’f

/ Карл
I МАРКС-
! МОЙ прадед /

Карл МАРКС мой прадед
Robert-Jean Longuet
Karl MARX mon arriere-grand-pere
© 1977, Editions Stock
Робер-Жан Лонге
Карл МАРКС-мой прадед
Перевод с французского
ЕЕ]
Москва. Прогресс. 1979
Перевод^. А. Соколова Предисловие И. А. Бах
© Перевод на русский язык с изменениями и предисловие ’’Прогресс”, 1979.
10103-565
Лб06(01)—9 *>№50-1-78
0103010000
Советскому читателю
Эту книгу—мой скромный подарок 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции —я посвящаю тебе, мужественный советский народ, к которому я так привязался.
Именно ты, с неукротимой энергией, несгибаемой волей и с невиданной самоотверженностью, вызывающей восхищение у всех народов мира, смог претворить в жизнь идеи Карла Маркса.
Вдохновляемый и ведомый Владимиром Ильичем Лениным, ’’разбушевавшимся ветрам наперекор”, ты создал первое социалистическое государство — великий Советский Союз, надежду народов всей Земли, оплот мира, самым стойким борцом за который стал Леонид Ильич Брежнев.
Я знаю, действительность страны социализма — дело твоих рук. Говорят: ’’Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать”. Я объездил немало республик Страны Советов, внимательно вглядываясь в каждую. И везде, где я бывал, не переставал удивляться размаху достижений и прежде всего живому душевному огню и глубокому марксистскому мировоззрению советских людей.
И в довершение всего я удостоился великой чести и радости присутствовать в качестве гостя на внеочередной сессии Верховного Совета СССР. Велико было мое волнение, когда я увидел огромный душевный подъем депутатов — этих достойнейших представителей народа, которые с полным сознанием их исторической миссии обсуждали и одобряли новую Конституцию,
7
закрепившую шестидесятилетний опыт строительства социализма, ставший достоянием всего мира.
В твоих делах, любимый мною народ, ожили лучшие мечты великих мыслителей Маркса и Энгельса, ты продолжаешь дело, начатое Лениным.
Париж, декабрь 1977 года Робер-Жан Лонге
Предисловие
Парижский журналист Робер Лонге, прямой потомок Карла Маркса — внук его старшей дочери Женни и известного коммунара Шарля Лонге,— предлагает нам книгу о своем великом прадеде. Прежде чем взяться за перо, автор подробно ознакомился с исторической и мемуарной литературой, побывал в тех местах, где родился, учился и жил Маркс, где протекала его научная и общественно-политическая деятельность. Проследить этот славный жизненный путь помогли автору и запомнившиеся с детства рассказы взрослых родственников, и всевозможные семейные предания, и забавные анекдоты, и свято сохраняемые фамильные реликвии: письма, портреты, альбомы с фотографическими карточками, предметы личного обихода — будущие экспонаты мемориальных музеев Карла Маркса в Москве, Трире и других городах.
Особым обаянием бывают отмечены биографии замечательных людей, написанные их близкими! Мы охотно следуем за Робером Лонге в его паломничестве по памятным местам, с волнением читаем написанные им страницы семейной хроники. Родная кровинка, переданная через поколения, согревает сердце автора, и под его быстрым пером воскресает атмосфера эпохи, обстоятельства жизни, сам образ
8
человека, любимым изречением которого было: ’’Ничто человеческое мне не чуждо”. За множеством эпизодов, встреч и столкновений, отдельных характеристик друзей и врагов постепенно вырисовывается титаническая фигура Маркса, масштабы которой не перестают расти, по мере того как все заслонявшее ее уходит в прошлое.
Нелегко охватить в кратком повествовании все столь различные аспекты великого гения Маркса. Мыслитель, начавший с наиболее абстрактной области человеческого познания — философии; ученый, сорок лет проработавший над своим главным трудом —’’Капиталом”; бесстрашный революционер, борец против власть имущих, никогда не выпускавший из рук острого пера публициста; редактор или постоянный сотрудник десятков газет и журналов во всем цивилизованном мире; наконец, создатель и руководитель первых международных организаций рабочего класса, заложивший основы нынешнего мирового коммунистического движения, могучей преобразовательной силы современности.
И все же самые разные проявления многогранной личности Маркса, все линии его обширнейшей теоретической и практической деятельности тесно связаны между собой и подчинены единой цели —борьбе за коммунизм, за то ’’счастье миллионов”, о котором воспитанник трирской гимназии Карл Генрих Маркс писал уже в 1835 г. в своем выпускном сочинении. В речи, произнесенной на могиле Маркса на Хайгетском кладбище, в Лондоне, Энгельс, прощаясь со своим другом, с полным правом мог сказать: ’’Участвовать в деле освобождения современного пролетариата... вот что было в действительности его жизненным призванием”1.
К пролетариату Маркс пришел сначала как философ, реальный гуманизм которого искал в самой действительности силу, способную эту ’’дурную”
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 351.
9
действительность изменить. Сама эпоха помогала Марксу в этом поиске. К моменту его возмужания уже выступили провозвестники великого движения пролетариата — лионские ткачи, английские чартисты. Но великие утописты лишь предугадывали в мечтах о лучшем будущем отдельные черты социалистического строя, а те буржуазные историки, которые отметили значение классовой борьбы в поступательном движении человеческого общества, были бессильны сделать из этого наблюдения соответствующие выводы.
Молодой Маркс первый увидел в пролетариате тот единственный класс современного ему общества, который в силу своего положения в капиталистическом производстве мог, освобождая себя сам, обновить материальный и духовный мир всего общества. С этого часа Маркс посвятил делу рабочего класса все свои силы; он поставил себе целью научно обосновать ту освободительную роль, которую пролетариату предстояло сыграть в истории в качестве могильщика капиталистического строя. Для этого необходимо было раскрыть основной закон развития общества и доказать неизбежность социалистической революции. Два великих открытия Маркса — материалистическое объяснение истории и теории прибавочной стоимости — решили эту задачу.
История первого из этих научных подвигов относится к 1843 г. Лето и осень этого года, проведенные Марксом в старинном городке Крейцнахе, оказались одним из наиболее продуктивных периодов в его идейном формировании: эти месяцы он посвятил критическому пересмотру существовавших до него идеалистических теорий общественного развития. На основании глубокого изучения всемирной истории, и в частности истории французской революции конца XVIII в., он пришел к выводу, что государство и право (то есть такие категории,которые мы теперь вслед за ним относим к явлениям надст
10
ройки) вовсе не определяют развитие общества, как это утверждалось ранее, а сами являются порождением, продуктом материальных жизненных отношений людей.
До нас дошли крейцнахские тетради, в которых Маркс делал выписки из прочитанных книг. В них ясно прослеживается процесс его перехода от философского идеализма к материализму, его превращение из революционного демократа в пролетарского революционера. Завершился этот процесс в 1844 г. в Париже, где Маркс уже выступает на страницах ’’Немецко-французского ежегодника” как последовательный материалист, коммунист, провозглашающий ’’беспощадную критику всего существующего, и в частности ’’критику оружия”, апеллирующий к массам и к пролетариату” (Ленин В. И. Поли. собр.соч.,т. 21, с. 31).
В Париже состоялась первая встреча Маркса с Энгельсом, после которой началась их длительная и плодотворная дружба. Здесь же в 1845 г. вышло в свет их первое совместное произведение ’’Святое семейство”, в котором уже сформулирован ряд важных положений исторического материализма. Систематическое изложение своего нового революционного мировоззрения Маркс и Энгельс дали уже в Брюсселе в 1845-1846 гг. в рукописи, известной под названием ’’Немецкая идеология”. Этот большой труд, не найдя в свое время издателя, был впервые полностью опубликован лишь в 1932 и 1933 гг. Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в Москве на немецком и русском языках. Самим авторам в свое время удалось напечатать в 1847 г. одну главу в виде статьи в журнале.
Однако основные положения исторического материализма вскоре были изложены Марксом и Энгельсом в классическом программном документе марк-сизма ’’Манифесте Коммунистической партии” (1848) и многих других публицистических произведениях. Можно сказать, что в известном смысле все
11
их творчество, в том числе три тома ’’Капитала” Маркса, ’’Анти-Дюринг” и ’’Людвиг Фейербах” Энгельса, статьи в ’’Новой Рейнской газете” и других газетах и журналах и, разумеется, такие известные исторические работы, как ’’Классовая борьба во Франции”, ’’Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта” и ’’Гражданская война во Франции” Маркса, ’’Революция, и контрреволюция в Германии”, ’’Крестьянская война в Германии” Энгельса, является либо дальнейшей разработкой метода исторического материализма, либо конкретным применением его принципов и закономерностей к новым данным и новым проблемам. Наиболее краткое и исчерпывающее изложение концепции материалистического понимания истории дано, как известно, самим Марксом в Предисловии к ”К критике политической экономии”, подписанном 5 января 1859 г. уже в Лондоне.
Свою первую проверку новая теория Маркса прошла в ходе европейской революции 1848—1849 гг. На страницах ’’Новой Рейнской газеты”, которую он издавал в Кёльне с июня 1848 по 31 мая 1849 г., Маркс разрабатывал и проводил в жизнь тактику рабочего класса как единственной силы, способной бороться за последовательное осуществление демократических преобразований в условиях, когда буржуазия отказывалась от своей роли гегемона в антифеодальной революции и шла на соглашение с реакцией. Чтобы обрисовать неутомимую деятельность Маркса в этот период, понадобился бы целый том, замечает Робер Лонге.
События, развернувшиеся в Германии, Франции, Англии и других странах, подтвердили правильность теории Маркса, ’’как подтверждали ее впоследствии все пролетарские и демократические движения всех стран мира”1.
Но без досконального разъяснения механизма
1 Ленин В.И. Полн.собр.соч., т. 26, с. 48.
12
капиталистической эксплуатации наемного труда — загадки образования прибавочной стоимости — научное обоснование освободительной миссии пролетариата оставалось незавершенным. Маркс еще в 1844 г. пришел к выводу, что если определяющим моментом в развитии человеческого общества признаются материальные жизненные интересы людей, то понимание внутренней структуры общества, его ’’анатомии”, надо искать в области политической экономии. Даже в периоды наиболее интенсивной партийно-политической практической деятельности он не прекращал занятий политической экономией. Об этом свидетельствуют такие его произведения, как ’’Экономически-философские рукописи 1844 г.” (опубликованные в т. 42 Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса), ’’Нищета философии” (1847 г.), ’’Наемный труд и капитал” (лекции, прочитанные в 1847 г. и обработанные для печати в 1849 г.).
Только после поражения революции 1848—1849 гг. Маркс, изгнанный из Германии и Франции и вынужденный поселиться в Лондоне в качестве политического эмигранта, смог посвятить экономическим исследованиям большую часть своего времени. Здесь он совершил свое второе великое открытие: в 1857 г. была создана его теория образования прибавочной стоимости, завершившая выработку цельного экономического учения марксизма. Экономическое учение, отмечал В. И. Ленин, разъяснило действительное положение пролетариата в общем строе капитализма и, доказав необходимость социалистической революции для его раскрепощения, сделало возможной подлинно научную разработку тактики его освободительной борьбы. Выход в свет первого тома ’’Капитала”, изданного в 1867 г. на немецком языке и вскоре переведенного на русский (1872) и другие языки, положил начало широкому распространению идей марксизма в ряде стран Европы и Америки.
13
Как справедливо отмечает Робер Лонге, Маркс, выбирая в качестве места своего пребывания именно Лондон, руководствовался прежде всего теми научными задачами, которые ставил перед собой. Метрополия капитала, мировой центр экономической жизни — Лондон представлял собой идеальный ’’наблюдательный пункт” для историка, экономиста и социолога, которому к тому же книжные сокровища библиотеки Британского музея и лондонская ’’большая пресса” с ее великолепно отлаженной корреспондентской сетью могли предоставить незаменимую документальную базу и текущую информацию.
Пребывание в Лондоне открывало также перед Марксом возможность дальнейшей практической общественно-политической деятельности. В этом крупнейшем центре политической эмиграции Маркс мог сохранять контакт с представителями революционного пролетарского и демократического движения многих стран; в первую очередь, даже в годы самой глухой реакции, он поддерживал постоянную связь с участниками немецкого рабочего движения, здесь он сблизился с представителями английского пролетариата, систематически сотрудничал в чартистской прессе.
Когда в конце 50-х годов XIX в. наступило новое пробуждение европейского пролетариата, численно выросшего и умудренного опытом 1848—1849 гг.,и возникла возможность образовать Международное Товарищество Рабочих — I Интернационал,— Маркс принял самое живое участие в основании этой первой международной массовой организации пролетариата (28 сентября 1864 г.). Уже тогда он пользовался значительным авторитетом как ученый, посвятивший себя исследованию ’’рабочего вопроса”, как социалист, изгнанный из своей страны за революционные убеждения, и как публицист, никогда не склонявший головы перед власть имущими. Маркс был избран в состав Генерального совета Интер
14
национала в качестве представителя немецких рабочих и написал для новой организации Устав и Учредительный Манифест1.
На протяжении восьми лет, с октября 1864 по август 1872г., в одном из рабочих кварталов в центре Лондона, в тесной комнате с простым дощатым столом, при тусклом свете газового рожка каждую неделю по вторникам собирались рабочие, выходцы из разных стран,— члены Генерального Совета I Интернационала. И на протяжении всех этих лет аккуратно каждую неделю, обычно пешком, несмотря на дальность расстояния, в дождь, в зимнюю стужу, в туманную погоду, столь пагубную для его больных бронхов, приходил сюда Карл Маркс. Рабочие, заседавшие рядом с великим ученым, в большинстве своем еще находились в плену непролетарских, утопических или либерально-буржуазных воззрений. Среди них велись подчас горячие споры не только о целях, но и о формах борьбы рабочего класса.
В частности, на первых порах не было ясности в отношении к стачкам. Некоторые члены Совета высказывались против участия в стачечной борьбе, исходя из неправильного представления о прямой зависимости цен на продукты питания от уровня заработной платы рабочего. Чтобы развеять это заблуждение, которое разоружало рабочих перед лицом капиталистической эксплуатации, Марксу пришлось весной 1865 г. изложить на заседании Совета суть своего учения о прибавочной стоимости. В большом докладе ’’Заработная плата, цена и прибыль”, который занял два вечера, он ознакомил внимательную аудиторию с одним из важнейших выводов первого тома ’’Капитала”, который в то время существовал еще только в виде рукописи. Маркс убедил своих слушателей в том, что только неустанное и упорное сопротивление рабочих удер
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 16, с. 3 -15.
15
живает капиталиста от стремления непрерывно ухудшать их условия жизни и труда. ’’Дело сводится к вопросу о соотношении сил борющихся сторон” 1 сказал он им.
Используя, таким образом, возникавшие в Совете дискуссии, Маркс шаг за шагом поднимал рабочее сознание от повседневных требований к пониманию классовых задач пролетариата, от элементарных форм классовой борьбы — против отдельного предпринимателя — к более совершенным формам — политическим организациям партийного типа.
Пестроту взглядов, неодинаковый уровень развития отдельных отрядов пролетариата Маркс объяснял в первую очередь различиями в условиях существования рабочих в различных странах. Он не сомневался в том, что совместные действия, обмен опытом на страницах рабочей печати и на конгрессах Интернационала приведут в конечном счете к выработке рабочими всех стран общей платформы, отражающей научные принципы марксизма. Это было убедительно подтверждено реальной жизнью. Организованные Интернационалом совместные выступления пролетариата различных стран в поддержку стачечников, против милитаризма и захватнических войн, в защиту демократических прав наглядно показали, что единство действий международного пролетариата возможно, что оно является не только залогом успеха на каждом этапе борьбы, но и вернейшим путем к дальнейшему идейному сплочению.
Деятельность Маркса во главе международной организации рабочих открыла новую страницу в истории освободительной борьбы трудящихся масс. Впервые во главе движения встал ученый, который не только превратил науку в оружие освобождения рабочего класса, но и вкладывал это оружие в руки
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 16, с. 151.
16
самих рабочих. Черты, свойственные Марксу как первому руководителю международного пролетариата, особенно ярко проявились в дни Парижской Коммуны 1871 г, — второй великой революции, свидетелем и историком которой ему довелось стать. Глубокое знакомство с социальными отношениями и текущей политической жизнью Франции, за которыми он пристально наблюдал многие годы, помогли Марксу сразу понять из отрывочных и тенденциозных сообщений буржуазной прессы, что 18 марта 1871 г. в Париже произошло событие всемирно-исторического значения — попытка победивших рабочих установить свою государственную власть. Ленин отмечал, что Маркс, ’’как участник массовой борьбы, которую он переживал со всем свойственным ему пылом и страстью, сидя в изгнании в Лондоне1, бросил все силы на помощь первому пролетарскому государству.
Обращаясь к членам Интернационала в Париже, он рекомендовал им перейти в наступление на Версаль, где сосредоточивались силы реакции, установить связь с революционными элементами в провинции, обеспечить себе поддержку крестьянства, позднее он заблаговременно предупредил коммунаров о готовившемся наступлении версальских контрреволюционеров на Париж. Одновременно он пускал в ход все доступные ему средства, чтобы парализовать кампанию клеветы на революционный Париж, развязанную правительством Тьера и находившую поддержку в буржуазной и реакционной прессе всех европейских государств. Через организации Интернационала во всех странах, через рабочие и демократические органы печати, посредством личных писем и выступлений на рабочих собраниях Маркс и другие члены Генерального Совета неустанно распространяли правильную информацию о парижских событиях, разъясняли их значение. Из
1 Ленин В.И. Полн.собр.соч., т. 14, с. 377.
2-96
17
переписки семьи Маркса мы знаем, что его жена и дочери в эти дни тоже всячески помогали общему делу.
Развернувшееся движение международной солидарности с Парижской Коммуной превзошло по своим масштабам все проведенные ранее кампании Интернационала, оно отличалось от них более высоким уровнем классового сознания, более глубоким пониманием задач пролетарской солидарности, и прежде всего своим более революционным характером. Ведь, выступая в защиту Коммуны, рабочие в каждой стране неизбежно вовлекались в непосредственную борьбу против политики официальных властей, которые открыто поддерживали правительство Тьера.
Но главную свою задачу Маркс, как теоретик пролетариата, видел в том, чтобы закрепить и обобщить положительный опыт Коммуны, воздать должное ее героическим борцам. Написанное им по поручению Генерального Совета воззвание ’’Гражданская война во Франции” вошло в число основных программных документов марксизма.
’’Духовным детищем Интернационала” назвал Энгельс Парижскую Коммуну. И действительно, она явилась итогом определенного этапа в развитии международного и французского рабочего движения, в котором решающую роль играли наиболее сознательные и политически активные рабочие — члены Интернационала. Этот передовой отряд правильно понял главный урок Коммуны: для прочного завоевания государственной власти пролетариат должен иметь в каждой стране свою самостоятельную, организационно и идейно сплоченную политическую партию.
Итак, теоретическое положение о пролетарской партии, выдвинутое Марксом и Энгельсом в 40-х годах XIX века, можно было теперь предложить на утверждение членов Интернационала как практический вывод из опыта Коммуны и включить его в
18
Общий Устав. Для этого необходимо было преодолеть сопротивление входивших в Интернационал анархистов, которые стояли на противоположных марксизму позициях. Неизбежная теоретическая борьба, усложнившаяся фракционной деятельностью бакунистов, развернулась на Гаагском конгрессе Интернационала в сентябре 1872 г. и завершилась идейной и организационной победой принципов марксизма над домарксовскими формами утопического мелкобуржуазного социализма.
В последнее десятилетие жизни К. Маркса выработанная им программа борьбы пролетариата уже была взята на вооружение значительными отрядами международного рабочего класса. Маркс имел счастье при жизни увидеть первые плоды своих трудов — зарождение массовых социалистических рабочих партий во многих странах Европы и Америки. ”Он все больше и больше становился общепризнанным и всегда готовым откликнуться советчиком борющегося пролетариата”1,— писал Энгельс. Этому этапу биографии своего прадеда Робер Лонге посвящает взволнованные страницы, которые проиллюстрированы интересными документами и воспоминаниями детства.
В разделе ’’Зятья Маркса” автор подробно остановился на отнюдь не простой фигуре своего деда, коммунара Шарля Лонге. Шарль был приверженцем утопических взглядов Прудона, как правильно отмечает его внук Робер. И тем не менее, когда на Гаагском конгрессе Интернационала, где он был делегатом от французских секций, обсуждался коренной вопрос о политической партии пролетариата, этот прудонист выступил против прудо-новской догмы воздержания от всякой политики и, ссылаясь на опыт Парижской Коммуны, проголосовал за включение в Устав Интернационала статьи IX о необходимости создания в каждой стране
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 356.
1-
19
политической партии рабочего класса. ’’Коммуна пала из-за отсутствия организации,— сказал он. — Если бы в нашей программе была статья девятая, мы были бы вооружены для борьбы”1. Это прямое и честное заявление известного публициста в немалой степени способствовало победе идей марксизма на конгрессе.
Широко образованный интеллигент, бескорыстный мечтатель, не обладавший жесткостью и непримиримостью, необходимой для политического борца, Шарль Лонге, как талантливый журналист, чутко улавливал настроения трудового народа, которому был глубоко предан, и умел дать им яркое и убедительное выражение. В дни Коммуны из-под его пера вышло немало страниц, отражавших тот высокий взлет классового сознания масс, который свойствен всем пролетарским революциям; в частности, ему, Шарлю Лонге,, приписывается авторство документа, который Маркс цитирует в начале третьей главы ’’Гражданской войны во Франции”: ’’Парижские пролетарии... видя несостоятельность и измену господствующих классов... поняли, что на них возложен этот повелительный долг, что им принадлежит неоспоримое право стать господами собственной судьбы, взяв в свои руки правительственную власть”2.
Как участник французского рабочего движения конца XIXвека (он умер в 1903 г.), Шарль Лонге, лишь ненадолго примкнув к поссибилистам в 80-х годах, в дальнейшем не связывал себя ни с одной из борющихся социалистических фракций, неизменно пользуясь авторитетом бывшего коммунара и безупречно честного человека. Об этом свидетельствуют хранящиеся в семье Лонге письма и газетные вырезки с откликами на его смерть.
1 ’’Гаагский конгресс Первого Интернационала”. Протоколы и документы. М., 1970, с. 60, 67- 68.
2 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 17, с. 339.
20
Несколько более поверхностно набросан в книге Робера Лонге и нуждается в дополнениях портрет второго зятя К. Маркса, выдающегося пропагандиста марксизма во Франции Поля Лафарга (1842—1911) . Малоизвестный период в биографии Лафарга — два года, проведенные им в Лдндоне вплоть до его отъезда с молодой женой в Париж осенью 1868 г.— был периодом его формирования как марксиста и деятеля французского и международного рабочего движения. За эти два года Лафарг не только прочитал все то, что было тогда доступно на французском языке из произведений Маркса, но, сопровождая самого Маркса во время вечерних пеших прогулок, прослушал из его уст полный курс научного коммунизма.
’’Всякий раз, возвращаясь домой,— пишет Лафарг в своих воспоминаниях,— я записывал, как мог, только что услышанное; сначала мне было очень трудно следовать за глубоким и сложным ходом мысли Маркса... После Коммуны мои бумаги в Париже и Бордо подверглись со стороны полиции полному разграблению. Больше всего жалею я об утрате заметок, которые я сделал в тот вечер, когда Маркс изложил мне свою гениальную теорию развития человеческого общества с тем богатством доказательств и соображений, которое было свойственно только ему. Как будто завеса разорвалась перед моими глазами: в первый раз я ясно почувствовал логику всемирной истории и мог свести столь противоречивые по видимости явления развития общества и идеи к их общим материальным причинам... Точно такое же действие это произвело на мадридских социалистов, когда я, при всей недостаточности моих средств, изложил им эту теорию...”1.
За эти два года Лафарг прошел так же, как ученик и соратник Маркса, практическую школу агитатора. По поручению Генерального Совета, чле
1 Воспоминания о Марксе. М., 1940, с. 59.
21
ном которого он был, Лафарг переводил с английского или сразу писал на французском языке самые различные документы - резолюции, обращения, а также заметки и статьи для рабочих газет. Лафарг входил в состав делегаций, выделенных для посещения заседаний лондонских тред-юнионов и эмигрантских рабочих обществ; ему поручали проводить разъяснительную работу среди штрейкбрехеров, привезенных в Лондон с континента и не говоривших по-английски; ему приходилось также выступать против авантюристической тактики группы французских эмигрантов, выпускавших в Лондоне от имени Интернационала ультрареволюционные прокламации, которые навлекали правительственные репрессии на рабочие организации во Франции.
После переезда в Париж, а затем в Бордо Лафарг, постоянно поддерживая с Генеральным Советом связь через Маркса, активно содействовал укреплению французских секций Интернационала и их федерации, способствовал сближению с ними выдающегося французского пролетарского революционера Огюста Бланки, с которым был лично связан, добивался осуществления антибонапартистского блока всех рабочих организаций с левыми республиканцами для свержения империи.
В это же время Лафарг уже выступает в печати как пропагандист марксизма, ему удается напечатать во Франции предисловие к первому тому ’’Капитала”, который он перевел вместе с Лаурой, он подыскивает переводчика и издателя для опубликования всего первого тома на французском языке.
После падения Коммуны, спасаясь от преследований, которым он подвергся со стороны французской полиции как деятель Интернационала и как зять Маркса, Лафарг с женой и ребенком направился в Испанию. За ним следом выехали Женни и Тусси, которых французские жандармы пытались арестовать и сопровождали до испанской границы.
22
Выполняя указания Ф. Энгельса, который в качестве секретаря-корреспондента Генерального Совета для Испании и Португалии осуществлял связь с организацией Интернационала в этих двух странах, Лафарг активно участвовал в борьбе против анархистских тенденций, преобладавших в испанских секциях. Он проявил себя и как пропагандист марксизма, положивший начало его распространению на Иберийском полуострове своими статьями и публикацией первых переводов произведений Маркса и Энгельса на испанский и португальский языки.
К этому времени относится начало многолетней переписки Лафарга с Энгельсом, которая была прервана между 1872 и 1882 гг., пока Лаура и Поль снова жили в Лондоне, возобновилась после возвращения Лафаргов в Париж и оборвалась только со смертью Энгельса. Эта переписка свидетельствует не только о неизменно добром отношении старшего корреспондента к младшему, но и о большой внутренней близости, о совпадении их позиций в самых важных принципиальных вопросах. Для Энгельса Лафарг был не просто член семьи Маркса, не просто муж той девочки, которая появилась на свет, когда они с Марксом в Брюсселе работали над ’’Немецкой идеологией”. Лафарг был всегда для него единомышленник, товарищ по оружию, член ’’партии Маркса”.
Лафарг был вместе с Гедом в числе основателей и руководителей первой во Франции политической партии пролетариата, признавшей принципы научного социализма. При составлении ее программы Гед и Лафарг советовались с Марксом. Вот как Энгельс описывает этот важный момент в истории французского рабочего движения: ’Тед приезжал сюда, когда надо было составить проект программы французской Рабочей партии. И Маркс тут же в моей комнате в присутствии моем и Лафарга продиктовал ему вводную часть: рабочий свободен
23
лишь тогда, когда он является владельцем своих средств производства; это возможно в индивидуальной или в коллективной форме; индивидуальную форму экономическое развитие преодолевает и с каждым днем будет преодолевать все более; остается, стало быть, лишь форма коллективного владения и т.д. Это был мастерский образец убедительной аргументации, немногословной и ясной для масс, равную которой мне редко приходилось встречать и которая в сжатой формулировке поразила меня самого*.
Полю Лафаргу мы обязаны и появлением на свет одного из лучших образцов марксистской пропагандистской литературы — брошюры Энгельса ’’Развитие социализма от утопии к науке”. С полным основанием предполагая, что неискушенному французскому читателю не одолеть такого сравнительно сложного полемического произведения, как ’’Анти-Дюринг”, Лафарг просил у Энгельса разрешения опубликовать из этой книги на французском языке отдельно три главы, сначала в парижском журнале ’’Ревю сосиалист”, а затем и в виде брошюры. Энгельс сам взялся с Лафаргом за работу над переводом, устраняя сложные конструкции и поясняя непонятные места. Маркс написал небольшое предисловие, в котором представил Энгельса французскому читателю. Опытный пропагандист Лафарг не ошибся в расчете: брошюра имела огромный успех. Она произвела, писал Энгельс, ’’настоящую революцию в головах многих из лучших французов”1 2. Энгельс принял решение подготовить аналогичное издание уже на немецком языке, сделав ’’вещь популярной без ущерба для содержания, да так, чтобы она могла служить целям общедоступной, пропагандистской брошюры”3.
Воспоминания детства Робера Лонге относят нас
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 35, с. 189.
1 Там же, с. 289.
3 Там же.
24
к тем годам, когда гостеприимный дом Поля и Лауры под Парижем был одним из центров не только французской, но и международной социалистической мысли и политической жизни. Сюда в 1909 году вместе с Крупской приезжал В.И. Ленин. ’’Лафарги встретили нас очень любезно,— вспоминает Надежда Константиновна. - Владимир стал разговаривать с Лафаргом о своей философской книжке, а Лаура Лафарг повела меня гулять по парку. Я очень волновалась — дочь ведь Маркса была передо мной; жадно вглядывалась я в ее лицо, в ее чертах искала невольно Маркса”1.
Выступая на похоронах Лафарга в 1911 г. от имени РСДРП, В.И. Ленин напомнил, что пропагандистские работы Лафарга (они имели хождение в России уже в 80-х годах) очень способствовали формированию взглядов российской социал-демократии.
Любимцем всей семьи Маркса был старший сын Женни Жан Лонге (Джонни), родившийся в 1876 году. Находясь в Алжире весной 1882 г., Маркс, уже тяжело больной, писал дочери Женни: ’’Как бы я хотел, чтобы в один прекрасный день ковер-самолет принес бы мне сюда Джонни. Как бы мой дорогой мальчик восхищался маврами, арабами, берберами, турками, неграми — словом, всем этим Вавилоном и костюмами (большей частью поэтическими) этого восточного мира, перемешанного с ’’цивилизованными” французами и т. д. и тупыми британцами”2.
Юного Жана Лонге все близкие прочили в будущие партийные лидеры. В 19 лет он уже был председателем обществ студентов-коллективистов и тогда же начал заниматься журналистикой. Когда в Париже в 1899 г. создавался новый журнал, ’’Мувман сосиалист”, к сотрудничеству в котором были при
1 Воспоминания о В.И.Ленине, т. 1, с. 356-357.
2 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 35, с. 248.
25
влечены виднейшие представители международного социализма, в состав редакции ввели молодого Лонге. Получив в Шушенском очередную книжную посылку с первым номером этого издания, В. И. Ленин в письме матери 17 октября 1889 г. обратил на него внимание: ’’Чрезвычайно рад был познакомиться с новым французским журнальчиком,'который обещает быть очень интересным; да и самое уже появление его под редакцией Лонге очень знаменательный факт”1
Как журналист-международник, Жан Лонге возглавлял отдел внешней политики в газете ”Юма-ните” с самого ее основания, а затем в ’’Попюлер”. Дальнейшая его деятельность была неразрывно связана с французской социалистической партией, проделавшей, как известно, сложный и противоречивый путь. В годы первой мировой войны Лонге, входивший в центристско-пацифистское меньшинство этой партии, был охарактеризован В. И. Лениным как ’’французский каутскианец”. Лонге настороженно отнесся к Октябрьской революции в России, но тем не менее осуждал интервенцию против нее стран Антанты. В 1920 г. он выступил против решений Турского съезда и присоединения французских социалистов к Коминтерну. В период борьбы против фашистской угрозы 30-х годов Жан Лонге был сторонником единства действий социалистов и коммунистов и противником английской политики невмешательства в период революции в Испании. Он умер осенью 1938 г., уже после Мюнхенского соглашения, от заражения крови — последствия травмы, полученной при автомобильной аварии.
Второй сын Женни, Эдгар, по прозвищу ’’Вольф” (Волк), родился в 1879 г. Как и старший брат, он со школьной скамьи участвовал в организованном социалистическом движении, сначала в молодежных кружках, а затем в рядах Французской социалис
1 Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 55, с. 178.
26
тической партии, в которой находился более 30 лет. В грозовые дни кануна второй мировой войны Эдгар Лонге усомнился в правильности политики, проводимой лидерами социалистической партии, и в сентябре 1938 г. порвал с ней, опубликовав в газете ’’Юманите” открытое письмо, в котором заявил о своем вступлении в компартию Франции.
Эдгар Лонге получил медицинское образование и в качестве врача прожил почти полвека среди рабочего населения одного из индустриальных пригородов Парижа — Альфорвилля, разделяя тревоги и радости своих пациентов, принимая на свет новорожденных и провожая стариков в последний путь. В годы нацистской оккупации коммунист доктор Лонге, которому шел уже седьмой десяток, ежедневно объезжал на велосипеде поселок, наведываясь в каждый дом, чтобы поддержать у больных и здоровых бодрость духа и веру в победу. ”Он лечил не столько лекарствами,— рассказывала его жена Бланш,— сколько рассказами о подвигах партизан в маки и сводками Советского информбюро”. Столь велики были любовь и уважение к старому доктору, что среди тридцати тысяч жителей Альфорвилля не нашлось ни одного, кто предал бы его оккупационным властям, указав на него как на внука Карла Маркса и коммуниста.
Доктор Лонге был первым из потомков Маркса, посетивших Советский Союз. Он приехал в Москву вместе с женой на празднование 100-летия ’’Манифеста Коммунистической партии” в феврале 1948 г. и прожил среди нас целый месяц, жадно присматриваясь к незнакомой стране. Он радовался приметам нового, социалистического строя, который умел безошибочно разглядеть в нашей действительности, несмотря на свежие, еще не залеченные раны, нанесенные фашистскими захватчиками.
Особенно радовала Эдгара Лонге забота, проявляемая КПСС и правительством СССР к собиранию, хранению, изучению и публикации литературного
27
наследства Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Он высоко оценил условия, созданные для решения этих задач в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в Москве, и не раз повторял, что именно здесь, в первой стране победившего социализма, и должно находиться это бесценное наследие.
В 1950 г. Эдгара Лонге не стало; он скоропостижно скончался у постели больного, которому пришел оказать помощь. Этот замечательный человек, проживший, казалось бы, незаметную трудовую жизнь, был одарен острым, наблюдательным умом и горячим сердцем. Это был настоящий гуманист, обладавший на редкость благородным, возвышенным образом мыслей, унаследованным от родной матери, Женни, старшей и любимой дочери Маркса.
Следующее поколение потомков Маркса во Франции уже поддерживает с Москвой и москвичами прочные связи. Правнуки Маркса почти все побывали в Советском Союзе, четверо из них приезжали на празднование 150-й годовщины со дня рождения своего прадеда в 1968 г. Среди них были два сына Эдгара - Поль и его брат художник Фредерик - и сыновья Жана — скульптор Карл и журналист Робер Лонге, автор предлагаемой книги.
Марксизм неуклонно прокладывает себе путь в сознании и в практических делах людей, вызывая острую ненависть врагов прогресса и демократии во всем мире. Бессильные опровергнуть теоретические положения, уже ставшие аксиоматичными, враги марксизма прибегают к приемам бульварной прессы, пытаясь дискредитировать личность Маркса, развенчать его как человека. Снова и снова повторяют они обвинения и упреки, которые бросали ему противники с самого начала его деятельности.
Сам Маркс не удостаивал ответом направленные лично против него обывательские сплетни, руководствуясь любимым изречением Данте:” следуй
28
своей дорогой,и пусть люди говорят, что угодно”1. Лучшим ответом недостойным нападкам антимарксистов будет правдивый и искренний рассказ Робера Лонге о Марксе как отце семейства, как друге и товарище, о Марксе как самом человечном человеке.
Ирина Бах
Предисловие автора
Карлу Марксу и марксизму посвящено огромное количество работ, написанных на всех языках мира. Число их растет по мере того, как обнаруживаются, особенно в последние годы, новые рукописи и письма К. Маркса, становящиеся объектом самого тщательного изучения учеными и исследователями институтов марксизма, и прежде всего Московского и Берлинского.
Серьезные биографические исследования сравнительно редки среди многочисленных работ, опубликованных или готовящихся к публикации, да и посвящены они в основном замечательному научному творчеству Маркса и его исключительно плодотворной политической деятельности.
Карл Маркс предстает, таким образом, перед нами как мыслитель, ученый, автор знаменитых произведений -’’Манифеста Коммунистической партии” и ’’Капитала”, как основатель Интернационала.
Но за титанической деятельностью Маркса-революционера совершенно исчезает Маркс как человек, со свойственным только ему характером, личными переживаниями, мыслями.
Разумеется, совершенно нормально то, что биографы проявляют интерес прежде всего и почти исключительно к социально-экономической, полити
1 См. Маркс К и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 11.
29
ческой деятельности Маркса, к его научным исследованиям и открытиям, которым он посвятил всю свою жизнь и которые продолжают оказывать огромное и всеми признанное влияние на развитие человечества.
Кроме того, изучение личности Маркса осложнено определенными трудностями, связанными с тем, что, будучи человеком волевым, гордым и замкнутым, ненавидящим сентиментальность и всяческие словоизлияния, о своей личной жизни и сокровенных чувствах он говорил крайне сдержанно.
Для Маркса достойной внимания была только цель, которую он перед собой ставил. Таким образом он сам способствовал тому, что между его личностью и его творчеством возникла некая стена.
Чтобы воссоздать образ Карла Маркса,мне потребовалось сопоставить огромное количество документов и изучить его весьма объемистую корреспонденцию, полностью еще не опубликованную. Надо сказать, что исчерпывающее исследование наследия Маркса станет возможным только после издания Полного Собрания сочинений Маркса и Энгельса в 100 томах, предпринятого Берлинским и Московским институтами марксизма-ленинизма.
Сама Элеонора Маркс, жившая вместе с отцом в Лондоне, писала в 1896 году Карлу Каутскому о том смятении, в котором она оказывается (“I only despair when I think of the task” 1) при одной только мысли о сложности задачи описать жизнь Карла Маркса, “intellectually many-side”2.
Не без колебаний решился и я на написание этого скромного труда, перечитав лучшие биографии, богатую корреспонденцию Маркса, документы, хранящиеся в институтах Москвы и Берлина, и проана
1 Я просто прихожу в отчаяние при одной лишь мысли об этой задаче (англ.).
2 Многосторонней в интеллектуальном отношении (англ.).
30
лизировав семейные письма и воспоминания, в частности то, что мне было рассказано моим отцом Жаном Лонге, старшим из внуков Маркса,— тем самым Джонни, который в Лондоне был баловнем деда.
Пытаясь воссоздать портрет моего прадеда, я старался представить себе ту среду и эпоху, в которой он родился, вырос, столкнулся с действительностью стремительно меняющегося мира, порожденного гигантским переворотом — совершенным Великой французской революцией,— того самого мира, в котором одновременно происходил триединый процесс: стремительное развитие машинного производства в Англии, Франции и затем в Германии; формирование пролетариата и распространение вширь идей социализма. Несмотря на то что я стремился поставить в центр этого краткого исследования не Маркса-теоретика, а просто человека, я не мог не рассказать о формировании характера Маркса и его политических взглядов, которые складывались под воздействием той атмосферы, в которой он вырос. Действительно, еще совсем юным гимназистом Маркс стал свидетелем либеральных манифестаций, взбудораживших маленький Трир, один из тех редких немецких городов, где общественное мнение проявлялось открыто. С этими выступлениями были тесно связаны его отец и директор гимназии, занесенные прусскими властями в категорию подозрительных.
Эти события не могли не поразить воображение юного Маркса, наделенного живым и критическим умом, боевым духом, и, бесспорно, способствовали его либеральному развитию.
