ВОЕННО-ПОЛЕВАЯ ХИРУРГИЯ
В годы
ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ


! Алексанян Иван Васильевич — доктор медицинских наук, профессор Российской медицинской академии последипломного образования, заслуженный деятель науки РФ, член-корреспондент РАЕН, полковник медицинской службы в отставке, участник Великой Отечественной войны. Член правления Международной Конфедерации историков медицины. Автор и соавтор свыше 300 научных работ, в том числе 4 учебников, 7 монографий и 12 учебных пособий. Научные труды посвящены организации военного здравоохранения и истории военной медицины. Особое признание получили его учебники «Основы организации медицинского обеспечения войск», «Основы военной медицины» и др.
Кнопов Михаил Шмулевич — доктор медицинских наук, профессор Российской медицинской академии последипломного образования, полковник медицинской службы запаса. Член правления Международной Конфедерации историков медицины, председатель военной секции Московского научного общества историков медицины. Автор около 200 научных работ, в том числе 5 монографий (в соавторстве). Научные труды посвящены истории отечественной военной медицины. Положительную оценку специалистов получили его монографии: «Главные хирурги фронтов и флотов в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.», «Главные терапевты фронтов и флотов в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.» и др.


И.В.Алексанян, М.Ш.Кнопов
ВОЕННО-ПОЛЕВАЯ
ХИРУРГИЯ в годы ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ!
МОСКВА "МЕДИЦИНА- 2000


УДК 617-089:355 «1941—1945»
ББК 68.7
А46
Алексанян И.В., Кнопов М.Ш. Военно-полевая хирургия в А46 годы Великой Отечественной войны. — М.: Медицина, 2000. — 264 с.: ил.
I8В^ 5-225-04453-0
Книга посвящена развитию отечественной военно-полевой хирургии в годы Великой Отечественной войны. Впервые предпринята попытка провести углубленное исследование поэтапного развития военно-полевой хирургии в период военных действий, показать вклад военных хирургов в разработку и практическое внедрение системы этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению, а также оценить их роль в решении актуальных организационных и клинических проблем этой важнейшей составной части военной медицины. В монографии широко использованы первичные документальные материалы из различных архивных учреждений и литературные источники. Текст сопровождается многочисленными фотоиллюстрациями.
Для хирургов, организаторов военного и гражданского здравоохранения, а также для врачей, интересующихся историей отечественной военной медицины.
А1ек§апуап I. V., Кпороу М. БК МНкагу зиг^егу 1п (Не Сгеа( РаСпойс \Уаг (1941 — 1945). — М.: МеШ1$та, 2000. 111и$сгасес1.
I8В^ 5-225-04453-0
ТЬе Ьоок 18 деуосед (о с!еуе1ортепС оГ тИвгагу зиг^егу т сЬе 1188Я т (Ье уеагз оГ(Ье 6геа( РаСпоСю ХУаг (1941 — 1945). к 18 (Ье Нгес аиетр( оГа (Ьог- ои^Ь зшду оГ а зсер-Ьу-згер <1еуе1ортеп1 оГ тткагу зигвегу т >уаг йте. ТЬе атЬогз зЬо\у сотпЬииоп оГ тПкагу зищеопз со 1п(гос1ис(юп оГ(Не зузсет оГ зга^ес! (геа(теп( оГ (Ье \уоипс!ес1 ригрозеГи! еуасиакоп аз >ые11 аз со тап-
а^етеш оГ адтт13(га(|уе апб сНп1са! ргоЫетз оГ гтНсагу зиг^егу. Оп^па! агсЫуез апд ШегаСиге доситешз аге изед. Мапу рЬо(оП1и5(га(юпз аге рго- У1с1ед.
(псепдес! Гог зиг&еопз, тесЬса! тапа^егз, рЬузклапз т(егез(ес1 т (Ье Ыз- (огу оГ 8оУ1ес тШсагу тесПсте.
ББК 68.7
I8В^ 5-225-04453-0 © Издательство «Медицина»,
Москва, 2000
Все права авторов защищены. Ни одна часть этого издания не может быть занесена в память компьютера либо воспроизведена любым способом без предварительного письменного разрешения издателя.


ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие 8
Введение 10
Глава 1. Краткий исторический очерк развития военно-полевой хирургии в предвоенные годы 17
Глава 2. Военно-полевая хирургия в первом периоде Великой Отечественной войны (июнь 1941 г. — ноябрь 1942 г.) 40
Глава 3. Военно-полевая хирургия во втором периоде Великой Отечественной войны (ноябрь 1942 г. — декабрь 1943 г.) 97
Глава 4. Военно-полевая хирургия в третьем периоде Великой Отечественной войны (январь 1944 г. —• май 1945 г.) 135
Глава 5. Основные направления развития военно-полевой хирургии на современном этапе, вытекающие из опыта Великой Отечественной войны 173
Заключение 236
Приложение 1. Руководящий состав военно-полевых хирургов в Великой Отечественной войне 1941-1945 гт 241
Приложение 2. Основные научные труды главных хирургов фронтов и флотов по военно-полевой хирургии 245
Приложение 3. Пленумы Ученого медицинского совета (УМС) при начальнике Главного военносанитарного управления Красной Армии по организационным проблемам военно- полевой хирургии, проведенные в предвоенный период и в годы войны .... 251
Приложение 4. Список использованных архивных документов 252
Список использованной литературы 261


СОМТЕЫТ8
РгеГасе 8
1тгойисНоп 10
С Н а р ( е г 1. А ЬпеГ Ь1$1опса1 геу1в1У оГ 1Ье Сгепй$ 1п тпПНагу $иг&егу 1п рге^аг Нте 17
С Ь а р I е г 2. МИкагу виг^егу т сЬе Гнг$< репой оГ Ше Огеа* Ра1- поНс УУаг (Липе 1941 — ИоуетЬег 1942) .... 40
С Н а р I е г 3. МПКагу виглеру т 1Ье зесопй репой оГ 1Ье Огеа!
Ра1поНс \Уаг (ЛТоуетЬег 1942 — ВесетЬег 1943) 97
С Ь а р I е г 4. МИйагу зигдогу ш Ше Ийгй репой оГ Ше Огеа! РаЬ поНс \Уаг (Лапиагу 1944 — Мау 1945) 135
С Ь а р I е г 5. Ва$1С (гепй$ т сштеп! йеуе1ортеп1 оГ тПкагу $иг- 8егу Ьа$ей оп Ше ехрепепсе оГ Ше Сгеа1 РаСпоНс ^Уаг 173
Сопс1и8юп 236
8ирр1етеп( 1. ТЬе 1еайтв $1аГГ оГ гИе Пе1й $игвеоп$ т 1Ье
Огеаг РаГпоНс \Уаг т 1941 — 1945 241
8ирр1етеп( 2. Вазк гезеагсНез оГ (Ье Неай Зигвеопз оГ 1Ье Ргот$ апй Р1ееи оп 1Ие тШгагу зиг^егу . . 245
8ирр1етеп! 3. Р1епагу тееНп$$ оГ 1Ке ЗаепйПс МесНса! СоипсИ а( 1Не МНкагу-Запкагу ОЙ1се оГ 1Ье Ней Аплу оп айтт1$1га(1уе ргоЫетз оГ Не1с1 зиг^егу Ье1й 1п 1Ье ргетг апй \уаг Нте ... 251
8ирр1етеп( 4. 1_л81 оГгесогск 252
ЯеГегепсе8 261


ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
АП Г — армейский полевой подвижный госпиталь БМП — батальонный медицинский пункт
ВПГ — войсковой подвижный госпиталь
ГБА — госпитальная база армии
ГБФ — госпитальная база фронта
ГВСУ — Главное военно-санитарное управление ГОПЭП — головное отделение полевого эвакуационного пункта ДГ — дивизионный госпиталь
ДМП — дивизионный медицинский пункт
ДПМ — дивизионный пункт медицинской помощи
Медсб — медико-санитарный батальон
МРП — медицинский распределительный пункт
МЭП — местный эвакуационный пункт
ОКУМС — окружные курсы усовершенствования медицинского состава
ОРМУ — отдельная рота медицинского усиления
ПМП — полковой медицинский пункт
ППГ — полевой подвижный госпиталь
ППМ — полковой пункт медицинской помощи
ПЭП — полевой эвакуационный пункт
РЭП — распределительный эвакуационный пункт
СХППГ — специализированный хирургический полевой подвижный госпиталь
ТПП Г — терапевтический полевой подвижный госпиталь УГБ — управление госпитальной базы УМЭП — управление местного эвакуационного пункта УПЭП — управление полевого эвакуационного пункта УФЭП — управление фронтового эвакуационного пункта ФЭП — фронтовой эвакуационный пункт ХППГ — хирургический полевой подвижный госпиталь


ПРЕДИСЛОВИЕ
Неумолимые законы времени все дальше и дальше отодвигают от нас события и факты, имена и образы выдающихся деятелей медицины, тяжелые уроки и опыт, добытые дорогой ценой. Поэтому опыт организации хирургической помощи и лечения раненых в годы Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг., ставший теперь историей, привлекает и еще долго будет привлекать пристальное внимание организаторов здравоохранения, представителей различных военно-медицинских специальностей и историков военной медицины.
Вскоре после окончания Великой Отечественной войны было принято постановление Совета Министров СССР об издании многотомного труда «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.». По объему обобщенного материала, теоретическим и практическим выводам этот труд не имеет аналогов в мировой научной литературе. Однако ни один научный труд, тем более историко-медицинского содержания, не может претендовать на исчерпывающий характер. Поэтому новые и новые страницы опыта медицинского обеспечения войск в Великой Отечественной войне следует рассматривать как необходимое и всегда своевременное дополнение к упомянутому капитальному труду. Одна из таких страниц посвящена военно-полевой хирургии и плодотворной деятельности замечательной плеяды выдающихся военно-полевых хирургов, чьи особые заслуги в организации хирургической помощи раненым и их лечения в годы минувшей войны являются общепризнанными. Эту задачу выполнили авторы предлагаемой монографии — заслуженный деятель науки РФ профессор И.В.Алексанян и профессор М.Ш.Кнопов, систематизировав и обобщив организационные аспекты развития военно-полевой хирургии в годы Великой Отечественной 8


войны, недостаточно отраженные в историко-медицинской литературе. Это тем более важно, что опыт организации хирургической помощи в минувшей войне не утратил своего значения. Поэтому труд и подвиг военно-полевых хирургов должны быть достоянием потомков не как воспоминание о прошлом или как бесстрастная хроника событий, а прежде всего как труд, оправдывающий смысл исторической памяти — извлечь уроки из пережитого. Новые поколения хирургов учатся и будут учиться на опыте этой войны мужеству, патриотизму и верности профессиональному долгу.
Академик АН и АМН РФ Герой Социалистического Труда Б. В. Петровский


ВВЕДЕНИЕ
В истории отечественной военной медицины и ее ведущей составной части — военно-полевой хирургии — особое место занимает Великая Отечественная война. В годы тяжелых испытаний, выпавших на долю советского народа и его Вооруженных Сил, военно-полевая хирургия обеспечила решение важнейшей государственной задачи — сохранение жизни максимальному числу раненых, восстановление их боеспособности и трудоспособности. Нисколько не умаляя значение других разделов военной медицины (военно-полевая терапия, военная гигиена, военная эпидемиология и др.) в стройной системе организации медицинского обеспечения войск, приоритетной единодушно признают роль военно-полевой хирургии. Поэтому представляется весьма важным проследить историю развития организации хирургической помощи раненым в предвоенные годы и особенно в годы Великой Отечественной войны (1941 — 1945). При этом следует подчеркнуть, что развитие военно-полевой хирургии шло неравномерно в различные периоды истории отечественной военной медицины.
Естественно, что наиболее активные и продуктивные периоды этого развития были обусловлены социальными потрясениями, которые испытывала наша страна. Однако своего апофеоза она достигла в период минувшей войны, так как именно в этот период была создана стройная и эффективная система организации оказания хирургической помощи раненым. Опыт работы огромного отряда хирургов в годы Великой Отечественной войны свидетельствует о том, что совокупность условий, в которых протекала их деятельность, потребовала особой организации и многообразия форм и методов работы. Это многообразие определялось небывалым в истории размахом боевых операций, разнообразием оперативных и тактических приемов боевых действий войск, климатогеографическими особенностями театра военных действий.
Медицинская служба оказалась в полосе серьезных испытаний, особенно на первом этапе войны, когда сложилась чрезвычайно сложная обстановка для действующей армии и для организации медицинского обеспечения войск. Задача 10


мобилизационного развертывания и формирования необходимого количества полевых лечебных учреждений решалась одновременно с оказанием медицинской помощи тысячам раненых и их лечением в обстановке тяжелых боев. Кровопролитные оборонительные бои на фронтах огромной протяженности влекли за собой значительные потери. Впервые в истории раненые составили подавляющее большинство в структуре санитарных потерь. В сложившейся обстановке проблема организации хирургической помощи приобрела первостепенное значение. Поэтому известное положение, выдвинутое в свое время Н.И.Пироговым, что «не медицина, а администрация играет главную роль в деле помощи раненым и больным на театре войны», было безоговорочно принято медицинской службой как руководство к действию. Оно явилось краеугольным камнем при определении организационных, методических и тактических основ военно-полевой хирургии. При этом предусматривалась существенная зависимость организации хирургической работы от конкретно складывающихся условий боевой и медицинской обстановки. Это принципиально важное положение нашло отражение в основополагающем документе «Указания по военно-полевой хирургии», который был одобрен на 4-м пленуме Ученого медицинского совета при начальнике Главного военно-санитарного управления Красной Армии 27 июня 1941 г.
Военно-полевые хирурги неоднократно отмечали, что объем хирургической помощи и выбор метода оперативного вмешательства определяются главным образом боевой обстановкой, количеством поступающих раненых, их состоянием, числом хирургов на данном этапе медицинской эвакуации, наличием медицинского оснащения и эвакотранспортных средств, полевых лечебных учреждений, а также временем года и состоянием погоды.
Важное значение для установления единства взглядов на реализацию принципов этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению имели последующие пленумы Ученого медицинского совета, на которых рассматривались актуальные проблемы организации хирургической помощи раненым на войне, вопросы патогенеза и лечения ран, травматического шока и др. Весьма положительное значение имели систематически проводимые заседания хирургической секции Ученого медицинского совета при начальнике ГВСУ и ее подсекций. В работе пленумов и хирургической секции самое активное участие принимали главные хирурги фронтов и флотов, армейские хирурги, многие из которых выступали с программными докладами. Принятые 11


решения конкретизировали и дополняли основные положения «Указаний по военно-полевой хирургии», а их практическое выполнение было обязательным для всех хирургов фронта и тыла.
Большое значение в совершенствовании организации хирургической работы в годы войны сыграли инструктивные письма, в которых детализировалась тактика лечения раненых с поражением различных анатомических областей, давались рекомендации по применению новых лечеб- Н.Н.Бурденко ных методов или лекарст¬
венных средств. Иллюстрацией этого являются известные «Письма хирургам фронтов о пенициллине», составленные Н.Н.Бурденко.
Богатый опыт, накопленный хирургами медико-санитарных батальонов и лечебных учреждений армий и фронтов, в том числе опыт, полученный в только что прошедших боевых операциях, являлся предметом глубокого и всестороннего рассмотрения и изучения широкими кругами военных медиков на армейских и фронтовых хирургических конференциях. На этих конференциях главные хирурги фронтов и флотов, как правило, выступали с установочными докладами, обобщая опыт работы армейских хирургов. Под редакцией ведущих военно-полевых хирургов издавались специальные сборники научных работ, которые становились руководством к действию для хирургов всех фронтов, что играло неоценимую роль в совершенствовании хирургической помощи.
В годы минувшей войны впервые в истории военной медицины была организована широкая специализация хирургической помощи с соответствующей материальной базой и обеспечением высококвалифицированными кадрами хирургов различных профилей. Была упорядочена профилизация хирургических госпиталей, входивших в состав госпитальных баз. Оказание основных видов специализированной помощи и лечение 12


раненых в полевых подвижных госпиталях осуществлялись за счет специализированных групп, а также путем профилирования эвакуационных госпиталей. Благодаря организации широкой сети специализированных лечебных учреждений создавались благоприятные условия для рационального использования кадров хирургов, хирургического оснащения, эффективного применения последних достижений медицинской науки и как основной результат — значительного улучшения исходов лечения ранений различных локализаций.
Актуальной проблемой военно-полевой хирургии была и остается первичная хирургическая обработка огнестрельной раны. В ходе войны хирургами было установлено, что, вопреки старым представлениям, первичная хирургическая обработка ран при наличии показаний должна производиться независимо от времени, прошедшего с момента ранения, даже при развившейся раневой инфекции. Таким образом, было установлено, что операция является не только средством профилактики развития инфекции, но и методом лечения гнойной раны. Значительную роль сыграло также категорическое запрещение наложения первичного шва при обработке огнестрельных ран как завершающего этапа операции. Широкое распространение получил метод закрытия ран вторичными швами, который был относительно безопаснее и в то же время эффективнее. При этом сокращались сроки заживления ран, улучшались функциональные результаты их хирургического лечения.
Хорошо организованный круглосуточный вынос раненых с поля боя, быстрая их эвакуация, широкое распространение методов переливания крови и противошоковых растворов, внедрение в практику новокаиновой блокады по А.В.Вишневскому — все это позволило хирургам фронтов и флотов создать стройную и эффективную систему борьбы с шоком, этим неизбежным спутником боевых повреждений. В разработке этой проблемы участвовали специальные группы по изучению шока, которые работали под руководством главных хирургов фронтов (М.Н.Ахутин, С.И.Банайтис, Н.Н.Еланский и др.). Итогом работы одной из таких групп (руководимой М.Н.Аху- тиным) стали изданные в 1945 г. в Праге «Труды Группы № 1 по изучению шока». В этой обстоятельной монографии собраны наиболее полные материалы по этиопатогенезу, клинике и лечению травматического шока за период минувшей войны.
В годы Великой Отечественной войны хирурги внесли большой вклад в решение ряда других клинических проблем военно-полевой хирургии. Так, в ходе войны прочно утвердилась активная тактика хирургов при проникающих огнестрельных 13


ранениях груди, включая обязательное ушивание открытого пневмоторакса и раннюю аспирацию крови из плевральной полости, в результате чего уменьшилось количество эмпием. Больших успехов достигли хирурги в лечении проникающих ранений живота. Непременным требованием было проведение операций у этой категории раненых в войсковом звене (медико-санитарные батальоны и хирургические полевые подвижные госпитали 1-й линии), что значительно снижало число грозных осложнений. Активная хирургическая тактика при лечении раненных в конечности позволила снизить процент раневых осложнений анаэробной инфекцией и резко сократить число ампутаций. Для иммобилизации огнестрельных переломов конечностей широкое признание получила глухая гипсовая повязка, обеспечивающая возможность эвакуации раненых в глубокий тыл. В ходе войны была заново организована служба крови, бесперебойно снабжавшая лечебные учреждения ценнейшими лечебными средствами.
Крупным достижением отечественной военно-полевой хирургии явилось создание системы специализированного лечения легкораненых, что позволило успешно лечить значительные контингенты раненых в армейских и фронтовых районах, не направляя их в тыл. Ни в одной армии в годы второй мировой войны не было такой эффективной системы. Это обеспечивало быстрейшее восстановление боеспособности раненых и возвращение их в строй.
Без преувеличения можно сказать, что в течение всей войны осуществлялась непрерывная учеба хирургов, в которой большую роль сыграл институт руководящих военно-полевых хирургов. Они не только консультировали, но и обучали, организовывали хирургическую работу в труднейших условиях боевой обстановки. Несмотря на огромную загруженность практической работой, они руководили научными исследованиями своих подчиненных врачей-хирургов. Под их руководством в годы войны был выполнен целый ряд диссертационных работ, опубликованы монографии и научные статьи. Опыт минувшей войны отчетливо выявил прямую зависимость эффективности лечебно-эвакуационного обеспечения войск от уровня и качества подготовки как руководящих, так и рядовых военно-полевых хирургов.
Следует особо отметить большой вклад в развитие организационных и клинических проблем военно-полевой хирургии главных хирургов фронтов и флотов, которые, несомненно, явились основоположниками отечественной военно-полевой хирургии. Они вооружили десятки тысяч врачей знаниями па14


тологии военного времени, выявили особенности оказания хирургической помощи и лечения раненых на войне. По их научным трудам учились и вырастали в настоящих хирургов тысячи армейских специалистов. Их учениками была огромная армия врачей, вынужденных в короткий срок переступить из мирных дней в военные будни. В этом состояла прямая и косвенная роль ведущих военно-полевых хирургов в достижении успехов отечественной военно-полевой хирургии в годы войны. Свидетельством высочайшего признания военным командованием значения деятельности главных хирургов фронтов и флотов явилось награждение двух из них полководческими орденами. Их были удостоены генерал-лейтенанты медицинской службы М.Н.Ахутин (орден Суворова II степени) и Н.Н.Еланский (орден Александра Невского).
Таким образом, период Великой Отечественной войны явился наиболее важным этапом в развитии отечественной военно-полевой хирургии, когда была создана стройная и эффективная система оказания хирургической помощи раненым, характерной чертой которой следует считать научную обоснованность системы, базирующейся на принципах единой полевой военно-медицинской доктрины, следствием чего явился высокий научный уровень проводимых лечебно-эвакуационных мероприятий. В годы войны военно-полевая хирургия наряду с организационным развитием обогатилась новыми теоретическими представлениями, новыми диагностическими и лечебными методами, что, несомненно, обеспечило дальнейшее развитие медицинской науки и практики.
Принимая во внимание тот факт, что в отечественной медицинской литературе нет крупных работ или монографий, посвященных систематизации поэтапной истории развития организационных основ военно-полевой хирургии в период Великой Отечественной войны и отражающих вклад военно-полевых хирургов в лечение миллионов раненых, нам представилось необходимым подготовить настоящую монографию к публикации. При этом мы исходили из основополагающей предпосылки, что огромный опыт организации хирургической помощи раненым и их лечения сохраняет свою научно-теоретическую и практическую значимость, продолжает служить необходимой основой для дальнейшего развития этой важнейшей отрасли военной медицины.
В результате глубокого изучения, анализа и обобщения опыта организации хирургической работы мы стремились выявить закономерности развития военно-полевой хирургии в годы войны, определить основные его этапы и одновременно 15


установить конкретное содержание организационного и научного вклада видных представителей военной медицины в развитие теории и практики военно-полевой хирургии. Учитывая характер труда, в его основу был положен историко-медицинский анализ первичных архивных документов, часть которых введена в научный оборот впервые. Среди использованных архивных материалов особого внимания заслуживают отчеты главных хирургов фронтов и армейских хирургов, медико-санитарных батальонов и хирургических госпиталей, сведения об укомплектованности хирургами, таблицы статистических разработок и конъюнктурные обзоры хирургической работы, сведения об объеме хирургической помощи на различных этапах медицинской эвакуации, о характере ранений, их частоте, сроках оказания хирургической помощи, оперируемости, общей и послеоперационной летальности и др.
В систематизации и уточнении отдельных важных моментов из жизни и деятельности военно-полевых хирургов важную роль сыграли встречи с их современниками. Весьма ценными и полезными оказались воспоминания академиков РАМН Б.В.Петровского, В.В.Кованова, М.И.Кузина, В.И.Стручкова; членов-корреспондентов РАМН Д.А.Арапова, С.Я.Долецкого, К.М.Лисицына, Б.Д.Петрова; профессоров А.С.Георгиевского, И.ПЛидова, Н.Н.Милостанова, Г.П.Шульцева и др.
Авторы искренне благодарят всех, чьи воспоминания помогли создать предлагаемую монографию.


Глава 1
КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК РАЗВИТИЯ ВОЕННО-ПОЛЕВОЙ ХИРУРГИИ В ПРЕДВОЕННЫЕ ГОДЫ
Медицинскую помощь раненым на войне оказывали с древнейших времен. Уже в трудах Гиппократа встречается немало рекомендаций, касающихся лечения ран, помощи при переломах костей, борьбы с кровотечениями и др. Этот первый этап (до XV в.) явился периодом бессистемного применения различных методов лечения ран, нанесенных холодным оружием.
Появление огнестрельного оружия существенно изменило характер боевых травм. Хирурги XV—XVI вв., наблюдая необычное течение огнестрельных ран и имея возможность сравнить их с ранами от холодного оружия, постоянно убеждались в том, что огнестрельные раны заживают позже, дают много осложнений и часто ведут к смерти. Единственным объяснением такого неблагоприятного течения ран считалось то, что они отравлены порохом, свинцом. Отсюда возникла пагубная идея о необходимости их выжигания каленым железом или кипящим маслом.
Известный французский хирург XVI столетия Амбруаз Паре решительно выступил против этой концепции. Он первым в истории мировой хирургии доказал, что особенности течения огнестрельных ран зависят не от отравления их порохом, а от того, что огнестрельное ранение сопровождается размозжением тканей, поэтому такие раны можно лечить без применения кипящего масла. Отказавшись от прижигания ран, он заливал их бальзамическими веществами.
В дальнейшем большое влияние на совершенствование медицинской помощи в боевых условиях оказал французский хирург Ларрей, поддерживавший идею рассечения огнестрельных ран и разрабатывавший систему оказания помощи раненым на полях сражений.
Новый этап в развитии военно-полевой хирургии в XIX столетии связан с деятельностью Н.И.Пирогова, который своими трудами заложил научные основы современной военно-полевой хирургии.
Участник четырех военных кампаний (Кавказской экспедиции 1847 г., Крымской кампании 1854—1856 гг., франко-прусской войны 1870—1871 гг. и русско-турецкой войны 1877— 2 — 3101
р


1878 гг.), Н.И.Пирогов всесторонне изучил и правильно оценил все основные проблемы военно-полевой хирургии и как хирург, и как организатор. В его трудах, посвященных проблемам военно-полевой хирургии, изложены все ее основные принципы. Н.И.Пирогов создал учение о травме и реакциях на нее, о ранениях и их осложнениях, блестяще разработал проблемы шока, кровотечений, повреждений костей и др. Однако заслуги Н.И.Пирогова заключаются не только в разработке чисто хирургических проблем. Он впервые четко и определенно создал стройную систему организации хирургической помощи раненым, определил ведущее значение организационно-административных мероприятий при оказании помощи раненым, разработал систему сортировки раненых, их эвакуации.
В своем фундаментальном труде «Начала общей военно-полевой хирургии» (1865), особенно в знаменитых двадцати положениях, Н.И.Пирогов широко и всесторонне подходил к проблемам организации хирургической помощи на войне. Некоторые из этих положений и сегодня не только не утратили своего значения, но и получили дальнейшее развитие. Особого упоминания заслуживают положения Н.И.Пирогова, касающиеся основ оказания хирургической помощи раненым и не потерявшие актуальности в современных условиях.
Положение 1 «Начал...» Н.И.Пирогова гласит: «Война — это травматическая эпидемия». Развивая это положение, можно сказать, что современная война — это травматическая пандемия. В положении 3 «Начал...» говорится, что «...не медицина, а администрация играет главную роль в деле помощи раненым и больным на театре войны». Трудно переоценить это утверждение, которое и сегодня является одним из основополагающих базисов развития военно-полевой хирургии. И, наконец, в положении 8 Н.И.Пирогов подчеркивает: «...хорошо организованная сортировка раненых есть главное средство для оказания правильной помощи и к предупреждению беспомощности и вредной по своим следствиям неурядицы». Опыт различных войн, особенно современных, четко показал, что сортировка — главная и самая ответственная часть работы любого лечебного учреждения, имеющего дело с массовым приемом раненых.
Таким образом, труды Н.И.Пирогова заложили прочную и надежную научную основу для последующего совершенствования организации хирургической помощи на войне. Вот почему он по праву признан не только основоположником отечественной военно-полевой хирургии, но и основоположником организации и тактики медицинской службы.
Два выдающихся научных открытия XIX столетия — наркоз 18


и методы антисептики и асептики — коренным образом повлияли на развитие отечественной хирургии. В России научные основы обезболивания были заложены Н.И.Пироговым, а клиническое испытание наркоза одними из первых провели выдающиеся отечественные хирурги Ф.И.Иноземцев, И.В.Буяль- ский, П.П.Заболоцкий-Десятовский, П.А.Наранович и др. Пионерами применения антисептики и асептики в России стали видные хирурги Н.В.Склифосовский, К.К.Рейер, С.П.Колом- нин, В.А.Ратимов, М.С.Субботин, Н.А.Вельяминов, П.П.Пеле- хин и др.
Основоположниками травматологии и ортопедии в России, имеющими прямое отношение к проблемам военно-полевой хирургии, стали Р.Р.Вреден и Г.И.Турнер. На основе улучшения методов обезболивания, широкого внедрения в клиническую практику переливания крови, изучения особенностей открытого пневмоторакса происходило развитие грудной хирургии.
Существенный вклад в развитие системы лечебно-эвакуационного обеспечения войск принадлежит выдающемуся отечественному хирургу В.А.Оппелю, который в период первой мировой войны впервые попытался на практике увязать лечение с эвакуацией, предложив новую, прогрессивную для того времени систему организации хирургической помощи на войне, получившую название этапного лечения. Сущность этой системы состояла в максимальном приближении квалифицированной хирургической помощи к раненым и сочетании лечения с эвакуацией. В.А.Оппель дал следующую характеристику этапному лечению: «Раненый получает такие хирургические пособия, тогда и там, где и когда в таком пособии обнаружена надобность. Раненый эвакуируется на такое расстояние от линии боя, какое наиболее выгодно для его здоровья»1. Как видно из этой характеристики, автор не полностью учитывал один из ведущих факторов, определяющий организацию хирургической помощи на войне, — боевую и медицинскую обстановку. Выдвинутые В.А.Оппелем принципы этапного лечения не были реализованы в практике медицинского обеспечения царской армии. Этому препятствовала экономическая отсталость России и как непосредственный ее результат — низкий уровень здравоохранения страны и слабая техническая оснащенность военно-медицинской службы.
Подводя итог весьма краткому изложению основных этапов развития военно-полевой хирургии, следует подчеркнуть боль1 Оппель В.А. Организационные вопросы передового хирургического пояса действующей армии. — Пг., 1917. — С. 29.
2*
19


шой вклад в ее становление и развитие отечественных военно- полевых хирургов (Н.А.Вельяминов, В.А.Оппель, К.М.Са- пежко, К.К.Рейер и др.), который позволил поднять на качественно новый уровень мировую медицинскую науку и практику.
Вместе с Красной Армией родилась, организационно оформилась и крепла советская военная медицина и ее важнейшая составная часть — военно-полевая хирургия. С первых дней ее возникновения личный состав медицинской службы показал себя достойным преемником лучших традиций отечественных военных врачей, с честью решив исключительно трудные и сложные задачи медицинского обеспечения войск. Военно-полевая хирургия, как и вся военная медицина, развивалась и совершенствовалась в огне ожесточенных битв в тяжелые годы иностранной военной интервенции и гражданской войны, в обстановке разрухи, империалистической блокады, голода и эпидемий, однако она с честью выполнила все стоявшие перед ней задачи.
Впервые проблемы медицинского обеспечения войск в военное время были всесторонне обсуждены на Центральном военно-санитарном совещании по докладу Б.КЛеонардова «Положение о полевом управлении войск» (1925). На этом совещании были сформулированы принципы, явившиеся основой дальнейшего совершенствования медицинского обеспечения войск. Было определено, что медицинская служба в условиях боевой обстановки должна оказывать раненым непрерывную, последовательную и преемственную помощь, расчленяя ее по полевым лечебным учреждениям, располагающимся в определенном порядке на эвакуационном пути. Другими словами, теория известного отечественного хирурга В.А.Оппеля об этапном лечении, созданная им в годы первой мировой войны, получила официальное признание и была принята за основу организации лечебно-эвакуационного обеспечения Красной Армии.
В 1929 г. вышло в свет «Руководство по санитарной эвакуации в РККА», что явилось важной вехой в развитии организационных аспектов медицинского обеспечения Красной Армии.
В «Руководстве» давалась научная аргументация этапному лечению и была установлена система лечебно-эвакуационного обеспечения, которая состояла из нескольких этапов медицинской эвакуации. Раненые должны были последовательно проходить через все этапы медицинской эвакуации, т.е. имел место «дренажный» тип эвакуации. При этом расстояние между этапами определялось прежде всего возможностями конно-санитарного транспорта.
20


«Руководство» вводило ряд органов по оказанию хирургической помощи раненым. В дивизии были предусмотрены перевязочный отряд и дивизионный госпиталь. Перевязочный отряд предназначался для развертывания дивизионного пункта медицинской помощи (ДПМ)1 со стационаром на 60 коек. Главная функция этого этапа медицинской эвакуации — оказание хирургической помощи раненым по неотложным показаниям. Дивизионный госпиталь (ДГ) располагался между дивизионным пунктом медицинской помощи и корпусным госпиталем. Основная задача дивизионного госпиталя заключалась в оказании квалифицированной хирургической помощи раненым и подготовке их к дальнейшей эвакуации. В госпитале оставляли раненых, не нуждавшихся в длительном лечении.
В корпусе предусматривались два полевых подвижных госпиталя (ППГ) на 200 коек каждый. Они выполняли те же функции, что и дивизионный госпиталь.
Медицинская служба армии имела в своем составе полевой эвакуационный пункт (ПЭП) емкостью 1200 коек. Он располагался при распределительной станции и выдвигал в направлении действующих войск головные отделения (ГОПЭП), состоявшие из эвакуационного приемника и 2—3 полевых подвижных госпиталей. Во фронтовом тылу в районе узловой железнодорожной станции располагался фронтовой эвакуационный пункт (ФЭП) емкостью 4000—5000 коек, предусматривавший развертывание специализированных госпиталей.
Во внутреннем районе страны для лечения и эвакуации раненых предназначались распределительные и местные эвакуационные пункты (МЭП и РЭП).
В 1933 г. был введен в действие «Устав военно-санитарной службы РККА», в котором также шла речь о системе этапного лечения раненых, но с существенным дополнением — эвакуацией по назначению, т.е. эвакуацией по медицинским показаниям.
Официальное признание системы этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению в качестве одного из узловых положений медицинского обеспечения войск стало значительным событием в истории военно-полевой хирургии. Оно явилось началом качественно нового этапа в развитии организационных форм отечественной военно-полевой хирургии.
1 До начала Великой Отечественной войны это лечебное учреждение носило название «дивизионный пункт медицинской помощи» (ДПМ), а с началом войны — «дивизионный медицинский пункт» (ДМП).
21


В 30-е годы в свет вышел ряд руководств по военно- полевой хирургии, имевших большое значение для подготовки хирургов к работе в военное время. В их числе — «Хирургия военно-полевых ранений» (А. А. Опокин, 1931), «Краткий учебник военно-полевой хирургии» (под ред. С.С.Гирголава, Т.И.Турнера и С.П.Федорова, 1932), «Военно-полевая хирургия врача войскового района» (под ред. М.М.Ди- терихса, 1932), «Избранные лекции по военно-полевой хирургии» (А. П. Крымов, 1935), «Материалы по воен- М.Н.Ахутин но-полевой хирургии» (под
ред. Н.Н.Бурденко, А.В.Мельникова и А.Л .Слободского, 1940) и др.
С целью подготовки высококвалифицированных военно- полевых хирургов в 1931 г. в Военно-медицинской академии была создана кафедра военно-полевой хирургии. Создателем и первым руководителем кафедры был выдающийся отечественный военно-полевой хирург профессор В.А.Оппель. Кафедра сыграла большую роль в деле подготовки военных хирургов. В конце 30-х годов было принято постановление об организации в стране ряда высших военных учебных заведений, призванных готовить кадровых военных хирургов, — Военно-морской медицинской академии в Ленинграде, Куйбышевской Военно-медицинской академии и военных факультетов при некоторых медицинских институтах. Важное место в системе переподготовки военно-врачебных кадров, в том числе хирургического профиля, в последующем заняли окружные курсы усовершенствования медицинского состава (ОКУМС), которые стали развертывать в ряде военных округов и флотов. Первые такие курсы начали работать в 1936 г. в Отдельной Краснознаменной Дальневосточной Армии. Руководил хирургическим циклом на этих курсах профессор М.Н.Ахутин.
Актуальные проблемы военно-полевой хирургии неоднократно выносились на обсуждение широкой медицинской об22


щественности страны. Одно из ведущих мест в этой деятельности занимала Военно-медицинская академия, научные интересы которой в предвоенные годы все более сосредоточивались на проблемах военной медицины. Обсуждение этих проблем на XXII Всесоюзном съезде хирургов (1932) завершилось принятием решения о том, что разработка оборонной тематики является одной из ведущих задач хирургических обществ. В 1933 г. в Ленинграде и в 1934 г. в Москве проводились Всесоюзные научные конференции, на которых вопросы военно-полевой хирургии являлись программными, а доклады по наиболее актуальным ее направлениям были представлены видными учеными страны. На XXIII Всесоюзном съезде хирургов (1935) с докладами по организационным и клиническим проблемам военно-полевой хирургии выступили П.А.Куприянов, С.И.Ба- найтис, В.И.Добротворский, П.И.Тимофеевский, И.А.Клюсс, А.М.Геселевич и др. Особый интерес представлял доклад Н.А.Куприянова и соавт. «Характер и объем помощи на этапах эвакуации». Эти и другие доклады способствовали пропаганде и утверждению прогрессивных принципов военно-полевой хирургии и основ организации медицинской помощи раненым. Большой вклад был внесен в разработку проблемы организации хирургической помощи на войне и прежде всего в определение показаний и объема оперативных вмешательств на различных этапах медицинской эвакуации (П.А.Куприянов, Н.Н.Еланский, С.И.Банайтис, И.А.Клюсс, С.А.Новотельнов и др.).
В 1930 г. были выпущены первые автомобили отечественного производства, что создавало более благоприятные условия для увеличения автосанитарного парка Красной Армии. Это обстоятельство в определенной степени предопределило разработку проблемы использования автосанитарных средств в интересах приближения хирургической помощи к войскам. Рядом авторов были предложены подвижные хирургические формирования: «автошира», «автобуланс», моторизованная перевязочная.
В этот период продолжала совершенствоваться организация медицинской службы Красной Армии в ее войсковом, армейском и фронтовом звеньях. В 1935 г. был организован медико- санитарный батальон дивизии, что во многом улучшило управление медицинской службой дивизии и повысило ее маневренность. Это было полевое лечебное учреждение, которое включало в себя имевшиеся ранее в дивизии перевязочный, эвакуационный и эпидемический отряды.
Совершенствование медицинской службы армейского звена 23


выразилось в появлении ряда новых сил и средств: автохирургических отрядов, групп усиления, авиасанитарных отрядов и управления госпитальной базы (УГБ). Автохирургические отряды были введены в штат медицинской службы армии в 1935 г. Они представляли собой мобильные хирургические учреждения, укомплектованные высококвалифицированными кадрами. Эти отряды находились в подчинении начальника медицинской службы армии из расчета по одному отряду на корпус. Как правило, они направлялись в срочном порядке на тот этап медицинской эвакуации, где остро ощущался недостаток в хирургических силах и средствах. В 1938 г. для руководства госпитальной базой армии было создано управление госпитальной базой, которое подчинялось управлению полевого эвакуационного пункта армии.
Таким образом, в результате проведенного во второй половине 30-х годов комплекса организационных мероприятий медицинская служба Красной Армии стала более приспособленной для действий в условиях маневренной войны. И все же опыт ряда маневров и учений, в которых участвовала военномедицинская служба, а также данные соответствующих научных исследований свидетельствовали о серьезных недостатках в организации медицинской службы. Основными из них являлись: отсутствие госпитального отделения в составе медико-санитарного батальона дивизии, нерешенность проблемы оказания квалифицированной хирургической помощи легкораненым и специализированной хирургической помощи всем категориям раненых, отсутствие специализации и малочисленность коек в госпитальной базе армии, слабая техническая оснащенность медицинских частей и учреждений и др.
Эти недостатки в системе медицинского обеспечения Красной Армии в целом и организации хирургической помощи в частности особенно ярко проявились в период боевых действий в районе озера Хасан, на реке Халхин-Гол и в советско- финляндской войне. Опыт этой работы заслуживает особого внимания в силу его большой практической ценности для последующего развития организационных проблем отечественной военно-полевой хирургии. По существу этот опыт явился исходным базисом для дальнейшего совершенствования сложившейся в Красной Армии системы медицинского обеспечения войск.
Годы, непосредственно предшествовавшие началу Великой Отечественной войны, были насыщены событиями, в которых подверглась испытанию на прочность способность Красной Армии отстоять завоевания молодого советского государства.
24


На Востоке и Северо-Западе нашей страны были предприняты попытки нарушить мирный труд советского народа, втянуть его в вооруженное столкновение. Это бои в районе озера Хасан, на реке Халхин-Гол и советско-финляндская война. И хотя эти события явились локальными военными конфликтами, все же по масштабу участия новых родов войск они были первыми сражениями со времен иностранной интервенции и гражданской войны. В ходе их Красная Армия приобрела ценный боевой опыт.
В еще большей степени следует признать полезным опыт, которым обогатилась в этот период военно-медицинская служба. Он позволил объективно оценить значение и пути решения ряда актуальных проблем, затрагивающих организационно-штатную структуру медицинской службы, организацию и тактику ее действий в боевых операциях и различные стороны системы лечебно-эвакуационного обеспечения войск. В этом состоит неоценимое историческое значение опыта, сыгравшего положительную роль в обшей организации медицинского обеспечения Красной Армии в годы Великой Отечественной войны.
В работе войскового звена медицинской службы в боях у озера Хасан с самого начала со всей очевидностью выявилась несостоятельность регламентированного официальными документами того времени требования о том, чтобы вынос раненых с поля боя производился только при благоприятных к тому условиях (ночью, в туман, межбоевые паузы и т.д.). В ходе боев раненых в основном непрерывно выносили с поля боя. Руководили организацией выноса и оказания первой медицинской помощи врачи батальонов.
В полковых пунктах медицинской помощи (ППМ) раненым оказывали первую врачебную помощь и отсюда их направляли в дивизионные пункты медицинской помощи (ДПМ). В работе дивизионного звена медицинской службы отмечена несколько бдльшая хирургическая активность ДПМ по сравнению с прошлыми войнами. Однако оперируемость на ДПМ в период боев у озера Хасан все еще оставалась небольшой — 7,2 % (в первую мировую войну этот показатель был равен 1-3 %).
Структура боевых поражений во время событий у озера Хасан характеризовалась следующими показателями: осколочные и шрапнельные ранения составили 51,4 %, от ружейного и пулеметного огня — 37,4 %, контузии — 8,5 %, ранения холодным оружием — 0,5 %. По локализации они распределялись следующим образом: ранения головы — 2,7 %, что было в 2— 25


3 раза меньше, чем в первой мировой войне, при этом проникающие ранения составляли 33,3 %. Такое снижение процента ранений черепа по сравнению с войной 1914—1918 гг. хирурги объясняли введением металлических касок. Ранения лица в 26 % случаев сопровождались повреждением челюстей, а в 23 % — ранениями глаз. Ранения груди занимали третье место после ранений верхней и нижней конечностей, однако это были одни из наиболее тяжелых ранений, приводивших к большой смертности, причем из общего их числа 11 % составляли ранения с открытым пневмотораксом. Наиболее частыми были ранения верхних и нижних конечностей, которые соответственно стояли на первом и втором месте. Смертность среди раненых в госпиталях составляла около 1 % — цифра, неизвестная в прошлые войны. Медицинская служба сумела возвратить в строй более 75 % раненых.
Результатом работы хирургов страны в этом военном конфликте явилось следующее.
▲ Во-первых, повысился процент оперируемости в дивизионных пунктах медицинской помощи до 7,2 %.
▲ Во-вторых, значительно снизились летальность и количество послеоперационных осложнений вследствие того, что оперативные вмешательства стали производиться в более ранние сроки от момента ранения, главным образом при ранениях брюшной полости.
▲ В-третьих, хирурги на практике убедились в бесперспективности и опасности наложения первичного глухого шва, широко применявшегося в мирное время.
Выводы, рекомендации и наблюдения, вытекавшие из анализа приобретенного опыта, хирурги, участвовавшие в этом военном конфликте, реализовали в ряде научных работ. Среди них заслуживает особого внимания монография М.Н.Ахутина «Хирургическая работа во время боев у озера Хасан» (1939). В этих работах красной нитью проходила мысль о насущной необходимости изменения принципиальных установок, основанных на опыте первой мировой войны, о хирургическом лечении раненых. Изданные монографии и другие научные труды в значительной степени способствовали привлечению внимания широких кругов медицинской общественности страны к актуальным проблемам военно-полевой хирургии. Подчеркивая важность активной хирургической работы в передовых медицинских учреждениях в боевых условиях, М.Н.Ахутин писал, что при организации помощи раненым медико-санитарные батальоны были превращены «...в подлинные центры хирурги26


ческой работы войскового района»1. Именно в период хасан- ских событий хирурги впервые на практике доказали и развили это кардинальное положение военно-полевой хирургии. Чрезвычайно важно подчеркнуть, что жизненность этого вывода была убедительно подтверждена в ходе Великой Отечественной войны.
Таким образом, организация хирургической помощи в боях у озера Хасан явилась первым боевым опытом молодой советской военно-полевой хирургии. В этом военном конфликте впервые был апробирован главный принцип этапного лечения — максимальное приближение квалифицированной хирургической помощи к раненым. Хасанские события стали первым испытанием на прочность практических установок военно-полевой хирургии. Опыт врачей во время боев у озера Хасан привлек внимание широкой медицинской общественности к проблемам патологии военного времени и организации хирургической помощи на войне.
25 декабря 1938 г. в Харькове открылся 24-й Всесоюзный съезд хирургов. Этот съезд по праву может быть назван оборонным, так как свыше 60 % всех докладов было посвящено лечению ран, костных повреждений, ожогов, отморожений и т.д. На съезде был заслушан ряд докладов, с которыми выступили профессора М.Н.Ахутин, Л.К.Богуш, С.С.Гирголав, А.В.Мельников, А.Я.Пытель, И.Г.Руфанов, В.И.Стручков и др. Особый интерес представил доклад М.Н.Ахутина «Хирургическое обеспечение боев у озера Хасан», в котором на основе глубокого анализа была обоснована необходимость такой организации лечения раненых, главной целью которой является максимальное приближение квалифицированной хирургической помощи к району боевых действий. Во всех выступлениях подчеркивалась необходимость особого внимания к разработке проблем военно-полевой хирургии. Под влиянием опыта работы хирургов в боях у озера Хасан в стране сформировалось движение, направленное на улучшение всей системы военно-медицинской подготовки. Это движение значительно повысило уровень подготовки хирургических кадров по вопросам военной медицины в канун Великой Отечественной войны. Следует отметить, что настоящая подготовка военно-полевых хирургов началась именно после боев у озера Хасан. В связи с этим С.С.Гирголав писал: «Опыт Хасана был невелик, но тем не менее благодаря 1 Акутин М.Н. Некоторые вопросы организации санитарной службы в связи с опытом санитарного обеспечения боев у озера Хасан// Военно-санитарное дело. — 1938. — № 12. — С. 1.
27


энергии профессора Ахути- на он получил широкое распространение и сильно всколыхнул хирургические кадры страны»1.
Не прошло и года после боевого столкновения на озере Хасан, а Япония спровоцировала новый военный конфликт, на этот раз на территории Монгольской Народной Республики в районе реки Халхин-Гол. С первых дней боев была организована четкая работа санитаров и санинструкторов по оказанию первой медицинской помощи раненым. Уже опыт боев у С.С.Гирголав озера Хасан показал, что от
их действий часто зависят результаты усилий многих медицинских работников, вступающих в борьбу за жизнь раненых на последующих этапах. Эффективная работа этого звена медицинской службы значительно повышала шансы раненых на успешное лечение. Медико-санитарные батальоны стрелковых дивизий развернули дивизионные пункты медицинской помощи в степи на открытой местности в палатках. Раненых, как правило, доставляли в ДПМ не позже 4—5 ч после ранения. В каждом ДПМ было развернуто нештатное госпитальное отделение на 50—70 коек, куда помещали только нетранспортабельных раненых. Дивизионные пункты медицинской помощи осуществляли большую хирургическую работу: оперируемость здесь достигла 39,7 % от общего числа поступивших раненых, из них первичная обработка проведена у 78,5 % пострадавших, операции при ранениях груди — у 6,8 %, живота — у 3,3 % и переливание крови — у 1,6 % раненых. Показатель оперируе- мости в полевых госпиталях был равен 18,5 %, т.е. организация хирургической помощи была построена так, что подавляющее большинство раненых оперировалось хирургами в пределах войскового района.
1 Гирголав С.С. Подготовка кадров военно-полевых хирургов за 25 лет//Военно-санитарное дело. — 1942. — X? 11 — 12 — С. 15.
28


Во время боевых действий на Халхин-Голе дивизии часто прибывали на фронт без дивизионных госпиталей. Поэтому раненые с дивизионных пунктов медицинской помощи поступали непосредственно в полевые подвижные госпитали. В июне 1939 г. с целью приближения хирургической помощи к войскам в поселке Баин-Бурду-Нур, расположенном в 60 км от реки Халхин-Гол, средствами автомобильного хирургического отряда, прибывшего из нашей страны, был развернут госпиталь (ППГ № 1), обеспечивавший всю В.В.Гориневская
армейскую группировку. Перед августовскими боями был развернут еще один госпиталь (ППГ № 2) на другом эвакуационном направлении в 75 км от линии фронта. Основная функция этих госпиталей состояла в оказании хирургической помощи раненым, не получившим ее в дивизионных пунктах медицинской помощи. Показатели оперируемости в первом и втором госпиталях составляли соответственно 25,5 и 28,9 % от общего числа поступивших раненых.
Организация специализированной хирургической помощи в период военного конфликта на Халхин-Голе была еще весьма несовершенной. Отсутствовала должная система в распределении специалистов, вследствие чего специализированные отделения госпиталей создавались там, где оказывались те или иные из этих специалистов. Например, в ППГ № 1 были развернуты нейрохирургическое, глазное и урологическое отделения, а в ППГ № 2 — челюстно-лицевое и оториноларингологическое.
Важно отметить, что эвакуационный госпиталь в Тамцак- Булаке и оба полевых подвижных госпиталя не являлись типовыми лечебными учреждениями. Не было и штатных армейских госпиталей, предназначенных для развертывания госпитальной базы армии. Отсутствие штатных армейских средств госпитализации раненых в боях на реке Халхин-Гол было од29


ной из существенных особенностей и недостатком в организации медицинского обеспечения Красной Армии, что создавало определенные трудности в работе медицинской службы.
На Халхин-Голе система оказания хирургической помощи продолжала совершенствоваться. Уже в начале июня 1939 г. в район боевых действий прибыла бригада Санитарного управления РККА для оказания помощи войсковой медицинской службе. В ее состав входили видные представители отечественной медицинской науки Н.Н.Еланский, А.А.Вишневский, Н.Н.Приоров, В.В.Гориневская, А.А.Багдасаров и др. Благодаря их работе качественная сторона оказания хирургической помощи значительно улучшилась. В район боев был также направлен отряд Военно-медицинской академии, куда входили такие крупные специалисты, как С.С.Гирголав, Д.А.Энтин, С.А.Новотельное, И.М.Тальман, И.С.Колесников и др. Их прибытие на Халхин-Гол существенно повлияло на организацию медицинского обеспечения боевых действий войск. Руководил всей хирургической работой в этой боевой операции профессор М.Н.Ахутин.
Специалисты из обеих упомянутых групп, как и многие другие хирурги, внесли большой вклад в организацию приема, медицинской сортировки и лечения раненых. Они обосновали необходимость передачи подвижных госпиталей из подчинения дивизий в армию, что позволяло оперативно маневрировать средствами госпитализации и облегчало управление, а также осуществили заблаговременную специализацию госпитальной коечной сети. Особое внимание было обращено на усиление хирургической активности в дивизионных пунктах медицинской помощи, так как нуждающиеся в квалифицированной хирургической помощи составляли 70 % от общего числа раненых, а также на организацию в ДПМ госпитальных отделений.
Существенным выводом из опыта хирургической работы в боях на реке Халхин-Гол являлась необходимость введения института хирургов-консультантов.
Еще более сложным испытанием для военно-медицинской службы стала советско-финляндская война 1939—1940 гг. Она позволила более широко и всесторонне, чем во время предшествовавших боевых столкновений на Хасане и Халхин-Голе, проверить, в какой мере организация медицинского обеспечения войск соответствует условиям современной войны. И хотя боевые действия были непродолжительными и происходили в свое30


образных географических условиях северо-западного театра военных действий, полученный в этой войне опыт оказался весьма ценным для развития отечественной военно-полевой хирургии.
В этом военном конфликте оказание первой медицинской помощи раненым и вынос их с поля боя производились непрерывно в ходе боев. По данным С.А.Семеки, 58 % раненых были вынесены с поля боя в течение I ч после ранения, 24 % — через 2—3 ч и 18 % — спустя 3 ч и более. Получила дальнейшее развитие проявившаяся еще на озере Хасан и реке Халхин-Гол тенденция превращения дивизионных пунктов медицинской помощи в центры хирургической работы войскового района. По материалам С.И.Банайтиса, здесь было оперировано 60—65 % от общего числа поступивших раненых.
Взаимодействие дивизионных пунктов медицинской помощи и дивизионных госпиталей осуществлялось различным путем. Чаще всего они развертывались на одной линии поблизости друг от друга. Совместное их размещение позволило усиливать в нужный момент ДПМ, переключать весь поток раненых, идущий из войск, в дивизионные госпитали и тем самым давать возможность ДПМ передвигаться за наступающими частями. Иногда дивизионные госпитали перемещались перекатом через ДПМ. В 7-й и 8-й армиях в период февральско-мартовского наступления дивизионные госпитали были переданы в оперативное подчинение начальника санитарного отдела армии и использовались по обстановке там, где могли принести максимальную рользу.
По сравнению с дивизионными пунктами медицинской помощи хирургическая активность дивизионных госпиталей была значительно меньше. В 7-й армии, по данным С.И.Банайтиса, оперировали 39,3 % поступавших раненых, в 8-й армии (М.Н.Ахутин) этот показатель равнялся 30 %, в 13-й армии (Н.Н.Еланский) — 23—30 %.
В некоторых случаях на грунтовом участке эвакуационного пути создавались так называемые госпитальные коллекторы — группы лечебных учреждений, развертываемых в одном районе и объединенных единым органом управления. Впервые такой госпитальный коллектор был создан в 8-й армии. Заслуживает особого внимания то обстоятельство, что один из госпиталей 8-й армии (ВГ-446) предназначался для приема всего поступавшего потока раненых и больных с последующим распределением их по коечной сети госпитальной базы или направлением во фронтовой тыл. Это был по существу сортировочный госпи-
31


таль, организация которого не предусматривалась официальными положениями.
В отличие от боевых действий на Хасане и Халхин-Голе, во время советско-финляндской войны медицинская служба располагала всеми видами штатных армейских сил и средств, в том числе и головными отделениями полевых эвакуационных пунктов (ГОПЭП). Однако их количество в некоторых армиях было меньше числа корпусов (положено было по одному ГОПЭП на корпус). Основная масса раненых поступала в ГОПЭП, получив хирургическую помощь на этапах медицинской эвакуации войскового района. Поэтому оперативных вмешательств здесь производилось немного. Общая оперируемость составляла в 7-й армии 15,4 % и в 13-й армии — 16 % от числа поступивших раненых.
В работе медицинской службы армии большую роль сыграли автохирургические отряды и группы усиления. Начальники санитарных отделов армии, имея такие медицинские учреждения, могли оказывать действенную помощь различным этапам медицинской эвакуации при их перегрузке ранеными и больными. При этом автохирургические отряды и группы усиления придавались не только армейским полевым лечебным учреждениям, но и нередко дивизионным пунктам медицинской помощи и дивизионным госпиталям. Благодаря своей подвижности они быстро продвигались за войсками, развертывали впереди ДПМ своеобразные передовые медицинские пункты, где до подхода дивизионных пунктов медицинской помощи оказывалась квалифицированная хирургическая помощь раненым по жизненным показаниям.
В период советско-финляндской войны нашими хирургами впервые были созданы специализированные медицинские учреждения для раненных в грудь и конечности, предложены расчеты потребности специализированных коек в госпитальной базе армии, созданы госпитальные отделения в дивизионных пунктах медицинской помощи и особенно остро был поставлен вопрос о необходимости квалифицированной терапевтической помощи на ДПМ. Армейские хирурги действующих армий неоднократно указывали на обязательное активное участие хирургов в решении медико-тактических вопросов, особенно при организации работы непосредственно в хирургических отделениях или учреждениях.
I Опыт хирургической работы в боях на реке Халхин-Гол и в советско-финляндской войне был обобщен в ряде публика-
I ций, среди которых особого упоминания заслуживает моно32


графия М.Н.Ахутина «Хирургический опыт двух боевых операций» (1940). В этих трудах были сделаны важные организационные выводы.
▲ Во-первых, была обоснована необходимость изъятия полевых подвижных госпиталей из состава дивизий. Хирурги аргументировали это тем, что полевые подвижные госпитали и здесь, как на Хасане и Халхин-Голе, были выведены с самого начала из подчинения начальников санитарной службы дивизий. Сосредоточение этих учреждений в руках вышестоящего начальника позволило лучше маневрировать коечным фондом и облегчило управление ими.
▲ Во-вторых, коечная сеть госпитальной базы армии должна быть строго специализированной. Военные хирурги подчеркивали, что с самого начала боевых действий в госпитальной базе армии должна быть проведена специализация коечного фонда. Отдельные госпитали и большие отделения должны концентирировать однородных раненых, что облегчало процесс лечения, распределение кадров и приносило несомненную пользу всей организации лечебно-эвакуационного обеспечения войск.
▲ В-третьих, в санитарной службе армии должен быть в обязательном порядке хирург-консультант, ответственный полностью не только за лечебную, но и за организационную сторону хирургической работы. Наиболее важная задача для хирурга-консультанта — создание единой системы хирургических мероприятий и проведение ее в жизнь. Во время войны в пределах армии не может быть различных взглядов и школ; есть только одна система, проводимая в жизнь хирургом армии.
В этот период истории отечественной военно-полевой хирургии не были еще решены многие проблемы оказания помощи раненым на войне: организация специализированной хирургической помощи, вопросы лечения легкораненых, перестройка организационно-штатной структуры лечебных учреждений хирургического профиля и др., которые пришлось решать уже в ходе Великой Отечественной войны.
Опыт, полученный хирургами нашей страны на Хасане, Халхин-Голе и в советско-финляндской войне, сыграл важную роль в развитии отечественной военно-полевой хирургии. Он убедительно показал, что в боевой обстановке возможно оказа3 — 3101
33


ние квалифицированной хирургической помощи большинству раненых в оптимальные сроки в медицинских учреждениях, развернутых в войсковом районе (дивизионные пункты медицинской помощи и дивизионные госпитали). Была окончательно решена очень важная для военно-полевой хирургии проблема первичной хирургической обработки огнестрельной раны. Многочисленные наблюдения хирургов привели к твердому выводу: зашивание огнестрельной раны сразу же после ее обработки опасно для жизни раненого и недопустимо в полевых условиях. Наложение первичного шва на огнестрельную рану было официально запрещено во время советско-финляндской войны «Письмом к хирургам войскового района», подписанным в январе 1940 г. Е.И.Смирновым, Н.Н.Бурденко, С.С.Гирголавом и П.А.Куприяновым.
Категорическое запрещение наложения первичного шва на огнестрельную рану в этот период было правильным и своевременным решением, ибо тогда у хирургов не было бактериологических средств, применение которых могло бы задержать развитие инфекции в ране после хирургической обработки. Нельзя забывать также и то, что качество первичной хирургической обработки ран не могло быть тогда высоким ввиду отсутствия у большинства хирургов опыта лечения огнестрельных ран в военно-полевых условиях.
На основе опыта этих боевых операций были внесены необходимые коррективы в организацию специализированной медицинской помощи. Было установлено, что условия работы войсковых медицинских учреждений исключают возможность полноценного оказания такой помощи. Вместе с тем хирурги пришли к выводу, что выполнение специализированных хирургических вмешательств можно отнести на более поздние сроки. Оба этих обстоятельства дали основание оказывать все виды специализированной медицинской помощи в лечебных учреждениях армейского и фронтового тыловых районов.
Опыт хирургов страны в минувших боевых операциях был обобщен в «Указаниях по военно-полевой хирургии», написанных под руководством Н.Н.Бурденко. Этот документ имел исключительно важное значение, так как в нем впервые в истории отечественной военной медицины официально устанавливались единые методы и единая тактика в организации хирургической помощи на этапах медицинской эвакуации. Важно отметить, что в период упомянутых боевых столкновений началось оформление организационных основ единой военно-полевой медицинской доктрины. Сущность этой доктрины заключалась в следующих положениях:
34


• 	единое понимание происхождения и развития поражений в условиях военного времени;
• 	единые методы лечения;
• 	наличие краткой четкой документации.
Реализация основных положений единой военно-полевой медицинской доктрины в годы Великой Отечественной войны сыграла огромную роль в четкой организации оказания хирургической помощи в различных лечебных учреждениях хирургического профиля. На основе полученного опыта хирургической работы в боевых условиях П. А. Куприяновым совместно с С.И.Банайтисом, а также М.Н.Ахутиным и Н.Н.Еланским были написаны учебники и руководства по военно-полевой хирургии, основная ценность которых состояла в том, что различные организационные и клинические проблемы оказания хирургической помощи на войне рассматривались в прямой зависимости от главного фактора — боевой обстановки.
Вся многогранная и разносторонняя работа наших хирургов в боях на Хасане, Халхин-Голе и в советско-финляндской войне явилась значительным этапом в развитии и дальнейшем совершенствовании организации хирургической помощи.
Опыт, полученный хирургами в боевых столкновениях 1938— 1940 гг., позволил впервые широко и всесторонне проверить в условиях боевой обстановки сложившуюся в нашей армии систему лечебно-эвакуационного обеспечения войск, явился основой для дальнейшего развития военно-полевой хирургии, форм и методов ее работы в военное время.
В эти годы складывалась и проходила предварительную «обкатку» отечественная военно-полевая хирургическая доктрина, прошедшая затем суровую всестороннюю проверку в Великой Отечественной войне, в которой она окончательно сложилась как теория и практика оказания хирургической помощи раненым воинам.
Решающее значение в обобщении опыта хирургической работы в боях на Хасане, Халхин-Голе и в советско-финляндской войне, так же как и в разработке принципов единой военно- полевой медицинской доктрины, имела деятельность Ученого медицинского совета при начальнике Санитарного управления Красной Армии, созданного приказом Народного Комиссара обороны от 26 июля 1940 г. В его состав вошли видные ученые нашей страны, работавшие в разных областях медицины. Несмотря на короткий период работы до начала Великой Отече-
з*
35


ственной войны, деятельность Ученого медицинского совета в этот период была чрезвычайно насыщенной. Состоялись 3 пленума Совета и ряд заседаний его секций, на которых уделялось большое внимание различным проблемам военно-полевой хирургии.
На 1-м пленуме Ученого медицинского совета (12—13 сентября 1940 г.) центральным вопросом был доклад академика Н.Н.Бурденко о работе медицинской службы Красной Армии в период советско-финляндской войны. В докладе был дан обстоятельный анализ хирургической работы, а в прениях активно обсуждались актуальные проблемы военно-полевой хирургии, требовавшие скорейшего решения. На 2-м пленуме (16—17 декабря 1940 г.) большое внимание уделялось принципам подготовки военно-медицинских кадров, в том числе военных хирургов, их усовершенствованию, подготовке врачей запаса. Опыт 1938—1940 гг. выявил ряд недостатков в подготовке военно-полевых хирургов. В Ленинградской и Куйбышевской военно-медицинских академиях кафедры военно-полевой хирургии имели весьма малую клиническую базу (70—100 коек), в их работе не было достаточного контакта с кафедрами военных и военно-санитарных дисциплин. Последние находились в известном отрыве от клинических дисциплин, которые, в свою очередь, не занимались вопросами военно-медицинской подготовки по своей специальности, ошибочно считая, что эти задачи возлагаются исключительно на кафедры военно-полевой хирургии и военно-санитарных дисциплин.
Большое внимание Ученый медицинский совет, его президиум и хирургическая секция уделяли проблемам преподавания военно-полевой хирургии в медицинских институтах. Так, на заседании хирургической секции Ученого медицинского совета 28 ноября 1940 г. обсуждалась программа преподавания военно-полевой хирургии в высшей медицинской школе. Выступивший на секции профессор П.А.Куприянов подчеркнул, что во время войны военно-полевые хирурги — это гражданские врачи, большинство которых окончили гражданские медицинские институты. Поэтому он настаивал на том, чтобы в медицинских институтах преподавание военно- полевой хирургии было поставлено надлежащим образом, ибо стала очевидной неподготовленность врачей в этой области знаний.
На 3-м пленуме Ученого медицинского совета (15—16 апреля 1941 г.) были подведены итоги научно-исследовательской работы в области военной медицины. Академик Н.Н.Бурденко, 36


бывший одновременно председателем Ученого медицинского совета Наркомздрава, сделал доклад на тему «Оборонный сектор в научно-исследовательских учреждениях Наркомздрава СССР». Значение 3-го пленума состояло в том, что он положил начало планированию и организации научно-исследовательской работы в интересах военно-медицинской службы. На пленуме справедливо отмечалось, что нельзя рассматривать научную работу в военно-медицинских учреждениях в отрыве от исследований, выполняемых в институтах Наркомздрава; что, несмотря на развернутую сеть военно-медицинских учреждений, медицинская служба одна справиться со стоящими перед ней задачами не сможет (Н.Н.Бурденко, Ф.Г.Кротков). В выступлениях участников пленума и его решениях был поставлен вопрос о развертывании научной работы в округах, о том, что Ученый медицинский совет и его секции должны организовать эту работу и руководить ею через окружных специалистов (М.Н.Ахутин). Подчеркивалось, что разработка военно-медицинских проблем немыслима без серьезного изучения жизни армии в мирное и военное время (Н.Н.Еланский). Руководство медицинской службы Красной Армии отмечало, что решения 3-го пленума должны быть выполнены как можно скорее, желательно в 1941 г., с тем чтобы быть готовым к любым неожиданностям (Е.И.Смирнов). И, наконец, в первые дни Великой Отечественной войны состоялся 4-й пленум Ученого медицинского совета (27—28 июня 1941 г.), который рассмотрел и одобрил «Указания по военно-полевой хирургии», подписанные к печати 7 июля 1941 г.
Подводя итог краткой характеристике работы пленумов Ученого медицинского совета в предвоенный период, следует подчеркнуть, что они определили теоретическое становление организационных основ военно-полевой хирургии, имевшее большое значение для дальнейшего развития организации хирургической помощи на войне.
Завершающим этапом в обобщении боевого опыта медицинского обеспечения Красной Армии и определении конкретных практических путей его реализации явился сбор руководящего состава медицинской службы, состоявшийся с 18 по 25 апреля 1941 г. На сборе было создано и работало несколько комиссий, на которые была возложена подготовка предложений по организационно-штатной структуре санитарной службы на военное время, проекта наставления по санитарной службе, положения об учете и отчетности санитарной 37


службы на военное время, положения о полевых санитарных учреждениях на военное время. На основе разработанных этими комиссиями материалов был создан соответствующий документ — приказ Народного Комиссара обороны от 9 мая 1941 г. — «Сборник положений об учреждениях санитарной службы на военное время», в котором нашли отражение происшедшие в полевой медицинской службе изменения. Все эти изменения преследовали главную цель — усовершенствование организационно-штатной структуры медицинской службы Красной Армии, с тем чтобы она соответствовала современным принципам медицинского обеспечения войск того периода, в частности, положениям системы этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению.
Вот основные из этих изменений:
• 	изъятие врачей из батальонов и замена их фельдшерами;
• 	увеличение числа врачей в санитарных ротах полков;
• 	изменение штата медико-санитарного батальона: увеличение числа хирургов до 14 человек, а также среднего и младшего медицинского персонала из расчета обеспечения медицинской помощью 500 раненых и больных в сутки;
• 	введение госпитальной роты, рассчитанной на госпитализацию 100 раненых;
• 	изъятие дивизионных госпиталей из медицинской службы дивизий и передача их в качестве войсковых подвижных госпиталей (ВПГ) в состав армейских средств;
• 	создание в медицинской службе армии отдельных рот медицинского усиления (ОРМУ), которые включали группы усиления как общего назначения, так и специализированные.
Кроме того, намечалось включение в состав средств армейского звена медицинской службы действующей армии госпиталей для лечения легкораненых. Весьма большое значение придавалось повышению научного уровня руководства медицинской службой. С этой целью в органы управления медицинской службы — санитарные отделы армий, санитарные управления фронтов и управления эвакуационных пунктов — были включены должности специалистов-консультантов и главных специалистов по основным отраслям военной медицины.
И все-таки период между советско-финляндской и Великой Отчественной войнами был чрезвычайно кратким, чтобы 38


медицинский состав Красной Армии мог в полном объеме освоить разнообразный и богатый боевой опыт, полученный медицинскими работниками в 1938—1940 гг., а также осмыслить происшедшие изменения в полевой военно-медицинской организации. Внезапное нападение гитлеровской Германии не дало возможности осуществить все намеченные планы, связанные с перестройкой организационно-штатной структуры медицинской службы, подготовки медицинских кадров по военно-полевой хирургии и др. Все эти важные для медицинского обеспечения задачи пришлось решать уже в годы Великой Отечественной войны, в ходе которой продолжалось развитие военной медицины и ее ведущей отрасли — военно-полевой хирургии.


