I был нанесен смертельный удар, после кото¬
рого урартское государство так и не смогло оправиться.
Саргон II торжествовал победу; грозный враг был повергнут. Однако
торжество ассирийцев было недолговременным. Вскоре' ниневийских
владык стали теснить уже маннеи и в особенности мидяне.
Разгром Урарту, несомненно, положительно отразился на Манне,
которая вскоре крепнет и расширяется настолько, что становится
опасной даже для Ассирии.
Что же касается собственно Мидийского племенного союза, то
разгром Урарту едва ли имел для него положительное значение. Скорее
всего это обстоятельство было явлением нежелательным для указанного
союза, ибо в корне изменившаяся ситуация позволила ассирийцам
концентрировать свои силы только на одном северо-восточном участке
вместо двух, когда существовал грозный соперник Ниневии — Урарт¬
ское государство.
В следующий раз против мидийских областей Саргон II ходил в 713 г.
до н. э. Очевидно, этот поход был связан с выступлением отдельных
мидийских областей против ига ассирийцев. По крайней мере, сам асси¬
рийский царь сообщает, что «... жители страны Каралла изгнали моего
человека и поставили вместо него Амиташши...»9.
Поход этот в основном был направлен против «стран» Каралла, Эл¬
липи, Мадай и других областей будущей Мидии.
1	См. реляцию Саргона И, стрк. 6, сл.
2	Там же, стрк. 51, сл.
3	См. .Торжественную надпись- в АВИУ, №54; см. также анналы, стрк. 106.
4	Некоторые из них перечисляются в реляции Саргона II: Иштаиппа, Шактатуш,
Нансу и другие укрепленные поселения, обнесенные стенами.
5	Область эта — Аукане (см. реляцию, стрк. 79).
6	См. текст реляции, стрк. 91, сл., а также письмо некоего Белиддина Саргону II,
опубликованное в HABL, № 515. См. также АВИУ, № 50, 17.
7 См. реляцию Саргона II, стрк. 125, сл., а также анналы, стрк. 109, сл.
8 См. реляцию Саргона И, стрк. 309, сл.; .Торжественную надпись-, стрк. 72, сл,
а также анналы, стрк. 121, сл.
е Анналы Саргона И, стрк. 140, сл.
188

Подвергнув страшному погрому мидийские области и превратив
многие из них в «... заброшенные холмы развалинСаргон II получил
в качестве дани с этих областей более 4 тыс. лошадей и несметное коли¬
чество крупного и мелкого рогатого скота1 2.
Характерно, что в текстах Саргона II встречается на сей раз упоми¬
нание о стране (или племени) Ариби3, что еще раз свидетельствует,
по-видимому, о постепенном продвижении индоевропейцев в мидийские
области.
Указанные выше обстоятельства, несомненно, говорят о том, что
несмотря на всевозможные грабежи, насилия и разрушения, а также на
то, что на большей части мидийских земель ниневийским владыкою
были образованы ассирийские сатрапии и т. п., все же захватчикам так
и не удавалось окончательно, укрепиться на этих землях.
Все это свидетельствует о том, что местное население вовсе не было
настроено безропотно влачить ярмо ассирийцев и, улучив удобный
момент,, нередко сбрасывало с себя ч ненавистное им иго пришельцев
из-за Тигра.
В период правления Саргона II в мидийских областях, кроме не¬
скольких более или менее крупных объединений, насчитывалось также
несколько десятков (от 22 до 45) мелких областей с их bêl âli (главами
поселений).
Однако прошло не так много времени, и ассирийцам пришлось
столкнуться со значительным объединением, куда вошла, по-видимому,
большая часть мидян.
Саргон II был последним ассирийским царем, которому так*улыба¬
лось военное счастье, когда он грабил и сжигал десятки и сотни мидий¬
ских городов и сел4.
Походы следующих царей Ассирии против областей мидийских были
в основном не столь значительны и носили, по-Ъидимому, более преду¬
предительный, чем наступательный характер. Вскоре, уже в первой
четверти VII в. до н. э. в сложной обстановке возникает объединенное
Мидийское государство, ставшее через какие-то шесть десятилетий
могильщиком своего, стародавнего коварного врага — Ниневийской
державы.
1	Анналы Саргона И, стрк. 165.
3 Там же.
3	См. выше, стр. 97, сл.
4	Возможно, что Саргон погиб в Мидии. В списке эпонимов сказано, что царь
был убит кулуманийцами. Крепость Кулуман, или Килман находилась в Мидии. См.
M. S t г е с к. ZA, XV, стр. 366.
189

Глава седьмая
НАЧАЛО „ИНДИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА“ И ПЕРВЫЕ ДЕЙОКИДЫ.
К ВОПРОСУ О ХАРАКТЕРЕ ЗАПАДНО-И
ВОСТОЧНОМИДИЙСКИХ ОБЩЕСТВ
Возникновение Мидийского государства скрыто от нас завесой вре¬
мени и находится под покровом загадочности и таинственности.
События этого периода предстают пред нами в настоящем их виде лишь
после снятия с них густой пелены туманности, образовавшейся всевоз¬
можными легендами, сказаниями и т. п.
Предания, собранные Геродотом, возводят основание Мидийского
государства к некоему Λθήο^(Δηίοκης), управлявшему Мидией,согласно
данным осведомителей «отца истории», с 700 по 647 гг. до н. э.1
По словам Геродота, Дейок, сын некоего Фраорта (Φραόρτης), отличал¬
ся справедливостью и завоевал себе большой авторитет среди своих
соплеменников, разрешая их споры по различным вопросам, в то время
как по всей Мидии царило беззаконие. За указанные выше качества
жители деревни (κώμη), где жил Дейок, избрали его судьей. Тем вре¬
менем беззаконие в Мидии усиливалось. И сошедшиеся на сходку мидяне
решили избрать Дейока своим царем. Выбранный в цари Дейок
объединил шесть мидийских племен (γένος), а именно: бусов (Βουσαι),
паретакенов (Παρητακηνοί), струхатов (Στρούχατες), аризантов (Άριζαντοί),
будиев (Βοόδιοι), магов (Μάγοι), и велел выстроить себе столичный го¬
род Экбатану1 2.
Несмотря на наивную в значительной степени форму и упрощенность
этой картины «нахождения» мидянами государства при Дейоке, карти¬
ны, напоминающей собою полуисторичеокий анекдот3, тем не менее при
1	Геродот, I, 98. Собственно, по данным Геродота, Дейок вступил на престол
в 708 г. до н. э. Эта ошибка галикарнасского историка была обусловлена непонима¬
нием свидетельства используемой им традиции. Судя по последней, Кир вступил на
престол в 558 г., а Геродот по недоразумению считает эту дату годом победы Кира
над мидянами и началом его царствования над великой Персидской державой. Так
как именно последняя служит в качестве отправной даты, то прибавив к ней 150 лет
правления мидийской царской династии (по Геродоту), мы получаем 708 г. до н. э.,
а не 700-й, который, судя по данным осведомителей Геродота, был годом восшествия
Дейока на мидийский престол. О хронологии в труде Геродота см. В. В. Струве.
ВДИ, 1952, № 2, стр. 75 и др.
2	Г е р од о т, I, 101.
3	В. И. Авдиев. История Древнего Востока, М., 1948, стр. 452.
190

внимательном рассмотрении ее нельзя не констатировать, что в общем
и делом этот рассказ обнаруживает удивительные аналогии с картиной
зарождения государства, которая набросана Энгельсом в его клас¬
сическом труде «Происхождение семьи, частной собственности и госу¬
дарства»1.
Фон событий у Геродота в общем, несмотря на упрощения и т. п.,
представляет собою картину, близкую к действительности. Однако речь
идет вовсе не об этом, а о том, насколько Геродот смог верно изложить
всю конкретную историю становления Мидийского государства в лицах
и событиях. И тут-то именно вскрываются значительная искусствен¬
ность и все неровности геродотова повествования. Сказанное особенно
наглядно выявляется при изучении хронологии Мидийского царства,
приведенной Геродотам. Последняя у «отца истории» небезупречна и
вызывает ряд возражений.
Судя по сведениям Геродота, мидяне, в числе прочих народностей
«верхней Азии», находились под игом ассирийцев на протяжении 520
лет. Мидяне, по Геродоту, первыми сбросив ярмо ассирийцев, чему
последовали и другие народности, объединились в государство. Судя
по Геродоту и его источникам, образованию самостоятельного Мидий¬
ского царства предшествовало именно освобождение мидян из-под ве¬
кового ига ниневийских завоевателей.
Геродот, видимо, следуя своему предшественнику Гекатею, сообщает,
что Мидийское государство потеряло свою независимость после 128-
летнего существования1 2.
Если предположить, что Мидийское государство возникло в 70-х гг.
VII в. до н. э.3, то, прибавив сюда упомянутые 520 лет, мы получим 90 гг.
XII в. до н. э.
Это действительно было временем, когда воинственные ассирийские
цари — Тукультининурта I и другие совершали свои первые грабитель¬
ские набеги на территорию будущей Мидии и хвастались тем, что их
(т. е. щарей) рука «...покорила кутиев... и Мехри» и что «дань их стран и
богатство их гор получали ежегодно в городе Ашшуре». Ассирийские
цари совершали походы в эти страны и нередко захватывали их и в
последующее время.
Итак, как видно из изложенного, Геродот, по-видимому, не ошибался
в определении рамок того времени, когда области будущей Мидии в
какой-то мере испытывали иго ассирийских владык. Особенных разно¬
гласий между сведениями галикарнасского историка и реальной исто¬
рией, как видно, нет. Противоречия возникают в другом существенном
вопросе.
Выше было сказано, что, судя по Геродоту, Мидийское государство
пало после 128-летнего самостоятельного существования. В то же время
продолжительность правления мидийской царской династии определяет¬
ся Геродотом в 150 лет, из коих 53 года приходится на время правления
упомянутого Дейока, 22 года отводятся его сыну Фраорту, 40 лет —
Киаксару и, наконец, 35 лет падает на правление последнего мидий¬
ского царя Астиага.
Итак, по Геродоту, с одной стороны, между освобождением мидян
из-под ига ассирийцев и последним годом существования Мидийской
державы прошло 128 лет, а с другой, — между двумя упомянутыми
датами прошло 150 лет (продолжительность мидийской царской дина¬
стии). Не спасают хронологические построения Геродота и введенные
1	См. ниже, стр. 208—212.
2	Геродот, I, 104, 130.
3	См. ниже, стр. 194.
191

им 28 лет скифского владычества в Мидии1, сведения о котором «отец
истории» почерпнул, видимо, из какого-нибудь другого источника. Не
спасают именно потому, что сумма этих двух цифр (128+28) опять-таки
не дает традиционных 150 лет правления мидийской царской династии.
Следовательно, Геродот не смог разрешить противоречий, возникших
в его хронологии Мидийского царства, в силу использования, видимо,
разноречивых источников.
Не лучше обстоит дело в отношении хронологии Мидийского царства
и у Ктесия. У книдского историка сохранился рассказ о первом мидий-
ском царе, которого он именует Арбаком (Άρβάκης). Арбак, по
словам Ктесия, воспользовавшись изнеженностью и женоподобностью
характера последнего ассирийского царя Сарданапала (которого
Евсевий называет Тоннос-конхолеросом), решил освободиться из-под
ига ассирийцев и обрести свободу: в союзе с вавилонским царем он раз¬
громил Ассирию и провозгласил суверенное Мидийское государство.
Об Арбаке — первом мидийском царе — говорят также Диодор
Сицилийский1 2, Евсевий Кесарийский3 и Моисей Хоренский4.
Три названных историка имеют, видимо, один и тот же источник —
Ктесия.
По единогласному заверению упомянутых авторов, восшествию
Арбака на мидийский престол предшествовал разгром Ассирийского
царства и перенесение царского престола из «Нина» в Мидию.
В отношении хронологии у историков, возводивших основание мидий¬
ской государственности к Арбаку, существуют еще большие противо¬
речия, нежели у Геродота или в использованных им источниках. Труды
Вольнея5 и других исследователей6 пролили некоторый свет на хроноло¬
гию Мидийского царства и выявили тем самым неправдоподобность и
искусственность сообщений Ктесия и его компиляторов о продолжи¬
тельности мидийской царской династии.
У книдского историка перечислен длинный ряд мидийских царей в
следующем порядке:
1.	Арбак (Άρβάκης)
2.	Мандаук (Μανδάυκης)
3.	Сосарм (Σοσαρμος)
4.	Артик (Άρτυκας)
5.	Арбиан (Άρβιανης)
6.	Артай (Άρταϊος)
7.	Артин (Άρτυνης)
8.	Астибар (Άστιβάρας)
9.	Аспад (Άσπάδας)
приписано 35 лет правления.
—28 лет
—50 „
-30 ,
-50 ,
—22 года
—40 лет
—22 года
—40 лет и, наконец,
— которому, по-видимому,
было
1	Геродот сообщает (I, 106), что скифы захватив Мидию, владычествовали в ней
28 лет. Однако трудно установить, следует ли включать эти 28 лет в сумму лет прав¬
ления Киаксара (ср. у Геродота, I, 107), который управлял 40 лет. Если упомянутые
28 лет не включены в годы правления Киаксара, то в хронологию Мидийского цар¬
ства должны быть внесены некоторые коррективы. И тогда начало правления Дейока
следует датировать не 700, а 728 (или даже 736) г. до н. э. Если предположить, что
геродотовский Дейок управлял Мидией не 53, а 50 лет (вспомним, что Ктесий
сохранил все цифры Геродота без изменений, лишь удвоив-число мидийских правите¬
лей, но вместо цифры 53 у Ктесия стоят два правления по 50 лет), тогда последний
год правления его падает на 678 г. до н. э., т. е. на время, когда, судя по ассирий¬
ским данным, царю Асархаддону пришлось вступить в борьбу с мощной коалицией
мидян и кочевников» В результате этой борьбы возникло самостоятельное Мидийское
царство.
» Diod., II, XXIV.
3	Euseb., Chron., I.
4	M. Хоренский, 1,21.
5	См. С. Volney. Recherches nouvelles sur l’histoire ancienne, II. Paris, 1814,
стр. 154.
6	См. о них y J. Prâsek’a, указ, соч., стр. 104—105.
192

В самом деле, если, следуя Ктесию, сложить годы правления назван¬
ных им мидийских царей, то мы получим 317 лет.
По данным анналов Набонида, точно установлено, что падение
Мидийского государства приходится на 550 г. до н. э.1 Приобщив к этой
цифре известные из Ктесия 317 лет правления мидийской царской дина¬
стии, мы получим 867 г. до н. э. — время, когда ни о каком мидийском
царе, якобы разгромившем Ассирию, не может быть и речи. Наоборот,
это — время, когда победоносные армии Ашшу-рназирапала II (884—
859) совершают свои грабительские походы против областей будущей
Мидии и делают попытки порабощения последних1 2.
Еще Вольнеем было высказано предположение, что Ктесий, восполь¬
зовавшись данными Геродота о мидийских царях, просто-напросто
удвоил их число, создав каждому из них двойника, соответственно
увеличив продолжительность правления мидийской династии.
у Геродота:
У
Ктесия:
Арбак
Сосарм
— 28
— 30
лет
»
Дейок —
53 года
ГМандаук
(Артик
-	50
-	50
«
л
Фраорт —
22 года
f Арбиан
(Артин
- 22
— 22
года
9
Киаксар —
40 лет
ί Артай
\Астибар
-	40
—	40
лет
9
Интересно, что Моисей Хоренский, несомненно, знакомый с Ктесием
или его компиляторами, связывает имя упомянутого выше мидийского
царя Арбака с армянским венценосцем Паруйром, сыном Скайворди.
Последний, по словам армянского летописца, жил примерно во времена
Сеннакерима3—Синаххериба (705—681). Значит, об Арбаке, жившем в
IX в. до н. э., не может быть и речи. Остается предположить, что сооб¬
щения Ктесия об образовании самостоятельного Мидийского государ¬
ства в указанное время являются фикцией. И понятно поэтому, что книд¬
ский историк в данном случае не может служить для нас историческим
источником.
Большего внимания, несомненно, заслуживают сведения Геродота,
несмотря на все недостатки и противоречия4 в его трактовке хронологии
Мидийского царства.
В особенности ценно для нас сообщение галикарнасского историка о
том, что Мидийское государство пало после 128-летнего самостоятель¬
ного существования. Опираясь на эту дату, мы сможем приблизиться к
более или менее точному определению продолжительности мидийской
царской династии и тем самым уточнить некоторые факты, имеющие
немаловажное значение для уяснения хронологического костяка всей
мидийской истории.
Исходя из этих указаний Геродота, а также его свидетельства отно¬
сительно битвы, происшедшей между войсками Киаксара, царя Мидии,
и лидийского царя Алиатта, сопрождавшейся полным солнечным
1	См. Сиппарский цилиндр (из Абу-Хабба) Набонида, I, 25 (J. N. Strassmaier.
Die Babylonischen Inschriften... Actes du sixième Congrès International des Orientalis¬
tes. Leide, 1885; S. Langdon. Neubabylonische Königsinschriften. VAB, IV, 1912,
стр. 220).
2	См. выше, стр. 171, сл.
3	Μ. X о ρ е н с к и й, I, 23.
4	См. выше, стр. 191.
253—13
193

затмением, которое большинством исследователей относится к 585 г.
до н. э.!, можно установить дату отложения мидян от ассирийцез.
отдаленную, согласно данным Геродота, 128 годами от времени падения
Мидийской державы. Эта дата (т. е. падение Мидийского государства ı
точно определяется анналами Набонида, судя по которым, она пада-т
на 550 г. до н. э.1 2 Прибавив к этому году упомянутые выше 128 л:т
(продолжительность существования самостоятельного Мидийского госу¬
дарства), мы получим 678 г. до н. э. Это было время, когда, согласно
ассирийским данным3, царю Асархаддону приходилось сдерживать
натиск мидян и союзных с ними киммерийцев, маннеев и скифов.
Во главе этих воинственных отрядов стоял Каштарити. Именно поело
этого события мы впервые в ассирийских источниках встречаем наи¬
менование Мидии, как самостоятельного царства4, в то время как
прежде она представляла собою несколько ассирийских наместничестз
я несколько десятков маленьких областей, во главе которых стояли
главы поселений5.
Итак, сообщение Геродота о дате отпадения мидян от Ассирии и
появления самостоятельного Мидийского царства подтверждается и
клинописными источниками. Но эти же данные опровергают сведения
Геродота о существовании с 700 или 728 г. до н. э. единого независимого
централизованного Мидийского государства, во главе которого якобы
стоял царь Дейок, хотя и кое-что из геродотова рассказа о Дейоке под¬
тверждается ассирийскими надписями, упоминавшими под 715 г. до н. э.
имя некоего Даяукку. Последний, как полагают, соответствует Дейоку
галикарнасского историка. Однако с этой точкой зрения можно согла¬
ситься лишь частично.
Современные рассматриваемому периоду ассирийские источники не
позволяют считать геродотовского Дейока исторической личностью. Тем
не менее, однако, мы не собираемся отрицать существование Дейока как
исторической личности вообще. Мы отрицаем лишь историчность Дейока
именно на том фоне, на котором последний представлен у Геродота.
Изучение материалов, имевшихся в нашем распоряжении, позволяет
констатировать, что деятельность Дейока, хронологические рамки его
правления в том .виде, как все это представлено у галикарнасского исто¬
рика, являются вымыслом, фикцией, сконструированной если, быть
может, и не самим «отцом истории», то, по крайней мере, его источ¬
никами.
В указанное Геродотом время ни о каком централизованном Мидий-
ском государстве, будто бы уже при возникновении своем имевшем тот
вид, какой придает ему галикарнасский историк, и речи не может быть,
ибо, судя по ассирийским источникам, в Мидии не только времени
начала правления геродотовского Дейока (с 700 или 728 г. до н. э.), но
и несколько десятилетий спустя нет еще, по существу, такого государ¬
ства. Поэтому нельзя без оговорок согласиться с довольно распростра¬
ненным мнением о том, что Дейок, как историческая личность, изобра¬
жен у «отца истории» почти в правдоподобной форме6.
1	F. Ginzel. Spezieller Kanon der Sonnen-und Mondfinsternisse für das Länder¬
gebiet der klassischen Altertumswissenschaften und den Zeitraum von 900 v. Chr. bis
600 n. Chr., Berlin, 1899, стр. 169, сл; C. F. Unger. Kyaxares und Astyages. Mün¬
chen, 1882, стр. 33; Б. А. Ту рае в. Указ, соч., стр. 90; В. В. Струве. ВДИ,
1952, № 2, стр. 75.
2	См. выше, стр. 193.
3	См. ниже, стр. 225.
1 Оно названо в источнике Mad-a-a. См. E. F о г г е г. Указ, соч., стр. 53.
ь См. выше, стр. 182—183.
6	На достоверности данных Геродота о Дейоке особенно настаивал A. Delattre.
194

Эпоха, когда будто бы жил и управлял единым Мидийским государ¬
ством геродотовский Дейок, в действительности совпадает со временем
правления могущественного ассирийского царя Синаххериба, когда на
землях будущей Мидии насчитывалось несколько разрозненных владе¬
ний, живших своей обособленной жизнью.
Следует, однако, отметить, что период становления мидийской госу¬
дарственности в той или иной степени включает в себя и время прав¬
ления геродотовского Дейока. Но тот Дейок (или, точнее, Даяукку),
личность которого явилась праобразом Дейока галикарнасского исто¬
рика, никоим образом, конечно, не был создателем Мидийского государ¬
ства, как такового. Он был не более, не менее, как одним из мидий-
ских владык, возглавлявшим, быть может, наиболее крупный союз
(наравне с другими) мидийских племен. Совершенно понятно, что после¬
дующая традиция, отраженная у Геродота, персонифицировала в лице
Дейока деятельность нескольких мидийских правителей и приписалй
события последующих лет мидийской истории Дейоку, выставив его в
качестве первого мидийского венценосца.
Вообще следует отметить, что те немногие источники, которыми мы
обладаем для ранней истории мидян, чрезвычайно противоречивы. Так,
например, Диодор1 при точных ссылках на «отца истории» сообщает
нам имя первого мидийского царя, называя его, однако, не Дейоком, а
Ки а кса ро м ( Κυαξάρης ).
Диодор сообщает, что Киаксар пришел к власти во второй год XVII
олимпиады.
Конечно, здесь не может быть и речи о Киаксаре — основателе
могущества Мидийского государства, отце последнего царя Мидии
Астиага. Этому противоречит как сам контекст, считающий Киаксара
первым царем Мидии, так и ясные хронологические замечания автора
«Исторической библиотеки», откуда явствует, что упомянутый Киаксар
пришел к власти в 711 г. до н. э. (во второй год XVII олимпиады). Следо¬
вательно, в тексте Диодора речь идет о каком-то другом Киаксаре,
которого не должно смешивать с отцом Астиага и, в отличие от него,
следует именовать Киаксаром I.
В дошедших до нас списках геродотова труда .об этом Киаксаре I
не упоминается. Однако трудно допустить, что Диодор, излагая «отца
истории», заменил имя Дейока именем Киаксара. Это было бы большой
смелостью для сицилийского историка-компилятора, обыкновенно
механически переписывавшего свой источник. Вероятнее всего, что в
первоначальном варианте геродотова труда шла речь о [Киаксаре]
Дейокиде (Δηίοκιδης), имя которого со временем стало, по-
видимому, передаваться как Дейок (Δηίοκης). Предполагаемое
искажение, как видно, носит только графический характер и касается,
собственно, не повествовательной стороны вопроса, а написания самого
имени. По-видимому, мидийская народная традиция живо помнила об
этой личности. Возможно, этим и объясняется то, что спустя уже две¬
сти лет вождь мидийских повстанцев при Дарии I именует себя xsaft-
rita из рода Huvaxstra, подчеркивая этим, видимо, то обстоятельство,
что Киаксар1 2, а не Дейок, являлся для мидян наиболее выдающейся
фигурой в предшествующий период их истории. К этому же роду при¬
числяет себя предводитель восставших сагартийцев Читрантахма. На¬
конец, не следует забывать, что имя Киаксара I, по-видимому, засви¬
детельствовано и в ассирийских текстах в форме Uksatar. Это имя
встречается в реляции Саргона II о восьмом походе3.
1	D i о d., II, 32 (=Κτεσ., Περσ., fr. 30).
2	Возможно также, что в данном случае имеется в виду Киаксар II.
3	См. F. Thurea u-D a n g i n. Une relation de la huitième Campagne de Sargon.
195

Следовательно, существование этой личности доказано на основании
как античных, так и ассирийских источников.
Уксатар—Киаксар I правил в речной области sa Närti1. Очевидно, он
был каким-то образом связан с Даяукку—Дейоком, возможно, являлся
наследником последнего. Киаксар I вступает на историческую арену при
весьма тяжелых обстоятельствах, сложившихся для мидийских «стран>
в связи с поражениями, которые нанесли им ассирийцы. Совместно с
другими мидийскими владыками он должен был возглавить продол¬
жавшуюся борьбу мидян за независимость.
Предположив в первоначальном тексте Геродота наличие формы
«Дейокид» вместо «Дейок», не следует, однако видеть в Киаксаре1—лич¬
ности безусловно исторической — основателя Мидийского государства,
«первого мидийского царя». Киаксар I, так же как и Дейок, не может
считаться основателем Мидийского государства потому, что в упомяну¬
тое время о едином Мидийском государстве говорить не приходится:
на территории Мидии имелось несколько десятков «стран».
История Киаксара I, так же как и Дейока, — одно из звеньев в исто¬
рии Дейокидов до образования единого Мидийского государства в 70-х
гг. VII в. до н. э. Если говорить об этом времени, то звенья этой цепи
могут быть пополнены именами Раматеи, Ишпабары, возможно, Далты
и других мидийских владык.
Одна из версий традиции возвела деяния упомянутых царьков к име¬
ни Дейока, а другая — Киаксара I, сделав из них «первых мидийских
царей», во времена которых будто бы возникло единое Мидийское госу¬
дарство. Подобная персонификация — явление далеко не редкое в исто¬
рии народов. И поэтому не следует понимать сообщения наших источ¬
ников о «первых мидийских царях» слишком буквально.
Выше было сказано, что наши первые письменные источники, сооб¬
щающие сведения о племенах будущей Мидии, относятся к III—II
тысячелетиям до н. э. Эти источники освещают события, имевшие
место главным образом в западных областях Мидии. Здесь в указанное
время, как известно, существовало несколько племенных союзов, в
частности луллубейский, кутийский, касситский, мехранский, быть
может, и некоторые др. К началу I тысячелетия до н. э. реальное этни¬
ческое значение из числа перечисленных выше названий имеет только
lullu (луллубеи), частично kassu (кисситы) и, возможно, mebri [mihri,
mebrani (мехранцы)].
Источники начала I тысячелетия, так же как и наиболее ранние,
сообщают сведения в основном о районах нагорного Загра, и лишь
несколько позднее ассирийские источники в определенной мере дают
нам возможность ознакомиться с более восточными областями будущей
Мидии.
Имевшиеся в нашем распоряжении материалы позволяют разгра¬
ничить земли, где в будущем складывается Мидийское государство2, на
две больших зоны: западные области (в основном районы нагорного
Загра) с развитым земледелием, скотоводством и ремесленным произ¬
водством, области с древней культурой и сложившимися традициями,
издавна соприкасавшиеся с классовыми обществами долины Двуречья,
и скотоводческие области, расположенные восточнее этой полосы, в
культурном и экономическом отношениях стоявшие, конечно, на более * 31	.Лувркая табличка“, стрк. 6, сл.
3	Здесь имеется в виду Мидия до эпохи великих завоевательных войн второй
половиныУП в. до н. э.
196

низшей ступени развития, чем западные области1. Собственно Мидий-
ский племенной союз, в узком смысле, возник в восточной зоне и перво¬
начально отличался нашими источниками от западномидийских полити¬
ческих образований. Земли Западной Мидии и в будущем, когда они
составили ядро великой Мидийской державы, оставались культурно и
экономически ведущими районами страны.
Здесь еще в глубокой древности оседлая часть кутийско-луллубеи-
ских племен занималась скотоводством и земледелием; постепенно
выделялось ремесло. Процесс классообразования в этих районах начал¬
ся не позднее конца II — начала I тысячелетия до н. э.
Структура значительной части западномидийских обществ к началу
I тысячелетия до н. э., известная по ассирийским данным, являет нам
уже картину ранне-рабовладельческого классового общества. Эти
общества, хотя и оставили уже позади эпоху военной демократии, ста¬
дию, на которой находились еще долгое время, по крайней мере до на¬
чала VII в. до н. э., восточные мидяне или, точнее, их племенной союз,
тем не менее и в них также сильны были родоплеменные пережитки.
Государственность в западномидийских областях (правда, пока еще
слабо развитая), одним из отличительных признаков которой является,
по Энгельсу, территориальное, а не родоплеменное деление, к началу I
тысячелетия до н. э. уже постепенно появляется. Имеются здесь и приз¬
наки публичной власти, отделенной (быть может, пока еще не совсем)
от массы народа, что, по Энгельсу, является второй отличительной
чертой государства.
В самом деле, взять хотя бы Маннейское государство, являвшееся
типичным для описываемого рода обществ будущей Западной Мидии.
Территория Манны разделена на округи1 2; в источниках упоминаются
наместники маннейского царя (amêl saknuti mâtMannâi rabûti)3; в
стране существует сильная наследственная царская власть4. В Восточ¬
ной же Мидии, где складывался собственно Мидийский племенной союз,
нет пока территориального деления, в лучшем случае заметны только
зачатки последнего.
Здесь в основном господствует, по-видимому, родовая структура; в
ассирийских источниках упоминаются «сильные» мидяне ( mat Madâî
dannûti)5, «дальние» мидяне ( mâtMadâi rÛKÛti)6, и еще какая-то^третья
группа мидян — мидяне у границы Ариби (mâtMadâi sa pati amêl Aribi
sa nipih dSamsi)7. Все три группы — все те же мидяне — Madâi (Matai,
Âmadâi). Встречается в ассирийских текстах и просто mat Madâi8 [страна
{племя) мидян].
Во главе мидян стоят «главы общин» или «поселений» — bel âli9.
Так, например, Саргон говорит о получении дани с 45 bel âli «сильных
мидян». Правда, щедрые на титул ассирийские надписи величают
иногда вождей Мидийского племенного союза «царями» —sarrâni10.
1 Подобное разграничение возможно только после прихода в восточные области
ираноязычных кочевников. В предшествовавший период разительной разницы между
упомянутыми двумя областями не имеется.
3 См. Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1949, № 1.
3 Там же.
* Там же.
5	См. реляцию Саргона II, стрк. 74, сл.; анналы Саргона II, стрк. 163, сл.
6	Анналы XIV зала Саргона II (стрк. 23, сл.); надпись Саргона II на глиняном
цилиндре и др.
7	Анналы Саргона II, стрк. 158—165; „Роскошная надпись" Саргона II, стрк. 69
и др.
8	См. текст реляции Саргона II о восьмом походе (стрк. 6, сл.) и др.
9	Может читаться также и как hazannu.
10	В частности, так именуется Ханазируку и др.
197

Итак, как видно из сказанного, общества западных и восточных об¬
ластей Мидии сильно отличались друг от друга. Собственно, то, чтт
было уже пройденным этапом для западных мидян, являлось в рассма¬
триваемую пору характерным для Мидийского племенного союза на
востоке.
Являясь культурно, этнически и политически в основном преемни¬
ками кутийско-луллубейских, мехранских и, частично, касситских пле¬
менных образований, общества Западной Мидии, продолжая старые
местные традиции своих предшеспзенников, достигли к концу II и
началу I тысячелетия до н. э. значительных успехов в области экономи¬
ческого и культурного развития.
В описываемое время, в особенности к началу I тысячелетия, значи¬
тельная часть западномидийских племен была объединена в небольшие
политические образования оседлых скотоводов и земледельцев1; правда,
местами, видимо, существовало полукочевое хозяйство.
0	развитом скотоводстве, в особенности коневодстве (табл. CVII), в
этих областях свидетельствуют ассирийские тексты. Так, например.
Ашшурнизарапал II (начало IX в. до и. э.) сообщает о том, что он
принял в качестве дани от гильзанцев, киррурийцев и других—лошадей,
мулов, крупный и мелкий рогатый скот1 2. О принятии многочисленной
дани упряжными лошадьми, крупным и мелким рогатым скотом и т. д. у
царя Гильзана Асу (Асау или Суа) свидетельствует Салманасар IIÎ
(середина IX в. до н. э.)3. О наложении дани лошадьми «на вечные
времена» на отдельных племенных владык Западной Мидии говорит
Шамшиадад V( вторая половина IX в.)4. Об этом же свидетельствуют
надписи Саргона II и других ассирийских царей5.
Земледелие, появившееся в западных областях еще со времен седой
древности, к началу I тысячелетия достигло, особенно в приурмийском
районе, достаточно высокой ступени развития6. Были широко развиты,
по-видимому, садоводство и виноградарство7. По крайней мере, в асси¬
рийских надписях зачастую в составе дани, получаемой с северо-запат-
ных областей Мидии, упоминается вино. Так, например, об этом сказано
в анналах Ашшурназирапала II8, в надписях Салманасара III9 и других
царей Ассирии. О цветущем плодородии, высокой земледельческой куль¬
туре южноазербайджанских областей сообщают нам надписи Сарго¬
на II. В них сказано о многочисленных амбарах ячменя, муки, вина, о
богатых лугах, нивах и т. п.10 11В начале I тысячелетия до н. э. в западных областях плато ремесло
уже, несомненно, окончательно отделилось от земледелия; произошло
второе крупное общественное разделение труда. О сказанном свидетель¬
ствуют как надписи ассирийских царей, которые нередко в качестве
дани с этих стран получают бронзовые сосуды, серебро, золото, различ¬
ные ткани и т. п.11, так и археологические материалы, в частности, зивье-
1	Несмотря на значительный земледельческий потенциал, население даже наи¬
более развитой области—Манны было по преимуществу скотоводческим.
2	Анналы, I, 54.
3	Анналы, I, 27; И, 60.
1 См. надпись из Нимруда (Е. Schrader. Указ, соч., I). Перевод дан в АВИ^,
№ 34.
5	См. надписи II, V залов Саргона, а также реляцию его о восьмом походе и др.
6	Г. А. M е л и к и ш в и л и. ВДИ, 1949, №1, стр. 69.
7	Там же.
8	Анналы, I, 54 и др.
9	Анналы, I, 27; II, 60 и др.
10	См. текст реляции Саргона у F. Thurea u-D a n g i η. Указ, соч., стрк. 51.
163, 197, 198, 262, 2£5 и др.
11	См. анналы Ашшурназирапала II, Салманасара III и др.
198

саккызские и другие находки1. Золотые, серебряные и костяные
изделия из Саккыза в Иранском Курдистане (на территории древней
Манны), быть может, за редкими исключениями, относятся ко второй
четверти VII в. до н. э.2 (табл. CVIII—CIX).
Здесь наряду с ассирийскими и скифскими изделиями имеются и
предметы местного, бесспорно, маннейского искусства3, которые про¬
ливают некоторый свет на так называемый скифский звериный стиль и
позволяют искать, возможно, его истоки в Манне — Курдистане и
Иранском Азербайджане4. По-видимому, в той же самой Манне следует
искать и истоки мидийского5 искусства6. Характерно, что саккызские
изделия в какой-то мере близки к луристанским7.
• По-видимому, в западномидийских областях было немало ремеслен¬
ников, умеющих изготовлять различного рода утварь из бронзы и иных
дорогостоящих и благородных металлов, а также ткачей и строителей3.
В этих странах добывались медь, серебро, золото и другие металлы,
которые выплачивались ассирийцам в качестве дани или захватывались
ниневийскими владыками во время их завоевательных походов9.
Возможно, добывалась также нефть. О мидийской нефти («мидий-
ском масле») говорят античные авторы, правда, позднего времени10.
Названные области были богаты и лесом11.
Земли эти, по-видимому, еще в глубокой древности были покрыты
развитой системой оросительных каналов12.
Итак, как видно из сказанного, западномидийские страны были не
только аграрными, но и, так сказать, «индустриальными» районами.
Наиболее развитыми в экономическом отношении странами Запад¬
ной Мидии были, по-видимому, Гильзан, Киррури, Парсуа и в особен¬
ности Манна. Население этих областей, как уже было сказано выше, по
преимуществу было оседлым. Об этом, наряду с иными данными, сви¬
детельствует, например, и то, что один и тот же город Изирту (Зирта)
на протяжении веков оставался столицей Маннейского царства13.
Поселения городского типа стали появляться в областях будущей
Западной Мидии относительно рано, уже, по-видимому, в начале I
тысячелетия. Они обыкновенно бывали расположены в благоприятных
местах, нередко вблизи рек. Этим по,селениям-«городам» еще, вероятно,
свойственно было нерасчлененное единство с деревней14.
1	R. Ghirshman. Notes Iraniennes, IV. Le Trésor de Sakkez, les origines de l’art
Mède et les bronzes du Luristan. Artibus Asiae, XIII, 3, 1950, стр. 181—206; см· также
A. Godard. Le Trésor de Ziwiyè. Haarlem, 1950.
2	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 198. A. Godard отно'сит этот клад к IX—VIII
вв. до н. э.
3	Там же, стр, 181, сл.
4	A. Godard. Указ, соч., стр. 76, сл.
5	Речь идет о Мидии после ее объединения, а не о разрозненных мидийских
.странах“ предшествовавшего периода.
G R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 204.
7	Там же, стр. 196.
8	Ассирийские цари нередко пользовались трудом последних при постройках
дворцов и т. п.
9	См. анналы Ашшурназирапала II (1,56; II, 80, сл.); анналы Салманасара III, Тиглат-
паласара III, где медь, серебро, золото непременно фигурируют в качестве дани.
10	См, выше, стр. 39.
11	Какие-то деревья mehri вырубал в этих странах еще Ададнерарн (см. АВИУ,
Дь 20).
12	В областях Ирана родниковую воду во избежание испарения направляли по
подземным каналам (кяхризам). См. Г. Чайлд. Прогресс и археология, стр. 78.
13	Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1949, ДН, стр. 63.
14	....Азиатская история—это своего рода нерасчлененное единство города с де¬
ревней...· См. К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому производ¬
ству. ВДИ, 1940, №1, стр. 15.
199

Города, как и всякого рода другие поселения, в ассирийских текстах
называются ALU1. Однако не следует забывать, что под ÄLU в мидий-
ских областях ассирийцы разумели, кажется, по крайней мере, поселе¬
ния двух типов:
а 1) города-крепости, которые в ассирийских текстах называются
âlâni dannûti (города сильные или укрепленные);
2) âlu — поселения, представлявшие собою, по-видимому, в зави¬
симости от локальных условий, сельские общины или какие-нибудь
иные сельские поселения, которые, судя по ассирийским данным, в
таком огромном количестве имелись во всех мидийских «странах». Этот
тип поселений в текстах называется âlâni sebrûti sa limêtisunu [мелкие
города их (т. е. укрепленных городов) окрестностей]1 2.
Каждый город-крепость представлял собою укрепленный пункт,
окруженный нередко массивными стенами с различного рода военными
приспособлениями (табл. CV—CVI). Эти города-крепости возникали
посреди целого океана неукрепленных âlu, тяготевших к ним и в
значительной мере уступавших по своим размерам поселениям первого
типа. Об этом свидетельствуют ассирийские тексты. Например, в ан¬
налах 31-го года правления Салманасара III сказано: «... направился
в страну Парсуа. Захватил укрепленные города Бушту, Салахамани,
Кинихамани и 23 поселения (âlâni) их (т. е. этих городов. — И. А.)
окрестностей... Подошел к стране Ha-мру... они (т. е. жители Намру.—
Я. А.) побросали свои поселения... Я разрушил... 250 их поселений...».
Другой пример: «...они (жители Гизилбунды. — И. А.) покинули свои
многочисленные поселения и ушли в свой укрепленный город Ураш»3 4.
Там же сказано, что Шамшиадад V в области мессийцев сжег 500 посе¬
лений (âlâni) и т. д. и т. п. И поэтому в этих многочисленных âlâni
-—поселениях ни в коем случае нельзя видеть города. Это—именно не¬
большие поселения, примыкавшие к укрепленным «городам»5.
Города-крепости, возникавшие первоначально из оборонительных
соображений, обыкновенно располагались в хорошо защищенных в есте¬
ственно-географическом отношении районах, как-то: на холмах, горных
кряжах и т. д.
Город, «... окружающий своими каменными стенами, башнями и зуб¬
цами каменные или кирпичные дома, сделался средоточием племени
или союза племен, — огромный прогресс в строительном искусстве, но
вместе с тем и признак увеличившейся опасности и потребности в
защите»6.
В самом деле, города-крепости, которых в Западной Мидии было
немало и о которых дают некоторое представление ассирийские памят¬
ники, несомненно, были предназначены для оборонительных целей.
Некоторые из них бывали окружены от одной до нескольких концентри¬
ческих стен, укрепленных башнями и увенчанных зубцами. Башни и
куртины нередко снабжались зубчатыми брустверами и отвесными
бойницами, имевшими по несколько оконных пролетов один над другим7.
Внутри этих крепостей зачастую строились дворцы царьков, управляв¬
1	О термине ÂLU см. акад. H. М. Никольский. Община в древнем Дву¬
речье. ВДИ, 1938, N° 4, стр, 85.
з Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1949, №1, стр. 63.
3	ARAB, I, 719.
4	Там же.
ь Сказанное может быть проиллюстрировано многочисленными примерами иа-
надписей и других ассирийских царей*
« Ф, Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства,
стр. 168.
7 См. А. В i 11 е г b е с k. Der Festungsbau im Alten Orient. Der Orient, 1,4, стр. 19
(цит. no J. Prâsek’y, указ, соч., стр. 21).
200

ших отсюда подвластными им землями. В эти крепости во время
опасности вносилось всякое имущество, сгонялся с окрестных местно¬
стей скот. Вот что сказано, например, в надписи одного из ассирийских
царей: «... они (гизилбундцы. — И. А.) покинули свои многочисленные
поселения и ушли в свой укрепленный город Ураш. Город этот я взял
приступом и обагрил улицы его кровью их воинов. Шесть тысяч из них
я перебил. Их царя Пиришати вместе с его 1200 бойцами захватил
живым. Их добро и богатство, их крупный и мелкий рогатый скот,
лошадей, серебряную, блестящую золотую и бронзовую утварь в боль¬
шом числе я захватил,..»1.
Лишь со временем некоторые из упомянутых городов-крепостей,
являвшиеся своеобразными «резиденциями» царьков, превращались в
города в собственном смысле слова. Маркс называет поселения подоб¬
ного рода крупными городами, которые «... могут рассматриваться...
только как княжеские станы, как нарост на экономическом строе в соб¬
ственном смысле...»1 2.
Эти города нередко отличались своими относительно большими раз¬
мерами и богатством.
По мере развития производительных сил, дифференциации ремёсел
упомянутые города становились средоточием ремесла и торговли. Харак¬
терно высказывание Маркса по интересующему нас вопросу: «Города в
собственном смысле слова образуются... только там, где место особенно
благоприятно для внешней торговли; или там, где глава государства и
его сатрапы, выменивая свой доход (прибавочный продукт )на труд,
расходуют этот доход как рабочий фонд»3. Так, по-видимому, возникали
Изирту — столица Манны, Экбатана — столичный город будущей Ми¬
дии и др. Указанным городам, как и многим другим, свойственно еще
соединение ремесла, торговли и земледелия. По-видимому, и мидийские
города этого типа были торгово-ремесленными и сельскохозяйствен¬
ными, а также религиозными центрами, являясь одновременно крепо¬
стями и резиденциями царей4.
Что же касается упомянутых городов-крепостей, то к их числу можно
отнести: Бушту — важную крепость на границе Парсуа и Манны, являв¬
шуюся одно время центром Парсуа; Кишеоим — одну из крупнейших
крепостей в Западной Мидии; Хархар —. также очень важную крепость;
Замру, Кинихаману, Карсибуту, Сасиашу, Сибар, Меишта, Латаше
и десятки др.
Территория Западной Мидии в IX—VIII вв. до н. э. была раздроб¬
лена на множество мелких и более или менее крупных владений, кото¬
рыми распоряжались различные династии. Власть последних иногда
простиралась на целые области (Гильзан, Манна и др.), нередко же не
выходила за рамки небольших поселений. Первая категория владык
именуется ассирийцами зачастую sarrâni — царями, вторая — обыкно¬
венно по месту, откуда происходил тот или иной правитель. Так, напри¬
мер, правители Гильзана Аса или Манны Иранзу именуются царями, в
то время как мелкие правители горной Мидии — Сирашме, Амахар,
Заришу, Санашу, Ардарай, Татай, Занзар, Сирашу, Аруа, Барзута и
другие — именуются просто бабарурским (название места или пле¬
мени?), хармешандским, парсанийским, кипабарутакским, ушташшай-
ским, гингибирским, димамайским, симгурийским, киндутаушским.
1	ARAB, I, 719.
2	К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому производству, стр. 15.
3	Там же стр. 11.
4	Ср. сообщение Геродота об Экбатане.
201

таурлайским и т. д.1 Власть последних, по-видимому, была еще тесно
связана с институтом родовых или племенных старейшин. Возможно,
это — не кто иные, как bêl ali (главы поселений), институт которых в
описываемую эпоху, а также несколько позднее процветал среди племен¬
ного союза восточных мидян.
В наиболее развитых областях Западной Мидии, как, например,
Манне, царская власть находилась уже на достаточной высоте, хотя и
была ограничена различными органами, являвшимися реликтами перво¬
бытнообщинного строя. Если царь Гильзана Асу (Суа) выходит на¬
встречу Салманасару III только «со своими братьями и сыновьями»1 2,
то Уллусуну — царь маннейский «вышел из страны своей (навстречу
Саргону II) се-своими великими (видимо, вельможами—ассир. rabâni),
старейшинами (ассир. sîbi), советниками (ассир. màliki), являвшимися
его родичами, (а также) наместниками (ассир. sakkanake) и rede (воин¬
ский чин, по-видимому, начальник)»3.
Царская власть, хотя и выросла из предводительства родоплемен¬
ного главы4, но уже в VIII в. до н. э. власть царя Манны мало чем была
похожа на главенство вождя, хотя бы уже только потому, что она
являлась наследственной, а не выборной5. В Манне был, по-видимому,
достаточно силен слой родовой, а также военной и служилой знати6.
В Манне наряду с доминирующим племенем имеются и иные «ман-
нейские» племена, как, например, сунбийцы, таурлайцы и др. Уже, по-
видимому, заметны признаки этнической консолидации, выражающейся
в появлении этнического самосознания. Так, например, маннейский царь
печется не просто об отвоевании захваченных урартским царем земель,
но и о том, чтобы «...рассеянные маннеи были возвращены на место»7.
В отличие от Манны, во многих других западномидийских областях
прозябает множество мелких, разрозненных племенных групп8, а в
Восточной Мидии пока еще прочно осознавалось, видимо, былое племен¬
ное единство членов собственно Мидийского племенного союза—Madâi9.
Все сказанное о западномидийских обществах a priori должно сви¬
детельствовать о сравнительно широком применении рабского труда в
этих областях. Зачатки рабства, здесь появились, по-видимому, еще в
кутийско-луллубейскую эпоху и, несомненно, к началу I тысячелетия
до н. э. оно достигло определенной высоты. К сожалению, о формах
рабского труда в названных выше областях мы почти ничего не знаем.
Но наличие здесь патриархальной или домашней формы рабства не
может подлежать сомнению. По словам Энгельса, «... домашнее раб¬
ство на Востоке... не образует прямым образом основы производ¬
ства...»10. По-видимому, труд общинников в этих странах играл значитель¬
ную роль. Однако не следует забывать, что в условиях существования
на Древнем Востоке общинной формы собственности «... отдельный
человек... никогда не становится собственником, а является только
владельцем, он, по сути дела, сам — собственность, раб того, в ком
1	АВИУ, №34.
2	Анналы Салманасара III (II, 60).
3	См. реляцию Саргона, стрк. 31, сл.
4	См. Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства,
стр. 110, сл.
5	Ср. Г. А. МеликишвиЛи. ВДИ, 1949, №1, стр. 71.
6	Г. А. Меликишвили. Некоторые вопросы социально-экономической истории
Наири-Урарту. ВДИ, 1951, № 4, стр. 34—35.
7	См. реляцию Саргона, стрк. 51, сл.
8	Ассирийские тексты упоминают имена многих из этих племен.
9	Это, несомненно, свидетельствует о более низком, по сравнению с Западом,
развитии восточномидийского общества.	*
10	К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XIV, стр. 451,
202

олицетворено единство общины...»1. В другом месте К. Маркс говорит о
«поголовном рабстве», существовавшем на Востоке1 2. Следовательно,
свободный общинник в то же время был рабом. И поэтому недаром
еще Ксенофонт отождествляет с рабством всю ту форму господства и
подчинения, которая существовала на Востоке. «Мне известно, — писал
Ксенофонт, — что весь персидский народ, исключая лишь одного чело¬
века (т. е. царя. — И. А), это — толпа рабов, чуждая гражданских
добродетелей»3. Сказанное Ксенофонтом в полной мере приложимо и к
мидянам.
Если в раннюю эпоху в мндийских «странах» роль труда рабов, как
непосредственных производителей материальных благ, была, по-видимо-
му, и незначительна, то в более позднюю эпоху, по крайней мере не
позднее середины VII в. до н. э., в связи с завоевательными войнами
мидян, труд рабов начинает играть, несомненно, большую роль.
Мидия этих времен постепенно превращается в деспотическое госу¬
дарство. Сам восточный деспотизм был основан на общинном землевла¬
дении. Общины, «...сколь безобидными они бы ни казались, всегда
были прочной основой восточного деспотизма...»4.
При деспотической форме правления вся верховная власть находится
в руках деспота, являвшегося, по Марксу, «высшим» или «связующим
единством». Вся земля считается собственностью государства. Это поло¬
жение частично иллюстрируется и авестийскими данными, судя по
которым, царь является главою всех глав. В этом заключался и источ¬
ник мощи древневосточной деспотии.
Ксенофонт в близкой к истине форме описал величие мидийского
царского двора, знатных вельмож и т. д. По его данным, царь являлся
неограниченным правителем всей страны, Мидия представляла собою
тираническое государство5. В смысле государственного устройства
Мидия едва ли являла собою шаг вперед по сравнению с Ассирией.
Завоевательные войны, огромный приток военнопленных, награблен¬
ное добро — все это было причиной еще большей дифференциаций
мидийского общества. Все античные авторы в унисон друг другу говорят
об испорченности нравов мидян (разумея под последними, конечно, знат¬
ную прослойку) в поздние времени6. В этих условиях рабство не могло,
конечно, оставаться в узких рамках домашней формы. В связи с коли¬
чественным ростом увеличивается, по-видимому, и удельный вес раб¬
ского труда. Однако все сказанное относится к периоду несколько более
позднему, чем рассматриваемое нами время. Что же касается более
раннего периода, то можно предположить, что, несмотря на значитель¬
ную имущественную дифференциацию, на наличие классов в западно-
мидийских странах, все же они по преимуществу являлись обществами
раннеклассовыми, где широкие слои народа играли более или менее
активную роль в политической жизни страны. Лишь этим, например,
можно объяснить большое народное восстание, имевшее место в Манне в
VII в. до н. э., когда власть царя уже, по-видимому, постепенно прини¬
мала деспотическую форму. Мы имеем в виду восстание против царя
Ахшери (Abseri). Вот что сказано по этому поводу в древнем тексте7:
«Ахшери, не почитавшего моего владычества... она (Иштар) отдала в
1	К. М а р к с. Формы, предшествующие капиталистическому производству, стр. 23.
2	Там же, стр. 25.
3	Hellenika, VI, 1, 12.
4	К. Маркс'и Ф. Энгельс. Сочинения, т. IX, стр. 351.
5	Ксенофонт. Киропедия, I, 3.
6	Ср. Платон. Законы, XIII, III, 12.
7	См. надпись Ашшурбанипала в АВИУ, № 72.
203

руки его рабов1, и его люди страны подняли восстание против него,
выбросили его труп на улицу и волочили по ней его тело. Его братьев,
его семью, его род они побили оружием». Это, действительно, редкий на
Древнем Востоке случай.
О формах землевладения и землепользования в западномидийских
странах описываемого периода мы почти ничего не знаем. Однако,
поскольку они не могли являть собою особого исключения из числа
древневосточных стран, то можно предположить, что и им присуща в
основном общинная форма землепользования.
«В азиатской (по крайней мере преобладающей) форме, — писал
Маркс, — не существует собственности отдельного лица, а существует
лишь его владение; действительный настоящий собственник — это
община...»1 2.
Основываясь на том, что условия, во всяком случае, в Манне и
Урарту в какой-то мере были сходны, можно предположить, что в наз¬
ванной стране, так же как и в Урарту, наряду с общинными (возможно,
царскими и храмовыми) землями, существовали также и крупные
частные хозяйства маннейской знати. Наличие последних в Урарту
доказано на убедительных примерах3.
Разумеется, не все общества будущей Западной Мидии находились
на одинаковом уровне развития. Одни из них были более развиты (как,
например, Манна и др.), а другие — менее. Но в общем и целом условия
существования и уровень развития производительных сил в западных
областях, несомненно, были выше, чем в восточных районах Мидии,
где среди пришлых ираноязычных племен, по существу, еще господство¬
вал родоплеменной строй или, точнее, военная демократия, как об этом
свидетельствуют данные Авесты4.
Некоторое представление об уровне развития восточиомидийских
обществ дают нам как археологические материалы, в частности сиалк-
ские (V А и VI В; табл. XCVIII—CIV), так и данные Авесты. Однако,
как упоминалось выше, Авестой — памятником, бесспорно, разновре¬
менным, следует пользоваться с большой осторожностью. В нещ наряду
с наиболее древними песнями, от которых буквально веет первобыт¬
ностью (см. песнь «Похищение скота» — Ясна, 10; песнь в «Семиглав¬
ной Ясне» — Ясна, 38 и др.), имеются и менее древние — Гаты и,
наконец, сравнительно новые части (Видевдат) и др.
Но в общем главный костяк Авесты можно отнести к первой четвер¬
ти I тысячелетия до н. э. Это — время, к которому может быть отнесен
и некрополь Сиалка VI В, с культурой явно, как полагает Р. Гиршман,
«арийской», т. е. пришлых иранцев.
В самом деле, культура Сиалка VIB резко отличается5 от культуры
предшествовавшего периода — Сиалка V А, хотя между ними и суще¬
ствуют определенные корреспонденции6. В Сиалке VIB засвидетель¬
ствован новый, скифо-иранский этнический тип7.
В Сиалке VIB перед нами предстает общество, если не в полном
смысле слова классовое, то во всяком случае в классовом отношении
сильно дифференцированное.
1	И. М. Дьяконов совершенно справедливо считает, что слово „рабы* в данном
тексте должно означать .подданных“ и что нет никакого основания видеть здесь вос¬
стание рабов.
2	К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому производству, стр. 16.
3	Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1951, №4, стр. 34 и др.
* О раннем периоде истории ираноязычных племен см. A. Christensen. Le
premier chapitre du Vendidat et l’histoire primitive des tribus Iraniennes.Kopenhagen, 1943.
5	R. Ghirshman. Fouilles de Sialk, т. II, стр. 104.
6	Там же, стр. 69, сл.
7	H. V а 11 о i s. Указ, соч., стр. 188.
204

Могилы некрополя в значительной степени отличаются друг от
друга: часть некрополя состоит из могил господствовавшей знати
(aristocratie guerrière), а другая — ремесленников (artisans) и земле¬
дельцев — солдат (cultivateurs-soldats)* 1. Могилы очень богатые чере¬
дуются с погребениями бедных2.
Судя по всему, общество Сиалка VI В имело явно выраженный
военный характер3:	вокруг поселения возведены были массивные
стены4, в вооружении имел место значительный прогресс5. Значительные
перемены наблюдаются и в области керамического искусства: моно¬
хромная серо-черная керамика уступает место расписной6.
Экономическую базу общества в Сиалке VI В составляли земледелие
и скотоводство. Особенно выделялось коневодство7, что, несомненно,
было связано с кочевым образом жизни новых хозяев — пришлых
иранцев.
Следует, однако, сказать, что было бы глубоко ошибочно считать
культуру Сиалка VI В всецело, или как пишут некоторые исследователи,
«чисто арийской» (иранской). Иранцы пришли в Сиалк не на пустое
место; они застали здесь богатую культуру местного населения, кото¬
рую не могли не воспринять хотя бы частично.
В самом деле, в Сиалке VI В наличествует сравнительно развитая
земледельческая культура, о чем говорят орудия труда, в частности
серпы. Нет никакого сомнения в том, что в Сиалке VI В ремесло уже
отделилось от земледелия, о чем свидетельствуют богатая керамика
(табл. CI—CHI), различное вооружение и т. п.
Подобная культура не могла быть создана пришлыми кочевниками,
каковыми являлись иранцы. Лишь ассимилируя местное население и
воспринимая постепенно его высокую культуру, иранцы становились
оседлыми, к чему их и призывал, очевидно, в это время пророк Ирана
Заратуштра.
Сравнивая сиалкское общество периода VI В с авестийским, следует
сказать, что последнее, безусловно, примитивнее первого. Правда, аве¬
стийское общество знает пастушеское скотоводство и земледелие, но
с превалированием первого над последним. Хотя Авеста и знает хлебные
злаки (пшеницу, ячмень) и рис, но упоминание о них в основном отно¬
сится к Видевдату, более позднему изводу. Авесте, по сути дела, не
известно8 ремесло, отделившееся от земледелия. Правда, в Авесте упо¬
минаются различные изделия, в частности металлические украшения9 и
оружие10, керамика11, есть намеки и на ткачество12, но все это в неболь¬
шом масштабе. Важно отметить, что авестийское общество, очевидно,
не знало железа, железных орудий и оружия13, в то время как в Сиалке
VL В этот металл встречается, правда еще в небольшом количестве14.
Авестийское общество, по сравнению с сиалкским, было, очевидно,
локально ограничено, тогда как Сиалк имел, по-видимому, значительные
связи с культурами иных областей Ирана, а также неиранских земель15.
1	R. G hirs h m ап. Указ, соч., стр. 70.
2	Там оке, стр. 72.
3	Там же, стр. 71.
4	Там же, стр. 70.
5	Там же.
1 6 Там же, стр. 71.
7	Там же.
8	Cp. W. Geiger. Ostiranische kultur im Altertum, стр. 388.
9	Яшт, 15, 57.
10	Яшт, 10, 96.
“ Яшт, 10, 111.
12	W. Geiger. Указ, соч., стр. 389.
13	Там же, стр. 147.
14	R. G h i г s h m a n. Указ, соч., стр. 71.
15	Там же, стр. 73—97.
205

В авестийском обществе существует уже понятие о власти1, значи¬
тельные элементы сословно-классового деления1 2, из общей массы насе¬
ления выделяются знать3 и жречество4, налицо 1крестьяне5-общинники,
кажется, упоминаются и ремесленники6, говорится также и о рабах7.
Кроме всего этого, существуют и народные собрания8. В авесте нет
упоминания об отдельных племенах. Племенное деление чуждо ей. В пол¬
ном согласии с данными Авесты находятся и сведения ассирийских
источников, которые также ничего не сообщают о племенах восточной
Мидии. Ассирийцы знают в этих областях Madâi — мидийский племен¬
ной союз.
Таким образом, исходя из данных Авесты, можно утверждать, что
общество это находилось на стадии разложения родоплеменных отно¬
шений — военной демократии.
Однако у нас нет уверенности в том, можно ли все эти данные Аве¬
сты отнести к первой четверти I тысячелетия до н. э. Ведь многое из
сказанного относится уже к младшей Авесте, возможно, поэтому, и к
периоду более позднему, чем например, VIII—VII вв. до н. э. Возможно
также, что некоторые мотивы Авесты навеяны существовавшей еще до
иранцев исторической действительностью и отображают условия, сло¬
жившиеся у неираноязычных племен, с которыми индоиранцы знако¬
мились по приходе в те или иные области плато.
С постепенным проникновением иранского элемента в западные
области Ирана распространяется, как кажется, в какой-то мере и новая
культура, в которой следует видеть не столько собственно иранскую,
сколько смешанную культуру, где сочетались элементы как пришлые,
так и местные. Вот почему, например, в луристанской культуре инте¬
ресующего нас периода мы видим значительные элементы сходства с
сиалкской культурой периода VI В9.
Эта культура не может считаться собственно иранской уже хотя бы
потому, что кочевникам-иранцам, по понятным соображениям, не под
силу было создать сравнительно богатую культуру, которую мы видим
в X—VIII вв. на территории как Восточного, так и Западного Ирана.
В самом деле, возможно ли допустить, что такое чудо строительного
искусства древней Мидии, как экбатанский дворец, был сооружен
пришлыми кочевниками, которые завладели этим районом, очевидно, не
ранее VIII в. до н. э.?!
Описания экбатанского дворца, оставленные нам Геродотом и Поли¬
бием, показывают, что он, очевидно, был сооружен весьма искусными
умельцами, которыми могли быть только местные мастера — строители
и ремесленники иных специальностей.
Можно полагать, что стиль экбатанской крепости восходил к
строительным традициям раннемидийских крепостей. Как известно,
Экбатана была окружена семью концентрическими стенами, заканчивав¬
шимися зубцами. Причем стены были построены так, что каждая из
них выступала над предыдущей только на высоту своих зубцов. При¬
мерно подобную же картину мы видим наблюдая изображение мидий-
ской крепости Кишесим.
Итак, пришлые ираноязычные племена, захватывая те или иные
облает# Ирана, очевидно, подчиняли местное население и заставляли
1	xsatra (ср. мидийское xsaOra). Ср. A. Christensen. Les types du Premier Homme
et du Premier Roi dans l’histoire légendaire des iraniens, т т. I—II. Stockholm, 1917, 1934.
2	Сословно-кастовое деление засвидетельствовано еще в Гатах. См. Е. Веп-
V е η iste. Les classes sociales dans la tradition avestique. JA, CCXXI, 1932, стр. 121, сл.
3	rataistar, hvaëtu, kavi.
4	aöravan, karapan.
5	vastryô-fsuyant.
6	hûti.
7	vaêsu. См. также W. Geiger. Указ, соч., стр. 340.
8	hanjamana.
9	R. Ghirshman. Указ, соч., стр. 74—77, 109—110.

последнее работать на себя. Ведь хорошо известно, что даже намного
позднее, например, персы1, по свидетельству античных писателей, не
занимались ремеслом1 2, и вся работа по сооружению дворцов и т. п.
велась мидянами3 и другими покоренными персами народами4.
Выше было сказано, что первым, более или менее значительным
объединением, возникшим на территории обитания собственно мидий-
ских племен (Madâi) был, по-видимому, союз, возглавлявшийся неким
Ханазируку. Следует оговориться, что это объединение возникло во
всяком случае не в том районе, где, судя по данным античных авторов,
появилось ядро Мидийского государства (район современного Хамада-
на — древняя Экбатана) при Дейоке. Данные о маршрутах ассирий¬
цев5 позволяют, по-видимому, локализовать эту страну в районе значи¬
тельно севернее Хамадана, на полосе Зенджан — Казвин — Эльбурс.
Следует также отметить и то, что едва ли приходится сомневаться
в местном происхождении и характере упомянутого выше объ¬
единения. Само наименование главной 'крепости—Сагбиту, которая бы¬
ла, так сказать, резиденцией вождя этого союза, а также имя —
Ханазируку скорее всего могут быть объяснены при помощи
эламских или родственных последнему языковых материалов6.
Вероятно, союз Madâi мало чем отличался от окружавших его объедине¬
ний, таких как, например, Гизилбунда и др. Что последняя являла
собою нечто вроде союза племен, — это, пожалуй, не может вызывать
сомнений. В одной из надписей Шамшиадада V сказано, что он дошел
до «... страны Гизилбунда... Перешел через каменную гору Бишбизида,
получил у Титамашки из Зазиашу, Киары из Карзибуту дань лошадь¬
ми... Они, покинув многочисленные поселения, вошли в крепость свою
Ураш.... Захватил этот город... и истребил шесть тысяч их воинов, захва¬
тил их царя Пиришати с 1200 воинами... Получил дань с Энгура из
Сибару... — крепости гизилбундцев»7.
Из сказанного, пожалуй, становится очевидным, что в стране Гизил¬
бунда существовала какая-то организация, напоминавшая собою пле¬
менной союз, где наряду с вождями мелких территориальных подраз¬
делений (Титамашка, Киара, Энгур) имелся и главный вождь объедине¬
ния («царь» Пиришати), стоявший над ними, а Ураш являлась
своеобразной крепостью-резиденцией.
Что же касается объединения, во главе которого стоял Даяукку,
личность которого обыкновенно не совсем правильно отождествляют с
Дейоком, якобы создавшим Мидийское государство, то непосредственно
о нем мы, можно сказать, почти ничего не знаем, разве только за исклю¬
чением того, что он был маннейским наместником, управлявшим какой-
то областью8, расположенной, по-видимому, где-то вблизи Манны, и что
с целью высвободиться из-под власти последней и расширить подвласт-
ные^земли заключил союз с царем урартов Русою. Однако действия его
не имели успеха, ибо Саргон, захватив его в плен, отправляет в Сирию.
Несмотря на всю неполноту и многочисленные неясности, все же
античной традицией сохранено и дошло до нас в общем и целом правдо¬
1	В данном случае мы, конечно, не собираемся ставить знак равенства между
персами и ираноязычными племенами, завладевшими областями Мидии в IX—VIII вв.
до н. э.
2	Геродот, II, 167.
3	Или как полагает A. Godard (Le Trésor de Ziwiyè, стр. 69),—маннеями, кото¬
рые, будучи ассимилированы мидянами, казались окружавшим народам уже мидянами,
а не маннеями.
4	Dar. Sus. f, 50, сл.
s ARAB, I, 720.
6	Возможно, лингвистически Сагбиту (ср. Бит-Сакбат) близко к Сангибуту.
? См. ARAB, I, 720.
8	Возможно, область эту следует отождествлять со .страною" Ханазируку—Madâi.
207

подобное повествование о начальном периоде складывания мидийской
государственности. Сопоставляя это повествование с имеющимися
ассирийскими данными, можно придти в какой-то мере к положитель¬
ным результатам.
В важнейшем нашем источнике по интересующему нас вопросу
читаем: «... в числе мидян был некто Дейок, сын Фраорта, человек
умный; он страстно домогался власти и употреблял для этого следую¬
щие меры: мидяне жили в то время отдельными деревнями; в родной
деревне Дейок уже и прежде пользовался доброй славой; теперь он еще
строже соблюдал справедливость, между тем, как по всей Мидии царило
беззаконие; при том он знал, что несправедливые враждуют со справед¬
ливыми. За такое поведение жители его деревни выбрали себе Дейока
в судьи, а он, стремясь к власти, судил честно и справедливо. Этим обра¬
зом действий Дейок стяжал себе большие похвалы от сограждан, так
что жители остальных деревень узнали его, как единственного правед¬
ного судью; подвергаясь прежде несправедливым приговорам, они,
прослышавши о Дейоке, охотно обращались к нему за разбором своих
дел, пока, наконец, не стали доверять ему одному... тогда он не захотел,
как прежде, садиться публично и так творить суд, и совсем отказался
судить впредь, так как для него убыточно, говорил он, по целым дням
разбирать дела соседей, в ущерб собственным. Между тем грабеж и
беззаконие по деревням сделались еще больше, нежели прежде; поэтому
мидяне собрались в одно место, совещались1 между собою и обсуждали
положение дел... [друзья Дейока] убеждали друг друга подчиниться
царской власти... Когда вслед за тем стали совещаться, кого поставить
царем, все настойчиво предлагали Дейока... Тогда Дейок приказал
соорудить для него дом, достойный звания царя, и оградить его власть
вооруженной стражей копьеносцев. Мидяне сделали это: они построили
для него обширный дворец на месте, указанном им самим, и предложили
ему самому выбрать стражу из всех мидян. Получивши таким образом
царскую власть, он принудил мидян образовать один город, сосредото¬
чить заботы на нем только и обращать поменьше внимания на остальные
местности. Склонивши и к этому мидян, он велел возвести большие,
крепкие стены, теперь носящие название Агбатан, причем одна стена
кольцом замыкалась над другой. Акрополь устроен был так, что одно
кольцо возвышалось над другим только своими зубьями... Такой акро¬
поль воздвиг Дейок для себя и такими стенами окружил дворец; осталь¬
ному народу он велел селиться за пределами акрополя. Когда постройки
были сооружены, Дейок впервые ввел следующий порядок: никому не
входить к царю, но во всех делах сноситься с ним через вестников,
дарю быть никем незриму, равным образом считать непристойным
смеяться или плевать в присутствии царя... Дейок [думал, что не
видыв^р его все]... станут почитать его за существо совершенно от них
отличное... Кроме того, по всему царству содержал соглядатаев и под-
слушивателей... Дейок слил мидийский народ воедино и царствовал
над ним»1 2.
Разумеется, в условиях раздробленной Мидии, в различных частях
которой царило беззаконие, говоря словами Энгельса, «... стала необ¬
ходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом...» (курсив мой.
—И. А.)3. Такой силой и стало государство, возглавлявшееся геро-
1	Ср. авестийское hanjamana. См. выше, стр. 206.
2	Геродот, I, 96—101.
3	Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства,
стр. 176.
208

дотовским Дейоком1, который, кстати, по сообщению того же галикар¬
насского историка, знал о том, что в Мидии «... несправедливые вра¬
ждуют со справедливыми»I 2. Разве это не классовая борьба?!
Дейок «по всему царству содержал соглядатаев и подслушива-
телей»3. Разве это не один из атрибутов публичной власти — «жан¬
дармерия», о чем пишет Энгельс4?!
Мидяне прежде (по Геродоту — до прихода к власти Дейока)
селились деревнями (κατά κώμας). Последние не что иное, как
âlâni şebrüti, которые, судя по сообщениям ассирийцев, в таком
большом количестве имелись на территории будущей Мидии. Во главе
этих поселений, по тем же данным, стояли bêl ali — главы поселений
(возможно, hazànnâte)5, власть которых, несомненно, восходит к главен¬
ству родового (общинного) старейшины. Одним из таких (по крайней
мере, нечто вроде этого) родовых старейшин и был Дейок. Власть
последнего была выборной. Об этом сказано у того же Геродота6.
Выбирались они, видимо, на общих сходках рода7. Названные выше
главы ведали судейскими8, возможно, и сакральными делами. Κώμαι
Геродота и âlâni şebrüti ассирийцев, очевидно, соответствуют vis’aM
и vərəzəna Авесты и vardana древнеперсидских текстов.
Наличие института сельских старейшин, во всяком случае, для
восточных областей Мидии, засвидетельствовано не только ассирий¬
скими источниками и данными античных историков, но также и
Авестой, где на вопрос о том, какие имеются главы, сказано:	«домохо¬
зяин9 10 II, сельский старшина12, племенной глава11 и областной глава12 (царь),
да пятый — Заратуштра. Это в тех землях, которые лежат за преде¬
лами Заратуштровых владений. В Рае (Рага — древних писателей,
город в Мидии. — И. А), заратуштровом городе, всего четыре главы...
домохозяин, сельский старшина, племенной глава, да четвертый — Зара¬
туштра».
Сельский старшина (vïspati — Авесты), а в отдельных случаях и
племенной глава (zantupati — Авесты)13 соответствуют bêl âli (или
bazannâte) ассирийских источников. Что же касается danhupati (dahyu-
pati ), то этот термин, по-видимому, тождествен sarrâni ассирийских
текстов«
I	Вернее сказать—государство, складывавшееся во времена Дейокидов, преемни¬
ков Дейока. Последнего мы не считаем в прямом смысле слова исторической лич¬
ностью.
з Г е р о д о т, I, 96.
3	Там же, I, 100.
4	Ф. Энгельс. Указ, соч., стр. 177.
данном случае этот термин может означать главу общинного (по-видимому,
сельского) поселения.
6	Геродот, I, 96, сл. Ср. высказывание Энгельса о выборе родовых старейшин у
ирокезов: »Род выбирает своего .сахема" (старейшину для мирного времени)...
Власть сахема внутри рода была отеческая, чисто морального порядка; средствами
принуждения он не располагал... "(Происхождение семьи, частной собственности и
государства, стр. 87). По поводу выбора родового старейшины у греков сказано, что
роду свойственно право .... избирать и смещать старейшин... каждый род имел сво¬
его архонта... До конца эпохи варварства всегда надо предполагать отсутствие стро¬
гого наследования должностей, совершенно не совместимого с порядком, при котором
богатые и бедные внутри рода пользовались полным равноправием" (там же, стр 103).
7	Род ирокезов, пишет Энгельс, »... имеет совет—демократическое собрание
всех взрослых членов рода... он был верховной властью в роде" (там же, стр. 90).
8	По Геродоту (I, 96) Дейок был избран именно судьею.
9	Nmanö-pati (Jasna, IX, 27); nmänyö (Jasna, XIX, 18), из dəmäna.
10	Vis-pati (Jasna, IX, 27); visyö (Jasna, XIX, 18). Корень слова νιθ (vis) приблизи¬
тельно означает „род",.община", .село", a vïs-pati=.сельский старшина",„родовой глава".
II	Zantu-pati (Jasna, IX, 27); zantumö (Jasna, XIX, 18);cp. также söiftröpati.
13 Dafihu-pati (Jasna, IX, 27); dahyumö (Jasna, XIX; 18).
13 Zantupati иногда может соответствовать также термину sarrâni (царь) в асси¬
рийских надписях.
253—14
209

Следует, однако, отметить, что в условиях постепенно слагавшегося
территориального деления на землях мидийского племенного союза, а
также некоторых сопредельных районов, где имелись, судя по данным
саргоновских надписей, несколько десятков «глав поселений», а также
какие-то, кажется, бывшие самостоятельными hazannâte sa sadê
kalisunu — «старейшины (или главы) [общинных] поселений горных
местностей», власть последних не могла, конечно, оставаться в неизмен¬
ных формах; росли имущественные различия, а с ними, говоря словами
Энгельса, «... и аристократический элемент внутри древней естественно
выросшей демократии»1.
К мидянам времен геродотовского Дейока в основном может быть
приложена характеристика, данная Энгельсом греческому обществу так
называемой «героической эпохи»; греческие племена, пишет Энгельс,
«... жили уже в городах, укрепленных стенами; численность населения
возрастала вместе с ростом стад, расширением земледелия и начатками
ремесла; вместе с тем росли имущественные различия, а с ними и
аристократический элемент внутри древней естественно выросшей
демократии. Отдельные народности вели беспрерывные войны за обла¬
дание лучшими землями, а также, разумеется, и ради военной добычи;
рабство военнопленных было уже признанным учреждением»1 2.
В самом деле, судя по сообщениям ассирийцев, на территории
будущей Мидии, где имелось множество крепостей с тяготевшими к ним
десятками, а то и более, поселениями, налицо была имущественная
дифференциация (о существовании которой в Мидии знает уже Геро¬
дот). Велись также войны между отдельными вождями мидийских
племен.
Говоря о военной демократии и зарождении государства, Энгельс
писал: «Возрастающая плотность населения вынуждает к более тесному
сплочению как внутри, так и по отношению к внешнему миру. Союз
родственных племен становится повсюду необходимостью, а вскоре
становится необходимым даже и слияние их и тем самым слияние от¬
дельных территорий племен в одну общую территорию всего народа3.
Военачальник народа — rex, basileus, thiudans — становится необходи¬
мым, постоянным должностным лицом. Появляется народное собрание...4
Военчальник, совет, народное собрание образуют органы развиваю¬
щейся из родового строя военной демократии... Война... становится по¬
стоянным промыслом... закладываются основы наследственной коро¬
левской власти...5 Так органы родового строя постепенно отрываются от
своих корней в народе, в роде, во фратрии, в племени, а весь родовой
строй превращается в свою противоположность...» (курсив мой. —
И. А.)6.
В самом деле, первый союз племен в Восточной Мидии возник, как
мы видели, в конце IX в. до н. э. Что последний был союзом, а не являл
собою разрозненные единицы, видно из того, что ассирийцы называют
1	Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства,
стр. 107.
3 Там же.
3	Ср. данные Геродота (I, 101) относительно объединения шести мидийских пле¬
мен в народ.
4	Ср. сообщение Геродота (там же) о том, как сошедшиеся на сходку мидяне
избрали Дейока своим царем.
5	Дейок, по Геродоту, заложил основы наследственной царской власти, ибо ему
(по тому же Геродоту) наследовали Дейокиды.
6	Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства,
стр. 169—170.
210

его просто Madâi (мидяне), нередко приобщая также эпитет dannûti
—«сильные»1 (крепкие, могущественные).
«Могущество» Madâi, засвидетельствованное древними текстами,
объясняется довольно просто, а именно — существованием у них родо¬
племенных связей, сплоченностью, что и делало их, даже без наличия
первоклассного ассирийского вооружения, при довольно низкой, по-
видимому, военной технике, отважными, бесстрашными воинами.
Классовые противоречия среди мидян этой поры были не столь
сильны, и это сплачивало их воедино. Применяя характеристику
Энгельса, высказанную им по сходному случаю, можно сказать, что у
мидян описываемого времени «... каждый взрослый мужчина в племени
был воином, не существовало еще отделенной от народа публичной
власти, которая могла бы быть ему противопоставлена. Первобытная
демократия находилась еще в полном расцвете...»1 2.
Мидяне не отбывали воинской повинности, а были народом-войском.
Вот чем объясняется сила и могущество последних; это именно и давало
ассирийцам повод называть их «могущественными».
Однако союз племен означал уже начало подрыва древней органи¬
зации3, сплачивавшей мидян. Возникший, по-видимому, как органи¬
зация* сопротивления иноземным вторжениям, союз этот, несомненно,
расширял подвластные земли, покоряя себе отдельные племена. Сам
военный характер общества ведет к имущественной дифференциации,
к дальнейшему обогащению не столько отдельных племен, сколько
самих племенных вождей, постепенно захватывавших в свои руки всю
полноту военной, политической, экономической, по-видимому, и духов¬
ной власти.
Эти племенные вожди еще в недрах родового общества являли
собою единственную силу, которая впоследствии могла стать над
обществом4. Но упомянутые союзы не были отнюдь государствами, и
власть вождей, стоявших во главе последних, еще не могла стать
деспотической. Для этого не было пока реальных условий. Общества
эти еще носят на себе отпечаток военной демократии, лишь постепенно
переходящей в примитивные формы государства.
Власть племенных вождей была, по-видимому, подобна власти
гомеровских фазилеев.
Да и само рассматриваемое нами общество по уровню развития и
структуре своей по крайней мере приближалось к греческому обществу
«героической эпохи» и уж во всяком случае стояло, не ниже, возможно,
даже выше обществ краснокожих обитателей Америки, описанных
Морганом и Энгельсом.
Basileia «... героической эпохи была предводительством над свобод¬
ными, а базилевс был военачальником, судьей и верховным жрецом;
правительственной властью в позднейшем смысле он, следовательно, не
обладал»5. Короче, basileia означает только военную демократию6.
1	Кёниг совершенно справедливо указал на то, что неверно по формальным
признакам противопоставлять „сильных мидян* (Madâi dannûti) „дальним мидянам*
(Madâi rûKûti) и что обе группы являют все тех же мидян. Однако едва ли можно
согласиться с его толкованием слова dannûti, являвшего собою якобы ассирийскую
этимологизацию „туземного dannu*.
2	Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства,
стр. 108.
3	Там же, стр. 110.
* Там же, стр. 170.
5	Там же, стр. 110.
6	Там же, стр. 109.
211

Однако, как это видно из Геродота, бывали и такие «счастливцы», кото¬
рые домогались и достигали единовластия1.
Таковым, по словам «отца истории», был Дейок, который объединив
шесть мидийских племен, велел построить себе дворец, обнести его
стеной и разрешил гражданам своим селиться никак не иначе, как за
его стенами. Разве это не говорит о том, что органы родового строя,
отрываясь от народа, превращаются в свою противоположность?! Разве
это не публичная власть, отделенная от массы народа?! Разве слова:
«Недаром высятся грозные стены вокруг новых укрепленных городов:
в их рвах зияет могила родового строя, а их башни упираются уже в
цивилизацию»1 2, не приложимы к Экбатане, построенной по повелению
Дейока?!
«Государство, — писал Энгельс, — есть продукт общества на извест¬
ной ступени развития; государство есть признание, что это общество
запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось
на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бес¬
сильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми
экономическими интересами, не пожрали друг друга и общество в бес¬
плодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-види¬
мому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала
его в границах «порядка». И эта сила, происшедшая из общества, но
ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него,
есть государство» (курсив мой. — Я. А.)3.
Не следует, однако, забывать, что Дейок, таким как он представлен
у Геродота, не является исторической личностью. Против его отожде¬
ствления с Dayaukku ассирийских текстов также могут быть выдвинуты
серьезные аргументы4. R самом деле, Дейок—царь всей Мидии (у Геро¬
дота) и Dayaukku amêl sakin mâtMannâi—«маннейский наместник» (в
ассирийских источниках) имеют мало общего.
Время геродотовского Дейока в зависимости от того, какая дата —
728 или 700 г. до н. э. — будет принята в качестве первого года его
правления, падает на период правления или Саргона или Синаххериба.
Последнее обстоятельство не имеет особого значения, ибо при первом,
так же как и при втором, условия в будущей Мидии были примерно
одинаковыми. Существовало несколько более или менее крупных
государственных образований в Западной Мидии5, несколько десятков
«глав поселений»6 могущественных мидян (Мидийского племенного
1	Геродот, I, 96, сл.
2	Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства,
стр. 170.
3	Там же, стр. 176.
1 В особенности после того, как было доказано, что страны Bit-Dayaukku, как
таковой, в природе не существовало. На это любезно указал мне И. М. Дьяконов, за
что приношу ему свою благодарность. Но работа, на которую ссылается И. М. Дья¬
конов, к сожалению, ни по названию, ни по содержанию мне не известна. Однако,
насколько я мог разобраться в этом вопросе, дело, по-видимому, обстоит так: из-за
плохой сохранности той части анналов Саргона, где говорилось о его походе 715 г.
до н. э. на территорию Мидии, издатели matMadâi (Мидия) читали как malßit mDa...,
дополняя разрушенную часть окончанием -ai-uk-ki, вследствие чего получалась
форма mâtBit mDa [-ai-uk-ki], что значило „Страна (точнее, дом) Dayaukku“ (см.
J. Prâsek. Указ, соч., стр. 93). Однако, надпись Pave des Portas, по Ботте, давала
чтение mat MADA... (см. там же, стр. 93). Теперь окончательно выяснилось, что в спорном
месте речь шла не о Bit-Dayaukku, а о mâtMadai. Прежние авторы, в том числе и
пищущий эти строки, ошибались, отождествляя в действительности не существовав¬
шую форму Bit-Dayaukku с .Мидией*. Это было лишним аргументом в пользу сбли¬
жения геротодовского Дейока с Dayaukku, ассирийских надписей.
* Манна, Гильзан. Аллабрия, Парсуа и др.
6 Насчитывающихся, судя по надписям Саргона II (анналы 88, 167 и др.), от 20
до 45.
212

