Портрет Сервантеса работы X. Хауреги. 1600 г.

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ

MIGUEL DE CERVANTES
SAAVEDRA
ocho comedias y ocho
entremeses nuevos,
nunca representados

МИГЕЛЬ ДЕ СЕРВАНТЕС
СААВЕДРА
восемь комедий к восемь жтсумсЫ,
nohii, ту азу не пуедстелтныХ
шарм
Издание подготовили:
IА М. Косе], А. Ю. Миролюбова,
О. А Светланова
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
«НАУКА»
2011

УДК 821.134.2
ББК 84(4Исп)-6
С28
Серия основана академиком С. И. Вавиловым
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ СЕРИИ
«ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ»
М. Л. Андреев, В. Е. Багно (заместитель председателя), В. И. Васильев,
А. Н. Горбунов, Р. Ю. Данилевский, И. Я. Дьяконова,
Б. Ф. Егоров (заместитель председателя), Н. Н. Казанский,
Н. В. Корниенко (заместитель председателя), А. Б. Куделин (председатель),
А. В. Лавров, И. В. Лукьянеи,, Ю. С. Осипов, М. А. Островский,
И. Г. Птушкина, Ю. А. Рыжов, И. М. Стеблин-Каменский,
Е. В. Халтрин-Халтурина (ученый секретарь),
А. К. Шапошников, С. О. Шмидт
Ответственный редактор
В. Е. БАГНО
Издано при финансовой поддержке
Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
в рамках Федеральной целевой программы
«Культура России»
ISBN 978-5-02-025568-5
© В. Н. Андреев, N1. 3. Квятковская, К. С. Кор -
коносенко, А. М. Косе, А. В. Родосский,
переводы, 2011
© А. Ю. Миролюбова, составление, подготовка
текста, примечания, переводы, 2011
© О. А. Светлакова, составление, подготовка
текста, статья, примечания, 2011
© В. Ю. Силюнас, статья, 2011
© Российская академия наук и издательство
«Наука», серия «Литературные памятники»
(разработка, оформление), 1948 (год
основания), 2011

СВИДЕТЕЛЬСТВО О ПРИВИЛЕГИИ1
Получил привилегию Мигель де Сервантес Сааведра на десять лет
для напечатания этих Восьми комедий и интермедий. Дата вступления в
силу означенной привилегии в Вальядолиде, в день двадцать пятый
месяца июля тысяча шестьсот пятнадцатого года. Составил Эрнандо де
Вальехо,2 секретарь Палаты.
ОЦЕНОЧНОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО
Эта книга, «Восемь комедий и интермедий» Мигеля де Сервантеса
Сааведры, оценена господами членами Королевского совета в четыре
мараведи за каждый лист;3 и поскольку в означенной книге шестьдесят
шесть листов, то из расчета по четыре мараведи за лист получается
двести пятьдесят четыре мараведи. Составил в Мадриде двадцать второго
числа сентября месяца тысяча шестьсот пятнадцатого года Эрнандо де
Вальехо, секретарь Палаты.
СВИДЕТЕЛЬСТВО ОБ ОПЕЧАТКАХ
Эти «Комедии», сочиненные Мигелем де Сервантесом Сааведрой,
соответствуют подлиннику. Выдано в Мадриде, 13 сентября 1615 года.
Лиценциат4 Мурсия де ла Льяна.5

6
Мигель де Сервантес Сааведра
ОДОБРЕНИЕ
По приказу и поручению господина доктора Сетины,6 главного
викария столицы, я просмотрел книгу «Комедии и интермедии Мигеля де
Сервантеса, не представленные на сцене» и не нашел в ней ничего
противоречащего нашей святой католической вере и добрым нравам;
напротив, многие из них весьма забавны и приятны. Таково мое мнение, и
прочая. В Мадриде, 3 июля 1615 года,
Маэстро Хосеф де Вальдивьельсо.7

Пролог к читателю
Должен молить тебя, дражайший читатель: прости, коль скоро
увидишь, что в этом прологе я отступил от столь присущей мне
скромности.1 На днях принимал я участие в дружеской беседе, где речь велась о
комедиях и прочих предметах, к оным относящихся, и добрались мы до
таких тонкостей, до таких красот, что, по моему разумению, большего
совершенства и не достичь.
Зашла речь и о том, кто первым в Испании вывел оные из пеленок,
вознес на высоту и нарядил в пышные, праздничные одеяния; я, годами
старейший из собеседников,2 припомнил, что видел на подмостках
великого Лопе де Руэду,3 мужа, коему не сыскать равных ни по таланту, ни
по уму. Был он родом из Севильи, поначалу занимался чеканкой по
золоту, а после так понаторел в пастушеской поэзии, что в этом стиле ни
тогда, ни позднее никто не сумел его превзойти; и хотя тогда был я мо-
лоденек, чтобы верно судить о добром качестве его стихов, некоторые
из них сохранились у меня в памяти, и ныне, с высоты зрелых моих лет,
я убеждаюсь в своей правоте, и, если бы не боялся отклониться от цели
сего пролога, привел бы некоторые из них в подтверждение столь
непреложной истины.
Во времена этого прославленного испанца весь скарб сочинителя
комедий4 умещался в одном мешке5 и состоял примерно из четырех белых
кожушков, украшенных золотым тиснением, четырех бород с париками
и четырех посохов. Комедии представляли собой беседы, как в эклогах,6
между двумя или тремя пастухами и какой-нибудь пастушкой; их
приправляли и удлиняли двумя или тремя интермедиями, либо о негритянке,
либо о плуте, либо о дурачке, либо же о бискайце:7 эти четыре фигуры
и многие другие представлял упомянутый Лопе де Руэда так
превосходно и так верно, как только можно себе вообразить. Не являлись на сце-

8
Мигель де Сервантес Сааведра
не в те времена ни механизмы,0 ни сражения между маврами и
христианами, будь они хоть пешими, хоть конными; не казалось, будто
возникает некто из-под земли, то бишь, из ямы посередине сцены; да и
сама-то сцена представляла собою четыре скамьи, поставленные
квадратом, и четыре либо шесть досок, положенных поверх, так что
поднималась эта сцена над землею на четыре пяди; и уж никоим образом не
спускались с неба облака с ангелами или блаженными душами. Все
декорации сводились к старому одеялу, подвешенному на двух веревках,
за которым располагалось то, что именуется актерской уборной, а чуть
поодаль певцы, которым не аккомпанировали гитары, напевали
какой-нибудь старинный романс. Лопе де Руэда умер, и, как человек
выдающийся и прославленный, был погребен в главной церкви Кордовы (в
том городе он и скончался), между двумя хорами, там, где похоронен
также и знаменитый безумец Луис Лопес.9
За Лопе де Руэдой последовал Наварро,10 уроженец Толедо, как
никто игравший трусливых плутов; этот обратил несколько более
внимания на украшение комедий, и вместо мешка с костюмами явились
сундуки и баулы;11 певцов, что раньше пели скрытые за одеялом, он вывел на
сцену, к публике; велел лицедеям поснимать бороды, хотя до этого
никто не выходил на сцену без накладной бороды; а после него уж все
актеры играли, так сказать, срыв укрепления, открыв свои лица, сбросив
маски, подняв забрала, все, за исключением тех, кто играл стариков и
прочие роли, требующие, чтобы актер изменил свою внешность; он же,
Наварро, изобрел всякие механизмы, облака, громы и молнии, поединки
и сражения; но все это не достигло той высоты, какую мы наблюдаем
ныне.
И это — истина неопровержимая, и тут-то и придется мне
поступиться привычной своей сдержанностью: ставились в театрах Мадрида
«Алжирские нравы»,12 которые я сочинил, и «Разрушение Нумансии»,13
и «Морское сражение»,14 комедии, которые я дерзнул свести к трем
актам взамен пяти,15 как то было принято дотоле; в которых показал,
точнее, был первым, кто вывел на подмостках плоды воображения и
скрытые мысли, таящиеся в глубине души, представив в театре моральные
фигуры,16 встреченные дружным одобрением слушателей; в то время я
сочинил комедий двадцать, а то и тридцать,17 и все они были
представлены, причем не удостоились таких подношений, как огурцы и прочие
метательные снаряды; шли они своим чередом, без свиста, выкриков и
всеобщего гвалта. Нашлись у меня другие заботы, отложил я перо и
оставил комедии, а тем временем явилось чудище природы, сиречь
великий Лопе де Вега,18 установивший монархию в сочинении комедий и

Пролог к читателю
9
подчинивший своей власти всех комедиантов; он заполонил целый свет
своими комедиями, удачными и хорошо составленными; а написал он их
столько,19 что хватило более чем на десять тысяч листов; и все эти
комедии, что немаловажно, он видел представленными на сцене или же по
меньшей мере слышал, что они где-то были представлены; те же, а их
немало, кто хотел разделить с Лопе его труды и его славу, все вместе
не написали и половины того, что написал он один.
И все-таки, поскольку Бог назначает каждому свое, следует оценить
по достоинству труды доктора Рамона,20 самые многочисленные после
трудов великого Лопе; в высшей степени искусные замыслы лиценциата
Мигеля Санчеса;21 торжественную степенность, которую явил доктор
Мира де Мескуа,22 слава нашей нации; ясный ум и бесчисленные
здравые суждения каноника Тарраги;23 нежность и сладкозвучие дона Гиль-
ена де Кастро;24 остромыслие Агилара;23 пышность, многолюдность,
блеск и величие комедий Луиса Велеса де Гевары,26 и тех, над
которыми трудится острый ум дона Антонио де Галарсы,27 и тех, будущих,
какие обещают «Хитрости любви» Гаспара де Авилы,28 — эти авторы и
многие другие помогают тащить сию громадную махину великому Лопе.
Несколько лет тому назад вернулся я к моим былым досугам и,
думая, будто все еще длятся те времена, когда меня чествовали и
превозносили, вновь сочинил несколько комедий, но не нашел птиц в прежних
гнездах, иными словами, ни один автор не испросил их у меня, хотя все
знали, что они у меня есть; посему я посвятил их сундуку, приговорив к
вековечному молчанию. В ту пору один книгопродавец заявил, что
купил бы мои комедии, если бы некий автор с королевской привилегией29
не сказал ему, что от моей прозы можно ожидать многого, а вот от
стихов — ничего; я, по правде сказать, весьма опечалился, услышав такое,
и подумал: «Либо я стал другим, либо времена основательно
переменились к лучшему, вопреки обыкновению, ибо всюду и всегда восхваляют
века прошедшие».30 Я перечитал свои комедии и некоторые интермедии,
лежавшие в том же сундуке, и увидел, что и те и другие не так уж
плохи и вполне достойны выбраться из сумерек, в кои погружен
рассудок того автора, на свет суждений других авторов, менее придирчивых и
более сведущих. С досады я продал их означенному книготорговцу; он
же составил из них книгу, которую ты, читатель, держишь в руках.
Книготорговец заплатил мне порядочную сумму; я тихо и спокойно
забрал свои деньги, не отвлекаясь на пререкания с актерами. Хотел бы я,
чтобы эти мои творенья были лучшими в мире или, по меньшей мере,
осененными разумом; суди сам, мой читатель, и если найдешь в них
что-нибудь хорошее, то при встрече с тем злоречивым автором скажи

10
Мигель де Сервантес Сааведра
ему, чтобы прекратил меня поносить, ибо сам я никого не оскорбляю;
пусть он убедится, что в моих сочинениях нет явных и неприкрытых
глупостей,31 а стихи в них точно такие, каких требуют комедии, то есть
из всех трех стилей принадлежащие к низкому;32 в интермедиях же язык
соответствует персонажам, какие там выведены; а чтобы нам совсем
помириться, я предложу ему комедию под названием «Обман зрения»,
которую сейчас сочиняю и которая, если я сам не обманываю себя,
должна ему понравиться. Со всем этим, да пошлет тебе Бог здравия, а мне
терпения.

Посвящение
Графу де Лемос1
Иссяк ли, нет ли источник моего скудного разумения, всякий его
плод принадлежит вашей светлости, каков бы плод сей ни был: пример
тому — эти комедии и интермедии, не настолько, по моему суждению,
бездарные, чтобы совсем не понравиться; впрочем, если что-то и есть в
них дельного, так это то, что никто не хватал их грубыми ручищами и
не тащил в театр, а все благодаря актерам: ведь они, от большого ума,
играют лишь великие творения маститых авторов, хотя порой и впадают
в заблуждение. Дон Кихот Ламанчский во второй своей части надел
уже шпоры2 и отправляется в путь, дабы облобызать ноги вашей
светлости. Думаю, он явится, скорбя и стеная, ибо в Таррагоне загнали его
в угол3 и потрепали изрядно, хотя каким-то образом стало ему известно,
что не он выступает в той истории, а некто неизвестный, кто и хотел бы
быть им, да не сподобился. Затем уже на подходе великий «Перси-
лес»,4 а за ним — «Недели в саду»,5 а следом — вторая часть «Гала-
теи»,6 если только вынесут такой груз мои старые плечи; засим, как и
во всякое время, — искреннее желание служить вашей светлости как
истинному моему повелителю и твердой, надежной опоре, персону
которого я, и прочая, и прочая,
Слуга вашей светлости
Мигель де Сервантес Сааведра

12
Мигель де Сервантес Сааведра
НАЗВАНИЯ ОНЫХ КОМЕДИЙ СЛЕДУЮЩИЕ
Удалой испанец
Обитель ревности, или Арденнский лес
Алжирская каторга
Благочестивый плут
Великая султанша донья Каталина де Овьедо
Лабиринт любви
Путаница
Педро де Урдемалас
ИНТЕРМЕДИИ
Судья по бракоразводным делам
Вдовый мошенник, именуемый Трампагос
Избрание алькальдов в Дагансо
Бдительный страж
Бискаец-самозванец
Театр чудес
Саламанкская пещера
Ревнивый старик

КОМЕДИИ
Прославленная комедия
УДАЛОЙ ИСПАНЕЦ
В ЭТОЙ КОМЕДИИ ГОВОРЯТ СЛЕДУЮЩИЕ ЛИЦА
Арлаха, мавританка.
Алимусель, мавр.
Дон Алонсо де Кордова, граф
де Алькаудете,1 начальник
Оранского гарнизона.
Дон Фернандо де Сааведра.2
Гусман, капитан.
Ф р а т и н,3 инженер - фортификатор.
Солдат.
Себриан.
Накор, мавр.
Дон Мартин де Кордова.4
Некто с прошением.
Буйтраго,5 солдат.
Паж.
Оропеса, пленник.
Робледо, знаменосец.
Восмедьяно, старец.
Донья Маргарита.
Байран.
Мавр.
Дон Франсиско де Мендоса.6
Дон Хуан де Вальдеррама.
Роама, мавр.
Асан, король Алжира.7
Король Куко.
Король Алабеса.
действие первое
В первом действии участвуют: Арлаха, мавританка; Алимусель, мавр; Дон
Алонсо де Кордова, граф де Алькаудете, начальник Оранского
гарнизона; Дон Фернандо де Сааведра; Гусман, капитан; Фратин,
инженер-фортификатор; Солдат; Себриан, мавр, слуга Алимуселя; Накор, мавр;

14
Мигель де Сервантес Сааведра
дон Мартин де Кордова; Некто с прошением; Буйтраго, солдат;
Паж; Оропеса, пленник; Робледо, знаменосец.
Входят мавританка Арлаха и мавр Алимусель.
Арлаха
Привези, Алимусель,
Мне испанца — иль тирану
Уподоблюсь я и стану
Непреклонней, чем досель.
Пусть прибудет он плененный,
Только здрав и невредим.
Алимусель
Повелениям твоим
Я внимаю, изумленный!
Канет он в могильный мрак,
Если насмерть биться станет;
Кто слегка испанца ранит,
Тот безумец — иль не так?
Но сегодня же в Оране
Мной он будет умерщвлен,
Иль, быть может, взят в полон —
Не могу сказать заране.
Коль христианина кровь
В смертной схватке вдруг прольется —
Мне надежда остается
Заслужить твою любовь?
Если Марсово8 веленье
Обнажило острый меч,
Как мне жизнь его сберечь
И не проиграть сраженье?
Арлаха
Так, Алимусель, ты прав.
Что вернее быть могло бы?
Беспощадной много злобы
В вихре Марсовых забав,
Все же совладай со злобой,
Не давай ей воли вновь!
Приз тебе — моя любовь.

Удалой испанец
15
Заслужить ее попробуй!
Мне того доставь скорей,
Чья отвага столь опасна,
Кто внушает ежечасно
Ужас Берберии всей;
Завоеванные лавры
Кто с чела его сорвет?
Ведь Фернандо — это тот,
Перед кем трепещут мавры.
Он Атлант,9 он новый Сид,10
Мануэль,11 боец бывалый;
Воин храбрый и удалый
Много подвигов свершит.
Если б воин знаменитый
Предо мной главу склонил!
Алимусель
Хоть бы всех небесных сил
Заручился он защитой —
Привезу.
Арлаха
Что ж медлишь ты?
Алимусель
А не шутишь ли? Хоть шутка
Для влюбленного рассудка
Слаще правды и мечты.
Жизнь моя — тебе служенье,
И моя учтива речь;
Только чтоб тебя привлечь,
Храбрым буду я в сраженье.
Грозный дух мне свыше дан,
Страстью окрылен святою;
Преклонятся пред тобою
Сотни пленных христиан.
Арлаха
Дон Фернандо Сааведра
Пусть предстанет предо мной —

16
Мигель де Сервантес Сааведра
И, клянусь своей душой,
Награжу тебя я щедро
За свершенье: навсегда —
Видит Бог! — твоею стану,
Коль исполнишь без обману
Повеленье.
Алимусель
О, тогда
Мавры, что живут в Оране,
Скоро мой заслышат глас;
Небеса укроют нас,
И уверен я заране,
Что благую нашу цель,
Помолясь, достигнуть можно.
Упование неложно!
Арлаха
Поезжай, Алимусель.
Алимусель
Так твои веленья милы,
Так я их исполнить рад,
Что они усугубят
Мужество мое и силы.
Арлаха
Сила правды — за тобой!
Предрекаю я победу.
(Уходит.)
Алимусель
Мир тебе! А я поеду,
Ангел светлый, неземной!
Нет созданья превосходней,
Для хвалы не хватит слов,
И средь Марсовых сынов
Нет смелей и благородней!
Как твоя безмерна власть!
То даруешь наслажденье,

Удалой испанец 17
То приносишь мне мученье,
Заключая в сердце страсть.
Солнце! Без тебя я сгину,
Без пути брожу в ночи;
Пусть горят твои лучи!
Смерть же, смерть христианину!
Нет, нельзя его убить:
Надобно пленить — не боле;
Но в моей ли это воле?
Не могу вообразить!
(Уходит.)
Входят дон Алонсо де Кордова, граф де Алькаудете,
ского гарнизона; дон Фернандо де Сааведра; капитан
нер - фортификатор Ф р а т и н.
Фратин
Когда подниметесь вы на куртину,12
Сеньор, потом пройдете на донжон,13
То полную увидите картину.
Там берег; весь оттуда виден он.
Мы выдержим любое нападенье,
Сеньор, — наш форт надежно защищен.
Дон Алонсо
Близка осада, близко наступленье,
Но мы не отсидимся за стеной —
Решит все дело самоотверженье.
Коль завладеет мужество душой
У вас у всех, тогда скажу заране:
В открытом поле разгорится бой.
На Божью помощь и на ваши длани
Бесстрашные я уповать готов —
И сделается лев смиренней лани.
Пусть зорко ждут нашествия врагов,
Как Аргусы,14 все наши часовые
И днем, и в сумраке ночных часов.
Промашки непростительны любые:
Малейшая оплошность повлечет
Последствия, быть может, роковые;
А если враг нежданно нападет —
начальник Оран-
Гусман; инже-

18
Мигель де Сервантес Сааведра
Вступить нам в бой и продолжать сраженье,
Покуда нам судьба удачу шлет;
Победа славная и пораженье
В войне неразделимы; кто не смог
Стать победителем, тот жаждет мщенья.
Скрывается от солнца пастушок
В своей хибарке летнею порою,
А жар, глядишь, его посевы сжег.
И робкий станет смелым за стеною,
За коей от враждебной рати скрыт,
Коль ощущает силу за собою.
Входит солдат.
Солдат
Сеньор! Сюда какой-то мавр спешит
На рыжем скакуне. Скажу неложно —
Его изящен и отважен вид.
Видать, он смелый воин, но, возможно,
Порою он и страхом обуян —
Все время озирается тревожно.
Он со щитом, а сбоку — ятаган,15
В руке — копье, осанка благородна,
Украшен перьями его тюрбан.
Взгляните со стены, коль вам угодно.
Дон Алонсо
Отсюда ясно вижу я его.
Парламентер? Тогда пройдет свободно.
Дон Фернандо
Нет, это вызов нам скорей всего.
Появляется Алимусель на коне, с копьем и щитом.
Алимусель
Эй вы, рыцари, солдаты!
Вами славится Оран.
Ваши куплены победы
Алой кровью наших ран.
Я воитель мавританский,

Удалой испанец
19
А зовусь Алимусель,
Из пределов Мелионских,16
Неподвластных вам досель.
Не пророком Магометом
К вам я ныне приведен,
Чтоб решить на поле брани,
Прав иль нет его закон.
Я сюда доставлен грозным,
Но сладчайшим божеством,17
Что порой сравниться может
То с ягненком, то со львом.
Верховодит мной веленье,
А не смутные мечты:
Я невольник мавританки,
Королевы красоты.
Не скажу, что я рубака
И что лью рекою кровь, —
Не спесив, а смел, отважен
Тот, чей дух живит любовь.
Я всегда бросаюсь в сечу,
Госпожу свою любя,
И за малодушье вряд ли
Укорить могу себя.
Ныне я предстать решился
При оружье и в броне
Перед вами, христиане,
Что стоите на стене;
Гляньте — я не обезумел:
Надо мною — клятвы власть.
Иль сдержать я должен слово,
Или мертвым в поле пасть.
Я тебе бросаю вызов,
Дон Фернандо удалой —
Честь и слава для испанцев,
А для мавров гений злой!
Знаю — христиан немало
Именем звалось таким;
Дон Фернандо Сааведра —
Жажду биться я лишь с ним!
Ради воинских свершений

20
Мигель де Сервантес Сааведра
Повсеместно славен ты.
Знает о тебе Арлаха —
Это чудо красоты.
Хочет, чтобы к ней скорее
Был живым ты приведен,
И дала мне порученье,
Чтоб я взял тебя в полон.
Привезти тебя к Арлахе
Я охотно дал обет —
Трудностей невыполнимых
Для того, кто любит, нет.
Чтобы в честном поединке
Ты со мной сразиться мог,
Я язвительною речью
Дать готов тебе предлог:
Ты владеешь аркебузой,
И всегда она с тобой,
Но вступаешь неохотно
В рукопашный честный бой;18
Ты — ночной Улисс коварный,
А не храбрый Теламон;19
Перед доблестным идальго
Меч твой не был обнажен.
Коль не выйдешь — значит, прав я;
Коль несправедлива речь
Та, что ты сейчас услышал,
Пусть же нас рассудит меч.
Выходи! Близ Канастеля20
Завтра я сражусь с тобой.
Жду тебя, покуда солнце
Завершит свой путь дневной.
Побежденному — неволя;
Тем и кончим мы вражду.
Выходи же, дон Фернандо!
Выходи скорей — я жду.
(Уходит.)
Дон Алонсо
Дон Фернандо! Ваше мненье?

Удалой испанеи,
21
Дон Фернандо
Этот мавр учтив и смел,
И любовное служенье
Завершить бы он сумел,
В жаркое вступив сраженье.
Дон Алонсо
Значит, примете вы бой?
Дон Фернандо
Пусть сойдется он со мной!
Кто моей коснется чести,
Не избегнет ярой мести —
Это ведает любой.
Коль сочтете вы за благо,
Пусть же до исхода дня
Честь мою прославит шпага.
Дон Алонсо
Ныне — слушайте меня! —
Ваша не нужна отвага.
Знайте: воинский закон
Не напрасно учрежден,
И всецело каждый воин —
Будь он всех похвал достоин —
Государю подчинен.
Прав обычай наш старинный,
Что когда идет война,
То на жертвенник единый
Наша честь принесена —
Уклоняться нет причины.
Ни один из тех солдат,
Что с оружием стоят,
Над своей душой не волен,
Но обязан каждый воин
Биться, где ему велят.
Над собою вы не властны:
Мне, как будто королю,
Подчиняться вы согласны?
Я вступать вам не велю

22
Мигель де Сервантес Сааведра
В поединок21 сей злосчастный
Из простого озорства!
Дон Фернандо, я права
Соблюду — скажу неложно.
Дон Фернандо
Мне и слышать невозможно
Ваши странные слова!
Что ж ответит мавр, скажите?
Дон Алонсо
Пусть, что хочет, говорит!
Оправданья не ищите —
Тот, кто насмерть здесь стоит,
Не нуждается в защите.
Дон Фернандо
Покорюсь! Тогда ему
Объясните, почему
Не вступлю я с ним в сраженье.
Гусман
Дон Фернандо, в подчиненье
Нет бесчестья никому.
Дон Алонсо
Да, за это не осудят,
Но ответьте что-нибудь.
Гусман
Мой ответ коротким будет:
Так я мавра припугнуть
Постараюсь, что забудет
О любви и думать он —
Будет ворог посрамлен.
Дон Алонсо
Нет — беседуйте учтиво,
Чинно и красноречиво:
Вежливость — для нас закон.
Дон Алонсо и Фратин уходят.

Удалой испанеи,
23
Гусман
Отправляюсь я недаром:
Коль хотите, я готов
Кончить все одним ударом.
Дон Фернандо
Ни за что! От ваших слов
Как меня обдало жаром!
Мавр, неистово кляня,
Вызывает лишь меня,
Хочет лишь со мной сразиться.
Но, коль ворог согласится
Ждать до завтрашнего дня,
Не нуждаюсь я в защите,
Будь на вражьей стороне
Целый свет.
Гусман
И как хотите
Поступить?
Дон Фернандо
Что делать мне,
Я придумал. Вот, смотрите:
У меня — обход постов.
Лишь расстелется покров
Благодатной темной ночи,
Соберусь — и что есть мочи
Прыгну в ров.
Гусман
Глубок тот ров,
Прыгать вам небезопасно.
Дон Фернандо
Смелому препятствий нет —
Крепнут силы ежечасно.
Сохраните ж мой секрет!

24
Мигель де Сервантес Сааведра
Гусман
Промолчу — иль вам не ясно?
Я вперед пойду, а там
Обязательно сраженье
Принесет победу вам.
Дон Фернандо
Верный друг вы, без сомненья!
Гусман
Настоящий — знаю сам.
Уходят. Входят Алимусель и его слуга С е б р и а н,22 что по-арабски значит лакей
или конюший.
Алимусель
Себриан! Вон к пальме той
Привязать коня б не худо:
Мой товарищ боевой
Отдохнет — и я покуда
Тоже отдохну душой.
Не сдержать мне слез дотоле,
Вспоминая поневоле
Про свою Арлаху — ей
Кажется всего ценней
Тот, с кем биться мне на поле.
Себриан склоняет голову и уходит.
Счастлив ты, христианин!
Нас не только держишь в страхе,
Как могучий господин,
Благосклонностью Арлахи
Обладаешь ты один.
И Арлахи приказанье
Мне удвоило страданье:
Хочет, чтобы я погиб,
Но живым остался ты б —
Таково ее желанье.
Но спокоен я душой:
Коль успешно завершится
Для меня смертельный бой,

Удалой испанец
25
Будет здесь твоя гробница
И триумф победный мой.
Но, свершивши умерщвленье,
Ведь Арлахино веленье
Зла не причинять врагу
Я исполнить не смогу!
О, страданье! О, сомненье!
Что ж, совета попросить
Я у вас отважусь, птахи:
Как мне должно поступить?
Иль ослушаться Арлахи,
Или непреклонным быть?
Неспособен мавр усталый
Ни на что. Вздремну, пожалуй:
Перед битвой укреплюсь,
Отдохну — на сердце груз
У меня лежит немалый.
Ложится спать, и тут же входит Накор, мавр, в зеленом тюрбане.
Накор
Магомет! С давнишних пор
Я брожу темнее тучи,
Крадучись, как будто вор.
Да, в любви я невезучий —
Я, наследник твой23 Накор.
Я отвергнутый влюбленный.
Боль любви неразделенной
Для меня — точь-в-точь копье;
Сердце скорбное мое —
Будто щит изрешеченный.
Натерпелся я обид,
Стал завистлив я и злобен.
Пусть Аллах меня простит —
Трус я, кролику подобен,
Что в опасности бежит.
Супостата лицезренье —
Этой мысли подтвержденье.
Вот забылся он во сне,24
Но решиться разве мне
Заколоть его в отмщенье?

26
Мигель де Сервантес Сааведра
Он влюблен, и он ревнив.
Я вернусь — пускай от страха
Будет он ни мертв ни жив.
Стану ль, с помощью Аллаха,
Счастлив, узел разрубив?25
Не убью — тогда мгновенно
У Арлахи непременно
Вспыхнет прежняя любовь!
Воспаряю духом вновь
И боюсь одновременно.
Входит капитан Гусман, с мечом и круглым щитом.
Гусман
Дон Фернандо не тобой
Вызван на единоборство?
Накор
Нет, не водится за мной
Ни отваги, ни упорства:
Страхом дух окован мой.
Вот — Арлахою плененный,
Счастием не обойденный,
Бросил вызов, да заснул.
Гусман
Он, мне кажется, вздохнул.
Накор
Так вздыхает лишь влюбленный.
Гусман
Эй, Алимусель!
Алимусель
Кто мне
Спать мешает?
Гусман
Что же, даме
Служишь ты своей во сне?

Удалой испанец
27
Алимусель
Чувства, что владеют нами,
Закалятся, как в огне,
В богатырском сновиденье,
Что вкушаем в утомленье.
Все сказалось в наших снах —
В них и мужество, и страх
Обретают отраженье.
Но, по виду твоему,
Не тебе хвалиться силой.
Для чего же, не пойму,
Нужен ты Арлахе милой?
Гусман
Хоть бы так! Но почему
Произнес ты это слово?
Алимусель
Повторить могу я снова,
Дон Фернандо, что сильней
Длань моя руки твоей,
Хоть и крепче ты иного.
Дон Фернандо! Твоего
Имени трепещут мавры.
Только, значит, и всего?
Так твои, выходит, лавры
И не стоят ничего?
Почему ж моя Арлаха
Не сомкнет очей от страха,
Что погибнуть можешь ты?
Гусман
Речи, мавр, твои пусты.
Слушай, но не бей с размаха:
Я не дон Фернандо.
Алимусель
Да?
Кто же ты?

28
Мигель де Сервантес Сааведра
Гусман
Парламентером
От него я.
Алимусель
Не беда!
С ним сражаться буду в скором
Времени. Скажи, когда?
Гусман
Повеленьем генерала
Вам сражаться не пристало.
Он не выйдет.
Алимусель
Почему?
Гусман
Слишком дорог он ему —
Ведь таких героев мало.
Ждет осады генерал,
Исключить желая случай,
Чтоб в ненужной схватке пал
Наш воитель самый лучший,
Тот, кто больше всех удал.
Дон Фернандо молвил все же,
Что отказывать негоже:
В понедельник ночью он,
Наш покинув гарнизон,
Примет вызов твой, похоже.
Если же совет такой
Неприемлем — не робея,
Мавр, сразись тогда со мной:
Если я тебя слабее —
Полоняник буду твой.
Знаю, ждет тебя награда —
Мавританка будет рада,
Коль меня доставишь к ней.

Удалой испанеи,
29
Алимусель
Вздорных этаких вещей
Говорить при мне не надо!
Повторяю: ты не тот,
С кем сражусь. Вознагражденье
За твой плен меня не ждет.
Передай мое решенье:
Дон Фернандо пусть придет
В понедельник, коль возможно,
Подождать его мне можно.
Коль удачным будет бой —
Переведаюсь с тобой,
Говорю тебе неложно.
Как на твой, скажи мне, взгляд:
Главное оставить дело
Может истинный солдат?
Гусман
Никогда — скажу я смело.
Алимусель
Думаю, меня простят.
Гусман
Что ж, доволен я такою
Речью.
Алимусель
Знай, готов я к бою.
Пусть приходит — чужд мне страх.
Гусман
Помогай тебе Аллах!
Алимусель
Ну, ступай. Христос с тобою!
Гусман уходит.
Что тебе, Накор?

30
Мигель де Сервантес Сааведра
Накор
Не мог
Я остаться безучастным;
Хоть отважен ты и строг,
Делом занялся опасным,
Ибо ты на волосок
От безвременной кончины.
Алимусель
Каковы твои причины
Так судить?
Накор
Подумай сам:
Трудно ль спрятаться войскам
В темноте ночной долины?
Дон Фернандо не один
Ночью выйдет, а с полками,
С множеством своих дружин.
Что же сделается с нами?
Ведь хитер христианин!
Схвачен будешь ратью грозной
Ночью темною, беззвездной.
Лучше было бы, Али,
Кабы мы с тобой ушли,
Ведь пока еще не поздно.
Хоть нарушишь ты обет,
Разве не поймет Арлаха,
Что пути другого нет?
Алимусель
От ума или от страха
Дал ты дельный мне совет;
Ты разумен, но при этом
Не могу я внять советам;
Пылкой страсти кандалы
Хоть мне тяжки, да милы —
Поклянусь пред целым светом.

Удалой испанщ
31
Накор
Для боев, что поважней,
Смерти избежать напрасной —
Что разумней и мудрей?
Враг коварный и опасный
Жаждет гибели твоей.
Я скажу, что на сраженье —
Сам себе на поношенье —
Выйти отказался он,
Так что взять его в полон
Ты не мог — вот сообщенье
Для Арлахи. Ведь Оран
Попадет в осаду вскоре,
И на битву будет зван
Дон Фернандо вновь — на горе
Всех Оранских христиан.
Не страшна тогда засада —
Ждать врага на битву надо,
Коль горяч испанца нрав.
Алимусель
Ты, Накор, пожалуй, прав:
Эти речи — мне отрада.
Бой отложим — не беда.
Для чего таить обиду?
Ждем осады — и тогда
С ним на поле брани выйду.
Слово я сдержу.
Накор
(в сторону)
Ну да!
Ведь Арлаху в заблуженье
Я введу! Скажу: в сраженье
От испанца наутек
Он со всех пустился ног
В злополучное мгновенье.
Уходят. Входят дон Алонсо де Кордова, граф де Алькаудете, начальник
Оранского гарнизона, его брат дон Мартин де Кордова и дон Фернандо
де Сааведра.

32
Мигель де Сервантес Сааведра
Граф
Дон Мартин! Велю я вам,
Чтоб в Масалькивир скорее
Вы отправились. Ведь там
Вы значительно нужнее.
Вы поможете войскам,
Подготовите их к бою
С мавританской силой злою.
Сразу предсказать берусь
Вам победу — гол ведь трус,
Хоть окован он бронею.
Мавр-каналья смел в боях,
Лишь когда в толпе огромной;
Если ж нет — им движет страх;
Вмиг тогда воитель скромный
Повергается во прах.
Гром их кличей горделивых,
То опора для трусливых.
Умолкает гордый лев,
Страха не преодолев
Пред лицом ловцов счастливых.
Дон Мартин
Повинуюсь, вождь и брат!
За доверье благодарен.
Поступлю, как мне велят
Честь и долг; полки агарян26
Мне испуга не внушат.
Дай, сеньор, мне снаряженье,
Чтобы нам вступить в сраженье;
Сжав решительно эфес,
Вознесу я до небес
Нашу славу, без сомненья.
Входит Некто с прошением.
Некто с прошением
Сеньор, позволь тебе прошенье это
Сейчас прочесть.

Удалой испанщ
33
Граф
Читай же, в добрый час.
Некто с прошением
Прошение от доньи Исабель
Авельянеда и от прочих женщин,27
Живущих здесь. Вчера они узнали,
Что в ожидании осады ты
Очистить хочешь город от людей
Ненужных и в Испанию отправить
И женщин, и детей, и стариков.
Благоразумно — но к чему страшиться?
Они хотят, чтоб ты позволил им
Под крепостные стены приходить
С землей, фашинами28 или платками,
Намоченными в уксусе, чтоб пот
Воителям отважным отирать
Во время мавританских нападений
И раненым накладывать повязки
И чтоб отроковицы встали в ряд
И возносили к небесам молитвы
Невинными своими голосами,
Прося у Бога милости, покуда
Могучею десницей их отцы
Их жизнь и стены града защищают;
Пусть дети малолетние уедут
В Испанию со стариками вместе —
Ничем они не могут послужить;
Но женщины уехать не хотят
Ни в коем случае — они желают
За Бога, за отечество, за веру
Геройски умереть; а перед смертью —
Коль будет к ним судьба неумолима —
Сказать мужьям последнее прости
Или родителям глаза закрыть,
Напутствовать по-христиански их.
От них, сеньор, убытку никакого,
Лишь польза — вот они тебя и просят,
Чтоб ты свое веленье отменил —
Ту часть его, где речь идет про женщин.
2 Зак. № 4086

34
Мигель де Сервантес Сааведра
Тем самым ты и Богу угодишь,
И им безмерную окажешь милость.
Вот содержание сего прошенья.
Граф
Я выслушал — и страх меня объял:
Помыслить я не мог, что мне придется
Таким тяжелым делом заниматься!
Так вот же мой ответ: благодарю
Я женщин, предложенье принимаю.
Распоряжусь, чтоб об отваге их
Свидетельствовали вечно письмена
На досках бронзовых. Пускай потомки
Об этом ведают. Так я отвечу.
Ступайте с Богом.
Некто с прошением
Да, сеньор, у них
Спартанок и аргивянок29 отвага.
Входит капитан Гусман.
Граф
Ну, капитан Гусман, что мавр сказал?
Гусман
Уехал в гневе.
Дон Фернандо
(в сторону)
Точно ли уехал?
Гусман
(в сторону)
Тебя он ждет. Как видно, он отважен,
Благоразумья тоже не лишен.
Дон Фернандо
(в сторону)
Я выйду, без сомненья.

Удалой испанец
35
Гусман
(в сторону)
Ты-то выйдешь?
Осада близко.
Дон Фернандо
(в сторону)
Победить смогу —
Так скоро ворочусь; а если нет —
Грош мне цена, не жалко и погибнуть.
Граф
Что ж, храбрый этот мавр?
Гусман
Конечно, храбрый,
А сверх того — учтивый и влюбленный.
В это время входит Буйтраго, солдат, очень потрепанный, с зазубренной шпагой
без ножен, подвешенной на веревках вместо перевязи.30 В руках у него ящик с
надписью, содержащей просьбу подать на помин душ в чистилище,31 и сам он просит
подаяния. Рассказ о солдате, который просил за души чистилища, подлинный — я
сам такое видел.32
Буйтраго
Подайте на помин тех душ, что ныне
В чистилище.
Граф
Буйтраго добрый! Много ль
Набрал ты нынче?
Буйтраго
На три куарто33 будет.
Дон Мартин
Купили что?
Буйтраго
Почти что ничего:
Лишь потроха да сотенку сардин.

36
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Мартин
Насытится сегодня он.
Буйтраго
Да что вы!
Еды такой — всего на зуб один!
Дон Мартин
Со мною пообедаете.
Буйтраго
Значит,
Позавтракаю тем, что я купил?
Дон Мартин
А что ж довольствие?
Буйтраго
Оно займет
В желудке столько места у меня,
Сколь для фигуры шахматной достанет.
Дон Фернандо
Ну и едок!
Гусман
Такой едок, что граф
Ему позволил побираться — силы
Поддерживать-то нужно.
Буйтраго
Что в том пользы?
Ведь каждый знает — ни одной душе
Молитвы недостаточно, и чудо,
Коль на помин души мне подадут;
Прошу я ради собственного тела,
Не ради душ.

Удалой испанец
37
Дон Мартин
Весьма благоразумным
Я это почитаю.
Буйтраго
Горе мне!
Известно всем: я ем за шестерых,
Зато за семерых готов сражаться!
Черт побери! Да положите мне
Хоть крошку в рот, а там передо мною
Поставьте мавров тысячу иль больше;
Хоть ест Буйтраго за десятерых —
Двадцатерых солдат он в битве стоит.
Граф
Буйтраго прав; когда начнется штурм,
Он мужество покажет и отвагу.
Ему велю я выдать семь пайков,
Чтоб больше не просил он.
Буйтраго
И тогда
Уж не язык, а руки в ход пущу я.
Теперь освобождать не собираюсь
Я души из чистилища — оружьем
Своим я в преисподнюю отправлю
Немало мавров — там их заждались.
Паж
Буйтраго, дай мне душу, дай мне душу!
Буйтраго
Эй, сукин сын, ты лучше помолчи!
И ведай, рогоносец, кто б ты ни был:
Будь у меня хоть сотня тел и душ —
Готов отдать их все за короля,
Но ни одной — просителю такому!
Дон Мартин
Еще раз, Сереседа.

38
Мигель де Сервантес Сааведра
Паж
Дай мне душу!
Буйтраго
Да никогда!
Граф
Буйтраго, успокойтесь:
Не отдадите, как бы ни просили.
Буйтраго
Как этот паж просить посмел, чтоб душу
Ему я отдал! Нет, Христос свидетель:
Не будь здесь графа, я б душонку вашу
Кинжалом бы исторгнул, негодяй,
И черти все из преисподней
Не помогли!
Граф
Буйтраго, успокойтесь:
Понадобятся нам и ваши руки,
И ваша благородная душа.
Буйтраго
Подайте на помин души — и все
Уладится.
Дон Мартин
Возьмите.
Буйтраго
Благородный
И добрый дон Мартин! Своей десницей
Клянусь, что буду я твоим солдатом,
Коль ты отправишься в Масалькивир.
Дон Мартин
Да, будешь, мой товарищ боевой!

Удалой испанец
39
Буйтраго
Ты — мужественный рыцарь, Бог с тобой!
Уходят. Входят Арлаха и Оропеса, ее пленник.
Арлаха
Что ж Алимуселя нет?
Приезжал бы он скорее!
Оропеса
Ты, могу сказать в ответ,
Уподобилась Медее.34
Не накликать бы вам бед!
Хоть отправился он смело
На рискованное дело,
Вдруг несдобровать ему?
Арлаха
Ты же знаешь, почему
Ехать я ему велела!
Славные вершил дела
Дон Фернандо, без сомненья, —
И твоя же похвала
Столь большое впечатленье
На меня произвела!
Вот желание откуда —
Не позорно и не худо —
Видеть, что за человек,
Недоступный мне вовек
Средь знакомого мне люда.
Я решила потому,
Чтоб Алимусель за дело
Взялся трудное — ему
В плен Фернандо взять велела.
Что дурного? Не пойму.
Мне внушает опозданье,
Что напрасно упованье.
Иль была я неправа?
Иль награда такова
Мне за дерзкое желанье?

40
Мигель де Сервантес Сааведра
Дух мужской во мне живет:
Пред опасностью не трушу,
И милее всех мне тот,
Кто пронзает взором душу,
Кто ее зубами рвет.
Лучшая моя награда,
Наивысшая отрада —
Мужа доблестного зреть,
Восхищенно замереть
В блеске удалого взгляда.
Оропеса
Коль Фернандо твоего
Привезут в оковах скоро,
В нем не более того
Сможешь видеть ты, сеньора,
Что сказал я про него.
Дон Фернандо — дар бесценный:
Коль доставлен будет пленный,
Слава, что Алимусель
Был обласкан и досель,
Станет вечной и нетленной.
Если ж дон Фернандо бой
Сможет выиграть случайно,
Что же станется с тобой?
Будешь ты терзаться тайно:
Станет он вдвойне герой.
Коль испанца удалого
Не узришь ты — будешь снова
Мучиться: твои мечты
Рухнут.
Арлаха
Прав, конечно, ты —
Женщины неумно слово.
Входят Алимусель и Накор.
Алимусель
Дайте руку, чтоб ваш раб
Приложился к ней, сеньора.

Удалой испанец
41
Арлаха
Я представить не могла б,
Чтобы удалец так скоро
Столь унижен стал и слаб!
Поднимитесь же с коленей.
Алимусель
Верный раб твоих велений!
Арлаха
На щите иль со щитом?
Алимусель
Скажет вам Накор о том —
Он свидетель всех свершений.
Накор
Был наш вызов отклонен
Сим испанцем горделивым,
Так что он не взят в полон.
Арлаха
Малодушным и трусливым
Оказался, значит, он?
И найдется ль извиненье
За такое прегрешенье?
Накор
Он невинен — генерал
При себе его держал.
Хоть бы сутки промедленья —
Он в бою решил бы спор
Так, как рыцарю пристало, —
На расправу он ведь скор!
Алимусель
Ох, тебя прикончить мало,
Дерзновенный ты Накор!

42
Мигель де Сервантес Сааведра
Накор
Пышешь яростью ты многой
И грозишь мне карой строгой.
Но подумай, грех какой:
Магомет ведь предок мой,
Так что ты меня не трогай!
Арлаха
Дон Фернандо! Ну, хорош!
Выйти на единоборство
Не решается! Так что ж:
Ты-то проявил упорство?
Накор
Где ему!
Алимусель
Накор, ты лжешь!
Брось ты эти измышленья!
Накор
Разве то не подтвержденье,
Что пришел ты без него?
Алимусель
Как я мог привесть его,
Если город в окруженье?
Ты-то помнишь или нет,
Из враждующего града
Принесли какой ответ?
Накор
Дело в том, что было надо
Ждать — во избежанье бед.
Алимусель
Разве ты не дал совета
Мне вернуться?

Удалой испанеи,
43
Накор
Помню это;
Трусом я тебя считал,
Оттого совет и дал.
Алимусель
Пал я жертвою навета!
Я убить тебя готов!
Накор
Магомета я потомок,
И тяжелых кулаков
Не страшусь, хоть голос громок
У тебя, и взор суров.
Магомет — в чем нет сомненья —
От неправого гоненья
Защитит всегда свой род;
В прах низвергнут будет тот,
Кто нанес нам оскорбленье.
Входят два мавра и ведут пленного, безоружного дона Фернандо.
Алимусель
Что такое?
Первый мавр
Твой отряд
Захватил христианина
Под Ораном.
Дон Фернандо
Лжешь, солдат!
Нет, иной была причина —
Сам я в плен был сдаться рад.
Если б не хотел я сдаться,
Не смогли б за мной угнаться.
Кто бы взять меня сумел?
Алимусель
Ты в плену, однако, смел!

44
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Фернандо
Что ж, не стану похваляться.
Арлаха
Кто ты?
Дон Фернандо
Смелый я солдат,
Но давно мечтал о сдаче,
Ибо заплатить навряд
За военные удачи
Мне достойно захотят.
Арлаха
Сдался ты по доброй воле?
Дон Фернандо
Стать рабом хочу, не боле,
У любого из господ:
Пусть хоть кто меня возьмет —
Не взыскую лучшей доли.
Оропеса
Дон Фернандо! Это он!
Сдался он врагам на милость
Иль в сражении пленен?
Как же это получилось?
Он в бою непревзойден!
Если улучу мгновенье,
То добуду объясненье,
Допытаюсь до всего!
Алимусель
Нужно выслушать его
Вам, Арлаха, без сомненья:
Знайте, что услугу нам
Он немалую окажет.
Верьте же его словам —
Что в Оране было, скажет
Этот воин правду сам.

Удалой испанеи,
45
Отвечай, коль ты мужчина:
Вызвал я христианина
В поле на смертельный бой?
Дон Фернандо
Раздавался вызов твой
И воинственно, и чинно.
Тот, кого на бой ты звал,
Собирался выйти сразу,
Но вмешался генерал.
Подчинился тот приказу
И ослушником не стал.
Все же он воитель смелый,
И, презрев мечи и стрелы,
С ним мы вместе в поле шли:
Он — чтоб встретиться с Али,
Я — чтоб ваши зреть пределы.
Я в лицо-то знаю вас.
Алимусель
Правду он сказал, сеньора.
Пусть Накор молчит сейчас.
Накор
Ох! Пробьет, пожалуй, скоро
Правды настоящей час!
Без обмана и без шутки
Я скажу, что трус ты жуткий:
Вышел ведь христианин —
Что ж не мог ты, господин,
Подождать хотя бы сутки?
Алимусель
Ты сказал — не нужно ждать.
Кабы принял он сраженье —
Ох, ему б несдобровать!
Накор
Малодушного сужденьям
Только трус готов внимать.

46
Мигель де Сервантес Сааведра
Алимусель
За Фернандо я без страха
Вновь отправлюсь и, Арлаха,
Приведу к тебе, поверь.
Накор
Это ни к чему теперь.
Арлаха
Ради вышнего Аллаха
Оставайся: раз на зов
Выйти не желал он, шпагу
Обнажить был не готов,
Басни про его отвагу —
Это выдумки льстецов.
Что же! Действуй осторожно,
Но, однако, если можно,
Все ж возьми его в полон.
Дон Фернандо
Дон Фернандо так силен,
С ним тягаться невозможно.
Знаю я его давно,
И не ведаю сомненья,
Что захочет все равно
Он с Али вступить в сраженье,
Раз уж так предрешено.
Арлаха
Храбрый он?
Дон Фернандо
Как я.
Арлаха
Пригожий?
Дон Фернандо
Нет, со мной немного схожий.

Удалой испанщ
47
Алимусель
Сердце мне терзает он!
Арлаха
А открой мне — он влюблен?
Дон Фернандо
Разошлись они, похоже.
Арлаха
Значит, был влюблен?
Дон Фернандо
Ну, да!
Арлаха
Переменчив?
Дон Фернандо
Без сомненья:
Ведь нельзя любить всегда.
Арлаха
А каков он в обхожденье?
Дон Фернандо
Грубость, спесь ему чужда.
Арлаха
Мужествен?
Дон Фернандо
Сверх ожиданья.
Арлаха
Мастер в деле фехтованья?
Грозен в битве?
Дон Фернандо
Марс второй.

48
Мигель де Сервантес Сааведра
Арлаха
Это истинный герой
И достоин обожанья.
Ах, когда б он мавром был!
Алимусель
Для тебя, моя Арлаха,
Я не пожалею сил.
Арлаха
Кто на бой готов без страха
За меня, мне люб и мил.
Привезешь его — согласна,
В чем клянусь я велегласно,
Стать супругою твоей.
Дон Фернандо
Порученья нет трудней.
Съездит, видно, он напрасно.
Накор
Христиане — хвастуны!
Дон Фернандо
Есть ему чем похвалиться.
Алимусель
Все они убеждены:
Из Геракловой десницы
Вырвать палицу35 должны.
Раб твой своего добьется
И с победою вернется —
Твой я выполню наказ.
Дон Фернандо
Выполнить не всякий раз
Приказанье удается.
Слово честное сдержать
Тоже не всегда возможно.

Удалой испанец
49
Накор
А тебе откуда знать?
Дон Фернандо
Многое могу неложно
Вам, сеньоры, рассказать!
Дон Фернандо мне приятель,
И ему я почитатель.
Он взаправду удалец!
Алимусель
Не всегда благой конец
Обретет завоеватель.
Ведь бывает побежден
И хвастун, и фанфарон;
Но кто бьется за Аллаха,
Пусть на бой идет без страха —
Он не будет посрамлен.
Дон Фернандо
Что ж, Аллах тебе поможет?
Оропеса
Не дерзи! Не то, быть может,
И твоя прольется кровь.
Алимусель
Тот, кто бьется за любовь,
Все невзгоды превозможет.
Будь я слаб, а он храбрец,
Отступать я не намерен:
Пленным будет удалец.
Арлаха
До чего ж самоуверен!
Алимусель
Нет бесчувственней сердец!

50
Мигель де Сервантес Сааведра
Арлаха
Вас удерживать не смею,
И дорогою своею
Пусть Накор идет с Али.
Добрый путь!
Накор
Ну, мы пошли.
Уходят все, кроме дона Фернандо и Оропесы.
Оропеса
Эй, солдат! С кем честь имею?
И какой судьбиной злой
Жалкому листку подобно
Занесен сюда герой?
Дон Фернандо
Расскажу сейчас подробно.
Вот что сделалось со мной:
Генерал мой счел за благо,
Чтоб я вызов отклонил —
Им моя нужнее шпага.
Я же поступить решил
Так, как требует отвага.
Лишь спустился по стене,
Завязать желая сечу —
Устремились, как во сне,
Мавры-всадники навстречу,
Преградив дорогу мне.
Ночь темна — ни зги не видно;
Было пропадать обидно,
Потому решился сам
Шпагу я вручить врагам,
Сдался я в полон постыдно.
Что не силой приведен,
Я лукаво притворился,
Мол, желаю сам в полон,
И с вопросом обратился,
Чей же это эскадрон.

Удалой испанеи,
51
Услыхав мои печали,
Мавритане отвечали —
Нужным мне сказать сочли:
Командир у них — Али.
Ничего не молвлю дале.
Мавритане не должны
Знать, кто я, — я ей по нраву,
Жаждет зреть меня она.
Оропеса
Да в твою, наверно, славу
Мавританка влюблена.
Женщина непостоянна,
Изменяет непрестанно —
Вот в чем главная беда!
Дон Фернандо
Стой! Мусель идет сюда.
Оропеса
Что он хочет? Это странно.
Входит Алимусель.
Алимусель
Пленник, помощь мне нужна!
Тайной дорожи моею,
Сохрани ее! Сполна
Доброта твоя моею
Будет вознаграждена.
За услугу столь большую
Волю я тебе дарую!
Возвратишься ты в Оран,
Будешь жить средь христиан —
Долю выбирай любую!
И лишь только одного
Я прошу в ответ на это:
Супостата моего
Где сыскать? Прошу совета
У тебя лишь одного!
Не откажет мне отвага,

52
Мигель де Сервантес Сааведра
И моя скрестится шпага
С дерзкой шпагой удальца!
Стану биться до конца —
Это будет мне во благо.
Мне б сыскать его скорей:
Обещала мне Арлаха
Стать супругою моей,
Если, волею Аллаха,
Приведу Фернандо к ней.
Иль не сдержит обещанья?
Нет, неложны упованья:
Возлюбя свою мечту,
Я блаженство обрету
После долгого страданья.
Дон Фернандо
Скоро будет недруг твой
У тебя в распоряженье.
Вызовешь его на бой,
На кровавое сраженье —
Помогу тебе, герой.
Алимусель
Слушай слово паладина:
Я не враг христианина,
Но Арлахе дал обет,
И пути обратно нет —
В этом вызова причина.
Дон Фернандо
Что ж, сведу тебя я с ним
В месте тихом, подходящем.
Быть желаю настоящим
Другом преданным твоим.
Хоть мы разного закона,
Нашей дружбе нет препона —
Нет сомнений никаких,
Что всегда у нас двоих
К благородству сердце склонно.
Не тревожься — мой совет:

Удалой испанец
53
Приложу я все усердье,
Чтоб исполнил ты обет.
Алимусель
А тебе за милосердье
Да поможет Магомет!
(Уходит.)
Дон Фернандо
Это, верно, не случайно!
Оропеса
Но опасно чрезвычайно —
Ваши вновь сошлись пути.
Дон Фернандо
Нам поможет все спасти
Сберегаемая тайна.
Уходят. Входят, переругиваясь, капитан Гусман и знаменосец Робледо.
Гусман
Кончим этот разговор!
Видно, вы из неприязни
Вздор несете.
Робледо
Нет, сеньор!
Повторяю без боязни:
То, что я сказал, — не вздор.
Или стал он ренегатом,
К маврам перешел проклятым,
Или пост покинул свой.
Гусман
Эй, полегче! Он герой,
Храбрым он прослыл солдатом.
Дон Фернандо предал нас?
Быть не может! Ваше ложно
Утвержденье.
Дерутся.

54
Мигель де Сервантес Сааведра
Робледо
Страшный час!
Гусман
Видите же — невозможно
Вызов принимать сейчас.
Входят граф де Алькаудете и дон Мартин де Кордова в сопровожде
нии солдат.
Граф
Прекратите же, сеньоры!
Что за повод был для ссоры?
Гусман
Словно шпаги острие,
Сердце ранили мое
Знаменосца разговоры!
Он сказал, что дон Фернан —
Перебежчик и изменник.
Это ложь, поклеп, обман!
Этот плут, наглец, мошенник
Лжет безбожно!
Граф
Грубиян!
Заточить Гусмана в башню!
Гусман
Мне не стыдно и не страшно.
Справедливость в мире есть!
Если чья задета честь —
Тут защитник я всегдашний.
Граф
Знаменосца заключат
Тоже пусть, пока осада
Завершится.

Удалой испанщ
55
Робледо
Очень рад —
Краше дома мне не надо.
Дон Мартин
И с врагом вас разлучат.
Знаменосца уводят.
Один из солдат
Сеньор, докладывает стража вам:
Подходит судно с западного края.
Дон Мартин
Какой там парус?
Солдат
Вроде бы косой.
Граф
Пойдем его встречать на брег морской.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Действующие лица: Арлаха; дон Фернандо; Оропеса; Накор; Восмедья-
но, старец; донья Маргарита, девица в мужском платье; Буйтраго; дон
Мартин; граф; Гусман, капитан; Алимусель; Байран, ренегат; мавр.
Входят Арлаха, дон Фернандо и Оропеса.
Арлаха
Отвечай-ка без обмана,
Рыцарь: как тебя зовут?
Дон Фернандо
Я зовусь Хуан Лосано —
Это имя там и тут
Громкой славой осияно.

56
Мигель де Сервантес Сааведра
Арлаха
Что-то вспомнить не могу.
Дон Фернандо
Страх несет оно врагу,
Так же как и дон Фернандо.
Арлаха
Похваляться-то не надо!
Дон Фернандо
Похваляюсь, да не лгу!
Арлаха
Каковы твои свершенья?
Дон Фернандо
Я с Фернандо совершил
Много подвигов в сраженье —
Вместе, не жалея сил,
Бились до изнеможенья.
Арлаха
Он твой друг?
Дон Фернандо
Фернандо? Да!
Арлаха
Что же, принял он тогда
Вызов от Алимуселя?
Дон Фернандо
Чести воинской доселе
Не срамил он никогда.
Арлаха
Что же, трусом оказался
Разудалый мавр Али?

Удалой испанец
57
Дон Фернандо
Нет — Фернандо задержался,
Может быть; часы прошли —
Ну, а он не появлялся.
Но зато его клеврет —
Тот, чей предок Магомет, —
Сослужил дурную службу
Для него и предал дружбу.
Арлаха
Знаю ли я правду? Нет!
Дон Фернандо
Коль к тебе Фернандо пленным
Твой поклонник приведет,
Нрав твой будет впредь надменным?
Арлаха
Окажу ему почет
Со старанием отменным.
Пусть Али сюда спешит,
Пусть испанца он пленит,
Слух о коем страх внушает.
Оропеса
Мне о нем напоминает
Нашего Лосано вид.
Арлаха
Неужели так похожи?
Оропеса
Чрезвычайно! Нипочем
И не различить их, Боже!
И сложеньем, и лицом,
И отвагой сходны тоже.

58
Мигель де Сервантес Сааведра
Арлаха
Что же сделал сей герой,
Если славою такой
Он покрыт?
Оропеса
Его свершенья
Все достойны восхищенья.
Ты рассказ послушай мой.
Раз галера из Алжира
Подошла и встала в бухте
Недалече от Орана —
Турок множество на ней.
Тут береговая стража36
Генералу доложила —
Он отправился на берег,
Взявши сотни три солдат.
Подошла галера близко
К берегу — ив тот же час
Беспощадное сраженье
С супостатом началось.
Наши храбрые солдаты
Дали залп, потом другой —
И в смертельном страхе турки
С палубы полезли в трюм.
Вот бы к берегу галеру
Подтащить — да крючьев нет!
И отважный дон Фернандо
В море бросился стремглав.
Только он подплыл к канату —
Турок рубит тот канат,
Чтобы с якоря галеру
Снять Фернандо не сумел.
Дон Фернандо потянул
За канат с такою силой,
Что галера подалась
И кормой в песке увязла.
Выйдя на берег, Фернандо
Тут же прыгнул на корабль.
Турки думают, что небо

Удалой испанщ
59
Помогает христианам.
Увидав, что враг трепещет,
Дон Фернандо закричал
Хриплым голосом — от гнева
И усталости: «Победа!»
И с победным грозным кличем
Он, со шпагою в руке,
Поражая супостата,
Пробежал с кормы на нос.
Он галеру захватил
В одиночку; вот, Арлаха,
Посуди теперь сама,
Заслужил ли славу он.
Подтвердят его отвагу
Гордецы из Мелиона,
И глупцы из Тремесена,37
И отступники из Боны.38
Сотня мавров пала в битве,
Семь убиты в поединке,
Двести служат на галерах,
Сотня брошена в темницы.
Скромен в мире, а в бою —
Будь ты хоть христианин,
Хоть служитель Магомета —
Не сравнится с ним никто.
Арлаха
Высших он похвал достоин!
Оропеса
Гектор, Геркулес, Рольдан39 —
Им подобен храбрый воин.
Арлаха
Им гордится весь Оран.
Оропеса
Всюду чести удостоен.
Входит Накор.

60
Мигель де Сервантес Сааведра
Арлаха
Как несносен мне Накор!
Ах, останьтесь!
Оропеса
До сих пор
С ним бывала ты учтива.
Дон Фернандо
Слушай молча, терпеливо:
Долгим будет разговор.
Накор
Захотел тебе, Арлаха,
Я испанца привезти.
Ныне мчусь в Оран без страха!
Арлаха
Доброго тебе пути
С упованьем на Аллаха!
Скрасит твой нелегкий путь
Благородное стремленье.
Все невзгоды позабудь!
Накор
Пред тобой мои моленья
Изолью когда-нибудь
И в любви признаюсь снова.
Арлаха
Шутки отложи теперь —
Ведь к отъезду все готово.
Дон Фернандо
Он не шутит — и, поверь,
Сдержит он, конечно, слово:
Кто без памяти влюблен
И надеждой окрылен —
Смел, как лев, и тверд, как камень:
Через ярый, жгучий пламень
Он пройдет, не опален.

Удалой испанец
61
Оропеса
Благородное стремленье —
Значит, достижима цель.
Дон Фернандо
Помолчи! Имей терпенье.
Накор
Знать, признал Алимусель
Собственное пораженье:
Ведь христианина он
Не стремился взять в полон,
Как ему ты повелела.
Арлаха
На благое едешь дело
Ты, любовью вдохновлен.
Накор
Дай же руку мне, сеньора,
На прощанье — путь не мал,
Но вернусь со славой скоро.
Арлаха
Больно ты смиренным стал,
Я не узнаю Накора!
На коленях предо мной
Ты стоишь — к чему все это?
Накор
Я при жизни Магомета
Был бы награжден хвалой.
Мир тебе!
(Уходит.)
Арлаха
Сказал напрасно —
Ждет его с тобою спор.
Разве это не опасно?

62
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Фернандо
Ну, попался ты, Накор!
Оропеса
Столь же лжива, сколь прекрасна!
Арлаха
Оба шествуйте за мной!
Мы втроем увидим бой —
Рыцарей моих сраженье.
Оропеса
В путь пора без промедленья, —
Твердой двинемся стопой.
Уходят. Входят Восмедьяно, старец, и донья Маргарита в мужской одежде.
Восмедьяно
Добрались мы до Орана,
Неужели нужно вновь
Нам из города так рано?
Маргарита
Непреклонного любовь
Нам всегда вдвойне желанна.
Восмедьяно
Маргарита! Не секрет:
Действует себе во вред
Кто ведом слепой любовью.
Маргарита
Я, сеньор, не прекословлю.
Ваша правда — спору нет;
Только наше чувство свято —
Значит, можно всем рискнуть:
Так учили вы когда-то.
Восмедьяно
Нет! Презрел он правый путь.
Отступись от ренегата!

Удалой испанец
63
Маргарита
Дон Фернандо — мавр? Вот вздор!
Восмедьяно
В городе с недавних пор
Так его прозвали дети.
Маргарита
Правда есть на белом свете?
Дать бы клевете отпор!
Это ложь иль заблужденье.
Восмедьяно
Мавр иль нет — не различу,
Но питаю подозренье.
Маргарита
Видеть я его хочу.
Восмедьяно
Тщетное твое хотенье.
Маргарита
Тяжек рок суровый мой,
Но моей кручине злой
Не положит ли границу,
Не подарит ли гробницу
В варварской земле глухой?
Восмедьяно
Но скажи, сеньора, мне ты:
Дал ли я тебе совет?
Все они добром согреты.
Маргарита
Тот, кто прожил много лет,
Мудрые дает советы.
Только старческая речь
Юность может ли привлечь?

64
Мигель де Сервантес Сааведра
Возраст буйный мой, безумный —
Старости благоразумной
Как его предостеречь?
Входит Буйтраго с ящиком для пожертвований.
Буйтраго
Люди! На поминовенье
Грешных душ подайте мне —
Легче будут их мученья.
Маргарита
Им гореть в моем огне!
Восмедьяно
Помолчи, имей терпенье:
Речь твоя — позор и мрак,
С рыси перейди на шаг.
Маргарита
Вам, солдат, уйти придется —
Лишних денег не найдется.
Буйтраго
Слышать этого никак
Я не чаял от сеньора!
Обратишься к богачам —
Выйдет склока или ссора:
Скоро наживаясь, нам
Подают они не скоро.
Но сочувствует Оран
Всем, кто принял смерть от ран.
Протяни, сеньор мой, руку,
Облегчи скорее муку
Убиенных христиан!
Дай же волю состраданью!
Меч не время обнажать —
Лучше доброй, щедрой дланью
На помин души подать.

Удалой испанеи,
65
Восмедьяно
Выше ценность подаянью,
Чем тому, что грозный бой
Принесет бойцам с собой.
Буйтраго
Но отважный Марсов воин
Многих почестей достоин
За геройский подвиг свой.
Уж давно в своей постели
Здесь никто не умирал —
Драться тут всегда умели,
И несущий смерть металл
Застревал в могучем теле.
Унижают острый меч
И хулу грозят навлечь
Храбрых воинов моленья —
Ведь больнее, чем раненья,
Оскорбительная речь.
Души грешные Орана,
Хоть в чистилище они,
Молят Бога неустанно,
Чтоб во все бывала дни
Пища мне, как древле манна.
С подаяньем вашим их
Я от мук избавлю злых:
Тех, кто пал в жестокой битве,
Поминаю я в молитве,
Призывая всех святых.
Восмедьяно
Брат, я вас не понимаю.
Нет подать вам ничего.
Буйтраго
Братом вас я не признаю,
Наше близкое родство
Где сыскали вы, не знаю.
Раз прикрыта плоть моя
Грудой ветхого тряпья,
3 Зак. № 4086

66
Мигель де Сервантес Сааведра
Я уж вам кажусь неровней?
Нет, своею родословной
Похваляться волен я!
Благородна в этих жилах
Кровь, и зависть побороть
Даже граф порой не в силах.
Помоги, Благий Господь,
Тем оранцам, что в могилах!
Души грешных не покинь
И страдальцев не отринь.
Кто погиб в жестокой битве,
Тех я помяну в молитве.
Боже, смилуйся! Аминь.
Входят граф, дон Мартин, капитан Гусман и Накор.
Накор
Внимайте мне, сеньор! Без промедленья
Все выполню, что обещал я вам.
Клянусь: до мавританского селенья
Все ваше войско доведу я сам,
И без обмана! Если есть сомненья,
Связать мне руки я покорно дам.
И стыд, и колебания отринув,
Доставлю вас в деревню бедуинов.
Когда вы нападете в час ночной,
Добычей завладеете бесценной.
Не требую награды никакой —
Хочу владеть Арлахой несравненной.
Не надобно равнять поступок мой
С изменой вероломной и презренной:
Любви и царства ради прощена
Бывает даже тяжкая вина.
Не нахожу я способа иного,
Чтоб завладеть возлюбленной моей.
К любым свершениям душа готова,
Ведь никого Арлахи нет милей!
Путем измены и обмана злого
Я потушу огонь своих страстей.
Недолгое Арлаху ждет плененье —
За ним последует освобожденье.

Удалой испанеи,
67
Граф
Нет! Не могу я взять ни одного
Из гарнизона нашего солдата!
Осады вскоре ждем — и оттого
За дерзость будет тяжкая расплата.
Накор
Неотвратимо ваше торжество —
Добыча будет велика, богата!
Опасности в походе нашем нет:
Вернемся вскоре, коль пойдем чуть свет.
Граф
Я сообщу решение попозже,
Как свечереет.
Накор
Хорошо, сеньор.
(Уходит.)
Дон Мартин
На хитрость это вовсе не похоже.
Любое подозренье — просто вздор.
Не правда ли?
Гусман
Я думаю так тоже
И, полагаю, не хитрит Накор:
Ведь с нами разговаривал недаром
Он с воодушевлением и жаром!
Дон Мартин
Изменник, если только он умен,
Приучен хорошо владеть собою:
Свой гнусный умысел скрывает он,
Весьма искусно действуя порою —
Так в древности коварный грек Синон40
Сгубил бесстыдным вероломством Трою.
Произнося обманные слова,
Изменник их обдумает сперва.

68
Мигель де Сервантес Сааведра
Граф
Не опасайтесь, брат мой! Неужели
Я кинусь в пропасть, здравый смысл презрев?
С Робледо мир вы заключить успели,
Сутяжничества все преодолев?
Дон Мартин
Гусман, вы гневаетесь.
Гусман
Еле-еле
Я сдерживаю праведный свой гнев.
Граф
Благоразумие свое покажем:
Вы у друзей, отнюдь не в стане вражьем.
Свой гнев приберегите для врагов.
Ну, что, Буйтраго?
Буйтраго
Думает Буйтраго:
Возможно ли, чтоб из сухих плодов
Душистая сочиться стала влага?
И потому надеяться готов,
Что хоть медяк подаст мне этот скряга.
Уж тот ли не хранит закон Христов,
Кто ест досыта и себе во благо?
Коль сыт я — что земля и небо мне?
Тогда я думаю лишь о войне.
Маргарита
Он просит так, как будто нас поносит
И грубость выставляет напоказ.
Мы подаем лишь тем, кто кротко просит, —
Так принято в Испании у нас.
Буйтраго
А ежели проситель стыд отбросит
И рухнет на колени? Вновь отказ!

Удалой испанец
69
Восмедьяно
Нет, не подам.
Буйтраго
Иль мы не христиане?
Маргарита
Брат, я клянусь: мы без гроша в кармане.
Буйтраго
Брат, говоришь? Какой я, к черту, брат?
Вы разве братья мне? Вы шарлатаны!
Могу я догадаться, что таят
Немало ваши липкие карманы!
Нет, вам поверит кто-нибудь навряд.
Восмедьяно
Обидна ваша речь, упреки странны.
За кошелек иль шпагу взяться мне?
Граф
Довольно!
Маргарита
Ах, гореть бы вам в огне!
Дон Мартин
Вы, юноша, охвачены неправым,
Напрасным гневом — остудите гнев.
Война ведь — места нет речам лукавым;
Здесь каждый воин бьется, словно лев.
Буйтраго
А я, привыкший к Марсовым забавам,
Прошу подать мне, стыд преодолев;
Не дай вам Бог, беседуя со мною,
Отделаться пустою болтовнёю.

70
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Мартин
Где живет сей молодец?
Вроде, в Хересе?41
Восмедьяно
Так точно!
Знатен, доблестен, храбрец.
Правил службу беспорочно
Капитан — его отец.
И большое состоянье
Отказала в завещанье
Мать ему — моя сестра;
Следовать путем добра —
Юноши сего призванье.
Зная, что грозит беда,
Надвигается осада,
Я привез его сюда:
От опасности не надо
Уклоняться никогда.
Справедливо свет устроен —
Почестей солдат достоин,
Царедворец не слыхал
Столь возвышенных похвал,
Как отважный, смелый воин.
Граф
Ваш благословен приход,
Ваши милы мне признанья,
Слава ждет вас и почет.
Буйтраго
Остаюсь без подаянья —
Мне никто не подает!
Мне лишь стоит рассердиться,
Не могу остановиться.
В гневе грозный я такой!
Души обретут покой,
Только как сего добиться?
И покой стяжаю я,

Удалой испанец
71
Коль себе добуду брашен
В битве острием копья.
Голод ратнику не страшен!
Дон Мартин
Справедлива речь твоя.
Буйтраго
Ваши лживые хваленья
Слушать я уже устал —
Дали б лучше вспоможенье.
Граф
Ох, сердит Буйтраго стал,
Не скрывает раздраженья,
Не доволен он ничем.
Граф и дон Мартин уходят.
Буйтраго
Хоть теперь-то я поем.
Не хочу прослыть я трусом
Пред тобой, юнцом безусым.
Маргарита
Не пойму я вас совсем.
Буйтраго
Дорожи своим карманом!
Уходи-ка прочь! Спешу
Попрощаться я с Гусманом.
Гусман
На обед вас приглашу —
Иль не быть мне капитаном!
Буйтраго
О, сеньор! Идти с тобой —
Значит Марсовой тропой
Храбро следовать! Спасибо!
Капитан и Буйтраго уходят.

12
Мигель де Сервантес Сааведра
Маргарита
Отойти мы не могли бы?
Говорить хочу с тобой.
Я решилась.
Восмедьяно
И напрасно.
Маргарита
Не препятствуй мне, сеньор.
Знаешь ты, сколь я несчастна.
Восмедьяно
Ты об этом разговор
Целый год ведешь всечасно.
Маргарита
Отвечай, не суесловь:
Ты же знаешь, что любовь
До сих пор владеет мною?
Восмедьяно
Ты ее своей тоскою
Распаляешь вновь и вновь.
Маргарита
Полно мне давать советы,
Постарайся мне помочь!
Причиняешь горе мне ты.
Восмедьяно
Да готов я день и ночь
Слушать все твои секреты!
И тебе всем, чем могу,
Непременно помогу.
Я помочь тебе обязан,
Ибо честным словом связан,
И ни в чем я не солгу.
Каково твое решенье?

Удалой испанец
73
Маргарита
Я неузнанным бойцом
Брошусь в жаркое сраженье,
Чтобы сдаться в плен потом —
Плена жду, как избавленья.
Будет благостным полон,
Ибо дух мой истомлен;
Для меня почет и слава
Словно детская забава
Или мимолетный сон.
Смело брошусь в бой священный,
Жизнью я рискну — внесен
За нее залог бесценный.
Невозможно, чтобы он
Оказался мавр презренный:
Не труслив он и не слаб,
И узнать я в нем могла б
Рыцаря-христианина.
Вот, наверно, в чем причина:
Он невольник, пленник, раб.
Что ж, я за него готова
Горы золота отдать
Волей неба всеблагого.
Восмедьяно
Боже Правый! Не понять
Мне намеренья такого.
Маргарита
Восмедьяно, нет! Не смей
Ты судьбой играть моей.
Не изменишь ты решенья —
Станет мне освобожденье
И дороже, и трудней.
Облегчите мне страданья:
Обсудите мой поход
С капитаном при свиданье!
Восмедьяно
Да куда вас грех несет?

74
Мигель де Сервантес Сааведра
Маргарита
Бросьте ваши увещанья!
Восмедьяно
К графу обращусь с мольбой,
Чтоб не посылал вас в бой.
Маргарита
Нет, мне не страшны угрозы.
Сдайтесь — или же лить слезы
Вам придется надо мной.
Даже ежели могила
Ждет меня — не прекословь:
Для себя я все решила.
Восмедьяно
Сумасбродная любовь —
Разрушительная сила.
Знать, спознался я с тобой
И покинул край родной
В час недобрый, Боже, Боже!
Маргарита
Нет! И нас пригреет тоже
Луч надежды золотой.
Уходят. Входят Арлаха, Алимусель, Оропеса и дон Фернандо.
Арлаха
Оропеса! Где Лосано?
Где теперь Алимусель?
До сих пор не едут! Странно!
Небо! На тебя досель
Уповаю неустанно!
Алимусель
Я, Арлаха, пред тобой.
Арлаха
Рада новости такой.

Удалой испанец
75
Оропеса
Что прикажете, сеньора?
Арлаха
Вот и ты явился скоро.
Ну, а где Лосано мой?
Дон Фернандо
Что прикажет ваша милость?
Чем-то взор ваш омрачен.
Арлаха
Ох, несчастье приключилось!
Опечалил страшный сон.
Дон Фернандо
Что ж приснилось вам?
Арлаха
Приснилось,
Что на наш напало стан
Войско грозных христиан.
Вдруг Накор летит, как птица,
Взять в полон меня стремится!
Чуя дерзостный обман,
Я спасаюсь от позора —
Одолел меня испуг!
Убегая от Накора,
Поняла, что вы — мой друг,
И защита, и опора.
Обуял мне душу страх,
И проснулась я в слезах.
Не преодолеть мне страха!
Алимусель
Нет, прекрасная Арлаха:
Правды нет в подобных снах.
Если что — я в поле выйду
На кровавую борьбу
И не дам тебя в обиду.

76
Мигель де Сервантес Сааведра
Арлаха
Ох, не искушай судьбу —
Это просто только с виду.
Дон Фернандо
Не впадай, сеньора, в грусть:
За тебя я заступлюсь
И любое нападенье
Отражу в одно мгновенье —
Божьим Именем клянусь.
Коль посмеют христиане
Из Орана за тобой
Ринуться — на поле брани
Я им дам смертельный бой,
Чтобы спешно, словно лани,
Что собачий слышат лай,
Восвояси — так и знай! —
Без оглядки убежали.
Так умерь свои печали,
Страху воли не давай!
Хвастаться не стану боле,
Но не пощажу врагов
На кровавом бранном поле.
Оропеса
Дон Фернандо — враг Христов
Или сумасшедший, что ли?
Христиан нещадно бить
Обещает — ну и прыть!
Чтоб достигнуть доли лучшей,
Мне скорей — на всякий случай —
Нужно ноги уносить.
Дон Фернандо
Обовью главу тюрбаном
И с подъятою главой
Дам сраженье христианам.

Удалой испанец
77
Оропеса
Где же пыл, сеньора, твой?
О соперничестве бранном
Где теперь твои мечты?
В страшный миг увидишь ты
Кровь, беду и разрушенья!
Арлаха
Тщетны у меня стремленья,
Переменчивы, пусты.
Что поделать! В руки скоро
Я возьму веретено,
Чтобы не было раздора.
Алимусель
Нет! Обидеть вас грешно,
Несравненная сеньора!
Оропеса
Ну, Лосано! Ну, хорош!
На кого в поход идешь?
Дон Фернандо
Смолкни, смолкни!
Оропеса
Лишь проклятья
За такое предприятье
На себя ты навлечешь.
Все уходят. Входит Накор со связанными сзади руками в сопровождении
Буйтраго, капитана Гусмана, Маргариты и солдат-аркебузиров.
Накор
Гусман, отважный воин! Пред тобою
Стан мавританский, славою покрытый,
Которую моя душа взыскует.
Сумеет ваша конница сей стан
Надежно окружить со всех сторон,
Чтоб ни единый мавр не спасся бегством.

78
Мигель де Сервантес Сааведра
Гусман
Для этого людей мне недостанет.
Накор
Так окружи хотя бы эту часть,
Что примыкает к той горе высокой.
В безудержном желании спастись
Туда, конечно, устремятся мавры,
Врасплох захваченные нынче ночью.
Гусман
Добро.
Накор
Вели же развязать меня —
И ждет тебя награда, что мое
Любовное предательство сулит.
Буйтраго
Нет, видит Бог! Я вас не развяжу,
Покуда не завяжется игра!
Ты здесь на сворке будешь, как борзая,
Пока на зайцев нас не наведешь.
Накор
Сеньор Гусман, обидно это слышать.
Гусман
Буйтраго, развяжи его, пожалуй.
Буйтраго
Я вас развязываю против воли.
Накор
Что ж, наступайте — будет все в порядке.
Я дал вам слово — и сдержу его.
Все уходят, кроме Маргариты.

Удалой испанец
79
Маргарита
Как мне быть? Пойду куда я?
Как не сбиться мне с пути?
Ох, моя судьбина злая!
Как удачу обрести,
Раз я слабая такая?
Истерзала душу грусть.
Безрассудство? Ну и пусть!
Но любовь мне застит зренье
И лишает разуменья:
Я и верю, и боюсь.
Мне не одолеть кручины!
Я наивный мотылек,
Что, не ведая причины,
Вдруг летит на огонек
И не избежит кончины.
Верить ли своим глазам?
Изменила я друзьям
И, взыскуя лучшей доли,
По своей недоброй воле
Отдаю себя врагам.
За сценой крики: «К оружию! К оружию! Святой Иаков, храни Испанию,42 храни
Испанию!». Входит Накор в обнимку с Арлахой, а навстречу им — Буйтраго.
Буйтраго
Вот через этот шлюз и вытекает
Стан мавританский! Эй, ко мне, солдаты!
Попробуй только скрыться, пес презренный!
Накор
Да я — ваш друг, сеньор.
Буйтраго
Теперь не время
О дружбе рассуждать. Собака! Стой!
Накор
Я умираю, о Аллах!

80
Мигель де Сервантес Сааведра
Буйтраго
Свидетель
Мне Бенедикт святой43 — уже не встанет.
А это кто? Любовница его?
Арлаха
Сдаюсь, христианин! Не оскверняй
Ты кровью женскою меча. Готова
Идти я за тобою.
Входит Али.
Алимусель
Слышу голос
Арлахи милой, что зовет на помощь.
Уйди, собака!
Буйтраго
Сам уйди, дворняжка!
Эй, кто-нибудь!
Арлаха
Покуда эти двое
Дерутся, я успею убежать
И скрыться в горы, ежели тропинку
Смогу найти.
Маргарита
Возьми меня с собой!
Твоим защитником, твоим рабом
Я стану. Не бросай меня, сеньора.
Арлаха и Маргарита уходят. Входят дон Фернандо и Гусман.
Буйтраго
Души, что в преддверье рая!
Помогите — ведь грозит
Мне опасность пребольшая,
Коль не дремлет ваш синклит,
Грезы сладкие вкушая.
Вы ведь можете втройне

Удалой испанец,
81
Увеличить силы мне.
Нет, не скрыться негодяю:
Выслежу его, поймаю —
И Буйтраго на коне!
Али уходит, за ним Буйтраго.
Гусман
Кто ты? Ада порожденье?
Где берешь ты столько сил?
Дон Фернандо
Тщетно ваше изумленье:
Тот, кто подвиг сей свершил,
К вам питает уваженье.
Гусман
Так вы дон Фернандо? Да?
Дон Фернандо
Не признали? Не беда.
Это я и есть, приятель.
Гусман
Что ж, Христу вы неприятель?
Дон Фернандо
Я — изменник? Никогда!
Гусман
Что же обнажил ты шпагу
Против нас?
Дон Фернандо
Пора придет —
Докажу свою отвагу,
Дам тебе тогда отчет.
Вашему служу я благу!
Я защитник христиан.

82
Мигель де Сервантес Сааведра
Гусман
Что ж ты защищаешь стан
Мавританский?
Дон Фернандо
Долгожданный
Мир вернется к нам желанный,
Если выполню свой план.
Завладей добычей многой,
Забирай людей в полон,
Только лишь двоих не трогай.
Гусман
Разговор наш завершен.
Что ж, иди своей дорогой:
Вдруг прознает плут какой,
Что я в сговоре с тобой!
Но и ты молчи ответно.
(Уходит.)
Буйтраго и Алимусель возвращаются.
Буйтраго
Доказать стремишься тщетно,
Что не трус ты, а герой!
Мавр, молись же Магомету!
Разве, кроме пары рук,
Душ чистилища здесь нету?
Дон Фернандо
Ежели захватишь, друг,
Ты добычу, то не эту,
Знай же!
Алимусель
Сей христианин
Грозен, словно исполин.
С ним, Лосано, риск немалый
Биться.

Удалой испанщ
83
Дон Фернандо
Отойди, пожалуй,
Я расправлюсь с ним один,
А потом уйду из стана.
Арлаха
(за сценой)
Я в плену, Мусель! В плену!
Помоги же мне, Лосано!
Алимусель
Я судьбину прокляну —
Столь она непостоянна!
Небо! В чем ее вина?
Смилуйся! Пускай она
Вновь окажется свободна —
Ведь она и благородна,
И прекрасна, и умна.
Входит Арлаха. Маргарита защищает ее от капитана Гусмана и троих солдат.
Дон Фернандо
Храбрости в солдатах мало!
Гусман
Дон Фернандо хочет взять
Мавританку. Не пристало
В этом мне ему мешать.
(Уходит.)
Буйтраго
Ох, не по себе мне стало!
Мне не чудится, ей-ей:
До моих сейчас ушей
Имя донеслось — Лосано.
Дон Фернандо
Забирайте все из стана,
Кроме мавританки сей.
Поспешайте, христиане:

84
Мигель де Сервантес Сааведра
Взять трофеи хоть сейчас
Можете во вражьем стане.
Буйтраго
От тебя на этот раз
Я дождусь кровавой дани!
Алимусель
Умираю! О, Аллах!
Арлаха
Другу помоги, Лосано —
Он врагом повержен в прах.
Дон Фернандо
Я, хоть месть мне не желанна,
Нагоню злодеям страх.
Этот струсил, несомненно.
Что, убраться ты спешишь?
Буйтраго
Нехристь! Я бы непременно,
Был бы у меня бердыш,
Зарубил тебя мгновенно.
Дон Фернандо
За угрозы, хвастовство
Жди возмездья моего.
Знай, христианин я тоже.
Буйтраго
Как он держится! Похоже,
Спеси много у него.
Может быть, я слышу скверно?
Дон Фернандо? Голос твой?
Нет, ослышался, наверно.
Дон Фернандо
Дон Фернандо пред тобой.

Удалой испанец
85
Буйтраго
Да, Робледо молвил верно.
Что ж, Гусман, был прав наш друг,
А лжецом объявлен вдруг!
Вы ему отныне верьте...
Нет, я не желаю смерти
От твоих, Фернандо, рук.
Дон Фернандо
Как, не рвешься ты в сраженье?
В плен я взять тебя могу.
Уж не лучше ль отступленье?
Маргарита
Ты заклятому врагу
Странные даешь веленья.
Не уйду я — так и знай:
В плен берут меня пускай
Нехристи-магометане —
Ведь уходят христиане.
Ты мне в этом не мешай.
Гусман
(за сценой)
Отходим, христиане! Роблес нам
Трубит сигнал. Отходим же, отходим!
Пусть не останется ни одного,
А кто устал — пусть на коней садятся,
И пусть отходит полуэскадрон
Скорее — день уже вот-вот займется!
Дон Фернандо
Сейчас я посажу тебя на лошадь,
Приятель. Ты держи себя в руках.
Маргарита
Нет, сделай милость — здесь оставь меня.
Дон Фернандо
Ты хочешь добровольно сдаться в плен?

86
Мигель де Сервантес Сааведра
Маргарита
Быть может, это мне сулит свободу.
Дон Фернандо
Один ли есть на свете дон Фернандо?
Освободим-ка христианам путь.
Вот здесь укройтесь.
Маргарита
Мне идти невмочь.
Дон Фернандо
Тогда давайте руку мне.
Маргарита
Охотно.
Дон Фернандо
Как он ослаб-то, Боже!
Маргарита
К христианам
Меня вы повезете или к маврам?
Дон Фернандо
Везу вас к маврам.
Маргарита
Вы христианин,
Зачем же говорите мне неправду?
Дон Фернандо
Да, я христианин, и — видит Бог! —
Препровожу вас к маврам.
Маргарита
Слава Богу!
Дон Фернандо
В любую новость верить я готов.
Не ранены вы, часом?

Удалой испанец
87
Маргарита
Нездоров.
Уходят. Входит О pon ее а, нагруженный добычей.
Оропеса
Кто придумал, что негоден
Сумасшедшего совет?
Путь невольничества пройден,
И теперь на много лет
И богат я, и свободен.
Я вокруг себя гляжу
И в который раз сужу,
Как судьба играет нами!
На колонну в Божьем храме
Я оковы возложу.44
Входят граф, дон Мартин и отступник Б а й р а н.
Байран
Ручаюсь я, сеньор: покроют море —
Ты убедишься! — тучи кораблей,
И побережье переполнят вскоре
Неисчислимы скопища людей.
Еще известно мне о договоре,
Что Алабес и Куко — ей-же-ей! —
С потомком Барбарохи45 заключили.
Как звездам, нету счета вражьей силе!
Шесть тысяч турок да морских бойцов
Семь тысяч; все — бесстрашия примеры;
Боезапас у них давно готов
И полностью погружен на галеры —
Их двадцать шесть числом; со всех концов
На нас готовы наступать берберы,
Но думаю, что главная их цель —
Атаковать немедля Сан-Мигель.46
В Алжире мавританская армада,
Готов к сраженью мавританский стан
И корабли, и — опасаться надо —
Сюда прибудет скоро сам Асан.

88
Мигель де Сервантес Сааведра
Граф
Я знаю, что грядущая осада
Не заблуждение и не обман.
Враг нападет на Сан-Мигель — к тому же
И укреплен, и защищен он хуже.
Но в Сан-Мигеле гарнизон такой,
Что нам впадать в уныние негоже,
И я уверен, что за приступ свой
Заплатят варвары куда дороже,
Чем сами думали. А вам покой
Необходим, любезный друг мой. Что же?
Не сомневайтесь — вас награды ждут
За бескорыстный, благородный труд.
Б а й р а н уходит.
А где теперь Гусман?
Дон Мартин
О приближенье
Гусмана часовой нам возвестил.
Накор в награду за предупрежденье
Плутовку-мавританку получил.
Любовь! Как Марс, несешь ты нам мученья,
Калечишь души и лишаешь сил,
И даже тем, кто не забыли Бога,
Страданий причиняешь очень много!
Входят Гусман, Буйтраго, Восмедьяно и солдаты.
Гусман
Магометанин будет посрамлен,
Когда со мной пойдут твои солдаты!
Мы мавров множество возьмем в полон,
Воротимся, добычею богаты,
С трофеями, что тешить будут взор,
Со славою — свершенья наши святы!
Своей красотки не узрит Накор —
Ему Буйтраго в яростном сраженье
Любовной страсти потушил костер.

Удалой испанец
89
Буйтраго
Я тяжкое нанес ему раненье,
Мечом доспехи прочные пробил,
Не знал я, что принес он донесенье.
Я с супостатом бился что есть сил,
Но дон Фернандо путь мне заступил.
Граф
Что, мавром сделался он?
Оропеса
Неуместно
В измене обвинять его, сеньор:
Всегда служил он христианам честно.
Фернандо знаю я с давнишних пор:
Крепка его бесстрашная десница,
Отважен он и на свершенья скор.
Гусман
Сражаемся мы с ним, а он божится,
Что христианству он не изменял.
Дон Мартин
А мог тебя убить — кто поручится?
Гусман
Да он как будто просто фехтовал:
Наш поединок был как упражненье.
Он много важного мне рассказал.
Дон Мартин
Его проступок — в неповиновенье:
Ушел из города средь бела дня!
За это недостоин он прощенья.
Граф
Он пост покинул, не спросясь меня,
За городскую тайно вышел стену.
Ужели я неправ, его виня?

90
Мигель де Сервантес Сааведра
Гусман
Здесь и намека нету на измену!
Ведь за его поруганную честь
Обидчик страшную заплатит цену.
Дон Мартин
Гусман! Учтивость это или лесть?
Коль это так, то почему стремится
Он с христианами в сраженье лезть?
Оропеса
Всей правде вскоре надлежит открыться!
Должно немало супостатов пасть,
Изведав крепости его десницы.
Граф
Пойдем; пусть каждый забирает часть
Добычи, что в сраженье нам досталась;
Разделим и повеселимся всласть.
Уходят все, кроме Буйтраго и Восмедьяно.
Восмедьяно
Бедняжка, где она? Какая жалость!
Печален жребий у нее, тяжел!
Ужели в стане вражеском осталась?
Недуг любовный беспощаден, зол...
Сеньор, скажи: не обратил вниманья
Ты на солдата, что со мной пришел?
Ты у него просил на поминанье
Душ, что не могут обрести покой,
Но отказал тебе он в подаянье.
Буйтраго
Не этот ли жеманник молодой,
Весь в бантиках, придурковатый малость,
С завитой локонами головой?
Восмедьяно
Тот самый.

Удалой испанец
91
Буйтраго
Нет, не знаю, что с ним сталось.
{Уходит.)
Восмедьяно
Маргарита, где же ты?
Кем же, кем ты стала ныне,
Веря в праздные мечты?
Госпожою? Нет, рабыней!
Чаянья твои пусты.
Без сомненья молвить можно —
Упованье это ложно.
Понимаю это сам,
Оттого своим глазам
Мне поверить невозможно.
Входят Арлаха, дон Фернандо и Маргарита.
Дон Фернандо
Невеликая вам честь,
Что со страху вы сомлели!
Смелость надобно обресть:
Слишком много зайцев съели —
Хлеба вам пора поесть.
Рветесь в плен вы с нетерпеньем —
Это служит подтвержденьем,
Что вы трус.
Маргарита
Сомненья нет.
То, что мне немного лет,
Может быть мне извиненьем.
Сдаться я спешу врагу.
Смейтесь над юнцом безусым,
Но, поверьте, я не лгу:
Хоть боюсь прослыть я трусом,
Быть отважным не могу.
Заключен в тюрьму глухую,
Я страдаю и тоскую,
А несчастная душа,

92
Мигель де Сервантес Сааведра
Лихорадочно спеша,
Ищет выхода вслепую!
Арлаха
Оттого ль грустит солдат,
Что платить за все победы
По заслугам не хотят?
Дон Фернандо
Думаю, иные беды
Новобранца тяготят.
Молод он — и нет сомненья,
Что невелики свершенья
У воителя сего;
Ратным подвигам его
Быть не может подтвержденья.
Чтоб вернуть его в Оран,
Ратное покинув поле,
Конь ему прекрасный дан.
Помышляю поневоле:
Трусость это иль обман?
Что, солдатский нрав развратен,
Слишком груб и неприятен?
Оттого, видать, бежит
К маврам, у которых быт
И свободен, и опрятен.
Маргарита
Не достиг я зрелых лет,
Но на ваши подозренья
Молвить я готов в ответ:
Никакого притесненья
Мне в солдатской жизни нет.
Тот не устрашится местью,
Кто стремится сам к бесчестью;
Кто не скроется от зла,
Тем наветы и хула
Станут похвалой и лестью.
Коль приспела мне нужда
Все поведать откровенно —

Удалой испанец
93
Быть тому, хоть со стыда
Прежде рассказать, наверно,
Не решился 6 никогда.
Скучно будет вам едва ли:
Ветры дуть переставали,
Чтоб услышать мой рассказ;
Тщусь, чтоб ведомы сейчас
Вам мои невзгоды стали.
Входит Алимусель.
Алимусель
Исцелила мой недуг
Несравненная Арлаха!
Предо мной предстала вдруг
Ты посланницей Аллаха,
Избавляющей от мук.
Так! Меня ты воскресила —
Не взяла меня могила.
Вышний ангел доброты!
Сотворивши чудо, ты
Прославленье заслужила.
Арлаха
Прославленью нет причин:
Посылает исцеленье
Людям лишь Аллах один.
Свой рассказ без промедленья
Начинай, христианин.
Маргарита
Вашего прошу вниманья
И свое повествованье
Я начну; но эта речь
Вряд ли может вас развлечь:
В ней печально окончанье.
Из Испании я родом,
И родители мои
Из богатых происходят
И возвышенных родов;
Проявив благоразумье,

94
Мигель де Сервантес Сааведра
Отдали они меня
В монастырь сестер-кларисок,47
Как взрослеть я начала,
И в затворе монастырском
Жить мне долго довелось.
Я ведь женщина — ты знаешь?
Меры мукам нет моим!
Арлаха
Смилуйся, Аллах! Да что ты?
Маргарита
Чем же ты удивлена?
Смолкни, смолкни, мавританка,
И дослушай до конца
Грустное повествованье
О страданиях моих —
Я рассказываю вкратце
И не тратя лишних слов.
Мать с отцом не домогались,
Чтоб я постриг приняла,
Собирались выдать замуж,
Как пройдет приличный срок.
Я покинула обитель,
Ибо Парка48 прервала
Жизнь родителям любимым —
И страданья начались.
У меня лишь брат остался,
Столь отважен он и смел,
Что храбрей его, казалось,
Нет на свете никого.
Заневестилась я вскоре —
Много сваталось ко мне
Женихов, но непременно
Он отказывал им всем.
Средь искателей, однако,
Обнаружился один,
Что, отказ услышав, вызвал
Брата моего на бой.
Барабанный бой за сценой.

Удалой испанец
95
Алимусель
Слышу, слышу голос трубный,
Слышу барабанный бой;
Это эскадрон турецкий
Наступает на Оран.
Входит мавр.
Мавр
О, Арлаха! Коль не хочешь,
Чтоб наследье христиан
Оказалось нынче стертым
Полностью с лица земли,
То ступай туда, Арлаха, —
Ты присутствием своим
Можешь отдалить сраженье,
Остановишь солнце ты.
Алимусель
Так! Вы дело говорите.
Нам пора, сеньора, в путь.
Завтра мы узнать успеем,
Чем закончится рассказ.
Арлаха
В путь! А вы, о, христианка
Несравненной красоты,
Не страдайте, коль страданья
Ваш рассказ усугубит.
Маргарита
Нет! Рассказы о страданьях
Горя не прибавят мне —
Слишком долго я молчала,
Нужно душу облегчить.
Арлаха уходит, за ней Алимусель и, наконец, Маргарита.
Дон Фернандо
Боже, Боже! Подозренья
Истомили душу мне!
Что б я нынче ни представил,

96
Мигель де Сервантес Сааведра
Все меня ввергает в страх.
Неужель надежды тщетны?
Нет! До завтра погожу:
Нужно до конца дослушать
Нынче прерванный рассказ.
(Уходит.)
ДЕЙСТВИЕ третье
Действующие лица: Арлаха; Маргарита; Восмедьяно; дон Фернандо
де Сааведра; Гусман; Буйтраго; граф де Алькаудете; дон
Франсиско де Мендоса; дон Мартин; дон Хуан де Вальдеррама;
Алимусель; Роама, мавр; Асан, король Алжира; Байран; король Кук о;
король Алабеса; свита.
Входят короли Куко и Алабеса, дон Фернандо, одетый мавром,
Алимусель, Арлаха и Маргарита.
Король Куко
Своею несравненной красотой
Способна ты, прекрасная Арлаха,
Пленить хоть Марса — завершится бой
И не останется ни зла, ни страха.
Король Алабеса
А кротостью своей и добротой
Избавить можешь, с помощью Аллаха,
От муки, что приносит нам любовь,
И дать душе успокоенье вновь.
Король Куко
Лучам животворящего светила
Подобен глаз твоих спокойный свет;
Тебя природа щедро одарила
Такой красой, которой равных нет.
Король Алабеса
Ты непременно бы освободила
Ревнивца от терзаний и от бед;

Удалой испанец
97
Остановить ты можешь, без сомненья,
Фортуны непрестанное вращенье.
Арлаха
Хваленья ваши — мне большая честь;
Приятна ваша редкая учтивость,
Хотя порою кажется, что лесть
Смущает женскую мою стыдливость.
В сей день счастливый да свершится месть
И да восторжествует справедливость!
Я жажду наказанья для врагов,
Что притесняют наших земляков.
Свежайший хлеб уложен в ста корзинах;
Для вас, воители, душистый мед
Уже разлит в ста глиняных кувшинах
И согнан жирный и отборный скот;
Что говорить о драгоценных винах
И терпком йогурте! Вас это ждет,
А если будет нам от вас подмога,
Иных даров получите вы много.
Король Куко
С признательностью мы приемлем дар,
Благодарим тебя за подношенья.
Мы беспощадный нанесем удар —
Обидчик твой не избежит отмщенья!
Король Алабеса
Во власти мы твоих, Арлаха, чар,
Но наступает время возвращенья.
Арлаха
Да будет счастье благосклонно к вам,
Прославленным и мудрым королям!
Короли уходят.
Ну что же, христианка молодая,
Пришла пора продолжить твой рассказ.
Все вспомни, все поведай, не скрывая
Малейшей части истины от нас.
4 Зак. № 4086

98
Мигель де Сервантес Сааведра
Маргарита
Те, у кого минула доля злая,
Повествовать готовы всякий час;
Но кто еще не одолел страданий,
Прилипнет у того язык к гортани.
Тяжело мне вспоминать,
Как мой брат не соглашался,
Чтоб один отважный рыцарь
Брак со мною заключил.
Рыцарь же на поединке
Ранил брата тяжело.
Он в Италию уехал,
Как потом известно стало.
Долго брат не исцелялся
И, пока лежал больной,
О сестре не вспоминал,
Будто нет ее на свете.
Быстро время пролетело;
Я затворницей жила,
Только можно ли желанье
В тесной клетке затворить?
Брату моему хотелось,
Чтоб осталась я одна —
Завладеть моим именьем
Он, наверное, мечтал.
Я же замуж собиралась,
Хоть не знала, за кого —
Ведь неопытная младость
К заблуждениям ведет.
Был советником прекрасным
Восмедьяно мне всегда —
Он давал мне наставленья
И в большом, и в мелочах.
Восмедьяно я спросила,
Тот ответил, что желал бы,
Чтоб тот рыцарь, что затеял
С братом жаркий поединок,
Стал моим законным мужем,
Ибо заслужил награду
За отвагу и за доблесть,

Удалой испанец
99
В коей равных нет ему.
Расписал его красавцем
И бесстрашным удальцом —
Это, мол, второй Адонис,49
Это — воплощенный Марс!
Он сказал: не только смелость,
Но и ум ему присущ —
Часто ведь благоразумье
Изменяет смельчакам.
И высокая хвала
Словно вдохновенной кистью
Яркий, незабвенный образ
Нанесла в моей душе.
И любовь, что через уши
Иногда приходит к нам,
С силою неодолимой
Властно в душу мне вошла;
Так я славой вдохновилась,
Что сумела полюбить
То, чего я не видала
И не чаяла узреть;50
И, по прихоти жестокой,
Платье я переменила,
Край покинула родной.
И хотелось мне, чтоб мудрый
Мой советник шел со мною,
Потому что дух высокий
Невозможного не знает.
Арлаха
Что ж ты смолкла? Продолженье
Все услышать мы хотим.
Ведь рассказом ты своим
Не усугубишь мученья!
Продолжай, прошу!
Дон Фернандо
Как раз
Мне подсказывает что-то:
Ей как будто неохота
Грустный продолжать рассказ.

100
Мигель де Сервантес Сааведра
Маргарита
Я заочно полюбила
Рыцаря, о коем речь,
Из монастыря ушла
И мужчиною оделась.
Я покинула и брата,
И любезную отчизну,
И в Италию со старцем
Мы отправились вдвоем.
Там о рыцаре желанном,
О души моей частице
Вот что рассказали мне:
Он троих на поединке
Победил и цел остался.
Слава шумная о нем
Разнеслась, и я узнала:
Он отправился в Оран,
Что осады ожидает.
Я на крыльях упованья
Из Неаполя летела;
Прибыла в Оран, оставив
Всевозможные сомненья.
Лишь приехать я успела,
Как узнать мне довелось
Про того, о ком грущу я,
По которому кручинюсь.
Но узнала я такое,
Что на благостное Небо
Возроптать была готова.
Дон Фернандо
Говори, что ты узнала.
Маргарита
Я узнала, что он стал
Мавром — статочное ль дело! —
Что ушел он из Орана
И живет в селенье вашем.
И тогда, чтоб не терзаться
Столь ужасным подозреньем,

Удалой испанеи,
101
В плен сдалась я добровольно,
Чтобы обо всем узнать,
И, собрав свою решимость,
С христианами пришла,
Коих вел сюда Накор, —
Это видели вы сами.
Я отныне полонянка.
Видели ль, скажите, вы
Этого христианина,
Или мавра, среди вас?
Его имя Дон Фернандо
Сааведра — у него
Безупречные манеры,
Он храбрец, коль верить слухам.
Если что-нибудь о нем
Сообщите — мой язык
Предложить готов вам столько,
Что представить вы не в силах.
Вот история моя —
Столь печальная, сеньоры.
Коли я вас утомила,
Сами вы того хотели.
Арлаха
Христианка, я с тобой
Разделить печаль готова:
Любопытство столь сурово —
Посильней любви любой.
Кто тобою обожаем
И о ком твои мечты —
Про того мы, как и ты,
Понаслышке только знаем.
Алимусель
Под какою же звездой
Сей христианин родился,
Если накрепко сроднился
С незнакомою душой?
Кто твои заполнил грезы,
Сердце взял твое в полон —

102 Мигель де Сервантес Сааведра
Маврам смерть приносит он,
Мавританкам — скорбь и слезы.
Дон Фернандо
Вере он не изменял,
Разве ведомы примеры,
Чтобы отступил от веры
Тот, кто честен и удал?
Верно, вышел скверный случай —
А иначе почему
Прятаться пришлось ему,
Словно солнышку за тучей?
Но скажи мне: вдруг пуста
Страсть твоя? Вдруг при свиданье
Кончится очарованье?
Там любовь, где красота.51
Ну, а если красотою
Этот рыцарь обделен —
Я-то в этом убежден —
Что же станется с тобою?
Маргарита
Пусть он некрасив, да смел —
В этом места нет обману:
Нанести мне в сердце рану
Мужеством своим сумел.
Храбрым быть не перестанет,
Мужеству не выйдет срок —
Это ранний лишь цветок
Прежде времени завянет.
Так что мне не прекословь:
Хоть бы впало в заблужденье
У меня воображенье —
Не пройдет моя любовь.
Дон Фернандо
Заслужила ты участье!
Знаю: твой нелегок путь.
Помогу тебе вернуть
И свободу я, и счастье.

Удалой испанеи,
103
Чтоб дела пошли на лад,
Скинь костюм свой непристойный,
Пола женского достойный
Подыщи себе наряд
И в Оран иди без страха,
Встань пред крепостной стеной.
Пусть Мусель идет с тобой
И, наверное, Арлаха.
Дон Фернандо выйдет сам,
Раз все ждут осады вскоре.
Коль не поглотило море
Удальца — он будет там.
Отчего его не видно,
Что не вышел он досель,
Разузнай, Алимусель:
Оказаться трусом стыдно.
Алимусель
Я сейчас готов в поход.
Арлаха
Я не связана делами.
Маргарита
Радостно пойду я с вами.
Дон Фернандо
День пусть нынешний пройдет.
Завтра поутру, заране,
Только петел пропоет,
Гласом возвестив восход,
Мы окажемся в Оране.
Ладно ли?
Алимусель
Сомнений нет.
Арлаха
Как тебя зовут, сеньора?

104
Мигель де Сервантес Сааведра
Маргарита
Маргаритою; нет спора —
Имя стоило мне бед.52
Арлаха
Знайте: всякую преграду
Может одолеть любовь.
Дон Фернандо
Нам несет судьбина вновь
То несчастье, то отраду!
Все уходят. На крепостной стене появляется Буйтраго.
Буйтраго
К оружию! Уж началась осада!
Скорей, сеньор, к оружию! Скорей!
Сюда плывет несметная армада
Раскрашенных турецких кораблей,
Попутный ветер гонит их, как стадо.
Вооруженных тысячи людей,
Что переплыли благостное море,
На побережье высадятся вскоре.
На стену поднимаются граф и Гусман.
Граф
Да, мавританами земля полна,
А море — турками; свирепей барса
Их люди. В Сан-Мигеле уж война —
Фернандо Каркамо53 потехи Марса
Не устрашится — доблесть в нем сильна,
А брату моему милей Альмарса —
Ведь в Мостагане из последних сил
Его отца пес этот укусил.54
Гусман
Да как же ты предотвратишь вторженье
Врагов на берег?
Граф
Нету нужды в том.
Турецкие сойдут соединенья

Удалой испанеи,
105
На берег и заполнят окоем,
И даже в ожиданье нападенья
Не смогут утаиться за холмом,
За коим разлеглись луга широко,
Воители из Феса и Марокко.
Зато удвоим мы число солдат,
Поставим их на стены крепостные,
И много пушек выстроится в ряд,
Раскаты извергая громовые.
Кто побеждал в любви — пускай стократ
Победы доставляет боевые.
Кто прежде был Венериным слугой,
Послужит Марсу, как начнется бой.
Граф и Гусман уходят со стены.
Буйтраго
Ох, души! Если есть у вас желанье,
Чтоб я за вас моленья возносил —
У Неба испросите мне даянье:
Чтобы о голоде я позабыл,
Чтоб вовремя давали мне питанье
Для поддержания солдатских сил,
Чтоб был в довольствии у нас достаток —
На шесть ковриг бойцов хотя б десяток.
(Уходит.)
Слышны флейты и барабаны. Входят Асан Баха и Байран, а также короли
Куко и Алабеса.
Байран
Франсиско, храброго Хуана брат,
Что в Эррадуре потерпел крушенье,55
Уж собирает множество солдат
И городу доставит подкрепленье.
Дон Альваро Басан56 — храбрец и хват —
Имеет у себя в распоряженье
Четыре галеона. Эта рать
Оран упорно станет защищать.

106
Мигель де Сервантес Сааведра
Асан
Для малодушья это не причина,
И нами будет покорен Оран.
Кого навстречу вышлет нам судьбина
И много ль выйдет в поле христиан?
Король Алабеса
Кто победил отца, сразит и сына.
Не медли же, блистательный Асан!
Но торопись — не то упустишь славу,
Которую ты заслужил по праву.
Тем временем входят Арлаха, Алимусель, Маргарита и дон Фернандо
в мавританских нарядах.
Король Куко
Король Асан, кем хвалится Восток!
Какая суждена тебе награда —
Из сада берберийского цветок,
Что драгоценнее любого клада.
Асан
О, если б созерцать всечасно мог
Я красоту твою, моя отрада!
Ведь ты, Арлаха, ангелом с небес
Сошла на землю, где покой исчез.
Но молви: радость-то тебе какая,
Когда кругом стоит металла звон
И меч сверкает, воздух рассекая?
Коль в силе Марс, смолкает Аполлон.
Арлаха
От Марсовых забав не далека я,
И грохот пушек, сколь ни грозен он,
И пенье труб, и дроби барабана
Мне душу услаждают постоянно.
А также ратных подвигов твоих
Я ныне предвкушаю лицезренье,
И оттого воителей двоих
Я привела тебе для подкрепленья.

Удалой испанец
107
Асан
За множество благодеяний сих
Последует мое вознагражденье:
Ведь плод войны — благословенный мир,
И победители устроят пир.
Входит мавр Роама, ведет связанного молодого христианина.
Роама
На бриге, что в открытом море прямо
Вчера твоей эскадрой был пленен,
Плыл рыцарь дон Хуан де Вальдеррама.
Он пред тобою.
Асан
Что же связан он?
Как только вводят пленного, Маргарита закрывает лицо покрывалом.
Король Алабеса
Как, знаешь имя ты его, Роама?
Роама
Он сам сказал.
Асан
От пут освобожден
Тогда сей рыцарь должен быть прилюдно.
Дон Хуан
Что вижу я? О, небо правосудно!
Смотрит на дона Фернандо.
Асан
Где твой дом, христианин?
Дон Хуан
В Хересе-де-ла-Фронтера.
Асан
Рыцарь иль простолюдин?

108
Мигель де Сервантес Сааведра
Король Алабеса
Одеваться есть манера —
Знатный, верно, господин.
Дон Хуан
Рыцарь я.
Асан
Богатый, видно?
Дон Хуан
Состоянье незавидно
У меня — ведь я солдат,
Так, выходит, небогат —
В том поклясться мне не стыдно.
Король Алабеса
Так ли? Клятвам христиан
Невозможно доверяться —
Ими полон океан.
Асан
А куда ты плыл?
Дон Хуан
Сражаться.
Асан
Верю — это не обман.
Маргарита
Это же мой брат, сеньора!
Арлаха
Эй, не нужно разговора —
Поплотней лицо прикрой.
Король Куко
Скоро, скоро вступишь в бой!

Удалой испанец
109
Дон Хуан
Неужели вправду скоро?
Асан
Что в Испании слыхать?
Дон Хуан
Все толкуют, что в сраженье
Мощную ведешь ты рать.
Асан
Значит, верное решенье
Догадался я принять!
Начинается заране
Паника во вражьем стане.
Пусть придут они сюда
На защиту — но тогда
Уж воссяду я в Оране.
Ныне пленника сего
Отдаю в твое владенье
Я, Арлаха, в знак того,
Что тебе во угожденье
Мне не жалко ничего.
Не грусти, не ведай страха,
Несравненная Арлаха, —
Защитит тебя Аллах.
Арлаха
Разобьешь ты христиан
С вышней помощью Аллаха!
Асан
Завтра выступим чуть свет.
Недруг не избегнет мести —
Никому пощады нет!
Арлаха
Победить на поле чести
Вам поможет Магомет.
Пленник! Ждать тебя не стану.
Уходят все, кроме дона Хуана и дона Фернандо.

no
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Хуан
Ох! Прошиб холодный пот.
Иль поддался я обману,
Или вправду это тот,
Кто нанес мне шпагой рану!
Дон Фернандо
Эй, христианин, постой!
Дон Хуан
Жду, стою и весь вниманье.
Если здрав рассудок мой,
То не ведаю желанья
Разговаривать с тобой.
Дон Фернандо
Что сквозь зубы ты бормочешь?
Дон Хуан
От меня чего ты хочешь?
Дон Фернандо
Я несчастному рабу
Облегчить хочу судьбу.
Дон Хуан
Тщетно ты меня морочишь,
И притворство ни к чему!
Это явь или виденье,
Недоступное уму?
Коль не лжет воображенье,
То понятно по всему:
Дон Фернандо предо мною!
Ошибаюсь я навряд.
Но откуда сей наряд,
Чьею водружен рукою?
Дон Фернандо
У тебя я не в чести,
Если злобные реченья
Ты бормочешь.

Удалой испанец
111
Дон Хуан
Мавр, прости,
Только правил поведенья
Мне никак не соблюсти —
Точит сердце мне кручина.
Одного христианина
Мне напоминаешь ты.
Коль в тебе его черты
Воплотились — в чем причина?
Дон Фернандо
В крепости один солдат
На меня похож наружно;
Африканский он наряд
Если носит — значит, нужно,
И пускай не говорят,
Что мы с ним — одно и то же:
Мы ведь попросту похожи.
Коль не в состоянье глаз
Различить — так пусть же нас
Различают по одёже.
С ним в бою — он смел и крут —
Переведаться желаю.
Дон Хуан
Молви, как его зовут?
Дон Фернандо
Дон Фернандо, полагаю,
Сааведра.
Дон Хуан
Знать, он тут!
Вот с кем нужно повидаться,
Я устал за ним гоняться
И уже извелся весь!
Дон Фернандо
То, что я с тобою здесь,
Не причина удивляться.

112
Мигель де Сервантес Сааведра
Входит мавр Роама.
Роама
Пленник, разве ты не зван?
Ждут Арлаха и Фатима.
Дон Фернандо
Если город будет сдан,
Проскользнет двойник мой мимо
Тех, кто заняли Оран.
Кончится твое скитанье!
Дон Хуан
За такое пожеланье
Благодарствуй! Впрочем... нет!
Все, что ныне вижу, — бред
Или праздное мечтанье.
Дон Хуан и Роама уходят.
Дон Фернандо
Смутным преданный страстям,
Пусть решенье принимает
Дон Хуан, пожалуй, сам:
Мой наряд ему мешает
Верить собственным глазам.
Сотню раз тверди упорно —
Кто поверит, что проворно
К маврам я перебежал?
Нужно, чтобы он узнал,
Что предательство притворно.
Исповедь его ясна,
А коль встретится с сестрою,
Раз пришла сюда она,
Ложь моя тогда — не скрою —
Станет вовсе не нужна.
Где же мне остановиться,
Ото лжи освободиться
И поведать, кто я есть?
Суждена ль мне слава, честь?
Как смогу ее добиться?
(Уходит.)

Удалой испанец,
из
Слышен звон оружия. На стену поднимаются граф и Гусман. К подножию стены
подходит Асан, короли Кук о и Алабеса.
Граф
Слышно, двадцать раз подряд
Берберийцы осаждали
Сан-Мигель. К моей печали
Ныне он, наверно, взят.
Нет, не сдюжит дон Фернандо
Каркамо.
Гусман
Скорей всего,
И, однако, нам его
Избавлять от смерти надо.
Коль не будет он спасен,
Много ль проку в нашей силе?
Асан
Супостата мы сломили —
Сан-Мигель уж побежден.
Слышны боевые кличи и барабанный бой. Входит Роама.
Роама
Сан-Мигель уж не испанский —
Мавры выиграли бой,
И вознесся над стеной
Полумесяц мусульманский.
Те, что зайцами от нас
С поля битвы драпанули,
Ненадолго оттянули
Гибели постыдный час.
Король Алабеса
Согласиться я немножко
С поговоркой не могу —
Мол, разбитому врагу
Ляжет скатертью дорожка.

114
Мигель де Сервантес Сааведра
Король Куко
Разве с этих пор Оран
Сможет вспоминать без страха,
Как мы с помощью Аллаха
Разгромили христиан?
Да, для страха есть причина:
Я тебя, Мартин, убью,
Как поганую свинью
Забивают в день Мартина!57
Все уходят. Входят Арлаха, Маргарита, прикрывающая лицо покровом, и
пленный дон Хуан.
Дон Хуан
Ярость возмутила дух
Мне вчера посредством зренья,
Ныне же ожесточенье
Проникает через слух.
Враг вчера пришел заклятый,
А сегодня поутру
Слышу я свою сестру...
Что за жребий мой проклятый!
Ты лицо свое открой,
Чтобы более, сеньора,
Не мерещилось мне вздора.
Маргарита
Нет, нельзя мне! Грех какой!
Дон Хуан
Я сестру ищу повсюду,
И, пожалуй, — вот она!
Маргарита
Коли речь моя скучна,
Отвечать тебе не буду.
Дон Хуан
Не томи меня — с лица
Отведи же покрывало,

Удалой испанец
115
Чтоб сомненье не терзало
Мою душу без конца.
Арлаха
Ради самого Аллаха,
Так и сделай! Поглядим,
Что с христианином сим.
Маргарита
Я не ведала бы страха
И открылась — только стыд
Мне препятствует, поверьте.
Дон Хуан
О, моей предвестье смерти
В этом голосе звучит!
Арлаха
Все тревоги да печали
Позабудь — им нет причин:
Никогда мы за мужчин
Христиан не почитали.
Раб он на свою беду,
Раз уж потерял свободу.
Маргарита
Что ж, изволь, тебе в угоду
Покрывало отведу.
Арлаха
(в сторону)
Пусть узнает он скорей,
Кто пред ним — так я желаю.
Маргарита
Как мне поступить — не знаю.
Арлаха
Будь смелее, не робей.

116
Мигель де Сервантес Сааведра
Маргарита
Что ж! откину покрывало.
Полюбуйся — вся я тут.
Дон Хуан
У меня таких минут
Сроду в жизни не бывало!
Стыд совсем забыла свой,
Держишь ты себя безбожно!
Разве мне теперь возможно
Почитать тебя сестрой?
Этаких примеров много
Видел в жизни я своей:
Не стыдящийся людей
Погрешает против Бога.
Арлаха
Что, собака, ты несешь?
Дон Хуан
Здесь — сестра...
Арлаха
Скажи на милость!
Сроду мне не приходилось
Слышать этакую ложь!
Что за глупость, что за шутка?
Где сестра твоя?
Дон Хуан
Да вот.
Арлаха
Что христианин несет?
Знать, лишился он рассудка.
Дон Хуан
Может Магомет явить
Миру чудо?

Удалой испанец
117
Арлаха
Без сомненья.
Дон Хуан
А творит он превращенья?
Арлаха
С отворяет, может быть.
Дон Хуан
Если чтишь ты Магомета,
То тебе признать пора:
Предо мной — моя сестра,
А твоя — далеко где-то.
Арлаха
Эй, Роама!
Входит Роама.
Роама
Что велеть
Вам угодно?
Арлаха
Драть нещадно
Пленника, чтоб неповадно
Было лгать. Неси-ка плеть.
Роама уходит.
Арлаха
Пленник сей достоин кары —
Понимаешь ты сама.
Пусть недуг его ума
Плети исцелят удары.
Маргарита
Но позволь тебе сказать:
За любое злодеянье
Сумасшедшим наказанье

118
Мигель де Сервантес Сааведра
Полагается смягчать.
Не карай беднягу строго —
Он и так попал в беду.
Дон Хуан
Ты сестра мне— иль в бреду
Ныне я... Побойся Бога!
Слышно, как войско идет на приступ.
Арлаха
Чу! Масалькивир берут.
Войско все пришло в движенье,
И жестокого сраженья
Отзвук слышен даже тут.
Пленника оставь, Фатима, —
На сраженье поглядим.
(Уходит.)
Маргарита
Веришь ли глазам своим?
Дон Хуан
Чудно и непостижимо!
Расстоянье велико
Меж тобою и сестрою.
В то, что вижу я, не скрою,
Мне поверить нелегко.
Не велит благоразумье
Верить в то, что предо мной!
Знать, померк рассудок мой,
Овладело мной безумье.
Уходят. На стену поднимаются дон Мартин, капитан Гусман и Буйтраго.
Последний несет на спине мешок и бурдюк вина, ест кусок хлеба.
Дон Мартин
Мавры, вам везло досель,
Мы роптали на судьбину.
Все-таки не даст слабину
Наша крепость Сан-Мигель!

Удалой испанец
119
Эй, Буйтраго! Нас ли мало?
Наша ль сила не грозна?
Буйтраго
(пьет)
Ваша милость, мне б вина
Выпить хоть глоток сначала.
Раз уж сытною едой
Довелось мне подкрепиться —
Вновь крепка моя десница
И готов идти я в бой!
На сцену входят Асан, короли Куко и Алабеса, дон Фернандо и мавры
с лестницами.
Асан
Переходим в наступленье!
Трусов я карать готов;
Ждет награда храбрецов,
Отличившихся в сраженье.
Лестницу бери, Мусель!
Верою душа согрета —
Ведь десница Магомета
Помогала нам досель.
Други! Должно торопиться
Начинать осаду нам —
Пусть Масалькивир врагам
Станет ныне же гробницей.
Начинается осада. Слышатся крики. Мусель приставляет лестницу к стене и
взбирается по ней. По другой лестнице взбирается другой мавр; его сбрасывает
Буйтраго. Дон Фернандо хватает Муселя и валит его, бьется с другими маврами и
убивает их. Все они исчезают за сценой. В стороне Асан и короли Куко и Алабеса
наблюдают за происходящим.
Дон Фернандо
Ожидать уже невмочь —
Коль теперь на поле брани
Бьются наши христиане,
Я обязан им помочь.
Вниз, Мусель!

120
Мигель де Сервантес Сааведра
Алимусель
Вот чертовщина!
Что, стремишься ты мою
Славу отобрать в бою?
Дон Фернандо
Нет, иная есть причина.
Алимусель
Ты желаешь, чтоб я слез?
Как бы ты не поплатился!
Дон Фернандо
Хоть бы грозный Марс спустился
Помогать тебе с небес,
Не страшусь я! Ах, собака!
Лезет на стену другой!
Сбрасывает мавра, который лезет на стену.
Алимусель
Кто ты — свой или чужой?
Не пойму тебя, однако!
Что ж прибегнул ты к мечу,
Уклоняясь от ответа?
Бьются на мечах.
Дон Фернандо
Я христианин, и это
Показать тебе хочу.
Дон Мартин
Эй, Робледо, пушки к бою!
Эй, Буйтраго и Гусман!
Обливайте мавритан
Вы кипящею смолою!
Мавр проклятый на стене!
Дон Фернандо
Вы тревожитесь напрасно!
Там, где я, — там безопасно.

Удалой испанец 121
Ничего не стоит мне
Выдворить его обратно.
Сбрасывает Алимуселя.
Асан
Что за воин там — вон тот,
Что все время наших бьет?
Король Куко
Да отступник, вероятно.
Только мной, сомненья нет,
Он наказан будет скоро.
Асан
Королю в том нет позора.
Король Куко приближается к дону Фернандо.
Король Куко
Помоги мне, Магомет!
Гусман
Это дон Фернандо, явно!
Он за нас вступает в бой.
Буйтраго
Так, согласен я с тобой.
Ишь, крушит он мавров славно!
Король Куко
Ну, собака, подожди!
Дон Фернандо
Жду, хотя ты сам собака.
Король Куко
Околеешь ты, однако!
Дон Фернандо
Смерть Муселя впереди,
И, признаюсь без обмана,
Уж тебя она нашла!

m
Мигель де Сервантес Сааведра
Король Куко
Ранен я! Как тяжела
Нанесенная мне рана!
Алимусель
Умираю... я убит...
Будь ты проклят, мавр притворный!
Оба падают за сцену.
Дон Фернандо
Но объят я думой черной,
И душа моя скорбит.
Дон Мартин! Уж коль темница
Ждет меня — вины моей
В искупленье — пусть скорей
Тяжкий жребий совершится.
Гусман
Дон Фернандо! Дел твоих
Ратных хватит для прощенья:
Десять понесли раненья,
Мавров ты убил троих,
А король из Куко — тот
Не жилец уже на свете.
Дон Мартин
Да, попался к смерти в сети!
Гусман
И Алимусель умрет.
Дон Мартин
Что ж, обоих, если надо,
Мы в темницу отведем.
Буйтраго
Так и быть, пойдем вдвоем.
Гусман и Буйтраго спускаются со стены.

Удалой испанец
123
Асан
Дорого далась осада!
Потерял я короля,
Полегло при той осаде
Много воинов... Но в граде
Что за гомон слышу я?
Звонят колокола.
Затрубили громко трубы
И звонят колокола.
Что за странные дела?
Радуются все... К чему бы?
Весел и народ, и знать —
Отчего, хотел бы знать я?
Король Алабеса
Ни малейшего понятья.
Асан
Постараюсь я узнать.
Уходят. Входят Буйтраго и Гусман.
Гусман
Подобру да поздорову,
Дон Фернандо, уходи!
Ждет опасность впереди.
Дон Фернандо
Твоему я верю слову,
Только не привычен так
Поступать я — и не струшу:
Положить готов я душу,
Чтоб ушел отсюда враг.
Знаю я, кто обвиненье
На меня посмел возвесть,
Но свою спасу я честь
Или заслужу прощенье.

124
Мигель де Сервантес Сааведра
Буйтраго
Дон Фернандо! Храбрецу,
Ратоборцу и герою —
Ты прости уж, я не скрою —
Унывать-то не к лицу.
Гусман
Сдаться графу — меньше риска.
Но помилует ли граф?
Обуздай свой пылкий нрав,
Иль твоя погибель близко.
Дон Фернандо! Уходить
Должен ты, скажу я честно.
Хуже смерти, как известно,
Ничего не может быть.
Против своего хотенья
Ты из города уйдешь!
Дон Фернандо
Сей приказ не в тягость: что ж,
Ваша власть — не принужденье.
Тех освободите двух —
Им не чуждо благородство.
Буйтраго
От такого сумасбродства
Перехватывает дух!
Все уходят. Входят Асан, Арлаха, Маргарита, дон Хуан и Роама,
который ведет пленного Восмедьяно.
Роама
Этот старец под Ораном
Нами только что пленен,
Так пускай расскажет он
Нам о ликованье странном.
Восмедьяно
Вышней волею судеб,
Милостью благого Бога
Подоспела к нам подмога,

Удалой испанец
125
Волю принеся и хлеб.
Обойдя твои галеры,
К нам дон Альваро Басан
Воинов привел в Оран,
Подвигов свершив без меры.
Их немного — между тем
Все отвагу проявили.
Дон Хуан
Это Восмедьяно — или
Я сошел с ума совсем.
Восмедьяно
Верно, жребием проклятым
Поврежден рассудок мой!
Маргарита ль предо мной
Со своим плененным братом?
Асан
Есть еще, христианин,
Новости о подкрепленье?
Восмедьяно
Есть.
Дон Хуан
Грызет меня сомненье:
Кто же этот господин?
Ваше имя — Восмедьяно?
Так ли, что ли?
Восмедьяно
Нет, сеньор.
Дон Хуан
Что городите вы вздор?
Восмедьяно
Отвечаю без обмана:
Я испанец, я в плену.

126
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Хуан
Маргарита ли с тобою,
Старец с грешной бородою?
Восмедьяно
Вашу глупость я кляну!
Педро Альварес зовусь я —
Уж поверьте, я не лгу.
Дон Хуан
Нет, постигнуть не могу —
Ничему не удивлюсь я:
Если этот старый пес
Не проклятый Восмедьяно,
Если здесь не тот, кто рану
Мне тяжелую нанес,
Если здесь не Маргарита,
То и я не дон Хуан.
Входит мавр.
Мавр
О, блистательный Асан,
Наша помощь и защита!
Поторопись: ведь если хоть на миг
Замешкаешься — все твои галеры
Захватят подоспевшие испанцы.
Они на веслах и под парусами
Плывут сюда. Чего ты ждешь, король?
Асан
Пусть мавры все спасаются, а турки
Садятся на суда. Прощайте, други!
(Уходит.)
Арлаха
Не оставляй меня, Фатима! Время
Придет — ни в чем не будешь знать нужды.

Удалой испанец
127
Маргарита
Не брошу я тебя. Идем, сеньора.
Обе уходят.
Дон Хуан
Пока наедине мы, я прошу,
Чтоб ты сказал, кто ты; сдается мне,
Что ты земляк мой, старый Восмедьяно.
Восмедьяно
Теперь не время медлить, человече, —
Свобода падает нам прямо в руки,
Безумьем будет упустить ее.
Я — Педро Альварес, вот весь мой сказ.
(Уходит.)
Дон Хуан
Так ты — сестра мне или мавританка?
(Уходит.)
На стену поднимаются дон Мартин, Гусман, дон Фернандо и Буйтраго.
Дон Мартин
Ох, он садится на корабль, собака!
Мой генерал, мыс нужно обогнуть
И задержать его.
Гусман
Как ни старайся,
Догнать его нельзя.
Дон Фернандо
Все паруса
Поставить нужно — он ведь удерет,
Как только обогнет мыс Канастель.
Дон Мартин
Собаки-мавры в полной суматохе,
Паническим охваченные страхом,
Бегут и оставляют поле брани.

128
Мигель де Сервантес Сааведра
Буйтраго
Все пушки нам оставили они.
Гусман
Армада наша направляет курс
В наш порт, и к нас прибудет из Орана
Высокородный граф.
Дон Мартин
На берег моря
Отважный дон Франсиско де Мендоса
Уже вот-вот прибудет.
Дон Мартин и Буйтраго уходят.
Дон Фернандо
Слушай, друг!
Ты видишь ли, как в беспорядке мавры
Бегут по склону этого холма?
Гусман
Да, вижу хорошо. А что?
Дон Фернандо
Да с ними —
Души моей частица.
Гусман
Что, Арлаха?
Дон Фернандо
Арлаха.
Гусман
Помогай ей Магомет!
Дон Фернандо
А вместе с ней — та, что моей душою
Владеет. Их бы нужно задержать!
Прошу я, помоги — ведь это мне
Так важно и для жизни, и для чести.

Удалой испанец
129
Гусман
Ведь я твой друг — пойду с тобою вместе.
(Уходит.)
Входит дон Франсиско де Мендоса, сошедший с корабля. Его
сопровождают граф, дон Мартин, Буйтраго и Гусман.
Граф
Добро пожаловать вам, ваша милость!
Благодарю — ведь вас
Все наше войско лицезреть стремилось.
Дон Франсиско
Я прибыл в добрый час
И вижу, что прибавили вам славы
Воинственные Марсовы забавы.
Разрушенных твердынь печален вид;
Но приступы отбиты —
Так, значит, вам Господь благоволит.
Буйтраго
Отважны те, кто сыты!
В моих руках тогда лишь сила есть,
Когда я досыта могу поесть.
Дон Мартин
Молчи, Буйтраго!
Буйтраго
Не могу молчать я —
Я все-таки боец.
Мне голод — это сущее проклятье,
Но сыт я наконец.
Дон Мартин
Молчи! Не место здесь! Молчи, Буйтраго!
Буйтраго
Ну, нет — солдату голод не во благо.
5 Зак. № 4086

130
Мигель де Сервантес Сааведра
Граф
Чтоб стены эти взять, полсотни раз
Здесь турки наступали
Толпою разъяренною на нас.
Буйтраго
И смертоносной стали
Полсотни раз отведали они —
Мой меч могучий оборвал их дни.
Сражаться с турком мне хватило духа.
Граф
Буйтраго, погоди!
Буйтраго
Я погодил бы, каб не голодуха.
Дон Франсиско
Живет у вас в груди,
О, дон Мартин, и смелость, и отвага.
Буйтраго
Живет в груди лишь голод у Буйтраго.
Входит капитан Гусман, дон Франсиско читает какое-то письмо и, прочитав,
говорит.
Дон Франсиско
Благоприятная пора пришла:
Получит дон Фернандо
Награду — ведь за ратные дела
Его уважить надо.
Похоже, радостный момент настал.
Гусман
Ты столь же хитроумен, сколь удал.
(Уходит.)
Дон Франсиско
Граф! Обращусь к вам с просьбою смиренной.
Хоть, может быть, она

Удалой испанец
131
Покажется вам слишком дерзновенной,
Но вовсе не трудна.
Граф
Какое, ваша милость, приказанье
Последует? Исполню я желанье.
Дон Франсиско
Прошу вас, граф, чтоб вами был прощен
Фернандо Сааведра.
На бранном поле отличился он,
А ваше сердце щедро.
Граф
Хоть кару заслужил он, может быть,
А все ж придется мне его простить.
Входят дон Фернандо, раненый Алимусель, Арлаха, Маргарита, дон
Хуан и Восмедьяно.
Дон Фернандо
Коль признаться в прегрешеньях
И покаяться прилюдно,
То у мудрого судьи
Гнев смягчается отчасти.
Я, хотя и с опозданьем,
Каюсь в том, что совершил.
Так! Намеренье благое
Навело меня на грех.
Вызов мавра услыхал я,
Не принять его не мог,
Хоть и знал, что наказанье
Мне положено за это.
Но не место и не время
Мне подробно излагать,
Что со мною приключилось —
Отложу рассказ покуда.
Граф
Слава Богу, что у вас
Покровитель отыскался,

132
Мигель де Сервантес Сааведра
А не то не миновать
Было б вам суровой кары.
Это что за мавританки
И за пленники при вас?
Дон Фернандо
Все узнаешь ты попозже,
А покуда умоляю
Я тебя, сеньор: позволь
С ними мне поговорить
Хоть минутку — а потом
Все тебе понятно станет.
Граф
Говорите, что хотите, —
Мы послушаем охотно:
Знаю, что слова у вас
Не расходятся с делами.
Дон Фернандо
Я христианин, Арлаха,
И на этот раз не лгу я.
Дон Фернандо я, кого
Ты заочно полюбила.
Слово, что Алимуселю
Ты дала, изволь сдержать:
Он тебе меня доставил,
Хоть я сдался добровольно.
Вы же, храбрый дон Хуан,
Чьи намеренья благие
К путанице привели,
Помутившей разум ваш,
Вы сестру свою простите:
Бегство из монастыря
Порицания не стоит.
За любимою супругой
Мне приданого не нужно —
Ведь всегда хватает денег,
Если царствует любовь,
А корысти места нет.

Удалой испанец
Í33
В мавританском одеянье
Я вручаю вам сестру,
Кою взять хотел бы в жены.
Маргарита
Я согласна.
Дон Фернандо
Счастлив я!
Дон Хуан
Это Восмедьяно, что ли?
Восмедьяно
Да, он самый.
Дон Хуан
Слава Богу!
Разошлись на небе тучи,
Снова ярко светит солнце!
Не хочу сводить я счеты,
Мне не надобно отмщенья:
Чье бы сердце не смягчили
И покорность, и мольбы?
Я прощаю Маргариту,
Отдаю ее вам в жены
И именья своего
Выделяю половину.
Арлаха
Выхожу я за Муселя!
Я хотя и мавританка,
Но держать умею слово,
Да к тому ж иду охотно.
Граф
Как я рад тому, что вижу!
Мне тем более отрадно,
Что я вижу завершенье,
Но не ведаю начала.

134
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Фернандо
Обещал же я, сеньор,
Обо всем тебе поведать!
Входит Некто.
Некто
Испустил последний вздох
Добрый прапорщик Робледо.
Гусман
Да простит его Господь!
А еще хвалю Творца,
Что от непосильной ноши
Он меня освободил.
Кто бы ждал какой-то встречи
Повседневно, день и ночь,
И не ведал бы покоя
Ни во сне, ни наяву —
Благородного сеньора
Пусть посмеет оскорбить:
Подозренье и тревога
Не сойдут с его лица.
Буйтраго
Кто желает позабыть
Страх, тревогу и опаску,
Тот пускай поголодает —
Сразу обо всем забудет.
Дон Мартин
Увеличу рацион
Я тебе, Буйтраго.
Буйтраго
Небо
Сделает непобедимым
Повелителем тебя!

Удалой испанец
135
Граф
Дон Франсиско, хорошо бы
В город нам войти.
Дон Франсиско
Пойдемте.
Скоро мне в обратный путь —
Ведь благоприятен ветер.
На плоды победы нашей
Хочется полюбоваться:
Дон Фернандо Сааведра
Много подвигов свершил.
Буйтраго
Пусть свирели заиграют
И начнется пир, где вдосталь
Нас накормят и напоят.
Гусман
Ну, а если нет?
Буйтраго
Уйдем.
Некто
Эй, Буйтраго, дай мне душу!
Буйтраго
Сукин сын! Как будто души
Некуда девать, дурак!
Некто
Душу дай!
Буйтраго
Святым Петром
Поклянусь — не перестанешь,
Так узнаешь точно, есть ли
У меня душа!

136
Мигель де Сервантес Сааведра
Гусман
Буйтраго,
Прекрати. Приходит время
Нам закончить представленье —
Ту комедию, в которой
Мы стремились, как умели,
Правду с вымыслом смешать.
КОНЕЦ

Знаменитая комедия
ОБИТЕЛЬ РЕВНОСТИ,
ИЛИ АРДЕННСКИЙ ЛЕС1
В ЭТОЙ КОМЕДИИ ГОВОРЯТ СЛЕДУЮЩИЕ ЛИЦА
Ринальдо.2
Малаги с.3
Роланд.4
Ганелон.5
Император К
Анджелика.7
Бернардо дель
Дуэнья.
Оруженосец.
Аргалий.9
Дух Мерлина.10
Марфиза.11
Лаусо, пастух.
Коринто, пастух.
Простак, пастух.
арл Великий.1
Карпио.8
Клори, пастушка.
Ужас.
Подозрение.
Любопытство.
Отчаяние.
Ревность.
Богиня Венера.
Купидон.
Худая Слава.
Добрая Слава.
Феррагут.12
Кастилия.
Ангел.
Паж.
действие первое
Входят Ринальдо и Малаги с.
Ринальдо
Проклятая нужда всему виною.
Но ты поплатишься, презренный враг:
Тебя я удавлю одной рукою,

138
Мигель де Сервантес Сааведра
Француз ты, сарацин или варяг.
Такие шуточки, Роланд, со мною?
Такому-то хлыщу священный стяг
Вручили в Риме честные прелаты?13
Нет, отрекусь.
Малагис
О, брат!
Ринальдо
О, черт рогатый!
Малагис
До отречения доходит дело!
Ринальдо
Не бойся, это так, одни слова.
Малагис
Тогда зачем их произносишь смело?
Ринальдо
От ярости кружится голова!
Малагис
Я трепещу...
Ринальдо
Ну все, мне надоело!
Имеет лютый гнев свои права!
Малагис
Мой Бог! Какого злобного гиганта
Ты так честишь?
Ринальдо
Властителя Агланта.14
Безмозглого ублюдка, дурака,
Насмешника и низкого злодея,
В ком спесь несоразмерно велика.

Обитель ревности, или Арденнский лес
139
Малагис
За что его бранишь, слов не жалея?
Ринальдо
Ужели так судьба моя низка,
Что мне мириться с наглостью плебея?
Его я вмиг манерам научу —
Зарежу, освежую, проглочу!
Намедни, свежим воздухом дыша,
Он с Ганелоном вышел на балкон.
Я проходил дворами не спеша,
Один, как перст, заботой удручен.
Взглянули — шляпа впрямь нехороша,
Плащ весь истрепан, грязен, запылен —
И ну хихикать: вечно их смешит
Мой затрапезный и убогий вид.
Как на крылах, по лестнице взлетаю,
Обиду помня, позабывши страх,
Но тех двоих настичь не успеваю —
В палаты удалились второпях.
Добро, что короля я почитаю,
Не то бы истолок мерзавца в прах
И душу вынул — но какой в ней прок,
Коль так задел меня его попрек.
Предатель Ганелон тут ни при чем:
Вестимо, он болван и трус отменный.
Но вот Роланд... Да я его мечом!
Давно меня ведь знает, шут презренный,
А все ему острастка нипочем.
Теперь заплатят оба жизнью бренной,
И не спасет король...
Малагис
Ты что плетешь?
Ринальдо
Не видишь, брат, — в огонь ты масло льешь!

140
Мигель де Сервантес Сааведра
Малагис
Вот, как назло, Роланд идет сюда,
С ним Ганелон.
Ринальдо
Так отойди в сторонку,
И не болтай мне под руку, когда
Я этот меч вобью ему в печенку.
Входят Роланд и Ганелон.
Не стоит мне особого труда
Не бога Марса — Карлову болонку
За дерзость проучить: как ни крути,
Теперь ему уж мимо не пройти.
Ганелон
Скорей бежать, он точно бесноватый,
Того гляди, пырнет под дых мечом.
(Уходит.)
Ринальдо
Насмешники, вы оба виноваты,
Ну, признавайтесь!
Роланд
Тронулся умом!
Ринальдо
Где трус?
Малагис
Улепетнул вон в те палаты.
Ринальдо
С моим дыханьем, пышущим огнем,
Столкнувшись, побоялся он сгореть.
Роланд
Да тут со смеху можно помереть!
Воюешь с кем, Ринальдо?

Обитель ревности, или Арденнский лес
141
Ринальдо
С кем? С тобою.
Роланд
Со мною? Почему?
Ринальдо
Тебе ль не знать?
Роланд
Я знаю только: дружбою такою,
Как наша, не годится рисковать.15
Ринальдо
Твой смех меня затронул за живое,
Невинность погоди изображать;
Неужто нищете отнять под силу
То, чем природа щедро одарила?16
Будь все унизаны червонным златом
Мои персты; будь на моих плечах
Роскошный плащ под стать блестящим латам —
Поможет это смеряться в боях
Мне силой с мавританским супостатом,
С испанцем гордым, выросшим в горах?17
Нет, не наполнит этот блеск мишурный
Десницу — мощью, грудь — отвагой бурной.
Да я хоть нагишом, будь меч при мне
И дух неукротимый, горделивый,
Везде пробью дорогу; на коне
Воитель мне — что колос среди нивы.
И в близкой, и в далекой стороне
Мои деяния молвою живы:
Гласит молва о том, кто я таков,
И не боится смеха дураков.
И, чтобы мне не распинаться всуе,
Берись за меч и выходи на бой;
Ни в чем, поверь, тебе не уступлю я,
Да мы не раз уж мерялись с тобой...
Опять смешно? Зарежу обалдуя!

142
Мигель де Сервантес Сааведра
Роланд
Что бесишься — иль демоны гурьбой
В тебя, кузен, вселились? Что за смех
Заставил душу впасть в столь тяжкий грех?
Малагис
Брат говорит, вы дерзко усмехались,
Когда дворами он намедни шел;
Его унылым видом услаждались,
Перстами тыча в продранный камзол.
Брат не стерпел, в нем страсти разыгрались —
По лестнице взлетел, что твой орел,
За вами гнался — если бы настиг,
Слезами смех бы стал в единый миг.
Роланд
И с нами бы расправился напрасно:
Подобного я в мыслях не держал;
Он может в том уверен быть всечасно,
Раз честное ему я слово дал.
Оплоту нашей Франции прекрасной,
Опоре церкви — кто когда дерзал
Обиду нанести? Никто, поверьте,
Хотя б шла речь о жизни и о смерти.
Кузен, когда б меня простить ты мог,
Гнев укротить, невиданный доселе;
Поверь, от мысли дерзостной далек
Твой друг, давно испытанный на деле.
Не столь сверкает золотой песок,
Такой казны прелаты не имели,
Как те блага, что ты в бою обрел,
Ведь честь — вот самый яркий ореол.
Держи, кузен, вот верная рука,
Другой, как эти две, найдешь едва ли,
Твоей десницей и моей крепка
Страна — мы ими вместе побеждали...

Обитель ревности, или Арденнский лес
143
Возвращается Ганелон с императором Карлом Великим.
Император
Такая брань слетала с языка,
Глаза такие молнии метали,
Что вроде бы чрез самый краткий срок
Булатный бы заговорил клинок?
Ганелон
Их не мири, не лезь в переговоры,
А поступай, как мудрый властелин:
Чем яростнее между них раздоры,
Тем в большей безопасности твой чин;
Полезно раздувать такие ссоры
Меж грандов и советников: один
Другого пусть воистину страшится
И превзойти соперника стремится,
Следя еще, чтоб тот не сочинил
Какого-нибудь злобного навета;
И ты, пока державу не сгубил,
Послушайся разумного совета.
Император
В толк не возьму, о чем ты говорил.
Гляди: ведь то — Роланд? Ринальдо — это?
Стоят рука в руке, сплелись перстами.
Ганелон
Ослепли, что ли, вы: король пред вами!
Роланд
О, император!
Император
О, мои родные!
Какой такой меж вами вышел спор?
Роланд
Нам не нужны ходатаи чужие,
Когда друзья бранятся, это вздор;

144
Мигель де Сервантес Сааведра
Мы рыцари отважные, лихие,
Наш бой — шутейный.
Ганелон
Вот так разговор!
Ринальдо тут столь яростно кричал,
Что я немедля короля позвал,
Сообразив из слов его дурных,
Что бой меж вами жаркий приключился.
Малагис
Да, если бы погиб один из них,
А то и оба, ты б не огорчился.
Император
Ну что ж, твой страх напрасен, спор затих,
Француз с французом до смерти не бился.
А вы, друзья, поберегите пыл,
Пока под стены враг не подступил.
Роланд
Прошу, Ринальдо, не держите зла
На Ганелона: он дружится с нами.
Малагис
Пусть этот негодяй сгорит дотла,
Поджаренный чернейшими чертями!
Едва остынет злобных чувств зола,
Вражды он снова раздувает пламя:
Хулит пред королем род славный наш.
Ринальдо
Гляди, как запыхался этот паж!
Паж
Хотите, сударь, видеть приключенье,18
О коем и не слыхивали тут,
Сюда скорей, не тратя ни мгновенья:
Вот-вот они уже во двор взойдут.

Обитель ревности, или Арденнский лес
145
Ринальдо
Да врешь ты все, поди.
Паж
Оставим пренья,
Отцом клянусь, уста мои не лгут:
Сошла с небес богиня, ей-же-ей,
Два дикаря прислуживают ей;
Какая-то прабабка едет сзади,
Под ней — в богатой сбруе справный мул.
Сюда спешат при полном при параде.
Судите сами, в чем я вам прилгнул.
м
алагис
Как выяснить, чего бы это ради
К нам этакая новость?
Император
Завернул
Ты книгу в плащ, там есть, поди, ответ.
Малагис
Да, книга здесь, раскроется секрет.
Малагис отходит в сторону, вытаскивает малую книжицу и начинает в ней читать, а
потом из пропасти на сцене19 выходит демон и становится рядом с Малагисом; а во
двор въезжают прекрасная Анджелика на коне, закутанная вуалью и одетая так
богато, как только возможно; коня ведут под уздцы два дикаря, одетые в листья
плюща или в пеньку, выкрашенную в зеленый цвет;20 следом — дуэнья21 на муле
под чепраком; перед нею — богатый ларчик и болонка; совершив круг по двору,
Анджелика спешивается с помощью дикарей и подходит к императору, который,
завидя ее, говорит следующее.
Император
Богатое я вижу облаченье,
Приличное большому торжеству,
И красота такая, без сомненья,
Не смертной надлежит, но божеству.
Малагис
Не приключенье это — злоключенье.

146
Мигель де Сервантес Сааведра
Император
Что, Малагис?
Малагис
Прибегнув к волшебству,
Разведаю....
Император
Пусть будет впрок наука.
Малагис
Веление твое тому порука.
Император
Пойдите к лестнице ее встречать,
Да вмиг вернитесь вместе с ней обратно.
Ринальдо
Вот чудо чудесам семи под стать!
Малагис
Похоже, знаки не благоприятны.
Император
Что, Малагис?
Малагис
Ей надлежит внимать,
Но проверять ее слова трикратно,
Ведь эта дама ... Большего не знаю:
Ты слушай, я же духов попытаю.
В театр входит Анджелика с дикарями и дуэньей; их сопровождают
Ринальдо, Роланд и Ганелон; лицо Анджелики закрыто вуалью.
Анджелика
Да снизойдет
К тебе Господь, владыка величавый,
Да не прейдет
Могущество твоей земной державы,
И не изменит счастье,

Обитель ревности, или Арденнский лес
147
Хоть род людской у времени во власти.
Честь наблюдая,
К себе ты допустил меня, король;
То, с чем пришла я,
Пред рыцарями высказать позволь.
Послужат к вящей славе
Слова мои тебе и всей державе.
Император
Ну, говорите.
Анджелика
К моей душе дорогу ты нашел.
Итак, внемлите,
Ты, император, чей высок престол,
И вы, герои сеч,
Кому богатство — латы, шлем да меч.
Велит закон
Мне унаследовать державу Галафрона,
Полмира он
Обозревает с царственного трона:
Царит над долами, горами
У волн других и под иными небесами.
Сравнимы с властью
Его познания — проведал он,
Что ждет злосчастье
Меня, когда бы я свой царский трон
Вручила избранному мужу,
Который по рожденью нас не хуже.
Велел вещун
На поединок выходить меньшому брату;
Тот веком юн,
Но уж привык носить копье и латы.
Кому его опешить хватит силы,
Тот будет царь и мне супружник милый.
Из края в край
Мы долго ль, коротко вдвоем скитались;
И невзначай
До милой Франции твоей добрались;
И, мыслю, не иначе, как француз

148
Мигель де Сервантес Сааведра
Добьется царских прав и брачных уз.
Тех ныне ожидает
Мой брат в Арденнском сумрачном лесу,
Кого корысть снедает
Иль кто польстится на мою красу.
(Поднимает вуаль)
Там отрок встретит вас.
Условья боя изложу тотчас:
Кого свалить
С коня удастся брату, будет пленным;
Меч обнажить
Никак нельзя — вовеки неизменным
Был Галафрона мудрого указ:
На копьях исстари сражалися у нас.
А если упадет
На землю брат, то, кто б ни победил,
Ко мне придет,
Будь знатен род его иль вовсе хил.
Все будет точно, как сказала я.
Малагис
Вот брешет подколодная змея!
Анджелика
Ну что ж, решайте,
Кому сулят величье небеса,
Коней седлайте:
Задешево достанется краса —
Смелее, рыцари, смелее!
Роланд
Я весь — порыв!
Ринальдо
Мой Бог, лечу за нею!
Анджелика
Я все сказала,
Пора в пустыню возвращаться мне.
Все погружается в тень.

Обитель ревности, или Арденнский лес
149
Император
Помедли, дня зерцало,
Еще не усладились мы вполне,
И почести хотим тебе воздать,
Что сану королевскому под стать.
Анджелика
Не властна в этом я,
Меня пусти и оставайся с миром.
Император
В том воля вся твоя,
Езжай же с Богом; знай — всегда кумиром
Останешься для ослепленных глаз.
Малагис
Ах, ведьма, ты пришла не в добрый час!
Анджелика удаляется вместе со своей свитой.
Ринальдо
Куда спешишь ты, ради Бога,
Скажи, Роланд?
Роланд
Вот так вопрос ты мне задал!
Ринальдо
Мне одному за ней дорога.
Роланд
Ты, братец, просто дерзостный нахал!
Ринальдо
Стой, далее ни шагу!
Роланд
Ринальдо, брось, прибереги свою отвагу.

150
Мигель де Сервантес Сааведра
Малагис
Ах, не чинись,
Мой государь, вели схватить злодейку!
Ринальдо
Ну, попадись
Ты мне, колдун, — зарежу, как индейку.
Император
Какую снова сплел ты небылицу?
Малагис
Вели схватить бесчестную девицу,
Она, как вижу я,
Несет на землю Франции раздор.
Роланд
За ней моя стезя,
Тебя и Франции не различает взор.
Ринальдо
Иди-иди, да берегись.
Император
Ну, Малагис, немедля объяснись.
Малагис
Да, Галафрона
Она родная дочь, но был отцов наказ,
Без чести и закона,
Не тот, которым обманули нас:
Велел отец красотки
Двенадцать пэров22 заковать в колодки,
Замысливши напасть
Потом на Францию и захватить ее,
А главная напасть —
То самое прелестное копье,
Которым сын его
С седла сшибает всех до одного.
В копье том золотом

Обитель ревности, или Арденнский лес
151
Волшебных свойств заключено немало:
Что бить нельзя мечом,
Не зря негодница бесстыжая сказала —
Плен тяжкий и позор
Любого ждут, кто ввяжется в сей спор.
Всех к бою нудит
Умильной речью хитрая лиса,
В любом разбудит
Отвагу дивная ее краса,
Никто не оробеет,
Никто свободу потерять не пожалеет.
Да, ждет тюрьма
Всех пэров, если мер никто не примет,
И прочих тьма
Достойных рыцарей бесславно сгинет —
К тирану в плен пойдут.
Император
Ты что за страхи расписал мне тут?
Какие меры
Приму, когда в словах твоих докука?
Им нету веры!
Малагис
Сам все улажу, как велит наука.
Ганелон
Не служат к чести
Твоей советники, сказать по чести.
Император и Ганелон уходят.
Малагис
Брат снова в ссоре
С Роландом — снова жизнь его спасаю.
Себе на горе
Вошел я в лабиринт, путей не зная.
О сила лживой
Бесстыдницы, как ясный день, красивой!
(Уходит.)

/52
Мигель де Сервантес Сааведра
Входит Бернардо дель Карпиов доспехах; шлем и меч несет за ним о р у ж е -
носец-бискаец, в сапогах и фетровой шляпе.
Бернардо
Теперь, сойдя с большой дороги,
Могу немного отдохнуть.
Бискаец
Сеньор, в себе ты не чуть-чуть,
Давай тебе Господь подмоги.
Мой бискаец, мой слуга,
Мне тебя предупредить,
Предлагает не спешить,
Если шкура дорога.
За добро добра искать,
С кем-то выходить на бой,
Здесь совсем в стране чужой
На родную забывать —
Ты в Испания призван,
Сам есть знать, что там творится:
Мавры лезут на граница —
Флаги, дудки, барабан.
Бернардо
Разве я не говорил,
Для чего сюда явился?
Бискаец
Плохо, плохо приключился
И напрасно тратил сил.
Этот час, этот час
Ты бросай свои скитания:
Там война и ты Испания
Ждет.
Бернардо
Тебя я понял, Блас.
Бискаец
Видишь, видишь, я нашел
Самый верная стезя:

Обитель ревности, или Арденнский лес 153
Знай, Хуан Гайкоа,24 я
Есть бискаец, нет осел.
Видишь, ты, сеньор, рискнуть
Если хочешь понемногу,
То тогда не та дорога,
Лучше мы обратный путь.
Бернардо
Говорят, что этот лес,
Темный, сумрачный и странный,
До последней до поляны
Полон сказочных чудес.
Странствий лишняя причина:
Как поведано молвой,
Где-то в чаще сей глухой
Есть надгробие Мерлина,
Чародея давних пор:
Демон был ему отцом.
Бискаец
Ладно-ладно, молодцом:
Ты крестись скорей, сеньор.
Бернардо
Надо камень тот сыскать,
Хоть бы и десятки раз
Лес облазить.
Бискаец
Ходит час —
Мы дорога или спать?
Бернардо
Ты найди-ка Феррагута25
Да скажи ему, где я:
Догоняет пусть меня.
Бискаец
Нет покоя ни минута.

154
Мигель де Сервантес Сааведра
Бернардо
Война, ты, люд честной губя,
Даруешь милостью единой:
Песок становится периной
И пухом стелется земля.
Среди лесов, полей и гор
Постели этой нет предела,26
Хотя, коль сеча закипела,
До пяди сузится простор.
Война — как будто белена:
Средь бела дня иль темной ночи
Смежит натруженные очи
Завеса благостного сна.
Война, всяк знает человек, —
И в этом вовсе нет сомнений —
Мать доблести, трудов и бдений
И мачеха ленивых нег.
Подушкой служит мне в пустыне
Мой изукрашенный шелом:
Он защищает мне чело
И в изголовье ляжет ныне.
Уж мной овладевает сон,
Нет сил противиться природе:
Не зря считается в народе
Подобьем хладной смерти он.
Бернардо ложится и засыпает перед надгробием Мерлина, которое должно быть
устроено из пестрого мрамора так, чтобы могло открываться и закрываться; в этот
самый миг на вершине горы появляется отрок Аргалий, брат прекрасной Анджели-
ки, в доспехах и с золотым копьем.
Аргалий
Взор в беспредельность устремлен
И услаждается на воле:
Отсюда видно чисто поле,
С той стороны — лесистый склон;
Вон там дорога побежала
К Парижу, точно снег, бела;
Ах, только бы сестра смогла
Все совершить, что надлежало!
Но, если мне глаза не лгут,

Обитель ревности, или Арденнский лес
155
То Анджелика по отрогу,
Оставив торную дорогу,
Идет и скоро будет тут
Сама, в обход пустив поклажу,
Как все ж умна моя сестра!
Пойти навстречу ей пора,
Копье пока сюда прилажу.
(Уходит,)
Выходит Анджелика, с ней дикари и дуэнья.
Анджелика
Знакомый вроде косогор,
И тропку выбрала я верно:
За теми скалами, наверно,
И скрыт походный наш шатер.
Дуэнья
Ох, госпожа, как я устала
Блуждать пешком по буеракам!
Когда ж конец всем этим вракам
И жизни праведной начало?
Когда же я, о Боже мой,
На мягкую подушку задом
Усядусь дома с вами рядом,
Как прежней, благостной порой?
Ох, и за что сулил мне рок
Брести с восхода до заката
С горы да в горку, да по скатам,
Из городка да в городок?
Ох, где флакончики мои,
Духи, помады, притиранья?
Услышь, Господь, мои стенанья,
Верни, верни покоя дни!
Сюда бы хоть изюмный крем,
Который мне всего дороже:
Ведь рожа на сапог похожа
И задубела уж совсем.
Суровой Франции ветра
Весь этот вред мне причинили.

156
Мигель де Сервантес Сааведра
Анджелика
Почти мы дело завершили.
Дуэнья
Ох, это, право, не игра.
Ведь за тобой по лесу рыщут
Те двое рыцарей, чей пыл
Чуть брови мне не опалил,
И кто на них управу сыщет?
Анджелика
Замолчи, ты мелешь вздор.
Вот и брат уже подходит.
Аргалий
Красота твоя восходит
Солнцем, ослепляя взор!
Как ты съездила и как
Выполнила порученье?
Анджелика
Вышло наше приключенье,
Есть тому счастливый знак.
Мы теперь пойдем в шатер:
Там тебе, моя душа,
Изложу я не спеша
С рыцарями уговор.
Аргалий
Ну пошли скорей, сестричка,
Тут шатер, невдалеке.
Дуэнья
Хоть шагаю налегке,
Не могу порхать, как птичка:
Ведь промежность я до боли
Порастерла, как назло:
Все проклятое седло
Да сквозняк средь чиста поля.

Обитель ревности, или Арденнский лес
157
Уходят все, кроме Бернардо, который все еще спит; флейты играют печальную
мелодию; Бернардо просыпается; раскрывается надгробие, оттуда выходит мертвец
и говорит.
Дух Мерлина
Испанский гость, в кого никчемный пыл
Вошел, друзей и родины лишая,
Ты помыслы бы лучше обратил
К отцу, что ждет в темнице, изнывая;27
К такому подвигу бы меч острил,
А не слонялся в диком этом крае,
В лесу, где былью станет небылица,
Где счастье вмиг бедою обратится.
Настанет день, когда, судьбе назло,
Француз в ущелье диких Пиренеев
Смиренно склонит пред тобой чело,
Оставит честных множество трофеев.
Куда бы странствие ни привело,
Двурушников ты бей и лиходеев —
И слава долетит твоей страны
До выпуклой поверхности луны.
Ты, рыцарь, мир отчизне принесешь,
Освободишь ее от вражьей власти,
Рукою мощною огонь зальешь,
Раздутый силой неуемной страсти.
Из чащи этой, где впотьмах бредешь,
На голову свою ища напасти,
Ступай, Бернардо, прочь: поет труба,
Высокая зовет тебя судьба.
Я — чародея дух заговоренный,
Я сквозь столетья груз грехов несу;
На доброе и злое сохраненный,
Лежу доселе в сумрачном лесу,
И не покину столп уединенный,
И не увижу Леты полосу,
Пока не запестреют средь оврагов
Не сотни — тыщи христианских стягов.
Я многое бы мог порассказать,
Но время нудит: надлежит сейчас
Тебе за этим обелиском встать

158
Мигель де Сервантес Сааведра
И караулить, не смыкая глаз,
Двух рыцарей; любой из них под стать
Хоть Марсу самому — вот мой наказ:
Их примиришь, добром иль вынув меч,
А я тебя сумею оберечь.
Надгробие закрывается, Бернардо прячется, не говоря ни слова; потом выходит
Ринальдо.
Ринальдо
Увы, напрасно я пришел сюда,
И вешний цвет полей топчу уныло;
Уже мне ясно — здесь не восходила
Любви моей полярная звезда.
Когда бы здесь красавица прошла,
Она бы эти темные дубравы,
Она бы эти луговые травы
Огнями разноцветными зажгла.28
Земли коснется ножкою прекрасной —
Вмиг обернется крохотный росток
И незатейливый полей цветок
Планетою или звездою ясной.
Нет, здесь не кончатся мои скитанья,
И нет дороги в непроглядной мгле:
Ни огонька на дремлющей земле,
Ни райского в ветрах благоуханья.
И все-таки брожу я неустанно,
Ищу, где скрылся ясный солнца свет,
И верю — никаких препятствий нет
Любви возвышенной и постоянной.
Но что это? Смыкает вежды сон,
Истома члены все поработила,
О плоти низменной слепая сила,
Которой дух наш вольный подчинен!
Здесь на траве прилягу я пока,
У этого безвестного надгробья,
Как трупа бездыханного подобье —
Ведь вправду смерть жестокая близка.
Ринальдо ложится и кладет под голову щит; потом выходит Роланд, тоже со
щитом.

Обитель ревности, или Арденнский лес
159
Роланд
Брожу кругом, брожу — и все зазря:
Куда ты скрылся, свет звезды прекрасной,
Окутав мраком глубь души несчастной,
Которой и не грезится заря?
Блесни, блесни, светило, вдалеке —
Сквозь тьму увидеть дай твой луч веселый,
Уже облазил горы я и долы
И сотни тропок исходил в тоске.
О Анджелика, о сиянье рая,
Вся в блеске совершенной красоты,
Мои слепые чувства лечишь ты,
К небесной, к новой жизни пробуждая!29
Разлука сердце наполняет страхом,
Пусть, если не увижу я тебя,
Приходит смерть, во цвете лет губя,
И торжествует над презренным прахом.
Это что за лежебока
Спит в траве без задних ног?
Всякой твари сон глубок —
Лишь Роланд не смежит ока.
Ба! Ринальдо тут лежит,
В сон глубокий погруженный.
Ах, кузен, кузен, рожденный
Мне на горе и на стыд!
Кандалы к моим ногам
И на шею мне колодка,
Замыслов моих чахотка,
Гибель всем моим делам,
Прав законных ущемленье!
Хватит, все, настал уж час,
Вечным сном уснешь сейчас,
Лопнуло мое терпенье:
Ныне сгинешь навсегда,
Ныне станешь прахом бренным...
Я ж — убийцею презренным?30
Вот так новая беда!
Что же делать, как мне быть?
Ведь соперник предо мною,

160
Мигель де Сервантес Сааведра
И хотелось бы, не скрою,
Здесь его и уложить.
Да, но в ком любовь огнем
Вспыхнула и сердце гложет,
Быть предателем не может,
Стать не должен подлецом.31
Был Роланд, Роландом буду,
Хоть Роланд влюбленный я;
Не затмится честь моя,
Верности не позабуду.
Спи спокойным сном, кузен,
Щит с плащом я в изголовье
Подложу — сражен любовью,
Не пойду к коварству в плен.
Твой же щит возьму пока;
Узришь, вставши ненароком:
И в аду любви жестоком
Дружба верная крепка.
Роланд ложится рядом с Ринальдо и кладет голову на щит; потом Ринальдо
просыпается.
Ринальдо
Анджелика..! Странный вид!
Не Роланд ли это рядом,
Тот, который жадным взглядом
За добром моим следит?
Он! Но кто мне подложил
Щит и это покрывало?
О любезности зерцало!
Ты, кузен, и услужил.
Если б ты со мной сквитался,
Я бы пикнуть не успел;
Ты зато бы преуспел,
С девою один остался;
Я лежал бы, не дыша, —
У любви свои законы...
Только ставит злу препоны
Благородная душа.
Может, даровал чудак

Обитель ревности, или Арденнский лес 161
Жизнь мне из пренебреженья?
Нет, достоин уваженья
Я, и это знает всяк;
Сам ты убедиться в этом
Сотню раз, голубчик, мог.
Я в сомненьях изнемог,
Хоть бы кто помог советом:
Спесь меня уберегла
Или дружба пощадила —
Ведь в любви такая сила,
Что недолго и до зла.
Эх, вот если б он оставил
Даму сердца моего —
Как бы я любил его,
Как бы я его восславил!
Ну, а если нет, кузен,
Ты не думай, что я в силах
Ради глаз твоих унылых
Разорвать свой сладкий плен.
Ты б не мог при всем желании
На меня за то напасть:
Вещи две, любовь и власть,
Не нуждаются в компании.32
Хоть я ревностью томим,
Спи, голубчик, бестревожно:
Как тебя поранить можно,
Если ты неуязвим?
Благородством поразить
Просто, если помнить это —
Ведь такою же монетой
Я не в силах отплатить.
Вот пробудишься, пострел,
Потолкую я с тобою:
Коль пойдешь моей тропою,
Положу тебе предел.
К черту кровное родство,
Побоку благие чувства,
Верьте — тут не до искусства,
Коль взыграло естество!
Эй, Роланд! Проснись! Эй, эй!
6 Зак № 4086

162
Мигель де Сервантес Сааведра
Ждет тебя беда большая,
Если, как подозреваю,
Ты гоняешься за ней.
Я терпеть не в силах доле,
Сон твой сладкий сторожа!
Роланд
(во сне)
Анджелика, госпожа
Всей моей свободной воли!
О души моей кумир,
Покажись в сияньи славы!
Ринальдо
Выходи на бой кровавый,
Мочи нет, окончен мир!
Все, Роланд, вставай, проснись,
Отдавай мой щит обратно.
Роланд
Боже, Боже, как приятно —
Словно распахнулась высь!
Знаю я: ты не обманешь,
Сердца для тебя не жаль...
Ринальдо
Если ты сейчас не встанешь,
То тебя разбудит сталь.
Да, убью — ведь убиваешь
Наяву или во сне
Ты меня — нож острый мне
То, как ты по ней вздыхаешь.
Словно я испил отравы,
Меркнет разум в мутной мгле,
Сгинули, лежат в земле
Совесть и рассудок здравый!
Дух тревогой удручен,
Подозрением измучен,
Злой обидою окручен,
Ревностью испепелен!

Обитель ревности, или Арденнский лес
163
Роланд
Ринальдо, что задумал ты? Очнись!
Ринальдо
Тебя убью сейчас, иль мне не жить!
Роланд
Меня, кузен, ты хочешь погубить?
Ринальдо
Да, жизнь твоя в моих руках. Молись!
Роланд
Как так в твоих руках?
Ринальдо
Сейчас скажу:
Тебя могу я пощадить, злодей,
Но только ты преследовать не смей
Ту даму, за которой вслед хожу:
Ты Анджелику перестань любить.
Теперь, кузен, ты понял или нет?
Роланд
Чего ты хочешь — ясный дай ответ!
Ринальдо
С тобой покончить иль себя убить!
Роланд
Неужто жизнь тебе постыла,
Раз ты со мною рвешься в бой?
Ринальдо
Несчастье сбудется с тобой:
Плохая из тебя сивилла.33
Роланд
Ну никакого с хамом сладу,
Как есть бирюк и нелюдим.

164
Мигель де Сервантес Сааведра
Ринальдо
Верни мне щит, и поглядим,
В чьем хвастовстве поболе складу.
Коль не воротишься в Париж,
Узнаешь тут же, в миг единый,
В чем гибели твоей причина.
Роланд
Ого! Да что ты говоришь?
В Париж, кузен, я не вернусь,
И не оставлю Анджелики.
Ну, что тогда?
Ринальдо
Ах, гнев великий
Мной овладел! Тогда клянусь
Тебя стереть в мельчайший прах,
Будь трижды ты неуязвимым.
Роланд
С мужланом, с выскочкой спесивым
Сражаться мне на кулачках?
Ринальдо
Подлец! Берись скорей за меч —
Будь плоть твоя хоть из алмаза,
Ты, пакостник, узнаешь сразу,
Чья голова скатится с плеч!
Замахиваются мечами; из театральной ямы поднимаются языки пламени
и разделяют их.
Роланд
Не зря огонь тут запылал:
С дружиной адскою спознавшись,
Кончины брата убоявшись,
Твой Малагис меж нами встрял.
Но дух мой славный устоит,
Пройду хоть воды Ахерона.34

Обитель ревности, или Арденнский лес 165
Ринальдо
И мне сей морок — не препона,
Меня и ад не устрашит;
К тебе иду, огнем палим;
Смотри, цени мою отвагу.
Роланд
Тебе не даст ступить ни шагу
Твой брат.
Ринальдо
Я поквитаюсь с ним!
Говорит дух Мерлина.
Дух
Давай, Бернардо, покажись,
Мир водвори меж этой пары.
Выходит Бернардо.
Бернардо
Эй, рыцари, довольно свары!
Все, хватит, ну-ка, унялись!
Ринальдо
Ты желудем свалился с дуба?
Вот отыскался командир!
Бернардо
Восстановить хотел я мир,
Не надо так со мною грубо.
Оставьте гибельный раздор
И не машите зря мечами.
Ринальдо
Ну, богатырь! Дивимся сами:
Что за осанка, что за взор!
Да ты, наверное, испанец?
Бернардо
Испанец я наверняка.

166
Мигель де Сервантес Сааведра
Ринальдо
Так убирайся, цел пока,
Буян, бахвал и самозванец!
Ступай, не создавай докуки,
Гляди, не сносишь головы.
Бернардо
Я не уйду, покуда вы
Друг другу не дадите руки.
Роланд
Ты надоел!
Бернардо
Вы надоели
Того мне пуще, господа.
Ринальдо
На кой ты черт пришел сюда?
Бернардо
Хочу просить я вас о деле:
Оставьте этот спор пустой,
Позорный бой без секунданта.
Роланд
Перед тобой сеньор Атланта.
Ринальдо
Ринальдо я.
Бернардо
И Бог с тобой;
Вы что, не помните завета —
Прощать хоть злейшему врагу?
Роланд
Я, право, рад бы — не могу.

Обитель ревности, или Арденнский лес
167
Ринальдо
Осточертело чванство это!
Вот неуживчивый народ:33
Нахал нахалом погоняет.
Роланд
Вас, сударь мой, не задевает
Наш бой; пройти прошу вперед;
Вам вмешиваться нет причин,
Поверьте: поединок правый.
Бернардо
Я б не искал на вас управы,
Когда бы не велел Мерлин.
Роланд
Пусть заберут все духи ада
Тебя, испанский ты наглец.
Бернардо
Вы, сударь, негодяй и лжец.
Ринальдо
Ara! Того-то мне и надо.
Все, Роланд, ступай с дороги!
Роланд
Я от гнева сам не свой!
Но, Всевышний, что со мной?
Сами вспять шагают ноги!
Мне, Роланду, отступать?
В жизни не бросал я боя!
Ринальдо
Маг глумится над тобою.
Бернардо
Научу быстрей бежать.
Роланд отступает и поднимается в гору, словно влекомый какой-то скрытой силой.

168'
Мигель де Сервантес Сааведра
Ринальдо
Чьи руки, словно уголь, черны,
Фортуны повернули круг?36
Бернардо
Не вижу никаких я рук,
Вот ноги так весьма проворны.
И без рук он обойдется,
Этот храбрый удалец.
Ринальдо
Вот испанский жеребец!
Бернардо поднимается в гору, преследуя Роланда; за ним спешит Ринальдо.
Выходит Марфиза в богатых доспехах; на щите нарисован девиз — птица феникс
и белый орел; видя, как трое рыцарей скрываются на горе, говорит.
Марфиза
Кто-то на горе дерется?
Постараюсь бой унять,
Мне не занимать отваги.
Растреклятые овраги!
Как бы шею не сломать.
На коне здесь нет дороги,
И пешком тут нет пути,
Все ж попробую пройти
Эти дикие отроги.
Мой скакун пусть в чаще ждет,
Лишних не терпя мучений;
Да, не счесть тут приключений,
Чтоб завоевать почет.
Марфиза поднимается в гору, а на сцену возвращаются Роланд, Бернардо
и Ринальдо, которые бьются на мечах.
Роланд
В чем дело тут:
Никак я не могу с тобою биться —
И ноги не идут,
И меч готов из вялых рук валиться.

Обитель ревности, или Арденнский лес
169
Бернардо
Силен я потому, что прав;
Ты ж сил лишился, долг и честь поправ.
Ринальдо
То сотворил Мерлин,
Не устоят ни ложь, ни правда против чар;
Будь ты хоть исполин,
Гори в твоей груди хоть Этны37 жар —
Когда 6 не приложил старанья маг,
Кузен не отступил бы ни на шаг.
Входит плачущая Анджелика, с ней бискаец, оруженосец Бернардо.
Бискаец
Бога-черта, в речку влип —
Славь, славь, Гранада,38 Феррагут отважный!
Анджелика
Бедный братец мой погиб!
Роланд
Зачем струится ток блестящий, влажный,
Таких прозрачных слез,
Что, мнится, горный их поток принес?
Анджелика
Испанец утопил
В реке возлюбленного брата;
Приличья позабыл
И рыцарские нравы мавр проклятый;39
Лежит братишка мой на дне...
Роланд
Кто знает мавра?
Бернардо
Друг он мне.

170
Мигель де Сервантес Сааведра
Роланд
Тебе он друг? О, пес,
Тебя убью без промедленья!
Ринальдо
Роланд, не суй свой нос;
Я с ним схвачусь.
Анджелика
Такое приключенье
Страшнее гибели злосчастье
Сулит, коль окажусь у этих двух во власти.
В лесном тумане
Я растворюсь,40 туда скользну тишком,
Проворней лани.
Бернардо
Ну что, Ринальдо, ты застыл столбом,
Не бьешь меня с кузеном вместе?
Мне жизнь недорога, сражусь я ради чести.
Выходит Марф из а, восстанавливая мир и берясь за меч; Анджелика убегает.
Марфиза
В чем дело тут? Стоять, стоять;
Ни с места, рыцари; ведь та вас просит,
Кому довольно приказать;
Куда вас гордый, дерзкий нрав заносит,
Что вы не видите девиза —
Пред вами несравненная Марфиза.
Бискаец
Зараза, дрянь, девица
Ушедши.
Роланд
О плачевный мой удел!
За ней лечу, как птица.
Ринальдо
Нет, я лечу.

Обитель ревности, или Арденнский лес
171
Роланд
Ты, вижу, очумел!
Ринальдо
Ни шагу дале.
Роланд
Я сумасшедшего послушаю едва ли.
Ринальдо
Сгинь, скройся с глаз,
Пока тебя я в клочья не порвал!
Роланд
Ты, что ли, мне указ,
Несносный хам, обтрепанный нахал?
Что следом ходишь, как пришитый?
Меня не запугает трус побитый!
Роланд и Ринальдо удаляются.
Бискаец
Сеньор, пусти их уходили,
Не тут они, туда брести тропой,
А мы у речки посадили
Вот эта дама.
Марфиза
В честь чего был бой?
Бернардо
Виновна ревность тут.
Скажи, не ранен, часом, Феррагут?
Б искаец
Хорош, зараза, что случится.
Бернардо
С кем бился он?

172
Мигель де Сервантес Сааведра
Бискаец
Уже ты не слыхал?
Он бился с братом та девица;
Красотка — в лес; он, бедный, умер, пал,
А мавр — ох, сильный дух, —
Схватил мальчишка — со всей мочи речка плюх,
А сам сидит-пождет
Подножье гор.
Марфиза
С тобой идти вперед
Хочу — такой пусть будет уговор;
В тебе, не скрою,
Я вижу признаки великого героя.
Узнай: с собой
Берешь ты несравненную Марфизу —
Ту, что и жизнью, и судьбой
Всегда покорна своему девизу:
Ту, у кого в гербе единственная птица,
Что каждый раз из пепла заново родится.
Бернардо
С тобой пойду я всюду,
Хоть в царствие небес, хоть в бездны ада.
Марфиза
Вовек не позабуду
Такой твоей услуги — буду рада
Сама тебе, в чем можно, услужить —
По справедливости тому и быть.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
По склону горы спускается пастух Лаусо с гитарой; по другому склону спускается
Кор инто, тоже с гитарой.
Лаусо
Коринто, эй, Коринто!

Обитель ревности, или Арденнский лес
173
Коринто
Да, кто там?
Лаусо
Лаусо, твой друг.
Коринто
Ты где?
Лаусо
Не видишь, что ли?
Коринто
Крадешься меж деревьев, по кустам,
Томишься от любовной сладкой боли,
Изнемогаешь от жестоких мук,
Попавши к Клори в тяжкую неволю.
Спускайся, Лаусо, на свежий луг,
Пока квадрига огненная Феба41
Не скрылась за горой, свершив свой круг.
Вдали от жаром пышущего неба,
Под сенью миртов и зеленых ив
Эклогой42 закуси заместо хлеба.
Лаусо
Я поспешу на дружеский призыв,
Хоть утешения давно не знаю,
И лишь несчастною любовью жив:
Ни радостей, ни мук не избегаю,
Какими дух терзает красота,
И что ни день, то пуще изнываю.
Оба спускаются с гор.
Коринто
Ах, Лаусо, косным грузом нищета
Препятствует любовному полету,43
Будь крепких крыльев у тебя до ста.
Теперь утратила любовь охоту
К высоким чувствам, тонкому уму,
Ни подвиги не ценит, ни заботу.

174
Мигель де Сервантес Сааведра
С прилавка продают ее саму:
Придет на торжище дурак набитый,
Заплатит — и достанется ему.
Лаусо
Со мною Клори — аспид ядовитый,
Но горлицей готова ворковать
Тому, кто хоть тупой, но домовитый!
Да как же я могу предполагать,
Чтоб скудный ум, изваянный из дуба,
Ее хоть чем-то мог очаровать?
Коринто
Чего бедняк коснется дланью грубой,
То вид изменит: злато мишурой
Прикинется; ум — тупостью сугубой.
Пристало ли дивиться нам с тобой?
Но слышишь — кто-то с гор сюда, в долины,
Идет и песней тешится простой.
Клори поет на горе и потом спускается, собирая цветы.
Клори
Выплеснула воду дева,44
Не сказавши: «Прочь ступайте!»
Стражники, ее хватайте.
Лаусо
Причина сладостной моей кручины,
Чей дивный голос негой напоен,
Во всей красе спускается с вершины.
Коринто
Да, песня славная.
Лаусо
Мой слух пленен.
Клори
Выплеснула так некстати,
Так минуту улучила,

Обитель ревности, или Арденнский лес
175
Что до нитки промочила
Парню праздничное платье.
Тут одно могу сказать я:
Под балконом не зевайте!
Стражники, ее хватайте.
Лаусо
Ну что, дружище, может быть, подтянем
И с песней согласим гитарный звон?
Коринто
Да, я не прочь, но что же петь мы станем?
Лаусо
К ее напеву сочиним слова
Иные.
Коринто
Ожиданий не обманем.
(Поет)
Залучила душу дева
И ее своею мнит —
За меня любовь отмстит.
Ваши пламенные взоры,
Увещаний не послушав,
Забралися прямо в душу,
Разломали все запоры,
Как с большой дороги воры —
Сторож, верно, крепко спит.
За меня любовь отмстит.
Лаусо
Имеет красота свои права:
И в летний зной, и зимнею порою
Бутоны свежи, зелена трава
Под милой Клори легкою стопою;
Так песня девы вышла весела,
Что справилась шутя с моей тоскою.
На землю ты, красавица, сошла,

176
Мигель де Сервантес Сааведра
Чтоб мы Творца небесного постигли,
И наши души к небу вознесла.43
Не уходи, иначе мы погибли,
Без райской свежести, что есть в тебе,
Нас ярый зной расплавит, словно в тигле.
Клори
Сегодня снизойду к твоей мольбе,
Поскольку много меньше ты шалишь,
Чем попривык в безумной похвальбе.
Коринто
Скажи-ка, Клори, мне, где тот крепыш
Из бронзы, дуба, мрамора, дреколья,
Которого увидеть ты спешишь?
Я говорю о том, чей бог — застолье,
Чей узок лоб, а стопы широки,
И брюху необъятному — раздолье;
Чьи жирны плечи, ноги коротки,
И шея плотная едва видна,
А хриплый голос — шарканье кирки.
Клори
Он мне, Коринто, крепкая стена,
Вы ж каждому заговорите зубы,
Явись хоть сам пред вами Сатана.
Проста душа, да и обличье грубо
Для той души, и Простаком зовут
Селянина того, кому я люба.
Хоть он и прост, а все ж дождем текут
Из рук его и серебро, и злато, —
Меня Данаей46 новой люди чтут.
Потворствуя моим желаньям свято,
Хоть к скифам он отправиться готов,
Хоть к хитрым маврам, что живут богато.
Мне покоряется без лишних слов,
Ярмо ему я крепко наложила,
Смирнейшему из пахотных волов.
Где есть такая золотая жила,
Как та, что в Простаке я обрела,

Обитель ревности, или Арденнский лес
177
Когда к себе его расположила?
В вас, пастушки учтивые, нашла
Я лишь одни любовные стенанья,
А в общем — ни двора и ни кола.
Желудок не наполнят назиданья,
Остротами навряд ли будешь сыт,
Эклогами не сыщешь пропитанья.
Простак богатый душу веселит,
А бедный острослов — предмет постылый,
Что разум ясный тоже подтвердит.
Коринто, да и Лаусо унылый
Пусть честно скажут, в чем я солгала,
А правду знает Простачок мой милый.
Лаусо
Такие ты резоны привела,
Какие искони приводят дамы,
Чтобы отмыть измену добела.
Хотел тебе о том поведать прямо,
Но ты, прости, уперлась, как осел,
Так окрутил тебя болван тот самый.
Коринто
Не хочешь ли, пастушка, чтоб нашел
Я способ показать тебе воочью
Куда тебя твой интерес завел,
По ком вздыхаешь ты и днем, и ночью,
Каков Простак твой истинный мудрец.
Клори
Пожалуй, позабавиться не прочь я.
Лаусо
Горланит там какой-то молодец —
Простак, похоже.
Коринто
Кличет всю ораву,
Чтоб к вечеру в овин загнать овец.

178
Мигель де Сервантес Сааведра
На склоне горы появляется Простак.
Простак
Вот горюшко: свалилася в канаву
Овечка — выручайте, пастухи,
Все вместе забегайте слева, справа.
Оставили орлянку, лопухи!
Ну, шибче, Коридон, бегун проворный!
Дамона кто обтряс бы от трухи?
Едва поспел — по шею в грязи черной,
Нашел, достал — бедняжка чуть жива,
Дохою обернул ее просторной.
Эй, ты, чтоб ночью зенки, как сова,
Таращил — вот была надысь надсада:
Волчица хвать козу — и такова.
Клоанто, поезжай немедля в стадо,
То, что в Энсенье, и доложишь там,
Что на рассвете всем собраться надо.
Эй, Компо, ты пройдешься по местам,
Где Корбато с Франсеньо коз гоняют:
Им, разгильдяям, я ужо задам.
Клори
Глядите, как именьем управляет
Простак — не занимать ему ума!
Простак
Пускай Партеньо к ульям поспешает.
Коровы пусть пасутся задарма
В Мерлиновом урочище, а козы
Под кипарисами найдут корма.
Клори
Слыхали, злоречивые занозы?
Коринто
Вот дерево на славу разрослось,
Здесь и постой, скрывая смех и слезы,
Чтоб наше приключенье удалось.
Докажем мы: тебе не след гордиться,
Что с олухом ты вместе, с нами врозь.

Обитель ревности, или Арденнский лес
179
Клори
Молчу и постараюсь затаиться,
Да только чтоб не долог был урок:
Тем веселей рассказ, чем меньше длится.
(Прячется.)
Лаусо
Надумал что, Коринто?
Коринто
Дай лишь срок.
Друг Простачок, спускайся вниз, да шибче,
Тебя порадую — бегом беги.
Простак
Иду, дружок Коринто; погоди —
Пересчитаю сотенку волов,
Да три гурта овец, да козьих стад
Пяток, пока сижу на этом пике.
Меня ты видишь?
Коринто
Ну, кончай скорее!
Смеешься, что ли, надо мной?
Простак
Ничуть;
Вот, бросил все, лишь только б ты не злился.
Я здесь, гляди, — ну, что?
Коринто
Поможешь мне
Достать с высокой ветки попугая,
Из Индий46 долго-долго он летел
И здесь заночевал в дупле широком,
А я его хочу заполучить.
Простак
Какой он, попугай? Такой весь пестрый,
Из тех, что на больших судах орут,
Еще их кличут «королевский ара»?

180
Мигель де Сервантес Сааведра
Коринто
Такого рода птаха, и к тому ж,
Как бакалавр,47 наречий много знает,
Особенно привержена к бергамским.48
Простак
И как его с тобой ловить мы станем?
Коринто
Вставай сюда, тебя мы подготовим.
Ну, руку заводи — вяжи, Лаусо;
К стволу я прикручу ему другую.
Простак
И так бы мог я смирно постоять!
Коринто
Чуть шелохнешься, птичка улетит;
Пожалуй, мы тебе и ноги скрутим.
Простак
Вяжите, как угодно, лишь бы мне
Далася ваша птаха прямо в руки.
Чтоб милой Клори диво подарить,
Я хоть в мешок залезу с головою.
Ну вот, всего стянули — что теперь?
Коринто
Теперь к тебе на плечи встану я,
А Лаусо тихонько, не дыша,
Поможет раздвигать густые ветки,
За коими и прячется дупло.
Простак
Ну, лезь, чего топтаться-то?
Коринто
Терпи;
Не так тяжел я, как ты полагаешь.

Обитель ревности, или Арденнский лес
181
Простак
Ах, Божий грех, все ребра поломал!
Ну что, залез?
Коринто
Залез уже почти.
Простак
Пусть Лаусо ветвями шевелит
Потише, чтоб не улетела птаха.
Лаусо
Не улетит — я вижу, где она.
Простак
О чем-нибудь спроси его, Коринто, —
О чем там спрашивают попугаев:
Чтоб просто знать, поймет ли нашу речь.
Коринто
Эй, попка, как дела? «Как, как? Паршиво!»
Простак
Вот, сукин сын, дает! Скажи еще.
Коринто
«Отдать швартовы, эй, отдать швартовы!»
Простак
Кто говорит?
Коринто
Вестимо, попугай.
Простак
Ай, Клори, вот подарочек тебе!
Коринто
«Ай, Клори, Клори, Клори, Клори!»

182 Мигель де Сервантес Сааведра
Простак
И это все болтает попугай?
Коринто
А кто ж еще?
Простак
Его поймали вы?
Коринто
В ермолке у меня сидит, голубчик.
Простак
Тогда спускайся, и устроим торг:
Отдам за птицу четырех бычков,
Что отроду в упряжке не ходили:
Для Клори милой ничего не жаль.
Лаусо
Не уступлю я и за сто флоринов.49
Простак
Ах, ради Бога! Двести дам тебе.
Ну, отвяжите, дайте посмотреть,
Полюбоваться.
Коринто
Требует обряда
Такая попугайская охота:
Одну сначала руку отвязать
Тому, кто у ствола стоял столбом;
И этой-то свободною рукою
Возьмешь мою счастливую ермолку,
Где прячется сокровище. Протри
Глаза, чтоб разглядеть красу такую.
Да перья не помни. Нет, погоди:
Рука грязнущая — ты хоть слюною
Смочи ее.
Простак
Уже смочил, готово.

Обитель ревности, или Арденнский лес
183
Коринто
Теперь гляди: счастливец, кто узрит
Такое чудо из чудес воочью!
Простак
Вот так потеха! Это, что ль, и есть
Твой попугай, Коринто?
Коринто
Это клюв,
А это — крылышки, а это — уши
Ослиные дружочка Простака.
Простак
Развязывай, ей-Богу, поквитаюсь!
Выходит Клори.
Клори
Ах, простодушный мой!
Простак
Видала, Клори?
Из-за тебя терплю я поношенье.
Клори
Молчи, молчи: по мне, так ты мудрее
И рассудительней, чем триста Соломонов.
Из шуток Лаусо пусть шьет себе штаны,
Коринто на забавы купит землю,
Не то пришлет мне завтра образок
И яркие кораллы, вроде тех,
Что ты подаришь, простодушный мой,
С охотой, без труда.
Простак
А как же, Клори!
И пару низок лучших жемчугов.

184
Мигель де Сервантес Сааведра
Клори
Сравнится ль, Лаусо, изысканный сонет,
Или твоя, Коринто, серенада —
Хоть пой ее втроем, хоть целым хором —
С отборным жемчугом и образком?
Лаусо
Своей ты женской следуешь природе.
Клори
Нет, разуму.
Лаусо
Поди-ка отыщи
В головках женских разум.
Клори
Как сыскать
Его на языке, которым движет
Ревнивая тревога?
Вот тебе!
Вбегает Анджелика в смятении.
Анджелика
Ах, ради Бога!
Я вижу: в вас мое несчастие найдет
Живое состраданье!
И дела нет изменчивой судьбе,
Когда ее свершился оборот!
О, пастухов собранье,
Внемлите жалостной мольбе
И помогите мне в борьбе
С неодолимым роком:
Ведь даже твердая скала,
Узнав, что я перенесла,
Смягчится ненароком.
Клори
О, сеньора, что с тобой?