Глава 2
ВОЕННО-ПОЛЕВАЯ ХИРУРГИЯ В ПЕРВОМ ПЕРИОДЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (ИЮНЬ 1941 г. - НОЯБРЬ 1942 г.)
Первый период Великой Отечественной войны, включавший летне-осеннюю оборонительную кампанию 1941 г., зимнюю наступательную 1941 — 1942 гг. и летне-осеннюю оборонительную 1942 г., явился самым трудным периодом для Советского государства и его Вооруженных Сил. Советский Союз потерял значительную территорию с важными экономическими районами. Но враг был остановлен и созданы благоприятные условия для осуществления коренного перелома в войне, для окончательного захвата стратегической инициативы.
В этот период обстановка для развертывания работы по медицинскому обеспечению боевых действий Красной Армии, проходивших на огромном протяжении советско-германского фронта, была исключительно сложной. Начало Великой Отечественной войны застало военно-медицинскую службу в процессе перестройки организационно-штатной структуры, реализации обширной программы по ее совершенствованию, уточнению форм и методов медицинского обеспечения. Высокая напряженность боевых действий, их масштабы и стремительное развитие обусловили несоответствие имевшихся сил и средств объему работы по медицинскому обеспечению войск.
Одним из основных факторов этой тяжелой обстановки, чрезвычайно отрицательно сказавшимся на медицинском обеспечении Красной Армии, явилась невозможность полноценного развертывания медицинской службы на театре военных действий. Быстрое продвижение противника в глубь территории СССР привело к захвату им значительных запасов медицинского имущества, созданных в мирное время в пограничных округах. Большая часть гарнизонных госпиталей, дислоцированных в Прибалтийском, Западном Особом и Киевском Особом военных округах, были вынуждены эвакуироваться в тыл без вывоза медицинского имущества, предназначенного для вновь формируемых лечебных учреждений. Часть госпиталей погибли при массированных бомбардировках или были захвачены врагом. В силу этих причин не удалось развернуть большое число различных медицинских учреждений, которые предстояло формировать на базе гарнизонных госпиталей.
40


Яркой иллюстрацией тяжелого положения, в которое была поставлена медицинская служба в первые дни войны, является донесение начальника военносанитарного управления Западного фронта бригвра- ча М.М.Гурвича от 30 июня 1941 г. Вот строчки из этого документа: «В процессе боевых действий все санитарные учреждения, дислоцированные на территории западной и частично восточной БССР, не отмобилизовались. В результате фронт лишился 32 хирургических и 12 инфекционных госпиталей, 13 эвакоприем- А.И.Арутюнов
ников, 7 управлений эвакопунктов, 3 автосанитарных рот, 3 санитарных складов, 3 управлений госпитальных баз армий, эвакогоспиталей на 17 тыс. коек и 35 других различных санитарных частей и учреждений. Имущество санитарных учреждений осталось в пунктах формирования и уничтожено пожарами и бомбардировками противника. Формируемые санитарные учреждения на территории восточной Белоруссии остались без имущества. В войсках и санитарных учреждениях фронта большой недостаток в перевязочном материале, наркотических средствах и сыворотках».
На 1 июля 1941 г. медицинская служба Западного и Юго-Западного фронтов смогла развернуть только 15 % из числа запланированных к развертыванию медицинских частей и учреждений войскового и армейского звеньев. Спустя месяц с лишним после начала войны положение оставалось идентичным. Так, на 1 августа 1941 г. по отношению к плановой потребности, далеко не в полной мере учитывавшей реальные условия, недоставало полевых подвижных госпиталей — 40,1 %, автохирургических отрядов — 52,2 %, автосанитарных рот — 48,8 %. Средняя укомплектованность санитарным транспортом составляла на Западном фронте 40 %, на Южном — около 50 %. Так же остро стоял вопрос и с укомплектованностью медицинскими кадрами. Отмечался большой некомплект медицинского состава, особен41


но хирургов, операционных сестер, санитарных инструкторов и санитаров. На Западном фронте, например, на 12 июля 1941 г. в наличии имелось лишь 50 % требуемого количества врачей.
Вышеизложенная обстановка, характеризующая состояние медицинской службы в начальный период войны, привела к тому, что ведущая роль в медицинском обеспечении наших войск играли полковые медицинские пункты, медико- санитарные батальоны дивизий и гарнизонные госпи- Ф.Ф.Березкин тали, сформированные еще
до войны в пограничных военных округах. Эти медицинские учреждения вынуждены были решать сложные проблемы оказания медицинской помощи и лечения раненых и больных в исключительно тяжелых условиях начавшейся войны, будучи укомплектованными личным составом, имуществом и транспортом в явно недостаточном количестве для работы в условиях боевой обстановки.
Оккупация фашистской Германией большой части европейской территории СССР потребовала самого экономного расходования людских и материальных ресурсов страны. В силу этих обстоятельств Государственным Комитетом обороны, в частности, было принято решение о значительном сокращении численности тыловых частей и учреждений Красной Армии. Эта организационная перестройка, проведенная в летне-осеннюю кампанию 1941 г. и зимнюю кампанию 1942 г., коснулась и медицинской службы.
Вот основные из введенных изменений:
• 	из штата медико-санитарного батальона были исключены госпитальная рота и отделение сбора и хирургической обработки легкораненых, а также сокращено количество грузовых и санитарных автомобилей;
• 	число врачей в дивизии уменьшилось главным образом за 42


счет медико-санитарного батальона: где было 24 врача, осталось 12 (из них хирургов было 15, стало — 8);
• общий вес табельного имущества медико-санитарного батальона уменьшился более чем в 2 раза.
Существенной реорганизации подверглись также армейские и фронтовые средства медицинской службы. Стала очевидной нецелесообразность иметь в армии два органа управле- ния работой лечебных уч- А.Н.Бакулев
реждений — управление полевого эвакуационного пункта (УПЭП) и управление госпитальной базы (УГБ). Поэтому УГБ было изъято. Взамен войскового и армейского полевых подвижных госпиталей (ВПГ и АПГ) был создан единый полевой подвижный госпиталь (ППГ) емкостью 200 коек с гораздо меньшим штатом. При этом часть ППГбыла сформирована не на автомобильной, а на конной тяге. Из-за невозможности укомплектовать в полном объеме медицинскую службу Красной Армии врачами-хирургами из комплекта медицинских учреждений фронта были исключены автохирургические отряды, а количество групп в отдельных ротах медицинского усиления сокращено наполовину — с 24 до 12.
Значительно сокращен был автомобильный транспорт в подвижных медицинских формированиях. Так, в медико-санитарном батальоне вместо 49 грузовых и санитарных автомобилей осталось только 13. Армейские автосанитарные роты из трехвзводных (72 автомобиля) стали двухвзводными (48 автомобилей). Автомобильный транспорт полевых подвижных госпиталей сократился на 70 %. Такое значительное уменьшение количества автомобильного транспорта привело к резкому снижению подвижности сил и средств медицинской службы. Негативное влияние на работу полевой медицинской службы оказало сокращение штатного числа санитаров и санитаров- 43


носильщиков. Это обусловило значительные трудности в организации выноса раненых с поля боя и их медицинском обслуживании в лечебных учреждениях.
Укомплектование медицинскими кадрами развертываемых медицинских учреждений действующей армии являлось одной из важнейших проблем первого периода Великой Отечественной войны.
Для решения этой задачи на военную службу был призван приписной состав запаса, а также были произведены досрочные выпуски двух последних курсов военно-медицинских академий в Ленинграде и Куйбышеве, военно-медицинских факультетов и гражданских медицинских институтов. В последующем высшие медицинские учебные заведения страны перешли на ускоренные выпуски специалистов с четырехлетним сроком обучения. В октябре 1941 г. было создано 5 школ младших военфельдшеров с семимесячным курсом обучения. В округах и на фронтах были оранизованы курсы переподготовки врачей запаса и школы санинструкторов.
Результатом проведенных мероприятий стало значительное улучшение укомлектованности медицинской службы личным составом. Уже через год после начала войны Красная Армия была укомплектована врачами на 91 %, фельдшерами — на 97,9 %, санитарными инструкторами — на 91,8 %. Однако по-прежнему ощущался дефицит во врачах-специалистах, например укомплектованность хирургами составляла 50 % от необходимого числа.
Уже первый период Великой Отечественной войны отчетливо показал место и роль четкой и стройной системы в организации хирургической помощи на войне, базирующейся на едином понимании принципов медицинского обеспечения войск и методов оказания медицинской помощи и лечения, применяемых в лечебных учреждениях действующей армии. Основную массу врачей Красной Армии в этот период составляли гражданские специалисты, только что окончившие медицинские институты или призванные из запаса. Они практически не знали руководящих документов, регламентирующих организацию лечебной работы в армии в военное время. Поэтому потребовалось немало усилий и времени для того, чтобы принципы медицинского обеспечения Красной Армии и методы хирургической работы, применяемые в военное время, ко44


торые назывались военно-полевой медицинской доктриной, стали руководством к действию для всего врачебного состава армии. При этом большое значение имели документы, касающиеся военно-полевой хирургии, вышедшие в свет в первые месяцы войны: «Указания по военно-полевой хирургии» (июль 1941 г.); «Инструкции по методам хирургического лечения в тыловых госпиталях» (август 1941 г.).
В течение первого периода войны врачи организационного и лечебного профиля часто применяли разные методы при решении идентичных по своей сути практических задач. Это определялось принадлежностью к той или иной хирургической школе, личным опытом работы в боевых условиях. В декабре 1942 г. была издана специальная директива начальника Главного военно-санитарного управления Красной Армии Е.И.Смирнова, обращавшая внимание хирургов на недопустимость различных методов лечения, не регламентированных официальными документами, при одной и той же патологии. Вот что говорилось в этой директиве: «Имею сведения, что главные хирурги фронтов применяют методы лечения раненых, которые не предусмотрены нашими указаниями. Предлагаю: 1) запретить отсебятину в военно-полевой хирургии; 2) всякое нововведение должно проводиться только с разрешения Главвоенсанупра».
Важную роль в деле повышения уровня подготовки военно- полевых хирургов, а также войсковых врачей имела директива начальника Главного военно-санитарного управления Красной Армии от 2 апреля 1942 г. «Об усилении специальной подготовки медицинского состава и санитарной подготовки личного состава». В директиве подчеркивалось: «В основу занятий с войсковыми врачами положить хирургическую подготовку, обратив особое внимание на освоение правил асептики и антисептики в условиях ПМП, на изучение техники первичной обработки ран, переливания крови, транспортной иммобилизации и на сортировку раненых... Ведущим хирургам, на которых возложено обучение врачебного состава госпиталей, широко практиковать проведение теоретических и практических занятий по следующим узловым вопросам военно-полевой хирургии: борьба с инфицированием ран, принципы сортировки раненых на передовых этапах эвакуации и в госпитальных условиях, борьба с шоком, значение первичной обработки ран, остановка кровотечений, транспортная иммобилизация, изучение вопросов о сроках восстановления боеспособности раненых».
В последующем был опубликован ряд других директив и 45


служебных писем ГВСУ, которые стали достоянием широкого круга врачей и преследовали главную цель — установить единые взгляды на большой круг проблем, касающихся организации хирургической помощи и методов лечения раненых на войне.
Решающее значение для научного становления системы медицинского обеспечения Красной Армии и быстрого внедрения в жизнь принципов единой военно-полевой медицинской доктрины имели пленумы Ученого медицинского совета при начальнике Главного военно-санитарного управления Красной Армии. В первом периоде войны было проведено два пленума. С 26 по 28 февраля 1942 г. проходил 5-й пленум, на котором были подведены итоги работы медицинской службы за 7 месяцев войны. На пленуме с докладом «Военная медицина в Великой Отечественной войне» выступил начальник ГВСУ Е.И.Смирнов. Он подчеркнул: «Нам нужно серьезно учесть лечебно-эвакуационную обстановку. Если мы 6 месяцев работали без армейских и фронтовых баз, то сейчас без них мы не обойдемся. Вы движетесь все вперед и вперед, и вы не должны забывать о том, что организацию лечения в армейских и фронтовых базах нужно поставить на надлежащий уровень... Я прямо заявляю, что полевая санитарная служба работает лучше, чем армейские и фронтовые базы. Это нельзя считать нормальным. Это надо изменить»1. Пленум принял важные решения по дальнейшему совершенствованию оказания хирургической помощи раненым, их эвакуации и лечения. Особое внимание акцентировалось на необходимости создания полноценных госпитальных баз армий и фронтов и оптимальной организации маневра имеющимися средствами медицинской службы на основе обязательного учета складывающейся боевой обстановки.
Важную роль в развитии системы лечебно-эвакуационного обеспечения Красной Армии на основе принципов единой военно-полевой медицинской доктрины и этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению сыграл 6-й пленум Ученого медицинского совета при начальнике ГВСУ, состоявшийся 26— 30 августа 1942 г. На нем обсуждался опыт работы всех звеньев медицинской службы за год войны и, в частности, опыт оказания медицинской помощи и лечения раненых в наступательных операциях зимней кампании 1941 — 1942 гг. В докладе
1 Труды 5-го пленума Ученого медицинского совета при начальнике ГВСУ Красной Армии 26—28 февраля 1942 г. — М.: Медгиз, 1942. - С. 20.
46


Е.И.Смирнова на этом пленуме подчеркивалось, что ведущим моментом в работе полевых подвижных госпиталей первой линии как этапов медицинской эвакуации является их тесное взаимодействие с медико-санитарными батальонами дивизий. Для реализации принципа эвакуации по назначению, начиная с дивизионных ме¬
дицинских пунктов и полевых подвижных госпиталей первой линии, было рекомендовано вводить в состав госпитальной базы армии, развертываемой на каждом эвакуационном направлении, специализированные госпитали и госпитали для А.А.Вишневский
легкораненых.
На 5-м и 6-м пленумах обсуждались также вопросы клиники, лечения и патогенеза травматического шока, лечения легкораненых и др.
С первых дней войны принимались энергичные меры к созданию условий для проведения необходимых научных исследований по наиболее актуальным проблемам науки, имеющим важное оборонное значение. Эти меры позитивно сказались и на научной разработке проблем военно-полевой хирургии. Так, в первом периоде войны были достигнуты успешные результаты в научных исследованиях, касающихся патологии раны и методов ее лечения (И.В.Давыдовский, С.С.Гирголав), профилактики и терапии шока (А.В.Вишневский, И.Р.Петров, Н.Н.Бурденко, Э.А.Асратян и др.), разработки новых медицинских препаратов (Н.И.Александров, Н.Н.Гинсбург, П.Ф.Здро- довский, И.И.Рогозин и др.).
В условиях нехватки сил и средств медицинской службы и вынужденного отхода наших войск центр хирургической работы в первом периоде войны переместился в армейский и фронтовой тылы. Поэтому основное внимание обращалось на организацию своевременной эвакуации раненых в эти районы. 10 июля 1941 г. Санитарное управление Красной Армии издало директиву, в которой предписывалось «...хирургическую работу ДМП 47


ограничить только крайне неотложными вмешательствами, имеющими своим назначением подготовить раненых к дальнейшей эвакуации». В связи с указанными причинами оперируе- мость в ДМП за первый год войны составила в среднем 25,2 %. Первичная хирургическая обработка основной массы раненых предусматривалась лишь в армейских и фронтовых госпиталях. Взаимодействие между войсковым и армейским звеньями медицинской службы очень часто нарушалось. Эвакуации раненых по назначению, как правило, не было, если не считать малочисленных случаев использования авиации. Практически имел место «дренажный» тип эвакуации, т.е. эвакуируемых направляли с этапа на этап общим потоком без учета нуждаемости в том или ином виде специализированной медицинской помощи и часто не на санитарном, а на попутном транспорте общего назначения.
В первые месяцы начального периода войны подавляющее большинство раненых поступали в лечебные учреждения фронтового тыла и даже прифронтового района тыла страны хирургически не обработанными. Это было обусловлено быстрыми темпами продвижения противника в глубь территории СССР и малочисленностью армейских и фронтовых лечебных учреждений, особенно ППГ, вследствие чего армии и фронты нередко не имели возможности развертывать свои госпитальные базы. В этой обстановке чрезвычайно важное значение имела работа приемно-сортировочных баз, которые были созданы Санитарным управлением Красной Армии в первые недели войны для Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов. Базы дислоцировались на главных операционно-стратегических направлениях на границе внутреннего тылового района с фронтовым тыловым районом. Эти базы явились связующим звеном между фронтовыми госпиталями и госпитальными базами тыла страны. Основными задачами этих баз были прием массовых потоков раненых и больных, их сортировка, оказание всем нуждающимся квалифицированной и основных видов специализированной медицинской помощи и эвакуация в тыл страны большей части пострадавших. В условиях продолжающегося от- хода советских войск приемно-сортировочные базы не имели возможности задерживать раненых и больных для более длительного планомерного лечения в своих лечебных учреждениях. Поэтому здесь госпитализировались лишь нетранспортабельные или раненые и больные, нуждавшиеся в кратковременном лечении.
Таким образом, в период летне-осенней оборонительной кампании 1941 г. медицинская служба была вынуждена прово48


дить медицинское обеспечение войск в чрезвычайно сложной обстановке маневренных боевых действий, располагая для этого крайне ограниченными силами и средствами. Одновременно необходимо было осуществлять громадные по своему масштабу и сложности мероприятия по отмобилизованию и развертыванию обширной системы медицинских учреждений на театре военных действий и в тылу страны. Приобретенный медицинской службой Красной Армии опыт в первом периоде войны позволил критически оценить как положительные стороны организации хирургической помощи, так и допущенные ошибки и на этой основе наметить пути дальнейшего совершенствования своей работы.
Главную роль в проведении первой крупной наступательной операции Красной Армии в начальном периоде Великой Отечественной войны играли Западный и Калининский фронты. Это была битва под Москвой (5 декабря 1941 г. — 7 января 1942 г.). С начала войны и до 5 декабря 1941 г. Западный фронт вел упорные кровопролитные бои с немецко-фашистскими захватчиками, и в этот период на его долю пришлось более 30 % всех раненых, имевшихся в нашей армии. Представляет интерес одновременное рассмотрение организации хирургической помощи на Ленинградском фронте, которая осуществлялась в чрезвычайно трудной обстановке в период блокады.
Хирургическая работа в соединениях и армиях Западного фронта в первые месяцы Великой Отечественной войны проводилась в условиях изменчивой и сложной тактической обстановки: период активной подвижной обороны в июне—июле, период относительной стабилизации в августе—сентябре, затем опять период подвижной обороны с большим отступлением в октябре, контратаки, постепенно переросшие в контрнаступление в декабре. В отчетных документах армейских хирургов и главного хирурга фронта отмечаются дефекты в учете хирургической работы за первые месяцы войны, что не позволяет провести анализ и сделать определенные выводы за этот период. В то же время показатели этой работы, относящиеся к октябрю, ноябрю и декабрю 1941 г., отражают истинное положение дел.
Организационное существование Калининского фронта началось с 18 октября 1941 г. в составе трех армий, ранее входивших в другие фронты. В последующем число армий постепенно увеличивалось. В работе медицинской службы фронта можно выделить три периода, соответствующих тактической обстановке: короткий период обороны с отходом войск, такой же небольшой период стойкой и активной обороны и, с 6 декабря, период наступательных действий войск.
4 — 3101
49


Таблица 1. Характеристика ранений на Западном фронте в 1941 г. в зависимости от рода оружия в процентах
Вид оружия
1
| Август
Ноябрь
Декабрь
Пулевые ранения
43,2
45,9
45,0
Осколочные ранения:
56,8
54,1
55,0
минные
33,6
35,6
49,0
артснарядами
—
9,0
2,5
авиабомбами
20,8
8,1
1,5
ручными гранатами
2,4
1,4
2,0
За 4 года Великой Отечественной войны войска Ленинградского фронта прошли шесть основных этапов, каждый из которых имел свои особенности. Вместе с войсками прошла эти этапы и медицинская служба фронта, организовывавшая его лечебно-эвакуационное обеспечение. Три из шести этапов приходятся на первый период войны. Первый этап (июнь—середина августа 1941 г.) был периодом стабильной обороны государственных границ на территории фронта. Второй этап (август—сентябрь 1941 г.) характеризовался подвижной обороной и постепенным отходом войск под давлением превосходящих сил противника к ближним подступам Ленинграда, который оказался с 25 сентября 1941 г. в почти полном окружении. Третий этап (сентябрь 1941 г. — январь 1943 г.) был периодом блокады Ленинграда.
Давая оценку хирургической работе, необходимо прежде всего считаться с особенностями ранений, что находится в прямой связи с видом оружия, которым они причинены. Это один из важнейших показателей. Характеристика ран и ранений является предпосылкой к оценке исходов ранений и эффективности хирургической помощи. Как правило, артиллерийские, минные и прочие осколочные ранения по сравнению с пулевыми относятся к разряду более тяжелых.
Как видно из приведенных данных, количественное соотношение между пулевыми ранениями и общим числом осколочных ранений на Западном фронте оставалось довольно постоянным. Существенные колебания имели место в отдельных подгруппах осколочных ранений. Они заключались в увеличении числа минных ранений, которое в декабре достигло 49 %. Одновременно резко уменьшилось число ранений, наносимых осколками артснарядов и авиабомб, которые в декабре соответственно составили 2,5 и 1,5 % (табл. 1, 2).
Совершенствование минометного оружия увеличило удельный вес ранений от него. По опыту Западного, Калининского
50


Таблица 2. Характеристика ранений на Калининском фронте в 1941—1942 гг. в зависимости от рода оружия в процентах
Вид оружия
Ноябрь
Декабрь
Январь
Февраль
Пулевые ранения
74,1
45,8
50,4
53,3
Осколочные ранения:
23,4
52,2
47,7
34,9
артснарядами
1,7
7,9
7,1
1,9
авиабомбами
0,1
1,4
1,1
1,8
ручными гранатами
0,7
1,5
3,3
1,7
минные
20,9
41,4
36,2
29,5
Механическая травма
2,5
2,0
1,9
1,8
и других фронтов, эти ранения имели множественный характер, протекали наиболее тяжело и давали наибольший процент осложнений. По данным лечебных учреждений Калининского фронта, множественные ранения составляли 8—11 % всех ранений. Отмечалась прямая зависимость характера ранений от вида боевых действий: при отходе войск противника среди наших раненых возрастало число ранений осколками мин и, наоборот, несколько уменьшалось количество пулевых ранений.
По данным двух сортировочных госпиталей, в которых регистрировались все поступившие в Ленинград раненые, все ранения по роду ранящего оружия на Ленинградском фронте распределялись так, как это представлено в табл. 3. Ранения пулями составляли 37,4 % всех повреждений, а осколками — 54,1 %. Следовательно, большая часть ранений относилась к числу тяжелых или средней тяжести. В первый месяц войны количество легкораненых достигало 70 %. В последующие месяцы преобладали более тяжелые повреждения. При этом осколочные ранения составляли среди повреждений живота 65,2 %, таза — 65,1 %, нижней конечности — 64,5 %, верхней конечности — 58,8 %, шеи — 54,8 %, лица — 54,1 %, груди — 53,4 % и черепа — 43,6 %. Как видно, на первом месте стоят ранения тех областей тела, в которых ранения вызывают особенно опасные осложнения, в том числе анаэробную инфекцию. Слепые и множественные ранения составляли значительную часть: слепые — 8 %, множественные — 9,1 %.
Кроме того, на Ленинградском фронте, начиная с ноября, особенно заметным стало недостаточное питание. Набор продуктов госпитального пайка с октября 1941 г. был равен 2203 калорий и лишь с 20 января 1942 г. увеличен до 2559 калорий. Если к этому добавить, что бойцы тыловых частей получали паек в 1390 калорий, а частей передовой линии — 2366 калорий, то ста-
4*
51


\о «п т о о* тг о* — гч
2 3 3 Ч
СЧ СП — (О (О ф "*
| ] 1Г^ 1П
I I 04 —
Контузии (ушибы) 24,3 0,3 0,7 0,1 0,06
52


Таблица 4. Характеристика ранений на Западном фронте в 1941 г. в зависимости от локализации в процентах
53


Таблица 5. Характеристика ранений на Калининском фронте в 1941 г. в зависимости от локализации в процентах
Локализация
Медсб
ППГ
I ФЭП
Череп
4,3
4,1
3,08
Лицо
3,9
3,2
3,6
Глаз
0,57
0,99
1,79
Шея
1,6
2,1
0,95
Грудь
9,1
8,2
7,2
Живот
4,1
2,3
0,89
Позвоночник
1,02
1,5
0,75
Верхние конечности
37,2
40,7
45,05
Нижние конечности
34,1
33,1
32,3
Таз
3,9
4,5
4,04
Половые органы
0,52
0,36
0,16
нет очевидным, что алиментарное истощение оказывалось чрезвычайно тяжело на течении процессов у раненых, терявших с гноем большое количество белка.
Не менее важным показателем оценки хирургической работы является характеристика ранений в зависимости от локализации, представленная в табл. 4—6.
Табл. 4, характеризующая распределение ранений по локализации на Западном фронте, свидетельствует об отсутствии каких-либо существенных изменений по сравнению с данными, относящимися к первой мировой войне. Обращает на себя внимание некоторое уменьшение числа ранений груди и живота в октябре. Оно было связано с особенно затрудненными условиями выноса раненых с поля боя в этом периоде. Сопоставление данных медико-санитарных батальонов с данными полевых подвижных госпиталей армий дает основание для следующего вывода: уменьшение ранений головы, груди и живота является отображением смертности наиболее тяжелых раненых перечисленных категорий на предшествующих этапах медицинской эвакуации.
Из приведенных данных, характеризующих различные этапы медицинской эвакуации Калининского фронта, видно, что максимальное уменьшение числа раненых по мере эвакуации их в тыл приходится на ранения полости живота, груди и черепа. Так, количество ранений в череп с 4,3 % в войсковом районе уменьшается до 3,08 % в госпиталях фронта, ранений в грудь — с 9,1 до 7,2 %. Особое внимание обращают на себя ранения живота. Если взять 4,1 % раненных в живот, которые были в медико-санитарных батальонах, то это указывает как
54


Таблица 6. Характеристика ранений на Ленинградском фронте в 1941 г. в зависимости от локализации в процентах
Локализация
Медсб
ГОПЭП
ФЭП
Череп
5,7
5,7
6,2
Лицо
4,3
4,1
4,4
Глаз
0,8
1,2
1,9
Шея
1,5
1,3
1,2
Грудь
9,3
7,9
9,0
Живот
3,6
3,1
2,2
Позвоночник
1,4
1,1
1,4
Верхние конечности
38,7
39,6
36,5
Нижние конечности
30,8
31,7
32,5
Таз
3,6
4,0
4,3
Половые органы
0,3
0,3
0,4
будто на благополучие их выноса с поля боя. Однако дальше, когда раненые доходили до полевых госпиталей, этот процент сразу резко понижался, а в госпиталях фронтового эвакопункта составлял 0,89 % по отношению ко всем остальным раненым. Это позволяет сделать вывод, что вопросы лечения указанной тяжелой категории раненых в данном периоде не были решены. Для их решения в ряде медико-санитарных батальонов и полевых подвижных госпиталей Калининского фронта при ранениях живота начали применять сульфаниламидные препараты в виде местного припудривания брюшины после операции. На прошедшей хирургической конференции Калининского фронта было представлено на эту тему два доклада, в которых авторы привели 74 случая оперативного лечения огнестрельных повреждений живота с местным применением сульфидина или сульфазола. Представленные докладчиками результаты были весьма разительными: смертность снизилась до 13,5 %, тогда как обычно процент смертности у этой категории раненых достигал 45—60.
При изучении распределения ранений по областям тела на Ленинградском фронте обращает на себя внимание уменьшение частоты ранений области лица, снизившейся в октябре, ноябре и декабре по сравнению с июлем в 2—3 раза. Это же наблюдается и по отношению к ранениям области таза. Наряду с этим вдвое увеличилось количество ранений в области груди, а число ранений верхних конечностей, всегда количественно превышавшее число ранений нижних конечностей, с сентября стало уменьшаться. Это, вероятнее всего, объясняется изменившимися с сентября—октября условиями ведения боевых 55


действий. С конца сентября на различных участках появились укрепленные позиции, укрытия и пр., т.е. создались позиционно-полевые условия войны, имеющие свои особенности. Например, увеличение количества ранений нижних конечностей объяснялось повреждениями, получаемыми при взрывах на минированных полях, причем отмечалось большое количество типичных «минных» переломов костей стоп нередко без нарушения целости кожных покровов на месте или вблизи повреждения костей.
Главную массу составляли ранения верхних конечностей. Общее количество ранений верхних и нижних конечностей по отношению к ранениям других областей тела осталось таким же, как во время первой мировой войны, — в пределах 64— 67 %.
Попытка выяснить причины увеличения числа ранений груди на Ленинградском фронте, столь заметного в декабре (июль — 9,3 %, декабрь — 19,4 %), наводит на мысль, что дело не только в лучшей организации выноса тяжелораненых с поля боя. Трудно представить себе, чтобы это улучшение касалось в такой мере преимущественно раненных в грудь. Документальные материалы за декабрь дают основания считать, что прицельная пулеметная защита противником укрепленных огневых точек и стрельба автоматчиков были построены на так называемом принципе «целить в третью пуговицу мундира». По этой же причине, вероятно, и ранения живота обусловливают высокую цифру, в среднем 4 %.
Количество раненных в голову оставалось довольно постоянным на протяжении первых 6 мес войны, составляя в среднем 9,8 %. Не отмечалось и значительного изменения в соотношениях между ранениями с повреждением и без повреждения костей черепа.
Для полной характеристики контингентов раненых следует принять во внимание суровые климатические условия зимних месяцев, когда обескровленный раненый не имеет сил противостоять действию холода и ранения, сопровождающиеся шоком, отягощаются общим охлаждением тела.
Определение в процентах числа раненых, подвергнутых оперативным вмешательствам, т.е. оперируемость раненых, является одним из основных критериев, характеризующих хирургическую деятельность этапов медицинской эвакуации и охват раненых хирургической помощью (табл. 7).
В табл. 7 сопоставлены показатели оперируемости раненых на Западном фронте за август и за октябрь—декабрь. Однако активную обработку ран в цифрах за август не следует полностью
56


Таблица 7. Оперируемость раненых на Западном фронте в 1941 г. в процентах от общего числа поступивших
Лечебные учреждения
Месяц
Оперировано
Подвергнуто активной обработке ран
Всего обслужено оперативной помощью
Медсб
Август
19,5-37,0
14,3-50,0
33,8-89,0
Октябрь
12,2
14,2
26,4
Ноябрь
20,9
37,1
58,0
Декабрь
18,7
29,3
48,0
ППГ
Август
1,3-6,5
11,6-23,2
12,9-29,7
Октябрь
2,2
20,5
22,7
Ноябрь
5,2
14,1
19,3
Декабрь
9,9
21,7
31,6
Госпитали
Август
1,8
14,6
16,4
ПЭП
Октябрь
8,4
11,6
20,0
Ноябрь
11,6
7,1
18,7
Декабрь
2,9
29,8
32,7
Госпитали
Август
—
—
—
ВЭП № 1
Октябрь
1,2
10,0
11,2
Ноябрь
2,3
19,2
21,5
Декабрь
з,о
14,6
17,6
Госпитали
Август
2,4
15,0
17,4
ФЭП
Октябрь
—
—
—
Ноябрь
2,4
6,3
8,7
Декабрь
2,9
8,1
11,0
идентифицировать с оперативной (хирургической) обработкой, так как ряд хирургов при составлении отчетов относили к оперативной обработке и консервативные мероприятия над раной (туалет раны, применение для ее обработки стрептоцида и др.). Имела место также путаница в понимании рубрик «оперировано» и «произведено активных обработок ран». Цифры, относящиеся к октябрю—декабрю, являются достоверными.
Анализ представленных цифровых данных по Западному фронту дает право сделать следующие выводы. В этом периоде квалифицированную хирургическую помощь по неотложным показаниям практически оказывали в пределах войскового и армейского тыла. Если считать, что в хирургической помощи (включая неотложную помощь по жизненным показаниям и хирургическую обработку ран) нуждаются до 70 % всех раненых, то цифры оперируемости раненых в августе вполне соответствуют указанному требованию. В октябре показатель оперируемое - 57


ти в Медсб и ППГ заметно уменьшился. Такое положение не явилось случайностью. Наоборот, оно полностью отражало условия работы Медсб и ППГ в этом периоде, характеризовавшиеся быстрым отходом, кратковременным пребыванием этих этапов на месте, частой сменой дислокации. Значительно более благоприятно сложились обстоятельства в ноябре—декабре, когда хирургическая активность выросла не только в Медсб, но и на других этапах медицинской эвакуации.
Изучение хирургической работы войсковых и армейских этапов медицинской эвакуации приводит и к другому важному выводу о некачественной хирургической обработке ран в этом периоде. С самого начала войны пришлось иметь дело с неправильным пониманием показаний и техники первичной обработки ран на войне. В первые месяцы войны особенно энергичную борьбу приходилось вести с применением первичного глухого шва.
Гораздо более важным и существенным являлся дефект в обработке ран, заключавшийся в неправильном (так называемые «пятачки») и неполном рассечении раны, когда ее хирургическая ревизия, имевшая назначение широко раскрыть рану, не доводилась до конца. Значительное число подобного рода дефектов обработки ран способствовало развитию раневой инфекции и обусловливало потребность в повторной обработке раны.
Анализируя цифровые данные, относящиеся к госпиталям ПЭП и ВЭП Западного фронта, следует остановиться еще на одном важном факте. Количество произведенных активных обработок ран, выполненных в этих учреждениях, было больше, чем это могло бы быть, судя по потребности. Это обстоятельство объясняется прежде всго недоброкачественной обработкой ран и необходимостью в связи с этим повторной их обработки, за счет чего количество раненых, подвергнутых хирургической обработке, было завышено. Кроме того, несомненно, что часть раненых доходила до этих этапов медицинской эвакуации, не получив должной обработки.
Причины дефектов при проведении первичной хирургической обработки ран связаны с двумя основными обстоятельствами. Первое заключается в недостаточной подготовленности хирургов новых дивизий, новых медицинских учреждений, которые вливались в состав фронта. Быстрота исправления недочетов зависела от энергии и умения руководящего и прежде всего армейского хирурга. Однако часто сложность оперативнотактической обстановки, а равным образом и одновременное появление нескольких лечебных учреждений в одной армии не
58


позволяло быстро устранять недостатки в работе Медсб или ППГ. Второе обстоятельство, несомненно, влияющее на качество хирургической обработки ран, заключалось в чрезмерном увлечении местной анестезией, хотя большинство хирургов не были специалистами в этой области. Они нередко стояли перед необходимостью либо переходить на наркоз, либо наспех заканчивать хирургическую обработку ран. Как правило, предпочтение отдавалось последнему, в результате чего хирургическая обработка ран оставалась де- т, .
, И. А. Криворотое
фектнои.
Лучшим методом борьбы
с осложнением ран анаэробной инфекцией являлась активная хирургическая обработка, заключавшаяся в широком рассечении ран с удалением всех нежизнеспособных тканей, ликвидации карманов и дренировании ран. На 1-й научной хирургической конференции Калининского фронта главный хирург фронта И.А.Криворотое отмечал, что технически эту операцию многие хирурги выполняют неверно, занимаясь иссечением ран, т.е. ограничиваются только рассечением кожи с клетчаткой и поверхностной фасции без достаточно широкого раскрытия раны. Основными методами и средствами лечения ран на фронте были следующие: сульфаниламидные препараты (стрептоцид, сульфидин, сульфазол), хлорамин, лечение парафиновой заливкой («пломба») в стадии начала гранулирования ран, лечение гемолизированной кровью (негодной для трансфузий) в свежих случаях инфицирования, использование нафталановой мази в островоспалительном периоде.
На Калининском фронте в октябре 1941 г. в период обороны и отхода частей медико-санитарные батальоны обеспечивали хирургической помощью далеко не всех раненых (19,1 %), и их работа в значительной мере выполнялась полевыми подвижными госпиталями (46,4 %). И наоборот, в последующие периоды стойкой обороны и наступления большую часть рабо59


ты вели медико-санитарные батальоны. Количественный охват первичной хирургической обработкой раненых в войсковом и армейских районах Калининского и других фронтов был примерно одинаковым: Калининский — 73,5 % (И.А.Криворотов), Западный — 65,0 % (С.И.Банайтис), Ленинградский — 72,0 % (П.А.Куприянов), Южный — 78,0 % (Н.А.Шевченко).
Основные показатели хирургической работы Калининского фронта характеризовались следующим образом. Среди раненых с проникающими ранениями в череп на всех этапах медицинской эвакуации (Медсб + ППГ + ФЭП) оперируемость составила 60 %, послеоперационная смертность — в Медсб 36,5 %, в ППГ 17,2 %, в ФЭП 8,5 %. Процент оперируемости раненых с проникающими ранениями груди (Медсб + ППГ) был равен 68. Смертность при проникающих ранениях груди с открытым пневмотораксом по отношению ко всем раненным в грудь составляла в Медсб 31,4 %, в ППГ 20,4 %, в ФЭП 6,4 %. Оперируемость раненых при проникающих ранениях в живот (Медсб + ППГ) достигала 75 %, причем 50 % из них оперировали в медико-санитарных батальонах.
Характеризуя хирургическую работу лечебных учреждений Ленинградского фронта, следует отметить, что в медико-санитарных батальонах было произведено 56,2 % операций по отношению к числу поступивших раненых, оперировано 36 % раненых, множественные ранения составляли 10,8 %. Эти же показатели в полевых подвижных госпиталях составили соответственно 15,4; 6,5 и 9,1 %, а в эвакуационных госпиталях госпитальной базы армии — 16,9; 5,3 и 3,9 %. Анализируя приведенные данные и принимая во внимание сложные условия деятельности медико-санитарных батальонов, мы вправе заключить, что хирургическая активность здесь была достаточно высокой. Преобладание числа операций над количеством оперированных в значительной мере объяснялось множественным характером ранений и в какой-то степени — проведением повторных хирургических вмешательств по поводу раневой инфекции. Весьма значителен был удельный вес первичной хирургической обработки ран — 82 % от общего числа поступивших в Медсб раненых. Этому благоприятствовали стационарные условия работы большинства медико-санитарных батальонов, высокая квалификация хирургического персонала и другие факторы.
Большую часть операций на всех этапах медицинской эвакуации составила активная хирургическая обработка ран, преимущественно конечностей, — от 51 % числа всех операций в эвакуационных госпиталях до 82 % в медико-санитарных бата60


льонах. Отсюда можно сделать вывод, что принцип раннего хирургического вмешательства при ранениях как единственный способ предупреждения возможных осложнений ран был удовлетворительно усвоен хирургами. Сравнительно высокий процент активной обработки ран в госпиталях Ленинграда объяснялся тем, что этапы медицинской эвакуации войсковой, армейской и фронтовой медицинской службы располагались территориально так близко между собой, что раненые из полковых медицинских пунктов нередко направлялись прямо в госпитальную базу фронта. Отсюда сравнительно высокая для фронтовых учреждений хирургическая активность (24,8 % операций от числа поступивших) и сравнительно низкая — для медико-санитарных батальонов (56,2 %). В основной своей массе оказание хирургической помощи в лечебных учреждениях войскового и армейского районов проходило вполне удовлетворительно. Исключение составлял тот период, когда в Ленинград прибывали непосредственно с поля боя значительные контингенты раненых и в эвакуационные госпитали поступало около 65 % раненых, обработанных в войсковом районе. Если принять во внимание, что примерно 20 % раненых не требовалось по клиническим показаниям активного хирургического вмешательства, то можно считать, что основным контингентам раненых квалифицированная хирургическая помощь оказывалась в войсковом и армейском районах. В зависимости от оперативной обстановки эта помощь выполнялась в пределах и объеме, указанных в специальных директивах армиям.
Как правило, первичная хирургическая обработка ран сопровождалась орошением антисептиками, особенно широко применялся 2 % раствор хлорамина, положительно зарекомендовавший себя. В этот период военно-полевые хирурги с успехом использовали местное припудривание раны стрептоцидом с одновременным приемом его внутрь. Следует отметить, что большинство врачей не были знакомы с сущностью и практикой химиотерапии: при ограниченных возможностях получения препарата в Ленинграде он нередко расходовался неправильно, вследствие чего на фронте были изданы специальные «Указания по применению белого стрептоцида в целях лечения и профилактики инфекции огнестрельных ран».
Хорошие результаты при лечении свежих и инфицированных ран наблюдались в войсковых подвижных госпиталях (А.С.Чечулин) и эвакуационных госпиталях (Н.Н.Петров) при использовании пихтового и синтетического бальзамов. Такие же положительные результаты были получены в эвакуационных госпиталях (В.И.Колоднер) при нанесении на инфициро-
61


Таблица 8. Частота шока на Западном фронте в 1941 г. в процентах от общего числа поступивших раненых
Исследуемый период
Медсб
ППГ
пэп
ВЭП №1
ФЭП
Август
0,84-1,48
0,1-0,76
0,12
—
0,05
Октябрь
1,0
1,0
0,7
0,06
—
Ноябрь
2,5
1,0
0,1
0,2
0,03
Декабрь
1,9
1,0
0,08
0,17
0,02
Таблица 9. Смертность при шоке на Западном фронте в 1941 г. в процентах от числа случаев шока
Исследуемый период
Медсб
ППГ
ПЭП
ВЭП №1
ФЭП
Август
19,6-35,3
27,5-50,0
26,1
—
49,5
Октябрь
35,1
13,9
39,4
5,9
—
Ноябрь
22,2
14,0
15,0
2,9
55,5
Декабрь
23,8
16,5
34,5
10,4
58,3
Таблица 10. Частота переливаний крови при шоке на Западном фронте в 1941 г. в процентах от числа случаев шока
Исследуемый период
Медсб
।
ППГ
1
ПЭП
ВЭП №1
ФЭП
Август
30,0-65,0
64,0-96,0
68,0
—
—
Октябрь
21,9
48,7
85,3
100,0
—
Ноябрь
49,6
56,1
85,0
85,3
100,0
Декабрь
58,4
62,5
118,4
90,3
33,3
ванные раны цинкпергидроля, изготовленного в Ленинграде. Производились наблюдения над лечением ран методом фумигации, или одымления (А.А.Козловский).
Актуальной проблемой военно-полевой хирургии было и остается оказание медицинской помощи при шоке. В табл. 8— 10 представлены частота шока, смертность при нем, частота переливания крови при шоке и общие показатели переливания крови.
При изучении частоты шока на различных этапах медицинской эвакуации Западного фронта обращают на себя внимание низкие цифры (см. табл. 8), свидетельствующие о том, что диагностика шока находилась на низком уровне. Эти цифры говорят о наиболее тяжелых формах травматического шока. Пол62


ного статистического учета травматического шока в этот период не было. Показатели смертности от травматического шока варьируют. Данные за октябрь, ноябрь и декабрь 1941 г. свидетельствуют об уменьшении смертности от шока в медико-санитарных батальонах. Одновременно обращает на себя внимание высокая смертность от шока в госпиталях ФЭП, обусловленная ошибками в сортировке и указывающая на то, что эвакуации подвергались нетранспортабельные раненые.
О характере лечебных мероприятий при травматическом шоке можно судить на основании различных показателей. Наиболее ярким из них следует считать переливание крови при шоке. Изучение этого показателя на Западном фронте дает право сделать вывод, что более широкое внедрение переливания крови при шоке на различных этапах медицинской эвакуации было одной из актуальных проблем военно-полевой хирургии того периода. Наряду с этим при шоке большое значение имело применение эффективных дозировок крови (до 500 мл и более), роль которых недооценивалась в некоторых лечебных учреждениях. Внедрение метода переливания крови в практику работы различных этапов медицинской эвакуации с началом войны встретило препятствия, заключавшиеся в трудности доставки крови вследствие большой мобильности передовых медицинских учреждений. Поэтому вначале переливание крови проводилось преимущественно в эвакуационных госпиталях и лишь в малой степени — в армейских ППГ. В июле кровь стали переливать в армейских ППГ и частично в медико-санитарных батальонах. В августе все лечебные учреждения войскового и армейского звена располагали кровью.
Очевидная необходимость усиления более широкого применения переливания крови как одного из главных лечебных методов потребовала проведения ряда организационных мероприятий, среди которых ведущее место занимало создание фронтового отделения переливания крови с задачей приема поступающей крови, ее контроля, распределения и рассылки по армиям. В армиях были созданы армейские отделения переливания крови с аналогичными задачами.
Низкие показатели переливания крови в октябре совпадают с общим снижением объема хирургической работы на этапах медицинской эвакуации в этом периоде, что было обусловлено изложенными выше причинами. В ноябре отмечался рост показателей переливания крови, в декабре эти цифры были примерно на том же уровне. Важно отметить, что недостаточная активность в применении переливания крови приходилась преимущественно на «новые» медицинские учреждения фронта.
63


Частота шока на Калининском фронте была довольно высока: 1,5—2,2 % от общего числа поступивших раненых в медико-санитарных батальонах и 0,4—1,2 % в полевых подвижных госпиталях. Смертность при шоке составляла 32—44 % от числа случаев шока в медико-санитарных батальонах и 16,5—32 % в полевых подвижных госпиталях. Переливание крови при шоке представлено следующими данными: 26,4—41,8 % от числа случаев шока в Медсб, 52—58,2 % в ППГ, 71,4—87,5 % в госпиталях фронтового тыла. Переливание крови в лечебных учреждениях войскового и армейского районов находилось на довольно низком уровне: в октябре этот показатель был равен 1,7 %. В последующие месяцы уровень переливания крови стал несколько выше, но все еще не достиг должной высоты: в ноябре — 2,5 %, в декабре — 2,1 % от общего числа поступивших раненых. По госпиталям ФЭП в ноябре и декабре переливание крови составило 4,4 %. При сравнении данных, касающихся переливания крови, на Калининском и Западном фронтах цифры последнего были более благоприятными. На Калининском фронте: в Медсб — 0,77—1,44 %, в ППГ — 1,2—3,6 %; на Западном фронте: в Медсб — 0,24—2,2 %, в ППГ — 1,5—3,3 %.
В табл. 11 — 14 приведены сведения о частоте шока, смертности и частоте переливания крови при нем на Ленинградском фронте. Как видно из таблиц, чем больше производилось переливаний крови, тем меньше был процент смертности. В декабре эта закономерность нарушилась, что, по-видимому, было связано с недостаточностью питания. Как показал опыт работы, должный эффект давало лишь повторное переливание крови, а от однократного эффект был небольшим.
То же следует сказать и о переливаниях крови при шоке. Лишь в ноябре—декабре количество таких переливаний было равно или превышало число случаев шока, достигая по лечебным учреждениям пропорции 1 : 1,5 или 1 : 2, т.е. каждый раненый в состоянии шока получил от 1,5 до 2 переливаний. Соответственно этому снижалась и смертность от шока. Неудовлетворительные условия питания наложили отпечаток и на показатели смертности при шоке, особенно в декабре, когда она достигла 46 %. В среднем смертность при шоке в Медсб составляла 31,3 %. В госпиталях Ленинградского фронта переливание крови производилось, как правило, при кровопотерях и их последствиях, при шоке и в значительной части случаев с лечебными целями при септических осложнениях. Количество переливаний крови по эвакуационным госпиталям Ленинграда составляло 6,1 % от числа поступивших, 55 % от числа оперированных и 83,1 % при шоке. Смертных случаев в связи с не-
64


Таблица 11. Частота шока на Ленинградском фронте в 1941 г. в процентах от общего числа поступивших раненых
Исследуемый период
Медсб
гопэп
ФЭП
Июль
1,7
0,5
0,5
Август
0,7
0,4
1,1
Сентябрь
1,3
о.з
0,9
Октябрь
2,1
0,9
0,4
Ноябрь
2,1
0,7
0,5
Декабрь
2,7
0,6
0,4
Таблица 12. Смертность при шоке на Ленинградском фронте в 1941 г. в процентах от числа случаев шока
Исследуемый период
Медсб
ГОПЭП
ФЭП
Июль
38,0
26,6
20,0
Август
50,8
22,2
18,2
Сентябрь
28,7
33,8
45,0
Октябрь
30,9
36,4
28,3
Ноябрь
28,5
39,3
26,0
Декабрь
40,0
29,8
46,0
Таблица 13. Частота переливаний крови при шоке на Ленинградском фронте в 1941 г. в процентах от числа случаев шока
Исследуемый период
Медсб
ГОПЭП
ФЭП
Июль
82,3
44,8
130,0
Август
73,2
89,6
100,0
Сентябрь
79,7
22,0
35,0
Октябрь
91,6
84,7
99,0
Ноябрь
92,5
92,6
154,0
Декабрь
157,0
88,6
75,0
Таблииа 14. Частота переливаний крови на Ленинградском фронте в 1941 г. в процентах от числа оперированных раненых
Исследуемый период
Медсб
ГОПЭП
ФЭП
Июль
5,6
12,6
39,0
Август
2,6
15,5
56,8
Сентябрь
8,1
4,6
35,8
Октябрь
10,4
24,2
60,0
Ноябрь
10,4
14,2
50,0
Декабрь
5,6
40,6
75,9
5 — 3101
65


Таблица 15. Частота иммобилизаций на Западном фронте в 1941 г. в процентах от числа ранений конечностей
Исследуемый период
Медсб
ППГ (
ПЭП
ВЭП №1
ФЭП
Октябрь: всего иммобилизаций
21,0
19,4
34,1
33,6

шинирование
20,5
16,7
17,8
21,7
—
гипсовые повязки
0,5
2,7
16,3
11,9
—
Ноябрь: всего иммобилизаций
40,8
28,1
47,5
62,8
67,2
шинирование
40,4
25,4
24,2
25,7
53,3
гипсовые повязки
0,4
2,7
23,3
37,1
13,9
Декабрь: всего иммобилизаций
45,3
45,7
65,6
80,4
59,4
шинирование
45,2
42,6
32,9
18,6
9,9
гипсовые повязки
0,1
3,1
32,7
61,8
49,5
удовлетворительной заготовкой, консервацией и доставкой крови зарегистрировано не было.
Важным разделом хирургической работы являлась четко поставленная организация транспортной иммобилизации. В табл. 15 представлены данные, касающиеся этого вопроса на Западном фронте.
В первые месяцы войны медицинская служба Западного фронта не располагала достаточными средствами для иммобилизации и квалифицированными врачами для проведения этой работы. В октябре наряду со снижением различных показателей хирургической работы было отмечено снижение произведенных иммобилизаций — как общего их количества, так и шинирования и гипсования. В ноябре (см. табл. 15) число выполненных иммобилизаций значительно увеличилось. Наряду с уменьшением по мере удаления в тыл числа производимых шинирований возросло количество иммобилизаций при помощи гипса, что было особенно заметно в декабре. На этапах медицинской эвакуации, начиная с госпиталей ПЭП, широко использовалась гипсовая циркулярная повязка, в том числе и глухая гипсовая повязка.
Характеризуя вопросы иммобилизации в лечебной работе различных этапов медицинской эвакуации Ленинградского фронта, можно отметить, что качество иммобилизации было хорошим, хотя в первые месяцы войны здесь были недочеты. В лечебных учреждениях имел место дефицит шин Томаса и Дитерихса, которые приходилось изготавливать на местах.
66


Таблица 16. Частота осложнений ран анаэробной инфекцией на Западном фронте в 1941 г. в процентах от общего числа поступивших раненых
Исследуемый период
т
Медсб |
ППГ
ПЭП
ФЭП
Август
Единичные случаи
0,06-0,5
0,44
0,72
Октябрь
0,08
0,21
0,63
—
Ноябрь
0,16
0,54
2,24
0,28
Декабрь
0,09
0,54
0,76
0,43
Таблица 17. Смертность от анаэробной инфекции ран на Западном фронте в 1941 г. в процентах от числа случаев анаэробной инфекции
Исследуемый период
ППГ
ПЭП
ФЭП
Август
31,3
16,0
50,7
Октябрь
23,8
16,7
—
Ноябрь
23,6
17,2
20,7
Декабрь
26,8
11,6
27,3
Таблица 18. Количество ампутаций при анаэробной инфекции на Западном фронте в 1941 г. в процентах от числа случаев анаэробной инфекции
Исследуемый период |
ППГ
ПЭП
ФЭП
Август
44,9
30,8
50,7
Октябрь
32,8
60,0
—
Ноябрь
25,7
29,1
32,0
Декабрь
32,6
26,1
29,5
Гипс находил применение преимущественно в тыловом районе. Если принять за 100 % иммобилизацию на каждом этапе медицинской эвакуации, то шинирование и гипсование находились в следующих соотношениях. В Медсб: шины — 95,5 %, гипс — 4,5 %; в ГОПЭП: шины — 81,9 %, гипс — 18,1 %; в ФЭП: шины — 27,7 %, гипс — 72,3 %.
Медицинская служба фронтов уделяла большое внимание такому важному вопросу, как борьба с осложнениями ран анаэробной инфекцией и столбняком. В табл. 16—23 представлены соответствующие данные.
Анализируя данные по Западному фронту, следует сделать вывод, что максимальное количество анаэробных осложнений ран наблюдалось в. ноябре 1941 г. Это было связано с задержкой доставки раненых на этапы медицинской эвакуации и с
5* 67


Таблица 19. Частота осложнений ран анаэробной инфекцией на Калининском фронте в конце 1941 г. — начале 1942 г. в процентах от общего числа поступивших раненых
Исследуемый период
Медсб
ППГ
ФЭП
Октябрь
0,09
1,82
—
Ноябрь
0,08
2,5
0,13
Декабрь
0,02
1,16
0,25
Январь
0,15
0,8
0,07
Февраль
0,15
0,58
0,13
Таблица 20. Частота осложнений ран столбняком на Калининском фронте в конце 1941 г. — начале 1942 г. в процентах от общего числа поступивших раненых
Исследуемый период
Медсб
ППГ
ФЭП
Октябрь
0,015
0,018
—
Ноябрь
0,015
0,012
0,013
Декабрь
0,003
0,012
0,04
Январь
0,006
0,023
0,006
Февраль
0,006
0,013
0,025
тем, что молодые врачи не владели методикой качественного проведения первичной хирургической обработки ран. С декабря отмечалось уменьшение числа анаэробных осложнений ран и снижение смертности от анаэробных осложнений, которое шло параллельно снижению количества ампутаций, проводимых по поводу анаэробной инфекции. Основным требованием при этом являлось выделение раненых с анаэробной инфекцией в отдельные палаты, организация для них особых перевязочных и операционных.
Приведенный процент осложнений ран анаэробной инфекцией и столбняком на Калининском фронте (см. табл. 19, 20) в общем следует считать небольшим. По мнению военно-полевых хирургов, этому в значительной мере способствовало широкое использование новейших для того времени антисептических средств, применяемых непосредственно на раны, главным образом стрептоцида и меньше сульфидина. Смертность среди раненых с осложнениями анаэробной инфекцией за 5 мес по Калининскому фронту составила в среднем 27,2 %, колеблясь в пределах 8,3—44,7 % на различных этапах медицинской эвакуации и в разные месяцы работы.
Приведенные в табл. 21—23 данные показывают, что чем менее удовлетворительно протекала обработка ран, тем больше
68


Таблица 21. Частота осложнений ран анаэробной инфекцией на Ленинградском фронте в 1941 г. в процентах от общего числа поступивших раненых
Исследуемый период
Медсб
ГОПЭП
ФЭП
Июль
0,09
0,07
2,3
Август
0,03
0,3
2,0
Сентябрь
0,05
0,2
0,7
Октябрь
0,03
0,5
1.4
Ноябрь
0,09
0,2
0,9
Декабрь
0,05
—
0,6
Таблица 22. Смертность от анаэробной инфекции ран на Ленинградском фронте в 1941 г. в процентах от числа случаев анаэробной инфекции
Исследуемый период
Медсб
ГОПЭП
ФЭП
Июль
15,8
26,6
17,5
Август
40,0
12,3
32,2
Сентябрь
8,3
25,7
30,7
Октябрь
14,3
36,7
36,9
Ноябрь
34,4
27,0
32,4
Декабрь
23,5
—
39,0
Таблица 23. Количество ампутаций при анаэробной инфекции на Ленинградском фронте в 1941 г. в процентах от числа случаев анаэробной инфекции
Исследуемый период
Медсб
ГОПЭП
ФЭП
Июль
36,8
33,3
17,1
Август
20,0
29,8
48,5
Сентябрь
58,3
40,3
83,1
Октябрь
85,7
59,4
54,1
Ноябрь
59,4
50,0
50,0
Декабрь
82,3
—
62,5
возникало осложнений, вызванных анаэробной инфекцией. И чем меньше было произведено в этих случаях ампутаций, тем выше смертность. При учете смертности большое значение имело то обстоятельство, что обычно регистрировались как умершие от осложнений, вызванных анаэробной инфекцией, так и те раненые, которые, перенеся анаэробную инфекцию, погибали затем от какой-либо другой причины, чаще от аэробного сепсиса. Попытка выделить в эвакуационных госпиталях Ленинграда эти случаи привела к следующим результатам:
69


смертность от анаэробного сепсиса составила 23,5 %, а смертность от различного рода осложнений (в том числе и от анаэробного сепсиса) среди раненых, имевших анаэробную инфекцию, — 41,1 %. При лечении анаэробной инфекции широко использовались стрептоцид, а также раннее капельное вливание антигангренозной сыворотки.
Осложнения ран анаэробной инфекцией до ноября 1941 г. на Ленинградском фронте были сравнительно незначительны. В ноябре в связи с недостаточным питанием, ухудшением общих условий резко упала сопротивляемость к инфекции и раны стали протекать вяло. Отмечалось значительное число случаев расхождения уже заживших ран (7 %), особенно после лапаротомий.
Анаэробные инфекции в медико-санитарных батальонах составляли сотые доли процента к числу поступивших раненых, а в госпиталях Ленинграда — в среднем 1,1 % всех раненых. Количество заболеваний анаэробной инфекцией в госпиталях весьма варьировало.
Это зависело от того, что некоторые хирурги ставили диагноз анаэробной инфекции во всех случаях, когда бактериологически обнаружен анаэроб, не считаясь с клинической картиной. Это приводило к тому, что количество таких диа- I гнозов было преувеличено сравнительно с действительной заболеваемостью, что явилось причиной занижения процента смертности. Другие хирурги считали «газовой инфекцией» только те случаи, когда бактериологический диагноз подтверждался клинической картиной; при этом, естественно, процент смертности выражался более высокими цифрами.
Заболеваемость столбняком среди раненых Ленинградского фронта была низкой. Однако важно отметить, что большинство хирургов имели нечеткие представления о временном и постоянном иммунитете, об активной и пассивной иммунизации. Повторно противостолбнячную сыворотку, как правило, не вводили или вводили лишь перед хирургическим вмешательством; кроме того, трудно было быть убежденным, что вводилось 1500 АЕ, так как какая-то часть сыворотки терялась при введении, а потому профилактическая доза оказывалась недостаточной.
Показатели общей смертности на этапах медицинской эвакуации Западного фронта, а также смертности раненных в чер^п, грудь, живот представлены в табл. 24—27. Обращает на 70


Таблица 24. Общая смертность раненых на этапах медицинской эвакуации Западного фронта в 1941 г. в процентах
Исследуемый период
’ Медсб
ППГ
ПЭП
ВЭП №1
ФЭП
Август
0,7-2,7
1,0-2,1
0,5
—
1,4
Октябрь
1,2
1,8
1,3
0,4
—
Ноябрь
2,5
1,6
0,28
1,3
0,2
Декабрь
2,4
2,0
0,6
1,0
0,5
Таблица 25. Смертность раненых с проникающими ранениями в череп на Западном фронте в 1941 г. в процентах
Исследуемый период
Медсб
ППГ
ПЭП
ВЭП №1
ФЭП
Октябрь
11,6
29,9
26,9
19,5
—
Ноябрь
23,8
28,3
5,3
И.9
6,1
Декабрь
27,5
23,5
12,0
10,5
6,5
Таблица 26. Смертность раненых с проникающими ранениями в грудь на Западном фронте в 1941 г. в процентах
Исследуемый период
Медсб
ППГ !
ПЭП
ВЭП №11
ФЭП
Октябрь
14,0
32,9
16,7
9,3
—
Ноябрь
20,8
27,2
13,0
21,7
7,3
Декабрь
21,7
27,4
11,7
18,3
2,9
Таблица 27. Смертность раненых с проникающими ранениями в живот на Западном фронте в 1941 г. в процентах
Исследуемый период
Медсб
ППГ
ПЭП
ВЭП №1|
ФЭП
Октябрь
21,1
61,5
27,1
31,4
—
Ноябрь
33,6
44,9
26,7
27,2
6,1
Декабрь
28,0
51,0
24,6
17,9
4,2
себя внимание небольшой процент смертности в медико-санитарных батальонах в октябре, что, впрочем, не говорит об особенно благополучном положении в них. В этом месяце имели место наихудшие условия выноса раненых с поля боя. Наряду с этим отмечалась более высокая смертность в медико-санитарных батальонах в ноябре-декабре, когда она достигла 2,4— 2,5 %. Можно констатировать заметное уменьшение смертности в полевых подвижных госпиталях.
Обобщенные данные о смертности раненых с проникающими ранениями в череп, грудь и живот в масштабе Калининско-
71