Не является случайностью и то, что клубы, в которые вступит со временем Маркс в Бонне и Берлине, были клубами прогрессивными.
Однако было бы совершенно ошибочным делать из сказанного вывод, что без этих благоприятных условий Маркс не смог бы стать теоретиком науч
31
ного социализма, основателем и вдохновителем Интернационала.
Подтверждением тому служит жизнь и деятельность Энгельса, выросшего в реакционной и набожной семье, но благодаря упорной самостоятельной учебе и научной работе, а также участию в политической борьбе он сумел выбраться на правильный революционный путь и стать, по выражению Ленина, ’’самым замечательным ученым и учителем современного пролетариата во всем цивилизованном мире”1.
* * *
Я выражаю глубокую признательность всем друзьям и коллегам из Московского Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и Берлинского Института марксизма-ленинизма при ЦК СЕПГ за большую помощь и внимание, оказанные мне при подготовке этой книги. Благодарю также свою жену Кристину за ценное сотрудничество.
1 Ленин В.И. Полн.собр.соч., т. 2, с. 5.
32
Часть первая
ЮНОСТЬ МАРКСА
1 Трир, международный перекресток
История города.
Детство Карла Маркса
Карл Маркс родился в Рейнской провинции Пруссии, на реке Мозель, в Трире — одном из тех редких немецких городов, которые открыто демонстрировали свои либеральные взгляды, возможно из желания остаться верными памяти о своем славном прошлом. Действительно, история рассказывает нам, что представители Трира играли важную роль при Юлии Цезаре, проконсуле Галлии, и что этот город на реке, которую римляне уже называли Мозелем, развился со временем в достаточной степени, чтобы к V веку стать имперским (Augusta Treverorum). Трир был центром, из которого Рим управлял своими западными владениями, включавшими в себя в то время Галлию, Британские острова и Испанию.
Трир был настоящим очагом цивилизации и культуры. По сей день сохранились свидетели былого великолепия римской эпохи: многочисленные исторические памятники, императорский дворец, термы и знаменитые Porta nigra 1. Во все времена город был европейским перекрестком. Примером попыток англо-рейнского сближения служит направленное туда в 1332 году знаменитое впоследствии посольство архиепископа Линкольнского. Позднее, в
1 Черные ворота (лат.) .
3*
35
XIV веке, трирский архиепископ становится одновременно архиканцлером Галлии, а в 1632 году титул прево Трира принимает кардинал Ришелье.
Но особенно глубокий отпечаток на жизнь Рейнской провинции наложила Французская революция. В 1795 году Франция аннексировала Рейн на двадцать лет. Рейнцы с горячей готовностью восприняли революционные принципы и законы, отменявшие деление на дворянство, буржуазию и крестьянство. Они стали равноправными гражданами как в политическом, так и в юридическо-зкономическом отношениях. Распродажа имущества дворян и церковников послужила обогащению буржуазии, постепенно становившейся классом если еще не руководящим, то все более стремящимся стать таковым.
Все это усилило тяготение рейнских буржуа к Франции, закрепившей их новые привилегии вводом своего Гражданского кодекса. Это влияние Франции в большой мере способствовало формированию в интеллигентских кругах либерально-демократического течения, стремившегося выразить чаяния молодой буржуазии, которая — после слома Францией феодального гнета — жаждала возможно большей свободы и политического равенства.
В провинции стали распространяться идеи Сен-Симона и Фурье, оказавшие сильное влияние на молодых профессоров, врачей, журналистов и поэтов. И в самом Трире в 1825 году (Марксу было семь лет) чиновник Людвиг Галль опубликовал брошюру, написанную под воздействием идей Фурье.
Итак, именно в этой Германии, разделенной и разобщенной, далеко отставшей от Франции и Англии экономически, но кипевшей идеями, порожденными Французской революцией, в то время как Священный союз во главе с царем и Меттернихом силился свести на нет добытые свободы, то есть в период самой ожесточенной борьбы между либералами и реакционерами, именно в этой Германии и в это время родился Карл Маркс — 5 мая 1818 года. В
36
то время родители его жили в Трире, в этом очаровательном городе, описанном Гёте во ’’Французском походе”: ’’Город имеет своеобразный характер. Он претендует на обладание большим количеством культовых строений, чем любой другой город равных размеров; и эта слава не может быть у него оспорена, ибо внутри своих стен он заполнен, загроможден церквами, часовнями, монастырями, домами рыцарей и монахов; за своей оградой он блокирован, осажден аббатствами, а также различными мужскими и женскими монастырями. Это знак обширной духовной юрисдикции, осуществляемой когда-то архиепископом, епархия которого распространялась на Мец, Туль и Верден”.
Семья Маркса
Отец Карла Маркса, Генрих Маркс, родился в Саарбрюккене в 1782 году. Его предки на протяжении нескольких поколений были раввинами и учеными; так, один из них был ректором Падуанского университета (в Италии). В молодости Генрих Маркс прожил трудную жизнь. Он рано порвал со своими родителями, отойдя от отцовской религии, чтобы избежать одностороннего, угнетающего и удушливого влияния иудейской ортодоксии, и в этом проявилась недюжинная сила его характера. В дальнейшем он принял протестантство, подобно великому поэту Генриху Гейне, оценившему свой переход в иную веру как ’’входной билет в европейскую цивилизацию”.
После усиленных занятий в гимназии и университете, где преподавание велось на французском языке, Генрих Маркс зачисляется в трирскую адвокатуру и со временем становится старшиной адвокатов города.
Наделенный умом просвещенным, он был, как сказал о нем Эдгар фон Вестфалей, ’’истинным
37
французом XVIII века, знавшим наизусть Вольтера и Руссо”. Посмертная опись его библиотеки показывает, что в его коллекции книг имелось множество работ по праву и литературе на французском языке, в частности репертуар французского театра в 38 томах. Он, как и вся трирская элита, состоял в либеральном литературном клубе ’’Казино”, основанном еще при французском режиме.
Генрих Маркс пользовался всеобщим уважением. Председатель прусского Верховного суда фон Зете в 1816 году в записке, поданной министру юстиции, писал, что Генрих Маркс является человеком большой культуры, очень добросовестным и абсолютно честным.
В 1814 году Генрих Маркс женился на Генриетте Пресбург, из Голландии, один из предков которой был профессором университета в Павии. Молодые поселились на Брюккенштрассе в красивом доме №664 (ныне № 10), построенном в стиле барокко, где и родился Карл Маркс. Теперь здесь находится музей.
В октябре 1819 года семья Марксов после рождения трех первых детей (Мориса-Давида, Софьи и Карла) купила дом № 1070 (ныне № 8) на Симеон-штрассе, рядом со знаменитыми римскими Черными воротами, позднее, как и многие горожане, они приобрели несколько виноградников в семи километрах от города, на холмах в Мертесдорфе.
Эти виноградники и сейчас безупречно ухожены. Они дают прекрасный виноград, из которого изготовляют ароматное вино.
Шли годы, семья росла: родились Генрих, Генриетта, Луиза, Эмилия, Каролина, Эдуард. Несмотря на возросшие заботы, семья жила в достатке. После смерти в раннем возрасте Мориса-Давида Карл становится самым старшим сыном Марксов, и его сестры, родители, и прежде всего отец, окружают его еще большей заботой.
Итак, Карл проводит счастливое детство всеобщего любимца, которым восхищаются и которого
38
уже побаиваются сестры и товарищи по играм... в семье дружной, обеспеченной, в среде культурной. От его сестер, в частности от старшей, Софьи, мы узнаем, что он был крепким, подвижным мальчиком, с очень живым умом, прекрасным организатором игр — это дар, за который сестры прощали ему несколько тираническое обращение с ними. Дети гурьбой бегали по холмам Маркусберга, у самых ворот Трира; Карл развлекался изготовлением малоаппетитных пирожков, заставляя своих сестер их пробовать, на что они охотно шли, потому что взамен Карл рассказывал им занимательные истории”.
Эти подробности говорят о жизненной энергии Карла Маркса, о его богатом воображении и волевом характере — чертах, которые он сохранит на всю жизнь.
Трирская гимназия Фридриха-Вильгельма.
Иоганн Людвиг фои Вестфалей
В 1830 году, в год революции во Франции, двенадцатилетний Карл поступает в гимназию Фридриха-Вильгельма. Эта гимназия славилась либеральными традициями, зародившимися задолго до аннексии города Францией, которыми она была обязана своему последнему владетельному принцу Кле-менту-Венцесласу. В укрепление этих традиций внес свой вклад директор гимназии профессор И. Г. Вит-тенбах, историк и философ, ученик Канта, которому в молодости посчастливилось беседовать с Гёте; последний упоминает об этом в своем ’’Французском походе”.
Человек высокой культуры, Виттенбах был одним из основателей либерального клуба ’’Казино”, влиятельным членом которого являлся и Генрих Маркс. Несколько преподавателей, занятия которых посещал Карл, тоже состояли в этом клубе. Вот
39
почему в гимназии Карл попал в ту же просвещенную и либеральную атмосферу, к которой привык дома и среди друзей отца.
В стенах гимназии Карл снова встречается со своим товарищем по играм Эдгаром фон Вестфа-леном, братом прекрасной Женни, которой суждено было стать его женой.
Отец Женни и Эдгара, правительственный советник Иоганн Людвиг фон Вестфалей, был другом Генриха Маркса. Как подружились эти два столь разных по происхождению и социальному положению человека? Мне кажется неправильным объяснение, которое дают чаще всего. Ряд авторов, вероятно не бывавших в Трире, полагают, что дома были рядом, дети играли вместе и родители, естественно, познакомились. Ошибка проистекает, очевидно, из того факта, что дома носили номера 663 и 664. Однако семья Марксов выехала из дома № 664 (где родился Карл) в 1819 году. Вдова же Людвига фон Вестфалена и ее сын Эдгар поселились в доме № 663 лишь в 1846 году (и жили там до 1851 года), то есть уже после того, как Карл и Женни стали супругами и покинули Германию.
По-видимому, дело обстояло совсем иначе. Генрих Маркс и советник фон Вестфалей встретились, как мне кажется, сначала на почве профессиональной. Одной из основных обязанностей советника было курирование тюрем. Именно здесь и могли завязаться его деловые отношения со старшиной адвокатов. Взаимное уважение сблизило этих просвещенных людей, а общие либеральные взгляды укрепили их дружбу. А дети, конечно, играли вместе!
Вестфалей, несомненно,вскоре обратил внимание на живой и любознательный ум юного Маркса, жаждущего знаний и внимательного слушателя. Он привязался к нему, а Карл со своей стороны почитал его как второго отца. Вот почему очень скоро Вестфалей стал брать его с собой в длительные прогулки
40
по окрестным холмам, во время которых он на память читал своему юному спутнику целые песни из Гомера и сцены из Шекспира. Шекспир произвел на Маркса такое сильное впечатление, что на всю жизнь остался для него предметом поклонения.
Влияние фон Вестфалена на Маркса сказалось еще и в другом отношении. Маркс будет вспоминать с глубокой благодарностью своего наставника за то, что тот окрыл ему Сен-Симона и сен-симонизм. Кем же был этот столь привлекательный советник, о котором его жена в письме к своему двоюродному брату Фридриху Пертесу писала в 1826 году, что судьбе было угодно дать ей в мужья человека, наделенного душой широкой и умом редкостным.
Иоганн Людвиг фон Вестфалей был сыном Христиана Филиппа фон Вестфалена, личного советника и начальника штаба герцога Фердинанда Брауншвейгского, одного из лучших генералов Фридриха Великого за всю Семилетнюю войну. Знаменитый Бернарди в своих работах о кампаниях Фридриха Велико го оценивает Филиппа фон Вестфалена как ’’гения-вдохновителя главной штаб-квартиры”.
Его мать Дж. Вишарт оф Питтароу происходила из рода графов, а затем герцогов Аргайльских и сыграла важную роль в истории Шотландии. Один из потомков этого семейства приходится родственником британской королевской семьи.
Человек высокообразованный, Людвиг фон Вестфалей говорил по-английски, как по-немецки, без малейшего акцента. Он легко читал на греческом, латинском, французском, итальянском и испанском языках. Его первая жена Элизабет фон Фельтхейм, давшая ему четырех детей: Фердинанда, Луизу, Карла и Анну, умерла еще молодой. Дети были взяты на воспитание родителями покойной, и Людвиг фон Вестфалей не оказывал никакого влияния на их воспитание. В 1812 году он женился на Каролине Гейбель, двоюродной сестре книготорговца и издателя Фридриха Пертеса. В то время Л. фон Вест-
41
фален занимал пост супрефекта в Зальцведеле, в прусской провинции Альтмарк. В 1816 году прусское правительство назначает его в Трир на один из важных постов. Л. фон Вестфалей поселяется в большом красивом доме (№ 389) на Нейгассе, неподалеку от гимназии Фридриха-Вильгельма. В дальнейшем зто соседство даст возможность Карлу Марксу часто после уроков навещать своего друга-наставника.
Свободолюбивый дух трирцев.
Влияние на Карла Маркса
На ум гимназиста, то есть молодого человека, находящегося в том особенно восприимчивом возрасте, когда дух бодрствует, а малейшие подробности поражают воображение и принимают в душе формы более рельефные, чем в душе взрослого, буквально все должно было накладывать свой отпечаток: и то, о чем говорилось и что делалось в его либеральном окружении (выражение недовольства и критические выступления), и, наоборот, грубые действия полицейской реакции со стороны прусского правительства. Он учился видеть, ценить и уважать людей смелых, боровшихся за свободу, открыто выступавших против абсолютизма; учился подвергать бесстрашной критике так называемые непререкаемые истины.
За пять лет пребывания в гимназии Карл стал свидетелем ряда политических событий, которые своим последовательным воздействием, при его остром уме и постоянном внимании к реальной жизни, должны были оказать на него неизгладимое впечатление.
В год поступления Маркса в гимназию во Франции произошла революция (1830 год), вызвавшая широкий отклик во всей Рейнской провинции, и прежде всего в либеральных кругах Три'ра.
42
Затем, 27 мая 1832 года, состоялось знаменитое Гамбахское празднество, взволновавшее весь город. Карлу было четырнадцать лет. Эта демонстрация вошла в историю Германии. Вот истоки этого события.
В 1815 году возник первый студенческий союз, запрещенный в 1819 году. Приняв форму ’’тайного общества”, он значительно окреп после революции 1830 года в Париже и сумел организовать грандиозное собрание либералов, состоявшееся в старом замке Гамбах 27 мая 1832 года. Десятки тысяч студентов, ремесленников и представителей буржуазии прибыли сюда со всех уголков Германии, чтобы потребовать ее воссоединения и национальной свободы. Среди присутствующих было много жителей Трира, виноделов. Были тут и директор гимназии И. Г. Виттенбах и — факт немаловажный — два городских советника: Цетто и Лаутц.
Ораторы произносили антиправительственные речи, читали сатирические позмы. Размноженные тексты стихов передавались из рук в руки. Полиция, оказавшись неподготовленной, буквально сбивалась с ног.
Тремя месяцами позже, 18 августа 1832 года, оба советника Трира, уже попавшие под подозрение, присутствуют на завтраке, данном в клубе ’’Казино” по случаю отъезда председателя торговой палаты Рехлинга. На этом завтраке, как отмечено полицией, из восьми тостов ни один не был произнесен во здравие короля. Более того, несколько участников договорились вылить свое вино под стол, если такой тост будет произнесен.
Наконец, в довершение скандала мэр Трира Вильгельм Хав (как донесла полиция) предложил тост за свободу слова и за те времена, когда Трир принадлежал Франции. К тому же он, ’’кажется”, призвал своих товарищей проявить мужество в борьбе за свободу, против абсолютизма. Само собой разумеется, что зти открытые выступления высокопостав
43
ленных лиц, бывших на виду у всего небольшого города, имели большой резонанс.
В декабре того же года, снова в Трире, была распространена листовка ’’Призыв к немецкому народу” весьма подрывного свойства; полиция арестовала бывшего мэра, Франца.
В следующем, 1833 году (Марксу исполнилось пятнадцать лет) полиция после самого тщательного обыска, произведенного в гимназии, изымает у учащихся недозволенные стихи и песни; один из гимназистов арестован. К директору гимназии, находившемуся под подозрением еще со времен Гамбахского празднества, приставляется заместитель, Витус Лёре, для полицейского надзора. Легко себе представить, какое волнение вызвали в классах гнусные и грубые приемы, какую сильную реакцию они вызвали в душе Карла и какие комментарии давались событиям в семейном кругу.
Наконец в 1834 году две новые манифестации всколыхнули город; казалось, трирцы решили ежегодно демонстрировать свою независимость и свой боевой дух.
2 января 1834 года клуб ’’Казино” организовал банкет в честь депутатов рейнского ландтага. Присутствовали мэр Трира г-н Хав и Николаус Валь-денер, тесно связанный с парижскими либералами. Генрих Маркс, как один из организаторов банкета, произнес речь в защиту либеральных идей. Банкет закончился пением революционных песен.
А 25 числа того же месяца, в годовщину основания клуба ’’Казино”, состоялась новая манифестация, участники которой пели на французском языке ’’Марсельезу” и ’’Парижанку”; внесенное в зал трехцветное знамя — символ революции — было встречено овациями. Один из присутствующих, адвокат Бриксиус, в своем выступлении отметил значение революции 1830 года.
Берлинские власти, уязвленные тем, что Трир позволяет себе демонстрации, на какие не осмели
44
вается ни один город в Пруссии, вынесли префекту города порицание и поставили клуб ’’Казино” под строжайший полицейский надзор. Генрих Маркс и несколько преподавателей были занесены в списки подозрительных лиц, а адвокат Бриксиус подвергнут судебному преследованию.
Теперь эти словесные выступления против абсолютизма могут нам показаться довольно умеренными, но в свое время — при полицейском прусском режиме — они являлись проявлением определенного мужества и воли.
В 1835 году (в этом году Маркс получил аттестат зрелости) Людвиг Калль, три года назад встречавшийся в Париже с Фурье, издал в Трире новую брошюру, обличавшую обогащение привилегированных богачей и постоянное обнищание трудящихся.
Карл Маркс, направляясь ежедневно в гимназию, обязательно проходил по Симеонштрассе, главной торговой улице, пересекающей весь город и заканчивающейся у Базарной площади. Он имел полную возможность удовлетворить свою любознательность, заглядывая в книжные лавки и просматривая там некоторые брошюры до их конфискации. Пересекая оживленную Базарную площадь, он наблюдал группы беседующих и слышал комментарии, которые местные жители высказывали совершенно открыто, как это принято в каждом виноградном крае.
К семнадцати годам, то есть к моменту получения аттестата зрелости, Маркс уже имел если не опыт, то по меньшей мере известные представления о политической жизни, о борьбе против абсолютизма, и зта борьба не могла не увлечь Карла, с его боевым, гордым и независимым характером, не терпящим насилия и несправедливости.
Одна из его письменных экзаменационных работ по немецкому языку привлекла впоследствии внимание биографов. Речь идет о сочинении, тема которого, ’’Размышление юноши при выборе профес
45
сии”, позволяла выразить свои собственные мысли. Пользуясь этой возможностью, Карл излагает свой выбор без обиняков. Он сразу же — и зто следует подчеркнуть — приступает к развитию основной идеи, к которой часто будет возвращаться в течение всей жизни. Он пишет, что если жизнь животного определяется обстоятельствами, то жизнь человека может быть в большей мере определена им самим, и в частности выбором профессии.
При выборе профессии, пишет Карл, прежде всего надо видеть, какие возможности она предоставляет для труда на благо человечества.
Мы видим, таким образом, что у Маркса уже сложился основной принцип жизни: никогда не отрывать мысль от конкретного действия. При чтении последней части сочинения становится ясным, что автор готовится посвятить себя борьбе. Здесь проявляется непреклонная воля Карла, огромная нравственная сила, готовность пожертвовать собой во имя идеала, которому он останется верен на протяжении всей жизни. Он пишет в заключение:
’’История признает тех людей великими, которые, трудясь для общей цели, сами становились благороднее; опыт превозносит, как самого счастливого, того, кто принес счастье наибольшему количеству людей; сама религия учит нас тому, что тот идеал, к которому все стремятся, принес себя в жертву ради человечества...
Если мы избрали профессию, в рамках которой мы больше всего можем трудиться для человечества, то мы не согнемся под ее бременем, потому что оно — жертва во имя всех”1.
Директор И. Г. Виттенбах, давая оценку сочинению, написал, что размышление богато мыслями, изложено в соответствии с хорошо разработанным планом. Однако наблюдается склонность к необычным образным выражениям.
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 40, с. 7.
46
Это сочинение не было выражением обычного юношеского идеализма. Оно было выражением глубокой внутренней убежденности.
И в самом деле, когда, покидая гимназию, Карл, подчиняясь установившейся традиции, наносит прощальные визиты директору и преподавателям, он подчеркнуто отказывается явиться для прощания к реакционеру Лёрсу — который был не только вторым директором, но и его учителем греческого и латинского языков — по той причине, что тот осуществлял политический и полицейский надзор над гимназией. Уже в эту пору Маркс проявляет свою бескомпромиссную принципиальность, которая останется непреложным правилом всей его жизни. Он прекрасно знает (и испытывает юношеское удовлетворение от брошенного вызова), что этот инцидент не останется незамеченным. И действительно, самолюбие г-на Лёрса было настолько уязвлено, что отцу Маркса, всегда уравновешенному и сговорчивому, пришлось, как он напишет позднее сыну, прибегнуть ”к некоторой безобидной лжи, сказав ему (Лерсу), что мы к нему заходили, но не застали”.
2
Бонн
Студент Боннского университета.
Трирское землячество.
Ютуб поэтов
Генрих Маркс, переживший серьезные трудности в отношениях со своими родителями и вынужденный в свое время вести тяжелую борьбу за независимое положение, был полон решимости сделать для своего любимого сына, наделенного дарованиями столь обещающими, максимум возможного, чтобы обеспечить ему блестящую карьеру. Он посылает Карла в Бонн. Этот небольшой город на Рейне благодаря своему прославленному университету был интеллектуальным центром Рейнской провинции Пруссии. Именно туда направлялись для продолжения учебы выпускники трирских гимназий. Надо сказать, что Карл, хотя и обладал в свои семнадцать лет живым умом и огромной любознательностью, еще не проявил определенной склонности к какой-либо из наук. Генрих Маркс это знает и, как внимательный, заботящийся о будущности своего сына отец, нацеливает его на изучение права. Выбор этот сделан весьма обдуманно. В Рейнской провинции организовывались новые суды, и карьера будущих юристов была таким образом обеспечена. Кроме того, юридические науки открывали доступ ко многим административным постам.
Была первая половина октября 1835 года, когда Карл, провожаемый родными, явился на пристань, чтобы занять свое место на большой лодке,
48
простота и малая скорость которой никак не могли оправдать ее помпезного названия —’’Экспресс-яхта”. Судно зто совершало рейсы по Мозелю до Кобленца, откуда пассажиры, пересев на пароходы, незадолго до того начавшие ходить по Рейну, могли добраться до Бонна.
Карл прибыл в этот спокойный городок, оживляемый лишь присутствием семи сотен студентов, 15 октября 1835 года. В тот же день, сняв комнату и зачислившись в университет, он спешит вступить в трирское землячество Тревиранер-клуб (Treviraner Klub ) . Старинная традиция требовала, чтобы студенты в университетах объединялись в товарищества. Они были разного типа: 1) корпорации ( Korps) со своими традициями и знаменами, их члены подбирались по социальному происхождению, как правило иэ аристократов, как, например, в боннской Прусской корпорации; 2) ,,Burschenschaf-ten“— студенческие союзы либерального толка; 3) „Landsmannschaften" - землячества, в обиходе называемые Пивными клубами, объединявшие студентов, приехавших из одного какого-нибудь города.
До Французской революции 1830 года студенты пользовались относительной свободой, но после нее полицейский надзор из года в год усиливался. Однако идеи, порожденные революцией, не угасали в сердцах либерально настроенных студентов, которые даже предприняли в 1833 году попытку захвата рейнского ландтага. Реакция правительства не заставила себя ждать. Либеральные союзы были распущены, их члены арестованы или рассеяны по стране. Уцелели одни землячества, которые правительство терпело, так как они были лишены политического характера.
Закон совершенно не затронул реакционные клубы типа Прусской корпорации. Карлу Марксу предстояло прожить год в этой на вид спокойной, но на самом деле напряженной обстановке разгула реакции.
4-96
49
Томимый жаждой знаний, Маркс записывается на девять лекционных курсов. Среди них, разумеется, было и право. Но, увлеченный поэзией и изящной словесностью, он посещает также лекции по литературе и эстетике, а под влиянием своего друга-наставника И. Л. фон Вестфалена слушает лекции теоретика романтизма Августа Вильгельма фон Шлегеля по литературе, философии и другим наукам.
С самого первого семестра проявляется стремление Карла все узнать, все постичь. Вскоре после приезда в Бонн он, делясь с отцом своими многочисленными планами, посылает ему стихотворение, о котором мы узнаем из ответного письма Генриха Маркса от 18 ноября 1835 года. Это письмо проникнуто глубокой нежностью, но сквозь нее проступает беспокойство отца. Он старается тактично, не задевая самолюбия сына, обратить его внимание на возможные последствия чрезмерного напряжения.
’’Изучать сразу девять дисциплин,—пишет он,- зто, как мне кажется, многовато; я хотел бы, чтобы ты не делал больше того, что могут выдержать тело и разум. Но если зто не представляет для тебя никакого труда, тем лучше. Область знания велика, а время кратко. В следующем письме ты, возможно, напишешь мне об этом подробнее. Ты знаешь, как сильно меня интересует все, что касается тебя”.
И post scriptum: ’’Кстати! Я прочитал твое стихотворение. Прямо признаюсь тебе, мой дорогой Карл, я не уловил ни его истинного смысла, ни направляющей идеи”.
Учел ли сын замечания отца? Во всяком случае, Карл вскоре сократил до шести количество изучаемых дисциплин, лекции по которым он посещает ”с большим усердием” и ”с неизменным вниманием”, как отмечают его преподаватели.
Не знающий усталости Маркс тем не менее перегружает себя, и к началу второго семестра, будучи немного нездоровым, он сокращает до четырех
50
число посещаемых им (не очень регулярно) лекционных курсов. Ослабив, таким образом, свои усилия в учебе, Карл позволяет себе увлечься жизнью веселой и несколько рассеянной среди своих товарищей по Трирскому землячеству, председателем которого он избран.
Как и многие его друзья-студенты, он оказывается однажды приговоренным ректором университета к суткам ареста за ’’пьянство и нарушение ночного спокойствия”. Надо сказать, это наказание нимало не пугало студентов; оно состояло в содержании провинившегося в одном из университетских помещений с правом посещения друзьями. Последние являлись с изрядным запасом вина, приобретенного, разумеется, за счет арестованного, а вернее, на деньги его родителей.
Эта история в числе прочих показывает, что Маркс был нормальным юношей, веселым и любящим жизнь (качества, которые он сохранит на всю жизнь), а не желчной личностью, лишенной человеческих чувств, каким пытаются его изобразить иные.
Единственное дошедшее до нас изображение Маркса того периода сохранилось на старинной литографии, на которой представлены студенты Трирского землячества Боннского университета, развлекающиеся в таверне ’’Белая лошадь”. На фронтоне здания изображение Черных ворот, эмблемы Трира. В углу мы видим сидящего Карла. С достоинством, подобающим президенту, с видом олимпийца и романтического гения наблюдает он развертывающуюся перед ним сцену. Внимательное изучение его лица открывает нам личность сильную. Маркс предстает перед нами суровым, волевым, властным, уверенным в себе и воинственным человеком. Эта воинственность будет ему стоить однажды дуэли на шпагах с одним аристократом из Прусской корпорации. Шрам над левым глазом останется ему как память о полученном тогда легком
4*
51
ранении. Скрестить шпаги было в те времена делом обычным для студентов, и нам известно, что Маркс тоже упражнялся в искусстве владеть оружием.
Жизнь, которой Карл предался во время второго семестра с таким же пылом, с каким взялся было за книги и лекции, была естественна для молодого человека, вырвавшегося из-под родительской опеки, опьяненного свободой, с легким сердцем устремившегося на завоевание мира.
На эти естественные проявления молодости у него накладывается желание забыться, убежать от все возрастающей тоски. Теперь, на расстоянии, он обнаруживает, что чистосердечная дружба, которую он питает к Женни, своей подруге по играм, на самом деле является чувством значительно более серьезным — глубокой и страстной любовью.
Несмотря на непоколебимый оптимизм, который будет сопутствовать Марксу всю жизнь, он ясно понимает, что перед ним стоят почти непреодолимые препятствия. Он не скрывает от себя значительность разницы положения в обществе его и Женни, а она, эта разница, была весьма существенной для того времени. Кроме того, Женни была самой красивой невестой Трира, благосклонности которой добивались многие.
Все возрастающее чувство, а также склонность к поэзии и романтизму приводят Маркса в Клуб поэтов, одним из председателей которого он вскоре становится.
Может показаться, что прекрасное решение Карла бороться за счастье человечества было им забыто. Но это лишь поверхностное впечатление. Клуб поэтов занимался, кроме поэтической, еще и тщательно скрываемой политической деятельностью. Полиция наблюдала за ним и однажды произвела в помещении обыск — безрезультатно. Тем не менее полицейские агенты продолжают следить за студентами, которым доставляет удовольствие срывать с помощью тысяч разных уловок их нехитрую слежку.
52
Полиция же имела все основания для подозрений. После роспуска либеральных союзов студенты, принявшие эстафету политической борьбы, уже умели маскировать свои клубы. Таким был и Клуб поэтов. Его основатели — Бидерман, воспитанник трирской гимназии, автор революционных стихов, и Феннер фон Феннерслебен, бывший член ’’Непримиримых”, экстримистской фракции студенческих союзов.
Среди членов трирского Клуба поэтов мы находим также Эммануэля Гейбеля и Карла Грюна, в дальнейшем одного из представителей ’’Истинного социализма”. Оба они поддерживают связь с геттингенским Клубом поэтов, и в частности с Морицом Каррьером и Карлом Людвигом Бернайсом, будущим сотрудником ’’Немецко-французского ежегодника”, который Маркс будет издавать в 1844 году в Париже.
Что касается роли, которую Маркс играл в этом клубе, то факт его избрания председателем говорит, что она была немаловажной. Генрих Маркс с неустанным вниманием следит за несколько беспорядочной деятельностью сына. Он обеспокоен не столько тем, что Карл ведет буйную жизнь, свойственную молодым людям его возраста, сколько его многочисленными и довольно туманными планами и чрезмерными расходами.
’’Твой счет, мой дорогой Карл,— пишет он,— очень для тебя характерен: в нем нет ни системы, ни результата. Работа упростилась бы, если бы он был более кратким, сжатым, выписанным в правильные столбцы. От образованного человека, и особенно от изучающего прикладное право, прежде всего требуется порядок.
Вообще я не имею ничего против. Но мне кажется, что сейчас покупка большого количества книг несвоевременна, излишня, в особенности что касается книг по истории”.
И далее:
53
”Ты хорошо бы сделал, если бы подождал с публикацией своих стихов. Для того чтобы иметь право заявить о себе публично, поэт, литератор должен в наши дни почувствовать в себе призвание создать что-то действительно стоящее”.
К истечению второго семестра решение Генриха Маркса окончательно определяется, и он сообщает администрации Боннского университета, что Карл будет продолжать свою учебу в Берлине. Чтобы сразу же покончить с любым возможным несогласием, он уточняет: ’’Такова моя воля”.
Окончив первый курс, Карл приезжает в Трир на летние каникулы; он проводит их в обществе домочадцев и Женни, которая отвечает на его чувства.
Молодые люди решают тайно обручиться. Однако Карл ставит отца об этом в известность после помолвки.	,
Несмотря на сомнения и глубокое беспокойство по поводу того, что совсем еще молодой человек, едва приступивший к получению образования, решился связать со своей судьбой судьбу девушки, у которой было достаточно возможностей составить себе блестящую партию, отец не мог не дать на это своего родительского согласия: он отлично знал, что решение Карла окончательно.
Цом в Трире, где родился К. Маркс
Трирская гимназия, в которой учился К. Маркс
Гимназическое выпускное сочинение К.Маркса. "Размышления юноши при выборе профессии”
«...Мы не всегда можем избрать ту профессию, к которой чувствуем призвание; наши отношения в обществе до известной степени уже начинают устанавливаться еще до того, как мы в состоянии оказать на них определяющее воз-' действие...
Главным руководителем, который должен нас направлять при выборе профессии, является благо человечества...
Если человек трудится только для себя, он может, пожалуй, стать знаменитым ученым, великим мудрецом, превосходным поэтом, но никогда не сможет стать истинно совершенным и великим человеком...
Если мы избрали профессию, в рамках которой мы больше всего можем трудиться для человечества, то мы не согнемся под ее бременем, потому что это — жертва во имя всех; тогда мы испытаем не жалкую, ограниченную, эгоистическую радость, а наше счастье будет принадлежать миллионам...».
Страница рукописи

Женни фон Вестфа-пен в юности
>
К. Маркс — студент
3
Берлин-“Афины на Шпрее”
Знаменитый Университет Фридриха-Вильгельма. Митгельштрассе.
Напряженная работа и поэзия.
Карл Маркс испытывает непреодолимую тягу к философии
Отъезд в Берлин был мало похож на радостное отплытие в Бонн. Год назад Маркс уезжал из Трира в радужном настроении, с энтузиазмом гимназиста, собравшегося завоевать весь мир.
Теперь, садясь в почтовую карету, которая должна была его доставить в Берлин за семь дней (или за пять, если это была курьерская почта), Карл был печален и мрачен: разве не оставлял он в Трире страстно любящую его невесту? А Берлин так далек! И разлука обещает быть долгой. Ему всего восемнадцать лет, и жизнь его до сих пор шла гладко. Мать Карла говорила, что он родился под счастливой звездой. Ему все удается.
И вот первый внутренний конфликт. Два противоречивых чувства волнуют его: стремление учиться, добиться успеха и желание быть рядом с любимой. Противоречие между необходимостью обеспечить себе положение и неизбежной разлукой мучительно для этой цельной натуры, постоянно стремящейся все подчинить своей воле. Вот почему это длительное путешествие он совершает в весьма ’’дурном настроении”, пытаясь разобраться в обуревающих его мыслях.
К приезду в Берлин 22 октября 1836 года решение принято: он погрузится в науку и искусство. Он снимает скромную комнату на Миттельштрассе, в
59
доме № 61, в двух шагах от Университета Фридриха-Вильгельма, записывается на курс права, который читали Фридрих Карл фон Савиньи и Эдуард Ганс, а также на курс антропологии, который вел Гендрик Штеффене.
Обрекая себя на добровольное затворничество, Карл не испытывает ни малейшего желания поближе познакомиться с угрюмой прусской столицей, с ее серым небом, безликими обитателями, мелочными лавками, ремесленниками и многочисленными чиновниками. Унылый город, в котором тон задавал королевский двор, офицеры и тридцать тысяч солдат, размещенных в пятнадцати казармах, представлял собой полную противоположность веселым, добродушным и свободолюбивым городам виноградного Рейна.
Карл еще не был знаком с другим Берлином, городом искусства и мысли, театров, клубов и литературных салонов. За первый семестр он узнал только часть университета, этого огромного учебного заведения, привлекавшего самых знаменитых профессоров Германии и тысячи способных студентов. Философ Людвиг Фейербах писал о нем:
”Ни в одном университете не встретишь такой любви к работе, такого интереса к вещам иным, нежели мелкие студенческие заботы, такой тяги к наукам, такого покоя и такой тишины. В сравнении с этим храмом труда другие университеты выглядят как пивные”.
Прекрасная репутация Университета Фридриха-Вильгельма была заслуженной. Начало ей положил основатель университета — ученый, философ, либерал Вильгельм фон Гумбольдт. В двадцать четыре года Гумбольдт был свидетелем начала Французской революции 1789 года. А затем во время своего длительного пребывания в Париже он изучил лингвистику и искусство. Через год после назначения министром просвещения (1809) Гумбольдт основывает в Берлине университет, вдохновляясь принци
60
пами, поразившими его в молодости. По его замыслу университет должен был способствовать свободному духовному становлению личности студентов, развивая их интеллект.
Помимо трех лекционных курсов, которые Маркс аккуратно посещает, он читает и конспектирует труды ученых, сочиняет стихи, занимается самоусовершенствованием. Чтобы лучше понять себя, привести в порядок свои мысли, он углубляется в самоанализ, пишет, размышляет.
К этому методу он будет неизменно прибегать и в дальнейшем. Его исключительная работоспособность позволяет ему заниматься сразу несколькими делами. Он одновременно читает и анализирует многочисленные произведения, конспектирует их, набрасывая на бумагу возникающие попутно мысли и проекты, а также пишет стихи для Женни.
В декабре 1836 года она получает от него три тетради стихов, посвященных ’’Моей дорогой и горячо любимой Женни фон Вестфалей”, которые она принимает, как пишет Софья Маркс своему брату, ”со слезами радости и печали”.
Эти стихотворения очень хорошо передают мятущуюся душу Карла, его пылкий характер, непреклонную волю овладеть всем, что наука и искусство могут дать человеку, чтобы вооружить его для борьбы с миром, которому уже в то время Маркс бросает вызов:
”В тиши кабинетов я не могу осуществить то, к чему стремится моя душа, и, убегая от покоя и довольства, я рвусь в битву. Я хотел бы овладеть всем достоянием богов, смело исследовать все области наук, утвердить себя в поэзии и искусстве. Надо все сметь, действовать, не прося для себя ни передышки, ни отдыха,надо гнать от себя апатию, убивающую в нас волю и действие, нельзя погрязать в бесплодном созерцательстве и жалко сгибаться под гнетом, и наши желание и надежда всегда будут поощрять нас к действию”.
61
Другое стихотворение Маркса, ’’Гордость”, возвещает о появлении великого революционера, жаждущего преобразить мир:
’’Женни, если я могу провозгласить, что мы соединили наши души в любви, что их наполняет одно и то же пламя и что одна и та же волна их уносит,
Тогда с презрением я бросаю перчатку в лицо миру, и этот пигмей-гигант рухнет... но даже его падение не утолит моей жажды,
Тогда, подобный Богу, опьяненный победой, я пройду по руинам, и, сообщив словам моим силу действия, я почувствую себя Творцом”.
Однако в конце этого безумного семестра он чувствует себя разочарованным. Его усилия не увенчались ожидаемым результатом. Тем не менее Карл значительно обогатился внутренне. Он начал освобождаться от влияния идеалистической философии, ясно видя ее слабости и противоречия. И кроме того, он получил определенное успокоение в области чувств: в марте он добился руки Женни, которой просил в официальном письме, адресованном Людвигу фон Вестфалену.
Этот период внутреннего смятения, юношеской экзальтации и лихорадочных интеллектуальных поисков был важным этапом в развитии Карла, который подводил его к новому восприятию мира, позволив достичь степени зрелости, необычайной для его возраста. Мы можем проследить расцвет этой богатой и многосторонней личности по письму Карла отцу от 10 ноября 1837 года. Оно свидетельствует о том, что становление внутреннего мира его автора не было ни спокойным, ни упорядоченным. Обратим внимание на своеобразный стиль письма.
’’Дорогой отец!
Бывают в жизни моменты, которые являются как бы вехами, завершающими истекший период времени, но одновременно с определенностью ука
62
зывают на новое направление жизни.
В подобные переходные моменты мы чувствуем себя вынужденными обозреть орлиным взором мысли прошедшее и настоящее, чтобы таким образом осознать свое действительное положение. Да и сама всемирная история любит устремлять свой взор в прошлое, она оглядывается на себя, а зто часто придает ей видимость попятного движения и застоя; между тем она, словно откинувшись в кресле, призадумалась только, желая понять себя, духовно проникнуть в свое собственное деяние — деяние духа.
