РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
Институт российской истории
Г.И. ЗЛОКАЗОВ
МеньшеВистскс-эсероВский ВЦП Советов В1917 годе
е
МОСКВА* НАУКА* 1997
УДК [947+9571
ББК 63.3(2)
3 68
Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) проект № 97-01-16001
Ответственный редактор доктор исторических наук А.К. СОКОЛОВ
Рецензенты доктор исторических наук А.П. НЕНАРОКОВ, доктор исторических наук Г.З. ИОФФЕ
Злокаэов Г.И.
Меньшевистско-эсеровский ВЦИК Советов в 1917 году. - М.: Наука, 1997.-336 с.
ISBN 5-02-008621-5
Книга посвящена истории ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, избранного иа 1 Всероссийском съезде Советов в июне 1917 г. Впервые в историографии на новом архивном материале и данных ранее не использовавшейся периодики рассматриваются основные направления деятельности меньшевистско-эсеровского центра Советов в такие переломные моменты истории 1917 г.. как июльский политический кризис, борьба с корниловщиной. Демократическое совещание, канун Октябрьской революции, противостояние большевиков н Временного правительства. Приводится партийный и персональный состав ВЦИК. рассказывается о работе его отделов, роли ВЦИК Советов в системе политической власти в июне-октябре 1917 г.
Отдельные положения, носящие принципиальный характер, даются в авторской редакции.
Для специалистов-историков и всех интересующихся революционными событиями 1917 г.
ТП-96-1 № 31	© Г.И. Злоказов, 1997
ISBN 5-02-008621-5	© Издательство "Наука", художественное
оформление, 1997
© Российская академия наук, 1997
ВВЕДЕНИЕ
Изучение истории дооктябрьских Советов рабочих и солдатских депутатов, составляющих отдельную самостоятельную главу в 75-летней деятельности Советов, представляет немалый научный интерес. Такой 8-месячный отрезок времени характеризовался ориентацией Советов на партии меньшевиков и эсеров, а затем ростом и укреплением влияния большевиков с постепенным переориентированием большинства Советов (за исключением крестьянских), переходом их на путь борьбы с правительственной властью, усвоением большевистских, во многом утопических, лозунгов, хотя сами большевики вряд ли это тогда вполне осознавали.
В научной литературе внимание преимущественно акцентировалось на обосновании роли Советов как носителя готовых форм социалистической государственности, а идея диктатуры пролетариата олицетворялась в строго ленинском понимании. Вместе с тем недостаточное внимание уделялось различным сторонам деятельности Советов в период так называемого соглашательства - сотрудничества Советов с правительственными буржуазными органами. Эта политика подвергалась вполне справедливой критике, однако подлинная суть концепции соглашательства в ее разновидностях и своеобразии, как Прввило, в работах не раскрывалась. Главное же внимание обычно Сосредоточивалось на анализе процесса так называемой большевизации Советов, которая в итоге свелась к постепенному свертыванию демократического и плюралистического начала в работе Советов, как органов народной власти. В особенности субъективистски рассматривалась деятельность Петроградского и Московского Совета, В также официального центра Советов - Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета рабочих и солдатских депутатов, Образованного в конце июня (ст. стиля) 1917 г. I Всероссийским Съездом Советов рабочих и солдатских депутатов.
Известно, что ВЦИК (или ЦИК) Советов был наделен съездом Советов полномочиями по ойределению основных начал советской политики во всероссийском масштабе - он был призван координировать и направлять функционирование всей разветвленной советской системы, сложившейся после Февральской революции.
Деятельность ВЦИК 1-го созыва протекала в обстановке бурного революционного "половодья”, с конца июня по 25 октября 1917 г., когда она была парализована революционным большевистским переворотом, созданием на 11 съезде Советов нового ВЦИК четкой
большевистской ориентации. В то же время к ослаблению политической роли ВЦИК первого состава, несомненно, вела и его соглашательская линия на сотрудничество с буржуазией.
ВЦИК 1-го созыва оставил после себя обширное документальное наследие. Но вся эта обширная документация оказывалась до сих пор вне широкого поля зрения, как представляется, скорее по узкоидеоло-гпчсским соображениям, ибо способствовала созданию правдивой и неприкрашенной картины истории Февраля и Октября, лишенной партийных штампов. А это не входило в расчеты сталинско-брежневских идеологов. Из-за негативного и резко отрицательного отношения правящих верхов к оценке политики ближайших политических противников большевиков - меньшевиков и эсеров, нежелания видеть в каждом из них партии революционной демократии не представлялось возможным дать взвешенное, объективное освещение также и истории ВЦИК 1-го созыва, поскольку она самым тесным образом переплетена с судьбами этих политических партий.
В связи с вышесказанным следует обратить особое внимание на правомерность употребления в литературе таких понятий, как "крах" или "банкротство" соглашателей. Скорее можно все же говорить с политическом поражении, несостоятельности во многих случаях политики меньшевиков и эсеров, как и ВЦИК 1-го созыва, последовавших вследствие сложных глубинных причин. Эти причины, конечно, нельзя сводить только к субъективному фактору, к изменам и предательствам, хотя и они также имели место. Сегодня же мы являемся свидетелями тяжелого поражения ленинских, большевистских социалистических концепций в нашей стране, отката ее с тех передовых позиций, которые она занимала в мире. Осознание этого факта обязывает и к более взвешенному, осмысленному подходу при оценке деятельности меньшевистско-эсеровского ВЦИК Советов, партий меньшевиков и эсеров в 1917 г.
В этой связи нельзя не сказать и того, что лозунг большевиков "Вся власть Советам!" в перспективе оказался во многом полной иллюзией, ибо Советы при большевиках стали, к сожалению, посте пенне безвластным придатком однопартийной системы и оказались неспособными стать действительной, полномасштабной властью самогс народа.
Для иллюстрации же предвзятого и одностороннего подхода к истории неболыпевистского ВЦИК, имевшего место в прошлом можно обратиться к рассмотрению отдельных работ по советском) строительству. Так, в книге юриста В.М. Клеандровой была по сути как бы отсечена дооктябрьская история ВЦИК. Ее работа начинается сразу с анализа деятельности ВЦИК 2-го созыва, образованного II Всероссийским съездом Советов в октябре 1917 г. Что касается ВЦИК 1-го созыва, то автор ограничилась лишь одной фразой о том, что "для создания высших органов государственной власти были использованье организационные формы объединения Советов, сложившиеся еще дс Октябрьской революции". Правда, в примечании В.М. Клеандрова еде лала оговорку о создании I Всероссийским съездом Советов рабочих i 4
солдатских депутатов и I Всероссийским съездом Советов крестьянских депутатов (май 1917 г.) соответствующих полномочных постоянных органов в лице ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов1.
Такая формальная отписка свидетельствовала о намерении автора провести некую черту, грань между небольшсвистским ВЦИК и его большевистскими приемниками. Но именно подобный подход к первому ВЦИК тогда был общепризнанным, ибо сам этот ВЦИК не совсем вписывался в ленинско-сталинскую концепцию власти. Так, в работе К.Г. Федорова о ВЦИК первого состава сказано вообще предельно кратко2.
Если все же в связи с этим обратиться к ленинским оценкам деятельности ВЦИК 1-го созыва, то мы увидим, что они не только критиковали и обличали соглашательский советский центр. Ленин называл ВЦИК вместе с тем общерусским Советом, признавая его всероссийские полномочия. Однако общая линия ВЦИК на поддержку действий Временного правительства и уклонение от захвата политической власти Советами вызывала у Ленина самую негативную и острую реакцию. И в этом плане явно "выбивается" из общего ряда высказываний довольно спокойная и почти положительная оценка деятельности первого ВЦИК, данная в речи на IX партконференции (сентябрь 1920 г.), где явно преобладает более взвешенный и объективный подход. Ленин признает здесь прежде всего несомненной реальностью то, что после Февраля 1917 г. "Советы были вынуждены контролировать каждый шаг буржуазного правительства". Далее он отмечает, что "ВЦИК с тех времен, когда там хозяйничали Гоц, Дан и пр.", конкурировал с правительством, "в котором меньшевики вынуждены были поступать наполовину как большевики"3.
Эта более реалистическая оценка политики меньшевиков и эсеров в первом "соглашательском" ВЦИК симптоматична и была вызвана, видимо, переоценкой всей предыдущей тактики большевиков после 1917 г., необходимостью отказа от политики военного коммунизма, а также явным крушением надежд на скорую мировую революцию, на европейскую революцию. Это было связано, думается, и с признанием Лениным неизбежности строительства социализма в одиночку, в рамках широкого гражданского согласия, плюрализма различных экономических укладов, включая частнокапиталистическую собственность.
Нельзя не сказать, что доведенные до опасных размеров в условиях культа Сталина извращения сути социализма, принципов социалистического учения не оставили следов и от былых Советов, порожденных народным революционным творчеством и имевших в перспективе большой самодеятельный потенциал в плане действительного привлечения широких масс к управлению обществом в условиях социализма даже при однопартийной системе. На деле же произошло совершенно обратное - умаление роли Советов как органов масс в условиях официально объявленного социализма, существования основ раннего социализма.
В связи с рассмотрением проблемы бюрократической эволюции
Советов при власти большевиков уместно привести выдержки из письма меньшевика Ф.И. Дана к одному из основоположников российской социал-демократии П.Б. Аксельроду от 28 мая 1920 г. Письмо было отправлено из Москвы. Дан писал, что, по его мнению, большевистская политика неудержимо толкает страну к новому 18 брюмера, прокладывает путь будущему Бонапарту. Дан считал, что без поворота, исходящего из среды самих верхов, "доброго исхода быть не может”, и тогда остается лишь закладывать фундамент для будущего возрождения "после более или менее длительной эпохи господства бонапартистской контрреволюции"4. В дальнейшем Дан оценивал происходящие в СССР процессы более реалистически.
Как известно, В.И. Ленин предпринял смелые начинания для предотвращения опасного исхода, настояв на переходе к нэпу, который предполагал фундаментальные общественные преобразования, не исключая, видимо, и глубокую демократизацию страны, хотя об этом Ленин не писал. Однако сталинизм перечеркнул эти реалистические ленинские начинания, внедрив в обществе модель социализма с казарменными чертами, где Советы так и не стали теми "работающими корпорациями", о которых как об идеале народовластия писали Маркс и Ленин.
Тем не менее проблемы возрождения и обновления власти Советов как подлинной демократии для трудящихся нс потеряли своего значения, ибо и в 1917 г., и в первое, весьма короткое время после Октября Советы показали, несмотря на их недостатки, свою способность выражать интересы трудящихся.
Историографическая традиция изучения деятельности ВЦИК 1-го созыва относительно невелика, что объясняется чисто субъективистской предвзятостью и запретительными традициями. Тем не менее и в прежние годы появлялись работы, в которых имелись ценные сведения о В ЦИКе меньшевистско-эсеровской эпохи. Здесь следует выделить книги ленинградских историков: О.Н. Знаменского "Июльский кризис" (Л„ 1964), В.И. Старцева "Крах керенщины" (Л., 1982), Г.Л. Соболева "Петроградский гарнизон в борьбе за победу Октября" (Л„ 1985), коллективные труды ленинградских авторов "Октябрьское вооруженное восстание. Семнадцатый год в Петрограде” (Л., 1967. Т. 1, II), "Революционный Петроград. Год 1917" (Л., 1977), а также "Питерские рабочие и Великий Октябрь" (Л., 1987).
В этих трудах предпринимается серьезная попытка представить ВЦИК 1-го созыва как реального участника и субъекта революционного процесса, проследить политическую позицию руководящего советского большинства во время июльских событий, корниловщины, в ходе правительственных кризисов, во время работы Демократического совещания, а также по отношению к созыву П Всероссийского съезда Советов.
Определенное место уделено сюжетам о ВЦИК 1-го созыва в обширной монографии А.М. Андреева "Советы рабочих и солдатских депутатов накануне Октября" (М., 1967). а также в трудах В.В. Комина, Х.М. Астрахана, Н.Я. Иванова и других авторов.
Деятельность ВЦИК 1-го созыва получила некоторое освещение и а монографии автора данной работы5. Однако эта проблема не Является там главной, ибо основное внимание уделено анализу истории Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов в июле-октябре 1917 г.
Тем не менее специального целенаправленного, комплексного рассмотрения истории ВЦИК Советов перед Октябрем, которое охватывало бы все основные направления его функционирования, в советской Историографии не предпринималось. Здесь, пожалуй, отечественные Историки находятся даже позади некоторых зарубежных авторов, работающих над историей Советов 1917 г.
В первую очередь в связи с этим следует назвать капитальную работу немецкого историка О. Анвайлера, переведенную в 1974 г. на английский язык, и пока еще не имеющую себе равных на Западе по глубине разработки проблемы Советов в зарубежной литературе6.
До последнего времени работа Анвайлера подвергалась у нас резко односторонней критике, поскольку она не проникнута симпатиями к большевикам. Вместе с тем она представляется при объективном подходе весьма ценным и по мыслям, и по насыщенности материалом, хотя в ней и не нашли отражения советские архивные фонды. Эта книга интересна н постановкой ряда вопросов о месте и роли Советов, ВЦИК в том числе, которые в определенной степени созвучны нашей сегодняшней трактовке н пониманию этой проблематики. Однако попытки автора прннизнть роль большевиков как самостоятельного субъекта революционных событий оказываются несостоятельными, как и уязвима его антикоммунистическая позиция.
Говоря о степени исследованности истории эсеро-меньшевистского ВЦИК (ЦИК), следует остановиться на защищенной в 1989 г. кандидатской диссертации ленинградского историка О.А. Поливанова "Крушение соглашательской политики ЦИК Советов первого созыва (июнь-октябрь 1917 г.)". Данная диссертация представляет по сути первую серьезную попытку комплексно рассмотреть эту научную проблему, используя широкий круг источников, прежде всего материалы ГАРФ и ЦГА Петербурга, ранее не привлекавшиеся историками. Заслуживают также несомненного внимания приложения к диссертации, где автор стремится выяснить партийный состав ВЦИК (ЦИК), в том числе и реконструировать состав большевистской фракции.
Однако оценочная сторона диссертации выдержана в основном в старом традиционном ключе, т.е. неприятия линии поведения меньшевиков и эсеров в ЦИКе и полного одобрения большевистской тактики.
Говоря вновь об Источниковой базе данной темы, следует еще раз сказать, что документы ВЦИК первого созыва полно и систематически не издавались, хотя ряд фундаментальных публикаций увидел свет еще в 20-х годах в журнале "Красный архив": об июльских событиях в Петрограде и роли в них ВЦИК; о заседаниях этого органа после Октября. Но этн начинания, к сожалению, не получили своего продолжения в связи с утверждением в обществе в конце 20-х годов идеологии сталинизма.
И даже в капитальной 10-томной публикации документов по истории Октября, увидевшей свет в 1957-1962 гг., деятельность ВЦИК 1-го созыва показана весьма схематично и неполно. Отчасти это, видимо, объясняется и хрестоматийным принципом составления таких обширных сборников, ставших возможными лишь после XX съезда КПСС н не утративших своего научного значения и по сей день. Нельзя не сказать, что серьезному расширению круга источников по данной теме будет способствовать недавний выход в свет 3-томного российско-американского издания документов "Меньшевики в 1917 году" (М., 1994-1997). В этой обширной работе, снабженной пространными комментариями составителей, содержатся сведения и о деятельности меньшевиков в Петроградском Совете и ВЦИК Советов.
Следует признать, что в научной литературе отстаивался явно предвзятый и однобокий подход к архивному фонду ВЦИК 1-го созыва, принижалась его научная ценность и уникальность. В этом отношении характерна позиция историка П.О. Горина, составителя сборника документов "Организация и строительство Советов рабочих депутатов в 1917 году” (М., 1928). (Сам П.О. Горин был репрессирован.)
В предисловии к сборнику (с. IX-XI) он признает, что архив ВЦИК 1-го созыва и его отделов характеризуется количественным обилием дел, но они, по его мнению, носят случайный характер, усугубляемый "вдобавок скверной техникой постановки делопроизводства ЦИК в 1917 году, когда зачастую отделами документы подшивались не по принадлежности"7.
Говоря об обширной документации юридического отдела ЦИК, Горин критикует бывших сотрудников отдела за отсутствие у них "определенной установки" о функциях отдела, что якобы является свидетельством слабой связи в организации руководства ЦИК местными организациями.
Автор предисловия в критическом пылу вступает в явное противоречие с самим собой. Он говорит о случайности подборки материалов Военного отдела ЦИК и одновременно констатирует, что эти "случайные материалы" (доклады комиссаров армии, копии мандатов комиссарам Совета в воинских частях) показывают, что ЦИК уделял большое внимание работе в армии.
Отмечая скудость наличия материалов экономического и аграрного отделов, отдела труда, П.О. Горин пытается убедить читателя в том, что эта неполнота документов является будто бы "иллюстрацией боязни" небольшевистского ЦИК по принятию им решительных мер к радикальному разрешению экономического и аграрного кризиса, как будто решение этих вопросов зависело лишь от количества резолюций и проектов. В вину ЦИК П.О. Гориным ставится даже наличие в архивном делопроизводстве обширной переписки "по второстепенным и незначительным вопросам", в то время как политически острые материалы там якобы отсутствуют. В связи с этим автор предисловия высказывает совершенно надуманную, не подтвержденную фактами, мысль, что политически заостренные матс-8
риалы сохранились, по его мнению, где-то в другом месте или же они были предусмотрительно изъяты вождями ЦИК. На самом же деле в фонде ВЦИК 1-го созыва можно найти отнюдь не второстепенные материалы именно в текущей переписке ЦИК с местными органами и отдельными лицами (с весьма острым политическим содержанием и большими подробностями о событиях).
Далее П.О. Горин полагает, что поскольку большая часть материалов ЦИКа вышла из-под пера мелкобуржуазных политических деятелей (долгие годы утверждалось, что меньшевики и эсеры представляли мелкобуржуазные слон населения, хотя их поддерживали и многие рабочие), то подлинная характеристика событий и оценка тех или иных фактов непременно у них является чисто субъективистской, даже при попытках добросовестного объективизма "в устах меньшевистских авторов". Такая постановка вопроса явно некорректна и бездоказательна, ибо ставит под вопрос по сути и содержательную, информативную сторону документации, т.е. сам источник.
Что же касается необходимости широкого использования периодической печати 1917 г., о чем справедливо пишет П.О. Горин, то это диктуется, конечно, не только некоей случайностью "материала делопроизводства ЦИК и его отделов”, но и якобы особой тенденциозностью "сохранившихся документов"11. Просто без использования различных газетных текстов практически немыслимо воссоздать полную и адекватную картину действительности 1917 г., что ничуть, в свою очередь, нс умаляет роли и значения основополагающей архивной документации, архивных текстов.
Говоря о несовершенстве состояния документации революционно-демократических организаций той поры, приходится констатировать, что это проистекало в первую очередь из-за отсутствия необходимого профессионализма и опыта у ее составителей; а также характерно и для делопроизводственных материалов, отражающих деятельность большевиков в то время.
Обращает на себя внимание год издания анализируемого сборника документов о Советах - 1928. Этот год, как известно, ознаменовался натиском сталинизма. Видимо, начавшееся наступление сталинистов в области идеологии отразилось в определенной мере и на содержании предисловия П.О. Горина, выдержанного в духе примитивного классового подхода и явной необъективности.
О правомерности этого предположения свидетельствует высказывание известного меньшевистского историка Б.И. Николаевского, содержащееся в предисловии к воспоминаниям И.Г. Церетели. Он пишет, что публикация документов о Советах до Октября с самого начала вызывала острое недовольство "в рядах особо воинствующих коммунистов". Поэтому, как только была разгромлена группа Н.И. Бухарина ("правые коммунисты"), Сталин покончил с "гнилым либерализмом" на историческом фронте, и публикация документов о так называемых "февральских Советах" была оборвана9.
Здесь же содержатся некоторые интересные подробности о судьбе архива дооктябрьского ВЦИК. По словам Б.И. Николаевского, архив
секретариата и некоторых отделов был вывезен лично им, Николаевским, из Смольного в феврале 1918 г., когда Советское правительство готовилось к переезду в Москву. Помощь в перевозке архива оказал А.С. Енукидзе. Сам вывоз архива из Смольного был произведен по соглашению с библиотекой Академии наук в лице крупных русских ученых А.А. Шахматова н В.И. Срезневского, которые предоставили для хранения архива особое помещение в новом здании библиотеки. Гуда же Николаевским были перевезены и архив ЦК меньшевиков, личные архивы Мартова, Дана и другие материалы, позже, по утверждению Николаевского, попала и часть архива ЦК партии эсеров (видимо, правых эсеров). Бывший секретарь ВЦИК 1-го созыва Я.З. Суриц, в дальнейшем видный советский дипломат, сообщил где-то в 1921-1922 гг. о хранении этих материалов в Академии наук; их тогда же забрали, а затем они попали из Петрограда на хранение в архив Октябрьской революции в Москве10.
Таким образом, судя по этим свидетельствам, архивный фонд ВЦИК 1-го созыва попал в Москву лишь в начале 20-х годов и с тех пор постоянно хранится в ЦГАОР (ныне ГАРФ).
Автору настоящей работы фонд послужил основополагающей документальной базой по созданию рукописи. Сердцевину этого объемного фонда, насчитывающего до 1500 единиц хранения, составляют отчеты о заседаниях ЦИК и его Бюро, не являющиеся, к сожалению, стенограммами, а представляющие изложение, развернутое или краткое, того, что там происходило. Официальные отчеты в "Известиях" ЦИК, в свою очередь, не стали буквальным воспроизведением зафиксированных протоколов, зачастую они существенно отличались и разнились по содержанию. Поэтому исследователь не может обойтись без газетных отчетов о заседаниях ЦИК и Бюро ЦИК, причем отчетов, публиковавшихся в разных газетах, поскольку в зависимости от партийной окраски органов печати, велось изложение хода заседаний, и текстуального совпадения отчетов в газетах не было. В свою очередь, максимально полное воспроизведение происходившего на заседаниях ЦИК и его Бюро возможно лишь при условии сопоставления архивных и газетных текстов и их соответствующей реконструкции.
Немалый интерес в фонде ВЦИК 1-го созыва представляют также материалы отделов, хотя они и неполны, многочисленные резолюции и письма рабочих собраний, фронтовых и тыловых частей, отдельных граждан, где выражается отношение к политике ВЦИК.
Большую научную ценность имеют немногочисленные документы, отражающие работу различных партийных фракций ВЦИК, отчеты и доклады представителей большевиков, меньшевиков и эсеров о текущем моменте и политике ВЦИК. Одним из таких документов является доклад большевика-балтийца Н.Г. Маркина о I съезде Советов и последующих событиях1 ’.
Таким образом, фонд ВЦИК 1-го созыва (Ф. 6978) содержит уникальную информацию о событиях 1917 г., из объема которой еще далеко не все изучено и проанализировано.
Часть сведений о ВЦИК 1-го созыва почерпнута из архивохранилища Ленинградского архива Октябрьской революции - ЦГАОРЛ (ныне ЦГА Петербурга). В фондах Петроградского Совета (Ф. 1000, 7384) встречаются и документы ВЦИК, в том числе материалы пленарных заседаний с дополни тельными сведениями, содержащимися в некоторых черновых записях заседаний ВЦИК и Бюро.
Надо сказать, что отдельные документы о деятельности Петроградского Совета непосредственно перекрещиваются с деятельностью ВЦИК, позволяя детальнее проанализировать конкретную ситуацию.
Следует обратить внимание, что ряд материалов ЦГА Петербурга из-за их несовершенной и поспешной записи представляют большие затруднения для их использования. Поэтому отдельные документы по этой причине не введены в оборот еще до сих пор (например, материалы солдатской секции и военного отдела Петроградского Совета). Они записаны наспех, карандашом, с большим сокращением слов и пропуском фраз (при угасающем от времени тексте), и требуется поистине огромный и кропотливый труд для их дешифровки и введения в оборот*.
Такие трудоемкие тексты, хотя и в меньшей степени, встречаются и в фонде ВЦИК 1-го созыва в бывшем ЦГАОР (ГАРФ) - отдельные черновые записи заседаний.
Исследование деятельности ВЦИК 1-го созыва невозможно без использования фондов бывшего ЦП А (ныне РЦХИДНИ - Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории), где встречаются и документы, прямо или косвенно относящиеся к данной теме исследования. Назовем здесь прежде всего фонд ЦК РСДРП(б) (Ф. 17), где встречаются документы большевистской фракции ЦИК, обращения ЦИК и его Бюро в ЦК РСДРП(б), собственно документы о деятельности ЦИК и другие материалы.
Немаловажное значение имеют документы партий меньшевиков и эсеров, вскрывающие их отношение к политике ЦИК (Ф. 274, 275), материалы фонда Бюро печати партии меньшевиков (Ф. 622). Много ценных сведений заключено в собранных в ЦПА за долгие годы воспоминаниях ряда деятелей революции (Ф. 70-72).
Что касается воспоминаний, существенно восполняющих и расширяющих недостаток документов о событиях того времени, то следует особо сказать о большом научном значении обширного фонда воспоминаний бывшего Ленинградского партархива (ЛПА), составляющих фонд под номером 4000. Формировавшийся десятилетиями фонд воспоминаний содержит обширнейший, зачастую совершенно не известный материал о 1917 г. в том числе и в части, касающейся непосредственно деятельности ЦИКа 1-го созыва, а также Петроградского Совета.
Несколько лет назад ленинградские историки выпустили в свет первый том материалов о деятельности Петроградского Совета в 1917 г. Они характеризуют историю Совета в марте 1917 г. См.: Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 г.: Протоколы, стенограммы и отчеты, резолюция, постановления общих собраний, секций, заседаний Исполкома н фракций, 27 февраля - 31 марта 1917 г. Л., 1991. Т. 1.
Некоторые важные данные об зсеро-меныпевистском ЦИКе, в том числе и совершенно неизвестные исследователям, автору работы удалось обнаружить в фондах Центробалта и Цснтрофлота архива Военно-Морского Флота (РГА ВМФ) в Ленинграде.
Завершая рассказ об архивных источниках по теме, нельзя нс сказать, что довольно много документов по истории Февраля и Октября, ВЦИК 1-го созыва хранится в недавно открытых фондах ГАРФ, имеющих внешне как бы косвенное отношение к нашей проблеме. Это прежде всего часть материалов из ведения прокурора Петроградской судебной палаты (Ф. 1782) и выделенное Временным правительством многотомное делопроизводство следователя по особо важным делам Петроградской судебной палаты П.А. Александрова, назначенного специально расследовать причины июльских событий в Петрограде. Он проводил вместе с другими следователями допросы арестованных и свидетелей, которые подробно фиксировались. Здесь особо интересны показания Л.Д. Троцкого (они опубликованы в третьем томе его сочинений в 1924 г.), А.В. Луначарского, Ф.Ф. Раскольникова, М.Ю. Козловского, Г.В. Плеханова, Ф.И. Дана, Б.О. Богданова, М.И. Либсра (Гольдмана) и других, раскрывающие в более полном объеме подлинную сущность этих событий и позицию в них меньшевиков и эсеров, а также большевиков.
Наконец, не лишенные интереса и значимости данные о политической роли соглашательского ЦИКа содержатся в фондах о Демократическом совещании в сентябре 1917 г. (Ф. 1798) и о деятельности выделенного Демократическим совещанием Предпарламента (Ф. 1799).
Важнейшим источником, на который опирался автор данной работы, является, как уже сказано, периодическая печать 1917 г. При этом были использованы газеты разных партийных направлений, включая и меньшевистско-эсеровские издания. Кроме того, была проработана эмигрантская печать ("Последние новости", "Дни", "Общее дело", "Воля России", "Руль" и др.). Как уже отмечалось, печать является органической составной частью Источниковой базы для данной темы, всего источникового комплекса.
Возвращаясь к проблеме использования мемуаров, необходимо сказать, что, кроме архивных текстов, автор широко использует и опубликованные уже воспоминания. И здесь надо особо выделить фундаментальные "Записки о революции" Н. Суханова, содержащие яркие зарисовки и подробности, и упомянутую работу И.Г. Церетели "Воспоминания о Февральской революции", одного из лидеров небольшевистского ВЦИКа12.
Автор привлекал также и фундаментальную работу Л.Д. Троцкого "История русской революции", изданную в Берлине в начале 30-х годов. Эта работа, как и его автобиографическая книга "Моя жизнь", написанная профессиональным литератором и крупным политиком, содержит обширнейший и уникальный материал по истории Февраля и Октября. Без "Истории русской революции", как представляется автору, вообще невозможно подлинно научное изучение событий 1917 г.
Завершая небольшое введение, хотелось бы привести слова из предисловия к эмигрантскому "Архиву русской революции" издателя такого многотомного собрания видного кадета Г.В. Гессена, сказанные еще в 1922 г. Гессен видел задачу этого издания в том, чтобы исключить "всякую предвзятость и партийность" в освещении событий, в том, чтобы дать "правдивую картину, содействовать выяснению исторической истины". Несмотря на то, что тогдашняя российская действительность представлялась Гессену "закружившейся в каком-то бесовском хаосе, который тяжело удручает и колеблет веру в будущее России”, он тем не менее был убежден, "что среди этого потрясающего хаоса исторический величавый процесс властно совершает свой вековечный ход..."13
Автор предлагаемой работы и ставит перед собой задачу по возможности без предвзятости, объективно представить подлинную картину истории ВЦИК 1-го созыва в 1917 г. Вместе с тем, взвешенность и объективность при освещении доболыпевистского этапа истории Советов вовсе не исключает необходимости авторских оценок происходивших событий, проявления личного отношения пишущего к тому бурному времени, но эти оценки, как представляется, не могут буквально зависеть от политической конъюнктуры или ориентироваться на чьи-то "руководящие указания". И прежде всего доминирующую роль в изложении должен занимать источник, документ.
Любые авторские оценки должны быть плодом личных размышлений историка, делом его совести, симпатий и антипатий. В данном случае должна получить полный простор свобода творческого поиска, независимая ни от прежних заскорузлых партийных оценок, ни от новейших сиюминутных веяний "демократического" характера, рассчитанных на потребу дня.
Все сказанное целиком и полностью относится и к истории ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов 1-го созыва. И эту позицию автор и попытался по возможности провести в своей работе.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
I ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ РАБОЧИХ И СОЛДАТСКИХ ДЕПУТАТОВ И НАЧАЛО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВЦИК СОВЕТОВ
Возникновение ВЦИК (ЦИК) как постоянно действующего высшего полномочного органа всех Советов рабочих и солдатских депутатов огромной революционной России непосредственно связано с проведением I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, работавшего с 3 по 24 июня 1917 г.*
Потребность в подобном политическом образовании возникала значительно ранее в связи с бурным процессом стихийного советского строительства. Становилось все более ясно, что образованный после Февральской революции Исполком Петроградского Совета уже не в состоянии удовлетворительно выполнять координирующую и направляющую роль центра всех Советов как выразителей интересов революционно-демократических слоев общества, револкщионной демократии. Поэтому уже па Всероссийском совещании Советов рабочих и солдатских депутатов в Петрограде (конец марта - начало апреля) прозвучала мысль о необходимости создания влиятельного полномочного советского центра. Однако эта идея тогда не воплотилась в жизнь и была реализована лишь на I съезде Советов.
Общий подход к проблеме создания советского центра как координирующего органа, нвправляющего деятельность Советов рабочих и солдатских депутатов по стране в целом, был обоснован на организационной секции I съезда Советов в обширном докладе члена Исполкома Петроградского Совета меньшевика Б.О. Богданова, стоявшего у истоков Петроградского совета и являвшегося одним из его учредителей еще в февральские дни. Доклад Богданова, судя по тексту архивной стенограммы, широко дебатировался, и за три дня работы секции (13, 14 и 15 июня) в прениях выступило 47 человек, делегатов I съезда Советов1.
В докладе Богданова внимание делегатов обращалось прежде всего на разнообразие имеющихся в стране форм объединения и видов организации Советов, которые не копировали друг друга. Имелись и объединенные Советы рабочих и солдат (они явно преобладали), но также возникли и отдельные солдатские Советы. Появились и объединенные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Докладчик остановился и на таких своеобразных объединениях революционной демократии, как областные комитеты и съезды. Фактом политической жизни стало и возникновение чисто крестьянских Советов, группировавшихся вокруг созданного в мае 1917 г. на советском
Здесь и далее все даты даны по старому стилю.
крестьянском съезде Исполкома Советов крестьянских депутатов. Поэтому Богданов призвал провести на съезде Советов "определенную линию размежевания”, установив компетенцию всех советских организаций, определив их место и роль.
Весьма важным вопросом докладчик считал установление четких взаимоотношений между двумя реально сложившимися центрами российской демократии - "между центром Совета р. и с.д. н центром Совета крестьянских депутатов"2.
Полагая, что Советы не могут претендовать на роль правительственной власти, Богданов отстаивал общую позицию меньшевиков и эсеров как политической коалиции, суть которой сводилась к тому, что Советы "прежде всего и раньше всего... организация общественных сил, сил демократии", имеющая целью оказывать максимальное давление и влияние на органы власти. Исходя из этой общеконцепционной посылки, оратор высказал мысль о необходимости "координации отдельных отрядов демократии", их объединения и создания всероссийского центра всех Советов без исключения.
Докладчик нс без основания полагал, что создание такого общего центра усилит Советы и всю демократию вообще, будет, как он считал, способствовать доведению революции до конца, невзирая на различные политические оценки, разделяющие ряды демократии. По его мнению, это позволяло усилить давление на власть с целью се подчинения "своим задачам".
Оратор при этом счел необходимым оговориться, что он ведет речь только об объединенных Советах рабочих и солдатских депутатов и задачах, стоящих именно перед этими Советами, символизировавшими единство рабочего класса и революционной армии как главных гарантов поступательного развития революционного процесса.
В связи с этим Богданов предложил следующие формы возможного организационного объединения: 1) Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов; 2) конференция уполномоченных представителей областных комитетов, а также армейских и солдатских комитетов; 3) Всероссийский Совет или Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), рабтающий вместо съезда Советов.
Целесообразность конструирования постоянного высшего исполнительного органа Советов в виде некоей централизованной силы мотивировалась прежде всего тем, что непрерывная работа съезда Советов просто невозможна. При этом подразумевалось, что высший исполнительный орган Советов будет поддерживать тесную связь с Советами рабочих и солдатских депутатов на местах3.
Вопрос о связи с местами носил далеко не риторический характер. Дело в тоь(, что к лету 1917 г. Советы рабочих и солдатских депутатов стали весьма влиятельной политической силой в стране, и их деятельность нуждалась в определенной координации из центра, столицы России. По данным анкеты, составленной во время работы 1 съезда Советов, на съезде были представлены с решающим голосом 313 городов и 336 Советов, 23 войсковые единицы от армий и отдельных
армейских частей. В общей сложности эти Советы и части объединяли 20 мли 323 тыс. человек. При этом 173 Совета были рабоче-солдатскими, в состав 72 Советов входили также представители крестьянства. В 24 городах функционировали только Советы рабочих депутатов, а в 17 городах имелись исключительно солдатские Советы. При составлении анкеты были также учтены четыре Совета, объединявших рабочих и крестьян. В остальных городах действовали по отдельности Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, координируя свои функции.
Составителям анкеты не удалось установить количество организованных рабочих, крестьян и солдат по отдельности. Тем не менее, были получены неполные данные об объединенных в Советах рабочих и солдатских депутатов 5100 тыс. рабочих, 8149 тыс. солдат, 4239 тыс. крестьян4.
Даже такие неполные данные убедительно говорят о силе влияния Советов в массах, хотя, как представляется, и не дают оснований утверждать об абсолютном авторитете Советов в народе, о их особой мессианской роли в новой России, ибо существовали и другие влиятельные политические организации (кооперация, земства, местное самоуправление, профсоюзы, фабзавкомы), также выражавшие интересы различных слоев трудового населения. Думается, эту истину не вполне осознавали большевики, отстаивая ленинское требование о власти Советов как единственной панацее, способной одним махом решить все наболевшие вопросы бытия.
Тем не менее проблема создания всероссийского советского органа, действующего на постоянной основе, летом 1917 г. была вполне очевидной и своевременной. Докладчик Б.О. Богданов считал будущий ВЦИК (ЦИК) самым крупным рабочим органом всех Советов. Он попытался сформулировать и задачи, стоящие перед этим общественным органом, которые сводились к проведению в жизнь решений съездов Советов, объединению действий "всех местных Советов", армейских и флотских комитетов, разработке общетактической и общеполитической линии Советов, "общих директив, общих резолюций", что явно выходило за рамки чисто исполнительских административных функций.
Выступавший коснулся и вопроса о взаимоотношениях будущего ВЦИК Советов рвбочих и солдатских депутатов с министрами-социалистами, в целом с Временным правительством. Он счел необходимым оговорить, что вопрос о возможной отставке министров-социалистов, "о захвате власти" и т.п. не должен решаться ЦИКом единолично.
Для решения таких вопросов, как полагал оратор, ЦИК должен будет немедленно созвать уполномоченных или специальную конференцию, чтобы заручиться согласием "на те или иные ответственные действия в этом направлении”. Вместе с тем он считал, что ЦИК не может связывать себе руки "в случае принятия необходимых решительных мер”, но уклонился от прямого ответа по этому щекотливому вопросу, ибо дело здесь упиралось в проблему самого существования двоевластия и перемещения власти к ЦИКу.
Говоря о созревшей необходимости формирования ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, Б.О. Богданов признал, что Исполком Петроградского Совета, выполнявший с начала революции роль признанного центра советского движения, отныне в связи с новыми обстоятельствами должен утратить эти права. Но, поскольку будущему ВЦИК предстояло постоянно работать в Петрограде и опираться "в первую очередь... на петроградские массы рабочих и солдат", докладчиком было предложено обеспечить в ЦИК постоянное отдельное представительство Петроградского Совета. При этом, естественно, признавался решающий вклад столичного Совета в дело революции, в формирование и развитие советской формы демократии по различным регионам страны, его вес на международной арене в кругах мсдународной социал-демократии.
Касаясь вопроса о будущем составе ЦИК, докладчик полагал, что было бы желательно иметь в ием нс очень громоздкое число членов, не более 130 человек, чтобы они могли справляться с большим объемом работы, который предстоит выполнять будущему исполнительному органу Советов. ЦИК, считал оратор, следовало строить "по типу централизованного органа демократии, а не по типу федерации" Советов. Хотя докладчик и не расшифровал сказанное им, тем не менее напрашивается вывод, что Богданов был озабочен тем, сможет ли новый политический организм быть в полной мере работоспособен, чтобы коллегиальностью не подменить деловитость и эффективность, а конкретную работу излишними словопрениями и препирательством.
Поскольку ЦИК должен был функционировать на многопартийной основе, предлагалось придерживаться принципа пропорционального избрания делегатов в его состав от политических партий, представленых на I съезде Советов. Делегатам съезда от армии и флота надлежало объединяться и наметить отдельно своих кандидатов в ЦИК, представив их на утверждение съезда. Богданов внес также предложение о прямом представительстве в ЦИК от областей и от политических партий. Среди политических партий, делегировавших своих работников в ЦИК, были названы меньшевки, большевики, эсеры, трудовики, бундовцы, "народные социалисты" (энэсы) и делегаты от национальных партий крупных регионов5. Так что в определенной степени выдерживался интернациональный подход к формированию ЦИК, участия в нем представителей и нерусской национальности.
Что касается принципа прямого представительства, то это, насколько можно понять, обеспечивало политическим партиям возможность иметь постоянную связь с ЦИК и менять представительство по мере надобности.
В заключение свого обстоятельного докладе выступавший Богданов затронул весьма щекотливый и непростой вопрос о том, как должны строиться взаимоотношения между Крестьянским Советом и Советами рабочих и солдатских депутатов, которые до сих пор действовали и существовали порознь. В связи с этим он предложил
обдумать вопрос о том, чтобы создать в составе съезда Советов органы, координирующие эти два фланга советского движения, не исключая и возможность принятия совместных решений и соглашений, обязательных для всех, тем самым "действительно служить революции"6.
Доклад Богданова, как это явствует из стенограммы работы организационной секции I съезда Советов, вызвал бурные и острые дебаты, многочисленные критические замечания, предложения, пожелания и уточнения. Так, меньшевик М.П. Якубович (Смоленск) подверг критике докладчика за то, что, по его мнению, в тезисах доклада отсутствует четкость в характеристике будущего центра советской демократии. Проект Богданова он назвал "чрезвычайно расплывчатым". Якубович считал, что во главе угла нужно поставить принцип жизнеспособности и работоспособности ЦИК, отражения им политического мнения и революционной воли Советов. В связи с этим он высказался за создание в ЦИК работоспособного аппарата именно на той базе, которая уже сложилась в Петроградском Совете. Кроме того, не удовлетворила Якубовича и слишком общая постановка вопроса об осуществлении связи с Советом крестьянских депутатов. Он определенно высказался за объединение усилий всех Советов, как в центре, так и на местах7.
Меньшевик-интернационалист Б.Н. Гуревич (Бэр) адресовал упрек Богданову за то, что у того в его наметках не предусмотрено практически никакого участия Советов в осуществлении политической власти, и этими своими претензиями Б.Н. Гуревич (Бэр) явно сближался с большевистским пониманием роли Советов как по существу готовых органов власти.
По мнению Гуревича (Бэра), отказ съезда Советов от большевистской идеи влвсти Советов не должен означать полного устранения от такой задачи, хотя бы даже в том виде, как это в ряде случаев осуществлял Петроградский Совет, разделяя власть с буржуазными органами. Поэтому такая "временная Конституция”, как выразился выступавший, должна быть сохранена впредь до созыва Учредительного собрания*.
У делегата Дилера (партийность не установлена) вызвало возражение предложение Богданова об избрании ЦИК Советов непосредственно составом съезда Советов. Он высказался за избрание ЦИКа от губернии путем посылки своих делегатов каждой губернией в отдельности по определенно установленным нормам, чтобы избежать "коллизий между избирателями и депутатами". Он полагал, что в этом случае не будет проблемы с отзывом депутатов из ЦИК, если они не устроят избирателей. Вместе с тем Дилер стоял за объединение Советов всех направлений и за избрание Всероссийского Совета не только рабочих, солдатских, но и крестьянских депутатов9.
С позицией Дилера полемизировал делегат Гуттерман, предлагавший принять за основу общий план Богданова относительно принципов, на которых должен быть учрежден ЦИК Советов. Слияние же Советов всех уровней и направлений Гуттерман считал в данный 18
конкретный момент пока нецелесообразным и даже явно рискованным мероприятием, высказываясь за то, чтобы в качестве ориентира организации ЦИКа взять деятельность Петроградского Совета, введя в состав будущего ЦИК от 30 до 50 представителей столичного Совета10.
Эту мысль поддерживали и развивали другие участники заседания организационной секции I съезда Советов. Данное предложение позже было одобрено и самим съездом Советов, который в результате высказался за то, чтобы 50 представителей Исполкома Петроградского Совета были введены с правом решающего голоса в новый общесоветский орган. Таким образом, эта идея богдановского доклада нашла понимание и поддержку I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов.
При обсуждении вопроса о принципах формирования ЦИК Советов большинство участников Организационной секции склонялось к целесообразности избрания советского центра прямо на съезде Советов, а не путем посылки представителей с мест. За это, например, высказался меньшевик И.В. Захватаев. Он стоял на той точке зрения, чтобы ЦИК был бы своеобразным "слепком" со съезда Советов, "точным отражением съезда Советов в миниатюре", пропорционально отразив партийный состав 1 съезда. При этом Захватаев был решительно настроен против обретения ЦИКом властных фукнций; он говорил, что ЦИК не может являться "законодательной палатой" и может быть "только органом выражения мнения демократии и ее воли"11. Захватаев обосновал позицию тех, кто не хотел поколебать власти Временного правительства и надеялся еще нв успех попыток заставить двигаться правительственную власть по пути радикальных реформ через взаимодействие ее с социалистическими министрами и эсеро-меньшевистским руководством Советов, хотя принцип коалиции, взаимодействия революционной демократии с цензовыми кругами, с кадетами все более показывал явную несостоятельность.
Наряду с признанием желательности и целесообразности создания ВЦИК Советов, его своевременности раздавались голоса и о явной преждевременности этого. Противники идеи создания ВЦИК считали, что следует сначала заняться проблемой организации Советов на местах, а вопрос о ЦИКе перенести на бдлее позднее время, когда речь пойдет "о центральной советской власти", что может произойти нескоро. Поэтому и нецелесообразно "строить крышу, когда фундамент еще не изучен”, когда неизвестно, "из квкого материала сделаны стены - деревянные они или каменные".
Такую довольно пессимистическую позицию отстаивал делегат съезда Б.И. Моисеев, представитель объединенных социал-демократов (межрайонцсв)12, вместе со своим лидером Л.Д. Троцким, поддержавших в это время большевистскую тактику.
Принявший участие в прениях большевик А.Д. Садовский, постоянный и активный работник военного отдела и солдатской секции Петроградского Совета с самого их основания (он участвовал еще в выработке Приказа № 1), высказался за образование отдельных комиссий, которые рассмотрели бы самостоятельные вопросы об областных
и других местных объединениях Советов рабочих и солдатских депутатов; о создании целостной всероссийской организации Советов рабочих и солдатских депутатов, включая съезд Советов; о взаимоотношениях с Советом крестьянских депутатов13.
Предложение Садовского ие прошло, видимо, ввиду его чрезмерной громоздкости и сложности. Оно не было и вполне четким по содержанию, явно отклонялось от главного стержня обсуждения -вопроса о ЦИКе. Как выразился один из делегатов, необходимо было иметь тогда "целостный проект"14, т.е. касавшийся только проблемы ЦИК. В результате полемики была избрана комиссия иа межпартийной основе из 15 человек (4 эсера, 4 меньшевика, 3 большевика, 1 - от объединенных социал-демократов, 1 - от меньшевиков-интернационалистов, 1 бундовец, 1 - от трудовиков) для подготовки предложений о создании ЦИК Советов13. Разработанный проект был оглашен на заседании секции меньшевиком И.А. Исувом16.
Текста самого документа в стенограмме секции не приведено, но он опубликован в советском официозе "Известия Петроградского Совета р. и с.д." от 16 июня и озаглавлен как резолюция Организационной секции I съезда Советов, состоящая из 6 пунктов, принятая по докладу И.А. Исува. В последнем разделе резолюции подчеркивается, в частности, что центральный советский орган, "оставаясь на почве постановления съездов", руководит выступлениями всей революционной демократии России, охраняет завоевания революции и "расширяет их области", ведет дело революционной пропаганды в стране и организует силы революции, являясь "объединителем работы всех Советов на местах".
Вместе с тем, как отмечается в документе, центральный орган Советов находится "в постоянном и непосредственном контакте с министрами-социалистами, контролирует их действия в области внешней и внутренней политики, содействует их работе" путем собирания материалов, подготовки законопроектов, активной помощи при проведении в жизнь мероприятий, одобренных "центрами революционной демократии".
В резолюции специально оговаривалось, что министры-социалисты в промежутках между съездами Советов ответственны за всю внешнюю и внутреннюю политику перед центральным советским органом. А сам центральный орган выступает "перед международной демократией в качестве полномочного органа всероссийской революционной демократии".
В заключение авторы документа предлагали считать все постановления центрального советского органа "обязательными для всей организованной революционной демократии".
Судя по публикации в "Известиях", проект Исува, видимо, был одобрен, но одновременно породил и ряд сомнений у делегатов, ибо обсуждение вопроса продолжалось дальше, касаясь не только будущих функций ВЦИКа, но и складывания отношений с Исполкомом Совета крестьянских депутатов.
С изложением своего отношения к проекту организации централь-
ного органа советской демократии выступили большевики В.П. Ногин и Е.А. Преображенский. Они отстаивали и обосновывали идею Советов как органов не только сплочения и объединения масс, но и центров революционной власти.
По словам Ногина, революция заинтересована в том, чтобы "власть дошла до определенного конца", чтобы Советы были как можно сильнее, чтобы оии сплачивались с крестьянами. Оба большевистских оратора говорили об обязательной ответственности перед будущим ВЦИК всех без исключения министров Временного правительства, считая, что контроля лишь над одними министрами-социалистами будет явно недостаточно. И они предлагали дополнить этим пунктом текст проекта Исува17.
Со своей стороны большевик Я.З. Ерман предложил внести в проект поправку о том, что ЦИК "в случае министерского кризиса" становится "единственным органом" [власти]. Он считал, что такой момент уже приближается, и когда он наступит, "назначать новых министров", кроме ЦИКа, будет уже некому. Однако заявление Ер-мана вызвало негативную реакцию и было встречено враждебной репликой - "это контрабанда". Притом ведущий заседание попытался помешать Ермаиу продолжить его речь. Однако Ерман не смутился и вновь повторил свою мысль, сводившуюся к тому, что ЦИК в случае его создания явится единственным правомочным органом, способным назначать новых министров при возникновении правительственного кризиса в стране18. Одиако для большинства присутствующих на заседании представителей соглашательских партий меньшевиков и эсеров, стремившихся именно к соглашению, а не к противостоянию с буржуазными политиками, к поиску компромиссного решения, такая постановка вопроса была заведомо неприемлема и опасна.
Одновременно В.П. Ногин предложил в текст дополнительную поправку об установлении контроля ЦИК над всеми действиями Временного правительства, и не только министров-социалистов, ие отказываясь от своих прав и завоеваний.
Позиция большевиков в вопросе о взаимоотношениях Советов с Временным правительством встречала и определенное понимание на секции. Так, эсер Б.Д. Королев призывал записать в проект Исува положение об ответственности министров-социалистов в промежутках между сессиями съезда Советов "за всю внешнюю и внутреннюю политику Временного правительства", включив эту мысль и в принятую ранее I съездом Советов резолюцию об отношении к Временному правительству19. Эта поправка, как видно из приведенного выше текста резолюции организационной секции, была включена в документ.
Однако поправки Ногина и Ермана были отклонены, ибо явно противоречили самой концепции эсеро-меиьшевистского соглашательства. При этом Исув ссылался на уже принятые решения съезда Советов, отклонившего постановку вопроса о возможности перехода власти к Советам. Вместе с тем Исув согласился принять внесенные другими делегатами поправки об участии ЦИК в международных делах
и связях "с международной демократией", а также об ответственности министров-социалистов перед ЦИК ”зв всю внешнюю и внутреннюю политику Временного правительства" в промежутках между съездами Советов20. Все это нашло отражение в тексте вышеупомянутой резолюции.
Таким образом, при всей противоречивости и недостаточности резолюции с точки зрения революционно-большевистского подхода означенная резолюция все же, думается, наделяла будущий ЦИК Советов немалыми и далеко идущими полномочиями, которые позволяли отстаивать позиции масс трудящихся, революционной демократии как многослойного социального явления.
В процессе дальнейшей работы председательствующий внес уточнения в намечаемый количественный состав будущего ЦИКа, предложив установить его численность в 200 человек. Затем сообщалось, что исполком Совета крестьянских депутатов (ИКСКД) отказался от объединения в совместный центральный советский орган из-за, как сказано в стенограмме, боязни оказаться в объединенном ЦИКе в меньшинстве, не соответствующем численности "организованного крестьянства" (здесь имелось в виду предложение предоставить крестьянскому ВЦИК лишь треть мест). И тем не меиее выступавшие высказывались в пользу объединения Советов как рабоче-солдатских, так и крестьянских. Так, в очередном выступлении эсера Б.Д. Королева целесообразность этого мотивировалась необходимостью объединения усилий города и деревни по преодолению экономической разрухи. Он выразил обеспокоенность возможностью возникновения политического двоецентрия в лице ЦИК и Исполкома Петроградского Совета. Чтобы избежать такой опасности, Королев предложил обеспечить в ЦИК расширенное представительство Исполкома Петроградского Совета. Общее число членов ЦИК с учетом представительства крестьянского ИКСКД и Исполкома Петроградского Совета, оратор предложил определить в 500 человек21.
В конце концов было решено остановиться на цифре в 300 человек, поскольку Крестьянский исполком согласие на объединение так и не дал, хотя со стороны оргсекции были предприняты усилия по объединению с крестьянскими Советами.
По предложению делегата с фронта эсера А.О. Сороки, секция решила избрать комиссию съезда Советов и направить ее в ИК СКД с целью "защищать там идею о необходимости создания единого органа революционной России"22. Согласились также с близким по смыслу совместным предложением эсера А.Р. Гоца и меньшевика Б.О. Богданова об отправке комиссии, чтобы договориться об объединении и создании единого советского центра рабоче-солдатской и крестьянской демократии. В состав комиссии из 12 человек вошли большевики Я.З. Ерман и В.В. Кураев, от объединенных социал-демократов -Б.И. Моисеев. Комиссии был вручен наказ, текст которого опубликован в "Известиях" от 17 июня 1917 г.23
О результатах переговоров избранной делегации имеется информация в советских "Известиях". О них делегация доложила на утреннем
22
заседании оргсекции 16 июня, не обнаруженном в архивных материалах. Из краткого газетного сообщения следует, что Исполком ИКВСКД согласился на образование единого ЦИКа, но при условии включения в него своего полного состава. "После горячих прений" собрание согласилось на такое условие. В состав будущего объединенного ЦИК Советов предполагалось включить весь Исполком Совета крестьянских депутатов (250 человек), 200 представителей I съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, 50 членов Исполкома Петроградского Совета, а также небольшое число представителей партийных фракций, профсоюзов. Железнодорожного и Почтовотелеграфного союзов. В состав единого ЦИК Советов нужно было избрать 100 делегатов от фронтовых частей, но окончательного решения принято не было24.
И все же, несмотря на предпринимавшиеся попытки, объединения Советов в рамках единого общего рабоче-солдатско-крестьянского ЦИКа так и не произошло. Думается, главной причиной неуспеха являлось все же определенное расхождение линии большинства Советов с тактикой крестьянского Исполкома, неприятие эсеро-меньшевистским руководством Советов рабочих и солдатских депутатов слишком консервативных позиций деятелей крестьянского Исполкома. Это в какой-то степени признает один из лидеров Исполкома Петроградского Совета и ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, резко антибольшевистски настроенный представитель правого крыла меныпи-визма И.Г. Церетели. "В среде советской демократии, - отмечает он, -были правые группы, члены которых лишь под давлением обстоятельств мирились с некоторыми, слишком радикальными на их взгляд, решениями большинства революционной демократии. Таких правонастроенных членов социалистических партий Чернов назвал людьми "отягченными принципами социалистической демократии"25.
К тому же можно добавить, что этим людям (исключением не был и сам Церетели) буквально застилал глаза "зоологический" антибольшевизм, что едва ли могло способствовать принятию такими советскими и партийными деятелями взвешенных реалистических решений. Как писал, находясь в эмиграции, один из эсеровских лидеров В.М. Зензинов, с первого же дня появления в России Ленина партия эсеров начала открытую борьбу с ним, поведя через орган партии "Дело народа", "ожесточенную кампанию против Ленина и большевиков"26.
Неудача в создании единого советского центра объяснялась также боязнью и нежеланием ИК С КД потерять самостоятельность, раствориться в общей советской структуре. Кроме того, ие существовало единого подхода к вопросу об объединении и в самом соглашательском лагере, между меньшевиками и эсерами, о чем имеются сведения в газетном отчете о заседаниях организационной секции и не говорится в стенограмме. В отчете корреспондента сообщается о внеочередном заявлении эсера А.Р. Гоца на заседании оргсекции 15 июня, из которого следует, что Бюро ИК СКД высказалось против образования единого советского центра, за то, чтобы Исполкомы СКД и Советов
рабочих и солдатских депутатов функционировали поотдельности, выступая совместно лишь по политическим вопросам.
После этого иа заседании секции вспыхнул спор между эсерами и меньшевиками. Первые настаивали на целесообразности образования единого центра Советов, подчеркивая, что крестьянство составляет в стране большинство. Меньшевики же, возражая эсерам, говорили, что дело нс в количественных масштабах, а "в реальной силе каждого из трех отрядов революционной демократии" - рабочих, крестьян и армии. Они предлагали послать от съезда Советов в состав ЦИК не менее двух третей членов, поскольку, по их словам, рабочие и солдаты объединены в единую организацию, а Советам крестьянских депутатов можно предоставить оставшуюся треть мест членов будущего ЦИК.
Нельзя не сказать о том, что по вопросу о принципах формирования ЦИК не было полной ясности и единства мнений и среди большевистской фракции I съезда Советов. По информации "Известий", большевик Васильев (видимо, М.И. Васильев-Южин) настаивал на образовании единого рабоче-солдатско-крестьянского ЦИКа, сказав при этом, что большевики не станут возражать против вступления в ЦИК в полном составе ИК СКД, но при условии, что в ЦИК войдут лишь члены Исполкома Совета крестьянских депутатов, избранные на майском съезде крестьянских депутатов, но не кооптированные в него позднее, после съезда. Однако В.П. Ногин от имени фракции большевиков по сути дезавуировал заявление Васильева, сказав, что фракция по этому вопросу никакого решения еще не вынесла, а слова Васильева являются лишь его личным мнением27. Вместе с тем не исключено, что среди большевиков были сторонники Васильева, что косвенно подтверждается направлением ими своих представителей в вышеупомянутую комиссию иа переговоры с ИК СКД.
Окончательные итоги работы организационной секции были доложены I съезду Советов И.А. Исувом, который огласил рассмотренную резолюцию о создании ЦИК Советов. В соответствии с этой резолюцией число членов ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов как центра революционной демократии было определено окончательно в 300 человек, включая и 50 представителей от Петроградского Совета28. 30 июня Исполком Петроградского Совета в соответствии с предоставленной I съездом Советов квотой направил в состав ЦИК 50 своих членов29. Что касается остальных 250 членов ЦИК, то было решено, что 150 представителей находятся в Петрограде постоянно, а остальные 100 - вне Петрограда, работающие на местах - в провинциальных Советах и армейских организациях, поддерживающие контакт с центром и для этого приезжающие в Петроград. Имелось также в виду, что в случае особенно важных обстоятельств эти 100 представителей должны быть вызваны с мест для участия в пленарных заседаниях ЦИКа30.
Сформированный состав ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов был утвержден пленарным заседанием 1 съезда Советов 20 июня 1917 г.31 Более подробно численный и партийный состав нового
центрального органа советской демократии рассматривается в отдельной главе. Здесь же приведем данные о его составе по советскому официозу.
На 20 июня ЦИК сформировался как орган советского многопартийного сотрудничества, причем преобладающее число мест принадлежало партиям меньшевиков и эсеров как ведущим советским партиям в то время. Конкретно в ЦИК было избрано 104 меньшевика и 16 кандидатов во фракцию; 99 эсеров и 18 человек в качестве кандидатов; 3 - от объединенной фракции трудовиков и народных социалистов, в том числе 2 кандидата; 1 - от Еврейской социалистической рабочей партии; 8 - от объединенных социал-демократов (межрайонцев) и 5 кандидатов; 35 большевиков32. Итого, иа 20 июня в ЦИК состояло 250 членов и 41 кандидат в члены ЦИК. Видимо, здесь еще не учтены 50 представителей Петроградского Совета. 81% мест принадлежали фракциям меньшевиков и эсеров. Большевики и межрайонцы имели всего 17% мест. Примерно такое же соотношение сохраняется и при учете кандидатов в члены ЦИК.
Конструирование ВЦИК было по сути заключительным аккордом трехнедельной работы I съезда Советов, который стал заметным явлением политической жизни, но ограничился в значительной степени ролью стороннего наблюдателя.
По словам делегата съезда большевика Н.Г. Маркина, закончившийся съезд Советов оставил после себя "кипу резолюций и тезисов Центральному Исполнительному Комитету"33.
Общественность, демократические слои ожидали, однако, от съезда определенных конкретных решений, которых так и не последовало из-за позиции меньшевистско-эсеровского руководства. И явно преувеличивал корреспондент "Известий", когда писал о том, что "в тяжелом деле строительства новой России, в отвстствеином деле собирания и сплочения сил революции первый парламент революционной российской демократии сыграл огромную роль и сумел с честью справиться с стоявшей перед ним задачей"34. Слова эти звучали явно неубедительно и фальшиво. А нерешенные съездом задачи теперь должны были лечь на плечи ВЦИК Советов, собравшийся на свое первое заседание 22 июня. Эта дата значится в копии архивного протокола ГАРФ. Однако в "Известиях" этот материал датирован 21 июня. Этим же числом помечен карандашный набросок в бывшем архиве Октябрьской революции Ленинграда33. Данный текст конкретизирует и углубляет официальный протокол, который воспроизводит ход заседания весьма сжато.
Судя по тексту протокола, на первом заседании ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов присутствовало 162 члена этой новой политической организации. Заседание рассмотрело первоочередные вопросы о структуре (или конструкции) ЦИК, его правовом положении. Кроме того, на повестке дня стояли вопросы о возможности соглашения с Советом крестьянских депутатов об объединении, о положении в столице после недавних июньских событий, ибо и после запрещения I съездом Советов демонстрации 10 июня и проведения
демонстрации 18 июня ситуация в городе не разрядилась. Отдельным вопросом был вынесен пункт о передаче дел в связи с изменением функций от Исполкома Петроградского Совета только что образовавшемуся ЦИКу Советов. Всего на повестке дня стояло 8 вопросов, но большинство их было связано с конструированием ВЦИК как ведущего советского центра.
Конкретный план конструирования ВЦИК был представлен меньшевиком И.А. Исувом, развивавшем отправные идеи построения ЦИКа, который отстаивал их на организационной секции I съезда Советов, а также в упомянутом выше докладе Б.О. Богданова. По сравнению с постановкой этих вопросов на организационной секции здесь предпринималась попытка дальнейшего углубления ранее представленного плана создания ЦИКа Советов.
Конкретно предлагалось создание рабочего органа ЦИК - президиума из 9 человек от самых крупных фракций - меньшевиков, эсеров и большевиков. Создавалось также Бюро ЦИК из 50 членов, включая и президиум, заседающее 3 раза в неделю. Сам ЦИК в полном составе предлагалось собирать 1 раз в неделю на пленарное заседание. Исув сообщил, что в ЦИК представлено более 10 партийных фракций. В связи с этим он высказался за сужение фракционных представителей в составе Бюро, мотивируя это интересами дела, необходимостью обеспечения активности и гладкости в работе36. Это вызвало возражения участников заседания, опасавшихся нарушения интересов небольших групп и фракций. В результате подавляющим большинством голосов было сочтено целесообразным составить Бюро ЦИК по пропорциональному принципу от всех фракций, допуская возможность объединенного представительства для малочисленных фракций.
Касаясь замещения выбывающих членов ЦИК, заседание приняло предложения председателя Московского Совета меньшевика Л.М. Хинчука о порядке такого замещения. Было решено, что назначение нового члена ЦИК производится по указаниям фракций и утверждается пленарным заседанием ЦИК. Относительно перемещения членов ЦИК между Петроградом и провинцией присутствующие согласились, что это возможно лишь с ведома тех отделов ЦИК, где данный член ЦИК состоит, и соблюдать также при этом и интересы местных советских органов. Что же касается членов ЦИК от местных организаций, то Хинчук предложил предоставить им на заседаниях ЦИК право решающего голоса в случае, если фракции, куда входит данный работник, не имеют полного представительства от петроградских работников. Это предложение было принято. ЦИК также согласился с тем, что местные его представители работают не только в границах определенного города, но и соответствующей области, информируя ЦИК о положении дел в областях37.
Л.М. Хинчук же доложил состояние дел о возможном соглашении с ИК ВСКД (председатель эсер Н.Д< Авксентьев). Содержание его выступления в протоколе нс излагается. Сообщается лишь о решении передать вопрос на рассмотрение комиссии из 15 членов, которую следовало создать из кандидатур от партийных фракций3*.
Дополнительные подробности о реализации этого решения мы находим в черновых набросках о первом заседании ЦИК, сохранившихся п бывшем ЦГАОР Ленинграда (ЦГА Петербурга). По этим отрывочным записям можно судить о конкретных кандидатурах, намеченных вести переговоры с Крестьянским исполкомом. От меньшевиков в нее вошли Н.С. Чхеидзе, Ф.И. Дан, Б.О. Богданов, Я.Б. Печерский, Н.И. Драханов, А.В. Никольский.
От эсеров в комиссию входили С.С. Саакиан, М.Ф. Крушинский, А.О. Сороко, К.А. Брэде-Лель.
Большевиков в этой комиссии представляли В.П. Милютин, И.А. Теодорович, П.И. Стучка. Эти кандидатуры, вместе с представителем Трудовой народно-социалистической партии А.В. Сомовым, а также эсером Е.С. Бергом, были утверждены на заседании ЦИК 23 июня39. Общий состав комиссии определился, как и намечалось, в 15 человек.
По вопросу о ситуации в Петрограде после политических событий, сопровождавших I съезд Советов, на заседании ВЦИК выступил большевик В.П. Ногин. Доклад изложен в протоколе (и в почти идентичном тексте "Известий”) весьма бегло и неполно. Говорится, что Ногин привел ряд документов и фактов о царящей в рабочих кругах и некоторых воинских частях столицы "тревоги и возбуждения" в связи с ростом контрреволюционной агитации и с актами насилия, учиненного участниками "патриотических манифестаций" над социалистами. Видимо, имелась в виду активность буржуазных и военных кругов в связи с начавшимся наступлением русских войск на Юго-Западном фронте, которое вскоре окончилось провалом. Начавшись 18 июня, оно закончилось крупным военным поражением. К 6 июля немецкие войска прорвали боевые порядки русских войск у Тернополя и отбросили русские армии назад. За три недели наступления из строя выбыло убитыми, ранеными и пленными свыше 38 500 солдат и офицеров. 36 тыс. австро-венгерских солдат оказалось в русском плену40.
Контрреволюционно-настроенные круги имели определенные расчеты на рост шовинистических оборонческих настроений в народе и использования их для обуздания революции.
Ногин отмечал далее, что возбуждение масс в столице питается также медлительностью "нашего Временного правительства" в проведении мер для удовлетворения назревших неотложных нужд "как пролетариата, так и армии". Поэтому докладчик советовал обратить "серьезное внимание Временного правительства на последние обстоятельства", предложив избрать комиссию с целью принятия мер к обузданию контрреволюции и предотвращению "вероятных и опасных осложнений"41.
Критика В.П. Ногиным медлительности, неповоротливости Временного правительства в проведении назревших мероприятий и реформ была достаточно мягкой и справедливой. На эту опасную бездеятельность, чреватую социальным взрывом, обращали внимание и лидеры соглашателей, отчаявшись сдвинуть с места буксующий правительственный "поезд". Об этом с горечью позднее писал И.Г. Цере
тели. По его словам, более решительно настроенные министры в лице А.Ф. Керенского, Н.В. Некрасова и М.И. Терещенко пытались якобы добиться реорганизации первого коалиционного кабинета, сформированного в мае 1917 г., с целью положить конец колебаниям и нерешительности в его политике. Предполагалось, в частности, заменить на посту министра-председателя Г.Е. Львова А.Ф. Керенским, после чего правительство должно было опубликовать новую дополнительную программу с конкретными шагами "во всех областях народной жизни" в соответствии с требованиями, принятыми Всероссийским съездом Советов. Эта программа предполагала готовность Временного правительства немедленно провести в жизнь "переходные мероприятия в обласги земельного вопроса” - разрешение сделок по продаже земли и упорядочение земельных отношений путем предоставления земельным комитетам необходимых правомочий в решении вопросов сельскохозяйственной политики. Реорганизованное правительство, по словам Церетели, должно было взять на себя обязательство проведения и более решительной внешней политики в направлении поиска путей к заключению мира, выхода из войны.
Далее более конкретно должны были быть перечислены мероприятия по регулированию промышленности, намечены реформы в области социального законодательства, а также в других областях жизни42.
Несмотря на отдельные возражения В.П. Ногину, в частности, указания на факты насилия со стороны лиц, принадлежащих к левым партиям, собрание "подавляющим большинством", прислушавшись к сказанному представителем большевиков, постановило избрать комиссию из 10 человек, которой поручалось собрать весь фактический материал по данному вопросу; наметить конкретные формы борьбы с контрреволюцией; выпустить воззвание в связи с фактами насилий ("по поводу печальных фактов"), происшедших в Петрограде в последнее время43.
23 июня, на следующем заседании, такая комиссия была создана в количестве 9 человек: 4 меньшевика (М.С. Бииасик, Б.О. Богданов, В.А. Анисимов, В.И. Каменский); 3 эсера (А.Р. Гоц, В.Н. Филипповский, Н.Н. Бассинов); 2 большевика (И.В. Сталин, П.В. Дашкевич). Кроме того, этой комиссии поручалось также расследовать события 9-10 и 18-19 июня, для чего она была пополнена меньшевиком-интернационалистом Н.Ю. Капелинским и представителем объединенных социал-демократов (межрайонцев) Б.П. Позорном44.
Скорей всего, комиссия эта состояла не из 9, а из 10 человек, ибо в черновике протокола от эсеров значится еще Сако (видимо, С.С. Саакиан)43.
На своем первом заседании ЦИК постановил поручить избранному Временному Бюро при ЦИК (оно потом стало постоянным) принять все дела от Петроградского Исполкома. В протоколе заседания временных бюро фракций от 22 июня, хранящемуся в бывшем ЦГАОР Ленинграда и во многом совпадающего по содержанию с текстом протокола первого заседания ЦИК в ЦГАОР СССР (ныне ГАРФ),
зафиксировано пожелание (так в тексте), чтобы реорганизация в Петроградском Исполкоме была закончена ие позднее одной недели46.
На первом учредительном заседании поднимались вопросы о материальном и правовом положении членов ЦИК, о выдаче им служебных удостоверений; об утверждении Украинской социалистической фракции, образовавшейся из фракции эсеров47. Вопрос о финансовом положении ЦИК было решено поручить разработать Бюро ЦИК48.
В комиссию по разработке материально-правового положения ЦИК должны были войти от меньшевиков И.В. Захватаев, С.М. Ленский, М.И. Бройдо, от эсеров - В.А. Алексеевский, И.И. Аппеняис-кий, от большевиков - П.А. Красиков, В.П. Милютин, И.А. Теодорович, П.И. Стучка49. Однако данная комиссия учреждалась только из 5 человек, следовательно, в нее вошли не все означенные лица.
Таким образом, первое заседание ВЦИК носило учредительный характер, и поэтому вопросы организационного характера заняли там доминирующее место. Вместе с тем постановка вопроса о ситуации в Петрограде говорит о том, что новый советский орган не мог абстрагироваться от острых политических проблем, что и нашло выражение в выступлении В.П. Ногина. Выступление Ногина шло в ряду заявлений большевиков по поводу явно назревавшего нового политического кризиса. 22 июня большевистская фракция обратилась с заявлением во ВЦИК, в котором говорилось, что на имя большевистской фракции поступил ряд сообщений, рисующих создавшееся в Петрограде положение как тревожное, требующее немедленных и решительных предупредительных мер. При этом назывались такие факты: вооруженные манифестации явно контрреволюционных групп; предписание большевистски настроенному 1-му Пулеметному полку в течение 7 дней выдать пулеметы и выступить иа фронт, угроза полку вооруженной силой в случае неисполнения приказа. Отмечалось открытое нежелание Временного правительства пойти навстречу требованиям рабочих Путиловского завода по удовлетворению их экономических требований. Положение в столице было оценено в документе как тревожное и угрожающее. В связи с этим большевики спрашивали, что намерен предпринять ВЦИК для предотвращения взрыва, который может сопровождаться столкновениями между властью и рабоче-солдатской массой, уличными столкновениями между революционным народом и вооруженными манифестациями. Большевиков интересовало, собирается ли ВЦИК Советов дать решительный отпор контрреволюции, организующейся под флагом Временного правительства50.
Думается, почти несомненна органическая связь этого документа с выступлением В.П. Ногина на первом (21 или 22 июня) заседании ВЦИК.
Этому обращению была созвучна инициатива большевистской фракции Петроградского Совета от 23 июня с требованием срочного созыва заседания рабочей секции Совета для обсуждения ближайших практических шагов в борьбе с контрреволюцией51.
Обращает на себя внимание предложение фракции большевиков
Петроградского Совета заняться расследованием деятельности легально действующих контрреволюционных центров (организация "Гроза", "Маленькая газета", всякого рода "лиг борьбы с большевизмом”, "Военная лига" и др.). Некоторые фразы заявления В.П. Ногина, совпадающие почти текстуально с упоминаемыми документами, позволяют говорить, что Ногин излагал текст опубликованного 23 июня заявления большевистской фракции, а создание комиссии явилось ответом на это заявление в печати.
Тревога большевиков имела под собой веские основания. Буквально "бельмом на глазу" у контрреволюции был 1-й Пулеметный полк столичного гарнизона, не дававший покоя Временному правительству и военным кругам своим революционным настроем. И.Г. Церетели свидетельствует, что во второй половине июня полк стал подвергаться массированному давлению. Военные власти при энергичной поддержке Исполкома Петроградского Совета заставили полк отправить на фронт почти 300 пулеметов с маршевыми ротами52.
1-й Пулеметный полк был в составе Петроградского гарнизона на особом положении, он получил название "народного" за боевое участие в февральских событиях 1917 г.53 Поэтому такое демонстративное "расскассирование" полка воспринималось его личным составом как прямая провокация. После Февраля первые два батальона полка остались в Петрограде, а 3-й и 4-й возвратились на прежнее место в Ораниенбаум54.
До конца июня произошло еще четыре заседания ЦИК.
Важное место имело заседание от 23 июня, избравшее членов Бюро ЦИК. В архивном делопроизводстве обнаружено три списка членов Бюро ЦИК. Первый список состоит из 20 меньшевиков, 18 эсеров, 7 большевиков, 2 - от фракции объединенных социал-демократов, 1 - от меньшевиков-интернационалистов и 1 - от трудовиков (Трудовая народно-социалистическая партия). Председатель - меньшевик Н.С. Чхеидзе. Общая численность (вместе с председателем Бюро) -50 человек55.
Во втором списке во фракции эсеров представлено 19 человек. Он составлен по алфавиту, и в нем есть дополнительно фамилия В.А. Колерова из действующей армии, т.е. с фронта. Кроме того, дважды ошибочно записана фамилия В.В. Ивановского. Фракция большевиков и в первом, и во втором списке представлена 7 кандидатурами: Л.Б. Каменев, Г.Е. Зиновьев, И.В. Сталин, И.А. Теодорович, Я.Д. Ленцман, Г.И. Благонравов, А.М. Любович (перечисление дано по первому списку).
Что касается списка меньшевиков, то во втором случае в него включен и Н.С. Чхеидзе, что дает цифру 21 человек. От объединенных социал-демократов в Бюро вошли Б.П. Позерн и Ю.М. Стеклов, от меньшевиков-интернационалистов— Л. Мартов, от трудовиков-А.А. Булат. Таким образом, общая численность Бюро ЦИК согласно второму списку составляет 51 человек. Наконец, в делопроизводстве удалось обнаружить еще один список Бюро ЦИК из 51 человека. В нем указана партийность всех этих лиц. Список составлен в алфавитном
порядке, соответствует второму и состоит из 21 меньшевика, 19 эсеров, 7 большевиков, 2 объединенных социал-демократов (интернационалистов), 1 меньшевика-интернационалиста, 1 трудовика. Как и ЦИК, его Бюро было организовано на пропорционально-коалиционной основе, отражая то соотношение сил, которое сложилось на I съезде Советов56.
В делопроизводстве бывшего ЦГАОР Ленинграда обнаружены идентичные списки членов Бюро ЦИК по фракциям (21 меньшевик, 19 эсеров, 7 большевиков, 2- от объединенных социал-демократов, I (Мартов) - от меньшевиков-интернационалистов, 1 (Булат) - от трудовиков57. Данные списки усиливают степень достоверности материалов заседания ЦИК от 23 июня относительно численности и партийности Бюро.
Состав Бюро ЦИК из 51 человека вопроизведсн пофракционно в советских "Известиях" от 24 июня 1917 г., однако, инициалы некоторых меньшевиков искажены; фамилии остальных членов Бюро даны без инициалов. Полный список членов Бюро ЦИК с подразделением по партийным фракциям имеется в приложении (см. приложение 1).
В газетном тексте выделены 8 представителей армии в составе меньшевистской фракции и 1 рабочий (Д.А. Сагарашвили). На деле же армейских делегатов в Бюро было больше. По имеющимся в распоряжении автора архивным материалам, выявлено 11 военных работников, представленных в Бюро ЦИК: А.М. Любович, В.А. Колеров, А.М. Фишгендлер, И.В. Захватаев, Н.В. Русов, М.П. Якубович, В.З. За-вадье, В.В. Ивановский, Я.Б. Печерский, Н.Н. Бассинов, Г.И. Благонравов58. Среди них - 2 большевика (А.М. Любович и Г.И. Благонравов), 5 меньшевиков (И.В. Захватаев, Я.Б. Печерский, Н.В. Русов, А.М. Фишгендлер, М.П. Якубович) и 4 эсера (В.А. Колеров, В.З. За-вадье, В.В. Ивановский, Н.Н. Бассинов). Если прибавить к этому числу указанных в известинском тексте М.С. Бинасика, Н.И. Драханова, П.И. Ровного, то общеее число армейских представителей в Бюро ЦИК составит 14 человек, или 27%, что вполне реально отражало роль армии как важнейшего политического фактора того времени, ее участия в политике, ибо в условиях революционизирования фронтовых и армейских частей соблюсти некий армейских нейтралитет было невозможно. М.С. Бинасик и В.А. Колеров войдут затем в Бюро военного отдела ЦИКа, причем штабной работник Бинасик станет его председателем. Я.Б. Печерский представлял в Бюро Исполнительный комитет X армии, моряк-балтиец Н.В. Русов служил в Петрограде. П.И. Ровный прибыл в Петроград с Западного фронта. Таким образом, военные члены Бюро ЦИК, как и ЦИК в целом, представляли и Петроград, и тыловую периферию, и фронт.
Состоявшееся 24 июня третье по счету заседание ВЦИКа занялось составлением рабочего органа-президиума, который должен был обеспечить четкий рабочий режим на заседаниях, порядок работы центрального советского органа. Председательствующий А.Р. Гоц огласил список кандидатов в президиум от трех ведущих фракций ЦИК: меньшевиков, эсеров и большевиков. От меньшевиков были
предложены кандидатуры Н.С. Чхеидзе, Ф.И. Дана, М.И. Либера. А.А. Никольского; от эсеров - А.Р. Гоц, Н.Я. Гендельман, М.Ф. Кру шинский, С.С. Саакиан; от большевиков - Л.Б. Каменев.
Представитель объединенных социал-демократов Ю.М. Стеклов, взяв слово, поднял вопрос и о представительстве в президиуме ЦИК малых фракций на основе пропорциональности. Его поддержал Б.И. Моисеев из той же фракции. Однако это предложение не прошло, и предложенный список из 9 кандидатур был одобрен 61 голосом против 48, при 28 воздержавшихся39. Это означает, что решение принималось при отсутствии более половины членов ЦИК, численность которого, как мы помним, была определена круглой цифрой в 300 человек (вместе с 50 делегатами от Исполкома Петроградского Совета).
В протоколе заседания от 25 июня сообщается об избрании этого президиума, который назван временным, что дает основание предположить о намерении его доизбрания или изменения. О временном статусе президиума ВЦИК говорится и в отчете "Известий" от 25 июня. Эти люди входили в Бюро ЦИК и являлись авторитетными представителями партий социалистической ориентации. Единственный большевистский член президиума Л.Б. Каменев был членом ЦК РСДРП(б) и фактически руководителем большевистской фракции в ЦИК, в состав которой входил и В.И. Ленин. Более подробно этот вопрос рассматривается ниже.
Почти все члены президиума ВЦИК были перед этим в составе президиума I съезда Советов. Чхеидзе был председателем президиума, А.Р. Гоц- его заместителем, Ф.И. Дан и Л.Б. Каменев являлись членами президиума60. Поскольку членам ЦИК теперь предстояло находиться на постоянной советской работе, вставал вопрос об их материальном обепечении и правовом положении. Об этом 26 июня докладывала специально образованная комиссия. Комиссия исходила из принципа независимости всех членов ЦИК, в особенности воинских чинов, делегированных в ЦИК. По этому вопросу связывались с военным министерством, которое пошло навстречу и распорядилось об откомандировании воинских чинов, избранных в советский центр, в распоряжение ЦИК.
Относительно материального положения членов ЦИК комиссия считала нужным создать условия для плодотворной работы, обеспечив оплату в пределах прожиточного минимума. Поскольку вопрос этот представлялся сложным и неразработанным, было постановлено продолжить его разработку, пополнив комиссию представителями финансового отдела Исполкома Петроградского Совета, а также включить в комиссию меньшевиков Б.Н. Гуревича (Бэра), Б.О. Богданова, В.А. Анисимова, Н.И. Драханова и большевиков Васильева (видимо, М.И. Васильев-Южин) и Н.В. Крыленко. Предлагалось, чтобы комиссия 26 июня представила окончательное заключение на этот счет61.
26 июня ВЦИК принял Положение о правовом статусе членов ВЦИК, работающих на местах. Было подтверждено, что они поль-32
зуются решающим голосом на полных заседаниях, а также если их фракция не имеет полного состава петроградских работников. Местные работники получали право совещательного голоса в местных, районных, областных и краевых комитетах Советов и армейских организациях и действовали в полном контакте с местными и областными организациями, в согласии с решениями I съезда Советов и ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. Местные работники были обязаны информировать ЦИК о положении дел в областях, а также могли получать обратную информацию для местных организаций. Имелось в виду также, что иногородние члены ЦИК выполняют поручения ЦИК не только в пределах своей области. Они должны были быть снабжены инструкцией о своих правах и обязанностях62.
Данное положение представляло развитие н уточнение соответствующих тезисов, обоснованных Л.М. Хинчуком на первом заседании ЦИК.
Кроме того, на первом заседании члены ЦИК согласились с тем, чтобы во избежание подделки удостоверений членов ЦИК решить этот вопрос в Экспедиции заготовления бумаг служебных удостоверений.
Помимо рассмотренных заседаний ЦИК, до начала июля в ходе организационного становления советского центра состоялось также 5 заседаний Бюро ЦИК. 1 июля, кроме самостоятельного заседания было проведено еще и совместное с Исполкомом Совета крестьянских депутатов. В отличие от протоколов ЦИКа записи заседаний Бюро более сжаты по содержанию и менее информативны, хотя и дают ряд важных дополнительных сведений об обстановке в советском центре в самом начале его деятельности.
Первое заседание было посвящено вопросу об отделах образованного ЦИКа, к которому еще будут возвращаться. Выступивший Б.О. Богданов напомнил о существовании комиссии, избранной Исполкомом Петроградского Совета, иа которую была возложена задача выработки отношений между Петроградским Исполкомом и ВЦИК, и передаче отделов, выполняющих всероссийские функции. Ои предложил создать аналогичную комиссию в рамках Бюро и наладить работу с Петроградской комиссией по приемке отделов и их делопроизводства.
Выступивший после этого Л.Б. Каменев предложил сейчас же назначить из состава Бюро ЦИК ответственных представителей и немедленно передать в ведение ЦИК все отделы с всероссийскими функциями.
Предложение Б.О. Богданова, поддержанное меньшевиком В.А. Анисимовым, было принято. Было также решено до создания комиссии по образованию отделов заслушать присутствующих на заседании Бюро назначенных заведующих отделов. Выступили заведующие 6 отделов: международного; редакции "Известий"; морского; иногороднего; военного; аграрного. Содержание выступлений в протоколе отсутствует.
2 Г.И. Злоказов
33
В состав комиссии по отделам были избраны Я.Д. Ленцман, М.Ф. Крушинский, И.В. Захватаев, В.И. Каменский, М.С. Бинасик, С.Л. Вайнштейн, М.И. Л ибер (1 большевик, 5 меньшевиков и 1 эсер). Ей поручалось в 4-дневный срок представить соображения по вопросу об отделах ЦИК. Заведование железнодорожным отделом поручалось М.Ф. Крушинскому63.
К вопросу об отделах Бюро ЦИК вернулось на заседании 1 июля. По предложению В.А. Анисимова намечалось создать 15 отделов и 2 комиссии:
1.	Петроградский 2.	Международный 3.	Аграрный 4.	Экономический 5.	Отдел труда 6.	Военный 7.	Морской 8.	"Известия" н "Голос солдата"	’9. Финансовый 10.	Управление делами 11.	' Агитационно-пропагандистский 12.	Юридическо-законодательный 13.	ОргаНизационныйотдел связи 14.	Отдел местного самоуправления 15.	Отдел подготовки к Учредительному собранию  бёКомиссия по борьбе с контрреволюцией 17. Комиссия по народному просвещению
Несмотря на возражения созданной комиссии относительно целе-сообразности'железнодорожного отдела Бюро ЦИК пришло к заключению о необходимости иметь такой отдел. Бюро высказалось также за создание медико-санитарного отдела. Была утверждена комиссия по борьбе с контрреволюцией, но относительно комиссии по народному просвещению Бюро высказалось против, исходя из того, что делегация Советов входит в Комитет при министерстве просвещения.
Различные мнения вызвал вопрос о Петроградском и Аграрном отделах.* Одни члены бюро признавали излишним существование Петроградского отдела. Они считали, что Петроградский отдел как совокупность рабочих органов Исполкома Петросовета должен быть совершенно независим от ЦИК, и ЦИК не может влиять на ход работы Исполкома городского Совета. Если же признать существование Петроградского отдела пр^ЦИК, то, по мнению части членов Бюро, задачи этого отдела должны быть ограничены только налаживанием взаимоотношений центра с местной организацией на общих основаниях. Другая часть ораторов, признавая право на автономию Петроградского Совета как отдела по делам местного характера, считала вместе с тем необходимым поддерживать тесную организационную связь с Петроградским отделом. В результате Бюро утвердило Петроградский отдел, не предрешая вопроса о его рабочих органах.
Высказывались сомнения и о целесообразности иметь особый Аграрный отдел, поскольку с момента возникновения Совета крестьянских депутатов роль Аграрного отдела "значительно умаляется" и его существование становится ненужным. Однако другая часть признавала желательным существование Аграрного отдела, который должен будет координировать свои действия с действиями соответствующего отдела Совета крестьянских депутатов. В том же духе была выдержана и приводимая в протоколе резолюция64.
В отчете "Известий" от 2 июля названы 17 отделов и Комиссия по борьбе с контрреволюцией. Среди 17 отделов указаны Медико-санитарный и Железнодорожный отделы. Относительно Петроградского отдела говорится, что его рабочие органы создаются по соглашению с ЦИК. По поводу Аграрного отдела - желательна координация его действий с соответствующим органом ИКСКД. Отдел "Известий" и "Голоса солдата" (орган солдатской секции Петросовета, а затем ВЦИК), назван здесь литературно-издательским. Практически все эти отделы вели свою родословную от Петроградского Совета, где они прошли путь от комиссий до отделов по мере усложнения стоявших перед ними задач.
Создание таких подразделений при ВЦИКе, при определенных условиях, наделяло этот орган широкими и властными полномочиями и по сути, независимо от субъективных желаний и намерений, превращало ВЦИК если и не в орган власти, то по меньшей мере неотъемлемый элемент политического оркестра, в реальный фактор политической борьбы.
Возвращаясь к первому заседанию Бюро ЦИК, укажем на обсуждение там вопросов о трудовых конфликтах на столичном Путн-ловском заводе, заводе "Треугольник" и в Сормове (Нижний Новгород). Для улаживания конфликта и предотвращения забастовки на "Треугольнике" на завод были отправлены меньшевики В.И. Каменский и Г.Г. Пайков. Кроме того, было решено заслушать также их отчеты о положении дел на Путиловском заводе, где вспыхнули волнения и были арестованы "рабочими и толпой" члены правления потребительской лавки и ее служащие в связи с отпуском недоброкачественных продуктов. Выясняется также, что путиловцы в лице своего завкома завода предложили проект создания временного революциоиого комитета "для установления порядка на заводе". По этому поводу Бюро решило: немедленно направить к путиловцам эсера Б.Д. Камкова; срочно связаться с продовольственной управой о принятии под контроль Путиловской потребительской лавки и делегированию продовольственной управой своих представителей на завод; отправить в создаваемый временный революционный комитет представителей ЦИК, очевидно, с целью разобраться.
Не совсем ясен 4-й пункт постановления Бюро ВЦИК о том, чтобы подтвердить Комитету (какому?) постановление Исполкома Петроградского Совета о том, что право вызова войск принадлежит главнокомандующему, действующему в согласии с особой комиссией из членов Исполкома, при нем образованной63. По смыслу получается, что речь идет как будто бы о ЦИКе, берущем эту функцию согласования непосредственно на себя.
Относительно телеграммы делегатов военной организации из Сормова о начавшейся там заводской забастовке Бюро постановило о содержании этой телеграммы довести до сведения Министерства труда и Отдела труда, функционировавшего при Исполкоме Петроградского Совета, и поручило Б.О. Богданову принять на себя ликвидацию этого дела66. Решением Бюро ЦИК от 22 июня было предложено Богданову
вступить во временное заведование Отделом труда, который поступал под юрисдикцию ВЦИКа. Богданову же было поручено направить на бастующий "Треугольник" представителя Отдела труда67.
Здесь же, на первом заседании Бюро, было достигнуто согласие разрешить уполномоченному редакции "Известий" присутствовать на всех заседаниях ЦИК и составлять о них отчеты, дать ему также возможность "просматривать все входящие и исходящие бумаги"68, знакомиться с протоколами Бюро. Кроме того, было установлено, что Бюро печати при ЦИКе может составлять ежедневные бюллетени для печати о работе ЦИК после просмотра их секретарем ЦИК. Расходы на организацию Бюро печати при ЦИК возлагались на редакцию "Известий".
Бюро ЦИК приняло решение настоять перед Временным правительством, чтобы все данные и сведения, поступающие от ЦИК, передавались Петроградским Телеграфным Агентством (ПТА) без всяких изменений.
Бюро ЦИК на первом заседании рассмотрело и некоторые другие вопросы. Был заслушай врученный президиуму ЦИК меморандум 10 украинских организаций, призывающих ЦИК поддержать их требования военному министру о признании существования Украинского военного генерального комитета как учреждения государственного характера; чтобы военный министр отдал приказ по войскам Петроградского военного округа о выделении украинцев в отдельные части, а маршевые роты на фронт из украинцев отправлялись только по соглашению с Украинским военным генеральным комитетом.
В Бюро делегация украинцев была официально приглашена, чтобы поддержать свой меморандум. Прибыв на заседание, украинские делегаты разъяснили смысл декларации. Главные функции Украинского генерального комитета, как говорили приглашенные, состоят в украинизации войск, но о военно-стратегических функциях этого комитета они сообщать отказались. Делегаты-украинцы оговорились, что выделение украинцев в отдельные части они считают возможным лишь в том случае, если это не нанесет ущерба боеспособности русской армии69. О реакции членов Бюро на эти националистические домогательства в протоколе ничего не сообщается.
Бюро ЦИК поддержало просьбу (11 голосами против 6) Еврейской социалистической партии о допуске в состав ЦИК ее представителя. Им стал Г.Ш. Голигер70.
Вместе с тем Бюро отклонило просьбу партии ППС (правица) о предоставлении ей места в ЦИК71.
Таким образом, повестка первого дня работы Бюро ЦИК была весьма насыщенной, но результативность, эффективность работы, как это очевидно следует из протокола, была невелика, концентрировалась в основном вокруг организационных вопросов, не затрагивающих коренных проблем жизни страны.
Происходившее заседание Бюро 27 июня также было весьма насыщенным (рассмотрено 14 вопросов).
Наиболее существенным представляется пункт, касавшийся порядка дальнейшей организации работ ЦИКа.
Было установлено место всех трех структурных подразделений нового политического органа страны: пленарных заседаний (пленумов), Бюро ЦИК и президиума ЦИК как постоянного рабочего инструмента.
Согласно принятому 27 июня положению пленум ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов наделялся направляющими и руководящими функциями, определяющими деятельность ЦИКа, его политику, стратегическую линию. Ему надлежало рассматривать и утверждать постановления Бюро, имеющие принципиальный или особо важный общественно-политический характер. Пленум контролировал деятельность Бюро и президиума. Вместе с тем явно в противоречии со сказанным допускалась и определенная ограничите л ьность и даже умаление прав пленумов, ибо по принятому положению все вопросы, обсуждвемые пленумом ЦИК, должны были предварительно рассматриваться на Бюро ЦИК. При этом допускалось, что в особо экстренных случаях, когда созыв Бюро технически невозможен, вопросы пленума проходят через президиум, рабочий орган ВЦИК.
Пленумы ЦИК намечалось собирать не менее одного раза в неделю. Для обеспечения правомочности пленумов требовалось наличие на заседаниях не менее половины членов ЦИК, постоянно пребывающих в Петрограде (напомним, что постоянно находиться в столице, согласно решению I съезда Советов, должны были 150 человек). В случае же отсутствия кворума новое заседание назначалось на следующий день, которое могло собраться и принимать решения при любом числе членов ЦИК.
Относительно Бюро ЦИК в положении сказано, что оно является исполнительным органом по выполнению постановлений пленумов. На Бюро возлагалась вся деловая работа по подготовке решений пленумов и проведения в жизнь этих решений как общественно-политического, так и организационного характера, а также проведение текущей повседневной работы ЦИК и его отделов.
Бюро ЦИК получало право на вынесение постановлений в случае невозможности созыва ЦИК и необходимости принятия срочных решений, требующих немедленного реагирования. О всех своих постановлениях Бюро информировало ЦИК. Однако для принятия решений по принципиально важным общественно-политическим вопросам Бюро должно было предварительно, до проведения их в жизнь, представлять на рассмотрение пленума ЦИК. Здесь, в этих пунктах, просматривалось явное намерение авторов положения создать прецедент для обходных маневров эсеро-меньшевистских советских лидеров, действовать в обход пленумов ЦИК, получить определенную свободу рук, поскольку любое произвольное и волевое решение в угоду определенным политическим амбициям могло быть выдано за объективно неизбежное, что неоднократно имело место в дальнейшем в практике работы Бюро.
Далее в протоколе отмечалось, что, помимо 51 члена Бюро, на его заседаниях могли присутствовать и заведующие отделами, но только с
совещательным голосом. Бюро также могло при необходимости приглашать специалистов-профессионалов ("сведующих лиц'').
Правомочность заседаний Бюро устанавливалась при наличии двух членов президиума и трети членов Бюро. Что же касается роли президиума ЦИК, то в положении о ВЦИК сказано, что президиум - это "орган представительства ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов". В экстренных случаях при технической невозможности созыва Бюро президиум мог принимать решения, отчитываясь при этом перед Бюро. Таким образом, положение о функциях ВЦИК содержало ряд оговорок, позволяющих лидерам ВЦИК "регулировать" его работу в нужном для них ключе.
На заседании 27 июня был рассмотрен так называемый финляндский вопрос, связанный с проблемами взаимоотношений России и Финляндии, ее будущего государственного статуса. На тот момент Финляндия входила в состав России на правах генерал-губернаторства. Было решено направить делегацию для переговоров с Финляндским сеймом и финляндскими социал-демократами по этим сложным вопросам. Бюро остановило свой выбор на авторитетных тогда фигурах -Н.С. Чхеидзе, Ф.И. Дана, М.И. Либера (последний, в прошлом бундовец, выступал на I съезде Советов с докладом по национальному вопросу и путях его демократического решения в условиях России). Бюро также решило просить присоединиться к делегации председателя Всероссийского Совета крестьянских депутатов Н.Д. Авксентьева73.
Решение Бюро по финляндским делам было, видимо, связано с развернувшимся наступлением Временного правительства на права Сейма, который был позднее, 18 июля, специальным манифестом властей даже разогнан. Что же касается лидеров Советов, то они высказывали свое сочувствие борьбе финнов за национальное самоопределение и говорили об этом на I съезде Советов, с пониманием откликнувшись на выступление представителя Финляндской социал-демократической партии Э. Хуттунена на съезде. Позднее Э. Хуттунеи писал о положительном воздействии решений I съезда Советов о Финляндии на позицию Финляндского сейма по вопросу о расширении власти Сената74.
Бюро заслушало внеочередное заявление меньшевика Г.Г. Панкова о наблюдающихся в российской провинции случаях ограничения свободы слова, выражающихся в требованиях предъявления ораторами удостоверений от Временного правительства или от Исполкома Советов рабочих и солдатских депутатов. По этому поводу Бюро решило вступить в переговоры с товарищем министра внутренних дел Салтыковым и предложить Временному правительству выпустить воззвание к населению и дать предписание местным властям, подтверждающее право всех желающих выступать на собраниях и митингах73. Небезынтересно и другое решение Бюро ЦИК, предлагавшее Временному правительству назначить комиссию "для ревизии во всей полноте" контрразведки и ввести в нее представителей ЦИК и работников Военного отдела ВЦИК.
Данное решение, насколько можно понять, явилось спонтанным.
Оно, видимо, явилось реакцией на сообщение М.И. Либера об установленном факте слежки за ним выделенным для этого агентом контрразведки. Бюро поручило президиуму запросить об этом в военном министерстве и министерстве юстиции и попросить сообщить данные об этом агенте76.
Есть основания полагать, что инициатива в нагнетании шпиономании в отношении советских и социалистических деятелей от революционной демократии принадлежала начальнику контрразведывательного отделения военного министерства и министерства юстиции эсеру Н.Д. Миронову, которому явно ие давали спать лавры великого сыщика и повсюду мерещились шпионы. Автором работы обнаружен текст допроса этого чиновника в следственной комиссии по делу генерала Л.Г. Корнилова, возглавлявшейся главным военно-морским прокурором И.С. Шабловским.
Как выясняется, упомянутый Н.Д. Миронов при содействии П.Н. Переверзева, А.Ф. Керенского, Б.В. Савинкова получил большие полномочия и являлся одновременно начальником контрразведывательного отделения штаба Петроградского военного округа. Он показал следствию, что сильно заинтересовался делами о шпионаже, контрразведке, работой отдельных деятелей "в интересах врага под политическим флагом”77.
Контрразведывательный отдел министерства юстиции, который он возглавил в июне 1917 г., имел целью "борьбы со шпионажем под политическим флагом и [с] контрреволюционными попытками (преимущественно справа, но также и слева)''.
Явно страдая манией величия, упомянутый Миронов уверял следователя в том, что он обладает теоретическими познаниями "по методу розыска", старым опытом конспиративной работы, когда он работал в эсеровских подпольных организациях. Поэтому он решил "взять на себя подобные обязанности". Ему, судя по его признаниям, постоянно мерещилась работа "в пользу Вильгельма под флагом Интернационала со стороны некоторых революционных группировок", куда он причислял и большевиков. Миронов признавался, что в качестве начальника контрразведывательного отдела штаба Петроградского округа он наводил справки об адресах и фамилиях членов ЦИК Советов рабочих солдатских депутатов, имея в виду главным образом выяснение деятельности Отдела международных сношений ЦИК71*.
Видимо, в пылу очередного приступа шпиономании Миронов и организовал слежку за М.И. Либером по линии министерства юстиции, где он тогда работал. О правомерности такого предположения свидетельствует его встреча иа следствии в комиссии Шабловского с Либером как членом ЦИК, выразившего свое недоумение, как признает Миронов, по поводу его, Миронова, назначения на эту должность. Думается, этим объясняется и агентурное рвение Миронова в отношении Либера в июне 1917 г. Напоминая Л иберу его слова в свой адрес, Миронов заявил следователю, что он лично "ие способен руководить контрразведкой ие больше, чем бывшие партийные агитаторы русским государством"79.
В этой фразе проявилось все отношение Н.Д. Миронова к советским эсеро-меньшевистским деятелям.
На заседании 27 июня встал вопрос и об организации судебного преследования представителей свергнутого царского режима. А.Р. Гоц рассказал о беседе с председателем Петроградской окружной судебной палаты Н.С. Каринским, который указывал "на затруднительность положения", в которое поставлена новая власть при рассмотрении дел "слуг старого режима". По мнению Н.С. Каринского, стремившегося, видимо, к свертыванию этой работы, у юстиции "нет юридического выхода", так как поддерживать обвинение по статьям старого царского Уголовного уложения не представляется возможным. (Позднее по этим "старым" статьям Н.С. Каринский, П.А. Александров и другие судебные чиновники, ие колеблясь, активно привлекали большевиков, обвиняя их в государственной измене, в причастности к организации восстания против Временного правительства.)
Члены Бюро ЦИК согласились в том, что преступления деятелей старого режима и тех, кто стремится к его восстановлению, должны оцениваться не с позиций старого права и старых норм, а с точки зрения интересов революции, ее защиты, завоеванных ею прав. Они считали, что для этого "необходимо постоянное участие представителей революционной демократии в органах, ведающих следствием". Бюро постановило образовать при прокуратуре Петроградской судебной палаты, министре юстиции и Верховной следственной комиссии (комиссия Н. Муравьева и П.Е. Щеголева) свою комиссию из С.С. Са-акиана, В.С. Войтинского, В.А. Алгасова (2 эсера, 1 меньшевик)80. Иными словами, ВЦИК считал, что расследование действий верховных лиц царского режима должно проводиться на основе новых правовых положений, определяемых победой революции и отвергавших царскую юстицию.
Бюро далее поручило В.С. Войтиискому высказать мнение по поводу антисемитской волны, распространявшейся по стране, выработать резолюцию об антисемитизме. Было решено довести до сведения Временного правительства о фактах насилия на почве антисемитизма в столице и провинции, и предложить принять срочные меры по предотвращению националистических страстей, выпустив соответствующее правительственное воззвание к населению81.
Рассмотрены также и мелкие текущие вопросы: о прекращении выселения солдат петроградскими квартирохозяевами; об осмотре меньшевиками, управляющими делами ЦИК М.И. Бройдо, а также В.А. Анисимовым помещения Смольного института на предмет его использования для пребывания там ВЦИКа, о направлении своих пятерых представителей (в том числе большевика П.А. Залуцкого) в Комитет об отсрочках от призыва в армию. Бюро постановило настаивать перед Временным правительством о "скорейшем предоставлении" Смольного в распоряжение ЦИКа82.
Наконец, во исполнение постановления I съезда Советов Ф.И. Дан представил текст воззвания с призывом подписываться на "Заем свободы", который был выпущен Временным правительством еще весной
и тогда же был поддержан Исполкомом Петроградского Совета, при резких возражениях большевиков, усматривавших в этом потакание революционному оборончеству. Текст этого оборонческого воззвания напечатан 28 июня в "Известиях".
В связи с данным воззванием Бюро уполномочило А.Р. Гоца связаться с ИК ВСКД и предложить ему присоединиться к этому воззванию83. Не менее плотной была повестка заседания Бюро ВЦИК 28 июня. В этот день было рассмотрено 14 вопросов. Среди них -принятие воззвания, составленного В.С. Войтинским в связи с погромной антисемитской агитацией в стране. Текст документа в протоколе не излагается. Принимается решение передать его для доработки в образованную комиссию, в которую вошли, помимо В.С. Вой-тинского, еще Л.Б. Каменев и меньшевик А.А. Никольский84.
Важное решение было принято Бюро ЦИК 28 июня о создании института военных комиссаров. Констатировав, что за последнее время институт комиссаров значительно разросся и почти во всех армиях имеются комиссары Исполкома Петроградского Совета, Бюро приняло проект о комиссарах, которые должны были назначаться по взаимному соглашению между Временным правительством и ЦИКом, представляя оба эти органа власти.
Бюро сочло далее целесообразным предложить Временному правительству образовать комиссию при участии членов ЦИК об отмене сословий, установленных царским режимом, как пережитке прошлого.
Был рассмотрен также запрос большевика Л.Б. Каменева относительно деятельности Донского войскового круга и войсковых казачьих атаманов. Запрос был сделан на основе газетных публикаций об этом. Было решено рассмотреть запрос в Иногороднем отделе ЦИК.
Кроме того, Л.Б. Каменев внес запрос по поводу назначения на пост министра торговли С.Н. Прокоповича. Реакция в зале на запрос в протоколе не отражена83. Очевидно, большевикам стало известно о намерении продвинуть на пост министра торговли и промышленности С.Н. Прокоповича вместо демонстративно ушедшего в отставку с этого поста в мае месяце представителя капиталистических кругов А.И. Коновалова, не желавшего сотрудничать с эсеро-меньшевистским блоком. Назначение видного экономиста Прокоповича, формально не принадлежавшего к политическим партиям, состоялось в конце июля.
Ряд вопросов текущего характера Бюро ЦИК рассмотрело 29 нюня. Было заслушано внеочередное заявление представителя ИК СКД Гуревича о том, что делегация крестьянских депутатов в Комитете при министре просвещения (им был кадет А.А. Мануйлов), "исчерпав все средства заставить министра согласовать деятельность министерства с требованиями демократии", решила вынести ему "вотум недоверия". Однако признавая, что такого рода акт неминуемо вызовет отставку министра, Совет крестьянских депутатов, опасаясь вызвать этим "при дайной политической обстановке" частичный кризис коалиционного министерства и уход оттуда кадетов, не счел себя вправе предпринимать такой шаг, решив предварительно свя
заться с социалистическими министрами и с ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов.
В ответ Бюро ЦИК постановило предложить делегации Крестьянского Совета пока от такого решительного демарша воздержаться и обсудить поднятый коллегами из Крестьянского исполкома вопрос в совместном заседании Бюро ИК СКД, министров-социалистов и объединенных делегаций рабоче-солдатских и крестьянских Советов в Госкомитете при министерстве просвещения86.
Однако последовавший вскоре развал коалиции с кадетами сделал запрос о министерстве просвещения беспредметным. Через три дня кадетские министры, включая и Мануйлова, демонстративно ушли в отставку, поставив своих социалистических партнеров перед фактом нежелания сотрудничать с ними. Блок соглашателей с кадетами вновь оказался несостоятельным. Хотя 1 июля, накануне ухода министров-кадетов, встреча с кадетскими чиновниками по вопросу о министерстве просвещения все же состоялась.
На заседании был обсужден и принят проект создания общефлотской политической организации, подчиненной и ответственной перед ЦИК Советов.
Было достигнуто согласие в том, что ЦК Всероссийского Военного Флота (ВВФ) является высшей объединяющей инстанцией всех флотов: Балтийского, Черноморского, Беломорского и Сибирского. Перед ЦК ВВФ ставились задачи объединения деятельности флотских организаций; организации морских сил на демократических началах, проведение подготовки выборов в Учредительное собрание.
Одновременно было решено, что президиум ЦК ВВФ совместно с моряками, членами ЦИК, образуют Морской отдел при ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. ВЦИК брал на себя финансирование новой организации87.
В дальнейшем новая организация получила более известное название - Центрофлот. Решение о его создании принималось на I съезде Советов. Хотя большинство в Центрофлоте принадлежало меньшевикам и эсерам, в его составе имелась и большевистская фракция. По свидетельству большевика Н.Г. Маркина, первым днем работы Центрофлота стало 29 июня, произошло избрание президиума и намечалась его работа88.
Всего в составе Центрофлота числилось до 60 человек89. На данном заседании Бюро ЦИК рассматривался не сходивший с политической сцены острый вопрос о даче Дурново, занятой рабочими организациями и анархистскими группами. Было заслушано ходатайство инициативной группы представителей 9 заводов Выборгского района о содействии ЦИКа в передаче рабочим-выборжцам "для нужд местных рабочих организаций" этой сановной дачи с прилегающим садом и о принятии мер к приостановлению распоряжения Временного правительства о переводе туда инвалидов. Бюро поручило меньшевику В.А. Анисимову и эсеру В.Н. Каплану обратиться к Временному правительству, чтобы оно передало дачу Дурново местным рабочим 42
организациям. При этом имелось в виду, что ЦИК проконтролирует □ту передачу, а перевод туда инвалидов будет прекращен90.
30 июня рассматривались результаты поездки Дана и Либера в Финляндию. Они изложили ход своих переговоров с финляндскими социал-демократами. В центре переговоров был законопроект, принятый Финляндским сеймом, о новом государственном устройстве Финляндии, причем требования, выдвинутые этим законопроектом, почти совпадали, по словам участников переговоров, с принятой по этому вопросу резолюцией I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. Однако Дана и Либера беспокоило то, что, проводя акт о независимости, данный законопроект, представленный финской стороной, "совершенно игнорирует... Временное правительство". По мнению Дана и Либера, это несет опасность подрыва престижа Временного правительства, ослабляет его международное положение, наносит удар по международной политике. Ораторы даже запугивали собравшихся, что проведение Финляндского законопроекта в жизнь усилит позиции внутренней контрреволюции. Об этом они говорили и финским собеседникам. Ораторы предлагали смягчить законопроект, записав в него, что внешняя политика остается в руках Временного правительства; Сейм созывается Временным правительством по соглашению с президиумом Сейма и т.д.
Бюро ВЦИК в результате приняло резолюцию, одобряющую действия советской делегации, решив одновременно добиваться от Временного правительства срочного издания закона, в основу которого положить законопроект, выработанный Финляндской социал-демократией, с дополнениями и изменениями, которые "устраняли бы возможность недоразумения"9'.
Так вожди ВЦИК позволяли себе произвольно отступать от духа и буквы решений I съезда Советов, принятых незадолго до этого. Что касается действий Временного Правительства в отношении Финляндии, они явились грубым попранием демократических принципов национальной политики, демонстративным пренебрежением мнением Советов по данной проблеме.
Помимо заседания Бюро 1 июля, посвященному созданию отделов ЦИК и уже рассмотренному выше, 1 июля произошло еще, как отмечено, и объединенное заседание Бюро ЦИК и Бюро ИК СКД совместно с делегацией Совета рабочих и солдатских депутатов, и Совета крестьянских депутатов, находившейся при министерстве просвещения. Это расширенное заседание было намечено Бюро ЦИК, как помним, 29 июня. Оно собралось буквально накануне разразившегося на следующий день правительственного кризиса.
Заслушан также доклад "народного социалиста" В.И. Чарно-лусского, который был членом Комитета по народному образованию при министерстве просвещения. Оратор признал затруднительность положения этого Комитета из-за отсутствия "единства с министерством”. Комитет, "наталкивается на противодействие или... скрытый саботаж"... По словам Чарнолусского, министерство парализовало деятельность Комитета и "заставляло его чувствовать свое бессилие".
Он говорил о невозможности совместной работы с ведомством Мануйлова, что подвело к возможности ухода советских представителей. Оказывается, Совет крестьянских депутатов предлагал даже осуществить смену руководителей данного министерства, что и надлежало обсудить на созванном заседании с учетом возможных последствий такого решительного шага.
Присутствующие выражали опасение, что уход делегации с выражением недоверия министру А.А. Мануйлову может вызвать и его уход. Такая отставка, не исключено, приведет к уходу из Временного правительства всех кадетов, вызовет министерский кризис н связанные с ним "серьезные и нежелательные последствия в данный острый момент". Как видно, перспектива распада коалиции с буржуазными элементами, с кадетами не только страшила соглашательское большинство в ЦИКе и его Бюро, но была для него принципиально недопустимой и неприемлемой, несмотря на явную несостоятельность курса соглашательства не только по проблемам народного образования, но и по другим принципиальным вопросам.
В заключение заседания была принята обтекаемая резолюция со словами недовольства, текст которой приводится в протоколе. В ней говорилось, что сохранение нынешней политики и состава министерства народного просвещения "недопустимо", ибо ведет к разрухе в области народного образования. Резолюция настаивала на немедленном проведении в жизнь решений I съезда Советов по народному образованию. В резолюции туманно намекалось, что оба ЦИКа "примут все зависящие от них меры к устранению условий, тормозящих работу Государственного комитета"92.
Вводимый в оборот материал о конфликте в ведомстве А.А. Мануйлова показывает, что разразившийся на другой день острый политический кризис, уход кадетов из Временного правительства, был практически неизбежен из-за глубоких противоречий между партнерами по правительственной коалиции. И если бы не украинский вопрос, то у кадетских политиканов нашелся бы другой повод для развала власти.
Таким образом, уже первые дни работы ЦИК, как пленумов, так и Бюро, показывают и размах, масштабность работы по охвату проблем, и низкую ее эффективность, поскольку лидеры ВЦИК стремились строить свою деятельность в целом осторожно, не рискуя ущемить и поколебать позиции Временного правительства, принять самостоятельные решения. Низкий в целом коэффициент полезного действия принимаемых решений, за исключением вопросов внутренней организации, не смог остановить необратимый процесс развала коалиции, который привел к июльскому политическому взрыву.