Таблица 28. Общая смертность раненых на этапах медицинской эвакуации Калининского фронта в конце 1941 — начале 1942 г. в процентах
Исследуемый период
Медсб
ППГ
ФЭП
Октябрь
2,82
3,22
—
Ноябрь
3,57
2,82
0,27
Декабрь
2,74
1,87
0,42
Январь
4,16
2,87
0,28
Февраль
4,5
1,79
0,7
Таблица 29. Смертность раненых с проникающими ранениями в череп, грудь и живот на Калининском фронте в 1941 г. в процентах
Исследуемый период
Медсб
ППГ
ФЭП
череп
грудь
ЖИВОТ
череп
грудь
ЖИВОТ
череп
грудь
ЖИВОТ
Октябрь
44,0
28,6
41,2
12,0
4,7
32,3
—
—
—
Ноябрь
34,2
22,4
42,2
12,4
5,0
33,0
9,1
25,6
24,1
Декабрь
33,3
34,7
60,0
1,1
7,7
17,1
5,2
7,6
7,7
го фронта свидетельствуют, что процент смертности при проникающих ранениях черепа равен 15,68 %, груди — 12,3 %, живота — 34,2 %. Из приведенных цифр видно, что процент смертности среди раненных в живот, череп и грудь в этом периоде оставался высоким, достигая на отдельных этапах медицинской эвакуации и в отдельные месяцы среди раненных в живот 50—60. Общий процент смертности среди всех раненых в войсковом районе составил 3,2, в армейском — 2,1 и во фронтовом — 0,2—0,6. Общий процент смертности по фронту выражался цифрой 5,4.
Как видно изданных, представленных в табл. 28, показатель общей смертности на этапах медицинской эвакуации Калининского фронта был наиболее высоким в феврале 1942 г. (4,5 %), а наименьшим — в октябре 1941 г. (2,82 %), что было обусловлено характером боевых действий в указанных периодах. При проникающих ранениях живота показатели смертности в декабре 1941 г. в Медсб составили 60%, в ППГ — 17,1 %, в ФЭП — 7,7 % (табл. 29).
Представляют интерес данные о смертности за год работы медицинской службы Калининского фронта. На этапах армейских и фронтовых лечебных учреждений общегодовая средняя смертность при проникающих ранениях и огнестрельных переломах костей составила 8,8 %, а при непрони-
72


Таблица 30. Общая смертность раненых на этапах медицинской эвакуации Ленинградского фронта в 1941 г. в процентах
Исследуемый период
Медсб
ГОПЭП
ФЭП
Июль
3,4
0,8
1,97
Август
2,3
0,9
2,7
Сентябрь
1,9
0,8
3,2
Октябрь
2,4
3,0
2,9
Ноябрь
3,3
2,2
2,3
Декабрь
3,3
—
3,4
кающих ранениях и без повреждений костей — 0,65 %. Средний процент смертности за год ко всем лечившимся раненым был равен 2,24 (7039 умерших из 314 727 раненых). Для полноты суждения об этом вопросе в целом необходимо добавить смертность на передовых этапах медицинской эвакуации войскового района, где она, по данным медико-санитарных батальонов, была равна 3,9 %, т.е. общая смертность на всех этапах медицинской эвакуации от Медсб до фронтовых госпиталей включительно по годовым цифрам среди только пораженных в боях составила 5,4 %.
Смертность раненых за первое полугодие войны в Медсб, ГОПЭП и ФЭП Ленинградского фронта в среднем выражалась в следующих цифрах: 2,9; 1,6 и 2,9 %. Послеоперационная смертность в этих учреждениях составляла соответственно 3,6; 8,2 и 9,5 %. Данные о смертности по месяцам свидетельствуют о том, что смертность в госпиталях Ленинграда тем больше, чем она меньше в учреждениях войскового района. Декабрь представлял исключение по причинам, уже указанным выше: недостаточное питание, ухудшение течения раневого процесса, а также то, что через 4—5 мес после ранения определенные контингенты раненых погибали от поздних и сопутствующих осложнений (абсцессы мозга, хронические эмпиемы плевры, кишечные свищи, септические осложнения и пр.). Большая или меньшая смертность в учреждениях войскового района стояла в известной связи с характером боевых операций, определявших объем и характер оказываемой хирургической помощи в этих учреждениях, а также основные показания к отбору при сортировке раненых на эвакуацию (табл. 30).
Основными причинами смерти являлись следующие. На первом месте — кровотечения, смертность от которых составила 20—22 %; на втором месте — смертность от анаэробной инфекции, колебавшаяся в пределах 8—15 % по армиям и 14— 73


15 % по Ленинграду. В последние месяцы 1941 г. смертность от аэробного сепсиса начала выступать на первые места. Это происходило за счет погибших от перитонита при ранениях органов брюшной полости (от 11,5 до 16,6 %). Увеличилось количество смертей среди раненых от пневмоний и плевритов (от 8 до 12,5 %), что в определенной степени находилось в связи с холодным временем года, обшей ослабленностью организма при недостаточном питании, а для Ленинграда еще и с общими неблагоприятными госпитально-бытовыми условиями. Смертность от менингоэнцефалитов составляла 6—7 %, от шока — 3—4,5 %, от разрушений тела — 3—4 %.
Сопоставление клинических и патологоанатомических диагнозов ранений и их осложнений показывает, что клинический диагноз не был поставлен из-за кратковременности наблюдения: в Медсб — в 5,1 % случаев, в эвакуационных госпиталях ФЭП — в 4,8 %. Не было распознано основное ранение, приведшее к смерти, в Медсб — в 21,3 % случаев, в эвакуационных госпиталях ФЭП — в 6,1 %; не распознано осложнение, приведшее к смерти, в Медсб — в 25,6 %, в эвакуационных госпиталях ФЭП — в 22,8 %; основные диагнозы (клинический и патологоанатомический) совпадали в Медсб в 48,0 %, в эвакуационных госпиталях — в 65,3 % случаев.
Из нераспознанных основных ранений наибольшее число приходилось на ранения брюшной полости при отдаленном расположении входного огнестрельного отверстия, особенно при слепых ранениях (при ранениях верхней трети бедра и ягодиц), в войсковом районе — до 20 %, в Ленинграде — до 8 % всех нераспознанных ранений и ранений черепа с повреждением мозга при ранениях лица. Были отмечены единичные случаи нераспознанных ранений сердца. Из числа нераспознанных осложнений на первом месте стояла пневмония (22,1 %), затем аэробная инфекция (19,1 %), менингит (16,2 %), анаэробная инфекция (14,7 %), плеврит (11,8 %), перитонит (12,3 %), уросепсис (3,8 %).
Изучение документальных материалов Ленинградского фронта, касающихся смертности и патологоанатомических исследований, позволяет сделать следующие выводы.
• 	Во-первых, хирурги не всегда оценивали диагностическое значение направления раневого канала и его топографию, отсюда — неправильное, неточное распознавание или полное нераспознавание ранений.
• 	Во-вторых, при множественных ранениях не оценивались основное по тяжести ранение и его тяжесть как непосред74


ственная причина смерти, что влекло за собой необоснованный отказ от хирургического вмешательства в одних случаях и необоснованное (бесполезное) вмешательство — в других.
• 	В-третьих, не оценивалась тяжесть ведущего осложнения, которое не выделялось среди других, менее важных в ближайшем прогнозе; прогноз вообще ставился редко.
• 	В-четвертых, не оценивалось по существу различие осложнений ран и осложнений ранения, следствием чего и являлось нераспознавание отдаленных осложнений ранения. Резюмируя перечисленные выше критические замечания патологоанатомов и принимая во внимание множественный, комбинированный характер ранений при воздействии современного оружия, следует сделать весьма важный вывод о необходимости соответствующей подготовки хирургов с учетом особенностей боевой патологии.
Важным показателем хирургической работы являются данные, касающиеся возвращения раненых в строй. Как свидетельствуют отчетные документы Западного фронта, из числа раненых, закончивших лечение в лечебных учреждениях армейского и фронтового тыла, возвращалось в строй более 40 %, а иногда эта цифра приближалась к 50 %. Это были преимущественно раненые, медицинская помощь которым и лечение проводились в госпиталях для легкораненых; впервые такие госпитали были организованы именно на Западном фронте. Раненые, возвращенные в строй из госпиталей ПЭП, составили около 16 %. То же самое можно сказать о контуженных и получивших отморожения. Число отморожений среди санитарных потерь было чрезвычайно малым; даже в декабре этот процент был небольшим, а в январе он еще более уменьшился. По характеру и тяжести наибольшее число отморожений приходилось на отморожения II степени, случаев отморожений III степени было очень мало (табл. 31).
На Ленинградском фронте было возвращено в части и батальоны выздоравливающих всего около 60 % из числа пострадавших. Если принять во внимание декабрьскую боевую операцию, которая дала большое количество раненых, то исходы в выздоровление за указанный период можно признать удовлетворительными. Однако при оценке общих результатов лечения, особенно это касается направлений в батальоны выздоравливающих, необходимо отметить недочет, наблюдавшийся на протяжении разбираемого периода, — это недостаточное понимание значения функционального выздоровления. Хирур-
75


Таблица 31. Раненые, контуженные, обмороженные, возвращенные в часть или направленные в батальоны выздоравливающих, на Западном фронте в 1941 г. в процентах от числа поступивших
Исследуемый период
Медсб
ППГ
ПЭП
ВЭП №1
ФЭП
Раненые
Октябрь
2,3
1,7
13,3
4,0
—
Ноябрь
2,6
1,0
16,1
16,1
9,4
Декабрь
1,8
1,44
11,8
0,5
9,7
Контуженные
Октябрь
3,4
5,4
12,6
23,4
—
Ноябрь
12,6
7,1
24,3
21,2
14,1
Декабрь
4,1
5,2
20,8
12,6
20,2
Обмороженные
Ноябрь
7.3
1,6
9,6
13,7
1,0
Декабрь
9,2
з.з
12,6
0,4
8,0
Таблица 32. Раненые, контуженные, обмороженные, возвращенные в часть или направленные в батальоны выздоравливающих, на Ленинградском фронте в 1941 г. в процентах от числа поступивших
Исход лечения
| Медсб! ВПГ
АП Г
ГБА
ФЭП
Выписано в часть и батальоны
3,6 8,6
24,6
21,2
43,7
выздоравливающих
Уволено в отпуск
- 0,1
0,01
0,3
0,3
Уволено в запас
- 0,1
—
0,1
0,9
Всего выписано выздоровевшими
3,6 8,8
24,6
21,6
44,9
ги нередко стремились заживить рану, одновременно не используя все возможности к восстановлению функции конечности, и выписывали в батальоны выздоравливающих с зажившими ранами, но фактически ограниченно годных к боевой службе солдат и офицеров (табл. 32). Лечебная физическая культура широко не использовалась как эффективный лечебный метод. Это было особенно важно в условиях Ленинграда в последние месяцы 1941 г., когда из-за отсутствия электроэнергии в госпиталях лечение физиотерапевтическими методами не могло быть применено.
Возвращение в строй, по материалам медицинской службы Калининского фронта, из числа раненых,*которые заканчивали
76


Таблица 33. Распределение хирургов Западного фронта по стажу в процентах
Стаж, годы
Медсб
ППГ
ПЭП-ФЭП
В составе средств усиления
До 2
2,0
4,0
3,5
2,0
2-5
20,0
23,0
9,0
20,0
5-10
19,0
31,5
25,0
19,0
Свыше 10
57,0
41,5
62,0
57,0
лечение в лечебных учреждениях армейского и фронтового тыла, составило 41 %.
Большое значение при оценке хирургической работы имеет укомплектованность хирургическими кадрами. В обеспечении хирургическими кадрами лечебных учреждений Западного фронта можно выделить два периода 1941 г., существенно различающихся между собой. Это период первых 3 мес (июль, август, сентябрь) и период последующих 3 мес (октябрь, ноябрь, декабрь). В первом периоде медицинская служба фронта была весьма богата хирургами, в среднем в каждом медико-санитарном батальоне работали по 3—4 хирурга, с учетом средств усиления можно было рассчитывать и на 4 хирурга. В каждом полевом подвижном госпитале имелось 2—3 хирурга. Во втором периоде на каждый медико-санитарный батальон уже приходилось не более чем по 2 хирурга, а в некоторых даже по одному. Наряду с уменьшением числа хирургов отмечалось и известное омоложение состава: в первые месяцы войны в Медсб со стажем до 2 лет было около 2 % хирургов, в последующие 3 мес этот показатель вырос до 18 %, в ППГ таких хирургов было соответственно 4 и 9,5 % (табл. 33).
В составе средств усиления медицинская служба фронта имела около 10 % нейрохирургов. Центром квалифицированной нейрохирургической помощи являлись госпитали ПЭП и ВЭП. Кроме того, в части армий были созданы специализированные нейрохирургические отделения в госпиталях, обеспеченные рентгеноустановками и квалифицированными нейрохирургами. С обеспечением кадрами стоматологов в армейских и фронтовых лечебных учреждениях дело обстояло довольно благополучно. Не менее 30 % войсковых медицинских учреждений было укомплектовано стоматологами, прошедшими специальные учебные сборы по лечению челюстно-лицевых ранений, организованные санитарным управлением фронта. Специализированные челюстно-лицевые отделения, укомплектованные квалифицированными челюстно-лицевыми хирургами, 77


были развернуты в отдельных госпиталях ПЭП, ФЭП и фронтовых сортировочных госпиталях.
Общая укомплектованность врачами всех специальностей в лечебных учреждениях Калининского фронта была вполне достаточной: она достигала 97 % штатного состава. Укомплектованность хирургами в тот же период едва составляла 52 % с учетом хирургов без достаточного стажа и опыта. Хирургов узкой специальности (стоматологи, окулисты, нейрохирурги и оториноларингологи) на фронте было достаточно — 86 %, и значительная часть их работала не по специальности. В ряде медико-санитарных батальонов и госпиталей работали молодые врачи, которые нуждались в непосредственном руководстве и повышении квалификации. В некоторых армиях не было отдельных рот медицинского усиления, а для укомплектования таких рот внутри фронта резервы отсутствовали.
Характеризуя обеспечение Ленинградского фронта хирургическими кадрами, следует подчеркнуть, что в начальном периоде хирургов было недостаточно. В Ленинграде был примерно один хирург на 200 тяжелораненых или на 400 легкораненых. Весьма актуальной стала проблема подготовки хирургов, для решения которой в Ленинграде были вполне благоприятные условия (имеются в виду лечебные учреждения города, где можно было повысить хирургическую квалификацию), и эта проблема была решена. Особенностью работы хирургов Ленинградского фронта являлось то, что они имели возможность проследить свою хирургическую деятельность до конца, так как войсковой, армейский, фронтовой и внутренний районы были сосредоточены в пределах города.
Весьма положительное значение имела работа специализированных групп медицинского усиления, которые придавались армейским, а в некоторых условиях и войсковым лечебным учреждениям, что обеспечивало необходимую для армейского района специализацию госпиталей и раннее оказание специализированной хирургической помощи. Это относилось преимущественно к офтальмологическим, стоматологическим и нейрохирургическим группам усиления. Однако этот момент следует оценивать как начальный этап становления специализированной хирургической помощи.
Оценивая хирургическую работу в целом в первом периоде Великой Отечественной войны, следует прежде всего охарактеризовать хирургическую работу каждого из упомянутых фронтов, ибо она имела свои особенности.
При оценке организации хирургической помощи на Западном фронте необходимо учитывать ряд специфических условий.
78


• 	Во-первых, эта работа проводилась в крайне тяжелых условиях начального периода войны, когда тактическая обстановка часто, резко и быстро изменялась.
• 	Во-вторых, значительная часть хирургов имели небольшой практический стаж и еще меньший опыт организации хирургической помощи в полевых условиях.
• 	В-третьих, имел место острый дефицит в палаточном фонде и различных медицинских средствах и препаратах.
Эти условия не могли не оказать влияния на постановку хирургической работы. С учетом упомянутых условий работу хирургов Западного фронта можно оценить как удовлетворительную.
При организации хирургической работы на фронте отмечен ряд недостатков. Основными из них были следующие: плохое ведение документации, а иногда полное ее отсутствие; недостаточно качественно проводилась медицинская сортировка и не использовалась цветная маркировка; технически неверно выполнялась первичная хирургическая обработка ран; весьма низким был процент переливания крови; ввиду отсутствия палаток операционные и перевязочные нередко располагались в избах и т.д.
Нельзя не отметить и большие потери, которые несла медицинская служба фронта в ходе боевых действий. В одном из донесений начальника военно-санитарного управления Западного фронта указывается, что в период с июля 1941 г. по июль 1942 г. медицинская служба потеряла убитыми: врачей — 86, фельдшеров — 143, фармацевтов — 8; ранеными: врачей — 140, фельдшеров — 309, фармацевтов — 5; контуженными: врачей — 9, фельдшеров — 19, фармацевтов — 1; без вести пропавшими: врачей — 1139, фельдшеров — 804, фармацевтов — 140.
Несмотря на это, деятельность военно-полевых хирургов фронта даже в этом периоде войны была подчинена прежде всего активному поиску новых, более эффективных методов лечения раненых, более совершенных организационных форм для их применения. Первичная хирургическая обработка ран, профилактика и лечение травматического шока, применение сульфаниламидных препаратов для лечения ран, вопросы оказания специализированной хирургической помощи, организация переливания крови в действующей армии, применение отсроченных швов на раны — вот круг вопросов, постоянно находившихся в поле зрения военно-полевых хирургов фронта.
Руководящие военно-полевые хирурги фронта придавали
79


большое значение подготовке хирургических кадров. Эта работа шла по двум основным направлениям: проведение широкого комплекса научных исследований в лечебных учреждениях хирургического профиля, а также организация фронтовых и армейских научных хирургических конференций по наиболее важным научно-практическим проблемам военно-полевой хирургии. Эти два направления систематически сочетались с ежедневной учебой молодых хирургов в операционных и сортировочных С.И.Банайтис отделениях. Особенно боль-
шой вклад внесли в эту работу главный хирург Западного фронта С.И.Банайтис и армейские хирурги: А.М.Аминев (5-я армия), И.М.Воронцов (16-я армия), И.А.Крамаров (50-я армия), Г.Ф.Николаев (43-я армия), А.В.Погорелов (10-я армия). На упомянутых научных хирургических конференциях подводились итоги работы различных этапов медицинской эвакуации и обсуждались наиболее актуальные вопросы. Вот тематика фронтовых научных хирургических конференций: борьба с шоком на этапах эвакуации войскового и армейского районов, огнестрельные ранения бедра и крупных суставов, анаэробная инфекция ран, переливание крови, огнестрельные ранения черепа, груди, живота и др.
Под редакцией главного хирурга фронта С.И.Банайтиса в период войны публиковались специальные сборники «Достижения и перспективы развития военно-полевой хирургии» (по опыту военной медицины Западного фронта). Следует подчеркнуть, что эти работы, печатавшиеся в виде отдельных изданий, немедленно становились руководством к действию для хирургов не только Западного фронта, но и других фронтов, что имело большое значение для совершенствования хирургической помощи в целом в годы войны.
Научно-исследовательская работа в лечебных учреждениях фронта имела практическую направленность. Ее содержание 80


сводилось к изучению и разработке вопросов, касающихся многогранного комплекса лечения раненых. Организационнонаучная работа строилась по-разному. В одних случаях давались задания отдельным госпиталям или отдельным хирургам. В других случаях разработкой одного и того же вопроса занимались одновременно несколько хирургов или ряд лечебных учреждений. Тематика научной работы была весьма разнообразной. Вот основные направления: проблема газовой инфекции (изучение действия сульфаниламидных препаратов при различных способах их применения, а также антитоксических сывороток), проблема шока (изучение действия кровезамещающих жидкостей, блокады нервных проводников, морфиноалкогольной профилактики, введение жидкостей, содержащих бромиды и снотворные), проблема переливания крови (изучение действия консервированной плазмы, лечебной сыворотки, замороженной плазмы, капельного переливания крови при шоке, сепсисе), проблема иммобилизации (изучение показаний и противопоказаний к наложению гипсовой повязки, разработка специальных типов столов для наложения гипсовых повязок).
Обобщая данные, касающиеся организации хирургической помощи на Калининском фронте, следует вначале указать на три важных условия работы.
• 	Во-первых, укомплектованность хирургами по фронту составляла 50 %, в то время как укомплектованность врачами разных специальностей была свыше 90 %. Этот недокомплект хирургов был важнейшим условием работы.
• 	Во-вторых, имелись большие сложности с эвакуацией раненых в условиях суровой зимы. Задержка с эвакуацией перекрывала штатную работу медико-санитарных батальонов и полевых подвижных госпиталей в 3—4 раза, т.е. лечебные учреждения работали с большой перегрузкой.
• 	В-третьих, быстрая изменчивость тактической обстановки требовала своевременного маневра лечебными учреждениями и изменения хирургической тактики, в первую очередь в войсковом районе.
Оценивая хирургическую работу Калининского фронта за рассматриваемый период (октябрь 1941 г. — февраль 1942 г.), следует отметить, что она проходила в довольно трудных условиях. Однако результаты этой работы можно назвать удовлетворительными. Как было подчеркнуто в декабрьском отчете ФЭП, в его госпитали раненые поступали «правильно обрабо6 - 3101
81


танными и с удовлетворительной иммобилизацией». Хуже обстояло дело с оказанием специализированной хирургической помощи раненным в череп, глаза, челюстно-лицевую область. Имевшиеся в отдельных ротах медицинского усиления специализированные группы были не в состоянии одновременно охватить своей работой все армейские полевые госпитали, часто рассредоточенные друг от друга на большое расстояние.
В отчетных документах Калининского фронта неоднократно подчеркивалось, что «...от первичной, в срок наложенной асептической повязки во многом зависит благоприятное или неблагоприятное в последующем течение раны, предупреждение вторичной инфекции. Поэтому в полевых условиях лечение ран начинается по существу с этого момента. Отсюда нам совершенно небезразлично, кто и через какой срок времени оказывает медицинскую помощь раненым».
Первая медицинская помощь на поле боя, по отчетам фронта, оказывалась в следующие сроки. Сразу и через 30 мин после ранения ее получали 64,5 % раненых, через 1 ч — 13,5 %, через 2 ч — 7 %, через 3 ч — 5,5 %, через 6 ч — 3,5 %, через 12 ч — 3,8, через 24 ч — 2 %. Итого 99,8 %, т.е. 0,2 % остаются невы- несенными с поля боя либо получают очень запоздалую помощь.
Следует отметить, что в работе хирургов в этом периоде не был изжит старый недостаток, с которым приходилось сталкиваться еще в годы первой мировой войны, — это повторное наложение повязок в течение 1—2 сут. При обследовании 3868 раненых, прошедших через полевые подвижные госпитали на протяжении нескольких дней, оказалось, что за 2 сут они подверглись перевязкам: 1 раз — 16 %, 2 раза — 51 %, 3 раза — 21 %, 4 раза — 12 %, 5 раз — 12 %. Армейские хирурги аргументировали это, во-первых, плохим состоянием документации; во-вторых, тем, что многие из молодых врачей видели в смене повязок «доброе дело», и, в-третьих, низким уровнем медицинской сортировки при массовых поступлениях раненых, когда только правильно поставленная и хорошо организованная медицинская сортировка может не нарушить планово оказываемой хирургической помощи тем, кому она нужна.
Как известно, одним из важных условий полноценного оказания квалифицированной хирургической помощи раненым является своевременная доставка их в медико-санитарные батальоны. Представляют интерес данные Калининского фронта по этому показателю. При наступательных операциях наших войск срок доставки носилочных раненых в Медсб был следующим: до 6 ч — 13 %, до 12 ч — 20 %, до 24 ч — 38 %, до 36 ч — 82


16 %, до 48 ч и выше — 13 %. При наступлении противника этот показатель составлял: до 6ч — 9%, до12ч — 11 %, до 24 ч — 21 %, до 36 ч — 20 %, 48 ч и выше — 39 %.
В структуре санитарных потерь основное место занимали раненые. Так, например, среди первично поступивших на этапы медицинской эвакуации Калининского фронта с октября 1941 г. по июнь 1942 г. раненые составили 79 %, контуженные — 1,3 %, обмороженные — 2,5 %, обожженные — 0,5 %, больные — 16,7 %.
Анализируя оперируемость раненых в армейских и фронтовых госпиталях, необходимо отметить, что характер оперативных вмешательств и их количество целиком зависели от оперативно-тактической обстановки, в условиях которой работали эти лечебные учреждения, а следовательно, и от того объема помощи, который они оказывали раненым. Общая оперируемость по госпиталям достигает средней цифры 25,5 %, колеблясь от 10,5 до 39,1 %. Средний годовой процент послеоперационной смертности в госпиталях был равен 2,5 (в разные месяцы он колебался от 1,6 до 3,7).
В работе медицинской службы фронта имел место ряд недочетов организационного и лечебного характера. Организационные недостатки включали плохое ведение документации, а временами полное ее отсутствие в войсковом районе, неудовлетворительную сортировку раненых по срочности и по показаниям к хирургическому лечению, направление на эвакуацию нетранспортабельных раненых, нарушение эвакуации по назначению. Среди недочетов лечебного характера выявлены следующие: в периоды массовой хирургической работы снижение качества активной обработки ран и уменьшение объема хирургической помощи, недостаточно полноценная иммобилизация при огнестрельных переломах костей, недостаточно активная хирургическая помощь при ранениях бедра и крупных суставов, проникающих ранениях груди с открытым пневмотораксом и др.
Руководство медицинской службой постоянно уделяло большое внимание подготовке хирургических кадров. Эта учеба шла постоянно как в операционных полевых лечебных учреждений, так и на различных сборах и конференциях. Большой Вклад в эту работу внесли главный хирург фронта И. А. Кри воротов и армейские хирурги: Г.М.Берлинский (39-я армия), А.М.Геселевич (3-я Ударная армия), Г.Г.Дубинкин (22-я армия), И.А.Зворыкин (4-я Ударная армия), Б.В. Милонов (41-я армия), Г.Ф.Николаев (43-я армия), В.И.Школьников (39-я армия).
6*
83


За период с октября 1941 г. по июнь 1942 г. было проведено 16 армейских конференций, 96 конференций и совещаний хирургов госпиталей ПЭП и ФЭП, несколько совещаний армейских хирургов, 2 фронтовые хирургические конференции, каждая продолжительностью 3 дня. Первая фронтовая научная хирургическая конференция была проведена в основном для хирургов войскового и армейского районов. На конференции был заслушан ряд докладов: И.А.Криворотое — «Итоги полугодовой работы
И.А.Зворыкин
военно-полевых хирургов и их очередные задачи», А.С. Георгиевский — «Орга¬
низация лечебно-эвакуационной работы в учреждениях войскового, армейского и фронтового районов», И.А.Зворыкин — «Лечение легкораненых в войсковом и армейском районах», А.М.Геселевич — «Первичная обработка ран в войсковом и армейском районах; роль и место антисептических средств при огнестрельных ранениях», В.А.Чистов — «Осложнения анаэробной инфекцией огнестрельных ран, профилактика и лечение анаэробной инфекции на этапах эвакуации» и др. С заключительным словом на конференции выступил заместитель главного хирурга Красной Армии С.С.Гирголав. В докладе «Задачи военно-полевых хирургов в Отечественной войне» он обратил внимание хирургов на необходимость постоянного совершенствования организационных и клинических форм в оказании хирургической помощи раненым.
Вторая фронтовая научная хирургическая конференция была проведена для хирургов эвакогоспиталей ФЭП и МЭП. На ней обсуждались следующие вопросы: лечебно-эвакуационное обеспечение войск и задачи МЭП, лечебная работа в эвакогоспиталях, очередные задачи хирургов эвакогоспиталей, огнестрельные ранения различных анатомических областей и их лечение и др. Обе конференции явились большой фронтовой научной школой по обмену опытом и подведению резуль84


татов лечения раненых на различных этапах медицинской эвакуации. В прениях на конференциях выступило свыше 50 делегатов. Эта работа продолжалась и в последующем. Так, с 14 по 16 февраля 1943 г. была проведена 3-я фронтовая научная хирургическая конференция Калининского фронта.
Битва под Москвой была первой крупной наступательной операцией, развернувшейся на широком фронте и обусловившей необходимость организации маневра силами и средствами медицинской службы вслед за успешно продвигающимися вперед войсками. Основные особенности медицинского обеспечения этой операции состояли в том, что необходимо было организовать свою работу в своеобразной обстановке контрнаступления, в сложных условиях суровой снежной зимы, когда последствия срыва развертывания сил и средств медицинской службы в начальный период войны все еще продолжали свое отрицательное влияние. И хотя Главное военно-санитарное управление Красной Армии прилагало огромные усилия для пополнения лечебных учреждений этих фронтов, все же их коечная сеть была явно малочисленной для обеспечения наступательных операций.
К началу контрнаступления медицинская служба Западного фронта имела 75 000 штатных коек, в том числе 63 000 входили в госпитальную базу фронта, а 12 000 коек составляли армейское звено медицинской службы; в среднем на каждую армию приходилось 1200 коек. Центр хирургической работы Западного фронта находился в армейском тыловом районе. Это было обусловлено двумя обстоятельствами: во-первых, госпитали фронта были выдвинуты в армейский тыл и, во-вторых, количество коек в лечебных учреждениях госпитальной базы фронта превышало количество коек в армиях более чем в 5 раз.
Медицинская служба Калининского фронта к этому времени имела 34 900 коек, из них 26 200 — в составе госпитальной базы фронта, 8700 — в трех армиях фронта, т.е. в среднем 2900 коек на армию. Госпитальная база фронта находилась в 400—500 км от линии фронта, в городах Ивановской области. По этой причине основная масса раненых из войскового района принималась армейскими лечебными учреждениями Калининского фронта. Армейские госпитали обоих фронтов были заполнены на 30—60 % их штатной емкости, а в 43-й и 16-й армиях Западного фронта — до 80—90 %. Мало свободных коек было к началу контрнаступления и во фронтовых лечебных учреждениях. Фронтовые госпитали были заполнены на 60—80 %.
В ходе контрнаступления значительно улучшились условия для выноса раненых с поля боя. Большинство раненых были 85


доставлены на полковые медицинские пункты в первые 3 ч после ранения. Эвакуация раненых из полковых медицинских пунктов производилась, как правило, транспортом медико-санитарных батальонов. С этой целью в дивизиях выделялись дежурные машины, которые прикреплялись к определенному полковому медпункту. Однако это не освобождало полки от того, чтобы использовать часть своего санного транспорта для эвакуации раненых «от себя», что особенно часто имело место в период снежных заносов. В условиях бездорожья для доставки раненых до путей эвакуации, проходимых машинами, использовались также транспорт местного населения и тракторы войсковых частей. Большое число легкораненых направлялось на дивизионные медицинские пункты пешком.
Дивизионные медицинские пункты в ходе перемещения за войсками нередко приходилось делить на 2—3 части, что объяснялось большой их загрузкой и отставанием полевых подвижных госпиталей от них. Это сразу уменьшало объем хирургической помощи. Наиболее низкая хирургическая активность отмечалась в армиях, которые вводились в бой сразу после их формирования. Так, в дивизионных медицинских пунктах 5-й армии оперируемость составила 13,8 %, в 43-й армии — 18,7 %, в 50-й армии — 29,0 %, в 20-й армии всего 3,5 % от общего числа поступивших раненых. Основным видом хирургической помощи была первичная хирургическая обработка ран. Сортировка раненых на дивизионных медицинских пунктах имела большие недостатки. Как и в период оборонительных боев, часть раненых, подлежащих лечению в войсковом районе, часто эвакуировали в армейские и даже фронтовые лечебные учреждения.
Большие трудности с выдвижением армейских госпиталей вслед за наступающими войсками возникли с первых же дней контрнаступления. Это было обусловлено двумя основными причинами: отсутствием в армиях резервных госпиталей и тем, что имевшиеся полевые подвижные госпитали были заполнены ранеными еще в самом начале контрнаступления. По мере того как в ходе наступления все же удавалось высвободить и свернуть отдельные госпитали, они развертывались на грунтовых коммуникациях наступающих войск, образуя как бы цепочку промежуточных этапов медицинской эвакуации — «в затылок» друг другу. В силу этого обстоятельства в армиях складывалась типичная дренажная система лечебно-эвакуационного обеспечения войск, исключающая возможность эвакуации раненых по назначению в армейском районе. К тому же специализированная медицинская помощь в период контрнаступления под
86


Москвой еще находилась в стадии первоначального становления.
Еще в период оборонительных боев на Западном фронте отдельные роты медицинского усиления были изъяты из армий и переданы для усиления полевых эвакуационных пунктов фронтового подчинения, в составе которых предусматривалось оказание специализированной медицинской помощи при некоторых видах ранений (нейрохирургическая, стоматологическая). На Калининском фронте, где армии имели в своем составе отдельные роты медицинского усиления, специализированные госпитали также еще не были организованы, а специализированные группы ОРМУ придавались не только полевым подвижным госпиталям, но и некоторым дивизионным медицинским пунктам. Иногда специализированные группы усиления использовались для оказания раненым общехирургической помощи. Уже в первые месяцы войны возникла острая потребность в специализированных госпиталях для лечения легкораненых в составе лечебных учреждений действующей армии, необходимость создания которых отчетливо определилась еще во время советско-финляндской войны 1939—1940 гг. Нештатные госпитали такого типа, как уже отмечалось, были впервые созданы на Западном фронте согласно приказу по фронту от 9 августа 1941 г. в виде так называемых госпиталей-лагерей для легкораненых емкостью 1000 коек.
В чрезвычайно трудной обстановке осуществлялось медицинское обеспечение войск Ленинградского фронта в период блокады. Все фронтовые и абсолютное большинство армейских и войсковых средств медицинской службы находились в черте города из-за ограниченной территории, занимаемой войсками фронта.
Медико-санитарные батальоны в начале боевых действий выполняли основной объем хирургической помощи. Армейские госпитали в ряде случаев по своим функциям мало чем отличались от войсковых госпиталей. Поэтому в тех случаях и на тех участках фронта, где того требовала обстановка, медико- санитарные батальоны оказывали хирургическую помощь в полном объеме. Тяжелораненых направляли непосредственно из медико-санитарных батальонов в войсковые и армейские подвижные госпитали (ВПГ и АПГ), а в ряде случаев АПГ и ВПГ принимали раненых непосредственно из полков.
К началу блокады в армиях Ленинградского фронта было по 3—4 полевых подвижных госпиталя. Условия блокады делали невозможной эвакуацию раненых в глубокий тыл. Крайне редко удавалось производить эвакуацию по ледовой трассе 87


через Ладожское озеро, но она сопровождалась большими трудностями и включала обычно небольшое количество эвакуированных. По этой причине все медицинские учреждения лечебного профиля Ленинградского фронта работали с большой перегрузкой, в несколько раз превышающей их штатную емкость. С целью расширения коечной сети госпитальной базы фронта в ее состав были введены также армейские лечебные учреждения. В армиях оставались лишь отдельные госпитали, которые использовались как средство усиления войсковой медицинской службы или для лечения легкораненых. В этот период были расширены показания к госпитализации раненых в дивизионных медицинских пунктах для уменьшения загрузки госпитальных коек. Все подвижные лечебные учреждения в период блокады Ленинграда по сути дела превратились в стационарные.
Условия для выноса раненых в июне, июле и августе 1941 г. следует признать как малоблагоприятные. При отходе наших войск известная часть тяжелораненых несомненно не попала в систему лечебных учреждений армий. В этот период количество легкораненых составляло до 70 % от общего числа раненых, поступивших в лечебные учреждения. Определенное представление о выносе раненых и эвакуации в этот период на Эстонском, Псковском, Петрозаводском, Мурманском и Кингисеппском направлениях дают следующие цифры.
Первая медицинская помощь оказывалась в виде самопомощи — 10,9 %, взаимопомощи — 31,2 %, санитарами и санинструкторами — 47,1 %, фельдшерами — 5,1 %, врачами — 4 %, не установлено — 1,7 %. В течение 1 ч после ранения первую медицинскую помощь получали 60,9 %, от 1 до 3 ч — 20,4 %, свыше 3 ч — 12,7 %, не установлено — 6,0 %. Вынос раненых с поля боя осуществлялся: во время боя — 77,7 %, во время затишья — 15,0 %, не установлено — 7,3 %.
Квалифицированная хирургическая помощь была оказана в медико-санитарных батальонах через I ч с момента ранения 10,8 % раненых, от 1 до 6 ч — 44,5 %, от 7 до 12 ч — 17,1 %, от 13 до 24 ч — 8,7 %, свыше 24 ч — 13 %, не установлено — 5,9 %.
Санитарные потери, по данным Ленинградского фронта, распределялись следующим образом: раненых — 77,5 %, контуженных — 4,9 %, обожженных — 0,5 %, обмороженных — 1,1 %, больных — 16 %. Таким образом, большая часть пострадавших поступала к хирургам.
Огромный вклад в работу медицинской службы фронта внес большой коллектив военно-полевых хируров, руководимый главным хирургом фронта П.А.Куприяновым, и армейские хи-
88


рурги: И.М.Айзман, М.А.Могучий (55-я армия), И.С.Бе- лозер (42-я армия), Д.Н.Федоров (23-я армия) и др. Исключительно плодотворной была и научно-исследовательская работа военных хирургов. Эта работа, как и на других фронтах, шла по двум основным направлениям: проведение широкого комплекса научных исследований на различных этапах медицинской эвакуации и организация фронтовых и армейских научных хирургических конференций по актуальным проблемам военно-полевой хирургии. Например, 12 апреля 1942 г. П.А.Куприянов
была проведена фронтовая научная хирургическая конференция на тему «Огнестрельные проникающие ранения брюшной полости». На ней с интересными сообщениями выступили: Г.М.Фраткин («Опытоперативного и консервативного лечения проникающих ранений брюшной полости по материалам войскового района»), П.Н.Острогорский («Огнестрельные ранения брюшной полости по материалам эвакогоспиталей»), И.О.Неймарк и С.М.Рысс («К вопросу о питании больных, оперированных в связи с ранением брюшной полости»), В.Д.Цин- зерлинг («Патологоанатомические данные по материалам вскрытий при ранениях брюшной полости») и др.
В ноябре 1941 г. среди населения Ленинграда и воинов Ленинградского фронта появилась алиментарная дистрофия, а в марте 1942 г. к ней присоединилась цинга. На объединенной научной конференции хирургов и терапевтов фронта 1—2 июля 1942 г. были подведены итоги изучения этих двух заболеваний. Присутствовавшие на конференции врачи заслушали доклады главного терапевта фронта Э.М.Гельштейна «Некоторые итоги изучения клиники алиментарного истощения», главного хирурга фронта П.А.Куприянова «Об осложнениях ранений при цинге и о хирургических осложнениях цинги», О.А.Левина «О течении ранений и некоторых видов хирургических осложнений при алиментарном истощении», Е.В.Усольцевой «Ослож89


нения в течении ран при цинге» и др. Всего было заслушано 20 докладов.
4 ноября 1942 г. в блокадном городе прошла вторая объединенная научная конференция хирургов и терапевтов Ленинградского фронта, посвященная огнестрельным ранениям плевры и легких. С содержательными докладами на ней выступили военные врачи А.М.Абезгауз, Л.Е.Рухман и Л.А.Тимчен- ко, поделившиеся опытом лечения ранений плевры и легких в условиях дивизионного медицинского пункта. М.Г.Ковалев- ский изложил соответствующие материалы из практики работы полевого подвижного госпиталя. А.В.Смирнов и М.И.Шрайбер доложили клинические данные при огнестрельных ранениях груди по материалам эвакуационных госпиталей. Лечению осложнений таких ранений посвятил свой доклад Ю.М.Дымшиц. С.А.Рейнберг и М.К.Даль затронули проблемы рентгенологического исследования ранений груди и патологоанатомической характеристики таких ранений по секционным материалам ряда эвакогоспиталей фронта. На конференции были доведены до врачей «Указания по лечению и дальнейшему изучению ранений плевры и легких», а также «Краткие указания по применению лечебной физкультуры при ранениях грудной клетки». С началом наступления, предпринятого немецкими войсками в июне 1942 г. на южном фланге советско-германского фронта, обстановка, в которой пришлось организовывать медицинское обеспечение Красной Армии на этом направлении, вновь резко осложнилась. Началась летне-осенняя оборонительная кампания 1942 г. Эта кампания началась наступлением советских войск на Харьковском направлении, но оно успеха не имело. Части и соединения Красной Армии вынуждены были поспешно отступать на юго-запад и юг. Медицинская служба оказалась не готовой к действиям в такой обстановке, так как все ее силы и средства были развернуты применительно к требованиям медицинского обеспечения наступательных операций. Вновь медицинской службе пришлось отводить свои учреждения из-под ударов врага, чтобы возможно быстрее эвакуировать раненых в тыл.
Особенно тяжелая обстановка сложилась для медицинской службы войск Юго-Восточного (в последующем Сталинградского) фронта, оборонявшего Сталинград. Силы и средства медицинской службы в районе Сталинграда были ограниченными. Все фронтовые госпитали располагались на левом берегу Волги, там же находилась и большая часть армейских лечебных учреждений. В городе оставались только медицинские пункты частей и соединений, а также отдельные армейские 90


госпитали. Все они были развернуты в землянках, блиндажах, подвалах и развалинах зданий в непосредственной близости от переднего края обороны. В необыкновенно тяжелых условиях работали военно-полевые хирурги. Под аккомпанемент постоянно разрывавшихся снарядов при свете керосиновых ламп в блиндажах и подвалах они многими часами не отходили от операционных столов, не ведая усталости и оперируя иногда в совершенно необычной обстановке. Так, например, военврач 2-го ранга Д.А. Кривонос вынужден был оперировать раненых под лодкой, когда операционная госпиталя была разрушена прямым попаданием авиабомбы. Аналогичная с точки зрения организации хирургической помощи обстановка сложилась в этот период и на Южном фронте. Наиболее характерные недостатки в медицинском обеспечении войск, отмеченные выше, имели место и на этом стратегическом направлении.
На Черноморском флоте также сложились тяжелая оперативная обстансГвка и очень сложные условия для организации лечебно-эвакуационного обеспечения войск и морских сил. В связи с блокадой Одессы 19 августа 1941 г. был сформирован Одесский оборонительный район (ООР) в составе Одесской военно-морской базы и Приморской армии. До эвакуации Одессы, т.е. до 16 октября 1941 г., для оказания медицинской помощи и лечения раненых и больных наряду с морскими и армейскими госпиталями привлекались гражданские лечебные учреждения и санатории Одессы.
В первый период войны было положено начало созданию в Красной Армии службы переливания крови, имеющей прямое отношение к проблемам военно-полевой хирургии. Все институты и станции переливания крови страны были разделены на три группы. В первую из них вошли 35 таких учреждений, большинство из которых располагались в прифронтовом районе и были прикреплены к тому или иному фронту. На некоторых фронтах производилась местная заготовка крови, но в весьма ограниченном количестве. С этой целью организовывались нештатные станции переливания крови. В 1941 г. медицинская служба централизованным путем получила более 25 000 л крови, а в 1942 г. — около 140 000 л.
Анализ организации помощи раненым в первом периоде Великой Отечественной войны выявил ряд серьезных недостатков в войсковом, армейском и фронтовом районах: несвоевременное оказание первой медицинской помощи, запоздалый вынос и вывоз раненых с поля боя, при проведении медицинской сортировки не всегда выделялись раненые, нуждающиеся в помощи по жизненным показаниям, во многих случаях не 91


выполнялась необходимая предоперационная подготовка, а первичная хирургическая обработка ран нередко была неполноценной. Среди недостатков в хирургической работе армейского района следует выделить: отсутствие четкого взаимодействия между хирургическими полевыми подвижными госпиталями первой линии и дивизионными медицинскими пунктами, недостаточное количество полевых хирургических лечебных учреждений, отсутствие в составе госпитальных баз армий госпиталей для легкораненых и полевых лечебных учреждений для оказания специализированной хирургической помощи. Среди недочетов в организации хирургической помощи фронтового звена необходимо отметить отсутствие в этом периоде четкого взаимодействия фронтовых и армейских лечебных учреждений хирургического профиля и недостаточное количество специализированных хирургических госпиталей в госпитальных базах фронтов. Все эти недостатки в конечном итоге привели к высокому показателю общей смертности (7,4 %).
Центр хирургической работы в первом периоде находился в армейском и фронтовом тылу, свидетельством чего являются низкая оперируемость на дивизионных медицинских пунктах (25,2 %) и относительно высокая оперируемость в госпиталях армий (31,6 %) и фронтов (9,1 %). Эти показатели в значительной степени были связаны с условиями работы дивизионных медицинских пунктов и лечебных учреждений хирургического профиля армий и фронтов, характеризовавшимися быстрым отходом войск с боями, кратковременным пребыванием этих этапов медицинской эвакуации на месте, частой сменой дислокации.
Работа хирургов страны в первом периоде войны показала острую необходимость перестройки организационных форм военно-полевой хирургии, сложившихся в предвоенный период, и определила пути и конкретные задачи дальнейшего развития и совершенствования системы и методов организации хирургической помощи (значительное увеличение количества полевых хирургических учреждений, оптимальная организация и оперативность в осуществлении этими учреждениями маневра, необходимость создания в составе госпитальных баз армий полевых лечебных учреждений для оказания специализированной хирургической помощи, тесное взаимодействие армейских и фронтовых средств медицинской службы, подготовка кадров хирургов, вооруженных единой военно-полевой медицинской доктриной и др.).
Деятельность медицинской службы в целом и военно-полевой хирургии в частности в первом периоде Великой Отечест92


венной войны является важным этапом в развитии системы и методов медицинского обеспечения Красной Армии. Работа медицинской службы в оборонительных сражениях, а затем в условиях успешно развивающегося контрнаступления позволила выявить основные особенности и трудности медицинского обеспечения, обусловленные начальным периодом войны, и показала необходимость перестройки организационных форм и методов оказания хирургической помощи, сложившихся в предвоенный период.
Огромное значение имел опыт медицинского обеспечения Красной Армии в битве под Москвой для выяснения специфических особенностей организации хирургической помощи в период контрнаступательных операций. Практически это был первый в истории отечественной военной медицины солидный опыт медицинского обеспечения такого рода боевых действий, позволивший сделать научно обоснованные выводы об условиях деятельности медицинской службы и об основных направлениях в решении задач по оказанию хирургической помощи в контрнаступательных операциях. Стало очевидным, что медицинское обеспечение войск в контрнаступлении относится к одному из чрезвычайно сложных видов деятельности медицинской службы. Эта сложность выражалась прежде всего в необходимости кардинальной перестройки организации медицинского обеспечения войск, сложившейся в ходе оборонительного сражения, к новым условиям, появляющимся в результате перехода войск к наступательным действиям. Однако такая перестройка была резко затруднена из-за большой загруженности лечебных учреждений ранеными, поступившими в ходе предшествующих оборонительных боев, из-за отсутствия значительного числа резервных средств медицинской службы. Отсюда один из главных выводов начального периода войны — исключительно важное значение оптимальной организации и оперативности в осуществлении маневра лечебными учреждениями хирургического профиля.
Опыт медицинского обеспечения Красной Армии в первом периоде Великой Отечественной войны показал необходимость значительного увеличения количества полевых хирургических лечебных учреждений. Они были необходимы прежде всего для содействия войсковой медицинской службе в целях проведения бесперебойного маневра дивизионными медицинскими пунктами, а также для развертывания полноценных госпитальных баз в армейском тыловом районе. Работа медицинской службы в условиях маневренных боевых действий начального периода войны с полной очевидностью выявила большое 93


значение тесного взаимодействия армейских и фронтовых средств медицинской службы как одного из главных факторов успешного решения задач по организации хирургической помощи в обстановке, требующей гибкого маневрирования наличными средствами. При этом наиболее рациональной формой такого взаимодействия при наступательных операциях явилось выдвижение фронтовых хирургических госпиталей в армейский тыловой район.
Опыт медицинского обеспечения Красной Армии отчетливо показал, что эффективная реализация принципа этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению возможна только при создании в составе госпитальной базы армии полевых лечебных учреждений, предназначенных для оказания специализированной хирургической помощи различным группам раненых, эвакуируемых по назначению из дивизионных медицинских пунктов. Проведенные в последующем мероприятия по организационному закреплению принципов этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению во многом представляли собой практическую реализацию опыта, приобретенного военно-полевыми хирургами во время первого периода войны.
Весьма поучительным уроком, извлеченным из накопленного опыта, явилось отчетливо выраженное в ходе боевых действий влияние конкретных условий боевой, тыловой и медицинской обстановки на формы и методы организации хирургической помощи. Стала очевидной необходимость подготовки медицинской службы к предстоящим боевым действиям не по какому-то одному шаблонному варианту, а применительно к конкретным условиям.
Важным выводом первого периода войны явилась своевременность информирования начальников медицинской службы обо всех наиболее существенных изменениях боевой обстановки. Многие серьезные недостатки организации хирургической помощи нередко были обусловлены только несвоевременным ознакомлением начальников медицинской службы с новыми задачами обеспечиваемых войск. Подобное было на Калининском, Волховском фронтах и др. Для устранения этих недостатков был издан приказ Народного Комиссара обороны от 10 сентября 1942 г., в котором подчеркивалось: «...Военным Советам фронтов и армий улучшить руководство медицинской службой, систематически и своевременно ориентировать санитарных начальников в изменении боевой обстановки...».
И, наконец, опыт работы военно-полевых хирургов в первом периоде Великой Отечественной войны привел к твердому и единодушному выводу о том, что методы лечения различных 94


травм и повреждений, с успехом применявшиеся в мирное время, очень часто не годились в военные дни. Отсюда один из важных уроков анализируемого периода войны — тщательная разработка новых эффективных методов лечения огнестрельных ранений различных анатомических областей, шока и др., т.е. разработка актуальных клинических проблем военно-полевой хирургии.
Подводя итоги общей организации хирургической работы в войсковом, армейском и фронтовом районах в начальном периоде войны, следует признать, что в этом периоде начала создаваться определенная система лечебно-эвакуационного обеспечения раненых, которая постепенно входила в жизнь. Целенаправленное изучение организационных и клинических проблем военно-полевой хирургии позволило хирургам страны постепенно, по крупицам, приобрести организационный и лечебный опыт, который все больше накапливался от одной операции к другой. Уже в начальном периоде войны стала ясной значимость преемственности и последовательности в оказании хирургической помощи на различных этапах медицинской эвакуации. Этот опыт ярко высветил исключительно важное значение единых установок, касающихся оказания хирургической помощи и лечения раненых, так как в большой войне судьбу раненых решают не единицы, а многие тысячи хирургов, которые должны быть вооружены единой доктриной военно-полевой хирургии, отвечающей современным требованиям. Такая доктрина начала формироваться именно в начальном периоде войны как обобщение коллективного опыта военно-полевых хирургов.
Таким образом, первый период Великой Отечественной войны явился важным этапом становления теоретических основ военно-полевой хирургии, которые были внедрены в практику хирургической работы в последующие периоды войны.
Ведущими направлениями в развитии военно-полевой хирургии этого периода являлись:
• 	перестройка организационных форм оказания хирургической помощи;
• 	активный поиск новых, более эффективных методов лечения раненых;
• 	укомплектование лечебных учреждений врачебным составом хирургического профиля.
95


В ходе первого периода Великой Отечественной войны завершилось развертывание медицинской службы Красной Армии и окончательно определились научно обоснованные формы и методы организации хирургической помощи и лечения раненых. Одновременно с этим четко определились слабые стороны подготовки военно-полевых хирургов, а также возможные пути их преодоления. Чрезвычайно большие трудности медицинского обеспечения, явившиеся результатом своеобразных условий первого периода войны, были преодолены медицинской службой благодаря самоотверженному труду мужественной армии наших медиков, в том числе большого отряда военно-полевых хирургов.


Глава 3
ВОЕННО-ПОЛЕВАЯ ХИРУРГИЯ ВО ВТОРОМ ПЕРИОДЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (НОЯБРЬ 1942 г. - ДЕКАБРЬ 1943 г.)
Во втором периоде Великой Отечественной войны Красная Армия провела две наступательные кампании: зимнюю 1942— 1943 гг. и летне-осеннюю 1943 г. Военно-политическая обстановка для нашей страны к началу этого периода продолжала оставаться напряженной. Немецко-фашистские войска по- прежнему держали в блокаде Ленинград, угрожали Москве, находясь в 150—200 км от нее, вели активные боевые действия в Сталинграде и в предгорьях Кавказа. Под временной оккупацией находились богатые промышленные и сельскохозяйственные районы страны. Перевод народного хозяйства на военные рельсы в основном был завершен к осени 1942 г. Однако эвакуированные в восточные районы страны промышленные предприятия еще только набирали необходимые темпы производства.
Верховное Главнокомандование страны исходя из сложившейся обстановки разработало план действий на зиму 1942/43 г. Главная цель предстоящих боевых действий заключалась в том, чтобы вырвать у врага стратегическую инициативу и начать его массовое изгнание из пределов Советского Союза. С этой целью было решено перейти в решительное наступление на южном крыле советско-германского фронта с задачей разгромить немецко-фашистские войска в междуречье Волги и Дона, а затем нанести удары на Северном Кавказе, Верхнем Дону и под Ленинградом.
Основными событиями зимней кампании 1942/43 г. явились контрнаступление в районе Сталинграда и общее наступление Красной Армии на фронте от Ленинграда до предгорий Кавказа. Подготовка к контрнаступлению осуществлялась в ходе тяжелых оборонительных боев. В результате наступательных операций Красной Армии в этой кампании линия фронта была отодвинута на Запад на 600—650 км. Были освобождены ряд важных экономических областей: Сталинградская, Ростовская, Воронежская, Курская и часть Ворошиловградской, а также Северный Кавказ. Началось массовое изгнание немецко-фашистских войск с территории СССР. Летне-осенняя кам7 — 3101
97


пания 4943 г. включала оборонительные действия и контрнаступление советских войск под Курском, а также общее наступление на Смоленском направлении, Левобережной Украине и Таманском полуострове.
Победа наших войск под Сталинградом, а затем в районе Курска имела большое военно-политическое значение. Она положила начало коренному перелому в Великой Отечественной войне и оказала определяющее влияние на дальнейший ход всей второй мировой войны. Красная Армия вырвала у врага стратегическую инициативу и прочно удерживала ее до самого конца войны.
Утвердившиеся положения единой военно-полевой медицинской доктрины стали основой организации хирургической помощи во втором периоде Великой Отечественной войны. Этому во многом способствовала большая и напряженная работа Главного военно-санитарного управления, главных хирургов фронтов, армейских хирургов, всего руководящего состава медицинской службы Красной Армии. В 1943 г. с особой настойчивостью проводились в жизнь принципы своевременности медицинской помощи пострадавшим и раннего оказания квалифицированной и специализированной хирургической помощи. Эвакуация раненых из района боевых действий и распределение их по армейским, фронтовым и тыловым госпиталям производились в соответствии с характером и объемом хирургической помощи и лечения, в которых они нуждались, а также в зависимости от конкретных условий боевой обстановки. Непременными условиями успешной организации лечебно-эвакуационного обеспечения войск стали сочетание медицинской помощи, лечения и эвакуации в едином комплексном процессе, а также последовательность и преемственность в оказании медицинской помощи, базирующиеся на единых принципах лечения и четкой медицинской документации. Во втором периоде войны центром оказания квалифицированной хирургической помощи стал дивизионный пункт медицинской помощи. Хирургическая помощь на ДМП была оказана в ходе уничтожения окруженных группировок немецко-фашистских войск: под Сталинградом — 43 % раненых, во время Курской битвы — 49 %. Этот показатель возрастал на протяжении всей войны.
Большую роль в деле улучшения лечения раненых сыграл 7-й пленум УМС при начальнике ГВСУ, состоявшийся 26—30 апреля 1943 г. — накануне летне-осенней кампании второго периода войны. На пленуме обсуждался ряд актуальных проблем военно-полевой хирургии, решение по которым способствовало по98


вышению уровня лечебной работы в учреждениях хирургического профиля. В их числе были такие важные вопросы, как восстановительная хирургия, применение вторичного шва, лечение огнестрельных ранений суставов, показания к ампутациям, нефриты военного времени и пневмонии у раненых. Обсуждение этих проблем на пленуме позволило принять единую научную трактовку с конкретными рекомендациями по их практическому решению.
Особое внимание пленум уделил проблеме восстановительной хирургии как одному из важных разделов, способных обеспечить своевременное пополнение действующей армии людскими резервами. Анализ причин увольнения с военной службы, проведенный в то время, показал, что около '/3 общего числа инвалидов может быть возвращено в строй и к труду при условии активного хирургического и консервативного лечения. Подчеркивая важность этого вопроса, заместитель главного хирурга Красной Армии профессор С.С.Гирго- лав говорил в своем заключительном слове на пленуме: «Вся хирургическая деятельность любого этапа должна быть сейчас подчинена именно этой единой цели — тому, чтобы восстановить в кратчайшие сроки боеспособность и трудоспособность каждого раненого»1.
Начальник ГВСУ Красной Армии Е.И.Смирнов выступил на пленуме с докладом «Восстановительная хирургия как ис- тончик пополнения резервами действующих войск», в котором дал подробный анализ продолжительности лечения раненых и его результатов в армейских, фронтовых госпиталях и госпитальных базах внутреннего района страны. В зависимости от локализации и характера повреждений он показал значительный рост удельного веса увольняемых после ранений из армии. В докладе Е.И.Смирнова на этом пленуме было сформулировано исключительно важное положение о необходимости предусматривать достаточный резерв госпитальных средств при планировании медицинского обеспечения наступательных операций. Он говорил: «К исходному положению для наступления обязательно нужно подтянуть эвакуационные госпитали как для приема раненых и больных, так и для свертывания, резервирования. Полевые подвижные госпитали на 50 % должны быть свернуты и находиться в резерве НСА и НСФ. Резерв полевых подвижных госпиталей и эвакуационных госпиталей нужно создавать, не 1 Гирголав С.С. Год работы хирургов на фронте//Военно-санитар- ное дело. — 1942. — №7,— С. 11 — 14.
7*
99


считаясь с перегрузкой остающихся развернутыми госпиталей»1.
По состоянию на 1 мая 1943 г. медицинская служба была укомплектована врачами на 92 % и фельдшерами на 92,9 %. К 1 января 1943 г. обеспеченность фронтов операционными сестрами составляла от 94 до 100 %, а санитарными инструкторами — от 70 до 90 %. Кадры медицинского состава были в целом равномерно распределены по фронтам, но при укомплектовании предпочтение отдавалось тем из них, которые вели наиболее п .. 11Т активные боевые действия.
В.Н.Шамов „
Несколько возросло и количество врачей-специалистов. Так, с 1 июля 1942 г. по 1 мая 1943 г. укомплектованность хирургами повысилась на 13,8 %, однако оставался еще довольно значительный дефицит хирургов — 36,2 %.
Во втором периоде войны был проведен ряд мероприятий с целью повышения уровня подготовки медицинских кадров. В высших медицинских учебных заведениях был восстановлен нормальный срок обучения, сокращенный в 1941 г. В феврале 1943 г. были упразднены школы младших военных фельдшеров с семимесячным сроком обучения. В декабре 1942 г. была реорганизована Военно-медицинская академия им. С.М.Кирова. В академии были созданы три факультета, из них один обеспечивал первичную подготовку врачей и два факультета — лечебно-профилактический и командно-медицинский — предназначались для усовершенствования врачей. Таким образом, одними из главных задач академии стали теперь подготовка и усовершенствование руководящих медицинских кадров. Ученые академии (Л.А.Орбели, Н.Н.Савицкий, В.И.Воячек, С.С.Гирголав, И.Р.Петров, П.П.Гончаров, В.Н.Шамов, М.И.Аринкин и др.) 1 Труды 7-го пленума Ученого медицинского совета при начальнике ГВСУ Красной Армии 26—30 апреля 1943 г. — М.: Медгиз. — 1944. - С. 12.
100


успешно разрабатывали такие важные проблемы военно-полевой хирургии, как лечение огнестрельных ран и переломов, травматический шок, его профилактика и лечение, переливание крови и кровезаменяюших жидкостей, методы восстановительной хирургии и др. Все это позволило резко улучшить качество подготовки и усовершенствования врачей.
К 1 января 1943 г. коечная сеть лечебных учреждений Красной Армии по сравнению с 1 января 1942 г. увеличилась на 21,2 %. В канун контрнаступления под И.Н.Ищенко
Сталинградом армии Донского и Сталинградского фронтов имели в своих госпитальных базах соответственно 4400 и 3900 коек, что составляло 5,4 % общей численности их боевого состава. В 3-й Ударной армии Калининского фронта в период Великолукской наступательной операции на каждые 100 человек личного состава приходилось 5,5 койки. Госпитальная база 67-й армии Ленинградского фронта в операции по прорыву блокады Ленинграда состояла всего лишь из 2400 коек. Это было значительно меньше того количества, которое предусматривалось Главным военно-санитарным управлением. На основании проведенных в конце 1942 г. ГВСУ расчетов в армиях на каждые 100 человек личного состава надлежало иметь 8,53 койки.
В ходе второго периода войны обеспеченность медицинской службы необходимыми силами и средствами существенно повысилась. Так, с 1 января 1943 г. по 1 января 1944 г. госпитальная коечная сеть страны увеличилась на 23 %. Заметно расширилась емкость госпитальных баз фронтов и армий. На 1 января 1943 г. в армейском тыловом районе было развернуто 27,6 %, во фронтовом — 27,5 % и во внутреннем тыловом — 44,9 % всей госпитальной коечной сети страны. На I января 1944 г. эти показатели соответственно равнялись 25,1; 35,1 и 39,8 %. Для сравнения необходимо указать, что в январе 1942 г. эти показатели 101


выглядели следующим образом: 7,4; 28,4 и 64,2 %. Следовательно, во втором периоде войны произошло существенное перераспределение коечной сети страны. Количество коек в госпитальных базах армий и фронтов возросло за счет сокращения коечной сети в тылу страны. В результате этого были созданы более благоприятные условия для госпитализации и лечения в пределах действующей армии все большего числа раненых.
Для своевременной эвакуации раненых и перемещения лечебных учрежде- В.И.Попов ний во ВТором периоде
войны нередко создавались затруднения. Они были обусловлены неполной укомплектованностью армейских и фронтовых автосанитарных рот машинами и большой изношенностью их материальной части. В наступательной операции по освобождению Левобережной Украины некомплект машин в автосанитарных ротах Степного фронта достигал 42 %, причем 17,3 % наличного транспорта требовали капитального ремонта. Негативное влияние на интенсивность железнодорожной эвакуации раненых оказывал приказ Народного Комиссара путей сообщения от 24 октября 1942 г., в соответствии с которым при нарушении графика работы железной дороги порожние санитарные поезда отправлялись со станций только в седьмую очередь. Такое положение сохранялось до 3 апреля 1943 г., когда действовавшая очередность продвижения санитарных поездов была отменена и установлена новая: для груженых военно-санитарных поездов — первая, для порожних — четвертая.
Во втором периоде Великой Отечественной войны изменилась структура санитарных потерь, что проявилось в увеличении процента тяжелораненых и уменьшении процента легкораненых. С июня 1941 г. по июнь 1942 г. тяжелораненые составляли 27,6 % от числа всех раненых, а с июня 1942 г. по июнь 1943 г. их количество достигло 90 %. Это являлось одним 102


