В. А. Томсинов
ЮРИДИЧЕСКОЕ
ОБРАЗОВАНИЕ
И ЮРИСПРУДЕНЦИЯ
В РОССИИ
В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА
Томсинов Владимир Алексеевич
1ОРИД11’ IECKOE ОБРЛЗОВА11ИЕ
11 ЮРИСПРУДЕНЦИЯ В РОССИИ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА
Учебное пособие'
Издательский книготорговли (лм «Зерцало М ► Лицензия № 003601 (л 20 ноября 2000 г
Те 1. факс: ( 195)689-75-36. (495) 689-72-45.1 -mail: lalon^maiLru
Подписано к печать 02.10, 2009. Формат 60x90 16. Бумага <н|кч-1 пая.
Ус .. пен. л. 17.5. Тираж 500 экз.
Заказ .VI501
Oniciar; нос иловых диапозитивов в ГИ1Ю1 рафии ООО «ГВ< ГН
МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРИ ВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М. В. Ломоносова
Юр и д и ч е с к и и факультет
Касредра истории государства и нрава
В. А. Томсинов
ЮРИДИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И ЮРИСПРУДЕНЦИЯ В РОССИИ
В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА
Учебное пособие
Mtx'iJHi 31 РЦХ. IO-M 2011
ББК 67.3
Т56
1кх-вящастся 300-. ien i io
co дня рождения M. В. Ломоносова
Томснпов В. А.
Юридическое образование н юриспруденция в России Т56 в перво!) трети XIX века: Учебное пособие. М.: Зерцало-М. 2011. -280 с.
ISBN 978-5-94373-191 -4
Учебное пособие посвящено равнинно юридического образования и научной юриспруденции в России в первые 1есяiи.ктня XIX века. В нем laeicn краткое описание университетской рс<|х)рмы 1803 1804 пэдов. показывается место юридического факультета в новой модели российского университета, характеризуется его учебная 11 [хм рамма. рассмач ршпегся система подготовки юристов в лицеях и высших училищах, на учебных курсах при органах пкударст венной влас in.
Кроме того, в учебном пособии описывается развито юри шчсских наук на юридических факультетах российских университетов, дается характеристика научным тру <ам видных российских правоведов первой трети XIX века. Особое внимание у le.ieno научному творчеству М. М. Сперанского в области юриспруденции. Одним из факторов, который в значительной .мерс стимулировал развито отечесюенной научной юриспруденции, ире кчавляюгся предпринимавшиеся в указаши |й период попытки система'! изации |им-сийскогозаконодагс.н>спм-
Учсбное пособие предназначается для студентов и 11|х?нодаватечсй юридических вузов, изучающих и п|х*подающих учебные курсы «Введение в специальность» и «История отечественного государства и правт».
ISBN 978-5-94373-191-4
© В. А. Томснпов. 2009
© Издательство «Зерцало», 2009
ПРЕДИСЛОВИЕ
Нгхемшццатоесто-четиебыло в истории ]ххспй< кого юрпднчес кого образования и научной юриспруденции эпохой попыток. планов п н|х>-ектов1 2. Российские самодержцы вполне сознавали необходимость формирования в России новой системы подготовки законоведов, предполагающей изучение юридических паук в спещгалыю созданных дпя этого учебных заведениях. Однако ясного понимания, как создать такую образовательную систему в российских условиях, пи у кого из них не бы. ю.
Опыт обучения юриспруденции в западноевропейских университетах бы. । ма. юцепеп для России, поскольку в них преподавалось не право, реально действовавшее в пранах Западной Европы, ио некие абстрактные теоретические модели правопорядка, выработанные на основе римского права'. Усвоение таких моделей писка шко нс помогало иозпаппю действовавшего в России законодательства, поскольку оно было глубоко укоренено в русской истории и отличалось большим своеобразием как в содержании правовых институтов, так и в юридической терминологии.
Хаотичное состояние законодательства Российской империи усу-тубля. ю трудности его познания и научной обработки. А это, в свою очередь, препятствовало приведению его в стройную систему и не позволяло составить свод .деист вующпх российских законов.
Учреждение в 1755 году Московского университета с тремя факультетами: юр1ь1ичсскнм, медицинским и философским — стало важнейшим событием в культурной истории России. В российскую почву были посажены первые жизнестойкие ростки университетского юридического образования и научной юриспруденции. Первые же десятилетия их жизни показали, что превратиться в цветущий п плодоносящий сад русского высшего образования эти ростки могут только при условии, если под ними будет создана разветвленная корневая система любого высшего образования сеть низовых школ, народных училищ и гимиа-
1 См.: Томатов В. Л. Юридическое образование и юриспруденция в России в XVII] столе гии. М.. I1КД «Зернало-М». 2009.
2 В Англии упнверси петское юридическое образование стало cipon i ься на изучении принципов и норм «common laws-, «equity» и статутов го ,ько в 50-е годы XVIII века, когда в Оксфорде начал читать лекции «о законах Англии (on the Ьтм)!England)» Уильям блэкстоуи (William Blackstone, 1723- 1780).
зий. Такая система начала создават!юя в 80-е голы XVIII века. В результате к началу XIX века ростки университетского образования имели под собой почву для дальнейшего развития.
Первая треть XIX века оказалась по-насгоящему революционной эпохой в истории российского образования в целом и юридического в частности. За короткое время было открыто еще пять императорских университетов. В России появились первые университетские уставы. Была создана солидная законодательная основа организации н деятельности учебных заведении. В дополнение к упиверспготскому юридическому образованию стаза <|>орми|х>ваться система обучения научной юриспруденции в лицеях и высших училищах. Увеличение количества юридических учебных заведений означало, что в России начала складываться необходимая для развития юридических наук общественная среда. 11е случайно в указанный период появились первые российские юридические журналы, стаю значительно больше, чем прежде, выходить киш- ио юриспруденции. Применительно к этому времени уже можно говорись о таком явлении, как российская юридическая литература
Если XVIII столетие можно назвать младенческим и детским периодом в судьбе отечественной научной юриспруденции, го первая треть XIX пека — это время юности ее. В научных трудах российских правоведов этих десятилетий много чужих плен и доктрин, заимствованных из книг запанюев|х>псйских ученых-юристов, по отношение к ним скорее просто утилитарное, чем высоко уважительное. Российские правоведы стремились использовать западноевропейские аден и доктрины для простейшей научной обработки действующего российского законодательства. Вместе с тем ими нредпрннпмадпсь настойчивые попытки выработать собственные правовые доктрины, соответствующие особенностям отечественной правовой культуры. 11аучпая юриспруденция первой трети XIX века была по своему состоянию явлением переходным, и этим она прежде всего интересна.
* * *
I (астояшсе учебное пособие является продолжением моего учебного пособия под названием «Юридическое образование и юриспруденция в России в XVIII столетни». Его материал предваряет содержание следующего за ним учебного пособия ио теме «Юридическое образование п юриспруденция в России во второй трети XIX века».
ГЛАВА 1.
УНИВЕРСИТЕТСКОЕ
ЮРИДИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В РОССИИ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА
§ 1. Реформа системы народного образования в начале XIX века. Учреждение императорских университетов в Дерте и Вильно. Юридический факультет по Уставам Виленского и Дсрптского университетов
Начало XIX иска ознаменовалось в истории России целой серией го-судщхч венных ри|х>рм. Их исоты'млемон частью cra.ni меры, направленные на реши тельное преобразование системы народного образования.
18 марта 1802гол* император Александр! повелел пх'подам тайным советникам и сенаторам Муравьеву и грас}>у Потоцкому, а также статскому советику академику Фусу, «составив особый комитет, рассмотрен» в оном представленные Fro 11миерато]хкому Величеству и при сем прилагаемые новые уставы С. Пстербургокоп Императорской Академии наук, Академии Российской и Московского университета; и сообразив их с иамс[Х’нпсм сих учреждении и с истинным средством расширения пользы их и действия па народное и|хх’пстсиис. сравнить с лучшими в сем роде иностранными заведениями. п по сему сравнению сделав надлежащие перемены и дополнения, какие к лучшему их устройспту могут быть нужными, представить Его 11м-перэторскому Величеству положения пх паутверждение»1.
8 сентября 1802 года был издан высочайший Мапн<|хх:т<'Обг/чрежс1е-нии министерств». Среди созданных им восьми министерств значилось и Министерство народного просвещения'*. Па пост его руководителя пмне-
1 Высочайше утвержденная записка «Об учреждении Комитета Д|я рассмотрения Устажгв Академии наук. Академии Российской и Московского упн-верепггга* Полипесобраниезаконов Рсхтийской империи. СПб.. 1830 (далее: 1-ПСЗР11). Том 27. № 20187. С 76.
- Помимо пего Манифестом были учрежден! i министерства: «1. Всхмшых Сухопутных, 2. Морских Сил, 3. Иисх-гранных Дел. по которым дела производятся в первых Государственных Коллегиях. 1. отделение Юстиции. 5. Внутренних . le. 1.6. Финансов. 7. Коммерции».
ратор определил графа П. В. Завадовского’. который в то время возглавлял Комиссию состав тения законов, а во щх’.мсна Екатерины II и Павла I был первопрпсугствованшпм в Комиссии, уч|х‘жде1пюп 7 сентября 1782 года для заведения в России народных училищ2. Товарищем министра народного просвещения и одновременно Попечителем Московского университета Александр I назначил своего наставника в русском языке, словесности и нравственности Михаила Никитича Муравьева.
Седьмая статья Манифеста устанавливала, что «Министр Народного Просвещения воспитания юношества и распространения паук имеет в непосредственном ведении своем Главпсх; Училищное Правление со всеми принадлежавшими ему частями, Академию Паук, Рсх-спйскую Академию, Университеты и все другое училища, кроме предоставленных особенному попечению Любезнейшей Родптелышцы Пашей Императрицы Марии Федоровны, и пахо.дящп.мся по схобениому повелению Нашему в управлении друшх особ пли мест. Типографии частные п казенные, исключая из сих шх’ледних состоящие также под ncHocjxyiciвенным чьим-либо ведомством Цензуру, издание ведомостей и всяких периодических сочинений, народные Бибпютскп, собрания крепостей, натуральные кабинеты, музеи н всякие учрсж.’1£иия, какие впредь д.*1я распространения наук заведены бы п> могут»3.
8 сентября 1802 года, вдень издания Манифеста «Обучреждении Министерств», Александром I был принят также Именной указ, данный Сепа-ту, «О дымности Комиссииучичищ». Он прединса. i присутствовать в этой
* Петр Васильевич Завадовскнй (1739 1812) .таима! должность министра народного просвещения с 8 сентября 1802 г.до 11 апреля 1810г Его сметы па этом носсу граф А. К. Разумовский. С 4 сентября 1816 г. до 16 мая 1824 г. Министерство народного просвещения возглавлял князь А. II. Голицын, после этого оно нереш ю вод руководство адмирала А. С. Шишкова, который являлся мннпегром до 25 aiqx'. 1Я 1828 г. На смену ему пришел князь К. А. Ливен - он руководил Минне герстном до 21 марта 1833 г.
- См.: Именной указ, данный тайному совет нику Завидовскому и лейст витальным с татским советникам Эшшусу и 11астухову, от 7 сентября 1782 года «Об учреждении Комиссии для заведения в России народных училищ» // 1-HC3PII. Том21.№ 16507. С. 663 664. Одним из главных резу.тыаття! лея гелыкхгп данной Комиссии стала разработка «Ус гаваиа|х>диы.м уч илищам в Российской империи», высочайше утвержичнюго 5 августа 1786 года (см.’ 1-11СЗРИ. Том 22. № 10421. С. 646 669). Он юридически оформил создание в России единой сне темы народного обраитваиия. II. В. Завидовский с<х:тоял ватой Комиссии до 1799 г.
3 Манифест «Об учреждении Министерств» от 8 сентября 1802 года // 1-1IC3PII. Том 27. № 20406. С. 246.
Комиссии, «состоящей иол управлением министра народного просвещения». тайным советикам князю А.гаму Чарторыжскому и графу Северину Потоцкому, генерал-майорам Клингеру и Хш|х>ву, академикам стагскпм советникам Озерецковскому и Фусу. Правителем доч назначался коьтеж-скнй советник В. И. Каразин. Члены Комиссии должны были «разделясь между собою ведение всех состоящих в империи верхних п пнжнпх училищ, но полосам нчп провинциям»'. Указ определил, что «главной целпю, которую должны иметь "щепы тех отделений, где еще нет университетов, есть учреждение оных». По словам Указа. «университеты, расширяя круг познаний в своих отделениях, могут удобно принять па себя надзирание над всеми прочими училищами и вспомоществовать членам в управлении их отделений. Таким образом, не только облегчится и скорее совершенства достигать может важнейшая спя часть государственной попечптетыкх’п!, образуя повсеместно просвещенных и благонравных граждан для всех родов службы и должностей общественных»1 2.
Разработкой плана открытия в Ptxrcnii нескольких новых императорских университетов, в дополнение к Московскому, занималась еще Комиссия д 1я .гаведепия народных учи шщ, созданная 7 сен гября 1782 года3. Псрвоприсугетвствавшим (щх'дссдагелем) в ней был до 1799 года П. В. За-вадовскнй. Главным резулы атом ее деятельности стало составление «Ус гава парадным училищам в Ргхгнйскон империи»4, юридически скормившего создание в России единой системы народного образования. 29 января 1786 года Именным указом императрицы Екатерины II этой Комиссии было поручено п|х.'дсгавнть мнение о том, па каком пространстве устроит ь новые университеты и гимназии. При этом государыня предписывала руководствоваться следующими соображениями:«1) 11а первое время достаточным Мы почитаем иметь три университета, и именно: в Пскове, Чернигове п Пензе. 2) Богословский факультет не должен входить в университеты;
1 Именной указ, данный Сенату от 8 сентября 1802 года «О юлжпосги Комиссии училищ» // 1-1IC3P11. Том' 27. № 20407. С. 248.
2 Там же. С. 249.
3 См.: Именной указ, данный тайному советнику Завидовскому и дейсиш-тельным статским советникам Эшшусу н Нашухову, от 7 сешября 1782 года «Об учреждении Комиссии .ня заведения в России народных училищ» // 1-НСЗРИ. Том 21. № 16507. С. 663-664. II. В. Завадовский состоял в агой Комиссии,ю 1799 г.
4 Данный Устав был утвержден императрицей Екатериной II 5 августа 1786г.(см.: 1-ПСЗРП.Том 22. №10421. С. 646-669).
ибо но правилам от предков Наших принятых и от Нас свято наблюдаемым учение богословии присвоено училищам духовным, из коих не гокмо две духовные академии, Московская, Зайко! юспасская и Киевская гемфнсуль-тетом сиабдеиы, но и всякая семинария может занести сие учение. 3) Медицинский факультет при означенных университетах hcii|x?mciiiio положен быть имсетвтаком п|ххлранствс, капнкото нужно дшеиабдеиия обширной Империи Нашей искусными врачами. 4) Комиссия не оставит войти в |»с-смотрсние, в которых именно местах сообразнее с па плою пхударствепною и с состоянием жителей завести гимназии... 5) При сочинении проэкта об университетах и гимназиях Комиссия да имеет за правило, чтоб управление оных, полчпиеипость. пх права и преимущества пх соглашены были с учреждениями пхгударственпыми»1. К этому Указу был приложен план австрийских учебных заведении, по Завадовскпй отнесся к нему прохладно и нредюжил членам Комиссии использовать последний проект устава Московской) уш щсрситета, i ie iю.лупшшпй еще высочайшего утвервдешы, iio вполне закопченный.
К февралю 1787 года Комиссия составила план .дальнейшего развития университетского (образования в России. Ои исходил из понимания университета как Храма Знаний, где все посетители столь же свободны и равны, как в Храме Божьем. В плане провозглашалось, в частности, что профессора университета «не подвергаются принуждению пи в рассуждении правил пауки; ни в рассуждении книг учебных: свобода мыслей способствует вообще знаниям, по при такой науке, в коей ежедневно являются новые разрешения и новые открытия, нужна опа особливо». Право учиться в университете план предоставлял лицам всех сословий. «Несвободные люди, — подчеркивалось в нем, — также должны иметь право быть в университете: когда несвободные ..поди будут в университете учиться, как и прочие студенты, то енм науки и ученые люди пи мало не будут унижаемы, так как цари п князи нс унижаются тем. когда несвободные бывают с ними вместе в храмах и слушают слово Божие. Пауки называются свободными для того, что всякому оставлена свобода их приобретать, а не для того, чтоб сие право предоставлялось только людям свободным. История, как древняя, так и новая, доказывает, что люди самого низкого состояния приобрели себе пауками бессмертную
* Именной указ, данный Комиссии об учреждении училищ, от 29 января 1786 года «О состав,icinm плана,ыя заведения университетов в Пскове, Чернигове и Пензе» // 1-HC3PII. Том 22. № 16315. G526.
славу; в отечестве нашем стяжавший оную Ломоносов служит неоспоримым истины ccii доказательством».
Составленный Комиссией для заведения народных училищ план был вполне продуманным п мог способствовать утверждению в российских условиях модели университета, весьма благоприятной для развития наук. Однако вспыхнувшая во Франции в 1789 году революция вызвала перемену в настроениях Екатерины II, отвратившую ее от каких-либо просветительских прсюктов. Движущей силой французской революции выступил образованный слой общества, и этот факт внушил |х>ссийской императрице мысль о пагубности распространения образованности в какой-либо стране лчя устоев се государственности1.
Комиссия для заведения народных училищ продонжиа сущсство-ватьн при Павле I, и в первые два года правления Александра I. по после создания в 1802 году «Комиссии училищ» ее функции были ограничены и спустя год опа п|х?кратила свою деятельность2. Правда, и Комиссия училищ действовала недолго: было проведено всего семь заседаний*. Первое состоялось 13 сентября, последнее - 22 октября 1802 года. Тема организации университетов па некоторых заседаниях рассматривалась, но никаких решений по ней пе принималось. На последнем .заседании обсуждался проект Ус тава Московского университета. А. Ю. Андреев, специально исследовавший вопрос о работе Комиссии училищ, высказан мнение о том, что «в целом этот проект получил одобрение». По его словам, «эго видно из того, что в журнале от 22 октября важнейшими
1 На эту причину прекращения iiMiiepaipniicii проекта развития университетского образования в России указывалось в докладе особого комитета, учрежденного для рассмотрения новых уставов Академии наук и Московского университета, который был представлен 8 августа 1802 года Александру I. В нем отмечалось, что в царствование Екатерины 11 были доспи путы большие успехи в развитии (хтразоваппя в Ртхспи. однако «потрясение славного просвещением государства», «к несчастью слишком пршшсываемтх' философам и писателям, послужило, кажется, к остаповлению сей монархиня посреди се таковых подвигов. С тех пор пауки н П)х>извелсш1я их представляются в некотором протп-вуположешш с общее!веяным благосостоянием. Опп понесли наказание за употребление их но зло несколькими извергами» (циг. по: Андреев Л. Ю. Лекции по истории Московского университета. 1755- 1855. М„ 2001. С. 128).
2 [ 1ос. Юдине журиа. !ы заседании Комиссии для введения народных училищ относятся к 1803 г.
J См. журналы заседаний этой Комиссии в издании: Сборник матерпаюв по истории просвещения в России, извлеченных из Архива Министерства народного И|хх:вещеппя. СПб., 1897. 'Гом 2. С. 1 22.
переменами в Уставе названы “касающиеся особливо до врачебного отделения и учительского института’ — следовательно, все остальное, в том числе преж’южеппая система управления университетом и паша-чення профессоров членами Комиссии принималось»1.
Создавал ь в России новые университеты намеревался и сменивший Екатерину II на императорском престоле ее сын. В декабре 1800 года Павел I издал указ об учреждении университета в Мптаве, но исполнить его не успели. Однако идея учреждения университета в Прибалтике не была похоронена вместе с 11авлом I. Именно с сто осуществ.гения начал свою реформу образования Александр I. Правда, новый император счел более удачным для него местоположением Дернт. 12 апреля 1801 года он издал Именной указ, данный Сенату, в котором заявил: «Желая облегчить способы д и процветания н просвещения юношества, обратили Мы внимание Иаше па основание университета, прежде назначенного в Дерите, потом перемещенного в Мотиву, и находя назначение Дерпта несравненно выгоднейшим2 3 но причине положения оного в средоточии трех губерний: Рижской, Рсвельской и Курляндской, удобностей жизни, изобилия, обращения rocy.iapci венной монеты п друшх обсгояге.тьс1в, нс менее важных, Всемилосгнвейшее подтверждаем прежнее назначение университета в Дерите, Правительствующий Сенат имеет принять в уважение надлежащие треде два к благоуснепшому совершению столь полезного заведения и предписать, кому етсдуст. о пснолпешиi сего Нашего coi тз волен пя »t
21 и 22 апреля 1802 года состоялась церемония торжественного открыт ия Дерптского университета, и 1 мая в нем начались занятия. Его статус в российской системе народного образования был окончательно определен «Актом постановления дня Императорского университета в Дерпте», высочайше утвержденным 12 декабря 1802 года.
11ервоначалы1ын проект данного Акта был начертан в Дерпте и в середине октября 1802 гола был передан В. П. Кочубею, II. II, Ново-
1 См. об лом: Аниреея Л. IO. Российские университеты XVIII первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы. М„ 2009. С. 380.
2 В 1632 1656 it. п с 1690 ио 1699 г. в Дерите существовал университет, в котором болыншкчво преподавателей составляли шведы.
3 Именной указ, данный Сенату, от 12 апреля 1801 года «Об утверждении прежнего назначения университета в Дерите» // 1-ПСЗРИ. Том 26. № 19831. С. 610.
сильцову и Л. Чарторыжскому — членам созданного императором для обсуждения планов государственных ре<|юрм «Негласного комитета». После того как они одобрили этот документ, он посiуши к Александру I. 26 октября 1802 года государь принты у себя и кабинете главного разработчика проекта указанного Акта проректора Дернтского университета профессора Георга Фридриха Паррота и сообщи. ! ему, что сома-сен с ним почти по всем пунктам, кроме пункта о юрисдикции. «Всеми моими силами, — заявил Александр I. - я работаю над тем, чтобы установить равенство в npaiiax среди моей нации, уничтожить различные разряды, поскольку это пи к чему хорошему не служит. Ради этого я употребляю всю меру власти, которое провидение Мне доверило. А вы, вы хотите этому помешать! Образовав новую касту, по буду ли я выпужюи впоследствии с нею сражаться?»1 Профессор Паррот заверил государя в том, что этого не случится п Дсрнгскпп университет всегда будет помощником Его Величеству.
Для завершения работ пат «Актом постановления Л1я Императорского университета в Дерите» пмисраторб ноября 1802 года создал спе-циа.ibiiuii комитет в составе Новосильцова, Чарторыжского и Паррота. В середине ноября подготовленный ими вариант прсюкта этого Акта па русском языке был представ теп Его Величеству. Александр I отредактировал его и передал для дальнейшей доработки н согласования его содержания с мнениями министра народного просвещения в новый комитет, в который вошли Новосильцов, Ctjxhhiiob, Чарторыжскпй, Потоцкий и Паррот. Министр Завадовскпй получил текст данного проекта в начале декабря и при рассмотpeiiini внес в него изменения, лишавшие университет собственной юрисдикции. Паррот пожаловался императору, и Его Величество поддержал Дернтского профессора2. День подписания Александром I «Акта постановления для Императорского университета в Дерите» был днем его рождения. Этим совпащнием символически закреплялась победа идеи университетской автономии в сс]>срс (юссийско-го университетского образования. /Достигнута она была во многом тем, что разработка проекта данного Акта была пзьята из ведения Комиссии училищ и Министерства народного просвещения, члены которых отстаивали необходимость сохранения в макепматыюп степени контроля
1 Пит. по: ЛндреевЛ. Ю. Российскиеуннверенгыы XVIII - первой половины XIX века в кои тексте уш1ве]хтнегской истории Европы. С. 385.
2 См. об этом: Там же. С. 386-387.
госуларствсппо>1 власти пал деятельностью университетов. Непосредственное участие в его подго товке Александра I. который по своему человеческому характеру был склонен к компромиссам при решении различного рода проблем, позволило избежать крайностей. Университет получил автономию, по при этом от государственного контроля не освободился. В результате получилась модель университета, вполне соответствующая условиям Российской империи: автономия университетской корпорации удачно сочеталась в этой модели с государственным контролем над ее организацией и деятельностью.
Александр 1 провозглашал в «Акте постановления для Императорского университета в Дерите»: «По благотворительным намерениям блаженные и вечподостойпые памяти Любезнейшего Родителя Нашего, (осударя Императора Павла! учреждаем настоящим актом постановления, па вечные времена для Империи Нашей, а в особенноегп для Губерний Лпс|ыяндской, Эстляпдской и Курляндской, Университет, коего сущее i вова и ие определяем Мы в городе Дерпте; и каксголь приятно Нашему сердцу привести сие святилище паук в цветущее состояние, то по сему и приемлем оный Университет в особенное I кипе покровительство и защиту. Учреждение сие имеет и|хч1муществеппо целью paciipociранение человеческих познаний в Нашем Гсхтуларсгве, и купно образование юношества па службу отечества»1. Статья 4 Люта определяла, что Дериг-скип университет «состоит в ведении Министра Просвещения и Члена Комиссии Училищ, на кото|Х>го возложено будет особенное попечение о сем университете»2. Статьей 5 ему предсхтгавлялось право давать «Академические градусы пли достоинства»3 4. В соответствии со статьей 7 университет имел «собственную свою цензуру для всех издаваемых нм и членами его сочинений, а также для книг, выписываемых им для своего употребления из чужих краев» *. Ректор университета, согласно статье 9, избирался его советом и утверждался императором, п|хх|х?ссора же университета после избрания должны были получить одобрение мпниецта народного просвещения. Статья 13 устанавливала, что «каждому профессору, отправлявшему должность свою добропорядочно и с рачением
1 Акт постановления ды Императорского университета в Дерите // 1-ИСЗРИ. Том 27. № 20551. С. 394.
2 Там же.
3 Там же. С. 395.
4 Там же.
через 25 лег. если он пе пожелает более осгаться в университете, обращается годовой оюгал его, из суммы университетской. в пепспон по смерть, коим он может пользоваться, где сам за благо пзбезхгг»1. Статья 15 наделяла профессоров чином седьмого класса по Табели о рангах, ректора университета — чипом ня того класса.
Основные положения «Акта постановления для Императорского университета в Дерите», касавшиеся статуса университетской корпорации н профессоров, были позднее распространены на другие российские университеты.
24 января 1803 года император Александр I Именным указом, данным Сенату2, утвердил составленные Комиссией! училищ иод председательством графа Завадовского «Предварительные правила народного просвещештя»3 4 5. Тем самым было положено начало созданию в России новой сис темы образования.
В первом napaipa<l>c этого документа говорилось: «Народное просвещение в Российской империи составляет особую государе шейную часть, вверенную Министру сего отделения и иод его ведением распоря-жасмую Главным училищ Правлением»4. Второй napaipa<|> «Правил» объявлял, что «для правегвеппогообразования граждан соответственно обязанностям и пользам каждого состояния, oi наделяются четыре рода училищ, а именно: 1, училища приходские; 2, уездные; 3, Туберпские или Гимназии и 4 Университеты»0.
По плану, начертанному в «П|х‘днар1пелы1ых правилах народного просвещения», предполагалось создать на территории страны шесть учебных округов: Московский, Санкт-Петербургский, Казанский, Харьковский, Виленский и Дерптскпй. В каждом из них должен был существовать свой университет. «В округах учреждаются университеты для преподавания паук в вышней степени, — устанавливал план, — ныне назначается их шесть, а именно: кроме существующих уже в Москве,
1 Акт I кк* ганок им п 1Я ,стя Императорского университета и Дериге // 1 -11СЗРИ. Том 27. № 20551. С. 395.
2 Именной указ, данный Сенату, от 24 января 1803 года «Об vcipoiicine училищ» // f-ПСЗРИ. Том 27. № 20597. С. 437- 138.
3 С.м.: Предварите (ьные правила народного просвещения // 1-ПСЗРИ. Том 27. № 20597. С. 438-442.
4 Там же. С. 438.
5 Там же.
Вильно п Дерите, учреждаются и округе Санкт-Петербургском, в Казани и в Харькове, в уважение патриотического приношения, предложенного Дворяне гном и i-раждапством сей Губернии. Затем предназначаются для Университетов города Киев, Тобо. п>ск, Устюг Великин и другие, по мере способов. какие найдены будут к тому удобными. Округи сих последних составятся в снос время из ближайших Губерний»1.
В соответствии с § 15 «Правил», каждому университету полагаюсь иметь собственное прав, iciiiie. Его председателем с тановился ректор, который избирался общим собранием университета и затем представлялся Главным училищ правлением через министра народного просвещения на утверждение императору. Профессорам также было определено избираться на свое звание общим университетским собранием, по утверждаться они должны были, в отличие от ректора, по представлсшпо Попечителя учебного округа министром народного просвещения. «Правила» повысили статус этих должностей, установив, что по Табели о рангах «ординарные профессора сое гоя г в седьмом классе, а ректор в пя том, доколе в должности пребывают»2.
Уннве))ентсты призваны были дебетовать не только в качестве высших учебных заведений, но и как административные и методические центры дая всех училищ округа. «Ушше|х:пгет посылает ежегодно одного, шт несколько своих членов для .личного обозрения училищ своего ведомств;!, и исследования пх успехов», — гласил § 17 «Правил». Согласно же § 18 устанавливался порядок, по которому «)х?ктор, как начальник университета, получает донесения от гимназий обо всех предметах, касающихся до учебного и хозяйственного распоряжения училищ в округе того университета состоящих, и доносит о том члену Главного училищ правления, определенному от Императорского Величества попечителем того университета, и его округа»3.
1 Предварите 1ьиые правила народного просвещения // 1-ПСЗРИ. Том 27. № 20597. С. 439.
2 Там же. Вопрос о присвоении профессорам «чипов знатных» поднимал еще М. В. Ломоносов. Эту идею поддерживал и И. И. Шувалов. ii|xynaranninii возводить ир<х|х.<ссоров в седьмой класс. Па практике целый ряд профессоров имели labile чипы еще до издания «Предварительных правят народного просвещения». Так, например, профессор Ф. Г. Баузе состоял в седьмом классе, а 3. Л. Горюшкин, М. И. Скиднаи, С. Г. Зыбелин и др. — в шестом кисее еще в 90-е годы XVIII в.
3 Там же.
§ 25 «Правил» давал университетам право «давать ученые степени и.in достоинства, но не иначе, как но гарогом псныгаппи в знаниях». § 26оп)>еде,1Я.,1, что нервов университетской степенью должно быть «достоинство кандидата», состоящее в 12-м классе. Вто]юй — «магистерское ДОСГОППС1ВО». состоящее в 9-м классе. Третьей — «докторское цостоип-сгво». состоящее в 8-м классе. Студенты университета, окончившие курс обучения, в службу 14-м классом1.
«Правила» наделяли университеты определенными привилегиями. § 28 предусматривал. что им «исключительно предоставляется внутренняя расправа над подчиненными нм лицами и местами. Апелляция, но приговорам Университетского совета, идет только в Правительствующий Сенат. В случае уголовного преступ чсиия университет, учинив предварительное исследование, виновного с мнением своим отсылает, куда следует, лтя суждения и поступления по законам». § 29 провозглашал, что «университеты в отношении к Присутственным местам сравниваются с Коллегиями». § 30устанавливал, что «цензура всех печатаемых в губернии книг имеет припаыежать единственно Университетам, коль скоро они в округах уч|х.'ждепы будут». В § 31 обьявлялось о том, что «для университетов, гимназий п прочих училищ, будут изданы частные усгавы, в которых имеет быть изъяснено псе до них припаыежащее»2.
В «Правилах» не определялось, какие конкретно пауки должны преподаваться в упивс|хчгтетах, по цель обучения формулировалась вполне и § 36, который декларировал: «в университетах пооупающпм из шмпазии в качестве студентов, или но испытании удостоенным сего имени, преподаются науки во всем пространстве, нужные для всех званий и разных родов государственной службы»3.
§ 37 предусматривал, что «в университетах пр(х|х?ссора, дня порядка и ученых советований, ссктавляют особые по роду паук отделения или факультеты, из коих каждый избирает по большинству голосов своего старейшину (decanus) на определенное время. Сии старейшины вместе с ректором составляют Правление Университета; про(|к'ссоры же всех отделений вместе, общее собрание университета»1.
1 Предварительные правила парощюго просвещения// 1-ПСЗРИ. Том 27. №20597. С. 440. Степень «магистра философии и свободных наук» давалась в Московском университете уже в 60-е и 70-е годы.
2 Там же.
3 Тамже. С. 441.
1 Тамже.
К моменту издания «Прс/игарнгтьпых правил народного просвещения» в России существовало два императорских университета — в Москве и Дериге, а также близкая к университетскому уровню Главная Виленская школа — высшее учебное заведение, которх; было создаю па базе существовав!шlx с 1578 года и упраздненных в 1781 голу иезуитских Академии и университета1. Преобразовать эту школу в российский императорской у1шверснгетиамерсва^1сяеп1е Павел I. Вовремя посещения в 1797 году Вильно i imi icpnopосмотре.i ее и iюручил Biliciickomv гечгсрал-губер!гатору ki 1язк> 11. В. Репнину пехзаботиткя о подготовке соответствующих документов.
4 апреля 1803 года император Александр I подписал «Акт утверждения для Императорского университета в Вилъне»2. Первая его статья гласила: «Университет сой, восприяв отныне наименование Императорского Виленского Университета, пребудет особенным сословием па основании Устава своего, свойственного заведениям сего рода»3 * 5. Подобной статьи не было в Акте для Дсрптского университета. По в остальном содержание Акта для Виленского университета было составлено, за некоторыми исключениями, по образцу последнего.
18 мая 1803 года император Аюксаидр! утвердил «Устав или общие постановления Императорского Виленского униве|>ситета и училищ его округа»*. Он стал первым среди такого )х>да документов, изданных в течение 1803-1804 годов, и явился cooi ветст веппо первым воплощением новой модели университета, которую предполагалось слетать обще|хх’спйской.
Главное назначение Виленского университета сводилось Мггавом к тр'м направлениям его деятельности. Он до. окси быт: во-первых, «заключат ь в себе потное и основательное наставление в пауках»; во-вторых, «ciiociieine-ствовать всеми возможными способами к распространению просвещения и к усовершенствованию знаний»; в-третьих, «иметь в непосредственном ведении и управлении все гимназии и вссучилпша в округе его состоящие» ’.
1 До вхождения Вильно в состав Российской империи (1795 г.) это учебное заведение пмеповалтх'ь Главной школой Великого княжества Литовского (Schola Princips Magni Ducatiis Lithuaniae).
2 Акт отверждения >ыя Императорского университета в Вильпе // 1-11СЗРИ. Том 27. № 20701. С. 526 530.
3 Гам же. С. 526.
* Ус тав п ш общие нос шпон. гения Императорского Виленского университета и училищ его округа от 18 мая 1803 года // 1-11СЗРИ. Том 27. № 20765. С. 610 620.
5 Там же. С. 610.
В качестве начальника университета М*гавом быт определен ректор, «который ч|хз каждые грп года избирается из дснствигслы1ых или заслуженных профессоров и по одобрении Главным правлением училищ представляется от онаго чрез Министра народного просвещения на Высочайшее утерж/юпие»*. Статья 3 Устава объявляла. что «университет. будучи подчинен Министру просвещения, состоит со всем его округом под непосредственным управлением сткх'го Попечителя, который ощх'дсляется от Имне-рэторского Величества»2.
Статья 4 устанавлнва. ia. что Ви юпскпй университет имеет четыре отделения или факультета, а именно: «1)отдслеппеф|1зическпх и математических наук; 2) отделение врачебных, или Медицинских знаний; 3) отделение паук нравственных и политических; 4) отделение словесных наук и свободных, или изящных художеств»3 4. В каждом отделении сел» своп «стареншппа (decamis), и:юи|)аемый университетом чс)юз каждые грп года из числа заслуженных или действительных профессоров и утверждаемый непредставлению Попечителя университета министром пёцхгдного просвещения.
Действ! отельные и заслуженные профессора университета, собираясь иод председате. 1ьетвом ректора, составля. ш Совет или Общее собрание упи-веренгета. Согласно статье 6 Устава Виленского университета этот орган должен был давать советы ио таким вощххам, как «1) принятие мер относительно обидою правления университета и училищ, стхтоящпх в его округе. 2) Изыскание способов к усоверпюпст новацию методы преподавания паук в университете и в училищах его округа. 3) Выбор способных людей па убылые места в университете, гимназиях и уездных училищах его округа». Кроме того, профессор могли рассмот]Х'ть в своем Сонете «все го, что |Х’к-тор предлагает нм в пспредвндпмых случаях, или относительно исполнения правил и предписаний Министра П|хх’вещеппя, или Попечителя»1.
Управлением текущими делами университета .занимался, по Уставу, Комитет иод председательством ректора, состоявший из ста|Х'йшнп (деканов) четырех отделений (факультетов).
Статья 10 Устава предусматривала проведение в университете раз в месяц «особенного Академического заседания», па котором профессо
1 Устав или общие iiocraii<>B.ieniiH Императорского Виленскогоyiiiine|x-iiivra и училищем округа от 18 мая 1803 года// 1-ПСЗРИ. Том 27. .Ns 20765. С. 610.
2 Там же.
3 Там же.
4 Там же. С. 611.
ра и почетные члены, собираясь под ирслседатсльством ректора, «будут рассуждать о сочинениях, опытах, наблюдениях и исследованиях, предлагаемых ректо|Х>.м II.in одним из членов». Эти заседания, отмечалось в Уставе, «имеют целью споснешсс пюваппе к усовершенствованию наук и художеств, и к распрею гранению полезных знании, особливо же в гех облас тях, в коих университет есть центром просвещения»1.
Статья 11 Устава закашляла привилегии. признанные способствовать развитию научных исследований в университете. В пей говорилось: «Дтя распространения паук н усовершенствования знаний: 1) позволяется университету, с одобрения попечителя, отправлять в чужие края своих адъюнктов, отличившихся в пауках и добропорядочном поведении, и даже профессоров. 2) В университете не восп|хтцасгся свободно рассуждать о словесных и ученых предметах, и всякий профессор можстследоватьтой системе в преподавании лекций, какую признает он лучшей; по с гем, чюб сне сообразно было с постановлением общего собрания профессоров, которое также рассматривав! Попечитель университета, всходство 38 статьи предварительных правил народного просвещения2.3) Университет имеет право выбирать венопх Академических заседаниях и предлагать полезные задачи во всех вообще науках, для соискания (конкурса) в получении награждения»3.
В статье 30 Устава назывались г. ивпые специальности («звания»), по которым Виленский университет должен был пелн обучение студентов. Эго: «1) Звание по Словесности или учепехтп. 2) По внутреннему правле-нпю. 3) По управлению Пх‘уда)хч венных доходов н торговли. 4) По иностранным Государственным отношениям. 5) Звание правоискусства и судоведения. 6) Духовное. 7) Звание архитектора. Механика, Гражданского Инженера п 8) художника» (выделено мною. — В. Т). При этом указывалось, что «щхдварителыкх'испытание студентам посвящающим себя какому-нибудь особенному званию, ио учению их в Университете, до. окно п|х>-нзводнться со всякой строгостью»1. Д и получения академической степени стуле! it должен былтакже выдержать «строгое» испытание (ст. 32).
1 Учan i ни общие i lorrai юв. iei п ы Им, крэторского Ви чеч юкого у i и шерп i пета иучилшцегоокругаот 18 мая 1803 года// 1-ПСЗРИ. Том 27. №20765. С. 611.
2 В этой стат!.е шла |Х'чь о том, что «в каждом же Упшкдх-нтсте способ и П|Х'дмсты Н)ХЧ1одавапия будут предначертаны общим собранием П|хк|юссоров, и представлены па усмотрение Попечителю».
3 Устав и. ш общие постановления Императорской) Виленского университета и учи. пнисто округа <л- 18 мая 1803 года// 1-ПСЗРИ. Том 27. №20765. С. 611-612.
1 Тамже. С. 616.
В августе и сентябре 1803 года окончательное юридическое о(|юрм-ление получило устройство н Дерпгского университета.
Высочайше утвержденные 23 ашусга 1803 года ^Правила дли учащихся в Императорском Дерптском университете» установили деление этого учебного заведения на четыре факультета или отделения: философское. врачебное, богословское и юридическое.
«Фиюсофское отделение, — отмечалось в указанном документе, — не только научает надлежащему употреблению душевных способностей наших, по и приуготовляет предварительными познаниями к тем. кои составлять будут предмет нашего звания в обществе. Врачебное раскрывает учащемуся таинства природы животных, как в здоровом, так и болезненном их состоянии; научает познавать законы, действующие в обоих сих случаях; показывает целебную силу природы п искусства, и научает таковые познания с пользой употреблять к физическому благосостоянию ближнего, а нередко и к neiipaibienню его нравственности»1. Богословское отделение было призвано вест студента «к тому источнику, из которого может он почерпать правильные понятия об отношениях и должностях своих к Верховному Существу и к ближним, и достоверным сведения о дос тонне тве человека, возвып1аю1цне его до возможного степени совершенства в сем мщх»2.
Про отделение же Юридическое в «Правилах» говори.ккь, что оно показывает студенту «политическое его отношение к Правительству, разным сословиям и частным лю.дям; его обязанное!и к оным н нрава, каких от них ожидать и требовать может. Оно образует защитников правоты сограждан своих и угнетенной невинноегп»3.
12 сентября 1803 года император Александр I утвердил «Устав Императорского Дерптского университета»1. В нервом его параграфе говорилось: «Императорский Дерптскпй университет учрежден в Российской империи для общего блага, в особенности же для пользы Лнфляидской, Эстляпдской. Курляндской и Финляндской губерний, и потому университет принимает в студенты людей! всякого состояния
1 Млав и. ш общие постановления Императорского BivieiicKoroyiiiiBepcirivia нучнлшцего округа от 18 мая 1803 гола//1-1IC3PI-I. Том 27. №20765. С. 616.
2 Там же.
3 Там же.
1 См.: Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Том I: LlaixiBOiuuiiic императора Александра I. 1802 1825. СПб., 1861. Сглб. 124-186.
российских уроженцев и иностранных, которые предъявят о своем со-с гоя ш ш   псьме)    ые свп, юте.,i ьс гва»1.
Состав университета определялся и Уставе двояким обра:юм. В двадцатом napaipa<|x? с<юбщ;ыось, что «университет, в пространном смысле, состоит из профессоров ординарных п экстраординарных. из учителей, чиновников и служителей. так же и из учащихся»2. Двадцать первый параграф добавлял к этому: «В ограниченном смысле университет составляется из всех его ординарных профессоров, которые образуют верхнюю его инстанцию, называемую собственно Университетским Советом. Ccii то Совет из среды своей составляет прочие сословия, как то: Университетское правление, Университетский суд. Ректорский суд, Цензурную комиссию, Экономический комитет н учебные отделения или (|икультсты»3 4 5 6.
Порядок избрания и утверждения ректора, деканов и профессоров являлся для Дернтского университета таким же. как и для университета в Вильно.
В соответствии с § 23 при Ун и вереи томском совете вводилась должное) ь прото синдика. Он управлял канцелярией Совета и отвечал за порядок в делопроизводстве, за правильное составление различных документов, исходящих от Совета н ректора, которые он. впрочем, в большинстве сам и составлял. Кроме того. Уставом на протосипднка BOXiaiUTacb обязанность представлять университет в судах в качестве истца или ответика*. Понятно, что iiciipan.iciiiie такой должносн) ipe-бовало юридических знаний. Поэтому в ссютветствнп с Уставом нро-тоеппдпком мог быть только «одни из экстраординарных профессоров правоведения»’’. При советах отделений ilhi факультетов подобные обязанности НС1Ю.Н1ЯЛ синдик (§ 228, 230)fi.
В Уставе Дернтского университета, высочайше утвержденном 4 июня 1820 года, должности факультетских синдиков не были предусмотрены. Действовавший же при Университетском совете иротоеппдпк стал
1 Сборник постановлений по Министерству народного просвещения Том 1. Стлб. 124 125.
2 Там же. Стлб. 128.
3 Там же. Стлб. 129.
4 См.: Там же. Стлб. 172-173.
5 Там же. Стлб. 129.
6 Там же. Стлб. 172.
именоваться синдиком университета. На него были возложены новым уставом нее функции нротоеннднка и кроме того роль надаирателя за соблюдением законов. § 22 Устава Дернтского университета 1820 года установил, что «синдик университета должен присутствовать в заседаниях Сонета. Ежели он найдет какое-либо решение Сонета несообразным с законами, то обязан объявить П[х>тив того свое мнение, с объяснением законных его нрнчнн. которое, естн не будет принято Сонетом, внесется в протокол»1. § 162 указанного Устава предписал, что «в Университетском суде, под председательством ректора, заседают декан юридического отделения и Университетский синдик как непременный член, который также имеет решительный голос. Определенный нотариус смотри г.за архивом, ведет протокол под надзором синдика, имеет входящую и исходящую кишу, и заготовляет всякого рода бумаги, а синдик сочиняет экстракты»2.
Введение должноеги синдика в императорских университетах свидетельствует, что нравнгельсню Российской империи придавало огромное значение поддержанию в этих учебных заведениях режима строгой законности. Факты нарушения законов преподавателями или руководителями университетов пресекались самым решительным образом, а виновные в атом несли сгроше наказания. В этой связи очень показательно делоо нарушении в Дернтском университете правил присвоения ученых степеней.
§ 72 Университетского устава 1803 года предостав1ьт каждому из четырех отделений (факультетов) право присваивать ученые степени магистра и доктора наук. В соответствии с § 73 докторское достоинство могли получить в этом уппвсрси теге только те ученые, которые пмс. ш до-сто111 ictbo мап |стерскос. Для npi юбрстс! и >я ctci ici и i мап игра исобход! ьмо было выдержать строгое испытание и защитить в публичном собрании Mai истерскую диссертацию. «Достоинством докторским,  говорилось в указанном параграфе, почтен бывает гот только, кто после нового со стороны Отделения строгого пены тан ня будет читать в течение трех дней
1 Высочайше утверждеппын Устав Императорского Дернтского университета от 4 нюня 1820 года// 1-ПСЗРИ. Том37. № 28302. С. 256.
2 Там же. С. 272.
сряду о предмете, от Отделения ему назначенном, публичные лекции, н в торжествен ном собрании сверх того защити г диссертацию»1.
В 1816 году дна преподавателя Дернгского университета держали упомянутые испытания во время летнего отпуска. Университетский совет счел, что они успению их выдержали н присвоил каждому из них степень доктора правоведения. Однако князь А. II. Голицын, назначенный 4 сентября указанного года на должность министра народного просвещения, усмотрел здесь нарушение установленного порядка. Император воздержал его. 21 ноября 1816 года министр издал постановление, которым довел до сведения российских университетов решение, принятое ио этому вопросу Его Величеством. «Государь император. - сообща.'! князь Голицын, усмотрев из представления моего, сделанного в Комитет гг. министров, что юридический факультет Дернгского университета незаконно произвел в докторы правоведения Валтера и Вебера, повелеть соизволил: 1) упомянутое производство пх нс считать действительным, н, отобрав от них ио/риишые дипломы на докторское достоинство, возвратить оные в университет для уничтожения; 2) предписать университету не производить испытаний на ученые степени во время университетских роздыхов, по гой причине, ч то в сие время весьма малое число профессоров н С1удепговос1ается в университете; 3) дабы юридический факультет с основатель) их-гию подвешуть оштрафованию, предписать Уипверси готскому совету прежде произвести о поступке сего факультета суд, с гем, чтобы о последе ниш опаго Попечитель Дернгского учебного округа с своим мнением представил мне; 4) о прочих экзаменах, о коих юридический факультет изъясняет, как пезакопиопроизве;1е11иых, упомянутому Совету также пропзвесть следствие и представить по начальству особо; а между тем 5) подтвердить университету, дабы впредь прямо в докторы, минуя испытание и производство ио оному в магистры, вопреки Уставу, ему данному, не производил, за исключением производств медицинских, .ыя каковых существуют особые правила, высочайше утвержденные»2.
Казалось бы, приняты довольно строгие меры дм недопущения в дальнейшем подобных нарушений при производстве в ученые степени. Однако их сочли недостаточными.
1 Сборник постановлений ио Министерству народного просвещения. Том 1. Стлб. 139.
2 11ос танов, к-пне «О иещюнзволсгве иены 1анпй па ученые степени во время университетских роздыхов» от 21 ноября 1816 года //Там же. Стлб. 821.
Совет Дсрптского университета исполнил поручение Александра I о проведении следствия н iiame'i юридический факультет виновным в том, что он, во-первых, не учпии-i Балтеру и Веберу предписанного высочайше утвержденным Уставом университета экзамена па магистерскую степень, а произвел испытание сразу па докторсктх? достоинство: во-вторых, вопросов для устных и письменных ответов не задавал столько, сколько в Уставе предписано; в-третьих, вместо положенных трех лекции факультет удовольствовался одною; в-четвертых, не требовал от соискателей докторской степени представления диссертации для публичного запипцрния, хотя это надлежало делать по закону.
В конечном итоге данный случай был рассмотрен па заседании Комитета минпсгров и государь император, опираясь на мнения членов правительства, издал следующее повеление: «1) нынешнего ректора Дерпт-ского университета профессора Штельцера, когорыii будучи ректором, по может оправдываться незнанием Уииверентетского устава, и как член юридического факультета, коим учинены сии производства, должен был знать о противузаконносгн опаго, а как ректор, имел всю власть в то же время остановить таковое производство; равным образом декана, П|хм]х?с-сора Кохи, ко торого долг был распоряжагь экзаменом н наблюдать, ч гобы во всем нослунаемо было согласно с законами, удали н> вовсе из университета и впредь никуда к должности не опреде.нпь; 2) прочим членам юридического факультета, оставив их при занимаемых пмп профессорских местах, сделать в ирису тс гвпп Университетского совета cipoi пн выговор, с подтверждением, дабы вп|х?дь были осмотрительпсе; не избирать пх в ректоры и деканы до того времени, когда они впредь оправдают себя к приобретению совершенного во всем доверия, и до определения новых нрос]>ессоров па места двух ныне удаляемых, не иметь им дозволения ин производить испытании, пи давать университетские достоинства, по только продо. >жать свои лекции по-прежнему»1.
25 июня 1817 гола Правительствующий Сенат приказал: «О сем Высочайшем Его Императорского Величества повелении дать знать всем Присутственным местам, Губернским правлениям, it. Министрам, Военным генерал-губернаторам, Военным губернаторам, управляющим Граж/1анскою частью н Сибирскому генерал-губернатору указами.
1 Сенатский указ вследствие Именного «Об удалении от должностей профсссо|юв Дернтского университета за незаконное производство в докторы правоведения Вахтера. Вебера и других лиц» от 25 июня 1817 года // 1-ПСЗРИ. Том 34. №26940. С. 425.
а в Святейший Правительсгвующий Синод и в Московские Сената департаменты сообщить ведения»'.
* * *
Устав Дернтского университета отличался от Устава Виленского университета более детальным регулированием вопросов управления университетскими делами идеятельности судов, существовавших в рамках университета. Устройству Университетского суда и его компетенции посвящалась в рассматриваемом Уставе глава четвертая (§ /|9-52)1 2. Председателем этого суда считался ректор, а в составе его должны были обязательно заседать декан юридического факультета п синдик.
§ 52 определял, что Университетскому суду полчежали для начального исследования «все жалобы, приносимые на ирск|хх'соров, учителей и других ЧП1ЮВПИКОВ университета, также итак) ie дела, кои ректор, помогши одни разрешись, i уда сообщает»3. Дсятетп>пос1ьже Университетского суда регулировалась нормами девятой главы, посвященной «университетской судебной расправе». Отдел III данной главы, состоявший из29 параграфов (со 167 по 195), так н назывался «О Университетском суде». Из их содержания видно, ч го это бы а настоящий суд. В пяти случаях его определение подлежало немедленному исполнению, а именно: «1-е. По всем жалобам, коих иск не превосходит 50-тн рублей. 2-е. В делах, принадлежащих до благочиния, по которым с |улеп гы наказываются выговором, прошением п|ющеиия пред судом или заключением под стражу па 14 дней. 3-е. В делах, касающихся до исполнения должностей, по коим служи гелям определяется увещание или выговор. 4-е. В случае присуждения к денежному штрафу не свыше двадцати пяти рублей, и наконец, 5-е. В обыкновенных полицейских строгостях, производимых над служителями, которые живут у особ принадлежащих университету»4. По всем другом делам, если подавалась апелляция в Университетский совет, исполнение но определе-
1 Сенатский указ вследствие Именного «Обудалении от должностей профессоров Дернтского университета за незаконное производств в дикторы пра-юведетшя Банера. Вебера п друтх лиц» от 25 нюня 1817 года // 1-ПСЗРИ. Том 34. №26940. С. 425.
2 Сборник постановлений ио Министерству народного просвещения. Том 1. Стлб 134 135.
3 Там же. Стлб. 135.
4 Там же. Стлб. 163.
lino Уннверси готского суда отлагалось до решения Совета. § 185 установил, ч го «Уннверси готский суд сам собою не может сделать реши тельного определения в делах, имеющих последе гнием совершенно 11.111 временное удаление от должности ректора, декана, п|хх]х.'ссора. учителя. чиновника пли служи геля, также изгнаниестудента по препровождает о том мнение свсхгоо всем делопроизводством в Университетский совет». § 186уточнил, что это правило «наипаче должно быть наблюдаемо в уголовных делах, которые Университетский совет уже препровождает с мнением в то место, где долж । ю суд 11 мо быть 11 росту 11 . iei 11 ie»1.
Ректорскому суду в Уставе Дсритского университета было посвящено десять нарагра<|х>в (со 157 по 166). § 159 предписывал: «Все жалобы и следственные дела относи гельиыс к студентам, производятся от ректора словесно и коротко; дела же касающиеся до профессоров, учителей или чиновников университета, поступают в Университетский суд, как в первую инстанцию»2. § 160 сообщалось, что «рекгор дает реши-гел ы । ые oi ipcjieviei 111Я, ко торые не i юдлежат 111  какой апел.тя i и и 11111емед-лепио исполняются в следующих случаях: 1) По жалобам в денежной сумме, нс превосходящей 15 рублей. 2) По проступкам и оскорблениям, за которые уннверсигегскне законы подвергают только выговору и заключению иод стражу не более, как на ipn дня»3.
Структура Дсритского университета сущеспхчпю отличалась от структуры университета в Вильно. Здесь, как н тахт, имелось медицинское отделение. Был и факультет для подготовки юристов. Правда, если в Виленском университете он именовался «отделением наук нравственных и политических», го в Дернтском — «юридическим отделением». В Виленском университете отсутствовал богословский <|икультет. Не было его. как известно, и в Московском университете. А вот в университете Дерпта богословский факультет имелся. Здесь постарались воспроизвести структуру университета, характерную для Западной Европы. Помимо названных трех факультетов в Дернтском университете существовал, так же как п в Московском университете, факультет философский. В § 65 о нем говорилось следующее: «Обыкновенное разделение преподавания всех наук на четыре отделения, употребляемое в пио-сграиных университетах. удерживается и в Дернтском. Но философское
1 Сборник постановлений по MniiHcrepciBy народного просвстення. Том 1. Стлб. 164.
2 Там же. Стлб. 159.
3 Там же. Стлб. 160.
отделение. в рассуждении разнообразия и различия предметов наук, его составляющих, разделяется на четыре особенные класса: 1-е. философских и математических наук: 2-е, есrec гвепных наук: 3-е, фило.юго-ис го-рпческпй н 4-е, технолого-экономический классы»1.
Приведенные положения Устава Дернтскогоуниверситета показывают со всей очевидностью, что юридический факультет в его составе был нс просто учебным заведением, в рамках которого преподавались юридические науки, он выступат вместе с тем в качестве важнейшего элемента всей его констру кцип. Университет являлся ио своему статусу и внутреннему устройству государством в государстве. причем государством с республиканской (|х>р.мип правления. Это была особого рода республика университетская республика. но ее внутреннее содержание было аналогичным внутреннему содержанию любого настоящего республиканского государства: его сущшхль составлял правопорядок, поддерживаемый общественными институтами и судебными органами.
§ 2. Утвердительные грамоты и Уставы Московского, Харьковского и Казанского университетов. Юридический факультет в новой модели российского университета
5 ноября 1804 года император .Хлсксаидр 1 подписал Утвердительные грамоты и Уставы ,ыя императорских университетов в Москве, Харькове п Казани. Торжественное открытие Харьковского уннвечхгптс-та состоя.кх'ь 17 января 1805 года.
Казанский же утшвсфсп от торжсствсп|ю открывался дважды: 14 февраля 1805 года и 5 июля 1814 года Дело в том, что первые десять лет своего существования он деист иова..1 в слиянии с Казанской пкмпазпеп. В здании этого учебного заведения ра:»1еща1псьунпверсигстскнсау'диторин. Лучшие из сто учителей становились преиодавате. ,я.мн университета. Его ректором выступят соответственно директор Казанской гимназии. Существование Казанского университета в качестве самостоятельного высшего учебного заветеппя началтхт, только в 1814 году, и начато .-/то было освящено торжественной церемонией, состоявшейся 5 нкпя.
1 Сборник постановлений по Miiniicre|X’iny на|х>дного нр/х-вещепия. Том I. Стлб. 137. ( щуктура Дернгского университета, закрепленная Утавом 1803 г., была сохранена и в Уставе 1820 г.
Каждая из трех утвердительных грамот имела свою собственную преамбулу, но основные их тексты были составлены но одному образцу. Расхождении между ними было мало н касались они только деталей.
Утвердительная грамота Харьковского императорского унпвсртн-тста начиналась со следующего заявления Его Величества: «Божиею поспешествующею милостню Мы, Александр Первый, Император и Самодержец Всероссийский и прочая н прочая н прочая. Учреждая новый образ существования училищной части в империи, с сердечным удовольствием увидели Мы iiopeBiioBaiHie слободского украинского дворянства и гражданства, которые ускорив верноподданническим прошением о устроении в Харькове университета, в пользу опаго от собственных своих стяжаний принесли государству достойное признательности нашей п вечной памяти потомков пожертвование. Приятно Нам ныне утвердить навсегда основание сего высшего училища н даровать ему следующие права и преимущества»1 2. Далее излагался основной текст Утвердительной грамоты для Харьковского университета.
В преамбуле Утвердите'! ыюй грамоты Казанского императорского университета говорилось о том, как появилась сама идея его создания. «Блаженной намятп августейшая Прабабка Наша Государыня Императрица Елисавета Петровна, — напоминал Александр!.— шествуя но стезям великого нреобразнтеля России, между прочими с-тавнымн подвигами благоволила основать в Казани 1758 года гимназию и даровать ей некоторые права, незадолго перед гем Московскому упнверсп гсту пожалованные. Предположив сообразно степени просвещения настоящих времен в сем самом месге учредить университет, дабы сущеегвованне сего благотворного заведения соделать навсегда псприктхчювеипым п даровать ему возможность к достижению важного назначения, образования полезных граждан на службу отечества и распространения в нем нужных нозпаппй, Мы соизволили Императорским Нашим словом за I lac и за преемников I laimix шх’тановшгь следующее»". I [осле этих стов следовал основной текст Утвердительной |рамоты Казанской) университета.
Московский университет, в отличие от Харьковского и Казанского, на момент издания для него Утвердительной грамоты существовал уже
1 Утвердительная грамота Харьковского Императорского университета от 5 ноября 1804 гола// 1-11СЗРИ. Том 28.№21503. С. 650.
2 Утвердительная >рамота Казанского Императорского университета от 5 ноября 1804 года// 1-ПСЗРИ. Том 28. № 21504. С. 653.
почти по. щека. Поэтому всспрсамбу.тсрсчьшла пеобучреждении этого учебного заведения, а о даровании ему «новых нрав и преимуществ, более сообразных е просвещением текущего времени»1 2.
Первая статья основного текста Утвердительной грамоты представляла университет в качестве «сословия ученых мужей», находящегося под покровительством императора и управляемого па основании высочайше утвержденного устава2.
Вторая статья определяла, что в упнверсттгете преподаваемы будут пауки, «как общие, каждому человеку нужные, так и особенные, служащие к образованию гражданина для разных родов госуда^твепиоб службы»3 4 5 6 7.
Третья статья устанавливала, что «университет состоит иод главным начальством Министра народного просвещения п вверяется члену Главного училищ правления»1.
В последующих статьях Утвердительной грамоты <]юрмулирова-лпсь права и привилегии университета. В четвертой статье говорилось, что «университет имеет собственное правление и в отношении к другом присутственным местам равняется с Коллегиями»3 Шестая статья закрепляла за университетом «право возводить в университетские степени или достоинства, каковые суть: достоинство кандидата,магистра и доктора', и на оные давать дипломы»1’. Восьмая с гатья предусматривала, что «университет имеет внутреннюю свою расправу и начальство над всеми своими членами, подчиненными и пх семействами, при университете пребывающими, гак что в случае тяжбы члена или подчиненного университету с каким-либо частным человеком или обществом, производится дело в Правдении университета, ежели ответчик к нему принадлежит, п апелляция по приговорам университета идет только в Правительствующий Сенат»'. Десятая статья наделяла университет привилегией, обеспечивавшей свободу научного и литературного творчества. Опа гласила: «Университет имеет собственную свою цензуру для
1 Утвердительная грамота Московского I Ьтнераторского университета от 5 ноября 1804 года// 1-HC3PI1. Том 28. № 21502. С. 647.
2 1-IIC3PII. Том 28. № 21502. С. 648; №21503. С. 650: № 21503. С. 653.
3 Там же.
4 Там же. № 21502. С. 648: №21503. С. 651; № 21503. С. 653.
5 Там же.
6 Там же. № 21502. С. 648; № 21503. С. 651; № 21503. С. 65-4.
7 Там же.
всех издаваемых им иди членами его сочинений, к наукам н словесности относящихся, 1акжедля книг, выписываемых для своего употребления из чужих краев. К ведению его принадлежит цензура всех сочинений, частными людьми в округе его издаваемых»1.
Утвердительные грамоты Московского. Харьковского и Казанского университетов обеспечшкыи достаточно высокий общественный статус и прочное материальное положение университетским преподавателям. Ординарный! профессор университета автоматически получал чин, соответствовавший седьмому классу ио Табели о рангах, экстраординарный профессор, адъюпкт, а также лицо, удостоенное ученой степени доктора паук, зачислялись в восьмой класс, магистры - в девятый. Ректору упи-веренгета присваивался чин пятого класса (ст. 16). Согласно статье восемнадцатой любой профессор и адъюпкт. «беспорочно н усердно в звании своем 25 лет прослуживший», удехтан вален имени «заслуженного». Одновременно он получал право па пенсию в размере своего окла,(а, которою он мог пользоваться, «жигельегвуя где заблагорассудит, в государстве или вне опаго»2. В рассматриваемых документах были предусмотрены н меры по материальному обеспечению преподавателей, выходивших в отставку по болезни и до выслуги 25-лстпего срока, также семей умерших преподавателей: их вдовам и детям назначались пепсин. Статьи Утвердительных грамот Московского, Харьковского и Казанского университетов, посвященные общественному статусу и материальному положению преподавателей, были аналогичны соответс гвующпм статьям в уставах Виленского н Дернтского университетов.
Последняя — двадцать первая — статья каждой из Утвердительных цтамот определяла размер выплат из государствен пой казны па содержание университета.
Главные положения Утвердительных i-рамот Московского, Харьковского и Казанского университетов закреплялись в их уставах. Тексты этих документов были составлены по тому же образцу, по которому' составлялся текст Устава императорского Дернтского университета. Вместе с гем специфика данного уннверсигота среди российских учебных заведений такого рода предопределила наличие в его Уставе норм и формулировок napaipa<|x>B, свойственных иск.ночигелыю ему и по повторявшихся в других уннверси готских уставах.
1 1-ПСЗР11. № 21502. С. 6-19; №21503. С. 651; № 21503. С. 654.
2 Там же. № 21502. С. 649; № 21503. С. 652; № 21503. С. 655.
Уставы Московского, Харьковского и Казанского университетов так же, как и Устав Дернтского университета, определяли университет как «вышнее ученое сословие, для преподавания наук учрежденное», в котором «приуготовляется юношество для вступления в различные звания государственной службы»1. Вместе с тем они подставляли университет в качестве высшего учебного заведения, пребывающего иод покровительством императора, а также состоящего «под главным начальством Министра народного просвещения н в особом ведении того из членов Главного училищ правления, па которого о нем попечение возложено» (§ 2)2. Наряду с этим Уставы придавали университетам характер самоунравлепческой организации. В соответствии с § 4 названных уставов профессора университета составляли Совет, или Общее собрание, действовавший под председательством ректора в качестве высшей инстанции по делам учебным и судебным. § 5 предусматривал наличие в университете собственного Правления. Его председателем являлся ректор, а членами — чеканы факультетов. В велении Правления находилась вся хозяйственная часть университета, а также «суд и расправа между чипами, к университету принадлежащими»3 * 5. Помимо де-капов в состав этого органа входил также назначавшийся Попечителем из ординарных профессоров «непременный заседатель»"1. § 135 Устава Московского университета и § 132 Уставов Харьковского и Казанского университетов’определяли его функции следующим образом: «Непременный заседатель есть ближайший помощник ректору в делах, к Прав-
1 1-1IC3PII. № 21498. С. 571; № 21499. С. 589; № 21500. С. 607.
2 Там же.
3 Там же. № 21498. С. 571; № 21499. С. 589; № 21500. С. 608.
’ По мнению A. IO. Андреева. должность «непременного заседателя» быта предложена для введения в российские университеты М. II. Муравьевым, который, в свою очередь, заимствоват идею такой должшхтн из устройства let ншгепскогоупнверсшета (ем.: Андреев А. Ю. Российские университеты XVIII - первой половины XIX века. С. 403).
5 Это расхождение в нумерации параграф)!! между Уставом Мтх’ковского университета, с одной стороны, и Уставами Харьковского и Казанского университетов, с другой, было вызвано гем, что в пос ie ишх не восщюпзводнлись два параграф) первого, а именно: § 9, в котором гонорцкх’ь об Академической гимназии п Благородном пансионе, сущее топавших при Московском университете, н § 10, где ш ia речь о Ярославском высших наук училище, которое состояло «бссиосрсдствснио под ведением и покровительством Совета нлн общего собрания Московского университета» до 24 ноября 1824 г.
лснию и Университетскому суду принадлежащих. Он наипаче печется, чтоб в отправлении текущих дел соблюдаем был порядок, сохранены были законы и непоколебимы были полезные и опытом утвержденные постановления: в противном случае, учппя ректору благопристойное представление, доносит Попечителю»
Из содержания приведенного параграфа очевидно, что «непременный заседатель» был в руках Попечителя университета и учебного округа инструментом для надзора за соблюдением законов в университетских делах.
При рассмотрении споров надзор за законностью осуществляло должностное лицо, называвшееся «синдиком». Согласно § 152 Устава Московской) университета (§ 149 Уоавов Харьковского и Казанского университетов) «синдик при разбирательстве в Правлении тяжебных дел, соображает оные с государственными законами и приуготовляет к решению»1 2. Отравление этой должности требовало .знания действующего законодательства, не случайно Устав Дернтского университета прямо оговаривал, что па псе мог быть назначен только преподаватель юридических паук («один из экстраординарных профессоров правоведения»). Уставы Мсюковского, Харьковского и Казанского университетов laKoro г]х.'бовапия не содержали, по оно явно подразумевалось.
§ 13 Устава Московского университета (§11 Удавов Харьковского и Казанского университетов) устанавливал. что «ректор уппве|х.-нтета и:юпрается ежегодно Общим собранием из ординарных профессоров и представляется Главным училищ правлением чрез Министра народного просвещения па высочайшее утверждение»3. Введением столь короткого срока пребывания в ректорской должности составители указанных уставов желали, во-первых, «предупредить и отвратить всякое злоупотребление власти, которое могло бы подрывать пользу сих вышних училищных заведений, как то дознано разными учеными особами во время пребывания их в подобных с(Х'. ювпях». а во-вторых, «об. ктчпть каждого профессора в главной обязанности звания его преподавать возложенные па пего предметы».
Эти причины были названы в докладе Главного правления училищ, высочайше утвержденном 16сепгября 1809 года. В нем i шагалось пред-
1 1-ПСЗРИ. №21498. С. 584: № 21499. С. 602: № 21500. С. 620.
2 Там же. № 21498. С. 585; № 21499. С. 604: № 21500. С. 622.
3 Там же. № 21498. С. 572; .№21499. С. 590: № 21500. С. 608.
ложспис Попечителя Московского университета фафа Разумовского сделать ректора «бессменным или, по крайней мере, через несколько лег сменяемым»1. Необходимость данного нововведения Попечитель обосновывал тем, что ежегодная перемена ректора в университете сопряжена с великими неудобствами, поскольку «должность спя требует неусыпного попечения, занятия множеством подробностей, строгого наблюдения и взыскания па учащих и учащихся и на всех чиновниках, по хозяйственной части употребляемых, кчему нс инако достигнуть можно, как опыпюстию. чрез долговременное упражнение получаемою»2. Ио мнению графа Разумовского. при частой перемене ректор едва успеет «приглядеться ко всему, как уже наступает срок его смены. Во время ректорства, замечая разные неисправности, побуждаемый участием в общественной пользе, обращением на себя внимания начальства, оп употреблял бы все старание к изобретению средств прог иву неисправностей; по все таковые побуждения ослабевают при краткости времени его начальства, рождающей опасения оставить другому птоды трудов его. Опасаясь оскорбить того, кто вскоре может заступи ть его место, оп предпочтет снисхождением своим обрести и для себя подобное снисхождение. Наконец, долговременная привычка подчиненных видеть над собою одного и того же начальника усугубляет уважением к нему и повиновение»3. Приведенные доводы Попечителя Московского университета Главное правление училищ сочло достаточно убедительными и признано за полезное «вместо ежегодного избрания ]>екто|>а учредить оное в сем университете чрез каждые три года»1.
26 мая 1811 года император Александр! утвердил доклад А. К. Разумовского, выступавшего па этот раз в качестве министра народного просвещения, «Об избрании ректором в Харьковском и Казанским университетах чрез каждые три года»-’. Граф повторил в нем аргументы. которые приводил, отстаивая увеличение срока пребывания ректора на должности для Московского университета. При этом оп со-
1 Высочайше утвержденный /цисчад Главного правления училищ «Об избирают ректора в Московском университете чрез каждые три года» от ^сентября 1809 года //1-ПСЗРИ. Том 30. №23841. С. 1154.
2 Там же. С. 1153.
3 Там же. С. 1154.
1 Там же.
3 См.: 1-ПСЗРИ.Том31.№24653. С.665-666.
слачся и па тот (]>акт. что в этом университете, а равно и в Виленском, ректор избирается на три года.
При разрешении споров и улаживании конфликтов, возникавших внутри университета, ректор, Правтепие и Университетский совет выступали в качестве судебных органов. В § 146 Устава Московского университета (в § 143 Уставов Харьковского и Казанского университетов) говорилось, что «ректор, как п]х.'лседатель Университетского управления, имеет обязанность неудовольствия и ссоры между чиновниками университетскими прекращать миром: но если в том не успеет, то приемлет па себя должность судии, и составляет первую инстанцию университета»1. § 148 Устава Московского университета (§ 145 Уставов Харьковского и Казанского университетов) усганавлнвал, что «]Х?ктор даст решительные определения, которые не полтежат никакой апелляции и немедленно исполняются в следующих случаях: 1) По жалобам в денежной сумме, ис превышающей 15 рублей. 2) По проступкам и оскорблениям, за которые университетские законы подвергают только выговору и заключению под стражу пс более, как па три дня»2.
Следующей судебной инстанцией в университете считалось его Правление. В этот университетский суд могли npi11юсн ться жалобы и па ректора. В соответствии с § 154 Устава Московского университета (§ 151 Уставов Харьковского и Казанского университетов) приговоры Правления ие допускали апелляций и подлежали немедленному исполнению: «1) По жалобам, коих иск не превышает 50-ти рублей. 2) По щюсгуикам студентов, за которые университетскими правилами установленное наказание не превышает четырпадцатндпевпого заключения под пражу. 3) По жалобам па университетских чиновников, которых исследование кончится выгово]юм или положением пени не свыше 25 рублей. 4) По жалобам па университетских или университетским особам принадлежащих служителей относительно наказания, которое приговорено будет для соблюдения благочиния»3.
Ио всем другим делам спорящие стороны имели право после получения копии решения Правления обратиться с апелляцией в Университетский совет, который выступа ! в данном случае высшей судебной
1 1 -11СЗРИ. Том 31. № 21498. С. 585; № 21499. С. 603; № 21500. С. 621 -622.
2 Там же. № 21498. С. 585; № 21499. С. 603; № 21500. С. 622. В Уставе Дернтского университета подобное правлю было сформулировано в § 160. Его текст нитровался при описании этого доку мет а.
3 Там же. №21498. С. 585-586; №> 21499. С. 604; №21500. С. 622.
инстанцией университета. Согласно § 159 Упава Московского университета (§ 156 Уставов Харьковского и Казанского университетов) jx;nie пия Университетского совета не подлежали апелляции и определения его немедленно исполнялись: «1) Во всех делах, в коих иск не превосходит 500 рублен. 2) В делах, касающихся до должностей п преступления правил, университетом предписанных. 3) Ио приговорам к денежной пени не свыше 100 рублей»1.
Утвердительные грамоты и уставы Московского, Харьковского п Казанского императорских университетов, принятые 5 ноября 1804 года. юридически (х]юрмпли новую модель государственного учебного заведения высшего уровня. Российский университет являлся ио этой модели корпорацией, которая действовала под строгим контролем государственной власти, по при этом сохраняла самостоятельность, обеспечивавшую поддержание духа свободы, необходимого для развтпия паук. «Внутреннее устройство университетов, - писал М. И. Сухомлинов, характеризуя статус данных учебных заведений в Российской империи начала XIX века, давало им независимое и почетное положение в общественной среде и благотворно действовало па дух ученой корпорации. Ректор был не только па бумаге, по и в действительности представителем университета, и защищал его интересы с гем достоинством и энергией», которые даются только сознанием своих прав и обязанностей п свободою действовать по своему убеждению и долгу. Каждому профессору предоставлена была свобода п]>еподаваш1я с обязанностью поставить сто в уровень с современным состоянием пауки. Всякое вмешательство в преподавание лиц менее компетентных было удалено как общим духом университета, так и действиями Главного правления училищ. Когда поднят был вопрос о праве деканов шх-ещать лекции, защищавший это право потерпел решительное поражение в Совете; попечитель с своей стороны представил, что находит такое посещение унизительным для профессоров: а Главное правление училищ, заметив, что дело должно было покончить в самом университете, отказалось от вмешательства во внутреннее устройство университета. Попечители, принимая непосредственное участие в действиях Главного правления училищ, уважали права университетов, и дос тонне гвом своего поведения возвышазп в глазах общества свое звание, которое, по выражению одного из первых попечителей, почшалн "драгоценным ,ыя души благородной, любящей просвещение и благо отечества". Автономия н права, дарованные упи-
1 1-ПСЗР11. № 21498. С. 586; № 21499. С. 604; № 21500. С. 623.
версптетам уставом, сохранялись долгое время неприкосновенными. Ио случаю беспорядков в одной гимназии. послан был па ревизию не член университета, а вопреки уставу, чиновник канцелярии министра. Профессора университета, к округу которого принадлежала гимназия, обратились в Ilerepoypi с жалобою на это нарушение. Комитет министров прислал им выговор, по они вошли с новым представлением, в котором опирались па устав университета, и Комитет министров, найдя доводы пх совершенно законными, изменил свое решение»1.
* * *
Уставы Московского, Харьковского и Казанского университетов предусмотрели деление университетской организации па четыре с|>а-культега пли отделения: 1) Отделенно нравственных и политических паук, 2) Отделение физических и математических наук, .3) Отделение врачебных пли медицинских паук, 4) Отделение словесных наук.
В соответствии с § 27 Ус тава Московского университета (§ 24 Уставов Харьковского и Казанского университетов) каждых? отде. icinic пме. ю своего старейшину или декапа, который ежегодно, в одно время с ректором, избирался Общим собранием упивсдюитета из числа заслуженных пли ординарных пр<х|>ессоров и затем подставлялся Попечителем па утверждение министра па|юдпого просвещения.
I ^именование факультета, осуществлявшего подготовку правоведов, «отделением нравственных и политических паук» в университетских уставах 1803- 1804 годов прежде всего отражало представление пх составителей о научной юриспруденции как о совокупности знаний о поведении человека. Эго п|Х71ставле11пс было господствующим в среде университетских правоведов XVIII начата XIX веков как в Западной Европе, так и в России. В учебной п|хлрамме юридических факультетов того времени основополагающее значение имело римское право, между тем юристы Древнего Рима понимали юриспруденцию именно как совокупность знаний о человеческом поведении. «Юриспруденция есть познание божественных и челове-ческихдел. паука о справедливом и несправедливом»2, отмечгы Утышап.
1 Сухолпшюв М. И. Материалы для истории нрех нещенпя в России в царствование императора Александра I. CI16., 1866. Том 1. С. 126 127.
2 «luris prudential esl divinaruin atque hutnanarum rerutn notilia. iusti atq-ue ininsli scientia» (Дпгссты Юсиишапа/ Переводе ла ншекото. Том 1. Кп. 1 -4. М„ 2002. С. 87).
Юридические пауки в соответствии с таким пониманием их сущности счп-гались науками «нравственными».
Тесная связь их с науками «политическими» была очевидной: об атом писал. например, в своей записке «Пользы и затруднения государ-сгвеивого знания» составитель Н|хх.*кта устава Московского университета М. II. Муравьев. По его словам, «знание законов, существенно занимающее одно состояние в государстве и необходимое всем другим, не может быть paa.-ix чено с градонравнтельством»1.
Согласно университетским уставам главное пре (.назначение университетов заключалось в подготовке юношества «для вступления в различные звания государственной службы». В наибольшей степени соответствовала данному предназначению деятельность отделения нравственных и политических наук. Это отделение было ведущим в 1юссийскпх унпвереп п'тах начала XIX века, и не случайно оно стояло первым в перечне университетских отделений.
Наименование его «отделением нравственных и политических наук» бы то лишь вывеской, за к<ло|Х>н скрывался прежний юридический факультет. Любопытно, что в «Положении о произволе! вс в ученые степени», высочайше утвержденном 20 января 1819 года, использовалось именно это первоначальное название. § 1 этого документа гласил: «В отношении к производству испытания и к получению ученых степеней все роды наук и познаний для лучшей в том удобности разделяются вообще па 4 (|>акулыста с. (еду ющпм образом: а) Богословский, б) Фплосо(]х-кий, н) Юридический, г) Медицинский».
§ 3. Учреждение Императорского Санкт-Петербургского университета. Юридический факультет Санкт-Петербургского университета
Идея создания в Санкт-Петербурге императорского университета в качестве самостоятельного учебного заведения высшего уровня лелея-ась еще Петром 1.11о по каким-то причинам не была осуществлена царем-1>еформатором. Основанная же им Академия паук соединяла в себх1 образовательное учреждение с гаучио-нсслсдоватедьскпм и представляла собой
1 Цпт по: Петров Ф. .1. Формирование системы университетского образования в Рехтин. Том 1: Российские университеты и Устав 1804 года М, 2002. С. 143.
весьма своеобразное явление, которое, в сущности. не было пн настоящей Академией паук, пи университетом в том виде, в каком учебные заведения такого ]х>да действовали в то время в ев]х>пейских с гранах.