По количеству же рассмотренных вопросов и их разнообразию можно утверждать, что ЦИК по сути выступал как непризнанная официально центральная власть, что. просматривалось перед этим также в деятельности Петроградского Совета, его Исполкома.
По имеющемуся в архиве ЦИК предметному указателю вопросов, обсуждавшихся на Бюро ЦИК в июне-сентябре 1917 г., следует, что за 44
несколько дней июня Бюро обсудило 37 вопросов. 1. Антисемитизм; 2. Арест приверженцев старого режима; 3. Борьба за свободу слова; •4. Бюро печати ЦИК; 5. Бюро ЦИК; б. Военный флот; 7. Взаимоотношения между Петроградским отделом и ВЦИК; 8. Главный комитет об отсрочках (от призыва); 9. Дача Дурново; 10. Донской войсковой круг; И. Еврейская социалистическая партия; 12. Железнодорожный отдел; 13. Заем свободы; 14. Вопрос о выселении солдат; 15. "Известия" (н "Голос солдата"); 16. Конструкция ЦИК; 17. Квартирный вопрос для членов ЦИК; 18. Комиссары (в армии); 19. Комиссии:
по выработке плана (работ ЦИК);
по ревизии контрреволюции;
по ревизии контрразведки;
при прокуроре, министре юстиции и Верховной следственной комиссии;
о государственной юридической помощи;
о возмещении убытков, причиненных революцией;
20. Народное просвещение; 21. Оплата труда жел.-дор. служащих; 22. Организация ВЦИК; 23. Партия ППС (правица); 24. Путиловский завод; 25. Пленум ЦИК; 26. Президиум; 27. Профсоюз табачников; 28. Протоколы Бюро ЦИК; 29. Ревельский Совет р.д.; 30. Рижский Совет р.д.; 31. Сормово; 32. Союз инвалидов, прибывших из плена; 33. "Треугольник"; 34. Украинский вопрос; 35. Финляндский вопрос; 36. Финансовое положение членов ЦИК и Исполкома (Петроградского Совета); 37. Финансовый вопрос93.
Все эти вопросы, за малым исключением, отражены в настоящей главе.
Едва успев сформироваться, ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов вплотную подошел к серьезному политическому испытанию, оказавшись в водовороте событий июльского кризиса.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ИЮЛЬСКИЙ РАЗЛОМ.
ВЦИК В ХОДЕ ИЮЛЬСКИХ СОБЫТИЙ 1917 ГОДА В ПЕТРОГРАДЕ
Июльские события 1917 г. не относятся к числу малоизученных проблем нашего революционного прошлого. Историографическая традиция восходит здесь еще к 20-м годам, когда появились первые публикации об июльском стихийном взрыве, о позиции различных политических партий в те дни, о ходе и исходе июльского кризиса, который воздвиг глубокий водораздел между перспективой мирного развития революции и гражданской войной как наиболее острой формой борьбы за власть. Июльский кризис затруднил возможность достижения политического согласия между различными флангами и группами революционной демократии, представлявшими широкие народные массы. Он привел к активизации сил реакции и контрреволюции в буржуазных партиях и военных кругах, создал реальную опасность установления правой милитаристской контрреволюционной диктатуры. Тем не менее ранее при рассмотрении позиции ВЦИК в июльские дни не учитывались в должной мере многие документальные материалы ввиду их недоступности, что не позволяло раскрыть картину событий тех дней непосредственно во ВЦИКе с должной всесторонностью, без ненужных изъятий и умолчаний. Всеобъемлющему показу препятствовал и фактический запрет использования таких крупных произведений, как "История русской революция" Л.Д. Троцкого, где представлен обширный фактический материал и об июльских событиях в Петрограде.
К числу тех архивных материалов, которые помогают оценить позицию ВЦИК в июльские дни более всесторонне, несомненно, относятся материалы Особой следственной комиссии при прокуроре Петроградской окружной судебной палаты, созданной специально для расследования событий 3-4 июля. Ее возглавлял следователь по особо важным делам П.А. Александров*. Систематически этот весьма
После Февральской революции П.А. Александров был привлечен к расследованию дел Союза русского народа, царского министра А.Д. Протопопове, митрополита Питирима, читал лекции на курсах контрразведки Генштаба. Вел дело о заговоре монархистов. После Октября сидел в тюрьме. В 1929 г. по ходатайству А.В. Луначарского был восстановлен в гражданских правах. В январе 1939 г. Александров был арестован по обвинению в фабрикации следственного дела против Ленина. Летом 1940 г. был приговорен военной коллегией Верховного Суда СССР к высшей мере наказания. П.А. Александров как следователь по особо важным делам был удостоен за свои заслуги орденами царской России. До революции расследований политического характера ис вел. См.: Независимая газета. 1994. 21 янв. (статья А. Вит-ковского "Германский агент").
ценный и обширный комплекс материалов из-за режима секретности нс был доступен исследователям, хотя к нему и обращались некоторые историки 20-х годов, что нашло отражение в литературе того времени. Здесь могут быть названы публикация "Июльские дни в Петрограде" в "Красном архиве" (1927. № 4), сравнительно малоизвестная книга "3-5 июля 1917 г.: по неизданным материалам судебного следствия и архива Петроградского комитета РКП" (Пг„ 1922), отдельные материалы III тома сочинений Л.Д. Троцкого (М.; Л., 1925. Кн. 1). К ним относится и обширная статья П. Стулова о 1-м Пулеметном полке в журнале "Красная летопись" (1930. № 3).
В упомянутой публикации "Красного архива" дается список членов созданной по постановлению Временного правительства Особой следственной комиссии из 11 человек во главе с прокурором Петроградской судебной палаты Н.С. Каринским. В нее входили в качестве заместителей подполковника Н. Украинцев и товарищ прокурора Л.И. Поволоцкий, полковник Раевский (от штаба Петроградского военного округа), солдат Хохряков как имеющий юридическое образование; от ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов - А.А. Булат и М.С. Бинасик, от Исполкома Петроградского Совета Г.Б. Скалов и А.В. Сомов (заместителями им были назначены В.Г. Заварин и Е.И. Огурцовский), 2 представителя Исполкома Совета крестьянских депутатов Пасечный и Турабии, а также представитель воинских частей, прибывших с фронта (усмирять мирных демонстрантов), поручик 178-го пехотного Венденского полка Михеев. Эта комиссия, по словам постановления, создавалась для "расследования степени участия в восстании 3-5 июля 1917 г. отдельных частей войск и чинов гарнизона Петрограда и его окрестностей"’.
В постановлении не упоминается имя следователя по особо важным делам П.А. Александрова, но именно он возглавлял весь процесс следствия, затянувшийся до октября месяца.
В публикации "Красного архива" воспроизводится список чинов, подвергшихся преследованию властей за участие в событиях, в том числе по 1-му Пулеметному полку и Кронштадту; излагается постановление Комиссии о зачинщиках июльского выступления в 1-м Пулеметном полку; приведены также протоколы допросов отдельных обвиняемых второстепенного, не главного масштаба, включая большевиков-пулеметчиков 1-го полка, некоторых арестованных работников Военной большевистской организации.
Особо следует сказать о петроградском издании 1922 г. "3-5 июля 1917 года", вышедшем тиражом всего в 3 тыс. экземпляров и изъятом из свободного пользования. Эта книга базируется в основном иа многотомных материалах июльского следственного дела. Она состоит из статей и документальных приложений, построенных на основе следственных материалов. В статье историка, видного большевика К.И. Ше-лавина "Июльское дело" использованы отдельные документы из следственного фонда особой комиссии. На основании документов Шелавин установил общее число прошедших перед следователями свидетелей, указав их профессии и должности. Приводятся также выдержки из
показаний отдельных лиц, в том числе Д.С. Ермоленко, Г.А. Алексинского, В.Л. Бурцева, Ф.И. Дана, П.Н. Милюкова и др. Книга завершается именным указателем свидетелей, опрошенных следователем П.А. Александровым и его группой, состоящим из 283 человек2. В указателе определена партийность и служебное положение опрошенных в качестве свидетелей.
По подсчетам К.И. Шелавина, перед следователями прошли 56 офицеров, 30 лиц младшего командного состава, военные и гражданские чиновники, литераторы н журналисты. 81 человек - лица "различных профессий” (автор не уточнил, кого он здесь имел в виду). Перед следствием предстали как свидетели и 17 рабочих3.
Однако в рассматриваемой книге не были проанализированы показания арестованных видных большевиков, подробности свидетельств очевидцев, позволяющих значительно углубить имеющиеся представления об июльском кризисе. Эти весьма ценные и уникальные материалы вовлекаются в оборот автором данной монографии по ходу изложения перипетий июльской ситуации.
Итак, едва оформившись в относительно комплексную структуру, ВЦИК Советов оказался в эпицентре бурных потрясений уже в начале июля месяца, вызванных стихийным взрывом народного возмущения, как рабочих, так и солдат, вылившегося в бурные уличные манифестации и вооруженные столкновения противников и сторонников Временного правительства. Ряды революционно-демократического лагеря оказались втянутыми в опасную конфронтацию по сути дела друг с другом, хотя виновником происшедших событий и буржуазия, и партии Меньшиков и эсеров попытались объявить партию большевиков, выступавшую от имени революционного пролетариата.
Июльские события, как показывают документы, были вызваны в конечном счете нс "подстрекательством" большевиков, а рядом вполне определенных объективных факторов (непрекращающаяся мировая война, стремительный развал экономики и финансов, связанный с этим процесс падения жизненного уровня масс, неудовлетворенность итогами деятельности Временного правительства и эсеро-меньшевистских Советов) и др. Катализатором июльского взрыва стали два события: сокрушительное поражение русских войск в ходе июньского наступления на Юго-Западном фронте и внезапная отставка коалиционного Временного правительства в связи с демонстративным уходом из него министров-кадетов. Вместе с тем выход на улицу 1-го Пулеметного полка вечером 3 июля, положившего начало движению, произошел во многом спонтанно и неорганизованно, как выражение протеста против намерений военного министра А.Ф. Керенского сократить полк в три-четыре раза и направить 500 пулеметов на фронт4. Возмущенные этими попытками пулеметчики обращались за поддержкой к большевикам, которым они доверяли. Представитель пулеметчиков выступал на частном совещании членов ЦК и Петербургского комитета большевиков, Военной организации партии 22 июня 1917 г. Он говорил, что накануне у них был представитель Исполкома Совета рабочих и сол
датских депутатов (видимо, ЦИК Советов) и требовал "приготовить" 30 маршевых рот для фронта. Эти требования утвердили пулеметчиков во мнении, что приказы Керенского, командующего военным округом П.А. Половцева "и Совета", ни на чем не основаны. Делегат пулеметчиков считал, что такие приказы издаются без согласия Совета рабочих и солдатских депутатов и не подлежат исполнению, поэтому они приняли на общем собрании 21 июня резолюцию протеста3. Выступавший говорил здесь о нашумевшей резолюции полка, в которой содержалась угроза "раскассирования" Временного правительства в качестве ответного шага пулеметчиков. Фамилия выступавшего в протоколе не названа, но можно предположить, что это был председатель полкового комитета большевик А.Ф. Семашко, человек неясной н запутанной судьбы, сыгравший в целом весьма отрицательную роль в июльские дни и таинственно исчезнувший со своего дипломатического поста в Риге в начале 20-х годов6.
Выступивший после этого большевик М.М. Лашевич, имевший в полку большой авторитет, пытался образумить А.Я. Семашко и полемизировал с ним. Он говорил, что надо удерживать горячие головы от всяких эксцессов, что таким образом, такими путями "нам борьбу вести совершенно невозможно". Лашевич призвал к особой осторожности и выдержке в тактике, чтобы не опускаться до уровня экстремизма, ибо "зачастую невозможно разобраться, где кончается большевик и начинается анархист"7.
Другой оратор, М.М. Харитонов, отметил, что теперь действуют "не только строго выдержанные партийные люди, но и сочувствующие, идущие за нами, но не проводящие нашу теорию...” Он согласился, что необходимо "убеждать и удерживать", но одновременно следует быть готовыми "принять бой, когда мы его не хотим"8.
Как видно, среди части большевистских партийных работников также нарастало понимание вероятности гражданской войны, открытого столкновения полярных политических сил. Некоторыми большевиками в те дни овладело и революционное "нетерпение", стремление прибегнуть к силовым приемам решения политических вопросов, не уповая более на достижение согласия и взаимопонимания с меньшевиками и эсерами, защищавших Временное правительство. На экстренном заседании Петроградского комитета (ПК) 20 июня М.Я. Лацис говорил о том, что рабочая среда бурлит и бушует. Явно смешивая вопрос о руководстве массами в случае их стихийного выхода на улицу с тактикой сдержанности и осторожности, Лацис ставил проблему в лоб: нужно сказать работавшему в те дни I съезду Советов, чтобы ои взял власть в свои руки "или мы не ручаемся за то, что произойдет"9.
Еще больше синдром крайнего революционаризма проявился в выступлении работника Военной организации А. Дыллэ. Он настаивал на решительных мерах в связи со сложившимся положением, считая, что контрреволюция уже начала наступление. "Ни в коем случае, -говорил он, - нельзя согласиться с парламентарным средством борь
бы". Он призывал сорганизоваться и стать во главе движения масс, а также "действовать помимо съезда, иначе масса будет действовать без нас". Дыллэ вновь повторил, что в революционное время "нельзя действовать парламентарио".
Контрреволюционному наступлению, полагал оратор, большевики "должны противопоставить революционное наступление"10.
Надо сказать, что такие крайние настроения не разделялись руководством партии большевиков и не находили у него поддержки. Вплоть до июльских событий лидеры большевиков отстаивали в целом линию на мирное и постепенное развитие революции через передачу власти Советам. Но в приведенных выше выступлениях отдельных партийных функционеров содержалась и та бесспорная истина, что партия большевиков уже едва сдерживала бурный революционный поток, который в любой момент мог хлынуть через крвй и превратиться в стихийное, не контролируемое никем половодье. Относительно роли 1-го Пулеметного полка в июльских событиях написано довольно много, но есть и новые важные сведения, которые прежде в работах историков не фигурировали.
По воспоминаниям солдата этого полка А.И. Китунера, та часть полка, которая после Февраля находилась в Петрограде, на Сампсо-ниевском проспекте, в деревянных бараках, была довольно тесно связана с рабочими заводов Лесснера, Барановского (на Выборгской стороне), солдаты работали в цехах подкатчиками снарядов. В один из последних дней июня в полк приезжал военный министр Керенский, призывавший к немедленному наступлению на фронте, к войне до победного конца, но получил отпор. Его речь была прервана криками: "Довольно воевать!", "Наступать не будем!", "Конец войне!", "Долой его!", "Долой главноуговаривающего!" Когда же 3 июля полк решил выступить против Временного правительства, коллектив большевиков полка направил в Центральный Комитет партии делегацию с предложением возглавить вооруженное выступление пулеметчиков. Мемуарист подтверждает известный факт, что делегаты получили отказ в ЦК, где посчитали выступление преждевременным; оно не сможет принести результатов рабочему классу. Во время следования полка к Таврическому дворцу (полк вышел из казарм вечером 3 июля) пулеметчики в ответ на обстрелы дважды открывали огонь; на Литейном проспекте для рассеивания приближавшегося казачьего отряда и на углу Невского и Садовой улицы против наступавших юнкеров. По приказу Революционного комитета, который по сути подменил полковой комитет, пулеметчики в ночь с 3 на 4 июля заняли гаражи бронеавтомотоциклетного дивизиона, не выпуская оттуда ни одной машины по требованию Временного правительства. После событий было арестовано свыше 60 пулеметчиков, их отправили в тюрьму "Кресты", более 100 - в другое место, "Соляной городок"11.
В воспоминаниях большевика-пулеметчика И.Ф. Казакова, арестованного и июльские дни, сыгравшего не последнюю роль в выступ-
лскии на улицу, отмечается, что он лично, будучи командиром пулеметного отделения, находился в месте постоянной дислокации полка -()раниенбауме. Численность полка Казаков определяет в 20 тыс. человек, имевших на вооружении 200 пулеметов.
Среди полковых большевиков он называет М.М. Лашевича, А.Я. Семашко, А.И. Жилина, И.Н. Ильинского. Всего же, по его слонам, большевиков в полку было не менее 20 человек, при этом большевики вели "беспощадную борьбу с эсерами и меньшевиками".
Казаков упоминает широко известный факт проведенного 2 июля, за день до событий, митинга-концерта, где выступали Л.Д. Троцкий, Л.В. Луначарский и другие.
Автор воспоминаний удостоверяет наличие сильного влияния на солдат анархистов, которых Семашко считал союзниками, даже бывал у них в их штаб-квартире на даче Дурново. В этих встречах участвовал и сам Казаков, сблизившись с Семашко. Разговор пулеметчиков с анархистами велся в плоскости согласования военно-технических действий "в случае свержения Временного правительства". В беседах принимал участие моряк-анархист А. Железняков, уже тогда весьма заметная фигура на Балтике.
Казаков признает, что идейной борьбы большевики с анархистами не вели, а те активно орудовали в 16-й роте. Именно 16-я рота стала зачинщиком волнений утром 3 июля, пригласив после завтрака солдат других рот на собрание по организации вооруженной демонстрации против Временного правительства. Анархисты выставили на этом собрании свои лучшие ораторские силы, а большевики оказались захваченными врасплох. От большевиков перед солдатами выступал Ильинский, Семашко и Жилина здесь в этот момент не было, а Лашевич находился тогда в Петроградском Совете как член руководства большевистской фракции. С демогагической речью выступал небезывест-ный анархист И.З. Блейхман (Солнцев), "ужасный демагог с физиономией гнома", сумевший "взять солдат в духовный плен". Казакову запомнилось, что Ильинский все же присоединился к предложению анархистов. Семашко же прибыл тогда, когда полк уже вынес решение о вооруженной демонстрации против Временного правительства с приглашением принять в ней участие рабочих и солдат столицы12. Так разворачивались события в полку по описанию очевидца и активного их участника. Несомненен тот факт, что полковые большевики не проявили спокойствия и самообладания, поддались безответственным крикунам или оказались бессильны что-либо сделать. Семена демагогии упали на благодатную почву, взвинтили и без того до предела наэлектризованную атмосферу.
Казаков признает, что он был захвачен общей стихийной волной. Он вместе с двумя другими солдатами был отправлен в Кронштадт поднимать моряков, и они сумели сагитировать кронштадтцев, которые иа другой день явились в Питер, еще более взвинтив и обострив обстановку в столице.
В отличие от А.И. Китунера Казаков называет более реальную
цифру арестованных и находившихся в "Крестах" пулеметчиков - 15 человек, которые сидели в тюрьме вместе с Л.Д. Троцким, П.Е. Ды бенко, Ф.Ф. Раскольниковым, С.Г. Рошалем, левыми эсерами П. Про шьяном и А.М. Устиновым. Всего же, по его словам, в камерах "Крее тов" находилось до 200 большевиков13.
Казаков с Ильинским просидели в "Крестах" вплоть до 22 октября и были, как и многие другие, освобождены под денежный залог.
В дальнейшем автор воспоминаний был за свою ультрареволюционность и излишнее "рвение" исключен из партии (1920) и осужден Челябинским ревтрибуналом "за перегибы и превышение власти" при проведении продразверстки в Курганском уезде, где он, выполняя задание, "выбил" с трех волостей 440 тыс. пудов хлеба, применив при этом "физическое воздействие против кулаков, укрывавших хлеб". В партии Казакова восстановили лишь в 1944 г.14
В постановлении Особой следственной комиссии о I-м Пулеметном полке в отношении И.Ф. Казакова сказано следующее: «Солдат 8 роты Иван Казаков, принадлежа к коллективу большевиков в полку и состоя членом Военной организации партии большевиков, выступал в полку как до 3 июля, так и в этот день на полковом собрании, призывал полк к вооруженному выступлению против Временного правительства и свержению его, а равно "бить буржуев". Поддерживал связь между Военной организацией и коллективом своего полка. Был избран полковым собранием 3 июля делегатом в Кронштадт с целью склонить гарнизон Кронштадской крепости к совместному выступлению с полком, фактически выехал в Кронштадт и возвратился оттуда с одним матросом с судна "Рында" и 20 другими вооруженными матросам (показали 11 свидетелей)»13. Здесь воспоминания Казакова находят и документальное подтверждение, что усиливает их достоверность.
Дополняют и уточняют ситуацию с выступлением пулеметчиков показания в Особой следственной комиссии других арестованных и свидетелей. По показаниям солдата 9-й роты большевика Н.Н. Ильинского, упомянутого Казаковым, на митинге 3 июля выступали анархисты, задавая тон. Ильинский спросил одного из ораторов, какую же цель должно преследовать выступление полка. Ответ был такой: "Улица укажет цель". По словам Ильинского, ои лично выступал против демонстрации, ио эти слова вызвали протест собравшихся, решивших демонстрировать. Выступление пулеметчиков на улицу произошло в восьмом часу вечера (час выступления назывался допрошенными по-разному, но все указывали, что это было вечером).
Ильинский сообщает также, что он после решения о выступлении полка, как член ВО большевиков, отправился в дом Кшесинской, где находились центральные учреждения партии, и обратился с просьбой к Н.И. Подвойскому и П.В. Дашкевичу (при этом были и другие солдаты) принять меры и убедить 1-й Пулеметный полк ие выступать, остаться в казармах. Они оба отбыли на автомобиле, а Ильинский остался, пробыв в доме Кшесинской до 8 чвс. вечера. По дороге обратно он встретил 1-й Пулеметный полк у Гренадерского моста, откуда полк 52
прошел к дому Кшесинской. Здесь к пулеметчикам обратились большевистские ораторы, в их числе и Подвойский, а также сам Ильинский. Они призывали полк разойтись, а для предъявления требований избрать делегатов от рот и послать их в Совет рабочих и солдатских депутатов. Но солдаты не согласились и ушли16.
О стремлении большевиков остановить разгул солдатской стихии н предотвратить выступление и о бесплодности этих усилий свидетельствуют и показания арестованного большевика-пулеметчика Е.И. Спеца, солдата 11-й роты, которая находилась в Ораниенбауме. Спец приехал 3 июля в Петроград, явился в Таврический дворец и застал там заседание фракции большевиков Совета рабочих и солдатских депутатов (очевидно, Петроградского Совета), где увидел И.Ф. Казакова, Л.И. Жилина, И.Н. Ильинского. По окончании совещания Спец и делегаты других воинских частей узнали, что 1-й Пулеметный полк, а также 180-й и Московский полки решили выступить с оружием в руках против Временного правительства. Сказали ему об этом упомянутые выше пулеметчики. После этого Спец и другие пулеметчики направились в штаб большевиков, где происходило совещание Военной организации при участии Троцкого и Шибаева.
Совещание поручило делегатам отправиться в свои части и постараться удержать их от выступления. Если же полки тем не менее выступят, то делегаты должны были вернуться в ВО для получения дальнейших инструкций. Затем Спец сначала съездил в Ораниенбаум сообщить об обстановке ротному комитету, а вечером 3 июля отправился снова в распоряжение Военной организации большевиков. Здесь ои узнал о состоявшемся постановлении ВО выступить в 8 час. утра 4 июля всем полком с оружием в руках. По распоряжению упомянутого Шибаева Спец якобы вызвал в столицу Ораниенбаумский гарнизон с оружием, отправив соответствующую телефонограмму в 11-ю роту полка. После этого в Петроград прибыл 3-й батальон пулеметчиков. Это все произошло утром 4 июля, когда события приобрели новый размах.
Важно отметить, что поднятый утром 4 июля 3-й батальон решением Ораниенбаумского Совета солдатских депутатов (предложение внес большевик А.И. Тарасов-Родионов) должен был во время шествия в столице вести себя мирно, не стрелять. Стрелявшие солдаты подлежали наказанию, вплоть до ареста. Позднее, 8 июля, это решение Ораниенбаумского Совета об отправке пулеметчиков было формально отменено17.
Сказанное Е.И. Спецом подтверждает и уточняет его непосредственный начальник, командир 11-й роты пулеметчиков, размещенной в то время в Ораниенбауме, по фамилии Малышев. Здесь после событий Февраля находились 3-й и 4-й батальоны полка. 3 июля они узнали от прибывших из столицы пулеметчиков о выступлении первых двух батальонов, которые попросили о поддержке. Малышев взял на себя инициативу собрать людей и отправился в казармы. К вечеру 3 июля была принята резолюция о поддержке столичных батальонов пулеметчиков. В ней содержалась также просьба к кронштадтцам о поддержке
и говорилось о намерении на другой день направиться в Петроград. К 8 час. утра 4 июля пулеметчики были уже на Балтийском вокзале столицы. В это же время в Петроград прибыли 2-й Пулеметный полк из Стрельны и 3-й Запасный полк из Петергофа. Малышев после встречи на вокзале ездил в штаб полка, ио там никого не застал. Вернувшись на вокзал, ои повел роты 1-го Пулеметного полка к Таврическому дворцу. Следом шли 2-й Пулеметный и 3-й Запасный полк. У Таврического дворца встретились с остальными пулеметчиками 1-го Пулеметного полка. Здесь избрали делегацию от полка и через запруженную народом площадь пошли ко дворцу. Вечером 4 июля в половинном составе пулеметчики вернулись в Ораниенбаум, понеся урои в уличных столкновениях.
8 июля состоялось разоружение 1-го н 2-го батальона 1-го Пулеметного полка на Дворцовой площади за участие в демонстрации, а 10 июля в Ораниенбаум нагрянула следственная комиссия в сопровождении казачьей конницы, оцепившей город. Произошла сдача пулеметов.
На другой день роты 1-го Пулеметного полка стали отправлять на фронт, но без оружия. Сам Малышев 15 июля был вызван в Петроград, заключен под арест и находился там до октябрьских дней18.
Показания Е.И. Спеца и воспоминания Малышева как бы дорисовывают картину событий, в вихре которых оказались обе половины 1-го Пулеметного полка как в Петрограде, так и в Ораниенбауме, который своим явно бунтарским, спонтанным, выходом на улицы и площади столицы вызвал цепную реакцию огромного массового движения солдат, матросов и рабочих, не поддававшегося уже никаким уговорам и ие слушавших теперь никого - ни большевиков, ни меньшевиков и эсеров, ни левых, ни правых. Это было почти неуправляемое движение, которое нуждалось в том, чтобы попытаться его организовать, собрать под четкими лозунгами. Что и было сделано в пределах возможного большевиками и межрайонцами, находившихся с большевиками в тесном контакте.
Приведем для большей полноты картины еще два свидетельства пулеметчиков о событиях 3—4 июля в 1-м Пулеметном полку, позволяющих подробнее и детальнее реконструировать калейдоскопичную панораму происходившего, вызвавшую общий политический взрыв.
По показаниям прапорщика Ф.Д. Рязанского, 3 июля в казарме 1-го Пулеметного полка начался митинг. В 9-10 час. утра пришел на митинг и сам свидетель, услышавший выступление анархиста Блейхмана. Он призывал отказаться от наступления на фронте, прекратить "проливать кровь русских и немцев", "жить всем как братьям". Оратор подстрекал к свержению и Временного правительства, и к ликвидации Совета рабочих и солдатских депутатов, настаивая на переизбрании депутатов Петроградского Совета и передачи им власти (свидетель не обошел вниманием и внешность Блейхмана, которая показалась ему отталкивающей. Свидетель упомянул также представителя Кронштадского Совета анархиста А.Г. Железнякова (Викторского), агитировавшего среди пулеметчиков с конца мая - начала
июня, настраивавшего их против Временного правительства и лично А.Ф. Керенского как инициатора наступления на фронте'9.
Не лишенным интереса представляется и свидетельство подпоручика А.Е. Затыкина, который присутствовал 2 июля на лекции-концерте пулеметчиков в столичном Народном доме н слушал эмоциональную речь Троцкого. Троцкий говорил "с сильным подъемом и возбуждением". Оратор обличал антинародную политику военного министра А.Ф. Керенского, критиковал "наступательную стратегию” на фронте20. По словам свидетеля, Троцкий требовал отставки министров-капиталистов. В речи Троцкого он лично субъективно, обнаружил явный подтекст с призывом к вооруженному выступлению, хотя именно об этом там не было сказано ни слова. Его речь будто бы прерывалась криками "долой Керенского, убить Керенского". Толпа от возбуждения "пришла в неистовство". Были выкрики против наступления на фронте, против министров-капиталистов, возгласы о передачи всей власти в руки Совета рабочих и солдатских депутатов. Митинг начался в 5 час. вечера и окончился около 11 час. ночи 2 июля.
Далее Затыкин подтверждает, что полковой комитет был против вооруженного выступления на улицу. Тогда прапорщик Семашко и образовал "революционный комитет", который стал "руководителем вооруженного восстания"21.
Упомянутое выступление Троцкого в Народном доме 2 июля дало повод для последующих обвинений в его адрес о том, что он призывал чуть ли не к физической расправе с Керенским. Троцкий тогда же решительно опроверг эти измышления в своих показаниях в "Крестах" 24 июля, на другой день после своего ареста. Ои писал, что на платном "митинге-концерте" 2 июля в Народном доме излагал свое мнение по вопросу о фронтовых пополнениях, дезертирстве, но ие собирался призывать к восстанию, отказу от посылки на фронт маршевых рот. В речи, по словам Троцкого, отстаивался переход власти к Советам, но не путем ее насильственного навязывания Советам. Тем более в речи не могло быть призывов к расправам над кем-либо22.
Показания Троцкого как будто обнаруживают явную непричастность большевистских верхов к случившемуся в июле политическому взрыву, отметая бездоказательные эмоциональные "домысливания" отдельных очевидцев, акцентируют внимание на стихийном характере происшедших в июльские дни событий.
К этим показаниям мы еще вернемся.
При анализе действий 1-го Пулеметного полка нельзя не коснуться особой роли прапорщика большевика А.Я. Семашко, упоминаемого всеми свидетелями-пулеметчиками. Сведений о нем сохранилось немного, А.М. Коллонтай в письме в Ленинградский институт истории партии от 14 декабря 1951 г. писала, что А.Я. Семашко осуществлял связь между агитаторским активом большевиков и 1-м Пулеметным полком. Его лично зиал Ленин. При допросах у следователя Александрова (Коллонтай была среди арестованных большевиков) фамилия Семашко фигурировала особенно часто23. В документах 1917-1918 гт. Семашко фигурировал как комиссар отдела военных сообщений при
Генштабе, затем как начальник Особого отряда РККА, отправлявши гося на фронт в конце февраля 1918 г.24
В показаниях, данных Особой следственной комиссии (следователь Л.Г. Сергиевский) 22 июля 1917 г. Коллонтай вспоминала о своем выступлении и в 1-м Пулеметном полку, где отстаивала большевистские требования о передаче всей власти Советам рабочих и солдатских депутатов, невыводе из Петрограда революционного гарнизона, об опубликовании тайных международных договоров, контроле над производством. Лично она не воспринимала ленинский лозунг братания на фронте, не соглашалась с ним и не агитировала за него23.
Что же касается Семашко, то в отношении этого человека имеется постановление Особой следственной комиссии от 18 июля, в котором его обвиняют в том, что он, принадлежавший к большевикам и будучи членом Военной организации партии, призывал к недоверию и свержению Временного правительства. Ему приписывают участие 2 июля в собрании, на котором было будто бы записано, что "если меньшевики и эсеры помешают выступлению, то [надо будет] перешагнуть через их трупы". В вину ему вменялось также создание упомянутого выше "революционного комитета" полка и агитация 3—4 июля среди солдат от имени Военной организации. Согласно обвинению именно Семашко приказал вынести плакат "вся власть Советам р. и с.д.", требовал, чтобы заводы дали автомобили в полк, ставил на них пулеметы, отправлял машины к Таврическому дворцу. Он, как отмечается в документе, лично вывел полк из казармы в город, заехал в Московский полк склонить его к выступлению и добился этого. При этом он еще обещал солдатам 1 -го Пулеметного полка, что Военная организация большевиков окажет поддержку. В обвинении говорилось о постоянном контактировании Семашко с Военной организацией партии и лично с Лениным; для охраны Военной организации он будто бы высылал караулы. Показания на Семашко дали в общей сложности 30 свидетелей, включая арестованных большевиков26. Сам же Семашко из-под стражи сбежал27. Арестовать его ие удалось.
Другим событием, обострившим и без того критическую ситуацию в Петрограде, стало прибытие в город кронштадтских матросов, по сути спровоцированных пулеметчиками. Об этом говорится в показаниях Ф.Ф. Раскольникова, С.Л. Рошаля, Я.З. Ярчука. Все трое были застигнуты врасплох намерением моряков отправиться на поддержку пулеметчиков в Петроград.
В заявлении Раскольникова на имя прокурора Петроградской судебной палаты от 22 июля, написанном из "Крестов", отмечается, что делегаты 1-го Пулеметного полка приехали в Кронштадт по своей инициативе, и ему даже ие удалось перекинуться с ними нн одним словом. Он увидел их только иа Якорной площади города, куда Раскольников был направлен Исполкомом Кронштадтского Совета для противодействия призывам пулеметчиков к немедленному выступлению в Петроград. На митинге, по словам Раскольникова, он пытался всячески удержать матросов от выступления в столицу, ссылаясь на недостоверность сведений о выступлении петроградских воинских час-56
тей. Он сообщил о полученном по прямому проводу от члена ЦК РСДРП(б) Л.Б. Каменева известия, что если даже 1-й Пулеметный полк выступит на улицу, то у Таврического дворца руководители большевиков предложат ему "мирно и организованно вернуться в казармы". Раскольников говорил морякам, что в крайнем случае речь может идти только о мирной демонстрации. Но отменить выступление было уже невозможно никому, и тогда иа заседании Кронштадского Исполкома вечером и ночью с 3 на 4 июля решили выступать в Питер. Установку именно на мирную демонстрацию Раскольников и другие кронштадтские лидеры разъяснили собравшимся утром 4 июля на Якорной площади28. Тем не менее было все же решено взять с собой оружие "для демонстрирования нашей военной силы" и готовности отстаивать переход к власти Советам29.
Эту версию Раскольников подтвердил и иа дополнительном допросе 28 июля, добавив, что он не знает фамилий приезжавших пулеметчиков, так как он с ними не разговаривал. В дополнительных показаниях Раскольников отметил также, что во время митинга на Якорной площади вечером 3 июля после него взяли слово пулеметчики - делегаты и "сорвали, совершенно уничтожили все впечатление", произведенное им, Раскольниковым, на матросов. Они "страстными возбужденными голосами" стали буквально нагнетать истерию; говорили, что может быть сейчас на улицах Петрограда "льется кровь пулеметчиков", что им нужна помощь от кронштадтцев. Это и решило дело, "взбудоражило и взволновало толпу". Возражавшим против выступления в столицу просто ие давали говорить30.
Почти дословно эту версию событий Раскольников воспроизвел в более поздних воспоминаниях в 1925 г., посвященных памяти большевика-кронштадтца Л.А. Бергмана. Выступления пулеметчиков на Якорной площади звучали так, что они "посланы сюда официально"; полк собираются отправить на фронт, однако они, пулеметчики решили "лучше умереть", но не оставлять революционного Питера. Это, по их словам, и является причиной выступления 1-го Пулеметного полка.
По словам Раскольникова, призывы питерских пулеметчиков "послужили искрой, брошенной в пороховой погреб"31.
Интересную деталь в показаниях следствию о приезде пулеметчиков привел и большевик С.Г. Рошаль. Пулеметчики явились на заседание Кронштадтского Исполкома 3 июля днем. У них пытались выяснить, кто же организует демонстрацию в столице, пытались убедить пулеметчиков в ненужности этой затеи. На это солдаты отвечали, что им надоело ждать, что они выступят "без всяких Советов и партийны^ организаций". Кронштадтскому Исполкому это все показалось явно подозрительным, и они навели даже справку, выступил ли полк в действительности. На что получили из Петрограда утвердительный ответ32.
Из показаний разных лиц о событиях можно сделать довольно определенный вывод: руководство большевистской партии весьма сдержанно отнеслось к экстремистской акции пулеметчиков и поддер-
живавших их кронштадтцев. В частности, тот же Ф.Ф. Раскольников показал, что когда кронштадтцы после прибытия в Петроград утром 4 июля подошли к дому Кшесинской, где находился ЦК РСДРП(б), он (Раскольников) долго просил выступить В.И. Ленина со словами приветствия к морякам. Ленин продолжительное время категорически отказывался, ссылаясь на сильное недомогание (он только что прибыл с дачи В.Д. Бонч-Бруевича из деревни Нейвола в болезненном состоянии). Говорил, что торопится уезжать и не сможет произнести длинной речи и нс хотел бы выйти на балкон просто так, без определенной цели. Раскольников продолжал уговаривать. Ленин вновь категорически отказался и устремился к выходу. В то время появилась делегация матросов и стала опять его уговаривать от имени всего отряда. После долгих дебатов Ленин сдался и вышел на балкон. Речь была короткой, но все же он сказал о своем плохом самочувствии.
По показаниям арестованного А.В. Луначарского, являвшегося тогда членом Межрайонной организации РСДРП, 3 июля он присутствовал на заседании Бюро ЦИК Советов в качестве гостя и хотел послушать доклад И.Г. Церетели о возникшем накануне правительственном кризисе. Здесь он узнал о волнениях в 1-м Пулеметном полку. Вскоре в Бюро ЦИК появился крайне взволнованный Г.Е. Зиновьев. К нему Луначарский обратился за разъяснениями. По сведениям, которыми располагал Зиновьев, с фронта явились какие-то делегаты, внесшие смятение в умы солдат 1-го Пулеметного и Гренадерского полков, рассказали о ситуации на фронте в связи с наступлением и расформированием части Гренадерского полка. По словам Зиновьева, с утра в 1-й Пулеметный полк хлынуло множество "темных лиц", называвших себя в большинстве анархокоммунистами, которые провоцировали солдат и возбуждали их, так что те едва не избили А.И. Жилина и других полковых большевиков, пытавшихся утихомирить страсти. Зиновьев охарактеризовал движение как "стихийное и нелепое по существу", оно направлено против расформирования полков, "но главным образом против Керенского"33. При этом Зиновьев то и дело сносился по телефону с низовыми большевистскими организациями. Где-то часов в 5 вечера Зиновьев официально заявил в Бюро ЦИК, что пулеметчики еще не выступили и есть "полная надежда" удержать их. В ответ Ф.И. Дан, крайне возмущаясь волнением солдат, разъяснил, что Временным правительством уже приняты необходимые меры, и попытка выступления окончится ничем, т.е. будет подавлена.
Здесь же в Таврическом дворце совместно Троцким, Зиновьевым, Каменевым и Луначарским было выработано "хорошее воззвание", воспрещавшее именем ЦК РСДРП(б) всякие выступления на 4 июля, которое было немедленно отправлено в типографию "Правды" для напечатания иа первой странице. Однако оно так и не было напечатано 4 июля, поскольку события изменились в нежелательную сторону34.
По просьбе Ленина Луначарский, как он помнит, произнес речь с балкона дворца Кшесинской перед пришедшими кронштадтцами. Речь заканчивалась словами: "Наша демонстрация должна носить мирный характер. Придя к Таврическому дворцу, вы пошлете в Исполни-58
тельный комитет свою делегацию, выскажете свой совет и удалитесь". Речи Ленина Луначарский не слышал, поскольку в этот момент спустился к кронштадтцам, уговаривая нх уже к вечеру 4 июля вернуться домой"35.
К "разочарованию Луначарского", большевики не смогли, как он считает, удержать демонстрацию в своих руках; анархические, хулиганские, "а часто, может быть, и провокаторские элементы", замешавшись в ряды демонстрантов, скомпрометировали ее, вызывая "панику и эксцессы". 5 июля Луначарский был по ложному обвинению задержан и пробыл до вечера в штабе округа, откуда ему удалось не без труда выбраться36.
О погромщиках и подстрекателях, затесавшихся в массовую демонстрацию трудового люда, говорил не только Луначарский. Об этом свидетельствовал и Ю.О. Мартов. В письме Н.С. Кристи от 8 июля 1917 г. он пишет о "диких днях" 3-4 июля, когда была явная опасность со стороны хулиганских элементов в толпе манифестантов всем находившимся в Таврическом дворце, если бы эти элементы взяли верх "и начался бы разгром самого Совета (а эта опасность, несомненно, была)"37. Хотя возможное присутствие криминальной публики среди демонстрантов и не давало повода зачислять всех ее участников без разбора в разряд преступников. Даже враждебные большевикам люди не могли увидеть в их действиях в июльские дни явных признаков организации восстания. Например, журналист-кадет Л.Н. Гиппсрман оказался случайным свидетелем прохождения кронштадтцев и их остановки у здания большевистского штаба у дворца Кшесинской. Он также слышал речи Ленина, Луначарского и Свердлова. В своих показаниях он не смог привести убедительных доказательств призывов этих ораторов к восстанию. Так, Свердлов говорил о петроградском пролетариате, активно выступившем "за немедленное свержение министров-капиталистов, играющих злую роль во Временном правительстве и тормозящих дальнейшее победоносное шествие русской революции". Однако никакого явного призыва к восстанию в речи Свердлова не было.
Гипперман также излагает в своей интерпретации речь Луначарского. При всей тенденциозности свидетеля он не смог уличить Луначарского в "путчизме". По его словам, оратор нападал на министров-капиталистов, считая, что они должны уйти со сцены. Он обличал непоследовательность министров-социалистов, их склонность к компромиссам во вред революции; говорил об обязанности представителей революционного пролетариата взять инициативу в свои руки, чтобы прекратить войну и покончить с продовольственной разрухой. Правда, свидетель приписывает Луначарскому оброненную им фразу о том, что не следует останавливаться ни перед какими средствами, чтобы заставить имущие классы подчиниться воле демократии. Свидетель вспоминает и о том, что Луначарский призвал демонстрантов идти к Таврическому дворцу и заявить там "твердым революционным языком" протест против политики Временного правительства, потребовав "немедленного свержения министров-капиталистов". Приведенные Гип-
перманом слова Луначарского довольно трудно истолковать как призыв к восстанию. Ведь речь по сути шла об отстранении от власти ушедших министров-кадетов, организовавших правительственный кризис.
Коснулся свидетель и услышанной им речи Ленина. Он помнит, что Ленин говорил о своем нездоровье. Однако события заставили его. Ленина, выйти к "лучшим сынам революции", чтобы приветствовать их от своего имени и Центрального Комитета. Запомнились также свидетелю и слова Ленина о лозунге "Долой 10 министров-капиталистов", который из лозунга превратился "в факт политической жизни и воспринимается большими массами революционного народа”. Запечатлелось у свидетеля в сознании и заключение речи - уверенность, что выступление лучших сынов революционного пролетариата и солдат приведет к осуществлению "давнишней мечты Центрального Комитета" и что "власть теперь, наконец, перейдет к истинным представителям русской демократии - Советам рабочих и солдатских депутатов". И в данном случае свидетель не мог уличить Ленина в призыве к вооруженному свержению властей. Правда, в заключение он утверждал, что "общее впечатление" от прослушанных речей у него такое, что ЦК большевиков был глубоко уверен, что "вооруженным выступлением удастся свергнуть Временное правительство и передать власть Совету солдатских и рабочих депутатов"38.
Эмоциональная обвинительная концовка показаний Гиппермана явно не аргументируется изложенным им же содержанием речей ораторов-большевиков, в которых не содержалось призывов к вооруженному восстанию против власти.
Для более полной характеристики того, что происходило в это время в большевистских верхах, обратимся к свидетельствам Л.Д. Троцкого. В своей эмигрантской книге он вспомнил, что к 7 часам вечера 3 июля предприятия столицы прекратили работу, поднимался завод за заводом, формировались красногвардейские отряды. Главная артерия Выборгской стороны - Самсониевский проспект - был забит народом - сплошными колоннами рабочих. Посредине шествия выступал 1-й Пулеметный полк, будучи как бы позвоночным столбом манифестации, в сопровождени грузовиков с "максимами”.
К 8 вечера Пулеметный и Московский полки подошли ко дворцу Кшесинской. Попытки популярных ораторов В.И. Невского, М.М. Ла-шевича, Н.И. Подвойского уговорить полки повернуть назад были встречены криками "долой"! По словам Троцкого, такой реакции на балконе дома Кшесинской еще не приходилось слышать, и это было тревожным признаком для партии39. Троцкий также отмечал огромные усилия большевистского лидера Г.Е. Зиновьева, его выступления у стен Таврического дворца с призывом к сдержанности и спокойствию. Как крупный оратор, имевший "высокий теноровый голос", и прирожденный агитатор, он был в июльские дни "чрезвычайно деятелен, находчив и силен". Он стремился делать все, чтобы удержать массы от решающих действий. Именно это отвечало "моменту и политике партии"40.
При принятии решения руководством большевиков о том, чтобы возглавить стихийное движение масс, придав ему мирные и организованные формы (это было ночью 3 июля), Троцкий на этом заседании предложил ЦК большевистской партии подумать еще раз о целесообразности проведения сугубо мирной, невооруженной демонстрации. Однако присутствующие, да и сам Троцкий, согласились, что об этом теперь не может быть и речи. И солдаты, и рабочие с возмущением отнесутся к такому предложению, сочтут его западней. Это мнение "признается всеми категоричным и убедительным"41.
Непосредственное руководство движением с 3 июля окончательно перешло в руки Петербургского комитета РСДРП(б). Его главной агитаторской силой, по словам Троцкого, являлся В. Володарский. По профессии портной, проживший ряд лет в Америке, он был, по оценке Л. Троцкого, прекрасным "массовым оратором, логичным, находчивым и дерзким". Американские интонации придавали своеобразную выразительность его звонкому голосу, отчетливо звучавшему на многотысячных собраниях. Мобилизация столичного гарнизона легла на плечи Военной организации42.
Троцкий констатирует "безрезультатность борьбы и неосязатель-ность практических целей" июльской демонстрации в сочетании со столкновениями и жертвами, вызванными как недоразумениями, путаницей, шальными выстрелами, так и "несомненным наличием элементов кровавой провокации". Данные факты констатировала и следственная Комиссия П.А. Александрова. Все это, взятое в целом, "исчерпало движение 3-4 июля" и вынудило руководство большевиков призвать массы прекратить демонстрацию, что не вызвало сопротивления в низах43.
По утверждению Троцкого, Ленин был крайне удручен неожиданными для большевиков июльскими событиями и весьма пессимистичен в оценках на будущее. 5 июля в беседе с Троцким Ленин даже спрашиввл: "Не перестреляют ли они нас?".
В несколько иной редакции этот разговор передан в книге Л. Троцкого "Моя жизнь". Разговор происходил 5 июля утром. Ленин сказал Троцкому: "Теперь они нас перестреляют. Самый для них подходящий момент". По мнению Троцкого, это была явная переоценка решимости противника, его способности к действию, поскольку решительных репрессий против большевиков все же не последовало44.
Как считает Троцкий, никакого вооруженного восстания в июльские дни большевики не проводили. Это была только демонстрация, проведенная частично средствами вооруженного восстания, что-то напоминающее полувосстанне "во имя цели, не допускающей иных методов, кроме демонстрации". Само состояние сознания народных масс, "этой решающей инстанции революционной политики, исключало возможность захвата большевиками власти в июле"43.
Говоря о позиции Ленина в тот момент, Троцкий в более ранней работе, написанной до его изгнания из СССР, приводил такие слова Ленина, якобы сказанные им: "Мы в июле наделали глупостей". Троцкий полагал, что Ленин здесь критикует большевиков за излишне ре-
шнтельные действия, проявившиеся "в энергичном или слишком энер гимном прощупывании, в активной или слишком активной разведке политического противника. Это делалось для того, чтобы ие отстаи. от массы. Однако "активная разведка" могла ненароком перейти "и генеральное сражение". Такое, по убеждению Троцкого, едва не слу чилось в июльские дни, однако был вовремя дан отбой, а у про тивников большевиков не хватило смелости "довести дело до конца" и силу половинчатости и нерешительности режима керенщины46.
О глубокой обеспокоенности Ленина и определенной тенденции к драматизации обстановки после июля говорят и его статьи того времени, написанные сразу же по следам событий. Однако уже вскоре тон статей Ленина начинает меняться, становится более твердым и уверенным. От разговоров о полном бессилии и несостоятельности послеиюльских Советов, разгроме революционных сил В.И. Ленин переходит к более взвешенным, спокойным оценкам, не ставя вопроса о полном поражении сил революции. Он пишет: "Передовые отряды пролетариата России сумели выйти из наших июньских и июльских дней без массового обескровления"47.
В своих показаниях, собственноручно написанных в "Крестах" в дни ареста, Троцкий категорически опроверг обвинения большевиков в заговоре и популизме. Он писал, что подводить события 3-4 июля под понятие вооруженного восстания - "значит противоречить очевидности". Вооруженное восстание, пояснял Троцкий своим сокамерникам, предполагает организованное выступление с целью осуществления при помощи оружия определенных политических задач. Но поскольку лозунгом июльского выступления было требование "Вся власть Советам!", это исключало насильственное навязывание власти Советам. По словам Троцкого, "к этому бессмысленному методу действий не призывала ни одна политическая организация, ни один политический лидер", включая и его самого. Лично Троцкий узнал о выступлении 1-го Пулеметного полка и его обращении к другим частям и заводам впервые в Таврическом дворце, где он тогда находился на объединенном заседании Исполнительных комитетов Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов 3 июля. По признанию Троцкого, это известие, переданное по телефону: "поразило" его и находившихся там же Зиновьева и Каменева в неменьшей степени, чем представителей других партий. Зиновьев и Каменев тут же доложили, что ЦК РСДРП(б) предпринимает немедленные меры к тому, чтобы удержать массы от выступления, тем более вооруженного. Все посылавшиеся партийными центрами (подразумеваются ЦК, ПК и бюро Военной организации) агитаторы выступали, по всеобщему признанию, именно в этом смысле. Однако остановить выход масс на улицу тем не менее не удалось. Троцкий скрупулезно восстанавливает обстановку у Таврического дворца вечером 3 июля и свои действия в те часы.
Общая "схема" его речей перед демонстрантами была такова: "Вы требуете перехода всей власти к Совету. Это правильное требование. Сегодня рабочая секция Совета впервые высказалась за этот лозунг. 62
('тало быть, у нас нет никакого основания отчаиваться. Жизнь работает за нас. Если вы явились сюда с оружием, то не за тем, разумеется, чтоб производить над кем-либо насилие, а для того, очевидно, чтоб оградить себя от возможных насилий. Я призываю вас немедленно возвращаться в ваши войсковые части, спокойно и мирно, чтоб завтра наши классовые враги не смогли обвинять вас в насилиях"48.
Многие офицеры, сопровождавшие пришедшие части, просили Троцкого произнести такого характера речь перед их солдатами, чтобы облегчить им возможность "мирно увести солдат в казармы”49.
Троцкий находился в Таврическом дворце безвыходно с 12 час. дня 3 июля до раннего утра 4 июля. Это не позволило ему быть во дворце Кшесинской и участвовать в каких-либо совещаниях, как и в последующие дни. Троцкому пришлось быть в этом дворце всего два раза: 10 или 11 июля, затем в 20-х числах июля. К деятельности же Военной организации большевиков Троцкий тогда как межрайонец непосредственного отношения не имел.
Вместе с тем в этом письменном заявлении Троцкий все же явно скромничал, утверждая, что о политике большевиков он судил только по материалам "Правды" и заявлениям большевистского ЦК. На самом деле участие Троцкого в деятельности большевиков в то время становилось все более решительным и активным, о чем он сам позднее писал и говорил. Думается, утверждение арестованного революционера диктовалось сугубо тактическими соображениями, стремлением не предавать широкой гласности раньше времени тесные отношения и связи с преследуемыми большевистскими лидерами. Однако Троцкий все же счел необходимым взять под защиту арестованного Л.Б. Каменева, решительно отметал обвинение Каменева в призыве к вооруженному восстанию, ибо это в корне противоречило "всему его поведению в критические дни 2-5 июля, как и всей вообще его позиции". Он горячо отстаивал честное имя большевистских лидеров от клеветнических нападок со стороны политических противников, говорил о них как о "старых испытанных и бескорыстных" революционерах, "не способных торговать совестью из корыстных побуждений". Троцкий здесь также защищает н позицию Ленина и Зиновьева в связи с их отказом предстать перед судом Временного правительства50. Вместе с тем Троцкий тогда не исключал возможности примазывания к июльскому движению "крайних черносотенных авантюристов" с целью устройства "черносотенных погромов". Однако это не создавало "никакой идейной связи между большевиками и реакцией". Троцкий также отвергал мысль, что массы были кем-то подкуплены.. Он доказывал, что июльские события были как бы подготовлены продолжающейся войной, надвигающимся голодом, "безголовьем правительства" и т.д. Он считал, что в те дни имела место и "подпольная провокация" со стороны реакции, оплаченная "немецкими марками, английскими шиллингами или истинно-русскими целковыми".
Троцкий полагал, что теперь складываются определенные условия
для установления "надклассовой", бонапартистской диктатуры. Тем не менее, он все же стоял за то, чтобы большевики оставались в Советах, борясь за их "внутреннее обновление и коренное изменение всей их политики". По его мнению, вопрос о дальнейшей роли и судьбе Со ветов большевики должны подчинить вопросу "о борьбе пролетариата и полупролетарских масс города, армии и деревни за политическую власть, за революционную диктатуру". Троцкий советовал при этом "опираться на развитие революции в Европе", на поддержку европей ского рабочего класса, являющегося "нашим прямым и ближайшим союзником". Спасение русской революции он видел на путях даль нейшего развития "ее внутренних сил", в неотложном разрешении ее задач, в превращении данной революции "из русской в международную"51.
Сказанное выше Троцким о сдержанной и осторожной позиции Л.Б. Каменева в июльские дии подтверждается и в недавно опубликованном письме самого Каменева из "Крестов” на имя председателя ВЦИК Н.С. Чхеидзе от 7 июля 1917 г. Каменев рассматривал свое письмо как своеобразный отчет в своих действиях в качестве члени ЦИК н его президиума, коими он являлся, за невозможностью лично быть на заседании ЦИК. Каменев доказывает в письме полную непричастность руководства большевиков к так называемому вооруженному восстанию в июльские днн, приводя соответствующие и весьма убедительные факты. Он пишет, что на заседании Бюро ЦИК 3 июля при получении первых же известий "о брожении в Пулеметном полку" большевиками было заявлено, что партия "решительно против всяких выступлений". Здесь же сообщалось, что Петроградским Комитетом партии "разосланы в полки и на заводы ораторы для удержания от каких бы то ни было выступлений” и что ЦК партии «примет решение в том же смысле, которое сейчас же посылается для напечатания в "Правде"»52. Об этом решении Каменев сообщил и в Кронштадт (что подтверждается вышеприведенными показаниями и свидетельствами Ф.Ф. Раскольникова) в ответ на телефонный запрос оттуда, причем Каменев требовал от кронштадтцев приложить все усилия для проведения решения ЦК партии в жизнь. Эта линия настойчиво проводилась всеми большевистскими организациями вплоть до 10 час. вечера 3 июля, когда на собрании рабочей секции Петроградского Совета стало известно, что 1-й Пулеметный полк уже выступил на улицу, а Путиловский завод готовится к выходу.
Каменев рассказал в письме о создании комиссии рабочей секции на 25 человек для контактирования с ВЦИК и Исполкомом Петроградского Совета. В задачу комиссии входило сделать все для превращения движения в "мирное и организованное" (меньшевики и эсеры войти в комиссию отказались). За это должны были агитировать "и все остальные члены рабочей секции", отправлявшиеся немедленно в районы города.
Ввиду закрытия заседания рабочей секции Каменев провел 10-минутное "частное совещание" секции. Здесь стало известно о подходе к Патронному заводу какого-то воинского полка, требовавшего патро-
нов. По инициативе Каменева депутаты от Патронного завода отправились на место, 'гтобы не допустить выдачи патронов. На том же коротком ("частном") совещании было решено не призывать рабочих к стачке. С такими директивами заседавшие большевики разошлись.
Затем, по словам Каменева, спустя некоторое время в Таврический дворец явились представители ПК партии. Они заявили, что из районов идут сообщения о начавшемся там выступлении, которое они не в силах предотвратить, поэтому вынуждены изменить первоначальное решение о невыступлении. Вместе с тем представители ПК сказали, что они приложат "все силы к тому, чтобы придать ему мирный и организованный характер". Тут же был составлен листок с соответствующими указаниями. ПК решил довести о принятом решении до сведения ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. Еще до напечатания листка его содержание было сообщено члену президиума ЦИК эсеру А.Р. Гоцу "и не встретило с его стороны никакого протеста". Здесь же на месте, в Таврическом дворце, была написана инструкция (директива) для всех, кто будет выступать на митингах. Было также условлено, что большевистские ораторы сформируют делегацию от манифестирующих частей для отправки ее на другой день в ЦИК Советов, и после этого мирно отправятся от Таврического дворца назад в места своей дислокации. Эта "директива" была подтверждена комиссией рабочей секции Петроградского Совета утром 4 июля. Иных шагов или постановлений комиссия рабочей секции не предпринимала и не издавала. Каменев твердо заявлял, что никаких решений в течение дня 4 июля не принимал и большивистский ЦК. Только ночью 4 июля Центральный Комитет постановил опубликовать воззвание с призывом к прекращению демонстраций и стачек и полному восстановлению работ с утра 5 июля. Ночью же 4 июля был произведен разгром редакции "Правды". 5 июля сам Каменев был задержан и "лишен возможности дальнейшей работы по ликвидации демонстрации"53.
Арест Каменева произошел в штабе Петроградского округа, куда он приехал вместе с членом ЦИК меньшевиком М.И. Либером для получения пропуска на передвижение по городу в автомобиле. Либера здесь спутали с Зиновьевым. Оба были препровождены к генералу П.А. Половцеву. Выручать их приехал министр труда меньшевик М.И. Скобелев. Либер был вскоре освобожден и уехал. По данным репортера "Известий", был освобожден и Каменев54. Арест Каменева и заключение его в "Кресты" произошло 9 июля. Арест был добровольный с целью опровергнуть обвинение против большевиков. 4 августа 1917 г. за отсутствием улик Каменев был выпущен на свободу. В письме из тюрьмы к министру юстиции от 26 июля он подтверждает, что сам добровольно сдался 9 июля55. На этой дате Каменев категорически настаивает и в заявлении прокурору Петроградской судебной палаты от 29 июля 1917 г.56
Все это, разумеется, не меняет существа поднятых им перед Чхеидзе принципиальных вопросов относительно подлинной роли
3 Г.И. Злоказов
65
большевистских руководящих сфер в те тяжелые для большевиков дни.
Стихийность и внезапность июльского взрыва подтверждается и воспоминаниями рядовых участников событий. Чисто спонтанным было, например, выступление рабочих обувной фабрики "Скороход". Рабочие фабрики не вышли на работу и постановили на общем собрании выступить на демонстрацию, вопреки возражениям группы эсеров. Затем собрав вооруженную охрану, 4-тысячная масса людей стройными рядами двинулась к Таврическому дворцу. К скороходовцам присоединились все кожевники и рабочие обувных фабрик "Победа". "Столярова" и других. Большевиков же на "Скороходе" было к этому времени лишь около 100 человек3611.
По собственной инициативе выступили и заводы Василеостровского района. Один из участников событий писал, что 3 июля большевистский райком еще до получения указаний от ПК просил рабочих воздержаться от выступлений, дать возможность узнать о количестве заводов, намеревающихся выступить, «но что было за дело рабочим до партийной дисциплины, они хотели демонстрировать свою силу, показать свою волю Временному правительству, сильнее крикнуть "Вся власть Советам!" Ждать они не хотели». Большевикам приходилось в такой обстановке решать на месте, как быть, идти ли вместе с рабочими, буквально рвавшимися на улицу, или оставить их без руководства, на что "пойти было невозможно". Договорились только, что рабочие выйдут без оружия. Трубочный, Балтийский, Военно-подковный и другие заводы "говорили одно - выступать". Это было лозунгом дня, и воспрепятствовать не мог даже весь авторитет Василеостровской районной большевистской организации. Лозунги василеостровцев были написаны на плакатах демонстрантов: "Вся власть Советам!", "Рабочий контроль над производством!", "Долой 10 министров-капиталистов!", "Долой войну!"57 По рассказу рабочего завода "Айваз" большевика Н.И. Кокко, 4 июля никто у них на заводе за работу не брался, все настаивали на выступлении. О том, чтобы удержать массы, не могло быть и речи. Кокко передает рассказ одного нз большевиков, как он вместе с М.И. Лацисом пытался удержать от выступления Московский полк, указывая на несвоевременность такого шага. На это агитировавшие получили ответ, из которого следовало, что если бы солдаты не знали их лично, то выгнали бы из казарм как меньшевиков. Таким же было положение и на заводе "Айваз”, где не дали говорить заводскому меньшевику Савко. Рабочие вышли на улицу и присоединились к Выборгскому району, по пути к Таврическому дворцу они агитировали другие предприятия58.
О намерении Василеостровских большевиков (В.К. Слуцкой, Е.Н. Адамович, П. Николаева, Э. Эссена, И. Ионова, интернационалистов Д.З. Мануильского, Г. Бинштока и др.) удержать рабочих от выхода на стихийную демонстрацию говорится в воспоминаниях В. Мартынова. Он отмечает, что когда до райкома дошла весть, что Путиловский завод и "Треугольник" решили выступить, то члены райкома, выполняя указания ПК, всеми силами агитировали против 66
выхода на улицу. Рабочие внимательно слушали, однако настроение большинства на заводах складывалось в пользу выступления. 4 июля, с утра, Слуцкая находилась в райкоме, рассылая агитаторов на заводы с заданиями удерживать массы от выхода на улицу. Но все оказалось тщетно59.
Было бы, конечно, упрощением считать, что все без исключения низовые большевистские организации беспрекословно и покорно следовали указаниям сверху, не допускали анархического своеволия. Как отмечал Л.Д. Троцкий, многие из большевиков "не скрывали своего удовольствия, когда низы переступали через их официальные увещания”60. Это утверждение не является голословным.
По воспоминаниям Е.Я. Волгиной (Зориной), в июлькие дни сестрорецкие рабочие, не ожидая распоряжения центра, овладевали городом. Красногвардейские отряды заняли почту, телеграф, телефонную станцию, территорию курорта и вокзал. После спада кризиса 7 руководителей сестрорецких большевиков (С. Восков, К. Кру шанский, И. Бушуев и др.) были арестованы и отправлены в "Кресты", но через несколько дней член ВЦИК меньшевик Б.О. Богданов от имени ВЦИК объявил их свободными61.
Неуправляемое в начале развитие и внезапность июльского кризиса были в значительной степени обусловлены двумя событиями -крахом коалиционного Временного правительства в связи с уходом кадетов и поражением русских войск в ходе июньского наступления на Юго-Западном фронте. Оба эти события как бы переплетались н накладывались друг на друга. Наступление началось еще 18 июня под грохот фанфар и оборонческие восторги правоменьшевистских и правоэсеровских кругов, официальных лидеров ВЦИК, большинства делегатов I съезда Советов. Особую оборонческую активность проявил И.Г. Церетели, приветствовавший наступление чуть ли не как величайший революционный акт. Однако 6 июля германское командование осуществило мощный прорыв русского фронта в районе Тарнополя, отбросив русские войска назад. За три недели наступления из строя выбыло убитыми, ранеными и пленными свыше 38 500 солдат и офицеров. Вместе с тем в плен к русским попало 36 тыс. австрогерманских солдат и офицеров62. На самом деле потери русских были значительно выше63.
Однако тяжелое поражение, обнажившее еще раз бессмысленность и ненужность продолжения мировой войны истощенной экономически Россией, переживавшей политические неурядицы, было налицо. Оно должно было неминуемо привести к новым политическим осложнениям и потрясениям. 2 июля демонстративно подали в отставку кадетские министры А.И. Шингарев, А.А. Мануйлов, В.И. Шаховской и исполняющий обязанности министра торговли и промышленности (после ухода в мае А.И. Коновалова) В.А. Степанов*. Поводом для отставки послужило их несогласие с результатами
* В.А. Степанов доводился двоюродным братом писательницы 3. Гиппиус. См.: Гиппиус 3. Синяя книга. Петербургский дневник. 1914-1918. Белград, 1929. С. 95.
переговоров министров Временного правительства А.Ф. Керенского, Н.В. Некрасова, М.И. Терещенко и И.Г. Церетели с Украинской Радой. Эти переговоры велись в Киеве с 26 июня. Еще за 10 дней до начала переговоров орган ВЦИК н Петроградского Совета "Известия" поместили редакционную статью "К украинскому вопросу”. В ней содержались возражения против самовольного решения Украинской Рады о широкой автономии Украины, установленной вопреки мнению Временного правительства, которое настаивало отложить "вопрос о пределах н формах украинской автономии" до Учредительного собрания.
В статье подчеркивалось, что революционная демократия стоит за неделимость российского государства, против раздробления крупного государства на ряд мелких территорий, поскольку такой исход задержал бы развитие промышленности, разъединил бы "великую рабочую армию", ухудшив условия борьбы трудящихся за экономическое и политическое освобождение.
Вместе с тем автор статьи выступал против казарменной централизации, за широкую областную и национальную автономию, но он был и против одностороннего решения Украинской Рады. Автор полагал, что мнение Рады не отражает позицию большинства украинского народа, рабочих и крестьян.
Статья призывала проявлять осторожность, не забегать вперед по части национальных требований, не допустить "раздробления революционных сил". Поэтому она пыталась взывать к разуму рабочих и крестьян Украины, чтобы выше всего поставить "общие интересы революционного дела", идя "рука об руку со всей революционной демократией России". В этой совместной работе автору статьи виделся залог победы революции, уничтожения национального угнетения, удовлетворения всех политических, экономических и национальных требований трудящихся масс64.
При бесспорности многих положений статьи оставалось в тени главное: конкретные намерения советского большинства, меньшевиков и эсеров в национальном вопросе, в том числе и в украинских делах.
Перипетии переговоров в Киеве подробно описывает в своих воспоминаниях Церетели. Он отмечает, что кадетские министры сначала не рискнули возражать против посылки правительственной делегации на Украину, однако высказывались против каких-либо существенных уступок Раде, считая ее незаконной организацией. Любопытно то, что Г.Е. Львов (министр-председатель), М.И. Терещенко, Н.В. Некрасов н В.Н. Львов (обер-прокурор Синода) соглашались взять за основу для переговоров положения резолюции по украинскому вопросу, утвержденные I съездом Советов65.
Переговоры шли с 29 июня. От Рады в них участвовали В.К. Винниченко, М.С. Грушевский и С. Петлюра как ее полномочные представители. Основным требованием Рады было создание высшего органа краевой власти на Украине - Генерального секретариата, избранного Радой и ответственного перед ней. Министры согласились внести 68
в проект соглашения указание на то, что Временное правительство благожелательно относится к выработке Радой для внесения в Учредительное собрание законопроектов об окончательном национальном статусе Украины н о проведении на ее территории земельной реформы. Переговоры шли при закрытых дверях66.
По прибытии в Петроград министры вместе с остальными членами кабинета встретились вечером 2 июля на квартире Г.Е. Львова, чтобы обсудить итоги переговоров с Украинской Радой. Затянувшееся совещание закончилось неожиданно - в ночь на 3 июля кадетские министры подали в отставку, мотивируя ее принципиальным несогласием о признании Генерального секретариата Центральной Рады местным исполнительным органом власти на Украине. Министры - кадеты заявили о неправомочности делегации Временного правительства заключать "декларативные акты" и что будущую форму управления Украиной правомочно определять только Учредительное собрание67.
Касаясь обструкции кадетских министров достигнутой договоренности с украинскими политиками, Церетели раскрывает закулисную сторону этого внезапного решения. Поначалу министры-кадеты считали более целесообразным представить правительству лишь свое мотивированное особое мнение по украинскому вопросу, но не уходить с постов. Однако под давлением большинства ЦК партии Народной свободы (кадетов) они изменили свое решение и потребовали от Временного правительства отвергнуть выработанное делегацией соглашение. Этими сведениями располагал Н.В. Некрасов68.
По мнению Церетели, наиболее консервативную позицию среди кадетов по вопросу о власти занимал П.Н. Милюков, добивавшийся разрыва коалиции с социалистами и "невольно сближаясь здесь с большевиками"69.
После этого ранним утром 3 июля в квартире, где проживали Скобелев и Церетели, собралась "руководящая группа советской демократии”. Скобелева не было; он совершал поездку по Северному фронту. Но основные эсеро-меньшевистские лидеры были в сборе: Н.С. Чхеидзе, В.М. Чернов, Л.В. Пешехонов, А.Р. Гоц, Ф.И. Дан, Н.Д. Авксентьев, В.А. Анисимов, М.И. Лнбер, К.А. Гвоздев, С.Л. Вайнштейн, К.М. Ермолаев и др. Церетели сообщил о случившемся в ночь со 2 на 3 июля - уходе министров-кадетов, изложил "план действий" в связи с создавшимся положением. По признанию Церетели, многие рядовые сторонники "большинства советской демократии", узнав о крахе правительственной коалиции, были возмущены "поведением кадетских министров”. Эти люди говорили, что самое лучшее в такой ситуации "поставить крест под политикой коалиции и создать чисто советское правительство от имени ВЦИК". С этим предложением они обращались к'советским лидерам и выражали надежду, что соединенное заседание Бюро ЦИК и Бюро Исполкома Совета крестьянских депутатов "примет решение в этом смысле". Однако соглашатели торопились на заседание и избегали вступать в споры. Большевики на заседании не пришли, поскольку они находились на Петроградской общегородской партконференции70.
Плачевный исход первой двухмесячной коалиции был во многом обусловлен излишней терпеливостью и лояльностью советских лидеров в отношении кадетских министров, их постоянной беспринципной уступчивостью. В этой связи Церетели признает, что "большинство советской демократии не имело ни малейшего желания оттолкнуть от коалиции несоциалистические круги демократии, объявить диктатуру Советов и перейти к якобинским методам управления". Одиако же он считает, что нельзя было "под страхом разрушения демократического строя" позволять "правым кругам кадетской партии парализовать проведение в жизнь насущно необходимых демократии реформ". Осознанием этого, отмечает Церетели, были проникнуты представители большинства революционной демократии, представленные на I съезде Советов рабочих и солдатских депутатов. Эта идея лежала "в основе всех решений этого съезда"71.
Церетели рассказывает далее, что бесплодность работы первого коалиционного кабинета побудила А.Ф. Керенского, Н.В. Некрасова и М.И. Терещенко попытаться наметить план реорганизации Временного правительства с целью положить конец "колебаниям в деятельности правительства". Реорганизация должна была начаться со смены премьера Г.Е. Львова. На его место предполагалось поставить Керенского, после чего должна была быть опубликована дополнительная правительственная программа, конкретизирующая политику во всех областях жизни "в соответствии с требованиями, принятыми большинством Всероссийского съезда Советов”. В этой программе должны были быть провозглашены мероприятия в аграрной сфере -"разрешение сделок по продаже земли и упорядочение земельных отношений" путем предоставления земельным комитетам "необходимых правомочий" в решении текущих вопросов сельскохозяйственной политики; обязательства ведения "более энергичной внешней политики"72 с целью пересмотра старых договоров относительно целей ведения войны, с назначением срока общесоюзнической конференции по рассмотрению этих вопросов и обязательством включить в нее "представителей революционной демократии". Предполагалось также более конкретно перечислить мероприятия по регулированию промышленности, определить реформы в области социального законодательства и в других областях жизни. После опубликования программы правительство должно было немедленно "приступить к ее осуществлению"73.
Однако ничего нз всего этого ко времени июльского кризиса так и не было проведено в жизнь, видимо, из-за противодействия одних и нерешительности других. Никакого обновления или сдвига в деятельности Временного правительства так и не произошло, а советские вожди теперь пожинали плоды своего потворствования кадетским амбициям, сдачи своих позиций перед представителями крупной буржуазии.
Днем 3 июля в разгар кризиса власти состоялось объединенное заседание Бюро рабоче-солдатского ВЦИК и Исполкома Совета крестьянских депутатов. Первоначально оно должно было рассмотреть
лишь правительственный вопрос. Но вскоре после открытия заседания начали подходить представители городского отдела Петроградского Совета. Они прерывали обсуждение вопроса о правительственном кризисе срочными сообщениями, поступавшими по телефону от воинских частей и заводов города. Сообщения гласили, что неизвестные люди, солдаты и рабочие, от какой-то неведомой организации стали появляться в казармах и на заводах, требуя немедленного выхода на улицу для присоединения к солдатско-рабочим демонстрациям. Это не было еще прямой реакцией на правительственный кризис. Об этом в городе еще никто не знал, и в сообщениях с мест правительственный кризис как повод для волнений не упоминался. Согласно сообщениям, целью предполагаемой демонстрации являлся протест против расформирования полков и репрессий против солдат на фронте. И тогда собранию пришлось прервать обсуждение вопроса о кризисе и "принять меры против подготовки выступления". На заседании оказались неожиданно прибывшие с фронта представители армейского комитета 5-й армии Пораделов и Королев74.
Протокол заседания Бюро ВЦИК и ИКСКД от 3 июля весьма краток. В нем сообщается о заслушании представителей 5-й армии и о принятии воззвания от имени 2-х Бюро "Ко всем рабочим и солдатам г. Петрограда" с призывом не поддаваться на агитацию неизвестных лиц и оставаться на месте. В воззвании говорилось, что солдатам и рабочим предлагают протестовать против расформирования полков, "запятнавших себя на фронте преступным нарушением своего долга перед революцией". В документе утверждалось, что выступление в защиту расформированных полков якобы направлено против всех солдат, "проливающих свою кровь на фронте".
Авторы воззвания запрещали выход на улицу с оружием без разрешения главнокомандующего округом П.А. Половцева, который действует "в полном согласии с нами". Воззвание носило явно вызывающий и грубый тон и в развязной манере уже заранее объявляло нарушивших этот призыв-постановление "изменниками и врагами революции"73.
Тон угроз в отношении "неповинующихся" советским вождям не сулил ничего хорошего в развитии ситуации. Вдобавок к этому объединенное собрание приняло обращение "Ко всем солдатам", инспирированное представителями 5-й армии и адресованное солдатам на фронте76. Здесь содержался призыв к поддержке фактически провалившегося наступления на фронте. Одновременно в тексте воззвания обвинялась большевистская печать в том, что она рождает смущение "в сердцах тех, кто готов спешить на помощь нашей геройской армии и ослабляет .их порыв к поддержке революционных солдат Юго-Западного фронта”.
В документе содержался бездоказательный и злобный намек на "взаимопонимание" большевистской печати ("Правды", "Солдатской правды") с "негодяями-шпионами, жандармами, городовыми", творящими "черное дело измены" - и предательства77.
Во время обсуждения событий в городе на заседании появилась
группа большевистских руководителей. От их имени слово попросил член ЦК РСДРП(б) И.В. Сталин. Он сообщил, что на заседании общегородской конференции партии появились делегаты 1-го Пулеметного полка с требованием призвать рабочих и солдат столицы к выходу на улицу, чтобы выразить протест против расформирования на фронте целого ряда полков. Сталин заявил меньшевикам и эсерам, о позиции городской конференции, которая в согласии с ЦК партии ответила этим делегатам, что партия против выступления, и разослала своих агитаторов в полки и на заводы с тем, чтобы удержать массы от выхода на улицу. Это заявление было сделано "в самой категорической форме". Сталин попросил председателя внести это заявление в протокол и покинул вместе с другими большевиками зал заседания78.
Однако заявление большевиков было встречено меньшевиками и эсерами с недоверием и подозрительностью. Н.С. Чхеидзе якобы прокомментировал слова И.В. Сталина фразой: "Теперь положение ясно". Он пояснил это Церетели в том смысле, что мирным людям незачем заносить в протокол заявления "об их мирных намерениях". Чхеидзе высказал мнение, что теперь придется иметь дело "с так называемым стихийным выступлением", к которому большевики примкнут, сославшись на то, что "нельзя оставлять массы без руководства"79. Как бы там ни было, но большевиков с порога начали подозревать в неких преднамеренных подстрекательских действиях, чуть ли не в сознательном заговоре против революции. Судя по имеющемуся тексту протокола, заявление Сталина зафиксировано не было, что является дополнительным штрихом к оценке обстановки на заседании.
После начала "боевых действий" со стороны демонстрантов деятели ВЦИК как бы забыли о разногласиях с "мужиками" из Крестьянского совета (по оценке Мартова)80 и нашли путь друг к другу. В дни июльского кризиса они действовали рука об руку, но приоритет был все же в руках ВЦИКа.
Полное заседание 2-х ЦИКов (пленум) удалось собрать лишь 3 июля вечером в 11 час. 40 мин. К этому времени демонстрация шла полным ходом. Она продолжалась до 3 час. утра и 4 июля. Перед глазами советских лидеров предстали пулеметчики, части Московского, Гренадерского и Павловского полков. Ядром рабочих манифестантов были путиловцы в сопровождении красногвардейцев. Доминировали рабочие Выборгской и Петроградской стороны. Церетели писал о десятках тысяч демонстрантов, одновременно противопоставляя этому массовому феномену опасность кровопролития, грабежей и анархии, которые, по его мнению, были неминуемы "при наличии на улицах распущенных толп солдат и красногвардейцев, чувствовавших резко враждебное отношение к ним большинства населения"81.
К моменту открытия ночного заседания советских органов к Таврическому дворцу подошли две основные группы демонстрантов -1-й Пулеметный полк и рабочие Путиловского завода. Они заполнили и прилегающие улицы, добившись разрешения от президиума заседания послать в Таврический дворец две делегации - солдатскую и
рабочую - для изложения и мотивирования своих требований "перед центральными органами советской демократии"82.
На самом заседании Ф.И. Дан от имени президиума предложил присутствовать только тем, кто может взять на себя ответственность "выполнить волю революционной демократии, волю его полномочного органа". Иными словами, всем несогласным с действиями большинства фактически было предложено беспрекословно повиноваться советским лидерам.
На это "новожизненец" Н.Н. Суханов возразил, он говорил, что до принятия того или иного постановления собрания никто нс может решить, оставаться или покинуть заседание. Однако эсер В.М. Чернов поддержал бескомпромиссную и жесткую позицию Дана, сообщив, что на заседании должны быть лишь те, кто считает необходимым подчиниться воле "полномочного органа демократии”. Большинством голосов (точное число не указано) против 21 было решено, что постановления объединенного заседания обязательны для всех его участников. Каждый из них впредь должен был "положительно" отстаивать принятые здесь решения, независимо от своего отношения к ним.
Настрой заседанию поспешил задать Церетели. Отставку кадетов он расценил лишь как частный кризис Временного правительства, как второстепенное событие. Касаясь далее вопроса о конструкции власти, оратор ие отрицал возможности Советам, при их желании на это, объявить себя властью. Однако власть Советам "пытаются навязать силой оружия", что неприемлемо для них. По мнению Церетели, такие выступления и попытки "равносильны контрреволюции".
Вслед за Церетели Дан предупреждал об опасности гражданской войны, возникшей в связи с кризисом, обвиняя вышедший на улицу революционный народ в том, что он совершает "контрреволюционное дело" и что реальное дело может даже дойти до "расстрелов социалистов" - деятелей Советов.
Другие ораторы (эсеры Сорокин, Кондратенко, Кукушкин, Тяп-кин) поддерживали и развивали эти сомнительные доводы, хотя стихийность и неуправляемость демонстрантов внушала всем определенную тревогу. Однако это не могло быть доводом для зачисления подавляющей части демонстрантов в разряд контрреволюционеров.
Тяпкин договорился до того, что обвинил революционные полки Петроградского гарнизона в предательстве, в том, что Петроград "всаживает в спину армии нож, создает анархию”83.
Более развернутую картину того, что происходило на этом заседании советских центров ночью 3-4 июля, дает отчет "Известий" от 6 июля. Он ошибочно озаглавлен как отчет о заседании Бюро ЦИКов, хотя на самом деле там излагается именно то, что происходило на совместном пленарном заседании ВЦИК и ИК СКД с 3-х до 5 час. 50 мин. утра 4 июля. Это не нашло отражения в архивном протоколе, и по сути является корреспондентским репортажем с места событий. (Все заседание длилось 6 часов подряд - с 11 час. 40 мин. вечера до 5 час. 50 мин. утра.)
В репортаже излагается в кратком виде речь делегата 1-го Пулеметного полка, появившегося около 3 час. утра. Он утверждал, что все происходящее совершается во имя революции. Он оправдывал все действия полка. Его выступление сопровождалось враждебными выкриками собрания, подкрепленными речами противников большевиков. Так, эсер С.С. Саакиан (Сако) говорил, что навязывание Советам готовых решений недопустимо. Он безапелляционно упрекал большевиков в дискриминации ВЦИК как полномочного органа революционной демократии, в непонимании того, чего в действительности хотят массы. Оратор утверждал, что лидеров Советов, ВЦИК, хотят заставить под "угрозой пулеметов" пойти против воли революционной демократии, придти к власти по желанию Ленина и Троцкого.
Присутствовавший на заседании Троцкий огласил коллективный протест группы членов ЦИК против принятого собранием решения о необходимости полностью подчиниться постановлениям большинства или в противном случае покинуть собрание.
В связи с появлением в зале делегатов от воинских частей эсер В.М. Чернов предложил, чтобы выступающие подтвердили свои полномочия мандатами. При этом он нелестно высказался персонально о пулеметчике А.Я. Семашко, возглавившем выход 1-го Пулеметного полка.
Взявший слово представитель Путиловского завода настаивал на необходимости ареста 10 министров-капиталистов и взятия власти Советом. Этим представителем был С.Я. Багдатьев, руководитель завкома Путиловского завода. Согласно его показаниям следствию после ареста, шествие путиловцев к Таврическому началось в 11-м или 12-м час. ночи, и к 3 час. утра они прибыли на место. Багдатьев находился в составе делегации из 10 человек, которые прошли в зал заседаний ЦИКов, где ои от имени делегации потребовал ввиду ухода кадетов создания министерства самим ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, всецело подчиненное Советам. Чхеидзе ответил, что этот вопрос стоит в порядке дня и решится, вероятно, только к завтрашнему дню, 4 июля. После этого Багдатьев вышел на улицу, сообщил рабочим об ответе Чхеидзе и предложил вернуться домой84. В показаниях Багдатьева есть небольшой нюанс. Он их давал дважды 5 июля, сразу после задержания, и 14 июля. В первом случае он говорил о требованиях "немедленного взятия власти Советами р. и с.д." Во втором показании он утверждал, что от имени делегации путиловцев "выразил желание", чтобы ЦИК Советов создал министерство, подчиненное Советам, несколько смягчив требования рабочих Путиловского завода. Суть дела это не меняет, но характеризует состояние подследственного сразу после ареста и спустя 10 дней, когда он более тщательно подбирал слова, чтобы отвести обвинения в путчизме и экстремизме.
Газетный отчет подтверждает в основном и содержание ответа Чхеидзе путиловцам, вручившего Багдатьеву отпечатанное обращение ВЦИК и ИК СКД. От имени собрания он просил передать путиловцам.
что сегодня и завтра (4 июля) оба ЦИКа будут рассматривать вопрос о конструировании Временного правительства и решат его "только в интересах революционной демократии", о чем станет немедленно известно "всему пролетариату".
Видный левомсньшсвистский деятель Р.А. Абрамович (Рейн) также оказался "во власти страха". Он утверждал, что имеет место заговор, который он не одобряет. Полагая, что переход власти к Советам так или иначе неизбежен, Абрамович высказывал сомнение в политической "честности большевиков", считая, что и в случае перехода власти к Советам большевики стали бы добиваться ее передачи ЦК РСДРП(б). Исходя из умозрительных построений в отношении целей большевиков, Абрамович призывал выяснить, желают ли большевики подчиниться воле демократии или предпочитают "действовать исподтишка". Он обвинял крупнейшую пролетарскую партию в нежелании вести "положительную революционную работу", в выбрасывании безответственных лозунгов83.
После ночного перерыва было дано слово делегату 1-го Пехотного полка, участвовавшего в демонстрации. Полк выступал почти в полном составе, без согласования с солдатскими комитетами. Солдаты полка высказывались за переход власти к Советам, но в казармы вернулись вскоре после выступления на улицу.
После принятия пленумом резолюции вновь выступил представитель 1-го Пулеметного полка пытавшийся разъяснить, как у них все произошло и почему они вышли на улицу. По сути дела, делегат пулеметчиков пытался оправдать и обелить действия полка, свалить свою вину на анархистов, в частности, персонально на их лидера Блейхмана.
В обстановке суматохи и общей нервозности, царившей в зале, взял слово неназванный депутат Петроградского Совета, рассказавший о последних событиях в городе: о перестрелках в центре столицы и о большом числе раненых. Эти факты дополнил другой очевидец демонстрации, также говоривший о стрельбе на Невском проспекте, произведенной с автомобиля. Наконец, еще один очевидец говорил о митингах, на которых он случайно оказался. По его словам, во время митинга на Марсовом поле выступал неизвестный большевик, призывавший якобы к аресту 10 министров-капиталистов, поддержанный другими ораторами.
В газетном отчете сообщается, что были внесены для принятия решения четыре резолюции разного содержания. Для их согласования и был объявлен ночной перерыв. Их содержание не раскрывается, но отмечено, что приоритет был отдан резолюции правого эсера А.Р. Гоца, при этом звучали требования проведения поименного голосования. Отмечается’также, что Ю.О. Мартов настаивал на оглашении в печати фамилий 11 участников заседания, проголосовавших против резолюции Гоца. Резолюция Гоца, принятая собранием, была опубликована днем раньше 5 июля. Она была выдержана в духе тех паническо-истерических речей и мыслей, которые звучали на заседании советских центров 3 июля, оформленная как совместное воззвание
ЦИК и ИК СКД 'Товарищи рабочие и солдаты". В воззвании-резолюции признается, что выход кадетов из Временного правительства ставит вопрос перед Советами о путях преодоления кризиса. По мнению автора документа, спокойная работа объединенного вечернего заседания органов революционной демократии была грубо прервана вооруженными воинскими частями, потребовавшими от обоих Исполкомов взять власть в свои руки. В документе "с негодованием" отвергалась всякая попытка "давить" на руководство Советов, на их волю. По отношению же "к революционной армии" эти действия были вообще охарактеризованы как "прямое предательство". Документ призывал всех "ждать решения полномочного органа демократии по поводу кризиса власти", "склонившись перед этим решением всех, кому дорого дело свободы"86.
В довольно резких тонах и выражениях была выдержана и статья в "Известиях" от 4 июля "Революция в опасности". Здесь народная демонстрация и провокационный уход кадетов по своему значению были по сути поставлены на одну плоскость, изображены как два покушения на полномочные органы революционной демократии, "одно справа, другое слева". В статье говорилось, что значительная часть петроградского пролетариата и петроградских солдат также готовила "покушение на революционную власть", собиралась якобы произвести насилие над волей всей революционной России в лице ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. В статье возводились обвинения на большевиков в безответственной агитации, которые использовали для своих целей недовольство масс тяжелым экономическим кризисом. Питерских рабочих и солдат прямо обвиняли в том, что они 3 июля "хотели вооруженной силой навязать свою волю всей революционной России", "загубить" дело революции.
Со своей стороны руководство меньшевиков в лице ОК РСДРП призвало к безоговорочной поддержке ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, убеждая народные массы в том, что не нужно вообще сомневаться в правильности и безошибочности линии ВЦИК в связи с кризисом, необходимо помочь ему "укрепить сильную, пользующуюся всенародным доверием власть, способную довести нашу революцию до окончательной победы над реакцией"87.
Нервозность соглашательских лидеров ВЦИК не в последнюю очередь объяснялась решительной позицией не только рабочих кругов, но и значительной массы солдат столичного гарнизона, настроенных против беспрерывной тактики уступок и выжиданий. В выступлении вечером 3 июля участвовали солдаты наиболее крупных частей пехоты: 1-го Пулеметного, 1-го и 180-го Пехотных, 3-го Стрелкового полков, запасных батальонов Гренадерского, Московского и Павловского полков, 6-го Саперного батальона. Общая численность солдат, участвовавших в выступлении в этот день, по заниженным данным, достигла 15 тыс. человек. Но в остальных частях, особенно после получения вечерней телеграммы ЦИК Советов с осуждением демонстрации, имели место сильные колебания88.
Новая фаза развития кризиса 4 июля, официальное подключение к
движению большевистской партии, прибытие в город кронштадтских матросов и другие события, свидетельствовавшие о нарастании революционной волны, не могли не оказать негативного влияния на поведение лидеров ВЦИК, что весьма рельефно проявилось на заседаниях советских центров 4 июля.
Протокол объединенного заседания ЦИК и ИК СКД, а также корректирующий и уточняющий его отчет в "Известиях" дают возможность достаточно полно охарактеризовать события этого бурного и острого заседания. Оно открылось около 6 час. вечера. ЦИК заседал под охраной солдат-прсображенцсв, гвардейской конной артиллерии и броневиков119. До начала заседания лидеры ВЦИК провели в казармах Волынского полка совещание представителей Финляндского, Преображенского, Литовского, Кекегольмского, Волынского, Егерского, Петроградского, 6-го запасного Саперного, 9-го Кавалерийского, 1-го Гвардейского стрелкового и 180-го запасного полков. Представители этих 15 воинских частей под давлением меньшевиков и эсеров вынесли резолюцию с осуждением демонстрации и действий большевиков в связи с ней, не упоминаемых пока по имени. В резолюции говорилось о недопустимости вооруженных демонстраций или выхода отдельных частей на улицу без согласия ВЦИК и ИК СКД.
В резолюции было высказано требование как к воинским частям, так и к рабочим вернуться назад. Резолюция в обязывающей и повелительной форме настаивала, чтобы все воинские части, рабочие Петрограда "и их организации" (это явный намек на большевиков) проводили 'со всей решительностью и последовательностью" пост ановления и призывы ВЦИК и ИК СКД.
Наиболее существенная часть данной резолюции, свидетельствовавшая о явно агрессивных и враждебных намерениях ее авторов, касалась предложения о создании ВЦИКом следственной комиссии "для выяснения условий и обстоятельств, при которых возникла вооруженная манифестация 3 июля”. Предлагалось включить в эту комиссию представителей всех воинских частей и рабочих организаций столицы90.
Перед проведением этого собрания рано утром ЦИК Советов в своей телефонограмме в воинские части категорически потребовал от солдат оставаться в казармах. Заседание ЦИК Советов 4 июля постоянно прерывалось появлением представителей манифестирующих масс народа. Среди них - 90 делегатов от 54 заводов и фабрик столицы, которые изложили советским вождям свои требования. Они выражали недоумение воззванием ЦИК, ставивших рабочих и солдат в один ряд с явными контрреволюционерами. Рабочие делегаты подтверждали свою приверженность идее перехода всей власти к Советам рабочих и солдатских депутатов, отставки 10 министров-капиталистов. Они говорили, что доверяют Совету, "но не тем, кому доверяет Совет". По записи корреспондента, делегаты столичных пролетариев называли своими требованиями такие первоочередные меры, как контроль над промышленностью, проведение мероприятий по борьбе с угрозой голода, настаивали на передаче земли крестьянам, не ожидая
Учредительного собрания. Один из выступавших рабочих сказал руководителям ВЦИК, что происходит "ие бунт толпы", "а вполне организованное выступление". Пока будет продолжаться соглашательская политика с буржуазией, сказал он, не может быть успокоения в стране. Единственный выход в сложившейся ситуации оратор видел в переходе власти к Советам как рабочих и солдатских дс-__________________	91 путатов, так и крестьянских депутатов .
Это требование было поддержано и прибывшим в столицу представителем Петергофского Совета рабочих и солдатских депутатов, который сослался на вынесенную этим Советом соответствующую 92 резолюцию .
Председательствующий Н.С. Чхеидзе дал неопределенный и уклончивый ответ по вопросу о путях разрешения правительственного кризиса. Вопрос о кризисе власти, по словам Чхеидзе, стоит перед ВЦИК в порядке дня, но когда он будет разрешен, собрание дать ответ не может. После чего делегаты от манифестантов удалились93.
Затем было предоставлено слово Церетели. Он говорил о неприемлемости решения вопроса о власти путем "принудительного выполнения требований части столичного гарнизона и рабочих". Это было бы не выражением воли демократии, а "уступкой насилию со стороны меньшинства". Церетели сделал умелый тактический ход и предложил назначить через 2 недели проведение чрезвычайного съезда Советов в Москве для окончательного решения об исходе кризиса. Москва как место работы съезда Советов представлялась Церетели более спокойным городом. В своей речи он не соглашался признать уход кадетов концом, развалом Временного правительства, считая, что полнота власти у него еще якобы остается. По отчету "Известий, в это время появился делегат-путиловец, потребовавший, чтобы Церетели вышел к рабочим для объяснения, угрожая силой извлечь его из помещения на улицу. Но Чхеидзе выручил Церетели, сказав, что как докладчик он выйти к демонстрантам ие может94.
Предложение Церетели о созыве съезда Советов в Москве через 2 недели было перед этим одобрено фракциями меньшевиков и эсеров ВЦИК и, следовательно, было заранее принятым и одобренным большинством решением93. Члены ВЦИК правосоглашательской ориентации так или иначе поддерживали идеи Церетели и развивали их. Так, Ф.И. Дан доказывал нецелесообразность принятия власти Советами в данный момент. Ссылаясь на волю I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, Дан считал неправильным форсировать этот процесс, ибо, по мнению оратора, не следует давать обещания, которые Советы выполнить сейчас не в силах. Среди таких нереальных обещаний и намерений Дан назвал возможность заключения скорого мира и окончания войны, проблемы экономической жизни страны.
Судя по записи, Дан прибег к прямым угрозам по адресу противников слева, которых он обвинил в недостойной политической игре и в ответственности за происходящее, которое они подготовили. Дан, как и Церетели, считал, что взять власть в обстановке угроз и давления
силой ВЦИК не может. Он ссылался также на некую пропасть "между Петроградом и провинцией", якобы искусственно устроенную большевиками, и возлагал на них всю ответственность за события и жертвы на улицах96.
Сходные или близкие по содержанию мысли высказывали н другие представители эсеро-меньшевистского большинства. Эсер С.С. Сааки-ан возмущался, что ВЦИКу хотят навязать "прекрасную невесту", власть от имени гарнизона и пролетариата столицы. Но если сущсст-вует такое желание, то массы должны слушать тех, кому они предлагают власть. Саакиан усматривал здесь явное противоречие между желаниями масс и советских лидеров. Обращаясь лично к Троцкому, оратор обвинил его в неискренности, в стремлении дискредитировать "орган революционной демократии". Упрекая большевиков в выдвижении ими необоснованных и невыполнимых обещаний, Саакиан полагал, что большевики мистифицируют "несознательные массы", которые послушно идут за ними.
Выступавший признавал, тем не менее, тот факт, что в Петрограде Ленин, Троцкий и Коллонтай пользуются авторитетом, но провинция, по его мнению, не признает этих людей и не примирится с ними. Если же и стоит пойти на взятие власти, то это следует осуществить "во всероссийском масштабе", а нс только в столице. Тут же, однако, Саакиан выразил глубокие сомнения в принципиальной возможности "ввести социалистический строй в России", поскольку, как он считал, "извне нас будут саботировать". Сомнения оратора насчет степени готовности страны к социалистическим преобразованиям проистекали также же из осознания им факта несомненной экономической отсталости России. Именно так следует понимать его слова, что прежде чем принять ориентацию на социализм, нужно обратиться к арифметическим данным ("немного арифметики")97.
Трудовик Л.М. Брамсон призвал не церемониться с демонстрантами и откровенно выразить свое отношение "к давлению самочинной организации", имея, видимо, в виду руководителей демонстрации98.
В унисон с лидерами ВЦИК председатель Исполкома Совета крестьянских депутатов правый эсер Н.Д. Авксентьев резко и категорично высказался против самой идеи власти Советов. Поддерживая компромиссное предложение Церетели о созыве съезда Советов в Москве, Авксентьев призывал принять решение в том смысле, что до созыва этого съезда "единственной револкщионной властью является Временное правительство", а министров-социалистов он убеждал, несмотря на уход кадетов, все же остаться на своем посту и продолжать работу.
Авксентьев доказывал, что власть, навязанная ВЦИКу вооруженной демонстрацией, не будет иметь "авторитетного престижа". Только съезд Советов, повторил Авксентьев, является тем органом, который может разрешить этот вопрос. Иначе вопрос о власти "превратится в вопрос о безвластии".
В выступлении "народного социалиста" Н.В. Чайковского, от-
пинавшегося крайне правыми взглядами в рядах партий революционно-демократического блока, была поднята проблема взаимосвязи войны и революции; он доказывал, что страна "не может отстраниться от продолжения мировой войны".
Н.В. Чайковский полагал, что социальная революция ослабляет государство, а война требует, чтобы государство было сильным. "В этой коллизии", по мнению Чайковского, заключалась "трагедия нашего положения". Говоря о грядущих лишениях, о возможности голода в стране, оратор опасался, что все это приведет к анархии и может появиться диктатор, даже в лице какого-нибудь популярного прапорщика или германского ставленника. Чайковский не сомневался в том, что социалисты, взяв власть, уже через месяц окажутся банкротами, не сумев справиться с экономическим и финансовым кризисом, когда "ценность бумажных денег падет до ценности той бумаги, на которой они печатаются"99.
Представители левой части ВЦИК (большевики, меньшевики-интернационалисты, левое крыло эсеров и др.) критиковали догматический и, как они полагали, упрощенный подход к кризису власти и к оценке действий демонстрантов. Член ЦК РСДРП(б) Г.Е. Зиновьев изложил большевистское понимание кризисной ситуации. Он доказывал, что кадетские министры действовали в соответствии со своими классовыми интересами, а движение последних дней вызвано не подстрекательством каких-то агитаторов, а прежде всего тяжелым экономическим положением, и носит стихийный характер. Партия большевиков сделала все, чтобы "сообщить" стихийному движению масс организованный характер. Возражая Церетели и Дану, Зиновьев подчеркнул, что съезд Советов в июне месяце "не давал зарока никогда, ни при каких обстоятельствах не брать власть в руки". Сейчас это положение изменилось, н создались такие условия, при которых вопрос о власти должен быть "перерешен" в том плане, как это предлагают большевики. По словам Зиновьева, создалось такое положение, при котором остается лишь один выход - взять всю власть в свои руки, в руки Советов. Этим шагом, полагал оратор, будет спасена революция*00. Выступление Зиновьева сопровождалось враждебными выкриками неодобрения в адрес большевиков.
С критикой действий лидеров ВЦИК выступали и другие представители левого крыла партий революционной демократии. Один из деятелей левого фланга меньшевизма, "полубольшевик" Ю.М. Стеклов ратовал за переход власти к Советам и формирование социалистического министерства. Он напомнил дискуссию на съезде Советов о возможности возникновения ситуации, когда переход власти к Советам станет неизбежным. Стеклов считал, что этот момент наступил, назрел вопрос о реформе власти в смысле ее демократизации. Это решение, по мнению Стеклова, нельзя более откладывать101.
Представитель объединенных социал-демократов (межрайонцев) А.В. Луначарский в своей яркой речи доказывал, что требование передачи власти Советам выражает интересы "большинства всей российской демократии". Он вновь пытался убедить большинство 80
собрания, что движение 3-4 июля есть стихийный взрыв, оно не вызвано действиями левых кругов социалистических партий. Оратор видел опасность со стороны буржуазии, которая противодействует революции, саботирует ее. Большевики же делали одно: стремились придать этому стихийному движению "организованный вид".
Далее Луначарский считал, что сейчас создалось чрезвычайно трудное и грозное положение, однако отдавать "часть власти" в руки буржуазии недопустимо. Он призывал вождей ВЦИК "установить ближайший контакт с народными массами", добиться создания глубоко народной власти, действительно связанной с народом.
Луначарский выступал за проявление ВЦИКом твердости и решимости, считая, что не надо бояться взятия власти Советами, если даже это будет связано "с риском гибели революции". Он считал, что революционеры должны "апеллировать к истории" и выполнить свой долг. При этом Луначарский отвел обвинения правосоглашательского большинства в адрес левой оппозиции в стремлении уйти от ответа за происходящее102.
Представитель газеты "Новая жизнь" известный левый публицист Н.Н. Суханов говорил о задаче организации власти действительной, а нс мнимой, стоящей "на высоте своего призвания". Деятельность обанкротившегося коалиционного Временного правительства Суханов считал по сути "саботажнической", проявлением "социального разложения", в конечном счете "фикцией". Оратор выступал за реорганизацию Временного правительства, за его подлинную демократизацию.
В то же время Суханов критиковал и большевиков, стремившихся, как он считал, бороться за власть. Но и отказ от власти со стороны меньшевиков и эсеров в данный конкретный момент ои также подвергал сомнению и критике, не соглашаясь с предложением Церетели об отсрочке решения вопроса на две недели, до внеочередного съезда Советов в Москве. Заявляя себя сторонником меньшевиков-интернационалистов, Суханов поддерживал резолюцию Мартова о власти, к которой мы еще вернемся103.
За переход власти к Советам как единственному выходу "из сложившегося положения вещей" выступал и меньшевик-интерацио-налист Н.Ю. Капелинский, один из участников создания Петроградского Совета 27-28 февраля 1917 г. Такого же мнения был и польский интернационалист П.Л. Лапинский, тогда сторонник Мартова. Отказ от власти Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, считал он, "повергнет страну в состояние хронического кризиса"104.
Предложение Церетели о перебазировании советского центра в Москву вызъало возражение меньшевика, члена Исполкома Петроградского Совета с марта 1917 г., К.С. Гриневича. Ои считал, что такое предложение продиктовано не здравым смыслом, а "политическим ослеплением". По его мнению, срок созыва съезда Советов в две недели - это недопустимая в такой обстановке отсрочка. Гриневич считал, что только в Петрограде, в этом "истинно пролетарском центре".
возможна "плодотворная советская работа". Он опасался, что перемещение советских органов "в более консервативную Москву" может воссоздать в России ситуацию типа Парижской Коммуны 1871 г., опасную для революции, а Москва может стать новым контрреволюционным Версалем. Вместе с тем от определенного ответа по вопросу о характере новой власти Гриневич предпочел уклониться, высказав мнение о первоочередности рассмотрения вопросов войны и мира, без решения которых не удержится ни одно правительство*05.
Свое оппозиционное к правому большинству мнение высказали и левые эсеры Б.Д. Камков и М.А. Спиридонова, будущие вожди левоэсеровской партии. Оно было в целом сходным с позицией большевиков и других левосоциалистических деятелей. Как отмечал Камков, кризис власти разразился в таких формах, которые могут дискредитировать русскую революцию. В лозунгах "Вся власть Советам!" ои отказывался видеть проявление недоверия петроградских рабочих и солдат к советскому центру. Камков призывал "сказать свое веское слово", передать власть "великой силе, которая одна только может спасти положение" - Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Он убеждал членов ВЦИК руководствоваться не фракционной, а революционной дисциплиной, прислушаться каждого из них "к голосу совести"106.
Крайне лаконично передано в протоколе и в газетном отчете выступление М.А. Спиридоновой, что заставляет предположить явное намерение фиксировавших ход заседания "подсократить" наиболее яркие речи противников курса на безоглядное блокирование советской демократии с кадетами, на подыгрывание социалистов противникам революции и социализма. Вряд ли такой яркий и опытный оратор, как Спиридонова, широко известная в революционной среде, могла ограничиться произнесением лишь одной-двух фраз. По сути дела, и в протоколе, и в "Известиях" воспроизведено, очевидно, лишь краткое резюме речи Спиридоновой. Это следует из характера записи. Она сказала, что движение 3-4 июля вызвано не "агитацией германских шпионов и переодетых городовых", а экономическими причинами, призвала к тому, чтобы Советы взяли власть в свои руки107.
Относительно позиции левого крыла партии эсеров в июльские дни 1917 г. известно весьма мало. В связи с этим представляет несомненный интерес сообщение левого эсера С.Д. Мстиславского (Масловского), известного в дальнейшем советского писателя, от 22 августа 1922 г., удостоверенное меньшевиком М.М. Добраницким. По этим данным, 4 июля, в тот день, когда Камков и Спиридонова присутствовали на объединенном заседании ВЦИК и ИК СКД, руководящая группа левого крыла партии эсеров в лице М.А. Спиридоновой, М.А. Натансона (Боброва), С.Д. Мстиславского, Б.Д. Кам-кова решила окончательно открыто примкнуть к выступлению, руководимому большевиками, Мстиславским по поручению этой группы было составлено воззвание, утвержденное в тот же вечер общим собранием представителей районов города, примыкавших к левому крылу эсеровской партии. Прокламация была немедленно сдана в 82
типографию Николаевской военной академии, где Мстиславский работал до этого библиотекарем. Типография находилась в ведении Мстиславского. Смена рабочих специально была оставлена на ночь. Рабочие типографии согласились отпечатать прокламацию вопреки постановлению ВЦИК, воспрещавшего печатание политических документов без разрешительного грифа президиума ВЦИК. К утру 5 июля тираж прокламации был готов, но приехавший на квартиру Мстиславского Натансон настоял на задержке отправления текста прокламации в связи с окончательной неудачей июльского выступления. Следом за Натансоном приехали Спиридонова и Камков, сообщившие о подписанных будто бы А.Ф. Керенским ордерах иа арест руководителей левого крыла социалистов и "полном неуспехе движения". Они настаивали на немедленном уничтожении всех напечатанных листов, что и было выполнено. Остававшаяся в типографии часть прокламаций была уничтожена утром 5 июля рабочими-наборщиками по их собственной инициативе в связи с сообщением о "неуспехе большевиков". Часть прокламаций была перенесена на квартиру Мстиславского, одну из них он позже передал в Архив Октябрьской революции. Оставленные в библиотеке Мстиславского 10-15 экземпляров прокламаций погибли вместе с библиотекой, за исключением одного экземпляра, хранившегося в дневниках. Однако сам текст листовки левых эсеров почему-то отсутствует в архиве, хотя сообщение Мстиславского удостоверено печатью ЦГАОР11®.
Одним из главных событий объединенного заседания центров Советов 4 июля стало выступление иа нем лидера группы меньшевиков-интернационалистов Ю.О. Мартова, формально в ЦИК не входившего, но опиравшегося иа имевшуюся там небольшую фракцию из четырех человек: О.А. Ерманского, Э.К. Соколовского, Н.Е. Хватова, Б.Н. Гуревича (Бэра). Видимо, к ним принадлежал и Н.Ю. Капслииский, упомянутый как член ЦИК в одном из черновых списков. В этом списке под номером 3 упомянут и Мартов, вместе с Даиом и Б.О. Богдановым, но предпочтение, видимо, было отдано Дану и Богданову. Всего в этом черновом тексте названы 63 кандидатуры109.
В своей речи Мартов отметил определяющее значение рассматриваемого вопроса. Его приходится разрешать "под давлением революционных сил", выступивших с определенными требованиями. Мартов склонялся к тому, чтобы считать манифестацию вооруженным выступлением, вызванным определенными обстоятельствами. Но главным фактором, спровоцировавшим выступление, Мартов все же считал явное разложение коалиционного министерства. Он напомнил, что принципиально стоял за нежелательность перехода власти к Советам. Но теперь, по мнению Мартова, противиться этому исходу уже невозможно, ибо вся организованная буржуазия уходит от власти. Хотя отдельные лица и остались там, но они "не представляют политических партий". С уходом кадетов, полагал Мартов, вся ответственность отныне падает на плечи ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и сейчас может быть только одно решение: "История требует, чтобы мы взяли власть в свои руки". И это решение
должно быть принято, считал оратор, не только и не столько "под давлением вооруженной силы". Это как раз "будет ответом на желание масс”, которые поддерживают Советы.
Вместе с тем Мартов в своей речи утверждал, что это еще ие большинство, а меньшинство народа, однако он ии минуты не сомневался, что если провести опрос "по всей России", революционная демократия на местах поддержит центральные советские органы.
Мартов считал, что предложение Церетели о созыве чрезвычайного съезда Советов в Москве уже запоздало, а самую отсрочку решения вопроса о власти на две педели он расценивал как совершенно недопустимую. Надо, по его словам, решаться иа создание власти, которая сумеет "двигать революцию дальше", формировать правительство третьего состава, причем делать это немедленно, не повторяя старых политических комбинаций. Мартов призвал революционную демократию к единству перед лицом надвигающейся контрреволюции и тяжелых событий иа фронте110.
Выступление Мартова оказало определенное воздействие и на правую часть собрания. Правый эсер, член президиуме ВЦИК С.С. Саакиан в связи с голосованием текста предложенных резолюций остановился иа предложениях Мартова. Он сказал, что в принципе выступает за передачу власти Совету рабочих и солдатских депутатов, но как "революционер и демократ" не может нарушить "нашу Конституцию", демократические принципы, поэтому считает резолюцию Мартова недопустимой111.
Надо полагать, что Саакиан имел в виду фракционную партийную дисциплину, не допускавшую нарушения согласованного подхода в вопросе о кризисе власти, а также согласованные позиции в самом эсероменьшевистском блоке. Отчасти это, возможно, проистекало из-за соглашательской "нетвердости" Саакиана, его колебаний в этот ответственный момент. Видимо, не случайно Церетели считал его одним "из самых левонастроенных членов советского большинства"112.
Мартов же со своей стороны представил развернутую мотивированную резолюцию, в которой уход кадетов был квалифицирован как отказ от революции "последней организованной группы русской буржуазии", как попытка свалить "иа плечи крестьян и рабочей демократии все бремя ликвидации наследия, оставленного царизмом" империалистской войной, экономической разрухой, национальными противоречиями.
Резолюция предлагала, чтобы в ответ иа этот контрреволюционный вызов революционная демократия взяла в свои руки государственную власть, чтобы довести Россию до Учредительного собрания, вырвать страну "из объятий войны", которая душит революцию.
Центральный момент резолюции - предложение от имени ВЦИК избрать новый министерский кабинет так, чтобы "по крайней мере большинство Временного правительства было составлено из представителей Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов".
В резолюции Мартова была намечена и вполне конкретная программа деятельности революционного правительства, предусматривав-84
шая мероприятия по выходу из войны путем переговоров, завершения демократической реорганизации армии; беспощадную борьбу со всеми очагами контрреволюции; осуществление Учредительным собранием в кратчайший срок радикальной земельной реформы в пользу народа; проведение финансовой реформы с упором на поимущественный налог; принудительный заем (не уточнено, на кого он распространяется), создание государственных монополий; преодоление экономической разрухи путем организации государственного контроля над производством, распределением и снабжением при планомерном перераспределении производительных сил для постепенного перехода народного хозяйства па мирное положение; проведение борьбы с бойкотом и саботажем промышленной буржуазии, с локаутами, вплоть до наложения секвестра на предприятия; всестороннее содействие развитию самоуправления и организации сил революционной демократии в разных областях жизни113.
Оценивая позицию и выступление Мартова на заседании ВЦИК 4 июля, Церетели отмечал, что впервые именно здесь Мартов "заявил себя сторонником образования советского правительства", сойдя с той "двусмысленной позиции", когда он признавал "вредным для дела социализма установление в экономически и культурно отсталой стране социалистического правительства" и в то же время "проповедовал необходимость единого фронта и сотрудничества с большевиками". Церетели вспоминает, что 4 июля Мартов "горячо призывал руководящее большинство Советов принять требование об установлении советской власти", убеждая не отталкивать "наиболее активную часть рабочих", способных, являясь меньшинством, "стимулировать поступательный ход революции"114.
Здесь нельзя не сказать, что Мартов пользовался уважением ие только в социалистических сферах, где его авторитет был весьма значителен, но и среди людей, далеких от идей социализма. Известный русский философ Ф. Степун считал, например, Мартова человеком тонкого ума, обладавшим большими специальными знаниями "и живой совестью", хотя он и не был ярким оратором, способным захватить "большую и чужеродную аудиторию"115. Однако выступление Мартова во ВЦИКе 4 июля, несомненно, захватило аудиторию, повлияло на нее, о чем свидетельствует повторное выступление Церетели в ответ иа критику Мартова и других ораторов левого крыла ВЦИК. Ои запугивал всех опасностью гражданской войны и гибелью революции и оправдывал этими шаткими аргументами политику постоянного блокирования с несоциалистическими элементами, стоящими на одной платформе с советской демократией. В этом Церетели видел суть самого коалиционного министерства. Исходя из этого, Церетели не считал уход кадетов распадом буржуазно-социалистического блока. В признании же идеи власти Советов оратор усматривал отказ от прежней политики советского большинства, которая представлялась ему единственно правильной и единственно возможной. Далее Церетели вновь противопоставлял Петроград настроениям провинции и фронта, видел в происходящем попытку совершить насилие над
волей всей российской демократии со стороны меньшинства народа. Выступавший убеждал членов ВЦИК и ИК СКД в достаточно высоком авторитете Времсииого правительства вне Петрограда, в провинции. Он продолжал настаивать на перенесении предполагаемого съезда Советов в Москву, голословно уверяя, что дело сводится лишь к вопросу о целесообразности такого шага, а ие в стремлении руководства ВЦИК умалить или принизить значение Петрограда116.