из показателей улучшения работы медицинской службы, в первую очередь ее войскового звена, по выносу и вывозу тяжелораненых с поля боя.
Сроки поступления раненых на этапы медицинской эвакуации подвергались значительным колебаниям. По материалам Донского фронта, во время Сталинградской операции 80 % раненых поступало на БМП через 2 ч после ранения. По отчетам Центрального фронта, в период сражения под Курском число поступивших на БМП в эти сроки составляло только 43 %. В 1943 г. был проведен скрупулезный анализ сроков наступления раненых на полковые медицинские пункты. По отчетам Ленинградского фронта, в первые 2 ч после ранения на ПМП поступало от 37 до 49 % раненых. В период Орловско-Курской операции, по материалам Центрального фронта, 42,6 % раненых поступило на полковые медицинские пункты в срок до 4 ч после ранения, 41,8 % — от 4 до 8 ч, 15,6 % — от 8 до 24 ч. По сводным данным за 1943 г., около 50 % раненых поступило на дивизионные медицинские пункты в период от 8 до 12 ч. Вследствие недостаточно правильного понимания места и роли хирургических подвижных госпиталей первой линии в системе лечебно-эвакуационного обеспечения войск эти госпитали в осенне-зимней кампании 1943 г. нередко использовались не по своему прямому назначению. Они располагались на большом расстоянии от дивизионных медицинских пунктов, как это имело место, например, на Северо-Кавказском фронте в 1943 г., и, конечно, не могли четко взаимодействовать с ними. При таком размещении хирургические полевые подвижные госпитали первой линии не могли принимать на себя поток раненых, лишая тем самым ДМП возможности для продвижения вперед. Развертывание упомянутых госпиталей в отрыве от ДМП вело к созданию в войсковом тыловом районе многоэтапное™ — главному недостатку в организации лечебно-эвакуационного обеспечения войск.
Работа этапов медицинской эвакуации войскового района в 1943 г. продолжала улучшаться. Первая врачебная помощь на ПМП была оказана 30—35 % раненых. Оперируемость раненых на ДМП, по отчетам Центрального фронта, достигла 50 %. Из числа раненых, которым была проведена первичная хирургическая обработка, большая часть оперировалась в пределах армии: на ДМП — 72,6 %, в ХППГ первой линии — 18,8 %, в госпитальной базе армии — 7 % и в госпитальной базе фронта — 1,6 %. Оперируемость на ДМП снижалась при большом потоке раненых, когда хирургическую помощь оказывали только по жизненным показаниям.
103


В рассматриваемом периоде Великой Отечественной войны в армиях и на фронтах проводились мероприятия по дальнейшему совершенствованию системы медицинского обеспечения войск. В ряде армий на эвакуационных путях создавались специальные нештатные органы, задачей которых было распределение по армейским, а иногда и фронтовым госпиталям раненых в зависимости от характера ранения с целью лучшей организации этапного лечения с эвакуацией по назначению. Эти органы регулирования эвакуационными потоками получили название медицинских распределительных пунктов (МРП). Медицинское обеспечение войск все чаще стало осуществляться по эвакуационным направлениям, обеспечивая не отдельные соединения, а определенные оперативные группы войск. Руководили этим движением начальники эвакуационных направлений. Лечебно-эвакуационное обеспечение войск по эвакуационным направлениям и работа медицинских распределительных пунктов стали оранизовываться на базе коллекторного расположения армейских и фронтовых госпиталей в составе первых эшелонов госпитальных баз.
Дальнейшее развитие получил маневр армейскими и фронтовыми госпиталями. Суть этого маневра выражалась в развертывании в армейских тыловых районах на стыке двух соседних армий так называемых межармейских госпитальных баз за счет армейских и фронтовых госпиталей. Эти базы были подчинены фронту и принимали раненых прямо из ДМП и ХППГ первой линии, т.е. играли роль первого эшелона госпитальной базы армии. Этот вид маневра лечебными учреждениями хирургического профиля широко использовался на Западном фронте, где он получил дальнейшее развитие по сравнению с этим же маневром на том же фронте еще в период контрнаступления в 1941 г. под Москвой.
Из других организационных форм лечебно-эвакуационного обеспечения войск, введенных в этот период, следует отметить создание на ряде фронтов контрольно-эвакуационных госпиталей, которые являлись как бы барьерами для раненых, эвакуируемых в тыл страны. В этих госпиталях задерживали раненых, плохо подготовленных к эвакуации.
Продолжала совершенствоваться организация специализированной медицинской помощи. Приказом Народного Комиссара обороны от 17 декабря 1942 г. всем фронтам и армиям было предложено переформировать унифицированные полевые подвижные госпитали в хирургические (ХППГ) на 200 коек и терапевтические (ТППГ) на 100 коек. В составе хирургического полевого подвижного госпиталя было создано два ме104


дицинских отделения с операционной, перевязочной и стационаром на 100 коек в каждом, в штат госпиталя был введен терапевт. Параллельно с этим имел место значительный рост количества госпиталей для легкораненых.
|| В 1943 г. коечная емкость этих госпиталей составляла бо- || лее */3 общего числа коек в госпитальных базах армий и || фронтов.
Путем придания хирургическим полевым подвижным госпиталям специализированных групп усиления из состава отдельной роты медицинского усиления госпитальные базы армии стали развертывать специализированные ХППГ (СХППГ) для раненных в голову, грудь и живот, бедро и крупные суставы. В госпитальных базах фронтов имелись все основные типы специализированных лечебных учреждений для раненых со сроком лечения до 60 сут. Тем самым была создана необходимая база для наиболее полного осуществления принципа эвакуации раненых по назначению.
Большое значение для совершенствования специализированной медицинской помощи в Красной Армии имело письмо начальника Главного военно-санитарного управления от 21 октября 1943 г., в котором руководителям медицинской службы впервые было официально предложено организовывать специализированную медицинскую помощь с учетом охвата всех категорий раненых.
Второй период войны характеризовался дальнейшим совершенствованием службы крови. Именно в этом периоде полностью сформировалась практика централизованного снабжения фронтов кровью и кровезаменителями. При военно-санитарных управлениях фронтов и санитарных отделах армий, а также при управлениях полевых и фронтовых эвакуационных пунктов стали создаваться отделы (отделения) переливания крови. Институты и наиболее крупные станции переливания крови переключались на заготовку консервированной крови и кровезаменителей для фронтов и лечебных учреждений тыловых госпитальных баз. Медицинская служба действующей армии в 1943 г. получила около 250 000 л консервированной крови. Это позволило довести частоту переливания крови на некоторых фронтах до 7,5 % к числу поступивших раненых.
Существенно выросли общие масштабы медицинской эвакуации. В 1943 г. объем ее по сравнению с 1942 г. увеличился на 70 %. Однако общее число раненых, оставляемых на лечение в госпитальных базах армий и фронтов, хотя и колебалось 105


в зависимости от конкретных условий обстановки в весьма значительных пределах, все же имело явную тенденцию к увеличению. Так, на Донском фронте во время Сталинградской битвы число эвакуированных за пределы фронта составляло 70,9 % общего количества раненых, поступивших во фронтовые госпитали, а в последующих операциях второго периода войны оно уменьшилось до 55,2 %. Этот сдвиг явился закономерным следствием возросших возможностей расширения лечебной деятельности в госпитальных базах армий и фронтов. При эвакуации раненых в войсковом и армейском тылу медицинская служба широко использовала автомобильный транспорт. Во время оборонительного этапа Курской битвы на долю раненых, эвакуированных таким путем за пределы ГБА, приходилось: в 13-й армии — 42 %, в 70-й армии — 71 %, в 60-й армии — 70—80 %.
Различные формы и методы медицинского обеспечения войск во втором периоде Великой Отечественной войны наиболее ярко проявились во время крупнейших сражений на Волге, по освобождению Северного Кавказа, на Курской дуге и при освобождении Левобережной Украины.
Сталинградская битва началась 17 июля 1942 г., когда фашистские войска прорвались в большую излучину Дона. Четыре месяца продолжался оборонительный период сражения на Волге, в ходе которого наши войска провели две стратегические оборонительные операции. Первая была осуществлена на подступах к Сталинграду с 17 июля по 12 сентября 1942 г. войсками Сталинградского и Юго-Восточного фронтов. Вторая операция, проходившая с 13 сентября по 18 ноября 1942 г., включала оборонительное сражение Юго-Восточного фронта (с 28 сентября переименованного в Сталинградский) в самом Сталинграде и южнее его, а также частные наступательные операции Сталинградского фронта (с 28 сентября переименованного в Донской) севернее Сталинграда. Общая цель операции состояла в том, чтобы отстоять город и подготовить условия для перехода Красной Армии в контрнаступление.
К началу оборонительной операции госпитальная база Сталинградского фронта создавалась за счет отдельных лечебных учреждений Юго-Западного фронта. Прибывшие в состав Сталинградского фронта 62-я, 63-я и 64-я армии имели чрезвычайно ограниченное количество сил и средств медицинской службы. Лечебные учреждения 63-й армии насчитывали 4400 штатных коек, 62-й армии — 2800, а 64-й — всего лишь 2100. Медицинская служба этих армий испытывала острый не106


достаток и в автосанитарном транспорте: укомплектованность автосанитарных рот армий не превышала 35—40 % штатной численности транспортных средств.
В Сталинграде под руководством УФЭП-73 была создана приемно-сортировочная база емкостью 1000 коек, на которую возлагались: медицинская сортировка, оказание раненым квалифицированной хирургической помощи по жизненным показаниям, их подготовка к эвакуации в Саратов и Астрахань. Для приема и сортировки раненых из лечебных учреждений армий в помещениях железнодорожного вокзала был развернут фронтовой сортировочно-эвакуационный госпиталь. Отсюда раненых направляли в соответствующие госпитали Сталинграда. Эвакуация за пределы госпитальной базы фронта осуществлялась железнодорожным и водным транспортом в госпитали эвакуационных пунктов Саратова и Астрахани.
Определение возможных санитарных потерь войск за оборонительный период Сталинградской битвы было связано со значительными трудностями, обусловленными частыми переходами армий из подчинения одного фронта другому, изменениями названий фронтов, недостаточно четкой медицинской документацией. Однако анализ и сопоставление данных различных архивных материалов дали возможность установить, что наибольшие санитарные потери имели место на Юго-Восточном (впоследствии Сталинградском) фронте в период ведения тяжелых оборонительных боев непосредственно за город и прилегавшие к нему районы. В 62-й и 64-й армиях, оборонявших город, среднесуточные потери ранеными были примерно в 2 раза выше (0,67—0,76 %), чем в армиях, оборонявшихся в полевых условиях (0,23—0,32 %).
Выход немецко-фашистских войск в октябре—ноябре 1942 г. к Волге резко затруднил эвакуацию раненых к центральной переправе. Количество раненых на правом берегу Волги из-за трудностей переправы стало быстро возрастать. Изолированные друг от друга отдельные части и соединения 62-й армии начали организовывать свои лодочные переправы, которые использовались и для эвакуации раненых. Большая часть раненых 62-й армии, минуя ПМП, поступала непосредственно в первые эшелоны ДМП (в сентябре — 70,5 %, в октябре — 43,2 %). Здесь производили временную остановку кровотечений, иммобилизацию конечностей при переломах костей, наложение окклюзионной повязки при открытом пневмотораксе. В некоторых из первых эшелонов ДМП по жизненным показаниям производились такие хирургические операции, как лапаротомия, ушивание открытого пневмото107


ракса. Однако хирургическая активность в них была невысокой. Из общего числа раненых, получивших квалифицированную хирургическую помощь на дивизионных медицинских пунктах 62-й армии, доля тех, кто был оперирован на правом берегу в первых эшелонах ДМП, составила в сентябре 9,7 %, в октябре — 0,4 %, в ноябре — 2 %, в декабре — 5,3 %.
Хирургическую активность в армейских лечебных учреждениях в ходе оборонительного сражения следует признать недостаточной (в 64-й армии было оперировано 23,4 % от общего числа лечившихся раненых, в 62-й — 18,1 %), особенно если учесть, что число раненых, оперированных на ДМП указанных армий, за этот период колебалось от 3,9 % (сентябрь) до 11,9 % (октябрь).
О хирургической деятельности лечебных учреждений госпитальной базы Юго-Восточного (Сталинградского) фронта дают представление следующие показатели оперируемости: август — 3,9 %, сентябрь — 10,9 %, октябрь — 16,9 % от общего числа раненых, лечившихся за указанный месяц. Принимая во внимание приведенные выше данные об оперируемости на дивизионных медицинских пунктах (3,9—11,9 %) и в госпитальных базах армий (18,1—23,4 %), следует признать, что и во фронтовых лечебных учреждениях она была недостаточно высокой. Это объяснялось прежде всего низкой укомплектованностью медицинской службы Юго-Восточного (Сталинградского) фронта лечебными учреждениями и чрезмерной их перегрузкой. Обобщенных данных, характеризующих объем и содержание хирургической помощи в лечебных учреждениях госпитальной базы Сталинградского (Донского) фронта за этот период, обнаружить не удалось.
Таким образом, особенности организации оказания хирургической помощи в оборонительный период Сталинградской битвы определялись прежде всего решающим влиянием условий оперативной, тыловой и медицинской обстановки. Среди них следует указать ожесточенный характер боевых действий, особенно в ходе борьбы за Сталинград, превосходство противника в личном составе и боевой технике, господство в воздухе его авиации, наличие в тылу оборонявшихся войск крупной водной преграды (Волги), большие санитарные потери наших войск, которым явно не соответствовали имевшиеся силы и средства медицинской службы, неблагоприятные медико-географические условия и неустойчивое санитарно-эпидемическое состояние района боевых действий.
Изучение деятельности медицинской службы позволяет сделать вывод, что она, несмотря на тяжелейшие условия, в ос108


новном справилась со своими задачами в оборонительный период Сталинградской битвы.
Опыт организации оказания хирургической помощи при обороне Сталинграда еще раз показал, что теоретические основы и принципы деятельности медицинской службы оперативных объединений в оборонительных операциях не были должным образом разработаны в предвоенный период. Опыт работы, полученный медицинской службой в период оборонительного сражения, был ею умело использован в Сталинградской наступательной операции, которая была проведена с 19 ноября 1942 г. по 2 февраля 1943 г.
К началу контрнаступления под Сталинградом медицинская служба Донского и Юго-Западного фронтов имела довольно ограниченное количество лечебных учреждений. В армиях Донского фронта насчитывалось 13 300 коек, а в госпитальной базе фронта имелось всего лишь 18 100 коек. Еще более мрачным было положение на Юго-Западном фронте, где коечная емкость госпитальных баз армий составляла 8900 коек, а в ГБФ — 14 300 коек. Весьма характерно при этом, что из общего числа штатных коек к началу контрнаступления в армиях было занято ранеными и больными около 90 %. На обоих фронтах все госпитали из-за острого недостатка в коечном фонде были развернуты на 160—200 % их штатных возможностей. К началу операции в армиях практически не было ни одного резервного госпиталя. Такой низкий уровень укомплектования медицинской службы армий и фронтов лечебными учреждениями мог иметь тяжелые последствия при больших потерях войск. Однако они составляли на Донском фронте всего лишь 5,8 % личного состава, в то время как Западный фронт в период контрнаступления под Москвой в 1941 г. потерял 24,4 % боевого состава. Санитарные потери Юго-Западного фронта также были незначительны.
Следует подчеркнуть основные особенности организации медицинского обеспечения войск Донского и Юго-Западного фронтов в контранаступлении под Сталинградом:
• 	наличие подготовительного периода позволило частично освободить коечную сеть госпитальных баз перед контрнаступлением. Однако общее число свободных коек было незначительным вследствие маломощности госпитальных баз армий и фронта. К началу контрнаступления медицинская служба почти не имела резервных лечебных учреждений;
109


• 	исключительно сложной оказалась организация медицинского обеспечения армий, прибывших в состав фронта из резерва Ставки, так как эти армии имели крайне ограниченное число своих полевых лечебных учреждений (по 2—3 госпиталя);
• 	удар войск по слабому звену оперативного построения противника, создание решительного превосходства в силах на этих направлениях, использование большого количества танков и авиации обеспечили быстрое развитие наступления при сравнительно небольших санитарных потерях. Они в различных армиях колебались от 2,8 до 7 %;
• 	маневр лечебными учреждениями в ходе операции осуществлялся с большим запозданием ввиду отсутствия резерва и большой загрузки лечебных учреждений ранеными к началу операции;
• 	несмотря на то что госпитальные базы армий в исходном районе для контрнаступления находились в среднем в 70 км от войск, а в ходе операции это расстояние быстро увеличивалось, медицинская служба фронтов не выдвигала вперед фронтовые госпитали для приема раненых на месте из армейских баз с целью высвобождения лечебных учреждений армий для следования за войсками. Это явилось результатом ограниченности коечного фонда госпитальных баз фронтов.
Обобщая данные хирургической работы на Донском фронте в период контрнаступления под Сталинградом, можно сделать вывод, что основной контингент раненых получил хирургическую помощь в пределах войскового района. В ноябре 1942 г. средний процент раненых, получивших хирургическую помощь в медико-санитарных батальонах, был равен 60,3. Учитывая напряженность работы в ноябре (дробление медико-санитарного батальона на эшелоны, пробки, задержка в эвакуации
Таблица 34. Оперируемость раненых в войсковом районе на Донском фронте за ноябрь, декабрь 1942 г. и январь 1943 г. в процентах от числа поступивших с ранениями данного профиля
Характер ранения
Ноябрь
Декабрь
Январь
Ранения черепа с повреждением костей
9,2
12,3
0,9
Проникающие ранения груди с открытым
87,0
80,0
79,5
пневмотораксом
Проникающие ранения живота
74,0
60,0
52,0
НО


и т.д.), этот показатель можно считать высоким. В декабре средний процент оперируемости в Медсб был 56,8, в.январе — 51. Основную часть работы составляла первичная хирургическая обработка ран. Некоторые показатели хирургической работы войскового района представлены в табл. 34.
В декабре отмечено снижение процента активные хирургических обработок ран и оперативных пособий в. госпитальных базах армий, что объяснялось следующими причинами.
• 	Во-первых, Медсб полностью охватывали хирургическими обработками поступающий контингент раненых.
• 	Во-вторых, качество хирургической обработки, повысилось, в силу чего дополнительно проводить, е® не было необходимости.
• 	В-третьих, следует отметить лучшую укомялектовамиость хирургическими группами усиления медако-саниггарных батальонов, и полевых подвижных госпиталей первой линии.
При изучении частоты возникновения шока на различных этапах медицинской эвакуации Донского фронта обращает на себя внимание, что борьба с шоком в этот период была весьма актуальной проблемой военно-полевой хирургии. В ноябре частота шока в Медсб составляла 3,2 % от общего числа поступивших раненых, кровь была перелита в 37 % случаев, смертность при шоке равнялась 33 %. В декабре эти показатели соответственно были 4,6; 61,2 и 54 %, а в январе — 4,0; 60,7 и 46 %. По понятным причинам травматический шок в лечебных учреждениях армий и фронта был редким явлением. Единичные случаи, наблюдавшиеся в госпиталях, следует отнести ко вторичному шоку в связи с дефектами транспортной эвакуации. Смертность здесь оставалась высокой. Так, по материалам 65-й армии, в ноябре в учреждениях ГБА из 15 человек в состоянии шока умерло 7, в декабре из 16 человек умерло 10.
Переливание крови и кровезамещающих жидкостей в ноябре и декабре было весьма ограниченным. Средний процент переливания крови в учреждениях войскового района составил в ноябре 1,8 %, в декабре 3,8 % и в январе 7,2 %. В ноябре из-за плохого снабжения кровью лечебных учреждений фронта переливали донорскую кровь, забор которой осуществляли на местах в Медсб и ППГ, а также применяли жидкость В.И.Попова и кровезамещающую смесь (10 % спирт на 5 % глюкозе). Количество гемотрансфузий в лечебных учреждениях госпитальных баз армий было невелико (3,59 %); это объяснялось тем, что 111


кровь направляли преимущественно в Медсб и ППГ первой линии, на долю остальных госпиталей ГБА оставалось незначительное ее количество. Имели место перебои в получении крови. Не была решена проблема внутригоспитального донорства из-за невозможности ставить реакцию Вассермана. В отчетных документах медицинской службы Донского фронта отмечается, что в ГБА и ГБФ была развернута широкая работа по внедрению в практику госпитальных отделений жидкости В.И.Попова и жидкости Н.Н.Петрова, применение которых давало значительный терапевтический эффект и одновременно восполняло недостаток крови.
Иммобилизация в войсковом районе проводилась удовлетворительно. В Медсб использовались шины Крамера, фанерные шины и др. Весь период с ноября по январь ощущался недостаток шин для нижних конечностей (шин Дитерихса). На базе Медсб № 501 65-й армии Донского фронта было налажено изготовление шин из лозы для верхних и нижних конечностей. Иммобилизация при костной травме в лечебных учреждениях ГБА и ГБФ была поставлена неплохо. На долю шинирования приходилось 82,2 %, гипсования — 17,8 %.
Общий процент осложнений ран анаэробной инфекцией составил в ноябре 0,6 %, в декабре — 0,5 % и в январе — 0,32 %. Снижение процента указанных осложнений было связано с улучшением эвакуации раненых из медико-санитарных батальонов. Лечение осложнений ран анаэробной инфекцией в ноябре проводилось по московскому методу (широкие лампасные разрезы, введение больших доз антигангренозной сыворотки внутривенно, переливание крови, применение сульфаниламидных препаратов). Смертность при анаэробной инфекции ран в войсковом районе составила в ноябре 14,3 %, в декабре — 58 % и в январе — 49 %. Большой процент смертности в декабре охватывает категорию раненых отдельных войсковых частей, доставленных в Медсб без обработки позже 2 сут.
Смертность от анаэробной инфекции ран в лечебных учреждениях госпитальных баз армий достигла в ноябре 32,7 %, в декабре — 42,6 %. Отмечено также повышение количества ампутаций: в ноябре 28,5 %, в декабре — 36 %. Причину повышения смертности и увеличения количества ампутаций можно объяснить, помимо понижения резистентности организма, также тяжестью клинической картины с учетом влияния фактора переохлаждения в связи с дефектами в транспортной эвакуации в зимний период. Отнести увеличение смертности только за счет неполноценной обработки ран и порочной иммобилизации нет оснований, так как в декабре Медсб и ППГ пер112


вой линии были значительно лучше укомплектованы хирургическими группами усиления за счет ОРМУ, переданных в распоряжение армий.
Общая смертность раненых в медико-санитарных батальонах составила 4,2 %. Из этого общего числа погибли от ранений черепа, груди и живота 58 %, позвоночника — 6 %, шеи — 2,6 %. Остальные умерли от огнестрельных повреждений конечностей (при этом учитывалась смерть от анаэробной инфекции и шока). Из всех раненых, погибших от повреждений черепа, груди И.В.Данилов
и живота, 55,3 % приходится на оперированных и 44,7 % — на неоперированных. Последние данные свидетельствуют о тяжести состояния, в котором раненные в череп, грудь и живот доставлялись в Медсб. Общий процент смертности при ранении в череп — 33, грудь — 25,3, живот — 79.
Максимальный процент смертности (3,4) в полевых подвижных госпиталях первой линии выявлен в двух госпиталях, которые концентрировали у себя наиболее тяжелый контингент раненых, поступающих из Медсб. Средний процент смертности (2,88) в госпиталях следут признать невысоким. В части возвращено из медико-санитарных батальонов 2,9 %, из госпитальных баз армий — 8,6 % раненых.
Главный хирург Донского фронта В.И.Попов и армейские хирурги А.Я.Галушко (70-я армия), И.В.Данилов (48-я армия), Л.С.Кадин (5-я Ударная армия), Д.Е.Лайнбург (65-я армия), В.И.Стручков (13-я армия) отдавали все свои силы, знания и опыт делу создания стройной системы в организации хирургической помощи на фронте.
II Эта работа, как и на других фронтах, шла по следующим ос- 11 новным направлениям: постоянная практическая помощь, особенно молодым хирургам, в операционных и перевязоч- !' ных; проведение широкого комплекса научных исследова8 3101
113


ний; организация фронтовых и армейских научных хирургических конференций по актуальным проблемам военно-полевой хирургии.
По окончании Сталинградской битвы руководство медицинской службы Донского фронта организовалофронтовую хирургическую конференцию, на которой были подведены итоги медицинского обеспечения войск и сделан ряд докладов по общим и частным вопросам военно-полевой хирургии. С интересными сообщениями выступили: В.И.Попов («Клиника, патогенез, профилактика и лечение травматического шока»), А.В.Мамышев («Кровезамещающие растворы Попова, Петрова, Сельцовского и их оценка как лечебного фактора»), В.И.Стручков («Клиника, патогенез и лечение газовой гангрены»), Д.Е.Лайнбург («Этапное лечение ранений суставов»), И.Д.Голдовский («Клиника и современные взгляды на лечение огнестрельных ранений черепа»), М.В.Ворон («Лечение огнестрельных ранений груди на передовых этапах санитарной эвакуации») и др. Всего заслушали 40 докладов. Итоги проведенной хирургической конференции показали, что перед медицинской службой фронта в этот период стоял ряд нерешенных проблем по оказанию помощи раненым. Среди них на конференции особо были выделены следующие: несвоевременное оказание первой медицинской помощи, запоздалый вынос и вывоз раненых с поля боя; при проведении медицинской сортировки не всегда выделялись раненые, нуждающиеся в помощи по жизненным показаниям; во многих случаях не выполнялась необходимая предоперационная подготовка, а первичная хирургическая обработка ран нередко была неполноценной.
Хирургическая работа в соединениях и армиях Юго-Западного фронта в битве на Волге проходила в той же, что и на Донском фронте, сложной оперативно-тактической обстановке. Представляют интерес некоторые показатели хирургической работы Юго-Западного фронта (табл. 35, 36).
Как видно из приведенных данных, основную массу составляли пулевые ранения, причем существенных колебаний по месяцам между пулевыми и осколочными ранениями не наблюдалось.
Цифры, характеризующие локализацию ранений на передовых этапах медицинской эвакуации Юго-Западного фронта, мало отличались от аналогичных данных Донского фронта.
При изучении сроков доставки раненых в Медсб на примере 5-й танковой армии вырисовывается довольно пестрая картина. По данным 133-го Медсб (321-я стрелковая дивизия), абсо-
114


Таблица 35. Характеристика ранений на Юго-Западном фронте в зависимости от рода оружия
“Г
Вид ранений |
За фронт, %
Пулевые
58,3
Осколочные
41,7
Из осколочных:
мины
49,5
артснаряды
39,2
авиабомбы
5,5
гранаты
5,8
Таблица 36. Характеристика ранений на Юго-Западном фронте в зависимости от локализации
Локализация
Медсб, %
Череп
5,4
Лицо
4,0
Глаз
1,0
Шея
1,2
Грудь
9,4
Живот
4,4
Позвоночник
1,1
Верхние конечности
33,9
Нижние конечности
34,7
Таз
4,5
Половые органы
0,4
лютное большинство раненых доставлялось после 6 ч от момента ранения. По материалам 137-го Медсб (346-я стрелковая дивизия), в первые 6 ч от момента ранения были доставлены 10,6 %, от 6 до 12 ч — 30 %, от 12 до 24 ч — 30,6 %. Следовательно, в первые сутки после ранения в Медсб доставлено 71,2 % раненых, в течение вторых суток — 28,8 %. Обращает на себя внимание отсутствие технических средств сбора и вывоза раненых с поля боя. В отчетных документах отмечается, что раненых выносили с поля боя на руках, шинелях, плащ-палатках, лыжно-носилочных установках, лодочках-волокушах или они вышли с поля боя сами. Средний процент оперируемости по медико-санитарным батальонам фронта составил 38,2.
Медицинская служба Северо-Кавказского фронта (начальник военно-санитарного управления фронта Н.И.Завалишин, главный хирург П.Л.Сельцовский) столкнулась с рядом трудностей, которые были вызваны природными особенностями те8*
115


атра военных действий и климатическими условиями при проведении боевых действий по освобождению Северного Кавказа. На отдельных участках раненых эвакуировали в полковые медицинские пункты на руках и вьючным транспортом из-за отсутствия дорог. Маневр госпитальными базами фронта был весьма ограниченным. В течение 1943 г. эвакуация раненых из госпитальных баз фронта в тыл страны не производилась. Вейлу указанных обстоятельств в ходе освобождения Северного Кавказа здесь осущест-
П.Л.Сельповский влялся принцип лечения
раненых на месте в пределах госпитальных баз фронта.
С 5 июля по 23 августа 1943 г. продолжалась битва под Курском, явившаяся одним из важнейших и решающих событий Великой Отечественной войны. По своим военно-политическим последствиям и численности участвовавших в боях войск она была одной из крупнейших во второй мировой войне. Эго грандиозное сражение ознаменовало собой окончательный переход стратегической инициативы к войскам Красной Армии и явилось важным этапом на пути к полному разгрому фашистской Германии.
В ходе битвы было два периода: первый — с 5 по 11 июля 1943 г. — характеризовался оборонительными кровопролитными боями советских войск. И второй — с 12 июля по 23 августа — период контрнаступления наших войск. Началу битвы под Курском предшествовал большой подготовительный период. Боевые действия на этом участке фронта весной 1943 г. имели ограниченный характер и не сопровождались высокими санитарными потерями. Это позволило сосредоточить основные усилия медицинской службы Центрального и Воронежского фронтов, оборонявших Курский выступ, на подготовке медицинских частей и учреждений, медицинского состава к обеспечению предстоящего сражения, на отработке планов медицинского обеспечения, уточнении системы лечебно-эвакуа116


ционных мероприятий в армейском и фронтовом звеньях, развертывании и организации эффективной работы госпитальных баз.
В преддверии Курского сражения принимались меры к более полному укомплектованию медицинской службы кадрами. В мае и июне Главное военно-санитарное управление Красной Армии направило фронтам довольно большую группу медицинских работников, в том числе более 180 врачей. Это сыграло решающую роль в достижении к началу битвы удовлетворительной укомплектованности меди- Н.К.Сороко
цинским составом. Однако потребность медицинской службы во врачах-специалистах была удовлетворена далеко не в полной мере. Некомплект хирургов в армиях составлял: в 70-й — около 29 %, 69-й — 24 %, 13-й — 19 %. В 6-й и 7-й гвардейских армиях, а также в 69-й общевойсковой армии не было нейрохирургов, в 48-й общевойсковой и 6-й гвардейской армиях имелось только два невропатолога, а положено было семь.
Медицинскую службу фронтов к началу операции пополнили значительным количеством лечебных учреждений, личный состав которых не имел достаточного опыта. Поэтому подготовке медицинского состава в период, предшествовавший началу операции, уделялось серьезное внимание. Во всех звеньях медицинской службы проводились занятия по специальной подготовке, различные сборы, индивидуальные рабочие прикомандирования, издавалась учебно-методическая и справочная литература, в армиях были проведены научные хирургические конференции, программы которых составлялись с учетом особенностей предстоящих боевых действий. На Воронежском фронте была проведена фронтовая научная хирургическая конференция.
Важным разделом работы медицинской службы явилось развертывание и оборудование госпитальных баз в армиях и на фронтах. К началу Курской операции была создана доста117


точно крупная группировка сил и средств медицинской службы. В среднем на каждую армию Центрального фронта приходилось почти 4600 штатных и 7500 развернутых госпитальных коек, что значительно превосходило емкость армейских госпитальных баз в Сталинградской операции. Аналогичной была обеспеченность армий госпитальными койками и на Воронежском фронте (соответственно 5200 и 7000 коек).
В подготовительном периоде особое внимание уделялось высвобождению коечной сети от раненых и больных. На Центральном фронте, например, к началу июльского наступления немецких войск лишь 15,3 % армейской и 27,6 % фронтовой коечной сети были заняты ранеными и больными. В целом же по фронту 79,3 % развернутых госпитальных коек оказались свободны и подготовлены для обеспечения предстоящих боевых действий. На Воронежском фронте загруженность коечной сети составляла 48,4 %, при этом в армейских госпитальных базах было заполнено 30,4 %, а во фронтовой госпитальной базе — 60,7 % коек.
В первые же дни оборонительного сражения резко проявилась неравномерность санитарных потерь на различных участках обороны. Наибольшие санитарные потери были в армиях, по которым противник наносил главные удары: 13-я и 70-я армии Центрального фронта, а также 6-я, 7-я и 69-я армии Воронежского фронта. Среднесуточные потери составили здесь 1,0—1,1 % личного состава армейских объединений. Армии, оборонявшиеся на вспомогательных операционных направлениях, в среднем за сутки теряли ранеными 0,05—0,2 % численности своих войск.
Высокий уровень санитарных потерь обусловил значительную нагрузку на передовые этапы медицинской эвакуации, усложнил их работу. Несмотря на это, даже в самых сложных условиях в армиях, отражавших главный удар противника, раненые доставлялись на этапы медицинской эвакуации своевременно. На полковые медицинские пункты в первые 4 ч после ранения доставлено 76,1—77,3 % всех раненых. В армиях, действовавших на вспомогательных направлениях, этот показатель составил 80—82,2 %. На дивизионные медицинские пункты большая часть раненых доставлялась в первые 12 ч после ранения. По дивизиям Центрального фронта в эти сроки поступило 70 % всех раненых, от 12 до 15 ч — 19,5 %, свыше 16 ч — 10,5 %. На ДМП велась активная хирургическая работа: из общего числа раненых с проникающими ранениями груди было оперировано около 75 %, при проникающих ранениях живо118


та — 70 %, при ранениях бедра с повреждением кости — 77 %. Общая оперируемость составила 50—60 %.
Работа лечебных учреждений хирургического профиля армейских и фронтовых госпитальных баз осуществлялась в соответствии с планом лечебно-эвакуационного обеспечения и специализацией коечной сети. В госпитальных базах армий оперировались раненые, нуждавшиеся в оказании специализированной хирургической помощи, и те, кому не была оказана квалифицированная хирургическая помощь в медико-санитарных батальонах и хирургических полевых подвижных госпиталях первой линии. Общая оперируемость в армейских госпитальных базах колебалась в пределах 20—30 %, при ранениях черепа с повреждением костей она достигала 57—68 %, при проникающих ранениях груди — 30—40 %, при проникающих ранениях живота — 20—30 % общего числа раненых с данной локализацией ранений, поступивших в армейские лечебные учреждения.
Основными требованиями к медицинской службе при контрнаступлении советских войск, характеризовавшемся высокими темпами наступательных боевых действий на значительную глубину, были: обеспечение подвижности и маневренности лечебных учреждений хирургического профиля, достижение непрерывности в осуществлении лечебно-эвакуационных мероприятий, своевременное высвобождение лечебных учреждений от раненых.
При организации медицинского обеспечения войск в контрнаступлении под Курском был учтен опыт медицинской службы в подобных сражениях под Москвой и Сталинградом. Важно отметить, что планирование работы медицинской службы фронтов в Курской битве осуществлялось с учетом необходимости обеспечить не только оборонительный этап, но и последовавшее за ним без оперативной паузы контрнаступление.
Перед контрнаступлением в армиях Центрального фронта насчитывалось 27 300 коек, фронт имел 57 300 коек. Общее количество коек в армейских и фронтовых госпиталях составляло 84 600, т.е. на каждые 100 человек личного состава фронта приходилось до 12 коек. В резерве фронта находилось 20 госпиталей. В армейских госпиталях Воронежского фронта было 37 800 коек, а во фронтовых — 62 300, т.е. всего насчитывалось 100 100 коек. Фронт имел в резерве 16 госпиталей на 3400 коек. Таким образом, медицинская служба фронтов 119


имела довольно значительные по тому времени силы и средства.
Большое влияние на организацию медицинского обеспечения войск в контрнаступлении на Курской дуге оказывала сильная глубокоэшелонированная и заранее подготовленная оборона. Это обусловило благополучный исход оборонительного этапа сражения и позволило развернуть госпитальные базы армий и фронтов с таким расчетом, чтобы избежать больших передислокаций лечебных учреждений для обеспечения последующего перехода войск в контрнаступление.
На Центральном фронте госпитальные базы армий были развернуты на расстоянии 25—30 км от линии фронта. Первый эшелон госпитальной базы фронта (ФЭП № 73) также был максимально приближен к войскам и расположен в самом центре Курского выступа на удалении 60—90 км от линии фронта. Первый эшелон ГБФ размещался шестью группами по 5—12 госпиталей в каждой. Такое рассредоточенное размещение первого эшелона ГБФ, во-первых, определялось активными действиями противника и, во-вторых, создавало возможность маневра лечебными учреждениями по внутренним операционным линиям.
На Воронежском фронте госпитальные базы армий, развернутые в два эшелона, также были приближены к войскам. Однако первый эшелон ГБФ (ФЭП № 93) находился на удалении 175 км от линии фронта. Особенность медицинской эвакуации из госпитальных баз армий в госпитальную базу фронта здесь состояла в том, что эту эвакуацию вынуждены были вести через Курск по железнодорожному участку Центрального фронта до станции Касторная, в связи с чем расстояние от ГБА до ГБФ возрастало до 250—300 км.
Упорные оборонительные бои, а затем общее контрнаступление войск Центрального и Воронежского фронтов определили большое напряжение в работе медицинской службы, что было вызвано огромным количеством раненых, поступивших в госпитали до начала контрнаступления, и значительной их загрузкой. В ходе контрнаступления было осуществлено перемещение армейских лечебных учреждений вперед. Если на Центральном фронте этот маневр проходил без особых трудностей, так как первый эшелон ГБФ находился здесь на небольшом удалении от армейских лечебных учреждений, то на Воронежском фронте с большим трудом осуществлялся маневр лечебными учреждениями, которые в ходе контрнаступления оказались переполненными и вынуждены были оставаться в тылу, в результате чего создавался «дренажный» тип эвакуации раненых.
120


Во втором периоде войны медицинская служба получила определенный опыт организации массовой эвакуации раненых по воздуху. В марте 1943 г. на Центральном фронте из Курска (первый эшелон ГБФ) в Елец (второй эшелон ГБФ) было эвакуировано самолетами свыше 16 000 раненых, во время контрнаступления под Курском и при освобождении Левобережной Украины (июль—декабрь 1943 г.) транспортными самолетами было эвакуировано 20 000 раненых. Обратными рейсами транспортная авиация доставляла войскам консервированную кровь и медикаменты.
Обеспеченность медицинской службы транспортными средствами как для эвакуации раненых, так и для переброски вперед лечебных учреждений являлась в тот период наиболее уязвимым местом. Недостаток транспортных средств нередко препятствовал рациональному использованию имевшихся лечебных учреждений хирургического профиля, вынуждал в условиях интенсивного поступления раненых работать только частью сил и средств, приводил к многократной перегрузке одних госпиталей при недостаточной загруженности других.
Во время контрнаступления общевойсковые армии теряли за сутки в среднем от 0,5 до 1,17 % личного состава. Под Москвой зимой 1941/42 г. при таком же характере операции эти показатели колебались от 1,22 до 2,18 %, под Сталинградом они превышали 1,0 %.
С продвижением войск нередко возникали серьезные трудности в розыске раненых, оказании им первой медицинской помощи и выносе с поля боя. Это обусловливалось большой насыщенностью обороны противника инженерными сооружениями и сильным минированием местности.
Раненые доставлялись в полковые медицинские пункты (по данным 13-й, 48-й, 60-й и 70-й армий): до 4 ч после ранения — от 76 до 82 % случаев, до 8 ч — от 14 до 21 %, свыше 8 ч — от 2 до 4 %, а в дивизионные медицинские пункты (по данным Центрального фронта) 52 % раненых поступало до 8 ч, 18 % — до 12 ч, 30 %— до 16 ч и более.
В дивизионных медицинских пунктах было прооперировано 55—60 % раненых из общего количества поступивших. При перемещении эти этапы медицинской эвакуации, а также хирургические полевые подвижные госпитали первой линии довольно часто приходилось делить на две-три части и оставлять одну из них на прежнем месте для обеспечения нетранспортабельных раненых. Следует отметить опыт создания для этой цели в некоторых армиях (7-я гвардейская армия, 65-я армия)
121


нештатных групп обслуживания. Они формировались за счет личного состава резервных госпиталей и общехирургических групп отдельных рот медицинского усиления.
Довольно часто при возрастании потока раненых, когда возникали трудности в их хирургической обработке, соответствующим этапам медицинской эвакуации придавались определенные силы и средства вышестоящего звена медицинской службы, объединенные в нештатные формирования под названием групп усиления или подвижных хирургических групп.
Важную роль в медицинском обеспечении наступающих войск сыграл резерв сил и средств, созданный в каждом из фронтов еще в период оборонительного сражения.
Основные показатели работы медицинской службы в период контрнаступления были вполне удовлетворительными как в армейских, так и во фронтовых госпитальных базах. Так, в 53-й армии Степного фронта общая оперируемость по госпиталям составила 26,6 %, при проникающих ранениях груди с открытым пневмотораксом — 64,8 %. Специализированную хирургическую помощь в лечебных учреждениях госпитальных баз фронтов оказывали по всем основным группам ранений. В лечебных учреждениях первого эшелона госпитальной базы Степного фронта было выполнено более 33 800 хирургических операций, более 29 300 активных хирургических обработок ран, около 5500 переливаний крови, свыше 62 200 иммобилизаций.
Активное лечение раненых осуществляли местные эвакуационные пункты (МЭП) фронтов. На Центральном фронте МЭП-14 объединял более 30 эвакуационных госпиталей, расположенных преимущественно во фронтовом тылу и предназначенных для лечения раненых, эвакуированных из госпитальных баз армий и фронта.
За 3 мес (июль—сентябрь) 1943 г. в МЭП-14 поступило 80 864 пораженных в боях. Качество хирургической обработки на передовых этапах медицинской эвакуации было в общей массе удовлетворительным. Однако по мере отдаления линии фронта отмечались недостатки в хирургической работе. Для раненых с иммобилизацией конечностей были характерны обветшавшие гипсовые повязки. Кроме того, в некоторых случаях иммобилизация не была проведена вовсе и это привело к увеличению числа ампутаций. Лучше обстояло дело с использованием транспортных шин, приготовленных из обрезков фанеры. Периодически в МЭП-14 поступали раненые с тяжелыми осложнениями, с необработанными ранами или с глухими гипсо- 122


выми повязками, наложенными поверх тампонов и ватно-марлевых повязок. В свою очередь интенсивное поступление раненых и переполнение ими госпиталей МЭП отрицательно влияло на качество лечения раненых и ухода за ними, а также на оформление необходимых документов. Для всех этапов медицинской эвакуации отрицательно сказалось также довольно длительное отсутствие гипса в разгар Курской битвы.
Активные хирургические вмешательства, направленные на улучшение заживления ран (отсроченный шов, вторичный шов, кожная пластика), применялись редко из-за большой загруженности госпиталей МЭП, которая достигала в отдельные дни 227 % к штатному расписанию. За указанные 3 мес было произведено 9005 различных оперативных вмешательств. Больше всего было произведено операций при огнестрельных переломах бедра. Оперативные вмешательства заключались в широком рассечении ран, вскрытии гнойных затеков с контрапертурами, удалении свободных костных отломков, инородных тел. Главное место в лечении огнестрельных повреждений отводилось ликвидации раневых осложнений. Редкие перевязки, съемные гипсовые лонгеты и хорошо отмоделированный глухой гипс позволяли обеспечивать хороший покой конечности. Большое значение имело сочетание покоя с ранним функциональным лечением — лечебной физической культурой и физиотерапией. К скелетному вытяжению приходилось прибегать весьма редко, что объяснялось большой текучестью раненых. Для раненых с анаэробной инфекцией (в августе их число возросло до 146 человек) было организовано анаэробное отделение.
Септические осложнения являлись самыми тяжелыми, плохо поддающимися лечению. Применение активных хирургических вмешательств, сульфаниламидных препаратов, введение больших количеств жидкостей (глюкозы, хлористого кальция, уротропина) в организм не всегда давало ожидаемый эффект при указанных осложнениях.
В целом деятельность медицинской службы фронтов, участвовавших в битве под Курском, характеризовалась вполне удовлетворительными показателями. Определенную роль в этом сыграло осуществление рациональных форм маневра медицинскими силами и средствами, в том числе формирование нештатных групп усиления и подвижных хирургических бригад, усиление ими и медицинским персоналом резервных учреждений медицинских частей и учреждений, действовавших на направлении возникновения наибольших санитарных потерь, эшелонирование специализированной хирургической по123


мощи и др. Следует подчеркнуть, что показатели хирургической активности, общей оперируемости и оперируемости при отдельных видах ранений, частота и активность оказания специализированной хирургической помощи в Курской битве были выше, чем в первом периоде Великой Отечественной войны. Это свидетельствовало о приобретении хирургами определенного опыта в работе и умения решать свои задачи в исключительно сложной напряженной боевой обстановке, какая была во время Курского сражения.
Медицинская служба фронтов, участвовавших в Курской битве, внесла немалый вклад в победоносное завершение этой боевой операции. Достаточно сказать, что за июль—август 1943 г. из лечебных учреждений было возвращено в строй около 180 000 человек (без учета армейских и фронтовых госпиталей Юго-Западного фронта). Таким количеством личного состава можно было укомплектовать более 20 стрелковых дивизий по штатам того времени.
Боевые операции по освобождению Левобережной Украины и созданию стратегических плацдармов на правом берегу Днепра начались сразу же после Курской битвы без оперативной паузы. Медицинская служба Центрального, Воронежского, Степного и Юго-Западного фронтов по существу не имела времени на то, чтобы провести все необходимые мероприятия. В силу этого в ходе операции встретились большие трудности при осуществлении маневра лечебными учреждениями. Госпитали перемещались небольшими группами. Госпитальные базы отставали от войск и располагались несколькими эшелонами. К началу форсирования Днепра госпитальные базы армий находились в 180—200 км от этого водного рубежа.
Вместе с передовыми подразделениями на правый берег Днепра переправлялись, как правило, на плотах, лодках и других подручных средствах батальонные и полковые медицинские пункты. После захвата плацдармов сроки поступления раненых на дивизионные медицинские пункты, развернутые на левом берегу Днепра, резко возросли, так как из-за сильного огня противника переправа раненых происходила чаще всего в ночное время. С целью оказания квалифицированной хирургической помощи по жизненным показаниям полковые медицинские пункты нередко усиливались личным составом медико-санитарных батальонов. Последние иногда перемешались на плацдарм не в полном составе, а поэшелонно, что в значительной степени уменьшало их возможности по оказанию квалифицированной хирургической помощи. Когда плацдармы на правом берегу Днепра достигли глубины 12—15 км, началась 124


переправа хирургических полевых подвижных госпиталей первой линии. В связи с отставанием госпитальных баз армий и трудностями переправы раненых через Днепр медико-санитарные батальоны и хирургические полевые подвижные госпитали первой линии на плацдармах очень быстро переполнялись ранеными. Сложнее обстояло дело с госпитальными учреждениями, маневр которыми в ходе операции был затруднен в силу большой загрузки госпитальных баз ранеными, недостатка автомобильного транспорта и горючего, а также весьма скромного резерва госпиталей в распоряжении начальников медицинской службы армий и фронтов.
В отличие от первого второй период Великой Отечественной войны характеризовался большим числом фронтовых и стратегических наступательных операций, которые проводились нашими войсками на значительную глубину, на широком фронте и достаточно высокими темпами. Необходимо также отметить, что величина боевых санитарных потерь Красной Армии во втором периоде войны (особенно второй его половине) была максимальной за все время войны. Начальник ГВСУ Красной Армии Е.И.Смирнов отмечал, что санитарные потери в августе 1943 г. достигли максимума и составили более 170 % (за 100 % приняты среднемесячные санитарные потери за всю войну).
Медицинская служба Красной Армии в рассматриваемом периоде добилась более высоких результатов в лечении раненых и больных, чем в первом периоде войны. В 1943 г. в строй было возвращено 76,4 % общего количества пораженных в боях и больных по сравнению с 75,4 % в 1942 г. Значительно выросла роль армейского и фронтового звеньев медицинской службы в лечебном процессе. Если в 1942 г. из полевых лечебных учреждений и эвакогоспиталей фронтов было возвращено в строй 52,6 % общего количества раненых и больных, то в 1943 г. этот показатель достиг 65 %. Несколько снизилась летальность в этот период. Во всех эвакогоспиталях фронтов по определившимся исходам она сократилась до 2,7 % в 1943 г. против 2,8 % в 1942 г.
Анализируя развитие военно-полевой хирургии в рассматриваемом периоде войны, следует прежде всего подчеркнуть, что если в первом периоде Великой Отечественной войны преобладали задачи по быстрейшему выносу и вывозу раненых с поля боя, своевременному оказанию им первой врачебной и квалифицированной хирургической помощи (как правило, в сокращенном объеме по жизненным показаниям), немедленной эвакуации практически всех раненых в тыл, то во втором 125


периоде основными задачами стали организация оказания специализированной хирургической помощи, их лечение (особенно восстановительное) в госпитальных базах армий и фронтов, а также организация четкого маневра армейскими и фронтовыми лечебными учреждениями хирургического профиля в интересах наступающих соединений и объединений.
Перед началом зимней кампании 1942 г. начальник Главного военно-санитарного управления Красной Армии Е.И.Смир- нов в служебном письме начальникам медицинской службы фронтов и армий от 16 октября 1942 г., указав на недостатки в организации хирургической помощи, поставил в качестве ближайшей задачи «...необходимость жесткого проведения в жизнь эвакуации раненых и больных по назначению». В качестве обязательных условий успешного выполнения этой задачи указывалось прежде всего на необходимость иметь на каждом эвакуационном направлении группы лечебных учреждений в составе специализированных полевых подвижных госпиталей, госпиталей для легкораненых, инфекционного госпиталя и эвакуационного приемника, отмечалась необходимость четких записей диагноза в карточках передового района, оказанной медицинской помощи, названия и дислокации лечебного учреждения, в которое подлежит эвакуации раненый, требовалось проводить эвакуацию раненых в строгом соответствии с записями в карточках передового района, непосредственно в указанное лечебное учреждение армии.
Это и последующие директивные указания Главного военно-санитарного управления Красной Армии преследовали главную цель — реализацию принципов единой военно-полевой медицинской доктрины и системы этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению. При этом особое внимание руководящего состава медицинской службы фронтов и армий во втором периоде войны обращалось на своевременность оказания всех видов медицинской помощи, особенно квалифицированной и специализированной хирургической помощи, повышение уровня лечебной работы в хирургических госпиталях госпитальных баз армий и фронтов, улучшение результатов и сокращение сроков лечения различных категорий раненых.
Изложенные выше принципиальные установки и требования Главного военно-санитарного управления Красной Армии к организации хирургической помощи во втором периоде Великой Отечественной войны весьма оперативно доводились до руководящего состава медицинской службы фронтов и армий. Однако в силу причин различного характера, в результате влияния конкретной оперативной и медицинской обстановки на 126


том или ином участке фронта эти требования не всегда и не полностью реализовывались.
Важно отметить, что, начиная с Курской битвы, заметно улучшилась организация специализированной хирургической помощи в госпитальных базах армий и фронтов. Это явилось результатом постепенного наращивания возможностей госпитальных баз и средств специализации госпиталей — армейских и фронтовых отдельных рот медицинского усиления, а также конкретных директивных указаний Главного военно-санитарного управления Красной Армии, о которых речь шла выше. Вместе с тем определенную роль в организации эвакуации раненых по назначению сыграли медицинские распределительные посты, обеспечивавшие направление раненых в соответствующие специализированные хирургические госпитали на данном эвакуационном направлении.
Число отдельных рот медицинского усиления, которые имела медицинская служба в период Курской битвы, составляло: на Центральном фронте — 8, в том числе в армиях — 6, на Воронежском фронте — 10, в армиях — 8. Они обычно состояли из 14—16 групп усиления (2—4 общехирургические, 2 нейрохирургические, 2 челюстно-лицевые, 2 офтальмологические, 2 оториноларингологические, 2 токсико-терапевтические и 2 рентгенологические). В госпитальных базах армий специализированная хирургическая помощь, как правило, оказывалась раненным в голову, шею, позвоночник и легкораненым. В некоторых армиях (6-я и 7-я гвардейские, 13-я, 69-я и др.) уже начали создавать специализированные госпитали для раненных в грудь и живот, для раненных в бедро и крупные суставы. Имевшие место недостатки в организации специализированной хирургической помощи во многом зависели от дефектов медицинской сортировки в медико-санитарных батальонах и в хирургических полевых подвижных госпиталях первой линии и в связи с этим от поступления в специализированные хирургические госпитали непрофильных раненых. Например, в июле 1943 г. среди поступивших в госпиталь для легкораненых 70-й армии 30 % раненых оказались непрофильными. В специализированном хирургическом полевом подвижном госпитале для раненных в голову и госпитале для легкораненых 6-й гвардейской армии этот показатель был равен соответственно 40 и 54 %. В госпитальных базах фронтов оказание специализированной хирургической помощи осуществлялось по 16—17 специальностям.
Во втором периоде войны получили свое дальнейшее развитие и клинические проблемы военно-полевой хирургии: пер-
127


вичная хирургическая обработка ран, шок, огнестрельные ранения различных анатомических областей.
В начальный период Великой Отечественной войны первичная хирургическая обработка раны в отчетных документах не считалась хирургической операцией и относилась к числу манипуляций. Это было что-то среднее между малой хирургической операцией и расширенной перевязкой. Ее определяли как рассечение раны или иссечение нежизнеспособных тканей. Даже остановка кровотечения в ране иногда документировалась отдельно. Опыт войны доказал необходимость внесения ряда коррективов в понятие «первичная хирургическая обработка ран». Вместо метода иссечения ран был выдвинут принцип рассечения-иссечения без зашивания раны. Этот метод базировался на необходимости раскрытия раны и превращения ее в воронкообразную, широко зияющую, ликвидации повышенного напряжения тканей путем рассечения не только поверхностных тканей, но и фасций, подлежащих мышечных массивов до дна раны, очистки раны от инородных тел, удаления гематом, нежизнеспособных тканей, обнаружения и ликвидации источников кровотечения, обеспечения хорошего оттока из раны, полноценного дренирования послеоперационных ран.
Внедрение в практику работы упомянутого метода и его освоение на дивизионных медицинских пунктах и в хирургических полевых подвижных госпиталях первой линии в начальном периоде войны происходили с затруднениями и нарушениями основных принципов военно-полевой хирургии. Это объяснялось тем, что в действующую армию пришли врачи запаса, воспитанные на методах лечения ран в мирное время и недостаточно осведомленные об особенностях течения и методах лечения огнестрельных ран во время войны.
К наиболее частым и грубым ошибкам относились следующие:
▲ 	иссечение поверхностных покровов в области раневых отверстий и образование так называемых «пятачков»;
▲ 	недостаточное рассечение ран в глубину;
▲ 	недостаточная очистка раны от сгустков крови и инородных тел, неустранение продолжающегося кровотечения;
▲ 	игнорирование иссечения некротических и размозженных некротизирующихся тканей;
▲ 	тугая тампонада раны зачастую как вынужденная при необнаруженном и неустраненном источнике кровотечения;
128


▲ 	плохое дренирование ран;
▲ 	рассечение неосложненных сквозных пулевых ран при отсутствии показаний к операции;
▲ 	отказ от хирургической обработки раны вследствие длительного срока от момента ранения (более 12 ч).
Во втором периоде войны подавляющая часть этих дефектов была устранена. Точное выполнение положений единой военно-полевой медицинской доктрины, энергия главных хирургов фронтов и армейских хирургов, большой самоотверженный труд и повседневная учеба врачей-хирургов, начиная от войскового района и кончая госпиталями армий, фронтов и глубокого тыла, дали свои положительные результаты. Огромный коллективный опыт военно-полевых хирургов страны в годы Великой Отечественной войны свидетельствует, что хирургическая обработка ран — операция совершенно нетипичная, каждое огнестрельное ранение требует индивидуального подхода, самое сложное в этой операции — определить разумные пределы хирургического вмешательства и добиться главной цели — не допустить развития инфекции в ране, способствовать быстрейшему заживлению и срастанию поврежденных тканей.
С первых месяцев Великой Отечественной войны хирурги обратили внимание на своеобразные проявления шока на войне, на преимущественное сочетание травматического шока с большей или меньшей степенью кровопотери. Во втором периоде войны были сформулированы особенности травматического шока в условиях войны, которые имели важное значение для проведения противошоковой терапии. Суть этих особенностей заключалась в следующем:
▲ 	травматический шок на войне резко отличается от экспериментального и травматического шока мирного времени;
▲ 	первичное воздействие травмы на нервную систему при военном травматическом шоке в дальнейшем затушевывается геморрагическим фактором;
▲ 	характерными для состояния, предшествующего ранению, являются перевозбуждение, утомление нервной системы, наклонность к анемии и гипертонии даже у молодых;
▲ 	при шоке у раненых не наблюдается сгущения крови, плазмореи, депонирования крови в сосудах и внутренних органах — преобладают явления анемизации.
9 3101
129


На некоторых фронтах уже к концу 1943 г. удалось добиться применения на полковых медицинских пунктах новокаиновых блокад при всех переломах бедра и при открытом пневмотораксе, а переливаний крови и кровезамещающих растворов — у 80—100 % раненых с шоком на ПМП. Комплексное лечение шока позволило снизить летальность от него почти вдвое (с 26-35 % в 1942 г. до 15-20 % в 1944 г.).
Успеху в профилактике и лечении травматического шока во втором периоде войны, как и на завершающем ее этапе, мы обязаны прежде всего тесной связи между военно-медицинской наукой и военно-полевой практикой. Уточнение особенностей патогенеза шока на войне, в частности выяснение значения сочетания шока и кровопотери, совершенствование организации и методов лечения шока, особенно приближение противошоковых мероприятий к полю боя, создание четкой системы профилактики и лечения шока на этапах медицинской эвакуации войскового района (противошоковые палаты, комплексное лечение шока, тщательная транспортная иммобилизация переломов) позволили снизить летальность от шока на всем протяжении войны. Для этого потребовались создание новой системы службы крови, формирование армейских и фронтовых отделений переливания крови, разработка эффективных методов профилактики и терапии посттрансфузионных осложнений. Расширенные показания к гемотрансфузии увеличили масштабы применения переливания крови на этапах медицинской эвакуации с 13,4 % общего числа раненых в 1943 г. до 28,6 % в 1945 г. Характерным является то, что 8 % всех переливаний крови было выполнено на полковых медицинских пунктах. Число гемотрансфузий в дивизионных медицинских пунктах достигло в конце войны 143—157 % к числу зарегистрированных на данном этапе случаев шока.
Рассматривая в динамике проблему совершенствования методов лечения шока на войне, следует подчеркнуть, что суть решения этой проблемы состоит не в поисках той или иной противошоковой жидкости, хотя и они имели определенное положительное значение, а в приближении комплекса противошоковых мероприятий к раненому применительно к объему помощи, предусмотренному для данного этапа медицинской эвакуации.
Во втором периоде войны разрабатывались и внедрялись в практику лечебных учреждений хирургического профиля новые рациональные методы оказания хирургической помощи и лечения раненых с огнестрельными повреждениями головы, груди, живота, бедра и крупных суставов. Подробный анализ поэтап130


ного развития упомянутых клинических проблем военно-полевой хирургии на протяжении войны дан в главе 5.
Проведение в жизнь единой военно-полевой медицинской доктрины обеспе¬
чивали многие ученые нашей страны, работавшие главными хирургами фронтов и армейскими хирургами и игравшие активную роль в боевых операциях второго периода войны. В их числе были М.Н.Аху- тин, С.И.Банайтис, А.И.Ару- тюнов, Г.М.Гуревич, И.А.Зво- рыкин, И.Н.Ищенко, В.И.Попов, П. Л.Сельцовекий
(главные хирурги фронтов), П.Н.Напалков
А.Я.Галушко, И.В.Данилов, П.Н.Напалков, В.Н.Помо-
сов, В.И.Стручков (армейские хирурги) и др. Большое значение для пропаганды единой военно-полевой медицинской доктрины имели труды начальника Главного военно-санитарного управления Красной Армии Е.И.Смирнова, опубликованные позднее в книге «Проблемы военной медицины» (1944).
Проведенный анализ организации хирургической помощи во втором периоде Великой Отечественной войны показал, что опыт работы медицинской службы в этом периоде внес много нового и ценного в теорию и практику военно-полевой хирургии, особенно в разработку организационных форм: создание медицинских распределительных постов, осуществление маневра между дивизионными медицинскими пунктами и хирургическими полевыми подвижными госпиталями первой линии, развертывание межармейских госпитальных баз на стыке двух соседних армий, своевременный маневр армейскими и фронтовыми лечебными учреждениями хирургического профиля, создание хирургических полевых подвижных госпиталей емкостью 200 коек, значительный рост числа госпиталей для легкораненых, создание в составе госпитальных баз армий специализированных хирургических полевых подвижных госпиталей, создание в госпитальных базах фронтов всех основных 9*
131


типов специализированных лечебных учреждений хирургического профиля и др. Все это позволило поднять организацию хирургической помощи на качественно новый уровень.
Во втором периоде закрепилась роль дивизионного медицинского пункта как центра хирургической работы в войсковом тылу. Квалифицированная хирургическая помощь на дивизионных медицинских пунктах была оказана в сражении под Сталинградом 43 % раненых, в Курской битве — 49 %, в Белорусской операции — 62 %. Этот показатель возрастал на протяжении всей войны.
Утвердившиеся положения единой военно-полевой медицинской доктрины стали основой оказания хирургической помощи и лечения раненых во втором периоде войны. Улучшились показатели оказания первой медицинской помощи раненым, их выноса и вывоза с поля боя, сроков оказания квалифицированной и специализированной хирургической помощи. Более четко и качественно стали производиться медицинская сортировка и первичная хирургическая обработка ран. Все это привело к повышению уровня основных показателей хирургической работы, в том числе и одного из главных — возвращения в строй (45,4 %). Таким образом, второй период войны явился этапом внедрения в практику коллективного опыта военно-полевых хирургов и реализации выработанных теоретических положений.
Ведущими направлениями в развитии военно-полевой хирургии этого периода явились:
▲ 	изменения в организационно-штатной структуре лечебных учреждений хирургического профиля;
▲ 	совершенствование организационных форм оказания хирургической помощи;
▲ 	совершенствование содержания и методов оказания хирургической помощи и лечения раненых.
Опыт работы медицинской службы во втором периоде Великой Отечественной войны стал фундаментом, на котором основывалось дальнейшее развитие организационных форм оказания хирургической помощи на завершающем этапе войны. Это связано с тем, что многие особенности как самих боевых операций второй половины 1943 г., так и их медицинского обеспечения в еще большей степени проявились в наступательных операциях 1944—1945 гг. Это касалось увеличения размаха, глубины операций, возрастания темпов наступления, непрерывности боевых действий и, естественно, отсутствия 132


или значительного сокращения операционных пауз, необходимости форсирования крупных водных преград, резкого отставания темпов восстановления железных дорог, растяжки грунтовых участков путей подвоза и др.
Опыт медицинского обеспечения войск во втором периоде войны существенно обогатил науку об организации хирургической помощи на войне. Особенно большой вклад был внесен в разработку организационных форм медицинского обеспче- ния войск при контрнаступлении. Опыт, полученный в ходе двух основных операций второго периода войны — Сталинградской битвы и сражения на Курской дуге, значительно расширил и углубил знания об особенностях и условиях деятельности медицинской службы в контрнаступлении. Это был качественно новый этап по сравнению с контрнаступлением под Москвой в 1941 г. По существу этот опыт был положен в основу современных представлений об организации оказания хирургической помощи в таком сложном виде боевых действий, как контрнаступление. Принципы медицинского обеспечения войск в контрнаступлении, разработанные в 1943 г., были использованы медицинской службой Красной Армии в дальнейших операциях Великой Отечественной войны.
Одним из главных принципов организации хирургической помощи в контрнаступлении явилось разумное приближение к войскам госпитальных баз армий, первых эшелонов госпитальных баз фронтов с таким расчетом, чтобы они могли обеспечивать без перемещения как оборонительные операции, так и последующее контрнаступление. Применение этого принципа требовало глубокого знания обстановки, что было возможным только при условии своевременного оперативного ориентирования начальника медицинской службы фронта.
Опыт второго периода войны заметно повысил уровень специальной подготовки военно-полевых хирургов как рядового, так и руководящего состава. Изменился характер боевых действий, появилась возможность приближения к войскам сил и средств медицинской службы, в том числе армейских и фронтовых. Вся деятельность лечебных учреждений хирургического профиля стала осуществляться, как правило, на основе принципов единой военно-полевой медицинской доктрины. В этом периоде значительно улучшилась организация взаимодействия между различными звеньями медицинской службы. Прежде всего более правильно стали использоваться хирургические полевые подвижные госпитали первой линии. Они стали функционировать не как промежуточные этапы медицинской эвакуации между дивизионными медицинскими пунктами и пер133


вым эшелоном ГБА, а взаимодействуя с ними, принимая на себя при необходимости всех раненых из войск, обеспечивая тем самым возможность продвижения вперед дивизионных медицинских пунктов. К концу рассматриваемого периода войны сложились весьма благоприятные предпосылки для реализации в практике медицинского обеспечения войск системы этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению.
В ходе кампаний 1943 г. медицинская служба Красной Армии получила большой опыт медицинского обеспечения войск в самых сложных условиях обстановки, в различных видах боевой деятельности войск, в различное время года. Этот богатый опыт был полностью использован на завершающем этапе войны. Он способствовал успешному решению задач медицинской службы Красной Армии в наступательных операциях 1944—1945 гг. при окончательном разгроме немецко-фашистских войск.