В 1743 году М. В. Ломоносову пришлось отвечать па вопрос Следственной комиссии Академии паук по делу И. Д. Шумахера, есть ли в составе Академии университет. Он ответил отрицательно и при этом постарался подкрепить енот! ответ целым рядом убедительных аргументов, которые изложит па нескольких страницах и натравил в «высокоучреждепную Следственную комиссию Академии паук»1. «Всемушнюрептетам. — отмеча! Ломоносов, -  бывают ппавгурацпп и публичные учреждения, которые nanqxvi за несколько месяцев по ученым собраниям и университетам программой публикованы бывают, к чему из разных мест профессоры и студешы съезжаются, при котором публичном собрании, по благодарственной Божией службе читается государева 1рамота и елдаются новоизбранному ректору нгыдежащие к университету признаки и привило пи и ватыюсти с церемониями, а потом рассылаются по другим университетам о том печатные известия, чтобы оные повоучреждеппый университет за университет почитали; а здесь при Академии паук, такой публичной ппашурацпи университета не бььто; и не токмо иностранные Академии и университеты, по и здешние обыватели. о пи каком С.-Петербургском уппве|Х-игете не слыхали и не зпаюг, и о гом пн какие печатные известия ппкуды не рассыпаны и здесь не раз-давапы»2. «В каждом уииве]К1ггетс выбирают ежегодно 1Х.'ктора пли проектора из ii]xx|xx’cojx>B поочередно, — продолжал Михаил Васи.п>евпч. — а из здешних профессоров пн ректоры, пи проректор поочередно и погодно никогда ис выбирались»3. Подводя пгош своей аргументации, Ломошхюв писал: «Итак, понеже при здешней Академии паук пн какой ппавгурацпп уппвеенгета не бывало, профессоров, до университета принадлежащих, полного собрания ист. лекции почти порядочно почитаются, пн ректорот, пи профессоров ежегодно и поочередно из п]хх|хх-соров не выбирают, студентам пи какие университетские не лаются публичные диспуты, и экзерцицпи никогда побывают, и никого пн в дикторы, пн в лиценциаты и пн в магистры не производят, и словом, пи каких порядков и поведений, по университетам обыкновенных, пег, следовательно, при здешней Академии паук не токмо
1 Лолияюсов М. В. НижшЪпсе доказательство о том. чтоздссь, при Академии паук, пег университета// Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1865. Кп. 1. Отд. 5. С. 56-59.
2 Там же. С. 56 57.
3 Там же. С. 58.
настоящего университета нс бывало. по стс пн образа, пн подобия уппве|>-сн готского не видно»1.
Вопрос о пеобходпмсхтн создания в России настоящего университета поднимался при разработке «Регламента Императорской Академии паук и художеств в Санкл Петербурге». вступившего в силу 24 июля 1747 года2. В тридцать восьмую статью этого документа было включено заявление о том, что «университет уч^экдеп быть должен по примеру щючпх европейских университетов»3 4 *. Предполагалось. что такой университет будет существовать при Санкт-Петербургской Академии паук, но при этом не сливаться с ней в одно учреждение, по действовать в качестве самостоятельного учебного заведения. В сорок четвертой статьс говорилось, что профессора и студенты университета будут «подвержены Регламенту, который Президентом сочинен быть должен, по примеру европейских университетов, каким образом и когда чего учи п> и обучат ься»1. Однако превысит Академии паук 1раф К. Г. Разумовский необходимого для настоящего университета регламента ilih устава не подготовил. Объясняя эго, он указал, что пребывающие при Академии учащие и учащиеся «поныне не находятся еще в таком состоянии, по кокцюму бы можно бы.ю сделать совершенный упп-ве]х-и гетский рстламсн г»3
Ломоносов между гем не оз назывался от мысли о необходимост и создания при Санкт-Петербургской Академии паук университета по европейскому образцу. В январе 1755 года, то ест ь после того, гак быт решен вопрос об открытии подобного учебного заведения в Москве, оп йодат К. Г. Разумовскому записку «Мнение об исправлении Сапки гетербурткой Императорской Академии паук», в котором поставил вопрос о придании ее учебной части характер настоящего университета. «Больше всего препятствует приращению наук и размножению людей ученых весьма малое число студентов и школьников»6. — писал Ломо1юсов, замечая при этом, что «ЛО.1Ж11Ы быть и студенты вольные и посторонние, безжаловашняе». «Та
1 Ломоносов М. Н. Указ. еоч. С. 59.
2 1-ПСЗРИ. Том 12. № 9425. С. 730 739.
3 Там же. С. 736.
4 Там же.
3 I (пт. по: Рождественский С. В. Очерки по истории спетом народного просвещения в России в XVIII XIX веках. СПб.. 1912. Том 1. С. 180.
6 Сочинения Ломоносова. Издание Александра Смпрдпна. Том 1. СПб., 1847. С. 777.
ковые студенты числятся по университетам в других государствах не токмо стами, ио и тысячами из разных городов и земель. 1Ешротв того, здесь почти никого нс бывает», — признавая он. Причину этого различия русский ученый считал очевидной. Опа заключаюсь, с его точки зрения, в том, ч го Академический уннверси тот «не токмо дсйс i впя. по и имени не имеет. По его словам, если бы этому университету «учинена была инавгурацня, то есть торжественное уч])ежде11не, как то в других государствах видится, п на оном бы программою всему свету' объявлены были вольности и привилегии, которыми университет пожалован: в рассуждении профессоров, какую имею честь, преимущество и власть, и какие нужные пауки преподавать, и в какие градусы аттестовать п производить имеют: в рассуждении студентов, какие имеют увольнения, но каким должны поступать законам. Как могут происходить в градусы. и какие преимущества обучения в университете перед неучеными в пропзвождепии иметь будут; все сие когда б учинено было, то конечно, университет Сапктпетербургский был бы доволен п вольными студентами»1.
Для университета в Санкт-Петербурге Ломоносов полагал необходимым иметь, так же как н в Московском уннверситете, iри факультета: юридический («Д1я обучения студентов праву в(хх>ще, также европейских и российских»)2, медицинский и философский.
В 1759 году М. В. Ломошков получил Академический университет в свое управление. Заручившись согласием президента /Хкадсмни. он составил к началу 1760 года проект Устава, прелусмагрпвавшегтх'я статьей 38 Регламента Академии паук. После того гак граф К. Г. Разумовский и npixIxxcopcKoe собрание одобрили этот проект, Ломоносов отдал его переписать на пергаменте и с надлежащими украшениями. Этот экземпляр пр<х.'кта Устава Санкт-Петербургского уннверсипета Михаил Васильевич передал на рассмотрение Kon<]x'peimnii, где он также был одобрен и контрассигнован вице-канцлером графом М. И. Воронцовым к подписанию императрицей Елизаветой Петровной. Ломоносов раепп-сал даже и штат будущего столичного университета с указанием размера жалованья каждому профессору3. Он сделал набросок п своей речи
1 Сочинения Ломоносова Издание Александра Смпрлппа. Том 1. СПб., 1847. С. 777 778.
2 Там же. С. 779.
3 См.: Oii|KMc-ieinic и Стат Университету и Гимназии. 1760 году. Февраля 14 дня // Чтения в I [мператорском обществе истории п древностей российских при Московском университете. 1865. Кп. 1. Отд. 5. С. 146 151.
в честь императрицы Елизаветы Петровны, которую намеревался произнести во время торжественной ипавгурацпп Санкт-Петербургского университета1. Ее содержание было весьма примечательным. Ломоносов намеревался начать речь со следующих слов: «Новым благодеянием ободряет науки Вссмилосгпвсйшая Самодержица наша, стушатслп! Воздвигнутый многим своим иждивением парпас Саиктпетербургскпй ограждает преимущественными узаконениями, утверждает свободный восход на степени ученых достоинств, спабдевает чрез науки неблагородных благородством, увеличивает благородных и всех посвятивших себя учению, удостаивает своего особливого высокоматсрпего покровительства. Радуйтесь с нами о благополучии пашем, или .лучше сказать о вашем собственном, пли еще истиннее о всеобщем. Ваша радость, что вы детей своих, в тягости рожденных, в попечении воспитанных, увидите украшенных учением. Иаше увеселение, что мы все долговременными трудами и неусыпным бдением приобретенное богатство знания детям вашим преподадим в наследство, и тем приняв пх в усыновление, сравняться с родителями право иметь можем всеобщее удовольствие, что вас, достойные де ти, нам подобные в науках последовали повсюду просвещению человеческого разума, служи гели и споспешники произойду г»2.
Поданный императрице Елизавете Пездювие ломоносовский проект учреждения императорского университета в Санкт-Петербурге не был утвержден Ес Величеством. Причем в этом случае почему-то нс помогли Ломоносову пн И. И. Шувалов, пи М. И. Воронцов, к которым оп обращался в течение 1760 -1761 годов с просьбами добиться от государыни подписания своего проекта. Сыграл здесь свою роль, наверное, недостаток денег в казне — шла война с Пруссией. Но скорее всего печальную судьбу плана учреждения Санкт-Петербургского университета предопределило просто-напросто равнодушие дочери Петра I ко всякому вообще образованию, в том числе и к университетскому.
Со вступлением па императорский престол Екатерины II И И. Шувалов лишился прежнего влияния и нс имел возможности продвинуть проект Ломоносова об учреждении в Саша -Пе тербурге императорского университета. Михаил Васильевич попы га. тся достичь своей це ш через посредство Григория Орлова, который очень уважптелыю относился к выдающемуся
1 Ломоносов М. В. Слово благодарственное Всенрссвеысйпк'й. Держав-пейшей Великой Государыне, Императрице Елисавете Петровне, Самодержице Всерсхт'пнскон // Сочинения Ломоносова. Том 1. СПб., 1847. С. 619-628.
2 Гам же. С. 619- 620.
русскому ученому. Однако п фаворит повой государыни нс смог добиться от Ее Вел i нес i ва утвержден и <я ломо! юсовского i щоекта.
Идея Ломоносова об открытии в столице Российской империи университета, подобного Московскому, осущес! вилась лишь в царствование Александра I. Высочайше утвержденные 26 января 1803 года «Предварительные правила народного просвещения» предполагали учреждение университетов не только в Харькове и Казани, по также в Санкт-Петербурге. 17 марта того же года Александр! утвердил доклад министра парошюго просвещения II. В. Завадовского «О примерном исчислении сумм па ежегодное содержание университетов, гимназий и уездных училищ в России». В нем бььто установлено. что на один университет выделяется 130 000 рублей, «а па А университета в С.-Петербургском округе, в Москве, Казани и Харькове по 130 000 рублей... — 520 000»1. Таким образом, было предусмотрено не только открытие университета в Сапкт-Г1етс|тбурте, ио и выделение оп|юде. юппого размера денежной суммы па его ежегодное содержание. Тем не менее процесс создания этого университета растянулся на полтора десятилетия2.
Первым шагом в этом направлении стало учреждение 20 июля 1803 года па базе Санкт-Петербургской Учительской семинарии, возникшей в 1786 году и прекратившей свою деятельноегь тюле выпуска последних учащихся в конце 1801 года. Учительской гимназии. Ее преподавателями стали пр(х|юссора бывшей Учительской семинарии. В дополнение к ним были приглашены из-за границы Етавпым правлением училищ II. 11. Лодпй для преподавания логики, метафизики и нравствеп-
1 Высочайше угверж.к*Ш1ый доклад Miiiincipa народного просвещения «О примерном исчислении сумм па ежегодное содержание университетов. i пм-иазнп и уездных училищ и России» // Сборник постановлений ио Министерству на|х>дного просвещения. Том 1. Царствование императора Аюксандра I. 1802- 1825. СПб.. 1864. Стлб. 32.
2 Автор истории Санкт-Петербургского университета за первые нолвска В. В. Григорьев писал поэтому поводу следующее: «Какие обстоятельства задержали тогда учреждение университета в Петербурге неизвестно. Можно думать, что причиной тому бы ia ipy.uiocn, найти хороших преисшватслсй для четырех уииверсп гетов. одновременно открывавшихся или преобразовывавшихся. и убеждение в меньшей относительно потребности университета для Петербурга, чем дтя тех провинциальных городов, где открыты были эти новые питомники высшего образования. Впоследствии дело замедлялось, явным образом, открыв-пшмися с 1805 года и продолжавшимися петое десятилетие тяжкими войнами. которые пегощн ш финансы государства» (Григорьев В. В. Императорский С.-Пегербургск1ш унпверси гст в течение первых пятидесяти лет его cvihccibo-ваипя. СПб., 1870. С. 3).
пой фи.их?а|)ии. В. Г. Кукольник для преподавания опытной физики и хозяйственного домоводства и М. Л. Балугьянский для чтения лекций по политическим наукам1.
16 апреля 1804 года император Александр I утвердил доклад министра народного просвещения «Об учреждении Педагошческого института в Сапктпетербургс из бывшей прежде Учительской гимназии». В докладе говорилось, что Учительская гимназия «ныне совершенно устроена. Но предмету своему, состоящему в образовании юношества к учительской должности, опа составляет отделение имеющего учредиться в Сапктпетербургс университета; по чему и принять должна название Педагогического института, сообразно тому как называются таковые отделения в других университетах»2. Высочайше утвержденные « Правила для Педагогического института» предусматривали преподавание математики, логики, метафизики, нравоучительной философии, rcoi-рафпн, истории естественной, истории всеобщей и российской, химии, опытной физики, поли тической экономии и коммерческих паук, латинского, французского и немецкого языков и словесности. Согласно §66 «Правил» профессор политической экономии должен был в первой части своего курса чи тать о родах гражданских обществ и показывать «начата по. шгпческих, гражданских и уголовных законов» и объяснять «о гражданском благоустройс гве»3. В 1806 году к этим предметам было добавлено «право естественное и публичное», с 1811 года в Педагогическом пистпгугесшлп щтеподавать право римское и уголовное4 5.
В 1806 году было уч[>еждепо второе отделение 1 lejiaroi ичсского ип-стигуга’. 23 мая 1808 гола Александр I утвердил доклад министра народного просвещения о направлении для продолжения учебы в западноевропейские университеты двенадцати лучших студентов Педагогического института, «назначаемых. — как отмечалось II. В. Завадовскпм, — по воз-вращешш своем запять места профессоров и адыошегов в прсуцюлагас-
1 См. о нем: Томситв В. Л. Российские правоведы XVIII XX веков: Очерки жизни и июрчества. В.двух томах. Том I. М.: Зерцало, 2007. С. 202- 220.
2 1-ПСЗР11. Том 28. № 21265. С. 270.
3 Там же. С. 275.
4 См.: Воронов Л. Исторпко-статнси1ческое обозрение учебных заведений С.-Петербургского Учебного окртча с 1715 но 1828 год включительно. СПб., 1849. С. 112.
5 См • Сборник iiociaiioB.i<4inii ио Министерству народного просвещения. Том 1. Стлб. 390 391.
мом С.-Петербургском университете». Возвраньтпсь они через три года  «в такую пору, когда не до университета было России, и поступили преподавателями большею частик» в гот же Педагогический ине i и гут»1.
23 декабря 1816 года император Александр I утвердил новый Устав Педагогического института. придав этому учебному заведению наименование «Главного Педагогического института»2. Согласно § 38 данного Устава создавалось три отделения пли факультета: 1) «Отделенно наук философических и юридических», 2) «Отделение паук физических и математических». 3) «Отделение паук исторических и словесных»3 4 5. Учебную программу первого отделения в соответствии с § 39 составляли: умозрительная и практическая философия, а также «права общие», к которым были отнесены энциклопедия прав, естественное право, политическое право, гражданское право, народное право и коммерческое право, и «положительные», как-то: римское и уголовное право, российское гражданское и уголовное право. К этой категории относился и предмет под названием «порядок российского судопропзводсл па»*.
§ 47 < 11ового образования Главного Педагогического института» устанавливал: «Преподавание всякой пауки начнется краткою опой историек»»3.
Инсппуг получил право, которым обладали в России только университеты, а именно: производить но результатам испытаний во все ученые степени6 7.
Руководящими органами Главного 1 Ic.iaroiпческого института были директор. Конференция пли общее собрание н[хх|х'ссо[х»в и правление. Согласно § 93 М"гава директор избирался общим собранием на четыре года нлп «определятся особенным выбором начальства». В обоих случаях оп представлятся па утвер»кдепие императора. В случае назначения начать-ством директор не нодтежал смене в течение четырех лет'.
1 Григорьев В. В. Императорский С.-Петербургский университет в течение первых ня । идеся ги лет его сущсст воваиня. С 4.
2 Высочайше угверждешкю новое образование Главного Педагогического института от 23 декабря 1816 года // 1-ПСЗРИ. Том 33. №26573. С. 1133-1156.
3 Там же. С. 1136.
4 Там же.
5 Там же.
6 Там же. С. 1151 1153.
7 Там же. С. 1142.
Паюжеппя о порядке определения па должности npotjxx'copoB, их статусе1, о полномочиях общего собрания п[хи|х.'ссоров и многие другое нормы «Нового образования Главного Педагогического ппеппу-та» былп сходны с анатошчпымп нормами университетских уставов. Л. Воронов писал в связи с этим, чго он образовал вполне высшее учебное заведение, которому «недоставало только названия университета»-2 * *. То же самое отмечал и В. В. Григорьев: но его словам, «ипегигугу, для того, чтобы совершенно стать университетом, недоставало только этого имени и тогдашних прав университетов па управление делами учебного округа» ’. Данный факт признавался в «Учреждении Министерства духовных дел и народного просвещения», изданном 24 октября 1817 года1. В примечании к §33 этого документа говорилось: «Главный Педагогический институт, хотя некоторым образом и заменяет собою университет, ио не участвует в управлении Учебным округом, а управляет им один Попечитель»5.
8февра.’1Я 1819 года Александр [одобрил доклад минис 1радуховных дел и народного просвещения князя А. П. Голицына об учреждении университета па базе Главного Педагошческого института в Санкт-Петербурге. Высочайшее утверждение получил и составленный попечителем Санкт-Петербургского учебного округа (а также президентом Академии паук) С. С. Уваровым документ иод названием «Первоначальное образование С.-Петербургского университета»6, который должен быт действовать до гсх пор, пока не будет разработан и высочайше утерждеп сто устав. «Сэтогодостонамяттюгодня. — писал о данном событии М. И, Сухомлинов, — начинается сущее твование Петербургского университета как
* Дп|к'ктору Главного lieiaroi пчсского ппеппута присваивался пятый класс но Табели о рангах. Ординарным профессорам — седьмой, экстраординарным восьмой и т. д.
- Воронов /1. 14сто|>нко-сгатсгнчсскос обоз|хч1пс учебных .швелеипй C.-Псгсрбургского Учебного округа с 1715 по 1828 год включительно. С. 115.
J Григорьев В. В. Императорский С.-Петербургский университет и течение первых пятндеся гп лет его существования. С. 5.
1 См.: 1-ПСЗР11. Том 34. № 27105. С. 814-834.
5 Там же. С. 819.
15 Первопача.1ыюс образование С.-Петербургского уннверсигета // 1-11СЗРИ. Том 36. № 27675. С. 63 66. Наименование «императорский» Санкт-Петербургский уннверси гсг получил 31 октября 1821 г. (см.: Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Том 1. Стлб. 1475).
учреждения, поставленного в одинаковые условия со всеми другими рус-скпмп университетами. с геми же правами и обязанностями. Образование преподавателей, составлявшее главную цель Педагогического нпспнута, оста, кхгь в числе предметов университетской деятельности; но круг ее расширен двумя ,‘ipyniMii задачами: счужшь рассадником высшего образования для всех, желающих приобрести сто, и быть средоточием учебного округа, нрпвоугя в благоустройство все учебные заведения края»1.
Торжественное открытие шестого из предусмотренных «Предварительными правилами народного просвещения» 1803 года российского университета состоялось 14 февраля 1819 года.
Из содержания доклада министра духовных дел и народного просвещения видно, что с преобразованием Главного Педагогического института в университет в этом учебном заведении расширялось преподавание научной юриспруденции: в пом создавалась еще одна кафедра по части юридических паук. В качестве причины такой меры указываюсь, что «пауки спи, по своей обширноеги и необходимоегп, нс могут никак достаточно преподаваемы быть по .двум токмо кафедрам, особенно когда Институт примет вид п действие университета, по сему полагается уголовное право, яко с правом римским несовместное, по к основательному изучению весьма нужное. отделить от римского»2.
В учрежденном университете сохранялось разлеченнс на грп факультета. существовавшее в Главном Педагогическом институте, то есть па отделения «наук философических и юридических», «паук физических и математических», «наук исторических и словесных». Оставля-лась в нем и должность директора — с одним, правда, очень примечательным нововведением: согласно §11 «Первоначальное образование С.-Петербургского университета» дирек гор отныне всегда назначался от правительства3. Ему вверятся «главный и ближайший надзор за всеми внутренними делами университета, исключая дел Коп(|юренцпп». Для них Конференция университета должна была избирать ежегодно из числа ординарных профессоров ректора, который председательствовал на ее заседаниях и заседал в Правлении университета
1 Сухомшнпв М. И. Матерна гы ,ця истории и|хк*вепк*1шя в России в царствование императора Ачексаадра I. СПб., 1866. Том 2. С. 73.
2 Высочайше утвержденный доклад Минисipa духовных дел и па|юдного просвещения «Об учреждении университета в Саиктиетербурге» от 24 октября
1819 года// 1-ПСЗРИ. Том 36. № 27675. С. 63.
Каждый факультет должен был избирать своего декана полномочия которого дтшпсь также всего одни год 11а должность декана фгьтософско-юргьшческого факультета был избран М. А. Ба iyi ьяпскпй. Выборы (кчегора пришчось п[Х)водп1ь дважды. При первых выборах равное количество голосов получит н[хх|ххгора Раупах и Балугъянскип. Бросили жребий — он оказался благосклонным к Рауиаху Однако Комитет министров признал выборы ректора по жребию незаконными и iKx-ranoBivi произвести новые выборы. На них победил Балугъяпскпй, который н был утвержден императором в звании ректора. 11а до.гжгкх’тг> директора Санкт-Петербургского университета был поставлен статский советник Д. А. Кавелин, занимавший этопюств Главном Педагогическом институте.
В носпсдпсм тридцать шестом - параграфе «Первоначального образования» сообщалось, что Министерство духовных дел и народного просвещения, согласив Устав Института с этим документом, «представит подробный Устав университета па Высочайшее утверждение»1.
Однако в действительности сочинить Устав Санкт-Петербургского угнгвцх’итстабы'юнеиргхгга «Сое гавлепне устава чрезвычайпозатяпулгхъ вследствие препятствий как невольных, так и умышленных: лица, которым было поручено дело, до того расходились во взглядах па пего, что исчезала всякая надежда па соглашение гцхтгивогго. южных начал»2.
На исходе второго десятилетия царствования Александра I в русском обществе усиливалось недовольство действиями правительства. Университеты, в рамках которых прегкьгаватсли пользовались в соответствиями с их уставами довольно большой свободой для выражения своих мыслей, могли стать в этих условиях центрами пропаганды оггас-пыхдля правительства идеи.
Сшдапие в 1817 году вместо Министерства народного просвещения Министерства духовных дел и народного просвещения стало первой серьезной реакцией самодержавной власти на эту опасность. Соединяя в составе одного управ гения дела, касающиеся образования, с делами всех вероисповеданий, император Александр I желал тем самым сделать христианскую религию, проповедующую дух смиртпия перед обстоите тьствами, основанием российского просвещения. В составе нового мп-
1 Высочайше утвержденный доклад Министра духовных дел и народного нросвегцегшя «Об учреждении университета в Саиктггетербурте» от 24 октября 1819 года// 1-ПСЗРИ. Том 36. №27675. С. 66.
2 Сухомшнов М. И. Материалы л ги истории просвещения в России в царствование императора Агексапдра I. Том 2. С. 75.
ппстерства создавались два департамента: 1) духовных лсд. 2) народного просвещения, а также сохранялось действовавшее в рамках прежнего мпнпсгерсгва Главное училищ правление.
Следующей мерой, призванной обуздать дух университетской свтхюды. стало издание 17 января 1820 года «Инструкции директору и ректору Императорского Казанского университета»1. В ней выражался новый правительственный взгляд на существо университета. В частности, о целях данных учебных заведении говорилось следующее: «1) Правительство, уставов. 1яя университеты, имеет целшо составить из соединения людей, изученных всем главнейшим человеческим паукам, такие сословия, кои бы: а) прилежно упражняясь в пауках, дополняли оные, помощпю сношений со всею ученою Европою, новыми откры гпямп, и, по мере собственных дарований, распространяли их пределы; б) стара, шсь, помощпю собственного п других стран опыта, усовершать методы преподавания простотою оных; в) издавали полезные книги; г) образовали ученых людей, добрых учи гелей, просвещенных военных и гражданских чиновников; д) управляли просвещением вверенного Округа и распространяли опое. 2) Но всего важнее для правительства, чтобы воспитанно народа стояло па твердом основании Христианской религии, ч тобы вредный дух времени, всеразрушающпй дух вольнодумства не пропик-нул в те священные убежища, где воспитанием настоящего юношества обеспечиться должно счастие будущих поколений. Следовательно, университет никогда не должен терять пз Bivia, что самое сущее пюваппе его почитается нужным единственно па сем условии»2.
11а ректора университета возлагалась в связи с этим обязанность блюсти подлинной ответственностью: «а) Чтобы преподаватели yiiiiBqxrirrcTa разных званий имели добрую нравствен! кхпь и приличное всякому христианину благочестие; б) чтобы дух преподавания их не был противен вышеозначенной цели; в) чтобы общественное их поведение было во всем прилично важному их званию; г) чтобы они убеждены были. что призваны педш продажи собственных познаний за известную меру корысти, по что правительство, облекая их ночгсппымн.звапиями, копстатпким трудом вдру! их [хтдах службы приобретаются, желает, чтоб они bi щели в себе людей, работающих во славу Божию, дтя спасения вверенных им душ, для пользы Отечества и просвещения, для славы их сословия идля собственной чести».
1 См.: Сборник постановлений но Mhiihctcikthv народного просвещения. Том 1. Стлб. 1199 1220.
2 Там же. Стлб. 1207.
«Инструкции» обгвьпаш ректора доносить начальству «о малейшем ycrpaiюнпи от сих прав) ьт». «Справсдл  пикт ь в выборах, стропил ь экзамиюн и беспристрастие в pci пепин дел, от ба дыиннства голосов зависящем», обьяв-.Жт1юьвржсматрпвастюмдо1аъю11те«11есом1юппь1.мнз1к1камп доброго состояния Университетского совета»1. Если ректор замечал и Совете «дух партий, несогласия или пристрастия», то и об этом оп обязан был донести начальству «Нарушение святости экзаменов нш обряда, д.щ них постановленного.— грозили «Ипструкщш», — будет предаваемо суду взаконном порядке»2.
«Инструкции» четко ощхлеляли место н функции директора ушпзер-cincra. В самом нача. io этого документа говорилось: «Директор университета есть дове|х.тшып гражданский чиновник, которому правительство поручает хозяйственное и полицейское управление университета, в качестве председателя правления, и лшпю важную часть нравственного образования воспитанников. От сего проистекают три главные рода его обязанностей: 1) обязанности по части хозяйственного управления, 2) обязанности ио панщин университета и его заведений, 3) обязанности по нравственному образованию университетских воспитанников»3 4. «Цель правительства в образовании студентов, — провозглашалось в «Инструкциях»,— состоит в воен н гаи пи верных сынов Правослашюй церкви, верных подданных государю, добрых п 1КЫСЗИЫХ граждан Отечеству. Сюдовательпо, нравственному воспитанию предлежи г объя!ь и возделать волю поспи гашшков, пх совесть, праны п наружное обращение». Душой воспитания и первой добродетелью цзаждашша обьявлялась при этом шжорпость, а послушание- - важнейшей добродетелью юности.« В молодости только, у । |ражнен1 icm i ioi<opi юсти, — отмечалось в «Инструкции», —подучает во.1я ту мя! кость, которая на всю жизнь остается и для благосостояния общественного стать необходима». Исходя из такого понимания воспитания и формулировалась главная функция директор университета в этой сфере его деятельности: ему вменялось в обязанность «непременно наблюдать чтобы уроки религии о любви и покорности были исполняемы па самом деле: чтобы вост rranniiKiiyiiiiBqx'ii гелиюстояшю видели вокруг себя примеры строжайшего чпнонош тли шя со сто|х>пы учителей и надзирателей, и чтобы маюйшее нарушение опаго всегда было наказываемо, невзирая название лиц»1.
1 Сборник 11ос1аиои.1е11нй по Минне гетре ту народного просвещения. Том 1. Стлб. 1208.
2 Там же.
3 Там же. Стлб. 1199.
4 Там же. Стлб. 1203.
21 октября 1821 гола император Александр I, по предложению министра духовных дел и народного просвещения, расщххлрапт действие «Инструкции директору п ректору Императо|х’кого Казанского viihbc|kii гста» также на Саню -I кггербургскин университет. В докладе министра по этому поводу говорилось. ч то уедав после, щему ешенесххтавлсн и потому «бывший Главный Педагогический ппсп пут с ие|Х!именованпем в университет не преобразовался к лучшему, a in п>колишился внутреннего портика своего управления, от чего произошло крайнее расстройство университета». Далее кляп» А 11. Го-Л1П1ЫН сообнвы, что по этой именно причине исполняющий должность Попечители Сшкт-Пегербургского учебного округа действительный статский советник Рупич попроси.  его исходатайствовать у императора дозволения «впре.1ьдососта1ысш1я и утверждения полного Устава принять в руководство по С.-1 ктербургскому университету» высочайше утвержденные № ктрую ши д in директора и ректора Казанского университета, отмстив, что «сим одним средством уннвераггст может был, приведен в па. нежащий порядок»1.
4 января 1824 года император Александр I, основываясь иа предложении министра духовных дел и народного просвещения, повелел: «действие Устава бывшего Главного Педагогического ппст и гута, со всеми его изменениями по первоначальному С.-Петербур1ского уппве|Х’пгета, прекрати», приняв для сего уппве|х:пгсга в руководство по части управления оиаго с принадлежащим к нему Округом, до состояния и ушерждения для него <х:о-бого Устава, Устав Мопсовского университета. Причем, по утвержденному уже щх'дположепню п Инструкции директору и (кастору Казанского университета, принятые и по С.-Петербургскому университету, останутся до того в|Х'.мепи во всей их силе руководством д,я лиц, коим вве|х?пы по университету ученая. нравственная п полицейская части»2.
1 Сборник nix raiioicieiuiii но Министерству народного просвещения. Том 1. Стлб. 1474.
2 Там же. Стлб. 1577 1579. Л. Во|х>пов. указав в своей книге по истории учебных заведений Санкт-Петербургского Учебного округа, что «с 4 января 1824 г. правила Устава Московского университета были распространены и на С.-Пстербургскнй университет, получивший чрез го особенную значительность и большее влияние иа Учебный округ», почему-то npHiiie.i к выводу о том. что «вместе с тем особая инструкция директору и ректору университета, в 1821 г. принятая в руководство при С.-Петербургском унивсрснгеге, потеряла свою силу» (Воронов Л. Историко-статистическое обозрение учебных заведений С.-Петербургского Учебного округа с 1715 по 1828 год включительно. С. 123). Между тем в повелении императора Александра I, из. кишом 4 января 1824 г., недвусмысленно заявлено, что до принятия для С.-Пстербургского университета особого устава эт и инструкции останутся «но всей их силе».
Вследствие такого решения изменилась система управления Сапкт-1 [cTC|x5ypivKiiM упнве|хтггетом: вместо прежней Конференции стал дейспювать Уннве|хт1гстскнй совет, обладавший более весомыми полномочиями. Напротив, функции Правления были смрапнчепы. Ректор <х|ишналы1о стал единственным и главным руководящим юном в университете, поскольку Устав Московского университета поста директор не предусмапгрпвал1. Высочайшим повелением от 6 мая 1826 года было уиртднепо звание директора, «но примеру С.-Петербургского университета, как бсспо. юзисх'». и в Имнерторском Казанским университете2.
Однако факультеты остались прежними, и распределение кафедр внутри них осталось таким, каким было ранее. Правда, кафедру положительного нрава, сущее гвовавшую в рамках фплософско-юридическо-го отделения, разделили па две: па одной сосредоточили преподавание «нрава гражданского п уголовного судопроизводства в Российской империи». дру гую отвели для «прав знатнейших как древних, так и нынешних пародов».
Сапкт-I Ierei>6yprcKO.\iy университету сак и не носчастлпвплосьоб-завесгось собственным Усманом. Принятый в 1835 году новый Университетский устав был общим дтя всех императорских уннверсиготов и соответственно распространялся и па уппверешхт в Саикт-Пстербурго.
§ 4. Программа преподавания юридических наук по университетским уставам 1803-1804 годов
Уставы Московского, Харьковского и Казанского университетов оставлялись ио одному образцу, иозтому и учебные программы их юридических факультетов были одинаковыми. § 24 Устава Московского университета, которому соответствовал § 21 Уставов Харьковского п Казанского универе птстов. определял: «Отделение 1 фавствеппых и 11о-литическнх паук составляют: 1) Профессор Богословия догматический и нравоучительный. 2) Толкования Священного Писания и Церковной Истории. 3) Умозрительной п Практической Философии. 4) Про
1 Л.Кавелин был в июле 18231. уволен с должности директора. исполнял» се было поручено ректору.
2 Сборник постановлений по Мшшсте|ктву парошюто просвещения. Том 2: Царствование императора Николая I. 1825- 1855. От юление первое. 1825 1839. CI16., 1864. С глб. 22.
фессор Праи: Естественного. Политического и Народного. 5) - Прав Гражданского и Уголовного судопроизводства в Российской Империи. 6) - Прав знатнейших как древних, гак н нынешних народов. 7) - Дипломатики н Политической экономии»1.
Если сравнить приведенную программу с гой. которая была предусмотрена в «Проекте об учреждении Московского университета», то нетрудно замети гь, что обе они щх'дннсывали щхчюдаванпе одних и тех же юридических паук.
«И|юект» 1755 года предполагал наличие в юридическом факультете профессора «всей юриспруденции, который учи гь должен натуральные и народные права и узаконения Римской древней и повой империи». Университетские уставы, принятые 5 ноября 1804 года, говорили о профессоре прав «естественного, политического и народного». При этом римское право явно подразумевалось в предмете под названном «прав знатнейших как древних, так и нынешних пародов».
«Проект об учреждении Московского университета» устанавливал, что в юридическом факультете2 должен состоять «профессор юрпспру-leiuiiin Российской». В университетских уставах ему пютвегсгвоиал профессор «прав гражданского и уголовного судопроизводства в Российской Империи». Из этого наименования можно сделать вывод о том, что в рамках юридических факультетов предполагалось преподавание только процессуального права, гражданского и уголовного. Очевидно, что здесь необходимо было добавить указание и па материальное п>аж-данское и уголовное право. Впрочем, возможно, преподавание такого нрава подразумевалось в данном счучае вместе с процессуальным. Как бы то пп было, па практике на юридических факультетах |юсспйскпх университетов щхчюдавалнсь курсы не только гражданского и уголовного судопроизводства, по и других отраслей права, в том числе п гражданского права, и уголовного3. § 31 Устава Московского университета
1 Высочайше утвержденный устав Императорского Московского университета от 5 ноября 1804 года // 1-ПСЗРИ. Том 28. № 21498. С. 572- 573: Высочайше \Tnqwieiuibiii устав Императорского Харьковского университета от 5 ноября 1804 года // 1-ПСЗР11. Том 28. № 21499. С. 591: Высочайше утвержденным усл ав Императорского Казанского у.юрепгета от 5 ноября 1804 гола // 1-ИСЗРИ
Том 28. №21500. С. 609.
2 В тс времена говорили н inica.ni не «на юридическом факультете», а более правильно с грамматической точки зрения — «в юридическом факультете».
3 См. об этом § 1 главы 5 настоящей киш п.
(§ 28 Уставов Харьковского и Казанского университетов) устанавливал, что «кроме главных курсов, выше сего упомянутых, во всяком отделении общее собрание Университета может назначить дополнительные, смотря но обстоятельствам, н возлагать преподавание оных на Экстраординарных Профессорш н Адъюнктов, или Магистров»1.
Учебная программа юридического факультета, предусмотренная уннверентетекнмн уставами 1804 года, создавала более широкие возможности для изучения истории п современного состояния иностранного нрава, неже. ш те. которые предоставлялись прежней университетской npoipaMMoii преподавания юридических паук. Курс «прав знатнейших как древних, так н нынешних народов» предполагал чтение лекций но нраву нс только Древнего Рима, но н других ведущих в мировой истории стран, причем по только тех. которые существовав в прошлом, по и современных. Впрочем, составитель «Проекта об учреждении Московского университета» граф И. И. Шувалов вполне сознавал, какое большое значение для российских правоведов имеет усвоение опыта юриспруденции развитых иностранных держав. В своем проекте Устава Московской) университета, созданном в начале 80-х годов XIX века, оп предлагал учредить в юридическом факультете ка<|х.'дру «чужеродной» юриспруденции, прх|х?ссор которой должен был примечать в иностранном законодательстве, что в нем «особливо есть для России к употреблению годное и полезное»2 3.
«П|Х)ект» 1755 года называл в чпс. ie п|Х!по.1авателей юридического факультета профессора «политики, который должен показывать взаимные поведения, союзы и поступки государств и государей между собою, как были в прошедшие века и как состоят в нынешнее время»1. Очевидно, что в данном случае имелось в виду преподавание истории дшио-матии и международного права. Изучение па юридических факультетах российских университетов «дипломатики» предусматривали и университетские уставы 1804 гола.
Таким образом, программа преподавания юридических наук в Московском, Харьковском и Казанском университетах осталась в своей основе прежней программой, начертанной ня «Проекта об учреждении Москов
1 1-ПСЗРИ. Том 28. № 21498. С. 574: № 21499. С. 592; № 21500. С. G10.
2 I (нт. по: Рождественский С. В. Очерки но истории систем народного просвещения в России вXVIII XIX веках. Том 1. С11б„ 1912. С. 644.
3 1-ПСЗР11. Том 14 № 10346. С. 289; Законодательство императрицы Елизаветы Пецювны. С. 178.
ского университета» М. В. Ломоносовым и отражавшей в значительной степени опыт изучения научной юриспруденции в западпоев|х>пепскнх университетах. Университетские уставы 1804 года добавили в учебную н|х>г|»мму юридического факультета богословские н философские науки. I IpeiKjie опн изучи. тпсь только в рамках фи.юсофского факультета, нс окончив кото|х>го нельзя бы то поступать па учебу и юридический факультет.
Учебные программы юридических <|мкультетов, предписанные уставами Виленского и Дернтского университетов, отличались спецификой.
Так, § 21 «Устава пли общего постановления Императорского Виленского университета и училищ его округа». принятого 18 мая 1803 пыа, устанавливал, что в отделении нравственных и политических паук должны преподаваться следующие ку|х-ы: 1) «логики и метафизики», 2) «нравоучительной философии», 3) «пран: естественного, иолитнчсскогои народного», 4) «тххгударственного хозяйства», 5) «прав: гражданского и уголовного знатнейших древних и нынешних пародов», 6) «нрав: траждапского и уголовного в Российской империи и в прежде бывших натьских областях, ирп-СГХМИ11СПИЫХ к России». 7) «всеобщей нс горни», 8) «Священного Писания», 9) дот магического богословия, 10)п|тавоучигелыюгоботословия1. При этом оговаривалось, что «Л’тя дополнения во всех частях нужного тцхх'вещештя, во всяком отделении, кроме главных курсов, должны бы т ь и дополнительные, по назначению Университета и по одобрению 1 кшечителя»2 3.
§ 84 Устава Императорского Дернтскогоуштверепгета от 12 сентября 1803 года предусматривал, что в юридическом отделении должны быть профессора:
1)	«Положительного государственного и народного права, политики, истории прав и юридической словесности».
2)	«Римского п немецкого нрава по траждапской и уголовной части».
3)	«Лнфляпдского н|х>в|шц||алы1ого права и практического правоведения».
4)	«Эстляндского п финляндского пров1ншна.ты|ого нрава».
5)	«Курляндского провинциального права» ’.
1 1-ПСЗРИ Том 27. №765. С. 614 615.
2 Там же. С. 615.
3 Устав I [.мнсраторского Дернтекого университета от 12 сентября 1803 года// Сборник постановлений но Министерству нараиюго Н|хх:ве1цс11пя. Том 1: Царствование императора Александра!. 1802-1825. СПб.. 1864. Стлб. 141.
При этом устанавливалось. что впоследствии здесь будет преподавать также «профессор теоретического и практического российского правоведения»1.
В прибалтийских губерниях Российской империи сохранялось действие местных правовых узаконений, и учебная npoi рамма юридических факультетов созданных здесь императорских универси тетов не могла не учитывать этой особенности и щх’дусмотреть изучение ио. некого, лиф-ляпдекого. эстляндского, фпплядского II курляндского права.
Любопытно, что в учебной! прсирамме юридического отделения, предписанной Уставом Дернтского университета 1803 года, отсутствова! курс естественного права, с которого во всех друшх университетских уставах п|х'дполагалось начинать изучение научной юриспруденции. Вместо пего вводится курс «истории прав п юридической словесп<х.’тп». Г. И. Тсрлапч писал об этом курсе и своем руководстве к познанию гражданского права России: «История словесности права есть весьма полезна правоведцу потому, что опа показывает, каким образом ученые маю по мату возделываю пауку правоведения, и обстоятельства втекавшие и нее. Опа имеет троякий предмет: житие или био1рафию правоведов; историю изобразования пауки правоведения; и книгознание опаго (bibliograph ia iuris). История словесности достав'1яет нам приятное и нужное упражнение»2 3 4.
Обращает на себя внимание и отсутствие же богословских наук в учебной программе юридического факультета, в то время как в составе самого университета города Дерига, в отличие от других российских императорских универси тетов, существовало богословское отделение3.
Новый Устав Дсритского университета, высочайше утвержденный 4 нюня 1820 года, внес в учебную программу юридического отделения отдельные изменения. Кафедра «римского и немецкого права по гражданской и уголовной части» была дополнена курсом «общего судопроизводства н общего практического правоведештя»1. Была создана новая кафедра - «уго
1 Мчав Императорского Дсритского университета от 12 сентября 1803года // Сборник постановлении по Министерству народного просвещения. Том 1. Стлб. 142.
- Тёр.ишч Г. И. Краткое руководство к систематическому познанию гражданского права России. В двух частях. СПб., 1810. Ч. 1. С. 38 39.
3 В рамках этого отделения преподавались, согласно Уставу 1803 г„ «Догмат нка н богословское нравоучение», «эксегсгпка и восточные языки», «церковная история и богословская словесность», «практическое богос ювие».
4 1-IIC3PII.Том 37. № 28302. С. 262.
ловного права н уголовного сулоп^юпзволсли», но которой ста i читаться п курс «истории прав и юридической словесности»1. Курляндское. эстлянд-ск<Х‘ н лпфляндское провинциальное право стало препаишал вся «теоретически и практически» в рамках одной и той же кафедры, тогда как прежте его преподавали грп кафедры. Исчезло из прсяраммы преподавания юридических паук финляндское правсх Кафедр! «теоретического и практического российского Н|Х1вовсдеппя» упомянута в Уставе 1820 года в качестве существующей — в Уставе 1803 года выражалось лишь намерение ахыать се в будущем.
Университетские уставы определяли не только содержание учебной программы каждого отделения, по п характер преподавания паук студентам.
§ 28 Устава Московского университета (§ 25 Уставов Харьковского п Казанского университетов) гласил: «Главная должность профессоров состоит в том, чтоб 1) преподавать курсы лучшим и понятнейшим образом, и соединять теорию с практикою во всех пауках, в которых сие нужно; 2) п|хчюдавая наставления, пополнять курсы свои новыми открытиями, учиненными в других странах Европы; 3) присутствовать в заседаниях и при испытаниях; 4) руководствуя адыопктов, подавать нм способ достигать высшего степени совершенства»2. § 29 (26) требовал, чтобы каждый профессор избрал для чтения лекции «книгу своего сочинения или другого известного ученого мужа». Избранное сочинение надлежало представить на рассмотрение Совета п, если Совет приходил к мнению о необходимое гн сделать в нем какие- го перемены, го нрофсс-сор обязан был их сделать и представить Совету па утверждение3 4.
§ 122 Мггава Московского упиве|кшгета, которому соответствовали § 119 Уставов Харьковского п Казанского университетов, выражал пожелание, «чтобы нро(]>ессора некоторых паук, особливо Словесных, Фнло-с(х|>пческпх и Юридических, учредили беседы, со Студентами, в которых предлагая им па изустное изъяснение предметы. нснрав.1ялн бы суждения их и самый образ выражения, и приучали бы пх основательно и свободно изъяснять свои мысли». К этому добавлялось замечание, что «лта удержания при Упивсрсп тс те Латшгской.Литературы желательно, чтобы в беседах енх употребляем был преимущественно Латинский язык»4.
1 1-1IC3PI1. Том 37. № 28302. С. 262.
2 Там же. №21498. С. 573-574; № 21499. С. 592; № 21500. С. 610.
3 Там же.
4 Гам же. № 21498. С. 582-583; № 21499. С. 601; №21500. С. 619.
Студенты императорских университетов также должны были со-отвстствовать определенным требованиям. § 109 (106) устанавливал: «Никто не может быть принят в Университет Студентом, не имея нужных познании для слушания курсов, в Уппве|юптете преподаваемых». «Между пауками, в университете преподаваемыми. — декларировал §112 (109), - находятся такие, которым необходимо должны учиться все желающие быть полезными себе и Отечеству, какой бы род жизни и какую службу пи избрали, п для того тот только может перейти в главное Отделение паук, соответствующих будущему состоянию, кто прослушал 11аукп приготовительные».
Согласно § 117 Устава Московского университета (§ 114 Уставов Харьковского и Казанского университетов) при зачислении и категорию казенных студентов, «иждивением университета содержимым», преимущество отдаваюсьиспмущим, при условии если они имели «все нужные знания к слушанию профессорских наставлений»1.
1 1-ПСЗРИ. Том 37. № 21498. С. 582; № 21499. С. 600; № 21500. С. 619.
ГЛАВА 2.
ЮРИДИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В ЛИЦЕЯХ И УЧИЛИЩАХ ВЫСШИХ НАУК
§ 1. Ярославское Демидовское высших наук училище
Преподавание юриспруденции предусматриваюсь не только в университетах. ио и в учебных заведениях особого типа гак называемых анцсях ib.ni училищах высших паук. Опп создавались специально для подготовки 1раЖ|анских чиновников и но уровню обра:юванпя занима-ти промежуточное положение между гимназиями и университетами.
Первым из учебных заведении такого тина стало Ярославское Де-мидовское высших наук училище, высочайше учрежденное но инициативе и па средства Павла Григорьевича Демидова (1738- 1821) в 1803 году. Данное решение императора Александра I ста ю ответом на обращение к нему промышленника с просьбой возвысить «назначенную в Ярославле гимназию» «в такое училище, которсх'бы имелоодииакую’ степень с университетом и все преимущества опаго. заведя в нем класс паук упи-ве|кп гетских»* 2. Демидов обещал в случае, если его всеподданнейшая прсх'ьба удостоится высочайшего б. тагонолеппя, отдать па содержание этого училища состоявшие за ним 3578 iyiii крепостных к|х’сгьяп в Ярославской губернии и сверх того 100 000 рублей денег, с тем чтобы данная сумма, будучи положенной «в какое-нибудь государственное место. осталась вечным д ,я пего капиталом, н учи. пине пользовалось одними доходами, употребляя их не иначе, как па содержание неимущих той губернии дворян и другого состояния людей»3.
Устав Ярославского высшего училища был утвержден императором Александром 1 28 января 1805 года, а торжественное открытие состоялось 29 апреля 1805 года.
' Так в оригинале.
2 П|Х)111с11пе статского советника Демидова ' Сборник постановлении ио Министершву народного iI|x>cbciiiciiiih. Том 1: Царствование императора Александра I- 1802- 1825 СПб.. 1864. Сттб. 66.
3 Там же.
В первой статье Устава говорилось, что оно «учреждается в исполнение волн статского советника и кавалера Демидова. пожертвовавшего насей предмет недвижимым имением своим и капиталом, из 100000 рублей состоящим. В незабвенную память сего патриотического подвига училище сне nanMeiiycrcH/fe.MucteecKau»1.
В третьей статье определялось место училища в системе учебных заведений России: «Оно занимает первую степень непосредственно после центральных университетов, в имиерпи существующих; состоит из семи профессоров, преподающих наставление учащимся, но на факультеты не разделяется»2.
В шестой статье устанавливалось, что данное училище управляется проректором и Советом, которые «в важных делах относятся в Совет императорского Московского университета»3 4. В соответствии с седьмой статьей проректор избиратся ежегодно из нр<х|х.,ссоров и утверждался в этом звании министром народного просвещения.
Студенты, получившие свидетельства о полном окончании учебы в Ярославском высшем училище, согласно сгатье двадцатой, принимались в rocy.iapci венную службу чстыршипатым классом.
Четвертая статья Устава раскрывала содержание учебной программы Ярославского Демидовского училища. Согласно ей профессора должны были преподавать следующие пауки: «1) словесность древних языков и российское красноречие; 2) философию; 3) право естественное и народное; 4) чистую и смешанную математику; 5) естественную историю, химию и технологию; 6) политическую историю со вспомогательными науками; 7) политическую экономию и пауку финансов»1. Из этой программы следует. что юриспруденция преподаватась в училище в очень офапнчепном масштабе и юридического образования учащиеся в нем не получали. Но именно из этого училища возникнет во второй трети XIX века Демидовский лицей, который войдет в число ведущих юридических вузов Российской империи.
1 Устав Ярославского училища вышних паук от 28 января 1805 года // 1-ПСЗРИ. Том 28. Хг« 21606. С. 799.
2 Там же.
3 Там же.
4 Там же.
§2. Царскосельский лицей
Сохранившиеся документальные материалы ио истории Царскосельского. шцея не дают возможности установить точно, когда императору Александру I пришла мысль о сто учреждении. Уверенно можно в данном случае говорить лишь о том, что потребность в учебных заведениях такого рода возникла и стала ощущаться предельно остро в первые же годы после начала государственных ре<|х>рм. Создание вместо коллегой министерств влек, ю за собой расширение количества должностей в государственном аппарате, которые для того, чтобы он эффективно функционировал, необходимо было заполнить образованными чиновниками, обладавшими юридическими знаниями и способными грамотно составлять документы. Юридические факультеты в новых императорских университетах еще только разворачивались и нс могли восполни ть недостатка в таких чиновниках. Организация спецналнзнрованиого учебного заведения для их подготовки была в этих условиях вполне естественным способом решения возникшей! проблемы. Можно только удивляться, почему Александр I приступил к осуществлению этой идеи только в 1810 году.
11 апреля указанного года новым министром народного просвещения был назначен А. К. Разумовский. Одним из первых его .заня тий па новом поприще стала подготовка к открытию в Царском селе учебного заведения с необычным для России названием «лицей». Это название пытался внедрить в российское образовательное сообщество за несколько лег до этого товарищ министра народного просвещения М. 11. Муравьев1. Он использовал слово «лицей» вместо термина «академическая гимназия» в своем проекте постановления (устава) данного учебного заведения. В то время дальше проекта это слово не пошло, по в 1810 году оно снова получило употребление - на этот раз дня iipiinniiiiiia.ibiio нового учебного заведения, отличающего и от гимназии, и от университета. При вступлении графа Разумовского на пост министра народного просвещения император /Александр I передал ему план «Образование Лицея». Кто был автором этого документа, трудно сказать, но недостатки в его содержании указывали па го. что им скорее всего являлся иностранец (например, Лагард). А. К. Разумовский счел необходимым сообщить о них специальной запиской государю, в которой отметил:
1 Директор юнартамсн ia Министерств народного просвещения И. II. Мартынов издаиал с 1806 г. журнал под названием «Лицей».
«Средства, изложенные в сем проекте к достижению пели, не совсем соображены с оною»’. По его мнению, при составлении его следовало бы исходи п> из цели, к которой предназначен лицей, и на основе понятпя «о важных частях службы и о тех. кто к оным приготовляется, долженствовало бы определить выбор в науках п языках, для них погребных. Знания, всякому благовоспитанному приличные, надлежит различать от паук, в особенности нужных только .(ля некоторого состояния людям. По v Начертании Лицея па сие внимания не обращено. Предписывается в нем обучать, например, химии, астрономии и другим отвлеченпепшим частям математики. Нужны ли сии пауки министру, судье, дипломату и другим «ктоянпям обыкновенной гражданской службы? Пет сомнения, что и между восп1Г1анннками Лицея будут редкие таланты, кои, ио особенной склонности, могут углубиться в сип пауки; ио таковым открыт путь в университеты, где преподаются науки но всей обширности. История мнений философских о душе, идеях и мире, большею частню нелепых и противоречащих между собою, не озаряе т ума полезными истинами, по помрачает .заблуждениями и недоумениями. Естественную историю, иарочшым образом и в обширное! и, преподавать такому роду юношества, которого воспитание имеет другое, а не учешх- назначение, излишне. Греческий язык также нужен состоянию ученому, а в государственной службе, ио многим отношениям, несравненно нужнее язык немецкий. который в Лицее вовсе не налагается»1 2.
Далее мпннсгр отмечал, что «множество и важность предметов, которым воспитанники Лицея должны учиться, также не соображены пи с воз|Х1Сгом. ни со в]х.’меием. которое они пробыть должны в сем учреждении. Опп принимаются от 10 до 12 лет и должны пробыть в Лицее только 6 лет. Возможно ли успеть в столь короткое время в таль многих и важных предметах, каковые предписаны в сем училище? Если же кто и успеет, то получит обо всем понятия смешанные, ско[х>снелые, кои такового miюговеда сделают скорее несносным и вредным педантом, пежети основательным знатоком»3.
Опираясь на подобные факты н доводы, миннс i р делал следующее заключение: «Таковые несообразности и другие иедостатки в плайе Лн-
1 Всеиод цншешнаязаписка 1рафа Разумовского// Ce.ie.mee И. Я. Исторический очерк Императо|х-ко1Х) бывшего Царскосельского ныне Александровского лшюя за первое его пятидесятилетие, с 1811 по 1861 год. СПб., 1861. С. 4.
2 Циг. но: Там же. С. 4-5.
3 Цит. по: Там же. С. 5.
цея убеждают меня составить новый проект оному, который не замедлю представить на высочайшее усмотрение»'.
Автор исторического очерк;! о Царскосельском лицее И. Я. Селезнев считал, чго новый, окончательный вариант проекта его учреждения рти-рабатывал директор департамента Министерства на]х>дпого просвещения И. И. Мартынов. К этому выводу он пришел, по собственному его нризиа-пию, увидев «сходство черновой рукописи тцюскта с почерком Мартынов;! и свпдете.н>ство самого Мартынова о составлении нм проектов разных воспитательных и учебных заведений», опуб. шковашюс в 1856 году в журна.ie «Современник» (в № 3 н 4)1 2 3. При этом историку бытн известны содержавшиеся в отчете лицея за 1849 1850 учебный год’слова о том. что «первоначальный устав Лицея предначертан был самим блаженнопочнвшим монархом. и. по указанию Его. изложен окончательно одним из знаменитейших госултцхтвепных .мужей Ра син, i-рафом М. М. Сперанским». «Из собранных нами документов этого не видно, заметил но поводу приведенных слов И. Я. Селезнев, - су>1Я но ним, действующим лицом является граф Разумовский, который потом н именуется в некоторых бумагах “основателем’’ Лицея; но содействие со стороны ipacjia Сперанского при этом могло быть: как друг Мартынова, государл-вснный секретарь мог не только знать о проекте Лицея официально, но и частным образом содействовать старинному товарищу cbix’.mv в лете, столь интересовавшем гскударя, насколько досужие было при тех высших государственных вопросах, которыми в это время наша была Сперанского дея телыюсть»4.
Иван Иванович Мартынов (1771 1833) действительно был другом М. М. Сперанского, сокурсником его но Санкт-Петербургской Александро-Невской духовной семинарии. Михаил Михайлович был крестным отцом его старшего сына Аркадия, который учился в Царскосельском лицее вместе с Александром Пушкиным. В своих воспоминаниях, написанных нм па склоне лет п озаглавленных в рукописи «Поездка в Царское Село и в Павловск 1829 гола». Мартынов представил историю разработки учредитслыюго документа для Царскосельского лицея следующим образом: «Завидев здание Лицея, я тотчас привел себе па мысль
1 Инг. но: Всеподданнейшая записка 1рафа Разумовского// Ce.ie.uiee И. Я. Исторический очерк Императорского бывшего Царткгхх'льскою ныне Атексан-дровского.цщеяза первое его hhtiiicchtilictiic. С. 5 6.
2 Там же. С. 8 (сноска 1).
3 Данный отчет был напечатан в « Памятной книжке» Лицея за 1850 год.
4 Там же. С. 8.
все хлопоты мои по сему заводенню. в бытность мою директором департамента народного щюсвешения. Эго время уж иронию!.. Благоволение бессмертного Александра, доверенноегь ко мне деятельного н нртх’ве-щенпого министра графа Алексея Кирилловича Разумовского, давали мне крылья успевать во всех должностях и деланных мне поручениях. Гтх’ударю им।icparopy благоу годтю было iia месте своего военi папня оставить памятник, приличный сему предмету. Что могло быть приличнее, как не учрежден не воспитательного же завс/гення? Его Величеству желательно было образовать в Лицее детей знатнейших дворян, для военной и гражданской счужбы. смотря по склонностям и способностям воспитанников; для сего Его Величество изволил начертать главнейшие статьи посгапов-тення сего заведения и возложить на |рафа А. К. Разумовского (бывшего уже тогда министром народного просвещения)  рассмотреть первоначальные енн статьи, сообразить с существующими уже по части просвещения постановлениями и сделать в них перемены и пополнения для начертания шхтановлепня Лицея. Граф Алексей Кириллович дело сие поручит мне; и существующее ныне постановление, рассмотренное министром, вскоре поднесено было императору и удоепкчю Высочайшего Его у1верждеш1я 19 августа 1810 года1. Немедленно за сим постановление это включено в Грамоту, .дарованную Лицею, пертшеано на великолепно ио нолям листов разрисованном пергаменте, переплетено в золотой глазет, с серебряными кистями и позолоченным ковчегом дтя rocy;ia]X'TBciiiioii печати2. При готов;; ей пая таким образом Грамота поднесена к Высочайшему подписанию, коим Грамота удостоена в 22 д[епь| сентября 1811 гола. Между тем. как приготовлялась Грамота н отделываемо было строение, принимаемы были воспитанники и, со всею стро-пхтию, испытываемы в познаниях, требуемых ,ця вступления в Лицей, в присутствии министра, директора лицея, статского советника Василия Малиновского, и моем, но предварительном собрании самим же министром сведений о нравственных качествах кандидатов»3.
1 В «Полном собрании законов Российской империи» утверждение этого акта императором .тэтнровапо 12 aniуста 1810 г. Обнародовано же «I [остановлены'о Лицее» было 11 января 1811 г.
2 Подробное описание внешнего вша Высочайшей ipa.Moiw. да|Х>ва1шой Царскосе.и>скому лицею, дано в издании: Селезнев Л. Я. Исторический очерк Имиерато|хкого бывшего Царскосельского ныне Аюксаидровского лицея за первое его пятидесяти ктис. С. 5-6 (приложение).
3 Цит. ио: Колбасин £ Литературные тсятстп прежнего времени. СПб., 1859. С. 74-75.
Помимо приведенных hociiomiiilainlii И. I I. Мартынова о том. как создавался Царскосельский лицей, сохранилось свидетельство об этом и М. М. Сперанского. В одном из своих писем к П. Г. Масальскому, написанном в 1815 году. Михаил Михайлович, отвечая на его вопрос, где бы ему воспитать своего сына, посоветовал поместить сына в лицей, отметив при этом: «Училище сие образовано и устав его написан мною, хотя н присвоили себе работу сию другие»1. Привод эти слова, биограф Сперанского М. Л. Корф счел необходимым заметить: «Сколько, ио всей вероятности, и в других частях было подобных присвоений, особливо после того как автор пх лишился прежней силы, а с нею и возможности отстаивать право собственности на умственное свое ло-стоянис!»2 Модест Андреевич был убежден, что Царскосельский лицей, находившийся «и непосредственном ведении Министерства народного просвещения и под особенным покровительством тогдашнего министра Разумовского, существованием своим также был обязан благой мысли Сперанского»3 4.
Документальные материалы, сохранившиеся в Российском государственном историческом архиве, подтверждают, что именно Сперанскому принадлежит идея учреждения учебного заведения, специально предназначенного дтя подготовки молодых людей к деятельности на высоких должностях в государственном аппарате. Высочайше утвержденное 12 августа 1810 года «Постановление о Лицее» представляло собой отредактированный «Проект образования Царскосельского Лицея», начертанный Сперанским па 36 листах в начале марта 1808 года. О том, какой характер носило ре;1акгирование, можно судить по первой статье этого доку.меч (та.
В черновом проекте Сперанского она имела следующее содержание: «Лицей учреж/1ается для образования юношества, особенно предназначенного к высшим частям государственной службы»1.
В тексте «Постановления о Лицее», утвержденном императором, первая статья гласила: «Учреждение Лицея имеет полню образование
1 Сперанский М. М. Письмо к И. Г. Масальскому от 4 февра.1Я 1815 года // Дружеские письма ipa<|ia М. М. Сперанского к II. I’ Масальскому писанные с 1798 по 1819 год СПб., 1862. С. 65.
2 Л'орг/>А/. А Жп:ипирафа Сперанского. Том 1.4.1-2. СПб., 1861. С. 172 173.
3 Там же. С. 172.
4 Сперанский М. М. Проект образования Царскосельского Лицея // Российский пкударстпеппый исторический архив Фон 11251. Оп 2. Ед. хр. 4.1.5.
юношества, особенно предназначенного к важным частям службы госу-дарственной»1.
Высокое предназначение носин тайников Царскосельского лицея заставляло нредьявлять особые требования к ним и их наставникам. В соответствии со оатьей 2 лицей дсътжен был составляться «из отличнейших воспитанников, равно и наставников и других чиновников, знаниями и нравствен нос гыо своей общее доверие заслуживающих»2. Для поступления в лицей юношам необходимо было пройти строгие предварительные испытания, во время которых им надлежало показать: «а) Некоторое грамматическое дознание российского и французского, либо немецкого языка. Ь) Знание арифметики, ио крайней мере до тройного правила, с) Понятия об общих свойствах теч. d) Начальные основания rcoi рафии, н е) Разделение древней истории по главным эпохам и периодам, и некоторые сведения о знатнейших в древности народах»3 4 5. Сверх этого от поступавших в лицей требовалось, согласно статье 6 «По-шановления», чтобы «они имели несомненные удостоверения об отличной их нравственности и были бы совершенно здо]х>вы»4. В статье 8 говорилось, что «Воснп санники при их приеме должны иметь от ]х>ду от Юдо 12 ле, н притом представлягьсвидетсльстваосвосм Дворянстве»3. Дчя обучения в лицее нм отводилось шесть лет.
Статья 10 «Постановления» требовала, чтобы при приеме иапав-ииков н других чиновников наблюдалась «всемерная осторожность в рассуждении их нравеi венноепI, сверх прочих цхюуемых от них по должностям их достоинств, дабы они совокупно руководили юношество добрыми своими примерами жизни и наставлением»6.
Статья 14 уравнивала Царск<х.‘ельский лицей «в нравах и и[эсиму-щсствах своих» с российскими универси тетами. Поэтому директор лицея, как и ректор университета, считался состоящим в пятом классе по Табели о рангах, а профессора — в седьмом. Однако в отличие от университетского ректора, он не избирался профессорами, а назначался и
1 Высочай|пе\г1верж1с111ию ПосгапоыегшеоЛицееот 12 августа 1810 года// 1-Г1С.ЗРИ. Том 31. № 24325. С. 310.
2 Там же.
3 Там же.
4 Там же.
5 Там же.
6 Там же. С. 310-311.
увольнялся, согласно статье 15 «Постановления». Его Императорским Величеством. но представлению министра народного просвещения*. Определение к должностям н увольнение всех остальных чиновников лицея отдавалось целиком на усмотрение министра.
П]хх|ххсора лицея составляли. в соответствии со статьей 90 «Постановления», «Конференцию пли общее собрание», председателем которого являлся директор лицея. В полномочия этого органа входило (ио статье 94): «1) Избрание наставников, способных к преподаванию учения в Лицее. 2) Изыскание способов к усовершенствованию преподавания наук воном. 3) Учреждение порядка времени и распоряжение курсов в Лицее, так чтобы науки следовали в естественной их связи... 4) Испытание успехов и способностей воспитанников. 5) Суждение обо всех письменных делах, поступающих в Конференцию»1 2 3.
Статья 18 устанавливала, что «воспитанники, но окончании наук в Лицее, поступают в Гражданскую службу с чипами по успехам от 14 до 9 классов; а в Военную на том же положении, как и воспитанники Пажеского Корпуса»2.
Учебная программа Царскосельского лицея предполагала деление всех предметов на два курса: «начальный» и «окончательный».
С гатья 23 определяла, ч го «начальный курс в Лицее сое тавля гь буду г следуют! к- предме ты:
А.	Гра иматическое учение языков:
[хх'снйского, латинского, французского, немецкого.
В.	Пауки нравственные:
Первоначальные основания закона Божпяифилос<к|>пн нравственной. Первоначальные основания логики.
С.	Науки математические и физические:
Арифметика, начиная с тройного правила: геометрия; часть алгебры; тригонометрия прямолинейная; начала физики.
D.	Науки исторические:
История российская, история И1юстра11ная, география, хронология.
1 11срвым директором Ца|х:косс.тьского^1пцсяст<ы Василий Фе,юрович Малиновский. который занимал эту должность до своей CMepin 23 марта 1814 г. 11а его место высочайшим указом от 27 января 1816 сбыл назначен Егор Антонович Эшелы-ардт. Онах'гоял в доджяткам.директора ии11ся до 31 октября 1823 г.
2 Высочайп1еу1верж.1е1|11ое Постановление о Лицее от 12 августа 1810 года// 1-ПСЗР11. Том 31. № 24325. С. 317.
3 Тамже.С.311.
Е.	Первоначазьные основания изящных письмен:
Избранные места из лучших писателен с разбором оных. Правила риторики.
F.	Изяищые искусства и ги чнастические упражнения:
Чистописание, рисование, танцевание. (|х'хгование. верховая езда, плавание»1.
«Курс окончательный» составляли, в соответствии со статьей 24 «Постановления о Лицее», «следующие науки:
А.	Пауки нравственные.
В.	Физические.
С.	Математические.
D.	Исторические.
Е.	Словесность.
Е Языки.
G. Изящные искусства и гимнастические упражнения»2 3 *. При этом оговаривалось, ч го в течение этого курса, «если время позволит», воспитанникам будут сообщаться также понятия «о гражданской архитектуре и перспективе, как об искусствах в общежитии необходимых»3.
Юридические науки включались учебной программой .лицея в категорию «паук нравственных» и должны быш изучаться в «курсе окончательном», то сеть на четвертом, пятом и шестом году пребывания в лицее.
Статья 70 «Постановления о Лицее» оговаривала, что «под именем паук нравственных здесь заключаются вее те познания, кои относятся к нравственному положению человека в обществе, и следовательно понятия об устройстве гражданских обществ, о правду и обязанностях отсюда возникающих»'1.
Статья 71 устанавливала, что «в сем классе, начиная от самых простых понятий права, должно довести воспитанников до коренного и твердого познания различных прав, и изъяснить им систему права публичного, нрава частного и особенно нрава Российского, и проч.»5.
1 Высочайше утвержденное ПостановлсписоЛицееот 12августа 1810года // 1-ПСЗР11. Том 31. № 24325. С. 311-312.
2 Там же. С. 312.
3 Там же.
1 Там же. С. 315.
5 Там же.
«Расписание предметов окончательного курса н Лицее», приложенное к «Постановлению» о нем, хорошо показывает, какой характер имело юридическое образование его вост ш i ан ш псов. На четвертом году 11 рсбы-Bai п 1я в этом учеб! том заведет i ш 11 im i ipei юдавал ii «<|)i 1лософское 11011Я n ic о правах и обязанностях, п разделении их но разным отношениям па право естественное, публичное, гражданское и проч.»1.11а пятом году лицеисты продолжали изучать те же юридические предметы, что и годом ранее. 11о при этом особое внимание уделялось праву публичному, о котором им давалось «пространнейшее изъяснение»2. В течение шестого года обучения в лицее воспитанники должны были завершить изучение тех юридических паук, которые они начат изучать в предыдущие годы.
«Пауки нравственные» занимали в учебной программе Царскосельского лицея ведущее место. Не менее важное значение отводилось и паукам историческим. При этом в статье 55 подчеркиваюсь, что среди них «российская история должна запять предпочтительное место»3 4.
«Пгх’тановлечше о Лицее» oiцэеделя.ю также н го, каким образом следует вести преподавание наук лицеистам. «Главное правило доброй методы iltii способа учения, — говорил(х*ь встал ье 36,—состоит в гом, чпхб не затемнять ум детей нрехтрапными изъяснениями, но возбуждать собственное его дейст biie». «Делоilacгашижа, — гластi.iaстагья37, — пев гом толькоcocroiiг, чтоб дать урок, но чтоб насадить, так скатать, и военнгатьего в уме слушателей»1. Стат ья 40 запрета. а наставникам диктовать уроки.
Исторические науки пртюдавались н в «начальном», и в «окончательном» курсах. Статья 76 «Постановления о Лицее» проводила следующее различие в методике их преподавания: «В первом курсе науки Исторические преподаваемы были в том особенно предположении, чтоб дать всх'питапшгкам понятие о прошествиях, и научить их относить вещи к своему времени н месту; сие дело было памяти. Во втором курсе История должна быть делом разума. I [редмет ее есть, представить в разных превращениях Государств шествие нравствен!юсти. успеха разума и падения его в разных i ражданскнх постановлениях»3.
1 Высочайше миержденшх' IIocraHoiiieiuieojIiuieeoT 12авгусга 1810 года// 1-ПСЗРИ. Том 31. № 24325. С. 322.
2 Там же. С. 323.
3 Там же. С. 314.
4 Там же. С. 313.
3 Там же. С. 316.
Подобные требования предъявлялись и к преподаванию словесности. Статья 77 устанавливала. чт о «словесность во втором курсе должна также приближа ться более к упражнениям разума, нежели памя ти, и поелику круг слова, постепенно расширяясь, наконец, делается смежным со всеми родами изящного: го всем курсе, к словесности, собственно так называемой, присоединяется позпапне изящного вообще в искусствах и природе: что собственно и называется эстетикой»1.
Для поощрения воспитанников к успехам в учебе статья 109 «Постановления о Лицее» предлагала 11зображаты1мепаотличившихся «небелой доске золотыми буквами» и выставлять в классе, дарить им книги «с надни-сью директора и профессора той пауки, в коей показали отличные успехи», насаждать в конце каждого года отличившихся восш1гашшковзо'1отыми н серебряными медалями. В наказание же ленивым в учебе статьей 110 разрешалось сажать их в классе «за особенный стол», выставлять их имена в классе «па черной доске белыми буквами», лишать общего стола и сажать па хлеб и воду па срок нс бо. юедвух дней, подвергал ь нерадивого учащегося «уединенному заключению» на срок нс более трех дней с регулярным посещением его «щцх'ктором. который делает ему приличные увещания»2.
Каждые пол года лнцеис i ы должны были держат ь йены тайне в изучаемых науках. Перед выпуском же им делалось «строгое иены ramie во всех учебных предметах, коим ошт обучались в Jliiiiee». По результатам этого испытания нс учетом мнения «нажлцмгеля по учебной и нравственной части о поведении восшнанпнков» Кон<]х'ренцня, в соответствии со статьей 121 «Постановления о Лицее» должна была назначить: «с каким классом кто из них достоин быть выпущенным в службу государственную» н че,хз министра представить о том «па Высочайшее усмотрение»3.
Торжественное открытие Царскосельского лицея ссхтоятось. в присутствии государя, членов императорской фамилии и важных сановников, 19 октября 1811 года. Для его размещения был отведеп чстырех-этажный флигель Екатсрн ин некого дворца, в котором располагались великие князья. В 1842 году в беседе с тогдашним директором лицея генерал-майором Д. Б. Бропсвским император Николай 1 рассказал, почему для него было выбрано именно это помещение. Оказывается, император Александр I намеревался дать своим младшим братьям — Нн-
1 Высочайше мгвержтешкх* Постацовдсннео Лицее от 12 августа 1810 гола // 1-1IC3PJI. Том 31. № 24325. С. 316.
2 Тамже.С.318.
3 Там же. С. 319.
колаю п Михаилу Павловичам — университетское образование. Но для того, чтобы подготовить великих князей к учебе в университете, хотел определить их в Царскосельский лицей. По этой причине данное учебное заведение и было учреждено в их здании. Однако, пояснил Николай I, «разрыве Наполеоном помешал этому»1.
31 декабря 1813 года было издано «Постановление о Благородном Лицейском Пансионе в городе Царском Селе»2. Цель этого заведения, как указывалось в § 2 данного акта, была двоякой: «а) устроение в нем рассадника собственно для Царскосельского Лицея и б) доставление нового способа дворянству для приличного званию сему воспитанию»1. В соответствии с § 18 в пего принимались воспитанники двух возрастов: младшего от8до 10лст и среднего  от 10до 13 лет. Для поступавших в младший возраст срок обучения в пансионе составлял 9 лет, для тех, кто поступал в средний возраст,  6 лет. Предметы учения перечислялись в § 67. Среди них назывались и юридические пауки: 1) «Наука государе i венного хозяйства, права естественного и римского». 2) «Основания права частного i раждапского, уголовных законов». 3) Основания «нрак! пческого |хх*сийского законоведения»’1.
Изучение этих паук должно было подготовить воспитанников пансиона к обучению юриспруденции в рамках I (арскоссльского лицея. Д. ш преподавания в нем юридических iiavK был определен выпускник Педагогического института в Санкт-Петербурге, прошедший трехлетпюю стажировку в Гет гппгснском и Гейдельбергском университетах, Александр Петрович Кутщът (1783- 1840).
Александр Пушкин писал о нем в 1825 году в одном из вариантов своего стихотворения «19 октября», посвященного 14-й годовщине со дня торжественного открытия лицея:
«Куницыну дань сердца и вина!
Оп создал пас, оп воспитал наш пламень.
Поставлен им краеугольный камень.
Им чистая лампада возжепа...»3 * 5
1 Цит. но: Селезнев И. Я. I кторнчсскпй очерк Императорского бывшего Цдр-скосе. некого ныне А юксаццхжского лицея за иершю его няиыесяш.ici не. С. 16.
2 1-ПСЗРИ. Том 32. № 25509. С. 708 714.
3 Там же. С. 708.
1 Там же. С. 713.
5 Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. В 17 т. Т. 2 (кп. 2). М„ 1994. С. 918.
По воспоминаниям Ивана Пущина, «Пушкин охотнее всех других классов занимался в классе Куницына, и го совершенно по-своему: уроков никогда не повторял, мало ч го записывал, а ч гобы переписывать тетради профессора (печатных руководств тогда еще не существовало), у пего и в обычае не было; все делалось livre ouveil*. Это вызываю у самого Кушщыпа сложное чувство, отразившееся в характеристике: “Пушкин весьма понятен, замысловат и остроумен, по крайне пепрптежеп. Он способен только к таким предметам, которые требуют мятого напряжения, а потому успехи его очень невелики...”».
Занимая в лицее должность адъюнкта, А. 11. Куницын читал курсы логики, психологии и нравственности, а кроме того: 1) право естественное частное, 2) право естественное публичное, 3) право народное, 1) право гражданское русское. 5) право публичное русское. 6) право уголовное русское, 7) право римское, 8) политическую экономию, 9) финансы. В 1815 году оп попросил у министра народного просвещения выделить себе помощника. Но миппор отказал ему в этой просьбе на том основании, что преподавание указанных наук в лицее требует мепыппх сил, нежели пх преподавание в университете. В ответе министра, в частности, отмечалось: «Науки, исчисленные в представлении Кушщыпа, оп должен преподавать не в одно время, а по большей чаш и одну за другою, переходя всегда от одного предмета к следующему; почему и нельзя ему сказать, чтобы великое число предметов, па него возложенное, требовяю слишком много времени; сравнить его 1руды с занятиями пр(х|>сссоров в университетах, также пс можно, ибо великая разница между преподаванием паук во веси их обширности людям, имеющим уже многие познания и долженствующим в какой-либо части дойти до совершенства, как то бывает в университетах, и обучением главным только основаниям сих паук в Л нцес, где молодые люди образуются к особенной цели, не требующей глубоких познаний: первое требует всегдашнего, многотрудного приготовления, каковое для Куницына, как чиновника притом весьма сведущего по своему предмету, вовсе почти пс нужно»1 2.
Содержание лекций адыопюга Куницынао праве естественном частном и публичном сое гавляли рассуждения о врожюпиых правах человека и способах пх защиты, описание прав производных и способов их прпоб-
1 С листа — без подготовки.
1 Инг. ио: Ce.ie.niee И. Я. Исторический очерк Императорского бывшего
Царскосетьского ныне Амжсацдровского лицея за первое его пятидесяти icrac. С. 123.
рстспня. В лекциях о публичном праве он рассказывал о происхождении общества, о договоре соединения. о договоре подданства, о правах верховного власгигеля и подданных, о различных властях, заключающихся в поня тии власти верховной, о разных образах правления. Римское право читаюсь Куницыным в сопоставлении с нормами права русского. В курсе уголовного нрава он ограничивался тем, что объяснял понятие о нем, давал общие представления о сущности пресчугглснггя и его видах, о применении уголовных законов, о наказаниях. Гражданское право Куницын пзлагач по системе, которая была принята при разработке проекта Гражданского уложения в Комиссии составления законов, то есть сначала говорил о лицах, затем — об нмущсствах и, наконец,  о договорах.
В 1816 году А. П. Куницын стал пр<х|х!ссоро.м Царскосечьского лицея. В следующем году его назначили па должность ординарного про-фессора общих прав в Главный Педагогический институт. При этом он остался преподавать в лицее.
В 1818 и 1820 годах в Санкт-Петербурге были напечатаны дне части киши Куницына «Право естественное»1 2, составленные па основе его лекций, читавшихся в Царскосельском лицее. Директор.шцея Е. А. Энгельгардт обратился к министру народного просвещения с просьбой преподнести это сочинение императору Александру 1. Министр же направил киш у Кушщыпа для оценки в Главное правление учи. ниц. Большинство его членов сначала дали книге благоприятную оценку' и выразили мнение о гом, ч го опа заслуживает бы гь преподнесенной государю. Однако состоявший в числе членов правления Д. 11. Ругпгч подач прямо противоположное мнение. В своей записке-он постарался представить кишу Куницына «Право естественное» противной евангельскому учению и недостойной преподнесению государю. Более того, Ругпгч заявил, что эта книга «подлежит запрещению и без потери времени долженствует быть изъята из употребления, как и все в духе ее составленные; ибо публичное преподавание паук по безбожным системам нс может иметь места гз благословенное царствование благочестивейшего государя, давшего торжес твеппый пред лицом всего человечества обет управлять вру-
1 Право естественное. Сочиненное профессором Императорского Лицея Атександром Куницыным. СПб.. 1818: Право есгеспзсннос. Часть II: Право прикладное. Сочинение И|юфсссора Л. Кушщыпа. СПб.. 1820.
2 Полный текст се см. в издании: Феоктистов Е. М. Магницкий. Материалы .гля истории просвещения гз России // Русский вестник. 1864. Т. 51. № 6. С. 469-473.
чеппым ему от Бога пародом подуху Слова Божия»1 2. Ознакомившись с таким заявлением Рупнча. большинство членов Главного правления училищ поспешило согласиться с ним. Автор киши «Право естесгвеп-пос» был представ чей министру к увольнению со всех должностей по Министерству духовных дел и народного просвещения.
Данный случай имел последствия не только для Кушщыпа и его сочинения, но и ,ця преподавания курса естественного нрава в Царскосельском лицее. Главное правление училищ решило, что отныне преподавание естественного права должно строиться иа основе единого и обязательного для всех учебных заведений руководства, основанного па уважении к религии и существующему порядку. Однако два члена правления М. Л. Магницкий и Д. П. Рупич выразили несогласие с этим определением н предложили «запретить безусловно преподавание естественного права, не отлагая далее, ныне же, во всем государстве». «Дос таточно и неоспоримо доказана, утверждали они, совершенная ничтожность .мнимой пауки естественного права, нс говоря уже об явном вреде, от произвольного преподавания и лживых толков, столь удобно входящих в сос гав учения, с некоторого времени токмо вымыт. icimoro, и без коего римская, французская и другие монархии в продолжение многих столетий славились своим правоведением и знаменитыми правоведцамп»2.