Голосование резолюций, оглашенных А.Р. Гоцем, Ю.О. Мартовым и А.В. Луначарским, в 4-м часу ночи, с 4 иа 5 июля, принесло большинство голосов резолюции А.Р. Гоца, принятой большинством присутствующих, против 40, при 3 воздержавшихся. Было принято и воззвание "К рабочим н солдатам"117. Если считать, что число присутствующих членов ВЦИК было не менее 300, то резолюция Гоца в духе предложений Церетели собрала более 80% голосов. Данная резолюция отказывалась считать уход кадетов поводом для лишения Временного правительства поддержки революционной демократии, хотя и признавала, что разрыв кадетской партии с демократией позволяет ставить вопрос о пересмотре своего отношения к организации правительственной власти. После такого туманного вступления шла основная конкретная часть о созыве через две недели полного собрания ВЦИК и ИК СКД с представительством с мест для решения вопроса об организации новой власти и о временном замещении вакантных должностей по управлению министерствами, согласовав этот вопрос с ВЦИК и ИК ВСКД. В документе содержалось категорическое заявление о том, что решение вопроса о переходе всей власти в руки Советов принадлежит "только полному собранию Исполнительных комитетов"118.
При сравнении первоначального варианта предложения Церетели о путях выхода из кризиса с документом, выработанном иа Бюро ЦИК и принятом общим объединенным собранием в 4 утра, 5 июля, нельзя нс заметить небольшую "корректировку" текста, из которого выпало упоминание о съезде Советов в Москве, в ием говорится лишь о некоем "расширенном совещании". Тем не менее, эта подмена удалась и прошла, хотя идея экстренного съезда Советов была тихо снята. Никак нс комментирует эту странную метаморфозу и Церетели в своих мемуарах.
Таким образом, предупреждения и предложения левосоциалистической части собрания были грубо проигнорированы. ВЦИК практически был озабочен не позицией масс, а реакцией кадетов, боязнью их обидеть. Большинство ВЦИК отказалось прислушаться к выступлениям оппонентов слева, проигнорировав их.
Мнение большевиков иа заседании 4 июля защищали Зиновьев н Луначарский, предложившие резолюцию. Ленин же находился в Таврическом дворце с середины дия 4 июля, направляя действия большевистского руководства, ио на заседании ВЦИКа ие выступал, а лишь следил с хоров Белого зала Таврического дворца за ходом заседания Бюро советских центров. Об этом сообщает Г.Е. Зиновьев119. Рядом с ним находился и Троцкий120.
Что касается резолюции Луначарского, то она была краткой и констатировала полную бесплодность и бессилие коалиционного министерства из блока представителей Петроградского Совета с представителями буржуазии. В резолюции отмечалось отсутствие за два месяца деятельности коалиции каких-либо серьезных реформ, констатировалось обострение экономической разрухи. Все это ставит, по словам документа, революцию "иа край гибели". Поэтому в нем предлагалось, чтобы ВЦИК и ИК СКД признали, что единственным выходом из нового кризиса власти, вызванного открытым переходом кадетской партии в лагерь контрреволюции, должна стать передача всей власти "в руки Временного правительства из делегатов центрального органа Всероссийских Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов"121. В отличие от резолюции Мартова, данный текст более отчетливо настаивал на формировании правительства непосредственно иа базе Советов, но не содержал развернутой программы его деятельности.
Заседание ВЦИК и ИК СКД 4 июля проходило в бурной и нервозной обстановке продолжавшейся 4 июля демонстрации и связанных с ией острых и драматических событий. Это бореиие тенденций и страстей отражает и газетный отчет, в меньшей мере - официальный протокол, который фиксировал в основном выступления участников пленума.
В тот день, помимо колонн питерских рабочих в шествии участвовали и кронштадтцы, прибывшие утром, а также солдаты 180 пехотного полка, вновь 1-го Пулеметного полка, 2-го Пулеметного, Московского, Гренадерского, 6-го Саперного батальона, рота 2-го Балтийского флотского экипажа, 4-го Пехотного полка, а также прибывшие из пригородов солдаты 3 и 176-го пехотного полков. Всего в этот день в демонстрации участвовало от 50 до 60 тыс. солдат и матросов, хотя основная часть столичного гарнизона была нерешительной122.
На стороне Временного правительства 4 июля были казачьи полки, 9-й Кавалерийский полк, юнкера, отряд увечных воинов и запасной батальон Преображенского полка. Штаб военного округа приказал вызвать в Петроград школы прапорщиков из Петергофа, Ораниенбаума и Гатчины, запасную батарею гвардейской конной артиллерии из Павловска, батарею 3-го Гвардейского артиллерийского дивизиона123.
Однако для "умиротворения" демонстрантов этих сил было явно недостаточно. В таких условиях советские лидеры, ссылаясь на опасность новых "кровавых столкновений", в конце концов склонились к вызову войск с фронта, посчитав это, по признанию Церетели, настоятельной необходимостью. Армейские комитеты 5 и 12-й армий Северного фронта, оповещенные о кризисе, поручили своим представителям во ВЦИК заявить "о готовности фронтовых частей поддержать политику большинства центральных советских органов и огласить принятые ими в этом смысле резолюции". Особую энергию и "рвение" в деле "водворения спокойствия в Петрограде" проявил председатель армейского комитета 5-й армии, член ВЦИК трудовик А.А. Виленкин,
полный георгиевский кавалер. (До революции Виленкин был кадетом.) Ои и провел решение армейского комитета об организации Сводного отряда для отправки в Петроград в распоряжение ВЦИК Советов. Виленкин получил на это санкцию Чхеидзе и всей "руководящей группы Советов". Церетели ие скрывал, что 4 июля не только в руководящей группе Советов, но и среди членов "правящего большинства в Исполнительных комитетах", нс было разногласий насчет того, чтобы обеспечить с помощью фронтовых частей "наиболее полную и безболезненную ликвидацию" всего движения124. По сути же речь шла об организации карательной экспедиции против рабочих и солдат Петрограда.
Все эти болезненные и мучительные процессы в среде соглашателей проявились и во время заседания 4 июля. На нем выступили представители верных лидерам ВЦИК частей, враждебно настроенных к манифестантам. Делегат от броневых частей сообщил, что Совет броневых частей передает себя в распоряжение Всероссийского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов "для борьбы с анархией и контрреволюцией". Представитель 5-й армии (видимо, прибывший с фронта А.А. Виленкин) требовал подчинения ВЦИКу и прекращения "дезорганизующей деятельности". Он нападал на тех, кто "вносит рознь в среду большинства", мешает наступлению на фронте, предпринятому, по словам оратора, будто бы во имя борьбы за мир. Делегат 5-й армии резко нападал на идеологию и течение большевизма, считая его "оплотом всех темных сил", мешающих солдатам в окопах выполнять свой долг. Ои привел резолюцию армейского комитета по этому вопросу и предложил министрам-социалистам и ЦИК Советов принять все меры к скорейшему улаживанию политического кризиса.
Позиция ВЦИК получила поддержку и представителя Центрофлота, огласившего принятую на экстренном заседании Центрофлота резолюцию о присоединении к позиции ВЦИК и осуждении демонстрации125.
Во время заседания эсер А.Р. Гоц докладывал о развитии событий в городе. Он сообщил о столкновениях и стрельбе, о находящихся в распоряжении и подчинении ВЦИК 9 броневых автомобилях. Он уверял, что большинство пехотных полков готово защищать ВЦИК. Гоц также доложил о прибытии коииой артиллерии из Павловска на защиту ВЦИК, о лояльности соглашателям казачьих полков, а также о подчинении Кавалерийского полка. Дополнивший Гоца меньшевик Б.О. Богданов сказал, что в вооруженной манифестации участвовало только 4 полка126.
В ходе заседания появился Измайловский полк, поддержавший ВЦИК против демонстрантов, а затем подошли и части Семеновского полка, это подбодрило и обрадовало лидеров ВЦИК. По данным Церетели, части Измайловского, Семеновского, а также Преображенского полков появились в ночь с 4 на 5 июля, со звуком "Марсельезы", намереваясь поддержать ВЦИК, хотя, как было очевидно, против него иикто и ие выступал. Причем к этому времени, как признает Церетели, манифестанты в своем большинстве "вдруг потеряли энтузиазм и волю
к продолжению демонстрации и разошлись по казармам и рабочим кварталам". Вся атмосфера в ночь с 4 на 5 июля в Таврическом дворце и на улицах внезапно изменилась, "как по волшебной палочке"127. В свете сказанного самим Церетели абсолютно неубедительными и надуманными представляются мотивы вызова фронтовых частей для борьбы с несуществующей "крамолой", с неким "восстанием" против революционной демократии.
О поддержке соглашательского решения по поводу политического тупика, вызванного отставкой кадетов, общей линии ВЦИК говорил и представитель 12-й армии Северного фронта (видимо, председатель армейского комитета меньшевик Г.Д. Кучин, твердо отстаивавший тактику и линию соглашательства). Он сказал, что фронтовики прибыли в Петроград иа несколько дней, чтобы вместе с руководством Советов "спасти революцию" и тем самым спасти ее и на фронте128.
Но не все заявившие о верности ВЦИК и Временному правительству воинские части были действительно на их стороне. Так, даже в Особом броневом отряде при Временном правительстве из семи машин только четыре были за Временное правительство во время несения дежурства. Личный состав трех других броневиков стоял на стороне большевиков и ждал их указания129. Иными словами, раскол имел место и в небольшевистских соединениях войск.
Тем временем ВЦИК связывался с частями и просил о помощи. Просьбы касались присылки войск, броневых автомобилей, орудий и т.д. Еще в 1926 г. было опубликовано около 20 таких документов130.
События на объединенном заседании ВЦИК и ИК СКД по сути не отделимы от происходившего заседания Бюро ВЦИК 4 июля. Именно здесь было решено уполномочить А.Р. Гоца и Н.Д. Авксентьева вступить в контакт с представителями Временного правительства и принимать все вытекающие из создавшегося положения мероприятия при сохранении постоянных связей с военной комиссией, образованной при ВЦИК и СКД.
От Временного правительства в совместную комиссию по "наведению порядка" вошли меньшевик М.И. Скобелев и помощник военного министра эсер В.И. Лебедев. Бюро ВЦИК заслушало также доклад меньшевика В.С. Войтинского о мерах, принятых Особой комиссией, выбранной ЦИК для охраны самого ЦИК и "революционного порядка" в столице, и одобрило эти меры. Сообщается также о распространении в отдельных органах прессы и в уличных листках слухов, "порочащих имена некоторых членов ЦИК. в частности Ленина", и обвиняющих их в "государственной измене". Бюро ЦИК и ИК СКД заявляло в связи с этим о принятии мер "к полному и строгому расследовани|о" обвинений "как судебными органами, так и Особой комиссией, выделенной из состава ЦИК". Эта комиссия создавалась по просьбе представителей большевистской фракции. Впредь до окончания работы этой комиссии ЦИК просил воздержаться от распространения "позорящих обвинений и от выражения своего отношения к ним"131.
На заседании Бюро ЦИК 5 июля, протокол которого не сохра
нился и имеется лишь газетная информация, была образована советская следственная комиссия по расследованию обвинений, выдвинутых некоторыми органами печати против большевиков, в составе членов ЦИК Н.Я. Гендельмана, А.Р. Гоца, М.И. Либера, В.Н. Крохмаля. Однако через несколько дней комиссия прекратила свою деятельность и решила передать собранные ею материалы в распоряжение Временного правительства для проведения правительственного расследования132.
Объяснялось это (во многом, если не в решающей степени) переломом в ходе июльских событий, резким спадом революционной волны и тенденцией не диалога с манфестантами, а проведения репрессий против противников слева, явного стремления освободиться от нежелательного критического оппонента - большевиков и других более радикальных группировок. Это утверждение не является голословным. В самом начале июльской демонстрации эсеро-меньшевистский ВЦИК нс считал возможным прибегнуть к грубому подавлению народного выступления. По словам Церетели, тогда не возникало мысли о разгроме демонстрантов и репрессиях против большевиков. Это было и "психологически невозможно, и политически нецелесообразно". Соглашатели видели еще в тот момент в июльском выступлении своего рода прямой ответ масс "на провокацию кадетских кругов, отозвавших своих представителей из правительства н объявивших, что самым естественным рарешением кризиса было бы образование однородного советского правительства"133. На это, как известно, Церетели и К° пойти не решились, в чем были, очевидно, уверены и кадеты, организовавшие правительственный кризис.
Однако уже тогда в среде советских меньшевистско-эсеровских лидеров существовало и агрессивное альтернативное мнение: если вооруженные выступления будут продолжаться и дальше, необходимо будет "противопоставить большевистским манифестантам такую подавляющую силу в лице воинских частей, вызванных с фронта, которая заставила бы их положить оружие без попыток к сопротивлению"134.
Против такого исхода в тот момент возражал даже правый меньшевик Б.О. Богданов на гарнизонном совещании представителей частей Петроградского округа. Однако на заседании ВЦИК 4 июля он на этом уже не настаивал - "для сохранения единства"135.
Повторение и разрастание масштабов выступления 4 июля, прибытие в город кронштадтцев переломили настроение в руководящей группе ВЦИК в пользу применения военной силы и вызове войск с фронта. Это мнение было навязано и большинству ВЦИКа, как и Исполкома Совета крестьянских депутатов, увидевших в этой позорной мере возможность "безболезненной ликвидации" некоей "большевистской авантюры". На деле же это был гневный стихийный протест масс против политики Временного правительства и соглашательской линии ВЦИК. Церетели лично сообщил мнение руководства ВЦИК и ИК СКД упомянутому выше председателю армейского комитета 5-й армии А.А. Виленкину. Так решился вопрос о вызове Сводного отряда с
фронта для подавления "мятежа". Было при этом обговорено, что Сводный отряд 5-й армии посылается в распоряжение Временного правительства "и центральных органов революционной демократии''136.
Еще до прибытия Сводного отряда Бюро ВЦИК и ИК СКД приняли резолюцию, одобряющую меры правительства по объединению действий "военных и гражданских властей по восстановлению и поддержанию революционного порядка в Петроградском военном округе ". Оба Бюро Советов уполномочили Авксентьева и Гоца "вступить в возможно тесные сношения с представителями Временного правительства в целях полного согласования действий в намеченном направлении"137.
Прибытие Сводного отряда войск с Северного фронта произошло 6-7 июля, когда демонстрация уже закончилась, и на полную силу работал маховик репрессий против "смутьянов". В город прибыло от 15 до 16 тыс. солдат и офицеров: две кавалерийские дивизии, казачий полк, два пехотных батальона, батальон самокатчиков и дивизион бронемашин138. До прибытия Сводного отряда в распоряжении Временного правительства к вечеру 4 июля находилось до 2 тыс. казаков 1 и 4-го донских полков, 4 роты измайловцев, 2 роты се-меновцев, 1 рота владимирцев, около 100 солдат Преображенского полка и 50 солдат-инвалидов, а также прибывшие из Павловска взвод конной артиллерии и полусотня казаков139.
Командир Сводного отряда меньшевик Г.П. Мазуренко по прибытии в Петроград в приказе по отряду от 6 июля ссылался на распоряжение Временного правительства, принятое по соглашению с ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и ИК СКД, согласно которому он был утвержден начальником отряда. Мазуренко хвастлиао писал, что "высший орган революционно-демократической власти" призывает подчиненных ему солдат "поддержать и утвердить торжество революции и свободы”, закрепить и отстоять дело революции "от злостных посягательств" с любой стороны. Мазуренко призывал солдат-фронтовиков избавить столицу революционной России "от безответственных групп", пытающихся вооруженной силой "навязать свою волю большинству революционной демократии", не желающих "идти на фронт", творящих "насилия и смуту, проливающих невинную кровь иа улицах Петрограда".
Автор этого лживого приказа заверял, что он будет действовать против нарушающих "волю революционного народа и постановления революционной власти", выполняя "распоряжения и приказы центральных органов революционной демократии и Временного правительства", согласуй также свои действия с частями Петроградского гарнизона, "верными делу революции"140.
Заседание советских центров вечером 4 июля происходило в обстановке антибольшевистской истерии. Не в последнюю очередь это объясняется появлением в реакционной печати непроверенных материалов о сотрудничестве большевиков с немецкими официальными кругами. О сдержанной реакции на это со стороны Бюро ВЦИК уже было сказано. Поначалу лидеры меньшевиков и эсеров отнеслись в
целом к этим провокационным шагам властей весьма осторожно. Даже Церетели, ярый политический противник большевиков, возражал против публикации клеветнических непроверенных материалов и газетах. Он считал, что опубликование непроверенных сведений принесет больше вреда самому правительству, чем большевикам. ЦК РСДРП(б) в связи с этим направил во ВЦИК И.В. Сталина, который беседовал по этим вопросам с Чхеидзе. Сталин сказал, что ЦК партии получил из редакции "Новой жизни" документ, разосланный правым меныпевиком-плехановцем Г.А. Алексинским и бывшим народовольцем В.С. Панкратовым о "шпионстве” большевиков. Сталин просил Чхеидзе, чтобы он и Церетели обратились ко всем газетам с просьбой не публиковать этот документ. Получив согласие Церетели, Чхеидзе передал просьбу Сталина по телефону в редакции газет.
Все газеты вняли этой просьбе, за исключением бульварно-черносотенного "Живого слова" (издатель и редактор А.М. Уманский), опубликовавшего порочащие антибольшевистские материалы. После этого антибольшевистский материал появился и в других газетах141. Речь шла о показаниях прапорщика 16-го Сибирского стрелкового полка Д.С. Ермоленко, данных им при допросах еще в апреле месяце после его переброски немцами в русский тыл на фронте 6-й армии. В июле 1914 г. он отправился на фронт и попал в ноябре того же года в плен, где, по его словам, он был завербован и согласился якобы поехать в разные города России с целью пропаганды идеи скорейшего заключения мира и отделения Украины от России и даже проведения "восстания против Временного правительства", а также осуществления убийства английского посла Ч. Бьюкенена. При допросе он назвал будто бы упоминавшихся немецкой стороной имена Ленина и председателя Союза вызволения Украины А. Скоропись-Иолтуховского142.
Все эти откровения Ермоленко затем повторил на допросах в Особой следственной комиссии 10, 11 и 17 июля, не приведя никаких весомых доказательств в подтверждение сказанного. Сами показания основаны на личных признаниях арестованного и явно смахивают на фантазии не вполне здорового человека. Возможно, на это повлияли пять контузий, полученных на фронте (в том числе две из иих в русско-японскую войну). Среди "улик", найденных у Ермоленко следствием, названы малая записная книжка с пометкой карандашом трехзначного номера на внутренней стороне переплета; удостоверение младшего врача 16-го Сибирского стрелкового полка от 20 ноября 1914 г. о контузии, полученной Ермоленко 7 ноября 1914 г. в бою при д. Калинке; географическая карта Украины Венского издания; статут Запорожской сечи; экземпляр газеты "Вильне слово" от 14 Квитня 1917 г.; один экземпляр издания "Розовит" от 10 Квитня 1917 г.143
Попав от немцев в новый плен, на сей раз уже к своим, Ермоленко был срочно отправлен в VI армию, где 28 апреля был впервые допрошен. Можно привести выдержку из показаний Ермоленко, говорящую о "ценности и достоверности признаний", об их вздорном характере. "На Ленина и Иолтуховского было возложено, как на своих немецких агентов, произвести путем пропаганды смуту в России и до
биться этим путем во что бы то ни стало прекращения войны с Германией". Для этого, говорится далее, они должны были подорвать "доверие народа к Временному правительству", добиться свержения Гучкова и Милюкова, поскольку те препятствуют заключению мира с Германией"144. Эти мнимые разоблачения, видимо, заинтересованные в дискредитации большевиков деятели решили попридержать тогда до лучших времен.
Сам Ермоленко был доставлен в Петроград только 9 июля, т.е. после событий начала месяца, явно с определенной н заданной провокационной целью, где он повторил свои "вышеприведенные показания", смахивающие на бред душевнобольного. Ермоленко также утверждал, что ои получил 50 тыс. руб. от немецкой стороны, врученные ему будто бы тайком уже в Могилеве и якобы с разрешения верховного главнокомандующего генерала А.А. Брусилова оставленные ему и переведенные затем семье с разрешения следствия. Тексты телеграмм от своей жены о получении 44 тыс. руб. Ермоленко, правда, предъявил следствию, но остается не совсем ясно, что это были зв деньги, имели ли к ним отношение немцы, на чем настаивал обвиняемый145.
Однако шаткость и явная бездоказательность, голословность признаний Ермоленко отнюдь не смутили министра внутренних дел трудовика П.Н. Переверзева, давшего свою санкцию на их опубликование; на сомнительную следственную "наживку клюнули" также и упомянутые Алексинский с Панкратовым, которых, очевидно, специально ознакомили с показаниями. Они направили Комитету журналистов письмо, в котором говорили, что считают "своим революционным долгом" опубликовать выдержки из только что полученных ими документов, свидетельствующих, по их мнению, о том, откуда и какая опасность грозит "русской свободе, революционной армии и народу", завоевавшими эту свободу кровью. Они требовали проведения немедленного расследования146. Остается и теперь неясным, кто персонально подкинул эти "разоблачения" Алексинскому и Панкратову. Во всяком случае, видимо, это было сделано еще до прибытия Ермоленко в Петроград и преследовало определенную политическую цель-дискредитацию партии большевиков.
Не удалось доказать причастность большевиков к "германскому шпионажу" и в процессе дальнейших расследований, привлечении к допросам арестованных М.Ю. Козловского, Е.М. Суменсон и других, позднее за недоказанностью обвинений освобожденных из-под ареста. В их показаниях все обвинения в шпионаже в пользу Германии, в причастности большевиков в получении огромных денежных сумм от германских кругов были полностью опровергнуты и не доказаны следствием147.
Касаясь западных публикаций по вопросу о немецких деньгах, якобы полученных большевиками, следует остановиться на документальном сборнике, подготовленном Хальвегом, о возвращении Ленина в Россию, а также на книге 3. Земана и В. Шарлау "Парвус - купец революции" (русское издание 1991 г., Нью-Йорк). Если говорить о сбор
нике Хальвега148, то можно отметить, что приведенные германские документы вскрывают заинтересованность терпящей поражение Германии в пропуске через свою территорию Ленина и других интернационалистски настроенных деятелей, которые были противниками дальнейшего участия России в мировой войне. И только. Никаких "финансовых" разговоров или обязательств этими документами не зафиксировано.
В книге Земана и Шарлау "Парвус - купец революции" читатель найдет немало интересных фактов и подробностей о бурной жизни этого прожженного политикана и одновременно крупного финансового воротилы, чья жизнь еще и сейчас во многом окутана туманом неизвестности, в особенности о способах накопления Парвусом своего несметного богатства. Однако доказать, что Парвус с согласия германского правительства финансировал русскую революцию и деятельность большевиков авторам книги так и не удалось. Интригующий заголовок никак не подкреплен убедительными и серьезными доказательствами. Сами авторы именуют Парвуса миллионером-марксистом, нуворишем, "обличенным особой миссией"; он был склонен считать, что любые политические цели могут быть достигнуты "прн наличии достаточного количества денег". По мнению Парвуса, "элиту социалистических руководителей можно подкупить, точно так же, как и любую другую общественную группу". Парвус даже был склонен полагать, что и "дружбу, как и политическую поддержку”, надо также покупать149.
Авторы книги признают, что Ленин относился к Парвусу всегда с подозрением и недоверием, хотя последний был знаком с видными большевиками Я.С. Гансцким, К.Б. Радеком. В ответ на просьбу Парвуса поселиться в советской России Ленин ему решительно отказал. Сам же Парвус позднее стал выступать с резкой критикой политики большевиков, называя большевистские мероприятия "оскорблением великолепной блестящей истории европейских революций"130.
Авторы книги так и нс смогли обосновать версию о "немецком золоте" для большевиков на их политические цели, хотя и приводят отдельные документы немецкой дипломатической переписки по этому поводу. Приводится, в частности утверждение госсекретаря германского МИДа Кюльмана (конец ноября 1917 г.) о поддержке большевиков немецкими властями. По его словам, лишь после того, как большевики получили от немцев "значительную сумму денег, они смогли учредить свой основной печатный орган - "Правду", с помощью которой вели активную пропаганду своих идей и увеличили небольшое поначалу число членов своей партии". Он считает, что без немецкой поддержки большевики "никогда не завоевали бы такой популярности в народе..."131. Авторы книги даже не комментируют эти слова; они не подкреплены вескими доказательствами.
В книге американского историка Р. Пайпса "Русская революция" также поднимается этот сюжет. Но и он не привел никаких новых документов на этот счет, хотя и утверждает, что деньги большевикам поступали в основном из Германии132.
Разделяет позицию Пайпса и Д.А. Волкогонов в своем 2-томнике о Ленине. Он считает, что Парвус и Ганецкий помогали большевикам "опираться на конкретные финансовые возможности Германии", но новых источников автор в подтверждение такой версии не приводит. Вместо этого эмоционально утверждается, что большевики "постарались уничтожить прямые улики, свидетельствующие об их денежных и иных связях с немцами". Мало доказательными являются и положения Д.А. Волкогонова о 1917 г., ввергшем Россию в "рабство"; о советско-германском договоре 1939 г., о Ленине как опытном политическом режиссере, стоявшем "за кулисами" и т.д. Ничего нового в этих положениях нет. Они лишь повторяют мнение других авторов153. В связи с этим надо сказать, что даже А.Ф. Керенский весьма уклончиво и осторожно высказывался о немецко-большевистском сюжете как о реальности. Он вовсе не считает вопрос о некоем "тайном сговоре” большевиков с немцами решенным и доказанным. Относительно упоминавшихся уже в тексте трофейных архивах германского МИД времени первой мировой войны Керенский пишет, что "содержание этих документов может быть истолковано по-разному", хотя и невозможно в принципе отрицать их существования.
Правда, бывший министр-председатель полагает, что более весомые доказательства о германо-большевистских связях, видимо, содержались в архивах военного министерства кайзеровской Германии н в фондах разведывательного управления германского генерального штаба. Однако все эти документы, по его словам, "были полностью уничтожены огнем", и о деятельности этих учреждений "можно судить лишь по их переписке с правительством". Керенский только готов предположить, что в военных архивах Германии имелись более весомые доказательства о связях большевиков с официальными германскими кругами, вплоть до упоминания определенных совершенно конкретных лиц. Но без наличия таких документов бывший глава Временного правительства не считал для себя "возможным упоминание этих лиц по имени"154.
Следует сказать, что погромной антибольшевистской кампанией после июльских дней и выпадами контрреволюционных кругов против Ленина, Зиновьева, Троцкого, Каменева были обеспокоены и встревожены члены заграничного представительства большевиков в Стокгольме К.Б. Радек, В.В. Воровский и Я.С. Ганецкий, которого персонально также в те дни обвиняли в связях с немцами во время его торгово-коммерческой деятельности в годы первой мировой войны.
К.Б. Радек (Собельсон) направил письмо Ленину из Стокгольма 16 июля 1917 г. Он писал, что русская контрразведка, "по достоверным источникам", ищет доводов для обвинения газеты "Правда" в получении денег из Германии. Радек утверждал, что это делается с ведома не только министра иностранных дел М.И. Терещенко, но и И.Г. Церетели. Радек просил Ленина поговорить с Мартовым, которому об этом еще во время высылки секретаря Циммервальдского социалистического объединения швейцарского социалиста Р. Гримма из России (в июне месяце) сообщали Церетели и Скобелев. "Выведите дело
на чистую воду, - писал Радек, - перейдите к публичному наступлению по этому делу".
В связи с обвинениями в адрес Ганецкого Радек отсылал Ленину копию письма датского социал-демократа и министра Т. Стаунинга, которое, по словам Радека, окончательно уничтожало версию о "мошен ничествах" Ганецкого. Он просил это письмо Стаунинга напечатать. Поскольку Стаунинг был также председателем социал-демократической партии Дании, это, очевидно, должно было оказать несколько сдерживающее влияние на русских социалистов-оборонцев, считавшихся с мнением норвежских, шведских и датских социал-демократов. По словам Радека, оборонцы, "якшаются в Стокгольме" с местной социал-демократией155.
Утверждение Радека о причастности Церетели к созданию версии о "германо-большевистском заговоре" вполне правдоподобно. В своих воспоминаниях, как бы забыв о сказанном перед этим о подлинной сути обвинений против большевиков и не утруждая себя доказательствами, Церетели страстно обличает своих противников, обвиняя их "в аморализме", в готовности прибегнуть к любым средствам для осуществления своих целей. Хотя и признает, что "ненависть Ленина и его сторонников к германскому правительству" была так же "глубока и искренна", "как и к российским и западноевропейским" империалистическим кругам. Вместе с тем он все же умозрительно допускает возможность получения денег большевистской партией через неких посредников, не посвященных в секрет назначения этих денег156. Церетели пытается убедить читателя и в правомерности курса ВЦИК на репрессивные меры против большевиков и всех вообще несогласных с политикой соглашателей, хотя вновь не приводит в пользу этого мнения ни малейших доводов. Он в конце концов признает, что на этот скользкий и опасный путь советская соглашательская верхушка вступила по предварительному согласию с Временным правительством.
Если до июльских дней революционная демократия "почти не прибегала к мерам принуждения", то теперь, по словам Церетели, государственная власть не могла отказаться от репрессий "по отношению к меньшинству, которое не подчиняется демократическим законам страны и которое считает возможным навязать свою волю большинству". По признанию Церетели, сразу после июльских дней соглашатели даже не испытывали никаких моральных сомнений о возможности применения мер насилия, ибо ВЦИК и Временное правительство "чувствовали за собой поддержку огромного большинства демократии"157. Комментарии, как очевидно, здесь излишни. Все эти разговоры о поддержке карательных мер "со стороны некоего огромного большинства демократии" понадобились автору воспоминаний для оправдания открытого предательства по отношению к массам трудящихся, совершенного эсеро-меньшевистским блоком в июльские дни 1917 г. и поправшего идеалы демократии.
Картина участия ВЦИК в июльских событиях на стороне властей будет явно неполной без приведения свидетельств самих эсеро-мень-96
шевистских лидеров в следственной комиссии П.А. Александрова, где они давали свои показания следователям. Выступавший как свидетель Ф.И. Дан дал показания 23 сентября, когда острота событий уже не воспринималась так эмоционально, как в момент их свершения. И это отразилось в тексте документа. По мнению Дана, всякого рода вспышки социального возмущения объясняются прежде всего объективными моментами, связанными с продолжавшейся войной и порожденной ею экономической разрухой. Политическую вину большевиков меньшевистский лидер видел в том, что онн, по его мнению, демагогически использовали в своих целях народное недовольство и "подлаживались к массовым настроениям, совершенно не учитывая того, к каким последствиям это ведет". Вместо этого большевики, полагает Дан, должны были разъяснять массам неизбежность их лишений в условиях продолжающейся войны, и невозможность закончить войну с учетом интересов масс народа. Однако все обвинения Дан не собирался, по его словам, ассоциировать с обвинениями в адрес целой партии и ее лидеров в уголовно-судебных преступлениях, ибо для этого он. Дан, не имеет "решительно никаких данных".
Нс сомневаясь в причастности к событиям агентуры германского генерального штаба, Дан в то же время отказывался обвинять большевистскую партию в "германском шпионаже". Он вспоминал, как на одном из заседаний ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов он публично заявил, что не верит обвинению Ленина и Зиновьева в связи с германским штабом. Хотя и настаивал на их явке к следователю в суд, полагая, что большевистским лидерам надлежало явиться лично, чтобы снять с себя обвинения в организации июльского движения и стрельбы на улицах, а также в шпионаже и "прямо обличить своих обвинителей".
Далее Дан остановился на фактической стороне июльских событий. В ночь с 3 на 4 июля он постоянно находился в Таврическом дворце на заседании советских центров. К дворцу подходили вооруженные части и "толпы рабочих с требованием перехода всей власти в руки ЦИКа". Входные двери были раскрыты, отдельные солдаты и рабочие проникали как в Екатерининский зал, так и в зал заседаний. Дану в вестибюле пришлось беседовать с вооруженным рабочим 18-19 лет и столь же молодым солдатом. Оба были возбуждены "до крайней степени”, почти до невменяемости. Они требовали выхода на улицу к демонстрантам лично Церетели для объяснений; настаивали, чтобы он бросил все дела, ибо его ждет революционный народ. Дан попытался убедить этих людей, что они могут говорить лишь от имени пославших их сюда и от себя лично. От имени же всего народа "может выступать только ЦИК'Советов, которому они (демонстранты) не могут навязать свою волю". Стоявший рядом с Даном рабочий-большевик, ссылаясь на нервозное состояние его собеседников, призывал прекратить бесцельный разговор.
В связи с попытками вооруженных людей проникнуть внутрь дворца Дан обратился к группе солдат взять на себя охрану зала, где заседали советские деятели, и никого туда не пропускать из вестибюля.
4 Г.И. Злоказов
97
Эта просьба была исполнена. Полурота солдат расположилась шпалерами между вестибюлем и Екатерининским залом.
Перелом в настроении советских вождей наступил с подходом роты одного из гвардейских полков, которая заявила о своей готовности всецело подчиняться распоряжениям ВЦИКа. После этого все демонстранты стали расходиться, и постепенно двор Таврического дворца и окружавшие его улицы опустели.
Дан вспоминал также о содержании своих речей, произнесенных в июльские дни.'Он считал тогда, что события вредно отразятся на состоянии войск на фронте, пойдут на пользу контрреволюции, вызовут разочарование в революции и "жажду порядка во что бы то ни стало"*58.
Показания члена Бюро ВЦИК меньшевика Б.О. Богданова в чем-то дополняют и конкретизируют сказанное Даном. Он сообщает, что слух о возможном выступлении 1-го пулеметного полка распространился в Таврическом дворце уже около 2 час. дня 3 июля. Вначале этот слух восприняли в ЦИК с недоверием, ибо полк грозил и ранее выступить неоднократно: "Пошумят, пошумят и разойдутся по казармам". Но слухи стали крепнуть и скоро со всех сторон города из казарм и заводов стали звонить и сообщать о "полученном приглашении от пулеметчиков" присоединиться к их выступлению. Позвонили в ЦИК и с Финляндского вокзала и сообщили, что там кем-то не выпускаются поезда, а на ближней к городу станции расположены пулеметы. Это сообщение подтвердилось; оказалось, что ближняя станция была занята солдатами 1-го Пулеметного полка. Они не пропустили на вокзал даже автомобиль, направленный ВЦИКом. Данный инцидент доказывает, что пулеметчики явно переступили грань мирной демонстрации.
По мнению Богданова, ситуация на улицах Петрограда, где появились грузовики с пулеметами и вооруженными солдатами, с рабочими, весьма напоминала дни восстания 27-28 февраля.
В показаниях Богданова содержится не лишенное определенного интереса признание, что июльское движение с момента официального присоединения к нему большевиков и выдвижения лозунга "Вся власть Советам!" приняло "несколько организованный характер". Хотя он считает роль большевиков в событиях 3-5 июля "бесспорно" отрицательной.
Выступление же 1-го Пулеметного полка Богданов склонен отнести "к бунтарству, к вспышкопускательству примитивных легкомысленных людей". Хотя нс исключает участие в этом деле вражеских агентов, происков "контрреволюционеров". "Большевики вмешались в это движение, - говорит он, - дали лозунги и благословили самоё движение", содействовали привлечению к нему "симпатий рабочих масс", принялись организовывать его. Богданов полагал, что в общем движение июльских дней, формально стоявшее за Советы, на деле все же было в конечном счете направлено "против ЦИК" и косвенно наносило "удар Временному правительству", означало, по сути, ставку на его "свержение".
В отрицательном, негативном смысле истолковывает Богданов н
решение рабочей секции Петроградского Совета от 3 июля с призывом к установлению власти Советов. Он считает, что это решение в той "бурлящей обстановке” будто бы было направлено "к закреплению за бунтом пулеметчиков определенного политического содержания", но ничем не подкрепляет свою мысль.
Что касается появления на объединенном заседании ВЦИК и ИК СКД делегатов от питерских фабрик, заводов казарм, с требованием немедленного перехода власти к Советам, то это все Богданов считает специально придуманным большевиками средством давления на ВЦИК "изнутри". По словам Богданова, пришедшие в Таврический дворец делегаты на руках имели мандаты "на бланках фабзавкомов" и большей частью большевистского содержания. Они настойчиво добивались допуска их на заседание ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов.
Относительно общей оценки июльского движения и его роли Богданов был довольно осторожен в оценках, не решаясь назвать его прямо вооруженным восстанием против Советов и властей. В те июльские дни Богданову, по его словам, такой взгляд казался бесспорным и правильным. Казалось, "вот-вот ворвутся эти вооруженные толпы, разнесут Таврический дворец, переарестуют или перестреляют нас, если мы откажемся взять власть в свои руки". Так думалось Богданову в тот момент. Спустя же зри месяца (показания относятся к началу октября), Богданов уже явно сомневается в правомерности такой квалификации. Ибо на самом деле советских лидеров, как он говорит, никто нс стал и не собирался свергать и отстранять, несмотря "на все крепкие резолюции и все крепкие слова и даже отдельные действия...'1. Богданов уже склонялся к более взвешенной оценке, стремясь охарактеризовать движение 3-5 июля как "вооруженное выступление , имевшее целью заставить ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов взять под непосредственным давлением физически сильных масс власть в свои руки", принудив тем самым уйти в отставку Временное правительство. Отказавшись даже под давлением от взятия власти, нс взирая "на всю грозность положения", ВЦИК к ночи 5 июля сумел, как полагает Богданов, перетянуть на свою сторону воинские части, "весь тот гарнизон, который ... манифестировал 3-4-5 июля под лозунгом "Вся власть Советам!"159
Остановимся еще и на показаниях эсера В.М. Чернова, над которым у стен Таврического дворца было совершено грубое насилие группой неизвестных лиц. По его словам, днем 4 июля он находился на заседании ЦИК Советов и ИК СКД (видимо, Чернов, имеет в виде заседание Бюро ЦИК и ИК СКД, заседавшее тогда). Во время заседания он вышел из зала, и ему сообщили, что к Таврическому дворцу подошли кронштадтские матросы, которые буквально ломились в дверь, и стража не могла их сдержать. Онн требовали ареста министра юстиции П.Н. Переверзева (последний на заседании отсутствовал). Чернова попросили выйти к матросам и успокоить их. Церетели выходить Чернову не советовал, однако последний все же рискнул выйти наружу. У входных дверей была давка, матросы пытались проникнуть
внутрь. Какой-то человек, одетый в штатское, закричал, показывая на Чернова: "Вот один министр в наших руках, что с ним делать". В ответ на это раздались подстрекательские крики: "Взять!", "Арестовать!". "Судить!" Другие требовали, чтобы Чернов говорил с ними. Когда Чернов вышел на ступеньки подъезда, вокруг его уже группировались матросы, которые кричали: "Вот это один из тех, которые стреляют в народ!", "Обыскать его, где у него оружие, которым он хочет в нас стрелять!". Чернов отвечал, что он вышел говорить с пришедшими и не станет вообще разговаривать, если его будут обыскивать и оскорблять. Это подействовало на толпу отрезвляюще, и Чернову дали, наконец, возможность высказаться. Он сообщил, что является министром земледелия Временного правительства, затем остановился на кризисе власти, сказав, что Совет сейчас выясняет свое отношение к этому кризису. Чернов призвал матросов разойтись и спокойно ждать решения Совета с оценкой создавшегося положения.
После этого взял слово представитель Петроградского Комитета большевиков, фамилию которого Чернов не называет. Он заявил, что прежде чем уйти от народа, пусть министр земледелия ответит на вопросы, почему до сих пор не издан закон о земельных сделках и почему до сего времени Временное правительство "не издало декларации о передаче земли народу"? На это Черновым был дан уклончивый ответ в том плане, что эти законы сейчас разрабатываются, а их окончательному прохождению помешал случившийся кризис власти, отставка кадетов. Далее он сказал, что должен присутствовать на заседании центральных советских органов. Задававший вопросы Чернову большевик настаивал на требованиях собравшихся довести до сведения Советов пожелания манифестантов, на что Чернов ответил согласием.
После этого Чернов отправился во дворец, но у дверей его внезапно окружила новая группа лиц. Один из них схватил Чернова за руки. Появившиеся в это время большевик Д.Б. Рязанов, новожизнснец Ю.М. Стеклов начали уговаривать этих людей отпустить Чернова, но получили от них сами "ряд увесистых пинков". Не удалось успокоить дебоширов и другим лицам, не указанным в показаниях Чернова. Руководил этой группой какой-то человек, называвший себя делегатом 1-го Пулеметного полка. По его сигналу вся ватага потащила Чернова к автомобилю. Несколько членов ВЦИК пытались прекратить грубое насилие. В этот момент подошли руководитель кронштадтцев Раскольников и Троцкий, вышедший из Таврического дворца. Троцкий поднялся на автомобиль и обратился к кронштадтским матросам, призывая их не допустить издевательств над министром, "мирно обсуждать жизненные вопросы революции". После этого матросы расступились, Чернов был освобожден. Дело обошлось без серьезных инцидентов. Сам ои лично не видел в этом событии следов сознательных действий манифестантов, считая, что здесь "имела место политика, заранее подстроенная, темных лиц, действовавших помимо общей массы рабочих и матросов..."160. Оценка случившегося с Черновым лично находит подтверждение и у Троцкого. По его словам, попытка ареста "была произ-100
недена десятком субъектов полууголовного провокаторского типа", за спиной массы демонстрантов. Троцкий заметил, что их было не более 10 человек, которых не знали ни рабочие, ни матросы. Он не исключал что это были бывшие царские охранники161.
О внедрении в июльское движение деклассированных, случайных и даже провокаторских элементов, бросавших печать разнузданности на основную массу его участников, писали и сторонние наблюдатели, зафиксировавшие внешние проявления активизации погромщиков и провокаторов, влившихся в общую революционную стихию. Как отмечает Ф. Степун, в июльские дни "в разъяренное красное море с разных сторон вливались черносотенные струи. По городу шел откровенный грабеж". Ему вспоминается, как по пути в Таврический дворец встретилась иа дороге пьяная компания, оравшая во все горло: 'Товарищи, айда бить жидов"162.
5 июля в относительно спокойной после закончившейся демонстрации атмосфере собралось новое объединенное собрание ВЦИК и ИК СКД. В то же время воцарилась обстановка антибольшевистских настроений, самочинных действий, самовольных расправ "с остававшимися еще на улицах отдельными группами большевистских манифестантов". Имели место избиения подозреваемых в принадлежности к большевизму и их аресты1б:<. Это создавало для руководителей ВЦИК вместе с тем благоприятный фон для прямого и откровенного рассказа об их неприглядном, по сути контрреволюционном поведении 3-4 июля под прикрытием болтовни о большевистском восстании. Такие откровения прозвучали в речи меньшевика В.С. Войтинского, одного из лидеров ВЦИК, в недавнем прошлом видного большевика. Он поведал собранию, как ВЦИК весь день, 3 июля, стягивал войска и укреплял оборону Таврического дворца. Войтинский признал, что одно время у советских лидеров "совершенно не было сил" и надежды на поддержку, но затем к ним пришел на помощь автобронедивизион, подчиненный ВЦИК. Поиски военной поддержки были обусловлены намерением лидеров ВЦИК "в случае насилия со стороны вооруженной банды открыть огонь". Как видно, объятый неприязнью к большевикам Войтинский без колебаний ставил знак равенства между "вооруженными" бандами и рабоче-солдатскими демонстрантами. Уже к вечеру 3 июля ВЦИК получил вести от армий с фронта, предлагавших помощь по отражению петроградских манифестантов, на что было получено согласие от ВЦИК. Деятели ВЦИК "дали приказ некоторым частям грузиться и направляться сюда", поскольку в городе якобы "царили вооруженные банды”. Вооруженными бандами оратор именовал ие отдельные провокаторские группы, а всю массу манифестантов.
Войтинский рассказывал об известных уже мерах со стороны ВЦИК "к восстановлению революционного порядка в Петрограде", назначении специальной комиссии. Он сообщал о согласии ВЦИК па разоружение революционных полков, участвовавших в июльском движении. При этом Войтинский утверждал, что соучастие ВЦИК в подавлении манифестации спасло "дело революции без пролития крови”. Оратор, ссылаясь на не ликвидированную еще опасность но
вых народных волнений, требовал признать предыдущие секретные решения советской верхушки (секретные от членов ВЦИК) правильными, "вызванными железной необходимостью", настаивая на санкционировании решений, принятых Бюро Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Совершенное советской верхушкой предательское деяние в отношении мирных, хотя и вооруженных демонстрантов, Войтинский смело и без колебаний охарактеризовал как "выполнение Советами долга перед революцией”.
Собрание ВЦИКов 5 июля пошло навстречу этим необоснованным домогательствам своих лидеров и утвердило навязанную им резолюцию. повторяющую основные тезисы докладчика. Против высказалось всего лишь 11 человек. Позже Войтинский признавал, что июльский кризис объяснялся стремлением кадетов "прекратить всякое сотрудничество с демократией и направить все усилия на подготовку условий для сотрудничества с иными силами на платформе военной диктатуры". Практически он отказался от прежних необоснованных обвинений против июльской демонстрации. Войтинский с горечью констатировал, что "в результате победы ЦИК над бунтарской стихией” началась "настощая оргия контрреволюцин" на улицах Питера. "Публика Невского проспекта, ненавидевшая Чхеидзе и Церетели не меньше, чем Ленина, требовала мести и крови"164, - признает он. Здесь же было одобрено воззвание к рабочим Петрограда уже от имели одного В ЦИКа (без ИК СКД), в котором рабочих фабрик и заводов призывали "не останавливать производство", "вести работу полным ходом", нс предпринимая никаких выступлений без призыва ВЦИК нли Исполкома Петроградского Совета 165.
Войтинский не упустил случая излить свою неприязнь к присутствовавшим на заседании делегатам-кронштадтцам. Ои говорил, что при разоружении "взбунтовавшихся" частей кронштадтцы применили оружие. Он голословно обвинял их в том, что по их вине случилось наибольшее количество жертв и погромов. Кронштадтцам ВЦИК, по словам Войтинского, предъявил ультиматум "сдать все оружие и знамена" и безоружными вернуться в город166. Здесь же затем Б.О. Богданов изложил ход переговоров с кронштадтцами, по сути об их капитуляции перед властями, а также ход выполнения соглашения ВЦИК с кронштадтской делегацией.
Однако в прениях выяснилось, что спешное прибытие в Петроград делегатов Балтийского флота во главе с П.Ф. Дыбенко объяснялось по сути провокационными распоряжениями помощника военного министра Б.П. Дудорова "об изменении в расположении судов Балтийского флота, вызываемого последними обстоятельствами"167. За этой смягченной туманной формулировкой было скрыто распоряжение Дудорова о том, чтобы топить подводными лодками пытающиеся выйти из Гельсингфорса большевистски настроенные корабли. Распоряжение касалось кораблей "Республика" и "Петропавловск" и было вызвано опасением их негативной реакции в случае выхода из гавани миноносцев "Победитель", "Забияка”, "Гром" и "Орфей", затребованных с согласия ВЦИК Советов168.
Происшедшую сцену диалога с кронштадтцами во ВЦИК 5 июля четко и образно воспроизводит матрос-большевик Н.Г. Маркин, присутствовавший там: «Я помню ту ночь, когда [наша] делегация была в ЦИК, и Ховрин спрашивал собрание: "Давали ли вы свое согласие на потопление своих судов и вызов миноносцев?" Ответ последовал "нет"»169.
Тем ие менее соединенное заседание ВЦИК и ИК СКД приняло обтекаемую и по сути оправдывающую резолюцию в отношении опасных действий Дудорова. В резолюции говорилось, что телеграммы Дудорова в Гельсингфорс были направлены по требованию Временного правительства и контактировавших с ним представителей Советов. Сама эта мера была вызвала полученными сведениями " о намерениях некоторых судов Балтийского флота". Поэтому предлагалось ограничиться "в целях выяснения недоумения" в Балтийском флоте по поводу юзограмм Дудорова отправкой в Гельсингфорс специальной комиссии1.
Делегация Балтийского флота невзирая на обструкцию собрания, пыталась тем не менее восстановить истину. Моряки настаивали на организации следственной комиссии, освобождении арестованных после демонстрации кронштадтцев, на возвращении отобранного у них оружия. Делегаты говорили о возмущении Кронштадтского гарнизона незаконными репрессиями против своих товарищей171.
Но их не слушали, встречали пояснения с неприкрытой враждебностью. Происходивший оскорбительный разговор с кронштадтской делегацией на объединенном заседании советских центров 5 июля дополняет и конкретизирует в своих показаниях Особой следственной комиссии П.А. Александрова руководитель кронштадтских большевиков Ф.Ф. Раскольников. Он сообщает, что днем 5 июля он вместе с С.Г. Рошалем и лидером кронштадтских анархистов Х.З. Ярчуком единодушно решили добиваться возвращения всех пришедших в Питер кронштадтцев домой и совершили объезд казарм, где они помещались. Все моряки согласились с этим, но при обязательном выполнении следующих условий: все арестованные кронштадтцы должны быть освобождены; отобранное оружие у них возвращается; гарантируется безопасное возвращение обратно в Кронштадт. С этими условиями было решено отправиться в ЦИК на переговоры. Во дворце Кшс-синской Рошаль, Раскольников и Ярчук встретились с делегацией кронштадтцев из 8 человек, направленных в ЦИК Кронштадтским Советом с поручением возвратить всех кронштадтцев, и на тех же самых условиях, которые были отдельно от них сформулированы тройкой их руководителей. (Именно эта делегация и выступала затем во ВЦИКе 5 июля.) Все вместе нз катере отправились в Таврический дворец, где их принял Б.О. Богданов. Он заявил "от имени военной комиссии", что кронштадтцы могут уехать лишь после того, как сдадут оружие членам Исполкома Петроградского Совета, после чего это оружие будет отправлено в Кронштадт. Кронштадтцы же были приглашены на заседание военной комиссии.
И здесь Богданов вдруг неожиданно сказал, что условия согла
шения теперь изменены; оружие должно быть сдано моряками без всяких оговорок и указаний о его последующей судьбе. Кронштадтцы со своей стороны попросили отложить решение вопроса до 10 час. утра следующего дня, решив связаться и посоветоваться с Кронштадтским Советом. Согласие на это было получено, но председатель означенной военной комиссии М.И. Либер потребовал уже к 10 час. утра дать "готовый ответ". А вскоре после этого Либер стал настаивать, чтобы оружие было сдано кронштадтцами уже через 2 часа. На принятие этого ультиматума Либер дал делегатам всего 10 мин.
Последующие разговоры и препирательства ни к чему не привели, Либер ссылался на какую-то срочную необходимость принять грубоультимативные требования ВЦИКа. Тогда кронштадтцы сказали, что они снимают с себя всякую ответственность за происходящее, на что Либер лаконично ответил: "Наши переговоры закончены. Мы также снимаем с себя всякую ответственность". На этом и завершились переговоры.
Утром 6 июля Раскольников написал кронштадтцам инструкцию об их дальнейшем поведении: никому не выходить на улицу, тем более с оружием; вступить в самую тесную связь и действовать в полном согласии с комитетами и солдатскими массами тех частей, где расквартированы кронштадтцы; обсудить на местах вопрос о возвращении в Кронштадт. Эта инструкция была доведена также до сведения Л.Б. Каменева и передана затем работнику Военной организации большевиков Г.И. Благонравову для вручения се кому-либо из кронштадтцев. Днем Раскольникову стало известно, что все кронштадтцы выехали, наконец, из Петрограда. Сам же Раскольников через Ораниенбаум на следующее утро также отправился в Кронштадт. 13 июля он вместе с группой кронштадтцев был арестован172.
Воссозданию обстановки, в которой заседал ВЦИК 5 июля и в последующие дни, а также в целом всей тяжелой ситуации, сложившейся после завершения июльского взрыва, помогают также и показания Б.О. Богданова, дополняющие и углубляющие его выступление во ВЦИКс в момент событий. Эти показания касаются и непосредственной судьбы кронштадтцев, и захвата агентами Временного правительства дома Кшесинской, и процесса "выкуривания мятежников" из Петропавловки, верной большевикам.
Он рассказывает о прибытии делегации кронштадтцев 5 или 6 июля в 1 час 30 мин ночи (т.е. именно в ночь с 5 на 6 июля) в ЦИК во главе с Раскольниковым и Рошалем, с которыми Богданов провел предварительные переговоры. На предложение Богданова сдать оружие, зарегистрировать матросов Кронштадта и арестовать лиц, не принадлежащих к гарнизону Кронштадта, делегация выразила согласие, но затем прервала переговоры для обсуждения сделанного им предложения. Около 2 час ночи делегация, от имени которой говорил Раскольников (твердо это Богданов не утверждает), заявила, что ей нужно провести предварительные переговоры еще с Кронштадтским Советом. Делегация предлагала отсрочить решение об окончательном ответе до утра 6 июля, чтобы успеть побывать в Кронштадте и 104
вернуться в Петроград. Но в это время внезапно выяснилось, что ЦИК Советов вынужден отказаться от своего первоначального предложения сдать оружие, а затем его "тут же вместе с кронштадтцами" следовало отправить в Кронштадт. ВЦИК теперь настаивал уже на том, чтобы оружие было сдано сейчас же и немедленно. ВЦИК же отныне вообще отказывался вести какие-либо переговоры о возвращении оружия кронштадтским морякам. Такое условие Раскольников, Рошаль и другие из-за его унизительности и оскорбительности в отношении матросов отказались принять, предлагая прервать диалог. Однако ВЦИК, по словам Богданова, поставил вопрос ультимативно о немедленном согласии на эту акцию, возлагая в случае отказа ответственность "за возможную катастрофу" на тех же кронштадтских моряков. На этом переговоры были прерваны, поскольку кронштадтцы отказались принять условия советских лидеров без согласования с Кронштадтским Советом, а для этого им не давали времени.
Эта часть показаний Богданова почти дословно совпадает с рассказом Ф.Ф. Раскольникова на следствии, о чем говорилось выше.
Следующая часть показаний Богданова касается приезда 6 июля утром в ЦИК члена ЦК РСДРП(б) И.В. Сталина, который предложил принять меры к бескровной ликвидации выступления кронштадтцев. Он выразил уверенность, не спрашивая самих кронштадтцев, что они примут все условия, предложенные им ВЦИКом ночью, для этого надо только "поехать к ним убедить их". Затем Богданов отправился в штаб военного округа и вместе с помощником командующего округом вступил в переговоры с группой кронштадтцев, явившихся в штаб округа в качестве представителей той части кронштадтского отряда, которая обосновалась в доме Кшесинской (о пребывании матросов в доме Кшесинской для его возможной обороны от нападения военщины говорил и Раскольников, находившийся в это время там). В связи с ультиматумом военных о сдаче кронштадтцы не приняли боя и из дворца Кшесинской перешли в Петропавловскую крепость. Богданов решил устроить совещание пришедших в штаб округа кронштадтцев с представителями той части матросов, которые продолжали еще находиться в доме Кшесинской. Такое совещание состоялось в самом здании дворца. Богданов предложил делегатам согласиться с требованиями ВЦИК. В случае согласия он намеревался отправиться в занятую большевистскими отрядами, в основном кронштадтскими матросами и пулеметчиками 1-полка, Петропавловскую крепость, чтобы убедить их капитулировать, не вступать в бой.
Делегаты, прибывшие во дворец, приняли предложения Богданова. Во дворе крепости он увидел вооруженных матросов и солдат. Богданов говорил первым, убеждая их согласиться с ультимативными и принудительными требованиями ВЦИК. Здесь же находился Сталин, который вслед за Богдановым говорил в том же уговаривающем тоис. Представитель кронштадтцев со своей стороны сказал, что кронштадтцы идут на принятие ультимативных условий советских лидеров вынужденно. Вопрос был решен голосованием в пользу подчинения
ультиматуму. Сталии же как нельзя кстати четко выполнил возложенную на него функцию "тушения конфликтов”, которой он был так привержен до победы Октября. Хотя скорее всего позиция Сталина была согласована с ЦК партии и определялась неблагоприятной для партии большевиков ситуацией.
Богданов позднее признал неблагодарной и несправедливой линию ВЦИКа в этом вопросе, оказавшегося в роли простого подручного контрреволюции. Он писал: "Настроение было жуткое, тяжелое. Чувствовалось отчетливо, что матросы считают величайшей для себя обидой сдачу оружия. В них говорил не революционер, а солдат прежде всего".
Затем были вызваны грузовики и организована сдача оружия, с его регистрацией. Несколько человек, случайно очутившихся во дворце Кшссинской и Петропавловке и не имевших отношения к кронштадтцам, было при этом арестовано173.
По сути же дела почти бесстрастным языком Богданов, хотя и с запозданием, осуждает и развенчивает проправительственную операцию ВЦИК и свою личную роль в прямой расправе над кронштадтцами в июльские дни, произведенной по согласованию с реакционной военщиной Петроградского военного округа.
Для восстановления более полной мозаики событий 5-6 июля (разоружения кронштадтцев, мер против большевиков) несомненный интерес представляют также свидетельские показания члена президиума ВЦИК меньшевика М.И. Либера, проявившего особое рвение и тщание по усмирению июльской демонстрации. Он еще более усиливает достоверность информации, сообщенной Раскольниковым и Богдановым. Либер рассказывает, как в Таврический дворец явились Каменев и Зиновьев с жалобой на разгром редакции "Правды”, произведенный в ночь с 4 на 5 июля. Они просили выяснить, что делать теперь большевикам с изданием газеты. Вместе с Зиновьевым и Каменевым Либер поехал в редакцию, а оттуда - в штаб командующего округом. Из беседы с большевистскими лидерами Либер заключил, что они готовы способствовать скорейшей ликвидации восстания". Либер тогда же напористо и ультимативно потребовал от них освободить Петропавловку: убрать у входа в нее броневые машины и вывести всех находившихся там солдат, оставив только постоянный гарнизон под начальством прежнего"законного коменданта". В ответ Зиновьев и Каменев предложили Либеру отправиться вместе с ними в штаб Военной организации большевиков в доме Кшссинской, что и было сделано.
По прибытии туда Либера ввели в комнату, где происходило собрание, как полагает Либер, Военной организации. На вопрос лидеров большевиков, в каком положении находится Петропавловская крепость, ответ дали Ф.Ф. Раскольников и какой-то солдат из крестьян. Оба говорили, что крепость приведена в полную боевую готовность, увеличен запас снарядов, а орудия в любой момент готовы открыть огонь по городу. После этого Либеру предложили перейти в другую комнату и подождать итогов совещания. Через полчаса Каменев и
Зиновьев сообщили, что требования по очищению дома Кшесинской и Петропавловки, "как и ликвидация всего движения", могут быть выполнены при одном условии: предоставить возможность кронштадтцам беспрепятственно и в полном составе, с оружием, вернуться назад.
Либер выразил готовность добиваться принятия ВЦИКом такого условия, но добавил, что не уполномочен давать окончательный ответ, предложив кому-нибудь из большевиков поехать вместе с ним в Таврический дворец.
В случае положительного ответа ВЦИК должен был предоставить большевикам возможность издать воззвание с призывом "к немедленной ликвидации всего движения". С Либером отправились Каменев и еще двое. По дороге автомобиль Либера был задержан часовым, и Либер отправился в штаб округа за пропуском, а Каменев и его спутники остались в машине. Из толпы узнали Каменева, и он был по настоянию толпы задержан в штабе округа. Попытки Либера уговорить солдат и офицеров отпустить Каменева ни к чему не привели. Задержание Каменева, по утверждению Либера, не позволило ему добиться "скорейшего расследования этого вопроса в ЦИК" (видимо, подразумевается реализация договоренностей с Зиновьевым и Каменевым).
Оставив Каменева в штабе округа на произвол судьбы, Либер отправился в Таврический дворец, куда попал только к 7 час. вечера 5 июля. Спустя некоторое время появилась и делегация от кронштадтцев во главе с Раскольниковым и Рошалем для дальнеших переговоров с ВЦИКом. Но, по признанию Либера, советские деятели уже потеряли интерес к этим переговорам, ибо обстановка сильно изменилась в пользу ВЦИК: прибывали части Сводного отряда, вызванные соглашателями с фронта. Лидеры ВЦИК круто и решительно меняют свое поведение. Бюро ВЦИК, заседавшее под председательством Либера, резко воспротивилось уходу кронштадтцев из города с оружием под предлогом озабоченности из-за "кровавых столкновений". По утверждению Либера, одно появление кронштадтцев на улицах с оружием "могло вызвать ряд кровавых эксцессов". Поэтому лидеры ВЦИК выдвинули новые надуманные условия: немедленно сдать оружие, полностью очистить дворец Кшесинской, зарегистрировать всех поименно. На все это кронштадтцам отпускалось всего 3 часа. Только при этих условиях ВЦИК гарантировал кронштадтским матросам беспрепятственное возвращение в крепость. По признанию Либера, эти условия Бюро ВЦИК носили ультимативный характер.
Моряки "после долгих совещаний" отклонили грубый ультиматум. Тогда в ответ им было сказано, что дальнейшие переговоры невозможны и что вся ответственность "за возможные тяжелые последствия" ляжет на самих кронштадтцев. Угрожающий и бесцеремонный тон разговора объяснялся в общем довольно просто. Либер и остальные вожди ВЦИК знали, что через несколько часов дворец Кшесинской будет окружен войсками, но они даже не считали нужным "их (т.е. кронштадтцев.- Г.3.) об этом предупреждать"174.
Все эти свидетельства позволяют в деталях восстановить образ действий ВЦИК после прекращения демонстрации, его активное соучастие в подавлении революционного движения в столице, что никак ие увеличивало политические активы верхушки ВЦИК и не способствовало росту авторитета центрального органа Советов России.
Используя деморализацию и упадок в среде демонстрантов в связи с неудачей движения, определенную растерянность в левых кругах советской демократии, лидеры ВЦИК пошли не по линии политического благоразумия и воссоздания единого фронта революционной демократии, включая, разумеется, большевиков, а по пути борьбы и подавления левой оппозиции, более того, принесения интересов широких масс в жертву политике соглашательства с кадетами и личных амбиций отдельных советских лидеров, тяготевших к блоку с правыми силами. Они сквозь пальцы и с нескрываемым страхом смотрели на разгул и активизацию контрреволюции, упоенной крушением июльского движения.
По признанию Церетели, репрессии против левых сил, участников демонстрации продолжались "непрерывно в первые недели после восстания", при этом были "совершены ошибки в определении лиц, подлежащих аресту". Хотя, как полагает Церетели, оправдывая гонения, в общем и целом "аресты производились органами государственной власти в организованном порядке, и судебное преследование против главных организаторов движения велось с соблюдением всех норм правосудия"1'5. Это категорическое заявление не очень вяжется с его же собственными свидетельствами о произвольных арестах прямо на улицах, избиениях и незаконных доставках людей в штаб округа, о нападениях на революционные организации. Явно противоречит утверждению о соблюдении норм правосудия после июльских дней и еще одно характерное признание Церетели: впервые после Февраля "контрреволюционные элементы подняли голову", стали раздаваться антисемитские речи, появились "реакционные листовки", в которых "ответственность за действия большевиков возлагалась на всю демократию"176. При этом он заведомо предпочитает не отвечать на вопрос, где же были в тот момент органы буржуазного правосудия, почему они арестовывали и предавали следствию по надуманным, ложным обвинениям крупных политических деятелей левого толка, отпущенных позднее за полным отсутствием состава преступления. Именно такова была судьба арестованных, попавших в руки Особой следственной комиссии, которая так и не доказала их вину в организации "июльского восстания".
А лидеры ВЦИК теперь занялись воссозданием и конструированием очередного коалиционного состава Временного правительства, новым изданием скомпрометировавшей себя коалиции соглашателей с кадетскими кругами.
В ночь с 6 на 7 июля министры-социалисты "вместе с руководящей группой центральных органов революционной демократии" собрались на кватире М.И. Скобелева, чтобы "в спешном порядке" наметить план совместных действий на заседании правительства 7 июля, где пред
стояло выработать программу ближайших мероприятий. На этом собрании А.Ф. Керенский заявил, что совершившийся кризис произведет, по его мнению, благодетельный перелом в настроении страны и демократии. Это облегчит создание "твердой власти".
Обсуждали и конкретные мероприятия будущего правительства внутри страны и вне ее. Керенский при этом на словах согласился с предложениями В.М. Чернова, М.И. Скобелева, И.Г. Церетели, а также представителей ВЦИК Чхеидзе, Дана, Гоца, Либера и др.177
Обсуждавшиеся вопросы были жизненно важными для страны и народа. К ним относилось проведение мероприятий в аграрной сфере, признанной всеми главной, не терпящей никакого отлагательства проблемой. Оказалось, что министерство земледелия (В.М. Чернов) разработало законопроекты в сотрудничестве с Главным земельным комитетом (запрещение сделок на землю, выработка правительственных инструкций земельным комитетом относительно взаимоотношений арендаторов-крестьян с помещиками, улучшение условий труда в сельском хозяйстве, условия конфискации, организация обработки незасеянных полей). Но эти документы давно лежали без движения из-за противодействия ушедших в отставку министров-кадетов и министра-председателя Г.Е. Львова178.
Одобрив план ближайших мероприятий нового правительства и сопутствующих им постановлений "центральных органов революционной демократии", участники заседания разошлись. На другой день этн вопросы встали уже на заседании правительства, вернее, того, что осталось от него после ухода кадетов. Здесь против аграрных и других реформ выступил Г.Е. Львов, видя в них стремление министров-социалистов "всецело подчинить деятельность правительства партийным социалистическим директивам и заменить этими директивами общенародную демократическую платформу, выработанную 6 мая"174.
Помимо каких-либо изменений аграрной политики, Львов возражал и против предложений об ускорении социального законодательства организации промышленного производства. Было также предложено в области внешней политики ускорить проведение международной конференции с союзными правительствами для пересмотра целей войны и выработки общесоюзнической платформы мира "без аннексий и контрибуций".
Социалистическая часть министров настаивала также на отмене прежних сословных различий, роспуске Государственной Думы и Государственного Совета, формального объявления России республикой . В ответ на это Львов доложил о своей отставке. Оставшиеся министры предложили возглавлять правительство А.Ф. Керенскому. Выработка, текста декларации была отложена на следующий день. Вслед за тем министры-социалисты отправились в Таврический дворец, чтобы поставить в известность соединенное собрание ВЦИК и ИК СКД о положении, сложившемся в правительстве.
Текст протокола объединенного заседания советских центров 7 июля в архивной документации отсутствует, имеется лишь резолюция о поддержке Временного правительства. Ход заседания изложен в
газете "Известия". На нем присутствовали предстааители Сводного отряда усмирителей июльского "мятежа", что накладывало отпечаток на обстановку в зале.
Председатель ВЦИК Н.С. Чхеидзе обратился к делегатам Сводного отряда с приветственной речью. Признавая, что дело революции "не находится в блестящем положении", Чхеидзе призвал к единству всех революционных сил. Приход Сводного отряда Чхеидзе был готов рассматривать как стремление "поддержать пошатнувшееся единство", устранить недоверие в революционных рядах.
К Чхеидзе присоединился и председатель крестьянского Исполкома правый эсер Н.Д. Авксентьев.
Выступившие представители Сводного отряда уверяли, что они шли в Петроград, поддерживая платформу Советов. Уже упомянутый председатель армейского комитета 5-й армии трудовик А.А. Виленкин, неплохой оратор, говорил о любви, которую они испытывают к Петроградскому Совету, о защите окопными солдатами идеи социализма, идеалов свободы. "Мы здесь не как жандармы, а как часовые... Мы не карательная экспедиция," - уверял собравшихся Виленкин, хорошо зная всю истинную подоплеку этого "революционного" похода и роль в таком деле лидеров ВЦИК. Курьезным моментом выспренных словоизлияний Виленкина было то, что он, вчерашний кадет, никак не мог являться сторонником социалистических идеалов. Он записался в народные социалисты, чтобы пробиться в армейский комитет. В душе он оставался кадетом. "Вы меня знаете, какой я социалист"181, - говорил Виленкин в узком кругу.
Один из меньшевистских лидеров, М.И. Скобелев, без тени смущения говорил о том, что сами лидеры ВЦИК и вызвали фронтовые части, которые пришли им на помощь. Скобелев договорился до утверждения, что приход Сводного отряда произошел в момент, когда в Петрограде "революционное сознание переходило в монархическое безумие". По циничному утверждению Скобелева, усмирителям "выпала благородная задача. Петроград почувствовал свежее дыхание революции”. Он считал, что весь тыл должен брать пример с солдат Сводного отряда, учиться у них "проведению принципов демократии". По Скобелеву также получалось, что части Сводного отряда "пресекли попытку навести (видимо, нанести. - Г.З.) нож в спину революционной армии"182.
Напоминающее дешевую инсценировку лицемерное действо с делегацией Сводного отряда облегчало обоснование необходимости принятия резолюции о поддержке Временного правительства11*3. Что касается позиции Скобелева, то он делал все возможное, чтобы заклеймить политических оппонентов, опорочить июльское движение. В те дни он предпринял объезд фронтовых частей, настраивая их против большевиков, восхваляя действия войск, принимавших участие в расправах над манифестантами184.
Вместе с Черновым он участвовал в проведении похорон убитых казаков, оказавшихся жертвами беспорядочной стрельбы на улицах, которых хоронили как национальных героев. Речь шла о семи казаках, 110
об нескольких же сотнях пострадавших рабочих, солдат никто и не вспомнил. По сути дела, 15 июля, в день похорон, произошла грандиозная контрреволюционная манифестация. Был возложен венок от Исполкома Петроградского Совета с надписью "Защитникам революции, павшим жертвами при исполнении революционного долга”, что стало верхом кощунства и лицемерия со стороны меньшевистско-эсеровских лидеров Советов.
В официальную делегацию ВЦИК на это мероприятие были выделены 10 человек: Н.С. Чхеидзе, Б.О. Богданов, В.А. Анисимов, С.С. Саакиаи, В.З. Завадье и др.
Из воспоминаний Церетели следует, что на советском объединенном заседании 7 июля он сделал доклад о переговорах с Временным правительством. Действия представителей Советов нашли здесь "полную поддержку и одобрение большинства собрания", принявшего указанную выше резолюцию, где представители Соаетов в правительстве были уполномочены искать разрешение кризиса путем согласования вопросов с буржуазной частью правительства. После отъезда А.Ф. Керенского в Могилев, в Ставку, произошло экстренное заседание правительства, чтобы выработать декларацию о решении Временного правительства приступить к проведению в жизнь намеченных мероприятий. От "социалистической демократии" здесь были Чернов, Скобелев и Церетели. Вместе с Н.В. Некрасовым и М.И. Терещенко они согласовали текст декларации путем в основом односторонних уступок со стороны левой части кабинета. После возражений Некрасова тихо сняли вопрос о роспуске Государственной Думы н о провозглашении страны республикой. Черному, как министру земледелия, было поручено представить окончательную редакцию законопроекта о земельных сделках, на котором настаивало крестьянство. 8 июля текст декларации был, наконец, утвержден, и 9 июля опубликован186.
Новое правительство получило громкий и претенциозный титул "правительства спасения революции", хотя было абсолютно чуждо этой идеи. Между делом соглашатели сделали еще одну политическую уступку цензовикам. Намереваясь дать понять, что "советская демократия меньше всего желает захвата власти", министры-социалисты "с одобрения центральных органов революционной демократии" приняли предложение несоциалистической части кабинета "немедленно ввести в правительство на пост министра юстиции еще одного представителя несоциалистических кругов". Им стал И.Н. Ефремов, бывший председатель фракции прогрессистов Государственной Думы, преобразованной после Февраля в радикально-демократическую партию. Установился принцип "паритета" советских и несоветских кругов: 5 - от Советов и '5 - от несоциалистической демократии. Церетели согласился стать "временно" министром внутренних дел187. И Ефремов, и Церетели пробыли в этом качестве недолго. Ефремов сменил ушедшего в отставку после июльских дней П.Н. Переверзева, которого обвинили в превышении полномочий в связи с опубликованием а печати непроверенных показаний Д.С. Ермоленко.
Состоявшуюся "джентльменскую" договоренность о создании нового кабинета предстояло теперь провести через ВЦИК. Заседание было объединенным с ИК СКД и открылось 9 июля в 8 час. 30 мин. вечера, когда трудности по "утряске” состааа и программы правительства были позади, и сделка состоялась. Доклад сделал Церетели. Он сказал, что правительство будет состоять из 10 человек, при сохранении принципа паритетности, равенства представительства Советов и иесоциалистических слоев. Он настаивал на признании Временного правительства революционной властью, поскольку "революция находится в опасности". Церетели не признавал, что опасность для революции коренилась в политике соглашательства меньшевиков и правых эсеров с кадетами и другими буржуазными партиями. Долг Временного правительства Церетели видел в том, чтобы привести страну к Учредительному собранию, которое закрепит завоевания революции.
Докладчик по сути признал, что декларация от 8 июля не представляет что-то принципиально новое. Это была попытка осуществить то, что намечалось еще программой первого коалиционного кабинета в начале мая, после апрельского кризиса власти, и оказалось фикцией.
В декларации он видел платформу соглашения, на которую "становятся все живые силы страны".
Церетели вместе с тем признал критическим положение страны как внутри, так и за ее пределами, но уверял, что "при общем напряжении всех сил демократии" Россия будет спасена. Он также ясно дал понять, что Советы не должны вмешиваться в государственные дела, ибо спасти страну может "только одна революционная народная власть, опирающаяся на демократию"188.
Выступавший затем Дан от имени фракции меньшевиков утверждал, что 3—4 июля был сделан "натиск на Советы рабочих и солдатских депутатов”, возложив ответственность опять же на большевиков, по вине которых "прорван был демократический фронт".
В то же время Дан говорил и о "собирающей свои силы" контрреволюции, об опасности установления в стране военной диктатуры. Однако для предупреждения возможного нового витка контрреволюции Дан предлагал, как ему казалось, самый простой и элементарнейший выход: дать Временному правительству "самые широкие полномочия", оставляя за собой (за Советами) право контроля над ним, призывая объявить новое правительство" правительством общественного спасения, правительством диктатуры". Дан требовал дать новому кабинету "самые широкие, самые неограниченные полномочия"189.
Выступивший на заседании А.В. Луначарский (социал-демократы-межрайонцы) говорил о необходимости объединения всех социалистических сил, обратив внимание на то, что разъединение революционной демократии "приняло формы острого конфликта". Он убеждал эсеро-меньшевистское большинство "во что бы то ни стало добиться соглашения... с большевиками для борьбы с контрреволюцией". Луначарский сообщал о готовности левого фланга советской демократии
[пойти на уступки для объединения сил, "несмотря на накопившиеся юбиды и взаимное недоверие". Луначарский считал, что для управления ‘государством необходимо иметь министерство, власть. Но, в отличие от меньшевиков и эсеров, он полагал, что такая власть должна исходить от Советов, способных удовлетворить требования демократии, "рабочего и солдата". По мнению Луначарского, еще продолжала существовать ситуация, благоприятствующая формированию социалистического блока, объединению рядов демократии. Луначарский говорил далее о желании большевиков работать вместе с большинством ВЦИК "для спасения страны", доказывая присутствующим", с точки зрения политического расчета", целесообразность принятия большевистского предложения. "В противном случае у вас боги отнимают разум, и вы обречены на гибель"190, - закончил свое выступление Луначарский, переходя на пессимистическую мрачную ноту.
В оглашенном Луначарским совместном заявлении фракций большевикоа и объединенных социал-демократов (межрайонцев) говорилось, что необхоимое для спасения революции напряжение всех сил страны возможно лишь в том случае, если в тылу "значительная часть рабочего класса не будет объявлена в осадном положении"; если внутри страны вся борьба будет направлена "исключительно против контрреволюции"; если рабочая и крестьянская демократия получит уверенность, что их основные требования будут удовлетворены.
Далее в заявлении левого крыла ВЦИК говорилось, что авангард рабочих и солдатских масс не требует ничего иного, кроме передачи власти Советам рабочих и солдатских депутатов; без этого невозможно достижение тех задач, которые "ставит себе российская революция"191.
С Луначарским резко полемизировал лидер Исполкома Совета крестьянских депутатов Н.Д. Авксентьев, выражая позицию большинства фракций эсеров ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и ИК СКД. Он отвергвл какую-либо возможность соглашения с большевиками, требуя их беспрекословного подчинения решениям данного собрания, "воле революционной демократии".
Авксентьев в запальчивости бросил, что теперь противниками являются все те, кто идет против политики большинства Советов. Это уже был своего рода ультиматум левой части революционной демократии.
От поспешных и необдуманных решений большинство собрания пытался удержать своим взвешенным и спокойным выступлением большевик В.П. Ногин. Он напомнил, как в марте месяце на Минском фронтовом съезде в связи с поражением русских войск на р. Стоход был подготовлен погромный документ с грозными обвинениями в адрес Чхеидзе о получении им немецких денег, о вине за военное поражение всей революционной демократии, представителей которой клеймили тогда как изменников и предателей. Ногин пытался воззвать своих оппонентов к голосу рассудка, призывая меньшевиков и эсеров "не уподобляться контрреволюционерам".
Ногин убеждал правосоциалистическое большинство ВЦИК не идти по пути ограничения свободы и "удушения несогласных" с эсеро
меньшевистской позицией, ибо это может вызвать только "раздор в рядах армии и демократии". Он выражал согласие большевиков с обязательностью постановлений Временного правительства для всех без исключения, ибо "большевики чувствуют свою ответственность". Но ои же говорил и о недопустимости отталкивания большевиков от Советов, поскольку нужен "дружный натиск на все противные течения", предупредиа, что война в рядах демократии гибельна и большевики, завоеаавшие свободу, не позволят, чтобы им "захватывали горло"192.
С яркой и глубокой по содержанию речью выступил лидер группы меньшевиков-интернационалистов Ю.О. Мартов. Он отмечал, что в силу внутренних обстоятельств прямая линия развития русской революции часто изменялась и делала зигзаги. Июльский зигзаг Мартов, однако, не считал возможным выводить лишь "из смуты последних дней". Он отметил такие факторы, как бездеятельность власти, обладавшей большими полномочиями, но не пользовавшейся ими на благо общества, обратив внимание на то, что программа "правительства спасения" писалась после 3-4 июля, дней вспыхнувшей гражданской войны, когда соотношение сил "перегнулось н а п р а в о". В связи с этим он замечал, что благие намерения Дана и Авксентьеаа никогда не будут реализованы, если из левого фланга демократии будут "лепить врагов".
Мартов, намекая на карательные акции против большевистских лидеров, твердо заявил, что не должно быть преследований революционных политических вождей; необходимо заставить ВЦИК "своим голосом" запретить Временному правительству пользоваться "этим орудием"193.
В предложенной Мартовым декларации меньшевиков-интернационалистов содержался призыв ко всей революционной демократии тесно сплотиться вокруг Советов рабочих и солдатских депутатов и предостережение против всяких дезорганизующих действий. Создавшееся положение, говорилось в документе, является результатом "не только смуты в армии и тылу", ио прежде всего следствием целого ряда глубоких и длительных причин, среди которых значительную роль играла "недостаточно революционная и последовательная внутренняя и внешняя политика Временного правительства".
В декларации утверждалось, что спасти страну и революцию от подстерегающих ее грозных опасностей реаолюционная демократия может лишь в том случае, если вся сила революционной власти будет направлена против принимающей угрожающие размеры контрреволюции194.
Однако правая часть собрания была настроена бескомпромиссно, антибольшевистски.
Член президиума ВЦИК меньшевик М.И. Либер возлагал ответственность буквально за все, даже за неудачи на фронте, на большевиков. Партию большевиков он назвал "идеологом гниения в армии". Он похвалялся вызовом фронтовых частей "для водворения порядка" в столице, считая этот акт заслугой соглашателей. Либер 114
выступал за иаделение Временного правительства самыми широкими полномочиями "для безжалостной борьбы с контрреволюцией", состав которой он не уточнял. Он на словак ратовал за "единый революционный фронт", но при условии, если левый фланг демократии встанет на путь "самоограничения" во имя общего дела и не будет выступать против желания соглашательского большинства. Вместе с тем в речи Либера глухо прозвучало определенное осознание необходимости единства всей революционной демократии для спасения страны195.
Один из очевидцев вспоминал о своем впечатлении от речи Либера на заседании ВЦИК и ИК СКД. Речь, несомненно, идет именно об этом выступлении. Хотя точная дата в воспоминаниях не названа, суть сказанного близка к тексту газеты. По словам очевидца, это скорей был не доклад, даже не речь, а сплошной крик и брань в адрес большевиков. Либер махал кулаком, грозил, ругался, как" одесская купчиха".
Автор воспоминаний упоминает и имевшие место 9 июля выступления Ногина, Луначарского, а также Д.Б. Рязанова, речь Н.Д. Ак-сентьева. Последний грубо оборвал выступление А.В. Луначарского, угрожая большевикам расправой и наказанием за июльские дни196.
Упомянутый в воспоминаниях большевик Д.Б. Рязанов резко обличал политику кадетов, "кадетский саботаж, побег кадетов из правительства". По словам Рязанова, только опасение за судьбы страны "привело эти массы стройными рядами" к Таврическому дворцу. Далее он сказал, что если под диктатурой Временного правительства "будет скрываться рабочий и крестьянин", то тогда Россия будет действительно спасена197.
С позицией соаетского большинства от имени трудовиков и "народных социалистов" солидаризировался также "дедушка русской революции" небезызвестный Н.В. Чайковский, ярый противник левых партий и течений. Он говорил также об огромной ответственности социалистических партий "за разрушение единства демократии"19**.
Верноподданнические речи лидеров ВЦИК с реверансами в отношении Временного правительства вполне согласовывались с текстом резолюции объединенного пленума ВЦИКов от 7 июля, согласно которой охрана революционных свобод и утверждение революционного порядка относились не к компетенции Советов, а к функциям Временного правительства199.
По настоянию меньшевистского и правоэсеровского большинства объединенный пленум ВЦИК и Исполкома Совета крестьянских депутатов 9 июля принял резолюцию, объявлявшую страну "в опасности". Временное правительство по настоянию Церетели, Дана, Авксентьева и других было торжественно названо "правительством спасения революции". За ним признавались неограниченные полномочия для восстановления организации и дисциплины в армии, для решительной борьбы "со всякими проявлениями контрреволюции и анархии" и для проведения в жизнь программы правительственной деятельности, утвержденной 8 июля новыми министрами200.
Церетели позднее с удовлетворением писал, что резолюция объединенного пленума ВЦИК н ИК СКД о власти не встретила никакого сопротивления со стороны левой оппозиции. Вместо того, чтобы голосовать против постановления, по сути облекавшего новое правительство неограниченными полномочиями, вся леаая оппозиция, начиная с меньшевиков-интернационалистов и кончая большевиками, лишь воздержалась от голосования. Голосование состоялось в 2 час. ночи с 9 на 10 июля. За резолюцию советских лидеров было подано 252 голоса, остальные 47 человек воздержались. Это действительно были большевики, а также межрайонцы (объединенные социал-демократы), группа левых эсеров (во главе с Б.Д. Камковым) и меньшевики-интернационалисты (группа Мартова)201.
Комментируя результаты голосования советских центров 9 июля, Троцкий увидел в этом факт "несомненной растерянности на верхах" большевистской партии в те дни202. Думается, Троцкий явно преувеличивает степень растерянности в руководстве большевиков в тот момент, хотя пессимистические настроения коснулись и большевистских рядов.
Скорее всего здесь можно все же говорить о неизжитых еще иллюзиях и надеждах о возможности налаживания конструктивного сострудничества большевиков с меньшевистско-эсеровским большинством Советов, явного непонимания происходившей капитуляции соглашателей, отступления советских вождей перед домогательствами контрреволюционных и правых сил. Невзирая на сохранение ВЦИК как политического органа и символа советского всероссийского центра, позиции Советов в эти дии явно ослабли, если не сказать больше. По оценке того же Троцкого, совпадающей в основном с ленинским анализом послеиюльской ситуации, значительная часть реальной власти сосредоточилась в тот момент из-за изменения соотношения сил в руках верхушки военных, промышленно-банковских и кадетских групп. Но в отличие от Ленина, считавшего тогда победу контрреволюции практически почти абсолютной, Троцкий полагал, что и после июльских дней другая и "весьма существенная часть власти" по-прежнему оставалась еще в руках Советов. Иными словами, по мнению Троцкого, двоевластие все-таки продолжало сохраняться, но уже "не легализованное, контактное или коалиционное двоевластие предшествовавших месяцев". Это было, по мнению Троцкого, непрочное, "взрывчатое двоевластие", когда военнобуржуазные круги и соглашатели, не доверяя и опасаясь друг друга, в то же время испытывали явную потребность в контактах и сотрудничестве между собой203. На поведении большевистской фракции ВЦИК, несомненно, негативно отразилось и отсутствие Ленина, Зиновьева и Каменева из-за преследования властей. Большевистская фракция ВЦИК должна была принимать решения быстро и самостоятельно.
Она обратилась в тот момент к находившемуся иа свободе Троцкому с просьбой сделать доклад о создавшемся политическом положении. Ои принял это приглашение и выступил перед фракцией. 116
Троцкий говорил о том, что за этим кризисом должен последовать быстрый подъем революции. Массы непременно пойдут за большевиками, убедившись в их верности революционному делу, оценивая поступки революционеров по их делам.
Выступление Троцкого означало серьезную поддержкку членов фракции ВЦИК в трудный для иих момент. Их реакцию на выступление выразил Н.И. Муралов: "Ленина нет, а из остальных - один Троцкий не растерялся"204. Выступая вечером 6 июля на объединенном собрании ЦБ профсоюзов, ЦС фабзавкомов и правлений профсоюзов Петрограда, Троцкий отмечал, что "революционная демократия мобилизуется буржуазией против пролетариата". По его словам, закончилась первая глава "революционного романа либеральной буржуазии и мелкобуржуазной демократии". Он вновь доказывал, что июльское движение имело глубинные причины205.
В выступлении большевика П.А. Залуцкого на этом же собрании содержались более четкие оценки прошедших событий, но в общем совпадавшие с мнением Троцкого. Он также подчеркнул причинную обусловленность стихийных июльских событий. По мнению Залуцкого, выступления в поддержку Советов невозможно считать направленными против Советов. Он говорил о необходимости создания "настоящей революционной власти". Залуцкий отмечал, что начавшиеся репрессии направлены против рабочих, но не затрагивают буржуазную контрреволюцию. Единственный выход из создавшегося положения оратор видел в передаче власти в руки Советов206.
В большевистском руководстве начинало все отчетливее укрепляться осознание неприглядной роли советских верхов в тяжелом исходе июльского политического взрыва. В письме ряду местных большевистских комитетов от 15 июля 1917 г. секретариат ЦК РСДРП(б) отмечал, что в июльские дни открыто выступила организованная контрреволюция, против которой "не велось борьбы со стороны Центрального Исполнительного Комитета Советов р. и с.д." ЦИК "все свои удары" направил на большевиков. Вместе с тем в письме уверенно говорилось, что растерянности в партии нет и организация не разбита207. Но по воспоминаниям и документам того времени как раз можно четко констатировать наличие определенной растерянности и проявление настроений пессимизма в низовом звене партии, которые были преодолены не вдруг и не сразу, ибо репрессии против партии и непримиримая враждебная позиция советского большинства повергали а смятение многих и вполне искушенных в политике людей.
В газете кронштадтских большевиков "Пролетарское дело" рас-сказывается* например, о вандалистском разгроме большевистской петроградской типографии "Труд", которая была создана на пролетарские, рабочие деньги. Как отмечает автор публикации, здесь явно орудовала умелая рука, ибо разгром был произведен организованно и расчетливо. Громили все: и контору, и наборную, и машинное отделение. В конторе все было разбито и уничтожено. Действовали ломами и "фомками" как "истинные разбойники". В наборной был
даже смешан и разбросан по полу шрифт и готовый набор. Были покорежены и разбиты наборные машины в ротационном цехе, украдены даже ремни к ним. В итоге типография бездействовала, люди остались без работы, был нанесен огромный материальный ущерб208.
Контрреволюционная разнузданность питалась попустительством соглашательской части советской демократии. Драматизм ситуации в июльские дии и позицию меньшевиков и эсеров кратко и метко обрисовал видный большевик М.М. Лашевич: "Июльские дни... Мы во главе и вместе с пролетариатом. Меньшевики и эсеры точно затравленные звери”209.
Все эти обстоятельства не могли не повлиять на поведение большевистской фракции ВЦИК во время голосования 9 июля. По итогам голосования можно предположить, что здесь присутствовало абсолютное большинство членов ВЦИК от всех фракций (299 человек). Среди 47 воздержавшихся, видимо, было не менее 30 большевиков, 8 объединенных социал-демократов, 4 меньшевика-интернационалиста. Левые эсеры входили тогда в общую эсеровскую фракцию. Более точных данных о партийном состаае голосовавших 9 июля не обнаружено.
Для закрепления своей установки на явное и почти неприкрытое блокирование с контрреволюцией руководители ВЦИК ие забывали использовать в своих целях и авторитет столичного Петроградского Совета, полагая, что это усилит их политические позиции. 10 июля было собрано заседание Петроградского Совета, где тон задавали лидеры ВЦИК В.С. Войтинский, Ф.И. Дан, резко нападавшие на участников июльского движения. Совет принял текст резолюции, полностью текстуально совпадавший с резолюцией объединенного заседания советских центров от 9 июля. Столичный Совет дал согласие считать новый кабинет "правительством спасения революции"210.
Однако, по данным газеты "День", голосование в Петроградском Совете прошло ие вполне гладко, и не было столь внешнемонолитным, как на объединенном заседании ВЦИКов. Хотя против резолюции выступило лишь 5-10 человек, однако около четверти собрания от голосования предпочли воздержаться211. Это означает, что не менее 250 депутатов выразили сомнение в отношении правильности линии поведения советского большинства, прежде всего ВЦИК (по имеющимся данным, численность Петроградского Совета в то время была в пределах 1100 человек)212.
Голосование в Петроградском Совете 10 июля по вопросу о "правительстве спасения революции", проводившееся в экстремальной и невыгодной для левого крыла Совета ситуации, подтвердило, что Столичный Соает стоит в политическом плане несколько левее ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. Здесь к этому времени заметно увеличился политический вес и влияние большевиков.
После заседаний ВЦИК и Петроградского Совета 9-10 июля в советском официозе "Известия" была помещена статья под заглавием "Правительство спасения революции", которая подводила некую теоретическую базу под решение двух ВЦИКов 9 июля. В статье 118
утверждалось, что ликвидация "твердой рукой" июльского "бунта", восстановление дисциплины в армии позволяет обеспечить Временному правительству "революционный порядок" в стране. Автор статьи доказывал, что такой поворот событий выбьет оружие из рук контрреволюции, "спекулирующей на жажде порядка”, даст возможность "провести намеченные реформы и подготовить страну к Учредительному собранию". Получалось также, по смыслу статьи, что контрреволюция таким путем будет изолирована и не сможет претендовать вместе с помещиками, крупной буржуазией, "реакционными офицерами, октябристами, кадетами, изменниками и дезертирами революции", на роль "спасительницы революции"213.
После заседания 9 июля оба В ЦИКа выпустили несколько совместных обращений: "Ко всему населению"; "Ко всем рабочим и работницам"; "К крестьянам"; "Ко всем Советам р., с. и кр.д., всем комитетам армии и флота" по сути идентичного содержания. Во всех этих документах содержался один и тот же призыв признать Временное правительство носителем революционных идеалов, спасителем страны. В обращениях уверенно говорилось о мнимой способности Временного правительства осуществить преобразования, основанные на решениях I съезда Советов.
В то же время лидеры Советов призывали трудовой народ к сплочению вокруг самих Советов. Одновременно с этим солдат фронта просили "без колебаний и споров исполнять боевые приказы"214.
Кроме того, Бюро ЦИК решило направить на фронт членов ВЦИК "для осведомления и правильного освещения" событий в Петрограде и одновременно для поднятия "дееспособности армии". Было условлено, что вместе с представителями Крестьянского Исполкома на фронт отправятся всего 65-70 человек215.
Решено было также создать институт комиссаров ВЦИК в армии, продолжив ранее начатую инициативу Петроградского Совета. Бюро ЦИК 11 июля разработало положение о военных комиссарах. Характерно, что они назначались с ведома военного министра. Кроме того, был учрежден Временный военный комитет ВЦИК, создаваемый при Бюро. Задачи этого нового органа заключались в следующем: приведение в исполнение всех решений Бюро ЦИК по военным вопросам, связанным с текущим моментом; принятие экстренных решений в отсутствие Бюро; охрана Таврического дворца. Состав Временного военного комитета был определен в 30 человек216.
Однако было бы неверно представлять дело так, что даже все без исключения лидеры ВЦИК были твердо уверены в правильности и непогрешимости взятого ими политического антибольшевистского курса. Колебания и сомнения неизбежно проявлялись и в высшем советском звене по мере активизации реакционной военщины, кадетст-вующих кругов, т.е. реакционеров всех мастей, по мере нарастания погромных настроений в отношении всех революционно-демократических сил, невзирая на лица и партии. Тревогой была, например, проникнута статья "Известий" тех дней под названием "Изменники революции". Этот заголовок относился не к левой оппозиции, а к
кадетам. Их обвиняли в том, что всю свою политическую энергию вожди кадетов устремляют нс на спасение страны и поддержку "революционной власти", а иа саботирование этой власти, на провоцирование народного возмущения. Кадетская партия, отмечалось в статье, "превращается все быстрей и быстрей из идеолога русского либерализма в идеолога русской реакции, в главаря партии "порядка"217.
Дав согласие на расформирование революционных петроградских полков, участвовавшихся в июльском движении, Бюро ВЦИК спешило хотя бы на словах ограничить и как-то сузить размах этого котрреволюционного предприятия. Бюро ВЦИК считало, что расформирование полков должно происходить "с крайней осторожностью, лишь в тех случаях, когда нет никаких способов оздоровления армии". Эта мера могла производиться военными властями только по соглашению с комиссией из членов ВЦИК, Исполкома Совета крестьянских депутатов. Исполкома Петроградского Совета, а также прибывших с фронта частей, в присутствии представителей частей, подлежавших расформированию2111.
Лидеры ВЦИК в конечном счете все же не могли не прислушиваться к голосам возмущения и протеста со стороны многочисленных масс рабочих и солдат в связи с волной контрреволюционного неистовства и произвола. Широкий резонанс, в частности, приобрела публикация в печати - гневное письмо рабочих-путиловцев. Они писали, что в июльские дни выступали не против Совета рабочих и солдатских депутатов, а в его поддержку. Они недоумевали в связи с изолированием Совета от рабочих, его замыканием в работе "административного толка". Письмо было поддержано 12 июля на заседании эсеровской фракции Петроградского Совета219.
О недоумении рабочих нереволюционным поведением ВЦИК писала и меньшевистская "Рабочая газета", в которой был приведен разговор с одним рабочим; "Мы вышли, правда, с оружием в руках, но мы не нападали на квартиры, не громили. Нас арестовывают. Вы не протестуете. Вламываются в наши организации, топчут наши знамена, выламывают наши ящики, а все это сходит с рук. Где та революционная диктатура, только что от нашего имени провозглашенная?"220
Не менее серьезно были обеспокоены происходящим и солдаты столичного гарнизона. 12 июля на объединенном собрании Малого Совета солдатской секции Петроградского Совета (расширенная Исполнительная комиссия секции) с представителями батальонных комитетов отмечалось, что повсюду ведется "яростная агитация против Советов"; признавалась необходимость объединения вокруг Совета в борьбе против контрреволюционной опасности справа. Представители 32 воинских частей говорили о готовности к поддержке Совета активными действиями в случае надобности221.
Еще более тревожной была атмосфера заседания солдатской секции Петроградского Совета 21 июля. Речь шла о том, что контрреволюционные силы хотят использовать репрессивное расформирование полков столичного гарнизона для ведения агитации против 120
{Петроградского Совета. Заседание настаивало на том, чтобы отправка маршевых рот на фронт не рассматривалась как наказание за пре- сту пленке.
Резкой критике на солдатской секции были подвергнуты проведенные репрессии против революционных частей. С протестом против намерения расформирования 1-го Пулеметного полка выступил и представитель пулеметчиков222.
Воспользовавшись новой ситуацией, сторонники жестких мер на фронте и в тылу под давлением реакционно настроенного генерала Л.Г. Корнилова добились от "правительства спасения революции" восстановления смертной казни на фронте. Это было сделано спешным । порядком. Закон был дополнен решением об организации военно-полевых судов. 16 июля верховный главнокомандующий генерал А.А.
1 Брусилов на основе решения Временного правительства подписал .< приказ о введении смертной казни на театре военных действий223.
I Дав согласие на борьбу с революционными силами, соглашатели в результате сами становились невольными заложниками контрреволю-1 ционных кругов, безвольными виновниками политики контрреволюционного попустительства. Так называемая "партия порядка" , должна была любой ценой оградить интересы крупных земельных ' собственников, фабрикантов и богатых торговцев, попытаться восстановить боеспособность армии. В обращении Всероссийского союза торговли и промышленности, возглавляемого П.П. Рябушкинским, от 18 июля прямо говорилось, что "для спасения родины нужна диктаторская власть". Такая власть, по мнению воротил отечесгвенного бизнеса, должна быть "сверхпартийной и сверхклассовой", вызванной к жизни "национальным воодушевлением". Спасение России произойдет тогда, говорили они, когда будет установлена "твердая железная власть правительства национального спасения". Представители крупного капитала требовали дать этой власти свободу и независимость действий и таким путем восстановить порядок внутри страны и дисциплину в армии. Обращение заканчивалось патетическим призывом спасать свободную Россию от "разложения революции"224.
Эти призывы встречали понимание и сочувствие также реакционной военщины, настроенной против прекращения войны и демократизации армии. Демократизация армии угрожала привилегированному положению высшего военного сословия, привыкшего бесконтрольно распоряжаться жизнью русского солдата и пренебрегать интересами солдатской массы. Приведем здесь выдержки из декларации о создании военизированной промонархической организации "Республиканский центр", принятой еще 7 июня, за месяц до июльских событий. "Республиканский центр" пополнил список уже существовавших подобного рода контрреволюционных организаций. В принятой декларации сформулирована программа "Республиканского центра"; поддержка сильной власти в стране и водворение порядка; восстановление дисциплины в армии; доведение войны до победного конца в согласии с союзниками; прекращение деятельности групп, выступающих под флагом "большевизма", а также "грабителей и насильников, прикры
вающихся именем анархистов-коммунистов", сепаратистов и прочих лиц, нарушающих государственный порядок и "наносящих вред революции"; осуществление правительством "справедливого, независимого согласования интересов рабочих и промышленников". Говорилось также, скорее для проформы, и об одновременном прекращении пропаганды крайних правых (монархистов) и о доведении страны до Учредительного собрания225. Квинтэссенцию этой реакционной декларации составляют антинародные меры жестокого подавления сторонников революционного курса, т.е. народных масс.
Примерно такие же требования были сформулированы кадетами в связи с переговорами об условиях их участия в кабинете уже после создания "правительства спасения", куда они сначала не вошли; невмешательство в правительственные дела каких бы то ни было организаций или комитетов; отсрочка решения социальных и политических вопросов до Учредительного собрания; единение с союзниками в войне, строгая воинская дисциплина и невмешательство армейских комитетов в вопросы военной тактики и стратегии; "восстановление порядка в стране”, "уничтожение многовластия" и решительная борьба с "контрреволюционными элементами"; самостоятельность функционирования следственных властей; независимость их от вмешательства партийных элементов; выборы в Учредительное собрание с соблюдением необходимых гарантий.
По мнению кадетов, это якобы была "всепартийная и общенациональная программа"226. На самом деле перед нами самая что ни на есть строго партийная программа той части общества, которая стремилась остановить поступательное развитие революции в направлении социального прогресса и подлинной, в интересах народа, демократии, покончить с призраком социализма.
В обстановке контрреволюционной вакханалии все же сохранился и продолжал существовать и действовать демократический рабочесолдатский центр - ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. По признанию Церетели, после "происшедшего сдвига оси политической жизни резко вправо", ВЦИК утерял значительную долю своего прежнего влияния. И все же он, по мнению Церетели, пока продолжал оставаться "самой мощной организацией в стране". Однако, констатирует тот же Церетели, после июльского перелома в целом произошло значительное ослабление вообще роли Советов227. Это не могло не сказаться и на деятельности ВЦИК Советов.
13 июля состоялось очередное объединенное заседание ВЦИК и ИК СКД. На нем продолжалась антибольшевистская шумиха и истерия. Для большего эффекта на заседании появился и сам министр-председатель А.Ф. Керенский, обычно не удостаивавший советские органы особым вниманием после ухода в правительственные сферы.
В выступлении Ф.И. Дана говорилось о борьбе Временного правительства" с контрреволюционным заговором, за идеалы демократической республики" вместе с Советами. Он огласил резолюцию фракций меньшевиков и эсеров. При этом Дан опирался на заявление
 Керенского, сделанное на заседании, что Временное правительство I будет бороться и с анархией, и с реакцией.
В В резолюции Дана, состоявшей из четырех пунктов, говорилось "о I заинтересованности" революционной демократии в гласном суде над | большевиками в связи с выдвинутыми против них политическими I обвинениями. В ней отмечалась недопустимость уклонения от суда К Ленина и Зиновьева и содержалось требование к большевистской I фракции "категорического осуждения" действий избежавших ареста I большевистских лидеров. В резолюции предлагалось отстранить от В участия в работе ВЦИК тех работников, которым предъявлялись I судебные обвинения.
I Здесь же содержалась рекомендация Петроградскому Совету воз-I можно скорее провести в жизнь свое постановление о полных его I перевыборах228. Последний пункт был направлен против больше-I вистски настроенных депутатов столичного Совета и по сути пресле-I довал цель подчинить Совет правосоглашатсльской линии ВЦИК.  Именно так расценили это петроградские большевики на своей кон-I ференции. Об этом там говорил В. Володарский. В связи с на-I мереииями ВЦИК в отношени изменения состава Петроградского I Совета в пользу меньшевиков и правых эсеров Володарский предлагал I создать комиссию из представителей ПК большевиков, райкомов I партии и объединенных социал-демократов (межрайонцев) и поручить I ей вплотную заняться проведением кампании перевыборов. Воло-I дарений был убежден, что затея меньшевиков и эсеров потерпит I неудачу, а большевики в случае перевыборов одержат победу. Он I выступал за блокирование на выборах с меньшевиками-интерпа-I ционалистами в случае принятия ими большевистского наказа и разрыва их с оборонцами. Однако это разумное предложение конференция отвергла229.
Выступивший на заседании ВЦИК и ИК СКД 13 июля вслед за Даном Н.Д. Авксентьев считал, что Советы не должны ни в чем затруднять деятельность Временного правительства, а, наоборот, помогать ему своим примером и своими действиями230.
Не отставал от своих коллег по части нагнетания напряжения и М.И. Либер. Он говорил, что еще не ликвидировано выступление большевиков, обвинял большевистскую печать в провокаторских намерениях и оправдывал ее закрытие властями. Либер считал большевиков причастными к развязыванию рук "контрреволюционным негодяям". Он требовал от большевиков беспрекословного подчинения буржуазным властям, согласия с судебными обвинениями против большевистских вождей, хотя и оговариваясь при этом, что он лично считает обвинение против Ленина и Зиновьева ни на чем не основанным.' Тем не менее Либер ставил вопрос ребром: если большевистская фракция считает для себя необязательным решение ВЦИК в части, касающейся их лидеров, то она тем самым автоматически устраняет себя из его состава231.
Лидер меньшевиков-интернационалистов Ю.О. Мартов осудил такой неконструктивный настрой оборонческого большинства ВЦИК.
Он считал, что исключение большевиков было бы уступкой "давлению контрреволюционной улицы и прессы". Мартов полагал, что исключение большевиков из ВЦИК станет по сути исключением из рядов демократии той части рабочего класса, которая идет за большевиками.
Мартов опасался, что "над революцией поставлен крест" и дело идет к тому, что "не находится места в революции голосу рабочих и крестьянства". Однако оратор не допускал молчаливого отречения, капитуляции сил революции и демократии. Он призывал принять "честный бой", подразумевая, очевидно, контрреволюционные силы, враждебные Советам232.
Помимо Мартова, резко осуждали позицию большинства ВЦИК присутствовавшие здесь большевики. Член ЦК РСДРП(б) В.П. Ногин обратил внимание на то, что лидеры ВЦИК намереваются вынести решение по делу большевиков еще до суда над ними, поставить вне закона фракцию советского центра, защищающую интересы рабочего класса. Именно за это, по мнению Ногина, "пытаются выкинуть из политической жизни большевиков"; за это же их ненавидят защитники банкиров, фабрикантов, "мародеров тыла".
Он защищал уклонение Ленина и Зиновьева от буржуазного суда ввиду отсутствия гарантий безопасности и опасности самосуда над ними.
Ногин обвинял лидеров ВЦИК в политической слепоте, в непонимании ими стихийной природы июльского взрыва, обусловленного, по его мнению, глубинными причинами. Он заявлял, что никакие угрозы не заставят большевиков сойти с классовой позиции. Оратор выразил убежденность, что продолжающаяся мировая война закончится изменением буружуазного строя и отстранением буржуазии от власти. При этом он утверждал, что вместе с большевиками, на стороне русской революции находится и международный пролетариат, а большевики являются его передовым отрядом.
Далее Ногин обвинил соглашателей в сговоре с контрреволюцией, в предательстве своих друзей-большевиков, обрекаемых на репрессии. Он вновь повторил, что большевики ведут за собой рабочие массы и не являются "изолированной кучкой лиц". Заявив о том, что лидеры ВЦИК не способны к беспристрасному разбирательству обвинений против большевиков, Ногин и другие члены фракции ушли из зала, не желая дальше выступать в роли обвиняемых и выслушивать нападки на партию233.
Другой большевистский оратор, Д.Б. Рязанов, широко авторитетный как знаток марксизма среди русской и международной социал-демократии, критиковал меньшевиков и эсеров в связи с их участием в коалиционном министерстве, за "пустые разговоры" о борьбе с контрреволюцией. Как и Ногин, Рязанов был против выдачи "старым коршунам" большевистских лидеров, против слепого подчинения большинству. Попытку устранения большевиков из ВЦИК Рязанов квалифицировал как вопиющее нарушение "прав неприкосновенности личности”. По словам Рязанова, он выступал и от имени меньшевиков-интернационалистов, и от Центрального Бюро 124
профсоюзов, одним из лидеров которого он также был. В связи с этим Рязанов сказал, что "профсоюзы сильно потерпели от контрреволюции", н шел к выводу, что под покровом борьбы с контрреволюцией ведется самая настоящая борьба с рабочим классом234.
Представитель межрайонцев П.И. Старостин также осудил кампанию против левых сил со стороны ВЦИКа. Он призвал советских лидеров к осторожности и вдумчивости, к "подбору терминов" и выражений, чтобы обвинения "против скорее всего ни в чем не повинных большевиков" не походили бы по форме на статьи в "Биржевых ведомостях". Отметив, что он также осуждает действия большевиков (в чем именно, Старостин не сказал), оратор настаивал на беспристрастном подходе к действиям политических противников235.
Резолюция, принятая в отсутствие ушедших с заседания большевиков, получила 11 голосов против236.
Широко известно, что большевики не поддались нажиму и не допустили судебного преследования Ленина и Зиновьева, хотя в их среде были разные мнения по данному вопросу. Выступление Ногина отражало позицию, закрепленную резолюцией VI съезда партии (конец июля - начало августа)237.
На объединенном заседании советских центров 16 июля шло обсуждение армейских дел. Был заслушан доклад члена ВЦИК меньшевика В.С. Венгерова, фронтового комиссара, назначенного еще 9 июля Исполкомом Петроградского Совета в 4-ю армию, а его помощником и временно исполняющим обязанности был утвержден эсер Р.С. Вербо. Видимо, затем Венгеров был откомандирован в 10-ю армию, от имени которой он и выступал 16 июля. (При фронтовом подотделе Иногороднего отдела Петроградского Совета в июне 1917 г. был образован фронтовой комиссариат в составе Липеровского, Семенова, А.С. Енукидзе, Людвина, В.С. Венгерова, М.С. Бинасика, А.П. Борисова, Р.С. Вербо и представителя военного министерства Фонвизена). Этот комиссариат командировал на фронт своих представителей, в том числе В.С. Венгерова23*.
Венгеров рассказал о тяжелом положении в армии перед тем, как она перешла в наступление, о нежелании солдат воевать и их тяготении к заключению мира. В то же время явной агитации против наступления или неисполнения боевых приказов он лично не наблюдал. Что же касается высшего командного состава, то оно, по мнению Венгерова, настроено контрреволюционно, противится "всякой солдатской организации", т.е. демократизации армии. Вместе с тем "младший командный состав проявляет необычайное мужество и героизм".
Венгеров считал, что фронтовые комитеты всех уровней вносят начала организованности в армейскую среду. Без них была бы не армия, а "лишь толпы солдат". Поэтому он полагал, что усиление армейских комитетов является насущной задачей. Не должно быть места никаким мероприятиям и приказам, "наносящим удары по солдатским организациям", - таков был общий вывод, сделанный Венгеровым239.
Представитель 9-й армии Богословский подтвердил сообщение Венгерова относительно настроений в армии, о контрреволюционных
тенденциях среди командного состава. По словам Богословского, в целом армия превосходит противника технически и "людскими силами", но произошла "большая убыль командиров", а среди солдат "усиливается отвращение в войне”. Приказ о наступлении оратор уподобил смертному приговору армии, ибо массу солдат невозможно убедить в необходимости этого акта. Хотя "часть армии" и пошла в наступление. Приходилось "действовать угрозами", поскольку "дисциплина в войсках отсутствовала".
Оратор призывал к поддержке Временного правительства и, невзирая на настроения фронтовой массы, внедрять порядок и дисциплину с помощью армейских организаций, чтобы продолжать вести боевые действия, "спасая страну и революцию"240.
Представитель Особой армии Фролов считал, что до Всероссийского съезда Советов настроение армии было "повышенное и бодрое", однако после июльских событий оно резко изменилось в худшую сторону. Он настаивал на проведении в армии постановлений I съезда Советов, чтобы солдаты осознали авторитет органа всероссийской демократии.
Схожие по содержанию мысли развивал и член ВЦИК, представитель 5-й армии эсер А.О. Сороко. Ои отмечал, что в первые дни революции армию охватил энтузиазм, теперь же в ней наблюдается полное разложение, ибо "усталая масса солдат" ждала от революции немедленного заключения мира. Он говорил о контрреволюционности высшего командного состава, но никак не связывал данный факт с общей политической ситуацией. Сороко одновременно с этим считал виновником разложения фронта также большевистские газеты, "бороться с которыми было невозможно". Оратор призывал к спасению армии путем установления строгой "военно-революционной дисциплины"241.
Меньшевик Кучин, как представитель 12-й армии Северного фронта, констатировал состояние "подавленности, уныния и беспокойства" в солдатской массе, которая "теряет веру в своих руководителей", отказывается исполнять боевые приказы. Но причина таких явлений виделась Кучину не изнутри, а снаружи - "в агитации жандармов и городовых, прикрывающихся большевистскими лозунгами" и якобы объединяющихся с большевиками. Однако общий вывод из сказанного был тем не менее вполне реалистический: репрессивные меры в армии применяемы быть не могут, они ничего не дадут и будут лишь использованы контрреволюцией242.