Обитель ревности, или Арденнский лес
185
Анджелика
Беды собрались гурьбой.
Сейчас не время
О них поведать вам
Хоть в самой малой части:
Зачем такое бремя
Беспечным пастухам —
К чему им повесть о чужом злосчастье?
Где скроюсь от напасти —
В горах, в лесах шумливых?
Лаусо
Сюда ты прятаться пришла?
Но кто тебе желает зла?
Анджелика
Два воина ретивых.
Коринто
Но нас-то трое!
Анджелика
Трехсот не убоятся те герои.
Под сенью скроюсь шалаша,
Надев простой наряд.
Лаусо
Среди пастушьих станов
Вмиг успокоится душа —
Тебе здесь всякий рад.
Тут злобных истуканов,
Аглантов, Монтальбанов51
Не ставят ни во грош;
В базарный день за пятачок
Купить их можно хоть пучок.
Анджелика
Все не проходит дрожь!
Коринто
Приюта ищешь ты у нас?

186
Мигель де Сервантес Сааведра
Простак
Сказала — «да»?
Лаусо
Что ж, в добрый час!
Пойдем, пастушкой станешь,
Окрестным всем в пример.
Анджелика
Их тени различаю на холмах!
Коринто
Меня, брат, не обманешь:
Не видывал изящнее манер —
Ну диво.
Простак
Просто страх.
Анджелика и Лаусо уходят.
Такие речи здесь, в горах, —
Как звать ее?
Коринто
Откуда же мне знать?
Простак
А книжки разные читая.
Коринто
Сыщу я лучше попугая,
Да поумней.
Клори
Себе под стать.
Коринто
Тебе, с твоими образками.

Обитель ревности, или Арденнский лес
187
Клори
Меня не разозлишь поносными речами.
Все уходят.
Выходит Ринальдо.
Ринальдо
Дафна52 ты, что прочь бежит,
Чуть завидев Аполлона,
Иль Юнона, что, свой вид
Скрыв от страсти Иксиона,53
В небе облаком парит?
Чувствам лгут густые сени,
И в глазах мелькают тени
Очарованных лесов;
Каждый листик я готов
Счесть, чтоб не было сомнений!
Может быть, врагиню злую,
Ту, что вижу поминутно,
Что скользит, таясь, в густую
Кущу, словно призрак смутный,
Где-нибудь да отыщу я —
Ведь кто ищет, тот обрящет.
Вновь стопы направлю к чаще:
Где беглянка, где она?
Ах, зачем ты мне дана,
Жизнь — к одной досаде вящей!
Изнутри раздается скрип цепей, жалобы и вздохи.
Боже! Это что за шум,
Что за дикие стенанья?
Эту явь иль образ дум,
Сны или воспоминанья
Ловит слух иль будит ум?54
Нет, и вправду уши режет
Дикий гвалт, ужасный скрежет.
Эй, а это что за пасть,
Что за новая напасть,
Здесь не видана допреже?
Пасть ты там или нора,
Извергай в остервененье

188 Мигель де Сервантес Сааведра
Пламя, — мне давно пора
Встретить в чаще приключенье,
Силы защитить добра.
Обнаруживается пасть дракона.
Нет уж, не смутят меня
Дым и языки огня,
Серный смрад не устрашит.
Малаги с, одетый, как я скажу,55 выходит из пасти дракона.
Малагис
Как отвага в нем кипит!
Ринальдо
Что за бред средь бела дня!
Кто таков ты будешь?
Малагис
Страх,
Стерегу я тут ворота:
В пасти ползают впотьмах
Страсти ложные без счета,
Рождены в любви мирах.
Я — министр злой докуки
И посол ревнивой муки:
Все столпились у дверей.
Ринальдо
Ну так отворяй скорей.
Малагис
Не тяни покамест руки,
Покажу тебе сперва
Разных чуд во рву глубоком:
Вслушайся в мои слова,
Не пренебрегай уроком.
Ринальдо
Хоть картина и нова,
Хоть и свел ты в шифр единый36

Обитель ревности, или Арденнский лес
189
Преисподние глубины,
Душ проклятых темный рой,
Но герой — всегда герой,
В дни веселья и кручины.
Звучит печальная музыка, та же, что ранее подле надгробия; выходит Трепет,
одетый, как я скажу, в бурую тунику, подпоясанную змеями.
Малагис
Взгляни, какой унылый вид:
То вышел Трепет ненасытный,
Кому чужая страсть — магнит;
Тот безрассудно-любопытный,57
Что вечно искоса глядит;
И зарождается досада
От мельком брошенного взгляда;
Его томит любой пустяк;
И с правдой не в ладах бедняк,
И лжи душа его не рада.
Выходит Подозрение в разноцветной тунике.
А вот тупое Подозренье,
Сродни ревнивой маете,
То благодушно, то в смятенье,
И ставит, в сердца слепоте,
Над зрением чужое мненье.
То зародится, то умрет —
Глядишь — и снова оживет;
Родителей — честная сила!
Те живы, тех взяла могила —
Такой уж их проклятый род.
Выходит Любопытство.
Вот Любопытство, торовато
На легкий шум пустых речей,
И Легкомыслием зачато.
Во лбу сияет сто очей,
Но семьдесят подслеповаты.
Во все встревает поминутно,
Речисто, но рассудком скудно,

190
Мигель де Сервантес Сааведра
Совсем не ест, не пьет, не спит,
А только двери сторожит
В свой дом, откуда выйти трудно.
С веревкой на шее и обнаженным кинжалом в руке выходит Отчаяние так, как
я скажу.
Вот где ужас, вот где страх:
То Отчаянье вбежало,
Поглядишь — темно в глазах:
Хоть таких уродов мало,
Больше скверны в злых делах.
Ходит, ходит ежечасно
Вслед за Ревностью злосчастной;
Ты б ее увидеть мог,
Если б пламя кто помог
Потушить рукою властной.
Звучит грустная музыка, и выходит Ревность так, как я скажу, в синей тунике,
на которой начертаны змеи и ящерицы, с волосами седыми, черными и синими.
Вышла! В очи не гляди,
Иль спознаешься с бедою:
Будут муки впереди,
Ярость пополам с тоскою —
А потом и смерти жди.
Зло, что всяк из чуд несет,
Рядом с Ревностью не в счет.
Может, монстров сих парад
В душу и вселит разлад,
Сердца все ж не разобьет.
Но от страсти излечить
Ей под силу: тронешь руку —
И увидишь: позабыть
Сможешь сладостную муку
И злодейку разлюбить.
Ревность дотрагивается до руки Ринальдо.
Ринальдо
Ах, Ревность сердце мне огнем зажгла;
Оно пылает; очи застит мгла:
Все видится Агланта властелин!

Обитель ревности, или Арденнский лес
191
Уйдите, пусть останусь я один —
Довольно вы мне причинили зла!
Малагис
Как же так: не впрок наука,
Все надежды в пух и прах?
Точит брата злая мука,
Перед ней бессилен страх —
Я не знаю, в чем тут штука.
Изнутри доносится голос Мерлина.
Мерлин
Мало знаешь, Малагис!
Предо мною не гордись
Волшебством своим убогим:
Уноси из леса ноги,
А не то — поберегись.
Малагис
Я узнал тебя, Мерлин,
Но душа во мне пылает:
Брата выручу один,
И меня не устрашает
Трубный глас среди теснин.
Мерлин
Брата положи на травы;
Лечит от такой растравы
Чист, прозрачен и горюч,
Мой ручей, мой тайный ключ,
Средство от любой отравы.
Малагис
Что ж, уходите в сумрачные страны,
Вы, образы печальны58 и обманны;
Остался без подмоги бедный брат,
Хоть я надеялся извлечь любовный яд,
Но способ не подействовал избранный.
Тени уходят.

192
Мигель де Сервантес Сааведра
Мне волшебство бы надо подучить,
Найти лекарство от любовных стрел
И раненому брату пособить.
Относит Ринальдо в сторону.
Мерлин
Молчи, оставь его, покуда цел
Ты, Малагис.
Малагис
Ну, так тому и быть.
(Уходит.)
Тут же появляется огненная повозка, запряженная львами,59 в которой едет богиня
Венера.
Венера
Кинула, не сожалея,
Адониса60 я красу,
Чтоб по зову чародея
В этом сказочном лесу
Объявиться поскорее.
Юноша, достойный трона,
Ждет тебя моя корона;
Только очень уж ты рьян:
Ведь нешуточный кабан
Бродит в чащах Каледона.
Но без моего мальца
Как для проклятого духа
Сочетаю я сердца?
Видимо, нашла проруха
На Мерлина-мудреца.
Надо бы сынка позвать,
Далеко не мог удрать:
Знать, связался с пастухами,
Так опутал их узлами,
Что вовек не развязать.61
Мой сыночек, где витаешь?
Слышишь, слышишь голос мой?
Почему не прилетаешь,

Обитель ревности, или Арденнский лес
193
Мой любезный, мой родной?
Миг еще — и опоздаешь!
Вот уж музыка звучит,
Сын быстрее ветра мчит.
Ах, достоин тот участья,
Кто, его покорен власти,
Цепи тяжкие влачит!
Музыканты играют на свирелях; появляется облако, а на нем — бог Амур,
с крылышками, но одетый; лук и стрелы поломаны.
Амур
Ты зачем звала, родная,
Для чего так нужен я?
Венера
Гибнет тут душа живая,
В яростном огне горя,
Льдом колючим застывая.62
Ревность, что была когда-то
Семенем твоим зачата,63
Истерзала сотней жал:
Смертный холод грудь сковал,
Сердце пламенем объято.
Прекрати его мытарства,
Возврати опоре царства
Волю ту, что отнял сам.
Амур
Здесь, скитаясь по лесам,
Рыцарь обретет лекарство.
Запасется пусть терпеньем:
Может ключ один горючий
Справиться с любовным рвеньем,
Превращая пыл кипучий
В хладное пренебреженье.
Выпьет рыцарь той водицы —
Тут же вкус переменится:
От прекрасной Анджелики
С омерзением великим
7 Зак. № 4086

194
Мигель де Сервантес Сааведра
Сей же час отворотится.
Об унынии забудь,
Встань, боец непобежденный,
Снова отправляйся в путь —
Может, ключ сей потаенный
И отыщешь как-нибудь.
Я одно могу сказать:
Надо прежде испытать
Много дивных приключений...
Ринальдо
Жить без ревности мучений —
Истинной любви не знать.
Ринальдо встает и уходит.
Венера
Это дело ты утряс.
Но какой корысти ради,
Ветрогон и лоботряс,
Ты в невиданном наряде64
Щеголяешь напоказ?
Кто твой лук переломил,
Наготу твою покрыл,
Крылышки запачкал краской?
Что с колчаном, что с повязкой —
Иль язык ты проглотил?
Амур
Знать, ты, матушка, должна,
Чем теперь живет столица:
Там богатству лишь цена,
Там не принято любиться,
Если тощая мошна.
За себя я испугался,
Власть свою спасти пытался;
Разодевшись в пух и прах,
Тут же преуспел в делах;
А как голым был — нуждался.
Перья нынче не у дел,
Пощипал я их изрядно,

Обитель ревности, или Арденнский лес
195
Бархатный камзол надел —
По деньгам оно накладно,
Да зато легко взлетел.
Превратил в кошель колчан
И, чтоб не был пуст карман,
Стрел златых65 концы — в монеты,
И теперь хожу одетый,
Всеми признан, всюду зван.
Мигом торный путь найден
К душам, что сперва казались
Замкнуты со всех сторон,
Нараспашку открывались,
Услыхав дублонов66 звон.
Не встречают пониманья
Стародавние деянья,
Вроде плаваний Леандра,67 —
Лучше щедрость Александра,68
Чем Масиаса69 стенанья.
Входит Простак.
Простак
Помогай Всевышний Бог.
Эка птаха расписная:
То ль навроде попугая,
То ли просто щеголек!
Пастухи, сюда спешите,
Ей-же-ей, ничуть не вру я;
Приводите ту, чужую,
Да и сами приходите.
Амур
Пастухи идут гурьбой,
Будет славная потеха.
Входят Лаусо, Коринто, Клори и Анджелика, одетая пастушкой.
Лаусо
Что, не видишь ты, тетеха, —
Бог любви перед тобой?

196
Мигель де Сервантес Сааведра
Простак
Как он крылышки раскрыл,
Так ни дать, ни взять, орлан!
Коринто
Убирайся прочь, мужлан!
Простак
Снова, что ль, не угодил?
Коринто
Отойди в сторонку, евин,
Надобно принесть поклоны
Этому дитяти.
Простак
Вона!
То дитятя?
Коринто
Исполин.
Простак
Лучше бы сказать — детина:
Пробиваются усы.
Ты меня, брат, не тряси:
Не казенная холстина!
Амур
Мне не нужно поклоненье,
Как столичному вельможе:
Нету ничего дороже
Вашего расположенья.
Что кому назначил рок,
Расскажу я вам в утеху.
Венера
Ах, тут, право, не до смеху:
Не томи людей, сынок.

Обитель ревности, или Арденнский лес 197
Амур
Лаусо, ни «да», ни «нет»
Не скажу, не обессудь;
Ты, Коринто, позабудь
Увлечения предмет;
И, пока богат Простак,
Он не будет ведать горя,
Хоть изменчивый у Клори
Нрав — не угодить никак;
Девушке в чужом наряде
Пуще жизни станет мил
Тот, кто, как чума, постыл —
И на том конец хорнаде.70
Лаусо
Погоди, Амур, постой:
Мы хотим тебя восславить,
На прощанье позабавить
Нашей песнею простой.
Ну-ка, дружно подпевайте,
Я мотив вам наиграю.
Клори
Что мы будем петь?
Коринто
Не знаю.
Лаусо
Слушайте, запоминайте:
Всяк пастух в горах влюблен,71
Сладкой мукой истомлен —
Славься, славься, Купидон!
Благостно твое явленье:
Вылечишь, искусный врач,
От любовных неудач,
От забвенья, от презренья;
Внятны нам твои веленья —
Твой, Амур, любой наказ
Мы исполним в добрый час.

198
Мигель де Сервантес Сааведра
Тут, среди просторов диких,
Мы, твоим соизволеньем,
Будем возносить моленья
Ради милостей великих,
Коими одаришь нас:
Будет это в добрый час!
Пока они поют, колесница Венеры с Купидоном вместе уезжает; звучат
свирели, а потом Лаусо говорит.
Лаусо
Что ж, давайте веселиться,
Петь, плясать и ликовать;
Даже в наши дни, видать,
Может чудо приключиться.
Пусть на все мольбы отказ,
Пусть желанье охладело:
Знать, любовь так повелела,
Повторяйте: «В добрый час!»
Со словами «В добрый час, в добрый час!» все удаляются, и выходит Бернардо
с оруженосцем.72
Бернардо
Куда Марфиза вдруг пропала?
Оруженосец
Осталась вон за той горой.
Бернардо
Так встань же на утес крутой
Да проследи, чтоб не отстала.
Оруженосец
Сказала, я припоминаю,
Что на минутку отлучится.
Бернардо
Вот это, доложу, девица.
Оруженосец
Отчаянная, полагаю.

Обитель ревности, или Арденнский лес
199
Бернардо
Тому немеряно примеров —
Кто с ней сравнится похвальбой?
Слыхал: зовет она на бой
Всех Франции двенадцать пэров?
А я ее сопровождаю,
Поскольку клятву в этом дал.
Оруженосец
Похоже, ты совсем пропал.
Бернардо
О чем ты, я не понимаю:
Меня отвага манит ввысь,
Мне дайте сведать приключенье —
Ну, а в Париже, без сомненья,
Их будет нам хоть завались.
Там, братец, мы и поглядим,
Чего добьется эта дама.
Оруженосец
Могу тебе сказать я прямо:
Столь ярый пыл необорим.
Бернардо
Что, Феррагут покинул нас?
Оруженосец
Всегда, как начиналось дело,
Достойно бился он и смело,
Хоть в ярость и впадал подчас.
Но в том давешнем приключенье,
Когда он парня утопил,
Наш мавр чего-то намудрил.
Бернардо
Вот пылкое воображенье!
Но посмотри на дальний склон —
Не тот ли рыцарь там шагает,
Что бился с нами?

200
Мигель де Сервантес Сааведра
Оруженосец
Различает
Его мой взор — да, точно, он.
Бернардо
Он вроде знаменосец Рима?73
Оруженосец
Да, паладин, Роландом звать.
Бернардо
Его хочу я испытать
В пустыне сей необозримой.
Как он задумался глубоко,
Растерян и глядит уныло!
Оруженосец
Да, чувства все ему затмила
Любовь — и мучает жестоко.
Бернардо
Тебе откуда знать?
Оруженосец
Ты видел,
Как он оставил честный бой
И тут же полетел стрелой
За той, кого наш мавр обидел?
Бернардо
Роланд! Роланд!
Роланд
Кто там взывает?
Бернардо
Сюда иди — не слышишь крика?
Роланд
Ах, где ты, где ты, Анджелика?

Обитель ревности, или Арденнский лес
201
Оруженосец
Ну, видишь, как огонь пылает?
Роланд
Что, рыцарь, надобно тебе?
Бернардо
Меня не узнаешь?
Роланд
Нимало.
Оруженосец
Гляди-ка, памяти не стало,74
Весь ум любовь взяла себе.
Готов хоть об заклад я биться —
В такой попал он переплет,
Что и себя не узнает.
Бернардо
С бедой подобной что сравнится?
Ужель забыл меня?
Роланд
Забыл.
Бернардо
А я тебя как будто знаю.
Ведь ты — Роланд?
Роланд
Предполагаю.
Оруженосец
Ну вот, о чем я говорил —
Себя он лишь предполагает,
В предмет свой мыслью погружен!

202
Мигель де Сервантес Сааведра
Бернардо
Как он задумчив, удручен,
Как тяжко страсть его пытает!
Ах, Роланд, великий воин!
Роланд
Вы меня зовете, да?
Бернардо
Вот несчастье хоть куда!
Оруженосец
А чего еще достоин,
Кто влюбился наобум?
Роланд
Анджелика, Анджелика,
Почему не кажешь лика
Мне, царица чувств и дум?
Жизнь свою готов сгубить я,
Анджелика, дай покой!
Оруженосец
В грустной литании той
Анджелика красной нитью.
Что ж, и с тем, кто так убог,
Переведаться не прочь ты?
Бернардо
Знал бы, как ему помочь-то,
Уж помог бы, видит Бог.
Появляется Анджелика, Роланд кидается к ней; она становится на передвижной
механизм75 и исчезает; вместо нее появляется Худая Слава, одетая, как я скажу,
в черную тунику, с черной трубой в руке, с черными крыльями и черными волосами.
Роланд
В небе светочем летучим
Не она ли промелькнула?
Лишь затем звезда сверкнула,
Чтоб в душе сгустились тучи!

Обитель ревности, или Арденнский лес
203
Я за Аталантой76 новой
Мчусь, пути не разбирая, —
О, любовь моя слепая,
Рок злосчастный и суровый!
Ясная, куда ты скрылась,
Тьмой сменившись неминучей?
Жить тому в ночи дремучей,
Для кого звезда затмилась!
Бернардо
Да, не солгала молва —
Приключений до отвала.
Оруженосец
Что, тебе давешних мало?
Бернардо
Замолчи!
Оруженосец
Дышу едва.
Худая Слава
Прерви ретивый бег, сенатор Рима,
Ты разорвал бы и сей плен напрасный,
Когда бы грудь твоя неуязвима
Была для чар Анджелики прекрасной.
А так душа, огнем любви палима,
Оплетена мечтою сладострастной,
Тебя влечет — о сила злой отравы —
На путь бесчестья, прочь от доброй славы.
Худая Слава я — и временами,
Мужей великих видя небреженье,
Я их завладеваю именами,
Чтоб выставить на стыд и поношенье.
Чернейшими вношу я письменами,
Былые подвиги предав забвенью,
Те непотребства, что они свершали,
Когда порокам низким потакали.
Здесь и Алкид — не тот, кто побеждал

204
Мигель де Сервантес Сааведра
Льва или гидру мощною рукою,
А тот, кто Деянире изменял,77
Забыв и честь, и звание героя.
Здесь Соломон — не тот, кто суд держал
И славен стал, дворцы и храмы строя,
А тот, чье пламенное вожделенье78
Подчас вредило вечному спасенью.
Тут из триумвирата есть один,
Его давно я в книгу поместила:
Отчизну кинул, позабыл свой чин,
Когда его красавица пленила.
С врагом столкнувшись меж морских пучин,
Он вдруг лишился боевого пыла —
Поплыл, преследуем боязнью дикой,
За той египетскою Анджеликой.79
Не счесть других прославленных имен,
Что надлежат скрижалям этим черным;
Был каждый из героев уличен
Хоть раз в грехе каком-нибудь позорном.
Коль хочешь с ними быть соединен,
Не погнушавшись обществом зазорным,
Тебя я помещу с другими вместе,
Отныне и навек лишая чести.
Роланд
Да, ослепленный страстным пылом,
Напрасно честь я забывал.
Бернардо
Что ж, рыцарь, ты меня узнал?
Роланд
Да как же не узнать-то было?
Испанец ты, Бернардо звать,
Боец прославленный, могучий.
Бернардо
Ну, вот и разлетелись тучи,
И солнце светит нам опять!

Обитель ревности, или Арденнский лес
205
Роланд
Стоял ты где-то в стороне
И видел чудную картину?
Бернардо
Да, видел.
Роланд
Это ль не причина
Чудесно измениться мне?
Ведь честь нам золота дороже,
Утратишь — не вернется вновь.
Бернардо
Все это правда, но любовь
Ее поколебать не может.
Роланд
Ах, не на шутку кто влюблен,
Тому безумствовать пристало.
Но я свой путь начну сначала,
От жгучей страсти исцелен.
Теперь я сам себя достоин,
Теперь пойду другой тропой.
Входит Марфиза.
Марфиза
Ужели здесь передо мной
Роланд, непобедимый воин?
Бернардо
Он, точно, — а тебе зачем?
Марфиза
Молва его так расхвалила —
Дознаюсь, какова в нем сила,
Чтоб ты потом поведал всем
О крепости моей десницы,
Какой еще не ведал свет.

206
Мигель де Сервантес Сааведра
Роланд
Ах, Анджелики краше нет
Под радостным лучом денницы!
Оруженосец
Опять о том же он твердит.
Роланд
Виденье было наважденьем —
И снова горьким наслажденьем
Пылает сердце и кипит.
Опять появляется Анджелика, бежит к передвижному механизму, тот
поворачивается, и появляется Добрая Слава, одетая в белое, увенчанная короной, с
крыльями, раскрашенными в разные цвета, и с трубою.
Все, пелена упала с глаз —
Мой светоч в небе показался!
Оруженосец
Недолго рыцарь продержался
В рассудке здравом здесь у нас.
Марфиза
Вот чудеса-то, право слово!
Бернардо
Где с приключением таким
Еще столкнешься?
Оруженосец
Помолчим:
Она заговорить готова.
Добрая Слава
Когда бесчестья страх не совладал
С бесчинством бешеных твоих желаний,
Хочу я, чтобы гордый дух воспрял,
Исполнившись высоких притязаний.
Здесь в мраморе и бронзе изваял
Резец твои дела на поле брани;

Обитель ревности, или Арденнский лес 207
Ты в золотых скрижалях наравне
С любым, кто силу мышц отдал войне.
Здесь, высочайший заслужив трофей,
Означен, вечной славой осиянный,
Великий рыцарь Бога Маккавей,80
Тот, кто к победе вел народ избранный.
А рядом — вождь, что праздности затей
Не признавал, к величию призванный;
Кому, врагам бесчисленным назло,
Меч покорялся так же, как стило.81
О прочих, кто моих страниц достоин,
Не время и не место вспоминать;
Одно тебе скажу, великий воин:
Сей книгою не след пренебрегать.
Останься только в ней — и, будь спокоен,
Тебя не перестанут почитать.
Но отрекись от траты сил напрасной,
От суетной мечты о неге страстной.
Беги, Роланд, беги от Анджелики:
Смотри, прельстишься сладостной отравой —
Изведаешь немало бед великих,
Со мной порвешь, с твоею Доброй Славой,
Скитаться станешь в чащах этих диких,
Пренебрегая честью и державой.
Знай: Марс тебе в веках сулит почет,
Любовь к забвенью вечному влечет.
Передвижной механизм поворачивается.
Роланд
Уверен я, что сочинил
Виденья эти Малагис.
Бернардо
И что решил ты? Не таись!
Марфиза
Мне жилы страх оледенил.
Да что я — просто изумленье,
Ведь я не знаю слова «страх».

208
Мигель де Сервантес Сааведра
Роланд
Меча я не держал в руках,
Когда являлись те виденья;
Их раскромсал бы на куски,
И не томился бы напрасно.
Они вернутся, это ясно:
Познанья мага велики.
Тебе, Бернардо, говорю,
На твой вопрос даю ответ:
Таких морей на свете нет,
Чтоб жар залить, каким горю.
Теперь я оставляю вас,
Пора мне отправляться в путь.
Марфиза
Как страсть ему терзает грудь!
Бернардо
Прощай же, рыцарь, в добрый час.
Марфиза
Я и не знала, что найдем
В горах мы столько дивных див.
Бернардо
Уж на конях, в седло вскочив,
О том беседу поведем.
Оруженосец
В Париж торопимся мы все же?
Бернардо
О том не говорил я вам?
Марфиза
Я еду.
Оруженосец
Вижу, где-то там,
В долине, есть большак, похоже.

Обитель ревности, или Арденнский лес
209
Бернардо
Куда коней ты, олух, сбыл?
Оруженосец
Внизу стоят.
Бернардо
Ступай за ними.
Оруженосец
Вести их тропами крутыми?
Марфиза
О, как Роланд задумчив был!82
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Выходят Лаусо и Коринто, пастухи.
Лаусо
Когда на мир ночная тьма сойдет,83
И всякой тварью овладеет сон,
Подсчетом бед обильных увлечен,
В них милой Клори я даю отчет.
Когда заря прекрасная взойдет
С востока на румяный небосклон,
Из уст моих печальный, жалкий стон
Сорвется снова, в прежний свой черед.
Когда же в полдень солнце воссияет,
Чуть не расплавив голубую твердь,
Все длится плач, все не проходит горе.
И снова ночь, и вновь душа страдает,
И жизнь уходит, и приходит смерть,
И небо глухо, и не слышит Клори.
Коринто
Брось ты эти песнопенья,
Брось затеи муз и граций —

210
Мигель де Сервантес Сааведра
Ведь чем больше ламентаций,
Тем сильней твои мученья.
И моя душа в неволе,
Ей от Клори — ни на шаг;
Но, когда не видно благ,
Я порадуюсь и боли.
Клори с новою пастушкой,
Словно бы гнушаясь нами,
Слаженными голосами
Распевают над опушкой.
Нам туда же поспешить —
Подпоем и подыграем:
Ведь напрасно мы вздыхаем,
Если здраво рассудить.
Лаусо
И Простак, дубина, там?
Коринто
Ни на миг не отстает.
Лаусо
Дурням завсегда везет!
Пусть идут ко всем чертям.
Коринто
Вот суровые слова!
Ну, а я так поспешу;
Подпевай, тебя прошу.
Лаусо
Дай послушаю сперва.
Входят Клори и Анджелика, с ними Простак; Клори поет.
Клори
Кто придумал, кто придумал84
Цепи звонкие, цепочки,
Кто придумал, кто придумал
Звенья крепкие любви?
Кто придумал их, витые,

Обитель ревности, или Арденнский лес
211
Кто их наглухо спаял,
Сердце к сердцу приковал,
Кандалы надел стальные!
Нет уж, лучше золотые,
Да не дутые, литые:
Их не сбросишь, рви не рви,
Кто придумал, кто придумал
Звенья крепкие любви?
Лаусо
Лучше толстосума тот,
Кто, терпя пренебреженье,
Гнев, капризы и презренье,
Век любить не устает.
Что ж, что мал его доход —
Сжалься, кликни, позови!
Кто придумал, кто придумал
Звенья крепкие любви!
Простак
Ах, вот бы выучиться петь!85
Коринто
Ты что же, вовсе безголосый?
Простак
Мой голос — хриплый и гундосый,
Досадно, мочи нет терпеть.
Коринто
Тебя, наверно, жаба душит.
Ну, покажись, дружок, врачу:
Тебя я мигом излечу,
Мое лекарство горы крушит.
Открой-ка ротик. Вот так номер!
Чтоб ты пропал, любезный брат!
Простак
Да я-то чем тут виноват?

212
Мигель де Сервантес Сааведра
Коринто
Ах, чертов сын, да чтоб ты помер!
Такую жабу завести —
Ну просто не хватает слов!
Простак
Так вон ее — и всех делов.
Клори
Вот смех-то, Господи прости:
Не стану шутникам мешать,
Хочу повеселиться тоже.
Коринто
Немного потерпи, и сможешь
Хоть петь, хоть проповедь читать.
Нет ли какой бечевки тонкой?
Простак
Подвязку я сниму с ноги.
Коринто
Стой, шевелиться не моги,
Сейчас зальешься трелью звонкой.
Нет, братец, эта не годится:
Для операции одна
Подвязка левая нужна,
А правою не излечиться.
Что ты мне дашь, когда тебя
Заделаю певцом изрядным?
Простак
Не хочется прослыть мне жадным:
Бычка тебе отправлю я.
А вот и левая подвязка —
Что ж, начинай, хочу понять,
Как станешь жабу извлекать.

Обитель ревности, или Арденнский лес
213
Коринто
Не слабая ей выйдет таска.
Ну все — теперь давай замри:
Подвязка славно затянулась.
Простак
Вот жаба, вот — вишь, как раздулась!
Коринто
Не дергай, руку убери.
Какой мы будем делать голос:
Контральто или контрабас?
Простак
Волынка станет в самый раз.
Коринто
Ну, будет голос, точно волос —
Со мною, брат, не пропадешь.
Что, больно? Ты терпи, терпи:
Уж лезет жаба, не сопи.
Простак
Паршивец, глотку перервешь!
Коринто
Каким ты дискантом залился,
Ну что за славный голосок —
Жаль, не вполне переломился.
Вот затяну чуть-чуть потуже,
Так колокольцем зазвенит.
Простак
Меня удавишь, паразит!
Коринто
Что ж, никому не будет хуже.
Клори
Ну, пошутили, и довольно!

214
Мигель де Сервантес Сааведра
Простак
Со мною шуточки шутить?
Коринто
Стой, Простачок, — а заплатить?
Какой-то стал ты шустрый больно!
По крайней мере принесешь
Сюда чего-нибудь покушать.
Готов ты песенку послушать?
А то, гляди, и подпоешь:
Свету божьему не рад,86
В камышах шуршал аббат.
Свету божьему не рад,
Шел аббатик, чуть не плача:
Ох, лихая, не иначе,
С ним случилась незадача.
Оттого-то, в лад, не в лад,
В камышах шуршал аббат.
Мнил себя он богачом,
Вышел же осел ослом —
Оттого-то мы о нем
Эту песенку поем:
Как, ступая наугад,
В камышах шуршал аббат.
На горе показывается Ринальдо.
Лаусо
Да, шуткой славною такой
И позабавиться не стыдно.
Анджелика
Ах, смерть моя приходит, видно:
Земля, разверзнись подо мной;
Дав мне приют, сомкнись опять,
Чтоб в недрах я твоих укрылась!
Лаусо
Ты что, пастушка, всполошилась?

Обитель ревности, или Арденнский лес
215
Анджелика
Мне, бедной, снова убегать!
Анджелика убегает.
Клори
Лаусо, идем за ней —
Что за странная причуда!
Лаусо
За тобой и так я всюду —
Хоть помилуй, хоть убей.
Все уходят, остается один Коринто.
Коринто
А я останусь здесь один
Взглянуть, кто сей унылый воин:
Бредет задумчив, беспокоен —
Что, если это паладин?
Ринальдо
Иль о страданиях моих Амур не знает,87
Иль жалости в нем нет — ведь та беда,
С которой я сроднился навсегда,
Земных несчастий меру превышает.
Амур, однако, бог, что означает
Всеведенье — и было ли когда
Жестоким божество? Но кто ж тогда
Меня сей сладкой мукою пытает?
Не Анджелика, нет — то заблужденье:
Как злу из благости происходить,
Из милосердия небес — коварству?
Увы, приходит смерть, и нет спасенья —
Ведь раз причин недуга не раскрыть,
Откуда взяться было бы лекарству?
Коринто
Ба! Любовь томит его,
Можно всласть повеселиться.

2Í6
Мигель де Сервантес Сааведра
Ринальдо
Что, не хочешь объявиться,
Благо сердца моего?
Видел ли ты, пастух,88
Бродя в этой чаще дикой,
Деву красы великой,
По ком истомился дух?
Видел ли хоть когда-то
Звезды ее очей,
В дивном блеске лучей
Косы — чистое злато?
Видел ли лоб, высокий,
Как снеговая гряда,
И ровные два ряда
Перлов, даров Востока?
Может, видел фиал
Уст, что раскрылись, млея,
Душистее и алее,
Чем ладан и чем коралл?
Может быть, видел шею,
Здешних небес оплот,
И груди — прозрачный лед,
От коего пламенею?
Руки из кости слоновой
Искусный ваял резец;
Все вместе — острый конец
Амура стрелы суровой.
Коринто
Был ли, добрый сеньор,
Пуп у твоей махины,
Иль на ногах из глины
Стояла, как Худоносор?89
Ибо, скажу напрямик,
Не видел я в здешних чащах
Этаких штук блестящих
И вовсе к ним не привык.
Точно бы взгляд прельстили,
Случись им здесь объявиться,
Такие-то небылицы,

Обитель ревности, или Арденнский лес
217
Такие дивные были.
Неужто бы я проморгал
Снеговую гряду,
Одну и вторую звезду,
Золото и коралл?
И благовонный фиал
Не учуял бы сразу —
Ведь отродясь ни разу
Насморком не хворал.
Сказать тебе время пришло,
Что я здесь обнаружил.
Рин
альдо
Что?
Коринто
Ножки свиные на ужин
И барашка седло.
Ринальдо
Ах ты, безмозглый негодяй!
Задумал надо мной глумиться?
Коринто
Едва решишь повеселиться,
Как получаешь нагоняй.
(Убегает.)
За сценой раздается голос Анджелики.
Анджелика
Спаси меня, Ринальдо, помоги!
Я — Анджелика, злой судьбой гонима!
Ринальдо
То зов моей возлюбленной богини,
Чья в мире несравненна красота!
Чтоб отыскать тебя, взойду в ладью
Ужасного Харона,90 в бездну ринусь
Орфеем91 новым, плачущим навзрыд,
Из адаманта разобью ворота.

218
Мигель де Сервантес Сааведра
Анджелика
Увы, я гибну — ах, поторопись!
Ринальдо
Куда же мне, любимая, спешить?
Не поглотила ли тебя земля,
Иль, может, скалы над тобой сомкнулись?
Покуда жив, я за тобой стремлюсь;
Утрачу плоть, и то не отступлюсь.
Выходят два сатира92 и тащат за собой Анджелику с веревкой на шее.
Анджелика
Спаси меня, Ринальдо, помоги!
Ринальдо
Ни с места, стойте...ах, скорей, скорей
Догнать, настигнуть — или смерть осилит.
Но горе мне! Кто бег остановил?
Кто ноги накрепко к земле прибил?
Не смейте, бросьте, звери, черти, каты!
Снимите вервие с прекрасной шеи:
Она колонной стройной держит свод —
Небесный свод сияющего лика!
Позор, проклятье мне сто тысяч раз —
Ни шелохнуться, ни ногою двинуть!
Ах, негодяи низкие, зачем
Хотите умертвить вы душу жизни,
Затмить светило, озаряющее мир?
Ах, трусы подлые — сдавили горло,
Где, отвращая зло, звучит любовь
Многоголосая, зовет на подвиг
Счастливца, кому внятна эта песнь?
Ах, душат, душат! Помоги ей, небо,
Раз я не в силах! Мерзкие сатиры!
Такой красы ужели вам не жаль?
Сатиры уходят.
Окончено жестокое деянье;
Погибла жизнь моя, конец надежде,

Обитель ревности, или Арденнский лес
219
Какой доселе жил я и дышал.
Теперь, стопы, направлю вас напрасно —
О жалкая, о скаредная доля!
Теперь, стопы, меня не подведете,
Теперь придете к умершей красе,
Какой никто на свете не видал:
Столбняк некстати на меня напал!
(Подходит к Анджелике.)
Возможно ль — на моих глазах
Тебя настигла участь злая?
Какая обо мне худая
Молва пройдет во всех краях!
Возможно ли, о свет мой ясный,
Чтоб ты погибла тут, при мне,
В далекой, дикой стороне
Такою смертию ужасной?
Ах, все на свете мне постыло,
Лежит на сердце тяжкий гнет:
Ведь должен я небесный свод
Предать земле, зарыть в могилу.
Ах, скифы, ах, антропофаги93 —
Ах, смертная моя тоска!
Да как же поднялась рука
У вас, безбожные бродяги?
Измыслил, верно, черный ад
Такое гнусное коварство:
Твои предсмертные мытарства
Об этом ясно говорят.
Вступлю хоть с целым адом в бой —
Вот разве не позволит время:
Как вынесу земное бремя,
Простившись, милый друг, с тобой?
Мне — жить, похоронив тебя,
Предав земле красу такую?
Нет, тоже гибели взыскую,
Умру тотчас, умру любя.
Могилу острием кинжала
Я вырою, да поскорей:
Во искупление скорбей

220
Мигель де Сервантес Сааведра
Вонзится в сердце это жало.
Трудись, прилежная десница —
Таких могучих в мире нет:
И ты хоронишь в цвете лет
Красу, что ввек не возродится.
Кто подвиг этот превзойдет,
Кто справит труд такой огромный —
Звезду предать могиле темной,
Землей покрыть небесный свод?
Сыра земля да будет пухом
Тебе, единственной звезде:
Подобной не было нигде,
Ни на картинах, ни по слухам.
Спешит отрыть, ценя удачу,
Кто вдруг сыскал богатый клад;
А у меня — другой уклад:
В земле сокровище я прячу.
Теперь, окончив это дело,
Тотчас к другому приступлю —
Хоть, верно, душу погублю,
Уйдя за темные пределы.
Вторую скорбную могилу
В моей груди, кинжал, пророй,
Чтоб весть о том, как пал герой,
Молва в веках распространила.
Спасения души не чая,
Навеки угашая пламень,
Здесь лягу, как надгробный камень,
Твою могилу означая.
Что ж, славный паладин, коли,
Не продолжай напрасной муки —
Свободными остались руки,
Хоть ноги давеча не шли.
Ринальдо собирается пронзить себя кинжалом; выходит Малагис в собственном
своем обличье и, отводя его руку, говорит.
Малагис
Брат, оставайся исступленным,
Раз нет лекарства от любви:
Чем гибнуть в собственной крови,

Обитель ревности, или Арденнский лес
221
Уж лучше ты живи влюбленным.
Да, та, что здесь в земле лежит,
Та, что погибла в дикой чаще,
Лишь Анджелики настоящей
Прельстительный и ложный вид.
Чтоб мог ты в разум возвратиться,
Прибег к своим я чарам вновь:
Ведь безнадежная любовь,
Как правило, недолго длится.
Но, раз безумье таково,
Что в нем упорствуешь и ныне,
Брось, братец, мысли о кончине,
Смотри: в могиле никого.
Ринальдо
Да ты всю душу мне потряс!
А я тебя считал за брата —
Ах, нехристь, чародей проклятый,
Вот я задам тебе сейчас!
Зачем, родство и честь поправ,
Такие возводить химеры?
Малагис
Ведь ты ни в чем не знаешь меры,
И никакой не чтишь устав.
Пойдем, вручу тебе неложно
Я Анджелику во плоти.
Ринальдо
Ты, милый брат, меня прости:
Тебя я выбранил оплошно.
Все уходят. Звучит рожок, на сцене появляются Карл Великий и Ганелон.
Карл Великий
Что предвещает сей рожок?
Очередное приключенье
Или опять же злоключенье,
Как то, что не пошло нам впрок?
Ах, правду Малагис сказал.
А я-то, положась на Бога,

222
Мигель де Сервантес Сааведра
Отнесся к магу слишком строго
И с глаз долой его прогнал.
Ну вот, опять рожок звучит —
Кто объяснит нам, в чем туг дело?
Ганелон
Я разберусь во всем умело.
Карл Великий
Нет, лучше он пусть говорит.
Входит паж.
Паж
Проехали два кавалера
Через ворота Сен-Дени94 —
На вид отважные они,
Хоть будто бы не нашей веры:
Один — в летах, могучий воин,
Второй и молод, и хорош.
Ганелон
И где ж они?
Паж
Что, невтерпеж?
Сейчас увидишь, будь спокоен:
Вот уж они и подошли.
Карл Великий
Ого, какие удальцы!
Ганелон
С собою эти молодцы
Толпу народа привели.
Карл Великий
То вызов храбрецам на бой.
Ганелон
Мне то же, государь мой, мнится.

Обитель ревности, или Арденнский лес
223
Карл Великий
Вот где Роландова десница
Нам пригодилась бы!
Ганелон
Постой!
Ужель в Париже не найти
Других, как он?
Карл Великий
Ох, сомневаюсь.
Молчи, дай слушать.
Ганелон
Подчиняюсь.
Карл Великий
Вот скажет, Господи прости...
Марфиза
Выслушай меня, король:
Пусть свободно достигает
Голос слуха твоего,
Хоть с тобой мы и неровня;
Пусть свой слух ко мне приклонят
Все твои двенадцать пэров,
С коими я хоть сейчас
Переведаться готова.
Дева я, и столь мои
Величавы притязанья,
Что грозить дерзают небу,
Ибо на земле им тесно.
Хоть и дева я обличьем,
По деяньям — муж отважный,
Щит ношу, мечом владею,
Марса чту, бегу Венеры;
От Христа мне мало проку,
Магомета презираю:95
Мне кумир — моя десница,
Подвиги мои — отчизна.

224
Мигель де Сервантес Сааведра
Славы жду, ищу я чести
Не среди балов и песен,
А среди стальных доспехов,
Среди копий, среди сабель.
Слышала я: те, что мечут,
И какими рубят пэры,
Улетают дальше прочих,
Глубже тело рассекают.
Чтобы вызнать, так ли это,
Я сюда поторопилась —
И теперь вас всех зову
Я на честный поединок,
И, чтоб не было зазорно
Вам с девицею сразиться,
Имя назову свое:
Я — Марфиза, и довольно.
Бернардо
У надгробия Мерлина
Расположится Марфиза —
Трое суток будет ждать
Рыцарей, готовых к бою;
Если явится их столько,
Что поспеть ей будет трудно,
Говорю заране: я
Деве в помощь ею выбран.
Я испанский рыцарь буду,
Род мой доблестный и знатный,
И сродни мои желанья
Притязаниям Марфизы.
Знайте также: бой продлится
Вплоть до смертного исхода,
Ибо, чем сильней опасность,
Тем в победе больше чести.
Марфиза
Вы б Роланда излечили
От любовного безумья:
Ведь с Венерой и Амуром
Вечно Марс живет в разладе.

Обитель ревности, или Арденнский лес
225
Все, что здесь сказал испанец,
Подтверждаю; вечер близко,
А надгробье далеко —
С вашим Богом оставайтесь.
Карл Великий
Что ты скажешь, Ганелон?
Где второго взять Роланда?
Кто бы мог соревноваться
С храбрым рыцарем Ринальдо?
Если здесь такие есть,
Отчего же в бой не рвутся?
Анджелика, чтоб тебя, —
Сколько бед мне принесла ты!
Всех своей красой сманила
Храбрецов от стен Парижа;
Все оставили отчизну,
За тобою устремившись.
Ганелон
Жив покуда Ганелон,
Чести есть твоей защита:
Правоту моих речей
Завтра докажу делами.
В бой вступить мне разреши,
Облачусь пойду в доспехи.
Карл Великий
Пэру Франции не надо
Разрешения просить.
Уходят. Входят Феррагут и Роланд с обнаженными мечами.
Роланд
С юнцами биться так-то ты привык,
Испанский мавр, магометанский тать?
Феррагут
Коварно лжет коварный твой язык,
И сотню раз солгал, и лжет опять.
8 Зак. № 4086

226
Мигель де Сервантес Сааведра
Роланд
А кто ж его, несчастного, настиг,
Да в реку бросил?
Феррагут
Хватит рассуждать:
Раз победил — что хочешь делай с телом.
Роланд
Поговори с таким вот оголтелым!
Куда ж ты, наглый варвар, — нет, постой:
За каверзу расплата наступила.
Феррагут
Хвастун Аглантский, тут ответ простой —
Мной завладела колдовская сила.
Готов поклясться Меккою святой:
Не знаю, чья рука меня схватила
И от тебя, герой, уносит прочь.
Роланд
Ах, прекрати, и так уже невмочь.
Феррагут, отступая, становится на передвижной механизм; стоит Роланду нанести
удар, как механизм поворачивается, на платформе показывается Анджелика, и
Роланд бросается к ее ногам; как только он нагибается, механизм поворачивается
снова, и показывается один из сатиров; Роланд обнимает его копыта.
Роланд
Вот чудеса, о всемогущий Бог!
Неужто внял Амур мольбе моей?
Простершись у прекрасных этих ног,
Избавлюсь от неистовства страстей!
Вот поцелуй, святой любви залог —
Слепой малец торжественный трофей97
Во храме у себя пусть воздвигает:
Здесь гордое чело Роланд склоняет!
Увы, не амброй пахнут — адской серой
Воняют эти гнусные копыта!
Кто поманил меня пустой химерой,

Обитель ревности, или Арденнский лес
227
Кем верные надежды в прах разбиты?
Все, меч долой — плачу я полной мерой!
Механизм поворачивается, и показывается Малагис в своем обычном виде.
Малагис
Тобой, кузен, и честь, и страх забыты!
Роланд
Ну, Малагис! Опять, колдун безбожный,
Моей любви придал ты облик ложный!
Не надобны такие ухищренья,
И так понятно: я совсем пропал —
Ведь кто поверит в эти превращенья,
Тот явно ум последний потерял.
Малагис
Иди со мной, Роланд: без промедленья
Ее получишь.
Роланд
Ты мне сил придал!
Летим, кузен, летим — стрелой, кометой
В небесный рай из преисподней этой.
Малагис
Сейчас на тросточку верхом садись,98
Закрой глаза и о Христе забудь.
Роланд
То будет смертный грех.
Малагис
Уж исхитрись,
К блаженству не приводит легкий путь.
Роланд
Так, что ли, сел я?
Малагис
Да.

228
Мигель де Сервантес Сааведра
Роланд
Не выдай, Боже,
Хоть и сильна любовь, душа дороже.
Механизм, на котором стоит Роланд, поворачивается; выходят Бернардо с
Марфизой, и за сценой звучит труба.
Бернардо
Кони ржут, и горн звенит:
Слышу — по горам несется
Паладин, и, мне сдается,
Он затем сюда спешит,
Чтоб себя борьбой потешить
И трофей забрать притом.
Марфиза
Вроде он идет пешком.
Бернардо
Кто же мог его опешить?
Марфиза
Горный, думаю, хребет:
На коне тут не пробиться.
Бернардо
Он пришел сюда сразиться,
То француз, сомнений нет.
Входит Ганелон, одетый в панцирь.
Ганелон
Помогай Всевышний Бог
Паре храброй и пригожей.
Бернардо
Да хранит тебя Он тоже.
Марфиза
Глуп привет ваш и убог:
Помогай мне острый меч,
Щит храни да лат закалка.

Обитель ревности, или Арденнский лес 229
Ганелон
Переведаться не жалко
С вами мне, герои сеч.
Марфиза
Ты французский паладин?
Ганелон
Пэр, по милости Господней.
Бернардо
Был в Париже ты сегодня?
Ганелон
Выехал вчера.
Бернардо
Один?
Ганелон
Полетел сюда стрелой,
Чтобы бой не пропустить.
Бернардо
И к чему такая прыть?
Ганелон
Человек я занятой.
Марфиза
Что ты хочешь?
Ганелон
Победить —
И обратно, с ветерком.
Бернардо
Если так, как языком,
Ты мечом готов разить —

230
Мигель де Сервантес Сааведра
Ввек не будешь побежден.
Но скажи, как ты зовешься?
Ганелон
Выслушай, и ужаснешься:
Майнцкий князь я, Ганелон:
Рыцарь доблестный и статный,
Всем двенадцати глава.
Бернардо
До меня дошла молва,
Будто ты копейщик знатный,
Враг наветам, правде друг,
Рыцарь честный, неспесивый,
На миру красноречивый,
Средоточье всех наук.
Марфиза
Что, Бернардо, ты несешь,
Ведь о нем иная слава"
Разошлась по всем державам,
И она, боюсь, не ложь:
Из предателей предатель,
Он к двуличию привык,
Сплетник, гнусный клеветник,
Врун, подлец и злопыхатель.
А к тому ж еще и трус.
Ганелон
Покажу, кто я таков —
К бою, без дальнейших слов:
Я и вправду тороплюсь.
Впрочем, если бы у вас
Появилось вдруг желанье
Тем и кончить состязанье,
Слово дал бы я тотчас
Стать вам преданным слугою
И не обнажать меча.

Обитель ревности, или Арденнский лес 231
Бернардо
Не проронишь сгоряча
Обещание такое.
Марфиза
Дай мне руку, я хочу
Закрепить с тобою дружбу.
Ганелон
Помню рыцарскую службу
И добром за зло плачу.
Вот так дружеский порыв —
Кости все переломала!
Бернардо
Что тебя так напугало?
Ганелон
По натуре я пуглив.
Как в тисках, зажала руку,
Что уж там, конец один...
Бернардо
Знаменитый паладин
Почитает за докуку
Девы робкое пожатье,
Милость рыцарю и честь?
Ганелон
Это — дева? Ада месть,
Преисподней всей проклятье!
Жизни ты меня лишила,
Сгинул я, совсем пропал!
Марфиза
Глянь-ка, в обморок упал!
Бернардо
Что, так сильно защемила?

232
Мигель де Сервантес Сааведра
Марфиза
Выдернула из лопатки.
Бернардо
Вот уж точно смех и грех!
Марфиза
Снять с него хочу доспех,
Раз надеть забыл перчатки.
А потом на этот клен
Водрузить трофей отличный
И означить, как прилично,
Что за рыцарь, кем сражен.
Правда, надпись написать
Будет нечем, вот беда.
Изнутри раздается голос Малагиса.
Малагис
Скоро принесут сюда
Все, что можешь пожелать.
Слуг тебе своих пошлю,
Чтоб развесили трофеи.
Бернардо
Вновь бесовские затеи!
Марфиза
Кто разведал мысль мою?
Те же появились строки,
Что в уме я сочинила.
Глянь-ка, тащит злая сила
Ганелона в ад глубокий!
Ганелон
Ты опять тут замешался,
Малагис, проклятый маг.
Это ты придумал так,
Чтоб я на чертях катался?
Сатиры уносят Ганелона.

Обитель ревности, или Арденнский лес
233
Марфиза
Что за надпись на трофее —
Может, я не так прочла?
Бернардо
Мысль отлично подошла.
Марфиза
Вслух читай.
Бернардо
Как разумею.
«Ни вмятины на крепкой этой стали,
Не пачкают ее ни кровь, ни грязь:
А посему вы верно угадали,
Что воевал в сих латах Майнцкий князь».
Лес-то, видно, непростой,
Приключений тут хватает.
Марфиза
День как будто угасает,
Солнце скрылось за горой —
По-ученому сказать,
Светит там, где антиподы.100
Что же, требует природа
Сна — давай ложиться спать.
Ляжем под открытым небом,
Ты туда, а я — сюда;
Отдохнем, пока звезда
Не блеснет в соседстве с Фебом.
А как выйдут наши сроки,
Снова нам в далекий путь:
Вдруг удастся где-нибудь
Подвиг совершить высокий.
Бернардо
Точно, смерклось; хоть покой
Редко выпадает мне,
Тут устроюсь в стороне,
Лягу у скалы крутой.

234
Мигель де Сервантес Сааведра
Ложится и засыпает. Из театральной ямы выходит Кастилия; в одной руке у нее
лев, в другой — замок.101
Кастилия
Спишь, друг Бернардо, крепким сном,
Забот не зная,
Не помня об отчизне одинокой?
Не думаешь присутствовать при том,
Как власть чужая
Распространится без границ, без срока,
Постыдна, беззаконна и жестока?
Так знай: король, твой дядя,102
Противу нас с тобою
Затеял дело злое:
С испугом на дружины вражьи глядя,
Вот-вот накличет сотни бед
Тебе в ущерб, мне — в поношенье, всем во вред.
Меня французам отдает в оброк,103
Чтоб нехристи, едва король умрет,
Не завладели землями моими;
Ему и невдомек,
Что храбрый мой народ
Воспрянет, славное твое услышав имя!
Не видит, сговорясь с чужими,
Отчизны пламенного рвенья —
Во мне ведь горделивый пыл
Давно Пелайо104 пробудил:
Я не отдам свободы без сраженья,
И крепостные стены
Не уступлю, не потерплю измены.
Пойдем со мной, Бернардо, храбрый друг,
Ты заново отвагу
Зажжешь в груди несчастной,
И короля недуг105
Излечишь, взявши доблестную шпагу:
Страшится он, томясь душой напрасно,
Что будет мавр владеть страной прекрасной.
Так мне обидно это,
Что, если ты не сможешь
За мной идти, мне если не поможешь,

Обитель ревности, или Арденнский лес 235
От солнца скроюсь, от дневного света
И к ночи обращу туманный взор,
Оплакивая вечный свой позор.
Прямым путем
Через земную ось
Тебя доставлю в отчие пределы.
Герой, идем —
По звездам так сошлось,
Что честь мою спасешь ты, воин смелый.
Идем — скорей за дело,
Пока небесные не повернулись грани.
Я твоего слугу
Доставить тою же дорогою смогу.
Ты ж, дева, сходная с богиней брани,
Из леса уходи, не дожидайся срока —
Не будет в этом приключенье прока.
Никто на бой,
Воительница, не придет:
Всех прелесть дивной Анджелики
Уводит за собой —
К безумию влечет
Всех рыцарей порыв сей дикий.
Тебе ж удел великий
Сулит судьба — своею чередой
Немало дел престранных,
То верных, то обманных
Увидишь пред собой.
Теперь же с миром оставайся,
С судьбою спорить не пытайся.
Кастилия и Бернардо скрываются в театральной яме.
Марфиза
Опять из леса волшебство пришло!
Куда я взор ни вперю —
Химеры предстают моим глазам.
Добро в них или зло?
То верю, то не верю
Я этим ложным и прельстительным теням;
Дивясь делам,
Столь чудным, не страшусь нимало.

236
Мигель де Сервантес Сааведра
Бернардо взяли у меня,
И здесь не надо ждать три дня.
Ах, где б моя отвага заблистала!
Чтоб в землю не зарыть высокого таланта,
Иду сейчас же в лагерь Аграманта.106
Коринто, пастух, и Анджелика, одетая пастушкой.
Коринто
Тебя на самый света край
Я приведу дорогой верной.
Анджелика
В твоей отваге беспримерной
Не сомневаюсь, так и знай.
Коринто
А разживемся золотишком —
Еще быстрей на месте будем.
Анджелика
Легко мы золото добудем,
И сколько надо, и с излишком:
Ведь у меня на прежнем платье
Полно каменьев дорогих.
Коринто
А знаешь ли, кто купит их?
Анджелика
Нет, ни малейшего понятья.
Коринто
Придется цену нам скостить,
Ведь, если подопрет нужда,
То в этом, право, нет стыда —
В цене немного уступить.
Но ты нуждаешься в совете,
Тебе не справиться одной.
Когда же едем мы с тобой?

Обитель ревности, или Арденнский лес
237
Анджелика
Хоть завтра утром, на рассвете.
Коринто
В Марсель нас приведут скитания,
Там мы корабль подберем,
По синю морю поплывем
В прекрасную страну Испанию.
Потом же, выйдя из пролива,
На запад станем курс держать,
Где морю края не видать,
Где волны грозны и бурливы.
Коль не придется невзначай
Нам с бурей яростной спознаться,
То через месяцев тринадцать
Доставлю я тебя в Катай.107
Довольна ты?
Анджелика
Вполне довольна,
Лишь только б это удалось.
Коринто
А я ведь опытный матрос,
Хоть здесь и разленился больно.
Могу я плавать, как тунец,
Как рысь, в просторы взор вперять,
На вахте день и ночь стоять —
Ну хоть куда я молодец.
Могу хранить любой секрет:
Язык мой нем, могила — грудь.
Что ж, может, нам сегодня в путь?
Входит Ринальдо.
Анджелика
Ах, не избыть ужасных бед!
Когда вон тот меня узнает,
Я так и сгину здесь, в лесу.

238
Мигель де Сервантес Сааведра
Коринто
Скрывай скорей свою красу,
Хотя она звездой сверкает.
Эй, да ведь тут бродил вчера
Сей паладин с большой дороги!
Придется уносить мне ноги —
Прощай, пастушечка, пора!
(Убегает.)
Анджелика
Пожалуй, ноги унесу
И я — чего мне дожидаться?
Ринальдо
Я, милая, хочу дознаться:
Не видела ли ты в лесу
Не деву — фею, божество?
Открой лицо — под покрывалом
Сияет блеском небывалым
Твое простое естество!
Открой... Святое Провиденье!
Поверю ль собственным глазам?
Награда всем моим трудам,
И всем тревогам утешенье!
Кто вас одел в такое платье?
Опять бежать? Пусть мне не жить,
Но догоню вас — заслужить
Придется ль вечное проклятье,
Иль вознестись на небеса —
Теперь не скрыть светила тучам,
Не пропадет в лесу дремучем
Такая дивная краса.
Анджелика выбегает в дверь, Ринальдо — следом; она вбегает в другую
дверь; тут входит Роланд и сталкивается с нею.
Роланд
Господня милость велика —
Ты прямо в руки мне попала.

Обитель ревности, или Арденнский лес
239
Ринальдо
Пусти, а то не будет мало,
Вот как намну тебе бока!
Кого хватаешь, хам спесивый,
Ты дерзновенною рукой?
Роланд
Зачем смущаешь мой покой,
Ты, призрак ярости ревнивой?
Сказал же раз и навсегда:
Уйди с дороги, не перечь!
Ринальдо
Нет, обнажить придется меч!
Анджелика
Несчастная моя звезда!
Ринальдо
Что ж, если ты неуязвимый,
Так и не станешь защищаться?
Роланд
С тобой зазорно мне и драться,
Пентюх, болван неисправимый!
Ринальдо
Сейчас убью тебя, ей-Богу!
Роланд
Ну, если можешь, убивай.
Ринальдо
Ах ты бесстыжий негодяй!
Роланд
А ты — дурак и шут убогий.

240
Мигель де Сервантес Сааведра
Анджелика
Хоть обойди весь мир подлунный,
Как я, несчастной не найдешь.
Пусти, на части разорвешь —
Ах, зверь, ах, паладин безумный!
Ринальдо
Сказал, пусти!
Роланд
Еще чего!
Ринальдо
Так меч возьми!
Роланд
Не собираюсь.
Ринальдо
Ты спятил!
Роланд
Да, не отпираюсь,
Мое уж близко торжество.
Анджелика
Меня порвите пополам
И поделите меж собою.
Роланд
Кто ж делится красой такою,
Коль насладиться может сам?
Ринальдо
Оставь ее — предупреждаю,
Со мною разговор недолгий.
Анджелика
Тираны, каты, злые волки,
Меня погубите, я чаю!

Обитель ревности, или Арденнский лес
241
Пусть лучше молния сорвется
И вмиг меня испепелит.
Роланд
Вот неотвязный троглодит:
Гляди-ка, он еще дерется!
Спускается облако и накрывает всех троих; они исчезают в театральной яме, а потом
выходят император Карл Великий и Ганелон; рука, которую пожала Марфиза,
у него висит на перевязи.
Карл Великий
Ну что же, ты с Марфизой бился?
Ганелон
Пришел, увидел, победил —
Ведь я отчаянно спешил:
Вдруг бы в совете пригодился.
Она мне руку повредила:
Хоть и плашмя удар попал,
Я еле-еле устоял —
Немалая в девице сила.
Карл Великий
А что с испанцем громогласным?
Ганелон
Едва француза увидал,
Как дерзкий пыл его пропал,
Что твой туман пред солнцем ясным.
Его я тоже победил.
Карл Великий
Ты, Ганелон, у нас герой!
Ганелон
Я за тебя всегда горой,
И очень рад, что угодил.
Карл Великий
Кто там, у двери?

242
Мигель де Сервантес Сааведра
Ганелон
Малагис.
Карл Великий
А! Он явился очень кстати!
Идет сюда, в мои палаты,
И при оружье?
Ганелон
Да, кажись.
Входит Малагис со щитом Ганелона, на котором выбиты четыре стиха, при
веденные выше.
Карл Великий
О Малагис, любезный друг:
Какие странные доспехи!
Ганелон
Науки дьявольской успехи
И честь, и жизнь отнимут вдруг.
Малагис
Ведь вы — известный грамотей:108
Прочтите надпись на трофее.
Ганелон
Бежать мне нужно поскорее
От этих каверзных затей.
А после я соображу,
Как с чародеем поквитаться.
Ганелон уходит.
Малагис
Вам всем придется изумляться:
Сейчас я чудо покажу.
Карл Великий
А где Роланд, скажи на милость,
И где Ринальдо? Говори!

Обитель ревности, или Арденнский лес
243
Малагис
О император, посмотри,
Что с рыцарями приключилось!
Снова выходят Роланд, Ринальдо и Анджелика, точно так, как были, когда
их скрыло облако.
Ринальдо
Вот силен, проклятый гусь,
Не дается, хоть убей.
Роланд
Я, Ринальдо, не Антей,109
От земли не оторвусь.
Анджелика
Трусы, подлые нахалы —
Что вам горести мои?
Нет, не знали вы любви,
Доблести в вас не бывало!
Малагис
Оборотись, великий император —
И ты увидишь гения Парижа,
Как он летит сквозь тучи с доброй вестью,
Ниспосланный с небес к тебе сюда.
Карл Великий
Таких чудес доселе не бывало!
Появляется ангел на парящем облаке.
Ангел
О Карл Великий, слух свой преклони,
Узнай скорей, что небеса гласят —
Известны в горнем замке искони
Твои свершенья; их поведать рад.
Недолго ждать уже: настанут дни,
И под Парижем сабли заблестят,
И дрогнут христианские герои
Перед магометанскою ордою.

244
Мигель де Сервантес Сааведра
В Макона веруя и в Тривиганта,110
Душою извращен и нравом крут,
Спешит в просторный лагерь Аграманта
Из Андалусьи грозный Феррагут.
И Родамонта,111 злобного гиганта,
На помощь мавры ярые зовут;
Марсилий с ними также и Собрин,112
Мудрейший африканский властелин.
Лежит не топтан Ливии песок,
Алжирские мечети опустели —
Неверные на лилии цветок113
Толпой многоязыкой налетели:
Будь начеку, король, уж близок срок,
Когда отвагу выкажешь на деле
И рати вражеской задашь сраженье.
Хотя сперва потерпишь пораженье,
Но вскоре Бог на выручку придет,
И будет тяжела Его десница:
Испанских и алжирских мавров сброд
Вспять потечет и ввек не возвратится.
Но мне пора возобновить полет
И к горнему престолу воротиться:
Еще решится что-то о тебе —
Подам совет и помогу в борьбе.
(Уходит,)
Карл Великий
Благодарю, о Боже правый!
Твое веление свершится!
Роланд
Ко мне в силки попала птица —
Моя она, моя по праву.
Ринальдо
Что б отступиться дураку!
Роланд
Молчи, ведь ты не на базаре!

Обитель ревности, или Арденнский лес 245
Карл Великий
Предел кладя неумной сваре,
Я много пользы извлеку.
Вот, паладины, мой приказ:
Девицу мы у вас возьмем
И под эскортом отведем
К Найму славному тотчас;
Кто больший нанесет урон
Врагу, нас взявшему в осаду,
Тот и получит как награду
Красу, в которую влюблен.
Роланд
Доволен я.
Ринальдо
И я доволен.
Роланд
Да я без ратников, один
Сражу все войско сарацин!
Малагис
Что ж, похваляться всякий волен.
Роланд
Я Аграманта на куски
Порежу, и дела с концом —
Его считайте мертвецом.
Малагис
Ах, притязанья велики,
Но Бог по-своему рассудит,
Как ты узнаешь в свой черед.
Роланд
Что ж Аграмант ко мне нейдет?

246
Мигель де Сервантес Сааведра
Ринальдо
Моей богиня эта будет!
Увижу множество чудес,
Домой с победой возвращаясь.
А ныне с вами я прощаюсь:
Кончается «Арденнский лес».

АЛЖИРСКАЯ КАТОРГА,
прославленная комедия
В ЭТОЙ КОМЕДИИ ГОВОРЯТ СЛЕДУЮЩИЕ ЛИЦА
К
аурали,1 алжирский капитан.
Исуф,2 ренегат.
Четыре мавра, которые будут
обозначены: 1-й мавр, 2-й, 3-й, 4-й.
Старик.
Хуанико и Франсискито, его
дети.
Пономарь.
Констанс а, христианка.
Капитан-христианин.
Два аркебузира-христианина.
Дон Фернандо.
Начальник стражи.
Пленник.
Дон ЛопеиВиванко, пленники.
X а с е н, ренегат.
Караоха, мавр.
Хасан-Ага,3 король Алжирский и
кади.4
Ал им а, мавританка.
Зара, мавританка.
Трое маленьких мавров.
Амбросио.
Сеньора Каталина.
Еврей.
О с ори о.
Гильермо, пастух.
действие первое
Каурали, алжирский капитан; Исуф, ренегат; еще четверо мавров, которые
будут обозначаться так: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й.
Исуф
Ступайте тише, друг за другом вслед,
Держитесь возле леса, на опушке.
Вот место, вот тропа, ошибки нет.

248
Мигель де Сервантес Сааведра
Каурали
Но если мы окажемся в ловушке —
Погибнешь.
Исуф
Верь мне. Не пора ль отдать
Приказ готовить фитили и пушки?
Каурали
Откуда ты задумал нападать,
Исуф?
Исуф
Со стороны скалы отвесной,
Оттуда нас никто не будет ждать.
Как я сказал, я уроженец местный,
Все знаю: где тут выйти, где войти,
И тайная лазейка мне известна.
Каурали
Уж лестницы успели поднести,
А часовых не видно — не иначе
Спят пьяные на башнях, взаперти.
Исуф
Для нас опасен утра взгляд горячий —
Начнем же!
Каурали
Ты теперь незаменим:
Веди, штурмуй и побеждай.
Исуф
Удачи!
Нам четкий план в бою необходим,
Пусть все его выдерживают строго,
Тогда мы, без сомненья, победим
Быстрее, чем появится подмога.

Алжирская каторга
249
Уходят. За сценой слышатся крики мавров; зажигаются факелы, в городе начинается
пожар, на стену поднимается полуодетый старик, он говорит.
Старик
Господи! Что же это?
Мавры на берегу?
Горе, мы все в беде!
Соседи, соседи, к оружию!
Слушайте все!
Сегодня враги обманули
Хитростью и коварством
Бдительность нашей стражи;
Спят на постах часовые,
Город уснул.
Не вынес я из пожара,
Как христианский Эней,5
Родных своих драгоценных
На старческих слабых плечах
Прочь от беды.
Никто не подаст сигнала?
Никто не берется разбить
Колокола немые?
Где вы, любимые дети?
Я вас найду!
(Уходит.)
На стену поднимается пономарь в старой сутане и накидке.
Пономарь
Да, это турки, дело ясно.
О башня, ты защита мне —
Ведь находиться в вышине
На колокольне не опасно.
Пусть громче колокол звучит!
«К оружию!» — уже кричу я,
(звонит в колокол.)
А сам от страха ног не чую,
И сердце бешено стучит.
Весь берег замер — ни движенья,
И не горят огни на башнях;

250
Мигель де Сервантес Сааведра
В том вижу знак событий страшных
И неизбежность пораженья.
Как пономарь, я предназначен
Для Церкви, а не для трудов:
Я в колокол звонить готов,
А жаждой битвы не охвачен.
(Снова звонит в колокол и уходит.)
На сцену входят Каурали, Исуф и еще два мавра.
Исуф
Останьтесь здесь, чтоб встретить тех могли вы,
Кого опасность в горы погнала.
Они пойдут безмолвно, боязливо
В надежде, что укроет их скала.
Нам нужно завершить набег счастливо,
Пока к испанцам помощь не пришла.
Каурали
А корабли к отплытию готовы?
1-й мавр
Сорвутся в путь по первому же слову.
Входит тот старик, который появлялся на стене; у него на руках полуодетый
мальчик, другой, малыш, держит старика за руку.
Старик
О дети! Каждый — как живой росток
Моей души умершей. Будь я в силе —
Никто бы в рабство вас забрать не смог,
Я предпочел бы видеть вас в могиле.
Каурали
Мой меч прервет речей твоих поток.
Твои уста о смерти зря просили —
Тебя убить я был бы только рад,
Но жизнь твоя — в мое богатство вклад.

Алжирская каторга
251
Франсискито
Зачем пришлось нам ночью просыпаться?
Так холодно! Зачем мы здесь втроем?
Прижми меня к своей груди, как братца.
Мы никогда так рано не встаем.
Старик
О нежные побеги, что ветвятся
На древе иссыхающем моем!
Куда иду — не знаю, но поверьте:
Иду навстречу неотвратной смерти.
Каурали
Байрам,6 уходим, время подошло,
Веди их к берегу, назад по склону,
Пока не стало на небе светло,
И нет зари, возлюбленной Тифона.7
Старик
Когда нам Небо посылает зло,
Бежать — напрасный труд.
(Уходит.)
Входит пономарь.
Пономарь
Определенно
Скажу, коль Бог мне разум светлый дал:
Сидел бы в башне — горя б не видал.
Кто обманул меня? Мы с гор, однако,
Спускаемся, и дальше лишь вода.
Каурали
Собака, живо на берег.
Пономарь
Собака?
Но кем же мать моя была тогда?

252
Мигель де Сервантес Сааведра
Каурали
Поднимешь якорь и, дождавшись знака,
Вдоль берега отправишься туда,
Где остальным назначили мы встречу.
Мавр и пономарь уходят.
Исуф
Что он сейчас сказал?
2-й мавр
Я не отвечу.
Исуф
Постой, Каурали, сдается мне,
Испанская труба вдали звучала.
Каурали
Твой страх виной тому, что в тишине
Ты слышишь то, что храбрым не пристало.
Исуф
Добычей мы насытились вполне,
Светает, и солдаты ждут сигнала,
Подмога, значит, скоро подойдет.
Труби отход.
Каурали
Все на берег, отход!
Уходят.
Слышен звук сигнальной трубы; входят, один за другим, четверо мавров,
нагруженных добычей.
1-й мавр
Не тяжела добыча, но богата.
2-й мавр
Не знаю сам, что за поклажа тут.

Алжирская каторга
253
3-й мавр
Все хорошо пока, но страшновато.
4-й мавр
Надеюсь, нас на берегу не ждут.
Входят мавр и с ним полуодетая девушка по имени Констанса.
Констанса
Мне тяжело дышать, ведут куда-то,
Как сердце бьется! Ноги не идут,
Не заставляй бежать.
Мавр
Быстрее, псина!
Нас море ждет.
Констанса
И горькая чужбина!
(Уходит.)
На стене появляется человек.
Человек
Друзья! На берег разом поспешим:
Отходят корабли, все турки в сборе!
Успеть бы только — не уступим им
Трофеев подлых и дороги к морю.
Входят два аркебузира-христианина.
Первый аркебузир
Успеем лишь над берегом пустым
Сказать: «Была здесь Троя».8
Второй аркебузир
Горе, горе!
Нет крыльев на ногах, в руках — огня.
И весь наш пыл — пустая болтовня:
Враги уже от берега отплыли
И между нами пролегла вода.

254
Мигель де Сервантес Сааведра
Входит капитан-христианин.
Капитан
Лишь по горам хожу я без усилий,
В песке увяз, и поступь нетверда.
А что же всадники?
Первый аркебузир
Все кони в мыле
Примчались к берегу как раз, когда
Галеры вражьи с якоря снимались,
На берегу мы поздно оказались.
Нашли тела обоих часовых —
Из аркебузы, видимо, убиты.
Мрак и беспечность погубили их,
И город наш остался без защиты.
Второй аркебузир
Что делать нам?
Капитан
Бери солдат своих
И потерявшихся в горах ищи ты.
Ты со своими на берег беги,
Посмотришь, что замыслили враги.
Первый аркебузир
Что замышлять везучему пирату?
В Алжир вернутся, раз удался план.
Капитан
Кто мог решиться? Арраис Морато?9
Второй аркебузир
Тогда он вправду смелый капитан.
Боюсь, он взял с собою ренегата,
Кого-нибудь из здешних поселян,
Кто все тут знает.

Алжирская каторга
255
Капитан
Есть предатель местный,
Особенною подлостью известный.
А где мой брат?
Первый аркебузир
Тяжка его печаль.
Он прибежал и рухнул бездыханный,
Себя не помня.
Капитан
Да, Фернандо жаль:
Утрата вместо свадьбы долгожданной.
На стене появляется дон Фернандо
Дон Фернандо
О башни, где не камень, но хрусталь,
О стен узор серебряно-чеканный!
Я вам свою надежду доверял,
Ужель теперь Констансу потерял?
Здесь кровь и слезы, всё в смоле и сере,
Скелеты крыш, которых больше нет.
Где счастье, где надежды? — лишь потери.
Раскрой, Аврора, розовые двери,
Лучами, солнце, сотвори рассвет!
Хочу смотреть, как уплывает морем
Блаженство, обернувшееся горем.
Капитан
То — речь безумца. Слышать тяжело,
Идем к нему, но только осторожно.
Первый аркебузир
Ты прав: страданье разум унесло,
Нуждается в опеке он надежной.
Уходят.
Дон Фернандо
О чем я? Все, что здесь произошло,
Свидетельствует явно, непреложно:

256
Мигель де Сервантес Сааведра
В плену пиратском милая моя.
Освободить ее обязан я.
С утеса островерхого хочу я
Подать сигнал — вдруг мавры захотят
Сменять на деньги красоту такую,
Которой недостоин целый клад.
(Уходит.)
На стене появляются капитан и один из солдат.
Капитан
Его здесь нет; боюсь, а вдруг, тоскуя,
В отчаянье, себя забудет брат
И попадет в беду. Ужасный случай!
Солдат
Сеньор, он там, уже над самой кручей.
Капитан уходит; появляется дон Фернандо, он взбирается на утес.
Дон Фернандо
Стопы усталые, вперед!
Меня несите на вершину,
На самый верх придется нам взойти,
Коль груз страданий и забот,
Невыносимая кручина,
Не остановит вас на полпути.
Я вижу полностью почти
Корабль, он выглядит громадным,
Легко, волне наперерез
Уносит свет моих небес
Во чреве устрашающем и жадном;
Он прочь из бухты бег направил,
К разлету крыльев мощь весла прибавил.
Боюсь, однако, что напрасно
Отсюда знаки делал я,
Им выкуп, мир и сговор предлагая.
Над морем голос мой звучит неясно,
Крик не достигнет корабля —
Своей тоской его лишь достигаю.
Моя Констанса дорогая!

Алжирская каторга
257
Супруга, чистой оставайся,
Не слушай обещаний льстивых
И предложений нечестивых
И силе агарянской10 не сдавайся,
Живи, главы не преклонив, —
Знай, я иду к тебе, покуда жив.
Вернитесь же назад, злодеи,
Я вашей алчности вполне
Готов служить, и буду щедр на деле:
Такие предложу трофеи,
Что сразу упадет в цене
Все, что награблено доселе.
Вернитесь: то, что вы забрать сумели, —
Лишь жалкий мусор по сравненью
С дарами, что в уплату вам
Я щедрою рукой отдам.
Зачем, о ветер, на море волненье?
Уже средь мрачных бурых туч
Почти угас моей надежды луч.
Все, чем Аравия богата,
Весь благородный пурпур Тира
И весь великолепный жемчуг Юга11 —
И не чрезмерна эта плата:
Даю все совершенства мира
Лишь в благодарность за одну услугу.
Когда б вернули мне супругу,
К ногам бы вашим я сложил
Всю землю вкупе с небесами,
Так назначайте цену сами!
Я брежу; если я не заслужил
Такой награды — то не струшу:
Возьмите тело, как забрали душу.
(Бросается вниз со скалы.)
Входит начальник стражи и пленник с бумагой и чернильницей.
Начальник
Работать! Каждый будет занят!
Всем выйти,12 долго я не жду,
Здоровый пусть больного тянет.
9 Зак № 4086

258
Мигель де Сервантес Сааведра
Ну живо, если внутрь войду,
То на ноги безногий встанет.
Всех приневолю без разбора,
Что нищеброда, что сеньора.
Канальи, долго мне вас ждать?
Неужто повторить опять?
Входит первый пленник; вслед за ним, один за другим, входят остальные,
сколько наберется.
Первый пленник
Я буду старшим, чтоб без спора.
Начальник
Пусть эти на берег спешат,
А этот за дровами мчится;
Смотри не спутай мой наряд:
На башне справятся и тридцать,
На стену нужно шестьдесят;
К печам пятнадцать, а десяток
К Алиме в дом направишь скоро —
Ведь день до вечера так краток.
Пленник
А кади просит целых сорок.
Должны идти — таков порядок.
Начальник
И долг таков. Судью уважим,
А четверым идти прикажем
Калить кирпич, как и вчера.
Пленник
Работа всех найдет с утра,
Будь нас два миллиона даже.
А знатные куда пойдут?
Начальник
Их завтра старшими назначу,
Пускай сегодня отдохнут.

Алжирская каторга
259
Пленник
А тех, кто платит?
Начальник
Все иначе:
Коль деньги есть — не нужен труд.
Пленник
Я верные слова найду,
И ты условленную мзду
Получишь правильно и скоро.
Начальник
Так на тебе все уговоры.
Пленник
Господь с тобой, не подведу.
Уходят. Входят дон Лопе и Виванко, пленники, с цепями на ногах.13
Дон Лопе
Как повезло нам отчего-то:
Сегодня нам не зададут
Положенной для всех работы.
Виванко
Когда работать не ведут,
Я обессилен и измотан.
Когда, в душе с собою споря,
Гляжу я в поле иль на море,
Мне этот вид — и боль, и благость.
Жизнь в заточенье — пытка, тягость,
Алжирский плен — двойное горе.
Дон Лопе
Страшнее плена нет невзгоды.
Живет тоска в душе моей —
Все оттого, что нет свободы:
Мне одиночество милей,
Чем шум друзей и вид природы.

260
Мигель де Сервантес Сааведра
Работать здесь и голодать —
Немудрено предугадать:
В могилу путь ведет, конечно.
Входит пленник-христианин, он убегает от стражника; стражник бежит
следом и осыпает его ударами палки.
Стражник
Ты прятаться14 собрался вечно?
Разбойник! Долго буду ждать?
Тебя, видать, растили в холе,
Пес бесполезный, лишний груз.
Христианин
Мой господин, но я же болен!
Стражник
Вот палкой по тебе пройдусь
И сразу станешь всем доволен.
Христианин
Я в лихорадке двое суток,
В бреду, теряю я рассудок.
Стражник продолжает колотить пленника.
Стражник
Так ты поэтому скрывался?
Христианин
Да, господин.
Стражник
Теперь попался.
Шагай, стервец, мне не до шуток!
Уходят.
Дон Лопе
Клянусь душой, он смелый воин
И что побит — не виноват,
Коль скоро отвечать не волен.

Алжирская каторга
261
Виванко
Ты видишь сам, каких наград
Он за болезни удостоен.
Хоть пленник на краю могилы,
А из него все тянут жилы
И утверждают: все он врет.
Когда ж от хвори он умрет,
То скажут: «Он всегда был хилый,
А помер — значит, нехорош».
Ах, вы злокозненные черти,
В вас милосердья ни на грош!
Ну кто же на пороге смерти
Предпочитает правде ложь?
Нас не щадите для наживы,
А сами вы настолько лживы —
Поверить мертвому готовы,
Но нет доверья никакого
К достойнейшим из тех, что живы.
Дон Лопе
Виванко, погоди, дружок:
Нам знак особенный показан.
Взгляни наверх: висит платок,
К тростинке длинной он привязан,
Затянут белый узелок.
Появляется тростинка; к ней привязан белый платок, затянутый в узел.
Виванко
Ты прав: тростинка, узел целый,
Обернутый в платочек белый —
Пойду узнаю, в чем там дело.
О Боже! В небо подлетела!
Дон Лопе
Еще одну попытку сделай.
Виванко
Все точно так же повторится,
Теперь, дон Лопе, пробуй сам;

262
Мигель де Сервантес Сааведра
Не знаю отчего, но мнится:
Твоим удачливым рукам
Тростинка эта покорится.
Дон Лопе
Как видно, балуются дети:
Они раскинули тут сети,
Чтоб выводок поймать стрижиный.
Виванко
Путь не опасный и не длинный,
Сходи проверь ловушки эти.
К тебе склонилась — вот везучий! —
Тростинка, Господом клянусь.
Вот необыкновенный случай!
Дон Лопе
В тряпице здесь какой-то груз.
Виванко
Скорей развязывай, не мучай.
Дон Лопе
Нашел одиннадцать эскудо15
И золотой дублон.16 О чудо!
Дублон — по счету вышло четко —
Как Pater Noster в этих четках.17
Виванко
Твое сравнение не худо.
Дон Лопе
Насытив нас небесной манной,
Обратно подняли тростинку.
О, что за Аввакум18 нежданный
Наполнил пленникам корзинку
Провизией, всегда желанной?
Виванко
Дон Лопе, разве не пристало
Подать дарителю сначала

Алжирская каторга
263
Знак благодарного привета?
В его руках тростинка эта
Волшебной палочкою стала.
Дон Лопе
Кому приветы передать?
Ведь ставни на окне закрыты
И никого там не видать!
Виванко
Оттуда принял все дары ты.
Дон Лопе
Но от кого — не угадать.
Возможно, это ренегатка
Из христиан — она украдкой
Решила пожалеть меня,
Иль пленница, как ты и я,
И в этом доме ей не сладко.
Кто б ни был — радость ей доставим
И для ее незримых глаз
Свою признательность изъявим:
Согнись пред ней пять тысяч раз,
Пусть верит, что ее мы славим.
А я на мавританский лад
Склонюсь19 — вдруг послан этот клад
Нам мавританкой, и тогда...
Входит Хасен.
Дон Лопе
Молчи: Хасен идет сюда.
Виванко
Совсем некстати, ренегат.
Хотел сказать я просто «гад»,
Но «рене-» все-таки добавил.
Дон Лопе
Хасен все слышал.

264
Мигель де Сервантес Сааведра
Виванко
Очень рад,
Что вовремя себя поправил —
Ведь слово не возьмешь назад.
Хасен
Мне ваши подписи нужны.
Я с ними, радостен и светел,
Достигну милой стороны;
Попутным будет всякий ветер,
Спокойным будет плеск волны.
Мечтаю я о возвращенье
В Испанию, но не для мщенья,
Не как Исуф, собака злая,
Предатель отческого края —
За старый грех просить прощенья.
(Подает им бумаги.)
Здесь написал я без вранья,
Как облегчал я пленных муки;
Как с ними был любезен я;
Чисты мои язык и руки
От поношений и битья;
Как христиан спасал от бедствий;
Как турком стал насильно, в детстве;
Как был корсаром, но душой
Стремился к истине святой
И втайне помышлял о бегстве.
Возможно, при большом везенье
Вернусь к своей обетованной
Земле и получу прощенье.
Дон Лопе
А в этой речи покаянной
Залог Хасенова спасенья.
Раз голос наш необходим —
Поможем, будьте же спокойны:
Охотно подписи дадим
И то, что с нами вы достойно
Себя вели, мы подтвердим.

Алжирская каторга
265
И будем мы молиться Богу,
Чтоб облегчил он вам дорогу.
Желанья ваши справедливы.
Виванко
На многое, Хасен, пошли вы.
Хасен
Задумано и вправду много:
Хочу украсть свое же судно —
Галеру, на которой я
Ходил в набег.
Дон Лопе
Но это трудно.
Хасен
Я сговорился с четырьмя
Приятелями.
Виванко
Безрассудно
Здесь доверять кому-нибудь:
В Алжире самый верный путь
Проститься с предприятьем тайным —
Раскрыть его друзьям случайным.
Хасен
Но с ними я готов рискнуть.
Дон Лопе
Хасен, тебе вот этот дом
И в нем живущие известны?
Хасен
Вот этот самый?
Виванко
Да.

266
Мигель де Сервантес Сааведра
Хасен
Знаком:
Здесь мавр21 живет достойный, честный,
Сановник видный, и притом
Богач, каких на свете мало.
К тому ж судьба ему послала
И дочку дивной красоты;
Таят в себе ее черты
Все совершенства идеала.
Мулей Малуко22 о невесте
Такой мечтает.
Дон Лопе
Что ж Морато?
Хасен
Считает, он достоин чести:
Не трон, но серебро да злато
В приданом привлекают тестя.
Ведь в этой путаной стране
Нести приданое жене
Обязан муж23 — хоть это странно.
Виванко
А ей замужество желанно
Такое?
Хасен
Кажется, вполне.
Дон Лопе
Хасен, поведай заодно:
А нет ли ренегатки в доме
Иль христианки — все равно?
Хасен
Таких здесь не бывало, кроме
Хуаны, умершей давно.
Ее Хозяйкою прозвали.
Да с нею мы друг друга знали.

Алжирская каторга
267
Дон Лопе
И что с ней сталось?
Хасен
Умерла.
Она кормилицей была
Той, про кого я вам вначале
Поведал. Вот была сеньора!
И христианки образец,
И здешним пленницам опора.
Одно из редкостных сердец,
Какими нам гордиться впору.
Нас, ренегатов, что тайком
Остались душами с Христом,
Потеря эта удручила.
Сколь много небо получило,
Лишив Хозяйки этот дом!
Дон Лопе
За вечер все перечитаем,
Подпишем и тебе вернем.
(Отходит.)
Хасен
Храни вас Троица святая!
(Уходит.)
Виванко
Пока остались мы вдвоем,
Давай-ка все пересчитаем.
Ну что?
Дон Лопе
Одиннадцать, все верно.
Но в этом деле вот что скверно:
Даритель тотчас же исчез.
Виванко
То дар Правителя небес,
Чья власть поистине безмерна.

268
Мигель де Сервантес Сааведра
Пускай пути Его незримы,
Он утешение несет
Всем, кто несчастны и гонимы;
И нас рука Его спасет,
Хоть недостойны и малы мы.
Снова появляется тростинка; на ней узел большего размера.
Нам снова знаки подают
Тростинкой.
Дон Лопе
Не сочти за труд —
Проверь, а вдруг она склонится.
Виванко
То, верно, Божия десница,
Но Магомет их тоже тут.
Едва шагнул к ней — как спешат
Убрать, а почему — неясно.
Уйду — спускается назад.
Мои попытки все напрасны
И благодетеля страшат.
Тебе подарок предназначен,
И будет твой поход удачен.
Ступай же, ноги потруди —
Добром, что ждет нас впереди,
Груз наших давних бед оплачен.
Тростинка склоняется к дону Лопе; тот отвязывает платок.
Дон Лопе
Потяжелей второй пакет —
Тростинка аж прогнулась низко.
Виванко
Так, значит, больше там монет.
Дон Лопе
Представь себе — да здесь записка!

Алжирская каторга
269
Виванко
Читать собрался? ну уж нет!
Скажи сначала, сколько их,
Серебряных иль золотых?
Взглянуть на деньги так и тянет,
А ты письмом всецело занят!
Дон Лопе начинает читать письмо, но прерывает чтение и говорит.
Дон Лопе
Здесь больше сотни — не простых,
А всё дублонов полновесных.
Виванко
А поточнее неизвестно?
Сначала счет, потом уж чтенье.
Дон Лопе
Вот, друг Виванко, приключенье
Чудеснейшее из чудесных!
Виванко
Ну а в письме что говорится?
Дон Лопе
Того, что я успел прочесть,
Довольно, чтобы изумиться.
Виванко
Какой-то шум, тут кто-то есть!
Дон Лопе
Да это стража из темницы.
Пойдем искать другой приют —
Здесь нам спокойно не дадут
Прочесть заветное посланье.
Виванко
Идем.

270
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Лопе
Склоняюсь в знак прощанья.
Виванко
Смотри: безухого24 ведут.
Входят начальник стражи, мавр по имени Караоха и христианин, уши
которого обмотаны кровавой тряпкой — как будто бы их отрубили.
Караоха
Твердил я: за побег по суше
Наказан будешь ты, злодей!
Поймают — так отрежут уши.
Христианин
Свободы зов душе моей
Стократ приятней было слушать!
Караоха
Я говорил тебе: коль сможешь,
Так уплывай на корабле.
Но ты свои страданья множишь,
Уйти стремишься по земле.
Христианин
Покуда в землю не уложишь.
Караоха
Он трижды сушей уходил,
Я тридцать заплатил дублонов
Тем, кто собаку приводил.
Христианин
Коль не удвоишь ты заслонов —
Считай, за мной не уследил.
Хоть на куски разрезан буду,
Так, что совсем мне станет худо,
Я своего не упущу:
Я к бегству способ отыщу
И о свободе не забуду.
Будь то по суше, по огню,

Алжирская каторга
271
По ветру или же по морю —
Любое средство применю,
Что моему поможет горю, —
Вот как свободу я ценю.
Яриться можешь и терзать,
Но должен я тебе сказать:
Меня не сделал ты покорней.
Пока не выкорчуешь корни,
Без толку ветви обрезать.
Покуда ноги не отпилишь,
Меня от бегства не удержишь,
Мое упорство не осилишь.
Стражник
Испанец?
Караоха
Этакую дерзость
Способны проявлять они лишь.
Христианин уходит.
Стражник
Эфенди, слышишь выстрел в море?
Караоха
Нет, не слыхал.
Входит пленник.
Что там вдали?
Пленник
В богатстве, славе и фаворе
Вернулся к нам Каурали,
Сюда пожалует он вскоре.
Узнав про пленных и трофеи,
Король со свитою своею
Сам выйдет на берег морской.
Стражник
А ты пойдешь?

212
Мигель де Сервантес Сааведра
Караоха
Да я ж хромой.
Стражник
Так ковыляй, но побыстрее.
Уходят. Возвращаются дон Лопе и Виванко.
Виванко
Перечитай-ка все сначала,
Я восхищен и прямотой,
И мыслью, что в письме звучала.
Дон Лопе
У двери начеку постой,
Чтоб стража нас не повстречала.
Читаю. Писано толково,
Я в жизни не встречал такого:
Как просто все, ни строчки лишней,
Чудны дела твои, Всевышний!
Виванко
Читай скорее, право слово!
Дон Лопе читает письмо.25
Дон Лопе
«У моего отца, очень богатого человека, была пленница-христианка,
которая кормила меня своим молоком и рассказала мне все про
христианство. Я знаю все четыре молитвы.26 Умею читать и писать, и эти
строки писаны мною. Пленница-христианка мне говорила, что Лела
Марией, которую вы зовете Девой Марией, очень меня любит и что
один из христиан увезет меня в свою страну. Сквозь прорези в створках
окна я повидала многих, бывших в этой темнице, но ни один из них мне
не приглянулся, кроме тебя. Я красива и могу распоряжаться большой
частью богатств моего отца. Если захочешь, я дам тебе много денег,
чтобы ты мог выкупиться, а ты подумай, как увезти меня в твою
страну, там ты должен будешь на мне жениться. Если же ты не захочешь
жениться, и это не беда: Лела Марией позаботится, чтобы найти мне
мужа. Ты сможешь ответить мне при помощи этой тростинки, когда в
темнице никого не будет. Пошли мне весточку, как тебя зовут, и из ка-

Алжирская каторга
273
кой ты земли, и женат ли ты, а еще не доверяй ни маврам, ни
ренегатам. Меня зовут Зара, и да хранит тебя Аллах».
Что скажешь ты?
Виванко
Нам в жизни бренной
Врата небес отворены
Ее заботою священной.
Дон Лопе
Да, в Заре соединены
Все добродетели вселенной.
Виванко
Она глядит на нас, возможно.
Вернись во двор и осторожно
Подай признательности знак.
Зачем же медлишь? Что не так?
Дон Лопе
Но мне ответ придумать сложно.
Виванко
Я помогу тебе с ответом:
«На все согласен, будь готова,
Когда нужда возникнет в этом».
Входит Хасен.
Дон Лопе
Хасен вернулся.
Хасен
Ваше слово
Весь путь мой озарило светом;
Не знать покоя мне, покуда
Письма назад не получу.
Дон Лопе возвращает Хасену письмо.

274
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Лопе
Мой друг Хасен, тянуть не буду,
Его с охотой вам вручу,
Надеюсь к благу, а не к худу.
Виванко
Каурали, как говорят,
Вернулся?
Хасен
К берегу спешат
Галеры — знать, богатый груз.
Их видно с мыса Метафус.27
Дон Лопе
Кто их направил?
Хасен
Ренегат,
Я проучу его, собаку.
Дон Лопе
Ты про Исуфа говоришь?
Хасен
Про вероломного вояку.
Дон Лопе
Немало бед ты натворишь,
Коль с ним затеять хочешь драку.
Виванко
Оставь, пусть Бог его накажет.
Хасен
Да он мне душу будоражит.
Родную кровь продать готов,
Как будто это — кровь врагов,
И слова псу никто не скажет.
Бог в помощь вам, и мне в подмогу.

Алжирская каторга
275
Простимся, не навек ваш плен,
К свободе сыщете дорогу.
Виванко
Будь осторожнее, Хасен.
Хасен
Мои дела угодны Богу!
(Уходит.)
Виванко
Давай побьемся об заклад:
Столкнется этот ренегат
С Исуфом.
Дон Лопе
Спорить нет охоты:
Коль с ним свести сумеет счеты,
Я буду проигрышу рад.
Давай ответ писать вдвоем —
Быть может, явится нам снова
Звезда, что нам светила днем.
Виванко
И я подумал, слово в слово,
Об этом же.
Дон Лопе
Пойдем.
Виванко
Пойдем.
Уходят. Входят Хасан-Ага, король Алжирский и кади, Караоха, Хасен,
стражник и другие мавры из свиты; слышны звуки свирелей и крики вновь
прибывших.
Ага
Вот он, идет, как победитель,
И видно, что и сам он рад.
Что думаешь, телохранитель?

276
Мигель де Сервантес Сааведра
Стражник
Как он удачлив, просто хват!
К тому же доблестный воитель,
Он храбр, и шел он с провожатым:
С одним отважным ренегатом.
Ara
То был Исуф?
Стражник
Исуф, вы правы.
Он признается здесь по праву
Достойным мавром и солдатом.
Входят Каурали и Исуф.
Каурали
К твоим стопам я припадаю,
Владыка и король Хасан.
Ara
Нет, не позволю никогда я.
Тебя, геройский капитан,
Склоняться я не понуждаю.
Так подымись скорей с земли.
Исуф
Что мало для Каурали,
Как милость я себе присвою.
Ara
Как руки, для меня вы двое.
Кади
И для меня. Аллах, пошли
Удачу вам, и в добрый час!
Каурали
И вам.

Алжирская каторга
277
Кади
Ну что, обогатила
Испания добычей вас?
Она корсаров приводила
К заветной цели много раз.
Исуф
Хоть городок мой не богат,
Но нами куш немалый взят
И кой-какой народец пленный.
Хасен
Ты хуже, чем Нерон презренный,
Что был пожару Рима рад!28
Ara
Посмотрим пленных, как обычно:
Пусть приведут кого-нибудь
Из тех, что выглядят прилично.
Каурали
Чтоб долго с этим не тянуть,
Схожу за ними самолично.
(Уходит.)
Ara
А сколько их?
Исуф
Сто двадцать пленных.
Ara
И много ль среди них военных
И годных в качестве гребцов?
Исуф
Король, средь этих молодцов
Едва ли сыщешь малоценных.

278
Мигель де Сервантес Сааведра
Кади
А дети есть?
Исуф
Всего лишь двое,
Зато красавцы из красавцев,
Их вид лишит тебя покоя.
Кади
Знавал красивых я испанцев.
Исуф
Не снилось и тебе такое,
И, судя по чертам лица,
Я дядя им и брат отца.
Кади
Ты проявил о них заботу.
Хасен
Твоим предательствам нет счету,
Злодей с душою подлеца.
Возвращается Каурали, с ним отец, который одного ребенка ведет за руку,
другого несет на руках; второй мальчик в этой сцене говорить не будет; выходят
также пономарь, дон Фернандо и еще два пленника.
Каурали
Отец их в плен попался тоже,
Вот этот старец досточтимый.
Исуф
Его лицо с моим так схоже!
Ara
А мать?
Каурали
Ее не привезли мы.
Кади
А мальчики собой пригожи!

Алжирская каторга
279
Ara
Малютки!
Каурали
Сами их взрастим:
Здесь не Испания, не Рим,
И скоро станут эти дети
Искать опору в Магомете
И преклоняться перед ним.
Отец
О ужас, что вершится вами!
Кади
Приблизьтесь к нам.
Отец
Мой господин,
Не разлучайте с сыновьями!
Со страхом бился я один —
Он крепнет с вашими словами.
Каурали
А этот не в себе от горя:
Уж подняли мы якорь, вдруг
Он сам нырнул в пучину моря,
Тогда, забросив в воду крюк,
Как рыбку выловил его я.
Ara
Он объяснил тебе причину?
Каурали
Сказал, что мною на чужбину
Был увезен его сынок,
Разлуки он снести не мог.
Ara
Что ж дальше? Разыскали сына?

280
Мигель де Сервантес Сааведра
Исуф
Нет, сударь, без него вернулись.
Дон Фернандо
Увижу ль вновь тебя, Констанса?
Каурали
Вы с ним той ночью разминулись.
Ara
Что ты сказал?
Дон Фернандо
Что, может статься,
Мы лишь случайно не столкнулись.
Ara
Вам надлежало малыша
Искать прилежно, не спеша,
Иль позже выкупить из плена.
Отдав себя ему в замену,
Останетесь без барыша.
А тот?
Каурали
Не знаю, кто такой.
Пленник
Сеньор, сеньор, я просто плотник!
Хасен
Зачем признался, вот дурной!
Теперь навеки ты колодник,29
И выкуп не вернет домой.
Здесь ожидание бесплодно:
Теперь не жить тебе свободно —
Не снимут с мастера оковы.
Каурали
Мы привести других готовы.

Алжирская каторга
281
Ara
Последнего, кого угодно.
Входит пономарь.
Одет, как Папа.30
Пономарь
Чей я папа?
Я пономарь, вот мой кафтан,
И плащ надет — но где же шляпа?
Кади
А как зовут тебя?
Пономарь
Тристан.
Ara
Откуда родом ты, растяпа?
Пономарь
Я из местечка Мольоридо,31
Его на карте и не видно;
Кастилья — родина моя.
Жаль, что сейчас не дома я,
Поверьте мне: до слез обидно!
Ara
Что ты умеешь?
Пономарь
Я — звучать,
Ведь я же музыкант от Бога.
Скажите лишь, когда начать.
Хасен
Он, видно, не в себе немного,
Зато другим не даст скучать.

282
Мигель де Сервантес Сааведра
Ага
Играешь на рожке, свирели
Иль голосом выводишь трели?
Пономарь
Я пономарь, удел мне дан
Звонить дин-дон, дин-дон, дин-дан
Во все часы, все дни недели.
Кади
Во что звонишь ты — эти штуки
У вас зовут колоколами?
Пономарь
Да, господин.
Ага
Твоей науке
Готовы мы дивиться сами:
Сей звон — божественные звуки.
Веслом сумеешь ты грести?
Пономарь
Нет, господин, мне не снести
Такой работы: болен грыжей.
Кади
Назначу в пастухи, бесстыжий.
Пономарь
Я не смогу стада пасти:
Когда зима, боюсь простуд,
От зноя изнываю летом.
Ага
Сдается, этот малый — шут.
Пономарь
Я — худ? Не думайте об этом:
Я только для работы худ.

Алжирская каторга
283
Зато ловчее не найдешь
Привратника иль рыболова —
Для этих дел я точно гож.
Кади
Каков пролаза, право слово,
Ты на испанца не похож.
Входит мавр.
Мавр
Что во дворце сказать мне людям?
Там янычары ждут, султан.
Ara
Пойдем. Мы после все обсудим,
Прощай, отважный капитан.
Уходят все, кроме Хасена и Исуфа.
Каурали
(в сторону)
Что ж, огорчаться мы не будем:
Испанки тайна ото всех
Сокрыта, ждет меня успех,
Фортуна устранит преграды.
Исуф
Хасен, поговорить бы надо.
Хасен
Поговорим, но без помех.
Пускай уйдет Каурали
И пленных пусть с собой уводит,
Чтобы вмешаться не могли.
Исуф
Твой план толковый мне подходит.
Дождемся, чтобы все ушли.

284
Мигель де Сервантес Сааведра
Хасен
Исуф, ты мне давно знаком,
Не соблюдаешь ты закон
Ни человеческий, ни Божий;
Ни в церковь, ни в мечеть не вхожий,
Ты душу держишь под замком.
Но ты настолько дик и злобен,
Что даже я был поражен:
Ты зверю лютому подобен
И, чувств естественных лишен,
Закон родства презреть способен.
Когда бы жил ты с ним в согласье,
То осознал бы в одночасье,
Какое зло земле родной
Принес, пойдя в набег ночной,
Сколь многим причинил несчастье.
Ведь ни Фаларис кровожадный,
Ни Дионисий беспощадный,
Ни Катилина вероломный33
Родне не пожелают кровной
Такой судьбины безотрадной.
Над родиной заносишь меч?
Собрался ты серпами сечь
Колосья, что твоей же кровью
Когда-то взращены с любовью?
Исуф
Хасен, твоя пугает речь.
Хасен
Не испугался ж торговать
Племянниками, как рабами,
Врагам отчизну продавать!
Исуф
Не уследил ты за словами:
Я знаю, как тебя назвать —
Христианин ты и злодей!

Алжирская каторга
285
Хасен
Христианин я. Там верней
Мне Провидение поможет:
Моя рука навек положит
Конец жестокости твоей.
Наносит Исуфу удар кинжалом.
Исуф
Я умираю! Магомет,
Отмсти, как мстил врагам ты прежде,
Заставь его держать ответ.
Хасен
В геенне места нет надежде
И для тебя спасенья нет.
Возвращается кади.
Кади
Что здесь стряслось? Кровавый бой?
Хасен
Вернулся кади, Боже мой!
Исуф
Меня зарезал, господин,
Хасен, злодей-христианин!
Хасен
Христианин перед тобой!
Кади
За что его убил ты, пес?
Хасен
Не то чтобы служил он скверно —
За то мне пса убить пришлось,
Что выбрал он себе неверно
Хозяина — и службу нес.

286
Мигель де Сервантес Сааведра
Кади
Католик ты?
Хасен
И не скрываю.
Всю крепость веры призываю,
Хочу — ты убедился в том —
Скорей предстать перед Христом,
На казнь сегодня уповаю.
Господь, прости, что сын Твой блудный
Некрепок в вере оказался,
Но, путь заканчивая трудный,
Тот, кто прилюдно отрекался,
Теперь и кается прилюдно.
Лишь так свою вину искупит
И душу грешную не сгубит
Тот, кто Тебя однажды предал.
Кади
Я о делах таких не ведал.
Пусть смерть его скорей наступит!
Хочу, чтоб на кол он попал!
Хасен
Пока ты дерево святое
Из рук моих не отобрал,
В тебе страдание чужое
Откликнется, Сарданапал.34
Готовь мне пытку, окаянный,
Моей душе она желанна,
Хотя бы тело и томилось.
Я за нее Господню милость
Хочу снискать, на небо званный.
Вытаскивает крест, сделанный из двух палок.
Господь, не дай перемениться
Судье, в решенье утверди,
Пускай расправа учинится:
Как раз в жестокости судьи
Мое спасенье коренится.

Алжирская каторга
287
Кади
Ведите на берег злодея,
Тешите кол ему острее.
Хасен
Ускорим тягостный конец,
Меня в награду ждет венец.
Мавр
Шагай, собака, побыстрее.
Хасен
Служа Христу, не Магомету,
Смерть принимаю, христиане.
Плачу большую цену эту
За то, что жил в грехе, в обмане
И много зла творил по свету.
Кому судьба уйти из плена,
Пускай родителям Хасена
Поведает, что с сыном стало.
Кади
Тебе язык отрезать мало!
Казнить его! Казнить мгновенно!
А что с Исуфом? Часовой!
Закончились его мученья?
Мавр
Он, кажется, еще живой.
Кади
Неси в мой дом на излеченье.
Я поражен его судьбой:
Таких чудес не знает свет,
В истории примеров нет,
Но, если посмотреть иначе,
Хасен — испанец. Это значит,
Что удивляться мне не след.
Все уходят.

288
Мигель де Сервантес Сааведра
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Алима, жена Каурали, и донья Констанс а.
Алима
Ну, христианка, как дела?
Констанса
Твоей рабыней быть приятно,
В такой судьбе не вижу зла.
Алима
Оставь — тебе и мне понятно,
Что лишь на воле жизнь мила.
Когда свободы не имеешь,
О счастье говорить не смеешь —
Я не раба, но это знаю.
Констанса
Да, госпожа, я понимаю.
Алима
Боюсь, ты мало разумеешь:
Супругу я подчинена;
За то, что мной готов он править,
Я благодарна быть должна.
Констанса
Сумеет кротости добавить
Супругу умная жена.
Алима
Ты замужем?
Констанса
Я к этой цели
Стремилась, и была возможность,
Да небеса не захотели.

Алжирская каторга
289
Алима
Воспитанность и осторожность
Ты доказала мне на деле.
Входят Каурали и дон Фернандо в качестве пленника.
Каурали
Сомнений нет, она прекрасна —
Но как строга! Я временами
Боюсь, что мучаюсь напрасно.
Любовь, зажги в ней то же пламя,
В каком и я горю всечасно!
Хочу, чтоб ты свой светлый разум,
Воображенье и смекалку
Мне в помощь предоставил разом.
Дон Фернандо
Мне услужить тебе не жалко:
И большим я тебе обязан.
На пленницу взглянуть осталось;
Пусть чувство к ней не приближалось
И жар любви досель неведом,
Она к твоим сердечным бедам
Должна иметь хотя бы жалость.
Каурали
Вот и она, а вот Алима,
Тебе — хозяйка, мне супруга.
Дон Фернандо
Она и впрямь неотразима.
Алима
Что моего печалит друга?
Каурали
Такая жизнь невыносима.
Алима
Король забрал твои трофеи?35

290
Мигель де Сервантес Сааведра
Каурали
О нет, совсем не в этом горе.
Алима
А в чем, скажи? Гадать не смею.
Каурали
Велел король обратно в море
Мне выходить, и поскорее.
Но будет милостив Аллах.
Мой пленник, подойди поближе —
Зачем же ты застыл в дверях?
Дон Фернандо
(в сторону)
Я слышу, понимаю, вижу?
Во мне отвага или страх?
Неужто снова зрю воочию
Ту, за которой прыгнул ночью
В пучину, как за госпожой?
Она ль была моей душой,
Не в ней ли жизни средоточье?
Каурали
Что ты бормочешь в исступленье?
Целуй моей Алиме руки,
Да преклони пред ней колени.
Дон Фернандо
Сполна вознаграждает муки
Одно чудесное явленье.
Сеньора, почести воздам,
Позволь припасть к твоим стопам,
Я пленник твой — судьба такая.
Алима
Тот, в ком сегодня зрю раба я,
Моим владыкой станет сам.
Ты с пленницей знаком, ответь?

Алжирская каторга
291
Дон Фернандо
О нет!
Констанса
Ты прав, могу ручаться:
Уж если боль смогла стереть
Воспоминанья — пусть умчатся
И не терзают душу впредь.
А если ты сейчас лукавишь,
И после эту ложь заставишь
Служить добру? Помочь нам хочешь?
Каурали
Зачем сквозь зубы ты бормочешь
И вслух ни слова ни прибавишь?
Дон Фернандо
Как вас зовут?
Констанса
Меня? Констанса.
Дон Фернандо
Вы замужем или девица?
Констанса
Мечтала браком сочетаться.
Дон Фернандо
Мечтанью не осуществиться?
Констанса
С надеждой не хочу расстаться:
Пусть жизнь несет одни печали,
Разумно будет нам едва ли
Терять надежду до конца.
Дон Фернандо
Как звали вашего отца?

292 Мигель де Сервантес Сааведра
Констанса
Диего де Бастида звали.
Дон Фернандо
Еще скажите, вам знаком
Фернандо некий, де Андрада?
Он не был вашим женихом?
Констанса
Не стала свадьба нам наградой,
Судьбой отказано мне в том.
Ведь счастья мы не сберегли:
Мой господин Каурали
При помощи Исуфа злого
Меня увез, а свадьба — слово,
Оставшееся там, вдали.
Каурали
Алима, будь добра к девице:
Она знатна, теперь я вижу.
Алима
Коль мне служить не поленится,
И я служанку не обижу.
Входит Зара, в роскошном наряде.
Зара
Хасен казнен, погиб в темнице!
Алима
Сеньора Зара, что случилось?
Ты как-то рано возвратилась.
Зара
Напрасно я пошла в тюрьму,
И горько сердцу моему
После всего, что приключилось.
Алима
Как вышло все?

Алжирская каторга
293
Зара
Хасен убил
Исуфа, но и сам, бедняга,
Тотчас посажен на кол был.
Казалось, смерть ему во благо
И он себя не погубил.
Была б завидной та кончина,
Когда бы не ее причина.
Каурали
Он мусульманский чтил обряд?
Зара
Нет, умер он, как говорят,
С достоинством христианина.
Все слышали, как, умирая,
К Христу молитву он вознес.
И вот, на смерть его взирая,
Среди потока общих слез
Сама сдержаться не могла я.
За эти слезы мне не стыдно:
У женщин сердце беззащитно,
Когда с другим стряслась беда.
Каурали
Зачем же ты пошла туда?
Зара
Я безрассудно-любопытна.36
Каурали
Ты вечером у нас в гостях?
Зара
Да, ведь с Алимою должна я
Устроить смотр в своих войсках.
Каурали
Ты про солдат?

294
Мигель де Сервантес Сааведра
Зара
Пока не знаю.
Каурали
Прощай.
Зара
Храни тебя Аллах.
Алима
Испанец, ты не уходи.
Каурали
Останься.
(Уходит.)
Дон Фернандо
Как ни погляди,
С тобой ли, с ней — я в вашей власти.
Констанса
Я счастлива в своем несчастье.
Алима
Чем?
Констанса
Тем, что счастье впереди.
Зара
Какое?
Констанса
Счастье — испытанье:
Кто не страдает — не получит.
Свое я вновь нашла в изгнанье.
Зара
Сколь многому нас опыт учит!

Алжирская каторга
295
Констанса
Мне жизнь дала глаза и знанье.
Зара
Все эти пленники — из новых?
Алима
На лицах нет морщин суровых,
И руки все еще свежи.
Дон Фернандо
Я выйду, только прикажи.
Алима
Не бойся сплетен бестолковых:
Здесь никогда не ревновали
Жен к христианам. Христиане ж
И повода не подавали.
Домой вернешься — снова станешь
Учтивым.
Дон Фернандо
Откажусь едва ли.
Алима
О чести мужниной печась,
Не вступит мавританка в связь
С тем, кто не чтит ее закона,
Пусть даже он наследник трона,
Пусть даже он король иль князь.
И ничьего не ранят чувства
Жены с невольником беседы.37
Дон Фернандо
Доверчивое безрассудство.
Зара
Тяжелый труд, изгнанья беды
Оберегают от распутства.
И столь жестоки наказанья

296
Мигель де Сервантес Сааведра
За непотребные дерзанья,
Что всех удерживает страх.
Но даже здесь в людских сердцах
Живут желанья и терзанья.
Прямой ответ мне, пленник, дай:
Испанец может обещанье
Нарушить?
Дон Фернандо
Только негодяй.
Зара
Пусть даже отдал в полной тайне
Он руку, слово? Отвечай.
Дон Фернандо
И при свидетелях, и без,
И пред лицом одних небес
Обет обетом остается.
Зара
А слово, что врагу дается,
Свой не утрачивает вес?
Дон Фернандо
Нисколько: если слово дал
Идальго или кабальеро,38
Так это верный капитал.
Служить правдивости примером —
Вот благородных идеал.
Алима
Зачем стремишься в их делах
Ты разобрать, кто плох, кто благ —
Ведь христиане все — собаки?
Зара
Надеюсь, двум идальго знаки
Я подавала. О Аллах!

Алжирская каторга
297
Алима
Что, Зара?
Зара
Просто болтовня.
С твоей достойною рабыней
Оставить можешь ты меня?
Алима
До знаний ты охоча ныне.
Зара
Дурного здесь не вижу я.
Алима
Ты с ней, а я с моим рабом
В беседах время проведем.
Констанса
Ну, наконец я догадалась:
Беда в Испании рождалась,
В Берберию пришла потом.
Там начались мои страданья,
Но худшее узрела здесь я.
О вероломное созданье:
Бесспорные любви предвестья —
Уединенные свиданья.
Зара
А как тебя зовут, сестрица?
Констанса
Констанса.
Зара
Тяжело смириться
С тем, что в плену живешь у нас?

298 Мигель де Сервантес Сааведра
Констанса
Сказать по правде, в этот час
Другим душа моя томится.
Алима
Легко возможно догадаться
По мягкости руки мужской
Про бедность или про богатство.
Дай погляжу, кто ты такой,
Не стоит этого пугаться:
Коль выкуп за тебя положен,
С тобой учтив и осторожен
Хозяин станет с этих пор.
Зара
Куда ты смотришь?
Констанса
Полный вздор!
Такой поступок невозможен.
Дон Фернандо
Ну что ж — хозяйке все вольно,
Хотите — осмотрите руки,
Хотя, по правде, мне смешно:
Вы в столь обманчивой науке39
Найти пытаетесь зерно.
У нас найдутся тунеядцы,
Что жить без денег ухитрятся,
К труду и бедность не обяжет.40
Алима
Уж про тебя ладонь расскажет
Всю правду. Полно притворяться!
Констанса
(в сторону)
Ах ты обманщица-цыганка!
На линии судьбы взираешь —

Алжирская каторга
299
То горестей моих изнанка.
А ты руки не убираешь,
Злодей!
Зара
Да что с тобой, испанка?
Констанса
Так, ничего.
Зара
Но ты грустна.
А не была ль ты влюблена
Там, у себя?
Констанса
И здесь, не скрою.
Зара
И там, и здесь? Аллах с тобою!
Так мавром ты увлечена?
Констанса
Он — ренегат, в нем веры мало,
Готов на клятвопреступленье.
Дон Фернандо
Гадать так долго не пристало.
Зара
У христианок ослепленья
Такого раньше не бывало:
Страсть мавританок к христианам
Не назову я делом странным,
А вот наоборот — ужели
Случается?
Констанса
На самом деле
Иначе все.

300
Мигель де Сервантес Сааведра
Алима
Спешить куда нам?
Излишне робок ты со мной.
Дон Фернандо
Нежней, черствей, бедней, богаче —
Я, безусловно, пленник твой,
И это, думаю, к удаче.
Констанса
В могилу я сойду живой.
Зара
К тебе я в сердце загляну:
Несчастной стала в ночь одну?
Ужель влюбилась в час прибытья?
Но не могу тебя корить я —
Сама я у любви в плену.
Я угадала, что к чему,
Но странен твой рассказ, испанка,
И горек сердцу моему:
Как может дама-христианка
Грустить о мавре? — не пойму.
Констанса
О мавританке.
Зара
Что за бред!
Молчи об этом, мой совет,
Ошибка это, ослепленье.
Констанса
В делах любовных, к сожаленью,
Благоразумью места нет.
Зара
В твоих речах его тем мене.
Алима
Что-что?

Алжирская каторга
301
Зара
Констанса — образец
Изящества и разуменья.
Алима
И пленник тоже не глупец.
Констанса
Повинный в клятвопреступленье!
Алима
Настало время возвращаться:
Уж солнце начало смещаться
К закату, красное как кровь.
Дон Фернандо
О счастье! Я нашел любовь!
Констанса
О горе! Потеряла счастье!
Все уходят. Входят старик — отец мальчиков и пономарь; старик в одежде
пленника,41 пономарь — в обычной своей одежде и с бочонком воды.
Пономарь
Иметь терпенье — не зазорно,
Так предадимся воле Божьей:
Ведь это, право, смехотворно —
Себя сгубить.
Старик
У вас, похоже,
На совести уже просторно,
Раз мясо вы готовы есть
В дни постные.
Пономарь
Что ж, так и есть:
Лишь мясо на обед и ужин
Дает хозяин.

302
Мигель де Сервантес Сааведра
Старик
Вам же хуже.
Пономарь
Нам не до теологии здесь.
Старик
Напомнить бы тебе пристало
Про подвиг юных иудеев —
О них Писанье рассказало.
Пономарь
Так ты про братьев Маккавеев,42
Что, убоясь отведать сала,
Гурьбой отправились под нож?
Старик
Про них.
Пономарь
Ну, если ты начнешь
Мне проповедовать геройство,
Я от такого беспокойства
Сбегу.
Старик
Гляди, куда шагнешь:
На ровном месте не споткнись.
Пономарь
В вопросах веры мне не сбиться:
Я крепче стали.
Старик
Не хвались:
Подставит ножку чаровница —
Все позабудешь, рухнешь вниз.

Алжирская каторга
303
Пономарь
А я и в этом крепче стали:
Мне мусульманки столько дали —
Сказать не смею обо всем.
Старик
Смотри не жалуйся потом,
Что дорого подарки стали.43
Но вспомнить об ином уместно:
Кто здесь хозяин твой?
Пономарь
Мамй,
Воитель, доблестью известный,
Он янычар и дабахй,44
Хоть родом турок — малый честный.
А дабахй обозначает
«Поручик»; должность отвечает
Его заслугам: храбр, собака.
Со мною вежлив он, однако, —
То бишь не лает, не кусает.
Теперь хвалю свои невзгоды,
Хоть жаловался поначалу:
Я жалкий раб, лишен свободы,
Зато достался янычару,
Славнейшему из их породы.
Живу при нем — кум королю
И здешних мавров крепко злю:
Теперь я — пленник янычаров,
Спасен от брани и ударов,
Пускай кому и нагрублю.
Старик
Забрали, увели детей,
Меня в смятении оставив.
О небо! В чистоте своей
Храни двух чистых горностаев45
От обольстительных сетей.
Но если в битве непростой
Не хватит веры им святой

304
Мигель де Сервантес Сааведра
И близко будет их паденье —
Лиши их жизни, Провиденье,
Не дай расстаться с чистотой.
Входят два или три юных мавра — можно взять хоть с улицы, они всего лишь
должны произнести следующие слова.
Ю н ы й мавр
Христианин подлец!
Не выкупать, не убегать,46
Дон Хуан47 не приплывать,
Здесь умирать,
Собака, здесь умирать!
Пономарь
Ах ты, отродье блудницы,
Внук вора и рогоносца,
Племянник большого пройдохи,
Родной брат изменника,
Сам содомит!
Второй мавр
Не выкупать, не убегать,
Дон Хуан не приплывать,
Здесь умирать!
Пономарь
Пьянчуга, убить тебя мало,
Завравшийся мужеложец,
Крапленая карта в колоде,
Похабный крючок Магомета,
Сукин ты сын!
Мавр
Здесь умирать!
Старик
Оставь Магомета в покое,
Иначе накличешь беду —
Гореть нам в огне живыми!

Алжирская каторга
305
Пономарь
Теперь уж я с этими псами
Сам разберусь.
Второй мавр
Дон Хуан не приплывать,
Здесь умирать!
Старик
Из слов твоих сразу ясно,
Что если бы он приплыл,
То твой проклятущий язык
Уже не сказал бы ни слова,
Так замолчи!
Мавр
Дон Хуан не приплывать,
Здесь умирать!
Пономарь
Послушайте вы, щенки,
Гав-гав, подойдите ближе,
Я вам объясню причину,
Отчего дон Хуан не явился —
Слушайте все!
Наверное, там, на небе
Великая шла война,
Но не было полководца,
И взяли дона Хуана
На небеса.48
Увидите, он вернется,
Вот только войну закончит,
Задаст вам тут жару.
Старик
Нагородил же ты вздору!
Мавры ушли.

306
Мигель де Сервантес Сааведра
Входит еврей.
Старик
А этот, видать, еврей?
Пономарь
Смотри, на висках завитки,
Без задников туфли,49
Весь вид его робок и жалок —
Вот он каков.
На темени носит турок
Единственную косицу
Крашенных ярко волос;
Еврей завитки заплетает
Около лба,
Француз заправляет за ухо,
А у испанца мохнатого,
Готового всем подражать,
Вьются волосья, о Боже! —
По всему телу.
Еврей! Подойди, послушай.
Еврей
Что нужно, христианин?
Пономарь
Возьми-ка ты эту бочку,
Снесешь к моему господину
Прямо домой.
Еврей
Сегодня субботний день,
Нельзя ничем заниматься,
Что можно назвать работой.
Не понесу — и не думай.
Хоть убивай.
Давай я приду к тебе завтра,
Хоть завтра и воскресенье,
Две сотни таких отнесу.

Алжирская каторга
307
Пономарь
Мне завтра нельзя трудиться,
Гадкий ты пес!
Неси сейчас, и без споров.
Еврей
Хоть убивай, скажу:
Сегодня нести не желаю.
Пономарь
Господи, вот собака!
Да чтоб ты сдох!
Еврей
Ай, я бедный, несчастный,
Истинным Богом клянусь —
Не будь сегодня суббота,
Донес бы я бочку твою.
Завтра, прошу!
Старик
Надо его пожалеть.
Женоподобный народ,
Никчемный и жалкий!
Прошу, отпусти еврея
Хоть в этот раз.
Пономарь
Лишь ради тебя. Ступай,
Обрезанный нечестивец,
Но попадешься мне снова —
Ты целую гору потащишь,
Коль я скажу.
Еврей
Целую руки и ноги,
Сеньор, да воздаст Господь
Тебе за твою доброту.

308
Мигель де Сервантес Сааведра
Старик
Вот тебе наказанье
За древний грех.
Сбывается слово в слово
Проклятье, которым когда-то
Вас наградил Мессия,
Которого вы, не узнав,
Ждете поднесь.50
Еврей уходит.
Пономарь
Бог мой, не слишком ли долго
Я тут болтаю с тобой!
Хозяин мой из благородных,
Но может похлеще мужлана
Выдрать за лень.
(Берет свою бочку и уходит.)
Входят Хуанико и Франсиско — такие имена носят сыновья старика; они в
нарядном турецком платье; вместе с ними входит сеньора Каталина,51 одетая
мальчиком, пленнник-христианин, Констанса и дон Фернандо в
одежде пленника, Хулио в одежде пленника, в руках у них турецкое платье, а
также гитары и рабель.52 Дон Фернандо должен идти последним.
Старик
Вот сыновья мои. Откуда?
Но для чего переодеты?
Украшены они не худо.
Я вас нашел и жду ответа,
Что за нелепая причуда?
Уж больно дороги наряды.
Одежды вам носить бы надо,
Что каждой ниткой говорят
О том, что род ваш небогат,
Вы — агнцы из Христова стада.
Хуанико
Отец, пусть вас не беспокоит,
Что мы переменили платье:
Обман, который всех устроит,
Как начинаю понимать я, —

Алжирская каторга
309
Не грех, бояться здесь не стоит.
Когда намеренья честны
И к Богу лишь устремлены,
То перемена одеянья
Не повлияет на деянья,
Что сердцем нашим рождены.
Франсискито
Отец, покушать бы чуток!
У вас для нас еда найдется?
Старик
Святая простота, сынок!
Хуанико
Он не простец, и, коль придется,
Смекалку выкажет в свой срок.
Хулио
Друг, нам пора продолжить путь,
Коль есть желанье к нам примкнуть —
Идемте же.
Хуанико
Сеньор мой, нет!
Идти за вами нам не след.
Франсискито
Отец, возьмите, чтоб вернуть:
На четках, что всегда со мной,
Был крест — его сорвали силой.
Старик
Я для тебя найду другой,
Моей души хранитель милый,
Сынок!
Хуанико
Родитель дорогой,
Пора прощаться, долог путь.

310
Мигель де Сервантес Сааведра
Амбросио
(роль которого исполняет сеньора Каталина)
Куда же нам теперь свернуть?
Хулио
Хоть это и далековато,
Нам нужно в сад Аги Морато.
Дон Фернандо
Уж доберемся как-нибудь.
Хулио
Там сможем мы наедине
Плясать и петь, гитарам вторя,
Отдавшись радости вполне —
Ведь даже в самом бурном море
Не вечно буйствовать волне.
Повеселимся же на славу,
Нас не осудят за забаву,
Сам кади отдых обещает:
По пятницам он разрешает
Гулять, как нам самим по нраву.
Дон Фернандо
Кто вам сказал, что у меня
Хороший слух?
Хулио
Из пленных кто-то,
Не помню — чья-то болтовня.
Велел мне кади, чтоб в два счета
К Каурали примчался я.
Сказал: «Пусть он пришлет скорей
Невольника, что всех главней, —
Он хорошо поет». Я справил
Им службу, вас сюда доставил.
Хуанико
Отец, в том нет вины моей:
Должны вы жить от нас вдали,

Алжирская каторга
311
Хозяин вас не пустит близко,
Рассердится, что вы пришли.
Франсискито
Отец, меня зовут Франсиско,
А не Хасан и не Али!
Христианин, я не сробею,
Пускай гаррота53 сдавит шею,
Пусть острый мне грозит кинжал.
Хулио
Вы слышали, как он сказал?
На деле он еще храбрее.
Дон Фернандо
Давайте дальше не пойдем,
И здесь привал удачный вышел.
Хулио
Что ж, хорошо. Тогда споем.
Амбросио
(роль которого исполняет сеньора Каталина)
Что вы сказали, не расслышал?
Хулио
Спой — и заботы нипочем.
Дон Фернандо
Он что, глухой?
Хулио
Туг от природы
Он на ухо.
Амбросио
«Тут нет народу,
Как на духу?» — вы правы, да.
Когда же все придут сюда,
Мы воспоем свои невзгоды.

312
Мигель де Сервантес Сааведра
Ты сам сложил романс чудесный,
Его мы знаем наизусть.
Когда мы душу греем песней,
В веселье чувствуется грусть —
Здесь этот тон всего уместней.
Все поют этот романс.
Там, где море берег лижет,
Словно языком — волнами,
То ласкаясь, то бушуя
Под алжирскими стенами,
Устремляют жадно взгляды —
«Где отчизна дорогая?» —
Четверо несчастных пленных,
От работы отдыхая;
В шуме волн, что раз за разом
Набегают, опадают,
Пленники, сорвавши голос,
То ль поют, а то ль рыдают:
«Как нам трудно без тебя, милая Испания!»
Видно, небо так судило,
Нет страдальцев нас несчастней:
В кандалы сковали тело,
Душам здесь еще опасней.
Хоть бы небеса разверзлись,
И из высей водопадом
Сера и смола, и угли
Вместо вод слетели градом!
Хоть бы и земля разверзлась,
Поглотила, как когда-то,
Авирона и Дафана,54
Колдуна и супостата!
Как нам трудно без тебя, милая Испания!
Франсискито
Отец, а можно и мою
Любимую теперь исполнить,
Как пела мать в родном краю?

Алжирская каторга
313
Старик
А ты слова-то сможешь вспомнить?
Франсискито
Конечно, я вам напою:
«Я хожу влюбленный,55
А в кого — секрет,
Но теперь гляжу я
Только милой вслед».
Старик
Такая песня подойдет:
Очам души одно лишь мило:
Отсюда, с берега невзгод
Глядеть печально и уныло
На родину, что нас не ждет.
Хулио
Ах, Франсискито, просто чудо!
Амбросио, ты пел повсюду,
Так спой и пенистым волнам:
Ту песню, что сложил ты сам,
И морю услыхать не худо.
Амбросио
(Амбросио должен петь один)
Не обходит стороной,
Боль моя всегда со мной.
Я как будто весел видом,
Чужд тревогам и обидам,
Но секрет печальный выдам:
Мой удел совсем иной —
Боль моя всегда со мной.
Мне в притворстве мало прока:
Так легко сгореть до срока,
Кто страдает одиноко —
Платит дорогой ценой.
Боль моя всегда со мной.

314
Мигель де Сервантес Сааведра
Входят кади и Каурали.
Хуанико
Здесь кади: дальше петь негоже.
Отец, вас видеть не должны.
Дон Фернандо
И мой хозяин с ним, похоже.
Старик
Прощайте, милые сыны!
Кади
И ты сюда явился тоже?
Я говорил тебе, злодей,
Чтоб про своих ты сыновей
Забыл и думать?
Франсискито
В чем причина?
Отца вы не лишите сына,
Вам воли не сломить моей.
Хуанико
Молчи, Франсиско дорогой,
Не спорь с тираном — он опасен,
Отплатит нам бедой лихой.
Франсискито
С отцом расстаться ты согласен?
Да ты христианин плохой!
Отец, и я отправлюсь с вами!
Смущен я этими словами —
Брат говорил сейчас как враг.
Каурали
Каков малыш: мудрец-простак!
Друг, уходите лучше сами.
Старик уходит.

Алжирская каторга
315
Кади
Собака, лишь увижу снова,
Что с ними этот старый пес,
Я за тебя возьмусь сурово.
Хулио
Душою к детям он прирос.
Кади
Осмелился ты вставить слово?
Каурали
Умерь свой гнев, ведь он молчит.
Франсискито
О Боже, как суров на вид
Начальник, гневом так и пышет!
Хуанико
Брат, замолчи, тебя услышат!
Каурали
Как дивно речь его звучит!
Кади
Люблю его, не отпущу,
Усыновлю его я скоро —
Как только в мавра обращу.
Франсискито
Сулите хоть златые горы —
Такого я не допущу.
Хоть предлагайте три реала —
А это, кажется, немало —
И сверху два мараведи!56
Кади
Он просто чудо, погляди.

316
Мигель де Сервантес Сааведра
Каурали
Неслыханно и небывало.
Кади
Идемте, нам пора домой.
Каурали
Мой раб и я должны остаться.
Кади
Как хочешь, что ж — Аллах с тобой.
Каурали
Прощайте. Не могу дождаться,
Ведь я живу мечтой одной.
Уходит кади и все остальные, кроме дона Фернандо и Каурали.
Дон Фернандо
Я объяснюсь сейчас же с нею
И услужить тебе сумею:
Уступит, думаю, она мне,
Пусть даже будет тверже камня,
Опасней жалящего змея.
Сеньор, тебе встревать не надо,
Мы все решим наедине.
Каурали
Удачно проведешь осаду —
Как за отвагу на войне
Получишь щедрую награду.
Дон Фернандо
Пожалуй.
Каурали
Я сказать хочу,
Не только денег заплачу —
Свободу дать тебе намерен.

Алжирская каторга
317
Дон Фернандо
Я от щедрот твоих, уверен,
Намного больше получу.
Уходят. Входят дон Лопе и Виванко.
Дон Лопе
Ну что же, мы теперь свободны:
Нас выручил из плена случай,
Неслыханный, но превосходный.
Виванко
Здесь нет случайностей. Послушай:
Такие вещи с чудом сходны.
Бог пожелал, чтобы девица
Отправилась в края, где чтится
Господне имя. Каждый шаг
Ее направлен Тем, кто благ,
И наш удел — в Его деснице.
Дон Лопе
Она в письме последнем, третьем
Нам пишет: в пятницу пойдет
Гулять в поля, близ Вавальвете,57
Там некий трюк произведет
И мы тотчас ее заметим.
И просит, чтоб мы все узнали
Про сад, где мы не раз бывали:
Владеет им ее отец;
Там и комедии конец,
И нашей каторжной печали.
Виванко
Мы получили, по частям,
Уже три тысячи эскудо.
Дон Лопе
Я скоро две из них отдам
На выкуп.

318
Мигель де Сервантес Сааведра
Виванко
Тысячу — вот чудо! —
Алжирский плен приносит нам.
И больше: к нам душа пришла,
Что христианские дела
Творит и в мусульманском теле.
Здесь кто-то есть. Да неужели
Она сама?
Дон Лопе
И как мила!
Входят Зара и Алима, их лица закрывают белые альмалафы;58 за ними, одетые
как мавританки, идут Констанса и сеньора Каталина, которая не должна много
говорить — всего два или три раза.
Но кто из двух — пока не ясно.
Ведь остальные две — рабыни.
Алима
Послушай, если ты согласна
С ним побеседовать...
Констанса
В унынье
Впадать не стоит понапрасну:
Его берусь я убедить
И подстегнуть, и побудить
Одну тебя любить до гроба.
Лишь предоставь нам место, чтобы
Наедине все обсудить.
Алима
Подруга, все исполню. Смело
Проси, что хочешь, так и знай —
Лишь помоги уладить дело.
Зара
Ступай, Алима, поспешай.
Констанса
Твоим щедротам нет предела.

Алжирская каторга
319
Зара
Взгляни, определить попробуй:
Они тебе знакомы оба
Иль знаешь ты хоть одного?
Констанса
Из них не знаю никого.
Виванко
То знак судьбы, и знак особый:
Красой сияет неземной
Одна из них — уж не твоя ли?
Зара
Красавцы оба. Мне самой
Беседу затевать? Едва ли.
Алима
Когда б один из них был мой,
Я уж не стала бы чиниться.
Зара
Констанса, вновь взгляни на лица,
Попробуй дать теперь ответ:
Они дворяне или нет?
Каталина
Зачем?
Зара
Хочу к ним прицениться.
Констанса
Вон тот, что слева, точно вижу —
Он кабальеро, дворянин,
И правый вряд ли родом ниже.
Алима
Не здесь ли мой христианин?

320 Мигель де Сервантес Сааведра
Зара
Ах, рассмотреть бы их поближе,
Любому я была бы рада.
Виванко
Пора разрушить все преграды,
Давай же сразу подойдем.
Дон Лопе
Нет, лучше здесь их подождем.
Виванко
Смотреть на них — уже отрада.
Зара
Аллах, Аллах! Как сердце сжало!
Скажи, Констанса, улетела
Оса, чье тоненькое жало
Мне, как копье, пронзило тело,
Да так, что я вся задрожала?
Встряхни одежды, все покровы,
Ведь я с ума сойти готова,
Тому виной — мои глаза.
Убила? Не нашлась оса?
Ищи, перетряхни все снова.
Ну что?
Констанса
Искала я напрасно.
Зара
До сердца самого дошел
Укол невидимый, злосчастный!
Констанса
Да, осы жалят, их укол
Терпеть и больно, и опасно;
Но главное, чтоб не паук.

Алжирская каторга
321
Зара
Алжирские не жалят вдруг,
А вот испанские — пожалуй.
Дон Лопе
План дерзновенный, небывалый,
Отважный хитроумный трюк!
Алима
Скорее голову покрой —
Ты, Зара, как-то растрепалась.
Зара
Сам воздух стал мне пеленой.
Алима
Надеюсь, что такая малость,
Не затуманит праздник твой.
Виванко
Что скажешь?
Дон Лопе
Прямо говорю:
Сейчас судьбу благодарю
За все, о чем мечтал когда-то.
Виванко
Уж солнце клонится к закату,
Погасит скоро ночь зарю.
Зара
По виду пленника понятно
Испанец он иль нет, Констанса?
Констанса
Мне было б первое приятно.
И Зак. № 4086

322
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Лопе
О солнце, на небе останься,
Свети еще, вернись обратно!
Зачем уходишь, отчего же
Мою судьбу, и счастье тоже,
И жизнь не озаряешь светом?
Зара
Пойди спроси его об этом.
Алима
Ну как ты?
Зара
Лучше мне, похоже.
Констанса
Вы ведь испанец, кабальеро?
Дон Лопе
Испанец я; в моей стране
Редки лжецы и лицемеры,
Вранье с обманом не в цене,
Фальшивым клятвам мало веры,
Лишь правда ценится одна;
Исполнить клятву, что дана,
Всегда старается испанец.
Зара
Спроси, женат ли чужестранец
И хороша ль его жена.
Констанса
Женаты ль вы?
Дон Лопе
Надеюсь, скоро,
Женюсь на знатной мавританке,
Тогда, согласно уговору,
Я стану мужем христианки.

Алжирская каторга
323
Констанса
Возможно ли?
Дон Лопе
Вполне, сеньора:
Да, мавританку одеяньем,
Но христианку по деяньям
Увижу госпожу своей.
Констанса
Мне не понять таких речей.
Зара
Теперь он связан обещаньем.
Алима
Спроси: он на свободе здесь
Иль пленник?
Дон Лопе
Ваш вопрос понятен:
Мне этот плен — большая честь.
Зара
Любой его ответ приятен
Тому, кто смысл сумел прочесть.
Дон Лопе
Но скоро буду я вдали,
На берегах родной земли,
В Испании — тогда намерен
Я доказать, что слову верен.
Зара
Аллах с тростинкой помогли!
Алима
А дальше мы пойдем без вас:
Уже мы к городу подходим.
Мавританки уходят.

324
Мигель де Сервантес Сааведра
Виванко
Исполнить надо их приказ.
Дон Лопе
Но мы во тьме кромешной бродим.
Ты скрылось, солнце моих глаз!
Ты денег отдала немало,
Свободу телу даровала
Своей безмерной добротой —
И вдруг своей же красотой
Мне душу в цепи заковала.
Твою увидев красоту,
Узнав твое стремленье к свету,
Тебя одну люблю и чту:
Ведь служишь ты не Магомету,
А служишь Господу Христу.
Я заберу тебя с собой,
Туда, где станешь ты другой,
Погибну за тебя стократно!
Виванко
Довольно слез, пойдем обратно —
И правда, бродишь, как слепой.
Уходят. Входит пономарь с кастрюлей, за ним еврей.
Еврей
Почтеннейший, когда б вернули
Свободу боги вам скорей —
А вы верните мне кастрюлю.
Пономарь
Зачем, почтеннейший еврей?
Еврей почтенный, захочу ли?
Еврей
Вы в день субботний, на беду,
Забрали всю мою еду:
Пирог,59 вчера еще готовый.

Алжирская каторга
325
Пономарь
Так испеки сегодня новый.
Еврей
Против закона не пойду.
Пономарь
Кастрюлю выкупи обратно,
Но знай: она в большой цене —
Уж больно пахнет ароматно.
Еврей
Нельзя и торговаться мне
Сегодня.
Пономарь
Заберу бесплатно.
Еврей
Не забирай! Ведь я голодный,
На все согласен.
Пономарь
Как угодно.
Мы к соглашению придем.
Где деньги?
Еврей
В кошельке моем.
О жребий жалкий, безысходный!
Пономарь
Давай.
Еврей
В субботу к кошельку мы
Не прикоснемся. Сам открой,
Возьми приемлемую сумму.

326
Мигель де Сервантес Сааведра
Пономарь
Пусть спорит Вельзевул с тобой,
Несчастный отпрыск Аввакума!60
Здесь полновесные реалы,
Числом пятнадцать, что немало.
Еврей
Со мной в торговлю не входи,
Сам это дело рассуди.
Пономарь
Кастрюля, что бы ты сказала? —
«Недорого, ведь я из жести,
Но пять реалов точно стою». —
Вранье, клянусь дворянской честью!
Еврей
Христианин, что ты со мною
Творишь?
Пономарь
Давай считаться вместе.
Ну ладно, я тебя прощу,
Твою кастрюлю возвращу,
Еще в кредит возьму товару.
Еврей
Где ж деньги?
Пономарь
Внесены за пару
Кастрюль, что скоро я стащу.
Еврей
Забрал ты десять наперед?
Пономарь
И, если подсчитал я верно,
Убыточен такой расчет.

Алжирская каторга
327
Еврей
Терпение небес безмерно!
Пономарь
Как вкусно, аж слюна течет!
Не так чтоб много, но не мало:
Мне доставались здесь, бывало,
И ребра старого коня.
Еврей
Господь! Оставит ли меня
В покое этот обирала?
(Уходит.)
Пономарь
Я обирала? Боже мой!
Ребеночка похитить, что ли —
Чтоб был двухмесячный, грудной?
А после, дай мне только волю...
Бог в помощь мне! Пора домой.
(Уходит.)
Входят дон Фернандо и Констанс а.
Дон Фернандо
Я на утес залез: дул ветер шквальный
И в море уходили корабли.
Я вслед кричал — на мой призыв печальный
Ответа нет, хоть слышать все могли.
Лишь эхо со скалы последней, дальней,
Где волны бьются о предел земли,
Исполнясь жалости к жестокой муке,
В ответ вернуло мне мои же звуки.
Я громче стал кричать, платком махал
И руки воздевал над горной кручей —
Мой голос, отразившийся от скал,
Прислало эхо как ответ летучий.
Любовь тому, кто случая искал
Спасти ее, всегда представит случай.
Когда я к смерти бросился в объятья,

328
Мигель де Сервантес Сааведра
Ты жизнь дала — как мог ее не взять я?
Мы изливаем горечь временами
Из сердца скорбного потоком слез,
В любовной кузне этой влагой пламя
Питают, чтобы ярче занялось.
Шагнул я в бездну, скрылся под волнами,
Веленью сердца тело поддалось.
Решил, что славой я себя покрою,
Коль тело мне удастся слить с душою.61
Я в море плыл, сгорая на огне,62
Доспех же сбросил — был он неудобен,
Ты, словно Геро, свет дарила мне,
Я стал Леандру новому подобен:63
Наперекор и смерти, и волне
Боролся я, пока грести способен.
Один из кораблей меня забрал,
Я жизнь нашел, свободу потерял.
Один пират меня крюком железным
С трудом, как рыбу крупную рыбак,
Поддел, и стал я грузом бесполезным
На корабле враждебном. Было так.
Я в плен попал к хозяевам любезным:
Жена, в меня влюбленная, — мой враг,
А муж влюблен в тебя. Какая повесть!
В ней чудо, приключенье и любовь есть.
Констанса
Ну, если нежности Алимы
Тебя и впрямь не увлекли,
Пребуду я неколебима
Под натиском Каурали,
Как сталь крепка, несокрушима.
Хочу тебя предостеречь:
Чтоб не прервали наших встреч —
А это всех несчастий хуже, —
Дадим понять жене и мужу,
Что лишь про них ведем мы речь.
Ты как посредник, пусть и мнимый,
Поговорить пришел со мной,
А я подослана Алимой.

Алжирская каторга
329
Дон Фернандо
Я нашей встрече смысл иной
Хочу придать.
Констанса
И я, любимый!
Дон Фернандо
Обнимемся, не в силах ждать я,
Их козни предадим проклятью!
Пока мгновенья счастья длятся,
Мне смерти нечего бояться —
Раскрыло небо мне объятья.
Входят Каурали и Алима, видят сцену объятий.
Покрепче, милая жена,
Моя душа сейчас на небе,
От всех невзгод отрешена.
Что ей земной жестокий жребий?
Любая кара ей смешна!
Каурали
Вот пес! Ты, здесь, с моей рабыней?
Да как же ты живой доныне?
Алима
Собака! Ты с моим рабом?
Да как не грянул с неба гром?
Она виновница бесчинии,
Собака!
Каурали
Пес!
Алима
Собака!
Каурали
Пес!

330
Мигель де Сервантес Сааведра
Алима
Не он — она во всем виновна,
С нее, бессовестной, и спрос.
Каурали
Зачинщик он здесь, безусловно,
И разберусь я с ним всерьез.
Я сердце вырву за измену,
Злодей!
Алима
Заплатишь ту же цену!
Твое коварство беспримерно.
Дон Фернандо
Сеньор, сеньора, вы неверно
Истолковали эту сцену!
Лишь для тебя предназначала
Констанса пылкое лобзанье.
Каурали
Не врешь ли?
Дон Фернандо
Выслушай сначала.
Констанса
Я для тебя любви посланье
Из уст испанца получала.
Какая ж ты, однако, злая!
Дон Фернандо
Поверь, добра тебе желаю.
Алима
Не врешь ли, милая сестрица?
Констанса
Назавтра возвращу сторицей
Что взять сегодня не смогла я.

Алжирская каторга
331
Каурали
Солжешь — обмана не прощу.
Дон Фернандо
Зачем мне лгать? В твоей я власти.
Каурали
Теперь уж скоро отпущу.
Алима
Коль здесь любовь иль вспышка страсти,
Я вам обоим отомщу.
Но я от мести удержусь,
Пока сама не разберусь,
Что было истинно, что мнимо.
Каурали
Твоей разумностью, Алима,
Я восхищаюсь и горжусь.
И ты недалека от правды:
Подобно новым христианам,
Они своим невзгодам рады,
Ведь пленным, как односельчанам,
Милее встречи нет награды.
Спешат — пока им время дали —
Пересказать свои печали.
Алима
Чужие тоже, вероятно.
Каурали
Вот это менее приятно.
Констанса
Вы оба правду угадали.
Каурали
А вдруг проведала Алима
О нашем сговоре?

332
Мигель де Сервантес Сааведра
Алима
А вдруг
И ты Каурали любима?
Констанса
Поверь, напрасен твой испуг!
Дон Фернандо
Такая мысль недопустима,
Она не знает ни о чем.
Констанса
Не беспокойся о пустом,
Ведь я вредить тебе не стану.
Каурали
Легко довериться обману.
Констанса
И поздно исправлять потом.
Каурали
Как можешь пленницу смягчи.
Алима
Прошу тебя, будь осторожна.
Каурали
Довольно злиться, не кричи.
Алима
Да, злиться больше невозможно.
Идем, а мне отдай ключи.
Алима и Констанса уходят.
Каурали
Идем, дорога нам иная.
Дон Фернандо
Любовь! К тебе стремлю всегда я
Шаги свои, души порывы;

Алжирская каторга
333
Твои изгибы и извивы
Благословляю, проклиная.
Уходят. Входят Хуанико и Франсискито; Франсискито играет с волчком.
Франсискито
Боюсь я за тебя, бедняга,
Сам видишь: слез сдержать не смог,
А здесь нужней всего отвага.
Взгляни: хорош ли мой волчок?
Дай Бог тебе такого ж блага.
Хуанико
Слова ты заплетаешь ловко,
Но знай: уже сплели веревку,
Мы оба по петле получим.
Франсискито
Не бойся, брат, врагов проучим!
Не попадусь я на уловку,
Священной веры не утрачу,
Пусть злато подлый мавр сулит
И серебро свое в придачу —
Не отрекусь, как он велит.
Хуанико
Вот отчего боюсь и плачу.
Франсискито
Коль прожил я так мало лет,
Сочтешь — во мне отваги нет?
Хуанико
Вот именно.
Франсискито
Представь, мой милый:
Во мне божественная сила
Растет людскому злу в ответ.
Кто мной руководит — не знаю,
Ведь голос услыхать нельзя,

334 Мигель де Сервантес Сааведра
Но сердцем я ему внимаю
И умирать отправлюсь я
Счастливый тем, что умираю;
И внятно сердцу моему:
Как мученик, я смерть приму,
А ты укажешь мне дорогу.
Хуанико
Что ж, если так угодно Богу,
Пускай случится по сему.
Оставь ребячества пустые,
Пусть носятся с волчком другие!
Давай-ка лучше мы вдвоем
Молитвы Богу вознесем.
Франсискито
Достаточно Ave Maria.
Хуанико
А Отче Наш?
Франсискито
Конечно, тоже.
Хуанико
A Credo?
Франсискито
Знаю наизусть.
Хуанико
A Salve?
Франсискито
Двух волчков дороже.
От веры я не отрекусь!
Хуанико
Опять ребячество!

Алжирская каторга
335
Франсискито
Ты что же,
Решил, что я сейчас шучу?
Хуанико
Не всяким взрослым по плечу
Так рассуждать о нашем горе.
Волчку не место в разговоре.
Франсискито
Все время плакать? Не хочу.
Брат, у меня своя дорога,
Ты лучше за собой следи,
У Магомета козней много.
Я как футляр: в моей груди
Живет душа, что жаждет Бога.
Ничем той жажды не залить,
Ее не смогут утолить
Фонтаны, бьющие в Алжире,
И всем волчкам, всем играм в мире
С Христом меня не разделить!
Ты разговор со мной ведешь
Пустячный — из-за малолетства.
Пусть я дитя годами — что ж?
Не занятого Богом места
В моей душе ты не найдешь.
Брат! И тебе пора приспела —
Предайся Господу всецело,
Иначе попадешь в беду.
А нет — на площадь я пойду,
Чтоб за двоих сражаться смело.
Послушай, брат, в груди моей
Горят слова Ave Maria,
Средь моря плача и скорбей
Они, как звезды путевые,
Ведут в тот порт, что всех милей.

336
Мигель де Сервантес Сааведра
Хуанико
Язык твой Богом вдохновлен,
И я совсем не удивлен
Твоих речей высоким слогом.
Франсискито
Да, изменился я во многом,
Святою целью окрылен.
Хуанико
О горе нам, сюда идет
Сам кади, с ним — его свирепость.
Мужайся, брат, пришел черед.
Франсискито
Увидишь сам, какую крепость
Ave Maria нам дает.
Входят кади и Караоха — хозяин безухого.
Кади
Чем занимаетесь, ребята?
Хуанико
Волчок забавой стал для брата,
Играет он.
Караоха
Я вижу сам.
Кади
Ему игрушка по годам,
Тебе ж как будто поздновато.
Хуанико
А я молился.
Кади
За кого же?

Алжирская каторга
337
Хуанико
Молился, грешный, о себе я.
Кади
А ты послушным стал, похоже.
Как ты молился?
Хуанико
Как умею,
Сеньор.
Франсискито
Он прав, скрывать негоже:
Ave Maria он читал.
(Запускает волчок.)
Кади
Как, ты играть не перестал,
Байрам, передо мною стоя?
Караоха
Прости ребячество пустое.
Франсискито
Вот имя! Лучше всех похвал.
Кади
Мне жаль его. От тягот плена
Тебя, Байрам, готов спасти я,
А ты упорствуешь надменно,
Себе во вред.
Франсискито
Ave Maria.
Кади
Что ты ответил?
Франсискито
Gratia plena.

338
Мигель де Сервантес Сааведра
Караоха
Здесь старшим младший брат из злобы
Подучен!
Хуанико
Уж не до учебы
Тому, кто на своем пути.
Франсискито
Тут «Отче наш» произнести
Всего вернее подошло бы.
Хуанико
Где мало мудрости земной,
Отец небесный нам опора.
Франсискито
Учитель наш всегда со мной,
Я воззову к нему — и скоро.
Хуанико
Теперь все кончится войной.
Франсискито
И, чтобы довершить картину
И сделать радостной кончину,
Скажу последнее, что мать
Успела мне растолковать.
Кади
Что?
Франсискито
Верую в Отца и Сына...
Кади
Аллах! Вот я уже мечтаю
Покончить с ним.

Алжирская каторга
339
Франсискито
Как вы гневливы!
На что ж решитесь вы, когда я,
Чтоб ваши подстегнуть порывы,
Salve Regina прочитаю?
Смущают вас молитвы звуки?
Я знаю все четыре штуки!
Мне от коварнейших обманов,
От самых острых ятаганов
Надежный щит достался в руки.
Караоха
Тебе поднять лишь стоит палец
И молвить: «Ила, илала!»64 —
Все страхи кончатся, страдалец.
Франсискито
Нет, в книжке, что мне мать дала,
Слова твои не попадались.
Хуанико
Добавь еще: «Я не хочу!»
Франсискито
Так и скажу, не промолчу.
Кади
Довольно! Топчемся на месте.
Везите этого в поместье,
Того — отдайте палачу.
Франсискито бросает волчок на землю и раздевается.
Франсискито
Пускай валяется в песке,
И с платьем мне не жаль проститься:
Нося его, я жил в тоске.
Кто в этот путь дерзнул пуститься —
Тому удобней налегке.
Приди же, братец, на подмогу,

340
Мигель де Сервантес Сааведра
Как пастырь, укажи дорогу,
И поспешит тебе вослед
На муку грешник малых лет,
Который душу вверил Богу.
Тираны, упивайтесь злостью,
Серпы точите поострее,
Срезайте спелые колосья:
Придет конец и этой шее,
И этому звонкоголосью.
Бессильна ваша тирания,
Не пожалею головы я:
Какая ни грозила б мука,
Не пророню для вас ни звука,
Кроме...
Хуанико
Чего?
Франсискито
Ave Maria.
Караоха
Немного ласки и смекалки
Поможет здесь, как погляжу,
Верней, чем батоги и палки.
Кади
По тысяче примет сужу,
Что все мои потуги жалки;
А старший брат — причина бед:
Молчун, хитрец! Пусть Магомет
Казнит немилостью своею,
Коль сладить с ними не сумею.
Франсискито
И ты не испугался?
Хуанико
Нет!

Алжирская каторга
341
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Входят начальник стражи и еще один мавр.
Стражник
Здесь место стоит дюжины эскудо.
Мы никого бесплатно не пропустим —
Пусть платят по два аспера65 за вход.
Мавр
Их праздник, что зовется Рождеством,
Принес мне чистых двадцать пять дукатов.66
Стражник
А заодно комедию67 посмотрим —
У них ведь весело.
Мавр
Они как черти!
Что ни затеют — все выходит ловко.
Вот и испанцы, к мессе поспешают.
Входят Виванко, дон Фернандо, дон Лопе, пономарь, отец
мальчиков; дон Фернандо несет штаны пономаря.
Дон Фернандо
Вы видите, что я не надевал их,
Зато Констанса ловко их зашила
Своей рукой на самом важном месте.
Пономарь
Они в комедии как раз уместны,
Сейчас я их надену, и войдем.
Стражник
Христианин, куда собрался?
Отец
К мессе.

342
Мигель де Сервантес Сааведра
Мавр
Тогда плати.
Отец
Как так плати? Здесь платят?
Стражник
Старик как будто лишь вчера родился.
Мавр
Гони монету, если нет — ступай.
Отец
Клянусь, нет денег!
Мавр
Вешайся, коль нет.
Дон Лопе
Я за него плачу.
Мавр
Другое дело.
Пономарь
Эфенди, пропусти, возьми платок:
Он у еврея полчаса как стащен.
Бери в уплату или покупай:
Возьму я не дороже, чем он стоит,
Ну, чуть побольше.
Стражник
Дай еще четыре,
И мы в расчете.
Пономарь
На, бери, вхожу.

Алжирская каторга
343
Мавр
Пойдем и мы, пока не опоздали.
Там, вместе с королевскими считая,
Сейчас в тюрьме их более двух тысяч.
Стражник
За створкой встанешь и на двор гляди,
У христиан большой сегодня праздник.
Мавр
Все говорят друг другу, что сегодня
Случилось Воскресение Господне.
Уходят. На подмостки выходят все христиане, среди них Осорио и пономарь,
надевший штаны, которые передал ему дон Фернандо.
Осорио
Какое дивное явленье:
Здесь два десятка слуг Христовых,
В согласье, сообща готовых
Почтить Христово Воскресенье.
Сольются двадцать человек
В многоголосном хоре этом.
Алжир, по всем его приметам,
Похож на маленький ковчег:
Кого я только тут ни встретил,
Но здесь ремесла и призванья
Свои скрывают дарованья.
Виванко
И больше, если ты заметил —
Готов я мавров похвалить:
Собаки веры не имеют,
Но нам препятствовать не смеют
Свою религию хранить.68
Нам — хоть и тайно — разрешили
Устроить нынче праздник свой.
Осорио
Бывало, мессу мы служили,
Спеша, рискуя головой.

344 Мигель де Сервантес Сааведра
Однажды пастыря стащили
С амвона в полном облаченье,
Чиня ужасные мученья,
По улицам поволочили.
Расплаты за участье в мессе,
Священник вынести не смог,
И был конец его жесток:
Свободу отдал с жизнью вместе.
Но кончим грустный разговор,
Нам время праздновать приходит,
Ведь нам хозяева отводят
Для этого тюремный двор.
Пасхальным нашим первым днем
Мы можем вволю насладиться.
Дон Лопе
Без музыкантов не годится.
Осорио
От кади лучших позовем.
Виванко
Вот и они.
Осорио
И заодно
Помощник для устройства сцены.
Дон Фернандо
Певцы судейские отменны!
Осорио
Уже народу здесь полно,
Займемся пьесой! Сочинитель —
Великий Лопе де Руэда,69
Издатель — славный Тимонеда,70
Наш вековечный долгожитель.
Короче пьесы я не смог
Найти, и вам ручаюсь: право,
Придется всем она по нраву,

Алжирская каторга
345
Ведь у нее забавный слог.
Там изъясняются словами
Пастушеского языка.
Виванко
Костюмы будут?
Осорио
Я пред вами
Явлюсь в костюме пастушка.
Виванко
Кто будет петь?
Осорио
Наш пономарь.
Вот у кого талантов много.
Виванко
С прологом71 пьеса?
Осорио
Без пролога.
Осорио и пономарь уходят.
Виванко
Нужда! Убожество! Кошмар!
Итак, комедия в темнице:
Бедна, бездомна, голодна,
Оголена, истощена.
Дон Лопе
Но извергам не подчинится.
Входит Каур ал и.
Каурали
Сидите, не хочу мешать,
Я праздник ваш пришел увидеть.

346
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Фернандо
Желали б мы такое выдать,
Чтоб вышел праздник вам под стать.
Дон Лопе
Вы можете усесться тут,
Я стоя где-нибудь устроюсь.
Каурали
Мой друг, сиди, не беспокоясь:
Мне кажется, вот-вот начнут.
Дон Лопе
Теперь прошу я тишины:
Выходят петь.
Виванко
А надлежало б
Поплакать.
Дон Фернандо
Нынче не до жалоб
И слезы не разрешены.
Поют как кому заблагорассудится.
Виванко
Нет, с музыкой у нас не вышло,
Так пьеса ход не наберет:
Едва лишь сдвинется вперед,
И ось сломается, и дышло.
Когда музыка заканчивается, вступает пономарь. (Все, что говорит пономарь, он
произносит, поглядывая на Каурали.)
Пономарь
Что здесь? Гляжу, не узнавая.
Где мы теперь? В какой стране?
Пою, как будто отпеваю:
Одно желание во мне
Пылает, не ослабевая.

Алжирская каторга
347
Пред кем играю и пою?
Кто душу бедную мою
Испепелил в мгновенье ока?
То стрелы вашего пророка,
Чьей власти я не признаю.
Бывает, солнце в ранний час
Из-за гряды холмов восходит,
Такой пейзаж пленяет нас
И в умиление приводит,
Глядим — и радуется глаз.
Бывает, камень драгоценный
Играет преломленьем света —
Таков твой лик, достопочтенный,
Копье прямое Магомета.
Ты мне нанес удар мгновенный.
Каурали
В комедии так говорится
Иль этот пленник просто шут?
Пономарь
Коль ваша светлая десница
Меня не вызволит из пут,
У нас трагедия случится.72
Ты, мусульманка, всех приятней,
Благоразумней, деликатней
И о тебе молва несется
От тех краев, где всходит солнце
До сумрачной страны закатной.
Произносит это, глядя на Каурали.
Пред Магометом предстоять
Тебе желаю я веками.
Каурали
Заврался мерзкий пес опять
Иль эта выходка в программе
Комедии? Как вас понять?

348
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Фернандо
Тристан, пора бы присмиреть:
Молчи и дай нам посмотреть
Спектакль.
Пономарь
Молчу, сеньор, вы правы,
Но тянет за язык лукавый —
Не знаю, удержусь ли впредь.
Входит Гильермо, пастух.
Гильермо
Весь переполнен, не могу
Нежданной радости сдержать я —
Как свой кафтан уберегу?
Чем залатаю это платье,
К каким портнихам побегу?73
Пономарь
О боже, печень вся пылает!
Мне больно — как тут не кричать?
Гильермо
Раз он умолкнуть не желает,
Комедию пора кончать.
Пономарь
Чей жар меня испепеляет?
Дон Лопе
Тристан, дружище, меру знайте,
Своих достоинств не роняйте,
Сдержите дерзостный порыв.
Пономарь
Я буду тих и молчалив.
Гильермо
Начну с начала?

Алжирская каторга
349
Дон Лопе
Начинайте.
Гильермо
Весь переполнен, не могу
Нежданной радости сдержать я —
Как свой кафтан уберегу?
Чем залатаю это платье,
К каким портнихам побегу?
Как счастлив я вчерашним днем!
Меня в веселье озорном
Констанса взглядом одарила!
И — чтоб судьба мне ни сулила —
Все будет для меня лишь сном.
Средь тучных пастбищ и лугов,
Овечки милые, паситесь,
Где травки лакомый покров,
И понапрасну не страшитесь
Ночных угрюмых облаков;
Кормитесь, милые, привольно,
Резвитесь, милые, довольно!
Не бойтесь яростных клыков
Прожорливых и злых волков —
Они не сделают вам больно;
Потом, когда сигнал подам,
Сбегайтесь, милые, обратно
На склон, где солнечные пятна, —
Пойдем к веселым стригалям,
Остричь вас будет им приятно;
Счастливый светом дивных глаз,
Я позабочусь и о вас:
Вас эти ножницы не ранят
И только радостнее станет —
Как радостно и мне сейчас.
Но кто здесь? Вылез осторожно,
Глядит на нас, печальный очень,
Полубезумен и всклокочен,
Смотреть без смеха невозможно —
Весь несуразен, скособочен.

350
Мигель де Сервантес Сааведра
Пономарь
Кто здесь? Я самый, несомненно,
Грущу и мыкаюсь по свету,
Я жив и мертв одновременно,
Пылая страстью к Магомету.
Каурали
Безумного гоните в шею!
Пономарь
Твои уста раскрылись. Млею!
Они — как апельсинный цвет,
В них утешение всех бед,
Жаль, прикоснуться к ним не смею.
Каурали
Отдайте мне его!
Дон Фернандо
Сеньор,
Наш рыболов виновен в малом:
Он на язык весьма остер.
Пономарь
О бог ветров! Порадуй шквалом,
Задуй пылающий костер!
Гильермо
Прогнать его! Сеньор, вы правы:
Он нас дурачит для забавы,
Один — помехой стал во многом.
Пономарь
Я ухожу. Покойся с Богом,
Мой краткий миг алжирской славы!
Гильермо
Где я прервался?
Виванко
Вспомнить сложно.

Алжирская каторга
351
Дон Лопе
Последний стих я помню ясно:
«Но кто здесь вылез осторожно...».
Дон Фернандо
Штаны сработали прекрасно.
Гильермо
Начну с начала?
Дон Фернандо
Невозможно!
Так до конца дойдем едва ли.
Начните там, где вас прервали.
Слышен голос мавра сверху.
Мавр
Тревога! За дверьми темницы
Испанцам нужно схорониться!
Гильермо
Тебя, шакал, сюда не звали.
Мавр
Здесь раненый христианин,
Его впустив, тотчас заприте.
Каурали
Мой Бог! О чем вы говорите?
Мавр
Беда случилась, господин:
Король лишился двух рабов,
Умерщвлены они невинно,
Убийцам этим все едино —
Не спрашивают, кто таков.
Входят раненый христианин и другой, не раненый.
Дон Фернандо
Сюда, дружище, под охрану!
Кто ранил вас?

352
Мигель де Сервантес Сааведра
Христианин
Солдат один.
Дон Фернандо
За что?
Христианин
Он не назвал причин.
Виванко
Он тяжкую нанес вам рану?
Христианин
Насквозь меня прошил, как видно.
Я умираю — дело ясно.
Второй христианин
Я тоже ранен преопасно,
Да только показать мне стыдно.
Каурали
Как это понимать, Али?
Мавр
Огромный флот замечен нами
На море.
Дон Фернандо
Вы там были сами?
Куда же ты, Каурали?
Каурали уходит.
Мавр
И янычары истребляют
Всех христиан, кого найдут,
Творят бесчинства там и тут,
Жестоко бьют и оскорбляют.
Вот голоса слышны вдали —
То в ужасе кричат евреи.

Алжирская каторга
353
Гильермо
Спокойно, будем же мудрее!
Сдается мне, что лжет Али:
Я из Испании недавно,
Там не слыхали новостей
Про флот.
Мавр
Отсутствие вестей
Вас в заблужденье вводит явно:
Ведь, говорят, уже видны
Галеры, их числом за триста;
При вымпелах и флагах быстро
К Алжиру движутся они.74
Гильермо
Похоже, этакую рать
По волшебству сюда пригнало.
Входит начальник стражи.
Стражник
В груди для сердца места мало,
И ярости не обуздать!
Осорио
Эфенди, что там?
Стражник
Мой рассказ —
Про жесточайшую свирепость
И величайшую нелепость,
Каких не знал никто из вас:
Когда вставало утром солнце,
Лучи сошлись на тучах в небе
В таком причудливом порядке
Что я поверил в эту небыль —
Привиделось, что флот огромный75
Сюда несется морем пенным,
На веслах и под парусами
Спешит пристать к алжирским стенам.
12 Зак. № 4086

354
Мигель де Сервантес Сааведра
И мачты, и носы, и весла
На этих призрачных галерах
Так ясно взору открывались
Любому, кто ни лицезрел их,
Что даже дружная работа
Гребцов была видна отменно:
Едва отдаст команду кормчий —
Все исполняется мгновенно.
На мачтах развивались флаги,
И многие на самом деле
Лицо распятого Пророка76
На этих флагах разглядели.
Вот что увидели мы в тучах,
В их темном, но бесплотном теле,
А тут еще и гром случился
И с неба молнии слетели —
Решили мы, что это пули,
И, громовым раскатам внемля,
Иные уж тряслись от страха
И с плачем обнимали землю.
А те картины, что на тучах
Прорисовались полутенью,
Наш страх умножил многократно,
Дорогу дав воображенью.
Нам показалось: дон Хуан,
Что служит доблести примером
(Ведь оттоманский дикий нрав
Впервые укротить сумел он),
Явился завершить успехом
Не в пору начатое дело,77
Которое его родитель
Когда-то замышлял так смело.
А командиры янычаров —
Они у нас хмельные вечно, —
Чтобы число врагов уменьшить,
Взялись за пленных бессердечно.
И если б солнце не спешило
Стереть обманные виденья,
И вам, собравшимся на праздник,
Не избежать бы нападенья.

Алжирская каторга
355
Там двадцать раненых осталось
И тридцать умерли мгновенно.
Ну что ж, обманный флот рассеян,
Играйте дальше ваши сцены.
Осорио
Боюсь, что будет нелегко
Продолжить начатое действо.
Второй христианин
Послушайте еще рассказ
Про кровожадное судейство.
Наш кади, разлучив с отцом,
Взял в дом и опекает близко
Испанца, малое дитя,
Вы знаете его — Франсиско.
И кади, облаченный властью,
Понаторевший в сложных играх,
Придумал тысячу уловок,
Угроз и обещаний хитрых,
Чтоб мальчик, что рожден испанцем
И в католичестве крестился,
Без принужденья, добровольно
На обрезанье согласился.
Но хитрый план не удался,
Не помогли ни ум, ни сила,
И в этой ангельской груди
Мирское корни не пустило.
Пришел в неистовство судья,
Взбешенный, поступил он низко:
Обрушил Люциферов гнев
На беззащитного Франсиско.
Сейчас по образу Христа,
Привязанный к столбу,78 стоит он,
Изранен с ног до головы
И кровью собственной залит он.
Боюсь, что он уже погиб,
Ведь муки, что переносил он,
Такому малышу терпеть —
Не по годам и не по силам.

356
Мигель де Сервантес Сааведра
Отец
Не умирай, дитя родное,
Души отцовской половина —
Дай безутешному страдальцу
В последний раз взглянуть на сына!
По улице моих скорбей
Неситесь вскачь, шаги-ленивцы:
Увижу нового Христа,
Воздам Пилату-кровопивцу!
(Уходит.)
Второй христианин
Так это был отец Франсиско?
Дон Фернандо
Отец. С беднягой земляки мы:
Он добрый христианин, идальго
И человек высокочтимый.
Давайте завершим наш праздник,
Теперь забавы неприличны:
В комедиях алжирских пленных
Финалы все-таки трагичны.
Все уходят. Входят Зара, Алима и Констанс а.
Алима
Тебя явилась поддержать я,
Просил об этом твой отец.
Зара
Меня он хочет под венец
Отдать — а я мечу проклятья.
Алима
Пусть он — потомок королей,
Тебе несносна мысль о муже;
Известно всякому к тому же,
Как статен и учтив Мулей, —
Ты влюблена на самом деле
В другого!

Алжирская каторга
357
Зара
Мне из всех мужчин
Ни мил, ни гадок ни один:
Любви не знала я доселе.
Алима
Пришла пора тебе — невесте
Уроки брать у муженька:
Узнаешь, как любовь сладка,
Сегодня!
Зара
Горькое известье!
Алима
Да ты жеманница у нас!
Зара
То не жеманство, то — досада:
Мне замуж выходить не надо,
Я знаю, не пришел мой час.
Покамест, волею небес,
Останусь незамужней девой.
Алима
Молчи! Ты станешь королевой.
Зара
Какой мне в этом интерес?
Возможно, меньшего желая,
Я стану счастлива вполне.
Алима
Теперь и вправду ясно мне:
В тебе живет любовь другая.
Займемся праздничным нарядом:
Тебе помощник, верно, нужен,
Чтоб нанизать ряды жемчужин.

358
Мигель де Сервантес Сааведра
Зара
Иди одна, ведь дом мой рядом
И ты бывала там уже,
А мне нужна твоя Констанса.
Алима
Услады свадебного танца
Тебе придутся по душе.
(Уходит,)
Констанса
Чем ты удручена, сеньора?
Ужель не хочешь выходить
За короля?
Зара
Все обсудить —
Нет времени для разговора.
Констанса
К чему язвительность твоя?
В день свадьбы что тебя тревожит?
Зара
Никто подслушать нас не сможет?
Признаюсь: христианка я!
Констанса
О Богоматерь Пресвятая!
Зара
Она — мой светоч навсегда
И путеводная звезда
В пучине гибельной без края.
Констанса
Кто обучил тебя всему?

Алжирская каторга
359
Зара
Здесь мы не сможем объясниться,
Но венценосный мавр, сестрица,
Мне, христианке — ни к чему.
Скажи еще, тебе известен
Из здешних пленников один,
Он и солдат, и дворянин?
Констанса
Как звать его?
Зара
Здесь неуместен
Рассказ подробный, я в волненье,
Боюсь: а вдруг меня заметят.
Констанса
Пойдем туда, где нас не встретят.
Зара
Так будет лучше, без сомненья.
Уходят. Входят король, кади и начальник стражи.
Кади
Как случай этот странен!
Король
Очень странен:
Такого в мире, верно, не бывало.
Кади
И прежде в небе видели порой
Пугающие стройные отряды
Теней невероятных и встречались
С таким вооружением и мощью,
С каким на поле настоящей битвы
Идет в атаку подлинное войско;
Дождь выпадал из крови и железа —
Обломков ятаганов и щитов.

360
Мигель де Сервантес Сааведра
Король
У христиан зовется это чудом,
Подобное бывает, хоть и редко;
Но чтобы так, без всяческих чудес,
Лучи зари, на облака наткнувшись,
Предстали грозным флотом кораблей —
Не доводилось слышать.
Начальник
Я о том же.
Но больше трех десятков христиан
Погибли разом.
Король
Горевать не стану —
Пускай хоть все отправятся под нож.
Кади
Я в суматохе выпустил из рук
И кнут, и гнев свой.
Король
Чем же ты был занят?
Кади
Я пленника стегал.
Король
В чем он повинен?
Кади
Он возрастом дитя, но не смогли
Подарки, обещанья и угрозы
Поколебать в нем веру.
Король
Он, случайно,
Не из испанцев, прибывших вчера?
Кади
Один из них.

Алжирская каторга
361
Король
Тогда не утруждайся:
Испанец он, и хитрости твои,
Твои посулы, ярость, наказанья
Его решимости не переборют.
Ты плохо знаешь этих псов упрямых
Высокомерных, злых, неукротимых,
Упорных, диких, дерзких и свирепых!
Смерть не страшна тому, кто верой крепок.
Входит мавр, тащит за собой пленника.
Король
В чем виноват сей пленник?
Мавр
Вот в чем дело:
Я только что поймал его, он плыл
На странном, небывалом корабле,
На милю удалился — вот в чем дело —
От берега.
Король
Что ж в этом корабле
Такого странного?
Мавр
Да это плот,
Сколоченный из досок, а основа —
Большие тыквы, собранные вместе,
А сам он, стоя, мачту заменял:
Раскинутые руки — словно реи,
Рубаха драная была как парус.
Король
Когда ты в плаванье пустился?
Пленник
В полночь.

362
Мигель де Сервантес Сааведра
Король
Так почему же ты за это время
Преодолел столь малое пространство?
Пленник
Султан, корабль мой лишь на то годился,
Чтобы не потонуть, и я поплыл,
Себя вверяя небесам и ветру,
В надежде, что один могучий шквал
Суденышко убогое доставит
К каким-нибудь владеньям христианским:
Весло и парус мне не помогали
Ускорить продвижение вперед.
Король
Ты, стало быть, испанец!
Пленник
Это верно.
Король
От «верно» твоего мне стало скверно.
Входит пономарь, как будто бы с запеленутым ребенком на руках; следом за
ним — все тот же еврей, хозяин кастрюли.
Король
Еще один корабль?
Еврей
Сей христианин
Похитил сына моего — вот мальчик.
Король
Зачем похитил?
Пономарь
Разве не хорош?
Пусть выкуп платят, если не желают,
Чтоб Отче наш он у меня учил.
Что скажете, Седекия, Рахиль,
Фарес, Садок, иль Завулон, иль дьявол?79

Алжирская каторга
363
Еврей
Сеньор, испанец этот — разоренье
Еврейского квартала, нет житья
От лап его когтистых, загребущих.
Король
Скажи, ведь ты испанец?
Пономарь
Сам не знаешь?
Король
Кто твой хозяин?
Пономарь
Дабахи Морато.
Король
Ему зачтется все, ручаюсь жизнью.
Кади
Клянусь своей — ты правду говорил
О дикости и варварстве испанцев.
Входит еще один мавр и еще один христианин, оборванный, с израненными
ногами.
Король
А это кто?
Мавр
Испанец, что по суше
Уж столько раз бежал, что этот раз
Стал двадцать первою его попыткой.
Король
Сиди мы здесь четыре дня подряд,
Все жалобы, что нам на суд представят,
Коснутся лишь испанцев.

364
Мигель де Сервантес Сааведра
Кади
Случай редкий!
Король
Ты, папский хвост, вернешь дитя еврею.
А этого наказывать не смейте:
Он тело тяжким подвергал страданьям,
Так пусть душа забудет о тревогах.
А ты — испанец?
Христианин
Да, и валенсиец.
Король
Готовясь к новому побегу, помни:
Поймают — сядешь на кол.
Пономарь
Государь!
Пусть этот сукин сын вернет хотя бы
Мне плату за день, что потрачен был
В попытках выкрасть этого мальчонку.
Кади
Он прав, и сорок асперов отдать
Придется вам, пройдоха заслужил.
Пономарь
Что, друг еврей, слыхали?
Еврей
Очень внятно,
Но денег я не взял.
Пономарь
Домой веди.
Кади
Чего угодно от испанца жди!
Все уходят. Остается один отец.

Алжирская каторга
365
Отец
Вот ноги — словно онемели!
Осмелюсь ли туда войти?
Проклятый страх! Но неужели
Гадает о конце пути
Стрела, направленная к цели?
Занавес раздвигается, появляется Франсискито, привязанный к столбу, вид его
должен вызывать как можно больше жалости.
Франсискито
Велите путы развязать,
Чтоб в смертный час по крайней мере
Я мог бы на земле лежать.
Отец
Готовься, укрепившись в вере,
Христу и в смерти подражать.
Кому на небо собираться —
О землю уж не опираться,
Так будет легче путь, и ближе.
Франсискито
Отец, я вас сегодня вижу,
Чтоб сил в страдании набраться.
Вот смерть, холодная как лед,
Меня в объятьях цепких душит,
Покинуть вас она зовет.
Отец
Последний вздох приму — и душу,
Пусть хоть во мне она живет.
Он гибнет!
Франсискито
Гибну, видит Бог.
Отец
Моли, представ перед Всевышним,
Чтоб я попасть туда же смог.

366
Мигель де Сервантес Сааведра
Дыханье стало еле слышным.
Вот испустил последний вздох,
Но душу сохранил красивой.
Бог дал тебе удел счастливый,
Пусть Тот, кого ты зришь сейчас,
Поддержит в нашей вере нас —
Священной, радостной, правдивой.
Как место мне определить,
Где в яме будут хоронить
Священный маленький ковчег?
Приду туда, чтоб свой побег
Слезой отеческой полить.
(Уходит.)
Свадьба должна выходить следующим образом: Алима с покрывалом на лице —
вместо Зары; пусть ее несут на высоких носилках, с музыкой и с зажженными
факелами, пусть играют гитары и поются веселые песни — слова для них я дам.80
Позади всех выходят Виванко и дон Лопе, а среди мавров-музыкантов идет
О с ори о, пленник. Как только все проходят, дон Лопе спрашивает у Осорио.
Дон Лопе
Что это?
Осорио
Зарой звать невесту,
А это — свадебный обряд.
Дон Лопе
О нет!
Осорио
Сомненья здесь не к месту.
Виванко
Об этом прямо говорят
Ее лицо, одежда, жесты.
Осорио
Она, извольте убедиться!
Во всей Берберии девицы
Знатней и краше не бывало.

Алжирская каторга
367
Дон Лопе
Пока не снимет покрывала
Гадать напрасно не годится.
Осорио
Ей претендент на Фесский трон,
Мулей Малуко станет мужем.
Ученостью прославлен он
И знает назубок к тому же
Коран — их лживый злой закон.
Он понимает по-турецки,
По-португальски, по-немецки,
По-итальянски, по-испански,
Ест за столом — по-христиански,
В кровати спит, учтив по-светски;
Но главное — он славный воин,
Исполнен мудрости и чести
И тысячи похвал достоин.
Дон Лопе
Тебе по нраву эти вести?
Виванко
За нашу сделку я спокоен:
Нам Зара — новый Моисей,
Тростинка — посох. Вслед за ней
Простимся мы с Египтом грешным,1
Вернемся морем безмятежным
К любимой родине своей.
Осорио
Еврей на Пасху деньги тратит,
У мавров свадьбы всех богаче,
Христианину же не хватит
На праздник денег, он иначе
Устроился: за тяжбы платит
В окне появляется Зара.
И ждет решения суда.

368
Мигель де Сервантес Сааведра
Зара
Эй, пленник, погляди сюда!
Осорио
Сеньоры, любоваться этим
Готов я вечно.
Дон Лопе
Что ж, отметим:
Вкус у тебя хороший, да.
Зара
Христианин ты или враг?
Виванко
Кто звал нас?
Зара
Та, что доказала,
Что вас достойна.
Дон Лопе
Чудный знак!
Мне показалось, это Зара —
По голосу.
Виванко
Да, это так.
Зара
Что там внизу за ликованье?
Чей это праздник? Чье гулянье?
Дон Лопе
Невеста — Зара, а Мулей
Малуко женится на ней.
Зара
Ответ ваш неудачен крайне.

Алжирская каторга
369
Дон Лопе
Под музыку и крики «прочь»
Несут невесту в паланкине —
Взгляни и убедись точь-в-точь.
Зара
Лела Мария,82 вижу ныне,
Что ты готова мне помочь.
Дон Лопе
Ты Зара?
Зара
Да. А кто со мною
Здесь говорит?
Дон Лопе
Больной душою.
Зара
Что слышу?
Дон Лопе
Госпожа моя,
Твой раб и твой поклонник я,
Дон Лопе.
Зара
Дверь сейчас открою.
Зара отходит от окна и спускается вниз.
Виванко
Гляди: и тут и там она,
Здесь тайна, убежден теперь я.
Дон Лопе
Способность эта ей дана
За крепость веры средь неверья.
Так может лишь она одна:

370
Мигель де Сервантес Сааведра
Имея рядом столько слуг,
Остаться без опеки вдруг.
Нам эти чудеса — к удаче.
Виванко
Тому причиной, не иначе,
Веселье, что царит вокруг.
Кто Зару нам явить умеет
В двойном обличий сейчас —
И большей силою владеет.
Он в добрый путь направит нас
И все препятствия рассеет.
Входит Зара.
Спустилась к нам в мгновенье ока!
Мы будем правы, их пророка
Подобной ценности лишая.
Дон Лопе
Пришла любовь. О край без края,
Плененье душ, веленье рока!
Жизнь, что сильнее всех смертей,
Лекарство для моих болезней,
Свобода от моих цепей,
Опора над глубокой бездной,
Доверье к истине моей;
Хранилище, где сочтены
Мой мир и дни моей войны,
Звезда моих стремлений лучших,
Луч света, что ведет заблудших
К пределам милой им страны;
Перед тобой простерт во прах,
Я раб твой, стал стократ смиренней,
Чем раньше, сидя в кандалах,
Свободный, в тоже время пленный,
Мне жизнь и смерть в твоих очах;
Позволь припасть к твоим стопам,
К твоим божественным рукам
Губами — хоть на миг единый.

Алжирская каторга
371
Зара
Сквернить уста христианину
О мусульманку я не дам.
Ты мог узнать уже, и снова
Сегодня зришь: я вся твоя,
Но в том заслуга лишь Христова,
К нему стремлюсь мечтами я
И к этим ласкам не готова.
О плотском думать не годится:
Сейчас моя душа в темнице
Чувств, опасений и скорбей
И этой нежностью твоей
Не знает, как распорядиться.
Когда ты поплывешь домой,
Чтобы сюда вернуться после
За той, кто навсегда с тобой,
Хоть не всегда бывает возле?
Когда закончишь подвиг свой?
Когда узришь ты вновь несчастных
Магометан, давно согласных
К Христовой приобщиться вере?
Когда, тебя узрев, поверю,
Что минул час тревог ужасных?
Дон Лопе
Нам завтра будет расставанье,
Хоть верю, что вернусь я скоро —
Через неделю, может, ране —
Семь этих долгих дней, сеньора,
За семь веков сочтет желанье.
Ты выходи в отцовский сад,
Увидишь: я вернусь назад,
Я все исполню, все сумею
И жизнь отдать не пожалею,
Которую мне дал твой взгляд.
Я справлюсь, прочь гони тревогу,
Пускай она тебя не точит:
Наш честный план угоден Богу,
Он нас оставить не захочет

312
Мигель де Сервантес Сааведра
В земных делах нам даст подмогу.
Испанец я, христианин
И благородный дворянин,
Тебе я повторяю снова:
Свершу, что должен, давши слово.
Зара
Мне сомневаться нет причин,
Но всем ручательствам взамен,
Коль вправду любишь, поклянись ты
Моею Лейлой Марией.
Дон Лопе
Клянусь и Девою Пречистой,
И Сыном, что для нас священ:
Тебя не брошу никогда я,
Твои надежды оправдаю
Мне — к радости, тебе — во благо.
Зара
Ты дал великую присягу,
Мне клятва не нужна другая.
Виванко
А вот отец твой говорит,
Ты за Мулея нынче выйдешь.
Как это понимать?
Зара
Навзрыд
Я плакала, и ты увидишь:
Мне к этой свадьбе путь закрыт.
Отец мой приказал сурово,
Чтоб к свадьбе я была готова,
Зашел ко мне взглянуть на платье —
Тут громко принялась рыдать я.
Ушел, не проронив ни слова,
Но город облетает весть,
Молва разносит слух летучий:
Сегодня свадьба.

Алжирская каторга
373
Виванко
Так и есть.
Дон Лопе
Расспросами ее не мучай —
Нам всех загадок не расчесть.
К твоим рукам прильну, сеньора,
В надежде что теперь уж скоро
Они раскроют мне объятья.
Зара
Должна вам ноги целовать я —
Ведь ваша вера — мне опора.
Ступай же с миром. В ожиданье
Молиться буду небесам.
Чтобы приблизить день свиданья,
Я небу все слова отдам,
Все слезы моего страданья.
Спрошу у неба: пусть убавит
У моря злости, пусть направит
Попутный ветер вам вослед,
Тебя хранит от всяких бед,
Меня же в вере пусть наставит.
Прощай! Тоска меня гнетет.
Я завтра в сад приду к рассвету
И буду ждать.
Виванко
Да обретет
Благой конец начало это.
Зара
Так неизбежен твой уход?
Дон Лопе
Мне поступить нельзя иначе.
Зара
Придет ли час моей удачи,
Когда тебя увижу снова?
(Уходит.)

374
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Лопе
Придет он, если смерть иного
Удела нам не предназначит.
Виванко
Но уходить пока что рано —
Еще хотелось разузнать бы,
Чем завершится праздник странный.
Дон Лопе
Загадка есть у этой свадьбы,
В ней жребий, для меня желанный.
Уходят. Появляется брачное ложе, а на нем — Ал им а, лицо ее закрыто фатой;
женщины танцуют мавританский танец; должны гореть факелы; дон Лопе и Виванко
наблюдают за танцами; когда музыка заканчивается, входят два мавра.
1-й мавр
Окончен праздник, в дом к себе вернется
Красавица невеста. Так решил
Мулей, явив пример благоразумья.
2-й мавр
Так свадьба не получит продолженья?
1-й мавр
Все впереди. Сейчас Мулей желает,
Пока в Марокко не добьется трона,
Чтоб Зара оставалась в отчем доме,83
Нетронутая — так спокойней будет.
Надеется он ею насладиться
Уж после, в обретенном королевстве,
Куда он выступает на рассвете,
Чуть солнце выйдет, а причина спешки —
Стремление двух тысяч янычар
Пуститься в путь, далекий, как известно.
2-й мавр
Раз так Мулей замыслил, то зачем же
Возил он Зару на гулянье это?

Алжирская каторга
375
Что скажут люди? Точно ведь решат,
Что передумал брать он Зару замуж.
1-й мавр
Пускай судачат. Таково веленье,
Удел народа — молча подчиниться,
К тому ж Ara Морато всем доволен.
2-й мавр
Но праздник завершился?
1-й мавр
Да, похоже.
2-й мавр
Тогда пойдем и мы.
Виванко
Пресвятый Боже!
Все уходят, занавес над брачным ложем задергивается; на сцене остаются дон Лопе
и Виванко.
Чудны дела твои! Теперь спокойно
Ты можешь ехать: видел, как легко
Рассеян призрак был и тень исчезла.
Дон Лопе
Все предвещает нам счастливый жребий.
Я сяду на корабль; ты ж не забудь
И приходи к указанному месту,
И подавай сигналы каждый вечер,
Как истечет шесть дней — за этот срок,
Я думаю, сумею возвратиться;
Добейся, наших планов не раскрыв,
Лишь с помощью уловок и намеков,
Чтоб мученика нашего отец
В тот сад пришел с двумя-тремя друзьями;
Ведь если наше судно на Мальорку84
Пойдет — возможно, за шесть дней смогу я
Сюда вернуться, чтобы вас увидеть.

376
Мигель де Сервантес Сааведра
Виванко
Храни тебя Господь. Я постараюсь,
Чтобы не только мы вдвоем спаслись.
Обнимемся. Не позабудь о знаках.
Будь осторожен. Бог с тобой. Прощай.
Дон Лопе
Секрета никому не открывай.
Уходят. Входят Осорио и пономарь.
Осорио
Какой забавный рассказ,
Досель не слыхал такого:
Как вышло, что сами евреи
Христианину на выкуп
Средства внесли?
Пономарь
Как я тебе рассказал,
Так оно все и вышло:
Они заплатили выкуп,
Денег не пожалели
Ради меня.
Им хочется — говорят —
Обезопасить младенцев,
Одежду свою и кастрюли
Да и в конечном счете
Деньги свои.
Я дал им честное слово
Не красть у них ничего,
В Испанию возвратиться,
Но, видит Бог, не знаю,
Как удержусь.
Входит христианин.
Христианин
Христиане, прибыли деньги
На выкуп85 — уже в Бухии.86

Алжирская каторга
377
Осорио
Вот это хорошая новость!
А орден какой?
Христианин
Мерседарии.87
Осорио
Вот благодать!
А кто приехал с деньгами?
Христианин
Фрай Хорхе де Оливар,88
Известный, как говорят,
Благоразумием редким.
Пономарь
Что ж, в добрый час.
Осорио
Здесь фрай Родриго де Apee89
Бывал до него много раз —
А он из того же ордена,
Душой благороден и щедр,
Всем он хорош.
Пономарь
Ну я, хотя бы свободен
От унижений и просьб —
Благодаря Седекии
И Нефалиму-раввину
Вольным я стал.
И хоть неплох журавль в небе,
Синица в руке не хуже.
Все сделано так, как надо,
Неважно, когда подоспеют
Деньги на всех.
Испанские колокола!
Когда же смогу я снова
До вас дотянуться руками?

378
Мигель де Сервантес Сааведра
Когда же устрою тик-ток
Иль перезвон?
Когда же богатые вдовы
На похоронах бедняков
Наполнят мой сундучок
Просфорами даровыми?
Будет ли так?
Христианин
Куда вы теперь собрались?
Осорио
Ara Морато у кади
Просил для нас разрешенья
В саду его дня три-четыре
Вместе побыть.
Ara Морато все лето
Вместе с дочерью Зарой,
Вместе с прекрасной Алимой,
Каурали супругой,
Будет там жить.
Христианин
Возможно, в один из дней
И я поболтать зайду
К вам в сад ненадолго.
Осорио
Что ж, милости просим.
Христианин
С Богом, друзья!
(Уходит.)
Пономарь
Теперь я свободен, Осорио,
И как-нибудь вас навещу.
Осорио
Тогда приноси гитару,
А сам побыстрей уходи.