союза), владевших землями, расположенными, по-видимому, на полосе
Хамадан — Казвин — Тегеран; в центральных и северных областях были
расположены крупное объединение Гизилбунда (в основном в долине
р. Кызылузен), севернее — Андия, западнее последней — очень силь¬
ное объединение Зикирту (первое, — вероятно, а второе, несомненно, на
территории Иранского Азербайджана). В этих же районах было рас¬
положено несколько автономных или полуавтономных единиц, как-то:
племя далайцев [у которых были свои города — Тарви и Тармакиса
(Тавриз? ср. народно-разговорное Tərbiz)] и др. На юго-западе одним из
сильных мидийских царств было Эллипи (район Керманшах — Хама¬
дан). В полосе, расположенной, по-видимому, восточнее Хамадана,
находилась область sa Närti («Область Речек») с ее главами поселений
(упоминаются у Саргона II: Уксатар, Дуриси, Сатарешу) и многие
другие.
Все перечисленные выше страны, области, племена и т. п., располо¬
женные по преимуществу на той территории, где вскоре возникает
Мидийское государство, были в основном разрознены, жили своей
жизнью. Мидийские страны, за редким исключением, представляли
собой небольшие области, состоявшие из рыхлого конгломерата сельских,
по 'преимуществу, общин, по-видимому, слабо развитых и мало связанных
в экономическом и политическом отношениях. Правда, скотоводство в
обширных масштабах было развито во всех почти мидийских странах;
разводился крупный и мелкий рогатый скот. Большую роль играло ко¬
неводство. Здесь встречались двугорбый верблюд, осел, мул и т. п. Выра¬
жение «захватил (в мидийских областях) несметное количество мелкого
и крупного рогатого скота» в ассирийских источниках становится стере¬
отипным.1 Через эти страны проходило несколько торговых караванных
путей, соединявших Среднюю Азию с Переднеазиатским Древним
Востоком.
Несмотря на могущество отдельных мидийских владык, строго
говоря, ни один из них не обладал той силой, опираясь на которую можно
было бы воссоединить вокруг того или иного центра все, частично уже
консолидированные, но по большей части разрозненные еще племена
будущей Мидии. Мало того, между ними царили войны, разногласия,
недальновидная политика вождей племен и т. д. Значительная часть
страны подпала под ярмо ниневийских владык, грабивших и разру¬
шавших десятки и сотни городов и сел, убивавших и уводивших в плен
тысячи людей, угонявших несметное количество скота. Еще Саргон II
хвастался, что его «могучая рука» покорила страны «от Хашмара до
Сибара в стране далеких Мидян Востока»2.
Завоеванные земли, хотя й никогда прочно не входили в состав
ассирийских владений (нередки были случаи восстания и изгнания асси¬
рийских наместников), тем не менее были превращены в ассирийские
сатрапии (наместничества), коих при Саргоне было пять, а при Синах-
херибе еще больше.
И все это по времени совпадает с эпохой, когда, если верить Геро¬
доту, возникает единое Мидийское государство, объединяются шесть
мидийских племен, строится столица государства Экбатана, а над
страной владычествует Дейок.
Современные описываемым событиям ассирийские тексты, как мы
видели выше, говорят о совершенно иной картине. Ни о каком централи¬
зованном Мидийском государстве, будто бы уже при возникновении
своем имевшем грозную силу и избавившем мидян от ассирийского ига,
1 См. надписи Салманасара III, Тиглатпаласара III, Саргона II и др.
а АВИУ, № 53.
213

еще и речи быть не могло. Это было делом последующих десятилетий.
Если даже Дейок в какой-то мере и тождествен Даяукку ассирийских
текстов, то тождество это разве только номинальное. Ведь Даяукку был.
как известно, маннейским наместником, быть может, в лучшем случае,
немногим выделявшимся из числа мидийских владык того времени,
хотя он и обладал, по-видимому, немалой силой1.
Начинание Даяукку это — попытка, и не более, создания объедине¬
ния, способного противостоять грозным ассирийским армиям.
Возможно, объединение, во главе которого стоял Даяукку, и имело
какое-то значение в будущей истории мидян. Быть может, этим и сле¬
дует объяснить то обстоятельство, что многое из того, что даже не
имело никакого отношения к Даяукку, традицией было приписано ему,
а Геродотом или его источниками перенесено на Дейока, ставшего в
данном случае первым мидийским царем.
Следует однако помнить, что эпоха правления геродотовского
Дейока, не будучи, собственно, временем возникновения единого Мидий-
ского государства, должна рассматриваться, по-видимому, как началь¬
ный период консолидации мидийских племен, консолидации, которая
впоследствии, быть может, в какой-то мере легла в основу возникшего
единого Мидийского государства. Именно в этом смысле мы должны
понимать свидетельство традиции Гарпагидов об образовании Миднй-
ского государства. Одно ясно — Дейок галикарнасского историка не
был и быть не мог царем единой Мидии. Что же касается Экбатаны, то
она, как столица государства или более или менее важный пункт, обрела
какое-то значение, по-видимому, несколько позднее, возможно, в начале
VII в.
Как видно из сказанного, процесс постепенного складывания мидий-
ской государственности — это длительный тернистый путь войн, борь¬
бы, подъема и падений, надежд и разочарований. Все это (мы имеем в
виду конкретную картину) довольно далеко от той полулегендарной
картины «нахождения» мидянами государства при Дейоке, картины, в
такой наивной форме преподнесенной Геродотом, впрочем, истинным
представителем историографии своего века.
Тем не менее, однако, нельзя не заметить, что Мидийокий племенной
союз, возникший первоначально где-то в районе Зенджан — Казвин —
Демавенд, у Эльбурсских гор [вспомним, что и при Саргоне II часть
мидян — mât Madâi rÛKÛti (дальние мидяне) локализуется источниками1 2
у г. Bikni (Демавенд)], несомненно, постепенно расширялся, во всяком
случае, в юго-западном и, по-видимому, в западном направлениях3.
Судя по ономастическим данным, в начале, по крайней мере, до
середины VIII в., союз мидийских племен носит автохтонный характер.
Этот элемент явственно ощущается и впоследствии. Но начиная с эпохи
Тиглатпаласара (середина — вторая половина VIII в.) нередко в этой
среде встречаются и иранские имена. Это было связано с проникнове¬
нием и продвижением ираноязычных племен в глубь территории Мидий¬
ского племенного союза. Однако едва ли ираноязычный суперстрат в
корне смог изменить этнический облик местного населения. Возможно,
1	Только этим, по-видимому, следует объяснить, что Саргон решил немедленно
парализовать активизировавшиеся действия Даяукку. См. выше, стр. 186, сл.
2	Анналы XIV зала, стрк. 7, сл.
3	В надписях Саргона упоминается сатрапия „Мидия“, расположенная, по-види¬
мому, в районе современного Зенджана (территория древней Гизилбунды или
Андии?). В другом месте (анналы, стрк. 158, сл.) мидийские поселения упоминаются
вблизи Эллипи. Наконец, о постепенном расширении Мидийского племенного союза
говорит и сам факт возникновения на довольно обширной территории в 70-х гг. VII. в
до н. э. Мидийского государства.
214

несколько позднее одно из иранских наречий, принесенное на эту тер¬
риторию (как язык, быть может, господствовавшего племени), прев¬
ратилось в какой-то мере в язык межплеменного общения. Что же
касается западных районов—областей нагорного Загра и Южного Азер¬
байджана, то иранский элемент проникает сюда в значительном количе¬
стве сравнительно поздно, хотя отдельные (по-видимому, небольшие)
группы его проникали сюда и ранее1. Здесь, по-видимому, вплоть до
позднеантичного времени аборигенный субстрат сохранял местами свой
древний энтоязыковый облик.
Во второй половине VIII в. до н. э. в западных областях плато
растет и крепнет могущество Маннейского государства, постепенно из
«угнетенного» становившегося соперником Ассирии в приурмийских
областях. Даже и восточномидийские страны с неустойчивым по пре¬
имуществу политическим положением, доставляли немало хлопот нине¬
вийским царям: чуть ли не каждый раз снова приходилось покорять
уже, казалось бы, покоренные и обложенные данью области Централь¬
ной и Восточной Мидии.
В указанное время политическая активность, по-видимому, концен¬
трируется в области, лежащей на полосе Керманшах — Эльвенд —
Хамадан вплоть до оз. Дерьячейе-Немек, т. е. в том районе, которому
суждено было впоследствии стать центром антиассирийского движения
и возникавшего Мидийского государства. Недаром и столица будущего
Мидийского государства Экбатана, впрочем, нигде в ассирийских
текстах не упоминаемая, возникла именно в этой области.
Город Экбатана (в районе современного Хамадана) был расположен,
как это убедительно доказал еще Ж. де Морган1 2, на восточных отрогах
Эльвенда, у подножья скалистого холма. Большая и плодородная
долина, где была расположена Экбатана, прекрасно орошалась. Эль¬
венд, представляющий собою почти изолированный гранитный массив,
являлся первоклассной естественной защитой для возникшего здесь
города.
Естественно-географические условия и богатства этой территории
благоприятствовали образованию здесь, так сказать, «национального»
и политического центра всей Мидии. Этому, как нам кажется, способ¬
ствовало еще и то, что территория эта с прилегавшими к ней районами
издревле считалась, по-видимому, священной. Еще за много веков до
описываемых нами событий, во времена касситского господства, в этих
пределах была расположена крупная и очень влиятельная община Бит-
Ханби [Бит-Ханбан, Бит-Хаббан (ср. Бит-Хамбан — ассирийских, Кам-
бадена — античных источников)], наименование которой, возможно,
связано с именем каспо-эламского божества Хумбе [ср. другие формы,
приведенные выше]. Недаром в этом же, по-видимому, касситском
районе, находился город Βαγίστανα [место (земля) бага (бога); ср.
ßait-ili — в ассирийских текстах3]. По всей вероятности, крепость Кар-
Кашщи (город или колония касситов), откуда началось известное вос¬
стание Каштарити, завершившееся созданием царства мидян, также
находилась в этих пределах. В «Области Речек», расположенной восточ¬
нее Хамадана, управлял Уксатар, отождествленный выше с Киакса-
ром — «основателем» Мидийского государства (у Диодора Сицилий¬
ского) .
Очевидно, Уксатар—Киаксар I был каким-то образом связан сДаяук-
ку. Он вступил на политическую арену при весьма тяжелых обетоятель-
1	См. выше, стр. 106, 110, ирим. 1.
2	J. de Morgan. Mission scientifique en Perse, IV. Paris, 1896, стр. 207, сл.
3	F. H o m m e 1. Grundiss der Geogaphie und Geschichte des alten Orients, стр*
199.
215

ствах, сложившихся в связи с поражениями, которые мидяне потерпели
от ассирийцев. Поход 714 г. принес немало огорчений насельникам
Мидии; часть областей союза Madâi, по-видимому, отпала от последнего
и стала придерживаться ассирийской ориентации1.
Следующий поход, состоявшийся в 713 г. до н. э., имел для мидян
еще более тяжелые последствия. Саргон II мотивирует этот поход тем,
что жители области «... Каралла изгнали моего (Саргона) человека и
поставили над собою Амиташши...»1 2.
Ассирийский царь подверг Каралла разгрому, вступил в Эллипи, а
оттуда в области «могущественных мидян», которые «... сбросили иго
Ашшура и скитались в горах и пустынях... Все их поселения... я прев¬
ратил в груды развалин»3.
Положение в мидийских областях было, видимо, серьезным. В этих
условиях Уксатар—Киаксар I, совместно с другими правителями4, воз¬
можно, возглавил продолжавшуюся борьбу мидян против ассирийцев.
Подчинением Далты эллипийского ниневийские воители достигли
кульминационной точки своих успехов в мидийских областях. Далта
оставался верен ассирийцам вплоть до своей смерти, последовавшей
в 708 г. до н. э.
Несмотря на ужасающие погромы, взимание дани и вообще значи¬
тельные успехи, ассирийцам так и не удавалось прочно закрепиться в
указанных ( в особенности восточных) районах. Частично освоенными
оставались лишь отдельные западные земли. Восточные же области, по
существу, были независимы от Ассирии. Ассирийцам так и не удалось
превратить Мидию в подвластную им страну. Успехи их на территории
мидийских «стран» были эфемерны.
После смерти престарелого Далты между его сыновьями начался
разлад. Два сына его — Ишпабара и Нибе — держались различной
ориентации. В то время как первый из них опирался на ассирийцев и
обратился за помощью к Саргону, второй — придерживался враждеб¬
ной ассирийцам коалиции, которая была вдохновляема и руководима
Эламом. Элам, непосредственно заинтересованный в начавшейся борь¬
бе за гегемонию в мидийских областях, энергично поддерживал Нибе,
отправив ему большой отряд лучников.
Однако ассирийцы буквально на подступах к центральномидийским
землям одержали еще одну большую победу: Ишпабара был посажен
на престол Эллипи и стал вассалом Саргона II. Эта победа, впрочем,
была одной из последних крупных побед Саргона, да и вообще ассирий¬
ского оружия в мидийских «странах». Уже в конце царствования Сар¬
гона II военная слава его стала меркнуть; в 705 г. он при неизвестных
обстоятельствах пал от руки убийцы5.
Вскоре после смерти этого грозного воителя Ишпабара эллипийский,
получивший власть из рук ассирийцев, поднял против них знамя вое-
1	Это, во всяком случае, касается правителя Эллипи—Далты (ARAB, II, 212).
Правда, Эллипи непосредственно не входило в состав мидийского союза [ср., впрочем,
стрк. 6—50 текста реляции, где повествуется о начале похода 714 г. против некото¬
рых западномидийских областей и Урарту. Вслед за этим идет текст: яГлавы посе¬
лений Намру, Сангибуту, Бит-Абдадану и страны Мидян, услыхав о моем приходе,
вспомнили опустошение, которому я подверг их страны в прошлом году. Они ужас¬
нулись. И принесли мне большую дань...- Затем перечисляются имена Далты, Укса-
тара и др. Возможно, что Далта в данном случае относится Саргоном к главам посе¬
лений „страны Мидян"(?). В другом случае (анналы, стрк. 165) имя Далты стоит
отдельно и не причисляется к 45 главам поселений могущественных мидян].
2	Анналы, стрк. 139, сл.
3	Там же, стрк. 160—165.
< Cp. HABL, 645.
5 См выше, стр, 189, прим. 4.
216

стания. В этой борьбе были, по-видимому, замешаны также мидийские
владыки Уксатар и Раматея.
Судя по некоторым данным, Ишпабара решил поставить себя во
главе всех мидян1, что не могло, конечно, не вызвать опасений Синах-
хериба, преемника Саргона. Но время еще не пришло, и Ишпабара
вскоре (702 г. до н. э.) был разбит1 2. Тем не *менее экспансионистские
устремления ассирийцев в областях Мидии встречали все более интен¬
сивный отпор со стороны местного населения.
В 90-х гг. VII в. до н. э., в период максимального усиления ассирий¬
ского влияния в мидийских областях, под руководством и при участии
Элама был создан мощный оборонительный вал, куда вошла, по-види¬
мому, часть мидийских владык. Решительная битва между силами Асси¬
рии и антиассирийской коалиции произошла у Халула в 698 г. Резуль¬
таты этой борьбы для ассирийцев были неблестящими3. Некоторые
источники прямо говорят о поражении ниневийского царя4.
В рассматриваемое время, по-видимому, постепенно намечаются
контуры нового политического образования на территории мидийских
«стран», объединения, которое вскоре (в 70-х гг. VII в.) в результате
мощного движения местных племен, поддержанных пришлыми коче¬
выми элементами, стало важным фактором в жизни Переднеазиатского
Древнего Востока.
Как видно из всего сказанного выше, традиция зафиксированная у
Геродота, возвела деяния многих мидийских владык (Дейокидов?)5,
во времена которых складывалась мидийская государственность, к
Дейоку — Даяукку, современнику Саргона II, сошедшего с историче¬
ской арены, как известно, еще в 715 г. до н. э.
Следующий период, охватывающий примерно полвека, является
временем интенсивной борьбы мидян против ассирийских захватчиков
и образования мощногсгмидийского царства.
1	J. Р г â s е к. Указ, соч., стр. 111.
3 Там же.
3	Там же, стр. 112.
4	Там же.
5	Насколько это родовое имя приложимо к мидийским правителям, следовавшим
за Даяукку,'решить трудно. Я пользуюсь им условно.
217

Глава восьмая
МИДЯНЕ И НАШЕСТВИЕ КОЧЕВЫХ ПЛЕМЕН. ОБРАЗОВАНИЕ
МИДИЙСКОГО ЦАРСТВА
VII в. является одним из наиболее интересных периодов в истории
Древнего Переднеазиатского Востока. События в этом столетии про¬
текают со столь лихорадочной быстротой, что уследить за ними порою
бывает невозможно. Это, действительно, век больших событий.
Описываемый период может быть охарактеризован как век наивыс¬
шего расцвета и одновременно падения крупных древневосточных госу¬
дарств. Характерно для этого столетия также появление новых, молодых
государственных образований, пришедших на смену старым, отжившим
свой век государствам.
В начале этого столетия Ассирия находилась еще на вершине своего
могущества. Но события ближайшего будущего показали, как говорил
акад. Б. А. Тураев, что Ассирия «уже перестала играть роль твердыни
культурного мира»1.
Причиной подобной перемены в политической ситуации Древнего
Востока был интенсивный рост отдельных малых стран, начавших
решительную борьбу против мировой Ассирийской монархии. В этом
отношении немаловажную роль сыграло и появление на северных и
северо-восточных границах Ассирии многочисленных орд кочующих
«варваров», в свою очередь в какой-то мере способствовавших успехам
в борьбе с последней, живших здесь племен и народностей.
Первым, наиболее крупным по своим масштабам передвижением
кочевых племен, охвативших несколькими волнами значительную часть
Передней, а также Малой Азии, было нашествие киммерийцев.
Киммерийцы — это многочисленные варварские группы племен и
племенных союзов, жившие в начале I тысячелетия до н. э. в причерно¬
морских степях. Пребывание их здесь является фактом, засвидетель¬
ствованным как письменными, так и вещественными памятниками1 2.
Одно из древнейших упоминаний о киммерийцах в восточной лите¬
ратуре имеется в X главе книги Бытия3, в основе которой лежит, видимо,
более древний источник. В этой, так называемой, «таблице народов»
упомянутые выше племена названы Gmr (гомером), что, как полагают,
1	Б. А. Тураев. История Древнего Востока, т. II, стр. 80.
2	С. А. Ж е бел ев. Северное Причерноморье. М.—Л., 1953, стр. 254; Ср. С. Leh¬
mann-Haupt. Kimmerier. RE, XI, 397—434.
3	Кн. Бытия, X, 3.
218

соответствует Gi-mir-ra-i — ассирийских текстов и Etuusoioi — антич¬
ных писателей1.
Согласно библейским авторам, киммерийцы жили где-то на севере.
На крайнем же далеком севере, у пределов «глубокого океана» поме¬
щает их и автор «Одиссеи»1 2. Но сведения последнего о киммерийцах
смутны; некоторые исследователи3 даже утверждают, что гомеровские
«киммерийцы» никакого отношения к причерноморским степям не
имеют и едва ли их можно сопоставлять с историческими киммерий¬
цами.
Более реальные сведения об этих кочевых племенах дают библейские
авторы, в особенности же ассирийские тексты4 и греческие историки,
преимущественно Геродот5.
Сведения ассирийских агентов6, зорко следивших за всеми события¬
ми на северных границах Ниневийской монархии, являются первоклас¬
сными источниками для изучения вопросов, связанных с ким>мерийцами
и их передвижением по странам Передней и Малой Азии.
В конце VIII в. до н. э. несметные орды этих кочующих варваров,
теснимые, как сообщает нам Геродот, скифами, вторглись в пределы
Передней Азии.
В отношении определения степени угрозы, которую представляло
собою киммерийское нашествие для стран Передней Азии, в первую
очередь для Урарту, а впоследствии и Ассирии, мнения исследователей
расходятся7. Однако нельзя не склониться к мысли, что киммерийское
нашествие было, безусловно, грозным явлением и представляло собою
большую опасность для стран Передней и Малой Азии. Но оценивать
это событие без конкретных указаний, на каких странах и в какой мере
отразилось киммерийское нашествие и каковы были его результаты,
нельзя. Общая характеристика столь важного события в истории Древ¬
него Востока на рубеже VIII—VII вв. до н. э., собственно говоря, в
сущности не определяет его значения.
Как известно, в описываемое время страны Переднеазиатского
Востока в основном распались на два враждебных лагеря: мировая
Ассирийская монархия и страны, боровшиеся с ассирийской экспансией.
В лагерь, враждебный Ассирии, входили Урарту, мидийские и некоторые
другие области. Однако в нем не было единства, что, безусловно, при¬
носило только вред противникам Ниневийской державы. В то же время
ассирийский лагерь представлял собою единый, как бы бронированный
организм.
Ассирия обладала грозной армией, вооруженной по последнему
слову техники того времени. Кроме прекрасно вооруженной армии,
1	А. Jeremias. Das Alte Testament im Lichte des alten Orients. Leipzig, 1906,
dp. 252.
2	Odis., XI, 12-19.
3	R. Henning. Die Geographie des homerischen Epos. Neue Wege zur Antike, 10
Leipzig, 1932, стр. 77 и др.
4	о основном они собраны в указанной выше работе L. Waterman’a.
s См. отзыв С. Lehmann-Haupt’a (RE, XI, стр. 397—434) о данных Геродота в
отношении киммерийцев.
6	Первое упоминание киммерийцев (HABL, № 197) относится к последней четверти
VIII в. до н. э. См. Б. Б. Пиотровский. История и культура Урарту. Ереван,
1944, стр. 296.
7	В. Ф. Смолин (О передвижении геродотовских скифов в Передней Азии.
Казань, 1915, стр. 13), F. König (указ, соч., стр. 27, сл.) и другие утверждают, что
киммерийское нашествие являло собой большую опасность, в то время как другие
исследователи, в частности Б. Б. Пиотровский (указ, соч., стр. 111), полагают, что
киммерийцы не особенно беспокоили урартов. Однако против подобного заключения
возражает акад. В. В. Струве в рецензии на указанную работу Б. Б. Пиотровского
(ВДИ, 1946, № 1, стр. 138-139).
219

натиск которой считался почти неотразимым, она располагала также
довольно разветвленной для тех времен сетью разведывательных групп.
В страны, смежные с Ассирией, или к их границам засылались
десятки опытных агентов со специальными заданиями: следить, изучат^
и докладывать царю обо всех событиях, нередко даже в мельчайших
подробностях1. Донесения ассирийских агентов, представлявшие собою
неофициальные письма, позволяют заглянуть более глубоко в сущность
интересующих нас вопросов, в особенности в кругу отношений Ассирий¬
ской державы с ее соседями, преимущественно северными и северо-во¬
сточными1 2.
Ассирия названного периода — наиболее типичное военно-рабовла¬
дельческое государство, политика которого сводилась, в прямом пони¬
мании слова, к закабалению всего известного тогда древнего мира.
Ассирийские цари стремились как бы «превратить все завоеванные
области в одну большую Ассирию»3.
Иго ассирийцев в указанных областях принимало все более жестокие
и бесчеловечные формы. Взимание дани в этих странах, собственно
говоря, ничем не отличалось от неприкрытого грабежа. Нередко опу¬
стошались целые города и даже «страны». Взрослое население их
поголовно истреблялось или уводилось в рабство, скот и другие богат¬
ства становились достоянием ассирийских завоевателей. «В рабство
тогда (в эпоху великой Ассирийской державы. — И. А.) обращались
целыми тысячами не только военнопленные, но также жители ряда
побежденных городов и даже областей. В Ниневии образовался рабский
рынок...»4.
Многочисленные войны’ ведшиеся ассирийскими воителями против
народов и стран, «являлись, крупной разрушительной силой, особенно в
местностях с ирригационной системой»5.
Войны эти, безусловно, носили грабительский характер, и в них
нельзя, конечно, усматривать лишь «перетасовку народов», способство¬
вавших делу «сближения культурного человечества»6.
Настоящим ужасом веет от победных стел ассирийских царей. Асси¬
рийские барельефы изображают осаду многочисленных крепостей, раз¬
рушение и уничтожение городов, горы отрубленных человеческих го¬
лов'и тел. «Только на развалинах чело мое проясняется, только утоляя
гнев свой, я чувствую себя удовлетворенным», — пишет один из асси¬
рийских владык. Подобные меры насилия ассирийских хищников были
пагубны для мирного существования народов и их развития.
Таким образом, в VIII—VII вв. до н. э., как и в предыдущие сто¬
летия, Ассирия была самым опасным врагом малых и даже больших
стран. Она угрожала населению этих стран буквально поглощением и
поголовным истреблением. Эта грозная монархия была помехой на пути
развития возникавших молодых государств Древнего Востока, была
силой, державшей последние в постоянном страхе.
Таковы были на фоне исторических событий отношения враждовав¬
ших сил, когда на арене Древнего Переднеазиатского Востока появились
киммерийцы, которые совместно с возвышавшимися местными племе¬
нами и народностями сыграли немаловажную роль в ослаблении Асси¬
рии, в окончательном разгроме которой решающее значение имел союз
мидян с вавилонянами, а также, возможно, и скифами7.
1	См. различные тт. RCAE, ARAB, и др.
3 См. А. Т. E. О 1 m s t а е d. History of Assyria. New York—London, 1923.
3	Б. А. Ту pa ев. Указ, соч., т. И, стр. 58.
4	H. М. Никольский. Рабство в древнем Двуречье, ВДИ, 1941, №1, стр. 61.
5	Б. Б. Пиотровский. Указ, соч, стр. 20.
6	Как полагал акад. Б. А. Тураев.
7	См. табличку Британского музея в работе С. J. Gadd’a .The fall о! Nineveh*.
220

Следовательно, с указанной точки зрения киммерийское нашествие
сыграло в какой-то мере положительную роль, хотя бы по отношению к
мидянам и некоторым другим, еще как бы не совсем самоопределив¬
шимся племенам и народам.
Киммерийцы, заключая союзы с местными племенами против асси¬
рийцев, объективно, независимо от их желания, боролись во имя ниспро¬
вержения векового ига ниневийских владык, тяготевшего над назван¬
ными племенами. Однако киммерийское нашествие нельзя рассматри¬
вать как явление вообще положительное, ибо киммерийцы равным
образом преследовали захватнические цели. Нашествие их, по-видимо-
му, также сопровождалось погромами, разрушениями и т. д. Но невзи¬
рая на это, оно представляло собою гораздо меньшую угрозу, нежели
ассирийская экспансия.
Ассирия угрожала соседним народам не только грабежами, наси¬
лиями, но и полным уничтожением их самостоятельности, вплоть до
истребления или семитизации их, как то нередко происходило с поко¬
ренными Ассирией народностями:
Поэтому каким бы грозным явлением не было киммерийское наше¬
ствие, оно все же представляло для Мидии и некоторых других стран
наименьшее зло.
История показывает, что кочевые племена, за редким исключением,
удерживаются в завоеванных ими странах недолго, ибо господство этих
племен, не имевших практики в государственных делах, опиралось
только на воинскую силу, а господство, зиждящееся только на воинской
силе, как известно, не может длиться долго.
Итак, в названный период из двух опасностей, т. е. ассирийской
экспансии и вторжения киммерийцев, последняя была наименьшей, тем
более, что местное население мидийских «стран», а также некоторых
прилегавших к ним земель как бы нашло общий язык с новыми при¬
шельцами и составило с ними мощную коалицию, повергшую в страх
могущественных ассирийских царей.
Под натиском новых сил складывается такая обстановка, когда
древние, некогда могущественные государства оказываются перед лицом
неминуемой гибели, не имея внутренних сил воспрепятствовать своему
распаду. И Асоирия, находившаяся на кульминационной точке своего
развития, не смогла в конце концов устоять перед натиском «варваров»,
напиравших на «Ниневию, как германцы на Рим», и подготовлявших
«крах Ассирийской державы»1.
Некоторые исследователи, видящие в передвижениях названных
выше кочевых племен определенные «миграционные волны» индоевро¬
пейцев, и только, рассматривают этот процесс вне связи с социально-
экономическими и локальными явлениями того времени, в результате
чего получается лишь голая схема миграции этих кочевников, лишен¬
ная связи с объективным ходом исторической жизни переднеазиатских
народов и племен.
Однако следует сказать, что сложная ситуация объясняется не
столько миграцией новых племен с севера, сколько внешним проявле¬
нием осложнения экономического положения1 2 и политической обстанов¬
ки в Передней Азии в VIII—Vil· вв. «Именно в это время наблюдается
интенсивное возвышение отдельных стран, начавших решительную
борьбу с крупными государствами, в состав которых они входили или у
1	Б. А. Тура ев. Указ, соч., т. II, стр. 76.
2	См. Н. Б. Янковская. ВДИ, №1, 1956, стр. 45—46.
221

которых они находились в подчинении»1. В указанное время особое
значение обретают скотоводческие области1 2.
Вековое внутреннее развитие мидийских «стран», отдельные союш.
их интенсивный рост и т. д. — все это подготовляло почву к станов¬
лению коалиции мидян, нашедших себе союзников в лице киммерийцев.
Столкнувшись еще в пределах закавказских земель с урартамн.
киммерийцы разбились на два больших потока (конец VIII в. до н. э.).
Первый поток направился на юго-запад, в Каппадокию, а второй, по-
видимому, под натиском новых пришельцев направился на юг, зах¬
ватывая своей волною области Манны3 и северо-западную часть Мидии.
Впоследствии, уже будучи в союзе с мидянами, они (т. е. киммерийцы)
продвинулись еще более южнее. По крайней мере, обнаруженные в
области КерманиЩха остатки бронзовой культуры некоторыми иссле¬
дователями связываются с киммеро-скифским нашествием4.
Мы не имеем достаточно сведений о том, как протекал процесс пере¬
движения киммерийцев по мидийским землям, однако нам хорошо
известно, что они, судя по ассирийским источникам, были союзниками
мидян и сражались вместе с ними против Ассирии.
Коалиция мидян и киммерийцев представляла собою довольно
грозный фактор, острие которого в основном было направлено против
Ниневийской монархии. Вскоре к этой коалиции присоединились ман-
неи и часть скифов.
Обыкновенно в античной традиции скифы считались преемниками
киммерийцев5. Геродот сообщает, что скифы вторглись в Азию вслед за
изгнанными ими киммерийцами.
Во всяком случае, в ассирийских источниках наименование скифов
встречается несколько позднее киммерийцев. Не исключена, однако,
возможность, что часть скифов в областях, пограничных с мидийскими
землями, появляется вместе с киммерийцами или непосредственно
вслед за ними. Впрочем, в ассирийских текстах не всегда можно, уяс¬
нить, идет ли речь собственно о скифах или киммерийцах6, да и в самих
скифах следует выделять различные группы; часть из них была в союзе
с мидянами и маннеями, чего нельзя сказать в отношении другой, по-
видимому, враждебной последним группе. Известно также, что какая-то,
очевидно, очень большая часть скифов образовала достаточно сильное
царство, границы которого были весьма обширны7 и которое соседство¬
вало с маннейскими (Владениями, возможно, даже захватывало долю
последних. В некоторых текстах скифы прямо именуются жителями
Страны маннеев8. Очевидно тут имеются в виду наемные войска, со¬
стоявшие из скифов,* которые были поселены маннейским царем на
подвластных ему землях с тем, чтобы использовать их в борьбе с Асси-
рией9.
1	Б. Б. Пиотровский. О происхождении армянского народа. Ереван, 1946,
стр. 13; его же. Археология Закавказья, стр. 122.
3	Н. Б. Янковская. ВДИ, №1, 1956, стр. 43—44.
3	Cp.HABL, 112; АВИУ, N· 50, 8.
4	F. H а η С а г. Kaukasus-Luristan. Züge kultureller Verwandtschaft des prähisto¬
rischen Kaukasusgebietes mit dem Alten Orient. ESA, IX, 1934, стр. 47, сл.
5	По-видимому, то же следует и из библейских данных, где Ашкеназ (скифы)
назван сыном Гомера (киммерийцев). О скифах в общем плане существует огромная
литература. Ее мы, конечно, не касаемся. О скифах в странах Закавказья и Древнего
Востока см. Б. Б. Пиотровский. Археология Закавказья, стр. 121—131; его же.
Скифы и Древний Восток. Советская Археология, XIX, 1954, стр. 141—158. См.
также И. М. Дьяконов. Последние годы Урартского государства по ассиро-вави¬
лонским источникам. ВДИ, № 2, 1951, стр. 29, сл.; T. S u 1 i m i г s k i. Scythian antiqu¬
ities in Western Asia. Artibus Asiae, XVII, 3-4, 1954.
6	Ассирийцы иногда по традиции и скифов называли киммерийцами.
7	См. H. W i η с k 1 е г. Altorientalische Forschungen, I, стр. 486.
8	J. А. К η u d ζ о η. Указ, соч., Om., № 35; ср. L. Waterman. Указ, соч., II,
№ 1237,
9	Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1951, № 4, стр. 38—39.

Так или иначе скифы, называемые ассиро-вавилонскими источ¬
никами Askuzâi, lskuzâi, наравне с киммерийцами играли очень важную
роль в политической жизни Переднеазиатского Древнего Востока1 не
только в начале VII в. до н. э., но и позднее.
Положение Ассирии в момент появления на ее границах скифских
(или, точнее, киммеро-скифских) орд в 80-х гг. VII в. до н. э., было
довольно тяжелым. В ассирийской политике чаще стали неудачи,
появлялось все больше и больше трещин, преодолеть которые удава¬
лось не всегда. Положение ухудшилось в связи с убийством Синах-
хериба и последовавшей затем междоусобной войной, которой восполь¬
зовались киммерийцы1 2. Последние в 679 г. вторглись в земли, под¬
властные Ассирии, однако были разбиты в области Хубушна3 (Хубуш-
киа?). В это время м-аннеи, находившиеся в союзе со скифами и их
вождем Ишпакой4, также активно боролись со своими прежними союз¬
никами — ассирийцами, теснили их, захватывая земли, принадлежав¬
шие ниневийским владыкам5. Возможно, какую-то роль здесь играли и
киммерийцы6.
Активизация наступательных действий маннеев и их союзников —
части скифов — была причиной похода Асархаддона против Манны7.
Хотя ассирийский владыка и хвастается своими победами над маннеями
и их союзниками, однако эта операция, по-видимому, была неудачной8.
Государство Манна, которым управлял в это время Ахшери, значи¬
тельно расширило свои границы по сравнению с предшествовавшей
эпохой. Оно было одним из сильных государств той поры, и с ним при¬
ходилось считаться как урартам, так и ассирийцам9. Правда, вскоре
Манне, кажется, пришлось значительно потесниться и признать геге¬
монию Ассирии.
По-видимому, наступательные операции маннеев развернулись
примерно в то же самое время, когда над головой ниневийского вла¬
дыки был занесен новый меч, направленный с востока, с мидийских
земель. Тут именно для ассирийцев разразилась большая катастрофа,
значение которой трудно переоценить. Речь идет о мидийских событиях.
Хотя значительная часть мидийских земель официально была разбита
на несколько сатрапий10 11 и подчинялась ассирийцам, тем не менее,
власть последних здесь, в особенности в восточных областях, фактически
нередко была только номинальной11. Атмосфера в мидийских землях
крайне накалилась; нередки стали восстания как против самих асси¬
рийцев, так и ориентировавшихся на них некоторых из местных владык.
Ассирийцам зачастую не удавалось собирать в этих районах назначен¬
ную дань, часто мидяне сами грабили ассирийцев. Прошла та пора,
когда мидяне, за редким исключением, безропотно влачили «ярмо Аш-
шура», когда попирались их права, когда разрушались десятки и сотни
1	Г. А. Меликишвили. ВДИ, 1951, №4, стр. 38.
2	См. „Вавилонскую хронику B“, „Хронику Асархаддона“, а также „Призму А·
Асархаддона.
3	См. „Призму A“.
4	См. Ош., 35, а также ARAB, II, 533 и АВИУ, № 65, 68 в.
5	См. кнудцоновские От., №16, 19 и др.
6	См. От., 24.
7	См. „Призму A“.
8	См. „Цилиндр B“ Ашшурбанипала в АВИУ, №73.
9	См. Г. А. Меликишвили. Наири-Урарту, стр. 301.
10	Парсуа, Кишессу, Хархар, Бит-Хамбан, Мадай и др. См. E. Forrer. Указ. соч.
стр. 53—54 и др.
11	См. выше, стр. 215—216.
223

поселений мидян и угонялись тысячи пленных. Теперь, казалось, насто¬
рожились и сами ассирийцы; в любой удобный момент могла разразить¬
ся буря.
По-видимому, к исходу первой четверти VII в. до н. э., по крайней
мере, некоторые из мидийских владык, воспользовавшись тяжелой
ситуацией, сложившейся в Ниневийском государстве, в особенности в
связи с нападением воинственных орд киммерийцев на границы послед¬
него1, фактически стали независимы. Хотя не было еще единого объеди¬
нения мидян, но контуры его, по-видимому, уже постепенно вырисовы¬
вались. Быть может, какой-то фундамент был заложен еще при Синах-
херибе. Следует, однако, еще раз подчеркнуть, что все это протекало в
более или менее благоприятной для мидян внешнеполитической обста¬
новке. Мы имеем в виду ассирийскую угрозу. В самом деле, Синаххериб
в продолжение четвертьвекового правления своего не имел возможности
вплотную заняться мидийскими «делами»; египетский, вавилонский и
другие «вопросы» сильно отвлекали царя на западе, лишь битва при
Халуле, закончившаяся для ассирийцев далеко не блестяще1 2, имела
какое-то отношение к мидянам, но затем ассирийский владыка вновь
бывал занят на иных фронтах. Наконец, как сообщает нам «Вавилон¬
ская хроника»:	«20-го тебета (ноябрь — декабрь) восьмого года
второго бесцарствия3 (т. е. в 681 г. до н. э.) в Вавилоне Синаххериб был
убит его сыном. Последовавший затем мятеж в Ассирии длился до 2-го
адара следующего года (февраль — март 680 г. до н. э.). 18 симану
(май —июнь) этого же года Асархаддон вступил на престол. Свои
первые годы царь провел в -войнах с соседями...»4.
Вступившему на престол Асархаддону пришлось действительно
круто, в особенности в связи с упомянутым выше нападением киммерий¬
цев. Вскоре началась война с Манной, в результате которой ассирийцы,
как выясняется из одной надписи Ашшурбанипала5, преемника Синах-
хериба, потеряли некоторые свои земли, пограничные с Манной6. К
этому же времени относятся и мидийские события, как кажется, тесно
связанные с маннейскими. Обстоятельства как нельзя лучше способ¬
ствовали мидянам: объективные условия для их выступления создались
еще, по-видимому, задолго до собственно самих событий. И Каштарити,
возглавивший движение мидийских племен, был, возможно, до начала
восстания уже признанным местным вождем. Мидяне 70-х гг. VII в. до
н. э. совершают последний шаг на пути к освобождению из-под нена¬
вистного ига Ассирийской державы. Они решили окончательно изба¬
виться от власти последней и уже готовились к выступлению, когда на
границах мидийских земель появились, киммеро-скифы, ставшие их
желанными союзниками.
Непосредственной причиной или скорее поводом к выступлению
послужили, по-видимому, попытки царя Асархаддона возобновить
(после долгого перерыва?) свои поборы о мидийских, земель, на что
указывают некоторые ассирийские тексты7.
Эти же тексты8 дают нам указание на то, что в момент возобнов¬
ления попыток сбора дани с мидийских областей там уже создалась
1	См. выше, стр. 223.
2	См. выше, стр. 217.
3	После разрушения Вавилона в 689 г. до н. э. Синаххерибом там в продолжение
8 лет не было царя.
4	Е. Schrader. Keilinschriftliche Bibliothek. Sammlung von assyrischen und
babylonischen Texten, II. Berlin, 1889, стр. 283; АВИУ, № 63.
5	См. „Цилиндр B“ в АВИУ, №73.
6	Маннеи за много лет до начала открытого столкновения с ассирийцами пере¬
стали уже платить им дань (ср. „Цилиндр Рассама“ в АВИУ, № 72),
7	См. От., №30—34.
8	См. От., № 30, 31; ср. „Призму Ae (IV, 8, сл.) Асархаддона.
224

военная ситуация, ибо в этих надписях упоминаются уже войска мидян,
скифов, маннеев. На это обстоятельство, кажется, не обращалось
внимания.
Следовательно, мидийские события, по существу, уже начались,
хотя дело не дошло еще до открытой войны. Начало последней дати¬
ровать с точностью пока не удается. Если верить Геродоту, то оно, по-
видимому, падает на 678 г.1. Во всяком случае, это событие имело
место между 678 и 675 гг. до н. э.
Можно предположить, что мидийское объединение возникло в
результате мощного народного движения, следствием чего было изгна¬
ние ассирийцев из пределов многих мидийских земель, ранее являвших¬
ся сатрапиями ниневийских владык. Зачинателем восстания и вождем
восставших был Каштарити, названный в ассирийских текстах bazannu
(глава поселения) Кар-Кашши1 2.
Подняв восстание, Каштарити обратился к своим союзникам, в
первую очередь к «главе поселения» области мидян3 Мамитиаршу4 и
«главе поселения» Сапарда5 Дусанни.
Следует отметить, что к началу восстания в этих областях в каче¬
стве союзников (?) мидян действовали уже скифы6, нередко нападав¬
шие на ассирийские отряды7.
Однако вскоре в качестве союзников восставших выступают и ман-
неи (в союзе с которыми была часть скифов под водительством
Ишпаки), а также киммерийцы.
Склонив на свою сторону упомянутых выше владык поселений,
скифов, киммерийцев и маннеев, Каштарити чуть ли не со всего северо-
восточного фронта стал угрожать Ассирии8.
Итак, на востоке Ниневийской монархии с молниеносной быстротой
разрастается широкое движение, крепнет целеустремленный противник,
опасность существования которого для «владычицы мира» вскоре ска¬
залась. Это была не только пора борьбы против Ассирии, но и, по-види-
мому, пора постепенного становления Мидийского государства.
Военные отряды восставших и их союзников приближались к грани¬
цам Ассирии; наступавшие были знакомы с осадным искусстом, во
всяком случае, они осаждали крепость за крепостью. Союзники обла¬
дали грозной силой, наводившей ужас на ассирийского царя, который в
страхе вопрошал бога Шамаш: «О великий владыка Шамаш! На то, о
чем я тебя вопрошаю, дай мне верный ответ. С этого дня, с З-го дня
этого месяца айару (апрель—май) до 11-го дня месяца абу (июль — ав¬
густ) этого года, за эти сто дней и сто ночей... исполнятся ли намерения
1	См. выше, стр. 194. Дата эта принята большинством исследователей.
2	»Колония касситов“, которую следует, по-видимому, искать где-то между сов¬
ременным Керманшахом и Хамаданом (ср. АВИУ/№ 68, прим. 8). В этих пределах
еще в позднеантичное время жили коссеи (киссии), вероятно, являвшиеся осколками
древних касситов. Быть может, Каштарити был местным вождем последних.
3	И. М. Дьяконов справедливо полагает, что здесь речь идет об ассирийской сат¬
рапии »Мидия“, которая была выделена в числе других областей Мидии еще при
Саргоне II (АВИУ, № 68, прим. 9.).
* См. Ош., №2, где сказано, что Каштарити писал Мамитиаршу: »...объединимся
против ассирийцев“.
5	Очевидно, Сапарда—скифское племя. См. Б. А. Т у р а е в. Указ, соч., стр. 76.
6	См. От., № 30.
7	См. там же.
8	В сильно разрушенной табличке кнудцоновских Omina за № 4, в связи с войной
против Каштарити, упомянуто »войско Элама“. Эламитяне, во всяком случае, не могли
выступать в роли союзников Ассирии. По-видимому, они также поддерживали вос¬
ставших.
253-15
225

Каштарити с его воинами или воинов киммерийских или воинов милан¬
ских или воинов маннейских или (какого-нибудь другого) врага... Возь¬
мут ли они город Кишессу осадой или боем, подкопом или голодом...
или хитростью, покорит ли их рука, падет ли он от их оилы?..»1 11.
Как видно из одного запроса к оракулу, союзные войска, успешно
развивая наступление, через несколько месяцев после начала военных
действий подступили к одной из важнейших ассирийских крепостей —
Кишессу (Кишесим)2 — и стали ее осаждать.
Наступавшие одновременно осаждали и другие ассирийские крепо¬
сти: Зуба [	?]3, Ушиши (?)4, угрожали, по-видимому, Килману\
Зизиру6 и др.7. . .
Возможно, что к этому времени и урартский царь, по-видимому,
вместе с киммерийцами, готов был поддержать грозные армии врагов
Ниневии8.
Успехи мидян и их союзников, вероятно, достигли кульминационной
точки. Ассирия оказалась перед лицом страшной опасности, «обветшав¬
шее здание стало грозить падением»9. Никогда еще, со времени возник¬
новения великой Ассирийской державы, ассирийцам не приходилось так
туго. Однако Асархаддон надеялся поправить дела при помощи готовив¬
шегося контрнаступления10, которое, видимо, не имело успеха. Тогда
Асархаддон пытается урегулировать надвигавшуюся катастрофу мир¬
ным путем, при помощи хитрой дипломатии. Он отправляет к Кашта¬
рити для переговоров своих послов1'1. Одновременно посылаются гонцы и
к другим вождям коалиции, в частности, в «страну Мидян»12 (к Мами-
тиаршу?), к скифам13 и, возможно, в другие области14.
Тем временем наступательная волна мидян и их союзников все более
приближалась к границам самой Ассирии. Каштарити, по-видимому,
уверенный в своей победе над Ассирией, отказался от мирных пере¬
говоров, победоносно развивая военные операции. Но в лагере союзни¬
ков произошел к этому времени раскол, ибо в одном из запросов к ора¬
кулу сказано, что «Партатуа, царь страны скифов, который прислал к
царю Асархаддону (посла)...», добивался руки ассирийской царевны.
Правда, трудно сказать, был ли этот Партатуа, царь страны скифов,
идентифицированный уже давно с Прототием — отцом Мадия у Геро¬
дота, союзником Каштарити или нет. Возможно, Партатуа был вождем
большей части скифов, осевшей на обширной территории между Кавказ¬
скими горами и оз. Урмия и создавшей тут Скифское царство. Быть
может, этих скифов следует отличать от той части, которая под води¬
тельством Ишпаки являлась союзницей маннеев и мидян. Можно
также предположить, что скифы Партатуа в начале описываемой войны
придерживались как бы «нейтральной» политики, хотя и не прочь были
поживиться как за счет Ассирии, так и ее противников. Одно вне сом¬
нений: к исходу войны скифы Партатуа сыграли предательскую роль,
1	См. Om., № 1.
2	По-видимому, район Хорсабада (АВИУ, № 68, прим. 13).
3	Ош., № 15.
4	См. Ош., № 6.
5	См. Ош., № 11.
6	См. Ош., № 72.
7	См. Ош., № 8, 12.
8	См. Ош., №48.
9	Б. А. Т у р а е в. Указ, соч., т. II, стр. 80.
10	См. Ош., № 11 в.
11	См. Ош., №9, возможно, и № 3, 7.
12	См. Ош., № 25.
13	См. Ош., № 29.
14	Ср. Ош., № 85, а также, возможно, № 17, 18.
226

перешли на сторону Ассирии и тем самым способствовали тому, что
Асархаддон не был окончательно разбит.
Ассирийские источники не дают нам конкретных указаний на то, чем
кончилась война, какова была судьба Каштарити и его союзников1.
Правда, ассирийский царь иносказательно и в неопределенном тоне в
одной из надписей1 2 сообщает о том, что он «растоптал коварного врага».
Однако сам стиль этой надписи говорит за то, что если, быть может, это
и не поражение, то во всяком случае и не победа ассирийского оружия3.
Очевидно, часть скифов, принявшая сторону Ассирии, должна была
вступить в конфликт с союзными силами. Об этом конфликте мы ничего
не знаем, разве только за исключением того, что он безусловно должен
был иметь место. Однако, если согласиться с нашим предположением,
то в скифах, действовавших в провинции Бит-Хамбан4, легко видеть
именно те враждебные мидянам силы, которые, собственно, и спасли
Ассирию.
Вне зависимости от того, верно или нет наше предположение относи¬
тельно упомянутых скифов, конфликт между ними и врагами Ассирии,
предводимыми Каштарити, не должен вызывать сомнений. Иначе и не
могло быть. Ведь Асархаддон вступил в союз с Партатуа и закрепил
его узами родства только для того, чтобы воспользоваться военной
силой скифов против мидян. И как же в таком случае могли бездей¬
ствовать скифы, когда коалиционные войска вели успешную войну
против Ассирии — союзницы скифов?! Разумеется, они должны были
сыграть здесь свою роль. Тем более, что на протяжении последующих
десятилетий скифы оставались верными союзниками ассирийцев и не
раз спасали обветшалую Ниневийскую монархию от их недругов, в
частности тех же мидян.
Итак, скифы·, вмешавшись в войну, решили ее исход. Вне зависимо¬
сти от того, нанесли ли скифы совместно с ассирийцами поражение
Каштарити или нет, на территории, включавшей, по крайней мере,
часть земель будущей Мидии5, после восстания возникло самостоятель¬
ное Мидийское государство. Следовательно, в результате восстания
Каштарити, вылившегося в мощное антиассирийское движение широкие
слоев народных масс мидийских «стран», поддержанных упомянутыми
выше союзниками, в частности маннеями, возникло самостоятельное
1	В прежних своих работах я, следуя Ю. Прашеку, Б. А. Тураеву и другим,
считал, что Каштарити был разбит. Однако, тем не менее, я полагал, что, несмотря
на это обстоятельство, в описываемое время, вне сомнений, возникает самостоя¬
тельное Мидийское государство, постепенно расширяющее свою власть. И. М. Дья¬
конов указал мне на то, что известные нам ассирийские тексты не дают никаких
указаний насчет постулируемого Прашеком н другими поражения Каштарити и что
поэтому нет оснований говорить о поражении последнего.
2	См. „Призму A“: „ Я растоптал страну Барнаку, коварного врага, обитателей
страны Тилашурри, имя которых у людей Мехрану называется Питану“. Ср. также:
„Я рассеял людей Страны маннеев, неусмиренных кутиев, побил оружием войска
Ишпакая, скифа, союзника, не спасшего их*.
3	Ср. слова Асархаддона о его „победе* над маннеями (там же). Однако извест¬
но, что не Асархаддон „рассеял* и „побил* маннеев и их союзников, а маннеи по¬
били ассирийцев и захватили часть территории Ассирии (см. „Цилиндр В^Ашшур-
банипала в АВИУ, №73). Подобных примеров в истории ассирийской военной литера¬
туры немало. Зачастую ассирийцы пытались выдавать свои явные поражения за
победы.
4	Я имею в виду здесь кнудцоновский От., № 36. Впрочем, очень сильно разру¬
шенный текст не дает возможности хорошо разобраться в этом документе. Можно
прочесть только:	[I]s-ku(?)-za-a (скифы?) и [Bit?] Ца-ат(?)-Ьап (?) [Бит-Хам-
бан?—название одной из ассирийских сатрапий в Мидии].
5	Здесь мы имеем в виду первоначальную, собственно Мидию, без завоеванных
стран.
227

государство Мидия1. Правда, владыки Ниневии, по-видимому, больше
уж по традиции, нежели исходя из реальной ситуации, продолжали счи¬
тать Мидию вассальной страной. Следует также обратить внимание на
один весьма существенный факт. Дело в том, что ассирийцы после
70-х гг. VII в. до н. э. говорят именно о Мидийском царстве1 2, а не о своих
сатрапиях в Мидии или различных мидийских «странах»3. Это обстоя¬
тельство со всей очевидностью должно свидетельствовать в пользу того,
что в названное время самостоятельное Мидийское государство de facto
существовало.
Правда, нам не известны ни имя, ни годы правления мидийского
владыки, стоявшего в это время во главе государства. Возможно, это
был Каштарити4. Однако несомненно, власть этого владыки была доста¬
точно крепкой и опиралась на широкие слои населения Мидийского
государства.
Это государство с первых же лет своего существования ведет доволь¬
но агрессивную политику, направленную пока, по-видимому, против
близлежащих областей, нередко прямо против своих же соплеменников
— некоторых мидийских владетелей, остававшихся «самостоятельными».
Между последними свирепствовала междоусобная борьба; часто
отдельные мидийские правители переходили на сторону ассирийского
царя, которому они посылали богатую дань.
К упомянутой группе правителей следует в первую очередь отнести
Уппис — владыку Партакка, Занасана — владыку Партукка, и прави¬
теля Ураказабарны — Раматея, относительно которых одна из над¬
писей Асархаддона5 гласит:	«... большое количество коней, ляпис-
лазури, продуктов своей страны принесли в Ниневию, в город моего
господства и целовали мои ноги» и т. д. и т. п.
Упомянутые группы мидян, заручившиеся поддержкой ассирийского
царя, противопоставляются другим мидянам, очевидно, находившимся
во враждебных с ниневийским владыкою отношениях. Разумеется, пос¬
1	E. F о г г е г. Указ, соч., стр. 53.
2	См. HABL, № 434; АВИУ, № 69.
3	Следует сказать, что часть мидийских земель и областей приурмийского района
все же осталась за ассирийцами; они упоминаются в качестве провинций Ниневийской
державы еще при Ашшурбанипале. См. E. F о г г е г. Указ, соч., стр. 53—54.
4	О Каштарити и его судьбе высказывались различные мнения. A. H. Sayce отож¬
дествлял его с Киаксаром (см. у J. Prâsek’a, указ, соч., стр. 118), что, конечно,
ни в коем случае невозможно. Prâsek полагал, что вскоре после восстания Кашта¬
рити сошел с арены. Главную роль в мидийской истории этого периода, по мнению
чешского ученого, играл Мамитиаршу, которого он считает единственным мидянином
в антиассирийской коалиции, в которой будто бы Мамитиаршу принадлежала верхо¬
вная роль. Основание для подобного утверждения Prâsek видит в том, что в текстах
Асархаддона Мамитиаршу назван hazân sa am mtMadâi что, по его мнению=Ьагап sa
nisi mtMadâi. См. J. Prâsek. Указ, соч., стр. 117—123. Утверждение Prâsek’a о том,
что главная роль в мидийских событиях принадлежала Мамитиаршу, явно неоснова¬
тельно, ибо во всех ассирийских Omina в качестве главного врага ниневийского вла¬
дыки упомянут Каштарити, имя которого, кстати говоря, всегда стоит на первом месте.
Мамитиаршу назван в ассирийских текстах hazannu sa mal Madâi не потому, что только
он был мидянином из числа упомянутых трех вождей (Kastariti, Dusanni, Mamitiarsu),
а потому, что он был „владыкой поселения“ Madâi, т. е. одной из ассирийских про¬
винций в Мидии, которая была образована при Саргоне (см. выше, стр. 225). Как
известно, на территории Мидии было и несколько других провинций под иными
наименованиями. Некоторые исследователи полагают, что Mamitiarsu тождествен одному
из мидийских царей, упомянутых в греческих источниках под именем Mamithos (см.
F. W, König. Указ, соч., стр. 32—33; cp. J. Prâsek. Указ, соч., стр. 122). Имена
Mamitiarsu (по Херцфельду: Vahmyatarsi; по Кенигу : Mamiti и arsa) и Kastariti (Xsaft-
rita)—иранские. Однако следует сказать, что и в указанное время в Мидии, даже в ее
восточных районах нередко встречаются имена явно неиранские, в частности Dusanni,
Uppis, Epardi, Zanasana и др.
5	См. „Призму А‘ Асархаддона, IV, 19—37.
228

ледние — не кто иные, как мидяне, объединявшиеся или уже объеди¬
нившиеся в одно государство. Некоторые из мидийских правителей еще
несколько десятилетий оставались «самостоятельными», точнее, ълачили
жалкое существование под эгидой Ассирийской державы, и земли их
окончательно были присоединены к Мидийскому царству, видимо, не
ранее 30—20-х гг. VII в. до н. э., т. е. в начале великих завоевательных
войн мидян.
Однако союзы отдельных мидийских правителей, заключенные с
царями Ассирии, не могли, конечно, спасти положение их. Крепнувшее
молодое Мидийское государство с сильными объединительными и даже
экспансионистскими тенденциями, расширяя круг подвластных земель
и консолидируя всех мидян вокруг единого государства, захлестывало
мощной волной земли мидийских «стран», оставшиеся вне пределов
нового государственного объединения. Оно росло и крепло в огне борь¬
бы как с внешними, так и внутренними врагами, не гнушавшимися ради
сохранения своего «суверенитета» и союзов с вековечным врагом мидян
— Ассирией.
Если принять геродотовскую последовательность правления мидий¬
ских царей, то Каштарити тогда, возможно, будет идентичен Фраорту1.
В самом деле это, по-видимому, так и было1 2. Возможно, настоящим
именем этого геродотовского Фраорта и было Каштарити, а Фраортом
именовался мидийский повстанец при Дарии, который в честь древнего
Каштарити принял имя Хшатрита, а Геродот по недоразумению пере¬
путал имена этих двух личностей. Вот что сказано об этом Фраорте у
«отца истории»: «Ставши царем, Фраорт не довольствовался властью
над одними мидянами, но напал на персов. Они были первые, подверг¬
шиеся его нападению и покоренные им...3.
Затем он стал покорять и иные народы Азии один за другим, пока
не пошел, наконец, войною на ассирийцев, на тех именно, которые жили'
в Нине и раньше владычествовали над всеми. Хотя все союзники отпали
от ассирийцев и оставили их одних, но вообще ассиряне тогда находи¬
лись в хорошем состоянии. Во время похода на них Фраорт погиб,
процарствовавши двадцать два года..,». Затем сказано, что когда
«...Киаксар осаждал Нин, появилось большое скифское войско под пред¬
1	Только с условием, если не включать 28 лет скифского владычества в Мидии
в годы правления Киаксара, которому Геродот отводит 40 лет. Тогда получится при¬
мерно такая хронология Мидийского царства:
Фраорт	—675—653=22 года (как у Геродота)
Скифское	владычество—653—625	гг.
Киаксар	—625—585	гг.
Астиаг	—585—550	гг.
Однако этому противоречит указание Геродота (I, 107) о том, что Киаксар
вместе (?)с 28 годами скифского владычества управлял Мидией 40 лет. С этим утверж¬
дением Геродота едва ли можно согласиться. Если согласиться с Геродотом, придется
предположить, что скифы владели Мидией с 625 г. по 597 г. до н. э., что, конечно,
будет абсурдным, ибо задолго до 597 г. Киаксар в союзе с Навуходоносором II—
царем Вавилона—разгромил и покорил Ассирийское государство.
2	Убедительные аргументы в пользу идентичности Каштарити и Фраорта приводит
Кэмерон (см. его History of Early Iran, стр. 177, сл.).
3	Обоснование этого захвата Кёниг хочет видеть в завоевании (?) области Парсуа
Каштарити. Но прежде всего, судя по данным ассирийских запросов к оракулу, Каш¬
тарити ведет борьбу не за область Parsua, а за захват крепости Кишессу, находив¬
шейся юго-восточнее Парсуа. Область эта вовсе не была завоевана Каштарити, как
думает Кёниг, а осталась в пределах Ассирии. И, наконец, вовсе не понятно, как
можно установить объективное равенство (или как у Кёнига: sachliche Gleichheit)
между Фраортом, покорителем персов, и Каштарити, который борется в Parsua. Ведь
известно, что Parsua—кутийско-луллубейская область—ничего общего не имеет с
Parsumas—древней Персидой—Персией. Но это не смущает Кёнига.
229

водительством царя Мадия, сына Прототия... Скифы завладели (Миди¬
ей)» [курсив мой — И. А.]1.
Вся описанная здесь ситуация1 2 как нельзя лучше подходит ко вре¬
мени (50-е гг. VII в. до н. э.), когда при Ашшурбанипале Ассирия прев¬
ратилась в огромнейшую мировую державу, подчинив себе почти весь
цивилизованный мир: Египет был покорен, Урарту и Лидия унижены.
Границы Ассирии простирались от африканских песков до гор Загроса.
Ассирийцы действительно, как говорит Геродот, «находились в хорошем
состоянии». Однако вскоре от Ассирии не только отпали союзники, но
для нее наступил довольно тяжелый период внешних и внутренних
невзгод: отпали египтяне, восстал против Ашшурбанипала его брат
Шамашшумукин. Создавшейся политической ситуацией и воспользо¬
вался^ по-видимому, геродотовский Фраорт (Каштарити?), который
напал, как об этом повествует «отец истории», на ассирийцев.
Итак, если верить Геродоту, Фраорт воевал с ассирийцами. Однако
и на сей раз последних спасли скифы3, которые напали на Мидию,
конечно, не при Киаксаре4 (как полагает Геродот), а при Фраорте или
непосредственно вслед за гибелью последнего. Скифы помогали ассирий¬
цам и на иных фронтах. Скифское царство5 этой поры, да и несколько
позднее, было могущественным фактором в жизни Древнего Востока.
Правда, известные нам ассирийские тексты упоминают только о столк¬
новении Ашшурбанипала с каким-то мидийским «главой поселения»
Бирисхадри6 и ничего не говорят о войне с Мидийским царством7. Но
1	Геродот, I, 102, 103.
2	Ср. С. F. Lehman n-H a u р t. RE, s. v. Kimmerier.
3	Следует обратить внимание на то, что предводительствовал скифами (по Геродоту)
Мадий, сын Прототия, т. е. того самого Партатуа (по ассирийским источникам),
который помешал Каштарити и его союзникам нанести решающий удар по ассирий¬
цам. Это событие (т. е. нападение Мадия) действительно могло случиться примерно
через четверть века после известных событий при Каштарити.
4	Если принять сказанное Геродотом, то придется предположить, что Киаксар
пришел к власти примерно в 653 г. и управлял Мидией до 585 г., т. е. 68 лет, что,
конечно, едва ли возможно. Это, по-видимому, чувствовал и сам Геродот (I., 107),
когда писал о том, что 28 лет скифского владычества должны быть включены в
40 лет правления Киаксара. Но, как мы показали выше, это невозможно.
5	Скифское царство лучше, на наш взгляд, называть Азербайджано-скифским, ибо
основная территория его, граничившая с Манной или даже захватывавшая часть ее,
так или иначе должна была быть расположена на территории Азербайджана, очевидно,
частично Иранского и частично Советского^ Трудно также допустить, что собственно
скифы, несомненно элемент пришлый, являли собою основное население этого цар¬
ства. Бесспорно, что основная масса населения так называемого Скифского царства
состояла из местных каспо-албанских племен, а пришлые кочевники—скифы являли
собою небольшой по сравнению с местными племенами верхушечный слой, держав¬
ший в своих руках политическую власть в завоеванных областях. Бесспорно также
и то, что какая-то часть скифов позднее осела в завоеванной ими стране и ассими¬
лировалась в местной среде. Что часть этих скифов под наименованием ортокорибан-
тиев жила позднее, как кажется, в приурмийском районе и наравне с мидянами, пари-
каниями (см. выше, стр.ЮЗ,прим. 5) входила в состав X сатрапии персидского государства
не вызывает, пожалуй, сомнений. Осколком этого царства в районах Советского Азер¬
байджана была, по-видимому, известная в античных источниках Сакасена [Шакашен—
армянских авторов; Σαχασηνή—Страбона (XI, 8, 4 и др.); Sakasani—Plin. (VI, 29);
ΣαχαΠηνή—Ptol. (V, 12)]. Сакесины (σαχεσίναι) вместе с кадуссиями и албанцами
находились в лагере мидийцев и сражались под началом Атропата против войск
Александра Македонского (Агг., Anab., III, 8).
Сакасена [от „saka“ и „seni“ (?); ср. арм. seneak (=seni-fak), груз, senaki (см. у
Гр. Капанцяна, Хаяса..., стр. 152) и азер. şennik в значении „обители“; ср. также
название многих населенных пунктов: Варташен, Норашен, Гутгашен и др.], судя
по всему, была расположена в области, лежащей между Курой и Араксом (устное
сообщение 3. И. Ямпольского).
6	„Цилиндр B“ Ашшурбанипала (см. АВИУ, №73). Имя BirishadrL не иранское, а
каспо-эламское (см. выше, стр. 95). Попытку Херцфельда (Iran..., стр. 351) вывести
это имя из авестийск. brzi-ga$ra или среднеперсидск. burz-adur нельзя признать удач-
230

греческие данные, в частности Геродот, как мы видели выше, свидетель¬
ствуют о том, что война между Мидийским царством и Ассирией имела
место. Во время этой войны скифы, действуя, очевидно, в качестве
союзников ассирийцев, нанесли мидянам удар и, по словам Геродота,
на 28 лет захватили Мидию. По-видимому, ассирийцы предоставили воз¬
можность своим союзникам грабить эту страну и не вмешивались в про¬
исходящее между скифами и мидянами.
Несмотря на грабежи и насилия скифов (о чем говорит Геродот)1,
власть их в завоеванных странах, в том числе и в Мидии, по-видимому,
не была достаточно крепкой. Видимо, мидяне откупались от незваных
гостей на протяжении нескольких лет (28?) более или менее тяжелой
данью, но основы Мидийского государства скифами не были разрушены,
ибо в противном случае трудно объяснить столь быстрый рост могу¬
щества Мидии при Киаксаре. * 7ной. Она лишний раз свидетельствует о том „насилии“, которое производится над
мидийскими именами во имя доказательства их иранского происхождения.
В интересующем нас тексте, кроме Бирисхадри, названы также „Sarati, Parihia,
сыновья Gagu“,a также „глава поселения страны Sahu“. Все эти наименования ближе
не известны. Gagu, сопоставляется König’oM с распространенным в индийских странах
субарейским (?) именем Kaki. Другое объяснение дано у Л\. Streck’a, ZA, XV, стр. 321.
Субарейскими же считает König имена Sa rati и Parihia. Быть может Sarati тождест¬
венно наименованию города или области Sariti в Parsua (Barsua—урартских источ¬
ников). См. УКН, № 24. Что же касается Sahu, то наименование это часто сопостав¬
лялось с названием саков, что однако едва ли возможно. (См. М. Strick, ZA, XV,
стр. 321). Быть может Sahu следует сопоставить с Sah-uhi—династией, управлявшей
Софеной у Евфрата. Позднее армянские источники называют эту страну Tsophkh
Saheaj, т. е. Софена Шахская (от имени Sah) [см. Гр. Капанцян. Хаяса..., стр. 149].
Впрочем, этой династии был положен конец, кажется, при Саргоне II. Но, бесспорно,
что это наименование сохранялось не только при Ашшурбанипале, но и много позднее.
7	Вообще, кажется, на протяжении всего правления Ашшурбанипала ни о каких
войнах с Мидией ничего не известно. По крайней мере, мне не известны ассирийские
источники, где говорится о войне с Мидийским царством. Мидия упоминается лишь
в одном из списков Ашшурбанипала в качестве вассального государства (см.
E. Forrer. Указ, соч., стр. 53; АВИУ, № 71). Правда, в одном из текстов Ашшур¬
банипала (Цилиндр Рассама, III, 96, $л.), составленном в высоком стиле, сказано, что
брат царя Шамашшумукин возмутил против него множество стран и царей и вошел
с ними в соглашение. В числе „возмутившихся“ упомянуты также „цари Кутиума“^.
Возможно, здесь кроется намек на области, расположенные северо-западнее Ассирии,
в частности—Мидию, Манну или даже на „главу поселения“ мидян Бирисхадри,
которые в самом деле должны были находиться во враждебных отношениях с Ас¬
сирией. Вообще-то говоря, термин Кутиум в это время—довольно неопределенное
и широкое понятие.
Восстание Шамашшумукина началось, как известно, в 653 г. до н. э., т. е. по
предложенным выше расчетам, очевидно, на 22 году правления Каштарити (см. выше,
стр. 229). Быть может, последний, воспользовавшись сложившейся ситуацией, действи¬
тельно совершил набег на Ассирию, где он, если верить Геродоту, и был убит.
В таком случае сообщение Геродота подтверждается в какой-то мере и ассирий¬
скими данными. Но следует подчеркнуть, что текст Ашшурбанипала вовсе не дает
нам права говорить о том, что война между мидянами и Ассирией безусловно имела
место и что обстоятельства ее, переданные Геродотом, бесспорно верны.
Быть может текст „Цилиндра B“, в котором имеется упоминание о войне Ашшур¬
банипала с главою поселения мидян Бирисхадри и др. (см. выше, стр. 230, прим. 6)
раскрывает нам содержание термина Кутиум, упомянутого в надписи на „Цилиндре
Рассама“, в котором, однако, не упомянута отмеченная в „Цилиндре B“ война с Бирис¬
хадри. Следует также сказать, что в „Цилиндре B“ нет никакого упоминания о
Кутиуме. Исходя из этого, можно предположить, что война с Бирисхадри и другими
главами поселений (в „Цилиндре B“) передана в тексте „Цилиндра Рассама“ как „воз¬
мущение“ царей Кутиума.К сказанному следует добавить,что о том,ктэ такой Бирисхадри,
каково его отношение к Мидийскому царству, мы ничего не знаем. В неясном по
контексту сообщении Ашшурбанипала он назван просто „главою поселения Мидян“.
„Войско мидян“ упоминается также в одном из текстов Ашшурбанипала (От.,
№ 150; АВИУ, № 75), относящихся к периоду предшествующему ассиро-маннейской
войне (660?).
1	Геродот, I, 106.
231

Независимо от того, можно или нельзя идентифицировать геродотов-
ского Фраорта и Каштарити, одно вне сомнений, а именно: Геродот,
несмотря на некоторую путаницу в хронологии, все же дает нам воз¬
можность правильно определить дату начала второго этапа в истории
Мидии, каковой, судя по его данным, начинается с 678 г. до н. э.
Отрезок в 128 лет, определяемый, по данным «отца истории», как
период мидийской государственной истории1, находит свое подтвержде¬
ние и в ассирийских сообщениях, судя по которым эта знаменательная
дата примерно, если не точно, совпадает со временем выступления Каш¬
тарити против ассирийцев1 2. Именно отсюда и начинается новая эра
в истории Мидии.
Это засвидетельствованное и в клинописи событие, как наиболее
выдающееся явление в истории борющегося народа, настолько глубоко
запечатлелось в памяти потомков, что даже при Геродоте, по проше¬
ствии двух с лишним столетий, мидяне живо помнили о нем и неудиви¬
тельно поэтому, что мидийский вождь, воевавший против Дария,
принял в честь древнего Каштарити — организатора Мидийского госу¬
дарства — имя Хшатрита.
Итак, следовательно, в 70-х гг. VII в., в результате мощного антиас-
сирийского народного движения возникает Мидийское государство,
вскоре уже начавшее искать выхода за пределы своих границ, оказав¬
шихся к этому времени уже тесными для молодого, так сказать, полно¬
кровного организма.
Начало VII в. до н. э., в особенносги после 70-х гг., характеризуется
расширением и укреплением мидийской власти.
Возможно, уже вскоре после начала восстания Экбатана (или то
место, где впоследствии был выстроен этот город), расположенная на
территории первоначального очага антиассирийского движения, стала
столичным городом или чем-то вроде этого.
Мидяне этих времен уже не простые созерцатели разыгрывавшихся
событий, уже не обороняющаяся, а наступающая сторона. Против¬
ники постепенно меняются ролями. Последующий триумф Мидии гово¬
рит в пользу того, что рассматриваемый период, приблизительно совпа¬
дающий с годами правления геродотовского Фраорта, был временем
интенсивного становления Мидийского государства, временем его
укрепления и расширения. Именно в событиях этого периода и было
заложено будущее величие Мидии. Как видно из сказанного, VII в. в
истории Древнего Востока был действительно веком великих событий.
Подводя итог изложенному выше, следует сказать, что первые
несколько десятилетий VII в. были поворотным моментом в истории
мидийских «стран», началом новой, если можно так сказать, мидийской
эры. Указанный отрезок времени, как видно из изложенного, не был
временем мирного строительства и процветания Мидийского государ¬
ства, будто бы при возникновении своем обладавшего достаточным
1	Мы имеем в виду самое цифру 128 лет, вне зависимости от того, как понимать
слова Геродота: .Владычество мидян над Азией, лежащей поту сторону реки Галис,
продолжалось 128 лет, но не следует считать время господства скифов“ (I, 130).
Известно, что Мидия пала в 550 г. до н. э. Прибавив к этой дате 128 лет, мы полу¬
чаем именно 678 г. Сам Геродот не говорит о том, какое именно событие является
началом этого 128-летнего владычества мидян. Невзирая на это, сама цифра, изве¬
стием о которой Геродот был обязан какому-нибудь хорошему информатору (на что
уже обращалось внимание, в частности так полагал Равлинсон), имеет очень важное
значение и ведет нас к началу мидийской государственной истории, что подтверж¬
даете· также и ассирийскими данными, неоднократно упоминавшими в 70-х гг. VII в.
до н. э. Каштарити, с именем которого, как уже было сказано выше, связано
возникновение Мидийского государства.
2	См. выше, стр. 194, 225.
232

могуществом, как об этом сообщает нам «отец истории». Это был.
период кровопролитных войн как «внутри самих мидийских «стран»,
так и за их пределами; это было время напряженной борьбы мидийских
племен с могущественным Ассирийским государством; и, наконец, это
было время возникновения Мидийского государства, закалявшегося в
тяжелой, порою неравной борьбе с внутренними и внешними врагами.
Указанные события явились сильным толчком в деле постепенной этни¬
ческой консолидации мидийских племен.
20-ми гг. VII столетия до н. э. в истории Мидии открывается новая
эра — эра великих завоевательных войн.
Что же касается Манны, то она после долгого периода укрепления,
расширения и процветания, к 50-м гг. VII в. постепенно теряет свой
политический вес и положение равноправного с Урарту и Ассирией госу¬
дарства.
Еще около 660 г. до н. э. ассирийцы нанесли тяжелое поражение
маннеям1. Ассирийские войска захватили множество маннейских кре¬
постей, в том числе и столицу Манны Изирту. Царь Ахшери бежит в
«город своей надежды» Атрану. Ассирийцы, захватив огромную добычу,
возвращаются обратно. Эта война усилила и без того напряженное
положение, существовавшее в Манне. Усилились внутренние неурядицы
(возможно, связанные в какой-то мере с пребыванием в стране киммеро-
скифских войск)1 2 и выступления широких слоев населения против
своеволия и насилия царской власти. Одно из таких выступлений кон¬
чилось гибелью Ахшери, против которого, как сказано в ассирийском
источнике, восстал «народ его страны». Сменивший на престоле Ахшери
сын его Уалли переходит в лагерь Ассирии и становится вассалом нине¬
вийского царя. Как кажется, и позднее маннеи оставались верны союзу
с Ассирией. Очевидно, значительное усиление Мидийского царства и его
экспансия в западном направлении превратили маннеев, бывших союз¬
ников мидян,в неприкрытых врагов последних. Маннеи чуть ли не до
самого падения Ассирии, по крайней мере — разгрома маннейских
отрядов в 615 г. до н. э., сражались на стороне ассирийцев.
1	См. „Цилиндр Рассама“, „Цилиндр В* и кнудцоновский Ош., №150.
2	См. Г. А. Меликишвили. Наири-Урарту, стр. 303.