Обращает на себя внимание выступление представителя Режиц-кого Совета рабочих и солдатских депутатов (Белоруссия), члена ВЦИК, эсера И.И. Аппенянского. Он передал свой случайный разговор с известным монархистом В.М. Пуришкевичем, который сказал ему, что если большевики устроят восстание, власти им не удастся удержать. Ее возьмут кадеты, а затем монархисты. "Обыватели же испугаются и перейдут иа сторону кадетов и даже могут обратиться к помощи анархистов". Далее Аппеиянский говорил о военных событиях на Юго-Западном фронте. Он полагал, что для борьбы с контрре-126
волюцией нужны не такие меры, как закрытие большевистской "Правды", а активная борьба с правым крылом; необходима большая активность Временного правительства и решительная борьба за мир, "столь желанный демократией". Оратор также считал нужным "насильно привлечь буржуазию к работе", без этого невозможно создание сильной власти243.
В целом заседание проходило уже явно в атмосфере определенной тревоги за дальнейшее развитие событий. Здесь отсутствовали явные и грубые проявления антибольшевистской риторики. Звучали также голоса представителей российских регионов (Поволжье, Южная, Северо-Западная области).
В речи члена ВЦИК председателя Московского Совета меньшевика Л.М. Хинчука, одного из лидеров меньшевистско-эсеровского блока, с непрекрытым беспокойством говорилось о кампании против Советов, о "смутном" настроении в Москве. Признал он и развертывание ожесточенной травли против большевиков, закончив утверждением о необходимости "бороться против реакции", что явно свидетельствовало о наступавшем протрезвлении даже в сознании ведущих деятелей меньшевизма, к которым относился Хинчук244.
17 июля заседание ВЦИК и ЦК СКД было продолжено. Сказанное в речах накануне возымело, видимо, определенное действие и на лидеров ВЦИК. Но они упорно отстаивали правомерность содеянного ими в июльские дни, когда они выступили явными пособниками контрреволюции.
После окончания докладов с мест (оии в протоколе не зафиксированы) от имени ЦИК и ИК СКД слово взял Ф.И. Дан. Его речь дается в тексте в изложении. Дан дал общий обзор деятельности ВЦИК "за последние тревожные дни". Он вновь оправдывал июльскую тактику лидеров Советов, ссылаясь на некую попытку "учинить насилие над центральными органами революционной демократии". Явно передергивая факты. Дан утверждал, что большевики, прикрываясь лозунгом "Долой министров-капиталистов", стремились арестовать министров-социалистов. Называя июльский взрыв восстанием. Дан доказывал, что все это "шло параллельно деятельности контрреволюции". Он напомнил известные всем мероприятия ВЦИК по разгрому и разгону июльских демонстрантов. Не приводя никаких новых фактов или документов, Дан голословно заявлял, что к движению прикосновенны "провокаторы, бандиты, немецкие шпионы". Он признал, что ВЦИК пытался, но не сумел предотвратить появление в печати непроверенных клеветнических обвинений против "одной из наших социалистических фракций". Докладчик осудил уклонение лидеров большевиков,"от народного гласного суда".
По словам Дана, еще одним ударом по революции стали известия с фронта о поражении армии и "моральном разложении ее", что привело к массовому бегству с передовых позиций. Однако поражение на фронте Дан был склонен считать результатом большевистской агитации. Это будто бы усилило опасность военной диктатуры, и вот тогда ЦИК и принял резолюцию о предоставлении неограниченных полномочий
Временному правительству. Завершая выступление. Дан прямо и беч обиняков сказал, что при подавлении подобных выступлений нельзя останавливаться перед репрессиями, не забывая при этом и о контр революционной опасности243.
Дан по сути дела дезавуировал и отверг призывы выступавших с мест членов ВЦИК к повороту в реалистическом направлении, к прекращению, наконец, "охоты на ведьм", к действительной борьбе с подлинной контрреволюцией.
Резолюции, принятые объединенным собранием по предложению Либера, принципиально не отличались от основных тезисов докладчика246.
Лидеры ВЦИК, не желая конфликтовать с Временным правп тельством, по сути сквозь пальцы смотрели и на стремление контрреволюционных сил разоружить массы после их июльского поражения. Как следует из протокола Бюро ВЦИК от 14 июля, советские лидеры не реагировали на прозвучавшее в этом заседании заявление о тревоге, вызванной в рабочих массах приказами военного министра А.Ф. Керенского и министра внутренних дел И.Г. Церетели о сдаче рабочими оружия. Бюро лишь решило предложить министрам сделать "дополнительное разъяснение” по этому вопросу. Суть его должна была сводиться к тому, что распоряжения министров не относятся только лишь к "охотничьим ружьям и револьверам", приобретенным для личных надобностей. В разъяснении должно было также ясно прозвучать, что оружие обязаны вернуть как частные лица, так и "организации и части, завладевшие оружием в последнее время"247.
Упоминаемое в протоколе распоряжение Церетели говорило лишний раз о том, что интересы противников Советов и тех социальных слоев, которые стояли за Временным правительством, стали для него, как министра, приоритетными. И он не скрывал этого. При этом он вполне, видимо, искренне полагал, что в конечном счете коалиция с буржуазией спасет Россию, позволит изолировать непримиримые элементы буржуазии и заручиться сотрудничеством "значительных технических и интеллектуальных сил для огромной преобразовательной работы"248.
Поэтому Церетели был принципиальным противником образования однородного чисто советского правительства. Это, по его мнению, отбросило бы все цензовые организации, а вместе с ними и средние классы, в резкую оппозицию к правительству, а внутри советской демократии "усилило бы левые элементы", что, в свою очередь, привело бы к обострению конфликта в стране и к гражданской войне249.
Защищая Временное правительство от обвинений и критики, Церетели сам становился правоверным исполнителем и проводником воли цензово-кадетских элементов.
По меткой, хотя и несколько утрированной, характеристике Н. Суханова, с той поры, как "над головой Церетели окончательно воссияла благодать Мариинского дворца", с мая 1917 г. он стал "официально тем, чем он и раньше был фактически: комиссаром 128
Временного правительства при Исполкоме Петроградского Совета". И вся его деятельность, вся его роль, все его стремления и выступления сводились к тому, чтобы превратить Совет и Исполком в аппарат поддержки Временного правительства вплоть до Учредительного собрания230.
В той же роли "комиссара Временного правительства" он выступал и во ВЦИКе.
Заседание советских центров 17 июля было прервано и перенесено на вечер 18 июля. Здесь произошло столкновение сторонников официального социал-предательского курса с левым крылом ВЦИК. Меньшевик И.А. Исув предложил вопрос о кризисе власти рассматривать обстоятельно, т.е. более взвешенно. Он видел в отличие от других причины кризиса "в состоянии страны, рабочих и всего населения, уставшего от войны". Вместе с тем он все же высказался за коалицию с кадетами, за предоставление чрезвычайных полномочий Временному правительству, обеспечив ему условия для творческой работы. Одновременно Исув считал, что контрреволюция не имеет прочных корней в массах, и ее опасность сильно преувеличена частью демократии. Он выступал за то, чтобы контроль демократии над властями был постоянным231.
Вслед за тем Церетели коснулся актуального вопроса о пополнении Временного правительства и вопроса о власти в целом. Он говорил, что власть "должна справиться с анархией и бороться с контрреволюцией". Все это предполагалось сделать путем объединения "живых сил" страны, поддержки всеми мерами Временного правительства232.
Представители левого крыла ВЦИК, возражая правосоглашательскому большинству ВЦИКа, показали несостоятельность постоянной ориентировки социалистов, Советов на коалицию с цензовыми элементами, абсурдность конфронтации с левыми партиями и группами.
Выступая на этом заседании, Троцкий вновь доказывал, что в июльские дни не было никакого вооруженного восстания против революции. Народ не стремился к захвату каких-либо политических учреждений. "Это было элементарное стихийное движение", в которое по признанию Троцкого, "вмешались и контрреволюционные элементы".
Оратор защидал тактику большевиков в июльские дни, которые "стремились придать движению планомерность", призывая массы к прекращению демонстрации.
Троцкий дал отпор измышлениям о шпионаже большевиков в пользу Германии, защищал от нападок Ленина. Он считал, что такой стиль поведения в отношении левых партий со стороны ВЦИК стимулирует и вдохновляет контрреволюционные элементы233.
Выступая на заседании от имени меньшевиков-интернационалистов, Ю.О. Мартов сказал, что прежде всего на рассмотрение ВЦИК следует поставить вопрос о кризисе власти. Он доказывал, что революционная демократия должна сейчас взять власть в свои руки, иначе
5 Г.И Злоказов
129
"она теряет свой голос в разрешении дальнейшей судьбы революции" По словам оратора, сейчас "центральные органы революционной демократии хотят поставить на запятки власти"234. Разговоры о революционной диктатуре лишь тогда имеют смысл, если "эта диктатура будет опираться на всю революционную демократию страны"233. Мартон высказался против планов созыва Государственного совещания н Москве, разговоры о котором уже начались в советских кругах. Оратор опасался, что присутствующие на нем контрреволюционные элементы "заглушат голос крестьянства и рабочих"236.
На заседании выступили другие видные представители левых движений - В.П. Ногин, А.В. Луначарский. Член ЦК большевиков В.П. Ногин заметил, что здесь не рассматривается вопрос, поставленный в порядок дня, а все внимание сосредоточено исключительно на большевиках. Оратор осудил непрерывное натравливание масс против большевистских лидеров и защищал их решение о неявке в суд Временного правительства. Ногин отмечал, что кризис власти еще далеко не закончился, и само правительство не знает, "тверда ли его диктатура".
Любопытно сделанное Ногиным признание, что после июльских дней большевики рассматривали вопрос о выходе из ЦИК Советов. Однако этого они все же решили не делать, полагая, что их уход из советского центра "мог внести раскол в Советы", между тем как сейчас "необходимо единение"237. Заявление Ногина, несомненно, отражает ситуацию в партии после июльских дней, поиск его новых подходов и решений по отношению к Советам, включая как крайнюю меру возможность их бойкота.
Как бы продолжая сказанное Ногиным, А.В. Луначарский отметил "исключительную ценность Советов и армейских комитетов" для дела революции, призвал не допустить их уничтожения враждебными революции силами.
Луначарский высказал весьма оригинальную мысль, отличную от большевистского, ленинского подхода, что страна сейчас переживает не буржуазную и не социалистическую, а скорее "трудовую революцию", ссылаясь при этом на мнение эсеровского лидера В.М. Чернова. Именно в эти дни Чернов, как министр земледелия, разослал свой циркуляр о компетенции земельных комитетов по проведению в жизнь законопроектов, внесенных министерством земледелия во Временное правительство по соглашению с Главным земельным комитетом238. Активность Чернова вызвала тогда явное недовольство правых, кадетских кругов, н ему пришлось в связи с поднятой против него кампанией даже уйти из правительства. Луначарский, видимо, имел в виду одно из выступлений Чернова в те дин.
Луначарский далее предостерег членов ВЦИК против преследования большевиков, которые, по его словам, "по пути раскола не пойдут", ибо это грозило бы гибелью революции. Он призывал правую, эсеро-меньшевистскую, часть собрания к проведению продуманных компромиссов со своими ближайшими политическими противниками, считая необходимым общее сплочение всех революционно-
го
демократических сил для борьбы с возможными "реакционными проявлениями". В связи с этим Луначарский предложил также идею поиска и нахождения средней, взаимоприемлемой линии в тактике "различных групп" демократии259.
Однако другие выступавшие от правой части собрания ораторы, невзирая на призывы к благоразумию, продолжали нагнетать антибольшевистские страсти. Член президиума ВЦИК меньшевик М.И. Либер пытался опровергнуть аргументы Троцкого о мирном характере июльской демонстрации. Либер утверждал, что даже имели место аресты членов Совета рабочих и солдатских депутатов, с доставкой их во дворец Кшесинской. (Это заявление Либера было на заседании категорически отвергнуто Луначарским.) Либер оголтело и бездоказательно обвинял большевиков в том, что они привлекли в ряды демонстрантов "нежелательные и темные элементы", вплоть до царских охранников. Он оправдывал репрессивные удары Временного правительства по большевикам. Вместе с тем даже Либер с явной озабоченностью говорил о начавшемся походе против Советов, полагая, что "с разрушением Советов ослабеет и сила правительства". Затем он предложил совместную резолюцию от фракций меньшевиков и эсеров260.
Разделяя общие подходы меньшевистско-эсеровского большинства ВЦИК в оценке момента, эсер С.С. Саакиан призывал двигаться вперед "самым революционным путем, путем эволюции". По его мнению, в России имеется "лишь ничтожное меньшинство" подлинной революционной демократии, поскольку крестьянство, не являясь единым целым, вообще не имеет отношния к революционной демократии, а рабочий класс еще не подготовлен к принятию власти, установлению своей диктатуры261.
Председатель Крестьянского Исполкома Н.Д. Авксентьев говорил на сей раз в более спокойных и выдержанных тоиах. Он считал, что должно быть прекращено дискредитирование Советов в глазах народных масс; оно ведет "к общей дезорганизации". Как бы извиняясь за развязный тон Либера, Авксентьев уверял, что "Совет не судит такую большую политическую партию как большевистская", а только критикует ее действия. Далее оратор говорил, что необходим тесный союз" со всеми живыми силами страны", но этот союз "должен базироваться иа удовлетворении основных требований революционной демократии". Если же по словам Авксентьева, такой союз будет невозможен, тогда демократия должна "крест ответственности взять на себя". Но это уже будет не захват власти, а "путь к спасению страны"262.
Резолюция объединенного собрания подводила итоги дискуссии на пленумах ВЦИК и ИК СКД 17-18 июля. В ней закладывалась основа для дальнейшего формирования нового состава правительства с участием кадетов, о чем шли уже оживленные закулисные консультации соглашателей и кадетов. В документе, признававшем целесообразность "пролонгирования" коалиционного правительственного сотрудничества, говорилось, что соглашение между революционной 5*	131
демократией и организованной буржуазией для создания коалиционного правительства может быть достигнуто лишь на почве признания всех завоеваний революции; согласия на проведение неотложных мероприятий в области рабочего и аграрного вопроса; готовности подчиниться государственному регулированию производства, транспорта и распределения. Указывалось и на необходимость самой решительной финансовой политики, принятия "всех мер к созыву Учредительного собрания в установленный срок" и отстаивание до конца провозглашенной Временным правительством программы "всеобщего мира без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов". (Последнее было сделано под давлением Исполкома Петроградского Совета в марте 1917 г.)
В связи с высказанными членами ВЦИК и ИК СКД опасениями за судьбу Советов и других демократических органов соединенное собрание советских центров приняло резолюцию о недопущении каких-либо посягательств на права и свободу деятельности этих организаций, в особенности армейских органов263.
По существу, первая резолюция может быть расценена как своего рода наказ эсеро-меньшевистского советского большинства новой правительственной коалиции с весьма решительным и радикальным набором требований общедемократического и даже социально-экономического порядка. Однако в сложившейся обстановке обвального разгула контрреволюционной стихии, фактического бездействия ВЦИК как полномочного органа революционно-демократических сил этому обращению была уготована судьба быть положенным под сукно. Ибо иикто всерьез в формирующемся правительственном кабинете, разве что за исключением самих социалистов, не помышлял о решительных шагах по проведению неотложных радикальных мероприятий. Об этом свидетельствуют хотя бы изложенные выше условия деятельности нового правительства, выдвинутые кадетской верхушкой, исключавшие социальные и демократические сдвиги в обществе.
Вторая резолюция была вне всякого сомнения вынужденной уступкой требованиям иногородних членов ВЦИК, прибывших с периферии. Как отмечал Церетели, в те дни провинциальные и фронтовые делегаты в своей массе выражали опасение, как бы репрессии против левых сил не были использованы правыми элементами в их борьбе "против самого режима свободы". Эти делегаты полагали, что "главная опасность для революции все же может придти только справа". Политика решительной борьбы против левого фланга демократии "с трудом усваивалась советской демократией". Кроме того, "явной угрозой становилась активность правых элементов на фронте"264.
19, 20 и 21 июля произошли еще три объединенных пленума ВЦИК н ИК СКД, где, как и ранее, политическая доминанта принадлежала лидерам ВЦИК, формировавшим общую позицию обоих советских центров.
Заседание 19 июля было посвящено обсуждению экономической ситуации в стране, которая была без преувеличения катастро-132
фической, что признавалось тогда практически всеми партиями и политиками всех рангов и уровней.
Был заслушан доклад руководителя Экономического отдела ВЦИК меньшевика Н. Череванина, назначенного на эту должность решением Бюро ВЦИК 14 июля263. Ранее он много занимался этими проблемами в предыдущие месяцы в Исполкоме Петроградского Совета.
Как специалист по экономике он нарисовал картину ее безотрадного положения, буквально критического состояния. Оратор говорил об ухудшающемся с каждый днем снабжении населения продовольствием, приближении опасности голода и возможного в связи с этим контрпереворота, восстановления режима монархии.
В полном расстройстве находилась прежде всего промышленность, создавая трудности в налаживании обмена с сельским хозяйством, в получении продуктов из деревни. Черевании обвинил ответственного чиновника Временного правительства, крупного инженера П.И. Нальчикского, с которым у руководства Советов не складывались отношения в связи с его неприязненным отношением к демократическим организациям. Оратор считал Нальчикского защитником питерских промышленников-капиталистов. В его руках в тот момент сосредоточились рычаги регулирования экономической жизни в рамках правительства.
Черевании обвинял Нальчикского в том, что при определении путей борьбы с экономической разрухой тот идет против демократии, против интересов трудовых масс.
Затем докладчик предложил обратиться к Временному правительству с запросом: принимаются ли представителями Совета во Временном правительстве меры к прекращению вредной и опасной деятельности Нальчикского, который направляет экономическую политику Временного правительства в явном противоречии и с обнародованной правительственной программой, и с основными экономическими принципами, разработанными революционной демократней. Далее в тексте документа содержался прямой вопрос и к министрам-социалистам, намереваются ли они добиваться временного утверждения в качестве государственных органов районных организаций снабжения, сложившихся на местах с паритетным участием в них революционной демократии266.
В роли ответчика выступил министр труда меньшевик М.И. Скобелев, присутствовавший иа заседании. Ои сказал, что Времеииое правительство с благодарностью принимает любые упреки в свой адрес, однако ссылался на то, что условия его работы далеко не нормальны. Далее Скобелев, уйдя от ответа по существу на критику Череваинна, заявил, что сейчас министры целиком поглощены не общегосударственными задачами, а специально разрешением столичных проблем. Он обещал, что правительство уже вечером того же дня примет закон о примирительных камерах. Речь шла об условиях регулирования трудовых взаимоотношений между рабочими и работодателями. На очереди, по словам Скобелева, стоит закон о биржах
труда, о свободе стачек, о центральном органе по учету рабочей силы, о трудовых договорах, расчетных книжках, страховании от безработицы и т.д.267 Безусловно, набор мер в области улучшения условий и охраны труда намечался довольно впечатляющий и весомый, но Скобелев умолчал о том, что "правительства спасения" практически уже нет, и оно ничего не успело сделать, а новое правительство находится еще под вопросом и каким оно будет, чем оно займется, пока не было ясно. Ни слова не упомянул Скобелев и о том, что он в правительстве представляет Советы, является практически их уполномоченным. Это умолчание было, конечно, ие случайным, а вполне осознанным.
На объединенном пленуме 19 июля выступил и министр продовольствия эиесовец А.В. Пешехонов, признавший ненормальным положение дел в стране с продовольствием. Он расписался в своем полном бессилии, сказав, что всего необходимого в достаточном количестве правительство дать не сможет. Населению придется терпеть "огромные лишения и нужду".
В "Известиях" речь А.В. Пешехонова дана более подробно, чем в архивном протоколе. Он сообщал, что в Петрограде запасов хлеба осталось на 20 дней, в Москве - всего на две недели. Фронт, армейские части были обеспечены хлебом не более чем иа 45 дней. А тем временем предстояло по условиям соглашения России с союзниками поставить еще 30 млн пудов пшеницы в Англию и Францию. Только при этом условии союзники по коалиции могли предоставить тоннаж для доставки оружия и других предметов обороны268.
Выступил и министр земледелия эсер В.М. Чернов, которого в ближайшие часы практически отстранят от должности, вынудив уйти в отставку. Ои доложил, что министерством земледелия проведен законопроект о воспрещении земельных сделок, который неоднократно отклонялся. Чернов предупредил, что против этого законопроекта мобилизованы все силы цензовой России269.
Иллюстрацией к дебатам на заседании ВЦИК 19 июля является газетное сообщение о решении продовольственного комитета Петрограда повысить цены на мясо, сахар, яйца, овес, ячмень, отруби и жмых. Эта мера мотивировалась ростом уровня провозных тарифов и вздорожания "сырых материалов и платы за труд”27и.
На объединенном пленуме советских органов 20 июля стоял основной вопрос о Чернове. Он взял слово и сообщил об уходе из Временного правительства. При этом Чернов огласил письмо А.Ф. Керенскому. Текст его не зафиксирован, но вопроизведен отдельно в "Известиях” от 21 июля. В пораженческих настроениях Чернова обвинял известный правый публицист В.Л. Бурцев271.
Взявший затем слово И.Г. Церетели попытался сгладить неблагоприятный и удручающий эффект от заявления Чернова. Он дал свою версию причины черновской отставки и изложил постановление Временного правительства по этому вопросу, пообещал принять меры по выяснению всех источников клеветы в адрес министра земледелия, чтобы придать этому делу полную гласность. До назначения нового 134
министра управление министерством возлагалось на товарища министра правого эсера П.А. Вихляева.
После этого было решено прекратить прения и принять резолюцию, оглашенную Гоцем. Однако выступившие по мотивам голосования Мартов и Троцкий нарушили относительно спокойный ход заседания. Они говорили, что вместе со всеми членами ВЦИК разделяют негодование по поводу гнусной клеветы против Чернова, но не одобряют его решения об отставке, так как это создает определенный нежелательный прецедент. Троцкий затем предложил указать в резолюции, что Чернов вопреки клеветническим наскокам остается министром.
Пришлось выступать снова Церетели, а затем Чернову. Взял слово и член президиума ВЦИК М.И. Либер. Все они, насколько можно понять по лаконичной записи заседания, вновь пытались проанализировать причины отставки Чернова, дать этому факту квалификацию.
Большевики и меньшевики-интернационалисты внесли предложение о голосовании резолюции Гоца по частям. В первой части документа выражалось полное доверие Чернову. Выступивший вновь Троцкий предложил, как отмечалось, указать в резолюции, что Чернов должен остаться в министерстве вопреки грязной клевете, возводимой на него реакционерами. Практически эта поправка нашла отражение в тексте, ибо в резолюции, принятой объединенным пленумом, содержится выражение полного доверия Чернову и пожелание скорейшего его возвращения на министерский пост272.
20 июля Пленум заслушал также доклад члена заграничного представительства ВЦИК меньшевика В.Н. Розанова о состоянии дел со Стокгольмской мирной социалистической конференцией, инициатором которой еще в апреле 1917 г. выступил Исполком Петроградского Совета. По докладу, несмотря на возражения объединенных социал-демократов (Троцкий), принимается без голосования резолюция фракции меньшевиков, настаивавшая на скорейшем созыве Стокгольмской конференции с целью содействия прекращению войны и воздействия в этом смысле на правительства воюющих стран273.
Заседание советских центров 21 июля было целиком посвящено ходу разрешения правительственных проблем министерского кризиса, о котором уже заговорили в полный голос. Выступивший Церетели изложил ход правительственного кризиса (это слово впервые четко употребляется в протоколах). Ф.И. Дан внес предложение по заявлению Церетели прений не открывать, само же заседание пока прервать, но всем членам ВЦИК оставаться в Таврическом дворце. Дай обратился к приглашенным на совместное совещание представителям кадетов, меньшевиков, эсеров и народных социалистов с Временным правительством отправиться в Зимний дворец.
Предложение Дана поддержал эсер Гуревич. Присутствовавшие в зале Троцкий н Мартов от имени большевиков, объединенных социал-демократов и меньшевиков-интернационалистов выразили протест против такого не мотивированного ничем решения руководства
ВЦИК. Однако предложение Дана тем не менее прошло, и заседание было внезапно прервано. Совещание в Зимнем дворце продолжалось с 10 час. 30 мин. (время вечернее) 21 июля до 5 час. 30 мин. утра 22 июля, т.е. 7 час. подряд. Все это время члены обоих ЦИКов находились в Таврическом дворце в ожидании приезда из Зимнего участников совещания.
В 6 час. утра 22 июля министры-социалисты и представители названных выше социалистических партий, наконец, вернулись. Собрание ВЦИКов заслушало доклад Дана об итогах встречи в Зимнем, изложенный на трех страницах машинописного текста274. Главный тезис доклада - достигнутая договоренность с кадетами об их согласии войти в правительство. Это заседание, возобновившееся утром 22 июля, приняло резолюцию о власти, в которой выражалось раболепное доверие А.Ф. Керенскому на предмет составления им нового кабинета с приглашением в его состав представителей всех партий, стоящих на почве программы Временного правительства от 8 июля. За резолюцию было подано 147 голосов, против - 45, 42 члена ВЦИК воздержались. Голосовали ли члены Крестьянского Исполкома, из газетной информации установить невозможно273.
Так или иначе, всего на этом заседании, судя по итогам голосования, присутствовало 234 человека, т.е. почти все члены ВЦИК за вычетом 50 представителей Исполкома Петроградского Совета, которые, очевидно, еще не были окончательно введены, хотя и были назначены членами ВЦИК еще 30 июня. Но вполне возможно отсутствие многих членов ВЦИК из иногородних делегатов, которые могли разъехаться на места. Из голосовавших против можно безошибочно назвать 35 большевиков, если ие больше, 8 "троцкистов" и 4 меньшевика-интернационалиста. Воздержавшиеся, думается, принадлежали к правящему эсеро-меньшевистскому большинству.
Но так или иначе, 37% членов ВЦИК новый беспринципный политический сговор лидеров ВЦИК с кадетами все же не одобрили. Это довольно высокий процент противников советской линии, нежели на объединенном пленуме ВЦИК и ИК СКД 9 июля, где было санкционировано создание так называемого "правительства спасения".
С резким осуждением соглашения советской демократии с кадетами выступил Ю.О. Мартов, произнесший большую речь с критикой позиции Даиа-Церетели-Либера. Мартов считал, что заявления руководства меньшевиков и эсеров о поддержке намерения А.Ф. Керенского по самостоятельному подбору им министерских кандидатур есть не что иное, как отказ революционной демократии от признания ответственности министров-социалистов перед центральными учреждениями революционных организаций перед Советами. Это означало, по мнению Мартова, что социалистические партии пошли навстречу партиям буржуазным в их домогательствах.
Мартов считал отказ от ответственности социалистических министров перед Советами равносильным политике "самоубийства Советов". Он настаивал на приглашении на заседание персонально нового премьера для объяснения условий формирования кабинета. 136
Оратор полагал также, что Временное правительство должно быть ответственно перед органами революционной демократии и действительно необходимо спасать страну от нарастающей контрреволюции. Речь Мартова продолжалась 45 мин276.
Мысли Мартова развил Троцкий, который на другой день уже оказался тюремным узником. Ои говорил, что Советы впали в "положение политической прострации", а три недели безнадежных попыток создать прочную сильную власть скомпрометировали демократию. Коалицию социалистов с цензовыми слоями Троцкий окрестил блоком революционной демократии с землевладельцами и капиталистами. Троцкий обвинил Керенского в тяготении к политике бонапартизма, которая "потерпит провал". Оратор высказался за установление диктатуры трудовых масс в лице Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов277.
Перед лицом критики левых ораторов лидер крестьянского Исполкома Н.Д. Авксентьев пытался обосновать необходимость единения с правыми кругами спасанием революции от гибели и краха. Взятие же власти Советами он рассматривал как крайнюю меру, "которая не дает никаких лавров”278.
На ночном заседании с Временным правительством лидер кадетов П.Н. Милюков бесцеремонно сделал своего рода выволочку Церетели за то, что последний продолжает говорить о спасении революции и страны, но спасение страны у него остается в тени, а спасение революции выдвигается на первый план. Ответа на свой грубый выпад он не получил.
На этом же самом заседании М.И. Либер от имени ОК меньшевиков определил условия поддержки правительства меньшевиками. Одно из них - опора на трудовые массы населения через посредство революционно-демократических учреждений. Он потребовал проведения энергичной борьбы за мир, видя в этом могучее средство обороны страны, что послужит в свою очередь "средством борьбы за мир". Либер высказался за создание некоей "творческой диктатуры правительства спасения революции", но "не диктатуры репрессий"279.
Таким образом, по существу можно и нужно говорить не о новом составе Временного правительства, а о преобразовании н расширенном кабинете, образованном 8 июля, но теперь уже с участием кадетов. Церетели и Скобелев решили в правительство не входить, чтобы дать полный простор действиям Керенского по формированию кабинета. Позже Н.В. Некрасов сообщил, что сама идея сформирования расширенного состава правительства принадлежала Церетели280. Скобелев же в последний момент решил войти в правительство.
Касаясь ночного заседания лидеров партий с правительством 21-22 июля, Церетели признает, что здесь была достигнута договоренность соглашателей с цензовыми элементами (кадетами) поручить Керенскому составить правительство по его личному выбору и усмотрению. Оно было окончательно образовано 23 июля. Арифметическое большинство в нем принадлежало социалистам (с перевесом в один голос). Но за исключением Чернова н Скобелева "ни один из них
не был тесно связан с социалистическими организациями или с Советами". Все они принадлежали к правым социалистическим течениям.
Церетели далее делает еще одно важное признание, обнажающее его политический цинизм и неразборчивость в средствах борьбы. Хотя ои лично и вышел из Временного правительства, тем не менее это вовсе ие означало его перехода в оппозицию к этому Временному правительству2111. Видимо, Церетели счел целесообразным проводить свой прокадетский курс вне правительственных рамок, чтобы иметь побольше свободы для политических маневров.
Таким образом, условия кадетов о прекращении контроля партийных центров над действиями министров практически были полностью удовлетворены лидерами ВЦИК. В связи с этим П.Н. Милюков писал: «При небольшом номинальном перевесе социалистов действительный перевес в кабинете безусловно принадлежал убежденным сторонникам буржуазной демократии. Эта черта отличала кабинет 25 июля от кабинета 6 мая, в котором социалистическая часть была в меньшинстве, ио зато являлась носительницей идеологии "революционной демократии", в смысле Церетели»282.
Сами соглашатели, отбрасывая словесный камуфляж, откровенно определили в качестве основной задачи нового правительства организацию обороны страны от военного разгрома, полагая, что такое правительство может быть одновременно и правительством обороны революции, спасения страны "при поддержке всех живых сил страны". И даже задачу борьбы с контрреволюцией лидеры ВЦИК пытались связать воедино с интересами обороны283. Эти рассуждения появились вместе с сообщением в печати о составе нового правительства.
Накануне объединенный пленум ВЦИК и ИК СКД 24 июля одобрил резолюцию Дана о поддержке нового правительства284. На заседании вновь "отличился” Церетели. Находясь в своеобразном соглашательском ажиотаже, он утверждал, что коалиция есть "союз спасения страны". В связи с этим он по сути потребовал полного политического отстранения Советов, невмешательства в дела правительства. Церетели считал, что прежде советские органы не только контролировали власть, но зачастую и сами исполняли функции власти. По мысли Церетели, это было ненормально, и сейчас вся полнота власти должна быть вручена Временному правительству. Организации революционной демократии отныне могли оставить за собой лишь критику действий правительства, ио им не следовало вмешиваться в дело управления285.
Такие несостоятельные исходные позиции в случае их реализации могли повести к полному падению роли Советов как органов революционной власти и управления. Все это позволило Мартову считать происшедшее создание новой власти "блоком революции и контрреволюции"286.
Заседание 24—25 июля совместно ВЦИК с ИК СКД оказалось последним. Видимо, на этом этапе надобность в таких заседаниях отпала, а разговоры об объединении двух органов вообще прекратились. Прекрасно осведомленный о настроениях в политических 138
коридорах советских органов, Н. Суханов писал, что оба центра Советов не хотели такого слияния, боясь потерять самостоятельность действий. Крестьянский Исполком соглашался на объединение при условии, если он войдет в единый центр целиком, и имел в этом поддержку эсеров. Меньшевики и большевики требовали равного представительства от ВЦИК и ИК СКД. В конце концов было решено, что оба центральных советских органа будут существовать отдельно и сходиться вместе в особо важных случаях287.
Перед вечерним объединенным пленумом 24 июля состоялось самостоятельное заседание ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов зафиксированное в архивном фонде. Оно открылось в 6 час. вечера и заслушало доклад Б.О. Богданова по организационным вопросам. Доклад касался организационных проблем В ЦИКа после отъезда иногородних делегатов. Считая, что Бюро ВЦИК слишком громоздко по численному составу, Богданов предложил при перевыборах рассмотреть вопрос о сокращении его состава, а также избрать кандидатов для замещения отсутствующих членов Бюро и президиума ВЦИК288.
Однако участникам заседания было не до обсуждения вопросов организационного строительства. Уже в начале заседания последовало заявление Д.Б. Рязанова, обратившего внимание на отсутствие арестованных буквально накануне Троцкого и Луначарского и проявленное пассивное отношение к этому В ЦИКа.
Богданов согласился, что вопрос об аресте Троцкого и Луначарского действительно весьма серьезен и важен, но эта проблема тесно связана с кризисом власти, поэтому ее не следует рассматривать отдельно от главного вопроса. Богданов предложил отложить вопрос, поднятый Рязановым, до обсуждения общеполитических вопросов.
Однако меньшевики-интернационалисты и объединенные социал-демократы (Б.П. Позерн) поддержали запрос Рязанова. Большевик В.П. Милютин при этом сказал, что на междуфракционном совещании было получено заверение президиума ВЦИК, что на заседании ВЦИК будет сначала поставлен политический вопрос, касающийся ареста Троцкого и Луначарского. Другой большевик (фамилия не указана) поддержал Милютина, настаивая на рассмотрении вопросов об арестах и незаконных репрессиях289.
Тем не менее, при отсутствии кворума предложение Богданова о снятии данного вопроса все же прошло незначительным большинством (53 против 44)290.
Но и после доклада Богданова вопрос о репрессиях всплыл вновь, невзирая на манипуляции президиума. Большевик Д.Б. Рязанов сказал, что организационные вопросы тесно связаны с политическими, имея в виду незаконный арест Троцкого и Луначарского. Он требовал создать правовые нормы, гарантирующие неприкосновенность членов ВЦИК, бороться с незаконными арестами.
Выступление Рязанова пришлось не по вкусу М.И. Либеру и Н.С. Чхеидзе. Однако Рязанов не унимался. Он обратил внимание на отсутствие в президиуме Л.Б. Каменева. (С 9 июля он был уже в
тюрьме.) Тогда Рязанова попросту лишили слова, поскольку вопрос об арестах был перед этим снят с повестки дня.
В знак протеста большевики покинули зал заседаний.
Резолюция Богданова по оргвопросам из-за отсутствия кворума на голосование не ставилась, как и резолюция меньшевика И.А. Исува с порицанием поведения большевиков291. После этого участники заседания отправились иа объединенный пленум.
Еще одно самостоятельное заседание ВЦИК произошло уже после завершения правительственного кризиса 25 июля. Здесь уже ие велось разговоров о новой власти, ибо событие свершилось. Поэтому при прочтении протокола не заметно прежней остроты в полемике, хотя обсуждавшиеся вопросы нельзя отнести к числу второстепенных.
ВЦИК в тот день решил передать на рассмотрение Бюро поступившее предложение члена ВЦИК П.Ф. Калинина, который по списку членов ВЦИК проходит как социал-демократ от Совета рабочих депутатов г. Александровск-Грушевский Донской области292, относительно борьбы с газетами, ведущими кампанию против Советов рабочих и солдатских депутатов.
Рассматривался также вопрос об арестах членов большевистской фракции ВЦИК. Этот вопрос изложил эсер Р.А. Чикоидзе. Ои рассказал о посещении им в тюрьме "Кресты" арестованного лидера большевистской фракции Л.Б. Каменева, которому не предъявлено никаких обвинений. Вместе с тем, по словам Чикоидзе, Каменев будто бы высказал мнение, что ни один политический деятель не может уклониться от судебной ответственности в случае привлечения к ней.
Чикоидзе считал, что развернувшиеся аресты и судебные преследования должны быть как-то взяты под контроль Юридической секцией (отделом) ВЦИК293. Хотя всем было ясно, что именно ВЦИК в лице меньшевиков и эсеров фактически попустительствовал репрессиям против левых организаций.
Выступивший на пленуме большевик Е.А. Преображенский ставил вопрос шире - не об отдельных деятелях, а об арестованных солдатах и рабочих за июльские события, которым не предъявляется обвинения, и "они подвергаются насилию". Он предложил поручить двум членам ВЦИК посетить тюрьмы и комиссариаты и ознакомиться с условиями содержания арестованных по июльским обвинениям.
По мнению Преображенского, тюремный режим правительства Керенского ничем не отличается от режима Николая Романова294.
Меньшевик С.М. Лепский (Самара) поддержал Е.А. Преображенского и предложил поручить Бюро ВЦИК принять меры к выяснению судьбы тех арестованных, к которым не было предъявлено обвинений.
В ответ на это М.И. Либер пообещал от имени Бюро ВЦИК принять меры по соблюдению гарантий гражданских прав "арестованных товарищей". Однако здесь же Либер посчитал нецелесообразным выносить внеочередные заявления и резолюции, которые, по его словам, едва ли изменят положение дел, могут даже ие ускорить, а замедлить производство следствия. Вновь, как старую заезженную пластинку, он 140
повторил свой неизменный тезис, что усилиями большевиков в результате июльских событий "подорваны авторитет и сила Советов", что в результате по их вине "произошел сдвиг вправо"295.
Присутствовавший здесь же член ВЦИК меньшевик Н.Д. Соколов сообщил, что Бюро ВЦИК поручило ему, а также А.Р. Гоцу и трудовику А.А. Булату (члену ВЦИК) ознакомиться с положением дел арестованных большевиков. Он возражал против посылки в тюрьмы особых контролеров, поскольку прав на посещение тюрем у ВЦИКа оказывается иет. Можно лишь спросить о положении дел у представителей Судебной палаты.
В результате обсуждения предложение Преображенского было отвергнуто. По предложению Соколова было решено поручить Бюро ВЦИК принять меры к выяснению личности арестованных и их местонахождение296.
Однако сценарий заседания был внезапно нарушен Ю.О. Мартовым, который предложил допустить членов ВЦИК к следственным материалам для контроля за действиями следственных властей. Но Соколов и здесь возразил. Тем ие менее. Мартов не сдавался и продолжал настаивать. Он сказал, что преждевременные сообщения по делу большевиков составлены крайне тенденциозно, создавая нужное для властей "настроение у будущих присяжных заседателей". По предложению Мартова, поддержанного внефракционным социал-демократом Ю.М. Стекловым297, пленум принял две резолюции. В них ЦИК указывал правительству на безотлагательную необходимость издания закона о допущении защиты в стадии предварительного следствия. Пока же этого закона нет, предлагалось допустить в следственную комиссию по июльскому делу членов ВЦИК. Далее ВЦИК не без влияния Мартова и Стеклова заявлял решительный протест против фактов оглашения материалов предварительного следствия по июльским событиям до завершения процесса следствия, видя в этом акт беззакония и произвола, как грозный призрак "унаследования новым судом худших сторон старого щегловитовского суда". (Речь идет о царском министре юстиции И.Г. Щегловитове.)
В связи с этим ВЦИК требовал исполнения следственной властью "точного смысла законов и привлечения к ответственности нарушителей их".
В то же время предложение Стеклова о проведении допроса арестованных членов ВЦИК в присутствии представителей ВЦИК было отклонено298.
И тем не менее решение ВЦИК об арестованных большевиках было определенным новым симптомом освобождения от перевернутого с ног на голову анализа июльских событий, явным признаком некоторого отрезвления от антибольшевистского упоения "победы" над июльскими "повстанцами". Эти решения ВЦИК вряд ли могли устроить Либера и других правых политиканов.
28 июля в "Известиях" было опубликовано сообщение президиума ВЦИК за подписью Н.С. Чхеидзе в связи с освещением в печати результатов заседания ВЦИК 25 июля. В этом сообщении было сказано.
что резолюция Мартова по поводу незаконных обысков и арестов, имевших место в последнее время, принята "в порядке частного обсуждения совещанием незначительного числа членов ВЦИК". Поэтому они не могут считаться резолюциями ВЦИК. Таким образом, пре зидиум ВЦИК отмежевался от решений ВЦИК 25 июля, признав их по сути неправомочными. Эта акция лидеров ВЦИК одновременно должна была успокоить и репрессивные органы Временного правительства.
Таким образом, отзвуки июльских баталий еще продолжали звучать во ВЦИК и их не могло заглушить даже образование с согласия ВЦИК нового прокадетского кабинета, подводившего как бы окончательную черту под июльским кризисом. Характерно, что эти предложения Мартова принимались в отсутствие двух видных деятелей левой оппозиции - Троцкого и Луначарского, арестованных 23 июля. Практически теперь именно Мартов становился ключевой фигурой левого крыла ВЦИК.
Решение пленума ВЦИК и ИК СКД в ночь с 24 на 25 июля с санкцией на существование Временного правительства было дополнено решением пленума Петроградского Совета от 24 июля, что явно внешне усиливало позиции ВЦИК. Здесь правоту соглашательского большинства в вопросе о власти отстаивали М.И. Скобелев, И.Г. Церетели, Б.О. Богданов. Против линии соглашателей резко выступали большевик В. Володарский, межрайонец И. Юренев299. Создание нового Временного правительства, явившегося расширенным вариантом "правительства спасения" с опорой преимущественно на кадетов, оценивалось в литературе по-разному. Согласно ленинской оценке это было министерство первых шагов бонапартизма, ширма для прикрытия контрреволюционных кадетов и военной клики, "имеющей власть в руках"300. Но эта оценка не бесспорна и не единственно возможная, поскольку именно кадеты являлись главным мотором этого правительства. По свидетельстау П.Н. Милюкова, члены партии народной свободы не претендовали на руководство главнейшими министерствами, ограничивая свою роль моральной поддержкой в тех пределах, которые пожелает использовать А.Ф. Керенский301. Это следует понимать как претензию кадетов на идеологическое, идейное обоснование основных направлений политики правительства в определенных строго классовых интересах, защиту торгово-промышленных кругов России.
Не очень подходил на роль Бонапарта и сам министр-председатель, хотя в левой печати ему приклеивали ярлык бонапартиста. Как отмечает И.Г. Церетели, у главы правительства отсутствовало основное для такого лидера - воля, организаторские способности, умение провести в жизнь мероприятия в интересах большинства населения. Эти пороки, считает Церетели, были присущи и созданному премьером государственному аппарату302.
Выше уже говорилось об оценке послеиюльской ситуации Троцким, который не считал двоевластие полностью канувшим в Лету. В отличие от Ленина Троцкий меньше драматизировал июльскую
неудачу большевиков и не рассматривал ее как резкий откат назад. Он не соглашался считать происшедшее как полный переход власти в руки военной клики, хотя реакционная военщина проявила себя в тот момент весьма активно. Здесь он полемизирует с решением VI съезда -об установлении в стране диктатуры "контрреволюционной империалистской буржуазии, опирающейся на военную клику из командных верхов и прикрываемой революционной ширмой вождями мелкобуржуазного социализма". Резолюция была принята по докладу И.В. Сталина303.
Не соглашаясь с выводом VI съезда РСДРП(б), Троцкий задавал вполне резонный вопрос: почему же позднее именно военная клика корниловцев прибегла к восстанию, если у этой клики уже власть была в руках? На рискованный путь заговора, отмечал Троцкий, становится не тот, кто имеет власть, а тот, кто хочет ею завладеть. Все дело в том, что, по мнению Троцкого, решающего перехода власти в руки контрреволюции в июльские дни все же не произошло. "Полупобеда" не могла буржуазии дать всю власть. В результате событий "двоевластие лишь перестроилось, преобразилось", но ие исчезло. В конце августа "скрытое, подспудное, децентрализованное двоевластие" снова превратилось в действительность304.
Рассуждения Троцкого о характере российской послеиюльской власти, без сомнения, носят дискуссионный характер. Но они заслуживают внимания в процессе дальнейшего изучения истории июльского потрясения и имеют свое право иа существование, позволяя постичь подлинную истину в более широком объеме.
Итак, рассмотренная в главе позиция ВЦИК в связи с июльским кризисом дает возможность сделать общий вывод о том, что лидеры ВЦИК не использовали авторитет Советов в интересах масс, трудовой демократии, широких слоев трудящихся.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ВЦИК В ПРЕДДВЕРИИ И ВО ВРЕМЯ КОРНИЛОВСКОГО ПУТЧА
К началу августа 1917 г. ВЦИК вполне сформировался как постоянно действующее центральное учреждение формально неправительственного характера, координировавшее деятельность провинциальных Советов рабочих и солдатских депутатов огромной России, определявшее политические подходы руководства ВЦИК по кардинальным вопросам общественно-политической жизни. Поскольку круг деятельности ВЦИК был весьма обширен и разнообразен, возникло естественное структурное разделение центрального советского органа на отделы по рассмотрению специальных вопросов и более узких проблем. Многие образованные в рамках ВЦИК отделы вели свою родословную еще от Петроградского Совета, поскольку его Исполкому до I съезда Советов приходилось выполнять ряд функций всероссийского советского центра. Затем эти функции были продолжены уже в масштабе ВЦИК. Получив дальнейшее развитие и обогащение, они наполнились новым содержанием.
Даже в одной специальной монографии невозможно рассказать о всех многочисленных структурных образованиях при ВЦИК первого созыва, о различных комиссиях и подкомиссиях, многие из которых зачастую бездействовали и ничем себя не проявляли. Весь этот обширнейший материал, свидетельствующий о масштабах советского строительства так называемой соглашательской поры истории Советов, должен быть собран и систематизирован без всякого изъятия. Думается, что в опубликованном и тщательно откомментированном виде такой материал станет весьма ценным источником о юридическом правотворчестве высших советских эсеро-меньшевистских сфер, которые немало потрудились в деле организационного становления ВЦИК как общесоветского центра. Хотя они и отказывались считать ВЦИК органом политической власти.
В организационных усилиях была немалая лепта и большевистских членов ВЦИК, ибо здесь на деловой почве легче всего проявлялось взаимопонимание левого крыла Советов с эсеро-меньшевистским большинством.
В данной работе автор пытается в самом общем виде коснуться характера деятельности важнейших отделов ВЦИК, их численного и партийного состава. Затрагивается также проблема партийности и динамики ее изменений в целом во ВЦИКе.
Проблема партийного состава ВЦИК, несомненно, важна и неотделима от общего политического курса советского центра. Однако характер политических акций ВЦИК не всегда зависел автоматически 144
от партийности членов ВЦИК. Многое определялось конкретной обстановкой, политическими событиями, противостоянием с явно контрреволюционными силами. Это прежде всего определяло особенности тактики ВЦИК, его решения по конкретным вопросам. Кроме того, большевистская часть ВЦИК в силу сложности и запутанности обстановки, неопределенности дальнейших перспектив развития революции вряд ли могла предложить абсолютно совершенные и безошибочные решения. Такое невозможно представить даже в идеале.
Обратимся сегодня к официальным большевистским документам, статьям В.И. Ленина и убедимся в отсутствии у них в ряде случаев четкого понимания характера возможной революционной власти, механизма власти Советов, путей преодоления хозяйственной разрухи, достижения справедливого демократического мира. После прихода большевиков к власти вскрылась призрачность и иллюзорность их многих позиций, утопичность упований на мировую революцию, переоценка готовности страны к социалистическим экспериментам.
Видимо, успех всех советский партий в продвижении России к социальному прогрессу мог быть реально достигнут лишь при объединении и согласовании их усилий, нахождения политического консенсуса всеми флангами и группировками советской демократии и взаимных уступок. Как известно, Ленин не допускал и мысли об организации многопартийного советского правительства ни до, ни после июльских событий, отводя партии большевиков в лучшем случае роль оппозиции даже по отношению к возможному эсеро-меньшевистскому советскому правительству, принципиально отвергал настрой на объединительные тенденции с меньшевиками. Несостоятельность же советской однопартийиости - монополии одной партии на власть, исчерпывающе доказана нашей сегодняшней трагической действительностью, когда в результате большевистского опыта предается анафеме и принцип Советской власти вообще, и социалистические идеалы. Что касается лидеров меньшевиков и эсеров, то и они не проявляли особого стремления и рвения к согласию и сотрудничеству с большевиками и другими левыми течениями, не искали всерьез подлинной платформы для соглашения, опускаясь даже до прямого участия в антибольшевистской травле н репрессиях против левого крыла Советов.
В силу этих соображений вряд ли вопрос о партийном составе ВЦИК имеет определяющее значение в ряду других проблем. Сама по себе численность и рост большевистской фракции по отношению к другим партийным фракциям не могла быть залогом и условием правильности или неправильности курса ВЦИК в исторической перспективе. И'не следует поэтому сводить историю ВЦИК 1-го созыва лишь к проблеме его партийного состава, при всей важности этого аспекта.
Что же касается отделов при Исполкоме Петроградского Совета, то решением Исполкома они были намечены к образованию еще 19 апреля. Было предложено учредить 11 отделов: петроградский
городской, ведающий вопросами местного характера по организации политической жизни города; иногородний; международный; аграрный; экономико-политический с подотделами по транспорту, финансовым вопросам топливу, продовольствию; законодательный; военный (вопросы военного законодательства, быта солдата, организации Петроградского гарнизона и фронта); отдел труда; отдел редакции "Известий" Совета рабочих и солдатских депутатов; литературно-агитационный; финансовый. Ранее, 12 апреля, проект реорганизации Исполкома н создания этих отделов был изложен Ф.И. Даном иа заседании Исполкома Совета*.
Меньшевик Л.Г. Шапиро в то время считал, что Исполком Совета до сих пор еще не совсем и ие вполне справляется со своей работой вследствие отсутствия его правильной конструкции. Именно поэтому необходимо иметь отделы при Исполкоме, а также подотделы. Каждый отдел должен быть вполне автоиомен и самостоятельно решать вопросы. По замыслу Шапиро, Исполком не мог вмешиваться в постановления отделов.
Оценивая предложения Шапиро, меньшевик-интернационалист А.М. Гории, будущий председатель Междурайоиного совещания Советов столицы, отмечал необходимость точного определения компетенции отделов. Сейчас же функции разных отделов, считал он, очень сходятся между собой, повторяют друг друга. Горин обратил внимание иа "забаррикадированность" только что созданного Бюро Исполкома от работников секретариата, невозможность разрешения срочных в Бюро вопросов2.
Стремление к "закрытости" и келейности, отгораживанию себя от депутатов было характерно потом и для работы Бюро ВЦИК, в особенности его президиума. По схеме Ф.И. Дана, представленной в Исполкоме Петроградского Совета 12 апреля, Бюро исполкома состояло из руководителей отделов и еще нескольких человек дополнительно. Председатель Бюро должен был являться и председателем Совета3. Многие звенья схемы Дана о построении Исполкома Совета были использованы и при разработке структуры ВЦИК. Напомним, что решением Бюро ВЦИК от 1 июля в рамках ВЦИК было образовано 18 отделов, многие из которых стали правопреемниками соответствующих отделов Исполкома Петроградского Совета. Позднее происходили процессы совершенствования и изменения в структуре и составе отделов.
Решением Бюро ВЦИК от 14 июля были назначены заведующие отделами ВЦИК. Ими стали: меньшевик Б.О. Богданов - отдел организации связей с провинциальными Советами; меньшевик П.А. Гарви (Бронштейн) - отдел труда; меньшевик Н. Черевании - экономический отдел; финансовый отдел - вопрос отложен; законодательно-юридический отдел - трудовик А.А. Булат; отдел местного самоуправления и управления - меньшевик С.Л. Вайнштейн; отдел по созыву Учредительного собрания - трудовик Л.М. Брамсон; городской отдел (Петроград) - меньшевик В.А. Анисимов, эсер В.З. Завадье; международный отдел - меньшевик М.И. Либер; аграрный отдел -146
эсер С.С. Саакиан; железнодорожный отдел - эсер М.Ф. Крушинский; агитационно-пропагандистский отдел - эсер Н.Н. Бассинов и меньшевик В.С. Войтинский; военный отдел - по решению самого отдела; морской отдел - эсер В.Н. Филипповский; комиссия по борьбе с контрреволюцией - эсер А.Р. Гоц и меньшевик Ш.З. Элиава; редакции "Известий" и "Голос солдата" - меньшевик Ф.И. Дан; управляющий делами ВЦИК - меньшевик М.И. Бройдо; медико-санитарный отдел - эсер В.А. Колеров4.
Кроме того, в архиве имеется список всех работников отделов, включая и заведующих. Он насчитывает 78 человек, членов ВЦИК5. Это означает, что работу в отделах ВЦИК осуществляли около 30% всех его членов, подтверждая тем самым, что функционирование советских отделов занимало немалый удельный вес во всей текущей деятельности ВЦИК.
Основная часть перечисленных в списках вели работу в нескольких отделах одновременно. Большинство отмеченных в списках лиц (68) принадлежало к эсерам. Большевиков среди работников отделов не обнаружено. Работу в Финансовом отделе было поручено вести Ш.З. Голнгеру (Еврейская социалистическая партия) и эсеру А.Л. Мен-циковскому.
Хотя список членов ВЦИК, распределенных по отделам, не датирован, он, несомненно, был составлен вскоре после 14 июля, когда Бюро утверждало список руководителей отделов и нс позже 27 июля. В тот день решено было временно утвердить заведующим аграрным отделом эсера Р.А. Чикоидзе6. В анализируемом списке его фамилии нет, упомянуты лишь 8 других членов ВЦИК, направленных в Аграрный отдел. Это эсеры Мещеряков, П.А. Соколов, П.Ф. Дубровский, А.Л. Менциковский, Н.И. Воронов, Д.П. Фадеев, И.В. Нестеров (возможно другой Нестеров - меньшевик), М.А. Подобедов7.
Крупным структурным подразделением ВЦИК являлась солдатская (или военная) секция, включавшая в себя представителей солдатских секций провинциальных Советов илн солдатских Советов. Постепенно военная секция превратилась в постоянно действующий Военный отдел ВЦИК.
Сохранился машинописный список членов солдатской секции из 35 человек8. Против каждой фамилии указан адрес их постоянного местонахождения или службы. Продолжением этого списка является второй текст, начинающийся с номера 36 и включающий еще 20 человек9. В этих двух списках представлены 4 большевика (Л.П. Серебряков, А.М. Любович, С.А. Гусев, М.А. Николаев) и 1 объединенный социал-демократ (Б.И. Моисеев). В целом же большинство мест принадлежало эсеровским представителям (37). 13 человек являлись меньшевиками. 67%, принадлежавших эсерам, отражало их реальное влияние в армейских кругах, среди солдат фронта и тыла, отдававших свои симпатии эсерам.
Но этот список является далеко не полным. В архиве имеются более исчерпывающие сведения о численном и партийном составе Военного отдела ВЦИК, иа которых исследователи до сих пор не
задерживали своего внимания и не использовали в работе. Автором данной монографии обнаружен список членов военной секции ВЦИК из 67 человек. Против некоторых фамилий указаны отделы, в которых работали члены военной секции (Военного отдела)10. Фактически это подотделы (секции) Военного отдела: культурно-просветительный; фронтовой; укомплектования и снабжения армии; помощи военнопленным; реорганизации армии; следственно-юридический; медико-санитарный.
Кроме того, сохранились полные списки работников всех подотделов Военного отдела. Видимо, это распределение обязанностей в Военном отделе произошло вскоре после заседания Бюро ВЦИК от 14 июля о назначении заведующих отделами ВЦИК. По спискам работников подотделов можно уточнить и конкретизировать и численность всего Военного отдела. Работой Военного отдела руководило его бюро из 15 человек: 7 эсеров, 1 трудовик (А.В. Сомов), 7 меньшевиков. Из бюро Военного отдела был выделен президиум в составе меньшевика М.С. Бинасика (председатель), эсеров Б.В. Безобразова и С.А. Кудрявцева". Кроме того, в качестве кандидатов в бюро Военного отдела, на случай пополнения, выдвигались еще 6 человек: эсеры П.И. Егоров-Панютин, Я.Б. Печерский, В.З. Завадье (председатель солдатской секции Петроградского Совета), М.К. Никаноров, меньшевики В.В. Гомбарг, М.А. Савинихин - секретарь меньшевистской военной фракции в составе ВЦИК12, 7 представителей Военного отдела были избраны в Бюро ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. Это эсеры П.И. Егоров-Панютин, Б.В. Безобразов, А.Л. Меициковский, левый эсер Л.И. Диесперов, трудовик А.В. Сомов, меньшевики В.В. Гомбарг, Б.И. Горев (Гольдман)13. Все они не входили в первоначальный состав Бюро ВЦИК, избранный 23 июля, и избирались туда впервые. Ряд руководителей Военного отдела ВЦИК успел приобрести опыт и проработать в солдатской секции и военном отделе Петроградского Совета, продолжая там и дальше свою деятельность: А.Л. Меициковский, М.С. Бинасик, Л.И. Диесперов, А.В. Сомов, С.А. Кудрявцев, В.С. Венгеров, Г.Б. Скалов и др.
При бюро Военного отдела ВЦИК существовал секретариат из 5 человек, канцелярия и стол справок. Как уже было сказано. Военный отдел образовал подотделы или комиссии. В общей сложности их было шесть. В этих шести подразделениях было занято около 50 человек; причем некоторые работники отдела участвовали в нескольких комиссиях. Комиссия реорганизации армии (законодательная) состояла из 11 человек; комиссия комплектования и снабжения армии (боеспособной) - 14; фронтовая комиссия - 10, культурно-просветительная комиссия - 13; следственно-юридическая комиссия - 8; комиссия помощи военнопленным - 4 человека. Последние комиссии были избраны на общем собрании Солдатской секции (Военного отдела) ВЦИК еще 8 июля. Туда вошли эсеры А.Л. Меициковский, К.Н. Рабинович, трудовик Пальцман, И.Л. Левин (Лапинский)14.
Каждой комиссии был определен свой круг функций и обязанностей. Комиссия по реорганизации армии должна была заниматься 148
разработкой устааов, созданием органов управления и самоуправления армии; подготовкой приказов и постановлений по военному ведомству; разъяснением законов, приказов, постановлений; разработкой законоположений о материальном обеспечении семей военнослужащих, помощи больным и раненым.
В ведение комиссии по укомплектованию и снабжению армии входило пополнение фронтовых частей личным составом, снабжение вооружением, боеприпасами, снаряжением, техническими и перевязочными средствами, продовольствием, обмундированием, фуражом.
Члены фронтовой комиссии получили задание по проведению выборов и назначению комиссаров в части и их помощников; организации посылки в армию ответственных агитаторов, снабжению армии литературой, переписке с заинтересованными лицами.
Культурно-просветительские комиссии предстояло издавать и редактировать солдатские газеты, брошюры и воззвания, устраивать солдатские курсы и лекции для солдат, проводить работу по подготовке армии к выборам в Учредительное собрание.
Наконец, в задачи следственно-юридической комиссии входило расследование служебных злоупотреблений, случаев превышения власти органами управления и самоуправления в армии, разрешение недоразумений и конфликтов. Функции комиссии помощи военнопленным в документе не были определены*5.
Членами секретариата Военного Отдела ВЦИК были утверждены 5 человек: эсеры Б.В. Безобразов, С.А. Кудрявцев, И.Г. Дейс. И.В. Ватеиин, меньшевик Усенко. Штат канцелярии Военного отдела был определен в 8 человек16.
Состав комиссий Военного отдела в дальнейшем не оставался неизменным, он менялся вместе с изменениями в составе ВЦИК. Это видно на примере комиссии по реорганизации армии и следственноюридической комиссии, причем эти изменения шли в сторону увеличения численности комиссий.
В июле месяце комиссия по реорганизации армии состояла из 11 человек, в сентябре оиа увеличилась до 15 членов. Первоначально в ее состав входили эсеры И.Г. Дейс, М.Я. Евстигнеев, В.А. Колеров, И.В. Нестеров, В.Ф. Моргенштиерна, трудовик А.В. Сомов, меньшевики С.М. Клюхин, М.А. Павлов, Г.Б. Скалов, М.Т. Смирнов, И.М. Шиф17.
В сентябре 1917 г. эта комиссия была пополнена меньшевиками В.С. Венгеровым и В.В. Гомбаргом, эсером В.З. Завадье, большевиком С.А. Гусевым и Васильевым (партийность неизвестна). Выбыл из комиссии меньшевик М.А. Павлов18.
Более чем вдвое увеличился в августе состав следственно-юридической комиссии (21 человек). В июле в состав комиссии входило лишь 8 человек: эсеры М.Е. Ронеисон, А.Е. Чашин, Ф.Ф. Федоров, меньшевик Н.В. Русов, большевики Г.И. Благонравов и Л.Н. Алексеевский, а также двое лиц с неустановленной партийностью - Лычев и Рудаков (в списках членов ВЦИК имеется два работника с этой фамилией, один - эсер, другой - меньшевик)19. В августе состав комиссии
полностью обновился. Удалось установить приблизительно партийную принадлежность лишь 8 человек: эсеров А.Г. Гаврилова, Е.М. Звинят-ского, В.Г. Заварина, И.В. Ватенина, левого эсера Л.И. Диесперова, меньшевика-интернационалиста П.М. Орлова. Возможно, что под именем В.Н. Невского значится большевик В.И. Невский (7-й член комиссии). Неясна партийность Г.В. и В.З. Кузнецовых. Возможно, что один из них был членом ВЦИК эсером В.Н. Кузнецовым, значащимся в списках20. Очевидно также, что в комиссиях Военного отдела не обязательно работали члены ВЦИК. Во всяком случае, не все работники комиссий проходят по спискам членов ВЦИК. Не был членом ВЦИК и большевик В.И. Невский. Видимо, большой круг вопросов и дел, решавшихся комиссиями Военного отдела, побуждал руководство отдела привлекать к работе посторонних лиц из военной среды, сотрудничавших в органах ВЦИК, но организационно с ними не связанных, работавших там на временной основе.
Итак, в архивном делопроизводстве Военного отдела сохранились несколько списков личного состава Отдела (Военной секции) ВЦИК. По ним можно реконструировать примерный численный и партийный состав Военного отдела. При этом нужно учитывать, что списки составлялись наспех, без бюрократической тщательности, в бурной и противоречивой обстановке революционной неразберихи. Это хорошо видно по технике их исполнения. Отдельные списки даже не отпечатаны, а сделаны от руки, с зачеркиваниями. Эти записи не всегда четки и понятны, а время усугубляет трудности при прочтении текста, зафиксированного к тому же часто на малопригодной для письма бумаге, подверженной быстрому разрушению. Все эти моменты характерны и для содержания текстов с личным составом не только отделов, но и всего ВЦИК. Самое же главное заключается в том, что полных, исчерпывающих списков членов ВЦИК, работников отделов и различных комиссий просто не существует; ие отражена в обобщенном виде и динамика изменений численности и партийности ВЦИК. Такие трудности более или менее преодолимы лишь путем кропотливого сопоставления, сравнения и реконструкции документальных текстов, а также привлечения мемуаров участников событий, газетных сведений.
При выяснении состава Военного отдела наиболее полную информацию можно почерпнуть из списка военных членов ВЦИК с распределением их по фракциям. По логике вещей, все этн лица (военные представители) входили в Военный отдел (93 человека). Список военных членов ВЦИК был сведен в таблицу из трех граф, где указана и партийность работников. По данным таблицы получается, что эсерам в Военном отделе принадлежало более половины мест (51), меньшевикам - 28 мест, большевикам - 10 мест, 2 места получили представители трудовиков (А.В. Сомов) и объединенных социал-демократов (Б.И. Моисеев - его имя дописано карандашом). Неясна партийность Орлова и Рудакова. Установлено, что членами ВЦИК были избраны два Орлова и два Рудакова. Один из Орловых - меньшевик, другой - П.М. Орлов - меньшевик-интериационалист. Существовали и два Рудакова в составе ВЦИК - меньшевик и эсер. Один из них - Ф.М.
Рудаков. Партийность его не ясна. Что касается эсера Гриба, то, по-ви-димому, это член ВЦИК Ф.Ф. Гриб (по другому списку Ф.Ф. Грибов)21.
Таким образом, эсерам в Военном отделе принадлежало 55% мест, меньшевикам 30%, большевикам лишь 11%.
В списке мы находим следующих большевистских представителей: Г.И. Благонравова, С.Д. Гусева, П.В. Дашкевича, В.В. Кураева, М.М. Лашевича, Н.Г. Маркина, Л.А. Николаева, А.С. Енукидзе, Н.В. Крыленко, Л.Н. Алексеевского. Все они были военными работниками, фронтовиками, связанными с Военной организацией большевиков. Они также являлись членами ВЦИК, избранными I Всероссийским съездом Советов, кроме А.С. Енукидзе, ставшего членом ВЦИК позже. В архиве имеется текст, написанный карандашем с фамилиями 63 человек, где названы не только функционирующие члены ВЦИК (Л.Б. Каменев, П.А. Залуцкий, Ф.И. Дан, Ю. Мартов, Б.О. Богданов и др.), но и кандидатуры взамен выбывающих. В этом списке помечен и А.С. Енукидзе. Он должен был заместить А.Д. Садовского. Последний, видимо, был сосредоточен на работе в военном отделе Петроградского Совета22.
Вместе с тем в одном из списков (весьма неполном) членов ВЦИК значатся и Енукидзе, и Садовский23. Думается, что по своему положению и удельному весу в рядах революционной демократии, в революционных армейских органах столицы, еще с момента создания Петроградского Совета, Садовский сохранил за собой место в центральном советском органе. В нашем распоряжении имеется документ с фамилиями личного состава Военного отдела Петроградского Совета времен корниловщины. Этот список состоит из 15 человек. Председателем Военного отдела был тогда А.Д. Садовский, а товарищем председателя - левый эсер П.Е. Лазимир. Среди членов Военного отдела также были большевики Митрофанов, левый эсер И.В. Балашов и др.24
Позднее фракция большевиков в ответ на запрос ВЦИК от 25 сентября доводила до сведения Военного отдела список военных работников франкции, занятых в отделах и комиссиях ВЦИК. Здесь названы только 9 человек, обозначенные выше в сводном списке военных работников ВЦИК: Г.И. Благонравов, Н.В. Крыленко, П.В. Дашкевич, Л.Н. Алексеевский, Н.Г. Маркин, М.М. Лашевич, М.А. Николаев, С.А. Гусев, В.В. Кураев. Фамилия А.С. Енукидзе не упоминается. В документе фракции большевиков Военного отдела, подписанном Г.И. Благонравовым, указано также, где работают большевистские военные работники. Г.И. Благонравов состоял по-прежнему членом Бюро ВЦИК и нес обязанности в следственно-юридической комиссии Военного отдела. Одновременно он был секретарем военной большевистской фракции.
Относительно Н.В. Крыленко и П.В. Дашкевича в документе сказано, что они не имели возможности работать в отделах ВЦИК, поскольку до последнего времени, в связи с июльскими событиями, находились в тюрьме. Л.Н. Алексеевский работал в Следственно-юридическом и Морском отделах (в черновом списке членов больше-
вистской фракции ВЦИК из .35 человек Л.Н. Алексеевский значится как матрос). Матрос-балтиец Н.Г. Маркин состоял в Морском отделе, М.М. Лашсвич и В.В. Кураев - в Экономическом отделе. Относительно М.А. Николаева сведений о работе в отделах ВЦИК не сообщается25.
Сведения о работе военных работников ВЦИК в его отделах отражены и в свободиообобщающсм списке военных членов ВЦИК. Там, где этих сведений нет, стоит прочерк. По подсчетам автора, непосредственно в Военном отделе работали более 30 человек, в Следственно-юридическом отделе (бывшая Следственно-юридическая комиссия) - 6, в Морском отделе - 5, в Экономическом - 3 (большевики С.А. Гусев, В.В. Кураев, М.М. Лашевич), в отделе Учредительного собрания - 3, в Аграрном отделе - 3 (эсеры М.А. Подобедов, П.А. Соколов, Р.А. Чикоидзе), в Казачьем отделе 1 (эсер А.Г. Нагаев), в Литературно-агитационном отделе и газете ВЦИК "Голос солдата" -3 человека. Некоторые члены Военного отдела были также заняты в Хозяйственном отделе, в Комиссии укомплектования и снабжения армии, в Комитете (Комиссии) помощи военнопленным. Медико-санитарном отделе. Железнодорожном. Кроме того, 1 военный работник (меньшевик Н.С. Майзель) работал в Иногороднем отделе26.
Состав и род деятельности военных членов ВЦИК уточняет и корректирует еще один список Военного отдела (секции) из 67 человек. Вторая графа обозначает название отдела, в котором желает работать то или иное лицо. Это набросок от руки, составленный разными авторами, ибо текст различается почерками (кандидатуры с 1 по 52-й номер написаны одним почерком, с 52 по 67-й - другим). Партийность членов ВЦИК в списке не указана. Схематически это выглядело так.
Военная секция ЦИК
Фамилия	Название отдела, в котором желает работать
Согласно данным этого списка, не все обозначенные в нем определились в выборе работы в отделах ВЦИК. Это сделали 23 человека. Выбор коснулся Культурно-просветительного отдела, Следственноюридического, Фронтового, Укомплектования и снабжения армии, Культурно-просветительного, Отдела помощи военнопленным, Отдела реорганизации армии, Медико-санитарного. Судя по названиям, этот документ более позднего происхождения, поскольку комиссии ВЦИК превратились постепенно в самостоятельные отделы. Круг занятых в отделах по сравнению с проанализированным выше списком расширился. Но главное, здесь можно уточнить и расширить общее число членов ВЦИК. Оно увеличилось на 10 человек, достигая в общей сложности 103 человека27.
По партийности большинство из этих (10) были эсерами: В.Ф. Моргенштиерна, Д.Г. Несмеянов, П.К. Водолазов, Шншко, Д.Н. Усачев, Е.И. Огурцовский (записан как Огурцевич). И.П. Пальцман при
надлежал к Латышской национальной фракции. С.А. Зиновьев - к Украинской социал-демократической партии, И.П. Жуков - к большевикам. Партийность В.М. Мостинского не установлена.
Кроме рассмотренных выше списков имеются еще тексты с фамилиями членов солдатской секции ВЦИК и список членов солдатской секции, принимающих постоянное активное участие в работах комиссий Военного отдела, где указана их партийность. Судя по персональному составу, здесь представлены работники Военного отдела ВЦИК, именовавшегося еще солдатской или Военной секцией. Наконец, в архивной документации отложились еще списки эсеровской и меньшевистской фракции Военного отдела28.
На основании всех списков и других данных автором предпринята попытка реконструировать полный список Военного отдела ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов (см. Прил. 2).
В окончательном виде, с учетом всех списков. Военная секция состояла из 111 военных делегатов. Партийность четырех делегатов не установлена. Большинство в Военной секции, как видно, принадлежало эсерам - 55 мест (52%). На втором месте были меньшевики - 34 места (32%). Большевики и объединенные социал-демократы, вошедшие в партию после VI съезда РСДРП(б), получили в Военной секции всего 14 мест (12%). По 1 месту имели бундовцы, украинские социал-демократы. латышская национальная группа. Неясна также партийность Рудакова, ибо, как уже говорилось, Рудаковых в составе ВЦИК было двое - меньшевик и эсер. Один из них - Ф. Рудаков.
Среди работников Военной секции были представлены иногородние делегаты, число которых, по подсчетам автора, составляло 31, т.е. около трети всего Воеииого отдела, причем 16 человек прибыли непосредственно из районов действующей армии. Непосредственно петроградских делегатов в Военном отделе насчитывалось около 50 человек. Многие из них не знали тягот военной службы, находясь, за счет своей относительной грамотности и определенной образованности по сравнению с основной армейской массой, на канцелярских должностях, работая при штабах и управлениях военного ведомства. Среди работников Военного отдела - чиновники Главного и Окружного управления военного министерства (М.С. Бинасик), Главного интендантского управления (эсер С.Е. Жуковский),чины писарской команды Генерального штаба (эсер П.А. Ковалев). В числе членов ВЦИК от военных частей был эсер, врач по специальности, А.Л. Мен-циковский, избранный еще в апреле в Исполнительную комиссию солдатской секции Петроградского Совета от санитарных частей 134-го Петроградского тылового распределительного пункта. Он был среди тех, кто входил в Исполком Петроградского Совета и занимался большой советской политикой во ВЦИК и Военном отделе. От главного управления военного министерства в советские сферы попал один из активных работников солдатской секции, военных отделов Петроградского Совета и ВЦИК трудовик А.В. Сомов.
Такие деятели послушно плыли по стихийному революционному течению; эта стихия выплеснула их на поверхность, хотя их един-153
ственной способностью было умение лишь хорошо говорить и удерживать массы от решительных действий в защиту своих интересов.
О деятельности Военного отдела ВЦИК наиболее полное представление дают сохранившиеся протоколы заседаний бюро Военного отдела за июль-октябрь 1917 г. не использовавшиеся до сих пор историками. Сохранилось 47 таких протоколов, содержащих сведения различной значимости и ценности, но так или иначе расширяющих и пополняющих информацию, заключенную в протоколах ВЦИК и Бюро ВЦИК. В особенности это относится к истории корниловщины. Остановимся на некоторых протоколах в выборочном порядке.
В протоколе бюро Военного отдела от 10 июля говорится о посылке членов Военной секции на фронт для осведомления о политическом положении страны. Для исполнения текущей работы решено было оставить в Петрограде ядро из 25 человек и оповестить о них Бюро ВЦИК. Все остальные должны были выехать на фронт в соответствующие армии, определенные фронтовой комиссией. Заседание поручило меньшевику М.С. Бинасику отстаивать интересы Военного отдела в Бюро ВЦИК29.
13 июля на заседании бюро и коллегии Военного отдела разгорелась дискуссия относительно передачи дел от военного отдела Петроградского Совета Военному отделу ВЦИК и о слиянии комиссий этих двух отделов для совместной работы. Большевик А.Д. Садовский, исходя из необходимости регулирования состава Военного отдела ВЦИК, высказался за образование мандатной комиссии по примеру военного отдела Петроградского Совета.
Левый эсер Л.И. Диесперов возразил против механического слияния комиссий городского и центрального военного отделов, опасаясь, что такое слияние не даст возможности Петроградскому военному отделу оперативно обслуживать Петроградский гарнизон. На слиянии настаивали меньшевики М.С. Бинасик и И.М. Шиф. Тенденция к слиянию взяла верх, было решено создать единые законодательную и фронтовую комиссии с передачей всех материалов и технических работников, организовать общую канцелярию и справочный стол30. Однако это поспешное решение оказалось преждевременным и нежизненным.
В связи с наступлением реакционной военщины на демократические права армейских организаций, вызванного откатом революционной волны после июльских событий, бюро Военного отдела 14 июля обсуждало вопрос об организации власти в армии. Меньшевик В.В. Гомбарг коснулся в этой связи вопроса о назначении комиссаров в армию. Он считал, что это полезное мероприятие, поскольку армейские комитеты слабы и "в своем большинстве представляют серую массу". Но для этого нужно добиваться тесного контакта между армейскими комитетами и комиссарами, чтобы они вместе могли парализовать власть начальствующих лиц. По мнению Гомбарга, военный комиссар должен был быть ответственным перед армейским комитетом31.
На значительно более жесткой, по сути проправительственной 154
позиции, стоял М.С. Бинасик. Он указывал на то, что Временному правительству после июльских дней предоставлены диктаторские полномочия, и оио становится "единственным центром управления страной". Поэтому "следовало окружить Временное правительство такими исполнителями, которые смогут гарантировать успех дела". Бинасик без смущения заявлял, что все армейские органы являются представителями одной центральной власти. Поэтому все экстренные мероприятия, вплоть до расстрелов, могут проводиться "революционным трибуналом", облеченным диктаторскими полномочиями и ничем не ограниченным в своих действиях.
Бюро Военного отдела вынесло выдержанное в духе сказанного Бинасиком постановление об образовании триумвирата из командующего, комиссара и одного из членов армейского комитета, наделив их неограниченными правами, вплоть до смещения всех должностных лиц, подчиненных командованию армией. За туманной фразой о должностных лицах скрывались в первую очередь органы армейского самоуправления, различные комитеты. В таком же духе был разрешен и вопрос о митингах в районе театра военных действий: регламентировать свободу собраний предоставлялось вышеназванному триумвирату из командующего, комиссара и одного из членов армейского комитета32.
18 июля бюро Военного отдела заслушало доклад левого эсера Л.И. Диесперова о функциях следственно-юридической комиссии Военного отдела. Он предложил принять за основу положение о следственно-юридической комиссии, утвержденное Военным отделом Петроградского Совета еще 20 мая 1917 г. В круг обязанностей следственно-юридической комиссии входило производство расследований всевозможных случаев нарушения воинского порядка и дисциплины военнослужащих, включая и воинских должностных лиц, рассмотрение "недоразумений между командным составом и солдатами". Кроме того, на комиссию возлагалась обязанность поверки всех лиц призывного возраста, уклоняющихся от службы в действующей армии, а также расследование "продуктивности работ" на предприятиях, работающих на оборону. Предложенное Диесперовым положение о следственноюридической комиссии было принято33.
20 июля бюро Военного отдела рассмотрело вопрос об учредительном Совете при военном министерстве из членов ВЦИК. В связи с постановкой этого вопроса меньшевик В.В. Гомбарг жаловался на то, что военный министр А.Ф. Керенский не обращает внимания на постановления военных органов ВЦИК, вопреки им восстанавливает военно-полевые суды. Он призывал "взять дело в свои руки", энергичнее "нажимать" на Керенского через создаваемый Совет при военном министерстве.
Вслед за Гомбаргом эсер Менциковский предлагал добиваться определенного участия ВЦИК в военной политике. Он считал, что при сохранении власти военного министра Военный отдел должен контролировать военное министерство, наблюдать за штабом Керенского, поскольку самому военному министру "до этого недосуг". Оратор счи
тал, что назначения в военном министерстве должны происходить из лиц, лояльных ВЦИКу. Он высказался даже за то, чтобы представители советского центра понемногу проникали "во все государственные учреждения".
Бюро Военного отдела постановило считать создаваемый Совет при военном министерстве государственным учреждением. Но члены этого Совета хотя и назначаются военным министром, но рекомендуются ЦИК, который может в любой момент отозвать этих лиц. Бюро Военного отдела настаивало на утверждении положения о Совете при военном министре соответствующим постановлением Временного правительства34.
Далее на этом заседании был вновь рассмотрен вопрос о комиссарах ВЦИК в армии. Были заслушаны выступления меньшевиков В.С. Венгерова, И.М. Шифа, М.П, Якубовича, С.М. Клюхина, М.С. Бинасика, эсера В.А. Колерова, большевика А.С. Енукидзе. В выступлении А.С. Енукидзе говорилось, что в последнее время военное министерство "стало на путь упразднения наших кандидатов". Енукидзе считал такое положение опасным и унизительным для ВЦИК и Военного отдела. Он настаивал на том, чтобы комиссары на фронт назначались из списка кандидатов от ВЦИК35.
В постановлении по этому вопросу бюро Военного отдела признало необходимым установление единообразной организации комиссариата во всей действующей армии, начиная от комиссара при Ставке верховного главнокомандующего (комиссарверха) и кончая комиссарами при низших войсковых организациях. Бюро настаивало, чтобы войсковые комиссары одновременно являлись бы представителями и Временного правительства, и ЦИК, получая соответствующие мандаты36.
Нарастание напряжения в отношениях между Военным отделом и военным ведомством, наличие трений между ними прослеживается и в других документах.
Во время соединенного заседания бюро Военного отдела и фронтовой комиссии того же отдела было заслушано письменное заявление В.С. Венгерова. Венгеров сообщал, что многие мероприятия военного министерства и высшего командного состава последнего времени не соответствуют принципам демократизации армии и опасны для дела революции, для поддержания боеспособности армии. К этим мероприятиям автор заявления относил введение так называемых "военнореволюционных" судов и восстановление смертной казни на фронте, крайнее стеснение в проведении собраний, приказы о солдатских организациях, санкционировавшие на практике борьбу командного состава с этими организациями.
Венгеров считал, что при теперешней политической обстановке возникает опасность расхождения политики военного министерства с мнением и решениями ВЦИК Советов. Неудовлетворенность Венгерова вызывало и то, что организация института комиссаров в армии строится на принципах, сильно отличающихся от подходов, выдвигавшихся ЦИК Советов.
В связи с этим он заявлял о сложении с себя полномочий комиссара X армии. Такие же заявления сделали эсер Р.С. Вербо и помощник комиссара X армии, член Петроградского Совета А. Павловский.
Взяв слово после прочтения заявления, Венгеров критиковал организацию комиссариата в армии, считая, что она стала совершенно другой по своей сути. Раньше комиссары считались представителями ВЦИК, имели право бороться против некоторых распоряжений военного министерства. Теперь же, по словам оратора, комиссары стали “агентами военного министерства", и они не смогут ему прекословить.
Венгеров "по долгу совести" не хотел быть на фронте только в роли представителя военного министерства, выходить из-под юрисдикции ВЦИК.
Критическую позицию Венгерова в данном вопросе поддержали и другие работники бюро Военного отдела. Меньшевик В.В. Гомбарг считал политику военного министерства в данной ситуации "гибельной для армии, ибо оно не придерживается демократической политики". Поэтому он предлагал вопрос об основах организации института военных комиссаров рассматривать "с принципиальной точки зрения".
Эсер И.Г. Дсйс отмечал, что с момента предоставления военному министерству диктаторских полномочий "революция покатилась вниз". Задачу оратор видел в том, чтобы "задержать революцию от стремительного падения вниз". В этой связи Дейс приходил к выводу, что комиссариат, проектируемый военным министерством, может способствовать процессу "гибели революции".
В принятом постановлении бюро Военного отдела и фронтовая комиссия сочли целесообразным приступить к составлению списка кандидатов в комиссары и к немедленной выработке своего положения о фронтовых комиссарах, представив проект на рассмотрение бюро Военного отдела и Бюро ВЦИК. Сам текст было поручено разработать фронтовой комиссии37.
Собрание выразило сожаление по поводу ухода Венгерова с должности фронтового комиссара.
Критикуя отдельные "некорректные" действия официальных властей, руководители Военного отдела ВЦИК в общем не ставили под сомнение его явную контрреволюционную направленность и настрой на продолжение войны. 29 июля бюро Военного отдела избрало 5 своих представителей в Особое совещание по обороне, созывающееся по инициативе Бюро ВЦИК. Созыв этого совещания был намечен на 27 июля. На нем предполагалось обсудить положение, создававшееся на фронте, и практические меры по организации активного общественного участия в деле обороиы страны. Среди приглашенных были Бюро ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. Бюро ИКСКД, Центральный Совет профсоюзов, Центральный союз металлистов, Центрофлот, Союз социалистов Народной армии (бывший Союз офицеров-республиканцев), ОК РСДРП (меньшевиков), ЦК партии эсеров, ЦК Трудовой народно-социалистической партии, Центральный союз потребительских обществ, Оргбюро по созыву Всероссийского съезда
рабочих потребительских обществ. Общество оптовых закупок, Отделение Московского народного банка, Отделение Московского союза потребительских обществ. Отделение Комитета о сельских ссудосберегательных товариществах. Был приглашен и Военный отдел ВЦИК. Представителями Бюро ВЦИК на это совещание были избраны меньшевики Б.О. Богданов, Ф.И. Дан, И.В. Захватаев, М.И. Либер, Д.А. Сагарашвили. От бюро Военного отдела были направлены меньшевики М.С. Бинасик, В.В. Гомбарг, В.Т. Кулаков, И.М. Ланскер, В.Г. Усенко38.
На Совещание по обороне должно было прибыть в общей сложности 37 человек. Но это был отправной минимум. На деле на Совещании по обороне, открывшемуся лишь 7 августа, присутствовало около 600 человек. Оно широко освещалось в социалистической печати разных направлений. Если меньшевистские и эсеровские лидеры Советов (Чхеидзе, Богданов, Дан, Церетели, Либер, Е.С. Берг) выступали за участие в обороие страны на организованных и официальных началах, то большевики, приглашенные на это Совещание, заклеймили эту затею как никчемную и, ие особенно вдаваясь в существо дела, резко осудили ее. 8 августа представитель большевиков, член ВЦИК и Военного отдела, Л.П. Серебряков зачитал от имени ЦК РСДРП(б), ЦК СДПЛ, ЦК СД Латвии, фракций большевиков ВЦИК, Петроградского и Московского Советов, фракции большевиков Московского областного бюро Советов рабочих и солдатских депутатов, фракции большевиков Московской городской думы совместную декларацию, состоявшую из 9 пунктов. Декларация была составлена в резко неконструктивном и бескомпромиссном духе и содержала ряд утопических и по сути нереальных положений, за что большевики были подвергнуты резкой критике за нежелание связывать себя с проблемами обороны страны и революции. Большевики заявляли, что советская политика содействия обороне страны соответствует исключительно интересам буржуазии, обогащающейся на войне. Большевики видели в намерениях советских лидеров стремление втянуть пролетарские организации "в общий механизм, обслуживающий войну империалистического государства". Авторы декларации полагали, что только переход власти целиком революционным рабочим, крестьянам и солдатам позволит реально покончить с войной. Это в свою очередь даст возможность добиться справедливого мира и организовать "действительную оборону страны... от всяких покушений империализма". Данные постулаты звучали весьма абстрактно и неопределенно.
Большевики заявляли о своих намерениях "работать солидарно с международным пролетарием для установления путем общей пролетарской революции общего мира народов". Представители Центрального Совета профсоюзов, присоединившись к политической части большевистской декларации, зачитали свое заявление по экономической политике. Большевики же по оглашении своей декларации покинули Совещание39.
Подвергая резкой критике позиции соглашателей по вопросу об
обороне страны и путях достижения демократического мира, большевики сами проповедывали чисто умозрительные, оторванные от жизни "прожекты" борьбы за справедливый мир, уповая на мифическую мировую пролетарскую революцию, которая в итоге оказалась химерой. По сути дела большевики отказывались вообще говорить об обороне страны, пока к власти не придут революционные силы, хотя военное положение страны внушало большую тревогу широкой демократической общественности. Требовались новые, более гибкие подходы к проблемам войны, обороны и мира, но их-то и не предлагали ни советские лидеры, ни левосоциалистическая оппозиция в лице большевиков, претендовавших на истинную революционность и классовую четкость своей стратегии.
Акция большевиков вызвала недоумение и возмущение присутствовавших. Совещанием по обороне была принята резолюция быстро левевшей рабочей секции Петроградского Совета, в соответствии с которой борьба с экономической и финансовой разрухой возможна лишь "при государственном вмешательстве путем принудительного регулирования, контроля над прибылями, организации снабжения и распределения". Резолюция рабочей секции Петросовета нс была построена на голом отрицании и требовала проведения в жизнь в полной мере финансовой и экономической программы I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов40.
Представители Военного отдела также были участниками Совещания по обороне, хотя активно себя на нем не проявляли.
В отдельных случаях иа заседаниях Военного отдела присутствовали официальные представители военного ведомства с целью ведения совместного диалога. Так, 31 июля на заседание был приглашен представитель военного министерства известный русский философ Ф.А. Степун, тесно общавшийся с советскими сферами41. Это совпало с назначением его руководителем политического отделения военного министерства. По признанию Степуна, официальная сторона его службы в военном министерстве состояла в разработке и защите перед руководством Советов военно-преобразовательной программы правого эсера Б.В. Савинкова, назначенного управляющим военным министерством. В центре этой программы стояло восстановление смертной казни на фронте. Сам же Савинков в Совет не приезжал, желая этим подчеркнуть свое презрение к "говорильне"42. Савинков глубоко презирал и советских лидеров, и ВЦИК в целом, о чем откровенно говорил Степуну при встречах. ВЦИК представлялся ему огромной губкой, неустанно впитывающей в себя и разбрызгивающей по всей стране "смертельный яд большевизма". Он хотел добиться "самообуздання революционной демократии", освобождения Временного правительства и лично А.Ф. Керенского от власти ЦИК Советов43.
Касаясь деятельности самого политического управления военного министерства, Степун отмечает отсутствие всякой связи в деловой работе этого управления с конкретной политикой военного министерства, его изолированность от военного ведомства. При этом он сетует
на постоянное торможение работы политического управления советскими учреждениями, через которые неизбежно проходили все принимавшиеся управлением решения. Поэтому получалось так, что представители революционной демократии "постоянно толклись на Мойке", а сам Степун значительную часть своего времени проводил в Таврическом дворце. Из-за неопределенности позиции работников ВЦИК, т.е. сотрудников Военного отдела, организационной неразберихи в ЦИК, смены людей в комиссиях работа политического управления, по признанию Степуна, постоянно отставала от запросов жизни. А тем временем в приемную к Степуну шли непрерывным потоком делегации с фронта, комиссары, представители армейских комитетов, солдатские ходоки44.
В архиве сохранился также текст документа, раскрывающий основные положения организации Военного отдела ВЦИК и солдатской секции советского центра. Документ относится к началу августа. В нем солдатская секция ВЦИК объявляется военным органом солдатского самоуправления. Она обсуждает и окончательно разрешает все военно-профессиональные вопросы "в пределах постановлений и общих директив Всероссийского съезда Советов Р и СД и ЦИК". На секцию возлагалось также проведение, предварительное обсуждение и ряда других вопросов, подлежащих окончательному разрешению ВЦИК, если эти вопросы затрагивают профессионально-военные интересы солдатской массы. Заседаниями солдатской секции должны были руководить члены Военного отдела по назначению его бюро. Это мог осуществлять также специально избранный для этой цели президиум из состава солдатской секции.
Относительно Военного отдела (в уточнение ранее сформулированных функций) говорится, что он является рабочим органом ВЦИК по военным вопросам и исполнительным органом солдатской секции и имеет задачи подготовки и разработки военно-профессиональных вопросов, подлежащих разрешению ЦИК и солдатской секции, окончательное разрешение вопросов, не выходящих за рамки постановлений и общих директив ЦИК и солдатской секции, приведения в исполнение постановлений ВЦИК и солдатской секции. Далее в документе идет речь о комиссиях Военного отдела и представительстве во ВЦИК. Об этом уже было сказано выше, но лишь в самой общей форме, поскольку в июле функции подотделов (комиссий) Военного отдела еще не были отчетливо определены и очерчены. В данном же тексте эти функции были заметно конкретизированы. Перед комиссией по реорганизации армии (законодательной) ставились задачи по выработке уставов, созданию армейских органов управления и самоуправления, подготовки приказов и постановлений по военному ведомству, разъяснению законов, приказов, постановлений, разработке основоположений о материальном обеспечении семей военнослужащих, помощи больным и раненым.
Комиссия укомплектования и снабжения армии (или боеспособности) ведала пополнением действующих полков личным составом и пр.
Фронтовая комиссия занималась назначением комиссаров и нх помощников, посылкой в части ответственных агитаторов, снабжением армии литературой и т.д.
Одной из задач культурно-просветительной комиссии становилась подготовка к выборам в Учредительное собрание45.
Место и роль Военного отдела уточняется также в отчете Военного отдела ЦИК с неустановленным авторством и датой его написания. В отчете Военный отдел определен как высший орган солдатского самоуправления солдатской секции ВЦИК и составная часть ВЦИК.
Военный отдел учреждался не только как исполнительный орган ВЦИК, но н его рабочий орган по военным вопросам. Далее в этом документе отмечается, что комиссия по укомплектованию и снабжению армии образовалась из бывшей комиссии обороны при Петроградском Совете. Комиссия помощи военнопленным работала совместно с Союзом городов, ЦК по делам военнопленных. Всероссийским обществом помощи военнопленным. Союзом родных и близких, Датским и Шведским Красными Крестами. Комиссией было получено около 100 тыс. руб. добровольных пожертвований, распределенных в виде продовольственной помощи военнопленным через Союз городов. По предложению комиссии во всех Советах н полковых организациях были созданы специальные комиссии помощи военнопленным46.
В документации ВЦИК первого созыва данных о заседаниях солдатской (военной) секции сохранилось немного. Ввиду явного параллелизма круга деятельности солдатской (военной) секции и Военного отдела работа, судя по документам, велась в основном в рамках Военного отдела н его комиссий. Не обнаружено также нн одного пленарного заседания Военного отдела с участием всех или большинства его членов, но отдельные заседания солдатской (военной) секции протоколировались.
Несомненно, что создатели Военного отдела ВЦИК базировались на накопленном опыте работы соответствующих подразделений Петроградского Совета.
Сохранился обширный документ - Положение о солдатской секции Малого Совета н Военном отделе Исполнительного Комитета Петроградского Совета. Малым Советом именовали расширенный состав Исполнительной комиссии солдатской секции Петроградского Совета. Относительно военного отдела Исполкома там сказано, что в круг его обязанностей входит подготовка н разработка профессионально-военных вопросов, подлежащих разрешению Исполкомом Совета, солдатской секцией Малого Совета (исполнительной комиссией) и Болыйим Советом (всем Петроградским Советом).
Сообщалось о создании и деятельности 13 комиссий военного отдела: обороны, гарнизонной, военно-следственной, агитационной, печатной, военно-медицинской, финансово-хозяйственной, военно-законодательной, мандатной, ревизионной, военно-продовольственной, справочной. Морская комиссия выделялась в особую Морскую секцию.
6 Г.И. Злоквзов	161
Общие направления н руководство делами Военного отдела должна была осуществлять коллегия Отдела из Членов Исполкома Петроградского Совета от солдатской секции, председателей комиссии Военного отдела и членов президиума солдатской секции Малого Совета. Президиум Военного отдела был утвержден из 8 человек: эсер В.З. Завадье (председатель), меньшевик М.С. Бинасик, эсеры И. Ватеннн, Д.Н. Усачев, большевик А.Д. Садовский, секретари И. Легенький, В. Горохов, И. Мортиков. В состав коллегии военного отдела Исполкома Петроградского Совета вошли, помимо президиума, председатели комиссий военного отдела (Квятковский, Е.И. Огур-цовский, Л.И. Диесперов, Фамулевич, А.Л. Менциковский, Г.Д. Глазунов н др.); а также 19 членов Исполкома Петроградского Совета, избранных в Исполком Совета еще 13 апреля. Поскольку 4 человека из этих 19 вошли в президиум военного отдела; остается 15 членов Исполкома, включенных в коллегию военного отдела: эсеры А.Л. Менциковский, Р.С. Вербо, Л.И. Диесперов, С.Е. Жуковский, М.П. Булычев, П.А. Ковалев, В.Г. Завдрин, К.П. Иванов, Д.Н. Усачев, меньшевики А.П. Борисов, М.А. Пальчинский, А. Мантуров, Г.Б. Скалов, В.С. Венгеров, латышский представитель И.П. Пальцман, М.С. Бинасик, В.З. Завадье, И. Ватеннн, Д.Н. Усачев вошли в президиум военного отдела Исполкома Совета47.
Таким образом, коллегия столичного военного отдела состояла из 30 человек. Трое из состава коллегии были введены в редакцию военной газеты "Голос солдата", органа Исполкома Совета, а затем ВЦИК. Это были эсеры Л.И. Диесперов и А.Л. Менциковский, меньшевик В.С. Венгеров. Газета стала военным печатным органом советского центра.
Как видно, большинство деятелей Петроградского военного отдела почти автоматически переместилось затем в Военный отдел ВЦИК, который стал восприемником н продолжателем работы своего предшественника, хотя и не заменил его.
В то же время встал вопрос и о разграничении функций этих отделов, вплоть до стремления к ликвидации городского военного отдела вместе с попытками резкого ограничения размаха деятельности самого Петроградского Совета, после двоевластия. Послеиюльская ситуация во многом способствовала этому. Под предлогом перехода некоторых комиссий в ЦИК Советов коллегия военного отдела Петросовета во второй половине июля приняла решение о новой организации Петроградского отдела, смысл которого сводился к переориентации отдела на исключительное "обслуживание Петроградского гарнизона". В связи с этим количество комиссий значительно сокращалось, причем вопросы политические из сферы ведения этих комиссий практически изымались. Намечались следующие комиссии: строевая с подотделами внутренней службы и обороны; хозяйственная с продовольственным и вещевым подотделами; культурно-просветительная; комиссия связи; мандатная комиссия; ревизионная комиссия. Кроме того, было решено образовать секретариат отдела, канцелярию и справочный стол, организовать консультации по юридическим вопросам.
Во главе президиума Военного отдела оставался В.З. Завадье, являясь одновременно председателем солдатской секции Совета. На своих местах оставались Бинасик, Садовский, Ватенин, Усачев, Горохов. В отделе появился левый эсер П.Е. Лазимир, возглавивший хозяйственную комиссию. Мандатной комиссией по-прежнему руководил большевик А.Д. Садовский.
Вместе с тем было установлено, что военный отдел Петросовета ведает также назначениями в полки гарнизона, имеет своих представителей в штабе столичного округа, в комиссиях военного ведомства48. Здесь наглядно проявилась противоположная тенденция - не допустить превращения Военного отдела столичного Совета в простой придаток органов ВЦИК, в нейтральную аполитичную организацию, поглощаемую Военным отделом ВЦИК. Пожалуй, наиболее явственно тенденция советских лидеров к отодвижению Петроградского Совета на периферию большой политики проявилась на заседании Исполкома Петроградского Совета 5 августа, где была принята новая схема организации Исполкома и его рабочих органов. Здесь явно попытались низвести Исполком столичного Совета до роли представителя рабочих органов ВЦИК по петроградским делам. В то же время подтверждалось решение 1 съезда Советов, что 50 членов Исполкома Совета входят в состав ВЦИК. Авторы документа подчеркивали, что активные политические выступления Исполкома Петросовета общегосударственного характера, противоречащие решениям ЦИК Советов рабочих н солдатских депутатов, не могут предприниматься без их предварительного обсуждения непосредственно в ЦИК.
Исполком решил также вопрос о президиуме Совета, который составляется из 7 человек: 3 - от пленума Совета и 2 - от рабочей н солдатской секции. На президиум возлагалась обязанность разрабатывать порядок дня работы пленумов Совета. При Исполкоме Совета создавалось 5 отделов: военный; труда; агитационный; муниципальный; организационный49.
Дополнительный свет на характер деятельности Военного отдела ВЦИК проливает сохранившийся текст доклада члена бюро Военного отдела эсера И.Г. Дсйса, произнесенного не позднее сентября - начала октября (вместо выступления установить нс удалось). Дейс сообщал о создании Комитета при верховной Ставке, о работе на фронтах представителей солдатской секции (Военного отдела) ВЦИК по проведению в жизнь плана разгрузки армии и по выяснению состояния интендантских складов. Оратор говорил о завершении рассмотрения в Совете при военном министре проекта положений об армейских организациях и их последующем утверждении военным министром.
Дейс говорил далее о намерении пополнить Военный отдел представителями Предпарламента, образованного по решению Демократического совещания в самом конце сентября.
Оратор признавал, что корниловский мятеж в корне разрушил работу по попытке установления доверия между командным составом и солдатами.
Дейс по сути расписался в неспособности Военного отдела создать 6‘	163
четкую организационную структуру солдатского управления в армии в лице Советов солдатских депутатов. Он ссылался на то, что этот вопрос не получил определенного разрешения на I съезде Советов, н выражал сомнение в возможности его решения до нового съезда Советов.
Камень преткновения, по Дейсу, состоял в принципиальном подходе к солдатским Советам как самодеятельным структурам: или они являются чисто политическими органами, нлн лишь организациями военно-профессионального профиля, простыми органами солдатского управления в рамках гарнизонов. В связи с этим стоял и вопрос о легализации солдатских Советов, как и других войсковых организаций. У самого Дейса целесообразность прямой легализации солдатских Советов вызывала сомнение.
Касаясь роли комиссариата в армии, докладчик признавал, что комиссары в действующей армии вначале были только представителями центральных органов Советов, но в военном министерстве постепенно вызрела мысль о том, чтобы комиссаров превратить в агентов Временного правительства, и этот взгляд получил закрепление при Б.В. Савинкове, когда он стал управляющим военным министерством. В ответ, по утверждению Дейса, Военный отдел ВЦИК решил отказаться от своей официальной поддержки кандидатов в комиссары. Новые положения о комиссарах, по мнению оратора, должны строиться на иных началах: комиссары будут являться одновременно и правительственными агентами, и доверенными лицами ВЦИК Советов. Их основная задача сводится к осуществлению надзора за законностью и к стремлению поднять боеспособность армии путем укрепления в ней "единообразного революционного порядка и проведения широкой демократизации".
Далее Дейс сообщал о предполагаемом подразделении армейских комиссаров по должностям и рангам: комиссар при Ставке верховного главнокомандующего; фронтовые комиссары; армейские комиссары; комиссары русский войск во Франции и Салониках (Греция); комиссары отдельно действующих корпусов (отрядов), окружные комиссары в тыловых округах н на театре военных действий. Намечалось, что комиссар получит инициативу по устранению определенных начальствующих лиц50.
Характеристика работы Военного отдела ВЦИК была бы явно неполной, если не затронуть деятельность одного из подразделений этого отдела - фронтовой комиссии. Личный состав фронтовой комиссии ближе к октябрю претерпел изменения. Из прежних 10 человек, избранных в нее в июле, к октябрю осталось лишь 4 человека: эсеры В.А. Колеров, А.И. Кукушкин, меньшевики М.С. Бинасик, он же председатель бюро Военного отдела, И.М. Шиф. Вместо ушедших нз комиссии появились 7 новых человек: меньшевики М.Т. Смирнов, С.М. Клюхин, В.В. Гомбарг, эсеры П.И. Егоров, Б.В. Безобразов, М.К. Никаноров, большевик А.С. Енукидзе. Бинасик являлся товарищем председателя, а И.М. Шиф - председателем фронтовой комиссии31.
Подробный рассказ о направлениях работы фронтовой комиссии эенного отдела содержится в подготовленном в канун II Всероссий-;ого съезда Советов тексте письменного доклада об этой работе. Автор доклада в документе не указан. В нем сообщается, что фрон-^Товая комиссия образовалась еще в начале апреля месяца после Всероссийского совещания Советов рабочих н солдатских депутатов н существовала сначала при Исполкоме Петроградского Совета, который был пополнен областными н армейскими представителями32.
Первоначально комиссия существовала при Иногороднем отделе Исполкома и обеспечивала связь между фронтом и центром революционной демократии, ведала снабжением армии литературой, приемом делегаций, а также указаниями и разъяснениями по самым разнообразным вопросам, возникавшим средн фронтовиков и в тыловых армейских частях. Тогда же приступили к организации комиссариатов в армиях с целью способствовать переустройству армейской жизни на демократических началах.
Как отмечалось в докладе, комиссары Совета того периода назначались исключительно Исполкомом Петросовета и являлись представителями революционной демократии в армии. Из документа также следует, что Исполком Совета каждый раз осведомлял военное министерство о посылке своих комиссаров в армию, как и их помощников, при этом военное министерство санкционировало эти поездки. Средн комиссаров, отправленных Исполкомом Петросовета, названы меньшевик Дюбуа, Моисеенко, Кириенко.
Далее в докладе говорилось, что в мае 1917 г. Иногородний отдел совместно с военным министерством выработал положение об армейских комиссарах. Согласно положению, комиссары являлись опять-таки представители прежде всего Исполкома Петросовета, во всех своих действиях они были ответственны н подотчетны только Совету, получая одновременно мандат и от военного министерства с целью официальной поддержки их авторитета перед командным составом. Но назначение и увольнение комиссаров зависело тогда исключительно от Исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов.
По признанию авторов этого насыщенного содержанием документа, еще в июне перед наступлением на фронте, по инициативе комиссара Юго-Западного фронта, а затем управляющего военным министерством правого эсера Б.В. Савинкова33, между Исполкомом и военным министерством начались столкновения и трения по вопросу о месте и роли комиссаров в армии. По проекту, предложенному Савинковым, институт советских комиссаров попросту упразднялся, н назначение комиссаров становилось всецело делом военного министерства.
Такой подход объяснялся общей концепцией этого политика, резко враждебного революционной демократии; он был убежден, что с задачей поднятия боеспособности русской армии могла справиться лишь организация, облеченная полномочиями только от Временного правительства, но никак не от Советов. Савинков же ввел "иерархическое подчинение" армейских комиссаров фронтовым.
Июньские неудачи н ряд других обстоятельств, вызвавших осложнение на фронте, в сильнейшей степени затруднили работу комиссаров в армиях, обострялись и взаимоотношения между органами демократии н военным министерством, а также армейскими комитетами и командным составом. Деятельность комиссаров протекала теперь в малоблагоприятной для них обстановке: происходило расформирование полков, "в карательных целях", введение смертной казни на фронте. Эти новые обстоятельства заставили сформировать и начать работу новой фронтовой комиссии, образованной уже при Военном отделе ВЦИК после Всероссийского съезда Советов в июне 1917 г.
Составители документа считают, что прежняя фронтовая комиссия едва справляется с текущей работой: приемом делегаций, отправкой литературы на фронт, письменными и устными ответами на запросы нз действующей армии и от тыловых частей, улаживанием конфликтов между армейскими организациями и командным составом. Особенно слабо и неудовлетворительно обстояло дело с организацией н комплектованием штата агитаторов и комиссаров.
Перед новой фронтовой комиссией при Военном отделе ВЦИК стояла "огромная и трудная задача" по пересозданию, переформированию института комиссаров таким образом, чтобы через их посредство и помощь крепла связь между центральным органом Советов и армией. Фронтовой комиссии теперь предстояло попытаться "согласовать работу центра и армейских организаций", укрепить эти организации и усиливать нх значение "в деле переустройства армии на демократических началах и действительного поднятия боеспособности ее". Все это приходилось делать "в условиях беспрерывного натиска явной и скрытой контрреволюции" на самое существование армейских организаций как организованного института.
Далее выясняется, что весь штат сотрудников и технический аппарат прежней фронтовой комиссии перешел в руки новой комиссии. Первое заседание новой фронтовой комиссии состоялось еще 14 нюня, до создания ВЦИК. Тогда в нее входило 16 человек, и все они были избраны потом членами ВЦИК. Комиссия выделила 3 подкомиссии: по приему делегаций; литературно-просветительную по снабжению фронта литературой; по сношению с комиссарами и армейскими организациями. Армейские делегации предполагалось принимать ежедневно, в том числе и от мелких частей действующей армии. В комиссию обращались в ходе ее работы и делегаты от запасных тыловых частей.
Авторы документа полагали, что все это является доказательством непосредственной связи фронтовой комиссии с широкими солдатскими массами.
По словам текста документа, большая часть задаваемых делегациями вопросов касается проблемы заключения мира н причин задержки с проведением Стокгольмской социалистической конференции, идея проведения которой была весьма популярна. Ставились н вопросы о положении и снабжении армии, взаимоотношений между командным составом и армейскими организациями, сущности разногласий между политическими партиями и фракциями, их отношения к 166
главным политическим проблемам. В последнее время (подразумевается сентябрь-октябрь), солдаты все настойчивее интересовались вопросами мира, власти, снабжения армии предметами обмундирования и продовольствия, смены уставших частей, долго находящихся в окопах, запасными н резервными частями.
По утверждению авторов документа, во фронтовой комиссии перебывали представители всей частей действующей армии и флота со всех без исключения фронтов.
Фронтовая комиссия отвечала также на письменные запросы в ее адрес.
В порядке снабжения фронта литературой в действующую армию высылались газеты "Известия", "Голос солдата", "Рабочая газета", "Дело народа". Другие газеты на фронт, видимо, не посылались. С 1 июля по 20 сентября на фронт были отправлены следующие газеты:
"Известия" - 1 388 580 экз.
"Голос солдата" - 1 389 180 экз.
"Рабочая газета" - 487 280 экз.
"Дело народа" - 487 240 экз.
Кроме того, фронтовая комиссия отправила брошюр разных названий 412 387, листков и воззваний - 248 387. Удовлетворить полностью требования по газетам фронтовая комиссия оказалась не в состоянии из-за отсутствия средств.
Главным содержанием работы фронтовой комиссии являлась, по мнению тех, кто готовил доклад, все же организация в армиях н на фронте института комиссаров, хотя положение с этим делом по сравнению с первым периодом революции (доиюльским) сильно изменилось не в пользу ВЦИК. Тем не менее, фронтовая комиссия отстояла свое право подбора комиссаров и их утверждения. Авторы доклада совершенно бездоказательно утверждали, что все комиссары "проводят в армии политику ВЦИК", не утруждая себя объяснениями, в чем заключается эта советская политика, каково ес содержание в данный конкретный момент.
По данным анализируемого документа, к 20 октября в армии вели работу 14 армейских комиссаров и 28 их помощников, 3 корпусных комиссара (в том числе в Персии), 5 фронтовых комиссаров, 10 окружных комиссаров, комиссары в Салониках (Греция) и Кронштадте, комиссар Черноморского флота и 1-й верховный комиссар (в Ставке).
Весь штат военного комиссариата состоял нз 73 человек. Предполагалось осуществить замену комиссаров в Московском и Омском военных округах.
Наконец, как следует из содержания этой информации, фронтовая комиссия посылала также на фронт своих агитаторов разного ранга непосредственно в распоряжение комиссаров или армейских комитетов54.
Приведенный обширный документ ярко рисует крайнюю противоречивость положения и деятельности фронтовой комиссии Воен
ного отдела ВЦИК, слабость ее позиций. С одной стороны, перед нами предстает картина наибольшей активности членов фронтовой комиссии. С другой стороны, четко прослеживается явная неудача усилий этой комиссии по внедрению политических установок ВЦИК в солдатские массы, неспособность противостоять давлению со стороны военного министерства, дать ответ армейской массе на больные вопросы, затрагивающие ее кровные интересы, прежде всего относительно войны и мира.
О масштабах влияния ВЦИК на советскую периферию, попытках выработки согласованной политической линии дают определенное представление материалы Иногороднего отдела ВЦИК, первоначально носившего название Отдела организации связей с провинциальными Советами (возглавлял Отдел меньшевик Б.О. Богданов). По имеющимся документам можно судить, что в Иногороднем отделе ко II Всероссийскому съезду Советов были собраны обобщенные данные о функционировании на обширной территории страны 992 Советов рабочих и солдатских депутатов33. Эти сводные данные убедительно говорят о масштабности советского движения, несомненном авторитете и популярности идеи советской организации среди народных масс. Перед II съездом Советов Иногородний отдел ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов подготовил текст анкеты, которая рассылалась во все местные, подрайонные, районные, губернские, окружные и областные Советы. Иногородний отдел просил дать возможно более полные ответы на поставленные в анкете вопросы. Предлагалось, чтобы делегаты II съезда Советов заполнили анкетный лист перед своим отъездом на съезд и затем вручили этот лист в мандатный стол при получении делегатской карточки. Если делегат не мог прибыть на съезд Советов, анкетный лист с ответами должен был быть возвращен по почте в Иногородний отдел.
Анкета состояла из 6 групп вопросов: организационные; вопросы областным, окружным и районным Советам; о печатном органе Совета; об отделах Совета; о выборах в Учредительное собрание; вопросы Отдела ВЦИК по Учредительному собранию и др.
В тексте анкеты должно было быть указано название Совета и его местонахождение; объединение, в которое входит Совет по своей подчиненности; место крестьянских Советов; структура Совета; представительство в ЦИК; связь депутата со своим Советом и формы этой связи; произведены ли перевыборы в данном конкретном Совете; были ли финансовые отчисления от Совета в пользу ВЦИК.
Отдельная группа вопросов касалась деятельности областных, окружных н районных Советов, и структуры, проведения съездов.
Отдельно в анкете были сформулированы так называемые "политические вопросы". Их содержание сводилось к следующему: существуют ли в Совете партийные фракции и какие именно; какой фракции или блоку принадлежит преобладание; когда происходили перевыборы; партийность и число делегатов на II съезд Советов; официальное отношение Совета к вопросу о власти, какой лозунг он поддерживает: "Вся власть Советам", "Вся власть демократии". 168
"Власть должна быть коалиционной, без кадет”, "Власть должна быть коалиционной, вне коалиции нет спасения"?56
Для учета личного состава прибывающих делегатов II съезда Сонетов Иногородний отдел предложил каждому из них заполнить анкету из 7 граф, где указывался Совет, пославший делегатов, юридическое положение члена данного Совета, его партийность и принадлежность к фракции, срок пребывания в партиях, участие в общественной работе, а также профессия.