Алжирская каторга
379
Пономарь
Быть по сему.
(Уходит.)
Входят Алима, Зара, Констанс а; Зара роняет четки, их подбирает Алима.
Алима
Подруга Зара, как возможно?
На четках крест!90
Констанса
Моя вещица.
Алима
Кому-то вздумалось молиться —
Иной ответ придумать сложно.
Зара
А что такое крест?
Алима
Две палки,
Одна скрепленная с другой.
Зара
Какой в них смысл и знак какой?
Алима
Не занимать тебе смекалки!
Ведь это христианский знак,
Не менее Аллаха чтимый.
Констанса
Сеньора, крестик возврати мой.
Алима
Нет, не попала я впросак:
Его ведь Зара уронила,
И на моих глазах, при мне.

380
Мигель де Сервантес Сааведра
Зара
Спокойна можешь быть вполне,
Я вещь Констансы сохранила:
Вчера я к вам зашла домой,
Она дала мне это диво,
Не знала я...
Констанса
Ответ правдивый,
И я одна всему виной.
Алима
И все же спрячь его, сестрица:
Из мавров кто-нибудь случайно
Его увидит — скажет: тайно
Она к Христу душой стремится.
Входят Виванкоидон Фернандо.
Виванко
Я, кабальеро, всю затею
Раскрыл вам под большим секретом.
Дон Фернандо
Не пожалеете об этом,
Я благодарным быть сумею.
Вот Зара, с ней идет Алима,
И я обеих знаю лично.
Виванко
Что ж, дело движется отлично.
Алима
Едва не проскочили мимо.
Вон тот христианин мне мил,
Он враг иль друг — сама не знаю,
Его люблю и проклинаю.
Зара
Что ты сказала?

Алжирская каторга
381
Алима
Нету сил
Скрываться дальше.
Констанса
Ах, бедняжка,
Ты что — решилась все открыть
Ему?
Алима
Хочу поговорить.
Констанса
С любовью сладить — ох как тяжко!
Зара
Так любишь ты?
Алима
Пускай уж скромность
Меня простит: в нем жизнь моя,
Он это знает; знала б я,
Как пробудить в нем ту же склонность.
Зара
И не смягчить его никак?
Алима
Констанса говорит, что можно,
Но мне поверить в это сложно:
Со мною он жесток, как враг.
Испанец, требую ответа:
Ты знаешь ли, что ты мой раб?
Дон Фернандо
О да, сеньора, ты могла б
Взять жизнь мою.

382
Мигель де Сервантес Сааведра
Алима
Да как же это?
Неужто взгляд мой, полный страсти,
Слова Констансы не сказали,
Что все надежды и печали
Мои — лишь у тебя во власти?
Я кровоточащую рану
Раскрою пред тобой прилюдно.
Дождался! Знаешь, как мне трудно,
Но впредь скрываться я не стану.
Какая дерзостная вера:
Любовь всегда опасный дар,
В ней скрыты ярость и пожар,
Ни в чем она не знает меры;
Смотри, цена-то дорога:
Коль мне на чувства не ответишь,
Во мне подруги уж не встретишь —
Получишь злейшего врага.
Дон Фернандо
Позволь еще три дня добавлю,
Отсрочки больше не продлю,
Поверь: настойчивость твою
Я без ответа не оставлю.
Ты можешь на три дня остаться
В саду у Зары в ожиданье.
Увидишь: там твои страданья
Благополучно завершатся.
Алима
Довольна я.
Зара
Отдам я руку
На отсеченье: сдержит слово.
Констанса
Он сделку заключил толково!

Алжирская каторга
383
Алима
Ступай, раз суждена разлука.
Зара
Какой сегодня ветер дует?
Виванко
С утра он северный и ровный.
К удаче это, безусловно,
Ее Всевышний нам дарует.
Зара
Товарищ твой уже далече,
В Испании?
Виванко
Прошло шесть дней.
Зара
Здесь без него тебе трудней?
Виванко
Да, я один, но в скорой встрече
Уверен.
Зара
Ты это всерьез?
Виванко
Готов уплыть я спозаранку —
Пришло бы судно!
Алима
Христианка,
Не прячь глаза, да что стряслось?
К чему такой несчастный вид?
Поведай мне свою тревогу.

384
Мигель де Сервантес Сааведра
Констанса
Уйдем отсюда, ради Бога,
Пусть смертью мне уход грозит,
Уж сердцу нет в груди покоя,
Как будто там живая рана.
Зара
Ты просто встала слишком рано.
Констанса
И мне привиделось такое,
Что, коль виденье не обманет,
Рассвет встречайте без меня:
К концу сегодняшнего дня
И мне самой конец настанет.
Дон Фернандо
О нет! Твои виденья лживы,
Не бойся ничего, сеньора!
Констанса
Все разъяснится очень скоро.
Зара
Как христианки боязливы!
Констанса
О нет, у нас один лишь страх:
Всего важнее наша ревность;
Ах, я сказать хотела «верность»,
Но спуталась не зря в словах.
Алима
Мой пленник, ты нагонишь нас?
В моих словах — приказ и просьба,
Чтоб долго ждать мне не пришлось бы.
Констанса
Достаточно сказать «приказ».
Уходят Алима, Зара и Констанса.

Алжирская каторга
385
Виванко
Пойдем — вдруг нам судьба послала
Удачу, и вернется вскоре
Дон Лопе, переплывши море, —
Не пропустить бы нам сигнала.
Уходят Виванко и дон Фернандо. Входит отец с окровавленным белым
платком — как будто несет в нем кости Франсискито.
Отец
Я их Осорио отдам.
Боюсь, впотьмах я опоздаю
Иль окажусь совсем не там.
Приметы старости я знаю:
Отвага ей не по годам.
Иду к Are Морато в сад,
Пусть крадучись, но наугад:
Сама святая эта рака
Поможет выбраться из мрака
В обход ловушек и засад.
(Уходит.)
Входят дон Фернандо и Виванко.
Виванко
Сейчас он в море, точно так:
Когда б его корабль вернулся,
Уж я бы с ним не разминулся.
Пора подать условный знак:
Возьми кремень, огонь добудь,
Пусть это пламя освещает,
Указывает, расчищает
Надежде нашей верный путь.
Дон Фернандо
Взгляни: какой-то отсвет бледный
Мерцает нашему в ответ.
Виванко
Про этот долгожданный свет
Скажу не «бледный», но «победный».
13 Зак. № 4086

386
Мигель де Сервантес Сааведра
Замри. Что там за звуки, точно
Плеск весел дружных, еле слышный?
Дон Фернандо
Пойдем на берег. О Всевышний!
Они приплыли, это точно.
Входят дон Лопе и хозяин корабля.
Дон Лопе
Виванко?
Виванко
Я.
Дон Лопе
А Зара где?
В саду укрыть ее смогли вы?
Виванко
Да, Друг.
Дон Лопе
О небо, день счастливый!
Пришел конец моей беде!
Виванко
Обнимемся!
Дон Лопе
Ну нет, не место,
Да и не время для объятий —
Сходи за ней.
Виванко
Вот это кстати.
Нас дожидаться должен здесь ты.
Дон Фернандо
Друг, хочешь я с тобой пойду?

Алжирская каторга
387
Виванко
Спасибо, друг, нужды в том мало:
Все собрались и ждут сигнала,
Я их в минуту приведу.
Никто не спит, все на ногах,
Тотчас готовы в путь пуститься.
Дон Лопе
Тогда беги, лети как птица.
Хозяин
А далеко?
Виванко
Да в двух шагах.
(Уходит.)
Хозяин
Надеюсь, он вернется скоро,
Ведь ветер на море попутный.
Дон Лопе
Я слышу шум какой-то смутный —
Замрите! Кончим разговоры.
Хозяин
Давайте на корабль вернемся
И там дождемся окончанья.
Дон Лопе
Коль будете хранить молчанье,
Здесь на врага мы не наткнемся.
Входят Виванко, Зара, Констанс а, отец с белым платком, в котором как
будто бы лежат кости Франсискито; Осорио, пономарь и другие христиане,
которые могли бы там оказаться.
Ви
ванко
Там были все настороже,
Огонь завидя над волнами,

388 Мигель де Сервантес Сааведра
Меня не дожидаясь, сами
На берег кинулись уже.
Я так и не дошел до сада.
Осорио
Чудесный случай, господа!
Дон Лопе
Где яркая моя звезда?
Зара
Где светоч мой, очей отрада?
Хозяин
Восторги ваши многословны,
Скорее в путь — упустим ветер.
Мой груз сегодня свят и светел,
О море, будь к нам благосклонно!
Пономарь
Хоть я свободным стать успел,
Зовет меня страна родная.
Хозяин
Мы ждем кого-нибудь?
Дон Фернандо
Не знаю.
Виванко
Я всех собрал, кого сумел.
Констанса
Пойдем! Алиму шум разбудит.
Дон Фернандо
А хочешь, я вернусь за ней?
Хозяин
Но все мечтают поскорей
Пуститься в путь.

Алжирская каторга
389
Констанса
А грустно будет
Расстаться с ней?
Дон Фернандо
Да, лучше б тут
Была хозяев наших пара.
Дон Лопе
В путь, Зара.
Зара
Я теперь не Зара —
Марией пусть меня зовут.
Дон Лопе
Не из воображенья это
Повествование родилось —
Над ним лишь правда потрудилась,
В нем вымысла ни капли нету.
В Алжире и поныне длится
Та повесть — в ней любовь и горе,
А подлинность таких историй —
Всегда заслуга очевидца.
Окно и сад, темницы своды
На месте, верно, и сейчас.91
К концу подходит наш рассказ,
Но не алжирские невзгоды.

Прославленная комедия, озаглавленная
БЛАГОЧЕСТИВЫЙ ПЛУТ
В ЭТОЙ КОМЕДИИ ГОВОРЯТ СЛЕДУЮЩИЕ ЛИЦА
Луг о, студент. Ангел.
Лобильо и Ганчосо,1 плуты. Комедия.
Альгвасил.2 Любознательность.
Два помощника альгвасил а. Брат ангел.
Лагартиха,3 юнец. Настоятель монастыря.
Дама. Донья Анна деТревиньо.
Муж дамы. Двое слуг.
Инквизитор Тельо де Сан- Врач.
доваль.4 Два горожанина.
Два гитариста. Священник.
Фигура в окне. Горожанин.
Слепец. Сакиэль, демон.
Кондитер. Визиэль, демон.
Антония. Люцифер.
Карраскоса, отец севильских плу- Три души.
тов и гулящих девиц. Вице-король Мексики.
Перальта и Хильберто, студенты.
действие первое
Входят Луго — он вкладывает кинжал в ножны; Лобильо и Ганчосо, плуты.
Луго — в студенческой сутане;5 на поясе — небольшой щит и кинжал с широким
клинком (но ни в коем случае не шпага).6
Лобильо
Но все-таки в чем дело?

Благочестивый плут
391
Луго
Да ни в чем.
Коль мы друзья, — и вспоминать не стоит.
Ганчосо
Наш Луго хочет выше всех подняться,
Он рвется стать первейшим среди нас,
Хоть в плутовстве еще немного смыслит
И с огородным пугалом он схож.
Луго
Поосторожнее! Я парень хват
И плут. И кто сказать сейчас посмеет,
Что у меня кишка тонка над вами
Верх одержать? Вас в этой вашей школе
Ни дерзости, ни храбрости не учат.
Кто среди вас достоин называться
Не только плутоватым, но и смелым?
Вы все способны только слезы лить
По старым подвигам и давним дням.
Лобильо
Пошли отсюда, здесь от слез так сыро!
Ганчосо
Коль хочешь сыра, то пошли, конечно,
В какой-нибудь кабак. Но все же, Лобо...
Лобильо
Попридержи свой язычок змеиный!
Тебе ль не знать, Ганчосо, что искусен
Я в плутовстве и всяческих проделках?!
Ганчосо
Мы просто не желаем нынче драться,
Не так ли, Лобо?
Лобильо
Что ж, тебе виднее.

392
Мигель де Сервантес Сааведра
Ганчосо
И видно, предстоит мне преподать
Урок отменный.
Луго
Берегись, Лобильо!
Ганчосо
Вы оба просто зайцы-хвастуны.
Да, курицы вы мокрые, овечки!
Лобильо
Не языку — рукам посмей дать волю!
В это мгновение входят альгвасил и два его помощника; Ганчосо и
Лобильо убегают; остается на месте только Луго — он вкладывает кинжал в
ножны.
Первый помощник альгвасила
Пред вами правосудие, сеньор!
Луго
А предо мной — плуты. Мы ведь знакомы?
Первый помощник альгвасила
Вы Луго?
Луго
Да.
Альгвасил
Хватайте же его!
Второй помощник альгвасила
Но ваш приказ, сеньор, невыполним.
Ведь это — Луго, плут, а не преступник.
Альгвасил
Под вашу дудку должен я плясать?!
Проклятие! Не хватит никакого
Терпения.

Благочестивый плут
393
Луго
Зато вам хватит гнева.
Альгвасил
А вас поймать — и дьяволу не хватит
Полсотни пары башмаков, поверьте.
Луго
Да хоть и сотни! Он зато узнает,
Где может башмаки себе купить.
Альгвасил
Как угодить смогу я Сандовалю?
Второй помощник альгвасила
Да, Христофор,7 суров у вас хозяин.
Первый помощник альгвасила
Весь город подчинен ему, и судьи
Ни в чем ему перечить не рискнут.
Луго
Не надоело разводить турусы?
Пора вам, альгвасил, за дело браться.
Альгвасил
Куда как лучше Христофору Луго
Ходить по школьным коридорам с книгой
В руках, а не с кинжалом здесь торчать.
Луго
Не ваше ремесло — читать мораль,
И проповедников без вас хватает.
Вы лучше поспешили бы уйти.
Альгвасил
Что ж, мы уйдем, но вовсе не поспешно.
Благодарить хозяина должны вы
За то, что остаетесь на свободе.

394
Мигель де Сервантес Сааведра
Луго
Оставьте же меня пока в покое.
Первый помощник альгвасила
Ну и пройдоха, этот Христофор!
Второй помощник альгвасила
Проворнее, пожалуй, всякой лани.
Первый помощник альгвасила
И палец в рот такому не клади —
Откусит тотчас же с рукою вместе.
Альгвасил
А я вам, Луго, дам совет благой:
Не лезьте на рожон.
Луго
А я за благо
Сочту так поступать, как захочу.
Альгвасил
Идемте же.
Альгвасил уходит.
Первый помощник альгвасила
Ну, Христофор, признаться,
Я совершенно вас не узнаю.
Второй помощник альгвасила
А я вам, Христофор, скажу с открытой
Душой: меня не надо вам бояться.
Я слеп, и глух, и нем во всех делах,
Которые имеют отношенье
К бродягам, и плутам, и к их подружкам.
Сам жить хочу и жить даю другим.
Луго
Скажи: где ночью будешь ты сегодня?

Благочестивый плут
395
Второй помощник альгвасила
Не знаю. Воля-то на все Господня.
Оба помощника альгвасила уходят.
Луго
Не я — хозяин мой почтенье им внушает,
Сам по себе для них не более, чем гниль, я.
Но я готов поклясться, что еще узнает
О подвигах моих великих вся Севилья.8
Пускай отец свою лавчонку открывает,9
Пускай ему доход приносит мансанилья,10
Но мне такая жизнь не может быть по нраву.
В иных деяниях хочу снискать я славу.
В это мгновение входит Лагартиха, юнец.
Лагартиха
Бог ты мой, гроза грозою!
Только что дрались вы, Луго,
И опять готовы к бою?
Луго
Что взираешь ты с мольбою,
Что дрожишь ты от испуга?
Обнажил я свой кинжал,
Чтобы ты мне оказал
Надлежайшее почтенье,
Ну а ты чуть не удрал,
Словно дьявол от крещенья.
Что мне скажешь, Лагартиха?
Лагартиха
Сальмерона и Ла-Пава,
И Мендоса, и Либриха,11 —
Каждая — красотка, право,
И богата, как купчиха, —
Попросили передать,
Что они в своем «именье»
На закате будут ждать
Вас, сеньор. И угощенье
Ждет вас тоже, без сомненья.

396
Мигель де Сервантес Сааведра
Луго
А оно, скажи, съедобно?
Лагартиха
Угощенье — бесподобно.
Если время у вас есть,
Изложу я вам подробно,
Что же будете вы есть.
С баклажанами рагу,
И свинина к пирогу,
Белый хлеб, вино, миндаль.
И попробовать нугу
Вы откажетесь едва ль.
Апельсины из Куэвас
И лимоны из Алькобы.12
Рассудите сами: где вас
Могут встретить лучше, чтобы
Столько счастья для утробы?!
А еще у рыбаков
Дамы выловить сумели
Много рыбы из садков;
Ожидают вас макрели,
Угорь к ужину готов.
Черноспинка, как живая,
Длинный хвост свой изгибая,
Вертится в котле сейчас.
Но навряд найду слова я,
Чтобы точен был рассказ.
Красный перец мелко смолот,
Нож лимоны не щадит.
Сваренных креветок вид
Вызывает зверский голод,
Даже если ты и сыт.
Луго
Песню славную ты спел!
Лагартиха
Я еще и сотой доли
Рассказать вам не успел.

Благочестивый плут
397
Будет яств намного боле!
Так бы разом все их съел!
Луго
Говоришь, что ждут в «именье»?
Лагартиха
Да. Девицы будут рады
И наденут для услады
И мужского изумленья
Наилучшие наряды.
Луго
Парни будут?
Лагартиха
Несомненно.
Однорукий, Одноногий
Да Кривой из Альмадена.13
Луго
Перечень весьма убогий.
Лагартиха
Ну, не будьте слишком строги.
Луго
Твой рассказ меня прельстил.
Ты красноречивый малый.
Лестно мне. Приду, пожалуй.
Лагартиха
Но скажу: рассказ мой был
Полон лести небывалой.
Луго
Ты мне просто льстил? Проклятье!
Что еще хотел сказать?

398
Мигель де Сервантес Сааведра
Лагартиха
Есть прекрасное занятье.
Коль его секреты знать,
Вмиг богатым можно стать.
Луго
Речь о чем ведешь?
Лагартиха
О том,
Что поймет любой тупица:
Тот, кто с картами знаком
И схитрить не побоится,
Будет с толстым кошельком.
Если плут ты по природе,
Ни к чему работой нудной
Добывать обед свой скудный,
Ибо в меченой колоде —
Потоси сереброрудный!14
Ловкость рук — всего важней.
Притворившись неумёхой,
Может опытный пройдоха
Запросто дурить людей
И мошну набить неплохо.
Луго
Ну и плут! Что за листок
Под рваньем хранишь ты свято?
Лагартиха
Песнь, что слышал я когда-то.
Строфы лучше этих строк
Аполлон создать лишь мог.
Эта песнь — романс из новых,
Про людей на все готовых,
Бесшабашных, удалых.
И язык отнюдь не в ковах
Длинных песен дней былых.
Да, романс и впрямь чудесный,
Хоть звучит на новый лад;

Благочестивый плут
399
Музыкой своей словесной
То возносит в рай небесный,
То низводит прямо в ад.
Луго
Ну так спой его.
Лагартиха
С охотой.
Лучше песни не бывало,
А ведь их уже немало.
Луго
Ты все тянешь отчего-то.
Лагартиха
Невтерпеж вам, значит, стало?
Луго
Начинай же.
Лагартиха
Начинаю.
Наизусть слова я знаю.
И пускай услышат все,
Как я славно исполняю
Песнь во всей ее красе.
«Тысяча пятьсот тридцатый,
Год четвертый, что бесспорно,
День был двадцать пятый мая,
Вторник, день с пометкой черной.
То, что в этот день злосчастный
Было в городе Севилье,
Воспевать слепцы должны бы
И поэты в пышном стиле.
Из севильского предместья
Вышел храбрый Регилете;
А наряд на нем — чудесней
Не отыщешь в целом свете.
Не во Фландрию16 идет он,

400
Мигель де Сервантес Сааведра
Не в Каир,17 не в край германский,
И не в царство ломбардийца,19
И не на берег гирканский.20
Нет, на площадь Сан-Франсиско21
Он идет, гордясь собою.
Там, на площади, коррида,
И готов герой мой к бою.
Вот выходит он на площадь —
Мимо пеших, мимо конных —
И со смельчака не сводят
Дамы взоров восхищенных.
Бык свирепый, бык могучий
Тут на площадь выбегает,
Преогромными рогами
Регилете поддевает.
Вот лежит он, бездыханный,
Кровь из ран течет рекою.
Всё. Пришел конец романсу,
Ведь пришел конец герою».
Луго
Лагартиха, вот каков
Твой романс!?
Лагартиха
В нем мало слов.
Но зато любое слово
Поценнее золотого.
Образец для образцов!
Луго
Чья же песнь сия?
Лагартиха
Тристана,
Удальца из Сан-Романа.
Там он славно верховодит
И талантом превосходит
Гарсиласо22 и Боскана.23

Благочестивый плут
401
В это мгновение входит дама, лицо ее наполовину скрыто мантильей.
Дама
Уделите мне минутку.
Луго
Передай, что я явлюсь.
Хоть, видать, хорош ты гусь!
Лагартиха
Чтоб сыграл я с вами шутку?
Все вас будут ждать, клянусь.
(Уходит.)
Дама
Если верх берет желанье,
То бессилен разум, Луго.
Здесь я втайне от супруга,
Он не знает о свиданье.
Сквозь вуаль в меня вглядитесь.
Луго разглядывает лицо дамы сквозь мантилью.
Но лицо я вам открою,
Если сказанное мною
Вы отвергнуть не решитесь.
Узнаете?
Луго
Несомненно.
Дама
Я во власти безрассудства.
И, смирить не в силах чувства,
К вам явилась я смиренно.
Если вы в недоуменье:
В чем причина встречи новой,
Я скажу, что жизнь готова
Вам вручить без промедленья.
Я пленилась статью дивной,
Вашей смелостью и силой.

402
Мигель де Сервантес Сааведра
Думаю о вас, мой милый,
Дни и ночи непрерывно.
Принесите избавленье
Мне от этих дум скорей
И по щедрости своей
Подарите утешенье.
И хотя самой мне ясно,
Что достоинство роняю,
Вам всю душу раскрываю:
Я люблю вас, Луго, страстно.
Не уродлива, богата —
Это вы поймете сами.
Но любовь царит над нами,
А она ценнее злата.
Я покорна, я в смиренье,
Полностью у вас во власти;
Вы ко мне, хотя б отчасти,
Проявите снисхожденье.
В твой мы дом пойдем иль мой,
Но тебе всегда и всюду
Я не госпожою буду,
А служанкою простой.
И еще скажу теперь я:
Даже моего супруга
Ты не опасайся, Луго,
Ведь обман — лишь часть доверья.
Мир в семье своей храня,
Я для ревности давала
Поводов супругу мало,
Редко он винил меня.
Знает женщина любая:
Коль обман умело скрыть —
Значит, можно верной слыть.
Мужу своему верна я.
Почему ты поднял брови,
Лоб нахмурил? Что случилось?
Луго
Значит, жаждет ваша милость
Плотской, низменной любови?!24

Благочестивый плут
403
Полюбив, ты захотела
Удовлетворить желанье,
Алчешь прелюбодеянья,
Чтобы успокоить тело.
Как распутная девица,
Среди улиц городских
И в предместьях воровских
Ищешь, кто тобой прельстится.
Коль смогла взлететь высоко
Ты благодаря судьбе,
Заглушить должна в себе
Голос гнусного порока.
Я являюсь, как известно,
Инквизитора слугою;
Среди сложенных горою
Книг живу в каморке тесной.
Но живу игрой страстей,
Удержу ни в чем не зная,
И с ножом хожу всегда я,
Как пастух с дудой своей.
И столь низкими делами
Занимаюсь в жизни грешной,
Что о них нельзя, конечно,
Рассказать влюбленной даме.
Есть орлиные вершины,
Но летает низко ворон.
Быть мне лишь плутом и вором.
Дама
Мрачной не рисуй картины.
Я любви подобной сцены
Представляла много раз;
Более, чем твой рассказ,
Они были откровенны.
Вера — истины дороже.
Мне поверить важно было:
Раз тебя я полюбила,
Ты меня полюбишь тоже.25
Сердце сдавлено печалью.
Муж! Сюда он поспешает.

404
Мигель де Сервантес Сааведра
Я боюсь: а вдруг узнает
Он меня и под вуалью?
Входит муж дамы.
Луго
Лучше ты перекрестись,
Чтоб и впрямь не вышло худа.
Дама
Надо мне уйти отсюда;
Ноги словно отнялись.
Муж
Что хотите сообщить?
Луго
То, что стало мне известно
И что вам узнать полезно.
Дама
Шагу не могу ступить.
Муж
Я желал бы, чтобы сразу
Вы поведали мне суть.
Дама
Шагу не могу шагнуть.
Луго
Ну, внимайте же рассказу.
Не было под небесами
Женщины милей и краше,
И честней супруги вашей.
Красота ее сердцами
Всюду правит. И смогла
Сердце парня одного
Взять в полон и сжечь его
В пламени любви дотла.
Юноша богат и смел

Благочестивый плут
405
И готов хоть насмерть биться,
Чтобы своего добиться,
Получить, чего хотел.
О приличьях забывает,
Коль объят любви огнем,
И идти лишь напролом
Сей наглец предпочитает.
Вашу встретивши сеньору,
Вмиг юнец лишился сна.
То, что вам она верна,
Лишь добавило задору.
Он не признавался ей
И не назначал свиданья,
И пока еще желанья
Он таит в душе своей.
Муж
А в мой дом входил он, Луго?
Луго
Лишь кружил, но не входил.
Муж
Тот не здрав рассудком был,
Кто красавицей-супругой
Обзавелся.
Дама
(в сторону)
Речь у них
Обо мне? Помилуй, Боже!
Луго мстит мне, но за что же?
Мало мук ему моих?!
Луго
Сердце наглеца сжигает
Пламя грозного пожара,
И огонь, пылая яро,
Нежность в ярость обращает.
Набирает он сейчас

406
Мигель де Сервантес Сааведра
Молодцов, как я, лихих,
Бесшабашных, удалых,
Чтоб жену украсть у вас.
Посчитал злодей сей мерзкий,
Что ему я друг вполне,
И открыл однажды мне
Умысел свой изуверский.
Я неробкого десятка
И большой любитель риска,
Но о подлости столь низкой
Помышлять — как это гадко!
Я ему по мере сил
Согласился помогать,
Потому что рассказать
Обо всем я вам решил.
Муж
Угрожать он вздумал мне?
Я не трус. И я — при шпаге.
Луго
Не о вашей речь отваге,
Речь о вашей о жене.
Муж
Про юнца жена не знает?
Луго
Нет. Подобно этой даме,
Что, закрывшись кружевами,
Здесь кого-то ожидает.26
Упаси вас Боже, чтобы
Вы жену подозревали.
Муж
Увезу ее подале.
Луго
Сделать это хорошо бы!

Благочестивый плут
407
Муж
Даже ветер не посмеет
В дом ее проникнуть там.
Луго
Принести покой всем нам
Там, вдали, она сумеет.
Если здесь ее не будет,
То пройдет немного дней —
Охладеет парень к ней,
А потом совсем забудет.
Не бывает у юнцов
Долгой безответной страсти,
И одолевать напасти
Мало кто из них готов.
Муж
Вам я благодарен, Луго,
Ведь меня ждала беда.
И надеюсь, что всегда
Вы во мне найдете друга.
Но прошу вас, назовите
Имя наглеца сего.
Луго
Не могу назвать его,
Вы, сеньор, уж извините.
Полагаю, вы узнали
То, что нужно было знать;
Остальное рассказать
Мне позволено едва ли.
Ничего жене своей
Говорить вы не должны.
И какой-либо вины
Перед вами нет за ней.
Муж
Откровенен буду с вами.
У меня в одном селенье
Есть прекрасное именье.

408
Мигель де Сервантес Сааведра
Двери крепкие, с замками,
Все попытки пресекут
Молодого ухажера,
Это сам поймет он скоро.
Мне пора. Дела зовут.
(Уходит.)
Дама
Чудом чувств я не лишилась,
Луго, слушая все это.
От тебя теперь ответа
Я потребовать решилась.
До сих пор полна смятенья;
Сил мне стоило немало,
Чтобы я не закричала
От обид и оскорбленья.
Луго
Но зато не оскорблен
Муж неверною женою.
Дама
Значит, чист ты предо мною?!
Снова ясен небосклон.
Так поведай мне, о чем
Говорил с моим ты мужем?
Луго
Не о пустяке досужем —
О товаре кой-каком.
Посмотреть товар со мной
Он пойдет на той неделе.
Дама
А товар и в самом деле
Неплохой, недорогой?
Луго
Может быть. Со всем я тщаньем
Свой товар ему хвалил.

Благочестивый плут
409
Дама
Чтобы он его купил,
Чем помочь могу?
Луго
Молчаньем.
Пусть же, получив доход,
Он получит наслажденье.
Дама
Ну а нас без промедленья
Наслажденье, Луго, ждет.
Луго
Не сегодня. Насладиться
Позже сможем мы с тобой.
Дама
Но когда, мой дорогой,
Сможет сбыться то, что мнится?
Луго
Чтоб тебя увидеть вновь,
Повод я всегда найду.
Дама
С упованьем встречи жду.
Пусть же нас хранит любовь!
(Уходит,)
Луго
Молят Бога о спасенье
От разбойника лихого,
Иль от чудища лесного,
Или от землетрясенья,
От пучины разъяренной,
От людского посрамленья —
Так молюсь об избавленье
Я от женщины влюбленной.
(Уходит.)

410
Мигель де Сервантес Сааведра
Входят лиценциат27 Тельо де Сандоваль, хозяин Христофора Луго, и уже
знакомый нам альгвасил.
Тельо де Сандоваль
Он мерзкие поступки совершает?
Альгвасил
Да, ваша милость. Луго неизменно
Мир и покой в округе нарушает.
Хитер и ловок — необыкновенно.
Я вам клянусь, что плут любой другой
В сравненье с ним — младенец несомненно.
Тельо де Сандоваль
Крадет в домах?
Альгвасил
О, нет.
Тельо де Сандоваль
Ночной порой
Прохожих грабит?
Альгвасил
Нет, помилуй, Боже!
Тельо де Сандоваль
Так что же вытворяет наш герой?
Альгвасил
Он в плутнях, право, лезет вон из кожи.
Здесь — потасовка, там — дуэль иль ссора;
И драка ему истины дороже.
Простолюдина встретит ли, сеньора —
Чуть что, он тотчас же за свой кинжал,
Так разойдется, что уймешь не скоро.
Он уваженье средь плутов снискал,
Его проделкам впору подивиться,
И в Ольмосе28 над всеми верх он взял.
Ему знакома каждая девица

Благочестивый плут
411
Гулящая — к любой он заходил,
Он никогда не прочь повеселиться.
Трех человек чуть было не убил.
Ни я его поймать не в состоянье,
Ни Педро Арьяс, тоже альгвасил.
Хотя и много раз он наказанье
Был должен по закону понести
За шалости, а то и злодеянья,
И мне он попадался на пути,
Но, зная, что под вашей он защитой,
Его в тюрьму не смел я отвести.
Тельо де Сандоваль
Нет, жалость к Луго мной теперь забыта.
Мне теперь понятно стало:
Зла содеял он немало;
И ему придется туго.
Надо проучить нахала,
Будет мной наказан Луго.
Впрочем, скоро уезжаю
В Мексику и полагаю:
Надо взять его с собой.
Куролесить шалопаю
Я не дам в стране чужой.
Вам за сказанное вами
Благодарен я, сеньор.
Луго будет с этих пор
Занят днями и ночами.
Альгвасил
Все уладили вы сами,
Я избавлен от хлопот.
В нашем городе Севилье,
К сожаленью, в изобилье,
Заглушая добрый всход,
Сорная трава растет.
(Уходит.)

4Í2
Мигель де Сервантес Сааведра
Тельо де Сандоваль
Как обманут я слугою!
И какой большой урон
Моей чести нанесен!
А над собственной душою
Сколько раз глумился он!
Оказал я Луго милость —
В нем порочность проявилась
И взросла в тени моей.
Надлежит то, что случилось,
Мне исправить поскорей.
(Уходит.)
Входят два гитариста и Христофор Луго со своим кинжалом и щитом.
Луго
Да, точно, это — дом ее. Играйте!
Уверен я: услышит нашу песню
Девица, что из Кадиса29 явилась;
О ней и о делах ее чудесных
Я песенку веселую сложил.
Играйте громко! Петь я начинаю.
Первый гитарист
Быть может, чтоб ей лучше было слышно,
Все стекла в доме мы повышибаем?
Луго
Когда закончим — вот тогда и выбьем.
Ну, начинайте же. Пускай звучит
Гитарный перебор — не недобор.
Гитаристы играют.
«Ты, гулящая девица,
К нам из Кадиса явилась,
И в Севилье разразилась
Настоящая война.
Ты решимости полна.
Маврам ты сестра родная,
Ты проходишь, оставляя

Благочестивый плут
413
За собой одни руины,
И сдаются в плен мужчины.
Сотни тысяч злодеяний
Ты творишь без одеяний.
Ведьма, ты во тьме ночной
Пролетаешь над землей.
У тебя в друзьях — лакей,
На груди его пригрей.
Попугай твой — чудо-птица,
Он тебе кричит: „Блудница!"
И в своем лукавстве ныне
Нос утрешь ты Селестине.30
Ты клиентам предлагаешь
Все, чем только обладаешь,
Чтобы даже небогатый
Не скупился бы на траты.
Веры нет словам твоим —
Тот дурак, кто верит им.
Куртизанки нет такой,
Что сравнилась бы с тобой.
И для пущего веселья
Варишь ведьмино ты зелье,
Благо, что почти что даром».
В окне появляется полуодетая фигура в домашнем головном уборе и со свечой.
Фигура в окне
Вы, видно, не в своем уме, сеньоры?
Услышать вас никто не сможет в доме.
Первый гитарист
Но как так, образина?
Фигура в окне
Да вот так.
Уже четыре дня во тьме хозяин.
Второй гитарист
Во тьме? Что это значит? Разъясни-ка.

414
Мигель де Сервантес Сааведра
Фигура в окне
В темнице. Не понятно вам? В тюрьме.
Луго
В тюрьме? Из-за чего или, быть может,
Из-за кого?
Фигура в окне
Из-за одной подружки
Заядлого картежника Папэна.31
Первый гитарист
Папэн — француз горбатый?
Фигура в окне
Да, он самый.
На улице Ла-Сьерпе32 держит лавку.
Луго
Не булькай, ты, бутыль с вином прокисшим!
Второй гитарист
Исчезни, привидение хромое!
Первый гитарист
Сокройся с глаз, паршивая собака!
Фигура в окне
Не булькаю, отпетые мерзавцы!
Исчезну, вороватые придурки!
И скроюсь с глаз, вонючие ублюдки!
Луго
Язык подвешен, видит Бог, неплохо!
Фигура в окне
Дать волю все же лучше языку,
А не рукам. Меня не переплюнешь.

Благочестивый плут
415
Первый гитарист
Да кто в тебя плюет, сосуд дырявый?
Фигура в окне
Еще хотите брани? Впрочем, детки,
Ступайте лучше от греха подальше.
Фигура исчезает.
Луго
Но каково нахальство! Вот ведь шельма!
Эх, плюнуть бы да растереть.
Второй гитарист
И все же
Повеселиться мы смогли на славу.
Первый гитарист
Что станем делать мы теперь?
Луго
Идемте
Кондитерскую штурмовать. Здесь близко.
Второй гитарист
Идем. Кондитер встал уже, должно быть.
Входит слепец.
Слепец вот этот сможет нам сказать
Настал ли день.
Слепец
Уже, конечно, утро,
На улицах людские голоса.
Свой путь сегодня я начну отсюда.
Луго
День добрый, добрый человек!

416
Мигель де Сервантес Сааведра
Слепец
Кто это
Меня окликнул?
Луго
Вот реал, возьмите.
Семнадцать раз сегодня помолитесь
За души, что в чистилище попали.33
Слепец
Безмерно благодарен вам, сеньор.
Я помолюсь со всем своим стараньем
И набожностью.
Луго
И самозабвенно,
И не спеша.
Слепец
Сеньор, не сомневайтесь.
Я тотчас же на паперти собора
Молиться стану.
Луго
Да хранит вас Бог.
Слепец уходит.
Первый гитарист
А на глоток вина осталось, Луго?
Луго
Увы и ах!
Второй гитарист
Да что ж это такое?!
Понять твои поступки невозможно!
Ты милостыню много раз давал
Тогда, когда у нас с тобою глотки
Пересыхали и вина просили,
Да было не на что вина купить.

Благочестивый плут
417
Луго
Все для спасенья душ я отдаю,
И мне надежда остается, что
Однажды все вернется мне стократно.
Второй гитарист
Да слишком долго ждать.
Луго
Отнюдь не слишком.
Ведь за добро всегда добром заплатят.
Из кондитерской доносится шум работы и песня:
Прочь, мечта моя пустая,
Пробуждаешь ты мученья,
Понапрасну возникая.
Только страстные влеченья
Исцеляют, убивая.
Первый гитарист
Ого! Пирожник-то уже поет
И, кажется, о тщетных упованьях.
Найдутся сласти у тебя, пузан?
Кондитер
Проваливай-ка, музыкант бездарный!
Луго
А на вопрос ответить ты не хочешь?
Кондитер
Да, сласти есть, бесстыжие гуляки,
Но не про вашу честь, свиные рыла.
Луго
Открой нам дверь, каналья! Дай сластей!
Кондитер
Не дам и не открою. Убирайтесь!
Для вас, паршивцы, дверь моя закрыта.
14 Зак. № 4086

418
Мигель де Сервантес Сааведра
Луго
Ее мы разнесем в щепу, мерзавец!
Черт нас возьми, коль мы войти не сможем!
Кондитер
Черт вас возьми, ко мне вы не войдете!
Луго
Ну вот уж дудки, как сказал Аграхес.34
Первый гитарист
Но нужно дверь нам вышибить сначала.
Бьет ногами по двери. Выходят кондитер и его работники — с палками,
метлами и железными прутами.
Кондитер
Здесь ни Аграхеса, ни дудок нет,
Зато есть палки. Пусть они играют
По вашим спинам, раз вы музыканты.
Второй музыкант
Заткнись, брюхатый!
Луго
Мы тебе все зубы
Повыбиваем, адово отродье.
Кондитер
Ты Христофор? Тот, что слуга у Тельо?
Первый гитарист
Да, это он. И что с того, жадюга?
Кондитер
С сеньором Сандовалем мы друзья,
К его столу я поставляю сласти.
И чтобы вам сейчас поесть пирожных,
Отнюдь не надо дверь ломать, ребятки,
И незачем со мною вам ругаться.

Благочестивый плут
419
Входи же, Христофор, и вы входите,
Его друзья. Вам услужить готов я.
Луго
Ну вот, теперь ты стал гостеприимным.
Ты мне почтенье оказал — и тотчас
Прошло мое дурное настроенье.
Давайте палки уберем и прутья,
Отныне мы друзья usque ad mortem*
Кондитер
Хвала святому Пито,35 мир настал,
Входите же, я угощу на славу,
Есть у меня вино из Аланиса36 —
Оно порадует и рот, и глаз.
Первый гитарист
Сдается мне, что этот толстячок
Любезен лишь от страха.
Луго
Ну и что же?
Грех не воспользоваться нам сейчас
Столь подходящим случаем, дружище.
Учтив от страха или не от страха
Кондитер — нам с тобой какое дело?
А удовольствие доставить нам
Ему я с удовольствием позволю.
Все входят в кондитерскую. На сцене появляется Антония; одета благопристойно
и скромно; лицо закрыто мантильей.
Антония
Если дома он сейчас,
Буду я донельзя рада,
Ведь наедине с ним надо
Мне поговорить хоть раз,
Он души моей услада.
*До смерти (лат.).

420 Мигель де Сервантес Сааведра
Я на дерзкий шаг решилась
И сама сюда явилась,
Так как ревность и любовь
Побеждают вновь и вновь,
И сдалась я им на милость.
Дверь, как я того хотела,
Приоткрыта. Только прежде
Я себе казалась смелой,
А сейчас я оробела:
Здесь, быть может, смерть надежде.
В теле слабость ощущаю,
Не уверена ни в чем,
Но должна войти я в дом.
Здесь я без толку гадаю:
Обрету или потеряю.
Появляется инквизитор Тельо де Сандоваль, в домашней одежде, с
молитвенником в руках.
Тельо де Сандоваль
Deus in adiutorium теит intende. Domine, ad adiuvandum me
festina. Gloria Pain et Filio et Spiritui sancto. Sicut erat, etc*
Кто здесь? Я ведь слышал въяве
Шорох. Кто здесь? Покажитесь.
Антония
Я, сеньор. Но не гневитесь,
Хоть прогневаться вы вправе.
Тельо де Сандоваль
Вы растеряны, дрожите
И себя ведете странно.
Для визита слишком рано.
Что вы ищете, скажите.
Антония
я...
* Да прииди, Господи, мне на помощь. Господи, яви мне скорей свою помощь. Слава
Отцу, и Сыну, и Святому Духу. Так было, и т. д. (лат.).

Благочестивый плут
421
Тельо де Сандоваль
Коль вы в мой дом пришли,
Объясните: в чем же дело?
Антония
Я прийти и не хотела —
Ноги сами привели.
Луго я ищу, не скрою.
Тельо де Сандоваль
Моего слугу?
Антония
Его.
Тельо де Сандоваль
Но столь рано? Отчего?
Антония
Лишь любовь всему виною.
Тельо де Сандоваль
Любите его?
Антония
О, да!
Чище нет любви на свете.
Тельо де Сандоваль
Но столь зябко на рассвете!
Антония
Страсть не гаснет никогда!
Тельо де Сандоваль
Но мой дом — приличный дом,
Так что, милая сеньора,
Поищите Христофора
В доме, видимо, другом.

422
Мигель де Сервантес Сааведра
Все хотят с ним встречи страстно.
Так я сделаю, чтоб впредь
Расхотелось бы хотеть!
Антония
Рассердились вы напрасно.
Предостойно он умеет
В обществе себя вести
И на праведном пути,
Коль захочет, преуспеет.
Он, конечно, плут отменный,
Дуэлянт и забияка,
Но в делах любви, однако,
Луго — рыцарь несравненный.
Даму, коль чинят обиду,
И себя он защитит.
Христофор кинжал и щит
Носит вовсе не для виду.
Тельо де Сандоваль
Он отважен:'
Антония
Ваша милость,
В Андалусии людей
Вашего слуги храбрей
Мне встречать не доводилось.
Вызвать он готов на бой,
Без сомнения, любого;
Из-за удальства такого
Он едва ли не святой.
Тельо де Сандоваль
Спрячьтесь. Он идет сюда.
Разговор с ним надо мне
Провести наедине.
Антония
Это он?

Благочестивый плут
423
Тельо де Сандоваль
Клянусь вам: да.
Будет время и у вас
С ним поговорить.
Антония
Спасибо.
Антония прячется. Входит Луг о — он без плаща, за спиной у него щит и кинжал,
в руках четки.
Луго
Вряд ли спит хозяин, ибо,
Верно, молится сейчас...
В преисподню, дьявол, сгинь.
К небу взор свой устремлю я.
Но навряд ли «аллилуйя»
Ждет меня сейчас. Аминь.
Тельо де Сандоваль
Где ты, Луго, был всю ночь?
Луго
Где бы ни был — я пред вами.
Тельо де Сандоваль
Все махал ты кулаками?
Ведь подраться ты не прочь.
Луго
Нет на мне чьей-либо смерти.
Тельо де Сандоваль
Я семь раз тебя спасал
От тюрьмы.
Луго
Другим я стал.
В прошлом озорство, поверьте.

424
Мигель де Сервантес Сааведра
Тельо де Сандоваль
Но имеется приказ
Взять тебя под стражу, Луго.
Луго
Ах, дрожу я от испуга!
Да, я не жил без проказ,
Но они весьма невинны
И простительны вполне.
Быть повешенному мне
Ни единой нет причины.
Одному — спесив он был —
Пару раз я дал по роже;
Над другим, чванливым тоже,
Преизрядно подшутил.
Ну, стянул конфет десяток
Да телятины кусок;
Помирить дубинкой смог
Разодравшихся ребяток.
Двух девиц, иль четверых,
Здесь, в Севилье, «опекаю»,
Но себе не позволяю
Даже в мыслях тронуть их.
Уваженье и почтенье
Я всегда внушал плутам,
Даже и к моим туфлям
Требовал благоговенья.
Жил в соблазнах постоянных,
Но теперь, с недавних пор,
Провожу все дни, сеньор,
Я в молитвах покаянных.
Грешен я, как все на свете,
Но надеюсь, что прощенье
Заслужу за прегрешенья
Я, творя молитвы эти.
Тельо де Сандоваль
Значит, веришь ты всецело:
Если деньги ты украл,
Но их нищему отдал,

Благочестивый плут
425
Ты свершил благое дело?
Грешен ты, как все? Но знай:
Не молитвами одними,
А деяньями своими
Ты найдешь дорогу в рай.
Вот Священное Писанье,
Следуй же во всем ему.
Но скажи мне: почему
Ты как будто наказанья
Ждешь? И пятишься, как рак.
Ну-ка, покажи мне спину.
Луго
Но спиною к господину
Встать слуге нельзя никак.
Сами знаете, сеньор:
Это слишком неучтиво.
Тельо де Сандоваль
Что я слышу? Что за диво?
Ты воспитан, Христофор?!
Повернись-ка!
Луго
Подчиниться
Я, слуга, обязан вам.
Тельо де Сандоваль
Так и знал! Твоим словам
Верить может лишь тупица.
Ты себе остался верен
И с кинжалом входишь в дом.
Встретиться с врагами в нем
Ты, наверное, намерен?
Служишь ты любому сброду.
Но коль сбился ты с пути,
То, чтоб верный путь найти,
Ты пройдешь огонь и воду.
В Мексику я уезжаю
И тебя беру с собой.

426
Мигель де Сервантес Сааведра
Жизнью там совсем иной
Жить начнешь, я полагаю.
Стало ясно мне, что книги
Заменил тебе кинжал.
В совершенстве ты познал
Мастерство плести интриги.
Хоть тобой я был обманут,
Остаюсь я при надежде:
Плутни, коими жил прежде,
Впредь тебе противны станут.
Мне слугой ты был дурным,
О моей не думал чести.
Может быть, на новом месте
Станешь все-таки другим.
Жизнь твоя — подобье фарса.
Хоть ты проявляешь рвенье,
Невозможно единенье
Аристотеля и Марса.37
Невозможно сочетанье
Двух деяний даже в малом:
Преклоненье пред кинжалом
И науки почитанье.
Знаю я: ты лицемеришь,
Но собою горд вполне.
Коль не хочешь верить мне,
Может, женщине поверишь?
Выходите же, сеньора!
Вот он, друг ваш драгоценный,
Честен он, но плут отменный,
Сердцем чист, но сердцем вора.
Антония выходит из укрытия.
Луго
Черт возьми! Меня повсюду
Ты преследуешь всечасно,
Хоть и знаешь, что напрасно.
Никогда твоим не буду!

Благочестивый плут
427
Входит испуганный Лагартиха.
Тельо де Сандоваль
Эй, милейший, отчего же
Вы врываетесь в мой дом?
Что найти хотите в нем?
Лагартиха
Мне... о, помоги мне Боже!..
Надо Луго отыскать.
Тельо де Сандоваль
Да, он здесь. Но что случилось?
Лагартиха
Так спешил я, ваша милость, —
Не могу двух слов связать.
Луго
Успокойся, Лагартиха.
Что сказать ты мне хотел?
Лагартиха
К вам прийти бы не посмел,
Но у нас такое лихо!
Все спасенья ждут от вас.
Луго
Поточней узнать нельзя ли?
Лагартиха
Карраскосу повязали
И ведут в тюрьму сейчас.
Луго
Что — в тюрьму? Отца?38
Лагартиха
Отца.

428
Мигель де Сервантес Сааведра
Луго
По дороге по которой?
Лагартиха
Полагаю так, что скоро
Будет он возле дворца
Графа Кастеляра.
Луго
Кто же
С ним идет?
Лагартиха
Вильянуэва,
Альгвасил, что полон гнева,
Спорить с ним — себе дороже.
Два помощника при нем.
Повели отца святого,
Как разбойника какого!
Ох, беда!
Луго
Чего мы ждем?
В путь! И слезы лить — не сметь!
Славно мы накостыляем
Этим бравым негодяям.
Лагартиха
Смерть Вильянуэве!
Луго
Смерть!
С этими словами Лагартиха и Луго уходят.
Тельо де Сандоваль
Понял я: арестовали
Божьего слугу сейчас.

Благочестивый плут
429
Антония
Нет, сеньор. Отцом у нас
Доброго вдовца прозвали.
Он всем нам и трех отцов
Мог бы заменить, без спора.
Тельо де Сандоваль
Как вас понимать, сеньора?
Антония
Он всегда помочь готов.
Он алькальд,39 прошу прощенья,
Для любых девиц гулящих,
Для бродяг, людей пропащих.
Всем окажет уваженье,
Будь старик ты иль юнец,
Всем он, кто был с ним знаком,
Стал поистине отцом.
Тельо де Сандоваль
Но «алькальд» или «отец»
Значат все-таки иное...
Антония
Больше я могу сказать:
Он нам — и отец, и мать.
Сердце — просто золотое.
Тельо де Сандоваль
Верю: сможете всем миром
Вы невинного спасти.
Антония
Мне, сеньор, пора идти.
Тельо де Сандоваль
В добрый час! Идите с миром.

430
Мигель де Сервантес Сааведра
Входят альгвасил и с ним, как обычно, два помощника, которые ведут Кар-
раскосу, отца севильских плутов и гулящих девиц.
Карраскоса
Я Карраскоса, я из Антекеры,40
Я занят предостойными делами,
И у меня хорошие манеры.
Привык общаться с милыми друзьями.
Но альгвасил со мною не был мил,
Кричал он да грозил мне кулаками,
Как будто я громила из громил.
Но что тогда в самой тюрьме творится?
Вы человек жестокий, альгвасил.
Деяньям вашим всякий удивится,
А уж тем паче в случае моем.
Альгвасил
Да есть чему дивиться: как девица,
Ты непрестанно мелешь языком.
В это мгновение входит Л у го, в руках у него кинжал и щит; вместе с ним входят
Лагартиха и Лобильо.
Луго
Стойте! Дальше вам нет ходу!
И немедля на свободу
Карраскосу отпустить!
Тоже взяли, черти, моду
Над невинным суд чинить.
А тебя, друг альгвасил,
Я б чуток укоротил,
Чтоб ты смог угомониться.
Альгвасил
Что же, я готов сразиться.
Помощник альгвасила
Бой весьма бы краток был.

Благочестивый плут
431
Луго
(Карраскосе)
Вам укрыться в церкви надо,41
Там без помощи Спаситель
Не оставит свое чадо.
Лагартиха
(алъгвасилу)
Луго — новый Сид-Воитель!42
Ну, а вас берет досада?
Альгвасил
Ох, готовься, Луго, к бою,
Мы увидимся с тобою
И увидим, кто сильней.
Луго
Вновь увидеться, не скрою,
Я хотел бы поскорей.
Альгвасил
Ну, судьбу благодарите
Вы, отец, на этот раз.
Лобильо
Ладно, с миром уходите.
Помощник альгвасила
Этот Луго полон прыти,
Что там Сид и Фьерабрас!43
Все готов крушить в сердцах.
Альгвасил и его помощники уходят.
Карраскоса
Я вам благодарен, Луго!
Мне без вас пришлось бы туго
В Люциферовых когтях.
Даже вспомнить — жуть и страх!
В церковь шаг направлю свой.

432
Мигель де Сервантес Сааведра
Знайте: вознесу моленье
Иисусу во спасенье
Всех, обиженных судьбой.
Луго
Вы поистине святой!
К вам через часок приду я.
Лобильо
Без кинжалов, драк и ссор!
Луго
Полон злости до сих пор
Я, на стражей негодуя.
Лобильо
Здесь в таверне, в двух шагах,
Есть отличное вино.
Луго
Разных дел — полным-полно,
Так что я — увы и ах! —
И еще с одним пройдохой,
А его Хильберто звать,
Должен в карты я сыграть.
Ох, играет он неплохо,
Может, куш большой сорвать.
Он мастак по этой части,
Масть сама ложится к масти.
Сколько ни играл я с ним —
Он всегда непобедим,
Хоть ты разорвись на части!
Лобильо
Знаю я, как поступить:
Дам крапленую колоду.
Надо только лишь словчить.
Луго
Нет, не мухлевал я сроду.
В воду лезть, не зная броду?

Благочестивый плут
433
Выход я другой найду:
Коль не выиграю денег,
То я деньги украду.
Лобильо
Хоть ты плут, но не мошенник.
Не попал бы ты в беду.
Луго, я тебе, как другу,
Оказать могу услугу.
Нету рук моих ловчей.
Лагартиха
Знаменит на всю округу!
Ловко чистит богачей,
Впрочем, так же, как любого,
Кто стоит, разинув рот.
Миг, не боле, — все готово.
Лобильо
Луго, он отнюдь не врет.
Лагартиха
Но еще скажу два слова,
Не одна тебе хвала.
Ты не можешь, я считаю,
Отличить добро от зла.
Луго
Я теперь всю правду знаю
Про воров да их дела.
Но и сами мы с усами.
Лобильо
Луго, но куда же ты г'
Луго
Позже я увижусь с вами.
Лагартиха
С наступленьем темноты
Нас найдешь в Амурном храме/

434
Мигель де Сервантес Сааведра
Все уходят. Входят Перальта, студент, и Антония.
Антония
Вновь хочу с ним повстречаться,
Хоть несчастной буду вновь.
Перальта
Ревность или же любовь
Заставляет вас терзаться?
Антония
Может, ярость, гнев, досада,
Не могу понять сама.
Перальта
От него вы без ума,
Но с ума сходить не надо.
Антония
Обо мне уже, бесспорно,
Все язвят, кому не лень.
Перальта
Бродите вы целый день,
Встречи ищете упорно
С этим человеком всюду.
Антония
Человек он? Да любой
Человек бы надо мной
Сжалился! И я не буду
Луго человеком звать.
Перальта
Что, сеньора, за причуда?
Антония
Если б знал ты, как мне худо!
Может лишь Амур пронзать
Сердце так своей стрелою,
Что любая боль — пустяк.

Благочестивый плут
435
Перальта
Но, признайтесь, если так...
Антония
Что поделать мне с собою?
В Луго я влюбилась страстно,
Он мужчина из мужчин,
В целом мире он один
Мной сейчас владеет властно.
Иль гулящая девица
Быть в любви не может честной,
Иль любовью не телесной
Грех не может искупиться?!45
Та, что многих ублажала,
Весела и небедна;
Но коль влюбится она —
Горюшка хлебнет немало.
{Уходит.)
Перальта
Эта славная сеньора
Знает, сколько она стоит;
И надеяться не стоит,
Что она разлюбит скоро.
Ну а Луго... вот проклятье!..
Ведь в нее он не влюблен.
...Колокольчика трезвон —
Что ж, пора мне на занятья.
{Уходит.)
Входят Хильберто, студент, и Луго.
Хильберто
Представляю, как ты рад!
Раньше ты играл несмело,
Но теперь — другое дело.
В общем, нынче ты богат,
Обыграл меня стократно.
Ты, ей-Богу, молодец.

436
Мигель де Сервантес Сааведра
Луго
Повезло мне наконец.
Хильберто
Повезло невероятно.
Да, играл ты вдохновенно,
Аж глаза огнем горели!
Луго
Повезло мне в самом деле.
Хильберто
Но скажу я откровенно:
От мухлевки мало толка.
Сел играть — играй же честно.
Шулерам давно известно:
Им везет совсем недолго.
Славная у нас игра
Получилась, без сомненья.
Ну, прощай, сеньор Везенье,
На занятья мне пора.
(Уходит.)
Входит муж дамы, с которым мы уже знакомы.
Муж
Луго! Рад я нашей встрече!
Луго
Что у вас еще, сеньор?
Муж
Я в тревоге до сих пор,
Хоть жена уже далече,
Хоть она уже в поместье
И одна, и взаперти,
И лазейки не найти —
Сердце все же не на месте.
Знать аж до смерти охота —
Вы меня должны понять, —

Благочестивый плут
437
Кто он, тот злодей и тать?
Вы молчите отчего-то?
Луго
Вам не нужно бить тревогу.
И поверьте: ваш злодей
Смерть себе найдет скорей,
Чем к жене вашей дорогу.
Нет причины никакой,
Чтобы мучили себя вы.
Муж
Да, конечно же, вы правы.
Вновь в душе моей покой.
Если будет что-то надо,
К вашим я всегда услугам.
Луго
Коль останусь вашим другом,
Это мне и есть награда.
И, сеньор, вы знать должны:
В вашем я распоряженье.
Муж
Вы из слуг, и тем не мене
Благородства вы полны.
До свиданья.
Луго
До свиданья.
Муж дамы уходит. Входит Лагартиха.
Лагартиха? Вот те раз!
Лагартиха
Я разыскиваю вас.
Вы — что Божье наказанье.
Колокол соборный бьет...
Луго начинает молиться.

438
Мигель де Сервантес Сааведра
Ну, пожалуй, все мне ясно:
Нынче будет ждать напрасно
Вас в «имении» народ.
Вору стоит ли грустить?
Лишь повеяло прохладой —
Пропустить стаканчик надо,
Да и мессу пропустить.
Впрочем, вы решайте сами:
Или плут, или святой.
Мне же пользы никакой
От общенья с небесами.
(Уходит.)
Луго
Я один... Ну что ж, рискну
Сам с собой вести сраженье,
Хоть в волнах своих сомнений
Я, возможно, утону.
Утром дал себе зарок:
Если деньги проиграю,
Стану вором я. Но чаю:
Спас меня сегодня Бог.
Ведь, наверное, на свете
Хуже нету ничего,
Чем грабеж и воровство.
Был ли смысл в моем обете?
Может быть, мне мил разбой?
С ротозеем рад я встрече?
Может быть, в противоречье
Я вступил с самим собой?
Но за все держать ответ
Перед Богом я согласен.
Первый мой обет — ужасен.
Я даю другой обет:
Я теперь монахом стану.
На меня воззри, о, Боже!
Мне с ворами быть негоже,
К Твоему примкнул я стану.
Перед Девою Пречистой,
Пред заступницей, склоняюсь.

Благочестивый плут
439
Жизнь я грешную вел, каюсь.
Верь: я верующий истый.
Добрый ангел мой хранитель,
Помощь мне твоя нужна.
Да изыдет Сатана,
Да призрит меня Спаситель.
Души, те, что обитают
Там, в чистилище, сейчас,
Пусть мольбы мои до вас
Не напрасно долетают,
И меня вы не корите,
Я прошу вас о немногом:
Обо мне, представ пред Богом,
Слово доброе скажите.
О, псалмы царя Давида,46
В благости, в тиши отрадной
Слышать вас неоднократно
Выпала и мне планида;
Вы таинственным звучаньем
Души лечите людские;
Мы всегда, слова святые,
Вам внимаем с упованьем;
Не в густом лесу ночами,
Не гордыней изъязвленный, —
Я шепчу вас, преклоненный,
В час молитвы, в Божьем храме.
Толпы порождений ада,
Вам меня не одолеть.
Милостив Господь, и впредь
С Ним Его родное чадо.
Луг о уходит, и в это мгновение начинают звучать фанфары; входит Слава или по
крайней мере ангел; музыка прекращается, и ангел произносит:
Если к Богу возвратиться
Грешник выказал желанье —
В выси горней ликованье.

440
Мигель де Сервантес Сааведра
действие второе
Появляются две фигуры, одетые нимфами;47 в руках каждой — табличка; на
одной написано «Любознательность», на другой — «Комедия».
Любознательность
Эй, Комедия!48
Комедия
Да здесь я.
У тебя ко мне есть дело?
Любознательность
Я на несколько вопросов
Знать ответы бы хотела.
Почему на сцене ныне
Изменения в одежде?
Нет котурнов, нету тоги,
Масок нет,49 как было прежде.
А в комедиях о нравах
Нет невежи-прстофили.
И о правилах давнишних
Драматурги позабыли.
То во Фландрии герои,
То в Севилье иль Гранаде.
И не пять, как прежде, актов —
Только три.50 Чего бы ради?
По какой такой причине
Ты столь сильно изменилась,
Что тебя с трудом узнаешь?
Расскажи мне, сделай милость.
Комедия
Все меняется на свете,
И театр — не исключенье.
Только к лучшему в искусствах,
Я надеюсь, измененья.
Много славных драматургов
Дали римляне и греки,

Благочестивый плут
441
О Теренции мы вспомним,
И о Плавте,31 и Сенеке.52
Просто прежние законы
В наше время устарели.
Раньше я была прекрасна.
Стала хуже? Неужели?
Я частично изменилась,
Но частично я все та же.
Думаю, повеселела
И помолодела даже.
Сотни всяческих событий
Происходят ныне всюду,
Я не о единстве места —
Об интриге думать буду.
Коль нужна страна иная,
Там герой и побывает,
А развитие сюжета
Эту «глупость» оправдает.
Ведь комедия — что карта,
На которой расстоянья
Не длиннее, чем мизинец,
И поэтому названья
Разных городов мелькают:
То Мадрид, то Рим, то Вена.
Из Афин в Париж герои
Переносятся мгновенно.
Но поскольку, как известно,
Мысль быстрей всего на свете,
Зрителя смутить не могут
Все перемещенья эти.
Я сегодня в первом акте
О Севилье рассказала,
О плуте, драчливом малом,
Что свершил грехов немало.
Хоть дружил со всяким сбродом,
Осознать сумел он все же,
Что грабителем и вором
Человеку быть негоже.
Не оружие, а четки
Стал носить он постоянно.

442
Мигель де Сервантес Сааведра
Грешный, к Богу обращался
Он с молитвой покаянной.
Обучался он в Толедо,
Стал особою духовной.
Мой рассказ тебе в Севилье
Подтвердят все безусловно.
Здесь же, в Мехико, в котором
Оказались мы с тобою,
Севильянец стал монахом,
Жизнью он живет святою.
Он когда-то звался Луго.
Луго нету и в помине.
Христофором де ла Крусом
Называется он ныне.
В первом действии в Севилье
Все событья развивались.
Во втором — в краю заморском,
В Мехико, мы оказались.
Про мирскую жизнь героя
В первом акте повествую,
Во втором же — про монаха
И про жизнь его святую,
В третьем акте — смерть героя,
А вернее: смерть лишь тела.
Впрочем, я интригу пьесы
Раскрывать бы не хотела.
Нам пора уйти со сцены,
Мой герой здесь будет скоро,
Вместе с ним идет Антоньо,
Из церковного он хора,
Но его как Лагартиху
Раньше знала вся Севилья;
Чтобы в рай попасть, хотел бы
Он себе приделать крылья.
Любознательность
Что ж, Комедия, спасибо,
Разъяснила ты толково.
Но теперь твоим героям
Предоставить надо слово.

Благочестивый плут
443
Они уходят. Входят брат Христофор в одеянии доминиканцев53 и брат
Антоньо.
Брат Антоньо
Знайте: щедрость вашей длани...
Брат Христофор де ла Крус
Больно ты поешь красиво.
Брат Антоньо
Правильней сказать: учтиво.
На пути земных страданий
Милосердье встретить — диво.
Искушенья вы познали,
Но всей жизни испытанья
Ваше тело закаляли,
И со смертию свиданье
Испугает вас едва ли.
Брат Христофор де ла Крус
Брат мой, наша плоть людская —
Это бестия, не боле.
Дай ей хоть немного воли —
Вырвется, все сокрушая,
Все законы попирая.
Слишком грубыми порою
Чувствами душа томима.
Святость нам необходима.
Но затерянной толпою
Мы идем не той тропою.
От застолий мало проку,
Путь от них один — к пороку,
Сладострастие — в вине.
Брат Антоньо
От поста столь худо мне,
Что скончаюсь я до сроку.
Помнится мне, что в Севилье,
Когда вашим был слугой,
Мог я есть хоть день-деньской,

444
Мигель де Сервантес Сааведра
И закусок — изобилье,
И вино текло рекой.
Мягкий белый хлеб Утреры,
Сладкий виноград Трианы,54
В утренних лучах румяный,
Ели вы, не зная меры,
От росы рассветной пьяны.
Не вкусить здесь, право слово,
Наслаждения такого,
Все судьба переменила.
То, что сердцу было мило,
Может лишь присниться снова.
Брат Христофор де ла Крус
Враг людского рода вечно
Всюду нас подстерегает,
Нам ловушки расставляет.
Если кто живет беспечно,
В них, конечно, попадает.
Брат Антоньо
Знать бы мне хотелось, право,
Где Мендоса и Ла-Пава,
И сеньора Сальмерона?
Каждая к забавам склонна,
Хоть грешна, да не лукава.
Рад бы знать я, несомненно,
Где Лобильо, где Терсьядо,
Где Кривой из Альмадена?
Были люди — то, что надо!
Им и море по колено.
Где то племя удалое?
Где то время золотое?
Жить на воле, не при храме!
Брат Христофор де ла Крус
Замолчи. Забудь былое.
Брат Антоньо
Помолчали бы вы сами!
Станет лучше мне намного,

Благочестивый плут
445
Коль не стану я таить,
Что живу я здесь убого.
Брат Христофор де ла Крус
Вздумал ты роптать на Бога?
Прошлое пора забыть.
Коль в душе нет веры истой,
Одолеет нас нечистый,
В траур ночи погрузит.
Брат Антоньо
В мир сверкающий, лучистый
Навсегда мне вход закрыт.
Лишь стенать могу, не боле,
В монастырских я стенах.
Быть плутом — нет лучше доли.
Брат Христофор де ла Крус
Ты ума лишился, что ли?
Смысла нет в твоих словах.
Вспоминать о том, что было
В жизни подлой, воровской,
Да еще с такой тоской!
Брат Антоньо
До чего же было мило
В Андалусии родной!
Я в Севилье несравненной
Был когда-то плут отменный,
И драчун, и сердцеед.
Брат Христофор де ла Крус
Ты безумец несомненный,
Сам себе наносишь вред.
Стану истово молиться,
Чтоб простил тебя Господь.
Надлежит нам всем смириться:
Путь земной недолго длится,
И людская смертна плоть.
Помни: каждый умирает
Так, как путь прошел земной.

446
Мигель де Сервантес Сааведра
Брат Антоньо
Я прошу, отец святой,
Пусть вас не обременяет
То, что мой язык болтает.
Я не раз осознавал,
Что я говорлив без меры.
Мой язык врагом мне стал.
Брат Христофор де ла Крус
Что сказал — то и сказал.
Ничего важней нет веры.
Входит хорист собора брат Ангел; в дальнейшем он обозначается одной буквой
«А».
А
Ваше преподобье, вас
Настоятель ожидает,
В галерее он сейчас.
Святой отец де ла Крус тотчас уходит.
Брат Антоньо
Ишь как быстро убегает,
Миг — и скрылся он из глаз!
Вы же, брат, не уходите.
А
Что вам надо? Говорите.
Брат Антоньо показывает ему колоду карт.
Брат Антоньо
Вот, взгляните.
А
Карты? Прочь!
Брат Антоньо
До чего же много прыти!
А до карт, небось, охоч.

Благочестивый плут
447
А
Кто посмел вам дать колоду?
Брат Антоньо
Христианочка одна.
А
Христианка? Сатана!
Брат Антоньо
С ним я не водился сроду.
Жаль, колода неполна.
А
Не хватает карт?
Брат Антоньо
Увы.
Но поправить дело можно,
Все решается несложно,
Коль сыграть решитесь вы.
А
Не было б худой молвы...
Отыскать нам только нужно
Поукромней уголок,
Чтоб никто мешать не мог.
Брат Антоньо
Время проведем не скучно.
Я азартнейший игрок.
Да, за картами, бывало,
Сиживал до петухов.
Дураков и шулеров
Навидался я немало.
И сейчас играть готов.
Впрочем, надо нам смываться.
Шествует сюда приор,
Рядом с ним идет сеньор,55
Нет охоты с ним встречаться:
Мне знаком он с давних пор.

448
Мигель де Сервантес Сааведра
Брат Антоньо и брат Ангел уходят. Входят настоятель монастыря и
Тельо де Сандоваль.
Настоятель
Я вам скажу: он ангел на земле.
Среди людей живет он, как в пустыне
Отшельник. Всем, блуждающим во мгле,
Он свет. Ему неведом грех гордыни.
Служенью Богу он со всей душой
И со смиреньем отдается ныне.
Он сторонится суеты мирской.
А говорят, была пора такая,
Когда он образ жизни вел иной.
Теперь безгрешна жизнь его земная,
И смерть ему не будет тяжела,
И слава ждет его, и кущи рая.
Его молитвы — Господу хвала,
И всякий пост он строго соблюдает,
И только добрые творит дела.
Богатство он и роскошь отвергает.
Египетских пустынников святых,
Блага презревших, он напоминает.
Тельо де Сандоваль
Благодаря делам людей таких
Христово имя всех народов чада
Произнесут на языках своих.
В Испанию мне возвращаться надо.
И то, что ученик мой будет тут
Слугой Господним, — для меня отрада.
Настоятель
Вас, ваша милость, в царстве Солнца56 чтут.
Вы истинную веру укрепили,
Хотя был непомерно тяжким труд:
Язычество пока еще здесь в силе.57
Нам явно не хватает Божьих слуг
Таких, чтоб Церкви-матери служили,
Сил не щадя, не покладая рук.
Чтоб веры христианской бросить семя,

Благочестивый плут
449
Необходим стальной сначала плуг.
Не все нести такое могут бремя.
И чтобы души вылечить людские,
Потребуется длительное время.
Входят святой отец де ла Крус и брат Антоньо.
Святой отец творит дела благие,
И он всегда свой крест готов нести.
Когда б вослед ему пошли другие!
Печаль и радость на его пути.
Брат Христофор де ла Крус
Deo gracias*
Настоятель
Без сомненья.
Будем верить, что Христово
Прозвучит повсюду слово.
Брат Христофор де ла Крус
Я прошу у вас прощенья,
Что не выказал почтенья
Должного, сеньор мой, вам.
Но вам предан всей душой.
Тельо де Сандоваль
Промах допустил я сам.
Это я, отец святой,
Должен был припасть к стопам
Вашим. Вы — служитель Бога
Истый.
Брат Христофор де ла Крус
Кто б я был без вас?!
Вам обязан я премного
Тем, что выбрана дорога
Мною верная сейчас.
Перед вами — я не лгу —
В неоплатном я долгу.
* Хвала Господу (лат.).
15 Зак. № 4086

450
Мигель де Сервантес Сааведра
Тельо де Сандоваль
Но такими должниками
Лишь гордиться я могу!
Настоятель
Бог мой, ангелы пред нами!
Тельо де Сандоваль
Я в Севилью, вам родную,
Завтра утром отплываю.
Если просьбы есть — любую
Выполнить я обещаю.
Брат Христофор де ла Крус
Доброго пути желаю.
Я, сеньор, молиться стану
Ежедневно, ежечасно,
Чтобы небо было ясно,
Чтоб ваш путь по океану
Пролегал бы безопасно.
Тельо де Сандоваль
Я вам, друг мой, благодарен.
Но плыву я не впервые,
Океан, увы, коварен.
Брат Христофор де ла Крус
Пусть утихнут ветры злые,
Сгинут рифы роковые.
Пусть вам шторм не угрожает
У Флоридских берегов,
У Бермудских островов,58
Где в пучине исчезает,
Гибнет множество судов.
В порт вы Кадисский придете
И разгрузите там злато,
Коим здесь земля богата,
И за все, что привезете,
Щедрою вам будет плата.
Дальше путь в Севилью вам.

Благочестивый плут
451
Моего отца вы там,
Я прошу вас, отыщите.
Коль в нужде он — помогите.
Тельо де Сандоваль
Денег я с лихвою дам.
И любые порученья
Будут выполнены мной.
Лишь прошу, отец святой,
Вашего благословенья.
Долгим будет путь морской.
Все в дороге может быть,
Коль пучина под тобою.
Я б хотел с надеждой плыть,
Что храним буду судьбою
Над безбрежною водою.
Брат Христофор де ла Крус
Не допустит Бог несчастья,
Будет судну путь нетрудный,
Будет ветер дуть попутный.
Будет море без ненастья,
А с водою изумрудной.
Брат Антоньо
Но позвольте мне сказать.
Есть в Севилье Сальмерона,
Знал ее во время оно
И хотел бы передать
Поцелуев штучек пять.
Настоятель
Брат Антоньо, как вы смели?!
Вам не стыдно неужели
За подобные слова?
Брат Антоньо
Надо было в самом деле
Поразмыслить мне сперва,
Но меня простить должны вы,

452
Мигель де Сервантес Сааведра
Ибо случая такого
Мне не выпало бы снова,
А с девицами учтивы
Все монахи, право слово.
Настоятель
Замолчи! Побойся Бога!
Тельо де Сандоваль
Может, речь его убога,
Но хотел он быть учтив.
Настоятель
Не учтив он, а болтлив.
Говорит уж слишком много.
Брат Антоньо
Каюсь: говорлив порою,
Есть такой грешок за мною,
Не воздержан на язык.
Настоятель
Он к молитвам не привык,
Занят мерзостью мирскою.
Тельо де Сандоваль
Ну, не будьте вы так строги.
Грешен он и виноват,
Но он во Христе ваш брат.
Брат Антоньо
Коль знаком вам Одноногий,
То, сеньор, я очень рад
Передать ему привет,
С ним дружил я много лет.
Хоть молчать мне приказали,
Но молчания обет
Дать отважусь я едва ли.

Благочестивый плут
453
Настоятель
Вижу я, что ты за птица!
Ваша милость, Бог свидетель:
Есть причина мне сердиться.
Но согласен я смириться.
Побеждает добродетель.
Не хочу сейчас давать я
Выход гневу своему.
Без сомненья, все мы братья
Во Христе, а посему
Раскрываю вам объятья.
Обнимает обоих.
Тельо де Сандоваль
Ну а я, брат Христофор,
Вас всем сердцем обнимаю.
Брат Христофор де ла Крус
Бог укажет вам, сеньор,
Легкий путь к родному краю.
Тельо де Сандоваль
Без боязни отплываю.
(Уходит.)
Настоятель
Брат Антоньо, подойдите.
Брат Христофор де ла Крус
Побеседовать мне с ним
Хоть немного разрешите.
Настоятель
Хорошо. Но вы учтите:
Бесом брат наш одержим.
(Уходит.)

454
Мигель де Сервантес Сааведра
Брат Христофор де ла Крус
Вы себя ведете странно.
Или вправду бес смущает,
И язык ваш сам не знает,
Что он мелет беспрестанно?
Или, может, мансанильи
Больше выпили, чем надо,
Вот и вспомнили с отрадой
О своих друзьях в Севилье?
Коль не можете забыть
О севильской жизни грешной,
Лучше было бы, конечно,
Не острить, а слезы лить.
Но язык ваш — без костей.
Жизнь мирская вас губила,
И всего бы лучше было
Вам не вспоминать о ней.
Вознести могу я Богу,
Преисполненный смиренья,
Лишь одни благодаренья,
Что на верную дорогу
Он нас, грешников, выводит.
Наше судно, в бурном море
Избежав крушенья, вскоре
В гавань Божию приходит.
Брат Антоньо
Брат, понятно стало мне
И вины не отрицаю:
Все, что сдуру я болтаю,
Только в радость Сатане.
Мне б хотелось, чтоб приор
На меня не стал сердиться.
Впредь такого не случится:
Говорить не буду вздор.
Брат Христофор де ла Крус
Бог, детей своих любя,
Милость им являет всюду.

Благочестивый плут
455
Ну а я молиться буду
И за вас, и за себя.
Оба уходят. Входят дама, которую зовут донья Анна де Тревиньо, врач и
двое слуг.
Врач
Состоянье ваше ныне
Всякого врача встревожит.
И ошибки быть не может —
Толк я знаю в медицине.
Не хочу от вас таить,
Хоть и страшно молвить слово:
Оборвать уже готова
Парка59 жизни вашей нить.
Не обманываю вас:
Вы — на волосок от смерти.
Вам, как врач и друг, поверьте,
Это говорю сейчас.
Донья Анна
Но сама я полагаю,
Что возможно исцеленье.
Почему сложилось мненье:
Мол, уже я умираю?
Врач
Цвет лица, глаза о том
Говорят мне, ваша милость.
Донья Анна
Но в глазах моих светилась
Страсть всегда живым огнем.
Врач
Шутки в сторону, сеньора.
Исповедаться должны вы.60
Первый слуга
Этот ваш приказ шутливый
Надо выполнить — как скоро?

456
Мигель де Сервантес Сааведра
Врач
У меня шутить желанья
Нет. Опасен ваш недуг.
Донья Анна
Ваши речи я, мой друг,
Оставляю без вниманья.
Исповедаться? К чему же?
Я здорова. Так и знайте!
Врач
Я вам все сказал. Прощайте.
(Уходит,)
Донья Анна
От врачей мне только хуже.
Их советы, поученья
Слушать свыше моих сил.
Второй слуга
Медицину Бог творил
Вовсе не для развлеченья.
Донья Анна
Медицину восхваляю,
Но отнюдь не докторов.
Недоучки! Много слов —
Мало толку, я считаю.
Что-то я уже устала...
Первый слуга
Надо, ваша милость, вам
Прогуляться по лугам.
Донья Анна
Да, гуляю слишком мало.
Утром слышала сквозь сон:
Кто-то песню распевает.

Благочестивый плут
457
Первый слуга
То Амбросио?
Донья Анна
Бог знает.
Вот — опять гитары звон.
Слышится песня.
Певец
Жизнь и смерть — одни мученья
Даровать судьба смогла.
Если жизнь мне не мила,
То и в смерти нет спасенья.
Донья Анна
Наша жизнь полна невзгод,
Но и в миг печали черной
Худшее из зол, бесспорно,
Знать, что смерти час придет.
Пусть умолкнет сей певец,
Пусть о смерти не поет он.
Жизнь! Самой судьбой нам отдан
Драгоценнейший ларец.
Жизнь и смерть — в едином круге,
Точно так, как свет и тень,
Точно так, как ночь и день,
Как здоровье и недуги.
Жизнь кратка, в ней зла немало,
Но услышать смерти глас,
Неожиданный для нас,
Грешных, — я бы не желала.
Первый слуга
Удивляюсь я сеньоре.
Чтоб она была такой!
Столько пыла, Бог ты мой!
И не свет — огонь во взоре.
Все уходят. Входит брат Антоньо.

455
Мигель де Сервантес Сааведра
Брат Антоньо
Жизнь монаха столь убога,
Столь сурова и скудна,
Что внушает мысль она:
Грех ли согрешить немного?
Регент хора поживает
Как какой-нибудь сеньор,
И ни в чем нужды приор,
Без сомнения, не знает.
У монаха жизнь иная:
Лишь молиться и терпеть,
Да псалмы на хорах петь,
С голоду слюну глотая.
Et potum теит cum fletu miscebam*
Но пора закрыть мне рот,
А не то все выйдет скверно.
И у стен есть уши, верно,
Поговорка-то не врет.
Вот те раз! Брат Христофор
В келью дверь забыл закрыть.
У него мне погостить
Не случалось до сих пор.
Келья; в ней святой отец де ла Крус — в молитвенном экстазе, на коленях, с
распятием в руках.
На коленях и с крестом.
Вот ведь набожный пройдоха
Притворяется неплохо.
Он смышленым был плутом.
Неподвижен, как мертвец.
Весь отдался он экстазу.
Кто его увидит, сразу
Скажет: наш святой отец.
Издалека слышатся звон колокольцев и гитар, возгласы радости — и видение было
истинным,61 как о том гласит история святого.
Что за музыка слышна?
Звон гитар и колокольцев.
* И питие мое растворяю слезами (лат.). (Пс. 101: 10).

Благочестивый плут
459
Праздник, чай, у богомольцев?
Келья пением полна.
Монастырь всегда объят
В это время тишиною.
Страх овладевает мною.
Матерь Божия! Свят, свят!
Музыка слышится громче.
Слышу, Господи помилуй,
Звон гитары все ясней.
Эта музыка, ей-ей,
Создана нечистой силой.
Не духовная — мирская.
Эту музыку, без спору,
Слышал я в былую пору,
С чаровницами гуляя.
В это мгновение появляются шесть фигур в масках, одетые как похотливые
уличные девицы, и несколько певцов и музыкантов в масках демонов,
одетые по-старинному; все начинают петь и танцевать. (Все это так и было, ибо
данное видение не является измышленным, апокрифическим или ложным).
Пришедшие поют:
Нет блаженства, без сомненья,
Без любовного томленья.
Нет еды такой на свете,
Чтоб давала наслажденье,
Коль Венера не дала ей
Своего благословенья.
Сок целительный Венера
Выжмет из любой невзгоды,
Превратит в минуты счастья
Полные печали годы.
Тот, кто с ней знаком, — смеется,
Тот, кто не знаком, — рыдает,
По себе он, умирая,
Памяти не оставляет.
Тот, кто род свой не продолжил,
Жизни преступил законы,
Он как дерево сухое,
Без плодов, цветов и кроны.

460
Мигель де Сервантес Сааведра
Пусть в любви, пока мы живы,
Знать не будем пресыщенья.
Нет блаженства, без сомненья,
Без любовного томленья.
Брат Христофор де ла Крус
(не открывая глаз)
Нет блаженства, без сомненья,
Без духовного прозренья.
Кто не следует заветам
Христианского ученья,
Тот идет, бедняк душою,
По дороге заблужденья;
Веры истинной сиянье
Путь его не озаряет,
И внезапно он с обрыва
В бездну мрака упадает.
Целомудренность и похоть
Делят мир между собою,
Никогда они друг с другом
Не пойдут одной тропою.
Пусть земля и небо слышат
Песнопенья и моленья;
Нет блаженства, без сомненья,
Без духовного прозренья.
Музыканты
Время давнее в Севилье
Будь вовек благословенно!
Там, в Севилье, наслаждался
Ты любовью неизменно.
Там прекрасная Венера
Без оружья побеждала,
И с улыбкою любезной
Всем и все она давала.
Там весеннюю порою
Соловья ты слышал пенье:
Нет блаженства, без сомненья,
Без любовного томленья.

Благочестивый плут
461
Брат Христофор де ла Крус
Vade retro* Сатана,
Тщетны все твои глумленья,
Нет блаженства, без сомненья,
Без духовного прозренья.
Демоны с криками исчезают.
Брат Антоньо
Вот и свиделся с чертями.
Как не убояться тут!
Прочь, мой страх. Сюда идут
Люди. Трое, со свечами.
Брат Христофор де ла Крус
Брат Антоньо? Вот те на!
Почему в моей вы келье?
Брат Антоньо
Было здесь сейчас веселье,
Коим правил Сатана.
Брат Христофор де ла Крус
Вам дурной приснился сон.
Брат Антоньо
Нет, клянусь, не спал. Поверьте:
Пели и плясали черти.
В это мгновение входят два горожанина со свечами и настоятель
монастыря.
Первый горожанин
Я, признаться, удручен:
Состояние больной
Вызывает опасенья;
К сожаленью, от леченья
Нету пользы никакой.
Обуяла нас тревога,
Посему тревожим вас
* Изыди (лат.).

462
Мигель де Сервантес Сааведра
Мы в столь неурочный час,
Извините, ради Бога.
Настоятель
Не за что просить прощенья.
Бог всемилостив, тем паче;
Если думаем иначе,
Мы впадаем в заблужденье.
Был уверен я: конечно,
Бодрствует брат Христофор.
Утешение, сеньор,
Сможет дать душе он грешной.
(Обращается к Христофору де ла Крусу)
Вы, святой отец, простите,
Что пришли мы в келью к вам;
Но вослед сим господам
Вы к больной скорей спешите,
Ибо за ее душой
Сатана готов явиться.
Брат Антоньо
Следует ли торопиться?
Настоятель
Лучше, брат Антоньо, свой
Язычок вам придержать.
Брат Антоньо
Им вослед пойду бесспорно,
Чтоб на сей дороге торной
Чертов танец увидать.
Брат Христофор де ла Крус
Помолчите, в самом деле.
Второй горожанин
Вам негоже препираться:
Может госпожа скончаться.

Благочестивый плут
463
Брат Антоньо
Но скажите: неужели
На безумца я похож?
Брат Христофор де ла Крус
Я давно не верю в сказки.
Ваши дьявольские пляски —
Просто выдумка и ложь.
Настоятель
Ну, святой отец, пора вам.
Первый горожанин
Будет нам спокойно с ним.
Брат Христофор де ла Крус
Боже, чадам дай своим
Силы на пути их правом.
Все уходят. Входят священник и донья Анна со слугами.
Священник
Донья Анна, вы устали.
Здесь могли бы отдохнуть.
Донья Анна
Отдохнуть хоть где-нибудь
Я теперь могу едва ли.
Священник
Стул подать вам?
Донья Анна
Утомить
Может вечная забота.
Видно, вам меня охота
Поскорее умертвить.
Что смертельно я больна,
Уверять меня напрасно.
Отчего я столь несчастна,
Столь нешуточно грустна?

464
Мигель де Сервантес Сааведра
Благодати мне сейчас
И земля, и небо тоже
Не сулят.
Священник
Помилуй, Боже!
Слов таких не ждал от вас.
Всемогущ и добр Господь,
А мы все Господни дети.
Нет такого зла на свете,
Чтоб не мог Он побороть.
Бог — добро, что безгранично.
Лика Божьего не знаем,
Но его изображаем
Так, как это нам привычно.
Донья Анна
Бог творит добро повсюду,
И всегда защитник Бог нам.
Но внимать подобным догмам
Не желаю и не буду.
Знаю я, святой отец:
Оттого, что столь грешна я,
Даже мне и сострадая,
Не простит меня Творец.62
Нет прощения мне, право;
Я судья себе сама.
Священник
Бог мой, вы сошли с ума!
Донья Анна
Нет, я рассуждаю здраво.
В это мгновение входят святой отец де ла Крус и брат Антоньо; святой
отец со вниманием слушает то, что говорит священник.
Священник
Крестной мукой искупил
Иисус грехи людские.
Он творить дела благие

Благочестивый плут
465
Небом нам ниспослан был.
Пусть не ждете вы прощенья,
Но Господь по крайней мере,
Если укрепиться в вере,
Проявил бы снисхожденье.
Deus сих proprium est misereri semper, et parcere, et misericordia eius
super omnia opera eius*
Псалмопевец царь Давид
В песнопеньях своих страстных,
Вдохновенных и прекрасных,
Богу вот что говорит:
Misericordias tuas, Domine, in aeternum cantabo**
Оскорбление, сеньора,
Господу вы нанесете,
Коль не милости вы ждете
От него, а лишь укора.
Всемогущ Господь и прав.
Полагать иначе — грех,
Непростительный для тех,
Кто вполне рассудком здрав.
Ведь Иуда совершил
Два греха перед Творцом:
Предал он Христа, потом
Жизни сам себя лишил.
Коль не уповать на Бога,
То чинится вред большой,
И оплачет дух святой
Тяжкий грех души убогой.
Cor contritum et humiliatum, Deus, non despides.***
Осознайте, ваша милость:
Бог не выкажет презренья
К сердцу, полному смиренья,
Коль в нем вера укрепилась.
* Господь всегда проявляет милосердие и сострадание; милосерд Господь во всех
делах Его (лат.).
** Милости Твои, Господи, буду петь вечно (лат.) (Пс. 88: 2).
*** Сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже (лат.) (Пс. 50: 19).

466
Мигель де Сервантес Сааведра
Коль с молитвой покаянья
К Богу грешник обратился
И душою возродился,
В горней выси — ликованье.
Впрочем, здесь брат Христофор.
Очень рад я этой встрече.
Брат Христофор де ла Крус
Нет, не прерывайте речи
Страстной.
Донья Анна
До каких же пор
Мучить вы меня решили?
Но напрасно ваше рвенье,
При своем останусь мненье,
Что бы вы ни говорили.
Вы, святой отец, не много
Обо мне смогли узнать.
Сразу вам хочу сказать:
Ныне для меня нет Бога.63
Бога нет, я повторяю.
Где ты Божья благодать,
Что способна усмирять
Все, чем я себя терзаю?!
Брат Христофор де ла Крус
Dixit insipiens in cirde suo: non est Deus*
(Обращается к священнику.)
Стать преемником сейчас
Вашим я себе позволю.
Да исполним Божью волю
Свято и на этот раз.
Священник, брат Антоньо, святой отец де ла Крус и все остальные становятся
на колени.
Нам врата открывший рая,
Ты, исполненный смиренья,
* Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога» (лат.) (Пс. 13: 1).

Благочестивый плут
467
Наши днесь услышь моленья,
В нас надежду воскрешая.
Грешная душа готова
Устремиться к вере истой.
Ты яви ей свет лучистый
Сердца своего святого.
Et docebo iniquos vias tuas, et impi ad te convertentur*
Вы, донья Анна де Тревиньо, сознавая,
Что ваша жизнь уже должна прерваться вскоре,
Стараетесь, терзания свои скрывая,
Быть ныне с Богом и религией в раздоре.
Но души, чистые, что мех у горностая,64
Блаженство вечное познают, а не горе.
А души черные поглотит чрево ада,
Что полон зла и тварей мерзостных, и смрада.
Вы вольны выбирать своей душе обитель;
Подумайте о том, где будет ей отрадно.
Донья Анна
Я чувствую, что мне свой свет явил Спаситель,
Моя душа полна любови благодатной.
Не мучает меня коварный искуситель,
И умысел дурной уходит безвозвратно.
Надежда и добро в душе вновь оживают.
Брат Христофор де ла Крус
Все заблужденья в свете веры исчезают.
В некий час, когда прервется
Нашей жизни краткий путь,
Душу вечную вернуть
Телу смертному придется,
И в надежде несомненно
Пребывать душа должна,
Что достойна жить она
В вечной радости блаженной.
Страху и надежде рядом
В жизни суждено идти;
* Научу беззаконных путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся (лат.) (Пс. 50: 15).

468
Мигель де Сервантес Сааведра
Смерть разделит их пути,
Раем завершит иль адом.
Кто страшится, тот считает,
Что не справится с врагом;
Тот, кто смел, в бою со злом
На победу уповает.
Предстоит вам очень скоро
Смертное вести сраженье.
Враг пойдет на ухищренья,
Будьте начеку, сеньора.
Донья Анна
Но я буду безоружной
В этот миг последний свой.
Мне не победить одной,
Мне найти поддержку нужно.
Брат Христофор де ла Крус
Бог — защитник и судья вам.
Так доверьтесь же ему.
Донья Анна
Но никак я не пойму,
Хоть еще в рассудке здравом:
Вы сейчас зачем со мною?
Пусть одна останусь с Богом,
Я пред ним грешна во многом
И плачу своей ценою.
Ах, душа из тела рвется!
Нет надежды в смертный час.
Брат Христофор де ла Крус
Иисус приимет вас.
Он за вашу душу бьется
С Сатаной. Поверьте мне:
Не отступится Спаситель.
Добрый ангел ваш хранитель
Здесь, над вами, в вышине.
Посылайте же моленья
Богу, Деве Пресвятой.

Благочестивый плут
469
Сатана стремится в бой,
Но потерпит пораженье.
Брат Антоньо
Человек, что изнурен,
Вряд ли к Господу взывает,
Он не молится — зевает,
Его душу клонит в сон.
Донья Анна
Нету сил! Душа во мгле.
Брат Христофор де ла Крус
Если верите вы в Бога,
Сил еще найдете много.
Донья Анна
Где найду их? На земле?
Много нечестивых дел
Ставлю я себе в вину.
Брат Христофор де ла Крус
Вам историю одну
Рассказать бы я хотел.
Донья Анна
Расскажите.
Брат Христофор де ла Крус
Есть монах,
Верит истово он в Бога.
Блюл всегда посты он строго,
Не блуждал душой впотьмах;
Столь суровым испытаньям
Сам себя он подвергал,
Что приор не раз взирал
На монаха с состраданьем;
Он в молитвах покаянных
Дни и ночи проводил
И старался, что есть сил,

470
Мигель де Сервантес Сааведра
Правым быть в своих деяньях;
Его ложе — твердый камень,
Слезы — вот его питье,65
И земное бытие —
Очищенья жаркий пламень.
Он молился, ударяя
В грудь свою так много раз,
Что, будь твердой, как алмаз,
Грудь разбилась бы, стеная;
Чтобы искус благ мирских
Душу не одолевал,
Рубище он надевал,
Прочь бежал от глаз людских,
Он всегда ходил босой,
Потрудней искал дорогу,
Быть слугой, угодным Богу,
Он стремился всей душой.
Донья Анна
Почему вы о монахе
Рассказали мне об этом?
Брат Христофор де ла Крус
Может, он своим советом
Смог прогнать бы ваши страхи,
Вам надежду даровать
На спасенье?
Донья Анна
Да, конечно.
Только видит Бог, что, грешной,
Мне святой уже не стать.
В час предсмертного страданья
Нет надежды мне, несчастной.
Утешение — напрасно,
И напрасны упованья.
Брат Христофор де ла Крус
Но свои вам передать
Упованья я бы смог.

Благочестивый плут
471
Груз печалей и тревог
Ваших мог бы я забрать.
Донья Анна
И слова эти — не ложь?
Брат Христофор де ла Крус
Исповедаться должны вы.
Божьей милостью мы живы;
Горы, веруя, свернешь.
Коль покаетесь в грехах,
Вскоре ощутите сами,
Что рассказанное вами
В душу взял свою монах.
Донья Анна
Я увериться должна:
Кто же сможет поручиться,
Что сие и впрямь случится?
Брат Христофор де ла Крус
Те, кому вся власть дана.
Не отыщется на свете
Никого достойней их,
Столь великих, столь благих.
Донья Анна
Кто, скажите, лица эти?
Брат Христофор де ла Крус
Это — Дева Пресвятая,
Мать небесная для многих:
Сирых, немощных, убогих;
Иисуса мать земная.
Это — Иисус Христос,
Кто царит над нами всеми,
Кто родился в Вифлееме,
Тот, кто крест свой тяжкий нес.

472
Мигель де Сервантес Сааведра
Донья Анна
А свидетелями — кто же?
Брат Христофор де ла Крус
Все небесные созданья,
Все, кто путь прошел страданья
И был принят в царство Божье.
Донья Анна
Алчу — более, чем хлеба, —
Я услышать текст заветный.
Даст он мне отраду, бедной?
Брат Христофор де ла Крус
Да услышит меня небо:
«Я, коего зовут брат Христофор,
Раб Божий и монах святого братства
Доминиканцев, ныне говорю:
Душе присутствующей здесь сеньоры,
Которая зовется донья Анна,
Передаю по своему желанью
Все добрые деяния,66 что я
Свершил с тех пор, как мною избран путь
Служенья Богу; ей передаю
Я ныне также все свои обеты,
Все слезы, беды, истязанья плоти,
Все мессы, каковые отслужил я,
И все свои желанья и надежды,
И все молитвы, что я возносил
Всегда по собственной охоте Богу.
Взамен того беру я от нее
Грехи, которые она свершила,
Хотя они, быть может, и ужасны,
И обещаю, что, представ пред Богом,
Я вынесу на суд его всевышний
Сии грехи и заплачу за них
Так, как они того и заслужили.
Но это при условье, что она
На исповедь сейчас пойти согласна».

Благочестивый плут
473
Брат Антоньо
Я клятв подобных никогда не слышал!
Священник
И доброты подобной не бывало!
Брат Христофор де ла Крус
И, чтобы верили моим словам,
Прошу я поручиться за меня
И Пресвятую Деву, и Христа,
А также дев, вовек благословенных,67
Что покровительство мне оказали;
В свидетели я небо взял и землю,
И тех, кто здесь находится сейчас.
Вы, обитатели небес, поверьте:
В моих словах узреть возможно только
Все ваше милосердие, не боле;
Просите Пастыря небесных стад,
Что искупил своей священной кровью
Грехи людские, чтобы не дал он
Увесть овечку эту Сатане.
Сеньора, вы с условьями согласны?
Донья Анна
Да, я согласна. И хочу сейчас
Я исповедаться, святой отец.
Священник
Дела твои, Всевышний, благотворны!
Брат Антоньо
Теперь душа у брата Христофора
Сухой и жесткой станет, словно шест.
Наверное, вернется в sicut erat*
Молитвенник отложит. Ведь удобней
Ему теперь опять ходить с кинжалом.
Он, впрочем, был всегда великодушным.
* Здесь: прежнее состояние, прежнее положение (лат.).

474
Мигель де Сервантес Сааведра
Донья Анна
Святой отец, откладывать не станем
Мы исповедь, я вам во всем покаюсь.
Мои грехи останутся все те же,
Но я умру, уверенная в том,
Что буду прощена за них навеки.
Брат Христофор де ла Крус
(брату Антонъо)
Я вас прошу сейчас пойти к приору,
Пусть он узнает радостную весть
И пусть помолится во славу Божью.
Поистине свершилось ныне чудо:
Покается заблудшая душа.
Брат Антоньо
Мне порученье ваше — только в радость.
Брат Христофор де ла Крус
Идемте же, сеньора.
Донья Анна
Да, скорей.
Священник
Лишь позавидовать мы можем ей.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Входят горожанин и настоятель монастыря.
Горожанин
Пусть слышат небо и земля сейчас
О чуде, происшедшем в нашем граде,
Хоть безыскусен будет мой рассказ
И прост, возможно, к чьей-либо досаде,
Я расскажу, что должен рассказать,

Благочестивый плут
475
А вы меня простите, Бога ради.
О донье Анне речь пойдет опять.
Она была грешна и полагала,
Что не нужна ей Божья благодать.
Но с братом Христофором пожелала
Судьба ее свести. Тотчас она
Душой переменилась небывало.
Ее душа, которой Сатана
Владеть хотел, воскресла к жизни новой,
Благочестивых помыслов полна;
Ей в торжестве сиянья неземного
Был дар преподнесен святым отцом,
И прозвучало благостное слово,
И сердце вспыхнуло живым огнем.
Покаяться сеньора восхотела,
И искренна в раскаянье своем
Она была. Прощенная всецело,
Вздохнула донья Анна. В тот же миг
Душа покинула темницу тела.
Но каждый грех ее души проник
В плоть брата Христофора. Он, смиренный,
Был в милосердье истинно велик.
А над землею в этот миг священный
Послышался хор нежных голосов,
Молитвою звучал он сокровенной,
Любой душе понятною без слов.
И сонмы дев склонились к изголовью
Той, чьей душе дан Господом покров.
Никто не предавался суесловью;
Нет места человеческим речам,
Лишь музыку, рожденную любовью,
Услышали все те, что были там.
И вот тогда, когда душа сеньоры
Голубкою взлетела к небесам,
Все с изумленьем обратили взоры
На брата Христофора. Он стоял
Покрытый язвами, согбенный, хворый;
Грехи чужие он в себя приял.
Вот он идет, проказой изъязвленный.
Вы сами видите, каким он стал.

476
Мигель де Сервантес Сааведра
Входят святой отец де ла Крус; его ведут под руки двое горожан; следом
идет брат Антоньо.
Брат Христофор де ла Крус
Слабею я, недугом пораженный,
И ясно мне, что близок мой конец.
Яви мне, Боже, взор свой благосклонный!
Настоятель
Как изменились вы, святой отец!
Лицо неузнаваемо, но знайте:
Не обойдет вас милостью Творец.
Брат Христофор де ла Крус
Я вас прошу, приор, не продолжайте.
Я не святой, я весь погряз в грехах,
Мне душу состраданьем не терзайте.
Я нечестивец и дурной монах.
Желал творить добро, но много злого
Таилось, видимо, в моих делах.
Первый горожанин
Но, видя вас, проказою больного,
Я вспоминаю Иова68 сейчас.
Господь его испытывал сурово,
И Он его, многострадальца, спас.
Своей душой безгрешной оплатили
Чужие прегрешенья, и для нас
Вы образцом смиренья послужили.
Брат Христофор де ла Крус
Надеюсь, что я расплатиться смог;
Но тяжкими грехи сеньоры были.
Второй горожанин
Святой отец, вас не оставит Бог!
Господня длань избавит вас от боли.
Брат Христофор де ла Крус
Несносен мне сейчас высокий слог.
Я только сын трактирщика, не боле.

Благочестивый плут
477
Ни лесть, ни ложь к спасенью не ведут;
Всё ни в моей, ни в вашей — в Божьей воле.
Брат Антоньо
Я грешный человек, и вор, и плут,
Картежник, забияка и обжора,
Я говорю, что впредь останусь тут
И не оставлю брата Христофора.
Не только для того, чтобы простить
Господь бы мог меня, плута и вора,
А чтобы ваши язвы излечить,
Святой отец, отныне буду с вами.
Святым вас называя, не польстить
Я вам хочу, должны понять вы сами,
Но выразить всей вашей жизни суть.
Второй горожанин
Святыми вы прославились делами
И многим указали правый путь.
Первый горожанин
Нам милосердия явили чудо
Лишь вы один.
Брат Христофор де ла Крус
Мне надо отдохнуть.
Прошу вас увести меня отсюда.
Все уходят; входят два демона, один — в образе медведя, второй — в каком
угодно образе. (Это видение подлинно, как о том рассказывает история).
Сакиэль
Какого урожая нас лишают!
Какие тучные колосья срезал
Серпом своим трактирщика сынок!
Я презираю сам себя. Проклятье!
И справедливым посчитал Господь
Его обмен с той дамочкой бесстыжей!
За сорок лет она так нагрешила,
Что и поверить не могла в спасенье,
А тут явился этот к ней, блаженный,

478
Мигель де Сервантес Сааведра
И отдал ей души своей богатства,
Какими одарил его Христос.
Смешны резоны этого обмена!69
Смешна сама попытка уравнять
Не равное во всем: добро и зло,
Блаженство рая и мученья ада!
Визиэль
Хотя обмен неравным был, но все же
Он состоялся, так как милосердье
В нем принимало главное участье.
Сакиэль
Но в этом случае душа святого,
Смиренно взяв себе грехи чужие,
Должна была бы лишь обогатиться.
Визиэль
Не знаю, что тебе сказать на это,
Но знаю, что никто из нас не может
Похвастаться, что видел он в аду
Хотя б одну из милосердных душ.
Сакиэль
Я в этом вовсе и не сомневался.
Но знаешь, что скажу тебе, мой друг?
Проказа, поразившая святого,
И в малой мере не равна тем мукам,
Что претерпела бы в аду сеньора.
Визиэль
Но ведь она раскаялась, не так ли?
Сакиэль
Раскаялась, но лишь в последний миг
Своей наполненной грехами жизни.
Визиэль
И в этот миг Господь из наших рук
Выхватывает душу той, которой

Благочестивый плут
479
Монах, трактирщика сынок, отдал
Своей души богатства и смиренье.
Сакиэль
Но сам брат Христофор, сей благодетель,
Что будет с ним теперь? Кому он нужен?
Ведь бесполезен он для дел земных.
Визиэль
Ты ничего еще о нем не знаешь?
Монахи его братства высоко
Оценивают ум его и нрав
И подчиняться все ему готовы.
Сакиэль
Приором станет он?
Визиэль
Недальновиден,
Однако, ты. Бери-ка, брат, повыше.
Сакиэль
Вон он — в саду. Наедине оставь нас.
Хочу ему пинка такого дать,
Чтоб помянул он в гневе свою мать.
Демоны уходят. Входят брат Ангел и брат Антоньо.
Брат Антоньо
Что у вас в корзине? Яйца?
Брат Ангел
Ради Бога, не кричите!
Брат Антоньо
Я смотрю: вы весь дрожите.
Брат Ангел
Да, дрожу почище зайца.

480
Мигель де Сервантес Сааведра
Брат Антоньо
Дайте мне хоть пару штук,
Самых крупных, самых свежих!
Голод мучает, а съешь их —
И взбодришься.
Брат Ангел
Дам, мой друг.
Только сделайте сперва
Небольшую вы работку.
Брат Антоньо
Небольшую? Что ж, в охотку.
Брат Ангел
Съешьте-ка вот эти два.
(Показывает ему два шара для игры в арголъю.70)
Брат Антоньо
О, послушники, вы ловки!
Пусть без всякого труда
Сможете открыть всегда
Вы засов любой кладовки;
Пусть у вас в потемках зренье
Будет лучше, чем у кошки,
И на скользкой на дорожке
Вам сопутствует везенье,
Пусть Господь вас не осудит
И по части пропитанья
Ваши выполнит желанья,
Пусть неведом страх вам будет,
Пусть телесное упрочит
Вам здоровье ветчина,
И глоток-другой вина
Ваши глотки да промочит,
Пусть свои плоды дает
Щедро вам миндаль всегда,
И, коль есть у вас еда,
Не глядит никто вам в рот!
Благо, если вы смогли

Благочестивый плут
481
Где-нибудь поесть отменно,
Но и в келье непременно
Пусть вас ждут плоды земли.
От завистника дурного
Да не будет вам укора.
Пусть вам Бог пошлет приора
Справедливого, незлого.
Брат Ангел
Пожеланья, без сомненья,
Хороши, но хорошо бы
Получилось так все, чтобы
Их свершилось исполненье.
Мышь церковная богаче,
Чем послушник, в самом деле.
Доли нет его тяжеле,
Нет ни в чем ему удачи.
Брат Антоньо
Вы с шарами почему-то...
Брат Ангел
Верил я, что вас найду
Нынче вечером в саду.
Коль свободная минута
Есть у вас, то мы могли б
И в арголью поиграть.
Брат Антоньо
Ну, а палки? Где их взять?
Брат Ангел
Вот они. Мне брат Филипп
Дал. Ему сестра прислала.
Брат Антоньо
С этой палкой для аргольи
Мне полнейшее раздолье,
И хочу я для начала
Фехтованья дать урок.
16 Зак. № 4086

482
Мигель де Сервантес Сааведра
Покажу я вам приемы,
Что мне издавна знакомы,
Их освоить мне помог
Христофор, когда он был
Вовсе не святым отцом,
А отъявленным плутом.
Брат Ангел
Шпаг я сроду не носил,
И по части фехтованья
Я невежда.
Брат Антоньо
Так, смотрите:
Я в атаке, вы в защите.
Вот и все. Да чуть старанья.
Что вы встали в раскоряку?
Наносите мне удар.
Брат Ангел
Наношу. Ну как?
Брат Антоньо
Кошмар!
Учинить решили драку?
Брат Ангел
Но ведь я предупреждал:
Я в науке сей — тупица.
Брат Антоньо
Чем решили похвалиться?
Мол, не мал и не удал.
Все сначала. В стойку встаньте.
Выпад. Снова. Так. Рука
Пусть разит наверняка, —
Только вправду не пораньте.

Благочестивый плут
483
Опираясь на посох, входит святой отец де ла Крус; перебирая четки, он
молится.
Брат Христофор де ла Крус
Что сказали вы о ранах?
Рветесь, брат Антоньо, в бой?
Брат Ангел
Ох, как стыдно, Боже мой!
Брат Христофор де ла Крус
В позах вы, конечно, странных.
Повредились вы рассудком?
Брат Антоньо
Не сердитесь, ради Бога,
Что пофехтовал немного:
Маюсь нынче я желудком.
Я игру затеял эту
Только лишь для улучшенья
Своего пищеваренья.
Брат Христофор де ла Крус
Да, хитры вы, спору нету.
Коль хотите излечиться,
Дам я для пищеваренья
Вам другие упражненья:
Будете весь день молиться.
Ну а вам, брат Ангел, дать
Я могу совет благой:
Не слоняться день-деньской,
А Писание читать.
Да побольше вам смекалки.
Брат Антоньо
А шары? Как с ними быть?
Брат Ангел
Я принес — вам уносить.
Не забудьте взять и палки.
Брат Антоньо и брат Ангел уходят.

484
Мигель де Сервантес Сааведра
Брат Христофор де ла Крус
К свету дня меня, мой Боже,
Вызвал Ты из тьмы земной,
И хочу, чтоб Ты со мной
В горней выси был бы тоже.
Вновь появляется Саки эль, одетый медведем.
Сакиэль
Изнуренный болью ныне,
Грешный, как все Божьи твари,
Думаешь, что ты Макарий,71
Живший схимником в пустыне?
Думаешь, что примиренье
Могут заключить друг с другом
И здоровие с недугом,
И с гордынею смиренье,
Жизнь со смертью, явь со сном,
С чистотою сладострастье,
С безразличием участье,
Радость с болью, зло с добром?
Что я прав, и сам ты знаешь,
Но себя ты тешишь ложью.
Исполняя волю Божью,
И другим ты ложь внушаешь.
Брат Христофор де ла Крус
Но какое заключенье
Сделаешь, исчадье ада?
Сакиэль
Осмеять тебя бы надо
За твои все заблужденья.
В рай была открыта дверь
Для разбойника с креста,
Что поверил во Христа.72
Но замок на ней теперь.
Брат Христофор де ла Крус
Смысла в споре, хоть убей,
Не найду ни в малой мере.

Благочестивый плут
485
Я тебя сильнее в вере,
В рассужденьях — ты сильней.73
А зачем ты здесь опять?
Это боле интересно.
Сакиэль
Что же, я признаюсь честно:
Жизнь твою пришел забрать.
Брат Христофор де ла Крус
Коль Господь дал позволенье,
Забирай без лишних слов.
В ад идти с тобой готов,
Я в твоем распоряженье.
А коль так, к чему турусы
Ты развел, затеяв спор?
И с каких же это пор
Ты меня зачислил в трусы?
Сам от страха ты притих,
А ведь был куда как прыткий!
Сакиэль
Твои четки — хуже пытки,
Убери их с глаз моих!
Не терзай меня, не мучай!
Больше нету моих сил!
Брат Христофор де ла Крус
Чтобы демон говорил
Правду?! Право, редкий случай.
Демон, вопия, убегает.
Эй, постой! Вернись! Куда там,
Удирает наутек!
Мне, конечно, Бог помог
Справиться с врагом заклятым.
О, душа! Ты совершила
В жизни столько добрых дел,
Что и дьявол не сумел
В ад тебя отправить силой.

486
Мигель де Сервантес Сааведра
И затем, чтоб вновь не смог
Утащить тебя нечистый,
С верой в твои силы истой
Снял с тебя все узы Бог.
Вновь входит брат Антоньо — с блюдом, на котором лежат нащипанная корпия
и чистые платки.
Брат Антоньо
Я пришел, святой отец,
Вас лечить.
Брат Христофор де ла Крус
Но исцеленья
Мне не принесет леченье.
Брат Антоньо
Вы отчаялись вконец?
Брат Христофор де ла Крус
Нет, совсем не в этом дело.
Но лечить меня — напрасно,
Ведь лекарствам не подвластно,
Брат Антоньо, мое тело.
Дан недуг мне небесами.
Брат Антоньо
Но ведь небеса врачуют
Души и добро даруют, —
Так вы говорили сами.
Нет, не в силах я понять:
В райских кущах донья Анна,
Ну а вам здесь беспрестанно
От ее грехов страдать.
Входит брат Ангел.
Брат Ангел
Я спешу поздравить вас
С тем, что вы прелатом стали.

Благочестивый плут
487
Брат Христофор де ла Крус
Что такое вы сказали?
Не до шуток мне сейчас.
Брат Ангел
Я и не шучу отнюдь.
Брат Христофор де ла Крус
Я — прелат? Помилуй, Боже!
Это странно.
Брат Ангел
Отчего же?
Иль найдется кто-нибудь
Кто достойней вас? Скажите.
Брат Христофор де ла Крус
На мои больные плечи
Этот груз нечеловечий
Для чего взвалить хотите?
Брат Антоньо
Если б вас монахи знали
Так, как я вас знаю, то
Никогда бы, ни за что
Вас прелатом не избрали.
Брат Ангел
Брат Антоньо, как не стыдно?!
Всей душой я негодую.
На ухо вам речь такую
Дьявол нашептал, как видно.
Совершенно без костей
Ваш язык, уж это точно.
Брат Антоньо
Я ведь так сказал нарочно,
Не серьезно, дуралей.
Нашего отца святого
Раздражает похвала,

488
Мигель де Сервантес Сааведра
Но хула ему мила.
Может, мненья вы иного?
Посмотрите, он сконфужен,
Он не примет новый сан.
Брат Ангел
Да, вы вовсе не чурбан.
Брат Антоньо
А чурбан вам и не нужен.
Брат Христофор де ла Крус
Я не льстец и не гордец,
Не желал достичь вершин,
Я владельца лавки сын,
Тысячи грехов — отец.
Брат Антоньо
Коль дадите позволенье,
То я расскажу сейчас,
Без утайки, без прикрас,
Про былые похожденья
Ваши в городе Севилье,
Коим сам я был свидетель.
Тут подвинься, добродетель, —
Непристойного обилье.
Брат Христофор де ла Крус
Чтобы знали: быть прелатом
Недостоин я, — поведай
Про Севилью, про Толедо,
Где ты был моим собратом.
Ну, начни: жил некий...
Брат Антоньо
...Плут.
Если где какая ссора
Или драка будет скоро,
Он, задира, тут как тут.
Хоть в Севилье, хоть в Толедо

Благочестивый плут
489
Драться с ним — помилуй, Боже!
И по женской части тоже —
За победою победа.
Сколько выпито бутылей!
Сколько сломано клинков!
Сколько сломлено врагов!
Мы его боготворили.
Плут он был — каких немного,
Был ему неведом страх.
Этот плут теперь — монах,
Истинный слуга он Бога.
Но возможно ли такое,
Чтобы он прелатом стал?
Брат Христофор де ла Крус
Правду ты, мой друг, сказал.
Брат Антоньо
Мог ли я сказать иное?
Брат Христофор де ла Крус
И хочу тебе сейчас
Искренне сказать спасибо,
Что ты не был нем, как рыба,
И правдив был твой рассказ.
В сопровождении монаха входит настоятель монастыря.
Настоятель
Благословенны будьте вы вовеки,
Мы рады вам служить.
Брат Христофор де ла Крус
Но отчего
Такие уваженье и покорность?
Настоятель
Вы — наш прелат.

490
Мигель де Сервантес Сааведра
Брат Антоньо
Вы здравы ли рассудком,
Чтобы подобный выбор, братья, сделать?
Настоятель
Его душа свята.
Брат Антоньо
Вы страстотерпца
Прелатом сделали. Вам, верно, мало
Того, что он, как Иов, поражен
Проказою, что он в кровавых язвах?!
И разве тот, кто исстрадался телом,
Нести еще способен тяжкий груз,
Какой вы на него взвалить хотите?
Не может он прелатом вашим быть.
Иль этого не видите вы, братья?
Брат Христофор де ла Крус
Да, верно говорит наш брат Антоньо.
Взгляните на меня: все мое тело
Покрыто язвами и гнойниками.
Должны вы сами понимать: страданья
Телесные мешают ясно мыслить,
Я не способен ни на что иное,
Как только слезы лить, стенать и Бога
Просить, чтоб Он простил грехи мои.
Еще раз расскажи, мой друг Антоньо,
О моей жизни, коей был свидетель,
О плутовстве, о кутежах и драках,
О том, что я в грехах неисчислимых,
О том, что низок я происхожденьем,
Напомни им: я сын владельца лавки.
Пусть, брат Антоньо, твой рассказ правдивый
Их представленье обо мне изменит.
Настоятель
Все то, что было в вашей жизни прежней,
Уже давным-давно быльем покрылось.
Примите новый сан. Так хочет Бог.

Благочестивый плут
491
Брат Христофор де ла Крус
Бог милостив. Но быстро вы поймете:
Я ни на что теперь уже не годен.
Брат Антоньо
Да он еще и Папой Римским станет!
Брат Ангел
Епископом он будет — без сомненья.
Брат Антоньо
Куда как хорошо! Святой отец,
Пора лечить вам язвы.
Брат Христофор де ла Крус
Да, идем.
Брат Антоньо
Прелат, забудьте обо всем дурном.
Все уходят. Входят Люцифер — в короне и со скипетром, он — самый
привлекательный из демонов и одет с таким вкусом, какой только возможно представить;
Сакиэль и Визиэль, уродливые демоны, одетые, как угодно.
Люцифер
С того мгновения, как я, меж звезд летая, —
Ведь ангелом я был вначале сотворен —
Против Творца восстал, и тотчас участь злая
Меня постигла, ибо, всемогущий, Он
Низверг меня с высот своих и навсегда я
Надежды на прощенье Божье был лишен,
И вот тогда, гордыни полный, зла и яда,
Навек я превратился во владыку ада,
Да, повторяю снова я: с того мгновенья
Лишь зависть черная росла в груди моей
К тем, кто, исполненный смиренья и почтенья,
Блаженствует в том мире, что всего светлей.
Но со времен Адамова грехопаденья
На муки смертные обрек Господь людей;
И, ободренный справедливостью Господней,
Средь слуг своих возликовал я в преисподней.

492
Мигель де Сервантес Сааведра
Прошли века — и вот опять я негодую:
Надежду на спасенье людям даровал
Господь, и сын Его, познавший жизнь земную,
Распят был на кресте и смертью смерть попрал,
И тот разбойник, что в минуту роковую
Поверил во Христа, на небеса попал,
И были тотчас же грехи его забыты,
И были двери в рай разбойнику открыты.
Поверив во Христа, великая блудница74
Раскаялась и вскоре сделалась святой,
Об этой грешнице веками говорится
Едва ль не с восхищеньем в хижине любой;
И мытарь, о делах забывший,75 не боится,
Что будет Богом он за грех наказан свой, —
Учеником Христа становится он истым,
По смерти же учителя — евангелистом.
И вот теперь Господь желает непременно
Увидеть, как войдет в сад райский этот плут;
О жизни, что провел он в святости смиренно,
Уже легенды всюду люди создают,
И, как обычно, до бесстыдства откровенно
Подобные красивые легенды лгут.
Друзья, пред вами я главу свою склоняю,
Пылая яростью и гневом, к вам взываю.
Нет, я у вас просить не стану утешенья,
Тем, кто в аду живет, неведомо оно;
Вас я, друзья мои, прошу без промедленья
Исполнить дельце щекотливое одно,
Поскольку даже и младенцу, без сомненья,
Поверить в святость этого плута смешно.
А он сейчас уже у смертного порога
И свято верит, что узреть достоин Бога.
Прислужники мои, к нему вы поспешите,
Покуда он еще не хладный прах земной,
И душу, воспарить готовую, смутите
Вопросом каверзным о жизни плутовской,
А коль успеете, ему вы докажите,
Что, если здраво рассуждать, он не святой,
Что, взяв себе грехи, свершенные сеньорой,
Не смеет и мечтать о встрече с Богом скорой.

Благочестивый плут
493
Но есть печаль для нас. Он принял сан прелата,
В прелатах побывав, епископом он стал,
И должен я признать: хоть немощный, но свято
Все, что положено, всегда он исполнял.
Сакиэль
Во мне всегда он видел только супостата,
Которого готов сразить он наповал.
Не раз я излагал ему свои резоны,
И неизменно уходил я посрамленный.
Люцифер
Но сделать было бы нетрудно вам, поверьте,
Так, чтобы он в душе покоя не обрел,
Ведь вы прехитрые, прилипчивые черти,
А он бесхитростный и грешный богомол.
Визиэль
Я не отстану от него до самой смерти.
Чем больше святости, тем более я зол.
Люцифер
Идемте же! Он дух последний испускает.
Я буду с вами. Пусть его душа страдает.
Все уходят; входят три души — в туниках из белой тафты, с зажженными
свечами; лица закрыты вуалью.
Первая душа
Сестры милые, сегодня
Из темницы выпуская,
Нам врата святые рая
Открывает длань Господня.
Обретем блаженство вместе
Мы с душою Христофора,
Что не ведает укора.
Нам отрадней нету вести.
Вознесемся мы, ликуя,
В край, где счастье познается,
Где повсюду раздается:
Аллилуйя, аллилуйя!

494
Мигель де Сервантес Сааведра
Вторая душа
И когда душа святого
Воспарит, в сей миг чудесный
Возликует свод небесный
От известия такого.
Наша спутница, она
Под лазурью небосклона
К нам да будет благосклонна,
Милосердия полна.
Третья душа
Ведь она, молясь все время,
Дверь тюрьмы нашей открыла
И, святая, облегчила
Наших мук земное бремя.
В сей юдоли слез о нас
Вспоминала неизменно,
И была она смиренна
Перед Богом всякий раз;
В своих помыслах чиста,
Не было за ней вины,
Умерла для Сатаны
И воскресла для Христа.
И когда отец святой
Был проказой поражен,
Свою душу чистой он
В жизни сохранил земной.
Много претерпел мучений,
Но на Бога не роптал.
Никогда не надевал
Он богатых облачений.
В язвах, но с душой прекрасной,
Прожил он тринадцать лет
И покинул этот свет,
Мучаясь два дня ужасно.
Первая душа
Но все эти восхваленья
Ты прибереги для рая.
Как взлетит душа святая,

Благочестивый плут
495
Мы — ее сопровождена.
Милости Господней ждет.
Воспарить уже готова...
Давний друг отца святого,
Плачущий, сюда идет.
Они уходят. Входит плачущий брат Антоньо — с платком в пятнах крови.
Брат Антоньо
Завершилась дорога
Его жизни тяжелой,
Тело в прах обратится,
Но душа к небесам воспарила.
Жил он жизнью мирскою,
Как и я, был он грешен,
Но когда стал монахом,
Мне звездою он стал путеводной.
И с недугом сраженье
Вел он многие годы,
Перенес он страданья,
Что едва ли стерпел бы кто-либо.
Но платки в пятнах крови,
Что из язв истекала,
Станут благоуханней,
Чем весною расцветшие розы,
И платки эти, кровью
Обагренные, станут
Для больных и недужных
Исцеляющей раны святыней.
Ты босыми ногами
Исходил твердь земную,
Шел, не ведая страха,
По трясине, по грязи, по кручам,
И теперь твои ноги
Все монахи целуют,
Все миряне, кто прибыл
Поклониться почившему в бозе.
Твое тело, что было
В гнойных язвах кровавых,
Ныне истинно стало
Чище чаши, до блеска отмытой.

496
Мигель де Сервантес Сааведра
Это значит, бесспорно,
Что грехи доньи Анны,
Кои взял в свою душу,
Искупил ты всей жизнью святою.
И Господь, поразивший
Твое тело проказой,
В милосердье великом
Принял в царство Свое твою душу.
Входит настоятель монастыря.
Настоятель
Брат Антоньо, не пора ли
В монастырь закрыть нам вход?
Ведь валом валит народ.
Как о чудесах узнали,
Укрепились люди в вере.
Столько их, что, к сожаленью,
Помешают погребенью.
Брат Антоньо
Закрывать напрасно двери.
Не сдержать толпы напора
И стене, я полагаю.
Входит брат Ангел.
Брат Ангел
Ты куда, брат?
Брат Антоньо
Сам не знаю.
Брат Ангел
Видеть тело Христофора
Жаждет вся столица ныне.
Набожными стали люди,
Говорят только о чуде;
Им бинты его — святыни.
Сколько страждущих у гроба!
Прибыл и вице-король.76

Благочестивый плут
497
Настоятель
К нам пришла впервые столь
Венценосная особа.
Все уходят. Входят два горожанина: один — с окровавленным бинтом,
другой — с клочком монашеского капюшона.
Первый горожанин
Что вы несете?
Второй горожанин
Бинт. Он закрывал
Святые язвы.77 Ну, а вы что взяли?
Первый горожанин
Клочок его святого капюшона,
Он мне дороже золотого слитка.
Второй горожанин
Но надо нам отсюда уходить —
Монахи могут отобрать все это.
Первый горожанин
Готов я жизнь отдать, но не святыню!
Входит еще один горожанин.
Третий горожанин
Я, без сомнения, само несчастье!
Мне даже нитку от святой одежды
Заполучить не удалось, увы!
И все-таки я смог четыре раза
Поцеловать его святые ноги.
Как смертные, ступал он по земле,
Но райским садом он благоухал.
Монахи вместе с вице-королем
Его несут сейчас на погребенье.
И склеп открыт. И музыка слышна —
Она с небес нисходит, без сомненья.

498
Мигель де Сервантес Сааведра
По сцене проносят святого отца, на его груди — многочисленные четки; его тело
несут на своих плечах монахи и вице-король; издалека слышны звуки флейт либо
свирелей; когда музыка умолкает, слышатся голоса Люцифера и демонов; самих
демонов не видно, но, возможно, они тоже появляются на сцене.
Люцифер
Приблизиться я к телу не могу,
А я, раз не сумел душе, хотел бы
Хотя бы телу отомстить сейчас.
Сакиэль
Ему защитою — святые четки.
Люцифер
Растерян я, и лучше я уйду.
Сакиэль
Бежим и мы. Все встретимся в аду.
Брат Антоньо
Ты слышишь?
Брат Ангел
Слышу. Демоны шумят.
Вице - король
Нельзя ли, настоятель, мне взглянуть
Еще хоть раз на лик отца святого?
Настоятель
Не возражаю. Братья, опустите
На землю тело нашего собрата,
Его превосходительство желает
Еще раз на покойного взглянуть.
Вице - король
О, неужели вижу я лицо
То самое, что видел я недавно
В кровавых язвах, гнойниках, нарывах?!
Душа, что воспарила к выси горней,
Ты плоть земную отдаешь земле.

Благочестивый плут
499
Окончен путь его на этом свете,
И был благословенным путь его.
Он в очищающем огне сгорал,
Он мучился, но был всегда исполнен
Божественной любви и милосердья.
Первый горожанин
Поцеловать его святые ноги
Хотел бы я.
Настоятель
Исполните желанье.
Вице-король
Теперь должно быть предано земле
Сокровище, дарованное небом,
Надежда наша, искупитель зла.
И вот к финалу пьеса подошла.
КОНЕЦ

Прославленная комедия, именуемая
ВЕЛИКАЯ СУЛТАНША
ДОНЬЯ КАТАЛИНА ДЕ ОВЬЕДО
действующие лица
Сале к, турок, вероотступник.
Роберт о, вероотступник.*
Мавр.
Великий Турок.
Паж, одетый по-турецки, и с ним
три отрока.
Мами и Рустам, евнухи.
Донья Каталина де Овьедо,
Великая султанша.
Ее отец.
Мадригал, пленник.
Андреа, лазутчик.
Два иудея.
Персидский посол.
Два мавра.
Главный кади.
Четверо старых пашей.
Клара, под именем Заиды.
Зелинда, переодетый Ламберто.
Старый пленник-христиа-
НИН.**
Два музыканта.
ДЕЙСТВИЕ первое
Входят турок Салек и Роберто в греческой одежде,1 следом за ними входит
мавр в белой альмалафе.2 Он несет трость с надетым на конец клоком пакли
и айвовый прутик с наколотым на него листком бумаги, нечто вроде султанского
фирмана;3 в другой руке он держит горящую восковую свечу; не говоря ни слова,
мавр останавливается на краю сцены; затем Роберто начинает разговор.
Роберто
Блеск и величье вашего тирана,
Вне всякого сомненья, затмевают
Все, что для нас бесценно и желанно.
* Ошибка: Роберто не был вероотступником (примеч. переводника).
** Так у Сервантеса. Отец Великой султанши и старый пленник-христианин
то же лицо (примеч. переводчика).
одно и

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
501
Но что за привиденье там ступает,
На трость комочек пакли наколов?
Его одежда мавра обличает.
Салек
Таков обычай здешних бедняков:
Коль кто из них о правосудье просит
(Увы, мздоимство — движитель судов4),
Тот паклю на тростиночке приносит
И теплит свечку; чуть султан войдет
И беглый взор на бедолагу бросит,
Проситель к правосудью воззовет,
Отступит стража, к месту допуская,
Бедняк рванется, как стрела в полет,
Спокойствие собранья возмущая;
На прутике свое прошенье он
Протягивает, глаз не подымая,
Султан, прияв прошенье и поклон,
Красавцу-отроку листок вручает,
Чтоб тот его учел — таков закон;
Да только суд вовеки не решает
Ни дел, ни исков в пользу бедняков —
Ведь жадность справедливости мешает.
Роберто
Для здешних всех чудес не хватит слов,
И дерзкий ум не может не смутиться
При виде их.
Салек
Поверь, в конце концов
Еще не то увидишь. Но склониться
Нам должно, ибо входит властелин;
Ты можешь смело на него воззриться,
Поскольку вправе всяк христианин
Смотреть в лицо Великого султана;
Из мусульман, однако, ни один
Подъять очей не смеет невозбранно,5
Столь высоко властитель вознесен.

502
Мигель де Сервантес Сааведра
В этот миг входит Великий султан, сопровождаемый многочисленной свитой;
впереди выступает паж в турецком наряде со стрелой в руке, направленной острием
вверх; позади султана идут два пажа, оба с мешками из зеленого бархата, куда
они складывают бумаги, передаваемые им султаном.
Роберто
Он молод и прекрасен без изъяна,
И важностью, и статью одарен,
И, верно, славой озарен по праву.
Салек
Вершит сегодня суд во храме он
Святой Софии,6 что пред нами — право,
Прекрасней храма нет во всей стране.
Роберто
Мавр голосит, пожалуй, слишком браво,
Султан учтив и милостив вдвойне,
В нем милосердие с величьем слиты.
Мавр подает прошенье в тишине
Султану, тот ближайшему из свиты
Рабу его изволит передать.
Покуда Роберто все это говорит, султан проходит далее, а Салек так и остается в
низком поклоне, опустив голову, дабы не взглянуть в лицо Султану.
Салек
Последний нищий вправе ждать защиты
В суде султана. Что, могу ль поднять
Я голову?
Роберто
Да, можешь; погляди же —
В мечеть изволит господин вступать.
Я восхищен, я словно чудо вижу!
Великий султан уходит, и на сцене остаются Салек и Роберто.
Салек
Ну, что скажешь, друг ты мой,
О величии и славе,
Что блистают пред тобой?

Великая султанша донья Каталина де Овьедо 503
Роберто
Словно сон я вижу въяве,
Вправду ль это все со мной?
Салек
Стража, конница, пехота —
Вместе — тысяч шесть.
Роберто
Да-да...
Салек
Верь, все шесть без недочета.
Роберто
Бесконечная чреда
Блеска, роскоши, почета.
Салек
Каждый раз идет он в суд
С пышной свитой в это зданье
В день «джумы» — здесь так зовут
Пятницу, день заседанья.
Роберто
Свита — чудо; но как раз
Время есть у нас покуда,
Мне продолжить бы не худо
Незаконченный рассказ.
Салек
Друг, прошу, начни тотчас.
Роберто
Знай, того, кого ищу,
Вопрошая всех и всюду,
Я люблю, как свет очей,
Как мою живую душу.
С малых лет его растил я,

504
Мигель де Сервантес Сааведра
Был наставником и другом,
Путь ему ко храму славы
Указал, крутой и узкий;
Я стопы его направил
По стезе тернистой, трудной —
Доблести; уздою чести
Сдерживал младые чувства.
Только проку было мало
От речей благоразумных
И благочестивых притчей
О вреде дурных поступков.
Ибо, только лишь настало
Время юности цветущей,
Как его любовь скрутила,
Юных лет разбойник лютый.
В Клару, дочь того тевтонца,
Родовитейшего мужа,
Коего знавал ты в Праге,7
Он влюбился безрассудно.
Красота ей даровала
Имя Клары8 по заслугам,
Но под бременем несчастий
Ясный свет затмили тучи.
Он руки прекрасной Клары
Добивался неотступно;
Суть не в том, что он неровня
Или молод стать супругом,
Но истоки невезенья
Из глубин сокрытых льются,
И не в силах человека
Отвести удары бури.
Он дерзнул ее похитить:
Страсти только то и нужно,
Что свою исполнить прихоть,
Опасения ей чужды.
Пешие, глубокой ночью,
Не пугаясь лютой стужи,
Прочь влюбленные бежали
В ослеплении безумья.
Не успел еще хватиться

Великая султанша донья Каталина де Овьедо
505
Я Ламберто — так зову я
Невезучего питомца,
Коего теперь ищу я, —
Как Ламберто, задыхаясь,
Леденея от испуга,
Сам не свой от потрясенья,
Предо мной предстал понуро.
Кинулся мне в ноги отрок,
Бледный, словно видел духа,
Задыхаясь от рыданий,
Молвил: «Мочи нет, умру я!
Мой отец и повелитель! —
Так тебя я по заслугам
Называю — свет мой, Клару,
Злые турки умыкнули;
Я же, трус, подлец несчастный
И предатель, лгать не буду,
Клару в их руках оставил,
Легконогий с перепугу.
Ночь любимую умчала,
А куда — Бог весть! Но жду я,
Верю — свидимся на небе,
Если сжалится фортуна».
Слыша страшное известье
И в безмолвии горюя,
Не спросил его я: «Сын мой,
Что ж на грех тебя толкнуло?»
Тут прервал тревожный звон
Нить пустых моих раздумий —
С колокольни городской
Гром набата грянул гулко.
На коня вскочил я вмиг,
Подоспел Ламберто тут же,
Следом конники пустились,
Взяв с собою аркебузы;9
Но во тьме мы упустили
Тех неуловимых турок,
Что, похитив Клару, скрылись —
Днем они б не ускользнули.
Мы же, убоясь засады,

506 Мигель де Сервантес Сааведра
Удалиться не рискнули
От домов — и восвояси
Без Ламберто мы вернулись.
Салек
Как! он скрылся потихоньку?
Роберто
Вот и я о том подумал,
И не ведаю поныне,
Жив Ламберто или умер.
Хоть отец ее за Клару
Выкуп предлагал большущий,
Но ни за какие деньги
Клару не отпустят турки.
Говорят, ее хозяин
(И правдивы эти слухи)
Подарил ее султану,
Видя в ней живое чудо.
Чтоб узнать все досконально
И Ламберто обнаружить,
Я пришел, одевшись греком,
И надеюсь быть не узнан.
Я легко сойду за грека,
Ибо говорю недурно
Я по-гречески.
Салек
Пустое!
Знать язык тебе нет нужды:
В здешнем хаосе наречий
Понимаем мы друг друга;
Мы их знаем — и не знаем,
Наш язык — прямой ублюдок.
От меня же ты не скрылся:
Глянул на тебя — и тут же
Опознал.
Роберто
Ну, что за память!

Великая султанша донья Каталина де Овъедо 507
Салек
Да, она мне стражем служит.
Роберто
Как же ты, мой друг, не помнишь
Отчей веры?
Салек
Что мы будем
Толковать об этом! После
Мы дела мои обсудим;
Я, по правде говоря,
Ни во что не верю.
Роберто
Друже,
Ты предстал прямым афеем.11
Салек
Кем предстал, представить трудно;
Ты же знай, что пред тобою
Представал всегда я другом,
Верным и душой, и телом —
Таковым и впредь я буду.
Здесь в гареме у султана
Мой знакомый евнух служит,
Он о Кларе разузнает
И расскажет мне по дружбе.
Ты же о своем Ламберто
Порасспрашивай покуда —
Он в плену, быть может, телом,
Как в плену оставил душу.
Уходят. Входят евнухи Мами и Рустам.
Мами
Предо мной, Рустам, не смей
Разглагольствовать без меры,
Будто нет тебя верней,
Вероломному — нет веры,
Ты христианин, ей-ей!

508
Мигель де Сервантес Сааведра
Ибо то, что ты держал
И строжайше охранял
Столько лет свою испанку, —
Верный знак, что полонянку
Ты злодейски укрывал.
Ты украл у господина
Наслажденье красотой,
А ведь ценит род людской
Плод с упругой сердцевиной,
И не слишком налитой.
Ты шесть лет ее скрываешь,
И плутуешь, и виляешь,
Но и плутням есть конец —
Истины не скроешь, лжец,
Даром сна себя лишаешь!
Ну, собака, погоди,
Погляди, как господину
Услужить я не премину!
Рустам
Стой, Мами, друг, погоди!
Мами
По делам расплаты жди;
И тому, кто про измену
Знал, не будет оправданья:
Коль смолчал он дерзновенно,
Он потворщик злодеянья,
Что измене равноценно.
Я же, вызнав твой секрет,
К господину поспешаю
Донести о том, что знаю.
Мами уходит.
Рустам
Правды истиннее нет —
На кол сам себя сажаю.

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
509
Входит донья Каталина де Овьедо, Великая султанша, одетая по-турецки.
Донья Каталина
Что с тобой, Рустам?
Рустам
Сеньора,
Чую, нашей смерти ранней
Час настанет слишком скоро,
И душа, полна рыданий,
Ждет за верность приговора,
Но, хоть я женоподобен,
Слезы лить я неспособен:
Наши слезы — верный знак
Худших зол иль высших благ,
Милостив к нам рок иль злобен.
Тут Мами прознал нежданно,
Что тебя я скрыл обманно,
Верность госпоже он счел
За измену и пошел
Упредить о том султана.
Кознодей Мами представит
Преступлением и злом
То, что я считал добром,
Оклевещет и ославит:
Злой душой коварство правит.
Донья Каталина
Что ж нам делать?
Рустам
Смерти ждать,
Дух отвагой поддержать,
Сколько сможем; сердцем чую —
Должен красоту такую
И властитель уважать.
Пощадит тебя султан,
Но со мною суд короткий:
Я в ответе, мой обман.

510
Мигель де Сервантес Сааведра
Донья Каталина
Он и вправду злой тиран?
Рустам
Хоть его прозванье — Кроткий,
Он тиран, и весь тут сказ.
Донья Каталина
Лишь на Бога уповаю,
Он своей десницей, знаю,
Оградит от страха нас,
Не пустого на сей раз.
Если ж, по моим грехам,
Небеса моим мольбам
Не ответят — к худшим бедам
Приготовлюсь я, Рустам.
Божий промысел неведом,
Но душой не преклонюсь
Перед гневом властелина,
Плотью, может быть, сломлюсь.
Рустам
Твой пример меня, боюсь,
Обратит в христианина.
Но не каюсь я ни в чем,
Я предчувствовал заране,
Что на пытки и страданья
Буду предан палачом.
Донья Каталина
Мы пойдем одним путем.
Нет, не устрашусь я боли,
Но приму ее как благо,
Радуясь несчастной доле.
Рустам
Небывалая отвага
В грозный час и твердость воли!
Но краса тебе, поверь,
Не в мученье — во спасенье,
Мне же сатаны глумленье

Великая султанша донья Каталина де Овьедо 511
Уготовило теперь
Огненное погребенье.
Донья Каталина
Предложи он мне весь мир,
Все сокровища земные,
Сушу, море, звездный клир,
Напусти он силы злые
На меня с коварством змия,
Весь бесовский легион,
Адских чудищ эскадрон —
На Тебя лишь уповаю,
Господи, и твердо знаю —
Надо мной не властен он.
В нежных летах, Боже мой,
Я свободу потеряла,
Но того не сознавала;
Предана я красотой,
Что дарована Тобой.
Если красота моя —
Лишь орудье и служанка
Пагубы, молю Тебя,
Господи, как христианка:
Пусть дурнушкой стану я!
Этот цвет лица прекрасный,
О котором мне твердит
Зеркало, что вечно льстит,
Иссуши десницей властной,
Дай мне облик безобразный,
Ибо превзойти, о Боже,
Плотской красоте негоже
Красоту души.
Рустам
Красно
Говоришь; но впрямь грешно,
Ум раздумьем не тревожа,
Не пытаться все ж найти
Средства, как себя спасти,
Оправдаться в преступленье.

512
Мигель де Сервантес Сааведра
Донья Каталина
От попыток до спасенья
Горы встанут на пути.
А теперь, пора, мой друг:
Примем смерть в венце из мук,
Как Христос.
Рустам
Вот избавленье
Нам за все твои моленья
И награда всех заслуг!
Уходят. Входят евнух Мами и Великий султан.
Мами
Государь, сию девицу
Подарил тебе Арраэс,13
Никакая чаровница
С ней красою не сравнится,
Пред единственной теряясь.
Но красы редчайшей цвет
Плут Рустам шесть долгих лет
Злостно от тебя скрывает;
Год седьмой уж наступает,
Сам считал, ошибки нет!
Великий султан
Полно, впрямь ли та девица
Столь прекрасна?
Мами
Несравненна,
Словно роза в час денницы,
Что, от солнца сокровенна,
Не торопится раскрыться;
Словно ясная заря,
Что является с Востока,
Перлы дивные творя;
Солнце Запада, чье око
Светит, краски усмиря;

Великая султанша донья Каталина де Овьедо 513
Мать-Природа в миг заветный
У земных вещей взяла
Лучшее, что им дала,
Сотворив сей образ светлый
Красоты превыше смертной;
Две звезды у небосклона
Отняла, набрав лучей
Для прекраснейших очей:
В них — ловушка Купидона,
В них он жертвы ждет своей;
Все в ней, по частям и в целом,
Соразмерно, гармонично;
Я, по размышленьи зрелом,
Понял: в целом и частично
Совершенство безгранично.
Эта форма совмещает
Красоту тонов и линий,
Мной не виданных доныне.
Великий султан
Верно, дурень возвещает
Не о смертной — о богине.
Мами
Краше не вообразить;
И притом она на диво
Благонравна и учтива.
Великий султан
Ты нас вынудишь любить
Свято и благочестиво.
Мами
Ей подобной не видало
Солнце, и такой приманки
Небо ввек не создавало,
Да к тому ж ей даровало
Горделивый нрав испанки.
Говорю, сия девица
Богоравна и невинна,
И никто с ней не сравнится.
17 Зак № 4086

514
Мигель де Сервантес Сааведра
Великий султан
К ней душа уже стремится.
Как ей имя?
Мами
Каталина,
Де Овьедо, прибавляю.
Великий султан
Как же так? принять должна
Имя новое она,
Став турчанкой.14
Мами
Полагаю,
Имени она верна,
Вере — также.
Великий султан
Укрывали
Христианку?
Мами
Разумею,
Так и есть.
Великий султан
В моем серале
Христианка?
Мами
Насчитали
Мы троих, точней не смею
Утверждать, но все, что знаю,
Ни по мелочам, ни в целом
От тебя я не скрываю:
Весь я твой — душой и телом,
Словом, помыслом и делом.

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
515
Великий султан
Вы хитры и нерадивы.
Мами
Я тебя, сказать не лживо,
Обожаю, я служу
Верно, честно и ретиво,
Живота не пощажу.
Великий султан
Нынче ж вечером в серале
Сам проверю, хороша ли;
И Аллах оборони,
Коль уста твои солгали.
Мами
Магомет тебя храни!
Уходят. Входят пленник Мадригал и Андреа, одетый греком.
Мадригал
Эй вы там, отребье в гнусных шапках,15
Шиш вы насладитесь сочным мясом,
С перцем, с чесночком, в густой подливе!
Андреа
С кем ты так, христианин?
Мадригал
Кой с кем:
Слышите ли стоны, брань и вопли
В этом доме?
Иудей
(в доме)
Шелудивый пес!
Прокляни Господь тебя навеки!
Не узреть тебе свободы милой!
Андреа
И за что тебя клянут бедняги?

516
Мигель де Сервантес Сааведра
Мадригал
Я к ним в дом прокрался незаметно
И в большой горшок, где упревало
Мясо с овощами, борония,16
Им подбросил жирный шмат свинины.
Андреа
Где ж ты взял свинину?
Мадригал
Янычары17
Накануне затравили вепря,
Секача, и продали его
Христианам, что Махмуд Арраэс
Держит; я купил у них подзобок,
И теперь он погребен в горшке,
Дабы в гроб свести проклятых злыдней —
Я их не терплю и задираю,
Дьявол их разжуй, сожри и счавкай.
Из окна высовывается иудей.
Иудей
Сдохни с голоду, нахальный варвар,
Да отнимет Бог твой хлеб насущный,
Будешь ты просить у каждой двери,
Выблеван землей, как прокаженный!
Наших глаз отрава, омерзенье,
Страх и трепет нашей синагоги,
Нашим чадам наизлейший враг,
Хуже нет мерзавца в целом мире!
Мадригал
Ну-ка, наклонись!
Иудей
Ах, я несчастный!
О, мои виски! О, горе мне!
Андреа
Ты же не задел его!

Великая султанша донья Каталина до, Овьедо
517
Мадригал
Ни пальцем.
Андреа
Чем же недоволен шлюхин сын?
Из дома слышен голос второго иудея.
Второй иудей
Завулон, уйдешь ты от окна?
Этот пес-испанец — сущий демон,
Он тебе в куски расколет череп,
Ибо метко целится плевками.
Горе нам, что стало с нашей пищей!
Горе нам, какой горшок загублен!
Мадригал
Ну, завыл! Ни дать ни взять, Рахиль
По детишкам!18 Иль начать сначала,
Гнусный пес?
Иудей
Ушел бы ты отсюда!
Ты и воздух хочешь отравить?
Мадригал
Скушай этот персик!
Второй иудей
Завулон,
Сколько можно повторять без толку,
Чтобы ты не подходил к окну?
Брось его, сынок, чтоб он пропал!
Андреа
О, народ, рассеянный по свету!
Проклятая кровь! Злосчастье ваше
Подарило вам тщету надежды
И необоримое упрямство,
Вами называемое верой,

518
Мигель де Сервантес Сааведра
Слишком стойкой, вопреки рассудку.
Кажется, утихли; гнев и голод
Крохоборов перешли в молчанье.
Ну, испанец, кто я?
Мадригал
Я б поклялся,
Что встречал вас где-то.
Андреа
Я — Андреа,
Наш лазутчик.
Мадригал
Вы Андреа?
Андреа
Точно.
Мадригал
Вы спасли Кастильо и Мендосу,
Двух моих товарищей?
Андреа
Прибавь
Паломареса, Аргихо, многих;
Всех отсюда я отвез в Неаполь
Наслаждаться милою свободой.
Мадригал
Как же вы меня узнали?
Андреа
Ваша
Память хороша, да лишь на яства,
В остальном — слаба, коль не лукава.
Помните ль, как ночью, впятером,
Мы встречались, говорили; вы же
Вздумали внезапно нас покинуть,
Уверяя, будто здесь вас держит

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
519
Страсть к пленившей душу мавританке,
Будто бы она вас захватила
В новый плен, хотя сама в плену?
Мадригал
Так и есть, я и теперь несу
Это иго, и теперь я пленник,
И теперь неодолима сила
Страсти, одолевшей силу воли.
Андреа
Стало быть, я говорю впустую
И впустую вас зову?
Мадригал
Впустую.
Андреа
О, несчастный!
Мадригал
Вот уж нет, счастливый.
Андреа
Плохо верится.
Мадригал
Любви законы
Непреложны и неумолимы.
Андреа
Но мужская твердая решимость
Победит их.
Мадригал
Верю, верю; только
Для моих побед еще не время.
Андреа
Полно, вы испанец ли?

520
Мигель де Сервантес Сааведра
Мадригал
А как же!
Я клянусь одиннадцатью тыщами
Непочатых дырок,19 я клянусь
Пламенным желанием, сокрытым
В булаве любимчиков удачи,
Что прорву заслоны гор алмазных
И неодолимые преграды,
Дабы вознести мою свободу
К свету на плечах моей любви,
Я с триумфом в сладостный Неаполь
Приведу две, даже три галеры,
Я их непременно раздобуду
Ловкостью, отвагой, Божьей волей;
Церкви Благовещенья20 в подарок
Я отдам два быстроходных судна,
Да и сам останусь богачом
И любимым баловнем Фортуны;
Но теперь — клянусь, не тронусь с места,
Как меня ни тащат за узду,
Вьюченного бедами и страхом.
Андреа
Ты и впрямь испанец!
Мадригал
Без подделки!
Им родился, буду им до смерти
И посмертно семьдесят веков.
Андреа
Есть ли тут готовые к побегу?
Мадригал
Четверо солдат к свободе рвутся,
Знатных родом и не чуждых знанья.
Андреа
Те, кого назвал Аргихо?

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
521
Мадригал
Да.
Андреа
Я уже их скрыл в надежном месте.
Мадригал
Что там за толпа? И что за шум?
Андреа
Там посол персидский. Он к нам прибыл
Мирные вести переговоры.
Перейдем туда, где нет толкучки.
Входит посол, одетый так же, как персы, что приезжали к нам,21 в сопровождении
янычаров.
Мадригал
Вот чудила! А уж расфуфырен!
Андреа
Персияне важны и нарядны,
Ростом высоки и несравненны
В верховой езде.
Мадригал
Коль верить слухам,
Конница — их становая жила.
Да хранит нас Бог от перемирья!22
Так пойдем, Андреа?
Андреа
Что ж, веди
Сам, куда угодно.
Мадригал
Мне угодно
В баньо23 Учалли.

522
Мигель де Сервантес Сааведра
Андреа
Идем к Морато,
Там я должен повидать собрата.
Уходят. Входят Великий султан, Рустам и Мам и.
Великий султан
Оправданья ты сыскал
Для измены беспримерной
Жалкие, слуга неверный.
Рустам
Но, когда б ты все узнал,
Ты б меня не обвинял,
Господин. Когда девица
Поступила к нам в сераль,
Я, подумав, что едва ль
Можешь ею ты прельститься,
Время дал красе раскрыться;
Много лет в тоске своей
Чахла пленница, хоть плачь,
Становилась все бледней.
Великий султан
Кто лечил ее?
Рустам
Твой врач,
Седекия-иудей.
Великий султан
Ты свидетелями дела
Называешь мертвецов,
Но петляешь неумело.
Рустам
Я поклясться в том готов.
Великий султан
Ложь твоя нам надоела.

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
523
Рустам
Лишь три дня, как прояснился
Пленницы небесный лик,
И во всей красе явился;
Лишь три дня, как истощился
Давних слез ее родник;
Лишь три дня, как полонянка
Злым недугом не томима,
В полном здравии испанка,
Чья краса неповторима.
Великий султан
Лжешь иль бредишь ты, вестимо.
Рустам
Нет, не брежу я нимало.
Господин, распорядись,
Чтоб она сейчас предстала
Пред тобой, и убедись:
Ей подобных не бывало.
Сам увидишь — к нам в лучах
Низойдет не персти чадо,
А самих небес отрада.
Великий султан
К старым страхам — новый страх.
Чем сильней боюсь, тем боле
Уповаю; тем сильней
Дух смущают поневоле
Восхваления вралей.
Что ж, Рустам, сходи за ней,
Лжете, нет ли — станет ясно.
Бог-слепец24 свидетель мне:
Коль она не столь прекрасна,
Как твердите вы согласно, —
Будешь корчиться в огне!
Рустам уходит.

524
Мигель де Сервантес Сааведра
Мами
Вот Рустаму повезет,
Коли красота рабыни
Прелесть смертных превзойдет
И достойна лишь богини!
Наказанье обождет.
Повелитель мой, даруй
Загодя ему прощенье,
Ибо усладишь ты зренье
Девой рая.
Великий султан
Обалдуй!
Что за преувеличенье!
Предоставь судить очам
То, что им должно открыться, —
Разглядеть сумею сам.
Мами
Разве взор, что устремится
К алым Фебовым лучам,25
Не поникнет, ослепленный?
Великий султан
Пустозвонство мне претит.
Мами
Убедишься, изумленный
Красотой, что всех дивит,
Восхваленьем умаленной.
Входят Рустам и Султанша.
Рустам
О, сеньора! Чтобы нам
Удалось избегнуть лиха,
Речь веди смиренно, тихо.
Султанша
Ключ к речам своим, Рустам,
Я вверяю небесам;

Великая султанша донья Каталина де Овъедо 525
Припаду к стопам султана
И скажу, что мне, рабыне,
Счастье высшее отныне —
Лобызать их.
Рустам
Невозбранна
Лесть, была бы жизнь сохранна.
Султанша
Преклонив к земле колена,
Устремляя взор во взор,
Все несу тебе, сеньор,
Что во мне, ничтожной, ценно;
Коли на тебя глядеть —
Дерзость, я во прах паду;
Я твоей стезей пойду,
Удостой лишь повелеть...
Великий султан
Обормоты! Недотепы!
Впрямь свихнулись дурни эти!
Сыщутся ли в целом свете
Этакие остолопы!
Воры славы, непременной
Для величья сей особы!
Гнусные лжецы вы оба,
Заклейменные изменой!
Будет ваша жизнь короткой,
По делам воздастся вам!
Мами
Мы пропали, горе нам!
Он нашел ее уродкой!
Великий султан
Сколь вы низко рассуждали
О небесной красоте,
Чудо мира в слепоте
Сколь бездарно рисовали!

526
Мигель де Сервантес Сааведра
Разве не пристал ей отдых
Близ Аллаха, в кущах рая,
Где, стихии попирая,
Он покоится на звездах
И несет законов свет,
Дабы мы, созданья тлена,
Покорялись им смиренно,
Как нас учит Магомет?
Мами
Я сказал, что дивный лик,
Словно роза в час денницы;
Мог ли лучше изъясниться
Искушеннейший язык?
Не сказал ли, что учтива,
Что нигде ей равных нет?
Изолгавшийся поэт
Расписал бы столь красиво?
Рустам
Для тебя ее небесной,
Господин, я сотворил.
Великий султан
Сотворил? Ну, уморил!
Ты творец?
Рустам
Ох, нет! Чудесной
Силы смертным не дано,
Всемогущ один Аллах.
Великий султан
Оба в скаредных хвалах
Преуспели вы равно.
Посему за ложь и лень,
Как бы кто из вас ни плакал,
Вас велю отправить на кол
Прежде чем затмится день.
Вы достойны худшей кары,
Пуще всех — злодей Рустам:

Великая султанша донья Каталина де Овъедо 527
Он три дня моим очам
Не являл девичьи чары!
На три дня он отложил
Счастья моего свершенье;
Я три дня терпел лишенья
И в глубокой скорби жил;
Он три дня меня обманно
Высшей радости лишал;
Но земля, где я дышал,
Ныне солнцем осиянна.
Ныне ты умрешь, наглец,
И не вздумай ждать участья —
В день, когда обрел я счастье,
Твоему пришел конец.
Султанша
Просьбу пленницы прими —
Пред тобой вступаюсь прямо
За Мами и за Рустама.
Великий султан
Смерть — Рустаму, жизнь — Мами.
Но, однако, мой язык —
Выскочка, а честь сурова.
Просишь ты? Но я дал слово...
Что ж, поправлю дело вмиг:
Я, оплошность искупая,
Слово новое даю
Волю выполнить твою,
Ни на шаг не отступая.
Я Рустаму жить дозволю;
Ты ж, для общего веселья,
Узников из подземелья
Ныне отпусти на волю;
Знай, отныне власть моя
Лишь твоей покорна воле —
Так и тьма в земной юдоли
Всепокорна свету дня.

525
Мигель де Сервантес Сааведра
Султанша
Не могу сих благ постичь я,
Государь себя роняет.
Великий султан
Не страшись: любовь равняет
Совершенство и величье.
Власть любой моей царицы
И всех вместе без числа
Все ж твоей не превзошла,
Ты ж их превзошла сторицей:
Все советники мои,
Стражи моего устава,
Что вершат мой суд и право —
Слуги и рабы твои;
И не рассуждай в сомненье —
Кем была я? кем я стала? —
Просишь ты ничтожно мало:
Целый мир проси, не мене.
Будь турчанкой солнцеликой,
Или веры будь иной —
Возглашу тебя женой
И султаншею Великой.
Султанша
Христианка я, и впредь
Не сменю исповеданья,
Не склонюсь на обещанья
И готова умереть.
Ты ж, по здравом рассужденье,
Согласись, что будет худо,
Если слух пойдет повсюду
О султанском заблужденье.
Разве в мире есть места,
Где возляжет без запрета
Тот, кто верит в Магомета,
С той, что верует в Христа?
Ибо твой высокий трон
Страсть неравная унизит,

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
529
И сама любовь не сблизит
Тех, кто верой разделен.26
Здесь ты голова всему,
Крепок властью непреложной;
Здесь не место мне, ничтожной,
И закону моему.
Великий султан
Смею, речь сию держа,
Доказать мою послушность:
Я в любви — твоя окружность,
Ты — мой центр и госпожа.27
Но величье и любовь
Не сливаются в равенстве,
Чтоб равенствовать в блаженстве,
Сердце к высшему готовь.
Дабы выше ты была,
К дивным ножкам припадаю,
Чем тебя и возвышаю
Вплоть до своего чела.
Мы равны — вот мой закон.
Султанша
Встань, сеньор мой, что за вид!
Твой позор меня язвит!
Мами
Он повержен! Он сражен!
Султанша
Об одном тебя прошу я,
Снизойди к моей мольбе!
Великий султан
Откажу ли я тебе?
Все, что хочешь, разрешу я.
Узников освобождай,
Суд верши, казни и милуй
И любви чудесной силой
Власть свою приумножай.

530 Мигель де Сервантес Сааведра
Но проси не о ничтожном,
Следуй прихоти любой,
Сделает невольник твой
Невозможное возможным.
Просьбы жду невыполнимой,
Пусть я грешен, жизнь моя,
Чудотворцем стану я,
Лишь бы угодить любимой.
Султанша
Государь, дай мне три дня,
Их в раздумье проведу я...
Великий султан
Нет, трех дней не проживу я.
Султанша
Есть сомненья у меня,
Ими совесть тяготится;
Лишь три дня, а там — придешь,
Взглянешь и без слов поймешь,
Что в груди моей таится.
Великий султан
Я согласен. Мир с тобой,
Дум и чувств моих сраженье,
Радостей преумноженье,
Горестей моих покой.
Вам же, чья судьба превратна,
Но порой приятна все же,
Жалованье преумножу
Я отныне шестикратно.
Ты, Рустам, ступай, и весть
Передай о браке близком
Пленницам и одалискам.
Мами
Что за радость им и честь!

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
531
Великий султан
И скажи им, что отныне
Покориться им велю
Той, которую люблю, —
Богоравной Каталине.
Рустам, Мами и Великий султан уходят, и на сцене остается одна Султанша.
Султанша
К Тебе взываю, Боже! Ты пролил
Свою святую кровь во искупленье
Людского первого грехопаденья;
Адам сгубил нас, Ты же укрепил;
К Тебе, мой добрый Пастырь! Ты укрыл
Из многих агниц ту, что в отдаленье,
И, отражая волка нападенье,
Ее к себе на плечи возложил;28
К Тебе взываю, Боже, неустанно,
Спасти меня в беде — Твоя забота,
Овечку вороти в родное стадо,
Но страшно мне, что, поздно или рано,
Коль Ты не разорвешь мои тенета,
Меня настигнет змий, исчадье ада!
КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ
ДЕЙСТВИЕ второе
Два мавра тащат Мадригала со связанными за спиной руками; за ними
выходит Великий кади, т.е. турецкий верховный судия.
Первый мавр
Как тебе мы сообщили,
Поступило донесенье,
И на месте преступленья
Любодея мы схватили
С мавританкою вдвоем.
Та же, видя, что попалась,

532
Мигель де Сервантес Сааведра
От вины не отпиралась
И созналась нам во всем.
Кади
Этих в море утопить,29
Руки-ноги им скрутите,
Груз надежно закрепите,
Дабы им уже не всплыть,
А принять ислам решится —
Поженить и отпустить.
Мадригал
Ай! Топите, так и быть!
Кади
Шелудивый пес, тупица,
Выбирай: жена иль смерть?
Мадригал
Все мне смерть, и все мне пытка —
Та, иная ли попытка,
Взять жену иль умереть;
Но, поскольку вера мне
Не простила б отреченья,
То жениться, без сомненья,
Значит — умереть вдвойне;
Коль женюсь и мавром стану —
Не миную двух смертей;
Лучше умереть, ей-ей,
В отчей вере, без обману.
Но сегодня, знаю я,
Не умру, готов на спор!
Кади
Как! Ведь вынес приговор
Я, Верховный судия!
И вердикт суровый сей
Отменить никто не волен.

Великая султанша донья Каталина де Овьедо
533
Мадригал
Все же я весьма доволен
Злой Фортуною своей.
Пусть оттянет камень шею,
Ты не думай, я ничуть
Не подумаю тонуть,
Об заклад побиться смею!
Дабы сведал ты, в чем дело,
Отошли-ка мавров прочь:
Тайну я открыть не прочь,
И тебе вверяюсь смело.
Кади
Крепки ли узлы, проверьте,
А засим ступайте вон.
Поглядим, ужели он
Впрямь отвертится от смерти?
Оба мавра уходят.
Мадригал
Ты ведь помнишь, я уверен, —
Разве может быть иначе —
О философе премудром,
Аполлонии Тианском.30
Как ты ведаешь, сей муж
То ль небесной благодатью,
То ль наукой, обретенной
Многолетними трудами,
Научился птичьи речи
Понимать; певцам внимая,
Утверждал: «Сказали то-то
И о том». Святая правда!
Зазвенит ли канарейка,
Иль зальется трелью зяблик,
Или горлинка застонет,
Иль ворона с крыши каркнет —
От плутишки-воробьишки
До могучего орлана
Не было на свете птицы,

534
Мигель де Сервантес Сааведра
Чью бы речь не понимал он.
Прадед прадедов моих,
Как гласит молва мирская,
От него приял в наследье
Дар таинственного знанья.
Лишь один в роду наследник
Обладал чудесным даром,
Лишь один из поколенья
Доносил потомкам тайну.
Так, пройдя из рода в роды
Времени бесценным кладом,
Ныне вещий дар таится
В моем сердце бесталанном.
Поутру, когда я шел,
Грешных радостей алкая, —
А на грех иду я, мучась
И надеждою, и страхом, —
Слышу: в доме иудея
Соловей запел прекрасно,
И в руладах гармоничных
Так меня остерегал он:
«Ты куда спешишь, безумец?
Отправляйся-ка обратно,
Ибо ждет тебя погибель
Там, где ищешь ты отрады.
Угодишь ты прямо в сети
Из объятий любострастья
И умрешь, коль не добудешь
Чудодейного лекарства.
Ты судью предупреди:
Жить ему шесть дней осталось,
Ибо так судило небо —
Быть ему в Стигийском царстве,
Если грешник не искупит
Три великих злодеянья:
Он двух мавров и вдовицу
Осудил, нарушив право.
Если ж он очистит душу
И омоет тело в травах
Чудодейных (а в каких —

Великая султанша донья Каталина де Овьедо 535
Открывать тебе не стану),
Благо для его души
И для тела станет благом,
Будет он в чести великой
У Великого султана».
Кроме тайной сей науки
Я животных обучаю
Говорить по-человечьи,
И они болтают славно.
Я теперь учу слона,
Что принадлежит султану,
По-турецки говорить,
Десять лет мне срок поставлен;
А не выучится слон —
Пусть меня посадят на кол
Иль сожгут, пусть мои члены
Раздробит палач на части!
Кади
Ты мне травы назови,
В коих сила.
Мадригал
Выждать надо
Той поры, что накопляет
Эту силу в этих травах.
Ты их распознать не можешь,
Я — могу: я их сбираю
Ясной ночью, в полнолунье.
Кади его развязывает.
Кади
Я тебя освобождаю.
Но сконфужен я, дружище,
Ибо недоумеваю,
Что за мавры, кто такие,
И вдовы такой не знаю;
Перед кем же мне виниться?
Потерял число я маврам,

536 Мигель де Сервантес Сааведра
Мной обиженным, и вдов
Здесь немало побывало.
Мадригал
Я послушать соловья
Вновь пойду, он песней скажет,
Кто такие эти трое,
О которых мы не знаем.
Кади
Нашей страже я скажу,
Что тебя я отпускаю,
Дабы ты учил слона,
По велению султана.
Но скажи мне: по-турецки
Говоришь ли ты?
Мадригал
Нимало.
Кади
Так какой же ты учитель,
Коли языка не знаешь?
Мадригал
Столько в день задам слону,
Сколько сам усвою за день:
Так за десять лет с турецким,
Да и с греческим мы сладим.
Кади
Верю. Но смотри, дружище,
Жизнь тебе я доверяю:
За нее твоя свобода —
Недостаточная плата.
Мадригал
В покаянии — спасенье;
Кайся, о, Великий кади,
Испрями пути кривые,
Впредь ходи путями блага!

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
537
Кади
Друг, о травах помни крепко,
В них заключена вся важность,
Ведь без них не выйдет дела;
Я в тебе не сомневаюсь:
Слыхивал и я о мудром
Аполлонии Тианском;
Понимал он птичье пенье,
Ну, а я науку знаю,
Что немого превращает
В болтуна.
Мадригал
Ну, вот и славно!
Я же на слона надеюсь
И, само собой, на травы.
Уходят. Появляется Великий султан под балдахином из плотного зеленого
шелка; входят четверо престарелых пашей; все рассаживаются на коврах и
подушках; входит персидский посол; с него снимают верхнее парчовое платье, и
два турка проверяют, не спрятано ли под ним оружия; затем посла ведут и
усаживают на бархатную подушку; занавеси балдахина раздвигаются, и за ними предстает
Великий султан. В продолжение всего этого времени звучат трубы. Когда все
уселись, посол начинает свою речь.
Посол
Даруй Аллах покой и процветанье
Твоей стране, о государь всевластный;
Пусть дни твои продлятся до скончанья
Веков, правитель, судьбам сопричастный.
Дозволь мне изложить сие посланье
В манере столь же краткой, сколь и ясной,
Когда ж сей милости не получу,
То — делать нечего! — я промолчу.
Первый паша
Ты говорлив; нельзя ли покороче?
Наш государь тебе внимать готов.
Его мы убеждали, что есть мочи,
Насилу убедили; меньше слов
И ближе к делу; чести не пороча,

538
Мигель де Сервантес Сааведра
Тебе он даст ответ, хотя врагов
Он слушать не привык. Нас уважая,
Будь краток; продолжай.
Посол
Я продолжаю.
Шах говорит, что коли мир желанный,
О коем просит он, тебе угоден,
То, по условьям, мир сей долгожданный
Да будет справедлив и благороден,
Не омрачен вовеки злобой бранной;
Союз царей с небесным даром сходен...
Второй паша
Не поучай, а молви в трех словах,
Зачем ты послан.
Посол
Мира просит шах.
Первый паша
И он, сей красновласый, сей проклятый,
Что от святых законов Магомета
Бежит, гоним алчбою бесноватой,32
Отбрасывает то, хватает это,
Забыв, что целый мир дрожит, объятый
Могучей властью, устрашеньем света!
Нет, никогда султан, небес оплот,
На этот мир позорный не пойдет!
Твой шах, мы знаем, клянчит подаяний,
Его врагом я за коварство чту,
У короля великих двух Испании
Я персов при дворе не перечту;33
И — о, вершина доблестных деяний! —
Он молит тех, кто молится Христу;
Но, видно, потерпев там пораженье,
Он нас о мире молит в униженье.
Посол
Тот мощный государь, что круг земной
Собою восхитил, портрет тот верный

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
539
Филиппа Первого, Филипп Второй,
Предтеча Третьему,34 тот беспримерный
Король, высокой доблести герой,
Что вознесен хвалой нелицемерной
И, словно солнце, на пути своем
Подвластных стран обходит окоем,
Чье имя слава донесла благая
До слуха господина моего,
И впрямь велик; итак, мой шах, желая
Изведать мысли мудрые его,
Велит мне мчать и плыть, не отлагая,
По странам и морям, до самого
Благого короля, что утвердился
По всей земле...
Первый паша
А ты и согласился?
Гоните вон его! Вон, лизоблюд,
Приспешник христианский! Вон гоните!
От тех, что христианами зовут,
Вовеки доброго плода не ждите!
Вон, лицемер, низкопоклонник, плут!
Вон, говорю!
Второй паша
Убить?
Первый паша
Повремените:
Он привилегиями защищен
И посему не может быть казнен.
Посла взашей выталкивают вон.
Прости, что я забылся, повелитель,
И раскричался, гневом одержим:
Неслыханную наглость оскорбитель
Себе позволил пред лицом твоим;
Я, твоего величия рачитель,
Надеюсь: ты ответишь псам шальным
Как подобает.

540
Мигель де Сервантес Сааведра
Султан
Дело обсудите
И, коли нужно, мне совет дадите.
Смотрите же, чтоб мир почетным был
И честным.
Второй паша
Как теперь я понимаю,
Ты остудить Востока бранный пыл
Не прочь, мой государь; но полагаю,
Лишь до поры, покуда новых сил
Шах на тебя не двинет; ибо знаю:
Нам Персия вредна, скажу заранее,
Точь-в-точь как Фландрия вредна Испании.35
На сем пергаменте мы договор
Изложим и условья подытожим.
Султан
На мир невыгодный ты слишком скор
И слишком падок на дары, положим.
А ты, мой Ибрагим, не вступишь в спор
С премудрым Мустафой? Иль счесть мы можем,
Что ты за мир?
Первый паша
Все разрешит война,
И пункты в договор внесет она.
Султан
Я просмотрю, и собственное мненье
Вам после сообщу о сих трудах.
Первый паша
Пошли тебе счастливое решенье
Аллах, держащий мир в своих перстах!
Второй паша
Дай Магомет такое замиренье,
Чтоб лютый Марс гремел во всех краях,

Великая султанша донья Каталина де Овъедо 541
От Персии до Рима!36 Полны веры,
Помчат к Испании твои галеры.
Уходят. Входят Каталина и Рустам.
Рустам
Словно вещью драгоценной,
Он владеть тобою может.
Султанша
Силу власти превозможет
Сила веры неизменной:
Я скорее смерть приму,
Но не уступлю султану.
Рустам
Верь, препятствовать не стану
Я решенью твоему;
Но пойми: все власть решает,
Мало проку быть смутьянкой;
Ты цени, что мусульманкой
Стать тебя не принуждают.
Султанша
Разве не тягчайший грех —
Стать супругой иноверца?
Рустам
Укротить придется сердце,
Произвол сгибает всех.
Если ж он тебя принудит
Против совести и права,
Грех — не грех, подумай здраво,
Ибо грех невольным будет:
Только помысел влечет
Осужденье иль спасенье.37
Султанша
Очень спорное сужденье.

542
Мигель де Сервантес Сааведра
Рустам
Так; но ты прими в расчет,
Что душе не грех смириться —
Уж она-то не в ответе,
Коли плоть попала в сети,
Тут смирится и тигрица;
Истина весьма проста:
Претерпевший не виновен,
Кто насильствует — греховен,
Жертва от греха чиста.
Султанша
В браке мученицей стану,
Лучше смерть, чем смертный грех.
Рустам
Мученик превыше тех —
Повторять я не устану, —
Кто погибели алкает
Ради веры, пусть благой.
Султанша
Этот путь отныне мой.
Рустам
Кто ж тебя туда толкает?
Христианкою султан
Полюбил тебя, по счастью,
Не пренебрегай же властью,
Пользуйся, коль случай дан!
Очень многие святые
Мученичества хотели,
Но в трудах не преуспели,
Рухнули мечты пустые.
Чтобы мученицей стать,
Святости обычной мало,
Только избранным пристала
Эта Божья благодать.

Великая султанша донья Каталина де Овьедо
543
Султанша
Помолюсь, Господь наставит:
Пусть я милости не стою,
Он в намеренье благое
Мне решимости добавит.
Господи, мольбу прими!
Трепеща, в уединенье
Выполню небес веленье.
Рустам
Тише! К нам идет Мами.
Входит Мами.
Мами
Господин идет сюда.
Султанша
Хуже смерти эти встречи.
Мами
Ай-яй-яй, худые речи!
Султанша
Буду их твердить всегда,
А меня ты учишь, верно,
От великого ума.
Мами
Прибежишь ко мне сама,
А дерзить — куда как скверно!
Входит Великий султан.
Султан
Каталина!
Султанша
Так зовусь.

544
Мигель де Сервантес Сааведра
Султан
Каталиной Оттоманской
Назовешься.
Султанша
Христианской
Веры я, чужим не льщусь
Именем; мой род — Овьедо,
Честный, славный, христианский.
Султан
Не славнее ль Оттоманский?
Султанша
В имени твоем — победа
Гордости твоей надменной,
И тебе оно подходит.
Султан
Видно, род твой превосходит
Мой, нимало не презренный,
Коли ты, презрев его,
Высший дар отвергла всуе.
Султанша
С именем моим несу я
Доблесть рода моего;
Кто зовет меня, тот знает:
Христианку так зовут.
Султан
Своеволие причуд
В нежной деве изумляет;
Будь со мной еще смелей,
Я ценить умею твердость,
И достоинство, и гордость
Царственной души твоей.
Вижу, сколь ты гордой станешь,
Облеченная величьем,

Великая султанша донья Каталина де Овьедо 545
Ты холодным безразличьем
Радуешь меня и ранишь.
Будь красой надменноликой,
Мир склони к своим стопам
И предстань людским очам
Государыней великой.
Как султаншу все должны
Почитать тебя отныне.
Султанша
Ты даришь простой рабыне
Все права своей жены?
Поразмысли, господин,
Не раскаяться бы скоро.
Султан
Все обдумал я, нет спора,
Сомневаться нет причин.
Ибо я хочу смешенья
Знатной крови оттоманской
Лишь с твоею, с христианской,
Ради рода улучшенья.
Если плод сей вожделенный
Ты мне даровать готова,
Равного ему второго
Не найдется во Вселенной.
Солнцу, Божьему посланцу
На кругах его державных,
Не видать вовеки равных
Оттоманскому испанцу.
Дай мне лучший из даров,
Предвкушаю чудо-сына:
Ты родишь мне, Каталина,
Восхитительнейших львов.
Султанша
Предпочла бы я рождать
Доблестных орлов.38
18 Зак. № 4086

546 Мигель де Сервантес Сааведра
Султан
Тебе
И благой твоей судьбе
Что дерзнет противустать?
Ты Фортуною любима,
Ею превознесена,
Пусть изменчива она,
Для тебя — неколебима.
Нынче же тебе я власть
Над своей душой вверяю
И над телом: уверяю,
Что меня сжигает страсть,
Но благой любви веленье
Мною помыкает боле,
У моей души и воли
Отобрав бразды правленья.
Султанша
Веры не сменю.
Султан
Я знаю;
Оттого лишь тело ныне
В несравненной Каталине,
Словно небо, обожаю.
Душу ль я твою затрону?
Я не Бог, чтоб ею править,39
Лучше это предоставить
Небу, вечной славы трону.
Ты живи, как сердцу мило,
Что приемлешь, то прими.
Рустам
Что ты думаешь, Мами?
Мами
Женщина — большая сила!

Великая султанша донья Каталина де Овьедо 547
Султанша
Но дозволь мне, повелитель,
Повидать сестер по вере.
Мами
Сумасбродство в высшей мере!
Баловства я не любитель.
Султан
Твой ярем душа не сбросит,
Столь, султанша, ты сильна,
Ты просить меня вольна
Все, чего душа попросит.
Свою волю высшей данью
В твою волю предаю,
Почитая за свою,
Ей закон — твои желанья.
Прикажи!
Мами
Вот небывалый
Случай, явно неспроста:
Наш султан — и за Христа?
А, Рустам?
Рустам
Да нет, пожалуй;
Хочет он... большое зло
Претворить в большое благо.40
Султан
Без твоих велений шага
Не ступлю, чтоб не могло
Утеряться даже крошки
От желанья твоего:
Постигать учусь его,
Чтоб исполнить без оплошки,
Ибо преданность моя,
Каталина, голубица,
Так и рвется, и стремится
Ублажить во всем тебя;

548 Мигель де Сервантес Сааведра
Не могу я властью тщетной
Повелеть тебе влюбиться:
Ибо силой не добиться
Благосклонности ответной.
Да, я мог бы насладиться
Сей же миг моей рабой,
Но хочу я над собой
Вознести мою царицу;
И, хотя прельщает боле
Нежный плод в саду чужом,
Но поспел в саду моем
Плод алчбы моей и боли.
Я держу его в перстах,
Плод, что мне всего дороже,
Подношу к устам — и что же?
Нет его! О, низкий страх!
Утолить могу желанье,
Что же медлю я, покорный?
Рустам
Госпожа, не будь упорной —
Вижу гневное блистанье
Грозных глаз; его печали
На свои напрасно множишь:
Ныне требовать ты можешь,
Завтра вымолишь едва ли.
Султанша
Страх смущает цель благую.
О, ничтожность рабской доли!
Я робею поневоле,
Как себя превозмогу я?
Господин мой, ты велик!
Я, рабыня, пред тобою
На коленях.
Султан
Что такое?
Подыми свой ясный лик
И два солнца, что его
Всепобедно украшают,

Великая султанша донья Каталина де Овьедо 549
Пусть мне взоры утешают
То ли Бога торжество,
То ль природа всеблагая,
Коей силу дал Аллах
Воплощаться в чудесах,
Плоть красою облекая.
Султанша
Жить дозволь своей служанке
Христианкой, как жила.
Мами
Небывалые дела —
Столько чести христианке!
Султан
Ты вольна решать и править,
Верь, как верится тебе;
Ты принадлежишь себе,
А не мне; тебя восславить
Должно высшим обожаньем,
А не льстивым восхваленьем,
Верен я твоим веленьям
И малейшим пожеланьям.
Приведи, Мами, живей
Христианок из сераля,
Дабы честь они воздали
Новой госпоже своей.
Мами уходит.
Я хочу, чтоб вознесли
Каталину здесь и там —
Здесь, где властвую я сам,
И во всех краях Земли.
Султанша
Господин, твои стремленья
Справедливость умаляют.

550 Мигель де Сервантес Сааведра
Султан
Прихоти мои не знают
Ни границ, ни умаленья;
С ними к высшему я рвусь,
Высшим упованьем греюсь,
Победить всегда надеюсь,
Никогда не убоюсь.
Возвращается Мами с Кларой, под именем Заиды, и с Зелиндой, под именем
которой скрывается Ламберто — тот юноша, которого ищет Роберто.
Мами
Вот, привел.
Султан
Те две из них
Пусть за всех ее поздравят.
Заида
Дай вам Бог, что миром правит,
Ливень милостей своих;
Да благословит он лоно
Госпожи, и в день родин
Да увидит господин
Первенца, надежду трона;
Да исполнятся твои
Чаянья, о коих знаю
От Рустама, и желаю
Для тебя всех благ земли.
Зелинда
Несравненная испанка,
Своего народа цвет,
Милости тепло и свет,
Дивной прелести чеканка!
Небо да поможет сбыться
Потайной мечте твоей,
Сам священный Гименей41
Сею свадьбой усладится.
Правь благословенной дланью,
Как подскажет разуменье;

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
551
Да не знает огорченья
Ни одно твое желанье.
Похвалы мои, испанка,
Окрыляет Магомет...
Султан
Поминать его не след:
Ведь султанша — христианка.
Ее имя — Каталина
Де Овьедо; это имя
Превознес я над иными,
И на это есть причина:
Будь то имя мусульманским,
Как она досталась мне бы,
И ее сокровищ небо
Разве стало бы султанским?
Ибо ныне, как святыне, —
Не таясь, о том скажу я, —
Имени сему служу я
И прекрасной Каталине.
Нашей свадьбе, что грядет
Всей земле на удивленье,
Небо даст благословенье,
К нам стечется мой народ;
Море мне дары доставит
Из глубин своих опасных:
Стаи рыб, на вкус прекрасных;
Мир свои богатства явит;
Круг земли и высь эфира
Зверя мне пришлют и птицу —
Все, что может пригодиться
Для роскошнейшего пира.
Султанша
Государь, обидно, право,
То, что возглашаешь ныне.
Султан
На корону Каталине
Благовоний даст мне Сава,42

552
Мигель де Сервантес Сааведра
Юг осыплет жемчугами,
Златом — Аравийский край,
Обовьют апрель и май
Дивное чело цветами.
И уж если я пред вами
Выхожу прямым глупцом —
Приходите, а потом,
Прав ли я — судите сами.
Все уходят; остаются Заида и Зелинда.
Зелинда
Клара, Клара, сколь тревожен
Ход событий! Как нам быть?
Наших бедствий не избыть,
Путь к спасенью невозможен!
Здесь, в гареме у султана,
Я, мужчина! Как найти
Средства, способы, пути
К избавленью?
Заида
Даль туманна.
Но была столь велика
Твоя храбрость!
Зелинда
Возрастает
От любви она, и тает
Всякий страх, коль цель близка.
Я прошел сквозь сто смертей
Между сабель обнаженных,
Надо мною занесенных,
Лишь бы с милой быть моей.
Я нашел тебя, вкусил
Благо, высшее на свете,
Что пред ним злосчастья эти,
Даже смерть!

Великая султанша донья Каталина де Овьедо 553
Заида
Ты рассудил
Как влюбленный: весь ты страсть,
Весь — надежда, весь — горенье;
Но найдем ли избавленье?
Погляди — кругом напасть:
Ибо из чертогов плача,
Где беда нас стережет,
Смерть — единственный исход,
Входом стала неудача.
Проку нет в пустых мечтах,
Всякий способ ненадежен,
Лишь один побег возможен —
Взмыть у смерти на крылах.
Грозных стражников усердье
Даже подкуп не смягчит,
Что нам участь облегчит?
Дале вижу только смерть я:
Мы в гареме — ты мужчина,
Я же в тягости, увы!
Не сносить нам головы,
Ждет нас верная кончина.
Зелинда
Ах, молчи! Коль погибать, —
А уж в этом нет сомненья, —
То не ждать себе спасенья —
Все, чего мы можем ждать.
Мы умрем, мой друг сердечный,
Так, как совесть нам велит,
Ибо смерть нас одарит
Жизнью новой, жизнью вечной;
Я одно тебе скажу:
Христианами умрем.
Заида
Если смерть одна кругом,
Жизнью я не дорожу.

554
Мигель де Сервантес Сааведра
Уходят. Входят учитель слона Мадригал, с жестяной трубой, и лазутчик Андреа.
Андреа
Говорю же, Мадригал,
Мавританочка до смерти
Доведет тебя.
Мадригал
Поверьте,
Чрез нее мне Бог послал
И добро.
Андреа
Эх ты, слонячий
Педагог!
Мадригал
Что тут смешного?
И когда еще я снова
Похвалюсь такой удачей?
Андреа
А раскройся плутня эта,
Непутевый, разве ты
Не умрешь?
Мадригал
Оставь мечты,
Дай мне жить теперь, уж мне-то
Ясно, что за десять лет
Или слон издохнет, или
Я, иль опочит в могиле
Сам султан — и спросу нет.
Разве было б лучше мне,
Если бы меня на горе
Сунули в мешок — да в море,
И лежать бы мне на дне!
Я ведь, молвить не лукаво,
Горюшко, а не пловец.
Все ж я выплыл наконец.

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
555
Помогли бы вы мне, право!
Так, чтоб выгадали вместе
Вы да я.
Андреа
Что ж, справедливо.
Мадригал
Видеть подвиг мой могли вы,
Сколь велик он, сами взвесьте:
Я, благодаря ему,
Деру дам, когда не ждете.
Андреа
Дар, что вы в себе несете,
Впору черту самому.
Да заговорит ли слон?
Мадригал
И не хуже, чем учитель,
Этот скот — такой мыслитель,
Что я думаю, что он
Животина с головой
И смекалистым умишком.
Андреа
Неразумный, даже слишком,
Скот беседует со мной;
Вижу, дурь тебе дает
Боле, чем иным рассудок.
Мадригал
Охмурил я, кроме шуток,
Даже кади.
Андреа
Ловкий ход!
Но, хоть я к твоим услугам,
Стричь меня не вздумай сдуру.

556
Мигель де Сервантес Сааведра
Мадригал
Такова моя натура —
Подшучу над лучшим другом.
Андреа
А труба из серебра ли?
Мадригал
Не сочли достойным чести,
Сунули трубу из жести, —
Перебьешься, — мне сказали.
Со слоном куда как ловко
Я через трубу болтаю!
Андреа
Трата времени пустая
И труда.
Мадригал
Ан нет! Уловка
Хоть куда: сто кругалей43
Получаю всякий день я.
Андреа
Два эскудо? Награжденье
Хоть куда. Плутуй смелей!
Мадригал
Кади здесь. Чтоб пулю слить,
С ним бы надо посудачить.
Андреа
Будешь вновь его дурачить?
Мадригал
Может быть, все может быть.
Андреа уходит. Входит Великий кади.
Кади
Ну, испанец, сколь далеко
Вы продвинулись в ученье?

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
557
Мадригал
О, весьма! на удивленье!
Я четыре дал урока.
Кади
А какой язык?
Мадригал
Бискайский;
Сей язык44 в чести и славе
В Эфиопии и Саве:
Там он самый краснобайский.
Кади
Вот уж впрямь язык чудной!
Где так говорят?
Мадригал
В Бискайе.
Кади
Ах, Бискайя! Где такая?
Мадригал
Близ Испании родной
И Наварры.
Кади
Сколь ни знатен
Тот язык, но слон султанский
Должен выучить испанский,
Сей язык и нам понятен.
Мадригал
Из важнейших языков,
В коих я весьма силен,
Пусть и выбирает слон.
Кади
Ну, а список их каков?

558
Мигель де Сервантес Сааведра
Мадригал
Прохиндейский, проходимский,
Да бергамский хитрованский,
Да гасконский шарлатанский,
Греческий и древнеримский;
Буквы на дощечках я
Напишу весьма наглядно,
Чтоб усвоил слон изрядно
Потайной язык жулья;
Правда, братии канальской
Языки довольно грубы,
Лучше преподать ему бы
Благозвучный португальский.45
Кади
Твоей жизни молодецкой
Непременно пропадать,
Коль не сможешь преподать
Мавританский, иль турецкий,
Или на худой конец,
Хоть испанский.
Мадригал
В деле оном
Станет слон большим ученым,
Был бы милостив творец,
Благ и передряг податель!
Солнце он для всех зажег.
Кади
Сделай милость мне, дружок!
Мадригал
С удовольствием, приятель,
Ты мне только прикажи —
Твою волю без отказу
Я готов исполнить сразу.

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
559
Кади
Дружбу делом докажи
И поведай мне: о чем
Вороны вечор кричали,
О какой беде вещали,
Пролетая за окном?
Не успел я, к сожаленью,
У тебя узнать.
Мадригал
Узнаешь —
Ты же другу доверяешь,
Так и места нет сомненью.
Вот о чем кричали птицы:
«Здесь кормиться нечем боле,
А на Алькудийском поле46
Можно славно подкормиться,
Потому как мертвечины
На равнине той немало,
И нажремся до отвала
Мы по милости судьбины».
Кади
Далеко ли это поле?
Мадригал
Да в Испании.
Кади
Не близко.
Мадригал
Долетят они без риска,
Будь то близко, далеко ли —
Вмиг покроют тыщу лиг:
Утром над Марселем реют,
А едва завечереет,
Над Парижем слышен крик.

560
Мигель де Сервантес Сааведра
Кади
А о чем крапивник дерзкий
Щебетал вчера?
Мадригал
Как знать!
Он из Венгрии, видать,
Я ж не знаю по-венгерски.
Кади
Ну, а жаворонок что же
Лепетал?
Мадригал
Сплошную чушь,
И зловредную к тому ж,
То тебе и знать негоже.
Кади
Я тебе не дам покоя!
Мадригал
Прочирикал он о том,
Что видал тебя с юнцом,
Ну, и всякое такое...
Кади
Дьявольщина! Ох, как скверно!
Как он в душу влез ко мне?
Мадригал
Убедился ль ты вполне,
Что его я понял верно?
Кади
Он отчасти прав, да~да!
Но игра-то не в разгаре,
Не сгорю я в том пожаре.
Никому и никогда

Великая султанша донья Каталина де Овьедо
561
Ни полслова; и потом
Верность пользой обернется.
Мадригал
Мой язык не повернется
Упрекнуть тебя ни в чем.
Можешь впредь спокойно спать,
Мне доверься без сомненья,
Я тебе лишь восхваленья
Был бы рад провозглашать;
Только вот синицы рады
Петь о подлости твоей,
Завирушки лишь о ней
Сыплют звонкие рулады;
Разнесет ослиный рев
О твоих пороках слухи,
И оповестят пищухи
Канареек и скворцов;
Но один лишь я могу
Разговоры их понять,
Ну, а я клянусь молчать
И не вякну ни гу-гу.
Кади
Есть ли птица, чтобы пела
Добродетели мои?
Мадригал
Упования твои
Сбудутся, надейся смело;
Я же, только где почую
Птичий гам, — я их в силки,
Да подрежу язычки,
За тебя им отплачу я.
Входит евнух Рустам, за ним старый христианин; он внимательно
прислушивается к разговору.
Кади
Друг Рустам, куда идешь?

562
Мигель де Сервантес Сааведра
Рустам
Мне б испанского портного
Разыскать.
Мадригал
Нужна обнова?
Рустам
Да.
Мадригал
И ты его найдешь!
Потому что это я,
Я искусник в высшей мере,
Лучших нет в подлунной сфере,
Гений кройки и шитья.
Что кроим?
Рустам
Да вот велели
Для султанши сшить наряд,
Но на христианский лад.
Кади
Что? да ты в своем уме ли?
Я ослышался, Рустам?
Как! султанша — ив наряде
Христианки?
Рустам
Друг мой кади,
Так и есть, увидишь сам.
Ее имя — Каталина,
А прозванье — де Овьедо.
Кади
Не слыхал опасней бреда!
Я взбешен небеспричинно.

Великая султанша донья Каталина де Овъедо 563
Рустам
Брак с прекрасной полонянкой
Повелитель заключил,
Из любви он разрешил
Ей остаться христианкой
По обычаю и платью,
Принужденьем не тревожа.
Христианин
О, всемилостивый Боже!
Кади
Злу не стану потакать я,
Жив не буду, сей же час
Разбраню его.
(Уходит.)
Рустам
Да полно!
Его сердце страсти полно,
И ему ты не указ.
Ну, посмотрим, сколь умелый
Из тебя портной.
Мадригал
Сеньор,
Не бывало до сих пор
Лучшего в округе целой,
Будь он вольный или пленный,
Что легко вам докажу:
Я в учителях служу
У слона; талант бесценный —
Тот, кто учит языкам
Зверя, письменно и устно,
Тот сошьет весьма искусно
Платья для прекрасных дам.
Рустам
Ты не прав, искусник мой,
Обучать слона — не повод

564
Мигель де Сервантес Сааведра
Шить наряды: слабый довод,
Не согласен я с тобой.
Так и быть, ступай за мной.
Христианин
Господин мой, не взыщите,
Слово молвить повелите!
Рустам
Говори же.
Христианин
Ваш портной,
Как я вижу по всему,
Нет сомненья никакого,
Что занятие портного
Вряд ли ведомо ему.
Сам же я — портной придворный,
Из Испании притом,
Где прославился шитьем
И отделкою узорной,
Там я шил для знатных дам,
После в плен попал случайно;
В этом некая есть тайна
С невезеньем пополам.
Коль возьмешь меня, быть может,
Чудеса увидишь.
Рустам
Ладно;
Может быть, ты шьешь изрядно,
А другой тебе поможет.
Мадригал
Друг, и ты портной?
Христианин
Ну что ж —
Так и есть.