Глава девятая
УКРЕПЛЕНИЕ И РАСШИРЕНИЕ ИНДИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА.
ПРАВЛЕНИЕ КИАКСАРА И. ЗАВОЕВАТЕЛЬНЫЕ ВОЙНЫ МИДЯН.
СОЗДАНИЕ МИДИЙСКОЙ ДЕРЖАВЫ
Международная обстановка в Передней Азии к середине VII в. до
н. э. продолжала оставаться довольно сложной и напряженной.
Ассирия,, удачно вышедшая из кризиса 50-х гг., хотя и потеряла
Египет, однако являлась еще величайшей державой, владевшей огром¬
ной территорией, начиная от Захросских гор на востоке и до сиро-фини¬
кийских земель на западе. Ассирийский царь мог еще одерживать
победы над своими врагами: был побежден Шамашшумукин — брат
царя, правитель Вавилонии, в трех войнах был побйт и разгромлен
Элам — давний противник Ассирии. С Ассирией заключили союз Гиг и
Ардис — цари Лидии, а также вековечный враг Ниневии — царь урар-
тов, пытавшийся заручиться помощью ассирийского владыки в борьбе
с кочевыми племенами киммеров и скифов. Наконец, еще до этого была
одержана победа над Ахшери маннейским — врагом не менее опасным,
чем перечисленные выше, а также — над киммерийцами, вожди которых
— Теушпа (mTeuspä sar Umman manda)1 и Тугдамми (mTugdammï sar
Umman manda)2 столь долгое время были грозой не только асси¬
рийцев, но и других народов3.
1	Киммерийцы под предводительством Теушпы вторглись в Ассирию в 679 г.
до н. э. (см. выше, стр. 223) и были разгромлены в области Хубушна (Хубушкиа ?),
по другим данным в Кушехну (наименование это в иных текстах не встречается и
местность эта не может быть локализирована). См. .Вавилонскую хронику B“, .Хро¬
нику Асархаддона“ „Призму A“ Асархаддона (KB, II, стр. 275; KB, II, стр. 128; АВИУ,
№ 63, 64, 65). Удовлетворительной этимологии имени Теушпа нет, хотя оно почти что
несомненно иранское. Имя Teuspâ нередко сопоставлялось с именем прадеда Кира II, сына
Ахемена Τείσπης^ (в древнеперсидск. варианте Ğispis; в вавилонском—Si-is-pi-is;
эламском—Şi-is-pi-is. См. у R. К e η t’a Old Persian... стр. 184). См. Е. F. Weidner.
Die älteste Nachricht über das persische Königshaus. AOf, VII, стр. 5 сл. ; C. F. L e hm a η n-
H a u p t. RE., s. V. Kimmerier, стр. 423; M. S t г e с k. Assurbanipal..., I, стр. CCCLXXII;
В. В. Струве. Арийская проблема. Советская этнография, т. VI—VII, стр. 120 и др.
- Имена Tugdammï и его сына (?) Sandaksatru (последнее имя—иранское. См.
F. Justi. Iran. Namenbuch, стр. 283) встречаются в „Гимне“ царя Ашшурбанипала
к Мардуку и Зарпанит (См. М. S t г е с k. Assurbanipal..., II, стр. 280 сл.; а также H. W i п-
ekler. Altorient. Forschung., I, 492, сл.; АВИУ, № 78). Документ этот относится,
очевидно, к 50-ым гг. VII в. до н. э. (См. АВИУ, №77, прим. 9; АВИУ, №78, прим. 1;
ср., впрочем, J. Prâsek. Указ, соч., стр. 134, который относит составление „Гимна“
не ранее, чем к 648 г. до н. э.). Этот, а также близкий к нему по времени составления
другой „Гимн“ (АВИУ, №77), в котором упоминаются „Умман манды“, не дают воз¬
можности выяснить—состоялся ли в это время или позднее поход против Умман
234

После нанесения киммерийцам нескольких ударов в Малой Азии,
они, как известно, сошли с исторической арены, их заменили скифы,
оказавшиеся, как уже об этом было сказано выше, довольно грозными
противниками и для молодого царства мидян. Итак, формировавшееся
Мидийское государство предстало перед двойной опасностью: ассирий¬
ской и скифской.
Правда, ассирийский царь уже не дерзал проникать в Мидию. Аш-
шурбанипал, кажется, даже опасался какого-то «войска мидян»1 и огра¬
ничивался только действиями на подступах к границам Мидии; так,
например, он воевал с маннеями, одним из мидийских военачальников
Бирисхадри и т. д. Но зато скифы, по-видимому, еще раз став на пути
продвижения мидян, нанесли им удар и завладели их страною. Скифы,
победно пройдя по Передней Азии, достигли Палестины, где египетский
фараон богатыми подарками предотвратил их дальнейшее продвиже¬
ние* 2.
В самом деле, в этот период в Закавказье и на Переднеазиатском
Востоке особенно усиливается тот элемент, который в широком смысле
слова именуется «скифским»3.
мандов и царя Tugdamm! или нет. Вероятнее всего, как это можно заключить из
Страбона (I, 3, 21), киммерийцы были разгромлены Маднем (cp. С. F. Lehmann-
Haupt, R E,'s. V. Kimmerier), который, как известно из Геродота, был сыном скиф¬
ского вождя Прототия (Partatua—ассирийских источников), спасшего силами своего
воинства Ниневийскую державу почти от неминуемой гибели, уготованной ей побе¬
доносными силами мидян и союзных с ними войск. Очевидно, Мадию в 50-ых гг. VII в.
до н. э. так же, как и его отцу в 70-ых гг. того же века, пришлось еще раз спасать
Ниневийский трон он напиравших „варваров“—мидян и киммерийцев.
Что же касается сопоставления имени киммерийца Tugdammi „sar umman man-da
tabnit ti-amat tam-sil („... царя умман манды, порождения Тиамат...“) с Λύ^δαμις ’ом гре¬
ческих источников, то в пользу этого впервые высказался, кажется, A. H. Sayce
(см. у J. Prâsek’a, указ, соч., стр. 132), исправивший Λύγδαμις на Δύγδαμις. Прашек
(указ, соч., стр. 132—135), пытавшийся видеть в этом Tugdamm! (у него—Tukdammi),
которого он сопоставлял с ктесиевым Τεύταμος, одного из мидийских царей (что в
прежних работах казалось мне вероятным), являвшегося будто бы предшественником
Астиага 1 (по Прашеку=геродотовскому Фраорту), категорически возражает против
сопоставления Tugdammï с Λύγδαμις’οΜ. Однако попытка Прашека оторвать TugdammT
от Λύγδαμις^ делается во имя доказательства его собственного недоказуемого тезиса
о существовании какого-то мидийского царя между двумя другими (впрочем также не
существовавшими) мидийскими царями (?) Мамитиаршу и Астиагом I.
В том, что интересующее нас имя Tugdammï (впрочем не имеющее удовлетво¬
рительной этимологии) встречается в греческих источниких в форме Λόγδαμις нет
ничего удивительного. Дело в том, что имя это могло перейти к грекам только
через посредство малоазиатских областей. Именно в языках этих областей хорошо
засвидетельствовано колебание в передаче латеральных звуков t(d)/l (см. Е. А.
Speiser. Mesopotamian Origins...., стр. 166; Е. F о г г е г. ZDMG, 1922, стр. 229;
I. Gelb. Inscriptions from Alisnar and Vicinity, стр. 13 и др.). Характерное что очень
важно, это явление засвидетельствовано и в лидийском языке (см. Б. В. Казан¬
ский. К истолкованию лидийских надписей. Изв. АН СССР, № 3, 1935, стр, 295),
а у лидийцев было больше, чем у кого бы то ни было оснований помнить вторже¬
ния киммерийцев (см. следующее прим). О термине umman manda см. ниже, стр. 241.
3	Киммерийцы в свое время нанесли серьезный удар по Урарту, затем долгое
время тревожили ассирийцев. Осев в Каппадокии, которая позднее в армянских источ¬
никах была известна под наименованием Gamirkh, киммерийцы разгромили
Фригийское царство, громили дважды Лидию, брали Сарды и другие города. В
борьбе с киммерийцами погиб в 654 г. до н. э. лидийский царь Гиг. См. В. В. Стру¬
ве. ВДИ, 1952, №2, стр. 67.
1	Если верно, что кнудцоновский От. № 150 относится ко времени Ашшурбани-
пала.
2	Геродот, I, 105.
3	Еще М. И. Ростовцев обратил внимание на то, что древнейшее греческое пре¬
дание не ограничивает Скифию причерноморскими степями и связывает скифов также
с Кавказом и даже Закавказьем. См. Б. Б. Пиотровский. Археология Закавказья,
стр. 130.
235

Много «скифских» элементов может быть обнаружено в хозяйствен¬
ной и культурной жизни Мидии1. Однако термин «скифский» нельзя
понимать в прямом смысле слова, как принадлежащий именно скифам.
В свете последних исследований теперь можно предположить, что
многие так называемые «скифские» элементы, в частности скифский
«звериный стиль», оформлялись на мидо-маннейской территории1 2. Сле¬
довательно, «скифский» элемент в Передней Азии должен пониматься
как нечто синкретическое3. Иначе и быть не могло, ибо скифы в данном
случае попали на территорию с древней и самобытной культурой, кото¬
рая не могла не влиять на скифскую. Последняя в свою очередь также
вносила своеобразные черты в местную культуру. Роль скифов в исто¬
рии Мидии, несомненно, значительна. Скифы играли немаловажную
роль и в последующие годы мидийской истории, в особенности в период
великих завоевательных войн.
Приход скифов, возможно, усилил иранский языковый элемент в
Мидии. Часть скифов, безусловно, осела в Мидии и смешалась с мест¬
ным этносом.
Киаксар пришел к власти, быть может, уже тогда, когда скифы
«...своими излишествами и буйством разорили и опустошили всю
Азию...»4 и уже в достаточной степени истратили свою силу, заслужив
в придачу гнев и ненависть народов, с которых «...они взимали положен¬
ную дань...»5 и на которых ^совершали набеги и «грабили все»6. Этим,
очевидно, и воспользовался Киаксар7, начавший борьбу против скифов,
которая имела место, по-видимому, около 625 г. до н. э. К этому времени
следует отнести и последний год скифского владычества в Мидии.
В лице Киаксара II на мидийский престол взошла личность, без
сомнения, незаурядная. Он был человеком энергичным, храбрым, уве¬
ренно смотрел в будущее и строил планы о величии и могуществе своего
государства.
Придя к власти при неблагоприятных условиях, осаждаемый со всех
сторон ордами кочующих варваров, Киаксар прежде всего занялся
реорганизацией мидийского войска·8.
До него в Мидии существовало, вероятно, только родоплеменное
ополчение, которое, естественно, не могло быть разделено на отдельные
военные отряды, соответственно родам оружия, и напоминало в таком
виде скорее пестровооруженную толпу, нежели армию. Это обстоятель¬
ство значительно снижало боевую мощь мидян. Войско с подобной
организацией не могло, конечно, рассчитывать на успех в борьбе с серь¬
езным и опасным врагом — Ассирией, имевшей хорошо оснащенную
по тем временам, грозную армию.
Киаксар, по словам Геродота, был «...еще воинственнее своих пред¬
ков и первый поделил подчиненные народы Азии на особые военные
отряды по способу вооружения: копейщики, стрелки из лука и всадники;
прежде все это было смешано без различия...»9.
1	См. A. Godard. Указ, соч.; R. Ghirshman. Notes Iraniennes...
2	См. A. Godard. Указ. соч.
3	Интересно в связи с этим исследовать мидо-скифские стрелы. Б. Б. Пиотров¬
ский (.История и культура Урарту,“ стр. 303) считает, что часть так называемых
.скифских* стрел должна быть отнесена к мидянам.
4	Геродот, I, 106.
5	Там же.
6	Там же.
7	Геродот пишет, что .Киаксар и мидяне пригласили их (скифов.—//. А.) од¬
нажды на пир, напоили и перебили*.
8	Геродот, I, 103.
9	Там же.
236

Иначе говоря, при Киаксаре была создана первая в истории Мидии
регулярная армия.
Реорганизация армии в указанное время была логическим примене¬
нием накопленного мидянами опыта ведения военных действий против
Ассирии. Возможно, уже в 70-х гг. VII в. до н. э. еще при Каштарити
мидяне научились у ассирийцев осадной технике и имели военно-инже¬
нерную службу1.
Немало, по-видимому, было позаимствовано и из скифской военной
техники, тактики и стратегии. По крайней мере, Геродот пишет о том,
что искусству стрелять из лука мидян обучали скифы. Вероятно,
у скифов была позаимствована и организация легковооруженной
кавалерии.
Очевидно, Киаксару приходилось реорганизовывать свое войско в
процессе борьбы со скифами. Наконец победа была одержана, мидяне
окончательно избавились от скифской зависимости. Часть скифов,
однако, осела в Мидии1 2 и в последующем выступала совместно с мидя¬
нами в их борьбе с ассирийцами3. Последнее обстоятельство подтверж¬
дается и археологическими находками4. Скифы, как полагают, не при¬
чинили Мидии особенно тяжелых невзгод и лишь на некоторое время
приостановили рост ее могущества5.
Победа, одержанная над скифами, способствовала превращению
Мидии в один из важнейших политических факторов Древнего Востока.
По-видимому, значительная часть земель, прежде принадлежавших
скифам, перешла в руки мидян, что в определенной степени облегчило
проведение в жизнь воинственных намерений Киаксара против Ассирии6.
Разбив скифов, Киаксар, опираясь на боевую мощь реорганизован¬
ной им мидийской армии, с включенными в ее состав скифскими
отрядам^, с успехом продолжал начатое его предшественниками дело —
борьбу с Ассирией. Однако еще до этого ему, быть может, пришлось
заняться внутримидийскими делами, о чем мы, к сожалению, можем
делать только различные гадательные предположения.
В 30—20-х гг. VII в. международная обстановка в значительной мере
меняется не в пользу Ассирии. После смерти последнего могуществен¬
ного ассирийского царя Ашшурбанипала поднялись халдеи, давно
стремившиеся завладеть Вавилонией.
Воинственные семитические отряды халдеев, захватив вскоре Вави¬
лонию и образовав (626 г.) на этой территории свое государство, извест¬
ное в истории под названием Ново-Вавилонского или Халдейского, стали
вслед за тем продвигаться в северном направлении.
Нарастало в это время и недовольство покоренных и угнетенных
народов; атмосфера все более и более накалялась.
Создавшейся тяжелой для Ассирии ситуацией и решил восполь¬
зоваться Набупаласар — царь халдейского Вавилона, чтобы покончить
с затянувшимся между двумя противниками давним спором.
Успешно начав войну (616 г.), халдейский царь в месяце абу (август)
того же года нанес сильное поражение ассирийцам и, как повествует
хроника Гэдда7, «....их большую добычу захватил. Маннеи, которые
пришли им на помощь, и знатные ассирийцы были пойманы...». В месяце
1	См. выше, стр. 225.
2	Геродот, I, 73.
3	Б. Б. Пиотровский. Археология Закавказья, стр. 121, сл.
* Там же.
5 Б. А. Т у р а е в. Указ, соч., стр. 79.
G J. Р га sek. Указ, соч., стр. 152.
7 С. J. G a d d. The Fall of Nineveh. Отдельные отрывки из „гэддовской хроники*
переведены И. М. Дьяконовым (АВИУ, № 81).
237

ташрите (сентябрь—октябрь) пришли -на помощь Ассирии египтяне.
В месяце же адаре (февраль—март) 615 г. Набупаласар нанес асси¬
рийцам второе поражение в области Аррапха и подступил вскоре
(айар = апрель—май) к стенам крупного ассирийского города — крепо¬
сти Ашшура, однако взять его не смог.
Киаксар, возможно, занятый в предшествовавшие годы укреплением
своих тылов и довершением победы над скифами, в конце 615 г. открыто
выступил против Ассирии и захватил область Аррапху, где недавно еще
гремели бои между ассирийцами и халдеями и контроль над которой
царь Ассирии к этому времени уже потерял.
Вот что сказано по этому поводу в важнейшем нашем документе —
«гэддовской хронике»1: «(23) В месяце арахсамне (октябрь—ноябрь)
мидянин спустился в Аррапху; бой против города [...он дал]. (24) В ме¬
сяце абе (июль—август 614 г.) мидянин на Ниневию по приказу Киак-
сара1 2, царя своего (?)] (25) [пошел] и затем, поспешив, Тарбис, город в
области Ниневии, они захватили, [полон полонили]. (26) [По берегу]
Тигра он гнался и на город Ашшур напал, бой против города он дал;
[в месяце... в... день] (27) [Ашшур] он разрушил, резню великих людей
злобно устроил, добычу его разграбил, псшбн его полонил]. (28) [Царь]
Аккада с войском его, шедшие "на подмогу мидянину, боя не застали;
гор[од Ашшур (?) был разрушен (?)]. (29) [Царь Акка]да и
Ки[ак]сар у города друг с другом увиделись, дружбу и союз друг с дру¬
гом они заключили; (30) [После того Киак]сар с войском своим в страну
свою вернулся, царь Аккада о войском своим в свою страну вернулись».
Итак, значит, мидяне собственными силами, без помощи вавилонян,
захватили Ашшур и жестоко отомстили своим вековечным врагам. Лишь
после этого на развалинах Ашшура состоялась встреча Киаксара и
Набупаласара, официально заключивших меж собою военный союз
против Ассирии. Об этом говорят и античные писатели3, а также тексты
Набонида4. Если верить некоторым античным источникам, оба государя
союз свой скрепили и узами родства.
Во всех этих событиях пророк Сафония5 видел знамение гибели
Ниневийского царства:
«(13) И прострет он (т. е. бог) руку свою на север и уничтожит
Ассура, и обратит Ниневию в развалины, в место сухое как пустыня.
(14) И покоиться будут среди нее стада и всякого рода животные; пели¬
кан и еж будут ночевать в резных украшениях ее; голос их будет раз¬
даваться в окнах, разрушение обнаружится на дверных столбах, ибо не
станет на них кедровой обшивки. (15) Вот чем будет город торжествую¬
щий, живущий беспечно, говорящий в сердце своем: «Я — и нет иного,
кроме меня». Как он стал развалиною, логовищем для зверей! Всякий,
проходя мимо него, посвищет и махнет рукою.
Горе городу нечестивому ц оскверненному притеснителю!».
1	Текст хроники дается в переводе И. М. Дьяконова (ВДИ, 1951, №2, стр. 36—37).
2	Восстановление принадлежит И. М. Дьяконову, полагающему, что Киаксар не
мог впервые упоминаться только в строке 29, ибо там неясно, кто это такой. В самом
деле, кто же мог быть тем „мидянином“, который пошел на Ниневию, как ни Киаксар?!
3	См. E u s e b., Chron. I, 30; S у n k e 11., 396; см. у J. Prase к’а, указ, соч., стр.
138—139.
4	L. Messerschmidt. Die Inschrift der Stele Nabuna’id’s König von Babylon.
MVG, 1896, I. Вот что сказано в надписи Набонида: „Мардук дал ему (Набупаласару)
помощником царя умман мандов, не имеющего себе равного...*
5	Кн. пророка Сафонии, II, 13—15; III, 1.
238

В 612 г., как явствует из уже известной нам хроники, <(38)... царь
Аккада свое войско собра{л... KnaKcaJp1 (?), царь умман манды, на¬
встречу царю Аккада (39)... друг с другом они увиделись. (40) Царь
Аккада... и [Киа]ксар [через реку Рада]н (?) переправились и пошли (41)
берегом Тигра... против Ниневии... с месяца симану по месяц абу три
сражения (?)... дали могучий бой городу; месяца аба... дня город он
захватил... поражение сильное великим людям он нанес. В тот же день
Синшарришкун1 2, царь Ассирии... многочисленный полон города свыше
счета они полонили, город обратили в холмы и развалины... (47) Улула
20 дня Киаксар и войско его возвратились в страну свою».
Итак, в 612 г. союзники — мидяне и вавилоняне — захватили и до
основания разрушили кровавую столицу Ассирии — Ниневию, это
«логовище львов». Осада города длилась около трех месяцев (симану—
абу=шюнь—август). Между осажденными и осаждавшими произошли
три крупных битвы. И, наконец, при помощи искусственного наводнения
и последовавшего затем штурма город был взят. Весьма правдивую и
поэтическую картину штурма, взятия, разрушения, разграбления и
страшной участи города дает пророк Наум3 в своей гневной речи,
обращенной к Ниневии, ^ее богам и владыкам. Вот что сказано в этом
источнике: «(14) А о тебе, Ассур, господь определил, не будет более
семени с твоим именем; из дома бога твоего истреблю истуканы и
кумиры, приготовлю тебе в нем могилу, потому что ты будешь в пре¬
зрении». Намекая на грозные армии противников Ниневийской державы,
пророк продолжает:
«(15) Вот, на горах — стопы благовестника, возвещающего мир:
празднуй, Иудея... ибо не будет более проходить по тебе нечестивый:
он совсем уничтожен. (II, 1) Поднимается на тебя разрушитель: охраняй
твердыни, стереги дорогу, укрепи чресла, собирайся с силами... (3) Щит
героев его красен; воины в одеждах багряных; огнем сверкают колесни¬
цы в день приготовления к бою, и лес копьев волнуется». Затем описы¬
вается участь Ниневии: «(4) По улицам несутся колесницы, гремят на
площадях; блеск от них, как от огня; сверкают как молния. (5) Он
вызывает храбрых-своих, но они спотыкаются йа ходу своем; поспешают
на стены города, но осада уже устроена. (6) Речные ворота отворяются
и дворец разрушается. (7) Решено: она будет обнажена и отведена в
плен... (9) Расхищайте серебро, расхищайте золото! Нет конца запасам
всякой драгоценной утвари. (10) Разграблена, опустошена и разорена
она... (11) Где теперь логовище львов и то пастбище для львенков, по
которым ходили лев, львица и львенок, и никто не пугал их...	(13) Вот
я—на тебя, говорит господь Саваоф, и сожгу в дыму колесницы твои,
и меч пожрет львенков твоих, и истреблю с земли добычу твою, и не
будет более слышим голос послов твоих. (Ill, 1) Горе городу кровей!
Весь он полон обмана и убийства; не прекращается в нем грабительство.
(2) Слышны хлопанье бича и стук крутящихся колес, ржание коня и
грохот скачущей коЛесницы. (3) Несется конница, сверкает меч и бле¬
стят копья, убитых множество и груды трупов:	нет конца трупам,
спотыкаются о трупы их. (4) Это — за многие блудодеяния развратницы
1	Восстановление И. .М. Дьяконова. В тексте перед словами .царь умманманды“
в строке 38 стоят остатки знака, которые напоминают конец знаков MAT,GU, TAR н
т. д. И. М. Дьяконов читает это место [...U-ma-kis-ta]r, т. е. как .Киаксар*. Во вся¬
ком случае попытка F. König’a (указ, соч., стр. 41) прочесть [... G]U sar Ummän
manda как .Arbak* (??) и т. д. явно подозрительна и делается в интересах оправда¬
ния его фантастической и ни на чем не основанной абсурдной гипотезы о завоевании
Мидии народностями моря—умман мандами. См. ниже, стр. 241.
2	Сарак—античных авторов.
3	Кн. пророка Наума, I, 14, 15; И, 1—13; III, 1—19.
239

приятной наружности1, искусной в чародеянии, которая блудодеяниями
своими продает народы и чародеяниями своими — племена. (5) Вот я —
на тебя! говорит Саваоф. И подниму на лицо твое края одежды твоей,
и покажу народам наготу твою и царствам срамоту твою. (6) И забро¬
саю тебя мерзостями, сделаю тебя презренною и выставлю тебя на
позор. (7) И будет то, что всякий, увидев тебя, побежит от тебя
и скажет: «разорена Ниневия! Кто пожалеет е ней? где найду я утеши¬
телей для тебя?..» (12). Так и ты—опьянеешь и скроешься; так и ты
будешь искать защиты от неприятеля. (13) Вот, и народ твой — как
женщины у тебя; врагам твоим настежь отворятся ворота земли твоей,
огонь пожрет запоры твои. (14) Начерпай воды на время осады;
укрепляй крепости твои; пойди в грязь, топчи глину, исправь печь для
обжигания кирпичей. (15) Там пожрет тебя огонь, посечет тебя меч...
(18) Спят пастыри твои, царь Ассирийский, покоятся вельможи твои;
народ твой рассеялся по горам, и некому собрать его. (19) Нет врачев-
ства для раны твоей, болезненна язва твоя. Все услышавшие весть
о тебе будут рукоплескать о тебе, ибо на кого не простиралась беспре¬
станно злоба твоя?»
Итак, Ниневия разрушена... Пал этот «великий город», город «на три
дня ходьбы», в котором, по словам пророка Ионы1 2, было «более ста
двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и
множество скота».
Поистине велико было ликование народов по поводу гибели Ниневии,
этой «блудницы» и «логовища львов».
В 610 г. при участии мидян3 был взят Харран, а в 605 г. халдеи
завладели последним опорным пунктом египетско-ассирийских войск —
городом-крепостью Кархемиш. Итак, было разрушено военно-рабовла¬
дельческое, паразитическое государство ассирийцев столь долгое время
бесчеловечно грабившее и истреблявшее народы Древнего Востока.
По-видимому, не приходится сомневаться в том, что основная роль
в этой, по существу, освободительной для мидян войне с Ассирией
принадлежала именно мидянам. Косвенно об этом говорят как «гэддов-
ская хроника», так и надписи Набонида; наконец, об этом говорит
и Геродот. Немалая роль, кроме вавилонян, в военных операциях при¬
надлежала, по всей вероятности, и скифам, а также возможно и некото¬
рым другим кочевым племенам, имена которых, однако, в «гэддовской
хронике» не упоминаются4. Очевидно, они участвовали в этой войне
в составе мидийских войск и не отличались от них. Об участии скифов
1	Речь идет о Ниневии.
2	Кн. пророка Ионы, IX, 11.
3	В »гэддовской хронике“ говорится об »умман мандах“, а в известном письме
Навуходоносора II говорится о »войске страны мидян“ (см. F. Thurea u-D a n g i η.
La fin de l’Empire assyrienne. RA, XXII, 1925, стр. 27). Cp. след. прим.
4	В строке 24 »гэддовской хроники“ Киаксар назван царем мидян, а в строке 38
он величается царем умман манды. И. М. Дьяконов (ВДИ, 1951, № 2, стр. 3/) пола¬
гает, что оба термина равны и что »умман манда“—это Мидийское царство. В прин¬
ципе вовсе не возражая против отождествления этих двух наименований (см. ниже,
стр. 241), я в данном случае склонен, однако, в большей мере согласиться с теми
исследователями, которые под »уйман мандами“ видят объединенные силы мидян и
кочевников (см. Б. Б. Пиотровский. Скифы и Древний Восток. Советская Ар¬
хеология, 1954, т. XIX, стр. 149, прим. 2).
Здесь следовало бы вспомнить старинное народное предание, отображенное в
»Истории Армении“ Моисея Хоренского. По словам армянского автора, в борьбе
мидийского царя (у Хоренского: Варбак вместо Киаксара) против Ассирии ему по¬
могает некто Паруйр, сын Скайорди—первый армянский венценосец. Имя Скайорди
этимологизируется без всякого труда как »сын Ска’ев“, т. е. саков или скифов. Что
же касается имени Паруйр (Parojr), то оно весьма убедительно выводится Гр. Ка-
панцянэм (Хаяса..., стр. 149—151) из имени скифского вождя Прототия (Προτοθυης у
Геродота). Переход иранского ,δ· в ,jr“ в армянском засвидетельствован многими
240

в этих сражениях говорит большое количество стрел скифского типа,
собранных на местах битв, в которых участвовали мидяне1.
Большие разногласия вызвало понимание наименования «умман
манда», встречающегося как в клинописной хронике последних лет
существования Ассирийской державы, так и в надписях Набонида2.
Некоторые ученые, отождествляя упомянутых выше умман мандов
со скифами, пытались доказать, что держава Киаксара была сокрушена
последними, и что они завладели Мидией3. Другие, в частности Кёниг4,
отождествлявшие умман мандов. с какими-то фантастическими «народ¬
ностями моря», пытались доказать, что именно эти народности, а не
скифы, завладели Мидией.
Что касается самого термина, то он встречается еще в глубокой
древности5, когда не могло быть и речи ни о каких «народностях моря»,
тем более скифах.
Винклер, впервые выдвинувший свою рискованную гипотезу о
завоевании Мидии скифами, впоследствии от нее отказался и признал в
умман мандах северо-восточные кочевые народности, χατ’ έξοχη ν мидян6.
Такого же мнения придерживался и Гоммель7. Мысль Винклера
в некотором отношении продолжил Кёниг, выдвинувший в последнее
время гипотезу о завоевании Мидии «народностями моря». Дело в том,
что в известной «гэддовской хронике» союзниками вавилонян однажды
названы «мидяне», в другой раз — «умман манды». И вот в этих умман
мандах сам издатель хроники Гэдд, а за ним и Кёниг хотят видеть
третью (наравне с вавилонянами и мидянами) силу, действовавшую
против Ассирии. Правда, Гэдд видит в них скифов и некоторые другие
кочевые племена, и только. Но Кёниг делает из умман мандов не только
третью действующую силу в мидо-ассирийской войне, но и считает, что
эти «... умман манды не имели ничего общего со скифами и мидянами...»
и что «Manda постепенно завоевали Мидийскую державу»8. Кто же эти
загадочные умман манды?! Это были, по мнению Кёнига, «...морские
народности» (?!) — ионийцы (!), карийцы (I) и др.
Несмотря на решительный тон, который, впрочем, не всегда — приз¬
нак логического доказательства истины, следует сказать, что едва ли
можно придумать нечто более абсурдное, чем утверждение Кёнига.
Это -т- сплошная абракадабра, сущая фантазия в духе самого настоя¬
щего марризма9.
примерами (см. там же, стр. 150). Таким образом из *Pröd могла получиться форма
Projr (>Раго]г). Итак, очевидно, в числе умман мандов, наравне с мидянами имелась
какая-то иная, действующая против Ассирии сила. По всей вероятности, последняя
была представлена скифами и некоторыми другими кочевыми племенами.
1	Б. Б. Пиотровский. Археология Закавказья, стр. 124.
2	Под ummän manda ассирийцы обыкновенно разумели разнородные кочевые от¬
ряды киммерийцев, скифов и других, в то время как вавилоняне этим термином име¬
новали обыкновенно мидян. См. F. Н om m е l.Geschichte Babyloniens und Assyriens,
стр. 334; M. Streck. Assurbanipal.,. I, стр. CCCLXXI; Е. Schrader. Die Keilin¬
schriften und das alte Testament, ч. 3, 1883, стр. 177; F. T h u г e a u-D a n g i n. RA,
XXII, 1925, стр. 27; В. Landsberger und Th. Bauer. Zu neuveröffentlichten
Geschichtsquellen der Zeit von Asarhaddon bis Nabonid. ZA, NF, III, 1926, стр. 80,
сл.; И. M. Дьяконов. ВДИ, 1951, hb 2, стр. 38 и др.
3	H. W i n с k 1 е г. Untersuchungen zur altorientalischen Geschichte. Leipzig, 1889,
стр. 124.
i F. König. Указ. сЪч., стр. 40—52.
6	F. Н о m m e 1. Altisraelitische Überlieferung in Inschriftlicher Beleuchtung, стр.
182—183; cp. A. Jeremias. .Oriental. Stud.“, 1, 1917, стр. 96; И. M. Дьяконов.
ВДИ, 1951, N2 2, стр. 35.
6	E. S c h г a d e г. Die Keilinschriften und das alte Testament, ч. 3, стр. 177.
7	F. Ho m m e 1. Geschichte Babyloniens und Assyriens, стр. 344.
8	F. König. Указ, соч., стр. 40 и др.
9	У Кёнига, в особенности в его лингвистических манипуляциях, немало прямых
заимствований из идей акад. Марра и его учеников. Н. Я. Марр, отрицавший реаль-
241
253-16

Достаточно сказать, что для подобного заключения нет буквально ни
одного аргумента, не говоря уже о комплексе таковых, необходимых при
ответственных заявлениях. Однако все это ничуть не смущает Кенига, на
протяжении целой главы «развивающего» свои «идеи» об умман
мандах.
Вообще говорить всегда о серьезном, но говорить не всегда серь¬
езно, — это в манере Кёнига. Разумеется, с утверждением его о завое¬
вании Мидии умман мандами согласиться никак нельзя. Это противо¬
речит всему тому, что мы знаем об истории Мидии интересующего нас
периода.
0	завоевании Мидии этого периода умман мандами ничего не
говорят не только хорошо известные античные источники1, но и совре¬
менные описываемому времени клинописные источники, хотя бы та же
самая «гэддовская хроника», на основании которой Кёниг сделал свои
далеко идущие, однако шаткие выводы военно-политического характера.
По мнению Кёнига, Киаксар — какой-то «герой»-неудачник, поспеш¬
но отступивший при первом же натиске «народностей моря» и вскоре
где-то нашедший свою жалкую смерть.
Однако во всех античных источниках Киаксар известен как круп¬
нейший государственный деятель и завоеватель, под руководством кото¬
рого грозные мидийские армии добились немалых успехов, произведших
сенсационное впечатление в известном тогда древнем мире. Киаксар
известен в античной традиции как «основатель владычества над
Азией» (Эсхил).
Итак, как видно из сказанного, ни один из наших источников не сви¬
детельствует о завревании Мидии и падении Мидийского государства
в указанный период. Наоборот, все они, в частности библейские авторы,
говорят о грозном мидийском воинстве как о силе, предвещавшей гибель
Вавилонии. Факт завоевания Ассирийской державы и разрушения
Ниневии мидянами имел в истории столь большое значение, что Геродот
решил этому великому событию посвятить отдельную книгу. Он писал:
«Кроме того, они (мидяне. — И. А.) покорили Нин (Ниневию. — И. А.)„
как они покорили его, расскажу в другой истории»* 1 2.
Победа, одержанная мидянами над Ассирией, превратила Мидию
в великую державу Переднеазиатского Древнего Востока. Разрушив
Ассирийское царство, Киаксар поделил со своим союзником — царем
Вавилонии — завоеванные земли: север достался Мидии, а юг — Вавило¬
нии.
После этой блестящей победы был, возможно, завоеван Элам, на
очереди оказалось государство урартов, к этому времени сильно постра¬
давшее от набегов различных кочевых орд. Наиболее вероятной датой
завоевания урартских земель Мидией является, по-видимому, 609-й
или ближайшие за ним годы3.
Одержав столь много побед, завладев обширнейшими пространствами
Передней Азии и окружив себя многочисленными вассалами, Киаксар
попытался «увенчать созданную им великую державу присоединением
богатого запада с Лидией и греческими торговыми городами»4. Стрем¬
ление Киаксара «к Эгейскому морю было столь же естественно, как и
ные миграции, когда ему это было необходимо, создавал воображаемые и на осно¬
вании последних строил свои шаткие историко-лингвистические теории.
1	Правда, Геродот'говорит о завоевании Мидии скифами на 28 лет. Однако, как
это было показано выше, последний год скифского владычества в лучшем случае па¬
дает примерно на 62$ г. до н. э. Следовательно, скифское владычество окончилось за
10—12 лет до описываемых событий. Другого завоевания Мидии Геродот не знает.
2	К сожалению, эта „история“ или утеряна или же вовсе не была написана.
3	И. М. Дьяконов. ВДИ, 1951, № 2, стр. 39.
4	Б. А. Т у р а е в. Указ, соч., стр. 88.
242

стремление Навуходоносора к Средиземному»1. Оно было обусловлено,
по-видимому, желанием еще более расширить круг подвластных земель
путем включения в него стран, имевших высокоразвитое ремесло и
обширнейшие торговые связи как с Западом, так и с Востоком.
Ведя успешные завоевательные войны, мидяне раздвинули границы
своих владений до р. Галис (совр. Кызыл-Ирмак — на территории
Турции). И здесь уже столкновение Мидии с Лидией стало неизбежным.
Оба сильных противника столкнулись, видимо, около 590 г. до н. э.
Поводом (конечно, не причиной) к войне послужило, возможно, бегство
скифов в Лидию, которых лидийский царь отказался выдать Киаксару1 2.
Война, продолжавшаяся пять лет, в равной мере истощила силы
обеих сторон. Взаимные попытки преобороть друг друга были без¬
успешны.
Война, если верить Геродоту3, закончилась при необыкновенных об¬
стоятельствах: во время одного из сражений наступило полное солнечное
затмение; оно навело страх на сражавшиеся стороны, после чего был
заключен союз, который был скреплен узами брака. В заключении мира,
необходимость которого, вне зависимости от солнечного затмения, была,
по-видимому, очевидна сражавшимся сторонам, приняли деятельное
участие Навуходоносор — царь вавилонский — и киликийский Сзен-
несий4 5, опасавшиеся расширения Мидийского государства.
В определении даты солнечного затмения, являвшейся terminus a quo
для описываемых здесь событий, мнения исследователей расходятся3.
Некоторые ученые относят это событие к 610 г. до н. э.6, другие — к
597 г.7, третьи же, основываясь на данных Цицерона8, относят его ко
времени правления Астиага — сына Киаксара. Но большинство исто¬
риков склонно относить это затмение к 28 мая 585 г. до н. э.9. Время
наступления упомянутого затмения заранее было высчитано и предска¬
зано гречёским философом Фалесом Милетским. Киаксар умер, по-ви¬
димому, в год окончания войны.
Период, описанный выше и охватывавший собою примерно три—
четыре десятилетия (последняя четверть VII — начало VI в. до н. э.),
является поворотным пунктом в истории мидян.
В самом деле, в начале описываемой эпохи Мидия, почти ничем пока
не выделявшаяся и занимавшая сравнительно небольшую территорию
(ограниченную, по-видимому, землями, расположенными на полосе
Кызылузен — Керманшах — Хамадан), переживая период интенсив¬
ного внутреннего роста и становления, благодаря еще крепким патриар¬
хальным отношениям, сплачивавшим мидян воедино в их борьбе с
внешними и внутренними врагами, смогла за короткий промежуток
времени стать заметным, а несколько позднее и решающим фактором в
международных отношениях того времени.
1	Б. А. Тураев. Указ, соч., стр. 88.
2	Геродот, 1, 74.
3	Там же.
4	Там же.
5	Кёниг указывает на 610, 558 и 557 гг. до н.э., колеблясь в выборе какой-нибудь
из этих дат.
6	См. перевод Геродота, сделанный С. F. Bôhr’oM. Stuttgart, 1859, I, стр. 70;
Grote. History of Greece, 11, стр. 418.
7	F. L e η o r m a n t. Lettres Assyriologiques, II, стр. 353.
8	Cicero. De divinatione, 1, 49, 112.	ï
9	F. G i n z e 1. Spezieller Kanon der Sonnen-und Mondfinsternisse für das Länderge¬
biet der Klassischen Altertumswissenschaften und den Zeitraum* von 900 v. Chr. bis
600 n. Chr., Berlin, 1899, стр. 169 и др.; C. F. Unger. Kyaxares und Astyages. Mün¬
chen, 1882, стр. 33; Б. А. Тураев. Указ, соч., стр. 90. Подробно см. В. В. Струве.
ВДИ, 1952, № 2, стр. 75.
43

Создание крупной Мидийской державы, бесспорно, имело огромное
значение для исторических судеб племен древней Мидии. Это обстоя¬
тельство в определенной мере ускорило процесс консолидации племен и
племенных групп, населявших обширные мидийские области, положило
конец иноземным вторжениям и создало относительно благоприятную
обстановку для развития внутренней жизни. Последнее, в свою очередь,
не могло не способствовать оживлению сельской и городской экономики.
К сожалению, о внутримидийской ситуации, в особенности о социально-
экономической картине мидийского общества рассматриваемого пери¬
ода, мы, можно сказать, почти ничего не знаем. Об этих вопросах
можно делать только более или менее правдоподобные предположения.
Несомненно, однако, что классовое расслоение в мидийском обществе
того периода было еще не столь велико: сильны были еще патриархаль¬
ные отношения1.
Понятия «мидийский народ» (общинники и иные группы свободного
населения) и «войско мидийское», по-видимому, в основном совпадали.
Вооруженный народ-общинники — был одновременно и войском.
Однако все это вовсе не означает, что в Мидии той поры не существо¬
вало классовых противоречий. Наоборот, о наличии классовой борьбы
в Мидии еще предшествовавшей эпохи знал уже Геродот1 2. Но тем не
менее классовые противоречия в Мидии, во всяком случае до того
времени, когда она превратилась в великую империю, находились, по-
видимому, только в зачаточном состоянии. Это и понятно, ибо многие
мидийские племена совсем недавно еще жили в условиях родоплемен¬
ного строя и военной демократии и в описываемую нами эпоху не могли
пока оторваться от пуповины, которая связывала их с традициями не
совсем давно минувшей эпохи.
Рабство в Мидии имело место и до эпохи завоевательных войн, но
вряд ли оно выходило за рамки патриархальной или домашней формы.
Основными производителями материальных благ до указанного времени
являлись по преимуществу свободные (конечно, не совсем, а относитель¬
но свободные) общинники, каждый из которых был в то же время
воином. Этим в значительной степени и объяснялась та сила мидийского
общества, опираясь на которую Киаксар сумел начать свои завоеватель¬
ные войны. Однако впоследствии рабство в Мидии стало играть, несом¬
ненно, большую роль.
Решающее значение в подъеме производительных сил и вообще всей
экономики Мидии имел прежде всего ' захват Манны. Это про¬
изошло, по всей вероятности, в период мидо-ассирийской войны, или
непосредственно вслед за ней. Присоединение Манны с развитым сель¬
ским хозяйством, ремеслом и городской жизнью имело, несомненно,
весьма существенное значение в деле приобщения и включения Мидии
в орбиту относительно развитых рабовладельческих отношений. Это
было очень важным толчком в деле подъема общемидийской экономики
и, конечно, культуры. Манна стала основным культурно-экономическим
ядром и ведущим районом Мидийской империи.
Хотя великие завоевательные войны мидян, казалось, внешне и уси¬
лили Мидию, сделали ее могущественной и грозной державой, вывели
на широкую дорогу развития рабовладельческих отношений, однако
именно эти войны и были, собственно, началом конца, так скоро насту¬
пившего.
1	Патриархальный характер мидийского'общества я подчеркнул еще в своей не¬
большой заметке ,0 мидийском обществе“ (Изв. АН Азерб. ССР, 1948,№10,стр. 90—92).
Однако в последней я явно преувеличивал значение этой патриархальности мидян
и неправильно трактовал некоторые иные вопросы.
2	Геродот, I, 100.	*
244

Создавшаяся в результате завоевательных войн Миднйская империя,
без сомнения, была одной из тех держав древности, которые, не имея
единой экономической базы, представляли собою временные и непрочные
военно-административные конгломераты, объединявшиеся и распадав¬
шиеся в зависимости от военных побед или поражений того или иного
полководца.
Все известные источники представляют нам Мидию именно как не¬
прочное военно-административное объединение; Библия и другие древне¬
восточные источники1 говорят о «царе» и «царях Мидии — помощниках
его». Еще Геродот знал, что во времена мидийского господства «один
народ властвовал над другим, мидяне же — над всеми и прежде всего
над теми, которые были ближе к ним, а эти последние — над своими
соседями, а те—над пограничным с ними народом»1 2.
Разумеется, такая империя, несмотря на временное величие, гроз¬
ную силу и страх, наводимый на окружавшие народы, не могла долго
существовать и была обречена на гибель.
1	Кн. пророка Иеремии, XXV, 25; .Цилиндр* Набонида, I, 27.
2	Геродот, I, 134.
245

Глава десятая
МИДИИСКОЕ ОБЩЕСТВО С КОНЦА VII ДО СЕРЕДИНЫ
VI В. ДО Н. Э. ПРАВЛЕНИЕ АСТИАГА.
ПАДЕНИЕ МИДИИСКОЙ ДЕРЖАВЫ
Периодом наивысшего расцвета и блеска Мидии является, по сути
дела, небольшой отрезок времени, ограниченный тремя—четырьмя
десятилетиями. Время это — конец VII и начало VI в. до н. э.’
В период правления Киаксара мидяне вышли за пределы своих этно-
географических границ. Территория Мидии непомерно расширилась;
она превратилась в крупнейшую империю Древнего Востока. Со времен
великих завоевательных войн мидяне пришли в соприкосновение с древ¬
ними цивилизованными народами Востока и стали, хотя и не на продол¬
жительное время, едва ли не основным фактором в жизни Передней
Азии. Разумеется, эта перемена не могла не отразиться на мидянах как
в экономическом, так и культурном, отношениях. Победоносные войны,
ведшиеся против цивилизованных государств тогдашнего мира, позна¬
комили этот храбрый, воинственный, суровый, к тому же скромный в
своей повседневной жизни народ с неслыханной, дикой роскошью,
блеском и пышностью Ассирии и других стран Переднеазиатского
Востока. Сношения с этими государствами ускоряли разрушение патри¬
архальных устоев в Мидии. Классовая культура, проникавшая из более
развитых стран, с лихорадочной быстротой разрушала то, «а чем
зиждилась мощь Мидийского государства; 'все более резкой становилась
грань между свободным общинником и интенсивно выделявшейся
знатью; усиливалась эксплуатация рядовых свободных общинников,
увеличивался путем внеэкономического принуждения также и удельный
вес труда рабов в хозяйственной жизни страны.
Труд рабов использовался не тольксГв царском хозяйстве1, но и, по- * II,1 На это есть указание Геродота (I, 110), судя по которому, царь Астиаг имел
рабов. Одним из них был Митридат, пасший царские стада. Тот же Геродот упоми¬
нает жену Митридата—Спако, также являвшуюся рабыней Астиага. Однако, по Геро¬
доту, положение их не особенно отличалось от свободных; рабы пасли скот и, кажет¬
ся, имели право обзаводиться семьей. О существовании в Мидии каких-то форм
личной зависимости (рабства?) говорят и некоторые другие, правда, немногочислен¬
ные источники. В частности, один фрагмент Ктесия [см. у Николая Дамасского (FGH,
II, 90, fr. 66, 2)] свидетельствует о наличии в Мидии, очевидно, особой формы домаш¬
него рабства или полурабского состояния для бедняка, отдавшегося под .покрови¬
тельство“ богатого человека. Согласно этому неписаному закону, бедняк, перешед¬
ший в состояние подобное рабскому (Ισα xaiv δοΰλον νομίζεσθαι) должен служить богато¬
му до тех пор, пока тот будет в состоянии кормить и одевать его. По-видимому,
эта форма .добровольной“ кабалы мало чем отличалась от „усыновления“, сущест¬
вовавшего еще в эпоху среднеассирийского царства.
246

видимому, в хозяйствах знати и на храмовых землях1. Источники VI в.
до н. э. говорят также о какой-то категории «домашних» (mäniya —
kur-tas)1 2. Последние являли собою категорию домашних рабов или,
во всяком случае, какую-то категорию слуг, которых экономическое
развитие сбрасывало постепенно в разряд рабов.
Имело место, несомненно, и патриархальное рабство, зародившееся
в западных и северо-западных областях Мидии еще в глубокой древ¬
ности.
Невероятно обогатившаяся во время завоевательных войн мидийская
знать не могла, конечно, довольствоваться только трудом военнопленных
рабов. Почти все античные авторы говорят об испорченности нравов
поздних мидян (разумеется, конечно, не всех, а знати), об их пристра¬
стии к роскоши, богатству и блеску3. Ксенофонт4, в частности, в близкой
к истине форме описал богатство и роскошь мидийского царского
двора, знатных вельмож и т. п. В этих условиях знать, несомненно,
желая увеличить свои богатства, не могла не стремиться еще более
усилить эксплуатацию рядовых общинников, живших и позднее, даже
при Дарии, очевидно, родовыми поселениями5. Все это, естественно,
обостряло классовый антагонизм.
Указанные обстоятельства в значительной степени ломают прежнюю
структуру общества, когда все мидяне были сплочены более тесно;
постепенно начинают вытесняться черты патриархальности и рушится
прежнее единство. Правда, о сущности всех этих перемен в мидийском
обществе, наступивших с конца VII в. до н. э., мы осведомлены чрез¬
вычайно мало. Но несомненным является то, что в результате последних
Мидия из страны в значительной степени патриархальной, с сильным
преобладанием родоплеменной и военной демократии, постепенно
начинает превращаться в государство в собственном смысле слова,
государство древневосточного типа.
Однако не следует забывать и того, что вплоть до падения Мидии и
даже несколько позднее важнейшим фактором в мидийском обществе
были рядовые свободные (конечно, не совсем) общинники, являвшиеся
основной массой производителей материальных благ6. Они же одно¬
временно и являлись главной военной силой.
Вот почему в бехистунской надписи как по отношению к народу
(рядовым свободным), так и к войску применяется один и тот же термин
kära7.
Несмотря на резкие изменения, происшедшие в мидийском обществе,
черты патриархальности в нем сохранялись также и в более поздние
времена8.
Но все это, как уже было сказано выше, подверглось с конца
VII в. до н. э. значительным изменениям. Классовые противоречия
в мидийском обществе росли с каждым днем. При этих обстоятельствах
1	О существовании в Мидии еще времен Дейока храмового хозяйства свидетель¬
ствует Полиен (VII, 1). О землях магов говорится как в Авесте, таки у античных ав¬
торов.
2	§ 14 Бехистунской надписи. См. об этом ниже.
3	Платон. Законы, XIII, III, 12.
4	Ксенофонт.· Киропедия, I, 3 и др.
5	Ср.ниже, стр. 281—285.
6	На это обстоятельство я обратил внимание в одной из своих статей, вышед¬
шей в 1948 г. (Изв. АН Азерб. ССР, № 10, стр. 91).
7	См. хотя бы тот же § 14. Об этом ниже.
8	См. мою упомянутую выше статью, стр. 91—92.
247

к власти пришел Астиаг1 (585—550 гг. до н. э.), трагическая судьба
которого еще в древности была овеяна многочисленными легендами.
При нем Мидия завершила свой победный путь великой катастрофой.
Все, что было достигнуто мидянами при Киаксаре, должно было
рухнуть при его преемнике. Причины внутреннего порядка сильно над¬
ломили могущество Мидии и ослабили ее, внешние же факторы поло¬
жили конец существованию этой некогда грозной империи. О причинах
как первого, так и второго порядка нам нередко приходится только
догадываться, ибо источники, освещающие последний период истории
мидян, весьма и. весьма малочисленны, и наши выводы поэтому
в какой-то степени гипотетичны.
Сопоставляя немногочисленные и к тому же весьма противоречивые
сведения древних и новейших комментаторов, ученые, описывая назван¬
ный период в истории Мидии, приходили порою к полярно противо¬
положным мнениям.
Еще Винклером была сделана попытка представить время правления
Астиага, как период господства иноземного государя — скифа1 2. О завое¬
вании Мидии какими-то «народностями моря» (Manda) говорит Кёниг3.
Однако с этими предположениями можно согласиться лишь при полном
игнорировании античных источников, что, конечно, не представляется
возможным.
Масперо рассматривал время правления Астиага как период доми¬
нирующего влияния жрецов-магов4. Противоположной точки зрения при¬
держивался Прашек5.
Все прежние исследователи, касавшиеся этого периода, говорили
только об отдельных частностях, не делая, однако, ни малейших попыток
к тому, чтобы вскрыть в целом основные причины гибели Мидийской
империи.
Что касается самой личности Астиага, то он в исторической литера¬
туре заслужил славу коварного деспота, приведшего Мидию к страшной
катастрофе — потере ее самостоятельности. Лишь немногие историки не
разделяют этого мнения6.
Личность Астиага на фоне большинства античных источников, како¬
вых, к сожалению, очень мало, выглядит действительно в превратном
виде. Причиной этому, конечно, была трагедия, разыгравшаяся над
мидянами, — сенсационное падение империи, созданной ими. Именно
в объяснении последней эллины бросились на путь измышлений и фанта¬
зирования, может быть, под влиянием самих же рассказчиков.
Насколько эта катастрофа произвела сильное впечатление, можно
судить по тому, как, например, основание Гераклеи Понтийской счита¬
лось «со времени победы Кира над Мидией» (καχ'ους χρονους εκρατησε Κύ¬
ρος Μηδιας).
Обыкновенно античные авторы причину гибели державы мидян видят
в жестокости7 Астиага и его вражде с одним из мидийских царедвор¬
цев — Гарпагом. Так, например, думает Геродот.
Подобное отношение «отца истории» к личности Астиага, конечно,
не удивительно, ибо галикарнасский историк черпал свои сведения о пос¬
леднем царе мидян из враждебной ему традиции, восходившей к Гарпа-
1	Άστυάγτ,ς—так называет его Геродот. В клинописи он назван Istumegu, у
. Ктесия—’Άσπαδας, а в эпичесих преданиях—AZdahak.
2	H. Wi n с k 1 е г. Указ, соч., стр. 24.
3	F. König. Указ, соч., стр. 40.
4	G. Maspero. Histoire ancienne des peuples de l’Orient classique, III. Paris, 1899,
стр. 595.
6 J. P г â s e k. Указ, соч., стр. 167.
6	Одним из них был Б. А. Тураев (указ./ соч., стр. 90); см. также J. Р га sek.
Указ, соч., стр. 166.
7	Геродот, I, 130; Диодор, IX, 24.
248

гидам, хотя у Геродота отчетливо видно и влияние мидийского народ¬
ного предания, нередко даже критическое отношение к почерпнутым им
сведениям.
Как не удивительно, однако, это факт, что некоторые историки, не
сумев вскрыть основных причин, приведших к гибели Мидийскую
державу, сводили все только к «жестокости», «невоинственности», «без¬
деятельности» Астиага1.
Наиболее древнее суждение об Астиаге, не подвергнувшееся влиянию
традиции Гарпагидов, имеется у Эсхила1 2, который отзывается о царе
мидян благожелательно. Весьма благожелателен по отношению к
последнему царю мидян и Ктесий3.
Факты говорят о том, что мидийский народ, предводительствуемый
Астиагом, в продолжение трех лет мужественно боролся против персов
и изменников из лагеря Гарпага, перешедших на сторону Кира. Уже
только одно это обстоятельство должно, на наш взгляд, исключить
надуманную версию о жестокости Астиага4.
Последний царь мидян не мог увенчать славу Мидии покорением
новых земель и народов, как это сделал его отец, ибо современная
Астиагу политическая ситуация коренным образом отличалась от обста¬
новки, сложившейся в период правления Киаксара.
В период правления Киаксара на Древнем Востоке не было того
политического и военного равновесия держав, которое сложилось после
его смерти5. Во время же правления Астиага территория Востока в ос¬
новном была поделена между четырьмя державами — Мидией, Лидией,
Вавилонией и Египтом; незавоеванные земли вошли в сферу влияния
того или иного из названных государств, так что агрессия против какой-
нибудь даже малой страны в сущности означала войну против той или
иной крупной державы. Это обстоятельство -не позволяло Астиагу начи¬
нать военные действия ни малых, ни больших масштабов, для ведения
которых отцу его был открыт широкий простор.
Но самой главной причиной, которая создавала видимое впечатление
«бездеятельности» Астиага, была, конечно, весьма и весьма серьезная
внутренняя ситуация. Внутренняя обстановка в стране в период правле¬
ния Астиага несомненно значительно отличалась от таковой в предшест¬
вовавший период. В стране шла острая классовая борьба, о формах и
масштабах которой мы можем делать только различного рода предполо¬
жения. Эта борьба, судя по всему, теснейшим образом переплеталась с
борьбой родовой знати против центральной власти — царя6.
Смерть могущественного Киаксара не могла не вселить в сердца
покоренных народов надежду на освобождение. Ксенофонт7 и Ктесий8
сообщают об отпадении от Мидии армянского царя и восстании кадус-
сийцев.
Всем упомянутым выше комплексом обстоятельств в значительной
степени и объясняется то, что Астиаг долгое время не имел возможности
проводить завоевательную политику. Этим именно, а не тем, что Астиаг
1	G. Maspero. Указ, соч., стр. 559.
2	Упомянув О Киаксаре, Эсхил продолжает: .άλλος Ъ' έχείνου παΤς τόδ’ εργον ήνυσε,
φρένες γαρ αυτου θυμόν ωαχοστρόφουν. (Περσαι, 766—767). Прашек полагает, ЧТО такое
суждение греческого трагика, возможно, основано на Гелланике, младшем современ¬
нике Геродота.
3	См. у Ник. Дамасск., fr. 64.
4	Ср. ниже, стр. 251, сл.
5	См. мою работу в .Очерках по древней истории Азербайджанастр. 149.
6	И. Алиев. Указ, соч., стр. 149. Çm. также ниже, стр. 251, сл.
7	Ксенофонт. Киропедия, VIII, 8.
8	См. у Ник. Дамасск., fr. 30.
249

«лишен был воинственности», следует объяснить его, так сказать,
«мирную» политику.
О войне с Лидией в эту пору не могло быть и речи, ибо Лидия была
сильна и могла иметь целую коалицию союзников. Пока жил Наву¬
ходоносор, начинать войну с Вавилонией также было рискованной опе¬
рацией. Вавилонский царь, предвидевший войну с Мидией, лихорадочно
строил укрепления и оборонительные сооружения, к числу которых
относились «великая мидийская стена»1, большой бассейн в Сиппаре
и др. Город Вавилон со всех сторон был окружен рвом, который в любой
момент можно было наполнить водою, превратив таким образом столицу
в неприступную крепость — остров среди озера.
В 561 г. до н. э., после смерти Навуходоносора, в Вавилонии нача¬
лись неурядицы: в продолжение шести лет сменилось три царя. В конце
концов к власти пришел Набонид (555 г. до н. э.). Вавилония пере¬
живала период ожесточенной внутренней борьбы.
Создавшейся ситуацией, благоприятствовавшей вторжению в пре¬
делы Вавилонии, и решил, по-видимому, воспользоваться царь мидян.
Какие-то столкновения, кажется, имели место еще до вступления
Набонида на престол, при Нериглисаре. Возможно, в начале царство¬
вания Набонида, или несколько ранее1 2, мидяне завладели Харраном,
расположенным на севере Месопотамии.
В результате захвата Харрана связи Вавилонии с Сирией и среди¬
земноморскими странами оказались под угрозой, если не были полно¬
стью нарушены3.
Хотя у нас и нет конкретных документальных источников, свидетель¬
ствующих о войне между Мидийским и Вавилонским царствами в рас¬
сматриваемое нами время, тем не менее, косвенные данные говорят нам
о наличии военных действий или, во всяком случае, каких-то столк¬
новений между обоими государствами. Сам тон надписи вавилонского
царя4 свидетельствует уже о том, что если военные действия, быть может,
и не были обоюдными, то во всяком случае со стороны мидян предпри¬
нималось что-то действительно такое, что повергало Набонида в страх и
смятение, и он не мечтал даже своими силами попытаться возвратить
Харран.
0	военной угрозе Вавилонии и о силе мидийских армий, противо¬
стоявших царству халдеев, говорит пророк Иеремия5:
«(L, 9)... Я подниму и приведу на Вавилон сборище великих народов
от земли северной, и расположатся против него, и он будет взят; стрелы
у них, как у искусного воина, не возвращаются даром. (10) И Халдея
сделается добычею их; и опустошители ее насытятся, говорит господь...
(14) Выстройтесь в боевой порядок вокруг Вавилона; все натягиваю¬
щие лук стреляйте в него, не жалейте стрел... (22) Шум брани на земле
и великое разрушение!... (41) Вот идет народ от севера, и народ великий,
и многие цари поднимаются от краев земли;... (42) Держат в руках лук
п копье; они жестоки и немилосердны; голос их шумен, как море; несутся
на конях, выстроились как один человек, чтобы сразиться с тобою,
дочь Вавилона! (43) Услышал царь Вавилонский весть6 о них и руки
у него опустились; скорбь объяла его, муки — как женщину в родах.
(LI, 11) Острите стрелы, наполняйте колчаны; господь возбудил дух
1	См. F. Weissbach. RE, S. V. Μηδίας τεΤ/ος.
3	Тюро-Данжен (RA, 1925, XXII, стр. 27) предполагает, что Харран был захвачен
мидянами еще в 610 г. до н. э.
3	J. Р га sek. Указ, соч., стр. 169.
4	См. „Цилиндр“ Набонида, I, 25 и др.
5	Кн. пророка Иеремии, L, 9—43, LI, 11—48.
6	Ср. это место со словами Набонида в его „Цилиндре“, обращенными к Мар-
дуку. См. ниже, стр. 251.
250

царей мидийских... (курсив мой. — И. А.). (12) Против стен Вавилона
поднимите знамя, усильте надзоры, расставьте сторожей, приготовьте
засады... (27) Поднимите знамя на земле, трубите трубою среди наро¬
дов, вооружите против него (т. е. Вавилона. — И. А.) народы, созовите
на него царства Араратские1, Миннийские1 2 и Аскеназские3, поставьте
вождя против пего, наведите коней, как страшную саранчу. (28) Воо¬
ружите против него народы, царей Мадии, областеначальников ее, всех
градоправителей и всю землю, подвластную ей... (37) И Вавилон будет
грудою развалин, жилищем шакалов, ужасом и посмеянием, без
жителей... (48) И восторжествуют над Вавилоном небо и земля и все,
что на них; ибо от севера придут к нему опустошители...»
Другой библейский пророк Исаия4 также видел в нашествии мидян
знамение гибели Вавилона:	«(XIII, 17) Я подниму против них (т. е.
вавилонян. — И. А.) мидян, которые не ценят серебра и не пристрастны
к золоту. (18) Луки их сразят юношей и не пощадят плода чрева; глаз
их не сжалится над детьми (19), и Вавилон, краса царств, гордость
халдеев, будет ниспровержен богом, как Содом и Гоморра. (20) Не засе¬
лится никогда, и в роды родов не будет жителей в нем; не раскинет
аравитянин шатра своего, и пастухи со стадами не будут отдыхать там.
(21) Но будут обитать в нем звери пустыни, и дома наполнятся фили¬
нами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. (22) Шакалы
будут выть в чертогах их, и гиены — в увеселительных домах».
Очевидно, лишь на третьем году правления Набонида (553 г. до н. э.)
мидяне вынуждены были оставить завоеванные северомесопотамские
земли и вернуться обратно на родину, ибо восстанием персов само суще¬
ствование Мидийской державы было поставлено под угрозу.
Вот что сказано об этих событиях в надписи Набонида5: «...B начале
моего вечного царствования боги послали мне сон: Мардук, великий
господин, и Син, свет неба и земли, стояли по обе стороны. Мардук
сказал мне:	«Набонад, царь вавилонский, достав кирпичи, отстрой
Эхульхуль и дай Сину, великому господину, поселиться там». Благо¬
говейно сказал я Мардуку, владыке богов: «Храм, на который ты ука¬
зываешь мне, окружают умман манды (мидяне. — Я. А.) и огромно
войско их». Мардук ответил мне: «умман манды, о которых ты говоришь,
больше не существуют, ни его земли, ни царей, ни его помощников.
В третьем году они (боги?) навели на него войну, и Кир, царь Аншана,
его юный слуга, рассеял со своими немногочисленными силами полчища
умман мандов. Иштувегу, царя умман мандов, взял он в плен и отправил
в свою страну».
Восстание персов началось в 553 г. до н. э.; предводителем восстав¬
ших был Кир — правитель Персиды.
Последующие события позволяют с некоторой долей вероятия пред¬
полагать, что долговременное отсутствие царя или поглощение его
вавилонскими делами усилили активность оппозиционно, даже враж-
дебно настроенной по отношению к Астиагу большой группы мидийской
знати во главе с ближайшим царедворцем Гарпагом, возможно также
Ойбаром6 и некоторыми др.
Для завуалировакия притязаний Гарпага на мидийский престол его
сторонники придумали целую версию о кровожадности и жестокости
1	Урарту.
2	Манна.
3	Скифы. Следует сказать, что псе три, упомянутые у Иеремии царства к ука¬
занному времени, будучи покорены мидянами, уже не существовали в качестве са¬
мостоятельных политических единиц. Иеремия пользуется в данном случае высоким
архаическим стилем.
* Кн. пророка Исаии, XIII, 17—22.
5	„Цилиндр“ Набонида, I, 25, сл.
6	См. ниже, стр. 253, прим. 5.
251

Астиага1. Эта версия изложена у Геродота. Для оправдания постыдной
измены Гарпага придумана была также версия о родстве Кира с мидий-
ским царским домом и т. д. Все это не находит себе оправдания з источ¬
никах и поэтому должно быть отвергнуто.
Одной из причин создания партии, враждебной Астиагу, было,
видимо, стремление к. овладению мидийской короной1 2.
Противоречия между некоторой, по-видимому, значительной частью
мидийской родовой знати, стремившейся, очевидно, к децентрализации
государства, и Астиагом, всеми силами старавшегося укрепить централь¬
ную власть, были весьма велики. Они в полулегендарной форме описаны
Геродотом. Причем, вполне очевидно, что в освещении взаимоотношений
между Астиагом и Гарпагом Геродот пользовался преимущественно
тем толкованием, которое давала этим событиям партия, враждебная
Астиагу, хотя местами у «отца истории» чувствуется и критическое отно¬
шение к сведениям его информатора. За недостаточностью источников
очень трудно ответить на вопрос, чем были обусловлены эти острые
противоречия. Более или менее ясно только то, что Астиаг в борьбе
против родовой знати пользовался поддержкой довольно широких масс
народа, о чем свидетельствуют сообщения того же Геродота. Уже эти
намеки на расстановку классовых сил, пожалуй, говорят в пользу того,
что родовая знать стремилась к ослаблению центральной власти ради
обеспечения своего полного гооподства над массами рядовых мидян-об-
щинников. Мидийская знать, по-видимому, стремилась к тому, чтобы и
мидян-общиннико© низвести до положения рабов. Астиаг же, видимо, не
желал подчинять общины произволу родовой знати, ибо в общинах он
видел основу крепости Мидийского государства и могущества его
вооруженных сил.
Победоносные войны Киаксара, несметные богатства, награбленные
в этих войнах, подчинение мидянами ряда цивилизованных стран тог¬
дашнего мира, поступление дани с этих стран, увеличение количества
захваченных на войнах рабов — все это повело к крупным сдвигам
в экономике страны. Усилилось общественное неравенство. В руках
знати сосредоточились большие богатства. Она, занимая господствую¬
щее положение в обществе, стала стремиться к тому, чтобы поставить
мидян-общинников в полную зависимость от себя. Процесс постепен¬
ного разрушения патриархальных устоев в Мидии ускорялся, что в свою
очередь вело к усилению эксплуатации рядовых общинников. Классовые
противоречия нарастали, но все это в Мидии пока еще не достигло тех
масштабов, чтобы государство не было способно к существованию.
Мидяне еще накануне сенсационного падения своей государственности
вели наступательную политику.
В мидийском обществе была еще одна прослойка, имевшая весьма
важное значение. Это были маги — жрецы, служители культа огня, про¬
поведники зороастрийского вероучения и хранители древних традиций.
Возможно, зороастризм особенно сильно стал распространяться в Мидии
1	Судя по тому же Геродоту (I, 123, 130), который говорит о жестокости Асти¬
ага, жестокос ть царя мидян была направлена против мидийской знати. И пото¬
му-то Гарпаг и привлек к заговору против Астиага представителей именно мидийской
знати (там же, I, 123). Характерен отрывок из Геродота (1,124): „мидийская знать —
пишет в своем письме Киру Гарпаг,—прежде всех отложится от него (т. е. Асти¬
ага) и постарается вместе с тобою низвергнуть Лстиагаи.
2	Почти по единогласным уверениям древних (исключение составляет только Ксе¬
нофонт), у Астиага не было сыновей, и единственная дочь его Мандана (так назы¬
вает ее Геродот; по другим источникам—Амухея или Амитис) была наследницей
престола. По Ктесию, ее супругом был Спитамис. Очевидно, это не нравилось Гар-
пагу, являвшемуся άνήρ οιτ-τ,ϊος и считавшему, что на корону он имеет прав больше,
чем кто-либо другой.
252

в связи с большой ролью магов именно в это время1. Маги издавна
владели обширными землями, значительная часть которых находилась
в области «заратуштрова города» — Раги. Последний, по словам Иси¬
дора, был «самым большим городом Мидии». В Авесте сказано, что эти
земли не подчинялись царю. Из Авесты видно также, что маги занимали
обособленное и высокое положение в обществе.
Владея огромными богатствами, имея большое влияние в народе,
будучи силой сплоченной и организованной, маги, несомненно, влияли
как на внешнюю, так и на внутреннюю политику царей. Крупнейшие и
ученейшие маги были весьма влиятельными советчиками царей1 2.
К сожалению, мы не располагаем достаточными сведениями для выясне¬
ния взаимоотношений магов и Астиага. Однако во взаимоотношениях
царя с магами или лучше — частью их были также, по-видимому, резкие
противоречия3.
Такова была расстановка классовых сил перед началом катастрофы,
поведшей Мидийское государство к гибели,
Гарпаг и партия недовольных, состоявшая в основном из знати, и в
первую очередь родовой, не имели достаточно сил для того, чтобы
вступить в единоборство с центральной властью, и поэтому Гарпаг
обратился за помощью к одному из вассалов Астиага — Киру и тем
самым подстрекнул персов к восстанию4.
Враждебная Астиагу партия знати выбрала очень удобный момент
для своего выступления: царь был занят вавилонскими делами, мидий-
ская армия была утомлена, материальные ресурсы страны были надор¬
ваны.
В этих условиях, благоприятствовавших выступлению против Мидий-
ского государства, на исторической арене появились персы.
Как уже отмечалось выше, война между мидянами и персами нача¬
лась в 553 г. до н. э. О ходе войны мы можем делать разве только гада¬
тельные предположения. По вавилонским источникам известно только
то, что она длилась три года. Наш главный источник Геродот, сообщав¬
ший о заговоре мидийской знати5 * * и переходе части мидийской армии на
сторону персов, но ничего не ведающий о продолжительности самой
1	Это предположение мною было высказано в работе, изданной в 1956 г. См.
„Очерки по древней истории Азербайджана“, стр. 152.
2	Несомненно, роль и значение магов при Астиаге были велики. Последний царь
мидян, очевидно, так же как и его предшественник, пользовался советами жрецов.
Характерным для определения взаимоотношений магов и Астиага является отрывок
из Геродота (1,120):„ Для нас самих, царь,—говорят маги Астиагу,—весьма важно упрочить
твою власть, ибо в том случае, если бы власть перешла к... персу, мы, мидяне>
обратились бы в рабов, были бы презираемы персами, как чужие для них; напро¬
тив, пока царствуешь ты, наш соплеменник, до тех пор и мы пользуемся долею учас¬
тия во власти, и через тебя оказывают нам больше почести. Таким образом, нам
подобает всячески заботиться о тебе и о власти твоей (курсив мой. — И. А)“.
Хотя эта речь, очевидно, сочинена самим Геродотом, тем не менее последний едва
ли был в ней далек от истины.
- 8 В сообщёнии Геродота о казни магов (I, 128) сохранилось в сказочной форме
предание о каких-то, бесспорно, имевших место, противоречиях между индийским
царем и жрецами. Возможно, что часть магов, поддерживала индийскую знать в ее
борьбе с центральной властью.
4	Геродот, I, 123.
5	О самом факте заговора (но не мидийской знати) известно также и из Ктесия,
судя по которому Кира к восстанию подстрекнул некто Ойбар—раб знатного мидя¬
нина. Очевидно, этот Ойбар тождествен Ugbaru —наместнику matGutium’a (Мидии?)
в „Хронике Набонида“. Cp. S. S m i t h. Babylonian Historical Texts. London, 1923, стр.
34 и др. Очевидно, Ойбар играл в заговоре мидийской знати отнюдь не последнюю
роль.
Данные „Хроники Набонида“ также свидетельствуют о существовании заговора,
по крайней мере, измены: „...Войско его (т. е. Иштувегу.—И. А) возмутилось. Он был
схвачен и Курашу [отдан]“.
253

войны, излагает военные события весьма резюмативно, буквально в не¬
скольких строках.
Трудно сказать насколько созрел к началу военных действии план
заговорщиков из числа мидийской знати. По Геродоту, измена имела
место в первом же сражении, в котором мидянами командовал Гарпаг1.
Результатом этого сражения было «позорное поражение» мндийского
войска1 2. Судя же по Ктесию3, первоначально война для персов протекала
неблагополучно: Астиаг одерживает верх; разбив персов, он переходит
в наступление, перенеся военные действия на территорию самой Персии,
где наносит персам еще одно поражение.-И только в третьем сражении4
персы, будто бы только благодаря вмешательству женщин5, одержали
победу над мидянами.
По Геродоту, Астиаг, узнав об измене, казнил магов, а затем, собрав
свои силы и вооружив «и юношей и старцев», отправился против персов,
но был разбит и взят в плен6.
По сведениям «Хроники Набонида», подтверждающим пленение
Астиага, измена в войске имела место не в первом, а в последнем
сражении7.
Из всего сказанного можно сделать заключение, что трехлетняя
война поначалу протекала для персов, по-видимому, неблагоприятно, и
что мощь мидийского войска была сломлена, благодаря заранее под¬
готовленному заговору и измене (или изменам). Очевидно, какую-то
роль в этих событиях сыграл и грабительский набег армянского царя
Тиграна I8.
1	Геродот, I, 127. По Ктесию, мидянами изначально командовал сам Астиаг.
2	Геродот, 1, 128. Диодор (IX, 24) сообщает, что после этого поражения
Астиаг жестоко наказал своих военачальников.
3	См. Ник. Д а м а с с к., fr. 65.
4	Геродот знает только о двух сражениях, в первом из которых мидянами ком£н-
довал Гарпаг, а во втором—сам Астиаг. У Юстина (I, 6) сказано, что после измены
Гарпага „Астиаг, собрав отовсюду вспомогательные войска и силы, выступил против
персов. Возобновив сражение с большим жаром, он позади своих воинов расставля¬
ет часть войска и ретирующихся приказывает оружием побуждать к нападению на
неприятеля, объявляя при том своим войскам, что если они не одержат победы, то
и в тылу у себя найдут не менее храбрых воинов, как и перед собою, а потому и
рассудили бы, бегством ли лучше прорваться сквозь задние рядьЪ или нападением
опрокинуть передние. От неизбежной необходимости сражаться родилось в войске
чрезвычайное мужество...“.
Если сказанное и имело место, то оно могло .относиться только к контингентам
подчиненных мидянами народов. Вспомним, что нечто подобное делали позже и персы.
5	Юстин (I, 6) сообщает: „И когда персидское войско, потеряв поле сражения,
начало мало-помалу отступать, то матери и жены бегут им навстречу, умоляют их
возвратиться на место битвы; наконец, видя их нерешительность, являют им свою на¬
готу и вопрошают: „Неужели вы хотите бежать обратно в утробы ваших матерей и
жен?“ Пристыжены будучи этим упреком, персы вступают опять в бой и, сделав
сильное нападение, обращают в бегство тех, от которых сами бежали“.
6	Геродот, I, 128.
7	В „Хронике Набонида“ (I, 22, сл.) сказано:	„Иштувегу... собрал войска и по¬
шел против Кураша, царя Аншана... Войско его (т. е. Иштувегу) возмутилось. Он был
схвачен и Курашу [отдан]“. Ктесий сообщает, что после поражения Астиаг бежал в Эк-
батану, но вынужден .был сдаться на милость Кира, который оставил ему жизнь и сде¬
лал его правителем области каких-то „барканиев“, которые возможно тождественны
Παριχάνιοι Геродота. О париканиях см. выше, стр. 103, прим. 5. Поздее Астиаг, оче¬
видно, не без ведома Кира, был заведен в пустыню и обречен на голодную смерть.
Труп Астиага, по Ктесию, стерегли львы пустыни.
8	Упоминание о войне Тиграна с Аждайаком (Астиагом) сохранилось у ранне¬
средневекового армянского автора Моисея Хоренского (I, 29). Эти сведения летопис¬
ца, почерпнутые им из древнеармянского эпоса—песен (туелиац ергк, что переводит¬
ся Н. О. Эмином: „хронологические песни“), распеваемых гохтанскими рапсодами,
нельзя сбросить со счетов. Факт существования этих рапсодов (отрицавшийся впрочем
Г. Халатьянцом) не должен вызывать сомнения (см. Н. Я. М а р р. К критике истории
Хоренского, стр. 31). На существование в Армении рапсодов, певших языческие пес-
254

Итак, в 550 г. до н. э. где-то около Пасаргад1 произошла роковая
битва, решившая судьбу Мидийской державы. После трехлетней герои¬
ческой и отчаянной борьбы мидяне были побеждены, и государство,
возглавляемое Астиагом, пало. Власть над Мидией перешла в руки
Кира — царя из персидского рода Ахеменидов* 1 2. Но многие горные обла¬
сти Мидии, в частности земли, примыкающие к Каспию с юго-запада и
запада, как кажется, почти никогда не подчинялись персидскому влады¬
честву.
Вопрос падения Мидийского государства в исторической литературе
нередко рассматривался с неверной точки зрения. Некоторые исследо¬
ватели оценивают это явление как простой переворот, как смену дина¬
стии3. Конечно, подобного рода выводы не могут быть признаны
правильными.
Захват Мидии персами являлся в буквальном смысле слова завое¬
ванием, а не переменой династии, потому что в результате этих событий
мидяне, потеряв свою государственную самостоятельность, подпали под
власть персов4. Мидия, как и прочие,. позднее завоеванные страны,
ни, намекает Фавстос Бузанд (III, 13), а Корюн сообщает, что гохтанцы дольше всех
держались языческих, обрядов.
Эпос повествует о том, как Астиаг, опасаясь союза Тиграна с Киром (о чем го¬
ворит, впрочем, и Ксенофонт в своей „Киропедии“), решается уничтожить Тиграна,
но измена открывается, и Тигран начинает войну с мидянами, в которой будто и был
убит Астиаг.
Данные эпоса подтверждаются наличием полоненных мидяя (по Хоренскому: 10
тысяч), поселенных, как об этом сообщает сам Хоренский (1,30), в нескольких селах,
расположенных в пределах Нахичевани(Тмбат, Оскиох, Дажгуйнк, Храм, Джуха, Хо-
шакуник и др.). Эти мидяне или, как называют их армянские авторы, мары, по мне¬
нию некоторых авторитетных арменистов (Н. О. Эмин, Лео и др.), играли в истории
Армении значительную роль на протяжении, по'крайней мере, 700 лет (см. Н. О. Э м и н.
Статьи и исследования, стр. 126 и др.). См. также выше, стр. 70 — 71. Еще в VIII в.
армянский автор Хевонд упоминает о существовании в его время „мидийских
селений“ на восток от горы Масис (Арарат), неподалеку от „Гохтана и крепости
Нахчавана“ и т. д.
Очевидно, повествование Хоренского имеет под собою реальную основу. Можно
полагать, что Тигран, воспользовавшись войною мидян с персами, совершил граби¬
тельский набег в северные пределы Мидийского царства (приурмийскнй район?) и,
захватив добычу и пленных, удалился в свою страну.
1	Ср. обычай одаривания пасаргадских женщин, сохраненный и позднее. См.
J. Р га sek. Указ, соч., стр. 210—211.
2	О Кире существует огромнейшая литература, см. F. Weissbach. RE, s. v.
Kyros; V. Floigl. Cyrus und Herodot. Leipzig, 1881; M. Büdinger. Die neuentde¬
ckten Keilinschriften über Cyrus. Wien, 1881 и мн. др. Образ великого царя оставил
глубокий след еще в античной литературе; см., например, „Киропедию“ Ксенофонта.
3	См. G. Maspero (указ, соч., стр. 564) считает, что “l’empire mède tomba
(549), mais ce fuit un changement de dynastie plutôt qu’une conquête étrangère...“
Того же мнения J. Prâsek (указ, соч., стр. 212). Б. А. Тураев (История Древ¬
него Востока, II, стр. 112) считал, что „...переворот (т. е. захват Мидии Киром.—И. А.)
был лишь переменой династии, подобной, например, смене саксонской династии
франконской в Германии“. Нечего и говорить, что подобные высказывания ничего об¬
щего не имеют с истинным положением дел. См. след. прим.
1 Равноправие мидян с персами, о чем так часто говорится в исторической ли¬
тературе, было скорее видимостью, чем фактом. Уже поначалу Кир поступил с Ми¬
дией, как с любой другой покоренной на Древнем Востоке страной. Персидский царь
„... серебро, золото, сокровища, имущество... Экбатаны захватил (взял в полон) и
отправил в Аншан“ (Хроника Набонида, II, 3—4). Вряд ли здесь (как думает Прашек),
„проявилось нравственное превосходство арийцев“. Хотя формально Мидия счита¬
лась „царством“, а Кир ее царем, тем не менее фактически она, очевидно, еще при
Кире превратилась в сатрапию, куда сатрапом был назначен Таниоксар, младший
сын Кира (Ксенофонт. Киропедия, VIII, 7, 11) или, возможно, Угбару, который
назван в „Хронике Набонида“ наместником (amei pêhâtu) mat Gu-ti-um’a (Мидии?)
Ввиду сказанного трудно допустить, что страна не была обложена данью. Что ми¬
дяне в действительности обращены были в рабство (χατη δουλοση) и из ГОСПОД (δεσπότης)
превратились в рабов (δούλος), свидетельствует сам Геродот (I, 129); ср. также Ге¬
родот, I, 120: „...мидяне обратились бы в иабов, были бы презираемы персами как
чужие".
255

была превращена в сатрапию!.
После (Победы над мидянами Кир начинает свои войны против великих
государств древневосточного мира. Под ударами иранских войск друг
за другом падают богатая Лидия1 2 и последняя семитическая держава
древности — Вавилония3. Была создана огромнейшая империя, границы
которой на западе достигали Средиземного и Эгейского морей, а на
востоке — степей Средней Азии.
Увенчав свою славу покорением многих земель на Западе, Кир
направляет персидские армии против кочевых племен восточного Ирана,
в борьбе с которыми он был и убит царицей массагетов Томирис4.
В середине 529 г. до н. э. весть о смерти Кира долетела до Вавилона,
и там вскоре хозяйственные и юридические документы стали дати¬
роваться годами правления Камбиза5. Вступление на престол этого
жестокого деспота ознаменовалось бурей гонений и множеством убий¬
ств, еще большим усилением классовой борьбы, вылившейся, наконец,
в грандиозные народные восстания, охватившие весь Переднеазиатский
древний Восток.
1	Мидия, по Ксенофонту (Киропедия, VIII, 7, 11), вошла в одну сатрапию с Ар¬
менией и землей кадуссиев.
2	Лидия была завоевана в 547 г. до н. э.
3	Вавилон был взят полководцем Кира Угбару в 538 г. дон. э.
1 Геродот, I, 214.
5	См. F. Weissbach. ZDMG, 51, 1897; J. Marquai· t. Die Chronologie des
Ktmbyses... (в кн.: Untersuchungen... II, 1905, стр. 126, сл.) и др.
256

Глава одиннадцатая
ОБОСТРЕНИЕ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ В ИМПЕРИИ ПЕРСОВ.
БОРЬБА ПРОТИВ ИГА АХЕМЕНИДОВ. ПЕРЕВОРОТ ГАУМАТЫ.
НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ В МИДИИ
Огромнейшая Персидская монархия была сколочена из многочислен¬
ных древних, когда-то могущественных народностей и племен, с трудом
сносивших иго Ахеменидов и готовых в удобный момент сбросить с себя
чужеземное господство.
Государства, подобные персидскому, представляли слабо и зачастую
случайно связанные меж собою конгломераты, объединявшиеся и
распадавшиеся в зависимости от побед или поражений того или иного
царя.
В лице Камбиза на персидский престол вступил коварный и жестокий
деспот. Если даже списать с его совести многое из того, что ему, быть
может, приписывалось, все же в основном приходится согласиться с тра¬
диционной версией, сложившейся еще в древности об этой мрачной
фигуре, приход которой к власти ознаменовался бурей террористических
актов и, несомненно, усилением и без того тяжелого социального и поли¬
тического гнета1, под которым изнывали народы порабощенных стран, в
том числе и мидяне.
Трудно с уверенностью объяснить причины, побудившие Камбиза
к столь жестоким актам, о которых говорят многочисленные сообщения
античных авторов2, а также официальная персидская традиция, враж¬
дебно относившаяся к старшему сыну Кира. Возможно, однако, что
жестокость Камбиза следует объяснять его политикой, направленной к
усилению царской власти и централизации государственного аппарата
Ахеменидской империи, что не могло не столкнуть его с родовой знатью,
стремившейся к децентрализации государственного аппарата. Между "
прочим следует отметить, что если отбросить некоторые явно присочи¬
ненные и тенденциозные сообщения греко-египетского происхождения3,
то жестокость нового царя, как это явствует хотя бы из того же Геро¬
дота, была направлена в первую очередь именно против представителей
1 Недаром греки называли Камбиза в отличие от Кира деспотом.
3	Геродот, III; К тес ий. Перс., 29; К с е н о ф о н т. Киропедия, VIII, 8 и др.
8 Еще в древности возникла* версия, которая считала Камбиза психопатом и свя¬
тотатцем. Последний впал в безумие будто бы после убиения им Аписа, чего на де¬
ле, однако, как это убедительно показали Ю. Праше к (Geschichte der Meder und
Perser, стр. 272—274) и другие, не было. Но, несмотря на это, версия о безумии
царя имеет хождение и ныне (см. F. W. К ö n i g. Der falsche Bardija. Wien, 1938,
стр. 332), Впрочем, о безумии Камбиза ничего не известно также и официальной
персидской традиции (см. J. Prâsek. Указ, соч., стр. 274).
253-17
267

знатных семей1. Страдали, несомненно, также и представители других
групп населения. Объективно нельзя, конечно, списать с совести Кирова
сына множество злодеяний, как это делают некоторые авторы1 2, пытав¬
шиеся реабилитировать этого жестокого деспота. Возможно, что Камбиз
и был храбрым полководцем и деятельным царем, попиравшим во имя
поставленной цели традиционные нормы,.но он был, очевидно, чересчур
недипломатичен, дик и своенравен. И можно себе представить, каково
было в это время положение племен и народов, изнывавших под игом
персов.
Распространенное в литературе мнение о том, что мидяне, наравне с
персами, считались господствующим народом, едва ли справедливо.
Равноправие мидян и персов было скорее видимостью, чем реальным
фактом. Наконец, это в лучшем случае относилось только к знати, в
результате измены которой, собственно, Кир и одержал победу над
мидянами.
Тяжелые подати и всякого рода повинности3 были страшным бреме¬
нем, которым тяготились все народы, подчиненные силой оружия Ахе-
менидам. Царило всеобщее недовольство. К моменту прихода Камбиза
к власти обстановка в империи еще более осложнилась.
Вслед за смертью Кира началась борьба между его сыновьями, кото¬
рая сопровождалась отпадением отдельных областей и стран:	«...прои¬
зошел всеобщий поворот к худшему», — пишет Ксенофонт4.
Вскоре Камбизу, по-видимому, удалось в какой-то мере покончить с
внутренними смутами, после чего он в 526 г. до н. э. пошел войною на
Египет.
Во время отсутствия царя, находившегося в стране фараонов5 6 7, на
востоке монархии вновь и в значительной степени усилилось всеобщее
брожение против ахеменидского ига, которое в пору правления Камбиза
стало невыносимым. О начале широкого антиахеменидского движения
свидетельствует сама Бехистунская надпись Дария: «После (pasäva;
эламск.: me-ni, аккадск.: ar-ki) [т. е. после того как Камбиз отправился
в Египет. — И. А] народ (kära(İ; эламск.: tas-sup, аккадск.:	ûku)
враждебным (arika; эламск.: ha-ri-ik-ka) стал; после ложь (drauga;
1	См. Г î р о д о т, III, 35; V, 25.
3	J. Р г â s e к. Указ, соч., стр. 272—274; его же. Kambyses. Der А. О. XIV.
3	Хотя многие античные авторы, в том числе и Геродот, считают, что налоги в
Ахеменидской империи были введены Дарием I, однако это неверно. Различные по¬
дати и повинности существовали еще и при первых двух Ахеменидах (см. Ed. Meyer.
Geschichte des Altertums, т. Ill, стр. 77, сл.).
4	Ксенофонт. Киропедия, VIII, 8; ср. также Dar. Susa, e 4.
6	Античная традиция приписывает Камбизу множество злодеяний, совершенных
им в Египте. Он разрушил в этой стране множество храмов (Б. А. Т у р а е в. Исто¬
рия Древнего Востока, т. II, стр. 129), саркофагов (Геродот, 111,3), примером че¬
го может служить ленинградский саркофаг (Б. А. Т у р а е в. Указ, соч., стр. 124).
Один из египетских вельмож Уджагорресент, перешедший на сторону Камбиза, рас·
сказывает о .величайшем ужасе, случившемся во всей стране, подобного которому
не было* (Б. А. Т у р а е в. Указ, соч., стр. 123). Поведение Камбиза в Египте ярко
характеризует всю мрачную пору правления этого своенравного отпрыска Кира.
6	О термине ka га см. ниже.
7	Обыкновенно древнеперсидское arika переводят как .враждебный* (см.
F. H. Weiss bac h. Die KeLlinschriften der Achämeniden. Leipzig, 1911, стр. 13 и
др.; L. W. King and R. C. Thompson. The Sculptures and Inscriptions of Darius the
Great on the Rock of Behistûn in Persia. London, 1907, стр. 7 и др). F. Spiegel (Die Alt-
persichen Keilinschriften. Leipzig, 1881, стр. 7) переводит это слово как .feindlich* и
сопоставляет (там же, стр. 206) с авест.агаека (schlecht), новоперсидским^* j | (İnimita,
odium). Херцфельд впервые обратил внимание на специфичность этого термина, которая
заставила эламского переводчика Бехистунской надписи оставить слово это без пе¬
ревода, передав его как haril^ka. Поэтому Херцфельд полагает, что arika—не просто
.враждебный*, а, являясь прбизводным от имени Ахримана, должно переводиться
как .ахриманийский* (Е. Herzfeld. Altpersische Inschriften. Berlin, 1938, стр. 69)*
См. также R. Kent. Old Persian..., стр. 170.
258