5 марта 1821 года министр духовных де i и народного просвещения направит директору Царскосельского лицея отношение, в котором приказал отобрать кишу Кушщыпа у лицспс гов, которым опа была роздана. Министр сообщил Е. А. Энгельгардту, что при рассмотрении в Главном правлении училищ руководства «Право естественное» «найдено нужным. по принятой в сей книге за основание ложным началам и выводимому из них весьма в|Х1лпому учению, противоречащему истинам христианства и клонящемуся к испровержепню всех связей семейственных и государственных, книгу сто. как вредную, запретить повсюду к преподаванию по пей и при том принять меры к прекращению во всех учебных заведениях преподавания естественного права по началам толь разрушительным, каковы оказались в книге Куницына»3. Граф А. К. Разумовский
1 Феоктистов Е. М. Магницкий. Материалы ,пя пегорпп просвещения в России // Русский вестник. 1861. Т. 51. № 6. С. 473.
2 Тамже.
’ Пит. по: Селезнев И. Я. Исгорический очерк Императорского бывшего Шрскоссльского цыпе Аи-ксапдровското лицея за первое его пятщссятилстнс. С. 125.
сделал строгое замечание начальству лицея, «имеющему главнейшею обязанное! шо наблюдать, дабы образование воепп щипиков сегознамени того заведения основано было на iici пином хрип папском благочестии, и допустившему употребление киши, содержащей учение, основанное па началах столь врежых п способствующее к поселению в сержах неопытных юношей/Суоса неповиновения, своеволия и вольнодумства»1.
Место н|хх])ессора правел венных паук, а следовательно, и преподавателя юриспруденции занял в Царскосельском лицее пекле удаления оттуда вольнодумного Куницына Егор Васильевич Врангель. Оп изучал юридические пауки в Йенском, Виртембергском и Впцбургском университетах. С 1809 года состоял адъюнктом, с 1815 года ордппарпым профессором гражданского и уголовного судопроизводства Российской империи в Казанском yniiBqxrnTCTC. В момент увольнения Кушщыпа оп являлся чиновником особых поручений при Комиссии составления законов.
18 марта 1822 года император Александр 1. признав полезным под-чшппь Царскосельский лицей с состоящим при нем пансионом Его Императорскому Высочеству Цесаревичу, ново ic.i «сдать заведения спи в ведомство Главного директора Пажеского и кадетских корпусов геперал-ддъютапта графа Коповпицыпа»2. Как пи странно, эта мера ешхюбегвова-ла восстановлению преподавания в Царскосельском лицее естественного права. В конце 1822 года гсперал-адыокшг Коповппцын пре.дипсал профессору Врангелю вновь приступить к чтению лекций но этому курсу, руководствуясь в изложении материала «общими указаниями о преподавании паук н цели образования юношества в общественных училищах, как сие исполняется в прочих корпусах и учебных заведениях»3.
Усилившееся с восшествием на престол императора Николая 1 стремление царского правительства переориентировать правоведов па более широкое* и глубокое изучение отечественного законодательства вело к утверждению в качестве домшшрующего в российской научной
1 Цит. но: Севшее И. Я. Метрический очерк Императорского бывшего Царскосельского ныне Александровского лицея за первое его пятидесятилетие. С. 126.
2 О подчинении Царскосельского Лицея и Благородного при оном Пансиона Его Императорскому Высочеству Цесаревичу//Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Том 1: Царствование императора Алексами I. 1802 1825. С116.. 1864. Ст. 16. 1494.
3 Цит. но: Селезнев И. Я. Исторический очерк Императорского бывшего Царскосельского ныне Дюкса» цювекого лицея за первое его пятидесятилетие. С. 128 129.
юриспруденции метода позпаппя правовых явлении исторического под-хода. Юридические пауки абстрактно-теоретического характера, к которым относилась в первую очередь паука естественного права, должны были из-за своей оторванности от реалыюй жизни потерять п|х.'жпсе значение в юридическом образовании. Царскосельский лицей не остался в стороне от этой! тенденции. «Программы курса лицейского но части прав и политической! экономии»1, которые профессор Врангель представил в 1833 году па рассмотрение Главному директору Пажеского и кадетских корпусов, не предшхлагали уже преподавания естественного права.
Содержание этих программ показывает, что изучение лицеистами научной юриспруденции начиналось па четвертом году их пребывания в лицее. И первой юридической дисциплиной, с которой они знакомились, было римское право. Учебная программа по этому предмету предполагала, то воспитанники Царскосельского лицея будут изучать историю римского права, разделение римского нрава па виды, а также: «право личное», «право вещественное», «право обязательств», «право исков».
На пятом году своего пребывания в jinnee воспитанники сначала изучали нсп>рпюр<ктпйскогозаконодательства,а именно: <)/дт«/фг/сское законодательство («первые следы российских законов», Церковный устав великого князя Ярослава, Русскую Правду, грамоты уставные, судные, губные. Судебник великого князя Иоанна Васильевича III, Сутеб-ппк царя Иоанна Васильевича IV, законы царя Михаила Федоровича), «повое законодательство» (Утожепие царя Алексея Михайловича, 11о-воуказпые статьи п законы царя Федора Алексеевича, законодательство императора Петра I, законодательство от Петра I до Екатерины II, законодательство императрицы Екатерины 11, законодательство пмпс|итора Пав та 1, законодательство императора Александра I, законодательство государя императора Николая I).
Усвоив данный курс, лицеисты приступали к изучению российского гражданского права. Программа этого предмета имела следующий вид: «Введение — о российском праве втхтбще. Разделение его. Об издании и обнародовании законов. Общие правила о применении оных. А. Право личное. 1) Естественное состояние: а) о рождении, б) о поле, в)о здоровье, и г) о возрасте. 2) Семейственное состояние: а) о супру-
1 Эз п п|Ю1раммы опубликованы в приложениях к книге II. Я. Селезнева «Исторический очерк Императорского бывшего Царскосельского ныне Александровского лщея за первое его пятидесятилетие, с 1811 по 1861 год». (СПб., 1861. С. 73-76).
жествс, б) о родительской влас ги. в) об опеке п попечителе гвс. 3) Гражданское состояние: а) о подданных и иностранцах, б) о дворянстве, в) о среднем роле и г) о нижнем роде. В. Право над имением. 1) Об именин вообще: а) движимом, б) недвижимом, в) родовом и г) благоприобретенном. 2) О собственности: а) способы приобретения, б) сохранения п п) прекращения оной. 3) О наследстве: а) завещательном, б) по закону. 4) О давности. С. Право обязательств. 1) О договорах. 2) О контрактах. 3) О крепостных актах. 4) О родах возмездных договоров; и 5) О родах безвозмездных договоров».
11<х?ле гражданского права на пятом году обучения лицеисты изучали уголовное право. Содержание этого курса сводилось к следующим вопросам: «1) Основание, определение и разделение уголовного права. 2) О преступлениях. 3) О наказаниях. 4) О причинах, освобождающих от наказания. 5) О причинах, уменьшающих степень наказания. 6) О причинах, увеличивающих степень наказания. 7) О покушениях па нрешуплепие. 8) О соучастии в преступлении. 9) О перемене наказания. 10) Об уничтожении наказания. И) О публичных или государственных iipeciyiLieiiiBix. 12) О частных пли партикулярных преступлениях, и о наказаниях за опыя».
Последний, шестой год пребывания в Царскосельском .лицее вос-пп гапппкп предавались изучению судопроизводст ва.
Сначала они слушали курс судопроизводства гражданского, в рамках которого рассматривались следующие вопросы:«1) О. типах, участвующих в производстве судебных дел: а) об истце и ответчике, б) о судьях. 2) О действиях судопроизводственных: а) о прошении, б) о повеща-пии. в) о судоречепии, г) о доказательствах, д) о справках и выписках, е) о приговоре и исполнении опаго, ж) о переносе и аппеляцни. 3) О производстве во второй инстанции. 4) О производстве в третьей инстанции. 5) О переносе по высочайшему повелению».
Затем следова. i курс судопроизводства уголовного: «1)0 подсудимом. 2) О первоначальном исследовании. 3) Об окончательном исследовании. 4) О средствах к получению доказательств: а) о доказательствах в делах уголовных и б) о дополнении несовершенных доказательств. 5) О ревизии и приговоре. 6) Об утверждении п исполнении приговора. 7) О переносе дел в Правительствующий Сенат па высочайшее утверждение».
Завершаюсь обучение юриспруденции в Царскосельском лицее курсом общего судопроизводства. В нем шла речь, во-первых, о гражданской службе вообще (об обязанностях гражданских чиновников, правах.
им присвоенных, наказаниях за преступления гражданских чнновнн-ков, о награждении): во-вторых, о вступлении в счужбу; в-третьих. о «высших правительствах в столицах учрежденных» (го есть о Государственном совете, о Правительствующем Сенате, о Святейшем Синоде, о Комитете министров, о государственных министрах вообще и о каждом в особенности); в-четвертых, «о средних правительствах, в губернских городах учрежденных» (о губернском правлении, о палатах, уголовной, гражданской и казенной, о совестном суде, о приказе обществе!шого призрения, о врачебной управе); в-пятых, «о ннжппх правительствах, в уездных городах учрежденных» (об уездном суде и дворянской опеке, о нижнем земском суде, о магистрате, ратуше и сиротском суде, о городской полиции, об уездном казначействе); и, наконец, в-шестых, о письменном делопроизводстве.
Приведенные программы обучения юридическим паукам своим содержанием полностью соответствовали главному предназначению Царскосельского лицея. Опп давали его воспитанникам все необходимые для успешной государственной деятельности сведения.
§3. Ришельевский лицей
2 мая 1817 года император Александр I утвердил «Образование и Устав Ришельевского лицея в Одессе»1. Представляя государю проект этого документа, исправляющий должность министра народного иро-свещеппя князь А. II. Голицын писал в своем докладе: «Воспитание и учебное образование юношества, есть один из предметов, удостаиваемых особенного внимания Вашего Императорского Величества. В разных местах обширного Отечества нашего, благотворным попечением Вашим сносившее гвуемы, возникли уже и возникают еще вновь многие учебные заведения, и благие семена наук, сеемые щедрой Монаршей Десницей, вкупе с чистыми правилами учения Христианского, при готов. тягот будущему поколению жребий благополучный.
Между прочим, благоугодпо было Вашему Величеству устремить благодетельный взор Ваш в сем отношении и гга Одессу. Вследствие того по важному в отношении к коммерции положению сего города, по большому населению оного, и гк> дальнему расстоянию от университета гг высших училищ, предположено учредить гам особый Институт, тын Лицей,
1 1-НСЗРП. Том 34. № 26827. С. 241-256.
который заключая в себе все постепенные к.лассы образования учсбпога, заменит собой ныне существующую в Одессе Коммерческую Гимназию уездное и приходское Училища и Воспитательный Ипстшут. Упомянутому Лицею назначается дать название: Ршпельевскпй Лицей, ио имени Дюка де-Ришелье. который управляя гамошппм краем, долгое время с отличным усердием не перестает и поныне принимать особенное участие в благосостоянии оного; и ныне, когда собственное Отечество призвало его опять в недра свои, 'ггобы воспользоваться превосходными качествами его н рвением к общественному 6.iaiy, он, питая в сердце своем привязанность и благодарность к России, пожелал ознаменовать оные способствованием со своей стороны образованию юношества тех мест, в коих он прежде был попечительным Начальником: и потому определил от себя па содержание предполагаемого к заведению Лицея знатную сумму ежегодного дохода, ему при11аллсжа1цего, и заслугами его приобретенного»1.
Французский герцог Ришельё2 занимал должности Новороссийского генерал-губернатора и одновременно Одесского градоначальника в 1803 1814 годах. Честный, справедливый и бескорыстный, все свои силы отдававший благоустройству Одессы3, он был .душою этого русского города. После падения Наполеона Бонапарта герцог Ришельё был призван королем Людовиком XVI11 па службу во Францию1.
1 1-ПСЗРИ. Том 34. № 26827. С. 239.
2 Полное имя этого человека — Арман Эммануэль дю IL leccn (1766 1822). Он являлся неломком великого государственного деятеля Франции времен правления ко[юля Людовика ХШ - кардинала Ришельё (1585 1642), носившего имя Арман Жан дю Плсссн.
3 При генерал-губернаторе Ришелье в Одессе бы то щюложепо множество новых широких улиц, возведены православный храм, старообрядческая часовня. католическая церковь, синагога, две больницы, театр, гостинцы. Построены здания и в них открыты такие учебные заведения, как благородный воспитательный институт, коммерческая шмназия. шесть начальных школ пар. Кроме того, разбиты сады, созданы набережная, сеть магазинов, рынков и финансовых учреждений.
1 День его отъезда из Одессы — 26 сентября 1814 года — стал днем всеобщей печали дю горожан. В слезах покидал город н сам Ришельё. За время его управления городом одесситы нрпвязачпсь к нему всем сердцем, и он сам сроднился с одесситами. Сразу после смерти герцога Ришельё, последовавшей в 1822 голу, в Qiccec будет организован сбор цожерпюв шнн па намиiпик ему. Творцом .монумента станет скульптор И. П. Мартос. Торжественное открытие его состоится 22 аире ля 1828 года. С тех нор памятник герцогу Ришелье н-ш просто «Дюку» является символом и та шеманом города О (сссы.
11аходясь в Париже1, оп пс забывал о cisoeii Одессе. В одной из парижских бесед с императором Александром I Ришельё предложил Его Велнчес гву учреди гь в Одессе учебное заведение в виде. шцея. Государь одобрил эту идею и приказал министру народного просвещения разработать проект устава,ыя нового русского лицея.
На сто содержание герцог Ришельё отдал доход с аренды, пожалованной ему российским императором в награду за плодотворную государственную деятельность па благо России, который составлял 3260 талеров в год. Срок аренды пстекал в 1829 году. Князь А. 11. Голицын преадожил государю выплачивать после этого указанную сумму па пользу Рпшельевского лицея из государственного казначейства. Кроме того, в пользу лицея па первые десять .зет его существования назначался сбор «по две копейки с половиной серебром с каждой четверти отпускаемого из Одессы i рапнцу разного хлеба»2 * * 5, а также суммы, отпускавшиеся до его учреждения на содержание тех учебных заведений, которые оп заметы. Наконец, лицей мог компенсировать какую-то часть своих расходов за счет платы, взимаемой с пансионеров (1200 рублей в год с каждого), общее число которых не должно было превышать 120.
Практическую подготовку открытия Рпшельевского лицея осуществи.'! преемник герцога Ришельё па посту Новороссийского геперал-1уберпатора и Одесского градоначальника* французский аристократ па русской государственной службе Александр Федорович Ланжсроп*.11о-вое учебное заведение было официально открыто в 1818 ro,iy. Оно расположилось в двух /Ининых двухэтажных зданиях, стоящих и ныне но адресу: Дерибасовская, дом 16 и Лапже|х>новская. дом 17’.
В своем докладе Александру 1 об учреждении в Одессе нового учебного заведения князь Голицын сообщат Его Величеству: «В образовании
1 В сентябре 1815 года Людовик XVIII ирьиомы герцогу Ришельё пост первого .министра. На этой должности бывший генерал-губернатор Поворосснн Н|юбы I до декабря 1818 года. Спустя год с небольшим - и февра. 1е 1820 года -оп снова стал первым министром, по нс надолго — до декабря 1821 года.
2 1-ПСЗРИ. Том 34. 26827. С. 239.
’ В 1820 году названные должности были разделены по просьбе самого Лапжероиа, и оп сиял с себя обязан пости rpa.TOiia'ia.Ti>niiKa Одессы.
* Его французское имя -  Жи-Александр-Апдро де Лапжерон, !рафдс Ро-шамбо (1763- 1831).
5 Позднее для Рише.невского Лицея было построено повое здание но a,ipccy: Дворянская улица, дом 2.
Ришельевского Лицея, закон Божий и познание правил веры христианской, будуг главным основанием учения и воспитания. Мачт вы в определенное время, чтение Священного Писания, поучения и наставления священника, который будет и законоучителем, постановляются непременным правилом во все продолжение воспитания. Российский язык, яко отечественный, будет преподаваем до высшей степени усовершенствования в оном. Исторические и географические сведения о России приобретутся воспитанниками первоначально, и потом преимущественное перед прочими занятие их составлять будут. 11з иностранных языков обучаться будут в Лицее французскому, немецкому и итальянскому, из древних — латинскому и греческому. Вкус воспитанников образуется ч гением, разбором и критическими объяснениями превосходнейших писателей па всех сих языках. Общие, во всяком состоянии необходимые пауки, обогатят разум и способности их. В числе высших наук будет преподаваемо и правоведение в различных его отраслях и отношениях. Наконец, для готовящихся к коммерческим занятиям, доставляется способ приобрести достаточные сведения в правах коммерческом и мореходном, п во всем гом в особенности, чго может образовать сведущего и способного торговца»1 (курсив мой. — В. Т.).
В отличие от Царскоселккого лицея. Ришельевский лицей был предназначен для подготовки не только государственных служащих, по и сиецпалистов в сфере торговой деятельности. В рамках лицея эти два типа образования ие разделялись, по дополни тезы юс обучение проходило ио отдельности. В докладе князя Голицына говорилось, что для «особенных паук по коммерческой части» и для «юриспруденции и политической экономии» предполагается учредить при Рншельевском лицее два училища, «в коих под наименованием дополнительных, желающие из чиста воспитанников, окончивших курсы своп в Лицее, могут приобретать означенные дополпитечьпые сведения к приобретенным уже ими прежде»2. В Уставе Ришсл1>евского лицея одно из этих специализированных учебных заведений было названо «Коммерческим училищем», другое «Училищем правоведения и политической экономии». Срок обучения в каждом из них должен был продачжаться два года. Юридические науки присутствовали в учебных iipoipaMMax обоих училищ. § 135 Устава определял, что «в Училище правоведения и политической экономии заниматься будут, в первый год — правоведе!тем. в первые восемь
1 1 -IIC3PII. Том 34 №26827. С 240-241.
2 Там же. С 241.
месяцев второго года — политической экономией; а последние четыре месяца посвящены будут начальному курсу общественного права»1. В Коммерческом училище, согласно § 136, предполагалось в первый год обучать «арифметике и алгебре. приспособленным к коммерции, коммерческой географии и истории коммерции: во второй год — коммерческим и мореходным нравам, ведению книг и, наконец. — всему тому, что в отношении к коммерции принадлежит к произведениям природы и промышленности»2.
Кроме того, при лицее создавалось 11ачалыюе училище, в котором дети, достигшие семилстпсго возраста, могли обучаться первоначальным знаниям в течение четырех лет.
«Для образования знающих и способных учителей, кои в самом Лицее тем с большим успехом могут «юбщать другом то, что сами в сем заведении приобрети»3 * 5, при лицее был учрежден Педагогический институт. §38 Устава Рншельевского. и щея определял, что по окончании всего курса обучения в этом институте его питомцы «оставляются еще па 6.зет в Лицее. Первые 4 года исправляют они должность надзирателей; а последние 2 должность адъюнктов при п[хх|х?ссорах. Когда же совершать сию обязанность, го получают препмущсстеппос право па все места в Лицее»'1.
В соотвегегвнн с § 4 Устава Рншельевского лицея для управления этим учебным заведением создавался Совет под председательством ipa-допачалышка Одессы в составе четырех членов, избиравшихся па два года «в полном собрании роди гелей и опекунов, коих дети сын питомцы суть пансионерамп Лицея»’’. Данному Совету присваивалось наименование «Правление лицея».
§ 7 Устава вменял Правлению в обязаннос ть «пеншеь о точном соблюдении всех правил Устава, не имея права само собой шхггаповлять новых»®.
Согласно § 8 в конце каждой педели членам Правления должен был представляться «отчет в поведении п успехах питомцев». Члены имели право присутствовать при всех испытаниях, свидетельствовать
1 1-ПСЗРИ. Том 34. № 26827. С. 256.
2 Тамже.
3 Тамже. С. 241.
л Там же. С. 245.
5 Там же. С. 242.
° Тамже.
счета эконома, избирать. по щюцетавлепию директора. инспекторов, профессоров, адъюнктов н надзирателей, п представлять пх через Попечителя Харьковскою университета на утверждение миинсфу народного просвещения. Члены Правления избирали и самого ди|хчстора из числа инспекторов и профессоров и представляли его через 1 Гопечпгеля па утверждение министра.
§ 17 Устава предписывал, что «директор ответствует перед Правлением за нее, что касается до воспитания, учения и экономического управления. Он есть равным образом член правления по должности своей, по голос имеет только совещательный. Оп определяет во все должности при Лицее, выключая поименованных в § 8, о коих обязан представлять Правд синю»1.
§ 99 определял, что директор лицея состоит в шестом классе по Табели о рангах, «сс ш пс имеет высшего чипа». Инспекторы, в соответствии с § 100, считались состоящими в седьмом классе, профессора в восьмом, адъюнкты - в девятом2.
В § 49 Устава в качестве предметов учения в лицее назначались, сверх закона Божия: «1) Грамматика языков рщспйского, латинского, греческого, французского, итальянского и немецкого. 2) Словесность. 3) Риторика. 4) География и история. 5) Философия. 6) Науки математические и физические. 7) Науки военные. 8) Приятные искусства»3 4.
§50 провозглашал: «Наставление вспх предметах будет постепенно возвышаться. По сему образование в Лицее делится па приготовительное, от 8 до 10 лет, литературное от 10 до 16 и в высших науках от 16 до 18-тн. Сне разделение основано на естественном расположении в детях, у коих две способности: память и воображение, более всего действуют. Оные будут изощряемы с начала, а пауки отложатся до того времени, когда рассудок начнет приходить в зрелость»4.
«Приготовительное» образование, рассчитанное для возраста от 8 до 10 лет. предполагало изучение закона Божия, российской грамматики, российской истории п географии, арифметики. «К сему возрасту особливо принадлежат, - подчеркивалось в § 54 Устава, - - reoi рафия и история Российской) государства. Наставник, устремляя все внимание
1 1-11СЗРИ. Том 34. № 26827. С. 2-4.3.
2 Там же. С. 253.
3 Там же. С. 246.
4 Там же.
детей на великие примеры в событиях Отечества их. заблаговременно внушает им чувства привязанности к оному. В сем нравственном отношении учреждается ку|х российской не горни па первые два года; полное же познание опой осгаатястся до курса всеобщей истории, в коем от-ечеспхчшая занимать должна непременно первое место»1. «Такое приготовительное воспитание, соответственное возрасту питомцев, — от-мечалось в § 57, — начинает образовать из них истинных христиан и сынов России. Оно будет основанием, па коем в последс твии утвердится с успехом классическое учение»2.
Курс всеобщей истории преподавался в течение двух лет па французском языке года лицеистам в возрасте 12 и 13 лет. причем сперва изучалась древняя история, йотом средневековая и новейшая. § 68 Устава Рншельевского лицея устанавливал, что «профессорне обязан следовать какому-либо одному автору: он может па словах излагать питомцам знаменитые происшествия и предлагает нм оные сокращенно с помощью исторических таблиц, нарочно для сего составленных... Уроки исторические в Лицее да будут уроками веры, нравственности и здравой политики»3 4 5.
Юриспруденция изучалась учащимися в последний год их пребывания в лицее и в довольно oi раипчеппом объеме. В соот ветствпи с § 81 Устава Рншельевского лицея .и щепе там преподавался в качестве одной из философских паук курс «права естественного п народного»’1.
§ 102 Устава Рншельевского лицея устанавливал, что его выпускники, прошедвше в нем десятилетний курс обучения, принимаются в армию офицерами после того, как прослужат в нижних чипах три месяца. Вступая же в гражданскую службу, они получают чипы двенадцатого класса3. Лица, прошедшие двухлетнее обучение в Училище правоведения и политической экономии и выдержавшие общий экзамен «в присутствии директора, двух надзирателей Лицея и трех профессоров дополнительных Училищ», определялись, согласно § 143 Устава, в девятый класс по Табели о рангах.
1 1-11C3PI1. Том 34. № 26827. С. 246.
2 Там же. С. 247.
3 Там же. С. 249.
4 Там же. С. 251.
5 Там же. С. 253.
§ 4. Гимназия высших наук в Нежине
Свое начало это учебное заведение борт' е 19 толя 1805 года, когда действительный тайный советник граф Илья Андреевич Безбородко обратился к императору Александру I сосчедующим прошением:
«Всемнлостпвешиий пюударь! После смерти покойного брата моего князя Безбородко нашел я в бумагах его записку, в коей означено его желание, чтоб из доходов его имения взносимо было в Втюиптательный дом: 1. В продолжение первых пяти ле г по смерти его — по 10 000 рублей. 2. По истечении сего времени, чрез 8 лет - но 20 000 рублей. Воля брата моего была, чтоб собираемые с сих сумм по взносе проценты обращаемы были в пользу Богоугодных заведений. Получив в наследство имение покойного брата моего, не мог я до сих пор. по разным обстоятельствам ломавшим, привести сего предположения его в действие»1. Далее 1 раф писал, что. желая теперь исполнить волю своего брата в точности, он пришел к выводу о том, что нигде его пожертвование не может быть употреблено удобнее, как в Малороссии, отчизне князя Безбородко. 11аходя же, что «попечением правительства всем краю уже основано и еще' предназначается довольно пристанищ для призрения бедных», он рассудил, что всего удобнее и с видами Его Величества «к распространению просвещения «юбразнее может быть устроить в Малороссии на счет сего пожертвования Училище высших паук, которое здесь еще не существует и от которого можно ожидать великой пользы, как для всех, так и особливо для тех неимущих дворян и другого состояния молодых людей, кон по скудости своей не могут иметь достаточных способов к образованию себя, п коим, с учреждением сего заведения, открыться может новое средство к прпуготов четно себя» к государственной службе2. В заключение своего прошения Илья Андреевич пспрашнвач государя, чтобы указанное училище было устроено в городе Пежнпе и чтобы оно наименовано было «Гимназия Безбородко высших наук».
Александр I поставил па этом орошению резолюцию: «Быть посему, а Училищу именоваться Гимназией высших паук князя Безбородко»3. Именным указом, .данным Сенату 29 июля 1805 года, Его Величество
1 Прошение юйств! цельного laftnoro советника графа Ильи Безбо|юдко// 1-ПСЗР11. Том 28. № 21852. С. 1142.
2 Тамже.
3 Там же. 1144.
утвердил благотворительные распоряжения действительного тайного совет пика графа Безбородко о заведении в Нежине Гимназии высших наук, в пользу которой, «сверх назначенных по завещанию братом его князем Безбородко 210 000 рублей», оп уступил навсегда место в самом городе Нежине и утвещпл «па вечные времена из доходов своих по 15000 рублей ежегодно». Одновременно император повелел: «1) Поставить в главном зале собрания сего Училища бюсты обоих учредителен онаго, с надписью, что сне сделано от Нас им в память... 2) Предав тнепешпо прилагаемое при сем прошение, издать опое во всенародное известие. 3) Привести в исполнение все распоряжения, графом Безбородко учиненные, в точной сообразности с его волею, возложить на Министерство народного просвещения»1.
Приведенные документы показывают, как на самом деле была основана Гимназия высших наук в Нежине и кто был настоящим двигателем этого проекта. В исторической литературе, затрагивающей так пли иначе тему данного учебного заведения, утверждается, как правило, что оно было основано ио завещанию екатерининского вельможи князя Александра Андреевича Безбородко (1746- 1799). Так, И. И. Золотус-ский пишет в св<хч"1 книге о 1оголе, вышедшей в свет в серии «Жизнь замечательных людей»: «Некогда в Нежине собирались рады, на которых избирали гетманов Лсчюбережья, некогда в псп тре его, на том месте, где воздвигаюсь здание гимназии, стоял домик князя А. А. Безбородко, окруженный огромным парком, в котором он принимал .матушку-императрицу. Эту землю в месте с тремя тысячами душ крестьян Безбородко завещал па “обеспечение” будущего учебного заведения, кото|юе должно было стать рассадником наук п нравственности»2.
В действителыюстн князь Безбородко завещал деньги в пользу богоугодных заведений. Но его брат решил, что разумнее потратить пх на учреждение высшего учебного заведения в Нежине. Император Александр I упомянул в своем Именном указе от 29 июля 1805 года двух учредителей Гимназии высших наук, которым повелел поставить бюсты вес главном .зале. Однако очевидно, что автором идеи учреждения такой гимназии был только один из братьев Безбородко граф Илья Андреевич Безбородко (1756 1815).
1 Именной указ, данный Сенату, oi 29 июля 1805 года//1-ПСЗРИ. Том 28. № 21852. С. 1142.’
2 Зи.ютусхкий И. II. Гоголь. М„ 1979. С. 47.
До 1817 гола иьто строительство здания гимназии. Илья Андреевич отвел для пего моего в парке, в центре Нежина — болотистоеи потому неудобное для нос ।ройки большого здания, по здесь стоял старый дом его брата1, и, с этой точки зрения, трудно было подобрать более символпч-иое место д, 1я учебного заведения его имени. 11а ясны й графа И. А. Безбородко н но проекту известного академика архитектуры Алоиза Руска было возведено монуметазыюе трехэтажное сооружение в стиле классицизма, фасад которого украсили двенадцать стройных белых колонн (колоннада «Белый лебедь»), а па фронтоне расположили латинский девиз «Lalxire ct Zelo»2, которая красовалась когда-то на графском гербе А А. Безбородко3. Илья Андреевич не дожил двух лет до окончания строительства. Все хлопоты по окончательному осуществлению проекта открытия Гимназии высших паук взял па себя его внук граф Александр Григорьевич Кушелев-Безбородко (1800 -1855).
В начале 1820 года он обратился к министру духовпыхдел и народного просвещения с просьбами: 1) наименовать нежинскую Гимназию высших паук «лицеем», 2) предоставить этому училищу нрава п преимущества университетских пансионов, 3) поставить его в непосредственное ведение Попечителя Харьковского учебного округа, 4) определить отношения его, трафа Кушелева-Безбородко, к училищу.
Министр передал это дело па рассмотрение Главного правления училищ, которое приняло следующие решения: «1) Предполагаемое в Пежине училище должно именоваться Гимпазиею высших паук князя Безбородко», соответственно последовавшему уже о нем в 1805 году Высочайшему повелению, поскольку «учреждение вновь лицеев, где бы то пн было, не согласуется с общепринятою Главным правлением училищ сис темою народного просвещения в государстве, 2) В сообраз-
1 «Место, па котором воздвигнуто здание Лицея князя Безбородко, принадлежало прежде фамилии гра<|юв Витгенштейнов. В лицейском саду еще до сих пор пел каменный фундамент того дома. в котором родился наш знаменитый фелымаршал. Дом же. при постройке здания Лицея, был перенесен в тру-гое место, и теперь занят одною из ученических квартир. От Витгошнтейнов вся эта земля, прнпапежащая ныне Лицею, вместе с домом и садом поступила в собственность фамилии Безбородко» (ГербелъН. Пежин//Современник. 1852. Т. 32. Отдел 6. С. 166).
2 Трудом и усердием.
3 Атсксапдр Андреевич Безбородко и его брат Итья Андреевич бытп возведены в графское дос гоштсгио Священной Римской империи Грамотой римского императора J 1осифа II 22 ноября 1784 г.
пость с целою такового заведения учредить опое па основании, подобном Ярославскому Демидовскому высших паук училищу, и иа гех же правах в отношении к чиновникам п воспитанникам опой. 3) Что же касается до распрос транения па оиое тех особых прав, коп Указом 14 февраля 1818 года высочайше дарованы пансионам при С.-Петербургском п Московском университете, то сие не признается возможным, поелику особые нрава сип но высочайшей воле даны токмо тем именно пансионам, находящимся в составе с университетами; распространение же енх привилегий па другие учебные заведения послужит непременно в подрыв университетам, не принося существенной пользы самым тем заведениям, коих п привилегии должны согласоваться со с тепенью, в коей опыя находятся между училищами, и с целию, для которой ус танов. 1ЯЮТСЯ. 4) В уважение отличного для пользы общественной подвига покойным князем Безбородко и по нем дедом нынешнего графа Кушелева-Безбородко, и нм самим учиненного, в доставлении способов к основанию толь важного учебного заведения, признается приличным основателю опаго, коего лицо представляет ныне п>аф Кушелев-Безбородко, носить звание почетного Попечителя Нежинской гимназии, и ио нем иметь опое навсегда старшему в роде его»1. Кроме того, Главное правление училищ признало целесообразным состоять этой гимназии «под непосредственным ведомством Попечителя Харьковского учебного округа»2.
19 апреля 1820 года был издан рескрипт императора Александра 1 министру духовных дел и народного просвещения, в котором были высочайше подтверждены приведенные решения Главного правления училищ относительно Гимназии высших паук в Нежине. Его Величество повелел, в частности: «1) Училище сие, согласно с последовавшим о нем в 29 день июля 1805 года повелением Моим, именовать Гимназией высших наук князя Безбородко. 2) В сообразность цели такового заведения учредить опое иа одинаковых с Ярославским Демидовским высших наук училищем правах в OTiioiiieiiiui к чиновникам и воспитанникам опаго; в рассуждении же учения — иа основании, предложенном Главным прав-
1 Доклад мипне । ра духовных дел в народного просвещения «Об учреждении в Нежине Гимназии высших наук князя Безбородко» от 11 аи|>еля 1820 года//Сборник nocianoBaeiiiiii но Министерству народного прсхвещення. Том 1; [(аретвованнс императора Александра 1. 1802-1825. СПб., 1864. Стлб. 1242-1243.
2 Там же. Стлб. 1243.
лснисм училищ»1. Графу Kyi нелеву-Безбородко государь предоставил право поешь звание почетного Попечителя Нежинской гимназии, которой было высочайше предписано состоять под пспосредс!вечным ведомством Попечителя Харьковского учебного округа.
Проект Устава Гимназии высших паук был готов еще в 1819 гаду и представлен па рассмотрение» Главное правление училищ, по здесь в нем нашли массу недостатков, которые не позволили представить сто текст па высочайшее утверждение2. После издания императорского рескрипта об окончательном учреждении этого учебного заведения граф Кушелсв-Безбородко упросил министерство откры л, его без утвержденного устава, п 4 сентября 1820 года в городе Нежное состоялась торжественная церемония открытия Гимназии высших паук князя Безбородко.
Устав гимназии был высочайше утвержден в шопе 1824 года3, а Утвержденную ipaxicrry для нее император Александр I подписал 19фсвраля 1825 года. Текст подписанного государем Устава поступил в Нежинскую гимназию в середине апреля. На первых трех страницах его сразу были обнаружены какие-то ошибки. Министр, узнав о них, распорядился отозвать Устав и Утвержденную грамоту из шмназпп. Любопытно, что в «Полное собрание законов Российском империи» эти документы включены небыли, хотя аналогичные документы Ярославского училища высших паук в пего воштн.
Статус Гимназии высших паук князя Безбородко определялся в ее Уоаве следующим образом: «Гимназия спя есть публичное учебное заведение. Опа состоит между учебными заведениями в числе занимающих первую ступень после университетов... и отличается перед губернскими гимназиями высшей степенью преподаваемых в псп предметов и особенными ей дарованными нравами и преимуществами». Выпускники этого учебного заведения принимались в государственную службу в чипе четырнадцатого класса, а те, к то заканчивали обучение со званием кандидата, получали чип двенадцатого класса.
1 Высочайший |>ecKpiiirr министру духовных дел п народного просвещения «Об учреждении в Пежине Гимназии высших наук князя Безбородко» от 19 ан|юля 1820 года // Сборник постановлений но Министерству народного просвещения. Том l.Cr.io. 1244.
2 См. об этом: Лавровский II. Гимназия высших наук князя Бсзбо|х>дко // Гимназия высших наук н лицей князя Безбородко. Издание второе, исправленное и доношенное. СПб, 1881 С 30.
3 Граф Кушелев-Бе.1бородко сообщи i об этом директору i имназии 27 июня 1824 г. См.: Гам же. С. 41.
Полный курс обучения в данной гимназии составлял девять лет. Данный срок был разделен на три i рехлелня: первое — для низшего курса, второе—дда среднего третье — для высшего. Юридические науки преподавались в объеме довольно нпцюком ;ия учебного заведения такого типа. Учащимся в течение грех последних лег обучения — в седьмом, восьмом и девятом классах — пренодавдш курсы естественного, государственного и народного правд римское право с его нс горней, русское i раждапское и уголовное право, российское гражданское и уголовное судопроизводство,
11е случайно, что первым директором Гимназии высших наук в 11е-жннебыл Василий Григорьевич Кукольник(1765 1821), известный русский1 правовед, автор многих трудов по юриспруденции2.
Среди ученых, преподававших юридические науки в Нежинской гимназии, выделялся Николай Григорьевич Белоусов (1799- 1854), Первоначальное образование он получил в Киевской духовной академии, которую окончил в 1815 году. После этого в течение трех лет учился в Харьковском университете, причем одновременно па двух факультетах: в отделении право венных и политических паук и в отделении словесных паук. С 1820 года Н. Г. Белоусов был учителем русской словесное ги в Киевской губернской шмназни. В Гимназии высших наук он преподашь! с 6 мая 1826 года до 26 октября 1830 года.
В 1825/1826 учебном году гиьюикт Белоусов чига.1 в седьмом кисее историю римского правд а в восьмом классе — догматический курс римского нрава3. С 1826/1827 учебного года он начал читать ссгсствешкх' право в седьмом классе. Сре/ш слушателей лекций Белоусова иахашлея и будущий великий русский писатель Николай Гоготь-Яповскпй. Он учился в Нежинской гимназии высших паук в 1821-1828 годах. В 1826 году курс обучения в пей закончил Петр Георгиевич Редкий (1808- 1891), внгх’лед-
1 Василий Григорьевич был русином по своему происхождению, как и многие другие ученые, приглашенные из-за I рапнны для работы в Р<х-сии.
2 См.: Кукольник В. Г. Начальные основания римского 1раждапского нрава. СПб., 1810: его лее. Начальные основания российского частного 1раждапского права .ыя руководства к преподаванию оного на публичных курсах. СПб., 1813; его лее. Российское частное 1 ражишское право. В двух час тях. Ч. 1: Изложение Джонов но предметам частного 1ражданского нрава, .типам, вещам и деяниям. СПб., 1815. Ч. 2: Обряд цтажданского судебного делопроизводства. СПб.. 1816; его же. Руководство к преподаванию римского нрава. Ч. 1-2. СПб., 1821.
3 Кукольник II. II. Г Белоусов // Гимназия высших наук и лицей князя Безбородко. Издание второе, исправленное и доно.шеппос. С. 242.
ствии ставший известным юристом, профессором сначала Московского. зачем Cai 1KT-I 1е тербургокого yi п lucpci i тега.
Талантливый п|Х.чюдавате. и», пользовавшийся любовью учащихся, независимый в суждениях н гордый но характеру человек, адьюпкт Белоусов нс мог не вызывать у своих бездарных коллег зависти и злобы. На него пошли доносы с обвинением в вольнодумстве, которое нетрудно было увидеть в читавшихся им лекциях по естесшеппому праву. И в конце концов Николай Григорьевич вынужден был покинуть гимназию. К сожалению, он не успел напечатать своп научные труды, а рукописи нх пропали или затерялись в каких-то архивах.
Еще одним преподавателем юридических наук в I {ежинской гимназии был в 20-е годы XIX века Михаил Васильевич Билевпч. Его преподавательская деятельность началась в 1924/1925 учебном году с лекций для учащихся седьмого класса по курсу общего обозрения политических наук. После этого им читаюсь в этом же классе: 1) теория права естественного, частного впеобществепного п общественного, 2) право государственное и пародшю, теория права общего уголовного.
В восьмом классе атыонкт Билевпч читал лекции по истории римского права и курс римского гражданского права (по руководству В. Г. Кукольника). В девятом классе в 1825/1826 учебном году преподавал практическую часть частного российского 1ражданского и уголовного судопроизводства (также по руководству В. Г. Кукольника)1. В 1833 году М. В. Билевпч покинул Нежинскую шмназшо. За время пребывания в пей он сполна прославился не только безграмотностью лекций, по и своими доносами на II. Г. Белоусова2 и других преподавателей.
7 октября 1832 года император Николай 1 утвердил новый Устав высшего учебного заведения в Нежине*. Гимназия высших паук была
1 Лавровский II. Гимнами высших наук князя Безбородко// Гимназия высших наук и лицей князя Бсзбо|ХЫ1«>. Издание второе, неправ, iciinix* н дополненное. С. 70.
2 Вот образец одного из доносов Билевнча па Белоусова, датированный 7 мая 1827 года: «Приметил у некоторых учеников некоторые основания вольнодумства, а сне, полагаю, может происходить от заблуждения в основаниях нрава естественного, которое. хотя и п|к'.ишсано прспо/тавать здесь по системе г-на Демарнша. он, г-н младший профессор Белоусов, проходит опое есгестсшюе право по своим запискам, следуя в (хповапиях философии Канта н Шада».
* Устав .Лицея князя Безбородко от 7 октября 1832 года // Сборник постановлений но Министерству народного просвещения. Том 2: Царствование 11ико-лая 1.1825 1855. Отделение 1.1825 1839. СПб., 1864. Стлб. 395 400.
переименована в Линен князя Безбородко. В учебной программе нового учебного заведения не нашлось места юридическим паукам. Ведущие позиции заняли вместо них математические дисциплины: возник, в сущности. математический лицей. Однако история этого учебного заведения как учреждения. дающего юридическое образование, па этом не закончилась. Опа только приостановилась. Причем всего па несколько лет.
* * *
В работах, посвященных развитию системы юридического образования в России в первой трети XIX века, упоминается иногда так называемый «Кремепецкпй (Волынский) лицей», созданный «па сродства польского ученого Т. ’Чацкого»1. Действительно, в 1819 году в Кремонце на Волыни (Западная Украина) был создан Волынский лицей. 11о поляк Тадеуш Чацкий не мог быть основателем данного .лицея, поскольку умер за шесть лет до этого- в 1813 году. С 1803 тола Чацкий являлся ревизором училищ в Киевской, Подольской и Волынской губерниях. Используя эту юлжпооь п своп дружеские отношения с попечителем Виленского учебного округа Адамом Чаргорыжскп.м, оп добился в 1805 году высочайшего разрешения на открытие в Кремепце классической гимназии. Согласно уставу данной гимназии, который Тадеуш Чацкий ианпсал совместно с польским общественным деятелем 1уго Коллонтаем, ее программа нред-полагала изучение на низшей, дтпвшейся четыре года, ciyiienn учебы в основном языков, а па высшей, с десятилетним сроком обучения. — словесности, а также математических п юридических дисциплин. В 1819 году Волынская гимназия была переименована в Волынский лицей, по программа обучения (клалась при этом прежней. 11пкакого значения для развития юридического образования в Российской империи это странное учебное заведение не имело. 11одавляющую массу учеников в нем составляли польские шляхтпчп, и главной целью их обучения было привитие им ненависти к России и ко всему русскому. 1 [осле начала польского восстания в Кремонец пришел высочайший указ о закрытии Волынского лицея, но он к тому времени уже и сам нереста, i сущест вовать, поскольку все его горе-учепнкн присоединились к польским мятежникам.
1 Кодан С. В. Юридическая политика Российского государства в 1800-1850-е гг. Ч. 2: Направления, линии и процессы институционализации. Екатеринбург, 2004. С. 190.
ГЛАВА 3.
МЕРЫ ПО СТИМУЛИРОВАНИЮ ИЗУЧЕНИЯ ЮРИСПРУДЕНЦИИ ЧИНОВНИКАМИ ГОСУДАРСТВЕННОГО АППАРАТА.
УКАЗ ОТ 6 АВГУСТА 1809 ГОДА
Учреждая университеты, российская самодержавная власть изначально придавала им двоякое предназначение: во-первых, умножать и распространять знания в русском обществе, а во-вторых, готовить моло-дыхлюдей к государственной службе, для которой с развитием бюрократического аппарата требовалось все больше образованных чиновников.
Эти два иредназначенты возлагались, в частности, на Московский унивсрипсч. В Именном указе императрицы Елизавечы Петровны о его учреждении, принятом 24 янтаря 1755 года, говоршкх'ьо необходимости стараться, чтобы «способом пристойных паук возрастало в пространной Пашей Империи вся кос полезное л laiine»1 и выражаласьнадежга, чгоог-крышс университета в Москве «чрез скорсх* время нло.гы своп произведет» и «довольно будет национально достойных людей в паутах», которых ребу'сг Россия «к разным и.юб]хчсниям сок[ювен11ых в пей вещей, п к исполнению начатых предприятий и к учреждению вщтедь по знатным р<х‘-сипскпм го|х>дам российскими н|хх]х’ссорамп училищ от которых и в отдаленном прехтом пароде суеверие, расколы и тому подобные от невежества среси истребляются»2 3. Вместе с тем Ее Величество .заявляла в Указе «Об учреждении Московского университета», что надеется, несомненно, что все ее подданные, видя столь многие ее о них «Материне попечения», как и это весьма необходимое учебное заведение, будут стараться «детей своих, пристойным образом воспитав, обучить» и посредством этого представить их годными в государственнуюслужбу и «в славу отечества»’.
1 Именной указ «Об учреждении М<х’К<ия'Кого уннвцх’ипча и .ibvx шм-назин. С приложением Высочайше утнерже'нного щхх'Кга посему предмету» от 24янтаря 1755года, / ЗакоподагельспюплпхчхпрнцыЕшзгихчы Петровны/Составите. н> н автор вступительной статьи В. А. Томсонов. М.. Зерцало, 2009. С 172.
’ Там же. С 173.
3 Теем же. С. 174.
В преамбуле «Ак1а постановления для Императорского Университета в Дерите», утвержденного императором Александром I 12 декабря 1802 года, говорилось, что «учреждение сне имеет преимущественною целою распространение человеческих познаний в 11ашем государстве. и купно образование юношес гва на службу отсчес гва»1.
Преобразование государственного управления па началах, провозглашенных в пропятых 8 сентября 1802 года Именном указе «О правах и обязанностях Сената»2 3 4 и высочайшем Машк|хзсте «Об учреждении министерств»3, повлекло за собой расширение п усиление роли бюрократического аппарата Вследствие этого существенно возросло значение правовых форм в его организации и функционировании. А это. в свою очередь, вызвало потребность в резком увеличении в России чиновников с юридическим образованием. В связи с этим самодержавная власть nanaia предпринимать меры, которые должны были заставить чиновников изучать юриспруденцию.
Одной из первых таких мер стало правило, выраженное в статье 17 «Акта постановления для Императ орского Университета в Дерите». По этой сштье каждому подданному Лифляпдскон, Эсгляндской и Курляндской lyoepimii было вменено в обязанность три года обучаться в Дерпгском нлп другом пмнерато|Х'ком университете Российской империи «для занятия в енх губерниях какого-либо места, требующего юридических пли других нужных в оном познаний». Приведенное правило распространялось н на чиновников, определявшихся па должности в государственном управлении именными указами императора. Правда, в конце названной статьи содержалась оговорка, согласно которое «сие положение, касающееся до вступления в службу чиновников, спустя не менее пяти лет, считая от открытия Университета, имеет быть приведено в действие»'1.
Подобное положение было закреплено и в «Предварительных правилах народного просвещения», утвержденных императорским Именным указом «Об ус тройстве училищ», данным Сенату 24 января 1803 года. § 24 названных «Правил» гласил: «Ни в какой губернии, спустя пять ют по ycipoemiii в округе, к которому опа принадлежит, на основании
1 1-ПСЗРИ. Том 27. № 20551. С. 394.
2 1-ПСЗРИ. Том 27. № 20405. С. 241-24.3.
3 1-ПСЗРИ. Том 27. № 20406. С. 243-248.
4 1-ПСЗРИ. Том 27. № 20551. С. 396.
сих правил, училищной части, никто пс будет определен к гражданской должности, требующей юридических и других познаний, не окончив учения в общественном или частном училище»1.
Административные реформы, проводившиеся в России в течение последующих пяти .чет с целью ввести государеiвенное управтеппе в рамки закона, заставили в конце концов принять более жесткие меры для поощрения чиновников к приобретению юридических знаний. Разработчиком этих мер стат М. М. Сперанский.
И декабря 1808 года Михаил Михайлович читал императору Александру свою записку «Об усовершешш общего народного воспитания». В начале ее говорилось о двух основных средствах, которыми правительство может депо вовать на народное воспитание. Первое из них, отмечал Сперанский, состоит «в доставлении способов к просвещению», в устройстве учебных заведений и библиотек. Второе - «в побуждениях и некоторой моральной необходимости общих) образования»2.0 нервом средстве Сперанский сообщал, что в России оно «давноуже принято и, ne|x?xo;oi ржшые постепенности, в настоящее царствование нарочито усилено». Что же касается второго, то оно, но его мнению, «не было еще дово. !ыю уширсбляемо». «Доселе правительство ограничивало себя частными поощрениями, отличиями, напоминаниями. 11о учение никогда еще не было у нас посгав. мемо условием исобхсыпмым и обязанностях) непременною для вступления в службу и занятия гражданских мест»3.
Записка о развитии в России системы народного образования превращалась, таким образом, в дальнейшем своем изложении в записку о чинах. Сперанский предлагал ликвидировать пх. 11о его мнению, «чины не могут быть признаны установлением для i осударства ни нужным, ни полезным». Они «делят народ на два несоразмерных класса, на дворянство и чернь; не оставляют почти места среднему столь полезному' состоянию; ввергают в презрение все. что ими не украшено, дают ложную цену мес там и достоинствам, смешивают и ставят наравне людей просвещенных с невеждами, наполняют должности чиновниками неспособными и лаже из писцов, науками не приуготовленных; одним порядком службы приводят люден к высшим званиям государственным; искательствами и
1 1-ПСЗРИ. Том 27. № 20597. С. 440.
 Сперанский М. М. Об усоверщенпн общего народного воспитания // Сперанский М. М. Руководство к познанию законов. СПб., 2002. С. 329.
3 Там же.
множеством мелких злоупотреблений они развращают дух народный и, что всего горше, заражают самые источники народного воспитания»1.
Лля исправления описанных по|хжов и повышения значения <и>шего образования Снерапскнн предтагал установить правило, но которому чин коллежского асессора, как первый чин. дающий право на потомственное дворянство, был бы открыт только для лиц. получивших университетское образование и сдавших соответствующие экзамены. Вместе с тем он высказал мнение о том, что «для канцелярских чипов довольно оставить первые три офицерские чина», а «последующие восмнкласспые чины затруднить /тля поучившихся п облегчи п>, сколь можно, для тех. кои предъявят свидетельства в их учении»2. Чип статского советника, как принадлежащий уже к государственной службе, Сперанский предлагал открыть «единственно для людей, в учении испытанных и в службе довольно уже упражнявшихся». Разработанные им новые правила возведения в чипы Михайло Михайлович изложил в законопроекте, текст которого приложил к записке «Об усовершенип общего па|юдного воспитания».
В июле 1809 года, когда император ехал с Каменного (К’трова в Петергоф, карста по какой-то причине опрокинулась, и он серьезно повредил себе ногу. Несколько педель Александру I пришлось провести в одной из комнат Петергофского дворца. Этим своеобразным отпуском государя и в(х пользовался Сперанский для того, чтобы побудить Его Величество осуществить реформу чинопроизводства. Поселившись в Псгсрг(х|>е, он навешал Александра почти ежедневно. Во время этих визитов н был выработан окончательный текст Именного указа, данного Сенату, «О правилах щюпзводства в чипы но гражданской службе и об испытаниях в пауках для производства в коллежские асессоры и статские советники». 6 августа 1809 года, в день Преображения Господня, данный указ был опубликован3.
Его преамбула начиналась с напоминания о запрете «определять к гражданской должности, требующей юридических и других познаний, людей. не окончивших учения в общественном пли частном училище», провозглашенном в § 24 «П|Х?двари ГСЛЫ1ЫХ правил народного просвещения» 1803 года. «Разум сего постановления, отмечалось далее в Указе от 6 ав-
1 Сперанский М. М. Об усовершенип общего народного |«хинтанпя // Сперанский М. М. Руководство к иолнапшо законов. СПб., 2002. С. 332-333.
2 Там же. С. 333.
3 См.: 1-ПСЗРИ. Том 30. № 23771. С. 1054- 1057.
rvcra 1809 гола, — состоял и том, чтоб разным частям Гражданской службы досзаюггь способных и учением образованных Чиновников; чтоб грудам и успехам в пауках озкрьпь путь к деягелыкхти, предпочгению и наградам, со службой сопряженным. Предполагаемо было, что все свободные состояния, п особенно сословие дворянское, с поревнованном воспользуются открытием университетов. гимназий и училищ в округах, пберииях и уездах, со знатным иждивением казны н с нарочитыми пожертвованиями самого дворянства устроенных, и везде уже большей частью существующих, п что отечественные спи устапов. гния предпочтены будут способам учения иностранным, недостаточным и ненадежным»1. Однако предположения эти констатировалось после этих слов — не (юуществнлись: «исключая университеты Дсрнтскнп п Виленский, все прочие учебные заведения, в течение сего времени открытые, по малому числу учащихся, не соразмерны способам их учреждения». При этом самым прискорбным фактом объяв.ля. юсь то, что «,1воряпс1во, обыкшее примером своим предшествовать всем другом состояниям, всем полезном учреждении менее друв!х приемлет участия»2.
«Мсж1у тем все части государственного служения, - подчеркивалось в преамбуле Указа, — требуют сведущих исполин гелей, и чем далее отлагаемо будет твердое и отечесщепное образование юношества, гем целое таток в последе гвпи будет ощуги гельное»3 4.
Главной причиной отмеченного «неудобства» в Указе называлась «удобность достигать чинов не заслугами и отличными позпапнямп. но одним пребыванием и счислением лет службы». Для того, чтобы «положить, наконец, преграду исканиям чипов без заслуг», Указом устанавливался новый порядок произволе гва в чипы по гражданской службе.
Согласно первой статье Указа, никто не мог теперь получить чип коллежского асессора, «хотя бы и выслужил положенное число лет в титулярных советниках, если сверх отличных одобрений своего начальства, не предъявит свидетельство от одного из состоящих в империи университетов, что он обучался в оном с успехом паукам, гражданской службе свойственным, или что, представ па испытание, заслужи..! па оном одобрение в своем .знании»1. Порядок производства в чипы до коллежских асессоров оставлялся при этом прежним.
1 1 - ПСЗР11. Том 30. № 23771. С. 1054.
2 Там же.
3 Там же.
4 Там же.
Указ разрешил производство в чипы до статского советника (г. с. присвоение званий надворного советника и ко.пежского советника) для тех, кто па момент его издания состоял в чине ко.ъ1ежского асессора, па прежнем основании, по лишь при условии, если «с полною выслугою положенных лет, соединены будут самые достоверные свидетельства об отличном усердии в делах, особен! юс одобрениезаслуживших»'. Простое исполнение должности, «хотя бы оно и далее положенных лет простиралось», перестало тем самым давать право па производство в более высокий чип.
Однако чиновникам 8-го класса (коллежским асессорам), состоящим на службе, «при отличном одобрении начальства». и предъявившим «свидетельство об успешном пх учении или испытании в российском университете», статья 4 Указа предоставила право производства в следующий чип до статского советника, «невзирая па лета службы, и хотя бы короткое время в настоящем чипе находились»1 2.
Статья 5 Указа .запретила производить чиновников в статские советники «по одним летам службы» и предписала, что для такого производства необходимо удостовериться, что представляемый чиновник, но крайней мере, десять лег продолжал службу «с ревпоетию и усердием» п что в числе разных должное гей, но крайней мерс, два года он действительно являлся в каком-либо месте «советником, проку|юром, правителем канцелярии или начальником какой-либо положенной по штату экспедиции». Кроме того, ему надлежало представить «аттестат университета об успешном учении или нсньпапни его в науках, 1-раждапской службе свойственных», а также «одобрение начальства, в коем оп служит, изображающее именно, какие оп оказал отличные заеду! и»3.
Чтобы все подобные меры поощрения чиновников к изучению юриспруденции не оказались <|х>рмалыюстями, М. М. Сперанский составил программу экзаменов для чиновников, представлявшихся в чип коллежского асессора и выше — вплоть до чипа статского советника, и приложил се к основному тексту Указа от 6 августа 1809 года в качестве особого документа под названием «Порядок, коим полагается производить испытания в университетах желающим ветуппгь в дальнейшее производство по Гражданской службе».
Такие чиновники должны были показать следующие знания.
1 1-ПСЗРИ. Том 30. № 23771. С. 1055.
2 Там же.
3 Там же.
В пауках словесных — «Грамматическое iimiiaiine (хгссийского языка и правильное па оном сочинение. Познание, но крайней мере, одного языка иностранного, и удобность не|Х'лагать с оного на российский»1.
В правоведении — «Основательное познание прана естественного, щм-ва римского и права частного цтажданского. с приложением сего последнего к российскому законодательству. Сведения в некоторых нужнейших частях права общего. как то: экономии госуда|х.твеп11ой и законов уголовных»2.
В пауках исторических-. «Основательное позпапне отечественной истории», а также истории всеобщей, древней и повой «с частями к ней прппадтежащимн, как то: с гсографпсю и хронологией»; знание первоначальных оснований статистики, «особенно российского государства».
В пауках математических и физических: «Знание, по крайней мере, начальных оснований математики, как то: арифметики и геометрии, и общие сведения в главных частях физики»3 4.
Для проведения испытания чиновников Указ от 6 августа 1809 года предусматривал создание особого Комитета из ректора и грех прсх]хх'со|х)в. Желающий подвергнуться испытанию должен был явшься в этот Комитет и предс гавп i ь аттестаты учебных заведений, которые окончил, если они есть у пего. После этого для пего назначались часы испытания, которое щю-ноднлгх-ь по вопросам, составленным вуказанном Комитете.
По правилам, установленным рассматриваемым Указом, при испытании. например, в словесных науках он должен был «гут же па данную материю написать небольшое сочинение и сделать перевод»; в математических науках — «сделать на доске выкладку нчн разрешись несколько проблем с доказательствами». 11рн экзамене в прочих пауках он мог посвосму выбору «от вечать словесно пли письменно, по не выходя из залы иены гания»1.
Кандидаты. не показавшие «нужных познаний», нагучалп отказ, их имена вносились в журналы Комитета. Кандидатам, показавшим достаточные успехи в усвоении паук, «от Правления университетского, но донесению Комитета», выдавался аттестат в надлежащей форме. Он представлялся чиновником своему начальегву, которсх* должно было впесш его в послужной список. При 11|хшзводстве чиновника в восьмиклассный шш
1 1-ПСЗРИ. Том 30. № 23771. С. 1056.
2 Тамже.
3 Тамже.
4 Тамже.
«сверенную» копию данного аттестата надлежало представить в высшие нпеганцпи вместе с сю послужным списком.
Указ от 6 ашусга 1809 года предусматривал организацию в летние месяцы, начиная с мая но октябрь, в столицах и городах, в которых имелись университеты. для обучения молодых людей, состоявших на 1-раж-дапской службе и желавших получить более высокие чины, курсов словесных. юридических, математических и физических паук.
Чиновники, получившие от начальства дозволение посещать такие курсы, обязывались посещать их. Специально назначенный надзиратель должен был отмечать всех пропускавших занятия в «особенной книге». Кто не приходил три раза подряд или в разные времена до шести раз, исключался из списка обучающихся па курсах.
Окончившим курсы выдавались свидетельства об их посещении, которые незаменяли испытания в университете, по принимались во время их «в надлежащее внимание».
Реакция чиновного .люда па Указ «О правилах производив» в чипы по I раждапской службе и об испытаниях в пауках для производства в коллежские асессоры н статские советники» была панической, особенно со стороны необразованных бюрократов. Историк И. Ф. Дубровин писал, что чиновники, прочитав его гексг и обширную программу испытаний, «пришли в от чаяние; многое не слыха, ш даже названия предметов, знание которых от 1 и 1х требовалось»’. Сьп111. Г. Масальского,,фуга CiicpaiiCKoro, Константин Петрович Масальский (1802 -1861) вспоминаю гом, как воспринят был данный Указ чиновниками: «Хотя я был ребенком, по очень живо помню, какой гвалт н шум поднялся между всеми коллежскими п титулярными советниками всей Российской империи, когда состоялся Указ 6-го ашусга 1809 г. — Ропот был такой, особенно между необразованными подьячими, родственниками и приятелями их, как будто грозила гибель отечеству вроде нового нашествия Батыя. Сатиры, карикатуры сыпались на Сперанского, как из мешка или мш|ю. югического рога изобилия»1 2
Такое отношение чиновников к рассматриваемому Указу доказывало его нлодо1вори<хты1своевреме1111<х’1ь. Впрочем, для многих образованных людей, живших в ту пору, было очешщно, чго бюрократический аппарат,
1 Дубровин II. Ф. Русская жизнь в палате XIX века. CI16.. 2007. С. 286.
2 Дружеские письма графа М. М. Сперанского к 11. Г Масальскому, писанные с 1798 но 1819 год с историческими пояснениями, составленными К. Масальским. и некоторые сочинения первой молодости графа М. М. Сперанского. СПб.. 1862. С. 8.
доставшийся императору Аюксаидру I от его отца и бабки, нредстаппял собой совершенно негодный для настоящего упршлепня страной инструмент, причем негодны были ,ця riKy.uipciBennoH деятельности не столько учреждения его, сколько люди, пх жиюлпянтие. Для (хуществлеппя назревших государственных реформ необходимы были другое чиновники. «По гражданской части все преобразовывалось к лучшему, по новым планам, — писал в своих мемуарах о первом десятилетии правления Александра I Фалтей Булгарин, - но исполнение надлежало поручать л кмям, привыкшим к пртжпему порядку, п хороших. образованных чиновников было немного до издания Указа 6-го августа 1809 года, до умножения университетов п в(юбще до облегюпия средств к приобретению необходимейших в государственной службе познаний. Превосходные учреждения можно скоро создать. по способных людей создать нельзя. 11а это надобно много времени. Подьячие, опытные дельцы и ловкие крючкотворцы, воспитанные в канцеляриях, по большей части управляли делами, брали взятки с правого п с виноватого и 1рабнлп казну, когда только могли. По нашему фамильному процессу я имел случай вэтомудосговершься! Птхчупки провиантских чиновников того времени засвичстыьспювапы историей. В таможнях при откупах, подрядах бы ло еще хуже. Цепы всем прибыльным местам бьет известны. Страшно, когда вспомппшьо гом. что(клалось в памяти, и я мог бы составить несколько томов из одних анекдотов о прежних пролетках, которые тогда веем бьгш известны, потому что делались явно»1. В другом месте своих воспомшlaimii Фаддей Булгарии заметил про Указ «О правилах производства в чипы по гражданской службе и об испытаниях в науках д, 1я производства в коллежские асессоры и статские совет пики»: «Этот указ был то же. что внезапное освещение мрачной бездны благотворными лучами солнца! Чиновничий мир встрепенулся, зашевелился и завопил. Просвещение поднялось, невежество поникло головою»2.
11рпзпаем в дополнение к этому и еще одно достоинство Указа от 6 августа 1809 года: установленное им правило, согласно которому дш производства в звание коллежского асессора чиновнику необходимо было иметь «св1цетсл1>ствоого,1ного из состоящих в империи университетов, что он обучался в оном с успехом паукам, гражданской службе свойственным», пли выдержал, экзамен в этих пауках в порядке, ощк-делеппом Главным правлением училищ, способствовало повышению в русском обществе престижа университетской системы обучения и значения юридического образования.
1 Булгарип Ф. В. Воспоминания. М, 2001. С. 641.
2 Там же. С. 625.
ГЛАВА 4.
ЮРИДИЧЕСКИЕ УЧЕБНЫЕ ЗАВЕДЕНИЯ В СИСТЕМЕ ОРГАНОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ
§ 1. Школа при Сенате для юнкеров
И января 1797 года при канцелярии Санкт-Петербургских департаментов Сената императором Павлом 1 была учреждена, но докладу генерал-прокурора, школа для обучения юнкеров. Ес целью провозглашалось «образование благородных чиновников для 1 раждаиской службы»1 2, что и определяло содержание учебной программы. В высочайше утвержденном в указанный день «Положении школы при Сенате для юпкеров» о харак пере образования, которое нредшмага юсь давать в этом учебном заведении, говорилось след) ющее: «Учение вообще разделяемся па два  лавных отделения: на пауки общие, или приуготовляющие ученика к прно6|хггС11И1о паук звания, и на самые пауки звания. Науки общие заключают в себе го, что к каждому званию возрастающего гражданина, пли как (ктюваппе необходимо нужно, или как пособие песомппгелыю полезно. 11ауки звания суть те, коп для какого-нибудь звания в государстве учрежтепного необходимо нужны, и посредством коих гражданин приобретает в обществе какое-нибудь звание. По сему, как известно, и разделяются в европейских училищах пауки па факультеты.
Поелику при Сенате учреждается школа дтя образования чиновников для службы гражданской. то науки звания в сей школе имеют быть юридические, и потому правоведение или юриспруденция должепствх ст быть главным предметом учения в сей учреждаемой школе»-.
Приниматься па учебу в школу могли, согласно се «Положению» только «дети дворянские 12-ти летнего возраста», имеющие «начальное шаппе российской |рамоты». Процесс обучения в школе должен бы i длиться четыре года. Соответственно атому он разделялся на четыре класса. Юриспруденцию шылежало изучать в четвертом классе, то есть
1 Высочайше утвержденный доклад leilepa i-I IpoKypopa «Об учреждении школы при Канцелярии Сапктнегербургскпх Департаментов Сената для обучения Юнкеров». 11 января 1797 года 1-ПСЗРНТом24.?м> 17733. С.276.
2 Тамже.
в последний год. «Положение» исходило из того, чго прежде чем преподавать молодым людям юридические науки, их необходимо к атому подготовить. План учения в школе отводил три года на изучение «наук общих или приуготовляющих учащегося к классу юридическому». К таким паукам были отнесены: «российское чистописание, российское правописание и грамматика, кахптизпе, изъяснение должностей человека п гражданина, арифметика, геометрия, тригонометрия, история, география. логика, язык немецкий, рисование».
В «Положении» специально разъяснялось. какое значение имеет изучение всех этих предметов лтя государства той службы. «I 1ред1 io laran > должно, — говорилось в нем, — что дети дворянские 12-тп летнего возраста имеют уже начальное знание российской грамоты, и по тому учение опой, п. ш букваря полагать пе нужно: по российское чистописание в гражданской службе необходимо, и потому опое преподавать должно. Правописание и знание российского языка по правилам цтамматнки пе только полезно, по н необходимо нужно; ибо ошибка против грамматики переменяет иногда смысл речи и может иметь в делах весьма важные следствия. Сверх того, пе зная 1рамматик11, неудобно прпоб|хлатъ и дру1 не знания; и так |рамматпка додже) 1Ствует бы гь i ipci юдаваема i ieo i мепно.
Поелику нравоучение сечь основание будущего образа мыслей и деяний растущего гражданина, и птюлнку оно приуготовляет его к исполнению должностей и ук]К'пляст в нем повиновение к .законам: то нравоучение и есть п[х?дмет весьма важный. Правительство взирает на опое при образовании гражданина в таком виде, что он паносп быть дотжеп правилами такими, коп бы с законами государства согласовали, и к наблюдению оных приуготовляли; и по тому пе должно пи единого упускать случая к вразумлению неразделимого союза частные пользы со всеобщим порядком, и всеобщего порядка с наблюдением всякой должности. Через сне будет каждый гражданин уверен, что он, исполняя свою должность, свое собственное благо созидает; и потому будет он должности своп псно.тпять. помышляя о собственном своем благе, п станет любить оные, как он. побит свою пользу.
Самое надежнейшее основание qxi поучения, есть закон Христианский. Оный содержи г начата, па коих основаны главные должности человека, и по тому первая чашь нравоучения ко 1женствует состоять в преподана, ши Катпхизиса, а вторая в изъяснении должностей человека и |раждашша.
Арифметика, геометрия и цтигонометрпя, или одним словом сказать чистая мате иатика, ес гь паука, каждому весьма полезная, а благородному чиновнику, имеющему служить в iраждапской службе, необходимо нужная.
Нельзя также исключить из числа нужных паук в учреждаемой школе историю и географию. По крайней мере они суть иесомиителыю каждому полезны, а паче благородным чиновникам, вшупающим вслуж-бу гражданскую. Многие права и законы предполагают знание пегорпи н 1СО1рафин. не только отсчет.-! веч той. по и других государе гв. Приобретение многих областей, разные в оных права и узаконения. местоположение опых п прочее, делают без сомнения нужными для гражданских чиновников знания истории и географии.
Ло1 нка есть наука, без коей гражданский чиновник, а особливо судья обоптиться не может. Главное дело судьи есть приложение закона к гражданскому какому-нибудь деянию; из оного он делает заключение, па коем основывается приговор. Лотка, научающая здраво мыслить и отличать ложное от истинного, весьма в сих случаях полезна, или лучше сказать, есть едипстеппая к сему руководительница п для судьи паука весьма нужная.
Язык немецкий для российской) 1раждапского чиновника не только полезен, по и нужен, по причине многих областей Российской Империи, в конх ceii язык есть язык природный; и доча тех самых областей, не зная немецкого языка, производим, весьма не удобно.
Рисование также гражданскому чиновнику нужно, или но крайней мере полезно. При сочинении чертежей и сему подобного, без рисования обоптиться невозможно»1.
Обучение юриспруденции в юнкерской школе при Сенате должно было проходить, согласно «Положению», в следующем порядке: «Учащийся, будучи уже приготовлен изъяснением должностей человека и гражданина несколько к познанию нрав и должностей, приобретает в классе юридическом познание гражданских законов. Оные долженствуют преподаваемы быть деонтически и практически: 1) разумеется, таким образом, чтобы учитель дач знать учащимся обо всех регламентах, уставах и прочих г(К'уда|х:твенпых общих установлениях, равным образом и об указах, так, чтобы учащиеся ясное об оном имели понятие и чтением с изъяспепнем учителя приобрели нужное в законах знание. 2) Разумеется, чтобы учащиеся под руководством учителя сочиняли прошения, извлекали из дел экстракты, выписывали приличные кделам законы, сочиняли меморпп. журналы, определения, и упражнялись бы во всем, что до приказного порядка и дел касается»2.
1 1-11C3PI1. Том 24. № 1773,3. С. 276-277.
2 Там же. С. 277.
Приведенная учебная программа показывает, что юнкерская школа, созданная в начале 1797 года при Санкт-Петербургских департамеп-iax Сената, мыслилась в качсС1вс учебного заведения, которое призвано было давать лишь элементарные сведения в области юриспруденции. Вместе с тем обучение в ней позволяло нриобресш образование общего характера, которое предназначены были давать гимназии.
Именным указом, данным Сенату 19 декабря 1801 года, император Александр I преобразовал юнкерскую школу при Сенате в исключительно юридическое учебное заведение. Оп повелел не записывать в юнкеры никого моложе 14 лет. И принимать в школу нс ппачс, «как по публичном всех учителей экзамене и общем их удостоверении о первоначальных знаниях определяющегося, как то: российского языка, чистописания. грамматики, арифметики, начальных основании геометрии, истории и гео|рафнп»'. Пункт 2 императорского Указа предписал, что «главный предмет юнкерской школы должен состоять в преподавании российского правоведения и к оному приличных познаний, а именно: чистого слога, ирис гойпого к делам судоиропзводпым, логики в особенности, и частью бухгалтерии; прочие же пауки, ныне в школе преподаваемые, присовокупляя к тому учение французского п немецкого языка, проходить для того, дабы во время пребывания юнкеров в институте не могли они забыть познаний, прежде ими приобретенных»2 3 4.
Пунктом 4 Указа было дозволено принимать в юнкерскую школу, помимо 50 учащихся из дворян, 15 детей приказного звания. Тех из них, кто научится «чистому и правильному письму, грамматике российской и начальным правилам арифметики» и при пом покажет «отменную от прочих способность и хорошее дарование», государь разрешил «в знак отличия докушать к изучению и прочих преподаваемых в школе паук»5.
Пунктом 5 своего Указа государь повелел подвергать выпускников этого учебного заведения «строгому публичному экзамену». Выдержавших его было разрешено назначать в «помощники секретарские», «выпускаемых же детей прпказпых вводить в действнтсыьпую службу с чином канцеляриста»'1.
В приведенном Укаю ничего не говорилось о программе преподавания юриспруденции в преобразованной юнкерской школе. Содержание
1 1-1IC3PII. Том 26. № 20083. С. 867.
2 Там же.
3 Там же.
4 Там же.
данной программы н|)слполагалось изложить в ее Уставе, по которому юнкерская школа должна была получить наименование Юнкерского ппенггуга. Подготовку проекта этого документа Александр I поручил rei iepaa-i цхжурору.
Данный проект был разработан в 1802 году, однако создание министерств, породившее потребность в значительно более широком круге юридически образованных чиновников и принятие решение об открытии новых университетов с юридическими факультетами. лишило его актуальности. Вместо него был разработан проект другого учебного заведения, предназначенного готовить юристов лая государственного аппарата.
§ 2. Высшее Училище правоведения
Сознавая, что обучения юридическим паукам в университетах, лицеях или тмпазиях недостаточно для подготовки юристов, способных занимать должности в судах или писать тексты законов п сосгавчять их собрания, Александр I принял решение создать специа.1изировашюе учебное заведение, в рамках которого лица, получившие теоретическое образование в области юриспруденции, могли бы усвоить практические навыки обращения с юридическими документами. 1 августа 1805 года Его Величество утвердил доклад Министерства юсiнцпи «Об учртжде-ппп вместо Юнкерского Института высшего Училища Правоведения», к которому был приложен плана его образования п штат1.
В докладе говорилось о том, что «Юнкерский институт, оставаясь в прежнем его положении, при новых и многочисленных способах, к просвещению открытых, ныне для всех состояний пе соответствует главной его цели; ибо заключающиеся в плане образования его предметы учения в первых Т|х:х классах, как то: российское правописание и i рамматика, арифметика. катехизис. гещрафпя и история преподаются во всех уезд-пых училищах и 1 имназпях, и составляют только общие первопачашпые поз!lain 1я юношества. Напротив того, в сем училище, молодые люди, в университетах или гимназиях уже образованные и в судебных местах служить желающие, должны находить средства к совершенному приобретению нужных им познании, коих пе возможно им достичь в университетах и гимназиях, где лекции, заключая в себе главнейшим образом одну токмо
1-1IC3PI1. Том 28. № 21860. С. 1147-1150.
теорию [|равовлтс11ня. по могут доставить практических познаний в при-Mciici и и । законов и образе дслопропзводс гва в судебных мсс гах»1.
Необходимое о» создания нракзического Училища правоведения связывалась в докладе Министерства юстиции также спот ревностью содействовать работам по систематизации российского законодательства. Вследствие этого доклад выражал мнение о целесообразности присоединить учреждавшееся Училище правоведения к Комиссии составления законов под особым ведением Министерства юстиции и поместить это учебное заведение в доме, для нее назначенном, в котором пока распо. ia-гался Юнкерский институт. По замыслу составителей доклада, Училище правоведения должно было развиться с течением времени в полный юридический факультете преподаванием всех предметов,за исключением римского нрава, на русском языке.
Приложенный к докладу Министерства юстиции «План образования Высшего Училища правоведения» провозглашал в первом параграфе, что «предмстссгоУч1Г1пшастхтоп г вокопчатслыю.м образовании молодых лю-дей, в университетах или i импазиях уже обучавшихся, и в приготовлении их к должностям по судебным делам». Согласно §2 па учебу в пего должны бьет прппиматыя пс любые выпускники юридических с|1акультетов или шмиазий. по только имеющие похвальные свидетельства от учебных заведений, в которых они обуча юсь. Для вступления в Училище правоведения каждый из них должен был выдержать специальное испытание.
Срок обучения в Училище ограничивался гремя годами, в течение которых студентам должны были преподаваться, в соответствии с § 4 Плана его образования, следующие пауки:
«В первом году: А) Естественное право. Б) Право римское, разделенное па Институты п Пандекты, В) Общая теория судебных обрядов и практического судопроизводства. Г) Энциклопедия права и законы прочих пародов.
Во втором году: А) Основания права российского. Б) Общие законы российские. В) Продолжение судебных обрядов. Г) Продолжение Э11 ци клопе, щ и 11 рана.
В третьем году: А) Продолжение судебных обрядов и практический образ делопроизводства в судебных местах. Б) Общие п частные законы российские, В) Окончание энциклопедии права»2.
1 1-ПСЗРИ. Том 28. №21860. С. 1148.
2 План образования Высшего Учи шща правоведения // 1-ЛСЗРИ. Том 28. №21860. С. 1149-1150.
§5 «Планаобразования Высшего Училища правоведения» устанавливал, что его студенты с самою своего вступления в него «почитаются как в дспствителыюй службе сое гоящие» и «получают на содержание свое 300 рублей в год жалованья»1.
Для чтения им лекций § 8 обязывты назначать профессоров. определяемых «из способнейших к тому ученых людей». Жачованье пр<х|хю-сорам Училища опрелочаюсь в размере 1500 рублей в год.
В соответствии с § 9 нр(х|х'ссора составляли Комитет «для общего советования о лучшем порядке преподавания означенных предметов». Записки со своими советами им разрешалось представлять па рассмотрение Министерству кхтпцпп. В конце каждой трети года Комитет про<|х?ссоров Училища должен был представлять в Министерство юстиции «рапорт об успехах студиггов, лчя представления его государю».
Студентам раз|хлналось во н|х?мя обучения пользоваться нетолько библиотекой Училища, по и материалами Комиссии составления законов. По завершении учебы те из них, кто получал похвальные свидетельства. имели преимущество перед другими при назначении па требующие отличных знаний в правоведении должшхти в судебных учреждениях, с чипом коллежского секретаря.
Директором Высшего училища правоведения был назначен Г. Л. Ро-зеикамиф2, а преподавателями в нем — правоведы П. Д. Лодий, В. Г. Кукольник, Г. И. Тсрланч.
7 марта 1809 года Комиссия составления законов была реорганизована, и в свяш с этим набор в Высшее училище правоведения новых учащихся был приостановлен. Его возобновили в начале 1812 года, по после вторжения в пределы России французских войск занятия в Училище прекратились. В1816 году это учебное заведение былолпквцдщхякшо. За в|х?мя его существования (весьма нсдолгое) подготовку в нем прошло 43 юриста. Вих числе был, например. О. Я. Горст, ад оставтеппый после обучения в Учи. пнце правоведения дчя работы в Комиссии состав.1ения законов. Впоследствии оп перешел па службу во Второе отделение Собствен пой Его Императорского Величества канцелярии, где под руководством М. М. Спсршского работал । ид состав, теш Юм С во, та зако1 юв в часл i угодой юго .зако! кматсльст ва.
1 План образования Высшего Училища правоведения // 1-НСЗРИ. Том 28. №21860. С. 1150.