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
565
Мадригал
Иудой буду,
Если шью, хотя бы худо.
Христианин
Ну и ну! Портной хорош!
Мадригал
Может, я худой портной,
Да зато хорош в обмане;
Стибрю драгоценной ткани —
И в Испанию! Домой!
Все уходят. Входит Султанша с молитвенником в руке, следом за ней идет
Султан, прислушиваясь.
Султанша
Пречистая, ты красотой
Господне солнце затмеваешь,
Звездою ты сияешь
Над бурями превратности мирской,
Смиряешь вихри и даришь покой.
В беде тебя одну
На помощь призываю в сокрушенье,
Уж я иду ко дну
Слепого ужаса и прегрешенья,
Спаси меня, предотврати крушенье!
Мария пресвятая,
Я ныне волю слабую мою
Смиренно в твои руки предаю,
Не справлюсь без тебя я,
Но, недостойная, на помощь уповаю...
Ах! Сеньор мой, вы куда?
Султан
Ты молись, мой друг прелестный,
Нас без помощи небесной
Вместо счастья ждет беда.
То за грех я не считаю:
Призывай, на благо нам,

566
Мигель де Сервантес Сааведра
Свою Лейлу Мариам,47
И для нас она святая.
Султанша
Дева, сыщется ль страна,
Где тебя не чтут согласно,
В славе Сына столь прекрасна,
Что Луна посрамлена!
Султан
Ты хвали ее, хвали,
Ведь ее мы хвалим тоже,
Ибо девственность дороже
Всех иных даров земли.
Входят Рустам, Мадригал, старый пленник, Мам и.
Рустам
Вот портные.
Мадригал
Мой сеньор,
Я единственный, кто знает
Все, чем ремесло блистает;
Остальное — чушь и вздор.
Султанша
Шейте по испанской моде.
Мадригал
С блеском все исполню я,
Пусть дадут мне для шитья
Финтифлюшек в лучшем роде.
Султанша
Финтифлюшек? Это что?
Мадригал
Весь припас, хотел сказать я;
Не носил такого платья
Из цариц еще никто!

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
567
Самой ценной златоткани
Сотни три аршин уйдет.
Султанша
Кто же в нем хоть шаг шагнет?
Тут силач согнется в стане.
Мадригал
Я скрою, моя сеньора,
Накладной подол.
Христианин
Ай, славно!
Эта шутка не забавна,
И тебя раскусят скоро.
Шутка скверная выходит,
Вижу, ты еще не знаешь:
Если сильных задеваешь,
Шутки даром не проходят.
Вам я выбрал образец:
Крой испанский, как пристало.
Султанша
Этот голос я узнала...
Чудится, то мой отец...
Добрый друг, сними мою
Мерку.
Христианин
Мерка будет точной;
Так и небо в час урочный
Да измерит жизнь твою.48
Султанша
Это он, сомненья нет!
Как мне быть? Нет с сердцем сладу.
Султан
Дам я волю вам в награду
Да еще мешок монет.

568
Мигель де Сервантес Сааведра
Пусть одежд испанских крой
Верх изящества являет
И богатством изумляет,
Так же как она — красой.
Сыпьте жемчуга Востока,
Тратьте Индии алмазы —
Горсть наполню без отказа
Всем, чего возжаждет око.
Каталина, жизнь моя,
Пусть любой наряд наденет,
Чувств моих не переменит:
В ней богиню вижу я.
Ты кумир моих очей
В нашем ли, в чужом наряде,
Твоего желанья ради
Стану жертвою твоей.
Христианин
Подойдите, перл бесценный,
Дабы мог я мерку снять.
Было б лучше подогнать
Саван к вашей плоти тленной.
Мадригал
Нет, начни-ка измеренье
С талии! Я сам портной!
Султан
Друг христианин, постой,
Дерзость — к ней прикосновенье:
Измеряй лишь на глазок,
Но не смей ее касаться.
Христианин
Мастером не может зваться
Тот, кто меркой пренебрег:
Надо точно все расчесть,
Мы покрой испортить можем,
Если мерки не приложим.
Так ли?

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
569
Султан
Верно, так и есть;
Все же лучше воздержаться
От таких поползновений.
Христианин
Но моих прикосновений
Нет причины опасаться:
К госпоже я прикасаюсь,
Словно я ее отец.
Султанша
Всем сомнениям конец!
Жду всего, всего пугаюсь,
Всех страшусь, кто предо мной.
Султан
Делай свое дело, швец.
Султанша
Не губи себя, отец,
Будь для прочих лишь портной!
Христианин
Боже, если б не для платья
Эта мерка к стану льнула,
Но тебя бы затянула
В гроб, а не в мои объятья!
Дай Господь, чтоб в отчем крае
Мерзостное возвышенье
Претворилось в униженье,
В прах величье повергая,
Чтобы твой наряд гаремный
Рубищем позорным стал бы
И в Испании блистал бы
За решеткою тюремной!
Султанша
Ах, молчи, отец, нет сил
Выносить твои укоры!

570
Мигель де Сервантес Сааведра
Дурно мне, темнеют взоры,
Ужас ноги подкосил.
Падает без чувств.
Султан
Что ты с нею сотворил?
Что наделал, злопыхатель?
Отвечай, колдун, предатель,
Сглазил ты ее? Убил?
Василиск,49 что стало с нею?
Отвечай, исчадье зла!
Христианин
Да она не умерла;
Приоткройте грудь и шею
Да побрызгайте водой,
И она тотчас очнется.
Султан
Вправду ли к ней жизнь вернется?
На кол изверга! Долой!
На кол и другого взденьте!
С глаз моих обоих вон!
Мадригал
Первым-то помрет не слон,
А учитель!
Мами
Сучьи дети!
Христианин
Я отец султанши, верьте!
Верьте мне, она жива!
Мами
Лжешь! Знать, правда такова,
Что заслуживает смерти!
Вон, кичливые испанцы,
Шайка плутов и лгунов!

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
571
Мадригал
О, цветок среди слонов!
Уморят меня поганцы.
Мами и Рустам грубо тащат прочь Мадригала и отца Султанши; на сцене
остаются Великий султан и Султанша в обмороке.
Султан
На плеча тебя подъемлю,
Горького Атланта небо;50
Лучше не родиться мне бы,
Если ты оставишь землю.
Уносит ее.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Входят Рустам и Мами.
Мами
Когда бы очень скоро
Султанша не очнулась,
Она б отца лишилась,
А слон бы — педагога своего.
Придя в себя, султанша
Спросила, озираясь:
«Где мой отец родимый?
Что сотворили с ним? О, горе мне!»
Не одарив ответом
Вопрос сей запоздалый,
Велел мне повелитель
Стащить портных с кола, иль из огня
Их выхватить немедля;
Я мигом догадался,
Что старший из испанцев
И есть его сокровища отец.
Бегу, лечу — насилу
Успел: уже для казни

572
Мигель де Сервантес Сааведра
Колы готовы были,
Уже их заострил лихой палач.
Слоновий же учитель
Едва освободился,
Скакать пустился с криком:
«Господь не выдал! Ай да ученик!»
Он, думаю, подумал,
Что жизнью одарили
Его за обещанье
Уменьем речи одарить слона.
Отца султанша наша
Объятьями встречала
И целовала нежно
Раз тысячу, как любящая дочь.
Засим они с волненьем
Поведали друг другу
О тысяче событий,
Что им пришлось в разлуке пережить.
Засим наш повелитель
Мне приказал устроить
Любезнейшего тестя
Со всем великолепьем.
Велел служить сеньору,
Блюдя его обычай,
Усердно и достойно
Султанской славы и его любви.
Рустам
Да, случай небывалый!
Ее он обожает,
Свою склоняя волю
Пред волей христианки.
Он хочет для султанши
И христианских пленниц
Устроить нынче танцы,
Как это водится у христиан.
Нашел я музыкантов
Из пленников-испанцев,
Пусть это будет праздник,
Каких еще не видывал сераль.

Великая султанша донья Каталина де Овъедо 573
Не дать ли им умыться?
Наряд не дать ли новый?
Мами
Пусть новый, лишь бы рабский.
Рустам
Но в честь таких событий я б хотел
Одеть их, как свободных —
И в галуны, и в перья,
Дабы представить въяве
Обычаи испанских вечеров.
Мами
Не лезь ты в это дело,
Не хлопочи впустую.
Рустам
Но госпоже достали
Наряд испанский.
Мами
Кто же шил его?
Рустам
К нам прибыл из Алжира
Торговец иудейский;
Туда пришли с богатой
Добычею пиратские суда,
Там и купил торговец
Наряды для султанши.
Мами
Куда как непристойно —
Султаншу христианкой нарядить!
Рустам
Уж очень ей хотелось
Наряд турецкий сбросить,
Она бы и дерюгу
Надела, был бы христианский крой!

574
Мигель де Сервантес Сааведра
Мами
Уж лучше бы прикрылась
Листом от пальмы или лопухами.
Рустам
Иди, Мами, отсюда,
Мне надо тысячу исполнить дел.
Мами
А мне так целых две, никак не менее,
Сеньору де Овьедо в услужение.
Уходят. Входят Султанша и ее отец в черной одежде.
Отец
Что бы ты ни говорила,
Дочь моя, все ясно мне:
Вижу, по своей вине
Ты в тенета угодила,
Ибо ты того желала.
Будь ты христианкой верной,
Не прельстилась бы ты скверной
И султаншей бы не стала.
Где же на твоих руках
И ногах следы веревок?
Видно, был палач неловок?
Иль велик пред пыткой страх?
Вижу, ты по доброй воле
Стала нехристю поживой;
Соблазнилась нечестивой
Жизнью в роскоши и в холе.
Султанша
Если я по доброй воле
В ослеплении обманном
Заключила брак с султаном,
Мне принесший столько боли,
Пусть от грешной отречется
Небо, мстя за преступленье,
И твое благословенье
Пусть проклятьем обернется!

Великая султанша донья Каталина де Овъедо 575
Сотни раз, отец, я твердо
Смерти, не любви искала,
Гнев тирана подстрекала,
Отвергая ласки гордо.
Хоть была я с ним надменна,
Спесь моя была напрасна,
Отвратить его не властна,
Я себе набила цену:
Набожностью — разжигала,
Хладностью — воспламеняла,
Тем сильней его пленяла,
Чем усердней отвергала.
Но дозволено мне было
Христианкой оставаться,
И не с тем, чтоб величаться,
Я султану уступила.
Отец
Рассуждать ты не плоха,
Но пойми, что ваши узы
Нечестивого союза —
Состояние греха.
Знай, до бездны нет и шага,
И цена тебе мала:
Ходишь ты путями зла,
Думая, что это — благо.
Султанша
Научи меня, как быть,
Я глупа, не знаю правил;
Коли Бог мне жизнь оставил,
Вправе ль я себя убить?
Коль не хочет Вседержитель,
Чтобы я грешила впредь —
Не честнее ль умереть
От своей руки, родитель?
Отец
Но самоубийство — грех
Самый страшный, я считаю:

576
Мигель де Сервантес Сааведра
Этот грех, я утверждаю,
Наихудший изо всех.
Тот, кто сам себя казнит,
Жалок, меру полагая
Божьей длани, что, благая,
Нас питает и хранит.
Истина сия проста:
Знай, Иуда провинился
Боле тем, что удавился,
Нежели предав Христа.
Султанша
Мученица я в мечтах;
Плоть моя уныло дремлет,
И тоска меня объемлет
В Богом проклятых местах;
Верю в Свет, что к небесам
Даже падших направляет,
И во тьме он мне сияет,
Лучший дар печальным дням;
С ним, из плена без исхода,
Где царить я не хочу,
Я, прощенная, взлечу
В край, где вечная свобода.
Отец
Уповать и не страшиться —
Это мой тебе завет:
Знай, несбыточного нет
Для божественной десницы.
Султанша
Я себя вверяю Богу,
Вера в мощь Его крепка,
Выход есть из тупика,
Вижу верную дорогу.
Отец
Смерть ли суждена тебе,
Не ее страшись — позора.

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
577
Султанша
Небо — вот моя опора
В переменчивой судьбе.
Но, мою терзая грудь,
Небо не спешит смягчиться,
Дабы мною расплатиться
И тебе залог вернуть.
Но расстанемся сейчас:
Нынче вечером, родитель,
Хочет выставить властитель
Скромный блеск мой напоказ.
Батюшка, вы не могли б
Близ меня там находиться?
Отец
Как же мне туда явиться,
Где я чудом не погиб?
Ты держи себя достойно,
Роду своему прилично,
Делай, что тебе привычно,
Будь учтива и спокойна,
Честное происхожденье
И воспитанность являя.
Султанша
Ах, я знаю, что не знаю
Ни манер, ни обхожденья.
Отец
С Богом, мой бесценный клад,
Им повсюду ты хранима,
Столь несчастна, сколь любима;
Все ж я рад, хоть и не рад.
Уходят. Султанше следует одеться по-христиански с наивозможной пышностью.
19 Зак. № 4086

578
Мигель де Сервантес Сааведра
Входят два музыканта, затем Мадригал; они одеты, как пленники, но в яркие
камзолы, холщовые штаны и новехонькие черные сапоги с отворотами, хотя и без
брыжей. Мадригал несет бубны, музыканты — гитары; музыканты будут здесь
обозначены как первый и второй.
Первый музыкант
Ба! Это вы, чуть-чуть не вздетый на кол,
Со страхом ожидавший разрешенья
Прескверной шутки!
Мадригал
Иисус свидетель,
Что я чуть-чуть струхнул! Ведь эту мачту
Успели заострить и укрепить —
Вот был бы вертел для моей утробы!
Первый музыкант
И кто вас дернул лезть в портные?
Мадригал
Тот же,
Кто дернул нас троих стать игрецами,
Поэтами, шутами, плясунами, —
Сам дьявол, думаю, никто иной.
Первый музыкант
Когда б султанша тотчас не очнулась,
То что бы с вами сталось, непутевый!
Мадригал
На вертеле бы корчился, как кролик.
Нет, но каков наш самодур!
Второй музыкант
Да тише,
Господь вас разрази! Иль не слыхали
Вы никогда известной поговорки,
Что и у стен есть уши?

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
579
Мадригал
Будь что будет,
Но я скажу...
Первый музыкант
Уж лучше помолчите!
Мадригал
...Скажу, что и Великий наш султан,
Как всякий царь и прочий самодержец,
Имеет право на свои заскоки;
Но, коль заскоки вскочат в наши танцы,
Он нас велит обдать кипящим жиром.
Второй музыкант
А вы танцуете?
Мадригал
Не лучше мула;
Но я припас один романс отменный,
И я его исполню триумфально:
Поется в нем, ad longum,* о триумфе
Султанши, несравненной Каталины.
Первый музыкант
Где взяли вы романс?
Мадригал
Отец султанши
Сам рассказал мне все ad pedem litere.**
Второй музыкант
А после что споем?
Мадригал
Тьму сарабанд,
Милльон чакон и тысячу паван,
Да тысячу прелестных сегидилий.51
длинно (лат.).
от начала до конца (лат.).

580
Мигель де Сервантес Сааведра
Первый музыкант
Кто все это станцует?
Мадригал
Каталина.
Второй музыкант
Боюсь, ей ни один не ведом танец.
Я слышал, что она еще дитятей
Утратила свободу.
Мадригал
Брось, Капачо!
Все женщины Испании танцуют,
Едва оставив чрево матерей.
Первый музыкант
Святая правда, с вами я не спорю.
Но согласится ль танцевать султанша,
Забыв величье сана своего?
Второй музыкант
Танцуют на балах и королевы.
Мадригал
Да, это так! Изящно, величаво
И царственно они танцуют соло.
Первый музыкант
Когда могли бы выкроить мы время
Для спевки и настройки инструментов,
Поставили бы мы веселый танец
В сопровожденье песни, как в испанских
Комедиях,52 что видел я в Мадриде.
Алонсо, по прозванию Мартинес,53
Был первым, кто придумал эти танцы,
Они нас восхищают и манят
Сильней, чем в интермедии пройдоху
Манит застолье.

Великая султанша донья Каталина де Овьедо 581
Второй музыкант
Истинная правда!
Мадригал
Не угодить бы только на кол, право,
Или на корм прожорливым тунцам.
Первый музыкант
Не знаю хуже трусости порока,
И хуже вас не знаю я пророка.
Входит Рустам.
Рустам
Вы все ли тут, друзья?
Мадригал
Да, все мы в сборе.
Как видишь, с нами наши инструменты,
Но мы чуть-чуть струхнули и, боюсь,
Чуть-чуть мы провоняли с перепугу.
Рустам
Скорей переоденьтесь и ступайте,
Не время трусить — ибо ожидает
Великий государь.
Мадригал
Клянусь печенкой,
Уже иду! Вверяю душу Богу.
Второй музыкант
Ты пустозвон и жалкий трус в придачу;
Но только смелый обретет удачу.
Уходят. Входит Мами и с ним два-три отрока; они устанавливают помост54
и поверх него расстилают турецкий ковер, по ковру раскладывают пять-шесть
подушек, обтянутых пестрым бархатом.
Мами
Тяни, Муса, за тот конец, тяни же!
Ты, Арнаут, подушки разложи,

582
Мигель де Сервантес Сааведра
А ты, Байрам, цветы раскинь с расчетом,
Дабы по ним ступал наш господин,
Да благовонья воскури; живее!
Отроки молча повинуются; когда помост уже приготовлен, входят Великий
султан, Рустам, музыканты и Мадригал.
Султан
Я вижу, вы испанцы?
Мадригал
Мы испанцы.
Султан
Из Арагона, Кордовы?
Мадригал
Кастильцы.
Султан
Вы воины? Умельцы?
Мадригал
Мы умельцы.
Султан
А что умеете?
Мадригал
Я? Провозвестник.
Султан
А тот на что способен?
Мадригал
Передернуть;
Хочу сказать, он дергает за струны
В сто раз бездарней матушки своей.
Султан
А этот что умеет?

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
583
Мадригал
О, премного:
Он вас за любо-дорого обует.
Султан
Поистине, искусные умельцы.
Мадригал
Лишь повели — и тот уже кузнец,
Другой — со скуки мастер на все руки,
А третий вам шутихи запалит,
Иль на худой конец из пушки бахнет.
Султан
За редкое искусство их оценим
Превыше прочих пленников.
Мадригал
Вот славно!
Умчалась дымом сладкая надежда
Свободу обрести.
Султан
Аллах решает,
Кому быть пленным, а кому — свободным.
Мне ль исправлять его предначертанья!
Но что же Каталина не идет?
Рустам
Она идет! и где она ступает,
Там лилии и розы расцветают.
Входит Султанша, одетая на христианский манер с наивеличайшей пышностью, о
чем уже говорилось; на шее у нее маленький эбеновый крестик; вместе с ней входят
Заида и Зелинда, каковые суть Клара и Ламберто, а также три отрока,
устанавливавших помост.
Султан
О, богиня среди жен! —
Нет сужденья беспристрастней —
Ты самих небес прекрасней!

584
Мигель де Сервантес Сааведра
Сердцем я возвеселен,
Ублажен и умилен;
Ты в моих очах милее,
Чем апрельская заря,
В чьих объятиях горя,
Золотясь, искрясь, алея,
Величается земля.
В тех нарядах иль в иных
Ты безмерно восхищаешь
Верных подданных своих.
Султанша
Меры нет в хвалах твоих,
Ты меня лишь оскорбляешь,
Ибо в лести чую ложь,
Прямоты в ней не найдешь,
Мне притворство режет ухо:
Больше хвалишь — больше лжешь.
Мадригал
А за враки — оплеуха!
Второй музыкант
Друже, прикуси язык,
Вспомни, где мы, речью дикой
Нашей смерти не накликай!
Султан
Образец красы великой
И в очах небес велик.
Сядь со мной, моя царица,
Полно мне душой терзаться;
К одному она стремится —
Хочет в очи обратиться,
Чтоб тобой налюбоваться.
Султан и Султанша усаживаются на подушки; у подножия помоста остаются Рустам,
Мами и музыканты.
Мами
Кади хочет видеть вас.

Великая султанша донья Каталина де Овьедо 585
Султан
Что ж, впусти его сейчас,
Вход ко мне ведь не заказан.
Он некстати на сей раз;
Сим приходом я наказан:
Кади станет бесноваться,
Поучать, забыв приличья;
Я ж, при всем моем величье,
Вправе Кротким называться
И порой повиноваться.
Пусть бранится — что мне в том?
Жив Амуром я единым,
Покорясь ему во всем:
Он велит мне стать рабом,
Воспретив быть господином.
Входит кади.
Кади
Что я вижу? Стыд, позор!
Небо, как ты допускаешь?
Султан
Все ворчишь, все попрекаешь.
Чем идти наперекор,
Замолчи, и кончим спор,
Ибо брань и наставленья
Хороши в другое время
И не здесь, не перед всеми.
Кади
Я немею в изумленье,
Но исполню повеленье.
Умолкаю.
Султан
Вот и ладно.
Ну, а вы, как я просил,
Постарайтесь в меру сил
Удивить меня приятно,
Дабы я вас наградил.

586
Мигель де Сервантес Сааведра
Мадригал
Прежде чем пускаться в пляс,
Не разученный и новый,
Я спою, сеньор, романс.
Первый музыкант
Видит Бог, погубит нас
Этот дурень непутевый!
Мадригал
В нем стихами я облек
Жизнь твоей любви преславной
Столь искусно, сколько мог;
Вряд ли мне найдется равный,
Стих зазубрен на зубок!
«Из Малаги зимней порою
Отчалил на легкой галере,
Надеясь достичь Орана,
Фулано55 из рода Овьедо,
Идальго без состоянья:
Проклятье нашего века
В том, что званью идальго
Всегда сопутствует бедность.56
Его супруга с малюткой,
Притом прелестной на редкость,
Сопровождала мужа,
Стихии грозной доверясь.
Море им потакало,
Январь был тих и безгневен,
Да и пираты зимою
Предпочитают берег;
Но, увы, под всеми ветрами
Ходят людские беды,
Их настигла самая злая —
Свободы милой потеря.
Чтобы нас пробудить от дремы,
Морато Арраэс не дремлет —
Пират на пути к Орану
Перехватил галеру;
Причалил он в Тетуане57

Великая султанша донья Каталина де Овьедо
587
И продал дитя на месте
Известнейшему из мавров,
Левше Али, богатею.
Умерла ее мать от горя,
Отца увезли немедля
В Алжир, но его от весел
Спасли преклонные лета.
Четыре года минуло,
И вот, воротясь из набега,
Морато дитя увидел
Прекрасней, чем солнце в небе.
Ее откупил он у мавра,
Дважды удвоив цену,
За которую прежде продал
Дитя Али-богатею.
Тот сказал: „Я выгодно продал
Отроковицу эту,
Я не смог никакими дарами
Склонить ее к Магомету;
Ей всего десять лет минуло,
Но такое в ней разуменье,
Что она и премудрых старцев
Рассудительней и мудрее.
В ней — слава ее народа,
Отвага ее беспримерна,
Тем боле что слабым женам
Мужская несвойственна смелость".
Великий пират, довольный
Своей покупкой бесценной,
Отправился в Константинополь
Году в шестисотом, верно.
Привел он дитя к султану,
Что отроком был в то время,
И султан в гарем ее отдал
Служителям на попеченье...
Каталины нежное имя
Заменить турецким хотели,
Но она и его отстояла,
И отчее имя Овьедо.
День пришел, и султан Великий

588
Мигель де Сервантес Сааведра
Через годы увидел деву,
И словно увидев солнце,
Застыл, сражен и растерян;
Посулил ей наследного принца
От своих изобильных чресел
И отдал ей свою душу...».
Султан
Великая истина в этом!
Мадригал
«...И дозволил ей быть христианкой...».
Кади
Неслыханное дозволенье!
Султан
Замолчи, не мешай мне слушать
О счастье моем бесценном.
Мадригал
«...Как отец и дочь повстречались,
Рассказывать здесь неуместно:
Утомит внимание ваше
Слишком длинное отступленье.
Скажу лишь, что он повсюду
О ней расспрашивал тщетно,
Но повесть сия достойна
Иного часа и места.
Каталина ныне султанша
И царица, ныне пред нею
Великого льва Оттоманов
Склонилась гордая шея;
Она его госпожа,
Она христиан утешенье,
Мы ныне видим воочью
Ее благие свершенья».
Второй музыкант
О, поэт, какого не ждали!
Сам владыка Делоса58 светлый

Великая султанша донья Каталина де Овьедо
589
Напоил тебя из Аганиппы59
Черпаками струй вдохновенных!
Первый музыкант
Видно, Музы тебя угостили
Ветчиной и вином отменным
С виноградников Сьюдад Реаля.
Мадригал
Сан-Мартина довольно мне бы.60
Кади
Этот неверный — сам дьявол!
Поверишь ли, он мудрее
Магомета, ведь я его знаю.
Султан
Я их обласкать намерен.
Мадригал
Потанцуй, моя сеньора,
Помоги нам для зачина,
Ты одна для нас опора!
Султанша
Танец мой не стоит взора,
Огорчит он господина;
Я в моей несчастной доле
С малых лет живу в неволе,
Танцевать я не умею.
Мадригал
Я вас поведу; смелее!
Султанша
Что ж — начнем, не медля доле.
Султанша встает и начинает танец, стараясь танцевать как можно лучше.
Музыканты поют.

590 Мигель де Сервантес Сааведра
Музыканты
«Вам, прекрасная испанка,
Столь предался я душою,
Что, лишенный воли прежней,
Признаю лишь вашу волю;
Ради вас готов, ликуя,
Невозможное исполнить,
Быть рабом покорным вашим
Мне премногих царств дороже;
Ради вас не стану слушать
Ни попреков, ни укоров,
Как выслушивал, бывало,
Не поддамся уговорам;
Ради вас готов нарушить
Даже заповедь Пророка —
Христиан считать врагами:
Ради вас я им опора;
Вы — очей моих отрада,
Счастие мое и доля,
Ради вас одной живу я,
Ради вас умру, сеньора».
Меняется музыка танца.
«Слушала девица
Лесть мольбы влюбленной,
Но душа осталась
Столь же непреклонной.
Об одном молилась —
Веру соблюсти.
Каково ей милость
Царскую снести?
К небесам стремилась,
От любви земной
Далека душой
Умиротворенной,
И душа осталась
Столь же непреклонной.
Дивной красотою
Дева осиянна,
Развела султана

Великая султанша донья Каталина де Овьедо
591
С волей золотою,
Всем ему желанна —
Хладом обжигает,
Гордостью смиряет.
Он же, удрученный,
Видит, что осталась
Дева непреклонной».
Султан
Полно танцевать, дружок;
Ибо душу вынимает
Каждый легкий твой шажок.
Той, что грацией пленяет,
Первенства пристал венок.
Отдохни, моя царица,
У тебя усталый вид.
Счастьем день да завершится —
Щедрая моя десница
Всех свободой одарит.
При этих словах Султана все падают на колени — пленники, Заида, Зелинда,
отроки и Султанша.
Султанша
Сотни раз целую ноги!
Зелинда
Чудо — я спасен! Ужели
Счастье ждет меня в итоге?
Султан
Каталина, ты в уме ли?
Султанша
Государь, мы и не смели
О неоценимом даре
Помышлять душой послушной,
От твоей великодушной
Милости я как в угаре,
И мутится ум недужный.

592
Мигель де Сервантес Сааведра
Султан
Встань, владычица моя,
Разуверься — эту милость
Не тебе дарую я,
Ты напрасно усомнилась:
Говорил я о рабах,
Ты ж души моей царица,
Я готов тебе молиться,
Словно ты — живой Аллах!
Зелинда
Снова небо в облаках!
Близко гибели дыханье!
Клара, на стезях опасных
Ждут нас новые страданья!
Вновь слагается преданье
О любовниках несчастных!
Я-то думал, что свобода
Приближает миг исхода,
Что сиятельная милость
И на нас распространилась —
Да меняется погода.
Заида
Тише! мы потом с тобою
Толковать событья будем,
С глазу на глаз все обсудим.
Кади
Милостью твоей благою
Насладятся ль эти трое?
Султан
Двое — да, а третий нет:
Обучить слона языкам
Должен он за десять лет.
Мадригал
Тьфу ты пропасть! Масть не в цвет!
Начал шиком — кончил пшиком...
И в какой отправлюсь день я?

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
593
Султан
Как обучишь, в тот же час.
Мадригал
Все ж добьюсь освобожденья:
Лаз Андреа мне припас,
Правда, за вознагражденье.
Ух, пущусь я без оглядки,
Инда засверкают пятки!
Кади
Каталина впрямь прекрасна.
Я желаю беспристрастно —
Дни ее да будут сладки.
Но, повеселившись вволю,
Ты зачать обязан сына,
Сей на том и этом поле.
Султан
У меня есть Каталина.
Кади
Нерадивость, и не боле.
Султан
То есть как? Любить одну —
Нерадивость? Так ли это?
Кади
Жизнь покажет.
Султан
Ну и ну!
Что ж, последую совету
Да не медля и начну.
Эй, послушай-ка, Мами!
Мадригал
Эй, послушай, мудрый кади,
Весть преважную вельми.

594
Мигель де Сервантес Сааведра
Кади
Говори, Аллаха ради.
Мадригал
Я скажу, а ты внемли.
Мне пощупать бы не худо
Тридцать кругленьких эскудо,
Я 6 за то тебе поднес
Попугая, птицу-чудо!
Продавец его привез
Из Испанских Индий; птица
Принесла ученость нам,
У нее бы поучиться
Всем ученым дуракам,
Богачам и беднякам.
Чтоб напомнить, я скажу,
Что в душе своей держу
Клад таинственного знанья.
Кади
Я сейчас домой схожу
И вернусь со звонкой данью.
Султан
Обожди, Мами, пока,
Ибо ворочусь я живо.
Что ж, пойдем в руке рука,
Жара моего огниво,
Мать незрячего божка!
Вы же, двое, уходите,
Сладкой волею дышите,
Что пожалована мною.
Второй музыкант
Дай вам небо все благое,
В счастье сотни лет живите!
Мадригал
Эх, питомец, я не ждал,
Что зажилишь ты награду

Великая султанша донья Каталина де Овъедо 595
За добро мое, нахал!
Ты мне жизни дал усладу,
Но свободу отобрал!
Из того я вывожу,
Заключаю и сужу:
Есть в добре добавка яда,
А во зле — добра; скажу,
Что добра не нахожу
Лишь в гробу да в бездне ада.
Уходят все, кроме Мами и Рустама.
Мами
Попытайся угадать,
Что сказал султан?
Рустам
Не знаю,
Но хотелось бы узнать.
Мами
У него, я полагаю,
На неделе пятниц пять.
Жару хочет он подбавить,
По старинке свадьбы править,
Жен меняя каждый раз;
Повелел мне их представить
И немедля, сей же час.
Кади дал ему совет —
Хитреца коварней нет!
Он сказал: «Не медли боле,
Сей на том и этом поле,
Дабы породить на свет
Плод желанный и счастливый,
С этой ли, с другой ли нивы —
Все одно».
Рустам
А наш Мурад,
Слишком уж нетерпеливый,
Рад засеять все подряд;

596
Мигель де Сервантес Сааведра
Он султаншей пренебрег,
Для него важнее долг:
Ждет наследника держава.
Мами
Он зачать бы сына мог
Не от христианки, право:
Пленниц у него с лихвою.
Кто идет сюда?
Рустам
Там двое.
Мами
Эти девицы и есть,
Кого следует привесть
На смотрины.
Рустам
Головою
Поручусь, чета прекрасна.
Входят Клара и Ламберто, каковые, как уже было сказано, суть Заида и
Зелинда.
Зелинда
Мы пришли сюда напрасно,
Здесь Мами и с ним Рустам,
Говорить при них опасно.
Заида
Воли не давай устам.
Мами
Каждая из вас молила небо
О судьбе счастливой и завидной —
Да склонит к ней взор султан Великий!
Зелинда
Полно! Неужели повелитель
К прежнему обычаю вернулся?

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
597
Рустам
Повелел устроить он смотрины
Пленницам своим.
Заида
Возможно ль это?
Неужели дивная краса,
Им боготворимая, забыта?
Нет, то не любовь, а любострастье.
Рустам
О наследнике султан радеет,
Принцу выбирает мать; лишь этим
Объясняется непостоянство.
Мами
Может, показать ему Зелинду?
Взглянешь — сразу видно: плодовита.
Не с нее начать ли?
Зелинда
Нет и нет!
Пусть Заида и Зелинда будут
Заключать ваш список!
Мами
В добрый час,
Будь по-вашему.
Рустам
Зелинда, слушай:
Ясный лик открой пред господином,
Двух отважных солнц яви сиянье,
Коль тебя он изберет по счастью,
Ты ему наследника родишь,
Тут и сказочке конец. Однако
Ухожу, дабы внести других
В длинный список наш.
Заида
Я вся смиренье.

598 Мигель де Сервантес Сааведра
Зелинда
Приношу свое благодаренье.
Мами и Рустам уходят.
Зелинда
Вот он, наш последний час!
Ждет нас верная кончина,
Не спастись на этот раз:
Ты, не зная господина,
Понесла, а я — мужчина.
Знаю, твой завидев лик,
Повелитель в тот же миг
Им пленится, нет сомненья.
О, когда бы я постиг,
Как избегнуть невезенья!
Если ж так произойдет,
Что меня он изберет,
Ибо от судьбы не скрыться...
Заида
Знай, что смерть моя придет,
Если это приключится!
Зелинда
Может, лица нам теперь
Изуродовать?
Заида
Не будет
В этом проку, уж поверь:
К объясненью нас принудят
И злой умысел осудят.
Зелинда
Вот усердия пример —
Что отступник сей, Мами,
Что Рустам, сей маловер!
Взор подале устреми —
Видишь пленниц за дверьми?
Их там сотни две, ручаюсь.

Великая султанша донья Каталина де Овьедо 599
Заи да
Все они одной мечтой
Движимы, не сомневаюсь,
Будут счастливы судьбой,
Ненавистной нам с тобой.
Не затянутся смотрины,
Долго ль пленниц обойти?
Он дошел до середины.
Зелинда
Клара, страха не снести,
Сердце холоднее льдины!
Если б нас Господь упас,
Пригвоздив султана к месту!
Заида
Если б он избрал невесту
Прежде, чем дойдет до нас!
Зелинда
Чтоб ему лишиться глаз!
Входят Султан, Мами и Рустам.
Султан
Сколько б я ни выбирал,
Ни одна мне не по нраву.
Нет, Мами, довольно, право.
Мами
Ты вот этих не видал,
Обе выше всех похвал,
Ну, взгляни!
Рустам
Откройте лица,
Женам не к лицу стыдиться
Пред очами господина.

600
Мигель де Сервантес Сааведра
Султан
Всех прекрасней Каталина,
И никто с ней не сравнится.
Но меня замучил кади,
И он прав, как ни суди.
Мне вот эту приведи.
Султан бросает Зелинде платок и уходит.
Рустам
Что ты плачешь, вслед ей глядя?
Иль завидно?
Заида
Не стыди,
Ожидала я себе
Счастья высшего, но, видно,
Не судьба.
Мами
Пойдем, Зелинда.
Рустам
Грустно, вижу я, тебе.
Заида
Мне как женщине обидно.
Рустам и Мами уходят, уводя с собою 3 е л и н д у, она же Ламберто.
Заида
О любовь, мое дыханье!
Я в печали беспримерной;
О, какой любовник верный
Знал такие испытанья?
Горестное разлученье
Говорит мне слишком ясно:
Я к твоей вине причастна,
Нам грозит разоблаченье.
Кто нам выход напророчит,
Проведет через пучину,

Великая султанша донья Каталина де Овьедо 601
Коль султан тебя, мужчину,
В матери для принца прочит?
Горе мне! Почтут виной
Наши честные желанья!
Не найти мне оправданья,
Нет просвета предо мной.
Входит Султанша.
Султанша
Что с тобой, Заида?
Заида
Ах,
Мне не выразить в словах
Боль души моей, сеньора:
Знай, Зелинда у сеньора,
И меня терзает страх
За подругу.
Султанша
В чем же зло?
Разве ей не повезло?
Заида
Для тревоги есть причина,
Время смерти к нам пришло:
Ведь она... ведь он — мужчина!
Мы друг друга полюбили
В нашем детстве безмятежном,
В Трансильвании61 родимой
Жили рядом наши семьи.
Я, к несчастью, в плен попала —
Как, рассказывать не время,
Им должна я дорожить,
Нас погубит промедленье —
Он искал меня у турок,
Разузнал он достоверно,
Что укрыла я в серале,
Как в гробу, мои стремленья;

602
Мигель де Сервантес Сааведра
Но его стремленья крепко
Пылким сердцем овладели,
Он замыслил, хитроумный,
Добровольное плененье.
Женское надел он платье,
И за красоту немедля
Продали его султану,
Не спросив, чья это дева.
В замысле своем безумном
Преуспел смельчак Ламберто —
Так зовут мою любовь,
За него пойду на смерть я.
И познали мы друг друга,
И залогом нашей встречи
Я ношу дитя, сеньора,
И погибну неизбежно.
Каталина, твое имя —
Знак удачи:62 посоветуй,
Что мне делать, горемычной,
В сем круговороте бедствий?
В этот миг он у султана,
Злополучный мой наперсник,
Столь отважный, сколь влюбленный,
Опрометчивый, но верный.
Словно наяву я слышу,
Как Мами заводит речи:
«Мы уже, Заида, знаем
О твоей любви успешной;
Жди, предательница, казни:
Для тебя огонь разведен,
И железный крюк поставлен
Для преступника Ламберто!»
Султанша
Нет, счастливая Заида!
Ободрись, за мною следуй,
Крепко верю в Божью милость,
В ней найдешь ты избавленье.

Великая султанша донья Каталина де Овьедо
603
Обе уходят. Входит Великий султан с обнаженной саблей в руке, подталкивая в
шею Ламберт о; с ним — кади и Мам и.
Султан
Беспримерное двуличье!
Опозорил! Осрамил!
Ламберто
Удержи поспешный пыл,
Не роняй свое величье,
Дай мне молвить, а потом
И казни меня, как хочешь!
Султан
Ты меня не обморочишь,
Хлынет кровь твоя ручьем!
Кади
Обвиняемому слово!
Выслушай его, Мурад.
Султан
Говори, когда велят.
Мами
Оправданье, знать, готово!
Ламберто
Девочкой от мудреца
Я услышала сужденье,
Что мужчины лучше женщин
И во всем их совершенней;
С той поры я возжелала
Стать мужчиной, лишь об этой
Милости просила Бога
Истово, самозабвенно.
Христианке — отказали,
Мусульманку — не отвергли,
Ибо я с моей мольбою
Возопила к Магомету,

604
Мигель де Сервантес Сааведра
Со слезами и любовью
Вознесла мои обеты,
Воздыхала и стенала,
Гору сдвинула бы верой.
По дороге из сераля
До покоев этих светлых
Я в молчании молила
С упованьем и усердьем,
Дивной милости взыскуя.
Сжалился Пророк над бедной,
И в единый миг я стала
Юношей из нежной девы.
Магомет содеял чудо,
Не за то ль грозят мне смертью?
Но тому, кто невиновен,
Магомет — заступник верный!
Султан
Кади, верить ли сему?
Кади
Чудо, судя по всему!
Султан
В жизни не слыхал такого!
Кади
Я потом скажу два слова
К сведению твоему,
Не теперь, а в свой черед:
Ибо вижу я, идет
К нам султанша... что за спешность!
Султан
Чую, грозен небосвод.
Ламберто
Вновь надейся, безнадежность!

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
605
Входят Султанша и Заида.
Султанша
О, как ты легко и скоро
Новой страстью доказал,
Что ты любишь без разбора!
Как ты скоро отпылал,
Наши узы развязал!
Если сожалеешь ты,
Что вознес, презрев различья,
Мой удел из темноты
К свету своего величья —
Что ж, низвергни с высоты
И забудь меня. Не раз,
Видя сих двоих у нас,
Я заранее страшилась,
И недаром — зло свершилось,
Он настал, сей день и час!
Мой сеньор, в кратчайший срок
Прогони их за порог,
Ведь любовь моя достойна,
Чтобы ты ее берег,
Дабы я была спокойна;
Дабы я была счастлива,
Будь со мной, и лишь со мной,
Не дели меня с другой.
Султан
Как я счастлив — ты ревнива,
Что мне власть и мир земной!
Ибо ревность, полагают,
Дочь любви, что разжигает
Нежной страсти наслажденья,
Коль не слишком докучают
Нам пустые подозренья.
Султанша
Если ты себя роняешь,
Ту иль эту выбираешь
Только ради сыновей,

606
Мигель де Сервантес Сааведра
Я тебе их дам скорей,
Нежели ты полагаешь:
Ибо три луны прошло,
Но ко мне все не пришло
Женское недомоганье.
Султан
О, сокровищница знанья!
Лучезарное чело!
Слыша весть сию благую,
Я, как мусульманин верный,
Чести сын нелицемерный,
Поклянусь, что сберегу я
Честь твою, мне дорогую;
Ибо небеса решили
Ревности саму причину
Устранить — и устранили,
И Зелинду превратили,
Как мы видели, в мужчину.
Так сказал он сам, и это —
Чудо, истина, удача,
Благочестия примета.
Султанша
И примета, наипаче,
Мира и в любви совета.
Но, дивясь такому чуду,
Умолять я слезно буду:
Пожениться им вели
И подале отошли,
Дабы впредь не вышло худа.
Пусть исчезнут привиденья!
Заида
Покоряюсь принужденью,
Хоть не думала о том.
Султанша
Ты за это мне потом
Вознесешь благодаренье.

Великая султанша донья Каталина де Овьедо
607
Дабы их не видеть боле,
Ты им милость окажи.
Султан
Все в твоей, сеньора, воле.
Рустам
Все в руках у госпожи?
Дивный случай!
Султан
Прикажи,
Ты властна над сей четою.
Султанша
Будь на Хиосе63 пашою,
Ты, Зелинда... нет — Зелиндий!
Султан
Не скупись, к моей обиде:
Милость быть должна большою.
Родоса64 пашой его я
Назначаю в поощренье
Благочестья вне сравненья.
Ламберто
Царствуй надо всей землею!
Ты же, сердце золотое,
Милосердия покров,
Будь вовек благословенна,
Роза посреди шипов!
Султан
Побуждаешь ты без слов
Нас к добру всенепременно;
Радуясь надежной вести
О тобой зачатом чаде,
Я желаю, чтобы кади
Все устроил честь по чести:
Чтобы ночи в стольном граде

608
Мигель де Сервантес Сааведра
Воссияли ярче дней,
Пусть на окнах возгорятся
Сотни, тысячи огней,
Пусть на зрелища дивятся
Тысячи моих людей;
Римских игрищ торжество,
Ход забав попеременный,
Музыка, и, сверх того,
Греческий театр бесценный —
Все, что славно во вселенной.
Кади
Твоя воля — мне закон;
Вижу я, ты поражен,
Что надежда станет былью;
Ты ж, о лучшая из жен,
Плодовитой будь Рахилью!
Султанша
Уходите сей же час,
Ибо твердо я решила
Никогда не видеть вас,
Дабы ваша глупость нас
Впредь ничем не огорчила.
Ламберто
Я, сеньора, назначенье
Получив, прощусь с тобой;
Но приветный облик твой,
Мудрые твои реченья
Век останутся со мной.
Заида
Я же, Каталина, ставлю
Благородство дел твоих
Выше доблестей иных.
Султан
К вашим похвалам добавлю,
Что она достойна их.

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
609
Но пойдем, довольно ждать,
Ибо я желаю снова
Весь мой пыл тебе отдать.
Султанша
Так, одолевая ковы,
Верх смогла я одержать,
Ибо только примиренье
Душ влюбленных после ссоры
Дарит чувствам обновленье
И восторг, и умиленье —
Все, чему вредят раздоры.
Все уходят. Появляются Мадригал и Андреа.
Мадригал
Андреа, гляньте-ка — теперь я стану
Счастливцем, коли вы меня спасете,
Не прозябать же мне десяток лет
В слонячьей Академии, да клянчить
По крохам! Право, лучше улизнуть —
И поминай, как звали!
Андреа
Кто бы спорил?
Мадригал
Все тридцать золотых, один в один,
Я за индийского взял попугая;
Ему бы равных не бывало в мире,
Да вот беда: не говорит!
Андреа
Немой?
Перехвалил ты птицу.
Мадригал
Да, но кади
Того не знает.
20 Зак. № 4086

610
Мигель де Сервантес Сааведра
Андреа
Говоря о кади,
Что нового?
Мадригал
А вот я по дороге
И расскажу тебе о чудесах.
Идем же, я умру от нетерпенья,
Так хочется в Мадриде очутиться!
Какие байки там я наплету
Любому, кто ни спросит: «Как вы жили?
Рассказывай, сеньор турецкий пленник!
То правда ли, что в Турции царит
Султанша, что ей имя — Каталина,
Что умница она и христианка
И что ее прозванье — де Овьедо?»
Ух, сколько я нарасскажу! Да что там —
Поскольку я одной ногой в поэтах,
Не сочинить ли, кстати, мне комедию,
В ней изложив историю девицы,
Не отступая ни на шаг от правды,
Представясь тем же самым персонажем,65
Каков я есть? По-вашему, Андреа,
И это — чушь? Представьте: ротозеи
Стоят, разинув рты,66 да мух глотают,
И даже ос, того не замечая,
Все потому, что глаз с меня не сводят!
Да боязно: что, ежели зеваки
Отплатят мне сполна поносной бранью,—
Вот что претит, и злит меня, и бесит!
Прощай, преславный град Константинополь!
Прощайте, Пера,67 бухты и причалы!
И закоулки злачные, прощайте!
Прощай и ты, Дворец Гостеприимства,
Прощай и ты, о величайший храм,
Что называется Святой Софией,
Хотя и служит главною мечетью!
И Арсенал, чтоб черт тебя побрал,
Поскольку на воду ты ежеденно

Великая султанша донья Каталина де Овъедо
611
Спускаешь по галере, оснащенной
Всем, нужным для разбоя!
Андреа
Нам пора.
Пойдем же, Мадригал!
Мадригал
Еще осталось
Не менее чем сотни три местечек,
И каждому я поцелуй пошлю.
Андреа
Дури, да в меру; ждать я не люблю.
Уходят. Входят Салек-отступник и Роберто — два персонажа, которые
открывали комедию.
Салек
Она-то он и есть, по всем приметам,
Что сообщил Рустам, тот самый евнух,
Мой друг.
Роберто
И я ничуть не сомневаюсь:
Чудесное в мужчину превращенье —
Проделка хитроумного Ламберто.
Салек
Идем же ко дворцу — и, может статься,
Оттуда выйдет с новым назначеньем
Паша Родосский — говорят, султан
Послал его на Родос.
Роберто
Дай-то Боже!
Своими б увидать его глазами,
А там — пусть смерть, коль хочет, их сомкнет.

612
Мигель де Сервантес Сааведра
Салек
Утешит небо после всех невзгод.
Уходят. Звучат флейты, начинают расставлять светильники; выходят отроки
Султана с топориками и горящими смоляными факелами, восклицая: «Да славится
Великая султанша, сеньора Каталина де Овьедо! Счастливо разрешиться ей желаем,
желаем ей счастливо разрешиться!» Выходят Рустам и Мами и говорят отрокам.
Рустам
Возвысьте голос, отроки, восславьте
Султаншу нашу, донью Каталину,
Великую султаншу-христианку,
Цвет добродетельных и нежных лет,
Честь своего народа и отчизны,
Чьи устремления ведет Господь
Стезею истины и благочестья,
И пусть ее великие деяния
Увековечит новое предание.
Снова звучат флейты и отроческие голоса, на этом пьеса кончается.

Знаменитая комедия
ЛАБИРИНТ ЛЮБВИ
В ЭТОЙ КОМЕДИИ ГОВОРЯТ СЛЕДУЮЩИЕ ЛИЦА
Анастазио, герцог. Тацито и Андронио.
Два горожанина. Тюремщик.
Корнелио, слуга Анастазио. Дагоберто, герцог Утринский.
Герцог Новарский. Манфредо.
Паж. Розамира.
Посол герцога Розенского. Двое судей.
Посол герцога Дорлана. Палач.
Джулия и Порция. Трен о, гонец.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Выходят двое горожан Новары1 и герцог Анастазио в крестьянском платье.
Анастазио
Сеньоры, верный ли разнесся слух,
Что сам Манфредо, властелин Розены,
Сюда, в Новару, мчится во весь дух?
Первый горожанин
Коль хочешь знать про наши перемены,
Тогда гляди: вон герцогский посол
Под городские подъезжает стены.

614
Мигель де Сервантес Сааведра
А герцог в Реджио2 приют нашел,
Да там и ждет, средь празднеств и затей,
Пока венчанью срок не подошел.
Анастазио
Что он, хорош собой?
Второй горожанин
Нарцисс,3 ей-ей,
Коль присланный сюда портрет не врет,
И многих благонравней и мудрей.
Анастазио
А Розамира по любви идет
За герцога иль скажет «да» притворно?
Первый горожанин
Она у нас тихонею слывет,
Желаниям отца всегда покорна.
Второй горожанин
И то сказать: такого жениха
Принять ей будет вовсе не зазорно.
Анастазио
И все-таки недолго до греха.
Второй горожанин
Вот и посол, и герцогская свита.
Первый горожанин
Ну, роскошь — бархат, золото, меха!
Входят герцог Федерико Новарский и посол герцога Розенского.
Герцог
Нет, наше обещанье не забыто:
Пусть в Модене4 иль в Реджо подождет,
А срок настанет, явится открыто.
Как надлежит меж тех, чей знатен род,
Ему сердечное расположенье

Лабиринт любви
615
Окажем здесь, а не простой почет.
Добавьте — проявив благоволенье,
Невеста приняла его дары
И весть, что прибыл он без промедленья.
Посол
О государь, вы были так добры,
Что я хотел бы, став многоязыким,
О славе вашей прокричать с горы
И шумным городам, и чащам диким.
Я передам сеньору моему,
Что осиян он счастием великим.
Герцог
Вполне вверяюсь вашему уму.
Входит Дагоберто, сын герцога Утринского.
Дагоберто
Когда бы ты, за истину радетель,
Новарский герцог, хорошо не знал,
Кто я таков, и как я добродетель
Всегда любил, и блюл, и почитал,
То, веришь ли, — тому и Бог свидетель —
Меня б сейчас невольный страх сковал:
Но доблесть повелела без боязни
Раскрыть позор, хоть и под страхом казни.
Да, честь твою бесчестью подвергает
Родная дочь — то не мои слова:
Уж в низменную тайну проникает
На этот раз правдивая молва.
Я трепещу, вся кровь во мне вскипает,
Гнев праведный могу сдержать едва:
Пускай жестоко буду я наказан,
Но истину тебе открыть обязан.
Да, Розамира возлежит на ложе
С мужчиной — имя бы я мог назвать,
Но думаю, что было бы негоже
Сейчас всю подоплеку обнажать.
Хоть верны сведенья мои, но все же
Позволь об именах пока смолчать —

616
Мигель де Сервантес Сааведра
А то, что я, виня принцессу, прав,
Всем докажу, оружье в руки взяв.
Срамное насыщая вожделенье,
Ночует рыцарь недостойный с ней;
К твоим сединам позабыв почтенье,
Она забыла Бога, что страшней.
Того, в ком речь моя родит сомненье,
Я буду ждать на поле десять дней:
Пусть справедливый Божий суд3 свершится,
Где нет свидетелей, там надо биться.
Герцог
В смущенье я и не хочу лукавить,
Тебя ценя, готов хоть присягнуть:
Лишь истина могла тебя заставить
На нашу честь прилюдно посягнуть.
Такие крайности как сопоставить?
Утринский принц готов подставить грудь,
Дочь обвиняя, — рыцарь без упрека,
Но дочь моя оскорблена жестоко.
Ты доблестен, твоим словам готов
Внимать, как звукам стройного напева,
А все же сердце рвется из оков
Слепого и бессмысленного гнева.
И если можно заключить из слов
Преступницы, жена она иль дева,
Я, с ней поговорив, хочу решить —
Отцом мне иль судьею строгим быть.
Немедля Розамиру привести,
Ее нам тоже выслушать пристало:
Коль сможет обвиненье отвести,
Заблещет честь ее, как встарь блистала.
Посол
Меня, мой государь, ты отпусти:
Что б дочь твоя сегодня ни сказала,
Правдив ли принц или решил солгать —
С Манфредо браку больше не бывать.
Будь справедлив иль нет, такой укор
От обязательств нас освобождает:

Лабиринт любви
617
Прилипчив низкой черни оговор,
При пересудах честь всегда страдает.
Жду повелений.
Герцог
Очень уж ты скор —
Посол, похоже, слишком поспешает
Пред герцогом явиться в сей же миг,
Не подождав весомее улик.
Пусть дочь ведут сюда.
Страж
Уже послали
За ней.
Дагоберто
Каких тебе еще улик,
Когда дела заране доказали
Ту истину, что разгласил язык?
Герцог
Бывало, ложь за правду принимали.
Дагоберто
Кто правду ложью почитать привык,
Пускай из лжи и сотворит кумира.
Входит Розамира.
Страж
Явилась герцогиня Розамира.
Розамира
Зачем ты звал? Я запыхалась прямо!
Герцог
Тебе, о принц Утринский, отвечать.

618
Мигель де Сервантес Сааведра
Дагоберто
Увы, клянусь я клятвой страшной самой,
Не так бы речь свою хотел начать —
Я то сказал, прекраснейшая дама,
О чем безумьем было бы смолчать.
Сказал я — в похотливом вожделенье
Любовнику ты даришь наслажденье,
И, что ни ночь, к нему в постель идешь.
Улики — острый меч и дух мой смелый:
Свидетелей надежней не найдешь,
Когда и без того уж ясно дело;
Хотя б и приняли на веру ложь,
Которую придумать ты успела, —
Так сокрушительна твоя вина,
Что отрицать ее ты не вольна.
Герцог
Что ж, дочь? Ну, говори, без промедленья!
Страх или стыд тебя оледенил?
Лицо скрываешь — хочешь, нет сомненья,
Чтоб враг без долгих прений победил!
Забыла ты высокое рожденье!
Дагоберто
Груз истины ее отяготил.
Герцог
Виновна ты, достаточно улик —
Потуплены глаза и нем язык.
Кто взял тебя обманом, где, когда?
Кто честь мою затмил, что так блистала?
Моя ли несчастливая звезда
В недобрый час на небесах восстала?
А скромницею ведь слыла всегда,
Таких, как ты, разумных было мало!
И вот, поди, — к пороку пристрастилась!
Розамира падает в обморок.
Паж
Увы, моя сеньора чувств лишилась!

Лабиринт любви
619
Герцог
Ее снесите в башню — под замком
Пусть пребывает без суда, без срока,
Покуда кто-то шпагой иль пером
Не смоет с чести гнусного попрека.
Дагоберто
Чтоб нареканий не было потом,
Готов я в схватке честной и жестокой
Сам, лично, обвиненья подтвердить.
Герцог
Ну что ж, пожалуй, так тому и быть.
Советникам я поручить хочу
Такое дело, полное сомненья.
Дагоберто
Я — моему булатному мечу,
Моей отваге и благому рвенью.
Посол
Увы, разгадка мне не по плечу,
Смущен я, в тягостном недоуменье.
Прощайте, государь: такие вести
Узнав, посол не устоит на месте.
(Уходит.)
Герцог
Что ж, с Богом, в добрый путь — пусть поспешает
С моим позором, будто налегке;
Слух жениха наветами терзает,
Чтоб так он и остался вдалеке.
Фортуна, ты тому, кто почитает
Алтарь твой, возведенный на песке,
Клеймо бесчестия наложишь вмиг:
Мильон имен сквернит один язык.
(Уходит.)

620
Мигель де Сервантес Сааведра
Дагоберто тоже хочет уйти, но его останавливает Анастазио.
Анастазио
Боюсь, уж не нарушу ли приличье,
Твой оскорбляя благородный слух,
Но, хоть мое и мизерно обличье,
К речам, сеньор, не оставайся глух.
Дагоберто
Когда природою дано величье,
Ничтожество не возмущает дух;
Ты можешь изложить свое желанье,
Я слушаю тебя, я весь вниманье.
Анастазио
Ты Розамире бросил обвиненье,
На честь ее решился посягнуть —
И ум бесхитростный пришел в смятенье,
А под холстиной запылала грудь;
Будь истинным или предвзятым мненье,
Чиста она иль нет — не в этом суть.
Но рыцарю, коль женщина в беде,
Приличнее язык держать в узде.
Не кипятись, послушай: или знал
Один об этом ты, или известье
Распространилось — кто-то разболтал
Из праздности ли, зависти ли, мести.
Коль ты один секретом обладал,
Поступок твой тебе не служит к чести:
Ведь тайный грех, любови порожденье,
В глазах людей достоин снисхожденья.
Но если знали многие отлично
О том, что было, — им бы и сказать;
А доблестному принцу неприлично
Язык для оскорбленья распускать.
Тебе такие речи непривычны,
И все ж бы следовало осознать,
Что шпаги рыцарей, каков ты сам,
Не обижают — защищают дам.6
Когда б ты вправду герцога любил

Лабиринт любви
621
Новары, то другой избрал бы путь:
И чести бы его не уронил,
И совесть облегчил бы как-нибудь.
Но я всю подоплеку уяснил,
Мне тайная твоя понятна суть:
В тебе кипит не к правосудью рвенье,
Но зависть, ревность, гнев и жажда мщенья.
Прости, коль высказался невпопад,
Похоже, шапка на воре горит.
Первый горожанин
Его зарежет принц, бьюсь об заклад,
Мужлан — а ишь, как складно говорит!
Дагоберто
Иной ответ тебе я был бы рад
Преподнести, но званье не велит
С тобою драться — я без промедленья
Уйду, пока не лопнуло терпенье.
(Уходит.)
Второй горожанин
Вот это речь, чтоб провалиться мне!
Какое обо всем у вас понятье!
Показывают разное оне:
Одно — язык, совсем другое — платье.
Анастазио
Любого дурня припереть к стене,
Все выскажет красно и без изъятья;
А если в сердце ярость запылает,
И трус внезапно храбрость обретает.
Теперь скажите: хлыщ, поднявший свару, —
Утринский принц, которого ждет трон?
Первый горожанин
Ну да.
Анастазио
Зачем явился он в Новару?

622
Мигель де Сервантес Сааведра
Второй горожанин
Слыхал я, страстью нежной побежден.
Анастазио
К кому?
Второй горожанин
Завидную, знать, выбрал пару:
Прекраснейшую Розамиру — он,
Когда молва досужая не врет;
Ан вышло, видишь, все наоборот.
Анастазио
Что ж, я распутать узел сей сумел,
Правдивы оказались подозренья:
Раз рыцарь дамы честь не пожалел,
Из ревности родилось обвиненье.
О адской лихорадки злой удел,
О пламень щек и уст остервененье!
О страсть, смешенье радости и боли!
О жизни смерть, о попранная воля!7
(Уходит.)
Первый горожанин
Нет, не обманет платья жалкий крой:
Иль я — дурак, иль он — не голытьба.
Второй горожанин
Скрывает суть под пестрой мишурой,
Меняя лик, неверная судьба.
Да видана ль такая под луной8
Страстей немилосердная борьба!
О мир безумный, слава твоя — ложь,
Коль ты игру за правду выдаешь!9
Уходят. Входят Джулия и Порция, одетые пастухами,10 в овчинных кожушках.
Джулия
О Порция, подруга!

Лабиринт любви
623
Порция
Ну уж нет!
Рутилио зови меня — иначе
С тобой вовек нам не видать удачи
И горе мыкать до скончанья лет.
Неужто же запомнить трудно,
Как мы сменили имена?
Джулия
Меня тревожит мысль одна:
Как жизни мы сменили чудно.
И пусть тебя не удивляет,
Что память у меня пропала:
Ведь тот, кто жизнь начнет сначала,
Что раньше было, забывает.
Рутильо, сердце не скала,
Терзает душу сожаленье,
Увы, погибну от стремленья,
Которому я жизнь дала.
О мой Рутилио, о том
Чем далее я рассуждаю,
Тем боле страха ощущаю
И сожалею о былом.
Порция
О, как же мне претят твои,
Мой друг, стенания и пени —
Ведь где в избытке сожаленья,
Там недостаточно любви.
Когда любовь в душе затмится,
Горою мним степной ковыль,
И штормом — в тихом море штиль,
И мраком — ясный свет денницы.
Ты душу для любви открой —
Конец настанет непогодам,
И явятся взамен невзгодам
И мир, и благостный покой.
Вышла из родного края
И заспорила с судьбой —
Так должна стоять стеной,

624
Мигель де Сервантес Сааведра
Хоть по правде, хоть играя.
Лабиринтом окоем
Завила любовь для нас,
И не выйти ни на глаз,
Ни по картам, ни чутьем.
Нить простого разуменья
Вывести на свет не сможет,
Лишь одно во тьме поможет
Сердца доблестное рвенье.11
Куда тебе вступать в сраженья —
Они не для тебя, поверь,
Но будь и дальше, как теперь,
Верна любовному стремленью
Во что бы то тебе ни стало:
Ведь если приложить старанье,
Твои исполнятся желанья
И сыщешь все, чего искала.
Себя не выдай ненароком,
Во всем мужчинам подражай,
Не семени, вперед ступай
Широким шагом, не подскоком.
Грубее, громче говори,
Хоть и надсаживая грудь,
О благонравье позабудь,
Без робости в глаза смотри.
А если надобность настанет
К мушкету поднести огня,
То — разрази Господь меня! —
За нами дело уж не станет.
Джулия
Иисусе! Ты в уме, кузина:
Ругаешься напропалую!
Порция
Но как иначе покажу я
Суть настоящего мужчины?
Брань не мешает никогда
И очень может пригодиться.

Лабиринт любви
625
Джулия
Ах, не умею я браниться.
Порция
Научишься, то не беда.
Джулия
Боюсь я, Порция, от шкур...
Ну вот, опять не так сказала!
Порция
Чтоб тысяча чертей забрала
Тебя!
Джулия
Ну, это чересчур!
Ругаешься — одна иди
Вперед, и скатертью дорога!
Порция
Гляди, какая недотрога!
Джулия
Вернусь, и все тут!
Порция
Погоди.
Джулия
Я вся киплю от возмущенья,
Когда ты так бранишься лихо.
Порция
Ведь я такая же трусиха,
Как ты, и то ж во мне смятенье.
Почти одних с тобой мы лет,
Я не успела научиться,
Как можно нам шутя отбиться
От стольких неизвестных бед.
Одно могу сказать: смелее.

626
Мигель де Сервантес Сааведра
Раз мы пустились в дальний путь,
О скромности былой забудь,
И я должна расстаться с нею.
Джулия
Ах, верно, Порция, ей-ей...
Ну вот, и снова невпопад!
Порция
Возьми тебя кромешный ад!
Рутильо, тысяча чертей!
Джулия
Ну не сердись, вот я, ей-Богу,
Запомнить имя поклянусь.
Порция
Божись и ты, как я божусь,
Вот и запомнишь понемногу.
Джулия
Боюсь, по этим кожушкам
Нас опознают очень скоро.
Порция
Да, столь роскошные уборы
Не по ранжиру пастушкам.
Джулия
Не это может нас раскрыть,
Совсем другое.
Порция
В чем же дело?
Джулия
А в том, что я сама велела
Такие кожушки пошить
Для фарса или же комедии,
Что в нашем замке ради смеха
Играли.

Лабиринт любви
627
Порция
Все идет потеха,
Но уж недолго до трагедии.12
Джулия
Могли ведь и овчин хватиться,
Когда нас принялись искать:
Вот почему несдобровать
С тобою нам, моя сестрица.
Порция
Как только в Модену прибудем,
Одежду новую найдем.
Джулия
Переоденусь я пажом.
Порция
Не стыдно показаться людям.
Джулия
Еще боюсь я, что мой брат
Сейчас в Новаре.
Порция
Если б так!
Джулия
Ах, право, это не пустяк;
Недаром люди говорят,
Что он, влюбившись в Розамиру,
Готов на тысячу затей:
Переодетым служит ей.
Порция
Ну, не бывать честному пиру:
Приедет герцог из Розены
И брачный скрепит договор,
А брат твой бросит этот вздор,
Коль не погибнет от измены.

628
Мигель де Сервантес Сааведра
Джулия
Как наше ненадежно счастье!
Ведь тот, в кого ты влюблена,
Другой принадлежит сполна,
А я к тому пылаю страстью,
Кто завтра в церкви даст обет.
Так неуступчивой Фортуне
Свои подарим жизни втуне,
Погибнем обе в цвете лет.
Препятствий сонм неодолимый
Лежит у счастья на пути —
И как любовь нам обрести
В обход судьбы неумолимой?
Ах, нам поможет только чудо,
Напрасно мы пришли сюда!
Порция
Пока горит моя звезда,
На счастье уповать я буду.
Взбодрись и не гляди уныло:
Не зря пословица гласит —
Того сам черт не совершит,
Что женщине любой под силу.13
Джулия
Ах, слушай, слушай, рог звенит,
Охота едет с егерями
Из леса ближними полями.
Порция
Нас это, право, не смутит:
Шапчонку прочь — и сразу мимо,
Не то ответим невпопад.
Входят два егеря.
Первый егерь
С собой он взял двух соколят?
Второй егерь
Да.

Лабиринт любви
629
Первый егерь
Вот ловец неутомимый!
А герцог, кажется, отстал?
Второй егерь
Нет, вон с пригорка он спустился.
Первый егерь
Он что-то в Реджо загостился.
Второй егерь
Совсем терпенье потерял.
Сегодня все дела решатся,
Вернется посланный гонец.
Порция
Вот где, Камило, наконец
Нам ум и смелость пригодятся:
Ведь это властелин Розены —
Одна из ярких тех фигур.
Джулия
Так помоги же мне, Амур,
В борьбе, тобою вдохновленной!
Выходит герцог Розенский в одежде охотника.
Манфредо
Косулю обложили?
Первый егерь
Вчера ее видали у ручья,
Затем сюда и поспешили.
Манфредо
А я вот услыхал от мужичья,
Что тут косули не водились.
Второй егерь
О двух мне два виллана14 доложились.

630
Мигель де Сервантес Сааведра
Манфредо
Вернусь-ка в Реджо я:
Хоть день еще, поднялся ветер, небо хмуря,
Туч рваные края
Безжалостную предвещают бурю.
Смотрите, два пригожих пастушка!
Вы, отроки, пришли издалека?
Джулия
Мы в Павии15 родились.
Манфредо
Куда теперь?
Джулия
В Новару, град великий,
Ведь слухи прокатились,
Как будто славный герцог Федерико
Закатит пир на изумленье миру,
Чтоб замуж выдать дочку Розамиру
За рыцаря, и имя нам сказали:
Манфредо, герцог Розенской земли.
Манфредо
Вам люди не солгали.
Порция
Поэтому туда мы и пошли:
Нам празднества отрадны,
Хотя отец, поди, разгневался изрядно.
Манфредо
Куда же вы овечек дели?
Порция
Знать, разбрелись во все концы.
Манфредо
Ну что за дерзкие юнцы!

Лабиринт любви
631
Джулия
Уж так на пир поспеть хотели.
Манфредо
И что, в ходу среди крестьян
Такие справные одежки?
Порция
Любой рядится понемножку,
Когда наполнится карман.
Манфредо
Вы что-то взяли про запас?
Джулия
Лишь драгоценный клад терпенья.
Манфредо
В суде вы не начнете пренья,
Когда он кончится у вас?
Порция
Но так ведь может оказаться,
Что подобьются все концы.
Манфредо
Гляди, какие мудрецы!
Джулия
Готовы ради вас стараться.
Манфредо
Как вас зовут?
Джулия
Меня — Камило.
Порция
А я Рутилио.

632
Мигель де Сервантес Сааведра
Манфредо
Скорей
Я городскими чту, ей-ей,
И вашу речь, и облик милый.
Ни в именах, ни по речам
В вас грубости мужицкой нет.
Порция
Есть в Павии университет,
Вот что-то и пристало к нам.
Джулия
Сеньор, отсюда до Новары
На сколько миль наш путь продлится?
Манфредо
Я полагаю, миль на тридцать.
Второй егерь
Добавь еще коротких пару.16
Манфредо
Поедемте со мною вместе,
Сам направляюсь в те края.
Джулия
Отнюдь не возражаю я.
Порция
И мне такой попутчик к чести.
Но рассудите: кто убог,
Тот на своих двоих плетется.
Манфредо
Да ладно, у меня найдется
Лошадки две.
Порция
Храни вас Бог!
Вы — рыцарь честный, не скупой,
И благородный, и богатый.

Лабиринт любви
633
Первый егерь
Скажу я, что и вы, ребята,
Закваски не такой простой:
Речь, как написана, течет,
Обшиты галуном овчины.
Второй егерь
Под Павией не счесть скотины,
Там все зажиточный народ,
И эти двое — сыновья
Из сел окрестных богатея.
Манфредо
Все, собирайтесь в путь скорее,
В Реджио возвращаюсь я.
Входит какой-то человек.
Человек
Приехал твой посол сейчас.
Манфредо
Момпесир?
Человек
Да, мой господин.
Манфредо
К нему я подойду один,
Вы подождите.
Порция
В добрый час.
Уходят все, кроме Порции и Джулии; те остаются.
Джулия
Ну что, Рутильо, каково?
Порция
Камило, друг, пришла удача,
И мы увидим, не иначе,

634
Мигель де Сервантес Сааведра
Всех наших планов торжество.
Не зря Фортуна привела
Нас в свиту герцога — теперь,
Ты, отворивши к счастью дверь,
Уладишь все свои дела.
Джулия
Пожалуй, следует открыться,
Что не в своем хожу уборе?
Порция
Откройся — но не нынче, вскоре.
Джулия
Но как же с ним мне объясниться?
Порция
Увидишь, улучив мгновенье,
Каким путем придет успех.
Джулия
Мои несчастья не из тех,
Что лечит времени теченье.
Через каких-нибудь три дня
Мой герцог должен обвенчаться,
Что ж мне, сидеть и дожидаться,
Постылую судьбу кляня?
Порция
Тут, право, не найти концов,
Но ты бы, брат, не торопился.
Чу! Тихо, герцог воротился:
Лицом и мрачен, и суров.
Снова входит герцог, и тот посол, который был вначале, и оба егеря.
Посол
Тот принц, что унаследует престол
Утринский, Дагоберто его имя,
К нам с герцогом нежданно подошел
С речами неуемными своими.

Лабиринт любви
635
Все ж мужество в себе отец нашел —
Нет, не отец, правитель, всеми чтимый, —
Немедля он за дочерью послал,
И принц в глаза ей то же все сказал.
Тут Розамира замерла, бледна,
Ни слова не осмелясь произнесть,
И герцог порешил — на ней вина,
Коль защищать свою не хочет честь.
Тогда, сей случай рассмотрев сполна,
Он присудил девицу перевесть
В глухую башню — там, творя молитвы,
Она и ждет исхода грозной битвы.
Отважный Дагоберто в гордом рвенье
Мечом докажет, что сказал язык.
Я ж, Розамире слыша обвиненье,
Твой брак расстроил в тот же самый миг.
Таким посольства было завершенье;
Не знаю, мал урон или велик,
Но герцог, покорясь своей судьбе,
Ни весточки не передал тебе.
Манфредо
Откуда, мир, ты эти гонишь тучи?
О скорбь, о горе, о душевный мрак!
То умысел Фортуны или случай?
Хотя б, коварная, дала ты знак!
Первый егерь
Сеньор, сюда стремится с горной кручи
Какой-то всадник — да спешит, никак.
Одет он в траур с головы до ног,
И конь под ним от скачки изнемог.
Манфредо
Как будто бы уздою направляет
Сюда коня — вот спешился уж он.
Как с цветом нашей скорби совпадает
Его одежды тусклый, мрачный тон!
Кто это?

636
Мигель де Сервантес Сааведра
Второй егерь
Меч из ножен вынимает.
Посол
Как бледен!
Манфредо
Церемониться не стал.
Дорлан
Ну вот, Манфредо, я тебя догнал!
Кто с подлых дел пришел сорвать покров,
Тому ужимки лести не пристали,
Могу я, ежели не хватит слов,
Прибегнуть к языку булатной стали.
Так выслушай, что я изречь готов:
Вельможи искони послам внимали.
Дорланский герцог поручает мне
Сказать, что дело он ведет к войне.
Все знают: в дружеском расположенье
Твою он в замке свиту принимал;
Тебе дарил почет и уваженье,
Когда к своей ты свадьбе поспешал —
А ты, троянский гость,17 пренебреженье
К правам гостеприимства оказал:
Охвачен похотью, как блудный пес,
Племянницу и дочь его увез.
И вот, коль не признаешь ты вину,
И девы в край родной не воротятся,
Твоей стране объявит он войну,
Иль будешь с ним на поединке драться.
Порция
Ту и другую губим мы страну,
Вот надо ж было дурам расстараться!
Джулия
Нам лучше в рощу скрыться и молчать:
Смотри, что станет герцог отвечать.

Лабиринт любви
637
Дорлан
Настолько рвется он к суровой мести
За подлый грех, что свет ему постыл —
И в тот же час на том же самом месте
Он в черное всю свиту облачил.
Своею не поступится он честью,
И, как бы ты ни медлил, ни юлил,
Заране тот наглец приговорен,
Кем кров гостеприимный осквернен.
Манфредо
Хотя пылает гнев в моей груди,
Я невиновностью его задую,
И ты свой пыл предерзкий остуди.
Отвечу что на эту клевету я?
Похоже, лживой нравится Фортуне
Испытывать мое терпенье втуне.
Скажите герцогу, что, видит Бог,
Облыжное воздвиг он обвиненье,
И как бы я в такой короткий срок
Забыл свое высокое рожденье?
Почтительно переступил порог —
И так же выехал, храня почтенье,
Ничем не осквернив его поместье,
Не запятнав своей дворянской чести.
Я дочери его в глаза не видел,
Ничем, остановясь передохнуть,
Я кров гостеприимный не обидел.
А хоть бы и пылала страстью грудь —
Всегда я похоть люто ненавидел,
Желаньям низким преграждая путь,
Нечистый жар стараясь погасить,
Чтоб ненароком честь не уронить.18
Я вызова пока не принимаю
И не бегу, а дать прошу лишь срок;
Надеюсь, вздорный слух опровергая,
Что правду герцог выяснить бы смог:
Но если лжи не будет видно края,
И не пойдет отсрочка эта впрок —
Тогда-то я и выйду на ристанье,

638
Мигель де Сервантес Сааведра
Во всем покорен герцога желанью.
Вот мой ответ, простой и без затей.
Я еду в Реджо — едете со мной?
Дорлан
Путь долог, и хочу я поскорей
Добраться до земли моей родной.
Что ж, с Богом!
(Уходит.)
Манфредо
О игралище страстей,
Судьбина злая, — не губи, постой!
Какие совершил я прегрешенья,
Чтоб заслужить все эти оскорбленья?
Хулят невесту, да и мне позор —
Предательство! И что все это значит?
О, как душа болит, как сердце плачет!
Посол
Не сокрушайся, добрый мой сеньор,
Молва людская все переиначит —
Невеста — не жена; в другой вине
Ты неповинен даже и во сне.
Манфредо
Не утешай и не давай совета,
В Розену свиту всю мою отправь.
Кого судьба решила сжить со света,
Того судьбе его и предоставь.
Посол
Пусть в небесах не видно ни просвета,
Меня с собой, мой господин, оставь:
Тебя не брошу я.
Манфредо
Внимай, посол,
Ты скажешь, верно, я с ума сошел.

Лабиринт любви
639
Порция
Что делать нам, Камило?
Джулия
Полагаю,
За герцогом влачиться по пятам.
Порция
Но как теперь?
Джулия
Вот этого не знаю.
Порция
Ведь брак его летит ко всем чертям!
Джулия
Мне повезло.
Манфредо
Я больше не желаю
С тобою говорить.
Посол
Так и пойдешь?
Манфредо
Иное платье для меня найдешь.
И пусть никто со мной не остается,
Домой немедленно отправишь всех.
Быть может, гнев Фортуны обернется
Благоволением, суля успех.
А те два пастушка, что, как придется,
Мне угождали, вызывая смех,
Пускай идут со мной, когда хотят.
Порция
Понятно?

640
Мигель де Сервантес Сааведра
Джулия
Ну, еще бы, милый брат!
Сеньор, уж раз теперь пути в Новару
Тебе заказаны — тогда прости,
Разыщем с братом мы свою отару
И будем сызнова овец пасти.
Манфредо
Хоть и безжалостны судьбы удары,
И много я успел перенести,
Но в вас двоих она мне обещает
Ту дружбу, что заботы облегчает.19
В Новару все-таки отправлюсь я,
И хоть не будет свадебного пира,
Увидите вы, милые друзья,
Толпу чудес на удивленье миру.
Порция
Будь нашею теперь твоя стезя,
Тебе служить мы станем, как кумиру:
С тобой недаром нас судьба свела.
Манфредо
Ты слышал все.
Посол
Вот дивные дела!
Все уходят, появляется Анастазио и Корнелио, его слуга.
Анастазио
Не радуют ни травы, ни цветы.
Корнелио
И мне твои досадны огорченья:
Что ж странного, когда влюбился ты
В предмет, не ведающий снисхожденья?20
Да, занимает многие листы
Одно любовных мук перечисленье —
Несносно, если твой не ценят пыл,
И ты забыт, и презрен, и постыл.

Лабиринт любви
641
Анастазио
Тебе, Корнельо, я велел молчать:
Кому твое понадобилось мненье!
Ну что ты можешь путного сказать,
Когда влюбленным в радость их мученья.
Ведь это словно проповедь читать
Еретикам, усердным в заблужденье.
Корнелио
Но сказано — не сотвори кумира;
А уж не та, что прежде, Розамира:
Златые косы, белизна чела,
И брови, аркой выгнуты высокой,
И очи, от которых ночь светла;
Двойной жемчужин ряд, даров Востока;
Ланиты, где так пышно расцвела
Заря до ей назначенного срока,21 —
Все это мерзость, тлен и суета,
Когда бесчестью служит красота.
Лишь дама, что безгрешною слывет,
На совершенство право бы имела:
Природа, где красы недостает,
Ума добавит и поправит дело;
Среди людей, достигнувших высот,
Уж не в чести влеченье только к телу;
Вот что хочу сказать я — не при месте
Краса в той даме, что лишилась чести.
Без чести Розамира и в темнице;
А ты — в отрепьях, и освободить
Ее намерен доблестной десницей:
Не зная правды, рвешься ложь крушить.
Анастазио
Тебя сейчас я в мелкие частицы
Сотру — иль ты решил меня добить
Пустыми рассужденьями профана,
Речами дерзостными грубияна?
Смотри, подлец, проткну тебе я вену!
21 Зак. № 4086

642
Мигель де Сервантес Сааведра
Корнелио
Ну ладно, ладно, не бранись, молчу!
Сюда идут, уж обогнули стену:
Вот и работа твоему мечу.
Анастазио
Спокоен будь, я различу измену:
Уж добрых в этом городе торчу
Шесть дней — а мог бы сотню без изъятья:
Меня в таком не опознают платье.
Входят Тацито и Андронио, студенты-задиры в плащах и шапочках.
Андронио
Оставь, мой Тацито, ученье,
Сказал, оставь унылую зубрежку,
И к ублаготворенью
Ума и чувств пройдемся тут немножко
По холодку прохладнейшей Авроры.22
Тацито
Мой Бог, какая встреча, и как скоро!
Вон деревенский остолоп,
Давай с ним позабавимся минутку,
Разведаем, сколь крепок лоб?
Андронио
Ах, Тацито, всегда-то твои шутки
Выходят боком.
Гляди, опять схлопочем ненароком.
Тацито
Посмотрим, право,
Поймет ли пень лесной витую речь —
И нам забава.
Андронио
Тебе-то что — наговорил, и с плеч
Долой, а тут слезами хоть залейся.

Лабиринт любви
643
Корнелио
Сюда они идут.
Тацито
Смотри, не смейся.
Скажи, о добрый человек,
Пускай богиня косноречья
С тобою тешится вовек
И белым смальцем междуплечья
Умаслит трепетную грудь:
Куда ведет, ты знаешь, этот путь?
Анастазио
Я из далекого селенья,
И не могу на твой вопрос ответить ныне.
Тацито
А это — спектрум отраженья,
Те реперкуции, что меркнут на вершине
Горы кустистой?
Андронио
Ну, шик, ну, блеск, чтоб взял меня нечистый!
Вот чушь понес!
Не понял ни аза дук23 плуга и лопаты.
Анастазио
Не знаю, что ответить на вопрос —
Уж больно вы витиеваты.
Тацито
Так будь внимательней, баранус в брачной течке.
Андронио
Ах, не случилось бы осечки!
Тацито
Я говорю: коль стану путь
Держать по ровным буеракам,
То попаду куда-нибудь?

644
Мигель де Сервантес Сааведра
Анастазио
Я, братец, не привык к подобным вракам.
Тацито
Но нет моих прозрачнее речей,
Прозрачней лишь, когда не мутный он, ручей.
Хочу поведать: дурандас
Сел на коня и горизонту кажет,
Как астролябии компас,
Сей горный пик, весь в черной саже.
Анастазио
Ах, вот-вот-вот, похоже, понял я!
Тацито
Что понял ты, верблюжья стать твоя?
Анастазио
Что со студентом-хохмачом,
Наверно, бед не оберешься.
Тацито
Ты не трепли-ка языком:
Гляди, уснешь и не проснешься.
Корнелио
Ну что плетешь ты сдуру:
Уж не расширить ли тебе тонзуру?24
Сперва мне было невдомек,
К чему белиберда такая.
Андронио
Щебенку, известь и песок
Я, простачки мои, глотаю.25
Корнелио
Пошел ты, остроумец, к черту.
Тацито
Что ж, ставлю парус и плыву к другому порту.

Лабиринт любви
645
Корнелио
Нет, не спешите улизнуть:
Глядите, что за молодцы
Сюда к нам держат путь —
Студенты то ж, поди, зеленые юнцы.
И по всему, мне мнится,
Нездешние они, пришли сюда учиться.
Входят Джулия и Порция, одетые странствующими студентами.
Порция
Чтоб как-нибудь не переврать
Приказа герцога, Камило,
Нам здесь его придется обождать.
Джулия
Он это молвил?
Порция
Так и было.
Андронио
Похоже, в спор погружены.
Давай-ка тут вот встанем у стены.
Оставьте с ними нас,
Вот будет добрая потеха.
Корнелио
И отлично,
И в добрый час:
Веселые насмешки неприличны
Тем, кто теперь, как прежде,
Все верен ускользающей надежде.
Анастазио и Корнелио уходят.
Джулия
По этим землям, знаешь,
Переодетым бродит тот мой брат,
По ком ты, бедная, страдаешь.
А вдруг узнает он меня...

646
Мигель де Сервантес Сааведра
Порция
Навряд:
На нас такое облаченье,
Что истину саму введем мы в заблужденье.
Меня лишь раз, по счастью,
Он видел, вечером.
Джулия
А на меня и не глядел.
Ой, мамочки, ой, страсти —
Студенты это.
Тацито
Ну, Андронио, пострел,
Ты поддержи меня, коль стану запинаться,
Фортуна, помоги в печенки им забраться.
Вы пришли сюда учиться?
Порция
Мы уже учились ране.
Тацито
Смерды вы или дворяне?
Джулия
Не из худородных, мнится.
Тацито
Курс какой прошли?
Порция
Невзгод.
Джулия
И магистрами26 в них стали.
Андронио
Вы, ребята, не отстали
И по табели острот.
Ну-ка, растолкуйте фразу,

Лабиринт любви
647
Вам даю минуту срока:
«Я — вместилище порока,
И грехов несу заразу».
Порция
Знания не столь свежи.
Андронио
Постарайтеся тем паче:
Как же нам понять иначе,
Что вы — мудрые мужи?
Джулия
Мы и не мужи совсем.27
Андронио
Ну, раз тщетны уговоры,
Отвечайте мигом, споро:
Далеко ль вы жили, с кем,
Как зовут вас, сколько лет,
Папа ваш умен иль прост,
И какой у мамы рост,
И что ели вы в обед.
Долго думаем, живей!
Неуместно тут смущенье!
Порция
Истощается терпенье
От таких шальных затей.
Пока целы, отойдите,
Дайте нам вперед пройти.
Андронио
Бог мой, что вы говорите!
Как такое нам снести?
Джулия
Поздно, путь лежит далек;
К службе нашей поспешаем.

648
Мигель де Сервантес Сааведра
Тацито
Стойте-ка: тут собираем
Мы на знания налог.
С той поры, как Магомета
Прокляли за лжеученье,
Мы имеем разрешенье
От декана факультета.
Вот смотрите, я владею
Диакритикой28 вполне!
Порция
Ты терзаешь уши мне,
Я тебя не разумею.
Тацито
Андронио.
Андронио
Всегда готов.
Андронио толкает Джулию сзади, но та удерживается на ногах.
Тацито
Так нас прервали посередке:
Святой Лаврентий на решетке,29
Что ввек не совершал грехов,
В «Соусологии» изрек...
Джулия
С нас святотатственных речей
Довольно, тысяча чертей!
Тацито
Что, скажешь, я его испек?!
Джулия
Вот и хозяин наш подходит,
Не поздоровится вам ныне.

Лабиринт любви
649
Тацито
Моя, синьори, вас покини
И в кабакини вмиг уходит.
Арриведерчи много раз,
На сем комедия финита,
Анданте престо, шитто-крытто,
Кончини фугой наш проказ.30
Тацито и Андронио уходят. Входит Манфредо, одетый странствующим
студентом.
Манфредо
Камило и Рутилио, я вас
Искал, друзья, — что ж, может, припозднился?
Порция
Довольно поздно ты сюда явился,
Гляди-ка, ждем тебя уж битый час.
Смутили нас своим глумленьем
Два школяра, собой пригожи,
Скорее на шутов похожи,
Чем на ученых, обхожденьем.
Но где же ты так задержался?
Манфредо
Да вот, подслушал разговор
О том, что сделалось с тех пор,
Как я тут женихом считался.
Бьюсь об заклад, что эти двое
О том же самом говорят;
Так навостри же уши, брат, —
Потом обсудим мы с тобою.
Джулия
Зачем подслушивать, когда
У них спросить мы можем прямо?
Входят два горожанина, те же, что и вначале.
Первый горожанин
Я полагаю, эту даму
Ждет неминуемо беда.

650
Мигель де Сервантес Сааведра
Второй горожанин
Своей вины не отрицает.
Первый горожанин
Чего мне не понять никак.
Второй горожанин
Ну, знаешь, или я дурак,
Или она греха не знает.
Манфредо
Любезный, что молва гласит
О Розамиры злоключенье?
Первый горожанин
Что герцогиня в заточенье,
И ей молчание вредит.
Манфредо
Что, Дагоберто обвиняет
Ее?
Второй горожанин
Да, слухи таковы.
Манфредо
Свидетелей предоставляет?
Второй горожанин
Ни одного.
Манфредо
Не подобает
Такое рыцарю.
Второй горожанин
Увы.
Манфредо
Что ж родитель удрученный?

Лабиринт любви
651
Первый горожанин
Вишь, просил он объявить:
Кто согласен кровь пролить,
Дочь его получит в жены,
Выйдут на турнир дворяне,
Приз возьмет, кто победит.
Манфредо
Ну, а дочка все молчит?
Второй горожанин
Будто идол деревянный.
Манфредо
И какой же слух родился
О законном женихе?
Первый горожанин
Как услышал о грехе —
Вмиг в Розену воротился.
Весть о нем прошла, туманна,
Правда ли, еще вопрос:
Что как будто он увез
Дочку герцога Дорлана,
И племянницу в придачу;
Герцог, защищая честь,
Лютую замыслив месть,
Уповает на удачу.
Совершенно он уверен —
Дук Розенский их украл.
Второй горожанин
То же, брат, и я слыхал,
Слух, однако, не проверен.
Манфредо
Чистое предубежденье —
Тем же, братцы, мне сдается,
На поверку обернется
Розамире обвиненье.

652
Мигель де Сервантес Сааведра
Дук тот — честный человек,
Славен доблестью своею —
Чтоб он поступился ею,
Не поверю я вовек.
Первый горожанин
Вы, наверно, из Милана?
Я угадывать привык.
Манфредо
Нет, хотя похож язык,
Я болонец, без обмана.
В Павии я обучался,31
Оттого и речи эти.
Второй горожанин
На каком же факультете?
Манфредо
Гуманизма.32
Первый горожанин
Догадался
Сразу я — всяк в ваши годы
Сим причудам предается.
Манфредо
Оттого, что не дается
Гуманизм нам от природы.
Первый горожанин
А зачем сюда пришли вы?
Манфредо
Чтоб на свадьбу посмотреть.
Второй горожанин
Злой судьбы преодолеть
Кто способен нрав кичливый?
Поглядите честный бой,
Коль на это ваша воля.

Лабиринт любви
653
Манфредо
Выйдет кто еще на поле?
Первый горожанин
Вам недолгий тут постой:
Лишь неделя остается
До назначенного дня.
Манфредо
Подожду, пожалуй, я.
Первый горожанин
Пожалеть навряд придется.
Ну, прощайте!
Манфредо
В добрый час.
Второй горожанин
Здесь хотите оставаться?
Манфредо
Да, мне надо дожидаться
Друга.
Второй горожанин
Рад был встретить вас!
Манфредо
Пребываю я в раздумье
И у вас прошу совета:
То ли любопытство это,
То ли чистое безумье.33
Ты зачем меня тревожишь,
О коварная любовь?
Если честь разбита, вновь
Целою ее не сложишь.

654
Мигель де Сервантес Сааведра
Джулия, Порция и Манфредо уходят. Выходят герцог Федерико и
тюремщик, охраняющий герцогиню Розамиру.
Герцог
Что дочь моя?
Тюремщик
Закрыв мантильей черной
Лицо, приносит дань обильных слез;
Скорбит и сетует, всему покорна,
Что рок злокозненный с собой принес.
Герцог
О колос, заглушён травою сорной;
Бутон, увядший от тлетворных рос, —
Родная дочь, из низменной любви
Расстроившая замыслы мои!
Себя не обеляет?
Тюремщик
Нет, нимало.
Герцог
Винит кого?
Тюремщик
Злосчастную звезду.
Герцог
Надежда на спасение пропала,
Позорной казни для нее я жду.
Тюремщик
А я вот полагаю, не пристало...
Герцог
К чему ты речь ведешь?
Тюремщик
К тому веду:
Поди, напрасно верим мы Утринцу.

Лабиринт любви
655
Герцог
А как не верить доблестному принцу?
Ведь Розамира, чтобы обелить
Себя, покуда не раскрыла рта,
И это верный знак, что говорить
Ей стыдно: вот и сомкнуты уста.
Обидчик смел, обиды не избыть;
Срок битвы близится, почти настал —
Защитника все нет, вот нам и ясно,
Что ждать спасенья было бы напрасно.
Тюремщик
А если б так устроились дела,
Что дочь твоя, отцовского презренья
Боясь, кого другого позвала —
Пустить ли?
Герцог
С моего соизволенья.
Тюремщик
Мой долг — следить, чтоб дева не ушла,
Отнюдь не множить муки заточенья;
Чтоб Розамиру не предать врагу,
Твоим велением пренебрегу.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Входят Корнелио и Анастазио.
Корнелио
Возобновим былые пренья:
Что, так и будешь ты чудить?
Анастазио
Себе я должен уяснить:
Впал Дагоберто в заблужденье,

656
Мигель де Сервантес Сааведра
Нашел ли в ней какой изъян
Или поклеп возвел на деву
Из ревности, не то из гнева,
Что призван он, но не избран;34
И даже если мне никак
До сути дела не добраться,
То буду все равно сражаться,
Как рыцарь верный, просто так.
Корнелио
Представь себе: в бою суровом
К тебе удача повернется —
К принцессе честь ее вернется
И засияет в блеске новом.
Но можешь ли уверен быть,
Свершивши лютую расправу,
Что бой ты выиграл по праву,
Не силой смог врага сломить?35
Провидения святого
Не постиг никто покуда:
Ан, глядишь, и вышло худо
Из намеренья благого.
Анастазио
Хоть согласен я с тобой,
И душа моя томится,
Воля неба да свершится,
Как свершу я подвиг свой.
Входят Порция и Джулия.
Корнелио
Вон студентики идут,
Те, что давеча попались.
Анастазио
Хоть живыми-то остались?
Корнелио
Еле ноги волокут.
А они издалека,

Лабиринт любви
657
Это видно по обновам.
Перекинусь с ними словом
И пойму наверняка.
Порция
Камило, друг, не забывай
Мужскую стать и речь мужскую
Выказывать, хоть, погляжу я,
Забот нам непочатый край.
Будь с наглецами сам нахал,
Оставь и робость, и стесненье,
Пойми, что в нашем положенье
Ты или пан, или пропал.
А мог бы праздновать победу:
Любовь так нити заплела,
Что стал ты — дивные дела —
Любимейшим пажом Манфредо;
Теперь легко к заветной цели
Придешь, препоны все поправ.
Джулия
Рутильо, ты, конечно, прав,
Но я справляюсь еле-еле:
Толк находя в твоем совете,
Ему я следовать пытаюсь,
Но так в заботы погружаюсь,
Что забываю все на свете.
Бед не избыть, как ни старайся, —
Вон там стоит мой брат родной!
Порция
Так повернись к нему спиной
И на подворье возвращайся.
Со мной почти он незнаком,
Я с ним должна поговорить.
Джулия
Куда мне?
Порция
Здесь поворотить.

658
Мигель де Сервантес Сааведра
Джулия
А ты?
Порция
А я приду потом.
Джулия уходит.
Сеньор, вы здешний или нет?
Анастазио
Мой край далек, и низко званье.
Порция
Как вашей родины прозванье?
Анастазио
Как неба, что ей дарит свет.
Корнелио
(в сторону)
О Розамире это он —
И на земле, и в небе с нею:
Несет такую ахинею
Любой, кто истинно влюблен.
Анастазио
А вы из этих ли краев,
Сеньор студент?
Порция
Ах, нет, сеньор.
Анастазио
Откуда ж вы?
Порция
Я до сих пор
Определиться не готов:
И небо, и земля пока
Мне посылают лишь несчастья

Лабиринт любви
659
И принимают без участья,
Враждебно, будто чужака.
Анастазио
Несчастья, в ваши-то года?
Тут, право, впору ужасаться!
Порция
Не станет, мой сеньор, считаться
С годами лютая беда,
Особенно из тех, что злая
Любовь приносит на крылах.
Корнелио
Несведущ я в его делах,
Однако же предполагаю,
Что в них не все благополучно:
Ей-ей, парнишка молодой
Сражен стрелою золотой,36
Как господин мой злополучный.
Анастазио
Вы влюблены?
Порция
Себе во зло;
Хотя не так уж все и скверно,
И должен я считать, наверно,
Что мне сегодня повезло.
Анастазио
Что, вот сейчас?
Порция
Ах, нет, нимало:
Я, видите ли, не привык
Заране распускать язык,
Конец мешая и начало;
И ваша не велит одежда
Вам безусловно доверять —

660
Мигель де Сервантес Сааведра
Так будет лучше подождать,
Пока укрепится надежда.
Анастазио
Уж так ли мой костюм убог?
Порция
Не то чтобы светились плечи,
Но не связать мне ваши речи
С костюмом вашим, видит Бог;
Да, спорит с обликом природным
Одежда нищего виллана.
Анастазио
Вы сам откуда?
Порция
Из Дорлана.
Анастазио
Но ведь и я оттуда родом.
Что, из Дорлана вы давно?
Порция
Дней десять или же двенадцать.
Анастазио
Известья есть?
Порция
Одно — признаться,
Весьма печальное оно.
Анастазио
Какое?
Порция
Властелин Розены,
Который в замке гостевал,
Джулию с Порцией украл,
Как встарь Парис украл Елену.37

Лабиринт любви
661
Анастазио
Бог мой! Это правда, что ли?
Порция
Да, но в этом, говорят,
Рок враждебный виноват,
А не чья-то злая воля.
Анастазио
Вы о чем?
Порция
Так, слышал я,
Будто Порция влюбилась
В Анастазио.
Анастазио
Вам приснилось?
Порция
Нет, нимало.
Анастазио
(в сторону)
Что? В меня?
В своего кузена? Ишь!
Порция
Может быть, она хотела
Браком кончить это дело.
Анастазио
Что, со мною? Нет, шалишь!
Так я понял, будто силой
Герцог дев увез?
Порция
Не знаю;
Только вот предполагаю —
Порцию любовь сманила.

662
Мигель де Сервантес Сааведра
Правда, это, может статься,
Лишь пустые словеса.
Корнелио
Вот творятся чудеса!
Анастазио
А чему тут удивляться?
Неужель претит законам
И достойно удивленья
К мужу в женщине влеченье,
Равно как в мужчинах — к женам?
Корнелио
В том влеченье непреложном
Правда сущая и есть,
Вряд ли что-то можно счесть
В мире более возможным.
Анастазио
Все подвластно притяженью,
От песчинки и до кручи;
И бессильный, и могучий
К центру чувствует стремленье.38
Те же естества законы
Направляют пыл наш страстный,
Чьим веленьям все подвластны,
Но в особенности жены.
Так что, если б их природу
Разум с честью не держали,
Что б они не совершали
Легкомыслию в угоду!
Ринулись бы вниз со скал,
Вскачь пустившись, вырвав повод, —
И какой рассудка довод
Бег бы яростный прервал?
Закусивши удила,
Мчит, не видит — влево ль, вправо, —
И найдет ли кто управу
На бесстыдные дела?

Лабиринт любви
663
Порция
Низко цените вы дам,
Друг любезный!
Корнелио
Если 6 так,
Не носил бы мой чудак
Плащ с соломой пополам.
Анастазио
Нет, я их ценю изрядно:
Дорого платить готов
В счет немереных долгов,
И растрата мне отрадна.
Порция
Значит, любите?
Анастазио
Душа
Жить не может без любви.
Порция
Лучшую ты улови.
Анастазио
И моя мне хороша.
Порция
Дочь полей?
Анастазио
О том гласит
Грубый плащ, прикрывший плечи.
Порция
Но тому противоречит
Стройный стан твой, гордый вид.
Неказистый плащ — футляр,
В нем сокрыт алмаз блестящий.

664
Мигель де Сервантес Сааведра
Корнелио
Вмиг до сути настоящей
Докопался наш школяр!
Биться буду об заклад,
Что хозяин уж готов
Выложить, кто он таков, —
И, конечно, невпопад.
Не ребенок по уму,
А не может догадаться,
Что не должно доверяться
В тайном деле никому.
Анастазио
Ну что ж, мой друг, коль эти стены
Вам неродные, как и мне,
И вы со мной в чужой стране
Делить готовы кров смиренный,
Под коим слезы льет бедняк,
Вам предлагаю я не службу,
А честную, на равных, дружбу.
Порция
Таких я не достоин благ.
Сперва я должен попрощаться
С одним приятелем моим.
Корнелио
Тоской любовною томим,
Уж он готов во всем признаться.
Анастазио
Я здесь под вывеской Павлина
Стою.
Порция
Храни вас Бог повсюду:
Я завтра утром к вам прибуду.
Попутный ветер дует в спину!
Анастазио и Корнелио уходят.

Лабиринт любви
665
Когда природный пламень обделен
Тем матерьялом, что его питает,
С земли в свою он сферу улетает:39
Природой установлен сей закон.
Кто, собственным безумьем упоен,
Век без надежды любит и страдает,
Тот противу природы поступает —
Коль рассудить, в любви не смыслит он.
Земля, чьи воды высохли до дна;
Без солнца небо, ветер без раздолья
И в вечных бурях океан мятежный;
В самой себе погрязшая война,
Насильем диким попранная воля —
Вот что подобно страсти безнадежной.40
(Уходит.)
Выходят Тацито и Андронио.
Андронио
Поспешим, приятель, к башне —
Нет ли свежих новостей?
Тацито
Укроти-ка поскорей
Этот твой порыв всегдашний.
Вечно у тебя зудит,
Сплетничать — одна отрада.
Андронио
Любопытство то.
Тацито
Не надо,
Вот что, братец, без обид:
Тот, по-моему, дурак,
Кто во все готов вмешаться,
Что его, коль разобраться,
Не касается никак.
Есть такие командиры,
Что из ямы выгребной,

666
Мигель де Сервантес Сааведра
Навострив умишко свой,
Правят половиной мира;
На вельмож, на весь народ
Призревают оком строгим,
А под кровом их убогим
Все у них идет вразброд.
Будучи подошвой ног,
Голове дают советы41 —
Никому, Андронио, это
Не пошло доселе впрок.
Судят высших без боязни,
В слепоте о них судачат:
Осторожны — слабы, значит;
Люты, коль назначат казни.
Всякой властью недовольны
Эти кабака столпы,
Им один указ — толпы
Нрав крутой и своевольный.
Верный подданный моленья
За сеньора да возносит:
Доброму спасенья просит,
Ну, а злому — исправленья.
Старцы, что от нас ушли,
Мудрый дали нам наказ:
Да оставим после нас
Мир таким, каким нашли.42
Нам до герцога нет дела,
Прав он или мстит сурово.
Андронио
Разве я сказал хоть слово?
Тацито
Мне аж слушать надоело.
Ты при чем, хоть герцогиню
И отдали б палачу?
Андронио
Ни при чем — молчу, молчу;
Не открою рта отныне.

Лабиринт любви
667
Тацито
Всех поборет, как пить дать,
Принца мощная десница.
Андронио
Что ж?
Тацито
Поплатится девица:
Мягко стелешь — жестко спать.
Нет, добра не обрести
По пути пойдя дурному.
Андронио
Я сказал бы по-другому:
Волку дай овец пасти.
Тацито и Андронио уходят.
Выходят Порция, одетая крестьянином, и Джулия, одетая студентом.
Джулия
Кто ж так, Рутилио, с размаху,
Не рассудивши, поступает?
Порция
В любви вперед нам подобает
Глядеть с надеждою, без страха.
Ослабишь хоть на миг старанья —
И поскользнешься вновь и вновь.
Я не желаю, чтоб любовь
Мне впредь сулила испытанья.
Грозу почуяв, мореход,
Коль может он кормилом править,
Обязан свой корабль направить
Туда, где чистый небосвод;
У веры зоркие глаза,
Порт в отдаленье различаю,
Туда корабль свой направляю,
Желаньем полня паруса.
Вчера твой брат заметил нас,
И, хоть одет он был престранно,

668
Мигель де Сервантес Сааведра
Мы и в обличие виллана
Его признали сей же час;
Ты знаешь, что уже давно —
И я к беде своей узнала —
Любовь слепая отобрала
Ключи от разума его.
Хоть Розамира и далеко,
Она его околдовала.
Джулия
О том тебе я толковала.
Порция
Но как же ты не видишь прока
В затее новой, хитроумной,
О коей рассказала я?
Джулия
Бежишь ты, милая моя,
Вослед любви твоей безумной,
Меня бросая здесь одну!
Порция
Одну? Она еще смеется!
Ведь тот с тобой здесь остается,
С кем укротишь любви волну.
Тебе не занимать ума,
Ты сможешь, улучив мгновенье,
Осуществить свое стремленье
Так в точности, как я сама.
Джулия
А если он тебя узнает?
Порция
Ну как бы он меня узнал,
Когда ни разу не видал?
Джулия
Чего на свете не бывает!

Лабиринт любви
669
Порция
Ведь нас держали в заточенье,
Свободы и любви лишали43 —
Поэтому-то мы сбежали,
А он пребудет в ослепленье.
Джулия
Но если небо, недруг злой,
Заставит брата вдруг прозреть,
Не дай ему уразуметь,
Что я пришла сюда с тобой.
Давай, лови свою удачу,
Судьбе ни в чем не прекословь:
Пусть милосердная любовь
Все повернет для нас иначе.
Манфредо я скажу, что в путь
Пустилась ты к родному краю.
Но что там за толпа такая?
Порция
Не знаю; спрячься как-нибудь.
Входят Анастазио, Манфредо и двое горожан.
Первый горожанин
Да, герцог Розенский посмел свершить
Предерзкое, неслыханное дело,
Которого нельзя не осудить.
Анастазио
Когда затмило вожделенье тела
Свет разума, забылось и почтенье —
И гнусного позора не избыть.
Второй горожанин
Поистине достойно изумленья,
Что, оскорбив гостеприимный кров,
Затеял дук такое похищенье;
Вельможи из блистательных родов
Мстят за бесчестье, не творят обид:
Склад их природы должен быть таков.

670
Мигель де Сервантес Сааведра
Анастазио
В том дуке благороден только вид,
А по природе подлый он и лживый —
Или от спеси забывает стыд.
Но погоди, Манфредо нечестивый:
Ужо с тобой сквитается Дорлан,
Поплатишься за пыл твой похотливый.
Манфредо
Что так вскипает низменный виллан
От Джулии и Порции позора?
Поди, и лжет молва.
Порция
Раскрыть обман?
Джулия
Нет, погоди, не раскрывай так скоро.
Анастазио
Увы, мои несчастия не лгут.
Манфредо
Твои несчастия? Ах, вот умора!
Анастазио
Ни скифы, что среди снегов живут,
Ни гарамант в пустыне раскаленной,44
Ни девы, коим близок ратный труд,45
Не скажут, будто властелин Розены
Мог невозбранно все права попрать...
Джулия
Скорбит душа от речи вдохновенной.
Анастазио
...как подлый вор, как полуночный тать,
Украсть из дома, что всего дороже;
И я могу все то ж о нем сказать:
Не подобает сей обман вельможе!

Лабиринт любви
671
Джулия
Сдается, герцог наш тебя узнал.
Порция
В сторонку отойди! Что делать, Боже?
Манфредо
Я бы, любезнейший, так не кричал
На вашем месте — судят о Манфредо
Иначе те, кто герцога встречал.
Джулия
Глядь, подерутся, множа наши беды!
Порция
И пусть.
Джулия
Ах, замолчи иль прочь ступай.
Порция
Уйду ли, не узнав, за кем победа?
Анастазио
Мне в толк не взять: какой-то краснобай,
Школяр, не видит в сем грехе позора,
Перечит мне, проклятый шалопай!
Второй горожанин
Ах, господа, не продолжайте спора;
Ведь герцог, раз он это совершил,
Достоин справедливого укора.
Анастазио
Я в бешенстве, терпеть не стало сил!
Манфредо
Видали вы столь наглого виллана?
Джулия
Обоих гнев жестокий охватил.

672
Мигель де Сервантес Сааведра
Анастазио
Кто, я виллан? Ты, драная сутана,
Бульонщик46 нищий, убирайся прочь!
Манфредо
Вот проучу безмозглого барана!
Порция
Тому, кого люблю, хочу помочь.
Первый горожанин
Вот как? На безоружного — с кинжалом?
Анастазио
Пустите подлеца, терпеть невмочь.
Второй горожанин
Уж совладайте с гневом небывалым,
Одумайтесь, прошу.
Манфредо
Не бился я
Отроду с мужиком таким удалым.
Джулия
Камнями в моего?
Порция
Пусти меня!
Джулия
Ах ты, гаденыш!
Порция
Ах, паскудный паж!
Джулия
Рутилио, вселился черт в тебя?
Ты — мне пощечину? Все, впал я в раж,

Лабиринт любви
673
В глазах темно, от ярости затмились
И стыд, и страх, и жребий общий наш!
Первый горожанин
Глядите-ка, и слуги вдруг схватились,
Как бешеные.
Второй горожанин
Кто бы их унял?
Манфредо
Пустите, смерть ему — ну, что вцепились?
Анастазио
Я в грош не ставлю жалкий твой кинжал!
Второй горожанин
Эй, унялись, а ну-ка, перестали!
Джулия
Зачем, дурак, мне кудри растрепал?
Ты хочешь, враг, чтоб тотчас все узнали,
Кто мы?
Порция
Ты до ушей, урод, добрался,
А мне — терпеть?
Первый горожанин
Стыд-совесть потеряли,
Гляди, какой галдеж у них поднялся.
Джулия
Как бьешь, болван, ведь будут синяки!
Порция
Пусти мою губу!
Джулия
Ишь, размечтался!
22 Зак. № 4086

674
Мигель де Сервантес Сааведра
Порция
Пусти, сказал!
Первый горожанин
Кончайте, сопляки!
Джулия
Ах, ты — кусаться?
Порция
Ставишь мне подножку?
Джулия
Ты что?
Порция
Тебе я выпущу кишки!
Второй горожанин
Кинжал долой, остыньте понемножку,
До герцога, ей-ей, вам дела нет.
Манфредо
И впрямь не след мне биться с мелкой сошкой!
Порция
Бесстыжая, мне порвала колет —
Рука бесстыжая, — ах, тяжелей измены,
Чем эта, до сих пор не ведал свет!
Первый горожанин
То — ваш слуга, или вассал ваш ленный
За вас вступился?
Анастазио
Где такому быть?
Манфредо
Рутильо, как ты смел?

Лабиринт любви
675
Порция
Мой неизменный,
Мой тайный план нельзя мне здесь открыть.
Манфредо
Зачем напал ты на родного брата?
Порция
Я виноват, сеньор, и нечем крыть:
Увидел плащ сермяжный, небогатый,
Точь-в-точь, как у моих односельчан.
Вот смерду и помог, раз сам оратай.
И, кажется, коль я не впал в обман,
Что это — родич мой: во искушенье
И на погибель мне он в мир призван.
Манфредо
Ты потерял остатки разуменья,
И все-таки прошу: уж как-нибудь
Не выдай моего происхожденья.
Порция
Мой господин, тревогу позабудь:
Чего б ему Фортуна ни сулила,
Рутильо не изменится ничуть
И будет нем, как хладная могила.
Манфредо
Итак, ты правишь путь в свои края?
Порция
Пока на зиму не поворотило.
Манфредо
Прощай, тебя держать не стану я.
Порция
Мой брат останется.
Манфредо
Тому я рад.

676
Мигель де Сервантес Сааведра
Порция
Ему бы служба впрок пошла твоя!
Уходят Манфредо и двое горожан.
Джулия
Скажи, Рутилио, любезный брат:
Осталась ли в груди твоей досада?
Порция
Нет: в нашей сваре случай виноват.
Джулия
Так опасаться мне тебя не надо?
Порция
Кто сомневается?
Джулия
Прощай же, друг!
(Уходит.)
Порция
Прощай, родной, да ждет тебя награда!
Ну вот, сеньор, мы и остались вдруг
Одни — и да поможет мне любовь
Стать для тебя прилежнейшим из слуг.
Анастазио
Я сам служу прилежно вновь и вновь —
Зачем, любовь, меня лишаешь чести,
Жизнь отнимая, будоража кровь?
Уж лучше мне дотла сгореть на месте,
Тушить пытаясь пламенный порыв,
Чем претерпеть позор с тобою вместе.
Похищена сестра, и герцог жив;
Я ж долгом родственным пренебрегаю,
Огнь правой мести в сердце погасив.
От школяра трусливо убегаю,
Мне бедный помогает пастушок,

Лабиринт любви
677
Которого я другом почитаю.
Ах, не пойдет любовь такая впрок:
Я не решаюсь никому открыться,
Хоть уж совсем от боли изнемог.
Порция
Твоим доверьем надобно гордиться,
Да и любви высокой, постоянной
Не грех бы у тебя и поучиться.
К одежде привыкаю я виллана,
Чтоб следовать повсюду за тобой,
Служить тебе прилежно, без изъяна.
Ты одержим тревогою пустой,
Лишь испытай меня — узнаешь цену
Моей душе открытой и простой,
Отроду не способной на измену;
Исполню все, как скажешь, без затей, —
Хоть в бездну головой, хоть лезть на стену.
Анастазио
Узнай же... нет, оставим.
Порция
Не робей,
Откройся мне: клянусь я чем угодно,
Хоть счастием своим, хоть жизнью всей,
Ты можешь мне довериться свободно,
Все тайны, все секреты изложить.
Анастазио
Ты юноша с душою благородной
И, мне сдается, и в огонь, и в воду
Отправишься, стараясь услужить:
Ты должен изменить свою природу,
Надеть наряд крестьянки молодой...
Смеешься?
Порция
Слова не менял я сроду,
Я не смеюсь, ей-Богу.

678
Мигель де Сервантес Сааведра
Анастазио
Нет, постой:
Скажи, когда не хочешь подчиниться,
И мы прервем сей разговор пустой.
Порция
Не только девой я готов рядиться,
Но хоть и чертом, все мне по плечу,
Лишь только бы тебе развеселиться.
Анастазио
Со всею щедростью я отплачу,
Когда б ты мне услугу оказал.
Порция
Твою любовь в награду получу.
Ну, продолжай, я слушаю.
Анастазио
Отдал
Один мой друг всю душу Розамире,
Которую бессмысленный бахвал
Обрек позорной палача секире;
Но, не узнав, виновна ли она,
Мой друг не хочет биться на турнире.
Меня просил разведать все сполна,
И я шесть дней, надев кафтан сермяжный,
Брожу, не зная отдыха и сна.
Порция
Что ж выяснили вы, мой друг бесстрашный?
Анастазио
Да ничего.
Порция
Что делать мне?
Анастазио
Ступай
В девичьем платье прямо к мрачной башне,

Лабиринт любви
679
Там Розамире в руки передай
Записку, и ее разговорить
Попробуй.
Порция
Только ты не оплошай
С фасоном платья: мне сие свершить —
Раз плюнуть.
Анастазио
В башню ты легко войдешь,
Тюремщика сумел я подкупить.
Ходи по-девичьи, не корчи рож.
Порция
Не знают девы сельские стесненья,
Их голыми руками не возьмешь.
Пиши письмо, пойду без промедленья;
От девушки меня не отличишь.
Анастазио
И не баси, и не пускайся в пренья.
Порция
Любовь слепая, что же ты творишь,
Куда влечешь меня!
Анастазио
Что, испугался?
Порция
От доброго меня не отвратишь
Намеренья — хотя б весь мир пытался
Мне помешать, нашел бы выход я
И ради вас отменно постарался.
Анастазио
Когда б ты знал, какая ждет тебя
Награда, о юнец великодушный,
Ты, верно, превзошел бы сам себя:

650
Мигель де Сервантес Сааведра
Ведь я не тот крестьянин простодушный,
Каким прикинулся.
Порция
Тебе слуга
Я буду самый верный и послушный;
Мне больше жизни служба дорога.
Уходят. Выходят Манфредо и Джулия.
Манфредо
Какой отважный был виллан!
Джулия
Набросился — ну ровно враг заклятый.
Манфредо
А брат твой — форменный болван.
Джулия
Уж в этом его юность виновата,
Еще он жизни не видал.
Манфредо
Ушел он?
Джулия
Я б ему завидовать не стал!
Манфредо
Тогда вернись, Камило,
К тому давешнему рассказу;
В нем столько вкуса было,
Что я, послушавши, увлекся сразу,
Да и предмет занятный.
Джулия
Так слушай же, сеньор, когда тебе приятно.
Юнец какой-то подошел,
Красив, воспитан, — ангел, одно слово:
С иголочки камзол,

Лабиринт любви
681
Похоже, сшитый у хорошего портного;
И молвил вдруг:
«Ах. выслушай меня, любезный друг».
Вгляделся я и увидал,
Как мелкий жемчуг из прекрасных глаз катился.
Ему я руку дал,
Он на колени предо мною опустился,
И руку взял, робея,
И лобызал ее, главы поднять не смея.
Я, изумленный,
Его обнял, спросил, чего желает.
Тот, с головой склоненной,
Изрек, что высшим благом почитает,
Когда б я выслушал его рассказ
В укромном месте, где никто не встретит нас.
В свое привел я гостя помещенье,
Уселся, успокоился бедняк,
Насилу поборов волненье,
С протяжным, тихим вздохом начал так:
«Я...», — нежный голос тут его прервался,
А на щеках румянец показался.
Понятно по всему,
Что сам не свой парнишка от смущенья:
Мешает стыд ему —
И я употребил все ухищренья,
Взял гостя за руку и убедил,
Чтоб он без страха душу мне открыл.
Вот, наконец,
Вздох испуская скорбный и горячий,
Весь бледный, как мертвец,
Склонившись низко и лицо в ладони пряча,
Он молвил: «Я — та дева,
Что убегает от звезды злосчастной гнева;
Я, жертва наважденья,
Влюбилась сразу, слепо, без оглядки;
Забыв свое рожденье,
Свободы жалкие утратила остатки:
И жизнь, и честь любви вручила —
Без чести все равно и жизнь постыла.
Я — Джулия, я — дочь

682
Мигель де Сервантес Сааведра
Прославленного герцога Дорлана;
Мне уж страдать невмочь,
Моих страстей и в водах океана
Не остудить — и небо, и земля
Навеки отступились от меня».
Таким речам внимая,
Я замер, словно некий истукан;
Сел, уст не размыкая,
Чтоб зря не бередить сердечных ран;
Она же изложила приключенье,
Меня повергшее в восторг и в изумленье.
«Я, — говорит, — Манфредо повстречала,
Кому, счастливец, ты теперь слуга, —
И, видишь, не боюсь нимало
Себя открыть — мне честь недорога;
А тот, всем ведомый навет
Пусть поскорей забудет целый свет.
Мать умерла, отец меня держал
Вдали от света, и денницы луч
Едва в покои проникал.
Так и жила я среди гладких круч
Высоких башен:
Был строгостью природный пыл погашен.
Но не совсем убит —
Его лишь будоражили лишенья;
Взрастает аппетит
На почве пылкого воображенья;
Однако честь я берегла,
Свой род бы опозорить не могла.
Злосчастным, не иначе,
Был день, когда явился к нам Манфредо;
Отец же счел удачей
Его приезд и праздновал победу:
Гордиться был готов,
Что столь высокий гость почтил наш кров.
Прилежно, кропотливо
Трудясь, в двери я щелку проторила,
Взглянула боязливо —
И, словно громом пораженная, застыла:
Манфредо увидала —

Лабиринт любви
683
Мгновенно волю и рассудок потеряла».
Рассказ прервать придется:
Сюда по улице идет толпа густая.
Манфредо
Что ж, подойдем к колодцу,
Там так свежо, и тишина такая.
Ну, продолжай, дружок, я весь вниманье,
Мне нравится твое повествованье.
Манфредо и Джулия уходят. Выходит Порция, одетая крестьянкой, с
корзиной, полной цветов и плодов.
Порция
Увы, как справиться с любовью —
Ее насмешек не избыть:
Меня не хочет поглотить
С горошком, репой и морковью.
Была я робким пастушком,
День проходила и в студентах;
Теперь — крестьянка в ярких лентах,
С набитым снедью кузовком.
Не лук-порей — свои невзгоды
На грядки выйду я сажать,
Тебе ж, как прежде, завивать
Едва пробившиеся всходы.
Плоды такие принесут
Цветы, что я несу в корзине,
Что дни мои в глухой пустыне
Отныне скорбно потекут.
К записке, что в цветах лежит,
Вовеки не притронусь я:
То — ядовитая змея,
Она мне гибелью грозит.
Несу с собой свою докуку,
Себя не смею оберечь,
И, может быть, влагаю меч
Сама во вражескую руку.
Ты — души моей надсада,
Эти — телу повредят.

684
Мигель де Сервантес Сааведра
Входят Тацито и Андронио.
Забери вас черный ад!
Vade retro!* Что вам надо?
Тацито
Нам бы время провести
С этой милой недотрогой.
Порция
Я иду своей дорогой.
Андронио
Нам с тобою по пути.
Что она взяла с травы?
Тацито
Что-то, что у ней упало.
Ну, где наша не пропала...
Порция
Не сносить мне головы:
Вновь свои затеют враки,
Вот на шею навязались,
Как тут только оказались
Эти воры, эти Каки!47
Тацито
Дева, наше вам почтенье,
Славен сельский мирный труд,
Скромной хижины уют.
Андронио
Кстати ваше появленье.
Тацито
Что несете вы в корзинке?
Ах ты, подлая метла!
* Изыди (лат.).

Лабиринт любви
685
Андронио
Получил?
Тацито
Да как дала!
Руку — на две половинки!
Погоди, навозный овощ,
Уж попомнишь ты меня!
Порция
Грабят среди бела дня!
Люди добрые, на помощь!
Караул, грабеж, разбой!
Не тянись, подлец, к корзине!
Никого тут нет в помине
В этой улице пустой?
Выходит тюремщик.
Тюремщик
Ах, бесстыжие вы рожи!
Тацито
Ну, сеньор, что здесь у вас?
Тут бы нужен глаз да глаз,
Вы ж для девицы пригожей
Пост оставили с охотой;
Впрочем, вам не привыкать:
Дескать, пусть томится тать
Без призора и заботы.
Тюремщик
Что вы, черти, здесь забыли?
Андронио
Волноваться нет причины,
Вы бы шли в свои куртины,48
А не то, глаза прикрыли:
Нам бы надо поболтать
С этой дамою от плуга.

686
Мигель де Сервантес Сааведра
Тюремщик
Что вы скажете, подруга?
Порция
Я хотела передать
Свежих горсточку плодов,
Сельское простое брашно
Герцогине.
Тюремщик
Той, что в башне?
Тацито
Negó.*
Андронио
Probo.**
Залезают руками в корзинку и едят плоды.
Тацито
Я готов.
Тюремщик
Вам поддать придется, видно,
Два бесстыжих дурака!
Тацито
От хорошего куска
Откусить совсем не стыдно.
Андронио
Что ж, девица, исполать:
Заручилась ты подмогой,
А пойдешь другой дорогой,
Так тебе несдобровать.
* Отрицаю (лат.).
:* Подтверждаю (лат.).

Лабиринт любви
687
Тацито
Мы сегодня не в ударе.
Андронио
Лекция начнется скоро.
Тюремщик
Наглецы, задиры, воры
Первые во всей Ферраре.49
Да, вот в этой башне строго
Держит дочку герцог наш.
Я ей — неподкупный страж.
Порция
Что ж, показывай дорогу.
Уходят. Выходят Манфредо и Джулия.
Манфредо
Ну, продолжай, мы здесь одни,
Не слышат нас.
Джулия
Несчастная девица
Стенания свои
Удвоила, спеша рассказом поделиться.
«Манфредо, — молвила, — я увидала —
Мгновенно волю и рассудок потеряла;
В единое мгновенье
Могла любовь торжествовать победу —
В моем воображенье
Запечатлелся дивный лик Манфредо;
Стереть его я не могла
И душу пламенному чувству предала.
В свою вернулась келью,
Неся с собой и кару, и награду,
И муку, и веселье:
Вливалась в жилы страсть, подобно яду,
Дотла сжигала,
А добродетель в сердце остужала.

688
Мигель де Сервантес Сааведра
Сама с собой я говорила,
Надежды воздвигала на песке,
Соперниц не щадила,
Любовь то зажимала в кулаке,
А то на волю отпускала —
И наконец под власть ее подпала.
Свое происхожденье
Забыв, лишилась и свободы я, и чести;
Познала униженье,
Достойна стала справедливой мести —
И все ж из дома отчего сбежала
За гостем, коего сквозь щелку увидала.
Сегодня я
С тобою встретила его в другом наряде,
Но у меня
В душе его лицо, как в дорогом окладе, —
Мне ль моего Манфредо не узнать?
Возликовала я — и за тобой бежать.
Теперь хочу, — вскричала
Сквозь слезы горькие, стенания и пени,
И вновь упала,
Виденье рая, предо мною на колени, —
Хочу, — рекла, — чтоб ты оповестил
Владыку нашего, что я совсем лишилась сил.
Мне робость не велит
Открыть, как я страдаю дни и ночи;
Мешает жгучий стыд
Предстать пред ясные Манфредо очи.
Но ты бы мог наедине
Ему поведать, как сгораю я в огне.
Ужель он будет глух к моим стенаньям,
Как будто к лепету волны утес
Иль аспид к заклинаньям,50
Что маг у черной бездны произнес;
Иль к дерзостному мореходу —
Восточный ветр, сулящий непогоду?
Не львица молоком
Его вспоила в Ливии палящей,51
Не был ему отцом
Циклоп жестокий, путникам грозящий,52

Лабиринт любви
689
Чтоб он остался безучастным,
Услышав о моей любви и пыле страстном.
Богата я и не урод ничуть,
Происхождением ему не уступаю;
Меня, наверно, можно упрекнуть,
Что здесь в мужском я платье выступаю,
Но если кто на чувство отвечает,
Такие вещи быстро забывает.
Бесчестна Розамира,
Расстроен вовремя неправый брак;
Я, словно огнь к высокому эфиру,
Стремлюсь к нему; как к свету — ночи мрак;
И, коль мечты мои не дым,
Кто воспрепятствует Манфредо стать моим?»
Рекла — и побледнела,
И руки на колени уронила,
И вся похолодела,
Как деревце под бурею, застыла:
Уста из розы в фиалку превратились,
И два прекрасных солнца закатились;
Чело ее смочил холодный пот,
Грудь часто-часто задышала.
В постель я уложил ее — и вот
Она всем телом вздрогнула сначала,
Потом пришла в себя, вздыхая,
И слезы беспрестанно проливая.
Ее утешил я и попросил:
Пусть подождет в моем покое,
Не тратя понапрасну сил,
Пока тебе я тайну не открою;
Там я ее оставил взаперти.
Скажи: диковинней рассказа не найти!
Манфредо
Таким диковинным он был,
Что аж не верится, ей-Богу,
Хотя идут одной дорогой
Любовь и сладострастный пыл.
И что, она в твоем покое?

690
Мигель де Сервантес Сааведра
Джулия
Тебе сказал об этом я.
Манфредо
Безмерно радует меня
Мой друг, известие такое.
Джулия
Что ж, насладишься ею ты?
Манфредо
И в мыслях не держи, Камило:
Прямым бы то бесчестьем было
И подтвержденьем клеветы.
Джулия
Куда же нам ее девать?
Манфредо
К отцу отправить поскорее:
И честь себе вернуть сумею,
И поединка избежать.
Джулия
Так платишь ты за обожанье!
Манфредо
Пускай умрет молва худая —
А низкая любовь такая
И недостойна воздаянья.
Джулия
Избрав возвышенный предмет,
Она низка?
Манфредо
Не прекословь:
То — дерзновенная любовь,
В ней, знаешь, совершенства нет.

Лабиринт любви
691
Высокая любовь — стремленье
Весь Божий мир объять сполна,53
Ну, а без этого она
Лишь неуемность вожделенья.
Мне видеть деву не пристало,
Хоть мы пойдем сейчас к тебе.
Ведь с вожделением в борьбе
Неоднократно честь страдала.
Признаюсь, я не Сципион,
Не Александр по воздержанью,54
К чему вступать мне в испытанье,
Коль я заране побежден?
И сам я знаю назубок,
И это подтверждает опыт —
Полярные снега растопит
Горючих женских слез поток.
Джулия
Когда душа твоя глуха
К любви, чего тебе бояться?
Манфредо
Ну, не скажи: все может статься,
Всегда недолго до греха.
Принять ее мне невозможно,
И без того уж слух прошел,
Что это я ее увел;
Девицу выдам непреложно.
Тем самым отпадут наветы,
И честь моя воспрянет вновь.
Джулия
Увы, несчастная любовь,
Без упованья, без ответа!
Любви слепой во искупленье
Неужто деве той страдать?
Манфредо
Тем поделом, кто устоять
Не в силах против искушенья.

692
Мигель де Сервантес Сааведра
И все-таки нам подобает
Ее увидеть поскорей.
Джулия
Вдруг к ней окажешься добрей?
Манфредо
Не к ней душа моя пылает.
(Уходит.)
Джулия
Уходишь, черствый истукан,
Вновь надо мною торжествуя?
Любовь, куда теперь пойду я,
Коль не удался мой обман?
Горит душа, полна смятенья;
Кто мог бы мне подать совет?
Увы, погибну в цвете лет,
Пав жертвой дерзкого стремленья.
(Уходит.)
Выходит Розамира в длинной мантилье до самых глаз.
Розамира
Черное ношу я платье,
И считают все в подлунной,
Что влечет меня Фортуна
В смерти хладные объятья.
Но когда любовь, дерзая,
Хочет вырваться на волю,
Часто под притворной болью
Прячет радости без края.
Терпит честь моя затменье;
Отступя от всяких правил,55
Хитрый замысел поставил
Ей на время преткновенье;
Минет час, и надо мной
Возгорится вновь, блистая, —
Так не вечна тень земная
Между Солнцем и Луной.

Лабиринт любви
693
Входят тюремщик и Порция.
Тюремщик
Вот Розамира: говори короче,
Не место долгим прениям в тюрьме.
Порция
О дивный свет, сияющий во тьме!
Будь проклят тот юнец, чьи смерклись очи:
Какой бедняжку он подверг кручине!
Розамира
Зачем, подруга, ты пришла сюда?
Порция
Не будь, моя сеньора, так горда:
Взгляни, я принесла тебе в корзине
Прекрасные душистые цветы
И свежие плоды, дары природы.
Розамира
Под мрачные, под каменные своды
Пришла меня проведать только ты!
Так присядь же здесь со мной,
Покажи тюльпан и лилию,
Да сними свою мантилью.
Порция
Вот вам роза, вот левкой;
Сесть же рядом я не смею,
Хоть лицо и покажу.
Розамира
Нет, тебя я усажу,
Я настаивать умею.
Порция
Надо бы, скажу я прямо,
Госпожа, тебя почтить —
Но уж лучше мне прослыть

694
Мигель де Сервантес Сааведра
Неразумной, чем упрямой;
Можно ль все же пожелать,
Чтобы, не чинясь нимало,
Ты мантилью приподняла
Хоть немножко, хоть на пядь?
Розамира
Много надо мною власти
У наивной простоты.
Порция
Боже! Столько красоты —
И такое-то злосчастье!
Розамира
Брось пустое славословье,
И скажи: зачем пришла
Ты сюда?
Порция
Меня вела
Верность пополам с любовью.
Вот что на устах у всех:
Скоро выйдут на турнир
Рыцари, и узрит мир,
Впрямь ли впала ты во грех;
Я пришла сюда дознаться,
Не могу ли чем помочь
Прежде, чем спустится ночь,
Коей смертные страшатся.
Дагоберто крут в бою.
Розамира
Так тому и должно быть:
Как иначе обвинить
Мог невинность он мою?
Мне не выгодна никак
Прочих рыцарей отвага,
Ибо мне пойдет во благо,
Если победит мой враг.

Лабиринт любви
695
Честь мою навек вручаю
Моей чести палачу,
Потому-то и молчу,
И вины не отрицаю.
Ну, а герцог из Розены
Поживает как, скажи?
Порция
Не снеся позорной лжи,
Воротился в свои стены.
Весть верна или обманна,
Только слух такой прошел,
Будто дочку он увел
У отважного Дорлана
И ее кузину тож —
Да неправды много в мире.
Розамира
Не одной лишь Розамире
Гнев Фортуны — острый нож!
Порция
А кузина та — сестрица
Дагоберто-палача.
Розамира
Ты в делах любви сплеча
Не руби, краса-девица!
Порция
Сын же герцога Дорлана
Биться за тебя желает.
Розамира
Кто сказал?
Порция
Кто это знает.

696 Мигель де Сервантес Сааведра
Розамира
Зря потратит пыл свой бранный!
За намеренье благое,
Впрочем, сей мне рыцарь мил.
Порция
Чтоб награды не просил,
Победив, я то устрою;
Доблесть духа, не любовь
В нем означена сильнее.
Розамира
Так покажет он вернее,
Сколь в нем благородна кровь.
Только я ему не рада,
Так и так не дам обет.
Порция
Отчего же?
Розамира
То секрет.
Порция
Ну как стребует награду?
Розамира
Ба, до крайности такой
Далеко, хотя мытарства
Ждут меня — царит коварство
В этом мире под луной.
Проходи-ка в эту дверь,
Нам уж время расставаться;
Я с тобою поменяться
Кое-чем хочу теперь.
Может, Божье провиденье
Мне тебя сюда послало,
Чтобы жизни не прервало
Горестное заточенье.
Держишь ты в своей руке,

Лабиринт любви
697
Быть мне тут или на воле,
В счастье или в скудной доле,
Жить иль умереть в тоске.
Порция
Так идем скорей, сеньора:
Коль слова твои — не ложь,
То в крестьяночке найдешь
Ты надежную опору:
Я с тобою навсегда
В счастье и в беде пребуду.
Розамира
Это, право, просто чудо,
Что явилась ты сюда.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Выходят Манфредо и Джулия.
Манфредо
Как — ушла?
Джулия
В одно мгновенье.
Манфредо
Ты, дружок, здоров зевать!
Джулия
Можно ли кого сдержать,
Если принято решенье?
Только что открыл я дверь,
Как рекла она: «Друг милый,
Уж себя я погубила,
И уйти должна теперь.
Герцог о моей любви

698
Мигель де Сервантес Сааведра
Не посетует нимало —
Лучше будет неудалой
Тихо кончить свои дни.
Что ж, прощай!» И вот — пропала;
Я за нею на порог,
Но догнать ее не смог,
Сгинула, как не бывала.
Манфредо
Все на свете проморгал.
Где она теперь?
Джулия
Не знаю.
Манфредо
Как стряслась беда такая?
Джулия
Так, как я тебе сказал.
Чувства девы ты презрел —
Что ж взыграло ретивое?
Манфредо
Ты не понял, что со мною?
Джулия
Даже больше, чем хотел,
(в сторону)
Вот нежданный поворот —
Как и быть теперь, не знаю:
Без надежды уповаю,
Вдруг желанье оживет!
Манфредо
Что сказал ты?
Джулия
Так, пустое:
Мыслю, не найдя любви,

Лабиринт любви
699
Оборвет она свои
Дни бестрепетной рукою.
Манфредо
Вот, дружок Камило, вот:
Раз к любви попавши в сети,
Судят обо всем на свете
Женщины наоборот,57
Нету складу в их делах:
Где б им ждать — они уходят,
Где б смириться — колобродят,
Где б посметь — их гложет страх.
Джулия
Может, я скажу девице,
Если встретимся мы вновь,
Мол, нашла ответ любовь?
Манфредо
Что еще за небылицы!
Впрочем, нужно как угодно
Нам ее заполучить.
Джулия
Я готов, но поступить
С ней ты должен благородно.
Манфредо
Как же с нею обращаться?
Джулия
Не бранить, не обижать
И к отцу не отправлять.
Манфредо
Этого не может статься.
Ох, юнец неравнодушен
К горьким девичьим слезам.

700
Мигель де Сервантес Сааведра
Джулия
Видел бы, сеньор, их сам —
Вмиг бы стал любви послушен.
Растворит ее рыданье
Косную скалы природу,
И к небес высоких своду
Путь найдут ее стенанья!
Ах, сеньор Манфредо!
Манфредо
Вот:
Ты в ее, Камило, власти.
Джулия
Бедной Джулии злосчастье
Точит сердце, душу рвет.
Так скромна, тиха, умильна;
Речи — впору изумляться;
Из очей ее струятся
Слезы-жемчуга обильно;
От душевного волненья
То тускнеет взор, то блещет;
Сердце бедное трепещет —
От любви ей нет спасенья.
Много милых черт нашел
Я в девице — да и ты,
Видя столько красоты,
К ней бы, верно, снизошел.
Манфредо
Ведь ушла она — так что же
Ты о ней твердишь напрасно?
Коль вернется, скажешь ясно...
Джулия
Что?
Манфредо
Не знаю я, о Боже!
Я слыхал, поговорить
Можно с Розамирой в башне?

Лабиринт любви
701
Джулия
Вот он, твой мотив всегдашний:
Ты ликуешь, мне — тужить.
Манфредо
Я туда сейчас поеду,
Знать мне важно вещь одну.
Джулия
(в сторону)
Я опять иду ко дну,
Ждать ли мне любви Манфредо!
Хватит хитроумных ков,
Промедленья опасаюсь
И в любви своей признаюсь
Прямо, без обиняков.
Джулия и Манфредо уходят. Входит Розамира в платье и мантилье Порции
и Порция в платье Розамиры, с закрытым лицом.
Розамира
Обними меня; прощай;
Моему доверься слову.
Порция
Ах, сеньора, ведь сурова
К нам Фортуна, так и знай:
Колесо ее вертится,
И края зубцов полны —
Хоть и нет в тебе вины,
Насовсем оставь темницу.
Где заступник?
Розамира
Не старайся,
Чтобы я совсем ушла.
Порция
Ты решай свои дела
И во мне не сомневайся:
За благое не казнят,

702
Мигель де Сервантес Сааведра
Я тебя здесь подменяю,
Если что и потеряю,
То приобрету стократ;
Так что вновь не появляйся
И себя побереги.
Чу! На лестнице шаги.
Розамира
Я вернусь.
Порция
Не возвращайся.
Входит тюремщик, у него в руках плащ, наполовину из черной тафты,
наполовину — из зеленой.
Тюремщик
Что ж, в добрый час, прекрасная крестьянка!
Захочешь воротиться — обещаю
Тебя в любое время допустить,
Да и других, кто б только захотел
Пройти к моей сеньоре.
Порция
Хорошо.
Тюремщик
Ну да: пускай к преступнику допустят
Лишь обвинителя, а не защиту;
Пускай лишат его путей и средств,
Чтоб обелить себя, и рот заткнут:
Ему останется проститься с жизнью.
О госпожа! Ты здесь? А я-то думал,
Ушла в покои, где сидишь обычно
Во тьме кромешной, плача день и ночь.
Отец твой приказал, чтобы надела
Назавтра, когда выйдешь ты на площадь,
На горестное, дикое ристанье,
Вот этот самый плащ из двух цветов.
Еще он приказал, чтоб за тобой
Шла половина свиты облаченной

Лабиринт любви
703
В печальный траур, между тем другая —
В роскошные, богатые уборы.
Сеньора, слева от тебя пойдет
Палач с блестящей, острою секирой,
Орудьем казни, что грозит тебе
Жестокой смертью, если подтвердит
В бою Утринский принц твое бесчестье.
С зеленым, свежим лавровым венком
Направо от тебя пойдет ребенок;
Так, чем бы ни закончилась борьба,
Веселием ли, скорбью — иль клинок
Тебе вонзится в шею, иль чело
Победный лавр прилюдно увенчает.
Вот что пришел тебе поведать я.
Не отвечаешь? Но ведь знаешь ты,
С какой охотой я тебе служу.
Ты у меня свободы не проси —
Я все же своему сеньору верен,
Но прочие желания исполню,
К тебе любому тропку проторю.
Что скажешь?
Порция
Я тебя благодарю.
(Уходит,)
Тюремщик
Странное немногословье
Я осмыслить не могу —
Все ж принцессе помогу,
Связанный своей любовью.
Входят Анастазио и Корнелио.
Корнелио
Ах, не надо бы ребенку
Безоглядно доверять!
Анастазио
Что теперь?

704
Мигель де Сервантес Сааведра
Корнелио
Почем мне знать?
Анастазио
Скрылся он, одет девчонкой!
Корнелио
Верно — и при всем при том
Рук ворам не укоротишь.
Анастазио
Сделанного не воротишь.
То не он?
Корнелио
Мне знать почем?
Выходит Розамира с закрытым лицом.
Анастазио
Точно он. Терпеть невмочь,
Поскорей сюда, дружочек!
Корнелио
Ах, какой идет цветочек —
Ну, крестьяночка, точь-в-точь.
Анастазио
Ты с любовью не шути,
Ну же, я тебе внимаю.
Розамира
Вы о чем, не понимаю.
Дайте с Богом мне пройти.
Вы, наверно, обознались.
Анастазио
Это не Рутильо речь.
Не сумел секрет сберечь!
Кто же вы? Откуда взялись?
Кто вам это платье дал?
Знаю каждый в нем стежок.

Лабиринт любви
705
Розамира
Мой набитый кошелек.
Анастазио
Кто обновой торговал?
И пока не дашь ответ,
Ты в моей пребудешь власти.
Розамира
Вот ведь горе, вот несчастье —
Вежества в вас вовсе нет.
Дерзновенная рука!
За мантилью не тяните!
Анастазио
Вы сначала мне верните
Платье или паренька.
То мое приобретенье
Где взяла ты, говори?
Входит Дагоберто со слугой.
Дагоберто
Друг, на башню посмотри —
Там она?
Розамира
Пришло спасенье;
Дагоберто это мой,
Я его и шла искать.
Анастазио
Что, решила убежать?
Розамира
Руки грязные долой!
Дагоберто
Ну, кто опять здесь мутит воду?
23 Зак. № 4086

706 Мигель де Сервантес Сааведра
Розамира
Поговорить угодно мне
С тобою, принц, наедине,
Где столько б не было народу.
А чтобы все убить сомненья,
Взгляни, кто я.
Открывает лицо одному Дагоберто.
Дагоберто
Вот это чудо!
Друзья, ступайте прочь отсюда.
Анастазио
В большом я нахожусь смятенье.
Нет, не Рутильо в платье том,
Хоть платье в точности такое.
Корнелио
Случилось что-то с ним худое.
Анастазио
Худое ли?
Корнелио
Мне знать почем?
Анастазио
Пройду к принцессе в заточенье,
Узнать мне правду невтерпеж.
Корнелио
Ты много на себя берешь.
Дагоберто
Я сам не свой от изумленья.
Откуда этот странный вид?
Кто дал тебе такое платье?

Лабиринт любви 707
Розамира
Теперь не стану объяснять я:
Нам медлить время не велит.
Давай в Утрино путь направим
Скорей с тобой.
Дагоберто
Но как сраженье?
Розамира
А это злое ухищренье
Навек забудем и оставим.
Терпеть ли мне на лобном месте
Досель не слыханный позор
И знать, что правый приговор
Тебя навек лишает чести?
Дагоберто
Ты это шла мне сообщить?
Розамира
Да.
Дагоберто
С этим вышла спозаранку?
Розамира
Ну да.
Дагоберто
Прекрасная крестьянка,
Тебе меня не убедить.
Ну что ж, пойдем-ка в добрый час,
Я злу свершиться помешаю.
Розамира
Иного выхода не знаю.
Дагоберто
Есть сотни выходов у нас.

708
Мигель де Сервантес Сааведра
Розамира, Дагоберто и его слуга уходят. Выходят тюремщик, Ман-
фредо и Джулия.
Тюремщик
Сейчас увидите девицу.
Сеньор ведь ей добра желает,
А потому и подобает
Вас пропустить в ее темницу.
Замки я отмыкаю эти
Затем, что сердце мне твердит:
Ох, не по-рыцарски мудрит
Утринский принц в своем навете.
Чуть-чуть в сторонке подождите,
Вот выйдет пленница на свет.
Манфредо
Ступай, Камило.
Тюремщик
Нет, нет, нет —
Пажа с собою захватите,
С принцессой нашей говорить
Негоже вам наедине
(Уходит.)
Джулия
Достанет стрел ей в колчане,
Любовь устанет ли разить?
Манфредо
Что там ты бормотал, Камило?
Джулия
Жалел о Джулии злосчастной.
Манфредо
Скажи, она ушла напрасно.
Джулия
От злой напасти прочь спешила.

Лабиринт любви
709
Манфредо
Вот герцогиня, помолчи.
Джулия
Лицо закрыто черной тканью!
Тюремщик
Он завтра выйдет на ристанье,
Скрестятся острые мечи!
Красив, умен, могучей стати,
Вас рыцарь сможет защитить.
Я дверь пойду посторожить —
Вдруг герцог явится некстати.
(Уходит,)
Манфредо
Хоть титул ваш высокой пробы
И заставляет верить всех,
Что недруг сладострастный грех
Вам приписал из низкой злобы,
Пусть ваши изрекут уста
Чистосердечное признанье —
Ведь, опираясь на молчанье,
Восторжествует клевета.
Когда боец, грозя копьем,
За правду выйдет в час ристаний,
Хоть трус он — станет богом брани;
Хоть недотепа — удальцом.
Итак, коль нет на вас вины,
Пусть вовсе вас не устрашает,
Что Дагоберто затмевает
Всех рыцарей своей страны;
Мне правду, дева, изложи —
Ведь истины клинок булатный
Прорезывал неоднократно
Доспехи изощренной лжи.
А хоть бы и любовь подбила
Тебя на сей позорный грех,
Все ж, уповая на успех,

770
Мигель де Сервантес Сааведра
С врагом померяюсь я силой:
Негоже было подлецу
Чужие раскрывать секреты;
И так, и так сраженье это
Придет к счастливому концу.
Я более других людей
Исполнить вправе обещанье.
Зачем же ты хранишь молчанье?
Не бойся, говори скорей.
Порция
Этой ночью не спала я,
Не до сна несчастной деве —
Не дают уснуть заботы
Ни на час, ни на минутку;
Значит, бодрствовала я,
Погрузясь в свои печали,
И предстал вдруг предо мной
Некто, на тебя похожий.
То, что ты сейчас сказал,
Выразил и тот, и дальше
Речь клонил ко мне во благо.
Все просил, чтоб огласила
Я вину или невинность;
Рек, что так или иначе
Мне поможет непременно.
Я же, погрузясь в молчанье,
Страхом, трепетом объята,
Лишь глазами говорила,
А уста не размыкала;
Взорами дала понять,
Что клевещет обвинитель,
А молчу я потому,
Что дала такую клятву.
Уж смеркалось то виденье,
Как увидела я вдруг
То ли призрак, то ли тень —
Нет, не тень: луну и солнце
На прекраснейших ланитах
Неугодной мужу девы,

Лабиринт любви
711
Что, пред ним склонив колена,
Эти речи говорит:
«Я, — гласит, — мой господин,
Джулия, раба Фортуны;
Словно Клития,58 иду
Вслед за солнцем и тобою.
Отдала тебе я душу
С чистым, нежным упованьем —
Ввек такого не видал
Бог любви в своих владеньях.
Ты даришь благодеянья
Той, что знать тебя не хочет,
И, не выслушав, бежишь
От любви моей злосчастной.
Защищай, давай обеты,
Проливай и пот, и кровь —
Все равно любовь решила
Нас с тобой соединить».
Эти речи орошала
Ливнем перлов растворенных,
Тех глашатаев печали,
Что струятся по ланитам.
Твой двойник пред ней смирился
И сказал: «О, будь спокойна,
Госпожа, я буду твой,
Несмотря на гнев Фортуны».
Если так, зачем пришел ты?
Для чего другого блага
Ты желаешь, если небо
Джулию тебе сулило?
Но, о Боже, с кем сейчас я?
То же предо мной виденье,
Что ко мне явилось ночью,
Или, может, чуть другое.
Мужа образ предо мною,
Рядом — образ милой Джулии.
О видения любви,
В горестях меня покиньте,
Может, кто-нибудь всерьез
Примет вас, не как виденья;

712
Мигель де Сервантес Сааведра
Может, въяве воплотится
То, что призраком мелькнуло!
Не уходите? Кричать
Стану: не привыкли очи
К привидениям, хоть эти
Тешат взгляд, а не пугают.
Не уходите? Ну что ж:
Помогите, эй, скорее!
Манфредо
Все, уходим, замолчи.
Знать, с ума она сошла!
Джулия
Нет, скорей читает судьбы:
Как про Джулию узнала?
Манфредо
Помолчи, вот страж вернулся.
Вся душа полна смятенья!
Манфредо и Джулия уходят, входит тюремщик.
Тюремщик
Еще пришел к вам Сципион,
И, если первый не годится,
То, уж готов я поручиться,
Что для другого нет препон.
Хотя костюм на нем неважный,
Но рыцарь, видно по всему,
И речь его под стать уму,
И дух ничем не скрыть отважный.
Он хочет с вами говорить —
А вдруг и вправду чем поможет;
Поговорите, право: может
Молчание вас погубить.
(Снова уходит.)
Порция
То Анастазио... Правый Боже!
Ему как стану отвечать?

Лабиринт любви
713
Мне будет лучше промолчать,
Иль прямо высказаться тоже?
Не удержать любви порыва,
Решающий явился миг —
Как может быть немым язык,
Когда любовь красноречива?
Входят Анастазио, его слуга Корнелио и тюремщик.
Тюремщик
Поговорите — и назад
Скорей, чтоб стража не смогла
Увидеть вас. Скажу, дела
Весьма неважно обстоят.
Молчание младой невесты
Новару всю ошеломило;
Не знаю, что вообразила
Она, не думая о чести.
Пройду я в дальний тот конец
И буду там стоять в дозоре —
Смотреть, не явится ли вскоре
Сюда от герцога гонец.
(Уходит.)
Порция
Ты Анастазио?
Анастазио
О да.
Порция
Тот, что записку мне послал?
Анастазио
Я тот, сеньора, что отдал
Вам душу раз и навсегда.
Я столько претерпел скорбей,
Болея вашею бедою,
Что не сравняется со мною
Фракийский мученик Орфей.59

714
Мигель де Сервантес Сааведра
Пойду я весело на бой,
Легко мне это иго снесть;
Пожертвую и жизнь, и честь,
И душу ради вас одной.
Порция
Вы что же, не прочли ответ,
Который вам снесла крестьянка?
Анастазио
Как в воду канула беглянка,
Искать ее уж мочи нет.
Порция
Она в Новаре в первый раз,
Найти дорогу не сумела —
Но как она за вас болела
И как расхваливала вас!
О ваших качествах судила,
О ваших чувствах речь вела.
Я ж вас за добрые дела
От всей души благодарила —
Что за поруганную честь
Мою поднимете копье,
И восстановите ее
Какой она была и есть.
Клялась, что Дагоберто лживый
Ни в чем не мог бы уличить
Меня, и нечем подтвердить
Ему навет тот злоречивый.
Вам в том письме я поручала
Свою злосчастную судьбу,
Благословляла на борьбу
И на победу уповала.
А после боя безусловно
Пойти ручалась под венец:
Ведь Дагоберто — подлый лжец,
А я чиста и невиновна.

Лабиринт любви
715
Анастазио
Пришел конец моим печалям,
За тьмою — света полоса:
Сошли на землю небеса
В сиянье, в блеске небывалом!
К твоим стопам склоняюсь я,
Во всем ты мной располагай,
Чего захочешь, пожелай —
Исполню.
Порция
Я — раба твоя,
Мой милый, то тебе пристало
Во всем распоряжаться мной.
Анастазио
Не зря от радости такой
Душа совсем в безумье впала!
Тюремщик
Не трать, сеньор, речей напрасных,
Ты призван подвиг совершить:
Не время время проводить
В забавах и затеях праздных.
Ее супругой назови
И подготовься к испытанью.
Анастазио
Сеньора, в том твое желанье?
Порция
Да, я сгораю от любви.
Анастазио
Давай же принесем обет
Чрез наших рук соединенье.
Дают друг другу руки.

716
Мигель де Сервантес Сааведра
Порция
О да — упорному стремленью
Нигде, ни в чем преграды нет.
Анастазио
Теперь, когда ты до небес
Вдруг подняла мое паденье,
Сними для взора преткновенье,
Густую черноту завес,
Чтобы прекрасные светила,
Те, чьи волшебные лучи
Сияли мне в глухой ночи,
Вовек ненастье не затмило.
В ком дух таким огнем зажжен,
Опасности не устрашится,
На битву с песней устремится
И ввек не будет побежден.
Порция
Увы, печальные глаза, —
Хотя бы так вы их любили, —
Под этой черною мантильей
Туманит жгучая слеза.
Нет, не сниму я покрывала,
Пока в затменье честь моя —
Сначала пусть увижу я
Ее во славе, как бывало.
Прости, супруг мой нареченный,
Тебе я руку обещала,
А в первой просьбе отказала —
Каприз то женщины влюбленной.
Анастазио
Хоть обними меня, жена.
Порция
Супруг мой, это непременно.

Лабиринт любви
717
Корнелио
Ну, радуйся: уже на смену
Твоей зиме идет весна.
Анастазио и Корнелио уходят.
Порция
Попутный ветер, вольно вея,
В порт повернул любовный челн.
Не погуби его средь волн,
Фортуна, яростью своею!
(Уходит.)
Входит Джулия, у нее в руках богато украшенный тонкий круглый щит и меч; за
ней идет Манфредо.
Джулия
Что, Дагоберто указал
Такой вот щит и меч такой?
Манфредо
Ну да.
Джулия
Да, он боец лихой:
Оружье легкое избрал;
Молва гласит, Урбинец смел,
Сошлись и ловкость в нем, и сила.
Манфредо берет меч и щит.
Манфредо
Шутейный бой начну, Камило;
Я тоже мастер этих дел.
Джулия
С кем станешь биться ты сейчас?
Манфредо
Трактирщик где?

718
Мигель де Сервантес Сааведра
Джулия
Да вот же он.
Трактирщик
Камило, чертов пустозвон!
Тебя ищу я целый час —
Иди сюда.
Джулия
Ну, что за драма,
Случилось что?
Трактирщик
Давно уж ждет
Тебя девица у ворот.
Джулия
Меня — девица?
Трактирщик
Даже дама,
По платью судя.
Джулия
Полагаю,
То Джулия.
Манфредо
Ах, поспеши,
Не то уйдет.
Джулия
Сперва скажи:
Что станешь делать?
Манфредо
Разузнаю,
Что на душе у ней лежит.
Джулия
Потом пошлешь, куда сулил?

Лабиринт любви
719
Манфредо
Нет, Бог с тобой.
Джулия
Терпеть нет сил
Бедняжке, как молва гласит.
О, как ты вовремя поспел,
Трактирщик: Бог тебя послал!
А платье, что я заказал?
Трактирщик
Там и лежит, где ты велел.
Джулия уходит, чтобы быстро переодеться в женское платье.
Манфредо
Такой же щит со стенки снимешь
И с ним придешь сюда опять.
Трактирщик
В игре собрался испытать,
Что завтра ты всерьез предпримешь?
Манфредо
Да, братец.
Трактирщик
В комнате другой
Тот щит — меня ты обожди.
(Уходит.)
Манфредо
Как рвется сердце из груди,
Как бьется! Что это со мной?
Но если правда заключалась
В речах затворницы прекрасной,
То я с судьбой борюсь напрасно.
Что с сердцем, что с душою сталось?
Кто чувства все мои затмил?
Я что, уж выбирать не волен?
Рассудком слаб, душою болен?
Но нет, бороться хватит сил!

720
Мигель де Сервантес Сааведра
Забыть уж сговоренный брак
Я ради Джулии обязан?
Да нет же, я ничем не связан:
Ее побег — бесстыдства знак!
Ее я, может, домогался?
Дары богатые ей слал?
Ей речи страстные шептал
И по ночам в саду шатался?
Нет, нет. Так по какому праву
Меня преследует она?
Что женщина, и влюблена?
Я на любовь найду управу.
Снова входит трактирщик, неся щит.
Трактирщик
А вот и щит.
Манфредо
Берись за меч,
Руби, я стану защищаться.
Мне лучше с нею не встречаться.
Трактирщик
С кем — не встречаться?
Манфредо
Не перечь.
Трактирщик
Я меч из ножен должен вынуть?
Манфредо
Неважно — хоть и вынимай.
Трактирщик
Нет, лучше в ножнах... отбивай!
Манфредо
Как прежнюю любовь отринуть
Для Джулии!

Лабиринт любви
721
Трактирщик
Что ж, выну, ладно.
Я так стою? Не разумеешь,
Сеньор? С чего ты так робеешь?
Меч в ножны я вложу обратно.
Манфредо
Не видели б глаза мои
Ее и сто, и тыщу лет!
Руби!
Трактирщик
В тебе вниманья нет —
Все мимо.
Манфредо
Это бог любви
Слепой меня лишает зренья.
Трактирщик
Ты что сквозь зубы там бормочешь?
Манфредо
Любовь, напрасно ты хлопочешь,
Поставив чести преткновенье!
Чуть-чуть подайся, друг мой, вправо,
Покрепче щит в руке сжимай
И с ярым пылом наступай.
Предерзостный поступок, право:
Девица из дому уходит!
Трактирщик
Ты почему так зол и хмур?
Манфредо
К каким безумствам, о Амур,
Твое безумие приводит!
Пройди полсвета мореход —
В морях любви ему тонуть:

122
Мигель де Сервантес Сааведра
Любовь коварна, словно ртуть,
И так же всюду щель найдет.
Трактирщик
Не станем дальше длить стараний,
Ты сам себя не понимаешь —
Амура втуне поминаешь
И забываешь бога брани.
Манфредо
Но то, быть может, не она.
Трактирщик
Ну, просто голова кругом.
Манфредо
Применит ли такой прием —
В запасе хитрость есть одна.
Ах, чтобы черт тебя забрал —
Ты куролесишь, я плачу!
Входит Тацито.
Тацито
Сеньор трактирщик, я хочу,
Чтоб ты мне милость оказал.
Мне одолжи свою кобылу:
До поля брани путь далек,
Устану я.
Трактирщик
Поверь, сынок:
Вчера в обед сто лет ей было.
Тацито
Но кости у меня легки,
Уж доберемся до ристанья.
Трактирщик
У ней от скудного питанья
Торчат на локоть позвонки.

Лабиринт любви
723
Тацито
Седло приладить можно ей
Хоть так, хоть этак — как придется.
Трактирщик
Она едва-едва плетется,
Притом брыклива, ей-же-ей.
Тацито
С уздою я управлюсь просто
И стану в стороне держаться
От прочих лошадей.
Трактирщик
Признаться,
От сена у нее короста.
Тацито
Что ж, вечерок поголодать —
И все пройдет, как не бывало.
Трактирщик
Кому короста жрать мешала?
Кобылу вскачь нельзя пускать.
Тацито
Чтоб я — да вскачь, в обход приличий?
Трактирщик
Она и шагом ковыляет.
Тацито
Ничуть мне это не мешает,
Сеньор, ты знаешь мой обычай:
Верхом на палочке помчусь,
Когда найду хороший прут.
Манфредо
Какой забавный этот плут!

724
Мигель де Сервантес Сааведра
Трактирщик
Ты всадник ловкий, поручусь.
Но как тебе растолковать,
Что не расстанусь я с кобылой.
Тацито
Чего же заливать-то было!
Манфредо
Зачем же к людям приставать?
Тацито
Так шесть реалов60 одолжите,
Возьму наемного коня.
Трактирщик
Что? Шесть реалов? У меня?
Тацито
А разве много? Ах, скажите!
Я не какой-нибудь пострел,
Чтоб для меня жалеть сундук:
Я бакалавр61 любых наук
И в музыке понаторел.
Манфредо
Держите, вот вам на дорогу,
Меня вы смехом уморите.
Тацито
Еще, сеньор, мне одолжите
Реалов пару ради Бога:
Всегда нужна коню подпруга,
И лучше с бубенцами.
Манфредо
Вот.
Тацито
Ура, вкушаю от щедрот
Высокорожденного друга!

Лабиринт любви
725
Ах, если бы к подпруге этой
Еще чепрак!
Манфредо
Купи, коль нужен.
Трактирщик
Не попросить ли горсть жемчужин?
Тацито
Проси хоть половину света!
Сей рыцарь вовсе не убог,
Хоть жемчуг даст, а хоть алмаз.
Трактирщик
Ты шел бы, братец, в добрый час.
Тацито
Да сохранит всевышний Бог
Твою кобылу от простуды
И даст на ней мне проскакать.
Трактирщик
Тебе кобылы не видать,
Клянусь я жизнью Кафалуда!
Тацито уходит.
Так звать меня.
Манфредо
Уйди, один
Я здесь остаться принужден.
Трактирщик
Скрывает этот Аполлон
Свой дивный лик, мой господин.
(Уходит.)

126
Мигель де Сервантес Сааведра
Входит Джулия, одетая в богатое женское платье, закрывшись мантильей до самых
глаз, и становится на колени перед Манфредо.
Джулия
Когда не встретит снисхожденья,
В тебе, о друг мой благородный,
Неодолимый пыл природный
И дерзновенное стремленье;
Когда, оставив возмущенье,
Не смилуешься надо мной —
Замкнется круг земных забот,
И жалкий мне конец придет,
Как то назначено судьбой.
Манфредо
Сеньора, поднимайся смело:
Хоть велика твоя вина,
В себе ты не была вольна,
Когда желанье одолело;
Амура власти нет предела,
Страстей неугасим пожар;
Мне ведомы сии мученья:
Не оказать сопротивленья,
Коль бог любви нанес удар.
И, раз уж от Амура мне
Твои намеренья известны,
Открой скорее свод небесный,
Что скрыт в ненастной пелене;
Смущение оставь, зане
То будет верное решенье:
Твердит нам опыт неспроста,
Что явленная красота
Предвзятое меняет мненье.
Джулия
Так сделаю, как подобает;
Но, Боже, разум мой постиг,
Что в самый откровенья миг
Моя погибель наступает.
Пускай тебя не ужасает

Лабиринт любви
727
То, что увидишь, — сотворила
Любовь из Джулии несчастной,
Чистосердечной в муке страстной,
Подложного пажа Камило.
Манфредо
Камило, дерзости такой
Не видел свет — не понимаю,
Зачем шутить, коль я страдаю
Столь тяжко и томлюсь душой.
Тебе я дам совет простой —
Насмешка, знай, нехороша
Во время смуты и печали;
Ах, под завесой женской шали
Таится женская душа!
Джулия
Я — Джулия, и муки нету
Сильней, и горестней примера,
Чем то, как я лишилась веры
Твоей, влюбившись без ответа.
Душа не признает совета
И к гласу разума глуха,
Когда под власть любви подпала:
Так Джулия студентом стала,
Побывши в платье пастуха.
В темнице предрекала дева,
Как у твоих лежу я ног.
Нет, я не паж, к кому ты строг
В порыве праведного гнева;
Чудней старинного напева
То, как меняла я одежды
Во власти каверзной любви —
Ни в тех и ни в других мои,
Увы, не сбудутся надежды.
Манфредо
Ложь от века не глядела
Столь правдивыми глазами:
Изливается слезами

728
Мигель де Сервантес Сааведра
Все, что в сердце накипело.
Подними же взор несмелый —
Может, дева, статься так,
Что, минуя испытанья,
Ты исполнишь все желанья:
Ведь Амур тебе не враг.
Мне оруженосцем будь
В том бою, что ожидаю:
Лишь из вежества желаю
Завтра я подставить грудь.
Коль судьба укажет путь,
Как тебя мне пожелать,
Хоть и одержу победу,
Столь приятную беседу,
Мнится, стану продолжать.
Встань же, поднимись с колен,
Ты мне ровня, не раба.
(Уходит.)
Джулия
Вот теперь скажу, судьба:
Сладок мне Амура плен;
Жду счастливых перемен
И хочу, как было встарь,
Я, с коварными морями
Сладив, ржавыми цепями
Пышный твой убрать алтарь.62
(Уходит.)
Печально звучат трубы; выходит герцог Новарский со свитой и двое судей;
герцог садится на трон, покрытый траурной тканью, и говорит.
Герцог
Введите Розамиру точно так,
Как я велел.
Второй судья
Уже она подходит,
О том гласит печальный звук трубы.

Лабиринт любви
729
Выходит Порция, закутанная в плащ, который ей принес тюремщик; за ней —
свита, точно в том виде, как тюремщик ранее описывал: половина людей в трауре,
половина — в праздничных одеяниях; по левую сторону — палач с обнаженным
клинком, по правую — ребенок с венком из лавра; барабаны впереди рокочут
печально и глухо; они обтянуты наполовину зеленым, наполовину черным, что будет
весьма непривычным зрелищем; Порция, с закрытым лицом, садится на высокое
сиденье, которое нужно устроить сбоку, на краю сцены, противоположном тому, где
сидит герцог; входят также Дагоберто с Розамирой, одетые пилигримами, в
плащах и с закрытыми лицами; следом — Тацит о.
Герцог
Где Дагоберто? Что ж он, будет медлить
До вечера — ведь час уже настал?
Судья
Сомнений нет: Утринец то подходит —
Бойцу положено являться раньше,
Чем обвиненному.
Герцог
С тем все согласны.
Входит Анастазио, с ним Корнелио в качестве оруженосца; лицо Анастазио
закрыто тафтою; бьют барабаны, те же самые, что и при выходе Порции.
Ты — Дагоберто?
Анастазио
Не хотел бы им
Я быть за все сокровища вселенной.
Герцог
Так кто же вы тогда?
Анастазио
Его противник,
Поскольку он — противник Розамире,
Которую я взялся защищать.
Герцог
Я благодарен.
Судья
Медлит Дагоберто.

730
Мигель де Сервантес Сааведра
Герцог
Вот снова барабаны: это он.
Входит Манфредо, его лицо закрыто тафтой; с ним как оруженосец Джулия,
тоже закутанная в плащ.
Судья
Не Дагоберто это.
Герцог
Вижу: рост
Не тот.
Судья
Теперь уже не сомневаюсь:
Защитников у нашей герцогини
Хоть отбавляй.
Герцог
Узнать бы, кто вот этот.
Судья
Как звать вас, рыцарь, для чего вы здесь?
М анфредо
Как звать меня, для вас не столь и важно;
Другое дело — для чего я здесь:
Я прибыл как защитник герцогини.
Дагоберто
Кто эти двое?
Розамира
Знать не знаю их,
Представить даже не могу.
Анастазио
По праву
Мне первым надлежит вступить в сраженье,
Уж раз я первым прибыл на турнир.

Лабиринт любви
731
Тацито
То право первого, насколько знаю
Я о турнирах и о поединках.
Судья
Нет, герцогине надлежит решить,
Кого из двух она предпочитает.
Герцог
То справедливо.
Анастазио
Я того же мненья.
Манфредо
И я: мне ведомы, как никому,
Все ухищренья ратных поединков.
Герцог
Тогда, спросив, послушайте, что скажет
Вам дочь моя. О, сладкие слова,
Когда б они до слуха достигали
Без мук позора!
Судья
Что ж, пойдите к ней.
Второй судья
Сеньора, герцог, мой сеньор, сказал,
Что эти двое рыцарей явились
Сразиться за тебя, и надлежит
Тебе самой избрать, который лучше.
Порция
Я Господу и первому из них
Надежду на спасение вручаю.
Дагоберто
Крестьянка это? Бог с тобой, подруга:
Крестьянки так не говорят. Но медлит
Посланник мой.

732
Мигель де Сервантес Сааведра
Розамира
Душа пришла в смятенье:
Как расплетется сей клубок, не знаю.
Судья
Все слышали: вас выбрала она,
Вам, сударь, биться.
Манфредо
Мне благоразумье
Выказывать пристало — уж довольно,
Что перед всеми ясно обнаружил
Я свой порыв.
Герцог
Вас Бог вознаградит
За вашу доблесть.
Судья
Нету оправданий
Уже тому, что храбрый Дагоберто
На поле не пришел.
Герцог
И век не шел бы.
Тацито
Святой Антоний,63 ослепи его;
Сожги ему десницу, вынь суставы,
Чтоб он на поединок не попал,
И оправдалась наша госпожа,
Небесный ангел, нежная голубка,
Ретивая, как дюжина быков.64
Входит посланник с письмом.
Посланник
Я важное имею порученье
К тебе, мой государь, — необходимо
Немедленно вручить тебе пакет,
От Дагоберто срочное посланье.

Лабиринт любви
733
Герцог
От Дагоберто? Ну-ка дай сюда.
Перо взял в руки рыцарь, меч оставив?
Нашел для писем время!
Посланник
Я при чем —
Письмо прочтите.
Судья
Государь, ломайте
Печать — прочтем письмо.
Герцог
Да, я готов.
Дагоберто
В лице переменился.
Розамира
Бедный, бедный!
Куда как лучше было б нам с тобой
Издалека следить за тем, что выйдет
Из этого сплетения несчастий!
Я вся дрожу.
Тацито
Ну, время ль для писаний!
Бьюсь об заклад, что этот контрданс
Так и закончится, не начинаясь.
Герцог
Вот чудеса! Прочтите вслух письмо —
Такие вести все должны услышать.
Прочитав письмо, герцог отдает его судье, который читает вслух.
Судья
«Поспешное решение, которое ты принял, отдавая Манфредо в жены
твою дочь Розамиру, заставило меня применить хитрость и обвинить ее,

734
Мигель де Сервантес Сааведра
чтобы в тот же миг ее не потерять. То, что я ее избрал своей законной
супругой, — лучшее доказательство ее безупречности. Прежде чем
обвинять меня, рассуди, сеньор, что я ничем не хуже Манфредо, и твоя
дочь сделала выбор, возможность которого ты скорее всего ей бы не
предоставил, выдав замуж против ее воли. Если ты обойдешься с нею
как милосердный отец, я буду тебе почтительным сыном, хотя, как бы
ты ни отнесся ко мне, я таковым себя почитаю до конца моих дней.
Твой сын Дагоберто».
Анастазио
Нет, никогда под солнцем и луною
Столь наглый лжец земли не бременил!
Сойдет ли негодяю с рук такое?
Ужели правде не достанет сил?
Герцог
Ну, раз сие назначено судьбою,
Что сделаешь? Уж так Господь решил:
Пускай поженятся.
Анастазио
Твой суд неправ!
Не то гласит наш рыцарский устав.
Мне надлежит стать мужем Розамиры,
Тому ты дочь пообещал вручить,
Кто от позорной палача секиры
Ее в бою сумеет оградить.
Все ложь в посланье дерзкого задиры,
Что с легкостью могу я подтвердить:
В тот самый миг победы я добился,
Когда на поле враг не объявился;
И оправданий никаких не надо,
В действительности все наоборот.
Манфредо
Ты победил, но не твоя награда,
Коль скоро о законах речь идет.
Такое дело непростого склада
С размаху не решить.

Лабиринт любви
735
Анастазио
Да не пошлет
Мне Бог с моей супругою разлуки.
Манфредо
Все разъясню по правилам науки.
Анастазио
Да как это?
Манфредо
А так, что я — Манфредо,
С прекрасной Розамирой обрученный;
Лишь оттого ты одержал победу,
Что медлил я, тоскою удрученный.
Тотчас по твоему пришел я следу,
С оружьем и в доспехи облаченный;
Ты на минуту раньше появился,
Но этим герцогини не добился.
Тебе твоя сноровка помогла
Явиться прежде всех на поле боя,
Но приз — не твой: ведь ранее была
Красавица помолвлена со мною.
Порция
Вонзилась в сердце острая стрела!
Джулия
О Боже, как мне справиться с судьбою?
Розамира
Куда же ты?
Дагоберто
Не бойся.
Розамира
Опасаюсь...
Герцог
Чем боле слушаю, тем боле удивляюсь.

736
Мигель де Сервантес Сааведра
Анастазио
Любовь, пока останься в стороне
И место уступи семейной чести.
Ответь, Манфредо нечестивый, мне:
Куда увез из нашего поместья
Сокровище, им насладясь вполне?
Зачем, не убоявшись правой мести,
Проникнув в тот приют уединенный,
Похитил у отца ты клад бесценный?
Манфредо
Кто ты?
Анастазио
Я — Анастазио, Дорлана
Наследник, Джулии единый брат
И Порции кузен — здесь без обмана
Тебя зову на битву, супостат!
Манфредо
Ты, Анастазио, рыцарь без изъяна,
Но если б не кричал ты невпопад,
То понял: брани без узды и меры
Основой служат ложные химеры.
Ни той я, ни другой не увозил,
И чужд такой мне замысел лукавый,
Но ты б одну узрел, когда б решил
Наш первый спор, мое признавши право.
Дагоберто
Позор сестры меня воспламенил.
Розамира
Куда ты, Дагоберто? Бой кровавый
Разрушит все, к чему мы так стремились,
Чего от каверзной судьбы добились.
Дагоберто
Слышишь — Дагоберто я,
Вор Манфредо, и пылает

Лабиринт любви
737
Гнев в груди — знай, наступает
Гибель верная твоя.
Отдавай сестру, предатель,
Что попрал доверье друга!
Манфредо
Отдавай мою супругу,
Ты, чужих невест искатель.
Мне увертки не нужны,
Сам увидишь очень скоро:
Все — пустые разговоры,
Нету той на мне вины.
Анастазио
Ах, кузен, родство с тобою
Пусть побудет в стороне,
Раз, как то уж мнится мне,
Ты замыслил здесь худое,
Говоришь, тебе жена —
Розамира?
Дагоберто
Правда это.
Анастазио
Кто б во мрак добавил света,
Дело выяснив сполна —
Кроме слов твоих, где довод?
Дагоберто
Что ж, моих не хватит слов?
Анастазио
Хватит.
Дагоберто
Ну, так я готов
Сразу уничтожить повод
К ссоре между всех троих —
Розамира пусть решает.
24 Зак. № 4086

738
Мигель де Сервантес Сааведра
Герцог
Много благ мне посылает
Небо, хоть не ждал я их.
Выбери себе по нраву
Мужа, и окончим спор:
Все равны.
Судья
Как на подбор.
Манфредо
Девушка моя по праву:
Ведь она без принужденья
Слово давеча дала.
Анастазио
Жизнь моя теперь светла,
Если правде нет затменья.
Дагоберто
Очень скоро эти двое
Грезы ложными сочтут.
Джулия
Вот и все, окончен суд:
Сердце, нам страдать с тобою
И гореть в огне жестоком —
Страх растет, надежда вмиг
Прочь летит — молчи, язык:
Как нам спорить с грозным роком?
Порция
(в сторону)
Может быть, пришел черед
Отказаться нам от лжи?
Манфредо
Герцог, деве прикажи —
Пусть супруга назовет.

Лабиринт любви
739
Герцог
Дочка, говори.
Порция
Ну, что же:
Анастазио это будет.
Джулия
Выбор сей надежду будит.
Розамира
Нет, тебе решать негоже:
Дагоберто — светоч мой.
Анастазио
Славы ты моей венец.
Манфредо
Здесь бесславный мне конец.
Джулия
Славы хватит нам с лихвой:
Ты — любви моей вершина!
Розамира дает руку Дагоберто, Анастазио — Порции, и в этот миг обе открывают
лица.
Тацито
Что-то Анастазио сник!
Джулия
То — не Розамиры лик.
Анастазио
О злосчастная судьбина!
Кто ты?
Порция
Я — твоя невеста;
Бог тебя мне дал в награду,
Выведя из бездны ада

740 Мигель де Сервантес Сааведра
В рай, где мы пребудем вместе;
Я в пастушеской одежде,
Покорясь любовной страсти,
Наше промышляя счастье,
Шла вослед своей надежде;
Это мне ты дал обет
И меня назвал женою:
Да, под солнцем и луною
Для любви преграды нет;
Мне Утринец — брат родной;
Коль, кузен, отвергнешь страстный
Пыл мой — Порции несчастной
Станет имя звук пустой.
Анастазио
Где же Джулия?
Порция
Сеньор,
Скоро свидитесь, я чаю.
Джулия
Я в волненье уповаю,
Что смягчится приговор.
От кузининых речей
Анастазио размяк;
Розамире, видит всяк,
Дагоберто свет очей;
Лишь ко мне слетелись беды,
Гибель деву ожидает,
Если только не признает
Джулию ее Манфредо.
Манфредо
Поднимись, моя невеста:
Так хотели небеса,
Велика твоя краса,
Невелик урон для чести.
Анастазио, час настал,
Правда явлена святая —

Лабиринт любви
741
Вором не был никогда я
И предательства не знал.
Вот она, твоя сестра,
Вот влюбленная кузина —
И мытарств моих причину
Объявить пришла пора.
Сами скажут, отчего
И зачем сюда явились,
Как смогли, как исхитрились
Все ж достигнуть своего.
Божьей волею сестрицы
Раздобыли нас в мужья;
Делать нечего, друзья:
Нам осталось лишь смириться.
Мог бы на судьбу роптать
Я, поверив Розамире,
Но уж так от века в мире...
Анастазио
Проиграл — сдавай опять.65
Дагоберто
О сестра моя!
Порция
О брат!
Дагоберто
Что ты это учудила?
Порция
Все я на кон положила,
Но и выиграла стократ.
Анастазио
Стоит дев бранить едва ли,
Их любовь сюда вела.
Герцог
Вот так дивные дела —
Мы таких и не видали.

742
Мигель де Сервантес Сааведра
Анастазио
Значит, Джулия — твоя.
Манфредо
Точно.
Анастазио
Я — жених кузине,
Если только по причине
Этой брак не рухнет.
Герцог
Я
Знаю: можно заиметь
Вам от церкви разрешенье.
Тацито
Довелось в одно мгновенье
Аграмантов лагерь зреть
И покой Октавианов66 —
Сколько б ни было обманов,
Им любви не одолеть!
Герцог
Поспешим скорей во град,
Там послушаем прилежно
О порывах страсти нежной,
Ей же каждый смертный рад;
Празднества я затеваю
Для сограждан изумленных
И для шестерых влюбленных,
Коих уж детьми считаю.
Тацито
Им не миновать венца,67
Разрешились все сомненья,
Кончились хитросплетенья
Страсти, коей нет конца.

Прославленная комедия
ПУТАНИЦА
В ЭТОЙ КОМЕДИИ ГОВОРЯТ СЛЕДУЮЩИЕ ЛИЦА
Оканья, лакей. Музыканты.
Кристина,1 судомойка. Цирюльник.
ДонАнтонио. Альгвасил.5
Map с ела,2 его сестра. Пристав.
ДонФрансиско. Клавихо.
Карденио.3 Почтарь.
Торренте, его слуга. Дон Педро Осорио, отец дру-
Муньос, оруженосец4 Марселы. гой Марселы.
Доротея. Дон Сильвестре де Альмен-
ДонАмбросио. даре с.
Киньонес, паж.
ДЕЙСТВИЕ первое
Оканья
Ну, сударыня Кристина?
Кристина
Что, Оканья, сударь мой?
Оканья
Будь поласковей со мной,
Ни к чему такая мина.

744
Мигель де Сервантес Сааведра
Кристина
Может быть, сеньор хотел,
Чтоб весь век я хохотала?
Оканья
Лая чего-то ведь избрала
Ты себе такой удел.
Кристина
Меланхолию наречь
Можно данью скорбной тризне —
Придает веселье жизни
Златом вышитая речь.
Байки, шутки, для удачи,
Чтоб смеяться от души,
Даже в мыслях хороши,
А в живых речах — тем паче.
Оканья
С кем, Кристина, зубоскалишь,
Без запинки укажу.
Кристина
Знаешь, что тебе скажу?
Оканья
Только сердце опечалишь.
Кристина
Зря твердишь, что повторяет
Злоречивая молва.
Оканья
Но пока мои слова
До глубин не достигают.
Коль скажу я, в чем тут суть,
Больше вызову сомнений.
Кристина
Больше злобных измышлений.

Путаница
745
Оканья
Мысли, что теснят мне грудь,
Так и рвутся с языка.
Кристина
Что за чушь и ерунда!
Оканья
Стой, Кристина, ты куда?
Кристина
Тошно слушать дурака,
Только гнев те речи будят,
Те поносные слова.
Оканья
Знаешь, тот, кто жив едва,
Перед смертью лгать не будет.
Умирая, поклянусь,
Что Киньонеса ты любишь.
Кристина
Понапрасну душу губишь,
Я наветов не боюсь;
О тебе скажу я честно:
Как ни лакируй лаке...
Оканья
Вертится на языке?
Я лакей, то всем известно.
Ни прибавишь, ни убавишь —
Даже без твоих шарад.
Ты ж, мороча всех подряд,
Ветреной себя ославишь:
Зря, прелестная девица,
Нас с Киньонесом терзаешь —
Между нами выбираешь:
То овечка, то тигрица.

746
Мигель де Сервантес Сааведра
Кристина
Такова ль моя природа,
Чтоб я в плен пошла к пажу?
Разве я происхожу
Из неведомого рода?
Что мне юность ни сулит,
Знай, что званием девицы
Не могла б я поступиться,
Как своею славой — Сид.6
Знай: в Овьедо7 чтит любой
Нас, Капоче,8 род поныне!
Оканья
Не остаться бы Кристине...
Кристина
С чем?
Оканья
Да с фигой, и какой!
Помни, женихов меняя:
Не пойдет девице впрок,
Что доселе цел цветок,
Раз молва пошла худая.
Ведь цветочки полевые
Рвет любой, кому ни лень:
Деревенский глупый пень
Или франты городские;
Топчет тяжкою стопой
Смерд, по борозде бредущий,
Но цветок, в саду растущий,
Крепкой огражден стеной.
Скромность стены воздвигает —
И ни лепет ветерка,
Ни предерзкая рука
Свежесть роз не запятнают.
Добродетельной девице
Надлежит и быть, и слыть.

Путаница
747
Кристина
Прекрати меня учить:
Сам ведь рад бы поживиться;
Проповедь — напрасный труд.
Оканья
Что ты, что ты, в самом деле:
Клятву дам, что к честной цели
Помыслы мои ведут.
Кристина
Дерзкую ты речь заводишь.
Дай насыплю ячменя.
Дает ей сито. Кристина уходит.
Оканья
Оскорбила ты меня —
И обиженной уходишь.
Словно ястреб, тут летает
Паж и бьет голубок влет,
Их деньжатам счет ведет,
В их светелки проникает!
Он себе берет, коварный,
Половину всех утех;
Каждой в радость сладкий грех,
Не найдешь неблагодарной:
Глина в пажеских руках
И служаночка простая,
И сеньора в горностае,
В золоченых башмачках;
Для его умильной лжи
Дешевы дары Фортуны —
Те серебряные луны
На ногах у госпожи.9
Вот Кристина воротилась,
С ней Киньонес и ячмень!
Стал мне темен ясный день,
Сердце вдруг остановилось!
Ишь, разворковались нежно,
Глянь: водой не разольешь!

748
Мигель де Сервантес Сааведра
Входит Кристина с ячменем и паж Киньонес.
Кристина
Ревности не растревожь
Взглядом, речью ли небрежной.
Не минует нас беда:
Вишь, лакей сверкнул очами!
Киньонес
Я, притом что юн годами,
Трусом не был никогда.
Кристина
Что ж, бесхитростный мудрец,
Забирай свою поклажу.
Оканья
Все по мерке?
Кристина
С верхом даже.
Оканья
Мерил этот молодец?
Кристина
Черти мерили в аду,
Где тебе гореть за злобу.
Оканья
С миром оставайтесь оба,
Я же к лошадям пойду,
Чтоб не видеть, как сплелись
Две фигуры в сем вертепе.10
Киньонес
Речи не слыхал нелепей:
Ты получше приглядись,
Бьешь, дружочек, мимо цели.

Путаница
749
Оканья
Нет уж, целю я отлично,
Вам же спорить неприлично,
Помолчите.
Кристина
Неужели?
Знак согласия — молчанье,
Подтвержденье клеветы.
Оканья
Как ко мне сурова ты!
Киньонес
Тщетны все его старанья.
Оканья
Ты не стукнулся бы лбом,
Этак высоко взлетая:
Что за разница такая
Меж лакеем и пажом?
Как хозяин сел в седло,
Пеши мы шагаем гордо
Ты — у крупа, я — у морды:
В чем тебе тут повезло?
Оканья уходит.
Кристина
Как ты можешь позволять
Этак над собой глумиться?
Что ж, мне лучше воротиться
И добро свое забрать.
Киньонес
Дам какой ему ответ?
Без оружья как сражаться?
Да зазорно мне и драться
С...

750
Мигель де Сервантес Сааведра
Кристина
С тобою сладу нет!
Ведь Оканья не тупица,
Дерзок и задирист он...
Входят дон Антонио и его сестра Марс ела.
Дон Антонио
Не скажу, в кого влюблен,
Не выспрашивай, сестрица.
Моя радость далека,
Где она, никто не знает,
И поэтому терзает
Душу смертная тоска.
Счастье где мое сокрыли —
На земле ли, в небесах?
Сердце рвет ревнивый страх,
Вере подрезает крылья;
Пусть высок ее полет,
Нет для ревности причины —
А живу я средь кручины
И томительных забот;
Дерево поджечь такое —
Вспыхнет пламенем любовь;
Чуть утихнет — вспыхнет вновь
Огнь, лишающий покоя.
Киньонес
Вот приспело распинаться,
Знать, они не видят нас.
Дон Антонио
Прочь отсюда сей же час.
Кристина
Слугам надо подчиняться.
Киньонес и Кристина уходят.
Марсела
Может, назовешь мне все же
Имя госпожи твоей?

Путаница
751
Дон Антонио
Как тебе, прозванье ей.
Марсела
Неужели?
Дон Антонио
И похожи
Вы как капли две воды.
Марсела
(в сторону)
Бог мой, что за совпаденье!
Чуть ли не кровосмешенье?
Тут не долго до беды.
Хороша она?
Дон Антонио
Как ты,
Что превыше всех похвал.
Марсела
(в сторону)
Брат рассудок потерял
От прельстительной мечты!
Входит дон Франсиско, друг дона Антонио.
Дон Франсиско
Вижу, нынче, как вчера,
Твои мысли не в покое?
Дон Антонио
Удались в свои покои,
Нас оставь одних, сестра;
Выйди, милая, родная.
Марсела
Вразуми Господь тебя!
Марсела уходит.

752 Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Антонио
Мне в аду ль пылать, любя,
Вознестись ли в кущи рая?
Дон Франсиско
Вправо, влево без препоны
Золото я расточал;
К ухищреньям прибегал
Что не снились и Синону;11
Ей-же-ей, подобны чуду
Меры, принятые мной:
Я расставил плотный строй
Соглядатаев повсюду.
Но ни хитрость не смогла
Разузнать, ни натиск смелый,
Где теперь приют Марселы —
Право, дивные дела!
Но идет молва такая,
Что Марселу в час ночной
Из дому отец родной
Вывез — а куда, не знаю.
Дон Антонио
Может, у планет и звезд
Взять да попросить совета?12
Дон Франсиско
Я не стал бы делать это,
Не настолько уж я прост:
Астрология — наука,
Что любой другой под стать;
Ну, а вдруг вопрос решать
Станет неуч? Вот в чем штука!
Будь Марсела перстеньком
Или брошкою алмазной,
Я бы способ безотказный
Приберег бы на потом.
Обратился бы к святому,
Одному из двадцати,13
Но не смог бы отвести

Путаница
753
Он любовную истому.
Лишь к безгрешным благосклонна
Божьих праведников рать.
Дон Антонио
Разве я стремлюсь сорвать
Цвет невинный беззаконно?
Разве не хочу Марселу,
Я назвать своей женой?
Что я — озорник пустой?
Дон Франсиско
Громко так кричать — не дело,
И у стен ведь уши есть.
Дон Антонио
Скромности твоей вверяю
Я себя, и поручаю
Жизнь, и смерть мою, и честь.
Дон Антонио и дон Франсиско уходят. Входят Карденио, в подряснике и
сутане,14 а за ним Торренте, бедный студент, его слуга, который ест айву или
что-то в этом роде.
Карденио
Моя надежда, робкая, слепая,
К сияющей, небесной красоте
Летит, покорна сладостной мечте,
Крыла свои сверх меры напрягая.
Из чужедальнего спасаясь края,
Вознесся так к запретной высоте
Юнец беспечный за пределы те,
Отца остереженьям не внимая.15
Вот так растают праздные мечты
От тщетного любовного горенья,
И унесет их робости поток.
Мне не достичь желанной высоты,
Но в пропасти холодного забвенья
Мою любовь не скроет хищный рок.
Все-то чавкаешь, нахал:
Чтоб ты разом подавился!

754
Мигель де Сервантес Сааведра
Торренте
Видано ли, чтоб кормился,
Кто жевал и не глотал?
Что до моего обеда,
Если грех какой и был,
Тем его я облегчил,
Что айва-то — из Толедо.
Искуплением вины
Будет вот какой урок:
Женщина, айва, клинок
Из Толедо быть должны.16
А еще скажу вам я —
Дабы утолить природу,
Действуем мы ей в угоду:
Ведь без пищи жить нельзя.
Верно говорят всегда,
Повторяют стар и молод:
Ест богач, почуяв голод,
Бедный — если есть еда.17
Карденио
Но в харчевне есть уместней,
Ты держи себя в руках.
Торренте
Коль в подобных пустяках
Видишь ты себе бесчестье,
Известь я с песком смешаю
И себе замажу рот.18
Карденио
Вот ума невпроворот!
Торренте
Я без лакомств изнываю.
Карденио
Чтобы черт тебя побрал!
Торренте
Сам, поди, не будет рад.

Путаница
755
Карденио
Вновь жуешь, несытый гад?
Торренте
Не жевал я, а сосал.
Входит Муньос, слуга Марселы.
Вон Сантельмо выступает,
Старый кормчий кораблей.19
Карденио
Ураган в душе моей
Не стихает, но крепчает.
Мне уже спасенья нет,
Погибаю я бесславно.
Муньос
Вот увидишь, как исправно
Я подам тебе совет.
Сын мой, рассудить толково
Должен ты, поверив мне:
В благородной седине
Здравомыслия основа.20
Проведя между волнами,
Буду я тебе спаситель,
Потому, что мой учитель —
Опыт, скопленный годами;
И не зря, сказать вам честно,
Борода моя седа.
Карденио
Да, Муньос любезный, да:
Ваша ловкость мне известна.
На ходу подметки рвете,
Коль уместно так сказать.
Муньос
Пусть мне рая не видать,
Если вы ни с чем уйдете;
Кстати, небольшая мзда
Сотворит большое чудо.

756
Мигель де Сервантес Сааведра
Карденио
Вот вам, добрый друг, эскудо:21
Это, право, ерунда;
За подарок скромный мой
Мне отплатите с лихвою.
Муньос
Ах, сеньор мой, я не стою
Царской щедрости такой!
Торренте
Сцапал да облобызал —
И навек сокрыл в темнице.
Как немедля не влюбиться
В звонкий желтенький металл?
Злато всем на свете впрок,
Деньги — всякому отрада;
Хоть признаться честно надо:
Скупость — старческий порок.
Правда, и во цвете лет
Жажда золота нас мучит.
Муньос
Всякого нужда научит.
Выслушай, сынок, совет.
О Марселе что сказать —
Вот закалка так закалка!
Ей влюбленного не жалко,
И без толку умолять,
Плакать, горький клясть удел,
Щеголять, хвалиться лоском —
Перед ней растают воском
Острия любовных стрел.
Зря на штурм идет влюбленный —
Всю-то жизнь она была,
Что средь волн морских скала:
Так строга и непреклонна.
Уж не знаю, кто ей пара...
Карденио
Как же достучаться к ней?