Глава 4
ВОЕННО-ПОЛЕВАЯ ХИРУРГИЯ В ТРЕТЬЕМ ПЕРИОДЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (ЯНВАРЬ 1944 г. - МАЙ 1945 г.)
В третьем периоде Великой Отечественной войны Красная Армия провела три наступательные кампании: зимне-весеннюю, летне-осеннюю 1944 г. и кампанию 1945 г. в Европе. Именно в этом периоде наши Вооруженные Силы нанесли решающее поражение немецко-фашистским войскам и обеспечили победное завершение второй мировой войны.
Основная задача Вооруженных Сил в зимне-весенней кампании 1944 г. состояла в том, чтобы очистить советскую землю от немецко-фашистских захватчиков и восстановить государственную границу СССР. Главным событием этой кампании было наступление войск 1-го, 2-го, 3-го и 4-го Украинских фронтов, которые провели крупные по своим масштабам боевые операции на Правобережной Украине (февраль—март 1944 г.). Результатом этих боевых действий стало полное освобождение Правобережной Украины. Большие успехи были достигнуты и на северо-западном направлении. В январе—феврале 1944 г. войска Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов нанесли поражение противнику под Ленинградом и Новгородом и, продвинувшись на глубину 180— 280 км, освободили почти всю Ленинградскую область, часть Калининской области и вступили на землю Эстонии. Разгромив фашистских захватчиков, Красная Армия полностью сняла блокаду Ленинграда. В апреле—мае 1944 г. войска 4-го Украинского фронта, Отдельной Приморской армии, Черноморский флот разгромили немецко-фашистские войска в Крыму и под Одессой.
Успешно завершив зимне-весеннюю кампанию, Красная Армия готовилась к летнему наступлению. Крупнейшей стратегической операцией летне-осенней кампании 1944 г. была Белорусская операция, проведенная войсками 1-го Прибалтийского, 3-го, 2-го и 1-го Белорусского фронтов в июне—августе 1944 г. По своим масштабам, глубине, темпам наступления и достигнутым результатам эта операция является одним из самых выдающихся военных событий периода войны. К этой же кампании относятся Львовско-Сандомирская 135


операция 1-го Украинского фронта (июль—август), Ясско- Кишиневская операция 2-го и 3-го Украинских фронтов (август—сентябрь), операция Ленинградского, 3-го, 2-го и 1-го Прибалтийского фронтов по освобождению Прибалтики (сентябрь— октябрь), операции 4-го, 2-го и 3-го Украинских фронтов в Карпатах, Венгрии и Югославии, Петсамо-Кирки- несская операция Карельского фронта (октябрь—ноябрь) и ряд других.
В период кампании 1945 г. в Европе были проведены такие крупные боевые операции, как Восточно-Прусская 2-го и 3-го Белорусских фронтов (январь—апрель), Висло-Одерская 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов (январь—февраль), Восточно-Померанская 2-го и 1-го Белорусского фронтов (февраль—март), Венская 2-го и 3-го Украинского фронтов (апрель—май), Пражская операция 1-го, 4-го и 2-го Украинских фронтов (май).
Боевые операции третьего периода Великой Отечественной войны носили различный характер и проходили в самых разнообразных условиях, однако, несмотря на это, они имеют ряд общих черт, которые предопределили условия деятельности медицинской службы и организацию медицинского обеспечения войск.
• Во-первых, все операции третьего периода войны фактически были наступательными, в силу чего медицинская служба Красной Армии всю свою деятельность в этом периоде должна была строить применительно к своеобразным и сложным условиям наступательных операций.
• Во-вторых, весьма характерным для этого завершающего периода войны было последовательное нанесение Красной Армией ударов на различных стратегических направлениях, причем проведение подготовительных мероприятий к нанесению этих ударов проходило в чрезвычайно ограниченные сроки. Эта характерная черта операций третьего периода войны предъявляла к руководству медицинской службы очень высокие требования при планировании медицинского обеспечения войск. Особенно важно было своевременно сосредоточить на нужных направлениях необходимые силы и средства медицинской службы, так как производить многочисленные их перегруппировки в ходе развернувшихся боевых действий было крайне трудно. В этих условиях достаточно мощные резервы в руках начальников медицинской службы всех степеней трудно было переоценить.
136


• В-третьих, наступательные операции Красной Армии в третьем периоде войны отличались небывалым до этого размахом. Достаточно сказать, что ширина полосы активных действий четырех Украинских фронтов при освобождении Правобережной Украины достигала 1700 км. Операция по разгрому немцев в Белоруссии проходила в полосе от 700 до 1000 км, причем темп наступлений составлял 20—35 км в сутки при большой глубине операций. На Юго-Западном театре военных действий наши войска за время наступательных боев весной и летом 1944 г. продвинулись на 1200 км. Глубина Белорусской операции 1944 г. достигала около 600 км. Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов в Висло-Одер- ской операции продвинулись на глубину 450—500 км. В этих условиях от медицинской службы требовались своевременное сосредоточение и правильная расстановка к началу операции необходимых сил и средств, а также организация систематического их выдвижения вслед за войсками на всю глубину операции.
• 	В-четвертых, характерной чертой операций завершающего периода войны является высокоманевренный характер боевых действий войск Красной Армии. При этом применялись самые различные формы маневра: изменение направлений главного удара, переброска войск с одного направления на другое, изменение направления действий войск, охват, обход и окружение крупных группировок войск противника. Маневр выполнялся без оперативной паузы, что в свою очередь требовало и от руководителей медицинской службы своевременного проведения маневра подчиненными силами и средствами.
• 	В-пятых, отличительной чертой третьего периода войны было существенное отставание темпов восстановления железных дорог от темпов наступления войск, что определялось большими темпами наступления наших войск и разрушением железных дорог отступающим противником. В результате этого медицинская служба не могла широко использовать железнодорожный транспорт для эвакуации раненых внутри фронта и за его пределы. Дело усугублялось еще и тем, что европейские железные дороги имеют более узкую колею, поэтому после перехода Государственной границы СССР наш подвижной состав стало невозможно использовать. В связи с этим основным средством эвакуации раненых в пределах фронта стал автомобильный транспорт.
137


Таким образом, в третьем периоде Великой Отечественной войны медицинская служба осуществляла обеспечение крупнейших наступательных операций Красной Армии в условиях стремительного развития боевых действий, высоких темпов наступления, концентрации сил и средств на направлениях главных ударов и отсутствия значительных оперативных пауз между операциями. Все это требовало умелого планирования и четкого руководства деятельностью медицинской службы.
В третьем периоде войны по сравнению с предшествующими периодами медицинская служба действующей армии располагала значительно большими силами и средствами. Продолжалось перераспределение коечного фонда. В результате во фронтовых госпиталях было сосредоточено 2/3 всех госпитальных коек, которыми располагала медицинская служба. Это позволило существенно увеличить коечную емкость армейских и фронтовых госпитальных баз.
В третьем периоде войны возросла общая обеспеченность медицинской службы полевыми подвижными госпиталями. Однако их было все еще недостаточно, о чем свидетельствует и относительно невысокий удельный вес полевых подвижных госпиталей в составе коечной сети фронтов в этот период. Количество коек в хирургических, терапевтических и инфекционных полевых подвижных госпиталях на 1-м Украинском фронте составляло 15,2 %, на 1-м Белорусском — 18,6 %, на 2-м Белорусском — около 20 %. Наличие значительного количества эвакуационных госпиталей, особенно в армиях, затрудняло своевременное выдвижение лечебных учреждений вслед за наступающими войсками.
Характер операций завершающего периода войны, возросшее число медицинских частей и учреждений потребовали более четкой и эффективной организации управления деятельностью медицинской службы. Это сопровождалось увеличением числа органов управления. В состав комплекта медицинских частей и учреждений фронта были включены управления местных эвакуационных пунктов (УМЭП), которые прежде использовались для работы в тылу страны. Наряду с военно-санитарными управлениями (ВСУ) органы управления фронтов были представлены управлениями фронтовых и полевых эвакуационных пунктов (УФЭП, УПЭП) и упоминавшимися выше УМЭП.
|1 В рассматриваемом периоде Великой Отечественной войны II медицинская служба применила принципиально новые 138


I формы маневра силами и средствами. В частности, широкое ц распространение получило выдвижение сил и средств | вышестоящего звена медицинской службы вперед с целью подмены и высвобождения сил и средств нижестоящего звена. Этот маневр осуществлялся в различных масштабах и на разных уровнях. Вместо дивизионных медицинских пунктов в исходном положении и на отдельных рубежах развертывались хирургические полевые подвижные госпитали первой линии; вместо госпитальных баз армий, особенно их । вторых эшелонов, — первые эшелоны госпитальных баз || фронтов и т.д.
Выдвижение госпитальной базы фронта в армейский тыл стало особенно широко применяться в боевых операциях 1945 г. К началу Восточно-Прусской операции в тыловом районе 5-й армии была развернута передовая госпитальная база 3-го Белорусского фронта в составе 23 госпиталей на 8200 штатных коек. Это позволило сохранить коечную емкость госпитальной базы армии для использования ее в ходе операции. Одним из эффективных видов маневра силами и средствами медицинской службы являлось также развертывание межармейских госпитальных баз.
Главное военно-санитарное управление, Ученый медицинский совет при начальнике ГВСУ, военно-санитарные управления фронтов уделяли особое внимание совершенствованию организационных форм медицинского обеспечения боевых действий войск и улучшению качества всех сторон деятельности медицинской службы. Важную роль в улучшении медицинского обеспечения войск сыграло вышедшее в 1944 г. третье издание «Указаний по военно-полевой хирургии».
В этом издании был глубоко и всесторонне обобщен опыт работы хирургов страны за 2,5 года войны и даны конкретные установки, касающиеся не только методики и техники оказания хирургической помощи при ранениях различных органов и систем, но и организации лечебно-эвакуационного обеспечения войск в целом. Фактически в этом документе давались четкие официальные указания по организации всех видов медицинской помощи и эвакуации раненых.
«Указания по военно-полевой хирургии» были введены в действие специальной директивой начальника Главного военно-санитарного управления Е.И.Смирнова и главного хирурга Красной Армии Н.Н.Бурденко от 7 января 1944 г. В этой директиве определялись основные организационные формы хирургической работы войскового, армейского и фронтового 139


звеньев медицинской службы. В частности, подчеркивалась необходимость эвакуировать раненых из дивизионных медицинских пунктов и хирургических полевых подвижных госпиталей первой линии по назначению, что должно быть обеспечено прежде всего правильным развертыванием лечебных учреждений госпитальной базы армии. Первый эшелон госпитальной базы армии надлежало развертывать возможно ближе к дивизионным медицинским пунктам и хирургическим полевым подвижным госпиталям первой линии на каждом эвакуационном направлении. В составе этого эшелона предусматривалось включение эвакоприемника, специализированных хирургических полевых подвижных госпиталей для раненных в голову и шею, для раненных в грудь и живот, для раненых с переломами бедра и крупных суставов, одного-двух госпиталей для легкораненых. Специализация хирургических полевых подвижных госпиталей должна была осуществляться за счет групп отдельной роты медицинского усиления. Второй эшелон госпитальной базы армии, состоящий из сортировочного эвакогоспиталя и нескольких эвакуационных и полевых подвижных госпиталей, полагалось развертывать, как правило, в районе станции снабжения. В этот район предусматривалось выдвижение фронтовых госпиталей для легкораненых.
Исключительно важными были изложенные в «Указаниях по военно-полевой хирургии» единые принципы и способы оказания хирургической помощи раненым и их лечения. Необходимость таких установок аргументировалась тем, что многие хирурги свою практическую работу строили только на основе личного опыта. Нередко достижения других армий и фронтов широко не использовались. Рекомендованный в «Указаниях по военно-полевой хирургии» обобщенный опыт становился руководством к действию для всех хирургов, работавших на различных этапах медицинской эвакуации.
В третьем периоде Великой Отечественной войны продолжали разрабатываться важные научные проблемы, имевшие большое значение для повышения уровня лечебной работы в госпиталях хирургического профиля. В 1940—1941 гг. в лечебную практику начал вводиться пенициллин. Многие его свойства, особенно применительно к лечению огнестрельных ран, не были известны. И хотя реальные возможности широкого применения пенициллина были чрезвычайно ограниченными, хирурги при первой возможности пытались его использовать. Особенно активным пропагандистом пенициллина был главный хирург Красной Армии Н.Н.Бурденко, который в своих письмах к главным хирургам фронтов детализировал формы и 140


методы его применения при огнестрельных ранениях различных органов и систем. Начиная с 1944 г. в литературе появились работы, обобщавшие опыт применения пенициллина для лечения раненых.
В завершающем периоде войны под руководством М.Н.Ахутина работала так называемая «Группа № 1 по изучению шока», возглавляемая патофизиологом Т.П.Гугель-Морозовой. В составе группы были хирурги, терапевты, физиологи, биохимики, патоморфологи и др. Ее главной задачей было тщательное изучение разно- С.С.Юдин
образных проявлений шока на войне. Итогом работы стали выпушенные в 1945 г. в Праге «Труды группы № 1 по изучению шока». В этой обстоятельной монографии собраны наиболее полные материалы по этиологии, патогенезу, клинике и лечению травматического шока в боевых условиях за период войны.
Заслуживают того, чтобы быть отмеченными, специальные исследования в действующей армии в области огнестрельных переломов бедра. Эти научные изыскания проводились под руководством С.С.Юдина. Их результаты также нашли отражение в практике хирургической работы на этапах медицинской эвакуации в ходе третьего периода войны.
Дальнейшему совершенствованию организации хирургической деятельности во многом способствовала широко развернувшаяся на фронтах и в армиях работа по обобщению опыта хирургов в прошедших боевых операциях. С этой целью в армиях и на фронтах было проведено много хирургических научно-практических конференций, на которых подвергались анализу различные стороны хирургической работы и намечались пути ее улучшения. Для этого периода также характерным являлось проведние служебных совещаний с руководящим составом медицинской службы армии, фронта, со специалистами лечебных учреждений полевых, фронтовых и местных эвакуа141


ционных пунктов. На этих совещаниях, организуемых обычно в промежутке между двумя операциями, подводились итоги медицинского обеспечения войск в закончившейся операции и рассматривались основные вопросы деятельности медицинской службы в предстоящей операции.
В связи с большим размахом боевых операций завершающего периода войны абсолютное число санитарных потерь Красной Армии в этом периоде продолжало оставаться весьма значительным. Относительные величины санитарных потерь в операциях этого периода были неравномерны, однако имели определенную тенденцию к снижению. Например, если среднесуточные потери ранеными в большинстве операций второго периода войны составляли 0,4—0,6 % численного состава фронтов, то в большинстве операций третьего периода эти потери составили всего 0,2—0,3 %. Санитарные потери фронтов в некоторых операциях третьего периода выглядят следующим образом. При разгроме немецко-фашистских войск на Правобережной Украине (февраль—март 1944 г.) 1-й Украинский фронт потерял ранеными за всю операцию 16,5 %, а среднесуточные потери достигали 0,2 % численного состава фронта. Эти же показатели в отмеченный период на 2-м Украинском фронте составили соответственно 9,6 и 0,14 %, на 3-м Украинском — 13,2 и 0,27 %, на 4-м Украинском — 4,6 и 0,17 %.
В Белорусской операции (июнь—июль 1944 г.) упомянутые выше показатели на 1-м Прибалтийском фронте составили 12,3 и 0,31 %, на 3-м Белорусском — 13,3 и 0,33 %, на 2-м Белорусском — 13,2 и 0,32 %, на 1-м Белорусском — 14,0 и 0,34 %. Несколько иными были среднесуточные потери в Берлинской операции: на 1-м Украинском фронте (16 апреля — 2 мая 1945 г.) — 11,3 и 0,66 %, 1-м Белорусском фронте (16 апреля — 8 мая 1945 г.) — 15,8 и 0,69 %, 2-м Белорусском фронте (18 апреля — 8 мая 1945 г.) — 6,5 и 0,31 % соответственно.
В третьем периоде войны произошли некоторые изменения и в структуре санитарных потерь Красной Армии. Возрос удельный вес тяжелых ранений. По архивным материалам, раненые с повреждением черепа составили среди всех раненых: в первый год войны — 9,7 %; во второй — 10,7 %, в третий — 11,4%, в четвертый — 13,3 %. Раненые с огнестрельными переломами бедра, голени и крупных суставов составляли среди всех раненых: в первый год войны — 9,2 %, во второй — 11,7 %, в третий — 12,4 %, в четвертый — 12,5 %. Увеличение доли тяжелых ранений в определенной степени свидетельствовало об улучшении организации выноса раненых с поля боя и их доставки на передовые этапы медицинской эвакуации.
142


Крупнейшей стратегической операцией летне-осенней кампании 1944 г. была Белорусская операция, проведенная войсками 1-го Прибалтийского, 3-го, 2-го и 1-го Белорусских фронтов.
Для медицинской службы в Белорусской операции сложились весьма трудные условия. Они являлись следствием ряда факторов: большая численность войск, принимавших участие в операции, огромный размах развернутых боевых действий, значительная глубина операции, сложные виды маневра, применявшиеся нашими войсками в ходе наступления, лесисто-болотистый характер местности, затруднявший розыск раненых, их вынос с поля боя и эвакуацию, а также неблагополучное санитарно-эпидемическое состояние местного населения, представлявшее серьезную опасность для эпидемического благополучия войск.
Медицинская служба общевойсковых армий в среднем имела: на 1-м Прибалтийском фронте 7300 коек, на 3-м Белорусском — 7600 коек, на 2-м Белорусском — 6500 коек и на 1-м Белорусском — 6400 коек. Это в большинстве случав превышало емкость армейской коечной сети в предыдущих операциях, хотя было меньше расчетных нормативов Главного военно-санитарного управления Красной Армии (8000—10 000 коек в каждой общевойсковой армии), основанных на предшествовавшем опыте. Медицинская служба фронтов располагала и всеми другими положенными ей силами и средствами.
Следует отметить большую работу, проделанную военно-санитарными управлениями фронтов, управлениями эвакопунктов и санитарными отделами армий по разгрузке лечебных учреждений от имевшихся в них раненых и больных. В результате к началу операции заполнение коек в армейских госпитальных базах 1-го Прибалтийского фронта составило 40,6 %, а во фронтовой — 25 % их штатной емкости. На 3-м Белорусском фронте этот показатель в армиях составлял менее 30,0 %, в госпиталях фронта и одного из фронтовых полевых эвакуационных пунктов — около 21,0 %. Лишь в лечебных учреждениях ПЭП-12 этого фронта, находившихся в третьем эшелоне ГБФ, загруженность составила 90,5 %. Армейские госпитали 2-го и 1-го Белорусских фронтов были заполнены соответственно на 26,6 и 25,4 %, а фронтовые — на 30,3 и 46,7 %.
В Белорусской наступательной операции санитарные потери были заметно меньше, чем в других операциях Великой Отечественной войны. Наибольшие потери понесли войска на первом этапе операции, когда были осуществлены прорыв заблаговременно подготовленной обороны противника и разгром
143


его главных сил. Среднесуточные потери ранеными на этом этапе достигали: в армиях 1-го Прибалтийского фронта — 0,45—0,61 %, 3-го Белорусского — 0,41—0,58 %, 2-го Белорусского — 0,29—0,44 %, 1-го Белорусского — 0,35—0,56 % численности личного состава. На втором этапе операции, когда завершались уничтожение окруженной группировки противника и разгром его подходящих резервов, санитарные потери ранеными были значительно меньшими.
При организации медицинского обеспечения войск в ходе операции медицинская служба особенно большое внимание уделяла розыску и выносу раненых с поля боя и их быстрейшей эвакуации в тыл. Несмотря на сложные условия местности и значительные потери младшего медицинского состава (в 65-й армии потери за операцию среди санитаров составили 86,0 %, а среди санинструкторов — 84,6 %; в 48-й армии безвозвратные потери санитаров и санинструкторов достигли 70,0 %), большинство раненых были доставлены на ПМП в первые 4 ч после ранения (на 1-м Белорусском фронте — 77,0 %, на 3-м Белорусском — 70,7—76,4 %). На ДМП и ХППГ первой линии большая часть раненых поступала в первые 12 ч после ранения.
Своевременное оказание первой врачебной и квалифицированной хирургической помощи обеспечивалось надлежащим маневром войсковых этапов медицинской эвакуации. Полковые медицинские пункты быстро перемещались за наступающими войсками и часто не развертывались, а работали с ходу. ДМП в первые дни боев перемещались 2—3 раза, как правило, в полном составе. В последующем они вынуждены были делиться на 2—3 части и перемещаться перекатом. Хотя такой маневр ограничивал возможности хирургической работы ДМП, все же оперируемость раненых на этом этапе медицинской эвакуации была достаточно высокой: за всю операцию на 1-м Прибалтийском фронте было оперировано 54,5 %, на 3-м Белорусском — 58,6 %, на 2-м Белорусском — 64,2 % и на 1-м Белорусском — 46,7 % поступивших на ДМП раненых.
Особенностью работы лечебных учреждений хирургического профиля в армиях было выдвижение отдельных госпиталей в районы скопления раненых.
При ликвидации окруженных группировок противника в армиях появлялись многочисленные скопления раненых по 100—120 человек и более, порой удаленные друг от друга на большие расстояния. Для оказания квалифицированной хирургической помощи медицинская служба армий выдвигала в 144


районы скопления раненых, как правило, одиночные ХППГ. Усиленные группами ОРМУ, они могли оказывать и некоторые виды специализированной хирургической помощи. Такой маневр хотя и ослаблял госпитальную базу армий, но, безусловно, был оправдан особенностями оперативной и медикотактической обстановки. В армейских госпиталях было в среднем прооперировано: на 1-м Прибалтийском фронте — 26,5 %, на 3-м Белорусском — 24,3 %, на 2-м Белорусском — 26,3 % и на 1-м Белорусском — 23,3 % всех поступивших. Довольно значительная хирургическая активность в армейских лечебных учреждениях хирургического профиля находит свое объяснение в указанных выше особенностях их использования.
Для эвакуации раненых в армиях широко применялся порожняк транспорта подвоза. Так, за всю операцию этим транспортом было эвакуировано: в 48-й армии 2-го Белорусского фронта — 40 %, в 50-й армии этого же фронта — 70 %, в 39-й армии 3-го Белорусского фронта — 34 % всех эвакуированных.
Дислокация в исходном положении и применявшиеся формы маневра лечебными учреждениями сказались на содержании и объеме работы госпитальных баз фронтов. Например, оперируемость в ГБФ на 1-м Прибалтийском фронте составила 17 %, 1-м Белорусском — 10 %, 2-м Белорусском — 21,2 % и 3-м Белорусском — 23,4 % лечившихся. Относительно высокий процент оперативных вмешательств в госпиталях последних двух фронтов объяснялся неудовлетворительной хирургической деятельностью предыдущих этапов медицинской эвакуации.
Медицинское обеспечение войск фронтов, принимавших участие в Белорусской наступательной операции, имело некоторые особенности, представляющие определенный интерес.
В подготовительный период и в ходе операции медицинская служба 1-го Прибалтийского фронта уделяла особое внимание подготовке и организации работы войскового звена медицинской службы. В ходе наступательных действий органы управления армий и фронта следили за тем, чтобы укомплектованность младшим и средним медицинским составом, а также медицинским имуществом батальонов и полков соответствовала организационно-штатной структуре и комплектно-табельному оснащению. Осуществлялись постоянный контроль и руководство своевременным выносом раненых с поля боя и их эвакуацией из дивизионных медицинских пунктов и хирургических полевых подвижных госпиталей первой линии в госпитальную базу армии. Медицинский профиль госпиталей строго соблюдался. Для этого при въезде в район дислокации ГБА были ор10 3101
145


ганизованы медицинские распределительные посты. Оперативными группами санитарных отделов армий своевременно принимались меры по ликвидации отставания лечебных учреждений от уходящих вперед наступающих частей путем своевременного перемещения резервных госпиталей и маневрирования объемом помощи на этапах медицинской эвакуации в ходе операции.
В отчетных документах 1-го Прибалтийского фронта отмечалось, что «...полковые медицинские пункты фактически работали „с ходу”, вследствие чего развертывалась только перевязочная». После оказания первой врачебной помощи раненых срочно эвакуировали на ДМП. Легкораненые обычно своим ходом направлялись с переднего края через ПМП на ДМП. Особенностью боевых действий этой операции было то, что ПМП, начиная с третьих суток, перемещались 3—4 раза в сутки, а ДМП — 1—2 раза. Некоторые ДМП в ходе начального периода операции передислоцировались на вторые-третьи сутки, вследствие чего отставали от своих соединений на 25— 35 км. В силу необходимости на месте бывшего расположения ДМП оставались до 10—20 человек нетранспортабельных раненых, которых обслуживали врач и средний медицинский персонал, т.е. образовывались так называемые вторые эшелоны ДМП.
Характерным для данной наступательной операции было форсирование водных преград, что возлагало на медицинскую службу 1-го Прибалтийского фронта большую ответственность. Для того чтобы успешно справиться с этой задачей, в местах переправ заранее были организованы медицинские пункты, изготовлены плоты из плащ-палаток, бревен, досок, бочек и других подручных средств. В ходе боевых действий эвакуация раненых проводилась с помощью технических переправочных средств, а также по грунтовым дорогам. Как правило, раненые своевременно поступали на этапы медицинской эвакуации. Так, в первые 6 ч с момента ранения на ПМП поступало 85,5— 91,9 %, а на ДМП — 36,9—41,4 % раненых. На дивизионных медицинских пунктах через 6 ч квалифицированная хирургическая помощь была оказана 42,4 % раненных в череп, 44,7 % раненных в грудь и живот и 38,4 % раненных в бедро с повреждением кости.
В период успешного наступления наших войск медицинская служба фронта встречалась с определенными трудностями. Продвижение вперед армейских и фронтовых госпиталей сковывалось недостаточно четкой работой железнодорожного транспорта. В силу этого основная часть перевозок приходи146


лась на автотранспорт, а в нем медицинская служба ощущала острый недостаток. Нередко эвакуация раненых производилась на очень большие расстояния (250-300 км).
Некоторые госпитальные базы фронта (ФЭП-165 и МЭП-71) частично отставали от войск. Учитывая трудности, сложившиеся в ходе наступления, и наметившееся отставание госпиталей фронта от темпа движения войск, начальник Главного военно-санитарного управления Красной Армии направил в конце июля 1944 г. в распоряжение г М Г евич
медицинской службы 1-го у₽
Прибалтийского фронта 16 эвакогоспиталей на 15 100 коек, один госпиталь для легкораненых на 1000 коек, одну полностью укомплектованную роту, а также 3 эвакогоспиталя на 200—400 коек и 13 эвакогоспиталей на 500—1600 коек каждый.
14 июня 1945 г. главный хирург 1-го Прибалтийского фронта профессор Г.М.Гуревич выступил на итоговой научной конференции медицинской службы фронта с докладом «Некоторые итоги по хирургии в Отечественную войну», в котором дал анализ работы хирургов фронта. Ниже следуют данные, касающиеся этой работы в Белорусской наступательной операции.
Оперируемость раненых составила: в Медсб — 55,9 %, в ППГ — 39,5 %, во фронтовом ПЭП — 14,2 %, в ФЭП — 21,8 % раненых, поступивших на данный этап медицинской эвакуации, что характеризует резко возросшую активность войскового и армейского районов. Особенно обращает на себя внимание повышение уровня хирургической активности фронтового района. Это свидетельствует о том, что хирурги сосредоточили главные свои усилия на борьбе с инфекцией.
При проникающих ранениях черепа было оперировано: в Медсб — 14,4 %, в ППГ — 60,7 %, во фронтовом ПЭП — 27,2 %, в ФЭП — 21,5 % раненых с данной патологией. Эти ю*
147


цифры показывают, что основная масса операций при упомянутой патологии производилась в армейских госпиталях и в госпиталях фронтового ПЭП, что свидетельствует о рациональном переносе центра тяжести оказания хирургической помощи раненным в голову из района ФЭП в район ПЭП, т.е. о приближении хирургической помощи к раненому. Наряду с этим представляется интересным показатель оперативного вмешательства по этому профилю в районе МЭП — 30,8 %, т.е. центр борьбы с осложнениями при ранениях головы был перенесен в район МЭП, что свидетельствует о правильной постановке эвакуации по назначению и уменьшающейся многоэтапное™ для этой категории раненых. Это доказывает, что, при всех трудностях обеспечения эвакуации по назначению, раненые из армейских баз направлялись непосредственно в МЭП, минуя район ФЭП.
Оперируемость при проникающих ранениях груди достигала: в Медсб - 85,8 %, в ППГ - 38,1 %, в ФЭП - 25,2 %, в МЭП — 42,7 % раненых, поступивших на данный этап медицинской эвакуации. Этот показатель при проникающих ранениях живота в Медсб составлял 67,1 %, а в ППГ — 44,4 %. Эти цифры указывают на значительное повышение хирургической активности в войсковом районе при упомянутых повреждениях, правильную сортировку в полковых медицинских пунктах и своевременный вынос раненых с поля боя. При огнестрельных ранениях бедра с повреждением кости было оперировано: в Медсб — 79,6 %, в ППГ — 66,7 %, во фронтовом ПЭП — 29,5 %, в ФЭП — 28,0 %, в МЭП — 61,6 % раненых с данной патологией. Эти данные также иллюстрируют возросшую хирургическую активность, направленную на борьбу с анаэробной инфекцией в войсковом и армейском районах, а также на борьбу с сепсисом во фронтовом районе.
Переливание крови осуществлялось: в Медсб — 12,0 %, в ППГ - 12,5 %, в ФЭП - 19,0 %, в МЭП - 25,2 % общего числа поступивших раненых.
Общая смертность раненых на этапах медицинской эвакуации была равна: в войсковом районе — 4,5 %, в армейском районе — 2,5 % и во фронтовом районе — 1,9 %. При этом наибольшая смертность имела место при проникающих ранениях живота.
Медицинская служба 1-го Прибалтийского фронта на завершающем этапе войны вернула в строй из Медсб 7,3 %, ППГ — 20,8 %, фронтового ПЭП - 10,4 %, ФЭП - 22,5 %, МЭП - 47,1 % раненых, лечившихся на данном этапе медицинской эвакуации. Как видно из приведенных цифр, в пределах вой148


скового и армейского районов возвращалось в строй более 28 % раненых.
Как уже отмечалось, в Белорусской наступательной операции принимал участие 3-й Белорусский фронт. За время наступательных боев в этой операции, по материалам фронта, первая медицинская помощь раненым оказывалась в порядке самопомощи — 6,8 % случаев, взаимопомощи — 16,4 %, санитарами — 44,1 %, санитарными инструкторами — 26,7 %, фельдшерами — 5 %, врачами — 1 %. Несмотря на лесисто-болотистую местность в районе боевых действий, сбор раненых на поле боя и эвакуация их на ПМП были вполне удовлетворительными. На ПМП поступало в первые 4 ч после ранения: в 11-й гвардейской армии — 86,4 % раненых, в 39-й армии — 85,5 %, в 5-й армии — 80,1 % и в 31-й армии — 70,7 % раненых.
Большую работу по оказанию квалифицированной хирургической помощи выполнили медико-санитарные батальоны фронта. Из общего количества раненых, поступивших в ДМП при проведении Белорусской наступательной операции, у 20 % имелись множественные и комбинированные ранения, у 0,45 % они осложнились анаэробной инфекцией. В трудных условиях лесисто-болотистой местности при разрушенном жилом фонде ДМП своевременно развертывались в палатках, землянках, сараях, работая с трехкратной перегрузкой. В ДМП 5-й, 31-й, 39-й и 11-й гвардейской армий во время летних наступательных боев хирургические операции были выполнены у 77 % раненых, переливание крови и кровезаменителей — у 19,1 %, транспортная иммобилизация — у 25,7 % раненых. Сложные хирургические операции произведены у 12,9 % раненых, в том числе ампутации и вычленения — у 3,1 % поступивших раненых, перевязка сосудов — у 2,1 %, лапаротомии, ушивания пневмоторакса, трепанации черепа, трахеостомии, наложения надлобкового свища и др. — у 7,6 % раненых.
Общая оперируемость в лечебных учреждениях составила: в войсковом районе — 62,3 %, в армейском районе — 23,8 %. При этом на передовых этапах медицинской эвакуации оперировались: с проникающими ранениями черепа — 2,4 % раненых от числа поступивших с данной формой патологии, с проникающими ранениями груди — 37 % и с проникающими ранениями живота — 84,6 % раненых.
Санитарные потери 3-го Белорусского фронта в указанной операции составили 125 312 человек, из них было возвращено в строй 37,6 %, а показатель общей смертности по фронту составил 5,9 %, причем наиболее высокие цифры смертности имели место при проникающих ранениях в живот, грудь и
149


череп (живот: в Медсб — 52,7 %, в ГБА — 28,0 %; грудь: в Медсб — 26,1 %, в ГБА — 17,8 %; череп: в Медсб — 14,6 %, в ГБА - 22,4 %).
Большой вклад в работу медицинской службы фронта внес коллектив военно-полевых хирургов, руководимый главным хирургом 3-го Белорусского фронта С.И.Банайтисом и армейскими хирургами: В.Г.Берлинским (39-я армия), А.А.Бочаро- вым (5-я армия), И.М.Воронцовым (11-я армия), В.Б.Леонтовским (31-я армия) и многими другими.
В Белорусской наступательной операции, как уже отмечалось, принимал участие и 1-й Белорусский фронт. Медицинская служба фронта стала готовиться к операции задолго до ее начала. Была проведена большая работа по доукомплектованию дивизионных медицинских пунктов и хирургических полевых подвижных госпиталей первой линии врачами-хирургами. Незадолго до начала наступления были проведены армейские и фронтовая конференции хирургов, на которых обсуждались вопросы профилактики и лечения травматического шока, анаэробной инфекции, хирургической помощи при огнестрельных ранениях груди и др. Необходимо отметить, что на всех этих конференциях выступал главный хирург 1-го Белорусского фронта В.И.Попов, который требовал шире применять новокаиновые блокады при ранениях груди и конечностей, более широко использовать противошоковые растворы для профилактики шока, а также давал другие конкретные указания по оказанию квалифицированной и специализированной хирургической помощи.
Лечебно-эвакуационный план 1-го Белорусского фронта исходил из необходимости иметь мощные ГБФ и ГБА и создать резерв для обеспечения войск при наступлении. План включал указания главного хирурга фронта, в которых был определен следующий объем хирургической работы:
▲ 	в войсковом и армейском районах первичная хирургическая обработка ран у 70 % раненых;
▲ 	переливание крови, кровезамещающих и противошоковых растворов должно охватывать не менее 10 % раненых;
▲ 	иммобилизация переломов конечностей в войсковом районе предусматривалась у 50 % всех раненых, причем в основном за счет транспортных шин; в армейском и фронтовом районах транспортные шины заменялись гипсовыми повязками.
Объем хирургической помощи на этапах медицинской эвакуации предусматривался обычный, однако в своих указаниях 150


главный хирург фронта рекомендовал обращать особое внимание на первичную обработку ранений бедра, при которой производить полное рассечение и иссечение нежизнеспособных тканей следует обязательно под наркозом и всегда с участием ассистента-врача.
На дивизионных медицинских пунктах осуществлялась окончательная сортировка раненых, среди которых выделялись следующие потоки: легкораненые; пострадавшие с ранениями в череп и челюстно-лицевую область; с ранениями в грудь и живот; с ранениями в бедро и суставы. Этих раненых направляли в специализированные госпитали. Все раненные в живот после операции подлежали эвакуации не ранее чем через 10— 12 дней, а раненные в грудь (после ушивания открытого пневмоторакса) — на 5—7-й день после операции. В командах выздоравливающих задерживались только те легкораненые, которым требовалось для лечения не более 5—10 дней. Сроки лечения легкораненых в армейских госпиталях для легкораненых были установлены 20 сут, во фронтовых ГЛР — 30 сут.
, С началом наступления обстановка сразу внесла большие I коррективы в этот план лечебно-эвакуационного обеспече- ! ния войск. Высокий темп наступления (до 20—30 км в сутки), быстрый отрыв войск от исходного рубежа, недостаточное количество автотранспортных средств, бездорожье 1 вызвали в большинстве армий отставание госпитальных баз. ;! Это обстоятельство в свою очередь повлекло переполнение II дивизионных медицинских пунктов и выдвинутых вперед > ХППГ первой линии нетранспортабельными ранеными.
В условиях стремительного наступления своевременное оказание квалифицированной хирургической помощи часто становилось невозможным без деления ДМП на две-три части. ДМП часто принимали в сутки до 250—300 пострадавших, оказывая им хирургическую помощь по жизненным показаниям. Затем большая часть медицинской роты ДМП уходила за наступающими войсками, оставляя на месте нетранспортабельных раненых под наблюдением нескольких врачей и медицинских сестер.
Все это осложняло деятельность армейских госпиталей по оказанию специализированной хирургической помощи. По данным начальника санитарного отдела 65-й армии В.И.Колодкина, ХППГ-3571 вначале был развернут как госпиталь первой линии с целью разгрузки ДМП. Но его функции этим не ограничились. Удлинение грунтовых путей эвакуации и 151


плохое их состояние настоятельно требовали приближения специализированной хирургической помощи. Развертывание на этом рубеже ГБА в условиях стремительного наступления с небольшими потерями не вызывалось необходимостью. Вот почему было решено придать этому ХППГ по одному составу специализированных групп ОРМУ и усилить его группами медицинского персонала из резервных госпиталей. Таким образом, развернутый на 800 коек ХППГ-3571 превратился в госпиталь, способный обеспечить оказание специализированной хирургической помощи раненым.
На последующих рубежах, когда в условиях преследования противника не представлялось целесообразным развертывать ГБА в полном составе, а отрыв специализированной хирургической помощи был значителен, нередко приходилось прибегать к развертыванию передовых госпиталей примерно по той же схеме, что и ХППГ-3571. Средняя продолжительность активной работы этих госпиталей составляла 3—5 дней, а затем в них лечили тяжелораненых, в том числе и нетранспортабельных.
Данные о распределении ранений в зависимости от характера ранящего оружия и локализации, а также об объеме и характере хирургической работы на дивизионных медицинских пунктах и в лечебных учреждениях 1-го Белорусского фронта представлены в табл. 37—39.
Из приведенных данных следует, что хирургическая активность в лечебных учреждениях фронта была достаточно высокой. Сроки оказания специализированной хирургической помощи значительно сократились. Например, в 65-й армии в первый день она была оказана 63,4 % раненых, во второй — 21,3 % и в третий — 14,5 %.
Показатели возвращения раненых в строй из числа выздоровевших в пределах фронта были значительно выше, чем в предшествующих боевых операциях. По данным военно-санитарного управления 1-го Белорусского фронта, если из войско-
Таблица 37. Характеристика ранении в Белорусской операции на 1-м Белорусском фронте в зависимости от рода оружия
Причина ранения I Количество раненых, %
Пули
Осколки артснарядов
» мин
» авиабомб
» гранат
Холодное оружие
29,2 36,5
27,6 4,2
1,5
0,02
152


Таблица 38. Характеристика ранений в Белорусской операции на 1-м Белорусском фронте в зависимости от локализации
Локализация [ Количество раненых, %
Голова
8,7
Лицо
4,2
Глаз
0,9
Шея
1,6
Грудь
9,6
Живот
4,9
Позвоночник
0,7
Верхние конечности
29,1
Нижние »
35,4
Таз
4,6
Половые органы
0,3
Таблица 39. Некоторые показатели хирургической работы на 1-м Белорусском фронте в ДМП, ГБА, ГБФ в процентах от числа лечившихся раненых
Вид медицинской помощи
ДМП
ГБА
ГБФ
июль
август
июль
[август
июль
август
Хирургические вмешательства
46,7
41,2
23,3
21,1
10,0
7,7
Из них первичная обработка ран
17,2
16,7
16,4
14,1
4,3
2,4
Переливание крови
6,5
5,1
5,5
5,6
4,6
3,9
Переливание кровезаменителей
4,7
4,1
1,2
1,6
4,5
2,3
Иммобилизация переломов:
шинами
26,8
28,2
21,1
22,7
5,4
6,6
гипсом
2,3
2,2
19,3
24,0
36,7
28,0
вых, армейских и фронтовых лечебных учреждений в Сталинградской операции было возвращено в строй 32,3 % раненых, в битве под Курском — 45 %, то в этой операции — около 50 % общего числа лечившихся раненых.
В Белорусскую наступательную операцию медицинская служба всех участвовавших в ней фронтов, несмотря на своеобразие и весьма трудные условия работы, в целом успешно справились со стоявшими перед ней задачами и внесла весомый вклад в победоносное завершение этой операции. Достаточно сказать, что за июль—август 1944 г. в части возвратились около 195 000 раненых и больных воинов.
В период кампании 1945 г. в Европе были проведены Восточно-Прусская, Висло-Одерская, Восточно-Померанская, Берлинская и Пражская операции.
Восточно-Прусская операция была типичной операцией на 153


окружение и уничтожение крупной группировки противника, в проведении которой участвовали войска 3-го и 2-го Белорусских фронтов.
Решающими условиями, определявшими организацию медицинского обеспечения войск в Восточно-Прусской операции, были высокие темпы продвижения войск (особенно в полосе действий 2-го Белорусского фронта), большая глубина операции, высокая напряженность боевых действий, применение разнообразных форм вооруженной борьбы, различных видов маневра и др.
Боевые действия обоих фронтов сопровождались значительными санитарными потерями, особенно в армиях, действовавших на главных направлениях. Например, санитарные потери раненых в 3-й армии 2-го Белорусского фронта составили 24,4 %, а во всех армиях, действовавших на главном направлении, — 63 % общего числа санитарных потерь фронта. В целом же за всю операцию (104 дня) 3-й Белорусский фронт понес значительно большие санитарные потери, чем 2-й Белорусский фронт (его участие в Восточно-Прусской операции длилось 27 дней), однако среднесуточные потери 2-го Белорусского фронта почти на 43 % превышали таковые на 3-м Белорусском.
В структуре санитарных потерь преобладали раненые — 91 %, больные составляли 8,5 %, обожженные — 0,45 %, обмороженные — 0,1 % общего числа санитарных потерь.
Медицинская служба частей и соединений основное внимание уделяла розыску и сбору раненых на поле боя, их выносу, эвакуцации и оказанию первой врачебной и квалифицированной хирургической помощи. Об этом свидетельствует тот факт, что на полковые медицинские пункты 85—90 % раненых поступали в первые 4 ч после ранения. На дивизионные медицинские пункты в сроки до 12 ч от момента ранения поставлялось 82 % раненых на 2-м Белорусском фронте и 86,4 % на 3-м Белорусском фронте. Такие сроки доставки раненых на ПМП и ДМП обеспечивали своевременное оказание им первой врачебной и квалифицированной хирургической помощи, причем эту помощь оказывали в соответствии со сложившимися к концу войны взглядами. Широко практиковались введение раствора новокаина в места переломов крупных костей, переливание крови, кровезаменителей и др. Основу хирургической помощи на ДМП составляла хирургическая обработка ран — 65—70 % общего числа оперативных вмешательств.
В отчетных документах медицинской службы неоднократно отмечалось, что одной из актуальных проблем военно-полевой хирургии войскового района была и остается борьба с шоком.
154


Таблица 40. Некоторые показатели хирургической работы на 2-м и 3-м Белорусских фронтах в ГБА, ГБФ в процентах от числа лечившихся раненых
Вид медицинской помощи
3-й Белорусский фронт
2-й Белорусский фронт
_ _ГБА
| ГБФ
ГБА
ГБФ
Операции
40,7
21,7
36,0
42,0
Переливание крови и кровезаменителей Иммобилизация:
6,9
13,3
8,1
10,6
транспортными шинами
20,0
3,8
28,2
26,7
гипсом
10,5
44,1
10,3
40,0
Так, по данным 2-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта, из 15 906 пораженных в боях за всю операцию шок развился в 1061 случае (7,8 %). Число переливаний крови и кровезаменителей при шоке составило 1045 (99 %). Умерло от шока 275 человек (25 %). Основной объем хирургической работы был осуществлен в медико-санитарных батальонах и хирургических полевых подвижных госпиталях первой линии. По материалам медицинской службы той же армии, сроки оперативных вмешательств в упомянутых учреждениях составляли: до 8 ч от момента ранения — 59 %, до 12 ч — 20%, свыше 12 ч — 21 %. Оперируемость в ДМП и ХППГ первой линии при ранениях черепа достигала 78 %, груди — 91 %, живота — 86,2 % и при ранениях бедра — 92,3 % от числа раненых данного профиля. Анаэробная инфекция выявлена у 2,1 % больных. Общая смертность составила 7,4 % всех пораженных в боях, причем наиболее высокие показатели отмечены при ранениях живота, груди, а также при огнестрельных переломах конечностей. Из 15 906 пораженных в боях во 2-й гвардейской армии было возвращено в строй: в Медсб — 1447 человек (9,1 %), в госпиталях — 3731 человек (23 %), т.е. всего 32,1 %.
В табл. 40 приведена характеристика хирургической работы в армейских и фронтовых лечебных учреждениях 3-го и 2-го Белорусских фронтов. Из представленных данных следует, что оперируемость в госпитальных базах армий 2-го Белорусского фронта была несколько меньше, чем на 3-м Белорусском фронте. В то же время оперируемость в госпитальной базе 2-го Белорусского фронта была выше, чем на 3-м Белорусском фронте. Это объясняется тем, что центр оказания специализированной хирургической помощи на 2-м Белорусском фронте был перенесен на госпитальную базу фронта, а также тем, что значительная 155


часть раненых поступала в лечебные учреждения госпитальной базы 2-го Белорусского фронта непосредственно из дивизионных медицинских пунктов. Эвакуация раненых из ДМП в ГБФ имела место и на 3-м Белорусском фронте. Но на ДМП оперировалось 64 % всех поступивших раненых, в то время как на ДМП 2-го Белорусского фронта, войска которого наступали более высокими темпами, — всего 53,2%.
При организации медицинского обеспечения войск в ходе Восточно- Б.Ф. Дивногорский Прусской операции значи¬
тельные трудности возникали с эвакуацией раненых. Медицинская служба армий, особенно на 2-м Белорусском фронте, не располагала достаточным количеством автосанитар- ного транспорта, что не давало возможности выдержать в армиях принципы эвакуации раненых «на себя». Поэтому в планах медицинского обеспечения армий предусматривалась частичная эвакуация раненых в армейские лечебные учреждения транспортом соединений.
Представляет интерес маневр лечебными учреждениями хирургического профиля армий и фронтов в рассматриваемой операции. В перемещении и развертывании госпитальных баз армий использовались две формы. Одна из них связана с ограниченным числом лечебных учреждений. Суть ее состоит в том, что в ходе операции за наступающими войсками выдвигались ХППГ, выполнявшие вначале функции госпиталей первой линии, а затем уже непосредственно лечебных учреждений госпитальных баз армий. Так, например, 5-я армия 3-го Белорусского фронта не могла выдвинуть вперед полноценную группу госпиталей в связи с тем, что значительная их часть была включена во фронтовую межармейскую госпитальную базу. Поэтому начальник санитарного отдела 5-й армии при продвижении войск выдвинул вперед ХПП Г-2335, в который вначале поступали раненые из полковых медицинских пунк156


тов, а после усиления этого госпиталя группами ОРМУ и превращения его в специализированный в нем оказывалась нейрохирургическая, офтальмологическая и стоматологическая помощь. Не развертывались в полном составе госпитальные базы в 28-й и 2-й гвардейской армиях 3-го Белорусского фронта.
На 2-м Белорусском фронте применялся аналогичный маневр лечебными учреждениями. Так, в 65-й армии к 19 января был развернут так называемый передовой ХППГ, который находился впереди ГБА на расстоянии 30 км. В первый день работы он выполнял задачи госпиталя первой линии, а 20 января был усилен хирургическими группами за счет свернутых госпиталей и ОРМУ, после чего стал принимать раненых только из ДМП и оказывать им квалифицированную и специализированную хирургическую помощь. Эвакуация из этого ХППГ велась в госпитальную базу армии, развернутую в исходном положении.
Вторая форма маневра — выдвижение вперед группы госпиталей или развертывание полноценных госпитальных баз армий. Она широко применялась в армиях 2-го Белорусского и в некоторых (39-й и 31-й) армиях 3-го Белорусского фронтов. Вместе с тем на 3-м Белорусском фронте не только в исходном положении, но и в ходе операции создавались межармейские госпитальные базы в основном за счет лечебных учреждений армий. Например, к 5 апреля под руководством УПЭП фронтового подчинения была создана межармейская госпитальная база, в которую были включены: шесть госпиталей 39-й армии, пять — 43-й, четыре — 2-й гвардейской, один — 5-й гвардейской. Фронтовым в этой базе был только ХППГ-5243.
Опыт организации оказания хирургической помощи 2-го и 3-го Белорусских фронтов в Восточно-Прусской операции с полной очевидностью показал важность своевременного выдвижения передовых групп лечебных учреждений хирургического профиля на основные эвакуационные направления и недопустимость их отрыва от войск. В ходе операции вновь подтвердилось положение, что важнейшим условием, обеспечивающим возможность осуществления этого маневра, является достаточный резерв лечебных учреждений армии и фронта, создаваемый к началу наступательной операции. Как раз отсутствие такого резерва и порождало наиболее существенные трудности в организации хирургической помощи обоих фронтов в ходе операции.
Огромную работу по организации хирургической помощи в рассматриваемой операции выполнили С.И.Банайтис и П.Н. Напал ков (главные хирурги 3-го и 2-го Белорусских фрон157


тов), А.А.Бочаров, И.М.Воронцов, Х.Д.Гаджиев, И.А.Кожен- ков, В.В.Кованов, И.М.Поповян, Р.И.Шарлай (армейские хирурги) и многие другие военно-полевые хирурги указанных фронтов.
12 января 1945 г. с наступлением войск 1-го Украинского фронта началась Висло-Одерская операция, а 14 января перешел в наступление 1-й Белорусский фронт. Это была одна из крупных стратегических наступательных операций Красной Армии.
В период Висло-Одерской операции основную массу пострадавших составляли раненые. По отчетам 1-го Белорусского фронта, их было 87,4 %, а больных — 12,6 %. Из общего числа пораженных в боях раненых было 95,9 %, контуженных — 2,5 %, обожженных — 0,9 % и обмороженных — 0,7 %. Аналогичная картина выявлялась и на 1-м Украинском фронте.
Частые перемещения этапов медицинской эвакуации и относительно кратковременная работа на одном месте вследствие высоких темпов продвижения войск объясняют некоторые особенности в показателях лечения раненых. По отчетным материалам 69-й армии, санитарные потери армии за всю операцию были сравнительно невысокими — в среднем за сутки 450 человек, но на отдельных этапах они достигали значительных цифр. Например, при прорыве обороны противника на Висле за сутки в армии было 2317 раненых, в отдельные дни на последующих этапах санитарные потери составляли 700—800 человек (боевые действия на германо-польской границе, форсирование Одера, бои за удержание плацдарма). По сравнению с предыдущими операциями армии отмечалось снижение количества легкораненых и повышение числа пострадавших с тяжелыми и средней тяжести ранениями. Поданным 1-го Белорусского фронта, за операцию легкие ранения составили 30,9 %, средней тяжести — 37 %, тяжелые — 32,1 %.
Работа войскового звена медицинской службы за период операции характеризовалась следующими данными: первая медицинская помощь на поле боя в течение первого часа после ранения была оказана 80,5 % раненых. Помощь оказывали в основном санитары (32,7 %), санитарные инструкторы (25,2 %) и сами раненые в порядке взаимопомощи (18,2 %). На ПМП в течение 5 ч после ранения было доставлено 85 % раненых, на ДМП через 12 ч — 82 %. Хирургическую помощь на ДМП получили 66,8 % поступивших раненых.
В армейском районе медицинской службой был проведен большой объем лечебной работы. Непосредственно из частей в госпитали поступило 34,7 % раненых, что определило особен-
158


Таблица 41. Характеристика ранений в Висло-Одерской операции в зависимости от рода оружия
.... ( —■ - ’
Причина ранения | Количество^аненых. %
Пули
35,8
Осколки артснарядов
22,0
» мин
28,0
» авиабомб
11,7
» гранат
4,6
Холодное оружие
0,07
Невыясненный вид осколков
4,8
Таблица 42. Характеристика ранений в Висло-Одерской операции в зависимости от локализации
Локализация [ Количество раненых, %
Голова 7,8
Лицо 4,1
Глаз 1,3
Шея 1,5
Грудь 10,6
Живот 5,0
Позвоночник 1,1
Верхние конечности 28,5
Нижние » 35,2
Таз 4,6
Половые органы _ 0,3
Таблица 43. Некоторые показатели хирургической работы
в ДМП, ГБА, ГБФ в процентах <
' 1-й
)т числа лечившихся раненых
Белорусский фронт 1
1 -й Украинский фронт
... [ .
ларактер ранении и оказываемая помощь
ДМП
1_П?А .1
ГБФ 1
дмп]
ГБА
ГБФ
Ранения черепа
5,1
31,9
33,5
9,9
45,0
43,1
с повреждением костей Ранения груди с открытым
79,8
67,4
37,8
89,0
40,0
30,0
пневмотораксом
Проникающие ранения живота
59,5
65,4
17,3
66,2
40,0
15,0
Огнестрельные переломы
71,1
70,7
36,1
81,0
60,2
32,0
бедра
Общая оперируемость
50,6
38,7
20,6
53,3
31,1
20,0
Переливание крови _
_8,11
_ 5,9
2,9
3,8
6.9
10,1
159


ности их хирургической работы. Оперировано в госпиталях 50 % раненых, из этого числа у 60 % проводили первичную хирургическую обработку ран.
Сведения о распределении ранений по характеру ранящего оружия, локализации и некоторые показатели хирургической работы в ДМП и лечебных учреждениях 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов представлены в табл. 41—43.
Цифровой материал, представленный в табл. 43, позволяет оценить последствия решения о свертывании большинства ДМП перед наступлением 1-го Белорусского фронта. В результате этого решения первичную хирургическую обработку в первые 12 ч после ранения получили лишь 28,3 % раненых (по данным военно-санитарного управления 1-го Белорусского фронта), значительная же часть неотложных хирургических вмешательств была перенесена в армейские госпитали, куда раненые поступали в более поздние сроки.
В целом результаты лечебно-эвакуационной деятельности обоих фронтов могут быть оценены как вполне удовлетворительные. Несмотря на большие трудности, организация маневра лечебными учреждениями обеспечила непрерывность в оказании хирургической помощи раненым. На ДМП задерживалось около 20 % из числа поступивших раненых с легким или тяжелым поражением. В армейских лечебных учреждениях до 60 % всех поступивших раненых оставались для последующего лечения. Учитывая значительную исходную заполненность фронтовых лечебных учреждений, можно полагать, что в тыл страны эвакуировались преимущественно те контингенты раненых, которые поступили в ГБФ при проведении предыдущих боевых операций.
Хирургическая деятельность на этапах медицинской эвакуации также свидетельствует о достаточной преемственности лечения. Например, на ДМП при общем показателе оперируемости более 50 % наибольшее внимание обращали на оперативные вмешательства по жизненным показаниям: тяжелые проникающие ранения в полости и огнестрельные переломы. Относительно высокие показатели оперируемости при этих же ранениях в армейских и фронтовых госпиталях свидетельствуют о том, что их активное продвижение и развертывание в тылу действующих войск имело существенное значение для решения задачи своевременного оказания неотложной квалифицированной и специализированной хирургической помощи.
Объем и характер лечебно-эвакуационной деятельности армейских и фронтовых лечебных учреждений не имели существенных различий. Во многих случаях выдвинутые вперед фрон-
160


Таблица 44. Количество возвращенных в часть и эвакуированных раненых в процентах от числа лечившихся раненых
Этапы медицинской эвакуации
1-й Белорусский фронт
1-й Украинский фронт
возвращено в части
эвакуировано
возвращено | в части
эвакуировано
ДМП
3,0
79,6
3,4
82,6
ГБА
11,4
44,9
2,8
38,1
ГБФ
11,6
18,8
9,8
18,5
товые госпитали выполняли функции госпитальных баз армий и, кроме того, принимали раненых из армейских госпиталей для продолжения лечения. Возможность лучшей организации маневра армейскими и фронтовыми госпиталями хирургического профиля в такой глубокой и маневренной операции была обеспечена созданием значительных резервов в исходном положении и развертыванием госпиталей в соответствии с действиями группировок войск. Как следует из опыта организации оказания хирургической помощи в рассматриваемой операции, маневр был организован с целью максимальной помощи нижестоящему звену медицинской службы, что обеспечивало в конечном итоге своевременность оказания квалифицированной и специализированной хирургической помощи раненым.
Как следует из табл. 44, объем эвакуации обоих фронтов был одинаков, то же можно сказать о показателях возвращения раненых в строй. Различными были показатели возвращения в строй раненых из ГБА. При сопоставлении этих данных необходимо иметь в виду, что возвращались в строй преимущественно те раненые, которые состояли в лечебных учреждениях к началу операции. Так, на 1-м Белорусском фронте из армейских госпиталей были выписано около 75 %, а на 1-м Украинском фронте — около 50 % раненых от числа состоящих в них к началу операции, заполненность последних была в 2 раза меньше.
Завершающей операцией по разгрому немецко-фашистской Германии явилась Берлинская операция, которая была осуществлена в период с 16 апреля по 8 мая 1945 г. войсками 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов. Это одна из операций Великой Отечественной войны, характеризовавшаяся кратковременностью подготовительного периода (табл. 45).
Наиболее сложной задачей было приближение к фронту госпитальных баз армий и фронтов, отставших от войск и загруженных ранеными в ходе предшествовавших боев. Несмотря на значительный объем эвакуации в подготовительном
Н 3101
161


Таблица 45. Характеристика ранений на 1-м Белорусском фронте в зависимости от рода оружия в Берлинской операции
Причина ранения Количество раненых, %
Пули
35,78
Осколки артснарядов
52,74
» мин
7,43
» авиабомб
0,86
» гранат
2,5
Холодное оружие
0,2
Невыясненный вид осколков
0,49
Таблица 46. Характеристика ранений в зависимости от локализации в Берлинской операции в процентах
Локализация
[' 1-й Белорусский фронт ]
1-й Украинский фронт
Голова, шея
16,4
16,9
Грудь
11,1
10,7
Живот
5,4
5,2
Позвоночник
0,9
1,0
Верхние конечности
27,8
27,7
Нижние »
33,7
33,6
Таз
4,5
4,6
Половые органы
0,2
0,3
периоде, загрузка госпитальных баз армий и фронтов к началу операции оставалась весьма высокой. Тем не менее свободных коек в ГБА и ГБФ к началу операции было достаточно для ее медицинского обеспечения.
Наибольшие санитарные потери за Берлинскую операцию понесли войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, действовавшие на берлинском направлении. Санитарные потери армий ударных группировок составили на 1-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах соответственно 68 и 64 % общего числа санитарных потерь пораженными в боях, понесенных фронтами за операцию. Значительный интерес представляют данные о локализации ранений (табл. 46).
При сравнении приведенных данных с аналогичными данными, относящимися к другим операциям Великой Отечественной войны, прежде всего обращает на себя внимание большой удельный вес ранений головы и шеи. Это объясняется тем, что войска в ходе операции очень часто вели бои в крупных населенных пунктах.
В ходе операции были умело организованы вынос раненых 162


с поля боя и доставка их на передовые этапы медицинской эвакуации. На ПМП 2-го Белорусского фронта в первые 3 ч после ранения было доставлено 83,3 % всех раненых, а до 6 ч — 94,9 %. На 1-м Украинском фронте в первые 3 ч после ранения поступили в ПМП 84,8 % пострадавших. Сроки доставки раненых на ПМП 1-го Белорусского фронта были несколько хуже (в первые 2 ч поступило 68,3 %), что связано с большими трудностями розыска и выноса раненых во время уличных боев в Берлине. Полковые медицинские пункты в ходе боев осуществляли большую работу. На ПМП 2-го Белорусского фронта было выполнено (в процентах к общему числу поступивших): иммобилизаций переломов — 20,4 %, переливаний крови — 4,8 %, вагосимпатических блокад — 2,4 %, футлярных анестезий — 4,4 %. Значительно возросла активность работы по сравнению с предыдущими операциями. Если частота переливания крови при шоке на ПМП 2-го Белорусского фронта в Восточно-Прусскую операцию составила 55 на 100 раненых в состоянии шока, в Восточно-Померанскую — 62,5, то в Берлинскую операцию она достигла 70,8.
Положительной оценки заслуживают показатели работы медико-санитарных батальонов, особенно сроки доставки раненых: до 8 ч после ранения на ДМП 2-го Белорусского фронта поступило 89 % всех раненых, а до 12 ч — 97 %. Следует подчеркнуть при этом, что в ранние сроки доставлялись и тяжелораненые, своевременная эвакуация которых всегда была сопряжена со значительными трудностями. Из общего числа раненных в живот в первые 8 ч на ДМП доставлено 92 %, раненных в бедро — 88 %, раненных в череп — 89 %; основная масса этих раненых поступила в первые же 12 ч.
Аналогичные показатели отмечались и на других фронтах: на 1-м Белорусском фронте, например, в первые 8 ч после ранения поступило 87 % всех раненых. Высокой была хирургическая активность, особенно по отношению к тяжелораненым, поступавшим в медико-санитарные батальоны. Из общего числа раненных в грудь с открытым пневмотораксом, прошедших этот этап, оперировано 83,3 %, из числа лиц с проникающими ранениями живота — 74,8 %, раненных в бедро с повреждением кости — 97,3 %, раненных в область таза с повреждением костей — 94,5 %.
Общая оперируемость раненых на ДМП в Берлинской опе- ■ рации составила: на 1-м Белорусском фронте — 53,2 %, 2-м Белорусском — 46,6 %, 1-м Украинском — 52,7 % к числу ! поступивших раненых.
и*
163


Сравнительно низкие показатели оперируемости были оправданы конкретными условиями операции, ее медицинским обеспечением и объяснялись главным образом более частым и широким направлением раненых в армейские лечебные учреждения для оказания им квалифицированной хирургической помощи. Весьма высоким был процент переливаний крови и кровезамещающих жидкостей на ДМП. На 1-м Белорусском фронте частота переливаний крови и кровезамещающих жидкостей за операцию составила 11,2 %, на 2-м Белорусском — 18,9 % и на 1-м Украинском — 20 % к числу поступивших раненых.
Использование сил и средств армейского звена медицинской службы, организация работы госпитальных баз армий на всех трех фронтах были рациональными и эффективными. Взаимодействие между ХППГ первой линии и медико-санитарными батальонами осуществлялось умело и четко на протяжении всей операции. Безотрывное продвижение медико-санитарных батальонов за своими соединениями, оказание своевременной квалифицированной хирургической помощи основной массе нуждающихся во многом обусловливались хорошо организованной работой ХППГ первой линии. В отличие от предыдущих операций в Берлинской операции непрофильные раненые поступали в специализированные госпитали относительно редко. Это объяснялось хорошей организацией работы медико- санитарных батальонов, четкой медицинской сортировкой, постоянным информированием войсковой медицинской службы о дислокации и профилизации армейских лечебных учреждений, успешной деятельностью оперативных медицинских групп и медицинских распределительных постов.
Общая оперируемость раненых в армейских лечебных учреждениях составила на 1-м Белорусском фронте 37,1 %, на 2-м Белорусском — 25 % (с колебаниями от 13,6 % во 2-й ударной армии, до 32,6 % в 65-й армии) и на 1-м Украинском фронте — 25,2 % лечившихся. Относительно высокая оперируемость в госпитальных базах армий в ходе Берлинской операции объясняется прежде всего направлением в армейские госпитали значительной части раненых из ДМП без хирургической обработки. Довольно часто (особенно в исходном положении и во время боев за Берлин) в армейские специализированные госпитали для первичных оперативных вмешательств направляли не только раненых с травмами черепа и с огнестрельными переломами бедра, но и с проникающими ранениями живота и открытым пневмотораксом. Это оправдывалось обстановкой, в частности, тем обстоятельством, что ука164


занные госпитали часто развертывались в непосредственной близости от медико-санитарных батальонов. Хирургическая работа в армейских лечебных учреждениях характеризовалась большим объемом. Например, в ГБА 2-го Белорусского фронта частота иммобилизаций составила 29,2 %; 6,7 % поступивших было проведено переливание крови и 2,7 % — кровезамещающих жидкостей.
Лечебная работа в госпитальных базах фронтов имела следующие показатели. Оперируемость раненых в ГБФ 2-го Белорусского фронта составила 13,4 %. При этом по различным госпитальным коллекторам она колебалась от 8,2 % (ПЭП-40) до 15,7 % (МЭП-113). Частота переливаний крови составила 9,1 %, а кровезаменителей — 1,5 %. На 1-м Белорусском фронте эти показатели были несколько ниже: оперируемость достигала в среднем 8,5 %, частота переливаний крови — 6 %, кровезаменителей — 2 %. По видам ранений оперируемость характеризовалась следующими показателями. Из общего числа раненных в череп с повреждением кости, поступивших в ГБФ 1-го Белорусского фронта, здесь было оперировано 47,1 %, из числа раненных в грудь с открытым пневмотораксом — 31,8%, раненных в живот — 35,2 %, раненных в бедро с повреждением кости — 51,8 %, раненных в верхние конечности — 39,9 %, в нижние конечности — 28,2 %. Аналогичные показатели характеризуют работу ГБФ других фронтов.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что основной массе раненых оперативные вмешательства проводились на предшествовавших этапах медицинской эвакуации. Это обстоятельство не только обусловило известное снижение хирургической активности в лечебных учреждениях ГБФ, но и определило характер их хирургической работы — большой удельный вес здесь имели восстановительные операции. Лечебная работа во всех фронтовых госпиталях хирургического профиля была организована на высоком уровне с широким использованием медицинской аппаратуры, медикаментов, предметов ухода за ранеными. Положительно сказывались подготовленность медицинского состава, многолетний опыт лечебной работы в действующей армии.
К 15 мая 1945 г. из общего числа раненых и больных, поступивших в армейские и фронтовые госпитали 1-го Белорусского фронта, было возвращено в строй 39,1 %, а к 1 августа — 73 %. В целом же с учетом исходов, определившихся после 1 августа, возврат в строй раненых и больных превысил 75 %.
Одной из характерных особенностей работы госпитальных баз в операции являлось резкое сокращение эвакуации ране-
165