2 Густав Андреевич Розеикамиф (1762 1832) яв.1ялся в го время [хч|х?|Х‘1 парнем (руководителем) 1-й экспедиции Комиссии составления законов,занимавшейся составлением книг 1) основании нрав. 2) общих законов, 3) су,№биых обрядов
§ 3. Юридические курсы при Втором отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии
28 января 1828 года М. М. Сперанский представ)i. I [пколаю I доклад. в котором говорилось: «Для установления на твердых основаниях правосудия в государстве нужны: 1) ясные и твердые законы н 2) знающие судьи и закоповедцы. Меры, с 1826 года принятые, представ тягот основательную надежду в совершении первого из сих двух вредно южс-iniii: нужно помыслить о втором. Обучение российского законоведения в университетах наших доселе пе могло иметь успеха но двум причинам: I) по педостатку учебных книг; 2) ио недостатку учителей. Две учебные книги, одну для учителей, др\ гуюдля учащихся, необходимо должно составить. Труд сей немаловажен, но составлением сводов и уложений он будет облегчен, п есть надежда, что во 2-м Отделении он может быть совершен. Прпу готовление учителей представляет более трудности. Здесь должно начать почти с самого первого образования. Должно сперва снабди гь каждый! университет двумя или хотя одним русским ир<х|хссо-ром нрав, приуготовленным исключительно для сей части. К сему при-уготовтешно университеты паши мало представ тягот способов. В них теть кафедры римского права: но в Петербургском, Московском. Харьковском и Казанском университетах это пустой обряд; ибо как учиться римскому праву без .латинского языка? В других университетах, может быть, более успехов; в Дерите — в правах римском п немецком, в Вильно — в римском и польском; но, к сожалению, нигде в российском. Отсюда необходимость прибегнуть в первый раз к другим средствам. Они состоят в следующем: 1) Из духовных академий: С.-Петербургской и Московской заимствовать по три студен га по дарованиям и поведению лучших и вполне окончивших курс. 2) Поместив их в здешнем университете на казенный счет с платежом ио 600 р. за каждого, что составит 3600 р в год. 3) 11з паук, преподаваемых в университете, они должны слушать то.тько два курса: 1) римского нрава у иро<|х?ссора Шнейдера и 2) латинскую словесность с особенным приспособлением ее к тори отческим познаниям у профессора Грефе. Сверх общих лекций они должны имел 1> у них приватные и почти ежедневные. 4) Какдый день они должны являться и условные часы во 2-е Отделение и там заниматься: а) уроками публичного российского права у г. Плисова и в) уроками гражданского российского н|хша у г. Куницына», с) Под руководством ( гатс-сскретаря Балугьяпского они будут .таштматься чтением лучших
юридических книг, с письменными отчетами (analyses), по каталогу, который па каждую часть особенно будет ссх'тавлеп. d) Под его же iiivl-зором для практического упражнения и российских законах они будут занимаемы чтением соспньтепных уже сводов, с) Под надзором г. Куницына они будут употребляемы к составлению систематических алфавитов, по мерс издания книг полного собрания. Сим поставлены они будут в возможность обозреть все законы паши от начала до настоящею времени. f) Под надзором барона Корфа они будут занимаемы составленном подробных записок из старых обширных дел, в Сенате решенных.
Всеми сими упражнениями, соединяя ежедневно практику с теориек), есть надежда, что в два года они пройдут довольно далеко, чтоб употребив еще третий год на окончательное обозрение всех предметов и, выдержав строгий экзамен, быть в состоянии давать уроки как публичного, так и частного права, по крайней мере, в двух первых университетах, Московском и С.-Петербургском»1. В заключение приведенного доклада выражалась надежда, что «таким образом положено будет твердое пачаю юридическому в России образованию».
Государь одобри..! меры, предложенные в докладе. Так пачачась одна из самых интересных п плодотворных ре<|юрм в российском юридическом образовании, которая ешмулировала развитие научной юриспруденции в naiipaB.'ieiniii, более соответствовавшем интересам Русского государства.
Главной помехой развитою в России юридического образования и научной юриспруденции М. М. Сперанский iiannai в представленном им государю 28 января 1828 года докладе «О кандидатах законоведения» недостаток преподавателей, способных обучать юридическим паукам. Подготовка таких преподавателей являлась, по его мнению, самой трудной задачей из тех, которые необходимо было решить для того, чтобы юридические факультеты российских университетов могли выпускать необходимое для государственного управления количество квалифицированных юристов — «законоведцев». Поэтому большую часть своего доклада он посвятил изложению плана решения этой задачи. Трудное ги усугублялись здесь от того, что пи водном из университетов не пренода-валпеь па должном уровне все юридические пауки, которые требовалось изучить тем, кто предназначался к преподавательской деятельности.
1 Цпт. по: Майков II. М. Сперанский и с lyaein ы законоведения. Очерк из истории русской) правоведения (по документам Архива Государственного Совета) // Русский вестник. 1899. №8. С. 610-612.
В связи с этим Сперанский и предложил организовать подготовку преподавателей для K>piuiii4ctKiix факультетов в рамках Rroporo отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Помещенные на казенный счет в Санкт-Петербургский университет, кандидаты на i ipeiюдаватсльские долж! юс пi долж)iы бы. шлю его замыс-iy. обучаться там лишь римскому праву и латинской словесности. Остальные же юридические науки нм надлежало изучать во Втором отделении. Здесь в то время велись работы по составлению Полного собрания и Свода законов Российской империи и поэтому имелись в наличии все необходимые для изучения российского законодательства материалы, а также специалисты, способные преподавать различные юридические пауки.
Вполне оправданным было и предложение Сперанского отобрать кандидатов в преподаватели из лучших слушателей духовных академий. Характер образования в этих учебных заведениях предполагал хорошее знание их выпускниками иностранных языков, а также развитые способное ги к толкованию самых сложных текстов. Не случайно император Николай I одобри..! данное предложение Сперанского еще во время предварительного обсуждения с ним плана оргаинзацпн подготовки преподавателей при Втором очделении — дотого, как Михаил Михайлович представил Его Всличсшву свой доклад об этом плане. И еще до представления докла.1а мнгрополнту Петербургскому Серафиму и митрополиту Московскому Филарету было поручено направить во Второе отделение но три лучших с |удеп га старших курсов из Санкт-Петербургской и Московской духовных академий.
Из Санкт-Петербургской академии были отобраны слушатели Сергей Орпатский. Александр Пешеходов и Савва Богородский, из Московской - Василий Знаменский, Константин Неволин н Алексей Благовещенский. В число пансионеров Санкт-Петербургского университета они были зачислены 26 января 1828 года, то есть за два дня до того, как Сперанский подал свой доклад императору Николаю 1. Позднее к ним присоединился выпускник юридического факультета Дернтского университета Петерсон, который отличатся совершенным знанием немецкого языка. Предполагалось, что Петерсон поможет своим новым товарищам лучше освоить данный язык.
Из аттестатов, которые были выданы вышеназванным выпускникам духовных академий, следовало, что они обучались и показали отличные успехи в богословских науках, в церковной словесности, в церковной псторнп. а гакже в фн.кх’оф|ш. всеобщей словесности, всеобщей истории н в языках: греческом, еврейском, французском, немецком и английском.
К середине марта 1828 года начальник Второго отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии Михаил Андреевич Балугьяискнй завершил разработку документов, призванных придать обучению кандидатов в преподаватели системный характер. Он составил, в частности, объявление «Об открытии курсов для студентов-кандидатов правоведения»1, «План преподавания пропедевтики и ис тории российского законоведения»2 3 4 5, «План преподавания законов государственных»2 «План преподавания политической экономии»1, расписан нс лекций по часам дня ’. В докладе М. М. Сперанскому, представленном 14 марта, М. А. Балугьяискнй изложил порядок преподавания различных прелметов по годам (семестрам).
В течение полугора лет труппа кандидатов в преподаватели, которых Сперанский называл «студентами законоведения», обучалась различным наукам по составленной специатыто дтя них учебной программе. Ежедневно с 6 до 8 часов утра они запима птст, во Втором отделении Собе свет и той Его Императорского Величества канцелярии, дальнейшие нх занятия, длившиеся, как правило, до 2-х часов пополудни, проходили на юридическом <]>акулыстс Санкт-Петербургского университета.
Весь курс обучения был разбит на три семестра. В первач семестре студентам законоведения преподавались: 1) «пропедевтика, т. с. обозрение всех час гей законоведения и история российских законов от Св. B.ia.uiMiipa до настоящего времени»; 2) государственные российские законы или «гак называемтх' публичное российское законоведение»; 3) «римское тцхтво как теория гражданского нрава»: 4) «политическая экономия»; 5) «всеобщая пегорня»; 6) «языки древние: греческий, латинский; из новейших: немецкий, французский н английский»6. Во впюрач семестре ими изучались: 1) «российское гражданское право»; 2) «законы полицейские (т. е. законы благоустройства п благочиния в обширном смысле)»: 3) «законы. относящиеся до управления финансов в империи»; 4) «история российская».
1 РГИА. Фоты 1251. Он. 1. Д. 118. Л. 8.
2 Там же. Л. И 16.
3 Там же. Л. 17 18.
4 Тамже. Л. 19 19 об.
5 Там же. Л. 20 21.
6 Майкой П. М. Сперанский и студенты законоведения. Очерк из истории русского правоведения (по чокументам Архива Госу/ицхтвсштого Совета) // Русский вестник. 1899. № 8. С. 615.
Кроме того, в этом семестре продолжалось изучение римского права, а также древних и современных языков, начавшееся в предыдущем семестре1. В w/x?/n<xiwc<iwec/npe ст уден гам законоведе! в 1я н|х.ткыавали: 1) «российское гражданское судощюпзводство»; 2) российское уголовное законоведение»; 3) «право нарол1кх*»; 4) «историю римского нрава»; 5) «статистику». И в этом семестре продолжалось их обучение иностранным языкам2.
Римское право профессор Санкт-Петербургского университета В. В. Шнейдер читал специально для них на латинском языке, кроме того, они слушали его лекции вместе со студен сами юридического факультета па русском языке. В рамках Второго отделения изучение юридических наук основывалось непосредственно па текстах законов. 11а основе законодательных памятников преподавалась и история русского нрава.
В мае и в июне 1829 года все кандидаты в преподаватели сдавали экзамены перед специальном комиссией под председательством М. М. Сперанского, составленной из сотрудников Второго отделения (А. П. Кушщыпа, М. Г. Плисова и В. Е. Клокова) и из университетских профессоров (Ф. Б. Грефе и В. В. Шнейдера). Каждое испытание продолжалось около 4 часов — с 7 часов вечера до 10 или до 11.
16, 22 и 30 мая проходили экзамены но российскому гражданскому законоведению, политической экономии и российскому гтхгударсгвен-пому законоведению (публичному нраву)3.6 и 13 июня кандидаты в преподаватели держали экзамены по римскому нраву па латинском языке. Прису сетовавший при этом начальник Второго отделения М. А. Балу-гьянский сообщал в своем докладе: «Па сих испытаниях, из коих каждое продолжалось по 4 часа, не слышно было никакого другого языка, кроме
1 Майков П. М. Сперанский и студенты законоведения. Очерк из иг горни русского правоведения (но докумешам Архива Государственного Совета) // Русский вестник. 1899. № 8. С. 615.
2 Тамже.
3 В письме к Михаилу Толстому от 10 июня 1829 г. Василий Знаменский писал об :>1 их экзаменах: «Нснышнне было но четьц>е дня, каждый день от 7 до 10 часов вечера, иногда и далее. В I-й раз испытыва. ш нерусскому гражданскому нраву (и hi земским законам, как называет их Михаи ч МпхаГыовпч), во 2-й но политической экономии, н 3-й — по русскому публичному праву, а последний раз по римскому праву, из коего, впрочем, только часть еще спросили» (ниг. по: Протопопов В. И. К истории русского правоведения // Богословский вестник. 1899. Т. 3. Октябрь. С. 311). Михаил Владимирович Толпой (1812 1896) впоследствии стал известным в России духовным пнеате тем. историком Русской Церкви. См.: Толстой М. В. Нс горня Русской церкви. Издательство Спасо-Валаамского монастыря, 1991.
латинского. На вопросы, задаваемые нредсслатсльствующнм и присутствующими пасем языке, студенты отвечали ле1ко. удовлетворительно и хорошим слогом»1.
Высоко оценил ответы студентов н М. М. Сперанский. Выдержавший данный экзамен Василий Знаменский сообща! 10 нюня Михаилу Толстому: «Замечательно, что и Михаил Михайлович говорил при сем па латинском языке, хотя ему надлежало бы давно уже отвыкнуть от опаго. Михаил Михайлович оказал нам весьма лестные знаки своей бла-госк. юнпости: а Михаил Андреевич почти прыгал (оп человек очень живой и пс могущий скрывать своих treuherzig2 движений), повторяя, что невозможно было п ожидать этого и пр.»3 4.
20 нюня студентов законоведения экзаменовали в (реческом и в современных иностранных языках. В докладе об этом испытании Балугьяп-ский писал, что «славный историк Фукидид и трагический псят Ссх|к>кл были предметами разбора и изложения. Засим студенты, к большому удовольствию, покажет очень хорошее знание в немецком языке, на котором Т|хх’ из них хорошо говорят и писать умеют и все вообще совершенно его понимают. Хо тя меньше они успели во французском и английском языках, по предложенные нм книги па оных очень порядочно нем шмали и переводи. in па русский язык»1.
Пекле экзаменов кандидаты в щхч юдаватсл и получили полуторамесячный отпуск. 11 сентября 1829 года им падтежато отправиться для продолжения своего образования в Берлин. Выбор Берлинского университета был сделан Сперанским по совету немецкого ученого Алексап-дра-Фрндрнха-В|ьн>гельма фон Гумбольдта, который весной 1829 года приезжал в Санкт-Петербург, приняв предложение императора Николая 1 возглавить научную экспедицию в азиатскую часть Российской империи. Па роль руководителя учебными и научными занятиями русских студентов Гумбольдт рекомендовал профессора Карла Фридриха Савипьи.
1 Цит. по: Майков 77. М. Сперанский и студенты законоведения. Очерк из истории русского правоведения (но документам Архива Госуда|х-твс1шого Совета) // Русский вес шик. 1899. .№8. С. 617.
2 Нем.: чистосердечных.
3 Цит.: Богословский вестник. 1899. Т. 3. Октябрь. С. 312.
4 Цнг. по: Майков 77. М. Сперанский и студенты законоведения. Очерк из истории русского правоведения (по докумешам Архива Госуда|х’1 венного Совета) // Русский вестник. 1899. №8. С. 617.
Отправляясь в Пруссию, русские студенты везли с собой письмо М. М. Сперанского (па французском языке) к знаменитому немецкому правоведу, датированное 10 сентября 1829 года. Михаил Михайлович просил в нем Савнньп, ссылаясь па «высочайшее одобрение», оказать «доброжелательное покровительство молодым людям, которые но особому назначению отправляются в Берлин для окончания своего образования и преимущественно дня усовершенствования себя и науке права». «Прилагаемая при сем записка, — ннса.i он, - даст вам, милостивый государь. возможность судить о размерах познаний наших мо. юдых. нолей и о цели дальнейшего их предназначения. Приняв во внимание то и другое, вы будете столь благосклонны, что составите план дальнейших их занятий и примете па себя руководить их вашими советами; они почтут себя счастливыми следовать им. Если опыт прошедшего по вводит нас в заблуждение, вы встретите в молодых людях много прилежания, большой навык к труду и занятиям и полное повиновение»1.
В «Записке о с|удепгахзаконоведения, отправляющихся в Берлин» Сперанский отмечал, что «снсцначыюе11аз11ачс1111СЭТ11Х молодых людей -сделаться со в|Х’менем профессо|>ам и законоведения, но желательно, чтоб это назначение не было иск. ночи тельным и чтоб эти молодые люди могли в го же время быть определены в различные ог|Х1слн администрации, совмещая таким образом теорию с практикою в делах государственного управления». Лачее он высказывал свои ноже чаш тя ио поводу программы обучения русских с|уденгов в Берлинском университете: «Римское право пе является пи основным, пи даже вспомогательным в России (за исключением губерний прибалтийских), по полагаем, что изучение какого-либо иного специального нрава пе может доставить более прочного основания юридической подготовке, как основательное изучение пандектов. Желательно но преимуществу, чтобы наши молодые люди приобрели прочные познания в том, >тго может быть названо право пандектов, т. е. законодательство римское до времен Александра Севера, п притом не только вентере частного (гражданского) нрава, но также н в сфере государственного (публичного) права»2. Кроме того, Сперанский считал, что русским студентам необходимо изучить «общее траж>1аискос право Германии», гер-
1 Цат. по: Майков П. М. Сперанский и пудепты законоведения. Очерк из истории русского правоведения (но документам Архива Государственного Совета) // Русский вестник. 1899. № 8. С. 624 625.
2 Сперанский М. М. Записка о студентах законоведения, отправляющихся в Берлин //Там же. С. 625.
майское судопроизводство. «специальное гражданское право Пруссии и его судопроизводство», уголовное право, уголовное судопроизводство и судебное следствие, государственное (публичное) право и ноли гику, современное меж ty народное право, общую теорию права или философию права. «Qimo собою разумеется. — замечал он при этом, — ч то изучение этих отраслей права а в особенности римского права будет сопровсккда гь-ея изучением истории их...»1. Вмесгостем Сперанский рекомендовал дать русским студентам возможность прослушать лекционные курсы по истории фи. юсофип. философии истории, древностям греческим и римским, общей статистике, всеобщей статистике и... химии. «Па основании сказанного выше о будущем вероятном назначении молодых людей, — завершал Сперанский свою записку, - желательно, чтоб они были допущены, если это только окажется возможным, к присутствованию от времени до времени при судопроизводстве в судебных учреждениях, с i гелию приобретения этим путем более положительных iюзгlainiii о самом производстве в судах, а также с целою ознакомления с практическими подробностями всего канцелярского порядка»2 3.
О продолжите!внос и! обучения Сперанский писал, что она пс может быть определена с точностью заранее, но, но его словам, «было бы желательно, чтобы молодые люди в состоянии были возвратиться в отсчета во через два года».
26 сентября 1829 года студенты законоведения. отправленные па учебу в Берлинский уппверепгет, прибыли к месту назначению. 17 декабря они сообщали Сперанскому: «В продолжение ноября и декабря, составляющих только часть сего зимнего полугодия. слушали мы энциклопедию нрава вообще и институты римского права у г. профессора Клейна’, всеобщую гесирафию и географию Палестины у г. профессора Риттера, химию у г. профессора Мпчерлиха, статистику Пруссип у г. профессора Гсх|>мана. Из трех частей, па коп разделяет г. Кленце энциклопедию, доселе пройдена первая, содержащая нос троение всей науки право
1 Сперанский М. М. Записка о ciyaeiiiax законоведения. отравляющихся в Берлин // Русский вестник. 1899. №8. С. 626.
2 Там же.
3 Клемснс-Август-Карл Кленце (Klemens August Karl Klenze, 1795- 1838) — немецкий правовед, профессор Берлинского viihbcixti тега, автор книг но римскому нраву («Instituiioncs Gaji et Justinian!». Berlin. 1829: «Gnmdriss z.u Vorlcsungen iilxT die Gcschichte des romischen Rechts bis Justinian». Beilin, 1825, 1835 u др.). В 1829 г. он был ректором Берлинского университета.
ведения по ее идее: остаются две части, представляющие историческое развитие пауки и практическую сторону опой. В институтах г. Кленце соединяет догматическую часть римского нранас историческою... Поэп-цпклоиелнн и по институтам римского права, в особенности, частным образом руководствует пас г. профессор Рудорф1»2 * * 5
В дальнейшем русские студенты слушали также лекции Георга Вильгельма Фридриха Гегеля. Генриха Густава Гото3, Карла Фридриха (]юп Савпньп и других видных немецких ученых.
Осенью 1830 года профессор Савпньп устроил им экзамен п остался очень доволен его результатами. Направляя 1 ноября 1830 года М. А. Ба-лугьяпскому составленный нреподаателями Берлинского упиве|хт1гета отчет об учебе русских студентов с очень высокими оценками уровня их подготовки, немецкий правовед счел необходимым заметить в сопроводительном письме: «вполне согласен» с ним. «Я сам iicyiaiiiio произвел нм лично испытание, сообщал он, и очень порадовался сделанными ими успехами. Должен заявки» вам, что i« числа всех слуденгов в особенности отличается познаниями, а также ясного но во.ырений и правильным сужденном г. Исполни1; после него можно указать с особенным отличием от других на г. Знаменского. Все же вообще заслуживают величайшей похвалы сво11м ।ipi 1.тежа1 вicm 11 серьезным от iloineiи icm к делу»0.
Русские же студенты считали свое пребывание в Берлинском университете не вполне полезным для себя. В. II. Знаменский писал 27 марта 1830 года М. В. Толстому о трудностях, с которыми он н его товарищи сталкивались. обучаясь юриспруденции у немецких профессоров: «Глав-
1 Аюльф Abivct Фридрих Рудорф (Adolf Aiigusl Friedrich Riidorff, 1803-1873) — немецкий правовед, профессор Берлинского университета, последователь К. Ф. Савпньп. автор книг: «Das Reclu der Vonmindschaft» (Berlin, 1832— 1834). «Roinische Rcchtsgeschichte» (Ixipzig, 1857-1859). «Edicli perpetui quae reliquae sunt» (lueipzig, 1869) ндр.
2 Цпг. по: Майкоп II. М. Сперанский и студенты законоведения. Очерк из истории русского правоведения (но документам Архива Государственного Совета) // Русский вестник. 1899. №9. С. 245 246.
J Iciipiix-IycraB loro (Henrich Gustav Hat ho, 1802 1873) — историк искусства, последов;! гель гегелевской .x.tc'iiikii, профессор Берлинского университета.
1 Koi io rat 11 hi । А|скссевпч Неволин сполна оправдает своими научными трудами высокую оценку его способностей выдающимся немецким правоведом Карлом Фридрихом Савпньп. К сожа leimio. жизнь его оборве тся в пору расцвета его творческих сил: oi i умре г в 1855 г. в возрае те 49 лег.
5 Цн г. по: Русский вес! пик. 1899. № 9. С. 247.
пый недостаток тот, что пас переда, in. безусловно, в чужие руки - таким людям, кон, хотя весьма сведущи в своем деле и в своем кругу, ио не мо-iyг хороню значь, чго надобно из пас сделать и как, и прилагают к нам начала. кои го,-1ятся вообще для здешнего порядка вещей. А мы пе имеем при атом почти никакого голоса».
Летом 1830 года пр<х]>сссор Савиньи встречался и беседовал со Сперанским, который, пребывая в Германии па отдыхе н лечении. заехал в Берлин для решения вопросов, связанных с учебой своих питомцев'. Русские из пятисот студентов Берлинского университета являются первыми по способностям и прилежанию к учебе — такое мнение высказал немецкий профессор Михаилу Михайловичу2 3 4.
В цитированном выше письме к М. А. Балу| ьянскому К. Ф. Савн-пьп писал: «Я имел счастие познакомиться с г. Сперанским; немногие часы, проведенные мпоюс ним вместе, останутся для меня навсегда незабвенными. Поистине это редкая радость увидеть государственного мужа на закате своей столь влиятельной и богатой событиями жизни сохранившего еще бодрость и свежесть духа и разума. Как бы охотно воспользовался я еще раз поучи тельною беседою этого прекрасного человека, henlichen Mannes'. Передай те ему до какой степени пламенного почитателя он во мне имеет»'1.
1 сентября 1830 года в Берлине умер от чахотки студент Александр I Е'шехонов. М. М. Сперанский обратился к ректору Дернтского университета И. Ф. Г. Эверсу с просьбой подобрат ь ему замену среди учащихся, проходивших трехлетний курс подготовки в организованном при уин-вечкп тете в 1828 году ннституге «.тля образования иро<|х?ссоров». Эверс 1Х'комспдовал отправить в Берлинский университет II. Д. Калмыкова и 11. Г. Редкипа. пояснив, что «они оба равно способны, оба весьма ири-
1 Константан Неволин писа.1 брату о встречах со Сперанским: «В течение 8 дней я виделся с ним ежедневно по одному |ып два раза, и эти времена свидания принадлежат к одним из нрпяшейншх в моей жизни» (нит. но: Андреевский И. Е. От издателя //Неволин К. А. Полное собрание сочинений. Т. 1. СПб., 1857. С. X).
2 Эго мнение Савиньи о русских студентах, учебой которых в Берлинском университете он руководил. приводится в письме И. В. Платонова к М. В. Толстому от 26 декабря 1830г. По словам Ивана Васильевича, он слышал erooi Сперанского (см.: Богословский вестник. 1899. Т. 3. Ноябрь. С. 458).
3 11см.: н|Х‘красного че. ювека.
4 Пит. но: Русский вестник. 1899. №9. С. 247.
ложны» и что Дсрптскнй университет имеет нужду и двух профессорах. 1[иколай 1, вняв таким аргументам, дад jxupeiiieiinc па отправку в Берлинский университет вмес то одного двух с гу.дептов. 3 января Калмыков н Родкин были в Берлине1.
Тем временем в Сапкт-Пегербурге места кандидатов в преподаватели, отправленных для продолжения учебы и Берлин, заняли другие выпускники духовных академий: из Санкт-Петербургской — Александр Фсдотов-Чеховскнй, 11пкита Крылов п Алексей Куницын, из Московской — Иван Платонов и братья Баршевы. Сергей п Яков. Осенью 1829 года они приступили к занятиям па юридическом факультете Санкт-Петербургского университета и во Втором отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии ио той же самой программе. но которой обучались их предшественники.
В письме к Михаилу Толстому, датированном 28 октября 18291 ода, Иван Платонов следующим образом описывал свою учебу: «Также, как и у предшественников наших, мсс го занят ня нашего двоякое: университет и канцелярия, из коих в нервом слушаем лекции по римскому праву по руководству Гейнекция у г-на Шнейдера, переводим Софокла с ipc-ческого на латинский у г-на Г|Х'фс, учимся немецкому и французскому языкам, первому — у Польнера, а второму — у Поллока, а в последнем (в канцелярии) слушаем лекции но част российского правоведения у г-на Куницына: но части народной экономии—у г-на Плисова; по части российского публичного права — у г-на Клокова; только статистикою и историею, кажется, предоставлено нам самим по себе заниматься»2.
Летом 1831 года новая ipyniia студентов законоведения, проходившая подготовку в Санкт-Петербургском университете и в рамках Второго отделения, выдержала испытание. «Па экзамене они оказались все способными, и двое из них. братья Баршевы, с большими дарованиями», - сообщал Сперанский в своем докладе, представленном 1 октября 1831 года императору 11иколаю 1. Для дальнейшего совершенствования в юридических пауках им предстояло отправиться в Берлин, где уже два года обучались их нрсдшсстве1шики.
1 1 февраля 1831 г. В. П. Знаменский написал М. В. Толстому: «Забыт сказать, что наше число увеличилось: двое обучавшихся в Дерите, очень хорошие студенты, тоже но правоведению, приехали в гепваре. на тех же самых положениях, как в мы, па казенный счет и пр.» (цит. но: Богословский вестник. 1899. Т. 3. Декабрь. С. 621).
2 Цит. но: Богословский вестник. 1899. Т. 3. Ноябрь. С. 442.
В шопе 1832 года истока.’! срок обучения в Берлинском университете первой ipyinibi русских ciy/ieinou — С. Н. Орнатского, С. О. Бого-родского, В. П. Знаменского, К А Неволина и Л. А. Благовещенского. Во Втором отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии задумались над гем. каким образом они могут получить докторскую степень, необходимую для их деятельности в качестве университетских преподавателей. М. А. Балугьянскнй составил представление по атому вопросу императору Николаю 1. В нем обращалось внимание государя на трудности, с которыми сталкиваются в России желающие приобрести степень доктор.
Согласно высочайше утвержденному 20 января 1819 года Положению о производстве' в ученые степени докторскую степень в России можно было получить только после приобретения степеней кандидата и Manicipa. При этом соискатель сгепспп кандидата допускался к ней лишь но истечении года после получения студенческого аттестата, кандидат к с гепени магис гра - только через два года, маше гр к с гененн доктора  через три года. Таким образом, .докторская степень могла быть ||рпоб|ктепа не преиою, чем но истечении шести .лет от окончания унн-всрси готского курса. Известные ученые иностранцы могли быть удостоены докторской степени, в соответствии с § 17 указанного Положения, по решению университета, утвержденному министром народного просвещения, н без какого-либо испытания. Российские подданные, нсъту-чившие степень доктора в ^граничных университетах, на практике, как правило, подвергались испытанию в том учебном заведении России, в которое поступали на службу, н но его итогам удостаивались счютвет-ствовавшего этой степени чина от Правительствующего Сената. Однако, отмечал Балу! ьяпскнй в споем представлении императору, «если бы студентам но возвращении их поставить в обязанность приобрести в отечестве соразмерную степень, то в С.-Петербурге пет для сего средств, ибо можно сказа н., что юридического факультета при здешнем университете не существует. То же можно утверждать и о других российских университетах»1. В связи с этим начальник Второго отделения испрашивал высочайшего дозволения на то, «чтобы означенные студенты могли в Берлинском университете подвергнуться строгому испытанию в юридических науках и получить там дипломы на докторские или другие сораз
1 1,[ит. по: Майков П. М. Сперанский и студил ы законоведения. Очерк из истории русского правоведения (по документам Архива Государстве!того Совета) // Русский вестник. 1899. № 10. С. 674.
мерные их успехам ученые звания», и предлагал оставить их для этою в Берлине еще на один год.
После возвращения студентов в Россию Балугьяискнй п))сдлагал оставть их па год при Втором отделении дтя изучения составляемых здесь сводов узаконении и для подготовки к экзамену После с чрогого иены гания комиссией, составленной из сотрудников Второго отделения и преподавателей Санкт-Петербургского университета, их предполагалось утвердить в ученой степени, какой они будут признаны достойными.
М. М. Сперанский доложил о возникшей проблеме императору Николаю 1. 16 июня Его Величество принял решение о том, чтобы студенты держали экзамены в Берлинском университете и соответственно ос гавалнсь там столько времени, сколько им для этого необходимо.
Однако но каким-то причинам русские студенты не стали сдавать экзамены в Берлине. П. М. Майков, изучавший архивные документы, в которых отразились описываемые события, пе нашел объяснения, почему это произошло. «Из дел нс усматривается, — констатировал он, - какие причины вызватн такую перемену. Очень может быть, что Сперанский, будучи за границею, но личному обозрению усмотрел неудобства этого порядка; быть может нро(|х?ссоры берлинские не нашли возможным экзаменовать иностранцев»1.
3 октября 1832 года русские студен гы, прошедшие обучение юридическим наукам в Берлинском университете, возвратились в Россию. Иа следующий день Сперанский сообщал государю: «Студенты наши, о коих я имел счастие словесно докладывать, вчерашний день из Берлина прибыли. Дав им небольшой отдых, и|Х’;июлагается употребить их на первый случай во II Отделешш для перевода па русский язык свода остзейских губерний и примечаний, пос тупающих от местных губернских комитетов. Работа сия нужна и доселе шла медленно, затем что не могли прпнекэть довольно знающих и надежных переводчиков. Студенты же к сему делу н по .знанию предмета, и но сведению в немецком языке будут весьма способны. О предбудущем их занятии но университету для преподавания наук я войду в сношение с министром народного просвещения ио последствии буду иметь счастие донести»2.
1 Майков П. М. Сперанский и студенты законоведения. Очерк из истории русского правоведения (по документам Архива Государственного Совета) // Русский вестник. 1899. № 10. С. 674.
2 Цн г. по: Там же. С. 675.
13 апреля 1833 года Сперанский обратился к императору Никола-ю 1 с докладом, и котором напомню! Его Величеству, что прибывшие нз Берлина молодые правоведы причислены ко Второму отделению, где и состоят в прежнем звчшпи студентов. При этом они занимаются: «1. Чтением и изучением составленных в отделении Сводов российских законов для вянинаго1 приготовления себя к будущему своему предназначению. 2. Чтением Сводов привилегий и законов Остзейских губерний и соображением пх с замечаниями местных комитетов для рассмотрения их учрежденных»2. После этих слов Михаи.! Михайлович описал, как прежде поступали в российских учебных заведениях с теми, кто возвращался в Россию после обучения в иностранных университетах.
Он привет, в частности, случай с прошедшими обучение за i рапицей Куницыным. Плисовым. Соловьевым, Чижовым и др. Но его словам, «но возвращении в отечество в 1811 году» они «подпер! путы были в Педагогическом институте испытанию на звание ад moi нет-профессоров, с коим сопряжен чин 8-го ктасса, которого они, но одобрению успехов и получении звания адъюнкт-профессоров. действительно» были «удостоены»3. Так как экзаменованные в указанное время студенты определялись на преподавательские должности в Санкт-Петербурюком Педагогическом институте и Царскосельском лицее, го испытание производилось им лишь из наук, для преподавания которых они назначались. Поэтому Сперанский признал этот случай не вполне удачным образцом для студентов, причисленных ко Второму отделению. Кроме того, в ионом проекте университетского устава должность адъюнкта предполагалось упразднить, что лишало r-жзамен на ее замещеппе прежнего значения.
В качестве более подходящего примера Сперанский представил случай с восниташшками профессорского института, учрежденного в 1828 году при Дсрнтском университете. Высочайше утвержденным 11 ноября 1830 года положением Комитета министров им было разрешено держать экзамен «прямо на тс ученые степени, коих они удостоятся но своим, не держа предварительно и в порядке времени определенном положением о произволе гве в ученые степени 1819 г. января 20 экзамена на
1 Так в оригинале.
2 Цит. по: Майков П. М. Сперанский и студенты законоведения. Очерк из нсгорнп русского правоведения (ио документам Архива йкударсгвенпого Совета). С. 675.
3 Цит. но: Там же. С. 676.
низшие ученые степени»1. «На основании сих примеров. — писал далее Сперанский. — осмеливаюсь всенодданнейше испрашивать Высочайшего соизволения позволить студентам, ныне из Берлина возвратившимся, сделать испытание при злейшем университете на звание доктора нрав. 1[редмегы и иорядок сего рода иены ганий онреде тепы в университетских положениях различно и доселе еще не установлены окончательно»2.
Приняв во внимание положения 1811 и 1819 годов, а также проект нового университетского устава 1830 года и учтя особый способ обучения, который быт применен в образовании студентов, состоявших при Втором отделении, Сперанский признал «нужным составить (хгобенпое начертание того порядка, коему в испытаниях их следовать до. окно». Император Покатай I счел аргумешы Сперанского достаточно весомыми и повелел ему 13апреля 1833 года составить особые правила дтя экзамена этих студентов и назначить нм такой срок, который необходим.
Составленные Сперанским и высочайше утвержденные Правила дтя йены гания надокторскуюсте1кчн>обучавшихся в Берлинском университете студентов зактиюведеиия Второго отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии определяли предметы и поряжкэкзамена.
Предметы испытания .телились натри группы.
Первая группа, обозначенная как «Общее систематическое обозрение.чаконстедения», включала в себя такие предметы, как 1) «О существе правды н справедливости и о коренном их начале»; 2) «О существе прав и обязанностей и разделении их на государственные и фажданскне»; 3) «О существе законов и законоведения»; 4) «О начале общежития и постепенном образовании в нем законности: а) в семействе, б) в роде, в) в гражданстве, г) в государстве»; 5) «О разделении законов»3.
Вторая группа — «Законы, определяющие права и обязанности» — охватывала: 1) «Законы, определяющие нрава государственные»; 2) «Законы, определяющие права гражданские вообще»; 3) «Законы, определяющие правд । ражданскне в особенности»1.
Третья группа — «Законы, охраняющие права как государственные, таки гражданские» - состояла из: 1) «Уставов полицейских»; 2) «Усга-
1 Майков II. М. Сперанский и студен|ы законовеж'пия. Очерк из истории русского правоведения (по документам Архива locy.iapciвенного Совета). С. 676.
2 Там же.
3 Ц11АМ. Фонд 418. Он. 4. Д. 261. Л. 44.
1 Там же.
вов судопроизводства гражданского»: 3) «Законов уголовных и суло-производства уголовного»1.
Кроме того, соискатели степени доктора законоведения должны были выдержать испытание по историко-правовым предметам, которые Сперанский обозначил как: «Историческое изложение римского законодательства» и «Историческое идтожеипе общего немецкого законодательства»2.
О порядке испытания в рассматриваемых Правилах говорилось следующее:
«1) Испытание производится чрез профессоров юридического факультета иод председательством декана, вместе с депутатами от других факультетов и в присутствии управляющим II Отдстеписм Собственной Его Императорского Величества канцелярии и двух старших оного чиновников. 2) Испытание производится в Российском законодательстве по-русски и в Римском ио-латыии. 3) Вопросы могут быть исторические или догматические, или ге н другие совокупно, но усмотрению испытующих. 4) Испытуемым предлагается такое число словесных вопросов, какгх? благоугодно будет испытующим, и, сверх того, предлагается ио одному вопросу но жребию, из числа приготовленных заблаговременно двадцати вопросов. На сии письменные вопросы испытуемый в данный срок должен отвечать письменно. 5) По удовлетворительному разрешению испытуемыми сих вопросов, предоставляется нм по всем предметам испытания извлечь положения, пли тезы, объемлющие весь состав юридических паук... Испытуемый должен защищать их на публичном акте; после чего, если признан будет достойным, получает степень доктора. 6) 1 laKoiicii вменяется нм в обязанность подготовить впоследствии диссертации и представить их куда сле/тует на рассмотрение»3.
Предписанием министра народного просвещения в обязанность студентам, державшим экзамен на степень доктора законоведения, было вменено запяться но окончании всего испытания «сочинением на российском или латинском языке диссертаций о таком предмете, какой ими самими избран будет с одобрения факультета». В течение года соискатели должны были представить своп диссертации министру через посредство руководства университета. в котором они будут преподавать.
' ЦИЛМ. Фонд 418. Он. 4. Д. 261. Л. 44.
2 Там же.
3 Там же.
В течение первой половины 1834 года студенты Второго отделения выдержали назначенные им экзамены и приступили к подготовке диссертаций.
Тем временем в Санкт-Петербург стали прибывать остальные студенты. изучавшиеся в Берлинском ymmepcirrerc. 26 июня 1834 ro ta М. М. Сперанский щк'дставил императору Николаю I доклад с предложениями относительно пх. Его Величество распорядился: «1) По примеру прежних причислить возвращающихся ныне нз-за границы 9 студентов ко II Отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии вп|х.*дьдо определения их к местам, продолжая им здесь до того времени то же содержание. которое они за границею но. |учали, то есть каждому ио 700 прусских талеров в год, но курсу на асст нации. 2) Подвергнуть их, иод руководством статс-секретаря Балугьянского. испытанию на докторское звание на том же основан11и как оному подвергнуты были прежние ня 1ь студентов»*.
До конца 1834 года в Россию возвратились все студенты, обучавшиеся юриспруденции в Берлинском универси тете. Опп были причислены ко Второму отделению и стали готовиться к испытаниям па степень доктора нрав, которые предполагалось провес!и но гем же ирелмстам и в том же порядке, что и прежде. Эти планы были нарушены вмешатс.н>счвом министра народного просвещения С. С. Уварова. 24 <|х!В)>аля 1835 года он обратился к Сперанскому с письмом, в кото|х>м указал, что в нравственно-политическом отделении Императорского Московского университета не хва тает достойных преподавателей, так что три важнейших ка<|>едры, а именно: 1) права естественного, политического и народного. 2) прана гражданского и уголовного судопроизводства Российской империи, 3) прав знатнейших как древних, так и нынешних народов остаются вакантными. В связи с этим министр Уваров просил содействия Второго отделения к скорейшему но возможности названных кат[х?др молодыми правоведами, прошедшими обучение юриспруденции в Берлинском университете.
М. М. Сперанский в ответ па это письмо подал Николаю I в конце февраля всеподданнейший доклад с просьбой дать соизволение па некоторые изменения в порядке испытания студентов, закрепленном Правилами. Данные изменения сводились им к следующему: «1) При предложении как словесных, так и письменных вопросов, в коих состоит главная сущность испытания, поступать патом точно основании, как
1 Цит. но: Майков П. М. Сперанский и студенты законоведения. Очерк из истории русского правоведения (но документам Архива Государе i ценного Совета). С. 679.
означенными правилами в отношении прежних студентов было постановлено. 2) Но удовлетвориге.швом разрешении испытуемыми сих вопросов п|)едосгави11> нм пз всех предметов испытания извлечь положения или тезы, объемлющие весь состав юридических паук и представить их к одобрению юридического <|х1кульгета. Ио одобрении <])акульгстом сих тез испытуемый должен защищать их на публичном акте. После чего, если признан будет достойным, получает степень доктора. 3) За сим сочинение диссертаций, которое вместе с рассмотрением и печатанием оных потребовало бы... год и более времени, ныне отменить, вменив студентам в обязанность, пли, нредоставя на их волю, изготовить их впоследствии и представить куда следует на рассмотрение»1.
«Таким обра:юм, делал отсюда вывод Сперанский, испытание всех студентов может быть копчено ио крайней мере к концу мая и они отправлены быть мотут к своим местам по распоряжению министра народного просвещения. Строгое испытание, словесное и письменное, и защнщение от 30 до 40 и более тез, извлеченных из состава всех юридических паук, заменят с пользою н сбережением времени предлинные диссертации, требующие всегда много времени если им быть хорошими»2. Император Николай I согласился со Сперанским, начертав па докладе 7 марта 1835 года следующие слова: «Экзамены шудентам, как прежним, так и новым, произвести на означенных в докладе основаниях».
К июлю 1835 года все студенты выдержгиш положенные экзамены.
С 19 июля они начали предсгавлягь свои «тезы» д.тя их защиты па публичном собрании в актовом зале Императорского Санкт-Петербургского университета. После защиты «тез» каждому из них была присвоена ученая степень доктора законоведения3.
К сожалению, указанный год, давший юридическим факультетам российских университетов и русской научной юриспруденции целую труппу способных молодых правоведов, ознаменовался и печальными утратами. 30 января 1835 года умер от чахотки прошедший обучение в Берлинском университете Василий Знаменский, а 13 сентября того же
1 Майков II. М. Сперанский и студешы заксикик^цепия Очерк пз истории русского правоведения (но документам Архива Государственного Совета). С. 680.
2 Там же.
3 Текс ты этих «тез» или тезисов печатались в виде отдельных брошюр объемом в несколько страниц. См., например: Баршев С. И. Положения, извлеченные из науки законоведения. СПб., 1835.
года скончался в расцвете лет Алексеи Благовещенский, оставшись ав-тором лишь одного научного груда1.
Пя । ь студентов нерпой группы, iloc. ianiroii для обучения юридическим наукам в Берлинский университет, н семь оставшихся студентов из второй такой же группы, успешно выдержали экзамены. защитили тезисы и были удостоены степени доктора прав. Юридические факультеты российских yiHiBcpcirreroB получтп молодых профессоров, которые иоставитн обучение научной юриспруденции на новый, более высокий, уровень.
В Императорский Московский университет были назначены: 11. Г. Рсдкпп, И. И. Крылов. G И. Баршсв. В Санкт-Петербургский университет  - II. Д. Калмыков, Я. И. Баршев и А. И. Кранпх<[х?льд. В Харьковский  А А. Федотов-Чеховский, А. В. Куницын, И. В. Платонов. В Императорский университет Святого Владимира в Киеве были направлены К. А. Неволин, С. Н. Орнатский, С. О. Богородский.
26 толя 1835 года император Николай 1 утвердил новый «Общий устав Императорских Российских университетов»2 3. Нравегвеиное и политическое отделение в университетах Российской империи получило в соответствии с ним свое первоначальное наименование — «юридический факультет». Существенно изменился перечень кафедр факультета. Новые преподаватели юридических паук в условиях начавшейся рсорга-ннзации университетского образования ионачалу просто причислялись к университетам, в которые были назначены. Так. 17 сентября 1835 года попечитель Московскою учебного округа граф С. Г. Строганов поручил Совету Московского университета «причислить» доктора Сергея Барит», а также и докторов Крылова и Рсдкина «к Московскому университету. не утверждая их ип адъюнктами, пи профессорами», но оставив «впредь до введения нового устав;), с приобретенною ими ученою степенью и с жалованием ординарных профессоров ио тем ка<|х?драм, которые они занимать будут». Согласно этому распоряжению они могли и «до окончательного распределения кат|х?др и профессоров по новому уставу» привлекаться, по усмотрению университетского Совета, «к преподаванию но част правоведения» ’. Только 31 декабря 1835 года пришедшие
* См.: Б.ииоаещ.'нский Л. Л. 1 (сгорня метод пауки закопове юппя в XVIII веке//Журит Министерства народного просвещения. 1835. № 6. С. 375-441; № 7. С. 42-52.
2 2-11СЗРИ. Том 10. Отд. 2. № 8.337.
3 ШIAM. Фот 418. Он. 4. Д. 261. Л. 20.
в Московский университет из Второго отделения молодые правоведы были назначены па должноеги экс траординарных профессоров.
13 января 1836 года священник Петр Терновскпй привел их к присяге. При этом опп дат клятвенное обещание: «Верно и нелицемерно служить н во всем повиноваться, не щадя живота своего, до последней капли крови, все к высокому Его Императорскому Величеству самодер-жавегву, силе и власти принадлежащие права и преимущества... предостерегать н оборонять.... старатпся споспешествовать все, что к его императорского величества верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может. О ущербе же его величества интереса, вреде и убытке как скоро о том уведаю, не токмо благонамеренно объявлять, по и всякими мерами отвращать... Для своей корысти, свойства, дружбы и вражды, п противно должн(х:п1 п присяги ие шхгтупать...»1
* * *
За сравни гельно коро гкос время молодые прос[>еееора-1|равоведы, прошедшие обучение при Втором отделении Собел венной Его Императорского Величества канцелярии и в Берлинском уииверсигеге заняли ведущие позиции в гех областях русской юриспруденции, в которых стали специализироваться. Именно эта плеяда русских правоведов заложила основы иацнопатыюй научной юриспруденции и национальной системы 1ори,’1ичсского образования в Рсхтии. Каждый из этих правоведов имел многочисленных учеников, многие из которых также стали светилами в своих научных сферах. Усилия, предпринятые правительством императора Николая I для быстрого развития в России университетского юридического образования, а значит, и юридической пауки, оказались удиви тельно плодотворными.
1 ИНАМ. Фонд 418. Оп. 4. Д. 261. Л. 6.
Г Л А В A 5.
РАЗВИТИЕ НАУЧНОЙ ЮРИСПРУДЕНЦИИ В РОССИИ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА
§ 1. Юридические науки в Императорском Московском университете
Средн учебных заведений России, в которых пренодаванц ь юридические науки, главное мест и начале XIX века занимал но-ирежпему юридический факультет I Емнсраторского Московского университета
Kaiaior лекций, чтение которых предполагаюсь на этом факультете в 1802/1803 учебном году, показывает. что здесь работали в го время такие преподаватели, как Михаил Иванович Скиадан (40-е гг. XVIII в. 1802)1, Федор (Theodor) Григорьевич Баузе (1752 1812), Захар Лннквевич {Ьрюшкин (1718 1821) и Христиан Август Шлецер (1774 1831 )2. В 1803 году к ним присоединился профессор из Кельн
М. И. Скпашп родился в Кефалонии и скорее всего был I реком но происхождению. Степень доктора фнл(хофнн и медицины он получил в Лейден-с ком yiiHiM-pciiicn- в 1771 i. В Московском уннверг и геи- преподавая с 1770 i
1 Сын работавшего в России с 1761 до 1767 г. историка Августа .'[юдвига
Шлсцера (1735 1809), был припашек в Московский университет в 1800 г. ,ыя преподавания естественного и общеиа|х>дного права, иолт.жопомпи и ти.то-матики. До этого он преподавая в Гсгтипп иском университете. В Центральном Историческом архиве гор. Москвы сохранилось обращение к директору Московского университета тайному советнику И. П. Тургеневу кураторов университета М. М. Хераскова. М 1-1. Ковалевского и II. И. Голенищева-Кутузова о необходимости пртплашеиня [Плейера, датированное иояб|Х’.м 1801 г. Вот его текст: «Превосходительный господин 1айиый советник. Императорского Московского уии-всрсигсшлокгорикавалер! Юридический факу тьтет пев таком иыпесосгояиии. в каком он был прежде при обучавших профессорах. и ближе всех при покойном г I Падене Год от году очевидный в нем отрывается пе цитаток. Г. код тежскнй советник Скиа,1ан, ио учености его и долговременной службе, хотя и есть достойный П|хи|>ессор практической философии, но от старости н беспрестанных унражтк пин приметно почти уже ослабел. и проси i насоблсгтип, его от трудов. Долг пашей поттечнгелыкх’тн :кк гавляетнас на основании проекта университета (имеется в виду «Проэкт об учреждении Московского университета/ 1755 т. В. Т). всхстапоннгь помяну гый факультет во всех его науках: 1 е. чтоб в дем не
ского университета Филипп-Христиан (Христиан Егорович) Рейнгард (1764-1812), который был приглашен в Московский университет для преподавания «умозрительной» и «практической» философии', а также истории философии. Па юридическом факультете он стал читать п курс естественного нрава2. В 1804/1805 учебном году начал преподавать юридические науки в Московском университете Лев Алексеевич Цветаев (1776- 1835) , с 1806 года — Андрей Петрович Рогов (1742-1811) и Христиан-Юлий-Людвиг Штельцер (1758-1831). В 1811 году в числе прено/тавателей юридического факультета появились Николай Николаевич Сандунов (1766 1832) и Семен Алексеевич Смирнов (1777 или 1779- 1847). С 1822 года здесь стал читать лекции Дмитрий Ефимович Василевский (1781- 1844), с 1828 года — Илларион Васильевич Васильев (? 1832).
«Предварительными правилами народного просвещения», высочайше утвержденными 24 января 1803 года, в отделениях или факультетах университетов виодцчась официальная должн<хть старейшины (dccaiuis), которая, впрочем, неофициально существовала и прежде*. Первым <х])п-циальным деканом юридического факультета Московского университета был и.юран нр<х|)сссор Федор Григорьевич Баузе. Он вполне заслужил
только все права, по п всеобщая деятельная ф||.к>с<х|>пя. это основание оных и всего нравегвешюго учения, но расположению koikIx’pchhibi преподавателей были; п как г. Шлецср. проф, Дернтского уniiBeix-iireiа, отзывом своим г. проф. Гейму на письмо, писанное ио нашему приказанию, объявил согласие иступить в Московский упиверсн гет. то н мы охотно принять его намерены, тем паче, что он это уже п|хх|ххсор, обучает нравам ес rec i венному. на|х>дному и публичному, и как благовоспитанный сын известного в Европе ученостью Г. Шлецера: надеемся. что не отречется вступить вздевший университет академическим порядком, пред всяуилеиием имеет читать гак называемуюMeKiuiio-iwix'opiiio. и сверх нрав, может П|хчюданать 11 равственную философию по распо. кпаемому курсу ro.ioiw-го учения. За таковые его груды полагается н|х>нзводигь ему цюбуемые им восемьсот рублей годового жалования. Да выдать 125 рублей па н|хх'зл в Москву (ЦИЛМ.Фопд418 Он.81.Д 31.Л.2 2об).
' См. переведенный на русский язык с французского учебник Христиана Рейигарда «Система практической фил<хтх]>ии». изданный в Москве в 1807 г.
 См. переведенный с латинского языка на русский его труд «Ес тест венное право», напечатанный в 1816 г. в Казани.
3 11р(х|>ессор Ф.-Г. Днтьтей назван «деканом факультета (fac[nltatis] senior)» iipanopie, представленном от юридического факультета в «почтеннейшую Конфе|хчщи1о» 20 октября 1770 г. См.: Документы и материалы ио истории Московского университета второй половины XVIII века. Т. 3. М_, 1963. С. 389-390.
эту честь. «Бауле принадлежит к числу' тех ученых иностранцев, которых истинная любовь к пауке добросовестно породнила с нашим отечеством и которые принесли нам много полым в отношении к познанию нашей народности»1 — такую характеристику дат ученому С. II. Шевьцхш. Для подобных похвал в сто адрес имелось достаточно оснований.
Профессор Баузе был известен как большой любитель и знаток древней русской истории. С самого своего приезда в Россию он собирал древние рукописи, старопечатные книги, старинные монеты. Ио отзыву К. Ф. Калайдовича, коллекция Баузе была едва ли не единственная в своем роде. Московское Общество Истории и Древностей Российских намеревалось приобрести ее за 10 000 рублей - довольно значительную для того времени сумму. Покупка но каким-то причинам не состоялась, и большая часть того, что Федор Григорьевич со страстью собирал десятилетиями, погибла в пожаре, охватившем Москву в 1812 году после занятия се французскими войсками; остальное было растащено. В итоге сохранился лишь каталог коллекции Баузе, который полностью подтверждает высказывание Калайдовича о ее ценное тн. (Так, в нем значатся такие древности, как «Пролог», писанный уставным письмом на пергаменте в Новгороде в 1229 г., Степенная книга 1551 г. и др.)
Г1. М. Снегирев писал в своих воспоминаниях: «С удоволычвпем и признательностью я пользовался частными лекциями, библиотекою и дра-гоценпымсобраппемславяпо-русскихдревпостей незабвенного нрск|юссора н|мв, юриста, дипломата, историка, археолога и филолога Федора Григорьевича Баузе. В1807 году он был ректором университета. С пепасытнмоюлю-бознатслыюстшо, обогатившеюего разнообразными сведениями, он соединял редкий дар слова, свободно и красно говорит и mica i по-латыни. Кроме изданных им речей, осталось много материалов для обширных и важных сочинений, которые остались в списках. В продолжении 30 лет с особенным старанием и с великими издержками составил он собрание древних славяно-русских рукописей, меж-ту которыми находились Псалтырь и Пролог XII века. Лечебник 1588 года, первые па русском логарифмы, коллекция русских монет и ме.’илей... Мне случалось видеть почтенного н|хх]юссора с своим Анненским орденом иа шее иа толкучке между букинистами, покупающим н горюющим старые киш и и веши»2.
1 Шевырев С. II. История 11мнераторского Московскогоупниерсигета. написанная к столетнему его юбилею. М.. 1855. С. 227.
2 Воспоминания И. М. Снегирева// Русский архив. 1866. №5. Стлб. 754-755.
Интерес Бау.зс к древней русской истории не ограничивался коллекционированием старинных рукописей и книг. Федор Григорьевич хороню знал, какая ложь о России распространяется в Европе, и но мерс своих сил старался развенчивать ее. В 1796 году им была написана речь о России1, в которой доказывалось, что п до эпохи правления Негра I Россия была просвещенной и имела развитую культуру. «Конечно, опа только очерк картины русского Просвещения, — сообщал Баузе о своей речи Попечителю Московского учебного округа М. II. Муравьеву, — по иным она и быть нс могла igik первое сочинение об этом предмете... Я писал, нс полагаясь доверчиво нп па кого: все сочинения, которыми я пользовался, и которые цптовал, лежали у меня тогда перед глазами». В 1811 году вжурпагс «ВесгнпкЕв|х>ны», издававшемся М. Т. Качепов-скнм. появился перевод этой речи па русский языке незначительными изменениями в содержании и с новым названием: «Ч го сделано в России для нр(х:вещсння па|х>да п.дчя славы отечества от времен Рюрика до Пе-Iра Великого?» Имя автора не было указано2.
Подбор преподавал слей для юридического факультета свидетельствует, что в н|Х‘нодана1И1н юридических наук ст|х?мились в го время совместигь четыре основных нанранленпя: 1) фплтхюфеко-теоретическое, 2) историко-правовое, 3) догматическое и 4) практическое. Первое направление воплощали филосо(]х?ко-нравовыс и теоретико-правовые ;inciinii.iiiiibi — «умозрительная и практическая философия», «право естественное, политическое и народное», :-шцнклопедия нрава. Их преподавали Л. А. Цветаев. X. А. Шлецер, Х.-Ю.-Л. Штельцер, Ф.-Х. Рсйпгард, Л- Е. Василевский. Второе направление в преподавании юриспруденции выражали история русского права и история римского нрава. Лекции по этим предметам читали Ф. Г Баузе, Л. А. Цветаев и С. А. Смирнов. Третье направление составляли такие дисциплины, как догма римского права, гражданские законы, законы благоустройства
1 Она была издана в виде брошюры объемом в 45 стр. на лаз писком языке. См.: Огайо de Russia ante hoc saccuhini non prorsus inculta. nee perum adeo de lit-teris caramque suidiis ineriia. M., 1796.
2 См.: Вестник Европы. 1811.№ 1.C.3 20;Xr"2.C.81 96. Кромеэтоп работы на русском языке вышло еще два произведения Ф. Г. Баузе. См.: Баузе Ф.Г. О горячке вольности. М„ 1793. (Данное произведение состоит всего из двух страниц); Баузе Ф. Г. Слово на всевожделенное и вссра,юсзненн1се коронование всспрсс-встлсйшего, лержавпепшего Государя Императора и Самодержца Всероссийского Павла Первого. М, 1797. (В этой брошюре насчитывалось 19 страниц.)
и благочиния, законы полицейские и уголовные, российские государственные законы. Их преподавание вели Ф. Г Баузе, Л. А. Цветаев, А. П. Рогов. Четвертое nanpaiyieinic воплощалось в методах, использовавшихся закононскусникамп 3. А. Горюшкиным и II. II. Сандуновым в обучении студен тов гражданскому и уголовному судопроизводотву.
В своих научных исследованиях преподаватели юридического факультета, как правило, не замыкались в рамках какого-либо одного направления, но стремились воспользоваться преимуществами каждого из них. Так, Захар Аниксевич Горюшкин, будучи юристом-практиком, имел явный интерес к теоретическому правоведению. В теоретико-правовых же построениях оп опирался на историю права. В главном своем произведении «Руководстве к познанию |юссийского законопскуссгва», вышедшем в свет в четырех переплетах (томах) в 1811 1816 годах. Горюшкин попытался дать обзор ис тории русского нрава. «И надобно сознаться, отмечал14. Ф. Тнмковскин, что его попытка написать обзор древних Русских узаконений была лучшею в пашей литературе до издания профессором Рейцем “Опыта истории Российских государственных и |раждапских законов”».
3. А. Горюшкин стремился найти принципы систематизации российского законодательства не в абстрактных теориях, а в его пс горни. «Отвергши многих заключение о том, что никак невозможно прнвеегь Российские законы в систему, — писал он, — стремительно опушался в глубину исторической древности нашего отечеста и законов опаго, и проходя их постепенно, собирал нужные к сему намерению правила».
Как известно, в западноевропейской юриспруденции второй половины XVIII века всецело доминировала доктрина «естественного права». Эта доктрина оказывала большое влияние и на русскую теоретическую юриспруденцию конца XVIII - начала XIX века. «Познание нрава естественного, писал А. II. Куницын в своей книге «Право естественное», - нужно исследователям законов положите п>ных при определении справедливости оных. Папначе же оно нужно Практическим Законоведам при самом делопроизводстве, ибо служит им во в|х?мя проведения законов: 1) как вспомогательное средство толкования, 2) как правило для решения случаев, на ко торые нет особенного положи тельного да-копа, 3) как составная часть положительного законодательства, когда решение случая законодатель нредос гавляет благоусмотрению судьи пли прямо повелевает решить оный но началам Права Естественного»1.
1 Куницын А. И. I Ipano естественна'. С116., 1818. С. 16.
По с. швам Куницына, «главное начало права может быть выведено только из (|юрмы разума»1.
Горюшкин же выводил «начало нрава» не из некоего абстрактного «разума», а нз народного правосознания — «народного умствования», по его гсрмино.югпп. Горюшкин признавал существование помимо «человеческого нрава» также «нрава Божественного» и «права животных». 11о его словам, поскольку «человек... сам себе н прочим вещам бытия дать не в состоянии, то но сему заключаем, что все опое произведено от Высочайшего Существа...»2. В связи с этим наряду с «правом человеческим» существует «право Божественное».
В свою очередь, «право человеческое», как считал Горюшкин, распадается на «два члена»: «1-е на законы в рассуждении человека особенно от других, 2-е на законы, в рассуждении взаимности его с другими»3. Право, регулирующее поведение человека, когда он выступает «одни, без всякой взаимности его с другими» согласуется, полагал Горюшкин, «с естеством человеческим» и раздсчяегся на: «право тела», «право жизни» и «право разума». Признавая, однако, существование естественного права, Горюшкин понимал под ним не воплощенный «разум», а лишь печ го, содержащееся в положительном законодательстве. «Право тела», «право жизни» и «право разума» должны, по его мнению, изучаться, поскольку они «положены в ус1ановленпях нашего отечества».
Отсюда не удивительно, что право собственности, равенство и свободу, выступавшие, согласно естественно-правовой доктрине, в качестве естественных прав человека, русский правовед считал общественными правами человека. Соответственно и частное право Горюшкин рассматривал в качестве элемента государственного права, связывая его с понятием не индивида, а общества.
II. М. Коркунов, оценивая правовые воззрения Горюшкина, отмечал, что «он не только не проникся основными идеями тогдашней теории естественного нрава, но лаже, но-видп.мому, и нс вполне усвоил их себе. В своем изложении он не оспаривает, не опровергает их. а просто игнорирует»4. Все это вполне объяснимо: Горюшкин не заимствовал слепо чу-
1 Куницын А. П. Право естественное. СПб., 1818. С. 34.
2 lopioiiiKim 3. /1. Руководство к познанию российского закопоискусства. М„ 1811.Т. 1.С.76.
3 Там же. С. 79.
4 КоркуновН. М. 3. А. Горюшкин — рсктчпюквйзакопоискус1шк//Журнал Мшшсгерс ! ва ioci ними. 1895. № 7. С. 127.
жнс теории, чужеродные для русской общественной жизни, но старался создать собственную, более пригодную для русских условий правовую доктрину. И несмотря на запутанность пред.юженпой нм систематики законодательства, а также дру< не недостатки его научных работ, многое из того, что он высказа I, оказалось пенным вкладом в русскую научную юриспруденцию*.
3 <]х'вра.1Я 1811 гола 3. Л. Горюшкин покинул Московский университет. Он вынужден был это сделать, поскольку Совет унпве|Х’итета отказался утвердить его в должности профессора на том основании, что оп «пс был н|хх]х?ссором, а только занимал «ка<|х?дру ординарного профессора нрав гражданского судопроизводства». 10 <|х;враля император Александр I ножаювал уволенному в отставку Горюшкину чип статского советника за его общую беспорочную службу в течение 47 лет.
Кафедра «нрав гражишского и уголовного судопроизводства», которую занимал Горюшкин, перешла к статскому советнику Николаю Николаевичу Сандунову. Это была достойная ему замена. Сандунов, как и его предшественник, слыл выдающимся знатоком русского законодательства п в го же время человеком нспо,дку1шым и независимым по характеру1 2. Первоначальное образование он получил вдворянской гимназии при Московском университете. Затем учился на юридическом факультете этого университета. По окончании курса обучения в 1784 году с золотой медалью Николаи Санлу1юв преподавая в шмиазпи, служит секретарем при кураторе Московскогоyiппюрентсга М. М. Хераскове. В 1791 году он поступил па службу в канцелярию генерал-губернатор! «возвращенных от Полыни |убернпй и областей». В 1796 голу он перешел в канцелярию гснерат-нро-кур>р! А. Б. Куракина. 2 января 1797 гола сюда будет принят на должность делопрливоднтеля с чином титулярного советника М. М. Снершский3 Чины надворного говел пика и коллежского советника Сандунов и Сперш-скнй будут получать одцовремешю и ,даже по одним и тем же нмнератор-
1 См. подробнее о 3. А. Горюшкине: Томатов В. А. Российские правоведы XVIII XX веков: Очерки жизни и гнорчссгна. Том 1.С. 187—201.
2 6нюня 1810г. II. И. 1о.1ешпнсв-Ку|у.юв писал i-рафу А. К. Разумовскомх. что наместо Горюшкина «прхштся человек преют тонный и отчасти Нашему сиятельству известный сто бескорыстием: наш обер-секретарь, статский советник Сандунов Он учился и с гудев том был в университете; юриспруденцию так знает, как ма ю есть людей ее знающих».
3 См. его жизнеописание в книге: Томсшюв В. А. Сперанский. М.: Молодая гвардия. 2006 (серия «Ж3.1»).
скпм указам1. Императорским Указом от 18 сентября 1798 гола Сандунову было н|Х‘днисано «бьпь обср-ceiqxriapeM шестого департамента Сената». Так Николай Николаевич снова оказался в Мтх’кве. В упомянутой должности он прослужил вплоть до перехода в Московский университет, прноб-|ктя славу зна тока российских законов, выдающегося .таконопскуснпка.
Заняв в Московском университете должшх’ть ординарного пр<х|х*с-сора нравственного н политического отделения, Сандунов сны одновременно п уппве|Х’итетскп.м синдиком, которым прежде был Горюшкин.
Лекции нового ii|xx|xvcopa «прав гражданского п уголовного судопроизводства в Российской империи» оказались нс менее интересными для студентов, чем лекции его предшественника. Д. II. Свербеев. слушавший Сандунова в 1813 1815 годах, писал в своих воспоминаниях, что у него «ivx было .заманчиво, живо, весело даже для нашего младшего поколения студентов. Сам профессор не имел никакого научит) образования и, ве|Х)-ятпо, вс юдс гене крайнего незнания науки нрава вообще отвергал самую науку и при всяком удобном случае выражал к пей свое презрите. Он был человек необыкновенной остроты ума, резкий, энершчный, нс по/тчнняю-цпйся никаким при. няням (впрочем, до нзвесиюй черт ы осторожного б. ia-горну.мпя), бесцеремонный и иногда бранчливый со студен гами, которые, однако, все его любили п уважали. Gim он не читал нам ничего, н порядок его лекций весь заключался в следующем: Д1Я слушателей своих он с<х"га-впл возможно правильно систему из грома.июго количества всех российских законов, начиная от Уложения царя Алексея Михайловича, бывшего тогда главным их основанием, и той массы уставов, наказов, шктрукцнй и общих сепаратных указов, разбросанных всюду н нигде в одно целое не собранных... Первые полчаса 2-часовой своей лекции начал он для чтения этих законов: студатгы читали, он объяснял чигашкх; следующий час посвящался ч гению по;цх>бной записки какого-нибудь дела из сената... Трудно представить себе теперь, с какой охотой, с каким возбуждением, скажу — с какою клюю запальчивостью происходили в классах Сапунова наши
1 Текст высочайшего ука:»а о пожаловании Сандунову и Сперанскому чипа надворного советника был издан 1 января 1798 г. См.: Сенатский архив. Т. 1: Именные Указы императора Пакта I. СПб., 1888. С. 338 («Санкт-Петербург. Указ НАШЕМУ Сенату. Во уважение особливых трудов, усердия и прилежности чипов, при НАШЕМ гепера.1-проку|х>ре находящихся. всемилостивейше жалуем: надворного советника Голикова в коллежские советники; коллежских асессоров Котельникова, Сперанского. Баскова п Сандунова в надворные советники») Чип коллежского советика они получили па основании Указа Павла [ от 18 сентября 1798 г.
судебные представления. в которых манные роли разыгрывались бойкими студентами и страстными поверенными тяжущихся сторон. Подумаешь, что каждый боялся п|х>1нрать в своем процессе целсю состояние»1.
Не все положительно относились к такому методу преподавания юридических паук. Л. Л. Благовещенский, например, в своей работе ио истории правоведения, написанной в 1835 году, высказывал мнение о том, что в первые десятилетня XIX века «в Московском университете российское законоведение потерялось в юридических пословицах, эпиграммах. отборных примерах старых дел, вообще в хаотической практике. Преподаватель оного нс признавал никаких широковещательных теорий, никаких политических паук, никаких bc.icmoihiiux вступлений в юриспруденцию. 11ст науки, кроме практики вот его начало!»2 3. Очевидно. что в данном случае имелся в виду профессор Сандунов.
Мнение Благовещенского о преподавании юриспруденции в Московском университете отражало в какой-то ме|Х' реальное состояние дел, но вместсс гем пе учитывало ряда важнейших фактов. Сандунов действительно пренебрегал теорией, ио он имел для этого серьезные основания. В университетском юридическом образованно в то время доминировала абс грактная ее гсетвенно-нравовая доктрина, которая ма ю ч го давала для понимания сущности правовых ппспиугов. Предмег .лекции п|хх|х.,ссо-ра Сандунова, обозначавшийся в расписании занятии на факультете как «русское практическое производство дел граждатickiix и уголовных», не нреднолатдл обращения его к правовой теории — тем более к такой, которая базировалась па доктрине естественного права. По втхлюмппапиям студентов. слушавших профессора Сандунова, он старался придать материалам своих лекций — разрозненной лысее законодательных актов и хаотичной судебной практике — определенную систему.
Содержание речи II. II. Сандунова «О необходимости знать законы гражданские н о способе учить н учиться российскому законоведению», П|Х>нзнесенпой в торжественном собрании Московского университета 6 июля 1820 года2, показывает, что он стремился упорядочить и сам нро-
1 Свербеев Д. Н. Записки. М„ I899.T. 1. С. 98 99.
2 Итгоаещентш А. I кюрия ме год законоведения в XVIII п XIX вв. // Журнал Министерства народного просвещения. 1835. №7. С. 49.
3 Сандунов II. II. Слово о необходимости знать законы i раждапскне и о способе учшь и учинкя российскому законоведению. Речь, п|х>нзиссс11ная и торжественном собранно Московского университета 6 шо.ля 1820 года М., 1820 (2-е издание: М„ 1822).
цссс преподавания и изучения российского законоведения. Сандунов леди..! на его три уровня: на первом уровне сгуден гы должны были, полагал он, ознакомиться с нравами и обязанностями различных сословий; на втором — с обязанностями судей и порядком судопроизводства; третий уровень CaiLiynoB связывал с изучением рехгпйского законодательс гва в его историческом развитии н современном состоянии.
В заключение своей речи Сандунов выражая желание, чтобы законоведение «щюнодаваюсь молодым ..водям не в виде науки приказной, а как существенное знание, без которого в гражданской жизни но делам частным н ио должностям службы обойтись нельзя»1.
11анболее ярким представителем теоретического направления в преподавании юридических наук являлся в Московском университете Лев Алексеевич Цветаев. Как и Сандунов, он получил юридическое образование на юридическом факультете Московского университета. 11о в отличие от него с самого начала выбрат .для себя нрено,1авательское поприще.
В 1801 году Цветаев был отправлен для подготовки к профессорскому званию за границу. В течение трех лет он слуша! лекции в университетах Геиингеиа и Парижа. В Геттингенском упиверепгете он познакомился с правовыми воззрениями Густава Гуго (1764- 1844), со взглядами на всемирную пегорпю Ашусга Шлёцера (1735-1809) н защити..! диссертацию на степень доктора философии. В Париже он стал членом Академии моральных и политических наук.
По возвращении из-за границы Цветаев был принят в Московский университет на должность экстраординарного про<|хх*сора «прав естественного, политического и народного» (утвержден в ней 18 сентября 1804 года). С 1805 года он начал читать студентам нравствен!того н политического отделения лекции по ку1>су «теория законов с применением к законам российским», а также историю законодательства2.11ослс ухода в отставку 21 января 1811 года профессора Баузе Л. А. Цветаев был назначен ординарным профессором «нрав знатнейших как древних, так
1 Сандунов II. II. Слово о необходимое in значь законы 1ражданскпе н о способе учить п учиться российскому законоведению; С. 59.
2 С. П. Жихарев, учившийся на нравственно-политическом отделении Московского университета вто время, когда здесь начат щх'подаватьЛ. А. Цветаев, привел в своем дневнике габе н> профессорских лекции па 1805 год. Согласно ему профессор Цветаев читал «теорию законов». См.: Жихарев С. II. Дневник с ly.ieni а// Московский университет в воспоминаниях современников. М., 1989. С. 55.
н нынешних народов?*. С этого времени он стал читать лекции по исто-рии римского права1. С 1813 года Цветаев читал также лекции по праву естественному, политическому и на|юдиому (вместо умершего 7 ноября 1812 года декана нравственно-политического отделения П|хх|>сссора Ф. X. Рейнгарда)2.
Описывая характер преподавания юридических паук в Московском университете в период с 1814 по 1826 год, С. П. Шевырев сравнивал между собой Н|юфессоров Сандунова и Цветаева. «В этико-политическом отделении, — писал он, — тогда славились оригинальный Сандунов, как юрист-практик, и ученый Цветаев, как юрист-теоретик. Резкую противоположность представляли они как в возз|Х'пип на пауку, так и в самом способе преподавания. Сандунов, отвергая всякую теорию, пе признавая даже римского права, как теории живой, хотел па место пауки поставить здравый русский смысл н требовал от юриста только ясного и правильного толкования закона. Цветаев, напротив, следуя иностранным учителям, признавая возможность теории и воплощал ее в римском нраве. Быстрота и живость, по уступавшая даже старости лет, были наружными признаками первого профессора; медлительность и спокойствие признаками другого»3 4.
В изданном в 1855 году «Биографическом словаре профессоров и преподавателей Московского университета» о Цветаеве как преподавателе говорилось, что он стремился «заменить практический судебный навык теоретическою юрпенруденциею»'1. Знакомство с работой Л. А. Цветаева «Краткая теория законов», составленной на основе его
1 На основе этих лекций Цветаевым было создано учебное пособие «Краткая история римского права», которое вышло в свет первым изданием в 1812 г., а вторым в 1824 г. Кроме того, нм были опубликованы: «Начертание римского гражданского нрава» (М„ 1817; 2-е издание: М., 1824) и «Учебная книга римского гражданского нрава» (Ч. 1-2. М., 1834).
2 Текст этих лекций, составленный но книге о естественном праве немецкого нравове га Теодора Шмальца. Л. Л. Цветаев положил в основу своей книги «Первые нача>а права естественного, изданные для руководства учащихся», которая была издана в 1816 г См также: ЦветаевЛ.А. Первые начала прав- чанного и общсгос присовокуплением оснований народного права М.. 1823.
3 Шевырев С. II. История Р1миераторского Уккжовскогоуииверсии'га, написанная к столетнему его юбилею. 1755-1855. М„ 1855. С. 451.
4 Биографический словарь профессоров и п|Х'по,гаватс.1ей Императорского Московского университета. Ч. 2. М., 1855. С. 539.
лекции, читавшихся в Московском университете1, показывает, что теоретическому обобщению он пытался подвергнуть лишь действовавшее в России гражданское право. Поэтому груд его правильнее было бы назвать теорией не просто законов, но гражданских законов — гражданского права. Причем указанное обобщение имело весьма ограниченный характер — Цветаев применял принципы системы римского цивильного права для систематического изложения гражданского нрава, действовавшего в России. В соответствии с ними правовед разбил основную часть своего щюизведення на две книги, пз которых первая называлась «О лицах и пх правах?», вторая - «О вещах или имениях и о нравах, с ними соединенных». Институты обязательственного права русский правовед включил в качестве отдельной главы во вторую кишу Во вто|юм издании данного произведения, напечатанном в 1816 году под названием «Начертание теории законов», обязательства были выделены в особую, третью, кишу.
В сочинении «Основания нрава частного гражданского» Цветаев заявлял, что «всякое Гражданское Уложение» можно расположить но сне геме: 1) право лиц, 2) право вещей, 3) обязательства, 4) дела2. В примечании он пояснял: «Образцом такого систематического расположен ня обязаны мы императору Юстиниану, пли лучше сказать юриенруден гам Трибониану и Кайю; многие усиливались показал ь .лучшее, как- го: редакторы Прусского уложения и Бента.», по не только пе успели всем намерении, а большие еще в сравнении с римскими юриенрудентамн сделали ошибки: напротив, редакторы Французского уложения пе имели суетности превзой гп римлян; они нм подражали в главном, а в подробностях и пх превзошли; мы расположения оного держимся почти везде, а потому опускаем дела, которые совсем па другом положении в нынешних государствах, нежели в Римс»3.
1 См.’ ЦветаевЛ Л. Краткая теория законов. Ч. 1-3. М„ 1810. Второе пз,1а-шicэтого произведения, исправленное и доно. шейное. вышло в 1816 г. иод названием «Начертание лгорпп;законов». В третьем издании, напечатанном и 1825 г.. оно было разделено на две книжки: «Основания права частного и гражданского» п «Начерл-анпе теории уголовных законов».
2 Цветаев Л. А. Основания права частного гражданского // Алтаю! ня .мировой правовой мысли в пя гп томах Т. 4. Россия XI-XIX вв. / Оли. редактор Е. Л. Скршшлев. М„ 1999. С.453.
3 'Гам же.
Представленное Цветаевым расположение правового материала имел проект граж.1апского кодекса Франции, который подал 9 августа 1793 года от имени комитета законодательства па обсуждение Национального Конвента Жаи-Жак-Рсжн Камбасерес. Его содержание делилось па следующие киш и: 1) «De Petal des personnels (О состоя пип.тип)», 2) «Des biens (О вещах)», 3) «De contrats (О договорах)», 4) «Des actions (Об исках)»'. Содержание «Гражданского кодекса французов», принятого в 1804 году, было разделено па три книги: 1) «Des personlies (О лицах)», 2) «Des bions et des di Here otra modifications de la propriele (О вещах и различных видоизменениях собственности)», 3) «Des differenlcs inanieres don’t on acqierl la propriety (О различных способах, которыми приобретается собственность)».
Л. А. Цветаев был не одинок в попытках создать leopino гражданского права па основе идеи римских и французских юристов. Подобные усилия предпринимал п правовед В. Г. Кукольник, который понимал под указанной теорией п> же самое, что п Цветаев, го есть всего лишь «изложение самих законов в систематическом порядке»2. Теория |раж-дапского права, писал В. Г. Кукольник, «разделяется па ipn отделения: 1) о лицах, состоянии оных и о правах и обязанностях, проистекающих от личного состояния граждан; 2) о вещах и о правах и обязанностях, с оными сопряженных; 3) одеяниях по правах и обязанностях, от оных проистекающих»3 4. Здесь без труда узнаются контуры i щеп пушки и toil системы изложения правового материала, которой старались придерживаться западноевропейские правоведы конца XVIII - начала XIX века. Данная система была использована в проектах французского гражданского кодекса 1794 и 1796 годов, содержание которых составители разделили наследующие книги: 1) «Despersonnes(0.ninax)», 2) «Desbiens (О вещах)», 3) «Des obligations (Об обязательствах)»1.
Теория законов, основанная па идеях иностранных правоведов, плохо сочеталась с самобытной русской правовой культурой п мало пме-
1 Archives parlementaires. De 1787 а 1860. Tome 70. De 30 juillet 1793 au 9 aoul 1793. Buis, 1906. R 554-555.
2 КукыьпикВ.Г. I [амильные основания российского частного гражданского прана. СПб., 1813. С. 10.
1 Тамже.
4 См.: Projet de code civil, pr&cnle au Conseil des Cinq-Ccnls. au nom de la Commission de la classification des lois par Cambaceres. A Paris, an cinquieme (7 год Республики).
ла пользы при изучении действующего российского законодательства. Поэтому в системе юридического образования России и прежде всего иа юридическом факультете Московского университета в первой трети XIX века стлан все большее значение придавать историко-правовой пауке. В изучении пс горни русского права видели наиба iee эффективное средство предварительной подготовки к усвоению институтов действующего российского законодательства.
Уставом Московского университета 1804 года не было предусмотрено наличие в рамках нравственного и политического отделения про-(]юссора истории русского законодательства, по элементы этой пауки темпе менее преподавались здесь. Историко-правовые знания сообщали студентам профессора, читавшие курс «прав гражданского и уголовного судопроизводства в Российской Империи».
О том, как это делал 3. А. Горюшкин, показывает его «Руководство к познанию российского законоискусства», начальная часть которого посвящена обзору истории русского права. Н. Н. Сандунов пс оставил подобных произведений, одпакоотом, что он уделял большое внимание старинным русским грамотам неудобным документам и рассказывал в своих ..лекциях пс только о современном, по и о древнем русском судопроизводстве, свидетельствуют в своих воспоминаниях его слушатели. Все они отмечают, что профессор Сандунов был знатоком истории русского права и страстным собирателем старинных юридических актов. Пх гекс1ы он широко использовал в процессе преподавания российского практического судопроизводства. Специально для учебных целей им было подготовлено издание «Правой грамоты ио волчшшому делу, в 1559 году производившемуся»1.
Пекле 1814 года преподавание исторической части курса гражданского и уголовного судопроизводства стало поручаться отдельному преподавателю адыопкту Семену Алексеевичу Смирнову2. Он происходил из духовного сословия и получил образование в Московской ду-
1 См.: I [равая грамота по вотчинному делу, в 1559 годе производившемуся. Для обучающихся российскому практическому судопроизводству в Императорском Московском университете. М., 1830. Данное издание целиком состоит из одного текста указанной грамоты объемом в 41 страницу.
2 Семен Алексеевич Смирнов был назначен па должность адыопкта правел венного и политического от/кыспня Московского университета 27 марта 1811 г., 19 марта 1828 г. оп стал экстраординарным н|х>фсссором по кафедре II. Н. Сандунова.