Путаница
757
Торренте
Сколько этаких кремней
Расползались, как опара!
Сколько их не устояло
Пред записочкой цветистой!
Сколько их, с душою чистой,
Из-за пустяка пропало!
Сколько скромниц и тихонь
Невозбранно веселятся:
Вроде и не подобраться,
А распробуешь — огонь!
Муньос
Слабостей в Марселе нет.
Торренте
Я настаивать не буду.
Карденио
И молчи: Марсела — чудо,
Равной ей не видел свет;
Верный в том Муньос свидетель.
Муньос
Ах, мой сударь, ей-же-ей:
Славной госпожи моей
Безупречна добродетель.
Но пора бы к сути дела
Подобраться не спеша.
Карденио
Слушаю, едва дыша,
В жилах кровь оледенела.
Муньос
Дело в том, что в дальней Лиме2
Брат отца твоей Марселы
Проживает, рыцарь знатный
И в делах поднаторелый;

758
Мигель де Сервантес Сааведра
И была к нему фортуна
Благосклонна, не иначе,
Ибо, люди говорят,
Он всех богачей богаче.
Дон Сильвестре де Альмендарес,23
Богача того сынок,
С раскрасавицей кузиной
Под венец пойдет в свой срок.
Ждем его мы с каждым флотом,
И пора б судам пристать,
Но пока кузен не прибыл,
Можешь ты на том сыграть.
В дом войди, как дон Сильвестре,
Все тебе я доложу,
О родне и домочадцах
Без утайки расскажу.
Сколько б ни было расспросов,
Ты не попадешь впросак:
Коль похожа ложь на правду,
То в нее поверит всяк.
Будешь гостем долгожданным
Сладко есть и мягко спать,
Сможешь и любовь Марселы
Без помех завоевать.
Карденио
Да, но если с этим флотом
Из Перу конверт пришел,
А в конверте — сообщенье,
Что жених не едет, мол,
Глянь — а гость стучится в двери,
И не прошен, и не ждан:
Как тогда я оправдаю
Вопиющий сей обман?
Муньос
Скажешь, что, отправив письма,
Вдруг твоя решила мать
От супруга потихоньку
Сына за море послать;

Путаница
759
Мол, внучат скорей увидеть
Так охота одолела,
Что тянуть со свадьбой доле
Ни за что не захотела.
Тем, что ты приехал тайно,
Можно будет объяснить,
Что роскошеством не в силах
Гость заморский поразить;
Все же раздобыть не лишне
Безоаров24 настоящих,
Пару низок жемчугов,
Попугаев говорящих.
Карденио
Все достану непременно,
Это горе — не беда,
Роль сыграю преискусно.
Торренте
Вот же, право, ерунда!
Карденио
Памятку мне напиши
К небылице этой новой,
Чтоб для шаткого обмана
Стала прочною основой;
Все обдумай хорошенько,
Ничего не упусти,
Чтоб я был как дон Сильвестре.
Муньос
Вечерком ко мне зайди.
Карденио
Этот мой слуга зайдет.
Торренте
Коль на то Господня воля:
Без нее ни встать, ни сесть,
Ни к тебе зайти тем боле.

760
Мигель де Сервантес Сааведра
Муньос
Ах, сеньор, коль припасли вы
Тех монеток золотых,
Может, мне бы уделили
Малость от щедрот своих?
В зимний холод без фланельки
Я остался, хил и стар,
Как же мне, окоченевши,
Вам тушить сердечный жар?
Карденио
Я монеток не припас,
Мы рассудим по-иному:
Сам фланелькой разживусь,
Сам снесу ее портному.
Муньос
А одежку я продам:
Пусть не хвалится Марсела
Тем, что заработал я,
Мастерски обстряпав дело.
Пусть сама опрятно слуг
Приоденет — то не шутки:
А трепать свою фланельку
У нее на службе — дудки!
Что же, памятку писать вам
Отправляюсь сей же час,
Чтоб обман ваш не раскрылся.
С Богом.
Карденио
Да хранит Он вас.
Муньос
И смотрите, не забудьте
Про фланельку и портного,
Ведь от этого зависит,
Жить вам либо гибнуть снова.
(Уходит.)

Путаница
761
Карденио
Вот моих химер начало!
Торренте
Вот, сеньор мой, их конец;
Башня на песках зыбучих,
Пестрый карточный дворец.
Безоары с жемчугами
Где тебе теперь найду,
Попугайчиков волнистых,
Разноцветных какаду?
Где возьмешь ты знанье Индий,
Карту плаванья морского,
И названия портов,
И фланельку, и портного?
Хочешь, чтоб тебя в делах
Не оставила удача,
Всем и всюду говори
Только правду, не иначе.
Всяк студент, что в услуженьи,
Беспрерывно голодает,
Ну, а голод, как известно,
Точит ум и изощряет.
Карденио
На Муньоса я надеюсь,
Да и ты не оплошай,
В предприятиях сердечных
Много каверз, так и знай:
Кто не может деньги сыпать,
На обман идет, любя.
Торренте
Пусть Господь из лабиринта25
За нос выведет тебя.
Уходят. Входят Марсела и Доротея, камеристка.
Доротея
Ах, сеньора, что такое
Бедный брат твой сотворил,

762
Мигель де Сервантес Сааведра
Чем бы ясно проявил
Он намеренье дурное?
Нет, никак мне не признать,
Что любовь его порочна.
Встарь бывало, это точно...
Марсела
Да и как же не бывать!
Мы примеров не сочтем,
Всякое случалось встарь:
Обесчестил брат Фамарь,
Мирра возлегла с отцом26 —
Это ль не кровосмешенье?
Доротея
Все ж скажу тебе опять:
Брат твой может проявлять
Вовсе не к тебе влеченье;
Ты же к доводам глуха.
Марсела
Изо всех молюсь я сил,
Чтобы брата отвратил
Бог от мерзкого греха.
Имя он мое твердит,
Мне он руки лобызает,
Стонет, жалостно вздыхает
И украдкою глядит.
Уверяет, что влюблен,
Что во всем мы с нею схожи,
Имя, мол, одно и то же...
Доротея
Но осмелился ли он
В чем-то далее пойти?
Марсела
Что ты, что ты, Бог с тобою!

Путаница
763
Доротея
Остальное все пустое,
Бред влюбленному прости.
Право же, могло случиться,
Что и имя совпадает,
И тебя напоминает
Та прекрасная девица.
Входит дон Антонио, брат Марселы.
Марсела
Вон идет, оледенелый,
И не видит ничего —
Будто сглазили его,
Душу вынули из тела.
Ну, не упусти ни слова:
О Марселе говорит!
Дон Антонио
Мне разлука смерть сулит,
Так судьба ко мне сурова.
Как пережить жестокую разлуку?27
Любовник давний явно не был прав,
К необоримой смерти приравняв
Ее неубывающую муку!
Когда над нами смерть заносит руку,
У ней на нашу жизнь немного прав:
Душа ликует, наконец поправ
Телесной персти краткую докуку.
А твой, разлука, яростный клинок
Единый дух разрубит на две части.
Кто чудеса любви постичь бы смог?
Как избежать плачевной этой части?
Осколки жалкие с собой увлек
Дух, что в моем возжег горнило страсти.
Все, Марсела, ускользаешь,
Заставляешь жить в разлуке?
Все мне не даешься в руки
И при жизни в смерть ввергаешь?
Где ты прячешься, в какой

764
Мигель де Сервантес Сааведра
Дикой чаще иль пустыне?
Как мои страданья ныне
Не смущают твой покой?
Рядом ты, манишь меня —
Но вовек недостижима!28
Марсела
Ах, не зря была томима
Подозреньем страшным я!
Доротея
Ты права. И никогда
Впредь одна не оставайся,
И ему не попадайся
На глаза, не то — беда;
Будь всегда, во всем оплот
Чести и благого рвенья,
Так и сгинет наважденье,
Праздности злосчастный плод.
Пусть наедине с собой
Пыл растратит он напрасно.
Марсела
Я с тобой во всем согласна,
И совет исполню твой.
Доротея и Марсела уходят. Входит Оканья, лакей, с ивовым прутиком и
шорами; внимательно слушает, что говорит хозяин.
Дон Антонио
Любовь, необорим твой страстный пыл,
Ты, нежный блеск даря, не жар жестокий,
Мне день и ночь светила;
Зачем теперь тебя туман сокрыл?
Зачем же не восходят на Востоке
Прекрасные светила,
Сиянье солнца, глаз лучи живые,
Пред коими весь мир склоняет выю?
Что тебе, Оканья?

Путаница
765
Оканья
Вот:
Подковать пора гнедого,
Но не выкуют подкову,
Если не оплатишь счет.
За четыре мы должны
И за пойло: судим трезво —
Как лошадке бегать резво,
Коль не развязать мошны?
За шесть дней прошу и мой
Кошт в тоске и злой кручине:
Платишь ведь сполна Кристине
И Киньонесу с лихвой,
Я ж голодным остаюсь,
Хоть служу не хуже их,
За троих иль четверых.
Дон Антонио
Это правда, признаюсь,
Деньги будут, не беда;
Ну, ступай.
Оканья
Вот вы всегда
На меня, Христом клянусь,
Взгляд кидаете пристрастный.
Дон Антонио
Как так?
Оканья
Будь я чернокожий
Губошлеп с преглупой рожей,
Бестолочь, вонючка грязный,
Меньше было бы обид:
Как зайти мне в дом придется,
Так любой, кто подвернется,
Прочь спровадить норовит.
Никому-то невдомек,
Хоть я лезу вон из кожи,

766
Мигель де Сервантес Сааведра
Что и у лакея тоже
Ум возвышен и глубок.
И Фортуну испытать
Был не прочь бы я при этом:
Если слыть тебе поэтом,
Я бы мог маркизом стать;
Или, кабы подфартило,
Правою твоей рукой —
Только милости такой
Мне судьбина не сулила.
Есть поэты по природе,
Ставят высоко их труд:
Им аж титулы дают,
Палатинских графов29 вроде;
Если очень изощриться,
Извернуться, постараться,
Можно даже и лакею
С дочкой графа обвенчаться,
С дамой из монаршей свиты,
Хоть до ней нам, как до неба.
На поэтах — милость Феба,30
Их венки из лавров свиты.
Но, увы, родился я
Для конюшни, это ясно:
Отнимает ежечасно
Рок удачу у меня.
Умный всюду заправляет,
Сделать может ловкий ход;
У глупца в башке разброд,
Мыслей он не сопрягает.
Через чувства правит телом
Божий дух, презревший тленье:
Иль впадешь в оцепененье,
Иль вспорхнешь в порыве смелом.
Вывод делаю такой:
У меня субтильны чувства,
И постиг я все искусства,
Как управиться с собой.
Пусть лакей я, волей Бога —
Мне не век в лакеях быть,

Путаница
767
Мог себе бы проторить
Я широкую дорогу.
Взять, к примеру, Маринан
И «diñare, piii diñare»,31 —
Только я с судьбою в сваре,
Мне удел нелегкий дан.
Дон Антонио
Стой! Ты так заговорил,
Что тебя поднять готов я
Из смиренного сословья
В вышину без всяких крыл;
Все минуешь ты ступени
Постепенно, а не вдруг.
Выслушай вначале, друг,
Сердца горестные пени;
Боль и страстное влеченье
Пусть оно тебе покажет,
И твой ум тотчас подскажет,
Как добиться излеченья:
Ведь недуг смертельный тела
Покоряется порой
Дряхлой бабушке седой,
В зельях что понаторела.
Оканья
Расскажи свою беду —
И увидишь: в миг единый
Докопаюсь до причины
И рукою разведу.
Если же слепой божок
В сердце внес тебе заразу,32
Можешь быть уверен сразу:
Исцелишься в краткий срок;
Нет, не на того напал
Этот пакостник слепой!
Дон Антонио
Ты, я вижу, сам не свой.

768
Мигель де Сервантес Сааведра
Оканья
Как же вдруг чужим я стал?
Если бы заместо вин
Пил я чистую водицу,
Был бы ведом всей столице
Как Катон и Цензорин.33
Дон Антонио
Что несешь, угомонись,
И к лошадкам возвращайся.
Дон Антонио уходит.
Оканья
Как ни бейся, ни старайся,
Как умом ни возносись,
Все же мне не без причины
Мнится, кажется, сдается* —
Быть мне в стойлах до кончины.
Доказательством возьмем
Рассуждение простое:
Спорить со своей звездою —
Что об стену биться лбом.
Кристиника, знать, пошла
К площади — туда зовет
Сила, что в душе живет
И вершит мои дела.
Вот сейчас пошел бы к ней,
Трепетный и оробелый!
Право же, игрок умелый
Ход не сделает верней.
Чтоб мое ослабить бремя,
Пусть Амур летит стрелой,
А не как хозяин мой:
Ноет он да тянет время.
Оканья уходит.
* Эта редондилья (строфа авва) у Сервантеса не завершена.

Путаница
769
Входят дон Амбросио, дворянин, и Кристина с запиской в руке.
Кристина
Ей любовное посланье
В дом подкинуть я берусь,
Но не сбудутся, боюсь,
Ваши прочие желанья.
Дон Амбросио
Пусть она письмо прочтет,
Ведь без этого едва ли
Я избавлюсь от печали.
Кристина
Говорю: дам делу ход.
Может быть, не утерпев,
Все ж прочтет письмо Марсела.
Надо действовать умело,
Чтоб у ней не вызвать гнев.
Сомкнуты уста мои,
Речи были бы напрасны:
Над Марселою не властны
Ухищрения любви.
Дон Амбросио
Ведь Марселу опекает
Дон Антоньо?
Кристина
Как сестру.
Дон Амбросио
Что за ловкую игру
Он затеял — кто узнает?
О доверчивый отец!
Кристина
Нет отца у ней.
25 Зак. № 4086

no
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Амбросио
Есть, есть;
Но велят мне долг и честь
Сплетням положить конец.
Ведь молва, как ни крути,
Не пойдет дурная впрок,
Рот закрою на замок,
Правду схороню в груди.
Кристина
Удалитесь, господин:
Паж идет.
Дон Амбросио
Ну, дорогая,
За труды тебе вручаю
Так, подарочек один.
Что угодно попроси,
Нет ни в чем тебе отказу.
Кристина
Попросить мне, что ли, сразу
Все богатства Потоси.34
Дает ей расписную шкатулку. Амбросио уходит, входит Киньонес.
Киньонес
Что за франт тебе, Кристина,
Преподнес свой ум простой
В той шкатулке расписной?
«Ты, мол, бед моих причина».
Вот, Господь не даст соврать,
Всем нам голову морочит!
То молчит, а то хохочет,
То заставит ревновать.
Кристина
Сбавьте гонор, сударь паж,
Язычок свой прикусите,
И потише говорите,

Путаница
771
Не бушуйте, впавши в раж.
Что, пример с Оканьи взял?
Ревность, надо же!
Киньонес
Да, вроде!
Не ори так при народе!
Кристина
Гневом как заполыхал
Наш мальчонка лопоухий!
Киньонес
Ну, Кристина, будь покойна,
Одного лишь ты достойна...
Кристина
И чего же?
Киньонес
Оплеухи.
Кристина
Я?
Киньонес
Да хоть Амур-божок,
Подвернись он мне под руку.
Кристина
Значит, ты поднимешь руку
На красу мою, дружок,
Нанесешь щекам урон
И всему, чем любовался?
Да уж, без ума остался
Тот, кто ревностью сражен.
Киньонес
Вон Оканья. Сделай милость,
Скройся, сгинь, живей, пошла!

m
Мигель де Сервантес Сааведра
Киньонес и Кристина уходят, входит Оканья.
Оканья
На Востоке ты взошла
И к закату устремилась;
За тобой влачится тень
Предзакатным бликом рдяным,
И уже сплошным туманом
Ты мне застишь ясный день.
Пусть бы юный обормот,
Кем мечты мои разбиты,
Ввек не вылез в фавориты,
Опозорил весь свой род!
Пусть бы все его надежды
Разлетелись в кабаке;
Пусть бы смылся налегке,
Без еды и без одежды!
Коль случайно путь найдет
К важным господам в палаты —
Пусть там враг его заклятый
Повстречает у ворот;
Чтоб он с голоду пропал,
У объедков побираясь;
Чтоб, безусым оставаясь,
До седин в пажах застрял;
Пусть, проныра, изверг, тать
Проиграет кошт и платье —
Вот страшнейшее проклятье,
Что способен я наслать.
(Уходит.)
Входит Муньос.
Муньос
И во сне, и наяву
Я мгновения взыскую,
Когда старую, худую
Шкуру с плеч своих сорву;
Пусть планеты надо мной
Так бы вдруг расположились,

Путаница
773
Чтоб на помощь мне явились
И фланелька, и портной.
Господи, подай совет,
Сгладь ущелья и утесы,
Чтоб на всякие вопросы
Плуты бы нашли ответ.
Ох, боюсь, что зря, напрасно
Я ввязался в это дело:
От природы я несмелый,
Дело же весьма опасно.
Входят дон Антонио и Торренте в плаще паломника.
Дон Антонио
Такая щепетильность безрассудна,
К тому же тут прямое недоверье
Ко мне: я, видит Бог, весьма обижен.
Муньос
Вот черт! Зачем он вдруг перерядился?
Я в памятку такого не вносил.
Торренте
Тут дон Сильвестре де Альмендарес боле
Не вытерпел. Отъезд был неизбежен,
А буря такова, что нам пришлось
Корабль наш облегчить, отдав пучине
Все, что в обширном брюхе содержалось, —
И, как яичницу, сглотнули волны
Пятнадцать тысяч слитков золотых.
Обеты и молитвы возносились
К высоким небесам плотней, чем тучи,
Которые в тот час скрывали солнце;
Тут, воспарив душою к высям горним,
И дон Сильвестре свой принес обет,
Столь искренний, столь пылкий и горячий,
Что внял ему Отец наш всемогущий.
Он дал обет добраться в город Рим
Смиренным босоногим пилигримом
И Семь Церквей35 прилежно обойти,

774
Мигель де Сервантес Сааведра
Когда Господь в живых его оставит.
Меня включил он тоже в свой обет —
Излишнее, хоть и благое, рвенье:
Ведь я всегда, во всем ему слуга.
Итак, он высадился, нищ и наг,
На берег — где и как, уж не припомнить;
Ведь море, как сказал я, поглотило
Богатства все, и даже попугая,
Уж до того разумного, что речи
Всего лишь не хватало бойкой птичке,
Вон как ловка была.
Дон Антонио
Охотно верю:
Тот попугай был редкостных достоинств,
Хотя у нас немые не в цене.
Торренте
Он знаками прекрасно изъяснялся —
На что же речь ему?
Муньос
Совсем заврался!
Торренте
И в коробах жемчужины уплыли,
Величиной с орех, одна к одной,
Белее свежевыпавшего снега!
А изумруды — глыбами с бочонок!
А то и с бочку целую; нет, больше;
И безоаров полных два мешка;
Анис и кошениль36 — те шли без счета.
Муньос
А вместе с прочим не потопла часом
Фланелечка?
Торренте
И вместе с ней портной!

Путаница
775
Муньос
Да, скверный принимает оборот
Их плутня: как некстати эта буря
Для дел моих, хоть замысел неплох.
Дон Антонио
Штормило на каком меридиане?
Торренте
Я спал, когда стихия бушевала:
Не видел никакой Мари-Дианы.
Дон Антонио
«Меридиан» сказал я; впрочем, что ж:
Надолго вас в смятенье ввергла буря;
А спали вы со страху: очень часто
В глубокий сон нас погружает страх.
Торренте
Не захотел хозяин ни за что,
Хоть тысячами слышал предложенья,
Деньгами запастись — но, вняв мольбам,
Принять он согласился ровно столько,
Чтоб побираться не пришлось в пути;
Но все же, видно, он в расчетах сбился,
И мы истратили последний грош.
Муньос
Вот, чертов сын, как ловко сеть плетет!
Торренте
Сперва мы задержались в Гуадалупе,37
В Ильескасе38 вторая остановка
Была, а третья рядом — здесь, в Аточе;39
Тебя он жаждет повидать украдкой,
И тут же, на ночь глядя, в Рим пуститься;
Теперь, смиренно преклонив колена,
Он в церкви Сан-Хинес40 вздыхает тяжко
И слезно молит Господа, чтоб Он
Его наставил на пути тернистом,

776
Мигель де Сервантес Сааведра
Помог паломничество завершить.
А из меня, сеньор, плохой ходок,
Мои ступни мозолями покрыты:
Я босиком прошел немалый путь;
Поэтому хотелось бы устроить,
Чтоб мы недельки две передохнули,
Понежились и прикопили сил
Для нового тяжелого пути.
Да и хозяин мой сложеньем хрупок,
Так может утомить его дорога,
Что вместе с ней окончится и жизнь;
А это очень было бы печально,
Особенно для матушки его,
Моей достопочтенной госпожи,
Преславной доньи Аны де Брионес.
Дон Антонио
Не беспокойся, все улажу я.
Торренте
Не говори, что я тебя искал:
Узнав о том, убьет меня хозяин.
Ах, грех какой: он сам идет сюда!
Попался я — все отрицай, сеньор,
А то не сдобровать мне!
Дон Антонио
Не пугайся.
Входит Карденио в плаще паломника.
О мой сеньор Сильвестре Альмендарес,
Зачем решили скрыться вы от тех,
Кто вас принять обязан честь по чести?
Карденио
Подлец, предатель, пропади на месте!
Не верьте, сударь, этому вы плуту:
Я вовсе никакой не дон Сильвестре
Де Альмендарес, а всего лишь бедный
Паломник, очень бедный.

Путаница
777
Торренте
Что воззрился?
Я не сказал ему, а коль сказал,
То отрекусь сто тысяч раз прилюдно.
(В сторону, дону Антонио.)
Он самый перед вами, как Бог свят;
Признается, когда вы не сдадитесь.
Дон Антонио
Кузен, вот это, право, не годится:
Скрываться от меня! Какая важность,
Богатым или бедным вы пришли
К себе домой, где я вас привечаю?
Торренте
Я, черт возьми, твердил ему о том же!
Дон Антонио
Иль вы ветрами правите, иль в силах
Утишить волны в бурном море? Разве
То не безумие — считать ущербом
Для чести игры каверзной фортуны,
Иль волеизъявление небес?
Торренте
Выходит уж за всякие пределы
Упрямство, сударь, ваше! Ей-же-ей,
Пред нами дон Сильвестре де Альмендарес,
Кузен и шурин ваш в лохмотьях жалких,
И мой хозяин!
Карденио
Ну, коль ты признался,
Не стану отпираться: что уж тут,
Позвольте руку.
Дон Антонио
Я раскрою вам
С объятьями и душу, мой кузен.

778
Мигель де Сервантес Сааведра
Карденио
И я вас обниму, и дам взамен
Свою вам душу.
(Торренте.)
Из тебя же, плут,
Я вытрясу ее, вот погоди.
Торренте
Угроз напрасных не страшусь ничуть,
Ведь главное, что выгорело дело.
Муньос
Еще б не выгореть ему!
Дон Антонио
Не бойтесь:
Хозяин ваш и пальцем вас не тронет.
Торренте
Хозяин умный у меня и скоро
Поймет: таиться было ни к чему
В подобном деле.
Дон Антонио
Дорогой кузен,
Пойдемте в дом, объявитесь невесте:
Пора и ей узнать такие вести.
Карденио
Я ваш слуга.
Муньос
Вот ловко сочинили
Они обман — и коль удастся он,
По-царски буду я вознагражден.
Торренте
Ну, как, Муньос, вам это?

Путаница
779
Муньос
Чистой правдой
Мне показались и дела, и речи.
Торренте
То правда чистая и есть: ни слова
Нельзя тут ни прибавить, ни убавить.
Дон Антонио, Карденио и Торренте уходят.
Муньос
Увы, дают понять мне эти плуты,
Что буря вправду на море случилась,
И волны поглотили одежонку.
Ну что ж: развязки дела подождем,
Раз все равно проникли оба в дом.
ДЕЙСТВИЕ второе
Выходят Марсела, Доротея с маленькой подушкой и Кристина.
Марсела
Ты, бесстыдница такая,
Баламутишь мне весь дом:
Все живешь своим умом,
Греховодница шальная!
Знай, сударыня моя:
Честь — девицы украшенье,
И такого поведенья
Не стерплю, конечно, я.
Кристина
(в сторону)
Я — сударыня? Ох, скверно!
Мне по опыту известно:
Если госпожа любезна,
То уже прибьет наверно.

780 Мигель де Сервантес Сааведра
Марсела
Что бурчишь себе под нос,
Злоречивая балда?
Кристина
Не бурчу я никогда.
Марсела
Что такое?
Кристина
Вот вопрос!
Упокой в чертогах рая
Старую хозяйку, Боже!
Марсела
В ход пошли молитвы тоже.
Кристина
К небу от души взываю.
Да уж, будь она жива,
Мне б иной здесь кочет пел,
И никто бы не посмел
Придираться — черта с два!
Нелегкая доля41
Выпадет девице,
Коль пойдет в служанки,
На чужих трудиться.
Из тыщи хозяев
Трех добрых не будет:
Кто злыдень, кто скаред,
Кто блудит, а судит.
Не дай Бог, коль кто-то
Ревнует бедняжку:
Уж тут горемыке
Приходится тяжко!
За шашни чужие
Платить ей кудрями,

Путаница
781
Наслушаться воплей,
Наглотаться брани!
Не дом — ад кромешный,
Коль в доме нечисто:
Известно, что ревность
Всегда голосиста.
А ты, судомойка,
Молчишь да трясешься,
Да сносишь обиды:
А как тут спасешься!
Как море осилить,
Коль буря накатит?
Как с волнами сладить?
Силенок не хватит!
Чего ей хватает,
Так это укоров,
Хозяйских попреков
И злых наговоров!
«Шевелись, грязнуля!
Где платок, паскуда!
Куда дела веник
И малое блюдо?
Плачу тебе вдоволь,
Себе б так платила —
Руками — мозгами
Хотя б шевелила!
Пошлешь за водою —
Уйдет, не вернется:
С Педро, Пабло, Минго
Торчит у колодца!
Ты попросту шлю...
„Ха" шепну вполсилы:

782
Мигель де Сервантес Сааведра
Я ведь христианка,
Господи помилуй!»
И снова скажу я
То же, что вначале,
В слезах неуемных,
В тоске и печали:
Нелегкая доля
Выпала девице,
Коль пошла в служанки!
Доротея
Что с тобой, сестрица?
О Кристиника,
Скажи, какой бес
Тебя заставил бурю
Поднять до небес?
Марсела
Язычок развяжется —
Прочь отлетит
С рожи нахальной
И совесть, и стыд.
Но я, дорогая,
Тебя излечу:
Как, чем, в каком месте —
Пока умолчу.
Выходит Киньонес, паж.
Киньонес
Дон Антонио к нам в дом
Пилигримов двух впустил.
Входят дон Антонио, Карденио, Торренте и Муньос.
Дон Антонио
Ваш благочестивый пыл
Вас оправдывает в том,
Чтоб не видеть нас?

Путаница
783
Карденио
Ну да:
Я во избежанье бед
Выполнить хотел обет
Поскорей, и уж тогда,
Без малейших промедлений,
Вас с сестрою навестить.
Дон Антонио
Не могу не извинить
Столь возвышенных стремлений.
Карденио
Предо мной моя кузина?
Дон Антонио
Не ошиблись вы.
Карденио
Сеньора!
Моего отрада взора,
Дивной красоты вершина!
Разреши припасть к стопам,
Не к рукам, — я их не стою.
Доротея
Пилигримы-то, не скрою,
Прегалантны!
Дон Антонио
Будет вам:
Не придет в себя сестра
Все никак от изумленья.
Муньос
(в сторону)
Повредит ей, без сомненья,
Та галантная игра.

784
Мигель де Сервантес Сааведра
Марсела
Чтобы я смогла, сеньор,
По заслугам вам воздать,
Имя попрошу назвать.
Карденио
Я исполнить уговор
К вам приехал из Перу:
Дон Сильвестре, ваш слуга.
Марсела
Как же буду я строга
С тем, кого в мужья беру?
Вот, кузен, моя рука,
Вам ее с охотой дам.
Муньос
(в сторону)
Судя по таким делам,
Наша цель недалека.
Карденио
Нет, в безбрежном океане
Не погибли корабли;
Путь мы проложить смогли
И в жестоком урагане;
Нет, не треснул наш фрегат
От кормы до самой снасти,
Миновали нас напасти,
Раз в такой вошли мы град;
Нет, сокровищ не пожрали
Волны, яростно шумя, —
Стал сто крат богаче я:
К вам они меня примчали.
Все исполнились мечты.
Вижу, заново рожденный,
В плащ убогий облаченный,
Ваши дивные черты.

Путаница
785
Входит Оканья.
Оканья
В этом общем ликованье,
Может быть, моя тоска
И развеется слегка,
Хоть и тщетны упованья.
На тебя, мой друг, отсюда
Буду я глядеть украдкой,
Изнывать от муки сладкой
И надеяться на чудо.
Вдруг из этого угла
И лакей достигнет рая,
Чтоб душа его больная
Возрожденье обрела.
Марсела
Разве зло какое есть
Худшее во всей вселенной,
Чем лишиться жизни бренной?
Дон Антонио
Нет, страшней утратить честь.
Марсела
Коль, кузен, пройдя моря,
Сберегли вы жизнь и честь,
Зло должны за благо счесть,
И пример подам вам я.
Ныне, видя вас в столице,
Вам скажу без лишних слов:
Вы достигли берегов,
И вернете здесь сторицей
Все богатства, что пучины
Вырвали из ваших рук.
Карденио
О, сеньора, ваш супруг
Не изведает кручины!

786
Мигель де Сервантес Сааведра
Торренте
В доме вы живете, видно?
Кристина
В переулочках ночую.
Торренте
Нет-нет-нет: красу такую
Во дворец ввести не стыдно!
Вы служанка?
Кристина
Нет, хозяйка.
Торренте
Ишь ты, как отбрила вмиг!
Оканья
Придержала бы язык,
Непутевая зазнайка!
Торренте
Как зовут?
Кристина
Кристина.
Торренте
Ладно:
Имечко вполне сгодится.
Сядем?
Кристина
Незачем садиться!
Слушать мне тебя досадно,
Индеанский42 ты хулитель!
Торренте
Я креол заокеанский
И транжира перуанский,
И бургундского любитель.

Путаница
787
Дон Антонио
Отдохните, Бога ради,
Мой кузен; потом честь честью
Нам передадите вести
И от тети, и от дяди.
Оканья
Нет, похоже, ничего
Крепкого в земной юдоли:
Как ты прибавляла соли
К прибауточкам его!
Торренте
Ах, если бы сюда мы не попали!
Ах, если б я тотчас не полюбил!
Иль уж бы в сердце мне Амур вонзил
Из воска острие, а не из стали!
Карденио
Письма все и подношенья
Бездна моря поглотила.
Оканья
(в сторону)
Как мне сердце защемило —
Жду от смерти избавленья.
Торренте
Ох, судомойка сжалится едва ли!
Мне ранил душу блеск ее светил!
Ах, если бы бежать достало сил,
Иль дева снизошла к моей печали!
Марсела
Принести одежду я
Вам велю — ведь вы с дороги.
Карденио
Мне сменить наряд убогий,
Госпожа, никак нельзя.

788
Мигель де Сервантес Сааведра
Торренте
(в сторону)
Вот подлинный, не выдуманный шквал,
И океан никак не усмирится,
А корабля давно пропал и след.
Карденио
Нищ я к вам сюда пришел,
Не в чем мне покрасоваться —
После бури той, признаться,
Я остался бос и гол.
Торренте
О ты, к кому так тщетно я взывал,
Амур, чьей властью рана исцелится, —
На помощь: боль уж не впихнуть в сонет!43
Дон Антонио
Когда б не ваш, кузен, святой обет,
То гостя б удержали мы с сестрицей,
А в Рим бы мог и кто другой явиться.
Марсела, дон Антонио, Доротея, Кристина и Карденио уходят. На
сцене остаются Муньос, Торренте и Оканья.
Муньос
Брат Торренте, скройся с глаз,
Как бы нас не подглядели!
Лишь бы скрыться мы сумели,
Чтоб не выследили нас.
(Уходит.)
Оканья
Подсказал мне весь ваш вид,
Коль не обманули очи,
Что у вас, блаженный отче,
Ноет сердце и болит.
Кристиника — острый дрот,
Нож, стрела, копье, острога.
Не спасет ничья подмога,

Путаница
789
Коль вам в грудь клинок войдет.
И ни речка, ни ручей
Жар сердечный не остудят.
Торренте
Кто же ваша милость будет?
Оканья
В доме этом я лакей;
Хоть в конюшне место мне,
Все-таки стрелок слепой
Душу мне извел тоской —
Вмерз я в лед, горю в огне.
У яслей ли, у поилки,
Меж соломой и овсом,
Темной ночью, ясным днем
От любви дрожат поджилки.
Торренте
Кристиника, что ль, была
Танца этого причиной?
Оканья
Знаю только, что кручиной
Сердце выжжено дотла.
Торренте
Значит, вы красой ее
Сражены? Уйму по праву
Мыслей дерзостных ораву,
Вырву с мясом острие!
Нет, вам не соперник я,
К ней не подойду и близко,
Этакой измены низкой
Не допустит честь моя.
Да пребудет нерушим
Мир меж этими стенами,
Пусть сжигает душу пламя,
Я смогу ужиться с ним.
И нескромные желанья

790
Мигель де Сервантес Сааведра
Удавлю сейчас, на месте,
Чтобы вам, мой друг, по чести
Оказать благодеянье.
Не всегда ж тому бывать,
Чтобы затонул весь флот,
Ан, какой корабль дойдет —
То-то будем пировать!
Оканья
Пилигрим ты мой прекрасный,
Редкий, чуткий и способный
Сделать булочкою сдобной
Сердце твердости алмазной!
Как тебя я увидал,
Душу ревность охватила,
Но теперь я в гроб, в могилу
Злые помыслы загнал.
Торренте
Встаньте, друг: сие зазорно
И совсем не подобает;
Ваш смиренный раб желает
Вам к стопам припасть покорно.
Слушайте, что говорю:
К вам явлюсь я на подмогу,
Коли то угодно Богу,
Верной дружбой одарю.
Оканья
Раз мы поклялись с монашком
В пилигримской дружбе жаркой,
Пусть Кристине блеять яркой,
А Киньонесу — барашком.
Торренте
Скорбь умерилась твоя —
Веселюсь я и ликую.

Путаница
791
Оканья
(в сторону)
Славно же тебя надую,
Или буду я не я!
Торренте и Оканья уходят, выходит дон Амбросио.
Дон Амбросио
О дивная,44 с тобою заодно,
Преодолев превратности природы,
Смиренный сеятель, предвидя всходы,
Бросает в ниву тучное зерно.
Пусть море шквалом буйным взметено —
Купец без страха укрощает воды,
Солдат стремится в дальние походы
И пьет в таверне терпкое вино.
К тебе не раз поверженный взывал,
Собрав остаток уходящих сил, —
И пред тобою отступали беды.
Ты прочный в бурях жизненных штурвал,
Ты светоч, что дорогу озарил
Нам к славе и величию победы.
Тебе, надежда, приношу обеты,
Утешь скорей отчаяньем пронзенных,
В несчастиях при жизни погребенных.
Выходит Кристина.
Кристина
Будет в доме чехарда:
Видно, съедутся заране
Все родные на венчанье.
Дон Амбросио
Ты — полярная звезда
Мне, сладчайшая девица!
Кристина
Что, нуга я иль зефир?

792
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Амбросио
Нет, ты высочайший клир,
Где судьба моя решится,
Где свой суд свершит любовь.
Кристина
Не валяйте дурака.
Дон Амбросио
То слетает с языка,
Что воспламеняет кровь.
Но к делам вернемся: что ты
Скажешь о моей надежде?
Умерла? Жива, как прежде?
Мне чинит препоны кто-то?
Я уже ни мертв, ни жив?
Отвечай: горит душа!
Кристина
Ша, сеньор мой пылкий, ша:
Как ты, право, тороплив!
Дон Амбросио
Торопливо пожирает
Душу мне огонь любви.
Кристина
Так тебе слова мои
Выслушать не помешает;
Вот, прими благую весть:
Замуж выдадут Марселу,
Дело ты повел несмело,
Поотважней люди есть.
Дон Амбросио
Даже и не запирайся:
Дон Антоньо ей супруг.

Путаница
793
Кристина
Вот те на! С чего бы вдруг?
Ври, да уж не завирайся:
Брат — сестре?
Дон Амбросио
О Кристиника!
Что ж ты покрываешь дерзко
Сей поступок богомерзкий
И обман сей превеликий?
Кристина
Он кузен ей.
Дон Амбросио
Что за вздор!
Видно, мир перевернулся:
Брат кузеном обернулся —
О несчастье, о позор!
Кристина
К нам явился пилигрим
Из Перу дорогой длинной,
У него деньжищ — что глины,
И слуга нахальный с ним.
Волны слитков тысяч сто,
Как яичницу, сглотнули —
А кузена изрыгнули;
Повернись, сеньор, не то
Он врасплох тебя застигнет.
Дон Амбросио
Что же в мире сем творится?
Кристина
Тот кузен до свадьбы, мнится,
В Рим стопы свои подвигнет.

794
Мигель де Сервантес Сааведра
Выходят Карденио, Торренте и Муньос.
Дон Амбросио
Пес заморский, я сужу,
Ты совсем уже зарвался:
Для чего родней назвался
Той, которой я служу?
Торренте
Различил фальшивку взор,
Мы погибли.
Муньос
Плохо дело:
Продержаться не сумела
Сказочка и дня.
Карденио
Сеньор,
Не могу вообразить,
Ни постичь при всем желанье,
Для чего поносной бранью
Пилигримов бедных крыть.
Муньос
Если кто возвел навет,
Будто памятку я дал,
Он вам тыщу раз соврал:
Нет, сеньор мой, нет и нет:
Я не сочиняю гили,
Не устраиваю ков.
Торренте
(в сторону)
Все он выложить готов,
Хоть еще нас не раскрыли.
О неверные химеры,
На песке речном дворец!

Путаница
795
Дон Амбросио
Я предвижу твой конец,
Лживым нет речам здесь веры.
Как бы ты ни преуспел,
Чтобы разлучить нас с милой,
Хоть словами, хоть и силой
Положу тебе предел.
Прочь ступай без промедленья
В Потоси, за океан!
Карденио
Он иль бредит, или пьян.
Торренте
Да, и я того же мненья.
Кристина
Мой сеньор и дон Франсиско
Подоспели. Наутек!
(Уходит.)
Входят дон Франсиско и дон Антонио.
Дон Франсиско
Может быть, отец жесток,
Но избегнуть хочет риска:
Дочку спрятать постарался,
Чтобы сохранить ей честь.
Дон Амбросио
Вот кто умудрился сплесть
Сеть, а я в ту сеть попался!
Иль на небе замерцали
Отблески звезды багровой,
Коли так ко мне суровы,
Вы, мой дон Антоньо, стали?
Что еще за пилигрим?
Чем успел он вас прельстить
Так, что вы меня убить
Рады, породнившись с ним?

796
Мигель де Сервантес Сааведра
Нет, она навек моя,
Нас не разлучат напасти!
Дон Антоньо, в вашей власти
К жизни возвратить меня.
Знатностью равны мы с ней,
И отца, коль рассудить,
Вряд ли может оскорбить
Столь почтенный гименей.45
Если в вашем доме скрыли
Эту деву мне на муку,
То прошу не длить разлуку:
Ведь и вы, должно, любили.
Дон Франсиско
Об Осорио Марселе
Речь, не о твоей сестре.
Дон Антонио
Уж меня о сей поре
Опасенья одолели.
Понапрасну вы шумите
И бряцаете словами —
Все увидите вы сами,
Ложь от правды отличите.
Покажу сестрицу вам,
Убедитесь вы на деле.
Дон Амбросио
О, коль мы спешим к Марселе,
Поспешаем к небесам!
Дон Антонио, дон Франсиско и дон Амбросио уходят. На сцене
остаются Муньос, Торренте и Карденио.
Карденио
Эк, Муньос, струхнули вы
Из-за сущих пустяков!
Муньос
Жалко мне моих боков,
И спины, и головы.

Путаница
797
На свою, видать, беду
Из-за наглой сей химеры
Попаду я на галеры,
Где, конечно, пропаду.
Торренте
Не пытают вас, не бьют —
Вы ж дрожите? Неспроста!
Муньос
Коли совесть нечиста,
Всюду кары предстают.
Признаюсь, что дал я маху,
Но, однако, полагаю:
Тем вину я искупаю,
Что уж натерпелся страху.
Памятка, что я вам дал,
Писана рукой моею —
И, понятно, я робею:
Право, даже исхудал!
Торренте
Поглядим, как обернется
Этот маскарад наш новый.
Муньос
И фланельку, и портного
Вряд ли мне узреть придется.
Все уходят. Выходят Марсела и Доротея.
Марсела
Не по нраву мне кузен,
О подруга Доротея,
И постичь я не умею
Смысла этих перемен.
Доротея
Вырядился неприглядно,
Вот и не довольна ты.

798
Мигель де Сервантес Сааведра
Марсела
Не добавят красоты
Кружева и плащ нарядный.
Вялый он, хоть своевольный,
Даже дерзкий иногда.
Доротея
Чересчур уж ты горда.
Марсела
Не по мне он, и довольно.
Доротея
Охладел, как мне сдается,
Братец твой к своей мечте.
Марсела
Как ни гонишь страсти те,
Все же что-то остается:
Мое имя на устах
У него, а в помышленье —
Сладострастные стремленья,
Вызывающие страх;
Так что я остерегаюсь
С ним бывать наедине.
Доротея
Я на разум твой вполне
И всецело полагаюсь.
Тут должны выйти на сцену дон Антонио, дон Франсиско, Карденио,
Торренте и Муньос.
Дон Антонио
Ну, которая из двух
Та прекрасная Марсела,
Страсть к которой вы столь смело
Нам высказывали вслух?
Дон Амбросио
В той вон есть немного сходства,
Только это не она:

Путаница
799
Каюсь, тут моя вина
И прямое сумасбродство.
Пусть меня Амур стократ
Покарает за измену.
Марсела
Что, мне назначают цену?
Объясни, в чем дело, брат.
Дон Амбросио
Краса тому виною
Единственная в мире,
Которой обладает
Та дева, что зовется, как и вы.
Ее движенья гордые,
Девическая скромность,
Ум острый, род старинный
Меня, злосчастного, пленили навсегда.
Любил ее, как должно,
К стопам челом склонялся,
Безмолвно умоляя,
Хоть взоры говорили за меня.
Ее отец с опаской,
С какой-то тайной мыслью
Иль на мое злосчастье,
Увез ее куда-то.
Дон Антонио
Случай мой!
Дон Амбросио
Нет, не с таким упорством
Богиня тучных злаков
Искала дщерь родную
В укромных преисподней уголках,46
Как следовал я всюду,
Куда влекли сомненья,
И в каждый женский лик свой взор вперял.
И тут мне сообщили,
Что есть одна Марсела,

800
Мигель де Сервантес Сааведра
Красою несравненна —
Но я не знал, что Альмендарес имя вам.
Решил я: дон Антоньо,
Возлюбленный ваш братец,
Отца моей Марселы
Осорио горячим просьбам вняв,
Сокрыл девицу в доме.
Я ж, рассудив превратно,
И ревностью пылая,
Переполох великий учинил.
Дон Франсиско
Слова его, как стрелы,
Тебе не ранят душу?
Дон Антонио
Перунами сражают,
На части раздирают и дробят.
Доротея
Бьюсь об заклад, сеньора,
Что из-за той Марселы
Твой брат страдает, плачет,
Вздыхает, стонет, мечется в тоске.
Торренте
Какой тяжелый камень,
Или скала крутая,
Иль непомерный, прочный
Стальной, неколебимый механизм
С души моей свалился.
Муньос
И перестал сосать
Меня червяк боязни.
Чтоб сгинул ты, влюбленный остолоп!
Уж как нагнал ты страху,
Проклятый недоумок!
Как, впопыхах и сдуру,
Балбес несчастный, спутал двух Марсел!

Путаница
801
Уж было я решил,
Что странствует по дому
От одного к другому мой листок:
Невиданный, внезапный, странный случай!
Дон Франсиско
Ну, что же: убедившись непреложно,
Что здесь Марселы вашей точно нет,
Впредь вы себя ведите осторожно,
На честный дом не возводя навет;
Ведь, право, отыскать вполне возможно
Виновницу всех ваших тяжких бед.
Дон Амбросио
Кто знает, сколь сильны любви мученья,
Тот извинит такое помраченье.
Я в ослепленье рыкал, аки лев,
Оно простительно.
Карденио
И объяснимо:
Вы, сударь, слишком разошлись, узрев
Убогие лохмотья пилигрима.
Дон Антонио
Столь сильный ревность вызывает гнев,
Что всякая оплошность допустима.
О, я и сам, случалось, ревновал,
Страдал, рыдал и к небесам взывал.
Дон Амбросио
Дай мне скорей пожать твою десницу
Во имя дружбы, честный пилигрим!
Пусть правнуки снесут тебя в гробницу,
И да не будет переводу им!
Пусть затмевает вешнюю денницу
Твоя Марсела обликом своим;
Пусть ревности не взведаешь, покуда
Всевышний не возьмет тебя отсюда.
А я вернусь к привычному томленью,
26 Зак. № 4086

802
Мигель де Сервантес Сааведра
Пойду искать в таинственной дали
Ту, что надежно прячет Провиденье.
Сизифом47 на поверхности земли
Я стану, либо призрачною тенью
Ночною, дабы очи обрели
Способность видеть в глубине и выси
Подобно Аргусу48 иль зоркой рыси.
Дон Амбросио уходит.
Марсела
Он в унынье исчезает.
Дон Антонио
Я ж в печали остаюсь:
Где Марсела — кто узнает?
Торренте
Ну, теперь я не боюсь.
Муньос
Дрожь меня уж не терзает!
Хоть меня б вы обязали,
Сударь, кабы изорвали
Тот листок злосчастный мой:
Ох, для совести больной
Сыщется покой едва ли.
Дон Франсиско
Франт сей, всюду вопрошая,
Если проследить за ним,
Нас введет в преддверье рая.
Дон Антонио
Я предчувствием томим:
Пылкая любовь такая
Вряд ли безответно сгинет.
Дон Франсиско
Пусть лишь удочку закинет:
Вынешь ты, ему на горе,

Путаница
803
Ту жемчужину, что в море
Прячет сам Амур поныне.
Дон Франсиско и дон Антонио уходят.
Карденио
Вышел недурной рассказ,
Да, моя кузина?
Марсела
Да;
Только брат мой, вот беда,
Погрустнел и скрылся с глаз,
Запропал невесть куда.
Дама, к коей тот пылает
Так, что разум уж теряет,
В чем Амур лишь виноват,
Та же самая, что брат
Ищет, любит, призывает;
Я ж себя вообразила
Этой самою Марселой,
Что его приворожила;
Звал меня он то и дело,
На меня глядел уныло —
И в глаза, и на уста;
Я же, бедная, спроста —
Господи, прости мне, грешной! —
Из движенья, взгляда, слова
Вывод делала поспешный.
Доротея
О безумная мечта!
Вот вина твоя!
Марсела
О нет!
В душу не укоренился
Мне нелепый этот бред.
Карденио
И к тому ж теперь раскрылся
Брата вашего секрет.

804
Мигель де Сервантес Сааведра
Муньос
Может, госпожа пойдет
Нынче в гости к донье Ане?
Марсела
Холодок порой столь ранней
Вмиг охоту отобьет
Улицей брести, дрожа:
Лучше уж теплей одеться
И на солнышке пригреться.
Доротея
Ваша правда, госпожа!
Бр-р, вот это холодина,
Нету мочи никакой!
Марсела и Доротея уходят.
Торренте
Да и мне противен твой
Холод, глупая дубина!
Для чего ты в дом попал,
Нас за перуанцев выдал,
Если, как безмолвный идол,
Тут полсуток проторчал?
Что дары фортуны сами
Хлынут, мнит один дурак.
Карденио
Но во мне и хлад, и пламя
Не примирятся никак!
Отлучившись от Марселы
Хоть на краткое мгновенье,
Я, исполнен дерзновенья,
Речи сочиняю смело;
Если ж случай приведет
С ней наедине остаться,
С мыслями уж не собраться:
Обратится пламя в лед.

Путаница
805
Торренте
Да, не растопить в огне
Этот лед: о том толкую.
Муньос
Начал я игру такую,
Что проступит на спине,
Если уж не прянет в очи.
Безрассудный старикашка,
Ты достоин кары тяжкой,
Страх измучил — нету мочи,
И душа исходит паром
При малейшем огорченье.
Карденио
Верьте: это приключенье
Вы измыслили недаром.
Из Перу прибудет флот,
И смогу я расплатиться.
Муньос
Чтоб мне в мавра превратиться!
Терпежу не достает
Слушать этакие сказки!
Где же золото, сеньоры,
Прощелыги, плуты, воры?
Торренте
Ждите, друг мой, без опаски.
Муньос
Из каковского Перу
Клад прибудет, говори?
Торренте
И баулы, и лари
Пред тобою отопру:
Хорошо отлитых пуль
Ты увидишь очень много.

806
Мигель де Сервантес Сааведра
Муньос
Братец, не гневи-ка Бога,
Лучше клад свой карауль;
Мне б фланельку и портного,
Вот была бы лепота!
Торренте
Жди портных поболе ста.
Муньос
Ох, уж так фланельки новой
Мне не терпится достать!
Торренте
Поживее сгиньте оба:
Вот идет моя зазноба,
Мне бы с ней потолковать.
Муньос и Карденио уходят, входит Кристина.
Возможно ль, цвет любви прекрасной
И плод ее, тугой и зрелый,
Чтоб по твоей вине сгорела
Душа в горниле муки страстной?
Возможно ль, чтоб к несметной ренте
Осталась равнодушна ты,
Не поощряя ни мечты,
Ни службы нежного Торренте?
Входит Оканья в узких штанах и рубахе, с подвязанным фартуком, с ситом
и скребницей в руках; приложив палец к губам, он потихоньку пробирается по сцене
и прячется за гобеленом так, что видны одни только ноги.
Возможно ль, чтоб не оценила
Богатства, коим я владею,
И, как презренного лакея,
Ты перуанца упустила?
Не хочешь, чтобы на плечах
Тебя несли, жену касика?49
Иль перед властию великой
Тебя обуревает страх?
Родной боишься кинуть брег,

Путаница
807
Несовершенную столицу,
И без усилий очутиться
В стране молочных сладких рек?
Уж так тебя пленил лакей,
Что ты величье отвергаешь
И безрассудно прилипаешь
К ничтожеству душой своей?
Иль привязалась ты к пьянчуге,
Что знай себе вино лакает,
И так пороку потакает,
Что тем известен всей округе?
Иль вам примером скарабей,
О дамы милые мои?
Кристина
Торренте, тише, не ори,
Болтай, да дело разумей:
Не стоит доверять стенам,
Они порой имеют уши.
Торренте
Нет, лучше ты меня послушай
И снизойди к моим мольбам.
Оставь премудрого лакея:
Союз с ним — для тебя бесчестье,
И уезжай со мною вместе,
Чтоб стать супругой богатея.
Кристина
Да разве я его люблю,
Иль ставлю хоть немного выше
Затычки бурдюка?
Торренте
Потише:
Кристина, не кричи, молю,
Как знать, кто слышит нас с тобой;
Речам давать не стоит воли,
Чтоб низкая служанки доля
Смогла сплестись с моей судьбой.

808
Мигель де Сервантес Сааведра
Верь, в силах я тебя вознесть
Хоть на Луну в ее сиянье.
Кристина
Подобное преуспеянье
Мне вовсе не по чину честь;
Удел служанки — что скрывать:
Туфлишки-стуколки, косынка,
Со снедью старая корзинка,
И ей сеньорой не бывать,
А тут еще вовсю клевещет
Подлец Оканья на бедняжку.
Торренте
Твои мне слезы видеть тяжко,
Пусть этот негодяй трепещет.
Кристина
Когда разочков шесть огреешь
Его дубиной здоровенной,
К твоим стопам паду смиренно.
Торренте
Ты зря охальника жалеешь,
Я обошелся б с ним иначе:
Язык, уж раз он им грешил,
Ему б я мигом отхватил,
И кое-что еще в придачу.
Кристина
Взбучки хватит — ну, ступай.
Торренте
Ты же с Богом оставайся.
Кристина
Все исполнить попытайся
Тайно, будто невзначай.
Торренте уходит. Кристина замечает ноги Оканьи, торчащие из-под гобелена.

Путаница
809
Ноги! Господи спаси,
Иисусе превеликий!
Оканья выходит.
Оканья
На плечах жену касика
Тащат прямо в Потоси!
Пред тобою недвижимо
Я стою живой мишенью
Твоего остервененья
И дубины пилигрима.
Что там два, что три удара?
Я твоей не стою ласки:
Ты могла бы для острастки
Вчетверо удвоить кару.
В чем я виноват, дурак?
Что, любя, остерегаю,
Дабы ты, моя шальная,
Не попала бы впросак?
Кристина
Ах, лакей, лакей — тебя
Нет умней во всей Испании:
Чтоб такого на заклание
Отдала так просто я?
Я тебе, свирепый барс,
Все б сказала.
Оканья
Ах, сказала?
На Луну бы ты попала,
Иль на Солнце, иль на Марс;
Я ж, несчастный, жалкий, битый,
Бултыхался бы в грязи.
Кристина
Нет уж, Боже упаси!
Оканья
Значит, мы с тобою квиты.

810
Мигель де Сервантес Сааведра
Кристина
Злого умысла тут нет:
В шутку я его поддела.
Оканья
Но зачем тогда велела
Ты ему хранить секрет?
Кристина
Но пойми же ты, простак:
Кабы все раскрылось сразу,
Провалилась бы проказа
Озорная.
Оканья
Так-то так:
Но зачем ты проливала
Жалостно потоки слез?
Кристина
Мне не веришь?
Оканья
Вот вопрос!
Только...
Кристина
Клятвы тебе мало?
Оканья
Было же вольно рыдать!
И к тому ж, мои родные,
Что за шуточки такие —
Резать, бить и протыкать?
Поддевай исподтишка,
Не боюсь я ничего:
Все услышат, у кого
Кот мяучит из мешка.
Лучше мне овса отмерь

Путаница
811
Тою мерой неизменной.
«Припаду к стопам смиренно!»
Кристина
Вот с чего проснулся зверь!
В жизни я не собиралась
Обещанье исполнять.
Оканья
Как с тобой мне толковать,
Если ты совсем завралась?
Кристина
Вдаль загадывать не след;
На, держи, да не грусти.
(Подает ему сито.)
Так-то уберу с пути
Двух несносных надоед.
(Уходит.)
Оканья
Когда лаке-, как ломовая кля-,50
Работая то в до-, то на коню-,
Влюбился в судомо- лоскут воню-,
То сил небе- ужасное прокля-.
Амур не слы- его смиренных кля-,
Лук натяну-: не сетуй, не каню-!
Лишь только запах ку- лакей уню-,
Как сумасше-, во все углы загля-.
Так принуждает лю- прилежно ве-
В пустые вра- сей бессердечной шлю-,
Хотя у ней семь пя- в любой неде-.
Амур, хоть ты бы надава- ей плю-,
Не то оста-, приличия презре-,
Пойти в таве- и преизрядно клю-.

812
Мигель де Сервантес Сааведра
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Входит дон Антонио.
Дон Антонио
Ненастною, туманною зимой
Утратит древо вешний цвет и плод
И сменит на холодный, колкий лед
Покров нежнейший изумрудный свой.
Хоть время искони летит стрелой,
Но, совершив свой вечный оборот,
И в обнаженном древе обретет
Живительные соки под корой.
Да, время возвращает упоенно
Минувший миг; не все подвластно тленью —
Ведь милостив к творению Творец.
Но если в сердце затаит влюбленный
Слепую ревность, ада порожденье,
Ему безжалостный грозит конец.
Входит дон Франсиско.
Дон Франсиско
И зимою, и весной
Вторят ветра завыванью
Слезные твои стенанья
Вкупе с жалостной мольбой.
Дон Антонио
Если б захотел на пробу
Я издать победный крик,
Ты б узрел, как мой язык
Крепко прилипает к нёбу.
Да, как видно, к страстной муке
Равнодушны небеса:
Жалит ревности оса,
Нестерпимо жить в разлуке.
Дон Франсиско
Все подвластно измененью
Под небесной этой твердью,

Путаница
813
От одной лишь хладной смерти
Нет на свете избавленья.
Постаралась так природа
Смертным сочетать судьбину,
Чтоб восторг сменил кручину:
То мы видим год от года.
Это каждый испытал,
Молвить только остается:
Кто вчера рыдал — смеется,
Плачет тот, кто хохотал.
Дон Антонио
Философски рассуждаешь,
Друг мой!
Дон Франсиско
Что ж, сказать решусь:
За тебя уж не боюсь,
Ты к блаженству поспешаешь!
Руку дай, благодари.
Дон Антонио
Вот тебе моя рука,
Но не знаю я пока,
В чем блаженство — не томи!
Не понять мне, что к чему,
Поясни же.
Дон Франсиско
Поясняю:
Внял Амур нам, цену зная
Постоянству твоему,
И тебя вознагражу
Я, вручив тебе Марселу.
Дон Антонио
Я же, дон Франсиско, смело
Все, что на уме, скажу:
Так над другом подшутить,
Что в тоске не взвидел света,
Неприглядно.

814
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Франсиско
Правда это:
Постараюсь кратким быть.
Итак, отец Марселы...
Дон Антонио
О, имена родные
Марселы и отца!
Дон Франсиско
Ах, не болтай.
Дон Антонио
Утратил я последний ум.
Дон Франсиско
Сегодня утром мессу
Я слушал в Сан-Херонимо,51
И мы друг другу руки
Пожали, выходя.
Дон Антонио
Блаженный миг!
Дон Франсиско
Что за блаженство может
Быть в длани стариковской?
Похоже, друг любезный,
Ты не в себе и за рассказом не следишь.
Дон Антонио
Так, значит, не Марсела
Тебе пожала руку?
Дон Франсиско
Да нет, ее родитель.
Дон Антонио
Тебя не понял я: ну, продолжай.

Путаница
815
Дон Франсиско
Зеленые оливы,
Чьи ветви — символ мира,
Услышали со мною
Слова, что я немедля передам.
Дон Антонио
Священные орбиты
Высоких сфер небесных,
Которых распознали
Волхвы и путь, и числа, и закон!
Сойдитесь так, чтоб эти
Мне речи шли во благо;
Чтобы ушей достигла
Раз в кои веки радостная весть.
Дон Франсиско
Ох, сгинь, болтун несносный!
Я прикусил с досады
Язык — пусть черт утащит
Влюбленных мямлей, коим несть числа!
Мужчина, бородатый,
Усатый и при шпаге,
Который бы осилил
Сардин арроб52 четырнадцать зараз,
Все ноет, стонет, хнычет,
Ни дать, ни взять, монашек,
Смиренный и покорный
Во всем велению жестокой госпожи!..
Дон Антонио
Такие ты расставил
Обширнейшие скобки,
Что к ним душа прилипла —
Не отлепить.
Дон Франсиско
Так выслушай еще:
Раз попросил влюбленный
Голубчик у служанки,
Чтоб та ему достала

816
Мигель де Сервантес Сааведра
За пять дублонов53 зубочистку госпожи;
И выложил монеты
Сполна, а девка-дура
Стащила зубочистку
Хозяина, беззубого хрыча.
Пришел в восторг влюбленный
И, в золото оправив,
Носил ее на шее,
Как некий чудотворный образок.
Не то, склонив колена,
Все возносил молитвы
К сухой и грязной щепке,
Чтоб сердце дамы тронуть помогла.
А вот еще премудрый:
Все ходит по колдуньям,
Трясет с бобами сито54
И думает, что так добьется своего!
К чертям всех недоумков!
Выказывать мужчина
Всегда отвагу должен,
Чтоб бабою никто его не счел.
Оставь в покое сферы,
И глобусы, и числа
Волхвов и белых магов.
Верь, да надейся, да друзьям внимай —
Всем их речам, сужденьям,
Всему, что только скажут
Из доброго участья.
Дон Антонио
Надеюсь, верю: обратился в слух.
Дон Франсиско
Сказал я, что дон Педро,
Отец твоей Марселы,
Изрек слова такие...
Дон Антонио
Могу я попросить, чтоб побыстрей
Ты свой рассказ закончил —

Путаница
817
Ведь от него зависит,
Жить мне или погибнуть?
Дон Франсиско
Сказал он, наконец...
Дон Антонио
Пришел уж мой!
Дон Франсиско
Как ты разбушевался,
Мой друг!
Дон Антонио
Да сгинь все к черту!
Довольно, дон Франсиско,
Влюбленная душа измаялась вконец!
Дон Франсиско
Послал меня к тебе он
И передал со мною,
Чтоб дочь его Марселу
Ты в жены попросил.
Дон Антонио
Что слышу я?
Смеешься надо мною,
Иль ложною надеждой
Пытаешься утешить?
Дон Франсиско
Нет, не смеюсь: все так и есть, свидетель Бог.
Дон Антонио
Паду к стопам.
Дон Франсиско
Да хватит.

818
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Антонио
Ах, я и душу б вверил
Тебе со всей охотой,
Когда б ее уже Марселе не вручил.
Но расскажи, мой милый:
Ты вправду прикоснулся
К деснице дона Педро:
То был не призрак?
Дон Франсиско
Вовсе потерял
Ты, дон Антоньо, разум.
Дон Антонио
Дон Педро де Осорио,
То был, отец Марселы!
Дон Франсиско
Он самый.
Дон Антонио
Неужели?
Дон Франсиско
Да-да, он самый — ну и что с того?
Дон Антонио
К несчастьям постоянным
Так притерпелось сердце,
Что, бедное, не верит
Той вести доброй, что принес мне ты.
Но следует поверить
Всему, что ты поведал:
Мы в добром друге видим
Частицу нашей собственной души.
Дон Франсиско
Пойди же к дону Педро
И попроси Марселу
В законные супруги.

Путаница
819
Дон Антонио
Где он ее скрывает?
Дон Франсиско
В Санта-Крус,
В обители блаженной,
Что между Торрехоном
И Кубасом:55 тот орден
Когда-то основал богатый кормчий бедняков.
Дон Антонио
Зачем, скажи на милость,
Он заточил Марселу?
Дон Франсиско
Вот этого не знаю —
В подробности не стал вдаваться я.
Услышав предложенье,
Я поспешил скорее
Тебе, мой друг, поведать
Ту, что услышал ты, благую весть.
Входят Марсела и Кристина.
Марсела
Ну, подойди, Кристина,
Скажи, что хочешь.
Кристина
Рдеет
Румянец на ланитах,
Уста мои немеют.
Марсела
Вот-те на!
Ты на быка бы вышла,
На рыцаря со шпагой, —
И вдруг боишься брата?

820
Мигель де Сервантес Сааведра
Дон Антонио
Ну, сестра:
Вам что-нибудь угодно?
Чем я могу служить вам?
Просите, что хотите:
Я нынче рад благодеяния творить.
Марсела
От имени Кристины
Прошу я разрешенья
На то, чтоб наши слуги
Устроили гулянье вечерком:
Оканья, Доротея,
Муньос и тот Торренте.
Кристина
И наш сосед, цирюльник,
С цирюльницей, супругою своей:
У ней небесный голос,
А в танце землю топчет
Она уж так проворно,
И с ними подмастерье их придет.
Марсела
Пожалуй, я добавлю,
Мой брат: и мне по нраву
Подобная затея.
Дон Антонио
Сегодня счастлив я и допустить готов,
Чтоб небеса разверзлись,
И чтоб многоязычье,57
И пляс, и звуки песен
На нас обрушились, как водопад!
Я сам не свой от счастья.
Дон Франсиско
И, если это нужно,
Я выйду на подмостки.

Путаница
821
Дон Антонио
И я немало виршей знаю наизусть.
Кристина
Живите тыщу лет
И наслаждайтесь жизнью
Всем сердцем и душою:
Я ради вас в лепешку расшибусь!
Дон Антонио
Но только чтоб прилично
Все было, честь по чести,
Кристина!
Кристина
Что вы, сударь:
Устроим танцы мы, как во дворце.
Дон Антонио
Скорее в путь.
Дон Франсиско
Скорее;
Да только дона Педро
Сегодня нет в Мадриде.
Дон Антонио
Где же он?
Дон Франсиско
Он в Санта-Крус уехал,
Вернется завтра утром.
Дон Антонио
Благодаренье небесам,
Что вняли, наконец, моим мольбам.
Дон Франсиско и дон Антонио уходят.

822
Мигель де Сервантес Сааведра
Марсела
Только ты смотри, Кристина,
Чтобы танцы, пьеса, пенье
Не вводили в искушенье,
Шли бы весело, но чинно.
Кристина
Подготовили гулянье
Гость и наш Муньос; сюжет
Сочинил большой поэт,
Доблестный лакей Оканья.
А о танце я скажу —
Будет танец тот безмерно
Мирный, скромный и примерный,
Что легко я докажу:
Песню мы сложить сумели,
Как то принято сейчас;
Тенор будет петь и бас,
Флейты раздадутся трели.
И лакейская, и пажья
Презабавной выйдет пьеса,
А еще, для интереса,
Судомоечная даже.
Марсела
Будет славное гулянье.
Кристина
Волноваться не изволь.
Марсела
Доротея знает роль?
Кристина
Каждый приложил старанье,
Важность дела разумея.
Нам для спевки залу дай,
Госпожа.
Марсела
Туда ступай.

Путаница
823
Кристина
Я от радости шалею!
Они уходят, и выходят Торренте и Оканья, у каждого под мышкой дубина.
Торренте
Нам сюда, сеньор Оканья,
Здесь удобнее пройти.
Оканья
Ты, паломник, не финти,
Тщетны все твои старанья.
Я тебя не пропущу
Впереди себя, предатель,
Знай, подлец и злопыхатель, —
Своего не упущу.
Чтоб решить вопросы чести,
Все равно, куда идти:
Те, иные ли пути
Нас сведут в едином месте.
Должен я сказать вам тоже,
Досточтимый пилигрим:
Тем, кто яростью томим,
Спорить о местах негоже.
Торренте
Шпага это иль дубина,
Мой Оканья?
Оканья
Палкой вам
Наподдам я по шеям:
Выйдет лисья пелерина.
А у вас там что, кинжал?
Торренте
Нет, то плетка палача:
Вот начну лупить с плеча,
Чтоб охальник замолчал.

824
Мигель де Сервантес Сааведра
Оканья
Вы охальника, похоже,
Наказать решили?
Торренте
Да.
Оканья
Разрешим вопрос тогда —
Ведь и я собрался тоже
Негодяю наподдать
И пройдоху сжить со света.
Торренте
Если про Торренте это,
Куртку мне придется снять,
Пояс затяну потуже,
И хоть голыми руками
Докажу, что вы-то сами —
Дурень и прохвост к тому же.
Оканья
Эй, Торренте, что с тобой?
Ты от гнева весь клокочешь;
Успокойся, коль не хочешь,
Чтобы разразился бой.
Или сгинут ни за грош
От коварства девы милой
Гекторы, не то Ахиллы?58
Торренте
Сгинут оба — ну так что ж?
Оканья
Кристинилья, видит Бог,
До конца остервенела,
Проучить тебя велела,
Преподать тебе урок,
По щекам пройтись навахой;
Знай, Торренте дорогой:

Путаница
825
В той девахе разбитной
Нет ни совести, ни страха.
То же самое заданье
И тебе дала.
Торренте
Мы знаем.
Оканья
И плутовке подыграем?
Торренте
Вот уж нет, мой друг Оканья.
Мы живем, чтоб пить вино,
Чтобы жить, вино мы пьем;
Бог с ним, с этим баловством,
Пусть бы сгинуло оно!
У кого сердца нежней,
И притом покрепче спины,
Пусть берут себе Кристину
И валандаются с ней.
Вон идет она — легка
На помине — хоть креститься!
Оканья
Злобной этакой ослицы
Я не видывал пока!
Торренте
Притворяемся нарочно:
Может, сменит гнев на милость;
Чтоб совсем переменилась,
Это, братец, невозможно.
Выходит Кристина.
Кристина
Разнесли друг друга в клочья,
Верно, хахали мои:
Ярый гнев кипел в крови,
Молнии метали очи!

826
Мигель де Сервантес Сааведра
Нет же: мирно, как на мессе,
Прохлаждаются те двое.
Боже правый, что такое:
При своем я интересе?
Торренте
О Кристина, мой цветок!
Кристина
Врешь ты!
Торренте
В чем я оплошал?
Кристина
Кто тебе Кристину дал?
Торренте
Страсть и пухлый кошелек.
Кристина
Пухлый?
Торренте
Дело тут такое:
Новый флот его набьет,
Да и то, коль не пойдет
Снова он на дно морское.
Кристина
Ты мне что-то дашь, Оканья?
Оканья
Разве я тебе сюжет,
Как прославленный поэт,
Не придумал для гулянья?
Ежедневно сочинял
Я тебе стихи по весу!

Путаница
827
Кристина
Если только наша пьеса
Удостоится похвал,
На тебя направлю взор,
И с охотой превеликой.
Торренте
Ты не скажешь, Кристиника,
Если это не в укор,
Кто из нас тебе милее?
Кристина
Невозможное желанье:
Я подобного признанья
Прямо выразить не смею;
Впрочем, ежели хотите,
Вам могу подать я знак,
Коль ко мне и вправду так
Чувством пламенным горите.
Есть ли у тебя платок,
Мой Оканья?
Оканья
Вот он, драный —
И с моей сердечной раной
Принимай холста клочок.
Кристина
Мой — заморскому сеньору:
Вот я вам утерла нос,
Так ответив на вопрос,
Чтобы вы вступили в ссору.
И прощайте: уж пора
Нам учить для пьесы роли.
Торренте
Вот так высказала волю
Кристиника — ну, хитра:
Поселила в нас сомненье!

828
Мигель де Сервантес Сааведра
Оканья
Рассудивши не спеша,
Вынесла моя душа
Вот какое заключенье:
Так, тебе дала она,
У меня взяла,59 что ясно;
Ты надеешься напрасно —
Мне мое она должна
Возвратить любовью страстной.
Торренте
Если кто берет чужое,
То, уж верно, от презренья:
Ведь любовь, в чем нет сомненья,
Есть растение такое,
Что тучнеет от даренья.
Оканья
Пусть, премудрый Соломон,60
Этим в публике займутся —
Ведь, уж верно, в ней найдутся
Аристотель и Платон.
Всяк, кто пышно облачен
В шелк да бархат с кружевами,
Изъясняется стихами,
И, как говорит народ,
Даст хоть сто очков вперед
Черту самому с рогами.
Торренте и Оканья уходят, и выходят дон Антоны о, дон Франсиско,
Карденио, Марсела и Муньос.
Дон Антонио
Дай Бог, чтоб этот праздник удался
Так, как его задумали актеры.
Муньос
Не сомневайтесь: будет танцевать
Цирюльник, наш сосед, — уж он покажет!

Путаница
829
В двери театра заглядывает Кристина и говорит.
Кристина
Устройтесь поудобнее, выходим.
Марсела
А музыканты?
Кристина
Пробуют лады.
Кристина скрывается, выходят Оканья и Торренте, они одеты лакеями, лица
прикрыты плащами.
Торренте
Нетвердо, кажется, ступаешь ты,
Оканья.
Оканья
Да, неверен шаг, однако
Рассудок тверд. Тебе, брат, не понять,
Как пробуждают винные пары
Поникший и преставившийся дух.
Сейчас один я выйду против сотни,
И ни на йоту, ни на пядь не отступлю.
Карденио
Вступленье неплохое.
Муньос
Как — плохое?
Ничто на свете лучше быть не может:
Мы пьесу пополам писали!
Торренте
Слушай,
Оканья, нам сюда?
Оканья
Не разбираю:
С утра я залил зенки...нет, зеницы!
Откуда музыка, туда и при!

830
Мигель де Сервантес Сааведра
Торренте
Гляди: сюда уже идут Кристина
И Доротея.
Оканья
Сплю я на ходу.
Выходят Доротея и Кристина, одетые как судомойки.
Доротея
Сегодня я, подруга Кристиника,
Готова наплясаться от души.
Кристина
Я тоже натанцуюсь до упаду.
Где Агеда, портняжкина жена?
Доротея
Сулилась, что придет.
Кристина
И Хульяника,
Та, что за резчиком, и Сабинина,
Что служит у святоши в Кантарранас.61
Доротея
На славу пляшут эти все подружки!
Придут, как приберутся.
Кристина
Да и мы:
У нас в домах оттерто все до блеска.
И ужин не готовлю я: хозяин
Проглотит два сырых яйца, и с Богом.
Доротея
А моего грудная жаба душит,
Две ложечки варенья съест, и ладно:
Молитву сотворил, и на покой.

Путаница
831
Кристина
А что хозяйка — спать ложится тоже?
Доротея
Еще чего! Поклоны бьет в молельне,
Коленки протирает и бормочет
Молитвы до заутрени и дольше.
Кристина
И у меня хозяйка — богомолка,
Святоши обе, к нашему несчастью.
Доротея
Но разве, милая, так скверно это?
Кристина
Куда уж хуже: если бы они
Скользили, оступались, спотыкались
И падали, хоть и на ровном месте,
А мы бы знали эти штучки-дрючки,
Обеих милок в кулаке б держали:
Не мы им — нам они бы подпевали,
А мы бы роль вели, как примадонны
Италиянские.
Доротея
Вот это верно:
Когда служанка знает, на какую
Хромает ножку госпожа, неужто
Посмеет та журить ее, бранить
И распекать? Куда там — побоится,
Что вылезут грешки ее наружу.
Кристина
А видела ты туфельки Лоренсы,
Что служит косоротому сутяге?
Кто дал обувку, знаешь?
Доротея
Ну, кузен,
Он послушник, едва ли не святой.

832
Мигель де Сервантес Сааведра
Кристина
Все у тебя святые!
Доротея
Слышь, сестричка:
Уж музыка играет, и цирюльник,
Великий наш танцор, выходит в круг.
Муньос
Во имя неба, пьеска получилась
Небесная!
Оканья
Помалкивай, старик:
Гляди, укорочу тебе язык!
Выходят музыканты и цирюльник, который танцует под пение следующего
романса.
Музыканты
Этот наш цирюльник —
Первый из танцоров:
Такт он соблюдает
И в движеньях скорый.
Мог бы проплясать он
Хоть пред королем:
Шаг его крылатый,
Сам горит огнем.
То он дробно землю бьет,
То орлом взлетает;
Любят девушки его,
Парни уважают.
Ок
анья
Эй, послушайте: прыжки
Прекратите эти —
Что нам воздух зря лупить,
Бить ногами ветер?
Наиграйте сегидилью,62
И увидите тогда:

Путаница
833
Коли песня мне по нраву,
Не засну я никогда.
Муньос
Есть второй лакей Оканья
На земле иль в небесах?
Цирюльник
Что ж, пусть будет сегидилья.
Кристина
Ой, плясать охота — страх!
Музыканты
Матушка родная,
Приставь сторожей,
Только знай — не сдержишь
Волюшки моей.
Торренте
Вот слова-то, черт возьми,
По последней моде —
И прелестны, и нежны,
И верны природе.
Музыканты
На белой странице
Записано где-то,
Что от запрета
Желанье родится.
Пуще разгорится
Под замком любовь —
Можешь вновь и вновь
Менять сторожей,
Только знай: не сдержишь
Волюшки моей.
Оканья
Я уж вам сказал: пляшите
Благонравно, мерно, чинно;
27 Зак. № 4086

834 Мигель де Сервантес Сааведра
Не к лицу нам распалять
Чувств красавицы невинной.
Цирюльник
Эй, любезнейший лакей,
Не молол бы языком:
Мы танцуем, как хотим.
Оканья
Ладно, поглядим потом.
Музыканты
Хоть сажай в колодки —
Меры страсть не знает:
Мигом запылает
Сердце у красотки!
Разговор короткий:
В сердце — пламень ярый,
Нет сильней пожара,
Попробуй, залей!
Но знай: не осилишь
Волюшки моей.
Торренте
Мне ведь тоже не по нраву
Те ужимки да прыжки:
Не настолько наши девы
В добродетели крепки.
Музыканты
Господа лакеи, прочь:
Место нам освободите.
Оканья
Музыкантишки срамные,
Пойте песню, не хамите.
Мы отсюда не уйдем.
Музыканты
Так куплетик подтяните.

Путаница
835
Музыканты
Та, что заразится
Страстью огневою,
Бабочкой ночною
Над свечой кружится;
Спрячь меня в темницу,
Наложи оковы,
Тяжки да суровы,
Кликни сторожей —
Но не пересилишь
Волюшки моей.
Торренте
Ты, лоза, что будоражит,
Полно бедрами крутить;
Ящерке в крахмальных юбках,
Надлежит приличья чтить.
Доротея
Уходи, бурдюк ходячий,
Слов твоих не разумеем:
От тебя разит на милю
Галисийцем63 и лакеем.
Муньос
Вижу — эти перепалки
Благородны и прекрасны;
Веселы, благопристойны,
С просвещением согласны.
Оканья
Я хочу плясать с Кристиной!
Торренте
Осторожнее, дружок!
Разве ты уже не помнишь:
Мне дала она платок;
Следуя за ней всечасно,
Навяжу свою ей волю —

836
Мигель де Сервантес Сааведра
Даже солнышку на небе
С ней спознаться не позволю.
Оканья
Я достоин, мой Торренте,
По своим манерам светским,
Даже с примасом64 плясать,
Хоть бы даже и Толедским.
Карденио
Что же, танцу тут конец?
Оканья
Да: зато конца не видно
Силе храброго Оканьи,
Доблести его завидной.
Торренте
Ай, мой нос лежит во прахе,
Шпагой срезанный злодейской!
На-ка, получай, голубчик!
Зрит Нерон с горы Тарпейской!65
Муньос
Вот так номер! Вы не верьте
Сим делам, друзья мои:
Не такой я сплел сюжетец,
Фарсы не писал сии!
Цирюльник
Шпагою пронзен насквозь
Наш Оканья!
Марсела
Правый Боже!
Цирюльник
Прозондировать могу
Рану — я цирюльник все же.

Путаница
837
Доротея
Ах, сеньора без сознанья!
Дон Антонио
В этом сам я виноват:
Знал ведь, что лакей Оканья —
Еретик и супостат.
Цирюльник
Корпии, белков яичных
Надо поживей достать.
Карденио
Улепетывай не медля,
Висельник, убийца, тать!
Торренте
Нос сначала отыщите,
Ведь безносым мне не след
Покидать сей дом почтенный.
Карденио
Уноси же ноги!
Торренте
Нет!
Доротея
О, несчастная сеньора!
Дон Антонио
Отвести ее в покои!
Кто это стучится в двери
Неотступно? Что такое?
Дон Франсиско
Верно, пристав с альгвасилом
При обходе услыхали
Вопли горестные женщин.

838
Мигель де Сервантес Сааведра
Кристина
Вот уж не было печали!
Я не пролила б слезинки
У родительской могилы,
А тем паче, сбывши с рук
Двух поклонников постылых,
Кощунов и святотатцев,
Злоречивых надоед,
Да к тому же голодранцев,
От которых только вред.
Входят альгвасил и пристав.
Альгвасил
Что за крик, откуда кровь?
Пристав
Ну-с, компания честная?
Торренте
Мне тут откромсали нос.
Оканья
Я безвинно погибаю.
Альгвасил
Чтоб злодей не улизнул,
Живо затворите двери.
Муньос
Все равно уйдем...
Доротея
Куда?
Муньос
Ну, в тюрьму по крайней мере.
Дон Антонио
Ей в лицо воды плеснули?

Путаница
839
Доротея
Уж пришла в себя.
Пристав
Как быть?
Всех подряд тащить в кутузку?
Альгвасил
Дело прежде разъяснить.
Торренте
Мне с кутузкою спознаться!
Оканья
На исходе дни мои!
Зонд вводи, болван безрукий,
Осторожнее, не жми!
Цирюльник
На две пяди зонд вошел.
Оканья
Крови три асумбры66 вышло;
И чего уж мелочиться:
Суй туда не зонд, а дышло.
Пристав
А теперь мы нос поищем.
Торренте
Ну-ка, ты, копыта прочь!
Нос растопчешь, а курносым
Мне на свете жить невмочь.
Водружу его на место,
Всех делов-то.
Пристав
Мне твой нос
Не сыскать, ну хоть ты тресни.

840
Мигель де Сервантес Сааведра
Торренте
Вот он, нос, уже прирос.
Муньос
Чудо, чудо перед нами!
Оканья
А цирюльник, наш герой,
В горло бурдюка с винищем
Зонд не глядя сунул свой.67
Дон Антонио
Значит, все одно притворство?
Оканья
Да, сеньор.
Дон Антонио
Во имя неба!
Зол я так, что в миг единый
Станет былью эта небыль.
Вытащить клинки из ножен
Здесь, при дамах!
Торренте
Ах, сеньор:
Незачем так кипятиться.
Дон Антонио
Пакостник, пройдоха, вор!
Альгвасил
Стало быть, все это — шутка?
Оканья
Да, невинная забава,
Но развязка неизвестна.
Карденио
Пьеска удалась на славу.

Путаница
841
Дон Франсиско
Этот розыгрыш, ей-Богу,
Что я видел в доме вашем,
Выше всяческих похвал.
Доротея
Что ж, опять плясать?
Кристина
Попляшем.
Марсела
Ну уж нет: с меня довольно
Этих шуток — мне б хотелось
От подобных треволнений
Отдохнуть душой и телом.
Дон Антонио
Удались, сестра.
Марсела
Идемте,
Девушки.
Торренте
Присочинили
Мы внезапную развязку
К несусветной этой гили.
Кристина, Марсела и Доротея уходят.
Альгвасил
Что комедию смотрел тут,
Не трагедию, народ —
Я тому безмерно рад,
И продолжу свой обход.
Альгвасил и пристав уходят.

842
Мигель де Сервантес Сааведра
Карденио
Ах, Оканья и Торренте,
Славно всех вы разыграли —
Как рубились, черти, лихо,
Как похоже умирали.
Муньос
Я начало сочинил,
Остальное — бред и ересь:
Перуанец и Оканья,
Верно, белены объелись.
Оканья
Поглядите: в эту рану
Зонд цирюльник поместил —
Сколько крови тут прольется,
Столько мне прибудет сил.
(Показывает бурдюк с вином.)
Торренте
Публика, раскинь мозгами
И умишко напряги:
Для чего тогда Кристина
Поменяла нам платки?
Впрочем, ежели хотите,
Это дело мы отложим,
Пьески новые поставим
И веселье приумножим.
Не забудьте, я — Торренте,
Из Перу креол богатый;
Прямо с веток рву дублоны,
Золото гребу лопатой.
Оканья
Здесь Оканья перед вами,
Ум высокий, хоть лакей,
Я с друзьями грош последний
Промотаю в кабаке.
Все уходят.

Путаница
843
Выходят дон Сильвестре де Альмендарес, подлинный, украшен длинной
золотой цепью или чем-нибудь в этом роде, и Клавихо, его приятель.
Дон Сильвестре
Когда художник предпочел польстить,
И красоты большой в кузине нет,
К другой могу я взоры обратить.
Клавихо
И я тебе такой даю совет:
Невесту повидать воочью надо,
И лишь тогда промолвить «да» иль «нет».
А ежели довольно будет взгляда,
Чтобы в ее изъянах убедиться,
То вот помеха браку и преграда.
Не только в дольнем мире счастье длится:
Та, что от страсти чувственной свободна,
К блаженствам вечной жизни возродится.
Ах, узы брака связывают плотно,
И жмут, и давят до последних дней,
Коль сердце их приемлет неохотно!
Да, не был узел Гордиев68 прочней,
Чем сей союз: до смертного предела
Тебя, мой друг, соединит он с ней!
Ты, хоть и молод, рассуждаешь зрело,
И я, Сильвестре, твоему уму
Могу, конечно, доверять всецело.
Дон Сильвестре
Ну что ж, Клавихо, будет по сему.
Но гляди: вон там идет
Не она ль? Вот совпаденье!
Клавихо
Раз сегодня воскресенье,
В храм спешит.
Дон Сильвестре
Как нам везет!
Но скажи: ведь это — дом
Моего кузена, да?

844
Мигель де Сервантес Сааведра
Клавихо
Ты узришь ее, когда
Не закроется плащом.
Выходят Марсела и Доротея в длинных плащах; Киньонес, позади, несет
бархатную подушку, а Муньос ведет Марселу под руку.
Марсела
Лихо нападал Оканья
Во вчерашнем представлении.
Муньос
Он, сеньора, без сомнения,
Первый пьяница в Испании.
Марсела
Устрашил оружья вид
Сердце мне.
Муньос
Мартышки наши
Вмиг врага порубят в кашу —
Что там Ратоборец Сид!
То и дело в стельку пьян
Плут Оканья, а Торренте
День и ночь проводит в венте,69
Вечной жаждой обуян.
Марсела
Не пошел кузен мой в храм?
Доротея
Нет, сеньора, он в постели.
Марсела
Дон Сильвестре, в самом деле,
Так изнежен — просто срам!
Не забыла часослов?
Доротея
Что вы, нет.

Путаница
845
Муньос
Мне что-то мнится,
Будто проповедь продлится
Уж не меньше трех часов.
Дон Сильвестре и Клавихо, проходя мимо, почтительно кланяются Марселе, та не
обращает внимания.
Мне же, на мою беду,
В церкви холодно ужасно!
Марсела
Улизнешь ты, это ясно.
Муньос
Выйду и опять войду.
Марсела, Муньос, Доротея и Киньонес уходят.
Дон Сильвестре
То Марсела, без сомненья,
И весьма похож портрет.
Клавихо
Да, она, тут спору нет,
Хороша на удивленье.
И любезна, и скромна —
Коль еще и благонравна,
В мире ей не сыщешь равной,
Всех затмит собой она.
Дон Сильвестре
Про кузена речь вела,
Будто он еще в постели,
Так изнежен, в самом деле.
Как понять сии дела?
Клавихо
Казус не постичь умом,
Понимания он выше —
Вон оруженосец вышел,
Он расскажет обо всем.

846
Мигель де Сервантес Сааведра
Возвращается Муньос.
Муньос
Два часа стоять на месте
Старику, да натощак,
Дуть от холода в кулак —
Как пробудишь благочестье?
Лучше я погреюсь тут.
Вправит пусть мозги другим
Тот монах, кого святым
Наши прихожане чтут.
Клавихо
Скажите, кабальеро, без обмана —
Кто та весьма изысканная дама,
Что вот сейчас вступила в двери храма?
Муньос
Которого?
Клавихо
Святого Себастьяна.70
Муньос
То — Марсела де Альмендарес,
И прекрасна, и умна;
Среди барышень столичных
Скромницей слывет она.
Брат Марселы — дон Антоньо;
В дальних Индиях живет
Брат отца, а деткам — дядя:
У него большой доход;
Сын его под нашим кровом
Вволю ест и сладко пьет;
Он из Рима разрешенья
От Отца Святого ждет;
А дождется — к аналою
Он кузину поведет.
Дон Сильвестре
Имя сына?

Путаница
847
Муньос
Дон Сильвестре
Де Альмендарес; он из Лимы
Вдруг явился к нам сюда,
Злобною судьбой гонимый:
Буря грянула — ив море
Полетели кувырком
Чемоданов тысяч восемь
С золотом и серебром;
С ними и моя фланелька,
Коей мне уж не видать.
Клавихо
Боже правый, вот так случай!
Муньос
Больше мог бы рассказать
Тот, кто к нам бредет неспешно:
Он сейчас, я разумею,
Обстоятельно и с толком
Растолкует опупею.
Дон Сильвестре
Эпопею, что ли, братец?
Муньос
На какой мне черт сдалась
Эта ваша окунея!
Входит Торренте.
Торренте
Месса, братец, началась?
Муньос
Все раскрыли часословы.
Торренте
Кристиника ждет меня?

848
Мигель де Сервантес Сааведра
Муньос
Угодил ты, мой Торренте,
В полымя да из огня.
Лучше б ты глаза потупил,
На девчонок не глядел:
У Оканьи нрав, что порох,
Натворить способен дел!
Торренте
Разве я, Муньос любезный,
С дуба стряхиваю груши?
Как сраженье мы затеем,
Отхвачу лакею уши!
Входит почтарь, из тех, что разносят в столице письма.
Почтарь
Вы не знаете, сеньоры,
Альмендаресов где дом?
Муньос
Знаем, добрый человек:
Чуть подале, за утлом.
Им письмо из Рима?
Почтарь
Да.
Муньос
Разрешение, никак.
Вступит славный наш паломник
С дивною кузиной в брак.
За доставку что?
Почтарь
Эскудо.71
Муньос
Ой~ой-ой: ступай скорее
К майордому: он заплатит
Щедро, денег не жалея.
Почтарь уходит.

Путаница
849
Торренте
Вот затеют пир горой!
Вот уж празднество начнется!
Затрещат столы от яств
И вино рекой польется!
Куньи нам дадут плащи,
Горностайные уборы!
Муньос
Как рванут те стаи в горы,
Только их ищи-свищи.
Как те реки потекут,
Вы забудете крушенье,
Что случилось, без сомненья,
Где-то около Бермуд:72
В этих областях земли
Злые дуют ураганы.
Торренте
Оттого мы в ваши страны
Пилигримами пришли.
Я скажу такое слово:
Чья головушка больна,
Тот морского скакуна
Оседлал, сойдя с земного.
Где полого, а где круто,
То в грязи, а то в пыли
Мы брели и прибрели
Прямо к венте Баламута;
Но, к несчастью, на запоре
Оказалась венты дверь:
После этого и верь
Вывескам, себе на горе.
Дон Сильвестре
Перед бурей шли в проход,
Иль Багамы73 огибая?

850
Мигель де Сервантес Сааведра
Торренте
Я проход единый знаю —
Тот, по коему течет
В глотку Бахуса74 водица.
Клавихо
Широту установили?
Торренте
Сироту усыновили?
Не могло того случиться:
Мой хозяин вступит в брак,
В срок появятся и детки.
Муньос
Хоть ответы эти метки,
Не попасть бы нам впросак.
Дон Сильвестре
У Кобыльего залива75
С бурей повстречались вы?
Торренте
Средь зеленой муравы
Повстречал нас мерин сивый.
Клавихо
Где, скажите, вы пристали?
Торренте
А на пристани.
Дон Сильвестре
Ara.
Муньос
Нам минута дорога
Каждая.

Путаница
851
Дон Сильвестре
Вы показали
Уйму знаний, господа!
Столько прыти в этом малом,
Что и сладить со штурвалом
Он сумел бы без труда:
Каждый порт ему родной,
Приставал он к каждой венте.
Муньос
Досточтимый наш Торренте —
Превосходный рулевой:
Он на карте разберет
Малагу, Херес, Риоху.
Торренте
Бахус, хорошо ли, плохо,
В Индии по мне плывет.76
Муньос
Если бы я не прервал
Эту скользкую беседу,
Ты б, Торренте-непоседа,
Окончательно пропал.
Торренте и Муньос уходят; выходят дон Антонио, дон Франсиско и
дон Амбросио, с запиской в руке.
Дон Амбросио
Коль вы меня поздравить не хотите,
Не веря этой правде непреложной,
Моей беде вы сострадали ложно,
На счастье ж оком зависти глядите.
Ночь миновала темная моя,
Ненастная, унылая и злая;
Явился ясный день, красой сияя
И ликованьем сладостным маня.
Из-за суровых, диких, мрачных круч,
К которым, мнилось мне, дороги нет,
Любви разлился милосердный свет,

852
Мигель де Сервантес Сааведра
Блеснул на небе путеводный луч.
Мне не страшны ни скалы, ни пески,
Избегнув бурь, стремится в гавань судно,
И после одиссеи многотрудной
Часы покоя кажутся легки.
Моя Марсела объявилась вдруг
И подтвердила собственной рукою,
Что я, хоть этого совсем не стою,
Как видите, уже ее супруг.
Дон Антонио
Но точно ли Марселы то рука
И подпись?
Дон Амбросио
Ни малейших нет сомнений.
Дон Антонио
Что ж, вот конец всех ваших злоключений;
И вправду ваша радость велика;
Однако ж мне известно, что отец
Ее другому пожелал вручить.
Дон Амбросио
Уж нас никто не сможет разлучить,
Любви взаимной положить конец:
Вот обещанье, писанное кровью,
Благословенный, сладостный листок.
Дон Антонио
И да сподобит вас Всевышний Бог
Век наслаждаться вашею любовью.
Смелее, не страшитесь ничего,
И да не будет счастию предела.
Дон Франсиско
Коль женщина чего-то захотела,
Она всегда добьется своего.
Но поглядите: вон идет сюда
Отец невесты вашей нареченной.

Путаница
853
Дон Амбросио
Его мне дожидаться нет резона,
Мне лучше удалиться, господа.
Выходит отец Марселы, а дон Амбросио уходит; появляется также Оканья.
Отец
Вам я, сударь, предложенье
Передал, как то прилично,
А теперь явился лично
Ваше выслушать решенье.
Высказать его прилюдно,
Мне ответить «нет» иль «да»
Вас прошу — ведь иногда
Смысл понять бывает трудно.
Я, Антоньо, отдаю,
Если так сказать возможно,
Душу, предложив неложно
Вам в супруги дочь мою.
Милая моя Марсела
Благородна и учтива,
И к тому ж весьма красива,
Я могу добавить смело;
Не касался той девицы
Даже ветер, пролетая;
И, белее горностая,77
К Богу дух ее стремится;
Дева — благонравья чудо,
В мире нет ее скромней,
А в приданое за ней —
Рента тысяч в сто эскудо.
Дон Антонио
Я, сеньор Осорьо, сам
Счел бы этот брак за счастье,
Как в пылу любовной страсти,
Так и из почтенья к вам;
Но прелестная Марсела
Тьму родительских забот,
Ей готовивших почет,

854
Мигель де Сервантес Сааведра
Упредить, увы, успела:
Уж она избрала мужа,
К нам он приходил сюда.
Отец
Дочь моя Марсела?
Дон Франсиско
Да.
Отец
В мире нет злосчастья хуже
Для отца! Но как же так?
Дон Франсиско
Он запиской похвалялся,
Где Марселы различался
Почерк — то вернейший знак.
Отец
Не подделка?
Дон Франсиско
Может быть;
Только вряд ли, молвить смею.
Отец
Для чего ж он хвастал ею?
Дон Антонио
Радость в силах ум затмить.
Отец
Он ее не увидит,
Он ее не коснется,
Он ее не получит —
Раньше она умрет, иль погибну я.
Придет такой прощелыга
С надушенными руками,
При этом на руку нечистый, —

Путаница
855
И душу, из тела вынув, у вас украдет.
Дети — части души,
И особенно крепко
Дочки в нее врастают:
Зорко обязан следить за их честью отец.
Оканья
Иисусе сладчайший.
Правота выше крыши
Поднимается гордо
Этого бедного старца, кому сострадаю я.
Этакий франт паршивый,
Расфуфыренный модник
С завитыми кудрями
Дурочек уловляет на ложь и обман!
Дон Антонио
Болван, ты куда суешься?
Оканья
Молчу уж, молчу и каюсь:
Глупость сморозил.
Дон Антонио
Негодник,
С каких это пор ты лезешь в беседы господ?
Оканья
Слова не даст мне молвить
Мой спесивый хозяин,
Но стань мы умами тягаться,
Я дал бы ему вперед хоть и сто очков.
Отец
Вас попросить о чем-то
Я не имею права,
Сын мой, — когда б вы им стали,
Было бы то утешеньем моих седин.
Непокорные дочки,
Что, отца обманув доверье,

856
Мигель де Сервантес Сааведра
Наслаждений алкают, —
Да разразит вас гром, покарает Бог!
(Уходит.)
Дон Антонио
Затмилось счастие в ненастье!
Дон Франсиско
А вдруг подложна та записка?
Дон Антонио
Но если и так, дружище,
Все равно пошатнулась Марселы честь.
К тому ж мы с тобою знаем,
Что дон Амбросио честен,
И не возведет поклепа
На деву, которую любит.
Дон Франсиско
Да, это так.
Дон Антонио
Девица, что шлет посланья,
О которой судачат в столице,
Так что честь ее под сомненьем, —
Не для меня.
Оканья
Платон не рассудил бы мудрей!
Выходят Торренте и Карденио.
Торренте
Все, лентяй, баклуши бьешь?
Что ты предпринять сумел,
Чтоб исправить свой удел?78
Ты чего, несчастный, ждешь?
Есть и место, есть и время,
Чтобы льстить и умолять.

Путаница
857
Карденио
Ежечасно умирать,
Ощущая жизни бремя.
Торренте
От упорного молчанья
Скоро пропадем с тобой.
Карденио
Нем я перед красотой,
Строгий взор мертвит дерзанье.
Я в конце концов умру
Молча.
Торренте
Вот какой простак!
Карденио
Робок я, но не дурак.
Торренте
Начинай же, черт, игру!
Выходят Марсела, Доротея, Муньос, Кристина и Киньонес.
Марсела
Ты — глупец и сумасброд,
Шел бы с Богом, в самом деле.
Оканья
Эка все подряд насели,
Бой великий настает.
Выходят дон Сильвестре и Клавихо.
Дон Сильвестре
Не почтил ли благородный
Дон Сильвестре этот дом
Пребываньем?

858
Мигель де Сервантес Сааведра
Карденио
Славный дон,
Это я. Что вам угодно?
Дон Сильвестре
Разреши припасть к стопам.
Я имею договор
С батюшкой твоим.
Карденио
Сеньор,
Честь такая не по нам.
Дон Сильвестре
Круглых десять тысяч песо79
Мне с тобой сулил послать
Мой отец, и тыщу — мать.
Торренте
При своем вы интересе.
Двадцать тысяч вмиг пожрал
Ураган, исчадье ада.
Дон Сильвестре
Мне одиннадцать лишь надо.
Торренте
Двадцать тысяч, я сказал.
Карденио
Правда: вам я деньги вез
Со своими заодно,
Но крушенье...
Клавихо
Что за «но»!
Дон Сильвестре
Сам продолжу я допрос,
Помолчите. И кузины
Вашей он мне слал портрет.

Путаница
859
Торренте
Поглотили сей предмет
Непреклонные пучины.
Мы-то думали — авось,
Прикоснувшись к ее лику,
От красы такой великой
Море 6 тихо улеглось;
Но оно и не взглянуло,
Горы громоздя на горы;
Помутило наши взоры,
С неба солнышко слизнуло.
Марсела
Мой портрет — не образок.
Клавихо
Да, но коль благоговейно
Бросить в воды лик лилейный,
Прояснился бы восток.
Торренте
В памятке такого нету,
Той, Муньос, что ты писал:
Если в чем-то я наврал,
Нас совсем сживут со свету.
Дон Сильвестре
Ваша милость, есть у вас
Брат, скажите?
Карденио
Да, сеньор.
Муньос
Нет, сеньор. Какой позор!
Я погибну сей же час!
Клавихо
Как зовется?

860
Мигель де Сервантес Сааведра
Торренте
Дон Симон
Де Альмендарес.
Дон Сильвестре
Лет ему..?
Торренте
Лучше счесть вам самому.
Оканья
Им экзамен учинен,
Но не ведаю, зачем.
Дон Сильвестре
Приставали вы к Бермудам?
Торренте
Я сказал ведь: с Баламутом
Не якшались мы совсем.
Дон Сильвестре
Хитроумны вы, но все же,
Как бы козни ни вчиняли,
Ни крутили и ни лгали,
Ложь на правду не похожа.
Настоящего кузена,
Дон Антоньо, привечайте;
В доме вашем, так и знайте,
Обнаружилась измена:
Вот бумаги и портрет
Госпожи моей Марселы.
Муньос
Все во мне похолодело,
И затмился белый свет!
Дон Сильвестре
К вашим припаду стопам,
Ваш кузен и ваш супруг.

Путаница
861
Дон Франсиско
Все перемешалось вдруг!
Марсела
Честь такая не по нам.
Торренте
Трое суток, бестолковый,
Ты в молчанку здесь играл
И теперь почти попал
На галеры и в оковы.
Все бродил, тоской томимый,
Вот, любезный, и дождался:
С носом длинным ты остался
И в лохмотьях пилигрима.
Дон Франсиско
Кто таков?
Карденио
Студент несчастный.
Торренте
Я, сеньор, его слуга:
Мне-то шкура дорога,
Это всем, надеюсь, ясно.
Карденио
Придала любовь мне сил,
И казалась роль легка
С помощью того листка...
Торренте
Что Муньос нам сочинил.
Муньос
Боже правый, без сомненья,
Тут Муньосу и конец!
Дон Антонио
Ах, предатель, ах, подлец!

862
Мигель де Сервантес Сааведра
Оканья
Вот и я того же мненья.
Карденио
Две звезды, ко мне суровы,
Коих волю я постиг,
Оковали мне язык,
А теперь влекут в оковы.
В блеске сих очей небесных
Таял дерзостный мой пыл,
И ничем не возмутил
Девы я досугов честных.
Ныне, назначая кару
За такое прегрешенье,
Все ж явите снисхожденье
Вы к любовному пожару.
Дон Антонио
Дерзновенное желанье
Я б на радостях простил,
Только знай: не разрешил
Папа бракосочетанье
Меж кузеном и сестрицей.
Марсела
Браки меж роднёю кровной
Не идут дорогой ровной.
Клавихо
К связям надо обратиться,
Сам похлопочу я в Риме.
Дон Сильвестре
Хоть я истинный кузен,
Тесно мне средь этих стен,
Поскорей расстанусь с ними.
Пусть моей кузины честь
Незапятнанной пребудет —
Вдруг еще студент прибудет,
Их же в городе не счесть.

Путаница
863
Кристина
Значит, свадьбе не бывать
В сей обители кручины?
Оканья
Может быть, моя Кристина,
Мне могла бы руку дать?
Кристина
Дам Киньонесу я руку.
Киньонес
Не хочу прослыть ослом.
Кристина
Ты в желании моем
Зришь бесчестье?
Киньонес
И докуку.
Кристина
Что ж, Оканья, если хочешь,
Я твоя.
Оканья
Ну, сила вражья!
Не возьму объедки пажьи,
Понапрасну ты хлопочешь.
Торренте
Если б рок мне не сулил
Вскоре плетку палача,
От такого калача
Я кусок бы откусил.
Кристина
Вот какой злосчастный рок!

864
Мигель де Сервантес Сааведра
Торренте
Ты припомни-ка, лихая
Гарпия,80 химера злая,
И пиеску, и платок.
Марсела
Если то мне разрешат
Брат с кузеном, я б хотела
Покарать, покончив дело,
Тех, кто в оном виноват.
Карты я перетасую81
В провозвестье перемен:
Здесь останется кузен,
Пилигрим уйдет, тоскуя;
Пусть неистребимый стыд
Гложет сердце вновь и вновь:
Шлет такую месть любовь
Тем, кто каверзы творит.
Пусть Муньос долой ступает,
Наказанием ему —
Ссылка.
Муньос
Видно по всему —
Ангел кару назначает.
Очень уж она легка —
Буду дальше жить, спокоен,
Хоть и знаю, что достоин
И плетей, и колпака.82
Оканья
И да здравствуют лакеи,
Их отвага и терпенье:
Терпеливо возвышенья
Ждут они, роптать не смея.
На конюшне для лошадок
Замешаю пойло гуще,
Да хлебну на сон грядущий —
То-то будет отдых сладок!

Путаница
865
Кристина
Хоть Киньонес дал отказ,
И Оканье дела мало,
Все ж я не совсем пропала —
Кто-нибудь найдет как раз.
Надо жить среди невзгод,
Не теряя упованья, —
Ведь не зря гласит Писанье:
Всяк, кто ищет, обретет.83
Доротея
Мне средь этой суеты
Ничего не перепало:
Так дала природа мало
Доротее красоты.
Не слыхала слов любви,
Никогда не знала страсти,
Много зрела я напастей,
Ждет их много впереди.
Торренте
Пожалеть готов я снова,
Что Кристину потерял.
Муньос
Прочь я, бедный, пошагал
Без фланельки и портного.
Муньос уходит.
Доротея
Дон Антоньо без Марселы
Сам не свой от огорченья.
Доротея уходит.
Дон Сильвестре
Нет на брак мне разрешенья.
Дон Сильвестре уходит.
28 Зак. № 4086

866 Мигель де Сервантес Сааведра
Кристина
И Кристины плохо дело.
Кристина уходит.
Клавихо
Вслед за другом я пойду,
Хоть и без большой охоты.
Клавихо уходит.
Дон Франсиско
Друга разделю заботы,
Раз уж он попал в беду.
Дон Франсиско уходит.
Марсела
При своей останусь чести,
Невозможного не чая, —
Лишь того, что здесь встречаю,
В этом времени и месте.
Марсела уходит.
Оканья
Вот комедии конец:
Кто остался не у дел,
Кто и сам не захотел
Отправляться под венец.
И со сцены удалились
Все, кто заварил тут кашу,
Так что «Путаница» наша
Без женитьбы разрешилась.
Оканья уходит.

Прославленная комедия
ПЕДРО ДЕ УРДЕМАЛАС
В ЭТОЙ КОМЕДИИ ГОВОРЯТ СЛЕДУЮЩИЕ ЛИЦА
Педро де Урдемалас.1
Клементе,2 пастух.
Клеменсия3 и Бенита,4
пастушки.
Креспо, алькальд,5 отец Клемен-
сии.
Санчо Мачо и Диего Таруго,
рехидоры.6
Пролаза и Тугодум, крестьяне.
Ре дон до, писарь.
Паскуаль.
Пономарь.
Мальдонадо,7 цыганский граф.
Музыканты.
Инее и Велика, цыганки.
Вдова, из крестьян.
Крестьянин, который ведет ее
под руку.
Слепец.
Король.
Силерио, слуга короля.
Альгвасил.8
Королева.
Страшила.
Map с ело, дворянин.
Два лицедея и сочинитель.
Крестьянин.
Еще три актера.
Альгвасил, которому поручено
устройство танцев.
действие первое
Выходят Педро де Урдемалас в крестьянской одежде и Клементе, пастух.
Клементе
Твой, свет мой Педро, ум блестящий
Давно знаком округе всей;

868
Мигель де Сервантес Сааведра
К тому ж и друг ты настоящий —
Прошу: меня ты пожалей
И помоги душе пропащей.
Не всюду сыщется, не вдруг,
Столь тонкий ум и верный друг,
И я не стану длить мытарства,
Твой ум и дружба — вот лекарство,
Чтоб излечить любой недуг.
Имеет дочь хозяин твой,
Для всех Клеменсией зовется,
Немилосердна лишь со мной.
Едва завидит — прочь несется,
Как лань, что ранена стрелой;
Ее природа одарила:
В ней все глазам и сердцу мило,
Но я не стану тратить слов;
Столь тяжек груз моих оков,
Сколь красоты всевластна сила.
Когда, уж мнилось мне, пора настала,
И я к своей любви ее склонил —
На что тревог и мук ушло немало —
Ее как будто кто-то подменил:
Была овечкой — и тигрицей стала;
Навет, должно быть, чей-то подоспел,
Но кроткий взгляд вдруг гневом заблестел,
И мне, Амур, непостижимо тоже,
Зачем ко мне ты что ни день, то строже,
Зачем в меня ты мечешь столько стрел.
Педро
Полно в ступе, друг, толочь
Воду.
Клементе
Педро, ясный свет,
С болью сладить мне невмочь,
Мудрый дай какой совет,
Постарайся мне помочь.

Педро де Урдемалас
869
Педро
Знал ли ты среди услад
Лишь свирели грустный лад,
Иль достиг, пастух любезный,
Места, где Амур прелестный
Прячет самый главный клад?
Клементе
Столь мудреный разговор
Пастуху не по плечу:
Я умишком не остер.
Педро
Кто ж ты, я узнать хочу:
Амадис иль Галаор?9
Клементе
Я, Антон Клементе, сроду
Не искал на суше броду,
Так болтая языком.
Педро
Хлебом — хлеб, вино — вином
Нашему зови народу.10
Не бывал ли ты с девицей
Под дерев укромной сенью
Иль у чистой у водицы,
Где, с ее соизволенья,
Кое-что могло случиться?
Клементе
Пусть спалит огонь поля,
Пусть разверзнется земля,
Пусть из трещин серный смрад
Выплеснет кромешный ад,
Коль люблю бесчестно я.
Но богатому отцу
Зять без денег не сгодится:
Иль с Льоренте ей к венцу,
Иль достанется девица

870
Мигель де Сервантес Сааведра
Паскуалю-молодцу;
Те-то денежки лопатой
Загребают — так богаты.
Тут уж девам веры нет:
Глядь — уж их простыл и след,
Только посули им злата.
И вот Клеменсия моя
Мне на любовь не отвечает,
Не ведаю, что сделал я,
Что наплели ей, но скрывает
Свой милый образ от меня;
Того гляди, в безбрежном море
Меня потопит злое горе,
Придет мне, бедному, конец.
Педро
Иль буду я совсем глупец,
Иль ты развеселишься вскоре.
Коль нынче вечером в селенье
Алькальдом Креспо изберут,
В чем никакого нет сомненья,
Скажу тебе, Клементе, — тут
Твои закончатся волненья.
Скажу, Клементе, я тогда,
Что без особого труда
Власть денег одолеть смогу я,
И ты, не плача, не горюя,
Близ алтаря услышишь «да».
Теперь, не тратя ни минуты,
Оборотись и погляди
На локоны, Амура путы,11
Что зависть вызвали в груди
У Феба, чьи повадки круты;
Взгляни на злата водопад,
Где, свой Олимп оставив, рад
Сынок Венерин порезвиться:
Отплатит мальчуган сторицей
За всякий восхищенный взгляд.
Бенита с ней идет сюда,
Ее кузина, словно всходит

Педро де Урдемалас
871
Близ Солнца яркая звезда,
И так же за собой уводит
Сердца и взоры навсегда.
Клементе, будь пока готов
Влачить весь груз своих оков,
А я паду к стопам Бениты,
Архангела из Божьей свиты,
Смиренно, трепетно, без слов.
Ты ж, пастушок мой, не молчи,
О деве не суди превратно,
И то на ушко ей шепчи,
Что каждой женщине приятно:
Ее краса, мол, свет в ночи.
Водицы той побольше лей,
Такой монеты не жалей,
Не пропадут старанья втуне,
И переменчивой Фортуны
Удержишь колесо верней.
Выходят Клеменсия и Бенита, сельские девушки, с кувшинами, как будто идут
к источнику.
Бенита
Зачем Клеменсья прочь спешит?
Клеменсия
Зачем я прочь спешу, Бенита?
Затем, что мне противен вид,
Того, кто хвастает открыто,
Забыв приличия и стыд;
Я не хочу дарить и взгляд
Тому, кто носит невпопад
Такое благостное имя!
Бенита
Клянусь мощами я святыми —
Во всем Клементе виноват.
Клементе
Я что же, аспид,12 страшный змей,
Иль привиденье, что порою

872
Мигель де Сервантес Сааведра
Встает в безмолвии ночей
И хладной мутной пеленою
Вдруг затмевает свет очей?
Клеменсия
Нет, ты — невежа и болтун,
Льстец, прихлебатель и хвастун,
Без меры и стыда кичливый,
Единственно во лжи правдивый,
А в остальном — несносный лгун.
Дала ли я любви залог
Тебе столь явственный и верный,
Такой, чтоб возгордиться смог
Ты, воздыхатель мой примерный,
Вмиг позабыв былой урок?
Нет, ты Хасинте понапрасну
Той лентой похвалялся красной,
Что я вечор тебе дала:
Она мне тут же донесла,
И я разгневалась ужасно.
Клементе
Клеменсия, когда для похвальбы
Я позабыл приличья и почтенье,
Пусть в тот же миг безжалостной судьбы
Меня постигнет ярое гоненье;
Пусть не услышишь ты моей мольбы,
Пусть небо покарает дерзновенье,
Когда, из всех стараясь слабых сил,
Тебя я до Луны не возносил.
А если речь и сорвалась шальная,
То верою спастись пытался я,
Твою любовь повсюду поминая:
Ведь без нее приходит смерть моя;
Амур-проказник, стрелы подбирая,
Свинцовых не отыщет для меня:
Тебе — свинец тяжелый, злато — мне,
Чтоб стыла ты, а я горел в огне.13

Педро де Урдемалас
873
Педро
Клеменсья, твой отец идет,
Алькальда жезл14 — в руках у друга.
Клеменсия
Что он алькальд, его заслуга:
Ведь в нем ума невпроворот.
Прощай, Клементе, Бог с тобой.
Клементе
А наша ссора?
Клеменсия
Позабыта.
Ну, ты идешь со мной, Бенита?
Бенита
Ведь шли мы вместе за водой.
Бенита и Клеменсия уходят.
Педро
Ступай, Клементе, в добрый час,
И ничего не опасайся —
Исполню все, не сомневайся.
Клементе
Ну, с Богом.
Педро
Да хранит Он нас.
Выходят Мартин Креспо, алькальд, отец Клеменсии, и Санчо Мачо и
Диего Таруго, рехидоры.
Таруго
Мы рады, Креспо, вашему успеху,
И пусть Господь Всевышний уберет
С дороги вашей всякую помеху.

874
Мигель де Сервантес Сааведра
Алькальд
Ах, друг Таруго, знать бы, что уйдет
Такая прорва честного дохода:
Тут и вино, и каплуны, и скот!
Приспеет же в недобрый час охота
Повластвовать!
Санчо
Да вот и я про то ж:
При власти неотвязная забота
Терзает сердце, словно острый нож —
Врагу не пожелаешь, право слово.
Алькальд
Но друг, не враг, в алькальды вышел все ж.
Санчо
Ты, Креспо, будешь властелин суровый
И древних воскресишь законов дух.
Алькальд
Мне нипочем хоть ковы, хоть оковы,
К мольбам красотки я останусь глух,
И знатность рода мне не в искушенье,
И буду добрый стаду я пастух.
Таруго
Нет, Креспо, никакого в том сомненья:
Второй предстанет вживе царь Сальмон,
Тот, что дитя рассек во время пренья.15
Алькальд
Я обязуюсь свято чтить закон —
И ни на пядь, пока я управляю,
Да не окажется нарушен он.
Санчо
Того и я от всей души желаю.
Прощай.

Педро де Урдемалас
875
Алькальд
Пускай наверх, о Санчо Мачо,
Тебя Фортуна вознесет, играя.
Таруго
И не за страх, за совесть, не иначе,
Суди, о Креспо, коротко и грозно:
Медлительность пристала старой кляче.
Прощай.
Санчо Мачо и Диего Таруго уходят.
Алькальд
С тобою мыслю я не розно.
Педро, ты весь Божий день
Тут торчишь, а про избранье
Про мое молчишь, как пень!
Я алькальд, но все старанья
Сгинут, будто ночи тень,
И настанет мне каюк,
Без тебя я как без рук —
Суд вершить я не сумею,
Помоги — ведь ты умнее
Докторов любых наук.
Педро
Это уж наверняка:
Без затрат, без всякой муки,
Чтобы жизнь была легка,
Разъясню вам все науки,
Вас прославив на века.
Все Ликурги и Солоны,16
С ними мудрые Сальмоны
Канут в Лету навсегда,
Но запомнит мир — о да! —
Креспо славные законы.
У меня полна мошна
Самых разных приговоров:
Где-то тяжба решена
Полюбовно и без споров,

876
Мигель де Сервантес Сааведра
Где-то кара названа.
В шапку вам кладу их смело,
Вы же, выслушавши дело,
Вынимайте наобум.
Алькальд
Педро, ты великий ум,
Все узлы развяжешь смело!
Ты мне брат, без лишних слов.
Поскорей сюда иди,
Вон, гляди: полно листков!
Педро
То ли будет впереди.
Алькальд
Я уж ко всему готов.
Алькальд и Педро уходят. Снова выходят Санчо Мачо и Таруго.
Санчо
Я, друг Таруго, верно угадал:
Хоть вслух, при всех желали вы удачи
Мартину Креспо, что алькальдом стал,
Но про себя судили вы иначе.
По правде, нету для него похвал;
Как можем мы смириться с этим, право!
Кому такое бы пришлось по нраву!
У нас в селенье власть забрал дурак,
Какому пары не найти никак,
Хоть влево глянь, хоть прямо, хоть направо.
Таруго
Да разве с ходу порешишь,
Друг Санчо, славный рехидор,
Как станет править он? Нет, шиш!
Без толку выскажешь укор —
Ан, глядь, людей и насмешишь.
Нам надо прения дождаться,
И хорошо б сейчас пробраться
Поближе.

Педро де Урдемалас
877
Санчо
Что ж, будь по сему,
Хоть я, по чести, не пойму,
Чего от дурня дожидаться.
Выходят Пролаза и Тугодум, крестьяне.
Тугодум
Дознаться нам бы, господа:
Алькальд наш дома, или как?
Таруго
Мы сами ждем: похоже, да.
Пролаза
Вы ждете, это добрый знак.
Санчо
Да он уже идет сюда.
Выходят алькальд и Редондо, писарь, и Педро.
Алькальд
Доблестные рехидоры!
Редондо
Стулья, господа, берите.
Алькальд
Без стеснения, сеньоры.
Таруго
Вы любезностью затмите
Всех придворных, нету спора.
Алькальд
Писарь сядет здесь по праву,
Слева рехидор и справа;
Ты же, Педро, не чинись,
Чуть поодаль становись,
За спиной моею.

878
Мигель де Сервантес Сааведра
Педро
Браво!
Запихнули мы с тобой
В шапку столько приговоров —
Хватит всем, сойдет любой!
Ты не слушай ссор и споров —
Просто вытащи любой;
Ошибешься невзначай —
На помощника кивай:
Я без всяких затруднений
Мигом выжму суть из прений,
Тут уж, братцы, не зевай!
Редондо
Вам что-нибудь угодно?
Пролаза
Да, угодно.
Редондо
Так говорите: вот сеньор алькальд,
Он вас по справедливости рассудит.
Алькальд
Пускай Господь простит мне эти речи,
Их не сочтет зазнайством—многознайством!
Я суд сурово стану ворошить,
Как ворошил свинатор в древнем Риме.
Редондо
Вер-шил се-на-тор.
Алькальд
Ох, что в лоб, что по лбу!
Вы поживей мне дело растолкуйте!
Едва умолкнете, клянусь душой,
Вам выдам приговор крутой и бравый.
Редондо
Суд — правый, а не бравый!

Педро де Урдемалас
879
Алькальд
Все одно!
Тугодум
Пролаза одолжил мне три реала,
Два отдал я, один остался должен,
А он упорно требует четыре.
Вот вам вся тяжба: коротко и ясно.
Сказал я правду, честный мой Пролаза?
Пролаза
Да вроде так, но по моим расчетам,
Я, может, дурень, только Тугодум
Четыре задолжал мне.
Алькальд
Ну, дела!
Пролаза
Вся тяжба в том, и я повиноваюсь
Тому, что мудрый Креспо нам присудит.
Редондо
Я по-ви-ну-юсь; впрочем, черт один.
Алькальд
А вы что скажете, достойный Тугодум?
Тугодум
Что говорить — придется покладаться
На нашего алькальда.
Редондо
По-ло-жить-ся,
Черт побери!
Алькальд
Пускай себе кладется!
Вам что, Редондо?

880
Мигель де Сервантес Сааведра
Редондо
Мне-то ничего.
Алькальд
Что ж, Педро, вынь из шапки приговор:
Не выбирай, тяни какой поближе!
Редондо
Без прений, сразу, приговор читать?
Алькальд
Вот тут-то вам себя и покажу!
Педро
Прочтите этот, и довольно слов!
Редондо
В бумаге тяжба между «икс» и «игрек».
Педро
Истца с ответчиком обозначают
Те «икс» и «игрек», взятые в кавычки.
Редондо
Ну да, ну да. Так, значит, в этой тяжбе,
Где «икс» — истец, а «игрек» отвечает,
Я присуждаю властью, данной мне,
Свинью — она ответчик — к смертной казни,
За то, что злобно сожрала младенца,
Который и является истцом.
Мне в толк никак не взять, причем тут свиньи,
Истцы, ответчики, и «икс», и «игрек» —
И как возможно в этот приговор
Затиснуть дело, слушанное нами?
Алькальд
Редондо прав! Любезный друг мой Педро,
Сунь руку в шапку за другим листочком,
Глядишь — и подойдет.

Педро де Урдемалас
881
Педро
Я ваш помощник,
И я надеюсь, добрый Мартин Креспо,
Достойно это дело рассудить.
Пролаза
По мне, так лучше б рассудил осел.
Санчо
Хорош помощник — поищи такого!
Тугодум
Да ладно уж, суди давай.
Алькальд
Ну, Педро,
Твоей смекалке честь мою вручаю.
Педро
Пускай сперва вручит наш Тугодум
Помощнику, мне, дюжину реалов.
Тугодум
Да вся-то тяжба только из шести!
Педро
Вот это правда: честный наш Пролаза
Вам три двойных реала одолжил,
Вы ж только два простых ему вернули,
Итак, за вами числятся четыре,
А не один, как вы тут утверждали.
Пролаза
Все точно — ни убавить, ни прибавить.
Тугодум
Что зряшно отпираться — проиграл,
И выложу двенадцать и четыре.

882
Мигель де Сервантес Сааведра
Редондо
Катон с Юстинианом17 — на подтирку,
О Педро Кознодей, преславный горец,18 —
Не зря тебе дано такое имя!
Тугодум
Ну что ж, пойду достану кошелек.
Пролаза
А мне прибыток — получу должок.
Пролаза и Тугодум уходят. Выходят Клементе и Клеменсия, с закрытыми
лицами, одетые пастухом и пастушкой.
Клементе
Позвольте нам лица не открывать
В присутствии служителей закона.
Алькальд
Хоть из мешка вещайте — наплевать,
Мне любоваться вами нет резона.
Клементе
Издревле золотыми величать
Привыкли те века,19 когда препоны
Никто не ставил правде, — наш сочтут
Таким: в сей век вершит свой правый суд
Алькальд наш Креспо...
Алькальд
И храни нас Бог
От всяких сук и франтов оголтелых!
Редондо
Да сикофантов же!
Алькальд
Подходит срок
Закрыть присутствие — поближе к делу.

Педро де Урдемалас
883
Клементе
Когда б вы разрешили, я бы смог
Все изложить уверенно и смело.
Алькальд
Потише излагай: я не глухой.*
Клементе
Я в жизни рано,
Своей звездой ведомый роковою,
Без тьмы обмана,
На солнце, что в сей миг под пеленою,
Взглянул — и полюбил:
Кому противиться достало б сил?
Душа летела
Все выше, пронзена его лучами,
Она горела:
Я был огонь, был солнечное пламя,
Но леденею,
Когда затменье разлучает с нею.
Не встретило отказа
Мое благое, честное стремленье,
И был воспринят сразу
Тот дар, что я принес в благоговенье:
Моя пастушка, к счастью,
На страсть мою мне отвечает страстью.
Не обсудив с отцом,
Который честь ее блюдет сурово
(Мать спит последним сном),
Моей женою стать дала мне слово,
И вот теперь робеет,
Признаться пред родителем не смеет.
Скажу причину страха:
Смиренных презирает богатей,
Ведь делает монаха
Клобук20 в сей век прельстительных затей.
Да, у отца ее поболее дохода —
Эта октава не закончена Сервантесом (примеч. переводчика).

884
Мигель де Сервантес Сааведра
Но ведь и я не обойден природой.
Ему подобен, да,
Я в добродетели,21 коль не в именье.
Чурался я всегда
Пороков богомерзких искушенья;
А Бог свидетель,
Что стоит больше злата добродетель.
Вели перед тобой
Ей подтвердить супружеский обет —
Жезл славный твой
Ее убережет от всяких бед:
Да не разрознит человек
То, что Господь соединил навек.22
Алькальд
Что скажешь нам на это,
О солнце, что сокрыли облака?
Клементе
Не даст ответа —
От робости лишилась языка;
Подать лишь может знак,
Чтоб волю ее въявь увидел всяк.
Алькальд
Его женой ты стала?
Педро
Кивнула головой — то признак верный,
Сей факт она признала.
Санчо
Каков ваш, Креспо, суд нелицемерный?
Алькальд
Из шапки вынуть приговор,
Зачесть его, и кончен разговор.
Давай-ка, Педро, вынимай.

Педро де Урдемалас
885
Педро
Вот этот, вроде бы, вполне нам подойдет —
Как правде ни мешай,
Она повсюду путь себе найдет,
Хоть прямо, хоть петляя;
Итак, внимайте: приговор читаю.
(Вытаскивает бумагу из капюшона и читает.)
«Я, Креспо, ваш алькальд, ослу с ослицей
Велю своею властью пожениться».
Редондо
Чем не стакан с игральными костями!
Удачно в этот раз они легли:
Хоть названы просители ослами,
Вы приговор разумный изрекли.
Клементе
С душой стесненной, с влажными очами
Пред вами я готов лежать в пыли
И лобызать столпы, что подпирают
То здание, где мудрость обитает.
Алькальд
Чтоб горю твоему, сынок, помочь,
Не поступаясь принятым решеньем,
Клеменсию, мою родную дочь,
Тебе сейчас отдал бы с наслажденьем.
Теперь откройте лица, тайны прочь,
Не время предаваться ухищреньям:
Ведь приговор, когда произнесен,
Уже не просто слово, а закон.
Клеменсия
Теперь, отец, когда решился спор,
Колени преклоню, лицо открою.
Так что ж ты от меня отводишь взор —
Я дочь тебе, не чудище какое!
Своей ты волей вынес приговор —
Он будет, коль неправ, твоей виною;

886
Мигель де Сервантес Сааведра
А коли прав, его ты утверди,
И нас с Клементе в Божий храм введи.
Алькальд
Что молвил я, то молвил23 — так-то, дочка;
Теперь я для Клементе добрый тесть,
Ведь приговор уж вынесен, и точка:
Хоть дура леке,* закон — закон и есть!
Санчо
Поздравить я могу без проволочки
С тем, что теперь у вас родни не счесть.
Таруго
Мартина Креспо славят все в селенье
За правый суд и скорое решенье.
Педро
Есть, хозяин, вещь одна,
Вам ее узнать придется:
Неба милость в том видна,
Коль так просто достается
Мужу добрая жена;24
То же самое, ей-ей,
Ежели достался ей
Муж отважный, не кичливый,
Ласковый и не гневливый,
Без капризов и затей.
Так Клеменсья заживет
Счастливо с Клементе вместе,
Будет вам от них почет,
И продолжат, честь по чести,
Ваш они старинный род;
Ночь Крестителя25 пришла,
Свадьба выйдет весела,
Все порадуются дружно.
* Закон суров (лат.).

Педро де Урдемалас
887
Алькальд
Ты творишь, признаться нужно,
Справедливые дела;
Только лучше им венчаться
В день другой — ведь в эту ночь
Все сельчане веселятся
Без того.
Клементе
Уж ваша дочь
Не должна со мной расстаться:
Исполнение желанья
Видит в полном обладанье,
Тот, кто истинно влюблен.
Педро
Ни малейших нет препон
Хитроумному расчету!*
Алькальд
Ну, пошли: полно хлопот
В ночь такую.
Таруго
Это да.
Клементе
Нет ни страха, ни забот,
И на долгие года
Нас с женою счастье ждет.
Таруго
Выбор твой хорош, хоть скор.
Клеменсия
А причиной — • приговор
И небес благоволенье.
Эта строфа Сервантесом не закончена (примеч. переводчика).

888 Мигель де Сервантес Сааведра
Педро
За свои за ухищренья
Чую совести укор.
Все выходят, тем временем входит Паскуаль и удерживает Педро за кафтан; оба
остаются на сцене, а вслед за Паскуалем входит пономарь.
Паскуаль
Педро...
Педро
Что, Паскуаль, мой друг?
Не робей — наверняка
Излечу и твой недуг;
Расскажу тебе пока,
Что на ум пришло мне вдруг.
В ночь Предтечи все подряд
Девушки в окно глядят:
Распустив по ветру косы,
Задают судьбе вопросы —
Жениха узнать хотят.26
И Бенита расплетать
Станет косы, и, вестимо,
До рассвета ожидать,
Кто, пройдя случайно мимо,
Сможет верный знак подать.
Тою улицей пройдись,
Первым громко назовись,
Пусть твое услышит имя.
Паскуаль
С ухищреньями такими
Воспарю я мигом ввысь.
Все исполнить я намерен,
Ты ж о прочем не забудь;
Педро, я в тебе уверен —
Не твою терзает грудь
Сын безжалостный Венерин.
Педро
С Богом — встретимся потом.
Паскуаль уходит.

Педро де Урдемалас
889
Пономарь
Хоть и скор ты на подъем,
Первым я домчусь туда;
То устрою без труда,
Что вы вздумали вдвоем.
(Уходит.)
Выходит Мальдонадо, цыганский граф; следует иметь в виду, что всякий, кто
представляет цыгана, должен говорить, пришепетывая.27
Мальдонадо
Сударь Педро, Бог с тобой —
Я сюда к тебе явился
Предвечернею порой,
Чтоб узнать — ты как, решился,
Или в страхе, сам не свой?
Хватит мешкать, дай ответ —
Нашим до скончанья лет
Станешь раз и навсегда,
Как пообещал мне?
Педро
Да.
Мальдонадо
Есть к тому помехи?
Педро
Нет.
Мальдонадо
Слушай, Педро: мы живем
И привольно, и широко28 —
День-деньской баклуши бьем,
Все, что облюбует око,
Мы себе в карман кладем.
Поле нам постель дает,
Голубой небесный свод
Нас, как купол, накрывает —
Летний зной не обжигает,

890
Мигель де Сервантес Сааведра
Зимний холод не берет.
Как ни высока ограда,
Нашим будет первый плод
Всякого чужого сада;
Лишь нальются в свой черед
Соком гроздья винограда,
Как, проворен, ловок, рьян,
Посрывает их цыган —
Он, живя чужим трудом,
Для себя не строит дом,
К вечным странствиям призван.
И любовью мы своей
Наслаждаемся в покое,
Без волнений и скорбей;
Не берем ее мы с бою,
Ревность не мешает ей.
Есть у нас девица — чудо!
Ей никто не мил покуда,
Но никто и не зовет:
Гордой красоте — почет
Среди таборного люда.
Крошкою принесена
К нам цыганкой вороватой —
И пригожа, и честна:
Именитой и богатой
Парой, видно, рождена.
Мужа я бы ей сыскал,
Отговоркам бы не внял, —
«Мол, хочу сберечь свободу», —
Кабы к нашему народу
Ты, мой мудрый друг, пристал.
Педро
Чтоб узнать, о Мальдонадо,
Как пришло ко мне желанье
К вашему примкнуть укладу,
Удели-ка мне вниманье.
Мальдонадо
Что ж, меня просить не надо.

Педро де Урдемалас
891
Педро
Внемля моему рассказу,
Уяснишь себе ты сразу,
Что в цыганы я гожусь.
Мальдонадо
Слушаю, не шелохнусь —
Даже не моргну ни разу.
Педро
Я — сын каменной купели,29
Матери-отца не знал —
Кто не вырос сиротою,
Тот и горя не видал.
Кто мне грудь давал, не помню;
С малых лет я угодил
В монастырь на обучение30 —
В школярах я там ходил.
С пищей худо, вечно розги,
Синяков не сосчитать,
Там зазубривал молитвы,
Там учился голодать;
Но зато, скажу по правде,
Там я грамоту постиг,
Там узнал, где ключ от кружки,
Отрицать вину привык.
Опостылела изрядно
Мне такая жизнь моя,
И, немного повзрослевши,
Запродался юнгой я;
Сплавал в Индии, вернулся —
В чем была жива душа! —
Весь в смоле да в парусине32
И, опять же, без гроша.
Как же нас шторма болтали,
Как изматывали штили!
Как мы, вне себя от страха,
Близ Бермудов33 проходили!
Мне обрыдли сухари
Пополам с песком и глиной,

892
Мигель де Сервантес Сааведра
Чертово обрыдло пойло,34
Заменявшее нам вина.
Я решил сойти на сушу,
Где Гвадалквивир струится,
Полноводный и широкий,
И в Севилью воротиться;
Там я мелким стал воришкой,
Там скатился я до дна —
Доставлял корзины с рынка,35
Уж такие времена;
И, хоть сана я не принял,
Десятину собирал —
Где найдется, где придется,
Пищу я то брал, то крал.
Но к концу, как все на свете,
Вольница пришла моя,
И подался, горемычный,
К своднику слугою я.
Там, среди воров и девок,
Разузнал я, что почем:
Кто под пыткой разговорчив,
Тот и станет стукачом.
Мой хозяин, парень бравый,
Первый в каверзах орел,
Как-то раз суму чужую
Тихой сапою увел,
Но его поймал с поличным
Альгвасил, седой старик;
Вор под пыткою признался —
«Я, мол, вам не мученик» —
То бишь, мученик, вернее.
Мальдонадо
Черт ли в этих удареньях:
Где желаем, там и ставим.
Не латынь богослуженья!
Педро
Без его согласья плечи
Вымерил ему палач,

Педро де Урдемалас
893
Отчего он скис маленько,
Как донес один ловкач;
И в плавучие палаты36
Увели его потом —
Ох, и выла Эскаланта,
Да и Бесерриль,37 по нем!
Я, увы, утратив крышу
Андалузца своего,
Нанялся таскать поклажу
У вояки одного.
И попался мне, на счастье,
Изворотливый солдат:
Только лишь дойдет до порта,
Глядь — с добычею назад!
Тут и откуп от постоя,38
Куры и другая снедь;
Ох, прости меня, Всевышний,
И не дай в аду гореть!
Да прослышал я, злосчастный,
Снова мне не повезло,
Что рубаке-дезертиру
Светят плети и весло;39
И к береговой охране40
Я не мешкая пристал —
И хорошего немало,
И худого повидал.
Но, Алжира убоявшись,41
Сделал в Кордове привал:
Апельсиновой настойкой,
Сладкой водкой торговал.
Как-то выручку за месяц
Я в единый день пропил:
От воды студеной — свежесть,
А от водки — больше сил.
Вытурил меня хозяин,
Хорошо, что не в тюрьму,
И попал я прямо с ходу
К астурийцу одному.
Астуриец делал вафли,
И народ их разбирал,

894
Мигель де Сервантес Сааведра
Да всю выручку однажды
Я в картишки проиграл.
Что потом? Потом слепца я
Десять месяцев водил.
Будь то десять лет, Мерлина42
Мудростью бы я затмил!
По-слепцовски навострился,
Красить бельма стал мастак;
Лихо складывал молитвы,
Стих звучал красиво так!
Но, увы, слепец мой помер,
Чашу он до дна испил.
Я же без гроша остался,
Хоть ума и подкопил.
Был погонщиком я мулов,
С плутом карточным спознался.
Он, плутяга, волчьей пастью43
Со святыми б расквитался!
Передергивал четыре
И одну, я сам видал,
Так, все козыри забравши,
Многих дурней обыграл.
Крап, начес, наколку, даже
Зеркальце и дно кармана44
Он использовал, и знал
Старый трюк Mace Хуана.45
Карту, взяв из рукава,
Клал, не подавая вида,
Так, что рысь не разглядит
Даже в окулярах Сида.46
Но, как всякий евин, дождался
Сан-Мартина47 виртуоз,
И ему ярлык позорный
Вляпали на самый нос.
Тут подался я в деревню
И служу, как подобает,
Креспо, нашему алькальду:
Он во мне души не чает.
Педро Урде мое имя,
Но один прохожий маг,

Педро де Урдемалас
895
Мне судьбу мою читая
По руке, промолвил так:
«К „Урде", Педро, ты б добавил
„Малас": выйдет Кознодей;
Быть тебе монахом, папой,
Королем среди людей;
Есть один цыган преславный,
С ним ты не минуешь встречи:
Королей пленят однажды
Его вкрадчивые речи.
Ремесло не раз ты сменишь,
Как уже не раз менял,
Но найдешь одно, где станешь
Всем, что я сейчас сказал».
Вряд ли я ему поверил,
Но, однако же, сберег
В сердце смутное желанье
Стать всем тем, что он предрек;
А теперь твоим явленьем
Ты мне ясный знак подал —
Значит, стану я цыганом,
И уже цыганом стал.
Мальдонадо
О Педро, Кознодей великодушный,
В цыганском храме столп — прочней не сыщешь!
Пошли скорей со мной, как раз исполнишь
Высокий замысел, тебя влекущий
В преславные цыганские ряды:
Пошли — прильнешь ты к персикам, аль к персям
(Как, к черту, правильно?) красы-девицы,
И будешь с ней счастливей всех на свете.
Педро
С тобою я иду без колебанья
В надежде, что свершатся предсказанья.
Уходят. Бенита, простоволосая, садится у окна.

896
Мигель де Сервантес Сааведра
Бенита
Пусть над несчастным и счастливым
Раскроет ночь свои крыла;
Пусть жребий будет справедливым —
Ведь нынче пляшут до светла
И сарацины за проливом.48
Верного гаданья ради
Распущу по ветру пряди,
Ноги окуну в водицу
Из студеной из криницы;
Сяду тут, в окошко глядя.
Ночь Иоанна, ночь святая:
Коли кто заговорит,
Тишь ночную нарушая,
Брак удачный посулит,
Деве, что молчит, внимая.
В этой тишине глубокой
Слух слабеет, слепнет око —
Знака жду в благоговенье.
Выходит пономарь.
Пономарь
Завладеет — прочь сомненья! —
Сей красоткой только Роке.49
Роке — в шахматах тура,
Королевы он добьется:
Так пойдет у нас игра,
Что зарею обернется
Эта темная пора.
Бенита
«Роке» слышу — ну и знак!
Только пономарь-дурак
Носит это имя тут.
Ох, неужто позовут
Роке снова?
Пономарь
Будет так:
Слон — он в шахматах фигура,

Педро де Урдемалас
897
Вкось он ходит и вперед,
Такова его натура;
Роке в бедности живет,
Но глядит ничуть не хмуро.
Бенита
Эй, любезнейший, держите
Вот вам лента, повяжите,
Чтобы вас узнала я.
Пономарь
Что угодно прикажите,
Раскрасавица моя:
Та ль, иная ль одарила
Из двоих, что здесь живут, —
Каждая красой затмила
Всех богинь.
Бенита дает ленту пономарю, но в это время вбегает Паскуаль, хватает его за
горло и отбирает ленту.
Паскуаль
Что вижу тут?
Честь девичью позабыла?
Чтоб какой-то пономарь
Властвовал, как бог и царь?
Но твоей тут нет вины,
Знамо, девушки вольны
В эту ночь шутить, как встарь!
А тебя я в пыль сотру,
Будешь сам, дружок, не рад:
Лучше б мессы поутру
Пел, чем лезть не в склад, не в лад
Вовсе не в свою игру!
Так-то в Божий храм зовешь,
Рожа из бесстыжих рож?
Позабыл в амурном рвенье
И колокола, и пенье —
И на шалый зов идешь?
29 Зак. № 4086

898
Мигель де Сервантес Сааведра
Выходит Педро.
Педро
Что тут, Паскуаль, мой друг?
Паскуаль
То, что пономарь с Бенитой
Славно спелись как-то вдруг —
Вот вам нимфа, вот харита,50
Вот сам бакалавр51 наук!
Что ученый муж не впрок
Свой прожорливый роток
Разевает на чужое,
Доказать могу легко я:
Вот пенек, вот лоскуток.
Пономарь
Поклянусь святой бутылью —
Из нее я что ни день
В глотку хоть глоток да вылью —
То, что скрыла ночи тень,
Мнил я шуткой, а не былью!
Ваш подслушал разговор —
Выйдет дева, мол, во двор,
Разметав по ветру пряди,
Ну и вот, потехи ради,
Я проник сюда, как вор.
Стоило назваться мне,
И она примчалась сразу,
Как в бреду или во сне,
То ли от дурного глазу,
То ли вверясь Сатане;
Нечисть, силу колдовскую
Призывают в ночь такую
Здешние девицы зря,
Чернокнижие творя;
Вред его вам растолкую.
Паскуаль
Ленту для чего дала?

Педро де Урдемалас
899
Пономарь
Чтоб я тряпку нацепил,
А она потом смогла
Распознать, кто с нею был
В час, когда царила мгла.
Бенита
Ты зачем его пытаешь,
Паскуаль? Ужель считаешь,
Я грешна? Скажу сама:
От великого ума
Ты впросак и попадаешь.
Паскуаль
Пусть это слово душу жжет
Неблагодарной, лицемерной,
Что наше чувство предает!
А я-то, простодушный, верный,
Тебе служил за годом год!
Пусть дерева над ручейком —
На них я вырезал ножом
Благословенной девы имя —
Тебе поведают — благими
Желаньями я был влеком.
Педро
Подтвердить могу, Бенита:
Каждый бук над ручейком
С ножичком его знаком:
Древо каждое увито
Презатейливым венком.
Паскуаль
Припомнишь ли пастушью сходку,
Чтоб не вознес Паскуаль красотку
Бениту до луны двурогой,
Скрывая страстную тревогу,
Чтоб слух не шел по околотку?
Где вишня, яблоня, орех,
С которых сладкие первины

900
Мигель де Сервантес Сааведра
Я не сорвал бы раньше всех
И не принес бы дар невинный,
Чтоб радостный услышать смех
Бениты, лакомки известной?
Ведь помнишь ты, признайся честно,
Что я тебе, по мере сил,
И поклонялся, и служил —
А это, знаешь, всякой лестно.
Деревья, что теперь срубают
И тащат к твоему порогу,
Чтоб дверь убрать, как подобает,
Тебе расскажут понемногу,
Как сердце кровью истекает.
Гляди: вербена52 пред тобой,
Защита от беды любой,
Венки из роз, для глаз отрада,
И пальма,53 гордая награда
Душе, что рада быть рабой.
Ты серебристого листа
Увидишь круглую облатку —
Из тополя мы неспроста
Над дверью возведем палатку:
И сладок дух, и тень густа.
Бенита
Говори, что я жестока,
Но заметь — по воле рока,
Как бы ни был ты любим,
Может мужем стать моим
Только тот, чье имя Роке.
Педро
Как тут будешь возражать?
Разве что совет благой
Вам тотчас готов я дать:
В церкви, с чистою душой
Вмиг другое имя взять!
Может заново креститься
Паскуаль, и превратиться
В Роке разом, без труда, —

Педро де Урдемалас
901
Помешает ли тогда
Что-нибудь вам пожениться?
Бенита
Я согласьем отвечаю.
Пономарь
Все решилось, слава Богу,
Ноги унести не чаю!
Педро
То, что верную дорогу
Ты избрала — обещаю:
В храм ступай без проволочки,
Я тебе напомню строчки,
Что в ходу во все века:
«Ты соседского сынка
Вымой и жени на дочке».54
Бенита
Ленту, чтоб скрепить обет,
Паскуаль, сейчас надень.
Паскуаль
Счастлив я, счастливей нет!
Эта лента — ясный день,
Радуги небесной свет.
Погоди: звучит как раз
Музыка — начнут сейчас
Плесть из веток украшенья.
Педро
Знатным будет развлеченье.
Бенита
Пусть приходят в добрый час.

902
Мигель де Сервантес Сааведра
Внутри звучит разнообразная музыка, в частности саморская волынка;55 все, кто
может, выходят с ветками; особо выходят Клементе и музыканты, которые
поют следующее:
Музыканты
Краса, что к перилам
Головку склонила,
Приди, погляди,
Как нежен твой милый.
Всесилен Предтеча,
Святой Иоанн,
Дар неба великий
Крестителю дан.
К часам прикоснется
Он дланью святой,
И тьма претворится
В рассвет золотой.
Он ночь переможет
И в день превратит,
И в каждом цветке
Роса заблестит.
Покуда мы ждем
Ухода теней,
Скажи своей милой,
Скажи понежней:
Краса, что к перилам
Головку склонила,
Приди, погляди,
Как нежен твой милый.
Бените скажи:
Паскуаль-пастушок
Любовь к ней в душе
Бережет, как берег.
А тот, кто Клеменсии
Ныне сеньор,
Тот раб ее преданный
С давних пор.
А той, что, колеблясь,
Не знает, как быть,
Дай с духом собраться,

Педро де Урдемалас
903
Себя не забыть,
Дай знать ей, смятенной,
Без слов или вслух,
Чтоб слышал и понял
Встревоженный дух:
Краса, что к перилам
Головку склонила,
Приди, погляди,
Как нежен твой милый.
Клементе
Браво! Спелись — просто чудо!
А теперь — не стой без дела!
С двух сторон — и больше жара!
Эй, Паскуаль! Заснул покуда,
А с тобой — и эта пара?
Нам, да и Бените милой,
Что помочь всегда готова,
Пособи-ка! Право слово:
Пусть усердье приостыло,
Бодрый дух воспрянет снова!
Ветки ивы — вот сюда,
А сюда — жасмин душистый.
Рядом тополь серебристый,
Глаз он радует всегда:
Что за цвет — живой и чистый!
Пол здесь — россыпь самоцветов!
Этих свежих листьев груды
Зелены, как изумруды!
Цвет фиалок фиолетов!
Вот раздолье для поэтов!
Бенита
А ну-ка, снова музыку, сеньоры!
Клеменсья слышит нас, и ты, мой Роке,
Вели играть еще!
{Отходит от окна.)

904
Мигель де Сервантес Сааведра
Паскуаль
Я повинуюсь,
О кроткая смиренница моя!
Пусть бубны снова зазвучат погромче,
Пусть понежнее запоют гитары,
И пусть сольются звуки в общем хоре,
И я упьюсь желанным торжеством!
Клементе
Допоем и уйдем, день уже за окном!
Здесь, возле дома
Любви моей,
Шипы да колючки,
Цветы полей.
Там, где живет
Жизнь моя и отрада,
Ясень-растрепа
И дуб-громада
Начнут источать
Ароматы святые:
Свадьбы пророчат
Мирра-елей,
А шипы да колючки —
Цветы полей.
Где милая ступит
Ножкой точеной,
Сухая трава
Вмиг станет зеленой,
На лугах веселье
И в сердце радость,
Влюбился бедняк,
И пленен богатей,
А шипы да колючки —
Цветы полей.
Уходят, продолжая петь. Входят Инее и Велика, цыганки, которых могут играть
актрисы, игравшие Бениту и Клеменсию.
Инее
Наградил тебя гордыней
Бог, алмазная моя:

Педро де Урдемалас
905
То себя ты мнишь графиней,
То подругой короля.
Велика
Жалко — не сбылось доныне.
Что ж, недаром я горда:
Светлая моя звезда
Мне сияет с высоты.
Инее
Из-за этой красоты
Нам с тобой одна беда.
Как ни хороша девица,
Ей, коль родом не знатна,
Счастья в жизни не добиться.
Велика
Правда слов твоих видна
В том, что эта мука длится.
Тешится судьба игрою:
Гордых мыслей я не скрою,
Хоть и не вольна в делах.
Инее
Строит на семи ветрах,
Кто не мирится с судьбою.
Брось пустые эти бредни,
Разучи-ка лучше пляс,
Что ты начала намедни.
Велика
Доведешь меня как раз,
Злюка, до черты последней;
На своем всегда поставит
Дух, которым гордость правит, —
Попытайся, приневоль!
Разве что один король
Танцевать меня заставит.

906
Мигель де Сервантес Сааеедра
Инее
Так, Белилья, ненароком
Угодишь ты в скорбный дом,
Будет то тебе уроком:
Тот, кто с нищетой знаком,
Позабудь о сне высоком.
К тазу, милая, стирать!
В кухню — стряпать, в зал — плясать,
Веселить господ и дам!
Велика
Я согласия не дам.
Инее
Ах, так лучше вслед бежать
За коварным искушеньем;
Замарать наверняка
Нас, цыган, своим паденьем,
Хоть известны мы пока
Безупречным поведеньем?
Нет, пускай тебя терзает
Муженек да научает
Под улыбкой прятать плач,
Либо пусть тебя палач
Славно плеткой приласкает!
Видано ли, сестры, дело —
Не подходит ей цыган:
Ох, и высоко взлетела!
Есть в тебе большой изъян —
Рассуждаешь больно смело.
Велика
Зря, Инее, меня бранишь —
Ты проста, не разглядишь,
Как я поступить пытаюсь.
Инее
Я проста, но догадаюсь,
Что наградой будет шиш.

Педро де Урдемалас
907
Выходят Педро и Мальдонадо.
Мальдонадо
Педро, друг, перед тобою
Та, о ком я говорил,
Суждена тебе судьбою!
Глянь, как хороша собою —
Бог такою сотворил!
Так что измени одежку
И берись за наш язык;
Потихоньку, понемножку,
Глядь — и ты уже привык,
Встал на верную дорожку.
Инее
Ручку мне позолоти,
Распрекрасный кабальеро!
Мальдонадо
Мужичкам мозги крути,
Здесь тебе не будет веры.
Инее
Ты, Велика, подойди.
Педро
Вот кого озолочу,
Все мне будет по плечу,
Чем труднее, тем отрадней:
Услужить без мысли задней
Красоте такой хочу.
Мальдонадо
Что ответишь ты, сеньора?
Инее
Сударь граф, вдова идет,
Ох, прижимиста — умора:
Как ведет монеткам счет —
Ни медяшки без призора.

908 Мигель де Сервантес Сааведра
Выходит вдова богатого крестьянина, ее ведет под руку слуга из того же
сословья.
Госпожа, для-ради Бога,
И сладчайшего Иисуса,
Нам бы денежек немного!
Вдова
Не надейся и не суйся!
Не дают сойти с порога!
Не хотят работать, видно!
Ни полушки лишней нет,
Вам же побираться стыдно.
Слуга
И куда катится свет —
Поглядишь вокруг — обидно:
Сколько развелось бродяг!
Девке — в дом служить? Никак!
Парню нужно приключений,
То есть бед и огорчений:
Та — гордячка, тот — дурак.
А цыган по свету носит,
Только вред от них один:
Грабят, вымогают, просят,
И не платят десятин,
И налог в казну не вносят.
Со своим припевом вечным —
«Мы при деле при кузнечном!»56
Выпустишь осла в загон —
Глядь, уже шагает он
За цыганом первым встречным.57
Вдова
Нам уже идти пора,
Мой Льоренте, поспеши.
Льоренте и вдова уходят.
Велика
В униженье нет добра!
Я прошу от всей души:

Педро де Урдемалас
909
Не позорь ты нас, сестра,
Бедных, перед богачами:
Посмеется всласть над нами
Не Льоренте, так уж Хиль,58
Так, что смочим эту пыль
Мы кровавыми слезами.
Мальдонадо
Видел, Педро? Говорят,
У вдовы дукатов59 — страх,
Все, голубчики, лежат
В кованых двух сундуках;
В спальне прячет этот клад.
Был такой Авессалом60 —
Сгинул, раз не стриг кудрей —
Так вдова дала б скорей
Сгинуть хоть вселенной всей,
Чем расстаться с сундучком.
Лишь один слепец увечный
Каждый месяц получает
По реалу61 от сердечной:
Он молитвы посылает
Прямо в самый Суд Предвечный;
Вдруг родные на том свете,
Муж, племянники и дети,
Все в чистилище томятся,62
А молитвы, может статься,
Сократят мученья эти.
Мнит вдова — сие деянье
Ей доставит благодать
Тотчас же, без ожиданья.
Педро
Ей мошну пощекотать
Дам тебе я обещанье.
Мальдонадо, поживей
Вызнай, кто усоп у ней:
Будь родные, будь друзья —
Упускать народ нельзя
Вплоть до слуг, шутов, пажей.

910
Мигель де Сервантес Сааведра
На бумажке напиши —
И увидишь: в миг единый
Я сниму ей груз с души;
Этой каверзой невинной
Насладиться поспеши.
Мальдонадо
Будет вдовушке наука!
Я от прадеда до внука
Всех покойников подряд
Перечислить буду рад —
Недурная выйдет штука!
Педро
Не зря в цыганы я пролез
И стану к выгоде великой
Блюсти всеобщий интерес.
Мальдонадо
Что так спешишь уйти, Велика?
Велика
Спешу я следом за Инее.
Педро
Куда б ни шла, во всяком месте
Своей ты не уронишь чести,
Чиста и в мыслях, и в делах.
Велика
Я строю на семи ветрах,
Но мне твоей не надо лести;
Твоей любви не привечаю —
Вдали по множеству примет
Надежду ясно различаю,
И бьет в глаза слепящий свет,
И многого достичь я чаю.
Педро
Для столь блестящей красоты
Любые сбудутся мечты.

Педро де Урдемалас
911
Ступай, цыганка-чаровница, —
Наш век суровый тем гордится,
Что в нем живешь и дышишь ты.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Выходят альгвасил, Мартин Креспо, алькальд и Санчо Мачо, рехидор.
Алькальд
Бывший мой слуга, сеньор
Альгвасил, смышлен, как в книжке:
Так на выдумки хитер —
На капустной кочерыжке
Может развести костер!
Он-то мне и дал совет,
А совет и прост, и нов:
Подготовить плясунов,
Распотешить целый свет,
Коль король не скажет «нет».
Пляски девушек на деле
Всем изрядно надоели,
В том числе и королю:
Нет, к другой стремлюсь я цели
И другой подход хвалю!
Чтоб из нашего села
Молодцев гурьба пришла,
Все горянками одеты,
Бусы, обручи, браслеты,
Колокольцев — без числа!
Я две дюжины парней
Выбрал — крепки, статны, видны,
Так что, господа, ей-ей,
Было б их вести не стыдно
Хоть и в римский Колизей.
А для вас я приберег
Пару лучших.

912
Мигель де Сервантес Сааведра
Альгвасил
Видит Бог,
Выдумка занятна ваша.
Санчо
Ох, заварится же каша:
Тут уж наш алькальд знаток!
Креспо впрямь умом могуч,
Но слуга-то, вот беда,
От его смекалки ключ
Скрыл неведомо куда,
Где орлы парят средь туч,
Нам же, в сельской простоте,
Не решить загадки те.
Альгвасил
Так смышлен?
Санчо
Есть чем гордиться:
С ним еврейский царь Сальмон
Хитроумьем не сравнится!
Алькальд
Все у нас — как эти двое,
Все, клянусь, до одного.
Правды-истины не скрою:
Не страшатся ничего —
Вот уж подлинно герои!
Всех дивя красой и силой,
Дьего выступит Страшила;
Рядом — Хиль наш Голый Зад;
Как собачки, встанут в ряд
И станцуют очень мило.
Наиграет Выпивоха
Так, что вам, друзья, не снилось —
Ведь играет он неплохо!
К королю войдем мы в милость —
Старый стиль не стоит вздоха!

Педро де Урдемалас
913
Снова в моду возвратятся
Пляски шпаг,63 и тут-то, братцы,
Пусть вздыхают поселяне,
Пусть завидуют цыгане,
И девицы посрамятся!
Разве в чем соврал вам я,
Иль хвалил парней зазря —
Хороши ведь — ловки, дюжи?
Альгвасил
Я, по правде говоря,
Зрелища не видел хуже.
Будет вам такой прием,
Что обратной ясным днем
Не отыщете дороги.
Алькальд
Что-то вы не в меру строги:
Видно, зависть жжет огнем.
Нет, мы ошарашим всех,
В нас изюминка видна,
Нас бесспорно ждет успех:
Вызывает новизна
Восхищенье или смех!
Альгвасил
Ну, я вас предупредил.
Санчо
Креспо, делай, как решил,
И парней своих построй,
Чтобы всяк своей игрой
Короля и двор смешил.
Алькальд
Санчо, друг мой, прочь сомненья!
Я уж слышу поздравленья!
Мы вернемся, весь забрав
Лист лавровый...

914
Мигель де Сервантес Сааведра
Санчо
Тут ты прав:
Шумным будет возвращенье.
Уходят. Выходят двое слепцов, один из них — Педро де Урдемалас; первый
прислоняется к двери, и Педро рядом с ним; у окошка появляется вдова.
Слепой
Души чистилища, выйдет вам срок,
Вмиг облегчится тяжелое бремя,
И воспарите вы, милостив Бог,
На небеса чрез недолгое время:
Значит, пошли поминания впрок —
Яркой зарницей
Ангел спустится
И заберет вас в высокий чертог.
Педро
Души, что встретили смерть в этом доме
И угодили в последний приют
Кто на атласе, а кто — на соломе:
Божий за гробом ждет праведный суд —
Полно вам маяться в смертной истоме.
Ангел слетит,
Красой ослепит
И унесет вас в святые хоромы.
Слепой
Братец, пошел бы ты к двери другой,
Здесь только я совершаю моленье,
Место сие облюбовано мной.
Педро
Мною лишь благочестивое рвенье
Движет, и нету корысти иной:
Всюду молюсь,
Ничего не страшусь —
Кто с бескорыстным вступать станет в бой?
Слепой
Зрячий ли ты, о слепец благородный?64

Педро де Урдемаяас
915
Педро
С самой злосчастной минуты рожденья
В темной могиле живу и холодной.
Слепой
Я удостоился некогда зренья,
Ныне ж, по слабости нашей природной,
Светоч очей
Угас от скорбей —
Вот побираюсь, больной и голодный.
Много ль молитв ты творишь наизусть?
Педро
Столько надежная память приносит,
Что сосчитать их и то не берусь,
Всем на бумажке пишу, кто попросит,
Вслух прочитать тоже не откажусь.
Знаю молитву души одинокой,65
Знаю молитву святому Панкрасьо66 —
Нету другой, столь святой и высокой, —
Знаю молитву святому Акасьо,67
Здешней Олалье, убитой жестоко,68 —
В тыще других
Сладостный стих
Соединяется с мыслью глубокой.
Я поминаю длинным моленьем
Наших заступников — аж тридцать душ!69
Стольким обучен я песнопеньям,
Что все вокруг мне завидуют уж,
А иногда подвергают гоненьям:
Ибо мой пыл,
Где б я ни был,
Прочим молельщикам стал преткновеньем.
Эту прочтешь, коли опухоль в ухе,
Эту — когда лихоманка терзает,
Эта вот лечит от золотухи,
Эта отлично того вразумляет,
Кто бедняку пожалеет краюхи;
Эта вот — средство,
Помню я с детства,

916
Мигель де Сервантес Сааведра
От приворота, порчи, присухи,
И от губительных всяких страстей.
Столько их знаю, что сам поражаюсь
Я чудодейственной силе своей.
Слепой
Их у тебя перенять попытаюсь.
Вдова
Ближе ко мне подойди-ка скорей.
Педро
Кто меня звал?
Слепой
Я бы сказал:
Это хозяйка явилась, ей-ей.
Ох, и прижимиста, хоть и богата —
Лишь за молитвы да поминанья
Нам кой-какая следует плата.
Педро
Тут уж расщедрюсь я сам на молчанье,
Коль на деньжата она скуповата:
Цену утрою,
Рта не раскрою,
Если вдова не отсыплет мне злата.
Выходит вдова.
Вдова
Ваши слушала хваленья
Здесь, у этого окна:
Знаю, в помощь нам моленья,
Сила свыше им дана
И недугов исцеленье;
А нельзя вас попросить
Мне сейчас же сообщить
Те, что я бы назвала?
Я бедна, плохи дела,
Но готова заплатить.

Педро де Урдемалас
917
Педро
Прогони того слепца —
Речь пойдет о чудесах.
Вдова
Мигом он сойдет с крыльца.
Педро
Их не выну из ларца
Ни за совесть, ни за страх.
Вдова
Приходи, мой друг, потом.
Слепой
Что ж, приду часам я к трем,
Чтоб исполнить поминанье.
Вдова
В добрый час.
Слепой
Ну, до свиданья,
Братец: мы с тобой вдвоем,
Будь ты хоть слепым, хоть зрячим,
Встретимся в моем дому,
Посидим да посудачим,
Что, почем и почему —
Целый мир переиначим!
У меня там припасен
Из Сеговии дублон;70
Будет твой дублончик тот,
Если от твоих щедрот
Скажешь мне стихов мильон.
Педро
Лишь минутку улучу —
В дом твой честный и простой,
Как на крыльях, прилечу;
Вместо платы за постой
Многим виршам обучу.

918
Мигель де Сервантес Сааведра
Разнесу слова мои
Я по всем концам земли,
Побываю я повсюду,
Пусть везде дивятся чуду
Голытьба и короли.
Слепец уходит.
Ты же, госпожа Марина71
Санчес средь земного века,
Благочестна и безвинна,
Выслушай от человека
Весточку с иной долины.
Души, коим брезжит свет,
Собралися на совет:
Да проведают родные
Про их муки неземные —
Мол, уже терпенья нет.
Вот одна из них решилась,
Упованием крепка,
Чтобы все осуществилось,
Взять обличье старика
И сюда, в сей мир, явилась;
Ей же дали наставленье,
Месс, молитв перечисленье;
Затвердила тот урок,
Чтобы душам вышло в срок
Облегченье иль прощенье.
Та душа уже вблизи,
Странствует в земных потемках;
Сам видал — Господь спаси! —
На осле везет в котомках
Странник клады Потоси.72
Сколько в тех мешках монет!
Ведь нигде отказа нет:
Неужели б согласились
Родичи, чтобы продлились
Муки до скончанья лет?
Кто, услышав, подивился
Этим пыткам без конца —
Тотчас за кошель схватился:

Педро де Урдемалас
919
Ни мешка нет, ни ларца,
Что бы сразу не раскрылся.
Даже кисаньки,73 мохнаты,
Желтым золотом брюхаты,
От терзаний избавляют
Души — и не в срок рожают
Полновесные дукаты.
Та душа, что здесь блуждает,
Вскорости к тебе придет
И свой список прочитает;
Только знай — кто мзду дает,
Тайну свято соблюдает;
Разговор веди одна,
Будь готова дать сполна,
Что потребно для спасенья
Душ — ведь тяжко искупленье,
Если велика вина.
Сделай так — и гость небесный,
Милосердию в награду,
Пропоет канон чудесный,
Ты услышать будешь рада
Эту сладостную песню.
Не обидь ты старика,
Все достань из сундука
До простой монетки медной —
Пусть ты здесь пребудешь бедной,
В рай войдешь наверняка.
Вдова
Весть сию мне посылает
Та душа, слепец блаженный?
Педро
На тебя лишь уповает —
И подушно, поименно
Всю родню перечисляет.
Вдова
Как же мне ее узнать,
Коль придет?

920
Мигель де Сервантес Сааведра
Педро
Смогу придать
Облик ей хотя бы мой.
Вдова
Благодетель дорогой,
Что угодно можешь взять!
Педро
Чтоб избавить от страданья
Души грешных, способ прост:
Не скупые подаянья,
А суровый, строгий пост,
Власяница, бичеванье.
Ты на что бы не пошла,
Лишь бы только отошла
Родича душа от страсти,
Ускользнула от напасти
И спасенье обрела?
Вдова
Я приму с благоговеньем
Вестника иных миров —
Кто шутил бы с искупленьем?
Много принесу даров
С полным, искренним смиреньем;
Я прижимиста, конечно,
Но, коль ввергнут в мрак предвечный
Родич мой и терпит там
Жар и холод пополам —
Огорчаюсь я сердечно.
Педро
Будешь ты славней Леандра,74
Перед нами распахнется
Грудь второго Александра;75
Лебедь песнею зальется
В струях древнего Меандра;76
Что Гиперборея горы,77
Что небесные просторы —

Педро де Урдемалас
921
Нет твоей пределов славе,
Будут чтить тебя в державе
Благородные сеньоры.
Оба уходят, выходят Мальдонадо и Велика.
Мальдонадо
Поразмысли-ка сама:
Вытащит тебя из грязи
Муж великого ума:
Плуту этому, пролазе
Все дается задарма.
Хочет он цыганом стать,
Из любви к тебе сыскать
Долю, жизнь, стезю другую:
Так ответь — судьбу такую
Разве можно упускать?
Славный будет конокрад!
Не боится никого,
Плутни знает все подряд,
А проворство каково —
Да ему сам черт не брат!
Тут измыслил ухищренье
Всем пройдохам в поученье,
Нашу кто постиг науку.
Велика
Как легко мою ты руку
Посулил, мне в униженье!
Или не понять никак —
Только с грандом и вельможей
Я вступить могла бы в брак!
Мальдонадо
Спятила совсем, похоже!
Милая, отвечу так:
Дерзкие твои мечты —
От избытка красоты;
Но лета твои увянут
Много раньше, чем проглянут
Снова звезды с высоты.

922
Мигель де Сервантес Сааведра
То безумьем полагаю —
Мнить, как будто бы продлится
Бренная краса земная
Долее, чем луч денницы;
Ты в нелепой похвальбе
Мчишь наперекор судьбе,
Ищешь знатного супруга —
А искать бы надо друга,
Равного во всем тебе.
Ты, цыганочка шальная,
Дай-ка спеси укорот:
Честным именем играя,
Правишь дерзкий свой полет
Наугад, пути не зная.
Ровню выбери в мужья —
За тебя такого я
Прочу малого, в ком есть
Ловкость рук, отвага, честь —
С ним смирится спесь твоя.
Выходит Педро, уже одетый цыганом.
Педро
Ты о чем, друг Мальдонадо?
Мальдонадо
Столько спеси в этой вот,
Что, клянусь, дивиться надо:
Сила в слабости живет,
Не страшат ее преграды;
Ввысь — одно у ней стремленье!
Нипочем ей посрамленье,
Ввысь да ввысь стремит полет —
Ввысь, под самый небосвод,
Всем вокруг на удивленье.
Педро
Ты девицу не брани
И не называй шальною —
Сам я не был искони
Чужд химерам, и не скрою:

Педро де Урдемалас
923
Эти мысли мне сродни.
Я, дубина, жалкий прах,
Принцем становлюсь в мечтах,
Папой или королем —
В дерзновении своем
Целый мир держу в руках.
Мальдонадо
Ладно, как вдова твоя?
Педро
Я зовусь недаром Педро:
Лучшего желать нельзя,
Скупердяйка станет щедрой,
Или буду я не я.
Гляди-ка, едет рать какая,
Богатством, роскошью блистая!
Мальдонадо
Король с охотой — ну, держись!
Велика
Любовь меня поднимет ввысь,
Тернистый склон одолевая!
Выходит король со своим слугой Силерио и прочими охотниками.
Насыщайся светом, зренье,
Сердце, трепещи сильней,
Приостановись, мгновенье:
Будет чем питать поздней
Дерзкое воображенье!
Вижу ясно...
Мальдонадо
Ох, кабы
Нам от дерзкой похвальбы
Всяких бед не приключилось!
Велика
Можно ли, скажи на милость,
Спорить с силою судьбы?

924
Мигель де Сервантес Сааведра
Король
Быть может, забегал сюда
Олень-подранок, эй, цыгане:
За ним мы гонимся?
Велика
О да!
Мелькнул там, слева, на поляне,
Его видала я тогда —
Он нес в потоках крови алых
Стрелу размеров небывалых.
Король
То наконечник был копья.
Велика
Вот мысль заветная моя:
Ни грозных не щадит, ни малых,
Ни в замке, ни в лесной глуши
Железо острое Амура,
Достав до глубины души.
Мальдонадо
(в сторону)
Давай, давай, шальная дура,
Предерзким языком чеши!
Король
О чем цыганочки прекрасной
Слова?
Велика
Ведь я сказала ясно:
И у любви, и у охоты
Одна кровавая забота,
Один затем исход ужасный.
Вот лань подранил человек,
Она ж, сорвавшись с места рьяно,
В стремительный пустилась бег,
Но та дымящаяся рана

Педро де Урдемалас
925
Не зарубцуется вовек.
Так сердце ранит бог слепой78
Своей стрелою золотой —
В кого она, звеня, вонзится,
Тот хоть на край земли умчится,
Но унесет любовь с собой.
Король
У цыганки ум такой
Я впервые замечаю.
Велика
Знатен род цыганский мой.
Король
Кто родитель твой?
Велика
Не знаю.
Мальдонадо
Ум, сеньор, у ней больной,
Что плетет, не представляет,
Ветер в голове гуляет:
Понимает, что красотка —
И гордится, сумасбродка,
И себя воображает
Дамой.
Велика
Браво, в добрый час!
Я безумна, ты мне скажешь?
Повторяй хоть сотню раз!
Силерио
Может, мне судьбу предскажешь?
Велика
Нерушим судьбы приказ:
Счастья не видать смиренной,

926
Мигель де Сервантес Сааведра
Что рискнет из персти бренной
Вдруг рвануться в облака!
Силерио
Спесь не слишком велика?
Велика
Тесно мне во всей вселенной.
Король
Что за пыл!
Велика
Я, жалкий прах,
С низкой не мирюсь судьбою,
Замок на семи ветрах
Оттого не втуне строю.
Силерио
Смех, и только.
Король
Нет, и страх.
Что ж, пора нам! Вот несчастье —
У кого-то быть во власти.
Силерио
О своей супруге он.
Велика
Мне приснился дивный сон —
И пропал, как луч в ненастье.
Король и Силерио уходят.
Педро
Мой, Велика, ум проворный
Мне шепнул: любви искать
У тебя — пустой и вздорный
Замысел; готов шагать
Я другим путем просторным.

Педро де Урдемалас
927
Ну, любезный Мальдонадо,
Все исполню я, как надо,
Чтоб вдовица ненароком
Стала изобилья рогом,
Одарив нас всех наградой;
Схимником мне нарядиться —
Ряса да клобук честной
Для обмана пригодится.
Мальдонадо
Я припас наряд такой —
Ох, не устоит вдовица!
Педро уходит. Выходит альгвасил, которому поручено устройство танцев.
Альгвасил
Кто тут будет Мальдонадо?
Мальдонадо
Я, сеньор.
Альгвасил
Храни вас Бог.
Велика
Альгвасил? Признаться надо:
Он учтив, хоть с виду строг.
Он не из села.
Мальдонадо
Из града;
Служит при дворе как раз.
Альгвасил
Есть для вас такой приказ:
В королевский тот лесок
Выйти поплясать.
Мальдонадо
Дай срок.

928
Мигель де Сервантес Сааведра
Альгвасил
Много времени у вас:
Лишь через два дня прибудет
Двор наш из монастыря.
Мальдонадо
Как сказал ты, так и будет.
Велика
И супруга короля
Едет?
Альгвасил
Кто ж о том забудет?
Велика
И по-прежнему ревнива,
Подозрительна, гневлива?
Альгвасил
Люди что-то говорят...
Велика
Как, покоя не сулят
Сан и красота? Вот диво!
Альгвасил
Слишком пылкая любовь
Может счастью быть преградой,
Хоть и благородна кровь.
Велика
Страх, сомненья, муки ада
Дух терзают вновь и вновь.
Альгвасил
Так юна — и страсти эти
Знаешь? Угодила в сети
И болит твоя душа.
Что ж, пойду я не спеша;

Педро де Урдемалас
929
Мальдонадо, вы в ответе
За цыган — пред королем
Будут выступать все села
В танце собственном своем.
Мальдонадо
Пляс наш резвый и веселый
Все сердца зажжет огнем.
Альгвасил уходит. Выходят С ил ери о, прислужник короля, и Инее, цыганка.
Силерио
Значит, смотрит свысока?
Инее
Грязью нас она считает
И в великий гнев впадает
От любого пустяка;
То ль она во власти беса,
То ли что еще, кто знает —
Только вот воображает
Будто бы она — принцесса;
Гонит нас, свою семью,
Все куда-то вдаль стремится.
Силерио
Ну, теперь угомонится
И натешит спесь свою.
Назначает ей свиданье
Сам король, красой пленен.
Инее
Никакой людской закон
Не вменит ей послушанье.
Все-то лезет вон из кожи,
Шеи ни пред кем не гнет,
И того гляди, сболтнет —
Ей и короли негожи.
Коли сам король просил,
То не просьба — приказанье,
30 Зак. № 4086

930
Мигель де Сервантес Сааведра
Передам его посланье,
Чтобы ты доволен был.
Силерио
Можно силу применить,
Коль согласия не будет.
Инее
Удовольствия убудет,
Коли сердца не пленить.
Мы сейчас плясать придем,
А потом уж потолкуем —
Все рассудим, обмозгуем,
Кстати, денежки сочтем.
Силерио
Да, еще одно условье,
Без него согласья нет.
Инее
В чем оно?
Силерио
Блюсти секрет.
С королевскою любовью
Вот тревоги каковы:
Приревнует королева —
Тут уж от двойного гнева
Не сносить нам головы.
Инее
Мне пора — вон там идет
Граф цыганский.
Силерио
В добрый час.
А цыганочке — наказ:
Спеси дать бы укорот.
(Уходит.)

Педро де Урдемалас
931
Выходят Мальдонадо и Педро, одетый отшельником.
Педро
Вышло все — хвала судьбе!
Капитал вдовицы — тут.
Мальдонадо
Сам Брунель,79 великий плут,
Годен башмаки тебе
Чистить! Столько строишь ков
Ты в единую минуту —
Самому лихому плуту
Дашь вперед все сто очков!
Не страшит тебя измена,
Нету на тебя закона!
Ты коварнее Синона
И речистей Демосфена.80
Инее
Сударь граф, король нас ждет,
Нынче вечером мы пляшем.
Педро
Вдовье злато станет нашим,
Деньгам потеряем счет:
Разукрась себя ты щедро,
Будь, Велика, лучше всех!
Инее
И тебе сулят успех
Эти танцы, славный Педро.
Мы покажем новый пляс;
Платья — шелк, парча, камлот:81
Все село разинет рот.
Педро
Поспешим, заждались нас.

932
Мигель де Сервантес Сааведра
Все уходят. Выходят король и Силерио.
Силерио
Уж она в толпе цыган
Скоро, скоро подойдет.
Король
Вожделенье плоть гнетет,
Честь мою вводя в изъян;
Так страдать я не привык,
Дожидаться нет терпенья —
Если близко упоенье,
Сердцу в тягость каждый миг.
Ты Белику скрой от глаз
Королевы.
Силерио
Как прикажешь.
Король
О любви моей расскажешь,
Мол, мне в муку всякий час.
Судишь ты мои невзгоды —
И на то имеешь право.
Силерио
Коль влюбленный мыслит здраво,
Это противу природы;
Я в тебе не замечаю
Разума — что тут судить?
Король
Сам себя готов казнить,
Оправдаться и не чаю.
Силерио
Королева, как нарочно.
Король
Что же, ты предупрежден
И достаточно умен,

Педро де Урдемалас
933
Чтобы все исполнить точно;
Не жена, а рысь, ей-ей,
От нее не затаишься.
Силерио
Верь, сегодня насладишься
Ты цыганочкой своей.
Выходит королева.
Королева
Без меня мой повелитель?
Что и думать, уж не знаю.
Король
Здесь, в лесу, один блуждаю,
Где высоких дум обитель.
Королева
Я вам в думах помешаю?
Король
Как несправедлив укор!
Ведь меня один ваш взор
Ко вратам возносит рая!
Королева
Для меня все прах и тленье,
И весь мир я ненавижу,
Если вас вблизи не вижу
Иль хотя бы вашей тени;
Пусть для вас я наважденье —
Правит мной одна любовь,
И поэтому вас вновь
Я прошу о снисхожденье.
Силерио
Уж на выходе танцоры,
Барабаны гулко бьют.
Слышен рокот барабанов.

934
Мигель де Сервантес Сааведра
Король
Пусть затеют пляски тут,
Где цветы ласкают взоры:
Лес поистине прекрасен,
Воздух свеж, и луг немал.
Королева
Хорошо.
Выходят Креспо, алькальд, и Тару го, рехидор.
Алькальд
Чтоб я смолчал?
Нет, молчать я не согласен!
Пусть узнает сам король,
Обскобленье нам какое!
Таруго
Вот король перед тобою,
Друг мой Креспо.
Алькальд
Шутишь, что ль?
Где, который?
Король
Это я.
Что над вами учинили?
Алькальд
Танец мой распотрошили, —
Ох, болит душа моя!
Растреклятые мартышки,
Наилучший им удел —
К мастеру заплечных дел,
Чтоб им выпустили кишки!
Я две дюжины парней
Из ближайшего селенья
К королю на представленье
Вел...чтоб черт забрал пажей,

Педро де Урдемалас
935
Как земля их только носит,
Негодяев, подлецов!
Вот собрал я молодцов;
Слышал, что король-де просит
Танцев — я ж алькальд, да-да,
Мы в единый миг домчали,
Колокольчики бренчали,
Сабли звякали — беда!
Никаких девиц, ни-ни:
Пляски девичьи не в моде;
Вел я, при честном народе,
Малых из моей родни;
Только вдруг — ох, силы вражьи!
В зависти к их лепоте,
В горькие минуты те
Налетели орды пажьи;
И пошла у них работа:
Все наряды изорвали —
Соберется уж едва ли
Из моих ребят хоть кто-то!
Лучших не было и встарь,
А пажи-то — ах, канальи!
Их в единый миг прогнали —
Заступитесь, государь!
Королева
Их вы снова соберите,
Мы готовы подождать.
Алькальд
Уж парням невмочь плясать,
Что вы им ни посулите!
Бедолаг измолотили,
Словно коноплю иль рожь —
И глядеть-то невтерпеж,
Ведь орлы какие были!
Королева
Может быть, сюда придет
Хоть один, чтоб нам взглянуть?

936
Мигель де Сервантес Сааведра
Таруго
Разыщу кого-нибудь.
Алькальд
Живо: государь наш ждет.
Ах, Таруго, погляди,
Так ли плох племянник милый,
По прозванию Страшила,
И сюда его веди!
Пусть покажет парень бравый
Колокольцы и ножи —
Королевские пажи,
Не сыскать на вас управы!
Я-то думал — знатный род
И о вежестве понятье
Обязуют без изъятья
Всем оказывать почет;
А они, худых советов
Набрались и правят тут —
В разных кознях превзойдут
Пятьдесят ниверситетов!
Да, от них, уж мне поверьте,
Благолепия не жди:
Крест сияет на груди,
А на спинах ездят черти.82
Таруго возвращается и ведет с собой Страшилу; на нем — кружевная вуаль,
накладные косы, сползшие на уши, зеленая байковая юбка длиной до колена с
желтой отделкой; на гамашах нашиты колокольчики; корсаж либо сорочка с
накладной грудью; барабан бьет, но парень не двигается с места.
Таруго
Вот вам, Креспо, ваш Страшила.
Алькальд
Ну-ка, Выпивоха, вдарь:
Пусть оценит государь —
Вот где новизна и сила!
(Играет.)
Ну же, ну, поддай-ка жара!
Что, бездельник, спину кажешь —

Педро де Урдемалас
937
Иль упрашивать прикажешь,
Как заезжего фигляра?
Эй, племянничек, пляши,
Не щади, негодник, ног!
Таруго
Черт сюда нас приволок,
Говорю от всей души.
Пошевеливайся, гад!
(Бьет его.)
Алькальд
Ох, пажи, — ну, погодите!
Королева
Полно, зря его браните!
Алькальд
Ты нас, видно, вгонишь в ад
Этаким упрямством.
Страшила
Право,
Мне вот-вот придет конец.
Король
Ох, и нежен ты, юнец!
Таруго
Что с тобой?
Страшила
Мизинец правый
На ноге сломал.
Король
Идите
С Богом вы к себе в селенье.

938
Мигель де Сервантес Сааведра
Алькальд
Ежели благоволенье
Вы нам выказать хотите —
Из Хункильос мы, а коли
Ваших кто уймет пажей,
Мы вернемся, ей-же-ей,
С пляскою по доброй воле.
Таруго, алькальд и Страшила уходят.
Королева
Нас алькальд повеселил.
Король
Странно был танцор наряжен.
Королева
Тот речист, тот смел, тот важен —
Всяк награду заслужил.
Силерио
А сейчас пойдут другие
Пляски — к нам спешат цыганки.
Королева
Вот нарядные смуглянки —
Да красавицы какие!
Король
{тихо, Силерио)
Мне — дрожать перед цыганкой!
Королю! Какой позор!
Силерио
Но она чарует взор,
Ей и злато — не приманкой,
И за честность восхваляют
Ту цыганку все подряд.
Король
Как бы нас не выдал взгляд!

Педро де Урдемалас
939
Королева
Что ж они не начинают?
Выходят музыканты, одетые по-цыгански; Инее и Велика и двое юношей-
цыган;83 все, особенно Велика, одеты как можно наряднее; выходят также Педро,
одетый цыганом, и Мальдонадо; следует исполнить два танца под барабан.
Педро
Мы, смиренные цыгане,
Пред монаршею четою
Многоцветной чередою
Закружимся на поляне.
Постараемся, чтоб пляски
Радовали взор и слух,
Славно поднимали дух,
И сияли ярко краски.
Поглядите — вот Белилья:
Что за очи, что за стать! —
Скуку может разогнать
Без малейшего усилья.
Ну, цыганочки, пляшите,
Начинайте, в добрый час!
Королева
Молодец хоть напоказ.
Мальдонадо
Вы вдвоем вперед идите.
Педро
Вот Велика, майский цвет,
Вот Инее танцует знатно, —
И глядеть на них приятно,
И в кругу им равных нет!
(Танцуют.)
Шаг проворный, руки — крылья,
Лад почетче соблюдайте;
Поживей, не засыпайте —
Эй, Хинеса! Франсискилья!

940 Мигель де Сервантес Сааведра
Мальдонадо
Шире, шире круг пошел:
Руки — птицы, глаз — алмаз;
Если то — не дивный пляс,
Я — оседланный осел!
Педро
Легче, четче, вправо, влево;
Руки к небу поднимайте;
Сами в танце выступайте
Гордые, как королевы!
Мальдонадо
Под гитарный перебор
Шаг держите чинно, строго.
Педро
Безупречны три, ей-Богу.
Мальдонадо
Все они как на подбор.
Но Велика молодец —
Так кружиться, так взлетать!
Педро
Только б ног им не сломать —
Здесь лужок, а не дворец.
Велика падает рядом с королем.
Стоило сказать мне это,
Как Велика вдруг упала!
Король
О, помочь вам мне пристало,
Вы — восьмое чудо света!
Знайте — с этою рукою
Я вам душу отдаю.
Королева
Право, рыцарство такое
Не пристало королю!

Педро де Урдемалас
941
Речи странные вести,
Пред цыганкою склониться,
Низко павшую девицу
Выше неба вознести?!
Велика
Королевское решенье!
Коли поднят сан высоко,
Было бы вдвойне жестоко
К малым выказать презренье;
И не станет ниже власть
Высшего с услугой сей —
На кого пролит елей,
Тот уже не может пасть!
Да к тому же верю я:
Небеса предначертали,
Чтоб подняться помогали
Короли мне.
Королева
Для меня
Ясно: красотой своей
Ты гордишься?
Король
Эй, сеньора —
Не могу понять укора:
Я доволен пляской сей.
Королева
Мне с упавшею девицей
Не хватало перебранок:
Наглых под арест цыганок,
Мигом отвести в темницу!
Властный красота тиран,
Можно ждать беды как раз,
Коль ее не скрыть от глаз!

942
Мигель де Сервантес Сааведра
Король
Ревность — к дочери цыган?
И помыслить — униженье,
А тем более — сказать.
Королева
Так могли б вы утверждать
Не при вашем положенье:
В красоте — большая сила!
Вы меня не убедите.
Прочь цыганок уведите!
Силерио
Вон как странно рассудила!
Инее
Я, сеньора, огорченья
Помогу вам избежать,
Ни к чему вам ревновать,
Нет причины для смятенья.
С вами бы наедине
Я поговорить хотела —
Все бы высказала смело,
Не страшна темница мне.
Королева
Пусть идут ко мне в покои,
Только за моей спиной.
Король
Нрав у ревности такой —
Никому не даст покоя.
Силерио
Мысль одна меня смущает:
Я ведь обо всем об этом
Рассказал — пусть под секретом —
Той цыганке, что желает
С королевой говорить:
А во имя их спасенья

Педро де Урдемалас
943
Правду о твоем мученье
Что ей стоит разгласить?
Король
Мне уж не расстаться с нею,
С этой мукой жгучей, скорбной,
Как не станет ворон черный
Своего крыла чернее.84
Надо бы поразмышлять,
Как улестить королеву —
Этой ярости и гневу
Трудно противостоять.
Король и Силерио уходят.
Педро
Ты на что меня подбил —
Мол, привольно жить цыганам!
Мальдонадо
Будто кто меня дурманом
Ненароком опоил!
В тюрьме Велика, у Инее
С женою короля секреты!
Ты мне какие дашь советы?
Педро
Да, дело дрянь.
Мальдонадо
Попутал бес.
Педро
Уж я-то ожидать не стану,
Чем это дело завершится —
Прочь, прочь душа моя стремится,
Я от цыган тотчас отстану.
Берет суконный без отделки
И схимника наряд убогий
Меня избавят от тревоги,

944 Мигель де Сервантес Сааведра
Спасут из этой переделки.
Ну, с Богом, Мальдонадо!
Мальдонадо
Стой!
Ты что затеял?
Педро
Ничего —
Ищу я счастья своего,
Своей минуты золотой.
Меня ты не удержишь тут,
Хотя бы на цепь посадил.
Мальдонадо
Как скоро ты утратил пыл!
А я-то думал — малый крут,
А мне-то показалось было —
Верна о храбреце молва!
Педро
Да это все — одни слова,
В другом моя, приятель, сила.
Ты, Мальдонадо, ослеплен:
Не станет честный человек
С властями ссориться вовек
И не полезет на рожон;
Благоразумней избежать
Угрозы. С Богом, добрый друг.
Мальдонадо
От пустяка весь твой испуг,
Да что ж...
Педро
Одно могу сказать:
Оправдан страх пред этой силой,
Опасен королевский гнев:
Свирепствует, закон презрев,
Исполнен яростного пыла.

Педро де Урдемалас
945
Мальдонадо
Ну что ж, я награжден вполне,
И мне других наград не надо.
Музыканты
Здесь всем нам страшно, Мальдонадо.
Мальдонадо
По правде, страшно даже мне.
Все уходят.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Выходит Педро, переряженный отшельником;85 в рукавах балахона — три-четыре
дерюжных мешочка.
Педро
Нетяжелый путь, недлинный
В дом вдовицы приведет,
Богомольнейшей Марины,
Что заслужит от щедрот
Райские узреть долины.
Марина показывается в окне.
И Висенте Беррокаль,
Муж вдовы — его ей жаль —
Сразу, лишь вдова узнает,
Как он мучится-страдает,
Позабудет про печаль.
Их сынок, Педро Бенито,
Что, судьбу свою кляня,
Ледяные лижет плиты,
Вновь узрит светило дня,
Будет дверь ему открыта.
Выскочит из чащи дикой
И племянник Мартинико
С родинкою на щеке —

946
Мигель де Сервантес Сааведра
Он помчится налегке
К славе Божией великой.
Вдова
Отче, тороплюсь, спускаюсь;
Что тебе пришлось тут ждать,
Я душевно сокрушаюсь.
Отходит от окна и спускается.
Педро
Небесам хвалу воздать
За свой труд уготовляюсь:
Оказался я счастлив,
В узкий сей войдя пролив —
Неглубок он, невелик,
Выберусь я напрямик
С баркой, златом трюм набив.
Память, ох, не подведи,
Чтобы я не впал в молчанье,
Здраво обо всем суди,
То печаль, то ликованье
На чело мне приводи!
Чтоб, от страха чуть жива,
Легковерная вдова
С сундучком своим рассталась
И довольною осталась —
Уж проделка такова.
Выходит вдова.
Вдова
Ноги дай облобызать.
Педро
Полно, слишком пылко рвенье!
Уж тебе ли не понять —
Кто душой постиг смиренье,
Почестей не хочет знать?
Кто в чистилище томится,
Где блаженств и мук граница,

Педро де Урдемалас
947
Похвалам пустым не внемлет,
Церемоний не приемлет,
Коими горда столица.
Месса нам всего дороже,86
А не лобызанье ручки,
Повторял отец твой то же:
Эти городские штучки
Душам праведным негожи.
Выслушай мои ты речи,
Мне потом идти далече,
Да прими пока мешок
И вот этот узелок —
Мочи нет, как ломит плечи.
Вдова
Кто ты, я могу сказать:
Просишь, старец досточтимый,
Чтоб на души благодать
Низошла, чтоб им не ждать
Божий суд неумолимый.
Ведомо твое мне рвенье
И святое порученье;
Просвети, прошу, меня,
Как могла б моя родня
Обрести скорей прощенье.
Педро
За супруга — легкий труд —
За Висенте Беррокаля,
Семьдесят монет пойдут:
Лишь внесешь — и все печали
Разом с плеч его спадут.
Твой сынок Педро Бенито
Выйдет из глухого скита,
Если дашь ты сорок шесть:
Полетит благая весть
В край, предвечной тьмою скрытый.
Санча Пышка, дочь твоя,
Взлезет — лишь яви усердье,
Щедрой лепты не тая, —

948
Мигель де Сервантес Сааведра
По веревке милосердья
Из глубин небытия.
Пятьдесят два золотых
Нужно, коль считать простыми,
А двойными,87 стало быть,
Двадцать шесть, чтоб цепи сбить
С бедных косточек родных.
О племяшках поведется
Речь: Китерья и Мартин
В сумраке, на дне колодца
Кружат — нет грустней картин —
Звук рыданий раздается.
Чтоб спасти от муки их,
Нужно десять золотых
С королей четой старинной88 —
Сговоримся мы с Мариной,
Хоть ей жаль дублонов сих!
Санчо Живоглот, твой дядя,
Среди озера стоит —
Вечно жаждет, в воду глядя,
Громко плачет и кричит,
Своего спасенья ради.
Просит в муках небывалых
Дважды семь монеток малых,
Чистой пробы серебро —
Отнесу и то добро
На плечах моих усталых.
Вдова
Ты не знаешь, что вершится
Над родимою сестрой
Санчей?
Педро
Да: лежит в гробнице
Под тяжелою плитой.
Тут уж как не огорчиться!
Как я мимо проходил,
Мне сказала: «Если сил
Хватит у тебя пробиться

Педро де Урдемалас
949
К свету дня, скажи сестрице —
Мне сей тяжкий груз постыл!
Так скажи: в ее, мол, воле
Разогнать предвечный мрак,
Вывести меня на волю;
Милосердия маяк
Светит в скорбной нам юдоли!
Как услышит про меня-то,
Уж не пожалеет злата,
Полных даст флоринов89 тридцать,
Ведь она, моя сестрица,
И умна, и торовата».
Всех из мрака изведи
Слуг, родню, сноху и свата —
Сколько их, сама гляди:
Кто ценою в два дуката,
Кто в один мараведи.90
Перечень прервем покуда
И, дабы свершилось чудо,
Подсчитаем все подряд:
Выйдет двести пятьдесят
Славных, кругленьких эскудо.
Разве много? Тот мешок,
Что тебе я дал сперва,
Мне один кабатчик впрок
Поручил — вот голова:
С Каком91 потягаться б смог! —
Лишь затем, чтоб дочь родная,
В жарком пламени пылая,
Там, где темных гор отроги,
Меньше обжигала ноги,
Босиком в костер ступая.
Был при мулах паренек,
Что мне узел дал второй:
Мир он вдоль и поперек
Исходил: хоть сердцем злой,
Верит — милосерден Бог!92
В том узле — златой песок:
Он алоэ горький сок
И тягчайшие страданья

950
Мигель де Сервантес Сааведра
Душ, лишенных упованья,
Медом сделает в свой срок!
Эй, великая жена,
Ты дороже жемчугов,
И такая — ты одна!
Будь же Господу верна —
И осилишь всех врагов!
Ну же, добрая Марина,
Не печалься без причины.
Молви так, чтоб я слыхал:
«Все свершу, как мне сказал
Глас твой звучный и невинный!»
Сосчитает пилигрим
Деньги грубыми перстами —
Будет помощь малым сим,
И прожорливое пламя
Мигом обратится в дым.
Ну как, в небо взор вперяя,
Сонмы душ увидишь враз —
Вот, чечетку отбивая,
Пляшут, словно напоказ,
У ворот раскрытых рая?
И куда б ты ни пошла,
Зазвучит вослед хвала,
Вежества честного ради
Спереди снуют и сзади
Души, коим несть числа!
Вдова
(возвращает мешочки.)
Вот твои мешки — немного
Погоди, сейчас вернусь,
Выполнив наказ твой строго.
(Уходит.)
Педро
Ну, Марина, поклянусь —
Будешь в первых ты у Бога!
Назовет тебя любой

Педро де Урдемалас
951
Добродетельной женой,
Той, о ком гласит Писанье!93
Да не ведаешь страданья
В этой жизни и в иной.
О Белилья, дочь цыган,
Все, что мне шутя досталось,
Попадет к тебе в карман,
Хоть и ты мной не пленялась,
И не я тобой избран.
Все деньжата будем рады
Мы потратить на наряды:
Не хватало мне позора,
Чтобы по вине убора
Ты осталась без награды.
Возвращается вдова с меховым кошельком, как будто набитым деньгами.
Вдова
Вот, даю со всем почтеньем,
Старец, все, что ты назвал,
Да еще и с прибавленьем.
Педро
Кто бы так свое отдал —
С христианским добрым рвеньем!
Как я выйду из селенья,
Ринусь в Рим в одно мгновенье,
А потом и в Преисподню —
Но хочу тебе сегодня
Дать свое благословенье:
Лечит от зубных камней,
Превосходно помогает
Против козней злых людей,
Да и взгляды отвлекает
Полуночных сторожей.
Выше голову, смелей!
Всех на свете ты сильней
И отважней, нет сомненья,
(благословляет ее.)