ных и больных за пределы фронтового тыла. Из общего числа санитарных потерь из ГБА в ГБФ было эвакуировано на 2-м Белорусском фронте 28,6 % раненых и больных, на 1-м Белорусском — 47,3 % и на 1-м Украинском — 50 %. В Курской битве этот показатель составлял на Воронежском фронте 59 %, на Центральном — 89,2 %, а в среднем по фронтам курской группировки — 65,5 %. Из лечебных учреждений ГБФ 2-го Белорусского фронта в госпитальные базы центра было эвакуировано 32,1 % раненых и больных. На других фронтах эвакуация их за пределы фронтового тыла также была резко сокращена.
В рассматриваемом периоде войны отмечалось дальнейшее улучшение результатов практической деятельности медицинской службы.
Благодаря своевременному сбору раненых на поле боя, оказанию им первой медицинской помощи, выносу и вывозу на медицинские пункты улучшились основные показатели работы на передовых этапах медицинской эвакуации, сократились сроки выноса раненых с поля боя. По данным начальника военно-санитарного управления 1-го Белорусского фронта А.Я.Барабанова, в период Висло-Одерской операции в первые 4 ч после ранения на батальонные медицинские пункты было доставлено 90,6 %, в период Берлинской операции — 91 % всех раненых. Указанные сроки обеспечивали своевременную эвакуацию раненых на полковые и дивизионные медицинские пункты и оказание им необходимой медицинской помощи в оптимальные сроки.
Вместе с тем в организации этой работы имелись и определенные трудности. Даже в завершающем периоде войны штатный медицинский состав не обеспечивал оказание помощи всем раненым и вынос их с поля боя. Например, в июле—сентябре 1944 г. на 3-м Прибалтийском фронте санитары-носильщики вынесли только 51 % раненых. Остальные вышли самостоятельно или их вынесли товарищи. Чтобы обеспечить своевременный сбор раненых и вынос их с поля боя, приходилось выделять так называемых вспомогательных санитаров из числа солдат. Распоряжением командования 1-го Белорусского фронта перед завершающими операциями войны создавался резерв санитаров: в каждом полку — 10—12 человек, в дивизии — 30.
Улучшились сроки доставки раненых на полковые и дивизионные медицинские пункты. На 3-м Прибалтийском фронте во втором полугодии 1944 г. на полковые медицинские пункты 166


в первые 3 ч после ранения было доставлено 68 % раненых, на 1-м Белорусском фронте в период Висло-Одерской операции в первые 4ч — 76,3 %, в период Берлинской операции — 74,5 %. Еще более высокими были показатели в войсках 2-го Белорусского фронта в период Восточно-Померанской операции. В 65-й армии этого фронта в первые 3 ч на полковые медицинские пункты поступило 92,3 % раненых, в 49-й армии — 89,5 %.
На дивизионные медицинские пункты основная масса раненых поступала в первые 6—8 ч после ранения. Их доставляли в оптимальные сроки даже в сложных географических условиях. Например, в 7-й армии Карельского фронта в период Свир- ской наступательной операции в первые 6 ч после ранения было доставлено 64,1 % всех раненых. Особое внимание уделялось быстрейшей доставке тяжелораненых. На дивизионный медицинский пункт 63-й стрелковой дивизии 5-й армии 3-го Белорусского фронта в период Восточно-Прусской операции 86,6 % всех носилочных раненых поступили в первые 6 ч после ранения.
Улучшились показатели лечебной работы на передовых этапах медицинской эвакуации. По обобщенным данным, в третьем периоде войны на полковых медицинских пунктах перевязки ран и наложение первичной повязки производились примерно у 50—60 %, иммобилизация переломов — у 20—25 %, остановка кровотечения — у 3—4 %, переливание крови и кровезамещающих жидкостей — у 8—10 %, вагосимпатическая блокада — у 4—6 %, футлярная блокада и поднадкостничная анестезия — у 6—10 % раненых, поступавших на этот этап медицинской эвакуации.
Большую работу проделали в третьем периоде войны дивизионные медицинские пункты, о чем, в частности, свидетельствует общая оперируемость в них, достигшая 50—60 % и более. На всех дивизионных медицинских пунктах 2-го Белорусского фронта в период Восточно-Прусской операции она составила 53,2 %, а на 3-м Белорусском фронте — 64 %. Еще более высокой была оперируемость в группе тяжелораненых. На дивизионных медицинских пунктах 3-го Белорусского фронта в период Восточно-Прусской операции из числа раненных в грудь с проникающими ранениями и открытым пневмотораксом оперировано 93,8 %, без открытого пневмоторакса — 73,7 %, из числа раненных в живот с проникающими ранениями — 76,8 %, из числа раненных в бедро с повреждениями кости — 94,2 %.
Высокими также были показатели частоты переливания 167


крови и кровезамещающих жидкостей. На 2-м Белорусском фронте в период Белорусской операции (в июне—июле 1944 г.) переливание крови выполнено у 8,2—11,2 % раненых, вливание кровезаменителей — у 10,5—12,4 % всех раненых, поступавших на дивизионные медицинские пункты. На 3-м Белорусском фронте в эту же операцию частота переливания крови достигала 16,4 %, а вливание кровезаменителей — 5—7 %. Особенно часто кровь и кровезамещающие жидкости переливали раненым, находящимся в состоянии шока, — в среднем 75— 85 % от общего числа раненых, находившихся в состоянии шока.
Среди мероприятий квалифицированной хирургической помощи, проводившихся на дивизионных медицинских пунктах, следует упомянуть и транспортную иммобилизацию переломов конечностей. За период Восточно-Померанской операции, например, все дивизионные медицинские пункты 2-го Белорусского фронта производили иммобилизацию у 25,5 % поступивших сюда раненых, а на дивизионных медицинских пунктах 3-го Белорусского фронта в Восточно-Прусскую операцию иммобилизацию выполняли в 30,5 % случаев.
Значительная работа была проведена в лечебных учреждениях госпитальных баз армий и фронтов. О ее масштабах позволяют судить следующие данные. В ходе Висло-Одерской операции в госпитальных базах армий 1-го Белорусского фронта было произведно 19 616 хирургических операций, 3459 переливаний крови, 15 054 иммобилизации конечностей. Следует отметить высокий уровень оперируемости в лечебных учреждениях госпитальных баз армий и фронтов. На 1-м Белорусском фронте в период Висло-Одерской операции в госпитальных базах армий оперируемость составила 38,7 %, а в госпитальной базе фронта — 20,6 %. Эти же показатели в период Восточно-Прусской операции на 2-м Белорусском фронте были равны соответственно 36 и 42 %, на 3-м Белорусском — 40,7 и 20,1 % и на 2-м Белорусском в период Восточно-Померанской операции — 27,5 и 28,5 %.
Оперируемость раненых, особенно в госпитальных базах армий, колебалась в значительных пределах в зависимости от различных факторов и прежде всего хирургической активности впереди расположенных этапов медицинской эвакуации. Хирургическая активность госпитальных баз фронта определялась главным образом сроками госпитализации раненых, так как здесь основное место занимали повторные операции по поводу разного рода осложнений. В госпитальных базах армий и фронтов многим раненым переливали консервированную 168


кровь и кровезамещающие жидкости. Этому вопросу в третьем периоде войны уделялось очень большое внимание. По данным главного хирурга 1-го Украинского фронта М.Н.Ахутина, количество переливаний крови составило: на полковых медицинских пунктах — до 7 %, на дивизионных медицинских пунктах — до 16 %, в полевых подвижных госпиталях — более 13 %, в госпитальных базах — до 23 % от числа лечившихся раненых. Иммобилизация переломов в госпитальных базах армий и фронтов осуществлялась у всех раненых, нуждавшихся в этом, причем среди иммобилизаций основное место занимали различные гипсовые повязки. Иммобилизация гипсовыми повязками в госпитальных базах армий составляла 35—40 % от общего числа иммобилизаций, а в госпитальных базах фронтов — 70—75 %.
Лечебные учреждения армий возвращали в строй 20—25 % лечившихся в них пораженных в бою. Из госпитальных баз фронтов возвращались в строй 25—30 % лечившихся здесь раненых. В целом в пределах фронта заканчивали лечение и возвращались в строй около 50 % пострадавших в бою.
В третьем периоде войны продолжала совершенствоваться организация специализированной хирургической помощи. В госпитальных базах армий, кроме специализированных хирургических полевых подвижных госпиталей для раненных в голову, шею и позвоночник, создаваемых путем усиления ХППГ специализированными группами из отдельной роты медицинского усиления, развертывались госпитали для раненных в бедро и крупные суставы, для раненных в грудь и живот. Необходимость наличия в армии трех типов специализированных хирургических полевых подвижных госпиталей (для раненных в голову, шею и позвоночник, для раненных в бедро и крупные суставы, для раненных в грудь и живот) была официально закреплена в третьем издании «Указаний по военно-полевой хирургии». В госпитальных базах продолжался процесс дальнейшей дифференциации специализированной хирургической помощи, которая здесь обеспечивалась чаще всего за счет штатных средств фронтовых эвакуационных госпиталей, причем количество профилей специализированных коек достигало на некоторых фронтах 18—20 и более.
В завершающем периоде войны медицинская служба Красной Армии улучшила показатели лечебной работы. В 1944 г. было возвращено в строй 90,4 % раненых и больных от общего числа санитарных потерь за этот период по сравнению с 76,4 % в 1943 г. Возросла роль дивизионных медицинских пунктов, армейских и фронтовых госпиталей. В 1944 г. было возвращено 169


в строй лечебными учреждениями действующей армии (без госпиталей внутреннего района страны) 74,5 % от общего числа санитарных потерь ранеными и больными. Этот же показатель за 1943 г. равен 65,0 %. Процент возвращенных в строй дивизионными медицинскими пунктами и армейскими лечебными учреждениями увеличился на 1,3 (в 1943 г. — 52,9 %, в 1944 г. — 54,2 %). Необходимо отметить, что за этим, на первый взгляд, скромным показателем стоят многие тысячи дополнительно возвращенных в строй раненых. О совершенствовании лечебно-эвакуационного обеспечения свидетельствует также снижение летальности в эвакуационных госпиталях фронтов и внутреннего района страны. В 1944 г. летальность в этих учреждениях снизилась по сравнению с 1943 г. с 2,7 до 1,8 %. Наряду с улучшением лечебной работы снижение летальности в эвакогоспиталях объяснялось, несомненно, и тем, что в третьем периоде войны значительная часть тяжелораненых оставалась для лечения в госпитальных базах действующей армии. В третьем периоде войны, по сравнению со вторым, объем эвакуации из армий в госпитальные базы фронтов увеличился, а объем эвакуации в лечебные учреждения внутреннего района страны, наоборот, сократился. Так, объем эвакуации из армий в госпитальные базы фронтов составил в 1944 г. 133 %, а объем эвакуации за пределы фронтов — всего 66 % от этих показателей 1943 г.
В третьем периоде Великой Отечественной войны военно- полевая хирургия, как и вся медицинская служба Красной Армии, приобрела огромный опыт в решении сложных задач по организации хирургической помощи войскам в больших пространственных наступательных операциях стратегического масштаба. Применение в третьем периоде более совершенных организационных форм медицинского обеспечения войск, совершенствование знаний и практических навыков всего личного состава медицинской службы, в том числе большого отряда военно-полевых хирургов, улучшившееся оснащение медицинских подразделений, частей и учреждений и целый ряд других факторов обусловили повышение качества всех сторон деятельности медицинской службы и прежде всего качества оказания хирургической помощи раненым и их лечения.
Полковые медицинские пункты стали полностью осуществлять положенный им объем медицинской помощи. По обобщенным данным, в третьем периоде войны на полковых медицинских пунктах перевязки и наложение первичной повязки производились примерно у 50—60 %, иммобилизация переломов — у 20—25 %, остановка кровотечения — у 3—4 %, 170


переливание крови и кровезамешающих жидкостей — у 8— 10 %, вагосимпатическая блокада — у 4—6 %, футлярная блокада и поднадкостничная анестезия — у 6—10 % всех раненых, поступавших на этот этап медицинской эвакуации.
Большую работу проделали дивизионные медицинские пункты. Общая оперируемость раненых на дивизионных медицинских пунтах в этот период войны составляла 50—60 %, причем особенно большое внимание уделялось своевременному оперативному вмешательству у тяжелораненых. Например, на ДМП 3-го Белорусского фронта было оперировано из числа раненных в череп с проникающими ранениями (только по жизненным показаниям) — 9,4 %, из числа раненных в грудь с проникающими ранениями и открытым пневмотораксом — 93,8 %, среди раненных в живот с проникающими ранениями — 76,8 % и раненных в бедро с повреждениями кости — 94,2 %.
Центрами лечебной работы в действующей армии были госпитальные базы армий и фронтов. Высокая оперируемость (в ГБА — 35—40 %, в ГБФ — 25—30 %), широкое применение различных методов лечения, надлежащий уход за ранеными и больными обусловили высокие показатели возвращения в строй. По данным полугодовых отчетов, лечебные учреждения армий возвращали в строй в среднем 20—25 % лечившихся в них раненых и 50—60 % больных: из госпитальных баз фронтов возвращались в строй 25—30 % лечившихся здесь раненых и 50—55 % больных. В целом же в пределах фронтов заканчивали лечение и возвращались в строй около 50 % лечившихся раненых и больных.
Успеху организации хирургической помощи в заключительном периоде войны наряду с самоотверженной работой всего личного состава медицинской службы, в том числе большого коллектива военных хирургов, в значительной степени способствовало умелое руководство замечательных хирургов-организаторов: М.Н.Ахутина, С.И.Банайтиса, Н.Н.Еланского, П.А.Куприянова, В.И.Попова и многих других.
Анализ работы медицинской службы в третьем периоде Великой Отечественной войны показал, что наиболее характерной чертой организации хирургической помощи в этом периоде была широкая специализация хирургической помощи и создание в армейском и фронтовом звеньях медицинской службы возможно большего резерва лечебных учреждений хирургического профиля, что не только обеспечивало оперативное и своевременное осуществление маневра ими, но и ограничивало многоэтапность в эвакуации раненых. Успешная реализация 171


системы специализированной хирургической помощи позволила качественно улучшить организацию хирургической помощи и повысить основные показатели лечебной работы — общую оперируемость, переливание крови, возвращение в строй и др.
Таким образом, заключительный период войны стал важным этапом развития военно-полевой хирургии, в котором окончательно сложилась и четко оформилась наиболее прогрессивная система лечебно-эвакуационного обеспечения войск — система этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению. Ведущими направлениями развития военно-полевой хирургии этого периода явились:
• 	дальнейшее совершенствование организационных форм оказания хирургической помощи;
• 	широкая специализация хирургической помощи;
• 	всестороннее обобщение и внедрение в практику наиболее эффективных способов хирургического лечения раненых и на этой основе дальнейшее совершенствование методов оказания хирургической помощи раненым и их лечения.


Глава 5
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ ВОЕННО-ПОЛЕВОЙ ХИРУРГИИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ, ВЫТЕКАЮЩИЕ ИЗ ОПЫТА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Великая Отечественная война явилась серьезным испытанием для всего советского народа. Это была самая тяжелая и кровопролитная война из всех войн, которые когда-либо переживала наша страна. Она потребовала исключительно высокого напряжения имевшихся в стране сил и материальных ресурсов, а также наивысшей организованности нашего народа, единодушно вставшего на защиту Родины.
Медицинский состав Красной Армии, в том числе большой отряд военно-полевых хирургов, вместе со всеми медицинскими работниками страны вел упорную борьбу за спасение жизни и восстановление здоровья каждого раненого и больного. И этот напряженный и доблестный труд был вознагражден. Процент уволенных из рядов Вооруженных Сил стал значительно ниже, чем в прошлых войнах; в четвертом году Великой Отечественной войны он оказался равным 19,8 (это наиболее высокий показатель за войну). И, наоборот, гораздо выше, чем во всех прошлых войнах, стал процент возвращенных в строй раненых и больных. За всю войну было возвращено в строй из общего числа раненых 72,3 % и больных — 90,6 %. Эти итоги, которыми может законно гордиться отечественная военная медицина, были достигнуты ценой огромных усилий медицинского состава. Немало медицинских работников отдали свою жизнь, выполняя воинский долг.
Великая Отечественная война застала медицинскую службу Красной Армии в процессе организационно-штатной перестройки, предпринятой после советско-финляндской войны 1939—1940 гг. Непродолжительный срок после ее окончания не позволил завершить многие из намеченных мероприятий по усовершенствованию организационно-штатной структуры. Не была закончена работа по составлению руководящих положений, регламентирующих медицинское обеспечение войск в военное время, в частности, «Наставления по санитарной службе». В ходе Великой Отечественной войны пришлось не только завершать эту перестройку, но и существенно усовершенствовать организационные формы оказания 173


хирургической помоши на основе разностороннего опыта, приобретенного медицинской службой на различных фронтах.
Опыт войны показал, что организационно-штатная структура лечебных учреждений хирургического профиля и принципы организации оказания хирургической помощи, заложенные в системе этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению, в целом оказались целесообразными.
Они проявили свою жизненность в различных условиях ведения операций Великой Отечественной войны. В ходе войны потребовалось внести известные коррективы в организационно-штатную структуру медицинской службы действующей армии, с тем чтобы она в большей мере обеспечивала возможность реализации указанных принципов с учетом сложившихся во время войны конкретных материально-технических возможностей.
Анализ сущности проведенных за время войны изменений организационно-штатной структуры медицинской службы приводит к выводу, что все эти изменения были обусловлены двумя основными причинами.
• 	Во-первых, необходимостью создать надлежащую материально-техническую базу для практической реализации принципов этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению. Для этого потребовалось создать новые, отсутствовавшие до войны полевые лечебные учреждения: хирургические полевые подвижные госпитали, госпитали для легкораненых, сортировочно-эвакуационные госпитали и др. — или усовершенствовать штатно-организационную структуру имевшихся учреждений, например медико-санитарного батальона, отдельной роты медицинского усиления и других формирований медицинской службы.
• 	Во-вторых, невозможностью обеспечить медицинскую службу необходимыми ей кадрами или достаточным количеством материальных средств, что привело к упразднению автохирургических отрядов, сокращению в ущерб маневренности медицинской службы штатного автотранспорта и др. Следовательно, опыт войны учит, что при разработке организационно-штатной структуры медицинской службы необходимо тщательно оценивать экономические возможности страны и реальные перспек174


тивы укомплектования медицинских формирований личным составом и необходимым оснащением. В противном случае самая «идеальная» с точки зрения теоретических обоснований структура медицинской службы и ее формирований окажется нежизненной и не сможет быть реализованной в условиях большой войны.
Другой важный вывод, который можно сделать из реальной оценки принятой во время войны системы организации хирургической помощи, состоит в том, что принципы этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению полностью себя оправдали. Они соответствовали как уровню развития, которого достигла в то время медицинская наука, так и средствам, имевшимся в распоряжении медицинской службы. Однако именно это обстоятельство и не дало возможности устранить некоторые существенные негативные стороны упомянутой системы. Основными из них были следующие:
▲ невозможность одномоментного оказания исчерпывающей хирургической помощи подавляющему большинству раненых из-за массовости и неравномерности санитарных потерь, а также в связи с тем, что военно-полевые хирурги не имели в своем распоряжении эффективных средств, задерживающих развитие раневой инфекции. Это привело к необходимости сосредоточения центра хирургической работы на войсковых этапах медицинской эвакуации (дивизионные медицинские пункты и хирургические полевые подвижные госпитали первой линии) и повторного выполнения хирургических вмешательств в лечебных учреждениях госпитальных баз;
▲ многоэтапность лечебно-эвакуационного процесса, зависевшая от глубокого эшелонирования госпитальных баз, предназначенных для лечения раненых из состава действующей армии (35—40 % общего их числа завершило лечение в госпитальных базах тыла страны) и от ограниченных возможностей транспорта, применявшегося для эвакуации раненых во время минувшей войны. В результате этого имела место необходимость их неоднократной перегрузки с одного вида транспорта на другой. Все это весьма отрицательно сказывалось на сроках лечения и исходах ранений.
Успехи медицинской науки и практики, достигнутые в послевоенное время, в частности, открытие ряда антибиотиков, а также техническое совершенствование и развитие эвакуацион- 175


но-транспортных средств (прежде всего авиационных) создали условия для преодоления указанных выше недостатков лечебно-эвакуационной системы. В новых условиях деятельности медицинской службы стало возможным переместить центр оказания хирургической помощи всем раненым в лечебные учреждения госпитальных баз, где есть все необходимое для проведения одномоментных, исчерпывающих хирургических вмешательств. В противоположность этому объем хирургической помощи в войсковом и армейском звеньях медицинской службы ограничивается лишь неотложными вмешательствами. Тем самым удалось устранить основную причину, приводившую во время войны к излишнему повтору хирургических вмешательств.
В послевоенное время определились также основные пути и для ограничения многоэтапности лечебно-эвакуационного процесса. Необходимо было ввести такой порядок организации оказания хирургической помощи, при котором все раненые, подлежащие лечению в пределах фронта, завершали бы это лечение в той госпитальной базе, куда они первоначально поступают из войск, а все контингенты, подлежащие лечению в тылу страны, эвакуировались бы за пределы фронта, минуя промежуточные этапы, непосредственно из той базы, куда они были до этого госпитализированы. Весьма важным мероприятием, позволяющим почти полностью исключить многоэтапность эвакуации, следует признать выдвижение (когда это возможно по условиям обстановки) лечебных учреждений к рубежам массовых потерь, с тем чтобы организовать здесь «лечение на месте» всех раненых, не подлежащих эвакуации в тыл страны.
Следующим, весьма важным, итогом работы военно-полевых хирургов в годы Великой Отечественной войны, особенно в процессе обеспечения наступательных операций, явилось четко проявившееся большое значение маневренности и подвижности лечебных учреждений хирургического профиля. Строго определилась необходимость значительного увеличения в их составе полевых подвижных госпиталей и повышения транспортных возможностей медицинской службы (иметь такое количество автотранспорта, которое позволило бы перемещать за войсками лечебные учреждения хирургического профиля одним рейсом). Если на I января 1942 г. удельный вес полевых подвижных госпиталей в составе лечебных учреждений армии и фронта составлял всего 9,1 %, то к концу войны он возрос до 27 % всей коечной сети страны. В ходе войны полевые подвижные госпитали стали включать в состав не только армейских, но и фронтовых средств медицинской службы (по176


левые эвакуационные пункты фронтового подчинения). Существенно возросла оснащенность медицинской службы санитарно-транспортными средствами, хотя их недостаток продолжал ощущаться до самого'конца войны.
Опыт Великой Отечественной войны не только не утратил своей актуальности, но приобрел еще большее значение в современных условиях, что обусловлено резким по сравнению с минувшей войной увеличением темпов развития современных боевых операций. Следовательно, медицинская служба должна располагать такими средствами и в таком количестве, которые бы позволили ей не отставать от войск, несмотря на стремительность их боевых действий. Основными методами решения указанной задачи следует считать следующие:
▲ 	еще большее повышение удельного веса полевых подвижных госпиталей в составе лечебных учреждений фронта (не менее 50—60 % общего числа коек);
▲ 	пересмотр организационно-штатной структуры эвакуационных госпиталей с целью значительного повышения их мобильности;
▲ 	увеличение числа имеющихся и создание новых мобильных формирований типа групп усиления (в том числе сортировочных) и хирургических отрядов для осуществления гибкого маневра в боевых действиях;
▲ 	увеличение в составе средств медицинской службы штатного транспорта, предназначенного для перевозки лечебных учреждений хирургического профиля и санитарно-транспортных средств, особенно авиационных.
Опыт Великой Отечественной войны отчетливо показал огромное значение хорошо организованного, целенаправленного маневра силами и средствами медицинской службы.
Наиболее эффективной формой такого маневра оказался «маневр из глубины», организуемый вышестоящим медицинским начальником с целью выполнения задач медицинского обеспечения войск, решаемых нижестоящими звеньями медицинской службы, например выдвижение хирургических полевых подвижных госпиталей первой линии в войсковой тыловой район, развертывание фронтом в армейском тыловом районе «межармейских» госпитальных баз и др. «Маневр из глубины» в условиях современной войны приобретает еще большее значение, так как именно эта форма маневра может обеспечить возможность непрерывного проведения лечебно-эвакуацион12 -3101
177


ных мероприятий в условиях стремительного развития боевых действий, а также увеличение до необходимых пределов сил и средств медицинской службы на тех направлениях, где это требуется по обстановке.
Своевременность маневра силами и средствами медицинской службы обеспечивается наличием резерва. Его место и роль четко выявил опыт Великой Отечественной войны, в силу чего удельный вес резервных сил и средств медицинской службы становился все более и более значимым (на завершающем этапе войны не менее 30—40 % коек, имевшихся на фронте к началу наступательной операции). В условиях современных стремительных операций своевременность и быстрота маневра силами и средствами медицинской службы в еще большей степени, чем в прошедшую войну, зависит от резерва медицинских учреждений, транспорта и других средств. Особенно важная роль принадлежит теперь резерву Центра, отсутствие которого в период Великой Отечественной войны создавало большие трудности в организации медицинского обеспечения крупных наступательных операций, проводимых войсками нескольких фронтов.
Оценивая результаты, достигнутые военно-полевыми хирургами страны в период войны, следует прежде всего подчеркнуть, что решающим фактором, определившим их успех в годы Великой Отечественной войны, явилась система этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению. Она представляла собой принципиально новую, передовую концепцию в организации лечебно-эвакуационного обеспечения боевых действий войск. Главная ее особенность заключалась в единстве процесса лечения и эвакуации. В основу системы были положены следующие организационные принципы: эшелонирование медицинской помощи, приближение ее к раненым, органическое сочетание мероприятий по оказанию медицинской помощи и лечению с эвакуацией, своевременность, преемственность и последовательность в выполнении лечебных мероприятий, осуществление эвакуации по назначению, специализация медицинской помощи в лечебных учреждениях госпитальных баз фронта. Важно отметить, что и сегодня основой современной системы лечебно-эвакуационного обеспечения Вооруженных Сил Российской Федерации остается система этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению.
Большие заслуги в реализации указанной системы в годы минувшей войны принадлежат начальнику Главного военно-санитарного управления Красной Армии Г.И.Смирнову, главному хирургу Красной Армии Н.Н.Бурденко, его заместителям —
178


С.С.Гирголаву, В.С.Левиту, В.Н.Шамову, а также главным хирургам фронтов и флотов: Д.А.Арапову,
М.Н.Ахутину, С.И.Банай- тису, А.А.Вишневскому, Н.Н.Еланскому, Н.А.Куприянову, М.С.Лисицыну, Б.А.Петрову и др.
Опыт работы военно-полевых хирургов в годы Великой Отечественной войны наглядно показал, что совокупность условий, в которых протекает деятельность хирургов на войне, требует особой организации этого вида медицинского обеспечения войск, особых форм и методов работы хи- Д А.Арапов
рургов в боевых условиях. Для подавляющего большинства хирургов проблема организации хирургической помощи имела первостепенное значение. Известное положение Н.И.Пирогова, что «не медицина, а администрация играет главную роль в деле помощи раненым и больным на театре войны», было ими безоговорочно принято как руководство к действию, явилось краеугольным камнем при определении организационных, методических и тактических основ отечественной военно-полевой хирургии.
I Опыт хирургической работы в различных боевых операциях I Великой Отечественной войны позволил военно-полевым хирургам сделать исключительно важный вывод о большой зависимости конкретных форм организации хирургической помощи от боевой, тыловой и медицинской обстановки.
Хирурги неоднократно подчеркивали, что объем хирургической работы и выбор метода хирургического вмешательства определяются главным образом боевой обстановкой, количеством поступающих раненых, их состоянием, числом хирургов на данном этапе, наличием медицинского оснащения и автотранспортных средств, полевых лечебных учреждений, а также временем года и состоянием погоды.
12* 179


Особенно важное значение для установления единства взглядов на реализацию принципов этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению имели пленумы Ученого медицинского совета (УМС) при начальнике Главного военносанитарного управления (ГВСУ) Красной Армии. Этот координирующий научный орган был создан приказом Народного Комиссара обороны СССР № 231 от 26 июля 1940 г. За время Великой Отечественной войны было четыре пленарных заседания УМС (4-й Б.А.Петров пленум — 27—28 июня
1941 г., 5-й пленум — 26— 28 февраля 1942 г., 6-й пленум — 26—30 августа 1942 г., 7-й пленум — 26—30 апреля 1943 г.), работа которых подробнее рассмотрена в соответствующих главах. Следует еще раз подчеркнуть, что на пленумах обсуждались актуальные проблемы организации хирургической помощи раненым на войне, вопросы патогенеза и лечения ран, травматического шока и др. Весьма положительное значение имели систематически проводимые заседания хирургической секции УМС, в которую входили: Н.Н.Бурденко, Н.Н.Аничков, М.Н.Ахутин, А.М.Геселевич, С.С.Гирголав, Н.Н.Еланский, П.А.Куприянов и Д.А.Энтин. Расширенные пленумы УМС, на которых присутствовало 150—200 человек, имели большое организующее значение. В работе пленумов и хирургической секции самое активное участие принимал руководящий состав хирургов, многие из которых выступали с программными докладами. Принятые решения конкретизировали и дополняли основные положения «Указаний по военно-полевой хирургии», их практическое выполнение было обязательным для всех хирургов фронта и тыла. Обсуждение наиболее актуальных проблем военного здравоохранения, принятие конкретных решений существенно способствовали увеличению возврата в строй раненых воинов, снижению среди них инвалидности и смертности.
УМС при начальнике ГВСУ Красной Армии сыграл огром-
180


ную роль в обобщении опыта работы большого отряда военно-полевых хирургов страны в годы Великой Отечественной войны. Материалы УМС, особенно решения его пленумов и хирургической секции,немедленно издавались типографским способом,становились достоянием широкого круга военных хирургов. Решения пленумов УМС, выработанные коллективом лучших представителей отечественной военно-медицинской науки, подводили итоги деятельности медицинской службы в различные периоды войны,способствовали исправлению ошибок и намечали задачи, Д.П.Смирнов
вытекавшие из новых условий боевой и медицинской обстановки.
Большую роль в совершенствовании организации хирургической помощи раненым на войне играли инструктивные письма, в которых излагалась тактика лечения ранений различных анатомических областей, описывалось применение новых лечебных методов или лекарственных средств. Иллюстрацией этого являются, например, известные «Письма хирургам фронтов о пенициллине» Н.Н.Бурденко и др.
Богатый опыт, накопленный хирургами медико-санитарных батальонов и лечебных учреждений армий и фронтов, в том числе опыт, полученный в только что прошедших боевых операциях, являлся предметом глубокого и всестороннего обсуждения и изучения широкими кругами военных хирургов на армейских и фронтовых хирургических конференциях. На этих конференциях, проводившихся под руководством главных хирургов фронтов и флотов и армейских хирургов, последние часто выступали с установочными докладами, обобщая работу военно-полевых хирургов. Материалы конференций, как правило, издавались в виде отдельных «Трудов» и становились достоянием широкого круга хирургов.
Под редакцией руководящих военно-полевых хирургов публиковались специальные сборники научных работ, которые 181


становились руководством к действию не только для хирургов одного фронта, но и для хирургов других фронтов, что имело большое значение для совершенствования хирургической помощи в целом в годы войны. Одним из примеров сказанного являются сборники «Достижения и перспективы развития военно-полевой хирургии» (по опыту военной медицины Западного фронта) С.И.Банайтиса. В эти годы военно-полевые хирурги часто выступали на страницах медицинских журналов, особенно главного печатного органа военной медицины — «Военно-медицинского журнала», обобщая накопленный опыт.
Огромным завоеванием, достигнутым отечественной медицинской наукой и практикой, является тот неоспоримый факт, что в годы минувшей войны впервые в истории военно-полевой хирургии нашей страны была организована широкая специализация хирургической помощи, имевшая соответствующую материальную базу и обеспеченная высококвалифицированными кадрами хирургов различных профилей. К концу Великой Отечественной войны в комплексе лечебных учреждений Красной Армии успешно действовали специализированные хирургические полевые подвижные госпитали для раненных в голову, шею и позвоночник; в грудь, живот и таз; в бедро и крупные суставы; в кисть и стопу; специализированные госпитали для летного и инженерно-технического состава ВВС, специализированные госпитали для личного состава ВМФ. Организация широкой сети специализированных лечебных учреждений хирургического профиля создала благоприятные условия для рационального использования кадров хирургов, хирургического оборудования, эффективного применения последних достижений медицинской науки, что в конечном итоге обеспечило достижение высоких результатов в лечебно-эвакуационной деятельности медицинской службы.
Крупным достижением отечественной военной медицины явилось создание и утверждение стройной системы специализированного лечения легкораненых в армейских и фронтовых госпитальных базах. Ни в одной армии в годы второй мировой войны не было такой эффективной системы. Ее реализация значительно ускорила восстановление боеспособности этой категории раненых и возвращение их в строй. Таким образом, военная медицина на практике подтвердила свою роль — основного источника пополнения Вооруженных Сил. Ведь за годы войны было возвращено в строй более 7 миллионов раненых воинов. Упомянутые завоевания и достижения отечественной военной медицины по праву являются приоритетными 182


направлениями в развитии военно-полевой хирургии минувшей войны.
В ходе войны постоянно укреплялась строгая и эффективная организация оказания квалифицированной и специализированной хирургической помощи раненым с многозвеньевой системой руководства:
,• центрального звена, возглавляемого главным хирургом Красной Армии и его заместителями;
• 	фронтового — в лице главных хирургов фронтов;
• 	армейского, представ- Е.А.Бок
ленного армейскими хирургами, и далее —
ведущими специалистами управлений полевых и фронтовых эвакуационных пунктов, а также ведущими хирургами армейских и фронтовых лечебных учреждений и медико-санитарных батальонов.
В этой структуре руководства работой хирургов действующей армии наиболее важная и ответственная роль принадлежала фронтовому звену. Приказом народного комиссара обороны от 9 мая 1941 г. («Сборник положений об учреждениях санитарной службы военного времени») был введен институт главных хирургов фронтов. На этом сложном и ответственном посту во время войны находились известные ученые: А.И.Арутюнов, М.Н.Ахутин, А.Н.Бакулев, С.И.Банайтис, Ф.Ф.Березкин, Е.А.Бок, А.А.Вишневский, Г.М.Гуревич, Б.Д.Добычин, Н.Н.Еланский, И.А.Зворыкин, И.Н.Ищенко, А.А.Казанский, И.А.Криворотое, Н.И.Кукуджанов, П.А.Куприянов, П.Н.Напалков, А.С.Ровнов, В.И.Попов, П.Л.Сельцовский и др. Вполне очевидно, что определяющее значение в разработке принципиальных основ организации хирургической помощи раненым и их лечении принадлежит именно этому «высшему эшелону», возглавлявшему хирургическую работу в действующей армии и на фронтах. Они систематически анализировали и 183


творчески обобщали опыт работы военно-полевых хирургов и на этой основе находили новые пути дальнейшего совершенствования практики оказания хирургической помощи раненым, внося достойный вклад в развитие военно- полевой хирургии.
Главные хирурги фронтов обеспечивали руководство всей хирургической работой на фронте, включая:
▲ разработку указаний по объему и содержанию квалифицированной и специализированной хи- Б.Д.Добычин рургической помощи ра¬
неным и пострадавшим, их медицинской сортировке на этапах медицинской эвакуации;
▲ 	подбор и расстановку врачебных кадров хирургического профиля;
▲ 	контроль за качеством хирургической помощи и лечения раненых;
▲ 	организацию специализации и усовершенствования хирургов;
▲ 	анализ и обобщение опыта работы по оказанию хирургической помощи раненым в медико-санитарных батальонах и лечебных учреждениях армейских и фронтовых госпитальных баз.
Главный хирург Красной Армии, его заместители, главные хирурги фронтов и флотов несомненно явились основоположниками отечественной военно-полевой хирургии. Они вооружили десятки тысяч врачей знаниями патологии военного времени и особенностей оказания хирургической помощи и лечения раненых. По их научным трудам учились и вырастали в настоящих хирургов тысячи армейских специалистов. Их учениками была огромная армия врачей, вынужденная в короткий срок переступить из мирных дней в военные будни. В этом проявилось прямое и косвенное влияние руководящих военно184


полевых хирургов на успехи, достигнутые военно-полевой хирургией страны в годы Великой Отечественной войны.
Стройной организации оказания хирургической помощи в период войны во многом способствовала содружественная работа главных хирургов фронтов с руководителями медицинской службы фронтов, которые были замечательными организаторами медицинского обеспечения. Начальниками медицинской службы фронтов в годы Великой Отечественной войны были:
А.Я.Барабанов, А.И.Бурназян, П.М.Бялик, Д.Н.Вер-
А. А. Казанский
ховский, С. В. Викторов,
В.И.Герасименко, А.Н.Григорьев, М.М.Гурвич, К.М.Жуков, Н.И.Завалишин, М.Я.Зетилов, И.А.Клюсс, А.Е.Песис, С.А.Се- мека, П.Г.Столыпин, Н.П.Устинов и др.
Практически новым разделом, изученным терапевтами в период войны, были внутренние болезни у раненых.
Эти исследования проводились терапевтами совместно с хирургами, физиологами, биохимиками и другими специалистами. Они позволили установить частоту возникновения, этиологию, патогенез и клинику разнообразных изменений со стороны внутренних органов (пневмония, шок, коллапс у раненых, гипертония у контуженных, бронхиолит у обмороженных и др.). Опыт работы военно-полевых хирургов в годы минувшей войны привел к выводу, что нет ранений, которые бы не сопровождались заболеваниями внутренних органов и систем. Дело лишь в степени, времени и условиях их проявления. Отсюда исключительно важное значение приобретает совместная работа хирургов и терапевтов при лечении различных категорий раненых.
Уже в конце 1941 г. и в 1942 г. проблемы заболеваний у раненых, их причины и меры профилактики стали одними из главных в работе хирургов и терапевтов. Эти вопросы служили
185


Н.И.Кукуджанов венной войне следует считать
предметом обсуждения на совместных конференциях хирургов и терапевтов под руководством главных специалистов (П.А.Куприянов и Э.М.Гельштейн — на Ленин граде ком фронте,
А.А.Вишневский и Н.С.Молчанов — на Волховском фронте). Чрезвычайно большое внимание уделялось разработке мер профилактики пневмонии у раненых, предупреждения расстройств питания, борьбы с проявлениями раневого сепсиса, а также выявлению и лечению сопутствующих заболеваний.
Одним из важнейших достижений медицинской службы в Великой Отечест- создание системы, обеспе¬
чивавшей терапевтическую помощь раненым на различных этапах медицинской эвакуации, начиная с войскового района.
На дивизионном медицинском пункте раненых, поступавших в состоянии шока, помещали в специальные противошоковые палатки, и помощь им здесь оказывали терапевты ДМП. Систематический контроль за артериальным давлением, за общим состоянием раненого, проведение различных противошоковых мероприятий (включая переливание крови и кровезамещающих жидкостей), т.е. выведение раненого из состояния шока, осуществлялись терапевтами ДМП после консультации с хирургами. Среди раненых, поступавших на ДМП, как правило, оказывались нетранспортабельные, которых необходимо было на время оставлять в стационаре ДМП (раненные в живот после операции; раненные в грудь, у которых развивались тяжелые осложнения после неотложного хирургического вмешательства и др.). Наблюдение за этими ранеными также вели терапевты ДМП совместно с хирургами.
В период наступательных боев с быстрым продвижением наших войск вперед (Белорусская, Висло-Одерская операции и др.) хирургические полевые подвижные госпитали, как прави- 186


ло, быстро продвигались за войсками. Нетранспортабельных раненых иногда передавали в терапевтические полевые подвижные госпитали, к которым прикомандировывались хирурги. Так обеспечивалось совместное наблюдение хирургов и терапевтов за тяжелоранеными.
Если по обстановке боевая наступательная операция проводилась без быстрого продвижения вперед, ХППГ и ТПП Г размещались по возможности на близком расстоянии с той же целью — облегчить совместное обслуживание раненых хирургами и терапевтами.
В госпиталях для легкораненых терапевты не только лечили их. но и наблюдали за организацией комплекса общих оздоровительных мероприятий среди раненых (лечебное питание, дополнительная витаминизация, гигиеническая и лечебная гимнастика, трудотерапия и др.).
В хирургических эвакуационных госпиталях армейского и фронтового районов терапевты имели широкий круг обязанностей в отношении лечившихся там раненых. Об этом говорят «Указания» о роли терапевта в хирургическом стационаре (из директивы главного терапевта Карельского фронта Н.С.Молчанова, 1944 г.). Объем и характер этой работы терапевта различались в зависимости от этапа медицинской эвакуации и медико-тактической обстановки (оборона, наступление, боевой или межбоевой период).
К основным обязанностям терапевта в хирургическом стационаре относились следующие:
▲ 	наблюдение за ранеными, особенно за тяжелоранеными, с целью своевременного выявления у них заболеваний внутренних органов, проведение необходимых мероприятий для профилактики пневмоний, авитаминоза, дистрофии, анемии и других заболеваний; выявление сопутствующих заболеваний. Особого внимания терапевта требуют раненые, у которых имеются проникающие ранения груди, живота, черепа, ранения лица с повреждением костей, ранения крупных суставов, закрытые травмы внутренних органов. В совместном наблюдении терапевта и хирурга нуждаются: раненые, у которых течение ранения осложнилось шоком, анаэробной инфекцией; раненые в послеоперационном периоде; лихорадящие раненые;
▲ 	организация необходимого обследования (лабораторного, клинического) с целью обеспечения тщательного контроля за общим состоянием раненого;
187


▲ 	организация лечебного питания и консультативная помощь при назначении лечебного питания (разработка меню для различных контингентов раненых, назначение индивидуального питания и др.);
▲ 	активное участие в организации и проведении общих методов лечения (физиотерапия, трудотерапия);
▲ 	организация общих профилактических мероприятий (дополнительная витаминизация, предупредительное назначение хинина при выявлении малярии, проведение профилактического рентгеновского обследования раненых, находящихся на излечении в госпитале).
Совместным наблюдением терапевта и хирурга создавались условия для более благоприятного течения ранений, для профилактики тяжелых осложнений и более успешного лечения раненых. Разработка важнейших проблем лечения раненых также осуществлялась совместными усилиями врачей различных специальностей. Так, в состав бригад по изучению проблемы шока входили физиологи, патофизиологи, а в числе клиницистов — хирурги и терапевты.
Безусловно, достижения в лечении раненых, выразившиеся в том, что 72,3 % из них было возвращено в строй, в немалой степени объясняются той ролью, которую сыграла правильная организация терапевтической помощи, совместное лечение раненых хирургами и терапевтами. Приведенные данные свидетельствуют о том, что вопрос об организации терапевтической помощи раненым требует к себе пристального внимания при составлении плана медицинского обеспечения войск в военное время. В условиях войны с применением средств массового поражения, когда в значительной мере повысится удельный вес комбинированных поражений и закрытых травм, обеспечение совместной работы врачей различных специальностей — хирургов, терапевтов, инфекционистов, невропатологов и др. — приобретает особенно важное значение.
Большую роль в развитии организационных и клинических проблем военно-полевой хирургии в годы Великой Отечественной войны сыграла Военно-медицинская академия им. С.М.Кирова. Выпускники академии вынесли на своих плечах основную тяжесть руководства медицинским обеспечением Красной Армии в период войны.
Среди начальников медицинской службы фронтов и их заместителей воспитаннники и сотрудники академии составляли 188


71 %, среди начальников медицинской службы армий — 61,2 %, главных хирургов фронтов — 60 %. В их числе были начальник Главного
военно-санитарного управления Красной Армии Е.И.Смирнов и начальник Медико-санитарного управления Военно-Морского флота Ф.Ф.Андреев, заместители начальника ГВСУ П.М.Журавлев и Н.И.Завалишин; заместители главного хирурга Красной Армии С.С.Гирголав и В.Н.Шамов; начальники медицинской службы фронтов и флотов А.Я.Барабанов, А.И.Бурназян, К М Жуков А.М.Зо- И.Д.Житнюк
тов, И.А.Клюсс, С.А.Семе- ка, П.Г.Столыпин, Н.П.Ус¬
тинов; главные хирурги фронтов и флотов М.Н.Ахутин, С.И.Банайтис, Н.Н.Еланский, И.Д.Житнюк, М.С.Лисицын, В.И.Попов и многие другие.
Как отмечалось, уже первые недели войны показали, что военно-полевая хирургия может решить возникшие перед нею задачи только в том случае, если будет руководствоваться едиными научно обоснованными принципами и учитывать все последние достижения медицинской науки и техники. Стало очевидным, что качественное руководство работой многочисленных полевых лечебных учреждений хирургического профиля могут обеспечить лишь высококвалифицированные специалисты. В связи с этим на руководящие посты назначались преподаватели и сотрудники академии, обладавшие большим теоретическим багажом и имевшие богатый опыт работы по специальности. Так, в 1941 г. в распоряжение ГВСУ было направлено 144 человека в основном из числа постоянного профессорско-преподавательского состава академии. В последующем было откомандировано еще 76 сотрудников.
Сотрудники академии принимали активное участие в постоянном совершенствовании хирургической работы, в поиске наиболее эффективных методов оказания хирургической помощи и лечения раненых на базе широкого использования дости189


жений науки, всестороннего обобщения опыта, накопленного военно-полевыми хирургами на фронтах и в армиях. По заданию и под научным руководством ее специалистов происходили сбор и анализ фактических данных, характеризующих те или иные стороны хирургической работы в войсках, делались сообщения на научных конференциях, готовились к печати публикации. На ряде фронтов и в системе эвакуационных пунктов учеными академии организовывались выпуски сборников научных трудов.
.. п Некоторые из них получили
М.С.Лисицын к
очень высокую оценку.
К ним прежде всего следует отнести сборники «Военная медицина на Западном (3-м Белорусском) фронте» и «Труды эвакогоспиталей фронтового эвакуационного пункта № 50», в создании которых принимали активное участие профессора С.И.Банайтис, П.И.Егоров, П.А.Куприянов и И.С.Колесников.
В период Великой Отечественной войны продолжалась напряженная научная деятельность и в самой академии. В первые же дни научные исследования приобрели отчетливо выраженную военно-медицинскую направленность. Ученые академии настойчиво работали над изысканием эффективных методов борьбы с шоком, восполнения кровопотери, обезболивания, преодоления раневых осложнений, восстановительной хирургии, разрабатывали наиболее эффективные в условиях фронта методы лечения, которые способствовали бы быстрейшему возвращению в строй раненых.
Решение научных задач проходило не только в стенах клиник и лабораторий. В действующую армию для выполнения специальных заданий неоднократно выезжали профессора и преподаватели академии. Они изучали организацию выноса раненых с поля боя, методы оказания хирургической помощи на различных этапах медицинской эвакуации, оказывали практическую помощь. Только из Самарканда с этой целью было направлено 190


на фронт более 40 профессоров и преподавателей, в их числе профессора В.И.Воячек, И.Р.Петров, Б.Л.Поляк, И.М.Тальман и многие другие.
На базе оставшихся в Ле- нинграде клиник академии после ее эвакуации в Среднюю Азию было сформировано три эвакуационных госпиталя, в которых оказывали торакоабдоминальную, нейрохирургическую, челюстно-лицевую, офтальмологическую, оториноларингологическую и другие виды специализированной хирургической помощи. О высоком качестве прово- И.С.Колесников
димой лечебной работы свидетельствует показатель летальности. Несмотря на то что в госпитали поступали наиболее тяжелые раненые, нуждавшиеся в специализированной хирургической помощи, общее количество умерших из числа раненых, лечившихся в эвакуационном госпитале № 267/90 с 10 декабря 1941 г. по 1 сентября 1944 г., составило 1,5 %. Даже в особенно тяжелый период работы госпиталя в 1942 г. показатель летальности был равен 2,2 %.
Из сказанного видно, что замечательный коллектив Военномедицинской академии им. С.М.Кирова внес ощутимый вклад в победное завершение войны над фашистской Германией.
Развитие практики отечественного здравоохранения неразрывно связано с прогрессом медицинской науки. Эта органическая связь характерна также и для развития теории и практики военно-полевой хирургии в годы Великой Отечественной войны. Оценивая в целом значение медицинской науки для становления и развития военно-полевой хирургии в указанный период, можно утверждать, что результаты проводимых в стране исследований стали научной основой для всех составных частей этой ведущей отрасли военной медицины. Четыре года войны были насыщены событиями и фактами, свидетельствующими о разнообразии форм и методов использования научного потенциала в интересах военно-полевой хирургии, об активном учас-
191


тии многочисленных научных коллективов, ученых- медиков и врачей практического здравоохранения в развитии системы, способов и средств организации хирургической помощи в период войны, в совершенствовании методик оказания хирургической помощи раненым и их лечения.
Формы организации научной деятельности ученых в интересах фронта были различны. Прежде всего необходимо отметить следующую из них. Это объединение усилий ученых-медиков страны в работе УМС Д.Г.Маматавришвили при начальнике Главного
военно-санитарного управления Красной Армии и начальнике Медико-санитарного управления Военно-Морского флота, Ученого медицинского и госпитального советов Нар- комздрава СССР. На пленумах этих авторитетных научных органов рассматривались наиболее важные проблемы лечебноэвакуационного обеспечения, обсуждались новые методы лечения раненых, итоги деятельности медицинской службы за тот или иной период войны, ее новые задачи и др. Деятельность упомянутых советов не ограничивалась только созывом и проведением пленумов. Активная работа по хирургии велась и в хирургических секциях этих советов. Сосредоточив в своих составах ведущих ученых — представителей всех основных отраслей здравоохранения, советы своей деятельностью способствовали разработке, апробации и внедрению в практику новейших достижений хирургической науки.
С началом Великой Отечественной войны со всей отчетливостью выявилось громадное значение единого понимания принципов организации хирургической помощи и методов оказания квалифицированной хирургической помощи и лечения, применяемых в лечебных учреждениях действующей армии. Как уже отмечалось, это было связано с тем, что большинство врачей, призванных из запаса или направленных на практическую работу сразу же после выпуска из гражданских медицин- 192


ских институтов, плохо знали руководящие документы, регламентирующие организацию и методы хирургической работы в военное время. В последующем чрезвычайно важное значение для улучшения качества хирургической работы имело быстрейшее внедрение в практику новых, более эффективных методов и средств, полученных в результате широко проводившихся в стране научных исследований. Реализацию этих целей были призваны обеспечивать многочисленные наставления, инструкции, научно-методические Н. И. Милостанов
рекомендации, которые разрабатывались соответствую¬
щими специалистами в центре и на местах (на фронтах, в армиях, в системе эвакопунктов) на основе официальных указаний Главного военно-санитарного управления Красной Армии, Медико-санитарного управления Военно-Морского флота и Наркомздрава СССР.
В годы войны было опубликовано большое количество инструктивных документов. В июне—августе 1941 г. учеными Военно-медицинской академии им. С.М.Кирова по заданиям ГВСУ Красной Армии и заявкам военно-санитарных управлений фронтов было составлено и опубликовано 25 инструкций для медицинских учреждений. Профессор Б.П.Поляк написал «Инструкцию по оказанию помощи при ранениях органа зрения в войсковом районе» (издана ГВСУ в 1941 г.). При участии группы ученых (П.А.Куприянов, С.И.Банайтис, В.Н.Шамов, Д.А.Энтин и др.) в этом же году были выпущены «Указания по военно-полевой хирургии». В.Н.Шамов подготовил проект «Инструкции по организации переливания крови в Красной Армии». Профессор С.А.Новотельное написал справочник для войсковых врачей «Иммобилизация переломов в войсковом районе» (издан ГВСУ в 1942 г.). Были опубликованы и многие другие документы.
Все возрастающую роль в деятельности ученых в ходе войны
13 - 3101
193


приобретало обобщение опыта медицинского обеспечения войск. Одной из эффективных форм обобщения военного опыта организации хирургической помощи и реализации научных достижений являлось проведение научно-практических конференций военно- полевых хирургов. Армейские и фронтовые хирургические конференции, как правило, проводились в период затишья между боевыми операциями. Они чаще всего посвящались анализу итогов работы военных хирургов в прошедшей опера- ции. Анализ достижений и овнов ошибок на конкретном фо¬
не проведенных боевых операций был хорошей школой для хирургов и позволял отобрать лучшее из накопленного опыта. Указанные конференции в годы войны проводились во всех армиях и фронтах.
Научный анализ текущей работы лечебных учреждений хирургического профиля возможен благодаря системе медицинского учета и отчетности военного времени. Изучение содержания этих документов позволяло получить ряд ценных показателей уровня, динамики и структуры санитарных потерь, движения раненых по этапам медицинской эвакуации, исходов и сроков их лечения, а также располагать оперативными данными о характере и качестве работы военно-полевых хирургов в различных лечебных учреждениях.
Без преувеличения можно сказать, что в течение всей войны осуществлялась непрерывная учеба хирургов, в которой значительная роль принадлежала институту руководящих хирургов. Они не только консультировали, но и обучали, организовывали хирургическую работу в различных условиях боевой обстановки. Более того, главные хирурги фронтов и флотов и армейские хирурги даже на фронте находили время и силы сочетать свою организаторскую и практическую деятельность с большой научной работой. Несмотря на огромную загруженность практической работой, они руководили научными исследованиями 194


своих подчиненных врачей-хирургов. Под их руководством в годы войны военные хирурги выполнили целый ряд диссертаций, монографий и публикаций. Опыт минувшей войны отчетливо выявил прямую зависимость эффективности лечебно-эвакуационного обеспечения войск от уровня и качества подготовленности как руководящих, так и рядовых военно-полевых хирургов.
Научная работа, проводившаяся военно-полевыми хирургами в годы войны, имела выраженную практическую направленность. В связи с этим видный отечественный ученый, профессор Военно-медицинской академии им.С.М.Кирова Т.Я.Арьев писал: «Отнюдь не частным, а служебным делом хирурга специализированного госпиталя является, например, обобщение находящегося в его распоряжении материала по нескольким сотням раненных в грудь. От такой научной работы зависит уровень всей хирургической практики фронта»1.
Результаты исследовательских работ военно-полевых хирургов широко обсуждались на различных конференциях и совещаниях по военно-полевой хирургии. Сотни научных работ, в которых анализировался, обобщался и пропагандировался опыт организации хирургической помощи раненым и их лечения, были подготовлены к публикации. Так, например, в 1943 г. начальник военно-санитарного управления Северо-Западного фронта генерал-майор медицинской службы М.А.Ша- машкин просил Военный совет фронта оказать содействие в издании тремя сборниками 200 научных работ по материалам хирургических конференций. Необходимо отметить, что за годы войны было проведено большое число научных хирургических конференций. Только на Западном (впоследствии 3-м Белорусском) фронте состоялось 4563 различных научных мероприятия.
На некоторых фронтах (Северо-Западном, Калининском, 1-м Прибалтийском и др.) создавались внештатные ученые медицинские советы при начальниках военно-санитарных управлений фронтов. Они рассматривали результаты научно-исследовательских работ военно-полевых хирургов, принимали решение об их внедрении в практику. Результаты наиболее важных научных работ оформлялись в виде указаний, инструкций или других документов и печатались в журналах, главным образом в «Военно-медицинском журнале», который 1 Арьев Т.Я. Некоторые вопросы работы хирургов в войсковом, армейском и фронтовом районах//Военно-санитарное дело. — 1942.— № 7. - С. 27-38.
13*
195


до 1944 г. назывался «Военно-санитарное дело». Уже в № 11 этого журнала за 1941 г. были введены новые разделы: «Обмен опытом», «Консультации», «В Главном военно-санитарном управлении Красной Армии». В последнем упомянутом разделе помещалась информация об утвержденных инструкциях, изданных руководящих и методических документах, книгах и брошюрах. В 1941 г. было выпущено в свет 60 книг и брошюр, 79 подготовлено к печати, в 1942 г. было издано 98 различных пособий. За весь же период войны было выпущено около 200 разного рода наставлений, инструкций и указаний. Наибольшее значение для организации оказания хирургической помощи раненым и их лечения из официальных изданий имели «Наставление по санитарной службе Красной Армии», издававшееся дважды в ходе войны (1941 и 1942 гг.) и «Указания по военно-полевой хирургии», выдержавшее за годы войны три издания.
Заслуживает особого упоминания литература по военно-полевой хирургии в годы Великой Отечественной войны. Она была исключительно обильна в этот период. Многочисленные статьи по общим и частным вопросам этой отрасли военной медицины, принадлежавшие перу видных ученых нашей страны и рядовых военно-полевых хирургов действующей армии, заполнили страницы всех медицинских журналов хирургического профиля. Активно публиковались такие статьи и в сборниках, в большом количестве выпускавшихся в действующей армии и в тылу страны. Наряду с этими многочисленными статьями было опубликовано большое число очень ценных для военно-полевых хирургов учебных пособий и других книг. В блокадном Ленинграде в 1942 г. было издано под редакцией Н.Н.Петрова и П.А.Куприянова практическое руководство «Лечение ранений на войне». В том же году вышла в свет книга В.В.Гориневской и М.Г.Рамм «Первая хирургическая помощь при травмах военного и мирного времени». Под редакцией С.С.Юдина в 1943 г. были опубликованы «Заметки по военно- полевой хирургии». Большой популярностью у военных хирургов пользовались книги военного времени С.С.Гирголава «Военно-полевая хирургия в Великую Отечественную войну», А.А.Вишневского «Записки военно-полевого хирурга» и др.
Никогда прежде не публиковалось такого большого количества работ по вопросам оказания специализированной хирургической помощи раненым, как в период Великой Отечественной войны. Это явилось прямым результатом бурного развития в годы войны многих видов специализированной хирургической помощи в качестве одного из важнейших элементов 196


системы этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению. Многие сотни публикаций освещали различные вопросы оказания специализированной хирургической помощи и специализированного лечения при огнестрельных ранениях различных анатомических областей. Работы по этой тематике систематически публиковались в различных журналах, а также в многочисленных сборниках трудов.
Всего за годы войны было выпущено более 400 сборников трудов. Они издавались как в действую- щей армии, так и во многих А сидзе
тыловых районах страны.
В их издании принимали участие различные медицинские учреждения вплоть до отдельных крупных госпиталей. Чаще всего это были издания, выпущенные военно-санитарными управлениями фронтов, реже санитарными отделами армий и управлениями эвакуационных пунктов. Некоторые из этих сборников трудов издавались систематически. Такими периодическими изданиями были, например, сборники «Военная медицина на Западном (позже 3-м Белорусском) фронте», «Труды лечебных учреждений 4-го Украинского фронта», «Труды лечебных учреждений фронтового эвакуационного пункта № 50», «Сборники материалов и статей», издававшиеся на Ленинградском фронте, и др.
В числе сборников научных трудов, имевших особенно большое значение для обобщения опыта медицинского обеспечения Вооруженных Сил страны в период войны и сыгравших важную роль в установлении единых принципов организации хирургической помощи и лечения раненых, нужно прежде всего назвать труды пленумов УМС при начальнике ГВСУ Красной Армии, труды Ученого медицинского совета Медико-санитарного управления Военно-Морского Флота и Госпитального совета Наркомздрава СССР. С 1944 г. ГВСУ начало выпускать сборники научно-практических работ по обобщению опыта войны под 197


названием «Военная медицина в Великую Отечественную войну». За время войны было издано два выпуска. Кроме того, были выпущены сборники «Военная медицина в условиях обороны Одессы и Севастополя», «Опыт работы врачей Северо-Западного фронта» и др. За все голы войны, по данным многотомного труда «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.», было издано 9544 различных публикаций по военно-полевой хирургии.
И, наконец, оценивая А.Я.Флеровский значение медицинской нау¬
ки для развития военно-полевой хирургии в период войны, следует подробно остановиться на совершенствовании методов оказания хирургической помощи соответствующим категориям раненых и их лечения, т.е. развития клинических проблем военно-полевой хирургии.
:• Актуальной проблемой военно-полевой хирургии была и остается первичная хирургическая обработка огнестрельной раны. Она составляла около 80 % всех операций, выполнявшихся в дивизионных медицинских пунктах и хирургичес- I ких полевых подвижных госпиталях первой линии в годы войны.
Рассматривая вопрос первичной хирургической обработки ран, военные хирурги подходили к его решению как с организационных, так и с клинических позиций. Они считали, что именно эта операция должна быть упрощена до предела, так чтобы все хирурги могли ее производить самым квалифицированным образом. В ходе войны военно-полевыми хирургами было установлено, что, вопреки старым представлениям, первичная хирургическая обработка ран при наличии показаний должна производиться независимо от времени, прошедшего с момента ранения, даже при развившейся раневой инфекции.
198


Таким образом, было установлено, что операция является не только средством профилактики развития инфекции, но и методом лечения гнойной раны.
Значительную роль сыграло также категорическое запрещение наложения первичного шва при обработке огнестрельных ран как завершающего этапа операции. Бывший длительное время дискуссионным вопрос о возможности применения первичного шва после первичной хирургической обработки ран к началу войны был решен однозначно в пользу отказа от него. Это решение явилось результатом тщательного обсуждения и оценки опыта лечения ран в мирное время, а также опыта организации оказания хирургической помощи в боях на Хасане, Халхин-Голе и в советско-финляндской войне. Однако продолжительные сроки заживления незашитых ран, леченных консервативно, привели к поискам мер, ускоряющих этот процесс. В конце 1941 г. и в 1942 г. стали появляться сообщения о применении вторичных швов в тыловых лечебных учреждениях (А.Н.Бакулев, А.Э.Рауэр). Массовое применение отсроченного активного закрытия ран потребовало большой научно- методической работы на фронтах. Этот вопрос был рассмотрен в качестве программного на 7-м пленуме УМС при начальнике ГВСУ в апреле 1943 г. в докладе главного хирурга Красной Армии Н.Н.Бурденко («Вторичный шов»). В дальнейшем применение отсроченных и вторичных швов широко вошло в практику лечебных учреждений армий и фронтов, особенно в госпиталях для легкораненых. Метод закрытия ран вторичными швами был относительно безопаснее и эффективнее: сокращались сроки заживления ран, улучшались функциональные результаты их хирургического лечения.
Одной из самых актуальных проблем военно-полевой хирургии в период Великой Отечественной войны, как и в последующие годы, был травматический шок, возникающий в боевых условиях. Этой проблеме еще в довоенные годы были посвящены многолетние исследования крупнейших отечественных и зарубежных клиницистов и представителей экспериментальной медицины. Изучение этой проблемы, особенно в 30-е годы, оказалось плодотворным. Были исследованы механизмы расстройства дыхания, обмена веществ, нарушений кровообращения, функций нервной системы и общего состояния организма. В основном определились принципы лечения шока.
• Травматический шок на войне отличается рядом особенное- м тей, обусловленных нервно-психическим напряжением
199


военнослужащих в боевой обстановке. Шок развивается в этих условиях значительно чаще, чем после травм мирного времени, и протекает более тяжело, что обусловлено крово- । потерей, сопровождающей огнестрельную травму.
В годы Великой Отечественной войны шок с кровопотерей составлял 95 %, а без нее — 5 %. Шок наиболее часто возникал при проникающих ранениях живота — около 25 %, при проникающих ранениях груди он был несколько реже — до 20 %, при ранениях конечностей он составлял 5—6 %.
Своевременное оказание первой медицинской помощи, хорошо организованный круглосуточный вынос раненых с поля боя, быстрая эвакуация, адекватная противошоковая терапия в звене квалифицированной и специализированной хирургической помощи — все это позволило военно-полевым хирургам создать стройную и эффективную систему борьбы с шоком, этим неизбежным спутником боевых повреждений. Опыт минувшей войны дал возможность изучить, систематизировать и эффективно применять ряд профилактических и лечебных мероприятий, основанных на углубленном изучении этиологии и патогенеза шока. Во время Великой Отечественной войны в изучении шока, совершенствовании методов его профилактики и лечения приняли участие многочисленные научные коллективы и практические медицинские учреждения действующей армии. Руководство исследованиями шока и внедрением полученных результатов в практику осуществляли такие известные военно-полевые хирурги, как М.Н.Ахутин, С.И.Банайтис, Н.Н.Еланский, И.Н.Ищенко, П.А.Куприянов, В.И.Попов, П.Л.Сельцовский и др. Конечным итогом всей проделанной работы явилось создание системы комплексной терапии шока, применение которой значительно улучшило исходы лечения.
Характеризуя проблему шока, необходимо отметить, что рядом с ним по своим тяжелым последствиям и частоте находятся кровотечения. По материалам военно-полевых хирургов, относящимся к советско-финляндской войне, среди военнослужащих, погибших на поле боя, умершие от кровотечения составили 54,1 %, на БМП и ПМП от кровотечений погибли 86,5 %, на ДМП — 54,4 % (А.А.Васильев). Этот же показатель в годы Великой Отечественной войны на поле боя составлял 50 % (М.Ф.Глазунов). На ПМП и ДМП кровопотери были основной причиной смерти раненых. По данным В.Л.Бялика, среди лиц, умерших от смертельных внутренних кровотечений, раненные в живот составляли 41 %. Из категории погибших от 200