эламск.: ti-t-ki-me) в странах усилилась и в Персии, и в Мидии, и в дру¬
гих странах»1. Слова эти с очевидностью свидетельствуют о волнениях,
последовавших вслед на уходом Камбиза в Египет. Воспользовавшись
начавшейся, без сомнения, широкой социальной борьбой, маг по имени
Гаумата восстал «.„из Пишияувады, (где есть) гора по названию Ара-
кадриш. Оттуда (восстал). Вияхны месяца 14-й день был, когда он
восстал. Он так лгал (adurujiya.) народу (kära): «Я—Бардия, сын Кира,
брат Камбиза». Тогда (собственно: после—И. Æ) весь народ (kära haru-
va) мятежным стал (hamiçiya abava) и от Камбиза к этому (т. е. Гау-
мате. — И. А.) перешел, — и Персия, и Мидия и другие страны.
Власть (xsaça; эламск.:	şunkuk-me) этот захватил. Гармапады
месяца 9-й день был, когда он власть захватил После Камбиз умер
своей смертьюi 2 (uvämarsiyus amariyatä; эламск.: hal-pi-pe [	]
e-ma nal-pi-ik; аккадск. mî-tû-tu га-mân-ni-su mî-i-ti)»3.
Уже эти сухие и официальные фразы, принадлежавшие врагу
убитого мага Гауматы и всего его политического режима Ахемениду
Дарию I, неоспоримо говорят о той всенародной ненависти, которую
питали порабощенные племена и народности к существующему режиму.
Этот же источник, без сомнения, свидетельствует о большой популярно¬
сти восставшего Гауматы.
Началось ли дело с дворцового переворота или, как курьезно
выразился один из историков, «дворцовой революции», мы доподлинно
не знаем4. Возможно, это было так. Однако вне зависимости от послед¬
него, движение это, как уже было оказано, нашло полную поддержку
среди широких слоев народа или, как говорит сам Дарий, «всего
народа».
Судя по Геродоту, виновником всех событий был собственно маг
Патидзейт ( Πατιζείθης )5, оставленный Камбизом попечителем цар¬
ского дворца6, действовавший якобы только в пользу своего брата
Смердиса, которого он и возводит на престол7.
Версию о двух братьях-магах знает, кроме Геродота, и Помпей Трог,
которому, очевидно, была известна неизвестная уже Дионисию Милет¬
скому и другим античным авторам древнеперсидская традиция8, где
один из магов назван по существу своим настоящим именем Cometes
(Γωμήτης, т. е. Гаумата)9. Cometes, соответствующий Геродотовскому
Πατιζειθης^, судя по ^словам Помпея Трога, сажает на царский
престол своего брата Oropastes’a10, предварительно убив сына Кира
i Beh., 1, 33-35.
з Beh., I, 36-43.
3 См. Е. Н erziel d. Der Tod des Kambyses: hvamrsiyu s amriyata. BSOS, VIII,
2—3. London, 1936. стр. 583—597.
1 О дворцовом перевороте говорит античная традиция.
5	Πατιζείθης или точнее (Πατιξείθης), как это показал Маркварт (указ, соч., II, стр.
145; см. также его Die Assyriaka des Ktesias, стр. 618), не является именем. Это-
титул, звучавший в древнеперсидском *pati-chsajah-wifl-a, древнегреческий перевод
которого μελεδωνός ИЛИ επίτροπος τών οίχιων, т. e majordom. Какого-то ΠαΝξουθης ИЛИ точ¬
нее ΠαΤΙξούθης знает и Дионисий Милетский (J. Marquart. Указ, соч., стр. 145).
6	Геродот, III, 61 и др. Отсюда, как полагает Маркварт, и сам титул Πατιζεί-
θης (Πατιξείθης), т. е. majordom.
7	Σμέρδις—очевидно ионизированная форма имени Μέρδις или Μάρδος (у Эсхила)
которое, как кажется=Ва^1уа (см. J. Marquart. Указ, соч., стр. 137—138). Так
звался младший сын Кира. Mergidem (форма akkusat.),· точнее Merdldem (см. J. М а г-
quart Указ, соч., стр. 137) именуется Bardiya у Помпея Трога.
8	Об источниках Помпея Трога см. Th. N ö 1 d e k e. Aufsätze zur persischen Gesch¬
ichte. Leipzig, 1887, стр. 186. Cp. E. Herzfeld. AMI, V, 3, 1933, стр. 127, а также
J. P ra sek. Указ, соч., стр. 176.
9	См. J. Marquart. Указ, соч., стр. 146; ег о же. Die Assyriaka des Ktesias, стр. 636
и др.
10	Oropastes=*Ahura-upastah=.den Ahura zum Beistand habend* (J .Marquart.
Untersuchungen zur Geschichte von Егап, т. II, стр. 146).
259

Mergis’a (=Merdis), т. e. Бардию1. Очевидно, версия о двух братьях-
магах имела в античной литературе большое хождение. Однако совре¬
менник и участник событий интересующего нас времени Дарий I знает
только одного мага, которого он называет Гауматой.
Эсхил1 2, так же как и Ктесий3, знает в этой истории только одно лицо,
которого греческий трагик именует Мардосом (Μάρδος), а книдский
ИСТОРИК — МИГОМ Сфендадатом ( Σφενδαδάτης)4.
Таким образом, в свете сказанного едва ли стоит защищать версию
@ братьях-магах.
Авторы, говорившие о двух братьях, по-видимому, использовали
несколько источников, по крайней мере, не менее двух—трех, в которых
Гаумата назван то по имени, то по титулу. Наконец, в некоторых источ¬
никах он назван именем, под которым он сам объявился, захватив
престол Ахеменидов5. Очевидно, вследствие недоразумения титул или
прозвище мага были поняты как имя другого человека, и таким образом
появилась версия о двух братьях-магах.
Итак, главным виновником событий 522 года до н. э. был маг Гау¬
мата, которого именуют то Смердисом или Мардосом, то Сфендадатом
или Оропастом, то Гометом или Патидзейтом.
Имя восставшего мага в Бехистунской надписи и античной традиции
переплетается с именем младшего сына Кира, брата Камбиза, судя по
Бехистунской надписи звавшегося Бардией6,
1 lust., I, 9. В Chron. Pasch, (см. J. М а г q u а г ί. Указ, соч., стр. 145) также
нааваны два брата Μέρδιος и Πατζάτης.
3 Следует отметить, что Эсхил, упоминавший имя Мардоса в своих .Персах*,
был почти современником этих событий. .Персы* им были написаны около 472 г. до
н. э., т. е. примерно не более, чем через полвека после выступления Гауматы.
а Ктесий, fr. 10. С мнением J. Marquart’a (Die Assyrlaka..., стр. 619, сл.) о том,
что сведения Ктесия относительно интересующих нас вопросов недостоверны, согла¬
ситься нельзя. М а г q u а г t полагал, что праобразом Таниоксарка у Ктесия послу¬
жил Кир Младший, что, конечно, не выдерживает никакой критики.
*	Собственно Σφενδαδάτης, очевидно, не имя, а прозвище или титул, указываю¬
щий на принадлежность носителя его к магам или даже к семье Заратуштры. Ко¬
рень sfenda- (spənta-) означает на одном из иранских (но не в персидском, где это
слово должно выглядеть как ♦sanda, *santa) языков, распространенных, по-видимо¬
му, в Мидии, .чистый*, .святой*. Отсюда и фамильное имя Заратуштры—-Спитама. (Cp. J.
О р pert. JA, т. XVII, 1851, стр. 379). О spənta см. J. Hertel. Beiträge zur Erklä¬
rung des Awestas und Vedas. Leipzig, 1929, стр. 116, сл.
Некоторые исследователи (А. Н о f f ш a n n-K u t s с h k е. Die Wahrheit über Kyros,
Darius und Zarathuschtra. Berlin, 1910, стр. 16, сл.; E. Herzfeld. Smerdis und
Pseudo-Smerdis. AMI, V, 3, 1933, стр. 125, сл.; его же. Zoroaster and his world,
t. i, стр. 95; F. W. König. Der falsche Bardija, стр. 278 и др.) считают, что имя
Сфендадат не является именем (как это считал Ктесий) мага, объявившего себя
Бардией, а что оно является сакральным именем самого Дария! Делая такой вывод,
эти ученые ссылаются на Авесту (в которой, как они полагают, отразились события
периода царствования Гауматы. Ср. также J. Hertel. Die Zeit Zoroaslers, стр. 46,
сл.), где' упомянут Spəntööata, сын Кави Wistaspa. Постольку поскольку авестийский
Виштасп, по мнению этих ученых—отец Дария, то, следовательно, авестийский
Спентодат—собственно Дарий. Не говоря уже о том, насколько правомерно искать
в Авесте отражение событий периода правления мага (сам текст Ясны, LUI, 8—9
весьма мало определенен и безотносителен и не делает ни малейшего намека на это;
здесь не названо ни одного имени), само отождествление этих двух личностей ни
чем, кроме созвучия указанных имен не аргументируется. Поэтому мнение о том, что
Сфендадат—это другое имя того же самого Дария, более чем сомнительно.
*	Т. е. именем сына Кира, брата Камбиза—Бардия (в вавилонских документах) или
именами производными от этого имени: Μάρδος (Эсхил), Merdis (Помпей Трог).
6 Геродот ионизирует это имя, передавая его как Σμέρδις (из Μάρδος—>·Μέρδις)
Древнеперсидская форма этого имени—Brdiya; эламская версия дает чтение Pir-
Ша. Мидийская форма имени сохранилась в вавилонском Bar-zi-ia (J. Ma rq u art.
Указ, соч., т. II, стр. 136—137). Μάραφις и Μέρφις являются, по Маркварту, двумя раз¬
ночтениями этого имени, сохранившимися у Гелланика (там же, стр. 138). Очевидно
Bardlya является именем этнического происхождения (там же, стр. 137) и связано
с наименованием племени Μάρδοι, широко отложившимся в этнотопонимике и вообще
260

Бардия, который был убит до египетского похода Камбиза1, еще при
Кире был назначен сатрапом нескольких провинций2. Камбиз убрал его,
очевидно, как нежелательного конкурента3. По-видимому, маг Гаумата,
позднее объявившийся под именем Бардии, был посвящен в тайну убий¬
ства последнего, возможно был и соучастником Камбиза в этом его
ономастике Ирана, Армянского Нагорья и Закавказья. Опперт (JA, т. XVII, 1851
стр. 291) связывает это имя с авестийским berezya, санскритским barhya (élevé, glori¬
eux). См. также R. Kent. Указ, соч., стр. 200.
Ктесий называет Бардию Τανυοζάρχης, а Ксенофонт Τανυοξάρης, что, по Опперту
(указ, соч., стр. 262), Маркварту (указ, соч., стр. 138) и др. передает иранское *Tanu-
wazfka (могучий телом). Ср. слова Геродота (III, 30, 78) о большой физической
силе Смердиса (т. е. Бардии). Судя по старинной легенде, только Бардии, единст¬
венному из всех персов, удалось натянуть лук, присланный царицей массагетов.
1	Об этом свидетельствует сама Бехистунская надпись (I, 30—33). Следовательно,
смерть Бардии произошла не позднее, чем в 526 г. до н. э. Ктесий является единст¬
венным из античных авторов, которому известна правильная дата смерти Кирова
сына. Он пишет, что тайна убийства Таниоксарка (т. е. Бардии) была открыта толь¬
ко через пять лет (πέντε Ы ενιαυτών διελθόντων), т. е., во всяком случае, не позднее 522 г.
Следовательно и по Ктесию царский сын был убит в 526 г. По Геродоту Смердис (т. е.
Бардия) был убит во время египетского похода Камбиза (III, 30). По Помпею Тро¬
гу, убийство царского сына произошло, после смерти Камбиза, что, конечно, неверно.
8	По Ктесию Таниоксарк (т. е. Бардия) был сатрапом Бактрии, Хоразмии, Пар-
фии и Кармании, с чем согласны F. König (Der falsche Bardija, стр. 213), J. Junge
(Dareios 1. König der Perser, стр. 38) и др. авторы. Однако Маркварт (указ, соч., стр. 144),
основываясь па многочисленных анахронизмах в рассказе Ктесия, не считает воз¬
можным согласиться с этим указанием. Акад. В. В. Струве (ВДИ, 1949, № 2, стр.
27—28) считает, что в этом вопросе прав не Ктесий, а Ксенофонт (Киропедия, VIII,
7) утверждавший, что Таниоксар был сатрапом Мидии, Армении и кадуссиев. Быть
может, о каких-то мидийских связах Бардии говорит, и сама форма этого
имени (cp.Màpüoç, Μέρδις и др.).
* Фольклорная традиция, переданная античными авторами, свидетельствует о ши¬
рокой популярности младшего сына Кира, а также о враждебном отношении Камби¬
за к Бардии. Уже a priori трудно допустить, что в период после смерти Кира, ког¬
да *...отпали города и народы, произошел всеобщий поворот к худшему...“ (Ксено¬
фонт), младший сын царя, весьма популярный среди народа, с именем которого Кте¬
сий связывает ателию в областях Востока, оставался, так сказать нейтральным.
Ксенофонт (VIII, 8, 2) недвусмысленно свидетельствует о том, что между сыновьями
Кира „началась,борьба“ и что младший сын царя был убит. Камбиз мог отправиться
в Египет только после того, как было покончено с междоусобной борьбой. Не убрать
Бардию он не мог; было бы явным безумием оставлять у себя в тылу столь опас¬
ного врага, как младший царевич, имевшего, конечно, многочисленных сторонни¬
ков. И Бардия был устранен. Об этом, свидетельствуют не только Бехистунская
надпись и Геродот, но и самый придирчивый критик „отца истории* Ктесий. Впрочем,
об этом говорит вся античная историография. Многих исследователей в истории с.
убийством Бардии смущают несколько обстоятельств. Прежде всего все наши источ¬
ники—Бехистунская надпись, Геродот и Ктесий—в унисон друг другу утверждают,
что смерть царевича на протяжении долгого времени (см. выше, прим. 1) оставалась
неизвестна народу и что в течение этого времени (по Ктесию) вплоть до своего разоб¬
лачения в роли Бардии выступал маг, очень похожий на царского сына (Геродот, Кте¬
сий, Помпей Трог). Полагают, что смерть царевича, бывшего сатрапом нескольких
важнейших областей, не могла оставаться незамеченной на протяжении ряда лет. Не¬
которые авторы для того, чтобы преодолеть эту трудность, отказываются видеть в
Бардии сатрапа (см. Th. Nöldeke. Aufsätze zur persischen Geschichte, стр. 26). Скепти¬
чески принимается также и сообщение о близком внешнем сходстве мага с цареви¬
чем. Наконец, смущает и то, что наши источники о месте и времени убийства Бар¬
дии сообщают разноречивые данные (что само по себе вполне понятно). Сказанное
было причиной того, что некоторые авторы отказывались в убийстве Бардии со сто¬
роны Камбиза (о чем сообщают Бехистунская надпись, Геродот, Ктесий и мн. др. ис¬
точники) видеть правду и полагали, что не Камбиз, а Дарий является убийцею цар¬
ского сына (см. также ниже). С этим, однако, согласиться невозможно. Как уже было
сказано выше, Камбиз не мог оставить в живых Бардию. И он был, очевидно, тайно
убит. Но Лжебардия в роли царского сына, как нам кажется, должен был жить.
Это необходимо было хотя бы для народа, среди которого младший царевич был весь¬
ма популярен и на которого, возможно, возлагались большие надежды (ателия и т. п.)
Быть может, эта фикция была вызвана также и тем (ср. указание акад. В. В. Стру¬
ве. Восстание в Маргиане при Дарии. Материалы ЮТАКЭ, 1949,1, стр. 22), что Кам-
251

злодеянии1. Во всяком случае, как уверяют нас почти все известные
античные источники, маг Гаумата воспользовался смертью царевича для
достижения своих целей и объявился Бардией, сыном Кира, братом
Камбиза. играя роль его, по крайней мере, на протяжении нескольких
месяцев своего правления, как об этом сообщает сама Бехистунская
надпись.
В правдивости свидетельства Бехистунской надписи, да и всей антич¬
ной традиции относительно того, что младший сын Кира Бардия был
убит Камбизом и что совершивший дворцовый переворот и свергнутый
затем Дарием маг Гаумата был в действительности Лжебардией, вплоть
до конца XIX в. никто из исследователей не сомневался. Однако в
самом конце XIX в., в пору, когда в отношении древней традиции пока
еще господствовал скепсис, ставший модным со времен дешифровки
клинописи, и когда еще так обычны были сногсшибательные и самые
невероятные открытия в области истории Древнего Востока, некоторые
ученые высказали сомнение в подлинности сведений как античной тра¬
диции, так и Бехистунской надписи относительно генеалогии Дария'Л,
истории с Бардией и Гауматой* 1 2.
П. Рост3 и Г. Винклер4 * *, подвергшие Бехистунскую надпись тщатель¬
биз, очутившись в роли братоубийцы, боялся потерять власть. Так или иначе, млад¬
ший сын царя остался .в живых*. И есть немало оснований полагать, что Лже-
бардия в роли младшего сына Кира, есть творение самого Камбиза. Неудивительно
также и то, что для этой роли был подобран близкий (быть может, очень близкий) к
Камбизу человек—маг Гаумата, являвшийся, судя по Геродоту, управителем царско¬
го дворца—*patichsajahwl&a (Πατιζείθης—Геродота). Уже одно то, что лицо с этим ти¬
тулом-именем (см. выше, стр. 259,прим. 5) фигурируете древнегреческих источниках,
в частности у Дионисия Милетского, являвшегося чуть ли не современником указан¬
ных выше событий, а также и то, что носитель этого титула-имени в самом деле
(по Геродоту) являлся хранителем дворца (предположение, что „отец истории* мог знать
значение древнеперсидского *patichsa]ahwifta и поэтому выдавал носителя этого ти¬
тула за хранителя царского дворца, должно быть безусловно отвергнуто. Следова¬
тельно, само сведение восходит, очевидно, к древнеперсидскому источнику), должно
заставить нас с большой серьезностью относиться к вопросу о реальности этой лич¬
ности, и не отрицать ее существование, основываясь на всякого рода сомнительных
умозаключениях. Если этот самый *ρ3^1ι§3]3ΐι>νΐθ3 является личностью реальной, то
трудно сомневаться в том, как об этом свидетельствует традиция, что именно он
(исполнявший роль Бардии), а не настоящий Бардия, и был убит Дарием. В противном
случае вся эта история с *patichsa]ahu^a—Πατιζείθης’οΜ будет абсолютно непонятна,
а сбрасывать ее со счетов мы не имеем никакого права. У нас нет никаких оснований,
идя на поводу у любителей рискованных построений, объявивших всю историю с магом
выдумкой Дария (для того, чтобы, якобы, замести следы своего преступления в убийст¬
ве Бардии), объявлять и ΠατιζείΑης^ (да только ли его?!) очередной выдумкой (Дария?).
Не очень ли много „вымысла“ приходится на долю этой в действительности невы¬
мышленной истории?!	7
Судя по всему, народ об убийстве Бардии не знал (это свидетельствуют как Бе-
хистунскгя надпись, так и античные авторы), а немногочисленные знающие об этом
злодеянии Камбиза (возможно в их числе и Дарий) из страха перед царственным Ахе-
менидом, конечно, молчали.
1	Бехистунская надпись об этом ничего не говорит. Таниоксарк, по словам Кте-
сия, наказал мага Сфендадата (т. е. Гаумату) за какой-то проступок. Последний же
оклеветал его перед Камбизом и был главным вдохновителем убийства царского сына
(о каком-то проступке мага, за который ему были отрезаны уши, говорит и Геродот,
III, 69). После тайного убиения Таниоксарка, Сфендадат, очень похожий на него (об
этом говорит и Геродот, III, 61; очевидно обоим авторам была известна подлинная
древнеперсидская традиция), был назначен Камбизом на место Таниоксарка. Сфенда¬
дат В НОВОЙ рОЛИ вел Себя как настоящий царский СЫН (πράττει παντα ώς Τανυοξάρχτ,ς)
[см. К τ е с., Перс., 29], пока обман не был раскрыт через пять лет.
Причастность мага к убийству царского сына утверждает и Помпей Трог (Ius t.,
I, 9), по мнению которого Cometes (т. е. Гаумата) сам убил Merdis’a [у Юстина—
Mergldem от *Merdidem (форма akkus.)]. Однако, по Геродоту, Смердис был убит не
магом, а неким Прексаспесом по приказу Камбиза.
2	F. С a u е г. RE, I2, стлб. 202.
3	Р. Rost. Das Sogenannte Mederreich und das Emporkommender Perser. MVAG,
1897,	стр. 107, сл.
> См. рецензию Н. Win ekle г’а на 1 том „Forschungen* J. Prâsek’a в OLZ,
1898,	стр. 39, сл.

ной критике, пришли к выводу, что данные ее относительно родословного
древа Дария I и о Лжебардии являются фикцией и рассчитаны на то,
чтобы подтвердить права Дария I на престол. Винклер, считавший
составителя Бехистунской надписи узурпатором, никакого права не
имевшим на царский престол, полагал, что Дарий для того, чтобы
скрыть свои преступные действия, выразившиеся в похищении власти
у законного царя и создать впечатление о законности своих прав,
выдает настоящего Бардню за Лжебардию и именует его магом Гау-
матой.
Следует сказать, что несмотря на сенсационный характер этого
«открытия», мало кто из исследователей принял указанную точку
зрения. Наоборот, все крупные авторитеты, отнесясь к ней скептически
или вовсе не приняв ее, продолжали следовать в интересующих нас
вопросах за традицией, хотя нельзя не сказать, что и в наше время
находятся ученые (правда, единичные), пытающиеся возродить эту точку
зрения1, однако на фантастический характер этого предположения ука¬
зывал в свое время уже Прашек.
С мнением, высказанным Ростом, Винклером и другими, согласиться
невозможно, хотя бы только потому, что уже a priori трудно предполо¬
жить, что Дарий рискнул бы на такой шаг, как выдать себя за Ахеменида
не будучи (как уверяет нас по крайней мере Винклер) таковым. Едва ли
версия, которую, как полагают, выдумал Дарий и которая будто бы
являлась сплошь фикцией, могла бы выкорчевать из умов современ¬
ников подлинную картину и так ее перекрасить, что она превратилась в
свою противоположность: законный наследник оказался в роли узурпа¬
тора, а узурпатор в роли законного царя. Почти невероятно предполо¬
жение о том, что Дарию удалось заглушить голоса современников,
многие из которых (в частности дочери Кира, сестры Камбиза и Бардии —
Атосса и Аристона, ставшие впоследствии женами Дария I, дочь самого
Бардии Пармис и мн. др.), несомненно, не могли не знать истинного
положения дел.
Надо также учесть и то, что такие античные авторы, как Гекатей,
Харон и Дионисий были современниками Дария I, и если уже Дарий дей¬
ствительно так безбожно лгал, то они не могли бы об этом не знать.
В самом деле трудно поверить тому, что Дарий так нещадно мог лгать
в глаза своим современникам при молчаливом согласии последних.
Почти невероятно, что истинное положение дел не проявилось в
тяжелые годы борьбы Дария с многочисленными противниками, когда
судьба его, можно-сказать, висела на волоске. Ложь его не могла не
быть разоблачена, хотя бы после его смерти. Так неужели же Дарию в
самом деле удалось заверить всех в законности своих прав на престол
и в том, что свергнутый и убитый им законный царь был магом, а не
настоящим наследником Кира?!
Разве великая надпись на Бехистунской скале, расположенной в
самом видном месте царства, на дороге, соединяющей две столицы
империи, не была бы, так сказать, живым укором усопшему и не вселяла
бы в сердца знающих истинное положение дел обольстительную идею
вывести лжеца и убийцу на чистую воду?! Остается предположить разве
только, что Дарий — эманация божества или земное воплощение самого
Ахурамазды, который так мастерски умел обделывать свои дела, что
даже самый придирчивый враг его не мог найти ни единой улики против
него. Так бывает только в зороастровых эмпиреях.
1	А. Т. E. О 1 ш s t е a d. Darius and his Behistun Inscription. AJSLL, t. 55,1938;
его же. History of the Persian Empire. Chicago, 1948, стр. 92—93.
263

А ведь в самом деле в нашем распоряжении нет даже ни единого
намека во всей доступной нам литературе на то, что Дарий устранил с
престола насильственным путем настоящего наследника и, узурпировав
его власть, объявился законным царем. Наоборот, вся историческая
традиция единогласно считает Гаумату,	объявившегося Бардией,
магом и узурпатором. Будь хоть малейший намек на приписываемое
новыми исследователями Дарию злодеяние, эллины, так падкие на
всякого рода сплетни, не могли бы не оставить о нем, по крайней мере,
какой-нибудь след в своей богатой всякого рода легендами, анекдотами
и баснями литературе.
О сказанном, очевидно, не мог не знать также и Ктесий, историк
близкий ко двору и неплохо знавший его подноготную. Он не мог бы
удержаться от удовольствия прокорректировать данные Геродота и про-
тивопоставить им свои.
Весьма важный аргумент некоторые из сторонников указанной выше
точки зрения видят в одном месте «Персов» Эсхила, откуда делается вы¬
вод о том, что личность, которую Дарий выдает за мага Гаумату, в дей¬
ствительности является сыном Кира Бардией1. Слова Эсхила, вложенные
в уста тени Дария, являются для них доказательством того, что великий
трагик древности не сомневался в легитимности прав упоминаемого им
Марда на престол. Вот что сказано у Эсхила1 2: «Пятым правил Мард,
позор отечеству, древним тронам, но доблестный Артафрен, в покоях,
хитростью убил его вместе со своими друзьями, которым это было необ¬
ходимо»3. Слова «позор отечеству, древним тронам» не могут, как нам
кажется, свидетельствовать в пользу того, что Эсхил под Мардом
разумел сына Кира и видел в нем перса. Наоборот, у Эсхила, как видно
из приведенных выше его слов, нет и намека на то, что Мард был сыном
Кира. Что же касается предположения о том, что эсхиловский Мард
является персом, то и оно не может быть принято, ибо слова «позор
отечеству» естественнее понять как слова, имеющие отношение к родине
Дария (ведь речь эта ведется от имени Дария), а не Марда4. Что же
касается того, что Эсхил царя, правившего пятым, называет Мардом
(т. е. Бардией), а не Гауматой, то в данном случае он, очевидно, употреб¬
ляет тронное имя, имя которым маг себя официально называл и под
которым он был известен на протяжении своего правления. Итак,
четверостишье Эсхила само по себе не дает права делать из него тот
вывод, который делается в угоду рискованных построений. Если нельзя,
быть может, с уверенностью сказать, что данные Эсхила не расходятся
с данными известной нам традиции, так уже во всяком случае нельзя из
1 А. Т. E. Ol m stead. Указ. соч. стр. 92—93.
3	A ισχ., Περσαι, 774—777: πέμπτος δέ Μέρδις ήρ£εν, αισχύνη πάτρα θρόνοισί ταρχαίοσι τον δέ
συν δόλω Άρταφρένης έχτεινεν έσθλός εν δυμοις, ζύν άνδράσιν φίλοισιν, οίς τοδ’ήν χρέος.
8 В сохранившейся к этому месту непонятной схолии в Mediceus сказано: Κόρου
νιος Καμβύσης, αδελφοί δέ y,αζά 'Έλλάνιχον Μάραφις, Μέρφις. J. Marquart (Untersuchungen...,
т. Il, стр. 137—138) считает, что схолия эта исйорчена и что она должна читаться
так: Κόρου νιος Καμβύσης, < Καμβύσοα ) δέ αδελφός χατά (Ελλάνικον Μάραφις < χαι ) Μέρφις.
Πο Marquart’y Μάραφις и Μέρφις —два разночтения имени того же Бардии. Marquart
полагает также, что этой испорченной схолии и обязан следующий за цитированным
выше четверостишьем поддельный (unecht) стих: [έχτος δέ Μάραφις, έβδομός τ’ Άρτα-
φρένης]. Однако последнее объяснение маловероятно.
4	Разве из слов, которые могли быть сказаны в адрес Лжедмитрия каким-нибудь
писателем, вложившим их в уста какого-нибудь русского царя, а именно: .Таким-то
правил Дмитрий, позор отечеству, древним тронам...·, непременно следует вывод, что
правление его считалось легитимным, и что он был русским? Совершенно естествен¬
но, что под словами .позор отечеству...· разумеется позор отечеству русского царя,
а не Дмитрия.
264

упомянутых строк делать вывод, что данные греческого трагика дают
нам возможность отвергнуть сведения Бехистунской надписи, да и всей
античной традиции о том, что Дарием был свергнут с престола именно
Лжебардия (маг Гаумата).
В самом деле нельзя же предположить, что вся история с убиением
настоящего, именно настоящего, а не Лжебардии, была известна одному
только Эсхилу и больше никому. Если бы этот, якобы имевший место,
эпизод был бы известен Эсхилу, то о нем не могли бы не знать его совре¬
менники и писатели следующего за ним поколения, хотя бы тот же Геро¬
дот, творивший всего ца несколько десятилетий позднее великого
трагика.
А ведь вся традиция в полном согласии с Бехистунской надписью
утверждает противоположное тому, что будто бы так хорошо было
известно Эсхилу и было-де позабыто или выкорчевано из памяти всех
стараниями Дария через какие-нибудь 3—5 десятилетий.
Нельзя же предположить, что за исключением Эсхила все его совре¬
менники и последующие авторы, вся античная традиция пошли на
поводу у «лжи» Дария I. Тенденциозный и искусственный -характер
подобных построений, как нам кажется, совершенно очевиден.
И, наконец, личность мага, образ и действия последнего, а также вся
обстановка и все окружение его, оставили по себе в традиции такое
яркое отражение, такие разветвленные глубокие корни, и все это
выглядит настолько живо, что невозможно не поверить в реальность
существования, правления и убиения Дарием именно мага Гауматы
(а не Бардии, брата Камбиза, как думают некоторые историки).
Итак, у нас нет никаких данных, позволяющих отвергнуть достовер¬
ность сведений Бехистунской надписи, да и всей античной литературы,
свидетельствующих о том, что Дарием был убит восставший маг
Гаумата.
Вести о брожении на востоке империи заставили Камбиза поспешно
собраться в обратный путь. По Геродоту1, Камбиз достиг только Эк-
батаны в Сирии, где он встретил посла самозванца, призывавшего
войско повиноваться Смердису, ибо отныне царем является не Камбиз,
а Смердис — сын Кира.
Определить место расположения сирийского города, где суждено
было умереть последнему отпрыску старшей линии царствующего дома
Ахеменидов, несмотря на многочисленные попытки, пока не удалось1 2.
И поэтому вопрос о месте кончины Камбиза остается открытым. Доволь¬
но: темны также обстоятельства, при которых произошла смерть3 сына
Кира. Во всяком случае царь умер после выступления мага4.
1	Геродот, III, 64. Но, услышав из уст Прёксаспеса подтверждение того, что
Смердис убит, и догадку его в отношении истинных виновников восстания, Камбиз в
гневе вскакивает на коня, чтобы идти войною на самозванца, но ранит себя в бедро.
Через 20 дней после ранения Камбиз умирает.
2	Нёльдеке (у Gutschniid’a, Neue Beiträge zur Geschichte des alten Orients, стр. 96;
цит. по Прашеку, указ, соч., т. I, стр. 275), основываясь на Стефане Византийском,
упоминавшем местность ’Άχμαθα (’Άμα&α) сопоставляет Экбатану Геродота с этой
Акматой. Однако ’Άχμαθα, по словам того же Стефана Византийского, была располо¬
жена не в Сирии, а в Аравии. Ктесий (fr. 42) считает, что Камбиз умер в Вавилоне.
По Иосифу Флавию (Ant. lud., XI, % 2), царь скончался в Дамаске. По Маркварту
(указ. соч. т. И, стр. 150, сл.), смерть настигла Камбиза не в сирийской, а в мидий^
ской Экбатане. Но с этим предположением согласиться не представляется возмож¬
ным, ибо Мидия, как об этом свидетельствует сама Бехистунская надпись (I, 40—43),
сразу же после восстания Гауматы отпала от Камбиза.
3	Одни предпочитают версию Геродота о случайном ранении, от чего Камбиз и
умер. Другие полагают, что Камбиз покончил жизнь самоубийством. Наконец, третья
группа ученых считает, что царь пал жертвой заговора. А. Lincke (Forschungen zur
alten Geschichte. Leipzig, 1891, стр. I, сл.) считает, что Камбиз пал жертвою заговора
магов. См. также F . J u s t i. Grundriss der iranischen Philologie, т. II. Strassburg,
265

Уделив некоторое внимание этим, так сказать, предварительным дан¬
ным, попытаемся теперь перейти к другим, более важным вопросам,
чтобы с помощью последних набросать кажущуюся нам правдоподобной
картину рассматриваемого нами периода.
Большинство древних писателей видело в перевороте Гауматы
мидийскую реакцию, направлениную против персов — Ахеменидов. Во
всей античности не сомневались в том, что захват власти Гауматой
означал переход ее в руки мидян. Характерно, что античные писатели,
часто путавшие понятия «мидянин» и «перс» или употреблявшие неред¬
ко их как понятия равнозначные, в случае с магом Гауматой сочли необ¬
ходимым подчеркнуть именно мидийское происхождение его. Утверж¬
дение о том, что греки считали Гаумату мидянином, потому только, что
он был известен в официальной персидской версии в качестве мага1,
едва ли основательно, ибо уже в древности знали, что не все маги были
мидийского происхождения. Поэтому можно предположить, что греки,
называя Гаумату мидянином, отражали хорошо известный и не вызы¬
вавший у них никакого сомнения исторический факт* 1 2.
Геродот3, Ктесий4^ Бехистунская надпись5 называют самозванца
магом. Хотя маги, как известно, являлись одним из мидийских племен6,
носителями религиозной мысли мидийского народа7, но известно также
и то, что «магами» нередко именовались и жрецы, вне зависимости от их
этнической принадлежности8. Однако в интересующем нас случае речь
стр. 424; G. M a s р е г о. Histoire ancienne des peuples de l’Orient classique, т. III, стр. 670.
По вопросу о кончине Камбиза см. F. Spiegel. Die Altpersischen Keilinschriften,
стр. 7; J. O p p e r t. JA, сер. IV, т. XVII, 1851, стр. 379; F. de Sa ul с у. JA, сер. V.
т. III, 1854, стр. 104; W. Schulze. Der Tod des Kambyses. Sitzungsber. der königlich
preuss. Akad. der Wissenschaften. Berlin, 1912. стр. 658, сл; J. M a г q u a r t. Указ, соч.,
т. И, стр. 150, сл.; Е. Herzfeld. Указ, статья. BSOS, т. VIII, 2—3, 1936, стр. 583, сл.
М. А. Дандамаев указал мне на то, что выражение Бехистунской надписи „uvämarsiyus
amariyatä* может быть понято как нечто близкое к русскому „околеть“ и что оно
свидетельствует о враждебном отношении составителя надписи к Камбизу.
1 Об этом свидетельствует Бехистунская надпись (I, 40—43) и Геродот. Но Ктесий
(fr. 29) и Помпей Трог (Just., IX, 8, сл.) считают, что Камбиз умер до восстания мага.
1	F. W. König (Relief und Inschrift des Königs Dareios I. am Felsen von Bagistan.
Leiden, 1938, стр. 66; его же Der falsche Bardija. Wien, 1938, стр. 179 и др.) утверждает,
что „magus* надписи Дария I это—должностное лицо Steuereinnehmer („получатель
налога“) и что этот термин ничего общего не имеет с „μάγος* (т. е. „маг* в обычном
понимании этого слова). Он полагает, что Гаумата только в греческой традиции был
отождествлен с магом-мидянином. Интерпретация Кёнигом термина „magus* принад¬
лежит к числу очередных курьезов австрийского ученого и, по крайней мере, с
исторической точки зрения, не нуждается в критике.
2	У нас нет никаких оснований полагать, что настойчивые утверждения древних
(см. ниже) о потере власти персами и о переходе ее в связи с переворотом Гауматы
в руки мидян, возникли у греков по ассоциации с термином „маг*, коим именовался
в официальной версии самозванец. Очевидно, эллинам была известна подлинная тра¬
диция, свидетельствующая о захвате власти мидянами в период правления мага.
3	Геродот, III, 61 и др.
1 Ктесий, fr. 10.
5	Beh., I, 11.
6	Это утверждают почти все античные авторы и в первую очередь Геродот (I,
101). Однако G. Messina (Der Ursprung der Magier und die Zarathustrische Religion.
Roma, 1930, стр. 15 и др.) вопреки очевидным фактам считает, что маги эго—не ми¬
дийское племя, а персидское жреческое сословие, с чем, конечно, согласиться нельзя.
7	В. В. Струве. Родина зороастризма. Советское Востоковедение, V, 1948,
стр. 31.
8	По сведениям Страбона, маги были и в Каппадокии, где они именовались также
„пирайфами* (Strabo, XV, 3, 15). У Плиния персы-зороастрийцы называются магами
(Nat. Hist., XXX, 2). См. также J. BidezetF. Cumont. Les Mages hellénisés.
Zoroastre, Ostanès et Hystaspe, т. I—II. Paris, 1938. Очевидно со времен Дария I
и Ксеркса магами именовались вообще все служители культа (Strabo, XV, 3, 13—14)
и „...услугами их пользовались персидские власти* (A m m. Ma rce IL, XXIII, 6, 35).
266

идет именно о маге-мидянине, ибо, по Геродоту1, переворот Гауматы
означал потерю власти персами и переход последней к мидянам. Судя
по Платону* 1 2, Камбиз «...потерял власть из-за мидян (курсив мой.—И. А.)
и так называемого евнуха, который презирал Камбиза...».
Таким образом, античные авторы, по-видимому, и сам Дарий3,
видели в перевороте Гауматы в конечном итоге именно мидийскую реак¬
цию, направленную против владычества персов—Ахеменидов4.
Нет ничего удивительного в том, что во главе движения, направлен¬
ного против владычества персов, стал именно мидянин маг Гаумата.
Ведь в Мидии еще живы были воспоминания, да и сами свидетели не
совсем давно прошедшей поры, когда мидяне были вершителями судеб
чуть ли не всей Азии. Эпоха Киаксара — Астиага была не за горами.
В эту тяжелую для дома Ахеменидов годину брожений, смут и все¬
возможных неурядиц, в Мидии, несомненно, должно было с новой силой
возродиться желание сбросить с себя иго персов и вернуть утраченную
каких-нибудь три десятилетия тому назад власть. И, конечно, в Мидии
нашлось бы немало лиц, пожелавших претворить эту мечту в жизнь.
Неудивительно также и то, что за осуществление этой идеи, при
помощи весьма трезвой политики дальнего прицела, делающей честь
проницательному уму его, взялся маг.
Имея огромное влияние в народе (и в первую очередь в Мидии) и
будучи силой, несомненно, в значительной степени сплоченной и органи-
Они играли большую роль и во времена индийских царей, в частности Астиага (Ге¬
родот, I, 107 и др.). Что касается каких-то магов, упоминаемых в деловых документах
хозяйственной отчетности из Вавилонии ахеменидского времени, на которые обратил
внимание F. W. König (Der falsche Bardija, стр. 179), то о них что-либо определенное
сказать очень трудно. Акад. В. В. Струве (указ, статья в „Советском Востоковеде¬
нии“, т. V, 1948, стр. 29) полагает, что это были те же жрецы, и что маги-жрецы
могли быть использованы в Вавилонии и для взимания податей.
0	магах см. С. Clemen Magoi. RE, XXVII, стлб. 512; E. Benveniste. Les
mages dans l’ancient Iran. Paris, 1938. Некоторые исследователи считают магов „туран-
ским* племенем (см .А. T. E. О 1 m s t e a d. Указ, соч., стр. 31). Положение это было
выдвинуто еще в трудах братьев Rawlinson и поддержано многими другими авторами.
См. выше.
1	См. Г е род от, III, 65, сл.; 73, сл. Ср„ например, страстный призыв Камбиза,
обращенный к своим приближенным: „Именем царских богов я требую от всех вас, в
особенности от присутствующих здесь Ахеменидов, не допустить, чтобы власть пере¬
шла снова к мидянам... вы обязаны добыть ее обратно“ (III, 65). Ср. также слова
Отаны: „Ведь мы персы, подчинены мидянину магу..Л (III, 73. Курсивы мои.—//. А.).
Прексаспес призывает персов отнять утраченную ими власть (III, 75) и т. п.
2	Платон. Законы, XIII, III, 12.
3	Дарий в своей надписи обыкновенно называет этническую принадлежность
своих противников („армянин“, „вавилонянин“, „эламит“, „мидянин“ и др.). Поэтому
естественно предположить, что когда он называет Гаумату магом, то имеет в виду
именно этническую принадлежность, а не какую-нибудь профессию, как это считает
F. W. König (Der falsche Bardija, стр. 179). См. Играр Алиев. Очерки по Древней
Истории Азербайджана. Баку, 1956, стр. 156.
4	Если Дарий в своей надписи об этом открыто и не говорит (зато об этом не¬
двусмысленно говорят все античные авторы) и довольствуется только беглым упоми¬
нанием о том, что противник его был магом, то это, очевидно, объясняется нежела¬
нием его резко противопоставлять господствующий народ персов народу, потеряв¬
шему, причем совсем недавно, свою власть над миром—мидянам, которые к тому же,
как это показали события, связанные с именем Гауматы и Фравартиша, готовы были
в любой удобный момент подняться на отвоевание утраченной гегемонии. Дарию
невыгодно было особенно распространяться об этом щекотливом обстоятельстве. Не
стоило особенно выпячивать то, что мидяне еще раз были лишены власти персами.
Достаточно было уже того, что господство вновь перешло в руки персов. Впрочем,
следует также напомнить, что ни Дарий и ни сам Кир—победитель мидян и создатель
Персидской державы никогда внешне не противопоставляли друг другу эти два народа.
Наоборот, и тот и другой пытались создать по крайней мере видимость того, что
оба народа равноправны. Но что на деле было не так (и заметили это уже греки)
показали события интересующего нас времени.
267

зованной, сосредоточившей в руках своих не только сакральные функ¬
ции, но и прибравшей к рукам в какой-то мере хозяйственные, юридиче¬
ские, финансовые и иные дела (о чем говорят персепольские таблички),
маги, эти носители религиозной мысли мидийского народа1, были в то
же время, так сказать, силой крамольной. Маги являлись застрель¬
щиками многих известных, вероятно, и неизвестных нам значительных
событий древней и средневековой истории Мидии и вообще Ирана1 2.
Мидийский «национальный» характер событий, связанных с выступ¬
лением Гауматы, принимает большинство исследователей нового
времени3, хотя были и противники этой точки зрения4.
Характерно, что, судя по Геродоту5, после смерти Гауматы о нем
сожалели «все народы Азии, кроме персов (курсив мой. — И. А.)».
Трудно додустить, что фраза эта является логическим домыслом самого
галикарнасского историка; она, несомненно, отражала реальное поло¬
жение вещей. Поэтому, вопреки мнению некоторых исследователей6,
едва ли приходится сомневаться в том, что события, связанные с именем
Гауматы, по существу, в конечном итоге являли собою мидийскую
реакцию7. Однако не следует забывать, что операция, предпринятая Гау-
матой, вначале протекала в завуалированной форме, ибо, как известно,
он объявился под именем Бардии, брата Камбиза, сына Кира, т. е. вы¬
ступил в роли Лжебардии8. И лишь несколько позднее, когда маг пере¬
нес свою резиденцию в Мидию9, обнаружились, по-видимому, мидийокие
корни его политики или, быть может, наоборот, — промидийская поли¬
тика Гауматы заставила его перенести свою резиденцию в Мидию.
Будучи магом и мидянином, Гаумата не чувствовал себя среди персов
в безопасности.
1 В. В. Струве. Указ, статья. Советское Востоковедение, 1948, т. V, стр. 31.
3	Маги были, очевидно, весьма влиятельными советчиками мидийских царей, но
в чем-то провинились перед Астиагом. Они же подбили Ксеркса на разрушение хра¬
мов. Кажется, маги были той главнодействующей силой, благодаря которой возникло
при Атропате теократическое государство Атропатена. Именно маги и были духов¬
ными учителями маздакидского движения, во главе которого стоял не кто иной, как
мобедан мобед (глава магов) Маздак. Подобных примеров немало. Так что история с
магом Гауматой нас не должна удивлять.
3	См. М. Duncker. Geschichte des Altertums, т* II, стр. 816, сл.; В. G. Niebuhr.
Vortrage über alte Geschichte, т. I, стр. 157; F. Spiegel. Érânische Altertumskunde.
Leipzig, T. I, 1873, стр. 310; его же. Die Altpersischen Keilinschriften, стр. 89;
F. Justi. Geschichte des alten Persiens. Berlin, 1879, стр. 50; W. Hutecker. Über
den falschen Smerdis. Königsberg, 1885; J. Hertel. Die Zeit Zoroasters, стр. 35 и др.;
H. N y berg. Die Religionen des alten İran. Leipzig, 1938, стр. 375; W. H e,n n i n g.
The Murder of the Magi. JRAS, 1944, стр. 133; J. Junge. Dareios I. König der Perser.
Leipzig, 1944, стр. 43 и мн. др.
Мидийский характер выступления Гауматы признает и акад. В. В. Струве (см.
История Древнего Востока, 1941, стр. 374 и др. его работы).
4	G. Rawlinson (The History of Herodotus, т. 2, стр. 459, сл.) видит в Гаумате
борца за „религиозную революцию“, направленную против „арийской религии“, но в
„национальном“ отношении отказывается признать за ней мидийское начало и стоит
за „скифское“ происхождение. J. Prâsek (указ, соч., стр. 231), хотя и отрицает мидий¬
ский „национальный“ характер (nationalmedischen Charakter) выступления Гауматы,
но считает его представителем „туземных“ (einheimischen), неарийских родов; ср.
E.	Herzfeld. AMİ, III, 1930, стр. I, сл.; его же. AMI, V, 3, 1933, стр. 125, сл.;
F.	W. König. Der falsche Bardija, стр. 161 и др.
6	Геродот, III, 67.
6	Равлинсона, Прашека, Масперо и др.
7	См. ниже.
8	W. Hutecker (указ, соч., стр. 43) предполагал, что другие народы государства,
за исключением самих персов, знали истинное положение дел, с чем согласиться
трудно. Впрочем, какие-то слухи в этом направлении, очевидно, распространялись.
Это возможно в особенности в отношении Мидии, где политика мага не могла, конеч¬
но, хоть в какой-то мере не давать о себе знать.
9	Об этом свидетельствует сама Бехистунская надпись, судя по которой маг нашел
свою смерть в Мидийской крепости Сикаяуватиш—в области Нисая.
268

То, что Гаумата объявился поначалу как Бардия, было, очевидно, не
больше как тактическим маневром. Последний тем более понятен, что
младший сын Кира был широко популярен среди народа, о чем говорит
традиция. Возможно, именно это обстоятельство и заставило Гаумату
воспользоваться именем Бардии.
Прав, конечно, Маркварт1, полагавший, что Гаумата, объявившийся
первоначально в Персиде и лишь впоследствии переправившийся
в Мидию, не мог открыть своего мидийского происхождения1 2. Возможно,
были и иные мотивы тому, что маг не мог объявиться под своим соб¬
ственным именем.
Что касается самой местности, где восстал Гаумата, то определение
ее вызывает ряд трудностей. В Бехистунской надписи3 сказано, что маг
Еосстад (udapatata) из „...Pisiyäuvädäyä Arakadris näma kauîa...».
Название Pisiyäuvadä в Бехистунской надписи, кроме упомянутого
места, встречается еще один раз4, там, где Дарий повествует о восстании
перса Вахяздаты. Ни в первом, ни во втором случае надпись не дает
возможности точно локализовать Пишияуваду. Чаще всего местность
эту искали в Фарсе и связывали ее с древней столицей Персии —
Пасаргадами5.
Очевидно, эту загадочную местность следует искать не в Мидии6,
а в Персии7.
Вопрос о месте возникновения восстания Гауматы был для некото¬
рых исследователей одним из решающих в деле определения этниче¬
ского характера и движущих сил этой «смуты». Локализация Пиши-
яувады на территории Персии — одна из главных причин, позволяющих
части историков отвергать мидийский «национальный» характер собы¬
тий, связанных с именем мага. Однако к подобному заключению можно
прийти разве только при полном игнорировании всей античной тради¬
ции, считающей Гаумату магом и мидянином. Наконец, не следует
забывать того, что, очевидно, именно это обстоятельство (т. е. мидийское
происхождение самозванца) и заставило Гаумату перенести свою рези¬
денцию в Мидию.
Если «отец истории»8 местом событий называет Сузы, то, возможно,
что он в какой-то мере и прав; по-видимому, весть о восстании Гауматы
1	J. Marquait. Указ, соч., стр. 158.
3 В самом деле, как мог Гаумата, оставленный Камбизом попечителем дворца в
столице Фарса, объявиться здесь под своим собственным именем?!
3 Pers. Beh., I, 36—37.
*	Там же, III, 42. Здесь сказано о том, что Вахяздата бежал в Пишияуваду.
a J. Oppert (Le peuple et la langue des Mèdes, стр. 117; Mémoires stir les Inscrip¬
tions des Achéménides. JA, сер. IV, т. XVII, стр. 380) делит это название на две части:
Plsiya (у Опперта—Pisiyâ) и uvâdâ, полагая, что оно являет собою видоизмененную
форму греческого Πασαργάδαι, которая по-персидски будто бы звучала как Pârçâuvâdâ.
F. Spiegel (Die Altpersischen Keilinschriften, стр. 228) в общем согласен с Оппертом.
J. Marquart (указ, соч., т. II, стр. 154) согласен с мнением Опперта, когда тот видит
в Пишияуваде древнюю столицу Фарса Πασ^ργάδαι, но протестует, когда французский
ученый отождествляет оба названия фонетически (lautlich). Маркварт производит
название Πασαργάδαι от *Pasarkadris или *Pasarkadrajah [die hinter (pasa) dem Arkad-
ris). Но и в этом случае само наименование Pisiyâuvada остается необъясненным.
Пишияуваду отождествляли с Пасаргадами A. Poebel (AJSLL, т. 55, 1938, стр. 287),
F. W. König (указ, соч., стр. 195), W. Hinz (ZDMG, т. 102, 1952, стр. 35) и др. См.
по этому поводу также Е. Н e г z f e 1 d. AMI, I, 1929—1930, стр. 87. Название горы
Аракадриш G. Сатегоп’ом (Persepolis Treasury Tablets, стр. 12) сопоставляется с
наименованием HarKadushi, встречающимся в персепольской табличке (№41) на элам¬
ском языке.
6	Cp. Е. Herzfeld. AMI, 1, стр. 117.
7	Повествуя о восстании Вахяздаты, Дарий говорит, что оно было вторым в Пер¬
сии (см. Beh., Ill, 24). Очевидно имеется в виду, что первым было восстание Гауматы.
В противном случае это место Бехистунской надписи объяснить нельзя. Впрочем, в
другом месте (Beh., İV, 7—10) Дарий ясно говорит, что Гаумата сделал мятежной
Перейду.
*	Геродот, Ш, 64.
269

дошла до Камбиза в то время, когда маг короновался в Сузах и объявил
себя «царем стран».
Итак, 14-го вияхны1 Гаумата, воспользовавшись недовольством
широких слоев народа политикой Ахеменидов, захватывает власть
в свои руки.
Вопросы датировки правления Гауматы1 2 в свое время вызвали
немало разногласий. Геродот3 ограничивает время правления мага
семью месяцами, с чем согласна значительная часть ученых, хотя они
и по-разному датируют события, связанные с правлением мага4.
Другая группа исследователей, ссылаясь на существование вавилон¬
ских контрактов5 времен Б ар дни — Гауматы (одни из которых помечены
«годом восшествия», точнее: «началом царствования»6, а другие «первым
годом»), пытается продлить время правления Гауматы на целый год и
говорит о 19 месячном правлении мага7.
В настоящее время, после опубликования новых работ о персидском
календаре нельзя, уже сомневаться в правильности утверждения Геро¬
дота8. 14-ое вияхны, как это теперь установлено, соответствует И марта
522 г. до н. э.9, а не 523 г. до н. э., как это утверждал Прашек10 11, и не
521 г. до н. э., как это пытался доказать Опперт11.
Очевидно, вскоре после пронунсиаменто (по Геродоту: «сейчас же по
вступлении на престол»12), магом, как утверждает Геродот13, были разо¬
сланы во все области Персидской империи послы, долженствовавшие
возвестить об освобождении от военной службы (ατελειη στρατηιης) и
податей (φόροι ) на три года, что, по-видимому, и было главной при¬
чиной того, что (как это утверждает сама Бехистунская надпись)
«тогда весь народ мятежным стал и от Камбиза к этому (т. е. Гау-
1	Beh. I, 3 7—38: Viyaxnahya mahya XIV raucabis Nakata aha yadiy udapatata.
3 J. Op pert. Les Inscriptions du Pseudo-Smerdis et de l’usurpateur Nidintabel
fixant le calendrier perse. Actes du Щ\\&те Congrès, des Orientalistes. Leide, 1893,
стр. 253—264; F. H. Weiss ba ch. Zur Chronologie des Kambyses. ZDMG, t. 51,
1897, стр. 661, сл.; его же. Zur Chronologie des falschen Smerdis und des Darius
Hystaspis. Там же, т. 55, стр. 511, сл.; Н. Win ekle г. Untersuchungen zur altorienta¬
lischen Geschichte. Leipzig, 1889, стр. 138; J. Marquart. Die Chronologie des Kam¬
byses und der Lügenkönige und der altpersische Kalender. Untersuchungen zur Geschi¬
chte von Eran, t. II, Leipzig, 1905, стр. 126, сл.; J. P га sek. Kambyses. Der А. O.,
XIV, стр. 29 и др·
3 Геродот (111, 66 —67) пишет, что Камбиз умер „βασιλεύσαντά μέν τά πάντα επτά
ετεα %αΐ πέντε μήνας... ο δέ δή Μάγος τελευτήσαντος Καμβύσεω άδεώς έβασίλευσε μήνας επτά τούς
επίλοιπους Καμβόση ές τα οχτώ ετεα τής πληρώσιος.“
L См. указ, работы J. Oppert’a, J. Marquart’a и др.
fi J. Strassmaier. Inschriften von Nabopalassar und Smerdis. ZA, IV, 1889;
F. Weissbach. Zur Chronologie des falschen Smerdis und des Darius Hystaspis.
ZDMG, t. 55, стр. 511, сл.; его же. Ober einige neuere Arbeiten zur babylonisch-
persischen Chronologie. ZDMG, t. 55. стр. 195, сл. Всего было опубликовано 15
контрактов.
6	rês sarrûti.
7	H. W i n c k 1 e г. Указ, соч., стр. 138. В последнее время эту точку зрения защи¬
щал А. T. Е. О 1 m s t e a d в AJSLL, 1938, т. 55, стр. 398.
8	A. Poebel. The Names and the Order of the old Persian and Elamite Months
During the Achaemenian Period. AJSLL, t. 55, 1938, стр. 130, сл.; его же. Chro¬
nology of Darius’ Fist Year of Reign. ı ам же, стр. 142, сл.; его же. The Duration
of the Reign of Smerdis the Magian, and the Reigns of Nabuchadnezzar HI
and Nabuchadnezzar IV. Там же, т. 56, 1939, стр.	121, сл.; W. Hinz.
Das erstre Jahr des Großkönigs Dareios. ZDMG, 1938, t. 92, стр. 136, сл.
9	См. указ, работы А. РоеЬеГя. О древнеперсидском календаре см. также А. А.
Фрейман. Древнеперсидский календарь в свете новейших открытий. ВДИ, № 3, 1946,
стр. 15, сл.
10	J. Prasek. Geschichte der Meder und Perser, т. I, стр. 261.
11	J. О р р e г t. Указ, соч., в Actes... стр. 253, сл.
13 Геродот, III, 67.
13 Там же.
270

мате. — И. А.) перешел, — и Персия и Мидия и другие страны. Власть
этот захватил. Гармапады месяца 9-ый день был, когда он власть захва¬
тил. Тогда Камбиз умер своей смертью»1.
И в самом деле уже через какой-нибудь месяц после начала этих
событий, в Вавилоне датируют not годам правления Бардин — Гауматы1 2
(табличка от 14 апреля = 19 Nisannu), хотя Камбиз в это время был
жив и в некоторых местах Вавилонии признавался царем (ибо годами
его правления датирована табличка от 18 апреля = 23 Nisannu, являющая¬
ся последним документом, датируемым по Камбизу)3 и борьба, очевид¬
но, продолжалась. Только 9-го Гармапады4 (2-го июля) 522 г. до н. э.
Гаумата официально захватил власть (xsaçam ^ağarbäyata — как
выражается Дарий) и, по-видимому, короновался, что было, очевидно,
следствием признания его во всей империи5, после чего, как сообщает
Бехистунская надпись, Камбиз умер6.
Таким образом, между пронунсиаменто и официальным провозгла¬
шением Гауматы царем прошло около четырех месяцев. Это было, оче¬
видно, временем интенсивной деятельности, возможно, тяжелой и напря¬
женной борьбы мага за власть, за проведение в жизнь реформ, на кото¬
рые намекает Геродот («...сделал много добра всем своим подданным»)
и которые сделали Гаумату настолько популярной личностью, что когда
он был убит «...все народы Азии жалели о нем...»7.
Намек на борьбу, развернувшуюся в первые месяцы правления
Гауматы, мы видим в словах Бехистунской надписи, где сказано, что
маг «много народу убил, который прежнего Бардию знал»8. Поэтому
нельзя всецело согласиться с Геродотом, когда он пишет, что маг
спокойно ( άδεώς ) процарствовал семь месяцев. Очевидно, «отец исто¬
рии» здесь имеет в виду внешнюю сторону правления Гауматы. Судя по
всему, против него действительно никаких выступлений и восстаний не
было. Об этом ничего не знает ни Бехистунская надпись, ни Геродот9,
или какие-либо другие источники10 11. И несмотря на это ряд историков11
1 Beh., 1, 43.
3 J. Strassmaier. Указ. соч. ZA, т. IV, 1889, стр, 123, сл.
3 J. Strassmaier. Inschriften von Cambyses, König von Babylon, табл. Jfc 409.
« Beh., I, 42.
5	W. Hinz. Указ. соч. ZDMG, том 92, 1938, стр. 146. С утверждением Прашека
(указ, соч., т. I, стр. 274) о том, что некоторые страны не признали самозванца не пред¬
ставляется возможным согласиться. Это указание противоречит Бехистунской надписи
и другим источникам.
6	Ктесии (fr. 23) и Помпей Трог (Just., IX, 8) утверждают, что маг стал царство¬
вать после смерти Камбиза. См. так же F. Justi. Die altpersischen Monate. ZDMG,
T. 51, 1897, стр. 237. Однако это сообщение противоречит ясному указанию Бехистун¬
ской надписи и, поэтому, не может быть принято.
7	Геродот. Ill, 67.
8	Beh., I, 51: »karam vasly avajaniya hya paranam Bardiyam adana*.
9	Г еродот, III, 61, сл.
10	К т е с., fr. 29.
11	J. О р р е г t. Указ. соч. в Actes..., стр. 256; H. N у b е г g. Die Religionen des alten Ir¬
an,стр. 345; F. W. König. Der falsche Bardija, стр. 25, 38; J. M а г q u а г t. Указ, соч.,
И. стр. 162 и др. Эта точка зрения в основном происхождением своим обязана неп¬
равильной интерпретации соответствующего места Бехистунской надписи: »yafta adam
Gaumatam tyam Magum avajanam pasava I martıya Açina nama Upadarmahya puga
hauv udapatata Uvjaiy	 uta I martiya Babiruviya Naditabira nama Ainairahya puga
hauv udapatata Babirauv....“ (Beh., 1, 73—78). Комментируя это место, Опперт (указ,
соч., стр. 256) пишет: .le roi dit, que les Babyloniens etlesSusiens se révoltèrent pen¬
dant qu’il tuait le Mage (Jatha avajanam) et non pas après qu’il l ait tue*. В при¬
мечании он пишет: »II suit il est vrai, le mot pasava, .apres* il n’indique pas rigoure¬
usement le temps postérieur, mais est souvent une pure cheville*. Все это ни к чему,
ибо в надписи с предельной ясностью сказано, что .когда я Гаумату мага убил (имен¬
но .убил*, а не .убивал*; в тексте: avajanam) после (pasava) ...Асина.,, восстал в
Эламе... и.,. Нидннту-бэл... в Вавилоне*. Игнорировать слово .pasava* тут ни в коем
271

пытается доказать, что весь период правления Гауматы был заполнен
всевозможными восстаниями, якобы направленными против мага. Судя
по Бехистунской надписи, все эти »восстания, как об этом »недвусмысленно
говорит сам Дарий, были направлены не против Гауматы, а против
Дария. И начались они после того, как маг был уже убит Дарием1.
Не следует забывать, что еще 20-го сентября, т. е. за девять дней до
убиения Гауматы, в Вавилоне датируют годами правления Бардии* 2 3,
а первый контракт с именем Нидинту-бэла относится к 7 октября
522 г. до н. эА И поэтому нет никаких оснований доказывать, что, в част*
ности, восстание Нидинту-бэла началось против Гауматы еще в августе
522 г. до н. э.4.
Итак, мы считаем, что все восстания начались после убиения Гау¬
маты и вступления Дария I на престол и были направлены не против
первого, а второго.
Социальный характер переворота и движения, возглавляемого магом,
в литературе освещался с различных, порою диаметрально противо¬
положных позиций.
Нельзя сказать, что вопрос о социальном характере и движущих
силах движения Гауматы в западноевропейской науке вообще не
ставился. Если так можно выразиться, проблема Гауматы, различные
Частные и даже в какой-то мере общие вопросы, связанные с деятель¬
ностью самозванца, стали привлекать внимание исследователей еще со
второй половины XIX в.5. Некоторые буржуазные ученые вовсе не отка¬
зывались видеть в Гаумате возмутителя спокойствия, революционера,
врага «феодальной» собственности и «феодальных» порядков и борца за
интересы «крепостных» крестьян6. Часто видели в нем предшественника
Маздака — вождя средневекового крестьянства Азербайджана и Ирана.
Но тем не менее, почти ни в одной из работ этих авторов, работ объ¬
ективистских, в методическом и методологическом отношениях очень
слабых и порою даже беспомощных, пестрящих всякого рода курьез¬
ными «выводами», не сделана даже попытка научного выяснения
социальных противоречий общества, в котором жил и действовал Гау-
мата. Для Херцфельда, Кёнига и других им подобных исследователей
лучае нельзя. Наконец, в самой Бехистунской надписи (§ 6), как на это указал мне
Ландамаев М. А., сказано, что когда Дарий стал царем, Ахура-мазда вручил ^му
царство над всеми двадцатью тремя странами. Поэтому нельзя согласиться также и
с утверждением А. T. E. Olmstead’a (AJSLL, т. 55, 1938, стр. 403) о том, что к мо¬
менту захвата власти Дарием Элам и Вавилония уже отпали от самозванца.
» Beh., I, 73—74.
3	Табличка датирована 1 днем месяца Tisritu (см. J. Strassmaler. Указ. соч. ZA,
т. IV, 1889, стр. 127, сл.).
9	Табличка эта датирована 17днем месяца Tisritu (см. F. Weissbach. Zur neu-
babylonische und achämenidische Chronologie. ZDMG, t. 92, стр. 636; W. Hinz. Указ,
соч. ZDMG, t. 92, стр. 146). Очевидно, восстание Нидинту-бэла началось через два—
три дня после того, как весть об убиении Гауматы и захвате власти Дарием дошла
до Вавилона. А весть об этом могла дойти до Вавилона примерно через четыре дня.
Этого было достаточно, чтобы на коне покрыть расстояние в 550 км., т. е. расстояние
от Нисейской равнины, где была расположена резиденция мага Sikayauvatis (см.
J. Marquart. Указ, соч., стр. 159, сл.) до Вавилона (см. W. Hinz. Указ. соч. ZDMG,
т. 92, стр. 146).
4	Как это делает, например, F. W. König. Указ, соч., стр. 38.
5	W. Hutecker. Über den falschen Smerdis.
6	См. E. Н е г z f e 1 d . AMI, т. V, 3, стр. 138, сл.; его же. Zoroaster and his
World, t. I, стр. 209; F. W. König. Указ, соч., стр. 161, 170, 199, 210 и мн. др.;
J. Junge. Указ, соч., стр. 48 и др. Справедливость требует отметить, что еще
Н. Winckler (Altorientalische Forschungen, т. II, 1900, стр. 209) проницательно заме¬
тил, что Гаумата, боровшийся против знати и иерархии, „...был выдвинут народным
движением (Volksbewegung)* и что он стремился достигнуть своей цели путем осво¬
бождения от податей (Steuererlasse). Но рассуждения Винклера о том, что маг борол¬
ся против ориентализации (Orientallsirung) (?1) персов и т. п. маловразумительны.
272

Гаумата — по существу противник зороастризма, грабивший «феодаль¬
ное дворянство» революционер и только.
В основном же значительное большинство западноевропейских уче¬
ных почти обходило вопрос о социальном характере движения Гауматы1,
ограничиваясь разве только указанием на то, что захват власти магом
был простой узурпацией, в силу чего последний должен был уста¬
новить «...в Фарсе режим террора, который, естественно, был направлен
против знати (Adel)»2.
Острие политики Гауматы было направлено против знати не потому,
что маг вел с ней социальную и политическую борьбу, а петому, как это
вытекает из интерпретации Маркварта3, что самозванец видел в знати
Фарса тех, которые могли бы разоблачить незаконного царя-узурпатора.
Именно исходя из этого узкого понимания действий Гауматы, как
простой узурпации власти, и только, Маркварт иронически отзывается
о Винклере, пытавшемся видеть в событиях, связанных с именем мага,
народное движение, направленное против «знати и иерархии»4.
Чаще всего, видя в «смуте» Гауматы мидийскую реакцию, считали,
что движение это носило преимущественно религиозный характер5.
Наличие сильных религиозных мотивов в политике Гауматы почти
никем не отрицалось6. Однако расценивалось это с совершенно различ¬
ных позиций. Одни видели в Гаумате ревностного зороастрийца7, а дру¬
гие, напротив, — врага зороастризма и представителя древних учений
мидийских магов8.
1	По мнению F. Spiegelt (Die Altpersischen Keilinschriften, стр. 89), спор (Streit)
между магами и Ахеменидами за гегемонию есть „wesentlich eine Streitigkeit der be¬
iden Stamme der Perser und Meder“ (cp. его же. Érânische Altertumskunde, II, стр.
310). Прашек (указ, соч., стр. 281), значительно упрощая картину, сводит борьбу
Гауматы к борьбе между туземными (einheimischen) родами, представителями кото¬
рых был „самозванец“, и „арийскими“ племенами, представителями которых были Да¬
рий и шесть родовых князей.
2	J. Marquart. Указ, соч., стр. 158. См. также J. Р га sek. Указ, соч.,
стр. 280.
3	Другие считают, что слова Бехистунской надписи:	„народ... боялся“ Гаумату
Jkarasim haca darsam atarsa (Beh., I, 50—51)] свидетельствуют о том, что жестокость
его была направлена против персидского народа. См. F. Spiegel. Die Altpersischen
Keilinschriften, стр. 89. Cp. также J. Her tel. Die Zeit Zoroasters, стр. 42.
4	J. Marquart. Указ, соч., стр. 158, прим. 3.
5	В частности F. Lenormant (Mannuel d’Histoire Ancienne de l’Orient, т. II, Paris,
стр. 422, 428 и др.) полагает, что Гаумата, будучи мидянином и магом, вел беспо¬
щадную войну против маздаизма персов, восстанавливая тем самым супрематию ре¬
лигии магов и исключительное преобладание мидян. Однако следует сказать, что
французский ученый основывал свои по преимуществу верные выводы на неправиль¬
ном понимании терминов известного § 14 Бехистунской надписи. Это место он вслед
за Равлинсоном переводил так: „я восстановил песнопения и священные церемонии*.
W. Henning (указ, статья. JRAS, 1944, стр. 133 и др.), J. Junge (указ, соч., стр. 43)
и др. считают, что в результате переворота Гауматы установилось теократическое
правление магов. G. Rawlinson (указ, соч., стр. 548, сл.), хотя и отрицает индийский
„национальный“ характер движения Гауматы, тем не менее однако считает, что „ре¬
волюция“ магов ставила целью своей исторгнуть власть у военной группировки и
передать ее жрецам. Ср. также W. Hutecker, Указ, соч., стр. 61.
6	См. впрочем H. W i η с k 1 е г. Указ, соч., т. II, стр. 209, где он пишет, что маг
„очевидно следовал политике враждебной (feindliche politik) жречеству... разрушал
храмы (tempeln)·.
7	F . Justi (Geschichte des alten Persiens, стр. 50 и др. См. также ZDMG, 1899,
т. 53, стр. 89 и др.) считал мага фанатичным зороастрийцем. Примерно того же мне¬
ния J. Marquart (указ, соч., стр. 158, прим. 3), считавший, что разрушение „...мест
поклонения (Verehrungsstätten) в Фарсе Гауматой можно объяснить только рев-
ностъю мага по отношению к строгому учению Заратуштры, в противовес более
свободным обычаям маздаистических персов...“. G. Messina (указ, соч., стр. 80, сл.)
считал, что Гаумата, разрушая храмы племенных богов персов, поступал как истый
адепт зороастризма.
8	Еще J„Oppert (Le peuple et la langue des Mèdes, стр. 166) считал Гаумату
противником зороастризма, который будто бы разрушал храмы зороастрийцев. Тео-
273
253-18

В последнее время акад. В. В. Струве1 дал новую трактовку движе¬
ния Гауматы. Считая последнего представителем мидийского жречества
и знати, В. В. Струве полагает, что маг стремился обеспечить полное
господство знати* 1 2, притеснял и ограничивал права широких народных
масс и старой родоплеменной организации и что противник его (т. е.
Гауматы) Дарий опирался в своих действиях на «широкие народные
массы», которые будто бы были унижены и обездолены во время господ¬
ства Гауматы. Эти утверждения крупнейшего советского историка дрез-
него Востока о социальной сущности, и характере интересующего нас
движения находятся, как кажется нам3, в противоречии с объективным
ходом событий, данными античных авторов, да и самой Бехистунской
надписи, в которой сам противник всего политического режима
Гауматы и его убийца — Дарий недвусмысленно говорит о точу
что «весь народ (kära haruva) мятежным стал и от Камбиза к этому
(т. е. Гаумате. — И. А.) перешел — и Персия, и Мидия и другие
страны».
Разумеется, причину перехода «всего народа» на сторону Гауматы
никак уж нельзя искать в антинародной политике последнего.
Понятно, что успех мага среди широких масс народа можно объяс¬
нить только в том случае, если в указаниях Геродота4 на действия Гау¬
маты видеть широкие, предпринятые в интересах народных масс соци¬
альные преобразования. Так, несомненно, и было. >
Отправным, в деле уяснения сущности реформ Гауматы, материалом
для исследователей является, конечно, - известный § 14 Бехистунской
надписи, ставший, впрочем, камнем преткновения в трудах ученых-
востоковедов.
Текст, подлежащий нашему рассмотрению, хотя весьма и мал, но
очень сложен и труднодоступен пониманию. Тут чуть ли не каждое
слово вызывает различные толкования и зачастую переводится по¬
рто о том, что маги были представителями древних религиозных учений и являлись
противниками зороастризма в ее наиболее полной форме разработали J. Hertel (Achä-
meniden und Kayaniden, стр. 11, сл.; Die Zeit Zoroasters, стр. 9, сл.) и E. Herzfeld (Ar¬
chaeological History of Iran, стр. 43, сл.; Zoroaster and his World, стр. 48, сл.) и др.
Хотя эти положения не совсем верны, тем не менее, однако, J. Hertel (Die Zeit Zoroa¬
sters, стр. 35), как нам кажется, был прав, когда утверждал, что Гаумата, раз¬
рушая храмы персов, поступал как маг и мидянин.
0	факте разрушения Гауматой храмов было высказано множество других пред¬
положений. См. F. Spiegel. Die Altpersischen Keilinschriften, стр. 9, 89 и др.;
Е. Herzfeld. Altpersische Inschriften, стр. 52.
1	См. В. В. Струве. Лекции по истории Древнего Востока, изд. ЛГУ, стр. 127,
сл.; его же. История Древнего Востока, 1941, стр. 374; его же. Восстание в Мар-
гиане при Дарии I (Материалы ЮТАКЭ, вып. I, Ашхабад, 1949, стр. 19, 31, прим. 80).
2	Утверждая это, В. В. Струве ссылается (Восстание в Маргиане при Дарии I,
стр. 31, прим. 80). на неизданную работу В. О. Тюрина, оставшуюся, к сожале¬
нию, неизвестной мне.
3	Многочисленными работами своими, значение которых трудно переоценить
акад. В. В. Струве, несомненно, в очень большой степени содействовал уяснению
многих вопросов истории древнего Ирана. Однако с его трактовкой социального
характера переворота Гауматы согласиться не представляется возможным. Свое не¬
согласие с положениями акад. В. В. Струве я высказал впервые еще в докладе, про¬
читанном 4 мая 1944 г. на научной сессии исторического факультета Азгосуниверситета
им. С. М. Кирова. Эта же моя точка зрения была отражена в неопубликованной
работе, посвященной восстанию Гауматы (научный архив Ин-та истории АН Азерб.
ССР, инв. № 1695), а также в кратком виде в работе „Мидия—древнейшее государ¬
ство на территории Азербайджана* (Очерки по Древней Истории Азербайджана,
Баку, 1956, стр. 154—162). И в настоящей работе я в основном остаюсь на старых
своих позициях относительно социального характера движения, возглавляемого Га¬
уматой. О движении Гауматы в ближайшее время мною будет подготовлена специаль¬
ная работа.
4	Геродот, 111,67.
274

разному1. И поэтому, видимо, не этому эксцерпту должно принадлежать
последнее слово в определении характера тех операций, которые были
произведены Гауматой. Очевидно, здесь придется пользоваться ком¬
плексным методом широкого анализа контекста с привлечением, в част¬
ности, данных о последующих действиях того «народа», о котором
говорит Дарий, а также о его (т. е. Дария) контрмерах против него
или, точнее, части его (т. е. народа).
Тем не менее остановимся пока на известной выдержке из Бехисгун-
ской надписи, которая так различно понималась, и вероятно, будет пони¬
маться в трудах исследователей. «Я, — сказано в надписи2, — вос¬
становил (akunavam) âyadanâ, которые Гаумата маг разрушил». Далее
в тексте следует: «adam niyaçärayam kärahyä abicaris gaiöämcä
mäniyamcä viöbiscä, которые у них Гаумата маг отнял (adına)».
1	Уже первые исследователи отмечали значительную трудность понимания § 14
Бехистунской надписи. См. H. Rawlinson. Указ. соч. JRAS, X, 1847, стр. 29;
J. Oppert. Указ. соч. в JA, сер. IV, т. XVII, стр. 404, сл.; его же. Le peuple et
la langue des Mèdes, стр. 167; C. Kossowicz. Inscriptiones Palaeo-Persicae Achae-
menidarum. Petropoli. 1872, стр. 7 и др.; F. Spiegel. Die Altpersischen Keilinschrif¬
ten, стр. 89 и др.; F. Justi. ZDMG, т. 53, 1899, стр. 89, сл.; W. F о у. Altpersisches
und neuelamisches. ZDMG, т. 54, 1900, стр. 341, сл.; см. сводку различных переводов
указанного места Бехистунской надписи в работе F. Н. Weissbach. Die Keilin¬
schriften der Achämeniden. Leipzig, 1911, стр. 21. Не менее различно переводят это мес¬
то и новые авторы, о чем ниже.
3 В эламском варианте сказано:
m û an şi- i a-an anna-ap-pan-na hu-ut-ta ар-ра m [Kam-ma-ad-da] ak-ka mma-ku-is [sa]-
ri-is-da a-ak mû m [tas]-sü-ip-na UDU-tas (?) a-ak ZIZ (?) a-ak mkur-tas а-ак ►
[û-EL-ma-an-nu-i]-p-ma ap pi-li- ia ap-pa mKam-ma-ad-da ak-[ka] mrna-ku-is e-ma ap
du-is-da.	~
О	вызывающих сомнение знаках UDU-tas, ZIZ и др. терминах см. ниже.
Что же касается частично попорченного слова ►-[û-EL-ma-an-nu-iJ-p-ma, то оно вос¬
станавливается с несомненностью из других мест Бехистунской надписи. F. H. W e i s s-
b a ch (Die Achämeniden Inschriften zweiter Art, стр. 62) прежде читал это место>-
ûrmannip-ma. То же самое делают L. W. King и R. С. Thompson (указ, соч., стр.104).
Более старые авторы читали ^-Hu-el-man-nu. У Е. Herzfeld’a (Altpersische Inschri¬
ften, стр. 244) и др. дается чтение ulam-. Однако с этим согласиться нельзя (см.
F. Н. Weissbach. Zur Kritik der Achämenideninschriften. ZDMG, t. LXVII, 1913,
стр. 298; J. Harmatta. Elamica. Acta Linguistica Academiae Scientiarum Hungari-
cae, t. V, стр. 281, сл., Budapest, 1955). Поэтому знак этот пока следует читать как
EL.
Вместо ар pi-li- ia прежде читали appi liya (L. W. К i n g, R. C. Thompson.
Указ, соч., стр. 104 —105), appi la....уа (F. H. W e i s s b a c h . Die Achämeniden Inschrif¬
ten... стр. 62). Однако вернее читать ар pi-li- ia (см. W. F о у. ZDMG, т. 54, стр. 352),
где ар—местоимение мн. ч., a pi-li-ia—.вернуть“ (ср. др. персидское niyaçarayam, т. е.
.вернул“). См. также В. О. Тюрин. К установлению значения социально-экономи¬
ческих терминов Бехистунской надписи. Труды Ин-та языкознания АН СССР, т.
VI, 1956, стр. 505.
Вместо e-ma ар du-is-da прежде читали emaptusta (F. Н. Weissbach. Указ,
соч., стр. 62; L. W. King, R. С. Thompson .Указ, соч., стр. 105). Однако, очевид¬
но, что здесь три разных слова: е-ma (предлог „в“, „у"), ар (местоимение мн.ч.) и du-
is-da (отнял) [см. В. О. Тюрин. Указ, статья, стр. 505].
Перевод всего отрывка будет дан ниже.
В вавилонском варианте Бехистунской надписи сохранилось только: ana-ku e-te-
pu-su bîtâti sa ilâni (pl.) sa mGu-rna-a-tu a-ga-su-u ma-gu-su ib-bu-lu ana-ku[	] sa
“Gu-ma-a-tu a-ga-su-u ma-gu-su i-ki-mu-su-nu-tu“, т. e. .я восстановил дома богов, кото¬
рые Гаумата-маг разрушил. Я		 что Гаумата-маг у них отобрал“. Таким образом
вавилонский вариант, по существу, нам ничего не дает. См. однако ниже. Почти ни¬
чего нам не дает и арамейская версия Бехистунской надписи, где сохранилось всего
два слова: nksyhwm и wbtyhwm, т. е. .имущество их и дома их“ (см. A. U n g n a d .
Aramäische Papyri aus Elephantine. Leipzig, 1911, стр. 91). Несмотря на это, L. H.
Gray (Iranian Miscellanies. JAOS, t. 33, 1913, стр. 282—283), В. О. Тюрин (указ,
статья в ТИЯ, стр. 513, сл.) и др. пытались сопоставить эти слова с терминами Бе¬
хистунской надписи. I. Gershevitch (рецензия на G. Cameron. Persepolis Treasury
Tablets. Chicago, 1948. Asia Major, т. II, стр. 140—141) высказал сомнение в отно¬
шении возможности использования арамейской версии для понимания отдельных
терминов Бехистунской надписи.
275