952
Мигель де Сервантес Сааведра
Дал тебе благословенье
Добрый Педро Кознодей.
(Уходит.)
Вдова
Слушай-ка, посланец строгий
Душ, что жалуются горько
После смертного порога:
Все-то, говорят, под горку
До чистилища дорога —
Так не мешкай и катись,
Мигом в темный дол спустись
Ради душ освобожденья,
Ради райского виденья
Сыпь деньгами, не скупись!
На эскудо погляди —
В них души моей частица,
То же и в мараведи:
Пред глазами все мутится,
Сердце екает в груди!
Без казны моей блестящей
Стала я душой скорбящей,
Разлучившись с кошельком!
Осени меня крестом,
Боже правый, к славе вящей!
(Уходит.)
Выходит королева, держа в руках драгоценности, завязанные в платочек; с ней
выходит Map с ело, пожилой дворянин.
Королева
Здесь, Марсело, в этом месте
Вы откройте мне секрет,
Коли в том ущерба нет
Ни для жизни, ни для чести;
Хватит, думаю, молчать,
Я молю вас дать ответ.
Марсело
Госпожа, молить не след,
Где довольно приказать.

Педро де Урдемалас
953
Говорю без принужденья —
Ведь и жизнь мою, и честь
К царственным стопам принесть
Я готов без промедленья.
Королева
Кто в холстинке сей простой
Скрыл набор камней богатый?
Марсело
Ими обладал когда-то
Тот, кому я был слугой.
Королева
Как, когда они пропали?
Я должна скорей дознаться,
Как могло такое статься —
Отдали их иль украли?
Марсело
Коль давно земля скрывает
Преступленье и бесчестье,
Если честь теряет тот,
Кем земная страсть владеет,
Я молчание нарушу —
В том не будет оскорбленья
Ни живущим, ни усопшим,
Только будет всем на пользу.
Герцогиня Феликс Альба,
Мир душе твоей смятенной!
Как-то ночью, тьмою щедрой,
А лучами света — скудной,
Я стоял на плоской крыше,
Верен призрачной надежде,
Тщился встретить ту, что ты мне
В жены прочила, сеньора.
Слышу голос герцогини,
Еле слышный от волненья:
«Дай Господь тебе достигнуть
Издавна желанной цели,

954
Мигель де Сервантес Сааведра
Незнакомец, кто б ты ни был,
Ежели из милосердья
Мне поможешь в час невзгоды.
Вот, возьми сей плод бесценный,
Благородный, но несчастный,
Окрести в святой купели,
Имя дай, какое хочешь».
Распустив власы густые,
Как на вервии, на них
Подала мне вниз корзинку
Из душистых прутьев белых,
И окошко затворилось.
Я остался ночью темной
С этой ивовой корзинкой
В горести и в изумленье,
Ибо услыхал, как плачет
Новорожденный младенец
В колыбели сей убогой.
Вот какое приключенье,
Да еще и в час полночный!
Чтоб тебе не надоело
Слушать, сокращу рассказ я:
Ни секундой не промедлив,
Выехал я из столицы
В богатейшее селенье,
Что за тем лежит отрогом:
Но завистливые звезды,
Вечно шлющие невзгоды,
Повернулись так, что встретил
В поле, как заря вставала,
Я цыганский табор бедный:
Пестрые шатры в заплатах.
Мзду приняв и вняв моленьям,
Старая одна цыганка
У меня взяла младенца,
Сей же час распеленала —
И явились взорам камни
Средь пеленок дорогие,
Их я опознал немедля:
Брат твой их носил, бывало.

Педро де Урдемалас
955
Их оставил я с ребенком,
Прехорошенькой девчушкой,
Что была в корзинке белой;
Старой поручил цыганке
Окрестить малютку в церкви,
И воспитывать — не в холе,
Но опрятной, доброй, честной.
А когда поведал брату
Твоему о странном деле,
Он сказал: «Мое то злато
И моя то дочь, Марсело.
Герцогиня Феликс Альба —
Мать, и к ней стремлюсь всем сердцем,
Мне и честь она, и слава.
Не ко времени явился
Плод любови потаенной —
Но все беды одолеет
И любовь, и дух высокий,
И благие устремленья».
Только это он сказал,
Как раздался в поднебесье
Скорбный звон колоколов:
И в монастырях, и в храмах
По покойнику звонили,
Видно, к знатному семейству
Тот принадлежал, чья плоть
Стала вновь земною перстью.
Тут узнали мы, кто умер:
Паж один, несчастья вестник,
Возгласил: «Ушла из жизни
Феликс Альба — дивный светоч
Вдруг угас минувшей ночью,
И по ней, звезде померкшей,
И колокола звонят,
И ручьями льются слезы».
Брат твой, новость услыхав,
Долго был в оцепененье,
Все стоял, не шевелясь,
Устремив в пространство очи.
А потом пришел в себя

956
Мигель де Сервантес Сааведра
И повел такие речи:
«Ты о дочке позаботься,
Будут пусть при ней каменья,
Пусть она растет цыганкой,
Не узнает пусть покуда,
Кто она, какого рода —
Будет так оно вернее».
А затем твой брат умчался
К пограничным спорным землям,
Где копьем пронзает мавров,94
В чем находит утешенье.
Пишет мне, чтоб Исабель —
Это имя при крещенье
Девочке дала цыганка —
Я не забывал проведать.
В помыслы его проникнуть
Я не в силах, как ни грустно:
Почему дитя родное
Надобно держать в секрете.
Девочке твердят цыгане,
Мол, ее украло племя,
И она себя считает
Дочкой гранда иль принцессы.
Так она умна, речиста,
Таковы у ней манеры,
Что ничуть не посрамит
И короны королевской.
Умерла уже старуха
И оставила в наследство
Дочке молодой своей
И Белику, и каменья.
У нее они и были,
Эти дорогие вещи,
Но не ведает никто
Тайны знатного рожденья
Сей красавицы-цыганки,
Благородной Исабели:
То — племянница твоя,
Всех она затмит соперниц
Ликом и осанкой гордой.

Педро де Урдемалас
957
Вот тебе я и ответил,
Крадено, дано ли злато,
Как оно к тебе попало,
Я не знаю и дивлюсь.
Королева
Частью стали мне известны
Столь разительные факты;
Меж рассказами двумя
Я не вижу разногласий.
Но ответствуй мне по чести:
Ты узнаешь, вновь увидев,
Эту странную цыганку?
Марсело
Без сомненья, королева.
Королева
Погоди тогда немного.
(Уходит.)
Марсело
Кто доставил ей каменья?
Ах, для времени и неба
Не бывает тайн на свете!
Может, зря я все сказал ей?
Сколь поспешна откровенность,
Обгоняющая мысль,
Сколь пуста и бесполезна!
Возвращается королева с Великой и Инее.
Королева
Этот рыцарь приходил
Навещать сестрицу?
Инее
Да,
Мы видались иногда,
С матерью он говорил.

958 Мигель де Сервантес Сааведра
Королева
Все сошлось, я узнаю
Брата верное зерцало —
Видно, мне судьба послала
Вдруг племянницу мою.
Марсело
Все раскрылось в свой черед:
К нам цыганка привела
Ту, кого ты обрела,
А твой брат покуда ждет.
Копия отца, точь-в-точь,
Ею целый мир гордится,
Ну, а мать с небес дивится
На прекраснейшую дочь.
Ей средь нас сверкать алмазом,
Ей за красоту — почет...
Выходят король и дворянин.
Король
Всяк, подобно мне, сочтет:
Ревность затмевает разум.
Королева
Нет, мой государь, — любовь:
То всего вернее будет.
Король
Но любовь участье будит,
Яростью не портит кровь:
Разве от благой причины
Злое вдруг произойдет?
Королева
У меня наоборот:
Ревность — суть моей кручины,
Но в любви всех бед истоки,
За любовь я трепещу.

Педро де Урдемалас
959
Король
Я вам тотчас отомщу:
Обманулись вы жестоко.
Как меня б вы ни судили
Исходя из сих воззрений,
Ваших диких подозрений
Вы ничем не подтвердили.
Я не столь от страсти пьян,
Чтобы, побежденный ею,
Мог склонить покорно шею
Перед дочерью цыган.
Королева
Государь, она красива,
Все такой красе покорны:
И изысканный придворный,
И властитель горделивый.
Право, лишь вглядеться надо
В огнь прекрасных этих глаз!
Король
Будто что-то тянет вас
Пробуждать во мне досаду!
Королева
Государь, что вижу я?
Как вы стали вдруг пристрастны!
Ведь девица так прекрасна —
И племянница моя!
Велика
Что-то ждет нас впереди?
О Инее, уж, мне сдается,
Надо мной весь свет смеется.
Инее
Все узнаешь, погоди.
Королева
Бросьте непредвзятый взгляд —
Чей она портрет живой?

960
Мигель де Сервантес Сааведра
Король
Росамиро предо мной —
Ваш, о королева, брат!
Королева
Как племянницу мою
Надлежит цыганку чтить.
Дворянин
Вы изволите шутить?
Королева
Недоверья не стерплю:
Я сказала все, как есть.
Король
Коль не шутите, сомненья
Прочь — приводит в изумленье
Неожиданная весть.
Королева
Подойдите к королю,
Исабель, ведь час настал,
Чтоб он в вас родню признал.
Велика
Я колени преклоню.
Король
Встаньте, милое дитя:
Так вы сказочно прекрасны,
Что могли бы, коль согласны,
Больших благ достичь, шутя.
Но скажите мне, жена:
Вам откуда все известно?
Королева
Здесь об этом неуместно
Говорить, хоть суть ясна.
По дороге во дворец

Педро де Урдемалас
961
Все вам про ее рожденье
Расскажу; и нет сомненья,
Что мой брат — ее отец.
Король
Так идемте.
Марсело
Мой король,
Сходство, поручусь, не лживо,
И история правдива —
Я и сам играл в ней роль.
Все постепенно уходят, последними остаются Инее и Велика.
Инее
Что ж, Велика, ты — родня
Королеве, коль не боле,
И в твоей, конечно, воле
Что-то сделать для меня.
Вспомни, как с нуждой сдружились,
Как гадать ходили вместе,
И, хоть в этом мало чести,
В пляске огненной кружились;
Может, я тебя, бывало,
За власы таскала больно,
Все ж робела, пусть невольно,
И неровней почитала.
Помоги же нам, мой свет,
В наших бедах неминучих:
Ведь таких, как ты, везучих
В мире не было и нет.
Оказать тебе пристало
Нам, цыганам, снисхожденье.
Велика
Ты подай, Инее, прошенье,
Чтоб его я прочитала.
31 Зак. № 4086

962
Мигель де Сервантес Сааведра
Уходят. Выходит Педро де Урдемалас, одетый студентом, в мантии и
шапочке.93
Педро
Говорят, что перемены
Мир природный к совершенству
Подвигают, и к блаженству —
Это, братцы, несомненно.
Если вам неделю кряду
Подают один обед —
Выкажете, спору нет,
Вы живейшую досаду.
Надоест один костюм —
Право слово, измененье —
И душе отдохновенье,
И разнообразье дум.
Мир покину, не робея,
В предназначенный мне срок,
Тем счастливый, что сберег
Всю изменчивость Протея.96
Слава Богу, я толков:
Сколько принял, сколько бросил
И занятий, и ремесел,
Сколько вызнал языков!
Королевин гнев — несчастье!
Своего спасенья ради
Я в студенческом наряде
Здесь укроюсь от напасти.
Все подвластно измененьям,
Даже линии руки —
Постоянству вопреки,
И душа живет в движенье.
Да хранит рука Господня
Странников и непосед!
Выходит крестьянин с двумя курами.
Крестьянин
Ох, покупщиков-то нет —
Вторник, стало быть, сегодня!97

Педро де Урдемалас
963
Педро
Что вы так глядите хмуро?
Я готов утешить вас:
Вот так да! Всем курам куры!
{Отбирает кур.)
Проявить бы вам как раз
Широту своей натуры.
Вы себе ступайте с Богом,
На курей своих взирайте
Издали, в почтенье строгом,
Даже свечи возжигайте
С буколическим98 восторгом.
Крестьянин
Заплатите мне вперед,
А потом хоть суп, хоть мощи,
Что вам в голову взбредет,
Делайте.
Педро
Они не тощи —
Пустим в ход иной подход.
Думай о своем спасенье —
Долго ль до упокоенья,
До последнего до вздоха?
Крестьянин
Ну-ну-ну, сеньор пройдоха,
Тщетны ваши ухищренья.
Выходят двое лицедеев, они обозначаются как первый и второй.
Педро
О, бездушный лицемер!
Пусть же станет вам известно:
Я, сквалыгам всем в пример,
Муж и праведный, и честный —
Только что на свой манер!
Без труда, без лишних слов
Парой этих цыплаков

964
Мигель де Сервантес Сааведра
Аж двоих алжирских пленных,
И живых, и здоровенных,
Вмиг избавлю от оков."
Первый лицедей
Шутка, право ж, интересна:
Пономарь или монах —
Роль играет он чудесно.
Педро
Человек! О жалкий прах,
И корыстный, и бесчестный!
Что такое, в самом деле —
Кур каких-то пожалели?
Значит, пусть гнетет тиран
Всех плененных христиан?
Пусть бы вас карибы100 съели!
Крестьянин
Нет уж, честный пилигрим,
Не нашел я на дороге
Этих кур, чтоб лопнуть им!
Больно вы со мною строги,
Равно как с добром моим!
Христиан, что терпят муки,
Пусть бы взяли на поруки
Краснобаи - богатеи:
Я же только тем владею,
Что мои дают мне руки.
Первый лицедей
Надобно и нам включиться.
Ах, как только вам не стыдно —
Ради пленных поскупиться!
Неужели не обидно
Их спасеньем поступиться?
Педро
Пусть услышит ваша братья
Шапочки моей проклятье:

Педро де Урдемалас
965
Ну, как в Фесе,101 в смрадной яме,
Вдруг окажетесь вы сами
И все ваши без изъятья?
Будешь ты, любезный, рад,
Коль отложится спасенье
Из-за жалких двух цыплят?
О сердца в ожесточенье,
Путь ваш — в самый темный ад!
О лихие времена!
И куда идет страна —
Чтобы горсть мужей великих
Улещала злыдней диких,
В ком душа и не видна?
Крестьянин
Ну-ка, возврати мне птиц,
Знай — я не желаю боле
Слушать!
Первый лицедей
Нет, чтоб, павши ниц,
Вызволить мне из неволи
Двух сановных, важных лиц!
Оба статны, бородаты,
Мною на поруки взяты,
И к тому ж за полцены!
Каб не я, так из мошны
Потекли б рекой дукаты.102
Я ж пашам куриный суп
Посулил — и взятки гладки!
Вникните, как глуп и груб
Этот червь с навозной грядки,
Средь дубов рожденный дуб!
Стыд, бесчестие, позор!
Будет то тебе в укор
Перед целым белым светом!
Крестьянин
Есть, поди, в селенье этом
Хоть какой коррехидор.103
(Уходит.)

966
Мигель де Сервантес Сааведра
Педро
Ба, для пары быстрых ног
Вряд ли писаны законы!
Первый лицедей
Браво, бойкий паренек!
Ты коварней Ганелона,104
Из потехи вышел прок!
Второй лицедей
Ох, не место похвалам —
Кур-то плут прибрал к рукам,
И не медля прочь, бегом!
Первый лицедей
Мы-то, друг, куда пойдем?
Педро
А куда угодно вам?
Выкуп нужно ощипать,
Эту позабыть деревню,
Побыстрее отыскать
Кабачок или харчевню —
Ну, и всласть попировать.
Чтобы вам воздать почет,
Я доставлю в свой черед
И маслины, и вино.
Второй лицедей
Есть препятствие одно:
Репетиция нас ждет.
Педро
О, так вы — комедианты?
Первый лицедей
Да, Всевышний нас спаси.
Педро
Вы — моих удач Атланты,105
Серебро из Потоси,

Педро де Урдемалас
967
Перед карликом гиганты!
Все, конец былым проказам,
С вами получу я разом
Все, что видит жадный глаз!
Второй лицедей
Что за вихрь подул на вас
И последний выдул разум?
Педро
Примете меня как брата,
Гаера и лицедея, —
Обо мне молва, крылата,
Пронесется, не тускнея,
От Восхода до Заката.
Там, где солнце закатилось
(И обратно воротилось),
Прозвучит, как трубный глас,
Мое имя — Николас,
И фамилия — де Риос.106
Звали так того слепца,
Что мне первым показал
Мир без края и конца:
Он — незрячий! — отличал
Честного от подлеца.
Во дворцах средь тонких блюд,
В хижинах, где хлеб жуют,
Имя то навек пребудет
И забыт отныне будет
Педро Урде, бывший плут.
Второй лицедей
Тарабарщина какая!
Что плетете вы, сеньор,
Не понять нам.
Педро
Полагаю,
Это долгий разговор,
И его я отлагаю,

968
Мигель де Сервантес Сааведра
Ведь спешили вы куда-то —
Вот сподоблюсь я, ребята,
Фарс для сцены сочинить,
Всяк тут сможет оценить,
Ум мой: я ж — ума палата!
Мне бы только до пера,
До чернильницы дорваться —
И пойдет у нас игра!
Выходит еще один лицедей.
Третий лицедей
Эй, поторопитесь, братцы, —
Репетировать пора!
Сам король спектакля ждет,
Сочинитель107 всех зовет,
Вам же словно дела мало.
Первый лицедей
Наша где не пропадала!
Ведь без нас он не начнет.
Что ж, галан,108 менявший лица,
Нынче будешь представлять.
Педро
Мне бы здесь укорениться —
Сам сумею сочинять,
Опыта собрав крупицы.
Сокровенные мечтанья
И былые предсказанья
Перехожего Мерлина
Явью стали в миг единый,
Все исполнились желанья!
Я буду папа и король,
Аббат, купчина и школяр,
Галан в шелках, в отрепьях голь —
На сцене опытный фигляр
Любую вам сыграет роль.
Актер и славу, и почет
В труде нелегком обретет,
Навек простившись с жизнью старой,

Педро де Урдемалас
969
И даже злопыхатель ярый
Нас праздностью не попрекнет.
Все уходят. Выходят сочинитель с листками (как будто, комедии) и двое
актеров, обозначенных номерами.
Сочинитель
Нету совести у вас —
То и дело промедленья!
Лопнет у меня терпенье,
И уже не в первый раз.
Черт, за целых три недели
Вам не выучить стихов!
Что за свора дураков,
Как вы все мне надоели!
Я сердит, я зол на это!
Развели мне тут мороку —
Но приходит каждый к сроку
Получать свои монеты!109
А как роли разучить —
Только с псами и хорьками,110
Или оглашая в храме,
Можно в театр вас залучить.
Педро
Как сыграть обман любой,
Тыщу разных ухищрений,
Знаю я, я в этом гений,
Призван к этому судьбой!
Сочинитель
Коль студьозус не бахвал,
Надо парня испытать.
Педро
Знаю все, что должен знать,
Кто с театром жизнь связал.
Свойства многие нужны,
Если хочешь стать актером,
Не заменишь их убором,
Им, скажу вам, нет цены.

970
Мигель де Сервантес Сааведра
Память — это для начала —
И язык, да без костей,
Важно также в доле сей,
Внешность чтоб не подкачала.
Рост высокий — кавалера
Перед публикой играть.
Не кривляться, не орать:
На подмостках правит мера,
С безыскусным чтоб искусством —
Старый важен, юный прыток111 —
Слился действия избыток
С неподдельным, верным чувством.
Надо, чтоб актер старался
Так играть, с таким уменьем,
Чтобы с каждым представленьем
Как бы перевоплощался;
Чтобы душу мог вложить
В хилый и хромой сонет,
Еле дышащий сюжет
К жизни новой возродить;
Чтобы вызывала сцена
Умиленье, ужас, смех;
Чтобы радовала всех
Настроений перемена;
Чтоб перенимал примерно
Все оттенки чувства зритель:
Ведь актер — судеб вершитель,
Лицемер нелицемерный.
Выходит альгвасил, распоряжающийся комедиями.
Альгвасил
Не готовы до сих пор?
А давно уж вышел срок!
Видно, вам и невдомек,
Чем взволнован весь наш двор.
Я одно скажу вам слово:
Знать, воркует неспроста
Королевская чета
Над племянницею новой.

Педро де Урдемалас
971
Сочинитель
Да откуда ж...
Альгвасил
От цыган;
Говорят, красы великой.
Педро
Без сомнения, Велика.
Это правда?
Альгвасил
Не обман —
Так правдива эта весть,
Что угодно королеве
Пир устроить гордой деве,
Целый праздник в ее честь.
Во дворец со мной пойдете —
Все узнаете наверно.
Педро
Буду счастлив я безмерно,
Коль меня к себе возьмете.
Сочинитель
Примет вас веселый цех,
Наша вольная ватага:
Ум ваш, дерзость и отвага
Разом покорили всех.
Позже будем разбирать,
А теперь пора на сцену —
Надобно узнать вам цену,
Интермедию сыграть.112
Педро
В этом жанре, господа,
Кто бы мог со мной сравниться?
Альгвасил
Что ж, прошу поторопиться.

972
Мигель де Сервантес Сааведра
Сочинитель
Все уже собрались?
Первый лицедей
Да.
Все уходят. Выходят король и Силерио.
Король
В любом наряде ослепляет
Глаза и сердце красота:
Несла мне смерть цыганка та,
Теперь принцесса убивает.
Ужели охладит родство
Огонь, сплошной стеной встающий?
Он лишь заполыхает пуще
И не оставит ничего.
Слышится звон гитар.
Что там за музыка звучит?
Силерио
Комедианты, нет сомненья:
Идут готовить представленье.
Король
Ничто меня не веселит:
Со мною целый мир в раздоре,
Избрал я одинокий путь,
И подставляю волнам грудь
В бурливом и неверном море.
Они поют — ужель мне снится?
Про самого меня! Вот как!
Они поют, а это — знак,
Что память обо мне продлится.
Выходят музыканты и поют следующий романс.
Музыканты
Цыганочки пляшут,
Король наш глядит,

Педро де Урдемалас
973
Взять их под арест
Королева велит.
Во славу волхвов113
И четы королей
Танцует Велика
С подругой своей.
Со страху Велика
Упала без сил;
Король — истый рыцарь,
Ее подхватил.
Но ревность Белилья
Красой распалит.
Взять их под арест
Королева велит.
Силерио
Так напев их захватил,
Что они не видят нас.
Король
Да, печальный сей рассказ
Чувства им оледенил.
Первый музыкант
Здесь король! Молчок, друзья!
Как бы не пришлось нам хуже
От романса!
Второй музыкант
Почему же?
В песне хвалят короля,
И от звучного напева
Никому обиды нет,
Да и знает целый свет,
Как ревнива королева:
Женская такая доля —
Вечно мужа ревновать.

974
Мигель де Сервантес Сааведра
Король
Ни прибавить, ни отнять,
Нечего сказать мне боле.
Ах, Силерьо, вот грядут
Смерть и жизнь моя. Как быть?
Силерио
Им обеим услужить —
Там — притворно, верно — тут.
Выходят королева и Велика, одетая как дама; Инее в цыганском наряде,
Мальдонадо, сочинитель, Мартин Кресло, алькальд, и Педро де
Урдемалас.
Педро
Исабель, во время оно
Гордой бывшая Великой,
Кознодей стоит великий
Пред тобой с главой склоненной.
Много мной бесчинств творилось —
Как мне в правде не сознаться —
И теперь хочу я зваться
Николасом де лос Риос.
Нет, не отводи ты взора:
Педро Урде — без обмана —
Превратился из цыгана
В знаменитого актера.
О, восславить я сумею
Эти милые черты —
Не оставь меня и ты
Щедрой милостью своею.
Вызов бросивши судьбе,
Мы с тобой пришли к свершенью,
Я — в своем воображенье,
Ты — как суждено тебе.
У судьбы таков талант:
Всяк найдет свою дорожку —
Кто-то — рыцарь понарошку,
Кто-то — неподдельный гранд!
Я смогу надеть корону,
Коли о монархе пьеса,

Педро де Урдемалас
975
Ты — доподлинно принцесса,
По заслугам, по закону.
Шуточно мое служенье,
Ты ж и впрямь окажешь милость,
Коль к тебе не прилепилось
Низкое обыкновенье:
Хоть вознесся на вершину
Кто-то из простого званья,
Все в нарядном одеянье
Разглядят в скоте — скотину!
Безупречна кровь твоя,
Ты не можешь быть коварной,
Низкой, злой, неблагодарной —
В том готов поклясться я.
Я не зря к тебе воззвал —
Не потратит слов впустую
Кто, узрев красу такую,
К племени цыган пристал.
Вот о чем мое прошенье:
Чтобы ввел король в державе,
Коль не к выгоде, то к славе,
Некое установленье.
Король
Все исполнить обязуюсь,
Слушаю тебя, любезный.
Педро
Этот мой проект полезный
Изложу, не обинуясь.
Всем внушить сначала надо,
Что актер своим служеньем
Людям вместе с поученьем
Дарит отдых и усладу.
Для того необходимо
Неподдельное искусство,
Клад души и щедрость чувства,
Да и труд неутомимый.
Пусть немедленно бросает
Лодырь это ремесло —

976 Мигель де Сервантес Сааведра
Ведь оно, шутам назло,
Поучая, услаждает.114
Надобно издать закон,
Свод простых и мудрых правил,115
Чтобы разум нами правил,
Не писака-пустозвон.
Пусть бы кто-то проверял,
Сколь актеры преуспели,
И тогда бы к высшей цели
Всяк старанья прилагал.
Велика
Попрошу я, чтоб король
Вашу просьбу принял сразу.
Король
Нет ни в чем тебе отказу,
Только приказать изволь.
Королева
Я на все смотреть пытаюсь
Без былого раздраженья,
Короля благоволенью
Радуюсь, не удивляюсь.
Поручить могу супругу
Я племянницу мою,
Ревность в сердце не таю,
Ведь они — родня друг другу.
Дают комедию? Отменно!
И слава Господу, что ждет
Нас не трагический исход,
А праздник необыкновенный!
Должна я брату написать,
Как дочь его вошла в наш дом.
(Уходит.)
Король
Вот мы остались с ней вдвоем —
О, как же к ней меня влечет!
Я фантазии моей

Педро де Урдемалас
977
Предаюсь неосторожно —
Ограничить невозможно
И надежды королей!
Силерио
Ключ к решенью подберу,
По жене она родня,
Все сойдется у меня.
Король
Да, но я меж тем умру.
Король и Силерио уходят.
Мальдонадо
О Велика, дорогая,
Погоди: я — Мальдонадо,
Граф твой.
Велика
Здесь мне быть не надо,
У меня семья другая.
Мальдонадо, вы простите,
Позже! Мне уйти пора.
Инее
Ах, Велика, ах, сестра!
Велика
Королева ждет, пустите.
(Уходит.)
Инее
Вот вам: раз — и убежала,
То-то гонору у ней!
Не поверила б, ей-ей,
Коль сама бы не видала!
Надо ж быть, о мать честная,
Столь неблагодарной дрянью!

978
Мигель де Сервантес Сааведра
Педро
Кто меняет состоянье,
Сто обетов разбивая,
Обретает сто оков,
Новых сто надежд питает,
В миг единый забывает
То, что длилось сто веков.
Алькальд
Педро, как ты оказался
Здесь, в таком плаще блестящем?
Педро
Быть бы мне совсем пропащим,
Если б я за ум не взялся.
Имя и судьбу сменил,
Ты уж все прими на веру,
Видишь пред собой химеру.
Алькальд
Ты меня всегда дивил.
Я ж пришел забрать награду,
Наш-то пляс — каков успех!
Ты придумал лучше всех,
И тебе дивиться надо!
Кабы вытурили вон
Каверзных пажей, то, право,
Наша бы продлилась слава
До скончания времен.
Дочка с муженьком своим
То-то стала домовитой;
Здравы Паскуаль с Бенитой,
Грех пожаловаться им.
Входит Некто.
Некто
Их величества заждались,
Все собравшиеся — тоже.

Педро де Урдемалас
979
Педро
Что ж, наговоримся позже.
Некто
Вас корят, что задержались.
{Выходит.)
Педро
Взгляните: королевская чета
Уже внутри, и никого другого
На славную комедию не впустят,
Которую представил сочинитель.
И будут их величеств охранять
Испытанные, верные ландскнехты,
Испанцы с алебардами, бургундцы.116
Увидят завтра все в театре нашем
За небольшую мзду — спектакль новейший,
Отнюдь не завершающийся свадьбой,117
Что видано сто раз и всем приелось:
Где в акте первом дама разродится,118
А во втором сынок ее усат,
Крушит, разит направо и налево,
Мстя за обиды своего отца,
А в завершенье станет королем
Страны, которой нет на карте мира.
И тут конец комедии преславной,
Причудливой, свободной и забавной,119
Герой которой — славный и великий
Ваш Педро Урдемалас многоликий.

ИНТЕРМЕДИИ
СУДЬЯ
ПО БРАКОРАЗВОДНЫМ ДЕЛАМ1
ЛИЦА2
Судья по бракоразводным Солдат.
делам. Донья Гьомар, его жена.
Письмоводитель. Подлекарь.*
Прокурадор. ДоньяАльдонса, его жена.
Старик. Крючник.**
Марья на, его жена. Два музыканта.
Зала суда. Входят судья, письмоводитель и прокурадор; судья садится на
кресло. Входят старик и Марьяна.
Марья на (старику очень громко). Ну, вот, сеньор судья
бракоразводных дел сел на свое судейское кресло; вот теперь как хочу... хочу
брошу дело, хочу в ход пущу. Но нет, уж теперь я хочу жить на воле,
проживать безданно-беспошлинно, как птица.
* В подлиннике «cirujano» — фельдшер; их прежде называли подлекарями. Есть и
пословица: «Толкуй больной с подлекарем». От испанского cirujano произошло русское слово
«цирюльник».3 Как испанский cirujano, и русский цирюльник, по экзамену, имел право
пускать кровь, дергать зубы, ставить банки и пиявки (примеч. переводника).
** Ganapán — носильщик тяжестей, то же, что в Тифлисе муша. У нас теперь тяжести
перевозятся ломовыми извозчиками; но при нагрузке и разгрузке товаров на пристанях,
дебаркадерах и пр. есть артели носильщиков, которые называются крючниками (примеч.
переводчика).

Судья по бракоразводным делам
981
Старик. Ради бога, Марьяна, не суетись ты так со своим делом!
Говори ты потише, Богом прошу тебя. Посмотри, ведь ты всполошила
всех соседей своими криками; вот теперь сеньор судья перед тобой, ты
и без крика можешь объяснить ему свою просьбу.
Судья. Что у вас за спор, добрые люди?
Марьяна. Развод, сеньор, развод, и опять развод, и тысячу раз
развод!
Судья. С кем и почему, сеньора?
Марьяна. С кем? С этим стариком, который перед вами.
Судья. Почему?
Марьяна. Потому, что не могу я переносить его причуд, не могу
постоянно ухаживать за его болестями, которых у него несть числа.
Меня мои родители воспитывали совсем не в сиделки или сестры
милосердия. Я хорошее приданое принесла этому костяному скелету,
который только жизнь мою заедает. Когда я шла за него замуж, так у меня
лицо-то светилось, как зеркало, а теперь оно точно суконка. Ваша
милость, сеньор судья, разведите нас, коли вам нежелательно, чтоб я
удавилась. Смотрите, смотрите, какие борозды у меня на лице, — это все
от слез, которые я каждый день проливаю, как только вздумаю, что я
замужем за этой анатомией!
Судья. Не плачьте, сеньора! Умерьте ваш голос и утрите слезы, я
рассужу вас по справедливости.
Марьяна. Позвольте мне плакать, ваша милость; в этом одно мое
утешение. В королевствах и республиках, хорошо-то устроенных, время
супружеской жизни надо бы ограничить; через каждые три года
браки-то нужно бы разводить или утверждать еще на три года, вот как
аренды;4 и чтоб уж никак не тянулись они всю жизнь, на вечную муку
для обеих сторон.
Судья. Если б это можно или должно было сделать, так уж во
что бы то ни стало, а давно бы это сделали, сеньора; но определите мне
точнее причины, которые вас заставили просить развода.
Марьяна. Его дряхлость и мои цветущие лета; никакого сна,
потому что должна я вставать в полночь, греть платки да мешочки с
отрубями и прикладывать ему к бокам и накладывать то ту, то
другую перевязку, а гораздо бы мне приятнее было видеть, чтоб ему
пеньковую перевязку на шею присудили; и всю ночь сторожить,
чтобы поднимать повыше подушки, подавать сиропы да мягчительные,
чтоб ему не теснило грудь; и принуждена я еще терпеть дурной запах
у него изо рта,5 которым разит от него на три выстрела из
аркебуза.6

982
Мигель де Сервантес Сааведра
Письмоводитель. Это, должно быть, оттого, что у него
коренной зуб гниет.
Старик. Нет, не должно быть; потому что у меня во рту давно уж
сам черт не только коренного, а и никакого зуба не найдет.
Прокурадор. Я слышал, что и закон такой есть, будто бы
единственно за дурной запах изо рта можно развести жену с мужем и мужа
с женой.
Старик. По правде сказать, сеньоры, этот дурной запах, о
котором она говорит, совсем не от гнилых зубов, потому что у меня их нет,
и не от желудка, который совершенно здоров, а все это умысел ее злой
души. Ваша милость, вы мало знаете эту сеньору; а кто ее знает-то,
так, божусь вам, либо отмалчивается от нее, либо открещивается.
Двадцать два года живу я с ней мучеником, и нет-то мне никакого
утешения в жизни, терплю ее блажь, крики да причуды; и уже вот два
года я каждый день получаю от нее потасовки и побои чуть не
насмерть. От ее крику я почти совсем оглох и уж начисто
помешался. Если она и ухаживает за мной во время болезни, как она вам
говорит, так делает это скрипя зубами, а совсем не так заботливо и
ласково, как лекаря. Словом сказать, сеньоры, от этого брака я умираю, а
она живет, потому что она полновластная госпожа всего моего
хозяйства.
Марья на. Вашего хозяйства? Да какое ж у вас хозяйство, кроме
того, что вы приобрели на мое приданое? И половина всего
благоприобретенного моя. Уж как вам этого ни жалко, а из этого и из приданого,
если я сегодня умру, я вам не оставлю ни на копейку, чтобы только
доказать, какова моя любовь к вам.
Судья. Скажите, сеньор, когда вы женились на вашей супруге, вы
были еще молодцом, здоровым, крепким человеком?
Старик. Я уж говорил, что прошло целых двадцать два года с тех
пор, как я поступил под ее команду, вот точь-в-точь как под начальство
калабрийского капитана7 в каторжную работу на галеры; я тогда был
так здоров, что, какую хочешь игру заводи, не скоро забастую.
Марья на. Было-то было, да не надолго хватило, пословица
говорится.
Судья. Молчите, молчите, прах вас побери, добрая женщина, и
ступайте с Богом; я не нахожу достаточного повода для развода. Вы
пробовали сладкое, попробуйте и горького. Нельзя обязать мужей не
подчиняться быстрому времени и не стареться. Сопоставьте
неприятности, которые он вам теперь причиняет, с тем добром, которое он делал
для вас, когда мог, и не возражайте более ни одного слова.

Судья по бракоразводным делам
983
Старик. Если только возможно, ваша милость сделали бы мне
большое одолжение и облегчение, освободив меня из этой тюрьмы.
Оставаться в ней, терпеть от нее побои — это значит попасть в руки
палача, который будет меня терзать. А вот бы что сделать: шла бы
она в монастырь, а я в другой; разделили бы мы имение и жили бы
таким образом в мире, посвятив на служение Богу остальные дни своей
жизни.
Марья на. Вот еще, черт тебя возьми! Очень мне нужно запирать
себя в монастырь. Я ведь не девчонка; тем, может быть, нравятся
сетки, потайные двери, железные решетки в окнах да подслушиванье.
Запирайтесь в монастырь! Вам это легко, потому что у вас нет ни глаз,
чтоб видеть, ни ушей, чтоб слышать, ни ног, чтоб ходить, ни рук, чтоб
осязать. А я здорова и всеми моими пятью чувствами, полными и
свежими, хочу пользоваться открыто, а не прятать их так, как игроки
прячут свои карты друг от друга.
Письмоводитель. Вольного духа женщина!
Прокурадор. И муж умный человек; но уж больше ничего не
спрашивай.
Судья. Я не могу произвести развода: quia nullam in venio
causara*' 8
Входят солдат, хорошо одетый, и его жена, донья Гьомар.
Гьомар. Благодарение Господу, желание мое исполнилось, я
нахожусь перед вашей милостью. Самым убедительнейшим образом, как
только умею, умоляю вас развести меня с этим.
Судья. Что такое «с этим»? Разве у него нет другого имени? Вам
бы следовало сказать по крайней мере: «с этим человеком».
Гьомар. Если бы он был человек, я бы и развода не просила.
Судья Кто же он?
Гьомар. Полено.
Солдат (про себя). Да, клянусь Богом, я буду молчалив и
терпелив, как полено; я не стану оправдываться, не стану противоречить
жене; может быть, судья и сделает такое одолжение, обвинит меня и, в
наказание, избавит меня от неволи; ведь бывают же чудеса, и
невольники иногда спасаются из тюрем Тетуана.9
Прокурадор. Говорите учтивее, сеньора, и объясняйте дело без
оскорблений для вашего мужа; сеньор судья, который перед вами,
рассудит ваше дело по всей справедливости.
* Не нахожу никакого основания (лат.).

984
Мигель де Сервантес Сааведра
Гьомар. Отчего ж, милостивые государи, вы не желаете, чтоб
я назвала поленом статую, в которой движения не больше, чем в
бревне?
Марья на. Ну, видно, мы обе терпим одно и то же горе.
Гьомар. Скажу вам, наконец, сеньор мой, что меня точно выдали
за этого человека, если угодно вашей милости, чтоб я его так называла;
но ведь это не тот человек, за которого я вышла замуж.
Судья. Как же это так? Я вас не понимаю.
Гьомар. То есть я хочу сказать: я думала, что выхожу замуж
за человека дельного и проворного; а через несколько же дней
оказалось, что я вышла, как уже я говорила, за полено. Он не знает, которая
у него правая рука; не находит ни средств, ни способов добыть хоть
реал10 для поддержки своего дома и семейства. Утро он проводит по
церквам у обеден и толчется у ворот Гуадалахарских,11 шепчется,
разузнает новости, рассказывает и слушает сплетни. После полудня, да и
по утрам тоже, шляется по игорным домам, из одного в другой, и
только зевак прибавляет; а это такого сорта люди, которые, как я
слышала, всем игрокам надоели и которых они презирают. В два часа
приходит обедать, не получив с выигрышу ни от кого ни одного реала,
потому что теперь уж это вывелось. Потом уйдет опять, возвращается
в полночь, ужинает, коли найдет что; а коли нет, крестится, зевает и
ложится спать; но всю ночь он не успокоится, а ворочается с боку на
бок. Спрошу его: «что с тобой?». Отвечает мне, что сочиняет в уме
сонет для друга, который его об этом просил. Он воображает себя
поэтом, как будто это такое занятие, которое избавляет от нужды.
Солдат. Моя сеньора, донья Гьомар, во всем, что говорила, не
перешла границ правды и основательности; и если б я в своих делах
был так же основателен, как она в речах, то уж давно бы я достал себе
какое-нибудь занятие и хлопотал бы так же, как и другие ловкие и
проворные людишки. С хлыстом в руках, на наемном муле, маленьком,
худом и злом, без погонщика, потому что такие мулы никогда не
нанимаются и ничего не стоят, с перекидной сумкой на крупе, в одной
половине воротничок и рубашка, в другой кусок сыру, хлеб и кожаная фляжка,
без приличного дорожного платья, кроме пары штиблет об одной шпоре,
с беспокойной торопливостью уезжает он комиссионером по Толедскому
мосту на ленивом и упрямом муле.12 Глядишь, и через несколько дней
посылает домой окорок ветчины и несколько аршин небеленого полотна,
и такими вещами, которые ничего не стоят в той местности, куда он
послан, поддерживает свой дом, как только он, грешный, может... Но у
меня нет никакой должности, и я не знаю, как добыть ее, потому что ни

Судья по бракоразводным делам
985
один сеньор не желает взять меня в службу, оттого что я женат. Так
что я принужден надоедать вашей милости, сеньор судья, так как
бедные идальги очень надоедливы, да и жена моя того же просит, —
разделите и разведите нас.
Гьомар. И еще вот что, сеньор судья. Видя, что мой муж ни к
чему не способен и терпит нужду, я умираю, чтоб помочь ему
как-нибудь, но не могу, потому что прежде всего я женщина честная и ни на
какие низости неспособна.
Солдат. Вот только единственно за это и стоит любви жена моя.
Но под этой честностью таится в ней самый дурной характер, какой
только есть на свете: ревнует без всякой причины, бранится ни за что,
превозносится, ничего не имея; а за то, что я беден, не считает меня за
человека. А хуже-то всего, сеньор судья, она желает, чтобы я, ради ее
верности ко мне, терпел и скрывал тысячи тысяч ее капризов и
пошлостей.
Гьомар. Отчего ж нет? Почему вам не иметь почтения и
уважения к такой добродетельной женщине, как я?
Солдат. Слушайте, сеньора донья Гьомар, что я желаю сказать
вам перед этими сеньорами. Что вы так важничаете тем, что вы честная
женщина, коли это ваша прямая обязанность, так как вы происходите
от честных родителей, так как вы христианка и, наконец, обязаны быть
честной в отношении к самой себе? Хорошо было бы, если б жены
требовали от мужей уважения за то только, что чисты и честны; как будто
бы только в этом и состоит все их совершенство, и при нем они могут
обойтиться без тысячи других добродетелей, которые они обязаны
иметь. Что мне из этого, что вы сами-то по себе честны, если вы не
смотрите за честностью вашей горничной, если вы постоянно
нахмурены, сердиты, ревнивы, надуты, растрепаны, сонны, не одеты, бранчивы,
ворчливы и еще с другими безобразиями подобного рода, которые
способны сокрушить жизнь двумстам мужей? Но я вам доложу, сеньор судья,
что ничего этого в моей сеньоре донье Гьомар нет; и я признаюсь, что я
полено, что я неспособный, вялый и рассеянный человек и что только
для порядка, хотя бы даже не было никаких других причин, ваша
милость обязаны развести нас, потому что я сейчас сим заявляю, что я ничего
не имею возразить против того, что говорила моя жена, и что я считаю
нашу тяжбу конченной и заявлю удовольствие, если меня осудят.
Гьомар. Да что же можно возразить против того, что я говорю?
Что вы не кормите ни меня, ни вашу горничную; и добро б их много
было, а то всего одна, да еще семимесячный ребенок, который ест не
более сверчка.

986
Мигель де Сервантес Сааведра
Письмоводитель. Потише! Входят новые просители.
Входят подлекарь, в одежде лекаря, и Альдонса де Минхака, его жена.
Подлекарь. Четыре весьма основательные причины привели меня
просить вашу милость, сеньор судья, произвести развод между мною и
сеньорой доньей Альдонсой де Минхака, моей женой, которая здесь
перед вами.
Судья. Вы начинаете решительно. Скажите эти четыре причины.
Подлекарь. Первая: видеть ее для меня хуже, чем всех дьяволов
вместе; вторую она сама знает, третья... я об ней промолчу; четвертая,
что я не хочу попасть к черту на рога, что непременно случится, если
всю жизнь проживу в союзе с нею.
Прокурадор. Он выразил свое желание самым удовлетворитель-
нейшим образом.
Альдонса. Сеньор судья, выслушайте меня и заметьте, что если у
моего мужа четыре причины, чтобы просить развода, то у меня их
четыреста. Первая та, что каждый раз, как я его вижу, мне кажется, что
я вижу самого Люцифера; вторая, что я была обманута, когда выходила
за него замуж; он говорил мне, что он настоящий пульсовый лекарь,
который щупает пульс, а оказалось, что он просто подлекарь, который
делает перевязки и лечит кой-какие неважные болести; и выходит, что он
только половина настоящего-то лекаря; третья, что он ревнует меня
даже к солнцу, когда оно меня касается; четвертая, что я не могу его
видеть и желала бы убежать за два миллиона верст от него.
Письмоводитель. Какой черт теперь справит эти часы, коли
все колеса в них в разлад пошли?
Альдонса. Пятая...
Судья. Сеньора, сеньора, если вы желаете излагать все свои
четыреста причин, так я вам скажу, что я слушать их не в расположении, да
и времени не имею. Ваше дело отлагается до исследования; и ступайте с
Богом, у меня есть другие дела спешные.
Подлекарь. Какие еще исследования, кроме того, что я не желаю
умирать с ней, а ей не нравится жить со мной?
Судья. Если б этого было достаточно для развода, то бесконечное
число супругов сбросили бы с плеч своих супружеское иго.
Входит крючник в четырехугольной шапке на голове.
Крючник. Сеньор судья, я крючник — это уж я не запираюсь;
но, однако, я старый христианин13 и человек на руку честный, и если бы
я иной раз не набирался вина или оно меня не забирало, что вернее, так

Судья по бракоразводным делам
987
был бы уж давно старостой в артели крючников. Но это в сторону, у
меня есть еще много о чем разговаривать. Желаю я, чтоб ваша милость,
сеньор судья, знали, что однажды я, закружившись до одурения от
паров Вакха, обещал одной заблудшей женщине жениться на ней. Когда я
пришел в себя и поправился, я исполнил обещание и женился на
женщине, которую я вытащил из грязи. Посадил я ее фруктами торговать;
напала на нее такая гордость и такой дурной характер явился, что ни
один-то покупатель не подойдет к ее прилавку без того, чтобы она не
поругалась с ним; то у нее весу не хватит, то зачем роются в фруктах; и
уж двум из трех непременно пустит гирю в голову или во что попало и
срамит их даже до четвертого колена, а с соседками и товарками ни
одного часу не живет в мире. И я целый-то день должен держать в руках,
точно дудку, свою шпагу наготове, чтоб защищать ее. У нас не хватает
всей выручки за неполный вес и на судебные издержки за проигранные
тяжбы. Если ваша милость будете так добры, я желал бы, чтобы или
развели меня с ней, или по крайней мере переменили ее горячий
характер на скромный и тихий; и обещаю я вашей милости, что перенесем мы
даром ваш весь уголь, который вы купите этой весной, потому что я в
своей артели большой вес имею.
Подлекарь. Я знаю жену этого доброго человека; она так зла,
как моя Альдонса, а выше этого ничего быть не может.
Судья. Слушайте, сеньоры: хотя некоторые из вас
присутствующих дали некоторые показания, в которых заключаются некоторые
поводы для развода, но при всем том необходимо письменное заявление и
свидетели; а потому все ваши процессы я отлагаю до представления
доказательств. Но что это? Музыка и гитары в моей присутственной
зале? Это какие-то новости.
Входят два музыканта.
Музыкант. Сеньор судья, те рассорившиеся супруги, которых
вы, ваша милость, соединили, согласили и примирили, ждут вашу
милость на большой пир в их доме, почему и послали нас просить вас
сделать им честь пожаловать к ним.
Судья. Я сделаю эту честь с великим удовольствием. И прошу
Бога, чтобы все присутствующие примирились так же, как и они.
Прокурадор. И помрут тогда с голоду и писцы, и прокурадоры
этого присутственного места. Нет, нет, все просите развода, все; потому
что наконец — наконец, если вас и не разведут, то все-таки нам-то
доход от ваших распрей и ссор.
Музыкант. Теперь пойдемте пировать и веселиться.

988
Мигель де Сервантес Сааведра
Знайте, добрые супруги,
Коли брань у вас зайдет,
Что плохое примиренье
Все же лучше, чем развод.
Правда то иль заблужденье,
Но давно твердит народ,
Что в Иванов день раздоры
Мир сулят на целый год.14
После горя снова радость
Там, где знают наперед,
Что плохое примиренье
Все же лучше, чем развод.
Ревность женская нам мука,
Но с красавицей-женой
Нам и горе то не горе,
Даже ревность рай земной.
О любовь, правдиво мненье,
И испытан тот расчет,
Что плохое примиренье
Все же лучше, чем развод.

вдовый МОШЕННИК,
ИМЕНУЕМЫЙ ТРАМПАГОС
ЛИЦА1
Трампагос I мошенники Эскарраман, пленник.
Чикизнаке J Два музыканта.
Хуан Кларос. Мошенник.
Вадемекум, слуга Трампагоса.
Репулида 1
П1 женщины легкого
испита г
Ml поведения,
остренка J
Комната. Входят Трампагос в траурной мантии,2 Вадемекум, его слуга, с
двумя рапирами.
Трампагос
Вадемекум!
Вадемекум
Сеньор.
Трампагос
Принес рапиры?
Вадемекум
Принес.

990
Мигель де Сервантес Сааведра
Трампагос
Ну, ладно. Дай, а сам поди
И принеси с высокой спинкой кресла
И мебели другой домашней, стульев...
Вадемекум
Каких же стульев? Разве есть они?
Трампагос
Ну, ступку принеси большую, щит,
Скамью из-под постели.
Вадемекум
Невозможно:
Она без ножки.
Трампагос
Но порок ли это?
Вадемекум
Не малый.
(Уходит.)
Трампагос
Перикона, Перикона!
Моя и всей компаньи! Наконец,
Не наша ты... Остался я, а ты исчезла...
И вот что худо: я не знаю, где ты.
Соображая жизнь твою, конечно,
Поверить можно, что себе и там ты
Найдешь местечко; но нельзя наверно
Определить твой стул в загробной жизни!
Но без тебя мне жизнь и здесь мертва...
Зачем я не был у твоей подушки,
Когда твой дух из тела отлетал,
Чтобы принять его любви устами
И заключить его в своем желудке!
Изменчиво, непрочно наше счастье;
Сегодня — Перикона, завтра — прах,3
Как говорил один поэт славнейший!

Вдовый мошенник, именуемый Трампагос
991
Входит Чикизнаке.
Чикизнаке
Сеньор Трампагос, да возможно ль это?
Возможно ль быть таким врагом себе:
Зарыться заживо, похорониться
И скрыть под этой мрачной байкой солнце
Мошенников? Сеньор Трампагос, баста.
Довольно стонов, воздыханий! Слезы
Бегущие обеднями смените
И подаяньем... Теплые молитвы
Великой Периконе там, на небе,
Нужнее ваших стонов и рыданий.
Трампагос
Толкуете вы, точно богослов,
Мой сеньор Чикизнаке; я иначе
Смотрю на дело, вы поймите это...
Попробуем... Поговорим о новом
Приеме фехтованья.
Чикизнаке
Со4 Трампагос,
До фехтованья ли теперь? Нахлынет
Сегодня с выраженьем сожаленья
Народу всякого. Так где уж фехтованье?
Входит Вадемекум со старым, негодным креслом.
Вадемекум
Вот это хорошо! Да, без рапиры
Мой сеньор жить не может: отнимите —
Так он умрет, ему и жизнь не в жизнь!
Трампагос
Поди сходи за ступкой и скамейкой,
Да не забудь про щит-то, Вадемекум!
Вадемекум
Уж кстати вертел, сковроды и блюда.
{Уходит.)

992
Мигель де Сервантес Сааведра
Трампагос
Попробуем мы после тот прием
Единственный, как думаю, и новый.
Теперь печаль об ангеле моем
Меня лишает рук и даже смысла.
Чикизнаке
А скольких лет несчастная скончалась?
Трампагос
Между соседок и знакомых тридцать
Два года ей.
Чикизнаке
Цветущий самый возраст.
Трампагос
По правде-то пошел ей пятьдесят
Седьмой годок; но как она умела
Скрывать года, так это удивленье!
Какой румянец свежий! Что за кудри
Под золото подделанных волос
Серебряных! В том месяце шестого
Числа исполнится пятнадцать лет
Совместной жизни нашей, и ни разу
Ни в ссору не ввела меня, ни в дело,
Которое ведет под плети плечи.
Пятнадцать постов, коль не ошибаюсь,
Прошло с тех пор, как милая моя
Моею стала нежною подругой.
И в посты, без сомнения, звучало
В ее ушах немало наставлений,5
но она всегда из любви ко мне оставалась тверда, как против волн
подвижного моря неподвижная скала.
И сколько раз, бедняжка, выходя
Из страшной пытки покаянной брани,
Молитв и слез, потея, говорила:
«Трампагос мой, дай Бог, чтоб в искупленье

Титульный лист первого издания сборника
«Восемь комедий и восемь интермедий».

4
§■
£
E
OS
а
5¿
u
*C
Я
a

3
%
о
о
й!
а
О,
a
£
X
О
§■
о.
о
о
со
Е
<->
О
О.
Е

A. H. Островский. Фотография 1880-х гг.

Вдовый мошенник, именуемый Трампагос
993
Грехов моих пошло, что за тебя я
Переношу теперь, мое блаженство».
Чикизнаке
Несокрушимой твердости пример!
Ей там воздастся.
Трампагос
Это без сомненья!
И ни одной слезы в своих молитвах
Не пролили ее глаза ни разу.
Как бы из дрока иль кремня душа
Была у ней.
Чикизнаке
О, женщина такая
Гречанок, римлянок великих стоит!
А от чего скончалась?
Трампагос
От чего?
Почти ни от чего. Мне говорили,
Что ипохондрия у ней и печень
Поражена, но если бы пила
Из тамаринда воду,6 прожила бы
За семьдесят.
Чикизнаке
И не пила она?
Трампагос
Скончалась.
Чикизнаке
Очень глупо поступила:
Кабы пила до Страшного Суда,
Так бы жила доселе. Не потела:
Ошибка в том!
32 Зак. № 4086

994
Мигель де Сервантес Сааведра
Трампагос
Одиннадцать потов
Сошло с нее.
Входит Вадемекум со стульями.
Чикизнаке
Хоть раз бы, да хороший.
Трампагос
Да все почти хорошие. Всегда
Свежа была, как дерево грудное,
Здорова, точно груша или яблонь.
Чикизнаке
А слышал я про фонтанели7 на руках
И на ногах у ней.
Трампагос
Да, быть-то были,
Как сад Аранхуэца. Но при этом то, что в ней было здорово, было
самое белое и красивое тело, какое когда-либо облекало внутренности.
И если бы два года тому назад...
Не стало портиться ее дыханье,
То казалось бы, что, обнимая ее, обнимаешь горшок с базиликом или
гвоздиками.
Чикизнаке
Сказать бы надо: флюс и боль зубную,
Так исказили перлы уст ее:
То есть передние и коренные.
Трампагос
Однажды утром их не оказалось.
Вадемекум
Да так и быть должно, коли она
Без них и ночевала! Настоящих

Вдовый мошенник, именуемый Трампагос
995
С пяток начесть бы можно да фальшивых
Двенадцать штук припрятывала в ящик.
Трампагос
Тебе-то что за дело, бестолковый!
Вадемекум
Всю правду говорю я.
Трампагос
Чикизнаке,
Опять мне давешний удар пришел
На память: принимайтесь за рапиру
И становитесь в позу.
Вадемекум
Погодите,
Рапиры пусть останутся в покое:
Слетались «московиты»*8 на приманку;
Вот Репулида, и за ней Писпита,
Мостренка, великан Хуан Кларос.
Входят Репулида, Писпита, Мостренка и Хуан Кларос.
Трампагос
Прошу покорно! В добрый час! Прошу
Пожаловать!
Кларос
И в добрый час застать
Желаем вас, Трампагос.
Репулида
Дай-то Бог,
Чтоб ваша скорбь переменилась в радость.
Писпита
Моим глазам он кажется печальней
Своей печальной мантии.
* Москиты (примеч. переводчика).

996
Мигель де Сервантес Сааведра
Мостренка
О Боже!
Да это тень, ночное привиденье!
Возьмите прочь его!
Вадемекум
Одно жеманство!
Трампагос
Да Полифем я, иль антропофаг,
Иль троглодит, иль варварский Зоил,
Иль кайман,9 иль людоед живьем,
Чтоб мог иначе повести себя
В таком несчастье?
Кларос
Рассуждает здраво.
Трампагос
Утратил в ней я золотой рудник,
Опору, стену в слабостях моих,
Защиту, тень в печали.
Кларос
Перикона
Не женщина, а золото была.
Трампагос
Засесть от ранней утренней зари
И к ночи заработать шестьдесят
Серебряных кватринов10 разве плохо?
И все потеряно с ее утратой!
Ренулида
Признаюсь во грехе: всегда мне было
Глядеть завидно на ее старанье.
Я больше не могу: я делаю, что могу, но не то, что хочу.

Вдовый мошенник, именуемый Трампагос
997
Писпита
Не печалься. Дороже стоит тот, кому помогает Бог, чем тот, кто сам
очень старается. Ты меня понимаешь?
Вадемекум
Пословица подходит очень кстати:
Подай вам, глупым, сна Господь побольше!
Мостренка
Мы рождены, а Бог не оставляет,
Кого он создал. Я не много значу —
А все ж имею и обед, и ужин
И хахаля, как куколку, ряжу.
Не глупа, не безобразна. Дурнушке горя нет, коли ловка: дурен дьявол.
Вадемекум
Мостренка защищает
Свои права отлично; защитила б
И лучше, если бы притом сказала,
Что девочка невинная она,
Что в высшей степени несправедливо.
Чикизнаке
Трампагос возбуждает состраданье.
Трампагос
Меня окутал траурный покров,
И фонари дистиллируют...
Вадемекум
Водку?11
Трампагос
Да разве много пью я, негодяй?
Вадемекум
Я четырем мостовым прачкам могу дать вперед относительно жажды.12
Да чем ему и плакать, как не водкой?

995
Мигель де Сервантес Сааведра
Чикизнаке
Не лучше ль было б, если бы Трампагос
Окончил слезы лить и обратился
Опять бы, sicut erat in principio.*
К своим веселостям забытым, то есть
Подружку б взял для развлеченья мыслей:
Живой — так о живом и думай; мертвый —
Ступай в могилу, вот прямое дело!
Репулида
Наш Чикизнаке — ценцурин Катон.13
Писпита
Хоть я мала, Трампагос, но велико
Желание мое служить тебе:
Любовника покуда не имею,
Да есть реалов восемьдесят штук.
Репулида
А у меня их сотня, и сложенье
Хорошее, и вовсе не ленива.
Мостренка
А у меня их двадцать два иль двадцать
Четыре даже, и не дура ж я!
Репулида
О господи! Да что же это значит?
Против меня Писпита и Мостренка!
Уж не сразиться ли со мной желаешь.
Червяк ползущий? Да и ты, разиня?
Писпита
Клянусь костями бабушки моей,
Доньи кизильщицы, Мари Бобалес,**14
Что я ее ни в грош не ставлю...
* Как было вначале (лат.).
г* Дурачина (примеч. переводчика).

Вдовый мошенник, именуемый Трампагос
999
Подкрашенный, румяный ангел хочет
Над всеми нами верх забрать! Смотрите!
Мостренка
Не надо мной, однако; не терплю я
Над собой тяжести, которая мне не по мерке.
Кларос
Заметьте, я Писпиту защищаю.
Чикизнаке
Примите во вниманье, Репулиду
В защиту я беру себе под крылья.
Вадемекум
Ну, вот и Троя; вот начнется драка,
И выступят ножовые бойцы!
Вот и другая Троя!
Репулида
Чикизнаке,
Не надо мне защиты никакой!
Посторонись, сама отмстить умею,
И грешными руками раздеру
Лицо у этой тощей лихорадки.
Кларос
Репулида, не забывай почтенья
К великому Хуану Кларос.
Писпита
Пусть
Начнет она, ну, пусть она подходит
С своим лицом из валяного теста.
Входит один из мошенников, испуганный.
Мошенник
Хуан Кларос, полиция идет,
Полиция! Сам альгуасил15 внизу
На улице.
(Быстро убегает.)

woo
Мигель де Сервантес Сааведра
Кларос
Клянусь отцовым прахом,
Не остаюсь я здесь!
Трампагос
Останьтесь;
Никто не бойся, альгуасил — мой друг,
И нечего бояться, он не страшен.
Мошенник возвращается.
Мошенник
Сюда нейдет, по улице пошел.
(Уходит,)
Чикизнаке
Душа моя так и плясала в теле,
Ведь я изгнанник.
Трампагос
Если б и пришел,
Так зла не сделал бы, уж это верно;
Не расшумелся б шибко, он подмазан.
Вадемекум
Конец раздорам. Пусть сеньор назначит
И выберет подругу сам по вкусу
И по желанью своему.
Репулида
Согласна.
Писпита
И тоже я.
Мостренка
И я.
Вадемекум
Ну, слава небу,
Что я придумал, как беду поправить.

Вдовый мошенник, именуемый Трампагос
1001
Трампагос
Тоскуя, избираю.
Мостренка
Бог на помочь!
Коль ты тоскуешь, так тосклива будет
Избранница твоя!
Трампагос
Ну, я ошибся:
Без скуки выбираю.
Мостренка
Бог на помочь!
Трампагос
Вот вам и сказ: я выбрал Репулиду!
Кларос
С ее же хлебом съест ее Трампагос!
Чикизнаке
Без хлеба можно, очень аппетитна.
Репулида
Теперь твоя; поставь мне гвоздь и знаки
На обе эти щёки.16
Писпита
Ах ты, ведьма!
Мостренка
Такое счастье ей, но не завидуй;
Трампагос наш — католик невеликий:
Недавно Перикону схоронил,
Уж и забыл.
Репулида
Отлично рассуждаешь.

1002
Мигель де Сервантес Сааведра
Трампагос
(снимая траурный плащ)
Сверни-ка этот траур, Вадемекум;
Снеси к «отцу»,17 не даст ли под него
Реалов хоть двенадцать.
Вадемекум
Полагаю
Четырнадцать достать.
Трампагос
Скорей, скорее!
Лети и лучшего тащи шесть штофов:18
Привесь к ногам и за плечами крылья!
Вадемекум уходит с траурным плащом. Трампагос остается без плаща.
Трампагос
Ей-Богу, не сними я этот траур,
Так завтра к утру сам хоть в гроб ложись!
Репулида
О свет очей моих, теперь твоих!
К тебе идет простое платье лучше,
Чем траурный, меланхоличный плащ.
Входят два музыканта без гитар.
1-й музыкант
Вином запахло, вот и мы явились
С товарищем.
Трампагос
И кстати. В добрый час!
А где ж гитары?
1-й музыкант
В лавочке остались.
За ними сходит Вадемекум.

Вдовый мошенник, именуемый Трампагос
1003
2-й музыкант
Разве
Уж мне сходить?
1-й музыкант
Ступай! Скажи жене моей,
Что если кто зайдет в цирюльню нашу,
Чтоб подождал меня немного; только
Глотну винца глоточков пять иль шесть
И пропою две песенки, и дома!
2-й музыкант уходит.
Сеньор Трампагос, по всему заметно,
На славу затевает пировать.
Входит Вадемекум.
Вадемекум
Бочонок там, в передней.
Трампагос
Принеси!
Вадемекум
Стаканов нет.
Трампагос
Уж это дело скверно.
Ночной горшок (он новый, в деле не был)
Подай сюда! Будь проклят! Ты способен
Хоть даже герцогу навлечь бесчестье!
Вадемекум
Потише вы, у нас посуды хватит,
И шляпы есть, и шляпники найдутся.
А вот, по всем приметам, и беглец!
Входит некто в одежде невольника, с цепью на плечах, смотрит на всех
внимательно, и все на него.
Репулида
О Боже! Привиденье? Кто же это?
Ужли Эскарраман? Конечно, он.

1004
Мигель де Сервантес Сааведра
Эскарраман, душа моя, скорее
В мои объятья; жизнь, опора наша!
Трампагос
Эскарраман, Эскарраман, приятель!
Да что с тобой? Да точно ты статуя?
Прерви молчанье, говори с друзьями!
Писпита
Какое платье, что за цепь на нем?
Не тень ли ты? Но трогаю руками
Живое тело.
Мостренка
Это он, подруга,
И сам не отопрется ... но молчит.
Эскарраман
Эскарраман, друзья мои, пред вами!
Прошу вниманья! Слушайте прилежно
Рассказ короткий длинных приключений.
Входит цирюльник и приносит две гитары, одну отдает товарищу.
В Берберии19 разбилась та галера,
В которой я по ярости судей
На левую скамью гребцом посажен.
Моя тюрьма и участь изменились:
И к туркам я в невольники попал.
Два месяца, как я по воле неба
Успел бежать от них на галиоте.
И вот опять свободен я, как птица.
Но я связал себя ненарушимым
Обетом: это платье, эти цепи
Носить, пока повешу их на стены
Обители пустынника святого,
Известного на родине моей
Под именем Мильян де ла Коголья.20
Рассказ об этих страшных приключеньях
История должна увековечить.
Для этого не пригодится ль Мендес?
Он жив ли?21

Вдовый мошенник, именуемый Трампагос
1005
Кларос
Проклажается в Гранаде.
Чикизнаке
И все о бедности людской тоскует.
Эскарраман
Ну, что толкуют обо мне на свете?
О том, о сем, о переменах счастья
В моей судьбе?
Мостренка
Сто тысяч анекдотов!22
Повесили тебя комедианты!
Писпита
А мальчики уж винегрет готовят
Из мозгу твоего и из костей.
Репулида
Ты стал божественным, чего ж еще?
Чикизнаке
По площадям и улицам поют,
А на театрах про тебя танцуют.
Ты служишь темой для поэтов лучшей,
Чем Троя для Титиро Мантуанца.23
Кларос
Твои дела в конюшнях обсуждают.
Репулида
Тебя в реке перемывают прачки,
Извозчики тебя скребницей шерстят.
Чикизнаке
Тебя закройщик ножницами режет.
Славнее ты, чем родовая лошадь.

1006
Мигель де Сервантес Сааведра
Мостренка
До Индии твои протекли лавры,
Твою напасть оплакивают в Риме
И без числа надарили сапожек.24
Вадемекум
Ей-Богу, ты совсем измят, истрепан
И весь кругом ощипан, как бирючина.
Ты больше назвонил и надряннил,
Чем колокол в часах иль малый школьник.
О тебе сложили разные танцы, которые танцуют соседи, и ты одержал
победу.
Эскарраман
Мне только б славы: хоть на части рвите!
Эфесский храм25 сожгу я за нее!
Музыканты
(начинают играть и петь импровизированный романс)
Вот из каторги вернулся
Молодец Эскарраман,
Для судей на страх и трепет,
На здоровье для себя.
Эскарраман
Никак меня приветствовать хотят?
Не мнится ль вам, что я забыл веселье?
Я даже легче стал, чем прежде был.
Играйте, музыканты, прочь лохмотья!26
Писпита
Краса и цвет танцоров! Он все тот же;
Нисколько перемены!
Вадемекум
Свеж и легок!
Кларос
Какая честь Трампагосу для свадьбы!

Вдовый мошенник, именуемый Трампагос
1007
Эскарраман
Играй! Увидите, что я из ртути.
Музыкант
Прислушайтесь к напеву моему,
Тогда никак уж в такте не собьетесь.
Эскарраман
Играйте... скучно мне и надоело!
Репулида
Мне видеть пляску хочется до смерти.
Музыкант
Держите уши настороже!
Чикизнаке
Держим.
Музыканты
(поют)
Вот из каторги вернулся
Молодец Эскарраман,
Для судей на страх и трепет,
На здоровье для себя.
Он вернулся и покажет
Дарования свои:
Быстроту, искусство, храбрость
И величественный вид.
Не хватает Косколины,
Заменит ее у нас
Репулида, наш душистый Померанцевый цветок.
И пока краса Писпита
Соберется танцевать,
Как танцуется галъярда,21
Покажи, Эскарраман!
Играют гальярду. Эскарраман танцует. Когда он кончил один тур, музыканты
продолжают петь романс.
Репулида начинает
С жаром около порхать:

1008 Мигель де Сервантес Сааведра
Она первая, которая нам это показала.
А Эскарраман за нею,
А Писпита вслед за ним.
Чикизнаке и Мостренка,
Щеголь наш Хуан Кларос.
Боже, Боже! Что за прелесть,
Ничего нельзя желать
Выше этого проворства,
Такта, меры, красоты!
Ну, проворней, дети! Живо!
Нет ни девок, ни ребят,
Чтобы смели похвалиться,
Что равняться могут вам.
Что за руки, что за плавность!
Вдруг все вместе, вдруг все врозь!
И какие лабиринты —
Есть и выход, есть и вход!
Что угодно вам, танцуйте,
Я умею все играть,
И канаръо, и гамбеты,
Деревенские могу,
Сарабанду, самбапало,
И умею я играть
Наш король Алъфонсо добрый,
Слава наших прежних дней.
Эскарраман
Заиграешь ты канаръо,
Я один пойду плясать.
Музыкант
Я игрок искусный, ты же
Золотой у нас танцор.

Вдовый мошенник, именуемый Трампагос
1009
Эскарраман
По-мужицки вперевалку,
Лук и хлебушко в руках;
Трех еще с собой возьму я.
Музыкант
Ну-ка, с Богом, начинай!
Танцуют вильяно; окончив этот танец, Эскарраман танцует другой какой-нибудь
и потом.
Трампагос
Эту свадьбу я пирую
Знаменитей, чем Рольдан;28
Все кричите, как кричу я:
Да цветет Эскарраман!
Все
Да здравствует, да здравствует!

ИЗБРАНИЕ АЛЬКАЛЬДОВ В ДАГАНСО1
ЛИЦА2
Бакалавр Песунья.
Педро Эсторнудо,
письмоводитель. -|
Пандуро
Альгарроба
Хуан Беррокаль
Франсиско
де Умильос
рехидоры.
Мигель Хар-
рете
Педро де ла
Рана
Слуга.
Подсакристан.
кандидаты
в алькальды.**-3
земледельцы. Цыгане и цыганки.
Комната. Входят бакалавр Песунья, письмоводитель Педро Эсторнудо,
рехидор Пандуро и рехидор Алонсо Альгарроба.
Пандуро
Рассядемтесь, и все пойдет в порядке,
Коли благим угодно небесам.
Альгарроба
Столкуемся, а то не будет толку.
В согласии мы без труда покончим
Свои дела, коль то угодно небу,
А там, угодно или нет, не знаю.
* Рехидоры — члены муниципального управления, советники (примеч. переводчика).
** Алькальды — судьи в деревнях или местечках (примеч. переводчика).

Избрание алькальдов в Дагансо
1011
Пандуро
Альгарроба, у вас язык фальшивит.
Поосторожней надо говорить.
Приятно ль слушать эти ваши речи?
«Угодно небу или нет». Ну, право!
Уж если вы да умничать начнете,
Так все у вас навыворот выходит.
Альгарроба
А все же я хороший христианин
И верю в Бога крепко.
Бакалавр
И прекрасно;
Чего же лучше?
Альгарроба
Если же проврусь,
Так признаюсь, что гусь я деревенский.
Не всяко слово в счет...
Письмоводитель
Довольно спорить!
Бог грешникам погибели не хочет;
А пусть живут да каются.
Альгарроба
Ну, что же!
И я живу и каюсь, и уверен,
Что небо может все, чего захочет;
Никто ему препятствовать не смеет,
Особенно, коль дождик...
Пандуро
С облаков ведь,
Альгарроба, дожди-то, а не с неба.

1012
Мигель де Сервантес Сааведра
Альгарроба
О черт возьми! За тем ли мы собрались,
Чтоб брань да перекоры заводить?
Альгарроба и рта не смей разинуть,
Сказать ему ни слова не дают.
Бакалавр
Redeamus ad rem* сеньор Пандуро
И сеньор Альгарроба, тратить время
Не будем на пустые перебранки.
Да разве мы для скучных препирательств
Сошлися здесь? Куда как хорошо:
Как только лишь Пандуро с Альгарробой
Сойдутся вместе, тотчас между ними
Поднимутся и бури и волненья
Из тысячи пустых противоречий.
Письмоводитель
Сеньор Песунья говорить изволит
До чрезвычайности правдиво. Обратимся
К занятиям, к избранию алькальдов
На следующий год; и надо нам
Таких избрать, чтоб не могли в Толедо
Забраковать,4 а только утвердили.
Вот для чего мы здесь и собрались.
Пандуро
У нас теперь четыре претендента:
Хуан Беррокаль, Франсиско д'Умильос,
Мигель Харрете, Педро де ла Рана,
Солидные, значительные люди,
И управлять сумеют не в Дагансо,
А даже в самом Риме.
Альгарроба
У романцев.
* Вернемся к делу (лат.).

Избрание алькальдов в Дагансо
1013
Письмоводитель
У вас своя программа? Так, ей-Богу,
Я дело брошу.
Альгарроба
Наш письмоводитель,
Мне кажется, зовется Эсторнудо,*
А он возносится и подымает нос.
Но успокойтесь, больше я ни слова.
Пандуро
Найдется ли во всей земной округе...
Альгарроба
В какой «округе»? В «круге» бы сказали,
Премудрый наш Пандуро, — было б лучше.
Пандуро
Во всей вселенной, я хотел сказать,
Нельзя найти таких людей премудрых,
Как наши претенденты.
Альгарроба
Да, я знаю,
Что Беррокаль имеет превосходный
Инстинкт.
Письмоводитель
Да в чем инстинкт?
Альгарроба
Он очень ловок
Расценивать и пробовать вино.
В моем дому он пробовал однажды
Вино в бочонке и сказал, что пахнет
Вино и деревом, и кожей, и железом.
Когда бочонок кончили, нашли
* Эсторнудо значит «чихун» — человек, который часто чихает (примеч. переводчика).

1014
Мигель де Сервантес Сааведра
На дне его лучинку и кусочек
Какой-то кожи и железный ключик.*
Письмоводитель
О редкое искусство! Редкий ум!
Кто знает столько, может управляться
В любом из всех испанских городов.
Альгарроба
Мигель Харрете, вот орел!
Бакалавр
А в чем?
Альгарроба
Стрелять из арбалета.
Бакалавр
Меток он?
Альгарроба
Да так-то меток, что не будь левша он,
Так не было б в окрестности житья
И воробьям.
Бакалавр
Ну, это для алькальда
Почти необходимое искусство.
Альгарроба
Что вам сказать о Франсиско д'Умильос?
Он вычинит ботинки, как портной.
А Педро де ла Рана... ну, уж память!
Сравниться с ним нельзя; он помнит песню
О славной в древности собаке Альбы5
Всю слово в слово, без одной ошибки.
* Такой же рассказ о знатоке вина и в тех же самых выражениях приводится
Сервантесом и в «Дон Кихоте» (примеч. переводчика).

Избрание алькальдов в Дагансо
1015
Пандуро
Мой голос за него.
Письмоводитель
И мой.
Альгарроба
А я
За Беррокаля.
Бакалавр
Я ни за кого,
Пока не убедимся в их уме
И знании законов...
Альгарроба
Это можно.
И средство есть: велите их покликать,
И бакалавр сеньор Песунья может
Задать экзамен им, он дело знает.
Сообразясь с их знаньем, мы увидим,
Кого из них на должность посадить.
Письмоводитель
Ей-Богу, вот прекраснейший совет!
Пандуро
Такой совет, что даже для столицы
Годится. Потро-медики в столице,
Так пусть у нас потро-алькальды будут.
Альгарроба
«Прото», сеньор Пандуро, а не «потро».
Пандуро
Вы, Альгарроба, самый злой фрискал.
Альгарроба
Фискал, а не фрискал.

1016
Мигель де Сервантес Сааведра
Письмоводитель
Ах, Боже правый!
Какой несносный этот Альгарроба.
Альгарроба
Экзаменуют же и брадобреев,6
И кузнецов, портных, и есть экзамен
Подлекарям и прочей разной дряни;
Тем более для звания алькальдов
Экзамены необходимы. Кто же
Окажется на эту должность годным,
Тому давать бумагу; пригодится
Она вперед ему: с такой бумагой,
Да в белой рамке, бедный человек
Между народом будет уважаться,
Как золото. У нас такой повальный
Неурожай на умных-то алькальдов,
Особенно в местечках небольших.
Бакалавр
Отлично сказано и очень дельно
Задумано. Зовите Беррокаля,
Посмотрим мы, далеко ли хватают
Лучи ума его.
Входят Беррокаль, Умильос, Харрете, де ла Рана.
Альгарроба
Четыре претендента!
Умильос, Рана, Беррокаль, Харрете
Явилися пред нами; вот они.
Бакалавр
Добро пожаловать, покорно просим!
Беррокаль
Почтенье вашим милостям от нас!
Пандуро
Пожалуйте, садитесь; места много.

Избрание алькальдов в Дагансо
1017
Умильос
Я сяду и подумаю.
Харрете
Да все
Мы, слава Богу, думать-то умеем.
Рана
О чем, Умильос, думать?
Умильос
Вот о том,
Что выбор наш так долго затянулся.
Не нужно ли принесть вам индюков,
И мусту виноградного в кувшинах,
И старого вина в больших бочонках,
С бурдюк величиной? Скажите только,
Уж мы свое усердие приложим.
Бакалавр
Не нужно взяток здесь! У нас решенье
Единогласное: кто больше годен
Окажется в алькальды, тот и будет
В алькальды избран и провозглашен.
Рана
Согласен.
Беррокаль
Тоже.
Бакалавр
Вот и в добрый час!
Умильос
И я согласен тоже.
Харрете
Равномерно.

1018
Мигель де Сервантес Сааведра
Бакалавр
Итак, экзамен!
Умильос
Ну, пускай экзамен!
Бакалавр
Читать умеете, Умильос?
Умильос
Нет;
И не найдется в целом нашем роде
Ни одного такого вертопраха,
Чтоб он учиться стал химерам этим,
Которые мужчин до угольков,7
А женщин до дурных домов доводят.
Читать не знаю; но зато другого,
Получше чтенья, знаю очень много.
Бакалавр
А именно?
Умильос
Четыре службы знаю
Церковные на память и читаю
Четыре раза или пять в неделю.
Рана
И с этим проситесь в алькальды?
Умильос
С этим
И с тем еще, что, добрый христианин,
Сенатором могу быть римским даже.
Бакалавр
Прекрасно! Ну, а вы, сеньор Харрете,
Что знаете?

Избрание алькальдов в Дагансо
1019
Харрете
Читать, сеньор Песунья,
Умею я, но только что немного:
Вот на складах сижу четвертый месяц,
А через пять дойду и до конца.
Помимо этой грамотной науки,
Умею плугом управлять отлично.
И подковать умею в три часа
Быков четыре пары самых бойких.
Здоров во всех суставах; я не глух,
Не слеп, и нет ни насморку, ни кашлю.
Хороший христианин, как и все,
И из лука стреляю, точно Тулий.8
Альгарроба
Способности большие, для алькальда
Необходимые.
Бакалавр
Какие знанья
У Беррокаля?
Беррокаль
Я на языке
И в горле содержу свое искусство;
Отведывать и смаковать на свете
Искусника другого нет: имею
Во рту своем поболее полсотни
Оттенков вкусовых по винной части.
Альгарроба
И с этим вы хотите быть алькальдом?
Беррокаль
Хочу, и очень. Стоит мне набраться
От Бахуса — сейчас мои все чувства
Настроятся, и, кажется, Ликурга
Могу учить писать его законы
И с Бартуло9 пересыпать.

1020
Мигель де Сервантес Сааведра
Пандуро
Потише!
В совете мы.
Беррокаль
Ну, что ж, я не притворщик
И не свинья, а только говорю,
Что не уважить прав моих попробуй,
Так выкину я ваш кабак в окошко.10
Бакалавр
Угрозы нам? Клянусь моею жизнью,
Они не страшны, сеньор Беррокаль.
Какие знания у Педро Рана?
Рана
Я Рана* и пою довольно плохо,
Но все-таки я объяснить желаю
Характер свой, не ум конечно. Если
Алькальдом буду я, сеньоры, палку
Побольше приберу, да не простую:
Дубовая иль буковая будет,
В два пальца толщины, чтоб не ломилась
Под тяжестью приятной кошельков
С дукатами и прочих разных взяток,
Иль просьб, иль обещаний, или ласки,
Тяжелых, как свинец, и незаметно
Отягощающих, пока не сдавят
Как плечи, так и душу. Я прибавлю,
Что буду обходителен и ласков,
Порой суров, но грозен никогда.
Не оскорблю бездельника-бродягу,
Которого поставят предо мною
Его поступки. Более обидны
Судейские презрительные речи,
Чем мягкие, хотя бы заключался
В них более жестокий приговор.
* Rana — по-испански значит лягушка (примеч. переводчика).

Избрание алькальдов в Дагансо
1021
Не должен властный забывать учтивость,
Не должен пред склоненной головой
Судья являться гордым и надменным.11
Альгарроба
Ей-Богу, песенка лягушки нашей
Получше будет песни лебединой.12
Пандуро
В ней сотни мыслей самых цензориных.
Альгарроба
Катона цензорина; справедливо.
Сеньор Пандуро.
Пандуро
Вот опять привязка.
Альгарроба
Покуда нет, а будет, коль придется.
Письмоводитель
Не будет никогда. Что за привычка
Ужасная к раздорам, Альгарроба!
Альгарроба
Не очень громко вы, сеньор писака!
Письмоводитель
Какой писака, фарисей!
Бакалавр
Клянуся
Святым Петром, безмерный беспорядок!
Альгарроба
Да, я шутил.
Письмоводитель
И я шучу.

1022
Мигель де Сервантес Сааведра
Бакалавр
Довольно,
Не нужно больше шуток, черт возьми!
Альгарроба
Кто лжет, тот лжет.
Письмоводитель
Кто правду говорит,
Тот правду.
Альгарроба
Правду.
Письмоводитель
Ну, на том и кончим.
Умильос
Наобещал-то много Рана, только
Далеко это. Коль получит вару,13
Так должен стать иным он человеком,
Чем был доселе.
Бакалавр
Это очень верно
Сказал Умильос.
Умильос
Я еще скажу,
Что если вару мне дадут, увидят,
Что я не изменюсь, не подменюсь.
Бакалавр
Так вот вам вара, и предположите,
Что вы алькальд.
Альгарроба
Вот славно! Палку дали,
Да только левую.

Избрание алькальдов в Дагансо
1023
Умильос
Да как же так?
Альгарроба
Не правда, что ль? Хоть за версту, так видно
Что левая; глухой, немой увидят.
Умильос
Даете палку левую, так как же
Хотите, чтоб судил я право?
Письмоводитель
Дьявол
Вселился в Альгарробу. Где видали
И слыхано ль когда о палках левых?
Входит сторож.
Сторож
Сеньоры, здесь у двери ждут цыгане.
Цыганочки хорошенькие с ними.
Сказал я им, что некогда, что дело
У ваших милостей, а все ж нейдут,
Все просятся сюда, чтоб вашу милость
Повеселить.
Бакалавр
Пускай войдут; посмотрим,
Быть может, пригодятся к торжеству
На праздник Тела;14 я распорядитель.
Пандуро
Пускай войдут!
Бакалавр
Пускай войдут скорее!
Умильос
По нраву мне они.

1024
Мигель де Сервантес Сааведра
Харрете
Не прочь и я.
Рана
Цыгане ли они? А то, смотрите,
Останемся, пожалуй, без носов.
Сторож
Они идут без зова. Вот они.
Входят цыгане-музыканты и две цыганки, очень приличные.
Цыгане-музыканты
(играют и поют, цыганки пляшут)
Почитание приносим
Мы рехидорам Дагансо,
Людям ловкости примерной,
Людям здравых рассуждений,
Искусившимся в уменье
Править так свое судейство,
Что снискали уваженье
Христиан и даже мавров,
И как будто небо дало,
Небо звездное, скажу я,
В вас Самсонов по наукам,
А по силе Бартулосов.15
Харрете
Истории тут много, в этой песне.
Умильос
Цыгане и цыганки несравненны!
Альгарроба
Немного жирны только.
Бакалавр
Эй, sufficitl*
* Довольно (лат.).

Избрание алькальдов в Дагансо
1025
Цыгане-музыканты
(поют)
Как меняется погода,
Как меняются листы,
Что зимою отпадают,
А весной опять живут,
Так и мы меняем танцы
И в коленцах, и в каданце;
Переменчивость у женщин
Не диковина давно.
Да здравствуют рехидоры Дагансо,
По виду пальмы, хоть в душе дубы!16
(Пляшут.)
Харрете
Хороший стих, ей-Богу!
Умильос
И со смыслом.
Беррокаль
Я напечатаю, чтобы осталось
Воспоминание о нас в века
Веков, аминь.
Бакалавр
Молчите, если можно.
Цыгане-музыканты
(поют)
Многие вам лета!
В кругообращенье
Пусть для вас счастливо
Дни бегут за днями.
Чтобы вам на свете
Жить и не стареть,
А вашим садочкам
Вечно зеленеть.
Бури-непогоды
33 Зак. № 4086

1026
Мигель де Сервантес Сааведра
Пусть несутся мимо,
Пусть вас обвевают
Нежные зефиры.
Да здравствуют рехидоры Дагансо,
По виду пальмы, хоть в душе дубы!
Бакалавр
Мне, в частности, не нравится припев.
А вообще недурно.
Беррокаль
Помолчите!
Цыгане-музыканты
(поют)
Я песочек потопчу
Полегонечку, так;
Я песочек потопчу17
Потихонечку, так!*
Пандуро
Ну музыканты! Так и подсыпают
За песней песню.
Умильос
Дьяволы - цыгане.
Цыгане-музыканты
(поют)
Я по твердой земле
Потопчусь посильней,
Знаю, что любовь моя
Похоронится в ней;
Счастье жизни всей моей
Потоптала любовь
Так тихонечко.
* «Я песочек потопчу» — цыганская песня, бывшая в то время в моде. Смыслу в ней
немного, как и в большинстве цыганских песен (примеч. переводчика).

Избрание алькальдов в Дагансо
1027
Входит подсакристан,18 очень дурно одетый.
Подсакристан
Сеньоры рехидоры, доложу вам:
Ведете вы себя, как негодяи, —
Да разве правят краем, черт возьми,
Между гитар, танцоров и веселья?
Бакалавр
Схватить его, Харрете!
Харрете
Я схватил уж.
Бакалавр
Попону дайте! И, клянусь вам Богом,
Летать ему высоко, негодяю,
Бесстыдному, невеже, грубияну,
Нахальному.
Подсакристан
Послушайте, сеньоры!
Альгарроба
Сейчас вернусь с попоной для качанья.
(Уходит, грозя причетнику.)
Подсакристан
Смотрите, говорю вам, я пресвитер!
Бакалавр
Пресвитер? Ах, негодный!
Подсакристан
Я пресвитер,
Иль в первом постриженье, все равно.
Пандуро
«А вот посмотрим», — говорит Аграхес.

1028
Мигель де Сервантес Сааведра
Подсакристан
Да Граха нету здесь.
Бакалавр
Найдется грач
И выклюет тебе язык и бельма.
Рана
Скажи, несчастный, что за черт вселился
К тебе в язык? И кто тебя подвигнул
Юстицию упреком оскорбить?
Да разве ты правитель в государстве?
Твоя работа: колокол да требник;
Не тронь властей; они уж сами знают
Свои дела, получше нас с тобой!
Не хороши — молись, чтоб Бог исправил,
А хороши — чтоб Бог хранил для нас.
Бакалавр
Святой, блаженный Рана человек!
Входит Альгарроба и тащит на плечах за один конец попону, которая волочится
за ним.
Альгарроба
За мной не станет дело.
Бакалавр
Все беритесь!
Не отставать, цыгане и цыганки:
Качай, друзья!
Подсакристан
О Господи, помилуй!
Смотрите, рассержусь, так будет плохо
За эти шутки от меня. Клянусь
Петром, что всех постигнет отлученье,
Которые держались за попону.20

Избрание алькальдов в Дагансо
1029
Рана
Довольно, стойте! Не казнят вконец,
Чтоб бедному раскаянье оставить.
Подсакристан
Измят совсем. И уж теперь напредки
Зашью свой рот двойной сапожной дратвой.
Рана
Вот именно, лишь только то и нужно.
Бакалавр
Цыгане, вы домой ко мне придите;
Поговорить хочу.
Цыган
Пойдем с тобой.
Бакалавр
До завтра выборы; сберемся рано
Поутру мы, а голос мой за Рана.
Цыган
Запеть, сеньоры?
Бакалавр
Чего-нибудь запойте!
Пандуро
Таких певцов, как Рана, поискать.
Харрете
Поет и ловко в уши напевает.
Уходят. Цыгане поют: «Я песочек потопчу...».

бдительный страж
ЛИЦА
Солдат. Башмачник.
Пасильяс, сакристан.* Кристина, судомойка.
Грахалес, другой сакристан.** Хозяин Кристины.
Андрее, парень с кружкой для Хозяйка.
сбора на икону. Музыканты.
Мануэль, другой парень, торгующий
вразнос полотном, кружевами и пр.
Улица. Входит солдат отважной походкой, в рваной перевязи и в очках;1 за ним, в
некотором отдалении, плохонький сакристан.
Солдат. Что тебе нужно, пустой призрак?
Сакристан. Я не пустой призрак, я твердое тело.
Солдат. Да, но все-таки я заклинаю тебя всем моим злополучием
скажи: кто ты и чего ищешь в этой улице?
Сакристан. Со всем моим благополучием отвечаю тебе: я Лорен-
со Пасильяс, подсакристан этого прихода, и ищу того, что я-то найду, и
чего ты тоже ищешь, да не находишь.
* Пасильяс, собственно, не сакристан, а подсакристан — sota-sacrístan (обязанность их
была звонить и убирать церковь) — по-нашему, пономарь (примеч. переводчика).
** Сакристан — то же, что дьячок (примеч. переводчика).

Бдительный страж
1031
Солдат. Ты чего доброго не Кристиночку ли ищешь, судомойку
из этого дома?
Сакристан. Tu dixisti.*
Солдат. Ну, так поди сюда, валет** сатаны!
Сакристан. Ну, так я здесь останусь, мне и тут хорошо, кислая
пиковая дама.
Солдат. Прекрасно: валет и дама! Недостает туза; но ты скоро
его получишь. Поди сюда, еще раз говорю я тебе. А знаешь ли ты, Па-
сильяс, рожон тебе в горло, что Кристина мой предмет?
Сакристан. А знаешь ли ты, улитка в человечьем платье, что
этот твой предмет я выручил и закрепил за себя и что он мой по всем
правам и законам.
Солдат. Нет, как Бог свят, я тысячу раз пырну тебя шпагой и
исполосую твою голову в клочки.
Сакристан. С тебя довольно и тех клочков, которые у тебя на
штанах и на колете; а голову мою уж оставь в покое!
Солдат. Да ты разговаривал когда-нибудь с Кристиной?
Сакристан. Всегда, когда только мне угодно.
Солдат. Давал ей подарки?
Сакристан. Много.
Солдат. Сколько и какие?
Сакристан. Я подарил ей коробочку из-под айвы, очень
большую, полнехоньку просвирных обрезков, белых, как снег,2 и на придачу
четыре восковых огарка, тоже белых, как горностай.
Солдат. А еще что?
Сакристан. А еще письмо со вложением ста тысяч... желаний
служить ей.
Солдат. И что ж она тебе отвечала?
Сакристан. Обнадеживает, что скоро моей женой будет.
Солдат. Как, разве ты еще не пострижен?
Сакристан. Нет, я послушник и могу жениться,3 как и когда мне
в голову придет, что ты и увидишь очень скоро.
Солдат. Поди сюда, трепаный послушник, отвечай мне на то,
что я у тебя буду спрашивать! Если уж тебе эта девушка так
превосходно отвечала, чему я не совсем верю, на твои жалкие подар-
* Ты сказал (лат.). Здесь — точно так.
** Тут игра слов. Пасильяс sota-sacristan — слово sota по-испански значит и под
(предлог), и валет. Пасильяс называет солдата caballo, а это слово значит и лошадь, и дама в
картах (примеч. переводника).

1032
Мигель де Сервантес Сааведра
ки, как же она ответит на мои великолепные? Я ей послал недавно
любовное письмо, написанное ни больше ни меньше как на обороте
мемориала, где я изложил свои заслуги и настоящую бедность,
который я подавал его величеству, потому что солдату не стыдно
признаться, что он беден. Мемориал4 этот уже утвержден, о чем и
сообщено главному раздавателю милостыни; и, однако ж, я, нисколько не
жалея и не думая о том, что это, без сомнения, будет мне стоить от
четырех до шести реалов, с невероятным благородством и
замечательной свободой написал на обороте его, как я уже говорил тебе,
свое письмо; и из грешных моих рук перешло оно в ее почти святые
руки.
Сакристан. Еще что-нибудь посылал ты ей?
Солдат. Вздохи, слезы, рыдания, пароксизмы, обмороки и
всякие необходимые демонстрации, к которым прибегают добрые
любовники, чтобы открыть свою страсть, и которыми они пользуются
и должны пользоваться во всякое время и при всяком удобном
случае.
Сакристан. А серенады ты ей давал?
Солдат. Да, из моих ахов и охов, из моих жалоб и стонов.
Сакристан. Ая так даю ей серенаду колоколами при всяком
случае и такую продолжительную, что надоел всем соседям постоянным
звоном; и это я делаю единственно для того, чтобы доставить ей
удовольствие и чтоб она чувствовала, что я оттуда, с колокольни, заявляю,
что всегда готов к ее услугам. Хотя мое дело звонить по покойникам,
но я звоню уж и к праздничным вечерням.
Солдат. В этом ты имеешь преимущество передо мной: мне
звонить не во что.
Сакристан. И чем же отвечала тебе Кристина на твое
бесконечное ухаживанье за ней?
Солдат. Тем, что она ни видеть, ни слушать меня не хочет, что
проклинает, как только я покажусь на этой улице, что обливает меня
мыльной водой, когда стирает, и помоями, когда моет посуду, — и это
каждый день, потому что каждый день я на этой улице стою у ее
дверей; потому что я ее бдительный страж; наконец потому, что я собака
на сене и прочее. Сам я не пользуюсь и не дам пользоваться никому,
пока жив. Поэтому убирайся отсюда, сеньор пономарь; а то как бы я,
вопреки уважению, которое имел и имею к вашему сану, не раскроил
тебе черепа.
Сакристан. Да, если ты раскроишь так, как раскроилось твое
платье, так хоть брось.

Бдительный страж
1033
Солдат. Что платье! Попа и в рогоже знают. Солдат, оборванный
на войне, такой же чести заслуживает, как и ученый в истрепанной
мантии, потому что она свидетельствует о давности его ученых занятий. Ты
смотри, как бы я не исполнил того, что посулил тебе!
Сакристан. Не оттого ли ты храбришься-то, что я без оружия?
Так подожди тут, сеньор бдительный страж, и ты увидишь, кто из нас
герой-то.
Солдат. Так неужто Пасильяс?
Сакристан. Слепой сказал: посмотрим! (Уходит.)
Солдат. О женщины, женщины! Все вы, или большей частью,
переменчивы и капризны. И ты, Кристина, оставила меня, цвет и цветник
солдатства, и сошлась с этой сволочью полусакристаном, когда и
полный-то сакристан и даже каноник тебе не пара! Но я постараюсь, чтобы
тебе не удалось, и, сколько могу, помешаю твоему удовольствию, гоняя
с этой улицы и от твоих дверей всякого, кто мечтает о возможности
каким бы то ни было образом сделаться твоим любовником. Я добьюсь
того, что заслужу имя бдительного стража.
Входит парень с кружкой и в зеленом платье, как обыкновенно ходят сборщики
подаяний для икон.5
Парень. Подайте, ради Господа, на лампаду на масло святой Лю-
сии, и сохранит она зрение очей ваших. Эй, хозяйка! Подадите
милостыню?
Солдат. Эй, друг, святая Люсия, подите сюда! Что вам нужно в
этом доме?
Парень. Разве вы, ваша милость, не видите? Милостыню на
лампаду на масло святой Люсии.
Солдат. Да вы просите на лампаду или на масло для лампады?
Вы говорите: «милостыню на лампаду на масло», и выходит, как будто
вы просите на масляную лампаду, а не на лампадное масло.
Парень. Да уж это всякому понятно, что я прошу на масло для
лампады, а не на масляную лампаду.
Солдат. И вам всегда подают здесь?
Парень. Каждый день по два мараведи.6
Солдат. А кто выходит подавать?
Парень. Да кто случится; но чаще всех выходит судомоечка,
которую зовут Кристиной, хорошенькая, золотая девушка.
Солдат. Вот как: «судомоечка хорошенькая, золотая»?
Парень. Жемчужная.

1034
Мигель де Сервантес Сааведра
Солдат. Так, значит, вам нравится эта девочка?
Парень. Да будь я хоть деревянный, и то она не может мне не
понравиться.
Солдат. Как ваше имя? Не все же мне звать вас святой Лю~
сией?
Парень. Меня, сеньор, зовут Андрее.
Солдат. Ну, сеньор Андрее, слушайте, что я скажу вам! Вот вам
восемь мараведи; это ровно столько, сколько подадут вам в четыре дня
в этом доме и что обыкновенно выносит вам Кристина, и ступайте с
Богом! Предупреждаю вас, что четыре дня вы не должны
показываться у этих дверей ни за что на свете; иначе я переломаю вам пинками
ребра.
Парень. Да я весь месяц не приду, если только помнить буду.
Не беспокойтесь, ваша милость, я ухожу. (Уходит.)
Солдат. Не дремли, бдительный страж!
Входит другой парень, разносчик, торгующий полотном, нитками, тесемками и
другим подобным товаром.
Разносчик (кричит). Кому нужно тесемок, фландрских кружев,
полотна голландского, кембрейского, португальских ниток?7
Кристина (из окна). Эй, Мануэль! Есть вышитые воротники для
рубашек?
Разносчик. Есть самые лучшие.
Кристина. Войди, моей сеньоре их нужно. (Отходит от
окна.)
Солдат. О звезда моей погибели, а прежде путеводная полярная
звезда моей надежды! Эй, тесемки или как вас там зовут! Вы знаете
эту девушку, которая вас кликала из окна?
Разносчик. Знаю; но зачем вы меня об этом спрашиваете?
Солдат. Не правда ли, что у ней очень хорошенькое личико и что
она очень мила?
Разносчик. Да, и мне тоже кажется.
Солдат. Ну, а мне тоже кажется, что вы не войдете в этот дом;
иначе, клянусь Богом, я разобью вам зубы, так что ни одного живого
не останется.
Разносчик. Как же мне нейти туда, куда меня зовут? Ведь я
торгую.
Солдат. Убирайся, не возражай мне! А то будет сделано то, что
тебе сказано, и сейчас же.

Бдительный страж
1035
Разносчик. Вот какое ужасное происшествие! Успокойтесь, сеньор
солдат, я ухожу. (Уходит.)
Кристина (из окна). Что ж ты нейдешь, Мануэль?
Солдат. Мануэль бежал, владычица воротников и всяких петель,
живых и мертвых,8 которые на шею надеваются, потому что ты имеешь
власть надевать их и затягивать.
Кристина. Боже! Что за постылое животное! Чего тебе еще
нужно в этой улице и у нашей двери? (Скрывается.)
Солдат. Померкло мое солнце и скрылось за облака.
Входит башмачник, в руках пара новых туфель; хочет войти в дом и встречается
с солдатом.
Добрый сеньор, вам нужно кого-нибудь в этом доме?
Башмачник. Да, нужно.
Солдат. А кого, если можно спросить?
Башмачник. Отчего ж нельзя? Мне нужно судомойку из этого
дома; я принес ей туфли, которые она заказывала.
Солдат. Так, значит, вы ее башмачник?
Башмачник. Да, я уж много раз шил для нее.
Солдат. Она примеривать будет эти туфли?
Башмачник. Не нужно; они на мужскую ногу,9 — она всегда
такие носит; так она их прямо наденет.
Солдат. Заплачено за них или нет?
Башмачник. Нет еще; да она сейчас заплатит.
Солдат. Не сделаете ли вы мне милость, и очень большую
для меня? Поверьте мне эти туфли в долг; я заплачу вам, что они
стоят, через два дня, потому что я надеюсь получить очень много
денег.
Башмачник. Конечно, поверю. Пожалуйте что-нибудь в залог; я
бедный ремесленник и не могу верить на слово.
Солдат. Я дам вам зубочистку, которую ценю очень высоко10 и не
продам даже за скудо. Где ваша лавочка, чтобы мне знать, куда
принести деньги?
Башмачник. На длинной улице, у одного из столбов; а зовут
меня Хуан Хункос.
Солдат. Сеньор Хуан Хункос, вот вам зубочистка, цените ее
дорого, потому что это вещь моя.
Башмачник. Как, эту спичку, которая не стоит и двух мараведи?
И вы хотите, чтоб я ценил ее дорого?

1036
Мигель де Сервантес Сааведра
Солдат. Ах, Боже мой! Но ведь я вам даю ее только для
собственной памяти; потому что, как только я руку в карман и не найду там
спички, я вспомню, что она у вас, и сейчас пойду выкупать ее. Верьте
солдатскому слову, что ни за чем другим, а только за этим я и отдаю ее
вам. Но если вам не довольно, так я прибавлю еще эту перевязь и эти
очки: хороший плательщик все может отдать в заклад.
Башмачник. Я хоть и башмачник, а человек учтивый и не
осмелюсь лишить вашу милость ваших драгоценностей. Пусть они уж
останутся при вас, а при мне останутся мои туфли; так-то будет гораздо
складнее.
Солдат. Какой номер этих туфлей?
Башмачник. Без малого пять.
Солдат. И я тоже без малого человек, о туфли сердца моего!
Потому что у меня нет шести реалов, чтобы заплатить за вас. Послушайте,
ваша милость, сеньор башмачник; я хочу импровизировать на эту мысль,
которая пришла мне в голову в форме стиха: Туфли сердца моего!
Башмачник. Ваша милость поэт?
Солдат. Знаменитый; вот вы увидите. Будьте внимательны!
Туфли сердца моего. А вот импровизация:
Мне любовь моя — тиранство;
Ты не веришь в постоянство
Чувств моих; но предо мной
Обувь ног твоих, и таю
И надежду вновь питаю
Обладать твоей рукой.
Эти грубые корзины
Милых ног моей Кристины
Мне любезны до того,
Что в пылу очарованья
Я придумал им названье
Туфлей сердца моего.
Башмачник. Хоть я и мало смыслю в поэзии, но эти стихи так
звучны, как будто их написал Лопе. Уж у меня, что хорошо или что
кажется мне хорошим, все это Лопе.*11
* Сервантес позволял себе иногда легкую иронию насчет Лопе де Веги. Как умнейший
человек своего века, отлично знающий Испанию во всех отношениях, и как истинный
реалист, Сервантес не мог не чувствовать напыщенности и далекой от правды идеальности
произведений Лопе де Веги (примеч. переводчика).

Бдительный страж
1037
Солдат. Так как, сеньор, вы не считаете возможным поверить мне
эти туфли в долг, что не составило бы для вас большой важности,
особенно при тех приятных залогах, которыми я не подорожил,12 то по
крайней мере сделайте одолжение, поберегите их для меня два дня, я
приду за ними. А теперь скажу я сеньору башмачнику, что на этот раз
он ни видеть Кристину, ни говорить с нею не будет.
Башмачник. Я исполню все, что приказывает мне сеньор солдат,
потому что я вижу, на какую ногу он хромает; он хромает на обе: с
одной стороны нужда, а с другой ревность.
Солдат. Ну, уж это не башмачницкого ума дело; чтобы судить о
таких предметах, надо иметь классическое образование!13
Башмачник. О ревность, ревность! А лучше-то сказать: ах,
бедность, бедность! (Уходит.)
Солдат. Если не будешь смотреть зорко, бдительный страж, так
увидишь, как заберутся чужие мухи в тот улей, где твой мед. Но что
это за звуки? О, без сомнения, это моя Кристина разгоняет пением
тоску, когда чистит или скребет что-нибудь.
Слышно пение за сценой под звон перемываемой посуды.
«Я твоя, мой пономарь,14 ты так и знай,
И на клиросе покойно попевай!»
Уши мои, что вы слышите! Теперь уж нет сомненья: пономарь друг
души ее! О судомойка, самая чистая из всех, какие были, есть и будут
в календаре судомоек! Ты так чистишь этот фаянс, что, пройдя
через твои руки, он возвращается полированным и блестящим серебром;
отчего же ты не вычистишь души твоей от низких и пономарских
помыслов?
Входит хозяин Кристины.
Хозяин. Кавалер, чего вы желаете и что ищете у этой двери?
Солдат. Желаю-то я того, чего лучше требовать нельзя; я ищу
того, чего не нахожу. Но кто же вы сами, ваша милость, что изволите
спрашивать меня об этом?
Хозяин. Я хозяин этого дома.
Солдат. Господин Кристиночки?
Хозяин. Я самый.

1038
Мигель де Сервантес Сааведра
Солдат. В таком случае пожалуйте сюда, ваша милость, извольте
взять этот сверток бумаг! Там вы найдете свидетельства о моей службе,
двадцать два удостоверения от двадцати двух генералов, под знаменами
которых я служил, не говоря уже о тридцати четырех других
свидетельствах от стольких же полковников, которыми они соизволили почтить
меня.
Хозяин. Но, как мне известно, столько генералов и полковников в
испанской пехоте во сто лет не бывало.
Солдат. Ваша милость человек мирный, где же вам, да вы и не
обязаны много-то понимать в военном деле; бросьте взгляд на эти
бумаги, и вы увидите одного за другим всех генералов и полковников, о
которых я говорил.
Хозяин. Ну, положим, что я их всех видел; но к чему все это
поведет?
Солдат. А к тому, чтобы вы получили доверие ко мне и к
тем словам, которые я вам скажу. А именно, что я назначен на
первое вакантное место, которое может открыться в одном из трех
замков Неаполитанского королевства,15 то есть в Гаэту, Барлету и Рихо-
бес.
Хозяин. Все, что ваша милость до сих пор рассказывает мне,
нисколько до меня не касается.
Солдат. А я знаю, что, коли Бог даст, это может касаться и до
вашей милости.
Хозяин. Каким образом?
Солдат. Вот каким! Я непременно, разве уж небу не будет
угодно, получу назначение на одно из этих мест и сейчас же желаю
жениться на Кристиночке. А как только я буду ее мужем, ваша милость
можете мною и моими весьма значительными доходами распоряжаться, как
своей собственностью, потому что я не хочу остаться неблагодарным
против вас за воспитание, которое вы дали моей желанной и
возлюбленной супруге.
Хозяин. У вашей милости чердак не в порядке.
Солдат. А знаете ли вы, милый сеньор, что вы должны отпустить
мне Кристину сейчас, сию минуту, или вы не переступите порога вашего
дома.
Хозяин. Это что еще за глупости! Да кто ж в состоянии
запретить мне войти в мой дом?

Бдительный страж
1039
Входит подсакристан Пасильяс, в руках крышка от кадки и перержавленная
шпага, за ним другой сакристанв каске и с палкой, на конце которой привязан
лисий хвост.16
Сакристан. Ну, друг Грахалес, вот он, возмутитель моего
спокойствия!
Грахалес. Жаль, что у меня оружие-то плохое и довольно
хрупкое; а все-таки я приложу всяческое старание отправить его на тот
свет.
Хозяин. Постойте, господа! Что это за безобразие и что за
рожон у вас?
Солдат. Разбойники, вы по-предательски, целой шайкой! Сакри-
станы-самозванцы, да я клянусь вам, что проколю вас насквозь, хотя
бы в вас сидело всяких правил больше, чем в требнике. Ах, подлец! На
меня-то с лисьим хвостом! Что ты, за пьяного меня выдать хочешь или
думаешь, что сметаешь пыль с священного изваяния?
Грахалес. Нет, я думаю, что сгоняю мух с винной бочки.
У окна показываются Кристина и ее хозяйка.
Кристина. Сеньора, сеньора, моего сеньора убивают! Больше
двух тысяч шпаг против него — и блестят так, что у меня в глазах
темнеет.
Хозяйка. Да, ты правду говоришь, дитя мое. Боже, помоги
ему! Святая Урсула и с нею одиннадцать тысяч дев,17 защитите его!
Пойдем, Кристина, сбежим вниз и будем помогать ему, как только
можем.
Хозяин. Заклинаю вас вашей жизнью, кавалеры, остановитесь
и заметьте, что нехорошо нападать обманом на кого бы то ни
было.
Солдат. Эй ты, лисий хвост, и ты, кадочная крышка, не
разбудите моего гнева! Потому что, если вы его разбудите, я вас убью, я вас
съем, я вас закину через ворота за пять верст дальше ада!
Хозяин. Остановитесь, говорю, или, ей-Богу, я выйду из
терпения, и тогда уж кой-кому плохо будет!
Солдат. Я остановился, потому что уважаю тебя ради святыни,
которая находится в твоем доме.
Сакристан. Хоть бы эта святыня даже чудеса творила, на этот
раз она тебе не поможет.
Солдат. Видано ли что-нибудь бесстыднее этого негодяя! Он идет
на меня с лисьим хвостом, на меня, когда я не побоялся и не ужаснул-

1040
Мигель де Сервантес Сааведра
ся громовых выстрелов большой пушки Дио, которая находится в
Лиссабоне.18
Входят Кристина и ее хозяйка.
Хозяйка. Ах, муж мой! Не ранен ли ты, сохрани Бог, радость моя?
Кристина. Ах, я несчастная! Клянусь жизнью моего отца, всю
эту ссору подняли мой сакристан с моим солдатом.
Солдат. Все-таки хорошо; я с пономарем на одном счету, она
сейчас сказала: «мой солдат».
Хозяин. Я не ранен, сеньора; но знайте, что вся эта ссора за
Кристиночку.
Хозяйка. Как за Кристиночку?
Хозяин. Сколько я понимаю, эти кавалеры ревнуют ее друг к другу.
Хозяйка. Правда это, девушка?
Кристина. Да, сеньора.
Хозяйка. Смотрите, она, нисколько не стыдясь, признается.
Кто-нибудь из них тебя обесчестил?
Кристина. Да, сеньора.
Хозяйка. Кто же?
Кристина. Меня обесчестил сакристан тогда, как я танцевать
ходила.
Хозяйка. Сколько раз говорила я вам, сеньор, что не надо
пускать эту девчонку из дому, что она уж на возрасте и мы не должны ее
с глаз спускать. Что теперь скажет ее отец, который сдал нам ее без
пылинки и без пятнышка? Куда же, предательница, он заманил тебя?
Кристина. Да никуда, середи улицы.
Хозяйка. Как, середи улицы?
Кристина. Там, середи Толедской улицы, он, перед Богом и
всеми добрыми людьми, назвал меня неряхой и бесчестной, бесстыдницей и
бестолковой и всякими другими обидными словами подобными, и все
оттого, что ревнует меня к этому солдату.
Хозяин. А еще ничего между вами не было, кроме этого
бесчестья, которое он сделал тебе на улице?
Кристина. Конечно, нет, потому что сейчас у него сердце и
прошло.
Хозяйка. Ну, теперь душа у меня опять дома, а то было ушла в
пятки.
Кристина. И вот еще: все, что он мне говорил, он подтвердил в
этой записке, где обязался взять меня замуж. Я ее берегу, как золото, в
оберточке.19

Бдительный страж
1041
Хозяин. Покажи, посмотрим!
Хозяйка. Прочтите громко, мой друг!
Хозяин. Писано вот что: «Я, Лоренсо Пасильяс, подсакристан
здешнего прихода, говорю, что люблю и очень люблю сеньору Кристину
Паррасес; в удостоверение этой истины даю ей эту записку,
утвержденную моим подписом. Дано в Мадрите, на монастыре церкви святого
Андрея, шестого мая, сего 1611 года. Свидетели: мое сердце, мой ум,
моя воля и моя память. Лоренсо Пасильяс». Отличный способ давать
брачные обязательства.
Сакристан. В словах, что я люблю ее, заключается все, что она
желала от меня; потому что, кто отдает волю, тот отдает все.
Хозяин. Так что, если она пожелает, вы женитесь на ней?
Сакристан. С величайшей охотой, хотя я уже и потерял надежду
получить три тысячи мараведи дохода, которые хотела мне отказать моя
бабушка, как мне пишут с родины.
Солдат. Если отдать свою волю что-нибудь значит, то уж
тридцать девять дней тому назад, при входе на Сеговийский мост, я отдал
Кристине мою волю со всеми моими душевными способностями. И если
она пожелает быть моей женой, то поймет разницу между кастеляном20
могущественного замка и не полным пономарем, а только половинным,
да и в половине-то кой-чего не хватает.
Хозяин. Желаешь выйти замуж, Кристиночка?
Кристина. Да, желаю.
Хозяин. Вот перед тобой двое; выбирай, кто из них тебе больше
нравится.
Кристина. Мне стыдно.
Хозяйка. Что за стыд! Кушанье и мужа надо выбирать по своему
вкусу, а не по чужому указанию.
Кристина. Вы меня воспитали, вы и выберите мне мужа
подходящего; а и сама бы я тоже не прочь выбрать-то.
Солдат. Дитя, взгляни на меня, посмотри, как я изящен! Я
солдат; думаю быть кастеляном; имею храброе сердце; я самый любезный
человек в мире, и из каждой нитки этого худого колета21 ты можешь
намотать целый клубок моего благородства.
Сакристан. Кристина, я музыкант, хотя и колокольный; украсить
гробницу, убрать церковь к годовому празднику — в этом ни один
сакристан не может превзойти меня; эти обязанности я могу исполнять и
женатый и тем доставлять себе княжеское пропитание.
Хозяин. Ну, девушка, выбирай из двух любого; выберешь, так и
я одобрю. Этим выбором ты помиришь двух храбрых соперников.

1042
Мигель де Сервантес Сааведра
Солдат. Я подчиняюсь ей.
Сакристан. И я покоряюсь.
Кристина. Ну, так я выбираю пономаря.
Входят музыканты.
Хозяин. Позовите-ка этих молодцов моего соседа-цирюльника!
Под звуки их гитар и песен мы пойдем праздновать помолвку, припевая
и приплясывая. Сеньор солдат будет моим гостем.
Солдат. Принимаю.
Дали волю выбирать,
Что ж о праве толковать.
Музыкант. Мы пришли как раз вовремя, и ваши стихи будут
припевом к нашей песне.
Музыканты (поют, обратись к сакристану.)
Норов женский одинаков:
Им всегда милей, что хуже.22
Вкус у них на это странный.
Им заслуги нипочем.
Храбрость в малом уваженье,
В уваженье только деньги;
Пономарь для них находка,
И не по сердцу солдат.
Что дивиться, что на церковь
Выбор женский упадет?
И преступники ведь тоже
Там убежище находят.23
Дали волю выбирать,
Что ж о праве толковать?
(Обращаясь к солдату.)
Как и следует солдату,
Одинокому и в летах,
Без копейки за душою,
Отставному инвалиду,
Он задумал, будто может,
Точно древние герои,
Силой взять, что я любовью
И смиреньем заслужил.

Бдительный страж
1043
Брань твоя не оскорбляет;
Ты в игре остался с носом,
Ты обижен; так ругайся,
Позволяю, не сержусь.
Дали волю выбирать,
Что ж о праве толковать?
Уходят все с пением и пляской.

БИСКАЕЦ-САМОЗВАНЕЦ
ЛИЦА
Солорсано. Золотых дел мастер.
Киньонес. Слуга или служанка.
Донья Кристина. Два музыканта.
ДоньяБрихида. Альгуасил.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Улица. Входят Солорсано и Киньонес.
Солорсано. Вот два мешочка, они, кажется, очень схожи, и
цепочки при них тоже одинаковы. Теперь вам остается только
сообразоваться с моим намерением, чтобы провести эту севильянку, несмотря на
всю ее хитрость.
Киньонес. Разве обмануть женщину уж такая большая честь, или
тут нужно так много ловкости, что вы употребляете столько хлопот и
прилагаете столько старания для этого?
Солорсано. Если встретится такая женщина, как эта, то
обмануть приятно, тем более что эта шутка не переходит через край. Я хочу
сказать, что тут нет ни греха против Бога, ни преступления против того,
над кем шутят. Что унижает человека, то уж не шутка.
Киньонес. Ну, если вам угодно, пусть так и будет. Я ручаюсь,
что помогу вам во всем, что вы мне сказали, и сумею притвориться так

Бискаеи,- самозванец
1045
же хорошо, как и вы; потому что превзойти вас я не могу. Куда вы
идете теперь?
Солорсано. Прямо в дом к моей красавице.1 Вы туда не входите;
я вас в свое время позову.
Киньонес. Я буду дожидаться. (Уходит.)
СЦЕНА ВТОРАЯ
Комната. Входят донья Кристина и донья Брихида. Брихида в манто,
трепещущая и взволнованная.
Кристина. Боже! Что с тобой, милая Брихида? У тебя душа
расстается с телом.
Брихида. Милая донья Кристина, дай мне вздохнуть, плесни мне
немного воды в лицо, я умираю, я кончаюсь, душа моя отлетает! Боже,
помоги мне! Скорей, скорей духовника!
Кристина. Что это? Ах, я несчастная! Отчего не говоришь ты,
милая, что с тобой случилось? Тебе привиделось что-нибудь? Не
получила ль ты дурного известия? Уж не умерла ли твоя мать, не воротился
ли твой муж или не украли ли твои бриллианты?
Брихида. Ничего мне не привиделось, не умирала моя мать, не
вернулся муж, ему еще остается три месяца пробыть там, куда он уехал,
чтобы кончить дела; не воровали у меня и бриллиантов; со мной
случилось другое, что гораздо хуже.
Кристина. Ну, наконец скажи же, Брихида моя! Я исстрадаюсь,
истерзаюсь, пока не узнаю.
Брихида. Ах, желанная моя! то, что случилось со мной, столько
же касается и тебя. Помочи мне лицо; у меня все тело облито потом,
холодным, как лед. Несчастные те женщины, которые живут свободно,
потому что если они захотят иметь хоть маленькую самостоятельность и
так или иначе ею пользоваться, — так она сейчас же и свяжет их по
рукам и ногам.
Кристина. Ну, скажи же наконец милая, что с тобой случилось и
что это за несчастие, которое также касается и меня?
Брихида. Коснется, и очень; ты поймешь это, если у тебя есть
смысл; а у тебя, кажется, его довольно. Ну, слушай, родная моя!
Сейчас по дороге к тебе, проезжая ворота Гуадалахарские,2 вижу я, среди
бесчисленной толпы полиции и народа, бирюча,3 который провозглашает

1046
Мигель де Сервантес Сааведра
следующее правительственное распоряжение, что кареты отменяются* и
чтобы женщины не закрывали лиц на улицах.4
Кристина. Так это дурная-то новость?
Б р их и да. Да разве для нас может быть что-нибудь в мире хуже
этого?
Кристина. Я думаю, родная моя, что по поводу карет должно
быть какое-нибудь распоряжение; невозможно, чтоб их совсем
отменили; но распоряжение было бы очень желательно, потому что, как я
слышала, верховая езда в Испании пришла в совершенный упадок; молодые
кавалеры по десяти и по двенадцати человек набиваются в одну карету
и снуют по улицам день и ночь, забывая, что есть на свете лошади и
кавалерийская служба. Когда же у них не будет удобства земных галер,
то есть карет, они обратятся к изучению верховой езды, которой
прославились их предки.
Б р и х и д а. Ах, Кристина, душа моя! Я слышала тоже, что хотя
некоторым и оставят кареты, но с тем условием, чтобы не ссужали их
никому и чтобы в них не ездила ни одна из... ты меня понимаешь.
Кристина. Пожалуй, что с нами это и сделают. Но успокойся,
родная моя, между военными еще вопрос: что лучше — кавалерия или
пехота. Уж доказано, что пехота испанская** заслуживает уважения от
всех наций, и теперь можем мы, веселенькие женщины, пешим образом
показывать свою грацию, свою любезность, свое великодушие, и притом
же с открытыми лицами, что гораздо лучше; потому что те, которые
стали бы за нами ухаживать, уж не ошибутся, — они нас видели.
Брихида. Ай, Кристина, не говори этого! Как приятно ехать,
развалясь в задке кареты,5 передвигаться то на ту, то на другую сторону,
показываться кому, как и когда захочешь! И вот, ей-Богу, по душе тебе
говорю, когда иной раз я достану карету и чувствую, что сижу в ней с
некоторым величием, я восторгаюсь до самозабвения; мне
представляется, я уверена, что я дама первой степени и что самые титулованные
сеньоры могут служить мне горничными.
Кристина. Видишь, донья Брихида, как умно я сказала, что
хорошо бы отнять у нас кареты; мы тогда освободились бы от греха —
тщеславия! И вот еще что нехорошо: карета всех равняет, и тех и сех;
* Страсть ездить в каретах доходила тогда в Мадриде до крайней степени и доводила
многих до разорения. Об этой моде есть весьма остроумные страницы у сатирика Гевары в
его знаменитой повести «El diablo cojudo» (примеч. переводчика).
** Тут шутка. Испанской инфантерией в то время называли пешую театральную публику
(примеч. переводчика).

Бискаеи,-самозванец
1047
иностранцы, видя в карете особу, великолепно одетую, блестящую
драгоценностями, перестают ухаживать за тобой и ухаживают за ней,
считая ее за важную сеньору. Милая, ты не должна печалиться, пускай в
дело свою ловкость и красоту, свое севильское манто, тканное из
воздуха, и уж во всяком случае свои новые туфли с серебряной бахромой,
пускайся по этим улицам — и я тебе ручаюсь, что на такой сладкий мед
в мухах недостатка не будет, если только ты пожелаешь, чтоб они
слетелись.
Брихида. Бог тебе за это заплатит, милая; я совсем успокоилась
после твоих наставлений и советов и думаю непременно пустить их в
дело. Буду рядиться и разряживаться, и показываться с открытым
лицом, и постоянно толочь пыль на улицах.6 Унять мою голову некому;7
тот, кого считают моим мужем, ведь не муж мне, а только еще дал
слово быть мужем.
Показывается в дверях Солорсано.
Кристина. Боже! Вы так тихо и без доклада входите в мой дом,
сеньор! Что вам угодно?
Солорсано (входя). Извините за смелость! Вором можно сделаться
случайно. По пословице: плохо не клади, вора в грех не вводи. Я видел,
что двери отворены, и вошел; я решился войти, чтоб служить вам, и не
словами, а делом. Если можно говорить в присутствии этой дамы, то я
скажу вам, зачем я пришел и какие имею намерения.
Кристина. От приятного вашего присутствия между нами нам
нельзя и ожидать ничего иного, кроме хороших слов и хороших дел.
Говорите то, что вы желали сказать; сеньора донья Брихида мой друг —
это то же что я сама.
Солорсано. В таком случае и с вашего позволения я буду
говорить правду. Я, по правде вам сказать, сеньора, придворный, и вы меня
не знаете.
Кристина. Да, это правда.
Солорсано. Я уже давно желаю служить вам, побуждаемый к
тому вашей красотой, вашими природными качествами, а еще более
вашим умением жить; но разные мелочи, в которых никогда не бывает
недостатка, до сего времени препятствовали мне привести мое желание в
действительность. Теперь судьбе угодно было, чтобы один мой хороший
друг прислал мне из Бискайи своего сына, бискайца, для того чтобы я
его отправил в Саламанку и нашел ему общество, которое делало бы
ему честь и способствовало его образованию. Но, сказать вам правду,
он глуповат и имеет некоторые странности. Кроме того, есть у него еще

1048
Мигель де Сервантес Сааведра
недостаток, о котором и говорить нехорошо, а уж тем более иметь
его, — он иногда придерживается вина, но так, что совсем теряет
рассудок; оно его очень волнует. Когда он выпивши и, как говорится, когда
у него душа нараспашку, у него является удивительная веселость и
щедрость: он раздает все, что имеет, всякому, кто просит и кто не просит.
Я желал бы, пока все его состояние не полетит к черту, кой-чем от него
попользоваться, и для этого я не нахожу лучшего средства, как
привести его к вам: он очень любезен с дамами, очень любит дам, и здесь мы
втихомолку оберем его, как липку. Вот для начала я принес вам цепь в
этом мешочке, она стоит сто двадцать золотых скуди;8 вы ее возьмите
и дайте мне теперь десять скуди, которые мне нужны на некоторые
безделицы, а остальные двадцать заплатите ужином сегодня вечером;
придет и наш дурак, или буйвол, я его притащу за нос, как говорится.
После двух моих визитов к вам вы будете иметь цепь, потому что я за
нее, кроме десяти скуди, которые получу теперь, ничего не желаю...
Цепь превосходная, из лучшего золота и дорогой работы. Вот она,
возьмите ее!
Кристина. Целую ваши ручки за то, что вы доставляете мне
такой выгодный случай; но я буду говорить откровенно то, что
чувствую: такая щедрость меня конфузит и несколько подозрительна для
меня.
Солорсано. Какое же и в чем подозрение, сеньора?
Кристина. А в том, что эта цепь, может быть, произведение
алхимии; недаром говорится пословица: не все то золото, что
блестит.
Солорсано. Вы рассуждаете чрезвычайно умно, и недаром про
вас идет молва, что вы самая умная дама в столице; и мне очень
приятно видеть, как вы без жеманства и околичностей прямо открываете то,
что у вас на сердце. Но, кроме смерти, на все есть средство: надевайте
манто или пошлите кого-нибудь, кому вы верите, к золотых дел мастеру
и узнайте пробу и вес этой цепи и, если она чистого золота и имеет те
достоинства, о которых я говорил, тогда вы мне дадите десять скуди,
сделаете угощение этому дураку и останетесь с цепью.
Кристина. Здесь рядом живет золотых дел мастер, мой
знакомый; он легко рассеет мои сомнения.
Солорсано. Только этого я и желаю, я люблю и уважаю такое
поведение; сам Бог благословляет дела, если они ведутся начистоту.
Кристина. Если вы решитесь доверить мне эту цепь, пока я
приценюсь, то, погодя немного, вы можете прийти, и я отдам вам десять
золотых скуди.

Бискаеи,-самозванец
1049
Солорсано. Вот хорошо! Да я доверю вам даже честь свою, а
еще бы я не доверил цепи! Вы можете пробовать и перепробовать; я
теперь отправлюсь и ворочусь через полчаса.
Кристина. И даже можете раньше, если только мой сосед дома.
Солорсано уходит.
Б р и х и д а. Ну, милая Кристина, какое счастье тебе привалило! А я
уж такая несчастная, никто мне ведра воды даром не дает, и то мне
трудов стоит. Вот разве только встретила я недавно на улице поэта,
так он мне весьма охотно и очень учтиво предложил сонет о Пираме и
Тизбе9 и обещал написать в честь мою еще.
Кристина. Лучше бы было тебе встретиться с каким-нибудь
генуэзцем, тот предложил бы тебе триста реалов.10
Брихида. Уж, конечно, генуэзцы этим отличаются и еще тем, что
в руки даются легко, точно прикормленные ястреба; все они
меланхолики и скучны, точно по указу.11
Кристина. Я желала бы, Брихида, чтобы ты убедилась, что
половина генуэзца стоит больше, чем четыре целых поэта. Ах, смотри-ка,
наше дело на всех парусах летит! Вот он сам, золотых дел мастер!
Входит золотых дел мастер.
Что вам угодно, милый сосед? Вы меня освобождаете от манто,
которое я хотела накинуть на плечи, чтобы идти к вам.
Золотых дел мастер. Сеньора донья Кристина, вы мне
сделаете одолжение, если употребите все ваше старание, чтобы увести завтра
мою жену в комедию, потому что мне нужно, и очень нужно, завтра
после обеда быть свободным от надзора и преследования.
Кристина. Я это сделаю с большим удовольствием. И даже, если
сеньор сосед желает, мой дом и все, что в нем есть, к его услугам, —
он его найдет пустым и прибранным, потому что я хорошо знаю, что за
жена у него.
Золотых дел мастер. Нет, сеньора, уведите только жену, с
меня и довольно. Но что же вам угодно от меня, зачем вы хотели идти
ко мне?
Кристина. А вот зачем: скажите мне, сеньор сосед, сколько весу
в этой цепи и чистого ли она золота и какой пробы?
Золотых дел мастер. Эту цепь я имел в руках много раз и
знаю, что на вес она стоит полтораста скуди и двадцать второй пробы,
и если вы ее покупаете на вес, не считая работы, то в убытке не
останетесь.

1050
Мигель де Сервантес Сааведра
Кристина. Работа тоже будет стоить кой-чего, но немного.
Золотых дел мастер. Покупайте, сеньора соседка; если вам
она не нужна, я дам десять дукатов только за работу.
Кристина. Я, если можно, постараюсь купить ее дешевле. Но
смотрите, сеньор сосед, не ошибитесь относительно чистоты золота и
количества веса.
Золотых дел мастер. Хорош бы я был, если б ошибался в
своем деле! Говорю вам, сеньора, я два раза перепробовал ее по колечку
и вешал ее, и знаю как свои пять пальцев.
Брихида. Этого с нас довольно.
Золотых дел мастер. И вот вам еще доказательство: я помню,
что приносил ее вешать и пробовать один благородный молодой
человек, по имени Солорсано.
Кристина. Довольно, сеньор сосед. Отправляйтесь с Богом, я
сделаю то, что вы просили, я возьму ее и удержу два часа и более, если
бы было нужно: потому что я знаю, что лишний час вам не может
повредить.
Золотых дел мастер. С вами жить и умереть! Все-то вы
знаете. Прощайте, сеньора моя! (Уходит.)
Брихида. Нельзя ли подделаться к этому милому Солорсано,
чтобы он вытянул для меня у этого пьяницы-бискайца что-нибудь
ценное?
Кристина. Мы еще успеем. Но смотри-ка, он возвращается. Он
идет проворно и смело, десять скуди его подгоняют и пришпоривают.
Входит Солорсано.
Солорсано. Сеньора донья Кристина, вы сделали все, что
нужно? Вы убедились в достоинствах моей цепи?
Кристина. Сделайте одолжение, скажите, как вас зовут?
Солорсано. Дон Эстебан де Солорсано. Но зачем вы меня
спрашиваете?
Кристина. Чтобы приложить печать к вашей правдивости и
учтивости. Поговорите немного с сеньорой Брихидой, пока я схожу за
деньгами. (Уходит.)
Брихида. Сеньор дон Солорсано,12 нет ли у вас хоть
какой-нибудь зубочистки и для меня?13 Уж не такая же я заброшенная, — и у
себя дома я принимаю таких же хороших людей, как сеньора донья
Кристина. Если бы я не боялась, что нас услышат, я рассказала бы
сеньору Солорсано про ее недостатки. Знайте, что груди у нее, как два
пустых мешочка, и дыхание у нее не лучше, потому что она очень кра-

Бискаец-самозванец
1051
сится.14 И при всем том ее ищут, посещают и любят. Я готова
исцарапать себе лицо, скорей от бешенства, чем от зависти; нет человека,
который бы подал мне руку, а оттолкнуть меня готовы многие. Да,
безобразным счастье.
Солорсано. Не отчаивайтесь; только бы я был жив, а то другой
петух запоет в вашем курятнике.
Входит Кристина.
Кристина. Вот, сеньор дон Эстебан, десять скуди; а вечером для
вас будет готов ужин княжеский.
Солорсано. Дурак-то наш стоит на улице у дверей ваших; так я
пойду за ним. Вы его приласкайте, хотя, конечно, это будет для вас не
слаще пилюль. (Уходит.)
Брихида. Я его просила, милая, чтоб он нашел для меня
какого-нибудь щедрого человека; он сказал, что сделает это со временем.
Кристина. Со временем! Со временем-то на нас никто и не
взглянет: немного лет — так много барыша, много лет — много убытку.
Брихида. Я сказала тоже, как ты хороша, мила, грациозна и что
вся ты амбра, мускус и цибет.15
Кристина. Уж я знаю, милая, что ты за глаза про людей всегда
хорошо говоришь.
Брихида (про себя). Вот, изволите видеть, кому любовники-то
достаются! У меня подошвы у ботинок лучше и дороже, чем у нее
брыжи на шее. Опять-таки скажу: счастье безобразным.
Входят Киньонес и Солорсано.
Киньонес. Бискаец ручки целуется. Вашей милости приказывать.
Солорсано. Сеньор бискаец говорит, что он целует ваши ручки и
ждет ваших приказаний.
Брихида. Ах, какой милый язык! Я его плохо понимаю, но он
мне очень нравится.
Кристина. Я целую руки моего сеньора бискайца, и прежде,
чем он.
Киньонес. На вид хороша, прекрасна; ну и вечером ужинаем;
цепь остается: ночевать никогда; отдал, и довольно.
Солорсано. Мой товарищ говорит, что вы ему нравитесь, что вы
красавица; чтобы ужин был готов, что он дарит вам цепь, хотя ночевать
не останется, — что он уже отдал цепь, и довольно.
Брихида. Есть ли еще такой Александр в мире?16 Счастье,
счастье и сто раз счастье!

1052
Мигель де Сервантес Сааведра
Солорсано. Если есть у вас немножко конфект и небольшой
глоток вина для бискайца, — так, я знаю, он поплатится за это сторицею.
Кристина. Как не быть! Я сейчас схожу за этим, и у вас будет
закуска лучше, чем у попа Ивана Индейского.17 (Уходит.)
Киньонес. Дама остамши так же хороша, как ушомши.
Брихида. Что он сказал, сеньор Солорсано?
Солорсано. Что дама, которая осталась, то есть вы, так же
хороша, как та, которая вышла.
Брихида. Сеньор бискаец совершенно прав; и, по правде сказать,
в этом деле он не дурак.
Киньонес. Черт — дурак; бискаец ума хочешь, когда надо.
Брихида. Я понимаю, он говорит: глуп дьявол; а бискайцы, когда
захотят быть умными, так умны.
Солорсано. Так точно, без малейшей ошибки.
Входят Кристина и слуга или служанка, которые вносят коробку конфет,
графин вина, салфетку и пр.
Кристина. Извольте кушать, сеньор бискаец; не побрезгуйте: все,
что есть в этом доме, есть квинтэссенция чистоты.
Киньонес. Сладкое со мной, вино и вода называй хорошо.
Святое подано, это я пью, да и в другой.
Брихида. О Боже! С каким остроумием говорит этот милый
сеньор, хотя я и не понимаю.
Солорсано. Он говорит, что с сладким он пьет вино так же, как
и воду, и что это вино святого Мартина,18 и что он его еще выпьет.
Кристина. Сколько угодно, душа мера.
Солорсано. Не давайте ему больше, это ему нехорошо, вы сейчас
увидите. Я говорил сеньору Аскараю, чтобы он не пил вина ни под
каким видом, да это не помогает.
Киньонес. Пойдем! А то вино и вниз и вверх, язык кандалы, и
ноги колодки. Вечером прихожу, сеньора. Помилуй тебя Господи!
Солорсано. Ну, вот он как разговаривает; вы видите, что я
говорил правду.
Кристина. Что же он сказал, сеньор Солорсано?
Солорсано. Что вино кандалы для его языка и колодки для ног,
что он придет вечером и чтобы вы оставались с Богом.
Брихида. Ах, грех какой! Как у него глаза помутились и язык
путается! Боже! У него ноги заплетаются! Он, должно быть, много выпил.
Никого в жизни мне так жалко не было, как его; так молод и такой
пьяница.

Бискаеи,- самозванщ
1053
Солорсано. Он уж из дому пришел готовый. Вы, сеньора
Кристина, приготовьте нам ужин; я его заставлю проспаться, и будем мы у
вас сегодня вечером как раз в свое время.
Кристина. Все будет, как следует; идите в добрый час.
Уходят Киньонес и Солорсано.
Брихида. Кристина, милая, покажи мне цепь, дай мне досыта
налюбоваться на нее. Ай, какая красивая, новая, блестящая, и как дешево!
Ну, Кристина, уж нечего толковать. Так или иначе, а богатство так и
льется на тебя, счастье так и валит прямо в двери без хлопот с твоей
стороны. В самом деле, ты счастливая из счастливых. Но, конечно, ты
этого заслуживаешь своей бойкостью, красотой и великолепным умом.
Этих прелестей достаточно, чтобы покорить самых беззаботных и
необузданных людей; да, ты не то, что я, — я неспособна и кота привязать
к себе. Возьми цепь, милая, а то я надорвусь от слез; и не оттого, что
бы я тебе завидовала, а себя-то уж очень жаль.
Входит Солорсано.
Солорсано. Нас постигло величайшее несчастье в мире!
Брихида. Боже! Несчастье! Что такое, сеньор Солорсано?
Солорсано. Когда мы шли домой, то на повороте этой улицы
встретили слугу отца нашего бискайца с письмами и печальной
новостью, что отец его при смерти и что велел ему сию же минуту ехать,
если хочет застать его живого. Он привез и денег на дорогу, и без
всякого разговора надо отправляться сейчас же. Я принес десять скуди для
вас, вот они, и вот еще десять, которые я взял у вас давеча: отдайте
мне цепь. Коли отец его жив, он возвратится и привезет вам цепь
назад, — или не будь я дон Эстебан де Солорсано.
Кристина. Признаюсь, мне жаль; я не об интересе говорю, а о
молодом человеке, потому что уж я его полюбила.
Брихида. Хороши и десять скуди, ведь они пришли даром; бери
их, милая, и отдай цепь сеньору Солорсано.
Кристина. Вот, извольте, пожалуйте деньги. Правду сказать, я
думала истратить на ужин больше тридцати скуди.
Солорсано (подменяя мешочек с цепью)}9 Сеньора Кристина,
старого воробья на мякине не обманешь; такие штуки можно делать только
с простофилями; не на того напали, ищите другого, поглупей.
Кристина. К чему столько пословиц, сеньор Солорсано?
Солорсано. Для того, чтобы вы поняли, что жадность прорвала
мешочек. Неужели в такое короткое время я мог показаться вам челове-

1054
Мигель де Сервантес Сааведра
ком, с которым можно поступать без всякой церемонии. Сеньора
Кристина, кто за большим погонится, тот и малое потеряет, да и сам
попадется. Вы взяли от меня цепь золотую, а возвращаете мне фальшивую;
я не желаю, чтоб так быстро совершались со мной Овидиевы
превращения.20 Ах, канальство, как ловко ее подменили и как скоро!
Кристина. Что вы говорите, сеньор мой? Я этого не понимаю.
Солорсано. Я говорю, что это не та цепь, которую я вам дал,
хотя и похожа. Эта поддельная, а та золотая, двадцать второй пробы.
Брихида. Да, да, клянусь вам, то же говорил и сосед, золотых
дел мастер.
Кристина. Да хоть бы сам черт говорил!
Солорсано. Черт или чертовка! Отдайте цепь и увольте нас от
крику; не нужно ни клятв, ни ругательств.
Кристина. Пусть сам черт меня возьмет или кто там хочет, если
это не та цепь, которую вы мне дали; да у меня никакой другой и в
руках не было. Боже правосудный, до какого обвинения я дожила!
Солорсано. Кричать незачем; на то есть коррехидор,21 чтобы
каждого рассудить по справедливости.
Кристина. Если это дело попадет в руки коррехидора, так я
останусь виновата: он имеет обо мне такое дурное мнение, что мою
правду примет за ложь и мою невинность за вину. Сеньор мой, если,
кроме этой, была какая-нибудь другая цепь в моих руках, то пусть они
отсохнут.
Входит альгуасил.
Альгуасил. Что за шум, что за крики, что за слезы и что за
брань?
Солорсано. Вы, сеньор альгуасил, пришли как раз кстати. Этой
даме, высокого севильского полета, я час тому назад оставил цепь за
десять дукатов для известной цели. Возвращаюсь теперь, чтоб выручить
ее, вместо той, которую я дал и которая весила полтораста золотых
дукатов двадцать второй пробы, мне отдает она эту поддельную, которая
не стоит и двух дукатов. И вместо надлежащего удовлетворения хочет
провести меня на бобах слезами и криками, тогда как сама знает, что
свидетелем справедливости моих слов была эта самая дама, перед
которой все происходило.
Брихида. И происходило, и даже произошло. Клянусь Богом и
моей душой, я должна сказать, что этот сеньор совершенно прав.
Однако я не могу себе представить, как мог произойти подмен, потому что
цепь не выходила из этой залы.

Бискаец-самозванец
1055
Солорсано. Сеньор альгуасил, сделайте для меня такую милость,
доставьте эту сеньору к коррехидору, там мы разберемся.
Кристина. Я опять-таки говорю, что если меня поставят перед
коррехидором, я буду обвинена.
Брихида. Да, она с ним не в ладах.
Кристина. Ну, уж теперь я бешусь, теперь я в отчаянии, теперь
меня грызут ведьмы!
Солорсано. Ну, хорошо, я кой-что сделаю для вас, сеньора
Кристина, собственно для того, чтобы вас не грызли ведьмы или по крайней
мере чтобы вы не бесились. Эта цепь очень похожа на ту настоящую,
которая была у бискайца, он сумасшедший и немножко пьяница; я
соглашаюсь взять ее у вас и уверить его, что это его цепь. А вы
удовлетворите сеньора альгуасила и приготовьте ужин сегодня вечером; и
успокойтесь духом, убыток для вас небольшой.
Кристина. Небо вам заплатит за это. Сеньору альгуасилу я дам
полдюжины дукатов и на ужин употреблю один и останусь навсегда
рабой сеньора Солорсано.
Брихида. Я переломлюсь, танцуя на сегодняшнем вечере.
Альгуасил. Вы поступили, как благородный и добрый кавалер,
который считает своей обязанностью служить женщинам.
Солорсано. Пожалуйте десять скуди, которые я вам дал лишку.
Кристина. Вот они, а вот шесть сеньору альгуасилу.
Входят два музыканта и Киньонес-бискаец.
Музыканты. Мы все слышали, и вот мы здесь.
Киньонес. Теперь и я могу сказать моей сеньоре Кристине, что и
она на манку идет.
Брихида. Да где же это видано, чтоб бискаец так чисто говорил
по-испански?
Киньонес. Я только тогда говорю нечисто, когда захочу.
Кристина. Я позволю убить себя, если не они, не эти
мошенники, устроили со мной эту штуку.
Киньонес. Сеньоры музыканты, исполните романс, который я
вам дал! Вы знаете, к чему он клонит?
Музыканты (поют)
Женщины с умом бывают,
Но, не менее того,
Все же очень мало знают
Или вовсе ничего.

1056
Мигель де Сервантес Сааведра
Те, которые умеют
В оживленном разговоре
Подбирать на диво фразы,
Те, что наизусть читают
И Лофраса и Диану,
Или кавалера Феба
И Лауру Оливанте,22
Те, что каждую неделю
Кавалера Дон Кихота
Знаменитого читают,
Все ж, не менее того,
Очень, очень мало знают
Или вовсе ничего.
Те, что верят слепо в ум свой,
Полный замыслов лукавых,
Похотливых и корыстных,
Те, которые нередко
Забывают осторожность
И бросаются на шею
Первым встречным без разбора.
Те, которые гордятся
Деликатным обхожденьем
И себя за совершенство
В обращении считают,
Все ж, не менее того,
Очень, очень мало знают
Или вовсе ничего.
Кристина. Ну, хорошо, я признаюсь, я обманута, и все-таки я
приглашаю вас сегодня на вечер.
Киньонес. Принимаем приглашение, и пойдет у нас пир горой.

ТЕАТР ЧУДЕС
ЛИЦА1
Чанфалья Монтьель.
Чиринос.
Карапузик- музыкант.
Лиценциат Гомесильос, гобер-
надор.*
Бенито Репольо, алькальд.
Тереса, его дочь.
Хуан Кастрадо, рехидор.
Хуана, его дочь.
Педро Капачо, письмоводитель.
Репольо, племянник алькальда.
Фурьер.
Жители местечка без речей.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Улица. Входят Чанфалья и Чиринос.
Чанфалья. Чиринос, не выпускай из памяти моих наставлений, в
особенности относительно новой проделки; нужно, чтоб она удалась нам
на славу.2
Чиринос. Знаменитый Чанфалья, все мои способности в твоем
распоряжении: и моя память, и рассудок, и, сверх того, желание сделать
тебе угодное превосходит границы возможного. Но скажи мне, зачем
* Гобернадор — хотя слово громкое, но оно значит: бургомистр местечка, не более^
(примеч. переводника).
34 Зак. № 4086

1058
Мигель де Сервантес Сааведра
нам этот Карапузик, которого мы наняли? Разве мы вдвоем с тобой не
можем исполнить нашего предприятия?
Чанфалья. Он нам необходим, как насущный хлеб, чтобы играть
в промежутках между выходами фигур в нашем представлении чудес.
Ч и р и н о с. Нет, вот чудо-то будет, если нас не побьют камнями за
этого Карапузика;* потому что такого несчастного недоноска я во всю
свою жизнь не видывала.
Входит Карапузик.
Карапузик. Будет мне какое-нибудь дело в этом городе, сеньор
директор? Я готов умереть, чтобы ваша милость видели, что я вам не в
тягость.
Чиринос. Четверых таких мальчиков, как ты, можно в горсть
взять, так уж какая тут тягость! Если ты так же велик в музыке, как
ростом, так будем мы в барышах.
Карапузик. А вот это как вам покажется: мне было сделано
письменное предложение войти в долю в одной компании, нужды нет,
что я мал.
Чанфалья. Если будут мерять твою долю по твоему росту, так
тебе достанется такая малость, которую и разделить нельзя. Чиринос,
вот мы мало-помалу добрались до городка; и те господа, которые идут к
нам, без сомнения, должны быть гобернадор и алькальды. Пойдем им
навстречу. Наточи свой язык на камне лести, только смотри, не
переточи.
Входят гобернадор, Бенито Репольо, алькальд, Хуан Кастрадо, рехи-
дор, и Педро Капано, письмоводитель.
Целую руки ваших милостей. Кто из ваших милостей гобернадор этого
местечка?
Гобернадор. Я гобернадор. Что вам угодно, добрый человек?
Чанфалья. Если б у меня было только две унции4 смысла, и то
я сейчас же должен был бы догадаться, что этот перипатетический,**
пространный и торжественный выход не может принадлежать никому
другому, кроме достойнейшего гобернадора этого города, который вы,
* В то время в Испании, да и в других странах, существовало какое-то суеверное
отвращение к уродам; предполагали, что они являются на свет не без участия дьявола. Уродам
небезопасно было являться перед публикой; случалось, что их даже убивали (примеч.
переводчика).
** Перипатетический, то есть пеший. Чанфалья нарочно кудрявит речь, чтобы показаться
ученым (примеч. переводчика).

Театр чудес
1059
ваша милость, скоро покинете, заняв должность наместника целой
области.
Чир и нос. Да, клянусь жизнью сеньоры и маленьких сеньоров,
если сеньор гобернадор их имеет.
Капачо. Не женат сеньор гобернадор.
Чир и нос. Ну, когда будут; от моих слов убытка нет.
Гобернадор. Ну, чего же вы хотите, честный человек?
Чиринос. Много честных дней желаем вашей милости за
оказанную нам честь: наконец, дуб дает желуди, груша — груши,
виноградные лозы — кисти, от честного человека — честь, иначе и быть не
может.
Бенито. Цицерониаское выражение, ни прибавить, ни убавить
нечего.
Капачо. «Цицероновское» — хочешь сказать, сеньор алькальд
Бенито Репольо.
Бенито. Да, я всегда хочу сказать как можно лучше, но по
большей части это у меня не выходит. Наконец, добрый человек, что вам
угодно?
Чанфалья. Я, сеньоры мои, Монтьель — содержатель театра
чудес. Меня вызвали из столицы сеньоры госпитального братства;5 у них
нет ни одного содержателя театра, а они умирают от желания иметь
театр; с моим прибытием все дело поправится.
Гобернадор. А что это значит — театр чудес?
Чанфалья. От чудесных вещей, которые на этом театре
изъясняются и показываются, произошло и название театра чудес. Этот театр
изобрел и устроил мудрец Дурачина,6 под такими параллелями,
румбами, звездами и созвездиями, с такими условиями, особенностями и
соблюдениями, что чудес, которые на нем представляют, не может видеть
ни один из тех, которые имеют в крови хоть какую-нибудь примесь от
перекрещенцев7 или которые родились и произошли от своих родителей
не в законном браке. И кто заражен этими двумя столь обыкновенными
недостатками, тот лучше откажись видеть никогда не виданные и не
слыханные представления моего театра.
Бенито. Вот, извольте видеть, каждый день какие-нибудь новости
являются на белом свете. А этот мудрец назван Дурачиной оттого, что
он театр изобрел?
Чиринос. Дурачиной он назван потому, что родился в городе
Дураково поле. Про него идет молва, что у него борода была по пояс.
Бенито. Люди с большими бородами по большей части
мудреные.

1060
Мигель де Сервантес Сааведра
Гобернадор. Сеньор рехидор Хуан Кастрадо, с вашего
позволения, я полагаю, что сегодня вечером выходит замуж сеньора Тереса Ка-
страда, ваша дочь, которой я довожусь крестным отцом. Для увеселения
на этом празднике я желаю, чтобы сеньор Монтьель дал в вашем доме
свое представление.
Хуан. Я всегда готов к услугам сеньора гобернадора, с мнением
которого я соглашаюсь, которое утверждаю и к которому
присоединяюсь, и ничего против не имею.
Ч и р и н о с. Вот что имеется против: если нам за наш труд не будет
вперед заплачено, то мы с нашими фигурами останемся, как раки на
мели. Ваши милости, сеньоры судьи, есть ли в вас совесть и душа?
Куда как хорошо это будет: сегодня вечером весь ваш городок сберется
в дом сеньора Хуана Кастрадо, или как там зовут его милость, да и
удовольствуется этим спектаклем; а завтра, когда мы захотим дать
представление для народа, так не явится ни одной живой души. Нет,
сеньоры, ante omnia* пусть нам заплатят, что следует.
Бенито. Сеньора директорша, здесь нет никакой Антонии,
никакого Антония, чтобы заплатить вам. Сеньор рехидор Хуан Кастрадо
заплатит вам более чем честно; а если не он, так общинный совет. Его
знают здесь хорошо. Здесь, родная моя, мы не дожидаемся, пока
какая-нибудь Антония заплатит за нас.
Капачо. Ах, грехи тяжкие! Опять вы, сеньор Бенито Репольо, не
туда попали. Сеньора директорша не говорит, чтобы ей платила
какая-то Антония, а только чтоб заплатили ей немедленно, прежде всего;
это и значит ante omnia.
Бенито. Ну так, письмоводитель Педро Капачо, заставьте, чтоб
со мной разговаривали начистоту, тогда я пойму все без сучка и
задоринки; вы и начитанный, и письменный человек, вы можете эти
арабские выверты понимать, а я нет.
Хуан. Ну, хорошо. Доволен будет сеньор директор, если я заплачу
ему сейчас же полдюжины дукатов?8 И, кроме того, мы примем
предосторожности, чтобы сегодня вечером жители местечка не входили в мой
дом.
Чанфалья. Я доволен, я доверяю себя распорядительности вашей
милости и вашему разуму.
Хуан. Пойдемте со мной, получите деньги, посмотрите мой дом и
удобства, какие он имеет для устройства театра.
* прежде всего (лат.).

Театр чудес
1061
Чанфалья. Пойдемте, но не забывайте, какие качества должны
иметь зрители, которые хотят видеть чудесное представление.
Бенито. Это уж мое дело. Что касается меня, то я должен
сказать, что могу идти на суд с уверенностью, потому что мой отец был
алькальд. Четыре пальца старого христианского жиру со всех четырех
сторон наросло на мое родословное дерево; вот и посудите, могу ли я
видеть представление.
Капачо. Все надеемся видеть, сеньор Бенито Репольо.
Хуан. Мы тоже не выродки какие-нибудь, сеньор Педро Капачо.
Гобернадор. По моему мнению, все будет как надо, сеньоры
алькальд, рехидор и письмоводитель.
Хуан. Пойдемте, директор, и за работу. Меня зовут Хуан Каст-
радо, сын Антона Кастрадо и Хуаны Мача;9 и больше я ничего не
скажу, кроме того что, по совести и чести, могу с открытым лицом и
смелой поступью идти на сказанное представление.
Ч и р и н о с. Ну, дай Бог!
Хуан Кастрадо и Чанфалья уходят.
Гобернадор. Сеньора директорша, какие поэты в настоящее
время пользуются в столице славой и почетом, особенно из так называемых
комических? Я сам чуть-чуть поэт и имею претензию на комизм и
комическую маску. Я написал двадцать две комедии, все новые, и одна
другой стоит. И я жду только случая отправиться в столицу и обогатить
ими с полдюжины антрепренеров.
Чир и нос. На ваш вопрос о поэтах, сеньор гобернадор, я вам
хорошенько ответить не умею, потому что их так много, что из-за них
солнца не видать, и все они считают себя знаменитостями. Теперь
комические поэты все заурядные, такие, как и всегда, и нет надобности
называть их. Но скажите мне, ваша милость, прошу вас, как ваше имя?
Гобернадор. Мое имя, сеньора директорша, лиценциат Гоме-
сильос.
Чир и нос. Боже милостивый! Ваша милость — сеньор лиценциат
Гомесильос, тот, который написал эти знаменитые стихи: «Захворал
Люцифер10 тяжко; он по родине тоскует»?
Гобернадор. Эти стихи приписывают мне злые языки; они
столько же принадлежат мне, как и турецкому султану. Я писал стихи и
не отказываюсь, но то были другие: в них я описывал наводнение в
Севилье.11 Хотя поэты постоянно воруют один у другого, но я себе не
позволял никогда украсть даже малости. Помоги мне Бог писать стихи, а
ворует пусть, кто хочет.

1062
Мигель де Сервантес Сааведра
Возвращается Чанфалья.
Чанфалья. Ваша милость, сеньоры, пожалуйте! Все готово,
остается только начать.
Чир и но с (тихо). Деньги в кармане?
Чанфалья. У самого сердца.
Чиринос. Заметь, Чанфалья, гобернадор — поэт.
Чанфалья. Поэт! Как бы не так! Нет, это ты в нем ошиблась;
все эти смешные люди только для насмешек и созданы: ленивы,
легковерны и простодушны.
Бенито. Пойдем, директор! Меня так и поджигает видеть чудеса.
Все уходят.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Комната в доме Кастрадо. Входят Хуана КастрадаиТереса Репольо,
первая в венчальном платье.
Кастрада. Вот здесь можешь ты сесть, милая Тереса Репольо,
чтобы сцена была прямо перед нами. Ты ведь знаешь, под каким условием
можно смотреть это представление; не забудь, а то будет большая беда.
Тереса. Ты знаешь, Хуана Кастрада, что я твоя родственница,
больше я ничего не скажу. Как твердо я уверена, что буду на небе, так
же уверена и в том, что увижу все, что на этом представлении будет
показываться. Клянусь жизнью моей матери, я готова выколоть себе
оба глаза, если случится со мной какая-нибудь беда. Ничего со мной не
будет, вот что!
Кастрада. Потише, сестрица, все идут сюда.
Входят гобернадор, Бенито Репольо, Хуан Кастрадо, Педро
Капано, директор и директорша, музыкант, некоторые из жителей
местечка и племянник Бенито, человек ловкий, мастер танцевать.
Чанфалья. Садитесь все; представление будет за этим занавесом,
и директорша там же, а здесь музыкант.
Бенито. Это музыкант-то? Уж и его тоже за занавес; за то
только, чтоб не видать его, я с удовольствием откажусь его слушать.
Чанфалья. Вы, ваша милость, сеньор алькальд Репольо, без
всякого основания недовольны музыкантом. Он поистине очень добрый
христианин и идальго, от известного корня.

Театр чудес
1063
Гобернадор. Эти качества необходимы, чтоб быть хорошим
музыкантом.
Бенито. Чтоб деревом — допускаю; но музыкантом — abrenuncio*
Карапузик. Да, действительно тот должен считать себя дураком,
кто явился играть перед таким...
Бенито. Нет, ей-Богу, мы видывали здесь музыкантов совсем не
таких, как...
Гобернадор. Оставьте ваши обоюдные возражения, как сеньор
Карапузик, так и алькальд; а то они могут затянуться до бесконечности.
Сеньор Монтьель, начинайте свое дело.
Бенито. Не много ж утвари у директора великого спектакля.
Хуан. Тут, должно быть, все чудеса.
Чанфалья. Внимание, сеньоры! Начинаю. О ты, кто б ты ни
был, ты, который устроил этот театр с таким чудесным искусством, что
он получил имя театра чудес! Ради добродетели, которая в нем
заключается, заклинаю тебя, заставляю тебя и приказываю тебе, чтобы
сейчас, сию минуту показал ты некоторые из тех чудесных чудес этим
сеньорам, для их утешения и увеселения, без всякого скандала. Но вот я
уж вижу, что ты мою просьбу исполняешь, потому что с этой стороны
является фигура сильнейшего Самсона, обнимающего столбы храма,12
чтобы повергнуть их на землю и отомстить своим врагам. Стой,
храбрый рыцарь, стой ради самого Бога! Удержись от такого злого дела! Ты
разрушишь дом и превратишь в яичницу столь многих и благородных
людей, каковы собравшиеся здесь.
Бенито. Остановись, прах тебя побери! Хорошо будет, если
вместо удовольствия, за которым мы пришли, нас расплюснут в лепешку.
Остановись, сеньор Самсон, чтоб тебе провалиться! Тебя просят
честные люди.
Капачо. Видите вы его, Кастрадо?
Хуан. Еще бы не видать! У меня глаза-то на затылке, что ли?
Капачо. Удивительное это дело: я так же вижу там Самсона, как
турецкого султана; хотя поистине я законный сын и старый христианин.
Чир и нос. Берегитесь! Идет бык, тот самый, который убил
носильщика в Саламанке.13 Ложись, ложись! Сохрани тебя Боже!
Сохрани тебя Боже!
Чанфалья. Ложитесь все, ложитесь все! Ух, ух, ух!
Все ложатся и трепещут.
не признаю (лат.).

1064
Мигель де Сервантес Сааведра
Бенито. В этом быке сидит сам дьявол: он с боков черноват и
пегий. Если я не присяду, он меня вздернет кверху.
Хуан. Сеньор директор, постарайтесь, если можно, чтоб не
выходили фигуры такие страшные, они нас пугают. Я говорю не про себя, а
про этих девочек... в них кровинки не осталось при виде такого
свирепого быка.
Кастрада. Да еще как, отец! Я думала, что три дня не приду в
себя. Мне показалось, что ^ уж на его рогах, которые у него такие
острые, как шило.
Хуан. Не была ты, дочка, на рогах и их не видала.14
Гобернадор (про себя). Ну, пускай все видят то, чего я не вижу;
под конец и я скажу, что все видел; а то стыдно будет.
Чир и нос. Это стадо мышей, которое появляется перед вами,
происходит по прямой линии от тех, которые были в Ноевом ковчеге. Вот
тут белые, а тут пестрые, тут крапчатые, а тут синие; и, наконец, все
это мыши.
Хуана Кастрада. Боже! Горе мне! Держите меня, я выпрыгну
в окошко. Ах, я несчастная! Милая, обожми крепче твои юбки и
смотри, чтобы тебя не укусили. Нет, их тут не стадо, клянусь жизнью моей
бабушки, их больше тысячи!
Те peca. Я несчастная-то, потому что они забрались ко мне, так
что и не выгонишь; одна гнедая мышь влепилась мне в коленку. Силы
небесные, помогите мне, на земле нет мне помощи!
Бенито. Однако хорошо, что я в штанах; ни одна мышь ко мне не
залезет, даже самая маленькая.
Чанфалья. Эта вода, которая с такой стремительностью
низвергается из облаков, есть тот источник, который дал начало и
происхождение реке Иордан.15 У каждой женщины, если ей плеснуть этой воды в
лицо, оно превратится в гладкое серебро, а если мужчинам, то у них
бороды сделаются золотыми.
Кастрада. Слушай, милая, открой лицо — ты увидишь то, что
тебе нужно. О, какая вкусная вода! Закройся, отец, не замочись!
Хуан. Все закроемся, дочка.
Бенито. От плеч вода пробралась у меня до главного шлюза.
Капачо (про себя). Я сух, как ковыль.
Гобернадор (тоже). Это черт знает что такое! На меня не
попало ни одной капли, а все промокли! Как, неужели же я, между
столькими законными детьми, один незаконнорожденный?
Бенито. Уберите вы от меня этого музыканта; иначе, клянусь
Богом, я уйду и не увижу больше ни одной фигуры. Черт тебя побе-

Театр чудес
1065
ри, музыкант-оборотень! И пусть идет представление без треску и без
звону.
Карапузик. Сеньор алькальд, не злобьтесь на меня! Я играю
так, как мне Бог помог выучиться.
Бенито. Тебе-то Бог помог выучиться? Ах ты, червяк! Убирайся
за занавес! А то, ей-Богу, я запущу в тебя этой скамейкой.
Карапузик. И черт меня занес в этот город!
Капачо. Свежа вода святой реки Иордан; хоть я и закрывался,
как только мог, но все-таки мне немного на бороду попало, и я пари
держу, что она у меня светится, как золото.
Бенито. И даже в пятьдесят раз хуже.
Ч и р и н о с. Теперь является около двух дюжин свирепых львов и
седых медведей: все живое, берегись! Хотя они и призрачные, но не
преминут наделать каких-нибудь бед и даже воспроизвести подвиг
Геркулеса с обнаженными шпагами.16
Хуан. Эй, сеньор директор! Вы, провалиться на месте, хотите
прогнать нас из дому, что ли, своими медведями да львами?
Бенито. Ваш Дурачина должен бы нам соловьев и жаворонков
показывать, а не львов да драконов. Сеньор директор, или пусть
являются фигуры более приятные, или с нас довольно того, что мы видели;
и убирайтесь с Богом и не оставайтесь дольше ни одной минуты в
нашем местечке.
Кастрада. Сеньор Бенито Репольо, пусть являются медведи и
львы, хоть только для нас, женщин, нам будет очень приятно.
Хуан. Как же, дочка, давеча ты испугалась мышей, а теперь
захотелось тебе медведей и львов?
Кастрадо. Все новое заманчиво, сеньор отец.
Ч и р и н о с. Вот является девица, милая и учтивая; это так
называемая Иродиада, пляска которой стоила головы Предтече.17 Если бы
взялся кто-нибудь потанцевать с ней, вы бы увидали чудеса.
Бенито. Это так! Фу ты пропасть, какая милая фигурка, приятная
и светленькая! Ах ты, шлюха! Как вертится-то девчонка! Племянник
Репольо, ты кой-что умеешь на кастаньетах, пособи ей, и пойдет у вас
пир горой.
Племянник. Я здесь, дядя Бенито Репольо. (Танцует
сарабанду, Карапузик играет.)
Капачо. Клянусь дедушкой, значит, сарабанда и чакона очень
древние танцы.
Бенито. Эй, племянник, держись крепче за эту плутовку жидовку!
Но если она жидовка, как же она может видеть чудеса?

1066
Мигель де Сервантес Сааведра
Чанфалья. Нет правила без исключения, сеньор алькальд.
За сценой трубят, входит фурьер кавалеристов.18
Фурьер. Кто здесь сеньор гобернадор?
Гобернадор. Это я. Что вам нужно?
Фурьер. Приготовьте сейчас же помещение для тридцати
кавалеристов, они будут здесь через полчаса и даже раньше; уж слышны
трубы! Прощайте! (Уходит.)
Бенито. Я бьюсь об заклад, что эту конницу послал наш мудрец
Дурачина.
Чанфалья. Ну, нет, это отряд конницы, который был на постое в
двух милях отсюда.
Бенито. Ну, теперь я знаю вашего Дурачину, знаю и то, что вы и
он величайшие мошенники, не исключая и музыканта. Слушайте же! Я вам
приказываю приказать Дурачине, чтобы он не смел присылать этих
солдат, иначе я им всем поодиночке закачу в спину по двести плетей.
Чанфалья. Говорю вам, сеньор алькальд, что их послал не
Дурачина.
Бенито. А я говорю, что их послал Дурачина, как он послал и
всех других гадов, которых я видел.
Капачо. Мы всех их видели, сеньор Бенито Репольо.
Бенито. Я и не говорю, что вы не видали, сеньор Педро Капачо.
Не играй больше, ты, разиня-музыкант, а то я тебе голову разобью.
Возвращается фурьер.
Фурьер. Ну, готовы квартиры? Кавалеристы уж в городе.
Бенито. Так Дурачина хочет на своем поставить? Ну, так я
клянусь этому директору пустяков и плутней, что он мне за это поплатится.
Чанфалья. Будьте свидетелями, что алькальд мне грозит.
Чир и нос. Будьте свидетелями, что про посланных от его
величества алькальд говорит, что они посланы от мудрого Дурачины.
Бенито. Самой-то тебе одурачиться бы пошли Боже всемогущий!
Гобернадор. А я сам про себя думаю, что эти кавалеристы,
должно быть, настоящие, а не в шутку.
Фурьер. В шутку, сеньор гобернадор? Да в уме ли вы?
Хуан. Очень может быть, что они дурачковские, как все, что мы
видели. Сделайте милость, директор, заставьте девицу Иродиаду выйти
в другой раз, чтобы вот этот сеньор видел то, чего никогда не видывал.
Может быть, мы его подкупим этим, чтобы он поскорее ушел из этого
местечка.

Театр чудес
1067
Чанфалья. Это извольте. Смотрите же, как она покажется,
мигните вашему танцору, чтоб он ей опять помог танцевать.
Племянник. Уж, конечно, за мной дело не станет.
Бенито. Так, племянник, замучь ее, замучь ее! Поворот, еще
поворот! Ей-Богу, это ртуть, а не девчонка! Живо, живо! Еще, еще!
Фурьер. С ума сошел, что ли, этот народ? Какой тут дьявол,
какая девушка, и что за пляска, и что за Дурачина?
К а п а ч о. Значит, сеньор фурьер не видит иродианскую девушку?
Фурьер. Да какого черта и какую девушку мне видеть?
Капачо. Довольно, ex illis est*
Гобернадор. Ex illis est, ex illis est.
Хуан. Он из тех, сеньор фурьер, из тех, он из тех.
Фурьер. Что за подлая порода! А вот, клянусь Богом, коли
положу я руку на шпагу, так придется вам в окна метаться, а не в дверь.
Капачо. Довольно, ex illis est.
Бенито. Довольно, он из тех, потому что не видит ничего.
Фурьер. Ах, гнусные канальи, если еще раз вы мне скажете, что
я «из тех», на вас живого места не останется.
Бенито. Никогда еще перекрещенцы и незаконные храбры не
бывали; и потому мы можем сказать: он из этих, он из этих.
Фурьер. Ах, проклятая деревенщина! Погодите ж!
Берет шпагу и дерется со всеми. Алькальд бьет палкой Карапузика, Чиринос
сдергивает занавес.
Чиринос. Черт их принес, эту трубу и кавалеристов; точно их в
колокол сзывали!
Чанфалья. Мы имеем необыкновенный успех. Хорошие качества
нашего театра обнаружились, и завтра мы можем показать его городу, а
сами можем воспеть триумф этой битвы, восклицая: «Да здравствуют
Чиринос и Чанфалья!».
* Ex illis est значит — «он из тех», т. е. из перекрещенцев или из незаконнорожденных
(примеч. переводчика).

САЛАМАНКСКАЯ ПЕЩЕРА*
ЛИЦА
Панкрасьо. Николас Роке, цирюльник.
Леонарда, его жена. Студент.
Кристина, горничная. Леонисьо, кум Панкрасьо.
Сакристан Репонсе.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Комната в доме Панкрасьо. Входят Панкрасьо, Леонарда и Кристина.
Панкрасьо. Осушите слезы, сеньора, и прервите вздохи!
Подумайте! Четыре дня отсутствия — ведь не вечность. Я возвращусь, уж
самое большее, на пятый день, если, Бог даст, не умру. Хотя, конечно,
будет лучше не расстраивать вас, нарушить обещание и оставить эту
поездку, потому что сестра может выйти замуж и без меня.1
Леонарда. Не хочу, Панкрасьо, муж и сеньор мой, чтобы из
угожденья мне вы сделали невежливость. Отправляйтесь в час добрый
и исполняйте ваши обязанности, их нельзя нарушать; а уж я перемаюсь
* Несчастные жертвы инквизиции в Испании в своих вынужденных пытками признаниях
объявляли, что они имели сношения с дьяволами и учились волшебству в пещерах Толедо и
Саламанки. Эти пещеры в Испании играли ту же роль, какую в инквизиционных судах
Германии играли «шабаши»2 (примеч. переводчика).

Саламанкская пещера
1069
со своим горем и скоротаю как-нибудь одиночество. Об одном прошу:
возвращайтесь и не оставайтесь долее назначенного вами срока. Держи
меня, Кристина, у меня замирает сердце! (Падает в обморок.)
Кристина. Ох, уж эти мне свадьбы и праздники! Ну, сеньор, по
правде вам сказать, если бы я была на месте вашей милости, ни за что
бы я не поехала.
Панкрасьо. Поди-ка, дитя мое, принеси стакан воды; надо
плеснуть ей в лицо; или нет, постой, я скажу ей на ухо словечко, которое
женщин в чувство приводит. (Шепчет какие-то слова, Леонарда
приходит в чувство.)
Леонарда. Довольно; нужно быть твердой! В самом деле,
должны же мы иметь терпение, радость моя! Чем более вы здесь медлите,
тем более отдаляете мое благополучие. Ваш кум, Леонисьо, должно
быть, уже ждет вас в карете; идите с Богом, и пусть он возвратит вас
так скоро и в таком добром здоровье, как я того желаю.
Панкрасьо. Мой ангел, если хочешь, чтобы я остался, я не
двинусь с места, как статуя.
Леонарда. Нет, нет, опора моя: мои желания — это ваши
желания; и теперь для меня лучше, чтобы вы ехали, чем оставались, потому
что ваша честь — моя честь.
Кристина. Образцовые супруги! По правде, если б все жены
любили своих мужей так, как моя сеньора Леонарда любит своего, так
было бы для них лучше, другая бы музыка была.
Леонарда. Поди, Кристина, принеси мне манто: я хочу проводить
своего господина и дождаться, пока он сядет в карету.
Панкрасьо. О нет, ради любви моей! Обними меня и оставайся.
Ну, ради жизни моей! Кристиночка, старайся развлекать свою сеньору;
я, когда возвращусь, подарю тебе башмаки, какие ты желала.
Кристина. Поезжайте, сеньор, и не беспокойтесь о моей сеньоре;
я надеюсь уговорить ее; мы повеселимся так, что ей в голову не придет,
что вашей милости нет дома.
Леонарда. Мне веселиться? Хорошо же ты меня знаешь,
глупенькая! Нет!
Нет любезного со мною,
И веселье прочь летит;
Только горем да тоскою
Сердце бедное щемит!

1070
Мигель де Сервантес Сааведра
Панкрасьо. Наконец, я не могу выносить этого. Будь покойна,
свет очей моих, и не видать этим глазам никакой радости вплоть до
моего возвращения и свидания с тобой. (Уходит.)
Леонарда. О, чтоб провалиться тебе в преисподнюю, лазутчику!
Убирайся, и век бы тебя не видать! Выжига!3 Нет уж, клянусь Богом,
на этот раз не помогут тебе ни твоя премудрость, ни твои хитрости.
Кристина. Я тысячу раз дрожала от страха, что ты своими
необыкновенными чувствами остановишь его и помешаешь нашим
удовольствиям.*
Леонарда. А придут нынче ночью те, кого ждем-то?
Кристина. Еще бы не прийти! Я им весточку послала, и они так
хорошо ее приняли, что сегодня вечером с нашей доверенной прачкой
прислали нам целую корзинку с подарками и съестным; та и протащила
ее, как будто с бельем. Эта корзинка похожа на те, которые посылает
король в Великий четверг своим бедным или, скорее уж, на пасхальную,
потому что там и пироги, и холодное жаркое, и куриная грудинка с
рисом, и два каплуна, еще не ощипанные, и всякие фрукты, какие в эту
пору водятся, да кроме того, бурдючок вина, побольше полпуда весом, и
такого крепкого, что так в нос и бьет.
Леонарда. Это очень учтиво, да он и всегда был таков, мой Ре-
понсе — сакристан моего существа.
Кристина. А чего же не хватает моему мастеру Николасу? Он
тоже цирюльник всего моего существа и бритва моих печалей! Как
только я его увижу, так он у меня всякое горе обстригает, как будто
ничего и не бывало.
Леонарда. Ты спрятала корзину-то?
Кристина. Она у меня в кухне стоит, покрыта мешком из-под
золы, чтобы не заметили.
Стучат в дверь, потом, не дождавшись ответа на свой стук, входит студент.
Леонарда. Кристина, посмотри, кто там стучит.
* Фамильярные отношения между горничными и их барынями — дело обыкновенное
в Испании. Там так называемого простого народа не было, все были идальго (hidalgos), и
умственное развитие женщин и образование, или, лучше сказать, невежество их, во всех
классах были одинаковы. Кроме того, было в обычае брать в услужение бедных родственниц.
В пьесе Сервантеса «Ревнивый старик» горничная Кристина называет госпожу свою: сеньора
тетенька (seniora tía). Тот же обычай существует и у нас в среде достаточных крестьян,
мещан и мелких купцов, у которых прислугу заменяют бедные племянники и племянницы. Они
служат без всякого договора, без всякого жалованья, в ожидании будущих благ: племянницы
в ожидании, что их выдадут замуж, а племянники — что их выведут в люди, то есть в
приказчики. Это называется «жить в племянниках»-* (примеч. переводчика).

Саламанкская пещера
1071
Студент. Сеньоры, это я, бедный студент.
Кристина. Это сейчас видно, что вы и бедный, и студент; что вы
студент, видно по вашему платью, а что вы бедный — по вашей
дерзости. Только вот это странно, что бедный не дожидается за дверью,
пока ему вынесут милостыню, а врывается в дом до самого последнего
угла, не рассуждая, беспокоит ли он спящих или нет.
Студент. Другого, более мягкого приема ждал я от вашей
милости; я никакого подаяния не прошу и не ищу, кроме конюшни или сарая
с соломой, чтобы на эту ночь укрыться от немилостей неба, которое,
как я предчувствую, хочет показать земле всю свою свирепость.
Леонарда. Откуда вы, милый друг?
Студент. Я саламанкинец, сеньора моя, то есть я хочу сказать,
что я из Саламанки. Я ходил в Рим с дядей, и он умер на дороге, в
середине Франции. Тогда я пошел один; я решился возвратиться в свою
землю. В Каталонии меня ограбили слуги или товарищи Роке Гинарде.*
Сам он был в отсутствии, а будь он там, он не позволил бы обидеть
меня, потому что он очень учтив, честен и даже милостив. Теперь
застала меня ночь у ваших святых дверей; я такими их считаю и прошу
помощи.
Леонарда. Кристина, право, этот студент возбуждает во мне
сострадание.
Кристина. Да и меня уж берет за сердце. Оставим его ночевать
у нас; от излишков замка можно прокормить целый полк, говорит
пословица; я хочу сказать, что остатками нашей провизии он может
утолить свой голод, и, сверх того, он поможет мне щипать живность,
которая в корзине.
Леонарда. Однако как же это, Кристина? Ты хочешь, чтобы у
нас в доме были свидетели нашего легкомысленного поведения?
Кристина. Ну, кажется, от него слова-то, как от рыбы, не скоро
дождешься. Подите сюда, друг мой! Умеете вы щипать?
* Атаман разбойников Roque Guinarde выведен Сервантесом в «Дон Кихоте». В романе
он называется Roque Guinart. Испания по преимуществу страна разбойников. Во времена
Сервантеса бывало нередко, что разбойничьи шайки пополнялись молодыми людьми из
лучших фамилий. Вражда двух каких-нибудь значительных фамилий, из которых каждая имела
свою партию, разделяла области и города на два враждебных лагеря. Вражда порождала
убийства, а убийства — кровавую месть, то есть новые убийства; убийцы, скрываясь от
правосудия, находили убежище в разбойничьих шайках и часто предводительствовали над ними.
В Каталонии в то время, как видно из романа Сервантеса, враждовали две фамилии: Ньярры
(Niarros) и Каделли (Cadells). Роке принадлежал к партии Ньярров. Сервантес изображает
Роке человеком благородным и великодушным и вообще относится к нему очень
сочувственно5 (примеч. переводчика).

1072
Мигель де Сервантес Сааведра
Студент. Как это — «умею щипать»? Я не понимаю, что значит
«щипать». Мне кажется, ваша милость хочет посмеяться над моей ощи-
панностью. Так уж это зачем же? Я и сам признаюсь, что я
величайший оборванец в мире.
Кристина. Нет, совсем не то, по душе вам говорю; я хотела
только знать, сумеете ли вы ощипать две или три пары каплунов.
Студент. На это, сеньоры, я могу вам ответить, что я, по милости
Божией, имею ученую степень бакалавра Саламанки; я не говорю,
чтобы...
Леонарда. Да, коли так, кто же может сомневаться, что вы
сумеете ощипать не только каплунов, но и гусей и дроф! А хранить
тайну — как вы насчет этого? Не нападает ли на вас искушение
рассказывать то, что вы видите, предполагаете или думаете?
Студент. Вы можете пред моими глазами перебить людей
побольше, чем баранов на бойне, и я все-таки не раскрою губ, чтобы
проронить хоть одно слово.
Кристина. Итак, зажмите ваш рот, привяжите шнурком ваш язык,
навострите ваши зубы и пойдемте с нами, и вы увидите тайны и будете есть
чудеса, и можете потом на соломе протянуть ноги во всю длину постели.
Студент. Это ровно в семь раз больше того, что мне нужно; я не
жадный человек и не избалован.
Входят сакристан6 Репонсе и цирюльник.
Сакристан. Да будут благословенны антомедоны и кондукторы7
повозок наших удовольствий, лучи в наших потемках и две взаимные
склонности, которые служат базами и колоннами любовной фабрики
наших пожеланий.
Леонарда. Ведь вот только это и противно в тебе, Репонсе:
говори ты, как все говорят, чтоб тебя понять можно было, и не заносись ты
так высоко, что тебя не достанешь.
Цирюльник. Вот у меня это дело идет настоящим порядком; моя
речь льется гладко, как подошвы у башмака: хлеб вместо вина, и вино
вместо хлеба,8 или вообще как следует выражаться...
Сакристан. Да, но только в том и разница между сакриста-
ном-грамматиком и цирюльником-романсистом.9
Кристина. Лая того, что мне нужно от моего цирюльника, он знает
по-латыни очень довольно и даже больше, чем у Антоньо де Небриха*10
* Знаменитый испанский грамматик; его грамматика была во всеобщем употреблении
(примеч. переводчика).

Саламанкская пещера
1073
вычитать можно; да и нечего теперь спорить ни о науках, ни об уменье
говорить; пусть каждый говорит если не по-ученому, то как умеет; и
пойдемте, примемся за работу, нам еще много нужно сделать.
Студент. И много щипать.
Сакристан. Кто это, этот добрый человек?
Леонарда. Бедный студент саламанкский; он просит пристанища
на эту ночь.
Сакристан (вынимая деньги). Я дам ему два реала на ужин и
ночлег, и пусть идет с богом.
Студент (принимая деньги). Сеньор сакристан Репонсе,
принимаю и благодарю вас за милость и милостыню. Но я молчалив и сверх
того беден, что и нужно для этой сеньоры девицы, у которой я в гостях;
и я клянусь, что... что уж в эту ночь не уйду из этого дома, хотя бы
даже весь свет меня гнал. Ваша милость, доверьтесь каторжному
человеку моего пошиба, который довольствуется ночлегом на соломе. Что
же касается до ваших каплунов, то пусть их щиплет турка, и подавиться
бы вам ими.
Цирюльник. Мне кажется, он больше мошенник, чем бедняк.
У него такой вид, как будто собирается поднять весь дом вверх дном.
Кристина. Что бы там ни было, а эта смелость мне нравится;
пойдемте все и по порядку примемся за дело; бедняк будет щипать и
будет молчать, как за обедней.
Студент. Уж верней сказать: как за всенощной.
Сакристан. Этот студент меня пугает; я бьюсь об заклад, что он
знает по-латыни больше меня.
Леонарда. Оттого-то он, должно быть, такой и смелый. Но не
раскаивайся, мой друг, в своей благотворительности, потому что это во
всяком случае, дело хорошее.
Уходят все.
СЦЕНА ВТОРАЯ
На улице. Входят Панкрасьо и кум его Леонисьо.
Кум. Я сейчас же заметил, что колесо у нас сломается. Но
извозчики все без исключения народ упрямый; если бы он поехал в объезд, а
не прямо через этот овраг, мы были бы за две мили отсюда.

1074
Мигель де Сервантес Сааведра
Панкрасьо. Для меня эта беда не большая; мне гораздо приятнее
возвратиться и провести эту ночь с моей женой Леонардой, чем на
постоялом дворе. Ведь она, несчастная, чуть не умерла сегодня вечером от
горя, что я уезжаю.
Кум. Великая женщина! Наградило вас небо, сеньор кум.
Благодарите его за жену.
Панкрасьо. И то благодарю, как умею; но, конечно, меньше
того, чем бы должен: никакая Лукреция ей не под стать; ни одна
Порция11 с ней не сравнится: честность и любовь к уединению так и живут
в ее душе.
Кум. Ну, и моя, если б не была ревнива, так и мне лучше не
надо. Мне по этой улице ближе к дому, а вы тут идите, по этой, и
мигом будете дома. Завтра увидимся; за экипажем дело не станет.
Прощайте!
Панкрасьо. Прощайте.
Уходят.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
В доме Панкрасьо. Входят сакристан и цирюльник (с гитарами). Леонарда,
Кристина и студент. Сакристан, подобравши сутану и завязавши концы пол
кругом пояса, пляшет под звуки своей гитары и при каждом скачке припевает.
Сакристан. Отличная ночка, отличная пирушка, отличный ужин
и отличная любовь!
Кристина. Сеньор сакристан Репонсе, теперь не время танцевать;
садитесь честь-честью ужинать и заниматься разговорами и отложите
танцы до более удобного времени.
Сакристан. Отличная ночка, отличная пирушка, отличный ужин
и отличная любовь!
Леонарда. Оставь его, Кристина, мне очень приятно видеть его
веселым.
Стук в дверь и голос Панкрасьо.
Панкрасьо. Сонный народ! Не слышите, что ли? Зачем так рано
заперли двери? Вот до чего доходит скромность моей Леонарды!
Леонарда. Ах, я несчастная! По голосу и по стуку это мой муж
Панкрасьо; с ним что-нибудь случилось, вот он и воротился. Сеньоры,

Саламанкская пещера
1075
скрывайтесь в угольницу, то есть в чулан, где у нас уголь. Беги,
Кристина, проводи их, а я удержу Панкрасьо, сколько будет нужно.
Студент. Скверная ночь, дрянная пирушка, плохой ужин и еще
хуже любовь!
Кристина. Как снег на голову! Пойдемте, пойдемте все.
Панкрасьо. Что там за черт такой! Да что ж вы не отпираете,
сони?
Студент. Вот что: я не хочу быть заодно с этими сеньорами;
пусть прячутся, где хотят, я пойду на солому; хоть там меня и найдут,
все-таки примут за бедного, а не за любовника.
Кристина. Пойдемте, а то он так стучит, что того гляди
расколотит дом.
Сакристан. У меня душа в зубах трепещется.
Цирюльник. А у меня ударилась в пятки.
Все уходят, остается Леонарда одна.
Леонарда. Кто там? Кто стучит?
Панкрасьо. Твой муж, Леонарда моя. Отопри, уж я полчаса
колочу в двери.
Леонарда. По голосу-то мне кажется, как будто это мой чурбан
Панкрасьо; но ведь голоса-то — что у того, что у другого петуха —
все похожие; не могу сказать наверное...
Панкрасьо. Вот умная-то жена! Какая необыкновенная
осторожность! Это я, жизнь моя, твой муж, Панкрасьо; отпирай, не сомневайся.
Леонарда. Подите-ка сюда; вот я посмотрю. Что я делала, когда
муж уезжал сегодня вечером?
Панкрасьо. Вздыхала, плакала и наконец упала в обморок.
Леонарда. Правда. Но все-таки скажите мне еще: какие у меня
знаки на плече, и на каком?
Панкрасьо. На левом родимое пятно величиной в полреала, с
тремя волосками, как три золотые ниточки.
Леонарда. Правда. А как зовут девушку-служанку в доме?
Панкрасьо. Ах, дурочка, довольно, надоела! Кристиночкой ее
зовут; ну, что тебе еще?
Леонарда. Кристиночка, Кристиночка, это твой сеньор; отопри,
дитя мое.
Кристина. Иду, сеньора. Ну, вот, чего же лучше! (Отпирая.)
Что это, сеньор мой? Что это вы сегодня так скоро вернулись?
Леонарда. Ах, блаженство мое! Говорите скорей! Я так боюсь,
не случилось ли какой беды с вами, что у меня все жилы дрожат.

1076
Мигель де Сервантес Сааведра
Панкрасьо. Ничего такого не случилось. Только в одном овраге
сломалось колесо у кареты, и мы с кумом решили возвратиться, чтобы
не ночевать в поле. Завтра утром мы сыщем подводу, потому что время
еще не ушло. Что это за крики?
Издали слышится голос студента.
Студент (за сценой). Выпустите меня, сеньоры, я задыхаюсь!
Панкрасьо. Это в доме или на улице?
Кристина. Ну, убейте меня, если это не бедный студент,
которого я заперла в чулане, чтобы он там переночевал эту ночь.
Панкрасьо. Студент заперт у меня в доме и в мое отсутствие?
Нехорошо! Сеньора, если б я не был так уверен в вашей
добродетели, то это прятанье возбудило бы во мне некоторое подозрение. Однако ж
поди выпусти его. Должно быть, там вся солома на него повалилась.
Кристина. Я иду. (Уходит.)
Леонарда. Сеньор, это бедный саламанкинец: он просил Христа
ради пустить его переночевать эту ночь хоть на соломе. Вы знаете мой
характер, я ни в чем не могу отказать, коли меня просят; ну, мы
пустили и заперли его. Вот он, посмотрите, в каком он виде!
Входят Кристина и студент; у него в бороде, в волосах и на платье солома.
Студент. Вот если б я не боялся и не был так совестлив, я бы не
подвергал себя опасности задохнуться в соломе; я бы хорошо поужинал
и имел бы более мягкую и менее опасную постель.
Панкрасьо. А кто ж бы вам дал, мой друг, лучший ужин и
лучшую постель?
Студент. Кто? Искусство мое; только бы страх суда не вязал мне
руки.
Панкрасьо. Значит, ваше искусство опасное, коли оно суда боится.
Студент. Знания, которые я приобрел в пещере Саламанкской
(я родом из Саламанки), если только употребить их в дело и не боясь
святой инквизиции, таковы, что я всегда могу ужинать и пировать на
счет моих наследников, то есть даром. И я не прочь употребить их в
дело, по крайней мере на этот раз, когда необходимость меня к тому
принуждает и, следовательно, оправдывает. Но я не знаю, умеют ли эти
сеньоры молчать, как я умею.
Панкрасьо. Не заботьтесь об них, друг мой. Делайте, что вам
угодно; я заставлю их молчать. Я желаю от всего сердца видеть
что-нибудь из тех диковин, которым, как говорят, обучаются в пещере
Саламанкской.