Отдельная личность настраивается в такие моменты лирически, ибо каждая метаморфоза есть отчасти лебединая песнь, отчасти увертюра к новой большой поэме, которая стремится придать сверкающему богатству еще расплывающихся красок прочные формы. И тем не менее мы хотели бы воздвигнуть памятник тому, что уже однажды пережито, дабы оно вновь завоевало в нашем чувстве место, утраченное им для действия”1.
’’...Следовательно, когда я теперь, в конце прожитого здесь года, оглядываюсь назад, на весь ход событий, чтобы ответить тебе, мой дорогой отец, на твое бесконечно дорогое для меня письмо из Эмса,— то да будет мне позволено обозреть мои дела так, как я рассматриваю жизнь вообще, а именно как выражение духовного деяния, проявляющего себя всесторонне — в науке, искусстве, частной жизни.
Когда я покинул вас, для меня открылся новый мир, мир любви, к тому же вначале страстной, безнадежной любви. Даже путешествие в Берлин, которое при других обстоятельствах привело бы меня в величайший восторг, побудило бы к созерцанию природы, разожгло бы жажду жизни, оставило меня холодным. Оно даже сильно расстроило
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 40, с. 8.
63
меня, ибо скалы, которые я увидел, были не более непреклонны и горды, чем мои чувства, обширные города не более оживленны, чем моя кровь, обеды в гостинице не более обильны и неудобоваримы, чем тот рой фантастических образов, который я носил в себе, и, наконец, искусство не так прекрасно, как Женни.
Приехав в Берлин, я порвал все прежние знакомства, неохотно сделал несколько визитов и попытался погрузиться в науку и искусство”1.
”...Но поэзия могла и должна была быть только попутным занятием: я должен был изучать юриспруденцию и прежде всего почувствовал желание испытать свои силы в философии. Обе они так переплелись между собой, что я, с одной стороны, прочел — без всякого критического отношения, по-ученически — Гейнекция, Тибо и источники (так, например, я перевел на немецкий язык две первые книги пандектов), с другой стороны, я пытался провести некоторую систему философии права через всю область права. В качестве введения я предпослал некоторые метафизические положения и довел этот злополучный опус, почти в триста листов, до публичного права”2.
”...В заключительной части материального частного права я заметил ложность всей системы, которая, в основной своей схеме, соприкасается со схемой Канта, совершенно отличаясь от нее по выполнению. Снова для меня стало ясно, что без философии мне не пробиться вперед. Таким образом, я мог с чистой совестью снова кинуться в ее объятия”3.
’’...При этих разнообразных занятиях немало было проведено в течение первого семестра бессонных ночей, немало было пережито битв, немало
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 40, с. 9.
2 Там же, с. 10.
3 Там же, с. 13.
64
испытано внутренних и внешних побуждений. Однако все это не очень меня обогатило, к тому же я забросил природу, искусство, весь мир, а своих друзей я от себя оттолкнул. Это как будто почувствовал и мой организм. Один врач посоветовал мне уехать в деревню, и вот впервые, проехав через весь город, я очутился у его ворот, выходящих на дорогу к Штралову”1.
Штралов. Изучение Гегеля. Докторский клуб.
Кафе Штехели
Адский ритм жизни, не ослабевавший ни днем ни ночью, подорвал здоровье Маркса. Весной 1837 года он по совету врача покидает свою ’’отшельничью келью” и поселяется в Штралове, под Берлином.
Живописная рыбачья деревенька Штралов расположена на правом берегу Шпрее, реки, которая, по выражению Генриха Гейне, ’’омывает души, но разбавляет чай”.
На противоположном берегу простирались насколько хватал взгляд поросшие кустарником поля — теперь там разросся великолепный Трептов-парк, разбитый Мейером в 1867 году.
Тихая и мирная деревня Штралов — идеальное место для отдыха и размышлений. Всего в часе ходьбы от университета, она была излюбленным местом прогулок как профессоров, так и студентов. Раз в году она оживала: 24 августа, в день святого Варфоломея, на праздник рыбаков туда устремлялись веселые толпы берлинцев.
Маркс снял скромную комнату у одного из 90 деревенских жителей, с которым он даже однажды ходил на охоту. Дом был разрушен во время второй мировой войны; и теперь на его месте воздвигнут
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 40, с. 14.
5-96
65
памятник К. Марксу, окруженный садом. А выдержанная в строгом стиле очаровательная церковь и липовый парк со времен Маркса не изменились.
В этой сельской местности Маркс восстанавливает свои силы и бодрость и, снедаемый жаждой знаний, штудирует труды ученых в количестве неисчислимом. Прежде всего работы Гегеля. Во время прогулки он завязывает знакомство с Адольфом Рутенбергом, преподавателем географии в кадетском корпусе и остроумным корреспондентом ’’Немецкого телеграфа”. Редактором этой газеты, выходившей в Гамбурге, был писатель и драматург Карл Гутцков, один из основателей (совместно с Гейне) весьма прогрессивного литературного направления ’’Молодая Германия”. За свои политические убеждения и участие в студенческом либеральном союзе Рутенберг подвергался аресту. В Берлине он продолжает свою деятельность в известном Докторском клубе, где собирается либерально настроенная интеллигенция столицы. В Докторском клубе часто встречаются молодые и талантливые профессора, доценты, журналисты, писатели, юристы, театральные и литературные критики.
Почти все они если не ученики, то почитатели великого философа Гегеля, чье влияние на немецких и других европейских ученых было столь велико, что Ипполит Тэн с полным основанием мог воскликнуть: ’’Это Спиноза, помноженный на Аристотеля, стоящий на вершине пирамиды науки, которую современный опыт воздвигает вот уже триста лет!”
Вступление Карла Маркса по рекомендации Адольфа Рутенберга в этот блестящий круг сыграет значительную роль в его формировании и ознаменует начало его участия в интеллектуальной жизни Берлина.
Несмотря на то что Маркс более чем на десять лет моложе большинства членов Докторского клуба (ему еще только девятнадцать лет), его встречают
66
тепло, как равного. Вскоре благодаря своей сильной натуре, творческому воображению, культуре и темпераменту Карл даже завоевывает себе определенный авторитет среди руководителей и наиболее активных членов клуба, некоторые из них становятся его друзьями.
Так, Маркс сходится с профессором Карлом Фридрихом Кёппеном, молодым ученым-историком (который станет руководителем Маркса в этой области), впоследствии известным работой ’’Религия Будды и ее истоки”. Кёппен и Маркс останутся верными своей дружбе на протяжении всей жизни.
Приятельские отношения завязываются у Карла и с вдохновителем и руководителем Докторского клуба доцентом теологии Боннского университета Бруно Бауэром, выделявшимся среди остальных своей эрудицией, смелыми мыслями и едкой иронией, которые сразу же привлекли внимание новичка.
Следует упомянуть и других членов клуба, к тому времени уже составивших себе имя. Это Людвиг Буль, будущий сотрудник ’’Рейнской газеты”, Эдуард Мейен, редактор журнала „Athenaum", Карл Науверк, специалист по арабскому языку.
Члены клуба регулярно собираются в кафе Ште-хели (ныне не существующем), сыгравшем заметную роль в истории ’’Молодой Германии”. Находившееся на перекрестке Егерштрассе и Шарлоттенштрассе, прямо напротив театра и в пяти минутах ходьбы от университета, кафе было местом, удобным для студентов, преподавателей, критиков и т.д. Были и другие причины для того, чтобы либеральная интеллигенция избрала именно его своим местом встреч. Дело в том, что у Штехели можно было найти такие газеты и политические издания, которых не держали хозяева кафе, посещаемых офицерами и чиновниками. В своей книге ’’Берлин нового времени”, изданной в 1846 году, журналист Фридрих Засс писал:
67
’’Именно здесь, в кафе Штехели, собирались берлинцы, чтобы обсудить последние события; здесь поэт Генрих Гейне лакомился пирожным безе, сочиняя едкие эпиграммы на берлинский бомонд; здесь в 20-х годах критики обсуждали, комментировали и писали о таланте Зонтаг1, заставлявшей трепетать, сердце старой Европы; здесь ’’Молодая Германия” разродилась Июльской революцией; здесь велись горячие споры о философии Гегеля; здесь же идеи ’’Молодой Германии” изжили себя, а ’’Ежегодник” и ’’Рейнская газета” приводили в боевую готовность свою артиллерию; здесь берлинские корреспонденты писали свои статьи для журналов всей Германии. Не будет преувеличением сказать, что здесь была одержана победа молодого немецкого народа и новой эпохи”.
Центром кафе был часто теперь упоминаемый Красный зал, который на протяжении многих лет будет служить местом встреч демократов и либералов, именовавшихся радикалами. Зал назывался так не из-за политических взглядов завсегдатаев, а просто из-за того, что его стены неизменно оклеивали обоями красного цвета.
Фридрих Засс сообщает, что Красный зал становился главной ареной серьезных дискуссий по политическим и социальным вопросам.
Докторский клуб, естественно, оказался тем местом, где развернулась основная деятельность Карла Маркса. Частые и страстные споры, в которых он принимает участие и которые нередко затевает сам, позволяют ему сопоставить свои мысли с мнениями его блистательных товарищей. Если он узнает от них многое, то и они обязаны ему многими своими идеями.
Докторский клуб сыграл значительную роль в формировании молодого Маркса: здесь Карл смог
1 Генриетта Зонтаг-знаменитая актриса, прозванная ’’божественной”. -Прим. авт.
68
пополнить опыт, приобретенный в берлинских литературных клубах, куда его ввел Бруно Бауэр. Сведения о напряженной интеллектуальной жизни этих клубов дают хроники того времени; они помогают нам лучше понять среду, в которой формировался Карл Маркс.
Литературные клубы.
Беттина фон Ариим.
Люди и книги.
Друзья Карла Маркса
Карл Маркс бывает на вечерах, устраиваемых Беттиной фон Арним, демократкой, любившей собирать в своем богатом доме — в бывшем дворце графов Рачинских — людей противоположных взглядов и сталкивать их в оживленных спорах. Там часто можно было встретить таких реакционеров, как свояк хозяйки профессор Савиньи или Питт-Арним, а также их противников — Бруно Бауэра, доктора Оппенгейма, обожавшего профессора Эдуарда Ганса, и многих других. Маркс был в числе самых юных гостей дома.
По словам Макса Ринга, одного из современников, Беттина фон Арним, вдова романиста Ахима фон Арнима, была женщиной пятидесяти лет, невысокого роста, с седеющими черными волосами, живым и проницательным взглядом, умной и образованной. Она являлась сестрой поэта-романиста Клеменса Брентано, а их мать, Максэ Брентано, была подругой детства Гёте.
К тому времени Беттина фон Арним была уже известна как литератор. В 1835 году она опубликовала свою переписку с Гёте. Книга ее так и называлась —’’Переписка Гёте с ребенком”. Беттина проявляла активный интерес к социальным вопросам и уже имела ясное и реалистическое представление о бедственном положении трудящихся масс. В быт
69
ность Маркса в Берлине она провела с помощью либерально настроенных студентов обследование бедняцких окраин города и начала писать свою смелую книгу, которая вышла из печати в 1844 году под названием ’’Эта книга принадлежит королю”. Позднее она выступила с критикой капитализма в работе, которая, однако, никогда не увидела свет. Эта рукопись хранится в архивах Франкфурта-на-Майне.
Страстная поклонница Гёте и Бетховена, Беттина фон Арним устраивает также музыкальные и поэтические вечера. Маркс высоко ценит эту женщину, ее жизнерадостность и добросовестность. Однако он не может удержаться перед соблазном написать ироническую эпиграмму на ее несколько эксцентричный романтизм. Они тем не менее остаются друзьями. Известно, что Беттина навестила Маркса в Крейц-нахе.
Карл Маркс хорошо принят и в салоне Фарнха-гена фон Энзе. Он становится завсегдатаем этого излюбленного места встреч либеральной оппозиции.
Как и Бруно Бауэр, Карл Маркс страстно любит театральное искусство и увлекается им настолько, что задумывает создание театрально-критического журнала в сотрудничестве с Бруно Бауэром и Адольфом Гутенбергом.
Карл завязывает отношения и с талантливыми актерами, такими, как Эдуард Девриен и Зейдельман, покорившими сердца берлинцев своей глубокой трактовкой персонажей Гёте и Шекспира. Впечатление, произведенное ими, в особенности Зейдельманом, было столь сильным, что позднее Маркс будет развлекать своих детей, имитируя его великолепное исполнение роли Мефистофеля.
Так Маркс с его любовью к жизни, удивительной выносливостью и неутомимой любознательностью не хочет ничего упустить из того, что предоставляет ему Берлин, город, прозванный ’’Афинами на Шпрее” за царивший в нем культ ума и мысли. Карл
70
хочет все видеть, все познать, будь то из книг, будь то из общения с людьми.
В университете, в Докторском клубе, в других клубах Маркс встречал самых разных людей, некоторые из них станут его товарищами по борьбе.
Из числа тех, кто оказал значительное влияние на молодого студента, прежде всего следует выделить блестящего профессора Эдуарда Ганса, чьи лекции Карл, как и все младогегельянцы, слушал с исключительным вниманием. Ганс, подобно Гейне, был активным защитником идей революции 1830 года и считал социальный вопрос наиболее существенным. Став сен-симонистом во время неоднократных поездок во Францию, он опубликовал в 1836 году книгу, в которой мы читаем, в частности: ’’История еще не раз будет говорить о борьбе пролетариата против буржуазии”. Эти лекции оживили в памяти Маркса воспоминания о Трире: знакомство с идеями Сен-Симона, которые излагал ему Людвиг фон Вестфалей, выступления трирских либералов, находившихся под сильным влиянием Французской революции 1830 года.
Наряду с Э. Гансом следует упомянуть и других авторов, чьи работы оказали несомненное влияние на развитие Маркса. В течение четырех лет в Германии появляются одна за другой книги, развенчивающие фетиши, дорогие сердцу реакции и абсолютизма, ведя наступление на них прежде всего через религию.
На появление новых идей сильное воздействие оказывало ускоренное развитие социальных и экономических условий вследствие многочисленных открытий и их применения в промышленности.
В 1835—1836 годах выходит и получает сразу же очень сильный резонанс книга Давида Штрауса ’’Жизнь Иисуса”.
В 1838 году в Париже выходит книга немецкого ремесленника Вильгельма Вейтлинга ’’Человечество, как оно есть и каким ему надлежало бы быть”.
71
В 1839 году философ Людвиг Фейербах публикует ’’Сущность христианства” (борьба религии с философией), которая вызвала бурю энтузиазма среди младогегельянцев. В своей книге ’’Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии” Фридрих Энгельс напишет: ’’Одним ударом рассеяло оно это противоречие, снова и без обиняков провозгласив торжество материализма”1.
В 1841 году выходят в свет ’’Стихи живого” Георга Гервега, затем статьи Бруно Бауэра ’’Христианское государство в наше время”.
В том же 1841 году выходит из печати книга Гесса, знавшего Фурье и встречавшегося с ним в Париже, ’’Европейская триархия” (Германия с помощью реформы освободила дух церкви; Франция благодаря революции привела человечество в движение; Англия, в которой происходит борьба беднейших слоев населения против финансовой аристократии, должна породить революцию).
Гесс вслед за поэтом Генрихом Гейне и профессором Гансом выдвигает на первый план социальный вопрос и выступает за коммунизм как конечную цель человечества.
Эти работы изучались и страстно обсуждались. Среди тех, кто анализировал, критиковал эти книги и вступал с ними в спор, Карл Маркс занимал не последнее место.
Студенческая жизнь.
Философы умеют развлекаться.
Работа над диссертацией
Неутомимый Маркс время от времени позволяет себе выключиться из напряженной интеллектуальной жизни. Вместе со своими верными спутниками Бруно и Эдгаром Бауэрами, Адольфом Рутенбер-
1 Маркс К., и Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 280.
72
гом, Карлом Фридрихом Кёппеном и другими он принимает участие в различных увеселительных предприятиях. Бруно Бауэр пользовался славой любителя крепких напитков и тонких блюд, а Рутенберг, если судить по полицейским отчетам, не прочь был применить иной раз свою силу в уличных потасовках.
Об одной такого рода вечеринке упомянет Эдгар Бауэр в письме брату Бруно, преподавателю Боннского университета:
”В последний раз вместе с Риделем1 и Марксом я был в Шарлоттенбурге, ужинали в ’’Бюргеррес-сурсе”. Эти несколько часов прошли весело”.
С братьями Бауэрами Маркс сошелся близко, и их мать всегда очень тепло принимала его в Шарлоттенбурге. И даже после отъезда Бруно Карл часто туда приезжал то в карете, то верхом, а то и просто приходил пешком.
В течение четырех студенческих лет Маркс часто меняет свой адрес. Может быть, по причинам финансовым, но, возможно, из-за чрезмерного любопытства полиции. Но может быть, просто уступая своей независимой и своевольной натуре. В университетском реестре зарегистрировано семь официальных мест жительства К. Маркса. Но список явно не полон: так, в нем не фигурирует Штралов, как и некоторые другие места.
Уцелел только один дом (на нем теперь укреплена мемориальная доска): № 60 (бывший № 45) по Луизенштрассе в Медицинервертеле, в котором находился медицинский факультет и ряд больниц; комнаты в этом квартале сдавались по ценам, доступным для студентов.
В этом доме в октябре 1838 года Маркс обдумывал план своей докторской диссертации и приступил к работе над ней. Карл вполне отдавал себе отчет в необходимости обеспечить свое существо
1 Издатель литературного журнала „Athenaum"
73
вание. Смерть отца значительно ухудшила его материальное положение, а главное, она оборвала тесную связь с семейством Вестфаленов: Женни оказалась лишенной дружеской поддержки, столь необходимой ей, чтобы выдерживать постоянные насмешки со стороны своего сводного брата Фердинанда фон Вестфалена, недовольного ’’мезальянсом” Женни с Карлом.
Маркс думает об университетской карьере. Но на нее нельзя рассчитывать, не защитив диссертации. И он буквально впрягается в работу, выполняя ее с необыкновенной научной добросовестностью и тщательностью, все более углубляя тему диссертации. Проводя все новые и новые изыскания, подвергая получаемые результаты самой строгой проверке, стремясь выразить мысль как можно точнее, Маркс продвигается в своей работе крайне медленно. И Бруно Бауэр в каждом своем письме из Бонна призывает его скорее закончить диссертацию, оставить свои сомнения и перестать мучиться с подготовкой к этим глупым и шутовским экзаменам.
Но работа, выполненная кое-как, всегда была противна натуре Маркса. Только 6 апреля 1841 года он решается отправить свою диссертацию в Йенский университет.
Декан Карл Фридрих Бахман, передавая работу Маркса в жюри, сопроводил ее следующими словами:
Представляю вам в лице Карла Генриха Маркса, уроженца города Трира, кандидата очень достойного. Его труд свидетельствует о проницательности ума столь же большой, как и его эрудиция. Вот почему я нахожу его весьма достойным быть принятым1 .
Диплом доктора философии был присужден Карлу Марксу 15 апреля 1841 года. Тему для своей диссертации —’’Различие между натурфилософией
1 См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 40, с. 654.
74
Демокрита и натурфилософией Эпикура”— он выбрал под влиянием своих исследований в области философии действия.
Изучая греческих философов, Маркс увлекся Эпикуром, атеистом, освободившим людей от страха перед богами и открывшим возможность свободного воздействия на этот мир.
Маркс считал, что творчество Эпикура и его влияние можно сравнить с творчеством Гегеля и его влиянием, оказанным на философскую мысль в начале XIX века. Уже в своей первой научной работе Маркс демонстрирует оригинальность и силу своей натуры, превзойдя Гегеля и младогегельянцев.
В смелом, как вызов, предисловии к диссертации, прославляя Прометея, Маркс приводит ответ героя и мученика за свободу слуге богов Гермесу:
Знай хорошо, что я б не променял
Своих скорбей на рабское служенье: Мне лучше быть прикованным к скале, Чем верным быть прислужником Зевеса1.
Карл Маркс, каким — физически и духовно — предстает ои перед современниками в начальный период своей борьбы
Карлу Марксу было восемнадцать лет, когда он приехал в Берлин. Влюбленный в Женни, он находился в состоянии полного смятения. Сомнения одолевали его. Он пытался разобраться в своих желаниях, понять их суть. Но прошло всего четыре года, и он покидает Берлин, уже обретши спокойную уверенность в своих силах, в веселом и оптимистическом состоянии духа, готовый противостоять миру и вступить на арену политической борьбы.
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 40, с. 154.
75
Знания и долгие размышления дали ему новый взгляд на мир, более ясный и точный. Его убеждения прочны и смелы. Отсюда то ощущение уверенности, которое исходит от него.
Маркс возвращается в Трир с высоко поднятой головой, вооруженный знанием, с полным сознанием своих сил. Теперь он может доказать ожидающей его Женни, что он — как ему советовал отец в одном из писем — действительно стал человеком, ’’достойным уважения мира и знающим, как его завоевать”.
Почти не сохранилось документов, позволяющих нам судить о внешности Карла Маркса, помимо его первого паспорта: рост Маркса 170 см, глаза темнокарие, нос средний, волосы и борода черные.
Зато имеется сравнительно много свидетельств о впечатлении, производимом на окружающих уже сложившейся личностью Маркса и его могучим интеллектом. Кёппен пишет Марксу в Бонн в июне 1841 года:
”С тех пор как мое уважаемое alter ego1 находится по ту сторону Рейна, я постепенно становлюсь самим собой и начинаю обзаводиться мыслями собственными, то есть рожденными мной самим, в то время как мысли предшествующие брали свое начало неподалеку отсюда, на Шютценштрассе...* 2
Опять же что касается твоих шютценштрас-совских мыслей, то наш друг Бруно Бауэр только что поместил в ’’Галльский архив” одну великолепную и коварную статью. В самом начале ее наш уважаемый друг развивает мысль о том, что настоящее византийское государство — это государство христианское. Жёлая узнать истоки этой мысли, я попросил ее визу и обнаружил, что она происходит из Шютценштрассе. Право! Ты настоящий арсенал мыслей, фабрика идей!”
* Второе я (лат.) .
2 Название улицы, на которой жил К. Маркс.-Прим.авт.
76
Философ и публицист Мозес Гесс, только что познакомившись с Марксом, пишет в письме от 2 сентября 1841 года, адресованном Бертольдту Ауэрбаху:
’’...Будь готов познакомиться с величайшим, быть может единственным из ныне живущих, настоящим философом... Доктор Маркс, таково имя моего кумира, еще совсем молодой человек (едва ли ему больше двадцати четырех); он нанесет последний удар средневековой религии и политике, в нем сочетаются глубочайшая философская серьезность с тончайшим остроумием; представь себе соединенными в одной личности Руссо, Вольтера, Гольбаха, Лессинга, Гейне и Гегеля — я говорю соединенными, а не механически смешанными,— и ты будешь иметь представление о докторе Марксе”1.
Молодой и блестящий юрист из Кёльна Георг Юнг, один из будущих издателей ’’Рейнской газеты”, пишет 18 октября 1841 года главному редактору ’’Немецкого архива” Арнольду Гуге, что д-р Маркс — это один из самых глубоких известных ему умов, хотя он и чертовски революционен.
Фридрих Энгельс, приехавший в Берлин уже после отъезда Маркса и не знавший его лично, был так поражен впечатлением, которое тот оставил после себя в берлинском Докторском клубе, что воспроизвел с помощью Эдгара Бауэра следующий красочный портрет:
То Трира черный сын с неистовой душой.
Он не идет,— бежит, нет, катится лавиной, Отвагой дерзостной сверкает взор орлиный, А руки он простер взволнованно вперед, Как бы желая вниз обрушить неба свод, Сжимая кулаки, силач неутомимый Все время мечется, как бесом одержимый!2
1 К. Маркс. Биография. М., 1969, с. 15.
2 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 41, с. 304.
77
Даже враги Карла Маркса не могли не восхищаться силой его характера и блестящим умом. В начале 1843 года прусский цензор Сен-Поль, с появлением которого деятельность ’’Рейнской газеты”, руководимой Марксом, значительно осложнилась, пишет в докладе прусскому советнику Биттеру, что д-р Маркс — это идейный центр газеты, живой источник всех ее теорий; я достаточно его узнал; ради своих убеждений он готов пожертвовать жизнью.
Таким предстает перед нами молодой, сильный, страстный доктор философии Карл Маркс, готовящийся вступить в общественную жизнь и перейти от теории и философских сражений к политической борьбе.
К. Маркс. 1861 г., начало мая, Лондон
Студенты трирского землячества Боннского университета. 1836 г. Шестой справа - К.Маркс. С литографии того времени
Жена К. Маркса - Женни. Фотография 40-х годов
4
Трир, Кёльн, Крейцнах (1841-1843)
Трир. Кёльн. "Рейнская газета”.
Бракосочетание Маркса и Женни
По прибытии в Трир и едва поздоровавшись с домашними, Карл спешит в дом фон Вестфалена, хранящий его "величайшую драгоценность”, и вручает диссертацию своему будущему тестю с посвящением, свидетельствующим о его верности и привязанности, о постоянстве его чувств к тем, кого он любит и уважает.
"Вы простите мне, мой дорогой отец и друг, что я предпосылаю Ваше столь дорогое мне имя незначительной брошюре. У меня совершенно нет терпения ждать другого случая, чтобы представить Вам небольшое доказательство моей любви.
Я желал бы, чтобы все, кто сомневается в идее, имели, подобно мне, счастье восхищаться полным юношеских сил старцем, который приветствует всякий прогресс времени с энтузиазмом и серьезностью, присущими истине; проникнутый тем убежденным и светлым идеализмом, который один только знает подлинное слово, способное вызвать всех духов мира, он никогда не отступал в страхе перед мрачными тенями ретроградных призраков, перед черными тучами, часто застилающими горизонт нашего времени, но всегда, с божественной энергией и мужественно уверенным взглядом, смотрел сквозь все покровы в тот эмпирей, который пылает в сердце мира. Вы, мой отец и друг, всегда были для
6	83
меня живым argumentum ad oculos1, что идеализм — это не фантазия, а истина”.2.
Карл Маркс счастлив и весел. Он с удовольствием и гордостью демонстрирует двойную уверенность в себе, данную ему знаниями и званием доктора философии.
Такое поведение Маркса, конечно, было естественным для блестящего молодого человека, полного сил и жизни, новоиспеченного выпускника высшей школы, довольного собой и взирающего на мир с чувством превосходства.
Несколько месяцев Карл Маркс живет на Си-меонштрассе, в родительском доме. Он имеет возможность ежедневно видеть свою дорогую Женни. Но ни на минуту он не прекращает своей работы: его ум постоянно бодрствует. Все свободное время Маркс делит между чтением и размышлениями.
В июле 1841 года Маркс переезжает в Бонн, к своему другу и товарищу по учебе в Берлине Бруно Бауэру; он рассчитывает, что рядом с ним он сможет заняться преподаванием в университете, несмотря на все более урезаемую в высшей школе свободу слова... и продолжить борьбу.
Вскоре они задумывают издавать сообща журнал ’’Архив атеизма”.
Маркс и Бауэр - мистификаторы
Маркс принимает участие в написании Бруно Бауэром памфлета против христианской религии ’’Трубный глас Страшного суда против Гегеля-атеиста; ультиматум”.
Вышедший без подписи памфлет был представлен так, чтобы читатель подумал, что он принадлежит перу какого-нибудь доброго христианина. В памф
1 Очевидное доказательство (лат.).
2 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 40, с. 151.
84
лете умело подобраны цитаты из Гегеля, показывающие, что этот якобы защитник порядка на самом деле является опасным врагом христианского государства.
Памфлет пользуется успехом. Но мистификация скоро раскрывается. Георг Юнг пишет главному редактору ’’Немецкого архива” Арнольду Руге:
’’Читали ли Вы ’’Трубный глас против Гегеля”? Если Вы еще не знаете, могу сообщить Вам по секрету, что сочинение принадлежит Бауэру и Марксу. Читая его, я смеялся от души”.
Для нас этот памфлет интересен как пример иронического и веселого нрава Карла Маркса. Нет сомнения в том, что философы-сообщники изрядно позабавились, когда писали его.
Окрыленные удачей, они задумывают написать продолжение памфлета, и Маркс готовит свою часть.
В это же время он неустанно расширяет свои связи с младогегельянцами как в Берлине, так и в Кёльне, куда он часто наезжает из Бонна, где находит новых знакомых в кругу Мозеса Гесса. Среди них Георг Юнг и Дагоберт Оппенгейм, брат крупного банкира. Маркс попадает здесь в атмосферу, отчасти напоминающую Докторский клуб, однако менее замкнутую.
Гесс, сын промышленника, автор ’’Европейской триархии”, объездил страны Европы, жил в Париже, где изучил социалистические и коммунистические теории Сен-Симона, Фурье и Бабефа.
Карл Маркс проникает в мир новый, в мир понятий, навеянных скорее событиями реальной действительности, их экономической стороной, нежели философскими идеями.
’’Рейнская газета”
В сентябре 1841 года Карл Маркс и его предприимчивые друзья Гесс и Юнг ведут активные
85
переговоры относительно создания большой и боеспособной либеральной газеты.
Им удается привлечь к этому делу нескольких влиятельных и богатых буржуа, в том числе банкира Лудольфа Кампгаузена, который станет министром в прусском правительстве в 1848 году, и банкира Густава фон Мевиссена, будущего государственного секретаря по делам торговли, и привлечь их к организации акционерного общества по созданию ’’Рейнской газеты”, освещающей вопросы политики, промышленности и торговли.
Эти крупные буржуа были либералами ровно настолько, насколько это отвечало их деловым интересам. Если они и соглашались на сотрудничество с радикально настроенными младогегельянцами, то они вовсе не были склонны давать им полную свободу. Гесс все же получает должность заместителя главного редактора, а Юнг и Оппенгейм становятся управляющими издания. Это в дальнейшем позволит придать газете более левое направление.
Первый номер ’’Рейнской газеты” вышел 1 января 1842 года. И сразу же вспыхнул конфликт с умеренно настроенным главным редактором Хёф-фкеном, которому пришлось уйти .из газеты. По совету Маркса, влияние которого, несмотря на его двадцать три года, достаточно велико, на пост главного редактора назначается А. Рутенберг, свояк Бруно Бауэра. Власти обеспокоены ориентацией газеты и намереваются ее закрыть. Однако президент провинции фон Бодельшвинг, опасаясь возмущения избирателей, добивается отсрочки.
Смерть Иоганна Людвига фон Вестфалена
В январе 1842 года Маркса вызвали в Трир к постели серьезно больного отца Женни. Три месяца, которые он там провел, были для него тем более
86
тягостны, что он сам был нездоров и все сложнее становились отношения в его собственной семье.
3 марта 1842 года Людвиг фон Вестфалей умер. Маркс думает поселиться в Кёльне и две недели живет у Юнга, затем возвращается в Бонн, город более спокойный и удобный для работы.
Студенческие проделки
В Бонне Маркс снова встречается с Бруно Бауэром, незадолго до его отъезда в Берлин. Усиливающаяся неуверенность в будущем и материальные трудности не убавляют бодрости и веселого расположения духа Маркса. Друзья развлекаются, как и прежде, шокируя чопорную буржуазию Бонна. Бруно Баузр пишет об этом своему брату Эдгару:
’’Маркс снова здесь. Недавно мы совершили поездку за город, чтобы еще раз полюбоваться окрестными красотами. Прогулка удалась на славу. Мы, как всегда, хорошо повеселились. В Годесберге мы взяли напрокат пару ослов и как сумасшедшие носились вокруг горы и по деревне. Жители смотрели на нас с удивлением большим, чем когда-либо. Мы издавали ликующие крики, а наши ослы орали во всю глотку”.
Дебют в журналистике
Марксу предстояло сделать свои первые шаги в журналистике в атмосфере все более напряженной и враждебной.
Он отослал в ’’Рейнскую газету” свою первую корреспонденцию ’’Дебаты в шестом Рейнском ландтаге”1. И уже с первой статьи привлек к себе внимание. Георг Юнг пишет ему, что его статья о
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 30.
87
свободе печати превосходна. Арнольд Руге отзывается еще более восторженно: ’’Ваши замечания в газете по поводу свободы печати великолепны”.
Семейные осложнения
Маркс все еще в Бонне, все еще в надежде получить преподавательскую работу в университете. Но вот его снова вызывают в Трир по случаю смерти брата Германа. Дома он проводит два очень тяжелых месяца. Бесконечные споры об отцовском наследстве вынуждают Маркса окончательно порвать с семьей.
Кроме того, Женни с момента кончины Людвига фон Вестфалена стала объектом постоянных придирок со стороны ее родственников. 9 июля 1842 года Маркс упоминает о своих домашних неприятностях в одном из писем к Руге. Но он говорит о них в таких выражениях, из которых явствует его абсолютная твердость и решительное нежелание выражать сочувствие кому-либо, начиная с самого себя, по поводу всякого рода неприятностей, ничего не стоящих в сравнении с бедствиями человечества. Он пишет:
”С апреля до сегодняшнего дня мне, в общей сложности, удалось поработать, самое большое, пожалуй, четыре недели, да и то с перерывами. Шесть недель я должен был провести в Трире в связи с новым случаем смерти. Остальное время было распылено и отравлено самыми неприятными домашними дрязгами. Моя семья поставила передо мной ряд препятствий, из-за которых я, несмотря на ее благосостояние, оказался на время в самом тяжелом положении. Я отнюдь не собираюсь обременять Вас рассказом обо всех гадостях, с которыми мне пришлось столкнуться; истинное счастье еще, что пакости общественной жизни совершенно лишают человека с характером возможности раздра
88
жаться из-за личных неприятностей”1.
Это письмо важно тем, что оно позволяет понять одну из сторон характера Маркса, еще в юношеском возрасте сделавшего свой выбор и определившего свое отношение к личным бедам. Это письмо объясняет, таким образом, ту якобы бесчувственность и черствость, в которой его будут упрекать.
12 июля 1842 года Маркс возвращается в Бонн после свадьбы его сестры Софьи с адвокатом Шмальгаузеном. Он полностью отдается ’’Рейнской газете”, работая за себя и за неспособного А. Рутен-берга, который, как пишет Маркс Руге, ’’...лежит камнем на моей совести. Я ввел его в редакцию ’’Рейнской”, но он совершенно импотентен”2.
Заведующий отделом в двадцать четыре года
В начале октября Карл Маркс поселяется в Кёльне. 15 октября он назначается заведующим политическим отделом газеты, ему всего двадцать четыре года. С готовностью он взваливает на себя это нелегкое бремя и отдает работе все силы, всю энергию. Благодаря блистательному полемическому дару Маркса и его организаторским способностям тираж газеты резко увеличивается — с 885 экземпляров до 3400!
Изо- дня в день Марксу приходится вести тяжелую борьбу, оказавшись между сетованиями боязливых акционеров и неумолимой жестокостью цензоров. Эту войну на два фронта он ведет умело, тонко и энергично, прибегая к самым разнообразным методам.
Бедняга цензор встретился с весьма умелым противником. Маркс использовал прием, о котором позднее рассказал Ф. Энгельс.
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 363.
2 Там же, с. 365.
89
Редакция ’’Рейнской газеты” почти всегда добивалась печатания статей, которые были необходимы; сначала цензору подбрасывали менее ценный материал для вычеркивания, пока он не сдавался сам или не бывал вынужден пойти на уступки под угрозой, что газета завтра не выйдет,— нажим, устоять против которого было трудно.
Как разыграли цензора Доллешалля
Цензор, человек в общем славный, но абсолютно невежественный, до безумия боялся пропустить какую-нибудь опасную мысль. Маркс и его друзья однажды открыто высмеяли его за решение запретить опубликование в очень респектабельной газете „Kolnische Zeitung“ анонса о ’’Божественной комедии” Данте под тем предлогом, что с делами божественными не шутят.
Много лет спустя Маркс, смеясь, рассказывал, как он сыграл с цензором злую шутку.
’’Гранки должны были выйти утром. Часто красный карандаш цензора обеспечивал типографии потом еще продолжительную работу ночью.
Как-то вечером цензор вместе со своей супругой и дочерьми-невестами был приглашен на большой бал к обер-президенту. Но раньше он должен был выполнить свои обязанности цензора. Однако именно в этот вечер гранки не были присланы в обычное время. Цензор продолжал ждать, ибо не мог пренебречь своими служебными обязанностями, и в то же время он должен был появиться у обер-президента, не говоря уже о шансах для его дочерей на выданье. Около 10 часов вечера изнервничавшийся цензор отправил жену и дочерей к обер-президенту и послал своего слугу за гранками в типографию. Слуга вернулся и сообщил, что типография закрыта. Тогда, отчаявшись, цензор сам поехал в карете к дому Маркса, находившемуся
90
довольно далеко. Было уже почти 11 часов вечера.
Цензору пришлось долго звонить, прежде чем Маркс выглянул из окна четвертого этажа.
— Гранки,— рявкнул цензор снизу.
- Их нет! — ответил Маркс сверху.
- То есть как?!
— Мы завтра газету не выпустим!
После этого Маркс закрыл окно”1.
Запрещение газеты
Если Маркс и позволяет себе время от времени позабавиться, то чаще он страдает от изнурительной повседневной борьбы, которую сам расценивает как бесплодную трату времени. Он пишет об этом 30 ноября Арнольду Руге:
’’Так как нам теперь приходится выдерживать с утра до вечера ужаснейшие цензурные мучительства, переписку с министерством, обер-президентские жалобы, обвинения в ландтаге, вопли акционеров и т.д. и т.п., а я остаюсь на посту только потому, что считаю своим долгом, насколько в моих силах, не дать насилию осуществить свои планы,— то Вы можете себе представить, что я несколько раздражен...”2
Тогда 21 января 1843 года правительство принимает решение закрыть газету и назначает последние числа марта как крайний срок. Из Берлина прибывает новый цензор — Вильгельм фон Сен-Поль. Человек умный и весьма сведущий в младогегельянстве, он был очень опасным противником. Сен-Поль скоро понял, что Маркс, которого он уважает, но чьи взгляды не разделяет, является spiritus rector3 издания, о чем он и сообщил в Берлин.
1 Карл Маркс. Биография. М., 1969, с. 42—43.
2 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 370.
3 Духовный наставник или руководитель (лат.).
91
Неусыпная строгость нового цензора так велика, что деятельность газеты, как ее представляет себе Маркс, становится невозможной. Молодой заведующий отделом уходит из газеты,' о чем сообщается в номере за 18 января:
’’Нижеподписавшийся заявляет, что ввиду невыносимых условий, созданных цензурой в настоящее время, он выходит из редакции ’’Рейнской газеты” сегодня же. [ ... ]
Кёльн, 17 марта 1843 года.
Д-р Маркс”
Позднее Маркс будет рассказывать об этом решении, и мы увидим, что реализм ему не изменял и в ту пору:
”Я воспользовался иллюзией руководителей ’’Рейнской газеты”, которые надеялись более умеренной позицией добиться отмены вынесенного ей смертного приговора, чтобы удалиться с общественной арены в учебную комнату”1.
Через три дня после ухода Маркса из ’’Рейнской газеты” Сен-Поль посылает прусскому советнику Биттеру доклад о том, что доктор Маркс уехал и в Кёльне не осталось никого, кто был бы способен в дальнейшем создавать для газеты ее возмутительную славу и придавать ей с такой же энергией желаемое для себя направление.
Трудно дать более лестную оценку исключительным качествам двадцатичетырехлетнего заведующего отделом.
Несмотря на многочисленные петиции, ’’Рейнская газета” была окончательно запрещена 31 января 1843 года.
На пути к социалистическим воззрениям
Непродолжительная работа Маркса в редакции ’’Рейнской газеты” была для него первой возмож
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 6.