Уже третье по счету слово нашего текста — äyadana вызывает ряд
трудностей1. Тем не менее, однако, оно должно быть переведено, по-
видимому, словом «храм».
Множество различных толкований вызвало слово kara. В зависимо¬
сти от того как понимался этот термин, по-разному и истолковывался
интересующий нас отрывок. Прежние авторы совершенно справедливо
это слово обыкновенно переводили как «народ», «войско»1 2. Но позднее
в это слово все чаще стали вкладывать понятия чуждые его истинному
значению, нередко явно абсурдные3. Надо потерять всякую историче¬
скую перспективу, чтобы утверждать, что в надписях Дария I под
словом «kära» разумеются «феодальная знать», «ленники», ««военно¬
обязанные кшатрии» (как утверждают одни)4 или только — крестьян¬
ство (как утверждают другие)5. Древнеперсид^кое слово «kära», имея
общее собирательное значение «народ» (со включением всех групп
свободного населения) в отдельных контекстах может означать также и
«войско»6.
Значение следующих четырех слов abicaris, gaiftamcä, mäniyamcä,
viôbiscâ настолько темно7, что с уверенностью можно сказать, что
у нас имеется почти столько же значений для каждого из этих слов,
сколько имеется их переводов. Истолкование упомянутых четырех
слов при помощи известных нам языковых материалов порождает
настолько разные варианты, что даже самые правдоподобные из них
могут быть приняты только условно. В данном случае и эламские кор¬
1	H. Rawlinson переводил ayadana как »rites*; J. Oppert— „temple, autel".
F. Spiegel (Die Altpersischen Keilinschriften, стр. 9) переводит это слово: „die Plätze
den Anbetung“. По мнению этого исследователя, ayadana только в крайнем случае
можно перевести как „храм“ (там же, стр. 89). С. Kossowicz (указ, соч., стр. 15) сло¬
во это переводил как „sacella“. Ученых, отказывавшихся видеть в ayadana „храм“,
смущало указание Геродота (I, 131), что персы не строят храмов. [У Геродота встре¬
чается термин πύργος, у Ктесия же (fr. 13) Ιερόν]. Теперь, когда хорошо известно, что
персы сооружали довольно большие храмы (см. R. Ghirshman. L’Iran des origines
à l’Islam. Paris, 1951, стр. 136, сл.), это указание Геродота не может быть взято в
расчет. Ср. ниже, стр. 304.
Вавилонским и эламским коррелятами ayadana являются bîtâti sa ilâni („дома бо¬
гов“) и şi-ia-an na-ap-pan-na („храм богов“).
2	Так переводили кага J. Oppert (указ. соч. в JA, сер. İV, т. XVII); F. Spiegel (указ,
соч.); F. Н. Weissbach (указ, соч.); Chr. Bartholomae (Altiranisches , Wörterbuch. Strass¬
burg, 1904, под словом kara) и др.
3	Уже F. Justi (ZDMG, т. 53, 1899) переводил это слово как „рыцарская знать“.
W. Foy (там же, т. 54, 1900), переводя kara как „народ“, поясняет его: „т. е. знать“.
По Е. Herzfeld’y (Altpersische Inschriften, под словами abiCaris, νίθ) kara это—„сво¬
бодные военнообязанные, кштарии“. По мнению F. W. König’a (Relief und Inschrift
des Königs Dareios I am Felsen von Bagistan. Leiden, 1938, стр. 38; см. также Der
falsche Bardija, стр. 161 и др.) kara—„ленники“, „феодальная знать“ и т. п. Того же
мнения J. Junge (Dareios I, König der Perser, стр. 43).
4	F. W. König, E. Herzfeld, J. Junge и др.
5	J. Hertel. Die Zeit Zoroasters, стр. 41.
6	Когда Дарий говорит, что „kara враждебным стал“ (Beh. I, 33) или Дата весь
мятежным стал и от Камбиза к этому (т. е. Гаумате) перешел* (Beh. I, 40—41) или
же „Kärasim его (т. е. Гауматы) жестокости боялся“, то здесь, конечно, имеется в
виду „народ“ вообще, а не „войско*. Когда же Дарий говорит: „kara..., который был
при мне“ (Beh. II, 18—19) или же „kara Нидинту-бэла* (Beh. I, 88—89), то здесь,
разумеется, имеется в виду „войско“, а не „народ“.
Древнеперсидское собирательное „kara“ соответствует эламскому собиратель¬
ному „tassub“ („народ“) и вавилонскому Ûku. Иногда в вавилонских надписях на¬
равне с ûku персидское kära переводится также и ummânâte (войска) и nisê (люди).
[См. В. О. Тюрин. Социальное положение kur-tas по документам из „сокровищ¬
ницы* Персеполя. ВДИ, 1951, № 3, стр. 35—36;'его же. Указ, статья. ТИЯ АН'
СССР, 1956, т. VI, стр. 502].
06	обороте „kara... hya viöapatiy“, употребляемым Дарием I, см. ниже.
7	J. Oppert (указ, соч., JA, сер. IV, т. XVII, стр. 410) считал, что это место Бе-
хистунской надписи „est difficile*.
276

реляты этих слов нам почти ничего дать не могут, ибо они так же мало
понятны, как и персидские и на известном эламском материале, за
исключением одного слова1, истолкованы быть не могут. Что же каса¬
ется арамейской версии, то данные ее, как кажется, очень мало надеж¬
ны1 2. Прежде всего мы не знаем, какому из четырех слов персидской
надписи соответствует одно из двух арамейских слов3. Но, если даже и
удастся с уверенностью идентифицировать два из четырех персидских
слов с двумя сохранившимися арамейскими словами, то и это даст очень
немногое, ибо сами арамейские слова nksyhwm и wbtyhwm, будучи
весьма многозначными не передают какого-либо конкретного понятия4.
Интересующий нас отрывок не совсем ясен также и в смысле синтак¬
сической конструкции. Правда, все три первые слова (abicaris, gaiftä-
mcä, mäniyamcä) стоят в винительном падеже и являются прямыми
дополнениями, но abicaris — форма множественного числа, причем без
энклитического союза, gai&äm£ä и mäniyamcä же стоят в единственном
числе5 и притом с энклитическими частицами. Однако затруднение
вовсе не в этом, а в том, что последнее слово viftbiscä, которое,казалось
бы, так же как и первые три, должно было стоять в винительном падеже
и являть собою четвертое по счету прямое дополнение, на деле стоит
в орудивном падеже, да и еще с энклитическим союзом cä6.
Первое из интересующих нас слов — abicaris. Если отбросить совер¬
шенно гадательные и явно модернизирующие переводы7, то его оче¬
1	Kur-tas.
2	См. I. Gershevitch. Указ, рецензия. Asia Major, т. II, стр. 140—141.
3	Еще первый интерпретатор указанного места Бехистунской надписи при помощи
арамейских слов L. Н. Gray (Указ, соч. JAOS, т. 33, 1913, стр. 282—283) считал воз¬
можным отождествить древнеперсидское manıyam с арамейским nksyи соответственно
νίθΙΗέ с byt'. Арамейское nksy он истолковывал с помощью древнееврейского nksym
.богатства*, a byt’ это— «дом*. Е. Herzfeld (Altpersische Inschriften, стр. 52, сл.) счи¬
тал, что nksyhwm и wbtyhwm соответствуют не двум последним, а двум средним
словам в интересующем нас отрывке, а именно, gaiftäm и manıyam. Если можно еще
согласиться с тем, что gaiftam=nksy, то уж mäniyam ни в коем случае нельзя прирав¬
нять к byt’, ибо эламский коррелят этого слова kur-tas не имеет перед собою детер¬
минатива места, как на это указал недавно I. Gershevitch (указ. рец. Asia Major,
т. II, стр. 140). I. Gershevitch (там же, стр. 140—141) вообще скептически относив¬
шийся к приравниванию арамейских слов к тем или иным персидским, считал, что или
два арамейских слова соответствуют четырем словам (nksy—abiCaris, gai&äm£ä,
a byt’^mäniyamCa, viftblsCa) или же (повторяя тем самым L. H. Gray’a) mäniyamCä—
nksy, a vi^bisCa=byt’.
Недавно В. О. Тюрин (указ, статья в ТИЯ, т. VI стр. 513), приложивший много
труда к толкованию интересующих нас четырех персидских слов, высказал предполо¬
жение, что abicaris=nksy, а gaiθa=byЕ. Однако несмотря на всю эрудицию и остроу¬
мие автора, с его отождествлениями согласиться не представляется возможным, во
всяком случае это касается уравнения gaiOa=byt’. Если авестийский материал так
полно и тщательно использованный В. О. Тюриным, и дает в отдельных случаях
возможность толковать gaifta как byt’ (следует оказать, что авестийское gae&ä мно¬
гозначное слово и включает в себя очень широкий круг понятий, о чем ниже), то
сам материал Бехистунской надписи, где и в других случаях не	a νίθ соответ¬
ствует арамейскому byt’ (см. A. U n g n a d . Aramäische Papyri aus Elephantine. Leip¬
zig, 1911, стр.87; см. также L. H. Gray. Указ. соч. JAOS, т. 33, стр. 282) не позволяет
согласиться с нашим автором.
4	Слово nksy в арамейских папирусах, как об этом свидетельствует сам В. О.
Тюрин, имеет широкое значение: „Это не дома и не рабы, а употребляемые в домаш¬
нем обиходе ремесленника (и не только ремесленника.—Я. А.) и в его работе вещи:
наиболее ценная одежда, утварь и инструменты. Термин nksy охватывает иногда зер¬
но и деньги* (указ, статья, стр. 516).
Общесемитическое bîtu означает „дом“, но может означать также: семья, род,
племя, народ (си. W. M u s s - А г η о 11.Assyrisch-Englisch-Deutsches Handwörterbuch.
Berlin, 1905, стр. 202, сл.). В отдельных случаях bîtu может означать: страна, область,
обшина, οίν,ος τα βασίλεια и T. π.
5	Впрочем, может быть, здесь—собирательное средного рода.
6	Очень часто считали, что слово это по ошибке поставлено в орудивном паде¬
же и что оно должно было стоять в винительном падеже (См. W. F о у. Указ. соч.
277

видно, следует перевести как «пастбище» или «ίτο, что на] пастбище»1*
Пожалуй, для понимания еще более сложным, чем abicaris, является
следующее слово — gaiOamcä (от ёа10а).Для этого загадочного слова
в ZDMG, т. 54, 1900, стр. 354—355). R. Kent (указ, соч., стр. 120) понимает орудив-
ный падеж как винительный и переводит viftbisCa как „и дома". Другие (Е. Н е г z f e 1 d.
Altpersische Inschriften, стр. 52, сл.) полагают, что в интересующем нас отрывке
речь идет о двух группах населения [kara^кшатрии, которым Дарий возвращает их
ленников (Lehnsmannen), т. e. abiCaris и viO=Bbicuıee дворянство (Hochadel), кото¬
рым царь возвращает клановые владения (Sippenbesitz), т. e. gaiöamCa и семейные
владения (Familienbesitz), т. e. maniyamCa]. Более абсурдной интерпретации текста
трудно и придумать.
Быть может, прав В. О. Тюрин (указ, статья в ТИЯ, стр. 523), считавший, что
форма орудного падежа .означала в контексте: народу возвращены А, Б, В, а также
[имущества] vi&bis .(связанные, соединенные с) общинами...4* Здесь .имущества“,
не выраженные своим собственным словом, получили отражение в слове, означаю¬
щем связанность их с висами-общинами и потому поставленном в орудном падеже...
Форма (орудный падеж с окончанием—bis) сохранила в себе значение принадлеж¬
ности имущества общинам как коллективам, содержание же (даваемое основой сло¬
ва) получило одно определенное значение общинного имущества*.
7	J. Oppert (указ. соч. JA, т. XVII, стр. 410) переводил abiCaris как .sauveur“
или .magicien", т. е. по существу несколько переиначивал H. Rawlinson'a, который
переводил это слово как .officia sancta“ или .ministris“. F. Justi, переводивший это
слово как .Versammlungsplatz des Volkes“ приводил его в связь с новоперсидским
jijJ.C. Kossowicz (указ, соч., стр. 7) переводил abİCaris через .commercium“.У Е. Нег-
zfeıd’a (указ, соч.,под сл. abiCaris; см. так же AMI. т. II, стр. 35) это слово переводит¬
ся как .Gefolgsleute“, .Gefolgschaft“, .Lehnsmannen“, а у F. W. Könİg’a (указ, соч.)
—.Herrenmacht“.
1 Уже F. Spiegel (Die altpersischen Keilinschriften, стр. 205), считая abiCaris .ein
dunkeis Wort“, переводил его под вопросом Weiderplatz. Примерно также переводили
это слово W. Foy (указ. соч. ZDMG, т. 54, стр. 343), L. W. King и R. С. Thompson
(указ, соч., стр. 14), F. Н. Weissbach (Die Keilinschriften der Achämeniden. Leipzig,
1911, стр. 21). По Chr. Bartholomae (Altiranisches Wörterbuch, стлб. 89) abiCaris=
Weide, Weideland. См. также W. H i n z. Altpersischer Wortschatz, 1942, стр. 41; R.
Kent. Old Persian Grammar Text Lexicon. New Haven, 1953, стр. 120. E. Herzfeld
(указ. соч. под сл. abiiaris), переводивший это слово как Gefolgschaft, Gefolgsleute,
Lehnsmannen, в конце своей статьи об abiëaris, противореча своим концепциям, свя¬
зывает это загадочное слово со среднеперсидским abzar и новоперсидским afzär
.вспомогательное средство, орудие или оружие“, чем и были по его мнению .скот и
сельскохозяйственные орудия“ (Vieh und Ackergerätz). Очевидно, насей раз, как это
нередко бывает у Херцфельда, голос разума и конкретные знания преобороли его
модернизирующие концепции, довлевшие над ним. Однако от этого картина не изме¬
нилась; перевод Gefolgsleute, Lehnsmannen так и остался не тронутым.
В последнее время наш советский эламитолог и иранист В. О. Тюрин (указ,
статья, ТИЯ, стр. 513, сл., 517), связывавший интересующее нас слово с арамейским
nksy, высказал предположение, что abiCaris“... должно было обозначать все, что
нужно для повседневной жизни и работы скотовода, земледельца, ремесленника—
скот, зерно, орудия труда и оружие“. Однако с этим предположением согласится
трудно. Ход мысли автора таков: nksy, как вещное богатство, не может соответст¬
вовать mäniyam—носителям рабочей силы. Следовательно nksy вместе с byt’ надо
передвинуть .влево“. Тогда получается, что nksy=gaifta, a byt’=manlyam, что также
невозможно, ибо mäniyam =люди, а Ьу^=дома. Поэтому, как полагает В. О. Тюрин,
необходима еще одна передвижка .влево“. В последнем случае nksy будет=аЫ£аг1§,
a byt’=gai&a. О невозможности этого уравнения byt’=gai&ä было уже сказано. Следует
также сказать, что В. О. Тюрин исходит из предположения, что порядок слов в пер¬
сидском и арамейском текстах одинаков. Однако есть основание полагать, что в
арамейском переводе последовательность слов была несколько иная. На это обсто¬
ятельство обратил мое внимание М. А. Дандамаев.
По-видимому, в основном правы были Chr. Bartholomae и др., связывавшие
abiCaris с авест. Саг-,новоперсидским Candan (weiden—пастись), пехлев. Сагау (Wei¬
de—пастбище) и переводившие его как Weideland (пастбище). Однако, если учесть
иранский префикс abi-, то, быть может, лучше будет перевести это слово как .[то,
что на] пастбище (скот?)“. Этот перевод тем более вероятен, что (если верить
Н. Рарег’у, The Phonology and Morphology of Royal Achaemenid Elamite. Ann Arbor,
The university of Michigan Press, 1955, стр. 6) на соответствующем месте в элам¬
ском тексте стоит идеограмма UDU-tas, означавшая flocks—стадо, овцы, прежде чита¬
вшаяся как Lu-tas и являвшаяся άπαξ λεγόμενον. Но возможно, что abf- является просто
префиксом: abi-Car- (пастбище) от *Саг- ^пастись) [ср. авест. aibi-saetan (обитатель)
от §ау-(обитать)].
278

подбирались различные значения1, порою прямо-таки анекдотические.
Интерпретация этого слова в основном покоится на авестийском
материале1 2, где gaëfta имеет чрезвычайно широкое значение3, начиная
от дома и двора4 (Haus und Hof) и кончая «движимым имуществом»
(fahrende Habe)5 , со включением сюда и -скота. Возможно, что это слово
охватывает еще более широкое понятие и являет собою нечто вроде ара¬
мейского nksy6. И поэтому gaiftä лучше перевести словом «имущест¬
во», разумея под ним продукты сельского хозяйства, сельхозинвентарь
и т. п., в общем то, что имелось в отдельном хозяйстве того времени.
Ближе определить этот термин в настоящее время не представляется
возможным. Немало, так сказать, насилий было совершено и над
mäniyamcä. Предлагались самые невероятные его переводы7.
Впервые более или менее научный перевод этого слова со значением
«жилище» был предложен Ф. Шпигелем8. Несмотря, однако, на это и
1	F. Spiegel (указ, соч., стр. 216) переводил это слово как Besitztum Hürde;
С. Kossowicz (указ, соч., стр. 16)—pascua; W. Foy (указ. соч. ZDMG., т. 54, стр. 355)
—Vieh; Chr. Bartholomae (указ, соч., стлб. 776—779)—fahrende Habe; F. Н. Weiss¬
bach (указ, соч., стр. 21)—Viehherden; L. W. King, R. С. Thompson (указ, соч., стр.
14)—herds; Н. Tolman (Ancient Persian Lexicon and the Texts of the Achaemenidan Insc¬
riptions. New York, 1908, стр. 85, 125)—prersonal property; L. Gray (указ. соч. J AOS,
т. 33, стр. 282)—live stock; W. Hinz (указ, соч., стр. 85)—Herdenvieh; R. Kent
(указ, соч., стр. 190)—herds и др. Старые авторы это слово переводили как .religious
hymn“ (см. A. H. Sa у се. The Inscriptions of Mal-Amir..., стр. 679). По своему харак¬
теру гадательные переводы F. W. Konig’a (Herrenlande) и Е. Herzfeld’a (Sippenbesitz
des Hochadels) мало чем отличаются от переводов старых авторов.
2	См. Chr. Bartholomae. Указ, соч., стлб. 476—479.
3	W. Geiger. Ostïrânische Kultur im Altertum, стр. 346.
* В. О. Тюрин (указ, статья. ТИЯ, стр. 519—520) переводит gaiOa с помощью
авестийского gaë&a—дом, двор. Он исходит из того, что древнеперсидское gaifta соот¬
ветствует арамейскому byt’. На невозможность такого соответствия мы указывали
выше (стр. 277, прим. 3). Однако, если бы идентичность терминов νΐθ и byt’ не была
бы засвидельствована двумя версиями (персидской и арамейской) Бехистунской над¬
писи, то древнеперсидское gaifta, вообще-то говоря, с успехом можно было бы воз¬
вести к авестийскому gaëfta.
5	Chr. Bartholomae. Указ, соч., стлб. 476—479.
6	О значении слова nksy см. выше, стр. 277, прим. 4. На соответствующем месте
в эламском тексте стоит идеограмма ,которую прежде читали как ħ. Эту идео¬
грамму, встречающуюся вместе со словом tentar в большой стеле эламского царя
Шильхак—Иншушинака V. Scheil переводил как .имущество (А§) рода- или как 1а
cabane des champes (сельские хижины) [см. В. О. Тюрин. Указ, статья, ТИЯ, стр.
520]. В своей новой работе Н. Paper (указ, соч., стр. 6) идеограмму эту читает как
ZÎZ и понимает под ней .agriculture*. Но ZIZ означает .эммер*. Ср. А. Falken¬
stein. Archaische Texte aus Uruk. Berlin, 1936, стр. 54, указатель знаков № 189, 199;
Ur Excavations Texts, II. E. Burrow. Archaic Texts. London, 1935, № 29, 73, 223,
236; G. Reis n er, Tempelurkunden aus Telloh. Berlin, 1901, № 5, I, 3; A. D e i-
m e 1. Sumerisch-Akkadisches Glossar. Roma, I, 1934, стр. 120 [ZÎZ=KANÂ$U, Emmer
(?)]. Интересно, что по F. НоттеГю nikasu(=apaM. nksy) собственно=.хлеб* (см. W.
Mus S-А molt. Указ. соч.).
В свете последней проверки аккадской версии Бехистунской надписи, на месте,
по-видимому, соответствующем эламскому ZÎZ, заметны следы знаков (см. В. С. Be¬
nedict and Е. von Voigtlander. Darius Bisitun Inscription, Babylonian. Version.
Lines 1—29. JCS, т. X, 1956, стр. 8, стрк. 26) "ku^X-Xj-'ma1..., что может быть
прочтено как ku-ru-um-ma-tu. (Я пользуюсь выпиской, любезно представленной
мне М. А. Дандамаевым). Если это чтение оправдалось бы (ku-ru-um-ma-tu в аккад¬
ском означает: пища, пропитание, продовольствие, хлеб. См. Л . А . Липин. Аккад¬
ский язык. Словарь, стр. 103), то оно явилось бы лучшим подтверждением выска¬
занного нами выше предположения.
7	J. Oppert (указ. соч. JA, т. XVII, стр. 404) maniyamöä переводил под вопросом
ciel [les chants et le saint office]. A. H. Sayce (указ, соч., стр. 734, 740) сопоставлял
столь в ту пору загадочное kur-tas (Бехистунской надписи), которое он толковал
как .the priesthood* или .a religious rite“, со столь же загадочными маламирскими
эламскими kurdinni [religious ordinance (?)) и kurdinti [thou consecratest (?)].
8	F. Spiegel. Указ, соч., стр. 236. W. Foy (указ. соч. ZDMG, т. 54, стр. 355)
переводил это слово как Gutsgebaude; F. Weissbach (указ, соч., стр. 21)—Wohnung¬
en); W. Hinz (указ, соч., стр. 107)—Gehöfte; L. W. King, R. С. Thompson (указ, соч.,
стр. 14)—dwellingplaces.

позднее mäniyamcä нередко переводили самыми различными словами,
ничего общего не имеющими с настоящим значением этого слова1, хотя
многие и были согласны с тем, что mäniya- происходит от авестийского
nmäna (дом) и переводили соответствующее место Бехистунской
надписи как «дом» или что-то вроде этого1 2. Не будь адэкватной персид¬
скому тексту эламской версии, где место древнеперсидского mäniyamcä
занимает слово с детерминативом лица kur-tas, а также позднее обна¬
руженных персепольских табличек, где встречается это последнее, то,
возможно mäniyamcä и поныне так и понималось бы. Исследователи
Бехистунской надписи долгое время игнорировали тот факт, что перед
эламским коррелятом этого слова — kur-tas стоит детерминатив лица Y
(а не места*-, как это следовало ожидать в случае, если бы (в тексте речь
шла о «доме»)3. И эламское kur-tas сообразно с древнеперсидским mä¬
niyamcä переводилось также «дом», «двор», «дворец»4.
Впервые правильное толкование mäniyam, насколько это известно
мне, дал наш советский историк В. О. Тюрин5. Он еще до И. Гершевича6,
хотя и без лингвистического обоснования, перевел это слово как
«домашние»7.
Слова mäniya — kur-tas, как специальные термины, означающие
определенную категорию работников, происходят от иранских слов
nmäna (*mäna — «дом», отсюда авестийское manyä, что дословно =
«домашние» и бехистунокое mäniya, что в переводе так же = «домаш¬
1	Как то .liegende Habe“ (С h г. Bartholoma е. Указ, соч., стлб. 1İ68);
estate [?] (Н. Т о 1 m а п. Указ, соч., стр. 116); wealth (L. G г а у. Указ.соч., стр. 282); и
наконец, совсем анекдотичен перевод F. W. König’a (Herrenzins). Е. Herzfeld пере¬
водил это слово как Familienbesitz.
2	См. переводы § 14 Бехистунской надписи, сделанные L. W. King—R. С. Thomp-
son’oM, F. H. Weissbach’oM и др.
3	На это указал I. Gershevitch (указ, рец., Asia Major, т. И, стр. 140).
1 См. переводы эламской версии Бехистунской надписи, сделанные F. H. Weiss¬
bach’oM (Die Achämenideninschriften zweiter Art, стр. 63, 103) и L. W. King—R. C.
Thompson’oM (указ, соч., стр. 104—105). Характерно, что G. Cameron, издавший из¬
вестную серию персепольских табличек, где так часто встречается термин kur-tas,
как наименование определенной категории работников [слово kur-tas G. Cameron
выводил из древнеперсидского kar (делать) и переводил workman], mäniya—Бехистун¬
ской надписи переводил .царский двор“, .дворец“ (G. Cameron. Persepolis Trea¬
sury Tablets, стр. 42, сл.).
5	В. О. Т ю р и н. Социальное положение kur-tas по документам из .сокровищ¬
ницы“ Персеполя. ВДИ, № 3, 1951, стр. 37. В примечании 4 на стр. 37 автор гово¬
рит: .О термине mäniyam подробнее в работе автора .Mäniyam—Kur-tas в § 14 Бехи¬
стунской надписи“. Однако работы В. О. Тюрина под таким названием я не знаю.
6	I. Gershevitch (указ, рец., стр. 142) приводит письмо Henning’a,B котором пос¬
ледний показал, что эламское kur-tas восходит к авест. gərəSa, др. nepc.*gfda—»дом*
(бехистунское mäniya также восходит к авестийскому nmäna—.дом“) и имеет зна¬
чение .домашний слуга“, .домашний раб“ так же, как и санскритское gihya и древне¬
греческое οΐτ,έτης. Гершевич тут же приводит сообщенное ему мнение Bailey о том,
что тохарское mänye (род. пад.)—.раб“ (sklaven) очевидно заимствовано из иран¬
ского и что mäniya, будучи дериватом от *mäna—.дом“, могло относиться и к до¬
машнему имуществу и домашним слугам. Приводя эти данные, Гершевич, однако,
не учел авестийского manyä, на что обратил внимание В. О. Тюрин (указ, статья,
ТИЯ, т. VI, стр. 508). Характерно, что у зароастрийцев *grda- понимается как обита¬
лище злых существ. См. Ch г. Bartholomae. Указ, соч, стлб. 522.
7	В работе, вышедшей в 1956 г. (указ, статья. ТИЯ, т. VI, стр. 508—511), В. О.
Тюрин уже дал убедительную интерпретацию термина mäniya, привлекая довольно
интересные места из Авесты, которые всецело подтверждают положение, выдвину¬
тое им еще в 1951 г. Привлекая к истолкованию бехистунского mäniya—авестийское
manyä, В. О. Тюрин обращает также внимание на .тохарское“ manne, maniye в зна¬
чении .Hausgenosse Diener (?)“ [по О. Hansen’y].
Правда, mäniya как οΐχέτης переводил еще F. Justi (ZDMG, т. 53, 1899, стр. 91).
Однако на это не было обращено внимания. И во всяком случае В. О. Тюрин при¬
шел к своим выводам независимо от толкования F. Justi.
280

ние», а также тохарское mänye = «рабы») и gərəäa (*grda — («дом»)
и должны переводиться как «домашние [рабы]»1.
Что же касается социального положения mäniya = kur-ta s, то
теперь, когда сам В. О. Тюрин, считавший их в овоей прежней работе2
свободными, указал на термин manyä («домашние», под которыми,
однако, почти что несомненно разумеются рабы) в Ясне3 и когда стали
известны арамейские документы V в., судя по которым grda- (ара-
мейск. GRD), встречающиеся рядом с NKSY4, являют собою основную
рабочую силу в хозяйствах вельмож и подвергаются клеймению5, едва
ли можно сомневаться в том, что они (т. e. mäniya = kur-tas) были
рабами6. И поэтому прав R. Kent7, когда он переводит соответствующее
место Бехистунской надписи как household slaves — «домашние рабы».
Рабство, тем более домашнее, в Мидии, и вообще Иране VII—VI вв.
существовало бесспорно. Домашнее рабство знала также и Авеста8.
Четвертое слово в отрывке из дариевой надписи — vi&biscâ с его
эламским коррелятом [û-EL-ma-an-nu-ilp-ma9, давало пищу для всякого
рода интерпретаций, порою не совсем, а то и вовсе не научных по своему
характеру10. Нередко слову vift придавали значение «дворец», «царская
резиденция»11 в особенности, когда это слово встречалось в сочетании
с частицей-patiy (viftäpatiy)12, хотя наиболее серьезные авторы в своих
переводах редко отрывались от реального осмысления viô’a («дом»)13.
1 Ср. древнегреческое οίχέτης—.домашний раб-, при οίχος—.дом"; ср. также
латинское famulus—.раб“ и familia—.семья*. Впрочем и в среднеэламских текстах
pubu=.семья“, а также .подданные* (famille, sujets, см. V. S с h e i 1. Mémoires de
la Délégation en Perse, III, стр. 71). К этой же категории относятся упоминаемые в
персепольских табличках pul}u batimanis [вторая часть слова—manis одного проис¬
хождения с mäniya, но в данном случае manis это—.дом*, а не .домашние“ и G.
Cameron совершенно справедливо batimanis переводит как .принадлежащие к дому
(царскому), дворцу“, выводя эламское batimanis из древнеперсидского *patimani-J,
являвшие собою, очевидно, рабов (см. В. О. Тюрин. Указ, статья. ВДИ, № 3, 1951,
стр. 35).
3 В. О. Тюрин. Указ, статья. ВДИ, № 3, 1951, стр. 36.
3	Ясна, 12, 3. Правда, В. О. Тюрин и в своей последней работе (указ, статья,
ТИЯ, т. VI, стр. 511) не признает в mäniya=kur-tas рабов. Он пишет, что mäniya=
kur-tas означает ....производительных работников дома, находящихся в той или иной
степени зависимости от главы дома*.
4	О NKSY см. выше.
5	G. R. Driver. Aramaic Documents of the Fifth Century В. С. VII, IX и XII.
6	К этому же мнению пришел и И. М. Дьяконов (указ, статья. Труды Ин-та исто¬
рии и философии АН Азерб. ССР, том VI, 1955, стр. 12). См. также Играр Алиев.
Очерки по Древней Истории Азербайджана, стр. 147, где сказано: .Возможно, они
(т. e. mäniya—kur-tas) являли собою категорию домашних рабов“. Вообще, как спра¬
ведливо замечает I. Gershevitch (указ, рец., стр. 141), слово kur-tas могло означать
также и .человек“. [У автора рецензии: person(s), individual(s); причем он отдает
предпочтение собирательному значению].
7	R. Kent. Указ, соч., стр. 120.
8	W. Geiger. Указ, соч., стр. 340; см. также В. О. Тюрин. Указ, статья. ТИЯ,
т. VI, 1956, стр. 508 сл.
0	- sffj 1==!- \έ\"—восстанавление F. Weissbach’a
и L. W. King—R. C. Thompson’a (Beh. 1, 49), впрочем неправильно читаемое ими
как urmanipma. Знак (EL) не может читаться как ur. В других случаях встре¬
чается^ У ГГ	т. е. два знака гз=г (ma) и	(ап) заменяются одним
7	(man).
10	J. Oppert переводил это слово .aux palais“; F. Justi—Einzelne Häuser; W. Foy—
Gutsleute: H. Tolman—royal residences; L. Gray—home posessions; W. Hinz—und die
Hofhörigen; E. Herzfeld—Hochadel; F. W. König—Herrenhöfe.
11	В частности Η. T о 1 m a n. Указ, соч., стр. 125.
12	См. J. Harmatta. Elamica II, стр. 283. Не избежал этого даже такой осто¬
рожный исследователь как F. Weissbach, переводивший νίθ как .Haus“ (Die Keilin¬
schriften der Achämeniden, стр. 21. Cp. его же Die Achämenidenlnschriften zweiter
Art, стр. 63), a viftäpatiy—.welches im Palaste war“. (Cm. F, Weissbach und
W. Bang. Die altpersischen Keilinschriften in Umschrift und Übersetzung. Leipzig,
1908, стр, 17; См. также F. Weissbach. Die Achämenideninschriften zweiter Art, стр. 65;

Анализ термина νίθ имел бы для нашей темы огромнейшее значение.
Однако дело в том, что при современном уровне наших знаний о соци¬
ально-экономической структуре мидо-персидского общества, определить
реальное значение этого слова по существу невозможно. Нам в данном
случае приходится обращаться за разъяснениями и параллелями по пре¬
имуществу к авестийскому материалу, что, конечно, в силу определенных
отличий этих двух обществ, создает ряд трудностей. И поэтому выводы,
сделанные на основании этих сопоставлений будут par excellence гипо¬
тетическими, в лучшем случае только приближенными к той картине, ко¬
торая имела место в Ахеменидской державе VI в. до н. э.
В Бехистунской надписи слово, интересующее нас, встречается в трех
различных вариациях:	(1) vift1, (2) viftbiscâ* i 2 и (3) viOäpatly3.
В эламской версии этому ряду соответствуют: идеограмма (1) —
ULHI(ldg)	Г 4, фонетические (2) u-EL-ma-an-nu-ip-ma
[*-^ПТГгсП^Г^Г—У(~ ftrrr fİEfJ 5 и (3) ύ-EL-man-nu	> <47 6,
а в вавилонской: (1) bîtu7 («дом») (3) ina bîti8 («в доме») [когда
речь идет о мидянах] и (3) ina al-û-kâ saâli9 [в случае с персами].
Арамейская версия для viftbiscä и viftäpatiy дает перэвод «домй»
(множ. число)10 *. Уже одно это обстоятельство11, а также и то,
что эламская версия в обоих случаях (т. е. для vi&biscä и viftâpa-
tiy) дает по существу одно и то же написание u-EL-ma-an-nu [в первом
случае (т. е. в u-EL-ma-an-nu-ip-ma) присутствует только знак мно¬
жественности -ip и локатив -mal,а не UL Ш (т. е. идеограмму для обо¬
значения царского vift’a) делает невозможным перевод слова v$äpa-
tiy как «дворец»12 или «во дворце».
R. Kent. Указ. соч. стр. 208; G. Cameron. JCS, т. V, 1951, стр. 50.
13	См. переводы соответствующих мест Бехистунской надписи, сделанные F. Weiss-
ЬасЬ’ом и L. W. King—R. С. Thompson’oM. Само слово vi^apatiy, состоящее из vi&a
(оруд. падеж) и постпозитивного patiy (=греческ. *ατά) следует переводить ,νΙθ’οΜ*.
i Pers. Beh., I, 69; 1. 71.
з Pers. Beh., 1, 65.
3 Pers. Beh., H, 16 (kara Mada hya viOapatiy); III, 26 (kara Parsa hya viftapatiy).
4 Elam. Beh., I, 53; I, 54; III, 81. Идеограмма стоит только в тех случаях, когда
речь идет о собственном νΐθ’β Ахеменидов. То же самое мы встречаем и в персе-
польских табличках. Идеограмма эта имеется также в маламирских эламских текстах.
A. H. Sayce (указ, соч., стр. 675) считает, чтоб u-El-man-nu (.clan*) наличествует
тот же корень, что и в ULfjl („family“) и сравнивает его с касситским ulam (offspring)
5	Elam. Beh., I, 49.
e Elam. Beh., II, 11; III, 3.
? Bab. Beh., 27, 28.
8	Bab. Beh., 43 [Ma-da-a-a ma-la ina biti, т. e. .мидяне, которые в доме* (дбма)].
В сильно поврежденном отрывке акиадск. версии надписи на месте, соответствующем
персидск. vi&bisëâ, и эламск. ύ-EL-ma-an-nu-ip-ma по Benedict’y и Voigtlander’y сох¬
ранилась идеограмма LUGAL (sarru)—.царь“ (.[дом?] царя“). Присутствие ətofo сло¬
ва в данном случае логически трудно объяснить (.Вернул народу А, В, С, [и то, что
в доме?] царя), тем более, что в персидск. и эламск. версиях слова vi& и ύ-EL ma-an-
nu стоят во множественном числе. Можно полагать, что вавилонский переводчик не
правильно понял значение др. персидск. vift’a. Сравн. колебания вавил. переводчика в
переводе персидск. νΐθ3ρ3ίί}': в одном случае он дает bîtu, а в другом—âlu.
9	Bab. Beh., 72. Здесь сказано: Par-su ma-la ina al-lû-kâ sa ali, т. е. .персы, которые
в al-lû-kâ общины“. Значение слова al-lû-kâ мне неизвестно. Е. Herzfeld (Altpersische
Inschriften, стр. 245—246. На это место обратил мое внимание М. А. Дандамаев), а
также И. М. Дьяконов (указ. ст. в Трудах Ин-та истории и философии, стр. 17) выво¬
дят это слово из .alâku“ (.ходить“, .выступать в поход*, .нести повинности общины“).
Весь отрывок у И. М. Дьяконова переведен так: .которые подлежат повинности(?)
общины“. Следует, однако, сказать, что в подобной конъектуре должна была наличест¬
вовать форма ilku, а не allûkâ. Слово ilku, как известно, происходя от alâku (ходить)
действительно означало несение повинностей (о значениях этого слова см. F. Deli¬
tzsch. Assyrisches Handwörterbuch. Leipzig, 1896, стр. 70; W.M u s s-A г η o lt. Assyr¬
isch-Englisch-Deutsches Handwörterbuch, стр. 143; Л. А. Л ипин. Аккадский язык. Сло¬
варь. Л., 1957, стр. 28. См. также G. R. Driver and J. С. M i 1 е s. The Assyrian Laws.
Oxford, 1935, стр. 486 и др.), а в сочетании c âlu—несение повинностей общины.
Если предположить, что в интересующем нас тексте имеется хотя бы что-то

Итак, слово νΐθ соответствует эламским ULHbdg и ύ-EL-man-nu,
вавилонским bîtu («дом», «род», «хозяйство») и âlu («поселение», «общи¬
нах»), арамейскому BYT—( «дом» ; в интересующих нас вариациях—обык¬
новенно во 'множественном числе).
Значение vift’a как специального социально-экономического термина
не может быть ограничено только понятием «дом». Бесспорно, конечно,
νίθ включает в себя более широкое понятие и является, несомненно,
многозначным словом. Этимологически это слово, будучи, очевидно,
одного корня с древнеперсидским visa («весь»), соответствует древне¬
греческому οιχός латинскому vicus, старославянскому «весь».
Судя по авестийскому материалу, где засвидетельствован «класси¬
ческий ряд четырех ступеней социальной организации народа» (В. О. Тю¬
рин), а именно, nmâna,vïs, zantu и dahyu1, древнеиранский vls(=ÄpeBHe-
персидскому νίθ) должен означать, очевидно, патриархальную родовую* i 2
общину — союз, что-то вроде родовых союзов американских индейцев3,
]anâh индусов4 или γενεά греков и gentes римлян5, общину, состоящую
из лиц, связанных общим происхождением, известными общественными
и религиозными учреждениями6.
Vis, совпадающий, как кажется, с vərƏ2"əna7 (в Авесте; в древнепер¬
сидских текстах, в частности Бехистунской надписи — vardana = âlu
вавилонской версии той же надписи, что в переводе = «поселение»)— не
что иное, как κώμαι Геродота8 9 и âlâni ассирийских надписей0.
Во главе этого союза или общины стоял vispati (глава vïs’a, посе¬
ления; в отдельных случаях = сельский старшина), который, по-видимо-
му, соответствует bêl ali ассирийских текстов10.
вроде ilku, то перед нами указание на существование у персов каких-то повинностей
возможно, подобных работам „на дом царя* или воинской службы за получаемый от
царя земельный надел и т. п. Об ilku в соседней с Ираном Месопотамии см. И. М.
Дьякон о в. Развитие земельных отношений в Ассирии, Л., 1949, стр. 27 и др.
10	Viftbisëa =арам. wbtyhwm („их дома*), a vi&apatiy=apaıı. zy bbty’b’lwk („кото¬
рые в домах, в allûkâ“). См. A. U n g n a d. Указ, соч., стр. 87, 91.
11	На это указал И. М. Дьяконов (указ, ст., стр. 17).
13 В этом случае в аккадск. версии должно было стоять êkallu (дворец), а не
bîtu, что там в действительности имеется.
i Ясна XXXI, 16, 18; LII, 7; Яшты, X, 17.
3 Род в Авесте—tauyman, в древнеперсидских текстах tauma (отсюда новоперсид¬
ское fipä и армянское tum), что дословно=„семя*.
3 О них см. Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и госу¬
дарства, стр. 85—86.
* О ганах см. С. А. Данге. Индия от первобытного коммунизма до разложения
рабовладельческого строя. М., 1950, стр. 74, сл.
6	См. Ф. Энгельс. Указ. соч., стр. 86.
6	Как таковая она (т. е. эта община=у1э), судя по зороастрийской традиции,
включала в себя 15 семей, а племя—zantu [что тождественно jânah (племя) индусов;
оба слова одного корня и происходят от слова zan (jап) т. е. „рождать*; zantu таким
образом^„собрание людей одного рода* (см. К. Коссович. Четыре статьи из Зенд-
авесты, стр. 76). Zantu и jânah равнозначны греческому γένος, латинскому genus и
одного с ними происхождения. Все эти слова происходят от „...общеарийского корня
gan, ...означающего „рождать* (См. Ф. Энгельс. Указ, соч., стр. 86) Все они
„...означают одинаково род, происхождение* (там же, стр. 86)], куда входил и vis—
30 семей. Говоря о том, что мидийский народ образовался от слияния шести племен,
Геродот называет их (т. е. эти племена) γένος („род“), что этимологически соответ¬
ствует авестийскому zantu (т. е. племя). Быть может это свидетельствует о том, что
мидяне являли собою племена с родовым строем.
Вспомним, что ассирийские тексты не упоминают племен на территории восточ¬
ной Мидии (но не западной, где о таковых говорится часто. См. выше, стр. 202,
206 и др.), а говорят вообще о „мидянах*. Очевидно, племенное деление в это время
теряет свое прежнее значение, род же, родовая патриархальная община, бесспорно,
сохранялись. Племена не упоминаются также и в Авесте.
7	См. В. О. Тюрин. Указ, статья. ТИЯ, стр. 519.
8	См. выше, стр. 209.
9	См. там же.
10	См. там же.
283

Что в Мидии и вообще Иране IX—VIII вв. до н. э., когда эти обще¬
ства жили в условиях военной демократии, где различные институты
классового общества находились еще в зародышевом состоянии, vis
являл собою общинно-родовое поселение со всем относящимся к нему
хозяйственным комплексом, в этом, очевидно, сомневаться не прихо¬
дится1.
Конечно, трудно предположить, что в Ахеменидском Иране второй
половины VI в. до н. э. положение вещей было таковым же, как это было
за два—три века до того. Едва ли можно сомневаться в том, что родовые
общины к этому времени уже сменились территориальными сельскими
общинами, но бесспорно, также и то, что родовые отношения (пусть
даже в качестве пережитка), в интересующее нас время сохранялись2.
По крайней мере, ахеменидский νίθ , состоящий из всякого рода движи¬
мого и недвижимого3 имущества, являвших собою царское хозяйство —
τά βασίλεια, принадлежал именно роду (taumä) Ахеменидов. Оче¬
видно, так было и в других случаях. Во всяком случае можно предполо¬
жить, что в vift’ax заправляла родовая, а также военно-служилая знать,
которым по преимуществу и принадлежало имущество νίθ ’ов — τα οικία,
состоящее из abicaris, gaiOamcä, mäniyamcä, а, может быть, всего
этого, и еще плюс чего-то другого, находящегося в νίθ ’ах4, которое
было отобрано Гауматой.
В противном случае пришлось бы предположить, что Гаумата от¬
нимал у общинников их рабов (?!), чего, конечно, быть не могло по
самой простой причине, ибо общинники таковыми не владели, да и вла¬
деть не могли. И, наконец, если даже предположить, что общинники
имели рабов, которых у них-де отобрал Гаумата, таю почему же «весь
народ» (как об этом свидетельствует сама Бехистунская надпись)
пошел за магом, а когда Дарий «возвратил» захваченное «народу», то
именно народ, широкие слои его, как об этом сказано в самой Бехистун-
ской надписи, «kära... hya viftäpatiy»5 (что дословно: «народ... который
1	Поэтому прав, как кажется мне, В. О. Тюрин, когда он пишет: .νίθ означал
первоначально и общину, мир, весь (старослав.), как коллектив и то, без чего этот
коллектив не может существовать, вещные предпосылки самого его бытия, т. е. его
имущества, объштину, .мирщину“, в первую очередь землю“ (указ, статья, ТИЯ,
стр. 523).
2	О крепости и длительном сохранении родовых отношений говорит Ф. Энгельс.
Указ, соч., стр. 86.
3	В. О. Тюрин, хороший знаток этого периода, так определает νίθ Ахеменидов:
.νίθ Ахеменидов как царское имущество охватывал и резиденцию—крепость (dldä—
halmarris—byrta) с дворцами, гарнизонными помещениями, сокровищницей, гаремом,—
и тяготеющие к нему царские имения в Пасаргадах и других местах“. (Указ, статья,
ТИЯ, стр. 521).
4	На втором варианте настаивает В. О. Тюрин (Указ, статья, ТИЯ, стр. 522, сл.).
6 Следовательно, сам Дарий противопоставляет .kära... hya vifrapatiy“ .kâra“, т. e
.народу“ вообще. Персидский царь довольно часто и, конечно, намеренно, пользуется
этим недифференцированным понятием, хотя в древнеперсидском языке, языке
довольно-таки не бедном, были необходимые в данном случае термины: tanuvant
(т. е. .сильный“—знать) и skau&is (т. е. .слабый“—основная масса крестьян общин¬
ников, возможно и другие группы бедноты). Впрочем там, где ему это выгодно, Да¬
рий пользуется и этими терминами: „naima kama tya skaı^is tanuvantahyä rädiy
mi&a kariyais“, т. e. .не моя воля это, чтобы бедняку (skaı^is) сильного (tanuvant)
ради (rädiy) зло было бы сделано“. Там же сказано, что царь не желает и обратного.
NR Ь, стр. 8, сл. Надпись эта издана E. Herzfeld’oM в его Altpersische Inschriften,
стр. 4, сл. Ср. также сузианскую надпись е§4 у F. H. Weissbach’a в ZfA, т. 44, 1938,
стр. 160, стрк. 39, сл.
Следует сказать, что сознательное употребление Дарием общего и недифферен¬
цированного термина .народ“, как это не парадоксально, ввело в заблуждение даже
серьезных исследователей, не говоря уже о том, что создало возможность для выска¬
зывания всякого рода .концепций“ и ложного толкования политики Дария со стороны
некоторых ученых, таких, как например, Херцфельд и Кёниг. Kara... hya viftapatiy
Херцфельд (Altpersische Inschriften, стр. 245 и др.) переводил как .организованная
по фратриям высшая дворянская знать“. Нечего и говорить, что такой перевод ничего
284

[живет] по νΐθ ’ам, или точнее: «народ, который [живет! νίθ’οΜ», под
которым мы понимаем «крестьян-общинников»1), а не знать, как это
следовало бы в этом случае ожидать, вступил в вооруженную борьбу
с Дарием. Очевидно, что положение вещей было иным.
Давая выше только приближенное и, конечно, весьма гипотетическое
определение vift’a ахеменидского времени, мы пока отказываемся от
перевода самого термина.
После всего сказанного отрывок, приведенный выше, может быть
переведен так: «Я восстановил храмы (äyadanäı), которые Гаумата маг
разрушил. Я вернул народу* 1 2 3 [то, что] на пастбищах [или: пастбища] (abica-
ris) и [движимое] имущество (gaiftämcä) и домашних [рабов] (mäniyamcä)
и[вместе! с vift’aMH (или [имущества связанные с! vift’aMH4), которые
у них (tyädis)5 Гаумата маг отнял (adına)». Эламская версия почти
полностью копирует персидский текст: «Я храмы богов сделал (hu-ut-
ta), которые Гаумата маг разрушил. И я народу стада (?) (UDU-tas —
чтение Н. Рарег’а)6 и земледельческие шродукты (?) (зерно, хлеб (?);
в тексте ΖίΖ — чтение Н. Рарег’а)7 и домашних Грабов! и [то, что]
vift’ax8 им9 (ар) вернул (pi-li-ia), которые (арра) Гаумата маг
у (?) (е-me) них (ар)10 отнял (du-is-da)».
Как видно из перевода этого отрывка, последний, конечно, не дает
нам ясного представления о положении дел. Мало того, этот эксцерпт,
долженствовавший, по мысли его автора, быть итоговым в изложении
истории с Гауматой, его негативных, а самого Дария позитивных меро¬
приятий, является по существу очень путаным, прямо-таки эзотериче¬
ским. По сути дела ясно одно (и это очень важно), что сама бехистун-
ская надпись свидетельствует об отымании магом чего-то у кого-то и
общего не имеет с реальным значением этого выражения и являет собою пример пол¬
ного игнорирования всех норм историко-лингвистического исследования и потери
исторической перспективы. Ни о какой „высшей дворянской знати“, причем организо¬
ванной по фратриям в древнем Иране, и речи быть не может. Впрочем, если позволи¬
тельно говорить языком Херцфельда, то следовало бы сказать, что эта „высшая
дворянская знать“ (по-нашему: родовая и военно-служилая знать) была на стороне
Дария и входила в состав не „kara Mada hya vi^apatiy“ или „kara Parsa hya viftapa-
tiy“, a „kara Parsa uta Mada hya upa mam aha“, которая неизменно была верна царю.
Ложное представление о древнеиранских обществах настолько сильно укорени¬
лось в умах многих, даже серьезных западноевропейских и американских исследова¬
телей, что они, потеряв всякую историческую перспективу, переводят интересующее
нас „kära... hya viftapatiy“ (а также эламский перевод этого места:	„ratas-su-ip... ар-ра
hu-EL-man-nu“) как „народ (или „войско“; я уже не говорю о несуразных переводах
самого „kara“)..., который во дворце“ (См., например, G. Cameron. Указ. соч. JCS,
т. V, 1951, стр. 50 идр.). Перевод „viftapatiy“ как „во дворце“ прочно вошел в западно¬
европейскую специальную литературу. И мало кто думает о явной несуразности по¬
добного перевода. Для того, чтобы показать его абсурдность, достаточно обратиться к
аккадской версии Бехистунской надписи, где, как известно, стоит .ina blti“, что дос¬
ловно означает .в доме“, но никак не „во дворце“.
1	Вавилонская версия в одном месте (стрк. 72) прямо говорит об общине ,âlu‘
См. также выше.
3 В тексте, как персидском, так и эламском, .народ“ стоит в родительном падеже
(kärahyä=[tas]su-ip-na). Впрочем, древнеперсидск. karahyä может являть собою также
и дательн. падеж.
3 См. выше.
1 Так понимает это место В. О. Тюрин. См. выше.
6 Здесь местоимение tya (.которые*; ед. ч. tya) соединено с энклитическим
местоимением dis, которому в эламском соответствует ар, а в аккадском—sunuti.
6	См. выше.
7	См. выше.
в Я намеренно заменил здесь малоизвестное и малоупотребительное эламское
û-EL-ma-an-nu древнеперсидским vift.
9	Ожидалось бы .ему“ (т. е. „народу“). Но, возможно, что множественное число
стоит здесь в связи с tant. plur. tas-su-ip-na (Nom. tas-sup).
10	Ожидалось бы .него“. См. предыдущее примечание.
285

о возвращении Дарием этого самого ксму-то. Если из надписи и можно
вынести какое-то представление о том, что именно было отнято, то на
вопрос о том у кого оно было отнято и кому было возвращено, надпись
нам ответа не дает. Собственно ответ ее («я вернул народу...» и т. д.)
настолько туманно-неопределенен, что ни в коей мере не может удов¬
летворить нашего любопытства. Поэтому, как уже было сказано выше,
не этому отрывку должно принадлежать последнее слово в разъяснении
истории Гауматы.
Экивоки Дария при употреблении им термина «народ» хотя и со¬
здают большую путаницу в деле понимания интересующего нас отрыв¬
ка, но зато анализ всего контекста или даже простое прослеживание
термина «народ» в предшествующей части надписи выдает Дария
с головой и показывает — для какого «народа» он пекся и из-за чего он
«трудился по воле Ахурамазды».
В тексте Бехистунской надписи сказано: «После (т. е. после того, как
Камбиз отправился в Египет) народ враждебным стал; после ложь
в странах усилилась — ив Персии, и в Мидии и в других странах...
После был один человек, маг, по имени Гаумата; он восстал из Пишия-
увады, (где есть) гора по названию Аракадриш. Оттуда (восстал).
Вияхны месяца 14-й день был, когда он восстал. Он так лгал народу:
«Я — Бардия, сын Кира, брат Камбиза». Тогда (в тексте: «после»)
весь народ мятежным стал и от Камбиза к этому (т. е. Гаумате. —
И. А.) перешел, — и Персия, и Мидия и другие страны. Власть этот
захватил. Гармапады месяца 9-й день был, когда он власть захватил.
После Камбиз умер своей смертью...
Не было (naiy aha) ши одного] человека, ни перса, ни мидянина, ни
из нашего рода (amäxam taumäyä) кто бы у этого Гауматы мага власть
отобрал. Народ его очень боялся; [он] убил много народу, который
прежнего Бардию знал. Того ради народ убил, «[что бы] не знали, что
я не Бардия, сын Кира». Никто не дерзал что-нибудь про Гаумату мага
говорить пока я пришел... (Следует описание убийства Гауматы и его
сторонников)...» И затем уже интересующий нас отрывок опять-таки с
упоминанием «народа» и, наконец, заключительная часть § 14:
«Я народ поставил на место (gäfravä avästäyam) — И Персию,
и Мидию и другие страны, чтобы как раньше было. Я вернул, что было
отнято. Эго я сделал волею Ахурамазды. Я трудился пока наш νίθ на
место поставил, чтобы как раньше было. Я трудился волею Ахура¬
мазды, как [если бы] Гаумата не отнял нашего vi&’a»1.
В приведенном нами небольшом отрывке Дарий I восемь раз апел¬
лирует к слову «народ». Для того, чтобы разобраться в этой эквивока-
ции, чтобы показать что именно имеется в виду в каждом отдельном
случае, когда употребляется очередной раз «народ», проследим это
слово на протяжении приведенного текста. Судя по надписи, после
ухода Камбиза в Египет (1) «народ» «враждебным [точнее: ахриманий-
ским (из arika)] стал», т. е. говоря иначе ополчился против Ахеменидов,
а когда власть захватил маг, (3) «весь народ» мятежным стал и пере¬
шел на его сторону. Затем тут же сказано, что (4) «народ» его боялся
и что он (5) «много народу убил», что убил (6) «народ» ради того,
чтобы в нем не опознали бы Гаумату. Далее Дарий сообщает, что он
вернул (7) «народу» то, что было отнято у него магом и что он (т. е.
Дарий) поставил (8) «народ» на место.
В самом деле, если в каждом отдельном случае под недифферен¬
цированным у Дария I термином «народ» понимать нечто одно и то же,
а не различные социальные группы все того же «народа», то получается ii	Pers. Beh., I, 33—71,
286

действительно что-то несуразное: «народ» идет против власги Ахемени-
дов, переходит на сторону восставшего Гауматы. а враждебный ему
(т. е. Гаумате) Дарий восстанавливает власть своего рода (т. е. Ахе-
менидов), ставит «народ» на его прежнее место и... возвращает
«народу» отнятое у него Гауматой имущество. Можно подумать, что
Дарий действует как истинный христианин, исходивший из известного
евангельского принципа и «по отечески» ставит «заблудившийся» народ
на его прежнее место, предварительно возвратив ему отнятое у него
имущество. Непонятным и необъясненным в данном случае остается
одно: почему все же за Гауматой пошел «ставший мятежным» (как
говорит сам Дарий) «весь народ», у которого якобы маг отобрал раз¬
личные имущества, перечисленные выше. Непонятно также и то, почему
«народ» в той же самой Мидии и Персии (а также в других странах,
как об этом свидетельствует Дарий), которому будто бы Дарий возвра¬
тил все, что было отобрано магом, поднялся на вооруженную борьбу
против представителя дома Ахеменидов1 (т. е. Дария), когда тот убил
Гаумату. Очевидно истинное положение вещей было иным.
Не может вызывать сомнения то обстоятельство, что в Бехистунской
надписи автор ее словом «народ» пользуется (как кажется, сознатель¬
но), не дифференцируя это понятие, не отделяя одну часть «народ» от
другой. Здесь перед нами плохо завуалированная попытка царственного
Ахеменида эскамотировать свои действия, при помощи жонглирования
словом «народ» показаться грядущим поколениям не таким, каким он
был в действительности.
Проследив употребление общего и малоопределенного термина
«народ» в отдельных частях приводимого выше отрывка из Бехистун¬
ской надписи, мы приходим к заключению, что под ним следует
разуметь различные социальные группы все того же «народа». В одном
случае (1,3; очевидно так же—81 2) речь идет о широких слоях народа,
а в другом (4, 5, 6, 7) — о небольшой группе знати (по преимуществу
очевидно — родовой) и вообще богатой верхушке, и, наконец, в третьем
случае (когда Дарий говорит о том, что маг «так лгал народу» и т. д.)
речь может итти о (2) народе вообще.
Уже сам контекст подсказывает нам, что в случае с возвратом иму¬
щества речь идет не о том «народе», который «arika» и «мятежным»
стал, перейдя на сторону Гауматы, а о том, который во время
пертурбаций 522 года до н. э. потерял свое господствующее положение
и свои имущества, которые были у него отобраны Гауматой, но были
восстановлены убившим мага Ахеменидом. Естественно, конечно,
Дарий не мог «трудиться» для того, чтобы вернуть имущество тому
«народу», который им самим же был назван «arika» (ахриманийским).
Что Дарий действительно был выразителем интересов персидской и
мидийской знати, это видно хотя бы из того, что знать не только
во время этих «смут», но до и после них всегда выступала на стороне
персидского царя. Дарий был не только выразителем интересов персо-
мидийской знати, но и в большей мере выразителем интересов своего,
Ахеменидскош рода. Это заметили уже и более старые исследователи3.
Несомненно, что Дарий в Бехистунской надписи излагает события,
исходя в первую очередь из интересов своего рода, своей фамилии, и
поэтому, как думает в частности Ф. Шпигель, сведения Геродота
о гуманной и благородной политике Гауматы ни чуть не исключаются
(добавим от себя: косвенно и подтверждаются) Бехистунской надписью,
ибо «отец истории» стоит на универсальной точке зрения, тогда как
1	См. ниже.
2	Впрочем, в данном случае речь может итти об обеих группах населения.
3	F. Spiegel. Die Altpersischen Keilinschriften, стр, 83.
287

собственноручно убивший мага Дарий — по преимуществу выразитель
интересов Ахеменидского клана.
В иаоледавании того, кто у кого что отнял и кто кому что возвратил
указанное обстоятельство следует учитывать особо. В противном случае
(если не критически следовать за Бехистунской надписью) может
получиться, что Дарий был выразителем интересов не своего рода и
персо-мидийской знати, а «широких слоев народа», чего, конечно, в дей¬
ствительности не было и быть не могло. Об этом неоспоримо свидетель¬
ствуют события с молниеносной быстротой развернувшиеся после
убиения Гауматы.
Как только мат был убит и Дарий вернул «народу» его имущество,
во весь рост поднялся народ, именно широкие слои его (kara... hya
viftäpatiy) в Мидии и Персии. Поднялись также эламитяне, вавилоняне,
маргианцы и другие народы обширной Персидской империи Ахемени-
дов.
Неужели же не ясно, кому вернул Дарий имущество и у кого он его
отобрал?! Не может быть сомнения в том, что под «народом», которому
персидскйй царь вернул имущество, скрывается знать, по-видимому,
родовая (ибо сам Дарий говорит о vift’ax, которые были возвращены).
Но тут же новоявленный Ахеменид говорит, что он вернул (причем
сказано дважды; в последний раз оказано: <г/са/с это было раньше,
я вернул, что было отнято. Это я сделал волею Ахурамазды») именно
отнятое Гауматой. Так как народ (именно широкие слои его) не мог
владеть abicaris, gaiftamcä и в особенности mäniyamcä1	(т. е. домаш¬
ними рабами) и поэтому у него, строго говоря и нечего было брать, то,
следовательно, перечисленные имущества были отняты магом у знати.
Итак, не Гаумата, а Дарий оказывается в роли грабителя народа,
что, естественно, и вызвало волну народных движений; народ в той же
самой Мидии, как и в других странах, с оружием в руках поднялся на
защиту того, что было экспроприировано у богатой верхушки во время
семимесячного правления Гауматы.
Если поверить Дарию, апеллировавшему при каждом удобном случае
к недифференцированному понятию «народ» (впрочем, метод этот так
же стар и древен, как и сама классовая борьба), у которого, судя по
его словам, Гаумата отнимал различные виды имущества, то восстания
эти должны были быть направлены против мага. Однако на деле, как
мы видим (и о чем красноречиво свидетельствует сама Бехистунская
надпись), они направлены были против Дария. Как не старался молодой
Ахеменид предстать перед будущими поколениями в роли доброго
пастыря и батеньки народа, ему так и не удалось свести концы с кон¬
цами; его разоблачает его же собственная надпись.
Тут категорически следует возразить В. О. Тюрину, понимавшему
под «mäniyam» Бехистунской надписи членов семей воинов и других
свободных, которых будто бы Гаумата насильственно отнимал у народа
( kara) для принудительной эксплуатации1 2. Это предположение, впро-
1	Если не предполагать, что Иран времен первых двух Ахеменидов был земным
эдемом, где широкие слои народа, каждый простой смертный владел в vift’ax всем
тем имуществом (abigaris, gai&am£a, mäniyamCä), о котором говорит Дарий, то указа¬
ние его (.как это было раньше, я вернул, что было отнято*)—лишнее свидетельство
в пользу того, что Гаумата действительно экспроприировал имущество знати.
2	В. О. Тюрин. Указ, статья. ВДИ, М3, 1951, стр. 37—38. Вот что пишет В. О.
Тюрин: „...skaa&is .слабый“ представляет у Дария, очевидно, тоже широкую массу
karahyâ, которая стала по отношению к знати более слабой, чем она была или могла
быть еще при Кире, но не настолько еще слабой, чтобы не защищать себя от хищ¬
нических поползновений и насилий со стороны .сильных“. Это показали события,
предшествовавшие воцарению Дария, когда Гаумата, ставший во главе сильных и
отнимавший у kara его mäniyam, лишился власти и головы*. Далее там же:.... если не
288

чем, неаргументированное, не может быть принято хотя бы уже потому,
что под mäniyam, как мы указывали выше, следует, очевидно, видеть
домашних рабов, во всяком случае людей, потерявших средства произ¬
водства и выброшенных развитием социально-экономических отно¬
шений за борт общины.
На абсолютную невозможность «отымания» Гауматой у широких
слоев народа чего-либо, в том числе и в особенности mäniyam, мы уже
неоднократно указывали. Это действительно вызвало бы всеобщее
возмущение, чего, однако, вопреки В. О. Тюрину, как мы видели выше,
не было. Не только возмущение, но и открытая вооруженная борьба,
как это явствует из самой Бехистунской надписи, начались после смерти
Гауматы. Власти и головы лишился Гаумата не вследствие постулируе¬
мого В. О. Тюриным возмущения народа, а в результате хорошо извест¬
ного нам згговора семи персидских знатных вельмож во главе
с Дарием1. Известно, что Дарий действовал как ночной убийца, не
решаясь открыто выступить, что лишний раз говорит о силе и могуще¬
стве Гауматы, поддерживаемого широкими слоями народа.
Всего этого не было бы, если бы против Гауматы, как пытается
убедить нас В. О. Тюрин, так резко были бы настроены рядовые свобод¬
ные. Если указанное обстоятельство имело бы место, т. е. царило бы
полное недовольство политикой Гауматы, то Дарий, несомненно, решил¬
ся бы на открытое выступление против мага. При подобных обстоятель¬
ствах поднялся бы весь народ, наконец, поднялась бы армия, воины,
у которых Гаумата будто бы отбирал членов их семей «для длительной
эксплуатации». Однако армия (вопреки утверждениям Прашека* 1 2, впро¬
чем, голословным) в дело не вмешивалась.
Итак, следовательно, к падению Гауматы народ вовсе не причастен.
Гаумата пал не благодаря «возмущению» народа, а в силу, как уже
отмечалось выше, заговора, в котором, как кажется, замешана также и
совесть одной женщины3.
Учитывая все сказанное, мы не можем согласиться с акад.
В. В. Струве, а также с В. О. Тюриным в том, что социальной опорой
Гауматы была знать и что он действовал в интересах ее и против
широких слоев народа.
Итак, резюмируем сказанное.
Внутренняя непрочность, слабость и отсутствие экономического
единства в сколоченной наспех Ахеменидской державе сказались сразу
же после смерти Кира Великого4. Началась, как кажется, всеобщая
сам глава семьи..., то его manıyam .домашние“, члены его семьи чисто экономически
становятся kur-tas .добывающими плату* на месте, у богатых соседей или в царских
хозяйствах. „Посылать“ таких mäniya принудительно на длительную работу в
Персеполь за рабский прокорм значило бы насильственно отрывать их совсем от
средств производства и тем самым от общины, превращая их таким образом в рабов.
Но это значило бы также вызывать такие возмущения, какие полвека назад, напри¬
мер, стоили Гаумате власти и головы, а Гаумата как раз отнимал у kara—народа,
наиболее активная часть которого находилась в далеком Египте и по гарнизонам
.других стран*, его mäniyam, его .рабочую силу*, членов семьи воина, для длитель¬
ной эксплуатации*.
1	О заговоре говорит сам Дарий и вся античная традиция.
2	J. Р г â s е к. Указ, соч., стр. 281—282; см. также F. W. König. Der falsche
Bardija, стр. 150.
3	Г e p од о т, III, 69.
1 Внутренняя слабость Персидской империи при Камбизе объясняется в значи¬
тельной степени тем, что само Персидское государство не прошло тот путь борьбы,
который был пройден другими крупными державами Древнего Востока, в какой-то
мере хотя бы той же Мидией. Этот путь заключался в борьбе, возникшей и стре¬
мившейся к неограниченному деспотическому правлению царской власти с родовой
знатью. Только уничтожение власти родовой знати могло укрепить государство.
253—19
289

борьба народов и стран против владычества персов, «...отпали города
и народы, произошел всеобщий поворот к худшему»1.
К моменту начала рассматриваемых выше событий положение
угнетенных масс широких слоев народа становится еще более тяжелым.
Невероятные поборы, принудительная служба в персидской армии,
насилие и жестокая эксплуатация, которым подвергались подчиненные
Ахеменидами силой оружия племена и народы, вызывают гнев и воз¬
мущение последних. «После (т. е. после того как Камбиз отправился
в Египет.—И. А.) народ враждебным стал; после ложь* 1 2 в странах уси¬
лилась и в Персии, и в Мидии и в других странах»3 *. Началась открытая
вооруженная политическая и классовая борьба, о чем невольно сви¬
детельствует сам Дарий, сообщавший, что в годы, предшествовавшие
его воцарению, в странах Персидской империи царило «смятение и один
другого (дословно: одного — aniyam) убивал»*.
Все сказанное происходило несомненно оттого, что «...бедняку силь¬
ного ради зло было сделано»5.
Персидское государство, едва успев возникнуть, через какие-нибудь 2—3 десяти¬
летия превратилось в мировую державу. Однако в нем чрезвычайно сильны были
родоплеменные отношения.
Многочисленные завоевательные войны, приток огромного количества богатств
и вообще все те головокружительные успехи персов при Кире отодвинули на второй
план и приглушили борьбу, которая с роковой неизбежностью должна была начаться
между царской властью и родовой знатью. Но уже при Камбизе эта борьба началась.
Вот почему в официальной персидской традиции, дошедшей до нас через греков,
своенравный сын Кира известен как δεσπότης. Однако борьба с родовой знатью при
Камбизе, хотя и велась с чрезвычайной жестокостью, но исход ее для царя, очевидно,
был не совсем удачен. Можно предположить, что в этой борьбе, сопровождавшейся
массовым террором, пострадала не одна только родовая знать. Положение ухудша¬
лось с каждым днем, государству стали грозить анархия и полный развал. Быть может
египетский поход Камбиза был тем спасительным средством, при помощи которого
царь надеялся хоть в какой-то мере разрядить чрезмерно накалившуюся обстановку,
сгладить сильно обострившиеся противоречия.
Политическую линию Камбиза—борьбу против родовой знати—продолжил Гаумата.
Но при последнем борьба эта в значительной степени переросла свои границы и
слилась со всеобщей борьбой народов, направленной против невыносимого ига пер¬
сидского царствующего дома, борьбой за различного рода социально-экономические
преобразования.
1	Ксенофонт. Киропедия, VIII, 8. J. Prâsek (указ, соч., стр. 247) справедливо
полагает, что это место .Киропедии* покоится на заслуживающих доверие источни¬
ках. О значении .Киропедии· как исторического источника по истории Мидии и Пер¬
сии вообще см. выше, стр. 29—30.
2	drauga—в персидском и titkime—в эламском. Под .ложью* здесь персидский царь
разумеет, очевидно, распространение каких-то слухов, исходивших от враждебных
Ахеменидам элементов. Возможно под .ложью* следует видеть, если так можно
выразиться, пропаганду каких-то социально-политических проповедей и т. п., острие
которых было направлено против существующего режима.
3	Pers. Beh., 1, 32—35.
1 Dar. Susa, e § 4.
5	Здесь я пользуюсь подлинными словами надписи Дария I (Susa, е § 4). Дарий в
своих надписях (Susa, е § 4; NR b, стрк. 8, сл.) говорит, что .не моя воля это, чтобы
бедняку (skauöis) сильного (tanuviya) ради зло было сделано* (Susa, е § 4). В Накши-
рустамской надписи (Ь, стрк. 8, сл.) это выражение повторяется, но с дополнением,
что он не желает и обратного. Хотя эти слова сказаны в общей форме и так сказать
безотносительны, они тем не менее отражают реальную картину классовой борьбы
в Персидской империи. Я полагаю, что в словах .... бедняку сильного ради зло было
сделано* следует видеть намек на насилие, совершаемое над .бедняком* в годы прав¬
ления Камбиза, в годы, предшествующие тому, когда .народ враждебным стал; после
ложь в странах усилилась...* (Beh., 33—35), т. е. когда началась открытая вооружен¬
ная борьба и .один другого стал убивать*. В словах же Дария .сильному слабого
ради зло было сделано* естественно видеть намек на период правления мага Гауматы,
когда, как это было установлено выше, .сильным*, т. е. знати и богатой верхушке
действительно было сделано .зло*.
Все обстоятельства говорят за то, что эти намеки Дария истолковать иначе и
нельзя.
290

Мидянин маг Гаумата (быть может, в действительности оставленный
царем в качестве хранителя дворца)1, «ненавидевший персов и пре¬
зирающий Камбиза»1 2, воспользовавшись повсеместным недовольством
и начавшейся социальной и политической борьбой именно широких
масс народа, острие которой было, бесспорно, направлено против
невыносимого ига Ахеменидов, а также эксплуататорской верхушки
вообще, захватывает под именем широко популярного среди народа
Бардии, сына Кира, власть и проводит свои реформы. Он лишает знать
ряда ее преимуществ: отбирает у нее abicaris, gaiftämcä, mäniyamcä,
viöbiscä (слова Бехистунской надписи) и не медля, очевидно, вскоре
после пронунсиаменто (или: «сейчас же по вступлении на престол»)3,
как об этом сообщает нам Геродот (дополняющий в данном случае сви¬
детельство BeiXHCryHCJKioft надписи), рассылает во все области Персид¬
ской империи послов с распоряжениями, освобождающими на три года
народные массы от тяжелых поборов, которым они подвергались при
Ахеменидах, и от службы в армии. И тогда, очевидно (как об этом
свидетельствует Бехистунская надпись), «весь народ мятежным стал и
от Камбиза к этому (т. е. Гаумате. — И. А.) перешел. — И Персия,
и Мидия и другие страны... Гармапады месяца 9-й день был, когда он
власть захватил». Сама Бехистунская надпись свидетельствует, что
между пронунсиаменто и официальным провозглашением мага царем
(«власть захватил») прошло около четырех месяцев4. Это было, несом¬
ненно, временем интенсивной деятельности и тяжелой борьбы мага за
торжество поставленной им цели. Он, очевидно, вел упорную борьбу
против знати, в первую очередь родовой, нещадно пресекая при помощи
настоящего террора все ее попытки вернуть себе власть. Намек на это
мы видим в Бехистунской надписи, где сказано, что Гаумата «убил
много народу», знавшего прежнего Бардию. Этим «народом» могла
быть по преимуществу персидская и мидийская родовая знать, близко
стоявшая ко двору и поэтому «знавшая прежнего Бардию». Об этом же
говорит, как кажется, оброненная, Отаной (одним из убийц мага, пред¬
ставителем персидской родовой знати) фраза, с которой он обращается
к другим себе подобным во время известной по Геродоту полемики:
«и вы сами терпели от бесчинства (ϋβριος) мага»5.
Гаумата действовал, насколько это можно установить, умно, быстро
и энергично. Во всяком случае через какой-нибудь месяц в Вавилоне
уже датируют по годам правления Бардии (т. е. Гауматы)6. Это, несом¬
ненно, говорит о популярности начинаний Гауматы и о симпатиях
к нему со стороны покоренных некогда силою оружия Ахеменидами
народов. Об этом же свидетельствует сочувственный отзыв Геродота
о маге, который, как говорит галикарнасский историк, «..сделал много
добра всем своим подданным» и поэтому, когда маг погиб «..все
народы Азии жалели о нем...»7.
Что касается самих начинаний Гауматы, то едва ли можно утверж¬
дать, что они носили демагогический характер. Во всяком случае на это
нет никаких указаний или даже намеков в наших источниках. Нет также
1	См. выше. В том, что маг был оставлен Камбизом хранителем двора, как ка¬
жется, нет ничего удивительного. В свете данных эламских клинописных табличек
Персепольского архива нам теперь известно, что услугами магов пользовались в
различных областях. Маги были не только жрецами, но и лицами, отправлявшими
финансовые, юридические и иные функции.
2	Слова Платона.
3	Геродот, III, 67.
* С 11 марта до 2 июля 522 г. до н. э.
5	Геродот, III, 80.
6	См. выше.
7	Геродот, III, 67.
291

никаких намеков на то, что Гаумата рассылал указы «о новых льготах
для знати и об ограничении прав старой родоплеменной организации»1.
Не оправдывается и далеко идущее заключение, сделанное на основании
приведенного выше утверждения1 2.
Итак, следовательно, учитывая популярность Гауматы, о которой
в унисон заявляют как Бехистунская надпись, так и Геродот, нельзя
считать, что социальной опорой мага была знать и что острие~политики
его было направлено против широких слоев народа. Если стать на эту
точку зрения, то никак нельзя объяснить слова той же самой Бехистун-
ской надписи о том, что «весь народ» перешел на сторону Гауматы.
Нельзя объяснить и то, почему народ, широкие слои его пошли с ору¬
жием в руках против «благодетеля» Дария, а не «притеснителя»
Гауматы.
В самом деле, как же мог народ итти за Гауматой, если он вел поли¬
тику жестокого подавления и ограничения прав народа?! В подобном
случае необъясненными останутся также и многие другие обстоятельства,
логически вытекающие из политики мага. Очевидно, что истинное поло¬
жение вещей было иным. Движение, во главе которого стоял Гаумата,
было, бесспорно, движением широких масс народа, направленным в пер¬
вую очередь против родовой знати. Вот почему убийцами его были
предводители именно родовой знати. Однако нам трудно сказать,
насколько совпадала, если так можно сказать, платформа Гауматы
с самим характером народных движений. Быть может, эти два вопроса
следует рассматривать отдельно. Но для этого необходим дополнитель¬
ный материал, которого у нас пока еще нет. Покуда это так, мы поне¬
воле будем смешивать частное с общим, и наоборот. Важнее другое
обстоятельство, заключающееся в том, что при Гаумате, быть может,
независимо от его желания, широкие слои народа в результате развер¬
нувшейся классовой борьбы получили за счет местной родовой знати
ряд преимуществ. На защиту этих преимуществ, когда Дарий попытал¬
ся их отобрать, поднялся вооруженный народ.
Нам трудно также предугадать социальную и политическую про¬
грамму мага в целом, в частности трудно сказать, в каком направлении
она развивалась бы и во что вылилась, если бы не произошло насиль¬
ственного устранения власти нового царя. Но бесспорно, что одна из
самых главных задач мага это — борьба против родовой знати, укреп¬
ление царской власти и пошатнувшейся империи. В отличие от других
инсургентов, пытавшихся, очевидно, восстановить отдельные старые
царства (Вавилон, Элам и др.) вне Персидской империи, в частности
в отличие от Фравартиша, который, судя по Бехистунской надписи,
«стал царем в Мидии», Гауматау как можно полагать, стремился
к укреплению «царства стран», но уже с супрематией мидян, а не персов.
Вот почему после гибели мага о нем сожалели все, «кроме персов»
(Геродот, III, 67). Из последнего сообщения естественно заключить,
что политика, которая устраивала всех, кроме персов, была политикой
антиперсидской. Будучи таковой, она могла исходить только от про*
мидийски настроенного деятеля. Все другие предположения в данном
случае должны быть исключены.
Судя по всему, можно полагать, что политика Гауматы была поли¬
тикой дальнего прицела. Будучи близок ко двору3 и очевидно зная всю
1	См. В. В. Струве. Восстание в Маргиане, стр. 19.
2	Я имею в виду утверждение акад. В. В. Струве о том, что политика мага вы¬
звала сильное ожесточение на Востоке, в частности в Маргиане. В. В. Струве готов
даже объяснить само народное восстание в Маргиане политикой Гауматы.
3	Он был μελεδωνός ИЛИ επίτροπος τών οίχίων (см. выше, СТр. 259).
292

его подноготную и множество тайн, скрываемых от народа1, а также
слабые стороны ахеменидского режима, маг, возможно, даже в союзе с
могущественной Атоссой1 2 — старшей дочерью Кира и некоторыми дру¬
гими, недовольными политикой Камбиза лицами, по-видимому, уже дав¬
но вынашивавший свои идеи3, воспользовавшись отсутствием Камбиза,
объявляется сыном Кира Бардией и становится во главе народного дви¬
жения, направленного против ига Ахеменидов.
Объявляя себя Бардией (и это было не более, чем тактическим мане¬
врам), самозванец решил, как кажется нам, не отвращая от себя
персов — господствующей народности, под прикрытием имени законного
царя, к тому же популярного среди народа, в том числе очевидно и в
Мидии4, в первую очередь провести свои социальные реформы,
а затем, укрепившись таким образом у власти, начать свои поли¬
тические преобразования, которые, как можно полагать, должны были
закончиться восстановлением Мидийской державы с супрематией мидян.
Очевидно в этом направлении уже кое-что было сделано5, и поэтому
стали распространяться слухи о мидийском происхождении нового царя
еще до его окончательного разоблачения Дарием и его шестью сторон¬
никами6. По-видимому, только промидийской политикой следует объяс¬
1	В частности убийство Бардин.
2	Предположение о том, что Атосса „стала, несомненно, принимать участие в
создании условий, содействовавших тому, что .когда Камбиз в Египет отправился,
то народ мятежным стал“, высказал акад. В. В. Струве (Восстание в Маргиане при
Дарии!. Материалы ЮТАКЭ, вып. I, Ашхабад, 1949, стр. 21). В предположении, вы¬
сказанном мною выше о том, что в начальный период своей деятельности маг мог
выступать в союзе с Атоссой, как кажется, враждебно настроенной к Камбизу (о чем
свидетельствует оставление ее в Иране. См. Г е род от, III, 31), нет также ничего
удивительного.
3	Очевидно, Гаумата был замешан в каких-то интригах против персов еще при
Кире, во всяком случае уже при нем магу отрезали уши „за какую-то немаловажную
вину“ (Геродот, III, 69). Быть может, эти слова Геродота не следует понимать в
буквальном смысле, но они, по крайней мере, не могут не свидетельствовать в пользу
нашего предположения.
4	Намек на мидийские связи Бардии мы видим и в сообщении Ктесия о том,
что Τανυοξάρχης (т. е. Бардия) был сыном Кира и Амитис, мидийской царевны, дочери
Астиага, а также в свидетельстве о том, что Τανυοξάρχης был сатрапом мидян, армян
и кадуссиев. Впрочем по Бехистунской надписи (I, 30), повторенной почти с порази¬
тельной точностью Геродотом, Бардия был „hamäta hamapita Kambujiyahya“, т. e.
„от одной матери и одного отца с Камбизом“. У Геродота (III, 30) Смердис—„едино¬
кровный и единоутробный“ брат Камбиза.
Если даже версия, отраженная у Ктесия и не действительна, то тем не менее
само существование ее должно отражать какую-то близость Бардии—Τανυοξάρχηςν к
Мидии и мидянам. Очевидно, версия о мидийском происхождении имела значительное
хождение и это было во всяком случае с чем-то связано.
5	Об этом ниже.
6	См. у Геродота, III, 68: „Отана, по происхождению и состоянию принадлежа¬
щий к знатнейшим персам... первый возымел подозрение против мага, что новый
царь не Смердис, сын Кира, основываясь на том, что он вовсе не выходил из цар¬
ского замка и не вызывал к себе никого из знатных персови (курсив мой.—Я. А.).
Только нежеланием разоблачиться перед персами следует объяснить известную по
Геродоту (III, 74—75) попытку мага (у Геродота—магов; см. выше, стр. 259) располо¬
жить к себе Прексаспеса и заставить его выступить перед персами с заявлением о
том, что над ними „...царствует Смердис (т. е. Бардия.—Я. А.), сын Кира—а не кто-
либо другой“ (курсив мой.—Я. А.). Некоторые авторы (в частности M. D u n с k е г.
Указ, соч., т. II, стр. 813; J. Marquait. Указ, соч., т. II, стр. 157, прим. 1) считают,
что последнее обстоятельство, а также самоубийство Прексаспеса не могли иметь
места, ибо, судя по Геродоту, об убийстве царского сына знали только Камбиз, маг
(у „отца истории“—два мага) и Прексаспес. Камбиза уже не было в живых, а Прек-
саспес „решительно отрицал умерщвление им Смердиса“. Поэтому-де и не было ни¬
какого смысла побуждать Прексаспеса к этой инсценировке. Однако с подобным
„опровержением“ данных Геродота согласиться трудно. Следует упомянуть, что нечто
сходное с геродотовским сообщением мы находим и у самого придирчивого критика
галикарнасского историка—-Ктесия, судя по которому, евнух Иксабат, рассказав войску
293