Саламанкская пещера
1077
Студент. Будет ли довольна ваша милость, если я прикажу двум
дьяволам, в человеческом виде, принести сюда корзину с холодным
кушаньем и прочим съестным?
Леонарда. Дьяволы в моем доме, в моем присутствии? Боже,
спаси меня от напасти, от которой сама спастись не умею!
Кристина. Сам черт сидит в этом студенте. Дай Бог, чтоб эта
проделка добром кончилась! У меня сердце в груди замирает.
Панкрасьо. Ну, хорошо; если только это не опасно и не ужасно,
я очень желаю видеть сеньоров дьяволов и корзину с холодным
кушаньем. Но я вам повторяю: чтоб вид их не был ужасен.
Студент. Они покажутся в виде сакристана приходской церкви и
цирюльника, его друга.
Кристина. Что он там толкует о сакристане Репонсе и о
господине Роке, нашем домашнем цирюльнике? Несчастные, они должны
превратиться в дьяволов! Скажите мне, родной мой, это будут дьяволы
крещеные?
Студент. Вот новость! Когда ж дьявол бывает крещеным
дьяволом? Да и зачем крестить дьяволов? А может быть, эти и крещеные,
потому что не бывает правила без исключения. Посторонитесь, и
увидите чудеса.
Леонарда. Ах, я несчастная! Теперь все пропало; все наше
плутовство откроется. Я умираю.
Кристина. Смелей, сеньора! Смелый из воды сух вылезет.
Студент
О жалкие, что в угольном чулане12
Скрываетесь, приказ услышьте грозный!
Несите к нам легко и грациозно
В корзине ужин, стряпанный заране.
Вы слушайтесь, пока прошу учтиво,
И грубым быть меня не принуждайте!
Или сейчас идите, или знайте,
Что день для вас не кончится счастливо!
А! Теперь я знаю, как мне вести себя с этими воплощенными
дьяволами. Я пойду к ним и наедине поговорю с ними, да так крепко, что они
мигом выскочат; свойство этих дьяволов таково, что их убедишь скорее
разумными советами, чем заклинаниями. (Уходит.)

1078
Мигель де Сервантес Сааведра
Панкрасьо. Вот что я вам скажу! Если все выйдет так, как он
говорит, так это будет такая новая и такая диковинная штука, каких
еще на свете не видано.
Леонарда. Да, конечно, выйдет. Какое сомненье! Что ему нас
обманывать!
Кристина (прислушиваясь). Там возня поднимается. Бьюсь об
заклад, что это он их гонит. Да вот он с дьяволами, и целая кладовая в
корзине.
Входят студент, за ним сакристан и цирюльник несут корзину.
Леонарда. Господи Иисусе! Как они похожи на сакристана Ре-
понсе и цирюльника с площади.
Кристина. Смотрите, сеньора, при дьяволах не говорят: «Господи
Иисусе!».
Сакристан. Говорите что угодно: мы, как собаки у кузнеца,
которые преспокойно спят под шум молотков; нас уж ничто не испугает,
не возмутит.
Леонарда. Подойдите поближе, я хочу попробовать то, что в
корзине. И вы тоже возьмите что-нибудь.
Студент. Я во славу Божию отведаю и начну отведыванье с вина.
(Пьет.) Хорошо. Это эскивийское,13 сеньор ваше дьявольство?
Сакристан. Эскивийское, клянусь вам...
Студент. Довольно, черт вас возьми, не продолжайте! Я хорошо
знаком с дьявольскими клятвами. Дьявольство дьявольством, а все-таки
мы пришли сюда не за тем, чтобы творить смертные грехи, а только
приятно провести время час-другой, поужинать и отправиться со
Христом.
Кристина. И они будут ужинать с нами?
Панкрасьо. Э, что ты! Дьяволы не едят.
Цирюльник. Ну, некоторые едят; конечно, не все; но мы из тех,
которые едят.
Кристина. Ах, сеньоры, оставьте здесь этих бедных дьяволов;
они нам ужинать принесли; это будет не очень учтиво, если мы
отпустим их умирать с голоду. Они, как кажется, дьяволы очень честные и
очень порядочные люди.
Леонарда. Они нас не путают; так, если моему мужу угодно,
пусть остаются на здоровье.
Панкрасьо. Пусть остаются; я хочу видеть, чего сроду не видел.
Цирюльник. Господь вам заплатит за ваше доброе дело, сеньоры
мои.

Саламанкская пещера
1079
Кристина. Ах, какие образованные, какие учтивые! Клянусь
вам, если все дьяволы точно такие, так с этих пор они станут моими
друзьями.
Сакристан. А вот слушайте, так, может быть, вы их и вправду
полюбите. (Играет на гитаре и поет.)
Вы послушайте прилежно,
Малознающие люди,
Расскажу я вам свободно,
Если только есть в вас вера,
Что добра в себе содержит...
Цирюльник
Саламанкская пещера!
Сакристан
Вот что бакалавр Туданса14
Написал об ней на коже
От кобылы старой; впрочем,
Говорят, что та кобыла
Молодой была когда-то.
Исписал он ту часть кожи,
Что граничит близко с задом,
Восхваляя через меру...
Цирюльник
Саламанкскую пещеру.
Сакристан
В ней наука для богатых
И для тех, кто за душою
Не имеет ни копейки;
Там и плохонькая память
Округляется и крепнет.
А профессору скамейкой
Служит там смола иль сера,
И полна чудесной силы...

1080
Мигель де Сервантес Сааведра
Цирюльник
Саламанкская пещера.
Сакристан
В ней учились и умнели
Даже мавры из Паланки,
И из грубого невежи
Выходил студент на диво:
Что за ум, что за манера!
Процветай же ты навеки...
Цирюльник
Саламанкская пещера!
Сакристан
Заклинателю, что нами
Здесь командует, желаю,
Чтоб родился изобильно
На его цветущих лозах
Синий виноград и белый.
Если б кто из нашей братьи
Обвинить его задумал,
То такого негодяя
Без суда, дверным запором
Пусть отдуют; нет примера,
Чтоб на подлость покусилась...
Цирюльник. Саламанкская пещера!
Кристина. Довольно! Мы видим, что и дьяволы поэты.
Цирюльник. И все поэты дьяволы.
Панкрасьо. Скажите мне, сеньор мой, — дьяволы все знают —
где изобретены все эти танцы: сарабанда, самбапало и особенно
знаменитый новый эскарраман?15
Цирюльник. Где? В аду; там они имеют свое начало и
происхождение.
Панкрасьо. Да, я этому верю.
Леонарда. Признаюсь, я сама немножко помешана на эскаррама-
не, но из скромности и из уважения к положению, в котором нахожусь,
не осмеливаюсь танцевать.

Саламанкская пещера
1081
Сакристан. Если я буду вашей милости показывать по четыре
тура в день, то в неделю вы будете неподражаемой танцовщицей; вам
для этого очень немногого недостает.
Студент. Все это придет со временем; а теперь пойдемте
ужинать; это дело отлагательства не терпит.
Панкрасьо. Пойдемте. Я желаю увериться, едят дьяволы или
нет, а также во многом другом, что говорят про них; и, ради Бога,
чтобы не уходили они из моего дома, пока не передадут мне науки и всех
знаний, которым учатся в пещере Саламанкской.

РЕВНИВЫЙ СТАРИК
ЛИЦА1
Каньисарес, старик. Кум Каньисареса.
Лоренса, жена его. Альгуасил.
Ортигоса, соседка. Музыканты и плясун.
Кристина, служанка Лоренсы, ее Молодой человек (без речей),
племянница.*
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Комната.2 Входят донья Лоренса, Кристина и Ортигоса.
Лоренса. Это чудо, сеньора Ортигоса, что он не запер дверь; он
моя скорбь, мое иго, мое отчаяние! Ведь это в первый раз с тех пор,
как я вышла замуж, я говорю с посторонними. О, как бы я желала,
чтоб он провалился не только из дому, но и со свету белого, и он, и тот,
кто меня выдал замуж!
Ортигоса. Ну, сеньора моя, донья Лоренса, не печальтесь уж
очень. Вместо старого горшка можно новый купить.
* Обычай брать в услужение племянниц и других родственников водится и у нас в среде
мелкого купечества (примеч. переводчика).

Ревнивый старик
1083
Лоренса. Да, вот такими-то и другими подобными пословицами
и прибаутками меня и обманули. Будьте вы прокляты его деньги,
исключая крестов,* будьте вы прокляты его драгоценности, будьте вы
прокляты наряды, и будь проклято все, что он мне дарил и обещал! На что
мне все это, коли я среди роскоши и бедна и при всем изобилии
голодна?
Кристина. Вот правда, сеньора тетя, справедливо ты
рассуждаешь. Я лучше соглашусь ходить в тряпках, одну повесить сзади, другую
спереди, только б иметь молодого мужа, чем погрязнуть с таким гнилым
стариком, за какого ты вышла.
Лоренса. Я вышла? Что ты, племянница! Меня выдали, ей-Богу,
выдали; а я, как скромная девчонка, лучше умела покоряться, чем
спорить. Если б тогда я была так опытна в этих вещах, как теперь, я б
лучше перекусила себе язык пополам, чем сказала это «да». Скажешь
только две буквы, а плачь потом две тысячи лет из-за них. Но уж я так
думаю: чему быть, того не миновать; и уж чему надо случиться, так ни
предупредить, ни отвратить этого нет никакой человеческой
возможности.
Кристина. Боже мой, какой дрянной старик! Всю-то ночь
двигает под кроватью эту посуду. «Вставай, Кристина, погрей мне простыню,
я иззяб досмерти; подай мне тростник, меня камень давит». Мазей да
лекарств у нас в комнате столько же, как в аптеке. У меня и одеться-то
нет времени, а я еще служи ему сиделкой. Тьфу, тьфу, тьфу,
поношенный старикашка! Грыжа ревнивая!4 Да еще какой ревнивый-то, каких в
свете нет!
Лоренса. Правда, племянница, правда.
Кристина. Помилуй Бог, чтоб я солгала когда!
Ортигоса. Ну так, сеньора донья Лоренса, сделайте то, что я вам
говорила, и увидите, как это будет хорошо. Молодой человек свеж, как
подорожник; очень любит вас, умеет молчать и быть благодарным за то,
что для него делают. А так как ревность и подозрительность старика
нам долго разговаривать не позволяют, то будьте решительнее и смелей;
и я тем самым порядком, как мы придумали, проведу любезного к вам в
комнату и опять уведу, хотя бы у старика было глаз больше, чем у
Аргуса,5 и пусть он, как Сагори,6 видит на семь сажен в землю.
Лоренса. Для меня это внове, и потому я робка и не хочу из-за
удовольствия рисковать своей честью.
* Которые на них изображены. Испанские талеры3 и по-русски назывались:
«крестовики» (примеч. переводника).

1084
Мигель де Сервантес Сааведра
Кристина. Сеньора тетенька, это ведь похоже на песенку про Го-
меса Арьяса:7
Сеньор Гомес Арьяс,
Сжальтесь надо мной.
Над невинной крошечкой,
Девкой молодой!
Лоренса. Ведь это в тебе нечистый говорит, племянница, коли
разобрать твои слова.
Кристина. Не знаю, кто во мне говорит, только знаю, что, как
сеньора Ортигоса рассказывает, я все бы это сделала точь-в-точь.
Лоренса. А честь, племянница?
Кристина. А удовольствия, тетенька?
Лоренса. А если узнают?
Кристина. А если не узнают?
Лоренса. А кто мне порукой, что все это не будет известно?
Ортигоса. Кто порукой? Наше старание, ум, ловкость, а больше
всего смелость и мои выдумки.
Кристина. Ну, сеньора Ортигоса, приведите к нам любовника,
чистенького, развязного, даже немножко и дерзкого, и пуще всего
молодого.
Ортигоса. Все это есть в нем, про кого я говорю-то, да еще и
другие два качества: богат и щедр.
Лоренса. Я не ищу богатства, сеньора Ортигоса; у меня пропасть
драгоценных вещей, и уж я совсем запуталась в разных цветных
платьях, которых у меня множество; в этом отношении мне и желать больше
нечего. Дай Бог здоровья Каньисаресу, он меня рядит в платья, как
куклу, а в драгоценности, как витрину у богатого бриллиантщика. Вот
если б он не забивал окон, не запирал дверей, не осматривал поминутно
весь дом, не изгонял котов и собак за то, что носят мужские клички;
если б он не делал этого и разных других штук, и в сказках не
слыханных, я бы охотно отдала ему назад его подарки и деньги.
Ортигоса. Неужели он так ревнив?
Лоренса. Я вам лучше скажу: он недавно продал очень дорогой
ковер, потому что на нем были вышиты мужские фигуры, и купил
другой, с деревьями, заплатил дороже, хотя он хуже. Прежде чем войти в
мою комнату, надо пройти семь дверей, исключая наружную, и все
запираются на ключ, а ключи, — я до сих пор не могу догадаться, куда
он их прячет на ночь.

Ревнивый старик
1085
Кристина. Тетенька, я думаю, что он прячет их под рубашку.
Лоренса. Не думай, племянница; я сплю с ним вместе и знаю,
что при нем нет ключей.
Кристина. Да еще всю ночь ходит, как домовой, по всему дому;
и если случайно услышит музыку на улице, бросает камнями, чтобы
уходили. Он злой, он колдун, он старый! Больше нечего и сказать о
нем.
Лоренса. Сеньора Ортигоса, смотрите, брюзга скоро воротится
домой, он может вас застать — и все пропало. А что он захочет
сделать, так делает скоро; и все это мне так опротивело, что остается
только надеть петлю на шею, чтоб избавиться от такой жизни.
Ортигоса. А вот, может быть, как начнется для вас новая жизнь,
эти дурные мысли и пройдут, и придут другие, более здравые и более
приятные для вас.
Кристина. Так и будет; я за это готова дать себе палец на руке
отрубить. Я очень люблю сеньору тетеньку, и мне до смерти жаль
видеть ее такой задумчивой и скучной и под властью такого старого и
перестарого, и хуже, чем старого; я никак досыта не наговорюсь, что он
старый, старый...
Лоренса. Однако он тебя любит, Кристина.
Кристина. Оттого, что старый. Я часто слыхала, что старики
всегда любят молоденьких девочек.
Ортигоса. Это правда, Кристина. Ну, прощайте; я хочу
вернуться домой к обеду. Держите на уме то, о чем мы уговорились; вы
увидите, как мы обделаем это дело.
Кристина. Сеньора Ортигоса, сделайте милость, приведите мне
какого-нибудь школьника-мальчонка,8 чтобы и мне какая-нибудь забава
была.
Ортигоса. Я этому ребенку рисованного доставлю.
Кристина. Не хочу я рисованного, мне живого, живого,
беленького, хорошенького, как жемчужинка!
Лоренса. А если его дядя увидит?
Кристина. Я скажу, что это домовой, дядя испугается, а мне
будет весело.
Ортигоса. Хорошо, я приведу; и прощайте. (Уходит.)
Кристина. Вот что, тетенька, если Ортигоса приведет любовника,
а мне школьника, и сеньор их увидит, нам уж больше нечего делать, как
схватить его всем, задушить и бросить в колодезь или похоронить в
конюшне.
Лоренса. А ведь ты, пожалуй, готова и сделать то, что говоришь.

1086
Мигель де Сервантес Сааведра
Кристина. Так не ревнуй он и оставь нас в покое! Мы ему
ничего дурного не сделали и живем, как святые.
Уходят.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Улица. Входят Каньисарес-старик и его кум.
Каньисарес. Сеньор кум, сеньор кум, если семидесятилетний
женится на пятнадцатилетней, так он или разум потерял, или имеет
желание как можно скорее отправиться на тот свет. Я думал, что донья
Лоренсика будет мне подругой и утешением, будет сидеть у моей
постели и закроет мне глаза, когда я умирать буду; но едва я успел жениться
на ней, как стала меня одолевать тоска да беспокойство всякое. Было
хозяйство, так хозяйку захотел; мало было горя, так прибавил.
Кум. Была, кум, ошибка, но небольшая; потому что, по словам
апостола, лучше жениться, чем страстями распаляться.9
Каньисарес. Где уж мне распаляться! Каждая малая вспышка
обратит меня в пепел. Я желал подруги, искал подругу и нашел
подругу; но упаси Господи от такой подруги, какова она!
Кум. Вы ревнуете жену, сеньор кум?
Каньисарес. К солнцу, которое на нее смотрит, к воздуху,
который ее касается, к юбкам, которые бьются об нее.
Кум. Подала она повод?
Каньисарес. Ни малейшего, да и не может ничем, никак,
никогда и нигде; окна не только заперты, но закрыты занавесками и
ставнями; двери не отпираются никогда; ни одна соседка не переступает моего
порога и никогда не переступит, пока я, благодаря Бога, жив. Кум,
дурное приходит в голову женщинам не на юбилеях, не на процессиях
или других народных увеселениях; где они портятся, где они
извращаются и где сбиваются с пути, так это у своих соседок и приятельниц.
Дурная подруга прикроет срамных дел больше, чем даже покров ночи.
Связи начинаются и устраиваются более у приятельниц, чем в разных
собраниях.
Кум. Да, я то же думаю. Но, если сеньора донья Лоренса не
выходит из дому и к себе никого не принимает, так об чем же, кум, вам
печалиться?

Ревнивый старик
1087
Каньисарес. А о том, что недалеко то время, когда Лоренса
догадается, чего ей недостает. Это будет очень дурно, так дурно, что я и
вздумать боюсь; а от боязни прихожу в отчаяние и с отчаянием-то живу
да маюсь.
Кум. Да и есть причина вам бояться, потому что женщины желают
пользоваться вполне тем, что им предоставляет супружество.
Каньисарес. Моя более других чувствует, что такое супружеская
жизнь.
Кум. Это тоже плохо, сеньор кум.
Каньисарес. Нет, нет, нисколько! Потому что Лоренса проще
голубя и до сих пор ничего не понимает в этих глупостях. Прощайте,
сеньор кум, я пойду домой.
Кум. Я тоже хочу пойти с вами, посмотреть на сеньору Лоренсу.
Каньисарес. Знайте, кум, что у древних римлян была пословица:
amicus usque ad aras. Это значит: друг только до домашнего алтаря, то
есть надо делать друг для друга все, что не противно Богу. А я говорю,
что у меня мой друг usque ad portam,— только до двери, потому что
никто не перешагнет моего порога. Прощайте, сеньор кум, и извините
меня. (Уходит.)
Кум. В жизнь свою не видал человека более подозрительного,
более ревнивого и более грубого. Он из тех людей, которые сами на себя
цепи накладывают и которые всегда умирают от той болезни, которой
боятся. (Уходит.)
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Комната. Входят донья Лоренса и Кристина.
Кристина. Тетенька, дядя что-то долго замешкался, а сеньора
Ортигоса еще дольше.
Лоренса. Да уж лучше б он и совсем не приходил, а она и
подавно; он мне надоел, а она меня в стыд вводит.
Кристина. Все-таки всякое дело надо прежде испробовать,
сеньора тетенька; ну, а не выйдет толку, можно и бросить.
Лоренса. Ай, что ты, племянница! Уж в этих делах я или не знаю
ничего, или знаю и скажу тебе, что вся и беда-то в том, что
попробуешь.

1088
Мигель де Сервантес Сааведра
Кристина. Надо правду сказать, сеньора тетенька, у вас мало
смелости; будь я на вашем месте, да я бы никаких волков не побоялась.
Лоренса. В другой раз я тебе говорю и тысячу раз еще скажу,
что сатана в тебя вселился да и разговаривает. А ведь это сеньор! Как
он вошел?
Кристина. Он, должно быть, отпер своим ключом.
Лоренса. Ну его к черту с его ключами!
Входит Каньисарес.
Каньисарес. С кем вы разговаривали, донья Лоренса?
Лоренса. С Кристиной разговаривала.
Каньисарес. То-то же, вы смотрите, донья Лоренса!
Лоренса. Я говорю, что разговаривала с Кристиной. С кем же
мне еще разговаривать? Разве есть с кем?
Каньисарес. Не желал бы я, чтобы вы и сами с собой
разговаривали, это всегда ко вреду для меня.
Лоренса. Не понимаю я этих ваших разглагольствований, да и
понимать не хочу. Дайте хоть сьесту*10 мирно провести.
Каньисарес. Да я даже и во время ночного бдения не желаю
воевать с вами. Но кто это так сильно стучит в дверь? Посмотри,
Кристина, кто там, и если нищий, так подай милостыню, и пусть идет
дальше.
Кристина. Кто там?
Ортигоса (за сценой). Это соседка Ортигоса, сеньора Кристина.
Каньисарес. Ортигоса, да еще и соседка? Сохрани, Господи!
Спроси, Кристина, чего ей нужно, и дай ей, но с условием, чтоб не
всходила на крыльцо.
Кристина. Что вам угодно, сеньора соседка?
Каньисарес. Слово «соседка» меня возмущает; называй ее по
имени, Кристина.
Кристина. Скажите, что вам нужно, сеньора Ортигоса?
Ортигоса. Я хочу попросить сеньора Каньисареса об одном деле,
которое касается моей чести, жизни и души.
Каньисарес. Скажи, племянница, этой сеньоре, что у меня есть
дело, которое тоже касается всего этого и даже больше, и чтобы она
поэтому не приходила сюда.
Лоренса. Боже, вот дикий поступок! Разве вас нет здесь, со
мной? Что ж, меня съедят, что ли, глазами-то? Или на воздухе унесут?
* Отдых в полдень (примеч. переводчика).

Ревнивый старик
1089
Каньисарес. Ну, коли вы желаете, так пусть войдет, сто тысяч
ей чертей!
Кристина. Войдите, сеньора соседка!
Каньисарес. Ах, роковое это слово для меня: «соседка»!
Входит Ортигоса: у нее в руках ковер, по четырем углам которого изображены
Родамонт, Мандрикардо, Руджеро и Градассо;11 Родамонт изображен закутанным
в плащ.
Ортигоса. Сеньор души моей, подвигнутая и возбужденная
доброй славой о вашем великом милосердии и многих благодеяниях, я
осмелилась прийти просить вашу милость оказать мне такое одолжение,
милосердие, помощь и благодеяние — купить у меня этот ковер. Мой сын
взят под стражу за то, что ранил цирюльника. Суд приказал произвести
хирургу осмотр, а мне нечем заплатить ему, последствия могут быть
опасные и очень убыточные, потому что мой сын парень отчаянный.
Я хотела бы выкупить его из тюрьмы сегодня или завтра, если
возможно. Работа хорошая, ковер новый, и при всем том я отдам его за такую
цену, какую ваша милость назначит, хоть и в убыток. Сколько я в свою
жизнь вот так-то растеряла добра! Держите, сеньора моя, развернем
его, чтобы сеньор мог видеть, что в моих словах нет обмана. Подымите
выше, сеньора. Посмотрите, как хороши коймы. А фигуры по углам
совсем живые.
Когда поднимают перед Каньисаресом и показывают ему ковер, входит молодой
человек и пробирается во внутренние комнаты.12
Каньисарес. О, это милый Родамонт! Что ему нужно в моем
доме, этому закутанному сеньору? Если б он знал, как я люблю эти
подходы и прятанья, он бы ужаснулся.
Кристина. Сеньор дяденька, я ничего не знаю о закутанных;
и если кто вошел к нам в дом, так по воле сеньоры Ортигосы, а я,
пусть черт меня возьмет, если я словом или делом виновата в том,
что он вошел; говорю по совести. Уж это будет черт знает что такое,
если вы, сеньор дядя, подумаете, что это я виновата в том, что он
пришел.
Каньисарес. Да, я вижу, племянница, что виновата сеньора
Ортигоса. Я и не удивляюсь этому, потому что она не знает ни моего
характера, ни того, как я не люблю таких рисунков.
Лоренса. О рисунках он говорит, племянница, а не о другом
чем-нибудь.
Кристина. Да я про то же говорю. (Про себя.) Ах, Господи
помилуй! Опять душа на свое место стала, а то было в пятки ушла.
35 Зак. № 4086

1090
Мигель де Сервантес Сааведра
Лоренса. На кой черт мне этот трехполенный верзила, да и к
тому же поводись я с этими ребятами, так...
Кристина (про себя). Ай, как неловко, в какую беду влететь
можно с такими проказами!
Каньисарес. Сеньора Ортигоса, я не охотник до закутанных лиц
и ни до какого переряживанья; вот вам дублон, этого довольно на ваши
нужды, и уходите из моего дома как можно скорей, сию же минуту, и
возьмите свой ковер.
Ортигоса. Продли Бог вашей милости веку больше, чем Морда-
суилу иерусалимскому.13 Вот клянусь жизнью этой сеньоры, имени я их
не знаю, пусть они приказывают мне, а я буду служить день и ночь
телом и душой, потому что у них душа, надо полагать, как есть у
горлинки невинной.
Каньисарес. Сеньора Ортигоса, кончайте и уходите! Не ваше
дело чужие души разбирать.
Ортигоса. Если вашей милости нужно какого-нибудь пластыря
против болезни матки, так у меня есть удивительные, и против зубной
болезни я знаю такие слова, которые всякую боль как рукой снимают.
Каньисарес. Кончайте, сеньора Ортигоса; у доньи Лоренсы нет
ни болезни матки, ни зубной боли, все у ней здоровы и целы, и во всю
ее жизнь еще не выпало ни одного.
Ортигоса. Еще выпадут, Бог даст; ей Господь долгую жизнь
пошлет, а старость уж вконец зубы-то сокрушает.
Каньисарес. Ах, Господи, нет возможности отделаться от этой
соседки! Ортигоса, дьявол ли ты, соседка ли, или кто бы там ни было,
убирайся, освободи нас!
Ортигоса. Справедливо говорить изволите. Не сердитесь, ваша
милость, я ухожу. (Уходит.)
Каньисарес. Ох, уж эти мне соседки, соседки! Разжигало меня
каждое слово этой соседки, и именно потому только, что она соседка.
Лоренса. Ая вам говорю, что у вас характер совсем как у
варвара и у дикого. Что такое сказала эта соседка, что вы так взъелись на
нее? Вы ко всякому доброму делу примешиваете какой-нибудь
смертный грех. Волчий рот, скорпионов язык, бездонная яма злости!
Каньисарес. Нет, нет, остановите вашу мельницу, а то это
добром не кончится. А вот не нравится мне, что вы так заступаетесь за
вашу соседку.
Кристина. Сеньора тетенька, шли бы вы к себе в комнату и
позабавились чем-нибудь; оставьте дядю в покое: он, кажется,
сердит.

Ревнивый старик
1091
Лоренса. Я так и сделаю, племянница, и не покажусь ему на
глаза целых два часа. Божусь тебе, я его так отпотчую, что он доволен
останется. {Уходит,)
Кристина. Дяденька, видели, как она скоро дверь-то
защелкнула? Я думаю, она теперь ищет какой-нибудь запор, чтоб припереть ее
покрепче.
Лоренса (за сценой). Кристиника, Кристиника!
Кристина. Что угодно, тетенька?
Лоренса. Если б ты знала, какого мне любовника судьба послала!
Молодой, красивый, смуглый и весь померанцевыми цветами продушен.
Кристина. Боже мой, какие глупости, какое ребячество! Вы с ума
сошли, тетенька?
Лоренса. Ничуть, в полном своем разуме. Ну, божусь тебе, если
бы ты увидела, ты бы возрадовалась.
Кристина. Боже мой, какие глупости, какое ребячество!
Дяденька, побраните ее, она даже и в шутку не должна говорить таких
непристойностей.
Каньисарес. Ты дурачишься, Лоренса? Но я тебе серьезно
говорю, я совсем не в расположении терпеть от тебя такие шутки.
Лоренса. Не шутки, а правда; да еще какая правда-то! Чего
лучше не бывает!
Кристина. Боже мой, какие глупости, какое ребячество!
Скажите, тетенька, уж не там ли и мой школьник?
Лоренса. Нет, племянница. Он придет как-нибудь в другой раз,
если захочет Ортигоса, соседка.
Каньисарес. Лоренса, говори, что хочешь, только слова
«соседка» не произноси никогда; у меня трясутся все члены, как я его услышу.
Лоренса. И у меня тоже трясутся, только от любви к соседке.
Кристина. Боже мой, какие глупости, какое ребячество!
Лоренса. Теперь-то я увидала, каков ты, проклятый старик! А до
сих пор, пока я жила с тобой, ты меня все обманывал.
Кристина. Побраните ее, дяденька, побраните ее, дяденька, уж
очень она бесстыдничает.
Лоренса. Я хочу помочить бородку моему милому ангельской
водой14 из бритвенного тазика; он так хорош лицом, вот как есть ангел
писаный!
Кристина. Боже мой, какие глупости, какое ребячество!
Расшибите ее на мелкие части, дяденька!
Каньисарес. Не ее, а двери, за которыми она прячется, я
расшибу на мелкие части.

1092
Мигель де Сервантес Сааведра
Лоренса. Незачем; видите, они отворены. Войдите и увидите, что
я правду говорила.
Каньисарес. Хоть я и знаю, что ты шутишь, но я войду, чтоб
тебя на ум наставить.
Идет в дверь. В дверях Лоренса выплескивает ему в глаза воду из бритвенного
тазика. Каньисарес возвращается и протирает глаза; Кристина и донья Лоренса
окружают его. В это время молодой человек пробирается из комнаты и уходит.
Ведь, ей-Богу, ты меня чуть не ослепила, Лоренса! К черту эти
шутки, от них без глаз останешься.
Лоренса. Посмотрите, с кем меня судьба связала! С самым-то
злым человеком на свете! Посмотрите, он поверил моим выдумкам, по
своей... только потому, что я его ревность поддразнила! Как испорчено,
как загублено мое счастье! Заплатите же вы, волосы, за злодеяние
этого старика! Оплакивайте вы, глаза, грехи этого проклятого!
Посмотрите, как он мою честь и славу поддерживает! Подозрения он принимает
за действительность, ложь за правду, шутки за серьезное, забаву за
преступление! Ах, у меня душа расстается с телом!
Кристина. Тетенька, не кричите так; все соседи соберутся.
Альгуасил (за сценой). Отоприте двери! Отоприте сейчас, или я
расшибу их в прах!
Лоренса. Отопри, Кристиника, и пусть весь свет узнает мою
невинность и злобу этого старика.
Каньисарес. Господи помилуй! Да ведь я сам говорил тебе, что
ты шутишь. Потише, Лоренса, потише!
Входят альгуасил, музыканты, танцовщик и Ортигоса.
Альгуасил. Что это? Что за ссора? Кто кричал здесь?
Каньисарес. Сеньор, ничего нет; ссора между мужем и женой;
она сейчас же и кончилась.
Музыкант. А мы, черт возьми, то есть я и мои товарищи, мы,
музыканты, были здесь неподалеку, на сговоре, и прибежали на крик с
немалой тревогой, полагая, что это что-нибудь другое!
Ортигоса. И я тоже, грешным делом, подумала.
Каньисарес. По правде сказать, сеньора Ортигоса, если бы не
вы, так не вышло бы того, что вышло.
Ортигоса. Это по грехам моим; я такая несчастная, что
нежданно-негаданно на меня всякие чужие грехи сваливают.
Каньисарес. Сеньоры, отправляйтесь подобру-поздорову! Я
благодарю вас за ваше доброе желание, но уж теперь мы опять
примирились с женой.

Ревнивый старик
1093
Лоренса. Примиримся, если вы прежде попросите у соседки
прощения за то, что дурно думали о ней.
Каньисарес. Если у всех соседок, о которых я дурно думаю, мне
просить прощения, то этому конца не будет. Но все-таки я прошу
прощения у сеньоры Ортигосы.
Ортигоса. И я вас извиняю и теперь, и напредки.
Музыкант. Ведь не напрасно же мы сюда пришли: играйте,
товарищи, пляши, плясун! Отпразднуем замирение песенкой.
Каньисарес. Сеньоры, я не люблю музыки; я наслушался ее
довольно.
Музыкант. Да хоть бы вы и не любили, мы все-таки споем.
Музыканты (поют)
На Иванов день дожди,15
Урожая уж не жди;
А как брань в тот день зайдет,
Будет мир на целый год.
Когда в дождь хлеб на току,
Виноградники в цвету,
У несчастных поселян
Плохо в житницах и в бочках.
Если ж ссоры да жары
Приключатся на Ивана,
Будет мирно целый год
И здорово для кармана.
Желчь в каникулы вскипает,
А под осень утихает.
И недаром разговоры
Про Иванов день идут,
Что в Иванов день раздоры
Мир на целый год дают.
Плясун пляшет.
Музыканты (поют)
Между мужем и женою
Хоть частенько брань идет,
Но она всегда ведет
Примиренье за собою.
О ненастье нет помину,

1094
Мигель де Сервантес Сааведра
Если солнышко взойдет,
Ссора на Иванов день
Мир дает на целый год.
Каньисарес. Вот вы сами видите, ваши милости, в какое
беспокойство и расстройство поставила меня соседка. Так прав ли я, что не
люблю соседок?
Лоренса. Хоть мой муж и не любит соседок, но я целую ваши
ручки, сеньоры соседки.
Кристина. И я тоже. А если б моя соседка привела мне
школьника, то была бы она самая лучшая соседка. Прощайте, сеньоры соседки!

ПРИЛОЖЕНИЯ

В. Ю. Силюнас
СЕРВАНТЕС — ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА
Драматургия Сервантеса не столь знаменита, как его «Дон Кихот»,
но и она — плод трудов гения. Однако перед исследователем,
стремящимся понять, что она значит для театра, стоит ряд трудных задач.
Обычно сочинения того или иного автора проясняются произведениями
предшественников и современников — иначе говоря тем, что составляло
круг чтения писателя. С театральными текстами давно минувших веков
дело обстоит иначе, и как будто бы от нашего внимания начисто
ускользает то, на что они опирались. Дело в том, что вплоть до конца XVII в.
тексты для сцены создавались, как правило, или по крайней мере
преимущественно, не для чтения, а для того, чтобы их сыграли на
подмостках; они являлись основой грядущих спектаклей, стремились их
предопределить, превращаясь в своего рода «режиссерские планы» дорежис-
серской эры. Драматурги классической поры, включая Сервантеса, чаще
всего не могли читать произведения своих предтеч или товарищей по
цеху по той простой причине, что они не были напечатаны. Главный
соперник Сервантеса — Лопе де Вега опубликует первый сборник своих
комедий лишь в 1604 г., после того как напишет их несметное
количество; из ранних драм самого Сервантеса «Алжирские нравы» и «Ну-
мансия», сочиненные и поставленные в 1583-м или 1585 г., были
опубликованы лишь в 1784 г., двести лет спустя. Но и без того понятно, что
история любого вида искусства, в том числе драматического, — это
последовательное выстраивание ряда созданий, принадлежащих этому
виду. Таким образом, если, обращаясь к Сервантесу-прозаику, мы не
можем не поинтересоваться, какая литература была ему ведома,
памятуя, кстати, как подробно перечисляет он книги, прочитанные Дон Ки-

1098
Приложения
хотом, то, говоря о Сервантесе-драматурге, мы должны задаться
вопросом, что он видел на подмостках.
Правда, Сервантес в своем предисловии к «Восьми комедиям и
восьми интермедиям», вопреки существующей традиции и практике,
утверждает, что предназначал эти сочинения для чтения, но это же
предисловие красноречиво свидетельствует, что соотносил-то он их с
театром, со своим зрительским опытом.
Фразу Дон Кихота (2, 11): «Лицедейство пленило меня, когда я
был маленький, а в юности я не выходил из театра», мог произнести и
сам Сервантес. Оказывается, что судьба весьма прочно связала его с
театром. Лопе де Руэду, об игре которого он рассказывает в
предисловии к «Восьми комедиям...», он видел в совсем юном возрасте. В конце
1560-х—первой половине 1570-х гг., неся солдатскую службу в
Италии, Сервантес наверняка не остался равнодушным к спектаклям
комедии дель арте.1 Заслуживает, в частности, внимания предположение, что
он видел знаменитейшую труппу «Джелози», руководимую Андреини.
В 1568 г. Сервантес во время карнавала находился в Милане, в 1571-м
и 1574 г. был в Генуе, а также в Венеции и в других местах, где
гастролировали комедианты. На навеянной выступлениями «Джелози»
гравюре из так называемого «Сборника Фоссарда» изображен Арлекин —
странствующий рыцарь, едущий на осле, в латах, с мечом у пояса и
пикой в руке, с железной кастрюлей вместо шлема на голове.2 Потомок
страшного демона Элекена (Herlequin, Helequin etc.), предводителя
«дикой охоты» из средневековых и более поздних «видений», в которых
речь идет о страшной своре мертвецов или дьяволов, преследующих все
живое, Арлекин в народной комедии масок становится потешным
персонажем — смех, как это свойственно карнавальной культуре, побеждает
страх. Однако на гравюре, на которую мы ссылаемся, Арлекин,
названный в подписи к изображению «странствующим рыцарем», сохраняет,
хоть и пародийно сниженную, грозную воинственность. Закономерно
возникает вопрос, был ли он одним из прообразов «странствующего
рыцаря» Сервантеса и имел ли Дон Кихот в виду в 12-й главе 2-го тома
романа именно маски комедии дель арте, называя главные амплуа в
«театре мира»: «Один изображает негодяя, другой — плута, третий —
1 Busi S. Cervantes's Use of Character Names and the commedia dell'arte // Modern
Language Rev. 1972. N 37. P. 310—700; Rota J. B. The Commedia dell'arte in the Theater of
Cervantes : Dis., 1976; Sito Alba M. La commedia dell'arte : Clave esencial de la gestación del
«Quijote» // Arbor. 1983. N 45/69. P. 7—30.
¿Vélez-Sainz J. El «Recueil Fossard», la compañía de los Gelosi y la génesis de «Don
Quijote» // Cervantes. 2000. Vol. 20. N 2. P. 31—51.

В. Ю. Силюнас. Сервантес — человек театра 1099
купца, четвертый — солдата, пятый — сметливого простака, шестой —
простодушного влюбленного...».3 Хулио Велес-Саинс считает, что
«негодяй» — это Бригелла; «плут» — это Арлекин; «купец» —
Панталоне; «солдат» — Капитан, «сметливый простак» — Пульчинелла, а
«простодушный влюбленный» — Влюбленный из итальянской
комедии.4 Исследователи творчества Сервантеса Стефан Буси, Сито Альба
и один из крупнейших знатоков его Агустин Редондо полагают, что
писатель также видел спектакли выступавшей в Испании с 1573-го по
1583 г. труппы Дзана Ганассы.5 Карнавальная антагонистическая пара,
толстый и тощий, в труппе Альберто Назели — Дзан Ганасса,
исполнявший самого себя, и его партнер Стефанелло Боттарго (Абигардо
Франческо Бальди) — оставили заметный след в испанской культуре.
В карнавальном шествии в Валенсии в 1592 г., согласно свидетельству
той поры, «целая толпа „ганасс" и „ботарг" пела макаронические
песни».6 Более того, ганасса на североитальянском диалекте означает
«длинную челюсть» — вспомним, что ламанчский идальго сперва хотел
назвать себя Дон Челюсть — Quijada; на каталонском языке «ganassa»
стало означать высокого и худого человека — все это дает для Редондо
основания считать, что пара масок именно из этой труппы комедии дель
арте послужила одним из прототипов бессмертной пары в «Дон
Кихоте». Так или иначе, в ряде комедий и в интермедиях Сервантеса царит
дух карнавальной игры, господствовавшей у итальянских комедиантов, и
это еще важнее, чем прямые совпадения в его интермедии «Ревнивый
старик» — «El Viejo celoso» с «Vecchio geloso» — одним из сценариев
комедии масок из сборника Антонио Сакки.
Но этот дух проявился не сразу. С октября 1575 г. до конца
сентября 1580 г. доблестный солдат Сервантес томился в застенке у
алжирских пиратов, чудом не казненный после нескольких героических
попыток бегства. Весьма возможно, что замыслы его ранних
театральных сочинений стали вызревать еще в плену — тогда, когда писателю
хотелось не забавлять публику, а обратить ее внимание на ужасы
неволи.
Одно из ранних сочинений, написанных Сервантесом, —
отправленное из плена доброму знакомому Матео Васкесу, ставшему секретарем
3 Сервантес Сааведра М. де. Собр. соч.: В 5 т. М., 1961. Т. 2. С. 97 (пер. Н. М.
Любимова).
^VelezSainz ]. El «Recueil Fossard»... P. 31.
5 Redondo A. Otra manera de leer el «Quijote». Madrid, 1977. P. 209.
6 Ibid. P. 210.

1100
Приложения
Филиппа И, послание в стихах, в котором он решительно призывает
короля вторгнуться в Алжир и освободить 2500 христианских рабов —
товарищей по несчастью. Письмо было доставлено адресату братом
Мигеля, Родриго, вернувшимся в сентябре 1577 г. из алжирских
застенков, но, похоже, так и не легло на стол всесильного монарха. Тогда-то
Сервантес мог взяться за драму, которая энергичней, нежели любое
письмо, убедила бы власть прийти на спасение узников, но если до
Филиппа II не дошло стихотворное обращение, то могло ли дойти
сценическое сочинение? Сервантес надеялся на это. Он был в начале 70-х гг.
XVI в. в близких отношениях с Анной Франка (или Вильяфранка),
которая вместе со своим мужем, Алонсо Родригесом, входила в труппу,
руководимую актером и антрепренером Сальседо. Вероятно, благодаря
этому Сервантес еще больше сдружился с театром, подобно тому как
страстному увлечению сценой Лопе де Веги способствовала любовь к
красавице Елене Осорио, выступавшей вместе с супругом в труппе
своего отца Херонимо Веласкеса. Вместе с Анной Франка выступал
и товарищ детских лет Сервантеса — Томас Гутьеррес, который
вскоре стал хозяином собственной труппы, игравшей не только в публичных
театрах — корралях, но и в мадридском королевском дворце —
Алькасаре. Стало быть, Гутьеррес мог представить перед властями
ратующую за спасение узников драму Сервантеса «Алжирские нравы»
(«El trato de Argel»), которую широкая публика увидела, скорее всего,
в 1584 г.
Отбыв после возвращения из плена в Португалию, Сервантес в
1582 г. оказывается в Мадриде и погружается в водоворот столичной
театральной жизни, в частности, водит дружбу с актерами и
антрепренерами — с Педро Моральесом и уже упомянутыми Томасом Гутьер-
ресом и Херонимо Веласкесом и ставит подпись на одном из деловых
документов, касающемся супруги последнего Инесы Осорио. Со
знанием дела он отзовется о своих товарищах устами мудрого безумца —
героя новеллы «Лиценциат Видриера»: «...актеры в поте лица с
великим трудом зарабатывают свой хлеб: они всегда должны много учить
наизусть, подобно цыганам, они постоянно скитаются из одного селения
в другое, из гостиницы на постоялый двор, мучая себя из-за чужого
удовольствия, так как благополучие их зависит от угождения вкусу
публики (...). Содержатели трупп тоже трудятся до изнеможения, ибо они
обязаны всегда много зарабатывать, дабы к концу года не залезть в
такие долги, из-за которых кредиторы вчиняют иски. А в заключение
скажу, что актеры так же необходимы в государстве, как леса, рощи,
приятные глазу виды и все вообще предметы, доставляющие нам благо-

В. /О. Силюнас. Сервантес — человек театра
1101
родное развлечение».7 Прибавим к этому, что друг семьи Сервантеса в
Алькала де Энарес, родном городе Мигеля, актер Алонсо Хетино де
Гусман, игравший в труппе родоначальника профессионального
испанского театра Лопе де Руэды, в 1583 г. занимался по поручению
религиозных братств, содержащих театральные здания, обустройством одной
из главных столичных сценических площадок — корраля де ла Крус.
Он мог любой труппе, выступавшей в этом театре, получившем вместе с
корралем дель Принсипе исключительные права для представления
публичных спектаклей в Мадриде, рекомендовать сочинения давнего
знакомого. Следовательно, между 1583 г., после того как Филипп II и его
двор вернулись из Португалии в Мадрид и театральная жизнь здесь
стала бить ключом, и 1587 г., когда Сервантес оставляет, как он
скажет, «перо и комедии» и переезжает в Севилью служить «королевским
комиссаром по продовольствию», он и должен был написать 20 или
30 произведений для сцены, которые, как он уверяет, в былое время
создал, — темп, в котором мог без затруднения творить Лопе де Вега.
Работая над пьесами, Сервантес мог отталкиваться не только от
комедии дель арте, но и постановок испанских трупп в мадридских театрах
середины 80-х гг. XVI в. Что же шло в столице в это время, кроме
спектаклей итальянцев?
Ранние произведения Сервантеса для сцены свидетельствуют, что он
был хорошо знаком с «трагедиями ужаса».8 Так называют опыты
испанцев, следовавших как античным образцам, принадлежащим перу
Софокла, Еврипида и преимущественно Сенеки, так и таким итальянским
ренессансным трагикам, как Джиральди Чинтио и Лодовико Дольче.9
Известный гуманист, автор программного «Диалога о достоинстве
человека», ректор Саламанкского университета Фернан Перес де Олива
(1494—1531) создает в подражание «Электре» Софокла «Месть
Агамемнона» и навеянную «Гекубой» Еврипида «Печальную Гекубу» —
испанские трагедии, написанные прозой и пронизанные нравственным
пафосом в христианском духе. Трагедии на латыни или чередующие
латынь и испанский ставятся в иезуитских коллегиях и в университетах,
служа педагогическим целям, способствуя изучению риторики и
грамматики, приобщая к навыкам декламации и к религиозным ценностям. Та-
7 Сервантес Сааведра М. де. Собр. соч.: В 5 т. М., 1961. Т. 3. С. 244—245 (пер.
Б. А. Кржевского).
8 Hermenegildo Л. La tragedia en el Renacimiento español. Barcelona, 1973.
9 Hermenegildo A. La tragedia: de Perez Oliva a Juan de la Cueva // Historia del teatro
español. T. 1 / Dir. J. Huerta Calvo. Madrid, 2003. P. 475—499.

1102
Приложения
кова прежде всего «Трагедия о Святом Эрменехильдо» отца Эрнандо
де Авилы, поставленная в 1591 г. в севильской коллегии, носящей имя
этого святого, рассказывающая о том, как вестготский принц становится
христианином и принимает мученическую смерть за веру. Зачастую,
опираясь на античные каноны, писатели стремятся обрести современное
звучание: «Габриэль Лобо Лассо де ла Вега обожествляет монархию, в
то время как другие трагики — Бермудес, Вируэс, Артиеда — нередко
демонстрируют фигуру короля, оказывающегося безумцем,
несправедливым правителем или даже кровавым тираном».10 Галисиец Херонимо
Бермудес (1530?—1606) публикует в 1577 г. в книге под названием
«Первые испанские трагедии», «Нису жалостную» («Nise lastimosa») и
«Нису вознагражденную» («Nise laureada»). В этих произведениях,
навеянных трагедией португальца Антонио Феррейры «Кастро», имя
Нисе — это анаграмма имени Инее де Кастро, тайно обвенчанной с
принцем доном Педро, убитой подлыми царедворцами при
попустительстве слабовольного и ничтожного короля дона Альфонсо. Принц,
объявив войну отцу и став королем после его смерти, выкапывает труп
Инее, публично коронует ее и устраивает кровавую расправу над
убийцами.
Сервантес в раннем романе «Галатея» и в «Дон Кихоте» не жалел
похвал трагедиям Луперсио Леонардо де Архенсолы (1563—1613),
сочиненным между 1579-м и 1585 г., изображавшим настоящие кровавые
оргии: в «Изабелле» героиня-христианка отвергает домогательства
мавританского царя, обрекая себя на гибель; убиты ее мать, отец и сестра,
гибнут их убийцы, королевский советник, сам король и убившая его
сестра Аха, которую топят в озере; в «Александре» египетская царевна
Александра моет руки в крови умерщвленного советника; прежде чем
принять яд, откусывает собственный язык и бросает его в царя,
который в свою очередь убивает детей восставших против него полководцев
и гибнет во время осады города... Полны сцен насилия и трагедии другого
близкого раннему Сервантесу драматурга Кристобаля Вируэса (1550—
1609?) — «Великая Семирамида», «Неистовый Аттила», «Жестокая
Кассандра», также написанные в 80-е гг. Хуан де ла Куэва (ок. 1550—1610),
обратившийся к сюжетам из испанской истории, — трагедия «Семь
инфантов Лары» и другие — был представлен в Мадриде труппами
Алонсо Родригеса и Педро де Салданьи в конце 70-х—начале 80-х гг.
Вероятно, Сервантес видел на столичных подмостках спектакли
Архенсолы, Вируэса и Куэвы. Все эти авторы «трагедий ужасов» были,
ю Ibid. Р. 479.

В. Ю. Силюнас. Сервантес — человек театра 1103
как и он в ту пору, приверженцами стиля «ренессансного
классицизма»,11 как и более поздний французский классицизм XVII в.,
соблюдавшего правила «трех единств» — единства места, действия,
исключающего побочные линии сюжета, и единства времени, требующего, чтобы
сценические события происходили в течение 24 часов. Тяготевшие к
стилистической узде «ренессансные классицисты» стремились к
строгому упорядочиванию слова, жеста и сценических композиций,
составлявших целостную систему, стержнем которой являлась риторика с
присущей ей правильностью и ясностью слога. Драматурги отталкивались не
от площадных зрелищ, а от интонационного строя проповеди и
ораторской речи. Слово чаще всего служило не рычагом действия, а средством
рационалистического анализа, противостоящего дурману преступных
страстей. Но их суровое осуждение, нравственный ригоризм, равнение
на древних, стремление к торжественности и масштабности вело к
словесной и мизансценической статике, к чуждой разговорной речи
декламации, лишь в самые художественно убедительные моменты
вибрирующей от внутреннего напряжения.12
Все это характерно и для ранних драм Сервантеса, который долго
будет отстаивать подобную стилистику в театре. В 48-й главе
вышедшего в 1605 г. 1-го тома «Дон Кихота» священник называет комедии,
явно имея в виду произведения Лопе де Веги и его сподвижников и
последователей, вызывающие восторг завсегдатаев корралей, «зеркалами
бессмыслицы, образцами глупости и олицетворением распутства»,
«подчиненными не законам искусства, а капризам черни», каноник же
объявляет их чушью, в которой нет ни склада ни лада, и нет сомнения, что
собеседники выражают точку зрения автора, протестующего, как и они,
против нарушения ренессансно-классицистских правил. «В самом деле,
что в сем случае может быть несообразнее, когда в первой сцене
первого акта перед нами дитя в пеленках, а во второй — уже бородатый
мужчина? Я видел одну комедию, так там первое действие происходило
в Европе, второе в Азии, третье — в Африке...».13
Было бы, однако, грубой ошибкой считать, что Сервантес отвергает
сценическую поэтику Лопе де Веги во имя «реалистического»
правдоподобия. Появление целого ряда аллегорических персонажей — Испании,
реки Дуэро, Войны, Болезни, Голода, Славы, а также Демона и Мерт-
11 Термин, закрепленный в нашем искусствознании А. Аникстом; см.: Аникст А. А.
Теория драмы от Аристотеля до Лессинга. М., 1967. С. 110.
12 См.: Силюнас В. Испанский театр XVI—XVII веков. М., 1995. С. 107—119.
13 Сервантес Сааведра М. де. Собр. соч. Т. 4. С. 221—222 (пер. Н. М. Любимова).

1104
Приложения
веца, встающего из могилы, в одной из первых его трагедий, в «Нуман-
сии», свидетельствует о том, что раннее искусство Сервантеса было
более символическим, нежели творчество Лопе. Лопе де Вега был
способен сделать на подмостках мечту и сказку былью, но Сервантесу его
творчество представлялось неправомерно обращенным к отдельным
случаям, а не к грандиозным проблемам бытия.
И здесь вновь следует вернуться к опыту Сервантеса-зрителя. Он
явно видел и представления религиозно-философски-аллегорических
драм — ауто сакраменталь, шедших в Испании повсеместно на
площадях во время праздника Тела Господня. Представления, которые не
только смотрели бесплатно, но на которых Церковь призывала
непременно присутствовать. Актеров в костюмах персонажей ауто Сервантес
опишет в 11-й главе 2-го тома «Дон Кихота», рассказывая о том, как
странствующий рыцарь и его оруженосец встречают телегу «битком
набитую самыми разнообразными и необыкновенными существами и
фигурами, какие только можно себе представить. Сидел за кучера и погонял
мулов некий безобразный демон. Повозка была совершенно открытая,
без полотняного верха и плетеных стенок. Первою фигурою,
представившеюся глазам Дон Кихота, была сама Смерть с лицом человека;
рядом с ней ехал Ангел с большими раскрашенными крыльями; с другого
боку стоял Император в короне, по виду золотой; у ног Смерти
примостился божок, так называемый Купидон, без повязки на глазах, но зато
с луком, колчаном и стрелами; тут же ехал Рыцарь, вооруженный с
головы до ног, только вместо шишака или шлема на нем была с
разноцветными перьями шляпа, и еще тут ехало много всяких существ в
разнообразном одеянии и разного обличья...».14
Сценический язык ауто — язык предельных обобщений: все в них
осмысливалось в контексте священной истории — от сотворения мира
до Страшного Суда. «Нумансию» Сервантеса американский испанист
Мэтью Страунд не без оснований назовет «драматизированной
проповедью» и «светским ауто»,15 — в этой трагедии и впрямь обнажен ее
сакральный характер. Сервантеса-драматурга занимала не столько
судьба какого-то отдельного человека, сколько судьба целой нации,
огромной страны, не частная жизнь, а жизнь в огромном охвате, вмещающая
как в «Нумансии», прошлое, настоящее и будущее. Сервантес,
возможно, был недоволен тем, что Лопе замыкается в сфере любви; во всяком
И Там же. Т. 2. С. 91.
15 Stroud М. «La Numancia» como auto secular II Cervantes — su obra y su mundo. Mad
rid, 1981. P. 303—307.

В. Ю. Силюнас. Сервантес — человек театра 1105
случае он решительно размыкал эту сферу. История влюбленной пары,
Лиры и Марандро, в «Нумансии» не более чем один из фрагментов
панорамы истории отечества. Нумансия — иберийский город, был взят в
130 г. до н. э. римскими войсками под командованием Сципиона
Африканского, после того как, согласно утверждению ряда историков,
страдающие от голода во время длительной осады жители умертвили своих
близких и покончили с собой, чтобы не стать добычей врага. Исповедуя
нормативную эстетику «ренессансного классицизма», Сервантес
изображает нумантийцев образцовыми испанцами без страха и упрека. Смерть
всех нумантийцев — залог бессмертия Нумансии; они живут ради
славы, слава дороже жизни и переживет жизнь — слава города
приумножит славу страны. Чтобы не было никаких сомнений в этом, действие
завершается явлением под трубные звуки Славы, провозглашающей, что
и в «грядущие века» будет жить доблесть «сынов могущественной
Испании» (v. 2434—2436).16
В «Алжирских нравах» перечисляются зверства, чинимые над одним
из героев, затем прямо на подмостках показывают брутальную пытку
другого пленника. Завершается драма молитвой стоящих на коленях
испанцев, обращенной к Деве Марии — к горнему царству, чей свет
контрастно оттеняет мрак дольнего мира. Не случайно герои «Нумансии»
находятся в осаде, а герои «Алжирских нравов» — невольники; и те и
другие рвутся из тисков мира, чью завесу прорывают фантастические
фигуры — уже упомянутые нами Испания, Слава и другие в
«Нумансии», Нужда, Случай, Демон, Лев — проводник беглеца в
«Алжирских нравах».
Перед нами тоже «трагедия ужаса» — зритель «Нумансии» видит
окровавленного Марандро, приносящего сухари, добытые в римском
лагере для возлюбленной, и падающего замертво у ее ног; нумантийцев,
волочащих за собой трупы заколотых ими близких; духа преисподней,
жреца, вызывающего мертвеца и после его мрачных пророчеств
бросающегося вслед за ним в разверзшуюся могилу. Но Сервантес близок
Сенеке не только потому, что сближает драматическое и ужасное, но и
еще в большей мере потому, что тверд в своем стоицизме. Как и в
античных трагедиях, в «Нумансии» дает о себе знать фатум — и
раскрывается сила мужественного противостояния року: пусть «небо вынесло
свой приговор» (v. 897), для истинного воина «его судьба, звезда его, в
его руках» (v. 921). Ужас здесь не служит преимущественно для душе-
16 Нумерация стихов (V. =verso, стих) дается по изд.: Cervantes М. de. Numancia / Ed.
R. Marrast. Madrid, 1984.

1106
Приложения
раздирающих эстетических эффектов, как у Вируэса, он сгущен, чтобы
ослепительным светом сиял ореол героики, столь ярко озаряющий Ну-
мансию, что он не померкнет в веках. Сервантес хочет оторвать публику
от сиюминутных, суетных дел, приобщить ее к чему-то
всеобще-значительному. Подчеркнем еще раз: смерть для него — лишь преходящее
мгновение вечной жизни. Его сценические формы жаждут чуждого
мимолетной текучести бессмертия, сказывающегося в скульптурной
незыблемости, когда действующие лица уподобляются четко вылепленным
изваяниям, созданным для того, чтобы они навсегда врезались в память.
Лира кладет на колени мертвого Марандро, отдавшего жизнь, чтобы
облегчить ей муки голода, и образует композицию, воскресающую в
памяти пьету — вечный символ женского сострадания к Тому, кто принес
себя в жертву из-за любви к людям. Любовь одного из людей
соотносится со вселенской мистерией; «Нумансия» в целом — ритуал
коллективного самопожертвования; благодаря обрядовой отточенности,
строгости и непререкаемости Сервантесу удается превратить сценическое
действие в торжественное действо. Камертоном ему может служить эпизод
древней литургии: жрец с помощниками совершает обряд возле
жертвенника, кропит его вином, бросает в огонь ладан, обращается к богам с
просьбой благосклонно принять дары и т. п. На подмостках
господствует вертикаль иерархических ценностей: к хранящему их небу взмывает
ракета, на верхней сцене, возвышаясь над римлянами, появляется ну-
мантийский богатырь Карабино со знаменем в руках...
Возникает, однако, вопрос, покоряла ли эта величественная
неподвижность публику, которая так охотно вовлекалась в вихревую
динамику действия в постановках комедий Лопе де Веги. Стоящим в
партере корраля зрителям, наделенным, согласно меткому определению Лопе,
«cólera española» — «испанским неистовством», зрителям, готовым
освистать, заглушить звуками трещоток мало-мальски наскучивших
исполнителей, в конце первого акта «Нумансии» надо было в течение едва ли
не десяти минут сценического времени слушать два следующих друг за
другом монолога общей протяженностью в 177 восьмисложных строк,
произносимых застывшими и велеречиво декламирующими эти стихи
Испанией и рекой Дуэро... И все же не следует на основании подобных
длиннот делать вывод, что Сервантес был далек от истины, уверяя на
старости лет, что его ранние драмы пользовались успехом. Частичным
подтверждением правоты его слов служит сохранившийся договор,
подписанный им в 1592 г. с севильским антрепренером Родриго Осорио,
которому писатель должен был поставить шесть новых «комедий», —
так в Испании стали называть любые драматические произведения.

В. Ю. Силюнас. Сервантес — человек театра 1107
Правда, нет никаких сведений о том, были ли они написаны и
поставлены. В любом случае не Сервантес стал кумиром испанской публики.
Когда в завершенном в 1604 г. 1-м томе «Дон Кихота» писатель станет
предавать уничтожающей критике то театральное направление, которое
олицетворял Лопе де Вега, то это будет всего лишь донкихотовский
жест. Битва уже проиграна, справляет победу Лопе, создавший то, что
назовут «новой комедией», ничего общего не имеющей с ренессансным
классицизмом. Вместо монументальных словесных громад Лопе
предложит строчки, непринужденно слетающие с уст, вместо величественной
скульптурной статики — своего рода движущуюся, нарядную и
чувственно прельстительную живопись, вместо суровой эпичности — лиризм,
вместо намеренной архаики обрядов — культ вечно юной любви — ее
спонтанность и свежесть, ее ртутные переливы и поэтические чары.
Сервантес был уникальным творцом прозы, был он и незаурядным
поэтом — его поэтическое мировидение особенно ярко раскрылось в
его новеллах и романах; но он не был величайшим стихотворцем.
Нередко возникает чувство, что строки его стихотворных драм написаны
не пером, а шпагой, в них нет восхитительной непосредственности
написанных на легком дыхании стихов Лопе де Веги. Зато они дышат
неподдельным воинским пылом, как и стихотворные драмы другого
отличившегося в боях писателя, Эсхила, в трагедиях которого слышатся
тяжеловесные слова: «встал бык мне на язык», — слова полные муки и
стойкой веры в то, что «страданием учимся».
Нерасторжимое единство идеального и героического у Сервантеса
трагично и сурово, но требует не акварельных, а ярких, подчас
кричащих красок, соответствующих громогласным сценическим интонациям.
Сила каждого голоса в «Нумансии» будто бы умножена силой других
голосов; можно сказать, что каждый герой — это «человек-масса», не в
предосудительном, а в похвальном смысле слова. Коллективное начало в
этом произведении превалирует над индивидуальным, главное
действующее лицо этой трагедии Сервантеса, как опять-таки в некоторых
трагедиях Эсхила, — это хор, хотя испанский автор и не употребляет этого
термина по отношению к сообществу нумантийцев.
Испанцы могли приветствовать подобные трагедии в годы
патриотического подъема, связанного с подготовкой к экспедиции Непобедимой
Армады, когда же Армада в 1588 г. потерпела крушение, энтузиазм
пошел на убыль. Жизнь менялась, менялся и Сервантес-драматург, но его
комедии, написанные в XVII в., не были востребованы. В обращении
«К читателю», предваряющем издание «Восьми комедий и восьми
интермедий», он признается, что не нашлось ни одного руководителя

1108
Приложения
труппы, «который попросил бы их у меня, хотя все знали, что они у
меня есть».17
Почему же это произошло? Казалось бы, «Восемь комедий и
восемь интермедий» свидетельствуют о сближении Сервантеса со
сценическими законами «новой драмы», и персонаж по имени Комедия в
«Благочестивом плуте» заявляет:
Изменяя все на свете,
Мчится время быстрым шагом.
Значит, можем и искусство
Изменять мы с полным правом.
В прошлом я была прекрасна,
И сейчас не хуже стала,
Несмотря на отреченье
От рецептов школы старой, —
Хоть отбросила я смело
То, что взяли мы когда-то
Из Эллады, от Сенеки,
От Теренция и Плавта.
Много правил я изгнала
Как ненужные заставы,
Но не тронула на сцене
Утвердившиеся нравы.
Нынче действие проходит
Не как прежде, не в рассказах,
А в событиях различных,
В городах и странах разных.
И сама я в эти страны
Вслед событиям летаю,
И тогда нелепость эта
Оправданье получает.
Посмотрите, нынче сцена —
Словно мировая карта,
Где на палец друг от друга
Лондон, Кордова и Спарта.
Зрителю совсем не важно,
Что от Индии до Мальты
Прохожу я путь мгновенно,
Не меняя стен театра.
17 Сервантес М. Избр. произв. М.; Л., 1948. С. 132.

В. Ю. Силюнас. Сервантес — человек театра
1109
Мысли зрителя свободны,
И, не делая ни шага,
Улетает он далеко,
Не сводя с актера взгляда.
(пер. В. С. Давиденковой)
И все же Сервантес во многом верен себе и не отступается от ряда
принципов, воплощенных в ранних драмах.
Так, ряд эпизодов, не только ранних, но и поздних драм, например
«Обители ревности», — прямой призыв к действию. И «Обители
ревности», и комедии «Удалой испанец» свойствен эпический размах —
события стремительно расширяются, как круги по воде.
И в таких сравнительно поздних драмах, как «Алжирская каторга»,
индивидуальное отступает на второй план по сравнению с всеобщим.
Едва ли не про каждого пленника и пленницу мавры в этой драме
говорят: он не оставит попыток бежать, несмотря на угрозу казни, потому
что он испанец, он не отречется от своей веры, потому что он испанец,
он не сломается под пыткой, потому что он испанец, и т. д. Каждый
оказывается верным подобием Испанца с большой буквы, конкретным
воплощением идеала. Сквозь реальное просвечивает идеальное. Можно
погубить жизнь, но не идеал, час смерти — это и час победы идеала.
Ритуальная торжественность, проявляющаяся во многих драмах
Сервантеса, говорит о его желании уподобить театр храму, в котором служат,
совместно преклоняясь святыне.
Порой от действующих лиц Сервантеса веет аскезой — ярче всего
это заметно во 2-м и 3-м актах «Благочестивого плута», в финале же
тело усопшего Христофора буквально превращается в святыню.
Святыней становятся и окровавленные кости Франсискито в «Алжирской
каторге» — пожалуй, более ценные, чем был он сам во плоти... Немощь
плоти оттеняет духовную силу, тела подчас превращаются в рупор духа.
С этим связана и декламационность драматических произведений: слово
выходит на первый план, как бы заслоняет собой тело. Аллегорические
фигуры не только в ранних, но и в поздних драмах (Страх,
Любопытство, Отчаяние, Ревность в «Обители ревности») — это свидетельство
почти полного замещения людей из плоти и крови обобщающими
понятиями.
Это не художественный просчет, а принцип. Сущности определяют
существование — в этом убеждены и Платон, и неоплатоники, и
многие средневековые, ренессансные и барочные художники, в этом одна из
причин обилия аллегорий, символов и эмблем в искусстве. Аллегориче-

1110
Приложения
скими персонажами полнится средневековый театр и представления ауто
сакраменталь. Сервантес хочет, чтобы те сущности, которые диктуют
столь многое в судьбах людей, стали зримыми и обрели голос.
Но таким суровым, склонным к строгой символике он бывает не
всегда. Если в ранних его трагедиях театральное едва ли не целиком
поглощалось сакральным, то в «Восьми комедиях и восьми интермедиях»
порой создается впечатление, что писатель прямо-таки одержим
театром.
Так, например, обстоит дело в интермедии «Театр чудес».
Существующие в течение веков «бродячие сюжеты» и фольклорные образы,
ничего общего с театром не имевшие, Сервантес неожиданно связывает
со сценическим искусством. Давно во многих странах бытовал
«бродячий сюжет» о мошеннике, заставляющем тех, кого он одурачивает,
поверить, что они видят то, чего на самом деле не существует, ибо иначе
им пришлось бы признаться в чем-то, для них крайне нежелательном.
Но было известно лишь два вида этого сюжета. В первом случае речь
шла о мнимой картине. В самой древней из сохранившихся версий,
относящейся к XIII в., в стихотворной повестушке, рассказываемой
немецким жонглером Штрикером, клирик Амис отправляется в Париж и
обещает королю создать за хорошую плату отменные фрески, которые
смогут увидеть лишь законнорожденные дамы и кавалеры. Плут
рассказывает о Давиде, Соломоне, Авессаломе и прочих фигурах, будто бы
изображенных им на стенах и на потолке зала, а король и придворные
уверяют, что восхищаются его искусством, пока паж-простак не
убеждает всех, что они напрасно притворяются. Во втором случае
рассказывалось об обманщиках, выдающих себя за ткачей, ткущих чудесное
полотно, которое дано увидеть лишь законным детям; история «голого
короля» восходила к восточным повестям и была изложена в «Графе
Луканоре» (1335) дона Хуана Мануэля (1282—около 1398).18
Сервантес не следует вековым традициям: мошенники в его «Театре
чудес» — не мнимые живописцы или ткачи, а кукольники, уверяющие,
что разыгрывают роскошное театральное представление. Драматург
творит спектакль о спектакле — его содержанием становится сценическое
действо. Он предназначает интермедию для публики, которой
показывает «театр в театре», включающий и исполнителей, изображающих
публику, смотрящую на балаган, который предлагают Чиринос и Чанфалья.
Мало того, в публичном театре-коррале сами интермедии
оказывались своего рода «театром в театре», они исполнялись между актами
18 Molho М. Cervantes: Raices folklóricas. Madrid, 1976. P. 49—105.

В. Ю. Силюнас. Сервантес — человек театра
1111
комедии или драмы, вплетаясь в общую ткань представления. Сервантес
прекрасно сознавал это и первое издание своих драматических
произведений назвал «Восемь комедий и восемь их интермедий» (курсив
мой. — В. С.).19 В один вымысел включается другой, в него в свою
очередь — третий. Нечто похожее происходит и в «Дон Кихоте»:
Сервантес выдумывает Сида Хамете Бененхели, придумывающего историю
Дон Кихота, в которую включаются истории Фернандо и Доротеи,
алжирского пленника Сааведры и др.20 В «Театре чудес» мы видим не
просто «вымысел в вымысле», а интермедию в спектакле, которая
должна разыгрываться во время представления комедии.
Но дело не только в высшей мере театральном сюжете, но и в том,
что писатель постоянно заботился о сценичности своих творений.
Надеялся или не надеялся Сервантес, что его произведения будут
сыграны, он сочинял их отнюдь не только для чтения, как сам
утверждал, но и для сцены. Перед его умственным взором возникали
постановки его сочинений, и он эти постановки программировал. Об этом, в
частности, красноречиво свидетельствует большое количество ремарок и
в комедиях, и в интермедиях — как явных ремарок, помещенных перед
репликами, так и скрытых, содержащихся в самих репликах,
указывающих на внешний вид или на поведение персонажей, на предметы,
с которыми действующие лица имеют дело. К примеру, в «Мнимом би-
скайце» в речах героя содержатся многочисленные указания на цепь:
цепь предлагают посмотреть, подержать в руках, взвесить, передать
другому и т. д. В «Вдовом мошеннике по прозванию Трампагос»,
согласно одной из скрытых ремарок — словам Эскаррамана, Сервантес
отмечает, что король преступного мира, бежавший из турецкого плена,
выходит на сцену в одежде невольника, но после призыва скинуть
верхние платья предстает в виде лихого танцора. 22 явные ремарки в этой
интермедии подсказывают, как должен быть одет Трампагос, как он
должен преображаться и т. п. Много явных ремарок и в интермедиях
«Мнимый бискаец» — 18, «Саламанкская пещера» — 17, «Ревнивый
старик» — 18 и т. п.
Если рассмотреть под этим углом зрения драмы и комедии,
создается впечатление, что Сервантес в той или иной мере выступает как
режиссер дорежиссерской эры, выстраивая визуальные и звуковые
партитуры. Так, в «Педро де Урдемаласе» он тщательно предусматривает,
как должны быть наряжены многие действующие лица, в какой момент
19 Ibid. Р. 111.
20 Ibid.

1112
Приложения
они, несмотря на звон бубенца, остаются неподвижными и когда
пускаются в пляс, какой у цыган говор. С самого начала «Алжирской
каторги» в целом ряде ремарок определяется аудиовизуальная образность
спектакля: «За сценой слышатся крики мавров; в городе начинается
пожар, на стену поднимается полуодетый старик»; «На стену поднимается
пономарь в старой сутане и накидке»; «Звонит в колокол»; «Слышен
звук сигнальной трубы; выходят один за другим четверо мавров,
нагруженных добычей»; из реплик действующих лиц становится понятно не
только то, что испанцы разбужены глубокой ночью напавшими на них
маврами, но и то, что испытывают несчастные жертвы и грабители. Так
возникает тревожная сценическая атмосфера и раскрываются те чувства,
которые должны представить исполнители.
Сервантес не забывает о них, подсказывая, когда и в какой мере
герои должны быть погружены в себя, выглядеть предельно искренними,
когда же они откровенно дурачатся и забавляются, когда
обосабливаются от действия и т. д. Мы встречаем целых 66 реплик в сторону и
развернутый эпизод «театра в театре» в комедии «Путаница». «Театром в
театре» является и эпизод в «Великой султанше», в котором Мадригал
танцует с Каталиной, чтобы развлечь султана. Подчеркнем еще раз —
писатель порой подробно указывал, какой должна быть постановка его
комедий и интермедий на подмостках, в какие моменты актеры должны
обращаться к публике с заветными мыслями, когда должны потешать ее
и т. п. И это не случайно — Сервантес охотно предавался театральной
игре. К примеру, непоколебимая неизменность, верность себе,
свойственная героям ранних его трагедий и драм, таких как «Нумансия» и
«Алжирские нравы», в «Лабиринте любви» сменяется каскадом, целым
шквалом травестий. Герцог Анастазио выдает себя за простолюдина,
Розамира выдает себя за Порцию, Порция за Розамиру, Порция со
своей кузиной Джулией выступают то в роли пастушек, то наряжаются
студентами; Порция к тому же появляется одетая как дочь землепашца,
Джулия какое-то время блистает в платье знатной дамы — не счесть
всевозможных внезапных метаморфоз. Все удивлены тем, до чего
элегантны овчины и прочие части наряда мнимых пастушек, которые могут
предстать с корзиной цветов и фруктов в руках, как выходцы из того
пасторального рая, который живописал и Лопе де Вега, да и сам
Сервантес в своем первом романе «Галатея», или из царства игровой свободы.
О многочисленных игровых превращениях героев идет речь и в
других комедиях.
Но какой смысл придает Сервантес театральности и теме театра?
Он не ограничивается упоительной игрой, раскрываемой маньеристами и

В. Ю. Силюнас. Сервантес — человек театра
1113
прежде всего Тирсо де Молиной, его волнуют взаимоотношения игры и
правды, кажущегося и подлинного — сложные, противоречивые,
загадочные отношения, как и отношения искусства и действительности.
Пусть в «Театре чудес» никакого зрелища на подмостках не
существует, Чанфалья и Чиринос создают словесные образы разрушающего храм
Самсона, льющейся с небес воды, проистекающей из священной реки
Иордан, и т. п. В ту пору, когда Сервантес писал и публиковал свою
интермедию, посетителей театра еще называли не зрителями
(espectadores), а слушателями (oyentes) — ив «Театре чудес» искусство
проникает в поселян через слух и полностью овладевает ими. Волшебная сила
искусства подчиняет себе не только Дон Кихота в великом романе, но и
Хуана Кастрадо, и его дочку Хуану, и Бенито, и прочих в «Театре
чудес». Сервантес и сам, напомним, явно рассчитывал на эту силу,
создавая «Алжирские нравы» и «Алжирскую каторгу», призывающие
предпринять неотложные меры для освобождения испанцев из пиратских
застенков. Он неоднократно задумывался о том, как и почему образы
сознания влияют на жизнь. В его театре полным-полно донкихотов —
это не только крестьяне в «Театре чудес», но и главные герои «Педро
де Урдемаласа» — Педро и Велика. И они, как Дон Кихот, не просто
верят в чудеса, но и убеждены, что чудо становится былью: Педро
принял за чистую монету предсказание, что ему суждено стать папой и
королем, Велика же одержима верой в то, что она — королева или
принцесса. Об этой мечте говорится как о фантазии («fantasía» — строки
1560, 1739), и сама Велика признается, что строит воздушные замки
(строки 1677—1678). Тем не менее выясняется, что она и на самом
деле особа королевской крови.
Итак, Сервантес рефлексирует, обращается к теме театра прежде
всего потому, что считает театр самым действенным из всех искусств,
искусством, меняющим судьбы и ход событий. Он несколько раз
демонстрирует это в «Педро де Урдемаласе»: к примеру, Клементе и Кле-
менсия, разыгрывая пастушескую пару, не узнанные в своих ролях
алькальдом, наконец добиваются его согласия на их брак.
Зарисовки с натуры, свидетельствующие о чрезвычайно меткой
наблюдательности гения, умеющего изобразить действительность во всей
ее неоспоримой и выразительной подлинности не только в интермедиях,
но и в комедиях, соседствуют с изображением сбывшихся надежд;
жизнь такая, какая она есть, — с жизнью такой, какой хочется, чтобы
она была.
Иначе говоря, Сервантес увлечен театром не потому, что хочет
отвлечься от жизни, а потому, что испытывает к ней жгучий интерес. Он

1114
Приложения
обращается к жизни, исследует ее — и открывает в ней не только
данность, но и простор для созидания, не только наличное, но и
возможное — целый спектр возможностей (Хулиан Мариас высказал мысль,
что «Сервантес делает то, что философия, конечно по-другому, тоже
будет делать: вводит возможность как форму реальности»21). На
подмостках эти возможности не только представлены — они буквально
воплощаются, обретают плоть и кровь. Педро де Урдемалас дорог
драматургу, как Протей, потому что он многолик. Его герой не зря говорит,
что «одна и та же одежда утомляет», зато разнообразие тешит душу
(строки 2667—2671); вместе с очередным нарядом он меняет обличье,
становясь то солдатом, то торговцем, то цыганом, то отшельником, не
приемля какой-либо одной, навсегда предустановленной судьбы. То, что
он в финале становится актером, — не конец его метаморфозам, а
начало новых перевоплощений: на сцене он может быть кем угодно. Так что
же, Педро оказался в более выгодном положении, чем Велика, которая,
превратившись в принцессу, навсегда отныне прикована к четко
определенному социальному амплуа? Она и впрямь словно черствеет,
принимает жесткие, если не сказать механические, бездушные очертания,
трансформируясь в своего рода придворную марионетку, отделываясь от
бывших товарищей сухими казенными фразами. Та колея, в которую
она навсегда вступила, сдавила ее, сокрушила живые порывы. И все же
вопрос, поставленный выше, остается открытым. Да, Велика стала
пленницей высокого сана, Педро же волен быть кем ему вздумается; но
Велика будет царить на самом деле, а свобода Педро иллюзорна; он
сознает, что сценические образы призрачны, что он сам стал «химерой»
(строчка 3142). Но не случайно, обращаясь к королю, он говорит, что
играет в шутку, надеясь чего-то добиться от властелина на самом деле
(строки 3044—3045) — и впрямь добивается желаемого: искусство
опять-таки приносит реальные плоды, хотя и не сливается с
реальностью. Оно полностью сливается с ней лишь для Дон Кихота: ведь о
том, что Сервантес — человек театра, в какой-то мере можно судить и
по характеру его бессмертного романа, герой которого играет роль,
полностью себя с ней отождествляя, не в силах от нее отстраниться.
Один из зачинателей испанского барокко, Сервантес видит
притягательность и опасность иллюзии, игры, театральности, не желая целиком
уноситься в сферу вымысла, отрываться от реальной почвы. Он
постоянно озабочен этико-эстетической проблемой — как, изменяясь, не
изменить себе, его интересует, можно ли не предать себя, предаваясь игре,
21 Marías /. Cervantes clave española. Madrid, 1990. P. 244.

В. Ю. Силюнас. Сервантес — человек театра
1115
естественной, как сама жизнь. Игре бесконечно разнообразной,
привольно прихотливой, — прежде всего игре любви и случая,
непредсказуемых и нежданных порывов.
«Педро де Урдемалас» тесно соприкасается со стихией жизни,
запечатленной в интермедиях, как соприкасаются с ней и комедии
«Лабиринт любви» или «Великая султанша» с присущими им
многочисленными переодеваниями, сменами имен, пола, социальных амплуа и т. п.
Венчая шквал игровых трансформаций, в финале «Великой
султанши» шут Мадригал собирается заняться на родине театром и не только
сочинить, но и разыграть на сцене удивительную историю
султанши-христианки, в которой будет изображать самого себя. Занятнейший
пассаж Сервантеса, любящего лукаво и изобретательно дурачить или
дразнить зрителя и читателя! Не намекает ли автор, что нам показали
комедию труппы Мадригала, где все увиденное — его творение, в
конце которого он вспоминает, как собирался показать ее?! И, стало быть,
все было увидено глазами плута? С последним, однако, нельзя
согласиться, скорее, про интермедии можно было бы подумать, что они не
только обессмертили плутни, но и написаны если не гениальным плутом,
то человеком, разделяющим азарт плутней.
В театре Сервантеса трактовка событий во многом зависит от
жанра. Предельно обобщая, можно было бы сказать, что в комедиях и
драмах (в комедиях в первую очередь) прославляется твердость духа, а в
интермедиях радости плоти. Плоть и впрямь берет реванш в
интермедиях. В них она беззастенчиво заявляет о своих правах и справляет
веселое торжество. Плоть в них — щедрый, неиссякающий источник
жизни, благотворного плодородия. В изображении притягательности
плоти Сервантес не знает себе равных. Сочность, колоритность
персонажей интермедий делают их достойными собратьями Санчо Пансы;
в них пульсирует неугомонная кровь, будто сама жизнь бьет в них
ключом.
И все же не стоит категорически противопоставлять интермедии
комедиям. Если в «Алжирской каторге» царит самый возвышенный,
отвергающий все плотское и земное спиритуализм, то в «Благочестивом
плуте» или в «Великой султанше» плоть радостно заявляет о своих
правах, и начинает веять карнавальной атмосферой.
Любопытно, что, делясь планами разыграть в Испании свой
спектакль о Великой султанше, Мадригал предвидит грандиозный успех
затеи: самые бесцеремонные зрители, прозванные за производимый ими
шум «мушкетерами», будут смотреть постановку, раскрыв рот, не
замечая, что глотают мух и даже ос. Очередная побасенка шута? Но не

1116
Приложения
схож ли сам Сервантес с Мадригалом, полагая, что публика станет
наслаждаться сценическим зрелищем, если на подмостках будут
разыгрываться не только его интермедии, но и комедии? Признаться, и нам
кажется, что в интермедиях гений Сервантеса проявился более полно, чем
в комедиях и драмах, но эти жанры не только контрастируют друг с
другом, но и дополняют друг друга, их связывают важнейшие общие
темы.
В интермедиях «Театр чудес» и «Саламанкская пещера» вымысел
принимают за правду, в интермедии «Ревнивый старик» Каньисарес
принимает правду — рассказ юной жены о том, что она изменяет ему с
кавалером, — за вымысел. Отношения мнимого и истинного, как уже
отмечалось, рассматриваются и в драмах, и в комедиях Сервантеса, и
его взгляды на эти отношения во многом определили спор писателя с
тогдашней театральной модой, диктуемой Лопе де Вегой и его
последователями.
У Тирсо де Молины есть примечательная комедия «Мнимая
Аркадия» («La fingida Arcadia», 1621), героиня которой итальянская графиня
Лукреция — это женский двойник Дон Кихота. Она отождествляет
себя с пастушкой Белисой и требует, чтобы все представали перед ней в
виде пастушек и пастухов. Но если Дон Кихот возомнил себя новым
Амадисом, начитавшись рыцарских романов, то Лукреция
преображается, погрузившись в чтение пасторальных сочинений Лопе де Веги.
Искусство Лопе оказывается своего рода дурманом, под воздействием
которого люди начинают жить воображаемой жизнью.
Возможно, Сервантес двойственно относится к подобному
дурману — он может быть и целительным, спасая от глухой тоски
существования, и губительным, лишающим рассудка. Следовательно,
констатируя, что в поздних своих комедиях он сближается с Лопе де Вегой, мы
не вправе преувеличивать степень этого сближения. Сервантес
проявляет осторожность: есть основания полагать, что он счел театр Лопе
родом коллективного безумия — об этом идет речь и в «Дон Кихоте».
Игра в большинстве комедий Лопе — это полная свобода: свобода
распоряжаться своей судьбой и миром, свобода переиграть все
по-своему. Театр Лопе преимущественно лиричен, в нем торжествует субъект,
творящий жизнь по своему усмотрению. Театр Сервантеса по
преимуществу эпичен, он отражает объективные законы бытия. Правда
Лопе — это прежде всего правда чувств. У Сервантеса чувства,
напротив, лишают или грозят лишить людей их истинного «я». Так
происходит в «Удалом испанце» и особенно наглядно в «Обители ревности»,
где герои запутываются в перипетиях любовных игр, выходящих из-под

В. Ю. Силюнас. Сервантес — человек театра
1117
их власти, в неуправляемых фантазиях, навеянных рыцарскими поэмами,
и становятся игрушками в руках судьбы.
Пусть герои комедий Сервантеса играют в разные игры, зачастую
становится ясно, что жизнь-то идет своим чередом и этим играм не
подвластна. Комедии Лопе успешно разрешали конфликт между
свободой и предсказуемостью: сценическая игра в любовь оборачивалась
торжеством благодатных законов бытия, сливалась с ренессансным миром,
гарантирующим, что всем выпадет счастливая карта. Так сформировался,
казалось бы, непререкаемый канон комедии, основывающийся на
«предустановленной гармонии», которая приводила всех, несмотря на
драматические приключения, к общему счастливому знаменателю. Сервантес
же способен разрушить господствующий жанровый канон; любую
комедию Лопе де Веги венчало несколько свадеб, в «Путанице»
Сервантеса, вопреки привычным ожиданиям, ни одной свадьбы так и не
справят. В этом же произведении разрушаются и стереотипы трагедии —
вызвавшая ужас кровавая схватка со смертельным исходом оказывается
ловко разыгранной потехой.
Существенно и то, что там, где Лопе де Вега ставил ликующий
восклицательный знак, Сервантес ставит многоточие. Вместо схождения
всех сюжетных линий воедино мы видим широко распахивающийся веер
возможностей, открывающихся после завершения комедии: впереди
героев «Путаницы» могут ожидать и свадьбы, и расставания.
Театр Сервантеса распахнут в жизнь, которая подчас расходится с
правилами игры или их меняет. Потому таким переменчивым является
сценический язык в «Лабиринте любви» — в комедии, в которой веселые
травестии превращаются в тревожные и двусмысленные. Порция
набрасывает на себя черное покрывало и отказывается снимать его, пока не
прояснится участь брошенной в тюрьму Розамиры. Перед турниром, на
котором должен решиться вопрос, виновата и подлежит ли казни Розамира,
она одета в черное и зеленое — цвета печали и надежды; ее поведут на суд
идущий слева от нее палач с обнаженным мечом и идущий справа от нее
мальчик, несущий венец, половина свиты будет одета в траурные, а
половина в праздничные наряды. И вся эта мощная сценическая символика
будет служить тому, чтобы нарастающее напряжение разрешилось истиной.
Сейчас могут показаться наивными приемы Сервантеса, не только
отмечающего в драме «Благочестивый плут», что «все это историческая
правда»,22 и настаивающего, что «все это так и было», что «это прав-
22 Cervantes М. de. El rufián dichoso. Pedro de Urdemalas / Ed. J. Talens, N. Spadaccini.
Madrid, 1986. P. 195.

1118
Приложения
да»23 и опять-таки «все это было так»24 при появлении чертей, «нимф»
и демона в виде медведя. Но Сервантес упорствует не зря: для него
превыше всего правда и та игра, что оборачивается правдой. В
«Благочестивом плуте» превращение плута, забулдыги и забияки Луго в
святого — не игровая травестия, даже не преображение, не смена образа —
такой смены для Сервантеса мало — это именно пресуществление,
смена существа, обретение духовной сути.
Дух в комедиях Сервантеса словно бы стесняется слишком долго
играть в игрушки и жаждет пресуществиться в нечто доподлинное всерьез
и безусловно.
Впрочем, нам опять-таки следует остерегаться впасть в
однозначность. Вспомним, что в неисчерпаемом по богатству смыслов «Дон
Кихоте» герою романа мало вообразить себя рыцарем, он действует как
рыцарь и в этом-то заключается самое настоящее донкихотство — и
благородство, и безумие. Сервантес становится на сторону героев
«Обители ревности» или «Удалого испанца», когда они вырываются из
плена любовных перипетий на арену истории, на эпический простор
битв за страну, но в той же «Обители ревности» героическая патетика
может обернуться фантасмагорическим наваждением.
В комедиях и интермедиях Сервантес утверждает и мощь плоти, и
силу духа и вместе с тем показывает, что жизнь объемлет и то и другое
и оказывается шире всех плотских и духовных притязаний, что спор
идеала и реальности — вечный спор и что в этом споре способны
принять важное участие голоса, раздающиеся в театре.
23 Ibid. Р. 200—201.
24 Ibid. Р. 230.

О. А. Светланова
«ВОСЕМЬ КОМЕДИЙ И ВОСЕМЬ ИНТЕРМЕДИЙ»
МИГЕЛЯ ДЕ СЕРВАНТЕСА СААВЕДРЫ
В конце XV в. Испания пережила величайшую
национально-религиозную победу, завершив Реконкисту изгнанием с полуострова всех не-
христиан, и потерпела величайшее поражение, оказавшись перед
необходимостью воевать в Европе и осваивать новые земли за океаном с той
экономикой, которая сложилась в стране в результате победоносной
Реконкисты. Разрушались покинутые арабскими земледельцами и
ремесленниками селения в некогда цветущей Андалусии; гордые испанские
идальго, не имея для поддержания жизни ничего, кроме дворянского
герба и воспоминаний о подвигах Реконкисты, предпочитали
производительному труду гибель в любой из войн или в водах Атлантики по пути
в «Индии», т. е. в будущую Америку, и, поскольку одновременно
падала рождаемость и росла детская смертность, население страны быстро
уменьшалось, восстановившись лишь в XVIII в.; поток драгоценных
металлов из колоний, позволяя короне и грандам приобретать все что
угодно в промышленно преуспевшей Европе, разрушил испанскую
экономику до основания, но никто этого не хотел видеть, ибо одновременно
Испания владела серебром и золотом Индий — 64 % мирового запаса
драгоценных металлов. Испанская деревня также обезлюдела: даже
терпеливым Санчо Пансам надоедало биться над скудной каменистой
землей за кусок хлеба, в то время как сквозь крупные города, такие как
Севилья, шел поток баснословных богатств, круживших голову,
манивших к химерам, к «зачарованным островам». Сотни тысяч горемык
разного социального происхождения скитались по дорогам Испании,
послужив прототипами героев нового жанра — испанского плутовского
романа с его жестко-проницательным взглядом на мир и неуступчивым

1120
Приложения
индивидуализмом. Прекрасные сеньориты, отчаявшись найти выше себя
по знатности, или равного, или богатого, или хотя бы какого-нибудь
супруга, — уходили в монастыри, число которых росло, по мере того как
в деревне становилось меньше кормильцев, или в какой-либо форме
присоединялись к плутовской стихии, так что падение нравов было
ужасающим. (Прочитав «Дон Кихота» внимательно, мы заметим этот
мотив женской извращенной агрессивности — женские персонажи на
коне, в мужском костюме, в погоне за бежавшим женихом, с оружием в
руках, женщины, с садистским удовлетворением наблюдающие за
чьими-то страданиями, как Альтисидора и герцогиня).
Мигель де Сервантес Сааведра, испанский идальго, искалеченный
солдат Филиппа II и писатель-новатор, никогда не был понят при
жизни и несомненно лишь частично понят сейчас, а ведь он, быть может,
лучше всех людей своего времени ответил на вызов катастрофической
эпохи, и чтение его текстов действует на современного человека весьма
вразумляюще. Эпоха требовала военного отпора врагам — и он
сражался. Она задавала ужасные вопросы о смысле человеческого бытия
на земле — и он думал, напряженно и результативно, на
непостижимом уровне глубины, притом в одиночестве, практически в одиночестве.
Только сила, стоицизм и трезвый юмор настоящего литератора были на
стороне писателя, общество же его, скорее, не одобряло. Он владел
оружием воина и пером писателя одинаково блестяще — ни то, ни
другое не принесло ему ни денег, ни общественного престижа. С тех пор
как ребенком он был свидетелем распродажи семейного имущества за
долги и до апреля 1616 г., когда был похоронен за счет ордена
францисканцев, Сервантес испытал полный и даже чрезмерный набор тягот и
унижений — нищета, судебные преследования, ранения на войне и
плен, равнодушие чиновников к искалеченному солдату, зависимость от
чьих-то денег в литературных делах и многое другое. Хотя и нельзя
говорить о полной безвестности Сервантеса при его жизни, но все же
слава драматурга, о которой он так мечтал, целиком досталась его
молодому сопернику, Лопе де Веге, а когда в 1610 г., уже будучи автором
Первой книги «Дон Кихота», Сервантес просил включить его в свиту
графа Лемоса, предпочтение было отдано другим писателям — по
мнению графа, он не был достаточно хорош для блестящего двора
вице-короля в Неаполе. И это только самые мелкие уколы жизни — по
тщеславию, гордости, материальному положению. Велика была боль
однорукого солдата короля, который обнаружил после войн, подвигов,
мусульманского плена, что служил он не столько Испании, короне и
Богу, сколько некоей чудовищной химере, пышной и лживой, как гроб-

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1121
ница Филиппа II, к которой обращен знаменитейший из
сервантесовских сонетов, «На катафалк Филиппа».1
Мой Бог! Я нем, величьем ослепленный...
...Сие услышав, некий бравый малый
Вскричал: «Сеор солдат, клянусь, вы правы!
Тот жалкий лжец, кто станет спорить с вами».
И с этими словами
Поправил шпагу, исподлобья глянул
И прочь пошел; и с неба гром не грянул.
(Пер. А. Косе)
Горько и восхищенно улыбается современный читатель феерическому
последнему терцету, учась мужеством и смехом преодолевать
опустошающее презрение к тому, что было бы так прекрасно почитать без
вопросов, чему было бы так легко служить без сомнения. Но предметы
почитания и служения стареют. Они стареют раньше, чем человек, причиняя
ему этим страшную боль, и человеку остаются лишь те, что вручены
ему самой Историей, и сам Сервантес не сразу отличал одно от другого.
Сервантес дает современному читателю урок преодоления горя трудом,
страха — смехом, грязи — поэзией, а ужаса жизни — мужеством и
любовью. Старый солдат, он придерживался традиционной для
Испании, этой родины Сенеки, морали стоицизма, и его взгляд на невзгоды
был тверд, невозмутим и насмешлив. Он считал, что горе и тяжкий
труд взаимно облегчаются, если приходят в жизнь человека
одновременно: «Desgracias у trabajos, cuando coinciden, suelen aliviarse». Место
Сервантеса в мировой и русской литературе — это не в последнюю очередь
апофеоз его личности, в которой соединились Испания, мужество, ум и
любовь к жизни.
У нас в России судьба сервантесовского наследия, как все пишут,
«особая». И мысль, и выражение это стали трюизмом, а все потому,
что за ними стоит чистая правда. В русском сознании «Дон Кихот»
занимает такое место, что хорошее знание этого романа давно стало
необходимым для всякого русского, изучающего родную литературу. По
многим серьезным причинам освоение Сервантеса в России шло и мед-
1 См.: Косе А. М. Четыре новых перевода сонетов Сервантеса : Заметки переводчика //
Иберика. К 400-летию «Дон Кихота» Сервантеса. СПб., 2005. С. 10—17.
36 Зак. № 4086

1122
Приложения
ленно, и очень глубоко; самые важные из этих причин касаются
неожиданных и очень тонких совпадений в решении фундаментальных
философских и нравственных вопросов у Сервантеса и в русской мысли
XIX—XX вв. Русская философско-литературоведческая сервантистика
за полтора столетия своего развития дала русскому читателю несколько
переводов «Дон Кихота» и признанные мировой наукой о Сервантесе
серьезные исследования.2
Русскому XX в. пришлось уравновешивать точной филологической
работой мощную, но ненаправленную энергию творческого освоения
Сервантеса предшествующей русской культурой — Жуковским,
Островским, Тургеневым, Достоевским. Были сделаны два полных и
точных перевода «Дон Кихота» с испанского оригинала, соответственно
в 30-х и 50-х гг.: коллективный — под редакцией А. А. Смирнова и
Б. А. Кржевского, воспроизведенный с новыми комментариями и
обильными приложениями в роскошном издании 2003 г. в серии
«Литературные памятники», и широко известный, изданный гигантскими
советскими тиражами перевод М. Н. Любимова. Первый имеет достоинства
квалифицированной филологической реконструкции, второй покоряет
добротностью писательского мастерства. Драматургия Сервантеса
освоена русским культурным сознанием в значительно меньшей степени, чем
«Дон Кихот» и «Назидательные новеллы», хотя речь идет о
драматургическом откровении, столь же значимом для начала Нового времени,
как и обоснование жанровых новаций Мольером в его «Версальском
экспромте».
Следует сказать, что мы располагаем, во-первых, классическим
переводом интермедий, выполненным А. Н. Островским. Перевод этот
является тройным литературным памятником — он сервантесовский,
ибо интермедии задуманы автором как художественное и теоретическое
целое; памятником творчества Островского как переводчика и
драматурга, и наконец, памятником ранней русской испанистики. Большая
часть комедий не была до сих пор переведена, остальные переведены
частично, и даже самое полное русское издание Сервантеса —
пятитомник 1961 г. — не включает сервантесовский сборник пьес целиком.
За громадой «Дон Кихота» для русского культурного сознания едва
виден «остальной» Сервантес — новеллист, лирик, драматург. Мы те-
2 Крупнейшим исследователем освещаемого здесь вопроса о русской рецепции
Сервантеса является чл.-кор. РАН В. Е. Багно, см.: «Дорогами Дон Кихота» (1986), «Россия и
Испания: общая граница» (2006). Конечно, ученый опирался на традиции русской испанистики,
например, на классические компаративистские труды акад. М. П. Алексеева.

О. А. Светланова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1123
ряем из виду то, что дает писательской личности цельность. Особенно
далеко оттеснена драматургия. Эпичность и архаизм ранних пьес
Сервантеса получают у литературоведов поверхностные или противоречивые
трактовки, а блестящие интермедии из сборника 1615 г. «Восемь
комедий и восемь интермедий» вызывают восхищение, но оцениваются как
периферийная часть сервантесовской мысли. Действительно, пьесы
Сервантеса в большинстве своем не сценичны. Они и остроумны, и
глубоки, и утонченны, но, поставленные в театре, проигрывают любой из
полутысячи похожих друг на друга любовных комедий Лопе де Веги.
Талант всегда имеет свой «тембр», тяготение к своей оптике мировидения,
проще говоря, предпочитает свой жанр. Габриелю Гарсии Маркесу
никогда не давался короткий рассказ, Лев Толстой и Достоевский
неизвестны как поэты, Чехов так и не написал романа, а Сервантес — не
драматург.
Так и утвердилось: если большой учебник отведет творчеству
Сервантеса 130 страниц, то драмам и стихам Сервантеса в этом объеме
достанется 10; если Международный конгресс сервантистов проведет
10 секционных заседаний, то Сервантес как драматург и поэт (что
почти неразделимо, лишь немногое в его драматургии написано прозой)
будет обсуждаться в одном из этих десяти заседаний — вместе с
сервантесовской биографией, а также библиографией и иконографией.
Подобно тому как внутри сервантесоведения драма заслонена «Дон
Кихотом» и новеллами, в больших диахронических исследованиях
Сервантес выпадает из поля зрения ученого, часто вместе со всей испанской
драмой до Лопе де Веги и Кальдерона. Большой обзор ученой
рефлексии неоклассицистической драмы, сделанный в Кембридже в 1976 г.,3
обходится без Испании вообще, проходя от Аристотеля к Дидро через
Бена Джонсона и, конечно, великую классицистическую французскую
трагедию. То, что богатейший испанский неоклассицизм XVI в. вместе
с «Нумансией» не привлекает внимания, весьма показательно.
У этого положения есть и объективные основания (приравнивание
Сервантеса к его шедевру на какой-то стадии освоения его творчества и
необходимо, и плодотворно), и исторические объяснения. В старом
испанском литературоведении есть традиция снисходительно-велеречиво
считать поэзию Сервантеса, в том числе драматическую, — «И на
солнце есть пятна», «И Гомеру случается задремать» — средней,
посредственной («mediocre»). Традиция эта прискорбным образом
сложилась из недоброжелательности его современников, некритического вос-
3 Jones Th. Neo-classical dramatic criticism. 1560—1770. Cambridge, 1976.

1124
Приложения
произведения их мнений в дальнейшем (как не верить, например, Лопе
де Веге!), из добросовестного заблуждения относительно поэтических
достоинств этих сложных барочных текстов в среде рационалистов
эпохи «офранцуженного» испанского Просвещения (Моратина, который
имел самое низкое мнение о комедиях Сервантеса, Кинтаны, Суареса де
Фигероа), наконец, она опирается на излишне прямо понятого самого
Сервантеса, который мог в своей иронической манере так высказаться
на собственный счет в «Путешествии на Парнас»:
Yo que siempre trabajo y me desvelo
Por parecer que tengo de poeta
La gracia que no quise darme el Cielo.
V. 25—27
Увы! Я сладкоустом не родился!
Чтоб изощрить мой грубый, тяжкий слог
Я на веку немало потрудился.
(Пер. В. ЛевикаУ
Ни восхищение Гете и Шелли поэзией Сервантеса, ни справедливо
высокая оценка «Нумансии» Шлегелем и Шопенгауэром, как ни
странно, не поколебали традиции недооценки и оттеснения из анализа поэти-
ко-драматического творчества Сервантеса до самой середины XX в. В
1905 г. на юбилейных торжествах по поводу 300-летия выхода «Дон
Кихота» не кто иной, как Марселино Менендес Пелайо, несомненный
классик испанской филологии, прямо говорил о комедиях Сервантеса
как о неудачном жанровом эксперименте гения. «В „Обители ревности"
Сервантес, уже старик, пытался подражать безудержности Лопе, не
имея его драматического таланта... Сервантес более велик, чем Лопе,
превосходя его и гениальностью, и человечностью — но Лопе был
человеком театра, а Сервантес — нет».5
Этот оттенок в речи Менендеса Пелайо — поэзия и драматургия
Сервантеса написаны Сервантесом, поэтому вряд ли могут быть в
прямом смысле посредственными («mediocre»), — показывает, что уже
4 Буквально: «Я же тружусь что есть сил, чтобы казалось, что небо не отказало мне в
благодати быть поэтом» (Cervantes М. de. Viaje del Parnaso // Cervantes M. de. Obras
completas. Madrid, 1960. P. 66); Сервантес M. де. Путешествие на Парнас // Сервантес М. Собр.
соч.: В 5 т. М., 1961. Т. 4. С. 191.
5 Menéndez Pelayo М. Antología general. Т. 2: Historia de la literatura española. Madrid,
1956. P. 789.

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1125
тогда было преодолено читательски-вкусовое, неизбежно ограниченное
восприятие сервантесовских текстов, что пришло подлинное понимание
всемирно-исторической величины его творчества. Особенно много для
такого понимания сделали филологи и философы немецкого романтизма,
открывшего европейцам Сервантеса в его идейно-эстетических глубинах.
Америко Кастро в своей классической книге «Сервантес как
мыслитель» отмечает творческую несовместимость великого романиста с
эстетикой «новой комедии» и прямо пишет, что попытка писателя выйти из
противоречия «кончилась провалом... сегодня сервантесовскую
драматургию читать трудно; исключение составляют интермедии и несколько
отдельных сцен»,6 но в своем замечательно широком и цельном охвате
сервантесовской мысли прибегает к текстам комедий едва ли не чаще,
чем к «Дон Кихоту» и «Персилесу», особенно в главах об эразмизме.
Неудивительно — эти поздние драматургические тексты весьма
насыщены острой мыслью, часто в блестящем афористическом выражении.
Жан Канаваджо, автор авторитетнейшей монографии о драматургии
Сервантеса, также замечает, что десяток комедий, восемь интермедий и
одна трагедия Сервантеса привлекают в настоящее время едва ли
меньше внимания, чем все необозримое творчество Лопе, — таковы
«смысловое богатство и сложность проблематики, которые эти восемнадцать
пьес предлагают нашему вниманию».7
При попытке «поставить оценку» гению неизбежны опасные
искажения смысла его творчества, непроизвольные замещения его ценностей
своими. Оценочные суждения не могут более применяться к тому, что
стало литературным памятником, без которого непонятно прошлое
литературы в его целом. Неважно, является ли драматургическое наследие
Сервантеса «несценичным» или «скучным»: оно всего лишь не имеет
того же значения для человечества, что «Дон Кихот». Этот роман —
такое литературное открытие, которое провоцирует читателя ожидать от
драм Сервантеса шекспировских высот. Но следует примириться с тем,
что, должно быть, нельзя быть Сервантесом и Шекспиром
одновременно. Автор «Дон Кихота» был гениальным эпиком, и
лирико-драматическое входило у него в романную стихию, властно им управляемую с
невиданной до того изобретательностью, — но и сам великий роман
может быть понят лишь в цельности сервантесовского творчества, что
делает освоение его драматургической «периферии» насущно
необходимым.
6 Castro A. El pensamiento de Cervantes. Madrid, 1925. P. 51.
7 Canavaggio ]. Cervantes dramaturge: Un theatre á naitre. Paris, 1977. P. 17.

1126
Приложения
Процесс такого освоения в западной сервантистике шел уже с
начала XX в. Опираясь на публикации конца XIX и начала XX в. (прежде
всего Скевила—Бонильи), работы Астрана-Марины, Антонио Родри-
геса-Моньино, Армандо Котарело Вальедора закладывают научные
основы исследования сервантесовской драмы; Висенте Гаос, Рикардо
Рохас, Хосе Блекуа, Херардо Диего, Луис Сернуда, Франсиско де
Айала — имена первого ряда, поэты и литературоведы (причем список
легко продолжить) — выявляют в своих трудах ту простую истину, что
гений Сервантеса без лирико-драматической составляющей его текстов
непредставим. Исследования Ласаро Карретера, Роберто Марраста,
Франсиско Индуриана, Эухенио Асенсио, Брюса Уордроппера, Хосе
Хоакина Авалье-Арсе, Хосе Диеса-Борке создают базу изучения этой
части наследия Сервантеса, и в 1950—1970-х гг. появляются
значительные обобщающие монографии о драматургии Сервантеса Хоакина
Касальдуэро в Испании и Жана Канаваджо во Франции. Следует
также сказать о важной работе современных авторов А. Рея Асаса и
Ф. Севильи Арройо, подготовивших в 1995 г. в Центре
сервантесовских исследований научное издание сервантесовской драматургии в
составе собрания сочинений; именно оно легло в основу настоящего
издания.8
И хотя сейчас поздний драматургический сборник Сервантеса
впервые предстает в полном русском переводе и в научно-критическом
издании, здесь русская сервантистика тоже имеет свою историю,
украшенную именем Александра Николаевича Островского, переводчика
интермедий из сборника 1615 г. Именно тогда, в 80-е гг. XIX в.,
публикацией их в журнале «Изящная литература» собственно и открылась
эпоха существования сервантесовской драматургии в русской культурной
традиции, хотя еще в 1850 г. «Библиотека для чтения» публиковала
русский пересказ сервантесовской «Забавной комедии» («La
Entretenida»).
П. И. Вейнберг, публикатор переводов Островского,
популяризировал их, как и сервантесовское творчество в целом, в своих лекциях.
В 1890—1910-е гг. о театре Сервантеса много писал замечательный
харьковский профессор Л. Ю. Шепелевич, а также были популярны
публикации П. О. Морозова и, начиная с 1920-х гг., — Б. А. Кржев-
ского. А. В. Февральский в 1939 г. подготовил новое издание интерме-
8 Cervantes Saavedra М. Obra completa. Т. 3 / Ed. de F. Sevilla Arroyo, A. Rey Hazas,
Alcalá de Henares, 1995. См. также: Rey Hazas A., Sevilla Arroyo F. Miguel de Cervantes : El
arte de entremés // Anthropos. 1989. N 98—99. P. 70—73; Casalduero J. Sentido y forma del
teatro de Cervantes. Madrid, 1966.

О. А. Светланова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1127
дий в переводе Островского, о них писал в том же году С. С. Игнатов,
а в 1940-е гг. появились серьезные научные соображения К. Н.
Державина о сюжетике в драмах Сервантеса. В 1978 г. в 12-томном собрании
сочинений А. Н. Островского его переводы из Сервантеса были
основательно прокомментированы В. И. Маликовым,9 а в 1961 г. —
В. С. Узиным в 5-томном собрании сочинений Сервантеса, и эта работа
была дополнена статьей 3. И. Плавскина 1969 г. «А. Н.
Островский — переводчик Сервантеса».10
Из позднейших исследований по испанскому театру в 1970—
1990-е гг. выделяются работы проф. В. Ю. Силюнаса,11 выводящие
русскую сервантистику на новый уровень, в целом все более сближающийся с
мировым. Сегодняшняя русская сервантистика работает в новых
условиях контактов с западной филологической наукой и большей доступности
текстов и исследований. Не отказываясь от достижений западных
ученых, не возражая ни Касальдуэро, ни Канаваджо, В. Ю. Силюнас,
однако, полностью реализует свою «избыточность видения» предмета. Не
отходя от драматургического материала, он ставит наиболее
существенные для сервантистики гносеологические проблемы — правды факта и
правды искусства, границы эмпирического и эстетического, абсолютной
свободы художника, ломающего жанровые рамки в поисках новой
поэтики; еще раз мы видим, сколь многое может дать театроведческий
анализ: сервантесовская теория романа, поиски подлинной правды тесно
связаны с тяготением Сервантеса к театру, где разные реальности,
воображаемые, существующие, фантастические «играют» в пространстве
между сценой и залом.
«Природа драмы, — писал Островский, глубже других понимавший
природу драматического творчества изнутри, — отлична от природы
литературы. Драматическое произведение, даже напечатанное, следует
считать сценическим».12 Голос Островского здесь звучит из уважения к
его переводам; понятно, что можно найти более ранние и авторитетные
указания на принципиальную границу между драмой и эпосом. Принци-
9 Маликов В. [И.] Комментарии // Островский А. Н. Собр. соч.: В 12 т. М., 1978.
Т. 9. С. 628—647.
10 Вейнберг П. И. История театра и драмы: Курс лекций 1888 г. М., 1888. 205 с;
Февральский А. В. Сервантес-драматург // Сервантес М. Интермедии. Л., 1939. С. 5—15;
Плавскин 3. А. Н. Островский — переводчик Сервантеса // Сервантес и всемирная
литература. М., 1969. С. 197—213.
11 Большой раздел о Сервантесе как драматурге см.: Силюнас В. Испанский театр
XVI—XVII вв. : От истоков до вершин. М., 1995. 282 с.
12 Островский А. Н. Мысли о драматическом искусстве // Островский А. Н. Собр. соч.
Т. 9. С. 460.

1128
Приложения
пиальную — но не непроходимую, и в сложных условиях этого
пограничного существования, возможно, коренится парадоксальная судьба
сервантесовской драматургии с ее идейно-эстетической сложностью,
естественной для автора «Дон Кихота», и почти абсолютной
несценичностью. В современной сервантистике показано, что Сервантес действует
на эпико-драматургической основе, «романизируя» драмы,13 как он
равным образом драматизирует роман — театральности «Дон Кихота»
посвящена огромная литература.14
Правота всех этих исследователей весьма убедительна —
Сервантес-драматург пытается избежать действия закона, на который
указывает Островский. Он остается автором «Дон Кихота», книги,
необыкновенные жанровые свойства которой, известные в ту пору, быть может,
ему одному, побуждали его к дальнейшим экспериментам, в то время
как старые счеты с театром все усложнялись. Личный оттенок в
предисловиях к «Восьми комедиям...», к «Путешествию на Парнас»
чувствуется очень ясно, хотя и замаскированный иронией и полным
самообладанием автора.
Ведь вернувшийся из алжирского плена Сервантес, как принято
считать, поставил на мадридской сцене 20 или 30 пьес. Они не имели
успеха: от них до нас дошли 10 названий и два текста, так называемый
ранний театр Сервантеса — «Нумансия» и «Алжирские нравы»,
известные современной науке лишь с 1784 г. Поздней драматургией
Сервантеса называют сборник 1615 г. «Восемь комедий и восемь
интермедий», в котором очень важно именно то, что он поздний. Сервантес и
сам подчеркивает временную и смысловую дистанцию между этим
сборником и ранними своими попытками участвовать в испанском театре,
без которых, конечно, в то время не мог бы обойтись в своем
становлении ни один большой писатель его страны; он пишет в предисловии к
«Восьми комедиям...»: «В то время я написал комедий двадцать или
тридцать... их представления не сопровождались ни свистом, ни криком,
ни перебранкой. Но потом меня отвлекли другие дела, я отложил в сто-
13 Например, Gonzales A. Las acotaciones: Elementos de la construcción teatral en las
comedias cervantinas // Actas del II Congr. Intern. Asoc. de Cervantistas. Ñapóles, 1995. P. 157; Yn-
durián Fr. Estudio preliminar II Obras de M. Cervantes Saavedra. T. 2: Obras dramáticas.
Madrid, 1962. P. 70—84; Sito Alba M. Cervantes // Historia del teatro en España / Ed. S. M. Diez
Borque. Madrid, 1983 P. 341—366, и др. Часть работ следует Бахтину, развивая концепцию
романизации жанров в литературе Нового времени, другие просто отмечают возросшую у
Сервантеса роль ремарок, во многих указывается на прочность тематико-идейных связей
драм с новеллами и «Дон Кихотом».
14 См. библиографию в: Диас-Плаха Г. О театральности «Дон Кихота» // Диас-Плаха Г.
Вокруг Сервантеса. М., 1975.

О. А. Светланова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1129
рону перо и комедии, и тогда явился чудо природы — великий Лопе де
Вега...», — и далее Сервантес дает знаменитый краткий очерк истории
раннего испанского театра, а затем невозмутимо продолжает:
«Несколько лет тому назад я вернулся к былой своей праздности и, полагая, что
еще не прошла пора, когда меня восхваляли, снова стал сочинять
комедии, однако новым птицам на старые гнезда не садиться».15
Эти значимые, продуманные, часто цитируемые строки всегда
обращают на себя внимание исследователей. Особенно много внимания
уделяется тому, что имел в виду Сервантес под «другими делами» («Дон
Кихота»? денежные затруднения?) и его тону по отношению к Лопе,
но, как кажется, не менее важна решительность, с которой автор
отсекает себя от своего прежнего опыта, подчеркнув это поговоркой,
придавшей его словам безоговорочность последней, языковой и природной,
правды. Да, было время аристотелевски-величественного
неоклассицизма его молодости — его собственной «Нумансии», творчества Архенсо-
лы, правоты трактатов Алонсо Лопеса Эль Пинсьяно, — но прилетели
новые птицы и сели в свои новые гнезда. Перед лицом новой эстетики,
в которой его не все радует, Сервантес сохраняет достоинство —
принимает закономерно неизбежное, но не отдает своего.
Факт творческого поведения, жест писателя — явление порой не
менее важное, чем текст. С этой точки зрения полезно внимательнее
вглядеться в произведения Сервантеса поздней, предсмертной поры,
1614—1616 гг.
Они включают невероятно много: Вторую книгу «Дон Кихота»,
«Назидательные новеллы» (хотя существует принкепс 1613 г., концом
работы Сервантеса над этим сборником считают 1614-й), «Восемь комедий
и восемь интермедий», «Персилеса и Сехизмунду», законченных в это
же время, не считая «Путешествия на Парнас» 1614 г., и надо думать,
что такая громада не была создана тогда же: это незаконченное и
несобранное ранее принимает в последние месяцы жизни автора
окончательную форму. Следует оговориться: в целом трудности датировок этих
текстов огромны и представляют собой целое поле исследований в
западной, главным образом испанской, сервантистике; ни высочайшая
квалификация историков литературы, ни длительная традиция не привели к
общепринятым результатам. Можно сказать, что в этой специфической
области властвует вечный скепсис.
15 Сервантес М. де. Драматические произведения : К читателю / Пер. Н. Любимова //
Сервантес М. де. Собр. соч. Т. 4. С. 221.

изо
Приложения
Что касается драматургии, то сводная таблица мнений,
предложенная Ж. Канаваджо,16 показывает, что большинство ученых относят
пьесы из сборника к разным датам позднего периода — с 1600-х гг.
В прошлом, остались ранние стихи, «Нумансия», несколько алжирских
драматических сцен. Все, что писатель делал всю жизнь, завершено в
это время и оформлено изощреннейшим образом. Он знал, что
умирает, — симптомы болезни, которую тогда называли водянкой, возможно,
тяжелое поражение почек, были недвусмысленны и грозны.
Душераздирающий пролог к «Персилесу» — это прощание с миром и
искусством за четыре дня до смерти; пролог ко Второй книге — кредо
писателя и человека чести; прологи к двум сборникам, новеллистическому и
драматургическому, — подведение итогов и неявная эстетическая
формула.
Именно стремление дать завершенную форму мысли чувствуется в
особо тщательной, демонстративной структурности сборников, которая
давно комментируется в сервантистике. Уже Америко Кастро заметил в
1925 г., что «воля к разумному осмыслению («actividad racional»)
характеризует сервантесовскую мысль в целом».17
Правомерна ли такая постановка вопроса и склонен ли Сервантес к
теоретизированию вообще — вопрос, довольно ясный для сервантесове-
дения. Вальтер Пабст в книге 1953 г., посвященной новелле, показал,
что сервантесовские прологи, посвящения и другие «паратексты» по
сути являют собой скрытую систему намеков, реплик, ответов критике и
диалогов с читателем.18 В соответствии с читательским ожиданием все
это облечено в знакомые топосы и формулы, но ирония и авторская
оригинальность неуклонно пролагают сквозь них себе путь, однако
никогда не отказываются говорить на общепринятом языке. Пабст
настаивает даже на слове «лицемерие» — Сервантес маскирует свое
подлинное намерение, обманывает тех, кто обманывается, но никогда не лжет;
он как бы играет, как кошка мышью, неповоротливыми умами, но
общается на равных с внимательными мыслящими собеседниками. Другой
классик сервантистики, Эдвард Райли, в «Теории романа у Сервантеса»
не раз пишет о сервантесовской теории романа как о «неоформленной в
слова» или «неэксплицированной».19
16 Canavaggio /. Cervantes dramaturge. P. 17.
17 Castro Л. El pensamiento de Cervantes. Madrid, 1925. P. 55.
18 Pabst W. Novellentheorie und Novellendichtung : Zur Geschichte ihrer Antinomie in den
romanischen Literaturen II Abhaundlungen aus dem Gebiet der Auslandskunde. Hamburg, 1953.
Bd. 33.
19 Riley E. C. Teoría de la novela en Cervantes. Madrid, 1973. P. 339.

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1131
Теоретическая мысль автора «Дон Кихота» — явление несомненное
и во многом освоенное. Можно назвать десятки исследователей, от Ме-
нендеса Пелайо до Альберто Поркераса Майо, показавших обширность
познаний и глубокую литературную культуру Сервантеса, а также его
источники — античные, итальянские, испанские. Доказано, что
Сервантес был знаком с текстами Аристотеля, Горация, Цицерона, Квинтилиа-
на еще в пору юношеского ученичества у Лопеса де Ойоса, известного
гуманиста. Райли, Поркерас Майо, Маркес Вильянуэва отмечают,
что Сервантес читал Тассо, Пиколомини, Джиральдо Чинтио, был
знаком с испанскими поэтиками Алонсо Лопеса Эль Пинсьяно, Альфон-
со де Корбальо. Изыскания Райли отчетливо выявляют стройную
систему сервантесовских воззрений на спорные пункты тогдашней теории
словесного искусства — соотношения искусства и природы, единства и
многообразия, правды жизни и правды искусства и т. п. И тем не
менее, как пишет Райли, «важнейшим вкладом Сервантеса в теорию
романа стали не строгие дефиниции, а творческий продукт, не поддающийся
формализации, — его свободно-критический способ мыслить
воображением. Его основа, едва ли где-то выраженная словесно, состоит в
убеждении, что роман рождается из исторического материала, из
повседневного опыта жизни».20
Сервантес предстает, таким образом, одновременно как один из
участников литературной рефлексии, нормальной для начала XVII в., и как
ее ниспровергатель, новатор и революционер — «сознательный
создатель современного романа».21 Эксплицитно — заурядный теоретик
своего времени, имплицитно — создатель нового жанра. Но можно ли быть
революционером бессознательно?
Не раз отмечались в критике изощренная системность смыслов
внутри «Назидательных новелл» и продуманное расположение
интермедий. Не может быть случайностью цифровая симметрия восьми
комедий, восьми интермедий, восьми основных новелл, а также плотная
связность мотивов во всех текстах поздней поры — достаточно указать
на параллельную разработку сюжета о цыганочке в одноименной
новелле и «Педро де Урдемаласе». Комедии и интермедии сборника также
образуют системность, на которую намекает слово «sus» в названии:
«Восемь комедий и восемь их (курсив мой. — О. С.) интермедий».
Или, например, симметрично чередуются места действия в крупных го-
20 Ibid. Р. 293.
21 Montero Reguera J. El Quijote y la crítica contemporánea. Alcalá de Henares, 1997.
P. 205.

1132
Приложения
родах и маленьких пуэбло, в разных социальных средах; Хоакин Ка-
сальдуэро еще в 1950-е гг. указывал на правильность чередования тем
брака и проституции, связывая ее с барочной идеей
«обмана-разочарования».22
Есть и другие аргументы в пользу сознательно-рефлексивного
построения комплекса поздних текстов как своего рода завещания и
памятника. Предисловие к драматургическому сборнику походит на
обращение к читателю в прологе к «Дон Кихоту» и тоном, и проблематикой,
и даже словесными оборотами. «Querría que fuesen mejores en el mundo»
(«хотел бы я, чтобы комедии эти были лучшими на свете») —
повторяет Сервантес формулу из пролога к первой книге романа и добавляет:
«лучшими на свете или по крайней мере разумными» («о al menos
razonables»). То есть сделанными, в пику Лопе, в рассудочной
неоклассицистической манере прошедших десятилетий? Но ведь это и на деле не
так, и открыто, «прямым текстом» отвергнуто в знаменитом монологе
Комедии в «Благочестивом плуте» — что и отмечено во всех
комментариях как «непоследовательность» Сервантеса, который, как известно, и
в «Дон Кихоте», и в самом «Педро де Урдемаласе» осуждает сю-
жетно-композиционную «расхлябанность» и эксцентричность новой
комедии.23
Следовательно, смысл скупого полузаметного расширения формулы
таков: «если не лучшими драмами на свете, то драмами, имеющими
высокую интеллектуальную ценность». Пять слов, добавленных далее,
кажутся обращенными прямо к нам: «Tú lo veras, lector mío» («ты сам
увидишь, мой читатель»). Крупные современные сервантисты — Ви-
сенте Гаос, Элиас Риверс — отмечают такие черты позднего
творчества Сервантеса, как углубленный самоанализ писательской личности в
форме изощренной псевдобиографии, например: «Сервантесовское „я"
утверждает себя в акте порождения текста, и создает при этом маску,
некоторым образом определяющую это „я"».24
Особое значение имеет факт напечатания никогда ранее не
представленных на сцене пьес. Это выразительное, если не вызывающее «nunca
representados» в названии — конечно, не озлобленный выпад против
тех, кто только и делает, что «представляет» в отличие от автора сбор-
22 См., например: Casalduero ]. Sentido у forma del teatro de Cervantes. Madrid, 1966.
P. 24; Rey Hazas A., Sevilla Arroyo F. Miguel de Cervantes. P. 70—73, и др.
23 См.: Cervantes Saavedra M. Obra completa / Ed. de Schevill—Bonilla. Madrid, 1917.
P. 67.
24 Rivers E. Como leer «El viage del Parnaso» // Actas del III Coloquio Intern, de
Cervantistas. Barcelona, 1993. P. 112.

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1133
ника. Пушкин прав — гений не завидует. Следует учитывать
универсальность и особенно мощь влияния испанского ренессансного театра, ту
огромную роль, которую он играл во всех сферах культуры, во всех
жизненных процессах. Если автор не усиливал свой голос театральной
формой высказывания, его слышала лишь группа интеллектуалов.
Неуспех в театре уязвлял не только авторское самолюбие. Он был и
теоретической проблемой, которую надо решить. И Сервантес это сделал,
рассчитавшись с театром велико душно и щедро, воздав добром за обиду:
он понял театр.
Сервантес создал теорию драмы, он объяснил театральной стихии ее
суть, рассказал ей ее историю. Было в этом и возмездие: театр,
высокомерный и капризный мучитель Сервантеса-автора, был теперь лишь
объектом — без труда и с улыбкой созерцаемым, пассивным и вполне
обозримым объектом в поле зрения Сервантеса-теоретика. Острота и
сила сервантесовской мысли ставят его теорию драмы в ряд лучших ре-
нессансных поэтик, а своеобразие его высказывания в том, что оно
сделано, так сказать, на языке противника: в форме цикла пьес. Мы имеем
дело с хорошо продуманным теоретико-художественным построением, и
Сервантес изгоняет из него хаос и случайность, причем до такой
степени, что Америко Кастро обсуждает вопрос о его классицистическом
рационализме. И трудно поверить, что тяжело живший и мучительно
болевший великий писатель тратил время жизни и силы на продумывание,
точный расчет и ювелирную отделку чего-то, что не представляло бы
для него первостепенного интереса.
Итак, больным стариком, зная о близкой смерти и сводя счеты с
искусством и жизнью, Сервантес, уже автор обеих частей «Дон
Кихота», закончил «Персилеса» и составил в 1613—1615 гг. два
продуманных сборника — новеллистический, «Назидательные новеллы», и
драматургический, «Восемь комедий и восемь интермедий».
Отобранные, расположенные в известном порядке, они представляют собой
законченную мысль, выраженную не словесно-рационально, а в
совокупности и смысле расположения этих пьес. Подобно тому как Боккаччо
самим расположением новелл «Декамерона» выстраивает картину мира,
взятую из «Божественной комедии» и решительно противопоставленную
смыслу сюжетов новелл, Сервантес за вызывающей пустячностью
сюжетных событий располагает мысль о природе театра, его внутренних
закономерностях и необходимых составных частях. Перед нами
глубокое, холодное, как всякая теория, но смягченное юмористическим тоном
(на собственный счет) рассуждение о границе устного и письменного в
словесном творчестве; о том, сколько в литературе театра, а в театре —

1134
Приложения
литературы; о том, что собой представляет художественный мир «новой
комедии», какова его анатомия.
Присмотревшись к драматургическому сборнику в целом, мы видим,
что комедии представляют собой тонко подобранный жанровый спектр,
данный к тому же заостренно, с ироническим нажимом — между
нелицеприятной характеристикой и карикатурой. Жанрово необходимые
любовные страдания убийственны в буквальном смысле, но при этом
иллюзорны. Жанрово предписанная сюжетно-персонажная путаница
превращается в невообразимый, нарочито чудовищный и при этом все же
изящный клубок разных линий действия. Африканский или восточный
колорит сгущается в чистую пародию. И так далее. Ключевое слово
здесь — пародия, но меньше в жанровом значении сатирического или
юмористического перепева-осмеяния и больше в древнем, близком к
мимесису значении подражания и освоения как средства познания сути.
Используемая внутри комедий такого рода исследовательская
пародийность, порой и вовсе лишенная комизма, — по Тынянову, «паро-
дичность», — проясняет нам авторский прием и угол зрения.
Сервантес располагает в сборнике свои восемь комедий-образцов в
таком порядке.
Первая «знаменитая» комедия — «Удалой испанец» — сопоставляет
христианско-испанское и мусульманско-мавританское как истинное и
ложное в истории, причем делается акцент на мотивах превратностей войны,
любви и судьбы, преодолеваемых удалью. У комедии явная фольклорная
основа мавританского романса и жанровая склонность к типичной для
эпохи «комедии о пленнике» или, с таким же правом, «комедии о
маврах» с их африканским антуражем.
«Удалой испанец» — поздняя (датируется 1605—1606 гг.)
переработка материала, к которому, по-видимому, не раз возвращался
Сервантес: личные впечатления от участия в подлинных событиях испанской
истории. Жан Казнав в 1953 г. доказал,25 что Сервантес, используя
исторические источники, дает довольно точное изложение событий осады
Орана в 1563 г., причем чуть ли не каждый сюжетный ход пьесы
соответствует фактам и приведены реальные географические названия. В эту
документальную обстановку помещены персонажи традиционнейшего и
любимого испанцами тематического раздела романсеро «о гранадском
мавре», неизбежным топосом в котором был вызов на дуэль мавром
христианина и «пограничный» любовный сюжет. Сплетение сказочной
25 Cazenave J. «El Gallardo español» de Cervantes // Modern Language Notes. 1953. Т. 47.
N126.

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1135
стилистики древнего ко времени Сервантеса жанра мавританского
романса и точности военного донесения осложняется довольно развитым,
как всегда у Сервантеса, идейным построением.
Сам автор в обычном для него приеме ложной простоты и
открытости называет эту черту своей поэтики: в пьесе, говорит он в прологе,
имеет место смесь фактической правды («verdades») и поэтического
задания («fabulosos intentos»), выраженного, надо думать, и в персонажах,
и в сюжете, и в словесных формулах. Такая стилизация истории или же
возведение литературы непосредственно к историческому факту
напоминают об исторических хрониках и Лопе, и Марло, и Шекспира.
Шекспира особенно: Буйтраго в «Удалом испанце», хотя и лишен глубины и
блеска шекспировского Фальстафа, все же является решением той же
художественно-философской задачи — пересечения природы и социума
в историческом человеке. Этот раблезианский, в значении «народно-
смеховой», персонаж комедии, чье имя включает «траго», т. е. «глоток»,
кроме Фальстафа может напомнить Жиля французского фольклора:
хорошего едока, хорошего выпивоху, хорошего любовника и хорошего
солдата. С одной стороны, Буйтраго идеально воплощает безудержную
природность человека («ест за троих, воюет за семерых»), а с
другой — именно он берет на себя добровольную задачу спасать души
чистилища, собирая милостыню. Этим образ Буйтраго связан с актуальной
для Испании XVI в. эразмианской полемикой о душах чистилища, что
также мешает легкости его сегодняшнего прочтения; тема «душ
чистилища», их спасения от мучений проходит сквозь весь сборник то в
ироническом, то в серьезном освещении.
Дон Фернандо, офицер армии Филиппа II, из-за вызова его на
поединок мавром Алимуселем попадает в ситуацию, которая будет так
востребована в великой французской трагедии начавшегося века:
трагического противостояния личной чести и государственного служения.
И, как если бы этого казалось мало, проблематика осложняется
любовной линией — неожиданным и роковым появлением страстно
влюбленной в героя Маргариты — очередного воплощения женщины в мужской
роли, столь частом у Сервантеса, да и вообще в Ренессансе и барокко,
причем за нею следуют и старик-наставник, и враждебно настроенный
брат. Неожиданные столкновения и узнавания-неузнавания героев дают
каскад несообразностей, достаточный для любой комедии положений, но
и это оказывается для Сервантеса периферией смысла: сосредоточен же
он на контрастности христианского и мусульманского миров при их
внешней схожести и взаимопроницаемости. Переодевания, взаимные
отражения, взаимная игра друг в друга кончаются, когда пробивает час

1136
Приложения
правды, и сам ход вещей приводит мавра и христианина к
бескомпромиссной военной схватке. Поединок мавра и христианина, причиной
которого было капризное женское любопытство Арлахи, безвредный
литературный сюжет из «нового романсеро», оборачивается в комедии
жестокой резней во рву, где всех мавров, включая их короля, побеждает
дон Фернандо, до этого момента притворяющийся мавром. Как и во
всех пьесах сборника, в «Испанце» не ослабевает характерный для
барочной эстетики пафос непостижимости мира, ложности очевидного и
обмана с помощью правды, но Сервантес в этой пьесе, как никогда,
далек от агностицизма или нравственной неопределенности. Более того,
эта комедия максимально приближена к когда-то родной для
Сервантеса классицистической эстетике периода «Нумансии»: в ней торжествует
абсолютная правда и абсолютная норма, смягченная юмором последней
сцены, в которой паж добродушно дразнит Буйтраго.
«Обитель ревности» — по датировкам Котарело Вальедора и Аст-
раны Марина — пьеса поздняя, 1614-го или 1615 г., один из
обобщающих метатекстов сервантесовского творчества. Ее источник кажется
очевидным — комедия строится на сюжетике и образно-персонажном ряде
«Влюбленного Роланда» Маттео Боярдо 1484 г.: стычки Роланда с
Ринальдо и Ганелоном, прибытие Анджелики ко двору Карла Великого и
всеобщее восхищение ее красотой, волшебник Малагис, ревнивое
соперничество влюбленных в Анджелику Ринальдо и Роланда, бегство
Анджелики по Арденнскому лесу и преследование ее, встреча героя с
Амуром, отчаяние Роланда, фигура Марфизы, сатиры, известие о нападении
мавров на Францию в развязке и мгновенное примирение славных
рыцарей в этой ситуации и даже такая деталь, как заключительное
препровождение Анджелики к старому герцогу Найму, более того — чуть ли
не прямые цитаты из текста «Влюбленного Роланда»26 — все это
любовно-иронически перенесено Сервантесом в его пьесу. Однако поэма
Боярдо в свою очередь есть очевидный претекст «Неистового Роланда»
(1516—1532) Ариосто (к нему непосредственно восходят такие детали
сервантесовской комедии, как явление ангела в финале, чародейства
Малагиса, Анджелика у пастухов), а Лодовико Ариосто, как известно,
утонченно-любовно пародировал как эпическое сознание, так и каноны
рыцарской куртуазной литературы. Общий тон сервантесовской
комедии, определяемый Канаваджо как «сдержанный бурлеск», также
является своего рода данью источнику, бурлескному изначально: Сервантес
развивает в комедии прежде всего пародийность боярдовской вещи — и
26 См.: Canavaggio /. Cervantes dramaturge. P. 104.

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1137
сама она неизбежно становится для «Обители ревности» пародийным
фоном. Таким образом, сервантесовская разработка тех же эпизодов
является пародийностью «в кубе», пародийностью высшей степени,
многослойной и предельно утонченной: за Ариосто стоит Боярдо, за
Боярдо или рядом с ним — буффонада Пульчи («Моргайте», 1483 г.),
за Пульчи — «Орландо» североитальянских кантасториев конца
XIV в. и только за ним — суровая однозначность французской «Песни
о Роланде» конца XI в. Добавим, что коллизия подвига и безумной
влюбленности, соотнесенная с действием-бездействием, восходит к Креть-
ену де Труа, у которого проблематика хотя и находится внутри
серьезной разработки куртуазной концепции человека, но смягчена юмором.
Столь многослойная и долгая традиция дала ко времени
Сервантеса плоды не учено-литературные, а живые: в драматургии того
времени взятые Сервантесом мотивы и образы были в большом ходу;
у Лопе де Беги, например, есть ариостовские по происхождению
комедии — «Ревность Родамонте», «Несчастья Ринальдо и Анджелика в
Катае».
Созерцая этот длинный ряд претекстов «Обители ревности», в
котором не могут быть случайными ни самая его длина, ни богатство паро-
дичности, мы понимаем теоретическую мысль Сервантеса о том, как
существуют в истории сюжет, коллизия, персонаж, проблематика; как они
остаются живыми в новом историческом перерождении и глубоко
смысловом самоосмеянии.
Но автор «Восьми комедий...» не удовлетворяется даже этой,
казалось бы, предельно глубокой укорененностью в истории жанра. Он
присоединяет к своей головокружительно сложной пародичности, отсылающей
диахронически в прошлое, синхронную пародийность, а именно,
заставляя эпическое отразиться в идиллическом. Пастораль, резко-контрастно
вводимая Сервантесом в «Обитель ревности» из соседнего актуального
жанрового мира (само по себе это не ново в литературе XVI в.), в
свою очередь также многослойно пародийна. С одной стороны, она
опирается на большую литературную традицию от античной пасторали до
Лопе де Беги; с другой — наследует все это без благоговения, не как
музейные ценности, а как рабочие инструменты.
Пасторальные эпизоды «Обители ревности» вбирают в себя разно-
природные области: учено-литературные, где властвует влюбленный
пастушок, на самом деле философ и поэт, — и живое народное слово с
его богатствами — поговоркой, песней, игрой. Эти разные эстетические
области, сведенные в одну тему и одну сцену, автор заставляет
пародийно отражаться друг в друге. Классический Простак с разинутым

1138
Приложения
ртом, явившийся в текст Сервантеса прямиком из пасос Лопе де Руэды
и народных поговорок, внимает изысканным любовным ламентациям
Лаусо, цитирующего Гарсиласо де ла Вегу, и тут же становится
жертвой этого утонченного влюбленного в жестоко-фарсовой сценке с
попугаем, восходящей и к детской игре, и к поговорке, как это давно
замечено в сервантистике.27 По таким неожиданным напряжениям,
возникающим внутри, казалось бы, единой жанровой области, это напоминает
«Галатею», первую вещь Сервантеса, в которой автор уже тогда ставил
вопросы о границах пасторально-идиллического, что заставляет
задуматься о поразительной цельности сервантесовского творчества. Ведь
богатый Простак, красивая, но практичная до цинизма Клори и бедный
влюбленный Лаусо явно повторяют Луситано—Галатею—Элисио из
«Галатеи», да и Камачо—Китерию—Басилио из «Дон Кихота».
Более того, в «Обители ревности» можно увидеть и поздний
иронический комментарий Сервантеса к собственному тексту: 25-й главе
Первой книги, эпизоду безумств Дон Кихота в Сьерра Морене, этой
глубочайшей философско- эстетической и одновременно очень личной
разработке проблемы служения, познания и заблуждения и их границы
с безумием. В самом деле, вряд ли пьеса написана для
рационалистического осуждения безумств влюбленного и ревнивого героя-рыцаря,
усмиряющего себя перед необходимостью защиты Франции (хотя эта
мысль, конечно, есть и даже подчеркнута удвоением: Кастилия уводит
испанского героя, Бернардо дель Карпио, от глупостей, творимых на
сцене, туда, где его испанская родина по-настоящему в нем нуждается).
Предположение о бесцельной игре Сервантеса в литературу уже также
было рассмотрено и отвергнуто. Игра — несомненно, но что за ней?
Лаусо, жаждущий любовного рая, есть пасторальная параллель
Роланду, влюбленность которого в Анджелику легко заменяется военным
служением и героизмом, что проясняется фигурой Бернардо, чья истинная
дама — сама Кастилия, и несомненно все они — отражения оригинала,
предельно обобщающего смыслы: Дон Кихота в поисках зачарованной
Дульсинеи.
В пьесе действует недобрый, но справедливый волшебник Мала-
гис — автор роландовых «видений». Он, между прочим, заставляет
Роланда, совсем как герцог Дон Кихота, мысленно летать с закрытыми
глазами и «забывши Господа Бога» — полная аналогия эпизоду с Кла-
виленьо, да и в целом Малагис делает то же, что и условный автор
«Дон Кихота», этот злокозненный чародей, которому так легко управ-
27 См.: Ibid. Р. 131.

О. А. Светланова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1139
лять текстом и за которым стоит сам Сервантес. Сходство мира
сервантесовских комедий с театром марионеток отмечают и Касальдуэро, и
Канаваджо, а в любом кукольном театре кукольник важнее марионеток.
Мы должны смотреть на кукольника, думать о том, что ему угодно
разыграть. Более всего Сервантес пародирует не Ариосто, не Боярдо, и
не одного из Лопе — он пародийно воспроизводит некоторые
центральные смыслы всего своего творчества, и этот пародийный смех не
самоуничижительный, а глубоко продуктивный, познающий и
самопознавательный.
Зарождающаяся в цикле именно в этой комедии внутренняя
барочная «театральность внутри театра» возникает из этой сгущенной
пародийности как бы непроизвольно, сама собой (на деле, безусловно,
продуманно): «постановка» — естественная форма пародии; любая пародия
в сущности показ явления на некоей сцене. Смещения планов, то
смысловые, то просто озорные, приводят, например, к зрелищу героя,
павшего к ногам красавицы, но обнявшего вместо них неожиданно
появившиеся из следующего пародийного плана копытца сатира.
Растущая еще из ранней «Галатеи» жесткая пародия Сервантеса на
дивный поэтический мир пасторали, когда-то столь им любимый, и
болезненна, и беспощадна.28 Особенно ярко это демонстрирует мотив
«смерти от любви», связанный с песнью Ленио из 4-й книги «Галатеи»
и неожиданно жестоко истолкованный в терминах самоубийства, а
также с прекрасной Марселой, ставшей причиной смерти Хризостома, в
13-й главе Первой книги «Дон Кихота». В размеренно-холодной
риторической речи Марсела отказывается признать свою вину. Ее красота
вызывает чью-то любовь — но сама она свободна от ответственности
за это, и ни одна ее слеза не падет на гроб самоубийцы. Ее свобода
абсолютна — страшная свобода нелюбящего человека. В «Дон Кихоте»
Сервантес ставит тот же вопрос, что обсуждался в «Галатее», но
значительно более радикально: в его ранней пасторали говорит еще тот, кто
сам страдает от любви, вспоминает примеры смерти от любви, готов
умереть от любви; в «Дон Кихоте» же говорит свободная от любви, во
всем правая Марсела над телом Хризостома, причиной смерти которого
она стала. Идилличность, равная самой себе у пастушеского костра,
приобщаясь к области индивидуалистического и ученого (ведь Хри-
зостом студент, а Марсела — само красноречие), вступает в опасные
28 О пасторали как «аде» см.: Пискунова С. И. «Дон Кихот» Сервантеса и жанры
испанской прозы XVI—XVII веков. М., 1998; Herrera J. Arcadias* inferno : Cervantes attack on
pastoral // Bui. Hispanic Studies. 1978. Vol. 55.

1140
Приложения
области познания, ставит вопрос о свободе и саморазрушается над
разверстой могилой: не потому, что Хризостом мертв, а потому, что Map-
села не будет его оплакивать и, более того, объяснит почему. Идиллич-
ность здесь так же мертва, как Хризостом: нет родного дола и родных
могил, нет связи поколений, нет основы для единства жизни, ибо нет
любви, родной дол ничтожен и не нужен. Свобода, провозглашенная
Марселой, требует, чтобы люди были чужды друг другу в чужом мире.
Художественный мир пасторали жаждет основы для своего
эстетического завершения, но ее нет, и вместо завершения мы видим
разрушение — и выход в большой мир романа, на дорогу странствий Дон
Кихота с Санчо.
Некоторой вариацией на эту же тему является знаменитый эпизод в
21-й главе Второй книги «Дон Кихота» свадьбы Камачо: в нем
социальные законы, по которым лишь чудом или неимоверным ухищрением
всех человеческих сил прекрасная Китерия может достаться любимому
(а не богатому) жениху, обойдены с помощью разума («Не чудо, а
хитрость»). Завершающий жест сделан, жанровое торжество пасторальной
идилличное™ риторически заявлено, но читатель остро чувствует
условность, конвенциальную природу этого выхода: мы скорее желаем, чем
ожидаем, чтобы все это было правдой. Недаром пасторальный эпизод
свадьбы Басилио впоследствии процвел именно в хрупкой
декоративности балета, гобелена и т. п.
В «Обители ревности» проблема впервые имеет позитивное
разрешение. Внутри напряженной пародичности противостояния пасторали и
эпики, внутри противостояния ученого и народного, внутри самой
пасторали парадоксальным образом находится почва для жанрового
завершения: это народно-языковая основа, максимально широкое объединяющее
и всеприемлющее начало. Оно отчасти эпично, потому что язык
всенароден и является абсолютной ценностью, отчасти идиллично, акцентируя
родное, неотъемлемое, вечное. Вот Клори: она любит золотые ожерелья
и надежное хозяйство, такова ее женская природа — и что ж, она
права, ведь ей рожать, а песней сыт не будешь. У Простака не может быть
ни изящной ступни, ни приятного голоса, ни тонкого ума, ибо он часть
пейзажа и не может не уподобиться животным, которых пасет. В
пастушеских эпизодах «Обители ревности» боль от лицезрения бойко и
уверенно продающей себя красоты не только снимается смехом, как и в
некоторых пасторальных эпизодах «Дон Кихота», но и впервые
отменяется как малозначительное, индивидуалистически-человеческое и
психологическое, ибо выводится на фон вечности существования языка и
народа. Мы погружаемся в фундаментальные области, где рождается сам

О. А. Светяакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1141
язык с его тропом, поговоркой, песней, язык, который никогда не
лжет, — но и не спешит нас утешить. Лаусо должен страдать, такова
естественная цена за право понимать, таков этот мир. Сама песня —
это боль. Простодушно жесток Простак, забирающий Клори, сознательно
и утонченно жесток смех Лаусо над Простаком. Такова суть вещей, и
ей не быть иной, пока мы на этом свете. Не сливаясь, народное и
ученое все прощают друг другу в последний раз, и их объятие крепко и
искренне, ибо это объятие кастильского языка, общего для всех, в его
поэтической исконной сущности. Песенка Клори так же прекрасна, как
и аркадические стилизации Лаусо. Художественное решение Сервантеса
в чем-то противоположно Рабле, но схоже с ним в пафосе
национально-языкового единства культуры.
К рыцарско-пасторальному пародийному взаимоотражению в пьесе
присоединяется фигура еще из одного жанра или же рода
литературы — эпический герой, Бернардо дель Карпио. Формально он
принадлежит к условно-литературному рыцарскому миру, но суть его,
подчеркнутая аллегорией Кастилии, уводящей его со сцены, совсем иная.
Бернардо выступает в той же функции, что и фольклор пасторальных сцен:
в нем разрешаются болезненные противоречия служения и познания,
столь давно тревожившие автора. Малагис меняет обличья вещей и
людей, заставляет Роланда обнимать копыта сатира вместо ног
возлюбленной Анджелики; Малагис создает мир, равный театру, глумливо
заставляющий героев действовать на невидимой им сцене в неведомой им
роли; в этом мире нет ничего прочного. Вместо чести, любви, славы,
короля, друга — один театр; и нужна большая сила, чтобы добраться до
какой бы то ни было подлинности. «Кто поманил меня пустой химерой,
кем вновь мои надежды в прах разбиты?» — стенает Роланд, так до
конца не выходя из морока театральной вселенной. Куда же уводит
испанского героя Бернардо аллегория Кастилии (данная с мягкой
ностальгической улыбкой над собственным театральным прошлым, над
классицистической «Нумансией»)? На землю, по которой «просто ногами»
желал ходить Санчо, уходя из герцогского замка. «Идем, герой, по
звездам так сошлось, что мою честь спасешь ты, воин смелый», —
говорит Кастилия Бернардо, и тот, спускаясь под сцену, единственный
обретает почву под ногами.
Мотив земли и почвы связан с Бернардо и с Марфизой — его
юмористической тендерной параллелью, и идет сквозь всю пьесу.
Бернардо появляется, устраиваясь на ночлег на голой земле, иронически
хваля военные тяготы за то, что они делают землю мягкой постелью для
уставшего воина; в самом конце пьесы Марфиза предлагает Бернардо

1142
Приложения
заночевать на земле под открытым небом. Бернардо с его кастильским
крепким языком, комически оттененным бискайским акцентом его
оруженосца, с его непоколебимо трезвым взглядом на вещи, со
способностью видеть все со стороны и не поддаваться мороку (Роланда он
жалеет) не похож на других героев, подвластных чарам, странным
чарам не то волшебников, не то театра, не то мира-театра. Он сохраняет
неискаженное зрение и этическую определенность, он спит на земле и
спускается в землю, ведомый землею же — Кастилией. Бернардо —
образная параллель языку родины, ее защитник, приставленный к ней
самими звездами, военно-мужская суть ее истории. Чары на него не
действуют, говорит он мало и отшучивается, как отстреливается.
Сервантес, не имевший никаких иллюзий относительно социума и
политики, верил лишь в последнюю инстанцию смысла — в почву под
ногами — в Родину. Служа ее королям и флотоводцам, он был готов
рискнуть быть и обманутым, и преданным. Философ, не боявшийся
быть сколь угодно радикальным в поисках истины, Сервантес не
поддается отчаянию при виде ужасов социально-политической жизни и еще
меньше склонен жалеть рыцаря, обмороченного как индивидуальная
личность, например любовью и ревностью. Он не был к этому склонен
даже в период «Галатеи», в поздней же «Обители ревности» он создает
подлинный эстетический ад для того любителя лазурных поэтических
снов Ариосто, которым сам был в молодости.
Третья комедия, «Алжирская каторга» решается в жанровом плане
вновь как «комедия о пленнике», но при этом глубоко лирическое с
автобиографической основой произведение, «комедия» в средневековом
нетеатральном смысле; мученичество юного Францискито позволяет
говорить о чертах равным образом и «комедии о святом». Пьеса
проникнута взволнованным религиозным и патриотическим чувством.
Казалось бы, в «Алжирской каторге» отражен личный опыт
писателя, который прошел алжирский плен, и можно не рассматривать
литературные корни пьесы, но нет: совместившись с жизненным планом в
сюжете, литературный фон произведения стал еще богаче и сложнее. В
него входят прежде всего более ранние тексты самого Сервантеса —
«Алжирские нравы», рассказ пленника в «Дон Кихоте», составляющий
большую вставную новеллу, «Великодушный поклонник» из
«Назидательных новелл». Далее, Лопе де Вега не раз пользовался схожими, а то
и просто сервантесовскими сюжетами, как в своей пьесе «Алжирские
пленники»: написанная им между ранним опытом Сервантеса,
«Алжирскими нравами», и их переработкой в 1615 г., эта пьеса Лопе — и
литературный, и жизненный фактор влияния на поздний сервантесовский

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедии**... 1143
текст. Песенно-лирическая интермедия во втором акте восходит и к
жизненному впечатлению, и к «Новому романсеро». Любовная линия
дона Фернандо и Констансы — одна из тысяч других вариаций той же
итало-византийской древней литературной модели, но она может быть
воспринята и как печальный документ исторической реальности XVI в.,
в которой военные и пиратские набеги на средиземноморские побережья
ежедневно разлучали людей. Самый же впечатляющий случай
сервантесовского действия на границе «документ—литературный сюжет» — это
история дочери Аджи Морато, в пьесе названной Зарой; она полюбила
пленника-христианина, в пьесе — дона Лопе; Сервантес не раз
использовал этот сюжет, имеющий, как доказано Котарело Вальедором и
Оливером Асином,29 историко-фактическую основу в происшествиях
1575 г., когда действительно состоялась свадьба дочери Аджи Морато с
Мулей Малуком. Сколько в истории влюбленных христианина и
мавританки фактической правды, что именно пришло из предания,
возникшего тогда же среди пленников-христиан, а сколько привнесено автором
(он использовал сюжет дважды — во вставной новелле «Дон Кихота»
и в пьесе) — определить трудно, и возможно замысел Сервантеса
состоял именно в том, чтобы сделать невозможное и запрещенное, — на
время отменить границу между жизнью и театром, выявить в
рискованном эксперименте парадоксы, которые произойдут на этой границе.
Собственная биографическая боль Сервантеса-пленника становится при
этом песней Амбросио во второй хорнаде, а одна из двух основных
любовных линий комедии оказывается столь же литературной, сколь и
исторически точной.
Но не для игры ставится жестокий опыт. Взгляд автора если не
суров, то тверд: комедия жизни и не подвластна воле автора, и не спешит
раскрыть свой смысл.
Давайте завершим наш праздник,
Теперь забавы неприличны:
В комедиях алжирских пленных
Финалы все-таки трагичны.
...que siempre en tragedia acaban
las comedias de cautivos, —
v. 2395—239630
29 Cotarelo Valledor A. El teatro de Cervantes. Madrid, 1915.
30 Тексты комедий в оригинале цит. по изданию: Cervantes Saavedra М. Obra completa.
Т. 3. P. 331. Русские переводы их см. в наст. изд.

1144
Приложения
говорит дон Фернандо в конце так и не состоявшегося представления
пьесы Лопе де Руэды, задуманного пленниками. Начиная с этого
эпизода комедии, театр у Сервантеса будет усложняться, как бы
умножаясь сам на себя, появляясь внутри действия едва ли не каждой пьесы
цикла, занимая все больше места, пока не достигнет величественного
приравнивания к самому себе в монологе Педро де Урдемаласа.
Заметим, что «жизнь», прервавшая «пьесу» внутри сервантесовской
комедии, — это тоже некий зловещий театр, а именно иллюзия миража, под
воздействием которого янычары, полагая христианский флот совсем
рядом с берегом, перерезали десятки пленников. Морские миражи,
переносящие вид армады кораблей за сотни километров, — не выдумка, а
реальные обстоятельства на море, о которых не мог не слышать
Сервантес. Он включил факт, театрализовав его в свою очередь в виде
фактора действия в представление пьесы внутри другой пьесы: театр возведен
уже не «в квадрат», а, так сказать, «в куб». Сам ход для эстетики
барокко обычен, дело не в нем — следует всмотреться в смысл, который
он акцентирует, а именно: взаимообратимость трагедии и комедии на
постоянно действующей границе жизни и театра, всмотреться в
происходящую там игру подлинности и иллюзорности.
Сервантесу мало показать проблематичность опасной границы: он
ищет то, что может стать пограничным столбом между подлинностью и
мороком. И достойны там стоять лишь человеческая боль и величие
подвига. Одновременно с известием об избиении пленников янычарами
вбегает отец Франсискито, мальчика, избранного судьей — кади для
своих утех: несчастному родителю сообщили, что его сын умирает под
пыткой — идет на муки, но не соглашается на уготованную ему судьбу
в мусульманстве. Отец и брат маленького мученика оплакивают его в
полном единении с его решением.
До границ этой «территории» в цикле дотягиваются линии эпи-
ко-трагической непреложности смыслов. Именно после четвертой
комедии сборника «Благочестивый плут», переводящей основную
проблематику на богословский уровень, мы будем наблюдать удаление цикла от
идеологической и нравственной проблематики с усилением проблематики
философски - эстетической.
«Благочестивый плут» — почти чистый жанр «комедии о святом»,
также весьма распространенный. Не только жанр этой комедии
очевиден, но и сюжет ее широко известен. Он взят из книги А. Давилы и
Падильи о мексиканских знаменитых мужах и вдобавок имеет параллель
с пьесой Лопе де Беги 1594 г. «Комедия о Св. Сегунде Авильском»
(«Comedia de San Segundo de Avila»), т. е. сделано все, чтобы на жан-

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1145
рово-сюжетном уровне модель была легко узнаваемой. Однако у
Сервантеса на этом агиографическом сюжете, на конкретном и популярном
материале, построенном на ожидании чуда и разрешении в чудо, эраз-
миански ставится морально-богословская проблематика и резко
усложняется трактовка героя — он впервые становится больше, чем просто
функция сюжета, он сам решает свою судьбу, и самое сюжетное «чудо»
сосредоточено на свободном и ответственном поступке, свободе
человеческой воли.
Главный герой «Благочестивого плута», севильский студент Луго —
один из последних в испанской драматургии героев ренессансного
типа, с потенциальной трагичностью внутри: он горд и самодостаточен,
жаждет познания и самоопределения и, естественно, тяготится
докучной внешней опекой Тельо де Сандоваля, инквизитора, у которого он
в услужении. Остроумному и незаурядному молодому человеку,
чувствующему огромную внутреннюю силу, недостаточно тех многообразных
и рискованных игр (хулиганских, любовных и пр.), которыми он
пытается смягчить все яснее осознаваемую им ситуацию несвободы —
несвободы как человеческого удела. Для создания решающей
перипетии Сервантес в очередной раз использует барочный прием умножения
смысла на самого себя: обычная игра в карты парадоксально
используется героем в качестве средства для иной высшей, метафизической
игры, в которой ставка — собственная судьба. Если я проиграю, —
загадывает Луго, — судьба моя стать пикаро, бандитом. Когда
невозможна для человека свобода, ему следует хотя бы обрести
определенность, пусть и в падении. И, коль скоро игра приносит Луго
неимоверный выигрыш, логика его решения понятна: вместо того чтобы
добровольно пасть, он клянется стать образцом самоотверженности и
религиозного служения, оставаясь, однако, на эразмианский лад
рыцарем: он бросает вызов адским демонам и клянется победить их во имя
Божье.
Во второй хорнаде тот же герой предстает уже не буйным севиль-
ским студентом Луго, а мексиканским святым братом-доминиканцем
Кристобалем де ла Крус. Один и тот же человек становится существом,
противоположным себе прежнему, что подчеркивается его перенесением
на другой конец планеты: из Севильи оно переносится в Мексику. Что
означает столь резкий драматургический жест? Можно предположить,
что главным образом обсуждается единство действия: былой
неоклассицист Сервантес признает правоту «новой комедии» Лопе де Веги с ее
драматургическими вольностями, тем самым подводя итоги когда-то
важной для него эстетической распре. Но не только единство действия,

1146
Приложения
в сущности всегда более или менее условное: в этой метафоре резкой
перемены, переноса из Севильи в Мексику, кроется богословская мысль
о человеке, стоящем перед выбором своей судьбы, варианты которой
простираются от зла до добра, от демонов ада до ангелов неба, один из
которых приветствует решение Луго в финале первой хорнады, тем
самым входя в пьесу в качестве персонажа. Эта молчаливая демонстрация
подлинных масштабов художественного пространства создает
иронический фон старому и уже надоевшему спору с Лопе.
Луго, человек, оставлен наедине с самим собой, с бесконечностью, с
Богом и демонами, слепотой и безумием, бурным морем и
превратностями игры — такова в пьесе полная, даже нарочитая коллекция
барочных топосов изменчивости и бренности жизни. Недаром же он игрок.
Решение Луго создает его судьбу, и оказывается, что претворение этой
судьбы есть бесконечная и беспощадная война с некими демонами,
которым Луго бросил вызов во имя Бога; демонов этих легко аллегоризи-
ровать — похоть, алчность и т. п., — но Сервантес этого не делает.
Для него важнее эразмианский тезис о боеспособности,
«вооруженности» христианина, судьба которого равна битве, требующей и святости,
и героизма: ведь спасая душу Анны де Тревиньо, Фрай Кристобаль
преображается из святого в героя.
Поразительно, однако, что Сервантес осуществляет свою эразмиан-
скую мысль, пользуясь центральным для барокко мотивом игры. В
конце второй хорнады Фрай Кристобаль бросает вызов небу (в довольно
дерзкой форме: «Cielos, oíd», т. е. «внимайте, небеса»), обменивая все
подвиги своей святости на грехи доньи Анны. Бедная грешница
принимает его подвиг и умирает в раскаянии, а лицо Фрая Кристобаля
покрывается язвами проказы — таков знак, что небо приняло мену. Игра
с высшими силами, «небом», выиграна. Но выигрыш — еще не победа.
Окончательную победу Фрай Кристобаль одерживает по сути
трагически — в смерти, когда знак проказы исчезает с его лица, а люди
признают его заслуги.
Диалектика греха и святости, глубоко христианский жест приятия на
себя чужого греха — вся эта сервантесовская проблематика имеет
масштаб огромный, общехристианский, и активно разрабатывается,
например в XX в. Грэмом Грином или Генрихом Бёллем. Дело, однако же,
не только в ней. Представляется, что Сервантесу не в меньшей степени
важны драматургическая форма «комедии о святых» и ее герой,
которого он в «Благочестивом плуте» трактует как грань между, с одной
стороны, абсолютной правдой святости или эпоса, а с другой —
абсолютным релятивизмом игры и барочным представлением о мире как играли-

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1147
ще мировых энергий. Мысль о человеке как существе на этой грани и
вынесена в катахрезу названия комедии.
Пятая комедия, «Великая султанша донья Каталина де Овьедо»,
формально принадлежит к тематической «комедии о пленнике», но
вносит в нее резкое своеобразие: меняется тендер главного героя — в
центр становится женщина, а также усложняется и одновременно
облегчается в смысловом отношении жанрово-топический источник. В
комедии есть любовно-авантюрный сюжет, противостояние христианства и
ислама, конкретно-исторический фон, тема христианского мученичества
(предложенная, но сразу выведенная за границу сюжета), тема чуда в
двойной реализации — смеховой и серьезной; именно в этой комедии
в первый раз тема игры и театра воплощается в персонаже с
многозначительным именем Мадригал, но все это облегченно, в изящно-игровом
сплетении, так что результат напоминает, по словам некоторых авторов,
оперу-буфф или водевиль. Мадригал — очень важная фигура,
предшественник Педро де Урдемаласа.
То, что Сервантес делает главным героем женщину, совсем не
неожиданно. К этому готовит его собственное творчество: в драмах, если
говорить только о них, то и дело появляются женские персонажи,
отмеченные исключительностью: то отважные и героические («Нумансия»,
«Алжирские нравы»), то предприимчивые и авантюрно настроенные
(едва ли не везде), неслыханной красоты и с поразительной судьбой
(«Педро де Урдемалас»); они иногда выходят вперед и едва ли не
заслоняют сцену. К этому же готовит и позднеренессансный опыт
литературы в Испании и вне ее. Манера, в которой Сервантес ставит
проблему женской и мужской личности и их отношений в браке,
принципиальностью и чистотой парадоксальной мысли напоминает Шекспира в
«Укрощении строптивой». Донья Каталина де Овьедо наделена у
автора и красотой, и исключительностью судьбы. Христианка, испанка,
женщина из рода Овьедо противостоит испытаниям плена и
смертельной угрозы, соблазну комфорта и власти, соблазну покорности
обстоятельствам, которые властно велят ей быть мусульманкой в серале, и
противостоит самому трудному искушению — любви, ибо, хотя и
юмористически изображенная, страсть султана дана как подлинный,
мощный фактор событий, а, что еще важнее, Каталина отвечает на это
сильное чувство. Чтобы коллизия была вполне ясна, на сцене
появляется отец Каталины, горько язвящий дочь за предательство веры, родины
и рода. Мрачное остроумие его иносказательных реплик, тон которых
напоминает и о Шекспире, и о Кальдероне, дает понять, что для автора
проблема женской судьбы и женской силы здесь поставлена хотя и в

1148
Приложения
комедийном жанре, но ответственно и заинтересованно. По сравнению с
«Укрощением строптивой» условия сюжетного опыта ужесточены:
несвобода сераля вместо несвободы христианского брака, власть
деспотического монарха на месте обычных прав мужа, полное одиночество
женщины, грозящий ей выбор между вероотступничеством и
мученичеством. «Строптивостью» в этой аналогии выглядит глубоко положительно
осмысляемая Сервантесом ценность этой личности: юная Каталина
(заметим, живущая в плену у мусульман с детства) хотя и далеко заходит
в уступках окружающей жизни, которая приносит ей неожиданную
вспышку любви султана, но останавливается на некой границе, в пьесе
обозначенной как сцена примерки христианского платья для свадьбы, на
котором настаивает Каталина. Именно здесь появляется и отец
Каталины с его внежанрово тяжкими репликами, как бы обозначая эту
границу. Активность Петруччо тем самым не поместилась бы в ситуацию: и
верно, султан выглядит вполне пассивным объектом воздействия
красоты Каталины, которая поражает его, как молния, и перерождает.
Властитель мусульманской державы не может стать христианином — так
далеко Сервантес не заходит, — но свет любви совершает очередное
чудо: оставаясь христианкой, донья Каталина де Овьедо становится
одновременно Великой султаншей, получая возможность смягчать
жестокость жизни. Такова сервантесовская политико-религиозная утопия,
которую можно видеть также в «Английской испанке». Завершающий
жанровый жест, юмористическая и любовная обрисовка автором его
героев и ситуации, сосредоточены, однако, именно на женском естестве,
его проявлениях в испытании, уступке, жертве, на его мягкой, упругой
неуступчивости, столь же нужной жизни, сколь и мужская
радикальность. Смешон султан, ибо он слеп дважды — и от любви, и без света
истинной веры; смешны его приближенные, особенно кади, на которого
распространяется мотив слепоты: он позволяет Мадригалу морочить
себе голову откровенными бреднями; смешна, как и у Шекспира, сама
ситуация неустойчивости тендера и в обличий, и в сущности.
Проблематика границы женского и мужского дана в свернутом виде, в
многочисленных кратких эпизодах в серале.
Шестая комедия, «Лабиринт любви», часто ставится в пару с
«Обителью ревности» по признаку капризно запутанного действия, однако,
по справедливому уточнению Канаваджо, если «Обитель...» имеет
сложную, но цельную литературную основу как пародийный фон, то
сервантесовская стилизация предшествующей традиции в «Лабиринте
любви» не строится ни на чем определенном. Целью пародийного
изображения становится не конкретное историко-литературное явление, ос-

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1149
мысляемое как отжившее и омертвевшее, но самый топос «ложного
обвинения» и «защиты девы в беде», очень распространенный в
литературе XVI—XVII вв., сама интрига, с этой целью доведенная до
ненужной зрителю нарочитой сложности благодаря утроению любовных
линий (Дагоберто—Розамира, Манфредо—Джулия,
Анастазио—Порция) и удвоению мотива обвинения; столь же вызывающе нарочитая
демонстрация впечатляющего набора общих мест — горе отца
оклеветанной девы, заключение героини в темницу, бегство благодаря подмене,
появление таинственного мстителя, приготовление к судебному
поединку, появление при этом персонажа инкогнито и т. п. В рамках
исследований источников Сервантеса пишут о контаминации семи или десяти
сюжетных вариантов, но реминисценции (Ариосто, Тимонеда, Банделло,
Боккаччо и т. д.)31 распределены так, что нельзя выбрать
преобладающий вариант источника. У Сервантеса его и нет: он работает на другом
уровне, с топическими, более крупными структурами, и его задача —
выявить механизм и природу этих структур. Полное ими владение автор
завершает иронической улыбкой финала: дело кончается не
предписанным традиционной схемой поединком, а любовным согласием
обвинителя Розамиры с его мнимой жертвой, а также тремя свадьбами разом —
заключительный комедийный аккорд, чуть-чуть слишком пышный,
чтобы быть искренне ликующим (тем более что двое из женихов,
Манфредо и Анастазио, выглядят несколько обескураженными той энергией, с
которой влюбленные Джулия и Порция устроили браки с ними). Автор,
на время позволив сказочно-топической стихии развиваться свободно в
искусственно устроенной для нее среде, в должный момент прекращает
эксперимент, напомнив зрителю о своей авторской власти над нею.
Игра его не бесцельна и даже не вполне самоцельна, хотя затеяна во
многом ради прояснения ее законов: сквозь эту комедию, как и через
все другие, идет барочный лейтмотив переменчивости судьбы и
непостижимого для человека многообразия бытия. Банальные молодые
влюбленности, приводящие к заурядным же бунтам против родительской
власти, вдруг дают столь запутанную картину, что простое изложение
перипетий «Лабиринта...» в обычной манере пересказа сюжета
(например: «Дочь герцога Новарского Розамира публично обвиняется
герцогом Утринским Дагоберто в блуде, отец велит заточить ее в башню.
В это время...») приводит к неизбежному утомлению и рассказчика, и
читателей. Ведь Сервантес намеренно переходит меру сложности в
изложении интриги — он лишь оставляет простыми, явными и традицион-
31 См. об этом: Canavaggio /. Cervantes dramaturge. P. 112—113.

1150
Приложения
ными все приемы подмен и переодеваний, обнажая уровень топосов, из
которых под запутанностью сюжета так просто и непритязательно
слагается пьеса. Образованный, опытный читатель видит оба уровня: тот,
на котором происходит тысячу раз виденное и понятное (ложно
обвиненная дева, оскорбленный отец, благородный мститель, поединок), и
тот, на котором этот набор топосов реализует себя в пьесе, причем
пародийно — запутанно до бессмысленности. Метр известен, ритм
комически искажен.
Цель в том и состоит, чтобы показать именно такое
литературно-эстетическое соотношение сюжета и топоса, — может быть, с некоторым
оттенком иронии по отношению к собратьям по цеху, которые
злоупотребляют в драматургии естественной сложностью перипетий. Но если
оставить в стороне основную метадраматургическую проблематику, то
можно видеть, что Сервантеса, кроме того, остро интересует комическое
проявление сложной игры жизни; вопрос о том, что внутри этой игры
подвластно, а что неподвластно человеку, где ему следует мудро
выждать, а где надо стоять насмерть. Это проблематика, общая почти для
всех комедий сборника, — барочная философия войны, любви, жизни,
искусства. В «Удалом испанце» важен мотив военной удачи и
счастливой случайности, диалектики везения и отваги; в «Алжирской каторге»
случайность правит сюжетом, как положено в комедии, но при этом
правит в сюжете жизнью и смертью людей — и это на наших глазах
разрушает комизм; в «Великой султанше» победы Каталины и
Мадригала над закоснелой жестокостью политики, войны и государства
представляют собой цепь случайностей и везения — а ведь показать мощь
молодой женской личности, ее плодоносной жизненной силы и мощь
театральных иллюзий, — это и есть цель автора. И так далее. В
«Лабиринте любви» растерянный герой признается:
Я ж долгом родственным пренебрегаю,
Огнь правой мести в сердце погасил.
От школяра трусливо убегаю,
Мне бедный помогает пастушок,
Которого я другом почитаю.
Ах, не пойдет любовь такая впрок...
Столкновение ценностей любви и семейной чести, ни одной из
которых нельзя пренебречь, может быть осмыслено в трагедии, но
Сервантес усматривает комизм в путанице следствий, всегда наступающих в
реальной жизни вслед за решительным нарушением ее «нормального»

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1151
течения. Демонстрация этого путаного комизма — удвоения и утроения
топических мотивов — противоположна логике трагического: ведь
трагедия очищает суть дела от второстепенного, являя со сцены лишь
абсолютно необходимое для смысла: именно таковы квинтет персонажей в
«Федре» и расиновский стих. Сервантес не приемлет этот жанровый
выход, в сущности милосердный: он отказывается и от трагической
постановки смысла, и от облегченное™ смысла в комедии. Если
воспользоваться толстовской метафорой, Сервантес, не желая выбора
между плугом и танцем, танцует за смысловым плугом и часто выглядит
нелепым, т. е. несценичным. Если автор «Дон Кихота» нуждается в
оправданиях, вспомним, что необходимость «высокой комедии» встала
и перед Шекспиром, и перед Мольером и что для решения
жанровой проблемы понадобилась вся изобретательность драматургического
гения.
Таким образом, вместе с общеэстетической, общебарочной
проблематикой Сервантес разрабатывает и проблематику любви, по
происхождению ренессансно-гуманистической, но окрашенной печалью утраты
иллюзий. Лабиринт сюжета непроходим, в то время как суть
происходящего проста и почти груба: желание молодого телесного счастья,
ломающее социальные предписания, желание, которое едва удается ввести в
дисциплинирующие рамки христианского брака. Манфредо говорит в
финале Анастазио, что раз уж они оказались волею неба женаты,
остается покориться, на что Анастазио отвечает любимой сервантесовской
поговоркой «paciencia у barajar» с примерным значением «терпеливо
перетасуй и сдай еще раз». Колода одна и та же, но играть можно
бесконечно, ибо тасуется она причудливей некуда. Здесь начинается
неприемлемая для Сервантеса область нравственного релятивизма, от которой
он отгораживается единственный раз, но весьма внятно: Манфредо
говорит о сбежавшей из дома Джулии ей же, переодетой юношей, не
подозревая, что это она и есть:
Высокая любовь — стремленье
Весь Божий мир объять сполна.
Ну, а без этого она —
Лишь неуемность вожделенья.
Еще выразительнее сочетание любовной проблематики, трактуемой
здесь довольно язвительно, и метадраматургической задачи дано в
седьмой «развлекательной комедии» «Путанице» («La Entretenida»).
Исследователи разных лет — Клейн, Котарело Вальедор, Авалье-Арсе,

1152
Приложения
Касальдуэро, Канаваджо, Флекнякоска — всегда подчеркивали и с
разных сторон освещали несомненное пародийное задание этой пьесы.32
Ее пародийность в самом деле многообразна и многослойна. Глубоко
иронически освещен Мадрид эпохи Филиппа III с его нравами и
вкусами, которые так хорошо выражаются в комедии интриги, этом объекте
самых едких сервантесовских насмешек, — «городской комедии», а в
сущности в «новой комедии» Лопе, взятой как жанровое явление; не
без презрения звучит смех Сервантеса над модным в начале XVII в.
сюжетным мотивом инцеста, который мы видим у Лопе, у Гильена де
Кастро, у Тирсо; но более всего важна, как и прежде, внутриэстетиче-
ская направленность пародии.
«Ла Энтретенида», конечно, значит «развлечение» или «забава», но
пристальный взгляд обнажит внутреннюю форму заглавного испанского
слова: «помещение чего-либо между тем и этим», пустой промежуток,
словом, что-то, лишенное сущности. Важно также, что в испанской
фразеологии «entretener» часто синонимично «engañar» («обманывать»).
Действительно, комедия «Путаница» («La Entretenida») — это
комедия, которая представляет собой своего рода алгебру интриги, какою ее
дала вековая практика сцены, чистую кодировку приема. Однако
применяется прием к материи пустой, обманной и даже извращенной:
Сервантес держится бытовых мелочей и точной мадридской топографии,
вводит мотив инцеста, заканчивает комедию не свадьбой, а объявлением о
том, что никаких свадеб не будет. Отчетливое пародирование мотивов
из комедий Лопе, понимаемое до начала XX в. как беспомощность и
вторичность Сервантеса-драматурга, сегодня выявлено в полной мере
(Клейн, Котарело Вальедор, Марраст, Касальдуэро, Авалье-Арсе,
Канаваджо, Индуриан и многие другие указывали на совпадения
сюжетных ходов, мотивов, метрических форм). Вызывающая, полная
вторичность всех мотивов и ситуаций пьесы, — подчеркнем, безупречный
выбор Сервантесом самых банальных из них: невероятная схожесть двух
персон, жалобы судомойки, прибытие ложного богатого дядюшки из
Перу, изобретательность влюбленного студента, инцест тоже част в
комедиях школы Лопе — на деле является продуманным построением,
ибо эта вторичность доходит до создания своего рода образца пустоты,
32 Casalduero }. Parodia de una cuestión de amor y quejas de las fregonas // Estudios sobre el
teatro español. Madrid, 1962. P. 73—81; Canauaggio J. Cervantes dramaturge. P. 114; Avalle-
Arce /. On «La Entretenida» of Cervantes // Modern Language Notes. 1959. Vol. 74. P. 418;
Flecniakoska J. L. Quelque á propos sur la «Comedia famosa de Entretenida» // Anales
Cervantinos. 1972. T. 11. P. 17—32.

О. А. Светланова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1153
чистого приема, свободного от смысла. Перед нами жанровая пародия с
заданием обнаружить и показать всем немудреный, но эффективный
механизм комедии интриги, пародия, блестяще завершенная
антиразвязкой: «...без женитьбы разрешилась»
Que acaba sin matrimonio
La comedia Entretenida.
v. 3085—3086
Злоключения дона Антонио и дона Амбросио, провал планов Кар-
денио, одиночество, которое ждет в конце комедии вместо свадьбы
обеих героинь, и служанку, и госпожу, да и самое приравнивание одной к
другой, как оно фактически происходит в драматическом рисунке
комедии Сервантеса, — все это своеобразное исследование приема,
анатомия его. Что выйдет, если вначале применить стандартную схему
драматургического положения, а в ходе развития интриги вдруг заменить ее
театрально правильный ход на нелепо-«жизненную», тяжкую правду
внесценарного мира? Ответ: «выйдет торжество правды над иллюзией»
неверен — Сервантеса интересует не моральное торжество «правды
жизни» над «мороком иллюзии», а сущность и источник силы самой
иллюзии. На иллюзорности, а иначе, обмане («engaño»), в сущности
строится все не только в жанровом мире комедии, но и в театре в целом. От
обнажения приема, работающего в основании жанрового образца,
Сервантес естественным образом переходит к философии театра и
театральности.
«Путаница» в сервантесовском цикле, таким образом, уходя из
эпических далей и спускаясь с богословских вершин путем бестрепетного
пародирования жанрово-литературных форм приближается
непосредственно к зрительской актуальности, будучи прямым указанием и на
типичную комедию Лопе, и на современную пьесе мадридскую жизнь. Кроме
того, эта пьеса, возвращаясь к тому же типу комедии интриги, который
мы уже дважды, с усложнением, видели в сервантесовском
драматургическом цикле (в «Обители ревности» и в «Лабиринте любви»),
заканчивает обзор наиболее распространенных жанров современного
Сервантесу испанского театра: историографическое и эпико-лирическое
полотно, чистая игра литературными реминисценциями в любовной комедии
интриги, комедия о святом, проблематически близкая к ауто, пастораль,
восточно-мавританский драматизированный романс — и переходит к
критике собственно материи театра. Прав Канаваджо, утверждая, что
«фабула „Путаницы" исключает по своей природе анализ ее источни-
37 Зак № 4086

1154
Приложения
ков, ...хотя их набор и вехи по пути следования к Сервантесу могут
быть легко установлены. „Путаница" выдвигает для рассмотрения
зрителем не самую фабулу, а прием, с помощью которого она работает и
который часто полагают основой основ западного театра: qui pro quo».33
Вместе с «Педро де Урдемаласом» эти две последние комедии
цикла представляют собой качественно иной, более абстрактный этап
осмысления театра, этап, на котором прекращается обзор материала и
делаются первые гипотетические заключения о сути дела. Трудность,
предложенная Сервантесом, состоит в том, что прямые высказывания о
предмете исследования исключены, мы всегда остаемся в области
имманентно-театрального. Считанное число раз во всем цикле — в монологе
Комедии, в монологе Педро — автор прибегает к открытой
формулировке своей мысли, осложненной лишь условным отнесением ее к
условному персонажу.
Итак, Сервантес делает смотр драматургических жанров своего
времени, начиная с наименее театральных и наиболее архаичных, и, таким
образом, за «Путаницей» закрепляется место их катастрофы и кризиса:
под смыслами обнаруживается пустота, голый прием, не
разрешающийся ничем, а внутри себя сомнительно-двусмысленный. Теперь наступает
очередь синтеза, выхода на высший уровень смысла, и эту роль играет
«Педро де Урдемалас» — и пьеса, и ее заглавный герой.
Это самый поздний текст (1611), написанный Сервантесом для
завершения сборника. Он собирает и обобщает в ретроспективе все
теоретико-драматические проблемы, поставленные в предыдущих комедиях, и
проясняет тот простой факт, что в комедиях эстетическая проблематика
доминирует, хотя и не навязывает себя. На вершине
имплицитно-теоретического построения в интермедиях стоят «Театр чудес» и «Саламанк-
ская пещера», а в комедийном цикле — «Путаница» и «Педро де
Урдемалас». Особое положение последней пьесы дополнительно
подчеркивается тем, что она имеет параллель в новеллистическом сборнике —
«Цыганочку», в которой сходным образом поставлена эстетическая
проблематика.
Линия «Цыганочки», прелестной девушки, прозревающей свое
высокое происхождение и стремящейся к высотам духа от низменной
оболочки жизни, в пьесе дана в пересечении с разработкой старого
испанского фольклорного образа Педро де Урдемаласа, этого коварного, даже
злого, изобретательного, вечно меняющегося, как неуловимый Протей,
шута.
33 Canavaggio J. Cervantes dramaturge. P. 116.

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1155
Педро де Урдемалас, если вскрыть этимологию, есть «камень» и
«плетущий злые козни». Он Петрушка, Панч, Арлекин, он свой в мире
комедий, и для него все — правда, и все — ложь. Образ такого
склада, между фольклорным шутом и пикаро, был очень востребован
литературой XVI в., его в Испании упоминают или используют Хуан дель
Энсина, Кристобаль де Вильялон, Лукас Фернандес и Франсиско Де-
ликадо, Висенте Эспинель, Лопе де Вега, Тирсо де Молина, Кеведо,
Кальдерон, а Салас Барбадильо даже написал в 1620 г. роман
«Блистательный кордовец Педро де Урдемалас». Что касается Сервантеса, то
ему фольклорный герой с его неукротимой и хитроумно-изобретательной
сущностью нужен как воплощение протеистической изменчивости
жизни, а еще более — как столь же неукротимое человеческое желание
играть и в этой возвышенной игре понять и преодолеть тяжесть жизни.
Противопоставление камня и протеистической изменчивости — очень
важная доминанта пьесы, вписанная в имя героя, что подчеркнуто в его
знаменитом монологе: «Я сын каменной купели». Сразу после, как у
древних эпических героев, рождения из камня, а точнее, из слова
«Педро» («камень»), он претерпевает «тысячу превратностей жизни,
которые сильнее всякой стойкости». Фольклорный герой, обретающий
детство, биографию, судьбу, погружаясь на наших глазах то в мир
крестьян, то в мир цыган, становясь слугой, мнимым слепцом, студентом, и
непричастный по сути ни к чему, явно тяготеет к герою пикарески, что
и отмечали все исследователи. Вальбуэна Прат говорит о «благой пика-
реске» в пьесе Сервантеса, о «гуманизме» ее; Хоакин Касальдуэро
полагал, что у Сервантеса происходит преображение пикарески в театр, в
чистую игру.34
Оба автора отмечают, что Сервантесу удалось каким-то образом
изъять из пикарески неотъемлемые от ее жанровой природы и
раздражающие низменность и цинизм — и при этом не пострадала
эффективность поисков правды. Педро не пикаро, которого судьба несет как
поток щепку, а изобретательный, опытный, владеющий собой,
образованный и умелый человек: актер. Актер же — существо возвышенное. Он
не просто человек — он чуть ли не антропологически более совершенен.
Ему нужны «хорошая память, изящество, элегантность, красноречие и
находчивость, хороший рост, особенно в роли первого любовника,
звучный голос, выразительная и естественная жестикуляция... тело его и
34 Valbuena Prat A. Las ocho comedias de Cervantes // Homenaje a Cervantes. Valencia,
1960. Vol. 2. P. 157—167; Casalduero J. Parodia de una cuestión de amor y quejas de las
fregonas. Madrid, 1962. P. 73.

1156
Приложения
лицо выражают все, что ему угодно выразить», как говорит Педро в
знаменитом монологе в третьей хорнаде. Казалось бы, все это нужно и
пикаро — но есть разница. Пикаро все эти способности применяет под
давлением жестких жизненных обстоятельств, его схожие с актерскими
изменчивость и выразительность вынужденны; его «игра» — это не
свободная мимика, а непроизвольная гримаса, не жест, а судорога и в
целом отличается от актерской игры как крик под пыткой от радостного
пения. Игра театра свободна, сам ее источник находится в
единственно доступной человеку подлинной свободе: свободе внутри искусства.
То отношение, которое возникает между реальным бродягой как
социальным типом и жанровым пикаро как инструментом художественного
познания, Сервантес интерпретировал литературными средствами. Его
персонаж-пикаро становится на наших глазах подлинным актером, и пи-
кареска при этом теряет жанрово-специфическую жестокую
выразительность, преображаясь в бесстрастный эстетический тезис. Идущая от
«Педро де Урдемаласа» трактовка «пикаро» была впоследствии
воспринята французской культурой и прославлена Бомарше в его «Фигаро»
(искаженное «пикаро»).
Новаторство Сервантеса несомненно питается глубокой
национальной литературной традицией. Фальшивый нищий, притворный слепец,
фальшивый отшельник — типы из «Книги благой любви» Хуана Руиса
(XIV в.), из «Ласарильо», из раннего испанского театра — типы,
ставшие ко времени Сервантеса топическими. Столь же традиционно
совмещение в пьесе линий любви в мире благородных и в мире
пастухов. Однако Педро непосредственно совмещен с театральной и
зрительской актуальностью — он объявляет о своей идентичности с
Николасом де лос Риосом, знаменитым актером того времени, кстати, также не
чуждым пикарески: он имел многочисленные неприятности с
правосудием; в 1601 г. ему даже запретили въезд в Вальядолид. Две линии
действия на разных уровнях социальной иерархии также преображаются в
двойную историю о том, как Педро пришел к театру, а Велика — к
величию.
Комедия построена как цепь любовных сюжетов, препятствия при
этом устраняются при помощи хитроумия Педро. Трехчастное
построение на уровне фабулы, не совпадающее с делением на хорнады,
включает историю скромных селян со значимыми именами Клементе и Клемен-
сия (спокойные, добрые). Они женятся, после того как Педро
хитростью вынудил дать на это согласие отца Клеменсии, симпатичного
и придурковатого алькальда. Сцена глубоко фольклорная, напоминает и
суд Санчо на Баратарии, и «Избрание алькальдов в Дагансо», и сотни

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1157
фольклорнокарнавальных сценок: невинная хитрость и воля к
продолжению жизни побеждают туповатую, жадную, но в целом безвредную
консервативность. Регистр сервантесовского смеха в ней особый — это
всезнающий, но приемлющий добрый смех над своим, каким бы оно ни
было, — смех высшего, но своего. Соединение в счастливом браке,
почти не требуя усилий Педро, быстро достигается в начале первой хор-
нады, напоминая разминку перед основной игрой. Далее
разворачивается более пространная история Бениты и Паскуаля (Благословенной и
Пасхального), которых Педро опять же соединяет в браке, хитроумно
расстроив розыгрыш сакристана. Все это занимает небольшое место в
пьесе, отступая перед основной линией — «цыганочки-королевы» и
«Педро-Протея». Линия Велики мало-помалу завоевывает
пространство, приобретает автономность. Топос «цыганочки», т. е. невинной
прелести жизни, защищенной от ужаса мира только собственной красотой,
восходит к любовно-авантюрному греческому роману и имеет параллель
в «Великой султанше»; драматургически линия Велики связана с Педро
и их несостоявшимся браком.
Велика, чье имя коррелирует со смыслами «война» (bellum),
«красота» (belleza), стройность (belisa), стрела (belos), входит в пьесу как
прекрасная цыганка, мечтающая о лучшей судьбе, что отдаляет ее от
других цыган. И то и другое свойственно также Педро; старший из
цыган, чье имя Мальдонадо («неудачливый») указывает на его
непроницательность, наивно считает, что такое сходство странностей Педро и Бе-
лики будет основой их счастливого брака. Первая хорнада
заканчивается признанием Велики, что она чувствует свое необыкновенное
предназначение, и ответом Педро, что ее красота тому порукой.
Во второй хорнаде Педро изящно выманивает деньги у непроходимо
тупой и жадной вдовы, верящей, что богатство имеет силу повсюду,
включая и тот свет, — в последней комедии Сервантес завершает таким
образом линию спасения душ чистилища, — и отдает эти средства Бе-
лике, чтобы ее красота и искусство (Велика дивно танцует и поет) не
страдали от недостатка грубых материальных вещей, чтобы исполнились
ее мечты, зовущие ее ввысь, по головокружительной вертикали. В Бе-
лике в этой сцене просто гудит и пылает пламя готового начаться
преображения, как в стартующей ракете, и Мальдонадо называет ее,
извиняясь перед Педро, «loca» («безумной»), тем самым обнаруживается
общеренессансный мотив благородного безумия, «ненормальности»
феномена человека вообще, вечно стремящегося перейти собственные
границы. Одновременно король, на обычном у Сервантеса пересечении
линий пасторали и власти, видит Белику и влюбляется в нее, а королева

1158
Приложения
узнает в ней свою племянницу, пропавшую в раннем детстве
(традиционный мотив тайны рождения великого героя).
Все это в целом дает комедии цельность трехмастного трактата.
Во-первых, выясняем мы из пьесы, человеку дан разум, который
должен быть благим, и проблемы Клеменсии и Климента разрешатся;
во-вторых, человеку дана благодать Господня, и он должен ее принять,
а не отвергнуть по своей легковесной, неверной человеческой
сущности; в-третьих, человек состоит в трудных и неясных отношениях с
Природой, Судьбой, Красотой и Искусством, в роли которого
выступает театр.
В образе Велики Сервантес раскрывает давно разрабатываемую им
ренессансную линию «природности»: в ипостаси цыганочки Велика
равна человеческой «натуральной» сущности, но она также связана с идеей
власти, иерархии и вообще вертикали между верхом и низом; она
связана с красотой и ее обозначает, и наконец, Велика — это персонаж,
воплощающий предсказание и исполнение Судьбы.
Мнимая цыганочка, таким образом, оказывается принцессой, а Пед-
ро — знаменитым актером, который, подобно шекспировскому Проспе-
ро, устраивает в финале «театр в театре». Игровое начало жизни, эта ее
драгоценная сила роста и обновления, втягивается в особое
пространство, называемое «театр», одновременно пугающее и прекрасное, райское
и адское, способное погубить и воскресить. Он сакрален как литургия,
его смех всесилен, его низость и «неприличие» неоспоримы. Театр —
это огромная культурная проблема. Сервантес в полной мере это
понимает и ставит вопрос о театре одновременно строго интеллектуально и
органично самому театру.
Мысль Сервантеса, таким образом, оперирует уже весьма развитым
интеллектуальным инструментарием барокко: эстетика пьес цикла
предполагает вариативность, остроумие неожиданных соположений далеких
друг от друга сущностей, выразительную контрастность и
гносеологический пафос, который и утверждает бесконечность того, что храбро
осваивает человеческое познание, и сознает свое бессилие перед этой
бесконечностью, порой доходя до отчаяния. Именно таков Педро, человек
играющий и человек познающий (на своей шкуре) то, чем является мир
Божий: «Когда Господь меня возьмет из этого мира, — говорит он в
финальном монологе, — я уйду из него счастливым, ибо смогу прямо
сказать, что был в нем вторым Протеем».
Важен для Сервантеса и потенциал крайней контрастности барочной
эстетики. Мы видели в предыдущих комедиях совмещение игры со
святостью и героизмом; контрастность христианского и мусульманского ми-

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1159
ров, притом что сохраняется единое понятие человеческого;
контрастность и взаимозаменяемость тендеров в любви, войне и политике,
контрастность космически-универсальных законов платонически понимаемой
любви и военно-патриархальных законов общества. Ярче же всего
контрастность проявляется в «Педро де Урдемаласе» внутри
принципиальной протеистичности главного героя. Актер — причем и в социальной,
и в эстетико-философской ипостаси — это и все, и ничто. Сервантес
принимает у великих испанских мистиков эту формулу: все есть ничто.
Актеру доступны и величие власти, и умение переносить длительный
голод. Он понимает святого, и ему внятны темные побуждения убийцы.
Такая широта, несомненно опасная для ее носителя, и приводит
актера к вершинам подлинной власти: власти над умами и воображением
людей. Начав свой путь шелудивым постреленком, Педро приходит к
лучшей власти, а именно власти над зрительным залом, и он обращается
к публике — большой Публике всех времен и народов, как
шекспировский Просперо. Педро верят и дураки, и умники, и ему подвластны
судьбы людей — ведь именно он проводник Судьбы. Мирятся
влюбленные, родятся дети, повержена смехом глупость, и деньги уплывают
из рук скупости в руки красоты, утихает ревность, обретаются родичи,
вершится должное. Сам же Педро остается если не холоден, то
самодостаточен и превыше эмоциональных, низших страданий. Можно думать,
что именно для контрастного фона для Педро дана эта группа
персонажей в концовке пьесы: король, печально и нелепо влюбившийся в Бели-
ку, отныне собственную племянницу, естественная, но унижающая
королевское достоинство ревность его жены, да и сама Велика, вдруг, в
единственной убийственной реплике, обнаруживающая обратную
сторону достигнутого величия — репрессивность социальной власти; она
говорит былой подруге, что рассмотрит ее просьбу «в общем порядке».
Страдает ли Педро — нам остается неизвестным. Он актер, и его
самообладание абсолютно, он яснее всех видит мир со стороны, а
единственный способ это сделать — быть на стороне искусства. Он
«великий» («gran») Педро де Урдемалас. El gran Pedro de Urdemalas —
этот стих идет рефреном через всю пьесу и заключает ее.
Нет у великого Педро де Урдемаласа только одного права —
улучшить собственную судьбу. За ним стоит искусство со всей сложностью
его отношений с реальным обществом, но сам актер — зеркало, а не
мир, отраженный в зеркале. Теряют смысл вопросы о его личной участи
на земле — социальном положении, семье, любви и счастье. Все это
существует лишь в той степени, в какой он остается вне искусства, а
хороший актер, т. е. человек театра, человек искусства старается умень-

1160
Приложения
шить эту часть себя вне искусства, перевести ее на сцену, иметь
поменьше социально-экономического «тела» и побольше познающего
«духа». Самое проживание жизни — тяжелое и для искусства
необходимое — он делает частью работы на подмостках.
Есть ли горечь в знаменитом монологе Педро в конце третьей хор-
нады? Да, он констатирует исполнение пророчества: сам он оказался не
цыганом, а актером, его суженая — не цыганкой, а принцессой.
Печален ли он при этом? Кажется, что озабочен Педро совсем другим:
новое высокое положение Велики он мгновенно использует для
исправления того, что волнует его на деле: положения в театре. В Испании
ставят слишком много плохих пьес. Пусть же король воспретит выходить
на подмостки тем, кто не проникся ответственностью перед своей
великой ролью, не проверен. «Пусть сначала сдаст экзамен!» — и король
обещает. Отметим пророчески ясный взгляд Сервантеса: и Филипп IV,
любивший театр, много сделает для его поддержки, и кардиналом
Ришелье во Франции через 20 лет после публикации сборника Сервантеса
будет основана Французская Академия.
Педро тем самым и не вполне человек (как и все герои), и не
вполне персонаж. Представляя королевской чете танец, он в роли цыгана
говорит фразу:
Quisiéramos que esta danza
Fuera toda de brocado, —
v. 1975—1976
дословно совпадающую с выражениями в прологах к «Дон Кихоту» и
сборникам. Нам слышен странный голос, который звучит одновременно
изнутри текста и извне его. Когда, побуждая в этой же сцене цыганок
веселее танцевать, Педро восклицает:
Еа, gitanas de Dios, —
v. 1983, 2 jornada
«Ну, цыганочки, с Богом!» — это и проходная реплика персонажа,
и заклинание, голос поэта, обращенный к силам природы (цыганочкам),
к Богу, к красоте. Русскому читателю может вспомниться Пушкин с
его шутливыми перебранками с Музой; что до параллелизма танца и
поэзии, позы танцора и риторического тропа, то это почти трюизм. В
каком-то смысле поэт ставит танец, в котором работают-танцуют
одновременно природа и искусство, и если слово, как Велика, спотыкается и
падает, то падает у ног короля и для того, чтобы вознестись.