92
ностью в полную меру проявить свои журналистские способности. В течение пяти месяцев он удивительно уверенно, оперативно, с безошибочным чутьем вел тяжелую борьбу со всевозможными трудностями, встававшими на пути газеты. Практический опыт, полученный Марксом в газете, позволил ему понять важность экономических и социальных проблем, их главенствующую роль в Жизни общества.
Карл Маркс начинает все глубже интересоваться политической экономией и постепенно подходит к материалистическому пониманию истории. Его активное участие во второй половине 1842 года в дискуссиях о социализме и коммунизме, душою которых был Гесс, свидетельствует о начале этой эволюции.
Идеалистическое мировоззрение, результат полученного им философского образования и долгих размышлений, еще живо у Маркса. Но обостренное чувство конкретного неудержимо влечет его к реальной жизни. И если Маркс пока что не позволяет себе сформулировать какое-либо окончательное суждение о социалистических теориях, которые, как он сам пишет, еще недостаточно изучил, то это вовсе не означает, что он недооценивает их значение.
Маркс в Голландии
В марте 1843 года Карл Маркс едет в Голландию, по всей вероятности для переговоров со своим Дядей Лионом Филипсом относительно наследства Генриха Маркса. Об этой поездке мы знаем из письма к Руге. Оно начинается так; ”Я путешествую теперь по Голландии”. На письме наклеена марка с изображением буксирного судна ,,Treckschuit“, на котором он находился. Письмо интересно тем, что оно показывает, сколь велика была за границей ненависть к прусскому деспотизму. Эта ненависть
93
еще более разожгла боевой пыл Маркса. Говоря о конце ’’комедии” деспотизма, о его судьбе, Маркс приходит к такому заключению: ”И эта судьба — предстоящая нам революция”1.
Маркс решает покинуть Германию
Благодаря своей способности трезво оценивать обстановку Маркс приходит к глубокому убеждению, что его борьба с властями — борьба неравная. У него нет никаких иллюзий относительно ее продолжительности. И его тактика заключается теперь в том, чтобы выдержать как можно дольше и затормозить, парализовать по мере возможности осуществление планов правительства. Преисполненный решимости не складывать оружия, он, однако, видит, что продолжать борьбу сможет только там, где существует возможность выражать свои взгляды свободно. Причины, побудившие его выехать за границу, четко изложены в письме Руге от 21 января 1843 года:
’’Как я уже однажды писал Вам, у меня произошел разлад с семьей, и, пока моя мать жива, я не имею права на свое имущество. Кроме того, я обручился и не могу, не должен и не хочу покинуть Германию без своей невесты. Поэтому, если бы, например, мне предоставилась возможность редактировать в Цюрихе вместе с Гервегом „Deutscher Bote"2— то это было бы очень кстати. В Германии я не могу больше ничего предпринять. Здесь люди сами портятся”.
И заканчивает:
”Я работаю над несколькими вещами, которые здесь, в Германии, не найдут ни цензора, ни иэда-
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 371-372.
2 Радикальный журнал, издавать который собирался Георг Гервег.—Лрши. авт.
94
теля, ни вообще какой бы то ни было возможности существования”1.
Планы на будущее
Для Руге, чей ’’Немецкий ежегодник” запрещен, предложение работать вместе за пределами Германии кажется заманчивым: оно конкретизирует его собственные намерения о создании более значительного журнала. И он делится своими планами с другом. Маркс не заставил ждать ответа.
’’Немецко-французский ежегодник”— это предприятие, от которого можно было бы прийти в восторг,—пишет он Руге 13 марта 1843 года.— ...В заключение... хочу поделиться с Вами своими ’’личными планами”. Сразу же после подписания контракта я отправился бы в Крейцнах и женился бы... Без малейшего романтизма могу Вас уверить, что я безумно влюблен в Женни. Вот уже более семи лет, как я обручен, и моя невеста вынуждена из-за меня вести жесточайшие сражения, серьезно подорвавшие ее здоровье, то с родней своей, состоящей из набожных аристократов, для которых ’’царь небесный” и ’’царь берлинский”— предметы одного и того же культа, то с семьей моей, куда проникло несколько попов и других личностей, сильно меня невзлюбивших. Из-за всего этого моя невеста и я на протяжении нескольких лет выдержали бесполезных и изматывающих сражений больше, чем те, кто в три раза старше нас и постоянно говорит о своем ’’жизненном опыте”.
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 372-373.
95
Крейцнах.
Бракосочетание Карла и Женни.
Прощай, Германия!
Маркс спешит на воды в Крейцнах, куда вместе с Женни отправилась Каролина фон Вестфалей. На период официального оглашения предстоящего брака он уезжает в Дрезден, чтобы вместе с Руге закончить приготовления к изданию ’’Немецко-французского ежегодника”.
Наконец 19 июня 1843 года состоялось бракосочетание. Молодожены совершают небольшое свадебное путешествие в Баден-Баден. Возвратясь в Крейцнах, Маркс снова садится за книги, за работу.
Однажды, к его немалому удивлению, ему наносит визит старый знакомый отца, г-н Эссер, высокопоставленный чиновник, которому прусские власти поручили пригласить Маркса на правительственную службу. Маркс с презрением отвергает эту грубую попытку коррупции.
Было решено, что ’’Ежегодник” будет издаваться в Париже. 10 октября 1843 года Карл и Женни покидают Крейцнах и едут в ’’столицу нового мира”.
Часть вторая
ПАРИЖ-ЦЕНТР СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
1
Париж (1843-1845)
Париж — родина революции, центр социалистической мысли
Карл и Женни смело покидают Крейцнах. Они вместе. Они молоды. Они счастливы.
Женни полна веры в своего мужа, в его способности и энергию. Что касается самого Маркса, то его цель ясна: продолжать борьбу с помощью ’’Немецко-французского ежегодника”, продолжать исследования, углублять, совершенствовать труды, уже написанные. Договор с Руге разрешил его материальные проблемы. И вообще они едут в Париж, знаменитый город, где родилась революция, в центр социалистической мысли!
Нетрудно себе представить, какие чувства испытывал уроженец Рейнской провинции, впитавшей в себя идеи 1789 года.
В Париже Маркса сразу же захватила страстная, революционная атмосфера столицы. Он поселяется на улице Ванно, в доме № 38, где живет писатель-эмигрант Вильгельм Герман Маурер, коммунист-утопист и один из руководителей Союза справедливых, находящегося под влиянием Кабе и Бланки. Маурер и доктор Герман Эвербек, значившиеся у полиции как руководители коммунистов, вскоре вводят Карла Маркса в наиболее активные и передовые круги немецкой эмиграции в Париже, насчитывавшей не менее 60 тысяч человек.
Одновременно Маркс продолжает переговоры,
7*
99
начатые Арнольдом Руге с теми французскими деятелями, чье сотрудничество в ’’Немецко-французском ежегоднике” было желательным.
Рассудочный немец. Страстный француз
Маркс быстро знакомится с различными представителями интеллигенции, попадает в наиболее просвещенные круги столицы. Для него — как человека образованного - эта среда не представляла чего-то неожиданного. Но она все же открыла ему новый мир и иные формы мышления. Именно об этом он пишет 11 августа 1844 года в письме Людвигу Фейербаху:
’’Противоположность между французским характером и характером, свойственным нам, немцам, никогда не выступала передо мной в такой острой и разительной форме, как в одном фурьеристском сочинении, которое начинается следующими словами:
"Человек целиком проявляется в своих страстях”. ’’Встречали ли вы когда-нибудь такого человека, который мыслил бы ради мышления, который вспоминал бы ради воспоминания,... который хотел бы ради хотения? Случалось ли с вами когда-либо нечто подобное?.. Нет, конечно, нет!”1
И Маркс продолжает:
’’Поэтому главной движущей силой природы и общества является магическое, страстное, нерефлектирующее притяжение...”2
Как видим, Маркс противопоставляет француза, движимого чувствами, немцу, руководимому разумом.
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 381-382.
2 Там же.
100
’’Немецко-французский ежегодник”.
Ламение. Ламартин.
Виктор Консидеран.
Пьер Леру. Жорж Санд.
Флора Тристан
Французы, с которыми велись переговоры о сотрудничестве в журнале, не приняли предложения.
Ламенне, естественно, не мог примириться с откровенным атеизмом Маркса и Руге. Отказ Кабе и Луи Блана кажется нам удивительным сегодня, но они тоже были деистами.
Ламартин, как всегда выспренный, поначалу назвал идею объединения обеих наций в рамках одного журнала ’’святой и величественной”. Но ему сделалось страшно, когда он понял, какие революционные цели ставил перед собой журнал.
Виктор Консидеран, отнесшись было благосклонно к интеллектуальному альянсу немцев с французами, отклонил предложение сотрудничать в журнале, опасаясь, что он будет призывать к насилию.
Что касается Пьера Леру, то он в то время был так поглощен изобретением новой типографской машины, что на некоторое время потерял всякий интерес к политической деятельности.
Все это беспокоило Руге. Он писал Марксу в ноябре 1843 года: ”Я начинаю с тревогой спрашивать себя, где мы сможем найти сотрудников”.
И в другом письме:
”Я надеюсь, что Вы написали Прудону; если же нет, то нам придется начать без французов. Не считаете ли Вы, что следует просить о сотрудничестве Жорж Санд и Флору Тристан?1 Они более радикальны, чем Луи Блан и Ламартин”.
Возвратившись в Париж, Руге заболевает. Всю
1 Поборница женского равноправия, утопического социализма. -Прим. авт.
101
работу по подготовке издания Марксу приходится выполнять одному. Наконец в марте 1844 года появляется двойной номер ’’Немецко-французского ежегодника”. Ему было суждено остаться единственным. Прусское правительство реагирует немедленно. Оно распоряжается арестовать Маркса, Руге и Генриха Гейне, как только те ступят на прусскую территорию. Экземпляры, отправленные в Германию, конфискуются.
Руге, оказавшийся на деле всего лишь робким демократом, перепуган откровенно революционным направлением, которое придал изданию Маркс. Он самым непристойным образом разрывает контракт, заключенный с Марксом, и, несмотря на благополучное материальное положение, отказывается выплатить ему причитающиеся за работу деньги. Скаредность его доходит до таких размеров, что в виде компенсации он предлагает Марксу взять себе нераспроданные номера журнала!
Маркс оказывается в положении крайне затруднительном. Выручают его кёльнские друзья, прислав 1000 талеров и 800 франков за экземпляры, конфискованные в Пруссии.
Ночи напряженной работы
Подготовка и издание ’’Немецко-французского ежегодника”, несмотря на огромные усилия, которые приходится тратить Марксу, поглощают лишь часть его времени. Стараясь не упустить возможности, представившейся ему в Париже, он погружается в изучение революции, и особенно истории Конвента.
Руге пишет Фейербаху, что Маркс намеревается написать историю Конвента, что он собрал необходимый материал и пришел к выводам новым и весьма плодотворным. Он опять отложил критику ’’Философии права” Гегеля и хочет использовать
102


Листы "Исповеди” (шуточная игра - запись ответов о склонностях и чертах характера), заполненные К. Марксом (слева) и женой Маркса — Женни (справа)
•ИСПОВЕДЬ»
Дос тонне ibo, которое Вы больше жего цените
в людях	Простота
• мужчине	Сила
» Женщине	Слабость
Ваша отличите «иная черта	Единство уели
Ваше представление о счастье	Ьорьба
	•	о несчастье	Подчинение
Недостаток, которым Вы скорее жего	
склонны ммииить	Легковерие
Недостаток, который вкушает Вам ыи-	
большее «паратцение	Угодничество
Ваша антипатия	Мартин Таппер
Ваше лих ммие ааиятие Ваши лиХ имые поэты Ваш любимый проааик Ваш любимым гром Ваш любимым цветок •	• цвет Ваше любимое имя Ваше любимое блюдо Ваше любимое наречение Ваш любимый деКмэ	Рыться и книгах Шекспир, скхил. Гете Дидро. Спартак, Кеплер. Лавр Красным Латра Женин Рыба Nihil Ьшпаш а и»е аЬевит рчГо’ De оттЫм dubitanduni * Керл Марке
Достоинство, которое вы болте
2
всего цевкте в дядях в дужтмяе -•*	в яевжиие
Вам отличительная вертя
Заве представлеиае о счастье
*	- о несчастье
Недостаток, которые Вы считаете наиболее мзакшггельным • которыК вмукает Ван ввибользее отвращение
Ваяв вмтштая
Base либмиос занятое
Наш дкбмныХ пом
*	•	прозам
•	•	героя
Вам лоб мяв героиня Ве& любямыЯ цветок •	•	цвет
Заве лябылае ятеЯское правило
Вея девиз
- искренность
•	стойкость
•	сердечность
*	ловжемш чувств «те ль-кость
* здоровье
-	завискмоеть от Других
-	нерешительность
- неблагодарность
* долги
« иггье
- Тете
Мартмя Аттер
• Дориовек
-	Флорекс Найтимгед
-	роза
синий
- не гр мд явить ничему значения
* никогда не отчаиваться
Хенн иЮлия-МоямивБс рта-Маркс	(IS65)
свое пребывание в Париже для того, чтобы написать книгу о Конвенте, что совершенно правильно.
Энгельс напишет позже:
”Во Франции в наиболее резких очертаниях выковывались те меняющиеся политические формы, внутри которых двигалась эта классовая борьба и в которых находили свое выражение ее результаты. Средоточие феодализма в средние века, образцовая страна единообразной сословной монархии со времени Ренессанса, Франция разгромила во время великой революции феодализм и основала чистое господство буржуазии с такой классической ясностью, как ни одна другая европейская страна. И борьба поднимающего голову пролетариата против господствующей буржуазии тоже выступает здесь в такой острой форме, которая другим странам неизвестна. Вот почему Маркс с особым предпочтением изучил не только прошлую историю Франции, но и следил во всех деталях за ее текущей историей, собирая материал для использования его в будущем. События поэтому никогда не заставали его врасплох”1.
Свойственное Марксу упорство в труде поразительно. Заинтересовавшись тем или иным явлением, он стремится дойти до самой его сути. И снова письмо Руге Фейербаху дает нам картину лихорадочной жизни, которую Маркс ведет в Париже. Он пишет, что Маркс много читает, работает чрезвычайно напряженно. У него талант критика, который иной раз выливается в форму чисто диалектической игры, но он ничего не доводит до конца, бросает начатое исследование, чтобы погрузиться в новый океан книг. Он нервен и вспыльчив, как никогда, особенно когда доводит себя до болезни перенапряжением и не ложится спать по три-четыре ночи подряд.
Руге не понимал, что как раз в то время Маркс
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 259.
107
открывал для себя самую животрепещущую действительность: передовые социалистические и коммунистические идеи, классовую борьбу пролетариата. Маркс внутренне перерождается. Нетерпение, нервозность проистекали из колоссального напряжения ума, освободившегося от остатков гегелевской идеологии.
Еще менее была понятна для Руге та научная строгость, которая заставляла Маркса углубляться в суть вещей, предпринимать все новые и новые исследования для проверки полученных выводов.
После бессонных ночей, отданных занятиям, Маркс благодаря огромной жизненной энергии и колоссальной работоспособности находил в себе еще силы для бесед и споров с политическими деятелями, мыслителями и писателями. Париж раскрыл перед Марксом бескрайнее поле деятельности, и он спешил его исследовать.
Так, он завязывает знакомство с Фердинандом Флоконом, Ледрю-Ролленом, Коссидьером и многими другими.
Жизнь на улице Ванно.
Генрих Гейне, Георг Гервег.
Г.М. Толстой. М.А. Бакунин.
П.А. Анненков, П.-Ж. Прудон.
Этьенн Кабе
Карл и Женни Маркс представляли собой счастливую и гармоничную чету. Они были постоянно веселы и жизнерадостны. Оба они обладали чувством юмора и умело пользовались иронией.
Их объединяли общие взгляды на жизнь, привитые им весьма либерально настроенными отцами. Чуткая Женни еще невестой восприняла демократические взгляды Карла и теперь быстро усваивала его коммунистические идеи.
Ум, эрудиция и творческое воображение Карла
108
Маркса привлекали в дом на улице Ванно интеллигентов и рабочих, которым была по душе дружеская и гостеприимная обстановка дома. Этому во многом способствовала Женни, чья интеллигентность и мягкая обходительность сразу же покоряли гостей. Друзья Маркса приятно удивлялись тому, какое активное участие принимала она в делах своего мужа и как быстро она вошла в ритм интенсивной жизни столицы.
Генрих Гейне.
Его дружба с Карлом и Женни Маркс
Одним из первых, кто посетил Марксов в их доме на улице Ванно, был поэт Генрих Гейне. Марксами он встречен с радостью. Это и понятно. Разве Маркс в восемнадцать лет не мечтал стать великим поэтом? Женни тоже тонко чувствовала поэзию. Оба они зачитывались и восхищались произведениями великого поэта. К тому же Гейне как в области политической, так и социальной придерживался тех же взглядов, что и Маркс. Став сен-си-монистом, поэт в 1831 году поселился в Париже. В одном из писем Фарнхагену фон Энзе — тому самому Энзе, чей салон Маркс посещал в Берлине, он объяснял причину эмиграции тем, что стал перед выбором: или сложить оружие, или вести борьбу всю жизнь. Тесно связанный с руководителями сен-симонистов, Гейне превосходно знал их качества. Он писал: ”Да, Пьер Леру действительно беден, как бедны были Сен-Симон и Фурье, но провиденциальная бедность этих великих социалистов обогатила мир сокровищами мысли, открывающей для нас новые перспективы благоденствия и счастья”.
Наделенный умом тонким и глубоким, Гейне постиг законы развития мира интуитивно.
В 1842 году он написал такие пророческие слова:
109
’’Коммунизм — вот тайное имя этого устрашающего противника, который противопоставляет царству буржуазии царство пролетариев со всеми его последствиями. Что касается нас, то мы знаем только, что коммунизм, о котором сейчас спорят мало,— это тот мрачный герой, который призван сыграть пусть временно, но главную роль в современной трагедии и который ждет только соответствующей реплики, чтобы выйти на сцену”.
Вот почему неудивительно, что чету Марксов и Гейне связала глубокая дружба. Элеонора Маркс-Эвелинг напишет позднее:
’’Был период, когда Гейне каждый день заходил к Марксу и его жене, чтобы почитать свои стихи и выслушать их мнение. Маркс и Гейне могли бесконечно повторять небольшое стихотворение в десяток строк, взвешивая каждое слово, исправляя и шлифуя его до тех пор, пока все не будет доведено до совершенства и не исчезнут всякие следы трудов. Надо было иметь большое терпение: Гейне был болезненно чувствителен к любой критике. Иной раз он приходил буквально в слезах из-за того, что какой-нибудь безвестный писатель задел его в газете. В таких случаях Маркс не мог придумать ничего лучшего, как направить его к своей жене, которая благодаря своему уму и приветливому характеру умела быстро успокоить отчаявшегося поэта”.
Генрих Гейне спасает Женни -
первого ребенка Марксов
Маркс любил рассказывать такой случай, касающийся моей бабушки Женни, первой его дочери, родившейся 1 мая 1844 года в Париже.
Однажды Гейне пришел и застал Карла и Женни в слезах у колыбели дочери, бьющейся в судорогах. ’’Необходимо ей сделать ванны, попеременно то
110
теплую, то холодную”,— решительно заявил поэт и сам стал готовить все необходимое. Так была спасена Женни.
Прогулка по набережным и торговым рядам.
Поэзия и социальные проблемы
Маркс и Гейне, когда Женни оставалась дома с ребенком, любили совершать длительные прогулки по набережным и торговым рядам Центрального рынка Парижа. Темами их оживленных бесед были поэзия и политика. Влияние Маркса на Гейне было велико, о чем сам поэт пишет в феврале 1844 года: ’’Мои стихи будут теперь дышать более высокой политикой”.
Маркс, несомненно, оказал влияние на самое известное политическое стихотворное произведение Гейне ’’Германия. Зимняя сказка”. Однако следует упомянуть и ’’Корабль рабов”, в особенности то место, где говорится о том, как нидерландский капитан-торговец подсчитывает прибыль, которую он надеется получить от продажи своего ’’груза”. Упоминание прибыли наводит на мысль о причастности Маркса к написанию этого стихотворения.
Для Маркса беседы с великим поэтом, который лет на двадцать был старше его, были особенно интересны и ценны. Гейне давно был знаком с либеральным и революционным Парижем. Он остро чувствовал первостепенное значение социальных проблем. Поэт восхищался Марксом, видел в нем истинного революционного вождя, и именно на Маркса намекает он и Марксу воздает должное, когда пишет о ’’вождях немецких коммунистов” как о ’’способнейших головах и энергичнейших характерах Германии”, как о ’’единственных живых людях в Германии”, которым принадлежит будущее1.
1 См.: Гейне Г. Полн.собр.соч., т. 10, М.-Л., 1937, ср 337.
111
Когда изгнанный из Франции Маркс уезжает из Парижа, обычно не склонный к излияниям, он пишет поэту: ”Из всех людей, с которыми мне здесь приходится расставаться, разлука с Гейне для меня тяжелее всего. Мне очень хотелось бы взять Вас с собой”1.
Гейне и Маркс не знали, что они далекие родственники
Любопытно, что мыслитель-революционер и великий поэт, связанные дружбой и объединенные общей борьбой за лучший мир, скорее всего, не знали, что они состояли в родстве по материнской линии, как об этом пишет в своей работе Хайнц Монц.
Пьер-Жозеф Прудон, ’’наиболее крупный французский теоретик социализма”
У Маркса с Гейне было много общего: язык, культура, мировоззрение, любовь к поэзии.
С Прудоном, которого Маркс ценил как наиболее крупного теоретика социализма во Франции, его отношения были менее сердечными. Но как для Маркса, так и для Прудона установившиеся между ними контакты оказались полезными: в них столкнулись два понимания социализма, порожденные двумя различными системами культуры и образования и двумя резко отличающимися друг от друга национальными характерами.
В Париже Маркс и Прудон часто встречаются и ведут долгие, продолжающиеся всю ночь споры, как об этом напишет сам Маркс.
Лето 1844 года Женни провела в Трире, куда она
'Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 387.
112
уехала, чтобы показать своей матери ее внучку. Возвратилась она только в сентябре. В течение всего этого времени Маркс проводил дни и ночи за чтением и спорами.
Маркса привлекало в Прудоне то, что он не был утопистом. Прудон стремился доказать, что строй, базирующийся на частной собственности, составляющей основу буржуазного общества, является причиной нищеты рабочих. Кроме того, он считал, что религия представляет собой существенную преграду на пути научного прогресса. Маркс и Прудон сходились в этих двух пунктах. Маркс напишет вскоре:
’’Прудон же подвергает основу политической экономии, частную собственность, критическому исследованию, и притом — первому решительному, беспощадному и в то же время научному исследованию. В этом и заключается большой научный прогресс, совершенный им,— прогресс, который революционизирует политическую экономию и впервые делает возможной действительную науку политической экономии”1.
Однако Прудон выступал не за полное уничтожение частной’ собственности, а лишь за ее ограничение. Иными словами, он не выдвигал требования радикального преобразования общества. Маркс видел эти недостатки взглядов Прудона. И оба мыслителя вели длительные и страстные споры. Если учесть яркость характеров их участников, то можно предположить, что эти споры не были лишены красочности. С одной стороны, молодой Маркс, знавший цену себе и своим знаниям, с другой — Прудон, почти на десять лет старше, прославившийся своей работой ’’Что такое собственность?” и не грешивший чрезмерной скромностью. Вот, например, как он писал одному из своих Друзей:
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 34.
Я-96
ИЗ
’’Тот, кто сможет принести эту жертву (прочитать его новую книгу ”06 установлении порядка в обществе”.-Прим, авт.), не раскается. Он узнает больше, чем было создано за истекшие шестьдесят лет. Вот что в ожидании суда критиков я осмеливаюсь думать о своей работе”.
А в ноябре 1845 года он пишет Аккерману:
”Вы найдете у меня вещи, до сих пор неизвестные в мире мыслителей, вскрывающие в общем и в частностях совершенно новую плоскость действительности, и результат может сравниться только с эффектом, произведенным появлением ньютоновской системы”.
В будущем пропасть, разделявшая Маркса и Прудона, станет еще глубже, и он подвергнет прудонизм самой безжалостной критике.
Михаил Бакунин
В Париж устремлялись все демократы и социалисты, коммунисты и революционеры в надежде найти там прибежище, вдохновение и поддержку.
Среди них был и Михаил Бакунин.
Выходец из дворянской семьи, бывший артиллерийский офицер, он изучал философию сначала в Москве, а затем в Берлине. Прожив некоторое время в Швейцарии и Бельгии, он в июле 1844 года приезжает в Париж.
Радикально настроенного, революционера по натуре, Бакунина влечет в парижские прогрессивные круги. Он знакомится с Марксом, между ними завязываются довольно дружеские отношения. Оба верят в необходимость революции, но склад умов и характеров, миропонимание у них диаметрально противоположны.
В отличие от Маркса, работавшего всегда систематично, не оставляя малейшего места для непредвиденного и для импровизации, Бакунин, как его
114
характеризует его же друг Герцен, был ’’теоретиком расплывчатым, болтуном, малощепетильным в денежных делах, постоянно подгоняемым жаждой революционного действия”.
В Париже Бакунин вел богемную жизнь. Что касается взаимоотношений его с Марксом, то передадим перо самому Бакунину:
’’Впервые я встретил его в Париже в 1844 году. Тогда я был в изгнании. Мы быстро сдружились. Он был более образован, чем я; он и по сей день остается не только более образованным, но несравненно более ученым, чем я. В то время я совершенно не разбирался в политической экономии и еще не совсем освободился от своих метафизических абстракций, а мой социализм был инстинктивным. Он, хотя и моложе меня, был уже атеистом ученым-материалистом и сознательным социалистом. Именно в ту пору он разрабатывал основы своей нынешней системы. Мы виделись довольно часто, и я его очень уважал за его ученость, серьезную и пламенную преданность, хотя всегда с примесью личного тщеславия, делу пролетариата, и я с жадностью искал бесед с ним, всегда поучительных и умных, когда они не носили на себе отпечатка мелкой злобы, что случалось - увы!-слишком часто. Однако мы никогда не были до конца взаимно откровенны. Наши натуры были несовместимы. Он называл меня сентиментальным идеалистом и был прав, я называл его тщеславным и мрачным хитрецом и тоже был прав”.
Бакунин, когда писал эти воспоминания, был уже ярым врагом Маркса, который к тому времени стоял во главе Интернационала. Бакунину все же было трудно не признать достоинств Маркса, его честности, и он написал, что ’’пора, однако, воздать Должное нашим противникам в том, в чем они этого заслуживают. Маркс - человек незаурядный. Это блестящий ум, человек широко образованный, особенно в том, что касается вопросов экономики;
8*
115
кроме того, это человек, который, насколько мне известно, с 1844 года, то есть со времени нашей первой встречи в Париже, всегда был честно и до конца предан делу, которому оказал неоспоримые услуги, но которое он теперь, напротив, компрометирует своим чудовищным честолюбием, своим злобным, недоброжелательным характером и стремлением к диктаторству внутри самой партии революционных социалистов”.
Маркс действительно не отличался мягкостью. Не в его характере было щадить Бакунина, пытавшегося с помощью всевозможных интриг захватить в свои руки (и еще не известно для каких целей!) управление Социалистическим Интернационалом.
Как прав оказался Маркс! Позорные покаяния Бакунина перед царем в августе 1851 года, обнаруженные в царских архивах в 1917 году1,-это приговор, который Бакунин произнес над самим собой,— приговор, не подлежащий обжалованию!
Пролетариат.
Решающее влияние на Маркса
Маркс встречается со многими другими демократическими, социалистическими, коммунистическими лидерами и со всеми, кто интересуется социальными вопросами и общественным развитием.
Принимая активное участие в бурной жизни оппозиции, Маркс присутствует на большом демократическом банкете вместе с Руге, Бернайсом, Риббентропом, Леру, Бланом, Пиа, Шельхерог^, Боткиным, Бакуниным, Г.М. Толстым и т.д. Он не теряет случая познакомиться с теми - а их было много в Париже!— кто принадлежит к прогрессивной интеллигенции. Этот двадцатишестилетний ’’иностранец”
1 См. в книге Ж. Дюкло ’’Тень и свет. Бакунин и Маркс”. М. 1977.
116
знает ’’мыслящую элиту” Франции лучше, чем сами французы.
Бурная революционная обстановка стимулирует мысль Маркса. Огромный интерес представляют для него дискуссии с мыслителями-социалистами, чье мужество он справедливо ценит, так же как их труды и исследования. Но их влияние на Маркса ни в коей мере не сравнимо с тем решающим влиянием, которое на него оказал пролетариат.
В Париже Маркс получил то, чего не было в Германии: прямой, живой контакт с активным пролетариатом, начавшим сознавать свои классовые интересы и организовываться в живое, революционное движение.
Это был тот удар кресала, та искра, которая стала причиной коренной перестройки мировоззрения Карла Маркса, еще несущего на себе отпечаток гегельянства,- перестройки, давшей ему новое понимание мира, ключом к которому была классовая борьба пролетариата.
Сильное впечатление произвели на Маркса собрания немецких рабочих-коммунистов эмигрантов, находившихся под влиянием Кабе и Бланки. Здесь, во Франции, они были значительно более активными и решительными, чем их соотечественники по ту сторону Рейна. Маркс, сопровождаемый Маурером и Гервегом, беседует с рабочими в кафе Шергера на улице Бон’з-Анфан, дом № 20, в кафе Гайсера на улице де л’Арбр-Сек, дом № 46, и многих других.
Еженедельные собрания
Застава дю Трои. Авеню де Венсенн
Главное место собраний находилось на авеню де Венсенн, перед заставой дю Трон. Здесь еженедельно происходили весьма многолюдные конференции.
Вот один из полицейских доносов, описывающих в своем характерном стиле деятельность Маркса и
117
его товарищей:
’’Немецкие коммунисты собираются каждую неделю у заставы дю Трон, в зале на первом этаже винного заведения; это второй или третий дом от ворот. Там иной раз собирается по тридцать немцев, но чаще - по сто и двести человек. Они сняли зал и произносят там речи, в которых открыто проповедуют цареубийство, отмену всякой собственности, богатства и религии - одним словом, всякие ужасы. Я мог бы назвать имена молодых немцев из уважаемых семей, которых туда завлекают по воскресеньям и развращают. Полиция, конечно, знает, что там по воскресеньям собирается столько немцев, но не знает политических целей этих собраний. Я спешу вам это сообщить затем, чтобы Марксы, Гессы, Гервеги, Вейли и Бернштейны не могли больше губить этих молодых людей”.
Парижский революционный пролетариат -катализатор мысли Маркса
Если на Маркса произвели сильное впечатление немецкие рабочие, то что можно сказать о рабочих Франции!
Своим живым умом, энергией, самоотречен-ностью, своими прочными революционными традициями они привели его в восторг, и он спешит поделиться своим открытием с философом Людвигом Фейербахом:
’’Вам бы следовало присутствовать на одном из собраний французских рабочих, чтобы убедиться в девственной свежести и благородстве этих изнуренных трудом людей. Английский пролетариат тоже делает гигантские успехи, но ему недостает культуры, присущей французам. Я не могу также не отметить теоретических заслуг немецких ремесленников в Швейцарии, Лондоне и Париже. Только немецкий ремесленник все еще чересчур является
118
ремесленником... история готовит из этих варваров” нашего цивилизованного общества практический элемент для эмансипации человека”1.
Маркс находился под очень сильным впечатлением от французского и немецкого пролетариата. Находясь в Париже в 1845 году, он напишет:
’’Нужно быть знакомым с тягой к науке, с жаждой знания, с нравственной энергией и неутомимым стремлением к саморазвитию у французских и английских рабочих, чтобы составить себе представление о человеческом благородстве этого движения”2.
Результатом анализа богатого революционного опыта, накопленного рабочим движением во Франции, а также изучения работ по истории и политэкономии явились написанные в Париже две работы —’’Экономическо-философские рукописи 1844 года” и ’’Святое семейство”.
’’Рукопись 1844 года”—это важнейшая работа, первый набросок ’’Капитала”. В ней можно проследить самый процесс разработки Марксом основных черт диалектического и исторического материализма.
В ’’Святом семействе”, написанном в соавторстве с Ф. Энгельсом, Маркс уточняет принципы исторического материализма.
Не будет большим преувеличением сказать, что именно Париж окончательно сформировал Маркса. Здесь из философа-гегельянца Карл Маркс превратился в революционного философа-интернационалиста. Париж навсегда сохранит для него свое значение. К Парижу он вернется в трех выдающихся исторических произведениях: ’’Классовая борьба во Франции” (1850), ’’Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта” (1851) и ’’Гражданская война во Франции” (1871).
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.. т. 27. с. 381.
2 Там же, т. 2, с. 92.
119
И наконец, французская столица, как бы призванная предельно одарить Маркса, сблизила его с Фридрихом Энгельсом. Здесь началась их длительная и плодотворная дружба, вдохновившая Ленина на эти знаменитые строки:
’’Старинные предания рассказывают о разных трогательных примерах дружбы. Европейский пролетариат может сказать, что его наука создана двумя учеными и борцами, отношения которых превосходят все самые трогательные сказания древних о человеческой дружбе”1.
Фридрих Энгельс
Фридрих Энгельс родился 28 ноября 1820 года в семье владельца текстильной мануфактуры в Бармене, находившемся, как и Трир, в Рейнской провинции.
Воспитанный в среде богобоязненной и реакционной, Ф. Энгельс был вынужден подчиниться желанию своего властолюбивого отца и, бросив учебу в гимназии, поступить на работу в контору отцовского предприятия.
Замкнутый, страдая в пуританской богобоязненной среде, окружавшей его, Энгельс сначала ищет выход в наивной вере. Но, не найдя в ней удовлетворения, освобождается от нее после мучительной внутренней борьбы.
Наделенный многими талантами, в том числе и острой наблюдательностью, Фридрих поражен и до глубины души возмущен жестокой нищетой рабочего класса, эксплуатацией женщин и детей, жалкими условиями, в которых находятся рабочие Бармена. Выйдя из религиозного кризиса, он обращается к поэзии, по примеру поэта Фрейлиграта, который служит в одном из торговых домов Бармена. Посланный отцом в Бремен для совершенствования
1 Ленин В. И. Полн.собр. соч., т. 2, с. 12.
120
знаний в области торговли и ведения дел, Энгельс делит свое время между службой, спортом и изучением иностранных языков, к которым имеет большие способности.
Энгельс интересуется радикальным литературным направлением ’’Молодая Германия” и вскоре начинает писать статьи в ’’Немецкий телеграф”, журнал, издаваемый Гутцковом, одним из лидеров этого движения.
В 1841-1842 годах Ф. Энгельс отбывает воинскую повинность в пехотно-артиллерийском полку, который носит теперь его имя. Одновременно он слушает лекции по философии в Берлинском университете, куда - имея свидетельство о среднем образовании - он записался вольнослушателем. Он посещает Докторский клуб, где сохранились живые воспоминания о Карле Марксе, и сходится с его друзьями, в частности с Эдгаром Бауэром.
С марта 1842 года Фридрих Энгельс сотрудничает в ’’Рейнской газете”.
Когда кончился срок пребывания Энгельса на военной службе, он, по указанию отца, едет в Англию, в Манчестер, и поступает на работу в контору фирмы ’’Эрман и Энгельс”.
Под впечатлением ужасных условий, в которых находятся английские рабочие, он пишет ’’Наброски критики политической экономии”, в которых приходит к выводу о необходимости упразднения частной собственности. Эта работа была напечатана в ’’Немецко-французском ежегоднике”, изданном Марксом. Позже эту раннюю работу Энгельса Маркс назовет гениальной.
В результате внимательного и глубокого изучения фактов Энгельс приходит к тем же выводам, что и Маркс.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что после встречи в Париже между ними завязывается очень крепкая и плодотворная дружба.
121
Газета ,,Vorwarts!“.
Маркс изгнан из Парижа
Неутомимый Маркс находит время и для работы в немецкой газете ,,Vorwarts!“, выходящей в Париже.
Основанная журналистом и дельцом Генрихом Бернштейном при финансовом участии композитора Мейербера, газета сначала не имела политической направленности. Но назначенный на пост главного редактора талантливый журналист Бернайс вскоре привлек к сотрудничеству Гейне, Гервега, Бюргерса и Бакунина. Привлек он и Маркса, который очень скоро приобрел решающее влияние на газету. Здесь же сотрудничал Энгельс. Это приносит успех газете, которая превращается в социально-политический орган. В ней учащаются резкие выступления против прусского короля Фридриха-Вильгельма IV. Посол фон Арним осаждает Гизо и требует выслать авторов статей из Франции. Французский министр, боясь либеральной оппозиции, сопротивляется. В частности, он заявляет, что преследование Генриха Гейне вообще невозможно, так как он связан со ’’светским Парижем”. В конце концов он сдается и, прибегнув к уловке, приговаривает Бернайса к двум месяцам тюрьмы за ’’невнесение залога за политическую газету”.
Специальным постановлением Марксу, Руге, Берштейну и Бернайсу предписывается покинуть Францию.
Но уезжает из Парижа только Маркс. 5 февраля 1845 года со своим добровольным спутником и верным другом Генрихом Бюргерсом он приезжает в Брюссель.
Ценные советы Женни
Открыв свою записную книжку, Маркс нашел на одной из страниц хозяйственные поручения и сове
122
ты, которые дала ему Женни, зная непрактичность мужа — занятого своими мыслями — в делах хозяйственных.
”1. Таможня.
Возможно ли полностью освободить от обложения налогом старую мебель, фарфор, а также белье и одежду, бывшие в употреблении? Если нет, то насколько умеренны тарифы? Этот пункт выполнить безотлагательно.
И. Жилье.
Узнать, сколько стоят четыре комнаты и кухня плюс комната, темная или светлая, для размещения вещей и чемоданов.
1. Сколько стоят комнаты меблированные?
2. Сколько стоят немеблированные?
Три из этих комнат должны отапливаться, четвертая может быть просто чуланом, если туда можно поставить кровать.
Детская комната, которая могла бы быть нашей, не обязательно должна быть ’’элегантной”.
Было бы хорошо, если бы зта и твоя рабочая комната были меблированы, пусть скромно.
Кухня может быть без кастрюль и прочей утвари. Ими я займусь сама. Постельные принадлежности и белье не входят в мебель. Каковы цены на мебель? Ее придется покупать, даже если я привезу нашу. Можно ли взять мебель напрокат? И есть ли возможность нам обставить комнаты приблизительно как здесь?
Остальное я предоставляю решить моему ’’высокому благодетелю”. Но все же я прошу тебя поглядеть на стенные шкафы. Они играют основную роль в жизни домохозяйки и достойны самого глубокого уважения и заботливого осмотра.
Посмотри, как лучше разместить книги.
И... аминь”.
Эта запись перекликается с письмом, написанным Женни Марксу незадолго до женитьбы. В нем проявились та же наблюдательность и то же изящное
123
лукавство:
’’Несколько слов о моем туалете. Сегодня утром я видела у Вольфа, торговца, много новых кружев. Если ты не сможешь кого-нибудь попросить выбрать их и не задорого купить, я просила бы тебя, мое сердце, их покупку предоставить мне. Во всяком случае, в настоящее время я действительно предпочла бы, чтобы ты ничего не покупал и приберег деньги на дорогу. Скоро, мое сердце, я снова буду рядом с тобой, и мы будем все покупать вместе. И если нас обманут, то и переживать будем вместе”.
2
Брюссель (1845-1848)
Брюссель. Отель дю Буа-Соваж
Карл и Женни Маркс провели в Париже пятнадцать счастливых месяцев. Жизнерадостные молодожены, добровольно избравшие изгнание, окруженные друзьями, они жили напряженной, содержательной и увлекательной жизнью.