наружного кровотечения 42,5 % имели ранения бедра, 25 % — ранения голени и стопы.
Значение опыта Великой Отечественной войны в совершенствовании борьбы с кровотечениями состоит прежде всего в разработке и внедрении оптимальных методов их остановки, а также способов борьбы с последствиями кровотечения, т.е. с кровопотерями. Основным способом остановки кровотечения на поле боя было наложение давящей повязки и кровоостанавливающего жгута. Окончательная остановка кровотечения, как правило, посредством перевязки сосудов осуществлялась на дивизионных медицинских пунктах и в хирургических полевых подвижных госпиталях первой линии и сопровождалась мерами, предупреждающими развитие шока.
Исключительно важным мероприятием, направленным на компенсацию острой кровопотери при ранениях сосудов и проводимым в начальном периоде войны на дивизионных медицинских пунктах, а в последующем и на ПМП, явилось переливание крови и кровезамещающих жидкостей. Опыт военно-полевых хирургов в годы войны свидетельствует о громадном значении этого лечебного метода.
Большой вклад в разработку проблем переливания крови и кровезамещающих жидкостей был внесен такими видными отечественными учеными, как А.А.Багдасаров, Н.Н.Еланский, Н.Г.Карташевский, И.Р.Петров, П.Л.Сельцовский, В.Н.Шамов и др. Высокий уровень современной отечественной трансфузиологии во многом был обеспечен широко развернувшимися еще в годы Великой Отечественной войны исследованиями этой проблемы. Переливание крови в период войны осуществлялось на всех этапах медицинской эвакуации, начиная с ПМП. Основными показаниями к переливанию крови в ПМП, ДМП и ХППГ являлись травматический шок и кровопотеря, а в ГБА, ГБФ и госпитальных базах тыла страны переливание крови широко использовалось в борьбе с септическими осложнениями ранений, в ликвидации последствий вторичных кровотечений, лечении анемий и нарушений питания.
Важным разделом военно-полевой хирургии являются проблемы нейрохирургии. Показатель частоты огнестрельных ранений черепа в боевых столкновениях до Великой Отечественной войны выглядел следующим образом: в боях у озера Хасан — 2,7 % от всех ранений, при боевых действиях на реке Халхин-Гол — 3,6 %, в советско-финляндской войне — 4,7 %. Этот же показатель в годы Великой Отечественной войны был неодинаков: при позиционном характере боевых действий процент огнестрельных ранений головы был невелик, при наступа201


тельных боях и преследовании разгромленного противника он возрастал. Огнестрельные ранения головы в период войны составляли 7—13 % всех ранений. Из общего числа ранений в голову 28,1 % были проникающими. Наиболее частыми и грозными осложнениями при этих ранениях являлись: менингит (10,8 %), абсцесс мозга (12,2 %) и менингоэнцефалит (13,3 %).
Успехи современной военно-полевой нейрохирургии были заложены видными отечественными нейрохирургами. Среди них по Ю.Ю.Джанелидзе праву нужно выделить
Н.Н.Бурденко, В.Н.Шамова, А.А.Арендта, А.И.Арутюнова, Б.Г.Егорова, Л.А.Корейша, Б.А.Самотокина, А.П.Поленова и др., которыми были разработаны многие вопросы диагностики и лечения раненных в голову.
Специализированная хирургическая помощь для указанной категории раненых раньше была создана для раненных в голову, шею и позвоночник, а затем для раненых с повреждением органов зрения, слуха и челюстей. С этой целью хирургические полевые подвижные госпитали усиливались соответствующими группами специалистов из состава отдельной роты медицинского усиления армии. Содружественная работа хирургов смежных областей обеспечивала оказание соответствующей помощи раненым при сочетанных и комбинированных повреждениях.
Приближение к войскам специализированных полевых подвижных госпиталей для раненных в голову позволило ограничить хирургическую помощь на ДМП и ХППГ первой линии этим раненым и оказывать ее только при угрожающих осложнениях: кровотечениях, шоке, асфиксии и нарастающем сдавлении головного мозга. Такая тактика хирургической помощи при черепно-мозговых ранениях явилась результатом анализа особенностей течения этих ранений и условий боевой обстановки. Учет относительно медленного развития инфекции в 202


тканях головного мозга позволил перенести центр первичной хирургической помощи раненным в голову в армейские специализированные госпитали, располагавшие возможностью обеспечить всестороннее неврологическое и рентгенологическое обследование и последующую необходимую госпитализацию раненых.
В трудах М.Н.Ахутина, С.И.Банайтиса, А.А.Бочарова, А.А.Вишневского, С.С.Гирголава, Ю.Ю.Джанелидзе, В.И.Колесова, П.А.Куприянова, С.Л.Либова и др. были разработаны многие вопросы хирургического лечения проникающих ранений груди на основании громадного опыта, накопленного в пе ¬ риод первой и второй мировых войн. Эти ученые обосновали целесообразность строго дифференцированного подхода в определении способа хирургического лечения проникающих ранений груди. В настоящее время такой подход к лечению пострадавших с проникающими ранениями груди поддерживается абсолютным большинством ведущих хирургов, занимающихся этой проблемой. Огнестрельные ранения груди в годы Великой Отечественной войны составляли 7—12 % всех ранений (С.С.Гирголав), из них проникающие ранения — 42,5 %, а непроникающие — 57,5 %. Из числа проникающих ранений груди открытый пневмоторакс имел место в 30,9 %, закрытый — в 68—70 % и клапанный — в 1 — 1,5 % случаев (П.А.Куприянов). В армии США во время войны в Корее ранения груди составляли 8 % всех ранений (из них проникающие — 87,9 %), а в период войны во Вьетнаме — 9 % всех ранений.
Постоянное повышение результатов лечения раненных в грудь в ходе войны было обусловлено улучшением выноса раненых с поля боя, а также накоплением военно-полевыми хирургами опыта работы в боевых условиях. Одновременно важная роль принадлежит разработке и внедрению в практику рациональной хирургической тактики, согласно которой считались обязательными хирургическая операция на ДМП у раненых с проникающими ранениями груди и открытым пневмотораксом, а также аргументированное определение оптимальных сроков дальнейшей эвакуации из дивизионного медицинского пункта после хирургического вмешательства. В период войны были разработаны методы обезболивания у раненых с огнестрельными повреждениями груди, техника ушивания раны при открытом пневмотораксе, лечение методом активной аспирации, применение сульфаниламидных препаратов для профилактики и лечения гнойных процессов в ране и плевральной полости.
Ранения живота в годы войны составляли 2—5 % всех ране-
203


НИЙ (А.А.Бочаров). Из них: проникающие ранения — 79,9 %, непроникающие — 20,1 %. Наиболее тяжелыми были проникающие сквозные осколочные ранения, составлявшие 12,5 % общего числа осколочных ранений живота. Среди пулевых ранений живота более тяжелыми являлись слепые, их частота — 14,2 %. В период войны чаще всего повреждались полые органы (83,8 %) и в первую очередь кишечник. Изолированные повреждения паренхиматозных органов были редкими (7,2 %), чаще они сочетались с ранениями полых органов (25 %).
Система этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению предусматривала оказание хирургической помощи раненным в живот, как правило, в войсковом районе (ДМП и ХППГ первой линии). На упомянутых этапах медицинской эвакуации было прооперировано 92,8 % раненых с проникающими ранениями живота, в том числе на ДМП — 70,5 % и в ХППГ первой линии — 22,3 %. Обязательным условием, обеспечивавшим возможность раннего хирургического вмешательства, являлся быстрейший вынос с поля боя раненых на дивизионный медицинский пункт. Основная масса раненых с проникающими ранениями живота была доставлена на ДМП в первые 12 ч после ранения (76,7 %). В течение войны сроки доставки раненых постоянно сокращались.
Показания к хирургическим вмешательствам при ранениях живота в ходе войны постоянно расширялись. Тяжелое состояние раненого обычно не было основанием для выжидательной тактики. Противошоковые и другие мероприятия, которые проводились с целью поддержания общего состояния раненого, продолжались в ходе операции. Послеоперационное лечение на месте проводилось, как правило, только для выведения раненого из состояния, препятствующего эвакуации.
Большой опыт отечественных военно-полевых хирургов в годы войны привел к единодушному выводу о том, что успех хирургического лечения при ранениях живота зависел от трех основных моментов: тяжести повреждения органов брюшной полости, времени, прошедшего между ранением и оперативным вмешательством, и возможностью госпитализации на месте до исчезновения клинической картины перитонита. Важность этих положений неоднократно подтверждалась в ходе Великой Отечественной войны.
Одну из наиболее многочисленных групп пострадавших в период войны составляли раненые с огнестрельными переломами костей конечностей. Огнестрельные ранения верхних конечностей встречались в 29—45 %, нижних — в 30—40 % случаев. Огнестрельные переломы бедра достигали 12,5—13 % всех ране-
204


ний, причем они являлись наиболее тяжелыми из всех огнестрельных переломов костей конечностей. Ранения бедра с повреждением кости составляли 16,5 %, а ранения мягких тканей — 83,5 %. Проникающие ранения суставов в годы войны наблюдались в 20,3 %, непроникающие — в 79,7 % случаев. При проникающих ранениях крупных суставов и огнестрельных переломах бедра часто возникали тяжелые инфекционные осложнения, борьба с которыми представляла значительную трудность, причем эти осложнения гораздо чаще раз- в с Левит
вивались при ранениях нижних конечностей.
Серьезный вклад в изучение и разработку этой проблемы, особенно в годы Великой Отечественной войны, внесли Н.Н.Еланский, В.С.Левит, С.С.Гирголав, Н.Н.Приоров, С.А.Русанов и др. В их трудах отражены актуальные вопросы хирургического лечения огнестрельных переломов бедра и крупных суставов и их осложнений. В этой нелегкой области медицины отечественная военно-полевая хирургия в период войны достигла больших успехов. Основой их были два главных положения: обеспечение ранней неотложной хирургической помощи и специализация лечебных учреждений, начиная с госпитальной базы армии. В свою очередь в системе специализированного лечения важное место заняли ранние и радикальные методы лечения осложнений при этих ранениях. Не менее важным принципом лечения огнестрельных ранений конечностей был комплексный характер лечебных мероприятий, т.е. оперативное вмешательство сочеталось с последующим физиотерапевтическим лечением и широким применением лечебной физкультуры.
Важным разделом военно-полевой хирургии является хирургическое лечение огнестрельных ранений сосудов. Большой вклад в разработку этой проблемы и внедрение в практику рациональных методов хирургии при огнестрельных ранениях 205


сосудов был внесен Б.В.Петровским, М.Н.Ахутиным, П.А.Куприяновым, С.Л.Либовым, И.Г.Туровцевым, А.М.Геселевичем, Т.В.Путилиным, С.А.Русановым, Н.В.Тихомировым и др. В результате опыта, полученного военно-полевыми хирургами страны в годы Великой Отечественной войны, проблема сосудистой хирургии обогатилась новыми научными данными, несомненно, способствовавшими прогрессу этого трудного раздела хирургии военного и мирного времени. Были подведены итоги по вопросам диагностики ранений сосудов, определены фазы течения сосудистой травмы, выявлена роль наиболее часто встречавшихся осложнений. Было установлено, что ранения сосудов в большинстве случаев сопровождались осложнениями, среди которых чаще всего развивались шок в сочетании с кровопотерей, гнойная и анаэробная инфекция, ишемические расстройства.
Одним из крупных достижений в области хирургии сосудов в период войны явилась организация специализированных отделений для раненых с повреждениями сосудов во фронтовых, тыловых госпиталях и даже в госпитальных базах армий. Такая организация не только способствовала улучшению качества хирургической помощи и лечения, но и позволила успешно осуществлять исследование особенностей течения и исходов указанных повреждений. Благодаря этим и ряду других мер летальность раненых с повреждениями сосудов за время войны снизилась почти в два раза. Значительную роль в получении хороших результатов лечения при ранениях сосудов сыграло широкое применение переливаний крови, начиная с войсковых этапов медицинской эвакуации.
Во время Великой Отечественной войны военно-полевыми хирургами были изучены особенности течения сочетанных ранений сосудов. Как показали исследования, сочетание ранений сосудов конечностей с переломами костей приводило к значительному отягощению течения и исходов такой патологии. Это было обусловлено повреждениями сосудистых анастомозов и коллатералей, увеличением зоны повреждения мягких тканей отломками костей, более выраженной степенью шока, усилением ангиоспазма, более быстрым и частым развитием анаэробной инфекции.
В результате опыта, полученного хирургами страны в годы Великой Отечественной войны, проблема сосудистой хирургии обогатилась новыми научными данными, несомненно, способствовавшими прогрессу этого трудного раздела хирургии военного и мирного времени. Итогом работы по указанной проблеме в период войны явился капитальный труд — 25-й том («Огне-
206


стрельные ранения и повреждения сосудов») в многотомном издании «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.». Это обстоятельное руководство, в котором собраны наиболее полные материалы по этио- патогенезу, клинике и лечению огнестрельных ранений сосудов. Главным редактором 25-го тома и автором четырех его глав — «Краткий исторический обзор учения об огнестрельных ранениях кровеносных сосудов», «Классификация ранений сосудов и некоторые статистические дан- г п п
к ~ Б.В.Пунин
ные», «Лечение ранении сосудов», «Ранения сосудов грудной полости» — является выдающийся деятель отечественной хирургии, академик Академии наук Российской Федерации Борис Васильевич Петровский.
Большое значение имели исследования, проведенные до начала и в ходе Великой Отечественной войны, которые были посвящены механизму патологических изменений при ранениях периферических нервных стволов, изучению клиники таких ранений, а также поиску рациональных методов их лечения (П.К.Анохин, Н.Н.Бурденко, Б.С.Дойников, А.Л.Поленов, В.Н.Шевкуненко, А.В.Бондарчук и др.). В период войны была разработана классификация ранений периферических нервов. В целях улучшения результатов лечения повреждений периферических нервов происходило постепенное накопление знаний о морфологических и патофизиологических процессах в поврежденных нервных тканях.
Опыт военных хирургов в период войны привел к заключению, что в первые дни и недели после ранения диагностика повреждения нерва может представлять значительную трудность. Поданным К.А.Григоровича, основанным на анализе историй болезни раненых, повреждения нерва диагностировались в течение первого месяца при одновременном переломе бедра у 26,8 % раненых, голени — у 28,5 %, предплечья — у 33,9 %,
207


плеча — у 42,3 %, а в течение третьего месяца и позднее — соответственно: бедра — у 59,8 %, голени — у 58,7 %, предплечья — у 33,9 %, плеча — у 37,9 % раненых. Эта проблема обсуждалась на 6-м пленуме УМС при начальнике ГВСУ Красной Армии, где Е.И.Смирнов потребовал существенного улучшения диагностики и лечения повреждений периферических нервов.
|| Опыт минувшей войны четко показал, что решающее влия- :1 ние на формы и методы организации оказания хирургической помощи и лечения раненых принадлежит ряду фак- | торов: уровню развития экономики страны, степени разви- I тия военного искусства, способам ведения вооруженной борьбы, в частности, применяемым средствам поражения, ! уровню развития медицинской науки и военной медицины. | Именно от соотношения и взаимодействия этих факторов | зависят условия деятельности медицинской службы, которыми в свою очередь определяются принципы медицинского обеспечения армий на войне, организации медицинской
I службы и способы применения ее сил и средств.
Отмечая строгую зависимость форм и методов организации хирургической помощи от уровня развития военной науки, необходимо подчеркнуть, что конкретные способы медицинского обеспечения войск соответствовали характеру боевых операций, т.е. порядок применения сил и средств медицинской службы, их размещение, маневр ими, объем и содержание хирургической помощи всякий раз определялись конкретными способами боевых действий войск.
Эффективное применение в годы минувшей войны различных достижений медицинской науки свидетельствует о том, что уровень развития медицины и здравоохранения также является одним из моментов, определяющих формы и методы хирургической работы на войне. Но как бы ни были велики достижения медицины и совершенны методы диагностики и лечения, применяемые в мирное время, широкое использование в военной медицине могут получить лишь те из них, которые пригодны в обстановке и условиях войны.
Чрезвычайно большое значение для развития военно-полевой хирургии в период войны имела единая военно-полевая медицинская доктрина. Принципы единства, последовательности и преемственности лечебных и эвакуационных мероприятий, базирующиеся на единых взглядах на возникновение, течение и лечение боевых поражений, исключали различную тактику и различные лечебные методы при одной и той же патологии. Зна- 208


чимость указанных принципов для военно-полевой хирургии в современных условиях еще более возросла в связи с дальнейшей дифференциацией специальностей, развитием различных методов лечения и профилактики, а также ростом числа научных медицинских школ.
Прогрессивный характер системы организации хирургической помощи в период Великой Отечественной войны обусловили следующие особенности:
▲ 	наличие и соблюде¬
ние принципов еди- Е.В.Смирнов
ной военно-полевой
медицинской доктри¬
ны, научная обоснованность положений упомянутой системы и применение новейших достижений медицины при определении принципов организации хирургической помощи и лечения раненых;
▲ 	динамичное развитие содержания и организации лечебно-эвакуационных мероприятий, их непрерывное совершенствование в ходе войны;
▲ 	систематическое и тесное взаимодействие гражданского и военного здравоохранения, обеспечившее максимально возможное использование ресурсов здравоохранения страны, научно-технический и производственный потенциал медицинской и других отраслей промышленности в целях создания необходимой материально-технической базы при организации хирургической помощи на всех этапах войны;
▲ 	организация и проведение на протяжении всей войны систематического повышения квалификации кадров хирургического профиля, что позволило в короткие сроки и в широких пределах обеспечить высокий профессиональный уровень многих тысяч хирургов, а также соблюдение единых принципов и способов оказания хирургической помощи и лечения раненых;
14 3101
209


▲ целенаправленное и гибкое руководство системой оказания хирургической помощи, ^что обеспечивало организационное и методическое единство работы многочисленных лечебных учреждений хирургического профиля, успешное проведение в жизнь военно-полевой медицинской доктрины, оптимальное использование сил и средств медицинской службы в соответствии с меняющимися условиями боевых действий.
Следует особо подчеркнуть вклад отечественной военно-полевой хирургии в дело Великой Победы, который выразился в том, что основным источником пополнения действующей армии в годы войны являлись возвращаемые в строй после выздоровления раненые. В такой же мере это относится и к пополнению трудовых ресурсов страны за счет восстановления трудоспособности у раненых, которые по состоянию здоровья не смогли вернуться в строй. Хорошей иллюстрацией сказанного является приводимое ниже высказывание: «Успехи, достигнутые в лечении раненых и больных, в возвращении их в строй и к труду, по своему значению и объему равны выигрышу крупнейших стратегических сражений»1.
Отмечая большой труд хирургов страны в годы минувшей войны, выдающийся полководец Маршал Советского Союза Г.К.Жуков писал: «В условиях большой войны достижение победы над врагом зависит в немалой степени и от успешной работы военно-медицинской службы, особенно военно-полевых хирургов»1  2.
При всех своих достоинствах система организации хирургической помощи в годы Великой Отечественной войны имела и ряд существенных недостатков, которые, несомненно, сказались на качестве хирургической работы. К этим недостаткам относится прежде всего необходимость повторного оказания хирургической помощи раненым, обусловленная невозможностью проведения исчерпывающего хирургического вмешательства на войсковых этапах медицинской эвакуации. У значительной части раненых оперативное вмешательство проводилось последовательно на дивизионном медицинском пункте (или в ХППГ первой линии) и специализированном хирургическом госпитале. Нельзя не отметить, что у некоторой части раненых, 1 История второй мировой войны 1939—1945 гг. в двенадцати томах. — М.: Воениздат, 1973—1982. — Т.12. — С.218.
2 Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. — М.: Изд-во АПН, 1970. - С. 124.
210


не нуждавшихся в специальных видах хирургической помощи, последующее хирургическое вмешательство было вызвано плохим качеством хирургической обработки раны на войсковых этапах медицинской эвакуации,что нередко было обусловлено спешкой в работе хирурга при поступлении большого числа раненых на эти этапы.
Вторым существенным недостатком системы организации хирургической помощи является многоэтап-
ность эвакуации раненых. При этом если в войсковом звене медицинской службы последовательное поступление раненых на батальонВ.А.Суворов
ный, полковой и дивизионный медицинские пункты имеет под собой надлежащее обоснование — разницу в объеме медицинской помощи, оказываемой на этих этапах медицинской эвакуации, то в отношении различных эшелонов госпитальных баз армий, фронта и внутреннего района страны это обоснование отсутствует. Как известно, в различных эшелонах госпитальных баз оказывался один и тот же вид хирургической помощи — специализированная помощь. Разница заключалась лишь в объеме лечебных мероприятий, который обычно возрастал по мере того, как эвакуируемые прибывали в эшелоны госпитальных баз, расположенные глубже в тылу.
Анализ документов, характеризующих движение раненых по этапам медицинской эвакуации во время Великой Отечественной войны, свидетельствует о том, что почти все раненые, подлежавшие лечению в госпитальной базе и в тылу страны (а их было не менее 60—75 % общего числа раненых), последовательно проходили ряд эшелонов госпитальных баз. При этом такой порядок эвакуации не был обусловлен соображениями медицинского порядка. Наоборот, многочисленные факты свидетельствуют о неблагоприятном влиянии многоэтапности на процесс лечения раненых. Последовательное же поступление раненых на ряд эшелонов госпитальных баз, осуществляющих 14*
211


примерно один и тот же объем специализированной хирургической помощи, целиком зависело от принятого во время минувшей войны порядка эвакуации раненых в оперативном тылу.
Основным средством эвакуации раненых во фронтовом тыловом районе и в тылу страны был железнодорожный транспорт. При этом имелись различные его типы (военно-санитарные летучки, временные военно-санитарные поезда), работавшие на различных участках железных дорог, что неизбежно приводило к Г.М.Хайцис последовательной перегруз¬
ке раненых в районах дислокации госпитальных баз, т.е. к многоэтапности их эвакуации. Медицинская служба во время войны имела крайне ограниченное число санитарных самолетов, особенно самолетов дальнего действия, что исключало возможность такой организации эвакуации тяжелораненых, при которой они непосредственно поступали в эшелоны госпитальных баз, расположенных на большом удалении от линии фронта, например во второй эшелон госпитальной базы фронта, минуя предшествующие эшелоны госпитальных баз.
Оценка существовавшей во время Великой Отечественной войны системы организации хирургической помощи свидетельствует о том, что принципы этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению полностью себя оправдали. Вместе с тем определились и перспективы ее дальнейшего развития и совершенствования. Это развитие системы организации хирургической помощи раненым должно идти по пути применения в практике лечебно-эвакуационного обеспечения войск таких организационных форм, которые исключили бы ненужную многоэтапное™ эвакуации раненых и обеспечили бы наиболее рациональное распределение раненых по лечебным учреждениям госпитальных баз соответственно степени нуждаемости их в том или ином виде хирургической помощи, срокам лечения и реальным возможностям этих учреждений.
212


При оценке перспектив разивития системы организации хирургической помощи в современных условиях нельзя базироваться только на оценке медицинского обеспечения войск в Великую Отечественную войну. В послевоенный период развития Вооруженных Сил произошли такие коренные изменения условий деятельности медицинской службы, которые самым существенным образом повлияли на организационные формы системы оказания хирургической помощи раненым. Здесь прежде всего исключительно важное значение имеют такие основополагающие факторы, как характер ведения боевых действий, структура потерь в зависимости от поражающего действия современного оружия и достижения современной хирургии.
Анализируя поэтапное развитие военно-полевой хирургии в период минувшей войны, нельзя не провести параллель с сегодняшним днем. Дальнейшее развитие производительных сил и бурный рост науки и техники в послевоенные годы привели к появлению новых средств массового поражения: ракетно- ядерного оружия, зажигательных средств, новых отравляющих веществ, усовершенствованного огнестрельного оружия. Эти факторы оказали огромное влияние на способы ведения военных действий, характер войны в целом, структуру и масштабы санитарных потерь.
Применение различных видов современного оружия сопровождается возникновением в очень короткие отрезки времени массовых санитарных потерь в войсковом, армейском и фронтовом районах в количестве, значительно превышающем то, которое имело место в период Великой Отечественной войны. В этих условиях изменятся также структура и характер боевых поражений: на первый план выступят ожоги и комбинированные радиационные поражения, увеличится удельный вес тяжело пострадавших (шок, синдром длительного раздавливания, лучевые поражения). Следует особо подчеркнуть, что поражения от современного оружия очень часто будут иметь комбинированный, сочетанный и множественный характер.
Несомненно, что на организацию хирургической помощи раненым в современных условиях прежде всего оказывает влияние изменившийся характер боевых действий, обусловленный послевоенным развитием военного дела, в частности военной техники. Появление оружия массового поражения повлекло за собой изменение характера и структуры санитарных потерь. Санитарные потери станут еще более неравномерными и массовыми, чем это было во время минувшей войны. Значительная часть поражений будет отличаться возросшей тяжестью.
213


В районах применения ядерного, химического и бактериологического оружия возникнут почти одномоментно массовые очаги поражения. Возросшая стремительность и темпы боевых действий войск потребуют значительно большей подвижности и маневренности от подразделений и учреждений медицинской службы.
Как видно из изложенного, принять рациональное решение по организации хирургической помощи пораженным в современной войне можно только с учетом одномоментного массового появления санитарных потерь, примата организации над лечением, а также особенностей современной боевой патологии.
Во время современной войны не будет резерва времени для подготовки медицинских кадров. Поэтому медицинские работники, в том числе хирурги, должны сегодня быть готовы к тому, чтобы завтра работать в новых, невиданных ранее условиях. Эта подготовка врачей должна вестись не только в учебных центрах, но и на рабочих местах — в многопрофильных больницах, например на базе ожоговых отделений. Средний медицинский персонал должен обучаться проведению реанимационных мероприятий, а население страны — приемам само- и взаимопомощи. В этом деле исключительно важную роль играют различные инструктивно-методические документы, учебные пособия, периодические и непериодические издания и брошюры.
В современных условиях приобретает особое звучание вопрос о единых организационных, тактических и методических принципах, полноте и преемственности излагаемого материала в упомянутых источниках. Этот материал следует излагать с позиции военно-медицинской доктрины, т.е. единого понимания задач медицинской службы, направленных на сохранение жизни, быстрейшее излечение и восстановление боеспособности раненых и больных; единого взгляда на принципы и методы сортировки, лечения и эвакуации раненых и больных; единого понимания происхождения и развития поражений в условиях военной обстановки; рационального использования сил и средств медицинской службы в зависимости от конкретных условий боевой и медицинской обстановки. Указанная доктрина может быть претворена в жизнь лишь на основе соответствующей организационно-штатной структуры медицинской службы. В противном случае она теряет всякий смысл.
Для подготовки хирургов к работе в условиях войны медицина сейчас располагает достаточным количество^ данных.
214


1. 	Проведен целый ряд фундаментальных исследований в области этиологии и патогенеза различных поражений военного времени, в том числе и комбинированных радиационных поражений.
2. 	Определены информативные критерии диагностики и прогнозирования исходов наиболее вероятных повреждений военного времени и их осложнений: разработана дифференциально-диагностическая таблица прогноза течения ожоговой болезни, содержащая 8 простейших признаков (возраст пострадавшего, сознание, пульс, причина ожога, общая площадь ожога, ожоги дыхательных путей, количество выделяемой мочи, сопутствующие заболевания). На основании установленной количественной характеристики уже любых четырех из восьми перечисленных признаков можно судить о неблагоприятном исходе. Создан простой и вместе с тем достаточно достоверный метод прогнозирования исхода травматического шока, основанный на регистрации возраста пострадавшего, пульса, кровяного давления и тяжести травмы в баллах (определяется по соответствующей таблице). Несмотря на то что указанные методы облегчают диагностику поражений, они не позволяют полностью решить задачи сортировки в условиях быстро меняющейся боевой и медицинской обстановки, когда различные группы пораженных, по выражению Н.И.Пирогова, как гармонь: или сжимаются, или растягиваются. Поэтому диагностические критерии, на которые опирается хирург, проводящий сортировку, должны меняться в зависимости от конкретно складывающейся ситуации.
3. 	Разработаны новые лечебные методы, медикаментозные и технические средства:
▲ 	метод надплевральной новокаиновой блокады (чревных нервов и симпатических ганглиев), благоприятно влияющий на исходы при ранениях живота, осложненных перитонитом, в том числе при комбинированных поражениях, что подтверждено соответствующими испытаниями;
▲ 	пленки полимерные липкие для закрытия операционного поля, использование которых упрощает и ускоряет подготовку раненого к операции в полевых условиях;
▲ 	антисептические препараты на водорастворимой основе (мафенид ацетата, левисин, левамиколь и др.) для 215


местного лечения инфекционных ран и ожогов, по лечебной эффективности значительно превосходят ранее применявшиеся мази на жировой основе;
▲ 	аппараты для внеочагового остеосинтеза не только обеспечивают надежную фиксацию отломков костей, но и позволяют быстро перевести раненого на самообслуживание и завершить его лечение в госпитале для легкораненых;
▲ 	аппарат для обработки раны пульсирующей струей существенно дополняет эффективность первичной хирургической обработки ран;
▲ 	аппараты для хирургического лечения глубоких ожогов (электродерматом ДПЭ-30, некротом-03, перфоратор ПКТ-01, сшиватель трансплантатов СКТ-2) позволяют быстро и эффективно оказать специализированную помощь большим контингентам пострадавших;
▲ 	установка бактериальной управляемой среды обеспечивает эффективную борьбу с гнойными осложнениями и способствует быстрому заживлению ран и ожогов.
Кроме того, учитывая массовость поражений и возможные трудности с медицинским снабжением, уточнены показания к применению разработанных ранее простых методов лечения, например эфирный наркоз при помощи маски Эсмарха, местная анестезия в широких масштабах, схемы применения сульфаниламидов и др.
Весьма перспективным для совершенствования порядка эвакуации раненых является создание новых типов авиационного транспорта. К ним относятся вертолеты различной мощности, легкомоторные самолеты и мощные воздушные лайнеры больших радиусов действия.
Таким образом, развитие медицинской науки дает предпосылку для совершенствования методов диагностики тяжести поражения и этапного лечения раненых, что необходимо учитывать при совершенствовании организационных основ оказания хирургической помощи раненым на театре военных дейтвий.
Характеризуя развитие организационных и клинических проблем военно-полевой хирургии на современном этапе, нельзя не отметить большой вклад в эту область главных хирургов Министерства обороны СССР в послевоенные годы. На этом ответственном посту в послевоенный период находились: Н.Н.Еланский (1947—1956), А.А.Вишневский (1956—1975), К.М.Лисицын (1976-1988), Э.А.Нечаев (1988-1989), П.Г.Брю216


сов (1989—1998). Их жизнь и деятельность заслуживают особого упоминания.
Среди творцов отечественной военно-полевой хирургии одно из первых мест по праву занимает выдающийся хирург-клиницист, крупный организатор военно-полевой хирургии, лауреат Государственной премии СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, профессор, генерал-лейтенант медицинской службы Николай Николаевич Еланский. Его научные труды по организации хирургической помощи на войне, первичной хирургической обра- Н.Н.Еланский
ботке ран, нейрохирургии, хирургии груди, шоку, травматологии создали основу для дальнейшего развития актуальных проблем военно-полевой хирургии.
Н.Н.Еланский родился 3 мая 1894 г. в г.Новохоперске в семье служащего. В 1913 г. после окончания гимназии с золотой медалью он поступил в Военно-медицинскую академию и спустя четыре года получил звание «лекарь с отличием». Служил старшим врачом полка на Юго-Западном фронте. С 1918 по 1921 г. был участковым врачом Макарьевской сельской больницы Воронежской губернии. В 1921 г. Николай Николаевич возвратился в Военно-медицинскую академию, где начал работать в клинике под руководством профессора С.П.Федорову. Одновременно (1922—1923) в лаборатории И.П.Павлова занимался изучением периодической голодной деятельности желудка. Методика исследования в дальнейшем стала использоваться в практике.
В 1924 г. Николай Николаевич защитил докторскую диссертацию, посвященную взаимоотношениям между язвой и раком желудка. Это была одна из первых в нашей стране работ, положившая начало учению о предраковых заболеваниях желудка.
В 1932 г. Н.Н.Еланский становится профессором, а спустя два года — заведующим кафедрой факультетской хирургии Ленинградского педиатрического института. С 1937 г. одновре217


менно возглавляет кафедру обшей хирургии, а со следующего года — кафедру военно-полевой хирургии Военно-медицинской академии имени С.М.Кирова. На этих ответственных должностях проявился большой организаторский талант Н.Н.Еланского, под руководством которого кафедра военно- полевой хирургии в короткий срок стала одной из лучших в академии.
В ходе боев на реке Халхин-Гол и в период советско-финляндского вооруженного конфликта Н.Н.Еланский принимает активное участие в организации хирургической помощи раненым. В годы Великой Отечественной войны последовательно занимает должности главного хирурга Северо-Западного, 2-го Белорусского, 2-го Украинского и Забайкальского фронтов.
Где бы ни трудился Николай Николаевич в годы Великой Отечественной войны, его деятельность постоянно получает самую высокую оценку. Начальник военно-санитарного управления 2-го Украинского фронта генерал-майор медицинской службы П.Г.Столыпин, характеризуя профессора Н.Н.Еланского, отмечал: «...на 2-м Украинском фронте главный хирург выполнил большую работу по дальнейшему улучшению качества медицинского обеспечения воинов на этапах медицинской эвакуации. Высокоэрудированный врач с богатым практическим опытом и разносторонними теоретическими знаниями, он все свои силы и умение отдавал любимому делу. Систематически бывая в медико-санитарных батальонах, госпиталях армии и фронта, профессор Н.Н.Еланский старался непосредственно на местах учить их личный состав оказанию хирургической помощи раненым и больным. Много внимания уделял изучению и рациональной расстановке медицинских кадров. Им был создан целый ряд учебных баз и курсов для подготовки хирургов фронта. Генерал-лейтенант медицинской службы Н.Н.Еланский, весьма требовательный к себе и подчиненным, пользуется заслуженным авторитетом среди военных медиков»1.
Необычайная трудоспособность, точность и методичность в выполнении поставленных задач, высокие организаторские способности и плодотворный вклад в развитие науки заслуженно выдвинули Н.Н.Еланского в число ведущих отечественных военно-полевых хирургов.
После окончания войны Николай Николаевич возвращается в академию на должность начальника кафедры общей хи1 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ)/Личное дело Н.Н.Еланского. — Инвентарный номер 0780536.
218


рургии. С 1947 по 1956 г. он — главный хирург Советской Армии и одновременно заведующий кафедрой факультетской хирургии 1-го Московского медицинского института имени И.М.Сеченова, которую возглавлял до конца жизни. Им опубликовано около 140 научных работ по вопросам военно-полевой и клинической хирургии, переливания крови и травматологии. Его монография «Переливание крови» (1926) сыграла большую роль в деле организации службы трансфузиологии в нашей стране.
Особенно велики заслуги Н.Н.Еланского в развитии отечественной военно-полевой хирургии. Его учебник «Военно-полевая хирургия», вышедший в свет в 1941 г., выдержал пять изданий, переведен на немецкий, чешский, польский, китайский и корейский языки. За пятое издание, переработанное и дополненное на основе опыта Великой Отечественной войны (1952), Н.Н.Еланскому была присуждена Государственная премия СССР.
Среди научных работ ученого особое место занимают труды, посвященные огнестрельной ране. Николай Николаевич был сторонником активного лечения огнестрельных повреждений. Во время Великой Отечественной войны он одним из первых аргументированно доказал рациональность раннего применения вторичного шва, разработал показания и противопоказания к первично-отсроченному, вторичному раннему и позднему швам, а также методику их наложения в зависимости от локализации, размеров и характера раны. Много внимания уделял применению антибиотиков. Н.Н.Еланский предложил, в частности, метод лечения огнестрельных остеомиелитов с постоянным орошением послеоперационной раны раствором антибиотиков с учетом чувствительности микрофлоры. Во многих его работах по этой проблеме отмечалась необходимость создания высокой концентрации антибиотика в очаге воспаления, рекомендовалось сочетать местное применение антибиотиков с парентеральным их введением.
Широкую известность получили труды Н.Н.Еланского по обобщению опыта армейских и фронтовых медицинских учреждений, где под его руководством успешно оказывалась специализированная хирургическая помощь пострадавшим с огнестрельными ранениями черепа. На основании богатого личного опыта он конкретизировал и уточнил сущность и методику первичной хирургической обработки черепно-мозговой раны. Старые представления о том (подчеркивалось в этих работах), что раненные в череп лучше переносят эвакуацию до операции, чем после нее, не получили подтверждения. Вот по219


чему ставился вопрос об острой необходимости приближения нейрохирургической помощи к раненым.
Большое внимание Николай Николаевич уделял поиску новых, наиболее прогрессивных путей лечения огнестрельных проникающих ранений груди. Он теоретически обосновал метод постоянной аспирации у данной категории раненых, активно и настойчиво внедрял его в практику.
Существенный вклад внесен им в разработку принципов хирургического лечения огнестрельных переломов длинных трубчатых костей. Эти вопросы нашли отражение в двух томах «Опыта советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.», подготовленных под редакцией Н.Н.Еланского, и в ряде статей, в которых были сформулированы основные положения по оперативному лечению ранений конечностей.
Н.Н.Еланский разработал метод лечения открытых инфицированных переломов костей путем остеосинтеза при помощи перфорированного гвоздя-канюли собственной конструкции, внес большой вклад в теорию патогенеза травматического токсикоза (синдром длительного сдавления). Им была выдвинута кортикостероидная теория патогенеза облитерирующего эн- дартериита и предложен оригинальный метод лечения путем внутриартериального введения новокаина. Одним из первых он применил лечение острой почечной недостаточности с помощью экстракорпорального гемодиализа (искусственная почка).
Будучи великолепным педагогом и воспитателем, Н.Н.Еланский придавал важное значение работе с молодежью. Его лекции отличались высокой информативностью, глубиной содержания и широтой постановки вопросов. Воспитанниками Николая Николаевича считают себя многие военные врачи, которые прошли у него богатую хирургическую и жизненную школу. Под его руководством защищено около 40 диссертаций, из них 9 докторских.
Н.Н.Еланский избирался депутатом Ленинградского городского и Фрунзенского районного Советов депутатов трудящихся г.Москвы, был вице-президентом Общества советско-бельгийской дружбы, являлся членом правления Всесоюзного и Всероссийского научных хирургических обществ, почетным членом Международной ассоциации хирургов, хирургического общества Чехословакии и др. Он автор ряда глав и член редакционного бюро раздела «Хирургия» многотомного издания «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
За заслуги перед Родиной Н.Н.Еланский был удостоен зва220


ния Героя Социалистического труда, лауреата Государственной премии СССР, награжден тремя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды и многими медалями.
Умер 31 августа 1964 г.
Пламенный патриот своей Родины, выдающийся военно- полевой хирург, блестящий клиницист и ученый, человек большого организаторского таланта и неиссякаемой энергии — вот те качества, которые снискали Н.Н.Еланскому глубокое уважение и всеобщее признание у нас в стране и за ее пределами.
* * ♦
В когорте выдающихся отечественных хирургов видное место по праву принадлежит академику АМН СССР, заслуженному деятелю науки РСФСР, лауреату Государственной премии СССР, генерал-полковнику медицинской службы Александру Александровичу Вишневскому.
Родился 24 мая 1906 г. в Казани в семье врача, впоследствии видного отечественного ученого-хирурга Александра Васильевича Вишневского. С 1924 по 1929 г. учился на медицинском факультете Казанского университета. Будучи студентом, он много занимался научными исследованиями по анатомии и физиологии, которые в дальнейшем были продолжены и обобщены в ряде публикаций. Его первые научные труды представляли собой анатомические исследования, посвященные разработке местной инфильтрационной анестезии по методу, предложенному его отцом, А.В.Вишневским.
После окончания медицинского факультета Казанского университета Александр Александрович был оставлен на кафедре нормальной анатомии. В 1931 г. он добровольно вступил в ряды Красной Армии и был назначен преподавателем кафедры нормальной анатомии Военно-медицинской академии, руководимой в то время известным отечественным анатомом профессором В.Н.Тонковым. Одновременно А.А.Вишневский начал работать в отделе патофизиологии Института экспериментальной медицины, руководимом профессором А.Д.Сперанским; кроме того, он постоянно посещал лабораторию И.П.Павлова в Колтушах. Общение с этими выдающимися учеными способствовало формированию у А.А.Вишневского прогрессивных взглядов на роль нервной системы в развитии различных патологических процессов, учение о нервной трофике и его значение в патогенезе хирургических заболеваний.
221


А.А. Вишневский и Б.В.Петровский
В 1931 г. была издана первая монография молодого врача (совместно с В.В.Зимницким) «К проблеме целостности животного организма».
В 1933 г., работая на кафедре нормальной анатомии, Александр Александрович стал изучать клиническую хирургию под руководством профессора С.П.Федорова, одновременно продолжая экспериментальные исследования по проблеме нервной 222


трофики в отделе патофизиологии Института экспериментальной медицины. Имея фундаментальную подготовку по физиологии и анатомии, А.А.Вишневский быстро совершенствовался в сложной области хирургической патологии. Следует подчеркнуть, что своеобразие процесса становления А.А.Вишневского как врача наложило существенный отпечаток на всю его последующую деятельность, которая представляла собой неразрывное единение теории и практики, физиологического направления с хирургической клиникой. Итоги экспериментальных исследований, проведенных в отделе патофизиологии Института экспериментальной медицины, были проанализированы в работе «К вопросу о предрасположении» (совместно с К.П.Голышевой). В этом труде авторами были раскрыты некоторые моменты патогенеза предрасположения и впервые введен термин «второй удар», который проливал свет на природу возникновения рецидивов некоторых заболеваний после повторной травмы центральной нервной системы.
В последующем А.А.Вишневский вместе с отцом углубленно изучал патогенетические аспекты действия новокаиновой блокады нервов и масляно-бальзамические повязки при различных хирургических заболеваниях. Так, в 1933 — 1935 гг. он изучал механизм действия новокаиновой блокады на течение трофических язв и контрактур у больных проказой, которых он лечил в лепрозории «Крутые ручьи». Результатом этих оригинальных исследований явилась его докторская диссертация на тему «Проказа. Клинический опыт изучения ее патогенеза», успешно защищенная в 1936 г.
В 1935 г. А.А.Вишневский вместе с отцом переехал в Москву и стал работать в хирургической клинике Всесоюзного института экспериментальной медицины, организованного на базе Московского областного клинического института. В этот период он опубликовал ряд работ клинического и теоретического характера: «Гастрэктомия при раке кардии», «Восстановление уретры после ее травматического повреждения», «Опыт изучения реактивного состояния нейронов», «Наблюдения над реактивными свойствами нервного волокна». В 1939 г. он был утвержден в ученом звании профессора.
Во время боев на реке Халхин-Гол нашими хирургами впервые были апробированы методы местного обезболивания, новокаиновые блокады и масляно-бальзамические повязки. В начале июня 1939 г. в район боевых действий прибыла бригада Санитарного управления РККА для оказания помощи войсковой медицинской службе. В составе бригады находился и А.А.Вишневский, который в условиях боевой обстановки впе-
223


рвые в практике военно-полевой хирургии подтвердил большую значимость вагосимпатической и футлярной новокаиновых блокад как эффективных средств борьбы с шоком, а также целесообразность проведения первичной хирургической обработки ран под местной анестезией по методу А.В.Вишневского.
В годы советско-финляндской войны Александр /Александрович был армейским хирургом, после чего в 1940—1941 гг. работал в должности профессора кафедры военно-полевой хирургии Центрального института усовершенствования врачей.
С первых дней Великой Отечественной войны он в действующей армии на различных ответственных должностях: вначале армейский хирург, а затем последовательно главный хирург Брянского, Волховского, Карельского, Резервного и 1-го Дальневосточного фронтов. В эти годы он вкладывал максимум сил и умения в решение главной задачи — создать стройную систему в работе войсковых этапов медицинской эвакуации и хирургических лечебных учреждений фронта.
Работа А.А.Вишневского на всех этапах Великой Отечественной войны получала самую высокую оценку. В одной из аттестаций, имеющихся в архивных документах, читаем: «А.А.Вишневский является одним из виднейших военно-полевых хирургов нашей страны. Будучи главным хирургом фронта, он применяет весь тот богатый опыт, который ему дало участие в боевых действиях на Халхин-Голе и в советско-финляндской войне. Работая с первого дня Отечественной войны на фронте, Вишневский проделал большое количество крупных хирургических операций. За время пребывания на Волховском фронте он написал несколько научно-практических работ, связанных с улучшением постановки хирургического дела в полевых условиях. Часто посещая дивизионные медицинские пункты и госпитали, особенно в период боевых действий войск, тов. Вишневский учит подчиненных хирургическому делу показом своих замечательных, исключительно искусных операций и повсеместно помогает организации работы своими личными указаниями. Находясь во время всех боевых операций Волховского и Карельского фронтов на передовых этапах санитарной эвакуации войскового района, тов. Вишневский, пренебрегая опасностью, лично оперировал наиболее сложные случаи ранений, сочетая задачи спасения раненых с учебным показом молодым врачам своего блестящего хирургического мастерства»1.
1 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ)/Личное дело А.А.Вишневского. — Инвентарный номер 0784550.
224


После окончания войны в 1945—1946 гг. он был главным хирургом Приморского военного округа, а с 1947 г. — главным хирургом Московского военного округа.
В 1947 г. был создан Институт хирургии АМН СССР, директором которого был назначен Александр Васильевич Вишневский, а заместителем по научной работе — его сын Александр Александрович. Здесь они продолжают прерванные войной экспериментальные исследования по проблеме нервной трофики. Многолетние наблюдения они обобщают в совместной монографии «Новокаиновая блокада и масляно-бальзамические антисептики как особый вид патогенетической терапии». После смерти отца в 1948 г. Александр Александрович возглавил институт, превратив его в крупнейшее научно-исследовательское учреждение, разрабатывающее актуальные проблемы современной клинической хирургии. С 1956 г. он был одновременно главным хирургом Министерства обороны СССР.
Перу А.А.Вишневского принадлежит более 300 научных работ, в том числе 22 монографии. Характерной чертой творческой деятельности А.А.Вишневского является широкий диапазон его научных интересов. Однако среди множества проблем, которые разрабатывались им, можно выделить проблемы общей и клинической хирургии, работы по обезболиванию и нервной трофике и труды по военно-полевой хирургии.
А.А.Вишневский внес большой вклад в развитие отечественной военно-полевой хирургии. Первой и несомненной заслугой его в этой области явилось настойчивое внедрение местного обезболивания при хирургической обработке раненых на различных этапах медицинской эвакуации. Он разработал пути практического использования учения о нервной трофике применительно к военно-полевой хирургии. Его классические наблюдения противошокового эффекта действия новокаиновых блокад на раненых, впервые проведенные в боях у реки Халхин-Гол, полностью сохраняют свое значение и в современных условиях.
А.А.Вишневским было установлено, что на передовых этапах медицинской эвакуации оперативные вмешательства раненым могут быть выполнены под местной анестезией методом «ползучего инфильтрата». Он первый применил и показал целебное действие масляно-бальзамических повязок при лечении нагноившихся огнестрельных ран. Использование упомянутых методов для оказания хирурической помощи и лечения раненых в полевых медицинских учреждениях имело большое значение во время Великой Отечественной войны. Достаточно сказать, что при массовом поступлении раненых применение 15 -3101
225


местной анестезии — метода, доступного каждому хирургу, — было практически единственным выходом из положения. В годы войны А.А.Вишневский много оперировал в медико-санитарных батальонах и полевых госпиталях, обучая хирургов непосредственно у операционного стола, прилагая много сил и энергии для внедрения в практику работы всех военных хирургов указанных прогрессивных методов, что окупалось тысячами спасенных человеческих жизней. В эти фронтовые годы он написал «Записки военно-полевого хирурга», «К хирургии инородных тел средостения» и другие работы.
Будучи в течение почти 20 лет (1956—1975) главным хирургом Министерства обороны СССР, А.А.Вишневский внес большой вклад в развитие и совершенствование военно-полевой хирургии в связи с особенностями поражающих свойств новых видов оружия и прежде всего оружия массового уничтожения. Вот почему, характеризуя работу хирургов при массовых санитарных потерях, он неоднократно подчеркивал: «В этих условиях для военно-полевой хирургии особое значение имеют такие методы терапии боевых повреждений, которые оказываются пригодными в самых трудных условиях. Чем эффективнее средства поражения, чем больше поток пораженных, тем проще должны быть методы оказания помощи»1. Итоги своего огромного опыта на поприще военно-полевой хирургии Александр Александрович обобщил в монографиях «К учению о травматическом шоке» и «Принципы организации хирургической помощи во фронтовой операции». Заслуживает особого упоминания его многократно переизданный учебник «Военно-полевая хирургия» (совместно с М.И.Шрайбером). За это руководство авторам была присуждена премия им. Н.Н.Бурденко.
Большую известность получили труды А.А.Вишневского в области хирургии сердца. В 1953 г. он впервые в мире произвел операцию вальвулотомии при митральном стенозе под местным обезболиванием. В 1957 г. А.А.Вишневский впервые в нашей стране выполнил открытую внутрисердечную операцию по поводу тетрады Фалло в условиях искусственного кровообращения с применением отечественной аппаратуры. В том же году он стал первопроходцем и другого вида оперативного вмешательства: им была успешно осуществлена операция на открытом сердце, выключенном из кровообращения в условиях гипотермии. При непосредственном участии Александра Александровича был разработан ряд новых операций при врожденных пороках сердца: 1 Вишневский А.А., Шрайбер М.И. Военно-полевая хирургия. — М.: Медицина, 1968. — С. 22.
226


кавопульмональный анастомоз, подключично-легочный анастомоз, модификации операции Блелока и др. Он принимал активное участие в создании метода изолированной перфузии головного мозга и сердца в условиях умеренной гипотермии, позволяющей осуществлять операции на открытом сердце. Широкое распространение в нашей стране и за рубежом получил метод электроимпульсной терапии нарушений ритма сердца, который был разработан А.А.Вишневским и Б.М.Цукерманом.
Придавая большое значение постоянному совершенствованию методов местного обезболивания, Александр Александрович одновременно уделял много внимания развитию общего обезболивания. С этой целью при участии А.А.Вишневского в Институте хирургии АМН СССР была создана лаборатория анестезиологии и реаниматологии во главе с профессором Т.М.Дарбиняном. Именно в этой лаборатории были разработаны и апробированы современные способы наркоза, позволявшие оперировать в условиях гипотермии или с применением аппарата искусственного кровообращения.
В 1961 г. по инициативе А.А.Вишневского в Институте хирургии АМН СССР (впервые в лечебном учреждении) была создана лаборатория медицинской кибернетики и начата разработка проблем диагностики и прогнозирования заболеваний с помощью электронно-вычислительных машин, а в дальнейшем — дистанционной диагностики с использованием телетайпной связи.
Талантливый экспериментатор, А.А.Вишневский постоянно стремился к всевозможному использованию достижений разных отраслей знаний. Так, используя успехи электроники, он пытался оказать активную помощь тяжелобольным с нарушенной функцией тазовых органов после травмы позвоночника с повреждением спинного мозга. Под его руководством был разработан метод радиочастотной стимуляции мочевого пузыря с последующим восстановлением функции не только мочеиспускания, но и дефекации. Результатом этих исследований явилось создание в Институте хирургии АМН СССР центра спинномозговой травмы, что привело к возникновению нового перспективного направления в медицине — применению электроимпульсных воздействий при помощи миниатюрных электронных приборов для восстановления нарушенной трофики и деятельности органов, утративших нормальную функцию.
А.А.Вишневский уделял много внимания разработке такой важной проблемы хирургии, как ожоги. При его активном участии в Институте хирургии АМН СССР был организован 15*
227


ожоговый центр, в котором больные лечились по комплексному методу, включавшему новокаиновые блокады, обработку обожженной поверхности, переливание крови и кровезаменителей, раннюю кожную пластику, применение гормональной терапии и другие средства.
Неистощимый на оригинальные исследования, А.А.Вишневский создал в институте лабораторию полимеров, где проводились уникальные эксперименты, суть которых заключалась в замещении дефектов стенки матки у животных полимерными материалами. Итогом этих исследований явилось убедительное доказательство возможности созревания плода и успешных нормальных родов после упомянутых пластических оперативных вмешательств. Этот метод был внедрен Александром Александровичем в клиническую практику. Не останавливаясь на этом, он в последующем впервые в нашей стране осуществил ряд успешных операций пластики пищевода полимерными материалами при неоперабельном раке и дивертикуле пищевода.
Почти ежедневно работая за операционным столом и будучи большим мастером хирургии, А.А.Вишневский одинаково брался как за большие операции на сердце, легких, пищеводе, так и за обыденные: грыжесечение, аппендэктомия, холецистэктомия. Смыслом всей его жизни была именно хирургическая работа и ее непосредственный результат — исцеление тяжелобольного, еще одна спасенная человеческая жизнь.
А.А.Вишневский был прекрасным педагогом и воспитателем молодых врачей. Свой большой опыт крупного организатора военно-полевой хирургии и выдающегося хирурга-клинициста, накопленный в период различных боевых действий и в Институте хирургии АМН СССР, он постоянно передавал своим ученикам в аудиториях, за операционным столом или в простой беседе. Многие десятки его воспитанников стали докторами и кандидатами медицинских наук.
Международным признанием научных заслуг А.А.Вишневского и его роли в развитии хирургии явилось присуждение ему в 1955 г. Международной премии Рене Лериша, а также избрание членом Международной ассоциации хирургов, почетным членом ряда зарубежных медицинских обществ. Он был одним из наиболее активных участников многочисленных научных хирургических конгрессов, съездов и конференций как в нашей стране, так и за ее пределами.
В 1956 г. по инициативе Александра Александровича основан журнал «Экспериментальная хирургия» (в настоящее время «Анестезиология и реаниматология»), бессменным редактором 228


которого он являлся почти 20 лет. А.А.Вишневский много сделал для того, чтобы журнал стал одним из популярных медицинских периодических изданий, широко известных и за рубежом. Он был также редактором раздела «Военная медицина» во 2-м издании Большой медицинской энциклопедии, а в 3-м ее издании — заместителем ответственного редактора раздела «Военная медицина и медицинская служба гражданской обороны». Заслуги А.А.Вишневского высоко оценены Родиной. Он награжден тремя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, многими медалями, а также орденами и медалями ряда зарубежных стран.
Велик и многогранен вклад А.А.Вишневского в отечественную и мировую хирургическую науку и практику. Под его руководством вышли труды, которые приобрели всеобщее признание: «Атлас врожденных пороков сердца», «Атлас хирургии сердца», «Руководство по частной хирургии».
Умер 19 ноября 1975 г.
* * *
Одной из ярких фигур, внесших значительный вклад в развитие отечественной военно-полевой хирургии, является лауреат Государственной премии СССР, член-корреспондент РАМН, генерал-лейтенант медицинской службы в отставке профессор Константин Михайлович Лисицын, который после А.А.Вишневского с 1976 по 1988 г. был главным хирургом Министерства обороны СССР. К.М.Лисицын — ветеран Великой Отечественной войны. Он принимал активное участие в боевых действиях в составе бригады морской пехоты на Ленинградском фронте, в десантных и других операциях по освобождению островов Выборгского залива.
После войны по окончании Военно-морской медицинской академии (ВММА) в течение семи лет занимал различные военно-врачебные должности на кораблях Краснознаменного Балтийского флота.
К.М.Лисицын родился 19 мая 1921 г. в Петрограде в семье видного военного хирурга профессора М.С.Лисицына — ученика выдающегося отечественного хирурга В.А.Оппеля.
В 1952 г. Константин Михайлович поступил в адъюнктуру на кафедру факультетской хирургии ВММА, руководимой академиком АМН СССР профессором А.В.Мельниковым. В период
229


адъюнктской подготовки он освоил сложные операции на желудке и пищеводе при онкологических заболевав ниях. В 1954 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Первичный отсроченный шов при огнестрельных ранениях», где убедительно показал опасность наложения первичных швов при первичной хирургической обработке ран в условиях войны. В дальнейшем свою научную и педагогическую деятельность Константин Михайлович продолжил в должности преподавателя хирургической клиники К.М Лисицын ВММА на базе городской
больницы, работавшей преимущественно по скорой помощи. Здесь ему приходилось оказывать неотложную хирургическую помощь при проникающих ножевых ранениях сердца и легких, сопровождавшихся грозными осложнениями. Самостоятельная практическая работа в качестве хирурга широкого профиля предопределила его успешное становление как военно-полевого хирурга. В 1964 г. Константин Михайлович защищает докторскую диссертацию на тему «Сравнительная оценка пересадки костных гомогетеротрансплантатов, длительно хранящихся в стерильном парафине», имеющую актуальное значение для военно-полевой хирургии. В 1966 г. утвержден в ученом звании профессора.
С 1965 по 1970 г. К.М.Лисицын возглавлял кафедру военно- полевой хирургии Военно-медицинского факультета при Горьковском медицинском институте. Основным направлением научных исследований кафедры он избрал недостаточно изученную к тому времени проблему синдрома длительного сдавления, столь актуальную как для военно-полевой хирургии, так и для медицины катастроф. В этот период им был опубликован ряд работ по хирургической гастроэнтерологии, онкологии, переливанию крови, раневому сепсису и синдрому длительного сдавления.
В 1970 г. К.М.Лисицын был назначен на должность главно230


го хирурга 3-го Центрального военного клинического госпиталя им. А.А.Вишневского и одновременно заместителем главного хирурга Министерства обороны СССР. Здесь проявились его талант организатора, хирурга широкого профиля, учителя и воспитателя врачей хирургического профиля.
Под руководством К.М.Лисицына и при его непосредственном участии в лечебную практику были внедрены реконструктивно-восстановительные операции на аорте и крупных магистральных сосудах, почечных артериях и др. В качестве заместителя главного хирурга Министерства обороны СССР он часто выезжал в военные округа, группы войск и на флоты для оказания практической помощи на местах, участия в учениях и инспекторских проверках военно-медицинских учреждений Вооруженных Сил.
С 1976 г., после смерти А.А.Вишневского, К.М.Лисицын — главный хирург Министерства обороны СССР. На этом ответственном посту он внес достойный вклад в совершенствование организации хирургической помощи в армии, повышение качества специальной подготовки военных хирургов, внедрение в практику новейших достижений медицинской науки.
К.М.Лисицын одновременно ведет большую научную и педагогическую работу, будучи руководителем кафедры хирургии Военно-медицинского факультета при Центральном институте усовершенствования врачей (1981 — 1989). К этому периоду относятся крупные публикации по актуальным проблемам военно-полевой и клинической медицины: «Военно-полевая хирургия» — учебник под редакцией К.М.Лисицына и Ю.Г.Ша- пошникова (М., 1982); «Неотложная хирургия органов брюшной полости (для войскового врача)» — монография под их же редакцией (М., 1984); «Неотложная хирургия при онкологических заболеваниях органов брюшной полости» — монография в соавторстве с А.К.Ревским (М., 1986) и др. Многогранную научно-педагогическую и врачебную работу Константин Михайлович плодотворно сочетал с большой общественной деятельностью. Он являлся членом многих международных и отечественных ассоциаций хирургов, научных обществ, редколлегий журналов. Признанием научных заслуг К.М.Лисицына стало избрание его в 1984 г. членом-корреспондентом АМН СССР.
Организаторские способности К.М.Лисицына как военно- полевого хирурга особенно проявились во время войны в Афганистане. Как главный хирург Министерства обороны СССР он организовал хирургическую помощь раненым в полевых лечебных учреждениях ограниченного контингента советских войск в Афганистане, оказывая практическую и методическую помощь 231


хирургам 40-й армии, внедряя современные методы диагностики и лечения боевой хирургической травмы. Часто бывая в полевых лечебных учреждениях, он оперировал тяжелораненых, передавая свой опыт и мастерство хирургам. Впервые в практике отечественной военно-полевой хирургии в Афганистане был применен метод двухэтапного восстановления кровообращения в конечности при ранении магистрального сосуда с использованием эндопротеза (пластиковой трубочки от одноразовой системы для переливания крови). Этот метод позволил почти полностью исключить перевязку сосуда и во много раз сократить число ампутаций конечностей. В диагностику проникающих ранений живота был широко внедрен лапароцентез, в лечении перитонита использовались современные методы, включая фракционный перитонеальный диализ, декомпрессию желудочно-кишечного тракта с помощью гастроназального зонда, массивную антибиотикотерапию. При проникающих ранениях груди с диагностической целью широко применялся тора- коцентез с вакуумным дренированием плевральной полости. При лечении огнестрельных ранений мягких тканей, осложненных местным гнойным процессом, широко применялась местная аппликация активированных углеродных волокнистых или тканевых сорбентов, часто иммобилизированных антибиотиками и протеолитическими ферментами. Богатый опыт военных хирургов, приобретенный в войне в Афганистане, был обобщен и изложен в «Указаниях по военно-полевой хирургии», изданных в 1988 г. под редакцией К.М.Лисицына. Упомянутый опыт нашел отражение в учебном пособии «Атлас огнестрельных ранений», изданном в 1986 г. под редакцией К.М.Лисицына. «Атлас» получил высокую оценку медицинской общественности страны и был удостоен премии имени Н.Н.Бурденко.
За разработку и внедрение в практику военно-полевой хирургии современных методов реконструктивно-восстановительных операций при огнестрельных ранениях К.М.Лисицын был удостоен Государственной премии СССР.
С большим интересом медицинская общественность встретила монографию «Организация медицинской помощи пострадавшим с механическими травмами мирного и военного времени», изданную в 1994 г. под редакцией К.М.Лисицына и П.Г.Брюсова. В ней с современных позиций рассмотрены особенности возникновения и развития механических травм в условиях катастроф и военных действий. Эта монография способствовала повышению уровня профессиональной подготовки широкого круга практических врачей различных специальностей в вопросах военной медицины и медицины катастроф.
232


Результаты научной деятельности Константина Михайловича нашли отражение более чем в 260 научных работах, в числе которых 9 монографий и учебников. Под его научным руководством защищено 25 докторских и кандидатских диссертаций.
Заслуги К.М.Лисицына высоко оценены Родиной. Он награжден орденом Ленина, орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах» III степени и многими медалями, в том числе иностранных государств.
С 1989 г. по настоящее время Константин Михайлович — профессор кафедры военной и экстремальной медицины Российской медицинской академии последипломного образования. Он щедро передает свой богатый опыт хирурга-клинициста и военно-полевого хирурга врачам — специалистам хирургического профиля, проходящим усовершенствование в академии.
♦ * *
После увольнения К.М.Лисицына из Вооруженных Сил главным хирургом Министерства обороны СССР был назначен Эдуард Александрович Нечаев — член-корреспондент РАМН, профессор, генерал-полковник медицинской службы в отставке. Несмотря на короткий срок пребывания в должности главного хирурга (1988—1989), Э.А.Нечаев внес определенный вклад в разработку важнейшей социальной и медицинской проблемы — медицины катастроф. Его деятельность в упомянутой роли совпала с крупномасштабным бедствием — землетрясением на территории Армении 17 декабря 1988 г., которое безоговорочно было признано общесоюзной трагедией.
Медицинская служба Вооруженных Сил страны совместно с органами и учреждениями здравоохранения столкнулась с необходимостью обеспечить своевременное оказание медицинской помощи и лечение десяткам тысяч пострадавших. Число тяжелораненых и раненых средней тяжести превысило 40 тыс. человек. Со стороны мирового сообщества к пострадавшему населению было проявлено беспрецедентное милосердие. В чрезвычайно сложных условиях катастрофического землетрясения, которое сопровождалось массовыми потерями, хирургической службой успешно руководил Э.А.Нечаев. В последующие годы, возглавляя Центральное военно-медицинское управление Министерства обороны страны, он принимал активное участие в формировании и становлении в нашей стране службы экстренной медицинской помощи (медицины 16 - 3101
233


катастроф). Одновременно шла работа по разработке теории медицины катастроф, созданию основных официальных документов, определяющих деятельность службы, созданию необходимых запасов медицинского и другого имущества и техники, подготовке кадров. Надо полагать, что успешная работа в этом направлении послужила основанием для назначения его министром здравоохранения Российской Федерации.
* ♦ *
С 1989 по 1998 г., т.е. в течение 9 лет, главным хирургом Министерства обороны РФ был Павел Григорьевич Брюсов — лауреат Государственной премии СССР, заслуженный деятель науки РФ, профессор, генерал-майор медицинской службы в отставке.
Его служебная деятельность совпала по времени с принятием в ноябре 1993 г. военной доктрины Российской Федерации. В соответствии с этим основополагающим документом перед военной медициной и ее важнейшим разделом — военно-полевой хирургией — возникли новые многоплановые задачи. В их числе особое место занимала необходимость укрепления военных госпиталей, создания в системе медицины катастроф медицинских отрядов специального назначения, способных оказывать хирургическую помощь в местах локальных вооруженных конфликтов и в районах чрезвычайных происшествий.
Следует подчеркнуть, что особое внимание главного хирурга Министерства обороны РФ П.Г.Брюсова, естественно, было привлечено к организации медицинской помощи и лечения раненых в локальном вооруженном конфликте на территории Чеченской республики. Как свидетельствует опыт, боевые действия войск в Чечне характеризовались целым рядом особенностей, которые оказывали существенное влияние на организацию лечебно-эвакуационных мероприятий. Наиболее значимыми из них были следующие:
• ведение боевых действий на территории одной из республик РФ, что обусловливало необходимость характеризовать эти действия как акцию, направленную на восстановление конституционного порядка;
• применение преимущественно маневренных форм вооруженной борьбы — малыми группами на изолированных направлениях;
234


• ведение боевых действий в условиях города и населенных пунктов, применение современных средств вооружения, активная снайперская война.
В ходе вооруженного конфликта в Чеченской республике и особенно после прекращения боевых действий внимательно изучался накопленный опыт медицинского обеспечения войск. Он позволил по-новому подойти к организационным вопросам, связанным с оказанием хирургической помощи раненым на этапах медицинской эвакуации. В результате были конкретизированы принципы лечебно-эвакуационных мероприятий при проведении самостоятельных боевых действий ограниченными воинскими контингентами, детально разработаны возможности широкомасштабного использования для эвакуации раненых авиационных средств.
♦ * *
Анализ медицинского обеспечения боевых действий в специфических условиях еще раз убедительно показал, что доктрину военно-полевой хирургии необходимо постоянно совершенствовать, не забывая в то же время о главной цели — формировании единых взглядов на лечение огнестрельных ранений.
С 1998 г. по настоящее время главным хирургом Министерства обороны Российской Федерации является профессор генерал-майор медицинской службы Николай Алексеевич Ефименко.


ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Великая Отечественная война подвергла военно-полевую хирургию страны тяжелейшим испытаниям. Изучение и оценка деятельности военно-полевой хирургии в этот период представляют огромный интерес, причем не только исторический.
Отечественная военная Медицина, в том числе военно-полевая хирургия, выдержала эти испытания с честью, на практике подтвердив жизнеспособность и эффективность своих организационных основ. Как уже указывалось, к военной службе по излечению было возвращено 72,3 % раненых.
За годы Великой Отечественной войны военная медицина из службы призрения, какой она была в прошлых войнах, превратилась в службу, обеспечивающую основной источник пополнения действующей армии солдатами и офицерами. В условиях применения оружия массового поражения и возникновения «травматической пандемии» этот вывод приобретает исключительно важное значение. В свете изложенного приоритет должны иметь исследования, направленные на создание эффективных средств борьбы с жизнеопасными состояниями у пострадавших в очаге поражения, новых экспресс-методов диагностики и прогнозирования исходов поражений, пригодных для проведения медицинской сортировки в условиях массового поступления пострадавших на этапы медицинской эвакуации, а также на разработку профилактических и лечебных мероприятий, способствующих быстрейшему возвращению раненых в строй и к труду.
Есть все основания утверждать, что основные положения системы этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению сохранят свое значение и в будущем. К ним бесспорно относятся эшелонирование хирургической помощи, своевременность, преемственность и последовательность ее оказания, необходимость неразрывного сочетания лечебных мероприятий с эвакуацией раненых по назначению. Вместе с тем привычный для прошлого объем хирургической помощи на этапах медицинской эвакуации подлежит изменению.
В современных условиях вряд ли можно базироваться на том положении, что основная масса раненых должна получить 236


хирургическую помощь на войсковых этапах медицинской эвакуации. Этому будут препятствовать условия боевой и медицинской обстановки — возросшая подвижность войск, массовые потери. Поэтому в современных условиях объем хирургической помощи на войсковых этапах медицинской эвакуации вынужденно будет ограничен хирургической помощью, как правило, по жизненным показаниям. Для остальных раненых в отдельных медицинских батальонах дивизий и отдельных медицинских отрядах армий должны быть предусмотрены мероприятия, обеспечивающие возможность их своевременной транспортировки в соответствующие лечебные учреждения госпитальной базы фронта.
Необходимость резкого ограничения объема хирургической помощи возникает и на этапах медицинской эвакуации, расположенных вблизи районов применения противником средств массового поражения. Основными задачами этих этапов также являются медицинская сортировка пораженных, хирургическая помощь по жизненным показаниям и применение средств, предупреждающих быстрое развитие инфекции в ране.
Массовость санитарных потерь резко повышает значение медицинской сортировки раненых. Перед медицинской сортировкой в условиях массового поступления пораженных на этапы медицинской эвакуации стоят три основные задачи.
▲ Во-первых, выявить раненых, нуждающихся в оказании неотложной хирургической помощи на данном этапе медицинской эвакуации, а также раненых, имеющих травму, несовместимую с жизнью.
▲ Во-вторых, выявить раненых, не нуждающихся в помощи по жизненным показаниям, которым проводится комплекс лечебных мероприятий, обеспечивающий их транспортабельность на последующий этап медицинской эвакуации.
▲ В-третьих, выявить легкораненых, подлежащих лечению на данном этапе медицинской эвакуации или направлению в госпиталь для легкораненых.
Возможность значительно более неравномерного распределения санитарных потерь по направлениям и рубежам, что может повлечь за собой поступление на этапы медицинской эвакуации большого числа раненых в течение коротких отрезков времени, резко повышает значение резерва хирургических сил. Этот резерв должен быть достаточно мощным и мобильным. Целесообразнее всегда иметь его в виде хирургических групп, располагающих необходимым минимумом портативного 237


хирургического оснащения. Эти группы могут объединяться в составе подвижных хирургических отрядов или других аналогичных формирований. В интересах создания достаточно мощного резерва хирургических сил можно было бы даже несколько сократить число хирургов в штате полевых лечебных учреждений хирургического профиля. Быстрота доставки хирургического резерва на этапы медицинской эвакуации, где требуется такое усиление, обеспечивается использованием для этой цели авиационного транспорта.
Особое значение для правильной организации хирургической помощи будут иметь четкая, рационально построенная эвакуация раненых и их распределение по лечебным учреждениям госпитальных баз. Эвакуация раненых должна исключать многоэтапность и обеспечивать возможность своевременного получения ранеными одномоментно оказываемой исчерпывающей хирургической помощи. При этом необходимо добиваться равномерного заполнения ранеными лечебных учреждений госпитальных баз, так как перегрузка отдельных госпиталей всегда неблагоприятно отражается на качестве лечебной работы. Такое распределение раненых по лечебным учреждениям и эшелонам госпитальных баз, развернутых в армейском и фронтовом тыловом районах, исключающее последовательное прохождение ими ненужных по ходу лечебного процесса промежуточных этапов медицинской эвакуации, может достигаться рациональным использованием различных санитарнотранспортных средств. При этом особенно важное значение будет иметь авиационный транспорт, который позволяет быстро эвакуировать тяжелораненых в лечебные учреждения, расположенные в глубине фронтового тылового района, и совместно с военно-санитарными поездами обеспечить эвакуацию за пределы фронта раненых, подлежащих лечению в глубоком тылу страны.
Вполне очевидно, что перечисленные перспективы дальнейшего развития системы организации хирургической помощи нуждаются в конкретизации применительно к различным условиям боевой обстановки. Необходимо уточнить и объем хирургической помощи, который в этих условиях должен быть оказан различным контингентам раненых. Решение такой задачи следует обеспечить содружественной творческой работой организаторов военной медицины и военно-полевых хирургов.
Для оценки значения опыта организации хирургической работы, накопленного в годы Великой Отечественной войны, определенный интерес представляет анализ этой стороны деятельности медицинской службы в Афганистане. Несмотря на 238


то что характер боевых действий наших войск в связи с особенностями театра войны имел мало общего с условиями минувшей войны, тем не менее некоторые положения в организации оказания хирургической помощи, эвакуации и лечении раненых и больных сыграли весьма положительную роль в системе лечебно-эвакуационного обеспечения ограниченного контингента советских войск (своевременное оказание первой медицинской помощи раненым и их вынос с поля боя, широкое использование воздушного транспорта для их медицинской эвакуации, применение современных методов анестезии и реанимации, антибиотиков различного спектра действия, трансфузионной терапии и раннее оказание специализированной хирургической помощи). Важно также подчеркнуть, что в условиях боевых действий в Афганистане оказалось возможным изучение и внедрение в практику новейших методов хирургического лечения и различных средств предупреждения развития раневой инфекции.
Проблема оказания хирургической помощи в экстремальных условиях мирного времени приобрела особое звучание на современном этапе, имея в виду «медицину катастроф» — крупномасштабные аварии, катастрофы и стихийные бедствия (авария на Чернобыльской АЭС, землетрясение в Армении, серия крупных катастроф на железнодорожном транспорте: Арзамас, Бологое, Свердловск, Башкирия). Анализ этих событий показал, что без четкой организации ликвидации последствий стихийных бедствий и катастроф нельзя добиться снижения потерь и сокращения сроков оказания медицинской помощи. В основе указанных организационных решений должна быть использована методология этапного лечения пострадавших в военное время.
Из сказанного вытекают основные направления развития современных проблем военно-полевой хирургии. Главными из них являются:
• 	всестороннее изучение патологии, возникающей от современных боевых средств поражения;
• 	совершенствование организационных основ военно-полевой хирургии, в том числе разработка критериев для принятия сортировочного решения и объема медицинской помощи на этапах медицинской эвакуации;
• 	анализ и обобщение опыта оказания хирургической помощи в локальных войнах второй половины настоящего столетия и крупномасштабных экстремальных ситуациях мирного времени.
239


Необходимо особо подчеркнуть, что важнейшие выводы, сделанные военно-полевыми хирургами на основе глубокого научного анализа и обобщения опыта организации оказания хирургической помощи, нашли полную реализацию и широкое внедрение в годы 1}еликой Отечественной войны. В развитие этого положения чрезвычайно важно отметить, что некоторые из этих выводов не только не теряют своей актуальности, но и с полным основанием могут и должны быть использованы в будущем. В условиях современной войны система этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению, претерпевшая серьезные изменения и получившая дальнейшее развитие, сохраняет свое значение и приобретает особую роль в связи с возможным применением оружия массового поражения и возникновением в кратчайшие сроки массовых санитарных потерь.
Весь ход истории отечественной военно-полевой хирургии, боевой опыт, накопленный медицинской службой Вооруженных Сил в локальных военных конфликтах 1938—1940 гг., и огромный опыт, полученный ею в Великой Отечественной войне, свидетельствуют об особой роли военно-полевой хирургии в годы войны. Громадный вклад, внесенный хирургами страны в совершенствование системы лечения раненых на войне, позволил поднять на качественно новый уровнь теорию и практику как отечественной, так и мировой военно-полевой хирургии. Блестящей иллюстрацией этого стали выдающиеся результаты лечения раненых на фронте и в тылу, достигнутые в годы минувшей войны.
Коллективный опыт военно-полевых хирургов, накопленный в период Великой Отечественной войны, сыграл огромную роль в дальнейшем совершенствовании системы оказания хирургической помощи и лечения раненых на войне. Несомненным достижением военно-полевой хирургии явилось его систематическое изучение и обобщение, организованное в ходе войны как на отдельных фронтах и в армиях, так и в масштабе Вооруженных Сил. Этот коллективный опыт и в настоящее время продолжает оставаться сокровищницей знаний, помогающих решать современные задачи медицинского обеспечения Вооруженных Сил страны.
Таким образом, Великая Отечественная война явилась чрезвычайно важным этапом в развитии отечественной военно-полевой хирургии — этапом окончательного становления и упрочения стройной и эффективной, научно обоснованной системы оказания хирургической помощи раненым, базирующейся на принципах единой военно-полевой медицинской доктрины, и как следствие этого отличающейся высоким научным уровнем проводимых лечебно-эвакуационных мероприятий.


Приложение 1
РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ ВОЕННО-ПОЛЕВЫХ ХИРУРГОВ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1941-1945 гг.
БУРДЕНКО Николай Нилович (1876—1946). Академик АН и АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, генерал-полковник медицинской службы, главный хирург Красной Армии.
ГИРГОЛАВ Семен Семенович (1881 — 1957). Академик АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, генерал-лейтенант медицинской службы, заместитель главного хирурга Красной Армии.
ЛЕВИТ Владимир Семенович (1883—1961). Заслуженный деятель науки РСФСР, профессор, генерал-майор медицинской службы, заместитель главного хирурга Красной Армии.
ШАМОВ Владимир Николаевич (1882—1962). Академик АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, генерал-лейтенант медицинской службы, заместитель главного хирурга Красной Армии.
ГОРИНЕВСКАЯ Валентина Валентиновна (1882—1953). Заслуженный деятель науки РСФСР, профессор, полковник медицинской службы, хирург-инспектор Главного военно-санитарного управления Красной Армии.
ЮДИН Сергей Сергеевич (1891 — 1954). Академик АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, полковник медицинской службы, хирург-инспектор Главного военно-санитарного управления Красной Армии.
АРУТЮНОВ Александр Иванович (1904—1975). Академик АМН СССР, заслуженный деятель науки Украинской ССР, полковник медицинской службы, главный хирург Северо-Кавказского, Юго-Западного и 3-го Украинского фронтов.
АХУТИН Михаил Никифорович (1898—1948). Член-корреспондент АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, генерал-лейтенант медицинской службы, главный хирург Брянского, 2-го Прибалтийского и 1-го Украинского фронтов.
БАКУЛЕВ Александр Николаевич (1890—1967). Академик АН и АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, полковник медицинской службы, главный хирург Резервного фронта.
241


БАНАЙТИС Станислав Иосифович (1899—1954). Член-корреспондент АМН СССР, профессор, генерал-майор медицинской службы, главный хирург Западного и 3-го Белорусского фронтов.
БЕРЕЗКИН Федор Федорович (1894—1976). Заслуженный врач РСФСР, профессор, генерал-майор медицинской службы, главный хирург Южного фронта.
БОК Евгений Александрович (1896—1954). Профессор, полковник медицинской службы, главный хирург Карельского и 3-го Украинского фронтов.
ВИШНЕВСКИЙ Александр Александрович (1906—1975). Академик АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, генерал-полковник медицинской службы, главный хирург Брянского, Волховского, Карельского, Резервного и 1-го Дальневосточного фронтов.
ГУРЕВИЧ Григорий Маркович (1898—1969). Заслуженный деятель науки Украинской ССР, профессор, полковник медицинской службы, главный хирург Юго-Западного направления, Крымского, Северо-Кавказского, Сталинградского, Южного и 1-го Прибалтийского фронтов.
ДАНИЛОВ Иннокентий Васильевич (1899—1974). Профессор, полковник медицинской службы, главный хирург Воронежского фронта.
ДИВНОГОРСКИЙ Борис Федорович (1892—1969). Профессор, полковник медицинской службы, главный хирург 2-го Белорусского фронта.
ДОБЫЧИН Борис Дмитриевич (1898—1981). Профессор, полковник медицинской службы, главный хирург 4-го Украинского фронта.
ЕЛАНСКИЙ Николай Николаевич (1894—1964). Заслуженный деятель науки РСФСР, профессор, генерал-лейтенант медицинской службы, главный хирург Северо-Западного, 2-го Белорусского, 2-го Украинского и Забайкальского фронтов.
ЗВОРЫКИН Ирадион Александрович (1901 — 1975). Профессор, полковник медицинской службы, главный хирург 3-го Прибалтийского и 4-го Украинского фронтов.
ИЩЕНКО Иван Николаевич (1891 —1975). Член-корреспондент АН Украинской ССР, заслуженный деятель науки Украинской ССР, профессор, генерал-майор медицинской службы, главный хирург Юго-Западного, Сталинградского и Донского фронтов.
242


КАЗАНСКИЙ Анатолий Анатольевич (1899—1991). Доцент, полковник медицинской службы, главный хирург Карельского фронта и Народно-освободительной армии Югославии.
КОЛЕСНИКОВ Иван Степанович (1901-1985). Академик АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, генерал-майор медицинской службы, главный хирург Карельского фронта.
КРИВОРОТОВ Иван Алексеевич (1897—1968). Профессор, полковник медицинской службы, главный хирург Калининского и 1-го Прибалтийского фронтов.
КУКУДЖАНОВ Николай Иванович (1896—1970). Заслуженный врач Грузинской ССР, профессор, полковник медицинской службы, главный хирург Закавказского, Кавказского и Крымского фронтов.
КУПРИЯНОВ Петр Андреевич (1893—1963). Академик АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, генерал-лейтенант медицинской службы, главный хирург Северо-Западного направления и Ленинградского фронта.
МАМАТАВРИШВИЛИ Давид Григорьевич (1905—1979). Подполковник медицинской службы, главный хирург Закавказского фронта.
МИЛОСТАНОВ Николай Николаевич (1891 — 1985). Профессор, полковник медицинской службы, главный хирург 2-го Прибалтийского фронта.
НАПАЛКОВ Павел Николаевич (1900—1988). Заслуженный деятель науки РСФСР, профессор, подполковник медицинской службы, главный хирург 2-го Белорусского фронта.
ОСИДЗЕ Александр Соломонович (1899—1976). Полковник медицинской службы, главный хирург Закавказского фронта.
ПОПОВ Виталий Ильич (1896—1975). Профессор, генерал- майор медицинской службы, главный хирург Закавказского, Донского, Центрального и 1-го Белорусского фронтов.
РОВНОВ Алексей Сергеевич (1903—1979). Заслуженный деятель науки РСФСР, профессор, полковник медицинской службы, главный хирург 2-го Дальневосточного фронта.
СЕЛЬЦОВСКИЙ Петр Лазаревич (1898—1961). Заслуженный деятель науки РСФСР, профессор, полковник медицинской службы, главный хирург Северо-Кавказского фронта.
СМИРНОВ Дмитрий Петрович (1909—1981). Полковник медицинской службы, главный хирург Дальневосточного фронта.
243


СОРОКО Николай Кондратьевич (1894—1944). Бригврач, главный хирург Воронежского фронта.
ФЛЕРОВСКИЙ Анатолий Яковлевич (1891 — 1969). Полковник медицинской службы, главный хирург Забайкальского фронта.
ДЖАНЕЛИДЗЕ Юстин Юлианович (1883-1950). Академик АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, генерал-лейтенант медицинской службы, главный хирург Военно-Морского Флота.
АРАПОВ Дмитрий Алексеевич (1897—1984). Член-корреспондент АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, генерал-лейтенант медицинской службы, главный хирург Северного флота.
ЖИТНЮК Иван Демьянович (1903—1976). Профессор, генерал- майор медицинской службы, главный хирург Черноморского флота.
ЛИСИЦЫН Михаил Семенович (1891 — 1961). Заслуженный деятель науки РСФСР, профессор, генерал-майор медицинской службы, главный хирург Балтийского флота.
ПЕТРОВ Борис Александрович (1898—1973). Академик АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, полковник медицинской службы, главный хирург Черноморского флота.
ПУНИН Борис Васильевич (1891 — 1974). Профессор, генерал- майор медицинской службы, главный хирург Балтийского флота.
СМИРНОВ Евгений Васильевич (1897—1982). Заслуженный деятель науки РСФСР, профессор, генерал-майор медицинской службы, главный хирург Каспийской военной флотилии.
СУВОРОВ Василий Алексеевич (1904—1970). Доцент, генерал- майор медицинской службы, главный хирург Тихоокеанского флота.
ХАЙЦИС Георгий Маркович (1888—1963). Доцент, полковник медицинской службы, главный хирург Тихоокеанского флота.


Приложение 2
ОСНОВНЫЕ НАУЧНЫЕ ТРУДЫ ГЛАВНЫХ ХИРУРГОВ ФРОНТОВ И ФЛОТОВ ПО ВОЕННО-ПОЛЕВОЙ ХИРУРГИИ1
Арапов Д.А. Газовая гангрена. — М.: Медгиз, 1940. — 150 с.
Арапов Д.А. Раневая анаэробная инфекция. — М.: Медгиз, 1950. — 112 с.
Арутюнов А.И. Огнестрельные повреждения крупных сосудов и их хирургическое лечение. — Киев: Госмедиздат УССР, 1949. — 208 с.
Ахутин М.Н. Хирургическая работа во время боев у озера Хасан. — М.—Л.: Медгиз, 1939. — 88 с.
Ахутин М.Н. Хирургический опыт двух боевых операций. — Куйбышев: Изд-во Куйбышевск. Воен.-мед. акад., 1940. — 108 с.
Ахутин М.Н. Опыт организации хирургической работы в войсковом районе. — Харьков: Госмедиздат УССР, 1940. — 20 с.
Ахутин М.Н. Военно-полевая хирургия. — М.: Медгиз, 1941. — 299 с.
Ахутин М.Н. Транспортная иммобилизация на этапах эвакуации войскового района. — Л.: Медгиз, 1941. — 19 с.
Бакулев А.Н. Лечение абсцессов мозга при огнестрельных ранениях черепа//В кн.: Труды 2-го пленума госпитального совета Наркомздра- ва СССР. - М.: Медгиз, 1943. - С. 316-321.
Бакулев АН. Лечение огнестрельных ранений позвоночника и спинного мозга//Хирургия. — 1944. — № 10. — С. 85—94.
Банайтис С.И. Организация хирургической помощи раненым в войсковом и армейском тылу. — Харьков: Изд-во Военфака при 1-м ХМИ, 1940. - 59 с.
Банайтис С.И. Достижения и перспективы развития военно-полевой хирургии. — Б.м.: Изд-во воен.-сан. упр. Западного фронта, 1944. — 39 с.
Банайтис С.И. Военно-полевая хирургия по опыту Великой Отечественной войны. — М.: Медгиз, 1946. — 144 с.
Банайтис С. И. Кровотечения и их остановка в полевых условиях. — М.: Изд-во Военфака при ЦИУ врачей, 1952. — 84 с.
1 В перечень вошли труды по военно-полевой хирургии, изданные в 1938—1945 гг., а также опубликованные в послевоенные годы, отражавшие опыт Великой Отечественной войны.
245


Банайтис СИ., Петров И.Р. Травматический шок, его патогенез, предупреждение и лечение. — Л.: Изд-во Воен.-мед. акад. им. С.М.Кирова, 1953. — 231 с.
Березкин Ф.Ф. Инструкции по лечению ранений в тыловых госпиталях. — Свердловск: Областное книжное изд-во, 1941. — 64 с.
Березкин Ф.Ф. и др. Военно-полевая хирургия врача войскового района. — М — Л.: Медгиз, 1938. — 462 с.
Бурденко Н.Н. Характеристика хирургической работы в войсковом районе. — М.—Л.: Медгиз, 1939. — 104 с.
Бурденко Н.Н. Ампутация как нейрохирургическая операция. — М.: Медгиз, 1942. — 62 с.
Бурденко Н.Н. Опыт изучения ампутированных бойцов Красной Армии. — М.. Медгиз, 1942. — 16 с.
Бурденко Н.Н. Основные установки современного учения об огнестрельных ранениях артерий. — М.: Медгиз, 1942. — 40 с.
Бурденко Н.Н. Советская военная хирургия в годы Великой Отечественной войны. — М.: Московский рабочий, 1946. — 24 с.
Вишневский А.А. Записки военно-полевого хирурга. — Б.м.: Изд-во сан. упр. Волховского фронта, 1943. — 74 с.
Вишневский А.А. Дневник хирурга. Великая Отечественная война 1941 — 1945 гг. — М.: Медицина, 1967. — 472 с.
Вишневский А.А., Шрайбер М.И. Военно-полевая хирургия. — М.: Медгиз, 1962. - 263 с.
Гирголав С.С. Военно-полевая хирургия в Великую Отечественную войну. — М.: Медгиз, 1944. — 120 с.
Гирголав С.С. Общие вопросы военно-полевой хирургии/Тит.ред.// Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. - М.: Медгиз, 1951. - Т. 1.- 432 с.; Т. 2. - 500 с.
Гирголав С.С. Огнестрельная рана. — Л.: Изд-во Воен.-мед. акад. им. С.М.Кирова, 1956. - 331 с.
Гориневская В.В. Современные методы лечения ран. — М.: Медгиз, 1942. - 106 с.
Гориневская В. В. Комплексное лечение в госпиталях для легкораненых. — М.: Медгиз, 1944. — 128 с.
Гориневская1 В.В., Рамм М.Г Первая хирургическая помощь при травмах военного и мирного времени. — М.: Медгиз, 1942. — 388 с.
Джанелидзе Ю.Ю. Ожоги и их лечение. — Л.: Медгиз, 1941. — 58 с.
Джанелидзе Ю.Ю. Бронхиальные свищи огнестрельного происхождения. — Л.: Медгиз, 1948. — 127 с.
246


Дивногорский Б.Ф. О переливании крови. — Новосибирск: Областное книжное изд-во, 1940. — 23 с.
Дивногорский Б.Ф., Вьюкова Р.Н. Огнестрельные эмпиемы плевры и их лечение//Труды окружной хирургической конференции госпиталей СибВО. — Красноярск, 1944. — С. 393—395.
Добычин БД. Оперативное лечение проникающих ранений верхних отделов грудной клетки//Вестн.хир. — 1941. — Т. 61, № 2. — С. 260— 261.
Добычин БД. Лечение пункциями абсцессов мозга при проникающих ранениях черепа//Хирургия. — 1942. — № 10. — С. 64—66.
Добычин БД., Бишко Б.Л. Течение и лечение огнестрельных переломов плеча во фронтовых и тыловых эвакогоспиталях//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1952. - Т. 15. - С. 260-275.
Еланский Н.Н. Военно-полевая хирургия. — М.—Л.: Медгиз, 1941. — 170 с.
Еланский Н.Н. Огнестрельные ранения и повреждения конечнос- тей/Тит.ред.//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.. Медгиз, 1952. — Т. 15. — 576 с.
Житнюк И.Д. Вторичные кровотечения//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1955. — Т. 19. - С. 97-103.
Житнюк И.Д. Операции при вторичных кровотечениях из крупных сосудов//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. - М.: Медгиз, 1955. - Т. 19. - С. 124-129.
Зворыкин И.А., Бочаров А.А.. Общие принципы оказания помощи и этапного лечения с эвакуацией по назначению раненных в грудь// Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. - М.: Медгиз, 1949. - Т. 9. - С. 65-84.
Зворыкин И.А., Бочаров А.А. Общие исходы при ранениях груди//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1949. - Т. 9. - С. 85-112.
Ищенко И.Н. Хирургическая тактика при огнестрельных повреждениях периферических нервов//Сб. научных работ Киевского военного госпиталя. — Киев, 1945. — № 2. — С. 6—26.
Ищенко И.Н. О хирургическом лечении повреждений периферических нервов//Врач. дело. — 1946. — № 7—8. — С. 429—436.
Казанский А.А. Некоторые особенности течения ран мягких тканей// Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. - М.: Медгиз, 1952. - Т. 14. - С. 81-84.
Казанский А.А. Газовая инфекция при огнестрельных переломах кос247


тей конечностей//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1954. — Т. 16. — С. 162— 203.
Криворотое И.А. О проникающих ранениях живота, результатах лечения их за Отечественную войну в полевых лечебных учреждениях и путях улучшения этих результатов//Сб. научных трудов эвакогоспиталей фронтового МЭП-47. — Б.м.: Изд-во воен.-сан. упр. 1-го Прибалтийского фронта, 1944. — С. 94—99.
Криворотое И.А. О лечении огнестрельных переломов бедра//Воен.- мед. журн. — 1945. — № 9. — С. 9—11.
Криворотое И.А. Закрытые повреждения живота//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1949. - Т. 12. - С. 474-516.
Криворотое И.А. Огнестрельные ранения мягких тканей нижних конечностей и тазового пояса//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1952. — Т. 14. — С. 307-315.
Куприянов П.А. (ред.) Ранения груди//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1949. — Т. 9. - 534 с.
Куприянов П.А., Банайтис С.И. Краткий курс военно-полевой хирургии. — М.—Л.: Медгиз, 1942. — 436 с.
Куприянов П.А., Колесников И.С. Атлас огнестрельных ранений. — Л.: Медгиз, 1948-1955. - Т. 1-10.
Левит В С. Доктрина военно-полевой хирургии в ее историческом развитии//Хирургия. — 1941. — № 5. — С. 3—18.
Левит В С. (ред.) Огнестрельные ранения и повреждения конечностей (суставы)//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. - М.: Медгиз, 1953. - Т. 17. - 548 с.
Милостанов Н.Н. Некоторые актуальные вопросы военно-полевой и неотложной хирургии. — Харьков: Изд-во Харьковского мед. ин-та, 1962. - 35 с.
Напалков П.Н. Гнилостная инфекция огнестрельных ран//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1951. - Т.2. - С. 19-50.
Петров Б.А. Глухая гипсовая повязка. — М.: Медгиз, 1943. — 115 с.
Петров Б.А. Лечение огнестрельных ранений коленного сустава. — М.: Медгиз, 1945. — 184 с.
Попов В.И. (ред.) Огнестрельные ранения и повреждения конечностей (кисть и стопа)//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. - М.: Медгиз, 1950. - Т. 18. - 360 с.
248


Попов В.И. (ред.) Огнестрельные ранения и повреждения мягких тка- ней//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. - М.: Медгиз, 1952. - Т. 14. - 351 с.
Попов В.И. Этиология и патогенез травматического шока//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1953. - Т. 3. - С. 342-379.
Попов В.И. Общие принципы профилактики и лечения шока//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1953. - Т.З. - С. 413-423.
Пунин Б.В. Объем медицинской помощи на кораблях Военно-Морского Флота. — М.: Медгиз, 1941. — 51 с.
Пунин Б.В. Ранения вен//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1955. — Т. 19. — С. 415-431.
Пунин Б.В., Андреев Ф.Ф. Организация хирургической помощи на Военно-Морском Флоте. — Л.: Изд-во Воен.-морск. мед. акад., 1947. — 206 с.
Сельцовский ПЛ. Кровезаменяющие растворы и их применение в военно-лечебных учреждениях. — М.: Изд. Военфака при ЦИУ врачей, 1952. — 80 с.
Сельцовский П.Л., Богдасаров А.А. Краткий справочник по переливанию крови. — М.—Л.: Медгиз, 1939. — 39 с.
Смирнов Е.В. Краткие указания по хирургической обработке военных ран и иммобилизации переломов. — Сочи, 1942. — 14 с.
Смирнов Е.В. Лечение огнестрельных переломов бедра в военное время//Труды Ученого медицинского совета при начальнике Мед.- сан.упр. Военно-Морского Флота. — М.: Медгиз, 1944. — Вып. 3, № 6. - С. 17-25.
Смирнов Е.В., Петров Б.А. Глухая гипсовая повязка при огнестрельных повреждениях. — Сочи, 1942. — 188 с.
Шамов В.Н. Переливание крови в период Отечественной войны. — Л.: Госмедиздат, 1947. — 68 с.
Шамов В.Н. (ред.) Огнестрельные ранения и повреждения черепа и головного мозга//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1950. — Т. 4. — 548 с.
Шамов В.Н., Филатов А.Н. Руководство к переливанию крови. — М — Л.: Медгиз, 1940. — 600 с.
Шамов В.Н., Самотокин Б.А. Общие принципы лечения огнестрельных ранений черепа и головного мозга//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1950. — Т. 4. - С. 166-186.
17 — 3101
249


Юдин С.С. О лечении военных ран препаратами сульфамидов. — М.: Медгиз, 1941. — 95 с.
Юдин С.С. Проблема хирургического обезболивания раненых на разных этапах эвакуации//3аметки по военно-полевой хирургии. — М.: Медгиз, 1941. - С. 23-50.
Юдин С.С. Методика операций при огнестрельных переломах бедра в условиях современной войны. — М.: Медгиз, 1943. — 64 с.
Юдин С.С., Петров Б.А. О лечении огнестрельных переломов конечностей. — М.: Московский большевик, 1942. — 225 с.


Приложение 3
ПЛЕНУМЫ УЧЕНОГО МЕДИЦИНСКОГО СОВЕТА (УМС) ПРИ НАЧАЛЬНИКЕ ГЛАВНОГО ВОЕННО-САНИТАРНОГО УПРАВЛЕНИЯ КРАСНОЙ АРМИИ ПО ОРГАНИЗАЦИОННЫМ ПРОБЛЕМАМ ВОЕННО-ПОЛЕВОЙ ХИРУРГИИ, ПРОВЕДЕННЫЕ В ПРЕДВОЕННЫЙ ПЕРИОД И В ГОДЫ ВОЙНЫ
1-й ПЛЕНУМ УМС (сентябрь 1940 г.). Организация хирургической работы в боевых действиях на Хасане, Халхин-Голе и в советско-финляндской войне.
2-й ПЛЕНУМ УМС (декабрь 1940 г.). Принципы подготовки военно- полевых хирургов, их усовершенствование и подготовка врачей запаса.
3-й ПЛЕНУМ УМС (апрель 1941 г.). Планирование и организация научно-исследовательской работы в интересах военно-медицинской службы, в том числе военно-полевой хирургии.
4-й ПЛЕНУМ УМС (июнь 1941 г.). Указания по военно-полевой хирургии. (Рассмотрено и одобрено.)
5-й ПЛЕНУМ УМС (февраль 1942 г.). Анализ и обобщение опыта работы медицинской службы за 7 месяцев войны.
6-й ПЛЕНУМ УМС (август 1942 г.). Дальнейшее развитие системы лечебно-эвакуационного обеспечения Красной Армии на основе принципов единой военно-полевой медицинской доктрины и этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению.
7-й ПЛЕНУМ УМС (апрель 1943 г.). Обсуждение ряда актуальных проблем военно-полевой хирургии, решения по которым способствовали повышению уровня хирургической работы в лечебных учреждениях фронтов и тыла страны.
17’


Приложение 4
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ АРХИВНЫХ ДОКУМЕНТОВ
1. 	Переписка главного хирурга Западного фронта. — Архив Военномедицинского музея Министерства обороны РФ (Архив ВММ МО РФ), ф. 15, оп. 13774, д.16, л. 1—454.
2. 	Отчеты армейских хирургов Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 7504, д. 26, л. 1-91.
3. 	Хирургическая помощь и лечение раненых: Раздел отчета военно-санитарного управления Западного фронта за год Отечественной войны. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 16, д. 2, л. 1—48.
4. 	Специализированная хирургическая помощь: Раздел отчета по лечебной работе Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 15, д. 1, л. 1—44.
5. 	Отчет о хирургической работе санитарных учреждений 43-й армии Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 7504, д. 26, л. 1-15.
6. 	Отчет о хирургической работе санитарных учреждений 50-й армии Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 7505, д. 9, л. 239-251.
7. 	Отчет о хирургической работе в госпиталях и медико-санитарных батальонах 31-й армии Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 7507, д. 28, л. 231-257.
8. 	Конъюнктурный обзор хирургической работы на Западном фронте. - Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 43556, д. 1, л. 3-96.
9. 	Сведения об укомплектованности личным составом санитарных частей и учреждений Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 16, д. 2, л. 50—54.
10. 	Сведения о заболеваемости газовой инфекцией в лечебных учреждениях Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 13774, д.16, л. 166-181.
11. 	Отчет о переливании крови на Западном фронте. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 29160, д. 1, л. 1-48.
12. 	Материалы 5-й фронтовой хирургической конференции Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 7507, д. 402, л. 1—43.
13. 	Стенограмма заседания 6-й фронтовой хирургической конференции Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 7507, д. 399, л. 1-55.
14. 	Хирургическая работа на Западном фронте: Доклад главного хирурга Западного фронта на 6-й фронтовой хирургической конференции. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 7507, д. 399, л. 56—100, 15. Программа 1-й армейской научной хирургической конференции 252


16-й армии Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 15, оп. 7504, д. 26, л. 48-51.
16. 	Переписка начальника военно-санитарного управления Западного фронта. — Центральный архив Министерства обороны РФ (ЦАМО РФ), ф. 208, оп. 2454, д. 27, с. 1-218.
17. 	Годовой отчет санитарной службы Калининского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 18, оп. 20, д. 1, л. 1 — 188.
18. 	Объяснительная записка к годовому медицинскому отчету Калининского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 18, оп. 1469, д. 1, л. 47-230.
19. 	Отчеты армейских хирургов Калининского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 18, оп. 7514, д. 13, л. 1-385.
20. 	Отчет о хирургической работе лечебных учреждений 39-й армии Калининского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 18, оп. 21, д. 8, л. 61-75.
21. 	Отчет о хирургической работе лечебных учреждений 30-й армии и эвакогоспиталей ПЭП-206 и ФЭП-165 Калининского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 18, оп. 19512, д. 5, л. 61—72.
22. 	Отчет о хирургической работе лечебных учреждений 3-й ударной армии Калининского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 18, оп. 7514, д. 20, л. 21-30.
23. 	Отчет о хирургической работе лечебных учреждений 4-й ударной армии Калининского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 18, оп. 7514, д. 13, л. 30-60.
24. 	Отчет о хирургической работе МЭП-135 Калининского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 18, оп. 7514, д. 13, л. 239—243
25. 	Отчет о хирургической работе на Калининском фронте. Архив ВММ МО РФ, ф. 18, оп. 7514, д. 13., л. 277-298.
26. 	Материалы научных конференций хирургов Калининского фронта. - Архив ВММ МО РФ, ф. 18, оп. 7516, д. 13, л. 1-286.
27. 	Протоколы конференций хирургов Калининского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 18, оп. 5788, д. 3, л. 1—223.
28. 	Доклад главного хирурга Калининского фронта на 1-й фронтовой хирургической конференции. — Архив ВММ МО РФ, ф. 18, оп. 7514, д. 13, л. 311-349.
29. 	Годовой отчет о хирургической работе Брянского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 8, оп. 7414, д. 28, л. 1 — 125.
30. 	Хирургическая работа полевых лечебных учреждений Брянского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 8, оп. 4098, д. 2, л. 13—79.
31. 	Краткий обзор хирургической работы Брянского фронта за год войны. — Архив ВММ МО РФ, ф. 8, оп. 7414, д. 19, л. 196—223.
32. 	Отчет о хирургической работе санитарных учреждений 13-й армии Брянского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 8, оп. 5755, д. 3, л. 6—45.
33. 	Отчет об оказании хирургической помощи в 3-й армии Брянского фронта. — Архив МО РФ, ф. 8, оп. 57498, д. 1, л. 34—69.
34. 	Таблицы хирургической работы на Брянском фронте. — Архив ВММ МО РФ, ф. 8, оп. 7481, д. 2, л. 1-49.
35. 	Таблицы статистических разработок к конъюнктурным месячным 253


отчетам санитарной службы Брянского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 8, оп. 7483, д. 3, л. 2-37.
36. 	Сведения о характере ранений на Брянском фронте. — Архив ВММ МО РФ, ф. 8, оп. 19486, д. 4, л. 9-14.
37. 	Диаграммы тяжести ранений в различных операциях Брянского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 8, оп. 7480, д. 1, л. 16—21.
38. 	Объем хирургической помощи на этапах санитарной эвакуации Брянского фронта при операции прорыва оборонительных рубежей противника. — Архив ВММ МО РФ, ф. 8, оп. 7416, д. 23, л. 62—64.
39. 	Сведения об укомплектованности Брянского фронта хирургическими кадрами. — Архив ВММ МО РФ, ф. 8, оп. 7414, д. 19, л. 49-51.
40. 	О применении сульфаниламидных препаратов при обработке ран в лечебных учреждениях Брянского фронта: Приказ военно-санитарного управления Брянского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 8, оп. 1434, д. 6, л. 1—2.
41. 	Отчет о хирургической работе на Юго-Западном фронте. — Архив ВММ МО РФ, ф. 38, оп. 5712, д. 1, л. 236-253.
42. 	Отчет главного хирурга Юго-Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 14/38, оп. 12077, д. 1, л. 7-29.
43. 	Хирургическая работа: Раздел объяснительной записки к полугодовому отчету санитарной службы Юго-Западного фронта по форме II О.В.В. — Архив ВММ МО РФ, ф. 38, оп. 4207, д. 9, л. 29-63.
44. 	Отчет о состоянии хирургической работы в 6-й армии Юго-Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 38, оп. 5712, д. 1, л. 4-35.
45. 	Сведения о переливании крови в лечебных учреждениях Юго-Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 33/38, оп. 1492, д. 15, л. 34-39.
46. 	Таблицы учета хирургической работы в лечебных учреждениях войскового района Юго-Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 38, оп. 7576, д. 20, л. 62-79.
47. 	Сведения о заболеваемости столбняком в госпиталях УПЭП и ФЭП Юго-Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 33/38, оп. 1425, д. 10, л. 12-23.
48. 	Сведения об отморожениях в армиях Юго-Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 33/38, оп. 1425, д. 10, л. 10-18.
49. 	Отчет о хирургической и организационной работе в лечебных учреждениях ПЭП-158 Юго-Западного фронта за период боевой операции. — Архив ВММ МО РФ, ф. 33/38, оп. 1426, д. 3, л. 40—57.
50. 	Материалы конференций хирургов Юго-Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 38, оп. 35581, д. 3, л. 1-152.
51. 	Протоколы научно-практических конференций врачей-хирургов 38-й армии Юго-Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 38, оп. 35579, д. I, л. 1-168.
52. 	Программа 5-й конференции хирургов Северо-Западного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 9, оп. 4152, д. 5, л. 35—38.
254


53. 	Переписка главного хирурга Центрального фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 4202, д. 1, л. 1-28.
54. 	План организации хирургической работы на Центральном фронте. - Архив ВММ МО РФ, ф. 14/35, оп. 35546, д. 3, л. 137-151.
55. 	Отчет о хирургической работе в 60-й армии Центрального фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5/35, оп. 8913, д. 4, л. 49—61.
56. 	Таблицы анализа хирургической работы в 13-й армии Центрального фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5/35, оп. 8975, д. 6, л. 55-71.
57. 	Программа фронтовой хирургической конференции Центрального фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 4202, д. 1, л. 1—2.
58. 	Хирургическая работа: Раздел лечебно-эвакуационного плана Центрального фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 1, д. 132, л. 218-241.
59. 	Объем хирургической помощи на этапах санитарной эвакуации Донского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 14, оп. 35346, д. 3, л. 167-195.
60. 	Хирургическая работа: Раздел объяснительной записки к отчету военно-санитарного управления Донского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5/14, оп. 8911, д. 5, л. 159-174.
61. 	О движении раненых и больных в госпиталях ПЭП-88: Раздел объяснительной записки к полугодовому отчету военно-санитарного управления Сталинградского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 36/30, оп. 12110, д. 1, л. 99-117.
62. 	Хирургическая помощь и лечение раненых: Раздел объяснительной записки к полугодовому отчету военно-санитарного управления Сталинградского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5/30, оп. 8911, д. 3, л. 108-129.
63. 	Отчет об оказании хирургической помощи в 1-й танковой армии Воронежского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 1/5742, оп. 47165, д. 219, л. 1-69.
64. 	Военная медицина на Воронежском фронте: Сб.трудов. — Архив ВММ МО РФ, ф. 1/10, оп. 60663, д. I, л. 42-129.
65. 	Отчет о хирургической работе за два фронта (Воронежский и 1-й Украинский). — Архив ВММ МО РФ, ф. 3/10, оп. 4210, д. I, л. 2—118.
66. 	Отчет о хирургической работе по войсковому и армейскому звену в 9-й, 37-й и 58-й армиях Закавказского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 17, оп. 7579, д. 15, л. 1-244.
67. 	Программа 1-й научной хирургической конференции Закавказского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 17, оп. 7579, д. 15, л. 149-155.
68. 	Отчет армейского хирурга 7-й армии Степного фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 32/29, оп. 8954, д. 3, л. 24-71.
69. 	Отчет военно-санитарного управления Ленинградского фронта за период блокады. — Архив ВММ МО РФ, ф. 21, оп. 5727, д. 3, л. 31-45.
70. 	Медико-санитарное обеспечение войск Ленинградского фронта за второй год войны. — Архив ВММ МО РФ, ф. 21, оп. 46178, д. 4, л. 3—56.
255


71. 	Хирургическая работа: Раздел годового отчета военно-санитарного управления Ленинградского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 21, оп. 46180, д. 1, л. 90-127.
72. 	Отчет армейского хирурга 67-й армии о работе за период операции по прорыву блокады Ленинграда. — Архив ВММ МО РФ, ф. 21, оп. 1422, д. 25, л. 34-61.
73. 	Отчет о хирургической работе Волховского фронта за 1942 г. — Архив ВММ МО РФ, ф. 9, оп. 7493, д. 44, л. 27—61.
74. 	Хирургическая работа: Раздел объяснительной записки к отчету по ф. 11 О.В.В. военно-санитарного управления Волховского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 9, оп. 7495, д. 35, л. 10—49.
75. 	Хирургическая работа во 2-й ударной армии Волховского фронта. - Архив ВММ МО РФ, ф. 15/9, оп. 7507, д. 395, л. 51-54.
76. 	Хирургическая работа в госпиталях 59-й армии Волховского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 9, оп. 7495, д. 54, л. 100—137.
77. 	Доклад главного хирурга Волховского фронта на 1-й фронтовой хирургической конференции. — Архив ВММ МО РФ, ф. 9, оп. 7493, д. 44, л. 119-126.
78. 	Переписка главного хирурга Карельского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 20, оп. 7522, д. 11, л. 1-197.
79. 	Отчетные документы главного хирурга Карельского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 20, оп. 7447, д. 16, л. 2-214.
80. 	Хирургическая работа: Раздел объяснительной записки к отчету военно-санитарного управления Карельского фронта за 1944 г. — Архив ВММ МО РФ, ф. 20, оп. 5722, д. 7, л. 16-22.
81. 	Краткий обзор организации хирургической работы за три года войны в 7-й армии Карельского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 20, оп. 7450, д. 96, л. 38-47.
82. 	Характеристика ранений по локализации и роду оружия и сведения о сроках доставки раненых в медико-санитарные батальоны 32-й армии Карельского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 20, оп. 29178, д. 5, л. 60-87.
83. 	Материалы II конференции хирургов Карельского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 20, оп. 8928, д. 6, л. 1-79.
84. 	Программа 111 армейской хирургической конференции 14-й армии Карельского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 20, оп. 7450, д. 18, л. 241-243.
85. 	Переписка главного хирурга 1-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 7421, д. 48, л. 26-99.
86. 	О дефектах в работе санитарной службы армий: Служебное письмо главного хирурга 1-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 8913, д. 4, л. 26-37.
87. 	Организация хирургической работы: Раздел лечебно-эвакуационного плана 1-го Белорусского фронта на период наступательной операции. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 61264, д. 1, л. 23—39.
88. 	Материалы обследования хирургической работы госпиталей 1-го Белорусского фронта. —Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 7421, д. 10, л. 61-77.
89. 	Сводные таблицы о сроках первичной хирургической помощи 256


при ранениях груди, живота, бедра и крупных суставов на 1-м Белорусском фронте. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 8914, д. 8, л. 146-171.
90. 	Отчет о хирургической работе 1-го Белорусского фронта за период операции по расширению плацдарма на реке Одер и взятие Берлина (с приложением таблиц). — Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 51919, д. 55, л. 14-48.
91. 	Отчет о хирургическом обеспечении наступательной операции 70-й армии 1-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 35536, д. 2, л. 87-97.
92. 	Дело со сводными таблицами по хирургии за Берлинскую операцию по армиям 1-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 51919, д. 48, л. 1-48.
93. 	Материалы 1-й фронтовой хирургической конференции 1-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 5677, д. 1, л. 45-67.
94. 	Доклад главного хирурга 1-го Белорусского фронта на 1-й фронтовой хирургической конференции. — Архив ВММ МО РФ, ф. 5, оп. 51858, д. 3, л. 27-39.
95. 	Переписка начальника военно-санитарного управления 2-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 6, оп. 40778, д. 4, л. 104-136.
96. 	План лечебно-эвакуационного обеспечения наступательной операции 2-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 6, оп. 19494, д. 8, л. 73-94.
97. 	Сведения о переливании крови на 2-м Белорусском фронте. — Архив ВММ МО РФ, ф. 6, оп. 1, д. 145, л. 281-288.
98. 	Хирургическая работа медико-санитарных батальонов и госпиталей 2-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 6, оп. 1, д. 274, л. 132-145.
99. 	Переписка по организации хирургической помощи на 3-м Белорусском фронте. — Архив ВММ МО РФ, ф. 7, оп. 7489, д. 5, л. 1—284.
100. 	Доклад главного хирурга 3-го Белорусского фронта о хирургической работе в лечебных учреждениях фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 7, оп. 4870, д. I, л. 123-139.
101. 	Показатели хирургической работы за боевую наступательную операцию по данным медико-санитарных батальонов и госпиталей 3-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 7, оп. 1848, д. 1, л. 1-16.
102. 	Показатели хирургической работы по армиям 3-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 7, оп. 48483, д. 5, л. 7—32.
103. 	Медико-санитарное обеспечение 2-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта в Восточно-Прусской операции. — Архив ВММ МО РФ, ф. 7, оп. 48484, д. 2, л. 352-369.
104. 	Отчет о хирургической работе 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 7, оп. 48484, д. 2, л. 171-194.
105. 	Переписка главного хирурга 3-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 7, оп. 48482, д. 4, л. 1-117.
257


106. 	Программа VIII фронтовой хирургической конференции 3-го Белорусского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 7, оп. 7489, д. 7, л. 112-114.
107. 	Организация хирургической помощи на этапах санитарной эвакуации 1-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 31, оп. 51930, д. 1, л. 3-54.
108. 	Характеристика хирургической работы в лечебных учреждениях войскового и армейского районов 1-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 31, оп. 4188, д. I, л. 21-54.
109. 	Хирургическая помощь: Раздел объяснительной записки полугодового отчета по ф. II О.В.В. военно-санитарного управления 1-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 31, оп. 4126, д. 2, л. 1-80.
110. 	Отчет санитарной службы 2-го Украинского фронта за два года войны. — Архив ВММ МО РФ, ф. 32, оп. 4194, д. 9, л. 271—316.
111. 	Хирургическое обеспечение 27-й армии 2-го Украинского фронта в Корсунь-Шевченковской наступательной операции. — Архив ВММ МО РФ, ф. 32, оп. 35573, д. 36, л. 16-46.
112. 	Материалы обследования хирургической работы в 46-й и 57-й армиях 2-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 32, оп. 35573, д. 23, л. 60-98.
113. 	Отчет армейского хирурга 7-й армии 2-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 32, оп. 8954, д. 3, л. 286-290.
114. 	О распределении раненых по локализации и характеру поражений в 53-й армии 2-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 32, оп. 8954, д. 5, л. 349-371.
115. 	Хирургическая работа: Раздел объяснительной записки полугодового отчета по ф. II О. В. В военно-санитарного управления 2-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 32, оп. 4193, д. 1, л. 34-51.
116. 	Программа 1-й фронтовой хирургической конференции 2-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 32, оп. 35571, д. 2, л. 1—3.
117. 	Отчет санитарной службы 3-го Украинского фронта за годы Отечественной войны. — Архив ВММ МО РФ, ф. 33, оп. 48126, д. 2, л. 1 — 156.
118. 	Организация и оказание хирургической помощи в медико-санитарных учреждениях 3-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 33, оп. 4195, д. 1, л. 41-65.
119. 	Анализ хирургической работы за пять месяцев 1945 г. в госпиталях ФЭП-148 3-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 33, оп. 4361, д. 3, л. 388-399.
120. 	Медико-санитарное обеспечение войск 4-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 34, оп. 38, д. 2, л. 1 — 194.
121. 	Отчет о хирургическом обеспечении 4-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 34, оп. 7565, д. 3, л. 3—68.
122. 	Хирургическая работа в госпиталях ФЭП-61 4-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 34, оп. 13811, д. 3, л. 52—59.
123. 	Хирургическая работа медико-санитарных батальонов 4-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 34, оп. 38, д. 2, л. 76-88.
258


124. 	Хирургическая помощь: Раздел объяснительной записки полугодового отчета по ф. II О. В. В. военно-санитарного управления 4-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 34, оп. 5749, д. 2, л. 1—35.
125. 	Труды лечебных учреждений 4-го Украинского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 34, оп. 13811, д. 4, л. 1-246.
126. 	Материалы о работе санитарной службы 1-го Прибалтийского фронта за период Отечественной войны (показатели хирургической работы и роста хирургической активности). — Архив ВММ МО РФ, ф. 22, оп. 5439, д. 1, л. 30-42.
127. 	Отчет о хирургической работе в лечебных учреждениях 6-й армии 1-го Прибалтийского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 22, оп. 47141, д. 17, л. 94-119.
128. 	Отчет о хирургической работе в лечебных учреждениях 51-й армии 1-го Прибалтийского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 22, оп. 47144, д. 1, л. 274-293.
129. 	Хирургическая работа в госпиталях МЭП-35: Раздел объяснительной записки к трехгодовому сводному отчету военно-санитарного управления 1-го Прибалтийского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 22, оп. 12097, д. 1, л. 46-57.
130. 	Доклад главного хирурга 1-го Прибалтийского фронта на итоговой конференции санитарной службы фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 22, оп. 54936, д. 1, л. 79-134.
131. 	Программа итоговой конференции санитарной службы 1-го Прибалтийского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 22, оп. 54936, д. I, л. 342-345.
132. 	Показатели хирургической работы на этапах санитарной эвакуации 2-го Прибалтийского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 23, оп. 29437, д. 39, л. 9-44.
133. 	Итоги хирургической работы 2-го Прибалтийского фронта в июльской наступательной операции. — Архив ВММ МО РФ, ф. 23, оп. 29437, д. 25, л. 268-279.
134. 	Хирургическая работа в госпиталях 2-го Прибалтийского фронта: Раздел объяснительной записки полугодового отчета по ф. 11 О.В.В. военно-санитарного управления 2-го Прибалтийского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 23, оп. 7547, д. 81, л. 139—171.
135. 	Оперируемость в лечебных учреждениях 2-го Прибалтийского фронта: Таблицы статистических разработок. — Архив ВММ МО РФ, ф. 23, оп. 7547, д. 33, л. 1-124.
136. 	Статистические таблицы к конъюнктурному отчету главного хирурга 2-го Прибалтийского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 23, оп. 7549, д. 42, л. 24-51.
137. 	Хирургическая работа дивизионных медицинских пунктов 3-го Прибалтийского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 24, оп. 7550, д. 12, л. 215-229.
138. 	О работе хирургических полевых подвижных госпиталей первой линии 3-го Прибалтийского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 24, оп. 7550, д. 14, л. 249-261.
139. 	Отчет о хирургической работе 54-й армии 3-го Прибалтийского фронта. — Архив ВММ МО РФ, ф. 24, оп. 34, д. 12, л. 1—89.
259


140. 	Сборник положений об учреждениях санитарной службы военного времени: Приказ Народного Комиссара обороны СССР от 9 мая 1941 г. — ЦАМО РФ, ф. 2, оп."795437, д. 5, л. 359-386.
141. 	Об усилении специальной подготовки медицинского состава и санитарной подготовки личного состава: Директива Главного военно-санитарного управления Красной Армии от 2 апреля 1942 г. - Архив ВММ МО РФ, ф. 20, оп. 4169, д. 2, л. 13-18.
142. 	Положение о главных специалистах санитарной службы Военно- Морского Флота и специалистах санитарной службы флотов и флотилий: Приказ Народного Комиссара Военно-Морского Флота от 1 сентября 1942 г. — Центральный военно-морской архив (ЦВМА), ф. 14, оп. 47, д. 216, л. 210—214.


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Ахутин М.Н. Хирургическая работа во время боев у озера Хасан. — М,—Л.: Медгиз, 1939. — 88 с.
Ахутин М.Н. Военно-полевая хирургия. — М.: Медгиз, 1941. — 299 с. Бурденко Н.Н. Собр. соч. — Т. 1—7. М.: Медгиз, 1950—1952.
Вишневский А.А., Шрайбер М.И. Военно-полевая хирургия. — М.: Медгиз, 1962. - 263 с.
Военно-полевая хирургия врача войскового района/Под ред. М.М.Ди- терихса. — М.: Медгиз, 1932. — 320 с.
Военно-полевая хирургия/Под ред. С.И.Банайтиса и А.Н.Беркутова. — Л.: Медгиз, 1955. — 552 с.
Военно-полевая хирургия/Под ред. К.М.Лисицына и Ю.Г.Шапошникова. — М.: Медицина, 1982. — 336 с.
Гирголав С.С. Общие вопросы военно-полевой хирургии//Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. — М.: Медгиз, 1951. - Т. I. - 432 с.; Т. 2. - 500 с.
Еланский Н.Н. Военно-полевая хирургия. — М —Л.: Медгиз, 1941. — 170 с.
Заметки по военно-полевой хирургии/Под ред. С.С.Юдина. — М.— Л.: Медгиз, 1942. — 436 с.
Краткий учебник по военно-полевой хирургии/Под ред. С.С.Гиргола- ва, Г.И.Турнера и С.П.Федорова. — Л.: Медгиз, 1932. — 421 с.
Куприянов П.А., Банайтис С.И. Краткий курс военно-полевой хирургии. — М —Л.: Медгиз, 1942. — 436 с.
Левит В С. Краткие очерки истории советской хирургии. — М.. Медгиз, 1960. — 198 с.
Мыш В.М. Материалы к истории хирургии военного времени. — Новосибирск: Медгиз, 1947. — 192 с.
Оппель В.А. Очерки хирургии войны. — Л.: Медгиз, 1940. — 400 с.
Очерки истории советской военной медицины/Под ред. Д.Д.Кувшин- ского и А.С.Георгиевского. — Л.: Медицина, 1968. — 526 с.
Пирогов Н И. Начала общей военно-полевой хирургии, взятые из наблюдений военно-госпитальной практики и воспоминаний о Крымской войне и Кавказской экспединии//Пирогов Н.И. Собр. соч.- Т. 1-8. - М.: Медгиз, 1957-1962.
Учебник по военно-полевой хирургии/Под ред. А.Н.Беркутова. — Л.: Изд. ВМОЛА, 1965. - 518 с.


ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Абезгауз А.М. 90
Айзман И.М. 89
Александров Н.И. 47
Аминев А.М. 80
Андреев Ф.Ф. 189
Аничков Н.Н. 180
Анохин П.К. 207
Арапов Д.А. 179
Арендт А.А. 202
Аринкин М.И. 100
Арутюнов А.И. 131, 183, 202
Арьев Т.Я. 195
Асратян Э.А. 47
Ахутин М.Н. 13, 15, 22, 131, 141, 171, 179, 180, 183, 200, 203, 206
Багдасаров А.А. 201
Бакулев А.Н. 183, 199
Банайтис 60, 80, 131, 150, 157,
171, 179, 183, 190, 193, 200, 203
Барабанов А.Я. 185, 189
Белозер И.С. 89
Березкин Ф.Ф. 183
Берлинский В.Г. 83, 150
Бок Е.А. 183
Бондарчук А.В. 207
Бочаров А.А. 150, 158, 203, 204
Брюсов П.Г. 216, 2341
Бурденко Н.Н. 47, 140, 178—181,
189, 199, 202, 207
Бурназян А.И. 185
Бялик В.Л. 200
Бялик П.М. 185
Васильев А.А. 200
Верховский Д.Н. 185
Викторов С.В. 185
Вишневский А.В. 47, 179, 183, 186, 196, 203, 216, 22Р
Ворон М.В. 114  1 2
Воронцов И.М. 80, 150, 158
Воячек В.И. 100, 191
Гаджиев Х.Д. 158
Галушкин А.Я. 113, 131
Гельштейн П.А. 186
Гельштейн Э.М. 89
Георгиевский А.С. 84
Герасименко В.И. 185
Геселевич А.М. 83, 84, 180, 206
Гинсбург Н.Н. 47
Гирголав С.С. 47, 84, 99, 100, 179, 180, 189, 203, 205
Глазунов М.Ф. 200
Голдовский И.Д. 114
Гончаров П.П. 100
Гориневская В. В. 196
Григорович К.А. 207
Григорьев А.Н. 185
Гугель-Морозова Т.П. 141
Гурвич М.М. 41, 185
Давыдовский И.В. 47
Даль М.К. 90
Данилов И В. 113, 131
Джанелидзе Ю.Ю. 203
Добычин Б.Д. 183
Дойников Б.С. 207
Дубинкин Г.Г. 83
Дымшиц Ю.М. 90
Еланский Н.Н. 13, 15, 171, 179, 180, 183, 189, 190, 200-202, 205, 216, 217
Ефименко Н.А. 235
Житнюк И.Д. 189
Жуков К.М. 185, 189
Журавлев П.М. 189
Завалишин Н.И. 115, 185, 189
1 Приведена биография.
2 Приведена биография.
262


Зворыкин И.А. 83, 84, 131, 183
Здродовский П.Ф. 47
Зотов А.И. 189
Зятилов М.Я. 185
Ищенко И.Н. 131, 183, 200
Кадин Л.С. 113
Казанский А.А. 183
Карташевский Н.Г' 201
Клюсс И.А. 185, 189
Кованов В. В. 158
Коженков И.А. 158
Козловский А.А. 62
Колесников И.С. 190
Колесов В.И. 203
Колоднер В.И. 61
Корейш Л.А. 202
Крамаров И.А. 80
Кривонос Д.А. 91
Криворотов И.А. 59, 60, 83, 84
Кукуджанов Н.И. 183
Куприянов П.А. 60, 88, 89, 171, 179, 180, 183, 186, 190, 193, 196, 200, 203, 206
Лайнбург Д.Е. 113, 114
Левин О.А. 89
Левит В.С. 179, 205
Леонтовский В.Б. 150
Либов С.Л. 203, 206
Лисицын К.М. 229
Лисицын М.С. 179, 189, 216
Малышев А.В. 114
Милонов Б.В. 83
Могучий М.А. 89
Молчанов НС. 186
Напалков П.Н. 131, 157
Неймарк И.О. 89
Нечаев Э.А. 216, 233
Николаев Г.Ф. 80, 83
Новотельнов С.А. 193
Орбели Л.А. 100
Острогорский П.Н. 89
ПесисА.Е. 185
Петров Б.А. 179
Петров И.Р. 47, 100, 191, 201
Перов Н.Н. 61, 196
Петровский Б. В. 206
Погорелов А.В. 80
Поленов А.Л. 207
Поленов А.П. 202
Поляк Б.Л. 191
Помосов В.Н. 131
Попов В.И. 102, 114, 131, 171,
183, 189, 200
Поповян И М. 158
Приоров Н.Н. 205
Путилин Т В. 206
Рамм М.Г. 196
Роуэр А.Э. 199
Рейнберг С.А. 90
Рогозин И И. 47
Русанов С.А. 205, 206
Рухман Л.Е. 90
Рысс С.М. 89
Савицкий Н.Н. 100
Самотокин Б.А. 202
Сельцовский П.Л. 115, 131, 183, 201
Семекас С.А. 185, 189
Смирнов А.В. 90
Смирнов Е.И. 49, 99, 125, 126, 131, 178, 189
Столыпин П.Г. 185, 189
Стручков В.И. 113, 114, 131
Тальман И.М. 191
Тимченко Л.А. 90
Тихомиров Н.В. 206
Туровцев И.Г. 206
Усольцева Е.В. 89
Устинов Н.П. 185, 189
Федоров Д.Н. 89
Фраткин Г.М. 89
Чечулин А.С. 61
Чистов В.А. 84
Шамашкин М.А. 195
Шамов В.Н. 100, 179, 189, 193, 201, 202
Шарлат Р.И. 158
Шевкуненко В.Н. 207
Шевченко В.А. 60
Школьников В.И. 83
Шрайбер М.И. 90
Энтин Д.А. 180
Юдин С.С. 141, 196


Монография
Иван Васильевич Алексанян, Михаил Шмулевич Кнопов
ВОЕННО-ПОЛЕВАЯ ХИРУРГИЯ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Зав. редакцией Т.П.Осокина Редактор Л. В.Левушкина Художественный редактор С.М.Лымина Оформление художника Б.В.Попенко Технический редактор Т.Н.Жильцова Корректор И.И.Жданюк
ЛР № 010215 от 29.04.97. Сдано в набор 31.12.99. Подписано к печати 03.02.2000. Формат бумаги 60х90'/|6. Бумага офс. № 1. Гарнитура тайме. Печать офсетная. Усл. печ. л. 16.50. Усл. кр.-отт. 16,50. Уч.-изд. л. 15,25. Тираж 1500 экз. Заказ № 3101.
Ордена Трудового Красного Знамени издательство «Медицина»
101000, Москва, Петроверигский пер., 6/8
Оригинал-макет изготовлен в АО ИНПОЛ 125130, Москва, Старопетровский пр., 11
Отпечатано с оригинал-макета в ГУП Ордена «Знак Почета» Смоленской областной типографии им. В. И. Смирнова. 214000,Смоленск, пр. им. Ю. Гагарина, 2
18ВК 5-225-04453-0
11111111111»
9 ||785225||04453411