Кроме того, был разработан подробный формуляр анкеты для обобщения сведений о периферийных Советах и их деятельности57.
На заседании Иногороднего отдела 25 июня была утверждена его структура. Были учреждены 5 подотделов (политический, инструкторский, организационный, информационный, местных дел) и общий секретариат нз 5 человек. Политический подотдел возглавил Б.О. Богданов, определены функции подотделов.
На политический подотдел возлагалось руководство деятельностью местных Советов при проведении в жизнь постановлений ЦИК и Всероссийского съезда Советов; подготовка к разработке планов общероссийских политических кампаний; составление н рассылка политических циркуляров.
Инструкторский подотдел должен был заниматься рассылкой инструкторов для постановки инструкторских курсов в местных Советах, составлять инструкции. Организационному подотделу поручалось содействовать организационному укреплению Советов через коллегию так называемых "объездных организаторов”. Подотдел должен был также заниматься установлением контакта с демократическими организациями, составлять анкеты, устраивать совещания секретарей областных бюро Советов.
Информационный подотдел ведал рассылкой протоколов заседаний ЦИК, составлением обзоров политической и организационной деятельности Советов, а также разработкой текстов анкет.
На подотдел местных дел возлагалась организация ответов на вопросы с мест, составление запросов в областные и местные Советы, текущая корреспонденция58.
Помимо Иногороднего отдела существовала и действовала также военно-иногородняя комиссия Военного отдела ВЦИК. Ее основная задача заключалась, говоря словами докумета, в организации военного тыла, чтобы "таковой... был оплотом революционной демократии и действительной поддержкой фронта"59.
Автором данной работы установлен состав военно-иногородней комиссии на середину сентября. Она состояла из 4 человек (меньшевики В.С. Венгеров, Г.Б. Скалов, М.А. Павлов, эсер Д.Н. Усачев). Кроме того, в нее были кооптированы эсер Звинятский, Садовский (видимо, меньшевик М.А. Садовский), Грузит, Усенко60.
Определенный интерес представляет текст анкеты (с вопросами), разосланный военно-иногородней комиссией на места солдатским секциям местных Советов. Этот обширный документ из 22 пунктов (и многими подпунктами) за подписью Г.Б. Скалова был отправлен на
места 27 сентября. Хотя ответов на эту анкету обнаружить не удалось, тем не менее имеет смысл остановиться на ее содержании подробнее.
Авторы анкеты пытались уяснить ряд важных позиций о месте и роли солдатских секций Советов, их жизни и практической деятельности. Ставился вопрос о статусе солдатских секций, существуют ли они также и отдельно как солдатский Совет.
Среди других вопросов были следующие: имеется ли Совет крестьянских депутатов (отдельно или объединенный с Советом рабочих и солдатских депутатов и есть ли с ним связь); взаимоотношения солдатской секции с рабочей и крестьянской секциями; порядок выборов депутатов в солдатскую секцию и число ее представителей в Советах; пользуются ли избирательным правом офицеры и как они выбирают - вместе с солдатами или по куриям; способ избрания депутатов - открыто или тайно; количество депутатов солдатской секции и партийный состав; организация Исполкома Совета и его численность, как он избирался - посекционно или по фракциям, пропорционально или нет; организация солдатской секции и ее комиссий; участие Совета и солдатской секции в организации областного (районного) Комитета (Совета) рабочих и солдатских депутатов, окружного комитета; формы связи с областным (районным) Советом, с окружным комитетом, губернским Советом; авторитетность советских организаций, в том числе и солдатской секции, позволяющая проводить в жизнь постановления по военным вопросам; устраиваются ли губернские, областные и военно-областные съезды, кем созываются, с указанием времени проведения последнего областного или губернского съезда, выделив вопрос о проведении постановлений съездов по военным вопросам; формы связи между солдатской секцией н комитетами войсковых частей гарнизонов; производятся ли общие собрания представителей полковых и районных комитетов гарнизона и как часто. Каково при этом участие солдатской секции; как образованы ротные, полковые и другие комитеты в строевых, специальных и нестроевых войсковых частях; круг их компетенции, порядок перевыборов и срок полномочий; авторитетность комитетов в частях и возможность проведения ими в жизнь постановлений по военным вопросам; взаимоотношения солдат и офицеров; существуют ли в частях организации политических партий, их численность; культурно-просветительные организации в частях гарнизона и их работа; существование дисциплинарных судов для солдат и офицеров; как происходит отправление маршевых рот и пополнений на фронт*1.
Остановимся в общих чертах на деятельности других отделов ВЦИК, основываясь на сохранившихся, далеко не полных, материалах.
Одним из важнейших отделов был Международный, или Отдел международных отношений, занимавшийся проблемами международного характера.
Отдел международных отношений образовался еще в конце марта при Исполкоме Петроградского Совета и начал функционировать в начале апреля. Его образование объяснялось необходимостью информирования зарубежного общественного мнения о событиях в России, о
деятельности Петроградского Совета, поскольку она подавалась в западной печти в извращенном виде, особенно в Англии и Франции. 2 апреля было достигнуто соглашение с министерством иностранных дел России, и Отделу было предоставлено право сообщать через Петроградское телеграфное агентство (ПТА) свою информацию. Это позволило передавать по телеграфу в нейтральные и союзные страны сведения о важнейших событиях из жизни Советов в России. Затем Отделом была организована доставка за границу русских социалистических газет.
Отдел международных сношений наладил также контакты с рядом социалистических партий, и по приглашению руководства Петроградского Совета в революционной России побывали видные зарубежные социалисты, в основном открыто оборонческого направления, что в определенной степени поднимало международный престиж российских Советов. Эти контакты выявили общее стремление к поиску путей окончания мировой войны. Так возникла инициатива Исполкома Петроградского совета с созывом международной социалистической конференции в Стокгольме. С этого момента, по мнению авторов обзора о деятельности Отдела международных сношений, деятельность Отдела "выходит за пределы осведомления и приобретает постепенно политическое значение". И 25 апреля по предложению Отдела Исполком Петросовета решил взять на себя инициативу созыва международной конференции. Решение Исполкома Совета было передано Отделом по телеграфу во все страны и вызвало положительную реакцию "трудовой демократии всего мира". К русской инициативе "везде отнеслись с полнейшим доверием". Формулированные Петроградским Советом условия мира без аннексий и контрибуций на основе права наций на самоопределение были приняты "всеми социалистическими партиями всего мира”. Они стали известны как "формула Совета". По сути, как считают авторы документа, Совет рабочих и солдатских депутатов становился "лидером международной политики всей демократии".
Однако этот благоприятный момент не был использован "быстро и энергично". Работа по подготовке Стокгольмской конференции, по признанию авторов документа, подвигалась крайне медленно. Комиссия по созыву конференции состояла из президиума Петроградского Совета, трех членов Исполкома, заведующего Отделом международных сношений и представителей социалистических партий, входивших в состав Исполкома Петросовета. Эта комиссия оформила решение Исполкома о созыве конференции только к 14 мая, об этом оповещал телеграф. Основная мысль приглашения на социалистическую конференцию заключалась в призыве к борьбе с империалистической политикой всех правительств, не принявших внешнеполитическую установку русских Советов. (Формально призыв Советов о мире без аннексий был принят на словах лишь Временным правительством). Но лозунг Совета о революционной борьбе за мир поверг в смущение и многих западноевропейских социалистов, опасавшихся войти в конфликт "со своей собственной буржуазией".
В целях проведения постоянной агитации за созыв конференции комиссия по ее созыву признала желательным издание в Стокгольме бюллетеней Отдела международных сношений. Туда был коман дирован меньшевик Г.Д. Вайнберг, который организовал издание бюллетеней на трех языках - английском, французском, немецком Бюллетень выходил дважды в неделю и составлялся в основном из телеграмм Отдела международных сношений, перепечаток из совет ских "Известий", обзора социалистической печати и статей о событиях в России. Бюллетень начал выходить одновременно с открытием I Всероссийского съезда Советов. Съезд Советов избрал делегацию для подготовки конференции. Отдел подготовил для делегации материалы об отношении международного социалистического движения к конференции, помог организовать отправку делегаций.
Июльские события в Петрограде, считали авторы обзора, сильно подорвали эффект деятельности Отдела, хотя созыв конференции по-прежнему оставался его центральной задачей.
Отдел международных сношений занимался также помощью политическим эмигрантам, возвращавшимся в Россию после Февральской революции. При этом в тексте содержится признание, что Временное правительство далеко ие сразу установило порядок получения эмигрантами разрешения на возвращение в Россию и размеры денежной помощи. Данное обстоятельство не позволяло Отделув первое время своего существования должным образом заниматься этими вопросами. Не успели тогда еще организоваться комитеты помощи возвращающимся эмигрантам и заграницей.
Представитель Отдела принимал участие в междуведомственном совещании относительно помощи эмигрантам и порядке их возвращения домой и в других мероприятиях по линии эмигрантов62.
Позже был расширен состав заграничной делегации Советов по рекомендации Международного отдела и доведен до 7 человек: Г.М. Эрлих (бундовец, затем меньшевик), Н.С. Русанов (эсер), А.Н. Смирнов (меньшевик), А.Б. Романов (меньшевик), И.П. Гольден-берг (меньшевик), П.Б. Аксельрод (меньшевик), М.С. Панин (меньшевик). Двое из них должны были постоянно находиться в Стокгольме63.
В структурах ВЦИК за Отделом международных сношений утвердилось название Международный отдел, 14 июля Бюро ВЦИК назначило заведующим М.И. Либера64.
Систематической подборки протоколов Международного отдела ВЦИК в архивах не обнаружено, но отдельные тексты, как и информация в печати, сохранились.	>
Одним из таких протоколов является текст от 26 июля 1917 г. Среди других лиц в его заседании участвовали меньшевики Р.А. Абрамович (Рейн), П.Б. Аксельрод, М.И. Либер, М.С. Панин, Ю. Мартов. Рассматривались вопросы о подготовке докладов для Стокгольмской конференции и формировании делегации на эту конференцию.
На заседании возникла дискуссия о платформе Советов на этой конференции, о возможности использования принципа права наций на 172
самоопределение для борьбы за мир, против продолжения мировой войны.
В связи с этим Мартов, Аксельрод, В.Н. Розанов считали, что, настаивая на практическом применении принципа о праве наций на самоопределение, социалисты должны быть готовы к заключению мира на признании данной территориальной реальности (принцип "статус-кво"). Они считали, что согласие с правом наций на самоопределение не означает согласия с лозунгом "мир во что бы то ни стало”, ибо исключает новые аннексии.
Было решено, что комиссия в лице Дана-Мартова-Розанова представит в Бюро ВЦИК доклад по этому вопросу.
По вопросу же путей достижения мира и борьбы за его осуществление на заседании пришли к согласию поручить подготовить доклад на эту тему ярому оборонцу и адвокату внешней политики Временного правительства И.Г. Церетели, что заранее обрекало на неуспех миротворческие усилия советских политиков.
Заседание Отдела рассмотрело и вопрос об организации делегации на Стокгольмскую конференцию, решив после обмена мнениями 6 голосами против 2-х распределить мандаты между большинством Советов и меньшинством по соглашению социалистических партий, произведя окончательное распределение мест уже на самой конференции, если это потребуется. Поскольку кампания по созыву конференции вызывала противодействие английского и французского правительств, иа заседании Отдела было принято к сведению сообщение М.И. Лнбера, что Бюро ЦИК Советов постановило обратиться с воззванием к пролетариату всего мира с призывом содействовать созыву конференции и оказать соответствующее давление на свои правительства. Было также принято большинством голосов предложение Мартова от имени Советов рабочих и солдатских депутатов обратиться к правительствам Англии, Франции и Италии с просьбой не чинить препятствий созыву социалистической конференции65.
В целом же можно констатировать, что ни одна социалистическая партия или фракция революционной России не имели четкой продуманной платформы путей выхода из тяжелейшей войны, приближения почетного и подлинно демократического мира. Это в полной мере относится и к большевикам, утопически уповавшим на магическую силу власти Советов и якобы грядущую мировую или европейскую пролетарскую революцию. Социалистическое движение и в России, и в мире оказалось неспособным избавить народы от стараданий мировой войны и тягот милитаризма.
Вопросы, рассматривавшиеся в Отделе международных сношений 26 июля, получили незапланированное продолжение на заседании Бюро ВЦИК 4 августа. Здесь был заслушан доклад Б.О. Богданова о внешней политике, где он коснулся и вопроса о Стокгольмской конференции (в тот же день об этом шла речь и иа пленуме ВЦИК). Богданов также говорил о препятствиях с выдачей паспортов делегатам в союзных с Россией странах, считая это по существу провалом
конференции. Он считал, что нужно принять все меры к созыву конференции со стороны ВЦИК как инициатора ее проведения66.
Среди всех острых и больных общественных проблем в числе первоочередных, наряду с военными вопросами, были экономические дела. О катастрофическом развале российской экономики речь шла еще на I съезде Советов, и наиболее подробно на заседаниях секций. Так, в докладе большевика В.П. Милютина на объединенном заседании финансово-экономической и рабочей секций съезда 15 июня утверждалось как несомненный факт наступление экономического развала страны. Оратор, чтобы не быть голословным, ссылался на заключение различных по своему политическому составу съездов. Он считал, что сейчас возможно лишь ослабить размеры, масштабы экономического краха, при условии принятия решительных мер со стороны Советов рабочих и солдатских депутатов. Об экономической катастрофе как чуть ли не о будничной очевидности говорили на секциях I съезда Советов знатоки экономических проблем, специалисты своего дела меньшевики правого и левого толка Н. Череваннн. Б.В. Авилов, В.А. Базаров, В.Г. Громан. На заседании рабочей секции I съезда Советов Б.В. Авилов сообщал, что только государственная власть может организовать производство и распределение на всем пространстве страны; только государственная власть "может издавать общеобязательные нормы и заставлять подчиняться им всех граждан". Еще четче эту идею сформулировал н обосновал В.Г. Громан: "Нужно признать, что настала последняя минута, когда государство должно, наконец, поставить и немедленно приступить к осуществлению грандиозной задачи организации народного хозяйства. От анархического производства необходимо перейти к организованному производству по заданиям государства, с тем чтобы была использована максимальная производительность национального труда".
В отличие от меньшевистских ораторов большевик В.П. Милютин доказывал, что только Советы рабочих н солдатских депутатов способны ослабить экономический крах, н поэтому к ним должна перейти государственная власть. Буржуазия же, по мнению Милютина, будет проводить экономические меры только в своих интересах, а правительство будет ставить препятствия проведению назревших мероприятий в сфере экономики, будет "все класть под сукно”67.
Сохранившаяся группа протоколов Экономического отдела ВЦИК н его бюро за июль-октябрь 1917 г. отражает драматическую картину экономического развала и робкие попытки деятелей Отдела как-то повлиять на неуправляемую ситуацию экономического беспредела. К сожалению, многие протоколы (их около 20) представляют почти не поддающиеся прочтению затухающие карандашные наброски текста, что мешает введению их в научный оборот.
Судя по перечислению присутствующих на заседаниях, Экономический отдел насчитывал около трех десятков человек: Н. Чере-ваиин (Ф.А. Липкин), Браунштейн, Г.В. Цьшерович, М.И. Либер, Френкель, А.И. Буковецкий, В.Г. Громан, Б.В. Авилов, А.Г. Рашии, Н.Я. Гендельман, Розенблюм, Б.И. Моисеев, В.В. Кураев, И.С. Ко
чергин, Данилов, Новаковский, Вейцман, С.Л. Лозовский, Шатилов, Шелов, Д. Шуб, Орлов, Виллер, Д. Кин, Бельский, М.К. Владимиров, Сахаров, Классен. На своем заседании 6 августа участники приняли решение привлечь к работе Экономического отдела как можно больше членов ЦИК и специалистов, стоящих на политической и экономической платформе Совета рабочих и содатских депутатов68.
В этом списке можно увидеть работников Экономического отдела и большевиков (В.В. Кураев, М.К. Владимиров, Г.В. Цыперович), деятелей левоинтернационалистского толка (С.А. Лозовский, Б.И. Моисеев), видных экономистов (В.Г. Громаи, Б.В. Авилов, Н. Череванин, А.Г. Рашин). Таким образом, высоко профессиональный спектр работников Экономического отдела был вполне очевиден, хотя даже сильный экономический "ансамбль" не мог еще переломить ситуацию экономического развала.
Несмотря на существование центра крестьянских Советов -Исполкома Совета КД, продолжал свое существование возникший еще весной Аграрный отдел ВЦИК. По информации в газете "Известия", деятельность этого отдела, по крайней мере до конца августа, распадалась на два периода. Сначала в отделе царила полная неопределенность о содержании и формах экономической борьбы крестьян с крупными земельными собственниками, и вся работа за три с половиной месяца сводилась в основном к переписке с крестьянами н к приемам приезжающих в Петроград крестьян. За это время было отправлено 350 ответов на индивидуальные письма н около 500 ответов на коллективные письма от крестьянских сходов н крестьянских организаций. К концу августа Аграрный отдел имел контакты с 58 губерниями и областями69.
14 июля заведующим Аграрным отделом по решению Бюро ЦИК был утвержден член президиума ВЦИК эсер С.С. Саакиан70. Аграрный отдел стремился по возможности удержать крестьянскую массу от стихийного черного передела, боясь вызвать революционный шквал. В одном из ответных посланий Аграрного отдела ВЦИК этого периода времени говорится, что правом отбирания незасеянных земель у крупных землевладельцев с передачей их в аренду малоземельным крестьянам за доступную плату наделены только волостные земельные комитеты. Аграрный же отдел "на это по закону не имеет права". Сообщая об этом. Аграрный отдел высылал для руководства постановление Временного правительства и инструкцию министра земледелия эсера В.М. Чернова71.
Особое место в структуре ВЦИК занимал Комитет по борьбе с контрреволюцией. Его началом можно считать соответствующее образование при Исполкоме Петроградского Совета в начале июня. Существуя сначала как подотдел Иногороднего отдела, уже в середине июля это подразделение конституируется как самостоятельный отдел. Его задачи были сначала довольно ограниченны: собирание сведений о событиях, которые могли провоцировать стихийные социальные взрывы и беспорядки, используемые контрреволюционными элементами; сбор информации о деятельности контрреволюционных организаций и
отдельных лиц: расследование деятельности контрреволюционных элементов с принятием конкретных мер, через посредство централь ных органов, а также местных Советов72.
В структуре ВЦИК вначале Отдел по борьбе с контрреволюцией именовался Комиссией, во главе которой были поставлены эсер А.Р. Гоц и меньшевик Ш.З. Элиава73.
Новый шаг в этом деле был сделан в начале августа, при явных признаках усиливающейся и активизирующейся активности контрреволюционных сил. Сохранился документ, излагающий решение ВЦИК о создании специального Комитета по борьбе с контрреволюцией, датированный 7 августа. Он подготовлен руководством нового отдела, но не подписан (копия документа). В этом документе (копии) констатируется, что «контрреволюция подняла голову и "настолько обнаглела", что становится опасной во многих отношениях для развития и укрепления революции». Поэтому борьба с контрреволюционной угрозой, защита революции является, по мнению авторов документального текста, настоятельной и неотложной задачей момента. Именно поэтому ВЦИК и решил организовать специальный отдел. Однако в задачи отдела по существу не входили радикальные меры по обузданию контрреволюционных элементов или конкретные практические действия. Его функции ограничивались, как и раньше, главным образом собиранием сведений о развитии контрреволюционных настроений и выступлений контрреволюционных организаций, их деятельности. Отдел обращался ко всем Советам с просьбой заняться систематическим собиранием всех материалов, касающихся общих условии социально-экономической жизни страны, на почве которых возникает массовое недовольство, раздражение, стихийные взрывы, которые могут быть использованы определенными элементами в контрреволюционных целях. Отдел просил, чтобы Советы систематически сообщали документально проверенные и уточненные сведения и данные. Он определил 10 позиций, интересующие его по данной проблеме: беспорядки и бунты на почве продовольственной разрухи; столкновения, эксцессы, вызванные развалом промышленности, дезорганизацией транспорта и сознательной политикой капиталистов на безработицу, провоцирование локаутов, целенаправленное закрытие предприятий; крестьянские волнения в связи с нерешенностью земельного вопроса и земельных отношений; беспорядки н бесчинства среди солдат, вызванные длительной войной, включая отказ в исполнении воинских приказаний, в отправке на фронт, уход с боевых позиций, указывая инициаторов этих проявлений - бывшие полицейские, жандармы, черносотенцы и т.д.; специально предлагалось выделять факты черносотенных настроений н враждебной деятельности православного н иного духовенства против Советов и Временного правительства; проявления антисемитской пропаганды; фиксирование фактов контрреволюционной деятельности среди войск на фронте и в тылу, в особенности в штабах, а также о намерениях некоторых военных организаций (Союз офицеров, казаков, эвакуированных георгиевских кавалеров, инвалидов) с тем, чтобы по возмож-
пости предпринять против этих организаций конкретные шаги и меры.
В документе также сообщалось, что Отдел по борьбе с контрреволюцией предполагает в ближайшем же времени направить своих уполномоченных для посещения важнейших Советов и переговоров о мерах борьбы с контрреволюцией непосредственно на местах24.
К сожалению, несмотря на явную встревоженность советских лидеров активизацией буржуазно-монархических противников революционно-демократических сил, поднявших голову н воспрянувших духом после июльских дней, деятельность данного отдела не распространилась дальше собирания сведений о контрреволюционных происках. Это подтверждают документы. В специальной Инструкции Отдела о создании подобных отделов на местах проводился и продолжался прежний лейтмотив; следить, наблюдать, собирать, но только не действовать, не пресекать.
В этой Инструкции губернским комитетам Советов рабочих и солдатских депутатов губернских городов было предложено взять на себя инициативу по организации специальных отделов по борьбе с контрреволюцией. Оин должны были вступить в тесную связь с социалистическими партиями для совместной деятельности, а также с фабзавкомами и профсоюзами, включая союзы печатников, железнодорожников, почтовых служащих. Допускалось при необходимости учреждение в этих отделах особых органов контрразведки. Все эти создаваемые отделы должны были работать в тесном контакте с Отделом при ЦИК Советов н руководствоваться спущенными сверху инструкциями, теми же задачами и целями.
В документе раскрываются функции этих отделов, соответствующие тому, о чем сказано в рассмотренном выше положении; подчеркивается как главное направление деятельности отделов на местах - собирание сведений. Эти сведения полагалось доставлять в ЦИК, в Отдел борьбы с контрреволюцией, который должен был их разрабатывать и опубликовывать сводки материалов, собранных в соответствии с установленной схемой75.
Руководители Отдела четко руководствовались этой установкой нв пассивность н осторожность.
I августа, еще до обнародования положения об Отделе, его председатель (подпись отсутствует) направил телеграмму в Минск, в Областной комитет Бунда в связи с поступившими в Отдел сведениями о контрреволюционной деятельности офицеров Штаба при верховной Ставке. В телеграмме содержалась просьба постараться собрать все сведения такого рода, проверить их и в экстренном порядке сообщить в Отдел. Отмечалось при этом, что вопрос о борьбе с контрреволюцией становится неотложным и требует самого напряженного внимания. В телеграмме выражалась надежда на получение в ближайшее время собранного материала по данному вопросу76.
Когда же события принимали неожиданный оборот и массы были против врагов революции, Отдел старался приостановить революционный вал, ссылаясь на опасность анархии и самосудов, не вдаваясь в
подробности происшедшего. Так было и после корниловщины, вызвавшей революционную активность масс. В телеграмме в Совет г. Кемь 21 сентября Отдел отмечал, что ВЦИК считает преступлением против революции всякие необоснованные насилия, произвольные аресты, призывы к избиению части населения. Отдел осуждал остановку работ в порту г. Кемь н просил сообщить подробности о митинге 10 сентября77. Само по себе осуждение "революционного' произвола и необоснованного насилия не может вызывать возражений н вполне уместно, но невозможно вместе с тем одобрить и явную пассивность и нежелание найти н выявить явных контрреволюционеров, видимо, проявивших себя в те дни в Кеми.
В этом отношении совершенно по-иному воспринимается другой текст - сообщение о создании Отдела по борьбе с контрреволюцией при большевистском ВЦИК 11 созыва. Он учреждался для борьбы с контрреволюцией, для уничтожения и подавления в корне всяких попыток устройства погромов, для принятия мер по охране всех завоеваний пролетарской революции.
В документе отмечалось, что Отдел пользуется широкими полномочиями для охраны революции и революционного порядка, сносится со всеми учреждениями и лицами самостоятельно. Решения Отдела мог отменить только ВЦИК. Отдел был наделен полномочиями "производить обыски, аресты, реквизиции, конфискации, привлечение к революционному суду и т.п. мероприятия, необходимые для пресечения контрреволюции".
Отдел состоял из 5 членов ВЦИК, 3 представителей Петросовета. 1 - от Красной гвардии, 1 - от флота, 1 - от Междурайонного совещания Советов рабочих и солдатских депутатов (итого - 11 человек). В него могли входить и лица с совещательным голосом. Отдел избирал президиум из 3 человек78.
Данный набросок выдержан в решительном и бескомпромиссном якобинско-большевистском стиле, в духе крайних н жестоких революционных действий. Документ является по сути официальной санкцией на репрессию, жестокое подавление не только явных, но и мнимых противников пролетарской диктатуры, большевистской политики. Он так же неприемлем по своей сути и духу, как и осторожно-увещевательная терминология документов Отдела по борьбе с контрреволюцией ВЦИКа 1-го созыва. И тот, н другой подход имели порок и недостаток, которые исключали поиск и принятие взвешенных и продуманных решений по преодолению действительной, реальной контрреволюции, продвижению по пути социальных преобразований в интересах действительной народной демократии, нацеленной на гуманность, справедливость и безошибочность действий.
В рамках ВЦИК работал также Отдел по подготовке к выборам в Учредительное собрание, о чем свидетельствует архивная документация, отложившаяся в делопроизводстве. Прежде всего имеются протоколы этого отдела, охватывающие июль-октябрь. Их дополняют протоколы совещательной коллегии при отделе.
Существование Отдела по выборам в Учредительное собрание
свидетельствует в целом о позитивном отношении ВЦИК к этой политической проблеме, к роли будущего законодательного учреждения. Об этом шел разговор еще на I съезде Советов в июне 1917 г., где вопросам созыва Учредительного собрания было уделено немало внимания.
Заведующим Отделом был утвержден член ВЦИК трудовик Л.М. Брамсон. В работе Отдела участвовали таже М.М. Добраницкий, Аносова, Я.М. Магазинер, Макаричев, Э.Э. Понтович78а, меньшевик Н.Д. Соколов, эсер П.А. Соколов, Д.Я. Хазан, Г.Ш. Голигер, (Еврейская социалистическая партия), меньшевики В.В. Гомбарг, А.Г. Горо-днщер, Н.Е. Хватов и др. Основная часть работников Отдела - меньшевики и эсеры. Все они входили в Особое совещание по подготовке проекта Положения о выборах в Учредительное собрание.
Из протоколов выясняется, что советская часть Особого совещания вела себя там весьма пассивно, соглашаясь на переносы срока выборов и отсрочки созыва Учредительного собрания.
Сам Отдел был подразделен на подотделы, занимавшиеся изданием литературы и ее распространением, проведением митингов и лекций. При Отделе было организовано бюро печати.
8 августа обсуждался вопрос о целесообразности выставления на выборы советских избирательных списков. По предложению Н.Д. Соколова было решено составить советские списки кандидатов, рекомендуемых для местных Советов, если там не будут выставлены отдельные партийные списки. Вопрос об объединении списков и избирательных блоках в тот день был отложен79.
На одном из заседаний в начале сентября Отдел отправил делегатов на фронт с инструкторскими докладами о выборах в Учредительное собрание. Среди намеченных кандидатур были названы М.М. Добраницкий, В.В. Гомбарг, В.С. Венгеров, А.С. Кочерва и др. Там же в связи с составлением советских избирательных списков было решено созвать совещание представителей президиума (видимо. Бюро) ВЦИК и Отдела вместе с делегатами от ЦК партий меньшевиков, большевиков, эсеров, трудовиков и Совета КД и начать обсуждение данного вопроса в прессе; переговорить о советских кандидатурах на Демократическом совещании80.
Отделом был подготовлен и текст Инструкции для командируемых с разъяснениями на места81.
18 сентября на места была также направлена телеграмма с просьбой сообщить, имеется ли в составе Совета лицо, способное взять на себя работу по подготовке выборов в данном районе, и выражалась готовность направить инструкторов для содействия по организации таких выборов.
Адресатами телеграммы стали 36 городов различных регионов страны: Вологда, Витебск, Владимир, Екатеринослав, Казань, Псков, Пермь, Рязань, Смоленск, Самара, Симбирск, Саратов, Тамбов, Тула, Херсон, Эривань, Харбин, Тобольск, Томск, Тифлис, Ташкент, Оренбург, Иркутск, Владивосток, Батум, Баку, Астрахань и др.82
Характеристика работы Отдела была бы неполной, если не
привести текста Обращения Всероссийской комиссии по выборам и Учредительное собрание, где были также и представители ВЦИК и связи с приходом большевиков к власти и опасностью срыва выбором Комиссия считала, что совершившиеся в двух столицах и других городах события, давшие власть большевикам, крайне неблагоприятна отразились на организации выборов в Учредительное собрание. Замел лилось печатание избирательных списков, часть их, по-видимому, уничтожена. Но главное, эти события повлекли за собой, по словам документа, полную анархию, сопровождавшуюся террором. Это соз дает, по мнению авторов Обращения, напряженную атмосферу перед самими выборами, атмосферу "враждебной войны н междоусобицы, грозящей искажению подлинной картины народного представи тельства". Из обращения становится известно, что 25 октября работа Всероссийской комиссии по выборам, помещавшейся в Мариинском дворце, была насильственно прервана в результате вооруженного захвата дворца, где помещалось ее делопроизводство. В результате Комиссия не могла после этого исполнять возложенных на нее обя занностей по наблюдению за общим ходом выборов и их ускорению, ;i ее регулярные контакты с местными учреждениями по выборам оказались прерванными. Все эти действия Комиссия квалифицировала как противогосударственные. Тем не менее она считала, что в силу изданного Временным правительством закона выборы в Учредительное собрание должны состояться в назначенные сроки повсюду, где может быть осуществлено свободное голосование.
Всероссийская комиссия в качестве органа по руководству выборами в стране в целом требовала от всех властей и граждан "величайшего напряжения воли и энергии для обеспечения условий свободы и закономерности выборов”. Авторы Обращения предупреждали о тягчайшей ответственности перед родиной всех тех, кто "дерзнет покуситься на правильность избрания Учредительного собрания, с которым вся страна связывает ныне свои надежды"83.
Общий вывод из сказанного выше об отделах ВЦИК сводится к тому, что строить свои представления об эсеро-меньшевистском ВЦИК только лишь по его официальной деятельности, проходившей через пленумы и Бюро, было бы явным упрощением существа дела. Функционирование отделов ВЦИК значительно усиливало полнокров-ность и масштабность этого советского учреждения как органа революционно-демократических слоеа общества, связывавших с ним свои надежды и помыслы. Думается, можно сказать, что через отделы ВЦИК шло в определенной степени складывание демократического типа советской организации с своими нормами, традициями и принципами, с тенденцией всеохватности различных аспектов общественной жизни. В то же время явная робость, половинчатость, стремление к соглашению с правительственными органами, зачастую за счет жертвования принципами советской организации, подрывали и снижали эффективность работы отделов, возможность демократического законотворчества в интересах масс.
* *
Наступление реакции на революционное и демократическое движение после июльских событий не только не ослабло, а еще более усилилось к концу июля - началу августа. Надежды советских лидеров па взвешенный и сбалансированный подход Временного правительства к правым, левым и центристским силам после оттеснения с политической арены большевиков явно не оправдались. Тон в политике асе более явственно начинала задавать правая контрреволюция, ориентировавшаяся на грубую военную силу, на подавление и разгон Советов и других демократических организаций. Равновесия или некоего консенсуса в политическом спектре после ударов по большевикам, оказавшимся в ряде случаев даже на полулегальном положении, а тем более политической стабильности в обществе не наступило. Ось политической жизни все более заметно смещалась вправо. Вся явная и скрытая контрреволюция все более обращала свои взоры на Ставку в Могилеве, где обосновался новый аерховный главнокомандующий генерал Л.Г. Корнилов, назначенный на эту должность не без ведома и с согласия министра-председателя А.Ф. Керенского, явно тяготившегося вынужденными контактами с вождями революционной демократии и руководством ВЦИК.
Немалую опасность для революции представляли военизированные, так называемые "патриотические" общестаа, в большом количестве существовавшие а столице к моменту корниловского путча и даже связанные в открытую со Ставкой. К ним относились Военная лига, Республиканский центр, Союз воинского долга. Союз чести родины и порядка, Союз организации духа. Союз добровольцеа народной обороны, общество "Единение", Союз армии чести, Союз спасения родины, Общество 1914 года, Организация князя Мещерского, Общество государственной карты, основанное Пуришкевичем и Юсуповым, Экономический клуб, руководимый Крупенским, Женский комитет и др. Из них наибольшее значение и влияние имели Военная лига и Республиканский центр. Через посредство Главного комитета Союза офицеров, находиашегося а Ставке, и через своих приближенных генерал Корнилов вступил в связь с этими организациями84.
По заключению исследователя истории корниловщины Г.З. Иоффе, корниловский загоаор начал складываться в конце июля - начале августа. Его прямыми участниками были Главный комитет Союза офицеров армии и флота, организация генерала А.М. Крымова, возникшая на Румынском и Юго-Западном фронтах. Республиканский центр. Через этот центр осуществлялась саязь с делоаыми кругами, которые финансировали все это дело. Политическую и идеологическую поддержку заговорщики надеялись получить от кадетов85.
История корниловского путча получила весьма основательную и глубокую разработку в отечественной историографии, но в значительно меньшей степени до сих пор раскрыто участие в событиях ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. Роль советского центра обычно или замалчивалась, или откровенно фальсифицировалась,
вплоть до утверждений чуть лн не о прямой причастности ВЦИК к военному заговору или сочувствия ему.
Конечно, советские лидеры долгое время проявляли пассивность в сгущавшейся предпутчевой атмосфере, не принимали решительных действий протиа организующихся мятежников, опасаясь социальных столкновений и вспышек насилия, а также стремясь отстоять существование Временного правительства, не допустить его ухода с политической арены. Но это не может служить еще доказательством некоего союза советских эсеро-меньшевистских лидеров с контрреволюцией или сочувственного к ней отношения. Несомненно также и весьма активное участие ВЦИК, меньшевиков и эсеров в подавлении корниловщины, о чем свидетельствуют документы и воспоминания очевидцев тех событий.
В целом же можно сказать, что складывающаяся в стране политическая обстановка в конце июля - начале августа вызывала у лидеров ВЦИК явную тревогу и озабоченность. Выступая на заседании Бюро ВЦИК 4 августа, Б.О. Богданов, отличавшийся умением реалистически оценивать обстановку и не поддаваться эмоциям, коснулся внутреннего положения страны. Он отмечал, что мощь Советов ослабляется, а правительство не выполняет принятых на себя обязательств. Богданов выразил сомнение в правильности действий органов юстиции в отношении большевиков, которых начали огульно обвинять в шпионаже. Недоумение Богданова вызывало то, что власти проявляют завидную твердость в отношении большевиков, а реакционные элементы тем временем получают явные послабления. Это проявлялось в освобождении царских сановников и даже бывших провокаторов охранки. Прокуратура, по словам докладчика, не в состоянии подыскать соответствующие статьи обвинения против большевиков. В провинции происходит разгром рабочих организаций, на фронте покушаются на выборные армейские органы, а институт комиссаров, учрежденный Советами, "потерял для нас какое бы то ни было значение".
Богданов упрекал Временное правительство в том, что оно, по сути, не реагирует на проявления контрреволюционной агитации со страниц правых изданий. Оратор далее констатировал, что кадеты и торгово-промышленные круги ведут "недвусмысленную агитацию против Совета", сославшись на недавнюю речь П.П. Рябушкинского. Даже И.Г. Церетели на этом заседании отказался от стандартных пропагандистских проправительственных клише и отдал определенную дань реализму. Он говорил, что политика Временного правительства вызывает сильные опасения и "связывает нас по рукам и ногам", поспешив тут же оговориться, что всякие агрессивные меры со стороны ВЦИК сейчас чрезвычайно опасны. Он призвал ВЦИК попытаться "вдохнуть в правительство живые силы и энергию” и "выпрямить власть"86.
Озабоченность создавшимся положением разделяли и другие ораторы, присутствовавшие на заседании Бюро ВЦИК. Лидер меньшевиков-интернационалистов Ю.О. Мартов предлагал созвать Всероссийский съезд Соаетоа. Он призвал ВЦИК проявить инициативу и 182
вместе с другими демократическими организациями воздержаться от участия в Государственном совещании в Москве. Меньшевик А.М. Фишгендлер отмечал ослабление влияния ВЦИК в политической обстановке. Ои заявлял, что нужно твердо держать "курс демократии и выявить ее силу", даже если "революция идет на понижение". Фишгендлер считал, что необходимо сказать все, что советский центр думает о Временном правительстве, в первую очередь о военном министре, вынести общую резолюцию об общей политике правительства. Эсер Розенблюм (Фирсов) также полагал, что все свои силы ВЦИК должен направить на "усиление занятой нами революционной позиции"87.
В другом тексте протокола — набросках от руки - зафиксировано выступление большевика Д.Б. Рязанова, который предложил отозвать из кабинета социалистических министров88.
После длительного обмена мнениями было решено принять резолюцию, в которой отметить ошибки Временного правительства и неопределенность его тактики, но в целом правительство поддержать. Текст было поручено подготовить Мартову, Церетели, Богданову и эсеру Н.Н. Рихтеру89. Относительно Церетели следует сказать, что его рейтинг в высшем советском руководстве в то время заметно поднялся. Решением Бюро ВЦИК от 8 августа было предложено ввести его 10-м членом в президиум ВЦИК. В тот же день согласно представлению фракции эсеров Бюро ВЦИК утвердило членами президиума ВЦИК эсеров Н.Н. Рихтера и В.Н. Филипповского вместо выбывших С.С. Саакиана и Н.Я. Гендельмана90.
Большую озабоченность в кругах ВЦИК Советов вызывали явно контрреволюционные симпатии и действия комиссаров при Ставке и Юго-Западного фронта правых эсеров М.М. Филоненко и Б.В. Савинкова. Последний вскоре стал управляющим военным министерством. Ни тот, ни другой в состав ВЦИК не входили, не поддерживали с ним связей и активно общались с Керенским и Корниловым, с другими генералами. Оба они открыто демонстрировали свое пренебрежительное отношение к советским высшим кругам, к эсеро-меньшевистским деятелям. Они были поборниками твердой и жесткой власти, сторонниками укрепления дисциплины и боеспособности любой ценой. Именно они вместе с эсером В. Гобечиа, являясь комиссарами Исполкома Петроградского Совета на Юго-Западном фронте и 8-й армии, еще 11 июля направили телеграмму в адрес Керенского как министра-председателя и военного министра и в адрес верховного главнокомандующего с требованием введения смертной казни на фронте всем тем, "кто отказывается рисковать своей жизнью для родины, за землю и волю"91.
Милитаристское рвение и антидемократические симпатии Савинкова и Филоненко беспокоили и волновали многих деятелей ВЦИКа, включая и военных работников. Бюро Военного отдела 18 июля обсудило вопрос о комиссаре Савинкове, не считавшемся с мнением советских лидеров, открыто презиравших их. По свидетельству Степу-на, Савинков не стеснялся даже во время бесед и разговоров называть ВЦИК Советов Советом "рачьих, собачих и курячьих депутатов"92.
На этом бюро Военного отдела рассматривался запрос Савинкова. Несмотря на то, что суть запроса в протоколе не раскрыта, все же по характеру обсуждения можно заключить, что Сааинкоа ведет себя дерзко и аызывающс и совсем не в том духе и стиле, который должен быть присущ военному комиссару ВЦИК. Выступавшие ораторы меньшевики В.С. Венгеров, М.А. Павлов, В.В. Гомбарг, эсер В.Ф. Мор-генштиерна критиковали действия Савинкова как комиссара Советов Они высказались за мотивированный ответ автору запроса в анде резолюции - бюро Военного отдела. В документе отмечалось, что. став комиссаром Юго-Западного фронта, Савинкоа, получивший полномочия комиссара еще от Исполкома Петроградского Совета, не выполнил взятых им на себя обязанностей по отношению к советскому центру. Бюро Военного отдела считало, что ао всем поведении и во всех выступлениях в армейской среде, в частности, на комиссарской работе в 7-й армии, он неизменно подчеркивал, что является прежде всего представителем Временного правительства, но не Советов. Являясь комиссаром Исполкома Соаста рабочих и солдатских депутатов, Савинков, однако, как отмечалось в ответе на его запрос, предпочитал отчитываться преимущественно перед военным министерством, а в Исполком Петросовета представлял только копии некоторых своих докладов. Далее из текста ответа выясняется, что Савинков был вызван в Исполком для личных объяснений по поводу характера его деятельности в качестве комиссара, но демонстративно не приехал в Петроград. Когда же его попросили прибьггь вторично в распоряжение Исполкома, Савинков сообщил, что он назначен комиссаром Временного правительства, а не Совета.
Отмечалось также, что Савинковым без согласия или осведомления Исполкома на основе одних лишь указаний военного министерства была произведена произвольная смена комиссара 7-й армии. При этом он игнорировал своего помощника, назначенного Исполкомом Совета, который в случае крайней необходимости мог временно исполнять комиссарские функции.
Резкие возражения бюро Военного отдела (и это отражено в документе) вызвал разработанный Савинковым и представленный военному министру проект организации фронтового комиссариата, основные принципы которого глубоко расходились "с пониманием роли и положения в армии комиссаров Исполнительным Комитетом”. Недовольство вызвало то, что по проекту Савинкова фронтовые комиссары становились исключительно представителями военного министра, им также подчинялись и армейские комиссары. Это означало, по мнению бюро Военного отдела, по сути сведение на нет роли Исполкома Петроградского Совета по руководству деятельностью комиссаров в армии. Кроме того, взаимоотношения между комиссарами и армейскими выборными организациями согласно проекту Савинкова также переставали соответствовать "тому назначению, которое придает Исполком выборным солдатским организациям”.
В заключительной части резолюции отмечалось, что Савинков в вопросах политики в армии занимает неприемлемую для Исполкома
Совета позицию. Ему принадлежит "инициатива аозрождения смертной казни в армии". Резолюция осуждала и приказы генерала Корнилова, "подрывающие работу солдатских организаций", которые "не вызвали возражений со стороны Савинкова, хотя основная обязанность комиссара - защита демократических начал в армии".
Ввиду этого от имени Военного отдела в целом резолюция высказывалась против назначения Савинкова комиссаром Юго-Западного фронта. Военный отдел не считал возможным дать свои полномочия и согласие на это назначение93.
Явно под влиянием решения бюро Военного отдела о Савинкове Бюро ВЦИК на другой день, 19 июля, направляет комиссаром в 7-ю армию вместо назначенного Савинковым своего представителя -меньшевика М.П. Якубовича94.
Тем не менее Савинков как ни в чем не бывало уже с июня месяца исполнял обязанности комиссара Юго-Западного фронта, а 20 июля через голову ВЦИК он назначается управляющим военного министерства, товарищем военного министра95.
В то же время получает повышение М.М. Филоненко, с поста комиссара 8-й армии он переводится на должность верховного комиссара Временного правительства при Ставке верховного главнокомандующего. Эта фигура, тесно общавшаяся с Корниловым, тоже вызывала "головную боль" в советских верхах, как и явно контрреволюционные сборища в Ставке, проводимые с согласия М.М. Филоненко96. В этом отношении показателен протокол бюро Военного отдела ВЦИК от 22 августа, т.е. незадолго до корниловщины. Обсуждался вопрос о созываемом совещании в Ставке верховного главнокомандующего, куда не были приглашены представители ВЦИК.
Оповестил об этом совещании В.С. Венгеров. Он считал, что туда, несмотря на отсутствие приглашения, следует послать советских военных представителей. Делегаты Военного отдела, говорил Венгеров, должны там коснуться самых злободневных вопросов. Одним из таких вопросов докладчик считал состояние отношений между солдатами и офицерами, которые обострились "до высшей степени". Такое положение создалось из-за репрессий против солдат; кроме того, по мнению Венгерова, командный состав оказывает прямое и непосредственное содействие контрреволюционной деятельности Союза офицеров армии и флота, в силу чего от солдат отшатнулась демократическая часть офицерства. В свете асего сказанного Венгеров выступал за участие в совещании при Ставке, чтобы представители ВЦИК смогли бы там заявить о своей позиции и твердо ее отстоять97.
Однако явно нерешительный подход Венгерова к наметившемуся совещанию при Ставке вызвал неприятие и осуждение других участников заседания. Один из них, председатель Комитета Юго-Западного фронта эсер И. Дашевский, считал, что Венгеров не коснулся самого главного - характеристики командного состава армии. Он считал, что нужно принять немедленные меры к его обновлению, ио провести это организованным путем; следует также централизовать подбор команд-
ного состава в солдатской секции ВЦИК. Дашевский призывал вместе с тем бороться с клеветническими нападками на армию, установит !, тесную связь с армейскими организациями98.
Другой оратор, Полянский, поддержал, Дашевского. Полянский счи тал, что из-за контрреволюционной деятельности командного состава "готовится почва гражданской войны на фронте”. Оратор настаивал ни немедленных мерах по ликвидации "корниловского вопроса" и смены в связи с этим 6-7 лиц высшего командного состава; скорейшего издания нового общеармейского устава; легализации "высшего органа солдат ского самоуправления", учреждения Советов из представителей вон сковых организаций при военном министре и верховном главно командующем. Полянский предложил также включить в делегацию к военному министру представителей Военного отдела ВЦИК.
Выступивший затем эсер А.И. Кукушкин счел все перечисленныс выше меры лишь паллиативами, поскольку в армии "в настоящий момент происходят ужасные явления". Конкретно это выражалось, по его мнению, в том, что Союз офицеров армии и флота беспрепятственно рассылал свои приказы, а сознательное офицерство "вышибалось" из армии по постановлениям офицерского Союза. Давление на младшее офицерство, по словам выступавшего, настолько велико, что оно "бросается в объятия контрреволюции". Он прямо обаинял генерала Корнилова, что он как верховный главнокомандующий старается "забрать в свои руки всю власть", военное же поражение или победа якобы "его мало интересуют". Именно поэтому, видимо, у оратора вызывали подозрения и недоумение "все последние поражения" русской армии. Он требовал изменить всю политику военного министерства, сместить с должности Корнилова и "на его место назначить такого генерала, который пользоаался бы широкой популярностью"99.
Однако умеренно настроенные члены бюро Военного отдела, его постоянные работники еще со времени деятельности Петроградского Совета постарались погасить запал возмущения действиями реакционной военной верхушки и военного ведомства. Так, эсер С.А. Кудрявцев, участник выработки знаменитого Приказа № 1, призывал переключить внимание на другие вопросы, призвав к принятию мер по поднятию боеспособности Петроградского гарнизона. А поддержавший Кудрявцева председатель бюро Военного отдела меньшевик М.С. Бинасик настаивал на укреплении боеспособности не только Питерского, но и всех других тыловых гарнизонов русской армии.
Бюро Военного отдела в итоге постановило делегировать на совещание в Стааку Венгерова и Бинасика, включив их также в делегацию, направляемую к военному министру, а также поручило комиссии Отдела по вопросам боеспособности обсудить вопрос о боеготовности Петроградского гарнизона.
Затем постановили разослать телеграмму всем армейским и фронтовым комитетам в связи с намеченным совещанием в Ставке. Эта телеграмма воспроизведена в протоколе. В ней говорилось, что в связи с запросами армейских организаций о созываемом при Ставке 24 августа совещании бюро Военного отдела ВЦИК считает желатель-186
ным делегировать на это совещание представителей всех армейских и фронтовых комитетов "для выявления и защиты определенной позиции всех демократических организаций армии". В телеграмме содержалась оговорка, что бюро Военного отдела не предрешает самого характера участия в работах совещания при Ставке100.
23 августа бюро Военного отдела, пересмотрев предыдущее решение, решило ограничиться посылкой на совещание при Ставке лишь одного В.С. Венгерова101. А в это время, 23 августа, в Ставку по указанию Корнилова прибыл Савинков, где они быстро договорились о выделении Петрограда и его окрестностей (Петроградского генерал-губернаторства) из Петроградского военного округа, который по желанию Корнилова передавался в подчинение Ставки. Здесь же они договорились о мерах борьбы против возможных выступлений большевиков и Советов рабочих и солдатских депутатов, если последние поддержат большевиков102.
Позднее, уже после разгрома путча, Корнилов в беседе с М.И. Либером в Старом Быхове говорил, что он все-таки видел разницу между большевиками и соглашательскими Советами. Однако если бы меньшевики и эсеры, как руководители Советов, все же выступили против намеченных им контрреволюционных мер, то пришлось бы вступить и в борьбу с Советами, и эта борьба была бы беспощадной, поскольку он, Корнилов, принадлежит к тем генералам, которые шутить не любят103.
Тем не менее, на заседаниях самого ВЦИК в начале августа признаков тревоги по поводу генеральской опасности яано не проявлялось.
4 августа, после десятидневного перерыва собрался пленум ВЦИК. Он начался с выступления А.Ф. Корейского, явившегося на заседание советского центра, заседавшего впервые в здании Смольного института. Керенский говорил об опасности крушения революции и гибели демократии для судеб государства. Стремясь заручиться в своей политике социального лавирования поддержкой советских верхов, Керенский утверждал, что спасти страну смогут только здоровые, творческие силы революции. Он пытался оправдать свою линию явного игнорирования советских учреждений правительственными делами и проблемами104. Это оправдание было адресовано в первую очередь советской верхушке, определявшей стратегический курс Советов иа данном этапе.
По оценкам Н.И. Бухарина, за короткое время существования соглашательских Советов их организация уже успела принять выраженные бюрократические формы. Произошла фиксация, закрепление советской бюрократии, мелкобуржуазных "аождей", противостоящих массам. Такой "организационный тип”, по мнению Бухарина, как нельзя лучше подходил к роли Советов в то время, "роли простых подголосков Временного правительства, своеобразного департамента при гражданине Керенском"105.
При всей утрированности оценок Бухариным места и роли эсероменьшевистских Советов в части их привязанности, прикованности к политике Временного правительства привлекает особое внимание его
мысль о быстрой бюрократизации советской соглашательской верхуш ки, к которой и апеллировал Керенский в своей речи, напоминавшей политический экспромт любительского пошиба.
В качестве министра внутренних дел, но не советского лидера, на пленуме выступал Н.Д. Авксентьев, призыаавший демократию отказаться от претензий иа государственное строительство. Свою задачу он видел в создании "гражданского механизма для защиты граждан", но без привлечения для этого военной силы. Авксентьеа признал фактический паралич политической власти, когда центральная власть не знает, что делается на местах, а на местах не ведают, что происходит в центре; каждый уезд ведет свою линию, работает для себя "и думает, что в этом выражается высшая идея народовластия"106.
Центральным моментом заседания ВЦИКа было выступление И.Г. Церетели. Он признавал, что нынешнее политическое положение существенно отличается от предыдущего времени, заканчивавшегося июльскими днями.
По словам Церетели, "расстройством рядов революционной демократии воспользовались контрреволюционные силы и некоторые слои буржуазии", которые "начали натиск на силы демократии”. Он говорил о безответственных демагогах слева и справа, пытающихся вызвать новый кризис и захватить власть, подвести к грани гражданской войны. Оратор, хотя и с оговорками, осудил огульные обвинения против всех участников июльских событий. И в то же время вновь призвал власти к продолжению борьбы с анархией с прежней решительностью. Несмотря ни на что, ои защищал политику Временного правительства, видя в ней отстаивание идеалов революции.
Затем Церетели предложил подготовленный совместный меньшевистско-эсеровский проект резолюции. Суть ее сводилась к необходимости полной поддержки всех начинаний правительственной власти во всех сферах, предостерегая все же от ошибок, способных "в атмосфере дезорганизации и смуты" ослабить "силы революции и облегчить преступную работу контрреволюционных элементов", предать интересы страны "ради борьбы с революцией и разрушения органов ре-аолюционной демократии".
В документе, представленном Церетели, от имени ВЦИК была выражена оптимистическая уверенность, что Временное правительство будет, нс ослабляя борьбы с анархией, столь же решительно подавлять малейшие проявления контрреволюции и сумеет, опираясь на поддержку демократии и ее организацию, укрепить "завоевания революции и организовать оборону страны, проводя в жизнь программу 8 июля"107.
При наличии громких слов о контрреволюционной опасности, звучащих в резолюции, конкретный адрес этой контрреволюции, коренившейся в высших армейских кругах, так и ие был назван.
На заседании выступил и лидер большевистской фракции Л.Б. Каменев, выпущенный в тот день из "Крестов" за отсутствием мотивов для задержания. Имеется распоряжение ведомства прокурора Петроградской судебной палаты от 3 августа, адресованное начальнику 188
контрразведывательного отделения штаба Петроградского военного округа, в котором предложено немедленно освободить Розенфельда (Каменева) из-под стражи на основании пункта 15 отдела 1-го постановления Временного правительства от 17 июня 1917 г. а связи с отсутствием в судебном деле достаточных оснований "к лишению названного лица свободы". Документ составлен на бланке, в левом верхнем углу его имеется приписка чернилами с указанием начальнику Петроградской одиночной тюрьмы "Кресты" об освобождении арестанта. Приписка помечена 4 августа108. 8 августа временно исполняющий обязанности начальника тюрьмы прапорщик Васкеаич доложил прокурору Судебной палаты об исполнении его распоряжения.
Еще ранее в ответ на запрос Исполкома Петросовета "о положении дела” Каменеаа в связи с его освобождением 4 августа на тексте с запросом от имени прокурора Судебной палаты была сделана приписка карандашом, заверенная штампом Судебной палаты, что судебное преследование против Каменева прокурорским надзором не возбуждено. Приписка датирована 5 августа. Запрос же Исполкома Петроградского Совета, сделанный на бланке ВЦИК, подписан Б.О. Богдановым и секретарем ВЦИК Я.З. Сурицем109. Кроме того, ведомство Прокурора Судебной палаты 7 августа подтвердило ВЦИКу в ответ на "советский запрос" о Каменеве, что судебного преследования против последнего прокурорским надзором не возбуждается11 °.
Таким образом, освобождение Каменева было обставлено асеми необходимыми юридическими тонкостями с соблюдением решений Временного правительства, подтвердив полную необоснованность почти месячного тюремного заключения видного большевистского лидера, которого даже ни разу не допрашиаали по существу предъявлявшихся обвинений.
На время отсутствия Каменева большевистская фракция заменила его в президиуме ВЦИК.
Появление Каменеаа в зале заседания было встречено бурными продолжительными аплодисментами присутствующих, что отражено в протоколе. В ответ на это Каменев заявил, что считает такой прием проявлением порицания клеветнической кампании, которая ведется против партии большевиков. Далее большевистский оратор подверг критике церетелевскую резолюцию за ее двусмысленность и бессодержательность. Он призвал ВЦИК ясно сказать, что "опыт единения с буржуазией" является этапом на пути "к гибели революции". Оратор осудил тактику принципиального отстранения Советов от аласти, когда организованные рабочие и солдаты "чистосердечно предлагают им” взять эту власть. Каменев, как и другие большевики, уверовав в утопическую идею всеобщей международной революции, полагал, что во имя этого необходимо порвать единение социалистов с буржуазией111.
С резкой критикой политики беспринципного соглашательства советской демократии с капиталистическими кругами также выступил Л. Мартов. От имени меньшевиков-интернационалистов он осуждал антинародную политику Временного правительства, обратив особое
внимание иа политику военного ведомства, о чем Церетели и К предпочитали вообще помалкивать. Мартов считал, что Керенский и Савинков совершенно не противодействуют попыткам контрреволю циоиных сил "разделаться с войсковыми организациями", и с этой стороны "делу революции грозит наибольшая опасность". По словам оратора, народные массы видят, что "революционная власть не принимает мер к защите революционных организаций". Вместе с тем Мартов оговорился, что он не намерен опорочивать Временное правительство или добиваться его отставки, ибо, по мнению оратора, в данный момент "переход власти в руки одной демократии невозможен без гражданской войны". Однако, как считал Мартов, ие следовало отказываться от контроля над властью и "смотреть сквозь пальцы кв все его неправильные шаги", как и позволять этой власти идти "дальше известной черты"112.
С резкими нападками на Временное правительство выступил и председатель Центрального бюро профсоюзов большевик Д.Б. Рязанов, обладавший большим политическим мужеством и смелостью оратора. Он обрушился иа деятельность министерства юстиции и контрразведки, которую возглавлял правый эсер Н.Д. Миронов в связи с проведенными после 3-5 июля арестами большевиков. "Демократическую" контрразведку оратор уподоблял охранке царского режима и защищал уклонение от ареста Ленина и Зиновьева. Не очень заботясь о внешнем этикете и подборе слов в отношении противников большевиков и особенно министра-председателя, Рязанов уподобил театральное заявление Керенского на заседании ВЦИК посещению Николаем П Государственной Думы. Речи же меньшевиков и эсеров по поводу визита Керенского в Советский центр оратор сравнил даже с кадетскими речами в Государственной Думе, которые они произносили за 6 месяцев до революции. Таким вызывающим заявлением Рязанов буквально вывел советских лидеров из себя, а председательствующий А.Р. Гоц не выдержав, призвал оратора к порядку113.
Завязалась словесная дуэль левых с правым большинством в лице Церетели, Ф.И. Дана, Б.О. Богданова. Последний говорил прямо противоположное сказанному им только что перед этим на бюро ВЦИК, где ои выражал озабоченность создавшимся положением. Видимо, высказывание Каменева с критикой соглашательства привело к тому, что подходы Богданова претерпели стремительный крутой поворот на 180°. Богданов утверждал теперь, что ВЦИК, спустя три недели после образования Временного правительства, ие должен пересматривать свою политику в отношении нового кабинета, осуждать его. Оратор снова повторил избитые и фальшивые в целом аргументы о том, что в июльские события "вмешалась контрразведка" и перепутала их все; что якобы это был "уличный мятеж", смешанный "с немецким шпионажем". Богданов оправдывал аресты июльских демонстрантов мнимыми интересами революции. В ответ на протестующие реплики большевиков Богданов в запале заметил, что если бы у власти оказались Ленин и Каменев, "то большинство настоящего собрания было бы не здесь, а в другом месте". Считая, что 190
Каменев за месяц отстал от жизни, продолжая отстаивать те же самые позиции, на которых он, Каменев, стоял месяц назад, Богданов не соглашался с идеей передачи власти Советам рабочих и солдатских депутатов. В выступлении Каменева иа пленуме ВЦИК оратор увидел лишь старое стремление большевиков бороться с Временным правительством и с лидерами ВЦИК. В полемическом азарте Богданов утверждал, что "революционная демократия чувствует себя на краю пропасти", куда се толкают и объективные условия, "и наши товарищи слева”, провозглашающие не только власть Советов, но и диктатуру пролетариата, которую он решительно отвергал.
Вместе с тем советский лидер все же реалистически признал и другое; репрессивное расформирование революционных столичных полков; ошибки в разоружении рабочих, проведенного по циркуляру Церетели как министра внутренних дел; случаи разгрома демократических организаций. Но об этом им было сказано вскользь114.
Позиции большевиков отстаивал также В.П. Ногин, критиковавший н спокойных тонах действия Временного правительства, сформированного в конце июля. По словам Ногина, Временное правительство совершенно отметает наиболее революционную часть демократии -пролетариат. Он внес резолюцию с требованием перехода власти в руки революционного пролетариата, текст которой отсутствует1,5.
Резко, враждебно и нервно полемизировали с большевиками н другие советские лидеры. Так, Ф.И. Дан утверждал, что принятие предложения большевиков означало бы "сознательное открытие дороги для военной контрреволюции". Вместе с тем Дан с тревогой н озабоченностью говорил о запрещении собраний в армии и вредном влиянии этого запрета на развитие революции, на настроения солдатских масс. Он согласился и с тем, что расформирование столичных полков проходило ненормально. Дан высказал робкие пожелания о "более революционной, более выпрямленной", опирающейся главным образом на демократические организации, политике Временного правительства. И тут же уговаривал членов ВЦИК, ради противодействия контрреволюции, всемерно поддерживать это непопулярное в народе правительство116.
Во время повторного выступления Церетели раздавались выкрики с мест: "Савинков уже идет!". На что оратор тут же отвечал, что если это действительно произойдет, то "мы сами будем бороться с ним всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами". Он вновь навязывал набившую оскомину и изрядно потрепанную идею, что к большевикам "примешалась темная работа реакции и немецкого шпионажа", не приведя ни одного конкретного факта в обоснование и доказательство сказанного. Без всяких обиняков говорливый советский лидер безапелляционно назвал июльское движение контрреволюционным. Вместе с тем со стороны Церетели прозвучали и иные, не свойственные ему ноты о том, что основной чертой переживаемого момента является массированная атака контрреволюционных сил иа Советы как символ революции.
В итоге острых дебатов пленум ВЦИК принял вышерассмотренную
резолюцию Церетели. Большевики и меньшевики-иитернационалис! ы проголосовали против117.
Как выясняется из газетного отчета, Каменев затем выступил по личному вопросу и ответил на выпады Даиа и Церетели.
На заседании ВЦИК 6 августа речь о контрреволюционных у стрем лениях явных и скрытых корниловцев вообще не велась, как будто эта проблема перестала вдруг существовать.
Вновь зашел разговор о перспективах созыва Стокгольмской конференции, которая становилась все более проблематичной и все менее реальной. По докладу В.Н. Розанова была принята очередная резолюция в поддержку социалистической конференции с призывом ко всем Советам рабочих и солдвтских депутатов, всем партийным организациям революционной демократии проявить солидарность с рабочим классом союзных с Россией стран, присоединяющихся к борьбе русских Советов за мир118.
Неожиданно для всех иа заседании Л.Б. Каменев заявил о пересмен ре точки зрения большевиков на эту конференцию, отказавшись m постоянного и негативного к ией отношения, на чем неизменно настаивал В.И. Ленин. Каменев высказал даже мнение, что при опоре "нв всемирный пролетариат" Стокгольм может стать его знаменем, хотя, по мнению оратора, без всемирной революции пролетариата якобы мир вообще невозможен.
Каменев также полагал, что, агитируя за Стокгольмскую конферен цию, советским верхам можно будет добиться укрепления авторитета Советов. Ради этого он и считал возможным пересмотреть традиционный подход большевиков к Стокгольму, невзирая даже на их преследование большинством Советов119.
Заявление Каменева Богданов резонно оценил как полный отход большевиков от их прежней отрицательной позиции по Стокгольму. В ответ на это Каменев ответил, что он говорил только от себя лично, но не от имени фракции большевиков ВЦИК. Создавшуюся щекотливую ситуацию от имени фракции большевиков попытался разрядить В.В. Кураев, сказавший, что большевики по-прежнему выступают против Стокгольмской конференции, которая, по его словам, станет чуть ли не собранием палачей". Это уже походило на ярлык. Ои сообщил, что большевики проголосуют против резолюции В.Н. Розанова. Против этой резолюции выступили и меньшевики-интернационалисты120.
Относительно выступления Каменева, которое резко осудил Ленин, можно сказать, что оно скорее всего диктовалось общей линией Каменева иа примирение и поиск контактов со всеми возможными флангами революционной демократии, которой он всегда придерживался, вызывая резкое недовольство Ленина. Явной ошибкой была, пожалуй, несогласованность этого шага со своей фракцией, его неожиданность для большевиков. В самой же поддержке идеи мирной конференции социалистов не было, думается, ничего особо предосудительного, а критика Лениным этого шага Каменева представляется все же чересчур жесткой и резкой, затруднявшей работу Каменева в составе ВЦИК.
Не исключено также, что Каменев своим выступлением в поддержку Стокгольма пытался умерить и сгладить взаимное ожесточение позиций большевиков и лидеров ВЦИК, столь остро проявившееся 4 августа в день его возвращения на работу в советский центр после тюремного задержания.
Надо сказать, что политическая деятельность Каменева после освобождения из камеры протекала в обстановке новых клеветнических обвинений большевистского лидера в мнимом провокаторстве, и это в определенной степени затрудняло его действия и шаги также и во ВЦИКе. В связи с этим большевик И.А. Теодорович на заседании Бюро ВЦИК 23 августа огласил протест ЦК РСДРП(б) против медлительности в ведении расследования этих обвинений специальной комиссией ВЦИК. Теодорович заявил, что если к 29 августа Каменев не будет "реабилиторован", то ЦК партии предложит ему "не считаться с его заявлением об отказе от общественной деятельности". В ответ иа этот демарш Бюро ЦИК решило перенести вопрос иа другой день и пригласить членов следственной комиссии Дана, Либера н Гоца. Было также оглашено заявление ЦК РСДРП(б), подписанное Ф.Э. Дзержинским, такого же содержания.
24 августа вопрос о Каменеве Бюро ВЦИК рассмотрело вновь. В выступлениях самого Каменева и Дзержинского было отмечено то ложное положение, в которое ставит Каменева медлительность следственной комиссии, до сих пор так и не рассеявшей клеветнических нападок на большевистского лидера. В ответ на это А.Р. Гоц оправдывался тем, что временный уход из комиссии Дана и Либера ие давал будто бы возможности ускорить ход этого дела.
Бюро ВЦИК решило пополнить следственную комиссию эсером В.Н. Филипповским и ограничилось лишь пожеланием об ускорении хода расследования'21. По существу же Бюро ВЦИК пыталось уклониться от четкого и недвусмысленного выявления своей позиции, отгораживаясь от нападок на Каменева словесными оправданиями122.
Незадолго до корниловщины было проведено Государственное совещание в Москве, решение о котором Временное правительство принимает еще в конце июля. Но предполагавшейся консолидации общественных сил, на которую возлагали надежды советские политики, на нем не получилось. Военная верхушка ие исключала возможности использования Государственного совещания для установления жесткой военной диктатуры правых кругов. По мнению П.Н. Милюкова, для Керенского это была очередная попытка опробовать новую арену для решения политических конфликтов "силой красноречия". Для советских лидеров, вождей революционной демократии, Государственное совещание позволяло попытаться реализовать их примирительные соглашательского толка цели в отношении неконтактной буржуазии. Именно поэтому они переработали платформу правительства "спасения революции" от 8 июля в расчете на то, что "демократические элементы" буржуазии смогут, наконец, ее принять. Это была обширная программа, "местами детально разработанная специалистами"123. Но при этом Милюков определенно умалчивает,
7 Г.И. Злоказов
193
что эта советская программа представляла заметное и явное oi ступленис от документов I Всероссийского съезда Советов по экономическим вопросам, особенно об участии Советов в социально-эко комических преобразованиях страны в интересах большинства народа Это пагубно отразилось на авторитете и позиции советской делегации на Московском совещании.
10 августа Бюро ВЦИК рассмотрело вопрос об участии советского центра в Государственном совещании и приняло дискриминационное по отношению к большевикам постановление об участии в Совещании делегации ВЦИК как единого целого.
Членам делегации воспрещалось выступать лично или от имени фракций без согласия президиума ВЦИК. Члены делегаций не могли также подписывать какие-либо заявления тех или иных групп, представленных на Государственном совещании.
В делегацию могли быть включены лишь те группы и лица, которые согласны с перечисленными условиями. Нарушившие их немедленно лишались своих мандатов124. Эти положения были в тот же день одобрены заседанием ВЦИК в качестве инструкции для делегации на Государственное совещание. На время отсутствия членов ВЦИК в связи с Московским совещанием "для решения текущих вопросов исключительной важности" в Петрограде оставалась для работы коллегия из 5 человек, которые могли действовать и выступать от имени ВЦИК. В эту временную коллегию вошли А.П. Борисов, Б.В. Безобразов, В.И. Каменский (Герман), М.А. Пальчинский. Ф.А. Юдин, (4 меньшевика и 1 эсер - Б.В. Безобразов). Здесь же И.Г. Церетели был утвержден товарищем председателя ВЦИК. На заседании была принята резолюция о Государственном совещании. В ней говорилось, что ВЦИК принимает приглашение Временного правительства прибыть на совещание и намерен защищать на нем "путь к спасению изнемогающей родины", намеченный революционной демократией.
В резолюции содержалось предупреждение о принятии мер к сплочению всех демократических участников совещания в случае попыток нанесения удара революционной демократии "для самого решительного отпора врагам народа и революции"123.
В совместном воззвании с Исполкомом Совета КД в связи с Московским совещанием эти установочные тезисы были повторены и расширены. Рабочих, солдат и граждан пытались уверить, что оба советских центра будут защищать завоевания революции и отстаивать программу от 8 июля. Советские лидеры провозглашали намерение потребовать от других имущих классов "принесения жертв на общий алтарь во имя спасения революции", призвав все живые силы страны "к сплочению вокруг революционного правительства". ВЦИК и ИК СКД призывали также народные массы воздержаться от самочинных выступлений и "сохранить революционный порядок"126.
Опасаясь возможных массовых выступлений в столице против созыва малопопулярного Государственного совещания. ВЦИК 11 августа одобрил постановление бюро Временного военного комитета, возникшего еще в связи с июльскими событиями, о сохранении на время
работы Государственного совещания постоянной связи со штабом Петроградского военного округа через представителей ВЦИК в лице большевика А.Д. Садовского, левого эсера П.Е. Лазимира и правого эсера Е.И. Огурцовского127. Все они были работниками военных отделов ВЦИК и Петроградского Совета.
На заседании ВЦИК 12 августа оставшиеся в столице члены высшего советского органа, судя по всему, продолжали принимать "профилактические" меры против ожидавшихся демонстраций и открытых выступлений. По предложению Военного отдела было решено созвать в тот день заседание председателей полковых комитетов и рассмотреть на нем доклад о Московском совещании, доклады с мест, проблему организации связи с воинскими частями. Докладчиком о Государственном совещании был назначен меньшевик Ф.А. Юдин. Для организации связи с частями коллегия ВЦИК решила установить в полках у телефонов ночные дежурства. Было поручено подписывать постановления и распоряжения ВЦИК и Временного военного комитета В.И. Каменскому, Б.В. Безобразову, А.П. Борисову128.
Решения представительства ВЦИК от 12 августа могут быть в то же время истолкованы и как проявление беспокойства перед лицом активизировавшихся контрреволюционных кругов. Аргументом в пользу этого является выступление на заседании 12 августа эсера М.К. Никанорова, представителя военной организации партии эсеров. Он сообщил, что военная эсеровская организация, желая войти в контакт с Временным военным комитетом ВЦИК, предлагает устроить совместное совещание с участием представителей милиции и городского головы для обсуждения мер борьбы с контрреволюцией. Было решено пригласить на собиравшееся в тот же день вечернее заседание Временного военного комитета ВЦИК эсеровского военного представителя129.
Со своей стороны, бюро Военного отдела ВЦИК на заседании 9 авгуса самостоятельно командировало на Государственное совещание ответственных представителей М.С. Бинасика, А.В. Сомова, Б.И. Клюхина, И.М. Шифа, В.В. Гомбарга, М.А. Павлова (4 меньшевика и 1 трудовик)130.
Решение Бюро ВЦИК от 10 августа о запрете самостоятельно выступать на Государственном совещании членам советской делегации вызвало резко отрицательную реакцию большевистской фракции. Прибыв в Москву, они приняли 12 августа резолюцию протеста против дискриминационного решения. Автором резолюции был член ЦК РСДРП(б) В.П. Ногин. Большевики считали, что ни одна революционная партия нс может авансом гарантировать, что она откажется покинуть то или иное собрание, если этого требуют "ее революционная совесть и интересы представляемого сю класса". Большевики согласились ие выступать на Государственном совещании как самостоятельная фракция ВЦИК. Вместе с тем, они отказались дать гарантии советским лидерам, что в известный момент, в зависимости от фактического осуществления их прогноза относительно контр-
революционного характера, цели и состава совещания, фракция может вынужденно покинуть заседание в тот или иной момент.
Намерение руководства ВЦИК лишить мандатов большевиков за "недисциплинированность" фракция считала грубейшим нарушением се прав как представителя революционной части пролетариата п одновременно как членов ВЦИК. Такое ошибочное постановление, принятое всей советской делегацией, превратило бы ее, делегацию, по мнению большевиков, в чисто фракционное собрание одних меньшевиков и эсеров131.
В ответ иа резкий демарш большевиков президиум ВЦИК вновь методично подтвердил, что большевики ие могут быть допущены к участию в составе делегации ЦИК, поскольку они отказались согласовывать свое поведение на совещании ”с постановлением большинства".
В ответе снова утверждалось, что "только всей делегации как целому" "может принадлежать" право решения вопроса о целесообразности ухода", ибо такой "демонстративный уход... есть вполне определенный политический шаг”. В заключение ответа говорилось, что своим постановлением действовать в этом вопросе самостоятельно большевики "сами выключили себя из состава делегации ЦИК"132.
По сути дела, большинство ВЦИК лишало большевистскую фракцию возможности проводить на Государственном совещании самостоятельную тактику, пытаясь полностью подчинить ее своей линии поведения.
Дискриминационная и двуличная политика большинства ВЦИК в отношении большевистской партии, включая и репрессии против нее, нашло резкое осуждение в одном из документов фракции большевиков в адрес ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и ИК СКД. В нем говорилось о том, что с самого начала революции РСДРП(б) встречала целый ряд препятствий в своей агитационной и пропагандистской работе; имели место аресты членов партии как в Петрограде, так и в провинции, которым предъявлялось обвинение по статьям дореволюционного Уголовного уложения.
Такие преследования рассматривались в документе как репрессивные акты за ведение борьбы против войны "и империалистических планов правящих классов", которая (борьба) нарушает мнимое "национальное единство", поскольку отстаивает интересы солдатских и крестьянских масс. После же петроградских событий в начале июля "инициатива преследования РСДРП(б)... перешла в руки Временного правительства, открывшего систематический поход против партии и примыкающих к ней политических групп". Это привело, по мнению фракции, к лишению массовой политической партии свободы слова и печати, к действию исключительно против нее репрессивных законов. В заявлении далее отмечалось, что преследования партии большевиков "носят ярко выраженный реакционный характер", имея целью разгром "интернационалистского крыла революции". В связи с этим большевистская фракция ВЦИК обращалась в советский центр с запросом, требуя ответить на вопрос, солидаризируется ли ЦИК Советов с такой 196
политикой Временного правительства. Если же не солидаризируется, то собирается ли предпринять меры "для ликвидации преследований большой политической партии"133.
Из документа явствует, что большевики во ВЦИК, не отказываясь к принципе от взаимопонимания с соглашательским большинством, сохраняли самостоятельность и трезвый подход к оценке происходящего и общей линии ВЦИК, хотя временами общеполитическая линия большевиков нс была лишена и явных элементов сектантства.
Что же касается Государственного совещания, то большевики, рассматривая его как явно контрреволюционное, решили в конце концов совещание бойкотировать, хотя отдельные члены партии там п рнсутствовал н.
Несмотря на то, что на Государственном совещании были представители казачьей и военной контрреволюции (А.М. Каледин, Л.Г. Корнилов), превратить его в учредительное собрание по установлению прямой контрреволюционной диктатуры силам "порядка" не удалось. Но оказались одновременно иллюзорными и близорукие расчеты деятелей ВЦИК на достижение взаимопонимания и обеспечения совместного сплочения полярных политических сил.
Обычно в исторической литературе много говорят о неудачном выступлении в Москве и по сути провале А.Ф. Керенского. Но не намного лучше выглядели на Государственном совещании и ведущие лидеры советской демократии Н.С. Чхеидзе и И.Г. Церетели.
Выступивший 14 августа председатель ВЦИК Н.С. Чхеидзе говорил о верности лидеров Советов провалившейся программе правительственной власти от 8 июля. Он пытался убедить собравшихся представителей буржуазно-помещичьей общественности, что Советы защищают не исключительные интересы отдельных классов или групп, а общие интересы всей страны и революции. Он солидаризировался с буржуазной политикой продолжения войны и "революционной" обороны от внешнего врага, ие упоминая вообще о мирных намерениях н устремлениях русских Советов134.
В "Известиях" ВЦИК речь Чхеидзе была изложена наиболее полно, с перечислением обстоятельной программы мер по оздоровлению страны, разработанной ВЦИК Советов. Программа включала в себя вопросы продовольствия и снабжения, промышленности и торговли, аграрных отношений, организации армии и др. Однако они были меиее четки и конкретны, менее решительны, чем резолюции I съезда Советов, хотя в ряде пунктов довольно радикальны. Так, эта программа предусматривала введение монополии на хлеб и твердых цен на продовольствие, исходя из того, что возврат к свободной торговле губителен для страны и ведет к неминуемому распаду эко-номической.жиэни. Программа предусматривала снабжение сельского населения изделиями промышленности, широкое участие в заготовке и распределении сельскохозяйственной продукции всех видов кооперации под руководством государственных продовольственных органов.
ВЦИК предлагал установить государственный контроль над производством, осуществление политики государственного синдици
рования и трестирования, создание государственных монополий; про вести неотложные мероприятия по охране труда с целью повышения его производительности; осуществить постепенную демобилизацию народного хозяйства вместе с мерами по уменьшению неизбежной при этом катастрофической безработицы.
ВЦИК выступал также за планомерное урегулирование земельных отношений через земельные комитеты; настаивал на законодательном закреплении прав армейских комитетов и выступал против восстановления единоличной власти армейского начальства.
В программе Советов говорилось также о проблемах местного управления и самоуправления; о решении "национальных вопросов" изданием декларации о признании за всеми народностями права на "полное самоопределение", которое можно было осуществить путем соглашения с Учредительным собранием; предлагалось создание при Временном правительстве Совета по национальным делам с участием представителей всех национальностей133.
Однако все эти мероприятия оказывались заведомо невыполнимыми и мало реальными прежде всего из-за полного нежелания крупной монополитической буржуазии взять иа себя хотя бы часть бремени по выведению страны из тягчайшего социально-экономического кризиса. Поэтому призывы Чхеидзе буквально повисали в воздухе, не получая отклика, как и эффектные жесты Церетели, обменявшегося демонстративным рукопожатием с А.Д. Бубликовым. Подтверждением этому служат слова П.П. Рябушинского, сказанные как бы в ответ на словоизлияния Чхеидзе. Он считал, что в настоящее время Россией управляет какая-то несбыточная мечта, невежество и демагогия, явно намекая на деятельность советских лидеров136.
Сам Чхеидзе выступал, по мнению очевидцев, неуверенно и неубедительно, на что обратила внимание даже официозная печать, характеризуя его речь в таких нелицеприятных словах: "Он произносит краткую речь утомленным голосом, без подъема, однообразно и тут же приступает к чтению декларации, которую читает очень быстро, как пономарь... Только после прочтения декларации Чхеидзе воодушевляется и с волнением обращается к Совещанию встать на защиту власти, завоеванной революцией, и стремиться к безотлагательному созыву Учредительного Собрания, которое должно закрепить демократическую республику..."137
Такая манера изложения речи председателя ВЦИК покоробила и обидела советских лидеров, что отражено в протоколах Бюро ВЦИК. которое 23 августа заслушало заявление большевика Д.Б. Рязанова, задетого информацией в печати. Последний говорил о неряшливой, небрежной и тенденциозной подаче информации в "Известиях"; в частности речь шла о характеристике выступления Чхеидзе на Государственном совещании. Бюро ВЦИК решило принять меры, чтобы в "Известиях" и "Голосе солдата" публиковался "единый и ответственный репортаж"138.
Что же касается генерала Корнилова, то он, не добившись цели на Государственном совещании, продолжил активную и почти неприкры-198
тую заговорщическую деятельность, движимый стремлением покончить с "демократической анархией", с Советами. По воспоминаниям крупного русского промышленника А.И. Путилова, в самом конце Московского совещания он и банкир А.И. Вышнеградский были приняты Корниловым в его поезде. Корнилов сказал им, что армия разваливается и все идет прахом. Высказавшись за твердую власть в стране и армии, все равно какую, нс исключая и монархическую, Корнилов далее сообщил, что по соглашению с Керенским ои посылает в Петроград корпус, чтобы разогнать большевиков, а затем и арестовать их. Во избежание внутреннего боя в городе следовало, по словам Корнилова, организовать в Петрограде выступление в помощь командующему Особой Петроградской армией генералу Крымову. Для проведения этого плана в жизнь он требовал оказать ему поддержку деньгами.
Собеседники Корнилова были в тот момент уверены, что правительство и главнокомандующий решили, наконец, прекратить двоевластие в стране, и пообещали оказать заговорщикам финансовую поддержку, "помочь им восстановить порядок". Путилов и Вышнеградский ответили, что деньги для мятежников уже собраны и могут быть переданы в любой момент. По словам Путилова, через Общество экономического возрождения России непосредственно на контрреволюционные цели к тому времени было собрано 4 млн руб. Если бы понадобилось, они могли бы собрать, по мнению Путилова, "путем новой разверстки" не менее 10 млн руб. В день начала мятежа, 27 августа, к Путилову явились полковники В.И. Сидории и Дссюмитъер, предъявившие письмо Корнилова, и потребовали выдать им немедленно 2 млн руб., хотя Корнилов писал лишь о 800 тыс. Увеличение цифры оба полковника мотивировали расходами по размещению в столице офицеров-заговорщиков. В итоге с согласия членов своего правления Б.А. Каменки, Н.Н. Кутлера, Н.А. Белоцветова Путилов выдал полковникам эту сумму, включая и 400 тыс. собственных денег139.
Так в разработке контрреволюционного сценария корниловщины участвовали русские промышленно-финансовые круги, выступавшие в роли соавторов назревающего путча. Истинные намерения корниловцев в отношении революции и демократии в случае их воцарения в Петрограде четко раскрыл в своих устрашающих приказах генерал-заговорщик Крымов.
В предписании начальнику Туземной ("Дикой") дивизии генералу Д.А. Багратиону ои писал, что "верховный главнокомандующий повелел ему восстановить порядок в Петрограде, Кронштадте и во всем Петроградском военном округе".
Против неповинующихся лиц следовало, согласно приказу, применять оружие "без всяких колебаний" или предупреждений. Крымов приказывал Багратиону по получении сведений о беспорядках в Петрограде не позже утра 1 сентября вступить в город в заранее обозначенные места. Одновременно надлежало выделить части для разоружения гарнизонов пригорода - Павловска и Царского Села,
Разоружению также подлежали все войска в Петрограде, кроме юнкерских училищ, а также рабочие предприятий. Предлагалось силой оружия усмирить все попытки к беспорядкам и всякое неповиновение боевым приказам. Крымов также приказывал занять железнодо рожные вокзалы во вверенном "Дикой" дивизии районе, никого не выпуская из города. Сам Крымов первоначально должен был нахо диться на центральной телефонной станции Петрограда. К предписанию Крымова прилагался план Петрограда с нанесенными на нем местами расположения казарм, фабрик и заводов, а также давались сведения о численности гарнизонов, о рабочих и их вооружении Предписание на захват столицы было подписано также генералом Г.М. Дитерихсом140.
В другом документе - приказе № 1 главнокомандующего Отдельной армией г. Петрограде (так в тексте) генерал Крымов объявлял Петроград, Кронштадт, Эстляндскую и Петроградскую губернии, губернии Финляндии на осадном положении. Во всех этих районах и во флоте было приказано создать военно-полевые суды, состоящие из 3-х офицеров каждый. Запрещалось выходить на улицу рано утром и ночью; проводить митинги, "сборища", собрания, забастовки; открывать увеселительные заведения и клубы.
Приказ № 1 обязывал также сдать оружие в ближайшие комендантские управления, не допуская выхода печатных изданий без предварительной цензуры.
Виновные в нарушении приказа подлежали расстрелу на месте или отдаче в военно-полевые суды141.
Оживление и активизация контрреволюционных кругов по мере приближения путча отмечали и в ЦИК Советов. На заседании Бюро ВЦИК 14 августа, проведенном вместе с Временным военным комитетом, обращалось внимание на возможность разгрома районных Советов города и партийных организаций социалистических партий, затем прозвучала просьба к гснерал-квартирмейстеру Н.Н. Параде-лову назначить охрану этих организаций. Беспокойство участников заседания вызвало и сосредоточение чрезмерного количества оружия и патронов в Павловском училище. Было решено устроить поверку дежурств в районных Советах и полковых комитетах, а также пополнить состав Временного военного комитета представителями всех социалистических партий142.
А на состоявшемся заседании в тот же день оставшейся в столице части ВЦИК был заслушал доклад эсера Б.С. Синани относительно поступавших во Временный военный комитет сведений о готовящихся выступлениях, как со стороны левых сил - на защиту революционной демократии, так и правых - против Совета, в защиту буржуазии. Это выступление правых связывалось с установлением диктатуры Корнилова при содействии Союза офицеров армии и флота, георгиевских кавалеров и других организаций. Правда, Синани расценил эти сведения как ни иа чем не основанные слухи, хотя и признал вместе с тем странный приход из Финляндии 3-го Кубанского полка "с неизвестными целями". Тем не менее Военный комитет ВЦИК принял
определенные меры предосторожности. Было намечено усилить связь с районными Советами, охрану Смольного, ужесточить контроль за телеграфом; также решено было принять меры против прокорни-ловской Военной лиги, возглавлявшейся небезызвестным генералом И.И. Федоровым. Члены ВЦИК совершили объезд полков, стоявших в столице. У Временного военного комитета вызывало особую тревогу положение в Павловском и Владимирском военных училищах, в Петропавловской крепости. Павловское училище, по словам Синани, было настроено явно против Совета, т.е. против ВЦИК. Комиссаров ВЦИК, побывавших там, приняли высокомерно, часть личного состава этих училищ сочувствовала реакционным силам.
ВЦИК принял информацию Синани к сведению, решив обратить на это внимание генерал-квартирмсйстера Н.Н. Параделова; направить двух представителей ЦИК в Петропавловку "для разъяснения организационных вопросов и установления связей с ЦИК". Предложение большевиков (Я.М. Свердлов) об удалении и обезоружении ненадежных властям и ВЦИК частей гарнизона было признано тем не менее несвоевременным, способным вызвать "безосновательную панику".
В то же время собравшиеся решили попытаться вскрыть ("отметить") корни контрреволюционных заговоров и следить за определенными газетами и действиями контрреволюционных организаций, которые "должны быть парализованы при первом контрреволюционном движении"143.
Однако в целом даже после Государственного совещания ВЦИК не проявлял необходимой бдительности и активности при явной и неприкрытой мобилизации сил контрреволюции; советский центр в чем-то даже благодушествовал. Это подтверждается документом -проектом резолюции Бюро ЦИК об итогах Государственного совещания, предназначавшейся для пленума ВЦИК.
В резолюции утверждалось и констатировалось, что в результате сплочения "творческих элементов революции" вокруг центральных органов организованной революционной демократии "цензовая буржуазия не осмелилась перед лицом народа отстаивать ту программу, которая означает принесение в жертву интересов революции и безопасности государства своекорыстным интересам имущих классов". По словам проекта данной резолюции, Московское совещание якобы "предуказало путь спасения России" через немедленное осуществление мероприятий, постоянно предлагавшихся ЦИК Советов "и воспринятых Временным правительством в его декларации от 8 июля", подробно разработанных в оглашенной иа Совещании платформе демократических организаций (подразумевалось выступление Н.С. Чхеидзе).
Авторьгдокумсита считали, что для спасения страны необходимо проведение этих реформ без промедления, хотя механизма иа их осуществление в документе ие намечалось. В случае их провала ответственность за возможную гибель страны возлагалась на тех, кто "противился единодушно выраженной воле демократии".
В первой части текста проекта резолюции содержалось обраще
ние, а по сути - вновь просьба к Временному правительству принять на себя проведение энергичных мер для "возрождения армии иа демократических началах... борьбы с попытками контрреволюционных кругов превратить армию в свое послушное орудие". Далее лидеры ВЦИК убеждали Временное правительство провести решительные меры по охране труда, регулирования производства, транспорта и распределения, по справедливому использованию земельного фонда в интересах трудящихся, обеспечения населения продовольствием.
Авторы документа настаивали также иа продолжении внешней политики революции в надежде, что Россия "найдет поддержку в западноевропейской демократии"144.
Вторая, апеллирующая к Временному правительству, часть проекта резолюции явно ие вязалась с оптимистическим заявлением в начале документа об одержанной на Государственном совещании чуть ли не победе ВЦИК Советов над цензовой буржуазией, хотя нельзя было говорить даже о небольшом успехе линии советского центра на данном совещании.
Судя по тексту протокола ВЦИК от 24 августа, эта резолюция, видимо, была оглашена именно там, ибо в повестке дня обозначен вопрос о Московском совещании143.
Явно отвлекающее действие невольно оказало и участие ВЦИК в юбилейных мероприятиях по случаю полугодовщины Февральской революции, хотя сами торжества были сорваны генеральским путчем. Большевики категорически отказались быть участниками празднества, хотя Бюро ВЦИК официально обратилось по этому вопросу в ЦК РСДРП(б). На 22 августа было назначено первое заседание организационного комитета по ознаменованию полугодовщины революции и сбору средств. Заседание созывалось в помещении Бюро ЦИК (Смольный, комната № 30)146.
В ответ на приглашение фракция большевиков ВЦИК, отказавшись от юбилейной кампании, мотивировала это тем, что ЦИК ведет антибольшевистскую политику. Фракция напоминала, что большевиков исключили из делегации на Московское совещание, пытаясь "заткнуть рот" представителям революционного пролетариата н "не допустить их протеста против контрреволюционного Московского собора"; что ВЦИК "санкционировал арест большевиков, членов ЦИК”; против воли передового пролетариата ВЦИК принял участие в "Московском сговоре с буржуазией", не посчитавшись и с "активным протестом всего московского пролетариата", он "молчаливо потворствовал смертной казни, отдавая солдат на произвол контрреволюционных насильников", тогда как Петроградский, Московский и другие Советы выступили "против контрреволюционного террора". Большевики считали, что передовой пролетариат отвернулся от политики основного состава ЦИК, и поэтому не желали оказывать "вотум доверия нынешнему большинству и нынешней политике ЦИК" и посылать своих представителей в комиссию по организации сбора средств в пользу ЦИК 27-28 августа. Из чернового наброска текста документа можно также считать, что затем большевистские фракции
ЦИК и Петроградского Совета все же решили "предоставить пролетариату самостоятельно разобраться в вопросе о финансовой поддержке ЦИК". Эта поправка была принята 23 августа ,47.
Идентичный текст, написанный рукой Ф.Э. Дзержинского, как и предыдущий, также нс датированный, имеется в делопроизводстве ГАРФ с той разницей, что вместо зачеркнутых слов "большевистская фракция ЦИК" написано "ЦК РСДРП"14*.
В отличие от ВЦИК нараставшая активность контрреволюции, сторонников Корнилова, все более явственно заявлявших о себе, вызывала все большее опасение и беспокойство в кругах заметно полевевшего Петроградского Совета, который резко осудил в резолюции от 18 августа введение смертной казни на фроне. Это было явным и неприкрытым вызовом и Временному правительству, и лидерам ВЦИК (в их руках находились в тот момент и бразды правления столичным Советом). Характерно, что на пленуме Петроградского Совета 18 августа при принятии резолюции эсеров с требованием отмены в стране смертной казни, против выступили лишь Чхеидзе, Дан, Церетели и Либер, оказавшиеся в полной изоляции в данном вопросе.
Наиболее интересна в связи с этим позиция военного отдела Петроградского Совета перед самой корниловщиной. Эта позиция существенно отличалась от поведения Военного отдела ВЦИК, который вел себя в тот момент в целом вяло и инертно, не идя дальше своих заявлений.
Что касается военного отдела и солдатской секции столичного Совета, то они постоянно находились в эпицентре борьбы и противостояния с командованием Петроградского военного округа, который с 20 июля возглавил казачий генерал О.П. Васильковский, бывший командир одного из донских казачьих полков149. Этот генерал проводил методично линию на расформирование ("раскассирование") революционных петроградских полков, прежде всего путем отправки маршевых рот на пополнение фронтовых частей. При ием за неполный август 1917 г. из Петрограда иа фронт было отправлено около 20 тыс. солдат; всего же за июль-август было выведено более 50 тыс. солдат, прежде всего из частей, принимавших наиболее активное участие в июльских событиях150.
Материалы о деятельности военного отдела Петроградского Совета историками до сих пор в полном объеме еще не использовались, отчасти из-за больших трудностей с их прочтением. Вместе с тем, сведения, содержащиеся в них, представляют научную ценность, рисуя довольно подробную и детальную картину складывавшейся в Петроградском военном округе ситуации в канун корниловской акции. В составе военного отдела Петроградского Совета были тогда работники Военного отдела ВЦИК: А.Д. Садовский, М.С. Бинасик, И. Ватенин, Д.Н. Усачев, И.В. Балашов, В.З. Завадье и др. Это обеспечивало возможность координации усилий двух отделов. Видную роль в коллегии военного отдела Петроградского Совета начинает играть левый эсер П.Е. Лазимир.
На заседании коллегии военного отдела 24 августа в составе 14 человек под председательством большевика А.Д. Садовского с большим возбуждением и тревогой говорилось о стремлении генерала О.П. Васильковского форсировать отправку частей иа фронт, который потребовал выделить маршевые контингенты от наиболее революционно настроенных частей - Московского, Петроградского, 180-го, 1 -го и 176-го пехотных полков. Присутствовавший на заседании трудовик А.В. Сомов, политик правого толка, был этими шагами явно возмущен, сообщив, что он обратился "на свой страх и риск к полкам" с призывом ие уходить из Петрограда. (Сомов состоял в совещании при шабе округа.) Левый эсер И.В. Балашов, правый эсер В.Г. Заварин говорили, что такое демонстративное отправление строевых частей является, по существу, их расформированием. Большевик А.Д. Садовский предложил обратиться непосредственно в ЦИК Советов, указав, что такое отправление частей "нс выдерживает критики". Эти мысли разделял и левый эсер П.Е. Лазимир, не считая целесообразным отправление регулярных боевых частей "иа рытье окопов" в зоне обороны Петрограда. Он считал такое решение командования контрреволюционной мерой, которая грозит самому существованию Совета. Лазимир предлагал обратиться по этому поводу за разъяснениями непосредственно в штаб округа или даже в штаб армий Северного фронта.
Большевик Митрофанов потребовал в этих условиях вообще не подчиняться приказаниям штаба военного округа.
В результате военный отдел решил направить в ЦИК Советов за разъяснениями делегации в составе В.Г. Заварииа и А.В. Сомова, сообщив советским лидерам, что отдел считает посылку иа фронт вышеупомянутых частей вредной затеей. Если же отправление будет произведено, то в столице, по мнению отдела, должен будет остаться кадровый костяк этих полков.
Выступавшие обращали внимание на то. что чисто окопные работы могут выполнять и нестроевые части, рабочие команды. По словам В. Горохова150а, посылать гвардейские полки на рытье окопов при наличии нестроевых команд - явно нецелесообразно. Соглашаясь с ним, эсер Огурцовский поддержал мнение Садовского и Балашова, чтобы выяснить конкретное количество людей в рабочих командах (рабочих дружинах) и пехотных частях, и только тогда военный отдел сможет выразить определенное отношение к затее штаба округа с выводом полков из Петрограда.
Член бюро военного отдела Греков обратил внимание на пришедшую телеграмму из Новгорода, в который был задан вопрос о том, куда направляется "Дикая дивизия", включенная Корниловым в Отдельную Петрогрвдскую армию. Но этот острый сюжет в набросках заседания развития ие получил, и ход его обсуждения неясен.
В то же время, в противовес мнению большинства, меньшевик Г.Б. Скалов, член бюро Военного отдела ВЦИК, призывал к сдержанной, осторожной реакции, ссылаясь на политические соображения и отсутствие явных фактов и данных, чтобы ограничиться заявлением о нецелесообразности этой меры со стороны штаба военного округа.
В дополнение к решению о проверке ситуации с отправкой войск через ВЦИК коллегия военного отдела Петроградского Совета уполномочила Е.И. Огурцовского самостоятельно отправиться в штаб округа и разобраться на месте с наличным числом рабочих команд131.
Однако реакционной военщине, проигнорировав позицию военного отдела Совета, все же удалось настоять на своем решении, добившись согласия на отправку части столичных войск от солдатской секции Петросовета 25 августа. Причем упор с выводом войск делался именно иа те полки, которые принимали непосредственное участие в июльских событиях. Об этом ясно сказал прибывший на заседание солдатской секции помощник О.П. Васильковского капитан А.И. Козьмин, считавшийся членом партии эсеров. При этом Козьмин безапелляционно призывал к беспрекословному исполнению провокационных приказов Корнилова, до выступления которого осталось всего два дня, а подготовка к нему шла явно и вызывающе. Представители коллегии военного отдела эсеры Е.И. Огурцовский, В.З. Завадье (он же председатель президиума солдатской секции), меиыпевик М.С. Бинасик по существу солидаризовались с домогательствами А.И. Козьмина152.
Резко обострило обстановку и еще более накалило политический климат непосредственно перед моментом корниловского путча неожиданное взятие Риги германскими войсками 21 августа и тяжелое поражение там русской армии. Успех немцев под Ригой в кругах советской демократии напрямую связывали с происками верхов армии, контрреволюционной военщины, больше опасавшейся ие внешнего, а внутреннего врага - революции. Выступая на частном совещании Петроградского Совета 29 августа, помощник комиссара Северного фронта В.С. Войтинский (до конца марта 1917 г. он был заметным и известным большевиком) прямо указал на преступное бездействие верховного командования, неподготовленность и плохую оснащенность войск, оборонявших Ригу. Тем не менее, отмечал Войтинский, "войска сражались выше всяких похвал", хотя генерал Корнилов сообщал лживые сведения о беспорядочном бегстве русской армии. По мнению Войтинского, вся эта грубая дезинформация была нужна Корнилову для облегчения себе захвата власти153.
Для того, чтобы опровергнуть лживые нападки на части 12-й армии, сражавшейся за Ригу, в Питер специально прибыл редактор газеты "Рижский фронт" М.О. Айзенштейн, выступивший 28 августа на частном совещании Петроградского Совета, а перед этим, 26 августа, на бюро Военного отдела ВЦИК. Он подробно рассказал всю предысторию с поражением под Ригой и о самих событиях. Еще в июле армейский комитет 12-й армии сообщал о неблагополучном материальном обеспечении армии, особенно тяжелой артиллерией. Сказывался и недостаток живой силы. Армейский комитет направил своего представителя в верховную Ставку, где ему ответили, что в Ставке все известно. Однако обещанные Ставкой подкрепления так и не пришли, и силы для отражения удара оказались слабыми, явно уступавшие германским войскам численно.
В месте прорыва противник выставил 170 батарей с химическими снарядами, так что солдат не спасали даже противогазы.
С утра по русским войскам был открыт ураганный огонь именно химическими снарядами. Артподготовка, по словам Айзеиштейна, продолжалась 8 часов подряд. В результате русские батареи были частично уничтожены, частично захвачены, причем находились они на невыгодных в стратегическом отношении позициях.
Следует учесть и то, что немцы переправлялись через Западную Двину при большом тумане, и их обнаружили только через 2 часа.
Командование всем боевым участком было поручено генералу Болдыреву, который оказался "на высоте положения”. Однако начальник дивизии Скалой не исполнил приказ Болдырева отбросить переправившегося через водную преграду противника, бросая в бой лишь отдельные полки. Артиллерийского резерва у контратакующих русских войск не было. В глубине прорыва находилась только Латышская бригада, сплошь настроенная в большевистском духе, но не собиравшаяся сдавать позиции. Эта бригада ”с красными знаменами и оркестрами" сражалась "чрезвычайно мужественно". Бригада понесла большие потери и была выбита с позиций. Резервов же для закрытия прорыва было недостаточно, поэтому пришлось отвести два корпуса с правого фланга.
По словам докладчика, штаб 12-й армии помещался в отдалении от фронта, непосредственно в Риге, и это сыграло "роковую роль".
Практически в течение 10 часов армия ие имела связи с высшим командованием; именно столько времени длился переезд штаба по железной дороге к месту боев.
Айзепштейн, не скрывая своих чувств, говорил о небывалой стойкости и сознательности революционной армии, прежде всего солдат и младших офицеров. Но "механизм армии" оказался по-прежнему пропитанным бюрократизмом, неподвижностью и неспособностью "быстро распоряжаться массами".
Докладчик сообщил сведения, наводившие присутствующих на серьезные размышления и подозрения. Оказывается, совсем недалеко, в Вендене, располагались громадные запасы патронов и снарядов вместе с пушками и пулеметами, лежавшие мертвым грузом. Он требовал "выяснить всю правду и реабилитировать армию, которая честно исполнила свой долг", предлагая создать следственную комиссию по сбору имеющегося обильного материала и выяснения всей правды о Рижских военных событиях. Айзенштейн сказал, что участники Рижского сражения надеются на поддержку со стороны ВЦИК в быстрейшем назначении такой следственной комиссии.
Заслушав доклад, бюро Военного отделе решило просить Айзен-штейна повторить сделанный им доклад на заседании Бюро ВЦИК и на другом специальном заседании Отдела, на которое будут приглашены члены ЦИК Советов, представители печати, делегаты батальонных комитетов Петроградского гарнизона, а также представители командного состава134.
В связи с падением Риги Бюро ВЦИК уже 21 августа наметило
созвать экстренное совещание из представителей Военного отдела ВЦИК, полковых комитетов, президиумов районных и окружных Советов, Центрального Совета фабзавкомов и демократических организаций, объединившихся на Государственном совещании иа основе общей платформы. Целью совещания было определено проведение в жизнь ряда неотложных мер "к поддержанию порядка и военной безопасности Петрограда”155.
Рижские события оказались также в центре внимания заседаний Петроградского Совета, начиная с 21 августа. 22 августа происходило экстренное заседание Исполкома Петроградского Совета совместно с Петроградским Советом профсоюзов и Центральным советом фабзавкомов. Политику ВЦИК резко критиковал Ю. Ларин, незадолго до этого ставший большевиком. Он призывал ВЦИК высказаться за удаление из Петрограда генералов О.П. Васильковского, И.П. Романовского и других, критиковал советское большинство за бездействие относительно давно назревшей чистки верховной Ставки. Говорил и о том, что из Финляндии в Петроград затребована казачья дивизия, однако эта затея была сорвана. Ларин считал, что над войсками нужен контроль со стороны Советов156.
События под Ригой рассматривались и рабочей секцией Петроградского Совета 23 августа. Здесь была принята большевистская резолюция о необходимости борьбы с контрреволюционными тенденциями Ставки и буржуазной прессы, извращающей лживыми домыслами положение дел на фронте. По мнению большевиков, поражение под Ригой было использовано контрреволюцией с целью нанесения удара революционным завоеваниям солдат и рабочего класса157.
По многим признакам, Петроградский Совет, все более левея, начинал уходить из-под всеобъемлющего контроля лидеров Советов и ВЦИК. Требовалось новое мощное политическое потрясение, чтобы столичный Совет полностью размежевался с меньшевистско-эсеровской политикой умеренности и соглашательства, явно изживавших себя, и все более отвергавшихся массами народа, которые не воспринимались больше широкой общественностью.
Рижские события, ввиду их экстраординарности, стали предметом внимания также и на пленуме ВЦИК 24 августа в связи с обсуждением положения иа фронте.
Докладчик Б.О. Богданов на этот раз увязывал организацию обороны страны с революционными требованиями и демократическими реформами.
Большевик В. Володарский говорил более резко - о страшной тревоге, охватившей левую часть демократии в связи с последними тяжелыми событиями. Он коснулся героического поведения частей 12-й армии и латышских стрелков, которые сдерживали натиск германских полчищ под Ригой и в то же время разделяли большевистские взгляды, но не оказались пораженцами.
Перспектива объединения вокруг Временного правительства вызывала у оратора от большевиков сомнения в связи с его антипроле-тарской политикой.
В речи меньшевика-интернационалиста Н.Н. Суханова содержался призыв "сплотить все силы для защиты революции от внешнего врага", укрепить армию. Поддержав позицию Богданова об организации обороны революционной России, Суханов в то же время считал необходимым и усилить борьбу за мир, что поможет поднять боеспособность армии. Для этого ои предлагал вернуться к идеям мартовского манифеста Петроградского Совета "К народам всего мира", постараться "очистить цели войны от империализма".
Представитель 12-й армии Пьянков выразил резкий протест против клеветы на эту армию. Он передал заявление 15 офицеров от различных полков с Рижского фронта. В заключение была принята предложенная Бюро ВЦИК резолюция с общей оценкой характера и значения Рижских событий. Противостоящая ей большевистская резолюция была отклонена158.
В ней присутствовало стремление увязать Рижскую военную катастрофу с общей политической обстановкой, с попытками закрепить режим контрреволюционной диктатуры в стране. Большевики настаивали на немедленном осуществлении требований революционных масс во главе с пролетариатом. Только это, по мнению фракции, могло еще спасти революцию. Большевики также вновь потребовали разрыва Советов с политикой соглашения с партией кадетов, которых они считали "главным штабом врагов народа", призывали всю демократию к сплочению вокруг пролетариата159.
Тем временем генеральский мятеж был уже на подходе. Корниловские сторонники были уверены в успехе генеральского предприятия и говорили об этом, не стесняясь, в открытую. В органе прокорни-ловской и контрреволюционной Военной лиги "На страже" 28 августа было опубликовано обращение главного совета Военной лиги от 23 августа, названное "Помогите вождям". В документе говорилось о необходимости "тушить пожар” революции руками людей, испытанных в боях, а не в словопрениях. Авторы обращения призывали "слушать тех вождей, которые только и могут вывести... из огия". Они демонстративно обвиняли Временное правительство в игнорировании требований верховного главнокомандующего и других военачальников, доказывая, что спасти Россию без вмешательства армии нельзя. В обоснование своих призывов главный совет Военной лиги ссылался на поражение под Ригой, убеждая людей очнуться, присоединяться к Военной лиге160.
Начавшийся 27 августа мятеж генералов вмиг развеял соглашательские иллюзии советских верхов, их упование на нейтралитет и индифферентность командных верхов армии. Еще 15 августа орган ВЦИК "Известия" пытался смягчить впечатление от содержания речи Корнилова на Государственном совещании и даже как-то обелить это выступление, утверждая, что нет никакого основания считать речь Корнилова заявлением "будущего военного диктатора”. Автор комментария даже полагал, что скорее "это образец речи генерала от республики"161.
По свидетельству большевика-балтийца, члена ВЦИК Н.Г. Мар
кина, заговор Корнилова "поразил, как громом, революционную демократию"162. И было от чего ужаснуться, ибо лидеры ВЦИК, как никто другой, прекрасно понимали, чем грозит Советам и им лично победа корниловской "партии порядка", ревнителей твердой власти.
Ускорило выступление корниловцев внезапное решение Керенского об отстранении Корнилова от должности и назначении на его место генерала А.С. Лукомского. По показаниям М.М. Филонснко в следственной комиссии по корниловскому заговору, возглавлявшейся главным военно-морским прокурором И.С. Шабловским. в 9 час. утра 27 августе он был вызван к Корнилову, и тот показал ему телеграмму министра-председателя с требованием сдать должность главковерха и прибыть в Петроград. Лукомский же назначался главковерхом временно. Это было полной неожиданностью для комиссара Ставки, явного корниловца.
По мнению Филонеико, здесь проявилась, несомненно, личная инициатива Керенского, никак не согласованная с Временным правительством163. Заговорщики надеялись спровоцировать выступление большевиков в столице, использовав его как повод для внезапного захвата Петрограда. Но эта надежда заговорщиков ие осуществилась. По показаниям М.И. Скобелева в комиссии Шабловского, занимавшего в момент мятежа пост министра труда, до 26 августа отдельные министры задавали ему лично вопрос о возможности большевистских выступлений, но в его сферах "ие было подтверждений для этих опасений". Он опирался на информацию из кругов ВЦИК Советов, которые определенно заявляли ему, что "такие выступления не предвидятся"164.
Контрреволюционная генеральская опасность помогла сближению и достижению взаимопонимания соглашательского большинства Советов с левой советской оппозицией в лице большевиков. По признанию В.И. Ленина, молниеносный, бескровный разгром путча был в первую очередь обусловлен единством действий большевиков с меньшевиками и эсерами, которое продержалось несколько дней. Тем ие менее в отношении Временного правительства разногласия в советской сфере сохранялись.
Но в отношении намерений Корнилова и К° колебаний и сомнений быть не могло ни у одного здравомыслящего политика, даже у многих кадетов. "Для Корнилова, - писал впоследствии П.Н. Милюков, - не только все советские деятели, ио и министр Чернов, были изменниками, предателями и германскими агентами. И ои всем им готовил Варфоломеевскую ночь"165.
Уже вечером 27 августа собирался пленум ВЦИК, посвященный ситуации, вызванной корниловской авантюрой. .
Заседание началось с оглашения Ф.И. Даиом текста обращения Временного правительства в связи с начавшимся мятежом. Констатировав, что контрреволюция наступает на революцию в организованном порядке, Дан пришел к выводу, что для успешной борьбы с ней "необходимо единство действий... единство всех революционных сил". По мнению одного из лидеров ВЦИК, революционная демократия
"должна сомкнуться вокруг единого центра", осуществить решитель ные и энергичные меры. Оратор обратил внимание на трагичность положения, поскольку корниловские войска продвигались вперед и. по словам Дана, находились от Питера в тот момент всего в нескольких десятках верст. Дан назвал корниловских мятежников "внутренним врагом страны". От имени ЦК партии эсеров слово взял член прети диума ВЦИК эсер Н.Н. Рихтер. Он предложил "не трогать" Временное правительство, оставив его в неизменном виде, в прежнем составе Следовало лишь, по мнению представителя эсеров, вместо подавших в отставку министров-кадетов назначить по усмотрению Керенского других, более лояльных лиц. Оратор был готов поддержать и пранн тельственную Директорию из узкого круга лиц, при условии, если "эта власть будет энергично бороться с контрреволюцией" и выступать за положения правительственной программы от 8 июля.
Более решительно и твердо говорил от имени фракции меш. шевиков С.Л. Вайнштейн. Он говорил о стремлении генерала Корни лова "убить революцию". Он считал, что контрреволюции следует немедленно противопоставить "революционный фронт". Но это. по мнению оратора, не исключало необходимости сплочения "вокру! Временного правительства", поскольку, по мнению Вайнштейна, имен но против правительства "направлены главным образом в данный момент силы генерала Корнилова”. Как и эсеры, оратор предложил поручить Керенскому "взамен ушедших министров-кадетов привлечь демократические элементы" и оставить прежний правительственнып кабинет. Следовательно, ни меньшевики, ни эсеры не хотели под ставлять Керенского под удар.
По поручению фракции меньшевиков Вайнштейн предложил для борьбы с контрреволюцией создать комитет по отражению мятеж ников, состоящий из 23 человек: по 3 представителя от наиболее крупных социалистических партий-большевиков, меньшевиков, эсеров; по 5 человек - от ВЦИК и ИК ВСКД, 2 - от Центрального совета профсоюзов, 2 - от Петроградского Совета (по 1 от каждой секции). Тем самым официально прекращалась конфронтация с большевиками, признавалась необходимость единства всей революционной демократии.
Однако Вайнштейн поспешил тут же апеллировать к личному авторитету Керенского, а также Временного правительства, патетически утверждая, что в случае гибели правительственной власти неизбежно погибнет и дело самой революции*66.
После меньшевистско-эсеровских ораторов слово взял член ЦК большевиков Г.Я. Сокольников. В состав ВЦИК он персонально не входил, что позволяет предположить об экстренности и срочности его миссии, серьезном желании руководства большевиков наладить прочные контакты с меньшевиками и эсерами, а также с советским центром для отражения контрреволюционной опасности.
Сокольников сообщил, что фракцией большевиков уже приняты самостоятельно все необходимые меры по осведомлению масс о надвигающейся генеральской опасности; выбрана комиссия для принятия 210
мер "к локализации наступления на революцию". Оратор сказал, что большевистская комиссия войдет в прямой контакт с соответствующими органами при ВЦИК.
Сокольников напомнил присутствующим, что фракция большевиков уже давно указывала на надвигающуюся опасность контрреволюции. При этом он отметил, что в данной ситуации большевики не выступают против Временного правительства, хотя пролетариат ему не верит, как и создаваемой правительственной Директории (имелся в виду узкий состав Временного правительства, созданный в дни корниловщины и состоявший из 5 человек: А.Ф. Керенский, А.И. Верховский, Д.Н. Вердеревский, М.И. Терещенко, А.М. Никитин).