В Бельгии, несмотря на некоторые материальные затруднения, их пребывание протекает тоже довольно гладко.
В Брюсселе Маркс оказывается совершенно без денег. Но его решительность, задор и воодушевление не покидают его.
Через некоторое время к нему присоединяются жена и дочь. Женни так описывает этот период:
’’Приказ гласил: ’’Карл Маркс должен покинуть Париж в течение 24 часов”. Мне лично был предоставлен более длительный срок, который я использовала для того, чтобы продать мебель и часть белья. Продавать пришлось за бесценок, так как на переезд нужны были деньги. На два дня меня приютили Гервеги. В начале февраля, больная, в страшный холод, я последовала за Карлом в Брюссель” 1.
Брюссель не мог предоставить Марксу ни таких возможностей, ни такого обширного поля деятель-
* Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956, с. 224.
125
ности, как французская столица. Здесь не было такой многочисленной немецкой колонии из эмигрантов и ремесленников, но, с другой стороны, несколько сот немцев, проживавших в Брюсселе, были более сплоченными, чем в Париже.
Эта более ограниченная среда и меньший масштаб самого города наложили отпечаток на жизнь Маркса, которая в Брюсселе проходила более спокойно, сосредоточенно, не нарушаемая непрошеными гостями и фракционными спорами.
Расположенный в холмистой долине Брюссель пришелся по душе супругам Марксам. Они нашли здесь ту же гражданскую свободу, что и в Париже, правда с ограничениями по отношению к иностранцам.
Маркс и его жена, разумеется, не имели возможности поселиться в высокой части города, лучше продуваемой ветрами и более здоровой, в которой располагались жилища богатой буржуазий. Они сняли квартиру в нижней части Брюсселя, с узкими улочками, населенными торговцами и ремесленниками. Их первыми адресами были: до марта включительно гостиница дю Буа-Соваж, дом № 12 на площади Сент-Гюдюль; затем, в апреле, дом № 35 на ул. Пашеко, напротив больницы Сен-Жан. Квартирная плата в этой части города была довольно низкой, но все же слишком высокой для их скудных средств.
Улица Альянс,
Сен-Йосс-тен-Ноод
Через некоторое время они переезжают под Брюссель, в удаленный восточный пригород деревенского типа, в Сен-Йосс-тен-Ноод, за Лувенскими воротами. Там, на улице Альянс, они сняли небольшой дом (№ 5) у бельгийского демократа доктора Брейера.
126
К. Маркс. 1866 г., конец марта. Маргет
Обложка первого издания ’’Манифеста Коммунистической партии” и страница черновика рукописи Манифеста, написанная Марксом; первые две строки написаны женой Маркса - Женни
£
Ф. Энгельс. 1864 г., ранее 3 июня. Манчестер
В этом предместье говорили на фламандском языке, который Марксу был понятен: он напоминал ему голландский язык его матери.
Вскоре туда приехал покинувший отцовскую фирму Энгельс. Он поселился по соседству. За ним последовали Генрих Бюргерс, чета Гессов,Себастьян Зейлер, открывший здесь небольшое немецкое корреспондентское бюро, несколько польских и бельгийских друзей, в том числе архивариус Филипп Жиго. Зимой здесь живет брат Женни Эдгар фон Вестфалей, а весной 1846 года сюда приедет Вильгельм Вольф (Lupus), до самой своей смерти остававшийся верным другом Марксов.
Здесь небольшая колония демократов чувствует себя очень уютно, как позже напишет Женни. Свои скудные средства, так же как и заботы, они делят по-братски.
Елена Демут, Ленхен
На помощь к Женни, участвовавшей во всех делах своего мужа, вскоре приезжает двадцатидвухлетняя Елена Демут, или, как ее ласково называют, Ленхен.
Дочь мозельских крестьян, Ленхен с детства жила в доме Вестфаленов. Она на всю жизнь останется верной спутницей семьи Марксов, оказывая неизмеримую помощь своей практичностью.
Научная поездка Маркса и Энгельса
в Лондон и Манчестер (июль — август 1845 года)
Маркс торопится продолжить исследования и приступить к написанию новых работ, но, относясь к себе с предельной научной строгостью, он хочет сначала основательно изучить новейшие английские публикации и экономику первой страны
капитализма.
Марксу и Энгельсу удается наконец раздобыть деньги для поездки в Англию. Программа их полуторамесячного пребывания в этой стране была довольно насыщена.
В Манчестере Маркс провел большую часть своего •времени в публичной библиотеке за изучением работ по политической экономии. С помощью Энгельса он расширил контакты с рабочими, глубоко изучил опыт английского рабочего движения, а также национальные особенности английского мышления.
В Лондоне Маркс и Энгельс вели длительные беседы с членами Союза справедливых и руководителями чартистского движения, обсуждая возможность создания международной демократической ассоциации.
По возвращении в свое брюссельское предместье Маркс совместно с Энгельсом приступают к работе над ’’Немецкой идеологией”.
Позже Фридрих Энгельс скажет, что он научился работать ’’серьезно” только тогда, когда увидел, как это делал Карл Маркс.
Рождение Лауры. Как Маркс лишается немецкого гражданства
26 сентября 1845 года родилась вторая дочь Маркса, названная Лаурой в память о своей рано умершей тетке, сестре Женни.
Желая оградить себя от неожиданностей, могущих помешать его работе, и памятуя, что прусские власти способны в любой момент оказать давление на бельгийское правительство, в конце 1845 года Карл Маркс решает принять ряд предупредительных мер.
Маркс - хороший юрист и знает, как надлежит действовать. Он не отказывается от гражданства,
132
как это утверждают иной раз. Он обращается к мэру Трира обер-бургомистру Гертцу с просьбой о предоставлении ему ’’правительственного разрешения на эмиграцию в Северную Америку”. Он уточняет на всякий случай, что с вопросом военной службы у него все в полном порядке.
Обер-бургомистр, не желая принимать решение самостоятельно, передает просьбу Маркса в министерство внутренних дел, где она изучается тремя советниками. Проработав досье Карла Маркса, онн решают, что, воспользовавшись этой просьбой, можно сделать так, чтобы навсегда избавиться от этого опасного человека. К тому же, замечают они, это дело затягивать не следует: в прессе уже был однажды поднят шум по поводу отъезда Маркса и как бы не разразилась новая кампания.
Эти ’’размышления” министерских чинов показывают, как велико было значение Маркса и как велик был страх, который он внушал правительству,— и это в двадцать восемь лет!
Правительство принимает к сведению соображения советников и дает разрешение на выезд из страны, но с условием, что Маркс более не будет ’’прусским подданным”.
Так Маркс лишился гражданства. Позднее он напишет в ’’Новой Рейнской газете”, что он никогда не думал эмигрировать в Америку и что он просто хотел оградить себя от прусских властей:
Я был вынужден прибегнуть к этому последнему средству, чтобы избежать подобных (как это случилось в Париже) преследований. То, что я не принял гражданства никакого другого государства, является лучшим доказательством того, что я попросил разрешения на эмиграцию только на основании законного права на собственную безопасность 1.
1 См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 5, с. 408.
133
Корреспондентский комитет.
Письмо Прудону
У Маркса отныне развязаны руки, он может теперь — в сотрудничестве с Энгельсом и Жиго — свободно расширять деятельность Коммунистического корреспондентского комитета, который они только что создали. Энгельс будет представлять этот комитет в Париже. Цель этого комитета Маркс изложил в письме Прудону.
”5 мая 1846 г.
Дорогой Прудон!
...я организовал постоянную корреспонденцию с немецкими коммунистами и социалистами, в которой будут обсуждаться научные проблемы, а также вопросы, связанные с изданием популярной литературы и с социалистической пропагандой... Таким путем смогут обнаружиться различия мнений, при этом будет возможен обмен мнениями и беспристрастная критика. Это тот шаг, который должно сделать общественное движение в его литературном выражении, чтобы освободиться от национальной ограниченности.
Связи с Англией у нас уже налажены. Что касается Франции, то мы все уверены, что не сможем найти там лучшего корреспондента, чем Вы. Вы ведь знаете, что до сих пор англичане и немцы лучше оценили Вас, чем Ваши собственные соотечественники”1.
Прудон отклоняет предложение.
Улица Альянс становится самым прогрессивным идеологическим и политическим центром Европы.
Комитет старается работать, не привлекая к себе внимания местных властей. Корреспондентов просят посылать письма в разные адреса, в частности г-ну Ланнуа в гостиницу дю Буа-Соваж. Эта переписка дает возможность Марксу свободно делиться
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 393-394.
134
своими мыслями. В частности, свою точку зрения на исторический материализм он подробно излагает в пространном письме русскому писателю Павлу Васильевичу Анненкову.
Корреспонденция становится все более обширной, и разбор ее требует значительных усилий. К этой работе привлекается и Женни. Переписка дает Брюссельскому коммунистическому корреспондентскому комитету возможность установить, а затем и укрепить международные связи, в особенности с членами Союза справедливых в Лондоне и Париже.
Здоровье Маркса.
Пребывание в Остенде
В письме от 1 августа 1846 года Маркс пишет издателю Карлу Леске, что плохое состояние здоровья вынуждает его поехать на морские купания в Остенде. Женни тоже больна.
Энгельс уже в Остенде - подыскивает Марксам недорогие комнаты. Наконец он шлет в Брюссель свою шутливую информацию:
”Я несколько дней потратил на поиски квартиры для тебя, но почти ничего не нашел. Квартиры либо слишком велики, либо слишком малы. Редко бывают две жилые комнаты вместе, спальни большей частью ужасно малы. Наконец, вчера я нашел две квартиры на выбор: 1) две большие комнаты, одна на втором, другая на третьем зтаже; в каждой комнате кровать, за 95 фр. в месяц; за третью кровать дополнительная плата в 30 франков; завтрак — 1/2 фр. в день с головы или с желудка...”1
Его письмо иллюстрировано смешными рисунками, изображающими разные типы купальщиков и купальщиц.
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 29.
135
1847 год. Предместье Иссель.
Союз коммунистов.
’’Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”
В конце 1846 года Маркс переезжает в предместье Иссель, на улицу Орлеан, дом № 42.
Причины этого переезда не установлены. Некоторые полагают, что Маркс, в то время писавший на французском языке ’’Нищету философии”, избрал пригород, населенный валлонцами, именно для того, чтобы практиковаться во французском языке. Возможно также, что бельгийская служба безопасности стала проявлять повышенный интерес к деятельности, развернувшейся на улице Альянс.
Предместье Иссель так же вошло в историю марксизма, как и парижское предместье Сен-Жермен и лондонский Мейтленд-парк. Именно здесь Маркс положил начало коммунистической партии и написал вместе с Энгельсом ’’Манифест Коммунистической партии”, изданный в Лондоне в 1848 году.
Иссель принес радость Марксу и в семейном плане: в конце февраля 1847 года родился сын Эдгар.
Год, прожитый в Исселе, был особенно богатым событиями и достижениями. В июне 1847 года в Лондоне должен был состояться первый конгресс Союза справедливых. Иосиф Молль приехал к Марксу и Энгельсу со специальным поручением: предложить им вступить в Союз и принять участие в работе конгресса. Маркс и Энгельс согласились при условии, что Союз будет реорганизован.
На конгрессе присутствовал только Энгельс. Маркс не смог приехать в Лондон, так как денежные дела не позволяли ему этого.
По предложению Маркса и Энгельса конгресс принял решение переименовать Союз справедливых в Союз коммунистов и сделать своим девизом слова ’’Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”.
Работая над новым Уставом, Маркс и Энгельс
136
стремились придать ему свое направление. Эта реорганизация и Устав ознаменовали зарождение первой коммунистической партии.
Первая коммунистическая партия
Правила, определяющие обязанности членов коммунистической партии, являются правилами демократии и одновременно дисциплины. Сегодня они известны как ’’принципы демократического централизма”.
Маркс и Энгельс, несмотря на свою молодость, прекрасно понимали благодаря накопленному опыту, что успеха можно добиться, только объединив людей, способных служить примером как своей политической активностью, так и своим безупречным поведением в личной жизни,— людей, способных свободно и сознательно выполнять решения Союза и подчиняться его дисциплине.
Именно эти принципы и придают силу и эффективность всем коммунистическим партиям.
”Дом Лебедя”. Деятельность Женни
Для политического воспитания своих соотечественников, живущих в Бельгии, неутомимый Маркс создает вместе с Энгельсом Общество немецких рабочих, затем вместе с бельгийскими товарищами — Демократическую ассоциацию. Бельгийский демократ Люсьен Жотран избирается председателем, Маркс — его заместителем.
Общество немецких рабочих, к которому со временем примкнут фламандское и валлонское общества, станет первой партийной школой.
Каждую среду и воскресенье по вечерам в принадлежавшем брюссельской корпорации мясников ’’Доме Лебедя” Маркс читал рабочим лекции о меха
137
низме капиталистической эксплуатации и основах исторического материализма. Эти вечера сопровождались культурными мероприятиями: спектаклем, художественным чтением, танцами. С художественным чтением часто выступала Женни Маркс, ее талант и обаяние способствовали успеху вечеров.
Маркс в Голландии
у своего дяди Лиона Филипса
Маркс совершает короткую поездку в Залтбом-мель, чтобы встретиться со своим дядей Лионом Филипсом и добиться принадлежащей ему доли отцовского наследства.
Остенде. Лондон.
Материальные трудности
В Лондоне должен состояться второй конгресс Союза. 15 ноября 1847 года из Парижа Энгельс пишет:
”По дороге в Лондон я не смогу заехать в Брюссель - у меня слишком мало денег. Нам придется назначить друг другу свидание в Остенде — 27-го (в субботу) вечером, а в воскресенье переехать Ла-Манш, чтобы мы могли в понедельник начать работу”1.
Конгресс длился две недели. Заседания проходили только по вечерам, так как почти все делегаты днем работали, добывая средства на пропитание.
Во время пребывания в Лондоне Маркс вел переговоры с руководителями чартистского движе
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 100.
138
ния и принял участие в международной встрече демократов, организованной в честь 17-й годовщины польского восстания.
’’Манифест Коммунистической партии”
Возвратившись в Брюссель, Маркс вместе с Энгельсом пишут программу Союза коммунистов. Текст, напечатанный в Лондоне на Ливерпуль-стрит, 46, в типографии ’’Бишопсгейт”, выходит из печати 24 февраля 1848 года в виде небольшой брошюры в двадцать три страницы. Это и есть знаменитый ’’Манифест Коммунистической партии”, который разнесет по всему миру идеи научного коммунизма.
’’Манифест” переведен на языки всех народов. Своим могучим воздействием на читателей он обязан идеям, заложенным в нем, совершенству стиля, с первых фраз поражающему своей силой и лаконичностью.
’’Призрак бродит по Европе — призрак коммунизма. Все силы старой Европы объединились для священной травли этого призрака: папа и царь, Меттерних и Гизо, французские радикалы и немецкие полицейские...
Пора уже коммунистам перед всем миром открыто изложить свои взгляды, свои цели, свои стремления...”1
Революция в Париже.
Изгнание Маркса
В то время как в Лондоне печатается ’’Манифест”, в Париже назревает и вспыхивает революция.
Всегда готовый к бою, Маркс с пристальным
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 423.
139
вниманием следит за развитием событий за границей, и в первую очередь за тем, что происходит в Париже.
Энгельс держит его в курсе дел. Но основную информацию Маркс получает от французского политического эмигранта Жака Эмбера, который после революции будет назначен комендантом Тюильри.
Эмбер прекрасно знает положение вещей, так как сам принадлежит к движению, готовящему восстание. Он предупреждает Маркса и просит его быть наготове. Этим объясняется и внезапное решение Маркса покинуть отдаленное и тихое предместье, чтобы переселиться в центр города, на площадь Сент-Гюдюль, за пять дней до начала февральского восстания.
Когда известие о свержении монархии во Франции достигло Брюсселя, его население устремилось на улицы с пением ’’Марсельезы” и с криками ”Да здравствует республика!”.
Обстановка накалилась. Буржуазия вступила в переговоры с королем. Немецкие эмигранты-коммунисты во главе с Марксом присоединились к бельгийским демократам. Король выслал войска. Демократический союз под влиянием Маркса потребовал раздачи оружия рабочим.
Женни об этом напишет:
’’Тогда немецкие рабочие решили, что настало время и им взяться за оружие. Были приобретены кинжалы, револьверы и т.д. Карл охотно предоставил для этого деньги: ведь он только что получил свою долю наследства. Во всем этом правительство видело заговор, преступный замысел: Маркс получает деньги и покупает оружие, значит, его нужно удалить”1.
1 Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956, с. 225.
140
Письмо Фердинанда Флокона Карлу Марксу
3 марта 1848 года бельгийское правительство объявляет Марксу о высылке его из страны. В тот же день Маркс получил письмо от члена Французского временного правительства Флокона. Оно свидетельствует о том уважении, которым Маркс пользовался в парижских демократических кругах.
’’Мужественный и честный Маркс!
Тирания Вас изгнала, свободная Франция вновь открывает Вам свои двери и всем тем, кто борется за святое дело, за братское дело всех народов”1.
Арест Маркса и Женни
В нарушение правительственного постановления о высылке, предоставлявшего Марксу сутки на сборы, полицейские власти сразу же арестовывают его, а несколькими часами позже и Женни. Об этой гнусной акции Маркс рассказал на страницах газеты ”Ля реформ” по прибытии в Париж 5 марта:
’’Получив 3 марта в пять часов вечера приказ покинуть в двадцать четыре часа бельгийское королевство, я в ту же ночь занялся приготовлениями к отъезду, как вдруг в мою квартиру ворвался полицейский комиссар в сопровождении десяти полицейских, обшарил весь дом и кончил тем, что арестовал меня под предлогом отсутствия у меня документов. Не говоря уже о совершенно исправных документах, которые г-н Дюшатель вручил мне, высылая меня из Франции, у меня на руках было предписание о высылке из Бельгии, врученное мне всего за несколько часов до этого.
Я не стал бы, господин редактор, упоминать о моем аресте и о грубом обращении, которому я подвергся, если бы с этим не было связано обстоя
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.,т. 14, с. 684.
141
тельство, которое трудно было бы представить себе даже в Австрии.
Немедленно после моего ареста жена моя отправилась к г-ну Жотрану, председателю бельгийской Демократической ассоциации, чтобы попросить его принять необходимые меры. Вернувшись домой, она застала у двери полицейского, который, обращаясь к ней с изысканной вежливостью, сказал, что если она хочет поговорить с г-ном Марксом, то может следовать за ним. Моя жена с готовностью приняла это предложение. Ее провели в полицейское управление, где комиссар прежде всего заявил ей, что г-на Маркса здесь нет, а затем стал грубо ее допрашивать, кто она такая, зачем она ходила к г-ну Жотрану и имеет ли она при себе документы. Бельгийский демократ г-н Жиго, который сопровождал мою жену в полицейское управление вместе с полицейским, выразил свое возмущение нелепыми и в то же время наглыми вопросами комиссара, но полицейские заставили его замолчать; он был схвачен ими и брошен в тюрьму. Под предлогом обвинения в бродяжничестве мою жену отвели в тюрьму городской ратуши и заперли в темном помещении вместе с проститутками. В 11 часов утра целый эскорт жандармов, сопровождавший ее среди бела дня, доставил ее в кабинет судебного следователя. Два часа ее продержали в карцере, несмотря на самые решительные протесты, поступавшие со всех сторон. Она оставалась там, перенося суровый холод и возмутительнейшее обращение жандармов.
Когда наконец она предстала перед следователем, последний выразил свое удивление по поводу того, что полиция в своем усердии не арестовала также и малолетних детей. Допрос мог быть только чисто формальным: вся вина моей жены состоит лишь в том, что, принадлежа к прусской аристократии, она все же разделяет демократические убеждения мужа.
Я не вхожу во все детали этого возмутительного дела. Скажу только, что, когда мы были выпущены
142
на свободу, двадцатичетырехчасовой срок уже истек, и мы были вынуждены уехать, не получив возможности взять с собой даже самые необходимые вещи”1.
Благодаря настойчивым требованиям масс, предъявленным бельгийскому парламенту, полицейский комиссар, арестовавший Маркса и его жену, был уволен со службы.
1 Маркс К. и Энгельс Ф. соч., т. 4, с. 508-509.
3
Революция 1848 года
Париж
8 марта Карл Маркс приезжает в революционный Париж. Он жаждет действия. Вечером того же дня Маркс выступает в Центральном клубе Общества прав человека и гражданина, возглавляемого Бар-бесом.
Маркс ведет продолжительные беседы со знакомыми ему членами Временного правительста: Фердинандом Флоконом, Ледрю-Ролленом, Жаком Эмбером, комендантом Тюильри, и Марком Кос-сидьером, префектом полиции. Они изучают вопросы, требующие срочного разрешения.
Маркс восстанавливает свои связи с политическими эмигрантами. Через несколько дней после приезда его избирают председателем Центрального комитета Союза коммунистов. Он укрепляет руководство в округах и создает в Париже Клуб немецких рабочих.
Пансион г-жи Гзель на бульваре Бомарше
Весть о революции сразу же вернула в Париж множество политических эмигрантов, как французских, так и иностранных. Стало трудно найти дешевую квартиру. В конце концов Маркс поселяется на бульваре Бомарше, в скромном пансионе
144
г-жи Гзель, где живут в основном немецкие коммунисты. В первые же дни после приезда он ютился на улице Нев-Менильмонтан, 10.
Улица де Грамон, дом № 1
Захваченному вихрем событий Марксу вскоре приходится позаботиться и о Женни с детьми: их приезд ожидается со дня на день. Но жилья найти невозможно. Наконец освобождается несколько комнат в доме № 1 на улице де Грамон.
Уже 16 марта Женни пишет из Парижа Иосифу Вейдемейеру по поручению Маркса. Эти несколько строк, показывающие, какой прекрасной помощницей она для него была, рисуют живописную картину тех напряженных дней:
’’Париж, четверг (17 марта 1848 г.), Отель ’’Манчестер”, ул. де Грамон, дом 1.
Дорогой г-н Вейдемейер!
Мой муж опять так занят в этом гигантском городе множеством дел и беготней, что поручил мне обратиться к Вам с просьбой поместить следующее сообщение...
Мне хотелось бы еще многое написать Вам о происходящем здесь интересном движении, которое нарастает с минуты на минуту (сегодня вечером перед городской ратушей прошло 400 000 рабочих). Массы демонстрантов все растут и растут. Но я так перегружена домашним хозяйством и заботами о трех моих крошках, что у меня остается время только на то, чтобы послать издалека сердечный привет Вам и Вашей милой жене.
Привет и братство.
Ваша скитающаяся гражданка Женни Маркс”1.
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 526—527.
10-96
145
Биографы Маркса, изучившие, можно сказать, с лупой в руке политическую жизнь Маркса, не смогли обнаружить даже малейших следов гостиницы по этому адресу. Между тем Маркс действительно жил на улице де Грамон в доме № 1. Удалось установить, что в этом здании размещались различные полицейские службы. Возможно, что в нем приютил Маркса его знакомый префект полиции революционного Парижа Марк Коссидьер, а название ’’Манчестер”— шутливое прозвище, данное этому пристанищу Марксом и Энгельсом, никогда не терявшими хорошего настроения и чувства юмора.
Что бы там ни было, дом № 1 на улице де Грамон становится местом встреч французов, немцев с делегатами из Лондона. Именно здесь Маркс и Энгельс составляют ’’Требования Коммунистической партии в Германии”- программу установления демократического и республиканского строя в Германии. ’’Требования” были напечатаны на средства К. Маркса в виде листовок. Маркс организовывает ряд собраний, на которых доводит до сведения рабочих пункты программы; собрания проходят в различных кафе, в том числе и на улице Сен-Дени. Наиболее активные немцы, проживающие в Париже, образовали два союза приблизительно по две тысячи человек каждый. И те и другие были сторонниками революционных действий, но их разделяла пропасть. '
Легион Гервега. Роль Ламартина
Поэт Георг Гервег призывает создать и вооружить легион для поддержки восстания, только что вспыхнувшего в Берлине. Многие записываются. И вскоре на равнине Монсо началось обучение легионеров. У них не было программы, но они рвались в бой. И их можно было понять, если учесть революционную лихорадку, завладевшую тогда умами и усили
146
вавшуюся под воздействием слухов, самых сенсационных и фантастических, которые распространялись с необыкновенной быстротой.
В этой сумасшедшей обстановке не теряет голову только один человек - Карл Маркс. Он пытается все продумать и во всем разобраться. Он выступает против авантюры Гервега, печальный исход которой предвидит. Он понимает, что восстание - всего лишь бой авангарда и что сама революция еще не разразилась. Он понимает, что борьба пролетариата с буржуазией еще впереди (будут Июньские дни в Париже), что сейчас идет борьба за демократическую республику и что успех ее будет зависеть от участия в ней пролетариата.
Во избежание распыления сил Маркс предлагает немецким рабочим в Париже встать в один ряд с французскими рабочими.
Маркс уверен, что парижское движение разовьется, окрепнет и распространится и что только тогда оно сможет оказать воздействие на другие страны, охватить всю Европу. Он настойчиво созывает и проводит собрания, на которых пропагандирует ’’Требования Коммунистической партии в Германии”.
Маркс, разумеется, сторонник решительных действий, но действий обдуманных и хорошо организованных. От него не ускользнула готовность, даже радость, с которой встретили члены Временного правительства во главе с Ламартином инициативу Гервега по организации немецкого легиона; он отметил и то, как поспешно они провожают легионеров в Германию, предоставляя им льготы, действительные до самой французской границы: ордера на расквартирование и по 50 сантимов суточных на каждого. В этом сквозило одно желание: избавиться от революционных элементов, возможных союзников парижского пролетариата. Ламартин действует лицемерно и с точным расчетом: он дает прусским правительственным войскам
ю*
147
время для подготовки и разгрома легиона, когда тот перейдет через Рейн. И в самом деле, легион Гервега был разбит и рассеян в первом же сражении.
1 апреля одновременно с легионерами из Парижа уезжали сторонники Маркса — члены Союза коммунистов. Они уезжали поодиночке, имея при себе в качестве оружия программу из семнадцати пунктов. Флокон, по просьбе Маркса, распорядился предоставить этим пролетарским революционерам те же льготы, что и легионерам Гервега.
Отъезд Маркса и Энгельса
События развиваются стремительно. Революция охватывает Германию, Австрию. Маркс и Энгельс принимают решение ехать в Германию, мобилизовать силы пролетариата на борьбу за победу демократии. Префект полиции Коссидьер выдает Марксу французский паспорт. Маркс, Энгельс и Дронке направляются в Кёльн. Семья Маркса едет в Трир.
Кёльн. Революция.
Год ожесточенных сражений.
’’Новая Рейнская газета”
Решено, что Женни с детьми переждет в Трире у Каролины фон Вестфалей, пока Маркс,heimatlos1,не являясь более ’’прусским подданным’, уладит свое положение.
Маркс останавливается в Кёльне на Апостель-штрассе, 7.
Первая его задача - организовать газету; она не будет называться социалистической, а просто ’’орган
1 Апатрид (нем.) .
148
демократии”. Тонко чувствуя реальные возможности и обстоятельства, Маркс не хочет нарушать единство демократических сил, борющихся с реакцией.
Так рождается ’’Новая Рейнская газета”. Однако уже скоро ее направленность и боевой дух начинают беспокоить робких демократов. Маркс едет в Вену и Берлин, чтобы укрепить союз демократов с рабочими, а также раздобыть необходимые для газеты средства. Он ведет.жизнь беспокойную, наполненную самой разнообразной деятельностью.
Семья переселяется в Кёльн
В июле семья Марксов переселяется в Кёльн, на Цецилиенштрассе, 7. Эта квартира становится центром встреч и дискуссий, подобно тому как это происходило в Париже, на улице Ванно. Но теперь споры ведутся значительно более жаркие. В числе прочих посетителей Маркс принимает Чарльза Андерсена Дана, издателя ’’Нью-Йорк дейли три-бюн”, и корреспондента этой же газеты Альберта Брисбейна. На обоих он производит сильное впечатление.
Маркс пристально следит за событиями, происходящими в мире. Чтобы дать полное представление о его деятельности в этот период, понадобилось бы написать отдельную книгу.
В 1849 году прусские власти дважды возбуждают судебное дело против него как редактора ’’Новой Рейнской газеты”. Оба раза Маркс защищает себя сам, и столь блестяще, с таким профессиональным умением, что суд присяжных не только признает его невиновным, но выносит одобрение.
Однако против ’’Новой Рейнской газеты” принимаются новые полицейские меры. Чтобы не погибла газета — оружие, которого столь страшится реакция,— Карл Маркс, не колеблясь ни секунды, отдает делу свои дни, ночи, здоровье и то, что у него
149
осталось от отцовского наследства — 7000 талеров; когда же кончаются и эти деньги, он влезает в долги.
Обеспокоенные таким ожесточенным сопротивлением, власти решают применить последнее средство — запрещение.
Последний номер газеты, с прощальным обращением редакции ”К кёльнским рабочим”1, был напечатан красной краской. ’’Красный номер” стал историческим. Он имел грандиозный успех; читатели перекупали его друг у друга за большую цену!
В конце концов Маркса изгоняют из Германии. Он возвращается в Париж. Женни остается, чтобы распродать мебель. Позднее она так расскажет об этом периоде их жизни:
’’Карл решил на некоторое время снова уехать в Париж, так как пребывание на немецкой земле стало для него невозможным. Красный Вольф последовал за ним. Я сама отправилась с тремя малышами через Бинген на мою милую старую родину в объятья моей дорогой матери. Из Бингена я ненадолго заехала во Франкфурт-на-Майне, чтобы снова превратить в звонкую монету только что выкупленную из брюссельского ломбарда серебряную посуду. Вейдемейер и его жена приняли меня самым сердечным образом и очень помогли мне в этой ломбардной операции. Таким -образом я снова добыла денег на поездку”2.
Парижский этап, 1849 год.
Улица де Лилль, 45.
Новая высылка
В Париже Маркс поселился на улице де Лилль, 45, под именем г-на Рамбо. Несмотря на безденежье, его
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 6, с. 564.
2 Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956, с. 226-227.
150
К. Маркс с дочерью Женни. (Фотография 1869 г.) На Женни надет крест — памятный знак национально-освободительного восстания польского народа в 1863 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс и дочери К. Маркса: Лаура,
Элеонора, Женни, 1864 г., май. Лондон
Шарль Лонге
оптимизм непоколебим. Он не сомневается в своих силах и полон веры в будущее.
Однако Маркс видит, что над его головой сгущаются тучи. 7 июня 1849 года он пишет Энгельсу, находящемуся в Германии:
’’Здесь господствует роялистская реакция, более бесстыдная, чем во времена Гизо; ее можно сравнить лишь с периодом после 1815 года. Париж имеет мрачный вид. К тому же — холера, которая свирепствует необычайно. И несмотря на это, колоссальный взрыв революционного кратера никогда еще не был столь близок, как теперь в Париже. Подробно об этом позже. Я встречаюсь со всей революционной партией и через несколько дней буду иметь в своем распоряжении все революционные органы печати”1.
И сделав еще ряд замечаний о политической ситуации во Франции и Германии, он заканчивает письмо несколькими фразами о себе:
”Ты должен где-нибудь раздобыть для меня денег', ты знаешь, что последние текущие поступления я израсходовал, чтобы рассчитаться по обязательствам ’’Новой Рейнской газеты”...”2
7 июля 1849 года в Париж приезжает Женни с детьми. Положение усложняется. 13 июля Маркс пишет Вейдемейеру, что он сидит здесь со своей семьей без гроша. И спрашивает, нельзя ли получить аванс под книгу о Прудоне (’’Нищету философии”), нераспроданные экземпляры которой лежат в Брюсселе. Затем он добавляет:
”Я считаю себя тем более вправе на такую помощь, что я вложил в ’’Новую Рейнскую газету”, которая ведь была партийным предприятием, свыше 7000 талеров”3.
’’...Скажу тебе одно: если я не получу откуда-нибудь помощи, я погиб, так как здесь находится и
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 12.
2 Там же, с. 130.
3 Там же, с. 442.
155
моя семья и последняя драгоценность моей жены уже отправилась в ломбард”1.
Положение усложняется тем, что французское правительство решило избавиться от Маркса как от человека беспокойного. Оно запрещает ему проживание в Париже и предписывает пребывание — с подпиской о невыезде — в Морбигане, глухом и нездоровом уголке Бретани.
Но, как всегда, после минутного отчаяния Маркс снова берет себя в руки. 23 августа 1849 года он уже делится с Энгельсом своими новыми планами:
”... Я покидаю Францию.
В Швейцарии мне не дают паспорта, я должен, таким образом, ехать в Лондон, и не позже, чем завтра...
Кроме того: в Лондоне у меня имеются положительные виды на создание немецкого журнала...
Ты должен поэтому немедленно отправиться в Лондон.
Я положительно рассчитываю на это...”2
Вынужденный немедленно покинуть Францию, Маркс уезжает один: семья не может последовать за ним из-за отсутствия денег. Женни находится на последнем месяце беременности, но мужественно встречает новые осложнения и готовится ехать вслед эа мужем в Лондон.
Отъезд с континента.
Итог первых тридцати лет.
Портрет Маркса
Отъезд Маркса с континента — это не просто очередное в его беспокойной жизни временное передвижение. Этот факт имеет значение более существенное. Он обозначил в судьбе Маркса перелом, насту
* Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 442.
2 Там же, с. 134-135.
156
пивший вследствие коренного изменения политической обстановки: завершился целый исторический период, отмеченный ростом общественного сознания, за которым последовала революция 1848 года и понесенное ею поражение.
Так закончился для Маркса этот яркий период его биографии: первые тридцать лет - половина жизни!— годы бурной и оптимистической молодости, период роста, во время которого Маркс искал себя и утвердился как мыслитель и революционер.
Годы с 1842 по 1849 — это важнейший этап, в течение которого Маркс наблюдал, накапливал знания, приобретал опыт и, подхваченный и вдохновленный быстрым ростом общественного сознания и подъемом революционного движения, разработал новое учение, основал и организовал партию, составил глубоко продуманную и исчерпывающую программу и принял личное участие в революции.
Кроме того, он осуществил свою мечту в личном плане: женился на Женни.
Эти годы явились основными в становлении Маркса. Он и сам придавал им такое значение. Так, двадцать лет спустя, составляя автобиографическую справку для д-ра Кугельмана, он посвятил более двух третей ее объема этому периоду. И это уже после того, как он создал Международное Товарищество Рабочих и напечатал ’’Капитал”!
В сердце Маркса навсегда останется благодарное воспоминание об этих годах, которые я без колебания назову счастливыми в сравнении с длительной и, как он сам выразился, ’’скучной идиллией” жизни ни Британских островах.
Из воспоминаний некоторых лиц о Марксе
Карл Шульц, будучи студентом, присутствовал в августе 1848 года на кёльнском конгрессе демок
157
ратов Рейнской провинции, на котором он впервые увидел и услышал Карла Маркса. Он напишет позднее:
’’Марксу было тридцать лет, и уже тогда он, бесспорно, стоял во главе социалистической мысли. Этот плотный, большелобый человек, с длинными черными волосами и пышной бородой, сразу же обращал на себя взгляды присутствующих. Он пользовался репутацией большого знатока в своей специальности; нельзя отрицать, что все, что он говорил, было ясным, логичным и значительным, но ни разу в своей жизни я не встречал человека, чья манера держать себя была бы столь невыносимо надменной”.
Не следует забывать, что в период, которого касается Шульц, революционная борьба достигла максимального накала и тогда было не до реверансов.
Другое свидетельство оставил нам демократ, лейтенант Густав Адольф Техов:
”Он первый и единственный среди нас, за кем я могу признать качество руководителя, способность овладеть любой, даже самой опасной, ситуацией, не теряясь в незначительных мелочах”.
Наконец, Альберт Брисбейн, бывший корреспондентом ’’Нью-Йорк дейли трибюн” в Кёльне во время революции, сказал:
”Я встречался с Карлом Марксом, лидером народного движения. Уже в то время он был видной фигурой. Это был мужчина лет тридцати, крепкого телосложения, с тонким лицом и пышной черной шевелюрой. Его лицо, вся его фигура излучали энергию, но за его умеренностью и сдержанностью каждый мог угадать буйное пламя смелого духа...”
Часть третья
ЛОНДОН-МЕТРОПОЛИЯ ДЕЛОВОГО МИРА
1
Лондон
Англия, ’’классическая страна капитализма”, владычица мирового рынка, вступает после 1848 года благодаря свободе торговли в эпоху небывалого экономического расцвета.
Большой промышленный город, Лондон прежде всего является деловым центром. Его порт, протянувшийся до устья Темзы, не имеет себе равных во всем мире как по количеству кораблей, так и по числу перевозимых грузов. На целые километры выстроились склады, хранящие товары, доставленные изо всех уголков земного шара.
Лондон - это финансовая, промышленная и торговая столица мира.
Какой контраст представляет он по сравнению с бурным Парижем, центром социалистической мысли, родиной разнообразных революционных теорий!
Значит ли это, что Лондон, Англия вовсе не знали социальных волнений? Конечно, нет. Тред-юнионы (профессиональные союзы) зародились здесь еще в конце XVIII века.
За первые 25 лет своего существования английский тред-юнионизм прошел через фазу ожесточенных стихийных революционных битв. Не следует забывать и о попытке, сделанной под влиянием великого утописта Роберта Оуэна, создать в 1834 году национальное объединение тред-юнионов.
11-96
161
Вспомним также о мощном движении чартистов, развернувшемся с конца 30-х годов.
Но после экономического кризиса 1847 года, когда наступил период хозяйственного расцвета, английский рабочий класс отказался от своих стихийных социалистических устремлений. Верх взял британский позитивизм и практицизм. Тред-юнионы и промышленники избирают тактику политического компромисса, сглаживания наиболее острых углов.
Эта атмосфера будет угнетать сознание Маркса-революционера и сделает пребывание в эмиграции еще более тягостным. Но для Маркса-мыслителя Лондон был необходим: он дал ему возможность увидеть в комплексе всю мировую политическую и экономическую жизнь, расширить свой кругозор, осью которого до сих пор была в основном Европа.
Лондон — пионер и классический центр капитализма позволил Карлу Марксу провести всеобъемлющий научный анализ механизма капиталистической системы и подкрепить свою теорию новыми фактами.
Кроме того, работа в крупной американской газете ’’Нью-Йорк дейли трибюн”, требовавшая знания всех международных событий, открывала широкое поле для его исследований.
Таким образом, можно сказать, что если жизнь политического эмигранта на Британских островах была для Маркса трагедией в личном и семейном отношениях, то она способствовала — мы увидим ценой каких жертв!— полному расцвету его мысли, что придало его главному труду —’’Капиталу” огромную научную ценность.
Лондон — этот решающий этап жизни Маркса — был как бы предуготован ему внутренней логикой исторических событий, четко разграничивавшей последовательные этапы его развития и тем самым помогавшей ему подняться на новую ступень и пополнить образование, полученное на континенте.
162
Однако нельзя все сводить к слепому случаю.
Главную роль сыграли интеллект Маркса, его целеустремленность и воля, его способность быстро оценить обстановку и принять необходимое решение. Маркс всегда умел сделать выбор и извлечь из него максимум пользы. В самом деле, трудно себе представить лучшую программу исследований, чем та, которую составил для себя Маркс исходя из конкретных условий. Она позволила ему прийти кратчайшим путем от теории познания мира к искомому решению.
Так, в Берлине, всемирно признанном центре философской мысли, Маркс изучает теорию. В Кёльне он проверяет теоретические знания практикой, реальной жизнью.
В Париже, центре социалистической мысли, он открывает закономерности развития истории и ее движущую силу, борьбу классов.
В Брюсселе он конкретизирует свои исследования.