ховиой академии. В течение пяти лет после э того он состоял там преподавателем. О гом, как удаюсь ему попасть и Московский университет и каким образом складывалась здесь его преподавательская карьера. Семей Алексеевич писал в прошении о и|х;дсгав.теш1и его в экстраординарные про<|х?ссора'. поданном в феврале 1827 года в отделение праве гвепных и политических паук: «В 1804 году, ио представленным мной сочинениям в Московский университет, истребован я был г. министром пртклтешеипя чрез светлейший Правительствующий Синод пз помянутой академии в Московский университет, и был принят в оный студентом. В коем, по предназначению г. попечителя, помещен был в юридический факультет, где занимался юридическими науками, в особенности же российским законоведением, и ио оказанным мною успехам, произведен был в кандидаты. а потом в магистры. Для большего усовершенствования в законоведении в 1805 году чрез посредство г. министра юстиции отправлен был в Правительствующий Сенат, под руководство г. обер-прокурора, для соединения теории с практикой. В 1807 году, мая 15 дня, произведен в докторы юриспруденции. В 1808roz(y, ио представленню.мною сочинений в Комиссию составления законов, удостоен .зваппя корреспондента оной. II в 1811 году, марта 27, произведен в адъюнкты. Во время нахождения в звании доктора, сверх занятий в Правительствующем Сенате, отправлял, по препоручению начальства, должности, как-то: в 1809-м по делу гг. профессоров Страхова. Чеботарева и Папкевича. в правлении университета должность синдика. С 1810 но 1812-й, за огсу гсгвпем г. проф. Шлецера, проходил политическую экономию и уголовные законы. В 1812 году проходил лтя чиновников римское право с приспособлением к российскому ;такоподательству. В разные присутственные места отправляем был от университета в качестве депутата; наконец, был сделан синдиком правления»1 2.
В 1821 году адъюпкт Смирнов опубликовал две книги: «О договорах. и. и । вообще о контрактах» и «Легчайший способ к позиаппю российских законов». В 1825 году ему было поручено преподавать, в дополпе-ипс к теории и истории российских законов, также курс прав губерний, шт особых постановлениях состоящих.
По воспоминаниям тех, кто слушал его лекции, он был добродушным чсяо1зском, по крайне скучным лектором. Обладая достаточными познаниями в тех учебных дисциплинах, которые преподавал, он пе
1 Экстраординарным профессором С. А. Смирнов стал 19 марта 1828 г.
2 ЦИАМ. Фонд 418. Он. 81. Д. 2122. Л. 10 10 об.
умел полать их своим слушателям в увлекательной и систематической форме. Содержание работ, опубликованных Смирновым, показывает, что он хороню понимал значение исторической науки для юриспруденции. В учебном пособии «Лс1чапшнй способ к познанию российских употребительнейшихзаконов» Семен Алексеевич mica,с «Пообщей методе юриспрудеитов сперва надлежало бы предложить о лицах, потом о вещах, наконец, о обязательствах и о делопроизводстве; по я почел за нужное в сем издании, для облепеипя учащихся, расположить совсем иначе, а именно: сперва дать краткое понятие о законах и их разделении, потом предложить об истории российского законодательства...»1
В 1828-1829 годах должность адыопкта российского законоведения занимал па нравственно-политическом отделении Московского университета Иларион Васильевич Васильев. Оп также считал изучение истории русского права важнейшей предпосылкой к усвоению действовавшего в России законодательства.
В 1823 году им была защищена магистерская диссертация «Рассуждение о законах государства российского, изданных от основания оного ю нынешних времен, с показанием ирпчпп периодической оных законов перемены и пос тененной образованности, в каковой они ныне»2. В том же году се напечатали в университетской типографии со следующим посвящением: «Его превосходи 1ельству, господину действительному статскому советнику, публичному ординарному пр<х|х'ссору прав гражданского и уголовного» Российской империи, iiiiciicicropy казенных студентов Императорского Московского университета и Орденов Св. Анны 2-го класса и Св. равноапостольного князя Владнмнрт 4-й степени кавалеру Николаю Николаевичу Сандунову».
Текст магистерского исследования Илариопа Васильева начинался с определения значения .законов в общественной жизни и для государства. «Законы суть основа гражданских обществ, главный источник благоденствия народов. Они - самые крепкие связи государственного
1 Смирнов С. A. jlcpiaiinmii способ к познанию российских уши рсби тель-ненпшх законов с приложением 1аб.нщы о присудст венных местах. М.. 1821. С. III. Помимо этого сочинения С. А. Смирнов онубликова.i также «Речь о начале и происхождении российских законов, духе их п постепенном ycoBcpiiiciici новации, произнесенную в торжественном собрании Императорского Московского у1шве]>сптста, бывшем 8 шоля 1832 года» (М„ 1832). Крометого, в различных изданиях оп напечатал несколько литературно-художественных произведений: стихотворений, поэм, переводов с иностранных языков.
2 К защите данная диссертация была подана 23 января 1823 г.
точа, TBcpjiciiiniiii оплот сохранения прав п преимуществ граждан, щит семейственного спокойствия п общественной безопасности, а покой и безопасность первое благо государственное. В едином законе, говорит монарх-законодатель', начаю и источник народного блаженства. Обуздать страсти людей, соединить умы и сердца пх, возбудить ревностную деятельность, просветить и образовать граждан, возжечь пламень усердия и любви к отечеству могут один только законы. Они, как опыты мудрости человеческой, как наблюдения зоркого разума, - подают спасительные средства к истреблению зла общественного; искореняют самое начало его; предупреждают нужды и бедствия граждан; содействуют умножению богатства народного; утверждают в государствах мирное и благодатное спокойствие и служат к усугублению силы и могущеегва Империи. Под сепию мудрых законов процветают царства и пароды блаженствуют. И потому-то законы и государства существуют вместо»1 2.
Основпоссодержаиис магистерского сочинения И. В. Васильева со-сгавляло крат кое описание состояния российского законодатели: гва па различных .-л апах его истории. Главную идею, вытекавшую из этого описания, автор обозначил во вступлении к своему «Рассуждению». «Сравните законы Ярослава с законами Петра, Ека терины, Александра, — писал он, — и увидите. какой малый ручей они образовыва.ш; увидите. что вера и правление, пауки и художества, торговля и iipoMbnii.ieninxMb. война п мир. — имеют сильное и быстрое влияние па совершсис гво законов. Не от сих ли причин законы человеческие не мог у г быть навсегда непременными? 11е от сего ли и каждая история законодательства, как история парода, имее т свои эпохи, своп периоды? Так законы Ярослава, Иоанна. Алексея, Петра, Екатерины. Александра составляют блистательнейшие эпохи в законодательстве русском»3. Всю историю российского закопо-
1 Имеются в виду слова императора Александра I из его рескрипта г рафу Завадрвскому от 5 июня 1801 г. («Поставляя в едином законе начало п источник народного блаженства и быв удостоверен в гон пег ине, что все другие меры мо-г ут с, гслать в государстве счастливые времена, по один .икон .может у твердить их навеки...»).
2 Рассуждение о законах государства российского, изданных от основания оного до нынешних времен, с показанием причин периодической оных законов перемены и постепенной образованное г и. в каковой они ныне. Сочиненное Императорского Московского университета нравственных и политических наук кандидатом И.гарнопом Васильевым, для получения степени магистра. Москва. В Университетской типографии, 1823. С. 5-G.
3 Тамже.С.9-10.
датсльства И. В. Васильев делил па шесть периодов: 1) «от основания государе гва российского до Ярослава», 2) «от Ярослава до Иоанна Грозного {право древнее)», 3) «от Иоанна Грозного до Алексея», 4) «от Алексея до Петра I {право среднее)», 5) «от Петра до Екатерины И», 6) «от Екатерины II до наших времен {право новое)»'.
Подводя итоги законодательной деятельности императора Александра 1 п в целом высоко ее оценивая, F I..iapiton Васильев счел необходимым обратить внимание и па многие недостатки современного ему российского .законодательства. «По Россия хотя и богата мудрыми законами, заявлял он в заключительной части своего «Рассуждения». — однако они еще не приведены в систематический порядок; по собраны в одни общий состав; нигде архивы пе снабжены полными, хронологическими п по материям расположенными реестрами законов российских. От сего происходит, что многочисленность указов, пе приведенных еще в систематический порядок, делает большое обременение и для судей п для тяжущихся, и для всех подданных; от сего часто прпсудствсппые места бывают в педоумеппп: пет ли, сверх приведенных к делу законов, еще каких-либо других, к нему относящихся, которых они по имеют ввиду. Но, может быть, благословенный век АЛЕКСАНДРА будет ознаменован изданием полного Уложения, столь давно россиянами ожидаемого И тогда все спи неудобства прекратятся: тогда будет знать и каждый гражданин законы отечественные — начертанные бессмер тными закоподате 1ямн России»1 2.
11а историко-правовые темы быта написана большая часть опубликованных Васильевым сочинений. По содержанию это были скорее описательные. ознакомительные, нежели аналитические, работы — своего рода обзоры исторической эволюции российского законодательства в тех или иных его частях; например, в части, касающейся вотчин и поместий. правового положения инородцев, гражданского состояния женщин. института смертной казни, суда жребия и т. д.
Оценивая его творчество, Г. С. Фельдштейп писал: «В .лице Ил. Васильеве! можно видеть, таким образом, ис горика-юрис га, который при помощи исторических экскурсов старается уяснить свойственные праву данного парода черты. Раз эт и последние найдены, он ечн тает себя вправе провозгласить пх особенностью процесса развития нрава данного иа-
1 Рассуждение о законах госуларст ва российского, изданных от основания оного до нынешних времен... С. 10.
2 Там же. С. 91 -92.
рола и проектировать направление законодательства в духе этих начал, рассматривая их как основы устойчивые и неизменные»1.
Главное достижение Иларнопа Васильева заключалось в том, что во времена, когда в русской юриспруденции преобладал философский, умозрительный подход к праву, к юридической жизни общества, он делал основной упор па источники, старался идти в своих научных работах от конкретной правовой материи. Им уделялось огромное внимание правовым документам. Свое «Историческое обозрение актов и судебных бумаг в России» правовед опубликовал дважды: сначала во введении ко 2-й части книги «Новейшее руководство к познанию российских законов» (1827), а затем в «Трудах и летописях Общества истории п древностей российских» (1830).
Идеей, пронизывавшей все творчество Иларнопа Васильева, была идея законности. Эту идею он пртводил в своей магистерской диссертации. Ей он посвятил и кишу «О сущности и пользе законов вообще н о необходимости изучения законов отечественных». «Законы суть основа гражданских обществ, главный источник благоденствия пародов, - писал в пей Васильев. — Опп самые крепкие связи государственного тела, твердейший оплот сохранения прав и преимуществ граждан, щнг семейственного спокойствия н общественной безопасности», «а покой и безопасность - первое благо пюударствеипое»2.
Рассматривая историю русского законодательства, I I. В. Васильев старался найти в пей признаки, положиге..пдю характеризующие традиционную русскую государственность. Сравнивая русское право с иностранным, он детая вывод о гом, что русские уголовные законы пре-восхадят «своею кротостью, милосердием, человеколюбием уголовные кодексы всех государств»3. Свой обзор постановлений Российского государства относительно смертной казни ученый завершил следующим выводом: «Все сип постановления, начертанные бессмертными законодателями России, пе показывают ли, что при спокойном царствовании законов, иод благодетельным самодержавным монархическим правлением — в государстве, которое защищено от внешних неприятелей, ко-
1 Фе 1ъдште1~т Г. С. Главные течения в истории пауки уголовного права в России 1 Под ред. и с предисловием В. А. Томснноит. М.. 2003. С. 344 -345.
2 Наси 1ъев И. В. О сущности и полые законов вообпк* и о необходимоегп изучения законов отечественных. М„ 1828. С. 8.
3 Васи 1ъев И. В. О духе .мкопов, ныне сущестующих в Российском государстве. М., 1824. С. 19.
гороо наслаждается олагословсипым миром и пипипою и поддерживается Bin грп крепкими подпорами, чго в гаком гогударсгве пет никакой нужды оишмать жизнь у гражданина, повергать перед пародом расгер-запиые че. ювеческпе члены и уменьшать число подданных... Однако ж в чрезвычайных случаях, когда общее спокойствие н отвращение опасности от государства сего требуют; когда преступления чрезвычайно важны н опасны пс только,ня одного человека, по идш целого государства; когда злодеяния нс иначе могут истреблены, как разите, няням примером лютой казни; тогда закон повелевает производить естественную atqm-ную казнь»1.
Будучи патриотом, Васильев ясно видел в истории своего Отечества и порочные явления, которые оп связыва i с татаро-монгольским игом. «Моголы, владычествовав около двух с половиною веков над Рост нею, отмечал оп, надолго <х гавилп в ней грозные памятники жестокостей, свойственных народам грубым, необразованным! Они, пачожив тяжкое иго па паше Отечество, во многом изменили нравы и обычаи россиян, ослабили силу и действие .гаконов и, наконец, ввели в паше судопроизводство некоторые обряды и обыкновения cipan азиатских»2 3. К числу таких «обрядов и обыкновений» русский правовед относил правеж.
II. В. Васильева можно с полным основанием назвать предтечей исторического направления в русском георетпческом правоведении, возобладавшего в 30-40-е годы XIX века. Своимп трудами оп усиливал интерес к истории русского законодательства среди современных ему правоведов и вместе с тем создавал базу для более глубоких историко-। цтавовых I ice. icioisai 1 нй ’.
§ 2. Юридические науки в Императорском Харьковском университете
Как уже говорилось, Ут вердпте иягая грамота и Устав Императорского Харьковского университета были подписаны императором
1 Bfuujiifv И. В. Извлечение из nciopiili уп> iobhoio законо.чащльова в России (о смертной казни) Весi пик Европы. 1823. .X» 9. С. 12 13.
2 Васильев И. В. 11сгорпческий нзг >я ina правежи в Р<хт ин, Труды и ie-тописн Общества истории и древностей российских. М„ 1826. Ч. 3. Кп. 1. С. 100.
3 См. но (робнсс о нем: Удзкниов В. Л. Российские правоведы XVIII XX веков: Очерки жизни и июрчества. Том 1. С. 249 256.
5 ноября 1804 гола. 17 января 1805 гола состоялось его торжественное открытие. Однако формирование университета, а вместе с ним п юридического факультета (но Уставу 1804 года — отделения нравственных и политических паук) началось еще за два года до этого — зимой 1802/ 1803 годов. Про(|к'ссор Д. Г1. Батален. автор двухтомной п очень объемной истории Харьковского университета, писал об этом: «Еще в 1802 Irin начале 1803 г. Каразин несколько преждевременно велел прибить к бывшему генерал-губернаторе кому дворцу, отданному под университетские аудитории, вывеску “государственный” университет. “Этою надписью Каразин, - выражаясь словами одного исследователя, очевидно, хотел доставить харьковцам удовольствие сознания, что университет у них уже существует”. Ио с этого же времени начались п действительные приготовления к открытию университета — приспособление зданий, приезд первых профессоров, появление целого отряда иное трапных ремесленников (с которыми по знали. что делать), прибытие книг и разных предметов для учебно-вспомогательных учреждений»1.
Из бшмрафии выпускника юридического факультета Московского университета и первого iijxxjxrcopa Харьковского университета I'Limi Федоровича Тимковского (1772 пли 1773-1853) видно, что предложение запят ь кафедру «прав гражданского и уголовного судопроизводства в Российской имперпп» он получил от Попечителя Харьковского учебного округа С. О. Потоцкого в конце 1802 года2. После того, как 17 марта 1803 года были высочайше утверждены штаты университетов, Тпмковский был официально назначен па должность ординарного профессора вышеназванной кафедры в Харьковском университете, хотя самого этого учебного за ведения еще не существовало. 8 нюня 1803 года он прпехал в Харьков для подготовки университета к открытию. Вместе с ним прибыли профессор математики Т. Ф. Оспповский, профессор ботаники Франсуа Делавппь и назначенный в университет адъюнктом преполаватсть философии и математики Йозеф Ланг. Последний был приглашен из Фрнбургского университета, где он обучался в 1793-1798 годах философии и правоведению и затем работал в качестве рс-
1 Багалеи Д. И. Харьковские университетские торжества в первые годы сушеспюваиия yiiiiec|X'iinria. Харьков. 1892. С. 13 14.
2 Юридический факультет Харьковского университета за первые сто лет сто существования (1805 1905). 1. История факультета. 2. Биографический словарь пр<х|х'ссо|тов в преподавателей / Под |>сд. Д. И. Багалея, М. П. Чубипского. Харьков, 1908. С. 186 187.
петнтора филос(х|>нп и математики. В России его стали величать Иосифом Матвеевичем Лангом. По выбору Совета Харьковского университета он с момента его открытия и до 1812 года отправлял должность секретаря нравственного н политического отделения. В 1809 году Ланг стал экстраординарным профессором. а спустя три года был возвышен до звания ординарного профессора. Помимо лекции по математике, он преподавая в Харьковском университете с 1807 года и науки ио кафедре прав естественного, политического п народного. В 1810 году вышло в свет состав, leiinoe им учебное руководство в этой области под названием «L'cber das Studhiin dec politischen und juridischen Wisscnschaft.cn (Об изучении политических и юридических паук)». 26 августа 1819 года по предложению министра духовных дел и народного просвещения князя Голицына профессор Ланг за самовольную отлучку за границу был «уволен вовсе пз ведомства университета, без аттестата»1.
1 февраля 1804 года па должность профессора Харьковского университета был назначен п|хх|х'ссор философии Йенского университета Йогаии Шад. В России он стат Иваном Егоровичем Шадом (?• 1834). В Харьковском уннверситете он стал первым деканом отделения нравственных и полит пчсских паук. Впоследствии профессор Шад еще несколько раз переизбирался па этот пост (в 1806, 1808, 1809, 1812 и 1814 гг.). Преподавательская деятельность его была очень интенсивной. Он читал лекции ио логике (чистой и прикладной), психологии, метафизике, истории философии, теории эстетики и, наконец, по курсу естественного права.
Лекциями щюфсссоров И. Ф. Тпмковского и И. Е. Шала иачапась деятельность нравственно-политического отделения (юридического факультета) Харьковского университета. Напечатанное в Москве, в университетской типографии. «Извещение о публичных преподаваниях, имеющих быть в Императорском Харьковском университете в течение 1805 года» показывает, что в отделении нравственных п политических паук этого учебного заведения в первый год его существования профессор Тп.мковский преподавая, «па русском языке, энциклопедическим образом, политическое право, науку о законодательстве и начальные понятия о правах древних и новых пародов, по извлечениям из разных авторов». «Профессор Шад • на латинском языке .ioihkv, метафизику и праве шепную философию по собственной системе».
1 Юридический <|>акулысг Харьковского университета за первые сто лег его существования (1805 1905). С. 271.
В 1807 году II. Ф. Тпмковскпй, бывший в то время деканом прав-стенпо-политпчсского отделения1, пригласил на кафедру истории, географии и статистики в Харьковский университет (вместо историка И. М. Карамзина, отказавшегося ее занять) Швриила Петровича Успенского (?—1820). В отделении нравствен!>ых и политических паук профессор Успенский преподавал, помимо исторических, также юридические пауки: сначала историю русского нрава, а после ухода Тимковского из Харьковского университета заменил его ио кафедре прав гражданского п уголовного судопроизводства в Российской империи. «Новый преподаватель, удержав прежнее число лекций, проходил по собственным запискам граждапсктх; п уголовное права Российской империи п упражнял слушателей своих в практическом судопроизводстве»2.
С 1809 года курс римского права читал в Харьковском университете преподаватель латинского языка в С-чободскоукраппской гимназии Константин Павлович Паулович (1781 1860-е гг.). В 1811 году он был переветен в университет па должность адъюнкта по кафедре прав знатнейших как древних, так и нынешних пародов. В 1812  1815 годах ему пришлось читать в правегвеппо-по. штпческом отделенно курс общего уголовного права.
С 18 мая 1811 года до 1 января 1813 года должность ординарного профессора по этой кафедре занимач в Харьковском университете Фердинанд Львович Швейкарт, который до этого преподавая римское право в Гейдельбергском университете.
В1811 году iia должность ojwiiapiioro профессора пока<|х;дре прав естественного, политического и народного был определен Григорий Иванович Тёряаич, по вскоре после прибытия в Харьков он умер.
До 1814 года предметы по этой ка<|>едре вел I I. М. Лапг. Затем лекции по нраву естественному. политическому п народному начал читать Бернард Осипович Рейт (1768-1824). В Харьковский университетов бьи приглашен пз Дерн тс кого Педагогического института, где был впне-дп-ректором, еще в 1804 году. До 1812 года он преподавал статистику, географию в пегоршо европейских государств, нумизматику и древнюю исго-ршос root рафией в отделении словесных наук, сначала в качестве лектора.
1 11а,юлжнтхть декана нравствешю-по. ни нческого отделения И. Ф.Тпмкон-скнй избирался также в 1810 н в 1811 it. См.	Рвсии^-ий-ПетровскийОб
ученой 1еягслыюс|11 Им1|ерато|хтсогоХары<овского ушше|хт1тета в первое десяти-лет не его cymeciBOiuii шя // ЖМ11П. 1852. Ч. 87. № 7. Отд. 5. С. 11.
2 Там же. С. 12
потом адыопкта (с 1809 г.) п экстраординарного нро<|>сссора (с 1811 г.). Желая получить до. гжпоегь ординарного профессо|)а, которая ему не светла в словесном отделении, Рейт перешел в 1812 году в нравственно-политическое отделение, заняв ка<|х'дру прав з)la riieiinii ix как д|Х!внпх, так и нынешних пародов. 19 июля 1814 года оп с цы ординарным профессором. Читая курс правд естественного, политического и народного, Бернард Осипович продолжал щюнодавать историю права новых пародов и другие предметы по прежней своей кафедре. С1815 ио 1821 годов неизменно избирался декапом нраве гвсиио-иол1п ического отделения.
С осени 1825 года и до 1830 года кафедру российского и провинциального права занимал в Харьковском университете видный специалист по не горни литовско-польского закоподатечьегва Игнатий Николаевич Данилович (1787 1843).
14 июля 1830 года па должность адъюнкта нраве гвешю-полити-ческого отделения Харьковского университета был назначен Андрей Кондратъевич Бабичев (1797—1859). В течение двух с липшим лет — с 20 февраля 1831 года и до лета 1833 года он преподана) русское публичное право, а также русское уголовное право и уголовное судопроизводство. В историю русской юриспруденции Бабичев вошел в качестве автора большого кршнчсского труда о «Своде законов Российской империи». К сожалению, оп не успел его опубликовать и труд этот ирона) в архивах или был уничтожен. 11екоторые фрагменты его были напечатаны в 1865 году в четвертой кише «Чтений в пмшдчаторском Обществе истории и древностей российских» в виде статьи под названием «О редакционном неправ.тении Свода законов»1.
* * *
В юридическом образовании того времени, как в западноевропейских университетах, так и в российских, паб. подалось застстье философии. Дело доходило д о того. что юриспруденция считалась ие самостоятельной отраслью человеческого знания, по пеоп>схыемой ч;к)ыо правовенной философии. Философские пауки гйипматп поэтому ведущее место в учебной программе юридического факультета. который соошсгсшешю этому и назывался «отделением нравственных и политических наук» ши «праве) вен-
1 См. подробнее об этом в биографическом очерке об А. К. Бабичеве в издании: Толкинов В. Л. Р(ххнйские правоведы XVHI-XX веков: Очерки жизни и творчества. Том 1. С. 242-248.
по-политическим отделением». Такой характер юридического образования имел своп положительные сго|х>иы. Обращая на них внимание, историк М. И. Сухомлинов писал: «Филоахрня щхлюдавалась в самом обширном объеме; читали: логику, метафизику правя венную философию. психологию. историю философии. В пртподавашш многих наук пхшодствовало философское направление. Оно принесено было в наши аудитории из упп-версигстов протестантской rqniainiii, в которых вырабопикхъ самою жизнью, историческим развитием паук п духовными особешкхтямп паши к Занесенная в чужой мир. говорившая чужим языком философия. скоро обжилась в своем новом приюте; ее полюбило русское молодое поколение; eeiainicTBCiiiibiii язык нашел сочувственный отзыв в восприимчивых умах, в которых первые университетские лекции успели зароишь искру знания п любви к пауке. По самой сущности своей, фп.кх-офпя владела привлекательной силон: затра)ивая общие и важные вопросы, к которым нельзя остаться равнодушным при первой работе мышления, фи. юс(х|>пя вводила в новую и высшую с<|юру, чуждую пошлостей и предрассудки!», располагала к умственному груду и приучала ценит ь и уважать его»1.
Вместе с тем пск.1ючиге.1ыкю господство ф|иос<х]х*коп> направления в российских университетах образовании «грозило, — по словам Сухомлинова, — и вредными последствиями: могло повести к |умапиос ти, неопределенности, фразерству и неуважению к факту»2. Э<|х|х’К-швным протпводейстш юм этому I юроку yi шверситетского образования бы то преподавание наряду с философией паук ее reci венных и математических. Па юридпческ1ьх факультетах строгое мышление, осповашюе па уважении к факт у и предполагающее всссторо! шее рассмотрение общественных явлений, можно было выработать, лишь изучая историю права.
Исторический подход в изучении юриспруденции проводил в своих лекциях и ординарный профессор .Илья Федорович Нииковский, который, «сообщив слушателям своим предварительные понят ия о пауке законоведения вообще и состоянии ее у древних и новых народов, читал но 4 часа в педелю, следуя ахбетвеппым своим запискам, российское право, пе только гражданекое и уголовное, по также общее п частное, вместе с «стррпето оттого»3 (курсив дюн. - В.Т.).
1 Сухом шнон М. И. Материалы ,ця пс горни просвещения в России в царствование императора Александра I. CI16., 1866. С. 97.
2 Там же. С. 100.
3 Рос.киккий-Петровский А. Об ученой деятельности Императорского Харьковского университета в верное десятилетие его существования. С. 12.
До прибытия в Харьковский университет И. Ф. Тимковский имел уже опыт преподавания юриспруденции. В начале 1797 года оп и еще одпп выпускник юридического факультета Московского университета был направлен Университетской KOii<]x?peimncii в распоряжение гепе-рал-проку|х>ра А. Б. Куракина, ведавшего, помимо прочего, школой .ня юнкеров при Сенате. 7 февраля того же года Илья 'Гпмковский был назначен преподавать российское правоведение в этом учебном заведении. В 1801 году его перевели па должность секретаря Сената, чтение. ickhiiiT в юнкерской школе остаюсь в числе его должностных обязанностей. В 1802 году Тимковский составит сборник под названием «Спс тематическое расположение существующих до ныне в России ;мкопов». Е. Иванов, автор биографического очерка о нем в книге «Юридический факультет Харьковского уппве^’итета за первые сто лет его существования», отметил, что данный сборник был напечатай и доставил молодому правоведу «славу знатока российских законов», однако вряд ли так было па самом деле. Этого издания нет- пи в одном библиографическом указателе.
При учреждении миппсгерсгв Тнмковскому было предложено .и-иягь должность юрисконсульта в департаменте Мпппегерспй iocihuiiii. Илья Федорович согласился. С этой должности он и был приглашен спустя четыре месяца в Харьковский университет. 18 декабря 1804 гола Тимковский был удостоен здесь звания почетного доктора прав. В 1805 году даровал ему такое звание и Московский университет.
Преподавательская лея цельность Тпмковского в Харьковском университете продолжалась до 1811 года. На протяжении этих лет оп читал лекции почти по всем юридическим паукам, преподавание которых было предусмотрено учебной программой российских университетов. Занимая ка<|юдру «прав гражданского и уголовного судопроизводства в Российской империи», оп разделял эти предметы п преподавал их в качестве самостоятельных дисциплин.
Частые инспекторские ноезлкп по шмпазиям и училищам Харьковского учебного округа, занятость университетскими проблемами не давали Тнмковскому возможностей посвят игьсебя всецело научным занятиям. Впрочем, увлеченность,с которой оп занимался административными ле. ia.Mii. свпдепельс твуст. ч то к ним имел он болыпеск. юпиосги, нежели к пауке. Его достижения в области научного творчества оказались поэтому весьма скромными. В 1808 году в Харькове была напечатана его работа «О применении знаний к состоянию и цели государства», которая представляла собой гексгречи, говоренной им в годовщину горже-ствепного открытия Харьковского университета. К 1809 году относится
небольшоесочиненпсТпмковского под названием «Сравнение Юстиниановых законов с ptKTiiiicKiiMii»1. В 1811 году вышла в свет его брошюра (объемом в 65 стр.) «Обывших в России поместьях и поместном праве», содержание которой составила речь, произнесенная нм в торжественном собрании Харьковского yiiHBcpciire’ia 30 июня 1810 года. В том же году был напеча тан текст еще одной речи И. Ф. Тнмковского — «Опытный сшх’об к философическому познанию российского языка».
Серьезным противовесом засилью философии в системе обучения студен тов-юрис тов был курс «истории русского права и судопроизводства. как древнего, 'гак п нового», который читался в рамках иравствсн-11о-пол1П'ического отделения Харьковского университета «с первых лет его открытия», «но окончании всеобщего государственного права»2. С 1807 года и до самой своей смерти этот курс нрешыавал Гавриш Петрович Успенский, сначала лектор, а потом профессор русской истории, географии и статистики словесного отделения.
Солержишеобширпого (объемом в 826 стр.) научного труда Успенского «Опыт повествования о древностях русских», вышедшего в двух частях первым изданием в 1811- 1812 годах и вторым изданием в 1818 году3, показывает, что история русского государства и законодательства бы. та одним из главных объектов его научных исследований. Па это указывают подзаголовки двух частей «Опыта»: «О обычаях ртхгняп в частной жизни» и «О обычаях россиян в гражданском их состоянии и правительстве». Вторая глава части второй и отделения второго данной книги называется «О древности законов российских и их достоинстве»’. В пей описывается история русского права, начиная с договоров Руси с Византией, заключенных в IX веке, и заканчивая «новоуказпымн статьями», изданными во второй половине XVII века. Название третьей главы — «О судопроизводстве, пенях н пака-
1 Данная работа приводится в свнскс научных трудов И. Ф. Тнмковского автором биографического очерка о нем Е. Ивановым. См.: Юри.шческнй факультет Харьковского университета за первые сто лет его существования. С. 191. Здесь не говорится, ишако, бы та эта работа напечатана и. ш осталась в рукописи.
2 Тамже.
3 См.: Опыт новее! вовання о древностях русских Гавриила Успенского, Императорского Харьковского университета н. о. профессора истории. craincHiKii и географии Российского госутарстна н разных ученых обществ ч юна. Часть первая. О обычаях россиян властной жизни. Часть вго|>ая. О обычаях россиян в гражданском ихстхтоянпп и правительстве. Отделение 1 и 2. Издание в горек1, неправ, теннос и умноженное. В Харькове, в Университетской ннютртфнн, 1818 гола.
’ Там же. С. 451 -486.
заппях»' - также посвящено истории русского права. на этот раз процессуального. Вэтоп главерассмалрпвасгся развитие судопроизгюдст ва со времен Русской Правши идо nepiio;ia правления Петра I.
«Опыт повествования о древностях русских» до сих пор сохраняет свое научное значение. Л по духу своему эго весьма палриол пчпое произведение. Пе скрывая слабых сторон русского юридического п политического бы га, профессор Успенский обращал в нем особое внимание студентов па достоинства русской правовой культуры, старался привить им приверженность к отечеству, к русскому обществу и государс тву.
Свое изложение истории русского права профессор Успенский начал с упрека иностранцам, превратно представлявшим ее в своих записках о путешествии в Россию. Дабы опровергнуть их лживые измыпыешгя, он обрати, гея к фактам начальной истории русского общества.«I йгмало ггеудп-нпгельпо, - посетовал он, - что иностранцы, пнеавнигео России вдревшю времена, называют жителей се варварами, когда канцлер Флетчер, бывший в России в царствование <1Х?лора Иоанновича и Ко]х5, писатель современный Петру Великому,утверждают, что россиянеп вене время пеимели еще письменных .законов, хотя сей последний п сам ссылается иногда нау.южс-пне царя Алексея Михайловича. Скаль несправедливо .мнение сне, всякому очевидно. Почему, пе вхо;гя здесь в подробное о сих повествованиях исследование, для показания несправедливости шкхчрашгых известий о прежней России, скажем несколько слов относительно начала. происхождения, пермей и крал кого содержания наших законов, какие существовали до вртмен государя императора Петра Великого»1 2.
Обозревая начальный период истории русского права, профессор Успенский указал на многочисленные факты и аргументы, доказывавшие. что «еще до пришествия Рюрика в нынешнюю Россию обитавшие тогда народы ггмелп свои законы»3 4. По его мнению, они были скорее всего уепгымп, «переходившими в потомство посредством ггредаппя». В качестве одного из доказательств этого он привел употреблявшиеся в его время русские гг<ю. ювпцы и показал, что многие из ггпх «суть остатки древнейших законов или гражданских законов» *.
1 Оггыг новссгвовшпгя о давностях pvccrarx Гавриила Млгспского... С. 486 515.
2 Там же. С. 451.
3 Там же. С. 452.
4 Там же.
Рассмотрев содержание Русской Правды, Успенский дал в своей книге краткую характеристику законодательству удельного периода и затем обратился к судебникам. Оп отметил в содержании Судебника 1550 года некоторые юридические несуразицы, выразив, в частности, удивление гем. что наказание за оскопление судьи отнесено к категории не материальных, а процессуальных установлений: «Нс видно, для чего денежные пени за обругапие судьи причислены были к учреждениям о судопропзводспте, разве может быть потому, что тяжущиеся при очных ставках нередко доходили до ругательств и тем нарушали должное к судье почтение»1. Вместе с тем оп обратил внимание и па достоинства этого правового памятника. «К особой чести Судебника сказать должно, что пытки и другие телесные наказания предписано в нем iпроизводить с чрезвычайным рассмотренном, дабы но ложному допеку, пли но ие-OCIюнательному иодоз|Х'шпо, или по певшнюму ополичешно пс подвергнуть истязанию правого»2.
Сравнивая Судебник царя Ивана Грозного с Русской Правдой, Успенский отмстил, чго ежели их сравнить друг с другом, то «первый в рассуждении дополпеппй и новых содержащихся в нем учреждений простирается гораздо далее; по вместе иритом можно видеть, что законы онаго касались сдиисгвепно гого,очем происходившие тяжбы и бывшие при оных злоупотребления»3 * вершились и совершались1.
В одной из сносок к тексту рассматриваемой книги ученый заметил, что собирается, когда будет свободное время, i iai шеать «особое сочинение» «о сходстве Русской 11равды с законами Салическими»5. К сожалению. преждевременная смерть Гавриила Петровича Успенского не позволила ему довести до конца своп научные планы. Паука истории русского права лишилась в его лице очень талантливого ученого.
Характеризуя его творчество в этой области, Г. С. Фельдштейи писал: «Будучи хорошим знатоком современной ему западной иаучпо-юрпдической литературы, серьезно ознакомленный с направлениями естественно-правовой доктрины, Г. Успенский держатся в юридической облает далеко от абстракции н считал себя призванным прежде все
1 Опыт повествования о древностях русских Гавриила Успенского... С. 471.
- Там же.
3 Здесь фраза из-за тиши рафского брака обрывается.
1 Там же. С. 475.
5 Гам же. С. 457 (сноска).
го к работе на почве уяснения исторической картины развития догмы русского права. Он всеми силами стремился направить внимание сов]>е-меииых ему русских юристов, главным образом, па изучение фактов нашего юридического прошлого... В лице Г. Успенского наша наука имела не только деятельно го работника, содействовавшего объяснению наших уголовно-юридических древностей, но ученого, собравшего в своем труде и критически осветившего все сделанное до него. Его труды являются как бы заключительным звеном в цени работ тех любителей русской старины, которые, начиная с В. Татищева, дали образцы исторического толкования наших законодательных памятников в смысле сообщения данных о подробностях жизни эпохи, в которую появились те пли другое законодательные сборники. Лица эти ставплнсебе целью объяснить все то, что, на взгляд читателя другой эпохи, представляется неясным, и этим путем содейст вовать правильной эк.зегезе соогветст венных зако-подательпых памятников. В ряду этих любителей старины Г. Успенский является едва ли не самой крупной фшурой, резюмирующей в своем труде результаты ycivniii целого поколения юристов-историков»1.
Иван Егорович Шад был iipitr.-iaiueii Попечителем Харьковского учебного округа для преподавання в упиверситсгс порекомец/тации Иоганна Вольфганга Гете. Когда С. О. Потоцкий обратился к нему с просьбой рекомендоваiь профессоров для чтения лекций в Харьковском университете ио философским и юридическим наукам, знаменитый немецкий поэт-философ указал иа Иоганна Шада. «Шал, — писал Гете Потоцкому в письме от 23 ноября 1803 года, — изучил догматы различных христианских веро11С1ювслаиий. особливо законодательство и историю, семь ле г уже живет в Йене, где частью продолжает свое философическое учение, частью старается распространять необходимые для философа эмпирические познания и, певзпрая па множество философических лекций, никогда пе имеет недостатка в слушателях, причем все выхваляют его ясное и сильное преподавание лекций».
П|хх|х?ссор Шад сполна оправдал рекомендацию Гете. Оп оказался пе только хорошим лектором, по и плодовитым ученым. В 1807 году в сборнике речей, говоренных в торжественном собрании императорского Харьковского университета 30 ав> ус га 1805 гола, был напечатан текст и его выступления па гему «De line hominis ultimo (О верховной цсчичс-
1 Фелъдштейн Г. С. Главные течения в истории пауки уголовного прана в Рехтин / Под редакцией п с предкетовием В. А. Томсннова. М.: Зерцало. 2003. С. 339,341.
ловска)». в котором утверждалось. что вовсе не счастье является глав! юн целью человека, по с1рсмлеиие к правде в знании и в жизни. В 1814 году в Харькове было издано руководи во Шада по курсу естественного права «Institutiones juris нашгае», в котором проводилась идея о необходимости соединения научной юриспруденции с наукой о праве ibchiiocth и религии. «Ио силе разума, - писал I Над в этой книге, — человек абсолютно свободен и сам себе закон, а потому может принимать законодательство, только согласное с разумом, п хотя, но своей воле, может принять закон, противный разуму, по в таком случае оп теряет свех? достоинс тво разумного существа. Никакая внешняя сила, даже вооруженная всемо-гуществом оружия, не может исторгнуть права па абсолютную свободу, права «жить согласно со своей природой»; в этом праве заключается высшее достоинстве) человека, сближающее его с божественной природой». В книге «Institutiones juris naturae (Институции естественного права)» Шал I ipi (зывал верхов! tyro сосу,, еарствс! 11 iyio в часть требовать от граж, tai 1 только таких действий, которые совершаются умом и волей п выступал против взгляда па общество как на «собрание (congeries) рук и пог, кото-рыссчсдуег возбуждать к известным действиям механической силой».
За подобные' мысли киша «Институции ее reci венного нрава» профессора Шада быча признана лишне гром народного просвещения не только «неудобной, но и вредной для студентов и веюбщедля русского юношества». Он предписал изъять это произведение' из употребления.
Участь немецкого вольнодумца ycyi убило обнаружение* <]к1кта мошенничества при подготовке двумя лицами докторских диссертаций. Оказалось, что их тексты были списаны с тетрадей Шада. Тогдашнее Pex'ciiiicKoe правительство, не* в пример нынешнему, относилось к любому обману при защите диссертаций очень серьезно и меры npi11 шмало против обманщиков весьма жесткие. Дело о кишах Шада и диссертациях, написанных но его тетрадям, рассматривалось на адседапии Комитета министров. В результате обсуждения этого дела его члены ири.зиалп, что «Шада не только пс должно оставлять при настоящей должности, по с теми правилами, которые оп обнаружил, он вовсе не может быть терпим в России»1.
8 декабря 1816 гола это решение Комитета министров было выполнено. Шада выстави т за границу. Он возвратился в свою Йену.
1 Сухомшнов М. И. Матерна чы дчя нс горни просвещения в России в царствование императора Александра 1. С. 93.
§ 3. Юридические науки в Императорском Казанском университете
Характерные для преиодавапия юридических паук в Московском университете четыре (хтювпых направления. а именно: философско-теоретическое. историко-правовое. догматическое и практическое, были прпсупш программе обучения научной юриспруденции и в других jxjc-спйских университетах: Дернтском. Казанском, Харьковском и Санкт-Петербургском. По поскольку эти университеты находились в то время еще в процессе становления п не имели сложившегося корпуса квалифицированных преподавателей, то п система преподавания юридических ДПС111ИЫ1111 находилась здесь в зачаточном состоянии. Один и тог же прешьшватель. как правило, читал лекции по самым различным предметам н гом числе и ио гем, которые знач весьма поверхшх- ню. А бываю и так, что кафедры по носка ibko ют вообще не имели npei го,-швате. icii.
Так, в Императорский Казанский университет сразу посте его открытия был приглашен на должшхль 11рофессо|>а прав естественного, 11О.нппческоп> и народного Генрих Людвиг Бюпемап (1752-1808), имевший с гопепь доктора права П п ипгенского упиво|хчггега Назначенный па это м«-го 1 июля 1805 года,он в конце сентября начат читать, ickhiiii студентам привешенного п политического отделения. Учившийся в го время па этом отделении С. Т. Аксаков писал впоследствии, вспоминая о своих преподавателях: «Был еще какой-то толшый профессор Бюпс-маи, который читал право естественное, политическое и народное на французском языке: .лекций Бюнемапа я решительно не помню, хотя и слушал его»1 По сохранившимся свидетельствам, Бюпемап вел препо-таваппе на очень низком уровне. Продолжалось оно в Катаиском университете недолго. 30 июля 1808 года Бюпемап умер.
На его место был пашачеп 1 сентября 1809 года с условием замещения также профессора и|Мв шатнейшнх древних и новых пародов Иоганн Арнольдович Финке (1773-1814), получивший в 1798 году в Геттингенском унивсрси тете степень доктора права. В отличие от Бюнема-па, Финке был вполне подготовленным .тля преподавательской деятель-
' Пит. но: Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Казанского университета (1804 1904). В двух частях Под редакцией И. II. Загоскина. Часть вторая: факт п.цчы юридический и медицинский. преподавать in ikkvcctb и добавление справочного характера. Казань, 1904 (.11.
пости специалистом*. Его лекции в Казанском университете начались 4 ноября 1809 года. Он преподавал на латинском и немецком языке сначала курс права древних народов, зачем римское право, германское право и. наконец, естественное право. В 1814 году Финке избрали деканом нравственного и политического отделения, по пробыл он в этой должности лишь несколько месяцев. Его смерть была, безусловно, большой утратой для Казанского университета. Незадолго до своей кончины Финке составил па немецком языке три учебных пособия: по естественному праву, немецкому уголовному нраву и немецкому уголовному судопроизводству. Первое из них было переведено на русский язык и издано в 1816 году в Казани иод названием «Естественное частное, публичное и народное право». В нем были изложены понятия о законе, о праве в объективном и субъективном смыслах (§ 1), о собственности (§ 50 52), о договоре (§ 59), о наследовании (§ 108).
19 октября 1809 года в Казанский университет на должность профессора российского правоведения и политической экономии быч назначен етце один выходец из Германии Иван Егорович (Иоганн 1ёор-гий) Нейман (1780-1855). С 1807 года он работал в Санкт-Петербурге в Комиссии составления законов (сначала помощником редактора, затем начальником отдела гражданских законов п секретарем совета) и сумел хорошо изучить русский язык. 1 марта 1810 года он начал читать па русском языке студентам нравствепио-ио. ттического отделения лекции но курсу уголовных законов па основе составленного им «Плана систематического собрания уголовных законов», который был одобрен М. М. Сперанским и Комиссией составления законов.
Профессор Нейман сочетал в своем преподавании догматический подход к праву с историческим методом его нзчоження. Он считал, что понятийный аппарат научной юриспруденция в России может быть разработан только на базе истории русского права — в процессе изучения источников русского нрава в их историческом развитии. Свои мысли о путях развития русской научной юриспруденции он изложил в четырех «мемуарах по методологии правоведения», представленных им в Казанский университет в 1809 году.
1 В Гегп1нгенско.м у|нпюрснтете II. А. Финке здннмался пссле юнаппямн в области римского нрава. Он, в частности, опубликовал перед отъездом в Россию первую часть своего перевода на немецкий язык комментарий юриста Теофнла на Ипсппуции Юсшниапа.
И F. Нейман пробы! в Казанском университете мопсе гола: в копне 1810 гола оп уехал в двухмесячный отпуск в Сапкт-11еге|)бург и там незадолго до его истечения подал прошение об увольнении из Казанского университета. 21 феврали 1811 года Совет Имнерато|ккого Дернтского университета избрал Неймана па должность профессор! юридического факультета по кафедре положительного государственного н народного права, политики. истории прав н юридической словеснтхлп, которая «с основания университета оставалась вакантною, несмотря па ряд попыток пригласить па пес кого-либо из немецких ученых»1. С апреля того же года I lean Егорович начал читать здесь тсу]х: русского госу/шрствешюго правд2.11рн этом оп не прекращал своих занятии историей русского правд. В начале 1814 гол» им была представлена в Императорскую Саикг-Пете)1бур1Гку1О Академию наукзаннска па немецком языке «Ueber die Wiehtigkeit der Kenntniss imd dor Bcarbeitung des alien slavischen Rechts ftirdie Erklaningdcrallcsten nissischen Gesetze etc. (О важности знания п разработки древнего славянского нрава для объяснения древних русских законов п т. д.)»3 * * 6.
В том же году И. Е. 11еймап опубликовал учебпех? пособие «Начальные основания уголовного права»1. По словам Н. С. Таганцева, книжка эта охватывает «74 страницы-’ маленького формата, никакого отношения к русскому праву пс имеющие»0. Действительно, тхлювпоеее содержание составили ои|х?детенпя общего характера: в 54-х его параграфах не было приведено ни одного уголовного узаконения Российской империи. Вот некоторые образцы вошедших в :-лу кишу определений и характеристик:
«Уголовные законы имеют предметом изложение преступлений и наказаний за опыя определенных. Они н|Х’днисывают, какие деяния должно почитать нарушающими безопасность в государстве, то есть преступлениями, н какие налагать за совершение оных наказания»7.
1 Бтюг рафнческий словарь профессоров п преподавателей Императорского Юрьевского университета. 1802 1902. Юрьев, 1902. Т. 1. С. 582.
2 Там же. С. 583.
3 См.: Биографический словарь профессоров и преподавай-.гей Императорского Казанского университета (1804 1904). С. 53.
1 Начальные основания уголовного правд Сочинение профессора Ивана Неймана. СПб.. 1814.
3 11а самом .теле в «11ача. нянях основаниях уголовного права» 11еймана — 75 страниц без учета оглавления, титула и оборота титула.
6 Таганцев II. С. Русское уголовное право. СПб., 1902. Т. 1.C.3I.
' Нешит И. Е. I Тачальные основания уголовного нрава. С. 3-4.
«Преступления суть деяния. нарушающие безопасность в государстве»1.
«Под наказанием (в уголовном нраве) разумеется боль пли физическое зло, которое но законам сопрягается с преступлением. Цель наказания состоит в том, ч тобы посредством сопряжения физического зла с деянием, нарушающим безопасность в государстве, предупреждать совершение онаго»2.
19 октября 1814 года Нейман снова был определен в Казанский университет — па этот раз па должность ординарного профессора прав естественного, политического н народного, по не для чтения лекций, а для научного руководства подготовкой магистров II. М. Алехина и Е П. Мапасеипа к преподавательской деятельноеги по указанной кафедре. До лета 1815 года он пребывал в Казани, после этого консультировал своих учеников в Санкт-Петербурге. 18 сентября 1817 года его уволили из Казанского университета с причислением к Министерству народного просвещения. В конце того же года Нейман был снова избран Советом Дернтского университета па должткхть профессора юридического факультета, но теперь по кафедре лифляидского права. С появлением здесь в 1820 году кафедры теоретического и практического российского правоведения Иван Егорович подал прошение о переводе его па эту ка<|х’дру. Он занимал се с начала 1821 года до февраля 1826 года, после чего работал несколько месяцев но Втором отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии. В конце 1826 года он был но болезни уволен в отставку из Дернтского университета и из канцелярии.
Большое значение придавал истории русского права Егор Васильевич Врангель (1785 -1841). Он работал вместе с Нейманом в Комиссии состав.лення законов. 16дскабря 1809 года он был зачислен на должность адъюнкта правоведения, помощником к нро<|>ессору Нейману. 23 марта 1811 года стал экстраординарным про<|х?ссором, а 27 марта 1815 гола ординарным профессором.
5 августа 1819 года Врангель, избранный два месяца назад (2 июня) деканом нравственного н политического отделения, был уволен из Казанского уппве|кигега за злоупотребления по службе, обнаруженные при ревизии университета членом Главного правления училищ
1 Нейман И. Е. Начальные основания уголовного права. С. 11.
2 Там же. С. 18.
М. Л. Мапшцкпм1. Казанский университет лишился тогда одиннадцати преподавателей из двадцати пяти. Они бычи уволены ревизором за злоупотребления, за проявление перадивосш и корысти при отправлении своих служебных обязанностей, но причине низкой! профессиональной подготовки, всчедсгвие престарелого возраста, пе позволявшего вести преподавание на должном уровне2 * * * * * В.
Увольнение из Казанского университета пе помешало Врангелю устроиться преподавателем юридических паук в Царскосельский лицеи, а впоследствии занимать должность нро<|х'ссора в Главном педагогическом институте, в Санкт-Петербургском университете н лаже учить
1 Одно из такихзлоунотреблеппй бы ю связано с членством Е. В. Врангеля в комитете для экзаменов i ражланских чиновников. При успешной сдаче экзаменов в данном комитете чиновники получали аттестат, который предоставлял им право на чип ко. i тежского асессора и нотомс i венное дворяне i во. I Ipcacc,ia гелем экзаменационного комитета, действовавшего при Казанском университете, бы i тесть Врангеля днрсктор-нро(|юссор университета И. Ф. Яковкип (должность ректора, избираемого унпвсрсигегскнм советом, появится в Казанском уппвер-сшете после его ix|>iiiuia.'ibiion> открытия в 1814 г. и распространения па пето действия Унпве|х-иге1скоп) устава 1804 г.). Помимо Врангеля в члены комитета Яковкины.м быт введен математик М. Ф. Бартельс, не знавший русского языка. Фактически экзамены проводил одни председатель комитета, причем у себя па тому, и ставил нужные оценки совершенно безграмотным людям. Яковкип до-пустил также немало злоупотреблений при расходовании казенных средств. Поэтому вполне естественно. что и он. и его зять были уво юны из уннверсигста.
2 В центрической .nnepaiype и в ок тачающемся необоснованными, кран-
ио лживыми оценками русских госушцхт венных н культурных деятелей «Энци-
клопедическом словаре Б|хжтауза и Ефрона» отстранение Магницким от долж-
ностей 1 I-ш преподавателей Казанского университета в 1819 г. представляется как преследование за вольнодуме!во. На самом деле, по идеологическим моти-
вам ревизором Магницким был уволен только один п|Х?ио.1аватсль (нро(|х’ссор философии II. Е. Срезневский). хотя основания сомневаться в пдеолопгческой благонадежности преподавателей н руководства Казанского университета у Магницкого были. При первой же проверке университетских документов он обнаружил в числе почечных членов Императорского университета аббата Гре-гоара. который был в числе самых радикальных членов Национального Кон-
вента Французской (хтпубликн, выступавших за казнь короля Людовика XVI.
В самой Франции Грегоар в то время как одни из цареубийц пе допускался пи к каким должностям. Магницкий писал впоследствии, вспоминая этот случай: «В бумагах университета я нашел письмо Грсгоара, в кото|х>м он благодарит университет за н:гбранпе и посылает ,ця его библиотеки все свои сочинения, а в них па первой странице красуется его знаменитая речь о свойствах царей. Цари, говорит Грегоар, в человсчес! не то же, ч го чудовища в физическом мире».
юриспруденции, наряду со Сперанским, наследника престола великого князя Александра Николаевича.
В период работы в Казанском университете Е. В. Врангель написал по мепыпей мере три произведения: «История уголовного права», «Теория судопроизводства Российской империи». «О супружестве». Все они остались в рукописном виде. Как н I 1еймап, Врангель считал, что теоретическое правоведение в России можно сформировать только иа основе исследовании истории русского нрава.
Самой интересной личностью среди преподавателей юридического факультета (нравственно-политического отделения) Казанского университета был ГавриилИльич Солнцев (1786-1866)'. Он родился в семье священника соборной церкви г. Дмитрова, первоначальное образование получил в Орловской духовной семинар!hi. Ио окончании се служил некоторое время в Орловском губернском управлении, затем учился па нравственном и политическом отделении Московского университета. С 9 сентября 1811 года Солнцев с лужи ч в Москве в канцелярии 7-го департамента Сената. Перед вступлением войск Наполеона в Москву все находившиеся здесь сенатские департаменты (6-й. 7-й и 8-й) были эвакуированы в Казань.
Пребывая в этом городе, Гавриил Ильич слушал в свободное от службы время лекции по юриспруденции. Уволившись 10 <|х’враля 1814 года нз сенатской канцелярии, он в апреле того же года подал ректору Казанского университета прошение о принятии па службу в университет (об «определении его в ученые чиновники») и о разрешении сдать ему экзамен на степень магне гра правоведения. Разрешение па испытание было получено. 2 июня 1814 года Солнцев защитил написанную па латинском языке магистерскую диссертацию по теме наследования в Юстиниановом нраве в соотношении с подобным институтом но русским законам.
1 Самой no.iiioii био,рафией Солнцева остается очерк о нем Г. С. Фельд-111 тейпа, опубликованный в пре щсловин к первому изданию книги Солнцева «Российское уголовное право» См.- Фелъдштейи Г. С Гавршы И. п>нч Со. шцен// Российское уголовное право, наложенное обоих нрав доктором, Императорского Казанского университета бывшим ректором. <|>н юсофическнх п положительных остзейских и иностранных нрав н[очен1ым] о|рлниар|1ым| профессором. Общества любителей отечественной словесности при Императорском Казанском уни-верепгетс действительным ч юном. Ордена св. Анны кавалером н проч. Гавриилом Солнцевым. Казань, 1820/ Подртдакцпей нс вступите, плюй статьей о Г. 11 Солнцеве Г. С. Фельдштсйна. Ярославль. 1907. С. I-LXXXI.
Так как в этом испытании Солнцев, но его собственным словам, показал «гораздо больше сведении, нежели какие требуются для магистра», го его па основании поданного им в Университетский совет п|ю-шення допустили в дополнение к магистерскому экзамену к пены ганию докторскому. Данное испытание оп держал в октябре месяце. Тогда же нм были прочтены три пробные лекции по римскому н русскому государственному праву.
1 декабря того же года состоялась публичная защита магистром правоведения Г. И. Солнцевым докто|ккой диссертации па тему наследования по русскому праву в соотношении с подобным институтом по Юстиниановым законам. В составленном по итогам зашиты представлении про<|х?ссоров Врангеля, Лубкина п Кондырева в Совет Казанского университета было сказано «о совершенном успехе публичного за-щищеппя положений из диссертации, выбранных экзаменующимся па степень доктора губернским секретарем Солнцевым»1. В результате ему была присвоена с гепепь доктора обоих нрав.
бмая 1815 года Солнцев подал ректору Казанского у ш шерен гета хо-датайствооб избрании его экстраординарным щюфсссором «прав древних и новых знатнейших пародов», приложив к нему два написанных нм на латыни трактата, посвященных краткому обозрению ис горни российского законодательства втюбще и обозрению нрав древних и новых народов, а также тетради общего римского нрава и общего германского уголовного права. изложенного в сокращении но учебнику Г[х>льмапа. 15 мая Гавриил Ильич был избран университетским Советом, а 9 июня утвержден Минис герсгвом народного просвещения в этой должности.
3 нюня 1818 года Г. И. Солнцев стал деканом нравственного п ноли гического отделения, а 30 декабря того же года был назначен проректором для исправления должности ректора Казанского университета. 29 октября 1819 года он был утвержден но представлению Магницкого в должности ректора на одни год.
Магницкий поначалу явно благоволил к способному нр<х|к'ссо-ру. Так, по результатам ревизии правегвешю-полигического отделения университета оп записал в его с|х>р.муляр: «В сем факультете одни проф. Солнцев преподает лекции на латинском языке... один оп занимается своей част ью с прилежанием, имеет собрание нужных для псе авторов,
1 Цнг. но: Загоскин II. II. История Императорского Казанского университета за первые сто лет его существования. 1804-1904 Казань. 1903. Т. 2. Ч. 2 (1814-1819). С. 24.
составляет записки и принял деятельные меры к тому, чтобы студенты ходили па лекции». В записке же, характеризовавшей преподавательский корпус Казанского университета, Магницкий следующим образом оценивая Солнцева: «По отличным знаниям, деятельности и твердости характера может быть употреблен в каком-либо уннверси тете, где управление ослабло, ректором или директором в какое-либо учебное заведение»1.
Но твердость и независимость характера Солнцева нравилась М. Л. Магницкому только до тех пор. пока он пе испытал их па себе. После окончания ревизии Казанского университета Михаил Леонтьевич был назначен попечителем Казанского учебного округа. Наткнувшись в проведении собственных интересов па противодействие Солнцева, он решил уволить его н.з Казанского университета. Формальный повод для расправы над неугодным профессором Магницкий нашел в содержании .лекций Солнцева по естественному нраву. Гавриил Ильич усматривал основы естественного нрава в практическом разуме человека. Маппщкнй решил представит!» это воззрение как противоречившее христианской религии.
13 ноября 1820 года попечитель Казанского учебного округа вынудил Солнцева подать в отставку с постов ректора университета и декапа нравственно-политического отделения. Спустя некоторое время Магницкий зап|Х'тпл ему читать лекции по естественному праву. Для оценки же содержания солнцевских лекции им был организован в университете специальный суд. Дело Солнцева рассматривалось в этом суде почти два года: первое заседание сосгоялсхгь Юашуста 1821 года, а окончательное решение, но которому Солнцев навсегда удалялся от профессорского звания и терял право преподавать в каких бы то пи было учебных заведениях, бы ю принято в апреле 1823 года.
По к этому времени Солнцев, не сомневавшийся в исходе затеянного Мапшцкпм суда пал ним. сам иода»! заявление об увольнении из системы Мн1П1СТС|Х’тва народного просвещения и переходе па службу по Министерству юстиции. 2 июня 1823 года Гавриил Ильич был уво-ICH из Казанского университета па основании собственного прошения и отправился в Санкт-Петербург. Благодаря ходатайству благоволившего к нему сенатора В. IO. Соймонова, исполнявшего в Казани в 1820 1825 годах обязанности генер;ь1-|убернатора, Солнцев получил 24 нюня
1 Цнг. но: Залккии II. II. История Императорского Казанского уппнерсн-гелаза нсрвыесголегсгосущес1вовання. 1804 1904. Казань. 1904. Т. 3. С. 305.
1824 гола назначение на должность Казанского губернского прокурора. Спустя грп года ему пришлось отправлять из Казани в Ревель снова оказавшегося в опале у государя, снятого с должности попечителя Казанского учебного округа М. Л. Мапшцкого. Гавриил Ильич тепло проводил своего недруга, заверив его па ирошапье. что не шиг на него зла. и дав „денег на дороге
В должности Казанского губернского прокурора Солнцев проработал до середины 1844 года — до своего полного увольнения в отставку с государственной службы. Пос ле этого он прожил еще 22 года1.
11сдолгая преподавательская деятельность Солнцева была па редкость интенсивной: оп читал лекции почти по всем изучавшимся в его время в российских университетах юридическим паукам: по римскому праву, германскому общему уголовному нраву, русским гражданским .законам, праву естественному частному, публичному и народному, русскому уголовному судопроизводству..ли<|)ля11дскому и курляндскому нраву.
В своем преподавании и научной деятельноеги Солнцев сочетал все направления: филосог|х.ко-теорегическос, историческое, догматическое и практическое. Более того, он предпринял попытку изложи гь свою мегому преподавания юридических наук в специальной записке, представленной им в апреле 1819 годалтя обсуждения на нравственно-политическом отделении Казанского университета. Гавриил Ильич выступил в пей против такого способа преподавания юридических наук, который предполагает .тишь механическое заучивание студен сами фактического материала и не учит их мыслить. Оп доказывал, что процесс обучения юриспруденции будет более э<|х|)ективпым, если материя i лекций будет даваться не простой. незамысловатой диктовкой, монотонным чтением, но в<|юрме живой, устной беседы с широким использованием сравнений, исторических экскурсов. On писал также в своей записке о методике преподавания юриспруденции: «В особеншхггп юридический стиль не терпит принужденного украшения и кудрявости; он должен быть прост и удобопонятен. Преподаватель юридических наук весьма не худо будет делать, если, объясняя какой-либо закон, будет изыскивать и объяснять причины, побудившие к изданию оного н его следегвпя».
Предложения Солнцева ио совершеногвовапшо методики ы|№по-давания юридических наук были признаны нравственно-политическим отделением «весьма полезными к потреблению при преподавании и других паук».
Оп умер в Казани 29 ноября 1866 г.
Главным же грудом Г. II. Солппсва стала его книга «Российское уголовное право», рукопись которой была подготовлена в 1820 году к изданию, ио гак и не была напечатана. Она впервые появилась в свет только в 1907 году. Содержание инн и позволяет отнести ее airropa к числу ведущих русских правоведов первой трети XIX века. Оно ясно показывает нам. каких высот достигла в то время в своем развитии русская । гауч пая юрис1 ipyaei п (пя.
Хотя иа титуле своего рукописного произведения «Российское уголовное право» Г. И. Солнцев поставил в качестве даты его завершения 1820 год, в содержании самой рукописи средн издании .законов, необходимых для приобретения подробнейших снедений о российском уголовном нраве, указывается первый том систематического свода существующих законов Российской империи, который напечатан, по слонам Гавриила Ильича, «в прошлом 1823 году»*. Отсюда следует, что кос-какне дополнения в рукопись своей книги он вносил и спустя четыре года после завершения работы над ней. В иеджчень же систематических сочинений о российском уголовном праве Солнцев вписал «Российское yiTi iOHiioe право» ти |улярпого советника Петра Гуляева, кото|х>с, как он отметил, «издано в Москве в 1826 г. в осьмушку»1 2.
Российское законодательство находилось в го время в разрозненном состоянии, и это затрудняло поиск необходимых законодательных актов. Сведения о нормах действовавшего в России уголовного нрава Солнцев черпал, главным образом, из следующих источников: из сосцш-леппого в 1718 году но указному письму из Юстиц-коллегии от тайного советника, сенатора и президента Андрея Артемьевича Матвеева «Сводного уложения царя Алексея Михайловича, в коем главы о судебных и розыскных делах сведены с повосостоявшнмнся указами»; из «Систематического свода существующих законов Российской империи», изданных Комиссией составления законов в семнадцати книгах в 1815-1822 годах; из «Журнала Правоведения», содержавшего в себе полное собрание российских узаконений ио qraaciaiiCKOH и уголовной части с 1806 года; из собрания военно-судных законов от Главного штаба, издававшегося ежегодно в Санкт-Петербурге; из собраний государевых указов с 1714 до 1806 гола, печатавшихся частными .чипами; из Сенат-
1 G) шцев Г. И. Российское уголовное право. Казань, 1820 Под редакцией и с Bciviiiirc ibiioii статьей о Г. II. Солнцеве Г. С. Фечьдш гейна. Ярославль, 1907. С. 46. '
2 Там же. С. 52.
ckiix ведомостей, публиковавшихся с 1809 гола, из «Указателя российских законов», изданного Л. Максимовичем в четырнадцати частях с 1803 но 1812 гол; из «Собрания российских законов» П. В. Хавского, выходившего с 1817 года; из «Систематического собрания российских гражданских и уголовных законов» С. Хаиы.чева, вышедшего в шест частях с 1817 по 1819 год. Кроме того, Солнцев пользовался «Кратким извлечением пз законов, служащим руководством при производстве и решении военно-судных дел», изданным в 1818 году; разработанными Комиссией составления законов проектами Российского Уголовного уложения; «Словарями юридическими» Ф. Лапгапса1 и М. Чулкова2, «Кчючом на книги законов», составленным в двух книгах А. Щербаковым. Источником сведений о российских уголовных законах были для него также четырнадцать частей «Памятника из законов, собранного по азбучному порядку трудами Федора Правикова и оконченного Александром Правиковым», которые были изданы в период с 1798 по 1823 год.
В го время, когда Солнцев писал кишу «Российское уголовное право», русская литература по этой отрасти юриспруденции была очень скудной. Обращаясь к сочинениям, с помощью которых «удобнее понимать настоящий смысл уголовных законоположений»3 4, он назвал: во-первых, посвященную преступлениям и наказаниям вообще первую часть произведения Осина Горегляда «Опыт начертания российского уголовного права», которая была издана в Санкт-Петербурге в 1815 году; во-вторых, ;ibc книги сочинения немецкого правоведа Павла Апзельма Фейербаха «Уголовное право», вышедшие в переводе па русский язык в 1810 и 1811 годах; в-третьих, сочинение П. II. Гуляева «Российское уголовное право, составленное пз российских государственных узаконений», вышедшее первым изданием в 1826 году'1. «Более спх трех снсте-
1 Словарь юридический, или Свод российских узаконении по азбучному порядке. сочиненный Ф. Лашансом. М.. 1788. Данный словарь выхолил также в 1789, 1790 и 1791 гг.
2 Словарь юридический, или свод российских узаконений, временных учреждений, суда н расправы: Часть первая по азбучному порядку, часть вторая по сlapuiiiiiciву годов, месяцев и чисел от уложения, или с 7157 года собранных надворным советником Правительствующего Сената секретарем Михаилом Чулковым. М, 1792.
3 Сашцев Г. И. Российское уголовное право. С. IS.
4 Второе издание книги II. II. Гуляши «Российское уголовное право» вышло в 1833 г.
магических сочинений к российским уголовным законам примени гель-подо сих пор еще пс издано»1. — отмстил он при этом.
Книга О. Горстляда имела небольшой объем — 208 с границ: из них 41 страница была посвящена краткому обзору истории русского уголовного права и перечню источников. Основной же текст ее представлял собой догматическое изложение норм действовавшего в России в начале XIX века российского уголовного законодательства с цитированием конкретных статей тех или иных законов. При этом Горсгляд приводил сначала материал «О преступлениях вообще и последствии оных», затем - «О разных родах наказаний» и, наконец, - повествовал «Об общих постановлениях и правилах, при решении уголовного дела и применении наказания к преступлению». Теоретические положения относительно преступлений и наказаний быш заимствованы нм из «11ака-за» императрицы Екатерины II, данного Комиссии о сочинении проекта нового уложения. О. Горсгляд даже пе пытался осмыслить и определить по-своему понятия уголовного права. Его книга являлась, в сущности, обыкновенной компиляцией сведений о российском уголовном праве из разл пч и ых нс точ и и ков.
Подобный характер носило и сочинение П. Н. Гуляева «Российское уголовное п|лаво». В нем также догматическому изложению действовавших в России уголовно-правовых норм ирсдиосыяатся краткий исторический очерк развп тля русского уголовного права. Основной текст своей книги Гуляев разделил на две части: общую и особенную. Теоретические положения «общей части» он заимствовал, как и Горсгляд, из «Наката» Екатерины II.
Г. И. Солнцев изложил пауку уголовного нрава России пе во всем объеме, ио только в части, которая называтась правоведами «общей» или «философской». Иначе говоря, он рассмотрел лишь общие вощхк'ы, касавшиеся преступления и наказания, а также применения уголовных законов к уголовным делам. Вопросы «особенной» или. как он ее назы-ват, «аналитической части пауки уголовного права» пе вошли в содержание его произведения.
Основной текст книги Солнцева «Российское уголовное право» предварялся введением, в кото[х>м давались определения поиягиям уголовного права и правоведения вообще2 и перечислялись источники рос-
1 Солнцев Г. И. Российское уголовное право. С. 52.
2 Там же. С. 1 -4.
снйского уголовного прана*. За ним шло «Краткое начертание истории российского уголовного законодательства» с 907 по 1724 год1 2 3.
В отличие от книг О. Го|х?гля.1а п П. Н. Гуляева сочинение Г. И. Солнцев;» показывает попытку самостоятельного осмысления основополагающих категорий уголовного права. хотя и нем также всг|х?чшотся заимствования из екатерининского «Наказа, данного Комиссии о сочинении проекта нового Уложения» — например, при определении свободы и равенства’, в общих положениях об уголовных законах, в ряде мыслен о преступлении п пака:таппп вообще, о смертной казни в частности.
Уголовное право Г. И. Солнцев определял как «систематическое начертание истин, из самых законов извлеченных, о неправомерных деяниях граждан, протону общей и частной безопасности устремляемых, я определяющих соразмерные за опыя наказания»4. Уголовным же правоведением или наукой уголовных законов он называл «практическое знание таких истин».
В содержание уголовного нрава Солнцев включал, с одной стороны, изъяснение различных деяний граждан, противных уголовным законам, и определенных за них наказаний — уголовное право в собственном с.иыслс, с другой стороны, «правила, по коим судья соображаться должен при применении наказания за каждое преступление, псстедовав опое законным порядком», — уголовное судощюизвсхктво. Последнее рассматривалось им, таким образом, в качес тве неотъемлемого продолжения науки уголовного прав;» в собственном смысле.
В определении преступления Солнцев выделял как формальный, так и материальный признак. «Преступление (delictum), — писал он,— есть внешнее, свободное, положительными законами воспрещенное деяние (action externa, libera, illegitima), н[Х>тнв политического равенства и
1 Солнцев Г. И. Российское уголовное право. С. 4 10.
2 Там же. С. 10 45.
3 «Свобода । ражтаи состоит в возможности делать все то, ч то каждому хотеть падтежнт, и чтобы не бьиь прппужтену того делать, чего хотеть не должно», — говорится в самом начале книги Г. И. Солнцева (с. 1) и при этом делается ссылка па статьи 37 и 38 «Наказа Великой Императрицы Екатерины И о сочинении нового Уюжепня». Понятие равенства в данной книге также определяется по «Наказу» (ст. 34 35): «Равенство в том состоит, чтобы кажтый пользовался своим правом не стесняя законной свободы других, и чтобы каждый |раждапни подвержен был равномерно силе одних законов».
4 Солнцев Г. И. Российское уголовное право. С. 2.
свободы целого государства пли частных граждан устремляемое и правомерное наказание :м собою влекущее, или иначе, преступление есть внешнее, свободное, положительными законами восчцх'шасмос деяние, безопасность и благосостояние государства пли частных его граждан, посредственно или неносролсгвснпо, нарушающее п правомерное наказание за собою для преступника влекущее»1.
После описания видов преступлений Солнцев затронул в своей книге вопрос отом, может ли субъектом преступления быть юридическое лицо. Отмстив, что многие иностранные правоведы занимались исследованном этого вопроса, и назвав тех пз них, кто отвечат па поставленный вопрос отрицательно, и тех. кто давал положительный ответ, Гавриил Ильич высказал свою точку зрения. «Само собою разумеется, - заявил оп, - что пе отвлеченное слово общество впадает в преступление, по частные члены, какое-либо общество совокупно яко нравственное лице составляющие; рассуж.1ая о сих членах как единое нравственное лице составляющих, н говорится, что такое-то общество, наир, полк, коллегия и пр. нарушило такое-то законоположение и, следовательно, виато в пресчуплеппе общества, collegia, corpora и г. д. Тс же подразумевают, что оно нс для правомерной своей общественной цели, по для особого отсей цели уклонения и им интересного намерения действовав. Сверх же того, бывают и такие общества, наир. |Х.’волюциоппымп затеями или безбожием, ц.ш суеверием основываемые, коп но самой цели своей, яко законам государственным противные, суть уже общества п|Х'ступпыс. В римских законах находим мы по сему предмету положенные пакдтапия преступных обществ, и пз российских законоположений видим мы воспрещения. угрожеппя и иные наказания обществам, кон самым противозаконным своим установлением и учреждением таких обществ наступление содевают, или кои, пе озираясь па действие своего участника, действуют или видят свою обязанность, коих преступления случаются в колли пях, полках и проч. А ио сему безошибочно можно сказать, что нравственные .типа, г. е. общества, могут впадать в преступления, а за тем и подвергаться правомерным наказаниям»2.
Наказание Солнцев считал слишком сложным явлением, дабы сущность его можно было бы выразить какой-либо формулой. Тем пе менее он попытался выделить качественные его признаки. По своему качеству всякое уголовшх1 наказание, отмечал оп, «есть труд и болезнь преступника.
1 Солнц ев Г. И. Российское уголовное право. С. 54.
2 Там же. С. 73.
ini! страдание за его прот1ип^акоппыслс!!ствнязаслужс1пкх' и но суду ему согласно законам определяемое»1. В причинении преступнику страдания Солнце» видел не цель наказания, но способ предел вращения совершения нм новых преступлений. а также урок, отврапииопцш друшх ipaacian от правонарушений. «Поелику намерение установленных наказаний, — подчеркивал он, - пе то, чтоб мучить тварь чувствами одаренную; но поелику они на тот конец предписаны, чтоб восирснятспювать виновному впредь вредить обществу и чтобы друшх сограждан отвратить отсоделываппя подобных преступлении: следовательно, судья уголовный должен избирать при решении дел такого рода наказания, коп более бы были уравнены с преступлениями обвиняемого, п кон бы могли висчатлевать в сердцах людских начертание более живое и долго пребывающее, и в го же самое время были бы меньше люты над преступппковым телом. Если бы жестокость наказаний пе быта уже oiipoiiepi иста добродетелями человечество милующими, то к отрнповепию оной довольно и того, что опа бесполезна п иесиравсдлн-ва; судья при |хчненпп уголовного дела должен помни гь человечество и чго ои сам человек есть»2 3.
Оценивая произведение Г. И. Солнцева «Российское уголовное право», бишраф правоведа и первый публикатор этой книги Г. С. Фельд-шгейп писал: «Несмотря па к|мйнс псблагопрпя гпые условия для его деятельности, Г. Gпицевстарался, таким образом, посильно ответить па научные запросы его времени в области криминалистики. Систему свою он конструировал притом пе только на почве следования общепризнанным авторитетам. Он сделал робкую попытку вступить па путь самостоятельного исследования... Курс уголовного права Г. Солнцева является первым оригинальным научным курсом русского уголовного права, и в этом его огромное значение для истории пауки в России» ’.
К сожалению, этот научный груд остался неизвестным русским правоведам того времени и пе оказал какого-либо влияния на развито отечественной пауки уголовного права. 11о сети бы он был напечатан и распространился по юридическим факультетам российских университетов, то, без сомнения, стал бы событием в ист ории русской правовой культуры.
1 Сатцев Г. И. Российское уголовное право. С. 104 105.
2 Там же. С. 109. Солнцев сое 1ался в данном случае па статью 205 «Наказа, данного Комиссии о сочинении проекта нового Уложения».
3 Фе ш>штейн Г. С. Главные течения в истории науки уголовного права в России / Под редакцией и с предисловием В. А. Томспнова. М.; Зерцало, 2003. С. 333 334.
§ 4. Юридические науки в Санкт-Петербургском университете
В учрежденном 8 февраля и торжественно открытом 14 февраля 1819 года Санкт-Петербургском университете лекции начались лишь через девять месяцев без малого — 5 ноября. Слушать их явилось 70 казеннокоштных с гулен гов (все до одного учащиеся, не окончившие обучение в бывшем Главном Педагогическом институте) и пс более 20 своекоштных1. В отделение наук философических и юридических ггртп.ги у читься 22 казеннокоштных студента и, вероятно, несколько своекопп пых (если они вообще были). Первые пять лет существования университета к>рп шческпе пауки прсподава шсь в нем всего но двум кафедрам: прав общих и прав поло,кптелы1ых. В рамках нервен! сосредотачивались филос(х|>ско-нравовые и теоретико-правовые науки, а именно: право естественное, частное, общественное, государственное и народное. В рамках второй римское право и русское право; последнее разделялось на уголовное и граждапскех’.
Кафедру прав общих занял при открытии университета Александр Петрович Куницын (1783 1841). Ка(|юдра прав положительных досталась Василию 1ригорьевичу Кукольнику (1765-1821). Оба профессора занимали такие же кафедры в Главном Педагогическом институте.
Лекции но политической лкопомии и финансам в отделении фнло-софскнх и юридических паук должен был читать Михаил Андреевич Ба-лугъянский (1769 -1847)2. Чтение лекций по фплосот|х:кнм паукам было поручено Петру Дмитриевичу Лодию (1764-1829), преподававшему их
1 Объясняя, почему гак маю бы ю послано родителями молодых .нолей «во вновь открытый правите тьством рассадник просвещения». В В. Григорьев отмечал, что «унпверсигс г в 1820-х годах был еще 1Х>скошьк> .ня Петербурга. Общество петербургское. при loiaainncM уровне образования сто. понятий и стремлений, могло обходиться без этой роскоши. Во всяком случае, доступна опа была преимущественно для зажиточного творя иста а наживавшегося чиновничества, а эти классы. пропитанные дворянскою и служебною спесью, отвратна. шсь от улинерепгетов, где дети их толжпы были счисть в аудиториях ря том с детьми разночинцев и лаже "черни”. потому что вход в уииверси тез открыгбыл молодежи всех свободных состояний» (Григорьев В. В. Императорский Санкт-Петербургский университет в течение первых пятидесяти тст его существования. СПб., 1870. (. 29).
2 См. биографический очерк о М. Л. Балутьянеком в издании: Тожинов В. /1. Российские правоведы XVIII- XX веков: Очерки жизни и творчества. Том 1. С. 202 220.
в Главном Педагогическом институте. В расписании лекций по фило-софско-юриднчсскому отделению па первый учебный год стояла именно его фамилия: профессор Л одни должен был читать логику, психологию и нравственную философию1. Петр Дмитриевич был избран повымдекапом ф1ькхтх|ктсо-юридичсскогоотдс 1СППЯ после того, как М. Л. Балугьяискнй, первый его декан, стат ректором Санкт-Петербургского университета2.
Курс обучения в каждом отделении университета был рассчитан па три года. В отделении философских и юридических паук был уставов чей следующий порядок изучения предметов: в первый год учебы должны были преподаваться предметы, входящие в состав философии (II. Д. Лидий). На втором году - естественное право (А. II. Куницын), политическая экономия, паука о финансах (М. А. Балугьяпскпп). На третьем году — предметы но кафедре нрав положительных (В. Г. Кукольник).
29 июля 1820 года В. Г. Кукольник покину;! университет, приняв предложение стать директором гимназии высших паук князя Безбородко в Нежине. Преподавать вместо пего римское право было поручено экстраординарному профессору по кафедре политической экономии, финансов и коммерции Мот ею Гордеевичу Плисову (1782-1853). Курс русского права остался па время без преподавателя. С начатом нового учебного года уголовное право поручили преподавать И. Д. Лодию.
После того, как книга про(|ххсора А. П. Куницына «Естественное право» была признана Главным правлением училищ «противоречащею явно иепшам христианства и клопящеккя к писн|х>вержепию всех связей семейственных и государственных» и он в марте 1821 года быт уволен пз Санкт-Петербургского университета, на профессора Лодия возложено было чтепне лекций и по естественному праву.
24 октября 1821 года М. А. Балугьяпскпп подал в отставку с поста ректора Санкт-Петербургского университета в знак протеста против обвинений, выдвинутых в отношения университетских профессоров исполнявшим обязанности Попечителя Санкт-Петербургского учебного округа Д. II. Руннчсм и Главным правлением училищ. Ведущие профессора Санкт-Петербургского уннверсигета (К. И. Арсеньев, К. Ф. Герман, Э.В. Рауиах и др.) обвинялись в том, что пх лекции представляют
1 Таиатои В. А. Ихтийские правоведы XVIII -XX веков: Очерки жизни п творчества. Том 1. Ссы ikh. примечания и дополнения. С. 11.