нить желание Гауматы окружить себя доверенными людьми1 и факт
перенесения резиденции в Мидию из Персиды, где среди персов он себя
не мог чувствовать в безопасности.
Собственно персидский этап, являвшийся в политике Гауматы, не
более, чем эпизодом, хотя и весьма важным, с неизбежностью вскоре
должен был закончиться, хотя бы уже благодаря фанатически бес¬
пощадному разрушению храмов племенных божеств персов* 1 2 и, оче¬
видно, энергичному насаждению в Персии религиозной доктрины
зороастризма, точнее маздаяснизма3, импортированной не иначе, как из
Мидии. Последнее опять-таки не могло в свою очередь не обнаружить
мидийских корней политики самозванца и не породить среди персов
против непо недовольство, сменившее прежнюю их поддержку, когда,
благодаря первоначальным мероприятиям Гауматы, заключавшимся,
как полагаем мы, в экспроприации имущества знати в пользу рядовых
общинников, все персы, точнее широкие массы персидского народа, как
об этом свидетельствуют данные самой Бехистунской надписи, перешли
на сторону мага. -Гаумата свои реформы в Персиде мог начать, как
кажется, именно с захвата имущества родовой знати и ограничения ее
прав (чем он и заслужил поддержку персов), а закончить (или продол¬
жить) их религиозными преобразованиями — разрушением храмов.
Правда, Дарий на первое место среди «злодеяний» мага ставит разру¬
шение им храмов, а затем уже захват abicaris, gaiftämcä, mäniyamcä,
viftbiscä, но мы полагаем, что разрушение магом храмов Дарием
выдвинуто на первое место только благодаря значимости самого факта,
имевшего очевидно для всего персидского народа (а не отдельных его
групп) огромное значение. И в самом деле подобное святотатство
нельзя было не вменить в особую вину и преступление Гаумате, а вос¬
становление храмов, тем самым — в особую заслугу Дарию.
В общем, вся та негативная, с точки зрения Дария, часть реформ
мага со всей их глубиной по существу могла быть только внутрииран-
ским (со включением сюда, конечно, и Мидии), а не общеимперским
явлением.4
Едва ли можно допустить, что экспроприация abicaris, gaiôamcâ,
mäniyamcä, viftbiscä была произведена во всех странах, где признавал¬
ся Гаумата, или что во всех этих странах были разрушены храмы.
В самом деле, как например, в Вавилонии или какой-нибудь другой
стране, с древними религиозными традициями можно было разрушать
храмы. Тогда бы против мага бесспорно началась бы всеобщая борьба,
против которой он, конечно, не устоял бы. На это источники наши не
всю правду (об убийстве царского сына и т. п.), скрылся в храме, но был убит. По
Ктесию, об убийстве сына Кира (Таниоксарка), кроме Камбиза и мага, знали еще три
лица: сатрап Артасир, евнухи Иксабат и Багапат, а не одно, как у Геродота. Впрочем,
судя по Геродоту, на Прексаспеса, как убийцу Смердиса, указал умирающий Камбиз
перед лицом „знатнейших персов“ (Геродот, III, 65). Следовательно, не один только
Прексаспес знал об убийстве царского сына [хотя Геродот в одном месте (III, 74),
противореча самому себе, говорит о том, что „он один знал смерть Смердиса, ...так
как сам умертвил его*]. Об этом злодеянии Камбиза, кажется еще до его признания
перед знатными персами, знала также и младшая сестра царя (Геродот, III, 32), но
она, возможно, не знала кем убит царевич.
1	У Геродота (III, 77) это—евнухи. Ср. их подозрительность и поведение, когда
знатные персы вошли во дворец самозванца.
2	Так полагает G. Messina. Указ, соч., стр. 80, сл. и с ним не согласиться
нельзя. Cp. J. Hertel. Die Zeit Zoroasters, стр. 35. См. также ниже.
3	См. ниже.
4	Правда, следует сказать, что среди исследователей были и таковые, которые
утверждали, что маг из-за религиозного фанатизма разрушал храмы покоренных народ¬
ностей. См. J. Darmesteter. The Zend Avesta, т. Ill, стр. LXXI; W. F о y. ZDMG,
т. 54, стр. 342, и др.
294

делают никакого и намека. Разрушение храмов могло быть только вну-
трииранским явлением и касаться в первую очередь Персиды (быть
может, только ее).
Очевидно, в отношении внеиранских стран Гаумата ограничился
тем, о чем говорит Геродот, т. е. освобождением их на три года от податей
и от службы в армии. Этим довольствовались страны и народы, изны¬
вавшие под тяжестью податного бремени, а Гаумата—тем, что был
признан царем в этих странах.
Геродотовское указание не приложимо к самой Персиде, ибо у гали¬
карнасского же историка есть указание на то, что собственно персы
были свободны от податей1. К Персиде может относиться только ука¬
зание Бехистунской надписи. В Персиде, стране господствующего
народа, Гаумата должен был действовать особо осторожно, если он ее
действительно хотел сломить. Начал он здесь с борьбы со знатью и
завоевания симпатий широких слоев народа, путем упомянутых соци¬
альных реформ. Однако религиозная политика мага, быть может и кое-
что другое, очевидно, натолкнулась на значительные препятствия,
которые, возможно, усилились в связи с обнаружением мидийскцх
корней политики Гауматы. Персы, прежде так охотно поддерживавшие
мага в облачении Бардии, теперь, как кажется, насторожились, и
возможно стали враждебны по отношению к нему.
Поэтому Гаумата вынужден был перенести свою резиденцию именно
в Мидию, а не в какую-либо другую страну. И если прав Я. Маркварг1 2
в своей локализации мидийской крепости Sikayauvatis3, то можно
предположить, что маг, подозревая о всяких непредвиденных обстоя¬
тельствах, избрал резиденцией своей укрепленный зймок в Нисейской
равнине, с намерением быть поближе к Холванскому перевалу, чтобы
таким образом господствовать над дорогами, идущими в Экбатану и
другие восточные области, а также в Вавилон и в Сузы4.
1	Геродот, III, 97. Хотя это указание Геродота относится ко времени Дария
тем не менее нет оснований полагать, что освобождение персов от налогов—это ново¬
введение Дария. Очевидно, персы были освобождены от налогов еще при Кире (Ср.
Геродот, I, 126).
2	J. Marquart. Указ, соч., стр. 158—161. Маркварт убедительно показал, что
знаменитые Νήσαιον πεδίον Геродота и Диодора следует искать между Холванским пе¬
ревалом и Бехистуном. Сама крепость, по Маркварту, должна быть идентична или
ÄäJsOİI	(Марг-ал-Кала, т. е. „Замковый луг“) или же jJkiaH (аль-Тазар, т. е.
„Дворец“) и находиться вблизи современного Харунабада. В таком случае эта местность
целиком или частично будет покрываться парфянской провинцией Нижней Мидии
того же названия у Исидора Харакского (см. там же, стр. 160). Но в северной Мидии
была еще одна местность, именовавшаяся Nisä, которая в эпоху Сасанидов была
рустаком провинции Хамадан, но затем была присоединена к Казвину (там же, стр. 160)>;
Кажется, здесь должна быть локализована и мидийская область Nissa, упоминаемая
надписями Тиглатпаласара III.
0	каких-то „нисейских конях“ говорит и Аммиан Марцеллин. Однако по его рас¬
сказу (XXIII, 6, 28—32) трудно установить, где он мыслит родину этих коней—Нисей-
ские поля. Почти непосредственно за рассказом о „нисейских конях“ он говорит: „В
этих пределах лежат плодородные земли магов“ (там же, 32). Если предположить, что,
по Аммиану Марцеллину, земли магов лежали в Нисейской равнине, то последнюю
следует искать где-то в области Рага, которая, будучи обиталищем магов и вероятной
родиной Заратуштры (Ясна, XIX, 18) считалась священной местностью (см. F. Spiegel.
Érânische Altertumskunde, 1, стр. 564).
Возможно, что Гаумата перенес свою резиденцию именно в эту Нисею. Быть мо¬
жет в свете этого предположения, если так можно сказать, магское происхождение
Гауматы находит себе еще одно подтверждение. Будучи мидянином и магом, Гаумата
возможно считал целесообразным поселиться именно в этом обиталище магов. Однако
на этом предположении я вовсе не настаиваю.
3	Е. Herzfeld (Iran... стр. 206) идентифицирует Sikayauvatis (у Херцфельда Sika-
yrahvant) с современным Сакавендом и Sangibuti—ассирийского времени.
1	J. Marquart. Указ, соч., стр. 161.
295

Исходя из сказанного, едва ли можно думать, что этот мереезд был
ординарным явлением, простой данью установившемуся со времен Кира
Великого обычая1. Едва ли в указанных сложных обстоятельствах, в это
суровое для него время тяжелой борьбы, маг мог допустить такое
легкомыслие. Перенесение резиденции в Мидию было продиктовано,
очевидно, самим ходом событий в Персиде, обернувшихся для Гауматы
и его политики, как кажется, неудачно и породивших против него
вражду персов. Вот почему, когда маг был убит «все в Азии жалели
о нем, за исключением самих персов (курсив мой. — И. А)»1 2. Жалели
все, кроме персов... Это утверждение Геродота, сделанное им без
тени сомнения3, нельзя, конечно, сбрасывать со счетов или вовсе не
замечать, как это делают противники мидийского происхождения Гау¬
маты.
Мидия в планах Гауматы должна была занимать особое место. Да и
в самой Мидии положение было иным, не то что в Персиде. В стране,
где были живы воспоминания о не совсем давно миновавших днях
величия (ведь прошло всего только около трех десятилетий с того вре¬
мени, когда она была покорена персами) социальная борьба широких
слоев народа против знати и правящей верхушки не могла не пере¬
плетаться с политической борьбой против невыносимого ига Ахемени-
дов.
Если даже отбросить всякие другие намеки на близость Бардии, под
именем которого объявился Гаумата, к Мидии и мидянам, в частности
его полумидийское происхождение, сатрапство в Мидии и т. п., то сама
идеологическая доктрина, арсеналом которой была, конечно, Мидия,
не могла не породить в этой стране к самозванцу особых симпатий. Он
должен был рассматриваться в Мидии как «свой царь». Вот почему за
Бардией — Гауматой и пошли широкие слои мидийского народа, о чем
свидетельствует сама Бехистунская надпись. Здесь, в Мидии, должны
были действовать обе стороны политики Гауматы, т. е. та, о которой
говорит Геродот (освобождение от податей и от службы в армии на
три года) и та, о которой сообщает нам Бехистунская надпись (захват
abicaris, gaiOamcâ, maniyamcâ, viftblscä, но едва ли разрушение
храмов, если да, то в небольших масштабах, ибо в Мидии, где к этому
времени, по-видимому, в какой-то мере распространился зороастризм,
точнее маздаяснизм4, храмы очевидно не строились).
Нам остается сказать несколько слов о религиозной политике мага,,
тесно связанной со всей его социальной и, как кажется, политической
программой.
1	По традиции, установившейся со времен Кира, персидские цари в различные вре.
мена года жили в различных областях своей обширной державы, в том числе и в Мидии-
2	Г ерОДОТ, III, 67.' „πάρεζ αυτών τ:ερσέων“.
3	Геродот, с предельной точностью передавший нам даже такую деталь, как име¬
на семи заговорщиков в полном почти соответствии с Бехистунской надписью, несом¬
ненно, не мог не знать истинного положения дел. И 'Геродот обо всем, что касает¬
ся Смердиса (т. е. Гауматы), говорит действительно без теин всякого сомнения. Пред¬
ставление о Гаумате как о „народном царе“, воспоминания о его реформах, благоже¬
лательное отношение к ним народа еще при „отце йстории“ очевидно были живы.
Всего этого Геродот не мог бы придумать сам. Я полагаю, что сведения греческого
историка о событиях, связанных с Гауматой, покоятся на хороших источниках.
1 Зороастризм или маздаяснизм, который был идеологическим орудием Гауматм,
мог быть позаимствован только из Мидии. Другие предположения, очевидно, должны
быть исключены. В данном случае мы не входим в обсуждение сложного вопроса о
первоначальной родине зороастризма. Ею могли быть и иные области, но что зороаст¬
ризм, или маздаяснизм к указанному времени нашел в Мидии распространение, это,
пожалуй, факт, с которым не приходится спорить. Об этом см. Ниже.
296

«Я, — сказано в Бехистунской надписи, — восстановил ayadanä,
которые Гаумата маг разрушил». Эта лаконичная фраза, по существу,
является единственным источником по интересующему нас вопросу.
Однако, несмотря на предельную краткость свою, это сообщение позво¬
ляет нам констатировать наличие больших религиозных разногласий
и борьбы в иранском обществе второй половины VI в. до н. э.
Мы выше уже говорили о том, что перевод самого слова ayadanä
в свое время вызвал множество различных сомнений и толкований. Но
последние возникали благодаря утверждению Геродота о том, что
«ставить кумиры, сооружить храмы й алтари у них (т. е. персов) не
дозволяется»1. Именно, исходя из этого указания Геродота, Ф. Шпигель1 2
и другие отказывались видеть в ayadanä храмы3, хотя уже Ж. Опперт4
переводил это древнеперсидское слово как «tempel, autel». Дело в том,
что указание Геродота в данном случае не может быть взято в расчет,
ибо не следует забывать, что между тем временем, когда Гаумата раз¬
рушал храмы, и тем, когда галикарнасский историк посетил Персию,
прошло не менее 80—90 лет. За это время в религии персов произошли
значительные изменения. Уже Дарий упорно насаждал в Персии маз¬
даизм. Что же касается храмов, то теперь в свете раскопок нам уже
хорошо известно, что персы прежде, еще до Дария, сооружали довольно
большие храмы5. Храмы продолжали сохраняться как при Дарии I, так
и в начале правления его сына Ксеркса6. И лишь при последнем, как это
явствует из его антидэвовской надписи7, храмы «дэвов» (daivadäna),
т. е. храмы племенных богов были разрушены.
Геродот посетил Персию уже после реформы Ксеркса, провозгла¬
сившего веру в единого «великого бога Ахурамазду, который эту землю
создал, который это небо создал, который человека создал»8. В той же
самой надписи Ксеркс заявляет, что он по воле Ахурамазды «разрушил
1	Г е р о д о т, I, 131.
2	F. Spiegel. Die Altpersischen Keilinschriften, стр. 9, 89.
3	F. Spiegel (указ, соч., стр. 89) полагал, что äyadana только в крайнем случае
можно перевести как „храм“, ибо „Herodot belehrt, dass die Perser keine Tempel hatt¬
en“. Этот ученый отказывается видеть в äyadana сугубо религиозное понятие и поло-
гает: „wird man zugeben müssen dass ein solcher Tempel zugleich ein Stammelpunkt
des Volkes, wenigstens für einen Clan, war“ (там же, стр. 89). Cp. утверждение акад.
В. В. Струве (Родина зороастризма. Советское Востоковедение, т. V, 1948, стр. 25,
прим. 7.): „Это были не храмы дэвов, а „дома огня“, следуя терминологии С. П. Тол¬
стова, т. е. сочетанием храма огня с домом общественных собраний и трапез“. У нас
нет никаких оснований эти среднеазиатские „дома огня“ („алаухона“—таджиков) пе¬
реносить в Перейду второй половины VI в. до н. э. Эти „дома огня“, как об этом
пишет С. П. Толстов (Древний Хорезм, М., 1948, стр. 314, сл.), были зороастрийски-
ми сооружениями, а зороастризм был чужд Персиде VI в. до н. э., как это убеди¬
тельно показал сам акад. В. В. Струве (см. его исследование „Родина зороастризма“).
Указанные „дома огня“ еще можно сравнивать со „святилищами огня“ (о них см.
К. Erdmann. Das iranische Feuerheiligtum. Leipzig, 1941. Сама книга была мне не¬
доступна, цит. по ст. J. T а V a d i а. Zum iranischen Feuertempel. OLZ, 1943, стлб. 57,
сл.), которые стали появляться в Персиде после уничтожения храмов дэвов (daivadä¬
na) со стороны Ксеркса.
4	J. О р р e г t. Указ. соч. JA, т. XVII, стр. 411.
5	Е. Н e г Z f e 1 d. Archaeological History of Iran. London, 1935, стр. 29; R. G h i г s fi¬
ni a n. L'Iran des origine? à l’Islam, стр. 136, сл.
6 До конца 485 г. до н. э., как это убедительно доказал акад. В. В. Струве.
Надпись Ксеркса о „дэвах“ и религия персов. Изв. АН СССР, серия истории и
философии, 1944, JSfc 3, стр. 132; см. его же. Родина зороастризма. Советское Вос¬
токоведение, т. V, 1948, стр. 5, сл.
7	См. Е. Herzfeld. Xerxes’ Verbot des Daiva-Cultes. AMI, VIH, 1937, стр. 56—77;
его ж e. Altpersische Inschriften, № 14. См. Рецензию А. А. Фрейм а на, Новые ра¬
боты по древнеперсидским надписям. ВДИ, № 2, 1940, стр. 126—127; В. В. Струве.
Надпись Ксеркса о „дэвах“ и религия персов, стр. 132, сл.; В. И. А б а е в. Антидэвовская
надпись Ксеркса. Сб. „Иранские языки“, 1945, стр. 134, сл.
8	См. § 1, стрк. 1, сл. „Антидэвовской надписи*.
297

эти храмы дэвов (daivadäna)»1 и издал запрет:	«дэвам не должно
поклоняться». Далее там же сказано:	«Где раньше дэвы почитались,
там я почитал Ахурамазду с Артой и священными пучками»1 2.
Если под daivä понимать, как это думают Э. Херцфельд, акад.
В. В. Струве и некоторые другие исследователи, древнеиранские племен¬
ные божества, низвергнутые Зороастром в угоду единого великого
Ахурамазды3, то в этом мероприятии Ксеркса следует видеть повторе¬
ние, очевидно, в пределах Ирана4, религиозной реформы Зороастра,
уже раз имевшей место при Гаумате, и установление такого почитания
Ахурамазды (вместе с его Артой)5, которое было подобно зороастрий-
скому6, т. е. Ахурамазда почитался вне стен храмов7. Ведь хорошо
1	Древнеперсидский текст говорит об одном храме, а аккадский употребляет мно¬
жественное число. Эламский перевод этой надписи см. F. H. W e i s s b a c h. Die elami-
sche Uebersetzung der daiva-Inschrift. Symbolae Paulo Koschaker Dedicatae. Leiden,
1939, стр. 189-198.
2	См. § 4, стрк. 37—41. Спорным является место: artaca brazmaniya. Е. Herzfeld
переводит: mit Ktam dem brazmanischen. Другие (см. H. Hartmann. Zur neuen
Inschrift des Xerxes von Persepolis. OLZ 1937, стлб. 153) дают перевод: „durch Gere¬
chtigkeit und bei den Opferzweigen·. У R. Kent’a (The Daiva Inscription of Xerxes.
Language, τ. ΧΙΠ, 1937 стр. 301): „and the holy Arta“. Cp. его же. Old Persian artaca
brazmaniya. Language, τ. XXI, 1945, стр. 223—229 и Old Persian Grammar Texts Lexi¬
con, стр. 201, где дан перевод: „prayerful, reverent“. Акад. В. В. Струве (см. указ,
статью в „Изв. АН СССР“, 1944, № 3, стр. 132; указ, статью в „Советском Востоко¬
ведении“, 1948, τ. V, стр. 6, 24) это место переводит: „через право („арта“), т. е. че¬
рез священный огонь („барсман“).“	'
Arta, идентичное авестийскому Asa [авест. §=древнеперсидск. rt (см. L. Н. Gray.
On Avesta s=art, rt, öi=ai, and a=a (h). JAOS, LXI, 1941, стр. 101—104)] является
олицетворением, персонификацией морализующего элемента зороастрийской веры и
означает puritas, sanctitas, integritas, в общем—„Праведность“, „закон Аша—персони¬
фикация незыблемого правопорядка, на котором зиждится все благое“ (Е. Э. Бер-
тельс).
Brazmaniy надписи Ксеркса очевидно соответствует barəsma (священные пучки)
Авесты. Ср. слова Страбона (XV, 3, 14) о магах, „поющих молитвы и держащих в
руках пучок тонких тамарисковых ветвей“.Тамарисковые ветви, по-видимому,—barəs¬
ma Авесты.
3	Было бы недоразумением думать, что под daivä здесь имеются в виду злые си¬
лы—демоны, являвшиеся прислужниками Анграманью. Очевидно, здесь имеются в
виду древние племенные божества, почитавшиеся прежде в Иране наравне с Ахура-
маздой (см. В. В. Струве. Указ, статья. Изв. АН СССР, 1944, № 3; е г о же.
Указ, статья. Советское Востоковедение , т. V, 1948, стр. 6, 8 и др.). Позднее ре¬
формой Заратуштры значительная часть их была низведена на положение злых ду¬
хов, другая же часть под названием yazata проникла в Авесту.
4	Едва ли здесь может идти речь о Вавилоне, как думает Гартман (OLZ, 1937,
JÉ 3) или об „ионийцах, живущих за морем“, как думает Леви (RH, 1939, I, стр. 105,
сл.) или же вообще о храмах всех покоренных народов, как полагает, например,
Г. Нюберг. Здесь, конечно, речь идет об уничтожении храмов в Иране, как справед¬
ливо полагают Э. Херцфельд, акад. В. В. Струве и некоторые другие исследователи.
5	Сама формула, как кажется, зороастрийская. Ср. Asa Авесты. Молитвы Зара¬
туштры, как известно, обращены обыкновенно к Ахурамазде и его Asa.
6	Хотя сам культ этот и был подобен зороастрийскому, но Ксеркса считать зоро-
астрийцем нельзя.
Несмотря на утверждение таких исследователей как Е. Meyer (Geschichte des
Altertums, т. Ill, 1937, стр. 188), J. Hertel (Die Zeit Zoroasters, passim; Achaemeniden
und Kayaniden, passim), E. Herzfeld (Zoroaster and his World, passim), H. Schaeder (cm.
его статьи в OLZ 1940, XLIII, стлб. 380, сл. и в ZDMG, 1940, т. 94. стр. 407, сл.) и др.,
первых Ахеменидов, в том числе ни Дария, ни Ксеркса нельзя считать зороастрийца-
ми, как это убедительно доказал акад. В. В. Струве: „...религиозная концепция Да¬
рия I и его сына Ксеркса не была тождественна с учением Зороастра, несмотря на
ряд моментов, которые являются общими и для той и для другой системы“ (указ,
статья в„ Советском Востоковедении“, τ. V, 1948, стр. 31).
7	Из слов надписи явствует, что Ксеркс, разрушив храмы, на месте их не воз-
двигнул новых, на что резонно указал акад. В. В. Струве (указ, статья, стр. 8—9).
Следовательно религиозная политика Ксеркса, разрушившего и не восстановившего
храмы, резко отличалась от религиозной политики его отца Дария I, восстановившего
храмы, разрушенные Гауматой.
298

известно, что чистому зороастризму чуждо сооружение храмов, вот
почему Авеста нигде не говорит о храмах, посвященных Ахурамазде1.
Итак, после сказанного возражение о том, что персы не сооружали
храмов и поэтому-де Гаумата не мог таковые разрушать, отпадает.
Перед тем как коснуться вопроса о разрушении Гауматой храмов,
нам следует остановиться еще на одном вопросе, а именно, на соотно¬
шениях между религией магов, зороастризмом и персидской религией
времен Ахеменидов. Хотя все эти религиозные системы в значительной
части своей и близки друг к другу, тем не менее между ними все же
имеются и существенные расхождения, на что в литературе уже ука¬
зывалось1 2. Эти-то расхождения очень сильно дали себя знать во время
событий, связанных с именем Гауматы.
0	древнейшей религии местного населения Мидии и Иранского
плато вообще можно судить только по различным рисункам на керамиче¬
ских изделиях, по памятникам луристаноких бронз и некоторым иным
материалам. Судя по ним, насельники указанных областей обожествляли
животных и птиц. Большую роль в мифологии, судя по луристанским
бронзам, играли различные чудовища. Значительную роль в религии
местного населения играли также змеи и змееподобные существа,
поклонение которым засвидетельствовано археологическими матери¬
алами3. Змея была очевидно тотемом некоторых местных племен Мидии.
Во всяком случае в более поздней традиции мидяне считались «змее¬
рожденными» («вишапудзунками»)4. Понвидимому, только этим и сле¬
дует объяснить ту большую роль и значительное место, которое отво¬
дится змеям, этим персонифицированным этнархам местного населения,
в Авесте, созданной пришлыми ираноязычными племенами. Возможно
и сами маги некогда были причастны к культу змей, а затем, позднее,
переняв зороастрийское вероучение, стали ярыми врагами его, т. е.
поступали так, как первые новообращенны Иудеи, разбивавшие золотого
тельца или первые христиане, — язычники в недавнем прошлом, —
яростно боровшиеся против старых языческих культов.
Нам хорошо известно, что Ахурамазде на территории Иранского
плато поклонялись еще за много веков до возникновения зороастризма5.
Название Ахурамазды6 в форме Assara Mazas, встречающееся в списке
богов ассирийской библиотеки VII в. до н. э.7, восходит к тексту XII в.
до н. э. Перед обоими названиями (т. е. Assara и Mazas) стоит детер¬
минатив бога, что говорит о том, что здесь наименование не одного,
а двух различных богов8. Прежде это были два разных, быть может,
1	H. N у b е г g. Die Religionen des alten Iran. Leipzig, 1938, стр. 369.
2	E. Benveniste. The Persian Religion according to the Chief Greek Texts
Paris, 1929.
3	E. Herzfeld. Iran..., стр. 61.
4	Моисей X о p e н с к и й, I, 30.
5	A. M e i 11 e t. Trois conférences sur les Gâthâ de l’Avesta. Paris, 1925, стр. 25;
E. H e г z f e 1 d. Altpersische Inschriften, стр. 289; см. также Ed. Meyer. Die ältesten
datierten Zeugnisse der iranischen Sprache und der Zoroastrischen Religion. ZfVS, t. 42,
1908, стр. 15 и др.
6	F. König. Die älteste Geschichte der Meder und Perser, стр. 58; A. U n g n a d.
Ahura—Mazdâh und xMitra in Assyrischen Texten. OLZ, XLVI, 1943, стр. 193, сл.
7	R. Kent. The Name Ahuramazda. C6. в честь P a v г у, London, 1933, стр.
200, сл.
8	В Авесте эти два названия, встречаясь очень часто рядом, удерживают обыкно¬
венно свою флексию, не сливаясь грамматически в одно целое. Нередко они упот¬
ребляются также порознь: Ahura, Mazda, Mazda Ahura, Ahura Mazda. Встречаются
также отдельные словообразования, в состав которых входит то или иное из упомя¬
нутых названий: Mazdayasna (чтущий Мазду), Mazdadata (созданный Маздою), Ahurad-
kesa (исповедующий Ahypy) и т. д. Все это говорит о том, что прежде Assara и Ma¬
zas были отдельными богами и лишь позднее слились в одно божество Ahuramazda,
под коим именем оно и известно в Ахеменидских надписях.
299

в какой-то мере близких по культу и ипостаси божества, позднее слив¬
шиеся в «едином великом» Ахурамазде. По всей вероятности, они хур-
ритского происхождения1. Поклонялись Ассара-Мазашу и касситы1 2.
Изображение Ахурамазды восходит, очевидно, к иконографии ассирий¬
ского бога Аосура3, почитание же его — возможно к субарам4.
Религия древнейшего населения Мидии и сопредельных с ней обла¬
стей, можно сказать, ничего общего не имела с принесенными позднее
на эту территорию или сложившимися на этой территории среди ирано¬
язычных племен религиозными воззрениями, известными под наимено¬
ваниями маздаизма, зороастризма и вообще авестийских вероучений.
Исключение можно сделать разве только для отдельных обрядов, куль¬
тов и т. п., зафиксированных в Авесте. Очевидно, религиозные воззрения
ираноязычного населения складывались не без влияния местных рели¬
гий.
Наиболее древнюю религию ираноязычных племен на территории
восточной Мидии можно назвать маздаизмом. Это был дозороастрий-
ский политеизм, в репертуаре которого кроме главного бога Ахурамазды
играли большую роль и иные племенные божества, позднее объявлен¬
ные зороастровой реформой дэвами. Возможно, творчеством этого
периода являются отдельные древние песни, вплетенные в различные
части Авесты5.
Маздаизм для ираноязычных мидян, обитавших в восточных обла¬
стях Мидии в начале I тысячелетия до н. э., засвидетельствован анали¬
зом собственных имен, встречающихся в ассирийской военной литера¬
туре6.
Что касается религии магов, то о ней мы, хотя и знаем больше, чем
о первоначальном маздаизме, но тем не менее наши знания и в данном
случае весьма ограничены. Дело еще и в том, что религии раннего и более
позднего маздаизма, учение магов и религиозная доктрина зоро¬
астризма позднее настолько переплелись друг с другом, что выделить
из всего этого нагромождения культов, ритуалов и т. п., представлен¬
ных нам Авестой и отдельными фрагментами античных авторов, специ¬
ально «учение магов» практически почти невозможно. Вот почему
в научной литературе о религиозном «учении магов» существуют раз¬
личные, порою диаметрально противоположные точки зрения.. Одни ис¬
следователи считают магов истинными адептами зороастризма7, другие,
1	J. Du ch esn e-G u i 11 e m i π. Zoroastre. Étude critique avec une traduction com¬
mentée des Gâthâ. Paris, 1948, стр. 108.
2	Ф. Г оммель. История Древнего Востока, стр. 59. Возможно так же, что наз¬
вание бога Mazas восходит к касситско-кавказско-хаттскому mashu—washwä—washaw.
ÿ E. H e г z f e 1 d. Iran... стр. 254, рис. 360; ср. F. W. König. Relief und Inschrift des
Königs Dareios..., стр. 24.
> Название города и бога Assur, который, по-вкдимому, близок к Assar(a), упо¬
минается при явно несемитических но имени правителях этого города—Kikia и Uspia.
Исследователи считают эти имена субарскими. См. Б. А. Т у р а е в. История Древне¬
го Востока, т. I, стр. 164; В. В. Струве. История Древнего Востока, стр. 239. Оче¬
видно, сама основа этого слова очень древнего, как кажется, доиндоевропейского про¬
исхождения. К этой основе sr(tr) с различными огласовками восходят, возможно,
наименования многих богов в семитической, быть может, и в некоторых других язы¬
ковых семьях. Вопрос этот, хотя очень интересен, но находится за пределами нашей
компетенции.
5	Ясна, X; Яшты, V и др.
6	E. M е у е г. Die ältesten datierten Zeugnisse der iranischen Sprache. ZfVS, 1908,
42, crp. 14, сл. Однако, как справедливо замечает акад. В. В. Струве, если Э. Мейер
и был прав, когда он на основании анализа мидийских имен установил существовние
маздаизма в древнейшей Мидии, то он не прав отождествляя маздаизм мидян с зоро¬
астризмом и датируя возникновение последнего концом II тысячелетия до н. э.
7	J. Darmesteter. Études Iraniennes, т. I. Paris, 1883, стр. 12; G. Me s s i n a.
Указ, соч., стр. 11, сл.; H. H. Schaeder. OLZ, 1940, стлб. 380; его же. ZDMG,
1940, т. 94, стр. 407 и др.
300

наоборот, полагают, что они были врагами догматической религии зоро¬
астризма и являлись ортодоксальными жрецами местных первобытных,
так называемых естественных религий, затем позднее принявшими зоро¬
астризм, но исказившими его1.
В каждой из этих точек зрения имеется, несомненно, рациональное
зерно. Верно то, что судя по дошедшим до нас сочинениям античных
авторов1 2, а также средневековой персидской традиции3, Заратуштра
известен как маг, а маги — как последователи Заратуштры. Но верно
так же и то, что еще в эпоху Сасанидов делались отличия между
«»учением магов» и подлинной религией Заратуштры: адепты мани¬
хейства, признавая Заратуштру предшественником Мани, в то же время
отвергали «'учение магов»4.
Известно, что маги (очевидно часть их) еще в античное время5
проповедывали сектантское и еретическое, с точки зрения догматиче¬
ского зороастризма, учение зерванизма6, сохранившего возможно
осколки древнейших, догатовских верований7 — естественных религий,
но в то же время продолжавшего развиваться и позднее, возможно,
даже в эллинистическую и парфяно-сасанидскую эпохи. Кое-что из
этого очевидно проникло в младшую Авесту и другие канонические
книги, а также апокрифическую литературу Ирана.
Ввиду сказанного с утверждением о зороастризме магов можно
согласиться только частично8.
1	J. Hertel. Die Zeit Zoroasters, passim; е г о же. Achaemeniden und Kayaniden,
passim; Cp. E. H e г z f e 1 d. Archaeological History of Iran, стр. 40, сл.; его же. Zoro¬
aster and his World, т. I, passim. К этой точке зрения близки и положения, высказыва¬
емые акад. В. В. Струве (Родина зороастризма, passim).
2	Полагают, что первое упоминание имени мага Зороастра в античной литерату¬
ре принадлежит старшему современнику Геродота Ксанфу Лидийскому. Однако поч¬
ти твердо можно сказать, что имя это в труд лидийского историка было внесено од¬
ним из его последующих эксцерптаторов (См. В. В. Струве. Указ, соч., стр.
14). Зороастр (в связи с .магизмом“) был упомянут впервые, как кажется, в „Алкн-
виаде* Платона (Б. А. Ту рае в. История Древнего Востока, т. II, стр. 147). О Зо-
роастре и магах см. фрагменты из Аристотеля, Гермиппа, Феопомпа в FHG, т. I, III,
а также Just., I, 1; Р 1 i n., Nat. Hist., XXX, I, сл.; Plut., De Isid. et Osirid., 47; A p u 1.,
Apol. 27, сл.; D i о g. L a e г t., pr. 2; A m m. M a г с e 11., XXIII, 6, 33; см. так же J. B i d e z,
F. C u m ο n t. Les mages hellénisés, Zoroastre, Ostanès et Hystaspe, I—II. Paris, 1938;
A. О. Маковельский. Древнегреческие атомисты. Баку, 1946.
3	G. Messina. Указ, соч., стр. 11, сл. Средневековая мусульманская литерату¬
ра не делает отличия между понятиями .маг“ и „зороастриец“. Зороастр (Зардушт)
известен в ней как глава магов, Которые часто связываются с азербайджанской об¬
ластью Мугань.
* На это любезно указал мне акад. А. О. Маковельский.
6 См. Plut., De Isid. et Osirid., 47. О зерванистической секте говорят и средне¬
вековые авторы, в особенности арабоязычный писатель, Мухаммед аль-Шахристани.
6	О зерванизме—.учении магов“ см. F. S p i e g e 1. Érânische Altertumskunde, т. II,
1873, стр. 175, сл.; Е. Benveniste. The Persian Religion according to the Chief
Greek Texts. Paris, 1929, стр. 70,· сл.; R. C. Z a e h η е г. Zurvan, A Zoroastrian Dilem¬
ma. Oxford, 1955. На последнюю работу указал мне акад. О. А. Маковельский.
7	Быть может отголоском этих дозороастрийских верований является дуалисти¬
ческая концепция в противовес монотеистической тенденции Зороастра, обожествле¬
ние космических сил, земли и различных стихий, в частности огня и воды. Ср. сле¬
дующие места из древнего автора: .Говорят они (т. е. маги) также о природе богов
и их рождении, причем считают богами огонь, землю и воду“ (Диоген Лаэртский,
Рг. 7). Или: ....писавшие о магах осуждают Геродота... Ксеркс не мог ни пускать
стрелы в солнце, ни налагать цепи на море, так как маги научили его, что [солнце
и море]—боги“. (Диоген I, 9). Цитаты взяты из книги А. О. Маковельского, Древне¬
греческие атомисты, стр. 291, 376. Культ огня, слабо отраженный в Гатах, но позднее
в Младшей Авесте достигший зенита своего развития, очевидно, также дозороаст-
рийского происхождения.
8	Ср. утверждение акад. В. В. Струве: „...ни наги, ни Ксеркс не били подлин¬
ными зороастрийцами“. (Родина зороастризма, стр. 12).
301

Мидийское племя магов, обитавшее где-то в области Раги1 и являв¬
шееся «носителем религиозной мысли мидийского1 народа»1 2, очевидно
еще в глубокой древности, в силу каких-то причин, присвоило себе,
подобно израильскому колену левитов, так сказать, монопольное право
поставлять из своей среды жрецов. В качестве таковых они упоминают¬
ся уже в первой половине VI в. до н. э. при дворе мидийского царя Асти-
ага3. У нас нет никаких оснований полагать, что это было нововведением
самого Асти ага; вероятнее всего так было еще задолго до последнего
царя мидян. Исполнение жреческих функций стало в Мидии наслед¬
ственной привилегией племени магов4. Позднее это перенеслось и на
Персию5.
Прежде, очевидно, еще за много веков до появления зороастризма,
маги, несомненно, представляли собою жрецов местных, первобытных,
так называемых естественных религий. Трудно допустить, что все
жрецы из племени магов были проповедниками одного и того же куль¬
та, каков бы то он ни был, будь это в эпоху дозороастрийского поли¬
теизма или в период уже существования зороастрийского монотеизма.
Это нельзя допустить и логически. Сама Авеста говорит о нескольких
корпорациях жрецов, это—атраваны, карапаны и усихи6.
Есть некоторые основания полагать, что и среди мидийского племени
магов было несколько корпораций жрецов. Были ли это те же самые
атраваны, карапаны и другие, сказать что-либо определенное трудно, но
бесспорно, что считать магов особой корпорацией жрецов и противопо¬
ставлять ее другой корпорации—атраванам, считать магов всецело дозо-
роастрийскими жрецами, а атраванов — зороастрийскими, как это
делают И. Хертель, Э. Херцфельд и некоторые другие, нельзя. Если гово¬
рить о противопоставлении жреческих корпораций, то протипоставлять
следует атраванов, караванам, кави и другим, но никак не целиком
магам. Если позволительно вообще связывать магов с упомянутыми
группами жрецов, то можно говорить разве только о различных корпо¬
рациях среди магов, а не считать их одной из корпораций, наряду
с другими, упомянутыми выше. Этим и объясняется то, что маги (как
1	Обыкновенно полагают, что земли магов были расположены в области Раги, ко¬
торая была вероятной родиной Заратуштры и считалась священной местностью
(F. Spiegel. Érânische Altertumskunde, т. I, стр. 564). Рага, по утверждению Исидо-
Ка, была самым крупным городом Мидии. Но земли магов были и в Атропатене (на
1угани?). Очевидно, они были выделены после завоевания этой области Киаксаром
или, быть может, нескольно позлнее. Во всяком случае при Сасанидах здесь имелись
значительные по размерам своим земли магов, а сама страна стала государственной
святыней.
2	В. В. Струве. Родина зороастризма, стр. 31.
3	Геродот, I, 107, сл.
4	О магах вообще см. С. Clemen. Magoi. RE, т. XXVII; Е. Benveniste. Les
mages dans l’ancient Iran. Paris, 1938; G. Messina Указ. соч. и мн. др.
5	К с е н о ф о н т (Киропедия, VIU, I, 23) сообщает, что еще Кир ввел в Персии
жречество в лице магов. См. также Аммиан М а р ц е л л и н, XXIII, 6, 35 и мн. др.
6	Некоторые исследователи считали, что кави, карапаны и усихи являются в
Авесте не чем иным, как злыми духами-демонами (A. Hovelaque. L’Avesta, Zoro¬
astre et le Mazdéisme. Paris, 1880, стр. 322). Однако это не так. Перечисленные выше
кави, карапаны и усихи, как это теперь доказано, являются жрецами, враждебны¬
ми учению Заратуштры. См. Ch г. Bartholoma е. Altiranisches Wörterbuch, стлб.
405, 442, 454, а также J. Hertel. Achaemeniden und Kayaniden, стр. 17, сл. Об ат-
раванах см. Ch г. Batholomae. Указ, соч., стлб. 66; его ж е. Handbuch der Alti¬
ranischen Dialekte. Leipzig, 1883, стр. 219; E. Benveniste. The Persian Religion
according to the Chief Greek Texts. Paris, 1929, стр. 60. Очевидно широко распрост¬
раненные в восточном Средиземноморье религиозные братства корибантов и близких
к ним кавиров, о которых говорят Страбон и другие античные авторы, каким-то
образом были связаны с карапанами и кави. См. С. П. Толстов. Древний Хорезм.
М., 1948, стр. 307, сл. Какие-то „кавари* известны также и Ведам, называвшим их
нередко и „магхава“.
302

племя, из среды которого поставлялись жрецы) в Авесте не упоминают¬
ся1. Если бы маги являли собою особую корпорацию дозороастрийских
жрецов, как думают, например, И. Хертель и Э. Херцфельд, то о них
Авеста несомненно упомянула бы. Авеста не упоминает магов в каче¬
стве жрецов не потому, что маги были враждебны зороастризму, а пото¬
му, что не все маги были жрецами (но все жрецы были магами);
жрецами были атраваны из племени магов1 2.
Лишь позднее, когда установилось господство, во всяком случае,
преобладание догматической религии зороастризма, проповедниками
которой были все те же маги, превратившиеся со временем, очевидно,
в наследственную касту священнослужителей3, понятия «маг» и «жрец»
стали тождественны. И с той поры проповедников единого учения стали
обыкновенно именовать магами.
Авеста не могла называть этим именем жрецов потому, что среди
племени магов наравне с атраванами, признававшими учение Зара-
туштры, были, по-видимому, и иные группы, не признававшие его.
Но позднее разногласия в основном были, по-видимому, преодолены
и все маги (по крайней мере большая их часть) стали поборниками
зороастризма. Вот почему всех жрецов, проповедывавших учение Зара-
туштры, и стали именовать магами.
Таким образом, следует констатировать, что между магами и атра¬
ванами нет никакой пропасти и поэтому их не следует противопостав¬
лять друг другу. Маги — более позднее наименование4 (а в других
случаях просто инонаименование5) тех же атраванов, возможно, и иных
групп жрецов.
Трудно определенно сказать так же и то, были ли маги, официаль¬
ные жрецы мидийских царей, зороастрийцами. Но что зороастризм или
нечто близкое к последнему имел хождение в Мидии, по крайней мере
VII—VI вв. до н. э., доказывается рельефными изображениями
специфически зороастрийского происхождения на некоторых из скаль¬
ных гробниц на территории Мидии6. Если это так, то вероятными про¬
поведниками последнего были очевидно маги.
1	Кроме малопонятного moYuSvis и упоминаемых, кажется, дважды в Гатах maga-
van. См. по этому поводу упомянутую выше работу G. Messina и исследование
Е. В e η V e n iste. Les mages dans l’ancient Iran.
2	J. Darmesteter. Études Iraniennes, τ. II, ч. I, Paris, 1883, стр. 24, сл. По¬
этому нельзя согласиться с G. Messina, что маги были жреческим сословием (Stand),
а не племенем. Сходного мнения придерживается Э. Херцфельд, полагавший, что ма¬
ги—не одно из мидийских племен, а социальная фикция трибы.
3	Из Аммиана Марцеллина (XXIII, 6, 33, сл.) можно заключить, что профессия
священнослужителей передавалась у магов из поколения в поколение и была наслед¬
ственной, что зафиксировано также и в Бундахишне.
4	Я не касаюсь здесь этнического значения этого наименования.
5	Греки могли знать, что священнослужители у персов происходят из мидийско-
го племени магов, но они едва ли могли знать о всякого рода тонкостях, вроде борь¬
бы между отдельными их группами, об атраванах и т. п. проповедниках из числа
магов. Естественно, что греки именовали их просто магами. Очевидно, и они себя
называли тем же именем.
6	Об этих гробницах смотрите Е. Н е г z f e 1 d. Iran..., стр. 201, сл. Рельеф на одной
из царских гробниц Dukkän’i Daud, около Сарипула (см. табл. XXXV и рис. 315, в
названной книге E. Herzfeld’a; у нас: табл. СХ) изображает мага в молитвенной
позе в эламской одежде с башлыком на голове и повязкой, прикрывавшей нижнюю
часть лица (ср. то же самое в изображении магов на золотых пластинках из Аму-
Дарьинского клада; см. табл. CXI), держащего в руках священные пучки [barəsma—
Авесты; ср. сообщение Страбона о том, что маги долго поют молитвы (это, очевидно,
намек на Гаты; см. Б. А. Т у р а е в. История Древнего Востока, т. II, стр. 148; H. Sch-
а e d е г, ZDMG, т. 94, 1940, стр. 399, сл.; В. В. С т р у в е. Родина зороастризма, стр. 10)
и *держат в руках пучок тонких тамарисковых ветвейи. Страбон, XV, III, 14]. На дру¬
гой гробнице в Шахрзуре (см. табл. СХ), около Сурдаша (Е. Herzfeld сопоставляет пос¬
леднее наименование с Saradaus, упомянутым в анналах Тиглат паласара около 1100 г. до
н. э. См. указ, соч., стр. 351, прим. 32), называемой .Qyzqapan* и являвшейся, очевидно,
303

Это предположение подкрепляется также фактом разрушения
мидянином магом Гауматой храмов. Ведь сооружение храмов, как
указывалось выше, чуждо так сказать чистому зороастризму. Нена¬
висть к храмам со стороны мага можно объяснить только в том случае,
если предположить, что он был зороастрийцем, а зороастризм он мог
воспринять только в том случае, если последний имел распространение
и в Мидии. Предположение о других источниках, откуда Гаумата мог
бы черпать зороастрийские верования, должно быть, очевидно, отбро¬
шено. В самом деле трудно предположить, что маг мог быть знаком
с культами, не имевшими хождения на территории Ирана и распро¬
страненными за его пределами, где-нибудь, например, в Средней Азии.
Едва ли Гаумата мог решиться на такой серьезный шаг, как разруше¬
ние храмов, не имея перед собою наглядного примера, освященного
долголетней традицией, пустившего глубокие корни и имевшего
широкую поддержку среди народа именно на территории самого Ирана,
а не «где-нибудь за его пределами. Наконец, уже a priori трудно допу¬
стить, что в последней четверти VI в. до н. э. зороастризм не был рас¬
пространен в Мидии и что он проникал в Перейду, минуя ее. А что
в Персиде нечто вроде зороастризма было распространено уже при
Дарии и Ксерксе не вызывает никаких сомнений. Проповедниками этих
учений были, конечно, маги. Характерно, что, судя по Цицерону, именно
маги подбивали Ксеркса во время его похода на Грецию разрушить
эллинские храмы, ибо эллины замыкали богов в стены храмов. Согласно
же воззрениям зороастрийцев, поклонявшихся богу, имевшему аб¬
страктный пантеистический характер1 и не имевшему кумиров* 1 2, весь мир
если и не царской, то во всяком случае гробницей знатного мидянина (ср. Е. Her¬
zfeld. Указ, соч., стр. 204) изображены две фигуры, одна из них—маг в одежде, сход¬
ной с одеждой фигуры на одной из пластинок „Аму-Дарьинского клада“ (см. табл.
CXI). Нижняя часть лица его также как и у другой фигуры, повязана повязкой.
Фигуры изображены по обеим сторонам алтаря. Здесь же имеются изображения
Ахурамазды, Митры и Анахиты. Наконец, на третьей гробнице, около Сакавенда, к
югу от Керманшаха (Е. Н e г z f e 1 d. Указ, соч., стр. 206, связывает Сакавенд с Sika-
yahvant—Сикаяуватиш, где был убит Гаумата), представлявшей для нас интерес и
рассматриваемой Херцфельдом (указ, соч., стр. 206) как гробница мага Гауматы (что
несколько сомнительно, ибо маги, в отличие от всех остальных принявших зороаст¬
ризм, но в погребальных обрядах долго придерживавшихся не зороастрийской тра¬
диции, очевидно, уже в это время придерживались сугубо зороастрийского обряда,
т. е. выставляли своих покойников на съедение животным и птицам. Ср. Геродот, 1, 140.
Очевидно, этот обычай установился у магов за много до Геродота, возможно маги
восприняли его у каспиев; см. Страбон, XI, 11, 8. Впрочем, эта гробница напомина¬
ет скорее нишу—своеобразную дахму, где выставлялись трупы правоверных зоро¬
астрийцев для съедения их животными) изображен маг (?) перед двумя алтарями,
около которых изображена еще одна маленькая фигура.
Все сказанное, как кажется, напоминает обряды, связанные с зороастрийским
учением.
1	Ср. уГ еродота1, 131:„... Зевсом они (т.е. персы.—И.А.) называют весь небесный
свод“. Зевс здесь—конечно Ахурамазда.
2	Зороастризму, бесспорно, чуждо какоё-бы то ни было проявление 'идолопоклон¬
ства (см. M. Dhallä. Zoroastrian Theology, from the earliest times to the present
day. New York, 1914, стр. 81). Хотя Геродот (1,131) и сообщает, что „ставить куми¬
ры“ у персов не дозволяется (это утверждение справедливо по отношению ко време-
ни„отца истории“, т. е. после реформы Ксеркса. Ср. также ниже, стр. 308, прим. 1),
тем не менее, мы из других античных авторов узнаем, что персидские цари ставили
кумиры (ϊγαλμα) [См.С u г t., Hist. Alex., V, 6,5; Fr.B erossi Chaldaei у Mülle г’а,
FHG, т. Il, стр. 508]. Конечно, здесь речь не может идти о рельефных изображениях,
в частности—изображении Ахурамазды. Здесь имеются в виду именно кумиры. Рель¬
ефное изображение Ахурамазды, вырастающее из крылатого диска [ср. подобное
изображение, но только без человеческой фигуры, на гробнице в Сахне между Кер-
маншахом и Хамаданом (Е. Herzfeld. İran..., стр. 201, рис. 309), впрочем широко
распространенное на Древнем Востоке] греком не могло быть названо кумиром.
304

был храмом бога и поэтому служение Ахурамазде должно было произ¬
водиться вне стен храмов, на лоне природы1.
Итак, маги-зороастрийцы были противниками сооружения храмов.
Вот почему маг Гаумата и разрушал храмы в Персиде. Однако, раз¬
рушая храмы племенных божеств персов, Гаумата действовал не
только как фанатик-зороастриец, которому противно было сооружение
храмов. Он при помощи религиозных преобразований — централизации
культа — быть может, в первую очередь стремился провести в жизнь
свою социально-политическую программу — централизацию государст¬
венной власти. На пути к усилению царской власти стояла отсталая
родовая знать, главным образом персидская, тесно связанная с мест¬
ными культами. Для того, чтобы сломить власть и влияние персидской
родовой знати, являвшейся господствующей силой в Ахеменидском
государстве, мало было просто вооруженной руки, необходимы были
и религиозные преобразования — разрушение храмов местных племен¬
ных божеств персов и насаждение в Персиде зороастрийской (мазда-
яснийской) религиозной доктрины — веры в «единого великого Ахура-
мазду».
Но, очевидно, не все маги придерживались этих ортодоксальных
взглядов. Часть магов, отправлявших религиозные культы при Дарии I,
восстановившим разрушенные Гауматой храмы, и его предшественниках,
строивших таковые, по-видимому, придерживалась несколько иных,
хотя, как кажется, в основном зороастрийских воззрений1 2. Очевидно
между отдельными корпорациями магов были какие-τ,ο разногласия,
объяснявшиеся, по-видимому, различным пониманием отдельных сто¬
рон учения Заратуштры, что и сказалось в появлении секты зервани-
стов3, а также в различном понимании магами принципа первоначала4
и, очевидно, во многом другом. Все это совершенно естественно и
с подобными явлениями мы встречаемся во всех без исключения рели¬
гиях. Не следует забывать также и то, что зороастризм по-настоящему
превратился в догматическую религию только при Сасанидах после
того, как Авеста была канонизирована. В предшествующее же время
различное понимание учения Заратуштры бесспорно должно было
иметь место.
1	Ср. Гер о д о т, I, 131.
з	Правда, Геродот по существу ничего не говорит об обрядах магов, хотя и
упоминает (когда описывает обряд захоронения, I, 140), что „маги резко отличаются
от остатьных людей...“. Но тем не менее все его данные, взятые вместе со сведениями
Страбона, дали возможность С. de Harlez’y (см. В. В. Струве. Родина зороастриз¬
ма, стр. 10—11) прийти к заключению, что среди персов, которых наставляли в дан¬
ном случае маги [ср. слова Геродота, I, 132: „... присутствующий маг поет священную
песню, каковою служит у них повествование о происхождении богов (примерно то же
самое говорит и Страбон, что, как кажется, является намеком на Гаты.—И. А.).
Совершать жертву без мага у персов не в обычаё“. (Ср. сказанное акад. В. В. Струве:
„Маги в качестве непреклонных врагов дэвов и проводников религиозной политики
царя, должны были следить за выполнением запрета Ксеркса приносить жертвы
дэвам и его закона почитать одного лишь „великого бога Ахурамазду...“. Указ, статья,
стр. 12], существовал обряд зороастрийского жертвоприношения. Зороастрийское
одеяние мага с сосудом для хаомы (?) [Ср. фигуры магов на пластинках из Аму-Дарь¬
инского клада, которые в руках кроме баресмы держат какие-то сосуды, очевидно,
для хаомы] запечатлено на ступеньках персепольского дворца. О возлиянии хаомы
в Персеполе см. G. Сашегоп. Persepolis Treasury Tablets, табл. 3, стр. 7 и др.
Лишено всякого основания и является фантастическим утверждение F. König’a
(Der falsche Bardijа, стр. 81,сл.) о том,что священнослужителями при Дарии I до 490 г.
до н. э. были лица из числа халдеев и лишь около этого времени они были заме¬
нены мидийскими магами.
3	См. выше.
А По словам Эвдема, ученика Аристотеля, одни из магов первоначальным прин¬
ципом признавали время, другие—место.
253-20
305

Здесь несколько слов следует сказать о самой зороастрийской рели¬
гии. Мы тут не будем касаться чрезвычайно сложных и запутанных
вопросов о родине зороастризма, о времени возникновения этого
учения, о личности самого Заратуштры и т. п., о чем существует -довольно
большая литература, в которой, впрочем, несмотря на значительные
усилия крупнейших авторитетов, решение этих вопросов пока еще весь¬
ма далеко от правильного и более или менее полного понимания их.
Да и едва ли они когда-либо смогут быть сполна и удовлетворительно
разрешены.
Прежде всего следует сказать, что зороастризм не являет собою
нечто единое и однородное. Для того, чтобы убедиться в этом, доста¬
точно даже беглого знакомства с различными частями Авесты, где
имеются вещи, нередко прямо-таки противоположные друг другу.
Известный нам из Авесты зороастризм складывался на протяжении
многих столетий, как кажется, даже в различных местах.
Собственно учение самого Заратуштры, изложенное им в Гатах1,
являет собою несомненно реформированную и по существу монотеисти¬
ческую религию2 или религию монотеистического дуализма, бесспорно
отличную от древней индоиранской религии, хотя и тесно связанную
с ней.
В Гатах довольно сильно звучат социальные мотивы; общая их тен¬
денция и устремления в основном бунтарского, демократического и про¬
грессивного (мы не говорим о самой религиозной оболочке, а о соци¬
альном содержании самих проповедей зороастризма) характера. Воз¬
никшее, очевидно, в эпоху разложения родового строя и появления
классового общества, это учение, приписываемое Заратуштре, ведет
борьбу за оседлый образ жизни, — против кочевых племен, грабивших
оседлое население. «Земледелие для... Гат не только почетное занятие—
это почти добродетель, без которой следование «учению» не вменяется
в заслугу»3.
Мотивы социальной борьбы в основном звучат и в известной Гате
«Плач души быка» (Ясна, XXIX). Здесь и в других местах Гат говорит¬
ся о борьбе не просто «доброй мыслью, добрым словом», но и «добрым
делом»4, под чем нередко мыслится открытая вооруженная борьба всех
daena5 mäzdayasnis.
Борясь против родовой знати и старых жреческих корпораций, зоро-
астрийское учение возвещает веру в единого великого бога Ахурамазду.
Очевидно, именно это маздаяснийское учение и было идеологическим
оружием Гауматы. Лишь позднее в зороастризме стали появляться
всевозможные новые наслоения, по существу выхолостившие его старый
боевой дух. В более поздних частях Авесты появляется все больше
эсхатологических норм, реальная борьба заменяется обрядовой чистотой
и т. п. Именно этот зороастризм, но без самого Заратуштры и вошел
в идеологический арсенал первых Ахеменидов. Мы не касаемся здесь
зороастризма времен Сасанидов, являвшим собою уже нечто новое,
приспособленное к новым условиям.
Что же касается религии персов6, против которой так упорно борол-
.	1 Гата Ахунаваити (Ясна, XXVIII—XXXIV); Гата Уштаваити (Ясна, XLIII—XLVI);
Гата Спента Манью (Ясна, XLVII—L); Гата Boxy Хшатра (Ясна, LI); Гата Вахишта
Иштиш (Ясна,ЫН).
2	Уже Хауг и Вест считали зороастризм монотеистической религией.
3	Б. А. Т у р а е в. Указ, соч., стр. 144; см также M. D halla. Zoroastrian
Civilisation, стр. 64 и др.
4	Я пользуюсь здесь известным авестийским выражением.
5	Об интерпретации этого термина [из* daina (вера, религия)] как „коллективного
единства всех зрящих“, т. е. верующих в Ахурамазду, чтущих его, см. H. N у b е г g.
Указ, соч., стр. 118.
6	Сведения греко-римских писателей о религии персов собраны I. Rapp’ ом, Die
306

ся Гаумата, то она, судя по сведениям античных авторов, являла
собою политеизм. Персы обожествляли солнце, луну, землю, воды,
ветры и т. п. и приносили им жертвы1. Следовательно, они поклонялись
природным силам, отвергнутым реформой Заратуштры. Эту религию,
или точнее эти племенные религии, можно назвать, пользуясь термино¬
логией Ф. Энгельса, «естественно возникшими племенными религиями»,
боги которых были объявлены Заратуштрой дэвами и почитание их
было запрещено. Но наравне с этой, так сказать, народной религией
в Персии существовала, по крайней мере со времен Дария I, маздаисти-
ческая или точнее «зороаетрийская религия без самого Заратуштры»* 1 2.
Ахеменидов, в том числе и Дария, нельзя считать зороастрийцами3,
как это делают Мейер, Хертель, Херцфельд, Шедер4 и некоторые другие
исследователи5. -
Новая религия, в смысле культа и обрядности имевшая много общего
с зороастризмом6 (явившимся в данном случае для нее источником), но
не тождественная7 с ним8 (мы уже не говорим о социальной программе
Religionen der Perser und übrigen Iranier nach d. griechisch, und römisch. Quellen.
ZDMG, T. 19—20, 1865—1866. О религии персов см. F. Windischmann. Zoroas-
trische Studien; A. V. W. Ja ckson. Die iranische Religion. Grundriss der iranischen
Philologie, т. !I, стр. 614, сл. См. также упомянутые выше труды E. Benvenist’a,
H. Nyberg’a и мн. др., а также С. Clemen. Fontes Historiae Religionis Persicae.
Bonn, 1920.
1	См. Г еродот, I, 131, 138; III, 16 и др.
2	Заратуштра у Ахеменидов был заменен персоной самого царя. См. В. В. Стру¬
ве. Указ, статья, passim; L. Н. Mills (см. его предисловие к переводу Гат в The
Sacred Books of the East, т. XXXI, Oxford, 1887) считает, что Дарий I был поклонни¬
ком Ахурамазды, но не принадлежал к „ордену Заратуштры“.
3	См. А. М e i 11 е t. Trois Conférences sur les Gâthâ de l’Avesta. Paris, 1925, стр.
21; E. B e n V e n i s t e. The Persian Religion according to the Chief Greek Texts, стр.
34 и др.; его же. Les mages dans Tancient Iran, стр. 22 и др.; В. В. Струве.
Указ, статья, passim.
4	Е. М e у е г. Geschichte des Altertums, т. Ill, 1937, стр. 189; см. также указан¬
ные выше работы Хертеля, Херцфельда, Шедера, Кёнига, а также A. T. E. Olmstead.
History of the Persian Empire, стр. 103, сл., и мн. другие.
5	Ахеменидов нельзя считать зороастрийцами хотя бы потому, что первые в
отличие от вторых были политеистами. Они, кроме Ахурамазды, признавали и осо¬
бенно чтили Митру, Анахиту (о чем сообщают Ктесий, Ксенофонт, Берос и др. авто¬
ры). В Бехистунской надписи Дария весьма туманно упоминаются еще какие-то дру¬
гие боги [hadä viftaibis bagabis „все другие боги“ (?) См. Chr. Bartholomae. Alt-
iranisches Wörterbuch, стлб. 1475]. О многобожье персидских царей неоднократно гово¬
рится в „Персах“ Эсхила и у других авторов.
Способ погребения у Ахеменидов, как на это неоднократно обращали внимание
крупные авторитеты (Н. Ny berg. Указ, соч., стр. 363; В. В. Струве. Указ, статья.
СВ, V, 1948, стр. 30), резко отличен от зороастрийского. Можно было бы указать и
на множество других примеров, не позволяющих считать Ахеменидов зороастрийцами.
6	См. F. Windischmann. Указ, соч., стр. 123, сл. В Бехистунской, Накширу-
стамской и др. надписях Дария I, в антидэвовской надписи Ксеркса содержится не¬
мало слов, формул и представлений близких, если не тождественных, зороастрийским.
См. Е. Herzfeld. Archaeological History of Iran, стр. 41; H. H. S c h a e d e г.
ZDMG, t. 95, 1941, стр. 271, сл.; J. Friedrich. OLZ, 1928, №4.
7	Персидская религия времен Ахеменидов, в частности Дария I, являла собою
по мнению A. Meillet (Trois Conférences sur les Gâthâ de l’Avesta, стр. 14 и др.)
нечто компромиссное между старым зороастризмом и древнеиранской религией. Эта
религия была бесспорно синкретической, смешанной. Уже в „Седьмиглавной ясне“,
правда, близкой еще к Гатам и занимавшей, очевидно, промежуточное место между
так сказать чистым зороастризмом и Младшей Авестой, заметен отход от старых
норм; так, например, шесть более поздних Амеша-Спентов (бессмертных святых),
имевшие в Гатах вполне абстрактный характер и олицетворявшие свойства верхов¬
ного бога, о чем говорят и их наименования, в „Седьмиглавной ясне“, полностью
персонифицируются и превращаются в отдельные божества. В последующем развитии
зороастризма большую роль начинают играть различные боги (baga) и полубоги—
yazata (греч. άγιος позднее у персов—ized) и т. п.
8	См. Н. Ny berg. Указ, соч., passim; E. Benveniste. Указ, соч., passim.
В. В. Струве (указ, соч, стр. 28—29) указал на ряд расхождений в терминологии
Авесты и древнеперсидских надписей.
307

Ахеменидов, которая, конечно, была очень далека от первоначального
зороастризма), интенсивно насаждалась в Персии, так оказать, сверху,
по крайней мере, со времен Дария I и, как кажется, имела полный
успех при Ксерксе, разрушившим «храмы дэвов», т. е. племенных богов
персов.
Таким образом, становится очевидным, что Гаумата, разрушавший
храмы племенных богов персов, был по существу предшественником
Ксеркса, пытавшегося при помощи разрушения храмов — низвержения
племенных религий персов и введения почитания единого великого бога
Ахурамазды — централизовать культ1, дабы при помощи его ослабить
родовую знать, укрепить единовластие великого царя. Судя по всему,
те же самые цели преследовал Гаумата. Но реформы мага во всем их
комплексе, в отличие от ксерксовой реформы, проводившейся во имя
интересов укрепления царской власти, были в конечном счете,
по нашему мнению, в интересах подавляющего большинства широких
масс народа. Почти по единогласному признанию крупных авторитетов,
в зороастризме была достаточно сильна демократическая тенденция,
выражавшая в какой-то мере чаяния и стремления широких слоев
народа1 2. Последнее обстоятельство не может не перекликаться с уста¬
новленным нами положением о народном характере движения3,
во главе которого, быть может, даже поневоле, так сказать, волею судеб,
оказался Гаумата. Ввиду сказанного вполне (возможно, что рассматри¬
ваемые нами народные движения в Мидии и Персии времен Гауматы
были облечены в зороастрийскую оболочку, и борьба велась под зна¬
менем учения Заратуштры4.
Если Я. Маркварт5 прав в своей интерпретации одного отрывка из
Диогена Лаэртского6, то у нас имеется еще одно доказательство зоро¬
астризма Гауматы.
В отрывке Диогена Лаэртского, опиравшегося на авторитет Гермо-
дора (III в. до н. э.), сказано, что после Зороастра шла «...непрерывная
цепь преемников-магов, каковыми были Остан, Астрамоих, Гобрий,
Падзат, и это было вплоть до поражения персов со стороны Александра».
Нас в этом эксцерпте интересует, конечно, ΙΙαζάτης, который, по Я. Марк-
варту7, должен прямо примыкать к Зороастру, a Παζάτης = ΙΙατιζείθης’^,
как мы уже упоминали выше, не кто иной, как Гаумата.
1	Однако, следует сказать, что уже при Артаксерксе II, т. е. после смерти Геро¬
дота, против реформ Ксеркса началась реакция, выразившаяся, в первую очередь, в
поклонении Анахите, Митре и другим божествам, а также в том, что, начиная с это¬
го времени персы стали ставить кумиры, что, судя по Геродоту (см. выше, стр. 304,
прим. 2), прежде было запрещено.
2	См. названные выше труды A. Meillet’a, H. Nyberg’a и др.
3	См. выше.
4	G. Messina (указ, соч., стр. 80, сл.), считая Гаумату зороастрийцем, полагает,
что он преследовал цель распространения зороастризма в Персии.
s J. М а г q u а г t. Указ, соч., стр. 211.
6	Рг. 2: „από δέ των Μάγων ών άρξαι Ζωροάστρην τον Πέρσην, Έρμόδωρσς μεν ό Πλατών.-
χός έν τω περί μαθημάτων φησιν εις τήν Τροίας άλωσιν ετη γεγονέναι πενταχισχίλια (Ξάνθος δε
ό Λυδός εις τήν Ξέρξού διάβασιν από του Ζωροάστρου έξαχισχίλιά φησι), χαι μετ’ αυτόν γεγονέναι
πολλούς τινας Μάγους χατά διαδοχήν, Όστάνας χαι Άστραμψύχους χαί Γωβρύας χαι Παζατας.
μέχρι· τής Πεοσών ύπ’ "Αλεξάνδρου χαταλύσεως“.
7	По мнению J. Marquart’a (там же, стр. 211), Диоген Лаэртский спутал последо¬
вательность этого ряда магов—поставил его на голову, и вообще исказил сообщение
Гермодора. Астрампсих должен стоять, очевидно, в самом начале, ибо под именем
его, обозначавшим в Авесте третье сословие—västryö-fsuyas (т. е. „скотоводы-
земледельцы“; в Ясне, XXIX, оба термина, т. e. vastryaica и fsuyantalca существуют
пока раздельно), скрывается сам Заратуштра, являвшийся по Fravardin Jt, 89 первым
vastryö—fsuyas. В Остане Диоген Лаэртский соединил известного мага Остана I и
308

Таким образом, Гаумата был продолжателем дела Заратуштры
и возможным его преемником. Он, быть может, даже объявил себя
саошьянтом (спасителем), пришествие которого завещано было еще
Заратуштрой и который должен был спасти «весь тленный мир». Обста¬
новка для этого была как нельзя подходящей. Он (т. е. саошьянт), судя
по древнейшим частям Авесты1, как «телесное существо»* 1 2 3, восстанет
против разрушения «живых существ», будет сражаться с «друджами»
(воплощение лжи) и создаст «новый мир».
По-видимому, поэтому маг Гаумата и назван в одном из наших
источников" Oropastes, т. e. *Ahura—upastäh, что в переводе означает
«имеющий хранителем Ахуру»4. В традиции, восходившей, по-видимому,
к мидийским магам5, он назван Σφενδαδάτης, т. е. «святым данный».
Возможно, это имя должно было говорить верующим маздаяснийцам
о том, что носитель его происходил из семени Спитамы6 Заратуштры7,
впрочем здесь возможно и иное толкование8. Напомним, однако, что
Ксеркс в отношении своих религиозных реформ (и не более) — бес¬
спорный преемник Гауматы, подобно ему разрушавший храмы племен¬
ных божеств Ирана, также очевидно объявил себя «саошьянтом»9.
Итак, движение, которое возглавил маг Гаумата, было прежде всего
социальным, революционным движением широких слоев народа, обле¬
ченным в религиозную оболочку зороастризма.
Политическая борьба в отдельных областях империи, в частности,
как кажется, и в Мидии, носившая характер реакции против Ахемени-
дов, в процессе развития своего переросла этнические границы и срос¬
лась со всеобщим народным движением, направленным против невыно¬
симого ига царствующего персидского дома и связанной с ним местной
родовой знати.
Какова бы ни была форма правления при Гаумате, — а есть немало
оснований полагать, что она была теократической10, — боровшегося
против родовой знати, следовательно, за сильную центральную власть,
под знаменем зороастризма, провозгласившего веру в единого великого
Ахурамазду и направленного против местных культов, реформы его,
Остана II. Первый из них—современник Ксеркса, сопровождавший царя в его грече¬
ском походе (о нем см. J. В i d e z, F. C u ш o n t. Указ, соч., т. I, II). Остан II являлся
современником Александра Македонского. В Гобрии также соединены две личности.
Маг Гобрий II был современником Сократа.
Таким образом, следовательно ΙΙαζάτης действительно примыкает к Зороастру и
в нашем отрывке должен был бы следовать за ним.
1	О саошьянте Авесты см. F. Windischmann. Mithra, ein Beitrag zur Mith-
engeschichte des Orients. Leipzig, 1857.	i
2	Саошьянт мыслится в Авесте как. человек, а не бог.
3	lust., I, 9.
* J. Marquart. Указ, соч., стр. 146.
ъ К т е с., fr. 10, сл.
6	Spənta (в имени Spəntödata,resp. Sfendadates) и Spitama (фамильное имя Зара¬
туштры)—слова одного корня. Последнее—форма Superlativ’a и происходит от неу¬
потребительного в положительной степени прилагательного spita. Значение spənta=
sanctus, innocuus, Justus.
7	Судя по Авесте, саошьянт должен быть зачат от семени Заратуштры.
8	J. Marquart (указ, соч., стр. 136) полагает, что „...своим сотоварищам—магам,
Гаумата представлялся... борцом за чистое учение Мазды, как его разработали ми-
дийские маги, и в борьбе за эту веру пал он мученически, как некогда великолепный
сын Кави Виштаспы Spəntödata. Поэтому в традиции, находящейся под влиянием
магов, он как раз и называется Σφενδαδάτης“. Но и это высказывание по существу не
противоречит нашему предположению об объявлении Гауматы саошьянтом, ибо и
Spəntödata—сын Виштаспы, в Авесте представлен в роли, весьма близкой к саошь-
янту. С его именем связывается торжество религии зороастризма и будущий правед¬
ный мир.
9	В. В. Струве. Указ, статья, стр. 20.
10	См. W. В. Henning. JRAS, 1944, стр. 133, сл. и др. Ср. также G. R a w li n-
son. Указ, соч., стр. 548, сл.; W. Hutecker. Указ, соч., стр. 61.
309

защищавщие интересы широких слоев народа, по социальной сущности
своей были прогрессивны и носили революционный характер.
Движение, возглавляемое Гауматой, было в своем роде чем-то един¬
ственным на протяжении всей многовековой истории Древнего Востока,
острие которого было направлено против господствующих классов и
в первую очередь, конечно, — родовой знати. Вот почему и заговор
против Гауматы был составлен представителями именно родовой знати.
Маг был самым грозным их врагом; он был настолько страшен, что
Дарий, судя по его надписи, был согласен видеть на престоле любого,
даже, как кажется, и мидянина\ но лишь бы это был не Гаумата.
Заговорщики в числе семи знатных персов1 2, во главе с Дарием 29-го
сентября (10-го багаядиша) 522 г. до н. э. пробрались в мидийскую
крепость Сикаяуватиш и убили Гаумату, а также его приверженцев3 4.
Характерно, что семь знатных персов не рискнули привлечь к заговору
никого из числа представителей мидийской знати, хотя она в продолже¬
ние всех «смут» времен Камбиза — Дария стояла на стороне персид¬
ского царя и вместе с ним принимала участие в борьбе против своих
соотечественников. Заговор против Гауматы и убиение его были делом
деликатным, в котором, очевидно, могли участвовать только персы.
Дарий в данном случае, по-видимому, не мог положиться на мидян,
даже знатных. Возможно этим и объясняется подчеркивание
Дарием I в его Сузианской и Накширустамской надписях особой
миссии именно персов.
Итак, Гаумата пал жертвою затовора персидской знати .Заговорщики
действовали как ночные убийцы, и недаром, ибо начать открытую борьбу
против Гауматы они были бессильны; за магом шел народ, его самые
широкие слои.
По сведениям, дошедшим от Геродота5 и что особенно важно — Кте-
сия6, подтверждающим их7, в день убиения Гауматы началась μαγαφόνια
1	По крайней мере в Бехистунской надписи (1,48—50) сказано:	„не было ни од¬
ного человека, ни перса, ни мидянина, ни из нашего рода, кто бы у этого Гауматы
мага власть отобрал“.
2	Сам Дарий говорит (Pers. Beh., 1,56), что он убил Гаумату „с немногими людь¬
ми“ своими. Вот их имена: Vindafarnä, (Άρταφρένης—Эсхила; Ίνταφρένης—Геродота),
Utana (Ότάνης—Геродота), Gaubaruva (Γω3ρύη;—Геродота), Vidama ‘Γδάρνης—Геро¬
дота), Bagabuxsa (Μεγάβυζος —Геродота), Ardumanis (у Геродота вместо него назван
Άσπαθίνης, впрочем отдельно упоминаемый и Дарием). Все они, или почти все, были
представителями родовой знати. Интафрен (у Гелланика—Δαφέρνη(ς); у Ктесия —
’Αταφέρνης; у Ксенофонта—Δαϊφερνης] принадлежал к знатному роду, выделявшемуся
еще при Кире II (К с е н о ф о н т, Киропедия, VIII, 3,21). Судя по Эсхилу Артафрен,
а не Дарий, был главою заговора против мага. Кажется того же мнения Гелланик.
Отана был знатнейшим персом и принадлежал к роду Ахеменидов. Гобрий, очевид¬
но, бывший главою персидского рода Патишхуваров (Πατεισ-χορεΐς—Страбона. См.
Е. Herzfeld. AMI, II, 1930, стр. 105—106), был сатрапом Ассирии, а затем и Вави¬
лонии (J. Prâsek. Указ, соч., стр. 203—204). О знатности Аспатина говорит Геро¬
дот (III, 70).
3	У Дария сказано, что он убил Гаумату и „других его знатных последователей*
(I, 57—58). Из Аммиана Марцеллина (XXIII, 6, 36) можно заключить, что власть была
захвачена семью магами. Однако, возможно, что римский автор спутал число восстав¬
ших магов с числом их убийц (которых действительно было семь).
4	Считают, что исполнение заговора было существенно облегчено праздником
митраган: это был единственный день, когда царь публично мог напиться (см. J. М а г-
quart. Указ, соч., стр. 161). По Ктесию,Гаумату погубил не Вакх, а Афродита; заго¬
ворщики ворвались в замок якобы во время свидания мага с вавилонской одалиской.
По-видимохму, в убийстве Гауматы все же замешана совесть какой-то' женщины.
В пользу данного предположения говорит и сообщение Геродота (III, 69) о роли
Федимны, дочери Отаны.
4	Геродот, III, 79.
6	К т е с., 29.
7	Ктесий, часто ревизующий Геродота и противопоставляющий его данным не¬
редко другие, несомненно, не преминул бы вывести „отца истории* на чистую воду,
310

—магоубийство. По словам Геродота, это — самый большой государ¬
ственный праздник у персов. Я. Маркварт1 показал, что время убийства
мага почти совпало с праздником bägayäda — «жертвы baga», т. е.
Митре. Но отсюда вовсе не следует, что, именно благодаря этому празд¬
нику, как полагал Я. Маркварт, «в греческом предании, по недоразу¬
мению, появился праздник μαγαφόνια »* 1 2. Доказательство существова¬
ния праздника bägayäda в месяце Bägayädis вовсе не является доказа¬
тельством не существования μαγαφόνια. Наоборот, в свете сказан¬
ного выше, вообще даже трудно предположить, что после убийства мага,
в Персиде не было нечто вроде избиения магов.	Μαγαφόνια в Персиде
логически должна была вытекать из всей политики Гауматы, направлен¬
ной против господствующего народа и в первую очередь его религии.
Очевидно, для убийства Гауматы был избран праздничный день пред¬
намеренно, чтобы застигнуть его врасплох. Возможно, это обстоятельство
и сыграло свою роковую роль в деле падения мага.
В заключение нам хочется еще раз напомнить слова четверостишия
Эсхила, вложенные в уста тени Дария:
«Пяты'М правил Мард, позор отечеству, древним тронам, но доблест¬
ный Артаф-рен3, в покоях хитростью убил его вместе со своими друзьями,
которым это было необходилю».
И в самом деле для Эсхила, прирожденного аристократа и консер¬
ватора, идеолога рабовладельческого класса, социальная программа и
весь политический режим мага Гауматы были делом «позорным».
Едва Дарий успел покончить с Гауматой, как в Мидии вспыхнуло
очень большое народное восстание. Собственно, клич к восстанию был
дан в Эламе или, как полагает Я. Маркварт4, в Вавилоне5, в котором
Гаумата был признан царем чуть ли не с первых дней захвата им власти
и который оставался верен магу вплоть до его падения6. Затем восстания
поднялись в Мидии, Персии, Маргиане и других странах7.
Мидяне восстали, собственно, тогда, когда Дарий находился в Вави-.
лоне. Начало этих новых событий в Мидии относится ко времени, оче¬
видно, не позднее, чем ноябрь — декабрь, возможно, даже конец
октября.
Вот что сказано о начале этого восстания в Бехистунской надписи:
«Мидянин Фравартиш восстал в Мидии. Он говорил народу: «Я Хшат-
рита из рода Увахшатры». После народ Мидии [живущий] vI&’om8
мятежным стал и перешел к этому Фравартишу. Он стал царем
в Мидии»9.
Восстание это было, бесспорно, народным. Народ, широкие слои его,
по преимуществу, крестьяне-общинники поднялись на защиту того, что
было обретено во время правления Гауматы и на что сейчас посягал
Ахеменид Дарий, отдавший все это вновь знати.
если бы о .μαγαφόνια* у него имелись бы другие сведения. Очевидно, и его сведения
о .μαγαφόνια“ не расходились с геродотовскими.
1	J. Marquart. Указ, соч., стр. 132—136.
2	Там же, стр. 132.
3	Άρταφρένης ИЗ Άρταφέρνης (ср. Άταφέρνης у Ктесия). ИСХОДНОЙ формой ЯВЛЯвТСЯ
Windah-farnah. См. J. Marquart. Указ, соч., стр. 161.
4	J. Marquart. Указ, соч., стр. 162.
5	В Бехистунской надписи сказано: .когда я убил Гаумату, после^ Асина... сде¬
лал мятежной Сузиану... и вавилонянин Нидинту-бэл сделал мятежной Вавилонию....
6	Еще за несколько дней до гибели Гауматы в Вавилоне была составлена таблич¬
ка, где клянутся именами богов Бэла, Набу, а также именем Бардии (т. е. Гауматы)
—царем Вавилона, царем стран.
7	Pers. Beh., II, 6—8.
8	См. выше.
9	Pers. Beh., II, 14—17.
311

К восставшим мидянам примкнули, как полагают некоторые исследо¬
ватели1, и армяне2. Присоединились к Фравартишу также парфяне и
гирканцы3. Поднялись и сагартийцы, предводительствуемые Читран-
тахмой4.
Восстание началось и в Персиде под предводительством Взхяздаты5,
которого так же как и Фравартиша, поддерживал kära... hya viftäpatiy,
т. e. «народ, живущий νΐθ’οΜ».
Очевидно, еще раньше, чем персы, поднялись маргианцы, во главе
которых стоял Фрада6. Имели место восстания и в других областях
империи.
Итак, весь переднеазиатский Древний Восток был охвачен пламенем
грандиознейших, еще невиданных в истории народных восстаний.
Судя по всему, восстание Фравартиша началось в том районе, где
была расположена крепость Сикаяуватиш, в которой нашел свою смерть
маг Гаумата. Возможно, это было следствием карательных актов и все¬
возможных репрессий со стороны захвативших власть персов. Во всяком
случае первое сражение от 12 января 521 г. до н. э.7 между персо-миднй-
скими войсками Видарны — полководца Дария, и мидийской народной
армией произошло у города Маруш8, расположенного вблизи упомяну¬
той резиденции мага9. Не имея успеха, полководец Дария решил
укрепиться в местности Кампанда10 и ждать прихода царя.
Дадаршиш, посланный в Армению, не сумел окончательно преодолеть
сопротивления повстанцев. Пришлось туда послать еще Ваумису.
Правда, с восстанием маргианцев было уже в основном покончено
в декабре 522 г. до н. э. Но зато значительная часть парфян и гирканцев
перешла на сторону Фравартиша. Продолжали сопротивляться и народ¬
ные массы Персии. Не покончено было и с замирением Вавилонии.
Наконец, против повстанцев Мидии выступил сам Дарий с армией,
состоящей из персов11. Решающее сражение между персидской и мидий¬
ской народной армиями произошло 7 мая 521 г. до н. л.12 у города Kun-
durus13 в Мидии. Фравартиш, потерпев поражение, бежал со своими
приверженцами в мидийский город Рагу, но вскоре был схвачен, приве¬
зен в Экбатану, зверски замучен14 и казнен здесь вместе со своими
соратниками перед «народом, который видел» их.
1	R. К е η t, F. W . К ö n i g и др.
2	Ср. В. В. Струве. Новые данные истории Армении, засвидетельствованные
Бехистунской надписью. Изв. АН Арм. ССР, № 8, 1946, стр. 31—38.*1
3	Pers. Beh., II, 92 -93.
4	Pers. Beh., II, 79—91.
5	Pers. Beh., III, 22, сл.
6	Об этом восстании см. В. В. С т р у в е. Восстание в Маргиане при Дарии I .
Материалы ЮТАКЭ, вып. 1, Ашхабад, 1949, стр. 9—34.
7	27-го Anamaka/Tebetu.
8	F. Justi. Die altpersischen Monatsnamen. ZDMG, 51, 1897, стр. 238, локали¬
зует Marus в Marğ al-Qala, около современного Harunabad’a. Эта—территория древ¬
ней Nisaya.
9	См. J. Marquart. Указ, соч., стр. 158, сл.; см. также выше, стр. 295.
10	Kampanda—древний Bit-Hamban—Καμβαδηνή античных авторов, район Bagistan’a—
Керманшаха (см. J. Marquart. Указ, соч., стр. 165).
11	Мидийские контингенты персидской армии были отправлены на подавление
восстания персов. Факт этот весьма примечателен.
12	25 Ädukanis’a/Nisannu.
13	Расположен у Казвина (см. W. Hinz. ZDMG, т. 92, тет. 1 (Neue Folge, Bd. 17),
1938, стр. 156. прим. 1, где автор ссылается на F. Justi)
14	Вот что сказано о казни Фравартиша в Бехистунской надписи (II, 73—78):
„Фравартиша схватили и привели ко мне. Я отрезал ему нос и уши и язык и выко¬
лол ему глаза. Его держали в кандалах у меня во дворе и весь народ видел его.
Потом я казнил его в Экбатане, а знатных соратников повесил в крепости в Экбатане“.