И наконец, Лондон — центр делового мира, а потому идеальный для Маркса наблюдательный пункт.
Голгофа изгнания.
Лондон — mother of exiles1
Итак, Маркс — лицо нежелательное,— изгнанный из континентальной Европы, покидает ее. 24 августа он садится на корабль, направляющийся в Лондон. После двух предыдущих кратких посещений, которые он совершил вместе с Энгельсом, у него осталось от Англии далеко не восторженное впечатление. Прагматический, уравновешенный, терпеливый характер ее обитателей чужд его живой натуре. К тому же Маркс еще плохо владеет анг
1 Мать изгнанников (англ.).
и*
163
лийским языком, и это сковывает его деятельность, вызывает чувство известной зависимости.
Маркс раздражен, но не подавлен. Он знает, что предстоящая борьба будет тяжелой, ожесточенной. И он полностью полагается на силу своего характера, на свое упорство, столько раз помогавшее ему преодолевать возникающие трудности.
Отъезд в Англию совершается при самых неблагоприятных условиях. Безумный год, прожитый в Кёльне, утомил его физически и истощил его финансовые ресурсы. Семья оставлена в Париже в крайне тяжелом положении, без денег.
Оказавшись в Англии, Маркс снова бросается в политическую борьбу. Он восстанавливает руководство Союза коммунистов и реорганизует его деятельность. На это уходит несколько дней. Одновременно ведутся переговоры относительно организации печатного органа на немецком языке. Он будет называться ’’Новая Рейнская газета. Политико-экономическое обозрение”.
На материке повсеместно ведутся преследования революционеров. Некоторым из них удается добраться до Англии - небольшими группами, без денег и без знания языка. Это политические эмигранты со всех уголков Европы: из Италии, Венгрии, Польши, Франции. В Лондоне число немцев увеличивается до трехсот. В основном это рабочие и ремесленники. Поиски работы чаще всего оказываются безрезультатными. Карл Маркс и его друзья - сами страдающие от безденежья - создают Лондонский комитет взаимопомощи, давая таким образом прекрасный пример революционной солидарности.
Маркс пишет взволнованный призыв. Он и его товарищи целыми днями мечутся по Лондону в поисках жизненно необходимых средств.
Кроме того, Марксу необходимо срочно решить назревшие личные проблемы: беременная жена, трое детей и Елена Демут должны приехать 15 сентября.
164
Денег почти нет. Маркс так описывает свое положение поэту Фрейлиграту в письме от 5 сентября 1849 года:
’’Дорогой Фрейлиграт!
Пишу тебе только несколько строк, так как уже дня четыре-пять страдаю своего рода холериной и чувствую страшную слабость.
Моя жена писала мне, чтобы я известил тебя о получении твоего письма, куда были вложены 100 франков. Вообрази подлость парижской полиции: стали притеснять и мою жену; ей с трудом удалось добиться разрешения остаться в Париже до 15 сентября — до этого числа у нас снята там квартира.
Я нахожусь в самом затруднительном положении. Моя жена должна скоро родить, 15-го она должна выехать из Парижа, и я не знаю, откуда мне взять денег на ее отъезд и на устройство здесь.
С другой стороны, я имею все основания рассчитывать на то, что мне удастся основать здесь ежемесячный журнал, но время не терпит, и первые недели представляют особые трудности”*.
Женни приезжает. Маркс, с трудом устроив ее на пансион в одну бедную семью, продолжает лихорадочные поиски более удобного жилья: для Женни наступает пора родить. Наконец он находит что-то более или менее подходящее в доме № 4 на Андерсон-стрит, в скромном квартале Челси. 5 ноября Женни родила сына, которого назвали Генрихом Гвидо.
Семье Маркса предстоит тяжелая зима. В письме Вейдемейеру от 25 мая Женни дает некоторое описание той печальной действительности, в которой они оказались:
’’Лондон, 20 мая (1850 г.)
Дорогой г-н Вейдемейер!
...Моего мужа здесь совсем замучили самые мелочные житейские заботы. И все это принимало
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 451-452.
165
такую возмутительную форму, что потребовалась вся его энергия, все его спокойное, твердое молчаливое сознание собственного достоинства, чтобы выстоять в этой ежедневной, ежечасной борьбе. Вы знаете, дорогой г-н Вейдемейер, какие жертвы в свое время принес мой муж ради газеты. Он вложил в нее тысячи наличными, он стал единственным собственником газеты - его толкнули на это добродетельные демократы, которым иначе пришлось бы самим отвечать за долги,— и это в такое время, когда уже почти не оставалось надежды на успех. Чтобы спасти политическую честь газеты, чтобы спасти гражданскую честь кёльнских знакомых, он взял на себя все тяготы, продал свою печатную машину, отдал все поступившие деньги, а перед уходом взял взаймы 300 талеров, чтобы заплатить за наем нового помещения, выплатить гонорары редакторам и т.д.,—а ведь он подлежал насильственной высылке. Вы знаете, что себе мы ничего не оставили. Я поехала во Франкфурт, чтобы заложить свои серебряные веши, последнее, что у нас было. В Кёльне я поручила продать мою мебель, так как существовала опасность, что белье и все остальное будет описано за долги. Когда наступил злосчастный период контрреволюции, мой муж отправился в Париж. Я последовала за ним с моими тремя детьми. Не успел он обосноваться в Париже, как его опять выслали, а мне самой и моим детям было воспрещено дальнейшее пребывание там. Я снова последовала за ним через Ла-Манш. Через месяц родился наш четвертый ребенок. Надо знать Лондон и здешние условия жизни, чтобы понять, что значит трое детей и рождение четвертого. За одну только квартиру мы должны были платить 42 талера в месяц. Все это нам удавалось оплачивать из собственных денег, которыми мы располагали, но наши небольшие средства иссякли с выходом ,,Revue“. Несмотря на соглашение, деньги не поступали, а если и поступали, то лишь отдельными
166
мелкими суммами, поэтому мы очутились здесь в самом ужасном положении.
Я опишу Вам без прикрас только один день нашей жизни, и вы увидите, что, пожалуй, немногие эмигранты испытали нечто подобное. Так как кормилицы здесь слишком дороги, я решила сама кормить ребенка, несмотря на постоянные ужасные боли в груди и спине. Но мой бедный малютка высасывал у меня с молоком столько забот и скрытого горя, что сам постоянно хворал, днем и ночью страдая от сильных болей. С тех пор как он родился, он еще ни одну ночь не спал больше двух-трех часов. В последнее время к этому прибавились еще сильные судороги, и ребенок все время был между жизнью и смертью. Из-за этих мучений он так сильно сосал, что у меня заболела грудь, появились трещины; часто кровь текла в его открытый, дрожащий ротик. Так сидела я с ним однажды, как вдруг появилась наша домохозяйка. Мы заплатили ей в течение зимы свыше 250 талеров, а остальные деньги, по контракту, должны были уплатить не ей, а ее лендлорду, который еще раньше описал ее имущество. Она отказывается от контракта и требует 5 фунтов, которые мы ей были должны. Так как денег у нас не оказывается (письмо Наута пришло слишком поздно), являются два судебных пристава и описывают все мое небольшое имущество - кровати, белье, платье,- все, даже колыбель моего бедного ребенка и лучшие игрушки девочек, которые стояли тут же, обливаясь слезами. Судебные пристава угрожали через два часа забрать все имущество. Я, с больной грудью, осталась бы тогда на голом полу с моими дрожащими от холода детьми. Наш друг Шрамм поспешил в город за помощью. Но едва он сел в кабриолет, как лошади понесли, он на ходу выскочил из экипажа, и его, окровавленного, принесли к нам в дом, где я сидела в слезах с моими бедными дрожащими детьми.
На следующий день нам пришлось оставить квар
167
тиру. Было холодно, пасмурно и дождливо. Мой муж ишет для нас помещение, но с четырьмя детьми никто не хочет нас пускать. Наконец нам оказывает помощь один друг, мы уплачиваем за квартиру, и я быстро продаю все свои кровати, чтобы заплатить аптекарю, булочнику, мяснику и молочнику, напуганным скандалом с описью имущества и внезапно набросившимся на меня со своими счетами. Проданные кровати выносят из дома, погружают на тележку - и что же происходит? Было уже поздно, после захода солнца, вывозить вещи в такое время запрещается английским законом, и вот появляется домохозяин в сопровождении полицейских и заявляет, что здесь могут быть и его вещи и что мы хотим сбежать за границу. Не прошло и пяти минут, как перед нашей квартирой собралось не менее двухсот-трехсот зевак, весь сброд из Челси. Кровати вносят обратно; отдать их покупателю можно лишь на следующее утро, после восхода солнца. Когда наконец, продав все наши пожитки, мы оказались в состоянии уплатить все до последнего гроша, я переехала с моими милыми малышами в наши теперешние две комнатки в немецкой гостинице по адресу: Лестер-стрит, 1, Лестер-сквер, где мы более или менее сносно устроились за 5 1/2 фунтов стерлингов в неделю.
Простите, дорогой друг, что я так подробно и обстоятельно описала один лишь день нашей здешней жизни. Я знаю, это нескромно, но сегодня вечером сердце мое переполнено, руки мои дрожат и мне хочется хоть раз излить душу одному из наших старейших, лучших и вернейших друзей. Не думайте, что эти страдания из-за мелочей меня сломили. Я слишком хорошо знаю, что мы далеко не одиноки в нашей борьбе и что ко мне судьба еще милостива, я принадлежу к немногим счастливцам, потому что рядом со мной мой дорогой муж, опора моей жизни. Что меня действительно мучает до глубины души, из-за чего мое сердце обливается
168
кровью, так это то, что мой муж должен претерпевать столько мелочных невзгод, в то время как ему можно было бы помочь столь малым, и что он, с такой охотой и радостью помогавший многим людям, оказался здесь без всякой помощи. Но не подумайте, дорогой г-н Вейдемейер, что мы к кому-нибудь предъявляем претензии. Если мы и получали от кого-либо помощь, то мой муж еще в состоянии возместить ее из своих средств. Единственно, чего мой муж вполне мог требовать от тех, с кем он делился своими мыслями, кому он оказывал поддержку, служил опорой, так это проявление большей деловой энергии, большего участия к его журналу. Я могу с гордостью и смелостью это утверждать. Это немногое они обязаны были сделать для него. Не знаю, неужели мой муж не заработал своими трудами 10 зильбергрошей? Я полагаю, что от этого никто бы не пострадал. Вот зто-то и огорчает меня. Но мой муж думает иначе. Никогда, даже в самые ужасные минуты, он не терял веры в будущее, всегда сохранял самый живой юмор и был вполне доволен, когда видел веселой меня и наших милых детей, с нежностью ласкающихся к своей мамочке. Он не знает, что я так обстоятельно написала Вам о нашем положении, дорогой г-н Вейдемейер, поэтому не ссылайтесь на эти строки. Он знает только, что я Вас просила от его имени по возможности ускорить получение и пересылку денег...
До свиданья, дорогой друг! Передайте самый сердечный привет Вашей милой жене и поцелуйте Вашего крошку от имени матери, уронившей не одну слезу на своего младенца... Наши трое старших детей прекрасно себя чувствуют, вопреки всему. Девочки красивые, цветущие, веселые, жизнерадостные, а наш толстый мальчуган полон юмора и самых забавных затей. Этот бесенок целые дни самым громким голосом распевает с необычайным пафосом забавные песни. Весь дом дрожит, когда
169
он во весь голос поет слова из фрейлигратовской марсельезы:
Приди ж, июнь, пора свершений!
Мы жаждем подвигов и дел.
Быть может, всемирно-историческое призвание этого месяца, как и его двух несчастливых предшественников1, состоит в том, чтобы начать гигантскую борьбу, в которой мы все снова будем сражаться рука об руку.
Будьте здоровы!”2
1 Имеются в виду июнь 1848 года-поражение парижского пролетариата и июнь 1849 года - неудачный исход кампании за имперскую конституцию в Юго-Западной Германии. —Прим. ред.
2 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 2., с. 529-533.
170
2
Дин-стрит (1850-1856)
Британский музей
Семья Марксов не задержалась в гостинице, слишком дорогой для их тощего кошелька. Маркс находит две комнаты с небольшой кухней в нищенском квартале Сохо, в доме № 64 на Дин-стрит. В этом убогом убежище умирает Генрих Гвидо, едва дожив до одного года. Маркс сообщает об этом Энгельсу: ’’Если у тебя будет настроение, напиши несколько строк моей жене. Она совершенно вне себя”1. И через неделю: ’’Твое письмо очень благотворно подействовало на мою жену. Она находится в состоянии крайнего возбуждения... К тому же ее мучит мысль, что несчастное дитя пало жертвой материальной нужды...”2
Ведя борьбу с нищенским материальным положением, Маркс все же находит возможность посвятить часть своего времени работе в фондах богатейшего Британского музея, где он рассчитывает пополнить и уточнить свои прежние записи. Молодой немец Вильгельм Пипер, ставший его добровольным секретарем и английским переводчиком, однажды делает такой постскриптум к письму Маркса Энгельсу, сообщая, что Маркс живет уединенно, единственные его друзья - это Джон Стюарт Милль и Лойд...
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 136.
2 Там же, с. 136-137.
171
Когда к нему приходишь, то вместо приветствий он встречает тебя экономическими категориями.
Самые мрачные годы
В конце 1850 года новый переезд на квартиру, немногим большую, в доме № 28 на той же Дин-стрит. Марксам суждено пережить в этой убогой трехкомнатной квартире шесть самых мрачных лет. Эти годы будут отмечены в 1852 году трауром по Франциске, умершей через год после рождения, и в 1855 году еще более тягостным трауром по шестилетнему Мушу (Эдгару) через четыре месяца после рождения Элеоноры. Эта смерть единственного и горячо любимого сына нанесла самый тяжелый удар.
Вильгельм Либкнехт оказался в то время в доме Марксов:
’’Никогда я не забуду этой сцены: мать, с немым рыданьем склонившаяся над мертвым ребенком; стоящая тут же и всхлипывающая Ленхен, страшно возбужденный Маркс, резко отказывающийся от всякого утешения...”1
Эти драмы накладываются на неотступную нищету, следствием которой они отчасти являются. Маркс признается Энгельсу, что ему очень трудно работать из-за обстановки, сложившейся дома:
”Я давно закончил бы работу в библиотеке. Но перерывы и препятствия слишком велики, а дома, где все находится на осадном положении и меня целыми ночами терзают и приводят в бешенство потоками слез, я, конечно, немного могу сделать. Мне жаль мою жену. На нее падает главное бремя, и в сущности она права. Нужно, чтобы промысел был более производителен, чем брак. Но несмотря на все это, ты ведь знаешь, что я по натуре своей очень
1 Воспоминания о Марксе и Энгельсе, М., 1956. с. ПО.
172
мало терпелив и даже немного суров, так что время от времени я теряю душевное равновесие”1.
В письме к Вейдемейеру он пишет:
”Ты, конечно, понимаешь, что я нахожусь в очень печальном положении. Моя жена погибнет, если так будет долго продолжаться. Постоянные заботы, самая мелочная житейская борьба подтачивают ее силы”2.
’’Нью-Йорк дейли трибюи”
Из месяца в месяц, из года в год перед Марксом встает один и тот же вопрос — деньги. Несмотря на то что он два раза в неделю пишет обширные корреспонденции, освещающие экономическую жизнь, внутреннюю и внешнюю политику стран Европы и Америки, для ’’Нью-Йорк дейли трибюн”, ежедневной газеты, издаваемой Чарлзом Дана, средств не хватает прокормить и одеть такую большую семью.
’’Янки” плохо и нерегулярно платят за ’’европейскую” работу. Маркс знает, что его эксплуатируют, но у него нет выбора. И он идет на это, так как американская газета дает ему возможность доводить свои мысли до читателя. Из писем, в которых Маркс делится своими трудностями, процитируем места, примечательные своим ироническим тоном: ’’Вот уже неделя, как я достиг такого приятного положения, при котором за неимением редингота — они все в ломбарде — я больше не выхожу на улицу”. И еще: ”В течение вот уже многих недель, и особенно в последние пятнадцать дней, мне приходится бегать по шесть часов в день, чтобы раздобыть несчастные шесть пенсов, чтобы было что положить на зуб... ”
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.,27, с. 263.
2 Там же, с. 493.
173
Маркса подозревают в укрывательстве краденого
Одним далеко не прекрасным днем Маркс зашел в ломбард, чтобы в очередной раз заложить многострадальное ’’сокровище” Женни - фамильное серебро.
Англичанин, осматривая принесенные предметы, с некоторым удивлением обнаруживает на них выгравированный герб герцогов Аргайльских и их девиз “Truth is my virtue”1. Он бросает подозрительный взгляд на стоящего перед ним бородача с матовым оттенком лица и с сильным иностранным акцентом, делая вид, что внимательно изучает серебро, тем временем размышляет: не позвать ли констебля? После длительной паузы он наконец решает сам задать вопрос. И Марксу приходится долго объяснять, что этот столовый набор принадлежит на законных основаниях его жене, которая происходит из этого знаменитого шотландского рода.
К тяготам борьбы за хлеб насущный прибавляются еще и другие мучения: клеветнические нападки со стороны враждебных пролетариату элементов в рядах эмиграции и слежка континентальной полиции.
Раскол эмиграции.
Фракционная борьба.
Клеветничество.
Шпионы и осведомители
Эмиграция была немногочисленна, но в ее рядах не было единства. Такова судьба любой политической эмиграции. Тяжелая жизнь усугубляет горечь и озлобленность, теряется чувство меры.
Маркс ведет неустанную борьбу против демагогов, честолюбцев, ’’великих мужей” эмиграции. Они
1 Правдивость - моя добродетель (англ.)
174
К. Маркс. 1867 г., конец апреля. Ганновер.
Страница протокольной книги с регистрацией посещений заседаний Генерального Совета за январь - март 1871 г.

Сл.



ф?1лл****л-



Членский билет Товарищества Международных Рабочих, основанного К. Марксом
ASSOCUTIOR IRTtRHО VRltRS
MEMBERS ANNUAL SUBSCRIPTION CARD.
/ IRTERR* WORKING MERE ASSOCI
IRTERR4ARBEITER ASSOCI* И ASSOCI*.1IRTERR*.1 0 OREBAL.
---- .   .—  ---------------- was admitted a Member on the. First dety of Jamu&y 186 _ and paid as his Ил/iual Subscripticfro
President of Central Coimcil
Switzerland-
---Italy.
Poland
CfATlO^
Honorary Treasurer terry for France
-— Germany
Ф. Энгельс. 1891 г., первая половина февраля. Лондон
отвечают ему гнусной клеветой. Но если Маркс стоит выше ее, то на Женни она действует удручающе.
К тому же реакционные правительства, еще не преодолевшие страха, испытанного в 1848—1849 годах, не жалеют сил, чтобы уничтожить ’’корень зла”, то есть тех, кого они называют ’’вожаками”, ’’агитаторами”. Они добиваются изгнания этих людей из Англии. В то же время Лондон все более наполняется шпионами русского царя, прусского короля и Луи Бонапарта. Эти ищейки хорошо знают свое дело. Они не обращают внимания на демагогов, зато неотступно преследуют Маркса и его друзей. Они не гнушаются и услугами английских осведомителей. Маркс и Энгельс направляют в английские газеты письма протеста. В письме, опубликованном в ’’Спектейторе”, они подчеркивают:
«У дверей домов, в которых мы проживаем, постоянно сторожат какие-то личности более чем сомнительного вида, прехладнокровно записывающие приход и уход всякого нашего посетителя,— мы не можем сделать ни шагу, чтобы они всюду не следовали за нами по пятам... Мы не знаем, состоят ли господа, занимающиеся этим приятным делом, ”на службе ее величества”, но мы знаем твердо, что у большинства из них весьма неопрятный и малопочтенный вид»1.
Доклад прусского тайного агента
Тайный агент прусской полиции, которому удалось в 1853 году попасть в дом на Дин-стрит, представил доклад, содержащий наряду с нелепыми выдумками, собранными здесь и там, и субъективными оценками, очевидно, довольно точное описание убогой квартиры, снимаемой Марксом. Вот
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 7, с. 332.
12*
179
основная часть этого рапорта:
’’Главой этой партии (партии коммунистов) является Карл Маркс; его помощники: Фридрих Энгельс, находящийся в Манчестере; Фрейлиграт и Вольф (так называемый Лупус) — в Лондоне; Гейне - в Париже; Вейдемейер и Клусс - в Америке; Бюргерс и Даниельс — в Кёльне; Веерт — в Гамбурге. Все остальные — рядовые члены этой партии. Маркс действительно представляет собой ум и душу партии. Вот почему считаю необходимым дать портрет этой личности.
Маркс роста среднего; ему тридцать четыре года, но уже начал седеть; телосложение имеет крепкое; лицом напоминает венгерского революционера Семере, но более смугл и имеет более черную шевелюру и бороду, которую не бреет; в его пронзительных и искрящихся глазах есть что-то демоническое и зловещее; сразу же создается впечатление, что это человек одаренный и энергичный; интеллектуальное превосходство дает ему безоговорочную власть над окружающими.
В частной жизни этот человек крайне беспорядочен и циничен; он плохой хозяин и ведет богемный образ жизни. Туалет, прическа, смена белья — все это для него события редкие. Любит выпить. Порой он бездельничает целыми днями, но если у него много работы, не оставляет ее ни днем ни ночью; может ложиться спать и просыпаться когда заблагорассудится; часто бодрствует всю ночь напролет и около полудня ложится спать на диван, не раздеваясь, и спит до вечера, не обращая никакого внимания на людей, которые заходят к нему домой, как на мельницу.
Его супруга приходится сестрой прусскому министру фон Вестфалену. Любя своего мужа, эта образованная и приятная женщина привыкла к нищете и приспособилась к богемной жизни. У нее две дочери и один сын, дети очень красивы, у всех троих умные отцовские глаза.
180
Как муж и отец, Маркс нежен и ласков вопреки своему в общем дикому и раздражительному характеру. Маркс живет в одном из самых бедных, а стало быть, наиболее дешевых кварталов Лондона. Снимает квартиру из двух комнат, одна из которых выходит на улицу — это гостиная, позади нее находится спальня. В этом жилище вся мебель скверная и содержится в плохом состоянии: все сломано, расшатано и порвано; толстый слой пыли лежит на всем, и все в беспорядке. Посреди гостиной стоит стол антикварного вида, покрытый клеенкой. Этот стол сплошь завален рукописями, газетами, книгами, детскими игрушками, тряпьем и работой г-жи Маркс; кроме того, там можно увидеть несколько щербатых чайных чашек, грязные ложки, ножи, вилки, канделябр, рюмки, чернильницу, голландские трубки, табачный пепел — все это вперемешку валяется на столе.
Посетитель, вошедший к Марксу, сразу попадает в такое облако угольного и табачного дыма, что сначала ему приходится передвигаться на ощупь, как в пещере, пока глаза не привыкнут к мраку и не смогут различать отдельные предметы в этом тумане. Все в грязи, в пыли, и, право, сесть на что-нибудь опасно: у этого стула всего три ножки, на другом, случайно еще целом, дети играют в кухню. Именно этот стул подают посетителю, не очистив от детской стряпни; желающий сесть на него рискует своими брюками. Но это меньше всего смущает Маркса и его жену. Вас приветствуют очень любезно, вам приносят трубку, табак и первое попавшееся под руку прохладительное. Умная и приятная беседа компенсирует все недостатки домашнего обихода и недостаток комфорта. Вы привыкаете к этой компании и начинаете находить эту обстановку интересной, оригинальной. Такова правдивая картина семейной жизни вождя коммунистов — Маркса”.
181
Маркс изучает, пишет, публикует
На протяжении всего этого ужасного периода Маркс, несмотря ни на что, работает не покладая рук. Он в совершенстве изучает английский и испанский языки, исследует обширнейший круг источников и литературы, без которых было бы невозможно написать ни одной статьи для ’’Нью-Йорк дейли трибюн”. В Британском музее он с головой погружается в изучение политической экономии. Пишет книги и брошюры: ’’Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта”, изданную в Нью-Йорке; ’’Классовая борьба во Франции с 1848 г. по 1850 г.”; ’’Лорд Палмерстон” и др.
Маркс интересуется вопросами развития техники и промышленности, изучает, кроме этого, органическую химию Либига, внимательно осматривает Лондонскую международную выставку в Хрустальном дворце и в своих письмах делится впечатлениями.
В мае 1856 года Женни едет с детьми в Трир, чтобы провести лето около своей больной матери. Каролина фон Вестфалей умирает 23 июля. Женни задерживается на некоторое время в Трире по делам наследства. Затем, после короткого пребывания в Париже, 10 сентября возвращается в Лондон.
Благодаря небольшому наследству, полученному после смерти матери и дяди, Генриха Георга фон Вестфалена, семья Маркса получает наконец возможность вырваться из той ’’дыры”, которую представляла собой их квартира на Дин-Стрит, и перебраться в более здоровый район.
3
Графтон-террес (1856-1864)
Маркс находит наконец небольшой дом неподалеку от Мейтленд-парка, в котором семья может разместиться с относительно ббльшим комфортом.
Об этом событии Маркс сообщает своему другу: ”22 сентября 1856 г.
Дорогой Энгельс!
Я давно уже подтвердил бы получение твоего последнего письма, но вот уже около двух недель каждый день с утра до вечера уходит на поиски квартиры. В прежней дыре нельзя было ни в коем случае оставаться. Наконец, мы нашли квартиру — целый дом, меблировать который должны сами. Это: 9, Графтон-террес, Мейтленд-парк, Хавер-сток-Хилл, Хэмпстед-род. Арендная плата — 36 фунтов стерлингов. 29 сентября мы должны переехать; эта неделя уйдет на меблировку. Мы в некотором затруднении, так как нужно заплатить в городе около 26 ф.ст., и еще гораздо больше затратить на новую обстановку, то есть нам недостает 10-15 ф.ст., и то лишь на очень короткое время, ибо благодаря трирскому наследству жена моя должна получить еще значительную сумму от своего брата из Берлина”1.
1 октября 1856 года Марксы въезжают в неболь
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 29, с. 54.
183
шой дом, расположенный на окраине Лондона, рядом с Хэмпстед-Хиз и Примроз-Хилл. Женни в восторге. После грязи Дин-стрита, нищенского квартала, в котором они жили до этого, она буквально очарована зеленью, окружающей место, где им предстоит теперь жить. Она с радостью принимается за расстановку мебели, приобретенной ”по случаю”. Больше им не придется ютиться, и Маркс будет иметь ’’свой собственный” уголок.
В Графтон-террес были, однако, и свои неудобства. Прежде всего удаленность от центра. До Британского музея целых пять километров. Маркс, к счастью, хороший ходок. Правда, можно воспользоваться железной дорогой, особенно в плохую погоду. И вообще, как пишет Маркс Энгельсу: ’’Снятый мной дом по своей цене очень хорош, и вряд ли можно было бы снять его так дешево, если бы прилегающая к нему местность,— дороги и т.д.— была в какой-то степени благоустроена”1.
Женни напишет позднее:
’’...Наш милый маленький домик — несмотря на его миниатюрные размеры, он казался нам дворцом по сравнению с прежними квартирами — был почти недоступен. К нам не было настоящей дороги, все вокруг находилось в процессе зарождения и стройки; нужно было пробираться через кучи мусора, и тяжелая глинистая почва красноватого цвета в дождливую погоду крепко прилипала к подошвам, так что часто после утомительной борьбы мы приходили домой с центнером грязи на ногах. К тому же в этих варварских местах царил мрак, и вместо того, чтобы по вечерам отваживаться на борьбу с темнотой, мусором, глиной и кучами камней, люди предпочитали сидеть у теплого камина... Прошло много времени, пока я привыкла к этому полному одиночеству”2.
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 29, с. 57-58.
2 Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956, с. 232.
184
Девочки же радовались возможности свободно бегать в соседнем парке.
В этот период жизни Марксов на Графтон-террес Женнихен и Лаура, старшие из трех дочерей, заканчивают школу с отличием. Родители решают, что они будут продолжать брать частные уроки, но каких жертв это будет им стоить!
Еще раз процитируем Женни:
”В середине 1857 года американцы вновь оказались перед лицом жестокого торгового кризиса. “Tribune” снова выразила нежелание оплачивать по две статьи в неделю, и, таким образом, из-за этой бреши в доходах наша казна опять сильно опустела. К счастью, Дана издавал в то время ’’Новую американскую энциклопедию”, и Карлу было предложено присылать статьи по военным и экономическим вопросам. Так как это происходило очень нерегулярно, а подрастающие дети и более просторная квартира требовали больших расходов, то это время никак нельзя назвать временем процветания. Не было настоящей нужды, но зато были постоянные денежные затруднения, мелочные заботы и подсчеты”1.
Все восемь лет, прожитых Марксом на Графтон-террас, денежный вопрос снова и снова встает перед его семьей. Однажды в момент отчаяния он решает искать работу в железнодорожной компании, предлагая свои услуги в качестве делопроизводителя. Но ему отказывают по причине ’’неудобочитаемого почерка”.
Если мы останавливаемся на этих трудностях, которые — увы! — слишком часто и регулярно повторяются в жизни Маркса, то лишь потому, что на их фоне мы рельефнее видим его необычайное мужество. В самом деле, наперекор всему Карл Маркс не прекращает своего труда и неуклонно следует по однажды избранному пути.
1 Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956, с. 233.
185
В 1857 году разражается мировой экономический кризис, и Маркс еще интенсивнее занимается политической экономией, ускоряя работу над книгой ”К критике политической экономии”, которая выходит в 1859 году.
В этот же период он занимается датским и шведским языками, высшей математикой, изучает положение в России, публикует ряд статей об освобождении русских крестьян. Следует подчеркнуть, что уже в то время Маркс предвидит возможность революции в России.
Агент Наполеона III. ’’Господин Фогт”
Маркс усиливает кампанию за объединение Германии, за освобождение народов, угнетенных Австрией и Пруссией. Он разоблачает двойственный характер политики Наполеона III, его социальную демагогию и заигрывания с национально-освободительными движениями.
Реакционные правительства обеспокоены новым подъемом демократического и рабочего революционного движения. Они торопятся изолировать коммунистов — эту ударную силу еще слабо организованного народного движения.
Для этого нужно любой ценой дискредитировать их в глазах народных масс. В ход пускается старое оружие: клевета. Чтобы придать ей видимость правдоподобия, необходимо было ее подкрепить ’’документами” и сделать так, чтобы она исходила не от представителей власти, а из кругов, связанных с демократией, от лица, чье прошлое могло бы послужить мало-мальской гарантией этого правдоподобия.
Для ’’дела” подошел профессор Карл Фогт, один из лидеров левых во франкфуртском парламенте в 1849 году. Это был не первый и не последний случай, когда реакция использовала дорогие (в обоих
186
смыслах) услуги отщепенцев, разочаровавшихся или продавшихся честолюбцев.
Операция была хорошо продумана. То, что Маркс был далеко, на Британских островах, давало возможность здесь, на континенте, ввести в заблуждение некоторых плохо информированных демократов.
Марксу потребовалось около года для сбора фактов, чтобы разоблачить и посрамить клеветника, которого он заклеймил как бонапартистского агента, подкупленного Наполеоном III.
Так в 1860 году появляется книга Маркса ’’Господин Фогт”.
Десятью годами позже, в 1870 году, республиканцы обнаружат в ’’бумагах и письмах императорской семьи” список получателей секретных фондов. На имя Карла Фогта в 1859 году была переведена сумма, равная 40 тысячам франков.
В этот период Женни тяжело заболевает черной оспой. Маркс не отходит от ее постели. Именно в это время он принимается за изучение математики, чтобы чем-то занять свои мысли.
В Америке вспыхивает гражданская война между Севером и Югом, и ’’Нью-Йорк дейли трибюн” во второй раз вынуждена сократить гонорары. Маркс обращается за помощью к своему дяде Лиону Филипсу. Заняв у него денег,он возвращается в Лондон в сопровождении своего двоюродного брата Жака Филипса, чтобы отпраздновать день рождения Жен-ни-младшей, которой исполняется семнадцать лет.
Итак, старшие дочери Марксов смогут и дальше брать частные уроки и совершенствоваться в итальянском и французском языках с помощью г-на де Кольма и сеньора Маджиони.
У Лиона Филипса в Залтбоммеле
Узнав о смерти матери, скончавшейся 30 ноября 1863 года, Карл Маркс едет в Трир. Несколько дней
187
он живет у сестры Эмилии и ее мужа Иоганна Якоба Конради.
Оттуда Маркс едет в Голландию к Лиону Филипсу, душеприказчику Генриетты Маркс. Это его третий за последние три года визит в Залтбоммель. И если Маркс иронизирует по поводу своего дяди, называя его в письме Энгельсу ’’монстром-кредитором”1, все же он питает к нему самые теплые чувства.
Приехав в Залтбоммель, Маркс заболевает. За ним ухаживает вся семья, и в особенности его ’’милая и остроумная кузина Нетхен” (Наннет), ’’наделенная бедовыми черными глазами”2.
В красивом голландском доме Маркс проводит более двух месяцев. (Теперь этот небольшой дом усилиями потомка Филипсов, Ганса Филипса, превращен в музей Карла Маркса. На первом этаже дома находится обставленный старинной мебелью зал, в котором работал К. Маркс.) Женни так описывает этот период:
’’...болезнь... вынудила его остаться в Голландии с рождества до 19 февраля. Какое это было ужасное время — эта одинокая, безотрадная зима! С небольшой долей наследства, которую Карл тут же привез наличными, мы получили возможность вырваться из цепей и уз долгов, ломбарда и т.д. К счастью, мы нашли очень хорошую, здоровую квартиру, которую обставили удобно и относительно элегантно. На пасху 1864 года мы переехали в новый приветливый, расположенный на солнечной стороне дом, с просторными светлыми комнатами”3. Впервые за все пятнадцать лет эмиграции семья получает возможность жить в помещении, достойном названия дома: Хаверсток-Хилл, Мейтленд-парк, Модена-вил-лас, 1.
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.. т. 30, с. 311.
2 Там же, с. 313.
3 Воспоминания о Марксе и Энгельсе, М., 1956, с. 236.
188
Мейтленд-парк-род
Модена-виллас (1864-1875).
Криссент (1875-1883)
Мейтленд-парк останется в анналах истории марксизма так же, как и парижская улица Ванно и бельгийская деревня Иссель.
Во главе международного рабочего движения. I Интернационал. Обращение к Аврааму Линкольну. Первый том ’’Капитала”. Маркс изучает русский язык. ’’Гражданская война во Франции”
Этот период является вторым кульминационным пунктом в биографии Карла Маркса. Он напоминает период 1848—1849 годов, но теперь общественная и политическая деятельность Маркса разворачивается в международном масштабе, сила его идей начинает воздействовать на рабочий класс во многих странах. Маркс расходует свои силы нещадно, снова и снова злоупотребляя своей удивительной работоспособностью. В течение почти десяти лет он руководит знаменитым Международным Товариществом Рабочих (МТР), I Интернационалом, основанным в 1864 году, составляет многие его программные документы, которые переводятся и читаются на всех языках Западной Европы.
Несмотря на то что в одном из своих писем Маркс жалуется Энгельсу на необходимость уделять Товариществу слишком много времени, он, несом
189
ненно, счастлив после долгих лет выжидания — сторонясь бесплодной эмигрантской деятельности — получить возможность бросить все свои силы в дело, на которое можно будет оказать значительное влияние.
Днем Маркс занят делами МТР и приемом посетителей, ночью работает над ’’Капиталом”. Первый том этого основного труда Маркса выходит из печати в сентябре 1867 года в Гамбурге тысячным тиражом. Он посвящен скончавшемуся в 1864 году Вильгельму Вольфу: ” Посвящается моему незабвенному другу, смелому, верному, благородному передовому борцу пролетариата...”
Марксу пятьдесят один год. Несмотря на ухудшающееся здоровье, он не ослабляет своей деятельности. Интерес к положению рабочего класса в-России, а также правило: доходить до самой сути вещей — заставляют его найти время для серьезного изучения русского языка. Он читает книгу Флеровс-кого, произведения Герцена и многих других авторов.
Осенью 1870 года Энгельс, уйдя от дел, поселяется в Лондоне на Риджентс-парк-род в доме № 122, в десяти минутах ходьбы от Мейтленд-парка. Теперь друзья могут видеться каждый день.
Великий вождь Интернационала
Маркс становится известным международному общественному мнению не как автор ’’Капитала”, еще мало распространенного, замалчиваемого официальной прессой, а как вдохновитель и руководитель, ’’spiritus rector”, рабочего Интернационала, ставшего страшным сном реакционных правительств.
Парижская Коммуна, первая пролетарская революция, заставила содрогнуться правительства и буржуазию и довела их ярость до высшей точки.
190
Работы ’’Обращение” Интернационала по поводу Парижской Коммуны, ’’Гражданская война во Франции”, провозгласившая солидарность с коммунарами, послужили причиной самой низкой и гнусной клеветнической кампании, направленной против Маркса.
Вся буржуазная и консервативная пресса континентальной Европы и Британских островов рисует его как злобного, грубого, спесивого, надменного, бессердечного изверга. От этого времени ведется отсчет наиболее распространенного на Западе и наиболее искаженного ’’образа” Карла Маркса. Его жизнь, его деятельность становятся объектом самых отвратительных и лживых измышлений.
Размах и ожесточенность нападок, кажется, только радуют Маркса. Он пишет 18 июня 1871 года доктору Кугельману:
’’Оно (Воззвание) вызывает бешеный шум, и я имею честь быть в настоящий момент тем человеком в Лондоне, на которого всего сильнее клевещут и которому более всего грозят... Правительственный орган —“Observer” — грозит мне судебным преследованием. Пусть осмелятся! Плевать мне на этих каналий!”1
И 27 июля: ’’...Меня осаждают различные лица, журналисты и прочие, чтобы собственными глазами увидеть чудовище”2.
Ожесточенность реакции показывает, что Маркс поразил капиталистическую систему в самое сердце. Она является также неоспоримым доказательством огромной ценности его теории, давшей научное обоснование исторической роли рабочего класса и неизбежности победы социализма и вооружившей трудящихся всем необходимым для их освободительной борьбы. Рост самосознания масс, которые все более сплачиваются и все сильнее тяготеют к
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 33, с. 197.
2 Там же.
191
марксизму, также является подтверждением огромного значения марксистского учения.
Крестовый поход реакции против I Интернационала послужил для него ’’рекламой” и привлек к нему и к Марксу внимание всего мира. ’’Работа для Интернационала огромна,—пишет Маркс Кугельману 27 июля 1871 года,— и к тому же еще - Лондон наводнен эмигрантами, о которых мы должны заботиться”1.
Мейтленд-парк теперь становится полюсом притяжения всех борцов против капитализма. Маркс буквально засыпан письмами. Его осаждают посетители. Коммунисты и социалисты, партийные и профсоюзные деятели, пролетарские революционеры и революционные демократы всех направлений из всех стран обращаются к нему за советом.
В семейном кругу.
Хозяева дома в Мейтленд-парке
В открытом для всех доме Марксов не затихают горячие споры. Высокая культура участников, их темперамент делают еще более интересными дебаты, в которых принимают активное участие и Женни с дочерьми. После длительной изоляции и замкнутости семейная жизнь Марксов преобразилась; теперь каждый член семьи имеет возможность полностью развить свои способности.
Именно к этому времени относятся — благодаря многочисленным свидетельствам, оставленным очевидцами,— портреты, наиболее точные сведения и ценные подробности, касающиеся хозяев дома в Мейтленд-парке.
1 Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 33, с. 215.
192
Маркс
Демагоги, хулители Маркса, не говоря уже о рядовых клеветниках, не прекращают травлю неподкупного борца, который упорно и страстно отстаивает и защищает свои убеждения, проявляя (как позднее — Владимир Ильич Ленин) непреклонную принципиальность в вопросах идеологии, безжалостно разит своих врагов, отбивая все их нападки.