Большевики настаивали на том, чтобы революционные силы в корне подавили корниловскую контрреволюцию. Сокольников сообщал членам ВЦИК, что когда появились точные сведения о корниловском заговоре, Керенский сам лично обратился к большевикам с просьбой повлиять на революционных солдат, встать на защиту революции, если в этом возникнет необходимость. Сокольников доказывал и убеждал, что "только проведение решительной программы в жизнь может вселить массам доверие к власти". Суть этой программы была, по мнению большевиков, элементарно простой и выражалась в требованиях республики, мира и хлеба.
Стремясь к достижению реалистических компромиссов в рядах неоднородного революционного фронта, представитель большевиков ие стал выдвигать "никаких политических предложений"167. От имени меньшевиков-интернационалистов Ю.О. Мартов отверг мысль о создании Директории взамен потерпевшего крах Временного правительства, выражая опасение, что такая политическая комбинация может породить лишь контрреволюцию. Он призвал "в столь страшный момент" развить самодеятельность масс, также поддержал высказанную перед этим идею Дана, о созыве ответственного совещания государственного уровня, но без представителей 4-х Государственных Дум. Оно должно было просуществовать, по мнению Дана, до Учредительного собрания. Созыв совещания Дан предлагал возложить не на ВЦИК, а на Временное правительство. Однако в отличие от Дана Мартов выступал за то, чтобы центральную доминирующую роль на предполагаемом совещании демократических организаций играли Советы рабочих и солдатских депутатов. Что же касается предложений Дана, то он сообщил, что меньшевики намерены добиваться от Временного правительства провозглашения демократической республики, немедленного роспуска Государственной Думы (на I съезде Советов в июне месяце меньшевики и эсеры выступили против этой меры), пррведения в жизнь аграрных реформ168.
Выступивший затем И.Г. Церетели предложил прервать прения и приступить к обсуждению практических мер, поскольку события принимают грозные размеры, а министрам-социалистам, не ушедшим из правительства, нужны определенные директивы революционной демократии.
Пленум ВЦИК отклонил идею создания правительственной Ди
ректории, как неприемлемую в принципе. Предложение же о гюпо.ч ненин состава Временного правительства демократическими эле ментами было встречено с одобрением и поддержано.
При голосовании предложения большинства ВЦИК о созыве сове щания из демократических элементов ("демократического парл;> мента") слово взял А.В. Луначарский, к тому времени выпущенный in камеры "Крестов". Он сообщил, что большевики будут голосовать зн это предложение, но при условии, если состав этого совещания действительно будет революционным.
После голосования предложения меньшевиков н эсеров о воз можности дальнейшей деятельности Временного правительства пред седатель собрания уведомил присутствующих, что президиум ВЦИК прерывает заседание и отправляется для переговоров с правительством (кадеты из правительства вышли). Заседание было прервано169.
После возвращения делегации с переговоров пленум ВЦИК про должил свою работу, завершив ее лишь 28 августа.
Из информации президиума о переговорах с правительством в Зимнем дворце выяснилось, что Керенский продолжает упорно настаивать на образовании правительственной Директории в узком составе. Завязалась дискуссия. В ходе ее ораторы левого направления были резко против этой очередной политической комбинации, рассматривая ее как очередной антидемократический трюк. Представитель большевиков А.В. Луначарский считал, что необходимо добиваться создания новой центральной власти самими Советами.
Соглашаясь с ним в принципиальном отрицании идеи Директории. Ю.О. Мартов усомнился и в том, что на данный момент возможно образование правительства Советов. Но представители меньшевистской и эсеровской фракций быстро сдали свои предыдущие "непримиримые" позиции и высказались теперь уже за поддержку образования Директории во главе с Керенским, руководствуясь полностью обанкротившейся и провалившейся формулой "постольку-поскольку". Однако окончательного решения по вопросу о власти принято все же не было. Пленум ВЦИК счел целесообразным еще раз попробовать обратиться к Керенскому с просьбой согласиться на первоначальный проект ВЦИК, чтобы оставить министерства в их прежнем составе, за исключением ушедших в отставку членов кадетской партии.
В тот самый момент сам министр-председатель обратился в ЦИК с просьбой о срочном прибытии иа заседание Временного правительства персонально Церетели и Гоца. Затем следом за ними в Зимний был вызван и В.М. Чернов.
В заседании ВЦИК вновь наступил вынужденный перерыв. Оно возобновилось лишь с появлением этих лиц. Слово было предоставлено М.И. Скобелеву170. После "обработки" в Зимнем дворце он настаивал на решении правительственного кризиса моментально, в "считанные секунды". Эти верноподданические мотивы поспешил подхватить и развить апологет соглашательства Церетели, сообщивший более подробно о ходе переговоров, закончив "исторической" фразой: "Мы все силы должны отдать на безоговорочную поддержку 212
Временного правительства"171. Налицо была очередная явная и беспринципная капитуляция перед грубыми домогательствами Керенского в ущерб всем позициям центра революционной советской демократии. Но свидетельству писателя - белоэмигранта Р.Б. Гуля, Церетели, будучи в эмиграции, часто обращался к теме о корниловщине172. Он утверждал, что Керенский вел в этой истории двойную игру, намереваясь сам встать в роли руководителя заговора. Но Корнилов в этом ему отказывал, из-за чего и произошел разрыв между ними173. В результате Керенский переметнулся на сторону Советов. Церетелн утверждал, что во время путча Керенский был сильно растерян, считая, что его все покинули. По словам Церетели, после корниловщины и кадеты, и соглашатели подумывали о смещении Керенского. Церетели вел по этому поводу переговоры с В.Д. Набоковым и М.С. Аджемовым.В конце концов участники переговоров решили оставить Керенского за неимением более подходящей кандидатуры на пост главы правительства. По словам Гуля, Церетели не считал Керенского пригодным для подлинно государственной работы, допуская по отношению к Керенскому уничижительные оценки. В то же время Церетели противопоставлял Керенскому Корнилова, который "погиб за Россию"|74~173.
Большевики резко выступили против предложения Церетели о безоговорочной поддержке созданной за кулисами новой правительственной власти, но, проявляя определенную гибкость, они добавили, что готовы согласовать с правительством "все свои действия", если новая власть "будет действительно бороться против контрреволюции". Большевики соглашались даже иа заключение с Временным правительством фактического военного союза, если оно будет бороться с корниловцами. Ряд ораторов (в протоколе они ие указаны) настаивал "на необходимости для Советов взять дело организации... власти в свои руки". Тем не менее заседание ВЦИК 27-28 августа все же приняло текст резолюции Церетели о предоставлении Керенскому полномочий иа формирование правительства. Его центральной задачей объявлялась "самая решительная борьба с заговором генерала Корнилова". ВЦИК от своего имени и от имени ИК ВСКД обещал этому правительству "самую энергичную поддержку в этой борьбе"176.
Несмотря на податливость лидеров ВЦИК к верхушечным решениям, стремление к объединению противостоящих флангов революционной демократии перед лицом общего врага в тот момент явно превалировало, выходило на первый план, найдя наиболее яркое выражение в возникновении Комитета народной борьбы с контрреволюцией. "Пропасть между пролетарским авангардом и мелкобуржуазной демократией была засыпана Корниловым, - считает Н. Суханов. -Был восстановлен "единый демократический фронт против буржуазии"177.
Наиболее зримым подтверждением этой истины явилось создание и функционирование Комитета народной борьбы с контрреволюцией, объединившего практически все фланги революционной демократии н действовавшего под эгидой ВЦИК. Его состав значительно рас
ширился за счет представителей Центробалта, Кронштадта, Выборга. Гельсингфорса178. В результате в Комитете оказалось задействовано около 30 человек, включая и большевиков. Меньшевиков в нем представляли Ф.И. Дан, М.И. Либер, Р.А. Абрамович (Рейн), Н.С. Чхе идзе, И.Г. Церетели, Ю. Мартов (трое из последних как представители ЦИК Советов)179.
От Исполкома Совета крестьянских депутатов в Комитет были делегированы В.М. Чернов, В.Г. Архангельский, П.А. Сорокин. Н.Н. Быховский, Н.Д. Кондратьев. В извещении Временного военного комитета при ВЦИК от 29 августа официально сообщалось, что Ко миссия (т.е. Комитет) для борьбы с контрреволюцией из полномочных органов революционной демократии, социалистических партий и рабочих организаций начала свою работу; установлены постоянные дежурства, организована служба связи по всему Петрограду, "сделано телеграфное распоряжение всем почтово-телеграфным служащим"180.
Меньшевики и эсеры как лидеры ВЦИК были в тот момент кровно заинтересованы в привлечении большевиков к борьбе против общей для всех социалистов и демократов корниловской опасности. Представитель Военного отдела ВЦИК обратился непосредственно к Каменеву с просьбой привлечь к борьбе с корниловщиной силы Военной организации партии. На совещании в комнате большевистской фракции в Смольном представители ВЦИК призывали Военную организацию большевиков объединиться под их руководством "против общего врага революции" - Корнилова. С этой целью Военный отдел ВЦИК предложил Военной организации большевиков направить своих представителей для совместной работы. Большевики приняли это предложение, не давая никаких конкретных обязательств. В Комитет борьбы с контрреволюцией решено было делегировать военных работников В.И. Невского и Н.И. Подвойского181. Помимо них, представители Кронштадта, Центробалта и Гелсингсфорса также были большевиками. В Комитет входил Ф.Э. Дзержинский182.
Большевики отнеслись к участию в Комитете в целом весьма осторожно, соглашаясь лишь на присутствие в нем с информационными целями, при сохранении полной самостоятельности своей политической линии. Они выступали за разоблачение политики "настоящих деятелей контрреволюции" - кадетов и командного состава армии, а также за продолжение кампании против соглашательской тактики "мелкобуржуазных партий эсеров и меньшевиков". Большевики в свете происшедших событий считали "единственным выходом из создавшегося положения" организацию власти "на основе полного разрыва с буржуазией, переход ее в руки революционных рабочих, крестьян и солдат"183. В отправленной 29 августа телеграмме ЦК большевиков местным партийным организациям о тактике борьбы против корниловщины, сообщалось, что большевики во имя отражения контрреволюции должны сейчас работать "в техническом и информационном сотрудничестве с Советом, при полной самостоятельности политической линии"184.
Большевики, кроме того, исходя из такой установки, проводили н
собственные, независимо от ВЦИК, антикорниловские мероприятия, помимо Комитета народной борьбы с контрреволюцией. ЦК и ПК партии. Военная организация при ЦК, Центральный совет фабзав-комов, большевистские фракции ВЦИК и Петроградского Совета обратились с призывом к трудящимся, рабочим и солдатам Петрограда на подавление мятежа. Спасение народа и революции, по словам выпущенного в свет документа, зависело от революционной энергии самих пролетарских и солдатских масс185.
Тем не менее и большевики понимали необходимость единых совместных действий в этот ответственный момент. По мнению Н. Суханова, с большевиками Комитет борьбы с корниловцами получал в свое распоряжение "всю наличную и организованную рабоче-крестьянскую силу, какова бы она ни была"186. Ценные свидетельства Суханова позволяют в некоторой мере уточнить состав Комитета, за неимением текстов его протоколов и материалов. Председателем Комитета был избран член ВЦИКа эсер, представитель Союза офицеров народной армии лейтенант В.Н. Филипповский. В Комитет входили и другие политические фигуры, включая известных и авторитетных деятелей. Среди членов Комитета Н. Суханов называет Л.Б. Каменева, Д.Б. Рязанова, Ю. Мартова, М.И. Либера, С.Л. Вайнштейна, Ш.З. Элиаву, П.Е. Лазимира, В.И. Невского, В.Г. Зава-рнна. Он считал, что левые, большевистские элементы в Комитете, несомненно, задавали тон, и им принадлежала гегемония187.
По заключению исследователей проблемы. Комитет народной борьбы с контрреволюцией был фактически чрезвычайным органом высшей власти в государстве188.
На объединенном заседании ВЦИК и ИК СКД от 30 августа Ф.И. Дан сделал доклад о деятельности Комитета народной борьбы с контрреволюцией. К этому времени общее положение, по мнению и тону печати, значительно изменилось к лучшему в плане оттеснения и изоляции заговорщиков и корниловских войск. Это определенно выяснилось уже к утру 29 августа. Временное правительство также приняло определенные антикорниловские шаги. Были арестованы поддерживавшие Корнилова генералы Деникин и Эрдели, нарушена связь между корниловскими отрядами и приостановлено движение корниловских войск на Петроград. Советский орган "Известия", проявляя осторожный оптимизм, писал, что из-за улучшения общей ситуации можно ожидать бескровной развязки событий. Сообщалось об аресте А.И. Гучкова в расположении 12-й армии по приказу комиссара эсера А.Э. Дюбуа. К вечеру 29 августа также был отрешен от должности помощник военного министра эсер В.И. Лебедев, проявлявший большое "усердие" в проведении июльских репрессий против балтийских матросов. Подчиняясь распоряжениям Временного правительства, отряды главного усмирителя Петрограда генерала Крымова из района Луги повернули в противоположную от Питера сторону - к Нарве189.
В докладе объединенному пленуму советских центров Дан со
общил, что Комитет народной борьбы образовался сразу по получении сведений о корниловском заговоре. Политической задачей Комитета было поддержать и укрепить единство демократических сил, которые сплотились вокруг Совета. Была установлена связь с провинцией. В результате "массы оказались на стороне Совета". Далее Дан со общил, что Комитетом предприняты шаги по освобождению из тюрьмы лиц, причастных к событиям 3-5 июля, фактически расписавшись и несостоятельности предыдущей позиции ВЦИК в отношении так называемого июльского дела.
Докладчик, судя по сжатой терминологии протокола, говорил "о мерах по охране государства, и в частности Петрограда, от заговора Корнилова". Были уведомлены почта н телеграф о неисполнении приказов Корнилова, а также "приняты меры по изолированию Ставки в Могилеве". Правда, Дан не уточнил, кем были предприняты эти меры - Временным правительством, ВЦИКом или совместно. Но надо иметь в виду, что правительство осталось к тому времени в усеченном виде в лице 5-членной Директории, и ВЦИК на тот момент располагал иными возможностями. По словам Дана, были посланы делегации из членов ВЦИК в корниловские войска с целью "выяснить положение вещей". Также был произведен ряд обысков и арестов в Петрограде в отношении лиц, причастных к заговору. Осуществлено и закрытие нескольких контрреволюционных газет.
Довольно решительно и оптимистично были настроены и другие ораторы. Так, М.И. Скобелев считал мятеж ликвидированным. Он обещал в ближайшее время обновление командного состава фронта, но не исключал возможности "контрреволюционных вспышек в провинции", в частности, выступления на Дону атамана А.М. Каледина. Высказываясь по-прежнему за идею правительственной коалиции с буржуазными кругами, Скобелев вместе с тем считал, что в составе нового правительства нс должно быть той партии (кадетов), которая "была связана с Корниловым".
Председатель ИК СКД Н.Д. Авксентьев уверял, что Временное правительство не станет смягчать решения будущего революционного суда над мятежниками. В отличие от Скобелева он не считал еще полностью ликвидированным "восстание" против демократии. Он призывал защитить страну не только внутри, но и извне, намекая на военную ситуацию, которая в тот момент отошла на второй план. Авксентьев с пафосом говорил о том, что он присоединяется к словам Скобелева о совпадении в данный момент идеалов революционной демократии с общенациональными идеалами.
Не отставал на сей раз и Церетели. Он отмечал "скорую и бескровную победу демократии в борьбе с контрреволюцией благодаря сплоченности всей революционной демократии", отсутствия разногласий в ее рядах. Церетели призывал учесть уроки последних событий, чтобы верно определить те пути, которые позволят укрепить революцию для сплочения страны. Он вновь вернулся к выдвинутому уже предложению о созыве совещания представителей всех демократических организаций, фронтовых и тыловых, для объединения рядов 216
демократии, для борьбы с новыми попытками контрреволюционных происков190.
Наиболее подробная информация о Комитете народной борьбы С контрреволюцией дается в выступлении Б.О. Богданова на заседании Петроградского Совета, изложенная в "Новой жизни" и воспроизведенная в "Истории второй русской революции" П.Н. Милюкова. По утверждению Богданова, Комитет борьбы "воспрепятствовал соглашению правительства с Корниловым", принял также меры по охране Петрограда; им были закрыты четыре реакционные газеты, произведены аресты в гостинице "Астория", где размещался корниловский центр. Гостиница традиционно использовалась во время войны для нужд высшего офицерства. Здесь было задержано 40 человек во главе с корнетом Сумароковым, арестован председатель Военной лиги генерал-майор И.И. Федоров как подозреваемый в причастности к заговору, хотя во время допроса в Комиссии И.С. Шабловского, свою вину он пытался отрицать и всячески оправдывался. Вместе с тем Федоров признал, что Военная лига находилась в контакте с Союзом офицеров армии и флота, верной опорой Корнилова, и в Петрограде в конце июля был сформирован отдел этого Союза "для развития подразделений Союза офицеров армии и флота в частях Петроградского гарнизона".
Из показаний Федорова выясняется, что Главный комитет Союза офицеров присылал офицеров из Ставки, ехавших в Петроград, именно в Военную лигу или прямо к ее председателю. К нему часто приезжали офицеры за "разъяснениями по поводу организации Военной лиги". Обвиняемый уверял, что он ни с кем из Главного комитета Союза офицеров переговоров или переписки о командировании офицеров не имел. А о конфликте между Корниловым и Временным правительством узнал якобы только 28 августа из газет.
Тем не менее, Федоров нс отрицал своего знакомства с корниловскими активистами Дюсиметьером, полковником Л.Н. Новосильцевым, полковником В.И. Сидориным и другими, но стремился свести все дело к чисто мимолетным контактам. В своих показаниях Федоров пытался также смягчить и подстрекательский характер воззвания Главного совета Военной лиги от 28 августа191.
По словам выступления Богданова, обыски и аресты подозрительных лиц представителями Комитета борьбы с контрреволюцией продолжались вечером 30 августа и весь день 31 августа.
Богданов коснулся и деятельности Временного военного комитета при ЦИК, который обратился за помощью к Кронштадту, организовал службу разведки для выяснения наличных сил у Корнилова. Военный комитет решил также взять под контроль железнодорожный телеграф и телефон, чтобы быть в курсе распоряжений Ставки и оперативных приказаний Корнилова. Богданов упомянул и посылку на фронт комиссаров для работы среди корниловских солдат. Он доложил н о принятых мерах по охране столицы от заговорщиков, включавшие учет запасов вооружения в городе192.
Таким образом, Богданов конкретизировал и углубил сведения
о действиях Комитета борьбы с контрреволюцией, сообщенные Даном 30 августа.
Данные об арестах корниловцев подтверждаются и в письме Главного совета Военной лиги в редакцию советских "Известий". В нем сообщается, что помещение Военной лиги 29 августа в 5 час. утра обыскивалось неизвестными вооруженными людьми в матросской форме (видимо, кронштадтцы) в количестве 30 человек. Они предъя вили документ Исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. А утром был арестован и председатель Военной лиги Федоров. Затем и ночь с 30 на 31 августа были захвачены два члена Главного совета Военной лиги. Арестованным было предъявлено удостоверение на право обысков и арестов от имени Военного отдела Совета рабочих и солдатских депутатов”3.
Следует отметить, что Комитетом борьбы с контрреволюцией было утверждено положение о рабочей милиции, которой поручалась охрана предприятий и жилищ рабочих, поддержание порядка и спокойствия в заводских районах. Аресты, обыски, реквизиции могли производиться рабочей милицией лишь "в законном порядке" и только по распоряжению Комитета. Организация милиции на предприятиях поручалась фабзавкомам. Что касается состава милиции, то он определялся по рекомендации партийных органов и профессиональных организаций, а должен был утверждаться районными Советами города. Численность милиции не должна была превышать на первое время 8 тыс. человек194.
В ответ на решение Временного правительства о запрещении деятельности "самочинных" комитетов, порожденных борьбой с корниловщиной, Комитет по борьбе с контрреволюцией принял специальную резолюцию, отмечая энергию и стойкость, проявленную местными органами революционной демократии в борьбе с контрреволюцией. Комитет выражал уверенность, что эти органы и дальше будут работать с той же энергией и выдержкой и в контакте с центром. Содержание резолюции было решено довести до сведения А.Ф. Керенского”5.
Следует дополнительно остановиться на деятельности Временного военного комитета ВЦИК в корниловские дни. От этого Комитета остались бюллетени, печатавшиеся в "Известиях" и изданные затем отдельной брошюрой. Издание готовилось эсерами В.А. Колеровым и Б.С. Синанн под эгидой Союза социалистов Нвродиой армии. К бюллетеням было предисловие, написанное Б.С. Синани. Автор напоминал, что Временный военный комитет возник 4 июля по решению Бюро ВЦИК. Уже в дни Государственного совещания в Военный комитет поступали сообщения о готовящемся заговоре и планах действий заговорщиков в Петрограде в случае переворота в Москве. Но план заговора "тогда не был приведен в исполнение". Тем не менее Военный комитет обратил внимание на Московско-Виндаво-Рыбинскую железную дорогу, по которой не исключалось движение поездов, подчинявшихся заговорщикам. Синанн напомнил об активности офицерства из Союза офицеров как ядра контрреволюции, о погромной агитации 218
В столице накануне корниловщины и слухах о вооруженных выступлениях большевиков. Все это делалось с целью создания повода для военной акции против Петрограда. Тогда Военный комитет обратился к большевикам за разъяснениями, чтобы не допустить вооруженных столкновений. Был установлен контроль за линиями возможного передвижения противника, выявлены наличные боевые силы. По словам Синани, "над головой демократии в дни корниловщины пронеслась гроза”, а все ее представители в основном "спешили отдать свои силы служению революции"1’6.
Бюллетени Временного военного комитета содержат сведения о событиях тех дней, но весьма мало говорят о деятельности самого Временного военного комитета. Мало сведений об этом можно извлечь и из предисловия Синани. В целом создается впечатление, что этот орган играл второстепенную подчиненную роль у Комитета народной борьбы с контрреволюцией. Но информация, заключенная в бюллетенях, несомненно интересна и ценна своей конкретной стороной. Например, в бюллетене №1 от 31 августа сообщается об аресте в 2 час. ночи генерала Корнилова, который "изъявил покорность Временному правительству"1’7.
Отдельный раздел готовившегося издания составили воззвания ВЦИК, ИК СКД и общественных организаций. Среди них можно назвать воззвание "Войскам, обманутым Корниловым", воззвание казачьей секции ВЦИК "К рядовому революционному казачеству и солдатам революции"198.
По воспоминаниям Суханова, в Комитете народной борьбы с контрреволюцией, занимавшем несколько комнат и нижний коридор в Смольном, с утра до ночи происходила "невообразимая кутерьма". Здесь был штаб обороны от Корнилова. Проходили "вереницы штатских и военных людей", получая директивы "по политике и стратегии". Комнаты были наполнены "десятками и сотнями каких-то совершенно новых лиц, неизвестно откуда взявшихся и поспешивших на службу революции в критический час". Весь день 28 августа Комитет непрерывно заседал. В Смольном сменялись одна другой "толпы военных и штатских людей". В нескольких комнатах шло вооружение и снаряжение рабочих отрядов, отправляемых на фронт. По коридорам проходили вереницы солдат "в походном виде и в полном вооружении, под предводительством офицеров". Вместе с солдатами на фронт "пачками отправлялись агитаторы, которым придавалось никак не меньшее значение"199.
Вместе с тем, по наблюдениям Суханова, в городе "не было никаких признаков террористической атмосферы. Явные и заведомые корниловцы, кадетские лидеры, столичные генералы, думский комитет... спокойно оставались на свободе и были далеки от мысли попасть в те обители, которые до сих пор были наполнены июльскими большевиками". Он считает меры против контрреволюционеров, которые принял Комитет народной борьбы с контрреволюцией в отношении явных и скрытых корниловцев, паллиативными и даже верхоглядскими, допуская явный журналистский перехлест в подборе
слов и оценок200. Но полумеры, конечно, имели место, поскольку. ш> верному замечанию того же Суханова, в расчеты создателей Комите i и никак не входило осуществление решительного разрыва "с законниц властью"201.
Как автор Суханов воспроизводит не только интереснейшие подробности и детали, зачастую отсутствующие в документах о событиях 1917 г., но и выступает как мегкий аналитик, хотя в условиях сталинского режима, да и позже, мемуары этого крупного политика и признанного ученого в исторической науке не использовались и подвергались необоснованным, явно преувеличенным нападкам. В связи с ярким и образным рассказом Суханова о Комитете борьбы с контрреволюцией против корниловцев (автор называет его термином "военно-революционный комитет") обращает на себя внимание его суждение о том, что "воеиио-реьолюционный комитет" после корниловщины не исчез и не растворился, а "только впал в состояние анабиоза, чтобы возродиться потом иа иных основаниях и высоко взвиться в октябре"202. Это мнение небеспочвенио и имеет основание
Несомненно, при создании Петроградского ВРК большевики учли опыт корниловских дней и деятельность Комитета народной борьбы с контрреволюцией, в котором оии сами участвовали. Местные же органы борьбы с корниловщиной вообще не прекращали своего существования и продолжали действовать.
Архивные материалы приоткрывают также свет на агитаторскую работу эмиссаров Комитета народной борьбы с контрреволюцией в корниловских войсках с целью их распропагандирования. Сообщения об этом помещались и в бюллетеииях Временного военного комитета ВЦИК. Говорилось, например, о контактах матросов 2-го Балтийского флотского экипажа с частями Дикой дивизии на станции Савино. Эта встреча была "санкционирована А.Ф. Керенским". Из разговоров выяснилось, что солдаты дивизии были обмануты своими командирами. Им внушали мысль, что Петроград находится во власти большевиков. Имевшая место попытка ареста делегации матросов корниловцами была сорвана солдатами203.
Нельзя ие признать и того, что в минуты смертельной опасности для судеб Советов и революционной демократии определенную смелость и решительность проявляли и сами лидеры ВЦИК, апеллируя непосредственно к массам за поддержкой и помощью. Сохранились и документы, подтверждающие это. Так, имеется записка Н.С. Чхеидзе в Центрофлот с просьбой прислать 2 тыс. вооруженных солдат и матросов в распоряжение Временного военного комитета ЦИК для отправки их в казармы I-го Пехотного полка на Охте. Отряд должен был взять с собой 3-диевиый запас продовольствия и боевой комплект патронов. Об отправке воинских эшелонов надлежало сообщить в Военный комитет. Записка написана лично Чхеидзе204.
Видимо, вызов отряда был связан с необходимостью усилить охрану Охтинских пороховых складов от возможных нападений. Имеется также официальное отношение в адрес Кронштадского Исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов от 29 августа, направленное от
J имени председателя ВЦИК Чхеидзе и одного из руководителей ИК 1 СКД Н. Кондратьева, с требованием направить в Петроград от 3 до 9 тыс. солдат и матросов при полном вооружении, в сопровождении офицера и с запасом продовольствия на 3—4 дня. Цель их прибытия была в организации охраны ВЦИК и ИК СКД, а также "защиты революции и демократической республики". Прибывавшие части поступали в распоряжение члена ВЦИК небезызвестного поручика меньшевика Г.П. Мазуренко. Отношение скреплено подписью председателя Цснтрофлота эсера М. Абрамова и заверено печатью ij Цеитрофлота. Перед этим Центрофлот постановил все исходящие от ’ него телеграммы не подвергать какому-либо контролю со стороны чинов Морского министерства и немедленно передавать их по прямому назначению.
Необходимо, кроме того, назвать весьма важную секретную телеграмму за номером 548, адресованную Центробалту и командующему Балтийского флота и исходящую от ВЦИК Советов. В телеграмме со । ссылкой на проведенное согласование вопроса с Керенским предлагалось от имени ВЦИК выслать в Петроград четыре миноносца. Они должны были войти в Неву и стать на якорь у Николаевского моста. По прибытии в Петроград с каждого корабля следовало выслать по 1 три представителя. Телеграмма, не имеющая даты, подписана пред-j седателем Цеитрофлота М. Абрамовым и заверена центрофлотовской печатью205. Несомненно, что телеграмма была вызвана к жизни корниловскими событиями.
Все эти, пусть и разрозненные, факты заставляют несколько по-иному взглянуть на роль ВЦИК и его органов в ликвидации корниловщины и отказаться от концепции "непричастности" советского центра к подавлению путча. Правильнее говорить о степени участия меньшевиков и эсеров в общих антикорииловских акциях, о решительности и активности, но не о самоустранении от борьбы с заговорщиками или полном неучастии ВЦИК. Вместе с тем к анти-корниловскому фронту по иронии судьбы, ввиду неожиданного разворота событий, примкнули и заведомые корниловцы, такие как Савинков и Филоненко, явно бросившие своего патрона и сбежавшие от него в час испытаний, а возможно, и сбитые с толку нелогичным с их точки зрения поведением Керенского, выступившего против Корнилова. По оценке Л.Д. Троцкого, столкновение этих двух людей неотвратимо вытекало из предшествовавшего развития, явившись "переводом противоречий двоевластия на взрывчатый язык личных честолюбий"206.
Явно с согласия и одобрения Керенского было создано в корниловские дни так называемое Петроградское генерал-губернаторство во главе с Савинковым, а начальником штаба при нем стал полковник Я.Г. Багратуни. Командование войсками Петроградского военного округа Савинков, в свою очередь, возложил на корниловца М.М. Фи-лонеико, который уже через день был смещен с этой должности. Не задержался в должности и сам Савинков, замененный его помощником П.И. Пальчинским, которого также вскоре отстранили с поста из-за
неприятия этой фигуры в советских кругах. Вся эта политическая че харда завершилась 4 сентября, когда Временное правительство уп разднило Петроградское генерал-губернаторство, полностью восста новив существование Петроградского военного округа. Его командую щнм на сей раз был назначен подполковник Г.П. Полковников, про изведенный в звание полковника207.
Что касается верховного комиссара (комиссарверха) Ставки М.М. Филоненко, то в ночь на 29 августа он самолично приехал и Петроград208. Длинные и путаные показания Филоненко, данные им комиссии И.С. Шабловского, позволяют утверждать о поспешном бегстве комиссара Ставки из Могилева. По его словам, он был нал начен поздно вечером 28 августа помощником Петроградского воен ного генерал-губернатора. Видимо, решение покинуть Ставку созрело у Филоненко после утреннего разговора у Корнилова 27 августа, где он узнал о решении Временного правительства отстранить верховного главнокомандующего от должности. Прибыв в Петроград, он, по его словам, обратил внимание "на плохую защищенность Петрограда oi возможного военного нападения". Филоненко утверждает, что как комиссар ои якобы успел обратиться к кадровым русским солдатам "Дикой дивизии" с предложением покинуть полки и "идти в распо ряжение правительства в Петроград". Он сообщает также, что ока зался участником проведения в городе оборонительных мероприятии против мятежников.
С ведома ВЦИК в ночь на 29 августа Филоненко обратился к рабочим с предложением приступить к укреплению города. Вместе с полковником Я.Г. Багратуни были "намечены три линии обороны", а для руководства работами был назначен 6-й Саперный полк Филоненко приводит один-едииственный факт открытой стычки корниловцев с правительственными частями: между смешанным отрядом ингушей в 15 человек и командой из 50 солдат-пехотинцев. В целом же военных действий между противостоящими сторонами не произошло. В ночь с 30 на 31 августа Филоненко, как он утверждает, попросил Керенского освободить его от командования войсками, поскольку приказа о его назначении так и ие было. Утром 31 август.i был отстранен от всех должностей покровитель Филоненко Савиикои. и после этого немедленно подал в отставку и сам Филоненко. В otbci на обвинения его в причастности к организации корниловщины Фи лоненко, запутывая следствие, говорил о своей верности респуб ликанским идеалам и народным интересам, хотя это больше походило на патетические фразы.
В подтверждение своих "заслуг" в борьбе с Корниловым Фило ненко ссылался в оправдание на свою же статью в газете "День" oi 8 сентября, где подробно описал свои революционные приключения, и значительной степени повторяющие и подтверждающие следственные показания, написанные несколько позже, 25 сентября 1917 г. Вместе е тем, они более конкретны и детализированы, по сранпению i публикацией в "Дне". В частности, небезынтересно упоминание имени В.М. Чернова, который, в отлитое оз* Савинкова, проявлял, по мнению
Филоненко, "совершенно исключительный интерес к вопросам военным”, предприняв даже поездку иа фронт.
По утверждению Филоненко, им самим были даны указания командиру броневого дивизиона "на приведение в готовность на случай уличного боя возможно большего числа броневых автомобилей", о выводе с Ижорского завода мало пригодных к бою машин209.
По свидетельству В.Б. Шкловского, Филоненко был "вынесен на поверхность революционной волной". Он начинал с начальника броневых мастерских броневого дивизиона в Питере, где служил и Шкловский. Перед революцией Филоненко оказался на фронте, приехав оттуда после революции. Он был инженером, владел несколькими иностранными языками, в том числе французским. Выходец из семьи крупного инженера, Филоненко дослужился до старшего офицера в ввтобронедивизионе, но на фронт возвращаться не хотел. Стал затем депутатом Петроградского Совета нс от воинской части, а от дивизионного комитета. В Совете Филоненко приобрел известность своими выступлениями.
Новым этапом в его карьере стала поездка иа фронт в роли армейского комиссара. Военная секция Петроградского Совета выдвинула Филоненко организатором комиссариата в армии. Хотя он считался по партийности эсером, связи с этой партией до революции не имел210.
Об относительно активной роли В.М. Чернова в корниловские дни имеются свидетельства в воспоминаниях Ю.А. Алеева, служившего в комендатуре Таврического дворца, а в октябре исполнявшего обязанности его коменданта. Во время корниловщины он был направлен военным отделом Петроградского Совета комиссаром Царскосельского боевого участка Колпино-Царское Село. На место своего назначения он ехал в одной машине с В.М. Черновым, который с полномочиями от Временного правительства направлялся навстречу движению войск генерала Крымова. Чернов, как пишет Алеев, сопровождал и арестованного Крымова по пути в Петроград. До отправки в столицу Крымов был допрошен Черновым в присутствии мемуариста. Держался генерал вполне достойно и мужественно. Чернов сказал Крымову, что попытки восстановления монархии обречены на провал, а выступление против Временного правительства - это не что иное, как предательство. В ответ Крымов, вынув изо рта трубку, с гневом ответил Чернову: "Мне нечего с вами объясняться. Я не мальчишка и меня нечего учить, что делать. А потом передайте этому, как его, Керенскому, что я не позволю себе разговаривать со штатской шляпой, а не с военным министром. Больше я ничего не скажу. Везите меня в Петербург"211.
Участие Филоненко в аптикорнилошципе (хотя это было, на первый взгляд, странно к неестественно) подтверждается и документально В телефонограмме председателя Междурайонного совещания районных ('ометов Петрограда А М. Горина, еще одного центра борьбы с корниловщиной, упоминается ими помощника геиерал-губср-ii.ilори Петроградского округа по носиной чисти штабс-капитана
М.М. Филоненко, отдавшего распоряжение о постройке линии заграж дений, намеченной штабом округа. Это распоряжение было одобрен» Междурайонным совещанием, Центральным советом фабзавкомоп и ВЦИК Советов. Телеграмма была направлена от имени Исполкома Петроградского Совета212.
Итак, объединенными усилиями всех слоев революционной демо кратии, всех левых партий и организаций, не исключая, естественно, и большевиков, был создан тот огромный перевес революционных cu t. который и обеспечил полный успех борьбы. По некоторым данным, противостоявшая корниловцам революционная армия достигала 60 тыс. бойцов. Однако утверждение о создании такого мощного ударного "кулака" усилиями лишь одних только большевиков явно нс соответствует действительности и находится не в ладах с фактами, поскольку умаляет роль в этом деле революционно-демократических партий меньшевиков и эсеров, ВЦИКа 1-го созыва как одного in центров борьбы с корниловщиной213.
Успешный разгром корниловщины создал новую политическую ситуацию в стране, породив надежду на создание широкопредстаин тельного революционно-демократического правительства, на окон чание противостояния и конфронтации в рядах советской демократии, между левой ее частью, прежде всего большевиками, и согла шательским блоком, явно сдвинувшимся в эти драматические дни влево, в сторону от соглашательства. Усилилось и революционное нетерпение в народе, радикализация масс, ставших более воспрн имчивыми к революционной агитации-большевиков, левых эсеров. Это подтверждается многочисленными резолюциями предприятий, вы несенных в те дни. Кредит доверия к Временному правительству упал до критической отметки. Намного возросли вместе с тем шансы на мирное развитие революционного процесса, повысились политические шансы Советов, активно противостоявших заговорщикам. Но в то же время продолжались процессы размежевания и противостояния и самом советском стане между твердыми сторонниками продолжения сотрудничества с буржуазией, укрепления позиций Временного правительства и радикальным крылом Советов во главе с большевиками. В конкретном плане это проявилось со всей остротой в отношениях между меньшевистско-эсеровским ВЦИКом и быстро левевшим, большевизировавшимся Петроградским Советом, также боровшимся, причем весьма радикально, с корниловским путчем, что значительно усилило его политический авторитет.
Все эти противоречивые тенденции к сотрудничеству и борьбе ярко проявились на объединенном пленуме ВЦИК и ИК СКД 31 августа, когда практически с мятежом было уже покончено, а дальнейшие перспективы были далеко не ясны. Выступивший на пленуме член ЦК РСДРП(б) Л.Б. Каменев предложил обсудить на заседании три вопроса: о коалиции; о единстве революционного фронта; о Советах и власти. Оратор твердо и определенно подчеркнул, что вопрос о коалиции должен теперь полностью отпасть, ибо стало ясно, что в иее до сих пор входили открытые контрреволюционные 224
ементы. Он призывал меньшевиков и эсеров, лидеров ВЦИК
«рвать, наконец, блок с кадетами и не заключать вообще никакой «алиции с буржуазными партиями. Каменев говорил об опасности
«вой корниловщины и контрреволюции, если возродится прави-льственная коалиция по старому образцу. Он напомнил, что смотря на акты дискриминации, большевики в момент путча "пошли «одно со всей революционной демократией". Каменев предостерегал
еньшевиков и эсеров против продолжения политики колебаний и
соглашательства
направо".
которая может разорвать единый
эволюционный фронт, сложившийся в борьбе с корниловщиной.
Оратор полагал также, что сейчас должен быть ясно поставлен Допрос "о власти и роли Советов", которые с некоторого времени, по Мнению Каменева, проводили "самоубийственную политику". Но тем рте менее, они "все же воскресли и явились мощным центром" борьбы. Сейчас же, считал представитель большевиков, стоит вопрос "не о технике создания власти”, а о ее платформе, которая объединила бы иа этот раз все действительно живые силы страны", под которыми он
ртонимал революционную демократию.
Каменев рассеял распространявшиеся слухи о каком-то новом большевистском заговоре, оценив их как провокаторские. Обращаясь К лидерам советского центра, оратор призывал их дать уверенность массам, что "ЦИК не слагает с себя ответственности за всю полноту власти" и сделает выбор "между истинными революционерами и буржуазией". Каменев выступал за действительно новую политическую коалицию, которая "обеспечит спокойствие России". По словам большевистского лидера, именно "от Совета зависит создать единую сильную власть, которой вся страна доверяла бы"214.
Как видно, это было развернутое программное заявление большевистской партии с оценкой текущего момента, выдержанное в весьма сдержанных и конструктивных тонах по отношению к большинству ВЦИК, не содержавшее резких выпадов против советского большинства.
Затем Каменев огласил обширную резолюцию - большевистскую декларацию о власти, одобренную перед этим расширенным заседанием ЦК РСДРП(б), в присутствии представителей фракций в ЦИК Советов и в Петроградском Совете215.
В резолюции был сделан анализ положения, сложившегося после корниловщины, на основе этого сформулирован ряд выводов. Прежде всего большевики полагали, что настала пора решительно прекратить "всякое колебание в деле организации власти". Они резко обвиняли кадетов в прямых и открытых связях с корниловцами, настаивая на разрыве с политикой соглашательства и безответственности, породившей корниловщину; отвергалась также политика исключительных полномочий Временного правительства и его безответственности. Большевики выступали за создание власти "революционного пролетариата и крестьянства". Далее перечислялись возможные мероприятия этой революционной власти; декретирование демократической республики; решение аграрного вопроса в пользу большинства
крестьянства; рабочий контроль в общегосударственном масштабе im;i производством и распределением; национализация важнейших отрас лей промышленности; проведение требований о всеобщем демокра тическом мире и пр. Были выделены и первоочередные меры новой власти политического характера; прекращение репрессий протии пролетарских организаций, отмена смертной казни на фронте, созыя Учредительного собрания и др.216.
Несомненно, это была достаточно компромиссная и умеренная программа, не содержавшая в себе явных признаков большевистскою максимализма и учитывавшая политические реалии, интересы противной стороны. Но она не встретила сочувствия на пленуме ВЦИК и ИК СКД; со стороны советского большинства.
Представители левого крыла ВЦИК Ю.М. Стеклов, П.Л. Лапин ский в той или иной мере разделяли взгляды большевиков. Так. Стеклов возникновение корниловщины связывал с "обезоружением левых элементов. Он высказался за решительные предупредительные меры против контрреволюции, за преодоление разрыва в рядах демократии. Стеклов был сторонником создания власти, опирающейся на демократические силы страны. Он требовал также прекращения преследований левых сил с освобождением арестованных по июль скому делу. Стеклов считал, что левая половина нового правительства должна быть ответственна перед ВЦИК217.
Меньшевик-интернациоиалист П.Л. Лапинский, близкий соратник Мартова, осудил возвращение к самому принципу коалиции с правыми силами. Озабоченность оратора вызвало отсутствие в стране высшего командного состава армии, истинно преданного революции. Он считал высший командный состав приверженным "контрреволюционной точке зрения". В заключение Лапинский, выразив сомнение в правильности и обоснованности политики Церетели, призвал создать власть, опирающуюся исключительно на классы, которые "действительно двигают революцию вперед". Им была оглашена резолюция, текст которой и в протоколе, и в "Известиях" отсутствует218.
От Исполкома Совета КД выступил В.Г. Архангельский, огласивший резолюцию от имени эсеров. Однако она, как и текст речи, лишь упомянута219. Видимо, эта резолюция отражала тезисы окончательного решения ЦК партии эсеров ночью 31 августа. В нем говорилось об отзыве эсеровских представителей из нового кабинета, если там будут находиться кадеты. Однако эсеровский ЦК не запрещал участие в правительстве "по собственной инициативе". Эсеры предупреждали лично Керенского, что они не окажут ему поддержки, если он включит в правительство кадетов. Это решение эсеровского ЦК через А.Р. Гоца и В.М. Зензинова было передано Керенскому, и переговоры о формировании правительства были прерваны220.
Но Керенский проигнорировал это предупреждение. Он заявил в ответ, что "лично считает крайне важным включение в правительство кадетов, как и представителей всех других демократических партий"221.
Днем 1 сентября Керенский встретился с эсеро-меньшевистскими
лидерами ВЦИК, ио новые встречи формирование нового прави-1сльства вперед не продвинули222.
Сходную с эсерами позицию занимали и меньшевики. 31 августа ЦК РСДРП(объединенной) принял резолюцию, в которой также Провозглашалась недопустимость участия в новом правительстве представителей кадетской партии как соучастников контрреволюции223.
Потерпев неудачу на объединенном советском пленуме224 и нс встретив понимания, большевики вынесли в тот же день упомянутую выше резолюцию иа пленарное заседание Петроградского Совета. Неожиданно для всех она была принята большинством в 279 голосов против 115, при 51 воздержавшемся. Сравнительно небольшое число присутствующих (менее половины) объясняется, по свидетельству участников, тем, что многие из депутатов находились в районах расположения корниловских войск и не успели вернуться обратно. Произошло это событие в ночь на 1 сентября. При этом рядовые члены меньшевистской и эсеровской фракций "почти сплошь поддержали резолюцию большевиков". Сочтя случившееся досадным недоразумением, лидеры Совета потребовали поименного голосования, затянувшегося до 3 час. ночи. Часть депутатов ушла с собрания, чтобы не вступать открыто в борьбу против своих партий. Тем не менее резолюция большевиков все же прошла225.
Поскольку теперь вставал вопрос о правомерности официальной политической линии столичного Совета, проводившейся в жизнь его меньшевистско-эсеровским президиумом, руководство Совета поставило вопрос о доверии к самой политике президиума во главе с Н.С. Чхеидзе. Фактически же проблема доверия лидерам Совета приобретала важное принципиальное значение, прямо затрагивая и политический курс ВЦИКа, которым руководили те же самые лица, что усиливало их позиции.
Более того, контроль над Петроградским Советом усиливал политический вес решений, выносившихся ВЦИКом.
К этому времени был освобожден из-под незаконного ареста Л.Д. Троцкий, обвинения против которого полностью провалились. По постановлению следователя П.А. Александрова от 4 сентября Троцкий был освобожден под денежный залог в 3 тыс. руб. во изменение постановления судебного следователя от 24 июля 1917 г. Освобождение было согласовано с прокурором Петроградской судебной палаты Н.С. Каринским. Деньги были внесены сестрой Л.Д. Троцкого О.Д. Розенфельд (Каменевой)226. Эти деньги были отпущены нз средств Петроградского Совета профсоюзов, о чем сообщил официально Д.Б. Рязанов. На своем заседании 5 сентября Совет профсоюзов назвал Троцкого достойным вождем революционного пролетариата227.
Появление Троцкого в Смольном внесло динамизм и остроту в ходе политической борьбы, резко усиливая акции большевиков, всех представителей левого крыла Советов.
На заседании Петроградского Совета 9 сентября противостояние большевиков с соглашателями достигло своего апогея и завершилось в пользу радикальных революционеров. Впервые после более чем
месячного тюремного заключения присутствовал Троцкий, горячо встреченный многими депутатами Совета.
Практически присутствовали все депутаты, и рабочие, и военные (1 тыс. человек). Надлежало выяснить, было ли голосование ночью 31 августа - 1 сентября случайностью, эпизодом или же полной и радикальной переменой политики Петроградского Совета. Опасаясь не собрать при голосовании вопроса о доверии президиуму Совета необходимого большинства, большевистская фракция предложила выбрать президиум не чисто большевистский, а иа пропорциональных началах, стремясь тем самым привлечь на свою сторону колеблющиеся эле менты, не определившие свою линию. Само заседание 9 сентября проходило с предельным напряжением и остротой. Тем, кто выступает за отставку президиума старого состава, было предложено выйти из зала. Неожиданно для меньшевистско-эсеровского руководства на выход "потянулось много народу, слишком много...".
Большевистские лидеры полагали, что им не хватит для проведения своего предложения по крайней мере около сотни голосов для перевеса. Вся процедура с голосованием длилась около часа. В результате предложение большевиков о коалиционном президиуме собрало 519 голосов, против отставки старого президиума высказалось 414 человек, а 67 воздержались. Это вызвало эмоциональную бурю, стихийный взрыв аплодисментов. Низложенный депутатами президиум в лице Н.С. Чхеидзе, И.Г. Церетели, В.М. Чернова, В.А. Анисимова, А.Р. Гоца, Ф.И. Дана, М.И. Скобелева "покинул эстраду"228. Заседание проходило вечером в большом зале Смольного229.
Новый президиум Совета, как и предлагали большевики, был составлен на коалиционной основе из 7 человек: 4 большевика (Л.Д. Троцкий, Л.Б. Каменев, А.И. Рыков, Г.Ф. Федоров), 2 эсера (В.М. Чернов и В.Н. Каплан), 1 меньшевик (управляющий делами ВЦИК М.И. Бройдо). Формирование президиума столичного Совета на началах пропорциональности было санкционировано большевистским ЦК, хотя и вызвало резкие возражения Ленина230. Между тем это решение было, пожалуй, единственно возможным в той обстановке, учитывая реальное соотношение сил в Совете. Оно не отрезало и дорогу к взаимопониманию между различными политехническими направлениями в Совете. Требование же создания однородно большевистского президиума было тогда мало реально и просто нецелесообразно с точки зрения интересов всей революционной демократии, да и самих большевиков. Обратим внимание и иа то, что один из трех представителей меньшевиков и эсеров, попавших в новый президиум Совета, относился сочувственно к большевикам. Это был В.Н. Каплан, в прошлом студент Петроградского политического института. В то время ему было всего 26 лет, но он уже с головой окунулся в политическую жизнь, был членом ВЦИК. По воспоминаниям большевика И.С. Ашкенази, Каплан принял участие в операции по переводу Ленина на нелегальное положение в июльские дни и помог доставить преследуемого лидера большевиков на квартиру С.Я. Аллилуева231.
Кандидатуры Троцкого и Рыкова в президиум Совета были предварительно одобрены ЦК РСДРП(б), по решению которого Рыков был специально вызван из Москвы для работы в столичном Совете. Относительно Троцкого было решено добиваться его избрания председателем Совета232, которым он стал 25 сентября, возглавив переизбранный Исполком.
Завоевание большевиками Петроградского Совета усилило в их среде радикалистские настроения, стремления к быстрому завоеванию власти через Советы. Так называемая большевизация Петроградского, а затем и Московского Советов позволили Ленину сделать вывод о необходимости именно партии большевиков "взять государственную власть в свои руки”233.
Но это находилось в прямом противоречии со сделанным незадолго до этого тем же Лениным предложении меньшевикам и эсерам (фактически ВЦИКу) взять иа себя бразды государственного правления, при отказе большевиков от идеи вооруженного восстания против буржуазной власти, выдвинутой VI съездом партии.
Петроградский Совет, руководимый такой крупной личностью, как Троцкий, оказывался теперь в прямом и открытом противостоянии соглашательской, половинчатой политике меньшевистско-эсеровского ВЦИКа233*. По существу, создавалось советское всероссийское двоевластие. И центром сплочения радикализирующихся масс и многих провинциальных Советов становился как раз Петроградский Совет, который был способен оттеснить ВЦИК на второстепенные позиции, оказываясь с ним, по сути, в прямой конфронтации. Идея прямой власти Советов после ликвидации корниловщины приобретает все больше сторонников в советских сферах именно в то время. По некоторым данным, большевистские постановления Петроградского Совета от 31 августа и Московского Совета от 5 сентября по вопросу о власти поддержали около 80 Советов на периферии234.
Так что победа большевиков в столичных Советах явилась не только ярким успехом большевистской политики, ио и предвещала неизбежное обострение борьбы в стаие советской демократии, не исключая и новых потрясений во ВЦИКе Советов.
На обострение борьбы в советских кругах влияла и нерешительная, колеблющаяся политика лидеров официальных Советов, слишком прикованных к идее правительственного сотрудничества с буржуазными, кадетскими силами, которая к этому моменту полностью себя дискредитировала. Политический флирт с кадетами обрекал политику ВЦИК на неизбежную изоляцию.
Вступая в руководство Петроградским Советом, Троцкий постоянно успокаивал своих эсеро-меньшевистских оппонентов. Он говорил: "Мы все люди партий, и не раз нам придется скрестить оружие. Но мы будем руководить работами Совета в духе права и полной свободы всех фракций, и рука президиума никогда не будет рукою подавления меньшинства"233. Таковы были официальные заявления.
Последующая действительность оказалась совсем иной, ибо в целом линия нового Исполкома и президиума, прежде всего предсе
дателя, была нацелена на установление большевистской Советской власти, а не на поиск сотрудничества с другими советскими фракциями. Развертывалась агитация в низах. "Большевики работали упорно и неустанно, - пишет Суханов. - Они были в массах, у станков, повседневно, постоянно. Десятки больших и малых ораторов выступали в Петербурге, на заводах и в казармах, каждый божий день. Они стали своими, потому что всегда были тут, руководя и в мелочах, и в важном всей жизнью завода и казармы"236.
Говоря о начале работы нового руководства Петроградского Совета, Троцкий резко обвиняет ВЦИК в том, что он "заблаговременно отнял у Петроградского Совета обе созданные им газеты” ("Известия" и "Голос солдата". - Г.З.), все отделы управления, все денежные и технические средства, включая пишущие машинки и чернильницы. Многочисленные автомобили оказались все до одного переведены в распоряжение соглашательского "Олимпа". У новых руководителей не было ни кассы, ни газеты, ни канцелярского аппарата, ни средств передвижения, ни ручек, ни карандашей. "Ничего, кроме голых стен и пламенного доверия рабочих и солдат. Этого оказалось вполне достаточно"237. Все это были явные признаки прямой конфронтации между ВЦИК и новым Петроградским Советом.
Таким образом, ВЦИК столкнулся с совершенно непредвиденными обстоятельствами, с утерей контроля над второй по значению советской крепостью - столичным Советом, оказавшимся в руках большевиков.
Тем временем 1 сентября собрался объединенный пленум ВЦИК и ИК СКД.
Выступивший первым М.И. Скобелев заявил о выходе из Временного правительства, объясняя это желанием "работать вместе с демократией". Он пытался доказать, что принцип коалиции себя оправдал, но чисто буржуазной власти все же создавать нельзя. Возможность создания демократической власти вызывала у оратора сомнения, в особенности образования власти Советов, поскольку Петроград - только часть России и против этого выступят фронт, солдатские массы.
Взявший слово от имени фракции меньшевиков Б.О. Богданов считал, что отныне не может быть коалиции с кадетами. По мнению оратора, перед демократией встала задача возглавить революцию. Он выступал за принятие идеи диктатуры демократии, т.е. тех демократических организаций, "кадры которых работают по всей стране". Конкретно Богданов имел в виду земства, кооперативы, городские думы. Что же касается Советов рабочих и солдатских депутатов, то выступающий считал, что им не следует брать власти. В особенности резкое неприятие вызывала у Богданова большевистская идея диктатуры пролетариата и крестьянства как беднейших классов, которую он считал утопией. Он высказался за скорейший созыв совещания демократических организаций для решения вопроса о власти. Богданов также призвал оставшуюся часть Временного правительства, минист
ров-социалистов действовать в контакте с Комитетом народной борьбы с контрреволюцией238.
Другой лидер ВЦИК, меньшевик М.И. Либер, известный своими резко антибольшевистскими настроениями, соглашался с тем, что заговор Корнилова ослабил силы демократии, а победа над ним стала возможна именно в силу объединения усилий демократии. Либер, не предложив варианта выхода из политического кризиса, по существу, предостерегал против создания чисто социалистического правительства, поскольку оно, по его мнению, не сможет реализовать требования народа. Он категорически отвергал и вариант с установлением диктатуры пролетариата, ибо в этом случае пролетариат, как считал Либер, окажется изолированным, стоящим против других классов страны. Пролетариат, оказавшись у власти, говорил Либер, не сумеет дать стране хлеба и мира и может привести ее к гибели. Он поддержал предложение о созыве съезда демократических организаций России, который сможет создавать власть, "способную действовать и работать"239.
Выступая на пленуме, В.М. Чернов со всей категоричностью заявил, что коалиция с кадетами "для деревни ие подходит", и крестьянин не может протянуть руку дружбы помещику. Он призвал использовать в интересах революционной демократии победу над военными мятежниками, в противном случае революцию ждет гибель240. Представитель трудовиков и народных социалистов С.Ф. Знаменский был уверен, что демократия не может решиться "иа исключительно социалистическое министерство, т.к. с ней пойдет не вся Россия".
Коллега С.Ф. Знаменского трудовик А.А. Булат, политик весьма консервативного толка в плане социалистическом, на этом заседании выступал ие совсем в привычном для себя ключе. Он требовал немедленного освобождения тех арестованных большевиков, против которых не выдвинуто никаких обвинений. В нервном и возбужденном тоне Булат говорил, что сюда могут явиться контрреволюционные силы и, сославшись на "такой-то параграф", разогнать ВЦИК. Имея в виду образованную через голову ВЦИК правительственную Директорию, Булат считал, что такая власть не может удовлетворить всех, но говорить об этом уже поздно, поскольку Директория стала свершившимся фактом241.
Лидер Крестьянского Исполкома Н.Д. Авксентьев объявил о сложении с себя полномочий министра внутренних дел. Он призвал демократию "всеми силами своего авторитета" поддержать Временное правительство, чтобы оно могло справиться с чрезвычайными задачами момента. Условия такой поддержки, в отличие от остальных, Авксентьев даже не счел нужным наметить, а о Советах просто не вспомнил242.
На заседании выступили представители левого крыла ВЦИК. противники соглашательского подхода. Лидер меньшевиков-интернационалистов Ю.О. Мартов считал, что среди имущих классов нет истинных сторонников революции, да и не может быть "по самой природе вещей". Он вместе с тем призывал к самой тесной гармонии и
связи между главой правительства и революционной демократией Мартов высказался за установление общедемократического парламентского режима, "демократической диктатуры", перед которой должны нести ответственность министры-социалисты. Ои приветствовал намеченный созыв общедемократического съезда как "первую попытку создания демократического парламента".
В выступлении большевиков подверглась критике линия иа попытку заключения соглашения о коалиции "с торгово-промышленными, банковскими сферами" как явных врагов революционной демократии. Д.Б. Рязанов призывал создать такое министерство, которое было бы ответственно "перед объединенной волей народа". Он утверждал, что Советы представляют большинство населения России, "и только они могут избрать такое правительство, которое было бы ответственно перед ними...". По мнению оратора, правительство Советов в случае его создания будет в состоянии довести страну до Учредительного собрания, заключить мир, провести необходимые реформы и "приблизить Россию к социалистическому строю”, чтобы она "первая вступила в единую пролетарскую семью". В целом речь Рязанова была выдержана в романтически-утопических тонах.
Более реалистическим и приземленным по содержанию было выступление лидера большевистской фракции Л.Б. Каменева. Он обратил внимание на вызывающее поведение Керенского, который отказывается от признания ответственности правительственной власти перед ВЦИК; в том, чтобы она опиралась на революционную демократию. Объявленный состав 5-членной Директории Каменев назвал "правительством персонально для Керенского". Но правительство для России, говорил оратор, должно быть создано здесь, в советском центре, с Керенским или без него, но непременно по усмотрению ВЦИК243.
Выступивший в заключение Церетели осторожно и вкрадчиво убеждал, что возникшая правительственная комбинация из пяти политиков не включает в себя те цензовые элементы, которые скомпрометировали себя участием в генеральском заговоре. Оратор называл Директорию правительством защиты страны, призывая о поддержке его действий со стороны ВЦИК Советов как против контрреволюции, так и в организации отпора внешнему врагу. Он вновь возвратился, не считаясь с логикой и с качественно новой послекорниловской обстановкой, к своей извечной и постоянной, сильно затрепанной идее коалиции демократии с буржуазией как с классом. Вместе с тем, делая вынужденный тактический ход, Церетели не исключил возможности, в случае единства демократии на предполагаемом съезде ее представителей и отсутствия других живых сил общества, взятия власти силами демократии. Он, очевидно, включал сюда и Советы244.
Подавляющим большинством голосов пленарным заседанием ВЦИК и ИК СКД, закончившимся 2 сентября, была принята резолюция меньшевиков и эсеров, в которой признавалась необходимость создания сильной революционной власти, свободной от всяких компромиссов с контрреволюционными цензовыми элементами. В резолюции,
состоявшей из четырех пунктов, говорилось о немедленном созыве съезда всей организованной демократии и демократических органов, местного самоуправления, который решит вопрос об организации власти, способной довести страну до Учредительного собрания. Речь шла о созыве Демократического совещания. Пока же ВЦИК предлагал правительству в его теперешнем неизмененном составе в тесном единении с органами революционной демократии проводить "решительную борьбу с контрреволюционными заговорами". Авторы резолюции вновь заклинали и умоляли оказывать "энергичную поддержку правительству" со стороны демократии.
ВЦИК в данной резолюции настаивал, чтобы правительство "действовало в тесном контакте с Комитетом народной борьбы с контрреволюцией" при советском центре. Наконец, ВЦИК и ИК СКД требовали ожидать решений Демократического съезда и воздерживаться от всяких самочинных выступлений, решительно противодействуя самосудам245.
При обсуждении резолюции Л.Б. Каменев предложил внести дополнение, увязывающее данный документ с основными положениями резолюции "О власти", только что принятой Петроградским Советом по инициативе большевиков. В дополнении указывалось, что ЦИК стоит "на почве резолюции", принятой столичным Советом 31 августа. В дополнении обращалось внимание, что правительственная Директория была создана в обстановке "полной безответственности и единоличной диктатуры"; действительно революционная власть может быть создана только на принципах резолюции "О власти"246.
Это предложение Каменева было отклонено, как и резолюция меньшевиков-интернационалистов, текст которой в протоколе отсутствует. Попытка Каменева как-то примирить радикальный подход Петроградского Совета, принявшего 31 августа резолюцию большевиков "О власти", с соглашательскими подходами вциковских политиков к разрешению политического кризиса, результата, к сожалению, не дала. Отклонив большевистский документ на предыдущем заседании, лидеры ВЦИК предпочитали "ие замечать" резолюцию Петроградского Совета от 31 августа, что было явно недальновидно с их стороны и закрывало возможность достижения согласия с левым крылом ВЦИК.
Следующее заседание ВЦИК (без Крестьянского Исполкома) состоялось только 10 сентября. На нем были заслушаны выступления новых военных лидеров, выдвинувшихся после корниловщины - адмирала Д.Н. Вердеревского и генерал-майора А.И. Верховского. 30 августа постановлением Временного правительства они были назначены соответственно на должности морского и военного министров247. Оба военачальника не разделяли взглядов реакционной военщины корниловского толка и имели контакты с выборными армейскими органами и Советами. После корниловщины они вошли в правительственную Директорию. Незадолго до корниловщины военно-морским прокурором И.С. Шабловским был освобожден из-под ареста Д.Н. Вердеревский по поводу невыполнения репрессивных приказов
Временного правительства в июльские дни, нацеленных против революционных матросов Балтики248.
Что же касается А.И. Верховского, то он как командующий войсками Московского военного округа категорически отказался войти в стан корниловских заговорщиков. Об этом он сам в деталях рассказал в своих обширных показаниях комиссии И.С. Шабловского, представляющих весьма серьезный источник о корниловской эпопее249.
В выступлении морского министра Д.Н. Вердеревского на пленуме ВЦИК прозвучала тревога за положение во флоте, настроениями неверия командному составу со стороны матросов, порожденными корниловским заговором. Вместе с тем морской министр полагал, что никакие репрессии не смогут заставить сражаться армию и "влить в нее чувство энтузиазма". Вердеревский обратился к ВЦИК с просьбой о помощи "в деле восстановления доверия к офицерству" как одного из условий боеспособности армии.
Военный министр А.И. Верховский говорил о задаче воссоздания боеспособной армии после разгрома корниловщины. Он также считал, что пришло время для сокращения армии "за счет упорядочения тылов", что, по его мнению, не ослабит, а усилит боеспособность армии. Размер, численность армии, считал военный министр, должны отвечать экономическому состоянию страны250.
Выступления высших чинов военного ведомства были приняты к сведению (об этом говорилось в резолюции ВЦИК). Что касается А.И. Верховского, то он считал целесообразным периодически общаться с советскими учреждениями. За несколько дней до заседания ВЦИК 8 сентября он посетил заседание бюро Военного отдела ВЦИК и выступил там с речью. "Я пришел сюда с большими чаяниями и надеждами. При вашей ближайшей помощи я предполагаю приступить к моей работе", - так начал свое выступление военный министр. Оратор считал, что без наведения порядка в армии и преодоления анархии в войсках есть "опасность появления нового авантюриста, но более удачливого, чем Корнилов". Военный министр просил помощи у демократии в своей преобразовательной деятельности, в том числе у солдатских организаций. Одну из своих задач Верховский видел в проведении подбора такого командного состава, которому будет верить армия. Одним из средств преобразования и реформирования армии военный министр считал проведение работы по решительному сокращению тыловых учреждений при содействии министерства труда, торговли и промышленности, а также армейских комитетов. В заключение Верховский сказал, что только при установлении строгого порядка и дисциплины армия сможет "сохранить свое лицо", заставив считаться с Россией и другие страны.
На выступление А.И. Верховского прореагировал председатель Военного отдела меньшевик М.С. Бинасик. Сам факт прихода военного министра ои расценил как "хорошее предзнаменование", показывающее, что работа "по воссозданию боеспособности и мощи армии" впредь пойдет гораздо успешнее, при дружном сотрудничестве воен-
кого министра и армейских организаций. Бинасик обещал новому военному министру "живое и энергичное содействие" со стороны как Военного отдела, так и всех армейских организаций231.
В тот же день А.И. Верховский изложил свои преобразовательные планы и перед солдатской секцией Петроградского Совета, ответил на вопросы солдат-депутатов. Он категорически отверг возможность выборности командного состава, считая, что это обрекает армию на поражение232. Забегая вперед, нужно сказать, что планы Верховского по реорганизации и сокращению армии не осуществились. Верховский настаивал на сокращении русской армии не менее, чем на треть, но против этого возражала Ставка.
19 октября Верховский открыто высказался за прекращение войны и заключение мира, чтобы не допустить катастрофы. Он заявил Временного правительству, что народ ие понимает за что он воюет, почему ои должен "нести голод, лишения, идти на смерть".
Этот демарш закончил карьеру Верховского, вызвав неприятие его идей Временным правительством. В то же день, 19 октября, он был вынужден подать в отставку. Вечером 20 октября Верховский сделал доклад в объединенной комиссии по обороне и иностранным делам Предпарламента. В докладе он заявил, что страна не может содержать армию в 9,5 млн человек, но Ставка выступает против серьезного сокращения армии. Верховский далее сказал, что страна не получает налогов и живет при помощи печатного стайка. В связи с этим, считал он, необходимо сокращение расходов на войну. Оратор говорил о происходящем "разрушении" армии, которое невозможно остановить. Между тем, по его словам, ие предпринимается "никаких реальных шагов для приближения мира", для давления в этом направлении на союзников России. Верховский обратил внимание и на разрыв взаимопонимания между солдатом и командным составом.
После отставки военного министра (формального ухода его в отпуск) Керенский настоял на отъезде Верховского из Петрограда233.
С разгромом корниловщины ВЦИК вступил в завершающую фазу своей деятельности, протекавшей в условиях резкой поляризации сил, роста влияния большевиков на весь ход событий, расширяющегося раскола в рядах советского движения. Практически после победы большевиков в столичном Совете 9 сентября возник и все более укреплялся новый, радикально-революционный центр российских Советов, противостоящий политике компромиссов с буржуазией и отвергающей линию на соглашение с кадетскими кругами. Старая политика соглашательства и полумеры нуждались в коренном обновлении, реформировании. Для меньшевистско-эсеровского ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов отныне это становилось вопросм его дальнейшего политического бытия, дальнейший жизни или неминуемой политической смерти.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ВЦИК СОВЕТОВ НА ЗАВЕРШАЮЩЕМ ЭТАПЕ ОФИЦИАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В СЕНТЯБРЕ-ОКТЯБРЕ 1917 ГОДА: ОТ УПАДКА К ПОЛИТИЧЕСКОМУ ФИНАЛУ
К осени 1917 г. ВЦИК Советов претерпел определенные изменения в своем численном и партийном составе. О динамике этих изменений можно судить по тем конкретным данным, которые отражены в архивных материалах. Выше уже были рассмотрены численный и партийный состав Военного отдела (военной секции) ВЦИК по состоянию на июль-август 1917 г. Имеющиеся архивные сведения дают возможность рассмотреть состав главного советского центра в отношении как гражданских, так и военных членов ВЦИК, с учетом конкретных изменений в партийных фракциях, а также персонального облика.
Хотелось бы, однако, повторить, что вопрос о партийности ВЦИК первого созыва не следует относить к числу первоочередных и ключевых, поскольку политика ВЦИК далеко не всегда определялась партийными догмами или партийностью его членов. И совершенно не обязательно в случае послушного следования советского центра так называемой "революционно-пролетарской" линии, если бы это действительно случилось, обеспечило бы ВЦИК четкость, правильность и полную безошибочность его действий в конкретных политических вопросах, застраховало бы его от ошибок и провалов. Хотя партийный состав ВЦИК накладывал свой отпечаток на принимавшиеся советским органом решения, тем не менее в ряде случаев эти решения и постановления определялись конкретной калейдоскопичной обстановкой и не были жестко привязаны к партийным установкам и документам. Вряд ли вообще можно говорить о некоей нерасторжимой связи между ВЦИК и соответствующими партийными инстанциями российских социалистических партий, поскольку ВЦИК в значительной мере принимал самостоятельные и даже спонтанные решения и ие руководствовался напрямую партийными директивами и указаниями партийных центров. Большее значение, несомненно, имели решения партийных фракций ВЦИК, действовавших во многом автономно от центральных учреждений своих партий, в зависимости от конкретной обстановки в советских сферах. Однако последнее слово обычно принадлежало лидерам ВЦИК, которых Н. Суханов и другие политики именовали термином "звездная палата", и далеко не всегда эти решения были жестко детерминированы партийным обликом руководящего советского органа, партийными пристрастиями его членов.
По признанию В.С. Войтинского, так они именовали неофициальный орган, который координировал и объединял деятелей революционного оборончества: Церетели, Скобелева, Чхеидзе, Дана, Войтии-ского и др. Собирались они на квартире Скобелева, где жил и Церетели. В этой "звездной палате" они сговаривались по вопросам деятельности руководства Советов1.
Вместе с тем уяснение партийного состава ВЦИК с учетом персональных изменений и численности фракций советского центра представляет несомненный научный интерес в плане общей истории советов 1917 г. и самого ВЦИК, его роли в тех событиях.
До сих пор единственную серьезную попытку установить общее число и партийность членов ВЦИК первого созыва накануне Октябрьской революции предпринял лишь О.А. Поливанов в своей кандидатской диссертации2. Его подсчеты в силу их доказательности и репрезентативности использованы и автором настоящей работы.
Однако это не исключает целесообразности самостоятельных подходов при решении проблемы численного и партийного состава ВЦИК, тем более, что эти непростые вопросы еще ие поднимались в научной литературе.
Обращаясь к проблеме о составе ВЦИК первого созыва, автор данной работы попытался использовать и реконструировать сохранившиеся списки членов ВЦИК, сведения об изменениях в партийных фракциях в связи с перемещениями отдельных конкретных работников. При всей неполноте сведений о составе ВЦИК и его партийности, отложившихся в материалах ЦГАОР (ГАРФ), они являются все же наиболее достоверным документальным источником по составу ВЦИК, базисной основой для установления истины и могут быть дополнены и расширены сведениями, почерпнутыми из газет и мемуаров.
В двух наиболее полных архивных списках зафиксировано подавляющее большинство членов ВЦИК. Первый из них включает 266 человек, с указанием партийности большинства из них. Второй список зафиксировал 171 члена ВЦИК, но данных о партийности в нем не приводится3.
В этом списке есть серьезный пробел: он - неполный, поскольку часть этого списка с номера ПО по 145 вообще отсутствует, пропущена, и перечисление фамилий возобновляется только с номера 146. Это значит, что список состоял из 207 человек, однако каких-либо следов со сведениями о пропущенных фамилиях обнаружить не удалось, хотя их существования в общем исключить нельзя.
Кроме того, в архивном делопроизводстве имеется также список, выполненный в виде наброска карандашом с указанием еще 63 фамилий. Часть из них являлись членами ВЦИК. Однако в списке есть и такие политики, которые в состав ВЦИК вошли не сразу после I Всероссийского съезда Советов, а позднее и, видимо, являлись своеобразным резервом для будущего членства4. К иим принадлежал и Н.Н. Суханов (Гиммер), который, судя по документам, членом ВЦИК не был, но входил в Исполком Петроградского Совета. А в январе
1918 г. сам Суханов объявил о выходе из состава ВЦИК 1-го созыва Он утверждал, что был избран членом ВЦИК на 1 съезде Советов5 Выше об этом уже говорилось.
К этому списку примыкают еще 29 человек, имевшие совеща тельный голос, и перечисленные поименно6. Но и среди них мы видим деятелей, являвшихся полноправными членами ВЦИК с момента его основания: В.С. Войтинский, Л.Д. Троцкий, Д.Б. Рязанов.
Все эти огрехи с учетом личного состава были связаны с несовер шенством работы канцелярии, необходимой организационной чет костью, свойственной всем революционно-демократическим организациям той поры.
В архивных материалах сохранились также списки членов меньшевистской фракции ВЦИК на момент начала деятельности советского центра, частично совпадающие с приведенными выше газетными данными, имеющимися а "Известиях" от 22 июня 1917 г., но содержащие и отличия от газетного текста7.
В материалах ВЦИК сохранились сведения также о перемещениях и заменах членов ВЦИК другими кандидатурами, предоставлении мест в нем другим партийным образованиям. Так, даже 29 октября, уже в условиях существования большевистской власти, Бюро ВЦИК постановило предоставить места во ВЦИК партиям Поалей-Цион и социалистам-народникам Литвы с правом решающего голоса8. Ранее, 18 августа, было подтверждено членство во ВЦИК большевика П.И. Стучки9.
Сохранилась также группа документов-удостоверений от соответствующих организаций на членство во ВЦИК своих представителей:
меньшевику П.А. Бронштейну (Н. Гарви) - от ОК РСДРП;
трудовику Л.М. Брамеону - от ЦК Трудовой народно-социалистической партии;
Куканову и большевику И.П. Флеровскому - от Кронштадтского Совета:
бундовцу Г.М. Эрлиху - от ЦК Бунда;
Н.И. Бару - от ЦК Еврейской с.-д. рабочей партии (Поалей-Цион);
Н.И. Покровскому н К.А. Мариньоло-Мнрскому - от Всероссийского военно-крестьянского союза10.
Не оставался неизменным и состав Бюро ВЦИК. Так, 4 октября решением фракции большевиков И.П. Жуков был направлен для работы в Бюро11. А решением бюро ВЦИК от 22 июля было предоставлено в нем 1 место с совещательным голосом представителю Всероссийского Совета профессиональных союзов с правом заместительства12.
В сентябре 1917 г. из состава ВЦИК выбыли меньшевики А.А. Никольский. А.П. Борисов, Ф.М. Орлов (или П.М. Орлов - меньшевик-интернационалист), Н.Н. Попов, Е.Я. Успенская (временно), эсеры М.П.(М.И.) Булычев, С.Е. Жуковский, В.З. Завадье, А.Л. Менциковский, П. Халиппа (еще 1 августа), большевик И.Т. Смилга. Заявил о выходе из ВЦИК в то же время и эсер П. Водолазов. 27 сентября меньшевистская фракция обратилась с просьбой ввести в Бюро ВЦИК Н. Череванииа, М.А. Савинихина, Р.А. Абрамовича (Рейна),
В.Н. Розанова вместо выбывших В.С. Войтинского, Я.Б. Печерского, I-.H. Трубицына, М.П. Якубовича, П.И. Ровного. Вопрос выносился на Бюро ВЦИК. Выбыл также из состава ВЦИК и президиума А.А. Никольский.
По имеющимся сведениям, упомянутая Е.Я. Успенская принадлежала к фракции меньшевиков-интернационалистов, которая сообщала президиуму ВЦИК о ее временном отзыве и заменой А.С. Мартыновым. Это сообщение удостоверено автографами С. Лапинского, Н. Суханова (Гиммера), Ю. Мартова, А. Гоца, Н. Капелннского.
Еще в июле месяце, как уже было сказано, фракция эсеров поменяла своих представителей в президиуме ВЦИК, избрав Н.Н. Рихтера и В.Н. Филипповского и в качестве кандидата В.Н. Каплана. Кроме того, из Бюро ВЦИК были удалены деятели левого направления В.А. Алгасов, В.Д. Чайкин, Б.Д. Камков, Фирсов, Подвицкнй и иа их место назначены Большаков, Васильев, С.А. Кудрявцев, Р.А. Чикоидзе, И.Г. Дейс. Кандидатом был утвержден А.А. Кукушкин. Вместо П. Халиппа был введен П. Бухарцев13.
В свете всего вышесказанного становится ясно, что дать полный ответ, исчерпывающие сведения о составе ВЦИК первого созыва практически не представляется возможным из-за частых персональных изменений, замен, отзывов и т.д. Любые подсчеты могут дать только приблизительную, усредненную картину, ие отличающуюся исчерпывающей полнотой. И тем не менее и неполные сведения представляются весьма ценными и важными. Пытаясь реконструировать имеющиеся в распоряжении исследователя тексты о членах ВЦИК, используя также проанализированные выше данные о Военном отделе (военной секции) ВЦИК, необходимо предпринять попытку более точного подсчета численности членов ВЦИК, их партийности непосредственно перед октябрьскими событиями.
На основании сличения и сопоставления различных текстов о составе ВЦИК автором получены следующие данные (см. Прил. 3).
В соответствии с этими данными, число членов меньшивистской фракции определено в 124 человека, эсеров - 119, большевиков - 67, меньшевиков-интернационалистов - в 8 и объедииеиной фракции трудовиков и народных социалистов (энесов) - в 5 человек. Общее число членов ВЦИК от этих важнейших фракций составило, следовательно, 323 человека. О процентном соотношении между ними можно судить по таблице (см. Прил. 4). Кроме того, в состав ВЦИК осенью 1917 г. входили также 3 представителя Бунда и Еврейской социалистической рабочей партии (Поалей-Цион) - 1И.З. Голигер, Г.М. Эрлих, Н.И. Бару; 2 члена ВЦИК представляли Украинскую социалистическую фракцию - С.А. Зиновьев и С.И. Кириченко. Вместе с этим партийным представителями число членов ВЦИК возрастает до 328 человек.
Несомненно, что по мере обнаружения новых данных численный и партийный состав советского центра перед Октябрем будет подлежать уточнению и корректировке. На основании полученных результатов несомненно можно констатировать рост удельного веса левосоциа-
диетической части ВЦИК, составившая в лице большевиков и меш. шевиков-интериациоиалистов около четверти всех работников сове i ского центра. Большевистская фракция заметно расширилась за сче г межрайонцев, вступивших на VI съезде РСДРП(б) в партию. Вместе с тем явное численное преобладание меньшевиков-обороицев и эсером (вместе с левым крылом) сохранялось, достигая более 75% общеп численности ВЦИК.
Результаты подсчетов в целом близки к цифрам О.А. Поливанов;!. который впервые попытался уяснить состав ВЦИК и решить это> вопрос. По его подсчетам, общее число членов ВЦИК достигало к моменту Октябрьского переворота 324 человека; при этом автор сумел определить партийность 315 членов первого ВЦИК*4.
Заслуживает внимания и попытка автора указанной диссертации определить персональный состав 50 членов ВЦИК, делегированных Исполкомом Петроградского Совета. Решение этой задачи крайне затруднено отсутствием прямых конкретных сведений об этих членах ВЦИК. По нашему мнению, при отсутствии таких определенных сводных данных точное установление персонального облика посланцев Исполкома Петроградского Совета является весьма проблематичным делом. Разумеется, сказанное здесь нисколько не умаляет значения проделанной О.А. Поливановым работы как одного из возможных вариантов поиска правильного решения всей проблемы состава ВЦИК первого созыва.
В двух наиболее полных списках членов ВЦИК фигурируют 14 человек, данных о которых обнаружить не удалось: М.Н. Абрамов. А.Я. Балис, Д.М. Бобров, А.Г. Бовшовский, Н.Н. Будкович. М.Л. Гутман, Е.А. Знаменский, И.М. Левин (Лапинский), Н.А. Семенов, С.Ф. Семикин (возможно, представитель казачьих частей), Л.Я. Соколинский, Г.Ф. Тернюк, В.П. Цахнс, И.М. Чичерин13.
Помимо списков с указанием имен членов ВЦИК в архиве также отложились сведения о кандидатах, которые должны были замещать выбывающих членов ВЦИК и, видимо, имели право совещательного голоса. Сохранился, в частности, список кандидатов от фракции большевиков из 23 человек. В этом списке значатся фамилии Н.И. Подвойского, В.И. Невского, Ю. Лещинского, И. Уншлихта, П.Г. Смидо-вича, А.И. Рыкова, Н.И. Бухарина, В.Н. Манцсва и др. Некоторые из них стали членами ВЦИК: А.М. Коллонтай, М.П. Томский, В. Володарский, Ф.Э. Дзержинский, А.С. Бубнов, П.А. Красиков16.
Приводятся также списки кандидатов фракции меньшевиков из 14 и 33 человек: второй список включает в себя первые 14 кандидатур17.
Обращает на себя внимание список-черновик из 72 человек, целью которого, вероятно, было пополнение ВЦИК новыми людьми. Здесь представлены и некоторые члены ВЦИК, включая и широко известные имена: Ф.И. Дан, Б.О. Богданов, Л.Б. Каменев, Л.М. Брамсон, Н.С. Чхеидзе, М.И. Скобелев, Ю.М. Стеклов, И.Г. Церетели и др. Но есть здесь и такие имена, которые по спискам членов ВЦИК, имеющимся в распоряжении исследователя, не проходят. Это Ю. Мартов, В.Б. Станкевич, К.С. Гриневич (Шехтер), Г.Г. Панков, А.В. Пешехо-240
нов. Б.И. Николаевский, Н.Н. Суханов, Н.В. Святицкий, В.М. Зенитов, Н.Д. Авксентьев, К.А. Гвоздев, В.Д. Бонч-Бруевич и др. В то же время ряд кандидатур вошли в состав ВЦИК: М.И. Бройдо, Ь.О. Богданов, А.Н. Падерин, Д.Б. Рязанов, С.А. Кудрявцев, JI.A. Залуцкий, Г.Е. Бобыль, А.Г. Шляпников, П.И. Стучка, Ц1.3. Элиава, В.Н. Каплан, А.С. Енукидзе, А.Д. Козловский, Г.М. Эр->1 лх. В.Н. Филипповский, К.К. Юренев, А.П. Борисов, А.М. Коллонтай, ГБ. Скалов и др.*8 Здесь же представлен список лиц из 29 человек. Наделявшихся совещательным голосом.
В нем присутствуют большевики И. Сладков, А.Е. Бадаев, Ф.И. Махарадзе, Л.Д. Троцкий, Д.Б. Рязанов, меньшевики И.П. Голь-дснбсрг, В.С. Войтинский, Я.З. Суриц (в дальнейшем секретарь ВЦИК), Б.В. Авилов (от объединенных социал-демократов-интернационалистов) и др.19
Произведенная характеристика источников базы о составе и численности ВЦИК показывает, насколько сложно решение этой проблемы и какие трудности приходится преодолевать исследователю при определении состава руководящего центра советской демократии. Поэтому полный и исчерпывающий ответ вообще вряд ли здесь возможен, хотя и весьма желателен.
* * *
Как уже отмечалось, подавление корниловского мятежа привело к резкой радикализации настроений широких народных масс, усилению позиций большевиков в Советах и других демократических организациях - фабзавкомах, профсоюзах. Заметно поднялся авторитет Советов, повсеместно выступивших организаторами всенародной борьбы с корниловщиной. Налицо был новый крутой подъем революционного движения и в тылу, и иа фронте. В этих условиях заметно возросла притягательность большевистских лозунгов, их поддержка в народе. Тактика соглашательства, единения левых сил с буржуазией во имя продвижения страны по пути социального прогресса в драматические корниловские дни явно обанкротилась, была отброшена жизнью. Усиливалось и противостояние в самом советском лагере, ставшее объективной реальностью с переходом руководства столичными Советами в руки большевиков. Петроградский Совет, возглавляемый с 25 сентября Л.Д. Троцким, превращался в центр сплочения Советов большевистской ориентации, число которых неуклонно росло. ВЦИК Советов в силу сложившихся обстоятельств переставал быть единственным и общепризнанным советским центром, как это было до корниловщины. Для того, чтобы сохранить свое положение действительного центра советского движения, ВЦИКу надлежало разработать новые политические подходы и принципы, расстаться с одиозными примитивно соглашательскими подходами, с беспринципными верхушечными комбинациями политиков. Этого требовала суровая действительность революционного послекорниловского бытия, нарастание влияния большевистских лозунгов и левосоциалистических идей, исповедовавшихся также меньшевиками-иитериационалистами.
левыми эсерами, социал-демократами (интернационалистами), ново жизненцами и др. Эти группировки социалистического движения объединяло резкое неприятие соглашательства. Так, орган левых эсеров "Знамя труда" (он начал выходить с 3 августа как газета Петроградского комитета партии эсеров) в дни корниловского путча призывал к решительным и беспощадным действиям против мятежников, объединяя эти действия прежде всего с Советами. Левые эсеры полагали, что такое объединение дает возможность "наладить нормальный ход жизни страны и отразить внешнего врага"; без такого единства не будет спасения "ни родины, ни революции".
Сразу после разгрома мятежа левоэсеровские публицисты констатировали, что мятеж был подавлен "исключиельно стараниями и энергией самой демократии в лице различных ее рабочих и армейских организаций". Левые эсеры считали, что отныне не может быть больше "блока с кадетством и представляемыми ими... помещичье-капиталистическими слоями". По их мнению, новая власть, власть революции, должна будет опираться на те слои, которые идут вместе с революцией, на широкие демократические трудовые элементы, объединившиеся вокруг Советов20.
Вместе с тем левые эсеры относились критически к ряду положений большевистской программы, отраженной в резолюции Петроградского Совета "О власти" от 31 августа. Как полагал автор левоэсеровского комментария к этой революции А.К. Болдырев, большевистский документ "содержит такие цветы красноречия, от которых несет чисто большевистский дух, отдающий самой настоящей и вредной демагогией". Речь здесь шла о том пункте резолюции, который касался вопроса о земле21.
Более четко левые эсеры отразили свою позицию по вопросу о власти в резолюции VII Петроградской городской конференции партии. В резолюции отмечалось, что при организации государственной власти демократия должна будет стремиться "строить ее на принципе однородности и ответственности... перед центральными органами революционной демократии". Конференция высказалась за оздоровление власти и "уничтожение современного курса зигзагов" созданием нового органа демократического контроля путем созыва Демократического совещания, чтобы власть представляла собой "лишь исполнительный орган демократии".
Для создания действительных гарантий подотчетности и ответственности нового правительства левые эсеры высказались за немедленный созыв Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов22.
Эти программные положения левоэсеровской резолюции мало чем отличались по содержанию от большевистских требований этого времени, отраженных в большевистских документах. Они также выступали за созыв Демократического совещания, а с конца сентября начали усиленную кампанию за созыв П Всероссийского съезда Советов, убедившись в безрезультатности Демократического совещания. Однако большевики делали более четкий акцент на роль Советов в 242
। революции. В резолюции расширенного совещания членов ЦК | РСДРП(б) с делегатами Демократического совещания от 24 сентября говорилось о Советах как боевых классовых организациях, переход власти к которым становился лозунгом дня. Резолюция призывала "к развитию деятельности Советов, повышению их политического значения до роли органов, противостоящих буржуазной государственной власти". Большевики считали, что победа рабочих, солдат и крестьян может быть достигнута только при условии сплочения "всех сил широких масс, организованных в Советы"23.
Руководство большевиков вполне сочувственно относилось и к идее созыва Демократического совещания, о чем свидетельствуют документы. В телеграмме на места (дата телеграммы не указана) ЦК РСДРП(б) в связи с приближением открытия Демократического совещания сообщал о своем решении приложить все усилия к созданию на Совещании значительной группировки из большевиков и представителей Советов. Местным организациям было предложено в связи с этим сформировать по возможности достаточно представительные делегации. Эти делегации должны были прибывать непосредственно в распоряжение ЦК "для более точного н подробного информирования” о задачах, которые предстоит решать на Демократическом совещании. По мнению ЦК РСДРП(б), на Совещании необходимо было создать сплоченную большевистскую фракцию. При вынесении резолюций об отношении к Демократическому совещанию надлежало руководствоваться резолюцией "О власти", оглашенной большевистской фракцией на заседании ВЦИК Советов 31 августа24.
Активизация большевиков после разгрома корниловщины была напрямую связана и с организационным укреплением рядов партии в то время, преодолением депрессии и определенной апатии, наблюдавшихся после июльских событий. По данным отчета секретариата ЦК РСДРП(б) за август 1917 - февраль 1918 г., в сентябре с большевиками было связано 310 рабочих и 45 военных организаций25. Эти факты подтверждают, в частности, мнение ближайших политических противников большевиков об усилении большевизма в связи с корниловским путчем. По мнению члена Исполкома Петроградского Совета правого эсера Н.В. Святицкого, усиление большевизма произошло "численио за счет эсеровских и меньшевистских трудовых масс". Святицкий приходил к неутешительному выводу, что пролетариат столицы также почти сплошь идет за большевиками26.
Несомненно, что Демократическое совещание открывало еще одну возможность перед ВЦИК отстоять свои позиции действительного политического центра советской демократии; бросить на чашу политических весов свой изрядно пошатнувшийся, но все же еще сохранявшийся в' значительных слоях демократии, авторитет. ВЦИК еще мог реально содействовать созданию в стране дееспособной демократической власти, опирающейся в первую голову на Советы, политический рейтинг которых в тот критический момент был исключительно высок. В каком-то смысле Демократическое совещание, согласие на созыв которого дали различные политические силы
революционно-демократического спектра, являлось для лидеров ВЦИК последним шансом в попытках удержаться на плаву.
4 сентября Бюро ВЦИК специально рассмотрело вопрос о созыве Демократического совещания. Выступавшие прежде всего говорили об этом под углом зрения тех целей, которые должны быть поставлены перед Совещанием. Высказывались мнения, что Демократическое совещание должно будет решить вопрос не только о реконструкции власти, но и "сделаться первоисточником власти вообще”. Говорилось, что оно должно выделить орган, который стал бы выразителем воли демократической России, ее парламентом, наделенным контрольными и инициативно-законодательными функциями.
Бюро ВЦИК постановило передать рассмотрение всех этих вопросов во фракции, поскольку окончательное решение лежало на обязанности ВЦИК.
Бюро ВЦИК решило также расширить состав Совещания за счет других организаций: продовольственных, представителей железных дорог. Петроградского Совета, Кронштадта, Окружной петроградской организации, военно-окружных организаций, казачьих организаций. Было признано желательным представительство партийных организаций. Президиуму ВЦИК вменялось в обязанность передать мнение Бюро ВЦИК президиуму ИК СКД27.
Днем раньше, 3 сентября, в "Известиях" был опубликован текст совместной телеграммы ВЦИК и ИК СКД о созыве Демократического совещания. Днем созыва объявлялось 12 сентября. "Съезд всей организованной демократии России" должен был, по смыслу телеграммы, обсудить возможные меры по организации обороны, содействовать "внутреннему устроению" страны, сказать "свое решающее слово в вопросе об условиях, обеспечивающих существование сильной революционной власти", которая была бы в состоянии объединить всю революционную Россию "для отпора внешним врагам и для подавления всяких покушений иа завоеванную свободу". Телеграмма являлась приглашением о присылке делегатов на Демократическое совещание28.
Нельзя не заметить, что документ выдержан в обтекаемых тоиах и ие содержит прямого призыва к созданию революционно-демократической власти, что было очевидной уступкой лидерам крестьянского Исполкома. Телеграмма была подписана Н.С. Чхеидзе и Н.Д. Авксентьевым.
Но 12 сентября Демократическое совещание собрать не удалось. В тот день вопрос о нем оказался в центре внимания пленума ВЦИК. С докладом выступил И.Г. Церетели. Он сказал, что Демократическое совещание созывается непосредственно по инициативе ВЦИК Советов с целью разрешения вопроса о власти. Однако далее он вновь стал склонять пленум к "гальванизации" идеи коалиции с правыми силами, давая понять, что корниловский заговор не "убил" окончательно идею коалиции с буржуазией. Он даже оправдывал реакционную правительственную комбинацию, возникшую после июльских событий, считая, что она была тогда "наиболее целесообразна и неизбежна". В то же время Церетели полагал, что в данный момент
‘вся организованная демократия" имеет возможность создать власть, Зсно связанную с демократией. Эта власть должна была, по его 1снию, провести в жизнь платформу, "предложенную ВЦИК еще на Государственном совещании в августе месяце". Церетели при этом долагал, что вокруг этой демократической платформы нужно допытаться собрать цензовые и другие элементы29.
В завязавшейся дискуссии представители левосоциалистнческих СЖл Ю.М. Стеклов, Б.Д. Камков отвергали стремление Церетели вновь дернуться к отброшенному жизнью и скомпрометировавшему себя Мрианту блокирования советской демократии с цензовиками, а следовательно, и с кадетами.
Ю.М. Стеклов считал, что оказавшаяся в правительстве буржуазия будет саботировать его работу. Представитель левых эсеров Б.Д. Камков отмечал, что признание принципа коалиции советским центром может привести к гражданской войне, к разрыву со всем революционным пролетариатом, уничтожить то единство революционного фронта, которое сложилось в корниловские дни. Камков Настаивал иа создании власти на основе той программы, которая будет выработана Демократическим совещанием. По мнению оратора, к власти могли быть допущены лишь те элементы, которые согласятся с »той программой30.
Против возрождения коалиции с цензовиками и правыми, прежде всего с кадетами, выступил и представитель правой части собрания иеньшевнк Б.О. Богданов. Он полагал, что сейчас стоит вопрос не о коалиции, а о взятии власти в руки демократии, ибо это будет единственным разрешением вопроса.
Куда меиее решительно был настроен эсер В.М. Чернов, считавший, что в новом Временном правительстве желательны все те, кто будет готов проводить выработанную программу. В отличие от Камкова, он не хотел создавать преград для сотрудничества противоборствующих сил, доказывая, что сотрудничество Советов с несоциалистическими элементами "безусловно приемлемо". Спасение же России виделось Чернову "в объединении всей демократии на общей платформе"31.
Судя по тексту протокола заседания, Церетели предложил резолюцию в защиту коалиции. Всего же было предложено пять текстов резолюций, ио их содержание не излагается.
После прений на голосование был поставлен вопрос о допустимости в принципе коалиции или ее абсолютной невозможности. Незначительным большинством (119 против 101) идея коалиции была все же одобрена.
С существенной поправкой в то время выступил Б.О. Богданов: о недопустимости коалиции демократии с кадетами. Нссморя на возражения Церетели, поправка Богданова большинством голосов была принята. Затем было решено все резолюции в поддержку коалиции передать в согласительную комиссию из представителей фракций ВЦИК для окончательного редактирования32.
Происшедший 12 сентября явный крен ВЦИК к коалиционному
сотрудничеству с вчерашними корниловцами вызывал в левосо циалистических кругах Советов естественное недоверие к политике лидеров ВЦИК в вопросе о власти. Просматривалось также опре деленное стремление руководства ВЦИК отодвинуть в сторону Сове i ы в принятии решений о власти, сохранить унию с буржуазными кругами Организаторы Демократического совещания предоставляли Советам всего 300 мест. В то же время 150 мест получали представите.iи кооперации, 50 мест - земские делегаты, около 150 мест - другие демократические организации, авторитет которых был просто нес<> поставим с влиянием Советов (Торгово-промышленный союз, Почто во-телеграфный союз, учительские союзы, служащие Земгора, слу чащие Военно-промышленного комитета, фармацевты, врачи, жур налисты, адвокаты, инженеры, архитекторы, представители нацио нальных групп, Крестьянский союз). 100 мест выделялось профсоюзам и 84 - военным организациям33.
Нетрудно заметить, что советский центр по сути дела как би задвигал Советы на обочину Демократического совещания, лишал их там ведущей, доминирующей роли, которую они реально приобрели и ходе разгрома корниловщины. Кроме того, столь пестрый состав Де мократического совещания, несмотря на его внешнюю представи тсльность, уже заранее делал его во многом неработоспособным, что и подтвердилось в ходе Демократического совещания.
В большевистском руководстве были и сторонники, и противники Демократического совещания. Сторонником Демократического сове щания был Л.Б. Каменев, видевший в нем определенный шанс ни создание революционно-демократической власти. На заседании Петроградского Совета он выступал с докладом на эту тему. Он считал, что вопрос стоит в принципе о составе аппарата власти. Особое значение, по мнению Каменева, это приобретало в связи с явным банкротством идеи демократически-буржуазной коалиции. "Мы по своему доверию отдали самые важные посты в руки людей, которые нас предали", говорил Каменев. Спасение России он видел в установлении собст венной власти Советов, подотчетной демократическим силам. Каменси вкратце повторил наиболее важные положения большевистской резо люции "О власти", одобренной 31 августа Петроградским советом: немедленное предложение мира Россией всем воюющим державам на основе формулы "мнр без аннексий и контрибуций"; отмена частной собственности на землю с передачей ее в распоряжение земельных комитетов до Учредительного собрания; введение рабочего контроля над промышленностью; переложение налоговых тягот на плечи имущих классов.
В оглашенной Каменевым резолюции о Демократическом совеща нии от имени Петроградского Совета содержалось требование немедленно прекратить политику соглашения с помещичьими и буржуазными партиями, покончить с безответственностью власти, создать новую власть, "из уполномоченных представителей рабочих, крестьян и солдатских организаций".
В резолюции говорилось о решимости столичного Совета принять
С*мое деятельное участие в Демократическом Совещании, о его уверенности, что крушение политики соглашения с контрреволюционной буржуазией "сплотит на этом Совещании вокруг программы Петроградского и Московского Советов все действительно революционные, пролетарские и вообще трудящиеся силы города, деревни и армии". Резолюция была принята34.
В отличие от Каменева Троцкий в более резких выражениях обличал политику меньшевиков и эсеров. Он обвинил ведущих советских политиков (Церетели, Дана) в том, что они помогали разоружать Народ - рабочих и солдат. Исправить такую политику, по мнению Троцкого, можно было только путем совместных действий с передовым рабочим классом, что позволит "наложить узду на буржуазию". Успех Демократического совещания Троцкий обусловливал его способностью "создать из своей среды демократическую власть, власть солдатских, рабочих и крестьянских масс". Лишь такая власть, считал оратор, будет в состоянии создать непобедимую Россию35.
Троцкий не питал больших иллюзий и надежды в отношении Демократического совещания, и это сближало его с Лениным, настаивавшим на бойкоте Демократического Совещания. И Ленин приветствовал позицию Троцкого в этом вопросе. Сам же Троцкий считал, что Демократическое совещание было попыткой соглашателей противопоставить его съезду Советов. По словам Троцкого, соглашатели создавали здесь для себя новую базу, пытаясь "задавить Советы искусственным сочетанием всякого рода организаций". В результате, по мнению Троцкого, Демократическое совещание окончательно расчистило дорогу для восстания большевиков, подобно тому, как Государственное совещание, по его словам, дало толчок восстанию Корнилова36.
Непосредственно перед Демократическим совещанием руководящие органы меньшевиков и эсеров начинают новое движение назад к принятию принципа коалиционной власти революционной демократии с буржуазными кругами. 8 сентября ЦК РСДРП (объединенной) незначительным большинством (9 голосов против 7, при 2 воздержавшихся) принял резолюцию о Демократическом совещании. В ней содержалось положение о привлечении к власти цензовых элементов, причем задачи этой власти ограничивались проведением в жизнь программы ВЦИК, изложенной Н.С. Чхеидзе на Государственном совещании, т.е. еще до корниловщины. Правда, в резолюции говорилось о возможности создания Временного правительства силами "объединенной демократии", если цензовые элементы откажутся соучаствовать во власти совместно с демократическими кругами37.
В том же ключе выступали эсеры. 13 сентября, в канун Демократического Совещания, ЦК партии эсеров принял постановление относительно нового состава правительства, высказавшись за коалицию с цензовыми элементами, стоящими на почве программы ВЦИК, объявленной на Государственном совещании, но с добавлениями, которые сочтет нужным сделать Демократическое совещание. Оставляя пока в силе свое предыдущее постановление о неприемле
мости правительственной коалиции с кадетами, ЦК эсеров считал возможным переменить свое решение, если цензовые элементы п правительстве будут в численном меньшинстве38.
Такие перемены и шатания в позициях советского большинства, явно намеревавшегося вернуться на нежизнеспособный путь блокирования с вчерашними корниловцами, порождал недоверие и к Демократическому совещанию в левосоциалистической части революционной демократии, и не только у большевиков. Представитель создавшейся партийной группировки социал-демократов-интернационалистов Б.В. Авилов в день открытия Демократического совещания, 14 сентября, выражал опасение, что Демократическое совещание в вопросе об организации власти обнаружит двойственность и нерешительность. Критикуя колеблющуюся линию ВЦИК по вопросу о власти, Авилов писал, что руководители ВЦИК остановились на полдороге, проявляют странную непоследовательность; они хотят коалиции не с реальной, а с воображаемой буржуазией, хотят "того, чего нет на свете". В связи с этим Авилов полагал, что Демократическое совещание должно дать определенный ответ, стоит ли оно за спасение революции, за демократическую власть, или же выступает за соглашение с контрреволюционными группами39.
Демократическое совещание, продолжавшееся с 14 по 22 сентября, не оправдало надежд революционно-демократических сил, надеявшихся на создание сильной, действительно широкопредставительной демократической власти.
О безрезультатности Демократического совещания писал впоследствии и один из его организаторов Ф.И. Дан. Он отмечал, что идея Демократического совещания связывалась в устах его инициаторов с сознанием необходимости образования однородного демократического правительства взамен коалиционного, с участием буржуазии, кабинета. Однако у этой затеи ничего не вышло; официальные представители ЦИК Советов с самого начала отказались от проведения на Демократическом совещании линии на безусловный разрыв коалиции и создания чисто демократической власти. Все свелось к попытке выработать платформу для возможного участия в правительстве всех групп, готовых проводить в жизнь эту платформу. Поэтому Демократическое совещание оказалось по существу беспредметным, поскольку исчезла главная цель, ради которой оно было задумано. Совещание превратилось "в арену совершенно ненужной и даже вредной концентрированной перепалки с большевиками. Вместо укрепления позиций демократии оно привело к их ослаблению"40. Тем не менее, во фракции большевиков на Демократическом совещании не было полного единодушия в линии поведения.
Надежды на возможные позитивные результаты были и у руководства фракции. В выступлении Л.Б. Каменева была предпринята определенная попытка убедить меньшевистско-эсеровское большинство в необходимости принятия ответственных решений в пользу и в интересах народных масс. Каменев не призывал на этот раз к переходу власти Советам, он настаивал на создании власти представителями той 248
демократической общественности, которая присутствовала иа Демократическом совещании. Он считал, что именно здесь должна быть Образована власть и намечены те органы, перед которыми эта власть {будет отвечать. Каменев призывал делегатов Совещания отказаться от боязни ответственности и пойти на создание подлинно демократического правительства41.
Конструктивный и спокойный характер выступления Каменева пришелся не по душе В.И. Ленину, признавшего его ошибочным42. Однако попытки Каменева побудить соглашателей избавиться от соглашательского синдрома ни к чему не привели. М.И. Скобелев, И.Г. Церетели в своих речах вращались в старом заколдованном кругу, в признании коалиции единственной и всеспасительной панацеей. Так, Церетели, говоря о характере власти, которая может быть создана в настоящий момент, вновь уверял, что такой властью должна стать коалиция с буржуазией43.
Не совсем обычно выступал другой влиятельный деятель ВЦИК меньшевистского руководства Б.О. Богданов. Заявив себя сторонником коалиционного правительсва с первого дня революции, он пришел к выводу, что одной из главных причин кризиса является именно коалиционный состав предыдущих правительств, когда одна часть правительства "непрерывно тормозила рг.боту другой". Правительство в результате оторвалось от народа, и поддержка Советов была недостаточным условием, чтобы народ мог усвоить необходимость коалиционной власти".
Поэтому, по мнению Богданова, отныне коалиционная власть должна будет "отойти в область предания". Новая власть, считал оратор, должна пользоваться "доверием широких народных масс и быть ответственной перед ними"44. Оратор заявил, что теперь власть "должна перейти в руки демократии, которая здесь сегодня достаточно полно представлена. Власть должна быть здесь образована. Здесь должны быть намечены и органы, перед которыми эта власть будет отвечать”.
Богданов также сказал, что нужно избавиться от боязни ответственности "в нашей среде" и призвал взять "эту власть"45.
Однако позиция руководства ВЦИК Советов упрямо зацикливалась на идее коалиции. В передовой статье "Программа власти" ("Известия" от 16 сентября) лидеры ВЦИК давали понять, что не хотят идти дальше влево от программы 14 августа, изложенной на Государственном совещании, ссылаясь на опасность изоляции революции. В статье также проводилась мысль, что демократия сумеет найти себе союзников из буржуазного лагеря и, окончательно распростившись с одними группами и партиями буржуазии, "притянет к себе другие".
Таким образом, ход работы Демократического совещания, несмотря даже на отклонение от принципа коалиции с кадетами, вновь раскалывал единый демократический фронт, порожденный корниловщиной, разводил левосоциалистическую часть Советов с правосоглашательским большинством в разные стороны.
В азарте полемики выступавший иа Совещании большевик
В.П. Милютин назвал программу ВЦИК от 14 августа бумажном которая не воплотилась в жизнь46.
Важным событием на Совещании 18 сентября стало выступление Л.Д. Троцкого с изложением большевистской декларации. В ней были сформулированы предложения об основах деятельности револю ционной власти. Большевики призывали своих оппонентов прекратить наконец, шатания и порвать с "политикой двусмысленности". В осною деятельности новой власти предлагалось положить мероприятия, разработанные "многочисленными влиятельными революционными организациями", возглавляемые теперь уже большевистскими Пет роградским и Московским Советами. Среди первоочередных мер намечались следующие: прекращение репрессий против рабочего класса и его организаций; отмена смертной казни на фронте; всеобщее вооружение рабочих и организация Красной гвардии; установление 8-часового рабочего дня. Декларация увязывала решения Демокра тического совещания с их признанием съезда Советов страны, созыи которого объявлялся в документе важнейшей задачей42.
Выступление Троцкого было выдержано в наступательно-революционном духе, весьма далеком от склонности к компромиссам и примирению. Очевидец данной речи Н. Суханов писал: "Это было, несомненно, одно из самых блестящих выступлений этого удиви тельного оратора... Зал Александрийского театра встрепенулся при самом имени Троцкого. Официальное выступление большевистской партии, в связи с данным ее представителем, - обещало наиболее яркий момент за весь съезд... Стоя на сцене в нескольких шагах от него, я видел на пюпитре основательно исписанный лист, с подчеркнутыми местами, с отметками и стрелками синим карандашом. Говорил Троцкий безо всякого пафоса, без малейших ораторских поз и ухищрений, - совсем просто. На это раз он разговаривал с аудиторией, иногда выходя к ней шага на два и снова кладя локоть на пюпитр Металлическая четкость речи, законченность фразы, свойственные Троцкому, характерны для этого выступления и, пожалуй, даже нс в стиле его"48.
По содержанию выступления Троцкого становилось ясно, что в большевистском руководстве нарастает тенденция перехода к более решительным, непарламентским методам политической борьбы, на которых с половины сентября стал настаивать все решительнее Ленин. И другие левосоциалистические течения также требовали покончить с соглашательскими колебаниями и шараханиями вправо. Так. публицисты левоэсеровской газеты "Знамя труда" резко критиковали атмосферу на Демократическом совещанин. Они считали, что это Совещание не может быть авторитетным, ибо подлинная демократия оказалась там в решительном меньшинстве49.
По мнению левых эсеров, Демократическое совещание стало последней попыткой "спастись"от классовой борьбы, от столкновения трудовой демократии с буржуазией "в борьбе за будущий строй". Организаторы Совещания сделали последнюю попытку узаконить именем "всероссийской демократии" линию соглашательства.
1оскольку считают ее единственно правильным и спасительным путем ля России. Поэтому единственный выход левые эсеры отныне видели В переходе к решительной классовой борьбе, отбросив на этот счет Всякие колебания30.
, Левые эсеры были убеждены, что Демократическое совещание Гпотерпело полное фиаско". Они считали также, что устроителям Совещания не следовало "играть с трудовой демократией в прятки, а гчестно предоставить ей самой в лице Советов решить вопрос о Власти"51.
20 сентября было устроено собрание президума Демократического совещания с представителями фракций, образованных на Совещании. Об этом повествует архивный протокол.
Выступивший от имени ЦК РСДРП (объединенной) товарищ (Председателя ВЦИК Ф.И. Дан утверждал, что вопросом о составе власти не может исчерпываться повестка дня Демократического совещания. Одним из таких вопросов Дай считал проблему сотрудничества правительства с демократическими организациями. Затем он изложил резолюцию меньшевистского ЦК о необходимости выделения постоянного учреждения, которое должно будет создать власть, признающую для себя обязательным осуществление программы ВЦИК от 14 августа. Это учреждение должно было действовать в тесном контакте с демократией и быть ей подотчетным52. Сохранился и автограф - текст предложения ЦК РСДРП (объединенной), написанный Ф.И. Даном53.
В окончательном виде это учреждение получило название Временный Совет Российской Республики (сокращенно - Предпарламент). Так впервые прозвучало предложение о создании суррогата парламентского учреждения - Предпарламента.
От имени ЦК РСДРП(б) на совещании выступил Л.Б. Каменев. Он напомнил, что Демократическое совещание признало создание коалиции с кадетами невозможным. Каменев расценивал всякую попытку воссоздания коалиции насилием над волей демократии, провоцированием гражданской войны. Выход из кризисной ситуации оратор видел в образовании однородного демократического министерства, что не означало отказа большевиков от идеи власти Советов. Но для облегчения решения вопроса о власти в короткий срок большевики считали, что демократическое министерство, образованное Демократическим совещанием, явится реальным и единственно возможным выходом из положения до созыва съезда Советов. Каменев заверил, что такому министерству "никаких угроз слева не будет"54.
Представитель левых эсеров М.А. Натансон (Бобров) заявил, что вопрос о власти должен быь решен немедленно; власть должна быть ответственной и составленной Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, демократическими городами и земствами, представителями армейских организаций, национальных организаций и групп55.
Один из руководителей ВЦИК, правый эсер А.Р. Гоц, представляя точку зрения ЦК партии эсеров, отметил разделение демократии на
два лагеря, что подтвердило голосование на Демократическом соне щании. На основании этого факта Гоц приходил к выводу о том, чш создание сильной революционной власти в данный момент демократии нс по плечу. Поэтому, считал Гоц, приемлема всякая власть, они рающаяся на широкие демократические круги. Это позволит избежав "и настроений упадочничества, и проявления бунтарства”. Так<н правительство, по мнению Гоца, должно было взять на себя пропс дсние в жизнь программы 14 августа, обеспечить созыв Учредите.'!!, ного собрания в назначенный срок, осуществлять энергичную внешнюю политику.
Гоц выражал несогласие с мыслью о создании органа, перед кото рым власть будет нести ответственность, поскольку само Демокра тическое совещание не смогло создать такую власть56.
Другой оратор, сторонник Мартова Абрамович-Рейн, выступавший как представитель Бунда, высказал мнение, что необходимо прсо долеть раскол внутри демократии, а меньшинство должно подчинит),см большинству. Он предложил избрать промежуточный вариант р<-шения проблемы - пойти на создание однородного демократическою министерства, отказавшись и от передачи власти Советам, и <>i коалиции с кадетами52.
Присоединяясь к позиции Абрамовича, Мартов высказал мнение, что в случае создания однородного министерства большевикам при дется поддержать его, не ограничиваясь одним лишь отказом oi противодействия ему58.
При голосовании вопроса о характере новой власти голоса разделились почти пополам: за коалицию было подано 50 голосов. ia однородное демократическое правительство - 60. В качестве ochoiii.i деятельности власти была признана программа от 14 августа с допол нением об активной внешней политике, направленной к достижению демократического мира.
Большевистская фракция проголосовала против этой программы.
Было единогласно принято решение об ответственности власти перед представительным учреждением, выделяемым Демократическим совещанием. Этому органу вменялось в обязанность предпринять необходимые шаги к организации власти. Предусматривалась ответ ственность правительства перед представительным учреждением демократии. Здесь же было решено "разбавить" его состав предста вителями цензовых групп. Это предложение прошло с явным скрипом: 56 голосов против 48, при 10 воздержавшихся. Оговаривалось, что данный представительный орган от Демократического совещания будет составлен на пропорциональной основе, от партийных групп и пополнен национальным представительством59.
Затем выступали Керенский и Церетели, которые не оставили сомнений в том, что речь идет о создании по сути безвластного и чисто декоративного органа, не способного серьезно влиять на ход событий, принимать решения.