2 Избрание М. Л. Балугьянского па пост ректора Конференцией Сапкт-Пегербургского университета состоялось 4 октября, а высочайшее утверждение в этой должноеI и 27 октября 18191.
«обдуманную систему неверия и правил разрушительных и зловредных в отношении к нравственности, образу мыслей и духу учащихся и к благосостоянию всеобщему...»1. 31 октября прошение Балугьянекого об отставке было удовлетворено; до 24 апреля 1824 года он оставался в должности нро(|х'ссора университета но своей кафедре. получал жалованье, но к п|Х'нодавапию пе привлекался.
В марте 1822 года вынужден был оставить Санкт-Петербургский университет М. Г. Плисов, поддержавший уволенных нр<х|>ессоров. Для чтения вместо пего курса римского права был приглашен учитель латинской и немецкой словесности в Благородном пансионе при Московском университете Василий Васильевич Шнейдер (1793-1872). Он нс имел в то время пи одного печатного труда ио римскому праву, по был сделан сначала преподавателем, потом экстраординарным профессором, а в 1826 году - ординарным профессором. Для преподавания российского I раждаиского и уголовного права и судопроизводства в 1824 году в Санкт-Петербургский университет был принят па должность ординарного профессора секретарь Комиссии составления законов Семен laepu-лович Боголюбов (1780 -1842). Он не имел юридического образования, окончив лишь московский Блап>]х>дпый пансион, и Университетский совет, рассмотрев его рукописные груды, пришел к мнению, что он может быть допущен к чтению лекций только в качестве пртхтого преподавателя и лишь шх’лс того, как удовлетворительно прочтет пробную лекцию.
1 Названные профессор были удалены из Санкт-Петербургского унп-Bepcnreia. Главитх1 правление учн.шш приняло даже решение н[Х'дать их уголовному суду, и министр духовных дел и народного просвещения князь Голицын внес этот вопрос ча рассмотрение Комитета мпинсэров. Представляя его членам этого органа, он заявил. что «существо дела есть великой важности нс только в оз ।loineiiiin к учебной части, по п ,ия всего государства вообще. Системы открытого отвержения истин св. писания и хриетаншва. сое шияемыс всегда с покушением испровергать в законные власти, сип ужасные системы, заразившие головы новейших ученых, были последпвием отпадения от веры христовой и причиною всех народных мятежей и |Х'во.ноциоппых бедствий, которые потрясли многие государства, пролили потоки крови п ныне еще по переедают нарушать спокойсише Европы». При обсуждении этого вопроса против преследования профессоров уголовным судом выступили II. С. Мордвинов п А. А. Аракчеев, указав в качестве аргумента, что «сс. ш пе будет делано раз шчия между подоз]Х'ппем и преступлением, и по каждому дошх’у безразборпо щх'да-вать уголовному суду, то все чиновники в России MOiyr найтись под судом, и пн одни чесшый. с макчппим благоразумием, человек пе пожелает приняп, па себя никакой должности» (Сухомлинов М. И. Материалы дчя не горни образования в России в царствование императора AicKcaicipa I. СПб., 1866. Том 2. С. 93-94).
Ио Попечитель Д. П. Рупич, представивший Боголюбова мппиетру духовных дел п народного просвещения д. 1Я назначения сразу ординарным нро<|хх’сором, считал, что практической работы с законодательными актами вполне достаточно, чтобы преподавать в Санкт-Петербургском университете юридические пауки, и потому настоял па его назначении без пробной лекции. По словам автора первой истории Санкт-Петср-буртекого университета п[хм|х?ссора II. Л. Плетнева, надворный советник Боголюбов «долговременною гражданскою службою приобрел много разных сведений но русскому праву. Пс владея отлично даром слова и не получивши рано привычки к систематическому объему пауки, оп для слушателей заменял то и другое практическим пх руководством»1. В 1832 году, после того, как товарищем министра народного просвещения стал С. С. Уваров, С. Г. Боголюбов был уволен с профессорской должное-! н н оставлен в университете лишь в качсе гве непременного заседателя университетского правления.
В 1823 году философско-юридическое отделение выпустило первых студентов. Было произведено их публичное испытание, «со всею торжественноегню и вместе строгостию. Оно продолжалось пять педель, ежедневно по 5 часов, кроме чтения ими рассуждений, на что употреблена еще педеля»2. Трос счудептов фи. юсофско-юрпдического факультета, как отлично окончившие курс обучения (Елпатьсвский, Андреевский и Рождественский), были оставлены при университете. «Новые ученые поступили в должности, которые соответствовали с тепени магистров»3.
С введением в действие, 4 января 1824 года. Устава Московского университета п для университета в Санкт-Петербурге в последнем были приняты порядки, существовавшие в первом российском упиве[юптете. В соответствии с ними стали ежегодно печататься программы преподавания в нем различных паук.
Согласно первой из таких программ, опубликованной иол названием «Объявление публичного преподавания наук в Императорском Сапкт-Пстербургоком Уппверспгегс па сей 1824 год», в рамках фило-
1 Первое днадцатппя1и.1еп1е Императорского Санкт-Петербургского университета. Историческая жпшека, по определению Университетского совета, чн lamiaa ректором уннверсн ma 1 leipoM I [дешевым па публичном торжественном акте 8-го февраля 1844 года. СПб.. 1844. С. 41-42.
2 Там же. С. 29.
3 Там же.
с(х|)ско-!0рндпчсского факультета преподавались следующие юридические дисциплины:
Ординарный профессор философии и декан факультета П. Д. Лодийг. а) естественное право, по руководству Мартини1 «De lege natural! [x>si-tioncs» (Vicnnac. 1782): б) «уголовное право, по сочи пению Фейербаха, переведенному им на русский язык»; в) «нрава публичное и народное, по учебнику Мартини же: Posilioncs de jure civitatinu el gentium».
Экстраординарный профессор римского права В. В. Шнейдер-. а) «римское право, по собственным запискам»: б) «нсгорня н древности римского нрава, но сочинению Швеппе: Romische Rcchts-Geschichtc und Rcchis-AIterlliiimer. Gottingen, 1822».
Ординарный профессор российского законоведения С. Г. Боголюбов. «русское гражданское и уголовное ii|mbo с гражданским н уголовным судопроизводством, и историю русского права, все по собственным запискам».
Кандидат В. К. Елпатьевскшг. «теория уголовного права, по Фейербаху».
После смерти нрофессораЛодия в 1829 году Васи, тй Кондратьевич Е/н/длмтоа/й (1789 или 1790- 1854) стал чшать лекции и по естественному праву, правда, в отличие от Лодпя, по другому, руководству — по Бауэру «с надлежащими переменами».
На замену С. Г. Боголюбову, прекратившему летом 1832 года свою преподавательскую деятельность, пришет в университет профессор IlapCKoce.’ibCKoro лицея Егор Васильевич Врангель (1785-1841). который взял па себя чтение лекций по тем предметам, по которым оп читал.
Оценивая уровень преподавания в Санкт-Петербургском университете с 1822 по 1832 год, В. В. Григорьев отмечая. что оп пребывая «вообще па высоте весьма незавидной». По его словам, «наиболее печальным было положение философско-юридического факультета». «Характером отсталости и безжизненности отличались чтения Лодпя и Ешатьсвского по философии права. Светилом факультета считался, и действительно был, профессор римского права Шнейдер, хотя более филоло), чем юрист, не оставивший по себе никаких следов в пауке, по любивший свой предмет, особенно историю его, и симпатично передававший .знания своп слушателям»2.
1 Имеется в тщу нр<х|>ессор Венского университета Карл Антоний де Мартини.
2 Григорьев В. В. Императорский Санкт-Петербургский университет в течение первых ня 1ИДССЯП1 лет его существования. С. 69.
Обращаясь к научной деятельности преподавателей факультета указанного периода, мы увидим, что и нотой сфере они находились «па высоте весьма незавидной». Конечно, и Л. П. Куницын, и В. Г. Кукольник, и М. Л. Балугьянскпй имели научные труды достаточно высокого д. 1я того в[Х'менн уровня, но созданы были ими эти труды до нх прихода в Санкт-Петербургский упнве|хитет. Профессор И. Д. Лодий написал свою «Теорию общих прав», опубликованную в 1828 году, во время преподавания в этом учебном заведении, по содержание данной книги, по его собственном)' признанию, было составлено па основе «положений государственного права (positiones tie jure civilatis)» Карла Литония де Мартини. Яоднй отмечал, правда, что в следовании этим положениям, «ис придерживался cqx>roro его порядка», однако, вызваны были эти отклонения тем. что при пх объяснениях он пользовался «другими сочинителями, отличившимися твердостью правил, каковы: Гроцнй, Вольф, Пуффепдорф, Бе.мер, Келер, Дарпес Ахспваль, Бурламаки, Ка-рсль, Шрот, Шлецер, Шмальц, Гарве, Гепдепрсйх, Еггсрс и многие другие»1. Очевидно, что «Теория общих прав» П. Д. Лодия представляла собой пс самостоятечьиый труд, по которому можно судить о научном уровне его автора, ио всего лишь компиляцию пз книг.западноевропейских ученых.
1 JMuit II. Д. Теория общих прав, содержащая в себе (|>нлосо<|х’кое учение о естественном вссобпгем государственном нраве. СПб.. 1828. Третья страница предисловия (вэтоп части данной книги нумерация отсутствует).
1 КИШ 6. IIrtV4lk>C'iirop4ixitsU М. М ClICjXUlCKuiU Виб.1ЙСТИ K)pilillp\ 1С1ПШИ
Г Л А В А 6.
НАУЧНОЕ ТВОРЧЕСТВО М.М. СПЕРАНСКОГО В ОБЛАСТИ ЮРИСПРУДЕНЦИИ
М. М. Сперанский широко известен главным образом в качестве выдающегося гост дарственного деятеля, реформатора, автора целого ряда проектов государственных преобразований, организатора работ по созданию «Полного собрания...» и «Свода законов Российской империи»1. Между тем он был также глубоким и орппша пятым мыслителем и оставил шхле себя множество трактатов, записок и заметок на философские, религиозные, политические и правовые темы.
Работы по юриспруденции составляют, пожалуй, наиболее значительную часть етт) научного наследия. Так, и личном архивном фонде М М. Сперанского (№ 731), который находится в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки2 в С.-Петербурге, насчитывается около тысячи (!) п|х)пзвсдспий и просто заметок но различным проблемам правоведения. Большая их часть остаюсь неопубликованной. Из опубликованных же трудов М. М. Сперанского по юриспруденции следует выделить такие его работая, как «Руководство к тюзпаипю законов» (СПб.. I845),3 «Обозрение исторических сведений о своде законов» (СПб., 1833. 1837)’1. «О законах» (Сборник Имнсрато|х.кого Русского исторического обтцсст ла. СПб.. 1881. Т. 30. С. 323- 491). «О системе зако-
1 См.ожизшт и государственной деятельности М. М. Сперанского: 1<>мси-иовВ. <1. Сперанский. М.; Мо голая твардня. 2006 (серия «Жизнь за.мечате тытых .иатей»),
2 Прежде она именова.тась «Государственной публичной библиотекой имени М. Е. Салтыкова-Щедрина».
3 В 1992 г. нроизве теине «Руководство к иозттатиио законов» было ие|х--иечататто в журнале «Русский архив» (№ 2. С. 99 139). В 2002 г. его текст бы т опубликован в сборнике трудов М. М. Сперанского, вышедшем в нздатс тьстве «Наука» в Санкг11ете|>бурге (отв. ред. Г1. Я. Осипов). Данный сборник бы т назван весьма неудачно, а именно: названием этого произведения.
Сперанский М. М. Обоз|№ние исторических сведений о своде законов . Сперанский М. М. Руководство к познаниюзаконов. СПб., 2002. С 126 175.
нов вообще»1. «О нраве вообще»2. «О нраве личном»3 4 5. «О законах гражданских»1, «О системе законов собе i ценности»3, «О собственности»6 7, «Об охранении»'.
В книгах и статьях, посвященных творчеству М. М. Сперанского, его произведения рассматриваются преимущественно как выражение тех пли иных политико-правовых идей. В нем видят более идеолога, чем правоведа. Юридическое наследие М. М. Сперанского, по сути, еще пе изучалось в качестве научного наследия. Цель настоящего очерка весьма скромная: я хотел бы лпько представить сто в том качестве, в котором оп почти неизвестен, - в качестве ученого-правоведа. Моя книга «Сперанский», вышедшая в свет в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных люден», избавляет меня от необходимости давать в этом очерке какое-либо описание его жизни. Да п признаться, краткого жизнеописания Сперанского после этой книги о нем я написать уже никогда не смогу.
* * *
Как известно, М. М. Сперанский нс являлся правоведом но своему образованию. Он учился в духовных учебных заведениях (семинарии п академии), в которых слушателям давались познания только в области церковного права. Знание теории права, действующего российского закоподате ты: тва. нс горни русского права, сведения об иностранном законодательстве, навыки юридического мышления ит. и. Сперанский приобрел в процессе практической деятельное 1 и в органах государе твешюго управления, а также посредством сам<х>бразоваппя.
1 Мысли гра<|>а М. М. Сперанского //Архив исторических п практических сведений, относящихся до России. Кп. 1. СПб.. 1858. С. 3 8.
2 Там же. С. 9-11. См. современную публикацию этой заметки: Сперанский М.М. Философские размышления о нраве и государств // Сперанский М. М. Руководство к познанию законов. СПб.. 2002. С. 194  196.
3 Там же. С. 12.
4 Там же. С. 12-14.
5 Там же. С. 14 16. См. также: Сперанский М. М. Фи.юсофскне размышления о праве и государстве.
6 Там же. С. 17 19.
7 Там же. С. 19-20.
Первые четыре года своей гражданской службы (со 2 января 1797 г. до 19 марта 1801 г.) Сперанский провел в канцелярии Генерал-проку-1«>ра. Зачем по. пора года работал в канцелярии так называемого «Непременного совета» — совещательного органа, созданного императором Александром I. В сентябре 1802 года Сперанский был определен в только что созданное Министерство внутренних дел. В конце 1808 года он оказался в Министерстве юстиции (па должности товарища министра). С 1 января 1810 года и до 17 марта 1812 года Сперанский состоял в должности государствен!чоч'о секретаря Государственного совета. Кроме того, с декабря 1808 года оп был присутствующим, а фактически управляющим Комиссией составления законов.
Все вышеуказанные учреждения, в рамках которых протекала служба Сперанского, были так пли иначе связаны с разработкой проектов законодательных актов. И Михаил Михайлович, как правило, выступал в качестве главного пх творца.
Особенно интенсивной законотворческая деятельность М. М. Сперанского была в первые десятилетия царствований Александра I и Николая I. Этот факт хорошо известен, н о нем сообщается во всех биографических работахо Сперанском. Но поч ти неизвестно и пс упоминается в исторической литературе о том, что он был творцом многих законопроектов и при Павле I — в начальный период своей государственной деятельности.
В царствование Николая I Сперанский руководил работами по составлению «Полногособрания» п «Сводазакопов» Российской империи. С целью избежания ошибок работы эти велись непосредстепио с подлинными экземплярами высочайших указов, которые специально были приносимы из Сената. С ними тщательно сверяли тексты списанных с указов копий. Г. II. Александров, который вместе с другими чиновниками Второго отделения Собственной Его Имперапцх'кого Величества канцелярии выполнял эту рутинную работу, вспоминал впоследствии, как однажды, когда оп сверял списанные с указов копии, мимо пего проходил Сперанский: «Пере/io мною лежала большая, в сафьяновом перейдете с золотым обрезом, книга именных высочайших указов за подписью императора Павла Псцхшпча. Указ, с которым поверялась списанная с пего копия, быт написан четким, довольно прямым, твердым и чистым почерком. Сперанский, обратив на этот указ внимание, остановился йодле меня и, обратясь ко всем бывшим в комнате чиновникам, сказал, как будто удивленный неожиданноегыо: «Ах. это мой почерк, этот указ писан мною». Потом, посмотрев слюбоны гсгвом указ, оп
сказал следующие, думаю, знаменательные слова: «Да, это было самое трудное время из всей м<х'й службы, ког/ui я находился в кабинете Его Величества Павла Петровича: известен его характер, скорый, живой и строгий. Бывало Государь приедет, призовет меня и даст па словах повеления написать к назначенному часу десять, пятнадцать п даже более разнородных повелений п указов Сенату. Сочинять и отдавать переписывать эти повеления и указы решительно было некогда; а потому я их всегда сам писал, прямо набело?»1.
О том, что Сперанского уже во время правления императора Павла часто привлекали к написанию текстов государевых указов, свидетельствовал в своих мемуарах и Иван Иванович Дмитриев. «При восшествии па ирссгоч императора Павла, сообщал оп, - князь Куракин, нолуча звание генерал-прокурора, принял Сперанского в гражданскую службу и определи;! в свою канцелярию. С того времени начали развиваться способности его к письмоводству. Проэкты манифестов. указов, учреждений, докладные записки — все это поручаемо было сочинять только Сперанскому, ибо никто в канцелярии пе имел более образованности п не писал лучше его. С переменою министров нс переменялось счастие его по службе. Он был нужен равно всем генерал-прокурорам. Каждый награждал труды его»2.
Годы спустя Сперанский расскажет о весьма примечательном случав. который произошел с ним в то время, когда гочюрал-прокурором был П. X. Обольянпнов: «При нем раз угодно было пхгударю приказать в две педели сочинить коммерческий устав; для того набрали с биржи сорок купцови всех пх, вместе со мною,заперли в Гатчине. Угощали прекрасно. позволили гулять по саду, и между тем требовали, чтоб проект бьы готов на срок: по что могли сделать купцы, пе имевшие никогда в помысле сочинять законы, да и пишутся ли законы целыми обществами. Дни однако ж проходили, а пе выполнить волю государя и подумать было невозможно. Сам я тоже не был законник, понятия пе имел о делах и пользах коммерческих, по был молод, перо было гибко — кому же иному припягься за дело? Вот я потолковал то с тем, то с другом купцом, п к сроке' устав был готов. Одно в нем нс поправилось: почему в статьях к титулу Императорского Величества пе приобщено местоимения «Его>>? Обольянпнов, не знав, что отвечать государю, палстеч ко мне с бешеп-
1 См.: Александров Г. II. Мои воспоминания о Сперанском // Русский архив. 1904. Кн. 3. № 11. С. 374 375.
2 Дшпп]>иев И. И. Взгляд на мою жизнь. М., 1866. С. 197.
пым выговором: „о я доказал ему, что тут ист ошибки. Объяснение мое уважили, однако ж местоимение велели везде вставить но старому обычаю»1. Сперанский и после такого случая все равно продолжал писать словосочетание «императо|>ское величество» без местоимения «его». Этому правилу он следовал впоследствии и во время своей работы во Втором отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии над «Сводом законов Российской империи». «Законы, — объяснял он редакторам «Свода...», — пишутся пе па одно царствование, а иа престоле может быть и лицо женского пола: притом Величество разумеется здесь отвлеченно, пе как человек, а как атас/пь»2.
Будучи в 1819 1821 годах генерал-|-убернатором Сибири. Сперанский активно занимался разработкой законов, предназначенных для регулирования различных сфер общественной жизни этого обширнейшего региона Российской империи. В частости, Михаил Михайлович был автором таких законодательных актов, как «Учреждения для управления Сибирских губерний», «Устав об управлении сибирских инородцев», «Уставы о ссыльных п об этанах», «Устав о сухопутных сообщениях в Сибири» и др.
В последний период своей жизни, пришедшийся па правление императора Николая [, Сперанский занимался почти исключительно законодательными работами В качестве фактического управляющего
1 Пит. но: Корф М. Л. Жизнь i ра<|н Сперанского. СПб., 1861. Т. 1. С. 64. П. И. Греч привел в своих «Записках» другую версию истории написания проекта коммерческого устава. По его с зовам, «однажды, во время пребывания двора в Гатчине. генерал-i цхжурор (Ileip Хрпса1к|х>внч Ободья и пион), воролясьот императора с докладом. объявил директору своей канцелярии Павлу Хрпстиаио-вичу Бсзаку, ч го госу.щрь скучает, .за невозможностью маневрировать в дурную осеннюю погоду, и желал бы иметь какое-либо занятое по делам |раждаискпм. «Чтоб было завтра!» — прибавил Обольянннов строгим голосом. Положительный Безак не знал, что делать, пришел в канцелярию и сообщи 1 свое горе Сперанскому. Этот toi час нашел cjx.mctbo помочь беде. «Негли здесь какой-нибудь библиотеки?» — спроси i он у одного придворного служителя. «Есть, сударь, какая-то куча книг иа чердаке, оставшихся еще после светлейшего князя Григория Григорьевича Орлова». «Веди меня туда!» — сказал Сперанский, отыскал иа чердаке какие-то старые французские книги и в остальной день и в следующую ночь паписты набело: «Коммерческий услав Российской Империи». Обольяпн-иов прочитал его императору. Павел подмахнул: «Быт ыюсему», п ширадол всю канцелярию. Разумеется, ч то этот усл анис был приведен в действие, даже не был опубликован. Обнародовали только присоединенный к нему ниат Коммерц-качлегни (15 септ. 1800 г.)» {Греч II. И. Записки о моей жизни. М.. 1990. С. 51).
2 Инг. по: Корф М. А. Жизнь графа Сперанского. СПб., 1861. Т. 1. С. 65.
Вторым отделен нем Собственной Его Императорского Величества канцелярии1 он руководил грудами ио составлению «Полного собрания...» и «Свода законов Российской империи». В рамках же гак называемого «Комитета 6 декабря», созданного в 1826 году императором I (пколасм I для «усовсршеппя носредстном некоторых частых перемен п дополнений» российской системы управления, Сперанский занимался разработкой проектов законодательных актов, касающихся городской, уездной и губернской администрации, статуса сословий, промышленности и транспорта, сельского хозяйства н т.д.
Будучи юристом-практиком, Сперанский тем не менее придавал большое значение теоретической юриспруденции. Знание основ последней он считал обязательным для каждого чиновника, занимающего должности в государственном управлении Российской империи. Мпха-и 'I Михайлович был автортм проекта высочайшего указа Сенат у ог 6 августа 1809 года, устанавливавшего новые правила производства в чипы по гражданской службе. В его заключительной части приводилась программа экзаменов для чиновников, представлявшихся в чин коллежского асессора н выше — вплоть до чина статского советника. Они должны были показать знания нс только «в науках словесных», го есть в русском и каком-либо ип<хт|кншом языках, по и правоведении. Ог чиновников, желавших расти ио службе, требовались основательные .знания «права естественного, нрава римского и права частного гражданского, с приложением сего последнего к |хк'спйскому законодательству», а также «сведения в некоторых нужнейших частях права общего, как то: экономии государственной и законов уголовных».
Второе отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, созданное прежде всего для завершения работ по систематизации российского законодательства, М. М. Сперанский превратил с помощью М. А. Балугьянекого также в элитное учебное заведение по подготовке профессоров для университетов России. Благодаря его усилиям были созданы предпосылки для более быстрого развития в России отечественной научной юриспруденции.
Особенно большое значение Сперанский придавал теоре тическим знаниям о нраве при систематизации действующего законодательства. «Опытность практического познания законов есть первая потребность в делоироизводс! ве, — отмечал он. — В приложен и и законов никакое
1 Официально никакой должшхш в Отделении Сперанский пс занимал. Начальником же Второго отделения был М. А. Балугьяиекин.
умозрительное познание заменить ее пе может; тут теория без опыта почти бесполезна, между тем как опытность н без теории обойтись может. Но когда дето пастой г о приведении окопов в систему, тогда опы г-ность одна недостаточна: здесь нужно познание начал, пз коих каждый |х>д законов щюпегекает. связь их между собою, пределы пх и взаимные отношения; здесь нужна теория, с опытпостпю соединенная»1.
«Свод законов Российской империи», рассматривающийся в историко-правовой литературе исключительно как правовой памятник, был одновременно и произведением теоретической юридической мысли. В основание «Свода» были положены теоретические юридические конструкции, разработанные Сперанским. Именно они скрепляли многочисленные п разрозненные законодательные акты в единую систему, пмеппоопп выявляли сущность правовых институтов, сокрытую в массе конкретного правового материала.
* * *
Главной идеен, пронизывавшей все творчес 1 во М. М. Сперанского, была идея дакоипости. Суть своего плана всеобъемлющих государственных ре<1х>рм или, как он сам его называл, «плана всеобщего государственного гхбразовапия» Михаил Михайлович видел в придании деятельности пх’ударствеппых органов законной формы. «Весь разум сего плана, — писал он в 1813 году импе|хгтору Александру 1, — состоял в том, чтоб посредством законов и установлений утвердить власть правительства на началах пос тоянных п гем самым сообщить действию сея власти более правильности, достоинства и истинной силы»2. И действительно, во «Введении к Утожепию пх’ударствеппых законов», представленном Его Величеству в 1809 году. Сперанский открыто декларировал: «Общин предмет преобразования состоит в том, чтоб правление, доселе самодержавное, постановить п учредить на пепре.менясмо.м законе»3.
По мнению М. М. Снцхшского. закон является подлинным источником сичы любого правительства. «Сила правительства, - отмечал он
1 Корф М. Л. Жизны рафа Сперанского. СПб.. 1861. Т. 1. С. 65.
2 Сперанским М. М. Пермемх- письмо к AicKcaicipy Павловичу (январь 1813г.)//Русскийархив. 1892. Кн. 1.№ 1. С. 52.
3 Сперанский М. М. Ввсюиис к Уложению государственных законов (план всеобщего государи венного образования) // Сперанский М. М. Руководство к позиаш но законов. СПб., 2002. С. 350.
взапискс, читанной нм Александру I 3 декабря 1811 года1, — состоит в точном подчинении всех моральных и физических сил одному движущему верховному началу власти н в самом деятельном и единообразном исполнении всех ее определений... Первый источник силы правительства суть .законы. Если .законы так устроены. что они схтавляют правительству довольно власти, чтоб действовать всегда во благо, а в сяучаях нужды принимать даже скорые и сильные меры: то правительство будет иметь в законах истинную силу. По власть должно различать от самовластия. Власть даст силу правительству, а самовластие ее разрушает, ибо самовластие даже п тогда, когда оно поступает справедливо, имеет вид притеснения и, следовательно, действует без доверия и всегда принужденно. Из сего следует, что правильное законодательство даег более истинной силы правительству, нежели неограпичешкх? самовластие. В Англии закон даст правительству власть, п потому оно может быть гам сильно: в Турции закон дает правительству самовластие, и потому оно гам всегда должно быть слабо. Известно, ч го в России влас гь правительства в законе не ограничена; а потому исгипиая сила правительства в сем отношении всегда у нас была весьма слаба и пребудет таковою, доколе закон не установит ее в ист инных се отношениях»2.
По мнению Сперанского, действовать на основе права означает для правительства действовать при поддержке населения. «В ноиягпи права, — подчеркивая он. — всегда есть понятие обоюдного согласия н доброй волн». Сперанский отмечал, чго в русском общественном сознании понятие правд тесно связано с понятием власти. «Право иногда употребляется в смысле закона (objective), а иногда в смысле власти (subjective)»3 4, - писал он в одной из своих заметок и при этом отмечая. что употребление данного слова в первом смысле русскому языку несвойственно. В русском языке «слово право происходит от слова править». Право, однако, считая Сперанский, следует различать от действительной власти, право заключается лишь «в одной способности или возможности иметь власть»’.
1 Эта дата надписана рукою Сперанского на орш ниплс записки («читано Его И. В-ву декабря 3-го дня 1811 года»),
2 Сперанский М. М. О cine правите я ьегна // Русская старина. 1902. Т. 112. №12. С. 496.
3 Сперанский М. М. О пране вообще // Архип исторических и практических сведений, относящихся то России. Ки. 1. СПб., 1858. С. 9.
4 Там же.
Вместе с гем М. М. Сперанский проводил строгое различие между понятиями «прана» п «закона». «Право. — писал он. — есть следствие закона и законом определяется. Если закон называть нравом, го право (subjective) будет определяемо нравом (objective). — смешение и вдру-I их языках весьма примечательное, но от привычки п употребления менее приметное»1. В другом месте Сперанский высказывался поэтому поводу еще яснее: право (jus) есть род, а закон его вид.
В своих записках и заметках М. М Сперанский не ограничивался рассмотрением теоретических проблем правоведения, то сеть вопросов сущности и назначения права и закона. Оп предпринимал попытки решения и более конкретных проблем юриспруденции. Его ум занимали, к примеру, темы, связанные с государственным п административным правом, оп интересовался институтами гражданского и уголовного права. Оп много размышлял о характере римского права. Он изучал право Германии, Франции, Англии, Финляндии и других стран. Много внимания уделялось нм исгорни русского нрава.
Главным объектом исследований М. М. Сперанского в области юриспруденции было, но вполне попятным причинам,законодательство России. Вряд ли кто-либо еще средн сов|х'.менпиков этого государственного деятеля лучше его знал историю п тогдашнее состояние российского .законодательства. Вышедшие из-под пера Сперанского пр<хчс1Ы государственных преобразований со всей очевидностью демонстрируют глубину его познаний в указанной области. Нс случайно, именно Сперанскому император Николай I поручил организацию работ по созданию «Полного собрания» и «Свода законов Российской империи».
Менее известно, однако, что Сперанский был знатоком также и римского права — щюдмета, степень знания которого тем или иным правоведом была в гу эпоху и в Европе, п в России главным мерилом его профессиональной подготовки. Естественно, что Сперанский подходил к римскому нраву прежде всего как мыелптель-ирактпк. В его заметках, посвященных анализу идей, норм и институтов римского права, видно стремление рассмотреть иосчсдиие с точки зрения их практического значения для действовавшего в России права и сложившейся здесь системы юридического образования.
Говоря о влиянии римского нрава па правовую культуру Европы, русские правоведы обыкновенно отмечали, что в России римские юридические концепции нс нмс ш такого распространения, как в западпоев-
Сперанский М. М. О пране вообще. С. 9.
ропейскпх странах. По мнению В. В. Ефимова, па долю России достаюсь римсксх- право в его византийском варианте — так иазываемсю 1реко-рим-ское право, и проведение его положении в жизнь ограппчпвалсх'ь в России «главным образом, вопрсх’ами семенного и наследственного права, да н сослучайными урывками (например. нам вовсе неизвестен порядок наследования по римскому праву, легший в основу наследования в Западной Европе). Что же касается самого существенного элемента римского права, отличающегося космополитизмом — вопросов имущественного права (владения, собствешкхтп. обязательств), то этот элемент схтавад-ся до последнего времени почти неизвестным русскому нраву»1.
Мнение М. М. Сперанского по вопросу о влиянии римского права на правовую культуру России было еще более категоричным. «Есть догадки,  писал оп, - что в первых веках основания Российского государства разные изложения адкопов римских, иод именем законов греческих, имели некоторое участие в составе нашего закоподате. 1ьсгва, и ч го в позднейшие времена, с переводом Фотнева Номоканона пли Кормчей книги, градские законы, в пей содержащиеся, отрывок или, лучше сказать, отдаленное последствие системы Юстиниановой, принимаемы были у нас в соображение. Но сие суть догадки. Л подлинники законов, до нас дошедшие, указуют нам совсем другое источники. Русская Правда очевидный имеет <л печаток северных германских законов. Новгортд-скпе i-рамоты и судебники разных годов, сохраняя некото]юс сходство с сими законами, имени уже свой местный, природный облик. Ни в разделении предметов, пи в судебном пх языке ничего пет похожего па изложение Юсншпапово. В предисловии к Уложению 1649 года, хотя п постановлено принимать в соображение гражданские законы греческих царей и хотя, быть может, что некоторые законы п действительно оттуда заимствованы, но пи в языке, пн в системе Уложения пет ничего римского, ничего Юстинианова»2. Отсюда вывод: «Таким образом, от самой древности до времен наших российское законодате льство действовало п возрастало собственными своими природными силами, и. может быть, во всей Европе ничего почти непосредственно и весьма мало посредством немецких законов почерпало в общем источнике законов в римском нраве. Отсюда происходит нс только в существе законов, по и в системе пх, и еще более в языке судебном и деловом, столь резкое различие
1 /й/лемовД. В. Лекции поисгории римского права. СПб., 1898. С. 490 491.
2 Сперанским М. М. О системе законов вообще // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России. Ки. 1.С116.. 1858. С. 7.
между законодательством европейским и росашским, что соединить их нет поч ти никаком возможности, не переменив обычаев, навыков, образа мыс. ieii всех судей и делопроизводителей»1.
Проводя мысль о самобытности русского права, отрицая сколько-нибудь значимое влияние на пего римских юридических концепций. Сперанский вместе с тем признавал безусловную важность изучения римского права для развития юридического образования в России. «...Молодые наши законники, - писал оп, — должны учиться двум разным системам: российской н римской: ибо никто пи в каком государстве не должен иметь притязания быть истинным закоиоведцем, не зная законов римских, так как никто не может быть сведут в истории своей страны без познания истории общей»2.
Однако, придавая большое значение усвоению основ римского права для познания отечествен)югозаконодательства, Сперанский исходил все же из того, что главное место в системе юридического образования России должно занимат ь изучение русского права. По его словам, «законы римские всегда для нас будут законы чуждые, и хотя по великому их обилию, а в некоторых частях и по великому их превосходетву, они везде должны занимать важное место, по учение их у пас должно бы п, учением только вспомогательным, а не главным; их система должна быть приспособлена к пашей, а не наша к ним: ибо римские законы не дос тонне гвом системы отличаются: напротив, известно, сколь она вообще недостаточна; ио они отличаются самым существом их, здравым, практическим их смыслом, остатками древнего высокого знания и опытности»3 4.
Главным недостатком римского нрава М. М. Сперанский считал произвольность его системы. «В преклонном и близком уже к падению веке Римской империи, — отмечал оп, — пн в уме, пи в силе государственного управления нельзя было но естественному вещей порядку ожидать здравых п точных о законах понятий. Римские законы, памятник долголетнего 1раждапского образования и великой законодательной мудрости, в изложении Юстиниановом представляют развалину великолепного здания, в коей рукою слабых и малосведущих художников'1
1 Сперанский М. М. О системе законов вообще. С. 8.
2 Там же.
3 Сперанский М. М. Обоз|хчте исторических сведений о своде законов. СПб., 1833. С. 102.
4 Сперанский имеет здесь в виду Трибопиана с его сотрудниками.
на удачу слеплены разнородные драгоценные остатки. Не найдя в преданиях общего чертеж», они выдумали свой; когда же по сему гесному чертежу ирис iyniL.ni к построению, тогда па оиы ге оказалось, что многие материалы оставались без размещения; сему неудобству же тали пособить двумя средствами и допустили две новые iiorpeiiiiiocin: t) непрестанные от чертежа отступления, вставки в нем и поправки, ранюобразиые н часто противоречащие определения одних и тех же понятий; 2) когда же и сие средство было недостаточна тогда прикрепляли уже оставшиеся части одну к другой без всякого чертежа, без всякой почти связи или с связи», составленною из греческих полуучеиых того века топкостей»1.
По мнению Сперанского, произвольность системы римского права возникла не при Юстиниане, а была присуща этому нраву с давних пор. «В Риме никогда нс было доброй системы суда. - подчеркивал оп, - законы его в сей части были в совершенной запутанности оттого, чтоуста-иовлялись без общего плана и ио большей части преданиями юрисконсультов. Жалобы иа сие повсюду в яртвинх писателях видны»2.
Первую погрешность системы римского права М. М. Сперанский усматривал в разделении его иа публичное и частное, а затем иа естественное, общенародное и гражданское. По мнению Сперанского, естественные законы «составляют пе особенный род, ио основание всех законов человеческих. Они обьемлют всю природу, а пе одно царство животных, и, следовательно, нельзя определить их одним инстинктом животным, нельзя сказать: jus naturae est? Quod наtlira omnia aniinalia docuit. Еще менее можно допустить другое определение, коим желали первое исправить, а именно, что законы естественные суть ге, коп. исходя из одних начат здравого разума, к благосостоянию государства прилагаются, — как будто законы положительные, верховною власгию издаваемые, основаны не на тех же началах разума, и как будто разум, объемлющий различие климата, степень образования и местные обстоятельства и законы к ним приспособляющий, пе есть здравый разум»3.
Надуманным является, ио мнению Сперанского, и разделение римского права иа публичное и частное. Эго разделение авторитетный римский правовед Домиций Уняшап проводил, как известно, следующим
1 Сперанский М. М. О системе законов вообще. С. 4.
2 Сперанский М. М. Записка об устройстве судебных н правительственных учреждений в России // Сперанский М. М П|ххкг1ы п записки. М, 1961. С. 111.
3 Сперанский М. М. О системе законов вообще. С. 5.
образом: «Изучение права распадается на две части: публичное и частное (право). Публичное право, которое (относится) к положению римского государства, частное, которое (отнскнтся) к пользе отдельных лиц...*’ По словам Сперанского, «разделение законов па публичные и приватные также неправильно и произвольно. хотя и могло бы быть правильно, по составные части каждого из сих родов определены без точности. Законы имеют две составные части: правило и охранение (sanctio). Охранение всех законов есть сила государственная (публичная) н, следовательно, с сей стороны все законы супь публичные. Цель законов публичных, как наир, законов безопасности, столько же относится к пх’ударству вообще, как и к частным людям в особенности; след., с сей стороны н законы безопасности могут назваться приватными. Нельзя вообразить себе государство без обывателей и, следовательно, представить законы, полезные государству, по бесполезные для частных.полей. Правда, есть собственность частная п собственность пхгударсгвсиная (res piiblica el res privata), но в сем уважении приватным законам должно было бы противопоставить токмо .законы государственного хозяйства, а ио все вообще законы, к частной собспкчнюсгп не принадлежащие»1 2 3 В подтверждение надумапшх'ти разделения права юристами Древнего Рима па публичное и частное Сперанский приводил конкретные положения из «Джессов» Юстиниана, в которых «законы приватные считаются вместе и публичными*.
Объектом серк'зиой критики со стороны М. М. Сперанского спою и знаменитое деление римского частного права па три ехтювиых раздела 1)лица, 2) вещи, 3) иски, предтожениое римским юристом Гаем в его «Институциях». Но мнению Сперанского, первый раздел в ряде моментов выходит из своих H|x?;ie.TOB и сливается со вторым. В нем определяется, например, не только правовой статут лиц. по и «образ прноб|хтепня прав вещественных в некоторых состояниях, как то: в малолетстве, в нраве родите тя над детьми, в рабстве и проч.»-’’. 11еудовлство|Х'п был Сперанский и тем, как излагался матер) гал biiyrpi i второго раздела. 11о сто с човам, «вторая часть, о вещах, есть смесь всего, ч то можно сказать в законе об имущее гвах. Здесь разделение и роды имуществ сметаны с их приобретением; право
1 D. 1.1.2.
2 Сперанский М. А1.0 системе законов вообще. С. 5-6.
3 Сперанский М. М. О системе законов собственности // Архив исторических и практических свс leiniii, относящихся до России. Ки. 1. СПб., 1858. С. 15.
личное смешано с вещественным; охранение смешано с правилом»1. Одна-ко самый большой недостаток раздела о вещах Сперанский усматривал в полпреде leinioc 1 н таких hoi in i nii, как собс i ценность, владение, завладение. «Для установления сих нопягнй написаны целые библиотеки, по предмет ceii скгался столько же семным, каки прежде»2 3.
Относительно раздела об исках Сперанский придерживался мнения о том, что в нем допущено меньше сменieiиiи, нежели в первых двух разделах. Однако и здесь он усматривал множество норм, более подходящих для второй), а не трет1»сго раздела.
Давая общую оценку воззрениям М. М. Сперанского па римское право. необходимо отметить, что он все же слишком большое значение придавал субъективному фактору в конструировании правовых ииатутов. Обнаружив глубинные противоречия в системе римского права, он объяснил пх наличие низкой квалификацией юристов - состав)пелен «Дигсст» и «Институций». Между тем дисгармония, существовавшая вене геме римского права, во многом обусловливаюсь фактором обкчешвиым, а именно: противоречивой сущпоспяо общественных отношении, являвшихся предметом правового регулирования. В качестве наиболее простого нртюра здесь можно iipiiBcciii положение раба в римском обществе. Как человек раб обладал несомненными качествами физического лица. субьекта правовых отношений. Однако, будучи в полной зависимое i и ог хозяина, раб являлся одновременной объектом правоотношений. вещью. 11рпчем это качество раба как вещи не было результатом лишь того, что кто-го имел па него право. Оно считалось как бы его npii[xwieiinbiM. естественным свойством. Поэтому раб оставался рабом лаже в гсх случаях, когда по каким-либо причинам лишался господина. Указывая на наших? противоречие, И. А. Покровский писал, что «даже в самую мрачную нору истории рабства (конец Республики) римское право оказалось пе в состоянии последовательно и всесторонне провести принцип «servi res sunt». С одной стороны, человеческая лпчшхть раба все же давала о себе знать и вынуждала для себя некоторое признание, а с другой стороны, последовательное проведение принципа, ч го раб сеть только вещь, с развитием хозяйеч венных отношений оказывают, не в нигерссах самих господ Отсюда целый ряд отступлений, постоянная двойственность в римских нормах о рабст ве»3.
1 Сперанский М. М. О системе законов собственности. С. 15.
2 Там же. С. 16.
3 Покровский И. А. История римского нрава. Иг.. 1915. С. 291.
Как бы то пи было, написанное М. М. Сперанским о римском праве явно свидетельствует о его высокой квалификации как правоведа.
Наиболее интересную часть юридического наследия М. М. Сперанского составляют его мысли о кодификации закоподателктва. Они особенно ценны потому что проистекают не из умозрительных. оторванных от действительности рассуждений, ио опираются иа богатый практический опыт. Па протяжении многих лет Сперанский руководил работами по систематизации российского законодательства — сначала в рамках «Комиссии составления российских законов» (в 1809-1812 п в 1825 it.), а затем в составе Второго отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. В течение 1826-1832 годов усилиями сотруд-11 и ков Второго отделе! шя был 111 юдтотовлс! i ы « Пол1 юе co6pai и ic зако! iob Российской империи» и «Свод законов Российской империи». Данные произведения являлись во многом воплощением идей Сперанского.
Но мысли Сперанского, свод действующих законов должен был не только систематизировать, но и преобразовать российское право. «Особенно прилагаемо было попечение, писал оп, чтоб в своде пе было противоречий, и, кажется, печь сия достигнута»1. При этом Сперанский отмечал, что есть два рода противоречий - - один в законах, а другие в самых началах, па которых свод основан. В качестве примера первого рода противоречия оп приводил противоречившие один другому законы о выкупе родовых пмеппй. В своде эти .законы были сведены в один закон. В результате получилось следующее: с одной сго[юпы, было дозволено выкупать проданное родовое имение за цену купли в течение двух лет, с другой — каждому купившему имение, хотя бы оно было и родовое, дозволено было обращать его в залог без каких-либо ограничений. В связи с этим любое лицо, купившее то пли иное имение, получило возможность сделать выкуп его продавцом невозможным. Для этого достаточно было, например, заложить имение на денежную сумму, втрое превышающую его цепу. Но мнению Сперанского, подобного рода противоречия нельзя было устранить сводом, здесь необходимо было исправить сам закон.
Для цеди исправления .законов и успхшепия противоречий между ними Сперанский замышлял создание ряда уложений: гражданского, коммерческого, уголовного, гражданского и уголовного судопроизводства. Данный замысел Сперанского пе был ио разным причинам осуществлен иа практике. Однако сослав «Сводазаконов Российской имие-
1 Сперанский М. М. О сущест не свода. С. 588.
рпп» обнаруживает все же некие контуры гражданского. коммерческого и судебного уложений.
Сравнивая «Свод законов Российской империи» с иностранными уложениями. Сперанский отмечал, что в своде присутствуют те же главы п те* же разделы, что имеются п в последних, ио этих главах и разделах недостает весьма существенных статей, не определено много весьма важных случаев. Так. например, глава о духовных завещаниях в «Своде» заключается в 90 статьях, во Французском гражданском кодексе* она составляет 161 статью, в Австрийском п)аждаиском уложении — 175. а в Прусском - 616. Глава об опеке и попечительстве в «Своде» составляет 35 статей, во Французском гражданском кодексе — 126, в Прусском уложении 1007. «Следовательно, • делает вывод Сперанский, сколько объем свода нашего обширен и полой, столько составные его части недостаточны и скудны». Однако, ио его словам, «сие и быть иначе нс moi ло. Гражданские законы нигде небыли произведением умозрения. Они везде* возникали отдел и случаев. Следовательно, чем более дел, чем жизнь государства бьъта продолжительнее, чем круг его действия обширнее, тем гражданские его законы обильнее, гем состав пх по. тсс»1.
М. М. Сперанский воспринимал «Свод законов Российской империи» не только в качестве сборника действующих законов, по и в качество основания правовой теории. В 1837 году он вел гак называемые «юридические беседы» с Его Императорским Высочеством Г<х.*уда[х.*м Наследником Цесаревичем Александром Николаевичем (будущим царем-освободителем А гсксандром 11). 11а основе этих бесед им была задумана Ki шжка — краткое руководс пи к познан и ю от счес гве1 и i ых зако1 юв. В 1838 году Михаил Михайлович приступил к се написанию, однако окончить не успел. В 1845 году этот незавершенный труд Сперанского был издан под названием «Руководство к познанию законов». Содержание его показывает, что автор классифицировал законы в полном соответствии с тем их разделением, которое дал прежде в «Своде». Так, оп делил государственные законы па: 1) «Законы Основные», 2) «Законы Органические», 3) «Законы Правительственных Сил», 4) «Законы 1осу-дарствеииого Благоустройства», 5) «Законы о Состояниях», 6) «Законы Полиции». 7) «Законы Исправительные и Уголовные».
Кроме госухедх-твспных законов Сперанский выделял законы Птаждаиские. По его словам, «два союза, два порядка отношений необходимы в государстве: союз государственный и союз 1ражданскнй. Союз
Сиеражкий М. М. О сущее 1 ве св<> ia. С. 590.
государственный есть внутренний и внешний... Союз гражданский есть или семейственный или соки по имущее твам. Из союзов возникают нрава и обязанное 1 н. Те и другие определяются и охраняются законами. О т-сюда два порядка законов: законы государственные и законы гражданские»1. Как известно, законам гражданским и межевым был посвящен отдельный (Х) том «Свода законов Российской империи».
Однако любопытно, ч то в заметках, написанных пе д1я публикации, Сперанский высказывал мнение о том, что название «законы гражданские» пе может быть свойственно русскому праву. По его словам, «оно не может выражать законов собственности 1) потому что, ио коренному значению, слово гражданин пе что другое есть как обыватель города; законы же собственности принадлежат ко всей земле, а пе к одним городам ее; 2) потому что употребление расширило значение сего слова и перенесло его па другие понятия, кои с собственностью не имеют связи. В церковных шх’тановлепиях суд гражданский, или светский, означает суд и тяжебный и уголовный; гражданское ведомство и градские законы означают всякое ведомство и все законы не церковные. В военных уставах гражданское управ.icinic и гражданские .законы означают всякое управление и все законы пе военные»2.
Приведенные высказывания Сперанского отражали сто стремление прис1кх-<>бить общепринятые в.западноевропейской юриспруденции правовые понятия к специфическим условиям русской общественной жизни. Знание иностранного .законодательства (французского, английского, германского и др.) позволяло Сперанскому яснее понимать своеобразие русского нрава. В своих юридических произведениях он пел поиск правовой терминологии, ешх’обпой выразить это ешхюбразпе. И ему многое удаюсь сделать в этом направлении.
1 Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о своде законов. С. 118 119.
* Сперанский М. М. О .иконах 1раждапских// Архив исторических и практических сведений, относящихся до России. Кп. 1. СПб., 1858. С. 13.
ГЛАВА 7.
ПОПЫТКИ СИСТЕМАТИЗАЦИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА I И ИХ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ РАЗВИТИЯ НАУЧНОЙ ЮРИСПРУДЕНЦИИ В РОССИИ
§1. Комиссия составления законов
Работы 11ос11сгсх1ат11:й11н11законо,1атсыьства. которые велись в России в эпоху пран синя императора Александра I, не нрпвели к упорядочению действующих законов. Тем пе менее их нельзя назван» бесплодными. В процехее от их работ широко использовались научные приемы в законотворчестве и в организации законодательного материала, шла разработка научных оснований его система! нкп, критериев к. 1асси<|>икацпи правовых норм, он, юдс. 1я кхъ значение юридических терминов. Весь подобный опыт паше.'! свое примспе-иие в трудах по составлению «Полного собрания законов» и «Свода законов» Российской империи, развернувшихся в первые годы правления императора Николая I. Цепным результатом осутеспыявшпхся в первой четверти XIX века работ по систематизации российского законодательства стали многотомные собрания законодательных актов, изданных в России в период то второй половины XVII до начала XIX века. Эти собрания были пени 1ьзоваиы при составлении как «Полного собран!шзакотюв», так и «Свода законов».
В первые годы прав, iciiivi императора Александра I работы ио систематизации .мкоподателктв;! велись в рамках Комиссии составления законов, учрежденной 16 юкабря 1796 гола. Вышедший в этот день указ Павла I поручал генерал-прокурору А Б Куракину собран» в .материалах действовавшей до .-тип Уложенной Комиссии и в тосугарствап1ых архивах «излитые допы по узаконения и извлечь илопых три законов Российской империи книги: I-ю Уголовных, 2-ю Гражданских и 3-ю Казенных дел, показав в оных прямую nepiy закона, на которой судия ул1к*рлиге.лы1>лк*1юва'1ьсяд<ыж<ч1»1.
1-ПСЗР11. Том 24. № 17652. С 212.
5 июня 1801 гола Александр I Именным, данным Сенату, указом поручил управление Комиссией составления законов Петру Васильевичу Завадовекому (1739-1812). В приложенном к этому указу высочайшем рескрипте император подводил итоги деятель!юсги законодательных комиссии, создававшихся на протяжении XVIII столетия, и намечал дальнейший план действий существовавшей комиссии. «Господин Действительный Тайный Советник Граф Завадовскпй! — обращался Его Величество к новому управляющему Комиссии составления законов. — Поставляя в едином законе начало и источник народного блаженства и быв удостоверен в той истине, что все другое меры могут сделать в Государстве счастливые времена, ио одни закон может утвердить их па веки, в самых первых днях царствования Моего и при первом обозрении 1Ьсударстве1июго управления, признал Я необходимым удостовериться в настоящем части сей положении. Я всегда .знал, что с самого издания Уложения до дней Наших, то есть: в течении почти одного века с половиною, законы истекая от Законодательной власти различными и часто противоположными путями, и быв издаваемы более по случаям, нежели по общим Государственным соображениям, не могли иметь пи связи между собою, пн единства в их намерениях, ни постоянности в нх действии. Отсюда всеобщее смешение прав и обязашкхтей каждого, мрак облежащпй равно Судью и подсудимого, бесе пл не законов в их псполпе-1ИИ1. и удобность переменять пх по первому движению приходи пли самовластия. Я всегда знал, ч то самое Удоженпе Царя Алексея, быв издано более ;ця Москвы, нежели лдя России и более для Россиян того времени. нежели для Россиян вообще, не только в Паши времена, пои в самых ближайших к его изданию эпохах не могло имел» полного и неиреме-няемого действия. Вслед за изданием его на каждом шагу открывались случаи составом его пеобъятые и им не определенные. Повоуказиые так называемые статьи пополнениями своими, с одной стороны, доказывали уже его несовершенство, а с другой, во многих частях ему иротивуреча и силу его подрывая, еще более сто затемнили и применения его к делам поставив в неизвестности, произвели множество произвольных толкований вреднейших, нежели самая неизвестность»1.
Дазес в высочайшем |х.'скрнпте говорилось о попытках исправи ть недостатки Соборного уложения 1649 года новым уложением, предпринимавшихся «во всех почт и парс твоваииях» начиная с Петра I. При этом
1-IIC3PI1. Том 26. № 19904. С. 683.
отмечалось, в частное гп. что различные законодательные комиссии, действуя па протяжении восьмидесяти с липшим лег почти непрерывно, составили множество планов, проектов, уставов, п{)сла1ожнлп важные поправки в прежние законы и подготовили «новые ветви законоведения». Александр I признавался всвсюмрескрппге.чтоиервопачалыюему казалось возможным использовать эти материалы для созшншя нового свода законов, однако, вникнув в них подробнее, он понял, что нх качество пе позволяет дать нм такое применение. Тем пе менее Его Величество полагал, что данные материмы мслут быть полезны в поисках способов дсх’тпженпя указанной цели.
В своем рескрипте государь давал нега гивную оценку деятельности Комиссии составления законов, созданной в 1796 году. По его словам, названная Комиссия работала в течение четырех лот без всякого плана и в результате всего лишь сделала «несколько выписок из законов», которые, хотя и оказались полнее и основательнее сводов, изданных к тому времени частными лицами, пе смогли «составить сами по себе лучшего законоположения». Главную причину этого неуспеха Александр I усматривал в плохой организации работ по система!изацпп российского .законодателе гва. Выражая уверенность в том, что Комиссия составления законов занималась порученным ей делом «со всею ровное гию и усердием, и успела в нем, сколько возможность ей дозволила», император счел необходимым заметить, что «труды ceii Комиссии пе имели ип начала постоянно ими управляющего, пи единства в своем дейсшип, ин внимания к се успехам. Столько же раз переменяя порядок своего установления, сколько переменялись ее начальники1, она переходила от одного недоумения к другому, и быв оставлена самой себе и случаю, ин рач[Х'-шепия в своих вопросах, ин руководства в предположениях, пи средины в соображениях своих не имела и пн откуда пе видела».
Поручая управление Комиссией составления законов графу II. В. Завадовскому, Аюксандр I постара >ся придать ее деятельности большую упорядоченность. В высочайшем рескрипте от 5 нюня 1801 года было дано поэтому краткое описание того, ч го должна баяла предпринять Комиссия .для достижения успеха в порученном ей деле. Ио мне-
1 Управление Комиссией составления законов было bbc|X'iio императором Павлом I генерал-прокурору, по эту должность за четыре года его ца]х'тво-вавня занимали последовательно четыре человека: князь Л. Б. Куракин, князь II. В. Лопухин. А А Беклешов и II. X. Обольяпппов(см.: ТожииовВ. А. Сперанский. М: Молодая гвардия, 2006. С. 65 66).
нию императора. Комиссии необходимо бито прежде всего «обозреть какие материалы собраны, обработаны и в известности находя гея» с гем. чтобы определить с дос говсрпос 1ыо, что она сумела сделать к настоящему моменту, узнать черчу, па которой ее деятельность быта прервана и с которой теперь должно двинугыгя дальше. Из планов, разработанных Комиссией в предшествовавший период, Александр 1 рекомендовал избрать наиболее удачный или же составить на пх основе новый план н подать па утверждение Его Величества. В соответствии с данным планом, после его высочайшего утверждения. Завадовскпй должен был С(]х>рмнровать новый! состав Комиссии. Сделанное Комиссией прежде государь предлагал оценить с точки зрения соответствия новому плану систематизации законодательства. «Все части обработанные и в исполнение сего плана войти могущие». следовало, согласно высочайшему рескрипту, рассмотреть, и «если найдутся они окончательными», вносить «одну за другой» к императору. «Части начатые и неоконченные, гак и те, коим не было еще положено основания», Александр I поручал Комиссии «приготовить сходственно предполагаемому начертанию». При атом он предписывал соблюдать следующие правила: «Если в сем прпугоговленни встретятся случаи, на кои в законах Наших пет ясного постановления, или постановление сне найдено будет противным принятым уже и в других частях ушсрждснным законам, можно заимствовать примерные узаконения от других пародов или 11ам смежных, пли более известных в просвещении и славящихся лучшими своими законоположениями. Желательно бы было, чтоб Комиссия и вообще снабжена была сими узаконениями, дабы имея пх в виду и соображения не только нужные к поправлению законов занимать, но и в твердости собственных своих тем положительнее могла опа удостовериться. Я считаю почти излишним здесь примечать, — продолжал император св<х? наставление Завидовскому, — что предположение в Наказе Любезнейшей Бабки Моей Государыни Императрицы Екатерины II помещенные, содержат в себе избранпейшие в сем роде истины, и могут пролить свет на упражнения Комиссии»'.
Одну из таких истин «Наказа императрицы Екатерины II, данного Комиссии о сочинении проекта нового У южепия», ее августейший внук счет необходимым повторись в своем рескрипте П. В. Зава,ювекому. «Само собою также разумеется, - - напоминал оп i-рафу, — что при со-шавлепнп законов, не только в дополнениях их, по и в самом изложении
1 1-ПСЗРИ. Том 26. № 19904. С. 685.
прежде бывших постановлений одно из существеннейших попечений Комиссии долженствует быть точное и непоколебимое определение с лов н вещей и вообще ясность, простота и краткое i ь слога. Сколько произошло нелепых, произвольных и противных разуму закона толкований, единственно от неясности выражения: от одного, может быть, излишнего или несвойственного слова, коль краты разорялись целые роды»1.
В заключение своего рескрипта император Александр обязывал Завидовского вносить к нему ежемесячные записки о течении дел во вверенной ему в управ. lenuc Комиссии.
Приведенные выдержки из высочайшего рескрипта от 5 нюня 1801 года показывают, что взгляды Александра I па пути и способы систематизации российского законодательства были столь же неопределенны. как и воззрения на это дело его предшественников на императорском престоле. Ие случайно, по прошествии всего лишь двух месяцев и двадцати дней император Александр изменил намеченный нм самим план действий Комиссии составления законов, лав ей тювое поручение. 25 ашусга 1801 года Его Величество издал на имя П. В. Завадовского указ, в котором говорилось: «Граф Петр Васильевич! Зная, что образ производства дел, доныне существующий, вместо того, чтоб охранять обря.1ами своими правосудие и помогать сто действию, чрезмерно затруднил успешное его течение, что большая часть жалоб суть и всегда были на медленность решения, что правила обрядов, быв рассеяны во мио! ихзаконах, едва лучшим закоиоискуспикам во всей подробности пх сведомы, и что, наконец, дела разнородные, быв подчинены одной и той же форме, ни существу их, ни количеству, ни времени, ни степени настоящего просвещения пе свойственной, по самой необходимости влачатся в продолжении миотх лет без решения, и самые простые и удобореши-мые споры, восприяв форму сию, превращаются в тяжкие и разорительные тяжбы: по всем сим уважениям Я нашел нужным обратить на сию часть внимание Правительствующего Сената и указам 24 июля поручил ему, войдя в полное по сему предмету рассмотрение, представить Мне меры, какие признает к дополнению и поправлению столь ощутительного в правоведении недостатка Вследствие сего Правительствующий
1 1-ПСЗРИ. Том 2G. № 19904. С. 685. В статье 454 екатерининского «Наказа» говори юсь: «Слог законов должен быть краток, прост, выражение прямое всегда лучше можно разуметь. нежели околичное выражение» (Императрица Екатерина Вторая. I [аказ. данный Комиссии о сочинении проекта нового Уложения / Под редакцией и с. предисловием В. А. Томсипова. М: Зерцало, 2008. С. 90).
Сенат подал Мне прилагаемый при сем доклад с особенными мнениями Сенаторов но сей части»*. Напомнив Завадовскому, что в 1784 году тот назначался председателем специальной Комиссии .для сочинения н|х>-скта о сокращении канцелярского порядка, Александр 1 сообщал далее графу, что принял решение поручни» Комисснп составления законов, находившейся под его управлением, «запяться сим предметом предпочтительно всем другим, яко необходимейшим и предназначению ее то-лико существенным, и рассмотри его во всем пространстве и но различию дел дав каждому роду' их свойственный ему обряд и производство, начиная от нижних Присутственных мест, до самого Сената, исправить, дополнить и приспособить форму о суде к настоящему времени, к законам и Уставам, впоследствии изданным, к скорейшему дел течению и к лучшему действию правосудия»2.
21 октября 1803 года Именным, данным Сенату, указом император Александр 1 присоединил Комиссию составления законов к Министерству юстиции, передан се в управление министра юстиции, которым являлся в го время князь П. В. Лопухин3 4. В течение трех месяцев Мииисгсрсгво юстиции изучало документы, отражавшие деятельность различных законодательных комиссий, создававшихся на протяжении XVIII века. В результате был составлен специяшный доклад, в котором подвергался анализу столетний опыт снетсматизацнп российского законодательства и предлагался новый план деятельности Комиссии составления законов.
28 февраля 1804 года Александр 1 издал указ, которым утвердил поднесенный ему от Министерства юстиции доклад «о неудобноегях настоящего положения Комиссии составления законов, препятствовавших доныне совершению предлежащего ей подвига, и о мерах, споспешествующих достижению великого сего предмета»'1. Государь заявлял при этом, что находит изложенные в докладе правила, «долженствующие впредь руководствовать Комиссию в составлении книги законов», ее разделение по представленному ему систематическому плану, образование самой Комиссии, штат и все прочие содержавшиеся в докладе предложения в полной мере соответствующими его намерениям.
1 1-ПСЗРИ. Том 26. № 19969. С. 759.
2 Там же. С. 760.
3 1-1IC3PII. Том 27. № 20995. С. 937.
4 1-ПСЗРИ. Том 28. №21187. С. 160.
Вследствие этого созданная в 1796 году Комиссия составления законов упразднялась. Вместо нее учреждалась новая — десятая но счету — Комиссия. Ее деятельность должна была совершаться на основе правил и порядка, изложенных в одобренном государем докладе Мпиц-сгерсгва юсищпн. В нем сравнивались различные предписания, изданные относительно исправления законов со времени Петра Великого и до царствования Александра 1. При этом делался вывод о том, что данные предписания несогласны друг с другом и даже противоречат одно другому — причем до такой степени, что «затмевается понятие о существенном предназначении и прямых обязанностях самой Комиссии»1.
В докладе утверждаюсь, что ограничить обязанности Комиссии составления законов «одним Сводом существующих в Империи Российской узаконений или собиранием оных и соединением в одну, так сказать, необразованную массу, разделенную настолько разных книг, составов, артикулов н проч.», было бы несогласно пн с 11аказом Екатерины Великой, ни с намерениями императора Александра I, ибо сосгавлснпсм Свода законов «нс могут бы гь дополнены недостатки, исправлены погрешности, и соглашены противоречия и несходства, какие временем и стечением обстоятельств допущены в российских законах: с другой стороны, нслытя распространить пределов действия Комиссии так, чтобы представить ей сочинение законов новых, или введение чуждых, образу правления и местному положению России несоответственных. В таком случае Комиссия принесла бы более в|К’да, нежели пользы государству. Исторические опыты подтверждают справедливость сего мнения. Юстинианово Законоположение иочита юсь самым совершеннейшим в древности; однако ж введение опаго в другие нации произвело великую запуганность, несообразности и затруднения в их собственном законоведении. Что касается до России, то, благодаря Всевышнего, она никогда не была управляема чуждыми законами; даже в самые смутные времена она сохранила свои предания, уставы и законы»2.
Констатировав, что обязанность Комиссии составления законов не должна заключаться пи в сочинении одного Свода законов, ни во введении в Россию законов новых или изданных для других стран и народов. Министерство юстиции делало в своем докладе следующий вывод: «Несовершенство начертаний, но которым располагаемы были прежние труды Комиссии, и безуспешноегь самых трудов ее главнейшим
1 1-ПСЗРИ. Том 28. №21187. С. 167.
2 Тамже.
образом происходили от того, что круг действия Комиссии, обращаясь межту означенными двумя крайностями, пе имел истинной и настоящей цели»1. Для установления такой нети предлагалось прелою всего ощюле-лигь «прямые черты, изображающие существенное достоинство общего законоположения». Помиеипю. выраженному в рассматриваемом,докладе. эти черты были представлены в «Наказе императрицы Екатерины II. данном Комиссии о сочинении иртхжта нового Уложения» и в рескрипте Александра I от 5 нюня 1801 года. Согласно указаниям, содержавшимся в названных установлениях, законодательство может быть совершенным только при следующих условиях:
«1	. Когда законы утверждены па непоколебимых основаниях Нрава (principusjuris).
2.	Когда они точно определяют все части государственного управления, образования и пределы властей, гак же все нрава и обязанности подданных, сообразно .духу нрав.тения, характеру народному, политическому и естественному наложению Государства.
3.	Когда они расположены с наблюдением па. нежащего приличия и строгого порядка, и и|Х‘,ьюжепы во всей ясности.
4.	Когда содержат в себе твердые и непреложные правила для отправления правосудия»2 3.
По словам доклада Мпнисге[х гва юепщпи, эти «отличительные, необходимые и единственные свойства, знаменуя прямое достоинство законоположения, изображают и самую цель, которой Комиссия должна достигнуть, н вместе1 открывают правила, которые опа должна соблюдать для достижения своей цели»1.
Очевидно, что назначение Комиссии составления законов виделось в данном случае прежде всего в открытии начал или оснований нрава. Нод ними же, в свою очередь, понимались «первые, простые, чистейшие истины, утвержденные на здравых заключениях человеческого разума, на до.повременных опытах н наблюдениях, строго исследованных, основанные на существенных и возможных пользах Государства — ясные, неоспоримые и очсвпдпосгию влияния своего на благо общее и частное приобретающие силу и непоколебимость»4.
1 1-ПСЗРИ.То.м28.№21187.С. 167.
2 Там же. С. 167-168.
3 Там же. С. 168.
1 Там же.
Деятельность Комиссии составления законов выводилась, таким образом, из сферы практической юриспруденции — закоиоискусспюа — в область юриспруденции теоретической!. Ме тод снсгсматизацин законодательства, опирающийся на теорию нрава, признавался в докладе Минне терс гва юс гнцнн более совершенным но сравнению с прежним сугубо практическим методом. В доказательство же данного тезиса приводился следующий пример: «Обыкновенные закононскусники у всех народов полагали науку составления законов в том, чтобы собрать все случаи, какие в общежитии предполагать можно, и на каждый из них постановить особенный закон; но сели бы и могли они исчислить все те случаи, какие только разум в состоянии почерпнуть из понятый о возможных действиях воли человеческой: то из сего произошло бы несчетное множество законов, несообразных с обстоятельствами н не ясно определенных, а чрез то смешение и запутанность н самом законоположении; с .другой стороны, не менее справедливо и то, что невозможно предопределить все случаи, какие впредь могу г встретиться. Но, изложив в систематическом порядке и в надлежащей полноте основания права, без всякого затруднения к оным применять можно все случаи, в общежитии встрсчакицнеся: ибо каждое из сих начал но существу своему должно показывать пределы своего очертания или с<|х?ры; а посему и нетрудно будет решить, какие случаи могут входгпь в сферу одного или другого начала»1.
Конечной целью деятельности новой Комиссии составления законов высочайше утвержденный 28 февраля 1804 года доклад Министерства юстиции объявлял создание общей киши законов. Ее структура вытекала из выраженных в докладе представлений о достоинствах за-коиодательства. В ссютнетствии с этими представлениями данную кишу намечалось разделить на шесть частей.
Первая часть должна была вобрать в себя «законы органические, или коренные, до правления государственного относящиеся, как-то: изложение священных нрав Императорского Величества и Высочайшей Фамилии, отношения подданных к Государю;также постановления Правительственных мест, Верховной властью утвержденных»2.
Во второй части иредио. гагалось поместить общие основания, или начата прав:!, то есть «ои|Х'де.тсиие качеств, свойственных законам: пх общее разделение; образ издания их, обнародования и уничтожения; приспособление законов к обстоятельствам, толкование, изъяснение; д:ысе, основа
1 1-ПСЗРИ. Том 28. № 21187. С. 168.
2 Там же. С. 170.
ния, и отношении к правам и обязанностям от них происходящим, также наказания и средства побуди цельные, обеспечивающие соблюдение оных; самое уиочрсбленис нрав, jihhiciiiic оных, уничтожение; потом означение щх’дметов, к которым законы относя гея. как-то: вещей, действий, обязательств, определение и разделение каждого из сих предметов; наконец, владение н собственность, гак предмет и следствие законов, во всех их видах. и разные способы приобретать их, нере,щват1> и тсря гь» ’.
Третья часть должна была состоять - но плану, начертанному в докладе, — из общих законов относительно лиц, ветцей. действий, обязательств, собственности, владения.
Четвертая часть мыслилась авторами доклада состоящей, с одной стороны, из уголовных законов и, с другой стороны, из Устава Благочиния и всего топ>, что относится к полиции.
В пятой части планировалось изложить способы приведения законов в исполнение и их применения, нормы судоустройства и судопроизводства, как уголовного, так и гражданского.
11аконсц, шестая часть должна бы га содержать час пиле законы, о г ра-жагощне особенное! и мес г нос гей, а гакже нормы, регулирующие финансы, коммерцию, деятельное) ь портов и промышленных н[К?днрияг пй и г. д.
Данный план был в значительной мерс произведением теоретической юриспруденции. И в нем намечались уже контуры одного из самых грандиозных произведений русской и мировой правовой культуры — «Свода законов Российской империи».
Помимо плана работ ио систематизации законодательства высочайше утвержденный 28 февраля 1804 го.да доклад Министерства юстиции содержал предложения и но внутренней организации повои Комиссии составления законов. В рамках ее выделялись три подразделения, названных «экспедициями». Норная экспедиция должна была заниматься разработкой и начертанием разделов книги законов, носвящснпых основаниям нрава, общим законам и судебным обрядам. В задачи второй экспедиции вменялось: 1) упорядочение «всех частных законов провинций», 2) приведение их в соответствие с основаниями права, 3) составление частных уставов. Третья экспедиция была предназначена «поверять все переводы, соблюдать единообразие, чистоту и ясность слога, исправлять погрешности» .
1 1-ПСЗРИ. Том 28. № 21187. С. 170-171.
2 Там же. С. 171.
Непосредственное управление каждой из экспедиций вверялось референдарию, в обязанности которого входило обеспечение xo;ia работ в экспедиции, наблюдение за всем ее делопронзводс i вом и исполнением предписанного, доклады руководству Комиссии о всех делах экспедиции н т. д. В сослав каждой эксне.шцпп входили также один илп несколько помощников референдария, редакторы и их помотцинки. В третьей экспедиции создавались к тому же и должности переводчиков.
Первое заседание повой Комиссии составления законов открылось 24 марта 1804 ro>ia. 11а нем было признано необходимым установить чет кий порядок отправления текущих дел, определить содержат и те экзамена для чиновников, претендовавших на должности в Комиссии, составить инструкцию ДЛЯ должностных лиц Комиссии.
В тиоле 1804 года Комиссия приняла решетите учредить особый класс внештатных чиповннков-корресиоидеигов из учеиых-нравонедов, которые могли бы регулярно представлять в Комиссию сведения о различных местных обе гоятельегвах/ртя использования их при составлении законов. Император Александр одобрил это предложение, и в 1805 году была сформирована первая группа гакпх.тпц. В нее вошли не толькоученые, являвшиеся ]юссийскими подданными, но также известные своими учеными грудами правовсды-ппос транцы. Среди последних был, например, неметткнн правовед Антуан Фридрих Юстус Тибо (Лп/оп Friedrich Justus Thibaut. 1772-1840).
«Комиссия о составлении законов обращала госта на себя общее внимание, потому что от нее ожидали полного издания законов со всеми переменами, — ипсал в своих мемуарах Фаддей Булгарин. — В Комиссия присутствовали: князь Лопухин и 11. II. Новосплытов. Секретарем присутствия п рефспдарисм 1-й экспедиции был известный учеными изысканиями по части русской истории и древнего законодательства Густав Андреевич Розепкампф. Старшими помощниками его были: надворные советники Федор Павлович Вропчепко и Александр Иванович Тургенев... Редакторскими помощниками были: 8-го класса Григорий Иванович Карташевский и Иван Андреевич Старынкевпч (оба впоследствии сенаторы). Второй экспедицией управлял и был |х?дакто|юм законов 7-го класса Михаил Атьцк'евнч Балугьянский. бывший в то же время профессором в Недагот ичсском институте»1.
Министр юстиции П. В. Лопухин поддерживал мнение членов Комиссии о иеобходпмехти придать ее деятельности насколько возможно
1 Булгарин Фаддей. Воспоминания. М.. 2001. С. 631 632.
публичный характер. В локлатс о леягелыюеш Комиссии, представ-лепном князем государю 4 декабря 1804 года, признавалась полезной публикация ее i рудов. Считаюсь, что посредством этого «не только можно было бы воспользоваться со стороны благомыслящих граждан всеми справедливыми замечаниями для усиления морального действия предложенных комиссией) истин и вместе уничтожить ложные и посему вредные в общежитии мнения несведущих людей, ибо всякое заблуждение было бы обнаружено и всякий предрассудок найдет в своем месте сильное опровержение. а сне послужит к утверждению общих) мнения на истинах неоспоримых, на правилах. принятых самим правительством»'.
Вместе с тем Комиссия предлагала переводить подготовленные в се рамках части книги законов, проекты отдельных законодательных актов н примечания к инм на иностранные языки. «Одна и та же идея, выраженная па двух или ipex языках вместе, делается яснее, чище, опрсдсли-течьнее»1 2, обосновывалось данное предложение в докладе Комиссии императору Александру I. В действительности за указанным предложением скрывалась более простая причина: составитель этого доклада [>е-ферепдарий нерпой экспедиции и одновременно сек|хггарь ирисугечвня Комиссии лифтяпдекий ба|Х)и Густав Андреевич Розеикамиф (176.5-1832) не знал русского языка. Поэтому оп был заинтересован, чтобы делавшиеся сотрудниками Комиссии выписки из русских законов переводились па немецкий пли французский язык.
Из текстов докладов, представлявшихся Комиссией государю в течение 1804 и 1805 годов, видно, что она занималась составлением свода гражданских законов; рассматривала законы, регулировавшиеторговлю; приступила к изложению норм церковного правд. Кроме того. Комиссия разрабатывала законодательные акты для Фпнлядской губернии, а также законы мало|Х)сепйские, польские и литовские. В 1806 и 1807 годах в ней шла работа над поправками в действующее гражданское право, предпринимались попытки сформулировать пгавные начала уголовного права, рассматривались проекты полицейского устава, хозяйственных и финансовых законов.
Подробный отчего работе Комиссии, представленный министром юстиции Лопухиным императору Александру 1 января 1808 гола. показал, ч го в главном своем деле опа за четыре года не достигла заметных
1 Майков II. М. Комиссии «хчанлеипя законов при императорах Паше 1 н Александре I //Журнал Miumciepcma юс пиши. 1905. №9. С. 239.
2 Там же. С. 240.
успехов - в создании сводного уложения или книги законов были осуществлены только начальные, подготовительные меры, а именно: разработаны вопросы ;1ля руководства при поиске существующих законов и составления проекта уложения.
В исторической литературе главной причиной мелктшого п|юдви-жепия Комиссии составления законов к цели, обозначенной в самом ее названии, считается ба]хм 1 Г. Л. Розеикамнф. Так, М. Л. Корф в своей книге о Сперанском дал следующую характеристику его деятельности: «Уволив из Комиссии большую часть прежних русских чиновников, оп замеспиг их немцами и французами, в особенности же наполнил состав ее множеством переводчиков, необходимых ему по незнанию языка. Потом, переходя от одного опыта к другому, го бросаясь в историческую школу, то составляя к новому Утожешно оглавления и примечания, почерпнутые из одной теории, он в существе ничего пе производил, а только все переделывал сызнова. Его комиссия подвигалась точно так же медленно и безуспешно, как прежние; в публике же не могли довольно иаднвться, как к составлению уложения для величайшей в свете империи выбран, нред1ючгптелыю перед всеми, человек, незнающий ни ее законов, ни нравов п обычаев, ип даже языка»1.
Историк Ф. М. Дмитриев положительно оценивая план систематизации законодательства, наложенный в основу деятельности Комиссии составления законов, но о работе се по исполнению данного плана сплывался отрицательно. При этом и он считал главным виновником неудачного хода дел в Комиссии рес|ю|хчь1ария се первой экспедиции и секретаря присутствия Е А. Розенкампфа. «Нет сомнения, — утверждал Дмитриев, — что цель кодификации никогда еще нс была указана гак ясно. Ио избранная метода была менее удачна: без предварительного исторического собрания законов комиссии ле! ко было потеряться в частностях. Это и случилось, и иритом гем легче, что главным распорядителем работ было лицо иностранного происхождения, мало знакомое с Росснею и еще менее с ее историей. Розеикамнф. на практике, беспрестанно уклонялся от собственного плана Г|юмадпые размеры труда давили его; он беспрестанно изобретал новые системы кодификации, го .кшпмаясь сличением иностранных законодательств, то бросаясь в историческую шкагу, то, наконец, прибегая к теоретическому' объяснению законов»2.
1 КарфМ. zl. Жизнь i-рафа Сперанского. СПб., 1861. Т. 1. С. 147-148.
2 Дмитриев Ф. М. Сперанский // Сочинения Ф. М. Дмитриев:!. Том вто|х>й. С гаг Ы1 и истыетопания. №.. 1900. С. 427. Данная с rai ья была впервые опубликована Ф. №. Дмитриевым в 1868 г. в десятом номере журнала «Русский архив».
Л. Н. Филиппов, оценивая сделанное Комиссией составления законов к 1808 году, писал, что но плану, утвержденному государем 28февраля 1804 гола, опа «прежде всего, должна была запяться "определением общих оснований нрава” (principia juris) и, исходя из них, уже потом приняться за составление общих государственных законов, материал для которых она иайдет-де в действующих узаконениях империи. Здесь, таким образом, брался средний путь между составлением Свода и нового Уложения, — путь если и более легкий для выполнения, чем создание нового Уложения, по1, все-таки, требовавший для своего выполнения много усилий мысли. Если и нс было особенно трудно, по иноземным источникам, создать сборник “principiajuris”, то, несомненно, был нужен ум очень гонкий и человек отлично знавший действовавшее тогда право, чтобы помирить пача. ia этого исторически сложившегося права с георет пческнми principia juris. Такого ума пс напьюсь в Комиссии, так как ее главный деятель, барон Розеикамиф, если и был ученым теоретиком, то вовсе не знал пн России, пн ее языка и законодательства. Дело и этой Комиссии было осуждено па сочинение мертворож, 1СНН ых проск гов...»2 3.
Импера тор Александр I, дабы оживить деятельность Комиссии составления законов, назначит в нее8августа 1808 года М. М. Сперанского. Судя но журналам Комиссии, Михаил Михайлович в первый раз участвовал в ее заседании Юпоября 1808 года1.16декабря 1808 года он был назначен товарищем министра locnmiiii вместо II. Н. Новосилыюва, который оставп 'I данный пост 6 июля. В рескрипте, изданном 20 декабря па имя министра юстиции князя Лопухина, Александр I заявлял: «Желая сколь можно скорее ускорить совершением трудов, возложенных па комиссию составления законов, Я назначаю особенно и исключительно от всех црочпхдел. к производству Правительствующего Сената и департамента принадлежащих, употреблять по сей части чействнтслыгого статского советника Сперанского. Ио делам сей комиссии, усмотрению Мо
1 В оригинале «то».
2 Филиппов Л. II. Сперанский как кодификатор русского прана// Русская мысль. 1892. № 10. С. 200.
3 С.м.: МайковII. М. Комиссии составления законов при императорах Павле I и AicKcaiuipe 1. С. 246. Майков пс указал причины, ио которой Сперанский пс мог сразу после назначения в члены Комиссии составления законам приступить к работе в пей этой причиной была поездка в свито императора Александра I в Эрфурт в сентябре 1808 г.
ему подлежащих, оп имеет Мне докладывать»1. Эти слова высочайшего рескрипта означали, что Комиссия составления законов, находившаяся прежде в ведении министра юсишпи, переходила под руководство его нового заместителя, па которого соответственно и возлагалась обязанность периодически информировать государя о текущих ее делах.
Любопытно, что Г. А. Розепкампф остался при такой перемене па должностях референдария первой экспединпи и секретаря присутс твия. Более того, оп подписал наряду с Лопухиным, Сперанским и Новосильцевым доклад о повой организации Комиссии и новом порядке ее трудов, поднесенный императору Александру 29 декабря 1808 года. Эти факты сшцете.аьствуют, что причина медленного хода работ Комиссии коренилась пе только в личности Розепкампфа, по и в недостатках ее внутренней организации и первоначального плана ее деятельности. Государь назначил новым руководителем работ но систематизации законодательства Сперанского, по всей видимости, именно потому, что необходимо было разработать новый пх ii’ian и соответствовавшую ему структуру Комис сии составления законов.