Однако остатки разбитой армии Фравартиша продолжали сопротив¬
ляться еще до середины 521 г. до н. э., когда (12-го июля) они оконча¬
тельно были разгромлены в Парфии. Вскоре были разбиты и восставшие
персы, а также мидийское племя — сагартийцы1, а вождь последних
Читрантахма, объявивший себя царем «из рода Huva/stra», был казнен
в Арбеле.
Таким образом, вооруженное сопротивление народных масс Мидии
длилось около восьми месяцев. Мидийское восстание, охватившее огром¬
ную территорию — кроме Мидии, также Армению, Гирканию и Парфию,
по размаху и длительности было едва ли не самым грозным. Уже тот
факт, что Дарий нашел нужным дать в бехистунской надписи описание
пыток, коим был подвергнут вождь восставших, выделяет это восстание
из числа прочих и говорит об особой ненависти Дария к Фравартишу,
которого он собственноручно изувечил и подверг зверским пыткам.
Дарию I удалось разгромить мидийское и иные восстания, благодаря
колоссальному напряжению всех сил империи. Главной силой, на кото¬
рую опирался Дарий, была, конечно, хорошо обученная и имевшая боль¬
шой военный опыт персидская армия. Несомненно и то, что в период
этих событий царю удалось также привлечь на свою сторону немало сто¬
ронников из числа рядовых свободных персов, наученных горьким
опытом в период правления Гауматы и, конечно, не желавших терять
положения господствующей народности, освобожденной к тому же от
налогового бремени. Значительную роль в поражении повстанческих
восстаний сыграла, безусловно, разобщенность инсургентов. Имевшие
изредка место совместные действия восставших, очевидно, были слабы и
решающего значения не имели.
Довольно неблаговидную роль в мидийских событиях сыграла мидий-
ская знать, неизменный и верный помощник персидского царя в борьбе
с ее соотечественниками. Это обстоятельство совсем и не удивительно,
ибо интересы их зачастую совпадали. Дарий, недавно вернувший мидий-
ской знати положение, утраченное ею во время событий, связанных
с правлением Гауматы, был для нее, конечно, самым «добрым» союз¬
ником в борьбе с народными массами Мидии, на протяжении каких-то
нескольких месяцев, по крайней мере, дважды поднимавшихся на воору¬
женную борьбу.
Восстание мидян под водительством Фравартиша было последней
попыткой возрождения самостоятельного Мидийского государства. Как
мы видели, попытка эта не увенчалась успехом: мидяне вновь подпали
под иго персов и несли ярмо ахеменидского владычества еще около
двухсот лет, когда в 20-х гг. IV века до н. э. часть Мидии, а именно
Атропатена стала самостоятельным государством, где начала скла¬
дываться мидийско-атропатенская народность1 2.
1	Это были, конечно, обитатели Южного Азербайджана и Курдистана, известные
у ассирийцев под названиями Zikirtu, Zakrûti и т. д.
Было еще другое племя сагартийцев, жившее в центрально-иранских областях и
известное как кочевое персидское племя (Геродот, 1 , 125).
2	Предшественницей Атропатены была Манна, но здесь процесс складывания
народности не имел места.
313

ПРИЛОЖЕНИЯ

БИБЛИОГРАФИЯ
Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, т. IX.
Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, т. XIV.
Архив Маркса иЭнгельса, т. IX, ОГИЗ—Г осполитиздат, 1941.
Маркс К. Формы, предшествующие капиталистическому производ¬
ству. ВДИ, № 1, 1940.
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и госу¬
дарства. Госполитиздат, 1953.
Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор, т. I. М.—Л., 1949.
Абаев В. И. Антидэвовская надпись Ксеркса. Сб. „Иранские языки“,
1945.
Абибуллаев О. Раскопки холма Кюль-тапа. Краткие сообщения
ИИМК, вып. 51, 1953.
Абибуллаев О. К изучению холма Кюль-тапа. Тр. Ин-та исто¬
рии и философии АН Азерб. ССР, т. IX, 1956.
Авдиев В. И. История Древнего Востока. М., 1948.
Адонд Н. Армения в эпоху Юстиниана. СПб, 1908.
Алиев Играр. О индийском обществе. Изв. АН Азерб. ССР,
1948, № 10.
Эл и] ев Играр. Миди]а тарихи. Азэрб. ССР ЕА Тарих вэ Фэл-
сэфэ Институтунун эсэрлэри, т. II, 1951.
Алиев Играр. О некоторых вопросах древнейшей истории ин¬
дийских племен. Тр. Ин-та истории и философии АН Азерб. ССР,
т. V, 1954.
Алиев Играр. О некоторых вопросах истории Мидии. Тр. Азерб.
ЗПИ, т. II, 1955.
Алиев Играр. Мидия—древнейшее государство на территории
Азербайджана. Очерки по древней истории Азербайджана. Баку, 1956.
Аракелян 6. Н. Гарни, 1. Ереван, 1951.
Арциховский А. В. Основы археологии. М., 1954.
Бартольд В. В. К истории персидского эпоса. ЗВОРАО, т. XXII,
вып. I—II, 1914.
Бациева С. М. Борьба между Ассирией и Урарту за Сирию.
ВДИ, 1953, № 2.
Бердзенишвили Н., Джавахишвили И., Джанашиа С.
История Грузии, ч. 1. Тбилиси, 1950.
Березин Н. Клинообразные надписи второй системы (без указа¬
ния года и места издания).
Бертельс Е. Э. Новые данные по изучению Авесты. Ученые
записки ИВ АН СССР, т. III, 1951.
317

Бецольд К. Ассирия и Вавилония. СПб, 1904.
Бокарев Е. А. Задачи сравнительно-исторического изучения
кавказских языков. Вопросы языкознания, 1954, № 3.
Бузанд Фавстос. История Армении. Ереван, 1953.
Бузескул В. П. Введение в историю Греции. Петроград, 1915.
Бунак В. В. Crania Armenica. Тр. Антропологического научно-
исследовательского института при I МГУ, вып. 11,	1927.
Георгиев Вл. О происхождении этрусков. ВДИ, 1952, №4.
Георгиев Вл. Вопросы родства средиземноморских языков. Воп¬
росы языкознания, 1954, № 3.
Георгиев Вл. Проблема возникновения индоевропейских языков.
Вопросы языкознания, 1956, № 1.
Геродот. История в девяти книгах. Пер. Ф. Мищенка, тт. I—II.
М., 1888.
Гинзбург В. В. Древние и современные антропологические типы
Средней Азии. Сб. „Происхождение человека и древнее расселение
человечества“. М., 1951.
Горнунг Б. В., Левин В. Д., Сидоров В. Н. Проблема об¬
разования и развития языковых семей. Вопросы языкознания,
1952, № 1.
Грозный Б. Доисторические судьбы Передней Азии. ВДИ, 1940,
№ 3—4.
Грозный Б. Протоиндийские письмена и их расшифровка. ВДИ,
1940, № 2.
Грозный Б. Хеттские народы и языки. ВДИ, 1938, № 2.
Данге С. А. Индия от первобытного коммунизма до разложения
рабовладельческого строя. М., 1950.
Дебец Г. Ф. О положении палеолитического ребенка из пещеры
Тешик-Таш в системе ископаемых форм человека. Изд. МГУ, 1947.
Дебец Г. Ф. Заселение Южной и Передней Азии по данным ан¬
тропологии. ТИЭ АН СССР, нов. сер., т. XVI, М., 1951.
Дебец Г. Ф., Трофимова Т. А., Чебоксаров H. Н. Проб¬
лема заселения Европы по антропологическим данным. Сб. „Проис¬
хождение человека и древнее расселение человечества“, М., 1951.
Десницкая А. В. Вопросы изучения древних языков Малой
Азии и сравнительная грамматика индоевропейских языков. Вопросы
языкознания, 1952,	№ 4.
Дьяконов И. М. Последние годы Урартского государства. ВДИ
1951, № 2.
Дьяконов И. М. Ассиро-вавилонские источники по истории
Урарту. ВДИ, 1951, № 2—4.
Дьяконов И. М. Заметки по урартской эпиграфике. Эпиграфи¬
ка Востока, т. IV, 1951.
Дьяконов И. М. Первобытно-общинный строй на территории
Мидии. Тр. Ин-та истории и философии АН Азерб. ССР, т. V, 1954.
Дьяконов И. М. О языках древней Передней Азии. Вопросы
языкознания, 1954, № 5.
Дьяконов И. М. К вопросу об общественном строе Мидийской
державы VI в. до н. э. Тр. Ин-та истории и философии, АН Азерб.
ССР, т. VI, 1955.
Джавахишвили И. А. Основные историко-этнологические проб¬
лемы истории Грузии, Кавказа и Ближнего Востока древнейшей эпохи.
ВДИ, 1939, № 4.
Д ж а н а ш и а С. Н. Тубал-табал, тибарен, ибер. Изв. Ин-та языка,
истории и материальной культуры, I. Тбилиси, 1937.
Егише. История. Тифлис, 1853.
318

Жебелев С. А. Северное Причерноморье. М.—Л., 1953.
Замятнин С. Н. Палеолит Абхазии. Сухуми, 1937.
Замятнин С. Н. Находки нижнего палеолита в Армении. Изв.
АН Арм. ССР, 1947, № 1.
Иессен А. А. К вопросу о древнейшей металлургии меди на
Кавказе. Из истории древней металлургии Кавказа. Изз. ГАИМК,
вып.120. М.—Л.,1935.
Капанцян Гр. Историко-лингвистическое значение топонимики
древней Армении. Ереван, 1940.
Капанцян Гр. Хаяса — колыбель армян. Ереван, 1947.
Капанцян Гр. К установлению хурритского термина sarr//zarr—в
значении „слуга, раб“, по данным армянского и грузинского языков.
ВДИ, 1951, № 1.
Кларк Г. Доисторическая Европа. М., 1953.
Коссович К. Четыре статьи из Зенд-авесты. СПб, 1863.
Ксенофонт. Киропедия. Москва, 1887.
Куфтин Б. А. Археологические раскопки в Триалети. Тбилиси,
1941.
Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавка¬
зе. ВДИ, 1947, № 1,сл
Латам Р. О раннем водворении в некоторых частях Европы тюрк¬
ских племен. Вестник Русского Географического Общества, т. X,
1854.
Л е в Д. Н. Древнейший палеолит в Аман-Кутане (предварительное
сообщение). Тр. Узбекского государственного университета, нов. сер.,
№ 39, Самарканд, 1949.
Ломтатидзе Н. Б. и Чикобава А. С. Иберийско-кавказские
языки. БСЭ, т. 17, 2 изд.
Лурье С. Геродот. М.—Л., 1947.
Маккей Э. Древнейшая культура долины Инда. М., 1951.
Маковельский А. О. Древнегреческие атомисты. Баку, 1946.
Маковельский А. О. Время жизни Заратуштры. ДАН Азерб.
ССР, т. VII, № 4, 1951.
Марр Н. Я. Определение языка второй категории ахеменидских
клинописных надписей по данным яфетического языкознания. ЗВОРАО,
т. XXII, вып. 1—2, 1914.
Марр Н. Я. Избранные работы, тт. I, IV, V. М.—Л., 1933—1937.
Массон В. М. Древнеземледельческие племена южного Турк¬
менистана и их связи с Индией и Ираном. ВДИ, 1957, № 1.
Меликишвили Г. А. Некоторые вопросы истории маннейского
царства. ВДИ, 1949, № 1.
Меликишвили Г. А. Некоторые вопросы социально-экономи¬
ческой истории Наири—Урарту. ВДИ, 1951, № 4.
Меликишвили Г. А. О происхождении грузинского народа.
Тбилиси, 1952.
Меликишвили Г. А. Урартские клинообразные надписи. ВДИ,
1953, № 1—4; 1954, № 1.
Меликишвили Г. А. Наири—Урату. Тбилиси, 1954.
Миллер Б. В. Талышский язык. М., 1953.
Миллер Вс. Эпиграфические следы иранства на юге России.
ЖМНП, 1886.
Мищенко Ф. Г. Геродот и место его в древне-эллинской об¬
разованности (Предисловие к I тому его перевода Геродота). М., 1888.
Мищенко Ф. Г. Не в меру строгий суд над Геродотом (Предисло¬
вие ко II тому его перевода Геродота). М., 1888.
319

Морган Ж., де.Доисторическое человечество. М.—Л., 1923.
Моисей Хоренский История Армении. М., 1893.
Моисей Kara н кат в а ци. История Агван. СПб, 1861.
Никольский H. М. Община в древнем Двуречье. ВДИ, 1938,
№ 4 (5).
Никольский H. М. Рабство в древнем Двуречье. ВДИ, 1941,
№ 1.
Ниорадзе Г. К. Палеолит Грузии. Тр. II международной кон¬
ференции АИЧПЕ, т. V, Л., 1934.
Окладников А. П. Изучение древнейших археологических памят¬
ников Туркмении. Краткие сообщения ИИМК, XXVIII, 1949.
Окладников А. П. Исследование мустьерской стоянки и погре¬
бения неандертальца в гроте Тешик-Таш. ТИА МГУ, 1949.
Паничкина М. 3. Древнепалеолитическая стоянка Сатани-Дар
в Армении. Краткие сообщения ИИМК, XXXV, 1950.
Паничкина М. 3. Шелльский комплекс древнепалеолитического
местонахождения Сатани-Дар. Материалы по археологии СССР, 1953,
№ 39.
Паничкина М. 3. Палеолит Армении. Л., 1950
Патканов К. П. О мнимом походе Тиглат-Фаласара к берегам
Инда. СПб, 1876.
Пиотровский Б. Б. Урарту. Ереван, 1944.
Пиотровский Б. Б. О · происхождении армянского народа.
Ереван, 1946.
Пиотровский Б. Б. Археология Закавказья. Л., 1949.
Пиотровский Б. Б. Кармир-Блур, I—II. Ереван, 1950 — 1952.
Пиотровский Б. Б. Скифы и Древний Восток. Советская Архе¬
ология, т. XIX, 1954.
Рогинский Я. Я. Теория моноцентризма и полицентризма в проб-
блеме происхождения человека и его рас. Изд. МГУ, 1948.
Серебренников Б. А. Сравнительно-исторический метод и кри¬
тика т. н. четырехэлементного анализа Н. Я. Марра. Сб. „Вопросы
языкознания в свете трудов И. В. Сталина“, Изд. МГУ, 1950.
Смолин В. Ф. О передвижении геродотовских скифов в Перед¬
ней Азии. Казань, 1915.
Страбон. География в семнадцати книгах. Москва, 1879.
Струве В. В. История Древнего Востока. ОЗИГ—Госполитиздат,
1941.
Струве В. В. Надпись Ксеркса о „дэвах“ и религия персов. Изв.
АН СССР, Серия Истории и Философии, 1944, т. I, № 3.
Струве В. В. Датировка первой Вавилонской династии. ВДИ,
1947, № 1.
Струве В. В. Дешифровка протоиндийских письмен. Вестник АН
СССР, 1947, № 8.
Струве В. В. Геродот и политические течения в Персии эпохи
Дария I. ВДИ, 1948, № 3.
Струве В. В. Родина Зороастризма. Советское Востоковедение,
т. V. 1948.
Струве В. В. Восстание в Маргиане. Материалы ЮТАКЭ, вып. I,
1949.
Струве В. В. Реформа письменности при Дарии I. ВДИ, 1951,
№ 3.
Струве В. В. Хронология VI в. до н. э. в труде Геродота. ВДИ,
1952, № 2.
320

Струве В. В. Лагерь военнопленных женщин в Шумере. ВДИ,
1952, № 3.
Толстов С. П. Древний Хорезм. М., 1948.
Толстов С. П. По следам древнехорезмийскон цивилизации.
М., 1948.
Трофимова Т. А. Об антропологических связях в эпоху Фать-
яновской культуры. Советская этнография, 1949, № 3.
Ту рае в Б. А. История Древнего Востока, тт. I—II. Л., 1935.
Тюрин В. О. Социальное положение kurtas по документам из
„сокровищницы“ Персеполя. ВДИ, 1951, № 3.
Тюрин В. О. К установлению значения социально-экономических
терминов Бехистунской надписи. ТИЯ АН СССР, т. VI, 1956.
Ушаков П. Н. Проблема древнейшего населения Малой Азии,
Кавказа, Эгеиды. ВДИ, 1939, № 4.
Фрейман А. А. Средне-персидский язык и его место среди иран¬
ских языков. Восточные записки ЛИЖВЯ, I. Л., 1927.
Фрейман А. А. Новые работы по древне-персидским надписям.
ВДИ, 1940, № 2.
Фрейман А. А. Древнеперсидский календарь в свете новейших
открытий. ВДИ, 1946, № 3.
Фридрих И. Краткая грамматика хеттского языка. М., 1952.
Чайлд Г. Прогресс и археология. М., 1949.
Чайлд Г. У истоков европейской цивилизации. М., 1952.
Чайлд Г. Древнейший Восток в свете новых раскопок. М., 1956.
Чикобава А. С. Введение в языкознание, ч. I, М., 1952.
Чикобава А. С., Церетели Г. В., Беридзе В. М. Языковед¬
ческая работа в Советской Грузии. Вопросы языкознания, 1952.
№ 2.
Шанидзе А. Новооткрытый алфавит кавказских албанцев и его
значение для науки. Изв. ИЯИМК Груз, филиала АН СССР, IV, 1938.
Шилейко В. К. Вотивные надписи шумерийских правителей
Петроград, 1916.
Церетели Г. В. К вопросу об отношении урартского языка к
иберийско-кавказской семье языков. АН СССР (Тезисы докладов, чи¬
танных в Ин-те языкознания 19 — 23 июня 1953 г.), М., 1953.
Цкитишвили О. В. Из истории хурритского общества по мате¬
риалам из архива Нузи (автореферат). Тбилиси, 1956.
Якимов В. П. Ранние стадии антропогенеза. Сб. „Происхожде¬
ние человека и древнее расселение человечества“. М., 1951.
Ямпольский 3. И. Атропатена и Кавказская Албания в III—I вв.
до н. э. (автореферат докторск. дисс.).
Ямпольский 3. И. К вопросу об одноименности древнейшего
населения Атропатены и Албании. Тр. Ин-та истории и философии
АН Азерб. ССР, т. IV, 1954.
Ямпольский 3. И. О значении термина „атропат“. ДАН Азерб.
ССР, т. XI, № 3, 1956.
Ямпольский 3. И. Материалы о происхождении азербайджан¬
ского народа. Изв. АН Азерб. ССР, 1956, № 1.
Ямпольский 3. И. О северных эламитянах. Тр. Музея истории
Азербайджана, т. II, 1957.
Яначек К. Что мы знаем в настоящее время об этрусском язы-
ве. Вопросы языкознания, 1954, № 3.
Янковская Н. Б. Некоторые вопросы экономики Ассирийской
державы. ВДИ, 1956, № 1.
Янковская Н. Б. Хурритская Аррапха. ВДИ, 1957, № 1.
253—21
321

Adon z N. Histoire d’Arménie. Paris, 1946.
Altheim F. Weltgeschichte Asiens im Griechischen Zeitai-.er. I—11.
Halle, 1947.
Altheim F. Awestische Textgeschichte. Halle, 1949.
Amiaud A. et Schell V. Les Inscriptions de Salmaneser II.
roi d* Assyrie. Paris, 1890.
Anquetil du Perron A. H. Zend-Avesta, ouvrage de Zoroastre,
contenant les idées théologiques, physiques et morales de ce législateur,
es cérémonies du culte religieux qu’il a établies et plusieurs traits impor-
ants relatifs à l’ancienne histoire des Perses. Paris, 1771.
Arne T. J. The Swedish Archaeological Expedition to Iran, 1932 —
1933. K0benhavn, 1935.
Arne T. J. Excavations at Shah Tepe, İran. Stokholm, 1945.
Au tran C. Sumérien et Indo-Européen: L’aspect morphologique de
la question. Paris, 1925.
A u t r a n C. Mithra, Zoroastre et la préhistoire aryenne du christia¬
nisme. Paris, 1935.
Barton G. A. The Royal Inscriptions of Sumer and Akkad. New
Haven, 1929.
Bartholomae Chr. Altiranisches Wörterbuch. Strassburg, 1904.
Bartholomae Chr. Die Gathä’s des Awesta, Zarathustra’s Verspre-
digten. Strassburg, 1905.
Bailey H. W. Zoroastrian Problems in the Ninth-Century Books.
Oxford, 1943.
B e 1 с к C. Das Reich der Mannäer. VBAG, 1884.
Benedict W. C. and Voigtlaner Ε.,νοη. Darius Bisitun Inscrip¬
tion. Babylonian version. JCS, τ. X, 1956.
BenvenisteE. The Persian Religion according to the Chief Greek
Texts. Paris, 1929.
Benveniste E. Les classes sociales dans la tradition avestique. JA,
CCXXI, 1932.
Benveniste E. Les mages dans l’ancient Iran. Paris, 1938.
Bidez J. et Cumont F. Les mages hellénisés. Zoroastre, Ostanès
et Hystaspe, ττ. I—II. Paris, 1938.
Billerbeck A. Das Sandschak Suleimania und dessen persische
Nachbarlandschaften zur babylonischen und assyrischen Zeit. Leipzig, 1898.
Bleichsteiner R. Überblick Ober Kaukasische Völker und Sprachen·
Berichte des Forsch. Instit. für Osten und Orient. Wien, 1918.
Bleichsteiner R. Zum Protochattischen. Berichte des Forsch·
Instit. für Osten und Orient, III. Wien, 1923.
Bleichsteiner R. Die Subaräer des alten Orients im Lichte der
Japhetitenforschung. Wien, 1928.
BleTchsteiner R. Beiträge zur Kenntnis der Elamischen Sprache.
Anthropos, XXIII, 1928.
Bork F. Elamisches. В А, IV, 1902.
Bork F. Kaukasisches. OLZ, 1905.
Bork F. Die Mltannisprache. MVAG, 14, Leipzig, 1909.
Bork F. Das Sumerische—eine Kaukasische Sprache. OLZ, 1924.
Bork F. Elam. B. Sprache. RLV, III, 1925.
Bork F. Studien zum Mitanni. AOf, VIII, 1933.
Bork F. Weitere Beiträge zur Geneologie des Sumerischen. AOf,
XI, 1937.
Bork F. Der Mitannibrief und seine Sprache. Altkaukasische Studien.
I. Königsberg, 1939.
322

Bouda K. Die Berührungen des Sumerischen zum Baskischen, West¬
kaukasischen und Tibetischen. MAG, XII, 3, Leipzig, 1938.
Braidwood R. J., Braidwood L. Jarmo. A Village oi Early
Farmers ln Irak. Antiquity, 96, Dec. 1950.
Brandenstein C. G. Zum Churrischen Lexicon. ZA, NF, 12, 1940.
Brown G. The Possibility of a connection between Mltanni and
the Drawidian Languages. JAOS, t. 50, 1930.
Brown T. B. The dating of Hlssar III and its importance of Indian
archaeology. AAA, XXVIII, 1948.
Brown T. B. Excavations in Azerbaijan, 1948. London, 1951.
Budge E. A. W. and King L. W. Annals of the Kings of Assyia,
I. London, 1902.
Büdinger M. Der Ausgang des Medischen Reiches. Wien, 1880.
Büdinger M. Die neuentdeckten Keilinschriften über Cyrus. Wien,
1881.
Burnouf E. Commentaire sur le Yaçna, I. Paris, 1833.
Burnouf E. Mémoire sur deux Inscriptions Cunéiformes trouvées près
d’Hamadan. Paris, 1836.
Burrow T. Drawidian Studies. BSOS, XI, 2, 1943.
Cameron G. History of Early Iran. Chicago, 1936.
Cameron G. Persepolis Treasury Tablets. Chicago, 1948.
Cameron G. Old Persian Text of the Bisltun Inscription. JCS,
t. V, 1951.
[Chardin] Voyages de M. le Chevalier Chardin en Perse et autres
lieux de l’Orient, IX. Amsterdam, 1714.
Childe V. G. The Danube in Prehistory. Oxford, 1929.
Ch il de V. G. The Aryans. New York, 1927.
Childe V. G. Notes on some Indian and Iranian pottery. Ancient
Egypt, 1933.
Childe V. G. The Orient and Europa. AJA, XLIII, 1939.
Childe V. G. Rotary Querns on the Continent and in the Mediterrane¬
an Basin. Antiquity, XVII, 1943.
Childe V. G. New Light on the Most Ancient East. London, 1952.
Christensen A. Les Kayanides. Kopenhagen, 1931.
Christensen A. Les types du Premier Homme et du Premier Rol
dans l’histoire légendaire des Iraniens, tt. I-II. Stockholm, 1917—1934.
Christensen A. Le premier Chapitre du Vendidat et l’histoire pri¬
mitive des tribus Iraniennes. K0benhavn, 1943.
Christensen A. L’Iran sous les Sasanides. Copenhague, 1944.
Clay A. T. Personal Names from cuneiform inscriptions of the Cas-
site Period. YOS, 1, New Haven, 1912.
Clemen C. Magoi. RE, XXVII.
Clemen C. Fontes Historiae Religionis Persicae. Bonn, 1920.
С о nt e n au G. La civilisation des Hittites et des Mitanniens. Paris,
1934.
ContenauG. et Ghirshman R. Fouilles du Tépé-Giyan, près
de Nehavend 1931 et 1932. Paris, 1935.
Contenau G. La civilisation de l’Iran au IV millénaire avant notre
ère. Publ. de la Soc. des Études Iraniennes et d’art Persan, № 13. Paris,
1936.
Contenau G. La civilisation des Hittites et des Hurrites du Mitanni.
Paris, 1948.
Coon C. S. Cave explorations in Iran. Philadelphia, 1951.
C u г V e n E. S. Plough and Pasture. London, 1946.
Dalkiliç M. Étude sur la Théorie Güneş-dil. Istanbul, 1935.
323

Darmesteter J. Ormazd et Ahriman, leurs origines et leur histoire.
Paris, 1877.
Darmesteter J. The Zend Avesta, тт. I—II. Oxford, 1880—1883.
Darmesteter J. Études Iraniennes, тт. I—II. Paris, 1883.
Deimel P. A. Sumerisch-Akkadisches Glossar, I. Roma, 1934.
Delafoy M. L’acropole de Suse, I. Paris, 1890.
Delattre A. Le Peuple et l’Empire des Mèdes jusqu’à la fin du rè¬
gne de Cyaxare. Bruxelles, 1883.
Delitzsch F. Die Sprache der Kossäer. Leipzig, 1884.
D i la çar A. Les bases bio-psychologiques de la Théorie Güneş-dil.
Istanbul, 1936.
Dirr A. Einführung in das Studium der Kaukasischen Sprachen.
Leipzig, 1927.
Dhallä M. N. Zoroastrian Theology. From the earliest times to the
present day. New York, 1914.
D h â 11 â M. N. Zoroastrian Civilisation. From the earliest times to
the downfall of the last Zoroastrian empire 651 A. D.,New York, 1922.
Dos sin L. Les archives économiques du palais de Mary. Syria, XX,
Paris, 1939.
Driver G. R. Aramaic Documents of the Fifth Century B. C. Ox¬
ford, 1954.
Duncker M. Geschichte des Altertums, т II. Leipzig, 1880.
Duc h es n e-G u i 11 em in J. Les composés de l’Avesta. Paris, 1936
D u c h e s n e-G u i 11 e m i n J. Zoroastre. Étude critique avec une tra¬
duction commentée des Gâthâ. Paris, 1948.
D u c h e s n e-G u i 11 e m i n J. The Hymns of Zarathustra. London, 1952.
Dussaud R. Hache à douille du type asiatique. Syria, XI, 1930.
Du s s au d R. The Bronzes of Luristan. A Survey of Persian Art, I.
London —New York, 1938.
Fabry L. Mesopotamian and Early Indian Art. Étude d’Orient. I, 1932.
Falkenstein A. Archaische Texte aus Uruk. Berlin, 1936.
Falkenstein А. (Рецензия на книгу A. Ungnad’a, Subartu. Ber¬
lin-Leipzig, 1936) OLZ, № 12, 1938.
Field H. Contribution to the anthropology of Iran. Chicago, 1939.
Floigl V. Cyrus und Herodot. Leipzig, 1881.
Forrer E. Die Provinzeinteilung des Assyrischen Reiches. Leipzig,
1920.
Forrer E. Die Inschriften und Sprachen des Hatti-Reiches. ZDMG,
NF, I, 1922.
Forrer E. Stratification des langues et des peuples dans le Pro¬
che-Orient préhistorique. JA, CCXVII, 1930.
Forrer E. Ausbeute aus den Bogazköi-Inschriften. MDOG, 61,Berlin.
Forrer E. 8000 Jahre Menschheitsgeschichte im Alten Orient. For¬
schungen, V, Zürich, 1947.
Foy W. Altpersisches und Neuelamieçhes. ZDMG, 54, 1900.
Frankfort H. Studies in Early Pottery of the Near East, I. Meso¬
potamia, Syria and Egypt and their earliest interrelations. London, 1924.
Frankfort H. Sumerians, Semites and the Origin of Copper Wor¬
king. Antiquaries Journal, VII, №2, 1928.
Frankfort H. Archaeology and the Sumerian Problem. Chicago,
1932.
Frankfort H. Cylinder Seals. London, 1939.
Frankfort H. The Indus Civilisation and Near East. Annual Bib¬
liography of Indian Archaeology, 1932.
324

Friedrich J. Metrische Form der altpersischen Keilschrifttexte. OLZ.
1928.
Friedrich J. Hethltisch und »Kleinasiatische“ Sprachen. Geschichte
der Indogermanischen Sprachwissenschaft, II, 5, Berlin—Leipzig, 1931.
Friedrich J. Arier In Syrien und Mesopotamien. RA, I, 1932.
Friedrich J. Das Subaräische von Ras-Schamra. Deimel Festschrift,
1936.
Friedrich J. Kleine Beiträge zur Churritischen Grammatik. Leipzig,
1939.
G add C. J. The Early Dinasties of Sumer and Akkad. London, 1921.
G add C. J. The Fall of Nineveh. London, 1923.
G a rrod D. A. E. A new Mesolitic Industrie. The Natufian of Palestine.
JRAI LXII 1932.
ôarrod D. A. E. The Paleolitic of Southern Kurdistan. BASPR,
№ 6, 1930.
Garrod D. A. E. and Bate D. The Stone Age of Mount Carmel, I.
Oxford, 1937.
Gautier J. E. et Lampre G. Fouilles de Moussian. MDP, VIII,
Paris, 1905.
Geiger W. Ostiränlsche Kultur im Altertum. Erlangen, 1882.
Geiger W. Vaterland und Zeitalter des Awesta und seine Kultur.
SBAW, 11,1884.
Geiger W. Das Yatkär-i Zarirän und sein Verhältnis zum Sähnäme.
SBAW, II, 1890.
Gelb I. Inscriptions from Alishar and Vicinity. Orient. Instit. Publi¬
cat., XXVII, Chicago, 1935.
Gelb I. Purves P. Macrae A. Nuzl Personal Names. Chicago,
1943.
Gelb I. Hurrians and Subarians. Chicago, 1944.
Gershevitch I. (Рецензия на книгу G. Cameron’a, Persepolis
Treasury Tablets, Chicago, 1948) Asia Major, N.S., II, 1, 1951.
Ghirshman R. Rapport préliminaire suries fouilles de Tépé-Sialk
près de Kashan. Syria, XVI, 1935.
Ghirshman R. Notes sur les peuples et l’art de l’Iran préhisto¬
rique. Revue des Arts Asiatiques, X. Paris, 1936.
Ghirshman R. Fouilles de Sialk près de Kashan 1933, 1934, 1937,
TT. I, II. Paris, 1938-1939.
Ghirshman R. Notes Iraniennes IV. Le Trésor de Sakkez, les
origines de l’art Mède et les bronzes du Luristan. Artibus Asiae, XIII, 3,
1950:
Ghirshman R. L’Iran des origines à l’Islam. Paris, 1951.
Gilmore J. The Fragments of the Persika of Ctesias. London,
1888.
G i n z e 1 F. Spezieller Kanon der Sonnen-und Mondfinsternisse für
das Ländergebiet der Klassischen Altertumswissenschaften und den Zeitraum
von 900 V. Chr. bis 600 n. Chr., Berlin, 1899.
Godard A. Les bronzes du Luristan. Ars Asiatica, XVII, Paris, 1931.
Godard A. Le Trésor de Ziwlyè. Haarlem, 1950.
Goldziher I. Der Mythos bei den Hebräern und seine geschicht¬
liche Entwicklung. Leipzig, 1876.
Gordon C. H. The Dialect of the Nuzu Tablets. Orientalia. VII, 1938.
Gotthell I. References to Zoroaster in Siriac and Arabic Literature
(сборник в честь H. Drlssler’a). New York, 1894.
Götze A. Kleinasien. Kulturgeschichte des Alten Orients. Handbuch
der Altertumswissenschaft. Ill, 1, 3. München, 1933.
325

Götze A. Hethiter, Churriter und Assyrer. Hauptlinien der Vorder¬
asiatischen Kulturentwicklung im II Jahrtausend. Oslo, 1936.
Götze А. „To come“ and „to go“in Hurrlan. Language, 15, X° 4,
1939.
Götze A. The Hurrlan verbal system. Language, 16, № 2, 1940.
Gray L. H. On the Aramaic Version of the Behistun Inscriptions.
JAOS, T. 33,1913.
Gray L. H. On Avesta s=art,rt, oi=ai, and a=a(h). JAOS, t. 61,
1941.
Gustavs A. Verbindungslinien zwischen dem Mitannischen, dem
Elamischen und Lykischen. Memnon, VII, 1915.
Güterbock H. G. Die historische Tradition und ihre literarische Ges¬
taltung bei den Babyloniern und Hethitern bis 1200. ZA, NF, VIII (XLH),
1934.
Han car F. Kaukasus—Lurlstan. Züge kultureller Verwandtschaft des
prähistorischen Kaukasusgebietes mit dem Alten Orient. ESA, IX, 1934.
Harlez C.,de. Les origines du Zoroastrisme. Paris, 1879.
Harmatta J. Elamica 1—II. Acta Llnguistica Academiae Scientiarum
Hungaricae. Budapest, t. IV, 1954, t. V, 1955.
Harper R. F. Esarhaddon Inscriptions. New Haven, 1899.
Harper R. F. Assyrian and Babylonian Letters Belonging to the
Kouyunjik Collections of the Britsh Museum, I—XII. London, 1892, сл.
Hartmann H. Zur neuen Inschrift des Xerxes von Persepolis.
OLZ, 1937.
Hehn V. und Schräder O. Kulturpflanzen und Haustiere in Ihrem
Uebergang aus Asien nach Griechenland und Italien, sowie in das übrige
Europa. Berlin, 1911.
Henning R. Die Geographie des homerischen Epos. Neue Wege zur
Antike, 10, Leipzig, 1932.
Henning W. B. The Murder of the Magi. JRAS, 1944.
Henning W. B. Zoroaster, Politician or Witch-Doctor? London, 1951.
Hermann M. Hekataios als mutmaßlge geographische Quelle Hero-
dots in seiner Beschreibung des Xerxeszuges. Klio, XI, 1911.
Hertel J. Die Zeit Zoroasters. Leipzig, 1924.
Hertel J. Achaemeniden und Kayaniden. Leipzig, 1924.
Hertel J. Beiträge zur Erklärung des Awestas und Wedas. Leipzig,
1929.
Herzfeld E. Die Vorgeschichtliche Töpferein von Samarra. Die
Ausgrabungen von Samarra, V. Berlin, 1930.
Herzfeld E. Smerdis und Pseudo-Smerdls. AMI, V, 3, Berlin, 1933.
Herzfeld E. Medisch und Parthisch. AMI, VII, 1935.
Herzfeld E. Archaeological History of İran. London, 1935.
Herzfeld E. Der Tod des Kambyses: hvamrsiyus amrlyata. BSOS,
VIII, 2-3, London, 1936.
Herzfeld E. Xerxes’ Verbot des Daiva-Cultes. AMI, VIII, 1937.
Herzfeld E. Altpersische Inschriften. Berlin, 1938.
Herzfeld E. Iran ln thé Ancient East. London —New York, 1941.
Herzfeld E. Zoroaster and hls World, I—II. Princeton, 1947.
Hinz W. Das erste Jahr des Großkönigs Dareios. ZDMG, 92, 1938.
Hinz W. Altpersischer Wortschatz. Leipzig, 1942.
Hinz W. Elamisches. АО, XVIII, № 1-2, 1950.
Hoffman n-K u t s c h к e A. Die altpersischen Keilinschriften des Gross¬
königs Därayawausch des Ersten bei Behistun. Stuttgart, 1909.
Η o f f m a n n-K u t sc h к e A. Die Wahrheit über Kyros, Darius und
Zarathuschtra. Berlin, 1910.
326

Homme I F. Abriss der Geschichte Vorderasiens, 1884.
Η o m m e 1 F. Die Sumero-akkadlsche Sprache und ihre Verwandtschafts¬
verhältnisse. ZK, 1, 1884.
Hommel F. Geschichte Babyloniens und Assyriens. Berlin. 1885.
Hommel F. Grundiss der Geographie und Geschichte des alten
Orients. München, 1904.
Hommel F. Ethnologie und Geographie des alten Orients. Mün¬
chen, 1926.
Hovelaque A. L’Avesta, Zoroastre et le Mazdéisme. Paris, 1880.
Hrozny B. Die Sprache der Hethiter, ihr Bau und ihre Zugehörig¬
keit zum indogermanischen Sprachstamm. Leipzig, 1917.
Hrozny B. Die Länder Churri und Mitanni und die ältesten Inder.
АО, 1, 1929.
Hrozny B. Sur les peuples Caspiens. АО, XI, 1940.
Hrozny В. Die älteste Geschichte Vorderasiens und Indiens. Praha,
1943.
Hrozny B. Histoire de Г Asie Antérieure de l’Indle et de la Crète.
Paris, 1947.
Hüsing G. Elamische Studien. Berlin, 1898.
Hüsing G. Neu-elamisches. OLZ, I, 1898.
Hüsing G. Zur Struktur des Elamischen. OLZ, VIII, 1905.
Hüsing G. Zur elamischen Genetivkonstruktion. OLZ, VIII, 1905.
Hüsing G. Der Name Zarathustra. OLZ, VIII, 1905.
Hüsing G. Semitische Lehnwörter im Elamischen. BA, V, 1906.
Hiising G. Der Zagros und seine Völker, eine archäologisch-ethno¬
graphische Skizze. Der АО, IX, 3—4, 1908.
Hüsing G. Die Sprache Elams. Breslau, 1908.
Hüsing G. Die einheimischen Quellen zur Geschichte Elams.
Leipzig, 1916.
Hüsing G. Völkerschichten in Iran. MAGW, XLVI, 1916.
Hüsing G. Der elamische Gott Memnon. Orientalistische Studien,
I. 1917.
Hüsing G. Altpersische abi-ä-caris? Zeitschrift für Vergleichende
Sprachforschung, XLVIII, 1917.
Hüsing G. Kaspisches. OLZ, 1917, 1918.
Hutecker W. Über den falschen Smerdis. Königsberg, 1885.
Jackson A. V. W. Die iranische Religion. Grundriss der iranischen
Philologie, T. II. Strassburg, 1896—1904.
Jackson A. V. W. Zoroaster the Prophet of Ancient Iran. New
York, 1901.
Jacobsen Th. The Sumerian King List. Chicago, 1939.
Jacoby F. Fragmente der Griechischen Historiker, I. Berlin, 1923.
Jacoby F. Herodotus. RE, Suppl.-Band II.
Jacoby F. Hekatalos. RE, т. VII.
Jêquier G. Cachets et cylindres archaïques. MDP, VIII. Paris, 1905.
J a r i t z K. Kassitische Sprachreste. Anthropos, LII, 5-6, 1957.
Jeremias A. Das Alte Testament im Lichte des Alten Orients.
Liepzig, 1906.
Jeremias A. Die Sogenannten Kedorlaomer-Texte. Orientallstische
Studien, I, 1917.
Junge J. Dareios I. König der Perser. Leipzig, 1944.
Justi F. Geschichte des alten Persiens. Berlin, 1879.
Justi F. Iranisches Namenbuch. Marburg, 1895.
Justi F. Die altpersische Monatsnamen. ZDMG, 51, 1897.
327

Justi E. Zur Inschrift von Behistän I, 63. ZDMG, 53, 1899.
Karst J. Alarodiens et Protobasques. Vienne, 1928.
Karst J. Grundzüge einer Vergleichenden Grammatik der Ibero-Kau-
kasischen. Strassburg, 1932.
Keith A. Mitanni, Iran and India (в книге: „Dr. Modi memorial
volume...“, Bombay, 1930).
Kent R. The Name Ahuramazda. C6. в честь Pavry. London, 1933.
Kent R. The Daiva Inscription of Xerxes. Language, XIII, 1937.
Kent R. Old Persian artaca brazmaniya. Language, XXI, 1945.
Kent R. Old Persian Grammar Texts Lexicon. New Haven, 1953.
King L. W. and Thompson R. C. The Sculptures and Inscriptions
of Darius the Great on the Rock of Behistûn in Persia. London, 1907.
Kluge Th. Versuch einer Beantwortung der Frage: Welcher Sprachen¬
gruppe ist das Sumerische anzugliedern. Leipzig, 1921.
Knudtzon J. A. Assyrische Gebete an den Sonnengott für Staat
und königliches Haus aus der Zeit Asarhaddons und Asurbanipals. Lelp-
' zig, 1893.
König F.,Bork F., Hüsing G. Corpus InsciptionumElamicarum.
Hannover, 1926.
König F. W. Geschichte Elams. Der АО, XXIX, Leipzig, 1931.
König F. W. Älteste Geschichte der Meder und Perser. Der АО,
XXXIII, e/4. Leipzig, 1934.
König F. W. Der falsche Bardija. Wien, 1938.
König F. W. Relief und Inschrift des Königs Dareios I am Fel¬
sen von'Bagistan. Leiden, 1938.
Koşay H. Z. Elamça turkçe dilakrabaligl. Ankara,1937.
Kossowicz C. Inscriptiones Palaeo-Persicae Achaemenidarum.
Petropoli, 1872.
Kramer S. N. Dilmun, the Land of Living. BASOR, № 96, 1944.
Kramaf K. O sumero-gruzinské jednotë jazykové. Vestn. Kral.
Ceské Spolec nauk, 1905.
Kretschmer P. Einleitung in die Geschichte der Griechischen
Sprache. Göttingen, 1896.
Kretschmer P. Varuna und die Urgeschichte der Inder.WZKM, 1926.
Kretschmer P. Zur ältesten Sprachgeschichte Kleinasiens. Glotta,
2, 1932.
Landsberger B. und Bauer Th. Zu neuveröffentlichten Ge¬
schichtsquellen der Zeit von Asarhaddon bis Nabonid. ZA, NF, III, 1926.
Landsberger B. öabiru und Lulabhu. KF, I, 2, 1929.
Langsdorff A. and Mc Cown D. E. Tall-i-Bakun A. Chicago,
1942.
Langdon S. Neubabylonische Königsinschriften. VAB, IV. Leipzig,
1912.
Le Breton L. Note sur la céramique peinte aux environs de Suse
et à Suse. MMAI XXX, Paris, 1947.
Legrain L. Empreintes de cachets Élamites. MDP, XVI, 1921.
L e h ma n n-Ha u p t C. F. Kimmerier. RE, т. XI.
Lehmann-Haupt C. F. Satrap. RE, II серия, III полутом.
Lehmann-Haupt C. F. Chronologisches zur griechischen Quellen¬
kunde. Klio, VI, 1906.
Lehmann-Haupt C. F. Armenien einst und jetzt, II. Berlin —
L eipzig, 1931,
L e η о r m a n t F. Lettres Assyriologiques sur l’histoire et les antiquités·,
de l’Asie antérieure, t. I(Sur la monarchie des Mèdes, son origine et
ses rois d’après les documents assyriens). Paris, 1871.

Lenormant F. Mannuel d’histoire ancienne de l’Orient, H, Paris.
Luckenbill D. D. Ancient Records of Assvria and Babylonia, I—II.
Chicago, 1926-1927.
Llncke A. Forschungen zur alten Geschichte. Leipzig, 1S91.
M а с к а у E. The Indus civilisation—some connections with Sumer*
Elam and the West. JRCAS, XXI, 1934.
Me Cown D. E. The Comparative Stratigraphy of Early Iran. Chi¬
cago, 1942.
Me Cown D. E. The Material Culture of Early Iran. JNES, I, № 4,
1942.
Mc Cown T. D. and Keith, sir Artur. The Stone Age of mount
Carmel, II. Oxford, 1939.
Marquart J. Die Assyriaka des Ktesias. Philologus, Suppl.-Band
VI, 2. Göttingen, 1893.
Marquart J. Eränsahr nach der Geographie des Ps. Moses Xorenac’i.
Abhandl. der königl. Gesellsch. der Wissenschaften zu Göttingen. Ph.-
Hist. Kl. NF, III, Berlin, 1901.
Marquart J. Untersuchungen zur Geschichte von Eran, II. Philo¬
logus, Suppl.-Band X, 1, Leipzig, 1905.
Markwart J. Wehröt und Arang. Leiden, 1938.
Maspero G. Histoire ancienne des peuples de l’Orient Classique,
III. Paris, 1908.
Matzat H. Ober die Glaubwürdigkeit der geographischen Angaben
Herodots über Asien. Hermes, VI, 1872.
Mecquenem R., de. Notes sur la céramique peinte archaïque en
Perse. MMAP, XX, Paris, 1928.
Mecquenem R., de. Fouilles de Suse 1929— 1933. MMAP, XXIV,
Paris, 1934.
Mecquenem R., de. Fouilles préhistoriques en Asie Occidentale
(1931-1934). L’Anthropologie, XLV, Paris, 1935.
Mecquenem R., de. Fouilles préhistoriques en Asie Occidentale
(1934-1937). L’Anthropologie, XLVIII, Paris, 1938.
M e i 11 e t A. Trois Conférences sur les Gâthâ de l’Avesta. Paris, 1925.
Meillet A. et Benveniste E. Grammaire du vieux-perse. Paris,
1931.
Merlggl P. Der Indogermanische Charakter der Lydischen. Hirt-
Festschrift, II. Heidelberg, 1936.
Messerschmidt L. Die Inschrift der Stele Nabunald’s König von
Babylon. MVG, I, 1896.
Messina G. Der Ursprung der Magierund Zarathustrische Religion.
Roma, 1930.
Meyer Ed. Sumerer und Semiten in Babylonien. Berlin, 1906.
Meyer Ed. Die ältesten datierten Zeugnisse der iranischen Sprache
und der zoroastrischen Religion. Kuhn’s Zeitschrift für Vergleichende
Sprachforschnug auf dem Gebiete der indogermanischen Sprachen, XLII,
1909.
Meyer Ed. Geschichte des Altertums, tt. I—III, Stuttgart — Berlin.
Meyer R. Die älteste Erwähnung des churrischen Wettergottes Tesup.
AOf, XII, 6, 1939.
Minorsky V. Roman and Byzantine Campaigns in Atropatene.
BASOR, XI, 2, Cambridge, 1944.
Minorsky V. Transcaucasica. JA, CCXVI.
Moortgat A. Die Bildende Kunst des Alten Orients und die Berg¬
völker. Berlin, 1932.
329

Mordtmann A. Erklärung der Keilinschriften zweiter Gattung.
.ZDMG, XV. 1862
Mordtmann A. Uber die Keilinschriften zweiter Gattung. ZDMG,
XXIV, 1870.
Morgan J., de. Mission Scientifique au Caucase, 1. Paris, 1889.
Morgan J., de.Mission Scientifique enPerse, IV. Paris, 1896.
Morgan J., d e. Recherches au Talyche Persan. MDP, VIII, Paris,
1905.
Μ о r g a n J., de. Observations sur les couches profoundes de l’Acropole
à Suse. MDP, XIII, Paris, 1912.
Morgan J., de. La préhistoire Orientale, III. Paris, 1927.
Müller C. Fragmenta Historicorum Graecorum, τ. I. Parisiis, 1841.
Muss-Arnolth W. Assyrisch-Englisch-Deutsches Handwörterbuch.
Berlin, 1894-1905.
Niebuhr B. G. Geschichte Assurs und Babels. Berlin, 1857.
Nöldeke Th. Aufsätze zur Persischen Geschichte. Leipzig, 1887.
Nöldeke Th. Das Iranische Nationalepos. Grundriss der iranischen
Philologie, τ. II. Strassburg, 1896.
Norris E. Memoir on the Scythic Version of the Behistun Inscriptions.
JRAS, XV, 1855.
N y berg H. Die Religionen des Alten Iran. Leipzig, 1938.
Olmstead A. T. E. History of Assyria. New York—London, 1923.
Olmstead A. T. E. Darius and his Behistun Inscription. AJSLL,
τ. 55, 1938.
Olmstead A. T. E. History of the Persian Empire. Chicago, 1948.
Oppenheim L. Zu den fremdsprachigen Personennamen aus Nuzi.
WZKM, XLIV, 1936.
Oppenheim L. Studien zu den nichtsemitischen Nuzu Namen.
AOf. XII, 1—2, 1937.
Oppenheim L. Was bedeutet ari in den hurritischen Eigennamen.
RHA, 25-26, 1937.
Op pert J. Mémoires sur les Inscriptions des Achéménides. JA,
серия IV, τ. XVII, 1851.
Oppert J. Über die Sprache der alten Meder. ZDMG, 1876.
Oppert J. Le Peuple et la Langue des Mèdes. Paris, 1879.
Oppert J. Les Inscriptions du Pseudo-Smerdis et de l’usurpateur
Nidintabel, fixant le calendrier perse. Actes du VIII ème Congrès des
Orientalistes. Leide, 1893.
Paper H. An Elamite Etymology. Language, τ. XXIX, 1953.
Paper Η. The Phonology and Morphology of Royal Achaemenid
Elamite. Ann Arbor, The University of Michigan Press, 1955.
Parrot A. et Nougayrol J. Un document de fondation hurrite.
RA, XLII, 1948.
Parrot A. Archéologie Mésopotamienne. Paris, 1953.
Pedersen H. Lykisch und Hetthitisch, K0benhavn, 1945.
Pézard M. Étude sur les Intailles Susiennes. MDP, XII, 1911.
Pinches Th. The Language of the Kassltes. JRAS, 1917.
P о e b e 1 A. Ein neues Fragment der altbabylonischen Königliste. ZA,
XXXV, 1922.
Poe bei A. The Name of Elam ln Sumerian, Akkadian and Hebrew.
AJSLL, XLVIII, 1931.
Poebel A. Chronology of Darius’ First year of Reign. AJSLL, LV,
1938.
Poebel A. The Names and the Order of the old Persian and Elamite
Months During the Achaemenian Period. AJSLL, LV, 1938.
303

Poebel A. The Duration of the Reign of Smerdis the Magian, and
the Reigns of Nebuchadnezzar III and Nebuchadnezzar IV. AJSLL,
LVI, 1939.
Pope A. U. Exposition Internationale d’Art Persan à l'Akadèmie
Royale de Londres. Cahiers d’Art. Paris, 1931, № 1.
P orada E. On the problem of Kassite art. Archaeologia Orientalia
in memoriam E Herzfeld. New York, 1952.
Pottier E. Étude historique et chronologique sur les vases peints
de l’Acropole de Suse. MDP, XIII, Paris, 1912.
Pottier E. Une théorie nouvelle sur les vases de Suse. RA, XXIII,
1926.
Prâsek J. Hekataios als Herodots Quelle Geschichte Vorderasiens.
Klio, IV, 1904.
Prâsek J. Meden und das Haus Kyaxares. Berlin, 1890.
Prâsek J. Geschichte der Meder und Perser, I. Gotha, 1906.
PrâseK J. Kambyses. Der АО, XIV.
Przeworski St. Zagadnienie wplywöw bliskiego Wshodu w kul-
turze Fatjanowskiej Rosji srodkowej. Das problem der Vorderasiatischen
Einflüsse in der Fatjanowo-Kultur Central-Russlands, Swlatowit. XV, War¬
szawa, 1933.
Przeworski St. Personal ornaments in Pre-Achaemenid Iran. A.
Survey of Persian Art, I. London—New York, 1938.
Pumpelly R. The prehistoric civilisation ofAnau, I—II. Washing¬
ton, 1908.
Rapp I. Die Religionen der Perser und übrigen Iranler nach den grie¬
chischen und römischen Quellen. ZDMG, t. 19—20, 1865—1866.
R a s к E. Ueber das Alter und die Echtheit der Zend Sprache und
des Zendavesta. Berlin, 1928.
Rawlinson H. Memoir on the site of the Atropatenian Ecbatana.
Journal of the Geographical Society, X, 1841.
Rawlinson H. The Persian Cuneiform Inscription at Behlstun, de-
cyphered and translated; with a Memoir on Persian Cuneiform Inscriptions
in general, and on that of Behlstun in particular. JRAS, X, 1847.
Rawlinson G. The Five Great Monarchies of the Ancient Eastern
World, I—IV. London, 1862—1865.
Rawlinson G. The History of Herodotus. London, 1858—1860.
Reisner G. Tempelkunden aus Telloh. Berlin, 1901.
Rost P. Die Keilschrifttexte Tiglat—Pilesers III. Leipzig, 1893.
Rost P. Das Sogenannte Mederreich und das Emporkommen der
Perser. MVAG, 1897.
Rostovtzeff M. The Sumerian Treasure of Asterabad. Journal of
Egyptian Archaeology, VI, 1920.
Rostovtzeff M. Iranians and Greeks in South Russia. Oxford, 1922.
Saint —Martin J. Nouvelles observations sur les Inscriptions de
Persepolis. Mémoires de l’Institut Royal de France. Akademie des In¬
scriptions et des Belles-Lettres, т. XII, ч. 2, 1836.
Saul су F., de. Recherchesanalitiques sur les Inscriptions Cunéifor¬
mes du système Mèdique. JA, IV, t. 14, 1849; t. 15, 1850.
Sauther M. R. Préhistoire de la Mediterranée: Paléolitique-Meso-
lltlque. Paris, 1948.
S a y c e A. H. The Languages of the Cuneiform Inscriptions of Elam
and Media. Transactions of the Society of Biblical Archaeology, III, 2,1874.
Sayce A. H. The Ancient Empires of the East. Herodotus, I—III.
London,1883.
331

Sa y se A. H. The Inscriptions of Mal-Amir and the Language of
the Second Column of the Akhaemenian Inscriptions. Actes du VI ème Con¬
grès International des Orientalistes, tenu en 1883 à Leide. Leide, 1885.
Schaeffer C. F. A. Les fouilles de Ras Shamra — Ugarit. Neu¬
vième Campagne 1937. Syria, XIX, Paris, 1938.
S c h a e f f er C. F. A. Stratigraphie Comparée et Chronologie de l’Asie
Occidentale. London, 1948.
Sehe il V. Mémoires de la Délégation en Perse, IX. Textes Elami-
tes-Anzanites, III. Paris, 1906.
Scheftelowitz. J. Die Sprache der Kossäer. Zeitschrift für Verglei¬
chende Sprachforschung auf dem Gebiete der Indogermanischen Sprachen,
XXXVIII, 1902.
Schmidt E. F. Excavations at Tepe Hissar—Damğan, 1931 — 1933.
Philadelphia, 1937.
Schmidt W. Das Elamlsche. Sprachfamilien und Sprachenkreise
der Erde. Heidelderg, 1926.
Schnabel P. Berossos und die babylonisch-hellenistische Literatur.
Berlin, 1923.
Schrader E. Keillnschriftliche Bibliothek. Sammlung von assyrisch¬
en und babylonischen Texten, I—II. Berlin, 1889—1890.
Schrader О. On the „Uralian“ element in the Drawida and Mun¬
da Languages. BSOS, т. VIII, 1936.
Schrader O. Drawidisch und Uralisch. ZII, t. Ill, 1924.
Schuchardt H. Ober das Georgische. Wien, 1895.
Schulze W. Der Tod des Kambyses. SPAW, 1912.
Skalicka VI. The strukture of languages of the ancient Orient.
AO, T. 18, 4. 1-2, 1950.
S к ö 1 d H. Ein Sumerisches Wanderwort in Asien. IF, 43.
Smith S. Babylonian Historical Texts relating to the Capture and
Downfall of Babylon. London, 1924.
Smith S. Early History of Assyria. London, 1928.
Smith S. Alalakh and Chronology. London, 1940.
Sommer F. Hethiter und Hethitisch. Stuttgart, 1947.
Speiser E. A. Mesopotamian Origins. The basic population of the
Near East. Philadelphia, 1930.
Speiser E. A. Ethnic movements in the Near East in the second
millenium В. C. The Hurrians and their connections with the Habiru and
the Hyksos. AASOR, т. XIII, 1933.
Speiser E. A. Studies in Hurrian Grammar. JAOS, t. 59, №3,1939.
Speiser E. A. Excavations at Tepe Gawra, т. I. Philadelphia, 1935.
Speiser E. A. Progress in the study of yurrlan language. BASOR,
№ 7, 1939.
S p e i se r E. A. The Beginnings of Civilisation in Mesopotamia. Suppl.
jAOS 1939 № 4
Speiser Ê. A. Introduction into Hurrian. AASOR, XX, 1941.
Spiegel F. Avesta. Die heiligen Schriften der Parsen, I—III. Leipzig,
1852-1863.
Spiegel F. Érân, das Land zwischen dem Indus und Tigris.
Berlin, 1863.
Spiegel F. Érânlsche Altertumskunde, I—III. Leipzig, 1871 — 1878.
Spiegel F. Die Altpersischen Keilinschriften. Leipzig, 1881.
Spiegel F. Die arische Periode und ihre Zustände. Leipzig, 1887.
Spiegel F. Avestä und Schâhnâme. ZDMG, 1891, t. 45.
Starr R. Nuzi, I-II. Cambridge, 1937-1939.
Stein A. An archaeological tour in the ancient Persia. London, 1936.
332

Stein A. Archaeological Reconnaissances in North-Western India and
South-Eastern Iran. London, 1937.
Stephens F. Personal Names from Cuneiform Inscriptions of Cap¬
padocia. New Haven, 1928.
Strassmaier J. Die Babylonischen Inschriften im Museum zu Li¬
verpool nebst andern aus der Zelt von Nebukadnezzar bis Darius. Actes
du sixième Congrès International des Orientallstes, tenu en 1883 à Leide.
Leide, 1883.
Strassmaier J. Inschriften von Nabopalassar und Smerdis. ZA,
IV, 1899.
Streck M. Assurpanipal und die letzten assyrischen Könige bis zum
Untergange Niniveh’s, I—III. Leipzig, 1916.
Streck M. Das Gebiet der heutigen Landschaften Armenien, Kur¬
distan und Westpersien nach den babylonisch-assyrischen Keilinschriften.
ZA, XV.
Stucke E. Polinesisches Sprachgut in America und Sumer. Leipzig,
1927.
Tagizadeh S. H. New Contribution to the Materials concerning
the Life of Zoroasters. BSOS, VIII, 4, 1937.
Tallquist K. Akkadlsche Götterepitheta. Helsinki, 1938.
Thureau-Dangi n F. Une relation de la huitième campagne de Sar-
gon. Paris, 1912.
Thureau-Dangln F. Tablette de Samarra. RA, IX, 1912.
Thurea u-D a n g i n F. La fin de la domination gutienne. RA, IX, 1912.
Thureau-Dangin F. La fin de l’Empire Assyrienne. RA, XXII,
1925.
To İman H. C. Ancient Persian Lexicon and the Texts of the Achae-
menidan Inscriptions. New York, 1908.
Tomaschek W. Caspia. RE, t. III.
Toscanne P. Étude sur le serpent, figure et symbole dans l’an¬
tiquité élamite. MDP, XII, 1911.
Trombetti A. Element! dl Glottologia. Bologna, 1923.
Tsereteli M. Sumerian and Georgian: a studi in comparative philo¬
logy. JRAS, 1913.
Unger G. F. Kyaxares und Astyages. München, 1882.
Ungnad A. Aramäische Papyri aus Elephantine. Leipzig, 1911.
Ungnad A. Die ältesten Völkerwanderungen Vorderasiens. Breslau,
1923.
Ungnad A. Subartu. Berlin—Leipzig, 1936.
Ungnad A. Die Venustafels und das neunte Jahr Samsu-ilunas.
MAOG, XIII, 1940.
Ungnad A. Ahura-Mazdäh und Mitra in assyrischen Texten? OLZ,
XLVI, 1943.
ValloisH. V. Notes sur les têtes osseuses (в кн.; G. Contenau et
R. Ghirshman. Fouilles du Tépé—Giyan. Paris, 1935).
ValloisH. V. Les ossements humains de Sialk (в кн.: R. Ghirshman.
Fouilles de Sialk, II. Paris, 1939).
Vasmer M. Die Iranier im Südrussland. Leipzig, 1923.
Vaufrey R. Notes sur les Capsiens.L’Anthropologie, t. 43, 1933.
V о 1 n e y C. Recherches nouvelles sur l’histoire ancienne, II. Paris,
1814.
Waterman L. Royal Correspondence of the Assyrian Empire. Ann
Arbor, I—IV, 1930-1934.
Weidner E. Politische Dokumente aus Kleinasien. Bog.-Stud., VII,
Leipzig, 1923.
333

Weidner E. Die älteste Nachrichte über das persische Königshaus.
AOf, VH. V2, 1931.
Weissbach F. Die Achämenideninschriften Zweiter Art. Leipzig.
1890.
Weissbach F. Zur Chronologie des Kambyses. ZDMG, 51, 1897.
Weissbach F. Die Sumerische Frage. Leipzig, 1898.
Weissbach F. Zur Chronologie des falschen Smerdis und des Darius
Hystaspis. ZDMG, 55, 1901.
Weissbach F. Ober einige neuere Arbeiten zur babylonisch-persi¬
schen Chronologie. ZDMG, 55, 1901.
Weissbach F. Zur neubabylonische und achämenidische Chrono¬
logie. ZDMG, 62, 1908.
Weissbach F. und Bang W. Die altpersischen Keilinschriften in
Umschrift und Übersetzung. Leipzig, 1908.
Weissbach F. Die Keilinschriften der Achämeniden. Leipzig, 1911.
Weissbach F. Zur Kritik der Achämenideninschriften. ZDMG, 67,
1913.
Weissbach F. Die elamische Uebersetzung der daiva-lnschrift. Sym¬
bolae Paulo Koschaker Dedicatae. Leiden, 1939.
Wells H. G. The outline of history being a plain history of life
and mankind. London, 1919.
Wells J. The Persian Friends of Herodotus. Studies in Herodotus.
Oxford, 1933.
West E. W. The modern Persian Zoroastrian Literature. Grundriss
der iranischen Philologie, т. II. Strassburg, 1896—1904.
Westergaard N. L. On the Decypherlng of the second Akhaeme-
nian or Median Species of arrowheaded Writing. Mémoires de la Société
Royale des Antiquaires du Nord. Copenhague, 1840—1844.
Westergaard N. L. Zur Entzifferung der Achämenidischen Keil¬
schrift Zweiter Gattung. ZfKM, т. VI, 1845.
Wlnckler H. Die Keilschrifttexte Sargons. Leipzig, 1889.
Winckler H. Untersuchungen zur Altorientalischen Geschichte. Leip¬
zig, 1889.
Wlnckler H. Die Sprache der zweiten Columne der dreisprachigen
Inschriften und das Altaische. Breslau, 1896.
Winckler H. Altorientalische Forschungen, I—II. Leipzig,1897—1900.
Winckler H. Die Völker Vorderasiens. Der АО, 1. Leipzig, 1899.
Winckler H. Elamisch und Kaukasisch. OLZ, X, 1907.
Winckler H. Das Baskische und der Vorderasiatische Mittellän¬
dische Völker- und Kulturkreis. Breslau, 1909.
Windischmann F. Mithra, ein Beitrag zur Mithengeschichte des
Orients. Leipzig, 1857.
Windischmann F. Zoroastrische Studien. Berlin, 1863.
Wolff F. Awesta, die heiligen Bücher der Parsen. Strassburg, 1910.
(Второе издание 1924 г.)
Wolley C. L. Ur Excavations, IL London, 1934.
Wulsin F. R. Excavations at Turang Tepe, near Asterabad. Bullet.
Americ. Instit. for Persian Art and Archaeology, Suppl., 1932.
Zaehner R. C. Zurvân. A Zoroastrian Dilemma. Oxford. 1955.
Ziya J. Arier und Turanier. Istanbul, 1932.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АВИУ—И. М. Дьяконов. Ассиро-Вавилонские источники по исто¬
рии Урарту. ВДИ, 1951, № 2—4.
АИЧПЕ—Ассоциация по изучению четвертичного периода Европы.
БСЭ—Большая советская энциклопедия.
ВДИ—Вестник Древней истории.
ГАИМК—Государственная Академия истории материальной куль¬
туры.
ДАН—Доклады Академии наук СССР.
ЖМНП—Журнал Министерства народного просвещения.
ЗВОРАО—Записки Восточного отделения Русского Археологи¬
ческого общества.
ИИМК—Институт истории материальной культуры.
ИЯИМК—Институт языка и истории материальной культуры Груз.
ФАН.
ЛИЖВЯ—Ленинградский институт живых восточных языков.
МГУ—Московский государственный университет.
СА—Советская Археология.
ТИА—Труды института антропологии.
ТИЭ—Труды института энтографии.
ТИЯ—Труды Института Языкознания АН СССР.
УКН—Г. А. Меликишвили. Урартские клинообразные надписи. ВДИ,
1953, №. 1—4; 1954, № 1.
ЮТАКЭ—Южно-Туркменистанская археологическая комплексная
экспедиция
AAA—Annals of Archaeology and Anthropology.
AASOR — Annual of the American Schools of Oriental Research.
AJA — American Journal of Archaeology.
AJSLL — American Journal of Semitic Languages and Literature.
AKA — E. A. W. Budge and L. W. King. Annals of the Kings of
Assyria, T. I, London, 1902.
AMI — E. Herzfeld. Archaeologische Mitteilungen aus İran.
АО — Archiv Orientâlni.
AOf — Archiv für Orientforschung.
ARAB — D. D. Luckenbill. Ancient Records of Assyria and Babylo¬
nia, I—II. Chicago, 1926-1927.
BA — Beiträge zur Assyriologie.
BASOR — Bulletin of the American Schools of Oriental Research.
BASPR — Bulletin of the American Schools of Prehistoric Research.
BSO(A)S — Bulletin of the Schools of Oriental (and African) Studies.
Der A. O. — Der Alte Orient.
335

ESA — Eurasia Septentrionalis Antiqua.
FGH — Fragmente der Griechischen Historiker.
FHG — Fragmenta Historicorum Graecorum.
HABL — R. F. Harper. Assyrian and Babylonian Letters, I—XII. Lon¬
don, 1892, сл.
JA — Journal Asiatique.
JAOS — Journal of the American Oriental Society.
JCS — Journal of Cunaiform Studies.
JNES — Journal of Near Eastern Studies.
JRAI — Journal of the Royal Anthropologic Institute.
JRAS — Journal of the Royal Asiatic Society.
KAH — Keilschrifttexte aus Assur Historischen Inhalts.
KB — Keilinschriftliche Bibliothek.
KF — Kleinasiatische Forschungen.
MAGW — Mitteilungen der Anthropologischen Gesellschaft in Wien.
MDOG — Mitteilungen der Deutschen Orientalische Gesellschaft.
MDP — Mémoires de la Délégation en Perse.
MMAI — Mémoires de la Mission Archéologique de Iran.
MMAP — Mémoires de la Mission Archéologique en Perse.
MVAG — Mitteilungen der Vorderasiatischen (und Aegyptlschen)Gesell-
schaft.
OLZ — Orientalische Literaturzeitung.
PSBA — Proceedings of the Society of Biblical Archaeology.
RA — Revue d’Assyriologie et d’Archéologie Orientale.
RCAE — L. Waterman. Royal Correspondence of the Assyrian Empire.
Ann Arbor, I—IV, 1930—1934
RE — Pauly—Wissowa—Kroll. Realencyclopaedieder klassischen Alter¬
tumswissenschaft.
RHA —Revue Hittite et Asianique.
RLA — Reallexikon der Assyriologie.
RLV — Reallexikon der Vorgeschichte.
SBAW—Sitzungsberichte der Bayrischen Akademie der Wissenschaf¬
ten.
SBPAW — Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissen¬
schaften.
VBAG — Verhandlungen der Berliner Gesellschaft für Anthropologie,
Ethnologie und Urgeschichte.
WZKM — Wiener Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes.
ZA — Zeitschrift für Assyriologie und verwandte Gebiete.
ZDMG — Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft.
ZfKM — Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes.
ZfVS — Zeitschrift fur Vergleichende Sprachforschung auf dem Gebi¬
ete der indogermanischen Sprachen.
ZU — Zeitschrift für Indologie und Iranistik.
ZK — Zeitschrift für Keilschriftforschung.

ИМЕННОИ УКАЗАТЕЛЬ
Абаев В. И. 79, 100, 297.
Абибуллаев О. 131—133.
Абу-л-Хасан Бейхаки 23.
Авдиев В. И. 190.
Агафий 20, 113.
Агум II 165.
Адад 81, 82.
Ададнерари I 168.
Ададнерари II 171.
Ададнерари III 177—179.
'Аддапакшу 157.
Адонц Н. 60, 70, 71, 103, 104 179.
АждаЪак, 70, 254.
Аза 185.
Александр Македонский: 15, 19, '23,
102,230,308, 309.
Алиатт 193.
Алиев Играр 5—7, 36, 86, 249, 267,
281.
Алишан 94.
Амахар 175.
Амиташши 188, 216.
Амитис 20, 21, 23, 252, 253.
Аммиан Марцеллин 20, 30, 38, 39,
104, 295, 302, 303, 310.
Амухея 252.
Ананий Ширакаци 67, 113.
Анахита 304 , 307, 308.
Анграманью 298.
Антоний 113.
Анубанини 67, 82, 156, 160, 177.
Ану 82.
Аппиан 98.
Апис 257.
Аракелян Б. Н. 132.
Арбак 34, 192, 193.
Арбиан 192, 193.
Аргишти I 178, 180.
Ардарай 175.
Ардашир 16.
Ардис 234.
Арисен 58.
Аристона 263.
Аристотель 301,305.
Арриан 105.
Арта 298.
Артавазд ИЗ.
Артай 192, 193.
Артаксеркс II 28, 29, 308.
Артасир 294.
Артафрен 264, 310, 311.
Артик 192, 293.
Артин 192, 193.
Аршакиды 15.
Аршама 19, 20.
Арциховский А. В. 142.
Асу 198, 202.
Асау 172, 198.
Асина 271, 311.
Асархаддон 12, 69, 192, 194, 223,
224, 226-228.
Аспад 192.
Аспатин 310.
Ассара-Мазаш 300.
Ассур 300.
Астиаг 21, 26, 27, 70, 191, 195, 229,
235, 243, 246, 248, 251—2£ 5, 267,
268, 293, 303.
Астиаг I 33.
Астибар 192, 193.
Астрампсих 308.
Атосса 20, 21, 263, 293.
Атропат 104, 113, 230, 268.
Аурватаспа 19, 20.
Аушпиа (Ушпиа) 57.
Афродита 310.
Ахемениды 19,-21, 23, 255, 257—
260, 262, 263, 265, 267, 270, 273,
282, 284, 287-291, 296, 298, 299.
306— 311.
Ахшери 203, 223, 233, 234.
Ахура 309.
Ахурамазда (Ахура-Мазда) 24, 263,
272, 286, 288, 297-300 304—309,
Ашшурбанипал 224, 228, 230, 231.
234,	233, 237.
Ашшурбелкала 168.
Ашшурдан 179.
Ашшурли 185.
Ашшурназирапал II 41,171, 172, 177,
193, 198.
Ашшурнерари 179.
Багапат 294.
Багдатти 185.
253—22
337

Бардия 29, 259-261, 265, 268-272,
286-291, 293, 295, 296, 311,
Бартольд В. В. 14, 20, 24, 28.
Батанну 182.
Бациева С. М. 180, 184.
Белиддин 188.
Бердзенишвили Н. 153.
Березин Н. 95.
Беридзе В. М. 53.
Беросс 30, 307.
Бертельс Е. Э. 14, 15, 17, 19, 298.
Бецольд К. 48.
Бирисхадри 230, 231, 235.
аль-Бируни 22, 23.
Бисираин 175.
Бокарев Е. А. 53.
Борк Ф. 63, 74, 112.
Брови Т. Б, 35.
Бузескул В. П. 24, 25, 27.
Бунак В. В. 85.
Бэл 311.
Вакх 310.
Валкаш (Вологез I) 16.
Ваумиса 312.
Вахяздата 269, 312.
Вейсбах Ф. 74, 76, 112.
Вест Е. 306.
Вестергард Н. 87.
Видарна 312.
Винклер Г. 55, 56, 248, 262, 263, 272,
273.
Виштасп 19—23, 260, 309.
Вологез I 19.
Вольней 192, 193.
Гандаш 164.
Гаркави 66.
Гарпаг 26, 248—254.
Гарпагиды 214.
Гартман Г. 298.
Гаумата 7, 21, 26, 32, 257—275. 284
		299 304	313.
Гекатей Милетский 24, 25, 103, 104,
190, 191, 263.
Гелланик Митиленский 24, 249, 260,
310.
Гельб И. 57, 58.
Георгиев Вл. 53, 61, 62, 92, 109.
Гербер 186.
Гермипп 15, 21, 301.
Гермодор 308.
Геродот 24—30, 35, 65, 67, 69, 79,
95, 98-105, 111, 166, 190-196,
200, 206-211, 213,214, 217, 219,
222, 225, 226, 229, 230, 232, 235
—237, 240, 242 —246, 248, 249,
252-259, 261—271,274—276, 283,
287, 289—297, 301—313.
Гершевич И. 280.
Гиг 234.
Гинзбург В. В. 46.
Гиршман Р. 35, 120, 121, 134. 136.
137.
Гистасп 19, 20.
Гобрий 308—310.
Гомер 222.
Г омет 260.
Гоммель Ф. 51, 52, Î12, 241, 300.
Горнунг В. В. 86.
338
Грозный Б. 50, 56, 59, 62, 68, 79,94,
109, 111, 164.
Гудеа 155.
Гедд К. Дж. 13, 237, 241.
Дадаршиш 312.
Дайан-Ашшур 172.
Далта 196, 216.
Данге С. А. 283.
Дандамаев М. А. 10, 266, 272, 278,
279, 282.
Дараяваош 21.
Дарий 18, 20, 21, 104, 195, 229, 232,
247, 258—267, 269.271-278,284—
295, 297, 298, 304—313.
Дарместетер Дж. 33.
Даяукку 181, 184, 186, 187, 190.
Дебец Г. Ф. 43—45, 109.
Дейок 25, 27, 32, 174, 193—196, 207
—210, 212-215,217, 248,254.
Дейокиды 33, 190, 217.
Делаттр А. 32.
Делич Ф. 78.
Десницкая А. В. 61, 62.
Джавахишвили И. А. 53, 76, 92, 93,
101, 102.
Джанашиа С. Н. 53, 55.
Джемшид 23.
Диоген Лаэртский 301, 308.
Диодор Сицилийский 30, 192, 195,
248 254 295.
Дионисий Милетский 24, 259, 262,
263.
Дуду 154.
Дункер М. 33.
Дуриси 213.
Дусанни 225.
Дьяконов И. М. 10, 36, 52, 53, 55,
58, 68, 81, 154-159, 165, 169,
204, 212, 222, 225, 227, 238-242,
281—283.
Евсевий Кесарийский 192.
Егише 30.
Жебелев С. А. 218.
Замятнин С. Н. 43—45.
Занасана 228.
Занзар 96.
Зариадр 20.
Заришу 175.
Заратуштра 18—24, 209, 260, 273,
295, 298, 301, 302, 306—309.
Зардушт 301.
Зевс 304.
Золотарев А. 108.
Зоммер Ф. 109.
Зопир 26.
Зороастр 298, 301, 308, 309.
Ибате 155.
Ибн-Хаукаль 110.
Ибранум 155.
Игешауш 155.
Иеремия 245, 250, 251.
Иессен А. А. 79, 147, 153.
Икики 154.
Иксабат 293, 294.
Ими 154.
Имта 154, 155.
Ингешуш 155.
Инимабакеш 155.

Иитафрен 310.
Иона 240.
Иосиф Флавий 265.
Иотапа 113.
Иранзу 184, 185.
Ирарум 155.
Исаия 251.
Исидор Харакский 253, 295, 302.
Итти 185.
Ишпабара 196, 216,217,
Ишпака 223. 225, 227.
Ишпуин 172, 178.
Иштар 82.
Иштувегу 251, 253, 254.
Йима (Джемшид) 23.
Казанский Б. В. 235.
Камбиз 7,20.21,29, 256—263, 265
-271, 274, 286, 289-294, 310.
Камулла 81.
Капанцян Гр. 55, 58, 61, 68, 69, 81,
89, 92, 104, 230, 231,
Каштарити 194, 215, 224, 225—232,
237.
Кашшиту 80.
Кёниг Ф. 34, 211, 228,229,241—243,
248, 266, 272, 284, 307.
Кеяниды 19.
Киаксар I (Уксатар) 195, 215, 216.
Киаксар 27, 100, 191—196,228—321,
236-239,241-244, 246, 248, 249,
252, 267, 302.
Киара 207.
Кикиа 57.
Кир 7, 20, 21, 26, 30, 104, 190, 248
-269, 286-296, 302. 310.
Кир Младший 260.
Клавдий Элиан 106.
Кларк Г. 121, 122.
Клеопатра 113.
Клэй А. Т. 78.
Ковалевский С. А. 104.
Колумб 90.
Константин Великий 20.
Контено Ж. 35.
Кор юн 255.
Коссович К. 283.
Кречмер П. 53, 61.
Ксанф Лидийский 24, 301.
Ксенофонт 29, 30, 105, 203,247,249,
252, 255—258, 260, 261,290, 302,
307 , 310.
Ксеркс 266, 268, 297, 298, 301, 304,
305, 307—309.
Ктесий 21, 23, 27—30, 95, 96, 104,
105, 179, 192, 193, 246, 248,249,
252-254, 257, 260-266, 271, 276,
293, 294, 307, 309-311.
Куращ 254.
Куфтин Б. А. 132, 133, 146,150.161.
Кэмерон Г. 35, 229.
Латам Р. 87, 100.
Лаэрабум 155.
Лев Д. Н. 44.
Левин В. Д. 86.
Леман-Гаупт К. Ф. 20, 61.
Ленорман Фр. 31, 32, 54, 98, 99.
Леонтий 70.
Липин Л. А. 279, 282.
Лишир-пир’нни 156.
Ломтатидзе Н. В. 53.
Лукиан 27, 28.
Лурье С. Я. 24—27.
Магомет 100.
Мадий 226, 230. 235.
Мазда 299.
Маздак 268, 272.
Маккей Э. 77.
Мак Ковн 127, 137.
Маковельский А. О. 14, 21, 301.
Мамитиаршу 225, 226, 228, 235,
Мандана 252.
Мандаук 192, 193.
Мани 301.
Маништису 154.
Мансуарта 173.
Мардук 250, 251.
Маркс К. 86, 199, 200, 202, 203.
Мард (Мардос) 260, 264, 311.
Маркварт Я. 28, 105; 259—261, 265,
269, 273, 295, 308, 310, 311.
Марр Н. Я. 50, 53. 54, 61—63, 72.
75-77, 85.88 —90, 93, 100,112,
241, 254.
Масперо Г. 248, 268.
Масуди 104, 110.
Массон В. М. 130, 135.
Массон M. Е. 130.
Мейер Э. 300, 307.
Мекдиара 172, 173.
Меликишвили Г. А. 12, 36, 31, 55,
57, 65, 67, 81, 83, 92. 97, 105,
157, 159, 160, 165, 169, 171, 173,
v 176. 178—180, 187, 197—204.222.
223
Мену а 178—180.
Мещанинов И. И. 9, 10.
Миллер Б. В. 114.
Миллер Вс. 100, 102, 114.
Миризир 81.
Митаки 182.
Митатти 185—188.
Митра 304, 304, 308, 311.
Митридат 246,
Михраниды 69.
Мищенко Ф. Г. 24, 25, 27.
Моисей 21.
Моисей Каганкатваци 66, 67.
Моисей Хоренский 30, 67, 70, 104—
1С6, ИЗ, 192, 193, 240. 254, 255,.
299.
Морган Ж., де 132,215.
Мухаммед аль-Шахрис®ани 301.
Мюлештейн Г. 61.
Набонид 193, 194, 238, 240,245. 250,
251, 253, 254, 255.
Набу 311.
Набупаласар 237, 238.
Навуходоносор I 94, 229.
Навуходоносор 169, 170, 242, 243.
250.
Надэль Б. И. 100—102.
Нанум 154.
Наум 239.
Нарамсин 81, 153—156.
Наудхар 19.
Нёльдеке Т. 28, 265.
339

Нергал 80.
Нериглисар 250,
Нибе 216.
Нндинтубэл 271, 272, 276, 311.
Николай Дамаскский 246, 249, 254.
Никольский М. В. 65.
Никольский H. М. 94, 170, 200, 220.
Ниорадзе Г. К. 43.
Норрис Е. 87.
Нуску 80.
Нюберг Г. 298.
Ойбар 251, 253.
Окладников А. П. 44, 45.
Опперт Ж. 32. 92, 99. 100, 112, 261,
269-27!, 279.
Оропаст 260.
Остан 308, 309.
Отана 267, 291. 293. 310.
Падзат 308.
Паничкина М. 3. 43.
Пармис 263.
Партатуа 226, 230.
Паруйр 193.
Патидзейт 259, 260.
П атишхувары 310.
Патканов К. П. 183.
Пёбел А. 269.
Пешотану 20.
Пиотровский Б. Б. 10, 133, 160,163,
219, 220, -222, 235. 237, 240, 241.
Пиришати 173, 201. 207.
Платон 203. 247. 267, 291, 301.
Плиний 14, 21, 98, 102, 104, 105,110,
226.
Плутарх 21, 27. 30, 104, 105.
Полибий 30. 102, 103, 106, 110, 113·
206.
Пол иен 247.
Помпей Трог 259—262, 266, 271.
Потье Е. 139.
Поуручиста 22.
Прашек Ю. 33, 34, 90, 91, 182, 227,
235, 248. 249, 255, 257, 263. 265.
268, 270, 271, 273, 289.
Прексаспес 262, 265, 267, 293, 294.
Прототий 226, 230, 235.
Птолемей 71, 102, 104, 106.
Равлинсон 49, 87, 232, 273.
Раматея 182, 196, 217, 228.
Реннегис 186.
Римуш 157.
Рогинский Я. Я. 43.
Рост П. 262, 263.
Ростовцев М. И. 235.
Руса I 184—188. 207.
Саваоф 239, 240.
Салкуни 68.
Салманасар I 168, 169.
Салманасар III 12, 41, 172, 177, 178,
198-202, 213.
Салманасар IV 179.
Салманасар V 184.
Самсуилуна 164.
Санашу 175.
Сарак 239.
Саргон II 12. 39, 41, 82, 97. 99, 171.
181, 183-189. 195-198, 202, 207,
212-214, 216, 217, 228, 231.
Сарданапал 192.
Сардур II 178, 180, 183.
340
Сарлаг (Сарлагаб) 154, 155.
Сасаниды 14. 15. 18. 19. 301, 302.
305, 306.
Сатарешу 223.
Сатарпану 94.
Сафония -238.
Свеннесий 243.
Себеос 70, ИЗ.
Семирамида (Шамурамат) 178, 179.
Сеннакерим 193.
Серебренников Б. А. 89.
Сидоров В. Н. 86.
Син 251.
Синаххериб 195, 213, 217, 223, 224.
Синшарришкун 239.
Сирашме 175.
Сиум 155.
Скойворди 193.
Смердис 259—262, 265,293,294, 296.
Смолин В. Ф. 219.
Сократ 309.
Сольси Ф., де 87.
Сосарм 192.
Спако 246.
Спентодат 20. 21, 260.
Спитак 21, 23.
Спитама 21, 23, 260, 309.
Спитамис 252.
Страбон 30, 66, 68.103, ПО, 113,179,
230, 235, 266, 298, 302—305, 310.
Струве В. В. 7, 9,14, 19. 21. 24. 26
—28, 30, 35, 57, 75. 92, 103, 107,
143, 158, 163, 164, 190, 194. 219,
234, 243, 261, 266-268, 274, 289,
292, 293, 297, 298, 300—309. 312.
Степанос Таронский 113.
Стефан Византийский 265.
Сфендадат 260,'262.
Таниоксар 261.
Таииоксарк 255, 260—262, 294.
Тансар 16.
Татай 175.
Тейлор Э. 175.
Телусина 186.
Тер-Григорян Т. И. 70, 94, 113.
Тер-Мыкыртычян Г. 65.
Теушпа 234.
Тиглатпаласар 1 168, 303.
Тиглатпаласар III 12, 168, 176, 181—
184, 199, 213, 213, 214, 295.
Тигран I 70, 254, 255.
Тирикан 155.
Тит Ливий 106.
Титамашка 207.
Тишари 58.
Толстов С. П. 79. 120, 121, 297,302.
Томашек В. 77, 85.
Томирис 256.
Трофимова Т. А. 45, 50.
Тугдамми 234.
Тукультининурта 168, 171, 191.
Тумбиль Π. X. 10.
Тураев Б. А. 29, 35, 49, 51, 52, 56,
57, 65, 73, 79, 172, 173, 180, 184,
194, 218, 220, 221, 225, 227, 237,
242, 243, 248, 255, 258, 300, 301,
303. 306.
Тушратта 56, 60.
Тюрин В. О. 274—281. 283-285, 288,
289.