В выступлении А.Ф. Керенского содержалось признание о кризисном состоянии страны в экономической и финансовой области. По 252
словам министра-председателя, анархия превращается в погромное движение. В отношении же Предпарламента (он употребил именно этот термин) Керенский высказался в том плане, что он не противник создания такого учреждения постольку, поскольку Предпарламент "не делает Учредительное собрание мифом" и составляется по общенациональному принципу. Оратор отстаивал вариант коалиционной власти на основе привлечения "к демократическому ядру" либеральной буржуазии и торгово-промышленных кругов. Вместе с тем Керенский сказал, что не стал бы противодействовать решению Демократического совещания об однородном министерстве, несмотря на свое отрицательное отношение к такому правительству60.
Много позже Керенский откровенно назовет Демократическое совещание "трагическим фарсом", соглашаясь с оценкой Ленина. Керенский считал, что данное совещание "закончилось полным фиаско"61.
И.Г. Церетели, как представитель руководства ВЦИК, говорил о необходимости определенного соглашения "внутри демократии", представленной на этом собрании. Он был против навязывания той или иной формы власти - однородной или коалиционной - ввиду разделения мнений на Демократическом совещании. Поэтому Церетели предложил передать решение вопроса о власти органу, создаваемому Демократическим совещанием, но ие связывать этот орган какими-либо предварительными решениями о составе нового правительства. Тут же Церетели стал энергично ратовать за "честную коалицию внутри самой демократии" на основе программы от 14 августа с принятыми к ней дополнениями. При этом рамки понятия "демократия" применительно к данному моменту оратор даже не очертил62.
Становилось все более ясно, что руководство ВЦИК фактически сжигает мосты между умеренными и радикалистскими частями революционной демократии, с трудом наведенные в корниловские дни, и делает совершенно определенный поворот вправо, в сторону кадетов и торгово-промышленных кругов. Большевики не замедлили сделать из этого надлежащие, далеко идущие выводы, избрав путь борьбы и противостояния с меньшевиками и эсерами, которые, по мнению В.И. Ленина, вновь скатились "в болото грязных и подлых сделок с кадетами". Он квалицифировал политику меньшевиков и эсеров в этот переломный момент как изменническую, которая довела страну до позора63.
В повторном выступлении Каменева не содержалось явно отрицательной реакции иа рассуждения Церетели. Он сказал, что партия большевиков готова пойти на компромисс, и вновь убеждал в необходимости учреждения сильной революционной власти - или делегированной Советами, или в виде "реальной власти демократически однородного правительства", способного провести демократическую политику и довести страну до Учредительного собрания. Он добавил, что такая власть имеет шансы "явиться иа съезд Советов и там искать себе поддержки"64.
После выступлений была избрана комиссия: по 2 представителя оi каждой крупной партии и фракции, и по 1 - от мелких группировок, и также от городов, земств, кооперативов и профсоюзов. Эта комиссия должна была подготовить текст соглашения с представлением его рекомендаций Демократическому совещанию65.
По-видимому, речь здесь шла о разработке положения о Временном Совете Российской Республики или Предпарламенте, основные контуры которого вырисовывались уже к концу безрезультатной работы Демократического совещания.
Надо сказать, что и советские верхи, инициаторы этой затеи, не возлагали серьезных надежд иа это политическое новообразование. В статье "Новая страница" ("Известия" за 23 сентября) содержалось осознание соглашателями того факта, что Предпарламент (или Демократический Совет) не остановит процессов социального разложения в стране, ие снизит накал классовой борьбы. Вместе с тем в статье выражалась надежда, что Предпарламент все же сможет ввести классовую борьбу в "русло мирного и организованного разрешения конфликтов", хотя и в меиьшей степени, чем Учредительное собрание. В публикации ставилась, между прочим, под сомнение и способность Учредительного собрания сделать что-либо реальное по приостановке масштабов социальных катаклизмов.
Едва закончилось Демократическое совещание, на другой день, 23 сентября, собралось первое и последнее заседание выделенного Совещанием так называемого Демократического совета. Заседание было насыщенным и долгим по времени (текст отчета занимает 25 машинописных страниц).
В выступлении на ием И.Г. Церетели было открыто сказано, что Демократический Совет официально созывается и организуется не Советами рабочих и солдатских депутатов, а Временным правительством, при этом в его состав должны войти представители цензовой общественности в количестве КХХ-12О человек. Тем самым Церетели по существу открестился от решения завершившегося Демократического совещания, которое и было действительным учредителем Демократического Совета (будущего Предпарламента). В первоначальный "демократический" проект были внесены грубые коррективы, ибо это учреждение лишалось всякой законодательной инициативы, не говоря уже о праве на образование правительства. Новое учреждение могло лишь обращаться с запросами к правительству. Никакой формальной юридической ответственности правительство перед Демократическим Советом (а значит, и перед Предпарламентом) не несло66.
Данному заседанию предшествовало совещание 22 сентября под председательством Керенского по вопросу об организации власти. На нем были и лидеры соглашателей. Именно здесь Керенский сообщил о плане восстановления коалиции и создания консультативного Временного Совета республики, который должен был функционировать до открытия Учредительного собрания67.
Возражений против такой грубобеспринципной, прокадетской
постановки вопроса не последовало и со стороны товарища председателя ВЦИК Ф.И. Дана. Он говорил о том, что вне коалиции теперь выхода нет, ибо у одной демократии не имеется достаточных сил для спасения страны. После этого Дан огласил резолюцию, суть которой сводилась к тому, что Демократический Совет признает образование Предпарламента, с обязанностью отчетности перед ним со стороны правительства, "крупным шагом в деле создания устойчивости власти и обеспечение проведения в жизнь программы 14 августа, политики, направленной на скорейшее достижение общего демократического мира и созыва Учредительного собрания в назначенный срок".
Далее в резолюции говорилось о необходимости установления "формальной ответственности правительства перед Предпарламентом", власть может принадлежать такому правительству, которое пользуется доверием Предпарламента68.
Взявший вновь слово Церетели, разъясняя положения резолюции, не смог добавить ничего принципиально нового к сказанному Даном. По его словам. Предпарламент должен был получить право только требовать от правительства объяснений по любым вопросам управления, законодательства. Церетели подчеркнул при этом, что Предпарламент не наделяется никакими законодательными функциями и правами, что он ограничивается лишь принципом ответственности69.
Против "конституции” Предпарламента резко возражали представители левого крыла ВЦИК и социалистических партий. Ю.О. Мартов констатировал, что опыт с коалицией не увенчался успехом, и критиковал линию коалиционеров. Представитель левых эсеров В.А. Карелин подчеркивал также полное банкротство идей коалиции, подтвержденное последними переговорами. Он требовал образования иной коалиции - коалиции сил революционной демократии70.
С резким осуждением политики меньшевиков и правых эсеров на заседании выступил Л.Д. Троцкий. В его речи не было и намека на возможность достижения компромисса с лидерами правого и умеренного фланга революционной демократии. Он назвал соглашение с кадетами провокацией гражданской войны, предложив от имени партии большевиков и "подавляющего большинства всех Советов" прервать переговоры с буржуазными партиями и приступить к созданию народной власти, опирающейся на Советы. В своем повторном выступлении Троцкий назвал коалицию социалистов и кадетов издевательством "над нашей трагической действительностью". Новую коалицию он охарактеризовал как "союз части верхов так называемой демократии” с кадетами против рабочих, солдат и революционного крестьянства. Затем оратор огласил резолюцию большевистской фракции, в корне противоположную резолюции Дана, с осуждением принципа коалиционного устройства власти.
В резолюции говорилось, что коалиционное министерство означало бы решительную победу кадетской партии над революцией и народом. Признание коалиции, говорилось в документе, означало бы провоцирование отчаявшихся народных масс на стихийные выступ-
ления и гражданскую войну. Как отмечалось в резолюции, больше вистская партия вместе со всеми Советами рабочих и солдатских депутатов, с миллионами рабочих, солдат и крестьян откажет коа лиционному правительству в какой-либо поддержке и будет "во глат-народных масс вести борьбу за создание народного правительства опирающегося на Советы в центре и на местах". Большевики предлагали Демократическому Совету прервать ведущиеся пол руководством Керенского переговоры с цензовой буржуазией и приступить к созданию истинно революционной власти71.
На голосование Демократического Совета были вынесены три резолюции - Троцкого (большевиков), Дана (от ВЦИК) и Мартона (меиьшевики-интернационалисты) (содержание последней в тексте ш отложилось). В результате прошла резолюция Дана (за - 109, против 34, воздержалось - 22). Резолюция Троцкого была отклонена (за 5к. против - 111, воздержалось - 33). Но больше всех голосов собрала, однако, резолюция Мартова (за - 183, против - 83, воздержалось 19)72.
Надо сказать, что идея коалиционной власти, несмотря иа критику ее большевиками, имела и немало сторонников в демократических непролетарских кругах (так называемые "средние слои"), которым небыли чужды и социалистические идеи.
Так, делегация кооператоров на Демократическом совещании имела на руках наказ Всероссийского чрезвычайного кооперативного съезда. Этот наказ был выработан 12 сентября от имени русской кооперации, объединявшей 50 млн трудового населения, организо ванного в 50 тыс. местных кооперативных ячеек и 700 объединений. В наказе содержалось требование добиваться организации коалици оиного правительства с привлечением в его состав различных со циальных сил, как революционно-демократических, так и буржуазных представителей, "способных свои личные интересы и интересы своего класса подчинить интересам общегосударственным и лично незапятнанным против революционного правительства с какой бы то ии было стороны73. Представители кооперативной делегации (общей кооперации - 18 человек) вошли в Предпарламент. Среди них -Н.В. Чайковский, А.М. Беркенгейм, А.В. Чаянов, Е.Д. Кускова, меньшевик В.К. Иков (В. Миров) и др. По партийной принадлежности эти 18 представителей распределялись так: 5 меньшевиков, 5 эсеров, 5 - от Трудовой народно-социалистической партии, 1 - "внепартийный социалист" и 2 - беспартийных74.
Помимо "общей кооперации” в Предпарламент (первоначально в Демократический Совет) были избраны и делегаты Всероссийской рабочей кооперации в составе 5 человек: И.И. Егоров, В. Ежов (С.О. Цедербаум), А. Левин, Г.К. Юрковский, Г.Е. Брейдо. По крайней мере, трос из них были меньшевиками73.
За создание единой твердой государственной власти в центре и на местах по принципу "коалиции революционной демократии с цензовыми элементами" говорилось и в резолюции представителей земств и Всероссийского союза земских работников, которых весьма 256
Трудно было отделить от сторонников революционной демократии76.
Что касается тактики большевиков, то здесь вес определеннее брали верх сторонники немедленных и решительных действий через Сонеты, разделявшие большевистские подходы. Это проявилось, в частности, на заседании Петроградского Совета 21 сентября при обсуждении вопроса о Демократическом Совещании в связи с его явным Провалом. В докладе представителя Московского Совета большевика Н.И. Бухарина было констатировано, что Демократическое совещание ие может дать желательных для демократии результатов ввиду присутствия на нем недемократических элементов. Единственным источником власти оратор считал только съезд Советов. Он ие видел надобности создавать новый аппарат власти, "который вызовет расстройство желудка у демократии". Одновременно, призывая "испробовать принцип однородной власти", Бухарин предупреждал, что заговор Корнилова еще не ликвидирован77.
В обширной резолюции, принятой Петроградским Советом 21 сентября, говорилось об опасности повтора контрреволюции со стороны русской буржуазии и международного империализма и необходимости организации отпора. Совет считал, что Демократическое совещание из-за своего искусственно подобранного состава неспособно решить вопрос о революционной власти, создавая видимость бессилия  революционной демократии. По мнению авторов документа, на Демократическом совещании происходит "сплачивание антидемократического правого крыла", которое ставит ультиматум револю-. ционной демократии и готово "во всякий момент перейти в лагерь явной контрреволюции".
Относительно Предпарламента в этом документе сказано, что он превращается в организацию, где "наиболее консервативным частям демократии отводится решающее место в ущерб революционным организациям рабочих, солдат и крестьян". Совет выражал опасение, что Предпарламент может превратиться в прикрытие для новых сделок с буржуазией, для "новых оттяжек Учредительного собрания, затяжки империалистической политики, для дальнейшего углубления разрухи в стране". Совет считал, что отпор контрреволюции может быть дай лишь Советами как организованными центрами революционной демократии или подобными органами. Поэтому резолюция призывала везде, где Советы имеют полноту власти, не выпускать из рук эту власть. Созданные же Советами в корниловские дии революционные комитеты были призваны в документе "иметь наготове весь свой аппарат".
В заключение резолюции выдвигалось требование о немедленном созыве Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов78.
Однако в большевистских верхах единства по вопросу о Предпарламенте в этот момент не было. Ленин был против участия в Предпарламенте, видел во всей этой затее попытку политического подлога, называл его даже церетелевски-булыгинской думой.
9 Г.И. Злокаэов
257
Против бойкотирования Предпарламента выступали Каменев и Зиновьев. ЦК большевиков высказался 5 октября, после дискуссии, чтобы присутствовать в Предпарламенте лишь в первый день его работы, а затем уйти с заседания после оглашения декларации. Протии этого голосовал одни член ЦК. Судя по письму в ЦК, отправленному Каменевым в тот же день, это был он. Каменев писал, что решение большевиков об уходе из Предпарламента ("Совета Российскон республики") предопределяет тактику партии на ближайший срок и направлении, которое он, Каменев, считает опасным для партии Каменев просил освободить его от обязанностей в ЦИК и в других представительных органах79.
За участие в Предпарламенте выступал и Зиновьев. В недавно опубликованном письме на имя И.В. Сталина и В.П. Милютина, напп санном не позднее начала октября, Зиновьев просил обратить внимание ЦК на вопрос о Предпарламенте. Он считал, что участие и нем способствовало бы полной легализации партии. В этом письме Зиновьев также касался участия партии в выборах в Учредительное собрание, и лично его самого, и В.И. Ленина80.
Список большевистской фракции Предпарламента состоял из 53 человек и открывался фамилией Троцкого. В первую десятку входили: Л.Б. Каменев, И.В. Сталин, А.И. Рыков, Д.Б. Рязанок. В.П. Милютин, Я.М. Свердлов, А.А. Иоффе, В.П. Ногин, Г.Я. Сокольников. В списке также были А.С. Бубнов, М.С. Урицкий. А.Г. Шляпников, А.М. Коллонтай, А.В. Луначарский, М.М. Володарский, Г.Ф. Федоров, Ю. Ларин, М.М. Лашевич, Г.Л. Пятаков. П.А. Красиков, М.Г. Цхакая, В.И. Невский, А.Е. Бадаев, Н.В. Крыленко, А.Д. Садовский, А.В. Шотман, Г.И. Ломов, В.В. Кураев. К.К. Юренев, И.А. Теодорович и др.81
Союзники большевиков левые эсеры избрали в Предпарламент М.Б. Голубовского, В.А. Алгасова, Д.А. Черепанова, А.П. Лебедеву, Г.В. Саблина, И.А. Сухарцева, в качестве кандидатов - М.И. Маринина, П.В. Бухарцева, В.Г. Антипова, Ласковского, Затейщикова. Я.И. Абрамовича82. Кроме того, в общих списках эсеровской фракции от левых эсеров фигурируют также Р.С. Вербо, Л.И. Диссперов. Б.Д. Камков, И.З. Штейнберг83.
Относительно участия левых эсеров в Предпарламенте член левоэсеровского ЦК И.З. Штейнберг впоследствии писал, что накануне ухода большевиков из Предпарламента (это произошло 7 октября -начало работы) состоялось совещание большевистских и левоэсеровских лидеров (от большевиков - Троцкий и Каменев, от левых эсеров -М.А. Натансон, Б.Д. Камков и А.А. Шрейдер). Левые эсеры заявили, что они остаются в Предпарламенте, но поддержат большевиков в случае их революционных выступлений вне стен Предпарламента. Будучи сторонниками созыва съезда Советов, левые эсеры в то же время были противниками приурочивания к этому моменту вооруженного восстания, опасаясь неудачи восстания. Но и левые эсеры и большевики были "настроены уже на проведение восстания", готовы к участию в восстании, "если оно все же вспыхнет". Об этом раньше
левые эсеры доверительно говорили Троцкому и Каменеву, а во время совещания - по поводу Предпарламента114.
Что касается меньшевиков, то их список членов Предпарламента состоял из 62 человек и 9 кандидатов. Он открывается фамилией И.Г. Церетели. В этом объединенном списке есть также и меньшевики-интернационалисты Ю.О. Мартов, И.С. Астров (Повес), А.В. Чернев, Ф.Я. Кон, Н.Н. Суханов (Гиммер85).
Фракция эсеров в целом вместе с левой частью состояла из 63 человек и 6 кандидатов. Здесь представлены В.М. Зензинов, А.Р. Гоц, Е.С. Берг, С.А. Кудрявцев, В.Н. Каплан и др.86
Часть меньшевистских и эсеровских представителей была задействована среди военных делегатов (фронтовая группа).
В архивных материалах обнаружен также список членов Предпарламента от партии объединенных социал-демократов-интернационалистов, состоявшей из видных публицистов левого толка (газета "Новая жизнь") и бывших внефракционных социал-демократов, которых прежде в литературе также безоговорочно зачисляли в разряд меньшевиков, хотя эта группировка по своим взглядам далеко отстояла от официального меньшевизма.
Обнаруженный список состоит из 27 членов и 9 кандидатов. Средн членов этой фракции - В.И. Яхонтов, В.П. Волгин, Е.А. Литкенс, Ю.М. Стеклов, П.А. Вомпе, В.А. Базаров, Б.В. Авилов87.
Своих представителей в Предпарламент направил также Исполком Всероссийского Совета крестьянских депутатов в количестве 38 человек и 12 кандидатов: А.Ф. Керенский, В.М. Чернов, Н.Д. Авксентьев, Е.К. Брешко-Брешковская, В.Н. Фигнер, Н.Я. Быховский, М.В. Вишняк, П.А. Сорокин, Н.Д. Кондратьев, В.Г. Архангельский, И.Е. Пьяных, А.К. Гастев, М.А. Спиридонова, А.Л. Калегаев. Вторично названо имя М.А. Натансона, проходившего и по списку эсеров88.
Общее число членов Временного Совета Республики достигло 550 человек, в том числе 56 кадетов, 34 представителя торговли и промышленности, 37 - от земской группы89.
Лидеры ВЦИК, ведущие меньшевистско-эсеровские политики связывали с Предпарламентом определенные надежды на его способность сыграть конструктивную роль в попытках создания представительной демократической власти. По словам Ф.И. Дана, несмотря на то, что ' конституция Предпарламента вследствие сопротивления правительства была сильно изуродована по сравнению с первоначальными предложениями ЦИК", у советских политиков все же существовала надежда, что им удастся добиться через Предпарламент смены коалиционного правительства "правительством чисто демократическим". Они полагали, что такое новое правительство сможет "быстро и решительно'осуществить основные положения платформы 14 августа". Лидеры ВЦИК надеялись, что на почве "органической" работы Предпарламента "несоветская демократия довольно скоро вынуждена будет порвать со своим социально-политическим консерватизмом", встать именно на "парламентский" путь преобразования власти. Руководство ВЦИК верило, что такой путь преобразования власти
окажется для несоветскон демократии "легче и приемлемее внезапно! о и резкого разрыва коалиции, вызывавшего в ней опасения новых тяжелых потрясений и катастроф".
Предпарламент виделся вождям советской демократии в перспективе как место возможного сплочения "левого большинства" для создания "левого", чисто демократического правительства. В этом направлении вела там свою работу и меньшевистская фракция Предпарламента. К этому стремился и лично сам Дан. Однако, ио признанию того же Дана, шансов на успешное завершение этой работы оставалось уже немного, ибо было упущено слишком много времени, и события развивались с головокружительной быстротой90.
Представлениями о возможности относительно спокойного и без болезненного решения правительственного кризиса в интересах боль шинства трудового народа, стремлением избежать тяжелых социаль ных потрясений и вспышки гражданской войны объясняется и "парламентская” позиция Зиновьева и Каменева в сентябре-октябре 1917 г. В статье Г.Е. Зиновьева в газете "Рабочий путь" оз 26 сентября выражалась надежда на мирное развитие революции, через съезд Советов. Он полагал, что ко времени открытия съезди Советов опыт меньшевиков и эсеров с новой правительственной коалицией провалится, и промежуточные элементы присоединятся, наконец, к лозунгу "Вся власть Советам".
По мнению Зиновьева, для использования шансов на мирное развитие революции необходима была попытка добиться компромисса между рабочим классом во главе с большевиками и массой мелкобуржуазной демократии, идущей за эсерами и меньшевиками. В связи с происшедшим переходом иа сторону большевиков Петроградского Совета Зиновьев в отличие от Ленина выступал за нахождение точек соприкосновения между Петроградским Советом и ВЦИКом, достижение соглашения между двумя советскими центрами, между большевиками и эсеро-меньшевиками91.
Когда ленинская установка на захват власти большевиками в одностороннем порядке все же возобладала (заседание ЦК РСДРП(б) 10 октября), Зиновьев и Каменев обратились тогда же с письмом к ряду партийных организаций "К текущему моменту", отстаивая по-прежнему линию на мирный, "незахватиый” путь завоевания власти рабочим классом. Это письмо впервые было опубликовано в сочинениях Зиновьева в 1925 г. и затем активно использовалось сталинской фракцией в борьбе за власть.
Авторы письма говорили о том, что влияние большевиков растет. Они отстаивали необходимость использования кампании по выборам в Учредительное собрание для укрепления позиций большевиков, доказывая целесообразность создания в стране комбинированного типа государственной власти в лице Учредительного собрания и Советов. В письме был сделан достаточно точный прогноз о политических симпатиях крестьянства. Авторы письма считали, что в случае выборов в Учредительное собрание крестьяне будут голосовать не за большевиков, а за эсеров.
По мнению Зиновьева и Каменева, только рост революции в Европе давал бы большевикам основание без всяких колебаний взять власть, осуществить победоносное восстание российского пролетариата. Поэтому они призывали партию ограничиться "оборонительной позицией".
Зиновьев и Каменев не без оснований опасались, что новая тактика партии приведет к изоляции большевиков и к борьбе ее не только против черносотенцев, кадетов и Временного правительства, но и против ВЦИК Советов, т.е. меньшевиков и эсеров. Они считали, что необходимо добиваться созыва съезда Советов и на нем организационно закрепить растущее влияние пролетарской партии.
Касаясь принятой ЦК партии линии на восстание, оба большевистских лидера, нс соглашаясь с ней, иронически писали: "Если бы задавленные нищетой люди всегда были готовы поддержать вооруженное восстание социалистов, мы давно завоевали бы социализм"92.
Согласно воспоминаниям участников событий, Зиновьев нс делал из своей позиции секрета. Находясь на нелегальном положении, начиная с сентября он постоянно встречался с руководящими партийными работниками - И.В. Сталиным, И.Т. Смилгой, А.И. Рыковым, С.Н. Равич и др. В октябре месяце встречи Зиновьева с товарищами по партии происходили все чаще и затем стали ежедневными. Свое понимание обстановки Зиновьев выражал и в статьях, которые в то время он "лихорадочно писал" для газеты "Рабочий путь"93.
Оценивая позицию Зиновьева и Каменева, упомянутый уже О. Анвайлер видит в ней не "капитулянтство", а альтернативу ленинскому директивному подходу на вооруженный захват власти. Он считает, что эти политики хотели тоже перехода от буржуазно-демократической республики к пролетарскому социалистическому государству, но стремились добиться этого посредством создания промежуточного государственного образования - республики рабочих и крестьян94. Анвайлер не разъясняет, какова должна была быть по своему характеру эта рабоче-крестьянская республика. Но по смыслу написанного в общем ясно, что он сочувственно относится к неосуществившимся намерениям Зиновьева и Каменева, стремившихся решить правительственную проблему не против, а вместе с меньшевиками и эсерами, с ВЦИК Советов, через создание широкой социалистической коалиции.
Уход большевиков из Предпарламента в первый день его работы (после оглашения Троцким большевистской декларации) стал как бы прелюдией перед заседанием ЦК РСДРП(б) 10 октября, взявшим все же курс на проведение восстания против Временного правительства. Большевики покинули Предпарламент за три дня до заседания ЦК. По признанию Ф.И. Дана, уход большевиков из Предпарламента сильно ослабил позиции соглашательского руководства ВЦИК. Этот уход помешал работе советских лидеров "по созданию чисто демократической власти на почве деятельности Предпарламента", затрудняя "образование левого большинства”. Более того, это ставило всю работу в направлении создания дееспособной власти под сомнение.
приближая катастрофу, а в случае образования демократического правительства обрекало его на "ожесточенные удары слева"95.
С такими оценками Дана в определенной степени перекликается и яркой форме сказанное Троцким по поводу ухода большевиков из Предпарламента. "Уход из Предпарламента, - писал он в свое и "Истории русской революции". - взрывал на глазах народа последние мосты, которые еще связывали партию восстания с официальным обществом. С новой энергией - близость цели удваивает силы -большевики повели агитацию, которую противники называли демагогией, потому что оиа выносила на площадь то, что сами они прятали в кабинетах и канцеляриях"96.
Конфронтацию большевиков с эсеро-меньшевиками резко усилило одобрение последними создания нового и последнего коалиционного правительственного кабинета, сделанное вопреки предупреждениям и противодействию большевиков. Еще 21 сентября Н.Д. Авксентьев. А.Р. Гоц, И.Г. Церетели, Н.С. Чхеидзе вступили в переговоры с А.Ф. Керенским. Они отказались от всяких претензий на инициативу Советов с организацией власти. Как уже говорилось, днем 22 сентября в Зимнем дворце происходило совместное заседание Временного правительства с руководителями Демократического совещания. Здесь были и представители кадетов. Соглашатели отступили от своих прежних предложений и свели, по сути, на нет позитивные моменты в деятельности Демократического совещания. На другой день была достигнута договоренность о программе нового правительства, базирующейся на платформе от 14 августа. Лидеры ВЦИК полностью отказались от принципа ответственности будущей власти перед Предпарламентом.
25 сентября новое коалиционное правительство стало фактом. В нем было представлено 6 буржуазных министров и 10 социалистов97.
Возникновение нового коалиционного Временного правительства и верхушечные маневры, связанные с его созданием, вызвали самую резкую оценку в большевистских кругах. Это проявилось наиболее рельефно в резолюции Петроградского Совета от 25 сентября, написанной и оглашенной Троцким. В этой резолюции, в речи Троцкого новое правительство заклсймилось как правительство национальной измены, гражданской войны, буржуазного всевластия и контрреволюционного насилия. Совет потребовал ухода правительства в отставку и создания истинно революционной власти Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов. Совет также призывал пролетарские и солдатские организации к усилению работы по сплочению своих рядов вокруг Советов, воздерживаясь вместе с тем от всяких частичных выступлений98. Резолюция встретила полное одобрение Ленина, который расценил ее как объявление войны правительству99.
Однако в такой резкой конфронтационной резолюции был, несомненно, заложен пропагандистский заряд, нежели здравые и взвешенные оценки. Содержание декларации Временного правительства не позволяет оценивать его столь резко и непримиримо. Там
говорилось о глубокой смуте, раздирающей родину; о проносящихся по стране волнах анархии; о поднимающих голову контрреволюционных элементах, стремящихся "убить свободу русского народа". Временное правительство, по его словам, намеревалось обеспечить дело защиты страны извне в соответствии с общесоюзническим долгом; содержалось также обещание разработать положение о Временном Совете Республики (Предпарламенте) и т.д.|(Х)
Самое главное, что это правительство было бессильно осуществить какие-либо радикальные сдвиги, если оно не опиралось на широкое общественное согласие и поддержку.
Понимали это и большевики. Вызывающе резкую резолюцию Петроградского Совета от 25 сентября они рассматривали, по признанию Троцкого, как программу социального переворота, на выполнение которой понадобился еще месяц. Что же касается сущности правительства, то сам же Троцкий признает, что оно уже было неспособно вобще ни на что. "Едва родившись, - писал Троцкий, - оно умирало и с открытыми глазами ждало своего могильщика"101. Здесь, конечно, присутствует элемент упрощенчества и категоричности, но мысль о неспособности Временного правительства к активным действиям и проявлениям власти полностью подтверждается фактами его бесславного короткого существования.
По части нападок на новый кабинет министров не отставали от большевиков и левые эсеры. В статье В.А. Алгасова, например, говорилось о том, что массы не дадут этому правительству ни доверия, ни поддержки. Автор статьи видел в факте образования данного правительства определенный результат уступок политиканов, стремящихся продлить существование коалиции, соглашение с помещиками, фабрикантами, заводчиками, банкирами и торговцами102.
В ряду мероприятий, которые проводили большевики с конца сентября, все более заметное место занимал, после неудачи Демократического совещания, вопрос о созыве II Всероссийского съезда Советов, который, как полагали многие, сможет решить проблему власти в интересах демократического большинства. 24 сентября ЦК РСДРП(б) постановил провести широкую кампанию за немедленный созыв съезда. В комиссию по созыву съезда были делегированы Я.М. Свердлов и К.К. Юренев. ЦК полагал, что всероссийскому съезду должны предшествовать окружные и областные съезды Советов103.
В большевистском руководстве не было единодушия в оценке роли съезда Советов. Ленин сомневался в возможности образования революционной власти съездом Советов и критиковал тех большевиков, которые ожидали съезда Советов. Он считал, что съезду должно предшествовать победоносное вооруженное восстание. Следы сом нений в революционной роли съезда отразились даже на ленинском обращении "К гражданам России" от 25 октября, на автографе которого имеются зачеркнутые строчки о формировании нового правительства Петроградским Советом, а не съездом.
Что касается Троцкого, то в публичных выступлениях он декларировал свою приверженность созыву съезда Советов для создания
Советской власти. Эта мысль звучала и в его выступлении, и тексте резолюции, написанной Троцким, которая была принята Петроград ским Советом 25 сентября. Вместе с тем Троцкий не был и противником свержения Временного правительства, и в условиях легальной деятельности на посту председателя Петроградского Совета проводил в общем и целом эту линию в жизнь, насколько позволяло его официальное положение.
По утверждению Троцкого, в ЦК партии в конечном итоге определились тогда три группировки: противники захвата власти, отказавшиеся и от лозунга "власть Советам”; Ленин, требовавший немедленной организации восстания "независимо от Советов", остальные члены ЦК считали необходимым "тесно связать восстание со II съездом Советов и тем самым придвинуть (т.е. приблизить. - Г.З.) его к последнему во времени".
Троцкий вспоминает, что Ленин призывал захватить власть вооруженным путем, а затем уже предлагал разговаривать о съезде Советов104.
Вместе с тем было бы грубым упрощенчеством и неправдой изображать Троцкого в роли ярого приверженца лишь идеи съезда Советов для возможного решения вопроса о власти. Вот что писал об этом позднее сам Троцкий, находясь в вынужденной эмиграции: "Можно с уверенностью предположить, что довольно широкие слои народа, даже известные прослойки большевистской партии питали в отношении съезда Советов своего рода конституционные иллюзии, т.е. связывали с ним представление об автоматическом и безболезненном переходе власти из рук коалиции в руки Советов. На самом деле власть надо было отнять силой, голосованием этого сделать было нельзя; только вооруженное восстание могло разрешить вопрос"105.
Троцкий отмечал также, что лозунг съезда Советов помогал прикрывать нолуконспиративную, полуоткрытую подготовку восстания "постоянной апелляцией к легальному представительству рабочих, солдат и крестьян", облегчал сбор сил для переворота. Затем "съезд Советов должен был санкционировать его результаты и сформировать новую власть, бесспорную для народа"106.
После провала Демократического совещания и сформирования нового правительственного кабинета, ВЦИК Советов оказался под мощным прессингом требований созыва II съезда Советов.
На заседании ВЦИК 23 сентября по вопросу о созыве II съезда Советов с докладом выступил одни из руководителей ВЦИК меньшевик Б.О. Богданов, рассмотревший проблему с точки зрения конкретной организации этого мероприятия. Он считал, что на созыв съезда потребуется не менее месяца.
Присутствовавшие большевики предлагали передать дело созыва съезда Советов от ВЦИК Петроградскому и Московскому Советам, назначив его открытие на 15 октября 1917 г. Были на заседании и члены ВЦИК, настаивавшие собрать съезд в ближайшие две недели. При этом большевики выступали также и за создание особой организационной комиссии по созыву съезда Советов.
Товарищ председатель ВЦИК Ф.И. Дан заявил, что ВЦИК сохранит функции, порученные ему I Всероссийским съездом Советов. Он не собирается никому передавать своих полномочий; ВЦИК будет выполнять ту работу, которая была на него возложена, пока его полномочия не перейдут к кому-либо.
Далее Дан сказал, что ВЦИК немедленно приступит к работе по подготовке П съезда Советов и ни с кем не собирается ее ни разделять, ни передоверять. После продолжительных прений заседание решило назначить созыв съезда Советов на 20 октября107.
Заседание ВЦИК совпало с вышерассмотренным заседанием Демократического Совета, где лидеры ВЦИК добивались по сути карт-бланша на новый коалиционный союз в правительстве, создаваемом А.Ф. Керенским.
26 сентября, на другой день после образования новой коалиции, заседание Бюро ВЦИК обратилось к вопросу о съезде Советов. В связи с назначением даты созыва съезда на 20 октября в Бюро возникли "сильные прения". Говорили о технических трудностях его созыва, недостатке работников ВЦИК, занятых предвыборной кампанией в Учредительное собрание и подготовкой Стокгольмской мирной конференции. Все говорило о явных намерениях оттянуть под разными предлогами созыв II съезда Советов рабочих н солдатских депутатов. Именно об этом шла речь в выступлении Троцкого, который находил, что отсрочка съезда "является преступлением против Учредительного собрания, созыв которого может быть обеспечен только напряжением силы Советов", что, по его мнению, лучше всего можно было сделать только собрав съезд Советов. В результате обсуждения Бюро ВЦИК постановило образовать комиссию по подготовке съезда Советов в назначенный срок (20 октября). Было отклонено предложение Дана о предварительном запросе местных Советов по поводу их отношений к созыву съезда. В состав комиссии по созыву съезде входили заведующий Иногородним отделом ВЦИК (им был Б.О. Богданов), по одному представителю от партийных фракций, представитель Военного отдела.
При обсуждении вопроса о нормах представительства на съезд Советов от армии Военному отделу было решено предоставить четыре места. В деле созыва съезда должен был принимать участие секретарь ВЦИК Я.З. Суриц108.
Что касается позиции Военного отдела ВЦИК, то на заседании 24 сентября он также рассматривал вопрос о съезде. В результате постановили, что за пять дней до съезда Советов необходимо созвать общий армейский съезд с тем, чтобы члены этого съезда являлись бы одновременно н делегатами съезда Советов. Военный отдел намеревался ходатайствовать перед ВЦИК об увеличении числа представителей от армии. Общему армейскому съезду должны были предшествовать региональные армейские, на которые предполагалось отправить представителей Военного отдела109.
6 октября на Бюро ЦИК вновь рассматривался вопрос о съезде Советов, утвердили постановление комиссии по созыву II съезда. В
этом постановлении были определены нормы представительства и повестка дня съезда Советов, сохранилась прежняя норма предста вительства для Советов. Небольшие Советы должны были объедн няться и выделять совместных делегатов. Группировка делегатом возлагалась на областные съезды Советов.
ВЦИК Советов рассматривался как отдельная группа и ему пре доставлялось право решающего голоса. Областным комитетам Сове тов было предложено присутствовать с правом совещательного голоса, но не более одного делегата от каждого региона. 200 мест на съезде было выделено армейским организациям, которые избирали от армии или от армейских съездов (1 делегат от 25 тыс. человек).
40 мест получали флотские организации (Балтийский, Черномор ский. Беломорский н Тихоокеанский флоты, Амурская флотилия).
Организационные вопросы (прием делегатов, мандатный стол и пр.) поручались специальной комиссии из пяти человек.
В предложениях комиссии по созыву съезда Советов говорилось и о возможности выпуска стенограммы съезда.
Бюро ВЦИК утвердило на этом заседании повестку дня II съезда Советов из четырех пунктов: 1) отношение к Учредительному собранию, к власти и к войне; 2) подготовка демобилизации; 3) борьба с анархией; 4) отчет ЦИК Советов о его деятельности.
Доклад о демобилизации должен был касаться не только сокращения армии, но и хозяйственных вопросов, связанных с перестройкой народного хозяйства. Поэтому доклад поручалось подготовить совместно Экономическому и Военному отделам. На заседании большевиком В.В. Кураевым поднимался вопрос о статье в "Известиях" против созыва съезда. Однако резолюция большевиков, в которой выражалось порицание редакции газеты, была отклонена1098.
В черновом наброске об этом заседании есть любопытные подробности. Так, Ф.И. Дан выразил сомнение, нужно ли вообще ставить на съезде вопрос о власти. Он предлагал рассматривать его попутно вместе с другими проблемами. Однако все же было решено оставить пункт о власти в контексте вопроса борьбы с анархией и погромами.
Ю.М. Стеклов (объединенный социал-демократ-интернационалист) настаивал на внесении в порядок дня вопроса об экономической разрухе.
Относительно вопроса Троцкого, в каком направлении будет обсуждаться проблема анархии (полностью заданный им вопрос не поддается расшифровке), Дан ответил, что ораторы в ходе дискуссии смогут сами дать свое видение этого вопроса.
Ю.М. Стеклов предлагал также по вопросам повестки дня съезда Советов наметить докладчиков и "связать их сроком".
Из содержания чернового неброска выясняется также, что автором резолюции с осуждением линии "Известий" был Троцкий. Ои назван здесь по имени как автор текста.
На заседании, как видно их текста черновой записи, была образована комиссия в связи с репрессиями против Ташкентского Совета. В целом на заседании присутствовало 13 членов Бюро ВЦИК110.
На заседании Бюро ВЦИК 9 октября была заслушана ре lo'iK'iiu» солдатской секции (Военного отдела) ВЦИК от 1 октября ........
тельно съезда Советов. Эта резолюция была выработана <п нш нн военных членов ВЦИК, военной группы Предпарламента (Времени...
Совета Республики) и членов Совета при военном министре ( к i датская секция постановила запросить все армейские комитеты, ня h.i чая фронтовые и окружные, об отношении корпусных и динииюпны» комитетов к созыву съезда Советов на 20 октября. Бюро ВЦИК нс поддержало предложение большевика В.В. Кураева о вынесении порицания Военному отделу, который отклонил предложение Дан.) и выяснении мнения местных организаций относительно даты 20 <ik тября111.
14 октября вопрос о съезде Советов рассматривался на пленуме ВЦИК. Бюро ВЦИК назначило Пленум на 11 октября, предложи» Иногороднему отделу представленный доклад по данному вопросу1* *’. Одиако заседание ВЦИК 14 октября было посвящено друшм вопросам, заслушаны внеочередные заявления представителей е фронта, огласивших данные им наказы. Все они говорили о том, что продолжение войны невозможно; фронт живет "лихорадочно мыслью о мире", хотя бы даже сепаратном. Выступавшие признавали, чж выборные армейские органы и комитеты не в состоянии удержать солдат на фронте.
Делегатам-фронтовикам отвечал А.Р. Гоц. Он уверял, что ВЦИК прилагает все усилия к тому, чтобы добиться скорейшего мира Однако, продолжал Гоц, нельзя заключать позорного мира, который погубит революцию113.
На заседании с докладом об обороне Петрограда в связи с прибли жением фронта выступил Ф.И. Дан. Он говорил, что Петроград явля ется руководящим центром всей политической жизни страны; поэтому в связи с угрозой столице со стороны Финского залива необходимо принять самые решительные меры к отражению опасности. Дан считал, что одновременно с этим поднимет голову реакция, под покро вительством контрреволюционеров растет погромное движение. Он обвинял большевиков в ведении агитации, вносящей смуту в рабочие и солдатские массы. Дай предлагал задать большевикам вопрос, какова цель их агитации.
На заявление с места Д.Б. Рязанова, что большевики требуют мира и земли. Дан отвечал, что "предстоящие выступления” и неисполнение боевых приказов Петроградским гарнизоном "принесут не мир и землю", а гибель революции. Дан настаивал, чтобы большевики заявили здесь, правильно ли их понимает революционный пролетариат, зовут ди оии к выступлению или нет. По мнению Дана, подобное выступление, если оно состоится, будет гибельно для революции и "приведет к торжеству погромов и контрреволюции". Оратор призывал потребовать от большевиков, чтобы они ответили на эти вопросы "прямо и честно". Одновременно Дан предлагал обратиться к рабочим и солдатам Петрограда, призвав их от имени ВЦИК "и настоящий грозный момент" отказаться от выступления114.
Отвечая Дану, Рязанов, несомненно знавший о резолюции большевистского ЦК от 10 октября о вооруженном восстании, говорич уклончиво. Он обратил внимание, что в плане организации обороны столицы Исполкомом Петроградского Совета вынесено решение об образовании Революционного Военного Комитета. По словам Ряза нова, этот Комитет создан в связи с тем, что дело обороны столицы находится в плачевном состоянии, поскольку оно сосредоточено и руках коалиционного Временного правительства, опирающегося на меньшевиков.
Оратор призвал к передаче всей власти Советам как единст венному средству спасения страны. Он предложил и текст резолюции, отсутствующий в протоколе113.
Взявший затем слово от имени меньшевиков Б.О. Богданов сказал, что после речи Д.Б. Рязанова он пришел к заключению, что большевики действительно готовятся к вооруженному восстанию и будут во главе его. Оратор не верил разговорам большевиков об обороне революционного Петрограда, считая все это отвлекающим маневром. Богданов заявил, что фракция меньшевиков будет голосовать за резолюцию Дана”6.
О поддержке резолюции Дана заявил и Мартов от имени меньшевиков-интернационалистов, хотя он и не соглашался с Даном в оценке политического момента. Мартов выразил солидарность с Рязановым в том, что стихийное недовольство масс вызвала политика обороны страны, однако, по мнению оратора, для перестраивания власти теперь нет времени. Он связывал это с реальной военной опасностью, близостью немецких войск от Петрограда. По словам Мартова, каждая политическая партия должна заявить, что она демагогией не занимается и к вооруженному выступлению не призывает”7.
В пользу резолюции Ф.И. Дана высказался и бундовец Г.М. Эрлих, а также П.А. Сорокин”8 от имени фракции эсеров Всероссийского Совета крестьянских депутатов и Н.А. Лившиц - от фракции эсеров Петроградского Совета. Вместе с тем С.Ф. Знаменский от имени трудовиков и народных социалистов заявил, что они будут голосовать против резолюции Дана из-за недостаточной ее определенности.
После заключительного слова Дана была принята предлагавшаяся им резолюция. Вопрос же о съезде Советов был отложен из-за позднего времени”9.
Во время первого выступления Дана Рязанов обратился к президиуму ВЦИК с несколькими вопросами. Он интересовался, внесена ли эта резолюция от имени Бюро ВЦИК; была ли она предъявлена представителям других фракций. Рязанов сомневался в правомерности обсуждения резолюции Дана, который знал, что по всем этим вопросам ожидается выступление командующего Петроградским округом полковника Г.П. Полковникова перед Исполкомом Петроградского Совета.
Рязанову отвечал Гоц. Он утверждал, что демарш Дана на заседании ВЦИК связан с постановкой вопроса об обороне Петрограда и его внесением в повестку дня; Дан выступил по поручению президиума 268
ШИК; сама резолюция была предъявлена президиуму. Но далее Мказалось, что в Бюро ВЦИК резолюция Дана не рассматривалась. [Поэтому было решено объявить перерыв для обсуждения Дановской [резолюции по фракциям120.
Г Видимо, основные положения резолюции Дана отражены в тексте Fсовместной резолюции ВЦИК и ИК СКД, имеющейся в тексте к протокола. Советские центры обращались здесь ко всем рабочим, [солдатам и крестьянам, ко всем жителям Петрограда с призывом I сохранять полное спокойствие, "стойко исполнять свой долг", напрячь [все силы для обороны революционной столицы и сохранения револю-I циоиного порядка. В документе совершенно недопустимыми объявлялись всякого рода выступления, способные только "развязать погром-I ное движение и привести революцию к гибели". К резолюции была ! принята поправка о том, что ВЦИК считает недопустимым выступле-I ние не только на улицах Петрограда, но и по всей России (упоминание ИК ВСКД в поправке отсутствует)121.
| Таким образом, практически все заседание ВЦИК прошло под знаком угрозы вооруженного большевистского выступления, явные приготовления к которому было весьма трудно скрыть. Об этом писала печать разных направлений еще до выступления Л.Б. Каменева в газете "Новая жизнь" от 18 октября. Что касается Г.Е. Зиновьева, то он, как теперь стало известно, не имел к этой акции Каменева никакого официального отношения. Об этом говорится в заявлении Г.Е. Зиновьева в ЦК РСДРП(б) от 20 октября 1917 г. Более того, он осудил выступление Л.Б. Каменева в непартийной печати в присутствии И.В. Сталина и Л.Б. Каменева122. Это лишь подтверждает сильное преувеличение версии о "штрейкбрехерстве" Зиновьева и Каменева, нагнетавшееся впоследствии сталинским окружением.
17 октября ВЦИК принял еще одно воззвание, направленное против назревавшего выступления большевиков. Он требовал от всех рабочих и солдат ие повиноваться призывам к выступлению, объявляя их провокационными. Такие выступления были расценены в воззвании как нарушающие единство революционного фронта123.
Пытаясь помешать большевистским планам захвата власти. Бюро ВЦИК еще 11 октября выступило против созываемого Гельсингфор-ским Советом съезда Советов Северной области (Петроград,! 1-13 октября 1917 г.) Бюро констатировало, что это собрание является лишь частным совещанием отдельных Советов, а не областным съездом124.
Большевики были активными сторонниками проведения съезда Советов Северной области, Ленин обратился к большевистским делегатам этого съезда с письмом, доказывая, что в настоящее время лозунг "Вся власть Советам" стал лозунгом восстания. Участие в съезде принял и председатель Петроградского Совета Л.Д. Троцкий. Он был настроен весьма решительно. В своей речи Троцкий сказал, что Петроградский Совет находится сейчас в открытой борьбе с Временным правительством по вопросу о выводе из столицы частей Петроградского гарнизона. Оратор считал, что от имени петроградского пролетариата о защите его жизненных интересов может
говорить только Петроградский Совет. Касаясь планов возможно! <> переезда Временного правительства в Москву, Троцкий сказал, что правительство может "бежать куда угодно", но Петроградский Coue i из столицы не уедет и будет защищать Петроград вместе с пролет ;i риатом и гарнизоном до конца123. Более ясно и определенно в откры той аудитории об отношении большевиков к Временному правп тсльству сказать было вряд ли возможно, но и за сказанным прочи тывался истинный подтекст - открытая борьба с правительственно!! властью.
Выступавший на съезде большевик М.М. Лашевич сообщил <> создании в Петрограде особого гарнизонного солдатского револю ционного комитета от всех воинских частей, который будет расно ряжаться вооруженной солдатской силой всего гарнизона. Он призывал к созданию подобных комитетов и в других Советах Северной области, которые будут реальной опорой военно-революционных комитетов в их борьбе с Временным правительством12".
Создание гарнизонного совещания от частей Петроградского гарнизона было одобрено и конкретизировано коллегией военного отдела Петроградского Совета 11 октября127. Об этом решении и говорил Лашевич иа съезде.
Ранее, еще в начале сентября, Военный отдел ВЦИК (солдатская секция) предпринял попытку не допустить автономии военного отдела Петроградского Совета, приняв его под свою юрисдикцию. При обсуждении 4 сентября вопроса о представительстве военного отдела Петроградского Совета в Бюро Военного отдела ВЦИК председатель бюро Военного отдела ВЦИК меньшевик М.С. Бинасик высказался за введение представителей Петроградского военного отдела с правом решающего голоса для более тесной связи со ВЦИК. Бинасик считал Петроградский военный отдел подотделом Военного отдела ВЦИК.
Заседание Военного отдела ВЦИК ограничилось тем, что подтвердило представительство тех членов военного отдела Исполкома Петроградского Совета, которые вошли в него ранее. М.С. Бинасик же свое предложение в конечном итоге снял1211. Позднее военный отдел Исполкома Петроградского Совета оказался целиком под влиянием большевистского руководства Петроградского Совета, включившись в работу Петроградского ВРК по проведению вооруженного восстания.
Понимая, что большевики могут попытаться использовать съезд Советов для захвата власти и прикрытия его авторитетом своих шагов по изменению политического строя, Бюро ВЦИК попыталось отсрочить созыв съезда Советов. На своем заседании 17 октября Бюро ВЦИК приняло решение перенести день открытия съезда на 25 октября. В решении сказано о выявившейся невозможности собрать съезд Советов 20 октября, об отрицательном отношении к нему всех фронтовых и армейских комитетов. Это время предполагалось использовать для оповещения воинских и местных организаций принять участие в работе съезда.
На 23 и 24 октября были назначены собрания партийных фракций съезда.
Ссылаясь на проведение избирательной кампании в Учредительное собрание (на 12 ноября были назначены сами выборы). Бюро ВЦИК считало, что II съезд Советов должен продолжаться не более трех Дней, чтобы не отрывать надолго активных работников с мест, (ннятых проведением выборов. Была предложена повестка дня из трех Пунктов:
текущий момент; подготовка к Учредительному собранию; выборы ВЦИК.
На заседании была образована комиссия по организации съезда В составе 5 человек: А.Г. Булинский, А.О. Дембо, Я.Е. Евстигнеев, И.С. Кочергин, С.А. Сохранов, Я.З. Суриц (2 меньшевика, 4 эсера)129.
На том же заседании Бюро ВЦИК попыталось приостановить становившееся практически неминуемым после заседания большевистского ЦК 16 октября, поддержавшего курс на восстание, столкновение в рядах революционной демократии. Ввиду получивших широкое распространение с заводов винтовок, револьверов, патронов Бюро ВЦИК решило обратиться с запросом к Исполкому Петроградского Совета и Выборгскому районному Совету, чтобы они довели до сведения заводских комитетов и других организаций о постановлении Комитета борьбы с контрреволюцией при ЦИК.
Этим постановлением не допускалась выдача оружия с заводских складов каким бы то ни было организациям без разрешения Временного военного комитета ЦИК . Ранее Бюро ВЦИК само же постановило передать Петроградскому Совету все дела по организации рабочей милиции в Петрограде131.
Пытаясь как-то повлиять на обстановку, становившуюся все более неуправляемой. Бюро ВЦИК здесь же утвердило своих комиссаров при командующем столичным округом - Г.Б. Скалова, И.А. Борисова , (Борисов 1-й), М. Смирнова (2 меньшевика и 1 левый эсер). В другом варианте записи назван правый эсер А.П. Борисов (Борисов 2-й), что I более вероятно132.
| Через день Бюро ВЦИК решило назначить своего представителя J правого эсера А.Д. Малевского помощником командующего (комисса-I ром) войсками Петроградского округа133. Малевский входил в состав I фронтовой группы Предпарламента из 32 человек, являясь представи-I телем 4-й армии. 10 октября вместе с В.С. Венгеровым от фронтовой группы он был избран в сеньорен - конвент Предпарламента134.
19 октября Бюро ВЦИК подтвердило также, что нормы представительства на П съезд Советов остаются такими же, как и на 1 съезд133.
Бюро ВЦИК, собравшееся 19 октября, вновь заверило, что II съезд Советов, как и намечено, откроется 25 октября. ВЦИК отверг притязания только что прошедшего Северного областного съезда Советов взЯть на себя созыв Всероссийского съезда Советов, поскольку это, по мнению Бюро, является прерогативой ВЦИК. В своем решении Бюро ВЦИК подтвердило и намеченную ранее повестку дня. Заседание опротестовало также намерение Северного областного съезда включить в порядок дня вопрос о немедленном перемирии на всех фронтах, считая, что это "внесет смуту" в широкие слои солдат-
фронтовиков, поведет к расстройству рядов русской армии и ослабш силу ее сопротивления.
Все решения Бюро ВЦИК 19 октября были призваны дезавуиро вать почин Северного областного съезда. Бюро считало, что, обходя армейские комитеты и обращаясь через их голову к полковым дивизионным и корпусным комитетам, Северный областной съезд подрывает авторитет выборных организаций и "бессознательно идс! по пути тех, кто в недавние дни пытались обезглавить армию своими действиями против армейских комитетов". Эти слова взяты из обра щения Бюро ВЦИК от 20 октября, разъяснявшего позицию и решении Бюро от 19 октября. Главным адресатом этого обращения были голов ные армейские комитеты, резко настроенные против созыва II съезда Советов. Тем не менее. Бюро ВЦИК призывало обеспечить предста вительство армии на II съезде Советов, проведя его в назначенный срок136.
Утверждение Бюро ВЦИК об оппозиции головных армейских комитетов созыву П съезда Советов соответствует реальным фактам В телеграмме армейским комитетам ряда армий и фронтов, а также во Фронтовой отдел ВЦИК, датированной 19 октября 1917 г., предсе датель армейского комитета 12-й армии меньшевик Г.Д. Кучин выра жал несогласие с инициативой съезда Советов Северной области, который разослал телеграмму с призывом выбирать делегатов "оз полковых и иных комитетов" на Всероссийский съезд Советов, чтобы обсудить в качестве первого пункта вопрос о перемирии на фронте. Эту инициативу съезда Советов Северной области Кучин расценивал как объявление войны "большинству организованной демократии". В связи с этим от имени Комитета 12-й армии Кучин призывал все армейские и фронтовые комитеты присоединиться к позиции армейского комитета132.
За две недели до этого, 4 октября, Комитет 12-й армии вынес резолюцию об Учредительном собрании и съезде Советов. В этой резолюции созыв съезда Советов перед Учредительным собранием расценивался как намерение присвоить съездом "права и власть Учредительного собрания". Армейский комитет считал созыв съезда несвоевременным, чреватым опасными последствиями и протестовал "против его созыва в данный момент". Комитет 12-й армии видел путь спасения страны, удовлетворения ее коренных нужд только в созыве Учредительного собрания138.
Вместе с тем тот же армейский комитет в телеграмме от 26 сентября, направленной Военному отделу ВЦИК и подписанной лично Г.Д. Кучиным (в документе есть автограф подписи), констатировал ухудшение настроения в армии, разочарование, усиление тяги к миру. В плохом состоянии было снабжение в армии, ибо с наступлением холодов солдаты оказались даже "без сапог и шинелей". В телеграмме отмечалось, что продолжающаяся затяжка политического кризиса, "бессилие творчества в стране", вспыхнувшая железнодорожная забастовка, "недостаток питания в окопах", наносят "удары по душевной стойкости и сплоченности армии".
Кучин подчеркивал, что вопрос снабжения армии продовольствием, фуражом для лошадей, транспортными средствами становится центральным для армии. Он сообщал о намерении в ближайшие дни собрать материал об этом и отправить в Совет при военном министре; однако Кучин опасался, что меры не будут приняты и дело ограничится, по его словам, теоретическими увлечениями "на верху"139.
Однако, как сказано, Комитет 12-й армии не желал возлагать надежд на новый съезд Советов.
Против созыва съезда Советов высказались съезд полковых, бригадных и дивизионных крестьянских комитетов 7-й армии, армейский комитет 10-й армии. Комитет Северного фронта (Искоборсев), Комитет Юго-Западного фронта (Искомитюз), Комитет Румынского фронта (Румчерод)140. В то же время за созыв съезда выступал Комитет 1-го гвардейского корпуса, председателем которого был большевик Г.И. Чудновский141. Тем не менее, солдаты-фронтовики в своей основной массе были настроены антивоенно и выступали за прекращение войны. Об этом свидетельствует огромный источнико-вый комплекс писем солдат с фронта в адрес ВЦИК и Петроградского Совета, отложившихся, в основном, в фондах ГАРФ. Их анализ выходит за рамки данной работы и представляет сложную источниковедческую задачу. Этих вопросов частично касался автор монографии в своих более ранних работах142.
Отражением мнения фронта являлись выступления делегаций фронтовиков в Петроградском Совете после его перехода на сторону большевиков. Так, на заседании Совета 16 октября, где обсуждался проект создания Военно-революционного комитета, ряд делегатов с фронта единодушно требовали немедленного мира и передачи власти Советам. А один из них заявил, что солдаты готовы уйти с фронта и своими "штыками заставить Временное правительство выполнить их требования".
В ответ Л.Д. Троцкий подчеркнул, что вся армия "охвачена единством настроения... требуя немедленного мира". Он говорил, что миллионы людей в окопах разделяют требования большевиков; что большевики готовы вместе с ними бороться "за проведение этих требований в жизнь"143.
Упомянутый выше председатель корпусного комитета 1-го гвардейского корпуса большевик Г.И. Чудновский на заседании Петроградского Совета 19 октября заявил, что "солдатские массы требуют мира", они "изверились в бумажных резолюциях так называемых вождей революционной демократии". Он отмечал, что все свои надежды "солдаты возлагают на съезд Советов". По словам Чуд-новского, солдаты требуют, чтобы Советы взяли власть в свои руки. Он отмечал также усиление влияния в солдатских массах идей партии большевиков .
К проведению съезда Советов не были готовы и отдельные Советы на местах: Новгородский губернский Исполком, Оренбургский Совет145.
Опираясь на такое настроение, ВЦИК Советов также выдвинул
свои возражения, отвергавшиеся большевиками. В газете "Известия' от 29 сентября в связи с решением Бюро ВЦИК о назначении съезда Советов иа 20 октября говорилось о невозможности провозгласить и осуществить на съезде лозунг "Вся власть Советам!", "усвоенныи Петроградским, Московским и некоторыми другими Советами". Автор статьи напоминал, что 12 ноября должны состояться выборы и Учредительное собрание, которые дадут "точный учет соотношения общественных сил”. Поэтому, по мнению автора статьи, нс стоило за 10 дней до выборов осуществлять "рискованный опыт захвата власти Советами". Автор полагал, что надо дать Учредительному собранию возможность организовать правительство, ие поднимая вопроса о власти Советов, которая может стать катастрофой для демократии и упразднит Учредительное собрание. В статье обращалось внимание, что в среде демократии нет партий, настроенных против Учредительного собрания; указывалось, что и большевики, не приняв ленинскую идею республики Советов, направленную против Учредительного собрания, также готовятся к выборам. Поэтому автор статьи полагал, что съезд Советов должен выработать общедемократическую платформу для представления ее "усилиями всех партий, входящих в состав Советов", в Учредительное собрание.
Большевики продолжали кампанию по выборам в Учредительное собрание и наметили списки кандидатов, которые были опубликованы в газете "Рабочий путь". Баллотировались и члены ЦК РСДРП(б). включая Ленина, Зиновьева, Троцкого, Каменева, Н.И. Бухарина, И.В. Сталина, А.И. Рыкова и др.
Сохранились анкеты большевистских кандидатов в Учредительное собрание. Текст анкеты содержал 25 вопросов; о социальном положении и революционном прошлом; об организации - объединенной или чисто большевистской; о количестве рабочих в районе, откуда избран депутат; о существовании военных социал-демократических организаций; о существовании Советов; об организации народной милиции; о наличии общегражданских комитетов и их взаимоотношений с Советами; о состоянии аграрного движения; о положении продовольственного дела и др.146
Большевистские кандидаты должны были дать обязательство в случае избрания в Учредительное собрание работать там в составе фракции РСДРП(б), подчиняться всем постановлениям фракции. В случае невыполнения своих обязанностей депутат должен был сложить с себя полномочия147.
Среди большевистских лидеров убежденным сторонником Учредительного собрания был Г.Е. Зиновьев. Он считал, что республика Советов и Учредительное собрание вовсе не исключают друг друга. Зиновьев отстаивал комбинированный тип республики Советов и Учредительного собрания, полагая, что такой вариант упрочит шансы на мирную победу революции рабочих и крестьян. Он даже допускал возможность в этом случае легальной революции "такого громадного размаха, которого не знает еще история"148.
Однако в связи с крупным поворотом политического курса боль-
шевиков борьба за Учредительное собрание отодвигалась иа второй план. После заседаний ЦК большевиков 10 и 16 октября, создания Петроградского ВРК главным вопросом для Ленина становился вооруженный захват власти, что требовало отбросить в сторону так называемые "конституционные иллюзии". И 10, и 16 октября на заседаниях ЦК победили ленинские установки, Зиновьева и Каменева здесь не слышали. Никто не может сейчас сказать, какая линия была более правильной, но в возражениях Зиновьева и Каменева содержалось немало истины, что и подтвердилось позже. Не совсем верно и утверждение о том, что эти политики рассчитывали прийти к цели посредством постепенных политических "передвижек" в "верхах", что тактика Ленина была истинно революционной, а зиновьевско-каменев-ская - оппортунистической, рассчитанной на "самотек"149. Напротив, как представляется, аргументация Зиновьева и Каменева сводилась к необходимости сохранить связь с массами, не ставя большевиков в изоляцию, создать широкий революционно-демократический фронт во главе с пролетарской партией, избежать гражданской войны.
По воспоминаниям члена большевистской фракции Петроградского Совета С.И. Скалова, участвовавшего в заседании ЦК большевиков 16 октября, в ответ на ленинские доводы в пользу вооруженного восстания Зиновьев, Каменев и Шляпников весьма серьезно возражали. Каменев говорил об опасности такого курса; что может получиться осечка, и большевики не справятся с ситуацией. Зиновьев считал, что большевики в одиночку не разрешат продовольственного вопроса, не смогут наладить государственный аппарат. А.Г. Шляпников был против восстания из опасения, что рабочим самим не удастся справиться с промышленностью150.
По свидетельству Л.Д. Троцкого, у Зиновьева и Каменева были сторонники в верхах партии. Г.И. Чудновский также решительно выступал против восстания. Возражали М.П. Томский, Д.З. Мануиль-ский, сомневался М.И. Калинин (речь иа заседании Петроградского Комитета 15 октября). "В каждой организации партии, в каждом губернском ее комитете были люди тех же настроений, что Зиновьев и Каменев: во многих комитетах оии составляли большинство"151, -пишет Троцкий.
На заседании ЦК партии 16 октября Троцкий отсутствовал, в эти самые часы он, по его словам, проводил в Петроградском Совете подготовленное положение о Военно-революционном комитете. С докладом о создании ВРК выступил левый эсер П.Е. Лазимир. Троцкий доработал первоначальный проект Лазимира с уточнением практических задач ВРК по овладению гарнизоном, при этом была затушевана общая революционная цель ВРК, т.е. захват власти152.
16 октября Петроградский Совет утвердил практически легальный штаб восстания, который подчинялся Троцкому и Исполкому Совета. На этом заседании Троцкий открыто призвал взять власть из рук безответственных руководителей страны "путем единодушной демонстрации сил демократии"153.
В связи с резким усилением противоборства Петроградского
Совета с ВЦИК газета "Известия" отмечала наличие раскола в со ветском движении, который "внесен" партией большевиков, когда они получила преобладание в Петроградском Совете. Статья обвиняли большевиков в том, что они превратили его "в свою партийную организацию" и после этого повели партийную борьбу за захват "всей советской организации во всероссийском масштабе". Отмечалось так же, что Петроградский Исполком ведет энергичную борьбу и протии ВЦИК Советов. Автор статьи приписывал большевикам намерение "свержения ЦИК и замены его большевистским". В Петроградском Совете, говорилось в статье, в настоящее время проводится "принцип диктатуры одной партии над всеми остальными", в результате получится "не объединение, а раскол демократии"134.
Рост настроений революционного экстремизма подпитывался двумя мощными факторами: экономическим развалом и затянувшейся мировой войной. Об экономическом крахе говорили и писали повсюду На заседании Экономического отдела ВЦИК и Бюро ВЦИК в конце сентября были заслушаны доклады о положении дел с топливом, о металлоснабжеиии, о состоянии путей сообщения, о продовольствии Рисовалась отчаянно-безнадежная картина. По расчетам, страна должна была в течение 1917 г. получить 2194 млн пудов угля и нефти, но реально можно было ожидать лишь 1670 млн пудов, т.е. 76% необходимого количества топлива. Это означало, что транспорт сможет получить вместо 55 мли пудов угля только 45 млн. Металлургическая промышленность лишалась 30% необходимого топлива, а текстильная промышленность могла рассчитывать только на поставки нефти, уменьшенные почти в 4 раза по сравнению с необходимыми нормами.
На заседании сообщались весьма неутешительные данные о производстве чугуна, которое упало с 16 млн пудов в октябре 1916 г. до 9 млн пудов в феврале 1917 г. К маю производство чугуна поднялось до 13,5 млн пудов, но в результате нового спада выплавка чугуна сократилась почти до февральского уровня.
На заседании констатировалось, что экономическая жизнь "идет к явному краху", что требуется срочная система согласованных, объединенных, руководимых из центра, органов регулирования, поскольку это единственное средство спасения. Отмечалось также, что центральные правительственные регулирующие органы - Экономический совет и Экономический комитет, созданные три месяца назад, совсем не функционируют155.
Вопросы состояния российской экономики были в те дни и в центре внимания Предпарламента. 19 октября заседала комиссия Совета Республики по урегулированию народного хозяйства и труда. Один из главных вопросов - об упразднении Главного Экономического совета при Временном правительстве. Было заслушано сообщение председателя другого, близкого по функциям, органа - Главного Экономического комитета. Им был московский капиталист С.Н. Третьяков, входивший в новое Временное правительство. Он признал, что деятельность Экономического совета была малоэффективной. Он так 276
И не приступил к выработке общего экономического плана. С созданием Совета Республики, по мнению Временного правительства, функции Экономсовета должны были передаваться комиссии Предпарламента по урегулированию народного хозяйства и труда, а Также Экономическому комитету, который продолжал работу. Комиссия Предпарламента и Экономический комитет должны были заниматься экономикой вместе. Но ничего определенного о будущей Деятельности Экономического комитета Третьяков сообщить не мог. Согласно положению о нем, предполагалось, что он станет рабочим Органом по объединению всех экономических ведомств, с привлечением представителей промышленности, кооперации и профессиональных организаций. Он должен был насчитывать 18 человек. Предполагалось, что у комитета будут отделения на местах. В намерения организаторов входило и привлечение к работе теоретиков и практиков по экономическим вопросам. Надзор "за правомерностью работ комитета" возлагался на Совет Республики и Временное правительство. Этому комитету, по проекту, переходили также функции заводских совещаний и совещаний по обороне.
Третьяков считал, что в круг ведения Экономического комитета должны перейти "все главные вопросы экономической жизни страны". В него предлагалось включить представителей министерств труда, финансов, земледелия, продовольствия, торговли и промышленности, внутренних дел, военного ведомства, министерства путей сообщения и МИДа156.
Выступивший на заседании представитель советской общественности меньшевик В.Г. Громан рассказал, что ликвидируемый Эконом-совет был учрежден по настоянию советских лидеров 21 июня; он мыслился как "экономический мозг страны", и для работы в этом учреждении были привлечены представители ведомств, рабочих организаций, деятели революционной демократии, научные общества. При этом "интересы демократии" были представлены там надлежащим образом.
Экономический комитет должен был стать исполнительным органом Экономсовета. Занятия Экономсовета были прерваны в связи с Государственным совещанием в августе и затем не возобновлялись. Громан признал, что Экономсовет никаких существенных мероприятий в области экономики не предпринял. Он считал, что Совет Республики как учреждение временное не может быть правопреемником Экономсовета. Громан был убежден, что Предпарламент не способен "ослабить процесс истощения" и предупредить окончательный экономический распад.
Не видел перспектив Громан и в создании нового Экономического комитета, поскольку он не включал в свой состав представителей Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и утверждался Временным правительством. Громан выступал за восстановление Экономсовета, чтобы были учтены и обеспечены "интересы трудящихся масс" соответствующим количественным представительством.
Никакого решения комиссия Предпарламента ие вынесла в связи с
отсутствием кворума157. Рассмотренное заседание комиссии Предпир ламснта в определенном смысле подводило итог безрезультатных усилий соглашательских советских политиков и Временного прапи тельства по восстановлению и стабилизации гибнущей российской эки номики.
Экономический развал усугублялся также ростом военных рас.\<> дов. За вторую половину 1917 г. затраты на войну возросли по срам нению с первым полугодием с 10,1 до 15,1 млрд руб., а среднесуточные военные расходы с 60 млн руб. в марте-июие до 87,5 млн руб. и октябре158.
Все эти катастрофические явления шли параллельно с полным расстройством финансовой системы, выражавшимся в безудержной денежной эмиссии, обесценивании рубля. Если в 1914 г. в стране было выпущено кредитных билетов на сумму 1600 млн руб., в 1915 г. - >ы 8800 млн, в 1916 г. - на 14 млрд, то в 1917 г. - уже на 16 млрд руб.159
Главная тяжесть экономических неурядиц обрушивалась на лиц наемного труда. По данным министерства труда, на 15 сентября в Петроградском районе, начиная с 1 июля 1917 г., было уволено и связи с остановкой предприятий не менее 20 тыс. человек160.
Ухудшалось продовольственное снабжение и подвоз хлеба. Так. Петроград должен был получить за четыре месяца, начиная с июля. 8120 вагонов хлеба. Для отправки в столицу было отгружено 4201 ва гои, но прибыло только 3017; остальные вагоны были в пути |61.
По суточной потребности Петрограда в 48 тыс. пудов в октябре доставлялось значительно меньше: от 18 тыс. до 24 тыс. пудов162.
Таким образом, возникший экономический тупик ВЦИК не только не смог преодолеть, но и не смягчил удары экономического хаоса, поскольку советские лидеры, по существу, целиком отстранились от этого, хотя и констатировали наличие экономической катастрофы.
Полным провалом завершились и миротворческие усилия ВЦИК, не очень вписывавшиеся в политику револю1{ионного оборончества.
Прежде всего ВЦИК потерпел неудачу в длительных и бесплодных попытках по созыву Стокгольмской конференции. В сентябре это всем стало ясно. В Петроград вернулись члены заграничной делегации Советов, занимавшиеся работой по созыву конференции. На заседании Бюро ЦИК 7 сентября один из членов делегации бундовец Г.М. Эрлих говорил о трудностях на пути к социалистической конференции, о том, что заграничное представительство ВЦИК превратилось в делегацию странствующих социалистов, с которыми не считаются из-за изменения соотношения общественных сил в России, падения влияния ВЦИК. Как оказалось, французские и английские социалисты вообще не желали присутствовать на мирной конференции. За участие в ней высказывались представители правого большинства германской социал-демократии. Тем не менее, Эрлих все же был уверен, что "идея интернациональной социалистической конференции будто бы восторжествовала во всех странах Европы", хотя ускорение ее созыва, по его мнению, зависело от хода русской революции и развития революционных процессов в Германии.
Международный отдел ВЦИК рекомендовал утвердить русскую Заграничную делегацию Советов в качестве постоянного органа; Предлагал расширить ее состав до 7 человк, включив меньшевиков П.Б. Аксельрода и М.С. Панина (Макадзюб). В прежний состав заграничного представительства ВЦИК входили Г.М. Эрлих, Н.С. Русанов, А.Н. Смирнов, А. Романов и И.П. Гольдеиберг (Мешковский).
Было решено, что Аксельрод и Панин будут в Стокгольме постоянно, а остальные вернутся в Россию163.
,	12 сентября Эрлих выступил на заседании ВЦИК с докладом
' о деятельности заграничной делегации Советов. Он призвал напрячь усилия в борьбе за демократический мир и тем самым поддержать Западноевропейскую демократию. По мнению докладчика, для созыва Конференции необходимо было лишь выгодное соотношение сил, сама Же идея международной социалистической конференции якобы уже  победила. Он призывал ВЦИК выпустить очередное обращение К демократии всего мира "с призывом сплотиться в борьбе за мир"164.
На другой день Бюро ВЦИК постановило сохранить заграничную делегацию Советов в лице П.Б. Аксельрода и М.С. Панина "как постоянную коллегию", которой поручается дальнейшая работа по созыву и подготовке общей социалистической конференции, а также поддержанию и развитию связей с западноевропейскими социалистами, воздействию на западноевропейское общественное мнение. Делегации поручалось ведение всех внешнеполитических дел ВЦИК165.
20 сентября в газетной статье Эрлих вновь в оптимистическом тоне писал о Стокгольмской конференции, выражая надежду, что рабочий класс союзных стран приложит все усилия для восстановения Интернационала166.
Не скрывали своей надежды на проведение такой конференции и некоторые левосоциалистические круги, полагая, что она только отложена, но окончательно не отменена167.
Однако Стокгольмская конференция не имела к этому времени уже никаких шансов на ее созыв.
Тогда политики ВЦИК ухватились за возможность участия в Парижской междусоюзнической конференции, на которую собиралось послать своего представителя Временное правительство.
На заседаниях 3-5 октября ВЦИК обсудил вопросы, связанные с Парижской конференцией. ВЦИК поддержал предложения Ф.И. Дана и высказался за отправку на конференцию двух представителей (1 - от ВЦИК и 1 - от ИК ВСКД), делегатом от ВЦИК был утвержден М.И. Скобелев. Большевики не приняли в этом участия.
ВЦИК постановил вручить своему представителю наказ, который поручалось’разработать комиссии из 8 человек (6 меньшевиков и 2 эсера): Р.А. Абрамович (Рейн), Ф.И. Дан, Б.И. Горев, В.Н. Розанов, М.И. Скобелев, Н. Че ре ванин (Ф.А. Линкин), А.Р. Гоц, П.Ю. Гамбаров. Вциковские политиканы пытались добиться включения в текст будущего мирного договора, разрабатываемого Россией с союзниками, Англией и Францией, принципа заключения мира без аннексий и кон
трибуций на основе нрава наций на самоопределение. В этом духе бы ли составлена и принятая резолюция168.
Перед этим, 26 сентября, вопрос о Парижской конференции стоял и на Бюро ВЦИК. При обсуждении вопроса на Бюро выступили большевик Л.Б. Каменев и левый эсер Р.С. Вербо, которые считали необходимым в связи с возможной миссией в Париж М.И. Скобеле пл "выяснить директивы", которыми там будет руководствоваться деле1 a i от Советов. Они высказались вместе с тем против самого участия ВЦИК в этой затее. Другие возражали против утверждения советскою делегата Временным правительством. Однако большинство членил Бюро ВЦИК соглашалось на участие демократии в этом начинании исходя из того, что такое участие дает возможность влиять Советам на ход международных дел. Это мнение и возобладало. Вопрос же и представителе демократии в работе конференции передавался па рассмотрение фракций ВЦИК169.
Выступая 9 октября на очередном заседании Бюро ВЦИК. Ф.И. Дан сказал, что ВЦИК возлагает большие надежды на Париж скую конференцию и участие в ней своего делегата. По словам Дана, представитель ВЦИК, снабженный наказом, будет требовать опублн кования текста междусоюзных договоров России с союзниками и приложит все усилия к тому, чтобы все союзники (Англия, Франция. Россия) заявили о своей готовности немедленно приступить к мирным переговорам, если противостоящие державы согласятся на заключение мира без аннексий и контрибуций. Дан также сказал, что ВЦИК все еще надеется и на возможный созыв Стокгольмской конфененции. и делегат ВЦИК в Париже будет добиваться выдачи заграничных паспортов170.
Наказ Скобелеву, разработанный комиссией ВЦИК, предполагал, что мир может быть заключен лишь на мирном конгрессе через уполномоченных, выбранных "органами народного представительства". Условия мира подлежали утверждению буржуазными парла ментами. Здесь вновь выражалось пожелание об устранении препятствий к Стокгольмской конференции171.
Решение об участии в Парижской конференции одобрил и Исполком Совета крестьянских депутатов. Однако в дальнейшем ИК СКД разработал свой наказ, выраженный в более резких оборонческих тонах172.
В буржуазных кругах намерение лидеров Советов попасть на Парижскую конференцию вызвало откровенную обструкцию. Этими кругами выражалось неприкрытое возмущение тем, что несмотря на протесты министра иностранных дел М.И. Терещенко, ВЦИК Советов не отказался от своего намерения. В печати говорилось и о ничем не смущающихся "комитетчиках", которые не только выбрали Скобелева своим делегатом, но и "обременили его нелепым и вредным наказом", который ставит советского делегата, а может быть и представителей Временного правительства, "в положение жалкое и безвыходное".
Наказ Скобелеву расценивался как "отталкивающее фанфаронство" и почти кликушество. Вождям ВЦИК как "бездарным 280
И темным людям" советовали "прозреть или уйти", ибо их требования могут "поссорить нас со всеми нашими союзниками”. Лидеров ВЦИК и революционную демократию буржуазные журналисты называли, не Стесняясь, разгромленными смутьянами, приведшими страну к "военному, нравственному и хозяйственному банкротству, ко всем ужасам дикой, слепой, жестокой и жадной анархии"173.
Наскоки на лидеров ВЦИК совпали по времени с активизацией наиболее правых, реакционных общественных сил представителей "партии порядка", не лишенных намерений повторить опыт корниловщины. В середине октября в Москве состоялись заседания очередного съезда партии кадетов и 2-е совещание общественных деятелей. Целью совещания публицист А.С. Белоруссов объявлял "объединение и сплочение государственно и национально-мыслящих элементов страны", чтобы сделать их дееспособными174. Признавалось "одной из ценных особенностей совещания... участие в нем авторитетных и заслуженных специалистов по военным вопросам (Рузский, Брусилов)175. А.С. Белоруссов говорил: "Зовут нас реакционерами, зовут нас корниловцами. Нет, наша задача - контрреакционная, борьба с реакцией. Называть нас корниловцами можно разве в том смысле, что нам дорого то здоровое, что было в движении желавших вернуть Россию с пути анархизма, в том смысле, что эта сторона движения может вызвать наше сочувствие"176.
Генерал А.А. Брусилов, участник совещания, сказал буквально следующее (судя по отчету о заседании): "Несвоевременный Пожарский у нас уже был - Корнилов. Но он явился несвоевременно, когда Пожарскому еще невозможно было явиться, и никто за ним не шел"177.
Выступая на съезде кадетов (партия народной свободы), П.И. Новгородцев в докладе о тактике констатировал, что и правое совещание общественных деятелей выносит резолюции, вполне приемлемые для кадетов. Он считал, что этих деятелей следует вовлечь "в орбиту нашего поведения", сплотившись вокруг "идеи общенационального единства".
В докладе П.Н. Милюкова на этом съезде открыто прокламировались цели установления дисциплинарной власти начальников в армии, единства власти, силы власти178. ВЦИК Советов в итоге как бы оказывался между Сциллой большевизма и Харибдой правого кадетизма. Как писал меньшевик-интернационалист И.С. Астров (Повес), в стране усиливается нс только кадетско-корниловская струя, но и ленинская; "между этими двумя подводными камнями, на которые может нанести (так в тексте. - Г.З.) вал гражданской войны русскую революцию, зажата революционная демократия"179.
Бесплодные миротворческие усилия лидеры Советов и деятели социалистического движения умеренного толка пытались осуществлять и в рамках лишенного полномочий Совета Российской Республики.
В тезисах меньшевистской фракции Предпарламента о внешней политике Временного правительства, написанных Даном и датированных 16 октября, т.е. днем заседания ЦК РСДРП(б) и создания Петроградского ВРК, указывалось на необходимость активной внеш
ней политики в целях достижения скорейшего мира. Фракция предла гала русскому министру иностранных дел добиться на конференции и Париже опубликования договоров, а также поднять вопрос о целях войны. Меньшевики исходили из необходимости добиваться <ч союзников России опубликования декларации о готовности, при известных условиях приступить к мирным переговорам.
Фракция меньшевиков считала возможным ограничиться примени нием принципа мира без аннексий и контрибуций с правом наций на самоопределение только к тем национальностям, без разрешения суд!, бы которых заключение мира невозможно.
В тезисах затрагивался и вопрос о Стокгольмской конференции.
В документе прослеживается дальнейший крен вправо, здесь был подвергнут критике наказ делегату от Советов, упоминавшийся выше180.
О целесообразности заключения мира на секретном заседании комиссии Предпарламента докладывал 12 октября даже сам министр иностранных дел М.И. Терещенко, считая это возможным и желательным в данной ситуации181.
На заседании комиссий Предпарламента по обороне и по иностранным делам 20 октября, как уже говорилось, выступил военный министр А.И. Верховский. Он говорил о развале армии, усилившемся после корниловщины, о ее неспособности дальше воевать. Военный министр нс видел другого исхода, как немедленно возбудить вопрос о заключении мира, поскольку война не представляет для страны никакого интереса. По мнению Верховского, заключение мира позволит использовать армию для прекращения анархии и развала, восстановления в стране порядка.
В ответ на это М.И. Терещенко назвал выступление Верховского неожиданным для правительства, в корне противоречащим предшествующей политике182.
Видимо, тезисы Ф.И. Дана были написаны именно в связи с секретными заседаниями комиссий Предпарламента. Но было уже поздно, возможности влияния ВЦИК на события были, по существу, уже исчерпаны. Неотвратимо приближалось большевистское выступление, которое перечеркнуло планы и намерения и властей, и ВЦИК. Мимо внимания сторонних наблюдателей не проходили приготовления большевиков к вооруженному восстанию, причем еще до заявления Каменева в печати. "Опять масса слухов о готовящемся выступлении большевиков", - записал один из иих в своем дневнике 15 октября.
19 октября он сделал новую запись: "Только и разговоров, что о готовящемся завтра или в ночь на воскресенье (т.е. 22 октября. - Г.З.) выступлении большевиков". Наконец, еще одна дневниковая запись 23 октября: "Большевистская гроза, по-видимому, приближается, не сегодня-завтра разразится. Каша заваривается. Петроградский Совет солдатских и рабочих депутатов образовал Военно-революционный комитет и настаивает на передаче этому Комитету всей власти"183.
Сказанное подтверждает, что большевистская конспирация восста
ния была во многом секретом полишинеля. В то же время и демонстративное проведение большевистского вооруженного восстания прикрывалось официальными заявлениями Троцкого и других большевистских деятелей об обороне против контрреволюционных намерений Временного правительства, попыток разоружения им столичного гарнизона, против действий штаба Петроградского округа. Отчасти это объяснялось и официальным положением Петроградского Совета, действовавшего в условиях полной легальности. Вряд ли Троцкий или любой другой на его месте мог открыто призвать к вооруженному восстанию в такой ситуации. Когда же Временное правительство 24 октября утром попыталось было перейти к активным действиям против большевиков, активизировался и Военно-революционный комитет, заявивший, что контрреволюция подняла свою голову и корниловцы мобилизуют силы, чтобы "раздавить Всероссийский съезд Советов и сорвать Учредительное собрание". ВРК объявлял, что Петроградский Совет берет на себя охрану революционного порядка от контрреволюционных и погромных покушений184.
Но уже 22 октября, в День Петроградского Совета, всем стало ясно, что развязка близка. По свидетельству Троцкого, в тот день на митингах сотни тысяч людей в одни и те же часы поднимали руки и клялись довести борьбу до конца. "День 22 октября сплавил под высокой температурой в одном гигантском котле подлинные народные массы. Массы увидели себя и своих вождей, вожди увидели и услышали массы. Обе стороны остались удовлетворены друг другом. Вожди убедились: дальше откладывать нельзя! Массы сказали себе: на этот раз дело будет сделано!" - такими словами характеризует Троцкий атмосферу Дня Петроградского Совета185.
На митингах 22 октября меньшевики и эсеры не решались выступать. Что касается левых эсеров, то они "старались поменьше отличаться от большевиков"186.
Позиция левых эсеров, ставших союзниками и единомышленниками большевиков, действительно проявлялась в их публичных выступлениях перед народом. В выступлении М.А. Спиридоновой на 2-м съезде делегатов Балтийского флота в Гельсингфорсе 26 сентября говорилось, что левые эсеры фактически порвали "всякую связь с оборонцами и центровиками-эсерами" и ставят задачей бороться "за существование обездоленных классов, за социальную революцию"187.
О наличии фактического политического альянса между большевиками и левыми эсерами говорил на заседании 16 октября и председатель Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии большевик И.Т. Смилга: "У нас с левыми социал-революционерами нет никакого расхождения, а потому мы будем работать вместе и нисколько не разойдемся"188. Это было ответом на выступление П.П. Прошьяна, отмстившего, что левые эсеры и большевики работали и будут работать вместе, но просившего в то же время прояснить неясности о дальнейших намерениях большевиков. Смилга отвечал достаточно уклончиво. Он заверял, что большевики не готовят
никакого выступления, но если съезд Советов выскажется за переход власти Советам, то они, большевики, будут в первых рядах восставших, ибо "только с оружием в руках возможно провести в жизнь постанои ления съезда Советов". Но помимо съезда и до съезда никаких восста ний быть не может, поскольку, по словам Смилги, сепаратные выступ ления обрекут революцию на гибель. Поэтому он отводил уи реки левых эсеров в стремлении большевиков скрыть свои намерения и призывал левых эсеров, П.П. Прошьяна, не впадать в истерику189.
Обострение ситуации 24 октября, вызванное попытками против ной стороны оттеснить большевиков, ие явились неожиданностью для ВРК, заметно упрочившего свои позиции в предыдущие дни. "ВРК, отмечал Троцкий, - уже до переворота чувствовал себя хозяином положения; знал каждую часть в гарнизоне, ее настроение, внутренние группировки; получал ежедневно донесения, не показные, а выра жавшие то, что есть; мог в любое время, в любой полк послать полномочного комиссара, самокатчика с приказом, мог вызвать к себе по телефону комитет части или дать наряд дежурной роте. ВРК занимал по отношению к войскам положение правительственного штаба, а не штаба заговорщиков"190.
В свете сказанного лишены серьезных оснований и обвинения в адрес Троцкого со стороны сталинских эпигонов в приверженности его лишь к сугубо мирным методам борьбы за власть, и чуть ли не в капитулянтстве.
Вспоминая о своем выступлении 24 октября в 2 часа дня перед большевистской фракцией II съезда Советов, Троцкий писал, что об изложении плана восстания не могло быть и речи; то, что говорится в многолюдном собрании, хотя бы и закрытом, "неизбежно выйдет наружу". Тогда, как считал Троцкий, он не мог себе позволить "разрывать оборонительную оболочку наступления, не рискуя вызвать замешательство в сознании отдельных частей гарнизона". В то же время он давал понять делегатам, что решающая борьба уже началась и съезду останется только увенчать ее. Он говорил, что физический барьер на пути к власти необходимо преодолеть ударом; политика ВРК до сих пор не выходила еще за рамки обороны, однако эту оборону следует понимать "достаточно широко"191. Сказано было вполне определенно и в то же время прозрачно.
В работах Троцкого ставился вопрос и о соотношении конспирации, засекречивания восстания, "заговора", с открытыми вооруженными действиями по захвату власти.
Известно, что Ленин исключал возможность опоры вооруженного восстания на заговор изолированной группы революционеров, хотя и требовал соблюдения строгой конспирации о действиях повстанцев и их намерениях.
Троцкий соглашался с Лениным в том, что победоносное восстание, к которому призывали большевики, могло явиться лишь делом передового класса, призванного стать во главе нации; поэтому такое восстание "по своему историческому значению и по методам 284
отделено пропастью от переворота заговорщиков, действующих за спиною масс". Он считал, как и Ленин, что победу одного социального режима над другим приносит "лишь массовое восстание"192. Вместе с тем Троцкий не отрицал, что элемент заговора, в тех или других размерах, почти всегда присутствует при проведении восстания. Если массовое восстание заранее организовано, то в этом случае "заговор подчинен восстанию, служит ему, облегчает его ход, ускоряет его победу". Более того, по мнению Троцкого, чем выше политический уровень революционного движения, "тем большее место занимает заговор в народном восстании".
Автор "Истории русской революции" касался этой непростой проблемы в связи с тем, что в марксистской литературе нет единого подхода в трактовке этого вопроса. Он имел в виду не действия "инициативного меньшинства", взятые сами по себе, а подготовку меньшинством массового восстания большинства.
Троцкий, исходя из опыта Октября, полагал, что сочетание массового восстания с заговором и подчинение его восстанию, в организации восстания "через заговор", - все это и есть та область революционной политики, которая именуется марксистами искусством восстания. Последнее же предполагает "общее правильное руководство массами, гибкую ориентировку в изменяющихся условиях, продуманный план наступления, осторожность технической подготовки и смелость удара"193.
Далее Троцкий, осуждая бланкизм, подчеркивал, что заговор не заменяет восстания; активное меньшинство пролетариата, как бы хорошо оно не было организовано, ие может захватить власть независимо от общего состояния страны. Но восстание не должно быть стихийным, ему нужна "соответственная организация, нужен план”. В этом смысле и употребимо, по его мнению, понятие "заговор" применительно к вооруженному восстанию. В конкретной обстановке осени 1917 г. "вносить организованный заговор в массовое восстание" означало, по мнению Троцкого, в соответствии с изменениями политической обстановки и массовых настроений, подготавливать опорные базы восстания, связывать ударные отряды единством замысла, вырабатывать заранее план наступления и последнего штурма194.
Начавшийся 24 октября вооруженный захват важнейших объектов столицы отрядами Военно-революционного комитета вызвал острую негативную реакцию в кругах, близких Временному правительству.
Меньшевик Я. Пилецкий, рассказывая о ходе большевистского восстания, писал, что работа начавшегося вечером 25 октября II съезда Советов была приурочена к завершению переворота. Съезд был поставлен перед свершившимся фактом. Делегаты слушали "гул пальбы" у Зимнего дворца, который оказывал сопротивление большевикам.
По мнению Липецкого, это был захват власти одной партией по се собственному почину, которая не потрудилась узнать волю съезда и всей демократии. Поэтому меньшевики-оборонцы и эсеры (о левых
эсерах автор не говорит) протестовали против действий большевикоп как насильственного навязывания одной части демократии своей воли другой; они решили уйти со съезда. Меньшевики-интернационалисты заявили, что они условно остаются, если съезд немедленно приме! меры к прекращению гражданской войны и мирному разре шению конфликта. После речи Троцкого, которую автор называе! вызывающей, меиьшевики-интернационалисты решили покинуть съезд1’5.
Инициатива примирения партий революционной демократии при надлежала Ю.О. Мартову, который пытался противостоять често любию одних и ожесточению других. Репутация Мартова была высока и общепризнанна и на правом, и на левосоциалистическом фланге Характеризуя Ю. Мартова, А.В. Луначарский писал: "Я не могу не о i метить,что в личных отношениях у Мартова проявляется много очаровательных черт. В ием есть большая симпатичность глубоко интеллектуальной натуры, много непосредственности и искренности, так что в целом его близостью невозможно нс дорожить, и люди нейтральные в политическом отношении всегда проникаются к нему великим уважением и горячей симпатией''196.
Легкость победы, похоже, вскружила большевикам головы, и они не пошли на компромисс ни на II съезде, ни после него, встав на путь создания чисто однопартийного режима. Характерно, что раздел своей "Истории” о II съезде Советов Троцкий озаглавил "Съезд советской "диктатуры", раскрывая тем самым подлинные замыслы большевикоп в отношении этого съезда.
Свос выступление по поводу инициативы Мартова, поддержанной левыми эсерами и объединенными социал-демократами-интернациона листами, Троций называл отпором Мартову. А иа дневном заседании ЦК большевиков принял "как единственно мыслимое" предложение Ленина сформировать однопартийное большевистское правительство, поскольку левые эсеры "жеманничают и упираются"197.
Принятые в отсутствие других социалистических партий декреты II съезда Советов отражали прежде всего большевистскую концепцию будущего России, хотя и учли эсеровскую аграрную программу По оценке Троцкого, отъезжавшие делегаты II съезда Советов повезли с собой "дрожжи пролетарского переворота во все концы страны"198.
В ленинском обращении "Рабочим, солдатам и крестьянам!”, принятом II съездом Советов, утверждалось, что полномочия соглашательского ВЦИК Советов кончились. Это обращение было принято в отсутствие ушедших со съезда меньшевиков и эсеров. Причем оно было сдано в печать еще до утверждения его съездом199.
Однако старый ВЦИК не собирался отказываться от своих полномочий, пытаясь аннулировать решения II съезда. В обращении ВЦИК (без указания даты), подписанном Ф.И. Даном и посвященном октябрьским событиям, утверждалось, что в результате большевистского захвата власти возникла прямая угроза гражданской войны, на карту поставлены судьбы страны и революции; сообщалось, что в 11 час. ночи
взывается экстренное заседание ИК СКД с участием наличных чле-ов фронтовой группы II съезда Советов и всех его фракций. На засс-аиие приглашались президиум Исполкома Петроградского Совета и 'РК. В Петрограде "для восстановления революционного порядка" редполагалось создать Комитет общественного спасения. В него мжны были войти представители городской думы, а также ИК СКД, Центрофлота, профессиональных союзов, Петроградского Со-гта, фронтовой группы и др. Правительственные власти действовали Гв тесном согласии с этим Комитетом и под общим контролем Совета Республики". Говорилось здесь и о том, что в вечернем заседании (24 октября) Совет Республики принял постановление о немедленных мерах по изданию декрета о передаче земли земельным комитетам и началу мирных переговоров; отмечалось, что Совет Республики принял также постановление об образовании Комитета общественного спасения. ВЦИК требовал от всех воинских частей (видимо, Петроградского округа) сохранять полное спокойствие и выдержку и подчиняться распоряжениям штаба, действущего в согласии с комиссарами ВЦИК200.
Судя по всему, этот документ явился отправным на пути создания антибольшевистского Комитета спасения родины и революции. Его можно датировать вечером 24 октября, поскольку упоминаемый в тексте Предпарламент (Совет Республики) утром 25 отрября был разогнан большевиками, хотя в 11 час утра того дня он еще заседал201.
Накануне, 24 октября. Предпарламент заслушал сообщение А.Ф. Керенского о начале восстания. Очевидно, после этого выступления Предпарламент принял заявление об обращении к министру-председателю и военному министру по поводу действий, как они писали, так называемого "Военно-революционного комитета", направленных к захвату власти над Петроградским гарнизоном. Подписавшие запрос спрашивали, что намерено предпринять Временное правительство "для немедленного прекращения мятежнических действий” ВРК.
Обращение подписали 40 членов Предпарламента. Среди них М.В. Алексеев, В.С. Муралевич, Н.А. Бердяев, П.Н. Милюков, Д. Протопопов, М. Ковалевский, П.А. Кропоткин, П. Глебов, И. Винавер и ДР-202
Это же заявление содержится и в протоколе о заседании Предпарламента утром 25 октября. Сразу вслед за вечерним заседанием Предпарламента в полночь с 24 на 25 октября состоялось объединенное экстренное заседание ВЦИК и ИК СКД. На нем присутствовали и прибывшие делегаты П съезда Советов, открытие которого должно было состояться вечером 25 октября.
Сведения о ночном объединенном пленуме советских центров с 24 на 25 октября имеются в меньшевистской "Рабочей газете" от 26 октября 1917 г., а также в "Известиях" ЦИК за этот день. Руководство пленумом принадлежало Гоцу и Дану, который выступил с докладом о развернувшихся в столице событиях. Он предостерегал
против вооруженных методов решения вопроса о власти, опасаясь чш все это в конечном счете вызовет разгул контрреволюции, и протии большевиков, и против других социалистических партий.
Дан не считал возможным выполнение большевиками их обещаний массам. Он говорил, что ВЦИК Советов будет напрягать усилия по предотвращению выступлений со стороны демократии. Однои ременно Дан обвинил Петроградский Совет "в оплевывании самой идеи советской организации". Оратор утверждал, что в настоящий момент никто не в состоянии управлять государством - ни власи. Керенского, ни власть Советов.
Он проинформировал о решениях только что закончившегося заседания Предпарламента относительно земли и переговоров о мире.
В речи присутствовавшего здесь Троцкого было недвусмысленно сказано, что "за прежним большинством Совета никто теперь не идет' Он призывал открывающийся II съезд Советов "идти со штабом рево люции, а не со штабом ее врагов".
Троцкий в своем выступлении считал возможным избегнуть граж данской войны, если съезд Советов не дрогнет и займет "место хозяина русской земли".
С Троцким категорически не был согласен М.И. Либер, сомпе вавшийся в возможности Советов удержать власть.
В речи Ю.О. Мартова признавалось "право пролетариата на восстание", но он нс видел сейчас для этого благоприятных условий. Мартов осудил методы большевиков по захвату власти. Он призывал присоединиться к резолюции Предпарламента от 24 октября, о которой говорил Дан203.
Левый эсер А.Л. Калегаев практически поддержал линию большевиков. По его словам, коалиционная власть показала свою "негодность". И "только власть рабочих, солдат и крестьян" может "дать народу хлеб и мир". Такую власть Калегаев считал возможным создать на II съезде Советов, с участием и крестьянских депутатов.
Ф.И. Дан в заключительном слове пророчил недолговечность власти большевиков и поражение пролетариата. Объединенное заседание приняло оглашенную Мартовым резолюцию ВЦИК, которая полностью приведена в газетах.
Собрание высказалось за образование Комитета общественной безопасности с участием органов революционной демократии, социалистических партий и местного самоуправления.
Собрание признало, что происходящее в столице движение имеет свои причины в связи с глубоким недовольством "широких народных масс", вызываемых войной, хозяйственной разрухой и нерешительной правительственной политикой. Пленум вновь обращался к Временному правительству, предлагая ему сосредоточиться на поисках условий мира и выхода из войны.
По принятии данной резолюции большевики, возражавшие против нее, покинули заседание советских центров204.
Что касается Комитета спасения родины и революции, то его
образование относится к 3 час. ночи 26 октября, сразу после ареста Временного правительства. Его возглавил Н.Д. Авксентьев. По словам последнего, Комитет должен был поддержать изнутри наступление на Петроград частей Керенского-Краснова. В состав Комитета вошли, как и говорилось в рассмотренном выше обращении ВЦИК, представители Петроградской городской думы, ВЦИК первого созыва, ИК СКД, Предпарламента, от фракций меньшевиков и эсеров II съезда Советов, а также от ЦК РСДРП (объед.), ЦК эсеров, группы "Единство", народных социалистов, фронтовых организаций и др. Целью Комитета была провозглашена борьба за воссоздание нормальной государственной жизни путем образования демократического правительства, заслуживающего общего признания.
Из воспоминаний Н.Д. Авксентьева следует, что никаких решительных действий этот Комитет не предпринял, а его намерения остались скорее благими пожеланиями.
Комитет спасения оставил документальный след в истории в виде выпущенных им прокламаций антибольшевистского содержания. В одной из них комиссар Северного фронта В.С. Войтинский, правый эсер А.Д. Малсвский и другие призывали население Петрограда оказать поддержку войскам Краснова, двигавшимся на столицу. В другой листовке Комитет спасения объявлял власть большевиков незаконной, с которой надо вести борьбу. Здесь также говорилось о создании местных комитетов спасения203.
Упомянутый здесь В.С. Войтинский, в недавнем прошлом видный большевик, теперь находился на непримиримых антибольшевистских позициях и пытался как комиссар Северного флота собрать силы для свержения власти большевиков. В разговоре с группой делегатов из Луги, состоявшемся в штабе Керенского-Краснова в Гатчине, В.С. Войтинский, обращаясь к большевику Е.Ф. Тарасову, сказал: "Наши условия о прекращении братоубийственной войны сводятся к требованию немедленной и полной капитуляции большевиков и восстановлению власти Временного правительства через трупы большевиков. Эти условия выдвигает и Совет казачьих войск в напечатанной листовке, которую вместе с нашими условиями передайте в Смольный".
Сам Войтинский был одет в военный френч без погон206.
ВЦИК пытался объявить недействительными правомочность и полномочия П съезда Советов, как и избранного там ВЦИК 2-го созыва. Он не складывал своих полномочий и даже намечал на начало января проведение совещания Советов эсеро-меньшевистской ориентации. В воззвании ВЦИК 1-го созыва (конец декабря 1917 г.) утверждалось,, что II съезд Советов был якобы неправомочен и что Советы страны были представлены на нем в незначительном меньшинстве (120 Советов из 900). В действительности же съезд был собран в соответствии с решением самого ВЦИК по тем же нормам, что и I съезд Советов. А его численный состав обеспечивал мотивированное принятие решений. В обращении подвергалась резкой критике правительственная политика большевиков, выражалось опа-
10 Г.И. Злокаэов	289
сение за судьбу назначенного на 5 января 1918 г. Учредительного собрания.
ВЦИК, как писали авторы документа, намеревался начать работу по подготовке нового, более правомочного, по их мнению, съезда Советов207.
ВЦИК первого созыва, не признавая вновь избранный ВЦИК. отказал председателю нового ВЦИК Л.Б. Каменеву в сдаче своих полномочий. С такой просьбой Каменев как председатель ВЦИК 2-го созыва обратился к управделами 1-го ВЦИК М.И. Бройдо. Бюро ВЦИК 1-го созыва, рассмотрев 8 ноября письмо Каменева об этом, постановило, что сдать свои дела ВЦИК может только новому съезду Советов и избранному им полномочному органу208.
О непризнании ВЦИКом нового, большевистского, советского центра свидетельствует и секретное отношение Финансовому отделу ВЦИК 2-го созыва от имени президиума нового ВЦИК, подписанное секретарем ВЦИК 2-го созыва большевиком В.А. Аванесовым, от 26 ноября 1917 г. В документе предлагалось на основании постановления президиума ВЦИК принять меры для возвращения всех делопроизводственных бумаг, унесенных ВЦИКом 1-го созыва. По данным В.А. Аванесова, деньги и делопроизводство прежнего ВЦИК хранились в Комитете по обороне (Литейный проспект, д. 21 кв. 19)209.
Однако попытки теперь уже бывшего советского центра сохранить себя в политической жизни и как-то укрепить влияние, как-то поколебать большевистскую власть закончились полной неудачей. После демонстративного разгона большевиками Учредительного собрания, вызвавшего резкое осуждение широкой демократической общественности, полулегальное существование ВЦИК в эсеро-меньшевистском составе стало просто немыслимым. Попытки реанимировать первый ВЦИК после Октября оказались безуспешными и утопическими.
На заседании прежнего, теперь уже бывшего ВЦИК 10 января 1918 г. Ф.И. Дан констатировал, что ВЦИК 1-го созыва так или иначе должен ликвидировать свою деятельность; боевым центром он уже нс будет, так как, по мнению Дана, наступило время партийной работы, и ни с чем не сообразно существовать организации на средства, предназначенные на другие цели. Собрание, на котором присутствовал всего 21 человек, согласилось с доводами Дана и постановило окончательно ликвидировать деятельность ВЦИК. Решение это мотивировалось тем, что со времени Октябрьского переворота ВЦИК так и не стал политическим центром и ничего не успел за это время сделать. По признанию Дана, надежды на крушение большевистского режима нс оправдались.
11 января 1918 г. состоялось последнее заседание ВЦИК 1-го 210 созыва .
Так закончилась целая глава в истории русских Советов: на место соглашательским, эсеро-меньшевистским Советам, характеризовавшимся плюрализмом мнений и точек зрений, многопартийностью, пришла большевистская советская система, превратившая Советы в 290
орудие партийной политики, в простой придаток однопартийной системы.
При соглашателях, как и при большевиках. Советам, однако, тоже не удалось по-настоящему развернуть свои творческие возможности, поскольку лидеры Советов и ВЦИК стали по сути дела правительственными социалистами, подчинявшими Советы буржуазной власти. Вместе с тем, в деятельности ВЦИК 1-го созыва были и позитивные моменты, позволявшие в ряде случаев выступать ему в качестве самостоятельной политической силы. Это тоже надо признать. После 25 октября 1917 г. такие черты Советов во многом утрачиваются. Это впоследствии признавали и сами большевистские лидеры, периодически призывая к оживлению и активизации деятельности Советов после Октябрьской революции.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Краткая по времени, но насыщенная по содержанию деятельности история ВЦИК 1-го созыва позволяет обстоятельно и значительно глубже проанализировать историю дооктябрьских Советов рабочих и солдатских депутатов, отойти от привычных штампов и оценок их деятельности, свойственных недавнему прошлому. Приводимый в работе разнообразный конкретный материал настраивает на необходимость иного, более взвешенного и объективного подхода, исключающего тенденциозность в освещении истории эсеро-меньшевистского советского центра. Такой подход вовсе не отменяет осуждения и критики деятельности ВЦИК в тех или иных конкретных вопросах. Вместе с тем историк нс может не отдать должное тому положительному, что было сделано советским революционно-демократическим центром. В связи с этим нам представляется явно односторонним и резко политизированным утверждение о том, что детальное изучение деятельности ВЦИК 1-го созыва призвано лишь помочь, "четко проследить процесс окончательного падения и краха мелкобуржуазных партий в России"*. Оно представляется по меньшей мере спорным и в свете неожиданного происшедшего краха коммунистической идеологии и практики в СССР и других странах так называемого "реального социализма".
Критика и даже осуждение определенных сторон деятельности ВЦИК 1-го созыва предполагает вместе с тем трезвость и взвешенность в анализе всей истории соглашательского центра советской демократии, недопустимость примитивного очернения этой истории.
И здесь нельзя не сказать, что большевистская практика взяла на вооружение как раз худшие черты деятельности меньшевистско-эсеровского ВЦИК, прежде всего элементы бюрократического отрыва от масс трудового народа. Это признавали и сами большевистские лидеры. Так, в докладе Г.Е. Зиновьева "Об улучшении советских органов и о борьбе с бюрократизмом" на 8-м Всероссийском съезде Советов (декабрь 1920 г.) говорилось о том, что за три года после Октября "Советы стали хиреть"; под "молотом гражданской войны" они "сплющивались, превращались иногда в органы, недостаточно связанные с массами, недостаточно регулярно работающие". Докладчик говорил и о бюрократизме, поразившем работу советских органов, не вскрывая, однако, глубинные причины этого явления2.
Яркой иллюстрацией к сказанному была практика работы и самого 8-го съезда Советов. По оценке Ф.И. Дана, съезд представлял собой "обычное зрелище громадного митинга", притом заранее 292
тщательно подобранного. Дан отмечал, что весь советский аппарат -от местных Советов до ВЦИК, как и съезды Советов, руководствовался решениями большевистской фракции; одновременно происходило насильственное вытеснение из Советов других фракций. Это приводило к тому, что все заседания, собрания начали превращаться "в простой и скучный парад по заранее разработанной программе"3.
Борьбу с партиями соглашательского большинства в дооктябрьский период большевики перенесли и на послеоктябрьское время, рассматривая меньшевиков и эсеров лишь как левый фланг контрреволюции. Отсюда проистекала установка на однопартийную систему и однопартийные Советы. Эта установка была губительна для Советов, лишая их демократического основания и превращая Советы лишь в послушный партии приводной ремень (слова В.И. Ленина из работы «Детская болезнь "левизны" в коммунизме»), в бюрократический рычаг по руководству массами. Мысль о сотрудничестве и компромиссах с меньшевиками и эсерами как представителями определенных трудящихся масс органически претила большевикам после Октября.
В докладе К.Б. Радека на X конференции РКП(б) (май 1921 г.) о роли меньшевиков и эсеров в переживаемый момент было сказано: "По отношению к меньшевикам и эсерам есть одна тактика - тактика беспощадной борьбы"4. Радек доказывал, что в политической области большевики не могут допускать никаких компромиссов и все силы должны быть собраны вокруг Коммунистической партии. В этом он видел ключ к решению всех вопросов3. Думается, такая стратегическая "установка" вряд ли соответствовала условиям нэпа, который подразумевал проведение линий не на разжигание классовой борьбы, а на внедрение в общество идей гражданского мира.
Осуждая ставку большевиков на террор и репрессии против всех без исключения политических противников, К.Каутский писал в 1922 г., что диктатура пролетариата в "большевистском смысле" сводится к государственному становлению, исключающему всякую возможность оппозиции государственной власти и "ставящее обладателя этой власти, будь то отдельное лицо, корпорация или класс, выше законов государства". Эти законы, по мнению Каутского, ни в какой мере не стесняют диктатора, но сохраняют силу в отношении остального населения. Это позволяет диктатору поступать с населением, как ему заблагорассудится.
Каутский считал, что на время переходного периода от капитализма к социализму необходимо состояние и внешнего, и внутреннего мира, проведения борьбы между классами средствами демократии, а не силой оружия6. Однако данные рассуждения носили абстрактный характер и не принимали во внимание суровую российскую действительность. '
Еще резче Каутский выступал против сталинского произвола, когда извращения принципов социализма и советской демократии достигли своего апогея, проявившись в массовых необоснованных репрессиях. Он писал, что "большевистский правительственный аппарат действует не в революционном направлении, но скорее в направлении
разрушения революционных завоеваний, т.е. выполняет функции контрреволюции"7.
Надо сказать, что такие крайние суждения не находили поддержки у других деятелей социал-демократии, ие отрицавших все же явных успехов СССР в строительстве нового общества (Отто Бауэр и др.).
Между тем деятельность Советов в дооктябрьский период в общем и целом строилась на демократических принципах свободы выражения точек зрения и мнений различных советских партий. Эта практика в общем была присуща и ВЦИКу 1-го созыва, хотя не видеть авторитарных тенденций руководства ВЦИК на ограничение права меньшинства и навязать угодные лидерам ВЦИК установки тоже было бы неправильно. Эти авторитарные тенденции с наибольшей силой проявили себя во время июльского политического кризиса, в обстановке правительственных репрессий против большевиков и активизации реакции. Имели место и совершенно определенные стремления верхушки ВЦИК в лице президиума работать келейно, замкнуто, в отрыве от Бюро и пленума. Не случайно совремеииики окрестили ведущих лидеров ВЦИК "звездной палатой", о чем говорилось выше. Бюрократические приемы, в ряде случаев явственно проявлявшие себя, вызывали иной раз неприятие и протест даже у работников аппарата ВЦИК. В делопроизводстве ВЦИК имеются документы работников секретариата с выражением протеста в связи с бюрократизацией работы советского органа.
В заявлении члена секретариата при ВЦИК А. Дроздовой от 17 июля 1917 г. говорилось о сложении ею своих полномочий ввиду бюрократических приемов в организации работы. Автор заявления писала также о наметившемся в последнее время уклоне политики ВЦИК "в сторону прикладывания штемпеля революционной демократии к контрреволюционным проявлениям власти". О сложении своих полномочий члена секретариата ВЦИК, заведующего делопроизводством говорилось и в заявлении меньшевика-интернационалиста А.М. Горина, ставшего впоследствии председателем Междурайонного совещания Советов столицы. Мотивы решения определялись стремлением члена ВЦИК меньшевика Л.Г. Шапиро упразднить секретариат, а также неудачным, по мнению Горина, распределением отделов ВЦИК. Горин заявлял, что он не желает участвовать "в похоронах секретариата"8.
Едва намечавшиеся тенденции обюрокрачивания советской системы были многократно приумножены и доведены до абсурда уже после Октября, фактически парализовав живой самодеятельный организм Советов, в идеале чуждый бюрократизма и казенщины.
В книге германского историка О. Анвайлера "Советское движение в России в 1905-1921 годах" есть заслуживающие внимания соображения о Советах 1917 г., привести которые прежде не представлялось возможным. Он писал, что эти Советы стали своеобразным заменителем отсутствующих парламентских учреждений, недостающим национальным парламентом, хотя и охватывали только часть населения. Советы были демократическими органами и претендовали на 294
роль представительства "революционной демократии". Силу Советов Анвайлер видел в прочной связи их с пролетарскими и солдатскими массами, от имени которых они действовали9.
Однако трудно согласиться с автором, что Советы "не подходили" для роли органов государственной власти и управления. Известно, что еще в дооктябрьский период и Петроградский Совет, и ВЦИК Советов ие раз проявляли себя как выразители воли народа в определенных конкретных ситуациях. Однако бюрократический партийный "обруч" помешал в дальнейшем Советам проявить свои творческие начала, которые были постепенно задушены всевластием партийного аппарата. В этом, видимо, состоит одна из причин несостоявшегося возрождения Советов и в годы так называемой перестройки (или, говоря словами писателя А. Зиновьева, катастройки), которая не смогла повернуть Советы лицом к народу, а огромные достижения советского социалистического общества обрекла по сути дела на гибель.
В связи с этим нельзя не сказать, что верноподданническая, проправительственная ориентация первого ВЦИК также не способствовала реализации того могучего потенциала, который был заложен в Советах революционным творчеством масс.
Говоря о демократизме Советов, нельзя не вспомнить здравую идею большевиков о создании комбинированного типа Республики Советов и Учредительного собрания, как бы синтеза народного и официального парламентаризма. Как представляется, попытка реализации этой идеи (она принадлежит Зиновьеву) позволила бы, возможно, вплотную подойти к установлению режима подлинно демократической парламентарной республики в России, где были бы обеспечены и политические права, и социальные гарантии. Известно, что Энгельс был сторонником именно демократической парламентарной республики после победы социалистической революции. В Критике проекта Эрфуртской программы он писал: "Если что не подлежит никакому сомнению, так это то, что наша партия и рабочий класс могут прийти к господству только при такой политической форме, как демократическая республика. Эта последняя является даже специфической формой для диктатуры пролетариата, как показала уже великая французская революция"10.