7 марта 1809 года император Александр у твердил именным указом, данным министру юстиции2, «Положение о составе н управлеппи Комиссии составления законов*.
Главными задачами Комиссии «Положение» объявляло создание: 1) «Уложения гражданского». 2) «Уюжснпя уголовного», 3) «Уложения коммерческого». При этом Гражданское уложение должно было вобрать в себя нормы пе только материального, по п процессуального права, а имеп-I ю: । ipaBi г ла, ощхзделяющ! ic «уст ройство су, ie6i гых гражда) icki ix мес г» — судоустройства и «Устав судебных обрядов» правада судопроизводства. Подобным же образом и Уголовное уложение мыслилось в качестве свода и материальных, и процессуальных норм — правил, устанавливающих «устройство уголовных судов», и «Устава на и тип судной».
Пос ic выполнения указанных главных задач Комиссии надлежало, согласно новому плану, приступить к систематизации норм, относящихся к «Государственной экономии» и вообще к публичному нраву, потом создать «Свод законов иров|ищиа.н>иых д. 1я губерний Ост-Зейских» и Свод таких же законов «для |убсрпий Малороссийских и Польских присоединенных».
1 I bi г. по: /<орф М. Л. Жизнь графа Сперанского. Т. 1. С. 119.
2 1 -11СЗРИ. Том 30. № 23525. С. 857-858.
Состав Комиссия (]х)рмнровачся. по «Положению», из трсх частей: 1) «Сословия юрисконсультов», 2) Правления комиссии, 3) Совета комиссии.
Основные работы по систематизации законодательства сосредотачивались в «сословии юрисконсультов», которое в соответствии с шестью задачами, поставленными перед Комиссией, делилось на шесть отделений. Для согласования планов работ различных отделении и разрешения затруднении предусматривался созыв по два раза в педелю конференций в составе начальников отделений и их помощников. Статский советник Г. А. Розеикамнф при такой реорганизации, и сущности, остался па прежней должности: он возглавил Первое отделение (Гражданского уложения). Начальником Второго отделения (Уголовного уложения) был назначен статский советник Я. А. Дружинин, Третьего (Коммерческого уложения) - статский советник Ф. К. Вирш, Четвертого (Публичного права и государственной экономии) - профессор М. М. Балугьянский, начальником Пятого отделения (Свода законов Остзейских губерний) ста.: коллежский советник Е. Ф. Зальфелдт, Шестого отделения (Свода законов малороссийских и польских) — адъюнкт прав А. К. Повс ганский1.
Правление комиссии должно быто состоять, согласно «Положению», из членов, назначенных императором. Александр I назначил состоять в Правлении трех человек: министра кхгтнннп князя II. В. Лопухина, товарища министра юстиции М. М. Сперанского и И. Н. Новоспльцова. При этом оп особо указал, что «действительный статский советник Сперанский имеет быть употреблен для управления ппсьмоводшвом»2.
«11оложеиис» возлагало па Правление комиссии: «1) Рассмотрение и утверждение планов, па коих Уложения и Уставы имеют быть основаны. 2) Пересмотр изложения законов. 3) Разрешение затруднений. 4) Общее наблюдение за успешным и единообразным движением работ. 5) Падзнраппс и отчет части экономической. 6) Выбор и определение чиновников»3.
Совет комиссии, в соответствии с «Положением» от7 марта 1809 года, образовывайся из членов Правления и .лин, назначенных императором (Аюксандр I назначил в Совет юрисконсульта И. А. Алексеева и двух сепа-
1 См.: Снисок чиновников Комиссии составления законов, определяемых по Высочайшему у гверждеипю // 1-ПСЗРИ. Том 30. №23525. С. 862.
2 I -I IC3PI1. Том 30. № 23525. С. 857.
3 Там же. С. 858- 859.
торов: 3. Я. Карпеева и С. О. Потоцкого). В функции Совета комиссии входили разрешение затруднений. «коп от Правления будут представляемы», и пересмотр изложения законов «по мерс их сосгавлепня».
Наиболее интересной частью рассматриваемого «Положения» был раздел, определявший порядок произволегва дел в Комиссии. Согласно ему каждое отделение юрисконсультов должно было в первую очередь составить общий план уложения (или свода), которое ему надлежало создать. В этом плане надлежало обозначить главные разделы всего уложения (или свода) и расположение предметов. «Положение» устанавливало, что «план должен быть сопровождаем достаточным доказательством основательности и точности принятого разделения»1. Представленный в Правление комиссии план рекомендовалось обсудить па конференции с тем, чтобы, выслушав различные мнения, исправить его. если это будет необходимо.
Параграфы 35 п 36 «Положения о составе и управлении Комиссии сооавлепня законов» устанавливали, что «изложение законов должно быть со всею точноегшо соображаемо со сводами законов Российских, в тех же статьях, где они могут быть пс полны и неясны, или же между собою протнвурсчупи1, они должны быть дополняемы, соображаясь с общим их разумом. По сен двоякой ne. ni соображения, изложение законов в каждой статье должно быть сопровождаемо или 1) ссылкою на закон существующий, пли 2) кратким, но ясным истолкованием, из какого именно источника вводимое дополнение заимствовано, и па каких причинах оно основано»2. Естественно, что дополнения в статьи или перемены в них юрисконсульты могли делать только с разрешения Правления и Совета комиссии.
Разработанные М. М. Сперанским и высочайше одобренные 7 марта 1809 года нововведения во внутреннюю организацию и в ход работ Комиссии составления законов благотворно сказались па результатах ее деятельности. К октябрю 1809 гола была подготовлена для внесения па рассмотрение Государственного Совета, открывавшегося 1 января 1810 года, первая часть проекта Гражданского уложения. Спустя некоторое время в Комиссии была завершена работа над второй его частью, затем — над третьей. Первые две части рассматривались в Государственном Сонете в 1810 году, третья • во второй половине 1812 года.
1 1-ПСЗРИ. Том 30. № 23525. С. 859.
2 Тамже. С. 860.
§ 2. Проект Гражданского уложения
По словам С. В. Нахмана, проект первой части Гражданского уложения «был составлен Ровен кам нфом под паблюдепием Сперанского»1. Как начальник Первого отделения Комиссии Розепкампф дейсгвитель-по разрабатывал проект Гражданского уложения. Однако окончательный его вариант был создан фактическим руководителем Комиссии М. М. Сперанским. В 1813 году, находясь в ссылке в городе Перми, Михаил Михайлович написал императору Александру I письмо, в котором подвел краткие итоги своей деятельности за период с конца 1808 года до марта 1812 года. О своих трудах в Комиссии составления законов оп сообщил: «Развлеченный множеством дел, я пе мог сей части дать того ходу, какого бы жела.1. по смею сказать, что и в пей сделано в течение двух лет otviee, нежели во все предыдущее время. Целое почти столетие протекло в одних несвязных планах п обещаниях, в мое время не только составлены твердые планы па важнейшие части, по составлены, изданы и в Сонете рассмотрены две труднейшие части Гражтапского Уложения; третья и последняя фебовала только отделки. Со веем гем никогда не хвалился я сими работами и охотно и в свете, н перед Вашим Величеством разделял честь их с Комиссисю, но несправедливости людей нри-нужтакл* меня, наконец, быть любочесгивым. Пусть сличат безобразные компиляции, представленные мне от Комиссии, г. е. от г-на Розепками-<|>а, и сечи найдут во сто два паратифа. коими бы я воспользовался. я уступлю нм всю честь сего произведения. Сличение сие нетрудно, ибо компиляции сии все остались в моем кабинете»2.
Помимо лжи о том, что автором проекта Гражданского уложения 1809 года был Розепкампф. Сперанский вынужден был развенчивать в пермском письме к государю и миф, но которому оп в этом проекте будто бы всего лишь переложил па русский язык Гражданский кодекс французов (Code civil des francais) 1804 года. Одним из распрсхпрапите. той (а возможно, и творцом) данного мифа стал И. А4. Карамзин. В записке «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях», написанной в начале 1811 года, писатель-историк подверг резкой критике деятельность Комиссии составления законов и созданный Сперанским проект Гражтап-
1 Нахман С. В. История кодификации i раждаиското права / Под редакцией и с предисловием В. А То.мсииова. М.: Зерцало, 2004. С. 350.
2 Сперанский М. М. Пермское письмо императору А к’кеапдру 1 //Сперанский М. М. Руководство к познанию законов. СПб., 2002. С. 576.
ского уложения. Язвнтслы1О-пасмс11П11вым топом Николай Михайлович выводил в дайной записке: «Александр, ревностный нспо. пппь го. чего все монархи российские желали, образовал новую Комиссию: набрали мпошх секретарей, редакторов, помощников, пе сыскали только одного и самого необходимейшего человека, способного быть се душою. изобрести лучший план, лучшие средства и привести оные в исполнение нап.тучшнм образом... Мы ждали года два. Начальник перемени. 1ся. выходит целай том работы предварительной, - смотрим и протираем себе глаза, ослепленные школьною пылью. Множество ученых слов и фра:), почерпнутых в книгах, пи одной мысли, почерпнутой в созерцании особенного гражданского характера России... Добрые соотечественники шипи не могли ничего понять, кроме того, что голова авторов в Луне, а пе в Земле Русской, и желали, чтобы сип умозрптелн или спустились к нам пли не писали для пас законов. Опять новая декорация: видим законодательство в другой руке! Обещают скорый конец плаванию и верпую пристань. Уже в Манифесте объявлено, что первая частьзаконов готова, ч го немедленно готовы будут п следующие. В самом деле, издаются две книжки иод именем п рос кт а Ул о же п и я. Что же находим?.. 11еревод Напа к-оиова Кодекса!
Какое изумление для россиян! Какая шипа для злословия! Благодаря Всевышнего, мы еще пе подпали железному скипетру сего завоевателя. — у нас еще не Вестфалия, пе итальянское Королевство, пе Варшавское Герцогство, где кодекс 1Гаполеопов, со слезами переведенный, служит Ус гавом гражданским. Для того ли существует Россия, как сильное государеiво, около тысячи лет? Для того ли около ста лет трудимся над сочинением своего полного Уюжепия, чтобы торжественно преданном Европы признал ься глупцами и подсунуть седую шипу голову под книжку, слеп, юппую в Париже 6-ю или 7[-ю] экс-адвокатами и экс-якобшщами?»1
Отвечая па подобные упреки, М. М. Сперанский писал императору Александру: «Другие искан! доказать, что Уложение, мною внесенное, сеть перевод с французского или близкое подражание: .ложь 1ыи незнание. коп изобличить также нецтудно, ибо то и другое напечатано. В источнике своем, т. с. в римском праве, все уложения всегда будут сходны, по со здравым смыслом, со знанием сих нс гочнпков и коренного их языка можно почерпать прямо из них, пе подражая никому н по учась пи в немецких, пи во французских университетах»2.
1 Карамзин Н. М. Записка о древней и повой России в ее политическом и гражданском отношениях. М„ 1991. С. 89 90.
2 Сперанский М. М. 11ермское письмо императору Александру I. С. 576.
Проект Гражданского уложения Российской империи 1809 года делпчея, подобно Гражданскому кодексу французов, на три части. Некоторые его нормы были внешне похожи на anaaoi нчпыс нормы французского кодекса, однако в целом и общей системой своей, и содержанием норм, а самое главное — смыслом правовых ппегигугов произведение Сперанского весьма сильно отличалось от Кодекса 11ано.теопа.
Соегавлепиый М. М. Сперанским в 1809 году проект Гражданского уложения сыграл немаловажную роль в развитии русского нрава. Не принимая его во внимание, трудно попять, каким образом учрежденному 1Ьгколасм I в начале 1826 года Второму отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии удалось всего за шесть лет создать Свод законов Российской империи. Проект Гражданского уложения 1809 гола стал важной вехой и в истории русской юриспруденции, в развитии приемов научной разработки русского права.
Первая его часть называлась «О лицах», вторая - «Об пмуще-сгвах», ||хпья - «О договорах». «Эта система близка к системе Французского кодекса, но представляет и уклонения ог псе» - гак оценил указанный порядок расположения материала С. В. Пахмап. Принятый в 1804 году Гражданский кодекс французов состоял, как известно, из трех книг: «О.птах (Des personnes)», «О вещах п различных видоизменениях собственности (Des biens et differentes modifications de la propriete)» и «О различных способах, которыми приобретается собственноегь (Des differentes manieres clout on acqiiiert la propriete)». Система щюекта российского Гражданского уложения была сходна с его системой лишь делением па три части, а также названием первой из них. Наименования двух последующих частей данного проекта явно отлпчачпсь от названия соответствующих книг французского кодекса. Однако если сопоставить сто систему с системой проекта Гражданского кодекса Франции, поданного 9 августа 1793 года Ж. Ж. Камбасерссом от имени Комитета законодательства на обсуждение Национального Конвента, то обнаружится едка .ли нс полное сходство одной системы с другой. Представленный Камбасерссом проект включал в себя текс ты трех книг’: «Del etat des personnes (О состоянии лиц)», «Des biens (О вещах)» и «Des contrats (О договорах)»1. Пргг этом предполагалось, что буле тенге и книга четвертая — «Des actions», но ее текст в проекте отсутствовал2. В связи с этим весьма любопытным яв-
1 Archives Parleiuentaircs. De 1787 а I860. 'Готе LXX. De 30juillet 1793 au 9 aout 1793. Baris, 1906. P. 554- 555.
2 Ibid. P. 556.
лястся замечание М. М. Сперанского в «Обозрении исторических сведений о своде законов» о том, что «из Гражданского У'южепия» Комиссией 1804 года были разработаны «три части н одна часть о судопроизводстве»1 2. И так же, как в случае с проектом фаждапского кодекса Франции. четвертая часть небыла включена в окончательный вариант проекта Гражданского уложения Российской империи.
Из трех его частей только первая часть имела близкое сходство по расположению материала и содержанию норм с соответствовавшей ей частью Гражданского кодекса французов (ГКФ) 1804 года, то есть книгой «О лицах».
В первой главе этой части излагались нормы о правах гражданских, их приобретении и .иппснии (§ 1 14)". Во втором  о гражданских нравах иностранцев, в России пребывающих (§ 15 61). Эти две главы соответствовали первому титулу ГКФ «De la Jouissancc ct de la Privation des Droits civils (О пользовании гражданскими правами и о .нннеиии их)»3 4. Третья глава проекта Гражданского уложения 1809 года была посвящена местожительству (§ 62—73) и соо тветствовала фстьему титулу ГКФ «Dh Domicile (О местожительстве)»'1. Главе четверто (il-iii пятой — после изменений, внесенных в проект депар таментом .законов Государственного совета) было дано название «О свидетельствах гражданского состояния». Указанные свидетельства относились к ]Х>ждепн1о, браку и смерти. В ГКФ нормы, регламентировавшие фиксацию этих юридических с|>актов, iL'iiaiuriicb во втором пнуло под названием «Des Aclcs de i’Etat civil (Об актах гражданского состояния)»5.
Глава шестая первой части проекта Гражданского уложения 1809 года состояла из норм о браке. Опа соответствовала пятому и шестому титулам ГКФ 1804 года — «Du Manage (О браке)» и «Du Divorce (О разводе)»6. Глава седьмая была посвящена доказательствам закоппо-
1 Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о своде законов // Сперанский М. М. Руководство к познанию законов. СПб., 2002. С. 135.
2 Подробное описание содержания этой главы и лр\т их глав первой части щюекта Г|тажданского уложения 1809 г. дано в книге С. В. Пахмапа «История кодификации фаждапского нрава» (М.: Зерна ю, 2004. С. 352-388).
3 Code civil de franqais. Edition originate et scute officiele. A Paris: De riinprimeriecle La Republique, An XII. 1804. P. 3- 8.
4 ibid. P. 22 24.
5 Ibid. P. 9 22.
6 Ibid. P. 30 58.
го рождения. В ГКФ эта проблема регулировалась второй главой седьмою титула, которая так п называлась — «Des Proves de la Filiation des Enfans legitimes (О доказательствах происхождения законных детей)»1. Глава восьмая первой части проекта российского Гражданского уложения имела название «О незаконнорожденных н сонрнчтеинн их к детям законным». Ей соответствовала третья глава седьмого титула первой книги ГКФ, озаглавленная «Des Enfans naturels (О внебрачных детях)»2. В главе девятой излагались нормы об усыновлении. В ГКФ этому институту была посвящена первая глава восьмого титула первой книги, называвшаяся соответственно «De Г Adoption (Об усыновлении)3». Глава десятая имела название «О власти родительской». В ГКФ же соответствующий ей титул (девятый) назывался «De la Puissance patcrnclle (Об отцовской власти)»4 5. Последняя — одиннадцатая - глава первой части проекта российского Гражданского уложения содержала нормы об опеке и попечительстве. В ГКФ подобные нормы приводились во второй главе деся того тпч ула, имевшей заголовок «De la Tutellc (Об опеке)» ’.
Сходство структуры первой част и проекта Гражданского уложения 1809 года с порядком расположения материя ia в первой кише французского Гражданского кодекса является очевидным, однако обьяспягь его, как это делал А. Н. Фн.пшнов,иск.поч1ггелы1озапмство1>анием— тем, что Сперанский пытался создать Граждаисктх- уложение для России «едва ли пе целиком по чужому образцу, с полным игнорированием правоо-снов своего законодательства»6, значит слишком у|11хяцатьдейсч внтель-ную ситуацию. Па самом деле порядок расположения правовых норм в первой части проекта Гражданского уложения был определен в большей мерс не заимствованием из ГКФ 1804 года, но природой такого правового явления, как физическое лицо. Посвятив ему начальную часть своего
1 Code civil de francais. Р. 60 61.
2 Дооювпо: «О естественных детях». Так называются во Франции дети |х>-ди гелей, нс состоящих в браке. См.: Code civil de franqais. P. 62-63.
3 Code civil de franqais. P 64 69.
4 Ibid. P 69-71. Нормы, посвященные отцовской власти, устанавливавшие, в частности, правила освобождения из-под нее, излагались также в iperbeii главе десятого титула первой киш и ГКФ 1804 г.
5 Code civil de franqais. P. 72 88.
6 Филиппов Л. II. Сперанский как кодт|н|катор русского права // Русская мысль. 1892. Кп. 10. С. 207.
проекта Гражданского уложения. Сперанский вынужден был бы н при полном нежелании следовать образцу французского кодекса включи гь в нее нормы о гражданских нравах, нх приобретении и ..иннепнн, о нравах иное транцев и т. д. Приняв же за аксиому, что физическое лицо выс гупа-ст в общественных отношениях нс только в качестве члена гражданского общества, ио и как член семьи, он должен бы-) бы со всей неизбежностью приводить нормы озакл1очеп1111 и расторжении брака, о правах и обязанностях супругов, о статусе законных и незаконнорожденных детей, об опеке и попечительстве и т. д.
Влияние французского Гражданского кодекса можно обнаружить по только в структуре первой части проекта российского Гражданского уложения 1809 года, по н в содержании некоторых норм. Так, в статье 237 говорилось: «Муж. яко глава своего семейс тва, должен покровптс. п>-сгвовать свою жену н имеет право располагать деяниями ее во всех отношениях супружества». «Жена должна уважать своего мужа и повиноваться ему во всем, что оп, яко глава семейства, имеет власть повелевать и учредить» гласила статья 238. В ГКФ 1804 года характер отношений супругов декларировался в статье 213 первой киши, причем весьма короткой формулой: «Муж обязан оказывать покровительство своей жене, жена —послушание мужу»1. Сравнение проведенных с татей показывает, что Сперанский заимствовал в данном случае не норму французского кодекса, а се стиль — сухой и жесткий. В действовавшем и то время русском праве отношения меж)у мужем и женой оп|К’,1елялпсь более мягким и душевным стилем. «Устав Благочиния или 11олицейской», утвержденный императрицей Екатериной II 8 апреля 1782 года, объявлял в качестве «правил обязательств общественных»: «Муж да прилепится к своей жене в согласии и любви, уважая, защищая и извиняя ея недостатки, облетая ея немощи доставляет ей проиптаппе и содержание по состоянию и возможности хозяина. Жена да пребывает в любви, почтении и послушании к своему мужу; и да оказывает ему всякое угожюппе и привязанность аки хозяйка»2. Почему Сперанский проигнорировал при составлс11)ш проекта Гражданского уложения эту сформулированную в духе русского нрава норму Устава благочиния 1782 года, трудно обьяс-
1 «Le inari doit protection a sa femme. Ia femme obeisance a son man» (Code civil de franqais. P. 41).
2 Усшв Благочиния или Полицейской // Российское законодательсто X XX веков. В девяти томах. Том 5. Законодательство периода расцвета абсолютизма. С. 333- 334.
нить. Возможно, он счел се содержание и стиль подходящими более для морального наставления, чем для гражданского кодекса.
Любопытно, что при формулировании норм о разводе Сперанский более ориентировался на русскую юридическую практику, нежели на французский образец. ГКФ 1804 года усчанавлнва i в качестве оснований для развода прелюбодеяние1, злоупотребление (exces), грубое обращение или тяжелые обиды (sevices ou injures graves) одного из супругов в отношении другого, а также «взаимное и упорное согласие супругов, выраженное способом, предписанным в законе, при соблюдении условий и после испытаний, определенных им»2. Проект Гражданского уложения Российской империи предусмацщвал только две причины для развода: прелюбодея пне кого-либо из супругов и доказанное преступление одного супруга против другого («развод по престун. юною»), как-то: покушение одного супруга на жизнь другого, тяжкие обиды, нанесение которых влечет за собой обращение в уголовный суд, ложный донос одного из супругов об уголовном преступлении другого супруга, ложное обвинение мужем жены в прелюбодеянии, ее заточение и лишение личной се гражданской свободы, побег жены от мужа и т. д. (§ 274 проекта). Вину супруга в совершении преступления шылежало при эгом доказать в суде, окончательное же решение вопроса о разводе принималось духовным начальством па основании прошения супруга, ставшего жертвой преступления. н судебного приговора (§ 276).
Вторая часть составленного Сперанским проекта Гражданского уложения, озаглавленная «Об нмуществах», была намного обширнее части первой. Она состояла из 29 глав и 438 статей. В ГКФ 1804 года ей соответствовала книга вторая и первые два титула книги третьей.
Первая глав;! второй части проекта российского Гражданского уложения (§ 1 9) имела название «О разных родах имущества» н была посвящена делению пмущесгв на движимые и недвижимые. В ГКФ, как известно, вторая книга также начиналась с изложения вопроса о таком делении. При этом здесь в первую очередь устанавливались его прнпци-
1 Согласно ГКФ, «муж мог требовать развода по причине прелюбодеяния жены (Lc man pourra demander 1e divorce pour cause d’adultferc de sa femme)» (cr. 229). no жена могла ipcoouaii, развода «по причине прелюбодеяния мужа, если оп держал свою сожительницу в общем доме (pour cause d’adukerc de son man, lorsqu’il aura tenu sa concubine dans la maison commune)» (ст. 230).
2 «Le consent ment mutual et perseverant des epoux, cxpriml tie la manure pre-scritc par la loi. sous les conditions el apres les epreuves qu elle determine» (Code civil de frantjais. P. 43).
пы. В отличие от французского кодекса в проекте российского Граждан-ског'о уложения была предпринята попытка пронести деление ггмугцсств на движимые и недвижимые не путем усгановлення его нриннннов, ио посредством перечисления нмуществ, относящихся к недвижимым. В их числе были названы, в час гное гн. земли, деревин, заводы. (|>абрпкп. дома н «всякие строения, утвержденные своим основанием в земле», несжатый хчеб, неснятые плоды, несрубленпып лес, металлы и другие вещества, пахо,1ящнеся в земле, а также нршгадлежиостн всех этих вещей. Кроме того, к категории недвижимого имущества были отнесены «крепости и акты, которыми устанавливаются право собственности, право пользования плн повинности на недвижимые имения»1. Предметы, пе вхощнцпе в категорию перечисленных вещей, считающихся недвижимыми, прпзпава. шсь движимыми.
Вторая глава второй части проекта Гражданского уложения (§ 10-22) называлась «О владении вообще и его последствиях». Сперанский отступил здесь от системы французского Гражданского кодекса, в котором нормы о владении излагались во второй главе двадцатого титула третьей книги2. Пе воспринял ов и содержания французских норм о владении. В ГКФ владению было посвящено всего восемь статей, в проекте российского Гражтайского уложения — 13 параграфов, в которых нроводилгх'ь различие между разновидностями владения (законным и незаконным), устанавливалась ответственность незаконного и ггсдобро-совес гного владельца.
Глава третья второй части рассматриваемого проекта была посвящена собственности (§ 23-26). 11ред,1ожепиая Сперанским трактовка этого института оказалась очень похожа на ту. которая была зафиксирована в ГКФ 1804 года. Согласно § 23 проекта собственность составляет «самое полное право пользоваться н распоряжаться имуществом по произволу, токмо не в противность общим государственным законам и без нарушения прав другого»3. В пояснении к данной трактовке права собственности (§ 24 25) была подчеркнута его потомствепность н не-от нуждаемость помимо воли собственника. Из этого нравгыа делалось только исключение, предусмотренное в § 26, а именно: возможность отчуждения имущества. находящего в собственности у частного липа, для
1 Пит. но: Нахман С. В. История кодификации iраждапского права. М.: Зерцало, 2004. С. 394.
2 См.: Code civil de franqris. R 408-409.
3 Пит. но: Нахман С. В. I [стория кодификации граж.ганского права. С. 395.
общественной пользы с уплатой ему определенной установленным порядком стоимости данного имущее гва.
Статья 544 ГКФ, па основе которой был с(|х>рмулирован § 23 проекта российского Гражданского уложения, гласила: «Собственность есть право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом, если только осуществление этого нрава не делается запрещенным законами или регламентами1 (La proprietecsi le droil de jouiret disposer des choses de la maniere la phis absolue. pourvu qu'on n'en fasse pas un usage prohibe par les lois on par les reglenient)»2. Сперанский, таким обрядом, перевел французское словосочетание «1а plus absolue» словами «самое полное» и тем самым придал трактовке права собственности смысл, несколько отличавшийся от того, который был в действптс 1ыюсти заложен в ((юрмулнровкс фраину.гского кодекса. Вместе с тем оп добавил нраву пользоваться и распоряжаться ограничение, которое хотя и подразумевалось в ГКФ, но прямо нс декларировалось в статье 544, а именно: «без нарушения прав другого».
В четвертой главе проекта Гражданского уложения (§ 27 -33) излагались нормы, посвященные общей собственности, в пятой (§ 34-58) — говорилось «о принадлежностях собственности», шестая глава называлась «О срочном содержании» — в пей шла речь о личных сервитутах (§ 59-84), седьмая имела заголовок «О повинностях» (§ 85-95). В ГКФ 1804 года ей соответствовал четвертый титул вто]х>й книги под названием «De Servitudes ou Services fanciers (О сервитутах пли земельных повинностях)»3. Данным титулом завершалась вторая книга французского кодекса. Его третья книга начиналась с изложения общих правил приобретения собственности, затем шел титул первый «De Successions (О наследовании)». В проекте российского Гражданского уложения правилам «о наследстве вообще и открытии оного» была посвящена восьмая глава второй части (§ 96-102). В девятой главе говорилось о «качествах, потребных к наследованию», то есть о признаках, которыми до. окны обладать лица для признания за ними права наследовать (§ 103-108). Вде-
1 В х)хттоматпях по ix ropiiH государства и права зарубежных cipan данная статья приводится обыкновенно в переводе И. С. 11с1хчх.чх-кого. в кото]х>м, па мой взгляд, допущено несколько серьезных ошибок. См. об этом: Тачтиов В. Л. Статьи о нраве собственности в гражданских кодексах Ф|хшшш и Германии // Вестник Московскогоуниверситета. Серия И «11раво>>. 2007. № 2. С. 108-111.
2 Code civil de francais. P. 100.
3 Ibid. P. 117-129.
сятпой главе приводились правила. определявшие порядок наследования но закону (§ 109-137). В одиннадцатой определялся порядок «законного наследия в прямой нисходящей .пиши мужского нома» (§ 138-144), в двенадцатой описывался порядок «наследия мужского пола в линиях восходящих и побочных» (§ 145- 157). в тринадцатой — порядок наследия лиц женского иола (§ 158-160). в четырнадцатой говорилось о наследии супругов (§ 161-170), в пятнадцатой — о правах казны на наследство (§ 171 179), в шестнадцатой — о принятии наследства и об отречении от него (§ 180 210).
В семнадцатой главе второй части проекта Гражданского уложения описывался «распорядок имения при жизни владельца» (§ 211 234). С л ого момента система расположения правовых норм в нем совершенно отклонялась от системы ГКФ 1804 года. Главу восемнадцатую второй части своего проекта Сперанский посвятил «даровым записям» (§ 235 239), девятнадцатую — условиям, необходимым лая действительности «даровой .записи» (§ 240- 250), двадцатую — «даровым записям» между супругами (§ 251- 253), двадцать первую исключительным случаям, в которых уничтожаются «даровые записи» (§254- 259). В двадцать второй главе излагались правила о наследстве но договорам (§ 260-278), в двадцать третьей — «о завещаниях вообще» (§ 279-288), в главе двадцать четвертой  о форме завещаний (§ 289-315), в двадцать пятой— «о разивши завещаемых имений» (§ 316-343), в двадцать шестой — «об откры гни и объявлении духовного завещания» (§ 344-350), в deadufinib седьмой — «о душеприказчиках или исполнителях», в двадцать восьмой — «об уничтожении духовных завещаний» (§ 362-376). Последняя, двадцать девятая, глава второй части рассматриваемого проекта описывала порядок разделов наследства (§ 377- 138).
Третья часть проекта Гражданского уложения состояла из 19 глав, охватывавших 393 статьи (параграфа). Логика изложения материала этой части соответствовала логике изложения норм договорного нрава во французском Гражданском кодексе — от общего к частному.
В первой главе указанной части проекта излагались общие положения о договорах (§ 1 56). Дававшееся в них определение договора было сходно с гем. которое имелось в третьей книге ГКФ 1804 гола (ст. 1101). Во второй главе приводились правила о купле-продаже (§57-99), в третьей — о мене (§ 100- 102), в четвертой — «о рядных приданому росписях» (§ 103 111),тоестьодоговорахлх|юрмляющпхперелачу приданного при заключении брака. Пятая глава проекта российского Гражданского уложения содержала нормы о найме (§ 112-141), шестая —
правила «об отдаче на сохранение» (§ 142 157). в седьмой шла речь о договоре товарищества (§ 158-165), в восьмой говорилось «об уполномочии» (§ 166-184), к девятой — о ссуде (§ 185 189), в десятой — о займе (§ 190-239). Главы одиннадцатая и двенадцатая быт посвящены залогу движимых и недвижимых имущеегв(§ 240-280). тринадцатая — поручительству (§ 281-306). Четырнадцатая глава состояла из норм «о запрещениях» (§ 307-331), то есть о способах обеспечивать признанные претензии и те или иные нрава для доставления им преимущества перед другими обя.зате.льсгвамн должника. В главе пятнадцати! говорилось о взысканиях (§ 332-344), в шестнадцатой - об удовчетворе-HIIII должников по конкурсу (§ 343-363), в семнадцатой — о личном задержании (§ 364- 365). Восемнадцатая глава была отведена мировым сделкам (§ 370- 378), а иск?, юдняя - девятнадцатая по счету глава состояла из норм о давности.
Хотя .логика и стиль изложения материала второй и третьей частей составленного Сперанским проекта Гражданского уложения Российской империи были сходны с логикой и стилем ГКФ 1804 года, содержание их норм заметно отклонялось от французского образца. Однако обсуждение данного проекта в учрежденном 1 января 1810 года Государственном Совете началось с первой его части, которая не только стилем, но и содержанием своим в большей мерс следовала первой книге ГКФ. Поэтому среди членов Государственного Совета стало утверждаться мнение о гом, чго Сперанский представил вместо уложения российских законов перевод французского Гражданского кодекса на русский язык.
Николай Степанович Ильинский работал в то время в Комиссии составления законов. В своих воспоминаниях он следующим образом описал сложившуюся ситуацию: «В 1810 году, при новом образовании Государственного Совета и всех министерств но изданному тогда же учреждению, г. Сперанской но согласию с князем внес 1бсударю сочиненную нм первую часть Утожепня. Государь возвестил о сем публике особым манифестом и отдал ту часть па рассмотрение Государственного Совета, и как сие сделано и напечатано без моего сведения, го я нросич Сперанского снабдить меня экземпляром, который он и прислал. Я рассматривая судил но началу, что все сне написано не из Русских законов и о чакпх маловажных предметах, которые должно бы было поместить разве в конце Уложеипя. Когда Совет приступил к рассмотрению и гоже увидел, чго и я, начат требовать от Сперанского и Розепкампфа на кажгую стат ыо Российских законов, нз которых точно с<х: гавп гь велено было Уложение. Трудно было им отвечать. Г Сперанский просил меня.
чтоб протии каждой статьи подвел Российские законы. Хотя с крайним затруднением, по должен был сим заниматься, подводя иногда многие законы иод |крыло] одной статьи. Все это их не оправдало. Члены Совета, и именно it. Мордвинов, Шишков и Трощннскпй, паппсачи превеликие голоса, пзьясняя. чго это почерпнуто из Наполеонова Уложения н совсем противно духу Российских законов и даже но грамматической словесности недостаточно. Трощннскпй же заключил, что первая часть Уюжеппя написана так, чтоб, возмутя море, утопить одну муху»1.
Помимо первой части проекта Гражданского уложения — «О лицах»  Государственный Совет успел в 1810 году рассмотреть также его вторую часть — «Об нмуществах». Его третья часть была внесена иа рассмотрение Государственного Совета в июле 1812 года. М. М. Сперанский занимал со времени учреждения данного органа влиятельную должность г<юу,1арсгвеппого секретаря. Однако 17марта 1812 года он был внезапно выслан императором Александром I из Санкт-Петербурга2. Обсуждение всех частей составленного им проекта Гражданского уложения началось после этого фактически заново. Оно было обстоятельным п продолжалось несколько .чет. Его наиболее значимым результатом с та ю коренное изменение поли гнкп систематизации российского законодательства.
Актом иод названием «Образование Государственного Совета», принятым 1 января 1810 года,3 Комиссия составления законов, которая находилась с 1803 года нрн Министерстве юстиции, была приписана к Государственному Совету. § 67 указанного Акта установил правило, согласно которому «все предварительные начертания Гражданских и Уголовных Законов, также Уставов и Учреждений, составляемых вне Комиссии, особенно для сего учрежденной. вносятся нрежте всего чрез 1Ьсударственного Секретаря в сию Комиссию и потом с мнением ее поступают в Департамент Законов»4. Управление трудами Комиссии составления законов стал осуществлять ее директор. Па эту должность был определен назначенный государственным секретарем М. М. Сно-райский. Совет Комиссии при этом упразднялся. Начальники отделений в соответствии с § 84 Акта оч' 1 января 1810 года составляли общую
1 Воспоминания о моей жизни. Из записок Николая Степановича Ильинского// Русский архив. 1879. Кн. 3. № 12. С. 433-434.
2 См. об этом: Томааюв В. А. Сперанский. М.: Молодая i вардия. 2006. С. 224 230.
3 1-ПСЗРИ. Том 31. № 24064. С. 5 15.
4 Там же. С. 10.
Конференцию под председательством директора Комиссии. Конфсрсн-нпя признана была рассматривать планы трудов каждого из отделений Комиссии, .утверждение же этих и. танов входило в прерогативу се директора (§ 85)’. Комиссия составления законов фактически превращалась, таким образом, в часть канцелярии Государственного Совсча.
После удаления М. М. Сперанского из Санкт-Петербурга Комиссия составления законов некоторое время оставалась без руководителя. Решение о назначении для Комиссии нового руководителя император принял пекле того, как ознакомился с запиской Г. А. Розенкампфа о ее деятельности, поданной председателю департамента гражданских и духовных дел Государственного Совета князю II. В. Лопухину, который с 30 марта 1812 года председательствовал, но поручению императора, также в департаментах законов, военном и государственной экономии. По свидетельству М. А. Корфа, «зга записка содержала в себе подробное объяснение действий Комиссии составления законов от начала ее учреждения н ожесточенную критику всех распоряжений Сперанского с того времени, как она была вверена его управлению»1 2 3. 9 апреля 1812 года А. Н. Оленин, назначенный новым государственным секретарем, перепал князю Лопухину следующее сообщение: «Милостивый 1Ьсударь Князь Петр Васильевич! Государь Император Высочайше указать мне соизволил объявись Вашей Светлости, что но нредседател1>сгву вашему во всех департаментах Государственного Совета, в том чпете н в департаменте законов. Его Императорское Величество .за благо признало вверить Вашей Светлости управление Комиссией) законов, состоящей при Государственном Совете по силе § 80 образования онаго, с тем чтобы ваша светлость вошли в рассмотрение всех обстоятельств, изъясненных в поданной вамп записке от дейспвпелыюго статского советника Розеп-камифа. Причем Государю Императору благоугодно. чтоб ваша светлость дата бы сей Комисспн надлежащее движение в производстве ее дел»’. 4 мая 1812 года в журнале Комиссии составления законов было .записано следующее распоряжение князя II. В. .Лопухина: «Вникнув в положение дел Комиссии составления законов, в записке г. Розенкампфа изъясненное, д 1я введения единообразия и единства во всех отраслях россннско-
1 1-ПСЗРИ. Том31.№24064. С. И.
1 Корф М. Л. Жизнырафа Сперанского. СПб.. 1661. Т. 2. С. 42.
3 Пит. ио: Майков II. М. Комиссии составления законов при императорах Пав ic 1 и АлександреI //Журнал Министерства юстиции. 1905. №9 (ноябрь). С. 255-256.
го .законодательства для успешнейшего н окончательного рассмотрения проектов, предел являемых начальниками отделений, — определил я учре-дм гь особый Советиз трех чиновников, именно: Розенкамнфа, Дружинина н А. Тургенева»1. Лопухин придал данному Сонету значение высшего органа управления делами Комиссии. Именно в него начальники отделений обязаны были отныне вносить все составленные ими законопроекты. Именно Совету принадлежало теперь нолпомочпеопреде.'ыгь примерный штат чиновникам Комиссии составления законов. Иа Г. А. Розенкамнфа как иа самого старшего среди начальников отделений председатель Государственного Совета возложил надзор за производством дел Комиссии.
Об этих мерах, призванных сделать работу Комиссии составления законов ба.’юс :х]х|>ективноп, Лопухин немедленно ссюбпвы императору Александру I, пребывавшему тогда в Щучппс. При этом князь попросил разрешения взять из кабине га Сперанского представленные ему незадолго до его высылки из Петербурга документы Комиссии. 20 мая Лопухин получил из Щучпна ответное письмо: государь признавал все его распоряжения но Комиссии составления законов «весьма тх'иоватсльпыми» и сообнци, чгод:ы курьером повеление сгатс-секретарю Молчанову «выдан, из бумаг, хранящихся в кабинете тайного советника Сперанского, нужные д 1Я Комиссии»2.
Совет Комиссии составления законов решал гем щх’мснем воир<х' о направлении ее последующей деятельности. Первая и вторая части п[х>-екта Гражданского уложения были к тому моменту рассмотрены в Государственном Совете и шла подготовка к рассмотрению третьей части. Члены Совета Комиссии желали определить свое отношение к данному проекту, а именно: оставить неизменным сто начата, систему и форму иаюжения сто норм иди пересмотреть их. В конце концов они признали целесообразным второй чуть.
Немаловажным дня определения направления постедуюших работ по систематизации законодательства было и решение вопроса о том. как относиться при этом к традиционным началам русского права — сохранить их, лишь слегка дополнив и исправив, нчп огброепть, взяв вместо них начала из новейших иностранных правовых систем. Совет Комиссии твердо выступил за сохранение начал, присущих русскому праву, сложившихся в ходе его истории. В записке, предс гав лепной в конце мая
1 Циг. но: Манков П. М. Комиссии составления законов при императорах Павле I и Александре [. С. 256-257.
2 Hi it. но: Там же. С. 258.
1812 гада главноуправляющему Комиссией составления законов князю 11. В. Лопухину, члены Совета Комиссии сочли необходимым заявить: «Всякие законы тогда наиболее moi у г приличествовать государству, когда онносвя щены уже временем. Следовательно, должно всегдасохранять старые начала ненрмк<хчювеннымн. если только не будут они очешщно против цели государства и правительства. Всякая новизна оскорбляет то. что для людей всего любезнее — привычку, и делает их неуверенными в своем состоянии и в своих правах. Гражданские законы непосредственно касаются всех общественных связей, состоявшихся в продолжение многих веков; и потому нельзя полагать, чтобы можно было переменить нх вдруг изданием нового Уложения, пе прпчииив замешательства в настоящем порядке вещей. Мы ошибемся, если вообразим, что с переменой на бумаге текста гражданских законов столь же легко и скоро переменится и существующее право, и что от введения постановлений другого государства произойдут из оных те же самые с. юдствпя, как и там, где к оным привыкли. Нс одни люди, но н время постановляет п определяет начала законодательства. Редакторам падлежи г только уметь их найти и установить образ их приложения, смотря по обстоятельствам. Искусные люди могут, конечно, в течение нескольких лег составить уложения, довольно хорошо написанные, по если они заменят начата, дейепштелыю принятые, началами чужеземными, го сип уложения будут не что иное, как киши, содержащие в себе систематические рассуждения о прскж не существующем. Обязанность комиссии законов, по мнению совета комиссии, есть важнее и полезнее сего: она состоит в том, чтобы разобрать начата существующие, из южить происхождение н дух древних законов, показать, каким образом делать постепенно перемены (по особенным ли побуждениям правительства или по злоупотреблениям п педос татку надзора) и представить несовершенства, которые открыл опыт»1.
Решение Совета Комиссии сохранять при систематизации законодательства «старые начала неприкосновенными, если только не будут опн очевидно против цели государства и правительства» н отказ заменять отечественные пршщпны на чужеземные в полной мере соответствовало установкам доклада Министерства юстиции, утвержденного 28 <|>евра.1я 1804 гола. Основываясь па этих установках и опыге деятельности Комиссии составления законов, члены се Совета разработаю новый план систематизации законо.1ательсгва, согласно которому разра-
1 Цит. по: Нахман С. В. Исгорпя кодификации |раждаископ> права. С. 389 390.
боткс свода законов Российской империи должно было предшествовать создание их полного собрания. В записке, поданной Советом Комиссии князю Лопухину, данный план описывался следующим образом: «Расположив титулы, долженс свевавшие входить в уложение, наблюдая совершенно простой и лошческий порядок, почли за нужное приступить первоначально к собранию, сколь можно более по. тому, законов, указов, докладов и прочих источников нрава н распределить их сообразно с начертанным планом. Та же мысль подала повод к сочинению пандектов в Риме, н во всех обширных государствах, где частные решения бываю! многочисленны. Сей предварительный труд необходим. Имея перед собою чрезвычайную цюмдду случаев (как общих, так и частных), совокупность которых составляет ныне действующее право, нельзя было пе привести их в порядок и нс почитать их источником права. В прочих странах ученые и практические юрисконсульты делали первые опыты всем роде. В России, кажется, должно сим заниматься правительство, а пе частные люди, разве только им дано будет па сне право от самого правительства, и они будут иметь к тому способы, как то было в Англин, когда Кок1 и Блаксгоп2 издали систематические сочинения об английских законах, которые (гак как и у нас) рассеяны в тысяче статутов, донесений, приговоров и проч. Спи извлечения, изложенные в комиссии (и названные Status quo или Своды Российского законодательства), требовали только тщательного распоряжения касательно слога, дабы служить доводами и изъяснениями общим законам, н дабы привести в очевидность, что все материалы почерпнуты в Российском законоположении. Всякий секретарь их знал и мог бы попять предписания нового текста закона, найдя в собрании указы, доклады и пр., служащие нм основанием»3.
В течение 1813 года Комиссия составления законов нодготеявша новые редакции первой и второй частей проекта Гражданского уложения. Изменения в них по сравнению с первоначальными редакциями были незначительными. Например, содержание первой части было разделено в новом се варианте на четырнадцать глав и 512 статей (в прежнем варианте было одиннадцать глав п 535 статей). Формулировки норм
1 Имеется в виду английский правовед Эдуард Kvk (Efkcairl Cooke пли Coke. 1552 1634).
2 Имеется в виду английский правовед Уильям Блэкстоун (WilliamBlackstone, 1723 1780).
3 Циг. ио: Пахман С. В. История кодификации гражданского права. С. 390-391.
при этом остались в большинстве своем прежними. Третья же часть проекта Гражданского уложения, внесенная в Государе гвеппый Совет еще в июле 1812 года, так и не была здесь рассмотрена.
К октябрю 1813 гола в рамках Комиссии была завершена работа и над первой частью проекта Уголовного уложспня. П(к'ы.тая ее текст императору Александру I, князь Лопухин предложил в сопроводительном письме передать новый проект Гражданского уложения в губернии для обсуждения в особых комитетах и только пекле этого внести его в Государственный Совет. Такой порядок рассмотрения проекта Гражданского уложения предлагал еще в начато 1810 года М. М. Сперанский. Но его идее, губернские комитеты, предназначенные для обсуждения данного проекта, должны были состоять из губернаторов, председателей начат п губернских прокуроров. Им надлежало в срок пс более двух месяцев представить в Комиссию составления законов своп замечания па проект. Государственный Совет принял это предложение Сперанского, увеличив с|хж обсуждения проекта в губернских комп те гах до трех месяцев и добавив к их составу губернских предводи гелей дворянства.
Император Александр I своим рескриптом от 4 декабря 1813 года утвердил мнение князя Лопухина «о рассылке по губерниям нового Гражданского уложения и о учрежюпии для рассмотрения опаго особых комитетов в губерниях по положению Пхударствсппого Совета»1. Однако против этого выступил гепера.,1-<|>ельлмаршал II. И. Салтыков, который с 29 марта 1812 года занимал должности председателя Государственного Совета и Комитета министров. Он предложи..! в своем рапорте государю от 22 июня 1814 года прежде, чем рассылать отдельные части проекта по губерниям, рассмотреть их все вместе в Государственном Совете с тем, чтобы согласовать друг с другом. Александр I одобрил прС/Цожепие Салтыкова и 28 августа 1814 ro.ia издал Именной, данный Государственному Совету, указ, которым повелел «для надлежащего единообразия в изложении статей во всех трех частях нового Гражишского уложения, для взаимного соображения оных и поверки повторений пли пропусков» «фетыо часть сего Проекта рассмотреть совокупно с первыми двумя частями в Общем Собрании Тосударсгвеппого Совета»2.
Все три части нового варианта проекта Гражданского уложения были перед внесением в Тосударс гвеппый Совет напечатаны. В печатном
1 Инг. по: Майков II. М. Комиссии составления законов при императорах Павле I и Атсксап ipe I. С. 262.
2 1-ПСЗРИ. Гом 32. № 25659. С 889.
виде их текст составил книжку небольшого (|юрмата (в одну восьмую листа) и объемом всего в 248 страниц1. Умудренные долговременным опытом государственной деятельноеги члены Госсовета были чрезвычайно удивлены. Опп привыкли к тому, что собрания гражданских законов, даже весьма неполные, составляют огромные стопки рукописен пли десятки печатных томов большого <|х>рмата — в лист или в одну чет -верть его — и не могли попять, каким образом можно было втпепуть все действующее граж.1апское законодательство в объем одной книжки. 11м было трудно уразуметь, что существо российских законов выражалось, как правило, в небольшом количестве строк, что в текстах указов имелось всегда много такого, чего можно было не приводить в своде действующих гражданских законов, а именно: преамбул, предисловий, объяснении. .заключений, что в законах было много повторений, которые вполне можно бы к> удалить. Убедить членов Госу.ицхтиенного Сонета в том, что в текстах российских гражданских законов есть немало подобных излишес । в, можно было только с помощью всего пх собрания.
С,фугой стропы, при обсуждении в Г<х:ударственном Совете по-во1 о npix'Kia Гражданского сложения снова зазвучачи мнения о том. ч го его текст состав юн по шкхчраппым образцам. Для развенчания таких мнений также требовалось полное собрание гражданских законов. Потребность потом собрании ч зоны ГосударственногоСоветжм-озпали уже при обсуждении первой главы первой части проекта Гражданского уложения. Как только это произошло, они прекратили дальнейшее рассмотрение данного проекта и предложили Комиссии составления законов подготовить своды гражданских законов и представить их в печатном виде в Государственный Совет. I [оставленная перед Комиссией повая задача потребовала нового ее преобразования.
§ 3. Итоги работ по систематизации законодательства
29 февраля 1816 года император Александр I утвердил доклад ыав-иоунрашякнцсго Комиссией состанзепнязаконов князя II. В. Лопухина об итогах седея те. 1ыкх-п1 и мерах по се реорганизации. В нем отмечалось. что в течение шюлсдипх шести чет Комиссия «привела к окончанию:
1 См.: Проект Гражашского уложения Российской Империи, стхяавлеи-ный и Комиссии законов Ч. I III. СПб.. 1814.
1.	Уложение Гражданское.
2.	Утожепие Уголовное.
3.	Две час ги Уложения Торгового1.
4.	Первую часть Устава Гражданского судопроизводства и
5.	Составила по поручению Государственного Совета первый гом Свода существующих законов»2 3.
Далее Лопухин перечислял го, что Комиссии составления законов предстояло совершить. Это, i ю сю с. ювам:
«1	. Последние части Уложения Торгового и Морского.
2.	Последние части Устава Гражданского Судопроизводства.
3.	Устав Уголовного Судопроизводства.
4.	Услав Устроения Судебных мест.
5.	Законы Полицейские, также Государственной Экономии и вообще к разным частям публичного права принадлежащие.
6.	Последние части Свода существующих законов.
7.	Таковые же Своды для губерний Осыепских и Маюросспй-скпх»*.
После злого в докладе излагались меры по совершенствованию вну-ipciiiieii структуры Комиссии составления законов. «Но как па опыте оказалось, — писал князь Лопухин императору Аюксаплру, — чго разные отделения пе только не ешхдххчвуюг ускорению производства сих работ, по еще затрудняют ход их. и что разные части законодательства необходимо требующие единства и связи в своих основаниях, не могут быть составляемы отдельно вощюптоже время разными людьми; по должны шюледовать одназа другою, то посему прежнее число людей по Высочайше Вашим Им-пе])аторскпм Величеством утвержденному в 7 депь марта 1809 года положению Комиссии в опой отцхзде.генное. сделалось уже ненужно. Вместо сего полагаю я оставить Совет для окончательного изложения представляемых редакторами проэктов п других поручаемых им занятий, который состоять будет пз т|>ех членов, из коих старший, наблюдая за сохранением порядка в письмоводстве, распределяет занятия между редакторами п чиновниками.
1 См.: Проект Торгового уложения Российской Империи. Ч. I III. СПб.. 1814. Первая часльдаппого проекта рассматривалась в Госуда|х1 венном Совете и мае июне 1814 г.
2 1-1IC3PI1. Том 33. № 26170. С. 5.32. «Систематический свод существующих законов Российской Империи (-основаниями нрав, из оных извлеченными» быт в 1815 г. напечатан в шпографпп Сената.
3 1-ПСЗР11. Том 33. № 26170. С. 532.
предлагает оные па рассуждения Совета и потом представляет Главпоу-пра1ияюще\му/тая утверждения»1. В помощь Совету Лопухин (тставчят при Комиссии небольшую по численности группу чиновников2 3. Кроме того, ио его просьбе при Комиссии была учреждена в 1817 году типография д ля печатания текстов законов.
Реорганизованная таким образом Комиссия составления законов подготовила и напечатала к 1821 году 15 час ген или тетрадей свода «существующих законов», относящихся к первым двум частям проекта Гражданского уложения. Хотя свод этот именовался «систематическим», системного в нем было мало - по оценке Сперанского, «это суть отчасти выписки, а отчасти перепечатанные указы, между коими вся связь состоит только в одном общем заглавии»3.
Следуя примеру византийского императора Юстиниана, повелевшего при систематизации римского права предварить выпуск свода изречений римских юристов - Дпгест inn Пандектов - изданием основании римского права или Институций, Комиссия составления .законов подготовила к 1819 году кишу под названием «Основания Российского права, извлеченные из существующих законов Российской империи»4.
Этими трудами Комиссия подготовила почву для нового обсуждения составленного ею в 1809 -1813 пыах проекта Гражданского уложения в Государственном Совете. Эго обсуждение проходило в течение 1821 -1822 годов. Было рассмотрено 1443 статьи проекта — из них 821 статья была возвращена в Комиссию для исправления и iiepeixioo iKii.
1 1-1IC3PII. Том 33. № 26170. С. 532.
2 В результате преобразования па основании высочайше утвержденного доклада от 29 (|>евраля 1816 г. в Комиссии составления законов стали работать: три члена Совета, .два секретаря при Совете, дсвя гь чиновников но особым поручениям от Главноуправляющего Комиссией, четыре редактора и четыре помощника редактора, один библиотекарь, один архивариус и его помощник, казначей, экзекутор. канцелярские чиновники без он ре юления их числа, mccib .«граничных корреспондентов с жаловаш>ем (одним из таких корреспондентов являлся немецкий правовед Аптон Фридрих Юстус Тибо) и какое-то число корреспондентов в России без жалованья (в бумагах М. М. Сперанского сохранился список российских кор|К’снощентов Комиссии составления законов в количестве более 30 человек, среди них правоведы В. Вельяминов-Зернов, II. Нейман, В. Пе<|>едьсв, II. Хавский. Л. Цветаев).
3 Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о своде законов // Сперанский М М. Руководство к познанию законов. СПб., 2002. С. 135.
4 Данная киш а была напечатана в двух томах в 1821-1822 гг.
В качестве дополнения к «Систематическому своду существующих законов Российской империи» Комиссия составления законов издавала в 1817-1819 годах «Журпачзаконодательства пли собрание всех к гражданской части принадлежащих узаконений». В течение трех лет па страницах этого издания было опубликовано 832 узаконения: указов Сенату, высочайших резолюций по докладам, самих докладов и т. я.
Комиссия предприняла также попытку издания научного альманаха по юриспруденции под названном «Критический журпач российского законодательства». В нем предполагадось публиковать критические заметки па труды Комиссии, статьи по различным вопросам законоведения. Комиссия выпустила первую кишу «Критического журнала»1 и прекратила его издание - по какой причине, трудно сказать, по вероятно, из-за того, что не нашла поддержки этому начинанию в обществе.
Помимо работ по составлению «Систематического свода существующих законов» Комиссия занималась разработкой плана устава по государственной экономии, плана полицейского устава, морского коммерческого устава, устава гражданского судопроизводства, законов о наследстве. законов о среднем состоянии пли мещанстве, составлением свода уголовных законов.
Летом 1820 гола князь П. В. Лопухин отправился .ня поправления своего здоровья за границу. 21 марта 1821 года в Санкт-Петербург возвратился из Сибири М. М. Сперанский. 2 нюня оп имел личную встречу с императором Аюксаидром I. 11 июля Его Величество поручил Сперанскому взят ь на себя управление Комиссией составления законов в отсутствие князя Лопухина. 17 пючя Сперанский был назначен членом Государе гветпюго Совета по департаменту законов, император приказал ему возобтювить работы по составлению гражданского и уголовного уложений.
К концу 1821 года стадо очевидно, что составленные Комиссией тома «Систематического свома существующих законов» не могут служить основой для разработки уложений. Проверка напечатанных книг свода с источниками, из которых оп составлялся, а также с реестрами указов, предоставленными Петром Хавским, выявила множество узаконений, в пего нс вошедших2. Работу ио составлению полного собрания
1 Ее содержание составил ответ Г. Л. Розенкамнфа на замечания А. Н. Кушщыпа относительно книги «Основания российского нрава», опубликованные в шеегом номс|К’ журнала «Сын Отечества» за 1819 г.
2 См. об этом: Майков II. М. Комиссии состав, юппя законов при пмнерато-рах 11авле I и Александре 1. С. 270.
законов Российской империи пало было начинать фактически заново. Труды Комиссии составления законов могли служить лишь подспорьем в этой работе.
Одним пз наиболее значимых результатов работы Комиссии состав тения законов в после,шее пятилетие партгвоваппя Александра I стало создание «Полного хронологического реестра законодательных актов, со времени правительства Алексея Михайловича до 1825 года» с краткой аннотацией па каждый акт. В названном реестре было обозначено 23 433 акта, оп был сверти с реестрами различных архивов1, па сто основе бы.ш составлены реестры по каждой отрасли права. Созданием полного хронологического реестра и отраслевых реестров российским узаконениям, по существу, предопределялось направление дальнейших работ но систематизации российского законодательства. Очевидно, что подобный труд мог иметь смысл лишь при наличии у руководителей этих работ плана составления полного хронологического собрания законов Российской империи и сие тематического их ввода. И такой план действительно разрабатывался М. М. Сперанским в последние годы правления императора Александра I. Завершение же разработки этого плана и его практическое осуществление пришлись па первые годы царствования Николая I.
1 В pcccipe Сапкт-Иетербурккою Сенатского архива насчитываюсь 20 742 акта, и реестре Московского архива — 445, в реестрах Военной коллегии и различных министерств — 8889. Таким образом, по всем реестрам число узаконений, нриняпяхе 1649 до 1825 г., доходило до 53 239. По свидетельству М. М. Сперанского, «внос юдстввн. когда самые узаконения были собраны и сведены с реестрами, открылось, что в сих последних много было указов, означенных вдвойне, ноя разными заглавиями п числами. Miiorooi рывков и шшатей из других указов и много таких, кои. пе составляя закона, пе по.длежали к изданию. Вее спи излишки бы ш исключены, и реешры, по сличении их с текстом, приведены в точность» (Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о своде законов. СПб., 1833. С. 143).
Г Л А В А 8.
РАБОТЫ ПО СИСТЕМАТИЗАЦИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В КОНЦЕ 20-Х -НАЧАЛЕЗО-Х ГОДОВ XIX ВЕКА. СОЗДАНИЕ «ПОЛНОГО СОБРАНИЯ ЗАКОНОВ» И «СВОДА ЗАКОНОВ» РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
§ 1.	Планы работ по систематизации законов после вступления на престол Николая I. Создание Второго отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии
ВсiviL.ieinie па императорский престол Николая I оказало решающее влияние па ход работ по систематизации российского законодательства. I loisbiii император считал первейшей своей задачей наведение порядка в пхгу.-рцхтвеппом управлении. Для решения этой проблемы он полагал необходимым предпринять немедленные и решите, пятые меры к упорядочен!по действующего закопо,(ателье та Спус гя несколько дней после св(хчю воцарения, Николай I затребовал у главноуправляющего Комиссией составления законов князя 11. В. Лопухина (лчетоес деятельности. Олпощх'.мсппо Его Величество попроси i члена Государственного Совета по департаменту законов М. М. Сперанского представить свои мнения о холе работ по систематизации российского закоподаге. 1ьства в предшествовавшие годы и о том что паиежит сделать для пх завершения в ближайшем будущем.
В начале января 1826 года Сперанский подал государю две записки: «Краткое историческое обозрение Комиссии С(Х’гашения законов» и «Предположения к окончательному составлению законов»1. В первой из них Михаил Михайлович подвел итоги работ по сисгематп lamin за-коподатсчьства, проводившихся в России с 1700 по 1825 год. Оп показал
1 Гекс! ы ;>1 их записок опубликованы с небо, пяпимн отк. юпепнямп от оригиналов, хранящихся в Oi.ic ie рукописей Рсхснйской I кщпопалыюй библиотеки, в журнале «Русская старина» (1876. Т 15. №2. С 433 -444).
главные причины неудач, которые терпели создававшиеся одна за дру-roii па протяжении 125 лет комиссии составления законов. 11еулачпыми были признаны им и ге проекты уложений, которые разрабатывал исыюд его руководством или с его участием. Так, оп нисач о Комиссии составления законов, действовавшей в эпоху правления императора Александра I и продолжавшей формально существовать в пачачс января 1826 года «Первое, что состав Комиссии слаб и весьма целоегаточеп. Второе, что все ее произведения, пе исключая и тех, коп составлены были с 1808 ио 1812 год. представляют одни токмо начатки уложений, а пе самые уложения: начатки весьма несовершенные, далеко еще отстоящие от практической их пользы». Однако именно в неудачах Сперанский усматривал главную пользу гех попыток систематизации российского законодательства, которые прс,щрппимались. Но его словам, рассмотрение проектов уложений i-раждапского, торгового п уголовного, «хотя весьма несовершенных, с 1821 г. в ТЬсударствеппом Совете возобновленное, имело две пользы: 1) обнаружить их недостатки и покатать, сколь неосновательными были представления тех, коп считали все оконченным; 2) оно подало повод к разрешению как в гражданских, так п в уголовных законах весьма важных вопросов».
В записке «Предположения к окончательному составлению законов» Сперанским был изложен план завершения систематизации российского закоподателк’тва. Михаил Михайлович предлагал избрать троякий «образ составления законов», а именно: «1) свод, 2) уложение, 3) учебные книги». При этом иод «сводом» им понималось «соединение законов, существующих по какой-либо части, расположенное в известном порядке». «Порядок сей - пояснял оп, - бывает ii.hi хронологический, когда законы слагаются по порядку их издания, невзирая па разность их содержания: ii.-in азбучный, когда они располагаются по порядку слов; пли, наконец, систематический, когда они расположены по предметам и по тому же плану, какой принят в Уложении».
«Уложением» Сперанский называл в рассматриваемой записке «систематическое изложение закоютв ио их предметам, так устроенное, чтобы 1) законы общие предшествовали частным, п предьыущие всегда приуготовь шли бы точный смысл и разумение шх’.тедующих: 2) чтоб все законы, по своду педтхлающие, дополнены были в Уложении и обнимали бы сколь можно более случаев, пе нисходя однако же к весьма редким и чрезвычайным по.цххбтхггям». «Уюжепия пе изобретаются, — отмечал оп. - по слагаются из прежних законов с допо. шепнем и исправлением нх сообразно правам, обычаям и действительной потребности государства».
Под «учебной книгой» Сперанский имел в виду «то же самое Уло-жеппе, по более методическое и приспособленное к учебному преподаванию в училищах». Помимо «свода», «уложения» и «учебной книги» оп выделка еще и четвертый способ систематизации законов — «изъяснения (comineiitaires)». в которых, по его словам, «излагается разум или основание законов, дается отчет о причинах и необходимости дополнении или перемен, в Уложение введенных, и устаповляется связь пх с законами существующими»1.
11а завершение работ по систематизации закоподате. п>ства Сперанский отводил три года. В качестве первого шага в этом направлении оп предлагал доработать прежний проект Гражданского уложения и относившиеся к нему части «Систематического свода существующих законов Российской империи» с соответствующими изъяснениями и представить все это 1 мая 1826 года па обсуждение в Государственный Совет. До конца указанного года должны былп, по его замыслу, .заверши гься (руды по составлению судебного i ражгапского устава и учебной книги граж ганских законов.
На начало 1827 года Сперанский планировал рассмотрение проекта Гражданского уложения с сгхггвстсгвовавшпми ему сводом, уставом и учебной книгой в Государственном Совете. Одповщ'меппо оп предполагал «окончить Уголовное Узожеппс с судебным его уставом и устройством судебных мест» и подготовить «учебную кишу уголовных законов». В гечепне 1827 года необходимо было, по его плану, составить «полное собрание всех законов».
Ввести в действие Гражданское уложение Сперанский щюдлагал в 1828 году. На указанный год оп относил также обсуждение в Государственном Совете проекта Уголовного уложения, вступление последнего в силу предполагалось, по его плану, в начале следующего года. Кроме того, па 1828 год им назначалось завершение составления полного собрания законов п начало его печатания, составление свода законов «полицейских п хозяйственных».
Критически оценивая деятельность Комиссии составления законов, Сперанский предполагал тем не менее сохрани гь данный орган в качестве инструмента систематизации законодательства и ирпдагка к Государственному Совету. Сосчитал целесообразным во&южитьнауказанную Комиссию
1 Сперанский М. М. П|К'дположения к окончательному составлению законов // Отгел рукописей Российской национальной библиотеки (далее: ОР PI 115). Фонд 731. Ёд. хр. 996. Л. 3 4.
ccKj'rari iciiiie сводов п подготовку полного собрания .законов. Составление же уложений — гражданского и уголовного — Сперанский предлагал поручни» «особому лицу, которое бы, состоя в iieii|x*pi>iBiioii связи с Комиссией, произво»1нло сию работу под непосредственным надзором законодателя». По всей видимости, Михаил Михайлович имел ввиду под этим «схюбым лицом». призванным составлять проекты уложений под «непосредственным надзором» императора, пикою иного, как самого себя.
31 января 1826 года император Николай I издал па имя председателя Государственного Совета князя 11. В. Лопухина, в ведении которого находилась Комиссия составления законов, рескрипт, в котором говорилось: «При первоначальном обозрении разных частей государственного управления, обратив особенное внимание па уложение отечественных папшх законов, усмотрел Я, что труды, с давних лет по сей части предпринятые, были многократно прерываемы и потому доселе пс д<х:гпгли своей цели. Желая сколь можно более удостоверить успешное их совершение,Я призпа! нужным принять пх в непосредственное Мое ведение. Для сего приказал Я учредить в Собственной Mwii Канцелярии особое для ппх Отделение. Чиновники Комиссии Законов частот войдут в состав сего Отделения, частот получат другое назначение, службе их и способностям соразмершх’. Помещение сего Отделения будет в том самом доме, который д(хетс занимаем был Компссиею»1. Главными задачами Второго отделения па ближайшие годы император оп[Х'дедпл не сочинение новых законов и создание Хтожспий, по составление спачата полного собрания законов, принятых с 1649 по 1825 год, а затем свода дейс гвуюших законов Российской империи.
Позднее, объясняя это свое решение, Николай I говорил (в речи, произнесенной в Государственном Совете 19 января 1833 г.): «При самом Моем вступлении па престол Я счел долгом обратить внимание на разные предметы управления, о которых не имел почти никакого сведения. Главным занявшим Меня делом было, естественно, правосудие. Я еще смолоду слышал о недостатках у пас по этой части, о ябеде, о лихоимстве, о несуществовании ютапых па все :закопов, или о смешении пх от чрезвычайного множества указов, нередко между собою противоречивых. Это побудило Меня, с первых дней Моего правления, рассмотреть состояние, в котором находилась Комиссия, учрежденная д. 1я составления .законов. К сожатснию, предс тавленпые сведения уд<х говорили Меня, ч го ее тру
1 BropiK’ Полное собрание законов Российской империи (далее: 2-ПСЗРИ). Том 1. № 114.
ды оставались почти совершенно бесплодными. Нетрудно было открыть причину этому: недостаток ]Х‘зулыатов происходил главнейшее от того, ч го всегда обращались к сочинению новых законов, тогда как надо было сперва основать старые на твердых началах. Это побудило Меня начать, прежде всего, с ощтеделения цели, к которой правительство должно направлять своп действия по части законодательства, и пз предложенных Мне путей. Я выбрал совершенно нротпвоштложпый прежним. Вместо сочинения новых законов, Я велел собрать сперва вполне и привести в порядок те, которые уже существуют, а самое дело, по его важности, взял в непосредственное Мое руководство, закрыв прежнюю Комиссию»1.
В литературе, посвященной истории создания «Полного собрания» и «Свода законов» Ртх’спйской империи, распространенным явчяется мнение о том, что Николай I отверг идею М. М. Сперанского о создании уложений. Его высказывали, в частности, такие историки, как П. М. Майков, С. В. Нахман, А. 11. Филиппов и др.2 «Это мнение неверно»3 4 5, считал Е. Л. Нефедьев, доказывая, чго император своим повелением пе сочинять новые законы, но “собрать сперва вполне и привести в порядок те, которые уже сущее гвуют” всего лишь измени?! порядок система ! изацнп, но от составления уложений нс откажется. По его словам, порядок, избранный государем, «согласовывался и с воззрениями Сперанского»1. В доказа-тельст во этого утверждения Нс<|)сдьев приводил высказывание Сперанского из «Введения к своду законов гражданских» о том. что 31 января 1826 года «учрежден новый порядок. Все дело разделено на три части: 1) Собрание законов. 2) Своды пли приведение законов в порядок и 3) Составление Уложений»'1.
1 Циг. по: Краткий очерк деятельности Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. 1826 1876. СПб.. 1876. С. 1 2.
2 По словам С. В. Пахмапа, «Государь отрапн.1, однако, мыс.н> о составлении уложений н остановился на Своде существующих законов с иск. ночевием всего недействующего, но без всяких изменений в их существе» (Нахман С. В. История кодификации (раждапского права / Под редакцией и с П|х?,шсюви-ем В. А. Гомеш юна. М: Зерцало. 2004. С. 429). См. об этом также: Майков II. М. О Своде законов Российской империи / Под реакцией и с Н|х-,шс.ювпем В. А. Томи и юна. К1.: 3epi шло, 2006. С. 4 5.
3 Нефедьев В. А. Причины и цель издания Полного Собрания и Свода Законов с точки зрения Сперанского. (Ссюбщеппе, читанное в заседании Казанского Юридического Общества 11 февраля 1889 года.) Казань, 1889. С. 6.
4 Там же. С. 8.
5 Цит. по: Там же. С. 9.
Факты свидетельствуют, что император Николай I на самом деле пе отказался от составления уложений. Некоторое время спустя после создания «Свода законов» оп поручня Сперанскому исправление законов уголовных. В записке, поданной но этому поводу государю, Михаил Михайлович предложил два пути решения данной проблемы. «Первый путь, — писал он, - есть путь дел текущих. По мерс их движения постепенно раскрываются все части управления. 11о сие раскры гпе медленно и неверно... Второй путь есть отдельное, независимое от дел текущих, обозрение главных предметов, рассмотрение и разрешение тех вопросов, коп прежде были начаты, но по окончены, и коп, в связи государе! венных дел. составляют самые существенные начала управления». Николай 1 одобрп..1 второй пут ь п дал задание Сперанскому составить Уголовное уложение, однако разработанный нм проект оказался далеким от совершенства и нс 6i.lt принят Государственным Советом. Разработанный же к 1844 году во Втором отделении «Проект нового Уложения о наказаниях уголовных и нсправигстьпых» был предназначен, как свидетельствует объяснительная записка к нему, слс/ювать в целом содержанию пятнадцатого тома «Сводазаконов Российской империи»’. В 1845 году оп был одобрен Государственным Советом и у|верждеп императором.
Таким образом, хотя Ннксыай 1 нс отказался от с<хтавленпя уложений. на практике оп не спешил идти по этому пути в систематизации законодательепш. Если же оп все же становился иа пего, как это было в области систематизации уголовного закоподатстьства, то старался придать уложению предельно консервативный характер.
Изданный 31 января 182G года высочайший указ об учреждении в рамках Собственной Его Императорского Величества канцелярии для осуществления систематизации законодательства особого, названпого Вторым, отделения заставил Сперанского внести в план систематизации законодательства серьезные изменения. 11а основе нового варианта такого плана он составил «Наставление о порядке трудов Отделения». Одновременно в течение февраля марта 1826 года им была написана целая серия маленьких заметок по различным вопросам юриспруденции для сотрудников Второго отделения. пе обладавших достаточными для проведения работ по систематизации законодательства знаниями is об
1 Об этом п)х>екте п объяснительной записке к нему более нод|юбпо будет рассказано в одной из статей. п<хвя|цеш1ых развитию русской юрнсиру юнцин во второй трети XIX в.
ласти правоведения1. Подобные заметки Михаил Михайлович писал п шедшее — но все то время, пока шла работа пал составлением «Полного собрания» и «Свода законов»2 3.
4 апреля 182G года были проведены назначения сотрудников Второго отделения. Па должность начальника этого органа, призванного стать главным инструментом дальнейшей систематизации российского законодательства. Николай 1 назначил старшего члена бывшей Комиссии составления законов действительного статского советника М. А. Балу гьянского’. Михаил Андреевич был хорошо известен государю, поскольку в 1813 1817 годах обучал его - в то время еще великого князя, а также его брата великого князя Михаила Павловича «нравам естественному, публичному и народному».
Фактическое же управление Вторым отделением Николай 1 вперил М. М. Сперанскому, не дав ему при этом никакой оф|шпалыюй должшхти в данном подразделении своей канцелярии. Этот фактический статус Сперанского был впоследствии оцтажен в его послужном списке в следующей записи: «В 1826-м году комиссия составления законов преобразована во П-е отделение собс! вешкяi Его Императорского Be. шчсства канцелярии и рабо-п>1 се поступили в пеносредсгвенное ведение Fro Величества, а главное |>ас-1юряжепнсимивотделсп1ш и доклады возложены на Сперанского». Правда, Михаил Михайлович являлся членом Государственного совета по департаменту' законов, но это звание носил не оп одни. По ((тактическому своему положению CiK'ixiiicKiiii нал главноуправляющим Вторым Отделением именно так будет официально назван его преемник Д. В. Дашков, которому 14февраля 1839 года будет вверено «главное управленце» делами отделения «па том же основании, па котором управлял оным... Сперанский»4.
1 См.: Сперанский М. М. Трактаты но юриспруденции (теория права и гражданское право), напнсаииые дчя чиновников 11 отделения С. Е. И. В. канцелярии в связи с составлением Полного собрания :таконов и Свода законов Российской пмнерпп II 27 марта 1826 г. Черновой авпхраф н копня, с (сланная [Н. М.( Старковым, с исправлениями М. М. Сперанского и М. Л. Ко|к|>а //ОР РПБ. Фонд 731. Ед. хр. 953.
2 Некоторые пл таких заметок были опубликованы в 1858 г. в первой книге «Архива исторических н практических сведений, оиюсящнхся до РОсспп» (с.З 20).
3 См. о нем биографический очерк в издании: Тожипов В. А. Российские правоведы XVIII XX веков: Очерки жизни и творчества. Том 1. С. 202-220.
4 См.: Тажииов В. А Сперанский. М • Моло,(ая i вардия, 2006. С 391-392.
Нс получив во Втором отделении никакой официальной должности, Сперанский гем не менее стал главным двигателем всей деятельности злого государственного учреждения. В состав своих сотрудников он постарался включить наиболее опытных, образованных людей1 2: профессоров Царскосельского лицея А. I [. Куницына. В. Е. Клокова. К. И. Арсеньева. М. 1'. Плисова, выпускников лицея Д. II. Замятина, М. А. Корфа, А. Д. 14. ин невского п др.
§ 2.	«Полное собрание законов Российской империи»
Первое .заседание Второго отделения С. Е. И. В. канцелярии состоялось 24 апреля 1826 года. Снеранскнй объявил его сотрудникам о повелении государя немедленно приступить к работам по составлению полного собрания законов, принятых с 1649 года, созданию свода действующих законов Российской империи.
Необходимость составления полного собрания законов сам Сперанский объяснял несколькими причинами.
Во-первых, отмечал он, без предварительного изложения всехзаконов, пришлых в России с 1649 но 1825 год, в хрополоп песком порядке невозможно было бы выделить действующие законы. «На одни и гот же случай представляется 5, 6, 10 законов, в разные времена изданных: такой из них должно считать действующим и такой отмененным? Из сего открылась необходимость разделить все законодательство па периоды, осмотреть каждый период отдельно, п в каждом определи п>, такие законы в нем были действую!ними но каждому предмету'; чем и как они отменились в нгкледу-кяцем периоде; что в нем осталось! 13 пред виду! цего и что прибавлено вновь, и таким образом довссть все до времени настоящего. Следовательно, надлежало составить дна свода: один исторический, в коем изложены законы со всеми их изменениями, другой свод законов сущрсттрощрх»1. По мнению Сперанского, в случаях, когда возникнет вопрос о том, почему тот нлп иной
1 Состав сотрудников Второго отделения стал официально комплектоваться после издания 4 апреля 1826 г. высочайших указов 11рав1пе.тьс1вую|цсму Сенату и миипс!ру финансов. Всего было в штат было зачислено 20 чиновников, тогда так в Комиссии составления законов служило 44 чиновника. 11а содержание отделения было выделено 37 800 руб. 10 000 руб. нредназиача юсь на приобретение книг. 11а Комиссию составления законов уходило 95 000 руб. is год.
2 Сперанский М.М. О существе свода // Русская старина. 1876. № 3. С. 587-588.
закон «поставлен в числе действующих, и точно лн он есть ясйст вующпй, нет ли другого в отмену?» или же. напротив, вопроса г о том, почему какой-либо закон «не шх*гак.юн в числе действующих, где н когда он отменен?» исторический слюд даст ответ. В связи с этим Сперанский называл исторический свод «(х'поваппем всему делу»1 2. Он считал. ч го данный свод, то есть полное собрание законов в хронологическом порядке, составить труднее свода действующих законов, по последний, но его словам, «дельнее, полезнее дтя употребления. Первый представляет, как законы наши образовались, возрастали. изменялись; а последний предс тавляет то. что в них (клалось песты in |зменно»2.
Во-впюрых. Сперанский видел в полном собрании окопов необходимое пособие для разъяснения смысла действующих законодательных актов. Законы прежних лет, писал оп в предисловии к первому тому «Полного собрания ;зако1юв Российской империи», «оставаясь рассеянными во множестве отдельных собраний, не имеющих пи полноты, ни достоверности, представляют в употреблении и приложении нх к делам, не только дтя частных лиц, но и для Прнсутственных мест, почти ежедневные и тем важнейшие затруднения, что самые новые и всем известные Законы часто ссылаются на Законы прежние, и часто сила их не может' бы гь с точностню определена как токмо соображением пх с первыми. Надлежало положить копен сим затруднениям, и сне бык» первым побуждением к соединению всех Законов в одно собрание полнею и достоверное»3 4.
По шпщнатшк* Сперанского каждая статья слюда действующих за-Koi юв была ci |абжс! ia указа!тем i ia соответс i byioi нею узаконение из «11ол-пого собрания законов». «Сип указания нужны, — отмечал Сперанский, — по только дтя того, чтобы дать каждой статье Свода достоверность; они нужны как верный путь к разуму закона, как способ к открытию причин сто, как руководство к i юз!iai п i ю неги 111 юго его смысла в случае сомпсч iriii; они нужны как лучшая система истолкований (commentaria) - система, основанная нс на мнениях и выводах произвольных, по па простом сличении двух (|х>рм одного и того же закона: первообразной п производной. Они охраняют связь между сими двумя формами, связь, столь необходимую, что без нее расгорглось бы самое единство»1.
1 Сперанский М.М. О сущее- гве свода. С. 588.
2 Там же.
3 1-11C3PI1. Том 1.С. XV.
4 Охранили М. М. Обозрение исторических сведений осводезакопов. С. 168.
В-третьих, полное собранно законов Российской империи, составленное в х|х>по.'1огпческо.м порядке, имело, по мысли Сперанского, огромное значение для русской исторической пауки. Раскрывая его научное значение, он писал: «Известно, что Законы изображают, так сказать. внутреннюю жизнь Государсчва. В них видно, как нравсчвеппые и политические его силы слагались, образовались, возрастали и изменялись. Следовательно, История Государства без познания Законов не может иметь пи ясности, пи достоверности, так как, с другой стороны. Законы без Истории часто бывают невразумительны. Посему, чем благовременное Законы приводятся в известность: тем источники Истории для современников становятся удобнее, для потомства достовернее. Здесь нс излишне будет приметить, что ee_.ui издание Полного Собрания наших Законов в настоящее время представляло уже немаюважные затруднения: то, по истечении еще нескольких лет, дело сне было бы еще многосложное, а наконец, оно могло бы соделаться почти неприступным. Напротив, преодолев первые препятствия и объяв одним составом все протекшие 180 .зет, нетрудно уже впоследствии, шх'рсдство.м ежегодных продолжении, всегда держаться наравне с настоящим»1.
Цели, которым призвано было служить «Полное собрание законов Российской империи», — нс только практические, по и научные — во многом предопределили правила его составления. Было сочтено необходимым включить в «Полное собрание» все постановления, изданные непосредственно верховной влас чью или or со имени уч|х»к.1С11пым|1 ею государственными органами. При этом решено бьыо не делать различия между постановлениями действующими и отмененными. Провсдешк* такою различия должно было стать главной задачей при создании «Свода законов».