Они ему этого не прощают и пытаются изобразить его грубым и нетерпимым. Но это его мало смущает. Он сам написал в 1850 году в ’’Новой Рейнской газете”:
’’Нашей задачей является беспощадная критика, и притом критика, скорее направленная против мнимых друзей, чем против открытых врагов; придерживаясь этой нашей позиции, мы охотно отказываемся от дешевой популярности среди демократов.”1.
Мнение Фридриха Лесснера
Портной Фридрих Лесснер, преданный ученик и друг Маркса, стоявший рядом с ним во всех сражениях, пишет:
”С известной точки зрения каждый политический борец должен быть нетерпимым, и, по моему мнению, надо поставить в большую заслугу Марксу то, что он сделал все возможное, чтобы держать на почтительном расстоянии от Интернационала все карьеристские и двусмысленные элементы...”2
Гайндман подчеркивает контрастность
личности Маркса
Генри Гайндман, основавший в 1884 году английскую социал-демократическую фракцию, не принад
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.7, с. 315.
2 Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956, с. 169.
13-96
193
лежал к числу друзей Маркса, но часто посещал его. Он вспоминает:
’’Помнится, как однажды я сказал Марксу, что испытываю такое чувство, будто с годами становлюсь более терпимым. ’’Более терпимым?— переспросил Маркс. — Посмотрите на него: он становится более терпимым!”Я думаю, что глубокая ненависть Маркса к существующему порядку вещей, соединенная с уничтожающей критикой, которую он обрушивал на своих противников, помешала многим образованным людям из обеспеченных классов по достоинству оценить значение его великих трудов, а также способствовала тому, что полуученые и болтуны, такие, как Бэм-Баверк, сделались героями только посредством того, что искажали Маркса и пытались его опровергнуть. Мы привыкли теперь, особенно в Англии, скрещивать шпаги, только будучи абсолютно уверенными в безопасности оружия противника. Яростные атаки, в которых Маркс бросался с обнаженной шпагой на своих врагов, кажутся неприличными нашим лицемерным джентльменам-дуэлянтам, которые не могут поверить, что такой безжалостный полемист и неистовый враг капитализма действительно является глубоким мыслителем нашей эпохи.
Когда Маркс с огромным негодованием говорил о политике либеральной партии — особенно по ирландскому вопросу,— его небольшие и глубоко посаженные глаза старого бойца загорались, тяжелые брови сдвигались, его широкие ноздри и все лицо оживлялись и жгучий, неудержимый поток обвинений срывался с его губ, сразу же становились видными и живость его темперамента, и великолепное знание английского языка. Был удивительный контраст между манерой говорить Маркса, когда гнев приводил его в сильное возбуждение, и способом выражаться, когда он излагал свою точку зрения на экономические события того или иного периода. Пророк, мощный трибун без всякого уси-
194
лия становился тогда спокойным философом. Я сразу почувствовал, что пройдет немало лет, прежде чем я перестану в этих вопросах чувствовать себя перед ним учеником”.
Неожиданные черты характера Маркса
Чтобы узнать Маркса, недостаточно было слышать его выступления на бурных митингах или жестоких идеологических дискуссиях. Его надо было видеть в семейном кругу.
Его поведение дома, исключительная мягкость в отношении к жене и детям часто удивляли посетителей, не ожидавших увидеть проявление ласки со стороны человека, наделенного столь ’’крутым нравом”.
Трогательной сердечностью проникнуты письма Маркса к его близким. Его письма Женнихен, моей бабке, его старшей и любимой дочери, наполнены сдержанной нежностью и неизменным вниманием.
Но пожалуй, наиболее волнующим является его письмо, написанное после тринадцати лет совместной жизни его верной и преданной подруге Женни:
’’Манчестер, 21 июня 1856 г.
34, Butlerstreet, Greenheys
Моя любимая!
Снова пишу тебе, потому что нахожусь в одиночестве и потому, что мне тяжело мысленно постоянно беседовать с тобой, в то время как ты ничего не знаешь об этом, не слышишь и не можешь мне ответить. Как ни плох твой портрет, он прекрасно служит мне, и теперь я понимаю, почему даже ’’мрачные мадонны”, самые уродливые изображения богоматери, могли находить себе ревностных почитателей, и даже более многочисленных почитателей, чем хорошие изображения. Во всяком случае, ни одно из этих мрачных изображений мадонн так много не целовали, ни на одно не смотрели с таким
13*
195
благоговейным умилением, ни одному так не поклонялись, как этой твоей фотографии, которая хотя и не мрачная, но хмурая, и вовсе не отображает твоего милого, очаровательного “dolce”1, словно созданного для поцелуев лица. Но я совершенствую то, что плохо запечатлели солнечные лучи, и нахожу, что глаза мои, как ни испорчены они светом ночной лампы и табачным дымом, все же способны рисовать образы не только во сне, но и наяву. Ты вся передо мной как живая, я ношу тебя на руках, покрываю тебя поцелуями с головы до ног, падаю перед тобой на колени и вздыхаю: ”Я вас люблю, madame2”. И действительно, я люблю тебя сильнее, чем любил когда-то венецианский мавр3. Лживый и пустой мир составляет себе ложное и поверхностное представление о людях. Кто из моих многочисленных клеветников и злоязычных врагов попрекнул меня когда-нибудь тем, что я гожусь на роль первого любовника в каком-нибудь второразрядном театре? А ведь это так. Найдись у этих негодяев хоть капля юмора, они намалевали бы ’’отношение производства обмена” на одной стороне и меня у твоих ног — на другой. Взгляните-ка на эту и на ту картинку, гласила бы их подпись. Но негодяи эти глупы и останутся глупцами in seculum seculorum4.
Временная разлука полезна, ибо постоянное общение порождает видимость однообразия, при котором стираются различия между вещами. Даже башни кажутся вблизи не такими уж высокими, между тем как мелочи повседневной жизни, когда с ними близко сталкиваешься, непременно вырастают. Так и со страстями. Обыденные привычки, которые в результате близости целиком захватывают человека и принимают форму страсти, перестают существовать, лишь только исчезает из поля зрения их
1 Сладостного (итал.).
2 Гейнс. Стихотворение из цикла "Опять на родине”.
3 Шекспир. "Отелло”.
4 Во веки веков (лат.).
196
Первое издание К. Маркса ’Капитал” (1 том) на немецком языке (1867 г.)
Das Kapital,
Kritik der politischen Oekonomie.
Von
Karl Marx.
Erster Band.
Buch I: Der Produktionsprocess det Kapitals.
Das Recht der Ueberiettting wird vorbehalten
Hamburg
Verlag von Otto Meissner.
1867.
New-York: L. W. Sehmidt. 24 Barclay-Street
Рабочая комната К. Маркса на Мейтленд-парк-род, 1, где Маркс	и его семы проживали с 1864 по 1875 г. (реставрация)
К. Маркс "Капитал” (1 том) на русском языке (1872 г.)
КАПИТАЛЪ.
КРИТИКА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМ1И.
CO9BHSX1E
КАРЛА МАРКСА.
ПЕРЕВОДЪ СЪ НЕМЕИКАГО
ТОМЪ ПЕРВЫЙ
КНИГА I. ПРОЦЕСС! ПРОИЗВОДСТВА КАПИТАЛА
С. ПЕТКГБУРГЪ
ИЗДАН1Е И. П ПОЛЯКОВА.
IHVW
непосредственный объект. Глубокие страсти, которые в результате близости своего объекта принимают форму обыденных привычек, вырастают и вновь обретают присущую им силу под волшебным воздействием разлуки. Так и моя любовь. Стоит только пространству разделить нас, и я тут же убеждаюсь, что время послужило моей любви лишь для того, для чего солнце и дождь служат растению — для роста. Моя любовь к тебе, стоит тебе оказаться вдали от меня, предстает такой, какова она на самом деле — в виде великана; в ней сосредоточиваются вся моя духовная энергия и вся сила мойх чувств. Я вновь ощущаю себя человеком в полном смысле слова, ибо испытываю огромную страсть. Ведь та разносторонность, которая навязывается нам современным образованием и воспитанием, и тот скептицизм, который заставляет нас подвергать сомнению все субъективные и объективные впечатления, только и существуют для того, чтобы сделать всех нас мелочными, слабыми, брюзжащими и нерешительными. Однако не любовь к фейербаховскому ’’человеку”, к молешоттовскому ’’обмену веществ”, к пролетариату, а любовь к любимой, именно к тебе, делает человека снова человеком в полном смысле этого слова.
Ты улыбнешься, моя милая, и спросишь, почему это я вдруг впал в риторику? Но если бы я мог прижать твое нежное, чистое сердце к своему, я молчал бы и не проронил бы ни слова. Лишенный возможности целовать тебя устами, я вынужден прибегать к словам, чтобы с их помощью передать тебе свои поцелуи. В самом деле, я мог бы даже сочинять стихи и перерифмовывать “Libri Tristcum” Овидия в немецкие ’’Книги скорби”. Овидий был удален только от императора Августа. Я же удален от тебя, а этого Овидию не дано было понять.
Бесспорно, на свете много женщин, и некоторые из них прекрасны. Но где мне найти еще лицо, каждая черта, даже каждая морщинка которого
201
пробуждали бы во мне самые сильные и прекрасные воспоминания моей жизни? Даже мои бесконечные страдания, мою невозместимую утрату1 читаю я на твоем милом лице, и я преодолеваю это страдание, когда осыпаю поцелуями твое дорогое лицо. ’’Погребенный в ее объятиях, воскрешенный ее поцелуями”,— именно, в твоих объятиях и твоими поцелуями. И не нужны мне ни брахманы, ни Пифагор с их учением о перевоплощении душ, ни христианство с его учением о воскресении”2.
Маркс и дети. Тусси.
Игры с Джонни
Нужно было видеть Маркса среди детей. Перед ними этот несгибаемый борец становился абсолютно беззащитным. Он отдавался им полностью. Он разделял их радости и интересы. С бесконечным терпением он относился ко всем их выдумкам. В играх они распоряжались им, как хотели.
Маркс без колебаний отрывался от своей работы ради детей, жертвуя для них своим драгоценным временем. Об этом свидетельствует письмо, написанное Марксом Элеоноре, гостившей в Париже у Лауры, в котором он подробно рассказывает ей об оставленных ею в Лондоне любимых животных — собаках, кошках и птицах:
” (Лондон), 26 апреля 1869 г.
Мой милый, маленький Кво-Кво3!
Ты, право же, должна извинить мое долгое молчание. Я сейчас с головой ушел в работу.
Сначала — о твоих животных. Самбо почти не отходит от меня, чтобы так или иначе вознаградить себя за отсутствие своего верховного повелителя.
1 Имеется в виду смерть сына Эдгара.
2 Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 29, с. 432—436.
3 Элеонору Маркс в семье шутливо называли китайским принцем Кво-Кво.
202
Блекки ведет себя обычно, как джентльмен, но как очень скучный джентльмен. Томми опять сделала от нее все зависящее, чтобы доказать правильность теории Мальтуса. Елена, кажется, сегодня уничтожит новое потомство этой старой ведьмы. Виски, эта огромная и добрая персона, был сначала, подобно Калипсо, неутешен и доведен до отчаяния из-за твоего отъезда. Он отказывался от самых лучших костей, совершенно не выходил из твоей спальни и вообще проявлял все симптомы глубоких страданий ’’прекрасной души”. Как только произносят твое имя, с ним делается припадок. Дикки оказался очень хорошим певцом, и мы оба взапуски развиваем свои музыкальные таланты совместными ’’упражнениями”. Иногда, однако, когда я начинаю насвистывать, Дикки обращается со мной, как Лютер с дьяволом,—он поворачивается ко мне своим... Джокко снова стал показываться, но настроение у него в высшей степени скверное. Удостоверившись, что тебя нет, он предавался всем видам хандры и, несмотря на все попытки Елены, не давал себя ласкать. Другим источником огорчений для Джокко было то, что садовник привел в порядок маленький сад, между тем как Джокко справедливо считал этот мир своим владением и резиденцией. Джокко лишился теперь своих холмиков, нор, ямок и всего того живописного беспорядка, которым он наслаждался”1.
Вильгельм Либкнехт, которого поражало отношение Карла Маркса к детям, пишет в своих воспоминаниях:
”Он был не только нежнейшим отцом, который мог часами играть со своими детьми, как ребенок,— его притягивали к себе как магнит и чужие дети...”2
’’Для Маркса общество детей было потребностью,
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 32, с. 500-501.
2 Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956, с. 108.
203
с детьми он отдыхал и освежался. Когда собственные его дети выросли, их место заняли внуки. Женнихен, вышедшая замуж в начале семидесятых годов за эмигранта-коммунара Лонге, оживила дом Маркса своими сыновьями — ужасными шалунами. В особенности старший - Жан, или Джонни, был любимцем дедушки. Зная это, Джонни мог делать с ним все, что хотел. Однажды, когда я гостил в Лондоне, Джонни, которого родители прислали из Парижа - что случалось по нескольку раз в год,— пришла в голову остроумная идея превратить Мавра в омнибус, на козлы которого, то есть на плечи Маркса, он и взобрался; Энгельс и я были произведены в лошадей. Когда мы как следует впряглись, началась дикая скачка, я хотел сказать: началась езда в маленьком садике позади коттеджа Маркса на Мейтленд-парк-род. Возможно, впрочем, что это происходило и у Энгельса, близ Риджентс-парка; лондонские коттеджи так похожи друг на друга, что йх очень легко перепутать, а садики тем более. Несколько квадратных метров гравия и травы, покрытых таким густым слоем лондонского ’’черного снега”, то есть хлопьями копоти, что невозможно отличить, где начинается гравий и кончается трава,- вот что такое лондонский ’’сад”.
Джонни принялся нас погонять, понукая международными немецко-французско-английскими выкриками: “Go on! Plus vite! Hurrah!” Мавр скакал так, что пот градом катился по его лицу, а когда Энгельс или я пытались перейти на более медленный аллюр, на нас тотчас же со свистом опускался бич немилосердного кучера: “You naughty horse! En avant!” Так продолжалось до тех пор, пока Маркс не выбивался из сил. Тогда мы вступали с Джонни в переговоры и заключали перемирие...”1
1 Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956, с. 110-111.
204
Был ли тщеславным Маркс?
Маркса нередко упрекали в надменности и тщеславии.
Он, несомненно, знал себе цену. Одно из его стихотворений, посвященных Женни, называлось ’’Гордость”. И он, конечно, имел право гордиться собой. Но можно ли сказать, что Маркс был тщеславным?
Его властная и активная манера держаться расценивалась как гордыня. Скорее всего, за ней скрывалось отношение ученого человека, посвятившего науке всю свою жизнь, к невежественным возражениям, к псевдонаучным софизмам и более всего к научной недобросовестности.
То, что называли гордыней, было ожесточением знания против лжезнания. Несомненно, Маркс хотел быть правым и свою правоту доказывал.настойчиво и энергично, потому что он знал то, чего другие почти не знали. Таким образом, если так можно выразиться, его гордость была гордостью безличной, бескорыстной.
В мелочах же Маркс проявлял прямо-таки детское тщеславие, что вызывало улыбку у Женни. Она его так и называла - “my big child”1. Это тщеславие забавляло и друзей Маркса.
В своих воспоминаниях Карл Либкнехт рассказывает по этому поводу несколько забавных эпизодов.
Во время семейных прогулок в Хэмстеде ’’самым большим развлечением было общее катание на осликах. Сколько тут было смеха и ликования! Какие забавные сценки! Как веселился Маркс! Он забавлял и себя и нас — нас вдвойне: во-первых, своим более чем элементарным умением ездитб верхом, а во-вторых, тем фанатизмом, с каким он доказывал свою виртуозность в этом искусстве”2.
1 Мой большой ребенок (англ.).
2 Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956, с. 115.
205
Маркс претендовал также на звание лучшего шахматиста. Он во всеуслышание заявлял, что нашел, изобрел ’’головокружительные ходы”, которые — увы!— оказывались бессильными против классической техники Либкнехта.
После очередного проигрыша — что случалось часто - Маркс в течение нескольких часов находился в самом убийственном настроении, так что Женни просила Либкнехта больше не подбивать его на игру в шахматы.
Тогда Маркс принялся обучать этой игре свою младшую дочь Тусси. И очень скоро девятилетняя девочка начала побеждать ’’великого чемпиона”, о чем она уведомляет своего двоюродного дедушку Филипса: ”С шахматами дела идут очень хорошо. Я выигрываю почти всегда, отчего папа бывает “so cross”1.
Женни Маркс
Дом, семейный очаг — та сфера, в которой женщина находит себя, стремясь создать наиболее гармоничную и приятную атмосферу.
Дом в Мейтленд-парке с его светлыми и просторными комнатами стал для Женни той гаванью, тем убежищем, которое она нашла после пятнадцати лет огорчений и лишений.
Здесь она получила возможность принимать достойно и с присущим ей гостеприимством всех, кто приходил навестить ’’папу Маркса”. Теперь она могла более свободно предаваться своей природной веселости, никогда, впрочем, ее не оставлявшей, как и чувство' собственного достоинства. В самом деле, Женни даже в самых тяжелых обстоятельствах проявляла, как говорил Маркс, ’’железную выдержку”.
1 Очень раздосадован (англ.).
206
Вот что пишет о Женни Маркс Вильгельм Либкнехт:
’’Госпожа Маркс имела на нас, может быть, даже большее влияние, чем сам Маркс. Это ’’достоинство”, эта ’’высота”, не исключавшая в действительности дружеских отношений, но делавшая невозможной всякую фамильярность, как в поведении, так и в выражениях, действовала магически на нас, диких и нелюдимых. »
Госпожа Маркс была первой, от кого я научился ценить воспитательное влияние женщины. Моя мать умерла так рано, что я имел о ней лишь смутное и расплывчатое представление, и в дальнейшем, не считая моего самого раннего детства, я был полностью лишен женского общества, которое могло бы ободрить меня, уравновесить и смягчить мой характер.
До встречи с госпожой Маркс я не понимал истинности слов Гёте: ”Ты хочешь узнать, что точно приличествует? Обратись к благородным женщинам!”
Она была для меня то Ифигенией, очеловечивающей и воспитывающей варваров, то Элеонорой, вселяющей спокойствие в души сомневающихся и потерявших уверенность в себе. Она была и матерью, и другом, и доверенным лицом, и советчицей. Она была и остается для меня идеалом женщины. И я снова повторяю здесь, что если я не погиб — физически и духовно - в Лондоне, то именно ей я в большей степени обязан этим... ей, явившейся мне, тонувшему в пучинах ревущего океана нищеты изгнанника, как явилась Левкофея потерпевшему кораблекрушение Одиссею, ей, возвратившей мне мужество, необходимое для того, чтобы выплыть на поверхность”.
Лесснер в своих воспоминаниях ”До и после 1848 года” говорит следующее:
”Я часто посещал Маркса. Дом Маркса был открыт для каждого заслуживающего доверия това-
207
рища. Те часы, которые я, как и многие другие, провел в кругу его семьи, для меня незабываемы. Тут прежде всего блистала жена Маркса — высокая, очень красивая женщина, благородной наружности и при этом такая задушевная, милая, остроумная, настолько свободная от всякого чванства и чопорности, что в ее обществе казалось, будто находишься у собственной матери или сестры. Она всей душой сочувствовала делу рабочего движения, и каждый, даже самый незначительный, успех в борьбе с буржуазией приносил ей величайшую радость и удовлетворение”1.	•
И Август Бебель, оказавшийся проездом в Лондоне, вспоминает:
”В то единственное воскресенье, которое мы пробыли в Лондоне, мы... были приглашены на обед к Марксу.
. С г-жой Женни Маркс я уже познакомился раньше. Она сразу завоевала мое расположение. Это была женщина благородной внешности, умевшая самым очаровательным и любезным образом занимать своих гостей”* 2.
Дочери Маркса
Женнихен исполнилось двадцать лет. У нее отцовские черные глаза и волосы. Ее страстный темперамент смягчен нежностью, унаследованной от матери. Маркс замечает в ней и свои черты, и качества Женни-старшей. О своей любимице он говорит: “Jenny is most like me”3.
Благодаря знанию иностранных языков Женнихен все чаще замещает свою мать в роли секретаря отца. Прекрасно осведомленная о всех значитель
* Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956, с. 162.
2 Там же, с. 219.
3 Женни больше всех похожа на меня (англ.) .
208
ных международных событиях, она ведет активную переписку от имени Карла Маркса со многими группами международного рабочего движения.
В 1863 году, питая горячее сочувствие к польским повстанцам, она носит на цепочке их символ -крест. Как и вся семья Марксов, Женнихен глубоко возмущена лицемерием и двуличностью английского и французского правительств.
Рабочие Англии и Франции настойчиво требуют от своих правительств защитить Польшу. Наполеон утверждает, что его горячее желание ввести войска на территорию Польши парализовано англичанами. Английский же хитрец, Палмерстон, заверяет рабочих, что он не может этого сделать против желания Франции.
Этот зловещий фарс напоминает другой, не менее ’’славный”— политику невмешательства Леона Блюма во время испанской войны, которую он обосновывал пассивностью англичан. Однако известно, что консервативное английское правительство было вынуждено - в силу международной обстановки -поддерживать позиции французского правительства. Именно так было заявлено и неоднократно повторялось французской делегации1.
Польский вопрос, волновавший передовую общественность Франции и Англии, приобрел большое значение. В Лондоне состоялась встреча английских и французских рабочих, участники которой
1 Я знаю это, так как присутствовал в качестве секретаря Комитета защиты республиканской Испании на двух весьма продолжительных переговорах, которые вел мой отец с Уинстоном Черчиллем и писателем Гербертом Уэллсом в их лондонских резиденциях, а также на беседах в Вестминстере (в парламенте) профессора Поля Ланжевена, Виктора Баша и Жана Лонге с графиней Атолской, состоявшей в консервативной либеральной партии, сэром Арчибальдом Синклером, лидером либералов, и с Клементом Этгли, лидером лейбористской партии,-все они высказывались против пагубного плана невмешательства Леона Блюма.-Прим. авт.
14- 96
209
выступили с гневным протестом против подавления польской революции. Из контактов, налаженных на этой встрече, через год, в 1864 году, возникнет Международное Товарищество Рабочих.
Женни-младшая все активнее участвует в международной политической деятельности. В ежедневной газете ”Ля Марсельез”, издаваемой Анри Рошфором, она публикует в 1870 году под псевдонимом Дж. Вильямс серию статей, посвященных освободительной борьбе ирландского народа против английского ига.
В письмах д-ру Кугельману проявляется пылкая и богатая натура Женнихен, а также ее преданность делу угнетенных.
В одном из них, дав подробный и интересный анализ положения во Франции, она пишет:
”Я продолжаю писать для ”Ля Марсельез”; несколько моих писем цитировалось в ’’Айришмен”, в ирландской национальной газете. Сейчас я жду новостей из Ирландии о судьбе политических заключенных”.
И позднее, когда после разгрома Парижской Коммуны (1871) Лондон снова оказывается наводненным эмигрантами, спасающимися от террора, Женнихен занимается сбором необходимых средств. Она пишет:
’’Вот уже две недели, как я бегаю из одного лондонского предместья в другое (что непросто в этом громадном городе), а потом пишу письма, нередко засиживаясь до часу ночи. Целью этих поездок и писем является изыскание средств для оказания помощи беженцам. До сих пор наши усилия были - увы! - напрасными. Подлая клевета, распространяемая потерявшей совесть прессой, так настроила англичан против коммунаров, что на последних все смотрят с нескрываемым ужасом. Работодатели даже не хотят о них говорить. Те, кому удалось было найти себе место под чужим именем, оказываются немедленно уволенными, как
210
только распознается их подлинное лицо.
Могу об этом говорить, основываясь на собственном опыте. Монрое1 прервали со мной всякие отношения после того, как сделали ужасное открытие, что я прихожусь дочерью главарю поджигателей, защищавшему позорное движение Коммуны”.
Когда д-р Кугельман, который был в восторге от научных трудов Маркса, обратился к Женнихен с просьбой поторопить отца с окончанием работы над вторым томом ’’Капитала”, она живо реагирует на его письмо:
’’Что касается здоровья моего отца, то тут не до шуток. Вы мне делаете внушение в связи с необходимостью того, чтобы Мавр довел до завершения свой великий труд и выполнил свою миссию. Будьте уверены, мой дорогой друг, я не нуждаюсь в таком ’’поощрении”. Мизинец моего отца мне дороже, чем все книги, которые уже написаны и которые никогда не будут написаны... Наша ссылка, годы изоляции и т.д.- все это жертвы, принесенные благородному делу пролетариата, и я не жалею об этом. Но тем не менее я должна признать, что у меня еще остались кое-какие человеческие слабости и что здоровье моего отца для меня дороже завершения им последнего тома ’’Капитала”.
Лаура
Девятнадцатилетняя Лаура в отличие от своей старшей сестры блондинка. У нее светлый цвет лица. Она элегантна и спортивна. Она занимается конным спортом, и близкие ее называют ’’прекрасной и гордой наездницей”.
Она больше, чем ее сестры, интересуется внешними сторонами жизни.
1 Шотландская семья, жившая в Лондоне, в которой Женни в течение двух лет была учительницей.
14*
211
Умная и образованная, Лаура почти в курсе всех политических событий. Но в силу своего характера она ведет деятельность не столь обширную, как старшая сестра, признанная и преданная сотрудница Маркса.
В 1865 году, когда Лауре исполняется двадцать лет, в доме в Мейтленд-парке появляется студент-медик Поль Лафарг. Он делается завсегдатаем этого дома и влюбляется в Лауру.
Несколькими месяцами позже Лаура и Поль обручаются и в 1868 году женятся.
Эти обстоятельства объясняют временное исчезновение Лауры с политической арены. В дальнейшем, уже во Франции, вместе с Полем Лафаргом она, следуя советам Энгельса и получая от него поддержку, сыграет значительную роль в деле распространения марксизма во Франции.
Элеонора — Тусси
Элеонора, более известная под именем Тусси, является младшей дочерью Маркса. Баловень всей семьи, она может себе позволить любую прихоть.
Своей манерой держаться Элеонора немного напоминает отца в молодости. Очень одаренная, она интересуется всем: социальными проблемами, литературой, поэзией и в особенности театром, как и ее старшая сестра, моя бабка, с которой ее роднят очень многие черты характера.
Как и Женнихен, Тусси очень восприимчива, великодушна, преданна, но наделена еще большей пылкостью и большей восторженностью.
Старшая и младшая сестры очень близки друг другу. Тусси обожает детей Женнихен, особенно моего отца, Джонни, для которого она будет второй матерью. Часть своего детства, своей юности, он проведет рядом с Тусси. От нее воспримет марксизм. В одном письме к моей бабке Тусси приз
212
нается: ”Я так люблю Жана, что забываю, что это твой сын”.
Тусси гораздо дальше от Лауры. Как и ее отец, она готова в любой момент пожертвовать собой ради дела. Лаура, сдержанная по натуре, относится к событиям более философски и даже несколько снисходительно.
Лаура элегантна. Тусси равнодушна к нарядам. Мисс Беатриса Поттер, в дальнейшем жена экономиста Сиднея Вебба, так описывает Тусси, которую она встретила однажды в Британском музее:
’’Она мила со своими черными кудрями, разлетающимися во все стороны. Она носит вещи своеобразные и одета небрежно. Прекрасные черные глаза полны жизни и ума2 но черты и выражение лица неприятны, а цвет лица свидетельствует о том, что она ведет беспокойную жизнь”.
У Эдуарда Бернштейна, посещавшего Маркса, осталось огромное впечатление о Тусси, черноволосой и черноглазой, как и отец, с исключительно музыкальным голосом... Она участвовала в их спорах о партийных делах, проявляя свою удивительную восприимчивость и страстный темперамент.
Русский революционер Н. Морозов находит ее хорошенькой стройной девушкой немецкого типа, напомнившей ему романтическую Гретхен, или Маргариту, из ’’Фауста”.
Гайндман замечает, что она наделена физической энергией и решимостью отца... и живым умом.
После замужества сестер Тусси остается при отце и замещает Женни в роли помощницы. Она в курсе всех проблем социалистического движения в Европе и знакома с большинством его лидеров.
Тусси обручается с коммунаром Лиссагарэ, автором ’’Истории Коммуны”, которую она переводит на английский язык, но через несколько лет, уступая желанию отца, порывает с ним всякие отношения.
Опасения Маркса понятны: он беспокоится за
213
будущее Тусси. Он старается уберечь свою еще совсем юную дочь от тяжелых испытаний, которые легли на плечи ее матери. Маркс ставит перед женихом Элеоноры те же вопросы, что и перед Полем Лафаргом во время обручения с Лаурой.
Здесь, в Англии, будучи изгнанником, Лиссагарэ не имеет ни положения в обществе, ни средств к существованию. Кроме того, он почти на пятнадцать лет старше Тусси. Достоинства этого талантливого журналиста оборачиваются против него же. Его абсолютное бескорыстие не обещает обеспеченного материального будущего для его возможной семьи.
Эта душевная драма окажется очень тяжелой для впечатлительной Тусси, которая разрывается между стремлением к независимости и дочерней преданностью. В течение долгих лет она тяжело и тщетно будет искать выход из этого противоречия.
Пытаясь согласовать одно с другим, Тусси ведет ту беспокойную жизнь, о которой пишет Беатриса Поттер. С одобрения своего отца она вступает в Новое шекспировское общество, созданное Джеймсом Фурнивалом, крупным шекспироведом, и становится одновременно членом нескольких других литературных обществ, где знакомится и завязывает дружеские отношения с актерами Эрнстом Редфордом и Долли (Каролиной) Мейтленд, с выдающимися писателями Израэлом Зангвиллом и Бернардом Шоу, а также доктором Эдвардом Эве-лингом, спутницей которого она станет с 1884 года. Тусси безупречно говорит на английском, немецком и французском языках, изучает норвежский язык и своими переводами в значительной степени способствует знакомству англичан с Генрихом Ибсеном, творчеством которого сама восхищена. Вместе с Израэлом Зангвиллом она переводит на английский язык пьесу Ибсена ’’Кукольный дом”.
С таким же вдохновением и так же тщательно она работает над переводом ’’Мадам Бовари”. Перевод
214
этот и по сей день используется английскими издателями.
Несмотря на то что Элеонора постепенно расширяет свою деятельность в области литературы, выступая то как переводчица и автор оригинальных сочинений и литературных переложений, то как актриса, она не остается в стороне от социалистического движения.
После смерти отца она все более активно занимается распространением идей Маркса и их пропагандой среди членов профессиональных союзов. Член Социал-демократической федерации, член-учредитель Социалистической лиги и организатор движения за вовлечение в тред-юнионы неквалифицированных рабочих, Элеонора Маркс оставила о себе память как видный деятель английского и международного рабочего движения.
Зятья Маркса.
Коммунар Шарль Лонге.
Поль Лафарг
Так случилось, что на протяжении 1865 г. с интервалом в несколько недель Карл Маркс принимает у себя двух молодых французов: Шарля Лонге и Поля Лафарга.
Первый из них, высокий двадцатишестилетний юноша, уроженец Нормандии, уже имеет за своими плечами революционный опыт.
Второй — креол двадцати трех лет от роду, ’’временно отстраненный от занятий” на медицинском факультете университета.
Сердечно принимая их в своем доме в Мейтленд-парке, Маркс не подозревает, что оба станут его зятьями и сыграют важную роль в социалистическом движении.
Фридрих Лесснер напишет позднее:
215
’’Большое удовлетворение доставило Марксу то, что обе старшие дочери, Женни и Лаура, вышли замуж за его единомышленников”1.
Поль Лафарг и Лаура
Поль Лафарг родился в Сантьяго-де-Куба 15 января 1842 года. О его семье имеется мало сведений. Известно только, что его дед, уроженец Бордо, женился на мулатке из Санто-Доминго (старое название Гаити), а бабка со стороны матери была индианка из племени карибов.
Родители Поля Лафарга, сколотив себе кое-какое состояние на торговле овощами, поселились в Бордо.
Закончив учебу в лицее, Поль Лафарг вопреки своему желанию, но уступая требованиям родителей, принимается за изучение медицины.
Сам же он питает интерес к политическим дисциплинам. После инцидентов, происшедших на Международном студенческом конгрессе в Льеже, Поль Лафарг оказывается в числе исключенных из университета ”на два года” за ’’покушение на принципы общественного порядка”.
П. Лафарг, стремясь как можно скорее закончить образование, по предложению отца уезжает за границу. Выбор его пал на Англию, хотя Лафарг не знал ни слова по-английски. Вероятно, Лондон притягивал его, как и всех представителей революционной молодежи, тем, что там находилась штаб-квартира I Интернационала.
Лафарг впервые появляется в доме в Мейтленд-парке красивым молодым человеком крепкого телосложения, веселым и жизнерадостным.
Природа наделила его веселым, восторженным и бурным характером. Он доволен собой и уверен в
' Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956, с. 169-170.
216
К. Маркс. 1882 г., конец февраля. Алжир
Страница тетради К. Маркса с упражнениями в русском языке

"яв ,ц»и.>
>.мЛк.»к/rt»,»!»
> ”	кй «
A"	Jh»>»V
Д1Х. Нй’ , nt 4,V‘‘. ЛСк >. -V


л*
»• к ,ал«
' -u
ЗДдТ»
tAviAl*
..А»Ч
А -
Ндт* <
Лиа*1_	' лС
_htiAs_ .-*11
:.. ту л>.н ___________ллг-
и .-I
*>к.Ч
«>• Lis; . Ш'ЛШ .liiwAi I r«uf.' .иД^.’М \. CA*-V.
v.	flU  A*
r —______L_‘
1-£,'Л0
Л1» *Т!
1АТк W-
А 5* •>
1С'
Г««ТЛ
*1!
л
ДллЛЧ. X.Jv’i
’jfcUv.
<«к.
Л1А. а !., 4ltv
Л’.'АЛЧ* А»’?
1П
«•е»	**niW4*7*"*s *vtЗЛ
rt>	» их
t Й1 ЛЙ	, л VK _
♦ rnv
SJSnV-’MI^.*'51V.
M4*r



		<7 < -	• .	
iS <^у*идм.			
V< >*т»	^fSv	г, -a-.	fi.rW .йь
		“*4 >л	
~>4*Л	МггМ		'rJu , tii.
	•Vt.vt		* »r -
^Uh*U	т>”ЛлЧ	•'♦vAs.M hv	
		*1"»	>—.4 Aio.hJa	'«W ,л,«
*V.Vi**^	^*>< yvw,	:пч >*.x*-t	
	W-JA*	<r. ПЛГ	<\Тж
*ккк-Л\	Ш\Ж	il\ H4U14 VX	H<uy VL4Ct H
4»1VIIK	МлМ\у1>..	’.vti’i	
r Uv.U'a		.	t-WT	
Aprils	АЛ^Л».	>.7 ’.	Д14<л \Tfc-t»	Дс»>.я	\?'Л t\\
*tU ЧЛС.	Т*.\.Пк		Тли <<p*
A“ Д'Л	fc-'tr»	V'i’1	«,v
-	1>;чк	J** i. %	Ste,	1» 'й**
	’ • - Л <*А«.т J 4>ХНСМЛ,.4	.ГоЛ7\ ,^«V. rv.JV	
,V»A^			Я ' - >kwb * • <<vi ЧКИХ
	пт.чхч*»» к-, >»		4vw ,Svk
>*•1	4v^-.'w iTrt- -v.x.	ft *4**--)^ ^**54 V •„ tAu .TT.'i- t al-v 4'/. дХч	
сий-П			t	'
14—	-	'^.W “'	v.r. N>A A* 5 }лд W	V*, ч\ч 4 ifc ,
lu V i ь		ЧгМ » > ->ч Л.-Xw	
—Чл.. 1М.Ц	 ,~r-	A’Ub.s*.' л.,л» .B	'*	<Л* ‘Л-Г VA.u •“ 4 r- j	J 5.4 • U 11-4 Я V.	t ’»M . nu 1 fcnfc Л\.'<
'-i*-*-'-*•*--V— ..->*—O’rJv'i	,W’
J-,--(-Л-	 ,~~т- -J _>u,i
—A i v *T—	-*-	yfr U Л\Ц ЛЛ. —
' ‘ J>wv^V-4*tTT
Ф. Энгельс. 1891 г., первая половина февраля. Лондон
себе. У него есть немного от того краснобайства, которое традиционно приписывают жителям Бордо. Лафарг ’’очень тщеславен”, как позднее он сам скажет о себе.
Однако нельзя сказать, чтобы его южная разговорчивость, любовь к блеску и пылкость не нравились Марксу.
Если вначале Лафарга влечет в Мейтленд-парк возможность видеть ’’вождя Интернационала”, то очень скоро любовь к белокурой Лауре станет основным поводом для посещений.
Лаура, как и Поль, спортсменка и больше, чем кто-либо в семье, интересуется внешними сторонами жизни. И она не остается безразличной к чарам и бьющей через край жизнерадостности Лафарга.
Маркс прекрасно догадывается о подоплеке того внимания, которое оказывает ему Африканец, и причине его неустанных визитов.
Вскоре он пишет Энгельсу:
”Со вчерашнего дня Лаура наполовину помолвлена с г-ном Лафаргом, моим медиком-креолом. Она обращалась с ним, как с остальными, но свойственная креолам крайность чувств, некоторые опасения, что молодой человек (ему 25 лет) наложит на себя руки и т.д., некоторая склонность к нему, холодная, как всегда у Лауры (он красивый, интеллигентный, энергичный парень, отличный гимнаст), привели более или менее к полукомпромиссу. Первоначально этот юноша привязался ко мне, но скоро перенес свою привязанность со старика на дочь”1.
Пройдет немного времени, и Маркс почувствует себя обязанным обратиться к Лафаргу с серьезными замечаниями, которые косвенно говорят о свойствах натуры его будущего зятя.
’’Разрешите мне сделать Вам следующие замечания:
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 31, с. 208.
221
1.	Если Вы хотите продолжать свои отношения с моей дочерью, то нужно будет отказаться от Вашего метода ’’ухаживания”. Вы прекрасно знаете, что твердого обещания нет, что все еще неопределенно. И даже если бы она была помолвлена с Вами, по всем правилам, Вы не должны были бы забывать, что дело это затяжное. ...Я с ужасом наблюдал перемены в Вашем поведении изо дня в день, за геологический период одной только недели. На мой взгляд, истинная любовь выражается в сдержанности, скромности и даже в робости влюбленного в отношении к своему кумиру, но отнюдь не в непринужденном проявлении страсти и высказывании преждевременной фамильярности. Если Вы сошлетесь на свой темперамент креола, моим долгом будет встать с моим здравым смыслом между Вашим темпераментом и моей дочерью. Если, находясь вблизи нее, Вы не в силах проявлять любовь в форме, соответствующей лондонскому меридиану, придется Вам покориться необходимости любить на расстоянии. Имеющий уши поймет с полуслова/
2.	Прежде чем окончательно определить Ваши отношения с Лаурой, мне необходимо иметь полную ясность о Вашем материальном положении.
...Вы знаете, что я принес все свое состояние в жертву революционной борьбе. Я не сожалею об этом. Наоборот. Если бы мне нужно было снова начать свой жизненный путь, я сделал бы то же самое. Только я не женился бы. Поскольку это в моих силах, я хочу уберечь мою дочь от рифов, о которые разбилась жизнь ее матери.
...Что касается Вашего теперешнего положения, то те сведения, которых я не искал, но которые получил помимо своего желания, вовсе не успокоительны. Но оставим это. Что же касается общего Вашего положения, то я знаю, что Вы еще студент, что Ваша карьера во Франции наполовину разбита событиями в Льеже, что для Вашей акклиматизации в Англии у Вас пока что отсутствует необходимое
222
условие — знание языка и что в лучшем случае Ваши шансы являются совершенно проблематичными.