Ленин фактически проигнорировал это положение Энгельса, противопоставив ему идею Республики Советов. В утверждении Энгельса Ленин увидел лишь ту часть мысли, которая должна была подкрепить его, Ленина, доводы: демократическая республика есть ближайший подход к диктатуре пролетариата* *.
Надо сказать, что большевики не всегда допускали подлинно равноправное сотрудничество и с их ближайшими союзниками -левыми эсерами, с которыми вскоре после Октября они составили правительственный блок. В обнаруженном в архиве незаконченном тексте заявления фракции левых эсеров ВЦИКа 2-го созыва говорится, что усвоенная стоящей сейчас у власти партией большевиков тактика неизбежно приводит к расколу в среде самих трудовых масс: отмечается, что установленная фактическая диктатура одной полити
ческой группы с неминуемой логикой толкает на путь жестоких репрессий не только по отношению к цензовым классам, но и по отношению к трудовым элементам. Фракция считала, что такая политика ведет к гибели революции и не только не обеспечивает дальнейших завоеваний трудящихся масс, но "ставит под смертельную угрозу" то, что уже достигнуто. Фракция полагала, что позиция, занятая большинством ЦИК в вопросе о создании общесоциалистнчсскон власти, делает образование этой власти невозможным и толкает страну в пропасть дальнейшей гражданской войны12.
Преследование социалистической оппозиции большевистской властью вызывало протесты и некоторых видных большевиков. Известно заявление для печати А. Лозовского (С.А. Дридзо), подавшего в начале ноября в отставку с поста секретаря Всероссийского совета профсоюзов. Он писал, что тактика ЦК РСДРП(б) ведет к изоляции авангарда пролетариата, к гражданской войне внутри рабочего класса. Лозовский возражал против уничтожения инакомыслящей прессы, против обысков, произвольных арестов, конфискации предприятий. Он уподоблял диктатуру пролетариата режиму "штыка и сабли". Этот политический деятель не соглашался с превращением Советской власти в чисто большевистскую власть13.
Отстаивая необходимость вооруженного захвата власти еще до II Всероссийского съезда Советов, Ленин мотивировал это тем, что за большевиками идет основная масса народа, большинство сознательного и организованного пролетариата (Ленин при этом не разъяснял точный смысл слов о сознательном и организованном пролетариате). В действительности же дело обстояло иначе, что, в частности, подтвердилось и выборами в Учредительное собрание, где большинство получил объединенный эсеровский список.
По подсчетам Х.М. Астрахана, осенью 1917 г. в городах России эсеров было приблизительно столько же, сколько и большевиков -около 300 тыс. На фронте и в деревнях численность эсеровских организаций намного превышала численность большевистских. Автор считает, что численность эсеровских организаций в 1917 г. составляла около 700 тыс. человек, в это число входили и левые эсеры. В городах же эсеров поддерживали солдаты, интеллигенция, чиновники, мещанские слои населения. Только в Петрограде в октябре 1917 г. насчитывалось 44 500 эсеров, преимущественно левых, а большевиков -49 478. В первые месяцы революции во многих районах страны эсеры по существу являлись монополистами по работе в деревне. Болес активную работу в деревне большевики начали проводить лишь со второй половины 1917 г., с созданием губернских комитетов14. Не случайно в конце октября почти повсюду сложился фактический блок большевиков с левыми эсерами15.
В связи со сказанным нельзя не вспомнить серьезных доводов Зиновьева и Каменева против проведения вооруженного восстания, необходимости тщательного учета всех факторов как "за", так и "против" восстания. Эти противодействующие факторы полностью проявили себя сразу после Октябрьского переворота, вынудив боль
шевиков на проведение переговоров о создании однородно социалистического многопартийного правительства, не приведших к успеху16. Еще более усугубил ситуацию и обострил развернувшуюся гражданскую войну крах блока большевиков с левыми эсерами, ознаменовавший окончательное установление однопартийного режима, выродившегося впоследствии в сталинскую диктатуру, внешне прикрытую социалистическими лозунгами. Вместе с тем, наличие перед второй мировой войной советского социалистического общества, хотя и серьезно деформированного, ие может, как представляется, вызывать сомнений. И все же весьма трудно согласиться с утверждением Троцкого, что отход левых эсеров "в последнем счете" якобы не ослабил, а укрепил большевиков17. Скорее он открыл дорогу к тому самому сталинскому термидору, который впоследствии констатировал и сам Троцкий, введя в оборот это понятие.
Возвращаясь к оценке непродолжительной по времени, но весьма насыщенной деятельности ВЦИКа 1-го созыва (с конца июня по 25 октября состоялось около 40 пленумов ВЦИК), следует отметить, что советский центр рассматривал в то время весьма важные вопросы жизни огромной страны. На пленумах разворачивались бурные и острые дебаты, выносились резолюции, предусматривавшие конкретные шаги и действия. Однако догматическо-соглашательский подход лидеров ВЦИК, их стремление найти решение конкретных вопросов только через сотрудничество и контакты с правительственной властью обрекли инициативы ВЦИК на неуспех. Тактика же самостоятельных реалистических подходов приносила успех и определенные результаты, как это было во время корниловского мятежа.
Политика золотой середины, между правыми и левыми, обрекла ВЦИК в конечном счете на поражение, на уход с политической арены. Думается, что после корниловщины первоначальные усилия ВЦИК по созданию широкопредставительного революционно-демократического правительства, а также режима парламентской демократической республики имели большие шансы на успех, ибо зиждились на народной поддержке, и не только со стороны Советов, но и других массовых демократических организаций.
Неиспользование руководством ВЦИК этой благоприятной возможности фатально обрекало страну либо на повторение корниловщины (нового пронунциаменто), либо на установление леворади-калистского большевистского режима диктатуры пролетариата в сугубо ленинском понимании. Устранение ВЦИК Советов от власти и привело, в конечном счете, к установлению однопартийного правления большевиков, прикрытого государственной формой Советской власти. Наладить же сотрудничество большевиков с меньшевиками и эсерами через Советы в конечном итоге так и не удалось. И не только из-за позиции большевиков.
В целом же опыт деятельности ВЦИК 1-го созыва со всех точек зрения является поучительным и нуждается в тщательном изучении. Предпринятое автором работы исследование данной проблемы лишь подтверждает это.
ПРИЛОЖЕНИЯ
№1
ЧИСЛЕННОСТЬ И ПАРТИЙНЫЙ СОСТАВ БЮРО ЦИК СОВЕТОВ РАБОЧИХ И СОЛДАТСКИХ ДЕПУТАТОВ. ИЮНЬ 1917 г.’
Председатель Бюро - Н.С Чхеидзе (меньшевик)
Фракция меньшевиков: В.А. Анисимов, М.С. Бинасик, Б.О. Богданов, М.И. Бройдо. С.Л. Вайнштейн (Звездии), В.С. Войтинский. В.И. Каменский (Герман), Ф.И. Дан (Гур-вич), Н.И. Драханов (Никифор). И.В. Захватаев, М.И. Либер (Гольдман), А.А. Никольский. Я.Б. Печерский, П.И. Ровный, Н.В. Русов, Д.А. Сатарашвили, А.М. Фиш-гендлер. Ш.З. Элиава. М.П. Якубович.
Фракция эсеров: В.А. Алгасов, Н.Н. Басинов (Бассинов), Е.С Берг, Волович, П.Ю. Гам-баров. Н.Я. Гендельман, А.Р. Гоц, И.С. Дацеико. В.З. Завадье, В.В. Ивановский. Б.Д. Квмков. В.Н. Каплан. В.А. Колеров, М.Ф. Крушинский, Подвицкий, С.С Саакиан. В.Н. Филипповский, Фирсов, В.Д. Чайкин.
Фракция большевиков: Г.И. Блвгонравоа, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, Я.Д. Ленцман, А.М. Любович. И.В. Сталин, И.А. Теодорович.
Фракция объединенных социал-демократов: Б.П. Позерн, Ю.М. Стеклов.
Фракция меньшевиков-интернационалистов: Ю.О. Мартов.
Фракция Трудовой н.-с. партии: А.А. Булат.
№2 ЧИСЛЕННЫЙ И ПАРТИЙНЫЙ СОСТАВ ВОЕННОГО ОТДЕЛА ВЦИК СОВЕТОВ РАБОЧИХ СОЛДАТСКИХ ДЕПУТАТОВ 1-го СОЗЫВА* **
№№ пп	Фамилия	Партийность	Место прикомандирования, занимаемая должность
I.	Александров М.С.	эсер	Петроград. -
2.	Аппеняиский И.И.	эсер	Режицкий Совет РиСД
			Витебской губ. -
3.	Алексеевский Л.Н.	большевик	матрос
4.	Бредэ К.А.	эсер	Киев
5.	Бухарцев П.В.	эсер	—
6.	Бассинов Н.Н.	эсер	Петроград. -
* Сост. по: ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 142. Л. 1-13. 14-19; Д. 233. Л. I об.; Д. 298. Л. 25 с об.. 26,29-30,33,34; Известия, 1917,24 июня.
" Составлено по: ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 142. Л. 1-13, 14-19; Д 302. Л. 23. 24, 33, 34; Д. 540. Л. 14 с об., 15 с об.. 16, 19 с об., 22 с об., 23 с об., 24 с об., 25 с об., 42 с об.. 43; Ф. 1244. Оп. 2. Д. 18. Л. 201; ЦГА СПб. Ф. 1000. On. 1. Д. 22. Л. 148, 152. 165; Ф. 7384. Оп. 1.Д.2. Л. 50.
№№ пп	Фамилия	Партийность	Место прикомандирования, занимаемая должность
7.	Безобразов Б.В.	эсер	Петроград. -
8.	Бинасик М.С.	меньшевик	Петроград. Главное и Окружное управление военного министерства
9.	Благонравов Г.И.	большевик	Рядовой. Егорьевский Совет РиСД
10.	Борисов А.П.	меньшевик	Петрогр. Зап. батальон Литовского полка
11.	Булычев М.П.	эсер	Луга. Лужский гарнизон
12.	Васильев Д.А.	—	Тифлис, Совет РиСД
13.	Водовозов П.К. (Водолазов?)	эсер	Матрос. Морской отдел ВЦИК
14.	Вербо Р.С.	левый эсер	Солдат. Петрогр. Гвард. саперный батальон
15.	Венгеров В.С.	меньшевик	Солдат. 1-го Пехот, зап. полка Петроград
16.	Гомбарг В.В.	меньшевик	Петроград. Иркутск
17.	Городищер А.Г.	меньшевик	IV армия
18.	Гриб(ов) Ф.Ф.	эсер	—
19.	Гусеа С.А.	большевик	Петроград
20.	Данилов И.И.	эсер	—
21.	Дембо А.О.	эсер	—
22.	Дейс И.Г.	эсер	—
23.	Диесперов Л.И.	левый эсер	Петроград. Предс. Следств. юрид. комиссии ВЦИК. Юнкер Владнм. училица
24.	Дубровский П.Ф.	эсер	Петроград
25.	Дашкевич П.В.	большевик	Петроград. ВО большевиков
26.	Евстигнеев М.Я.	эсер	—
27.	Егоров П.И.(Паиютин)	эсер	Петроград
28.	Голигер Г.Ш.	бундовец	Брацлавский Совет РиСД. Подол, губ.
29.	Жуков И.П.	большевик	Петроград
30.	Жуковский С.Ф.	эсер	Петроград. Главное интендант, управление
31.	Завадье В.З.	эсер	Петроград. Моторно-понтониый батальон. Солдат. ВЦИК и ИК Петроградского Совета РиСД
32.	Заварки В.Г.	эсер	Петроград. ВЦИК и ИК Петрогр. Совета РиСД. Зап. Гренад. батальон
33.	Захватаев И.В.	меньшевик	Петроград. Член бюро меньш. фракции ВЦИК. Солдат
34.	Зиновьев СА.		Укр. соц. фракция
35.	Ивановский В.В.	эсер	Петроград
36.	Енукидзе А.С	большевик	Петроград. Кавказ, армия. Член ВЦИК и Исполкома Петроград. Совета РиСД
37.	Иванов К.П.	эсер	Петроград. Зап-.Электротехн. батальон
пп	Фамилия	Партийность	Место прикомандирования, занимаемая должность
38.	Игнатенко А.С.	эсер	Минск
39.	Клименко П.И.	-	Петроград. Центрофлот.
40.	Кузнецов В.Н.	эсер	Петроград
41.	Кабаков (Кабанов) А.П.	эсер	Москва
42.	Кудрявцев С.А.	эсер	Петроград
43.	Кукушкин А.И.	эсер	Петроград
44.	Колеров В.А.	эсер	Действ, армия
45.	Кочерва А.С	эсер	VII армия
46.	Казаков А.С	эсер	
47.	Ковалев П.А.	эсер	Петроград. Писарская команда Ген. штаба
48.	Клюхин С.М. (Клюшин)	меньшевик	Петроград. Военврач
49.	Колесников Я.Д. (Колесник)	меньшевик	Петроград. Поручик
50.	Кулаков В.Т.	меньшевик	X армия
51.	Крыленко Н.В.	большевик	Армейский комитет XI армии
52.	Кураев В.В.	большевик	Петроград
53.	Ланскер И.М.	меньшевик	XI армия
54.	Левич И.В.	меньшевик	Луга. Лужский гарнизон
55.	Лашевич М.М.	большевик	Петроград. ВО большевиков
56.	Лившиц Н.А.	эсер	Петроград. 171 Пехотный полк. 15 рота
57.	Любович А.М.	большевик	Петроград. Член Бюро ВЦИК
58.	Мазуренко Г.П.	меньшевик	Петроград. Командир Сводного отряда действующей армии, поручик
59.	Макаров МД.	меньшевик	Армия
60.	Маслин Н.Х.	меньшевик	Петроград. Морской отдел ВЦИК. Представитель Черном, флота
61.	Мантуров А.	меньшевик	Матрос. Гардемарин.
62.	Майз ель Н.С	меньшевик	Орша. Исполком Совета РиСД
63.	Маркин Н.Г.	большевик	Гельсингфорс. Балтийский флот. Морской отдел ВЦИК и Центрофлот
64.	Менциковский А.Л.	эсер	Петроград. Военные отделы ВЦИК и Петроград. Совета РиСД- От санитар, частей 134 Петроград, тыл. распред, пункта
65.	Моисеев Б.И.	объедим, соц. демокр.	Петроград
66.	Мостиноснй В.М.	—	
67.	Нагаев А.Г.	эсер	Петрогр. Казачий отдел ВЦИК
68.	Нестеров И.В.	эсер	—
69.	Никаноров М.К.	эсер	-
70.	Николаев М.А.	большевик	—
71.	Несмеянов Д.Г.	эсер	—
72.	Орлов Ф.М. (или П.М.	меньшевик	Петроград. Зап. батальон
	Орлов)	(меньш.-иитернациои.)	Волын. полка
№№ пп	Фамилия	Партийность	Место прикомандирования, занимаемая должность
73.	Огурцевнч (или Е.И. Огурцовский)	эсер	Петроград. Солдат, секция и военный отдел Петроградского Совета
74.	Моргенштиерна В.Ф.	эсер	Петроград. Военный отдел ВЦИК
75.	Пальцман И.П.	Латыш. нац. фракция	Петроград. Радиотелеграф, рота
76.	Павлов М.А.	меньшевик	Петроград.
77.	Пальчииский М.А.	меньшевик	Петроград. Исполком Петроград. Совета и ВЦИК. Избран в Петроград. Совет от Технич. училища
78.	Печерский Я.Б.	меньшевик	Петроград. ВЦИК. Военврач Исполн. комитета X армии
79.	Печкуров И.Н.	меньшевик	IX армия
80.	Подобедов М.А.	эсер	Действ, армия. 2-й Кавказ, мортирный дивизион
81.	Рабинович К.Н.	эсер	-
82.	Роиенсои М.Е.	эсер	Москва
83.	Ровный П.И.	меньшевик	Западный фронт
84.	Рудаков Ф. (было два Рудаковых)	меньшевик млн эсер	-
85.	Ряппо Я.П.	меньшевик	Херсон. Председатель Совета РиСД. Херсонской губернии
86.	Русов Н.В.	меньшевик	Петроград. Балтийский флот
87.	Сарычев Н.Н.	эсер	-
88.	Серебряков Л.П.	большевик	Моск. обл. бюро Советов РиСД, Костромской Совет РнСД
89.	Соколов П.А.	эсер	Петроград
90.	Сохранов С.А.	эсер	Новочеркасский Совет РиСД
91.	Струнин Г.М.	эсер	-
92.	Савинихин М.А.	меньшевик	Петроград. Секретарь военной фракции
93.	Скалов Г.Б.	меньшевик	Петроград. Военные отделы ВЦИК и Петроград. Совета
94.	Смирнов М.Т.	меньшевик	Прапорщик 1-й Особой арт. бригады
95.	Сомов А.В.	трудовик	Петроград. Поручик Петроград. Военные отделы ВЦИК и Петроград. Совета. От Главного управления Военного министерства
96.	Тялятннков И.Н.	эсер	-
№№ пп	Фамилии	Партийность	Место прикомандирования, занимаемая должность
97.	Усачев Д.Н.	эсер	Петроград. Военные отделы ВЦИК и Петрогр. Совета. Зап. батальон Преображенского полка
98.	Фаддеев Д.П.	эсер	Петроград. Балт. флот Морской отдел ВЦИК
99.	Федоров П.А.	эсер	-
100.	Федоров Ф.Ф.	эсер	Петроград
101.	Филипповский В.Н.	эсер	Петроград. Лейтенант. Военные отделы ВЦИК и Петроград. Совета. Союз офицеров-республнквнцев
102.	Фишгендлер А.М.	меньшевик	Минск. Петроград. Газета "Голос солдата"
103.	Фрейдии М.С	эсер	-
104.	Хватов Н-Е.	меньшевик-интернационалист	Исполком Минского Совета РиСД
Л 05.	Хруцкий А.Б.	-	Витебск. Штаб Двинского военного округа
106.	Чашин А.Е.	эсер	Франция. 5-й Особый полк
107.	Чикоидзе Р.А.	эсер	Петроград. Военный отдел ВЦИК
108.	Черняев М.И.	эсер	Петроград
109.	Шиф И.М.	меньшевик	Армейский комитет 1-й армии
 110.	Юдин Ф.А.	меньшевик	Петроград. Меньшевистская фракция Петрогр. Совета
111.	Якубович М.П.	меньшевик	Смоленск. Комиссар армии
№3 ЧИСЛЕННЫЙ И ПАРТИЙНЫЙ СОСТАВ ВЦИК СОВЕТОВ 1-го СОЗЫВА НА СЕНТЯБРЬ-ОКТЯБРЬ 1917 г.*
Фракция меньшевиков
1.	Абрамович (Рейн) РА.
2.	Ашеймов В А.
3.	Аристархов А.А
4.	Артеменко И.П.
5.	Арсентьев П.Ф.
6.	Бечин
7.	Бинасик М.С.
8.	Богданов Б.О.
9.	Большаков М.А.
10.	Булинский А.Г.
11.	Борисов А.П.
12.	Булкин-Семенов Ф.
’ ’ Составлено по: ГАРФ. Ф. 6978. On. I. Д. 142,228, 302,540,801.
302
13. Бумейстер К.Я.	61. Ломтатидэе А.С
14. Белановскнй Д.К.	62. Мазуренхо Г.П.
15. Вайнштейн С.Л. (Звсзднн)	63. Маевский В.Н.
16. Войтинский В.С.	64. Макаров М.Д.
17. Войтков	65. Мвйэель Н.С.
18. Венгеров В.С.	66. Маслич Н.Х.
19. Васильев	67. Маслов П.П.
20. Газарх З.Б.	68. Моравский
21. Гегечкори Е.П.	69. Мантуров А.
22. Глухов Д.К.	70. Паалов М.А.
23. Голиков П.Я.	71. Першин А.Я.
24. Гольдбрейх С.М.	72. Печерский Я. Б.
25. Гомбарг В.В.	73. Печкуров И.Н.
26. Горев Б.И. (Гольдман)	74. Попов Н.Н.
27. Городнщер А.Г.	75. Нальчикский М.А.
28. Гулннский (Булннский)	76. Орлов Ф.М. (или Орлов П.М.)
29. Гутерман Б.Н.	77. Равич М.М.
30. Дан Ф.И. (Гурвич)	78. Ровный П.И.
31. Денисов	79. Розанов В.Н.
32. Драханов Н.И.	80. Романов А.Б.
33. Дементьев Н.И. (Кубиков)	81. Рудаков Ф.М.(?)
34. Емельянов И.И.	82. Русов Н.В.
35. Ермолаев К.М.	83. Ряппо Я.П.
36. Жулянскнй А.Л.	84. Рафес М.Г. (Борисов)
37. Зарецкая С.М.	85. Савниихнн М.А.
38. Захватаев И.В.	86. Сагарашвили Д.А.
39. Заходер	87. Садовский М.А.
40. Зарахович Л.М.	88. Снницкин П.Ф. (Снницин)
41. Исув И.А.	89. Смирин
42. Калинин П.Ф. (с.д.)	90. Смирнов М.Н.
43. Каменский В.И. (Гермаи)	91. Смирнов М.Т.
44. Канивецкий М.И. (А.И.)	92. Соколов К.М.
45. Канторович Н.Л.	93. Сосулин А.И.
46. Кириченко С.И. (с.-д.)	94. Сухов А.А.
47. Клюхин С.М.	95. Скалов Г.Б.
48. Колесников Я.Д. (Колесник)	96. Скобелев М.И.
49. Красинский С.Д.	97. Савицкий В.С.
50. Кулаков В.Т.	98. Смирнов А.Н.
51. Кусов	99. Тарковский Д.В.
52. Кучин Г.Д.	100. Таско
53. Кривицкий	101. Трахтенберг
54. Нестеров	102. Туляков
55. Никольский А.А.	103. Фишгендлер А.М.
56. Ланскер И.М.	104. Хннчук Л.М.
57. Левин И.В.	105. Хараш Я.А.
58. Лепскнй С.М.	106. Хаустов В.И.
59. Либер М.И. (Гольдман)	107. Череванин Н.
60. Локерман А.С.	(Липкин Ф.А.)
108.	Чижевский 109.	Чхеикелн А.И. 110.	Чхеидзе Н.С. 111.	Церетели И.Г. 112.	Шиф И.М. 113.	Шнееров 114.	Элиавв Ш.З. 115.	Юдин Ф.А. 116.	Якубов	117.	Якубович М.П. 118.	Бройдо М.И. 119.	Гарви П.А. (Бронштейн) 120.	Гольдман Л.И. 121.	Шапиро Л.Г. 122.	Черепанцев ЕЕ. 123.	Трубицын Е.Н. 124.	Щер Фракция эсеров
1.	Алгасов В.А. 2.	Александров М.С. 3.	Аппенянский И.И. (Аппеля некий) 4.	Арбатов М.И. 5.	Бассинов Н.Н. 6.	Безобразов Б.В. 7.	Берг Е.И. 8.	Бобыль Г. 9.	Алексеевский В.А. 10.	Богданов Л.Г. 11.	Большаков М.Г. 12.	Бреде-Лель К.А. 13.	Буткевич Л.Н. 14.	Верещак С.И. 15.	Водолазов П.К. 16.	Волович 17.	Воробьев 18.	Воронин 19.	Воронов Н.И. 20.	Балашов И.В. 21.	Бабаков В.М. (Бабакин) 22.	Булычев М.П. 23.	Вербо Р.С. 24.	Васильев 25.	Бухарцев П.В. 26.	Гаврилов 27.	Гоц А.Р. 28.	Грапе А.А. 29.	Гриб Ф.Ф. (Грибов) 30.	Горшков 31.	Гамбаров П.Ю. 32.	Гендельман Н.Я. 33.	Данилов И.И. 34.	Даценко И.С	35.	Дейс И.Г. 36.	Дембо А.О. 37.	Дубровский П.Ф. 38.	Днесперов Л.И. 39.	Евстигнеев М.Я. 40.	Еньков Е.В. 41.	Егоров (Панюткн) П.И. 42.	Ефимов П.А. 43.	Ивановский В.В. 44.	Игнатенко А.С. 45.	Иванов К.П. 46.	Зеймаи Л.Е. 47.	Завадье В.З. 48.	Заварин В.Г. 49.	Жуковский С.Е. 50.	Кабанов А.Н. (Кабаков) 51.	Казаков А.С 52.	Камков Б.Д. (Кац) 53.	Каплан В.Н. 54.	Коган-Бернштейн 55.	Колеров В.А. 56.	Кондратенко П.И. 57.	Королев Б.Д. 58.	Кочергин И.С. 59.	Кочерва А.С 60.	Крушииский М.Ф. 61.	Кудрявцев С.А. 62.	Кузнецов В.Н. 63.	Кукушкин А.А. 64.	Ковалев П.А. 65.	Нагаев А.Г. 66.	Несмеянов Д.Г. 67.	Нестеров И.В. 68.	Никаноров М.К. 69.	Ннколаенков
70. Ник	95. Соколов П.А.
71. Лазарев П.С	96. Сороко А.О.
72. Лапа А.С.	97. Струнин Г.М.
73. Либерман Н.М.	98. Сохранов С.А.
74. Лившиц Н.А.	99. Телятников И.Н.
75. Лншев СВ.	100. Торгушин П.А.
76. Лордкипанидзе И.Н.	101. Упоров В.И.
77. Макарнчев П.Г.	102. Усачев Д.Н.
78. Мещеряков	103. Федоров Ф.Ф.
79. Моргенштиерна В.Ф.	104. Федоров П.А.
80. Меициковский А.Л.	105. Фадеев Д.Е.
81. Мостииский	106. Фрейдин М.С.
82. Огурцовскнй Е.И.	107. Фирсов
83. Перфильев А.С.	108. Скредии М.С
84. Тер-Петросянц П.З.	109. Халинага П.Н.
85. Подвицкий	110. Чайкин В.Д.
86. Подобедов М.А.	111. Чашин А.В.
87. Попов Я.Т.	112. Черняев М.И.
88. Рабинович К.Н.	113. Чикоидзе Р.А.
89. Рогов М.Ф.	114. Шншко
90. Ронеисон М.Е.	115. Филипповский В.Н.
91. Ожжегов Г.К.	116. Чернов В.М.
92. Сарычев Н.Я.	117. Шилин В.М.
93. Сайко К.А.	118. Якушев СИ.
94. Смердяков	119. Рудаков
Фракция большевиков
1. Алексеевский Л.Н.	20. Дзержинский Ф.Э.
2. Анвельт Я.Я.	21. Дашкевич П.В.
3. Вогжанов	22. Герасимов М.Н.
4. Васильев М.И. (Южин)	23. Гусев СА.
5. Бубнов А.С	24. Каменев Л.Б.
6. Благонравов Г.И.	25. Игнатов Е.И.
7. Володарский В.	26. Киселев А.С.
8. Грузман Ш.А.	27. Коган Е.С.
9. Гринберг З.Г.	28. Кураев В.В.
10. Гарин С.А.	29. Крыленко Н.В.
11. Гайдне К.А.	30. Крымов М.Д.
12. Енукидзе А.С.	31. Иоффе А.А.
13. Жилин А.И.	32. Карахан Л.М.
14. Жуков И.П.	33. Коллонтай А.М.
15. Залуцкий П.А.	34. Копяткевич А.А.
16. Зиновьев Г.Е.	35. Красиков П.А.
17. Зоф В.И.	36. Лашевнч М.М.
18. Данилов	37. Ленин В.И.
19. Дяднчев В.С.	38. Карклин О.Я.
39. Луначарский А.В.	54. Старостин П.И.
40. Любовнч А.М.	55. Садовский А.Д.
41. Лснцман ЯД.	56. Стучка П.И.
42. Милютин В.П.	57. Смилга И.Т.
43. Муранов М.К.	58. Стеклов Ю.М.
44. Маркин Н.Г.	59. Рязанов Д.Б.
45. Моисеев Б.И.	60. Теодорович И.А.
46. Ногин В.П.	61. Томский М.П.
47. Николаев М.А.	62. Троцкий Л.Д.
48. Позсри Б.П.	63. Федоров Г.Ф.
49. Падерин А.Н.	64. Шаумян СГ.
50. Преображенский Е.А.	65. Шумяцкий Б.З.
51. Роцкви П.Э.	66. Шляпников А.Г.
52. Серебряков Л.П.	67. Юренев К.К.
53. Сталии И.В.	
Фракция меньшевиков-интернационалистов
1.	Ерманский О.А. (Коган) 2.	Соколовский Э.К. 3.	Гуревич Б.Н. (Бэр) 4.	Успенская Е.Я.	5.	Орлов П.М. 6.	Мартынов А.С. (Пнкер) 7.	Мартов Ю.А. 8.	Хватов Н.Е.
Объединенная фракция трудовиков и народных социалистов
1.	Булат А.А. 2.	Бронзов П.В. 3.	Виленкин А.А.	4. Сомов А.В. 5. Брамсон Л.М.
№4
ТАБЛИЦА ПАРТИЙНОГО СОСТАВА ВЦИК
№7*	Наименование фракции	Число членов	В %
1.	Меньшевики	124	3839
2.	Эсеры	119	36.84
3.	Большевики	67	20,74
4.	Меньшевики-	8	2,48
	интернационалисты		
5.	Трудовики и энесы	5	135
Всего		323	100
ПРИМЕЧАНИЯ
ВВЕДЕНИЕ
* Клеандрова В.М. Организации и формы деятельности ВЦИК, 1917-1924. М., 1968. С 4.
2	Федоров К.Г. ВЦИК а первые годы Советской власти, 1917-1920. М., 1957.
3	Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 41. С. 283.
4	Дан Ф.И. Письма (1899-1946). Амстердам, 1985. С. 318.
3	Злоказов Г.И. Петроградский Совет на пути к Октябрю. М., 1978.
6	Anweiler Oskar. Die RUtebewegung in Russland in 1905-1921. Leiden, 1958.
7	Организация и строительство Соаетов рабочих депутатов а 1917 году: Сб. документов. М., 1928. С. IX.
8	Там же. С. XI.
9	Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской революции. Париж, 1963. Кн. 1. Предисловие Б.И. Николаевского. С. ХХ111.
10	Там же. С. XXIII.
11	См. об этом: Вопр. истории КПСС. 1991. № 8.
12	В том же ряду находятся и воспоминания меньшевика В.С. Войтинского "1917-й. Год побед и поражений" (Benson, 1990).
13	Архив русской революции. Берлин, 1922. Т. 1. С. 6,9.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1	Всего же в организационной секции было задейстаовано в общей сложности 243 человека, или примерно пятая часть всех делегатоа съезда.
2	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 60. Л. 1-3.
3	Там же. Л. 4,5.
4	Изв. Петр огр. Соаета р. и с.д. 1917. 8 июля. Это были предварительные итоги анкеты. В делах ГАРФ эти материалы ие обнаружены. Влияние Советов было распространено иа более широкие массы трудящихся, поскольку очевидно их воздействие и на неорганизованные Советами слои народа.
5	Там же. Л. 8-14.
6	Там же. Л. 15, 16. Подробнее о Б.О. Богданове см.: Богданова И.В. Мой -отец - меньшевик. СПб., 1994.
7	Там же. Л. 17.19.
8	Там же. Л. 20.
’Там же. Л. 24.25.
10	Там же. Л. 27.
"Там же. Л. 28,29.
12	Там же. Л. 31.
13	Там же. Д. 61. Л. 8.
14	Там же. Кроме А.Д. Садовского, было выдвинуто по ходу обсуждения еще 10 предложений, но они в стенограмме не раскрыты.
15	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 61. л. 10.
16	Там же. Д. 62. Л. 16.
17	Там же. Л. 20.
18	Там же. Л. 21,22.
19	Там же. Л. 22.
20	Там же. Л. 21,23.
21	Там же. Л. 28,31,32.
22	Там же. Д. 63. Л. 1,2.
23	Там же. Л. 3. В "Известиях" от 17 июня 1917 г. называется другая цифра о чиленности комиссии - 11 человек.
24	Изв. Петрогр. Совета р. и с.д. 1917. 17 июня.
25	Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской революции. Париж, 1963. Кн. 2. С. 122-123.
26	Зензинов В. Из жизни революционера. Париж, 1919. С. 89. Меньшевики нс испытывали доверии к ИК СКД, к "авксептьевским мужичкам". Поэтому было решено новый советский центр с ИК СКД не объединять, но работать с ним в контакте. См.: Войтинский В.С. 1917-й. Год побед и поражений. Вензон, 1990. С. 166.
27	Известия. 1917. 17 нюни.
28	Первый Всероссийский съезд Советов р. и с.д. М.; Л., 1931. Т. 11. С. 62-63.
29	Петрогр. Совет р. и с.д.: Протоколы Исполкома и Бюро ИК. М.; Л., 1925. С. 203.
30	Церетели И.Г. Указ. соч. Т. 2. С. 261.
31	См.: Известия. 1917. 22 июня.
32	Там же.
33	Цит. по: Вопр. истории КПСС. 1991. № 8. С. 36.
34	Известия. 1917. 24 июня.
35	ЦГА Петербурга. Ф. 7384. On. 1. Д. 2.
36	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 86. Л. 2.
37	Там же. Л. 2, 3; Известия. 1917. 24 июня.
38	Там же. Л. 3.
39	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 87. Л. 3; ЦГА Петербурга. Ф. 7384. On. 1. Д. 2. Л. 51. 63 с об.
40	Церетели И.Г. Указ. соч. Ки. 2. С. 65. Эти сведения уточняются другими данными.
41	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 86. Л. 3,4.
42	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 151-152.
43	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 86. Л. 4.
44	Там же. Д. 87. Л. 2, 3; ЦГА Петербурга. Ф. 7384. On. 1. Д. 2. Л. 54.
45	ЦГА Петербурга. Ф. 7384. On. 1. Д. 2. Л. 52, 63 об.
46	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 86. Л. 4; ЦГА Петербурга. Ф. 7384. On. 1. Д. 2. Л. 65 об.
47	На конец марта 1917 г. в Украинской социалистической фракции Петроградского Совета числился 71 челоаек. 21 июня от этой фракции были предложены и включены в состав ВЦИК С.М. Зиновьев, Д.И. Кириченко, Г.Ф. Териюк и 3 кандидата. См.: ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 53. Д. 78. Л. 3.
411 ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 86. Л. 4, 5.
49	ЦГА Петербурга. Ф. 7384. On. 1. Д. 2. Л. 51,52,53 с об.
50	Правда. 1917. 23 июня.
Sl	Там же. 24 июня.
52	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 272.
53	ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1724. Л. 20. Воспоминания А.И. Кнтупср
54	Там же. Д. 2066. Л. 2. Воспоминания Малышева.
55	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 87. Л. 1.2.
56	Данные о численности и партийности Бюро ЦИК выявлены по: ГАГ Ф. 6978. On. I. Д. 87. Л. 1,2,4, 5; Д. 233. Л. 1. об. (список от руки).
57	ЦГА СПб. Ф. 7384. On. 1. Д. 2. Л. 63 с об.
58	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 540. Л. 14 с об., 15 с об., 16, 23.
39 Там же. Д. 88. Л. 2.
60	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 83. Л. 1; Первый Всероссийский съезд Совете ш р с. д. Стеногр. отчет. М.; Л., 1930. Т. 1. С. 41.
61	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 89. Л. 1; Известия. 1917. 25 июня.
62	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 90. Л. 1; Известия. 1917. 27 июня.
63	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 143. Л. 2, 3. Вышеназванные 6 отделов с nrci 1917 г. функционировали сначала при Исполкоме Петроградского ('оке га
64	Там же. Д. 148. Л. 1,2.
65	Там же. Д. 143. Л. 4.
66	Там же. Л. 3.
67	Там же.Д. 144. Л. 3.
68	Там же. Д. 143. Л. 4.
69	Там же. Л. 16.
70	Там же. Л. 3; Изаестия. 1917. 22 июня.В одном нз списков он значится » бундоаец от Подольского губернского соаета рабочих и солдатских ле: татов, г. Брацлав. См.: ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 142. Л. 1-13.
71	Там же. Л. 3.
72	Там же. Д. 144. Л. 4,5.
73	Там же. Л. 16.
74	Российский центр хранения и изучения документов новейшей нстор Ф. 622. On. 1. Д. 67. Л. 91, 92. (Далее: РЦХИДНИ).
75	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 144. Л. 16.
76	Там же. Л. 16,2.
77	Там же.
78	Там же. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 53 с об., 54 с об.
79	Там же. Л. 54 об.
80	Там же. Ф. 6978. On. 1. Д. 144. Л. 2, 3.
81	Там же. Л. 3.
82	Там же.
83	Там же. Л. 16.
84	Там же. Д. 146. Л. 2.
85	Там же. Л. 4,4а.
86	Там же. Д. 146. Л. 1 б.
87	Там же. Л. 2, 3. Предшественником Морской секции ЦИК явилась Морс секция при Исполнительном комитете Петросовета, возникшая 5 аир 1917 г. См.: РГА ВМФ. Ф. Р-95. On. 1. Д. 69. Л. 5 с об.
88	Вопр. истории КПСС. 1991. № 8. С. 35.
89	РГАВМФ. Ф. Р-21.Оп. 1.Д. 7. Л. 173-192, 195, 196.
90	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 146. Л. 3.44.
91	Там же. Д. 147. Л. 16, 2.
92	Там же. Д. 149. Л. 16, 1,2.
93	Там же. Д. 220. Л. 1 б, с об.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1	Красный архив. 1927. №4. С. 2-4.
2	3-5 июля 1917 г.: По неизданным материалам судебного следствия и архива Петрогр. Комитета РКП. Пг., 1922. С. 75-77.
3	Там же. С. 37.
4	Соболев ГЛ. Петроградский гарнизон в борьбе за победу Октября. Л., 1985. С. 164.
5	Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г. М.: Л., 1927. С. 201.
6	Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской революции. Париж, 1963. Кн. 2. С. 287.
7	Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г. С. 202-203.
8	Там же. С. 204-205.
9	Там же. С. 185-186.
*°Там же. С. 191.
11	Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1724. Л, 2, 3, 6, 7, 9, 11, 14, 20. (Далее: ЦГА ИПД СПб.).
12	Там же. Д. 2065.
13	Там же. Л. 8.
14	Там же. Л. 12.
13	Красный архив. 1927. № 4. С. 17-18. Свидетели указаны по-фамильно.
16	ГАРФ. Ф. 1826. Оп. 1.Д.9.Л. ПО с об., 111.
17	ГАРФ. Ф. 1782. On. 1. Д. 36. Л. 7 с об., 10 об.
18	ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 2066. Л. 2 с об., 3 с об., 5 с об., 6 с об.
19	Упоминаемый свидетелями И.З. Блейхман (Солнцев) возглавлял федерацию петроградских анархистов и был известен крайне экстремистскими взглядами. В журнале, издаваемом этой группой, Блейхмаи призывал к войне "ограбленных, обездоленных, голодных против высокопоставленных грабителей - против общественного паразитизма". Ои выступал за свержение Временного правительства, захват "всех орудий производства: фабрик, заводов, всей земли, всех продуктов потребления в общее пользование". Блейхман утверждал, что "разрушение капиталистического строя со всеми его у сто и ми, орудиями угнетения и эксплуатации есть единственное средство, которое принесет мир всем народам", что это откроет "возможность создания новой прекрасной жизни на основах Анархии" (Коммуна. 1917. № 3. Май. С. 5-7).
20	ГАРФ. Ф. 1826. On. 1. Д. 2. Л. 23 с Об.. 24.
21	Там же. Д. 2. Л. 14. Время выступления свидетель называет более позднее -
21	час 30 мни. (Л. 14 об.). Это явно неточно.
22	Там же. Д. 18. Л. 47 об., 48 с об.
23	ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1511. Л. 1.
24	ГАРФ. Ф.9462. On. 1. Д. 78. Л. 21; Д. 113. Л. 1.
25	ГАРФ. Ф. 1826. On. 1. Д. 18. Л. 2. об.
26	Там же. Ф. 1782. On. 1. Д. 14. Л. 70 об. Следственные материалы о 1-м Пулеметном полке использованы в работе О.Н. Знаменского "Июльский кризис 1917 г." (М.; Л., 1964).
27	Красный архив. 1927. № 4. С. 14. Выдержки из обвинения в адрес Семашко цит. в "Красном архиве" (1927. № 4. С. 15).
28	ГАРФ. Ф. 1826. Оп. 1.Д. 18. Л. 64 с об.
29	Там же.
30	Там же. Л. 70 с об., 71.
31	ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 6. Д. 25. Л. 5, 6.
32	ГАРФ. Ф. 1826. On. 1. Д. 18. Л. 84 с об., 85.
33	Там же. Л. 66 с об., 67.
34	Там же. Л. 113 с об.
35	Там же. Л. 114.
36	Там же. Л. 114 с об.
37	Свободная мысль. 1991. № 16. С. 36.
38	ГАРФ. Ф. 1826. Оп. 1.Д. 5. Л. 12-17 с об.
39	Троцкий Л. История русской революции. Берлин, 1933. Т. II, ч. 1. С. 32, 33, 36.
40	Там же. С. 63. 64.
41	Там же. С. 45.
42	Там же. С. 47; Берлин, 1931. Т. I. С. 462.
43	Там же. Т. II. С. 65.
44	Троцкий Л. История русской революции. Т. II. Ч. 1. С. 114; Троцкий Л. Моя жизнь: Опыт автобиографии. Берлин, 1930. Т. II. С. 34.
43	Троцкий Л. История русской революции. Т. II. С. 92.
46	Троцкий ЛД. О Ленине: Материалы для биографа. М., 1924. С. 67-68. Понятие "керенщина" для обозначения социальной специфики отрезка времени вплоть до Октября имеет давнее хождение в литературе. См.: Очерки по истории Октябрьской революции. М.; Л., 1927. Т. 11; Серебрянский 3. От керенщины к пролетарской диктатуре. М., 1928; Старцев В.И. Крах керенщины. Л., 1982; и др.
47	Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 51.
48	ГАРФ. Ф. 1826. On. 1. Д. 18. Л. 51 с об., 52.
49	Там же.
50	ГАРФ. Ф. 1826. On. 1. Д. 18. Л.51 с об., 52.
31	Вперед (орган Междурвйоииого Комитета объединенных социал-демократов (интернационалистов)). 1917. 7 авг. С. 3-6.
32	Видимо, именно об этом документе вел речь в своих показаниях следователю А.В. Луначарский.
33	Вопр. истории КПСС. 1990. № 5. С. 45-46.
34	Известия Петроградского Совета р. и с.д. 1917.6 июля.
33	ГАРФ. Ф. 1782. On. 1. Д. 39. Л. 9.
36	РЦХИДНИ. Ф. 323. On. 1. Д. 3. Л. 3, 4. Видимо, цитированное выше письмо Чхеидзе от 7 июля было подготовлено еще до ареста Каменева.
5ба ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1656. Л. 7.
57	Там же. Л. 20-22.
58	РЦХИДНИ. Ф. 124. On. 1. Д. 908. Л. 12-14.
59	ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1527. Л. 20.
60	Троцкий Л. История русской революции. Т. II. С. 29.
61	ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1507. Л. 12.
62	Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской революции. Париж, 1963. Ки. 2. С. 65.
63	За 10 дней боев три армии потеряли около 60 тыс. челоаек. В частях ударной группировки потерн составили 50-70% личного состава, с 6 по 21 июля - 90 тыс. человек. Наступление немцев было приостановлено лишь к концу месяца. См.: Минц И.И. История Великого Октября. М., 1968. Т. 2. С. 589-590).
64	Известия. 1917. 16 июня.
65	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 133.
66	Там же. С. 138, 140, 141.
67	Революционный Петроград. Год 1917. Л., 1977. С. 192-193.
68	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 263.
69	Там же. С. 150. О сближении Милюкова с большевиками говорить неправомерно, ибо последние стояли за передачу аласти как раз меньшевистско-эсеровским Советам. Что касается Милюкова, то как показали дальнейшие события, ои все более склонялся к установлению в России открытой военной диктатуры.
70	Там же. С. 259, 265,266.
71	Там же. С. 151.
72	Там же. С. 151-152.
73	Там же. С. 266,268.
74	Там же.
75	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 150. Л. 3; Известия. 1917.4 июля
76	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 268.
77	Известия. 1917.4 июля.
78	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 266-267.
79	Там же. С. 267. Говорил ли это Чхеидзе в действительности, проверить невозможно. Не исключено, что Церетели сочинил этот эпизод в процессе написания мемуаров. Известно, что Чхеидзе в своих оценках был более сдержанным политиком, чем Церетели.
80	Свободная мысль. 1991. № 16. С. 36.
81	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 277-278.
82	Там же. С. 282.
83	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 91. Л. 1,2; Известия. 1917. 4. июля.
84	ГАРФ. Ф. 1826. On. 1. Д. 19. Л. 3 об., 9 с об. и др. Всего судебное дело С.Я. Багдатьева состоит из 140 с лишним широкоформатных страниц, включая в себя и показания свидетелей, опрошенных по его делу.
83	Известия. 1917. 6 июля. О своих настроениях в те дни и часы Абрамович позднее поведал в своей книге о русской революции и в публикациях в меньшевистском "Социалистическом вестнике”. См.: Социалистический вестник. Ныо-Йорк-Париж, 1954. № 1; и др.
86	Там же. 5 июля.
87	Там же.
88	Соболев ГЛ. Петроградский гарнизон в борьбе за победу Октября. С. 171-172.
89	Там же. С. 177.
90	Шляпников А. Июльские дни в Петрограде // Пролет, революция. 1926. № 4. С. 78-79.
91	Известия. 1917. 6 июля.
92	Там же.
93	Там же. В отличие от газетных репортажей официальные архивные протоколы почти ие фиксируют выступления представителей "народной общественности', акцентируя внимание главным образом на речах официальных лиц и документах.
94	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 93. Л. 1,2; Известия. 1917. 6 июля.
95	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 326.
96	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 93. Л. 4 с об. По данным А.Г. Шляпникова, во время стачек и перестрелок в ходе июльских событий за 3 и 4 июля было убито и ранено до 400 человек. См.: Пролетарская революция. 1926. № 4. С. 82. По другим данным, эта цифра достигает порядка 700 человек, но большинство из них были раненые. См.: Революционный Петроград. Год 1917. С. 227.
97	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 93. Л. 5об.
98	Там же. Л. 5.
99	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 93. Л. 7об.; Известия. 1917.6 июля.
100	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 93. Л. 7.
101	Там же. Л. 4. Сам Стеклов в списках ЦИК ие значится, хотя в одном из черновых вариантов его кандидатура названа. См.: ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д.ЗО2. Л. 25. с об., 26.
102	Там же. Л. 6; Известия. 1917. 6 июля.
103	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 93. Л. 6 с об. Как и Стеклов, Суханов по спискам не был членом ВЦИК, но кандидатура его предлагалась. См.: ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 302. Л. 25 с об., 26. Он был включен в состав ВЦИК. См.: Новая жизнь. 1918. 30 яив.
104	Там же. Л. 6, 6 об.
105	Известия. 1917.6 июля.
106	Там же.
107	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 93. Л. 7 об.
108	Там же. Ф. Р-9550. Оп. 9. Д. 314-а. М.М. Добраницкий, судя по подписи, видимо, был в курсе рассказанного и подтвердил его достоверность своим автографом. 9 июля была опубликована первая официальная декларация левого крыла эсеров, где содержалась резкая критика руководящих кругов эсеровской партии, которые отталкивают от партии наиболее сознательную часть трудовых масс, что грозит перемещением центра опоры партии иа те слои, которые ие могут быть действительной поддержкой политики истинно революционного социализма ни по своему классовому характеру, ни по уровню сознательности. См.: Владимирова В. Контрреволюция в 1917 г. Корниловщина. М., 1924. С. 24.
109	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 302. Л. 25 с об.. 26. 36.
110	Там же. Д. 93. Л. 3 об., 4; Известия. 1917. 6 июля.
1	,1 ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 93. Л. 8 об.
112	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 287.
113	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 93. Л. 11, 12; Известия. 1917. 7 июля. Резолюция Мартова собрала лишь около 20 голосов. См.: Суханов Н. Записки о революции. Берлин; Пг.; М., 1922. Кн. IV. С. 443.
114	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 324.
113	Степун Ф. Бывшее и иесбывшееся. Нью-Йорк, 1956. Т. 2. С. 54. В советской историографии позиция Мартова в июльские дни обычно изображалась предвзято н тенденциозно в духе отрицания высказывавшихся им тогда идей.
116	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д 93. Л. 7 об., 8.
117	Там же. Л. 8-10; Известия. 1917. 6 июля.
118	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 151. Л. 1-6, 2. Судя по документам, в голосовании на объединенных пленумах принимали участие лишь члены ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. Но, по утверждению Н. Суханова, 4 июля за эсеро-меньшевистскую резолюцию проголосовало около 400 человек, включая и часть членов ИК СКД. См.: Суханов Н. Записки о революции. Кн. 4. С. 443.
119	Пролет, революция. 1927. № 8. С. 62. По смыслу воспоминаний Г.Е. Зиновьева можно считать, что Ленин уехал из Таврического дворца до начала объединенного советского пленума.
120	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 320.
121	Известия. 1917. 7 июля.
122	Соболев ГЛ. Указ. соч. С. 175.
123	Там же. С. 176.
124	Церетели И.Г. Указ. соч. Ки. 2. С. 317-318.
123 Известия. 1917. 6 июля.
126	Там же.
127	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 328,330.
128	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 93. Л. 8 об.
129	ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 2159. Л. 3.
130	Красный архив. 1926. № 5.
131	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 152. Л. 16, 3; Известия. 1917. 7 июля.
132	Там же. 9 июля.
133	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 315.
134	Там же. С. 316.
135	Там же.
136	Там же. С. 317, 318, 319.
137	Красный архив. 1926. № 5. С. 219.
138	Знаменский О.И. Июльский кризис 1917 года. С. 87.
139	Кириенко Ю.К. Роль и место казаков в июльских событиях 1917 г. в Петрограде // Казачество в революциях и гражданской войне. Черкесск, 1988. С. 182.
140	Известия. 1917. 7 июля.
141	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 333, 334.
142	ГАРФ. Ф. 1826. Оп. 1.Д. 1.Л. 2соб., 11, 13об.
143	Там же.Л. 3.
144	Там же. Л. 18 с об.
145	Там же. Л. 22 об., 23, 24.
146	РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 1-а. Д. 378. Л. 1. По утверждению А.Ф. Керенского еще в апреле 1917 г. Временное правительство якобы получило секретную информацию от союзников о связях большевиков с "немецкими агентами". Этими сведениями руководствовался П.Н. Переверзев. Однако содержания "этих таинственных сведений" Керенский так и не раскрыл. См.: Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. М., 1993. С. 220, 221.
147	Вместе с тем эта проблема получила новое звучание в связи с опубликованием иа Западе трофейных документов германского внешнеполитического ведомства, вызвав поток литературы и документальных публикаций. См.: Шуб Д. Политические деятели России (1850-х - 1920-х годов: Сб. статей. Нью-Йорк, 1969; Hahlweg Werner. Lenins Rilckkher nach Russland 1917. Leiden, 1957; Seman A.B., Jcharlau W.B. The Merchant of Revolution. The Life Alexander Israel Helfand (Parvus), 1867-1924, London, 1966; Germany and the Revolution in Russia, 1905-1918. London, 1958; и др.).
148	Hahlweg Werner. Lenins RUckkehr nach Russland. Leiden, 1957.
149	Земан 3., Шарлау В. Парвус - купец революции. Нью-Йорк, 1991. С. 243-244.
150	Там же. С. 289,295.
151	Там же. С. 272.
152	Пайпс Ричард. Русская революция. М., 1994. Ч. 2. С. 84.
153	См.: Волкогонов Д. Ленин. М„ 1994. Кн. 1. С. 201,206, 217, 222, 224, 250.
154	Керенский А.Ф. Россия иа историческом повороте. М„ 1993. С. 210, 217.
ISS	РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 1-а. Д. 122. Л. 1. Текст письма Стаунинга в архиве отсутствует.
156	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 337, 338.
157	Твм же. С. 342.
158	ГАРФ. Ф. 1826. Оп. 1.Д. 12. Ч. II. Л. 24 с об.. 25 с об., 26.
159	Там же. Л. 255 с об., 256 с об. Б.О. Богданов здесь не точен. 5 июля манифестаций в столице уже не было.
160	Там же. Д. 10. Л. 58 с об., 59 с об., 60.
161	Там же. Д. 18. Л. 51 с об.. 52; Известия. 1917. 19 июля.
162	Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. Т. 2. С. 109.
163	См.: Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 331.
164	Войтинский В.С. 1917-й. Год побед и поражений. Benson, 1990. С. 174, 192.
165	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 94. Л. 1-3.
166	Известия. 1917. 7 июля.
167	Там же.
168	Петраш В.В. Моряки Балтийского флота в борьбе за победу Октября. М.; Л., 1966. С. 158. См. также публикацию "Балтийский флот в июльские дни 1917 г." // Красный архив. 1931. № 3.
169	Вопр. истории КПСС. 1991. № 8. С. 36. Н.А. Ховрин - матрос-балтиец, большевик.
170	Известия? 1917. 7 июля.
171	Там же.
172	ГАРФ. Ф. 1826. On. 1. Д. 18. Л. 75 с об.. 76 с об., 77 с об.
173	Там же. Д. 12. Ч. II. Л. 210 с об., 211.
174	Там же. Ч. I. Л. 119 с об., 120 с об., 121 с об. Инцидент с задержанием Л.Б. Каменева, изложенный в "Известиях", рассказан выше.
175	Церетели И.Г. Указ. сон. Ки. 2. С. 345.
176	Там же. С. 331.
177	Там же. С. 348,349.
178	Там же. С. 349.
179	Там же. С. 349-350.
180	Там же.
181	Памяти погибших. Париж, 1929. С. 48-49.
182	Известия. 1917. 9 июля.
183	ГАРФ. Ф. 6978. Оп. 1.Д. 95.
184	Известия. 1917. 12 июля.
185	Там же. 13 июля; Дело народа. 1917. 16 июля; Кириенко Ю.К. Указ. соч.
С. 186.
186	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 356-357.
187	Там же. С. 360.
188	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 97. Л. 1-2; Известия. 1917. 11 июля.
189	Известия. 1917. 11 июля.
190	Там же.
191	Там же. 12 июля.
192	Там же. 11 июля.
193	Там же.
194	Там же. 12 июля. Документ поддержал и меньшевик-интернационалист Э.К. Соколовский.
195	Там же. 11 июля.
196	Петрогр. правда 1922. 16 июля.
197	Иэаестия. 1917. 11 июля.
198	Там же.
199	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 95; Владимирова В. Революция 1917 года: Хроника событий. М.; Пг.. 1923. Т. III (июнь-июль). С. 323-324.
200	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 97. Л. 4; Известия. 1917. 11 июля.
201	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 362; Известия. 1917. 11 июля.
202	Троцкий Л. История русской революции. Берлин, 1933. Т. 11, ч. 1. С. 139.
203	Там же. С. 141-142.
204	Цит. по: Троцкий Л. Моя жизнь: Опыт автобиографии. Берлин, 1930. Т. 11. С. 35.
203	Протоколы Петроградского Совета профессиональных союзов за 1917 г. Л.. 1927. С. 35-36.
206	Там же. С. 36.
207	Переписка Секретариата ЦК РСДРП(б) с местными партийными организациями. М., 1957. С. 22.
208	Пролет, дело (Кронштадт). 1917. 1 авг.
2	09Лашевич М. Встречи с Ильичом // Юный пропагандист (Новониколаевск). 1923. №1(7). С. 34.
210	Организация и строительство Советов рабочих депутатов в 1917 году: Сб. документов. М., 1928. С. 200.
211	День. 1917. 11 июля.
212	Злоказов Г.И. Петроградский Совет на пути к Октябрю. М., 1978. С. 83.
213	Известия. 1917. 11 июля.
2,4 ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 98; Известия. 1917. 11 июля.
215	Известия. 1917. 12 июля.
216	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 156. Л. 2, 3; Известия. 1917. 12 июля.
217	Известия. 1917. 12 июля.
218	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 154. Л. 16.
219	Дело народа. 1917. 16 июля; РЦХИДНИ. Ф. 274. On. 1. Д. 13. Л. 146. ^Рабочая газ. 1917. 15 июля.
221	Голос солдата. 1917. 13 июля.
222	Известия. 1917. 22 июля; Голос солдата. 1917. 23 июля; Новая жизнь. 1917. 22 июля.
223	Журавлев Г.И. Борьба солдатских масс против летнего наступления на фронте (июнь-июль 1917 г.)// Ист. зап. 1957. № 61. С. 30.
224	Российский государственный исторический архив. Ф. 1278. Оп. 10. Д. 12. Л. 58 об., 59. (Далеле: РГИА).
225	Там же. Л. 60 об.
226	Милюков П.И. История второй русской революции. София, 1922, Т. I, вып. 2. С. 24-25.
227	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 387,404.
228	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 99. Л. 1 об., 2.
229	Вторая и третья Петроградские общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г.: Протоколы и материалы. М.; Л., 1927. С. 92-93.
230	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 99. Л. 2 об.
231	Там же. Л. 4 с об.
232	Там же. Л. 5 с об.
233	Там же. Л. 3 с об.; Известия. 1917. 14 июля.
234	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 99. Л. 2 об., 3.
235	Там же. Л. 6.
236	Там же. Л. 7 об.
237	Шестой съезд РСДРП (большевиков): Протоколы. М., 1958. С. 270.
11 июля Бюро ВЦИК решило опубликовать все материалы, относящиеся к переговорам президиума ВЦИК с лицами, действующими от имени Ленина и Зиновьева, а также письма Ленина на имя президиума ВЦИК. См.: ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 157. Л. 16.
238	ЦГА СПб. Ф. 7384. On. 1. Д. 217. Л. 1 с об. Кроме Венгерова, названы еще фамилии Тизенгаузена, Виккера, Л.И. Диесперова, Моисеенко, Фаму-левича, А.Э. Дюбуа, Минца, М.М. Филоненко, Кириенко, Ф.Ф. Линде, Б.В. Савинкова, Григорьева и В. Гобечна.
239	ГАРФ. Ф. 6978. Оп. 1.Д. 101. Л. 1.соб.
240	Там же. Л. 1 об.
241	Там же. Л. 2. Членом ВЦИК А.О. Сороко (Сорока) был избран от армейского комитета 1-й армин. См.: там же. Д. 142. Л. 1-13.
242	Там же. Л. 2 с об.
243	Там же. Л. 3.
244	Там же. Л. 2. об.
245	Там же. Д. 102. Л. 1. с об.
246	Известия. 1917. 18 июля. Было принято две резолюции, в том числе в поддержку представительных органов рабочих, солдат и крестьян. Кроме того, была утверждена резолюция с призывом "к укреплению строевой подготовки войск и оборудованию фронтовых позиций".
247	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 159. Л. 2.
248	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 416.
249	Там же. С. 385.
230 Суханов Н. Записки о революции. Берлин, 1922, Кн. 4. С. 53.
251 ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 103. Л. 1 об.
232	Там же. Л. 3 с об.
233	Там же. Л. 1 об., 2.
234	Известия. 1917. 19 июля.
233	Там же. Л. 2.
236	Там же.
237	Там же. Л. 2 об.
238	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 369.
239	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 103. Л. 3.
260	Там же. Л. 2 с об.
261	Там же. Л. 2.
262	Там же. Л. 3.
263	Там же. Л. 4 с об.
264	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 377, 379.
263	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 159. Л. 1-6.
266	Там же. Д. 104. Л. 1с об.
267	Там же. Л. 2.
268	Там же. Л. 2 об., 4 об.; Известия. 1917. 21 июля.
269	Там же. Л. 3 об. Затем Чернов вновь на некоторое время вошел в правительство после снятия с него обвинений в пораженчестве и в связях с германскими кругами.
270	Известия. 1917. 19 июля.
271	Там же. 21 июля. Обвинявшие Чернова, по его словам, говорили, что они нс предъявляют документов, заботясь о престиже Временного правительства. Поэтому он решил уйти. В письме Керенскому от 20 июля Чернов указывал на использование против него "полицейско-жандармских источников". Он мотивирует просьбу об отставке необходимостью иметь полную свободу действий. См.: Там же.
272	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 105. Л. 4. с об., 5. Более полно история с Черновым изложена в другом варианте записи (Л. 6 с об.). Но оба варианта не являются стенограммами.
273	Там же. Л. 2 с об., 3. Из доклада В.Н. Розанова следовало, что надежда иа возможность созыва мирной конференции оставалась весьма шаткой. Он сообщил об ес отсрочке до 14 августа 1917 г. См.: Известия. 1917. 21 июля.
274	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 106. Л. 1. с об., 2.
273 Известия. 1917. 23 июля Л.Д. Троцкий настаивал на поименном голосовании, но его предложение не прошло.
276	Известия. 1917. 23 июля
277	Там же.
278	Там же.
279	Там же. 22 июля.
280	Там же. 23,24 июля.
281	Церетели И.Г. Указ. соч. Ки. 2. С. 386,387.
282	Милюков П.Н. Указ. соч. Т. I, вып. 2. С. 44-45.
283	Известия. 1917. 25 июля.
284	Там же. Была также предложена и большевистская резолюция, отсутствующая в тексте.
283	Там же. 26 июля. Выступление Церетели дало основание Д.Б. Рязанову назвать его комиссаром Керенского над Советами.
286	Там же. Мартов огласил резолюцию, текст которой не приводится.
2	1,7 Суханов И. Записки о революции. Кн. 4. С. 275.
2RR Известия. 1917. 25 июля.
2	1,9 Там же.
290	Там же.
291	Там же.
292	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 142. Л. 1-13.
293	Там же. Д. 107. Л. 1.
294	Там же.
295	Там же. Л. 1,2.
296	Там же. Л. 2.
297	Об образовании группы внефракционных социал-демократов Ю.М. Стеклов сообщил на заседании Исполкома Петроградского Совета 4 мая 1917 г. В нее вошли 17 человек, в том числе Н.Н. Суханов, И.П. Гольденберг, Б.В. Авилов. В платформе группы говорилось о содействии всем, кто выступает за объединение социал-демократической партии. Группа заявляла о приверженности интернациональным принципам конференций левых социалистов в Циммервальде и Кинтале (1915-1916), в частности идеям международной борьбы "рабочих масс" за мир и за право "всех наций на полное самоопределение". Группа признавала Советы рабочих и солдатских депутатов "ответственными центрами сплочения революционно-демократических сил", с сохранением нх руководящей и направляющей роли в революции. См.: Петрогр. Совет р.и с.д: Протоколы заседаний Исполнительного Комитета и Бюро ИК. М.; Л., 1925. С. 328. Исполком Петроградского Совета отказал этой группе в представительстве в Исполкоме. Стеклов же совершил эволюцию к большевикам.
298	Там же. Л. 2, 3.
299	Известия. 1917. 25 июля; Дело народа. 1917. 25 июля; Рабочая газ. 1917. 26 июля; Новая жизнь. 1917. 25 июля.
300	Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 51.
301	Милюков П.И. Указ. соч. Кн. 1, вып. 2. С. 44.
302	Церетели И.Г. Указ. соч. Кн. 2. С. 387-388. Цеетели говорил, что Керенский лишь изображал из себя "государственника", а на деле он был непригоден "для подлинно государственной работы" (цит. по: Гуль Роман. Я унес Россию. Апология эмиграции. Т. 11. Россия во Франции. Нью-Йорк, 1984. С. 61).
303	Шестой съезд РСДРП (большевиков): Протоколы. М., 1958.С. 255.
304	Троцкий Л. История русской революции. Т. 2. С. 357-359.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1	ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 53. Д. 13. Л. 60 об.; Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов: Протоколы заседаний Исполкома и Бюро ИК. М.; Л., 1925. С. 103-105.
2	ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 53. Д. 13, Л. 61 с об.
3	Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов: Протоколы заседаний Исполкома и Бюро ИК. С. 103-105.
4	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 159. Л. 16.
5	Там же. Д. 302. Л. 42-44.
6	Там же. Д. 167. Л. 16.
7	Там же. Д. 302. Л. 44.
8	Там же. Д. 540. Л. 14 с об.
9	Там же. Л. 22 с об.
10	Там же. Л. 15 с об., 16.
11	Кудрявцев также возглавлял президиум всей эсеровской фракции ВЦИК. Данные на 1 августа. См.: ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 53. Д. 78. Л. 19.
12	Там же. Л. 2, 4. Как потенциальные кандидаты в бюро Военного отдела рассматривались также еще трое членов ВЦИК: эсеры Л.И. Диесперов, А.Г. Нагаев и меньшевик В.В. Гомбарг. См.: Там же. Л. 7.
13	Там же. Л. 6, 11. На Л. 11 - уточнение, вместо Гамбарова вписан Гомбарг.
14	Там же. Л. 2; Д. 142. Л. 1-13. Партийность И.М. Левина не установлена. И.П. Пальцман проходит и как член Исполкома Петроградского Совета в качестве председателя Латышской национальной фракции. См.: ЦГА СПб. Ф. 1000. On. 1. Д.22.Л. 128.
15	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 540. Л. 88.
16	Там же. Л. 2.
17	Там же.
18	Там же. Д. 568. Л. 16
19	Там же. Д. 540. Л. 2.
20	Там же. Д. 571. Л. 1; Д. 142. Л. 1-13, 14-19. В.Н. Кузнецов, вероятно 8-й член данной комиссии.
21	Там же. Ф.6978. Оп. 1.Д.540. Л. 23 с об.; 25 с об.; Д. 142. Л. 1-13, 14-19.
22	Там же. Д. 142. Л. 1-13, 14-19; Д. 302. Л. 24, 25 с об.; 26.
23	Там же. Д. 142. Л. 14-19.
24	Там же. Д. 604. Л. 47 об. Текст написан от руки.
25	Там же. Д. 540. Л. 45; Д. 302. Л. 23. К этому времени комиссии Военного отдела стали по сути самостоятельными или автономными отделами. Относительно А.С. Енукидзе известно, что он иа Всероссийском совещании Советов рабочих и солдатских депутатов (март 1917 г.) был избран в состав Исполкома Петроградского Совета. См.: ЦГА СПб. Ф. 1000. On. 1. Д. 220. Л. 42.
26	Там же. Л. 15 с об., 16.
27	Там же. Д. 540. Л. 23 с об., 24 с об., 25 с об.
28	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 540. Л. 14 с об... 19 с об., 22 с об., 42 с об.. 43. Эти данные относятся к концу января 1918 г.
29	Там же. Д. 546. Л. 1.
30	Там же. Л. 4 с об., 5.
31	Там же. Л. 6 с об.
32	Там же. Л. 6 об.
33	Там же. Л. 106 с об.
34	Там же. Л. 14.
33	Там же. Л. 14 об., 15.
36	Там же. Л. 15.
37	Там же. Л. 21 об., 22 с об.
38	Там же. Д. 165. Л. 1; Д. 546. Л. 23.
39	Владимирова В. Революция 1917 года: Хроника событий. Л., 1924. Т. 4. С. 303-304.
40	Владимирова В. Указ. соч. Т. 4. С. 28; Дело народа. 1917. 9 авг.
41	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 546. Л. 24.
42	Цнт. по: Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. Нью-Йорк, 1956. Т. 2. С. 117.
43	Там же. С. 163. В интервью "Известиям ЦИК" Савинков объявил главной задачей "восстановление железной дисциплины" в армии, возрождение ее "боевой мощи". Для достижения этих целей он настаивал на усилении роли
комиссаров в войсках, но не как представителей Советов, а прежде всего высшей правительственной власти. Весь институт комиссаров, по мнению Савинкова, должен был управляться непосредственно военным министерством, но только не ВЦИК Советов; ВЦИК же мог заниматься лишь отводом "нежелательных кандидатур". Савинков требовал проводить самую суровую борьбу "с разлагающими армию элементами", к которым он относил большевиков. Он также отстаивал правомерность восстановления в армии смертной казни. Савинков ратовал за то, чтобы выборные армейские организации занимались непосредственно вопросами самоуправления. Комиссары же должны были осуществлять "высший надзор за общеполитической жизнью армии" (Известия. 1917. 28 июля).
44	Там же. С. 118-119.
43	ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 78. Д. 1. Л. 7. Есть и карандашный подлинник документа (Л. 10, 11).
46	Там же. Л. 3. Судя по встречающимся в тексте датам, этот документ относится к сентябрю-октябрю 1917 г., в определенном смысле является итоговым.
47	Там же. Л. 1 с об.; Голос солдата (Петроград). 1917.4 июня.
48	Голос солдата. 1917. 19 июля; Известия. 1917. 30 июля
49	Известия. 1917. 6 авг.
30	ГАРФ. Ф; 1235. Оп. 78. Д. 2, Л. 6 об.. 8,9,13,14.
31	Там же. Д. 97. Л. 1.
32	Это были 10 солдатских представителей (А.С. Енукидзе, Ш.З. Элиава, А.А. Борисов, И.В. Балашов, Б.Н. Гуревич (Бэр), Кузнецов, Карвовский, Коптикин, И.Ф. Сорокин А.М. Буйко) и 2 - от Черноморского и Балтийского флотов: Л. Куценко и Д.И. Каневский. См.: ЦГА-СПб. Ф. 1000. On. 1. Д. 22. Л. 42); Петроградский Совет РиСД: Протоколы Исполкома и Бюро ИК. М.; Л., 1925. С. 75-76. По данным этой книги, в Исполком от Всероссийского, совещания Советов вошло 16 человек.
33	Б.В. Савинков вернулся в Петроград из парижской эмиграции 7 апреля 1917 г. через пограничную станцию Торнео. См.: ГАРФ. Ф. 1826. On. 1. Д. 12. Ч. II. Л. 270. В тот же день прибыл и В.М. Чернов. См.: там же. Л. 270 об.
34	Там же. Ф. 1235. Оп. 78. Д. 97. Л. 13-16.
33	См. об этом: Алфавитные книги местных Советов, составленные в Иногороднем отделе. См.: ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 80. Д. 3. Л. 1-71 с об.
36	Там же. Д. 2. Л. 22 с об., 23. 24.
37	Там же. Л. 8-14, 21. Эти формуляры воспроизведены в. книге "Второй Всероссийский съезд Советов РиСД” (М.; Л., 1928. С. 157-160). Тексты анкет см.: Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов: Анкеты делегатов. М., 1957.
38	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 313. Л. 4 с об. Документ о подотделах подписан Б.О. Богдановым.
39	Там же. Д. 550. Л. 7.
60	Там же.
61	Там же. Д. 553. Л. 5-8.
62	ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 9. Д. 307. Л. 8-11.
63	Рабочая газета. 1917. 13 сент.
64	ГАРФ. Ф. $978. On. 1. Д. 159. Л. 16.
63	ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 9. Д. 307. Л. 1-3.
66	ГАРФ. Ф. 6978. On. I. Д. 173. Л. 1-6.
67	Там же. Д. 66. Л. 2-9; Д. 64. Л. 24, 53.
68	Там же. On. 1. Д. 627. Л. 3 с об.
11 Г.И. Злоказов
321
w Изв. ЦИК и Петроградского Совета р. и с.д. 1917. 27 авг.
70	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 159. Л. I. Через несколько дней им временно стал эсер Р.А. Чикоидзе (см.: Д. 167. Л. I об.)
71	РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 1а. Д. 104. Л. 4.
72	Известия. 1917. 27 авг.
73	ГАРФ. Ф. 6978. On. I. Д. 159. Л. 1 б. Перед Октябрем Ш.З. Элиава вернулся к большевикам после кратковременного пребывания у меньшевиков. С I августа он был назначен председателем Отдела по борьбе с контрреволюцией. См.: Там же. On. 1. Д. 915. Л. I.
74	Там же. Д. 332. Л. 215 с об., 216 с об. Написано от руки безымянным автором.
75	Там же. Д. 769. Л. 54, 55.
76	Там же. Л. 15. Все данное дело представляет из себя копии исходящих отношений Отдела по борьбе с контрреволюцией.
77	Там же. Д. 768. Л. 6.
78	Там же. Д. 768. Л. 9. Текст написан чернилами. Даты и подписи нет.
78	< Меньшевик Э.Э. Понтович, юрист по профессии, впоследствии работал юрисконсультом в ЦИК СССР. Репрессирован. См.: Бергер Иосиф. Крушение поколения: Воспоминания. Фиреица. 1973. С. 144-145.
79	Там же. Д. 770. Л. 6 с об., 7 с об.. 8; Д. 1030.
80	Там же. Д. 1030.
81	Там же. Д. 771. Л. 7 с об. Типогр.. экз.
83	Там же. Л. 8. 10, 12, 14, 16, 18. 20, 22. 24, 26, 28, 30, 32. 34, 36. 38, 40. 42, 43, 44-60.
83	Там же. Л. 66, 67. Отдел подготовки Учредительного собрания обратился в свою очередь к инструкторам на местах в связи с захватом большевиками власти см.: Там же. Д. 771. Сами выборы в Учредительное собрание прошли после Октябрьской революции: 12, 19 и 26 ноября 1917 г.
84	Мартынов Е.И. Корнилов: Попытка военного переворота. М., 1927. С. 60-61.
83	Иоффе Г.З. Корниловский путч и раскол революционной демократии // Вопр. истории КПСС. 1991. № 8. С. 43-44.
86	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 173. Л. 2.9.
87	Там же.
88	Там же. Л. 9.
89	Там же. Текста резолюции не обнаружено.
90	Там же. Д. 175. Л. 3.
91	Известия, 1917. 12 июля.
92	Степун Ф. У каэ. соч. Т. 2. С. 150.
93	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 546. Л. 10а с об., 10 б.
94	Там же. Д. 161. Л. 16.
95	Владимирова В. Революция 1917 года: Хроника событий. М.; Пг., 1923. Т. 3. С. 200.
96	О политическом облике Филоненко можно судить по тексту его интервью газете "Голос солдата". Он здесь утверждал, что до сих пор "армию убеждали", а не приказывали. Филоненко высказался за введение смертной казни "для очищения армии от разлагающихся элементов", укрепления ее боеспособности. Филоненко настаивал, чтобы комиссары иа фронте лично скрепляли бы вынесение солдатам смертных приговоров. Как и Савинков, он утверждал, что армия "заражена тлетворной пропагандой большевиков". По его словам, применение в армии столь жестоких наказаний позволит избавиться "от кучки вредного элемента", якобы разлагающего армейские
ряды. Одновременно Филоненко стремился поднять авторитет назначенного главковерхом генерала Л.Г. Корнилова, утверждая, что тот якобы "горячо отстаивает институт комиссаров и комитетов" в русской армии. См.: Голос солдата. 1917. 1 авг.
97	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 546. Л. 48.
9RTaM же. Л. 48 об. Накануне, 21 августа, Дашевский выступал на бюро Военного отдела с докладом об этом совещании. Там раздавались голоса, чтобы Военный отдел сорвал это контрреволюционное совещание. См.: Там же. Л. 47 с об.
99	Там же. Л. 48 об.
100	Там же. Л. 48 об., 49.
101	Там же. Л. 79. Ранее решением Бюро ВЦИК от 16 августа В.С. Венгеров был утвержден еще комиссаром при 4-м Донском казачьем полку. См.: ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 178. Л. 1.
102	Иоффе Г.З. Указ. соч. // Вопр. истории КПСС. 1991. № 8. С. 48.
103	Известия. 1917. 14 окт.
104	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 108. Л. 2; Известия, 1917. 5 авг.
105	Бухарин Н.И. На подступах к Октябрю: Статьи и речи. Май-декабрь 1917 г. М.; Л„ 1926. С. 130-131.
Юй Известия, 1917. 5 авг.
107	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 108. Л. 6, 8-11.
108	Там же. Ф. 1782. On. 1. Д. 39. Л. 12.
109	Там же. Л. 14, 15.
110	Там же. Л. 16. Освобождение Каменева произошло 4 августа в 3-м часу дня. Заседание ВЦИК открылось в 7 вечера.
111	Там же. Ф. 6978. Оп. 1.Д. 108. Л. 11, 12.
112	Там же. Л. 12, 13.
113	Там же. Л. 18,19.
114	Там же. Л. 14-16.
113 Там же. Л. 16.
1,6 Там же. Л. 17, 18.
117 Там же. Л. 21, 22. Данный протокол почти дословно воспроизведен в "Известиях" (1917. 5,6 авг.).
118 ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 108. Л. 25.
1,9 Там же. Л. 26, 27.
1	20Там же. Л. 28,33, 34.
121	Там же.Д. 183. Л. 2.4; Д. 184. Л. 16.
122	Во время корниловщины члены комиссии ВЦИК по расследованию обвинений против Каменева в лице Даиа, Либера и Гоца опубликовали заявление президиуму ВЦИК о том, что какие-либо данные о связи Каменева с Охранным отделением царских времен отсутствуют. Авторы заявления посчитали нападки иа Каменева делом рук разоблаченных провокаторов, ранее сотрудничавших с Охранкой. Со своей стороны Чхендэе доводил эту информацию до всеобщего сведения. Свое заключение комиссия ЦИК подготовила 28 августа. См.: Рабочая газета. 1917. 30 авг.
123	Милюков П.Н. История второй русской революции. София, 1922. Т. 1, вып. 2. С. 117.
124	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 176. Л. 16.
123	Там же. Д. 111. Л. 2 об., 3.
126	Известия. 1917. 13 авг. Это воззвание дано в качестве приложения к протоколу заседания ВЦИК от 12 августа и помечено тем же числом. СМ.: ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 113. Л. 3.
127	Там же. Д. 112. Л. I.
128	Там же. Д. 113. Л. I.
129	Там же. Д. 1, 2.
130	Там же. Д. 546. Л. 36.
131	Там же. Д. 237. Л. 1 с об. Текст написаи и подписан В.П. Ногиным (автограф).
132	Там же. Л. 2. с об.
133	РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 1а. Д. 103. Л. 1, 2. Дата написания документа не указана.
134	Государственное совещание: Стеногр. отчет. М.; Л., 1930. С. 79.
135	Известия. 1917. 15 авг.
136	Государственное совещание... С. 255.
137	Известия. 1917. 15 авг.
138	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 183. Л. 16.
139	Последние новости (Париж). 1937. 20, 24 янв. Полковник М.В. (М.П.) Дю-симетьер был помощником начальника Управления по административно-строевой части, входившего в Управление военно-воздушного флота. По профессии был летчиком-наблюдателем Генерального штаба. См.: ГАРФ. Ф. 1780. On. I. Д. 90. Л. 22.
140	ГАРФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 4. Л. 63 с об.
141	Там же. Л. 64. с об. Дата на приказе не проставлена, копия с него снята 28 августа 1917г.
142	Там же. Ф. 6978. On. I. Д. 177. Л. 16.
143	Там же. Д. 114. Л. 1.
144	РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 1а. Д. 104. Л. 5.
145	ГАРФ. Ф. 6978. On. I. Д. 108. Л. 38.
146	РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 1а. Д. 104. Л. 1.
1	47Там же. Д. 105. Л. I, 2 об. Фракция большевиков Петроградского Совета помещалась на I этаже Смольного, в комнате 18. Видимо, это было и местонахождение большевистской фракции ВЦИК. См.: РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 1а. Д. 104. Л. 1 об.
148	ГАРФ. Ф. 6978. On. I. Д. 124. Л. 1. Вариант документа, находящийся в РЦХИДНИ, напнсан карандашом.
149	Владимирова В. Указ. соч. Т. 3. С. 200; Кириенко Ю.К. Роль и место казаков в июльских событиях 1917 г. в Петрограде // Казачество в революциях и гражданской войне. Черкесск, 1988. С. 188.
150	Соболев ГЛ. Петроградский гарнизон в борьбе за победу Октября. Л.. 1985. С. 188.
50а ц0 данным на конец ноября, И. Ватенин и В. Горохов принадлежали к левым эсерам (См.: Известия. 1917. 24 нояб.).
131	ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 75. Д. 7. Л. I, 3. В совещание при командующем Петроградского военного округа по решению коллегии военного отдела Совета вошли М.С. Бинасик, Е.И. Огурцовский, А.Д. Садовский, А.В. Сомов, Г.Б. Скалов. См.: Там же. Д. I. Л. I.
132	Там же. Оп. 73. Д. 30; Известия. 1917. 26 авг.; Голос солдата. 1917. 26 авг.; Новая жизнь. 1917. 26 авг. На бюро ВЦИК 24 августа было оглашено заявление Военного отдела о намерении вывода четырех полков, который счел это нецелесообразным. См.: ГАРФ. Ф. 6978. On. I. Д. 184. Л. 4 об.
133	Рабочая газета. 1917. 30 авг.
134	ГАРФ. Ф. 6978. On. I. Д. 546. Д. 75 об.. 76; См. также: Войтинский В.С. 1917-й. Год побед и поражений. Benson, 1990. С. 224-238.
133	Там же. Д. 181. Л. 1 6.
156 Голос солдата. 1917. 23 авг.
157 Известия; Дело народа. 1917. 24 авг.
138 ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 38. Л. 4(М2,44,45.
159	Рабочий. 1917. 26 авг.
160	На страже. 1917. № 2/3. 28 авг.
161	Известия. 1917. 15 авг.
162	Вопр. истории КПСС. 1991. № 8. С. 37.
163	ГАРФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 22. Л. 30 с об.
164	Там же. Д. 8. Л. 2.
163	Милюков П.Н. Россия на переломе. Париж, 1927. Т. 1. С. 104.
166	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 117. Л. 1 с об.
167	Там же. Л. I об.
168	Там же. Л. 1 об., 2.
169	Там же. Л. 2 с об.
170	Там же. Д. II8. Л. 1 с об., 2.
171	Там же.
172	Гуль Роман. Я унес Россию. Апология эмиграции. Россия во Франции. Нью-Йорк, 1984. Т. 2. С. 65-66,61-62.
173	Там же.
174-175 уам
176	Там же. Л. 2, 3. См также: Старцев В.И. Крах керенщины. М., 1982.
177	Суханов И. Записки о революции. Берлин-Петербург-Москва, 1923, Кн. 5. С. 319.
178	КПСС в борьбе за победу Великой Октябрьской социалистической революции: Сб. документов. М., 1957. С. 48.
179	Рабочая газета. 1917. 30 авг.
180	Корниловские дни: Бюлл. Временного военного ком-та при ЦИК СР и СД с 28 авг. по 4 сент. 1917 г. Пг., 1917. С. 15; Голос солдата. 1917. 29 авг.
181	Подвойский Н. Военная организация ЦК РСДРП(б) и ВРК 1917 г. // Красная летопись. 1923. № 8. С. 9. Утверждение Подвойского о том, что их встретили в Комитете ираждебио, вызывает большие сомнения н опровергается другими источниками.
182	Очерки истории Ленинградской организации КПСС. Л., 1962. Ч. I. С. 542-543.
183	КПСС в борьбе за победу Великой Октябрьской социалистической революции. С. 48; Переписка Секретариата ЦК РСДРП(б) с местными партийными организациями. Март-октябрь 1917 г.: Сб. документов. М., 1957. С. 31-32.
184	КПСС в борьбе за победу Великой Октябрьской социалистической революции. С. 44.
183	Рабочий. 1917. 30 авг.
186	Суханов Н. Записки о революции. Кн. 5. С. 291-292.
187	Там же. С. 293. Возможно участие в Комитете Н.С. Чхеидзе, подписавшего 29 августа одно из обращений. См.: ГАРФ. Ф. 6978. On. I. Д. 149. Л. 2.
188	Старцев В.И. Очерки по истории Петроградской Красной гвардии и рабочей милиции. М.; Л., 1965. С. 147.
189	Известия ЦИК и Петроградского Совета р. и с.д. 1917. 30 авг.
190	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 121. Л. 1,2.
191	Там же. Ф. 1780. Он. 1. Д. 4. Л. 94 с об., 95.
192	Новая жизнь. 1917. 1 сснт ; Свободная жизнь. 1917. 2 сент.
193	ГАРФ. Ф. 1244. Оп. 2. Д. 8. Л. 9 с об.
194	Известия ЦИК. 1917. 5 сент.
193 Там же. 6 сент.
196	ГАрф. ф. 6978. On. 1. Д. 1027. Л. 21-23.
197	Там же. Л. 35, 36.
198	Там же. Л. 59-60, 61. Казачью секцию (потом отдел) ВЦИК возглавлял эсер А.Г. Нагаев, работник Военного отдела.
199	Суханов Н. Указ. соч. Кн. 5. С. 294, 320.
200	Там же. С. 320-321.
201	Там же.
202	Там же. С. 291.
203	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 624, Л. 10, II. В состав Дикой дивизии входили Кабардинский, Дагестанский, Татарский, Чеченский, Черкесский и Ингушский конные полки. Осетинская пешая бригада и 8-й Донской казачий артиллерийский дивизион. См.: Мартынов Е.И. Корнилов: Попытка военного переворота. М., 1927. С. 57-58.
204	ГАРФ. Ф. 6978. On. I. Д. 612. Л. I. Дата написания не указана, хотя экстраординарный характер вызова войск очевиден.
205	РГА ВМФ. Ф. Р=21. On. I. Д. 25. Л. 32.9, 28.
206	Троцкий Л. История русской революции. Берлин, 1933. Т. II, ч. 1. С. 183.
207	Известия. 1917. 29, 31 авг.; Владимирова В. Указ. соч. Т. 4. С. 163.
208	Владимирова В. Указ. соч. Т. 3. С. 117.
209	ГАРФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 22. Л. 2, 35 об. Показания даны 25 сентября 1917 г., написаны от руки. Полностью продублированы машинописным текстом (Д. 23. Л. 1-39).
210	Шкловский В. Революция и фронт. Пг., 1921. С. 15-19. В дальнейшем М.М. Филоненко оказался в эмиграции во Франции.
211	ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1425. Л. 15. 67.
212	ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 9. Д. 322. Л. 30.
213	См.: Очерки истории Ленинградской организации КПСС. Л., 1962. Ч. I. С. 544.
214	ГАРФ Ф. 6978. On. 1. Д. 120. Л. I с об.
215	Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б), Август 1917 - февраль 1918. М„ 1958. С. 37.
2,6	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 120. Л. 3. Опубликованный текст резолюции см.: Революционное движение в России в августе 1917 г. Разгром корниловского мятежа: документы и материалы. М., 1959. С. 87-88.
217	Там же. Л. 1 об.
218	Там же. Л. 1 об., 2.
219	Там же. Л. I об.
220	Владимирова В. Указ. соч. Т. 3. С. 143.
221	Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. М., 1993. С. 288.
222	Старцев В.И. Крах керенщины. Л., 1982. С. 59.
223	Рабочая газета. 1917. I сент.; РЦХИДНИ. Ф. 275. On. 1. Д. 44. Л. 4.
224	По признанию Н.Д. Авксентьева, для принятия ответственных решений по предложениям большевиков лидеры ВЦИК экстренно вызывали на подмогу Крестьянский Исполком. Они совместно "определяли линию поведения демократии". Но перед самым Октябрем это оказывалось проделывать сложнее, положение во ВЦИК "стало менее благополучно". См.: Авксентьев ИД. Большевистский переворот: Воспоминания. М., 1995. С. 6.
223	Троцкий Л. У каз. соч. Т. 11, ч. 1. С. 334-335.
226	ГАРФ. Ф. 1826. On. I. Д. 18. Л. 56,58.
227	Владимирова В. Указ. соч. Т. 4. С. 168; Протоколы Петроградского Совета профессиональных союзов за 1917 г. Л.. 1927. С. 75-76. Заседание приняло резолюцию о текущем моменте, в целом совпадающую с текстом большевистской резолюции "О власти" (Там же. С. 78-79).
228	Троцкий Л. Указ. соч. Т. II. ч. 1. С. 335-337.
229	Суханов Н. Указ. соч. Кн. 6. С. 24.
230	Протоколы ЦК РСДРП(б), Август 1917-февраль 1918. С. 476; Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 254.
231	ГАРФ. Ф. 1826. On. 1. Д. 19. Л. 64 с об.; РЦХИДНИ. Ф. 70. Оп. 3. Д. 550.
232	Протоколы ЦК РСДРП(б), Август 1917 - февраль 1918. С. 67,69.
233	Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 239.
234	Даже твердолобый сталинист В.М. Молотов иа закате дней признавал, что Троцкий как Председатель Петросовета "тогда хорошо себя вел”. (Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева. М., 1991. С. 161).
233	Андреев А.М. Советы рабочих и солдатских депутатов накануне Октября. М.. 1967. С. 314.
233	Суханов Н. Указ. соч. Ки. 6. С. 190.
236	Там же. С. 192.
237	Троцкий Л. История русской революции. Т. II, ч. 1. С. 338.
238	ГАРФ. Ф. 6978. On. I. Д. 122. Л. 1 с об.
239	Там же. Л. 2 об.
240	Там же. Л. I об., 2.
241	Там же. Л. 3.
242	Там же. Л. 2 об.
243	Там же. Л. 3,1 об., 3 с об.
244	Там же. Л. 3 об.
243 Там же. Л. 4,5. Речь шла о самочинных расправах над морскими офицерами на Балтике, осужденных всеми революционно-демократическими кругами. Эти расправы были спровоцированы анархистствующими элементами во время корниловщины.
246	Там же. Л. 3 об.
247	Известия ЦИК ... 1917, 31 авг.; Владимирова В. Указ. соч. Т. 3. С. 133.
248	См.: Известия, 1917. 20 авг. В газете подробно рассказано о сути конфликта Вердеревского с Временным правительством. См. также: Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде: Сб. статей. М., 1980. С. 277. См. документальную публикацию А.К. Дрезена "Балтфлот в июльские дни 1917 г.", отдельный раздел которой посвящен делу Вердеревского. -Красный архив. 1931. № 3. (Д.Н. Вердеревский. С. 71-91).
249	ГАРФ. Ф. 1780. Оп. 1.Д. 10. Л. 148-154 с об.. 155.
230	Там же. Ф. 6978. On. 1. Д. 125. Л. I с об.. 2.
231	Там же. Д. 546. Л. 97 с об.
232	Голос солдата, 1917. 9 сент.
233	Верховский А.И. Россия на Голгофе. Пг., 1918. С. 132-138. Безуспешными оказались и попытки морского министра контр-адмирала Вердеревского опереться на Советы и комитеты на флоте. 24 октября он написал заявление на имя Керенского с просьбой об отставке. См.: Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде: Сб. статей. М., 1980. С. 278-280. Находясь в эмиграции в Париже, в годы второй мировой войны Вердеревский получил советский паспорт. Он сочувственно относился к СССР.
По словам Гуля, из Вердеревского "явно выпирал "просоветиэм" "в безапелляционном виде" (Гуль Роман. Я унес Россию. Нью-Йорк, 1989. Т. 3. С. 81, 104-105.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1	Войтинский В.С. 1917-й. Год побед и поражений. 1990. С. 69. Душой этих совещаний еще в более ранние месяцы был Церетели.
2	Поливанов О.А. Крушение соглашательской политики ЦИК Советов первого созыва: Июнь-октябрь 1917 г.: Дне.... канд. ист. наук. Л., 1989.
3	ГАРФ. Ф. 6978. On. I. Д. 142. Л. 1-13,14-19.
4	Там же. Д. 302. Л. 25 с об., 26.
5	См.: Новая жизнь. 1918. 30 янв. Письмо Суханова в редакцию газеты датировано 29 января 1918 г.
6	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 302. Л. 26.
7	Там же. Д. 302. Л. 29-32, 33-34,5 с об.
8	Там же. Д. 799. Л. 17.
9	Там же. Д. 800. Л. 2. 10 сентября ои получил мандат от ЦК партии Латвии. См.: Там же. Ф. 1235. Оп. 53. Д. 62. Л. 211.
|0Тамже. Д. 801. Л. 3,5, 11-13,15, 17.18.
11	Там же. Д. 800. Л. 11.
12	Там же. Д. 164. Л. 2.
13	Там же. Ф. 6978. On. 1. Д. 228. Л. 3,4,7-9, 12.14.
14	Поливанов О.А. Указ. соч. С. 209.
13	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 142. Л. 1-13, 14-19. М.Н. Абрамов - скорее всего председатель Цеитрофлота эсер М. Абрамов. Г.Ф. Тернюк - от Укринской социалистической фракции. См.: Там же. Ф. 1235. Оп. 53. Д. 78. Л. 3. И.М. Левин (Лапинский) - видимо, уже упомянутый меньшевик-интернационалист и деятель левого крыла польской социал-демократии П.Л. Лапинский. В дальнейшем - в компартии Польши и в Коминтерне.
16	Там же. Д. 302. Л. 24.
17	Там же. Ф. 6978. On. 1. Д. 302. Л. 32, 35 с об.
18	Там же. Л. 25 с об., 26.
19	Там же. Л. 26.
20	Знамя труда (Петроград). 1917. 30 авг., 2 сент.
21	Там же.
22	Там же. 12 сент.
23	КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1970. Т. 1.С. 512.
24	Переписка Секретариата ЦК РСДРП(б) с местными партийными организациями, Март-октябрь 1917 г.: Сб. документов. М., 1957. С. 35. В отличие от архивного подлинника, данный документ назван составителями циркулярным письмом и снабжен датой - 4 сентября 1917 г., хотя в выходных данных этих сведений не имеется. См.: РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 1а. Д. 79. Л. 1 г—1 д. Автор документа - Е.Д. Стасова.
23	Там же. Д. 420. Л. I об.
26	Дело народа. 1917. 12 сент.
27	ГАРФ. Ф. 6978. Оп. 17 Д. 185. Л. 1 об.
28	Известия. 1917. 3 сеит.; ГАРФ. Ф. 1798. On. 1. Д. 1. Л. 42. Телеграмма подписана Чхеидзе и Авксентьевым как лидерами ВЦИК и Крестьянского Исполкома. В архивном документе дата телеграммы не проставлена.
29	ГАРФ. Ф. 6978. On. I. Д. 126. Л. I с об.
30	Там же. Л. I об.
31	Там же. Л. 1 об., 2.
32	Там же. Л. 2; Известия. 1917. 13 сент.
33	Известия. 1917. 3 сент.
34	Там же. 12 сент.
33	Там же. 13 сент.
36	Троцкий Л. История русской революции. Берлин, 1931. Т. 1. С. 365, 376
37	Рабочая газета. 1917. 9 сент.
38	Дело народа. 1917. 14 сент.
39	Новая жизнь. 1917. 14 сент.
40	Дан Ф. К истории последних дней Временного правительства // Октябрьским революция: Мемуары. М.; Л., 1926. С. 115, 116, 118.
41	Известия. 1917. 15 сент.
42	См. об этом: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 254.
43	Известия. 1917. 15 сент.
44	Там же.
45	См.: Меньшевики в 1917 году. М., 1996. Т. 3, ч. 1. С. 191-194.
46	Там же. 18 сент.
47	Революциоииое движение в России в сентябре 1917 г.: Общенациональный кризис. М., 1961. С. 59-62.
48	Суханов Н. Записки о революции. Берлин, 1923. Кн. 6. С. 125-126.
49	Знамя труда. 1917. 17 сент.
30	Там же. 21 сент.
31	Там же.
32	ГАРФ. Ф. 1798. On. 1. Д. 9. Л. 4.
33	Там же.
34	Там же.
33	Там же. Л. 5.
36	Там же. Л. 4,5.
37	Там же. Л. 5.
38	Там же.
39	Там же. Л. 5, 6.
60	Там же.
61	Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. М., 1993. С. 291, 293.
62	ГАРФ. Ф. 1798. On. 1. Д. 9. Л. 6,7.
63	См. об этом: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 186.
64	ГАРФ. Ф. 1798. On. 1. Д. 9. Л. 7.
63	Там же.
66	Там же. Д. 13. Л. 5.
67	Керенский А.Ф. Указ. соч. С. 294-295.
68	ГАРФ. Ф. 1798. On. 1. Д. 13. Л. 6,7.
69	Там же. Л. 11.
70	Там же. Л. 6. 17,20.
71	Там же. Л. 16, 17.
72	Там же. Л. 24.
73	Там же. Д. 18. Л. 1.
74	Там же. Ф. 1799. On. 1. Д. 20. Л. 32.
73	Там же. Д. 34. Л. 3.
76	Там же. Д. 20. Л. 1.
77	Известия. 1917. 22 сент.
78	Там же.
79	Протоколы ЦК РСДРП(б), Август 1917 - февраль 1918. М., 1958. С. 76. Всего на заседании было 11 членов ЦК.
80	См.: Кентавр, 1992 (Июль-август). С. 129-131.
81	ГАРФ. Ф. 1799. On. 1. Д. 20. Л. 20.
82	'Т'дьв Л 4
83	Там же. Д. 2. Л. 5; Д. 26. Л. 27, 28.
84	Штейнберг И. От Февраля по Октябрь 1917 г. Берлин; Милан, б.г. С. 115, 123-124.
85	ГАРФ. Ф. 1799. On. 1. Д. 26. Л. 19-21.
86	Там же. Л. 27, 28.
87	Там же. Д. 20. Л. 54 с об.
88	Там же. Л. 10 с об.
89	Известия ЦИК Советов р. и с.д. 1917. 10 окт.
90	Дан Ф. Указ. соч. С. 120.
91	Зиновьев Г. Сочинения. Л., 1925. Т. VII, ч. 1. С. 367,368.
92	Там же. С. 547-550.
93	См.: Красная летопись. 1923. № 5. С. 302 (воспоминания Э. Кальске).
94	Anweiler О. Die Ratebewegung in Russland. 1905-1921. Leiden, 1958, S. 234.
95	Дан Ф. Указ. соч. С. 121.
96	Троцкий Л. История русской революции. Берлин, 1933. Т. II, ч. 2. С. 83. На заседании Предпарламента 7 октября Троцкий от имени фракции большевиков заявил, что "за спиной" Демократического совещания путем закулисных сделок создана власть, где руководящая роль принадлежит явным н тайным корниловцам. Предпарламент он оценил как прикрытие власти "новым зданием Булыгииской думы", поскольку этот орган был объявлен совещательным учреждением. Оратор обвинил "цензовые классы” в том, что оии провоцируют "гражданское восстание" для его подавления и "открыто держат курс на костлявую руку голода", чтобы "задушить революцию и, в первую очередь, Учредительное собрание". Ои говорил также о стремлении буржуазии сдать Питер внешнему врагу, а Москву превратить "в оплот контрреволюции". Троцкий высказался за "немедленный честный демократический мир", за власть Советов, за передачу земли народу и созыв Учредительного собрания.
См.: Известия ЦИК. 1917. 8 окт.; Рабочий путь. 1917. 8 окт. На пленуме Петросовета 9 октября, сообщив об уходе большевиков из Предпарламента, Троцкий призвал к прямой и открытой борьбе "за революционную власть в стране” (Известия ЦИК. 1917. 10 окт.).
97	Революционный Петроград. Год 1917. Л., 1977. С. 309-310.
98	Известия. 1917. 26 сект.
99	См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 264.
100	Известия. 1917. 27 сент.
101	ТроцкийЛ. Указ. соч. Т. II, ч. 1. С. 388.
102	Знамя труда. 1917. 27 сент.
103	Протоколы ЦК РСДРП(б), Август 1917-февраль 1918. С. 69.
104	ТроцкийЛД. О Ленине. Материалы для биографа. М., 1924. С. 73, 70-71.
105	ТроцкийЛ. История русской революции. Т. II, ч. 2. С. 97.
106	Там же. С. 98.
107	Известия. 1917. 24 сент. Архивный текст протокола отсутствует.
ни ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 189. Л. 1.2.
109 Там же. Д.536.Л. 118 об.
|09’Там же. Д. 193. Л. 16, 2.
110	Там же. Л. 3 с об., 4.
111	Там же. Д. 194. Л. 2.
1,2	Там же. Д. 195. Л. 16.
нзТам же. Д. 130. Л. 1.
1,4	Там же. Л. 1 с об.
1,5	Там же. Л. 2.
116	Там же.
1,7	Там же. Л. 2.
118	Известный философ эсер П.А. Сорокин в 1917 г. вел активную политическую деятельность. Сторонник правых эсеров. Сотрудничал в газете "Воля народа". Одно время был секретарем у А.Ф. Керенского. В 1922 г. выслан из Советской России и обосновался в США. См. подробнее: Сорокин Питирим. Дальняя дорога: Автобиография. М., 1922.
119	Там же.
120	Там же. Л. 1 об. В это время ВЦИК заседал под председательством Дана в связи с отъездом Н.С. Чхеидзе иа Кавказ для лечения. Ои уведомил Н.Д. Авксентьева как председателя Предпарламента, что для этого ои берет отпуск с 5 октября по 5 ноября 1917 г. (ГАРФ. Ф. 1799. Д. 2. Л. 6). В отъезде иа Кавказ был и И.Г. Церетели.
121	Там же. Ф. 6978. On. I. Д. 130. Л. 3.
122	Вопр. истории КПСС. 1990. № 5. С. 49.
123	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 131. Л. 1.
124	Там же. Д. 195. Л. 1 б.
125	ЦГА СПб. Ф. 7384. On. 9. Д. 192а. Л. 9. Черновые записи Северного областного съезда Советов.
126	Бреслав Б. Каиуи Октября 1917 г. Съезд Советов Северной области 11-13 октября 1917 г. М., 1934. С. 62-63.
127	Октябрьское вооружеииое восстание в Петрограде: Документы и материалы. М.. 1957. С. 204-205.
128	ГАрф ф. 6978. on. 1. Д. 481. Л. 15 об.
129	Там же. Д. 197. Л. 2.
130	Там же.
131	Там же. Д. 190. Л. 2. Заседание от 27 сентября.
132	Там же.
133	Там же. Д. 198. Л. 16.
134	Там же. Ф. 1799. On. 1. Д. 2. Л. 1; Д. 3. Л. I. Незадолго до иазиачеиия Малевского, 16 октября он был выдвинут иа пост комиссара столичного округа бюро Военного отдела ВЦИК, а его помощниками утверждены меньшевики М. Смирнов и Г.Б. Скалов. См.: ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 546. Л. 141.
135	Там же. Ф. 6978. On. 1. Д. 198. Л. 16.
136	Там же. Ф. 1244. On. 2. Д. 18. Л. 25,26.
137	РЦХИДНИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 33391. Л. 14.
138	Там же.
139	ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 78. Д. 107. Л. 31 с об.. 32.
140	РЦХИДНИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 33069. Л. 33,60. 61.64, 68,70.
141	Там же. Л. 33.
142	Среди иих статья "Солдатские письма с фронта в канун Октября" (Свободная мысль. 1996. № 10. С. 37-47).
143	Известия ЦИК Советов р. и с. д. 1917. 17 окт.
144	Рабочий „уть. 1917. 20 окт.
145	Там же. Л. 57, 69.
146	РЦХИДНИ. Ф. 17. On. la, Д. 74. Л. 36 с об.
147	Там же. Л. 64 и др. Всего в данном делопроизводстве представлено 11 анкет депутатов (Л. 24-86).
1	4,1 Рабочий путь. 1917.4 окт.
149	Иоффе Г.З. "Белое дело". Генерал Корнилов. М., 1989. С. 163.
150	РЦХИДНИ. Ф. 4. Оп. 2. Д. 1858. Л. 1-4. По данным А.В. Шотмаиа, иа заседании присутствовали 23 человека: Г.И. Бокий, А.С. Бубнов, В. Володарский, Я.Г. Долецкий, Г.Е. Зиновьев, М.И. Калииии, Л.Б. Каменев. Н.В. Крыленко, М.М. Лашевич, В.И. Ленин, В.П. Милютин, В.И. Невский, В.П. Ногии, И.А. Рахья, Э.А. Рахья, Я.М. Свердлов, И.В. Сталии, С.Ф. Степанов, Г.Я. Сокольников, М.С. Урицкий, А.Г. Шляпников, В.В. Шмидт, А.В. Шотмаи. См.: РЦХИДНИ. Ф. 4. Оп. 2. Д. 2336. Л. 14; Кормчий Октября. Харьков, 1925. С. 28. По утверждению Л.Б. Каменева, данное заседание ЦК РСДРП(б) происходило ие 16, а 15 октября 1917 г. См.: Каменев Л. Статьи и речи. М.; Л„ 1927. Т. X. С. 33.
151	Троцкий Л. История русской революции. Т. 11, ч. 2. С. 167.
152	Там же. С. 105.
153	Известия. 1917. 17 окт. С 29 сентября газета стала исключительно органом ВЦИК.
154	Известия. 1917. 18 окт.
155	Там же. 1 окт.
156	ГАРФ. Ф. 1779. On. 1. Д. 35. Л. 12-14.
157	Там же. Л. 17, 18, 25 об.
138	Октябрьское вооруженное восстание: Семнадцатый год в Петрограде. Л., 1967. Кн. 2. С. 34.
139	Октябрьская революция и фабзавкомы. М., 1927. Ч. II. С. 203-204.
160	Известия. 1917. 6 окт.
161	Там же. 10 окт.
162	Там же. 18 окт.
163	Рабочая газета. 1917. 12, 13 сеит.
164	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 126. Л. 1.
165	Там же. Д. 188. Л. 16.
166	Рабочая газета. 1917. 20 сент.
167	Новая жизнь. 1917. 18 сент.
168	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 129. Л. 1 с об., 2 об.
169	Там же. Д. 189. Л. 1.
170	Там же. Д. 194. Л. 16.
171	Известия. 1917. 7 окт.
172	Игнатьев А.В. Внешняя политика Временного правительства. М., 1974. С. 368; Голос солдата. 1917.20 окт.
173	Русские ведомости (Москва). 1917. 8 окт.
174	Там же. 10 окт.
175	Там же. 17 окт.
176	Там же. 13 окт.
177	Там же. 14 окт.
178	Там же. 15 окт.
179	РЦХИДНИ. Ф. 622. On. 1. Д. 2. Л. 3.
180	Там же. Ф. 275. On. 1. Д. 38. Л. 1 с об. Текст написан от руки.
181	Былое. 1918.№6. С. 17.
182	Там же. С. 31,33-45, 37,40.
183	Нильсен Питтер Ене. Вайль Борис. Русская революция глазами петроградского чиновника: Дневник 1917-1918 гт. Осло, 1986. С. 11-13.
184	Петроградский Воеино-революциоииый комитет: Документы и материалы. М„ 1966. Т. 1.С. 81.
185	ТроцкийЛ. Указ. соч. Т. 11, ки. 2. С. 130.
186	Там же.
187	РГА ВМФ. Ф. Р-95. On. 1. Д, 62. Л. 4.
188Там же. Д. 77. Л. 111 соб.
189	Там же.
190	ТроцкийЛ. Указ. соч. Т. 11, кн. 2. С. 315-316.
191	Там же. С. 231.
192	Там же. С. 184, 185.
193	Там же. С. 185, 186.
194	Там же. С. 188,189.
195	РЦХИДНИ. Ф. 622. On. 1. Д. 3. Л. 129.
1	96Луначарский А.В. Великий переворот. Октябрьская революция. Петербург, 1919. Ч. 1.С. 99.
197	ТроцкийЛ. Указ. соч. С. 348. По другим данным, заседание ЦК происходило в ночь с 25 иа 26 октября.
198	Там же. С. 370.
199	См.: Ленин В.И. Соч. 3-е изд. Т. XXII. Примеч. С. 574.
200	ГАрф ф. 6978 On. 1. Д. 1020. Л. 1.
201	Там же. Ф. 1799. On. 1. Д. 29. Л. 9 с об.
202	Там же. Д. 35. Л. 55 с об. Многие подписи в тексте неразборчивы.
203	Дии (Париж), 1927. 6 иояб.; Рабочая газета. 1917. 27 окт. На своем заседании 5 ноября ВЦИК 1-го созыва дистанцировался от Комитета. См.: Мира, хлеба, свободы. 1917. 5 иояб.
204	Краткие данные об этом заседании ВЦИК и ИК СКД имеются в воспоминаниях секретаря Предпарламента М.В. Вишняка "Дань прошлому" (Нью-Йорк, 1954. С. 315).
205	ГАРФ. Ф. Р-9550. On. 11. Д. 4, 5.
206	ЦГА ИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 1688. Л. 32.
207	ГАРФ. Ф. Р-9550. On. 11. Д. 239; Красный архив. 1925. № 3. С. 123-125.
208	Там же. Ф. 6978. On. 1. Д. 199. Л. 1 б.
209	Там же. Ф. 1235. Оп. 53. Д. 39. Л. 68.
2,0	Там же. Ф. 6978. On. 1. Д. 139. Л. 1 с об.; Д. 140.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1	Поливанов О.А. Хроника деятельности ЦИК Советов первого созыва и новейшая еоветская историческая литература // Политическая борьба в России в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции: Межвуз. сб. науч, трудов. Л., 1987. С. 159.
2	8-й Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов: Стеногр. отчет. М.. 1921. С. 207-211, 216, 221.
3	Дан Ф.И. Два года скитаний (1919-1921). Берлин, 1922. С. 87, 89.
4	Протоколы X Всероссийской конференции РКП (большевиков). Май 1921. М„ 1933. С. 79.
5	Там же. С. .78-79.
6	См. об этом: Каутский К. Пролетарская революция и ее программа. Берлин, 1922. С. 169, 161.
7	Воля России (Прага). 1931. № 1/2. С. 127.
8	ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 229. Л. 1-3.
9	Anweiler О. Die Ratebewegung in Russland, 1905-1921. Leiden, 1958. S. 138.
10	Маркс К., Энгельс Ф. Соч. T. 22. С. 237.
11	См. об этом: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 33. С. 70-71.
12	ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 53. Д. 78. Л. 15.
13	Новая жизнь. 1917. 5 иояб.; Рабочая газета. 1917. 5 нояб.
Астрахан Х.М. Большевики и их политические противники в 1917 г. Л.. 1973. С. 233-235, 237.
15	Там же. С. 406.
16	См. об этом: Злоказов Г.И. Переговоры об "однородном социалистическом правительстве" после Октябрьской революции И Отечественная история. 1996. №5. С. 132-145.
17	Троцкий ЛД. О Ленине. Материалы для биографа. М., 1924. С. 119.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ....................................... 3
Глава первая
1 ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ РАБОЧИХ И СОЛДАТСКИХ ДЕПУТАТОВ И НАЧАЛО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВЦИК СОВЕТОВ......................................... 14
Глава вторая ИЮЛЬСКИЙ РАЗЛОМ. ВЦИК В ХОДЕ ИЮЛЬСКИХ СОБЫТИЙ 1917 ГОДА В ПЕТРОГРАДЕ........................ 46
Глава третья ВЦИК В ПРЕДДВЕРИИ И ВО ВРЕМЯ КОРНИЛОВСКОГО
ПУТЧА.................-.....-................ 144
Глава четвертая ВЦИК СОВЕТОВ НА ЗАВЕРШАЮЩЕМ ЭТАПЕ ОФИЦИАЛЬНОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В СЕНТЯБРЕ-ОКТЯБРЕ 1917 ГОДА: ОТ УПАДКА К ПОЛИТИЧЕСКОМУ ФИНАЛУ....................... 236
ЗАКЛЮЧЕНИЕ................................... 292
ПРИЛОЖЕНИЯ................................... 29В
ПРИМЕЧАНИЯ................................... 307
Научное издание
Злоказов Георгий Иванович
МЕНЬШЕВИСТСКО-ЭСЕРОВСКИЙ ВЦИК СОВЕТОВ
В 1917 ГОДУ
Утверждено к печати Ученым советом Института российской истории Российской академии наук
Заведующая редакцией "Наука - история" Н.Л. Петрова Редактор Л.М. Кузнецова Художник Ю.С. Шлепер Художественный редактор-В.Ю. Яковлев Технический редактор З.Б. Павлюк Корректоры А.Б. Васильев, Н.И. Харламова
Набор и верстка выполнены в издательстве на компьютерной технике
ЛР № 020297 от 23.06.1997
Подписано к печати 06.11.97
Формат 60x90 1/16. Гарнитура Таймс Печать офсетная
Усл.печ.л. 21,0. Усл.кр.-отт. 21,0. Уч.-издл. 25,7
Тираж 600 экэ. Тип. зак. 3403
Издательство "Наука"
117864 ГСП-7, Москва В-485, Профсоюзная ул., 90 Санкт-Петербургская типография "Наука" 199034, Санкт-Петербург В-34,9-я линия, 12