Тюро-Данжен Ф. 250.
Уалки 178.
У ал ли 233.
Уьахшатра 311.
Угбару 255, 256.
Уджагорресент 258.
Уксатар 196, 213, 215, 216.
Уллусуну 185. 186.
Унгнад А. 58, 60, 68.
Уппис 228.
Уту-хегаль 155.
Ушаков П. Н. 61.
Ушпиа (Аушпиа) 57.
Фавстос Бузанд 106, ИЗ, 255.
Фалес Милетский 243.
Федимна 310.
Феопомп 15, 16, 301.
Феофилакт 69.
Фердоуси 19, 28.
Фона Арцруни 71, 113.
Фравартиш 267, 292, 311—313.
Фрада 312,
Фраорт 27. 190. 208, 229, 230, 232,
235.
Фрейман А. А. 14, 270, 297.
Фридрих И. 62.
Фукидид 27.
Хабилкин 155.
Хаблум 156.
Халатьянц Г. 254.
Хаммурапи 157, 164.
Ханазируку 173, 197, 207.
Харес Митиленский 20.
Харон Лампсакский 24, 263.
Хаттушиль 111 69.
Хауг М. 306.
Хевонд 255.
Хертель И. 21, 302, 303, 307.
Херцфельд Э. 21, 34, 35, 72, 133,
137, 139. 143, 228, 230, 258, 272,
278, 284, 285, 295, 298. 302, 303,
307.
Хутаоса 20.
Хшатрита 229, 232, 311.
Хюзинг Г. 74. 76, 78, 82 112.
Церетеля М. 50.
Церетели Г. В. 53, 55.
Цицерон 243, 304.
Цкитишвили О. В. 159, 160.
Чайлд Г. 38, 39, 45, 115—119, 122,
125, 129, 137. 140, 151, 153, 199.
Чебоксаров H. Н. 45.
Чернышевский Н. Г. 108.
Чикобава А. С. 53. 55, 62.
Читрантахма 195, 312, 313.
Шамаш 225.
Шамашшумукин 230, 231, 234.
Шамурамат 178, 179.
Шамши-Адад V 173, 177, 182, 198,
200.
Шанидзе А. Г. 67.
Шапур 11 15, 16.
Шаргалишарри 154.
Шаррукин 154.
Шарсина 173.
Шедер Г. 307.
Шейль В. 74, 154, 156.
Шилейко В. К. 155.
Шильхак-Иншушинак 166.
Шпейзер Е. А. 57, 64.
Шпигель Ф. 33. 279, 287, 297.
Штернберг Л. Я. 17.
Шугамуна (Шуму, Шугаб) 80.
Шудурул 154.
Шулме 155.
Шума 175.
Шумалия (Шималия) 80.
Шутрук-Наххунте 166.
Эа 81.
Эвдем 305.
Элулу 154.
Элулумеш (Элулу) 154, 155.
Эмин Н. О. 254, 255.
Энгельс Ф. 86, 144, 145, 166, 169,
170, 174, 175, 191, 200, 202, 208
—212, 283, 284, 307.
Энгур 207.
Энридавазир 153, 155.
Эсхил 242, 249, 259, 260, 264, 265,
307. 310, 311.
Юстин 254, 262.
Якимов В. П. 45, 48.
Якуби 84,
Якут 105, 210.
Ямпольский 3. И. 16, 18, 65, 66, 78,
104. 106, 107, 230.
Яначек К. 62.
Янковская Н. Б. 159, 160, 174, 221,
222.
Яритц К. 78.
Ярлагаб 155,
Ярлаганда 155.
Ярлангаб (Ярлагаб) 155
Abirattas 97.
Äçina 271.
Adad 82.
Addapuni 94.
Adharbad 16.
Adontz N. 55.
Agua 94.
Aguza 94.
Anseri 64, 203.
A h ura 299.
Ahura Mazda 95, 299
Ahuramazda 299.
Ainaira 271.
Akkûja 94.
Akuja 94.
Akus(a) 94.
Akuse 94.
Akkusi (Kusi) 94.
Akusu(?)na 94.
Akuza 94.
Altheim F. 15, 19, 24.
Amamas 96.
Ammianus Marcellinus 20, 104, 266,
301.
Amiaud A. 12.
Amman 93, 94.
Amurru 80.
Anquetil du Perron 13, 14.
Andréas F. 62, 102.
Anu 82.
Anatum 82.
Anubanini 82.
Anzi 94.
Apuleus 301.
Arbak(u) 95, 239.
Ardumanis 210.
Arrianus 104.
341

Arne T. J. 141, 149. 152.
Arta (A§a) 298.
Arua 201.
Arrunassil 55, 164.
Asâu 64, 172.
Asû 64, 172.
Assara 299, 300.
Assara Mazas 95, 299.
Asa 298.
Assur 80, 300.
Athenus 20.
Aturpat 15, 16.
Autran C. 17, 50.
Aza 64.
Azabaan 94.
AZdahak 70, 248.
Azû (Asû Asâu) 64, 172.
Azija 64.
195.
Αισχύλος 264.
'Αλέξανδρος 308.
Άρβάχης 95, 192.
Άρβιανης 192.
‘Άρπαγος 95.
’Αρχαίος 192.
Άρταφρένης 264, 310, 311.
Άρταφέρνης 311.
Άρτυχας 96, 192.
Άρτυνης 192.
’Άσπαδας 192, 248.
Άσπαθίνης 310.
Άστιβαρας 192.
Άστυάγης 248.
Άστράμψυχος 308.
Άταφε ρνης 310, 311.
Bagabuxsa 310.
Bailey Η. W. 16. 280.
Balkan К. 78.
Bang W. 281.
Bamban 97.
Вага 96.
Bardiya 259, 260.
Bartholomae Chr. 14, 15, 19, 23, 100,
276. 278—280. 302, 307.
Barti 95.
Bartiza 95.
Barton G. A. 81, 82. 156.
Barziia 260.
Bate D. 44, 45.
Bauer Th. 13, 157, 241.
Bel 82.
Belit 82.
Belck C. 176.
Benedict В. C. 279, 282.
Benveniste E. 100, 110,206, 267,299,
301—303. 307.
Berossus 304.
Bidez J. 21, 100, 266, 301, 309.
Billerbeck A. 33, 96, 200.
Birishadri 95, 230.
Bleichsteiner R. 53, 54, 60,63,64, 95.
Böhr C. F. 241.
Bork F. 12, 50, 53, 54, 56, 63, 72,
74—77.
Bouda К. 53, 54,
Braidwood L. 117.
Braidwood R. J. 117.
Brandenstein C. G. 55, 57, 58.
342
Brdiya 260.
Brown G. 63, 64, 85.
Brown T. B. 35, 38, 118, 128, 130—
133, 144, 147, 148, 150—152, 156,
159, 165.
Budge E. A. W. 12.
Büdinger M. 255.
Bugas 80.
Burburazu 96.
Burijas (Ubrijas) 96.
Burna 96.
Burnaburijas 80, 96.
Burnouf E. 15, 73, 87.
Burra 96.
Burrow T. 77.
Cameron G. 13, 35, 38, 64, 67, 73,
74, 82,94, 116, 141, ’156, 269, 275,
280—282, 285, 305.
Cauer F. 262.
Chardin
Childe G. 109, 122, 125, 139.
Christensen A. 18, 19, 204, 206.
Cicero 24, 241.
Ğispis 234.
Clay A. T. 78, 80, 94.
Clemen C. 100, 267, 302. 307.
Cometes 259.
Contenau G. 35, 53, 56. 59, 60, 118,
119, 128, 136—138, 146, 147. 150,
151, 158, 162, 163.
Coon C. S. 46—48, 117.
Curtius 104, 304.
Cumont F. 21, 100. 266. 301, 309.
Curwen E. C. 123.
Βορεας 80.
Dalkiliç Μ. 51, 52.
Darmesteter J. 14, 15, 17, 22, 100,
294, 300, 303.
Dayaukku 64, 95, 96, 212.
Deimel A. 279.
Delafoy M. 32.
Delattre A. 25, 31, 88, 194.
Delitzsch F. 42, 78, 80—82, 282.
Dhalla M. 16, 23, 304, 306.
Dilaçar A. 51, 52.
Diodorus 79, 101, 192, 195, 215.
Diogenes Laertius 301.
Dirr E. 53.
Dossin L. 59.
Dirssler H. 21.
Driver G. R. 281, 282.
Duchesne-Guillemin J. 15, 300.
Duncker M. 25. 33, 268. 293.
Dur 80, 81.
Dusanni 228.
Dussaud R. 145, 146.
Δαφέρνης 310.
Δαιφέρνης 310.
Δηίοχης 96, 190, 195.
Δηίοχιδης 195.
Δύγδαμις 235.
Edmonds C. J. 81.
Elulumes 64
Enridupizir 153.
Epardi 96, 99, 228.
Erdmann К. 297.
Erisinni 64.
Erridupizir 153.
Eusebios 192, 238.

‘Ελλανιχος 264.
Έρμοδορος 308.
Fabri L. 135.
Falkenstein А. 58, 279.
Field Η. 85, 119.
Floigl V. 255.
Forrer E. 34, 41, 42, 50, 54, 60, 63,
81,95, 154. 171, 182, 186, 194,
223,228, 231, 235.
Foy W. 275—281, 294.
Frankfort H. 51, 85, 135, 139. 145,
147, 152, 162.
Friedrich J. 55, 56, 59, 62, 93, 307.
Φραόρτης 190.
Gadd C. J. 13, 34, 64, 154, 220, 237.
Gandas 97.
Gaubaruva 310.
Gaumata 271.
Garrod D. A. E. 44. 46 122.
Gautier J. E. 118.
Geiger W. 14, 16, 20, 103, 105, 205,
206, 281.
Gelb I. 57—59, 63—65, 73, 78, 80—
83 157 235
Gershévitch I. * 275, 277, 280, 281.
Ghirshman R. 16, 35,38, 45, 72,110,
116, 118, 119—130,132, 134—141,
146, 147, 150, 151, 158, 162, 163,
165, 199, 204—206, 236, 276, 297.
Gidar 80.
Gilmore J. 28.
Ginzel F. 194, 241.
Godard A. 145, 146, 162, 199, 207,
236.
Goldziher 1. 17.
Gordon C. Η. 59.
Gottheil I. 21.
Götze A. 56—61, 83, 109, 159.
Gray L. A. 277,280,281,298.
Gustavs A. 56, 63.
Güterbock H. G. 154.
Gutschmid A. 265.
Γωβρόης 308, 310.
Γωμήτης 259.
Haban 93.
tJabilkîn 64.
ßablurn 64.
üala(üali) 81.
Halevy I. 49.
Hamban 80, 93, 94.
Hambi 93.
Hamman 93.
Hampi 94.
Hanaziruku 95.
Hanban 81, 93.
HanCar F. 163, 222.
Hansen O. 280.
ЦагЬе 80, 94, 95.
Harlez C., de 33, 100, 305.
Harmatta J. 72, 79, 275, 281.
Harpag 95.
Harper R. C. 12.
Hartmann H, 298.
öartukku 95, 96.
Haug M. 15.
Hehn V. 38.
Hekataios 67, 69, 105.
Hennig R. 219.
Henning W. B. 14. 19, 20, 24, 219,
268, 273, 2S0, .309.
Hermann M. 25, 102.
Herzfeld E. 14, 16—19, 21, 23, 34,
67 , 72, 73, 81, 82,84,90, 100, 107.
119—121,	124,	126,	127, 130,
133, 137—140, 143, 145, 146. 151
—153, 156, 161—164, 258—260.
266, 268, 269, 272, 274—282, 284,
295, 297—301, 303, 304, 307 . 310.
Hertel J. 18—21. 260. 268. 273, 274.
276, 294, 298, 301, 302.
Hinz W. 72. 74, 269. 271. 272, 278.
279, 281, 312.
Hoffmann-Kutschke A. 260.
Hommel F. 50—54, 63. 64. 74, 88.
93, 215, 241. 279.
Hovelaque A. 302.
Hrozny B. 50, 51, 56. 61, 62, 77, 78.
109, 154, 164.
Huba 93.
Hübschmann H. 70.
Humba 65.
Humban 80, 81.
Humbanigas 93. 97.
Humbanimenane 93.
Humbatila 93.
Humpan 93, 94.
Humpan-ijaltas 97.
Humpe 93, 94.
Hupan 93.
öurbi 80, 94. 95.
Hurri 80.
Hüsing G. 12, 19. 22, 33. 63. 64, 72
—78, 80—83, 85, 88, 93—97, 105.
Hutecker W. 268. 272, 273, 309.
Hutran 93.
Hutrara 93.
Huvaxstra 195, 313.
Ibate 64.
Ibranum 64.
Ikkip-Sahmat 82, 156.
Igesaus (Ingesus) 64, 97.
Igipuni 94.
Imbi 65, 93.
Immer 82.
Imta 64.
Ind(a)ra 164.
Ingesus 64.
Inimabakes 64.
Iran zu 84, 94.
Irarum 64.
Irisenni 64.
Istaanzu 94.
Istar 82.
Isteluku 94.
Istesuku 94.
Istumegu 248.
Istutu 94.
lustinus 78, 92. 100, 260, 262, 266,
301, 309.
Izapuni 94.
Ινταφρένης 310.
Jackson A. V. W. 14, 20, 21. 307.
Jacobsen Th. 64, 153—155.
Jacoby F. 25.
Janzu 94.
Ja’qûbl 84.
£43

Jaritz К. 78, 81.
Jarlagab 64.
Jarlaganda 64.
Jarlagas 64, 97.
Jarlangab 64.
Jazubanl 94.
Jéquier G. 138.
Jeremias A. 219, 241.
Junge J. 261, 268, 272, 273, 276.
Justi F. 16, 22, 96, 100, 234, 265,
268, 271, 273, 275, 276, 278, 280,
281,	312.
Kadasmanharbe 78.
Kaki 23 L
Kakri 94.
Kammaadda 275.
Karahardas 97.
Karaintas 97.
Karakku 95.
Kari/a 80, 83, 94. 96.
Karst J. 53, 54.
Kassitu 80.
Kassu
Kastariti 228.
Kastilias 97.
Keith A. 44, 135.
Kent R. 13, 93, 103, 110,234,258,
261, 277, 278, 281, 282, 298, 299,
312.
Kidinhutrutas 97.
Kikia 300.
Kikkurmas 97.
King L. W. 12, 13, ‘258, 275, 278—
282.
Kiri 83.
Kirtiara 58.
Kitakki 95. 96.
Klauber E. G. 12.
Kluge Th. 50.
Knudtzon J. A 12, 222.
König F. W. 12, 13, 90, 91, 141, 219,
231, 239, 241, 248, 257, 260. 261,
266—272, 276—281, 289, 299, 300,
305, 312.
Koşay H. Z. 77, 78.
Koschaker P. 159, 160.
Kossowicz C. 13, 275, 276, 278.
Kramar K. 50, 54.
Kramer S. N. 51.
Kretschmer 53, 56, 60, 61.
Krogman W. 85, 119.
Kudur-Kumah 95.
Kudur-Mabuk 95.
Kudur-Nahhunte 95.
Kuk-Kirpias 65, 93,
Kukra 94.
Kuri 80, 83. 94, 96.
Kurum 64.
Kusi 94.
Καμβυσης 264, 270.
Κτεσιας 195.
Κυάξαρης
Κύρος 248, 264.
Labat R. 72, 75.
Laerabum 84.
Lampre G. 118.
Landsberger B. 13, 83, 157, 241.
Langdon S. 193
Langsdorff A. 120.
Le Breton L. 118, 128.
344
Legrain L. 138, 154.
Lehmann—Haupt C. F. 24, 29, 60, 61,
218, 219, 230, 234, 235.
Lenormant F. 31, 32. 54. 92. 98. 179,
241.
Lewy J 159.
Lincke A. 265.
Lohrasp 20.
Löwenstern L 88.
Luckenbill D. D. 12.
Lutz H. F. 160.
Λύγδαμις 235.
Mackay E. 135.
Macrae A. 59, 80.
Mamanis 96.
Mamithos 228.
Mamitiarsu 228.
Mandak 68.
Mandakuni 68.
Mandana 68.
Marquart J. 14, 19, 28, 34,42, 66, 85,
98—105, 256, 264. 266. 269—273,
293, 295, 308, 312.
Marsfand 16.
Marspandan 15, 16.
Mashu 80, 81, 95.
Maspero G. 34, 248, 249, 255, 264,
266, 269—273, 293. 295, 308—310.
Matzat H. 26.
Max Müller F. 15.
Mazas 299, 300.
Mazda 299.
Mazda Ahura 299.
Mc Cown D. E, 35, 118, 120, Д23—
129, 135—138, 148—153.
Mecquenem R., de 118, 127, 150.
Meillet A. 14, 62, 110, 299, 307, 308.
Mektiara 58.
Mela Pomponius 67, 79, 104, 105.
Merdis 200.
Meriggi P. 61.
Messerschmidt L. 238.
Messina G. 100. 266, 273, 294, 300—
303, 308.
Meyer E. 24, 26, 33, 51, 56, 60, 102,
258
Meyer R. 59.
Miles J. S· 282·
Mills L. H. 15, 307.
Minorsky V. 18, 113, 153.
Mirizir 81.
Mitra 69.
Mitrassil 55, 164.
Moortgat A. 60.
Mordtmann A. 74, 88.
Morgan H., de 148, 157.
Morgan J., de 32—34, 118, 128, 131,
147, 163, 215, 258, 298—300, 307,
Mülestein H. 61.
Müller C. 24. 28, 65.
Muss-Arnolt W. 277, 279, 282.
Μανδάυχης 192.
Μάραφις 260, 264.
Μάρδος 259—261.
Μεγάβυζος 310.
Μέρδις 259, 261, 264.
Μέρδιος 260.
Μερφις 260, 264,
Nahhunte 93.

Nahuhu 93.
Naotarya 19.
Nâsatiayanna 164.
Nazimaruttas 97.
Neumann K. J. 106.
Niditabira 271.
Niebuhr B. G. 96, 268.
Nôldeke Th. 20, 28, 105, 259, 261.
Norris E. 74, 87.
Nougayrol J. 58, 59.
Nyberg H. 14, 21, 24, 268, 271, r299,
306—308.
Olmstead A. T. E. 100, 220, 263,264,
267, 270, 272, 307.
Oppenheim L. 56, 59, 94.
Oppert J. 31. 32, 74, 75, 77, 87, 88,
92, 96, 99, 260,266,269—271.273,
275, 276, 278, 279, 297.
Oropastes 259, 309.
Orosios 68.
Otten H. 61.
Οστάνης 308.
Ότανης 310.
Paper H. 13, 72, 74.
Parojг 240, 278, 279, 285.
Parrot A. 44, 58, 59, 115, 120, 121.
123, 125—127, 133, 134. 136, 137.
139, 140, 146, 152, 164.
Partatua 235.
Parti 95.
Partikira 95.
Partukku 95.
Paru 96.
Pedersen H. 61.
Pezard M. 140.
Pinches Th. 78, 80.
Piriri-Kutir 95.
Plinius 65, 79, 100, 104—106, 113,
230. 301.
Plutarchus 104 , 301.
Poebel A. 72, 154, 269, 270.
Polybius 67. 79. 106, 113,
Pope A. 165.
Porada E. 162.
Pottier E. 138, 139, 150.’
Prasek J. 25, 26, 29, 31, 33, 87, 90,
91, 98, 103, 182, 192, 200, 217,
228, 234, 235, 238, 248, 250, 255,
257—259, 268, 273, 289, 290, 310.
Przeworski St. 130, 145.
Ptolemaeus 65, 71, 104—107, 230,
Pumpelly R. 51, 118, 119, 135.
Purpurasu 96.
Purves P. 59, 80.
Puzur-Sin 64
ΠαΝξούθης 259.
Πατιξεί&ης 259.
Πατζάτης 260.
Πατιζείθης 259, 262, 308.
ΠατεισχορεΤς 310.
Παςάτης 308, 309.
Προτο&υης 240.
Râmmân 81, 82.
Rapp 1. 306.
Ras-Barti 95.
Rask E. 15.
Pawlinson G. 33. 39, 268, 273, 309.
Rawlinson H. 13. 33, 87, 147, 268,
273, 309.
Reisner G. 279.
Rost P. 12, 31. 92. 9S. 176. 181, 182,
262
Rostovtzeff M. 51, 100, 140, 147, 149,
152, 153.
Saarisalo A. 160.
Şah 81.
Sah 231.
Sa{iuhl 231.
Saint-Martin J. 73, 87.
S(a)lkuni 68.
Samas 8, 82,
Sanasu 96.
Sandaksatru 234.
Sapak 80.
Sarlagab 64.
Sataresu 94.
Satarpanu 94.
Saulcy F., de 74, 87, 266.
Sauther R. 44.
Sayce A. 27, 74, 88, 95,228.235,279,
282
Schaeder H. 298, 300. 307.
Schaeffer C. F. A. 60, 145, 146, 148
—152, 157, 158, 162, 163.
Scheftelowltz J. 79, 80.
Scheil V. 12, 13. 34, 65. 72, 74. 82,
92, 279, 281.
Schmidt E. F. 118,141, 147, 149,152.
Schmidt W. 72.
Schnabel P. 30.
Schrader E. 12, 13, 177. 198, 224,
241.
Schräder O. 77.
Schuchardt H. 54.
Sidur[ri] 81, 156.
Şispis 234.
Siispis 234.
Sin 82.
Sipak 80.
Sirasme 96.
Sirasu 96.
Sium 64.
SkaliCka VI. 55.
Sköld H. 52.
Smith S. 13, 29, 57. 146, 164, 253.
Sommer F. 61, 109.
Speiser E. A. 55—60, 64. 72, 78, 81.
83. 96, 97, 126, 157—160. 235.
Spəntödata 260, 309.
Spiegel F. 14—17, 20, 22, 33, 96,100,
258, 266, 268, 269, 273—279, 287,
295, 297, 301, 302.
Starr R. 160.
Steele F. 160.
Stein A. 120, 125.
Stephens F. 157.
Strabo 65, 67, 68, 79, 104—106, 266.
Strassmaier J. 13, 193, 270, 271.
Streck M. 12, 34, 41. 42, 96.171, 189,
231, 234. 241.
Stucke E. 50.
Sua 172.
Sua 96.
Sugurra 81.
Sulimirski T. 222.
Sulme 64.
345

Sutru (Sutur) 94, 95.
Sutruk—Nahhunte 94. 95.
Sutru-ragi 94. 95.
Sutur—kit 94. 95.
Σφενδαδάτης 21, 260, 309.
Σοσαρμος 192.
Tagizadeh S. H. 22.
Tahihi-Kutur 95.
Taiuki 64. 96.
Tallquist K. 50.
Tavadia I. 297.
Tazzigurumas 97.
Thompson R. C. 13, 258, 275. 278,
280-282.
Tedesco F. 14.
Telusina 66.
Teuspâ 234.
Thureau-Dangin P. 39,41, 58, 82,155.
187, 195, 198, 240, 241,
Tirikan 64.
Tiru 80.
Tolman H. 279-281.
Tomaschek W. 79, 102, 103.
Toscanne P. 17, 138.
Trombettl A. 53, 63.
Tseretely M. 50, 54.
Tugdamml 234, 235.
Τανυοξάρης 261.
Τανυοξάργ,ης 29, 261, 262, 293.
Τείσπης 234.
Τεύταμος 235.
Ubrijas (Burijas) 80.
Ugpa[tar]ranma 93.
Ugbaru 253.
Uk-Kirpias (Kuk-Kirpias) 65, 93.
Uksatar 195.
Umakistar 239.
Umma 93.
Umman 93, 94.
Ummanmenanu 93.
Unger C. F. 194, 241.
Ungnad A. 55, 57-60. 68. 164, 165,
275. 277, 283. 289.
Upadarma 93,271.
Uppis 228.
Ursi 96.
Urtaki 96.
Uspla (Auspia) 300.
Utana 310.
Uzi 96.
Uzuman 96.
Uzumanda 86.
Vahmyatarsi 228.
Vallois H. 77, 85. 119, 174, 204.
Vasmer M. 100.
Vaufrey R. 116.
Vidarna 310,
Vindafarna 310.
Voigtlander E., von 279, 282.
Volney C. 28, 192.
Washaw 81, 95.
Washwä 81, 95.
Waterman L. 12. 219, 222.
Weidner E. F. 60. 83. 234.
Weissbach F. 13. 32. 49, 51. 65. 72.
74—77, 88, 92, 102, 105, 106,250,
255, 256, 258, 270, 272, 275, 276,
278—282, 284. 296.
Wells H. G 50.
Wells J. 26.
West E. M. 15, 22, 24.
Westergaard N. L. 15. 31. 74. 87.
Winckler H. 12, 31, 53—55, 60, 72.
75, 92, 222, 234. 241, 248. 262,
270. 272, 273.
Windischmann F. 15—17. 307, 309.
Wistaanzu 94.
Wistaspa 260.
Wolff F. 15.
Wolley C. L. 39, 150, 153.
WulsiH F. R. 147, 148, 152.
Xsaftrita 228.
‘Γδαρνης 310.
Zaban 96.
Zaehner R. C. 301.
Zamban 96.
Zanasana 228.
Zanzar 96.
Zarakku 95.
Ziya J. 51.
Zgusta L. 100—102.
Ζωροάστρης 308.

УКАЗАТЕЛЬ
ЭТНИЧЕСКИХ И ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАИМЕНОВАНИЙ
Абдадану 179.
Абитикна 185.
Абхазия 44.
Аварцы 69.
Ага-эвляр 148, 157.
Агбатаны 208.
АЬмадан 113.
Ажданакан 70.
Азербайджан 7, 14, 16, 18, 22, 38—
41, 44, 61. 64—67, 71. 84, 93,
103, 105, 110, 113, 114, 130, 133,
142, 143, 145, 156, 215, 230, 272.
Азия Малая 26, 37 , 52, 54, 57 , 59—
63, 92, 109,130,132, 144, 149,151,
182, 235.
Азия Передняя 43, 45, 46, 48, 49,
52, 54, 56, 60—63, 69, 71, 133,
234—236, 242, 246.
Азия Средняя 7, 14, 17, 23, 42, 43,
45, 46, 49, 105, 115, 118, 120, 121,
256, 304.
Айнианы 103, 111.
Аккад 156, 157, 238, 239.
A I/WOTO
Албания 65*, 65—67, 79, 104, 105.
Албанцы 65, 66, 104, 230.
Алишар 152.
Аллабрия 41, 172, 174, 179,	184,
185, 188, 212.
Альман 165.
Амарды (Марды) 105.
Аматти 183.
Аматту (Хамат) 187.
Амег 113
Анариаки 103.
Анатолия 109.
Анау 51, 120, 123, 130, 135, 152.
Андийцы 66, 186.
Андия 40. 64, 66, 85. 103, 175, 179,
184, 186, 188, 212,. 214
Англия 90.
Анийцы 66, 103.
Аншан (Анчан) 73, 251, 254, 255.
Апшерон 103.
Арабы 97, 98.
Аравия 265.
Аразиаш 172—174, 179.
Аракадриш 259, 269, 286.
Араке 37 , 38, 65—67, 104, 105, 230.
Арарат 70, 255.
Арбела 313.
Ариби 189, 197.
Аризанты 111, 190.
Арийцы (арии) 108, 111, 255.
Армаид 185.
Армения 43, 70, 105, 149, 254—256.
261, 312, 313.
Армяне 67, 267, 293, 312.
Армянское нагорье 70, 261.
Арпад 181.
Арпачия 137.
Аррапха 59, 238.
Арцах 103, 104.
Ассирийцы 66, 94, 177—189, 191,
192, 226—234.
Ассирия 43, 57, 158, 176—192, 203.
216—224, 246, 310.
Астрабад 51.
Атлантида 8.
Атрану 233.
Атропатена 16, 18, 40, 65, 66, 111,
113, 268, 302, 313.
Атропатенцы 113.
Аукане 188.
Африка 100, 116.
Ашхабад 51.
Ашшур 57, 191, 216, 238.
Бадахшан 137.
Бад-Хора 144.
Байлакан 61.
Бактрия 20, 261.
Бала 185.
Балих 59.
Балканы 108.
Балх 20.
Барикании 254.
Барир 37.
Барнаку 227.
Батир (Падир, Падан) 82.
Белуджистан 103, 135, 139.
Берберы 89.
Бехистун 11, 13, .46—48, 103, 107.
295.
Бехшахр 117.
Бит-Абдадану 216.
347

Бит-Зуалзаш 93,
Бит-Иштар 169.
Бит-Карзиябку 169.
Бнт-Тазакки 167, 169.
Бит-Хамбан 40, 42, 169, 182, 223,
227.
Богазкеой 59.
Богровдаг 40.
Бохтансу 169.
Будни 111, 190.
Бусы 111, 190.
Бушту 200, 201.
Вавилон 250, 251, 256, 265, 267,271,
272. 292, 295, 311.
Вавилония 26, 30, 73, 164, 165, 169,
184, 224, 229, 234, 237, 242, 249,
250, 256. 271, 272, 294, 310—312.
Вавилоняне 239, 241, 267, 288, 311.
Ваджалык 148, 157.
Ван 57, 58, 69—71, 130.
Варташен 230.
Васпуракан 71.
Вауш 188.
Вери 148, 157.
Верхнее Море (Урмия или Ван?) 67.
Вехркана 24.
Галис (Кызыл-Ирмак) 67, 105, 232,
243.
Гарни 132.
Гей-тепе 6, 11. 115, 118, 130, 132,
133, 144, 147, 148, 151, 153, 159,
162, 165.
Гёкча 104.
Гелакуни 104.
Гелда 104.
Гелы 66, ЮЗ, 104, 111.
Геракеля Понтийская 248.
Гизилбунда 41, 173, 174, 179, 184,
200. 207, 212, 214.
Г иксосы 60.
Гилянский хребет 37.
Гильзану 40, 64, 97, 170—174, 177,
198, 199, 201, 202, 212.
Гильменд 37.
Гирканцы 68, 111, 312.
Гиркания 20, 104, 313.
Гиян (см. Тепе Гиян)
Гозан 186,
Гомер 218.
Гоморра 251.
Гордин 105.
Гохтан 255.
Гохтанцы 255.
Греки 61. 62, 266. 283, 303.
Греция 61, 304.
Грузины 55.
Грузия 92.
Гутгашен 230.
Дагестан 66, 69.
Дажгуйнк 255.
Дай 101.
Далайцы 213.
Дамаск 265.
Дамбвар 113.
Дамган 134, 139.
Дарбанди Гоур 81.
Дарейты 103, 104.
Джегетучай 41.
348
ДЖемшиди (см." Тепе Джемшиди)
Джудидаг 64.
Джуха 255.
Делюмаи 111.
Дельман 113.
Демавенд 37, 174, 214.
Дерячейе-Кум 38.
Дерячейе-Немек 38, 4?, 215.
Дешти-Кевир 37, 183.
Дияла 41. 59, 67. 164, 171.
Дурдукка 185.
Европа	45,	46, 129.
Евфрат	30,	37, 57, 231.
Египет	56,	60, 90, 116,122, 132,230,
234,	249, 258, 259, 261,	286,	289.
290, 299.
Египтяне 230, 238.
Заб Большой 41.
Заб Малый 38, 41, 164, 171.
Загросские горы 12, 13, 37, 38, 57,
63,66,72,73.78,79.85,156, 164.
165, 168, 183, 188, 216, 230, 234.
Закавказье 37, 42, 43, 65—67, 94,
105, 129, 130, 133, 161, 235, 261.
Замру 201.
Замуа (Мязамуа) 41, 59, 82,97, 170,
171, 177, 178.
Замуа Внутренняя 84.
Зенджан 184, 214.
Зериннеруд(Джагатучай) 41.
Зибиа 185.
Зизиру 226.
Зикирту 40, 85, 175, 181, 184, 185,
188, 211.
Зухаб 82.
Иберы 89, 104.
Изирту (Зирта) 129, 178, 180, 181,
185, 233.
Инд 135, 183.
Индейцы 283.
4 Индийский океан 37.
Индия 42, 59, 108, 119, 120,129,135.
Индусы 89, 283.
Ирак 43.
Иран 5, 7, 33, 35, 37, 38, 51, 60, 84,
85, 90, 91, 93, ИЗ, 114. 116, 117,
121, 122, 125, 129, 130, 133—144,
256, 261, 268, 272, 274, 281, 283
—285, 288, 293, 298, 300, 304,
309.
Иранское плато 37, 38, 43, 45, 47,
49, 51, 58, 63. 72, 73, 77, 78, 81,
83, 84, 87, 88, 90, 129, 130, 133,
135, 137, 138. 141, 182, 184, 299.
Ирокезы 209.
Испания 89, 125.
Исфаган 99, 137.
Иудея 299.
Иштаиппа 188.
Кабала 104.
Кавказ 16, 49, 52—54,60, 61, 71,79,
89, 106, 110, 119, 130, 140, 145,
149, 186.
Кавказ Малый 37, 67, 130.
Кадуссии (Кадуссийцы) 103, 104, 111,
230, 249, 256, 261, 293.
Казвин 184, 213, 214, 312.
Кал’ат-Джармо 117.

Кампанда 312.
Каппадокия 222.
Карабаг 61.
Карадаг 37, 39, 145.
Караллу 41, 185, 188, 216,
Карасу 38.
Кардунияш 165.
Кардухи 103, 105, 111
Карийцы 241.
Кар-Кашши
Кармания 261.
Кармел 116.
Кархемиш 240.
Кархи 102.
Карсибуту 201.
Карун 38.
Каспиана 66, 104.
Каспийское море 40, 45, 48, 64, 68,
71, 79, 85, 104, 105, 108,145, 179»
184.
Касситы 40, 60, 72, 78—84, 106, 168,
169, 196, 225, 300.
Кашан И, 78, 120.
Кашки 81.
Керкук 57, 59, 68.
Керманшах 42, 67, 78, 82, 97, 107,
136, 184, 212, 216, 222. 225, 243.
304, 312.
Керха 38, 42, 164.
Кетарийцы 66.
Кидеринцы 66.
Кидеро 66.
Кильману 226.
Киммерийцы 185, 194, 218, 221, 223,
225, 226, 234. 235, 241.
Кингипира 173.
Киндутауш 173.
Кинихамани 200, 201.
Киррури 41, 97, 170, 171, 199.
Киссии 79.
Китай 119, 129, 158.
Киш 150.
Кишессу (Кишесим) 201, 206, 223.
Колхидяне 69.
Корон (Корендаг) 39.
КоЛеи 79, 102, 106, 111, 225.
Кубань 153.
Куллар 188.
Кулуманийцы 189.
Кум 134.
Кура 65, 66, 230.
Курдистан 38, 39, 57, 58, 64, 67.
142, 117, 156, 199, 313.
Курды 105.
Куртии 111.
Кутии 40, 64—67, 81—84, 90, 153—
158, 166—169, 177—191, 196 247.
Кушаны 79.
Кушехну 234.
Кушиты 79.
Кюль-тепе 131, 133.
Кызылузен (Сефидруд) 38, 40, 41,
105, 186, 243.
Лакзы 105.
Лаки 105.
Латаше .201.
Лахнитис (Лихнитис) 104.
Левиты 302.
Леги 103, 104.
Лидия 230. 234, 243. 249, 250, 256.
Луллубеи 40. 57, 64, 67, 72, 81—84,
90, 158—160. 16S, 169. 177.
Луллубум 67, Sİ, S2. 178.
Лулуме 41, 67, 170, 171.
Луристан 40, 42, 78, 106, 136, 142,
144. 145, 148. 153, 156, 160—164,.
174.
Ля-Шапелль 47
Маги (Mar) 111, 130, 247, 248. 252
—275, 286—312.
Мадай 41, 42, 179, 188.
Мазамуа (см. Замуа)
Макроны 69.
Маку 71.
Манна 7. 18, 39. 41, 64. 82, 84, 97,
170, 173, 176—181, 184—188, 197,
199, 201, 204, 212, 222—224, 230
—233. 244, 251, 313.
Маннеи 178, 179, 184, 188, 194, 222,
225—227, 233. 235, 237,
Марага 40.
Марацан (Мурацан) 70.
Маргиана 292, 311.
Маргианцы 288, 312.
Мардастан 71.
Марды (Амарды) 70, 71, 105, 111.
Мари 59.
Мары 69—71, 103, 106, 110, 113,
255.
Маруш 312.
Масис (Арарат) 255.
Матиена 67.
Массагеты 256, 261.
Матиены 64, 67, 79, 102, 104, 105,
111.
Мекран 139.
Меишта 201.
Месопотамия 38, 39, 41, 51, 56—59,
64, 67, 71—73, 77. 78, 85. 109,
115, 118—126, 129—137, 140, 143
—157, 162—167, 176,177. 250, 283.
Месси (Месу, Мисси) 41, 179. 188.
Мехрану 227.
Мехранцы 168, 169, 196.
Мехри 69.
Миане 40.
Мидия 5—11, 22—26, 30—42, 58, 69
—72, 78. 79, 84, 90—95. 98, 100,
176, 179, 182—200, 209—214, 217,
221, 227—237,241—261,265—271.
274, 261 — 284,287— 296, 299.
300—304. 308—313.
Мидия Атропатена 113.
Мидия Большая 40, 113.
Мидия Малая 16, 40, 113.
Мидяне (Мидийы) 60, 67, 68, 70, 79,
84, 86. 88—92, 97, 104, 112, 113,
176, 178, 179, 181—191, 197, 208,
209, 218, 222, 224—235, 239—253,
255, 257, 258, 266, 267, 269, 273,
274, 282, 283, 291—296, 299—304.
310—313.
Мисианду 181, 184.
Митанни 56, 60, 68, 164.
Митаннийцы 60, 78.
Моссинойки 69.
Мосхи 69.
349

Мугань 301, 302.
Мукан 113.
Муратташ 169.
Мурацан (Марацан) 70.
Мургаб 20.
Мусасир 169.
Муссиан (см. Тепе Муссиан)
Мюки 103, 166.
Навар (Намар, Намру) 41, 42,58, 59,
Наири 179.
Намру 41. 169, 172. 174, 188, 200,
216.
Нансу 188.
Народности моря 241, 242, 248.
Нахичевань 255.
Нахчаван 70, 131, 255.
Нигимхи 168.
Нижнее море (Персидский залив?)
67.
Нин 229, 242.
Ниневия ’ 30. 152, 181, 185, 188, 219
—224, 226, 228, 234, 238—240,
242.
Ниппур 155.
Нисая (Нисея) 24, 268, 295.
Ннжейская равнина 295.
Нисейские поля 38, 295.
Навосвободная 153.
Норашен 230.
Нузи 59, 157.
Область Речки 42 ???	/
Орен-кала
Оскиох 255.
Отена 65.
Павсики 103.
Падан 165.
Падир (Батир) 165.
Пазган 103.
Пайтакаран 66, 179.
Пактии 103, 106.
Палайцы 61.
Палестина 43, 46, 59, 116, 129, 145,
149, 235.
Пантиыаты 103.
Парда 188.
Паретакены 111, 190.
Парикании İU3, 106, 254.
Парсии 103, 111.
Парсуа 41, 42, 97, 171—173, 179,
182, 186, 188, 199, 201, 212. 223.
Партакка 228.
Партукка 228.
Парфия 19. 261. 313.
Парфяне 312.
Пасаргады 255, 269, 284.
Пендж-Али 183.
Персеполь 13, 74,115, 118—120, 124,
136, 138. 289, 305.
Персида (Фарс) 11, 107, 251, 269,
294—297, 304, 305. 311, 312.
Персидский залив 78, 82, 136, 137.
Персия 30, 229, 254, 259, 269. ‘271,
274, 286—288, 290, 291, 294, 297,
302, 307. 308, 311, 312.
Персы 84, 91, 249. 253—258, 261,
264, 266—269. 272—274. 282, 290
—299. 303—313.
Пиренеи 89.
350
Пишияувала 259, 269, 286.
Питанну 227.
Рага (Рей) 11. 20. 22, 24, 98, 209,
253, 295. 302, 312.
Рамади 44.
Рас-Шамра 59, 149.
Рей 113, 118. 121, 123, 134.
Рим 221.
Римляне 283,
Россия 89, 109.
Ру а 183.
Руез 113.
Рутба 44.
Савалан 37.
О&вех 134
Сагартийцы 195, 312, 313.
Сагбиту 207.
Сакавенд 295. 304.
Сакесины 230’
Саккыз 199.
Салахамани 200.
Самарра 58, 139.
Самарканд 44.
Сангибуту 40, 188, 207. 216.
Сапарда 225.
Сарадауш 169.
Саратов 45.
Сарипул 82, 260, 303.
Сарматы 101, 102.
Сасиашу 201.
Сахара 38.
Сеистан 20, 135, 139.
Сиалк (см. Тепе Сиалк)
Сибар 201, 213.
Сикаяуватиш 268. 304, 310, 312.
Сиппар 250.
Сирия 56, 59. 60, 129, 148, 149, 180.
183, 187. 207, 250, 265.
Скифы 87, 194, 222, 225—227, 230—
243.
Содом 251.
Софена 231.
Сохенд 37.
Средиземное море 180, 243, 256.
Струхаты 111, 190.
Субары 57. 58. 60. 68, 300.
Сузиана 135, 311.
Сузы 13, 73, 74, 115, 116,120, 132—
140, 148—152. 156, 269. 270, 295.
Сукка 185.
Сулеймание 41, 59, 81.
Сунбийцы 202.
Сурдаш 303.
Табаристан 105, 113.
Тавриз (Тебриз) 40, 213.
Тамтама 11, 47, 48.
Талыш , 147. 148, 152, 157. 162, 163.
Талышские горы 39, 144.
Тапиры (Тапуры) 85, 105, 111.
Тарви 213.
Тармакиса 213.
Таурлайцы 202.
Ташкёпрю 157.
Тегеран 98, 213.
Теджен 20.
Телли Бакун 120.
Телло 132.
Тель Арпачия 132.
Тель эль-Амарна 56.

Тепе Гавра 57, 145.
Тепе Гиян 6, 11, 104, 113, 118—120,
136—138, 144, 145. 147—152, 156
—158, 162, 163, 165, 174.
Тепе Джемшиди 144, 145, 148, 157,
158, 162.
Тепе Муссиан 115, 118.
Тепе Сиалк 6, 11, 97, 115, 118—123,
129—132, 135—138, 141, 148, 161,
174, 204, 205.
Тепе Хиссар 11,115.118. 119, 123,
137, 144, 147—149, 152, 153, 161.
Тибарены 69.
Тигр 30, 37, 58, 59, 63, 67, 103 189.
Тилашурри 227.
Тмбат 255.
Триалети 132, 152.
Троя 249.
Туркмено-Хоросанские горы 37.
Туркмения 44.
Турукки 168.
Тюренг-тепе 144, 152, 153.
Убайд 132. 133, 137, 140.
Угарит 59.
Удины 65, 67.
Уишдиш 40, 181, 184.
Уксии 103.
Умман манда 241, 242, 251.
Ураказабарна 228.
Урарту 71, 173, 177, 178, 180, 181,
184, 18с—188, 216, 219, 230, 233,
251.
Урарты 55, 60, 61, 176, 178, 180—
183, 204, 223, 234, 242.
Ураш 200, 201, 207.
Урбиллум (Арбела) 156.
Урмия (Урмийское озеро) 38, 40, 41,
46, 67—71, 82, 85, 97, 130, 148,
156, 171, 185, 187. 188, 226.
Уруатри 168, 169.
Урук 132, 133, 140.
Уркиш 58, 59.
Ути 65, 66.
Утии 65—67. 103.
У шиши 226.
Фарс 11, 135—137, 269, 273.
Финикийцы 89.
Франция 47.
Хабор 186.
Халаф 132, 133, 137, 139.
Халах 186.
Халдеи 305.
Халдея 250.
Хамадан 42, 106, 184, 206, 207 , 213,
215, 225, 243, 304.
Хамат 187.
Хармис 59.
Харран 149, 240, 250.
Харунабад 295.
Хархар 179, 201, 223.
Хатты 81.
Хаттушаш 30, 59.
Хашмар 213.
Хетты 59, 60. 109.
Хиджаз 44.
Хиссар (см. Тепе Хиссар).
Хой 71.
Холван (Холванский перевал) 165,
295.
Хоразмии 261.
Хорасан 23, 24, 137.
Хорезм 14.
Хорсабад 226.
Хубушкиа 223. 234.
Хубушна (Хубушкиа>) 223. 2-34.
Хуник 46.
Хурриты 40, 56 — 64, 70,	105 —
111, 159, 160.
Чагар Базар 137.
Чахра 24.
Черное море 71, 109.
Чола (Чора, Джора) 104.
Шагулидере 157.
Шактатауш 188.
Шахрзур 303.
Шах-тепе 132, 149, 152.
Шенгавит 132.
Ширван 105.
Шуандахул 185.
Шумер 73, 119, 120, 137, 145, 157.
Шумеры (шумерийцы) 50, 52, 60,
64, 78, 137.
Эгейское море 60, 129, 242, 256.
Экбатана 29, 190, 200, 201, 207, 213
—215, 232, 254, 255,265,295,312.
Элам 32, 35, 40, 73—78, 85, 89, 106,
119, 133, 135—143, 157, 165, 166,
179, 182, 216, 217 , 234 , 242, 271,
272 292, 311.
Эламитяне 40, 57, 64, 66, 72, 73, 80,
81. 225, 267, 288.
Элимаи 78, 103, 106.
Элимаида 106.
Эллииы 248, 304.
Эллипи 42, 106, 174, 179, 184, 188,
212, 216.
Эльбурс (Эльбурсские горы) 37—
39, 184.
Эльвенд 174, 182, 184, 185, 215.
Этиуни 66, 67.
Ямутбал 73.
Aband 94.
Âmadâi 91, 92, 97, 99, 177.
Amurru 80.
Anariakai 103.
Andia 66, 177.
Апбап 73.
Aniarakai 103.
AN-SA-AN 73.
Aramios 98.
Arakadris 269.
Arazias 177.
Aribi 97, 98, 197.
Aryavarta 93.
Askuzâi 223.
Assurai 80.
Jjhii 295.
Άινίανα 66.
Άινίανοι 66, 179.
’Άχμαθα 265.
’Άμαθα 265.
’Άμαρδοι 105.
'Άμαρδος 105.
Άναριάν.αι 103.
Άνιοφαχαι 103.
Αραβί(ων) 98.
’'Αριοι 98.
Άριςαντοί 98, 99, 190.
Babira 271.
'351

Bagistan 312. \
Bait-ili 215.
Barsua 41, 238.
Batir 82.
Baylakan 61.
Bikni 214.
Bit-Habban 94.
Bit-ЦашЬап 94, 95, 312.
Bit-Hanbi 94.
Bit-Istar 165.
Bit-Kapsi 177.
Bit-Sagbat 96.
Bit-Sakki 96.
Bit-Sangibuti 96.
Bit-Tazakki 165.
Βαγίστανα 42, 215.
Βούδκη 190.
Βουσαι 190.
Cadusios 104.
ĞeCast 18.
Ğambadän 42.
Dukkan’i Daïid 303.
Durdukka 92.
ΔαρεΤτις χωρά 104.
Δ^λυμαΤοι 107.
Ellipi 106, 177,
Etiuhi 65.
Etiuni 65.
ΕλυμαΤοι 106.
Gael! 104.
Gagu 231.
Gamirkh 235.
Gasgas 81.
Gelakunl 104.
Gelam 104.
Gelam’ckoe озеро 104.
Gilzan 177.
Gimirrai 219.
Ginjiuhtai 96.
Gingirdai 96.
Gizilbunda 177.
Gmr 218.
Gurrusupa 96.
Gutium 235, 255.
Haambanu 42, 94.
Haband 94.
tjaband 94.
0abiru 157.
Balljubarra 94, 96.
0alamti 73.
Haligalbat 60.
Haltamti 93, 94.
Hambat 94.
Hani 66. 179.
Hanigalbat, 60
tJarhaj 177.
Harkadushi 269.
Harunabad 312.
Hassuna 120.
Hatamti 73.
Hattina 68
tlarri (tJarri) 55, 56. 59, 60, 80.
Hurrohe 80.
У or 59.
laûtiiais 103.
illipi" 98.
Iûtiia 103.
Iskuzâi 223
Izirtu 92.
Kampantas 42, 92, 94, 95.
Karabal(a) 61.
Karhar 95.
Kardunjas 80.
Karsibuta 96.
Kasag 81
Kaskaia 81,
Kaskas 81.
Kaspi 93.
Kassu 78, 80, 81, 196.
Kassuhai 78.
Katisk 104.
Kedar 66.
Kedari 66.
Ketar 66.
Ketari 66.
Kidan 66.
Kilambate 96.
Kindigiasu 96.
Klndutaus 96.
Kingialkasis 96.
Kingarakku 96.
Kingibira 96.
Kingikangi 96.
Kingistilenzab 96.
Kitpat 96.
Kundurus 312.
KurmanJ 68
Kùti 65.
Kiitium 154.
Καμβαδηνή 42, 94, 95, 312.
Καρδοΰχαι 105.
Καδούσσιοι 104.
Κιμμέριοι 219.
Κύρτιοι 105.
Κουίτιοι 65.
Ləki 105.
Ləkit 105.
Lullu 68, 83, 157, 159, 196.
Lullubi 88.
Lullubati 92.
Lullubum 82, 106.
Lulluina 68.
Lullumê 82, 106.
Lulahhu 82.
Λήγες 104.
Λίγυες 194.
Mada 282, 285.
Maöa 70.
Madâi 91—94, 97, 99, 110, 166, 174,
175, 184—186.197.206, 207, 211—
218.
Madape 65, 92, 93.
Madena 68.
Mag 93.
Magus 266, 271.
Makuis 275.
Мака 103.
Макага 103,
Maktap(p)e 92, 93.
Makuran 103.
Mana 68.
Manani ebani 178.
Manda 68, 241, 248.
Manna 181, 184, 187, 197, 212.'
Mannâi 68, 97. 179.
Маг 69, 70.
Mardali 105.
352

Mardastan 70, 105.
-Mardouek 70.
Mardpetakan 70, 105.
Marg al-Qala 295.
Marus 312.
Mât Mannâi 178.
Matâi 91.92.97.99.110.173.
Matape 65. 92.
Mehri 69. 199.
Ме^гап’цы 69.
Mejjrani 196.
Meh ran u 69.
Meista 92.
Messi 177, 179.
Mesu (Mesi) 41. 92.
Mihri 69.
Mis(s)i 41. 92. 179.
Mitâni 68.
Mitanni 60, 68.
Mokkh 104,
Mokran 103.
Moksena 104.
Moscheni 104.
Mugan 104.
Mukran 103.
Munna 41.
Mxankh 104.
AaJüif	295.
Μάγοι 93, 190.
Μάγος 266, 308.
Μαντίηνή 68.
Μάρδοι 105.
Μαρες 69.
Ματουστάνα 71.
Μηδίϋ 248.
Μύχοι 103, 104.
Nappi 96.
sa Narti 42. 196, 213.
Nisa 295.
Nisaya 312.
Nissa 295.
Nullu 83, 157, 159.
Νήσαιον πεδίον 295.
Ωτηνή 65.
Όυτιοι 103.
Padan 82.,
Padi η 82.
Parda 92.
Parihia 213.
Parsa 282, 285.
Parsua 177, 229, 231.
Parsuas 41, 174.
Parsumas 228.
Pitannu
Pisiyauvada 269.
ΙΙάχτυες 203.
Παρητα%ηνοί 190.
ΤΙαριχανιοι 103, 254.
Πάρσιοι 103.
ΓΓίΐααργάδΊΐ 269.
Roti-bala 61.
Sahu 231.
Sagarta 93.
Sagbitu 96, 173.
Sairima 101.
Saktataus 96.
Sala 68.
Salua 69.
Sakasani 230.
Sangibuti 295.
5arati 213.
5ariti 231.
Sibur 96.
Sikayahvant 295, 304.
Sikayauvatis 272, 295.
Şirdakka 92.
Şişiribadiri 92.
Subar 58.
Subir (Subur)) 57, 58.
Supria (Subria) 57.
Suradaus 303.
5u-sa-an 73.
Σαγαρτία 93.
ΣαχαΠηνή 230.
Σαχασηνή 230.
Σαχεσίναι 230.
Στρούχατης 190.
Tabaristan 85.
Tapur 85.
Tapurstan 105.
Tərbiz 213.
Tibaren 85.
Tober 85.
Tsophk §aheaj 231.
• Tubal 85.
Τάπουροι 105.
Uduli 65.
Uduri 65.
U(e)duri 65.
Ugarit 59.
Umman manda 234, 235, 239, 241
Urartu 93.
Uti 65.
Utiq 65.
Uvja 271.
Yautiya 103.
Yada 103.
Zamüa 82, 97.
Zamûa sa bîtâni 82, 178.
Zakrûte 93, 183, 313.
Zarzukka (Durdukka) 92.
Zazaknu 96.
Zikirtu 93, 110, 177, 183, 313.
Zirta 92.
Zirdiakka 92.
Zizirtu 92.
253—23
353

ТАБЛИЦЫ

V тысячелетие
IV тысячелетие
III тысячелетие
и
X
О
X
<<
<<
ta
ta
40
CD
*
ta
Ό
S
09
о
п
X
ре
£
ре
Ό
09
Sa
09
*θ*
Ov
09
»
Ja
Ό
η
7Î
S
»
»
£
Ja
t:
s
Se
§
S
риод
J3
fD
O
«
ta
S
S
<T>
)a
s
s
Ja
O
я
O
X
09
О
ρβ
»
S
09
H
S
b
O
“H
S
Se
S
s
0
O
CD
ре σ*
CD
Ό
S
§
S
O
Ό
S
S
Λ
ft>
n
1
ne-
09
a
H
s
•o
0
1
·-» ЮСО Ф* сл сг>
00
и
Е
»
о Λ
2 *
О <<t
» н
О
Л
00
·-* ю со
00
оо о >
00
00
1Месопотомия Сиалк	Бакун	Сузы	Гиян	Гей-тепе	Анау	Хиссар

СПИСОК ТАБЛИЦ
Таблица I. Орудия из Биситунской пещеры (С. S. Coon. Cave explorations
in Iran, pi. I).
Таблица II. Орудия из Биситунской пещеры (С. S. Coon. Указ, соч, pi.
II, III).
Таблица III. Орудия из Хуника и Тамтамы (С. S. Coon. Указ, соч., pi. IV).
Таблица IV. Кремневые и халцедоновые орудия из Хуника (С. S. Coon.
Указ, соч., pi. V.)
Таблица V. Орудия из Г ар-и-Кямарбанда (С. S. С о о п. Указ, соч., pi. VI—VIII).
Таблица VI. Орудия из камня и кости из Гар-и-Кямарбанда (С. S. Coon.
Указ, соч., pi. IX—XI).
Таблица VII. Полированные каменные орудия и керамика из Гар-и-Кямар-
банда (С. S. Coon. Указ, соч.)
Таблица VIII. Ступы [1,4], пестики [2,3] и камни с отверстием [5,6] из Гар-и-
Кямарбанда (С. S. Coon. Указ, соч., pi. XIV, XV).
Таблица IX. Неолитические орудия из Персеполя (Е. Н е г z f e 1 d. Iran in the
Ancient East, стр. 12, fig. 1).
Таблица X. Каменные печати-пуговицы из Персеполя и фигурки животных
из Персеполя и Тепе-Гияна (Е. Herzfeld. Указ, соч., pi. I, II).
Таблица XI. Керамические изделия из Персеполя (Е. Не rzfeld. Указ, соч.,
pi. V —VII).
Таблица XII. Керамические изделия из Персеполя (Е. Herzfeld. Указ, соч.,
pl. VIII—XI).
Таблица XIII. Тепе-Сиалк, Северный холм. Каменные орудия с поверхности
холма (R. G h i г s h m a n. Fouilles de Sialk, τ. I, pl. LVII).
Таблица XIV. Тепе-Сиалк, I—II периоды. Каменные орудия [топоры (1—3,12,
13), ударник (4)] и костяные изделия [черенки для вкладывания кремня (5—7,9),
шилья (8, 10, 11)] (R. Ghirshman. Указ, соч., pl. VIII, UV. LVI).
Таблица XV. Тепе-Сиалк, I—II периоды. Изделия из камня [лощило (5),
ступочка с пестиком (6), нанершие булавы (7), точильные камни (8—9)] (R. Ghir¬
shman. Указ, соч., pl. VIII, LIII), а также египетская статуэтка эпохи V династии
(Г. Кларк. Доисторическая Европа, рис. 56).
Таблица XVI. Тепе-Сиалк, I период. Керамические изделия (R. Ghirshman.
Указ., соч., pl. IV—VI).
Таблица XVII. Тепе-Сиалк. Керамические изделия I периода (R. Ghirsh-
ша η. Указ, соч., pl. XXXVIII, XXXIX).
Таблица XVIII. Тепе-Сиалк. Черепки I периода (R. G h i г s h m a n. Указ, соч., pl
XLI—XLIII).
Таблица XIX. Тепе-Сиалк, I—III периоды. Фигурки животных (1), зернотерка
(2), точильный камень (3), формовая доска (4), резаки (5), буравы (6,7), медное
тесло (8), навершие булавы (9), каменная чашечка (10), медный топор (11) (R. G h i г s h-
man. Указ, соч., pl. XXIII, LUI, LV).
Таблица XX. Тепе-Сиалк. Керамические изделия II периода (R. G h i г s h m a n.
Указ, соч., pl. IX, XLV, XLVI).
Таблица XXL Тепе-Сиалк. Черепки I периода (R. Ghirshman. Указ, соч.,
pl. XLVII—LI, стр. 28, fig. 3).
Таблица XXII. Тепе-Гиян. Керамические изделия V слоя (G. Con ten au
et R. Ghirshman. Fouilles du Tépé—Giyan, pl. IX).
357

Таблица XXIII. Тепе-Гиян. Черепки V слоя (G. Contenau et R. Ghirsh-
m a n. Указ, соч., таблицы V слоя).
Таблица XXIV. Тепе-Сиалк. Разрезы гончарной обжигательной печи III пери¬
ода (R. G h i г s h m a n. Указ, соч , стр. 37).
Таблица XXV. Тепе-Сиалк. Металлические изделия III периода (R. G h i г s li¬
man. Указ., соч., pi. LXXXIV).
Таблица XXVI. Тепе-Сиалк. Каменно-кремневый инвентарь III—IV периодов.
(R. G h i г s h ш a n. Указ, соч., pi. XCVI).
Таблица XXVII. Каменные изделия из Тепе-Гияна (Е. Н е г z f e 1 d. Указ, соч.,
pi. XXVI).
Таблица XXVIII. Каменно-кремневый инвентарь из Суз.
Таблица XXIX. Каменно-кремневый инвентарь из Гёй-тепе периодов M, К, D
<Т. В. Brown. Excavations in Azarbaijan, fig. 44).
Таблица XXX. Тепе-Сиалк. Керамические изделия III периода (R. G h i г s li¬
ma η. Указ соч., pi. XII—XIV).
Таблица XXXI. Тепе Сиалк. Керамические изделия III периода (R. Ghi г s li¬
ni а η. Указ, соч., pi. XVI—XVIII, XX, XXI).
Таблица XXXII. Тепе-Сиалк. Керамические изделия III периода (R. G h i г s li¬
ma n. Указ, соч., pi. XIII, XVIII—XX, XXII).
Таблица XXXIII. Тепе-Сиалк. Керамические изделии III периода (R. G h i г s h -
man. Указ, соч., pi. XIX, LXVI).
Таблица XXXIV. Тепе-Сиалк. Керамические изделия III периода (R. G h i г s li¬
ni а n. Указ, соч., pl. LXII—LXIV, LXVIII, LXIX. LXXIII, LXXIV).
Таблица XXXV. Тепе-Сиалк. Керамические изделия III периода (R. G h i г s li¬
man. Указ, соч., pl. LXVII).
Т а б л и ц а XXXVI. Тепе-Сиалк. Черепки III периода (R. Ghirshman. Указ,
соч. pl. LXXV).
Таблица XXXVII а· Тепе-Сиалк. Черепки III периода (R. Ghirshman. Указ,
соч., pl. LXXVI, LXXVI1I, LXXIX).
Т а б л и ц а XXXVII б. Тепе-Сиалк. Черпки III периода (R. Ghirshman. Указ,
соч.. pl LXXV, LXXVII, IXXIX).
Таблица XXXVIII. Гепе-Сиалк. Черепки III периода (R. G h i г s h m a n. Указ. соч..
pl. LXXX, LXXXI).
Таблица XXXIX. Тепе-Сиалк. Остатки строений и план строений III периода
(R. G h i г s h m a n. Указ, соч., pl. XXIV, LXI).
Таблица XL. Тепе-Сиалк. Захоронения I и III периодов (R. G h i г s h m a η. Указ,
соч., pl. X, XXV).
Таблица XLI. Изделия из Гёй-тепе (Т. В. Brown. Указ, соч., fig. 29, 49).
Таблица ХЫГ. Гёй-тепе. Керамические изделия периода Μ (Т. В. Brown. Указ,
соч., pl. I, II).
Таблица XLIII. Гёй-тепе. Керамические изделия и фигурки животных периода
К (Т. В. Brown. Указ, соч., pl. Ill, V, VII).
Таблица XLIV. Кюль-тепе. Костяные н кремневые орудия и зернотерки (ри¬
сунки О. Абибуллаева).
Таблица XLV. Кюль-тепе. Керамические изделия и фигурки животных (рисун¬
ки О. Абибуллаева).
Таблица XLVI. Тепе-Гиян. Керамические изделия IV слоя (G. Contenau
et R. G. h i г s h m a η. Указ, соч., pl. X, XI).
Таблица XLVII. Тепе-Гиян. Черепки IV—III слоев (G. Contenau et-
R. Ghirshman. Указ, соч.)
Таблица XLVIII. Тепе-Гиян. Черепки (Е. Herzfeld. Указ, соч., pl. XIV).
Таблица XLIX. Печати из Тепе-Сиалка, Тепе-Гияна и Тепе-Хиссара (R. Ghi г-
shman. Указ, соч., pl. LXXXVI; E. H е г z f e 1 d. Указ, соч., стр. 14).
Таблица L. Сузы. Вазы I стиля.
Таблица LI. Сузы. Керемические изделия I стиля.
Таблица LII. Сузы. Черепки I стиля.
Таблица LUI. Сузы. Черепки I стиля.
Таблица LIV. Таблички с протоэламскими письменами (R. Ghirshman
Указ, соч, pl. ХСН).
Таблица LV". Тепе-Сиалк. Остатки строений, могилы и погребальный инвен¬
тарь IV периода (R. Ghirshman. Указ, соч., pl. XXXII и стр. 60).
Таблица LV^. Тепе-Сиалк. Погребальный инвентарь IV периода (R. Ghirsh¬
man. Указ, соч., fig, 2)
Таблица LV1. Тепе-Сиалк. Керамические изделия IV периода (R. Ghirshman
Указ, соч., pl.XXVI, XXVII).
Таблица LVII. Тепе-Сиалк. Изделия из меди и кости, IV период (R. Ghir¬
shman. Указ, соч., pl. XXIX).
358

Таблица LVIIL Сузы. Керамические изделия и черепки, промежуточный слой.
Таблица LIX. Сузы. Керамические изделия и черепки II стиля.
Таблица LX. Гёй-тепе. Керамические изделия периода D (Т. В. Brown. Указ,
соч., fig. 19, 21, 24 и pi. X).
Таблица LXI. Тепе-Хиссар. Керамические изделия II периода (T. J. А г η е.
The Swedish Archaeological Expedition to Iran, 1932—1933, стр. 12—14. 1,).
Таблица LXII. Луристанские изделия эпохи древней бронзы (С. F. A. Schaef¬
fer. Stratigraphie Comparée et Chronologie de l’Asie Occidentale, fig. 263).
Таблица LXIII. Тепе-Гиян. Погребальный инвентарь IV слоя (G. Con ten au
et R. G h i г s h m a n. Указ, соч., pi. 30, 31).
Таблица LXIV. Тепе-Гиян. Погребальный инвентарь IV слоя (G. Con ten au
et R. G h i г s h m a n. Указ, соч., pi. 31—34).
Таблица LXV. Тепе-Джемшиди. Погребальный инвентарь IV слоя (G. Соп-
tenau et R. Ghirshman. Указ, соч., pi. 79, 80).
Таблица LXVIa. Тепе-Хиссар. Металлические и керамические изделия III пе¬
риода (С. F. A. Schaeffer. Указ, соч., стр. 446, pi. LXIV, fig. 239).
Таблица LXVI^. Тепе-Хисгар. Керамические и металлические изделия III пе¬
риода (С. F. A. Sch a effer. Указ, соч., стр. 446, 447, fig. 238).
Таблица LXVII", Шах-тепе. Металлические изделия (С. F. A. Schaeffer.
Указ, соч., fig. 318).
Таблица LXVII^ .Шах-тепе. Керамические изделия (С. F. A. Schaeffer.
Указ, соч., fig.316).
Таблица LXVIIe. Шах-Тепе. Керамические изделия (С. F. A. Schaeffer.
Указ, соч., fig. 317).
Таблица LXVIII. Талыш. Бусы, керамические и металлические изделия
(С. F. A. Schaeffer. Указ, соч., fig. 227—230, pi. LXI).
Таблица LXIX. Победная стела Нарамсина (MDP, т. I, 1900, pi. X).
Таблица LXX. Изображение Нарамсина, попирающего врага [рис. наверху],
профили воинов [рис. с лева] и побежденных врагов [рис. с права] Нарамсина
[Победная стела. Эстампаж] (MDP, I, стр. 146, 152, 153).
Таблица LXXI. Рельеф и надпись Анубанини на горе Батир [у Сарипула,
вблизи гор. Зухаб] ( Е. Herzfeld. Указ, соч., стр. 183).
Таблица LXXII. Две скульптурные головы „доахеменидского“ времени (A S u г-
vey of Persian Art, т. I, pi. 105, 107), рельеф Лишир-пир’ини [с права изображены
каменный и металлический топоры, а также ожерелье, принадлежавшие Лишир-пир’ини]
(Е. Herzfeld. Указ, соч., стр. 186).
Таблица LXXIII. Луристанские изделия эпохи средней бронзы (С. F. A. S с h a e f-
fer. Указ, соч., fig. 264).
Таблица LXXIV. Тепе-Гиян. Керамические изделие III слоя (G. Con ten au
et R. Ghirshman. Указ, соч, pi. XII).
Таблица LXXV. Тепе-Гиян. Погребальный инвентарь III слоя (С. С о n t e n a u
et R. Ghirshman. Указ, соч., pi. 26, 27).
Таблица LXXVI. Гепе-Гиян. Погребальный инвентарь III слоя (G. С о n t e п a u
et R. Ghirshman. Указ, соч., pi. 27, 28).
Таблица LXXVII. Тепе-Джемшиди. Погребальный инвентарь III слоя (G. С о n-
tenau et R. Ghirshman. Указ, соч., pi. 74, 75),
Таблица LXXVIII. Тепе-Джемшиди. Разрезы могил и погребальный инвентарь
III слоя (G. Contenau et R. Ghirshman. Указ, соч., pi. 77).
Таблица LXXIX. Тепе-Джемшиди. Разрезы могил и погребальный инвентарь
III слоя (G. Contenau et R. Ghirishman. Указ, соч., pi. 78).
Таблица LXXX. »Чайники“ (E. Н е г z f e 1 d. Указ, соч., стр. 107—109).
Таблица LXXXI. Луристанские изделия эпохи новой бронзы (С. F. A. Schaef¬
er. Указ, соч., fig. 266, 267).
Таблица LXXXII. Луристанские изделия эпохи новой бронзы (С. F. A. Schaef¬
fer. Указ, соч., fig 265).
Таблица LXXXIII. Луристанские керамические изделия (G. Contenau et
R. Ghirshman. Указ, соч., pi. XVII, XVIII).
Таблица LXXXIV. Гёй-тепе. Черепки периода С (Т. В. Brown. Указ. соч.
fig. 30-32).
Таблица LXXXV. Тепе-Гиян. Керамические изделия II слоя (G. Contenau
et R. Ghirshman. Указ, соч., pi. XIII).
Таблица LXXXVI. Тепе-Гиян. Пегребальный инвентарь II слоя (G. Conte¬
nau etR. Ghirshman. Указ, соч., pi. 21, 22, 24).
Таблица LXXXVII. Тепе-Джемшиди. Погребальный инвентарь (G. Contenau
et R. Ghirshman. Указ, соч., pi. 73).
Таблица LXXXVIII. Тепе-Гиян. Керамические изделия I слоя (G. Contenau
et R. Ghirshman. Указ, соч., pi. XIV).
Таблица LXXXIX. Тепе-Гиян. Погребальный инвентарь I слоя (G. Contenau
et R. Ghirshman. Указ, соч., pi. 8, 9, 12).
359

Таблица ХС. Тепе-Гиян. Погребальный инвентарь I слоя (G. Contenau е:
R. Ghirshman. Указ, соч., pi. 13—15, 18, 20).
Таблица XCI. Талыш. Изделия ново-бронзового века (С. F. A. Schaeffer.
Указ, соч., pl. LIX, LX).
Таблица XCIF. Талыш. Изделия ново-бронзового века (С. F. A Schaeffer.
Указ, еоч., fig. 227).
Таблица ХСНб Талыш. Изделия ново-бронзового века (С. F. A. Schaeffer.
Указ, соч., fig. 226).
Таблица XCIII* . Талыш. Изделия ново-бронзового века (С. F. A. Schaef¬
fer. Указ, соч., fig. 233).
Таблица XCI1I6 . Талыш. Изделия ново-бронзового века (С; F. A. Schaef-
е г. Указ, соч., fig. 217).
Таблица XCIV. Гёй-тепе. Керамические изделия периода В (Т. В. Brown.
Указ, соч., fig. 32, 34, 40, pl. XII).
Таблица XCV. Цилиндры-печати из Талыша [с лева] и сиро-палестинских об¬
ластей [с права] (С. F. A. Schaeffer. Указ, соч., fig. 30).
Таблица X.CVI. Тепе-Г иян. Цилиндры и печати (G. Contenau et R. Ghir¬
shman. Указ, соч., pl. 38).
T а б л и ц a XCVIIa . Гёй-тепе. Керамические изделия периода А. (Т. В. Brown.
Указ, соч., fig. 14, 35, 40, 41).
Таблица XCVII6 , Гёй-тепе. Глиняная подставка, фигуры животных и камни
с рисунками (Т. В. Brown. Указ, соч., pl. XI, XII).
Таблца XCVIil. Тепе-Сиалк. Погребальный инвентарь периода V A (R. Ghir¬
shman. Указ, соч., т. II, pl. XXXVIII, XLIII. XLIV, XLV).
Таблица XCIX. Тепе-Сиалк. Керамические изделия периода VA (R. G h i г -
s h ma n Указ, соч., pl. I—IV7) и ручки чаш [внизу, с лева] из Тепе-Сиалка
VA, Тепе-Гияна I и Ходжалов (тамже, fig. 1).
Таблица Са . Тепе-Сиалк. Погребальный инвентарь периода VI В (R. Ghir¬
shman. Указ, соч., pl. LVI, LV1I).
Таблица Сб Тепе-Сиалк. Погребальный инвентарь периода VI В (R. G h i г s h -
man. Указ, соч., pl. LUI—LV).
Таблица С1а . Тепе-Сиалк. Черепки и „чайники“ периода VI В (R. Ghirsh¬
man. Указ, соч., pl. LXVII. LXXXVII, LXXXVIII, XCI).
Таблица С1б . Тепе-Сиалк. Черепки и погребальный инвентарь периода VI В
{R. Ghirshman. Указ, соч., pl. LXIII, ХС).
Таблица СИ. Тепе-Сиалк. Керамические и металлические изделия периода
VI В (R. G h i г s h m a n. Указ, соч., pl. XII, XV, XIX, XXI, XXIV).
Таблица СПI. Тепе-Сиалк. „Чайники“ (R. Ghirshman. Указ, соч., pl.
LXXXII—LXXXVI).
Таблица CIV. Тепе-Сиалк. Украшения периода VI В (R. G h i г s hm a n. Указ,
соч., pl. XCV).
Таблица CV. Крепость в Тепе-Сиалке [реконструкция] (R. Ghirshman.
Указ, соч., fig. 11)'и западномидийская крепость Хархаре.
Таблица CVI. Мидийские крепости.
Таблица CVII. Бронзовый сосуд из Азербайджана (A Survey of Persian Art.
т. I, fig 81), маннейский стрелок [изображение на ситуле] (A. Godard. Le Trésor
de Ziwiyè, fig. 7) и изображение мидийского коня (R. Ghirshman. Указ, соч., fig.
13)
Таблица СVIII. Золотой нагрудник из Зивье и его фрагмент (A. Godard.
Указ, соч., f ig. 10, 18).
Таблица CIX. Серебрянное блюдо, терракотовый ритон, золотой браслет и
бронзовая ситула из Манны.
Таблица СХ Гробница около Сакавенда [наверху, справа], гробница „Qyzqa-
pan“, около Сурдаша [наверху, с лева], рельеф в Пересноле [средний ряд], рельеф
на Биситунской скале и изображение мага на гробнице в Дуккан-и- Дауде.
Таблица CXI. Изображения магов с жертвенным козленком и сосудом для хаомы
[в Персеполе и на табличках Аму-Дарьинского клада].
Таблица СХН. Типы мидян и персов [Персеполь].
Таблица СХIII. Изображения жителей Мидии на рельефе Анубанини и побед¬
ной стеле Нарамсина [верхний ряд], на крае бронзовой кадки из Манны [средний
ряд] и на ассирийских и персепольских рельефах [нижний ряд].
Таблицы CXIV—CXVI. Сравнительные таблицы росписей на керамических из-
делих, обнаруженных в различных областях Ирана [по Mc Cown’y].
360

Таблица I

Таблица II

Таблица III

Таблица IV

Таблица V

1
2
Таблица VI

Таблица VII

Таблица VIII

Таблица IX

Таблица X

Таблица XI

Таблица XII

Таблица ХШ

iı*wV
Таблица XIV

Таблица XV

Таблица XVI

Таблица XVII

Таблица XVIII

Таблица XIX

Таблица XX

1
Ä?
Таблица XXI

Таблица XXII

Таблица XXIII

Таблица XXIV

Таблица XXV

Таблица XXVI

Таблица XXVII

Таблица XXVIII

Таблица XXIX

Таблица XXX

Таблица XXXI

Таблица XXXII

Таблица XXXIII

Таблица XXXIV

Таблица XXXV

Таблица XXXVI

Таблица XXXVII а

Таблица XXXVII б

Таблица XLVIll

ь
> ч 'v
,ν-Чч С:
Таблица XXXIX

Таблица XL

5
Таблица XLI

Таблица XLII

Таблица XLIU

Таблица XLIV

Таблица XLV

Таблица XLVI

Таблица XLVII

Таблица XLIX

Таблица L

Таблица LI

Таблица LII

Таблица LUI

Таблица LIV

Таблица LV а

Таблица LV^

.Таблица LVI

Таблица LVII

Таблица LVIII

Таблица LIX

Таблица LX

Таблица LXI

Таблица LX11

ΟΠΌ
V
3 ^
50
Таблица LXIII

Таблица LXIV

Таблица LXV

Таблица LXVI а

Таблица LXVI 6
ътт

Таблица LXVII#

Таблица LXVII6

Таблица LXVIII

Таблица; fcXJX

Ί
О
Таблица* LXX

ТаблицаXXXI ·

Таблица'fcXXH . V

Таблица LXXIII

Таблица LXXIV

i
B s «
■ ••V·'
Syiflit ı^; gjşzg
Таблица LXXV

V
o *S
S s
Таблица LXXVI

Таблица LXXVII

1аблица LXXVIII

Таблица LXXIX

Таблица LXXX

Таблица LXXXI

Таблица LXXXTI

Таблица LXXXIII

Таблица I.XXXIV

Таблица LXXXV

и
^=3
Таблица LXXXVI
Таблица LXX'XVH

Таблица 'LXXXVIII 'l

Таблица LXXXIX

о
Öc®
X?
έ
~®5> '4a^/'
в о*.
Ό tj*
Ô t? ,
'w=>'ra
'Λ ?ΐ>
Таблица ХС

Таблица XCl

Та^пица XCII а

Таблица XCII*
l

Таблица XCIIIÄ
Го·

Таблица Cl 11 6

Таблица XCIV

Таблица XCV

Таблица XCVI

Таблица XCY'Jl14

Таблица XC-VII 6

Т^^уУ^чччУ/А
Таблица XCVIII

Таблица XCIX

Таблица Са

Таблица С 6

Таблица ÇIа

Таблица CI 6

Таблица CII

Таблица ХСШ

Таблица CIV

Таблица CV

Таблица CVI

Таблица CVII

Таблица CVIII

Таолица СЛХ

Таблица СХ

Таблица CXI

Таблица GXII

mnıımı
Таблица CXIII

Таблица CXIV

Таблица CXV

Таблица CXVl

Карта I. Пункты археологических раскопок на территории Древнего Востока,
оПерсеполь

Карта II. Переднеазиатский Древний Восток в III—*11 тысячелетиях до н. э.

Карга IV. Мидийская империя.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава
I
Глава
II
Глава
III
Глава
IV
Глава
V
Глава
VI
Глава
VII
Глава
VIII
Глава
IX
Глава
X
Глава
XI
От редактора	 5
От автора	 8
Несколько слов об источниках и литературе по истории Мидии .	11
Естественно-географические	условия	древней	Мидии	 37
Палеолит на территории Мидии	и	Иранского	плато	 43
К вопросу о языках и этногенезе древнейшего населения Перед¬
ней Азии и Иранского плато	·	49
Эпоха энеолита и бронзы на территории Мидии и Иранского плато 115
Первые письменные сведения о Мидии и мидянах. Период пле¬
менных союзов. Возникновение Маннейского государства .... 168
Начало „Мидийского государства* и первые Дейокиды. К вопросу
о характере западно- и восточномидийских обществ	190
Мидяне и нашествие кочевых племен. Образование Мидийского
царства ·	·	218
Укрепление и расширение Мидийского государства. Правление
Киаксара И. Завоевательные войны мидян. Создание Мидийской
державы	234
Мидийское общество с конца VII до середины VI в. до н. э.
Правление Астиага. Падение Мидийской державы	246
Обострение классовой борьбы в империи персов. Борьба против
ига Ахеменидов. Переворот Гауматы. Народные восстания в Мидии 257
Приложения
Библиография	317
Список сокращений	335
Именной указатель . ·	337
Указатель этнических и географических наименований	  347
Таблицы
Редактор Издательства Г. Баласанова
Техн. редактор Ш. Агаева
Корректор Ж. Волкова
Подписано к печати 6. V I960. Формат бумаги 70χΗ)8 l/ll} Бум. листов 15,25.
Печ. листов 41,85 + 1 вклейка. Уч.-изд. листов 36,5. Фг. 12203. Заказ 253. Тираж 1000.
Цена 25 руб. 10 коп.
Типография Академии наук Азербайджанской СС '. Баку, Рабочий проспект, 96.

::'ШШйВД&ïi'Jj.t и, iüjtäÜitä&i&'ÜlA>