Наблюдение убедило меня в том, что Вы по природе не труженик, несмотря на приступы лихорадочной активности и добрую волю.
...Что касается Вашей семьи, о ней я ничего не знаю... Я не знаю даже, какими глазами она смотрит на проектируемый Вами брак. Мне необходимы, повторяю, положительные разъяснения по всем этим пунктам. Кроме того, Вы, убежденный реалист, не можете ожидать, чтобы я отнесся к будущему моей дочери как идеалист.
Вы, будучи человеком столь положительным, что хотели бы упразднить поэзию, не пожелаете ведь заниматься поэзией в ущерб моей дочери.
3.	Чтобы предупредить всякое ложное истолкование этого письма, заявляю Вам, что, если бы Вы захотели вступить в брак сегодня же, — этого не случилось бы. ...Вы должны быть сложившимся человеком прежде чем помышлять о браке, и необходим долгий срок проверки для Вас и для нее”1.
И Маркс повторит эти предупреждения устно, лично Лафаргу.
”Но я еще вчера, — пишет он Энгельсу, — сообщил нашему креолу, что, если он не умерит свой пыл до уровня английских нравов, Лаура без всяких церемоний выставит его за дверь: он должен вполне уяснить себе это, иначе из этого дела ничего не выйдет. Он отличный парень, но избалован и слишком дитя природы”2.
Свадьбу справили 2 апреля 1868 года. Лафарг ускоренно заканчивает свою учебу, в то время как Лаура ждет своего первого ребенка.
Готовясь к отъезду во Францию, Поль более
1 Маркс К. и Энгельс®. Соч., т. 31, с. 435-436.
2 Там же с. 213.
223
занят вопросами политической агитации, чем медициной, в которую, цитируем его, он ”не верит”.
Тем не менее он обещает Марксу и своему отцу, что сдаст необходимые два экзамена (чистая формальность установления равноценности полученного образования) для того, чтобы иметь возможность практиковать во Франции.
Однако Поль не спешит выполнить данное обещание. Он посещает редакции оппозиционных газет, пишет статьи. Обеспокоенный здоровьем своей дочери, Маркс нелегально едет в Париж под именем Вильямса. В начале франко-прусской войны 1870 года Лафарг вместе с Лаурой переезжает из Парижа в Бордо, где вскоре займется журналистикой. Как всегда переполненный энтузиазма, чрезмерного оптимизма, он пишет Женни, которая снабжает его материалом для статей, что английские газеты, которые она ему прислала, очень пригодятся, так как он ими воспользуется, чтобы ослепить бордосцев.
Так же как и в Париже, он занимается делами Интернационала.
Прокурор республики пишет о нем в своем докладе о Бордо:
’’Как я полагаю, он является зятем Карла Маркса, главы Интернационала, но, кажется, он занят только вербовкой новых членов для этой ассоциации. Мы не можем обнаружить ничего такого, что указывало бы на его причастность к имевшим место волнениям”. После падения Коммуны Лафарг вынужден покинуть Францию вместе с Лаурой и ребенком. Жандармы провожают его до испанской границы.
В Испании, как представитель Генерального совета, Лафарг ведет борьбу против подрывной деятельности испанских анархистов — последователей Бакунина. Вернувшись в Англию в конце 1872 года, он отказывается от медицины, в которую уже не верит, и организует ателье фотолитографии, в котором
224
найдут работу эмигранты-коммунары. Лаура дает уроки. Энгельс материально помогает молодой семье.
По возвращении во Францию в 1882 году Лафарг становится на тот путь, для которого был создан: он вместе с Гедом организует Французскую рабочую партию (1879) и выступает как выдающийся пропагандист марксизма. Имя его навсегда связано с историей коммунистического движения во Франции.
Натура увлекающаяся, Лафарг нередко допускает ошибки, которые Энгельс подвергает критике в их обширной дружеской переписке. Энгельс напоминает ему, в частности, о его ’’слабости в области политической экономии”.
Шарль Лонге. Женни
Мой дед Шарль Лонге родился в Канне (1839), в семье, принадлежавшей к старой нормандской сельской буржуазии, придерживавшейся католических традиций. Его прадед, адвокат, в 1789 году принимал участие в составлении требований третьего сословия Каннского судебного округа.
Шарль Лонге, воспитанный в ненависти к наполеоновскому авторитарному режиму, становится в результате изучения греческих философов республиканцем и атеистом.
Едва приступив к изучению права, он организует вместе с Гамбетта выпуск небольшой газеты ’’Женесс норманд”, первый номер которой конфискован имперским прокурором.
Мой дед едет в Париж, чтобы подготовить докторскую диссертацию в области юридических наук, а также для изучения истории и дальнейшего самосовершенствования в английском языке и литературе. Очень скоро он оказывается вовлеченным в кипучую среду республикански настроенной моло
225
дежи Латинского квартала, находившейся под влиянием Прудона и увлекавшейся социальными идеями.
Среди его друзей — Жорж Клемансо, тогда студент-медик, начинающий писатель Анатоль Франс, журналист Анри Бауэр, Луи Рожар, а позднее поэт Шарль Бодлер. Местом их встреч была пивная Глазера, которая напоминает нам кафе Штехели и Докторский клуб в Берлине. Там ведутся споры о литературе, философии и особенно о политике. Там же вынашиваются многочисленные проекты издания журналов.
Шарль Лонге, наиболее активный из своего окружения, основывает вместе с Жоржем Клемансо небольшую газету ’’Эколь де Франс”. Газета вскоре становится объектом преследований, ее запрещают, а редактор ее попадает на четыре месяца в тюрьму. В камере Ш. Лонге снова встречается с известным памфлетистом Анри Рошфором.
Шарль Лонге основывает ”Рив гош”1.
Жорж Клемансо, Анатоль Франс, Виктор Гюго
Едва вырвавшись из застенков империи, неугомонный Шарль Лонге создает новую и более крупную газету ”Рив гош”, которую историк Неттлау расценивает как наиболее передовой социалистический печатный орган своего времени.
Мой дед окружил себя блестящими сотрудниками: Анатоль Франс, Луи-Огюст Рожар, Виктор Гюго, поэт Сюлли-Прюдом, Жорж Клемансо. На семнадцатом номере газета конфисковывается, а редактор Лонге приговаривается к восьми месяцам тюремного заключения за памфлет ’’Династия
1 ’’Левый берег”- на левом берегу Сены в Париже расположен университет и студенческий квартал (Латинский квартал).
226
Ла-Палиссов”, в котором он высмеял только что выпущенную самим императором книгу ’’Жизнь Цезаря”.
Вся эта эпоха прекрасно описана Анри Бауэром1 в ’’Воспоминаниях молодого человека”, в главе ’’Пивная Глазер”:
”Из всех товарищей в моей памяти остались три характерные фигуры, и я могу восстановить их моральные и физические черты такими, какие они были на самом деле.
Самый выдающийся из трех — это молодой человек двадцати пяти лет, высокий, худой, с резко очерченным лицом, проникнутым некоей донкихотской добротой. Его зовут Шарль Лонге. Он пять лет тому назад приехал из Канна. Его ум превосходно вооружен, речь ярка и убедительна. Вокруг него объединились самые лучшие молодые люди Левого берега, наиболее смелые умы и благородные сердца, которые отважились начать против империи войну на страницах еженедельного литературного листка, не имея возможности вести бой в крупной ежедневной политической газете, недоступной им из-за высокого взноса, необходимого для разрешения на ее издание. Поставленным в условия малой войны эпиграмм, намеков, исторических сравнений, им ничего не оставалось, как изощряться в этом роде упражнений. Их зазубренные стрелы, подобные молниям, разрывающим тучу, наносили ядовитые удары; эхо таких памфлетов, как ’’Беседы Лабиену-са” или ’’Династия Ла-Палиссов”, подолгу гремело в общественном затишье”.
Шарль Лонге, испытанный руководитель этих листков, был свидетелем гибели трех из них, каждый раз попадая сам под штраф или в тюрьму.
Отнюдь не склонный терять свое время в тюрьмах, Шарль Лонге ищет убежище в Бельгии, чтобы
1 Коммунар, высланный в Новую Каледонию, отец Жерара Бауэра, члена Академии Гонкуров. -Прим. авт.
227
там продолжить издание ”Рив гоша”. Изгнанный и из этой страны ’’специальным” декретом Леопольда I ”за оскорбление царской особы иностранной державы”, он пытается возобновить издание во Франкфурте-на-Майне. Но по приказу Бисмарка изгоняется из этого ’’вольного города” после выхода второго номера газеты.
Будучи уже членом Интернационала, Лонге в ноябре 1865 года едет в Лондон, чтобы там продолжать свое дело.
Принятый в доме в Мейтленд-парке, он становится его завсегдатаем. Маркс ценит в этом молодом человеке как его выдающиеся умственные способности, моральные качества, так и опыт, накопленный в революционной деятельности.
Маркс сообщит Энгельсу в январе 1866 года о появлении Лонге в Лондоне и о его избрании в члены Генерального совета в качестве корреспондента для Бельгии1.
Женнихен произвела сильное впечатление на моего деда. Он также пользуется ее уважением. Но если Шарль оживлен и страстен в политических спорах, то в личном общении он мягок и сдержан до застенчивости.
В этот период Женнихен и Шарль полностью поглощены политической деятельностью. Сильное брожение в рабочей среде и среде молодой интеллигенции побуждает Лонге возвратиться во Францию. Задержанный недалеко от границы в Баньер-де-Бигор и доставленный в Париж, он попадает в тюрьму Сент-Пелаи. Отбыв восьмимесячное заключение, он принимает участие как делегат в работе второго конгресса Интернационала в Лозанне, а на следующий год присутствует на Брюссельском конгрессе. В 1869 году он поедет на конгресс в Базель.
Как член парижской секции Интернационала Ш. Лонге нередко принимает участие в дебатах, кото
1 См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 36, с. 142-143.
228
рые ведутся в народных клубах, сотрудничает, как и моя бабка, в ”Ля Марсельез” Анри Рошфора.
Потом началась война.
Парижская Коммуиа
4 сентября 1870 года, возвращаясь вместе с Эдуардом Вайяном из занятого толпой Законодательного корпуса, Шарль Лонге отправляет Марксу телеграмму: ’’Республика провозглашена. Воздействуйте на Ваших немецких друзей”.
В это время коммунар Шарль Лонге командует 248-м полком, входит в состав Центрального комитета Национальной гвардии и готовит большую часть его документов. Он является главным редактором правительственной газеты Коммуны ’’Журналь оф-фисьель” и избирается депутатом от XVI округа.
В последние дни ’’кровавой недели” Шарль Лонге находится в мэрии, рядом с генералом Валерием Врублевским. Он не попадает в руки версальцев только благодаря счастливому случаю, о котором мне не раз рассказывал отец.
На одной из улиц Парижа Шарль Лонге неожиданно встречается с военным врачом Густавом Дурле-ном, близким другом его и Жоржа Клемансо. Рискуя жизнью, д-р Дурлен прячет у себя Лонге в течение нескольких дней, постоянно испытывая страх из-за того, что его весьма неосторожный ’’гость”, несмотря на смертельную опасность, нависшую над его головой, при каждом звонке в дверь кричал: ’’Кто там?..” ’’Умоляю тебя!— говорил ему Дурлен.— Молчи! Иначе нас расстреляют обоих!”
Позже Дурлену удалось провести моего деда в монастырь Сен-Жан де Дье, на улице Удино, а оттуда с помощью одного священника Шарль перебрался в Бельгию. Но, как личность нежелательная, Лонге изгоняется и из Брюсселя. Он пересекает Ла-Манш и
229
появляется в Лондоне, где вновь встречается с Женнихен. Вскоре они поженятся.
Энгельс пишет Лауре:
”У нас дома царит сейчас великое ликование по поводу истории с Лонге, и если во время твоей помолвки иногда отпускались плоские шуточки по поводу влюбленных взоров, то ты полностью отомщена: Женни в этом отношении старается вовсю. Вообще это дело весьма пошло ей на пользу, она очень счастлива, весела и физически также чувствует себя значительно лучше. Лонге очень славный товарищ”1.
Шарль и Женни чувствительные, благородные и скромные натуры.
Маркс в письмах к Женнихен часто называет ее ’’мой дорогой Дон-Кихот”. Любопытно, что и Клемансо сравнивает Шарля Лонге с героем Сервантеса. Он также добавляет: ’’...писатель с широкой душой... Единственным правилом его жизни было абсолютное бескорыстие”.
Таким образом, Женнихен нашла в своем муже человека, с которым ее многое роднило и который прошел путь, в какой-то степени напоминавший путь Маркса.
Разумеется, здесь ни в коей мере не делается попытка поставить знак равенства или провести параллель между этим активистом партии — каковы бы ни были его заслуги — и великим мыслителем!
Пусть тем не менее мне будет позволено подчеркнуть то общее, что у них есть. Шарль Лонге тоже из респектабельной, образованной семьи и также восстает против ретроградного самодержавия, испытывает непреодолимую тягу к социальным вопросам. Будучи еще студентом, он, как и Маркс, становится вдохновителем группы интеллигентной молодежи и основывает передовой печатный орган. Он тоже прошел опыт революции и ее кровавого
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 33, с. 359.
230
подавления, затем оказывается в эмиграции, живет на скромные доходы от своего пера, воспитывая четырех детей, и отдает свои силы и скромные средства на благо международного социалистического движения.
Оксфорд. King’s College of London 1.
Эдгар Кине. Виктор Гюго
Шарль и Женни Лонге организуют курсы французского языка в Оксфорде. Через некоторое время Женни напишет д-ру Кугельману:
”Мы покинули Оксфорд. Ученые-денди, бравшие уроки в течение всего этого летнего семестра, были, очевидно, так шокированы, обнаружив имя Лонге среди фамилий делегатов международного конгресса Интернационала, что решили не иметь дела со своим преподавателем”.
К счастью, объявляется конкурс на замещение должности на кафедре французской литературы в Лондонском королевском колледже, учебном заведении, предназначенном для английской аристократии, которым ведают Гладстон, Биконсфилд и лорд Дерби.
Благодаря огромной эрудиции, а также рекомендациям Виктора Гюго и Эдгара Кине* 2, характеризовавшим его как человека научно подготовленного и морально устойчивого, Шарль Лонге назначается на должность, на которую претендовало 150 человек.
В Королевском колледже Шарль Лонге преподает вплоть до отъезда во Францию, являясь одновременно лондонским корреспондентом газеты ”Жюс-тис” Жоржа Клемансо. Свои статьи он подписывал: Шарль Ля-Рив.
Лондонский королевский колледж (англ.).
2 Французский либеральный историк, философ-идеалист. -Прим. ред.
231
5
Последние десять лет
Гаагский конгресс I Интернационала.
Иностранные издания ’’Капитала”.
Чарлз Дарвин, Герберт Спенсер.
Поездки в Карлсбад
1872—1883 годы принесут Марксу много радостей, но и немало горя. Отошедший от дел фирмы Энгельс, его alter ego, живет всего в двух шагах. Вся семья Маркса, включая зятьев, находится в Лондоне. Вскоре в доме раздадутся веселые голоса внуков.
’’Капитал”, переведенный на русский язык Лопатиным и Даниельсоном, издан в Москве тиражом три тысячи экземпляров. Быстро движется вперед дело с изданием ’’Капитала” на французском языке. Повсеместно развиваются рабочие социалистические организации.
Теплая и дружеская атмосфера, царившая в доме в Мейтленд-парке, прекрасно описана моим дедом Шарлем Лонге в предисловии к ’’Гражданской войне во Франции”, которую он перевел на французский язык:
” В этом храме исторического материализма жили богатой духовной жизнью, той единственной, которой стоит жить. Всех изгнанных, пострадавших за народное дело, встречали здесь с распростертыми объятиями, с самым сердечным гостеприимством, без каких-либо доктринерских условий или оговорок, без малейшего сектантства. Отсутствующие не бывали обязательно виноватыми, равно как и инакомыслящие не объявлялись здесь неправыми.
232
Тут не стеснялись выразить свое восхищение авантюристическими походами Гарибальди за итальянскую независимость. Даже растерянный на Крите или в Бельвиле героизм Густава Флурана осуждался лишь с сожалением, и нежные руки не переставали украшать цветами образ романтического рыцаря из Ламанчи”.
Всеобщее признание, которое получал Карл Маркс как основоположник научного социализма, было для него и для Женни лучшим вознаграждением за принесенные жертвы. Марксы черпали в нем душевные силы, столь необходимые в эти омраченные трауром годы. Смерть в раннем возрасте троих детей Лафаргов сильно подействовала на Карла и Женни. Смерть годовалого первенца Лонге, моего дяди Шарля, не только принесла им глубокие страдания, но и обеспокоила их. В этом, несомненно, причина того, что рождение Жана, моего отца, было окружено заботами и вниманием, удивлявшими гостей. Этим объясняется и то, что в дальнейшем родные, и прежде всего Маркс, будут исполнять даже самые нелепые прихоти маленького Джонни.
Здоровье Маркса начинает быстро ухудшаться — следствие перенапряжения, потребовавшегося от него для обеспечения руководства Интернационалом с 1864 года вплоть до Гаагского конгресса 1872 года, а также для доведения до конца работы над первым томом ’’Капитала”.
Деятельность Маркса становится теперь менее интенсивной и нередко прерывается из-за болезни. Но всякий раз, едва поправившись, он снова берется за работу, Маркс много читает, в частности Сент-Бёва и Шатобриана, изучает старофризский язык, ведет переписку с философом Гербертом Спенсером и Чарлзом Дарвином, научные труды которого он ценит особенно высоко и которому посылает экземпляр второго издания первого тома ’’Капитала”. Великий естествоиспытатель отвечает Марксу 1 апреля 1873 года:
16-96
233
’’Милостивый государь! Благодарю Вас за честь, которую Вы мне оказали, прислав Ваш главный труд—’’Капитал”. Я убежден, что мы оба желаем распространения Знания, ибо оно, несомненно, послужит счастью человека”.
Маркс полностью и тщательно пересматривает французский перевод ’’Капитала” и вносит в него немало изменений. Собирает и систематизирует материалы и записи, необходимые для второго тома. Но обострение болезни печени вынуждает его прекратить работу. Врач, д-р Гумперт, настаивает на лечении в Карлсбаде — ныне Карловы Вары — в Чехословакии. Маркс подчиняется.
Карловы Вары
Маркс собирается ехать на знаменитые воды вместе с Тусси, которая тоже хворает. Опасаясь неприятностей со стороны австрийского правительства, он решает обратиться в английское министерство внутренних дел с просьбой о предоставлении ему британского гражданства. Ответ приходит уже после отъезда Маркса. Просьба отклонена с примечательной формулировкой: “This man was not loyal to his King”1.
В Карловых Варах Карл и Женни должны присоединиться к д-ру Кугельману и его семье. Их приезд сначала не привлекает внимания. Но вскоре газета ”Дер шпрудель” помещает сообщение о том, что известный руководитель I Интернационала Маркс и глава русских нигилистов польский граф Платер прибыли на лечение в Карлсбад. Эта информация послужила сигналом для установления тайной слежки за Марксом. Но несмотря на бдительность агентов, состоится встреча Маркса с рабочими фарфоровой фабрики.
1 Этот человек не был предан своему королю (англ.).
234
Курс лечения в Карловых Варах, а также повторные курсы, проведенные в 1875 и 1876 годах, окажутся весьма эффективными. К Марксу возвращаются силы и энергия; к этому времени относится его богатая по содержанию и своеобразная по форме работа ’’Критика Готской программы”.
В 1877 году новые прусские законы не позволяют Марксу ехать в Карловы Вары, и он попадает на курорт в Бад-Нейенар. Его сопровождают жена и Тусси.
С 1878 года состояние здоровья Маркса и Женни еще более ухудшается, но они мужественно переносят свои страдания. Женни даже находит силы принимать гостей. Что касается Маркса, то он, превозмогая боль, отвечает на письма, читает, внимательно изучает различные материалы, в том числе статистические данные об аграрном положении в России, внимательно следит за успехами социалистического движения во всем мире. По просьбе Лафарга и Жюля Геда, приезжавшего к нему для консультации в Лондон в 1880 году, он пишет преамбулу к новой Программе Французской рабочей партии.
Амнистия.
Возвращение коммунаров во Францию
Происходит то, чего Маркс ждал с надеждой... и некоторой тревогой. В июле 1880 года палата депутатов принимает указ об амнистии коммунарам. Эмиграция крайне возбуждена, каждому не терпится возвратиться во Францию. Маркс приветствует амнистию, видит ее огромное политическое значение, но для него она означает нелегкое расставание с близкими.
Когда Шарль Лонге получает от своего старого друга Клемансо приглашение занять пост заведующего внешнеполитическим отделом газеты ’’Жюстис”, Маркс с грустью готовится к отъезду
16*
235
любимой дочери и внуков, один вид которых приносил ему радость и вливал новые силы. Он обеспокоен их будущим. Его смущает, что Лонге отказывается от постоянной, хорошо оплачиваемой должности ради значительно менее надежного места, которое его ожидает в ’’Жюстис”. Маркс слишком хорошо знаком с превратностями оппозиционной журналистики.
Аржантёй
Дружеский круг семьи Марксов начинает распадаться с отъездом во Францию моего деда, которому не терпится вновь занять боевой пост в парижской журналистике.
Д-р Дурлен, его друг, который спас ему жизнь десять лет назад, подыскивает для него небольшой дом в Аржантёйе, где он сам занимается врачебной практикой. В апреле 1881 года к Шарлю Лонге приезжает Женнихен с детьми1Волей случая дом, в котором они будут жить, находится на бульваре, носящем имя Тьера, палача коммунаров2. И мой дед не без иронии говорит, что надо бы обратиться в муниципалитет с требованием переименовать эту улицу в бульвар Преступления.
Последняя радость Женни
Прошло всего три месяца, после того как Женнихен и ее шумные дети покинули Мейтленд-парк, а Марксу и Женни их дом уже кажется слишком спокойным, почти безжизненным. И они собираются во Францию, чтобы повидаться с дочерью и посмот
1 Жан (род. 1876), Гарри (род. 1878) и Эдгар (род. 1879).—Прим. авт.
2 Сейчас этот бульвар носит имя Карла Маркса. -Прим, авт.
236
реть на только что родившегося Марселя.
В конце июля Карл и Женни Маркс приезжают в Аржантёй. Пребывание там, несмотря на ухудшение здоровья Женни, явится для них существенной моральной поддержкой. По возвращении в Лондон Маркс напишет Женнихен: ’’Ничто не могло мне доставить большего наслаждения, чем время, которое я провел с тобой и дорогими детишками”1 2.
Смерть Женни
Но наступает печальная осень. Маркс в постели: у него сильное воспаление легких. В соседней комнате умирает Женни. Она скончается 2 декабря 1881 года. ’’Мавр тоже умер”,— скажет Энгельс.
В воскресенье, 4 декабря, Тусси пишет своей сестре Женни в Аржантёй:
’’Мне так недостает тебя сейчас. Посылаю тебе, моя дорогая, небольшой ее локон; ее волосы так мягки и красивы, как у девушки. Если бы ты могла видеть ее лицо в последний момент... выражение ее глаз было неописуемо. Они не только были светлы — такими ясными могут быть только глаза ребенка,— они излучали нежность, когда она видела и узнавала нас, и так было до самого конца. Последним словом, с которым она обратилась к отцу, было “good”1. Она сказала еще что-то. До этого она прошептала много слов, которые мы не смогли расслышать. О Женни! Как она прекрасна сейчас! Долли, когда ее увидела, сказала, что ее лицо совершенно преобразилось. Лоб абсолютно гладок, как будто чья-то легкая рука стерла с него все следы морщин, а красивые волосы образуют как бы ореол вокруг головы...
До самого последнего вздоха она думала о тебе и
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 35, с. 178.
2 Хорошо (англ. ) .
237
о твоих детях больше, чем о ком-либо, и еще в четверг она говорила о том, что намерена послать им к рождеству...
Поцелуй дорогих малышек за меня и за маму — она их так любила”.
Последние почести Женни
Сраженный горем Маркс не присутствовал на похоронах Женни, врачи это категорически запретили. Слова последнего прощания произносит Энгельс, верный друг Марксов:
”То, что эта жизнь, свидетельствующая о столь ясном и критическом уме, о столь верном политическом такте, о такой страстной энергии, о такой великой самоотверженности, сделала для революционного движения, не выставлялось напоказ перед публикой, не оглашалось на столбцах печати. То, что она сделала, известно только тем, кто жил вместе с ней. Но одно я знаю: мы не раз еще будем сожалеть об отсутствии ее смелых и благоразумных советов; смелых без бахвальства, благоразумных без ущерба для чести.
Мне незачем говорить о ее личных качествах. Ее друзья знают их и никогда их не забудут. Если существовала когда-либо женщина, которая видела свое счастье в том, чтобы делать счастливыми других,— то это была она”1.
Отъезд в Алжир
Утрата жены наносит Марксу удар, от которого он никогда не оправится. Его состояние остается тяжелым. Ему необходимо уехать из Лондона. Четыре месяца, проведенные в Вентноре (остров
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 303.
238
Уайта) вместе с Тусси, тоже находящейся в очень подавленном состоянии, не приносят облегчения. Врачи и Энгельс решают отправить Маркса в теплые края. Италия исключается по политическим соображениям. Остаются юг Франции и Алжир.
Маркс в Аржантёйе.
Жорж Клемансо
По пути в Алжир, где живет большой друг Шарля Лонге судья Ферме, Маркс проводит неделю в гостях у Женнихен. Однако ни двухмесячное пребывание в Алжире, ни недели, проведенные на французском юге, не улучшают его состояния здоровья.
И Маркс с радостью возвращается в Аржантёй. В семейной обстановке, возле любимицы Женнихен, Джонни и остальных детей его здоровье понемногу восстанавливается. Лечение в Ангиен-де-Бэне также способствует этому.
Все это время Маркс с удовольствием гуляет с внуками по полям и лугам. Мой отец часто вспоминал долгие прогулки по дороге в Саннуа, которые он совершал со своим ’’чудесным дедушкой”, так хорошо рассказывавшим сказки. Иногда с ними ходил трехлетний Эдгар.
Прогулки и обеды, которые Шарль и Женнихен устраивают для Маркса, приносят ему больше пользы, чем всякое лечение. Встречи с бывшими коммунарами и выдающимися революционерами вливают в него бодрость. Жорж Клемансо пишет, что во время его посещения Шарля Лонге он имел честь сидеть за столом рядом с великим социалистом, ’’румяным и ласково улыбающимся в свою серебристую бороду, с лицом, озаренным огромными черными глазами, в которых огонь вдохновения сливался с блеском воли”.
239
Смерть Женнихен
В конце длительного пребывания во Франции Маркс совершает вместе с Лаурой путешествие в Швейцарию. Затем он возвращается на несколько дней в Аржантёй и в октябре едет в Лондон. Туманы снова изгоняют его оттуда. И он еще раз едет в Вентнор.
Женнихен, чье здоровье подорвано рождением моей тетки Меме (Женни III), скоропостижно умирает 11 января 1883 года, оставив пятерых детей и убитого горем мужа.
Получив известие о кончине, Тусси едет вместе с Джонни в Вентнор. ”Я чувствовала, что везу отцу его смертный приговор,— пишет она, — На протяжении всего долгого и тягостного пути я мучительно ломала себе голову над тем, как я объявлю ему эту новость. Мне не понадобилось говорить, лицо мое выдало меня. Мавр сразу сказал: ’’Наша Женнихен умерла!”— и тут же стал просить меня ехать в Париж, чтобы быть рядом с детьми”.
Последние дни Маркса
Предоставим слово Энгельсу, который в письме Ф. А. Зорге описывает последние дни своего лучшего друга, скончавшегося 14 марта 1883 года:
”...Он вернулся сюда с новым бронхитом. После всего предшествовавшего и в его возрасте это внушало опасения. Сверх того произошло множество осложнений, в особенности нарыв в легком и, невероятно быстрый упадок сил. ...Кто хоть раз рассматривал под микроскопом легочную ткань, тот знает, как велика опасность прободения стенки кровеносного сосуда при нагноении в легком. И поэтому я в течение шести недель каждое утро, поворачивая за угол, в смертельном страхе смотрел, не опущены ли шторы на окнах. Вчера днем в
240
2. 30 - зто был самый подходящий час для дневных посещений — я пошел туда и застал весь дом в слезах: наступает, очевидно, конец... Оказывается, произошло небольшое кровотечение, но вслед за тем сразу наступил упадок сил. Наша славная старая Ленхен, ухаживавшая за ним так, как ни одна мать не ухаживает за своим ребенком, поднялась наверх и тотчас вернулась: он в полусне, мне можно к нему подняться. Когда мы вошли, он спал, но спал вечным сном. Пульс и дыхание исчезли. В течение этих двух минут он тихо и без страданий уснул.
...Человечество стало ниже на одну голову и притом на самую значительную из всех, которыми оно в наше время обладало”1.
Социалисты всего мира в трауре. 17 марта 1883 года семья, Энгельс и около двадцати верных друзей провожают Карла Маркса в последний путь. Научный мир представлен двумя членами Royal Society2 — учеными Шорлеммером и Ланкестером.
Highgate Cemetery3
На холме рядом с Хэмстедом, к северу от Лондона, напротив очень красивого парка находится Хайгетское кладбище. В этом тихом и зеленом уголке рядом с Женни похоронен Карл Маркс.
Надписи на лентах венков, сделанные на всех языках мира, привлекают внимание посетителей. Глубина чувств, вложенных в эти свидетельства уважения и преклонения, всякий раз волнуют меня, когда я посещаю Хайгетское кладбище как ’’хранитель” могилы Маркса, обязанность, которая после смерти отца перешла ко мне в силу английского права старшинства. Исполнение этого долга мне
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 35, с. 385—386.
2 Лондонская Академия наук (англ.).
3 Хайгетское кладбище (англ.).
241
было облегчено, и особенно во время войны, постоянными заботами советского посла в Лондоне и его жены, моих друзей Ивана и Агнессы Майских.
С годами могила Маркса становится настоящим местом паломничества. Посетители и делегации из всех стран мира приезжают сюда, чтобы выразить глубокую признательность тому, кто указал им путь к освобождению. Сбываются пророческие прощальные слова Энгельса:
’’Имя его будет жить в веках так же, как и его дело!”
Энгельс приходит на смену Марксу
Самый близкий друг Маркса и самый верный продолжатель его дела Фридрих Энгельс, отказываясь от собственных занятий, посвятит все свое время подготовке к печати и изданию второго и третьего томов ’’Капитала”. Он будет ревностно следить за правильной интерпретацией марксизма последователями Маркса, усердными, но нередко поверхностными пропагандистами его идей, склонными к чрезмерному упрощению и допускающими немало ошибок.
Роль Лауры. Тусси.
Шарль Лонге. Поль Лафарг
Дочери Маркса (Лаура во Франции, но особенно Элеонора в Англии) становятся верными продолжательницами дела своего отца.
Его зятья также посвящают себя партийной деятельности и пропаганде социализма.
Шарль Лонге, воспринявший идеи Прудона, хотя и испытал на себе сильное влияние Маркса, которым он неизменно восхищается, стремится распространять социалистические идеи, более приспособлен
242
ные, по его мнению, к умонастроению французов. Демократические силы во Франции еще не оправились после страшного подавления Коммуны. Шарлю Лонге, выходцу из деревенской буржуазии, более понятны, чем Лафаргу, настороженность и консерватизм французов, которым мало свойствен интернационализм и интересы которых часто простираются, как говорится, не дальше тени, падающей от колокольни родного села. Возможно, что от более радикальных решений его удерживают и воспоминания о ’’кровавой неделе”, разгроме Парижской Коммуны.
Пылкий, увлекающийся, более непосредственный, Поль Лафарг развертывает кипучую пропагандистскую деятельность. Несмотря на серьезные недостатки — Маркс, а затем и Энгельс постоянно подвергали его дружеской критике, — он остается одним из тех, благодаря кому во Франции укрепился марксизм. Со временем, несколько разочаровавшись в достигнутых результатах, Лафарг будет склоняться к реформизму, как справедливо отмечает издатель его переписки с Энгельсом Эмиль Боттижели. Лафарг сам однажды признается Ленину — к великому удивлению последнего, — что во Франции после двадцати лет социалистической пропаганды никто не понимает Маркса.
Наследство Энгельса
Свою глубокую привязанность к Марксу Фридрих Энгельс переносит теперь на его детей. В 1894 году с почти отеческой заботой он доводит до сведения Лауры и Тусси свое завещание о наследстве. Энгельс делит его на три части: две — для дочерей Маркса, а третью предназначает для детей Женнихен. Этой долей, пишет Энгельс, ”...Вы можете распоряжаться так, как Вам повелят ваше родственное чувство и любовь к детям”.
243
Воспоминания детства
в Дравейе у Лауры и Поля Лафарга
После смерти Энгельса, наступившей 5 августа 1895 года, Лафарг купил в Дравейе загородный дом с полутора гектарами земли.
Тусси дает описание этого ’’слишком роскошного дома” с бильярдной, жильем для садовника, парниками, оранжереей, могущей служить читальней или залом для собраний.
”Я не сменяла бы свою “Den”1 на этот дворец”,— заканчивает она.
Я часто приезжал в Дравей с родителями на целый день. Там мы встречались с братьями моего отца — д-ром Эдгаром Лонге, журналистом Марселем Лонге и его семьей. Я любил встречаться у дяди Оригинала, как называли близкие П. Лафарга, и со своими двоюродными братьями.
Я как сейчас вижу дядю Поля — красивого и крепкого мужчину с седыми волосами и громовым голосом. Он был очень приветлив с нами, но без той теплоты, которую в этом возрасте дети инстинктивно чувствуют. Тетя Лаура, несмотря на свои манеры благородной и немного холодной дамы, была более радушна.
Лафарг — как и Энгельс — любил вкусно поесть, и его пространное меню всегда было изысканным. Однако дружеские обеды всегда затягивались не столько из-за количества блюд, сколько из-за оживленных политических споров, которые велись за столом.
Мы же, дети, с нетерпением ждали сладкого. Проглотив изысканный десерт, который нам готовила кухарка Лауры, мы бежали в парк играть под дружеским присмотром садовника Гюэ.
Во время долгих обедов я прислушивался к
1 ’’Берлога"- название ее небольшой виллы в Сайвен-хэме, неподалеку от Лондона.
244
разговорам взрослых. Темы их бесед были мне хорошо знакомы, особенно то, что касалось русской революции 1905 года и тактики революционеров. Когда называли их имена, передо мной как живые вставали наиболее известные русские эмигранты, каждый день бывавшие после смерти Шарля Лонге в доме моих родителей на улице Буляр. Из них особенно ласков со мной был Юрий Стеклов1, близкий друг Ленина и отец моей подруги по играм Марии Стекловой. Все эти революционеры вели бесконечные беседы или садились за совместную работу с моим отцом (заведующим внешнеполитическим отделом газеты ’’Юманите”), который готовил к печати насыщенную документальными данными книгу о русских революционерах-социалистах; книга вышла на нескольких языках под названием ’’Дело Азефа, террористы и полицейские”.
Поэтому я чувствовал себя очень хорошо в Дравейе, и часто мне доставляло удовольствие слушать страстные реплики, которыми обменивались тети, дяди и племянники. Я любовался живостью заядлого спорщика Эдгара и гордился более обоснованными доводами своего отца.
Но наиболее оживленной бывала, конечно, полемика между Лаурой и Полем. Меня удивляла резкая и беспощадная критика, которой Лаура подвергала своего мужа. Что касается Лафарга, то он прекращал споры, как бы обрубая их репликой, произносимой, как всегда, громовым голосом, которая до сих пор звучит в моих ушах: ”У женщин волос длинный, да ум короткий!” Это приводило Лауру в крайнее негодование.
Лаура прекрасно знала чрезмерную любовь своего мужа к парадоксам и его страсть к оригинальничанию. Она пишет Энгельсу:
’’Если бы Поль не был воплощенным чувством чести во всех общественных и политических делах, я
1 Будущий главный редактор ’’Известий”. - Прим. авт.
245
бы не осталась здесь и не ящла бы с ним, так как у него довольно недостатков, и даже слишком”.
Неожиданное самоубийство Лафаргов — еще полных сил и здоровья! - 25 ноября 1911 года ошеломило родственников и друзей. Социалисты-марксисты всего мира с особенным огорчением узнали о гибели Лауры.
Внуки
Внимание было теперь обращено на внуков Карла Маркса. Двое из них — старший Жан Лонге и его брат Эдгар — уже давно стали уважаемыми и активными борцами за социализм. Они уже ответили на слова, с которыми обратился к ним Жорж Клемансо во время похорон Шарля Лонге в августе 1903 года, призвав их подхватить ’’славное оружие, выпавшее из рук бойца”.
И первым это сделал Жан Лонге, любимый внук Карла Маркса, который посвятил всю свою жизнь делу марксистского социализма во Франции, в Англии, в Соединенных Штатах Америки; он выполнил одновременно последнее пожелание Элеоноры Маркс-Эвелинг, своей второй матери, написавшей ему в прощальной записке: ’’Мой дорогой, дорогой Джонни, постарайся быть достойным своего дедушки. Твоя тетя Тусси”.
СОДЕРЖАНИЕ
Советскому читателю	7
Предисловие	8
Предисловие автора	29
Часть I. Юность Маркса	33
1.	Трир, международный	перекресток	35
2.	Бонн	48
3.	Берлин	59
4.	Трир, Кёльн, Крейцнах	(1841-1843)	83
Часть П. Париж - центр социалистической мысли 97
1.	Париж (1843-1845)	99
2.	Брюссель (1845-1848)	125
3.	Революция 1848 года	144
Часть III. Лондон - метрополия делового мира 159
1.	Лондон	161
2.	Дин-стрит (1850-1856)	171
3.	Графтон-террес (1856-1864)	183
4.	Мейтленд-парк-род	189
ИБ No 4771
Редактор Н. А. Карпухин
Художник В. Н. Ан
Художественный редактор В. Н. Ан
Технический редактор И. А. Малькова
Сдано в набор 5.12.78. Подписано в печать 30.03.79. Формат 70Х90'/з2. Бумага офсетная. Гарнитура Пресс-роман. Печать офсетная. Ус-ловн. печ. л. 9.02. Уч.-изд. л. 10,10. Тираж 100.000
Тзавод Заказ N? 96. Цена 85 коп.Изд. N# 26220.
Издательство „Прогресс“ Государственного комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли.
Москва 119021, Зубовский бульвар, 17.
Отпечатано на Можайском полиграфкомбинате Союзполиграфпрома при Государственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли.
Можайск 143200, ул. Мира, 93.
Робер-Жан Лонге — старший правнук КА4аркса — родился в 1901 г. в 14-ом округе Парижа, в семье, традиционно занимающейся политической деятельностью:
— он сын Жана Лонге—лидера социалистического дви-жения, адвоката, журналиста, парламентария, основателя газеты ”Ле Попюлер”, автора многочисленных работ по международному социалистическому движению;
- он внук Женни Маркс и коммунара Шарля Лонге, литератора и юриста.
Член коллегии адвокатов Верховного Суда и журналист Лонге очень рано заинтересовался социально-экономическими проблемами. Как член М ждуна-родной Ассоциации Юристов, он принял активное участие в ряде политических процессов в зарубежных странах. Был основателем и руководителем журналов ’’Магреб” и ”Аль-Атлас”, имевших антиколониальную и антиимпериалистическую направленность.
В своей исследовательской и общественно-политической деятельности, как верный продолжатель семейных традиций, Лонге в настоящей работе рисует перед читателями живой и яркий образ своего прадеда и его семьи.
Лонге РоберЖан Лонге
а -мои прадед