Кроме того, при состав тении «Полного собрания законов» признали целесообразным пе включать в пего судебные решения, касающиеся лишь конкретных случаев, по которым они состоялись. Исключение бьыо еде iaiio для судебных решений: 1) распространенных в самом пх изложении па все подобные случаи; 2) ставших впоследствии примером для других судебных решений и получивших в результате этого общее значение; 3) изьяспивших смысл того или иного общего закона: 4) вынесенных по делам о государственных преступлениях.
1 1-ПСЗРИ. Том 1. С. XVII. Данное рассуж1епие о значении Полного собрания законов,стя исторической пауки Сперанский впекледствип воспроизвел с небольшими редакционными изменениями в записке «Обозрение исторических све гений о своде законов».
Приняв за правило пс помешан» в «Полное собрание» распоряжения частного характера, Сперанский допустил из него изъятие для тех из них, которые были по существу частными, случайными, по «но историческому их достоинству важные». Такие распоряжения были сохранены в «Полном собрании законов», отмечал Сперанский в предисловии к первому его тому, «как памятник того века, как укажите общественных его нравов, как изображение гражданской сто жизни»1.
В качестве подобных частных распоряжений можно назвать, например, изданную царем Атексеем Михайловичем 19 января 1650 года Грамоту па имя воеводы Тимофея Шушерпна «О бывшем в Москве Соборе для сочинения новаго Уложения и о посылке к нему двух печатных опаго экземплярах»2, датированное 23 сентября 1654 года Обнародован не о сдаче города Смоленска — «О входе в оный Ца|жкого Величества и о возвращении оттуда чрез Вязьму в Мтюкву»3 4, высочайший Машк|>сст от 6 июля 1796 года «О рождении великого князя Пикет тая Павловича»1 и др.
1 1-ПСЗРИ. Том 1. С. XX.
2 1-ПСЗР11. Том I. №23. С. 223-224. П<х7лесооб|1Кшияос<х7тавле1пш Соборного Уложения н об изготовлении с его синеют печатных книг парь Алексей Михайлович давал воеводе Тимофею Васильевичу Шушернну следующее распоряжение: «11 как к тебе ся 1 [анта трамота пртыст, а из Енисейского Воевода Афанасий Пашков тс две книги в Илимский острог пришлет: и ты б ге книги принял, и оставил одну в Илимском остроге в Сьезжей Избе. и Напит всякие дела делал но той книге, чтоб Илимского осцюга всяких чинов .нолем, от большого идо меныпего чипа, суд и [юенрав'тбыла во всяких делах всем равно. А другую кишу псхлал бы ссн из Илимского ос грога в великую реку Лену, в якутский ос грог, к Воеводе кДмпгршоФрапабековуда к дьяку к Осину Степанову...».
3 1-ПСЗРИ. Том 1. № 138. С. 352. В Обна|юдованип о с таче то|юда Смоленска было отражено успешное завершетше войском царя Алексея Михайловича грехмесячпой ткады Смоленска. захваченного войсками Речи Поено, иной. 1 кторнк С. .VI. Соловьев описал это событие следующим образом: «23 сентября под с генами Смоленска щюисходило обратное явление тому, какое видели здесь в 1634 году: лиговские воеводы, выхо.тя из Смоленска, бтытт челом и клали знамена перед пхударем московским» (Сблоеыт; С. М. История России с дивнейших времен. Кп. V. М.. 1961. С. 629).
4 1-11СЗРИ. Том 23. № 17479. С. 911. «Объявляем всем верным 1 (атним подданным, — говорп.юсь в Манифесте. — В 25 день нюня I laiiia Любезная Невестка. Великая Княгштя разрешилась отбременнрож.те11не.м Пам Внука, а Их Императорским Высочествам Сына, нареченного Николаем. Таковое Императорского Дома Нашего приращение прием.тем Мт»т вящим залогом благодати Всевышего иа Нас и Наше Иммерт по обильно изливаемой, в потому извещая о сем Нашим верным подданным, пребываем утостовсрепы, чго все они соединят с 11а.ми усердные к Воту молитвы о благополучном возрасте новорожденного н преуспеянии во всем, что к расширению славы Дома 11ашего и пользы отечества служить может».
Все узаконения, которые предполагалось включить в «Полное собрание», были разбиты Сперанским па две части: первую составили Соборное Уложение 1649 года н узаконения, принятые по 12 декабря 1825 года —дня издания первого манифеста императора 1 liпешая 1; вторую — узаконения, принятые после этой даты. Соответственно такому разделению создавалось дна «Полных собрания законов Российской империи», получивших паимепощшпя «Первого собрании» и «Второго собрания»'.
Узаконения, п)Х'дшествовавшпе 1649 году и с принятием Соборного Уложения утратившие юридическую силу Сперанский намеревался издать отдельно. «Син Законы, для истории важные, составят, под именем Законов древних, особенное Собрание, коему и положено уже начало»1 2, отмечал оп в одном из примечании своего предисловия к «Полному собранию законов Российской империи». Исполнить это намерение Сперанскому по каким-то причинам нс удалось, по о том, что оно действительно существовало, свидетельствует сое тан. кчшый нм3 в 1829 или 18.30 году план «издания древних узаконений Российской империи», которое должно было начаться «с самых первых памятников закоподатсльпва и продолжаться до издания Уложения Паря Алексея Михайловича».
Согласно данному плану в «Собрание древних узаконений» должны были войти, в отличие от «Полного собрания законов Российской империи», лишь п>аж.1анские, военные, духовные акты, имеющие силу закона, как-то: уставные, жалованные и сошные грамоты русских великих князей, гарханы и ярлыки ханов Золотой Орды, постановления Земских Соборов. Кроме того, в это собрание планировалось включить дипломатические акты, а именно: договоры меж.1у русскими удельными княжествами и договоры русских князей с иностранными государями. При этом не ставилось задачей собрать все подобные акты, принимавшиеся на Руси до 1649 года, поскольку сделать это было невозможно,  предполагалось собрать лишь то, что могло быть отыскано в каких-либо архивах.
Располагаться все подобные акты должны были в «Собрании древних узаконений» в гаком же порядке, как и в «Полном собрании», то
1 См.: 1-11СЗРИ.Том I. С. XVIII.
2 Там же. С. XVIII.
3 Или кем-то другим, но под руководством Сперанского.
есть по хронологическому принципу. Тем самым создавалась локумсн-тачьпая основа для создания истории русского нрава, разработку кото-|х>й Сперанский ечнтал задачей первостепенной важности и планировал вес ти ее в рамках Второго отделения1.
Относительно формы издания «древппх узаконений» Сперанский установил следующее правило: их тексты «должны быть изданы в первоначальном пх вито, где оный определить можно, или, по крайней мере, согласно с древнейшими манускриптами. Что же касается до правописания, то нельзя придерживаться онаго по каждому манускрипту, да п бесполезно было следовать словопачертаппю таких писцов, которые до XVI [ столетия не знали грамматического правописания. Древнее начер-тапиеслов нужно удержать там только, где оно выражает пли тогдашнее общее наречие, пли ||ровпнцпалы1ое произношение. Прочие занятия по собиранию и печатанию древних узаконений пе требуют предварительного объяснения: они Moiyr удобно совершиться тем же порядком, какой наблюдаем был при издании Полного Собрания Законов».
Работая нал «Полным еххбрапием законов Российской империи», Сперанский одновременно занимался поиском актов дпя «Собрания древнпх узакопений». С просьбой помочь ему в атом деле Михаил Михаилович обращался, в частности, в Петербургскую Академию паук п к петорнку-архсо|рафу П. М. Cqxxnsy, который ездил по Ptx’Ciin в поисках старинных русских книги документов. В 1830 году Сперанский писал его родному врачу В. М. Строеву: «Напомните братцу, что в прежние в|х.‘мепа оп помопьч мне; надеюсь, что н теперь будет тоже. Я хочу составить Собрание щх'вппх наших законов и хочу от нестись к вашему братцу, чтобы он поименовал мне все древние памятники нашего законодательств;!. 11о теперь мне желательно было бы узнать под[х>бпес о том, что им открыто в последнюю поездку и когда он будет в 11етербурге. Вести переписку неудобно и я отложу до его приезда да шпейшее исполнение ио сему предмету».
Получив от брата это напоминание. 11. М. Строев направил в Академию наук рапорт, в котором указал, что во Втором отделении предпринимают, но высочайшему повелению, издание Собрания древних русских
1 Стюбщая в прсдпс..ю1Я111 к «Полному собранию.мкопов Российской империи». что за основание включенного в него текста Соборного Уложения 1649 г. бы.hi прння1Ы первоначальные его издания, Сперанский счел необходимым заменит, в сноске: «Подробное описание наружного вида Уложения помещено будет в Истории Р<хспйского Законодательства, составляемой во II Отлетешш» (1-11C3PII. Том 1. С. XXII). К сожалепшо, и.пому замыслу Сперанского пе суждено было осуществит ься.
законов и Академия наук может «весьма удобно вспомоществовать сему важному государственному предприятию», поскольку в последнее в|К'Мя археографическая экспедиция1 открыла мною «доселе неизвестных памятников отечествен поп) права». Сперанскому же II. М. С троев написал в письме, что «вмени г себе в особую честь представить ему своп находки» и, что он «готов служить в пользу пстишю-iiaTpiioTiriecKoro и государственного издания», задуманного Сперанским.
16 января 1831 года историк, пребывавший в то время в Москве, сообщал Сперанскому о том. что изготовил для пего, с позволения Академии паук, «три больших тома, списанных археографической экспедицией в разных архивах, историко-юридических актов». Эти акты числом более400, добавлял Строев, «относятся к XV XVII столетиям; наибольшая часть их не была известна и весьма многие особенно любопытны для истории отечественного права».
Очевидно, что подготовка «Собрания древних узаконений» к из-laiiino требовала большого количества людей, умеющих работать со старинными документами. Недостаток их скорее всего и стал главной причиной, помешавшей Сперанскому осуществить этот его замысел. С другой стороны, развернувшиеся во Втором отделении с 1826 года широкомасштабные работы по составлению «I [одного собрания законов» и «Свода законов» не оставляли ему пи времени, ни сил для создания еще одного обширного собрания юридических актов.
Рабо та над «Полным собранием дакопов» продолжалась до 1 мар та 1830 года. При этом составлялись одновременно и «Первое» и «Вта|юе» собрания. Тексты узаконений, изданных с 1649 по 1711 год, сверялись с их подлинниками из архивных фондов Разрядного. Поместного и др. приказов, находившихся в Вотчинном архиве при Сенате и в Архиве Коллегии Иностранных дел в Москве. Оригиналы у.шкопеппй последующих лет брались в Санкт-Петербургском архиве Правительствующего Сената, в Государственном архиве старых дел. в Архиве Кабинета Его Императорского Величеств;! и Департамента уделов, в Архиве Главного Штаба Его Императорского Велпчес гва, в Архиве Морского Департамента, в Архивах других министерств и их департаментов. * В
1 Данная Археографическая экспедиция работала с 1828 по 1834 г.
В 1834 г. опа была iie)x.’iiMcnoBaiia в Археографическую комиссию, па которую была возложена задача подготовить собранные документы к изданию. «Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Архсоп>аф|1чсскопэкспедицией Императорской Академии наук» были изданы в 1836 г. в четырех томах.
Подлинник G>6opnoio Уложения 1649 года был взяг из Оружейной Палаты. Он состоял из двух сип i ков, па одном из которых было начертано столбцом само Уюжение, на другом, также столбцом, — опись поправкам, сделанным во время его переписки. «С сего столбца п с описи поправок, — отмечал Снс[хшский в предисловии к «Полному собранию законов». — Уложение первоначально было напечатано Славянскими буквами, в трех изданиях, с означением в каждом одного и того же 1649 года. С сих изданий составлены все последующие, числом 13, гражданской печати. По сравнению оных с первыми, открылись некоторые опечатки и даже отступления; а посему и приняты основанием для текста в настоящем Собрании первоначальные три издания, яко вернейшие, и постоянным употреблением их в Присутственных местах утвержденные»1.
Прежде чем включать в состав «Полного собрания законов» текст первого печатного издания Соборного Уюжения, оп быт сверен с нодтпп-нико.м. Сверка щюводилась следующим образом: один чиновник Второго отделения читал вслух текст, начертанный на евшие, а другой! отмечал отступления от пего в печатном экземпляре. В результате, помимо пропусков знаков препинания, названий сдав, отсутствия нумерации некоторых статей и г. и. были обнаружены серьезные расхождения нечаиюго варианта с под-.пппппсом в цх'х местах. Так, в предисловии к Соборному Уложению, начертанном па свитке, пс было следующих слов, имевшихся в печатном тексте: «и по государеву ц. и в. кп. Алексея Мих. всея России указу». Встаттю 10 главы XIV в печатном экзем!)ляребыло щюпущеноуказание па необходимость пспо.'шпть помимо К|х'стоцеловаш1ятр1и1цатилетпююеп!1тими1о — «к церкви нс приходи !ь и приносу от них потом не принимать».
I К'чатанпс «Первого Собрания» началось 21 мая 1828 года и окончилось к 1 апреля 1830 года. После этого началось печатание подготовленных к пзданпютомов «Втсцюго собрания». Изданное первое «11о.тпое собрание законов Российской империи» состояло из 45 томов, из которых 40 томов занимали тексты узаконений, последние 5 томов содержали в себе указатель (состоявший из двух реестров — хронологического и алфавитного), киши штатов,тарифов, чертежей и рисунков.
5 апреля 1830 года император Николай I издал рескрипт иа имя министра юепппш князя Дашкова, которым повелел снабдить кишами «Полного собрания законов Российской империи» все департаменты Правительствующего Сената и все прпсу тесненные губернские места.
1-ПСЗРИ. Том 1. С. XXII.
Характеризуя и предисловии к «Полному собранию законов» предшествовавшие ему собрания российских узаконении, Снеранскнй отмечал в качестве главных их недостатков пенолпоту в содержании, а также «неверность в тексте и в показании времени, когда состоялись указы»1. В пояснение этой своей оценки Михаил Михайлович писал: «Пе упоминая других, в лучшем н обширнейшем из сих собраний, в Указателе Максимовича с 1649 по 1805 год недостает целых 48 .чет. Сверх того: 1) в каждом томе, при поверке, найдены пропуски многих важных узаконений: так например, от издания Уложения до 1714 года июня 15, или до отмены 11овоуказпых Статей, в Указателе содержится 1075 узаконений: при подробном же обозрении сего периода, оказалось оных 2827. 2) В разных томах помещены под именем указов выписки из оных пли просто оглавления: нередко даже встречаются выписки из указов, напечатанных в другом месте и иод другим числом в том же Указателе»2. Обращая внимание па «неверности в тексте» Указателя Максимовича, Сперанский приводил в качестве примера тот факт, что многие постановления были напечатаны в нем в виде указов, тогда как па самом де.тс они являлись только частью указа или статьей из пего.
«Полное собрание законов Российской империи» задумывалось Сперанским, в противовес этому, как «собрание полное и достоверное»3. Об атом своем замысле оп говорил также при изложении «Правил составления и издания законов». По его словам, «в состав сего Собрания под именем законов вмещены, но порядку времени, все постановления, ко всегдашнему пенолнешпо от Верховной Власти или Именем Ее от учрежденных Ею мест и Правительств происшедшие, по всем частям Ктсударсгвсппого управления, без всякого изъятия»* (курсив мой. - В. Т.).
В действительности же первое «Полное собрание законов» полным пе стало. Собрать все узаконения с 1649 по 1825 год пе удалось. Более того, сделать это было и невозможно, поскольку многие узаконения, особенно второй половины XVII - начала XVIII века, оказались недоступными для составителей «Полного собрания» или просто-напросто
1 1-ПСЗРИ. Том 1. С. XII.
2 Там же. С. XII-XIII.
3 Там же. С. XV.
* Там же. С. XVIII.
неизвестными. Но самым странным являлось то, что целый рял актов, имевшихся в их распоряжении и бесспорно обладавших статусом закона, в «Полное собрание» включены пе были. И ото при гом, что в нем вполне нашлось место для множества таких документов, которые к законам явно не относились.
Разгадка этом! странности содержится в докладе М. А. Балугьяп-ского «О помещении некоторых сомнительных манифестов и указов в Полное Собрание Узаконений»1, поданном императору Николаю 1 5 апреля 1828 года, и в высочайшей резолюции по нему, вынесенной 21 апреля. Ее текст Сперанский собственноручно записал па полях доклада следующими словами: «Государь Император высочайше повелеть соизволил принять общим правилом: указы п манифесты, назначенные к истреб.leimio, или отобранию, пе помещать в Собрание Законов и пе печатать, если последующими указами они не носе танов, юны в их силе; в сем последнем с |учае, при издании их, именно означить указы, которыми они быти отменены и потом восстановлены. Во исполнение сей Высочайшей воли надлежит: 1) постановление под именем «Устава волн Монаршей», манифестом 1731 г. восстановленное, напечатать, означив именно, когда велено было его отобрать, потом, когда оно было втксгаповлепо и когда снова и уже навсегда отменено; 2) напротив, (]х>р.му присяги, разсюланную при указе 21 февраля 1730 г., в стхбраппе нс помещать потому, что указом 26 того же феврачя вс депо се отобрать, н опа осталась навсегда уничтоженною; 3) манифесты 5 н ^октября 1740 г. о наследии принца Иоанна и присяжные листы из Собрания исключить и не печатать, по точной силе манифестов ноября 25 и 28-го 1741 г„ коими царствование сне признано незаконным; из указов п постановлений сего времени поместить одни только гражданские. узаконения, под тем самым названием, какое дано сему времени в докладе Сената, дек. 3-го, 1741 г., т. е. под именем управления бывшего герцога Курляндского и правления принцессы Анны Брауншвейт-Люнебург-ской; 4) доклады Сената о смертной казни 29 марта 1753 г., высочайше утвержденные2 и ничем не отмененные, следует поместить. Манифест
1 Так именовалось поначалу «Полное собрание сиконов Российской империи».
2 В данном случае имеются в виду постановления императрицы Елизаветы Иет|Х)вны см отмене смертной казни и введении вместо нее политической смерти. См/ 1-IIC3P11 Том 13. № 10086 и 10087.
императрицы Екатерины II 6 июля 1762 г. о причинах восшествия ее па престол из Собрания исключить, по точной силе указа геиваря 26-го 1797 г.1, коим велено оный истреби гь»2.
Причины, по которым те или иные узаконения не включались и состав «Полного собрания законов», были различными: одни памя1инки законодательства не вошли в первое «11олпое собрание законов» потому, что «считались секретными», другие от того, ч го предназначались «к истреблению или отобранию», третьи потому, что ие были обнаружены или своевременно доставлены во Второе отделение, наконец, четвертые, весьма многочисленные, по boih.hi в «11о..тпое собрание законов» потому, что исключались из пен), но разным причинам, самими составителями данного собрания (главным образом, Сперанским).
A. 11. Филиппов, специально изучавший этот вопрос, одну из причин фактического отказа Сперанского от замыс ia создать но-пасгояще-му «полнею» собрание узаконений усматривал еще и в его стремлении включи гь в свое издание много исторических и историко-юридических документов, пе подходящих под понятие .закона с формальной точки зрения. По словам историка, этим введением первое «Полное собрание законов» «утрачивало много места для помещения чпсто-.эакстмхЬ-телыюго материала, нм засорялось содержание издания чуждыми его (кновной задаче примесями, сну иивались еще сильнее и без того у нас в истории плохо различаемые понятия закона и правительственного распоряжения, а в целом, все это приводило к тому, что само офицпа1ыю признанное наименование разбираемого издания 1 ПСЗ требовало и т|х?бует ряда оговорок»3.
Сперанский вполне созпавал условность названия «Полное собрание законов Российской империи», причем с самого начата работы над пи.м. Тем не менее, он настаивал на этом наименовании. Почему? Отвечая па этот вопрос, А. Н. Филиппов высказал предположение, что для Сперанского такое наименование «Полного собрания .законов» было вполне оправданным пе вследствие фактической полноты его, а подругой причине. Снеранскнй, отмечал Филиппов, «нс был ученым историком русского права, „для которой) последнее представляет нечто самодовлеющее.
1 См.: 1-1IC3PI1. Том 24. № 17759.
2 Циг. по: Филиппов А. И. К вопросу о составе первого Полного собрания законов Российской империи М., 1916. С. 100-102.
3 Там же. С. 18 19.
наоборот, д 1я Сперанского его Собрание Законов представляло интерес лишь в связи со Сводам, а для Свода его Собрание было полным»1.
Данный apiyMen г является оченьсомпигельным в свете того понимания целей «Полного собрания законов Российской империи», которое Сперапский показал в предисловии к ним. Данное собрание рассматривалось им не только в качестве важнейшего пособия для судей при тачковапип действующих законов, по и как фундамент для становления пауки истории государства и права России. Такое понимание значения «Полного собрания законов» разделял и император 1 й желай I.
В1845 году Кавказский наместник обратился в Министерство юстиции с просьбой о «безденежной высылке» экземпляров этого собрания в Ставропольский и Кизлярский окружные суды с тем, чтобы уездные присутственные учреждения могли более эффективно вести возложенный па них поиск узаконений, не вошедших в пего. М. Л. Балугьяискнй высказал в ответ на эту просьбу мнение о том, что нет никакой «пеобходп-мосш в снабжении уездных присутственных мест означенным Собранием». Государь полностью согласился с таким мнением и в ыюей резолюции но докладу Балугьянского начерти): «Не вижу никакой в том нужды, ибо Полное собрание законов есть книга ныне чисто историческая, в кото]юй уездным судам никакой нужды пет»2.
§ 3.	«Свод законов Российской империи»
Работы над «Сводом законов Российской империи» начались одновременно с трудами по составлению «Полного собрания законов». По плану этих работ, представленному Сперанским па нервом заседании Второго отделения С)бствеппой Его Императорского Величества канцелярии, надлежало сначала создать «исторические» своды по кажюй части свода действующ)ix законов, разбитой па книги, разделы, главы и отделения, а затем «догматические», которые впоследствии стати именовал ься «систематическими»,
11а	практике «исторические» своды составлялись путем подбора для кажюго предмета правового рсгулщюваппя соответствующих узаконений без различия, дейсгвующпеопи или ист. Существо их содержания
1 Филиппов Л. II. К вопросу о составе первого Полного собрания законов Российской империи. М, 1916. С. 137-138
2 Пит. по: 'Гам же. С. 130.
фиксировалось специальными выписками, которые затем сравнивались между собой. По слонам Сперанского, «в сем сравнении три главных обстоятельства были замечаемы: отмена, пояснение и дополнение. Статьи отмененные были из Свода исключаемы; напротив, пояснения н дополнения были прилагаемы к первоначальному узаконению. Таким образом составлялась история изменений закона по каждому отделению»1. При этом Д1Я многих частей законодательства не было особой необходимости начинать эту историю с Уюжения 1649 года. В течение XVIII столетия в России был издан ряд уставов — сводов норм отдельных отраслей материального права2. У;гакопепия прошлых лет, относившиеся к предмету устава, если они не включались в его содержание, тем самым автоматически отменялись. В связи с этим «во многих отделениях и даже в целых главах можно было начать сравнение с уставов, т. е. со времени ближайшего, и с сей точки идти к настоящему»3. Начинать историю изменений законов с Уюжения 1649 года необходимо было лишь при составлении исторических сводов гражданского и уголовного нрава. «В законах |раждачских и уголовных, - пояснял Сперанский, -наглс-жачо, раздел ив их па эпохи, составить самые подробные и обстоятельные исторические своды. В сем роде законов пег другого средства удостовериться в последовавших изменениях, ибо весьма часто прежние указы отменяются не словами, а только силою и смыслом указов новых, и, следовательно, открыть перемену нельзя иначе, как сравнив силу одного постановления с сплою другого, а,1ля сего необходимо нужно поставить пх в связи исторической»'1.
Именно со сферы гражданского щива и была начата работа но составлению исторических сводов. Гражданские узаконения были разделены при этом па пять отделов: 1) «О пранах состояний»; 2) «О нравах личном
1 CiiepaiKKuit М. М. Обозрение исторических снедений о своде законов. СПб., 1833. С. 160.
2 «Пол уставами понимались специальные законодательные акты, изданные дтя известного ведомства п имеющие в виду определенную отрасль материального права» {ЛаткинВ. Н. Учебник нс горни русского права периода империи (XVIII и XIX ив.) / Под реакцией и с предисловием В. А. Томсшюва. М.: Зерцало. 2004. С. 16). Такими законодательными актами являлись, например: Устав воинский 1716 г.. Устав морской 1720 г.. Устав о векселях 1729 г., Устав о винокурении 1765 г., Устав благочиния, или полицейской 1782 г.
3 Там же.
1 Там же. С. 166-167.
и вещественном вообще?»; 3) «О правах личном и вещественном в особенности»; 4) «О порядке составления и совершения актов»; 5) «О тяжебном судон|Х>нзводс1ве». По времени же припя шя их разбили иа четыре периода. Первый период ограничили Уложением царя Лтексея Михайловича, сочтя, не без основания, что данный памятник один заключает в себе целую эпоху в русском закоподатс. шетве. Ко второму периоду были отнесены узаконения. принятые от Уюжеппя 1649 года до 1714 года. К третьему — узаконения, изданные с 1714 года до момента вступления па императорский престол Екатерины И. то сеть по 26 нюня 1762 года1. К четвертому — узаконения, появившиеся с 28 июня 1762 года2 но 1825 год.
Исторический свод уголовных законов был разделен па две книги, первая из которых была посвящена собственно уголовным законам, а вторая уголовному судоустройству и судопроизводству. Содержание первой книги разбивалось, в свою очередь, па шесть разделов: 1) о преступлениях и наказаниях вообще; 2) о преступлениях государственных; 3) о преступлениях против тишины п благосостояния государства; 4) о преступлениях государственных чиновников; 5) о преступлениях против прав личных; 6) о преступлениях против собственности. Во второй книге выделялось четыре раздела: 1) об общих уголовных судебных местах; 2) о составе и ведомстве каждого уголовного места в особенноеiи (о губной избе, о приказной или съезжей избе, о земском дворе, о разбойном пли сыскном приказе и т. д.): 3) об особенном уголовном суде (совест ном суде, о судах духовных, военных и г. д.); 4) об уголовной судебной полиции.
В течение 1826 и 1827 годов сотрудниками Второго отделения были составлены исторические своды но законам гражданским и по некоторым частям уголовных законов. После этого работа над историческими сводами была приостановлена с тем, чтобы ускорить создание свода действующих законов. Возобновили ее во Втором отделении только по завершении данного труда, то есть в начале 1833 года. В 1834 году работа по составлению исторических сводов, по всей вн-
1 В этот день был издан последний из вошедших в Полное собрание законов Российской империи закон lleipa 111	1ImciihoO. данный Сенату. Указ I
«О сборе денег, розданных в заем из Банков Санктнегербургского и Московского. н о печаче заемщикам отсрочки во взнос оных» (см.: 1-1IC3PI-I. Том 15. № 11581. С. 1050).
2 28 июня 1762 ro.ia был издан Maini<|>cci «О вегуплешш на ирссюл Императрицы Екатерины II» (см.: 1-ПСЗР11. Том 16. № 11582. С. 3).
дпмостп. продолжалась1. но .затем, кажется, опять была но какой-то причине приостановлена. В 1838 году император Николай I назначил во Второе отделение своей канцелярии нескольких молодых чиновников, окончивших высшие учебные заведения. — им было поручено составить исторические своды к первым трем томам свода действующих законов Российской империи. Но после смерти М. М. Сперанского, последовавшей 7 февраля 1839 года, эта работа остановилась, на этот раз — окончательно.
«Догматические» или «систематические» своды начали составляться еще в процессе создания сводов исторических. В описании Сперанского эта работа осуществлялась следующим образом:«11о мере того как разные части Свода посредством исторических изысканий и выписок достигали полноты и точности, они постепенно встунаш в другой период их образования, ирипимаш определенную форму законных правил. Здесь труд разделялся также на две степени. В первой пз них собранные и уже очищенные or посторонней смеси гекс гы закона распределялись по своим местам в виде статей, и таким образом составлялись отдельные своды. Во второй степени сип самые своды сравниваемы бычи между собою в их совокупности. При сем часто открывались в них повторения, а иногда и разногласие*, надлежало их снова сводить и соыашать. дабы дан» сим отдельным частям надлежащее единство. Отсюда хотя главный luiau всего состава оставался неподвижным, по частные и подробные планы мпогократ но изменялись, ибо нс|х?мсна в ус qxjiic гве одного свода часто влекла за собою перемену и в других, с ним смежных»2.
Несмотря па го. что историческое изложение российского законодательства пе было осуществлено в большинстве его частей к тому моменту, когда сотрудники Второго отделения приступили к составлению так называемых «догататических» или «систематических» сводов, созданный в результате этих трудов «Сводзаконов Российской империи» имел подсобой прочное историческое основание. Им стали, во-первых, история русского права, воплощенная в «Полном собрании законов Российской империи», во-вторых, исторический опыт систематизации римского права при императоре Юстиниане 1, осмысленный Фрэнсисом Бэконом (1561 1626).
1 Об этой работе А4. М. Сперанский сообщат 17 апреля 1835 г. императору Николаю I. См.: Мешков II. М. О Своде законов Российской империи. М.: Зерна ю. 2006. С. 35.
2 Сперанский М. М. Обоз|юш1с исторических све гений о своде законов. С. 163-164.
Данный опыт был выражен английским фплосос|)ом и госуяар-стенным деятелем в виде афоризмы: сочинения под названием «Образец тракгата о всеобщей справедливости, ii.-iii об истоках нрава»1, объединенных под рубрикой «О новых дпгсетах законов (De novis Digesiis Ix’giini)». Обозревая в 1833 го.чу историю создания свода законов Российской империи, Сперанский прпзпал, что именно правила Ф. Бэкона стали для пего руководством в трудах по систематизации [юсспйского законодательства. Среди этих правил русский правовед особо выделял следующие: 1) «Иск.почить п.з свода все законы, вышедшие из употребления»2; 2) «Исключить все повторения, и вместо многих постановлений. одно и то же гласящих, принять в своде одно из ппх полнейшее»3; 3) «Сохранить слова закона, извтекая статьи свода из самого их текста, хотя бы то было самыми мелкими и д]юбпымп частями (per contones); потом спи мелкие части связать п соединить по порядку, ибо в законе пе столько изящество слога, сколько сила и важность его, а для важности давность драгоценны. Без сего свод был бы книгою учебною или ученою, а пе составом законов положительных»1; 4) «Законы слишком
1 «Excinpliini Tractatus de Justitia Universal!, sive de Fontibus Juris» (cm.: The Works of Francis Bacon, baron of Vcnilam. Viscount St. Alban, and Lord I ligh Chancellor of England / Collected and edited by J. S(>edding. R. S. Ellis and D. D. Heath. Vol. 1. l_ondon, 1875. P. 803). Перевод указанного трактата на русский язык, опубликованный в первом томе сочинений Ф. Бэкона, вышедших в серии «Философское пас te ще» (XI.: Мысль, 1977. Том 1. С. 484-512). весьма неточен.
2 Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о своде законов. С. 104 105. У Фрэнсиса Бэкона приведенное Сперанским правило выражено следующими слогами: «Primo, omittantur obsolete, quaejustinianus antiques fabti-las vocal (Во-первых, отбросить устаревшее, которое Юстиниан называл старинными сказками)» (The W>rks of Francis Bacon. P. 817).
3 Сперанский M. M. Обозрение исторических сведений о своде законов. С. 105. У Ф. Бэкона: «'lectio, I lomoio-Notniae. sive leges quae idem sonant atque nil aliud sunt quatn iterations ejusden: rei. expungantur; aique ima qusepiam ex iis. qiue maxi me est pcrfccta, iclincaiui vice omnium (В-ipeii.nx, удалит гомойопомии. или законы, гласящие одно и то же и содержащие повторения одних и тех же предметов, сохранив из всех [законов) лишь те. которые наиболее совершенны)» (The Works of Francis Bacon. P. 817).
2 Сперанский M. M. Обозрение исторических сведений о своде законов. С. 106. У Ф. Бэкона: «Vcruin in hujusmodi Legiini Regencrationc atque st nictura nova, vetcruin leginn atque librorum legis verba prorsns et textuin retineto; licet per centones el pot liones exiguas cas excerpere ncccsse fucrit: Ea deinde ordina contexi-to. Etsi enim fortassecommodiusatque etiain, si ad rcctam rationcm rcspicias, melius
многословные и обширные, должны бы п> сокращаемы»1; 5) «Из законов противоречащих избирать таг, который лучше других»2; 6) «По cociau-лсшш таким образом свода сей Состав законов (Corpus legume) должен быть утвержден надлежащею властию, дабы под видом законов старых не вкрались законы новые»3.
Снеранскнй вполне сознавал, что само по себе издание Свода законов может создать линь временный порядок в действующем законодательстве. 11овые законы, появляясь во все большем количестве, вызовут спустя некоторое время новый хаос в сфе|Х? законодательства. Ф. Бэкон в качестве сноссхба решения данной проблемы предлагал обратиться к опыту императора Юстиниана, который прн систематизации римского
hoc iransigi jxisset [кт textum novum quam per hujusmodi consarcinaiionem; tanien in Icgihus non tam stilus et discriplio quam Authoriias. et liujus patronus Antiqui-tas. spectanda est. Alias videri possit hujusmodi opus scholasticum potius quiddam ci methodus, quam Corpus Leguni Iinpcranliuin (Однако в гаком возрождении законов и создании новых необходимо всецело сохраниi ь слова u ci иль старинных законов н законных книг, пусть это ириш юсь бы делать посре ictbom извлечения из них цитат и исбапяпнх фрагментов, которые затем надобно соединять воедино. Хотя вдейс1внтслыюс1н было бы удобнее, пожалуй, и даже, если смотреть в существо де ia, было бы возможно лучше сделать эго с помощью нового текста, чем посредством шкот соединения; однако в законах должны нриниматыя во внимание не столько сiиль и содержание, сколько авторитет, и их покровительница — древность. 11начс такое иртизведепис может показаться скорее учебным и методическим, чем Сводом положительных законов)» (The Works of Francis Bacon. P. 818).
1 Сперанский M. M. Обозрение исторических свечений о своде законов. С. 107 108. У Ф. Бэкона: «Postremo. qua; verbosae inveniuntur et niniis prolixa;. contrahamur magis in arcuira (Наконец, законы, оказавшиеся многословными и слишком пространными, должны быть сокращены и сжаты)» (The Works of Francis Bacon. P. 817).
2 Сперанский M. M. Обозрение исторических сведений о своде законов. С. 109. У Ф. Бэкона: «Deinde. ex Anti-Nomiis recipiantur prohatissima;, abolean-tur contrarise (Далее, из антиномий (иротиворсчанрос О/Uin другому законов) принять паи.IV41IHIC, противоречащие же им отмении»)» (The Works of Francis Bacon. P. 817).
3 Сперанский M. M. Обозрение исторических сведений о своде законов. С. 110. У Ф. Бэкона: «Novum autem hujusmixli Corpus luegumah iisqui in politiis singulis halient ixitesiatcin Icgislatoiiam prorsus confimandum est: ne forte, pratexui vet-cres leges digerendi, leges ноете imponantur occulto (Однако этот’ новый Свод законов должен быть утвсрж.1СИ тем, кто в кажюм тосудартве обладает полной законодательной властью: чтобы под видом приведенных в порядок старых законов нс бы ш ск|м>п но введены новые законы)» (The Works of Francis Bacon. P. 818).
права предписал устойчивую, не подверженную переменам, часть право-вого материала изложить в одном своде (Дпгесгах), а изменяемую его часть, выраженную в отдельных законах, принимаемых время от времени, — в другом (Кодексе). Английский правовед высказывал в связи с этим мнение о том, ч го при созуШппи свода законов следует «располо-жнтьн составитьноотдслыюстн(seorsumdigerereetcoinponere)», с одной стороны, «иконы, принятые в качестве общего права, н|х)псходящего с незапамятных времен (leges, projure Communi recepias, quae tanquam im-ineinoriales sunt in origine sua)»1, и с другой стороны, «статуты, время от времени к ним добавляемые (statute de tempore in tempos superaddita)»2. Сперанский пе принял этой рекомендации английского мыслителя. «У пас пет сего раз. шчпя, писал оп, объясняя свое jxeiiieniie, но есть законы, действующие вообще во всем пространстве Империи, и есть законы местные, особенные, коих действие допускается токмо в некоторых областях се. По сему положено в общем Своде соединить все законы первого рода, а законы второго рода, разобрав, соединить в двух Сводах особенных: один для губерний западных, друго»! для остзейских*-3 4 5. Признав, что «Своды обнимают только прошедшее и пе определяют ничего в будущем», а новые законы неизбежно прибавляются и гем самым создается опасность возникновения хаоса в закопощггелылве, русский правовед признал необходимым установить на все последующее время порядок, по которому новые законы по мере пх появления включались бы в соответствующие разделы Свода законов при новых его изданиях.
Boiijxk о разделении законов в общем пх своде Сперанской считал принадлежащим к философии права — по его словам, «к такой части законоведения, в коей разум восходит к иервопачапятым понятиям нравственности деяний, понятиям долга, правды и справедливсхти (acqui et justi) и проч.»3. «Подробное исследование сих начал. - отмечал оп, - может найти приличное место в общей истории законодательства»’. Именно из этих начат выводилась им система Свода законов.
1 The Works of Francis Bacon. R 817.
2 Ibid.
3 Сперанский M. M. Обозрение исторических сведений о своде законов. С. 112.
4 Там же. С 118 -119 (сноска).
5 Там же.
Представляя основания общего разделения законов в составе Свода, Сперанский писал: «Два союза, два порядка отношений необходимы в государстве: союз государственный и союз гражданский. Союз государственный есть внутренний и внешний; здесь вопрос только о первом. Союз ipajKJiancKnii сеть пли ссмейственный, пли союз но имуществам. Из союзов возникают нрава п обязанности. Те п другие определяются и охраняются законами. Отсюда два порядка законов: законы государственные п законы гражданские»1 (выделено мною. - В. Т.).
В законах государственных CnepaiiCKiiii выделял два разряда — «по различию пх п|Х'дметов и начал, па коих они утверждаются». К законам первого разряда он относил те, которые «определяют существо союза государственного и прав от пего происходящих». В этом разряде, отмечал оп, «прежде всего представляется порядок, коим власть верховная образуется и действует в законодательстве и управлении; органы сего дсйс гвпя суть установления; средства, сизы государственные, нарочито для сего действия предназначенные»2. Установления и силы государственные предполагают, в свою очередь, известную степень участия в них ноутданных, которая определяет пх состояние.
Отсюда Сперанский выводил деление государственных законов первого разряда па четыре категории: 1) «Законы Основные», 2) «Учреждению, определяющие «состав установлений, образ и пределы их действия», 3) «Законы Сил Государственных»3 4,4) «Законы о Состояниях».
Ко второму разряду законов государе гвенпых Cne|xnicKiiii относил законы, «коими союз государственный и гражданский и права, от них возникающие, охраняются в их действии мерами общего государственного порядка»*. Это, но его мнению, во-первых. «Законы Предохранительные», как, например. Устав благочиния, или полицейской, а во-вторых, «Законы Уголовные».
1 Сперанский М. М. Обозрение исторических светевнп о своде законов. С. 119.
2 Там же. С. 120.
3 «Силы сни суть личные нлн вещесшеппые. - пояснял Сперанский. Личные силы суть: пли воинские — они управляются особыми постановлениями: или силы, предназначаемые для исправления разных нужд государе шейных в Bine повинностей. - они управляются законами общими под именем Уставов о Повинностях. Си н>1 вещественные сосгояг в доходах: порядок их составления п употребления учреждается Уставами Казенного Управ.1ения» (Сперанский М. М. Обозрешie исторических сведишй о своде законов. С. 121 -122).
4 Там же. С. 122.
Гражданские законы Сперанский также делил па дна разряда. К первому разряду им причислялись законы, определявшие гражданские права. Это, во-первых, законы, которыми устанавливается «порядок прав и обязанностей семейственных»; во-вторых, законы, которыми устанавливается «порядок приобретения и укрепления прав в пмуще-ствах»; в-третьих, «порядок действия сих последних прав в особенном отношении их к государственному и част ному кредиту, к торговле, к промышленности п проч.»1.
Отсюда Сперанский выводил три вида гражданских законов первого разряда: 1) «Законы союзов семейственных», 2) «Общие законы об имуществах», 3) «Особенные законы обимуществах», выступающие под названием «Законов Изсударственного Благоустройства или Экономии».
К гражданским законам второго разряда Сперанский о тносил законы, охранявшие действие прав мерями порядка гражданского. Таковыми являлись, но его мнению: 1) «Законы о порядке взысканий по делам бесспорным», 2) «Законы судопроизводства общего гражданского и особенных: межевого и торгового», 3) «Законы о мерах гражданских взысканий»2. При этом тво-pci i свода зако! юв i ipi lii iai«ui, ч го i-ражда!icki ic законы второго разряда тесно связаны с гражданскими законами первого разряда, а потому именно среди последних все они и должны распределяться.
Общее расп|х.',1еле1Н1с законов в составе Свода ссюгнетст вовало двум главным целям, которые желали дгктичь его создашюм: сделать более удобным применение законов при производстве дел и дать средства к систематическому их изучению, так чтобы «те же законные книги, а не две системы разные, были (хлюпанием и в отправлепшi дел, и в учебном образовании»3.
1 Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о своде законов. С. 123.
2 Там же. С. 125.
3 Гам же. В 1837 году Сперанский вел iai< называемые «юридические беседы» с Его Императорским Высочеством цесаревичем Ллексанл|Х).м Николаевичем (будущим императором Александром II). 11а основе этих бесед нм была задумана книжка — кратклю руководство к познанию отечественных законов. В 1838 году Михаил Михайлович приступил к ее написанию, однако окончить нс успел. В 1845 году этот незавершенный труд Сперанского был издан под названием «Руководство к познанию законов». Содержание его показывает. чго автор класснфнцн|Х)вал законы в полном соответствии с гем пх делением, которое /вы прежде в «Своде». Так, он разделил госужцхтвенныезаконы на: 1) «Законы Основные». 2) «Законы Органические», 3) «Законы Правительственных Сил». 4) «Законы Государственного Благоустройства», 5) «Законы о Состояниях», б) «Законы Полиции», 7) «Законы Исправительные и Уголовные».
Как известно, осуществленная императором Юстинианом систематизация римского права также имела две пели: Ипсттпуцип. Дпгесты и Кодекс призваны были служшьв качестве пе только практических руководств язя суден, по и учебных пособий дня с 1удситов, изучавших юриспруденцию1.
Все содержание «Свода законов Российской империи» было разбито па восемь книг. Киши с первой по четвертую, заключавшие в себе государегвеппые законы первого разряда, заняли девять томов:
Книга нервах (том 1, часть 1) была посвящена основным государственным законам.
Книга вторая включила в себя учреждения - центра. 1ьпыс (том 1, часть 2) и местные (том 2). а также устав о службе государственной (том 3).
Книга третьи охватила «законы государственных сил», а именно: уставы о повинностях (том 4), уставы о податях и о пошлинах (том 5), устав таможенный (том 6), уставы монетный, горный и о соли (том 7), уставы леспой, оброчных статей и счетные (том 8).
Книга четвертая была посвящена законам о состояниях (том 9).
Книга пятая — законам гражданским п межевым ( том 10).
Книга шестая была составлена из уставов государственного благоус гройс гва. Ус гавы духовных дел иное трапных исповеданий, кредп шый, о векселях, торговый, консульский, о промышленности, ремесленный п пробирный вошли в 11-й том Свода законов. Уставы путей сообщения, почтовый, телеграфный, строи тельный, положепиео взаимном страховании от огня, устав о сельском хозяйстве, положения о найме па сельские работы и о трактирных заведениях, устав о благоустройстве в казенных селениях, о казачьих селениях и о колониях иностранцев в империи составили том 12. Сперанский предполагал включить в эту кишу также уставы учебных и ученых заведений после того, как будет завершена их разработка.
Книга седьмая включила в себя уставы благочиния, а именно: уставы о народном продовольствии, об общественном прпзреппп и врачебный (том 13), уставы о паспортах и беглых, цензурный, о предупреждении и пресечении преступлений, о содержащихся иод сгражсй, о ссыльных (том 14).
Книга восьмая была посвящена уголовным законам и состояла из одного - 15-го по счету— тома.
1 См.: Конспнуцня «Отпет» // Дигелы Юстиниана Том 1. Кн. I IV М., 2002. С. 34-47.
Объясняя смысл такого расположения правового материала в «Своде законов Российской империи», Сперанский писал: «Порядок разделения законов, нрипя гый в Своде, соображен в главных его началах с порядком учебного их ращелеппя. Законы государственного первого разряда представляются в книгах I, II. III и IV. и каждый их вид занимает то самое моего, какое в теории ему предназначено: за Основными Законами следуют Законы Установлений, затем Уставы Управления Государственных Сил в двух книгах п потом Законы о Состояниях. 11екоторыетолько части Учреждений отделены от общего пх состава в книге I и для практического удобства размещены в книге III вместе с Уставами. За сим следовало бы поступить ко второму разряду законов государственных. Уставам Благочиния н Законам Уголовным, но сии законы сос гавляют общее охранение как союза государственного, так и союза i раждапского. 11осему i галдежа ю прежю изложить законы, определяющие союз гражданский, и, следовательно. после первого разряда законов государственных перейти к законам гражданским - киш и V и VI. Хотя законы сии делятся также на два разряда, но второй из них, содержащий в себе законы гражданского прав охранения, столько связан с первым, чго отделить пх без важных затруднений в практике невозможно; посему и распределены они в Своде между законами норного разряда, им соотвстстующимп. За епм весь состав заключается законами государственными второго разряда, Законами Благочиния и Уголовными в книгах VII п VIII»1.
* * *
По мере составления томов «Свода законов Российской империи» они передавались для щюверки в специальные ревизионные комитеты, уч]х?ж-депныевмпннстерсгвах и различных управлениях. Всего было создано семь таких комитетов. Так,,ьля ревизии десятого тома Свода, иосвяща того рраж-данскпм законам, был учрежден Ревизионный Комитет при Министерстве юстиции под председательством министра. Его членами стали: два сенатора, назначенных государем, обер-прокурор, обор-секретарь, директор канцелярии и юрисконсульт. Высочайшим рескриптом от 23 апреля 1828 года данному Комитету было велено «произвел ьобщее сих Сводов обозрение, дабы тем положительно удостовериться в полноте пх и точности». Подобные н.м-нераго|хт<пс повеления были даны и,ipyi им ревизионным комитетам.
1 Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о своде законов. С. 126-127 (сноска).
По завершении ревизии тома «Свода законов» поступали в типографию. В начале 1832 года началось печатание первой его киши. К началу следующего года печатание всех восьми книг в пятнадцати томах было окончено.
8 января 1833 года М. М. Сперанский направил императору Николаю I донесение о завершении печатания Свода законов, приложив к нему записку об истории составления Свода и проект высочайшего манифеста о введении Свода в действие. Прочитав и одобрив эти документы, государь возвратил пх дтя представления в Государственный Совет. 15 января экземпляры многотомного Свода законов были переданы для ознакомления председателю - князю В. II. Кочубею — и членам Государственного Совета.
Па общем собрании Государственного Совета, которое состоялось 19 января 1833 года, тома Полного собрания и Свода законов Российской империи были официально представлены 11иколаю I. Его Величество произнес большую - (лившуюся более часа- речь, в которой расскажи о гом, как возник у пего замысел завершить работы по систематизации российского закоподате.! ьспи и каким образом :mrr .замысел был осуществлен на практике. Затем была зачитана составленная Сперанским записка «Обозрение исторических сведений о своде законов» и принято решение о рассмотрении па следующем заседании Государственного Совет проекта высочайшего Манифеста, возвещающего завершение работ по составлению Полного собрания и Свода законов Российской империи.
31 января 1833 года проект манифеста о создании Полного собрания и Свода законов был рассмотрен па засе-ишпи департамента законов Государственного Совета. Оп быт признай соответствующим начягам. принятым императором и общим собранием Госсовета от 19 января. Общее собрание Государственного Совета, состоявшееся 1 февраля 1833 года, подтвердило соответствие проекта манифеста упомянутым началам п постановило представить его к высочайшему утверждению. В гот же день император I Тпколай I подписал текст манифеста. В качестве даты его принятия было указано 31 января 1833 года.
Император объявvl i в Мапнфес те о том, чго в начале евсюго царствования приз на.I необходимым привести отечественные законы в ясность и твердый порядок, а потому повелел прежде всего собрата и издап» пх в полном их составе, а затем из этого общего состава, отделив одни действующие ныне в Российской империи законы, «соединить их в правильный и единообразный Свод и изложи п> их в точной их силе. без всякого в существе их изменения, па т ом самом основании, какое еще в 1700 г. положено было Пс-
тром Великим»1. Первое из этих предназначений. отмечалось в Манифесте, бы ю исполнено в 1830 го^у. 11ыпе же, преиюзглашал далее император, «при помощи Божией, семилетипми нсп[х.рывиымп грудами, под собственным ведением нашим, совершилось и вторех.*. Все законы, начиная от Утожепня 1649 г. по 1 января 1832 г. в течение 183 лег нздапные и при разнообразных изменениях времени сохранившие поныне силу их и действие, быв разобраны по родам их и отделены от всего, что силою последующих узаконении отменено, все. исключая постановлений военных и морских и некоторых друшх, ниже сего поименованных, сведены в единообразный состав, соединены в одно целое, распределены в книги по главным предметам дел правительственных и судебных. Все, что после 1 января 1832 г. состоялось или что по общему движению законодателгдтва вн|х?дь состоится, будет но порядку тех же книг и с указанием иа их статьи распределяемо в ежегодном Свода продолжении, и таким образом состав законов, единожды устроенный, сохранится всегда в полноте его и единстве»2 3.
В заключительной части Манифеста ус1апавлпвалпс1> правила о силе дейсгвия Свода законов, которые сводились к следующим четырем положениям:
«1) Свод имеют воеириягь законную свою силу и действие с 1 января 1835 г.
2)	Законная сила Свода имеет тогда сое гоя гь в приложении п приведении статен его в делах правительственных и судебных: и вследствие того во всех тех случаях, где' прилагаются и нрпво.дятся законы и где' или составляются из них особые* выписки, или же указуется токмо их содержание, вместо того прилагать, приводить и делать указания и ссылки на статьи Свода, делу приличные.
3)	Все указы и постановления, посте 1 января 1832 г., ссктоявшнс-ся и в Свод нс* вошедшие, так как и тс, коп впредь состоятся, доколе* при ежегодном продолжении Свода нс войдут они в состав его, приводить по числам их и означениям непосредственно...1
1 Сперанский М.М. Обозрение исторических сведений о своде* законов. С. 189.
2 Там же. С. 190-191.
3 Далее и Манифесте штп слоги: «Приводитьтакже пеносрелсгвснпо: 1) все местные :гаконы. где они действуют, ,юкак* по прошлым дгя сего мерам нс* будет они составлены в особые Своды; 2) узаконения, нрнпаыежащпе к Управ-тению народного просвещения н государственного концхыя, коих уставы по п|х*,шазпа-ченному в сих частях преобразованию пе могли еще быть окончены: 3) узаконения, к Управлению иностранных исповеданий припал южащие» (гам же. С. 193).
4)	Как Свод законов ничего не изменяет в силе и действий их. но приводит их только в единообразие и порядок, го как в случае неясноеги самого закона в существе его, гак п в случае целое татка или неполноты его порядок пояснения и дополнения остается тот же, какой существовал лопыпе»1.
Самой главной среди проблем, решавшихся па последнем этапе создания Свода законов, быта проблема его юридического значения, то есть вопрос о том. являлся Свод сам ио себе законом плн представлял собой лишь сборник действующего .гакоподатслщ’тва. Этот вопрос считался впоследствии русскими правоведами основным вопросом, связанным с идеей Свода законов. «Сомнение в силе Свода, возникшее уже при самом рождении последнего, писал Г. Ф. Шершсневпч, тяготеет над всей дальнейшей историей этого самобытного явления, пс только пс ослабевая, по, напротив, все возрастая. Вопрос заключается в том: представляет ли собой Свод Законов только новую форму прежних законов, которая имеет силу лишь при условии соответствия, по содержанию, подлинному тексту этих законов, тын же Свод Законов является новым законом, который о тменяет собой силу прежних законов, послуживших материалом для его содержания?»2 3
Тексты законов были изложены в статьях Свода в большинстве своем теми же самыми словами, каковыми они излагались в первоначальном их варианте. Статьи же. составленные из многих указов, «излагались или словами главного указа с нужным из других дополнением, пли другими словами, ио в полном, совокупном их смысле»3. Под каждой с татьей1 Свода приводился ее источник — те указы и постановления, из которых она была почерпнута. По словам М. М. Сперанского, такие указания необходимы были «пе только для того, чтобы дать каждой статье Свода законную достоверность»; они были нужны как «верный путь к разуму закона, как способ к открытию причин его, как руководство к познанию истинного его смысла в случае сомнений»; они были востребованы как «лучшая система истолкований (commentaria) — снсте-
1 Сперанский М. М. Обоз|х?ппс исторических сведений о своде законов. С. 193 194.
2 Шериижвич Г. Ф. Общая теория права М.. 1995. Т. 2. С. 59.
3 Сперанский М. М. Обоз|>ение исторических сведений о своде законов. С. 164 165.
1 За нск-ноченттем так называемых переходных статей, которые пе содержали в себе законов, но связывали между собой друт пс стат ыт.
ма. основанная не на мнениях п выводах произвольных, по на простом сличении двух форм одного н того же закона: первообразной и производной»; они охраняли «связь между сими двумя формами, связь, столь необходимую, что без нее расторгалось бы самое его единство»1.
Вместо с гем немалое число законов, включенных в Свод, было подвергнуто редакторской правке, в результате которой их содержание стало отличаться от первоначального текста. В «Правилах, наблюдаемых при исправлении Сводов», которые были утверждены начальником Второго отделения Собственной Его Величества канцелярии М. А. Балугьяпскпм 21 февраля 1831 года, редакторам давалось указанно обеспечить «верность изложения» статей Свода путем сверки пх с приведенными под ними узаконениями. Но наряду с этим редакторам разрешалось отклоняться в целом ряде случаев от содержания данных узаконений. «Слог исправить гам только, - говорилось в статье 16 названных «Правил», - где примечены будут в нем какая-либо неясность или слова слишком старые н невразумительные, сохраняя однако же оные, если они нс заменены в последующих узаконениях новыми, ставя изъяснение оных в скобках». Статьей 17 нреднпсыыгкх'ь «вообще держаться слов закона со следующими ограничениями: а) древний слог перевести па слог законов последующих времен; 6) если указ содержит в себе самую сущность текста, то и прописать опый с наблюдением предыдущего замечания; в) доводы к изданию закона, ос ти бы где-либо в настоящем изложении они вкрались, отменить, разве бы без пих законоположение было непонятно; г) если встретятся две статьи Свода одинаковые пли повторительные, го пх соединить в одну, по с строгим наблюдением, чтобы ничего существенного выпущено по было».
11ередко иод статьями Свода отсутствовали ссылки па источник — ранее принятые узаконения. В таких случаях источником правовой нормы объявлялся обычай пли принятый в сфере се действия порядок, пли же сущность того явления, которое данная норма регулировала. Например. в статье 71 первого тома Свода, посвященного основным законам, говорилось: «Привилегии, дарованные Верховной Самодержавной Властою частным лицам пли обществам, изъемлют их от действия общих да-копов по гем предметам, па которые в тех привилегиях содержатся точные постанов, юппя». Под згой статьей было сделано примечание: «Сие явствует из самого существа привилегий и из образа применения оных».
1 Сперанский М. М. Обозрение исторических сведении о своде законов. С. 165 166.
Подобных примеров можно привести много. Труды по составлению Свода законов пе офаппчиналпсь систематизацией рапсе из.цшпых правовых установлений, но сопровож,1ались модификацией их содержания, а иногда выливались в самое настоящее правотворчество. Кроме того, в процессе подготовки Свода к введению в дейс гвпе к массе новых норм, появившихся в нем в результате модификации старых законов, было добавлено немало таких установлений, которые до этого появлялись законами. К ним относились, например, циркулярные предписания министров.
При столь сложном характере Свода неизбежно возникала проблема его юридического значения. Вошедший в состав Свода новый нормативный материал мог получить качество закона только при одном условии: если Своду самому по себе при введении его в действие придавалась законная сила1. Однако в таком случае вставал вопрос о том. что делать с узаконениями, па основе ко торых были составлены с гатьн Свода. Придание Своду статуса закона при сохранении за этими узаконениями юридической силы порождало ситуацию двойного законодательства, то есть положение, при котором один и тот же закон существует, говоря словами Сперанского, в двух <|х>рмах: «первообразной и нропз-водпой». Этой ситуации можно было бы избежать, лишив юридической силы акпя, из которых черпались статьи Свода, поданная мера создавала новые проблемы. В содержание Свода вошли далеко пе все правовые нормы из предшествовавших ему законодательных актов, которые сохранили свою силу, поэтому оп пе мог и полной мере замени гь их. Кроме того, при воспроизведении в статьях Свода норм прежних узаконений могли быть допущены (и. как впоследствии окаяыось, действительно были допущены) довольно многочисленные неточности и даже ошибки2. Отмена узаконений, предшествовавших Своду, и, следовательно, превращение его в исключительное уложение, устраняла возможность исправления обнаруженных в тексте Свода ошибок без участия нерхов-
1 Качество закона вонкдшим в Свод новым нормативным установлениям можно было бы придать пос|х'дсгвом императорских указов, изданных дчя каждого из них но отделы гости, по на практике сделать это было чрезвычайно трудно.
2 Выявлением ошибок и неточностей в Своде законов Российской империи специально занимался (с 1851 до 1859 г.) Л. К. Бабн’К'в. См.: Бабичев Л. К. О |Х'1акцио1шом исправ-ктши Свода законов // Чтения в Императорском Обще-ciBC истории и /(ревностей российски при М<к-ковском университете. 1865. Кп. 4. С. 222-241; НысиновВ.Л. Российские правоведы XV11I-XIX веков: Очерки жизни п творчества. С. 242-248.
noii государственной власти - посредством простого обращения к тем узаконениям, на основе которых были составлены еппьи Свода.
Из приведенных рассуждений очевидно, чго проблема юридического значения Свода законов пе имела легкого решения. М. М. Сперанский в записке. представленной в Государственный Совет вместе с томами Свода 19 января 1833 года, нре/цага.) четыре варианта решения этой проблемы и при этом пи одному из них не отдавал прямо своего предпочтения. «Свод сам по себе не есть новый закон, но другая форма того же самого закона, — заяв. 1ял оп. — Употребление сей формы в делах может быть разнообразно: 1) как формы .закона главной, единственной н исключительной. или 2) как формы главной, но пе исключительной, допускающей действие и прежней формы в определенных случаях, или 3) как простого внешнего руководства к указанию закона и к лучшему его познанию, наконец, 4) как <|юрмы законной, которая должна действовать сперва совокупно с прежнею формою, а потом, когда опыт утвердит ее, должна действовать одна». Самое большое внимание из приведенных вариантов главный творец Свода законов уделил второму. Отмстив только один недостаток этого варианта, а именно: то, что он пе сообщает делу применения Свода простоты и единообразия, присущего первому варианту, Сперанский указал на два больших его 11|х.*пмущссгва, которые сос1авляют, во-первых, возможность принимать в соображение нс внесенные в Свод узаконения, если при практическом применении его вс! роти гея случай, пе нахошпций определения в Своде и, во-вторых, возможность решать дела, в случаях неясности соответствующих статей Свода, на основании сличения их с текстами узаконений, из которых они составлены.
11а основании этого можно и|Х'дноложнть. что если бы Сперанскому пришлось делать выбор из названных нм четырех вариантов решения вопроса о юридическом значении Свода, он счел бы необходимым определить его в качестве формы закона «главной, по не исключительной, допускающей действие и прежней <|юрмы в определенных случаях», но в реальности никто не побуждал Сперанского к такому выбору.
В действительности для выбора имелось только два варианта из четырех вышеуказанных - первый и второй. Последний вариант, предполагавший одновременное действие в качестве закона Свода и прежних узаконений, был временным, он был рассчитан .-иииь па то время, пока прак тика применения Свода пс утвердит его как едппе шепную форму закона. Третий же вариант, придававший Своду лишь статус внешнего руководства к указанию н лучшего дознания принятых в предшссгву-
ЮИ1Д1С эпохи и сохранивших свою силу узаконении, если бы он оказался принятым, лишал всякого смысла вес труды по систематизации российского законодательства, выразившиеся в создании Свода.
Общее собрание Государственного Совета, рассмотрев па заседании 19 января 1833 гола вопрос о юридической силе Свода законов, признаю, что «ио всех отношениях полезно и достоинству Правительства соответственно изда н» Свод в виде .законов, коим в решениях иск.1>очи-телыю руководствоваться должны; но, дабы дать время присутственным местам более ознакомиться с изданием законов наших в сен повой <]юрме, то на обращение пх в полную и исключительную силу постановить двухгодичный срок и именно 1 гспваря 1835 года». 27 января 1833 года император Николай I утвердил решение Общего собрания Государственного Совета следующей резолюцией, начертанной в журнале данного собрания: «Журнал составлен совершенно правильно, согласно моим намерениям в Совете изреченным. Свод рассылается ныне же как поло-жигечьпый закон, которого исключительное действие начнется с 1 ген-паря 1835 i-ода. Руководствоваться оным ныне же дозволяется только в таком смысле, что под каждою статьею означены все законы, которые до каждого предмета касаются и которые по нынешней форме судопроизводства все в приговоре пли определении прописаны бьпь должны; по, отнюдь не вписывая собственной статьи свода, которого законная сила начинается с 1835 года»1.
Комментируя постановление Общего собрания Государственного Совета от 19 января 1833 года, М. М. Спе|хшский писал: «В Совете приняты совокупно два предположения: первое и четвертое. Первое состоит в том, чтобы ввести Свод как закон. Четвертое состоит в том, чтобы в течение некоторого времени ввести его как обязательное руководство к закону, чтобы ознакомить делопроизводителей со Сводом, а потом ввести уже как закон. Первое предположение есть всегдашнее, второе временное, переходное к первому... Таким образом предложенный Совету вопрос о силе и действии Свода разрешен в Общем собрании тем, что сие действие разделено на две эпохи. Первая предварительная и вместе испытательная эпоха начинается с получением Свода в каждом месте и продолжается 2 гола, т. с. по 1 января 1835 г. В первой эпохе Свод во всех местах употребляется как руководство. В значении руководства статьи Сво.щ приводятся везде и во всех делах пщ-дс текста; по решения в течение сей эпохи
1 Ци г. по: Блосфелъдт Г. Э. «Законная сп га» Свода законов в свете архивных данных. М., 1917. С. 57.
основываются предпочтительно па тексте. В значении испытания статьи Свода подлежать будут примечаниям в том месте и в том порядке, какой для сего будет установлен. Во второй эпохе Свод принимается в значении закона, и статьи его один признаются законом действующим и приводятся повсеместно как главное основание в решении дел»1.
Казалось бы. после одобрения императором Николаем 1 постановления Общего собрания Государе гвеппого Совета проблема юридического значения Свода законов перестала существовать: верховная власть приняла первый вариант решения тюпроса о «законной силе», согласно которому Свод становился формой закона главной, единственной и исключительной, отсрочив его введение в действие до 1 января 1835 года. Однако высочайший Манифест от 31 января 1833 года показал, что проблема юридического значения Свода нс была окончательно сняла Общим собранием Государственного Совела. В Манифесте подтверждалось, что «Свод имеет военриял ь законную свою силу и действие с 1 января 1835 г.»2. При этом специально пояснялось, что подразумевалось в данном случае под законной силой. «Законная сила Свода, - гласил Манифест, — имеет тогда состоять в приложении и приведении статей его в делах правигсльсгвспных и судебных; и вследствие того во всех тех случаях, где прилагаются и приводятся законы и где iuiii составляются из них особые выписки, или же указуется токмо их содержание, вместо того прилагать, приводить и делать указания и ссылки па статьи Свода, делу приличные»3 4. Придав Своду «законную силу» пли, что одно и го же, — силу закона, Манифест от 31 января 1833 года одновременно декларировал сохранение юридической силы и за сырыми узаконениями, на основе которых были составлены статьи Свода. Установленное в нем на сей счет правите гласило: «Как Свод законов ничего не изменяет в силе и действии их, по приводит нх только в единообразие и порядок, то как в случае неясное гн самого закона в существе его, так п в случае недостатка или неполноты его порядок пояснения и дополнения остается тот же, какой существовал доныне»1.
1 1 Ln г. по: Б.кк фе 1ъдт Г. Э. «Законная сила» Свода законов в свете архивных данных. С. 52.
2 Цнт. по: Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о своде законов. С. 192.
3 Тамже.
4 Там же. С. 193-194.
Таким образом. творцы Свода законов Российской империи так и педали окончательного, недвусмысленного |Х'шеппя проблемы его юридического значения*. Решать эту проблему пришлось поэтому учсным-юрпегам.
Мнения русских правоведов, занимавшихся данной проблемой, разделились. II. М. Коркунов и Е. М. Победипа доказывали в своих статьях, посвященных юридическому значению Свода1 2, чго в первом своем издании (1832 г.) он представлял собой всего лишь новую форму прежних законов, по пе новый закон. В обоснование этого взгляда приводились следующие аргументы: I) цель составления Свода заключаюсь только в том, чтобы собрать действующие узаконения, ни в чем их не изменяя; 2) главный творец Свода М. М. Сперанский высказывай мнение о том, что статьи Свода следует «признать законом, по пс единственным и пс исключительным», а в случае сомнения обращатыя к «самому тексту закона»; оп же противопоставлял Свод инкорпорации, проведенной Юсгиипапом, при которой «о тменяется все прежнее, закрываются все другие источники законодательства»; 3) Манифестом от 31 января 1833 года было ус танов, юно, что, поскольку в отношении прежних законов «Свод законов ничего пе изменяет в силе и действии их, по приводит их только в единообразие п порядок, то как в случае неясности самого закона в существе его, так и в случае недостатка или неполноты его, порядок пояснения и дополнения остается тот же, какой существовал доныне»; 4) содержание Свода законов пе обсуждалось в Государе! венном Сове те, как это было принято для всех новых законов, вместо этого здесь рассматривался лишь вопрос о cine Свода; 5) Свод законов было предписано применять к делам, рассматриваемым после 1 января 1835 года, хотя и возникшим до этого времени; тем самым если бы Свод признали новым законом, то был бы нарушен принцип: «закон обратной счыы не имеет», а это не соответствует русскому нраву: 6) взгляд па Свод как на всего лишь новую форму прежних законов подразумевается словами
1 Но словам Н. II. Лазаревского. Манифест от 31 января 1833 г., призванный урегулировать вопрос «о сравни гелы юн силе Свода и подпитых узаконений, содержит 1юстаиов..1синя весьма неясные» {Лазаревский II. И. Русское государственное право. Т. 1: Коиснпуциоиное право. СПб., 1913. С. 621).
2 Коркунов Н. М. Значение Свода Законов // Журнал Министерства народного просвещения. 1894. №9. С. 95 117. Данная статья опубликована также в издании: Коркунов II. М. Сборник статей. 1877- 1897. СПб., 1898. С. 77 96: Победипа Е. М. К вопросу о юридической силе Свода Законов //Журнал Мпин-crcpcTB-iiocnimiii. 1909. №4. С. 138-150. И отдельное издание: СПб., 1909.
п. 8 закона от 12 декабря 1834 гола1: «Как Свод не постановляет законов вновь, но есть только состав законов существующих...»; 7) законы, изданные после 1 января 1832 ix>.ia н в Свод 1832 года не включенные, не считались отмененными Сводом, лаже в том случае, когда противоречили ему: между гем, если бы Свод являлся новым законом, го но отношению к законам, изданным в период с 1 января 1832 года до 31 января 1833 года, он выступал в качестве последующего и. следовательно, отменяющего действие законов предшествующих, не согласных с ним.
Правоведы, выступавшие против взгляда на Свод законов как на всего лишь новую <]юрму прежних законов и отстаивавшие мнение о том, что Свод законов Российской империи в нервом своем издании (1832 г.) стал новым законом, заменившим собой принятые ранее многочисленные узаконения, приводили в обоснование своей позиции следующие аргументы: 1) мнение Общего собрания Государственного Совета, постановившего 19 января 1833 года «издать Свод в виде законов, коим в решениях исключительно руководспюваться должны»; 2) Манифест от 31 января 1833 года, который подтвердил за Сводом «законную силу» и пояснил, что опа сосгопт «в приложении и приведении с гатей его в делах нрави гельст венных и судебных» вместо прежних законов; 3) назначение для Свода законов как латы введения в действие (1 января 1835 года), что делается обычно только в отношении новых законов; 4) мнение Го-сударттвепного Совета от 30 января 1836 года, утвержденное императором Николаем 1, в котором указано, что «судебным местам предписано без всякаго изъятия основывать решение свое единственно па статьях Свела»; 5) резолюция императора 11нколая 1 в журнале-протоколе заседания Государственного Совета от 19 января 1833 года, где Свод назван «гюложггте’гьпым законом»2.
Г. Ф. Шерпгеневич, перечислив в своей книге «Общая теория нрава» все подобные аргументы, сделал вывод о том, что «совокупность обстоятельств, при которых появился Свод Законов, ласт возможность.
1 Данный закон установил правила о приложении и употреблении статен Свода в произволе иге де. г.
2 Е. М. I 1обсднна отверг данный! аргумент, указав, что резолюция государя, придававшая Своду силу закона, не го. н>ко нс бы. га опуб. шковаиа как закон, но и нс бы ia обращена к исполнению. Единственным актом, в кото|х>м могла быть онрсдс icna сила Свода, должен был синь Манифест о введении его в действие. См.: Победила Е. М. К вопросу о юридической cine Свода Законов. СПб., 1909. С. 7-9.
почти с одинаковым успехом. отстаивать каждое из двух противоположных мнений относительно силы Свода в первом его издании»1 (курсив мой. — В. Г). Данный вывод опровергается гем <|мктом, что подавляющее большинство правоведов склонилось к одному из приведенных мнений, а именно: к точке зрения па Свод 1832 года как па новый закон, заменивший собой принятые в предшествовавшие времена узаконения. Так, в числе сторонников такого взгляда оказался и сам Г. Ф. Шсршспс-впч2, а также II. 11. Цитовпч3 4. М. А. Лозина-Лозинский1, II. И. Лазаревский5, А. И. Камннка6 7, Л. И. Истражпцкий'. Э. Э. Понтовнч8 и др.
Мнение о том, что Свод 1832 года являлся сам но себе законом, разделял и правовед Гуго Эдуардович Блосфельдт. Обоснованию этого мнения оп посвятил свою работу «“Законная сила” Свода законов в свете архивных данных», которая первоначально публиковалась в виде статей
1 Шершеневич Г Ф. Общая теория нрава. М.. 1995. Т. 2. С. 61.
2 См.: Шершеневич Г. Ф. История кодификации гражданского права в Р<х -сни. Казань. 1898. С. 99 и сл.
3 Цитович II. II. Курс русского гражданского нрава. Т. I: Учение об источниках права. Вып. I. Одесса, 1878. С. 7-16.
4 Ло.паш-Лозииский М. Л. Кодификация законов по русскому rocy,iajx.T-Beiiiio.Mv праву // >Kvpnai Министерства юстнипп. 1897. № 4. С. 143-186: № 5. С. 107 173.
’ Н. И. Лазаревского кгсх.т|одству1оп1емум11еишоо1ор11дпчсск(»1 значении Свода законов сююшыа резолюция императора Николая I, гласившая «Свод рассылается ныне же как по^южигельный закон, которого исключительное действие начнется с 1 гепваря 1835 года». Издания Свсыа и его продолжении, отмечал он, «Высочайшей властью нс утверждались и являлись работоюадминистративных установлений. Признание, чго в случаи. если закон при перенесении в Свод подвергся какому-либо изменении), то это изменение имеет силу закона, сводится к признанию, что в самодержавной России воля кодификационных учреждений была выше воли Государя. Но поскольку относите няю Издания 1832 г. имеется прямое указание Государя, что этот Свод есть “положительный закон", с этим указанием считаются и за этим Изданием Свода признают самостоятельную силу закона» (Лазаревский II. И. Русское пкуда^твенное право. Т. I: Конституционное право. СПб., 1913. С. 621-1322).
6 Камиика Л. И. Стыа Свода законов// Право. 1908. № 1. С. 6 19.
7 Петражиц/аш Л. 14. Теория права и государства в связи с теорией прав-ci венное th. Cl 16.. 1907. Т. 2. С. 618 и сл.
8 ПонтовичЭ. Э. Основные законы н кодификация// Русская мысль 1910. № 7. С. 165-190.
в «Журнале Министерства юстиции». а н 1917 году вышла в свет отдельным изданием'. «Окончательного решения по вопросу о силе и значении Свода законов iiayKoii нрава сиге не произнесено, — говорилось в первых строках дан ной книги. — 11е только пс составилось communis opinio doc-tonim о гом, ч го предс гавлял собой Свод при ст обнародовании — закон ли сам но себе (по терминологии того времени положительный закон) нчи только обязательный к употреблению правительственный сборник действующего законодательства, - по даже выражена была полная безнадежность попыток к научному раз|хчпеппю того сомнения в силе Свода, которое, по словам одного ученого, возникши уже при самом рождении Свода, тяготеет, как злой рок, над всей дальнейшей его судьбой»1 2.
В отлпчпеотдругих правоведов, стремившихся решить вопрос о том, являлся Свод сам по себе законом пли представлял собой лишь сборник действующего законодательства, посредством анализа опубликованных документов по истории этого правового памятника и среди них главным образом текста Манифеста от 31 января 1833 года, Блосфечьдтобратился к архивным материалам прсж1е всего к документам Второго отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и к личным бумагам главного творца Свода законов М. М. Сперанского. Ученый полагал, что определение силы первого издания Свода законов должно основываться пе на одном Манифесте от 31 января 1833 года, а па совокупности всех юридических актов, имевшихся ко времени введения Свода в действие. Такая источниковедческая основа сделала выводы ученого весьма убедительными, тем не менее предложенное им решение проблемы юридической силы Свода законов Poccin'icKoii империи нельзя признать окончательным.
В своем исследовании Г. Э. Блосфельдт вышел за рамки истории создания Свода законов 1832 года: оп попытался дать решение вопроса о его юридической силе и для его изданий 1842 и 1857 годов.
В русской юридической литературе и поэтому вопросу высказывались прямо п|х>тпвоноложпые точки зрения. Ряд правоведов полагали, ч го второе и треч ье издания Свода, в отличие от первого, сами по себе пе имели силы закона. Так, II. И. Лазаревский писал на сей счет: «Что же
1 Данная книга пс]К'издапа в серии «Русское юридическое наследие». См.: Блосфаигдт Г. Э. «Законная си щ» Свода законов в свете архивных чанных / 11од (х-дакцнен и с н|хждисловием В. Л. Томсипова. М.: Зерцало. 2006.
2 Бюсфелъдт Г. Э. «Законная сила» Свода законов в свете архивных „чанных. М., 1917. С. 3.
касается С вода последующих изданий, то их сила определяется не манифестом 31 япн. 1833 I’., а указом 4 марта 1843 г. (,ия Второго Издания) и 12 мая 1858 г. (,ця Третьего Издания). По вопросу о сравнительной си тс Свода и подлинных законов они точно так же пе содержат никаких постановлений. Ио гак как эти указы пе основаны па категорическом нрсдппсаппи Верховной власти считать Свод и этих Изданий «положительным законом», эти указы необходимым считают толковать согласно с общими нача.ia.Mii нрава п признают, что Свод, как работа административного (иезакоиодателыюго) учреждения, не может иметь силы. отменяющей или изменяющей акты, утвержденные властью Государя»1. Другие правоведы (как, например, II. 11. Цнтович и А. И. Наминка) нс усматривали юридических различий между первым и последующими изданиями Свода законов. Они считали необходимым признать и за вторым, и за третьим изданиями Свода силу закона со дня пх опубликования. полагая, что та или иная статья получала свою силу нс из того закона, из которого была извлечена, по из обнародования се в составе Свода.
Г. Э. Блосфсльдг высказывал мнение о том, что вопрос о «.законной силе» Свода нс мог имен.одинакового решения пда всех его изданий2. Признавая, чп> первому изданию Свода и его Продолжениям бьыа присвоена сила закона, ученый в го же время отказывал в этом свойстве Своду законов в его втором и третьем изданиях. Оп считал, что юридическая сила материала указанных изданий коренилась нс в силе Свода как гакового. а в собственной силе каждого отдельного узаконения, полученной им при его принятии верховной властью.
Как бы то пи было, дискуссия по проблеме юридической силы Свода законов Российской империи стала еще одним доказательством, что этот правовой памятник, так же как и Полное собрание .законов Российской империи, имел огромное значение для дальнейшего развития русской научной юриспруденции.
1 ЛамревскийН.И. Руссжсж государственное право. Т. 1: KonciinvUHonnoc право. С. 622.
2 Бмсфемот Г. .9. «Законная сига» Свода законов в свете архивных данных. М„ 1917. С. 276.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие......................................................3
Глава I. Университетское юридическое образование в России в первой трети XIX века.................................7
§	1. Рес|юрма системы народного образования в иача ic XIX века. Учрсжк-пие императорских университетов в Дерите и Вильно. Юридический факультет ио Ус гавам Ви iciickoto и Дери гского университетов..................................................7
§2	Утвердительные грамоты и Уставы Московского. Харьковского и Казанскогоуиивсрси тегов. Юридический <|>акультег в новой модели российского уиивсрси гета......................28
§3	. Учреждение Ичпсрагорского Саикт-11стербур>ткого университета. Юридический факультет Санкт-Петербургского университета..................................................38
§ /. Программа преподавания юридических паук по университетским уставам 1803-1804 годов................52
Г т а на 2.	Юридическое образование в лицеях и у<шлшцах высших наук.59
1.	Яроставское Демидовское высших паук училище...............59
§ 2.	I lapckoce тьский лицей...................................61
§ 3.	Ртште. тьевский. пшей.....................................78
§ 1.	Гимназия высших паук в Нежине.............................85
Гл а ва 3. Меры по стимулированию изучения юриспруденции чиновниками государственного аппарата.
Указ от 6 августа 1809 года...............................93
Г тава 4. Юридические учебные занелештя в системе органов государственной власти.................................. 102
§ 1.	Школа при Сенате для юнкеров.............................102
§2.	Высшее училище правоведения..............................106
§3.	Юридические курсы при Втором or ie iciiini (ликтвенпой Его 11мисраторского Величества канцелярии....................109
Г.лава 5 Развитие научной юриспруденции в России в первой трети XIX века............................................129
<5	/. Юридические пауки в Императорском Московском уппвс]х:итсте....129
§2	. Юридические науки в Императорском Харьковском университете...148
§3	. Юридические науки в Имнсрато^-ком Казанском университете.. 160
§	4. Юридические нат ки в CaiiKT-HeiepovprcKOM vnnue|xnieic..175
Г iaea 6. Научное творчеством. М. Сперанского в области юриспруденции......................................................181
Глава 7. Попытки систематизации законодательства в период правления императора Александра I  их значение /тля развития научной юриспруденции в России............................198
§	1. Комиссия составления законов...........................198
§2	. Проект • Гражданскогоуложения..........................215
§3	. Итоги работ ио систематизации законодательства.........232
Глава 8. Работы по систематизации законодательства в конце 20-х-начале 30-х годов XIX века. Создание «Полного собрания законов» и «Свода законов» Российской империи......................237
§ !. Планы работ поснсгсматизании законов после иступления па престол Николая I. ( издание Второго отделения
Собственной Его 1Imi (ораторского Величества канцелярии...237
§2. «Полиоесобраиисзаконов Российской империи»................244
§3. «Свод законов Российской империи».........................255