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1161
Педро, таким образом, — «фигура» комедии с уникальным
статусом парадоксального барочного самопорождения текста и авторской
рефлексии. Его аналоги в интермедиях (Вадемекум, Трампагос) и в
комедиях, например Мадригал, имеют тот же смысл, но в
конспективно-свернутом виде. Его эстетические параллели мы находим в Гамлете и
Просперо, у Островского есть параллельная разработка целых мотивов,
персонажей, идейных постулатов и даже сюжетных линий — в «Лесе».
В «Лесе» и «Педро де Урдемаласе» соотносятся основные линии
эстетической мысли. Театральная самосознательность в обоих случаях
выдвигает категории актера как человека искусства — у русского
автора решенная как двойной герой, Счастливцев и Несчастливцев, комизм
и трагизм. Сама встреча их на перекрестке дорог с нехитрым скарбом за
плечами прямо отсылает к первовремени театра, к его
архаико-изначальной поре. В обеих пьесах проводится граница между эмпирическим и
эстетическим, утверждается экзистенциально-пограничное положение
человека театра между жизнью и смертью, а также между
божественным и дьявольским, затрагивается болезненный вопрос о социальных
сторонах театра и трагическое положение человека театра между
социумом и «подлинным миром», т. е. истиной искусства. Счастливцев и
Несчастливцев представляют собой не только пару Комедия—Трагедия в
их нераздельности и неслиянности, но и, в сервантесовской манере,
пугающее и благодетельное растворение жизни и искусства друг в друге с
подчинением жизни благой воле искусства. Форма та же —
устраивается счастливый брак вопреки смехотворно-страшной глупости и
жадности, присутствует мотив чуда (слово и мизансцена заставляют
расстаться с деньгами кулака Восмибратова!), совершенно сервантесовский
мотив святости внутри греха игры и многое другое. Есть даже параллель
фигуре Николаса де лос Риоса — это русский трагик Николай Хрисан-
фович Рыбаков, который, по словам Несчастливцева, в Лебедяни после
удачного спектакля «положил мне руку так на плечо... Ты, говорит, да
я, говорит...».33
Что касается интермедий, то они призваны показать не столько
внутреннее устройство жанрового театрального действа, сколько истори-
ко-театральный процесс. Восемь интермедий, расположенных в
сборнике в определенном порядке, представляют собой законченную мысль: о
том, что такое театр, как он родился и рос, в чем его тайна, и мысль эта
35 Островский. А. Н. Полн. собр. соч. М., 1971. Т. 3. СПб («Лес», II действ, 2-я
сц.). Интересно, что в 1876 г. 5 февраля Н. X. Рыбаков играл Несчастливцева и сам
произносил эти слова.

1162
Приложения
выражена не словесно-рационально, а в совокупности и смысле
расположения этих кратких одноактных пьес. Подобно тому как у Боккаччо
самим расположением новелл «Декамерона» выстраивается картина мира,
взятая из «Божественной комедии» и решительно противопоставленная
смыслу сюжетов новелл, так у Сервантеса за вызывающей пустячно-
стью сюжетных событий стоит размышление о природе театра, его
внутренних закономерностях и необходимых составных частях.
Сервантес разговаривает сразу со всеми — и со зрителем-профаном,
и с равным себе интеллектуалом, знатоком театра и строгим судьей.
Профан останется доволен веселым внешним сюжетом, знаток опознает
известную ему еще по «Дон Кихоту» эстетическую тему о сущности
литературы и театра. Ученейший Тонтонелло, создатель театра чудес, явно
состоит в родстве с чародеями Первого тома, уносящими библиотеки и
подменяющими великанов ветряными мельницами, причем в число злых
волшебников, мучителей героя, бесспорно входит сам Сервантес. Он
рассматривает соотношение риторического, лирического и драматического,
фабулу, интригу, коллизию и перипетию, единство действия и расчет на
чувственность непосредственного восприятия, дидактичность и морализм —
более того, к этому понятийному инструментарию Сервантес добавляет
моменты, открытые им в работе над романом: роль читателя-зрителя в
формировании художественного единства произведения и неизбежность
пародийных жанрово- стилевых пересечений внутри пьесы — и то и
другое намного опережает теоретическую мысль его времени.
Чтобы сделать свой замысел зримым, Сервантес, кроме отсылок к
теоретико-литературным объяснениям в «Дон Кихоте», использует
очевидную эволюцию от интермедии к интермедии наиболее важных
элементов драмы. От Аристотеля и Горация до Скалигера и Джиральди
Чинтио все теоретики единодушно основывают драму на фабуле.
Сервантес самым вызывающим образом снимает все сюжетно-фабульные
моменты вплоть до полной статики в первых трех интермедиях, вводит
вместо сюжета традиционную, средневековую ситуацию соперничества
клирика и рыцаря в четвертой («Бдительном страже»), впервые дает
интригу, обнажив ее до первоэлемента, в пятой («Бискайце-самозван-
це»), прибегает к полноценному фольклорному сюжету в шестой
(«Театр чудес»), и наконец, к оригинальному, развернутому сюжету «Сала-
манкской пещеры». В восьмой интермедии, «Ревнивый старик», вместе
с возвращением к теме первых интермедий — теме брака —
происходит возврат к менее сложным формам фабулы: автор замыкает круг,
возможно, не считая правильным представить свое размышление в виде
необратимой, однонаправленной прямой. Между драматическим диало-

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1163
гом и подражанием действию действием, между литературой и театром
плавно замыкается круговая линия: они не противостоят и не сливаются,
но сосуществуют в сложном переходе друг в друга. Обратную
эволюцию проходит в интермедиях функция поучения: если «Судья по
бракоразводным делам» почти не выходит из едва смягченного шуткой
горького размышления о человеке, о безысходности драмы пола, о
трагичности болезни и смерти, то в «Саламанкской пещере» может явиться
волшебным образом все, кроме назидания, это текст, пронизанный
двусмысленностью и сложнейшей игрой.
Сервантес, вновь прибегая к обычной для эпохи барокко метафоре,
делает объектом исследования не просто театр, а театр внутри театра,
усложняя и расширяя этот внутренний театр от простейших
танцевально-вокальных финалов первых интермедий до феерий «Театра чудес» и
«Саламанкской пещеры». Регулярность обязательной пляски в конце
действия нарушается только в «Театре чудес», в котором пляска
переходит в драку, а драка — в победный крик «Да здравствуют Чиринос
и Чанфалья», т. е. авторы-создатели внутреннего театра: тем самым нам
плавно показана эволюция театра от карнавального плясового веселья
без зрителей, внутри ритуала — до авторского волевого,
индивидуального начала в драме.
В «Судье по бракоразводным делам» персонажи попеременно
предстают то как участники действия, то как зрители, и такое отсутствие
рампы делает возможным нарушение границы сервантесовского
художественного мира и нашей зрительской актуальности (какого взрослого
человека оставит равнодушным впечатляюще и разнообразно
представленная автором драма отношений в браке?). Эти ссоры супругов ощутимо
карнавальны и явственно напоминают сцены Баратарии из «Дон
Кихота» — они положены на карнавальную тематику секса, тела, его
распада и пр., хотя и даны на стадии разложения их карнавальной
сущности, т. е. горько осмысленными с личностной точки зрения. Театр
здесь лишь в потенции, и, по Сервантесу, потенциал этот является
карнавальным действом с расплывчатой границей между участником и
зрителем.
Во «Вдовом мошеннике» мы остаемся в карнавальной среде
(пиршество над гробом и пр.), но в этой интермедии Сервантес совершает
революционный шаг, перейдя на стихи. Достигается впечатляющий
контраст социальной, а главное, моральной низости — и предельного
изящества слова: сюжет о ссоре трех девок из-за вора изложен в
прекрасных стихах, фейерверк шуток и игры слов напоминает лучшие
шекспировские комедии. Представляется, что именно здесь Сервантес впервые

1164
Приложения
объясняется с читателем: иначе этот острейший и очень неприятный для
сторонника жанрово-стилевой чистоты контраст предстает бессмысленно
циничным. Нам дается понять, что на самом деле речь идет не о жизни
городского дна и его проблемах, а о жизни того невероятного мира, в
котором огромную роль играет музыка, в котором Ла Мостренка, краса
мадридской панели, лихо вставляет в свою речь латинские выражения, а
некто Эскарраман является на самом деле скорее танцем, чем
человеком. Недаром персонаж, стоящий ближе всех к авторской инстанции
(причем такой есть в каждой интермедии), зовется Вадемекум — по
латыни «следуй мне», и недаром Трампагоса, что бы вокруг ни
происходило, на самом деле более всего интересует некий новейший прием
боя на рапирах. Мы должны следовать примеру этого бесподобного
человека и интересоваться, так сказать, приемами — литературными и
театральными. Какое упоение, какое восхищенное любование свежестью,
легкостью и изяществом слова и жеста дано здесь! «Ничего нельзя
желать / Выше этого проворства, такта, меры, красоты!».36 Любование в
поразительном сочетании со смехом и моральным неприятием
обозначает линию рампы.
Граница рампы укрепляется на стадии «Бискайца-самозванца» до
нормальной — стандартной для эпохи — прочности. Именно «Биска-
ец», с его фиксированным комическим персонажем, выглядит как
вполне типичная комедия своего времени со всеми ее аксессуарами, и
недаром он стоит посередине списка восьми пьес — пятым. В следующих
далее «Театре чудес» и «Саламанкской пещере» Сервантес превосходит
меру сложности обычной пьесы, чтобы перейти к прямому, насколько
это возможно, объяснению своего видения театрального искусства, в
форме пьесы-метафоры. Нарушение меры сложности, в частности,
сопровождается вторичным парадоксальным разрушением границы рампы:
библейская Иродиада, будучи еврейкой, хотя и танцует в театре чудес,
по сюжету не должна видеть сама себя, но ее «видит» и даже с ней
танцует зритель — племянник алькальда.
Сервантес сопровождает свою демонстрацию понятия «театр в
развитии» эксплицитно введенными разговорами о театре и литературе
начала XVII в. Восхищение сапожника из «Бдительного стража» пьесами
Лопе, в контексте пьесы весьма ядовитое (Интермедии, с. 78), шуточки
Кристины из «Бискайца» насчет infantería española, т. е. стоящих в
партере зрителей (Интермедии, с. 94), упоминание «Дон Кихота» и многих
36 Далее ссылки даются в тексте по изданию: Сервантес М. Интермедии / Пер.
А. Н. Островского. М.; Л., 1939. В круглых скобках после цитаты указывается страница.

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1165
других литературных текстов в песенках (Интермедии, с. 111 и др.) —
все это сгущает атмосферу эстетического эксперимента, который ставит
Сервантес.
Однако лишь в «Театре чудес» и «Саламанкской пещере» мы
доходим до сути дела, до главных тезисов: гносеологического — о природе
реальности, и эстетических — о сверхчеловеческой сущности искусства
и об отношениях автора и публики.
В обеих упомянутых интермедиях, по характеристике В. Ю. Силю-
наса, все «вовлечено в игралище таинственных сил... не жизнь диктует
свои законы игре, а игра — жизни. В вере в то, что воображение
может стать подлинностью, проявляется своеобразное донкихотство,
становящееся массовым явлением в корралях».37 Собственно, стерта грань
между театром и жизнью, между разными реальностями, и неспроста в
«Театре чудес» час правды — вторжение кавалерийского фурьера с
требованием разместить солдат на постой, фурьера, не видящего чудес и
не верящего в них, — кончается страшной дракой, как и выяснение
вопроса о природе шлема Мамбрина в «Дон Кихоте». Всесилие
воображения бешеным вихрем приносит на сцену быков, медведей, водопады...
Коварство Сервантеса в том, что они в самом деле появляются — ведь
череду этих невероятных сцен и представляет собой интермедия. Мы не
можем не вообразить себе полчища мышей или пляску Иродиады, и в
этом смысле оказываемся рядом с дочками алькальда и рехидора,
визжащими в своих креслах. Король может не выходить и даже не
существовать — он все равно есть, пока его играют окружающие. Для театра
Чанфальи, для театра Сервантеса, для театра, в котором мы толкуем
Сервантеса, равным образом доказана универсальная истина
множественности миров и проблематичности границ между ними. Театр велик и
страшен в своем равенстве жизни.
Так как изнутри одного и того же мира этот мир нельзя познать,
требуется другой. Мотив дьявольщины, brujería, мотив потустороннего,
«зачарованного», злых чар и колдовства, словом, дьявольского, но с
языческим оттенком карнавальной шутки («pobre diablo») связан, как
кажется, с пугающим и прекрасным всесилием искусства и очень
распространен в позднем творчестве Сервантеса — достаточно назвать
«Беседу собак». Сам театр — «дурацкое чудо»: его устраивает Тонто-
нело, Дурачина, но этот дурак, вроде Ивана-дурака, способен на
чудеса. Мотив дьвольских сил сначала появляется незаметно, на уровне
фразеологии («черт меня принес в этот город», «что там за черт» и т. п.
37 Силюнас В. Испанский театр XVI—XVII вв. С. 133.

1166
Приложения
(Интермедии, с. 122 и др.))» крепнет в «Театре чудес», где
немотивированно и настойчиво проводится мотив всеобщей ненависти к
карлику-музыканту, которого обвиняют в том, что он дьявол и домовой, и
который в сущности безобидное дитя рядом с Чанфальей; наконец, этот
мотив просто управляет сюжетом, выходя на поверхность в «Саламанк-
ской пещере», где он оформляется в центральных персонажах. «Будет
ли довольна ваша милость, если я прикажу двум дьяволам в
человеческом виде принести сюда корзину с холодным кушаньем?»
(Интермедии, с. 141) — и появляются все те же священник и цирюльник с
гитарой и ужином — прирученная смеховая чертовщина искусства,
колдовство всеведения и всемогущества, вырастающая из карнавала, имеющая
власть над женскими сердцами и мужскими умами. Заканчивается
интермедия открыто сказанным: «...и дьяволы — поэты... а все поэты —
дьяволы... Дьяволы все знают» (Интермедии, с. 145). Эскарраман, как
и остальные танцы, изобретен в аду, где все подобные вещи «имеют
начало и происхождение» (Интермедии, с. 145). Леонарда надеется
выучиться танцевать эскарраман, а ее муж с поразительным именем Панк-
ратий — «всесильный» — желает познать все тайны саламанкской
пещеры. Впрочем, многие из них Сервантес уже сформулировал.
Чеканными афоризмами-поучениями поэту-драматургу звучат рассыпанные по
двум вершинным интермедиям непринужденные реплики разных
персонажей: «Все новое заманчиво» (Интермедии, с. 123); «Разумные
доводы лучше заклинаний» (Интермедии, с. 142); «Повторяю: пусть вид их
не будет ужасен (que las figuras no sean espantosas)» (Интермедии,
с. 141), и то же в «Театре чудес» (Интермедии, с. 123) и др.
Отношения Панкрасьо и сакристана смешны как отношения мужа и
любовника; отношения Панкрасьо и дьяволов искусства — нисколько
не смешны, это уже почти сюжет «Фауста». Очарованность
саламанкской пещерой, где самый тупой студент чудом постигает науки, где
более нечего желать («ninguna cosa manca») и нет, так сказать, ни печали,
ни воздыхания, если верить песенке сакристана-поэта, — вещь, опасная
для смертного, так что Панкратию в самом деле необходимо всесилие,
насколько это возможно для человека.
Гораздо более типичны отношения автора и публики, как они
осмыслены в «Театре чудес». Авторство в театре оказывается явлением, так
сказать, стереоскопическим: оно обязано столько же публике, сколько
собственно автору, и этого не может отменить самое мощное, самое
высокомерное авторское сознание. Дурацкие чудеса театра начинаются
только при участии дурака-зрителя, которого можно морочить (а он
обманываться рад) и без которого не заработает подъемная сила вообра-

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1167
жения — а без нее театр остается драным занавесом и накладной
бородой. Благословенные идиоты (Benito Repollo) и ущербные дурачки
(Juan Castrado), намеченные себе в жертву прожженными Чиринос и
Чанфальей, конечно, не обладают, по презрительному отзыву Чанфа-
льи, важнейшими качествами поэта, будучи gente descuidada, crédula у
nada maliciosa (Интермедии, с. 120), т. е. они не умеют холодно,
расчетливо и изобретательно построить «чудеса», зато у этой благословенной
публики, объекта насмешки, «ноги сами землю роют — так им хочется
эти чудеса видеть» (Интермедии, с. 117), и без них у Чанфальи не
будет ни театра, ни чудес (ни денег). Их сложные отношения в процессе
созидания чуда описаны на пяти страницах шутливого текста в
поразительно широком диапазоне тем: обсуждена ситуация в современных
им театре и поэзии (не без очередного упоминания дьявола), вопрос о
степени понимания (Бенито, «благословенный», все понимает a pie llano
у a derechas — буквально и прямо, так что приходится это учитывать),
наконец, финансовый вопрос. Сервантес тонко выводит
«благословенных кастратов» из карнавальной атмосферы. Они не народ, они только
публика — то, во что народная стихия превратилась за границей рампы,
при создании профессионального театра. Не все в публике способно
радовать сердце художника. Брезгливая снисходительность Сервантеса по
отношению к драме, потакающей вкусам публики, была, возможно,
сродни терпеливой улыбке, с которой современный интеллектуал
взирает на телеэкран. Явное раздражение «их» неспособностью понять
утонченный образный строй остается, однако, у Сервантеса на уровне
прямой речи, а в речи непрямой, в метаязыке интермедий публика
предстает благословенным монстром, без которого нет театра. Лопе
оказывается в этом свете ни прав, ни неправ, а лишь столь же монструозен,
как публика-народ, столь же необходим и столь же гениален; Сервантес
умеет быть справедливым.
Это довольно сложное теоретическое послание было легко и с
восхищением прочитано другим гением драматургии, далеким от Сервантеса
во времени, пространстве и в культуре. В 1862 г. Александр
Николаевич Островский, совершая с друзьями поездку по Западной Европе и
совершенствуя свое знание языков, увлекся до энтузиазма ближе
открывшимся ему западным искусством. Шекспир, Гольдони и Сервантес
стали в следующие два десятилетия предметом его переводческих
усилий. Именно над переводами из Сервантеса работал Островский в
первой половине 1886 г., пока 2 июня не застала его смерть.
На деле ничего странного в выборе Островского нет. «Русского
Шекспира», как его часто и с основанием называют, в его титанических

1168
Приложения
усилиях создать русский театр привлекало на Западе не столько
национально-специфическое, сколько универсальное, и Сервантес с его
остроумной имплицитной теорией и историей драмы, выраженной в
драматургической форме, отвечал, возможно, на самые острые творческие
вопросы. Переведены русским драматургом были все восемь
интермедий, включенные Сервантесом в сборник 1615 г., но опубликованы
при жизни Островского только четыре, в журнале «Изящная
литература» П. И. Вейнбергом. В феврале—апреле 1879 г. была закончена
работа над этим давно задуманным переводом. Островский начал работу
с ключевых — «Саламанкской пещеры» и «Театра чудес». Он перевел
и не входящую в сборник интермедию «Два болтуна», также имеющую
глубокую риторико-театральную эстетическую проблематику,
иронически скрытую за моральным наставлением (впрочем, вполне здравым).
Одновременно с ростом интереса к переводческому делу в собственных
произведениях русского драматурга разрастается
теоретико-драматургическая проблематика.
Как и у Сервантеса, эстетическая проблематика в собственном
драматическом творчестве Островского пребывает внутри художественного
текста и органична ему, лишь редко выходя в эксплицитные
высказывания, например, в монологах в «Комике XVII столетия» (1872).
Очевидно, например, что уже в «На всякого мудреца довольно простоты»
(1868) фигура Глумова не только сюжетно организует действие, но и
выстраивает его как театр в театре. С невозмутимостью и
самообладанием кукловода Глумов берет на себя авторские функции, выстраивая
сцены комедии, доходя до прямых режиссерских указаний «актерам» и
выплаты им гонорара, как в случае с Манефой, да и себя видит
неправдоподобно остраненным глазом режиссера («Еще молод, увлекаюсь»
(действ. 4, сц. 2, явл. I));38 в этой же комедии театр у Островского,
точно как у Сервантеса, играет сам себя — в остро комической сцене
Мамаевой и Крутицкого, который упоенно декламирует собеседнице,
кипящей раздражением, Сумарокова и Озерова, и тяжеловесная
величавость ушедшей эстетики контрастирует с тем, что кажется эмпирикой и
обыденностью, однако на деле является в свою очередь иной
эстетикой — эстетикой комедии Островского. В «Горячем сердце»
театральная самосознательность сгущается в фигуре Хлынова. В этой пьесе в
связи с центральной фигурой мужского героя, Васи, ставится проблема
шутовства и достоинства в актерстве, так выразительно поставленная
Сервантесом в «Педро де Урдемаласе»; там же применен кальдеронов-
38 Островский А. Н. Поли. собр. соч. Т. 3. С. 55.

О. А. Светланова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1169
ский мотив жизни как сна в сцене утешения Курослепова и т. п.
Аналогичных имплицитных разработок эстетико-театральной проблематики у
Островского много, и среди них такие выдающиеся, как «Лес» (1870)
и «Таланты и поклонники» (1882).
И Сервантес, и Островский работают над интермедиями в зрелом
возрасте, в самом конце пути, подводя итоги творчеству, в
органической, «молчаливой» форме драматургического цикла. Обращение
Островского к уже данному историей тексту Сервантеса, выражение своего,
выстраданного, через изначально чужой, но затем освоенный,
интерпретированный и уже свой текст — отражает исторически конкретную
судьбу русской драмы, хронологически более поздней, ускоренно
вбирающей западноевропейский опыт. Сознательность, с которой Островский
обратился к теории театра Сервантеса и глубина прочтения им
интермедий дополнительно подтверждаются порядком расположения их
Островским при публикации по сравнению с порядком его работы над
переводами. Сервантес строит цикл, напомним, от элементарных форм в
«Избрании алькальдов в Дагансо» и «Судье по бракоразводным делам» до
философских метафор «Театра чудес» и «Саламанкской пещеры». При
работе над переводами Островский движется в феврале 1879 г. от
«Саламанкской пещеры» и «Театра чудес», пьес трудных и ответственных,
к обнаженной элементарности «Избрания алькальдов» в апреле этого
же года. В этой выразительной инверсии переводы интермедий и
публикуются в современных изданиях Островского. Но сам Островский,
когда готовил в 1883—1884 гг. четыре своих перевода, которые он счел
законченными, к единственной прижизненной публикации отдельным
сборником,39 расположил их строго в сервантесовском порядке: «Судья
по бракоразводным делам», «Бдительный страж», «Театр чудес» и
«Саламанкская пещера». Вряд ли была бы возможна такая системность
при искреннем отношении к миниатюрам Сервантеса просто как к
прелестным шуткам и юмористическим картинкам. Картинки можно
располагать в любом порядке.
Упомянутая выше одностадиальность Островского и Сервантеса в
национально-историческом времени развития театра подразумевает, что
и Сервантес, и Островский, каждый для своего народа, выражают
ответственный момент осознания национальным театром себя как явления,
эпический момент самопонимания и самовыражения. В той или иной
форме эта самосознательность свойственна всем значительным творцам
театра на стадии его рождения: Лопе с его «Новым искусством сочи-
39 Островский А. Н. Собрание драматических переводов. СПб., 1886. Т. 1.

1170
Приложения
нять комедии», Шекспиру с монологом Просперо, Мольеру, Гете и
другим. Если в западноевропейском Ренессансе литературно-языковое
национальное самосознание органично эпохе и вбирает в себя
театральные проявления, то в более поздних случаях имеет место очень сложная
картина предпочтения и усвоения только того и ровно того, что
необходимо усваивающей культуре. Частный случай развития драмы и
театрального дела на русской почве соотносился с более общим: большой
исторической судьбой русской письменной литературной традиции; на
этом пересечении Островский нашел в Сервантесе с его развитой и
тонко поданной театрально-эстетической проблематикой долгожданного и
равного собеседника-единомышленника.
Почему Островскому, практическому деятелю и организатору
русского театра, озабоченному расширением репертуара, не подходит Ло-
пе — яркий, блестящий, известный, очень сценичный Лопе, глубоко
народный испанский автор? В текстах Островского находим
недвусмысленный ответ. В отзыве о бенефисе Ермоловой он пишет (1883): «Но в
том-то и дело, что испанское благородство совсем особого сорта, и
рекомендовать его не годится, потому что оно нам не ко двору... Для нас
интересно, каковы люди вообще, а не то, каковы желали быть испанцы».40
Островский отгораживается от любой экзотики, любования чужим
за то, что оно чужое; силовое поле мысли выстраивается словами «нам»
и «для нас», строительство русского театра задает абсолютный
императив, направленность взгляда. В этом свете Лопе даже
противопоставляется Сервантесу как «напыщенный и далекий от правды»41 — той
правды, которую жадно — сердцем и умом — ищет молодой становящийся
русский театр. Разумеется, Островский, сам отличный испанист, ничего
не имеет против всего испанского как такового: просто у него на руках
не испанские, а русские проблемы.
В развитии русской драмы Островский, по-видимому, должен быть
стадиально поставлен на место Шекспира в западноевропейском
развитии: на место того, кто дал национальной драматургии оформленность и
блеск, и подлинную глубину органически народного характера. Косвенно
сопоставление подтверждается и схожей жанровой структурой
творчества обоих великих писателей (комедии—трагедии—исторические
хроники—поэзия), и острым интересом Островского к Шекспиру, которого
он также переводил. Обращение как к Шекспиру, так и к тесно связан-
40 Островский А. Н. Бенефис г-жи Ермоловой // Островский А. Н. Поли. собр. соч.
Т. 10. С. 582.
41 Там же.

О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий»... 1171
ному с ним эстетической проблематикой Сервантесу коррелирует с
напряженным осмыслением Островским театра как явления в обществе и
искусстве. Высокая самосознательность творчества, всегда
обостряющаяся в истории искусства в кризисные моменты, свойственна в равной
степени гениям позднего Ренессанса и Островскому — это объективное
требование историко-литературного времени.
При этом Островский, как известно, не оставил специальных трудов
по теории театра. Драматург дал этому краткое, энергичное объяснение
в дневниках 1883 г.: «Драматическое искусство как наука не
существует».42
Кроме того, «ученые придут поклониться поэтам»43 за первопроход-
ство в поисках истины: позиция, вполне соответствующая общему
мировоззрению и творческому поведению Островского, кстати, в этом
отношении схожего с Сервантесом; их ценности — органическое
порождение в противоположность искусственному сочинению, сила, инстинкт,
молчание; хотя Сервантес, пожалуй, при необходимости объясняться
предпочитает не молчать, как Островский, а отшучиваться.
Наконец, в самой черновой правке Островского переводов из
Сервантеса при определенном угле зрения видны некоторые странности,
объяснимые изложенными выше соображениями и необъяснимые в другом
случае. Зачем Островскому, стилистическая цель которого, как правильно
указывают комментаторы, — приближение к ясности и общепонятной
разговорной речи, зачем ему, например, последовательно по всему
тексту «Саламанкской пещеры» в сущности в уже готовом переводе,
исправлять «герои», «образы» и т. п. на одно и то же слово «фигуры»?44
Figuras morales — это сервантесовское слово, термин его эстетики
в тех нечастых случаях, когда он прибегает к эксплицитным
высказываниям. Средневековый по происхождению термин «фигура» был очень
актуальным во времена Сервантеса, обобщая многое из техники и
одновременно идеологии молодого профессионального театра. «Фигура» —
первоначально, конечно, аллегорическая — преображает мысль в
видимый образ. Слово, служившее Сервантесу, его русский
единомышленник вводит в свой перевод, и русский язык ему это позволяет. Так же
системно все такие синонимы, как «представление», «спектакль»,
«зрелище», правятся на «театр», этот предельно обобщающий суть дела
грецизм. Далее, манера Островского работать над труднопереводимым эле-
42 Островский А. Н. Мысли о драматическом искусстве. С. 458.
43 Там же.
44 См.: Архив Островского РО ИРЛИ, ф. 218, оп. 1, № 41.

1172
Приложения
ментом текста (игрой слов, реалией) отличается хотя и тщательностью,
но не ригоризмом. Если, например, в испанском тексте женщина
говорит, что она была «al rastro», Островский, попробовав вариант «на
рынок», жертвует испанской реалией и останавливается на неожиданном
«я танцевать ходила», передав таким образом в общем виде пребывание
в людном месте и облегчая фразу.
Когда же Островский во что бы то ни стало добивается
максимальной выразительности при точнейшем соответствии сервантесовскому
тексту? Когда речь идет о сервантесовских эстетических девизах с их
ключевыми, знакомыми и по «Дон Кихоту» формулами. Сюжетно
ничего не значащая реплика из «Театра чудес» — Кастрада-дочь говорит:
«Todo lo nuevo aplace, señor padre» — правится четырьмя слоями,
бесконечно перебираются варианты «заманчиво, приятно, манит».
Переводчик бьется над короткой репликой, понимая ее
программно-эстетическое значение, включает все свое умение мастера афоризма и добивается
чеканной формулы: «Все новое заманчиво».45
В диалоге Леонарды и цирюльника в «Саламанкской пещере» в
иронической форме застольных препирательств обсуждаются проблемы
языка, стиля и жанра. «Habla, por tu vida, a lo moderno» — говорит
Леонарда, и Островский ищет перевод этих слов, останавливаясь лишь
на пятом варианте. Примерам можно найти аналогии. П. И. Вейнберг,
хорошо знакомый не только с переводами Островского, но и с процессом
работы переводчика над ними, косвенно свидетельствовал позднее в своем
курсе лекций, что Островский прекрасно понимал роль Сервантеса в
истории театра и действовал в высшей степени сознательно. Вейнберг
передает мысль Островского так: «Сервантес... пользовался театром как
великий человек,., сперва для того, чтобы обращаться к своему народу,
как это делал Аристофан,., впоследствии для того, чтобы создать театр
философский» .46
Если под обращением к народу имеется в виду несомненно «Нуман-
сия», то под философским театром остается понимать «Восемь комедий
и восемь интермедий», так глубоко прочтенных Островским. Таким
образом, уже больше столетия русский читатель располагает этим редким
и драгоценным литературным сокровищем — переводом гениальных
текстов, сделанным другим гением. Ибо драматургический сборник
Сервантеса в своем резком жанрово-интеллектуальном своеобразии
безусловно гениален.
45 См.: Там же, № 43.
46 Вейнберг П. И. История театра и драмы. С. 176.

ПРИМЕЧАНИЯ К КОМЕДИЯМ*
СВИДЕТЕЛЬСТВО О ПРИВИЛЕГИИ, ОЦЕНОЧНОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО,
СВИДЕТЕЛЬСТВО ОБ ОПЕЧАТКАХ, ОДОБРЕНИЕ
1 Свидетельство о привилегии... — Свидетельство о привилегии, Оценочное
свидетельство, Свидетельство об опечатках и Одобрение — четыре документа,
которые, согласно существовавшим в XVI—XVII вв. установлениям,
требовались для напечатания книги.
2 Эрнандо де Вальехо — секретарь Королевского Совета, подписавший
также Оценочное свидетельство Второй части «Дон Кихота».
3 ...четыре мараведи за каждый лист... — Мараведи — самая мелкая
монета, служившая единицей измерения других монет, имевших хождение в
Испании в XVI—начале XVII в.; так, реал, серебряная или отлитая из сплава меди и
серебра монета, стоила 34 мараведи, а стоимость золотого эскудо колебалась от
350 до 400 мараведи. Таким образом, книга стоила семь с половиной реалов (для
сравнения: Первая часть «Дон Кихота» была оценена в 290.5 мараведи, а
Вторая часть — в 292). Под «листом» подразумевается наборный лист, вмещающий
в зависимости от формата книги 8 или 16 страниц. См. также примеч. 10 к
«Судье по бракоразводным делам».
4 Лиценциат — т. е. «имеющий право» (на преподавание) — первая ученая
степень, присваивавшаяся выпускникам университетов в XVI—XVII вв.
5 Мурсия де ла Льяна — Этот «ученый муж» выписывал также
Свидетельство об опечатках Первой и Второй частей «Дон Кихота», «Назидательных
новелл» и «Персилеса и Сехисмунды»; во всех указанных случаях никакой работы
по выправлению текста проведено не было.
* Издание осуществляется по кн.: Miguel de Cervantes Saavedra. Obra completa, III. Ocho
comedias y ocho entremeses. El trato de Argel. La Numancia. Viaje al Parnaso. Poesías sueltas /
Ed. de Florencio Sevilla Arroyo y Antonio Rey Hazas; Centro de estudios cervantinos. Alcalá de
Henares, 1995.
Вышеназванный том полностью воспроизводит экземпляр CERV.CEDO-8.698 (BNM)
первоначального издания, в сопоставлении с факсимильным изданием Испанской Академии
наук.

1174
Приложения
6 ...господина доктора Сетины... — Речь здесь идет не о знаменитом се-
вильском поэте (1520—1557), носившем то же имя, а о главном викарии
Мадрида, на которого и ссылается Хосе де Вальдивьельсо, подписавший Одобрение.
7 Хосе де Вальдивьельсо — поэт и драматург (ок. 1565—1638) родом из
Толедо, известный своими духовными стихами и пьесами на религиозные сюжеты
(ауто сакраменталь). Он служил капелланом при кардинале Сандоваль-и-Рохасе
и подписал также Одобрение Второй части «Дон Кихота», «Путешествия на
Парнас» и «Персилеса и Сехисмунды». В «Путешествии на Парнас» Сервантес
отозвался о нем как о «прославленном мастере» (IV, 405).
ПРОЛОГ К ЧИТАТЕЛЮ
1 ...присущей мне скромности. — В этом утверждении слышится явная
самоирония; сходную интонацию можно уловить и в прологе к Первой части «Дон
Кихота».
2 ...годами старейший из собеседников... — В момент написания этого
Пролога Сервантесу было около 68 лет.
3 Лопе де Руэда — замечательный драматург (ок. 1510—1565), актер,
руководитель странствующей театральной труппы, открывающий своим творчеством
подлинную историю испанского ренессансного театра. До нас дошли сочинения
драматурга-актера, опубликованные посмертно (в 1567 и 1570 гг.) его другом и
учеником Хуаном Тимонедой. Среди них пять комедий: прозаические «Эуфе-
мия», «Армелина», «Обманутые», «Медора», комедия в стихах «Распря и спор
о любви» и три «пастушеские беседы» — «Камила», «Тимбрия» и «Сокровища
любви».
4 Сочинитель комедий. — Он же «автор» (autor), был скорее
антрепренером и руководителем труппы, нежели драматургом. Словарь Autoridades так
раскрывает эту реалию эпохи: «Тот, кто ставит фарсы, показывает комедии в корра-
лях и общественных театрах; в его руки попадают средства, на которые
содержится труппа, он же и распределяет их между лицедеями». Драматург, или
«поэт», как правило, за соответствующую мзду вручал ему рукопись в полную
собственность, отказываясь от всяких дальнейших прав на свое произведение.
5 ...весь скарб ~ умещался в одном мешке... — Ср.: Agustín de Rojas Vil-
landrando. El viaje entretenido (1602) / Ed. Manuel Cañete. Madrid, 1901 — o
разных типах странствующих трупп: «Булулу — единственный актер, ходит
пешком, является к деревенскому приходскому священнику и сообщает, что знает
комедию и какой-нибудь пролог; пусть пригласит цирюльника и пономаря, и он
продекламирует все, что знает, только чтобы ему дали денег или еды на
дальнейший путь; ньяке — два человека, они представляют интермедию, бьют в барабан,
собирают медяки, спят в одежде, ходят голышом (...), летом в полях пшеницы
вытряхивают блох; гангарилья — трое-четверо (...), мальчишка, играющий даму;
спят на полу, представляют в любом подворье. Камбалео — актриса, которая
поет, и пятеро актеров, которые плачут: эти привозят комедию (...), три-четыре
интермедии, узел с барахлом, не толще паутинки...» (Р. 149—152).

Примечания к комедиям
1175
6 ...как в эклогах... — Эклога — жанр античной поэзии, диалог между
персонажами — пастухами, пастушками и селянами. Самый яркий пример — эклоги
Вергилия, в подражание которым в эпоху Возрождения возникли
драматургические жанры на пастушескую тематику.
7 ...интермедиями, либо о негритянке, либо о плуте, либо о дурачке, либо
же о бискайце... — Жанр интермедии — забавной одноактной пьесы,
разыгрываемой в перерыве между актами основной пьесы, разрабатывался на испанской
сцене со времен Лопе де Руэды. Тогда же выявились три важнейших
конструктивных элемента этого жанра: элементарная комическая ситуация как основа
простейшей фабулы, будничный быт как главный объект изображения и, наконец,
устойчивые сценические образы — преимущественно простонародные персонажи.
Бытование подобных «малых жанров» в испанском национальном театре
обусловлено своеобразной «боязнью пустоты», стремлением во что бы то ни стало
удержать зрительское внимание на протяжении всего представления; действительно,
довольно часто эти вставные пьесы спасали основную комедию, если она не
дотягивала до определенного уровня.
8 Не являлись на сцене ~ механизмы... — Во времена Сервантеса и Лопе
де Веги в городских публичных театрах (корралях) использовались в основном
три вида механизмов: люк (trampa escotillón) для перемещения вниз, в
«преисподнюю»; система блоков под названием canal, или pescante, для перемещения вверх,
«полета на небеса», и приспособление под названием sacabuchos, которое
двигалось по горизонтали. Популярнейшей была также машина под названием bofetón,
вращавшаяся по типу дверного косяка и позволявшая актерам моментально
появляться и исчезать.
9 ...знаменитый безумец Луис Лопес. — О таком персонаже сведений не
имеется, однако примечательна сама тяга Сервантеса к собиранию «коллекции»
безумцев.
10 Наварро — по всей видимости, имеется в виду выдающийся актер,
антрепренер и драматург Педро Наварро.
11 ...сундуки и баулы... — По классификации Вильяндрандо (см. примеч. 5),
такая группа уже называется «гарнача»: «пять-шесть актеров, актриса на первых
ролях и мальчишка, играющий вторую женскую роль; они везут сундук с двумя
блузами, одним полным костюмом, двумя овчинами, бородами, шевелюрами
и шелковыми женскими платьями. Они привозят четыре комедии, три ауто,
столько же интермедий; сундук и дама на осле, все прочие — позади, погоняют»
(Augustín de Rojas Villandrando. El viaje entretenido. P. 153).
12 «Алжирские нравы» — пьеса, относящаяся к первому периоду
драматургической деятельности Сервантеса (1581—1587), написанная, видимо, вскоре
после его возвращения из алжирского плена по свежим впечатлениям от
пережитого.
13 «Разрушение Нумансии» — или просто «Нумансия» — трагедия
Сервантеса, также относящаяся к первому периоду его драматургии; считается лучшей
испанской трагедией XVI в. Нумансия — кельтиберийская крепость на р. Дуэро,
прославившаяся героическим сопротивлением римлянам во время Нумансийской
войны 143—133 гг. до н. э.

1176
Приложения
14 «Морское сражение» — несохранившаяся пьеса Сервантеса, упоминаемая
в «Добавлении к „Парнасу"».
15 ...к трем актам взамен пяти... — Это нововведение приписывали себе и
Кристобаль де Вируэс (1550—1610), чьи пьесы были опубликованы в 1609 г., и
Андрее Рей де Артьеда (1543—1613). Но еще раньше драматург Франсиско де
Авенданьо разделил свою комедию «Флорисея» на три акта.
16 ...представив в театре моральные фигуры... — Аллегорические фигуры
до Сервантеса выводили на сцену такие драматурги-трагики, ориентирующиеся
на учено-классицистскую традицию, как Лопес де Янгуас (ок. 1487—?), Санчес
де Бадахос (конец XVI—1549), Хуан де ла Куэва (1550—1610), Андрее Рей
де Артьеда (1549—1613), Луперсио Леонардо де Архенсола (1559—1613),
Кристобаль де Вируэс (1550—1610) и др. Видимо, Сервантес имеет в виду тот
несомненный факт, что аллегорические фигуры в его драматургии создают
некий второй уровень действия, или план пьесы, — либо эпический, как в «Нуман-
сии», либо психологический, как в некоторых комедиях второго периода (1590—
1615).
17 ...комедий двадцать, а то и тридцать... — Цифра всегда считалась
несколько преувеличенной; возможно, так оно и есть, ибо до нас дошло не более
10—12. Однако названного Сервантесом количества можно достичь, если
присовокупить к ним те 8, которые упоминаются в «Добавлении к „Парнасу"»,
кроме того, пьесу «Обман зрения» и пьесу, обозначенную в контракте с
антрепренером Гаспаром де Порресом, «Константинопольские нравы и смерть Селима»
(1585).
18 ...чудище природы, сирень великий Лопе де Вега... — Лопе де Вега Кар-
пио (1562—1635) — величайший драматург испанского Возрождения,
создавший и закрепивший на национальных подмостках особый тип испанской
национальной драмы, так называемую «новую комедию». Отношение Сервантеса к нему
колебалось между ужасом и восхищением, отсюда и специфическое
определение — «чудище», monstruo.
19 ...а написал он их столько... — Ученик и первый биограф Лопе де Веги
Хуан Перес де Монтальбан (1602—1638) утверждал, что за полвека
творческой жизни его учитель создал 1800 светских и 400 религиозных пьес. До
нас дошло около 500 драм Лопе, еще 200 известны по названиям, но не
разысканы.
20 ...труды доктора Рамона... — Ремон, или Рамон, Алонсо (ум. 1633) —
монах ордена мерседариев (см. примеч. 87 к «Алжирской каторге»); сохранилось
5 его комедий, среди них «Испанец среди прочих наций» и «Благодарный
клирик».
21 ...искусные замыслы лиценциата Мигеля Санчеса — Мигель Санчес (ум.
после 1615), лиценциат теологии из Пьедраиты, автор комедий «Остров
варваров», «Бдительный страж», «Осада Туниса, Вторая часть корсара Барбаррохи».
Его «Песнь распятому Христу» была включена Эспиносой в антологию «Цветы
знаменитых поэтов» (1605).
22 Мира де Мескуа — Мира де Амескуа, Антонио (ок. 1574—1644),
видный драматург школы Лопе де Веги.

Примечания к комедиям
1177
23 ...Здравые суждения каноника Тарраги... — Таррега, Франсиско Агустин
де (1554—1602) — валенсийский драматург, автор комедии «Благосклонная
неприятельница».
24 ...нежность и сладкозвучие дона Гияьена де Кастро... — Гильен де
Кастро (1569—1631) — испанский драматург, один из наиболее ярких
последователей Лопе де Беги, автор таких драм, основанных на материале народных
романсов, как «Юные годы Сида» (1618), которая вдохновила Пьера Корнеля на
написание его знаменитой трагикомедии, «Подвиги Сида», «Граф Аларкос»
и т. д. Де Кастро переложил для сцены и некоторые произведения Сервантеса:
«Дон Кихот Ламанчский», «Безрассудно-любопытный», «Сила крови».
25 ...остромыслие Агилара... — Агилар Гаспар де (ок. 1568—1623) —
валенсийский драматург, автор комедии «Влюбленный купец».
26 ...блеск и величие комедий Луиса Белеса де Гевары... — Белес де Гевара
Луис (1579—1644) — прославленный драматург школы Лопе де Беги, один из
самых плодовитых авторов, по свидетельству современников, его перу
принадлежало свыше 400 пьес, из которых сохранилось около 100. Автор знаменитой
сатирической аллегории «Хромой бес» (1641).
27 ...острый ум дона Антонио де Галарсы... — Антонио де Галарса —
один из современных Сервантесу поэтов, о котором имеется очень мало сведений.
28 ...«Хитрости любви» Гаспара де Авилы... — Гаспар де Авила — поэт,
известно, что он был родом из Мурсии и служил секретарем у маркизы дель
Валье (доньи Менсии де ла Серда).
29 ...автор с королевской привилегией... — Т. е. имевший разрешение короля
на представление комедий. Таких «авторов» (см. примеч. 4) в 1603 г.
насчитывалось 8, в 1615 г. — 12, в частности Гаспар де Поррес, Николас де лос Риос (о
нем см. примеч. 105 к «Педро де Урдемаласу»), Бальтасар де Пинедо, Мельчор
де Леон, Антонио Гранадос, Диего Лопес де Алькарас, Антонио де Вильегас и
Хуан де Моралес.
30 ...восхваляют века прошедшие»... — См. Екк. 7 : 10.
31 ...нет явных и неприкрытых глупостей... — Т. е. погрешностей против
ренессансно-классицистического стиля.
32 ...из всех трех стилей принадлежащие к низкому... — Согласно
традиции античной риторики, проходящей через все Средневековье и остающейся
актуальной в эпоху Возрождения, существуют три стиля: высокий (трагический),
средний (сатирический) и низкий (комический).
ПОСВЯЩЕНИЕ
1 Граф де Лемос — Дон Педро Фернандес Руис де Кастро, седьмой граф
де Лемос, маркиз Саурия (1576—1622), вице-король Неаполя (1610—1616),
известный меценат, поддержкой которого пользовались многие талантливые
писатели XVI—XVII вв. Ко времени назначения в Неаполь он включил в свою
свиту группу писателей, в число которых хотел попасть и Сервантес. Неуспех этой
просьбы не отразился на отношении последнего к Лемосу, которое до самой

1178
Приложения
смерти Сервантеса оставалось сердечным и дружественным. Кроме данной книги
Сервантес посвятил ему «Назидательные новеллы» (1613), Вторую часть «Дон
Кихота» (1615) и «Странствия Персилеса и Сехисмунды» (1617; опубл.
посмертно).
2 ...Дон Кихот Ламанчский во второй своей части надел уже шпоры... —
См. Посвящение Второй части «Дон Кихота» графу Лемосу: «Посылая не так
давно вашей светлости мои комедии, напечатанные ранее, чем они были
представлены, я сказал, мне помнится, что Дон Кихот надевает шпоры, собираясь
ехать поцеловать руки вашей светлости. Теперь же я скажу, что он их надел и
отправился в дорогу...» (здесь и далее цитаты из «Дон Кихота» приводятся в
переводе под редакцией Б. А. Кржевского и А. А. Смирнова (Хитроумный идальго
Дон Кихот Ламанчский. М., 2003)).
3 ...в Таррагоне загнали его в угол... — Сервантес мельком упоминает здесь
о подложной Второй части «Дон Кихота», которую опубликовал в
Таррагоне (книгоиздатель Фелипе Роберто, 1614) некий Алонсо Фернандес де
Авельянеда.
4 ...великий «Персилес»... — «Усовершенствованный» рыцарский роман
«Странствия Персилеса и Сехисмунды», при написании которого Сервантес
ставил себе целью соединить неоклассицистическое «правдоподобие»
(аристотелевский мимесис) с вымыслом, момент «поучения» с развлекательностью.
5 «Недели в саду» — о таком произведении нам ничего не известно.
6 ...вторая часть «Галатеи»... — «Галатея» — пасторальный роман
Сервантеса, первая часть которого опубликована в 1585 г. Вторую часть Сервантес
обещает и в прологах к Первой и Второй частям «Дон Кихота», и даже в Прологе
к последнему, предсмертному роману «Странствия Персилеса и Сехисмунды».
УДАЛОЙ ИСПАНЕЦ («EL GALLARDO ESPAÑOL»)
Тема комедии — героическая оборона расположенных на африканском
побережье и принадлежавших Испании крепостей Масалкивир и Оран. В 1563 г. их
взял в осаду правитель Алжира Гасан-паша, а защитой руководил дон Мартин
де Кордова, граф Алькаудете. Как «фоновые» персонажи, так и основные
перипетии обороны взяты из реальности, хотя любовная интрига и персонажи,
задействованные в ней, разумеется, вымышлены. На протяжении всей пьесы
прослеживается ориентация на так называемые «пограничные» романсы, жанр,
сложившийся в Испании в XV в. на исходе Реконкисты и отражавший разнообразные
контакты между двумя мирами — христианским и мусульманским.
По поводу даты написания комедии мнения ученых расходятся. А. Вальбуэна
Прат считает «Удалого испанца» самой ранней из комедий на мавританскую
тему, связывая ее появление с поездкой Сервантеса в Оран (1581), куда он
отправился, дабы исполнить некую миссию, порученную ему в то время, когда
Филипп II находился в Португалии (сохранились финансовые документы, связанные
с этой поездкой, но в чем состояла миссия — неизвестно). Котарело Вальедор

Примечания к комедиям
1179
относит «Удалого испанца» к 1594 г., Бьюкенен — к 1604-му, Скевилл—Бо-
нилья — к 1605-му, Астрана Марин — к 1606 г. Ж. Канаваджо считает, что
все три комедии на восточную тему были написаны после возвращения
Сервантеса из Андалусии в столицу (1601), обосновывая это тем, что некоторые мотивы и
стилистические особенности, имеющиеся в них, не могли появиться раньше эпохи
Филиппа III, когда на испанских подмостках окончательно закрепилась «новая
комедия»; того же мнения придерживается и С. Грисуолт Морли.
Кроме личных впечатлений Сервантес использовал и исторические источники,
в частности: В. de Morales. Dialogo de las guerras de Oran. Córdoba, 1593.
1 Ллонсо де Кордова, граф де Алькаудете — Дон Алонсо Фернандес де
Кордова, второй граф де Алькаудете, кавалер ордена Сантьяго и коррехидор
Толедо, был губернатором Орана, Масалкивира и королевства Тремесен (см.
примеч. 37), унаследовав эти должности от своего отца, дона Мартина Альфонсо де
Кордовы, первого графа Алькаудете. Принимал активное участие в войнах в
Берберии, добился звания главнокомандующего войсками испанской Африки,
особенно прославился во время защиты Орана. В 1564 г. Филипп II назначил его
вице-королем Наварры. Умер в Эстелье в 1565 г.
2 Дон Фернандо де Сааведра — вымышленный персонаж, которому
Сервантес дал свою вторую, материнскую фамилию; одна из нередко встречающихся в
творчестве писателя «проекций» его личности: солдат, как и он сам, и столь же
отважный («удалой»), но переживающий приключения, хотя и возможные, но не
выпавшие на долю автора.
3 Фратин — братец — прозвание Джакомо Галеаццо, итальянского
фортификатора, служившего при Карле V (1516—1556) и Филиппе II (1556—1598);
под его руководством, в частности, были построены новые укрепления
Ла-Галеты, крепости, о разрушении которой Сервантес повествует в Первой части «Дон
Кихота» (I, И).
4 Дон Мартин де Кордова — младший брат Алонсо Фернандеса де
Кордовы (см. примеч. 1), также принимавший участие в военных действиях на
побережье Африки. Во время экспедиции в Мостаган был ранен и взят в плен, в
1561 г. выкуплен братом. Занимал ряд ответственных государственных
должностей, умер в преклонном возрасте в 1604 г. в Алькаудете. Во время своего
алжирского плена (1575—1580) Сервантес именно к нему посылает некоего мавра с
письмом, где описываются страдания пленных христиан.
5 Буйтраго — этот поистине гротескный персонаж, обрисованный как в
комических, так и в патетических тонах, носит значащую фамилию «бычий глоток»,
т. е. «непомерно огромная глотка», обжора и выпивоха.
6 Дон Франсиско де Мендоса — испанский государственный деятель
(ок. 1524—1563), принимавший участие в управлении вице-королевствами
Мексики и Перу; с 1562 г. адмирал испанского галерного флота.
7 Асан, король Алжира — Гасан-паша правил Алжиром в 1577—1580 и
1582—1585 гг., отличался честолюбием и крайней жестокостью. В его «острогах»
находилось до 2000 рабов; пленником его был сам Сервантес, и перед ним он
держал ответ за четыре попытки к бегству (см. также «Дон Кихот», I, 40).

то
Приложения
8 Если Марсово веленье... — Марс — бог войны в античной мифологии.
9 Атлант — в греческой мифологии титан, в виде наказания
поддерживающий небесный свод; в метафорике эпохи — тот, кто взваливает на плечи тяжкий
груз, берет на себя непосильный труд.
10 Сид — Родриго Диас де Бивар (1043—1099), прозванный Сидом
(арабск. «господин») и Кампеадором (исп. «воитель», «ратоборец»), —
кастильский рыцарь и военачальник, испанский национальный герой, выдающийся
деятель Реконкисты (отвоевания Пиренейского полуострова у мавров, конец
VIII—конец XV в.), чьи подвиги описаны в «Песни о моем Сиде» и ряде
других эпических поэм, а также в многочисленных народных романсах.
11 Мануэль — Дон Мануэль Понсе де Леон, участвовал во взятии Гранады
католическими королями Фердинандом и Изабеллой в 1492 г., герой
многочисленных романсов.
12 Куртина — часть крепостного вала между бастионами.
13 Донжон — каменная башня внутри укрепленного замка.
14 ...ждут ~ Как Аргусы... — Аргус — стоокий пастух, которому Юнона
поручила стеречь красавицу Ио, возлюбленную Юпитера, из страха перед женой
превращенную им в телку. Однако, видя страдания Ио, Юпитер прислал ей на
помощь Меркурия, который убил Аргуса, сначала усыпив его игрой на свирели.
Юнона поместила глаза Аргуса на хвост павлина (см.: Овидий, «Метаморфозы»,
I, 622—688, 713—723). В метафорике эпохи — неусыпный (часто ревнивый)
страж; в таком значении переходит в эмблематику позднего Ренессанса и
барокко.
13 Ятаган — у народов Ближнего и Среднего Востока рубящее и колющее
оружие с изогнутым клинком.
16 ...Из пределов Мелионских... — Мелиона — провинция к западу от
Алжира.
17 ...грозным, Но сладчайшим божеством... — Имеется в виду бог любви.
18 ...ты владеешь аркебузой ~ Но вступаешь неохотно в рукопашный
честный бой... — Аркебуза — старинное фитильное ружье, заряжаемое с дула;
пищаль. Инвективы против огнестрельного оружия, использование которого
почиталось бесчестным, не согласующимся с установлениями рыцарства, были очень
распространены в литературе XVI в. (см.: Л. Ариосто, «Неистовый Роланд»,
IX; речь Дон Кихота о военном деле и науках — «Дон Кихот», I, 38). См.
также примеч. 6 к «Судье по бракоразводным делам».
19 ...ночной Улисс коварный, А не храбрый Теламон... — Хитроумному
Одиссею (Улиссу), присоветовавшему ахейцам уловку с деревянным конем,
которого троянцы ввели в город и из которого ночью выбрались спрятанные там
воины, противопоставлен Теламон, отец Аякса, олицетворяющий собой крайнюю
степень мужества и прямодушия. Этот храбрый герой участвовал во всех великих
деяниях, о которых рассказывает греческая мифология, — в Каледонской охоте,
плавании аргонавтов, походе Геракла против троянского царя Лаомедонта.
20 ...близ Канастеля... — Канастель — город в Алжире.
21 Я вступать вам не велю в поединок... — Во время осады Орана
арабские конники, подъезжая к стенам крепости, вызывали христианских рыцарей по-

Примечания к комедиям
1181
меряться силами, но Алонсо де Кордова приказал всем оставаться в пределах
городских стен.
22 Себриан — нечто среднее между архаической формой имени «Киприан» и
арабским словом «сабийон», означающим «паж», «слуга».
23 ...наследник твой... — Накор — халиф, т. е. принадлежит к роду,
ведущему свое происхождение от пророка Мухаммеда.
24 Вот забылся он во сне... — Убивать спящего считалось крайним
бесчестием. См. примеч. 30 к «Обители ревности».
25 ...узел разрубив? — Имеется в виду Гордиев узел, неразрешимая
проблема: Гордий, простой земледелец, добившийся царской власти, в цитадели своей
столицы поставил повозку, ярмо которой опутал сложнейшим узлом. Считалось,
что тот, кто сумеет развязать узел, станет повелителем всей Азии. Согласно
легенде, приведенной Плутархом (Александр, 18), Александр Македонский, не
сумев распутать узел, разрубил его мечом.
26 ...полки агарян... — Агаряне — мавры, поскольку считалось, что они
потомки Измаила, сына Авраама от изгнанной им жены Агари.
27 ...прошение ~ от ~ женщин... — Подобным же образом вели себя и
женщины Нумансии во время осады города римлянами (см. трагедию Сервантеса
«Нумансия», ст. 1278 и далее).
28 ...приходить с землей, фашинами... — Фашины — пучки хвороста,
употребляемые для укрепления оборонительных сооружений.
29 ...спартанок и аргивянок... — Спарта и Арголида (с центром в г.
Аргос) — две соперничающие области в Древней Греции; жители той и другой, как
мужчины, так и женщины, славились своей отвагой.
30 ...с зазубренной шпагой без ножен, подвешенной на веревках вместо
перевязи. — Оружие Буйтраго, этого карнавального персонажа, во-первых,
нелепо; во-вторых, постоянно обнажено, готово к бою — и «шутейному», и в конце
пьесы — вполне серьезному и кровопролитному.
31 ...просьбу подать на помин душ в чистилище... — Представление о
чистилище, промежуточном месте между раем и адом, где души грешников, не
получившие прощения в земной жизни, но не отягощенные смертными грехами,
прежде чем получить доступ в рай, горят в очищающем огне, сложилось уже в I в.
христианства. Учение о чистилище разработал Фома Аквинский (1225—1274), а
соответствующий догмат был принят Флорентийским собором в 1439 г. и
подтвержден в 1562 г. Тридентским собором. Тем не менее ни православная, ни
протестантская церковь этого догмата не приняли. Во времена Сервантеса, т. е. в
эпоху Контрреформации, этот вопрос стоял особенно остро, чем объясняется и
неоднократное обращение к нему писателя, и его неоднозначная трактовка — то
серьезная, даже торжественная, как в комедии «Благочестивый плут», то
комически сниженная, как в комедии «Педро де Урдемалас».
32 ...я сам такое видел. — Имеется в виду поездка Сервантеса в Оран (см.
преамбулу). Подобные уточнения в тексте пьесы связаны со стремлением
Сервантеса к правдоподобию; два последующих действия изобилуют сходными
заверениями, призванными подчеркнуть подлинно исторический характер
изображаемых событий.

1182
Приложения
33 Куарто — старинная медная монета, равная одной четвертой мараведи
(см. примеч. 3 к «Свидетельствам»).
34 ...Уподобилась Медее. — Медея — в греческой мифологии волшебница,
дочь царя Колхиды. Она помогла Ясону, предводителю аргонавтов, заполучить
золотое руно, затем стала его женой; когда же тот пожелал жениться вторично,
погубила невесту и убила собственных детей. В топике эпохи являлась символом
жестокости, особенно влюбленной женщины.
35 ...Из Геракловой десницы вырвать палицу... — Геракл — один из
главнейших героев греческой мифологии, воплощение силы и доблести; палица наряду
с львиной шкурой — его атрибут.
36 Береговая стража — военное подразделение, день и ночь верхом
объезжавшее берега, чтобы вовремя оповестить население о высадке берберских
пиратов и оказать посильную помощь.
37 ...И глупцы из Тремесена... — Тремесен — город в Алжире; в XVI в. за
него боролись испанцы и турки, а с 1555 г. он перешел во владение Османской
империи.
38 ...И отступника из Боны. — Бона — город в Алжире, некогда
принадлежавший Испании; в нем жило много христиан-отступников.
39 Гектор, Геркулес, Рольдан... — Гектор — в греческой мифологии сын
Приама и Гекубы, главный троянский герой в «Илиаде» Гомера; Геркулес —
римский вариант имени Геракл (см. примеч. 35); Рольдан — испанская форма
имени Роланд, это один из ведущих героев каролингского цикла
старофранцузских эпических сказаний (см. примеч. 4 к «Обители ревности»).
40 ...коварный грек Синон... — Синон — мифологический персонаж,
упоминаемый в «Энеиде» (книга вторая); грек, убедивший троянцев ввести в город
деревянного коня, внутри которого были спрятаны греческие воины. В XVII в., как
и в Средние века, Синона считали троянцем, находившимся на службе у греков.
В топике эпохи обозначал коварного предателя.
41 ...Где живет ~ в Хересе} — Херес-де-ла-Фронтера — город в
Андалусии, на юге Испании.
42 Святой Иаков, храни Испанию... — Старинный боевой клич испанцев
¡Santiago, у sierra, España! (Сантьяго, и рази, Испания!) Сантьяго — святой
апостол Иаков Зеведеев, покровитель Испании, по преданию, ее креститель; мощи
святого Иакова покоятся в соборе города Сантьяго де Компостела.
43 Свидетель Мне Бенедикт святой... — св. Бенедикт Нурсийский
(480—550) — реформатор западноевропейского монашества, в своем уставе
признавший основными ценностями молитву и труд. Четко регламентированный и
лишенный аскетических крайностей устав Бенедикта Нурсийского способствовал
широкому распространению бенедиктинских монастырей, которые сыграли
значительную цивилизаторскую роль в Европе.
44 На колонну в Божьем храме я оковы возложу. — Католики, считавшие
себя чудотворно исцеленными или избавленными от какой-либо невзгоды, вешали
в церквах в знак исцеления или избавления предметы, символизировавшие
оставившую их болезнь или миновавшее несчастье; освобожденные пленники вешали
там свои оковы.

Примечания к комедиям
1183
45 ...с потомком Барбарохи заключили. — Барбароха, или Рыжая
Борода, — прозвище турецкого пирата, адмирала турецкого флота; Гасан-паша,
правитель Алжира, возглавлявший осаду Орана и Масалкивира (см. примеч. 7), был
его сыном.
46 Сан-Мигель — бастион над Масалкивиром.
47 ... сестер -кларисок... — Клариски — последовательницы святой Клары
(1194—1253), сподвижницы Франциска Ассизского, основавшей женский
францисканский монашеский орден.
48 Парка — точнее, Парки — в римской мифологии богини судьбы.
Первоначальным было представление об одной Парке — богине рождения, а утроение
этих богинь обусловило их отождествление с греческими Мойрами, прядущими и
обрезающими нить жизни.
49 Адонис — сын кипрского царя Кинира и его дочери Мирры,
превращенной в мирровое дерево, из треснувшей коры которого ребенок и появился на свет
(Овидий, «Метаморфозы», ст. 983 и далее). Афродита передала младенца на
воспитание Персефоне, не пожелавшей в дальнейшем расстаться с ним. Спор
богинь разрешил Зевс, предназначив Адонису часть года проводить в царстве
мертвых, а другую часть — на земле с Афродитой. Разгневанная оказанным
Афродите предпочтением, богиня-охотница Артемида наслала на юношу дикого
кабана, который смертельно его ранил. Адонис представлял собой архетип
мужественной красоты, вызывающей страсть у женщин.
50 ...сумела полюбить то, чего я не видала и не чаяла узреть... — Мотив
«любви по слухам», часто встречавшийся в куртуазных рыцарских романах;
Дон Кихот во Второй части тоже заявляет, что влюбился в Дульсинею «только
по слухам, так как об уме и красоте ее ходит громкая слава» (II, 9).
51 Там любовь, где красота. — Одна из важнейших идеологем
Возрождения, «любовь есть желание красоты», нашедшая отражение в трактатах М. Фи-
чино (1453—1499), «Придворном» Б. Кастильоне (1478—1529), «Диалогах о
любви» Леона Еврея (ок. 1465—ок. 1523).
52 ...Имя стоило мне бед. — Имя «Маргарита» означает «жемчужина», а
жемчуг, помимо всего прочего, являлся символом горя и слез.
53 Фернандо Каркамо — младший офицер, который во главе сотни аркебузи-
ров прикрывал отступление испанских войск из форта Сан-Сальвадор.
54 ...в Мостагане из последних сил Его отца пес этот укусил. —
Имеются в виду две неудачные экспедиции графа де Алькаудете (отца того, который
представлен в данной комедии) в Мостаган в 1543 г.
53 Франсиско, храброго Хуана брат, что в Эррадуре потерпел круше-
нье... — Франсиско де Мендоса — адмирал испанского галерного флота (см.
примеч. 6); Хуан де Мендоса — командующий испанским флотом, который,
направляясь на помощь осажденным крепостям, потерпел крушение у Эррадуры и
утонул.
56 дон Альваро Басан — Дон Альваро Басан, маркиз де Санта Крус
(1526—1588) — испанский адмирал, одержавший ряд важных побед над
турками; командовал испанским флотом в сражении при Лепанто; в 1563 г. отогнал
мавританский флот от Орана и Масалкивира; сыграл выдающуюся роль в защите

1184
Приложения
Ла-Голеты; впоследствии был главнокомандующим «Непобедимой Армады» и
составил план вторжения в Англию, но умер накануне похода.
57 ...Как поганую свинью Забивают в день Мартина\ — Свиней обычно
закалывали в день святого Мартина, 11 ноября.
ОБИТЕЛЬ РЕВНОСТИ, ИЛИ АРДЕННСКИЙ ЛЕС
(«LA CASA DE LOS CELOS Y SELVAS DE ARDENIA»)
Первые комментаторы Скевилл и Бонилья высказали предположение, что эта
комедия представляет собой переработку более ранней пьесы под названием «Лес
любви» («El bosque amoroso»), принадлежавшей к так называемой драматургии
первого периода (1581—1587) и упомянутой в «Добавлении к „Парнасу"». Эту
гипотезу подтверждают и явные несообразности в тексте (во втором акте
персонаж заявляет, что «хорнада» заканчивается, но за этим следуют два эпизода), и
наличие аллегорических фигур, более характерных для таких пьес, как «Нуман-
сия» и «Алжирские нравы», и несколько архаическая версификация. Ж. Кана-
ваджо напоминает, что испанские переработки поэм Боярдо и Ариосто появились
около 1585 г., а пасторальные мотивы тесно связаны с романом самого
Сервантеса «Галатея», который вышел в свет в том же самом году. В пользу этой версии
говорит и наличие в комедии двух сонетов, встречающихся и в Первой части
«Дон Кихота» (1605), причем один из них адресован Клори («Хлориде»),
героине комедии, а не романа. Тем не менее другие исследователи считают эту
комедию чуть ли не самой поздней из восьми (Котарело Вальедор — 1615 г.; Астра -
на Марин — 1614 г.).
«Обитель ревности» относится к жанру рыцарских комедий и имеет легко
устанавливаемый источник: начало «Влюбленного Роланда» Маттео Боярдо
(1486) и отдельные мотивы «Неистового Роланда» Лодовико Ариосто (1532).
Завязка комедии Сервантеса полностью совпадает с начальными песнями поэмы
Боярдо: ко двору Карла Великого прибывает Анджелика (Angélica), дочь катай-
ского царя Галафрона, и вызывает французских рыцарей на бой со своим братом
Аргалием (Argalia), обладателем волшебного копья. Из итальянских ренессанс-
но-рыцарских поэм и — шире — из сюжетов каролингского цикла вообще взяты
и другие герои комедии: Ринальдо (Reinaldos) и Роланд (Roldan),
рыцарь-колдун Малагис (Malgesí), дева-воительница Марфиза, великан Феррагут, наконец,
предатель Ганелон (Galalón) и давно умерший маг артуровского круга Мерлин,
вернее, его дух. Имеются и аллегорические фигуры Страха, Подозрения,
Любопытства, Отчаяния, Ревности; Вальбуэна Прат считает это доказательством
принадлежности комедии к первому этапу сервантесовской драматургии, но, впрочем,
у Ариосто тоже имеется аллегорическая фигура Ревности, а также Раздора,
которого архангел Михаил насылает на лагерь Аграманта (песнь 23). Ввиду
непосредственной связи комедии с итальянскими рыцарскими поэмами имена
действующих лиц переданы так, как это принято в устоявшейся традиции переводов
поэм Боярдо и Ариосто: Ринальдо, а не Рейнальдос, Роланд, а не Ролдан,
Анджелика, а не Анхелика и т. д.

Примечания к комедиям
1185
1 Арденнский лес — реально существовавший лесной массив во Фламанд-
ско-Бургундском княжестве, между Рейном и Мозелем; одновременно —
пространство сказки, легенды, где происходят всяческие чудеса и магические
превращения (там же, напоминаем, происходит действие комедии Шекспира «Как вам
это понравится»).
2 Ринальдо — испанский вариант — Рейнальдос, французский — Рено (де
Монтобан), герой одноименной старофранцузской эпической поэмы XII в., а
также персонаж испанских романсов каролингского цикла, где он является наряду с
Бернардо дель Карпио (см. примеч. 8) одним из главных участников Ронсеваль-
ского сражения, воюющим на стороне испанцев и в связи с этим вызывающим
особое сочувствие. Сын Амона и Беатрисы из Клермонтского рода; в
общеевропейской эпической традиции — небогатый рыцарь, чуть ли не промышляющий
разбоем на большой дороге; неутомимый дамский угодник, ухажер решительный
и бесцеремонный. У Боярдо в Арденнском лесу выпил из волшебного источника
и возненавидел Анджелику; та выпила из другого источника в том же лесу и
воспылала страстью к Ринальдо, всюду преследовала его, пока они снова не
оказались в Арденнском лесу и не выпили каждый из противоположного источника, и
тогда Ринальдо влюбился в Анджелику, а та его возненавидела и стала избегать.
У Ариосто препирался из-за Анджелики с Роландом, постоянно покидал стан
французского короля и осажденный Париж, чтобы искать убегающую деву. Но
все-таки выполнял поручения Карла: привел на подмогу английские и
шотландские войска, периодически выходил на единоборства. Когда мавры были
практически побеждены, в последний раз выезжал на поиски Анджелики, узнал о ее
отъезде с Медором, снова попал в Арденнский лес. От чудовища Ревности
спасен рыцарем Презрение; пьет из источника, отнимающего любовь, и больше о
ней не думает. Этот благоразумный персонаж, герой меры и умеренности,
привносит в повествование как Боярдо, так и Ариосто некую реалистическую струю:
он всегда останавливается на границе, никогда не доходит в подвиге до
титанизма, а в любви — до безумия. Сервантес в своей комедии использует не все
мотивы: его герой почти так же безумен, как и Роланд, но к тому же из-за своей
бедности мнителен и вечно терзаем подозрениями, вызванными, как бы мы
сказали сейчас, комплексом неполноценности.
3 Малагис — испанский вариант Мальхеси. Сын Бовы Агрисмонтского,
двоюродный брат и Роланда, и Ринальдо; последнему все время помогает. Этот
рыцарь — чародей и прорицатель; у него есть черная книга, останавливающая
солнце; он может общаться с демонами и просить у них содействия. Лейтмотив
его поведения у Боярдо и Ариосто — постоянная забота о братьях: если тем
грозит беда, Малагис расстраивает битвы с помощью демонов, например, вселяет их
в коней. Несколько раз из-за него срывается поединок Ринальдо с африканцем
Градассом; Ринальдо грозится прибить кузена, всячески бранит его. По просьбе
Ринальдо Малагис вопрошает демонов об Анджелике; возможно, это он привел
к Ринальдо рыцаря Презрение.
4 Роланд — герой французского героического эпоса XII в. «Песнь о
Роланде»; итальянский вариант Орландо, испанский — Рольдан. Граф Аглантский,
сын Милона, паладин Бравы, двоюродный брат Ринальдо. Этот рыцарь неуяз-
38 Зак. № 4086

1186
Приложения
вим: весь заколдован, кроме подошв; он — римский сенатор; столп державы и
оплот святой церкви. Никогда прежде не знавший любви, воспылал страстью к
Анджелике. Застенчив и неловок в обращении с дамами, до крайности честен и
прямодушен. У Боярдо сражался с Марфизой; против него фея Фалерина
выковала меч Бализарду, которым он завладел; ловкий плут Брунель выкрал у него
Бализарду и рог; Анджелика с помощью перстня вызволила его из плена.
Подарил Анджелике золотое запястье, хранил ее от гибели и бесчестия, вернулся с
ней на запад, но Карл поручил девушку старому Найму. У Ариосто: когда
Анджелика убегает от опекуна, ищет ее; видит вещий сон; спасает девушек на
острове Эбуда; его заманивают во дворец Атланта; его (и всех прочих) освобождает
все та же Анджелика с помощью волшебного кольца; потом все-таки от него
бежит (хотя какое-то время думает, кого бы выбрать покровителем — его или
Сакрипанта, черкесского царя), к тому же похищает шлем. Роланд едет дальше
на ее поиски, спасает Изабеллу, потом Зербина; в приюте Анджелики и Медоро
выслушивает рассказ пастуха о счастливой любви молодой пары и впадает в
безумие. Хитроумный рыцарь Астольф приносит с Луны его разум; Роланда
заставляют вдохнуть из сосуда, и он становится самим собой.
3 Ганелон — герой французского героического эпоса; итальянский вариант —
Гано, испанский — Галалон; паладин Карла из Майнцского рода, в
общеевропейской эпической традиции трус и предатель.
6 Карл Великий — исторический персонаж (742—814); король франков с
768 г., император с 800 г.; центральная фигура каролингского цикла эпических
поэм; «благочестивый», «христианский» король; «седой», «старый»; славнейший
меж правителей, красноречивый и мудрый. Дядя Роланда и Ринальдо; потомок
троянского царевича Гектора, как и все они. Отобрал у Роланда Анджелику и
отдал ее Найму (Немону в французском эпосе); недоволен отъездом Роланда;
Ринальдо тем не менее отпускает, когда сарацины разбиты; спасает положение,
даже когда оно безвыходное; устраивает все дела — свадьбы, крестины и т. д.
7 Анджелика — испанский вариант Анхелика. У Боярдо — дочь катайского
хана Галафрона, сестра Аргалия. Является ко двору Карла накануне турнира и
вызывает всех желающих на бой с братом; побежденного ждет плен, победитель
получит красавицу. Цель ее — пленить всех рыцарей Карла, расчет на
несравненную красоту и волшебное оружие — золотое копье, одно прикосновение
которого выбивает из седла. У нее есть волшебное кольцо: положенное в рот, оно
делает невидимым, надетое на палец, рассеивает чары. Малагис пытается усыпить
ее, но пленен и отослан в Катай. Астольф сброшен с коня, Феррагут тоже, но,
оказавшись на земле, не хочет сдаться, убивает четырех великанов, свиту
Анджелики, и вступает в новый бой с Аргалием. Анджелика, испугавшись, бежит, за
ней — Аргалий; за ними устремляется в погоню Феррагут. Узнав о бегстве
Анджелики, уходят на ее поиски Ринальдо и Роланд, чье сердце впервые не устояло
перед женской красотой. Первым из преследователей Анджелики в Арденнский
лес прибывает Ринальдо. По пути ему встречается волшебный источник,
сотворенный некогда Мерлином, дабы исторгнуть из Ланселота страсть к Гиневре.
Ринальдо пьет, и любовь к Анджелике сменяется живейшим отвращением.
Дальнейший путь выводит его к другому источнику — пробуждающему любовь.

Примечания к комедиям
1187
Жажду он уже утолил, поэтому всего лишь располагается на отдых, зато Андже-
лика пьет, видит Ринальдо и проникается к нему страстью; тот спасается
бегством; прекрасная дева долго преследует рыцаря, до тех самых пор пока не пьет из
источника отвращения. У Ариосто: когда христиане разбиты, Анджелика бежит
из шатра Найма, встречает Ринальдо; бежит от Ринальдо и Феррагута;
встречает Сакрипанта; заклинает Сакрипанта бежать от Ринальдо, потом бежит от
обоих; и, испытывая множество приключений, стремится попасть в Катай. На поле
битвы находит юного мавра Медора, тяжело раненного; исцеляет юношу и
влюбляется в него; дарит запястье Роланда приютившим счастливую пару пастухам.
Вернувшись на родину, вверила скипетр Медору. Анджелика — вечно
преследуемая, бегущая; то мифологическая героиня, то простая пастушка. В отношении
этой героини благородный рыцарский поиск превращается в дикую и бешеную
охоту, она становится безвольным, пассивным объектом эротического
преследования; все эти мотивы сполна использованы Сервантесом.
8 Бернардо дель Карпио — герой несохранившейся кастильской эпической
поэмы и весьма распространенных романсов; сын сестры кастильского короля
Альфонсо II Целомудренного (ок. 760—842) и графа Санчо Диаса Сальданьи.
Узнав о тайном браке сестры с простым дворянином, король заточил отца
Бернардо в темницу, где тот и умер, несмотря на все подвиги, которые совершил сын
ради его освобождения. Согласно эпической традиции, препятствует Альфонсу,
устрашенному угрозой со стороны мавров, передать королевство под власть
Карла, короля франков. Здесь происходит контаминация романсов о Бернардо с
романсами каролингского цикла, главным персонажем которых является Роланд,
погибший в Ронсевальском сражении в 778 г. В кастильской эпической традиции
с французами бьются не сарацины, а испанцы (с ними и Бернардо дель Карпио),
причем наносят двенадцати пэрам сокрушительное поражение. Во второй
половине XVI в., когда политические отношения между Францией и Испанией
осложняются, Бернардо дель Карпио, победитель Роланда, становится национальным
эпическим героем (см. поэмы Николаса Эспиносы «Вторая часть Роланда
вкупе с правдивым рассказом о знаменитой Ронсевальской битве», 1555; Гарри-
до де Вильены «Правдивое повествование о знаменитом Ронсевальском
сражении совокупно с рассказом о гибели двенадцати пэров Франции», 1555; Агустина
Алонсо «История деяний и подвигов непобедимого рыцаря Бернардо дель
Карпио», 1585). Все эти поэмы написаны как продолжение «Неистового Роланда»;
Бернардо дель Карпио окружен знаменитыми персонажами Ариосто; дабы
принизить французского героя, подчеркивается тема заколдованности Роланда и его
неуязвимости (об этом рассуждает и Дон Кихот в I, 26).
9 Аргаяий — итальянский и испанский варианты — Аргалия. У Боярдо брат
Анджелики. На турнире (см. примеч. 7), потеряв волшебное копье, оробел и
бросился бежать; Феррагут настиг его в Арденнском лесу и нанес смертельную
рану. Аргалий перед смертью просил бросить его тело в ручей; так Феррагут и
поступил, только взял взаймы шлем и обещал бросить его в ручей через
несколько дней, потом забыл это сделать. У Ариосто дух Аргалия является Феррагуту и
отбирает шлем. Его копье и конь Рабикан потом переходят от одного рыцаря к
другому.

1188
Приложения
10 Мерлин — волхв и прорицатель, наставник короля Артура. У Бояр до
описывается грот, где он был обманут Дамой Озера; у Ариосто его обелиск в
Понтьерском лесу. Его дух предсказывает деве Брадаманте великую судьбу рода
д'Эсте.
11 Марфиза — у Боярдо и Ариосто дева-воительница, сестра-близнец
Руджьера, от которого впоследствии пойдет род феррарских герцогов д'Эсте.
После смерти матери близнецы были вскормлены львицей; в семилетнем возрасте
Марфизу похитили арабы и продали персидскому королю. Марфиза, когда
выросла, зарезала его, защищая свою честь; затем, сражаясь наравне с мужчинами,
завоевала семь царств. Она всегда в броне, в волшебном непробиваемом доспехе;
ее девиз (у Ариосто) — птица Феникс, воскресающая из пепла: намек на то, что
дева воспроизводит сама себя своими подвигами, а не производит потомство.
Едет во Францию испытать Карловых паладинов; хочет превзойти славу
императора. Узнав о своем происхождении, переходит в христианскую веру; ее крестный
отец — Карл Великий. Ее положение — вне пола и социума; ее закон —
случай, для нее нет ни своих, ни чужих; она не обременена никаким долгом и не
обременяет им других. В принципе отвергает женское отношение к мужчине.
12 Феррагут — племянник эпического короля мавров Марсилия,
обозначенного еще в «Песни о Роланде»; властитель Сарагосы. Без меры гордый и
чванливый рыцарь. Как и Роланд, заколдован и весь неуязвим, кроме пупка; два раза
сражался с Роландом; держал в плену Малагиса; сразил Аргалия. Убит
Роландом в битве между двумя мостами.
13 ...священный стяг вручили в Риме честные прелаты... — Роланд,
согласно эпической традиции, имеет звание «гонфалоньера», т. е. знаменосца Рима:
он — паладин христианства, защитник правой веры.
14 Аглант — замок в Анжере, перешедший к Роланду от его отца, Милона
Аглантского.
15 ...дружбою такою, Как наша, не годится рисковать. — Дружба —
важнейшая идеологема в ренессансном миропонимании: ренессансный гуманизм
полагал дружбу священной, божественной связью, вершиной жизни, лучшим земным
счастьем, величайшей добродетелью; в творчестве Сервантеса весьма часто
встречаются положения, когда дружба испытывается ревностью, завистью и тому
подобными недостойными человека чувствами.
16 Неужто нищете отнять под силу То, чем природа щедро одарила? —
Мотив бедности, затмевающей доблесть, имеет у Сервантеса очень личный,
можно сказать, автобиографический характер (см.хрестоматийную сцену, где Дон
Кихот вздыхает по поводу спустившихся петель на чулках — II, 44).
17 ...с мавританским супостатом, С испанцем гордым, выросшим в
горах? — О замещении мавров, исконных антагонистов героев каролингского
цикла, испанцами см. примеч. 8.
18 ...приключенье... — Приключение (авантюра), вернее, нескончаемая их
череда, является стержнем, нарративным модулем любого рыцарского
повествования.
19 ...из пропасти на сцене... — Имеется в виду люк для перемещения вниз.
См. примеч. 8 к Прологу.

Примечания к комедиям
1189
20 ...два дикаря, одетые в листья плюща или в пеньку, выкрашенную в
зеленый цвет... — Подобные дикари выступают и в «говорящем» танце на
свадьбе Камачо («Дон Кихот», II, 20); они же приносят на плечах деревянного коня
Клавиленьо (II, 41).
21 Дуэнья — придворная дама, или, шире, почтенная вдова, сопровождающая
девушку из благородной семьи. Въезд Анджелики с дуэньей напоминает
инсценировку в герцогском замке с дуэньей Долоридой, т. е. графиней Трифальди
(«Дон Кихот», II, 36): образ дуэньи, определенным образом ассоциирующейся с
лицемерием и ханжеством (эти черты и пристрастие к притираниям и всякого
рода косметике давали повод к постоянным насмешкам над почтенными дамами),
подается как знак заостренной, чуть ли не фарсовой театрализации.
22 Двенадцать пэров — двенадцать приближенных к королю, равных друг
другу вассалов-родственников Карла Великого, к которым относятся и
Ринальдо с Роландом, и Ганелон. В эпических поэмах каролингского цикла состав
двенадцати пэров не является устойчивым, в их число включаются разные
рыцари.
23 ...оруженосец-бискаец... — Бискаец — одна из традиционных
фигур-типов староиспанского театра. Язык бискайцев (басков) очень отличается от
кастильского, относясь к совершенно другой языковой семье, и насмешки над их
ломаной речью являются общим местом в испанской драматургии Золотого века,
особенно в коротких жанрах (см. также интермедии Сервантеса).
24 Хуан Гайкоа — по-баскски означает «Бог».
25 Ты найди-ка Феррагута Да скажи ему, где я... — Феррагут —
Согласно испанской эпической традиции, союзник Бернардо в борьбе против французов
(см. примеч. 12).
26 ...Постели этой нет предела... — Та же мысль звучит в знаменитой
речи Дон Кихота о военном деле и науках: «Его вина, если эта постель покажется
ему узкой, ибо от него зависит отмерить себе на голой земле сколько угодно
места и разлечься на своем ложе, не боясь измять простынь» (I, 38).
27 ...К отцу, что ждет в темнице, изнывая... — Речь идет о графе Санчо,
отце Бернардо. См. примеч. 8.
28 Когда бы здесь красавица прошла, Она бы эти темные дубравы, Она
бы эти луговые травы Огнями разноцветными зажгла. — Ср. у Боярдо:
«Казалось, будто трава расцветала вокруг, И о любви рассуждал ручей» (I, 3,
71—72).
29 Мои слепые чувства лечишь ты, К небесной, к новой жизни
пробуждая^. — Одна из любимейших концепций европейского Ренессанса, восходящая к
понятию о возвышенной любви, наиболее ярко выраженная в поэзии
«сладостного нового стиля» и в «Новой жизни» Данте (1291—1292).
30 Я ж — убийцею презренным? — Согласно куртуазному рыцарскому
кодексу поведения, нельзя было не только нападать на спящего противника, но
даже и его будить; сходный мотив встречается и в «Удалом испанце» (см.
примеч. 24).
31 ...в ком любовь огнем Вспыхнула ~ Стать предателем не может,
Стать не должен подлецом. — Одна из ренессансных концепций любви: воз-

1190
Приложения
вышенная любовь облагораживает человека, а не толкает на преступление;
преступны лишь низменные, чувственные страсти.
32 ...любовь и власть Не нуждаются в компании. — Парафраза из
«Метаморфоз» Овидия (II, 846).
33 Сивилла — прорицательница.
34 ...Пройду хоть воды Ахерона. — Ахерон — в греческой мифологии одна
из рек в Аиде, через которую Харон перевозит души умерших.
35 Вот неуживчивый народ... — Представление о надменном и задиристом
нраве жителей Пиренейского полуострова являлось стереотипным и в эпоху
Возрождения, и позже.
36 ...Фортуны повернули круг} — Колесо капризной римской богини судьбы.
37 Этна — действующий вулкан на о-ве Сицилия.
38 Гранада — город на юге Пиренейского полуострова, родина Феррагута.
39 ...утопил В реке возлюбленного брата; Приличья позабыл и рыцарские
нравы мавр проклятый... — Явно пародийный поворот сюжета: у Боярдо Арга-
лия сам просил бросить его тело в реку, ибо не хотел, чтобы кто-то видел его
доспехи: «Жалок тот рыцарь и лишен боевого пыла, который с таким оружием
позволил себя умертвить» (I, III, 63).
40 ...В лесном тумане Я растворюсь... — Убегающая, скрывающаяся в лесу
Анджелика уподобляется нимфе Дафне, дочери земли Геи и бога рек Пенея,
принесшей обет целомудрия и превращенной богами в лавр, дабы избежать
преследования влюбленного Аполлона.
41 ...квадрига огненная Феба... — В поздней античности Аполлон (Феб)
отождествлялся с богом Гелиосом, который мчится по небу в золотой колеснице
и правит четверкой огненных коней.
42 Эклога — жанр античной поэзии. См. примеч. 6 к Прологу.
43 ...тяжким грузом нищета Препятствует любовному полету... —
Ситуация, выстроенная Сервантесом в этой пьесе, напоминает эпизод свадьбы Ка-
мачо из Второй части «Дон Кихота» (II, 21) с тем немаловажным отличием, что
бедные, но «разумные» пастухи влюблены в корыстолюбивую Клори безответно;
в «Дон Кихоте» Басилио, разыгрывая самоубийство, произносит практически те
же слова: «...бедность, подрезав крылья его удачи...».
44 Выплеснула воду дева... — Сервантес вкладывает в уста Клори вильянси-
ко — буквально «деревенская песенка», жанр старинной народной испанской
песни, изначально на тему Рождества Христова вроде русской колядки,
впоследствии на лирические, любовные темы, — текст которого зафиксирован в: Alator-
re М. F. Corpus de la antigua lírica popular hispánica (siglos XV a XVIII). Madrid,
1987. N1898, 917.
45 На землю ты, красавица, сошла, Чтоб мы Творца небесного постигли,
И наши души к небу вознесла. — Ср.: «...Ведь то, чего он (любящий. — A.M.)
жаждет, не тело, а сияние высшего божества, которым восхищаются, когда оно
отражается в телах» {Марсилио Фичино. Комментарий на «Пир» Платона).
45 Даная — дочь аргосского царя Акрисия, которому предсказали, что он
погибнет от руки внука. Поэтому он заточил Данаю в подземных покоях, но
Зевс проник к ней под видом золотого дождя.

Примечания к комедиям
1191
46 ...попугая ~ Из Индий... — Первая американская реалия в этом цикле
сервантесовских пьес.
47 Бакалавр — низшая ученая степень, присваивавшаяся лицам,
окончившим университет; бакалаврами в отличие от лиценциатов становились все
выпускники.
48 ...к бергамским... — Бергамо — город и провинция в Ломбардии
(Северная Италия); считается родиной итальянской комедии масок.
49 Флорин — название золотых монет, которые впервые начали чеканить во
Флоренции в 1252 г., а позже стали выпускать и в других странах; в Испании
приравнивался к «восьмерному» реалу.
30 Соломон — царь Израильско-Иудейского царства в 965—928 гг. до н. э.
Согласно библейской традиции, славился необычайной мудростью; по преданию,
явился автором некоторых книг Библии, в частности «Песни песней».
51 ...Аглантов, Монталъбанов... — т. е. Роланда и Ринальдо: «ученые»
пастухи знакомы с реалиями каролингского цикла.
52 Дафна — в греческой мифологии нимфа, превращенная богами в лавр. См.
примеч. 40.
53 Иксион — в греческой мифологии царь лапифов в Фессалии. Допущенный
к трапезе богов на Олимпе, осмелился домогаться любви Геры (Юноны), и Зевс
создал ее образ из облака, которое, соединившись с Иксионом, произвело на свет
кентавров.
54 Эту явь иль образ дум, Сны или воспоминанья Ловит слух иль будит
ум? — Далее перед нами предстанут «моральные фигуры» (см. примеч. 16 к
Прологу), с помощью которых Сервантес пытался придать драматургическому
действию психологическую объемность.
55 ...одетый, как я скажу... — Эта и подобные ремарки свидетельствуют о
том, что Сервантес готовил соответствующие пьесы к представлению на сцене.
56 ...шифр единый... — Сервантес в соответствии с веяниями своего века
воспринимает аллегорический образ (эмблему) как шифр, тайнопись.
57 ...безрассудно-любопытный... — Отсылка к знаменитой вставной новелле
из Первой части «Дон Кихота» (I, 33—34), где тоже изображается некий
нездоровый духовный «трепет», маниакальное стремление поставить эксперимент
над живой человеческой природой.
58 ...образы печальны... — «Рыцарем Печального Образа» прозвал Санчо
Панса Дон Кихота после приключения с двумя стадами овец, которые
доблестный идальго принял за две армии (I, 19); фигуры, вызванные к жизни Малаги -
сом, столь же иллюзорны, «обманны», как и Дон Кихот в роли странствующего
паладина.
59 ...огненная повозка, запряженная львами... — Аллегория: Венера —
богиня, разжигающая любовную страсть, а львы, горделивые и свободные дикие
звери, покорны ее власти.
60 Адонис — прекрасный юноша, возлюбленный Венеры, которого
смертельно ранил кабан, насланный приревновавшей Дианой; этот миф сопрягается у
Сервантеса с мифом об одном из подвигов Геракла, Каледонской охоте, тоже на
кабана. См. примеч. 49 к «Удалому испанцу».

1192
Приложения
61 ...связался с пастухами, Так опутал их узлами, Что вовек не
развязать. — Намек на запутанность любовной интриги в пасторальных романах
эпохи.
62 ...В яростном огне горя, Льдом колючим застывая. — Любовь как
единство противоположных ощущений, концепт петраркистской поэзии,
осмеянный также во Второй части «Дон Кихота», в пародийных речах «графини Три-
фальди»: «...живу умирая, пылаю во льду, замерзаю в огне, надеюсь без
надежды, удаляюсь и остаюсь» (II, 38).
63 Ревность, что была когда-то Семенем твоим зачата... —
«Ревность — дитя любви» — распространенное в эпоху Сервантеса общее место. Ср.
«Галатея», III: «Не могу взять в толк, зачем тебе придано обличье детища
любви... произведя на свет такого рода потомство, любовь иссякает».
64 ...в невиданном наряде... — Амур обычно изображался крылатым нагим
мальчиком с повязкой на глазах, луком и колчаном, полным стрел; Сервантес
«перестраивает» эмблему, играя на смене атрибутов.
65 Стрел златых... — Т. е. пробуждающих любовь в отличие от свинцовых,
ее гасящих; образ заимствован из «Метаморфоз» Овидия (I, 468—469).
66 Дублон — золотая монета достоинством в два и в четыре эскудо (от 350
до 400 мараведи), вошедшая в обращение с XII в.
67 Леандр — юноша, влюбленный в Геро, каждую ночь переплывал пролив
Геллеспонт, чтобы соединиться с ней; одной бурной ночью он утонул, и Геро,
увидев его тело на берегу, бросилась вниз с башни. Эта пара считалась символом
пылкой и бескорыстной любви.
68 Александр — Александр Македонский (356—323 до н. э.), победив
персидского царя Дария, отпустил на волю его жену и красавицу дочь; его имя стало
символом великодушия.
69 Масиас — знаменитый галисийский трубадур XIV в. (по прозвищу
Влюбленный), беззаветно влюбленный в знатную даму и погибший от руки ее супруга.
70 ...И на том конец хорнаде. — Возможно, следы более ранней версии,
включавшей в себя не три, а четыре акта.
71 ...Всяк пастух в горах влюблен... — Гимн Купидону является высшей
точкой пасторальной идиллии, введенной Сервантесом в эту «рыцарскую»
комедию.
72 ...выходит Бернардо с оруженосцем. — Наращение хорнады знаменует
собой смену идиллического плана героико-эпическим; следует отметить, что
оруженосец, вопреки сценической логике, уже не «бискаец», он не коверкает речь,
что было бы неуместно в данном серьезном, полном пафоса эпизоде.
73 ...знаменосец Рима? — Речь идет об одном из званий эпического
Роланда. См. примеч. 13.
74 ...памяти не стало... — Ср. у Боярдо Роланд не узнает Астольфо: «Граф
совсем его не слушает, И не помнит, чтобы когда-нибудь видел» (I, 9, 77).
75 передвижной механизм... — Судя по способу действия, это bofetón. См.
примеч. 7 к Прологу.
76 Аталанта — в греческой мифологии девушка, непревзойденная в беге,
давшая обет выйти замуж за того, кто обгонит ее. Ее руки добился Гипомен, ко-

Примечания к комедиям
1193
торому Афродита дала три золотых яблока: всякий раз, когда девушка его
догоняла, он бросал чудесный плод, и Аталанта останавливалась, чтобы подобрать
его.
77 ...Алкид, не тот, кто побеждал ~ А тот, кто Деянире изменял... —
Геракл, поразивший немейского льва и лернейскую гидру, но погибший из-за
ревности своей супруги Деяниры.
78 Соломон ~ чье пламенное вожделенье... — В Библии рассказывается, что
Соломон, дабы угодить своим многочисленным женам-язычницам, построил
жертвенники и стал служить чужеземным богам (3 Царств. 11 : 1—12).
79 ...из триумвирата есть один ~ Поплыл ~ За той египетскою Андже-
ликой. — Сервантес имеет в виду Марка Антония (ок. 83—30 до н. э.), одного
из римских триумвиров, возлюбленного египетской царицы Клеопатры: он
покинул морское сражение при мысе Акций, последовав за кораблем Клеопатры.
80 Маккавей — Маккавей Иуда — израильский воитель, возглавивший
борьбу израильтян с сирийским царем Антиохом Епифаном (175—164 до н. э.).
81 ...вождь ~ Кому ~ Меч покорялся так же, как стило. — Имеется в
виду Гай Юлий Цезарь (102 или 100—44 до н. э.), великий римский полководец
и автор «Записок о Галльской войне».
82 О, как Роланд задумчив был\ — Важная финальная реплика очень
непростого второго действия комедии: противоречивые видения, «моральные фигуры»
(читай: терзающие душу мысли) приводят к погружению в себя, намекают на
некое новое, психологическое измерение.
83 Когда на мир ночная тьма сойдет... — Тот же сонет использован
Сервантесом в Первой части «Дон Кихота», во вставной новелле о
безрассудно-любопытном: он приписан Лотарио, неверному другу, уже добившемуся любви Ка-
милы, но притворно, «по заказу», стенающему (сонет написан по просьбе
обманутого Ансельмо).
84 Кто придумал, кто придумал... — См.: Alatorre F. М. Corpus de la
antigua lírica... N 33.
85 Ах, вот бы выучиться петь\ — Обманное обучение музыке, правда, не
столь фарсово-заостренное, — уловка, к которой прибегает Лоайса, чтобы
проникнуть в дом «ревнивого эстремадурца» в одноименной новелле Сервантеса.
86 Свету божьему не рад... — См.: Alatorre F. М. Corpus de la antigua
lírica... N1854.
87 Иль о страданиях моих Амур не знает... — Сонет, встречающийся
также в Первой части «Дон Кихота» (I, 23); он найден в тетради, принадлежащей
Карденио, у которого соперник обманом похитил возлюбленную.
88 Видел ли ты, пастух... — Пародия на петраркистский канон женской
красоты, построенная на завышении образов, чем пользуется пастух Коринто,
переводя все пышные метафоры в реальный план. Ср. в «назидательной» новелле
«Лиценциат Видриера» «безумный» лиценциат на вопрос, по какой причине
поэты бывают бедными, отвечает, что они сами не хотят богатства: «...ведь они
только и делают, что воспевают дам, буквально заваленных всякими богатствами:
ибо волосы у них — из золота, лоб — из сверкающего серебра, глаза — из
зеленого изумруда, зубы — из слоновой кости, губы — из коралла, шея — из

1194
Приложения
прозрачного хрусталя; дамы эти плачут жидким жемчугом, а почва, по которой
они ступают, будь она даже совсем сухая и бесплодная, мгновенно порождает
жасмины и розы; дыхание их — чистейшая амбра и мускус». В «Дон Кихоте»
используется другой прием: устойчивые, шаблонные сравнения перетасовываются
и возникают «жемчужные очи» Дульсинеи (II, 10).
89 Худоносор — искаженное «Навуходоносор»: этот вавилонский царь
увидел во сне самого себя с головой из чистого золота, грудью и руками из серебра,
животом и бедрами из бронзы, голенями из железа, а стопами из глины (Дан.
2 : 31 и далее).
90 Харон — в греческой мифологии перевозчик душ умерших через реку
Ахерон в Аид. См. примеч. 34.
91 Орфей — в греческой мифологии знаменитый музыкант, который
спустился в Аид за своей женой Эвридикой.
92 ...два сатира... — Сатиры в греческой мифологии демоны плодородия;
они териоморфны и миксантропичны, покрыты шерстью, длинноволосы,
бородаты, с козлиными или лошадиными копытами, с рожками или лошадиными ушами,
однако торс и голова у них человеческие. Они наглы и похотливы, преследуют
нимф и менад. В сценографии Сервантеса приравниваются к демонам, чертям.
93 Ах, скифы, ах, антропофаги... — То же самое говорили челядинцы
герцога Дон Кихоту и Санчо, ведя их к «умершей» Альтисидоре: «Терпите,
антропофаги!.. Не жалуйтесь, скифы!» (II, 69).
94 ...ворота Сен-Дени... — Городские ворота на северной окраине Парижа;
в монастырской церкви аббатства Сен-Дени находится усыпальница французских
королей, начиная от Дагоберта (VII в.) и кончая Людовиком XVIII.
95 От Христа мне мало проку, Магомета презираю... — Эту деталь
Сервантес вводит от себя: у него Марфиза так же индифферентна в вопросах веры,
как и в вопросах любви и отношения полов. У Боярдо она ревностная
магометанка (I, 16, 29), а у Ариосто, узнав, кто были ее родители, принимает крещение.
Правда, подобные герои встречаются в итальянских рыцарских поэмах: у Боярдо
это — Арчилоро, гигант, «ничему не желавший поклоняться, проклинавший
Магомета и презиравший Бога» (I, 16, 31—32), и Родамонте, считавший
своим богом «добрый меч, доспехи, палицу, скакуна и собственную отвагу» (II, 3,
22).
96 ...Феррагут и Роланд с обнаженными мечами. — Поединок Роланда и
Феррагута, заканчивающийся победой француза, — очень важный эпизод в
рыцарских поэмах каролингского цикла; Сервантес не упускает случая его
спародировать, усугубляя алогичность своей композиции.
97 Трофей — памятник победы, который в античном мире воздвигали на
месте боя и украшали захваченными доспехами.
98 ...на тросточку верхом садись ~ и о Христе забудь. — Согласно
расхожей демонологии того времени, если человек при помощи колдовства отрывался
от земли, то при упоминании Бога низвергался обратно.
99 До меня дошла молва ~ Ведь о нем иная слава... — Два облика Ганело-
на представляют собой соответственно куртуазный идеал рыцаря и его
противоположность — рыцаря «низкого» и «фальшивого».

Примечания к комедиям
1195
100 Антиподы — букв, с греческого «расположенные ногами к ногам»,
жители двух диаметрально противоположных пунктов земного шара.
101 ...Кастилия; в одной руке у нее лев, в другой — замок. — Испанское
слово castillo означает «замок»; следовательно, Кастилия — «страна замков».
102 ...король, твой дядя... — Имеется в виду Альфонсо II Целомудренный.
См. примеч. 8.
103 ...французам отдает в оброк... — В романсах рассказывается, что
Альфонсо II был готов вручить свое королевство Карлу Великому, когда римский
папа Лев III провозгласил того императором; из исторических источников известно,
что Альфонсо отправлял посольство к Карлу в 796, 797 и 798 гг., но в чем
заключалась миссия этого посольства, неизвестно.
104 Пелайо — легендарный король Астурии (699—737), положил начало
Реконкисте, отвоеванию Пиренейского полуострова у арабов.
105 ...короля недуг... — малодушие.
106 Аграмант — У Ариосто вождь магометан, осадивших Париж.
107 ...Доставлю я тебя в Катай. — Так со времен Марко Поло называлась
северная часть Китая; Сервантес же, следуя курсу Колумба, описывает маршрут
плавания «в Индии», т. е. в Западное полушарие.
108 Ведь вы — известный грамотей... — Исторический Карл Великий
собрал при своем дворе ученых и художников со всех концов земли (время его
царствования принято называть каролингским возрождением), сам владел латынью и
греческим, занимался «свободными искусствами»: грамматикой, риторикой,
диалектикой, особенно астрономией. «Пытался и писать. Для этого возил с собою на
постели под подушкой дощечки и листки, чтобы в свободное время приучить
руку выводить буквы — но мало имел успеха труд, начатый не в свое время,
слишком поздно» («Житие Карла Великого, написанное Эйнгардом»),
109 Антей — в греческой мифологии сын Посейдона и Геи; был неуязвим,
если прикасался к матери-земле. Геракл одолел его, оторвав от земли и задушив
в воздухе.
но jg Макона веруя и в Тривиганта... — Макон — своеобразная
транскрипция имени Магомета (Макометто, Маконетто, Маконе); Тривигант — некое
мифическое сарацинское божество, культ которого европейцы приписывали
мусульманам, не признавая их религию монотеистической и видя в них язычников.
111 Родамонт — у Боярдо и Ариосто царь Алжира и Сарзы, потомок Нем-
врода, самый могучий и отважный басурман, злейший враг христианской веры.
112 Собрин — у Боярдо и Ариосто африканский царь, старец, «самый мудрый
сарацин», отговаривал Аграманта от войны.
113 ...лилии ¡¿веток... — Эмблема французских королей. Согласно легенде,
король франков Хлодвиг выбрал этот цветок как символ своего очищения через
крещение, так как в христианстве лилия символизирует девственную чистоту,
невинность.

1196
Приложения
АЛЖИРСКАЯ КАТОРГА
(«LOS BAÑOS DE ARGEL»)
Эта «комедия о пленниках» и тематически, и отчасти стилистически связана с
такими текстами Сервантеса, как комедия первого периода «Алжирские нравы»
(«Los tratos de Argel», 1580-е гг.); «назидательной» новеллой «El amante liberal»
и, что более всего бросается в глаза, с эпизодом «пленного капитана» в Первой
части «Дон Кихота» (1605). Таким образом, различные исследователи считают
ее либо одной из ранних (Скевилл—Бонилья — 1588 г.; Астрана Марин —
1605 г.), либо одной из самых поздних (Бьюкенен — 1609 г.; Котарело Вале-
дор — 1614 г.) комедий сборника.
Одна из сюжетных линий этой крайне богатой в тематическом отношении
комедии — любовь знатной мавританки к пленному христианину, близкий к
фольклору мотив помощи, оказываемой герою дочерью врага. Подобные легенды
были распространены среди пленных христиан в Алжире во время пребывания в
плену самого Сервантеса (1575—1580). Исторический прообраз сервантесовской
Зары — Захра (или Захара), дочь богатого алжирского ренегата и
пленницы-христианки с о-ва Майорка; эта Захра вторым браком вышла замуж за Гаса-
на-пашу, правителя Алжира в 1577—1580 гг. и 1582—1585 гг., в плену у
которого и находился Сервантес. Именно поэтому легенда о мавританской христианке
погружена у писателя в подлинную реальность, воспроизведенную на основе
пережитого опыта. К таким подлинным фактам относятся и героические порывы
(неукротимая воля испанских пленников к свободе), и эпизоды христианского
мученичества (ренегат Хасен и особенно маленький Франсискито).
1 Каурали — алжирский корсар, владелец галеры на 28 скамей; грек-ренегат;
его имя Каур-Али означает «христианин Али».
2 Исуф — знаменитый алжирский пират, владелец галеры на 22 скамьи.
3 Хасан (Гасан)-ага — правитель Алжира. См. примеч. 7 к «Удалому
испанцу».
4 Кади — в мусульманском мире судья или священнослужитель высокого
ранга.
3 Эней — сын Анхиза, представителя младшей ветви троянских царей, один
из главных героев Троянской войны. Во время пожара в Трое вынес на своих
плечах из горящего города старика-отца (см.: Вергилий, «Энеида», II, 721 и
далее) и после долгих скитаний основал свое царство в Италии.
6 Байрам — Байран — турецкий ренегат, фигурировавший среди
действующих лиц во втором акте «Удалого испанца».
7 Возлюбленная Тифона — Аврора, богиня утренней зари, по приговору
Афродиты вечно вожделеющая, похитила Тифона, сына Лаомедонта и брата
Приама; выпросила у Зевса для него бессмертие, но позабыла попросить вечную
молодость; в конце концов, когда он совсем высох от старости, превратила его в
цикаду.
8 «Была здесь Троя» — Вергилий, «Энеида», III, 12; фразеологизм,
означающий последствия великого несчастья.

Примечания к комедиям
1197
9Лрраис Морато — ар-раис — «начальник», «капитан» (арабск.) —
албанский ренегат, владелец двух галер в 24 скамьи, часто упоминается в
памятниках эпохи.
10 ...агарянской... — Арабской. См. примеч. 26 к «Удалому испанцу».
11 Все, чем Аравия богата ~ пурпур Тира ~ жемчуг Юга... — Гипербола,
основанная на общеизвестных топосах, часто встречающихся в литературе эпохи.
12 Работать] ~ Всем выйти... — Пленники, не принадлежавшие к
«выкупным», каждое утро выходили на работу.
13 ...с цепями на ногах. — В цепях и кандалах держали пленников, за
которых ожидался выкуп и которые не использовались на работах, как остальные.
Ср. «Дон Кихот», I, 40: «Цепи, в которые меня заковали, были знаком не
столько рабства, сколько ожидаемого выкупа...».
14 ...прятаться... — Пленники, изможденные или больные, пытались по
утрам перед выходом на работу скрываться под нарами или под одеялом;
какой-нибудь раб, долго живший в данной «темнице», отвечая за всеобщую явку,
отыскивал прячущихся со свечой.
15 Эскудо — старинная золотая или серебряная монета достоинством от 350
до 400 мараведи; ее название — «герб» — связано с тем, что на ней был выбит
герб короля или верховного правителя.
16 Дублон — денежная единица. См. примеч.66 к «Обители ревности».
17 ...Pater Noster в этих четках... — Pater Noster («Отче наш») — первые
слова главной католической молитвы, которую Христос произнес во время
Нагорной проповеди (Мф. 6:9—13). В католическом молитвословии — розарий
произносится после десятикратного чтения «Ave Maria»; чтобы не сбиться со
счета, молящийся отсчитывает чередование молитв на четках, отсюда и другое,
производное значение слова «розарий», rosario — «четки».
18 О, что за Аввакум нежданный... — Аввакум — пророк, по велению
Господа приносивший Даниилу, брошенному в ров со львами, еду,
предназначенную иудейским жрецам (Дан. 14 : 32 и далее).
19 ...на мавританский лад Склонюсь... — Ср. «Дон Кихот», I, 40: «...мы
сделали ей салем по мавританскому обычаю, то есть наклонили голову, согнулись
пополам и приложили руки к груди».
20 ...В Алжире самый верный путь Проститься с предприятьем
тайным — Раскрыть его друзьям случайным. — Сам будучи «алжирским
пленным», Сервантес четыре раза пытался бежать, и практически каждый раз эти
попытки срывались из-за предательства людей, так или иначе посвященных в
планы заговорщиков. Вторая из попыток, похожая на ту (успешную), что
представлена в данной пьесе (уже выкупленный брат Сервантеса Родриго
вернулся за товарищами на специально нанятом судне), провалилась из-за
предательства садовника-испанца по прозванию «Эль Дорадор»; последняя,
четвертая, — из-за доноса другого испанца, доктора Хуана Бланко де Пас, который
позже всячески препятствовал выкупу Сервантеса.
21 ...мавр... — Имеется в виду Аги (Аджи) Морато; ср. «Дон Кихот», I,
40: «...живет там один мавр, очень богатый и важный, по имени Аджи
Морато...».

1198
Приложения
22 My лей Малуко — мулей — по-арабски «мой господин», титул халифов и
принцев; здесь имеется в виду Абд-эль-Малек, претендент на марокканский
трон; дочь Аги Морато в действительности вышла за него замуж уже в 1574 г.
23 ...Нести приданое жене Обязан муж... — См. Коран, IV, 3: «и давайте
женам их вено в дар».
24 ...безухого... — Отсечение ушей было обычным наказанием за попытку
бегства; ср. «Дон Кихот», I, 40: «Каждый день одного он вешал, другого сажал
на кол, третьему рубил уши...».
25 Дон Лопе читает письмо. — Очень напоминает то, что написала
прекрасная Зораида пленному капитану во вставной новелле из «Дон Кихота» (I,
40).
26 ...четыре молитвы. — Ave Maria, Pater Noster, Credo, Salve
(католический гимн XI в. во славу Божьей Матери).
27 мыс Метафус — мыс на востоке Алжира.
28 ...Нерон презренный, Что был пожару Рима рад\ — Имя Нерона
(37—68), римского императора с 54 г., стало символом жестокого и нечестивого
властителя. В Испании был широко известен народный романс о Нероне,
поджегшем Рим и хладнокровно взиравшем на гибель города.
29 ...плотник ~ Зачем признался ~ навеки ты колодник... — Искусные
мастеровые, как правило, не подлежали выкупу.
30 Папа — Так называли любого католического священнослужителя.
31 Мольоридо — «богоспасаемое» местечко между Саламанкой и
Медина-дель-Кампо, где родился юный плут Кортадильо, герой новеллы Сервантеса
«Ринконете и Кортадильо».
32 ...Не соблюдаешь ты закон Ни человеческий, ни Божий; Ни в церковь,
ни в мечеть не вхожий... — Сервантес подчеркивает, что дело не в разнице
религий, «Божьих законов», а в забвении нравственных правил, которые должны
быть общими для всего человечества.
33 ...Фаларис кровожадный, ни Дионисий беспощадный, ни Катилина
вероломный... — Фаларис — тиран г. Агригента на Сицилии (VII в. до н. э.),
архетип жестокосердного мучителя: поджаривал людей в утробе специально
изготовленного железного быка; Дионисий (ок. 432—367 до н. э.) — тиран г. Сиракуз,
известен как крайне безжалостный и недоверчивый правитель; Катилина Луций
Сергий (108—62 до н. э.) — римский политический деятель, организатор
заговора против Сената в 63 г. до н. э.; упомянут в данном контексте благодаря
знаменитым инвективам Цицерона.
34 Сарданапал — Ашшурбанипал, царь Ассирии с 669 по 631 г. до н. э.
Согласно греческим историкам, потерпев поражение, после роскошного пира воздвиг
костер из своих любимых вещей и сам взошел на него.
35 Король забрал твои трофеи? — Король имел первоочередное право
выбрать для себя любых пленников.
36 ...я безрассудно-любопытна. — Повторяющийся у Сервантеса мотив
нравственного эксперимента. См. примеч. 57 к «Обители ревности».
37 ...Жены с невольником беседы. — Ср. «Дон Кихот», I, 41: «...мавританки
не показываются ни туркам, ни маврам, разве что по приказанию отца или мужа

Примечания к комедиям
1199
(с христианскими же пленниками они встречаются и беседуют даже чаще, чем
следовало бы)».
38 ...Идальго или кабальеро... — Идальго — человек благородного
происхождения, принадлежащий к нетитулованному дворянству и обладающий рядом
привилегий, главная из которых — освобождение от уплаты налогов; кабальеро
относился к наиболее состоятельной части идальгии, которая образовывала
особый социальный слой; в отличие от простого идальго кабальеро имел право
ставить перед своим именем приставку «дон».
39 ...в столь обманчивой науке... — Сервантес имеет в виду хиромантию,
чтение судьбы по руке, которое практиковали обманщицы-цыганки (см. новеллу
«Цыганочка»).
40 ...к труду и бедность не обяжет. — Речь идет о так называемой
«бедности идальго», достоинство которого не позволяло ему заниматься каким бы то
ни было физическим трудом.
41 ...в одежде пленника... — В невольничьей куртке или полукафтане; см.
«Дон Кихот», I, 41.
42 Так ты про братьев Маккавеев... — Братья Маккавеи — Иоанн,
Симон, Иуда, Елеазар, Ионафан, сыновья священника Маттафии, в ответ на
жестокие гонения от сирийского царя Антиоха возглавили восстание, добились
независимости Иудеи и сделались ее правителями, соединив в своих руках светскую и
духовную власть. Впоследствии иудейский царь Ирод в 37 г. до н. э. совершенно
истребил владетельное племя Маккавеев. См. примеч. 80 к «Обители ревности».
43 ...дорого подарки стали. — И мавританку, и пленного христианина,
виновных в прелюбодеянии, бросали в море с камнем на шее.
44 Дабахи — младший офицер янычар, турецкой пехоты.
45 ...Храни двух чистых горностаев... — Горностай — христианский
символ верности, чистоты, неподкупности, невинности и целомудрия.
46 ...Не выкупать, не убегать... — Юные мавры говорят на «лингва
франка», смеси разных христианских языков — итальянского, испанского и
португальского.
47 Дон Хуан — Дон Хуан Австрийский (1547—1578) — побочный сын
императора Карла V. В 1568 г. был поставлен во главе эскадры, нанесшей ряд
крупных поражений корсарам, опустошавшим берега Средиземноморья. В 1571 г.
под его предводительством объединенный флот Испании, Венеции и папского
престола одержал победу над турецкой эскадрой в морской битве у мыса Лепанто.
48 ...взяли дона Хуана на небеса. — Дон Хуан Австрийский умер молодым
1 октября 1578 г. близ Намюра, будучи правителем Нидерландов.
49 ...без задников туфли... — Евреям было запрещено носить башмаки
какого бы то ни было фасона, так что они носили шлепанцы.
50 ...Мессия, Которого вы, не узнав. Ждете поднесь. — Иудеи, не признав
Христа, ждут своего Мессию, пророка.
51 ...сеньора Каталина... — Обычно идентифицируется как Каталина Эрнан-
дес Вердеска, супруга знаменитого содержателя труппы и актера Гаспара де Пор-
реса.
52 Рабель — примитивный струнно-смычковый инструмент.

1200
Приложения
53 Гаррота — приспособление для казни через удушение, особой формы
короткая палка, которую вводят в металлическую петлю на шее приговоренного, а
затем поворачивают.
54 Дафан и Авирон — братья, которые возглавили заговор против Моисея и
Аарона и были живыми поглощены землей, в то время как остальных участников
возмущения истребил огонь небесный (Числ. 16: 1—26).
55 ...Я хожу влюбленный... — Народная песня, представленная в сборнике
Алаторре в нескольких вариантах (№ 66В, 1207, 577). См. примеч. 44 к
«Обители ревности».
56 Реал, мараведи — денежные единицы. См. примеч. 3 к «Свидетельствам»
и примеч. 10 к «Судье по бракоразводным делам».
57 Вавальвете — Баб-аль-Вад, одни из девяти городских ворот Алжира,
выходят на северо-восток.
38 Алъмалафа — длинное одеяние вроде мантии с шелковым бордюром,
вышитым арабесками, и большой серебряной или золотой пряжкой на груди,
которое знатные мавританки (реже — мавры) обычно носили весной.
59 ...пирог... — В оригинале «мохи», нечто вроде запеканки из сыра,
раскрошенного хлеба, баклажанов, меда и прочего, которая делается в кастрюле.
60 ...Несчастный отпрыск Аввакума}. — Аввакум — ветхозаветный пророк.
См. примеч. 18.
61 ...Коль тело мне удастся слить с душою. — Т. е. найти любимую,
соединиться с ней.
62 Я в море плыл, сгорая на огне... — Любовная риторика, вариация на тему
«холодного жара».
63 ...Ты, словно Геро ~ Я стал Леандру ~ подобен... — Геро, Леандр —
герои древнегреческого мифа. См. примеч. 67 к «Обители ревности».
64 Ила, илала\ — Начало мусульманского символа веры — «нет Бога, кроме
Аллаха, и Мухаммед — пророк его». Произнеся эту формулу, человек
становится «покорным Аллаху», мусульманином.
65 Аспер — мелкая монета, имевшая хождение на Востоке; 10 асперов
равнялись примерно одному реалу.
66 Дукат — золотая, реже, серебряная монета весом 3.5 г, появившаяся в
Венеции в 1284 г.
67 ...комедию... — Ставить комедии в плену являлось для испанцев обычной
практикой, остались многочисленные свидетельства подобного рода представлений.
68 ...Но нам препятствовать не смеют Свою религию хранить. —
Пленникам-христианам разрешалось справлять обряды в темницах, за стенами.
69 Лопе де Руэда — испанский драматург. См. примеч. 3 к Прологу.
70 Тимонеда — Тимонеда Хуан де (ум. 1583), в молодости был кожевником,
позднее стал издателем и книготорговцем, особенно прославился тем, что
опубликовал посмертно драматические сочинения своего друга, «отца испанского театра»
Лопе де Руэды. Сам Тимонеда написал несколько комедий и фарсов, перевел
две комедии Плавта. Он был также автором и собирателем романсов, вошедших
в изданное им собрание «Роза романсов»; кроме того, перу Тимонеды
принадлежат три сборника рассказов.

Примечания к комедиям
1201
71 С прологом... — пролог (loa) — длинный монолог под аккомпанемент
гитары или диалог, предваряющий первое действие основной пьесы; его цель —
правильно ориентировать публику, представить как пьесу, так и актеров.
Исполнялся ведущим актером или актрисой.
72 ...у нас трагедия случится. — В испанском театре Золотого века
разницу между комедией и трагедией определяла игра случая.
73 ...К каким портнихам побегу? — Подобных строк не имеется в
произведениях Лопе де Руэды, опубликованных Тимонедой в 1567 г.; Скевилл и Бо-
нилья считают, что цитируемые строки могут относиться к несохранившейся
«беседе» под названием «Хила».
74 ...К Алжиру движутся они. — Смятение мавров могло быть связано с
подготовкой вторжения в Португалию в 1579 г. Алжирцы могли полагать, что
крупные военно-морские силы собирались ради похода против них.
75 ...Привиделось, что флот огромный... — Такие вещи случались: Ж. Ка-
наваджо приводит свидетельство о подобном событии, произошедшем в Алжире
в 1601 г.
76 ...Лицо распятого Пророка... — Лик Иисуса Христа, изображенный на
вымпеле флагманского корабля дона Хуана Австрийского.
77 ...Не в пору начатое дело... — Сервантес вспоминает крушение, которое
потерпел флот Карла V у берегов Алжира 28 октября 1541 г.: во время жестокой
бури затонуло 150 судов.
78 ...по образу Христа, Привязанный к столбу... — Имеется в виду
бичевание Христа (Мф. 27).
79 ...Седекия, Рахиль, Фарес, Садок, иль Завулон, иль дьявол? — Седе-
кия — имя шести лиц, упоминаемых в Библии; скорее всего, речь идет о царе
Иудеи (597—576 до н. э.) и последнем царе Израиля, изображенном в Писании
злым и нечестивым правителем. Рахиль — дочь Лавана, жена патриарха Иакова
(Быт. 29 : 6, 28 и далее); Фарес — сын Иуды от Фамари, брат-близнец Сары.
По смерти Ира и Онана заступил место первенца, стал отцом многочисленного
потомства (Быт. 8 : 29). Садок — первосвященник, помазавший Соломона на
царство (IV Царств. 24 : 17 и далее). Завулон — шестой и последний из
сыновей Иакова (Быт. 30 : 19, 20); некоторые религиозные писатели почитают его за
дьявола.
80 ...слова для них я дам. — Ремарка свидетельствует о том, что Сервантес
имел в виду постановку пьесы.
81 ...Нам Зара — новый Моисей, тростинка — посох. Вслед за ней
Простимся мы с Египтом грешным... — Моисей — пророк, который вывел иудеев
из египетского плена (Исх. 2); посох (жезл) — знак его богоданной власти (им
он разделил воды Красного моря, извлек воду из скалы).
82 Аела Мария (Лейла Мариам) — Дева Мария, мать Иисуса, который в
исламе почитается как пророк и именуется Иса Бен Мариам; одна из немногих
женщин, о которых с уважением говорится в Коране.
83 ...Мулей желает, Пока в Марокко не добьется трона, Чтоб Зара
оставалась в отчем доме... — На самом деле перед походом в Марокко (1574)
Мулей уже был женат на дочери Аги Морато и даже имел сына.
39 Зак № 4086

Í202
Приложения
84 Мальорка — один из Балеарских островов, имел шесть гаваней и вел
оживленную торговлю с Францией, Северной Африкой и испанским побережьем.
85 ...деньги На выкуп... — Сбором денег на выкуп пленных занимался
монашеский орден тринитариев, или мерседариев.
86 Бухия — город и крепость в Алжире. Основан в 1067 г. и назван Бед-
жайя, по имени живущего здесь племени. С тех пор попеременно являлся то
столицей самостоятельного государства, то составной частью соседних государств.
87 Мерседарии — члены монашеского ордена святой Мерсе, учрежденного в
Барселоне в 1233 г. Святая, по преданию, явилась его основателю и велела
создать орден, члены которого посвятят себя делу освобождения
пленников-христиан из рук неверных. См. примеч. 85.
88 Фрай Хорхе де Оливар — командор ордена мерседариев в Валенсии,
ответственный за выкуп христианских пленников Арагонской короной; отличался
великодушием и великой самоотверженностью; с его помощью был выкуплен в
1577 г. Родриго Сервантес; он же, по-видимому, заступился за самого
Сервантеса перед Гасаном-пашой после третьего его побега.
89 Фрай Родриго де Apee — командор ордена мерседариев в Толедо,
впоследствии провинциал ордена в Кастилии.
90 На четках крест\ — Мусульмане тоже используют для молитв четки с
99 зернышками, но, разумеется, без креста.
91 ...На месте, верно, и сейчас... — В завершающих строках комедии ярко
проявляется «историзм» Сервантеса, его претензия на аутентичность.
БЛАГОЧЕСТИВЫЙ ПЛУТ («EL RUFIÁN DICHOSO»)
Это единственная комедия Сервантеса, относящаяся к агиографическому
жанру «комедий о святых», в котором работали практически все испанские
драматурги Золотого века от Лопе де Веги до Кальдерона (последний на излете
великой эпохи поднял на невиданную высоту этот имеющий средневековые корни
жанр). Основной источник сервантесовского текста — история деятельности
ордена доминиканцев в Мексике, изданная в 1596 г., которую написал брат Агус-
тин Давила-и-Падилья (Davila у Padilla A. Historia de la fundación y discurso en
la provincia de Santiago de México, de la Orden de Predicadores, por las vidas de sus
varones insignes, y casos notables de Nueva España. Madrid, 1596). Герой
комедии — Кристобаль де Луго, в монашестве Христофор де ла Крус, севильский
плут, начавший за океаном новую жизнь и удостоившийся святости: отсюда
неизбежное нарушение всех трех единств, особенно единства места, что Сервантес,
придерживавшийся неоклассицистических воззрений на драматургию, специально
оговаривает, вводя в начало второго действия аллегорические фигуры Комедии и
Любознательности. Отсюда и четкая «нижняя граница» датировки: не ранее
1596 г. Все исследователи также сходятся в том, что живое и достоверное
изображение жизни севильского дна в первом действии (которое они единодушно
сопоставляют с «назидательной» новеллой «Ринконете и Кортадильо») связывает
эту комедию с севильскими годами Сервантеса (1599—1602). Примерно в этих

Примечания к комедиям
1203
пределах и колеблется датировка пьесы: 1597 г. (Котарело Вальедор, Ске-
вилл—Бонилья), 1603 г. (Бьюкенен). С другой стороны, Ж. Канаваджо находит
в «Благочестивом плуте» мотивы, сходные с несомненно более поздними
«Путаницей» и «Педро де Урдемаласом» и относит ее, как и Астрана Марин, к более
поздней дате (1610).
1 Лобильо, Ганчосо — Имена плутов в этой комедии являются значимыми:
Лобильо — волчонок, Ганчосо — крючковатый либо хитроватый.
2 Альгвасил — судебный исполнитель, стражник, служитель порядка.
3 Лагартиха — ящерка; в переносном значении проныра.
4 Телъо де Сандоваль — испанский религиозный и государственный деятель
(?—1580), инквизитор Толедо, член Совета Индий; в 1543 г. совершил
инспекционную поездку в Мексику; в 1564 г. возглавил Совет Индий, в 1567 г. стал
епископом Осуны.
5 ...в студенческой сутане... — Одежда студента не отличалась от одеяния
священника (сутана, длинный плащ и черная шапочка).
6 ...кинжал с широким клинком (но ни в коем случае не шпага). —
Шпага — атрибут дворянина, а описанный Сервантесом кинжал — типичное оружие
преступников.
7 Христофор — имя главного героя — значащее: святой Христофор —
христианский мученик, один из самых популярных в Испании святых. В житийном
сборнике «Золотая легенда» он предстает как простодушный великан. Некий
отшельник обратил его в христианство, и Христофор решил употребить свою силу
на то, чтобы переносить бедных и больных через реку. Однажды ему довелось
нести на плечах младенца, который с каждым шагом Христофора становился все
тяжелее. Святой очень удивился, и тогда младенец сказал ему, что тот несет на
себе всю тяжесть мира, ибо за плечами у него Христос. Аллегорически этот
сюжет трактовался как переход мира в новое, искупленное состояние. Христофор
(что, собственно, и значит по-гречески «переносящий Христа») считался
источником силы и покровителем странников. Его изображения сопровождались
надписью: «Кто взглянет на святого Христофора, преодолеет слабость».
8 Севилья — крупнейший город на юге Испании, «ворота» в Новый свет;
этот богатый город притягивал плутов и мошенников со всей страны.
9 ...отеи, свою лавчонку открывает... — Отец Луго содержал таверну.
10 Мансанилъя — белое вино, родина которого — западная часть
Андалусии; одно из лучших сухих вин Испании.
11 Сальмерона и Ла-Пава, и Мендоса, и Либриха... — Клички жриц любви
переводятся соответственно как «Соленая», «Индюшка», «Вруша» и «Кутила».
12 Апельсины из Куэвас И лимоны из Алькобы. — Куэвас, Алькоба —
предместья старой Севильи: монастырь Санта Мария де лас Куэвас и сад,
принадлежащий королевскому замку.
13 Альмаден — город в Испании, в нынешней провинции Сьюдад-Реаль.
14 ...Потоси сереброрудный\ — Город, рядом с которым находится
сереброносная гора, во времена Сервантеса на территории королевства Перу, в
настоящее время в Боливии. В XVI в. — самое богатое серебряное месторождение ми-

1204
Приложения
pa, исключительное изобилие рудников Потоси сделало этот топоним знаком
сказочных богатств.
15 ...Вторник, день с пометкой черной. — Вторник, день Марса, бога
войны, проходящий под знаком соответствующей планеты, считался несчастливым
днем.
16 Не во Фландрию... — С конца XV в. по первую половину XVII в.
Фландрия (часть современных Франции, Бельгии и Нидерландов) принадлежала
Испании.
17 Каир — В XIII—начале XVI в. — столица мамлюкских султанов,
резиденция последних халифов из династии Аббасидов. В начале XVI в. захвачен
турками-османами.
18 ...край германский... — В 1546 г. Карл V объявил войну протестантским
князьям Германии, ввел туда испанские и итальянские войска и нанес князьям
поражение в битве при Мюльберге в 1547 г.
19 ...царство ломбардийца... — Ломбардия — государство на севере
Апеннинского полуострова, где Испания во времена Сервантеса тоже вела войны.
20 ...берег гирканский. — Гиркания — часть Персии, примыкающая к
Каспийскому морю, неоднократно упоминается в испанских народных романсах.
21 ...площадь Сан-Франсиско... — Одна из центральных площадей Севильи,
ныне площадь Конституции.
22 Гарсиласо — Гарсиласо де ла Вега (1501?—1536), величайший поэт
испанского Возрождения, подлинный новатор, придавший итальянской поэтической
традиции национальный испанский облик.
23 Боскан — Боскан де Альмогавер Хуан (1492—1542) — основоположник
испанской ренессансной поэзии, автор лирики в «итальянизирующем» духе.
24 ...жаждет ваша милость Плотской, низменной любови?\ —
Традиционная, восходящая к куртуазной идеологии иерархия «любовей»: если любовь —
это желание красоты, то красота души воспринимается разумом, и такая
любовь — самая возвышенная; красота тела воспринимается зрением, и такое
созерцание может явиться ступенью к постижению божественной сущности
прекрасного; но желание, связанное с низшими чувствами (осязанием и проч.), —
не любовь, а «похоть» и «исступление», животная потребность, деформирующая
красоту и враждебная ей.
25 ...Раз тебя я полюбила, Ты меня полюбишь тоже. — Распространенный
(и у Сервантеса неоднократно подвергнутый критике) ренессансный концепт о
том, что любовь обязательно должна быть взаимной; ср. Данте: «Любовь,
любить велящая любимым» (Ад, V, 103; перевод М. Лозинского). См. также
примеч. 40 к «Лабиринту любви».
26 ...здесь кого-то ожидает. — Часто встречающийся в сервантесовской
драматургии прием «обмана правдой», характерный для поэтики барокко: мир
настолько иллюзорен, что на веру нельзя принимать даже самые очевидные вещи.
27 Лиценциат — ученая степень. См. примеч. 4 к Свидетельствам.
28 Ольмос — корраль де лос Ольмос, публичный театр в Севилье.
29 Кадис — портовый город на юго-западе Испании, на Атлантическом
побережье.

Примечания к комедиям
1205
30 ...Нос утрешь ты Селестине. — Селестина — одна из главных героинь
романа-драмы испанского писателя Фернандо де Рохаса (1465—1541)
«Трагикомедия о Калисто и Мелибее» (1499). В Испании ее имя стало нарицательным
для обозначения сводни.
31 ...Заядлого картежника Папэна. — Папэн — в Севилье 70-х гг. XVI в.
действительно жил торговавший игральными картами лавочник-француз,
носивший такое имя.
32 Ла-Съерпе — улица в Севилье, название ее (дословно: змея) связывали с
тем, что на двери одного из домов висела высушенная змеиная голова; кроме
того, на этой улице селились проститутки.
33 ...за души, что в чистилище попали. — У католиков промежуточное
место между раем и адом. О значении понятия чистилища для идеологических
конфликтов эпохи и для творчества Сервантеса см. примеч. 31 к «Удалому
испанцу».
34 Ну вот уж дудки, как сказал Аграхес. — Аграхес — персонаж
рыцарского романа Родригеса де Монтальво «Амадис Галльский» (опубликован в
1508 г.); присказка-угроза стала в Испании крылатым выражением, хотя в
романе этот рыцарь, один из ближайших сподвижников главного героя, нигде таких
слов не произносит. См. также примеч. 19 к «Избранию алькальдов в Дагансо».
35 Хвала святому Пито... — Святой Пито — бурлескный святой
испанских плутов, воров, гулящих девиц и т. п.
36 ...вино из Аланиса... — севильское белое вино, производимое в селенье с
таким названием.
37 ...единенье Аристотеля и Марса. — Т. е. учености и воинственности
(обычная оппозиция: Венера—Марс, см. «Обитель ревности»).
38 Что — в тюрьму? Отца} — Отец — здесь сутенер, содержатель
публичного дома (ср. Мониподио в новелле «Ринконете и Кортадильо»).
39 Алькальд — городской голова; городской судья.
40 ...я из Антекеры... — Антекера — город в Испании в нынешней
провинции Малага.
41 Вам укрыться в церкви надо... — В Средние века преступник,
укрывшийся в алтаре любой церкви, получал право убежища; к XVII в. убежище
предоставляли лишь отдельные храмы. См. также примеч. 23 к «Бдительному
стражу».
42 Сид-воитель\ — испанский национальный герой. См. примеч. 12 к
«Удалому испанцу».
43 Фъерабрас — герой французской эпической поэмы XII в. «Фьер-а-Бра»
(Fier-á Bras), великан-сарацин. В Испании существовал перевод
старофранцузского прозаического переложения поэмы, опубликованный под названием
«История императора Карла Великого и двенадцати пэров Франции, а также жестокой
битвы, которую имел Оливер с Фьерабрасом» (1525).
44 ...в Амурном храме. — Т. е. в публичном доме.
45 Иль гулящая девица Быть в любви не может честной, Иль любовью не
телесной Грех не может искупитъся?\ — Своеобразный ренессансный тезис о
равенстве всех людей: доблесть, в частности проявленная и в «высокой» любви,

1206
Приложения
доступна всем; человеческая природа онтологически одинакова, низость и
благородство зависят лишь от индивидуальных усилий; таким образом, каждый —
«сын своих дел».
46 ...псалмы царя Давида... — Давид — царь Израильско-Иудейского
государства в конце XI в.—около 950 г. до н. э. Написанные им, согласно
преданию, 150 псалмов ставят его в один ряд с величайшими религиозными
писателями.
47 ...одетые нимфами... — Во времена Сервантеса «нимфами» на воровском
арго обозначались также гулящие девицы, так что ремарка носит несколько
двусмысленный характер. См. также примеч. 1 к «Бискайцу-самозванцу».
48 Эй, Комедия] — Рассуждения о старых и современных Сервантесу пьесах
можно встретить также в Первой части «Дон Кихота» (I, 48).
49 Нет котурнов, нету тоги, Масок нет... — Котурны, тога и маски —
атрибуты античного театра; неоклассицист Сервантес устами своих
аллегорических персонажей оправдывает некоторые новшества, появившиеся в национальной
драматургии стараниями ее создателей.
50 И не пять, как прежде, актов — Только три. — Имеется в виду
преобразование структуры испанской классической драмы. См. примеч. 15 к Прологу.
51 ...О Терентии мы вспомним, И о Плавте... — Теренций Афр Публий
(ок. 190—159 до н. э.), Плавт, Тит Макций (ок. 254—184 до н. э.) — римские
комедиографы.
52 ...и Сенеке. — Сенека Луций Анней (4—65) — римский философ,
драматург, родом из Испании.
33 ...в одеянии доминиканцев... — Доминиканцы — обиходное название
нищенствующего ордена братьев-проповедников, восходящее к имени его
основателя Доминика (1170—1221). Основанный в Тулузе в 1215 г. в разгар крестового
похода против альбигойцев, орден ставил своей целью борьбу с распространением
еретических учений, что требовало солидной теологической подготовки.
Доминиканцы заполонили все богословские кафедры в университетах, затем подчинили
своему влиянию всю систему образования в целом. Такие выдающиеся
католические философы, как Альберт Великий и Фома Аквинский, были доминиканцами.
С 1233 г. в руки доминиканцев фактически была передана инквизиция. С 1247 г.
начинается постоянная миссионерская деятельность доминиканцев на Востоке,
они же явились активными участниками колонизации Америки.
54 ...белый хлеб Утреры, Сладкий виноград Трианы... — Утрера — город
неподалеку от Севильи, Триана — предместье старой Севильи, на правом берегу
Гвадалквивира.
35 ...рядом с ней идет сеньор... — Тельо де Сандоваль, бывший хозяин Луго.
56 Царство Солнца — здесь: Мексика.
57 ...язычество пока еще здесь в силе. — Индейцы, принявшие крещение,
часто продолжали исполнять привычные им языческие обряды, что вызывало
ужас и гнев католических священников из Испании и приводило к кровавым
репрессиям.
58 ...у Флоридских берегов, у Бермудских островов... — Между
Бермудскими островами в Атлантическом океане близ Северной Америки, открытыми

Примечания к комедиям
1207
испанцем Хуаном Бермудесом в 1527 г., полуостровом Флорида и островом
Пуэрто-Рико расположен сложный для навигации район, так называемый
«Бермудский треугольник». Кроме частых штормов во времена, описываемые
Сервантесом, опасность заключалась еще и в том, что в тех водах свирепствовали
пираты.
59 Парка — богиня судьбы в римской мифологии. См. примеч. 48 к
«Удалому испанцу».
60 Исповедаться должны вы. — Исповедь — одно из семи христианских
таинств, состоящее в признании верующим грехов перед священником, который
разрешительными словами отпускает их от имени Иисуса Христа. Вопрос об
исповеди во времена Сервантеса тоже являлся полемическим, как и догмат о
чистилище, ибо протестанты решительно отвергали право священника отпускать грехи,
назначать искупительные наказания, выдавать индульгенции. Протестантизм
сохранил исповедь лишь как традиционный церковный обряд, лишив ее характера
таинства.
61 ...видение было истинным... — Сервантес подчеркивает это, дабы не
уподобиться тем сочинителям духовных драм, которых сам высмеивал в Первой
части «Дон Кихота»: «А взять хотя бы духовные драмы! Сколько в них насочинено
небывалых чудес (...) как часто чудеса, совершенные одним святым,
приписываются другому!» (I, 48).
62 ...даже мне и сострадая, Не простит меня Твореи,. — Грех доньи Анны
в том, что она сомневается в безграничности Божьего милосердия. Этот
теологический концепт, связанный с полемикой против протестантской доктрины
предопределения, всячески подчеркивался Контрреформацией, на все лады
превозносился в искусстве барокко (в частности, в драмах Тирсо де Молины и Кальдеро-
на).
63 ...ныне для меня нет Бога. — Сомнение в божественной благодати
приводит к отчаянию, а тем самым к отрицанию Всевышнего: так доводится до
логического конца протестантская мысль о предопределении к греху и вечному
проклятию.
64 ...чистые, что мех у горностая... — Горностай — символ чистоты и
невинности. См. примеч. 45 к «Алжирской каторге».
65 ...Его ложе — твердый камень, Слезы — вот его питье... — Строки
из испанского народного романса под названием «Постоянство». Строки из
этого же романса Сервантес цитирует во второй главе Первой части «Дон
Кихота».
66 ...передаю по своему желанью Все добрые деянья... — Этот акт связан с
представлением католической церкви о так называемом запасе добрых дел,
развитом схоластами XIII в. в особое учение о «сверхдолжных заслугах»,
утвержденное Тридентским собором. Постулируя, что клир обладает возможностью
облегчить оправдание грешников за счет запаса добрых дел при условии принесения
ими минимальных жертв, это учение способствовало внедрению догмата о
чистилище и распространению индульгенций. Протестантизм выступил с развернутой
критикой этого учения как противоречащего культивированию личной веры и
личных заслуг перед Богом.

1208
Приложения
67 ...дев, вовек благословенных... — Имеются в виду так называемые «11
тысяч девственниц», святая Урсула и ее спутницы, девы-мученицы. Согласно
преданию, Урсула, дочь британского короля, принесла обет целомудрия, но отец
просватал ее за знатного язычника. Вместе с десятью подругами, девушками из
лучших британских семей, а также в сопровождении служанок (11 тысяч?) она
отплыла из Англии. Буря прибила корабль к германским берегам, и в конце
концов девственницы попали в Кёльн, где тогда хозяйничали гунны. Девицы
отвергли все попытки заставить их преступить обет и были казнены около 451 г.
В память об их мученичестве был построен Кёльнский собор. Фантастическое
число И тысяч появляется лишь начиная с IX в., скорее всего из-за неверной
интерпретации аббревиатуры И m. v. (11 мучениц-дев, т. е. святая Урсула и 10 ее
подруг) как 11 тысяч (miles) дев. В 1537 г. был основан монашеский орден
святой Урсулы — «урсулинки».
68 Иов — библейский праведник, история жизни которого излагается в Книге
Иова Ветхого Завета.
69 Смешны резоны этого обмена). — Это высказывание в духе
протестантской критики, с которой полемизировал Сервантес.
70 Арголъя — испанская игра, напоминающая крокет.
71 Макарий — отшельник (301—392), ушедший от мира в Тебаидскую
пустыню в Египте.
72 ...Для разбойника с креста, Что поверил во Христа. — Лк. 23:40—43.
73 Я тебя сильнее в вере, В рассужденъях — ты сильней. — Наука,
утверждала Екатерина Сиенская (1347—1380), также искупавшая чужие грехи
своими телесными страданиями, может ввергнуть в гордыню тех, кто ей
привержен, тогда как единственное, что стоит знать, — это наука Креста
Христова.
74 Поверив во Христа, великая блудница... — Мария Магдалина.
75 ...И мытарь, о делах забывший... — Апостол Матфей, который был
сборщиком податей и пошлин в пользу Римской империи: иудеи считали мытарей
предателями, отступниками, а потому — людьми нечистыми и грешными.
76 Вице-король. — В колониальное время Испанская Америка была поделена
на четыре вице-королевства, которыми управляли вице-короли, назначаемые королем
Испании. Мексика называлась в ту пору вице-королевством Новая Испания.
77 Бинт. Он закрывал Святые язвы. — Сервантесом описана стихийная
канонизация усопшего праведника, превращение его тела в чудотворные мощи, а
предметов, принадлежавших ему, — в реликвии, культ которых также
утверждался католицизмом.
ВЕЛИКАЯ СУЛТАНША ДОНЬЯ КАТАЛИНА ДЕ ОВЬЕДО
(LA GRAN SULTANA DOÑA CATALINA DE OVIEDO)
Еще одна «комедия о пленных», действие которой происходит на Востоке, но
не в Алжире, а в Константинополе, где Сервантес никогда не был, хотя и мог бы
туда попасть: после четвертого побега Гасан-паша собирался отправить неукроти-

Примечания к комедиям
1209
мого пленника в столицу, откуда он вряд ли смог бы когда-либо освободиться.
Брат-мерседарий Хуан Хиль проявил настойчивость и выкупил его в тот самый
день, когда Гасан-паша со своим флотом отплыл в Константинополь. Таким
образом, «веселье» константинопольской пьесы может быть воспринято как радость
избавления. В ней изображается некое фантастическое, неизведанное
пространство, качественно отличное от изведанного алжирского, тяжелого и мрачного
пространства неволи, освещаемого лишь героизмом и подвигом во имя веры.
Основная фабула в общих чертах соответствует подлинной истории любви султана Му-
рада III к христианской пленнице, ставшей его супругой (правда, из некоторых
источников следует, что она была венецианкой). Однако Сервантес, выстраивая
эту и другие сюжетные линии, опирается на литературную традицию: похищение
Каталины — излюбленный сюжетный ход греческого авантюрного романа; мотив
безумной страсти мусульманского правителя к христианке широко распространен
в итальянской новеллистике (Маттео Банделло, Джиральди Чинтио); тендерная
путаница в приключениях Клары и Ламберто имеет явную связь с
«Декамероном» (отметим, что сходный мотив использовал и сам Сервантес в истории
Аны Феликс и дона Грегорио во Второй части «Дон Кихота»). Пленник
Мадригал представляет собой тип «грасьосо», «забавника» из «новой» испанской
комедии, где такой персонаж обычно является слугой «галана», героя в амплуа
«первого любовника» (у Сервантеса это самостоятельный персонаж, имеющий
тесную, непосредственную связь со стихией театра, т. е. с метатекстовым
заданием пьесы).
Датировку пьесы облегчает ремарка, относящаяся к костюму персидских
послов: «входит посол, одетый так же, как те персы, что приезжали к нам».
Сервантес, несомненно, намекает на посольство персидского шаха, прибывшее в
Вальядолид в августе 1601 г., когда писатель проживал в этом городе, тогдашней
столице Испании. Таким образом, пьесу относят к 1601 (Котарело Вальедор),
1607 (Астрана Марин), 1608 (Скевилл—Бонилья, Бьюкенен) годам. Котарело
Вальедор считает, что «Великая султанша» — переработка комедии «Великая
турчанка» («La gran turquesca»), упомянутой в «Добавлении к „Парнасу"».
1 ...в греческой одежде... — В длинном одеянии по византийской моде.
2 ...в белой альмалафе. — Альмалафа — род мавританской одежды. См.
примеч. 58 к «Алжирской каторге».
3 Фирман — указ.
4 ...мздоимство — движитель судов... — Сентенция общего характера, ибо
современники по-иному высказывались о турецких судах, отмечая их
относительную (по сравнению с испанскими) беспристрастность и, главное, отсутствие
проволочек, быстроту, с какой выносится приговор.
5 ...подъять очей не смеет невозбранно... — Отсюда и происходят
ухищрения с тростинкой и зажженной паклей: все это требуется, чтобы привлечь
внимание султана, не глядя на него.
6 Святая София — храм, построенный в 532—537 гг. Анфимием из Траил
и Исидором из Милета, является образцом византийского зодчества,
поражающим своей грандиозностью и великолепием.

1210
Приложения
7 ...тевтонца ~ коего знавал ты в Праге... — В данном контексте:
германца, немца.
8 ...имя Клары... — Клара — означает «светлая».
9 ...взяв с собою аркебузы... — Аркебуза — старинное фитильное оружие.
См. примеч. 18 к «Удалому испанцу» и примеч. 6 к «Судье по бракоразводным
делам».
10 ...наш язык — прямой ублюдок. — Имеется в виду лингва франка. См.
примеч. 46 к «Алжирской каторге».
11 ...ты предстал прямым афеем. — Т. е. безбожником: очередной случай
религиозного индифферентизма, описанный Сервантесом, но совсем в ином тоне,
чем пародийное безбожие Марфизы из «Обители ревности» (см. примеч. 95)
или бесчеловечие ренегата Исуфа из «Алжирской каторги» (см. примеч. 32).
Надо думать, Сервантес хотел этим сказать, что не вера либо ее отсутствие
определяет сущность человека и его ценность. Налицо также и обычная для
Сервантеса практика «игры» с неким концептом, о котором он напряженно
думает, представление его то в комическом, то в трагическом, то просто в серьезном
тоне.
12 ...его прозванье — Кроткий... — Речь идет о Мураде III (1546—1595),
двенадцатом султане Османской империи (правил с 1574 г.). При нем большую
роль в политике играли женщины, в частности мать султана Нурбану и его жена
Сафие. С 1578 г. вел войну с Ираном, добился ряда успехов: согласно
Стамбульскому мирному договору, заключенному в 1590 г., к Османской империи перешли
большая часть Азербайджана, все Закавказье, Курдистан.
13 Арраэс — Ар-раис — капитан галеры. См. примеч. 9 к «Алжирской
каторге».
14 ...принять должна Имя новое она, Став турчанкой. — Женщина, попав
в гарем султана, как правило, переходила в мусульманство и получала турецкое
имя.
15 ...в гнусных шапках.. — Специфический головной убор, вроде берета или
тюбетейки, который носили евреи.
16 Борония — тушеное мясо с мелко нарезанными баклажанами, помидорами,
тыквой и перцами.
17 Янычары — военное звание в турецкой пехоте.
18 ...Рахиль по детишкам\ — Иер. 31 : 15: «...Рахиль плачет о детях своих и
не хочет утешиться, ибо их нет».
19 ...клянусь одиннадцатью тыщами непочатых дырок... — Т. е.
одиннадцатью тысячами девственниц. Имеются в виду св. Урсула и ее спутницы, давшие
обет целомудрия: обычный для Сервантеса прием фарсового снижения высокой,
патетической темы. См. примеч. 67 к «Благочестивому плуту».
20 ...церкви Благовещенья... — Церковь Благовещенья в Неаполе известна
с 1320 г. как сиротский приют.
21 ...персы, что приезжали к нам... — Около 1599 г. персидский шах
направил послов к европейским монархам, прося помощи в войне против Турции.
Персы прибыли в Вальядолид в 1601 г., затем посетили Сеговию, Мадрид, Толедо и
другие города.

Примечания к комедиям
1211
22 Да хранит нас Бог от перемиръя\ — Мадригал имеет в виду, что если
Турция прекратит войну против Персии (Ирана), то может усилить свою
экспансию в Средиземноморье.
23 Банъо — темница, острог (арабск.); представлял собой большой, наглухо
закрытый со всех сторон двор, куда выходили двери казематов — каморок, в
которых жили пленные, особенно те, за которых ожидался выкуп.
24 Бог-слепец — Амур.
25 ...к алым Фебовым лучам... — т. е. солнечным, см. примеч. 41 к
«Обители ревности».
26 ...И сама любовь не сблизит Тех, кто верой разделен. — По логике
пьесы, это всеобъемлющее, связующее весь мир чувство как раз и преодолевает
различия в вере. В эпоху Возрождения, начиная с Николая Кузанского (1401—
1464), множатся попытки если не слить христианство с другими религиями, то
допустить его сосуществование с античным язычеством, эллинистическим
оккультизмом, отчасти даже с иудаизмом и исламом. Сервантес, следуя этой традиции,
заходит дальше, противопоставляя религиозной нетерпимости подлинную свободу
чувства.
21 ...Я в любви — твоя окружность, Ты — мой центр и госпожа. — Ср. у
Фичино: «Господь есть умопостигаемая сфера, центр которой обретается во
всяком месте, окружность же ни в каком».
28 ...добрый Пастырь ~ Из многих агниц ~ на плечи возложил... — На
ранних христианских фресках Иисус изображался пастухом с ягненком на плечах,
олицетворяя доброго пастыря.
29 Этих в море утопить... — Казнь за прелюбодеяние на мусульманском
востоке. См. примеч. 43 к «Алжирской каторге».
30 ...О философе премудром, Аполлонии Тианском. — Аполлоний Тианский
(3 до н. э.—97 н. э.) — знаменитый философ пифагорейской школы, автор
трактатов по астрологии и оккультным наукам; в основном известен благодаря
труду Филострата «Жизнь Аполлония Тианского», где приводятся
многочисленные анекдоты и рассказываются всяческие чудеса.
31 ...в Стигийском царстве... — В царстве мертвых Аиде, где протекает
река Стикс.
32 ...Что от святых законов Магомета Бежит, гоним алчбою
бесноватой... — В Персии с 1502 г. (приход к власти династии Севефидов) в качестве
официальной государственной религии установился шиизм, оппозиционный
вариант ислама: в отличие от ортодоксальных суннитов, для которых Мухаммед был
высшим божественным символом, шииты отстаивали тезис об исключительном
праве потомков пророка на власть над правоверными.
33 ...у короля великих двух Испании Я персов при дворе не перечту... —
Речь идет о персидском посольстве в Испании. См. примеч. 21.
34 ...портрет тот верный Филиппа Первого, Филипп Второй, Предтеча
Третьему... — Филипп I (1478—1506), известный также как Филипп
Красивый — герцог Бургундский, король Кастилии с 1502 г., отец Карла I и дед
Филиппа II. Филипп II (1527—1598) — испанский король с 1556 г.; его политика
способствовала укреплению испанского абсолютизма: вел войны с Англией и

1212
Приложения
Францией, присоединил Португалию в 1581 г. Филипп III (1578—1621) —
король Испании и Португалии с 1598 г., сын и преемник Филиппа II, прозванный
Благочестивым (El Piadoso); при нем испанская монархия достигла своего апогея
и начала клониться к закату.
35 ...нам Персия вредна ~ как Фландрия вредна Испании. — Намек на
непрекращающиеся войны, которые Испания вела во Фландрии в XVI—XVII вв.
36 ...Чтоб лютый Марс гремел во всех краях, От Персии до Рима\ —
Имеются в виду войны, которые Турция вела как с Персией, так и с
европейскими государствами (Венгрией, Австрией); не следует забывать и о пиратских
нападениях с моря.
37 ...Только помысел влечет Осужденье иль спасенье. — Логика
Макиавелли (ср. слова брата Тимотео из комедии «Мандрагора», который убеждает донну
Лукрецию совершить прелюбодеяние: «...грешит одна лишь воля, но не тело»);
не зря откровенная и честная, мятущаяся между верностью религии и любовью
Каталина отвечает: «Очень спорное сужденье».
38 ...ты родишь мне ~ львов ~ орлов. — Лев в христианстве — символ
крепости, великодушия, силы, храбрости, но также и гнева и неистовства, в то
время как орел — символ справедливости, образ духа, парящего над землей.
Начиная с Фридриха I Барбароссы (1125—1190) орел является также символом
империи.
39 Душу ль я твою затрону? Я не Бог, чтоб ею править... — Сервантес
развивает догмат о свободе воли, согласно которому даже Бог не может править
душой.
40 ...большое зло Претворить в большое благо. — Т. е. разницу в
вероисповеданиях — в гармоничное слияние любящих душ.
41 Гименей — в греческой мифологии божество брака.
42 ...Благовоний даст мне Сава... — Сава — богатая, процветающая страна,
по библейскому преданию находившаяся в одной из эфиопских провинций;
славилась своими благовониями.
43 ...сто кругалей... — асперов. Аспер — мелкая монета. См. примеч. 65 к
«Алжирской каторге».
44 Бискайский, сей язык... — Бискайский язык отличается от кастильского и
относится к другой языковой семье. В данном контексте это еще и никому не
понятный язык, на котором никак не могут разговаривать в Эфиопии и Саве. См.
примеч. 23 к «Обители ревности».
45 ...бергамский хитрованский, да гасконский шарлатанский ~
благозвучный португальский. — Бергамо — город и провинция в северной Италии (см.
примеч. 48 к «Обители ревности»); Гасконь — историческая область на
юго-западе Франции; гасконцы славились по всей Европе своей хитростью; о
благозвучии португальского языка Сервантес говорит и в «Странствиях Персилеса и Се-
хисмунды» (III, 1).
46 ...А на Алькудийском поле... — Алькудийские поля расположены по
дороге из Кастилии в Андалусию.
47 Лейла Мариам — Дева Мария, мать Иисуса. См. примеч. 82 к
«Алжирской каторге».

Примечания к комедиям
1213
48 Мерка будет тонной; Так и небо в час урочный Да измерит жизнь
твою. — В роли портного, одевающего появляющихся на сцене героев,
выступает Мир, один из традиционных персонажей ауто сакраменталь; он же в конце
пьесы снимает с них одежды, дабы перед судом Творца предстали нагие души.
49 Василиск — мифическое чудовище, убивающее взглядом; в средневековых
бестиариях представлен в виде змеи, имеющей крылья, три хвоста и голову
петуха, увенчанную короной.
50 ...горького Атланта небо... — Атлант — титан, поддерживающий
небесный свод. См. примеч. 9 к «Удалому испанцу».
31 Тьму сарабанд, Милльон чакон ~ Да тысячу прелестных сегидилий. —
Сарабанда — быстрый испанский танец под кастаньеты, считавшийся в те
времена неприличным; чакона — испанский танец, тоже под кастаньеты, но более
благородный, получивший распространение в XVII—XVIII вв.; сегидилья —
испанский танец, сопровождающийся пением коротких, импровизационного типа
куплетов. См. также примеч. 27 к «Вдовому мошеннику» и примеч. 16 к «Сала-
манкской пещере».
52 ...веселый танец В сопровожденье песни, как в испанских Комедиях... —
Представление комедий в испанском театре Золотого века обычно заканчивалось
бурным, веселым танцем — сарабандой, чаконой или эскарраманом. См.
примеч. 27 к «Вдовому мошеннику».
53 Мартинес Алонсо — актер из труппы Херонимо Веласкеса в 1590 г.;
около 1603 г. выступал в Севилье в труппе Бальтасара де Пинедо.
54 Помост — В испанских домах XVI—XVII вв. возвышение, где дамы,
сидя на подушках, принимали гостей.
55 Фулано — имярек.
36 ...идальго без состоянья ~ всегда сопутствует бедность. — Имеется в
виду «благородная бедность» идальго. См. примеч. 40 к «Алжирской каторге».
57 Тетуан — город на севере Марокко.
58 Владыка Делоса — Аполлон.
39 Аганиппа — источник у подножия горы Геликон в Беотии (Греция).
Согласно античному преданию, возник от удара копытом крылатого коня Пегаса;
почитался источником вдохновения.
60 ...вином отменным С виноградников Сьюдад Реаля. Сан-Мартина
довольно мне бы. — Сьюдад Реаль — главный город Ламанчи, родина
знаменитого белого вина, о котором Сервантес с похвалой отзывается также и во Второй
части «Дон Кихота», в новеллах «Лиценциат Видриера» и «Беседа собак»;
Сан-Мартин де Вальдеиглесиас — город неподалеку от Мадрида, вино из
которого тоже считалось хорошим.
61 Трансильвания — историческая область на севере Румынии, с
XI—XII вв. подчинялась венгерским королям, с 1541 г. под сюзеренитетом
турецкого султана.
62 Каталина, твое имя — Знак удачи... — Обе святые, носившие это имя,
и святая великомученица Екатерина, казненная в IV в., и Екатерина Сиенская
(1347—1380) обладали даром убеждения и «деятельной» любви. Первая —
высокообразованная красавица, аристократка сумела обратить в христианскую веру

1214
Приложения
пятьдесят мудрецов, собранных со всех концов Римской империи; когда ее
приговорили к колесованию, рука ангела сокрушила орудие казни. Вторая —
прославленная своим аскетическим подвижничеством, ухаживавшая за больными и
смягчавшая сердца самых закоренелых грешников, способствовала возвращению папы
из Авиньона в Рим в 1377 г.
63 Хиос — остров в Эгейском море.
64 Родос — остров в Эгейском море у побережья Малой Азии.
65 ...Не сочинить ли, кстати, мне комедию ~ Представясь тем же самым
персонажем... — Характерный для Сервантеса прием: с одной стороны,
удваивающий иллюзию — создается впечатление, будто все, что прошло перед нашими
глазами, и есть пьеса, сочиненная Мадригалом; с другой — утверждающий
«правду» изображаемого — герой произошедших событий, «включенный нарра-
тор», сам рассказывает о том, что видел.
66 ...ротозеи стоят, разинув рты... — Имеется в виду публика, которая во
время представлений в корралях стояла в партере; от ее реакции и зависела
судьба постановки.
67 Пера — древнее название северного берега бухты Золотой Рог.
ЛАБИРИНТ ЛЮБВИ
(«EL LABERINTO DE AMOR»)
Эта комедия погружена в атмосферу итальянского Ренессанса, ориентирована
на идеологию эпохи, которая превозносила любовь как чувство, объединяющее
вселенную. В ней провозглашалась свобода этого чувства и свобода выбора и
использовались все художественные ресурсы литературы Возрождения, в
особенности мотив переодевания. Последний парадоксальным образом сближает эту
комедию Сервантеса с шекспировской драматургией, в частности с «Двенадцатой
ночью», — разница лишь в том, что у испанского драматурга нет разнополой пары
близнецов, и переодетые девицы вынуждены использовать другие средства,
может быть, даже более тонкие и психологически выверенные, чтобы открыть свой
истинный пол и свою любовь. Тема несправедливо обвиненной девицы (кстати,
тоже активно разрабатываемая Шекспиром) у Сервантеса восходит к V песни
«Неистового Роланда» Ариосто. Сам же «лабиринт» любви, основной источник
динамики действия, X. Касальдуэро связывает с «Дианой» Хорхе де Монтемай-
ора, а именно с отношениями Сельвахии, Исмении, Монтано и Аланео,
признавая, однако, ритм Монтемайора «линейным» в отличие от сервантесовского
«радиального»: ренессансное доверие естественным чувствам сменяется барочным
конфликтом между чувственным иррациональным порывом и сдерживающей
силой воли, тяжким грузом судьбы и свободным выбором.
Скевилл и Бонилья высказали предположение, что «Лабиринт любви» явился
переработкой пьесы под названием «Запутанная» («La Confusa»), которую
Сервантес с гордостью упоминает в «Путешествии на Парнас». Разброс в датировке
значителен — от 1589 г. (Скевилл—Бонилья) до 1602-го (Бьюкенен), 1612-го
(Котарело Вальедор) и 1614 г. (Астрана Марин).

Примечания к комедиям
1215
1 Новара — город в северной Италии, в области Пьемонт.
2 Реджо — город на севере Италии, между Пармой и Моденой.
3 Нарцисс — в античной мифологии прекрасный юноша, который, увидев
свое отражение в воде, влюбился в самого себя (см.: Овидий, «Метаморфозы»,
III, 339—510); в топике эпохи — самовлюбленный красавец.
4 Модема — город в северной Италии, с 1598 по 1860 г. центр одноименного
герцогства.
5 Божий суд — ордалия — испытание (кипящей водой, раскаленным железом)
или вооруженный поединок, в результате которого выдержавший испытание или
победивший в бою считается правым; тем самым признается роль Провидения в
человеческих делах (полагали, что силу выдержать испытание или победу в бою
дарует Бог). Этот важный элемент средневековой жизни отразился в памятни-
ках-эпосах: и «Песнь о Роланде», и «Песнь о моем Сиде» оканчиваются
ордалиями.
6 ...шпаги рьщарей, каков ты сам, Не обижают, — защищают дам. —
Анастазио, куртуазный влюбленный, апеллирует к рыцарскому кодексу
поведения; ср. в рыцарском романе Жоанота Мартуреля и Жоана Марти де Гальбы
«Тирант Белый» (1490): «...не смеет рыцарь щадить даже жизнь свою, ежели
придется биться за честь дамы».
7 ...попранная воля\ — Сервантес осуждает сильные страсти именно за то,
что они отнимают у человека свободу воли, которая является для писателя одной
из первостепенных ценностей.
8 ...под луной... — В космологии древнегреческого ученого Птолемея (II в.
до н. э.) различались мир подлунный, где обретаются вещи бренные и
преходящие, и мир небесный, где находятся вечные и божественные сущности.
9 ...игру за правду выдаешь] — Барочный мотив иллюзорности мира, в
котором все смешалось — и одежды, и состояния, и языки, и правила чести; он, этот
мир, в отличие от четко структурированного средневекового, стал непонятен,
запутан — одним словом, превратился в «лабиринт».
10 ...одетые пастухами... — Девушки, одержимые, ведомые любовью, пытаются
попасть в пространство пасторальной идиллии; их последующие
головокружительные перевоплощения как раз и говорят о том, что мир превратился в «лабиринт».
11 ...нить простого разуменья ~ Сердца доблестное рвенье. —
Противопоставление доблести разуму, основной мотив «Дон Кихота».
12 ...Для фарса, или же комедии ~ Но уж недолго до трагедии. — Жанры
испанского классического театра. См. примеч. 72 к «Алжирской каторге».
13 ...Того сам черт не совершит, Что женщине любой под силу. —
Распространенная в эпоху позднего Средневековья и Ренессанса мысль (ср. сказку
Н. Макиавелли «Черт, который женился»).
14 Виллан — низшее из трех средневековых сословий (согласно схеме Адаль-
берона Ланского, начало XI в., «молящиеся, воюющие и трудящиеся»). В
куртуазной литературе вилланы изображались как самая отталкивающая категория
людей. Появление Анастазио в одежде виллана — знак смиренного служения даме;
кроме того, его природные достоинства и культурная речь только выигрывают по
контрасту с грубой одеждой.

1216
Приложения
15 Павия — город в северной Италии, известный в Средние века центр
образования: там находилась школа риторики, относящаяся по документам к 825 г., а
в 1361 г. был основан университет.
16 ...миль ~ коротких пару. — Простая миля — 5572 м; короткая, или
почтовая, — 4000 м.
17 ...троянский гость... — Троянский царевич Парис, который,
воспользовавшись гостеприимством спартанского царя Менелая, похитил его жену Елену и
сокровища.
18 ...Чтоб ненароком честь не уронить. — Именно эту, наиболее
рационализированную концепцию воплощает в себе индивидуалист Манфредо, который
не случайно сравнивается с самовлюбленным Нарциссом (в то время как главная
черта Дагоберто — доблесть, преступающая, кстати, законы чести; Анаста-
зио — верное, идущее до конца служенье).
19 ...дружбу, что заботы облегчает. — Дружба в идеологии Ренессанса
рассматривалась как одно из самых высоких чувств. См. примеч. 15 к «Обители
ревности».
20 ...предмет, не ведающий снисхожденья? — Куртуазный топос прекрасной
и немилосердной дамы.
21 Златые косы ~ Заря до ей назначенного срока. — Стереотипное
описание прекрасной дамы, на этот раз поданное без фарсового или пародийного
снижения, хотя и с морализаторской окраской.
22 Аврора — богиня зари в древнегреческой мифологии. См. примеч. 7 к
«Алжирской каторге».
23 Дук — герцог.
24 ...не расширить ли тебе тонзуру? — Студенты не только одевались как
священники, но и выбривали тонзуру. См. примеч. 5 к «Благочестивому плуту».
25 Щебенку, известь и песок ~ глотаю. — Т. е. умолкаю, замазываю себе
рот: смесь из извести, песка и воды применяли в те времена вместо цементного
раствора.
26 Магистр — вторая после бакалавра степень, которую получал выпускник
университета; в уставах оговаривалось, что эту степень мог получить человек не
моложе 21 года, проучившийся уже не менее семи (в некоторых университетах —
пяти) лет.
27 Мы и не мужи совсем. — Сервантес использует прием «обмана правдой».
См. примеч. 26 к «Благочестивому плуту».
28 Диакритика — вернее, диакритики — дополнительные знаки в алфавитах
некоторых языков, употребляемые над или под буквами, а иногда и рядом с
ними, указывающие на передачу буквой иного звучания.
29 Святой Лаврентий на решетке... — Лаврентий (ум. 258) — диакон
Римской церкви, уроженец Испании. Казнен во время гонений на христиан при
императоре Валериане. По преданию, его долго жгли на металлической решетке.
30 Моя, синьори ~ фугой наш проказ. — Сервантес пародирует
итальянскую речь, возможно, для создания у зрителя эффекта присутствия в Италии.
31 ...из Милана ~ болонеи, ~ В Павии я обучался... — Общеитальянский
литературный язык до сих пор существует лишь умозрительно; каждая историче-

Примечания к комедиям
1217
екая область имеет свой собственный диалект. Во времена Сервантеса тем более
можно было отличить по речи выходца из того или иного города или региона, о
чем писатель, пять лет (1566—1571) проведший в Италии, отлично знал.
32 На ~ ...факультете... Гуманизма. — В контексте эпохи гуманизм как
профессиональная деятельность состоял в изучении и преподавании грамматики,
риторики, поэзии, истории, моральной и политической философии; все это
основывалось на классических античных образцах.
33 То ли любопытство это, То ли чистое безумье. — Мотив
нравственного эксперимента. См. примеч. 57 к «Обители ревности».
34 ...призван он, но не избран... — Мф. 20 : 16: «...много званых, а мало
избранных».
35 Что бой ты выиграл по праву, Не силой смог врага сломить? —
Сомнение в справедливости ордалии, элемент новой идеологии, которая не впервые
проявляется в речах Корнелио (он же призывает хозяина оставить обесчещенную
Розамиру).
36 Сражен стрелою золотой... — Стрелы из колчана Амура. См. примеч. 65
к «Обители ревности».
37 ...Парис украл Елену. — Эпизод Троянской войны. См. примеч. 17.
38 Все подвластно притяженью ~ К центру чувствует стремленье. —
Мысль о том, что любить естественно для человеческой природы, восходит к
«Никомаховой этике» Аристотеля (VIII.2.1155а). Итальянские неоплатоники
XV в. утверждали, что Бог, человек и мир встречаются в грандиозной мис-
тико-энергетической циркуляции вселенной, в потоках света и любви. Ср. у
М. Фичино: «Что же такое, следовательно, Бог? Я сказал бы, что это —
духовный круг, центр коего повсюду...».
39 ...в свою он сферу улетает... — Согласно птолемеевому учению о
небесных сферах (областях), высокая сфера огня ближе всего к «странам богов».
40 ...страсти безнадежной. — По ренессансным понятиям, диалектика
любви заключена во взаимности: взаимна любовь Бога к миру, а тот, кто не отвечает
на любовь, — «убийца и вор» (Фичино, In Conv., II, 8, p. 156); тут можно
вспомнить взыскующую свободы Марселу, из-за которой погиб «пастух» Кризо-
стомо («Дон Кихот», II, 14). В данном сонете эта мысль несколько
модифицируется: одинокое, безответное чувство само по себе противоестественно, потому и
сравнивается с различными природными и историческими катаклизмами. См.
также примеч. 25 к «Благочестивому плуту».
41 Будучи подошвой ног, Голове дают советы... — Концепцию государства
как тела представил Иоанн Солсберийский в трактате «Поликратик» (1159):
голова — государь, стоящий над всеми; ноги, которые всегда связаны с землей, —
крестьяне: они тем более нуждаются в руководстве головы, что им приходится
постоянно двигаться.
42 Да оставим после нас мир таким, каким нашли. — Екк. 1 : 9.
43 ...Свободы и любви лишали... — Важный ренессансный концепт свободы
чувства, оправдание «любовной доблести», «подвига любви».
44 ...гарамант в пустыне раскаленной... — По средневековым
представлениям, такой народ жил в глубине Африки, между Киренаикой и Эфиопией.

1218
Приложения
45 ...девы, коим близок ратный труд... — Имеются в виду амазонки,
девы-воительницы в греческой мифологии.
46 Булъонщик — бедный студент, питающийся из милости в монастыре.
47 ...Эти воры, эти Каки\ — Как — огнедышащий великан, убивавший
всех, кто проходил мимо его пещеры; по другой версии — предававшийся разбою
беглый раб, который похитил быков у Геракла, за что и был им убит. В топике
эпохи — метонимия разбойника и вора.
48 ...шли в свои куртины... — Куртина — часть крепостного вала. См.
примеч. 12 к «Удалому испанцу».
49 Феррара — город в северной Италии, в 1471—1598 гг. центр
одноименного герцогства; там находился университет, основанный в 1391 г.
50 ...аспид к заклинаньям... — Эта змея в топике эпохи считалась символом
осмотрительности и благоразумия: верили, будто она не только прячется от
ловцов, но и старается не слышать заклинаний (одно ухо прижимает к земле, а
другое затыкает хвостом).
51 Не львица молоком его вспоила в Ливии палящей... — В эпоху Сервантеса
верили, будто характер человека зависит от того, чьим молоком он выкормлен.
32 Циклопы — великаны с одним глазом посреди лба; у Гомера это —
гордое и злое племя, не знающее законов.
53 Высокая любовь — стремленье весь Божий мир объять сполна... —
Неоплатонический идеал любви-гармонии, которая, исходя от Бога, пронизывает весь мир,
воплощаясь в совершенных творениях природы. То, что «без этого она лишь
неуемность вожделенья», отсылает читателя к «Пиру» Платона, который
прославляет возвышенную страсть, но презирает низменного, пошло-чувственного Эрота.
34 ...не Сципион, не Александр по воздержанью... — Как повествует
римский писатель Валерий Максим (1-я пол. I в.) в «Достопамятных делах и
словах», Публий Корнелий Сципион Африканский Старший (ок. 235—ок. 133 до
н. э.), крупнейший римский государственный деятель и военачальник времен
II Пунической войны, после победы над Карфагеном совершил благородный
поступок, вернув нетронутой красавицу-пленницу ее отцу и жениху (IV, III, 1).
Александр — Александр Македонский. См. примеч. 68 к «Обители ревности».
55 ...Отступя от всяких правил... — «Беззаконность» любви — общее
место неоплатонических диалогов и трактатов XV—XVI вв., в том числе
известного Сервантесу «Придворного» Б. Кастильоне (1527).
56 ...юнец, чьи смерклись очи... — слепой бог любви Купидон.
57 ...Судят обо всем на свете женщины наоборот... — Отголоски
средневековой мизогинии: считалось, что женщины, дочери Евы, безрассудны и
невежественны, суетливы и легкомысленны, похотливы и падки на лесть, т. е.
несовершенны по самой своей природе.
58 Клития — в греческой мифологии нимфа, которая, безнадежно
влюбившись в бога Солнца Гелиоса, не могла оторвать взора от возлюбленного и все
время поворачивала голову вслед за двигавшимся по небосводу солнцем; затем
приросла к земле и превратилась в гелиотроп.
59 ...Фракийский мученик Орфей. — В греческой мифологии сын
фракийского речного бога Эагра и нимфы Каллиопы, непревзойденный музыкант. Муче-

Примечания к комедиям
1219
ником он назван, во-первых, потому, что волшебством музыки вызволил из Аида
свою умершую жену Эвридику, но снова потерял ее, нарушив запрет
оборачиваться; во-вторых, из-за обстоятельств своей смерти: Дионис, разгневанный тем,
что Орфей не почитал его, наслал на певца менад, которые его растерзали.
60 Реал — денежная единица. См. примеч. 3 к «Свидетельствам» и
примеч. 10 к «Судье по бракоразводным делам».
61 Бакалавр — ученая степень. См. примеч. 47 к «Обители ревности».
62 ...с коварными морями Сладив, ржавыми цепями Пышный твой убрать
алтарь. — Обряд приношения по обету. См. примеч. 44 к «Удалому испанцу».
Хотя здесь речь идет о виртуальном языческом храме бога любви, обряд
предполагается тот же самый.
63 Святой Антоний — отшельник (ок. 251—356), один из
основоположников монашеского движения. По преданию, боролся с демонами, искушавшими его
в образе фантастических тварей. Считалось, что молитва, адресованная ему,
исцеляет от гангрены («Антонова огня»); следовательно, согласно народным
магическим представлениям, он же мог и наслать сходную болезнь.
64 ...нежная голубка, ретивая, как дюжина быков. — Такие оксюморонные
определения, насмешка, завуалированная в высказывании на первый взгляд
лестном, нередко встречаются у Сервантеса (ср.знаменитое высказывание Дон
Кихота: «невинна, как мать, которая ее родила»).
65 Проиграл — сдавай опять. — Любимая Сервантесом испанская
поговорка, призывающая к терпению перед лицом неблагоприятного хода событий; то же
самое говорит «горестный Дурандарте», заколдованный вместе с прочими
рыцарями в пещере Монтесиноса: «...нечего падать духом, и давай снова стасуем
картишки!» («Дон Кихот», II, 23).
66 Аграмантов лагерь ~ покой Октавианов... — Аграмант — вождь
магометан. См. примеч. 106 к «Обители ревности». Раздор в лагере Аграманта,
вызванный распрей, которую наслал архангел Михаил по просьбе Карла Великого,
описан в XIV и XXVII песнях «Неистового Роланда» Ариосто. С
Аграмантовым лагерем сравнивается и ссора по поводу «тазошлема» в Первой части «Дон
Кихота» (I, 45). Октавиан (или Октавий) Цезарь (63 до н. э.—14 н. э.) —
римский государственный деятель, внучатый племянник Юлия Цезаря; в 30 г. до
н. э. стал самодержавным правителем Рима и принял титул императора Августа.
Приход к власти Октавиана положил конец долгому периоду гражданских войн и
правительственных переворотов. Вергилий и другие римские поэты воспевали
Октавиана за то, что он принес Риму долгожданное спокойствие.
67 Им не миновать венца... — Несколько гротескный итог запутанной
интриги, отчасти пародирующий неизменно счастливые развязки комедий Лопе де Веги.
ПУТАНИЦА («LA ENTRETENIDA»)
Явным контрапунктом к «Лабиринту любви», комедии, которая
заканчивается тремя свадьбами, выступает эта пьеса, где все хитросплетения сюжета
направлены именно на то, чтобы ни одной свадьбы не состоялось. Эта мадридская ко-

1220
Приложения
медия, построенная на бытовом материале, является откровенным
переосмыслением схемы «новой комедии» Лопе де Веги: под звучными стихами «благородных»
персонажей скрываются инертность и пассивность; слуги, которые у Лопе часто
ведут интригу хозяев, здесь играют в свою игру, которая тоже оканчивается
ничем. Если в традиционной комедии любовные хитросплетения, распутываясь,
образуют пары, то в комедии Сервантеса лихо закрученный сюжет тоже приходит к
развязке: все линии проясняются, не остается ничего недосказанного, но никаких
связей не возникает — каждый из персонажей, произнеся свою финальную
реплику, удаляется со сцены в гордом одиночестве (X. Касальдуэро замечает, что
такой прием используется и в ауто сакраменталь, например в «Великом театре
мира» Кальдерона).
Все исследователи считают эту комедию довольно поздней: Скевилл и Бони-
лья относят ее к 1607 г., Бьюкенен и Астрана Марин — к 1611-му и Котарело
Вальедор — к 1613 г.
1 Кристина — традиционное имя для служанки-судомойки в драматургии
Сервантеса; см. «Интермедии».
2 Марсела — имя гордой пастушки из Первой части «Дон Кихота» (I, 12):
там она воплощает гуманистический идеал свободы как особого состояния духа,
способствующего постижению гармонии универсума, а также распространенный в
литературе Возрождения и драматургии барокко тип «женщины-беглянки» (см.
также образ Анджелики в «Неистовом Роланде» Ариосто и в «Обители
ревности» Сервантеса). В данной комедии образ главной героини из благородного
сословия также «ускользает», двоится; в итоге обе героини, носящие это имя,
сохраняют свою свободу, остаются недостижимыми; однако здесь эта свобода не
является особой эпистемой, а равняется пустоте.
3 Карденио — имя несчастного возлюбленного Люсинды из Первой части
«Дон Кихота»; по-видимому, это имя ассоциировалось у Сервантеса с
угнетенностью духа, робостью и пассивностью; не зря в этой комедии герой пасует перед
холодной и гордой Марселой, которая если и не бежит от любви, то и не
стремится утратить свою свободу.
4 ...оруженосец... — Наиболее бедная часть идальгии, вынужденная идти в
услужение к кабальеро (см. примеч. 38 к «Алжирской каторге») или же к
титулованным аристократам (грандам, герцогам, графам и маркизам), относилась к
разряду «оруженосцев», эскудерии.
5Альгвасил — судебный исполнитель. См. примеч.2 к «Благочестивому
плуту».
6 Сид — национальный испанский герой. См. примеч. 10 к «Удалому
испанцу».
7 Овъедо — город в Испании, центр одноименной провинции, в VIII—X вв.
центр королевства Астурия.
8 Капоче — фамилия, звучание которой сходно с «Капочинами из Ларедо»
(«Дон Кихот», I, 13), семейством выскочек.
9 ...серебряные луны На ногах у госпожи — типичные для той эпохи
украшения на женских туфлях.

Примечания к комедиям
1221
10 Вертеп — в старину кукольный театр для уличных представлений в виде
двухъярусного ящика с марионетками.
11 Синон — герой сказаний о Троянской войне. См. примеч. 40 к «Удалому
испанцу».
12 ...у планет и звезд ~ попросить совета... — Астрология, наука,
изучавшая влияние «планет и звезд» на происходящие в природе и обществе процессы,
делилась на «натуральную», занимающуюся явлениями природы, и
«испытательную», или «юдициарную», стремящуюся предугадать судьбу отдельных людей и
целых народов. Сервантес с некоторой осторожностью относился ко второй, и не
только потому, что предсказание будущего и составление гороскопов запрещалось
в Испании церковью и государством: через все творчество писателя проходит
мысль, что судьба человека зависит в первую очередь от него самого.
13 ...к святому, одному из двадцати... — Имеются в виду святые, которым
молятся, желая найти потерянное (таковым, например, почитается святой
Антоний Падуанский).
14 ...в подряснике и сутане... — Одежда студентов. См. примеч. 5 к
«Благочестивому плуту».
15 Вознесся так к запретной высоте Юнец беспечный ~ Отца остереже-
нъям не внимая. — Здесь имеется в виду Икар, сын искуснейшего изобретателя
и архитектора Дедала, построившего на Крите лабиринт для Минотавра. После
того как Тесей убил Минотавра, Дедал и Икар были сами заключены в лабиринт
за пособничество афинскому герою. Дедал, склеив перья воском, сделал крылья,
и они с Икаром улетели с острова, но Икар, поднявшись слишком высоко, упал в
море, поскольку солнечный жар растопил воск. В метафорике эпохи миф об
Икаре означает непомерно вознесшееся, а потому тщетное стремленье.
16 Женщина, айва, клинок Из Толедо быть должны. — Испанская
пословица: «клинок, женщина, айва — только из Толедо».
17 Ест богач, почуяв голод, Бедный — если есть еда. — Изречение,
приписываемое Диогену Синопскому.
18 Известь я с песком смешаю и себе замажу рот. — Испанский
фразеологизм. См. примеч. 25 к «Лабиринту любви».
19 Сантельмо ~ Старый кормчий кораблей. — Народная форма имени
святого Педро Тельмо, считавшегося покровителем моряков; огнями Сантельмо
(св. Эльма) называются мелкие блуждающие огоньки, появляющиеся ночью
вокруг мачт кораблей перед штормом.
20 В благородной седине Здравомыслия основа. — См.: Иов. 12 : 12: «В
старцах — мудрость, а в долголетних — разум».
21 Эскудо — денежная единица. См. примеч. 15 к «Алжирской каторге».
22 Лима — в те времена столица вице-королевства Перу.
23 Дон Сильвестре де Альмендарес... — В испанской силлабической системе
стихосложения при столкновении гласных на стыке слов образуется один
метрический слог, что невольно получилось и при передаче полного имени
сервантесовского персонажа, с нарушением правил русской силлаботоники.
24 ...раздобыть не лишне Безоаров настоящих... — Безоары — в
оригинале piedras bezares. Считалось, что они образуются во внутренностях и в гортани

Í222
Приложения
определенной разновидности американской горной козы и спасают от любого яда
и от многих болезней. Часто упоминаются в памятниках испанской литературы
Золотого века.
25 ...из лабиринта... — Продолжение темы сонета Карденио об Икаре, но
уже в сниженном, комическом ключе: прием, которым Сервантес, с его широким
интонационным диапазоном, очень часто пользуется.
26 Обесчестил брат Фамарь, Мирра возлегла с отцом... — История о том,
как сын Давида Амнон обесчестил свою сестру Фамарь, содержится в Ветхом
Завете (Царств. 2 : 13); миф о Мирре рассказан Овидием в «Метаморфозах»
(X, 575 и далее): богиня Афродита, рассердившись на не почитавшую ее дочь
кипрского царя Кинира, внушила ей страсть к родному отцу, который поддался
соблазну, не подозревая, что вступает в связь с собственной дочерью, и после
этого проклял ее.
27 Как пережить жестокую разлуку? — Сонет является вариацией на
обычную для любовной лирики эпохи тему разлуки и очень напоминает две
октавы, которые произносит пастух Крисьо в «Галатее»:
Жестокая разлука! Тот, кто мнит,
Что смерти ты могуществом подобна,
Тебя не восхваляет, а чернит.
На что она, безносая, способна?
Велик ли вред, который нам чинит
Уход из дольней жизни в мир загробный?
Такая ли уж страшная беда,
Коль дух простится с плотью навсегда?
Ты несравненно горших бед причина,
Губительный твой меч неотразим:
То, что любовь связала воедино
Непостижимым таинством своим,
Он рассекает на две половины,
И прозябать поодиночке им
Так безотрадно, тягостно, постыло,
Что жизнь для них ужасней, чем могила.
(Пер. Ю. Корнеева)
28 Рядом ты, манишь меня — Но вовек недостижима] — Намек на миф о
Тантале, наказанном в подземном царстве вечными муками: стоя по горло в воде,
он не может напиться, так как вода тотчас же отступает от губ; с окружающих
его деревьев свисают отягощенные плодами ветви, которые взмывают вверх, как
только Тантал протягивает к ним руку. В топике позднего Возрождения и
барокко — символ недостижимости желания.
29 ...Палатинских графов... — Палатинские, или имперские, графы —
наиболее многочисленное сословие, образующее основную массу среднего дворянства в
Священной Римской империи Германской нации, государственном образовании, су-

Примечания к комедиям
1223
ществовавшем с 962 по 1806 г. и объединявшем территории в Центральной
Европе.
30 На поэтах — милость Феба... — Феб (Аполлон) считался покровителем
поэзии.
31 ...Маринан И «diñare, piu diñare»... — Искаженное итальянское «денег,
больше денег»; возможно, под Маринаном подразумевается Мариньяно, марки-
зат, предоставленный Карлом V Джакомо Медичи, известному кондотьеру,
которому он был должен значительную сумму денег.
32 ...слепой божок В сердце внес тебе заразу... — Концепция любви как
болезни восходит к античной лирике и к «Пиру» Платона.
33 Катон и Цензорин — Марк Порций Катон Старший (234—149 до
н. э.) — римский государственный деятель, оратор и писатель, известный
строгостью нравов, которому в Средние века приписывался сборник моральных
изречений — «Двустишия», имевший в Испании XVI—XVII вв. настолько широкое
распространение, что его имя сделалось синонимом мудрого советчика в
вопросах жизненного поведения; Цензорин — не какое-то другое лицо, а прозвание
Катона, «Цензор»: в 20-й главе Первой части «Дон Кихота» Санчо именует
его «Катоном Цонзорином Римским». См. также примеч. 13 к «Вдовому
мошеннику».
34 Потоси — город в Южной Америке. См. примеч. 14 к «Благочестивому
плуту».
35 Семь Церквей — папские базилики Рима, посещение которых, по
установившейся традиции, дает паломникам отпущение грехов: собор св. Петра,
построенный на предполагаемом месте казни апостола; Сан Джованни ин Латерано —
баптистерий, известный с Vb.; Санта Мария Маджоре — главная римская
церковь в честь Богоматери, заложенная в середине IV в.; Сан Паоло Фуори ле
Мура — базилика св. Павла за стенами, построенная в 314 г. на месте
предполагаемой могилы апостола Павла; Сан Лоренцо Фуори ле Мура — собор св.
Лаврентия за стенами, храм, построенный на месте захоронения святого Лаврентия в
330 г.; Сан Себастьяно — храм, построенный около 370 г., где позднее были
погребены останки св. Себастьяна; Санта Кроче ин Джерузалеме — собор святого
Креста Иерусалимского, построенный в нач. IV в. для частицы святого Креста,
по преданию привезенного св. Еленой из Иерусалима.
36 Кошениль — общее название нескольких видов насекомых, из которых
добывали кармин, ценную красную краску.
37 Гуадалупе — святилище Богоматери Гуадалупской в местечке Касерес.
38 Ильескас — городок в окрестностях Толедо, чья часовня Богоматери
Милосердия была местом паломничества.
39 Аточа — доминиканский монастырь, основанный в 1523 г. по повелению
Карла V на окраине Мадрида (ныне — центр города) на месте часовни XII в., в
которой хранился образ Девы Марии, по преданию привезенный из Антиохии и
наделенный чудотворной силой.
40 Сан-Хинес — церковь в Мадриде на улице Ареналь, по преданию,
основана на месте скита, в свою очередь отмечавшего то место, где святой был казнен
по приказу Юлиана Отступника.

1224
Приложения
41 Нелегкая доля... — Ср. «Трагикомедию о Калисто и Мелибее» Ф. де Ро-
хаса, действие IX, слова Аретусы, которая предпочитает разгульную жизнь доле
служанки: «...никогда не назовет ее хозяйка по имени, а только шлюхой да
потаскухой: куда пошла, паршивая? Что наделала, дрянь? Зачем съела лишнее,
обжора? Как вымыла сковородку, свинья? Почему не вычистила плащ, грязнуха? Что
ты сказала, дура? Кто разбил тарелку, разиня? Куда пропало полотенце,
воровка?» (перевод Н. Фарфель под редакцией Е. Лысенко).
42 Индеанский — Индеанцами в Испании называли людей, побывавших за
океаном, так как первоначально считалось, что Колумб открыл морской путь в Индию.
43 ...боль уж не впихнуть в сонет\ — Это «неправильная», неканоническая
форма сонета, так называемый «хвостатый» сонет, или сонет с кодой, т. е. с
дополнительными терцетами.
44 О дивная... — Сонет надежде, тоже «хвостатый», однако выстроенный
в серьезном, возвышенном ключе в отличие от первого, чуть ли не пародийного.
45 ...Столь почтенный гименей. — Здесь употребляется как метонимия
брака. См. примеч. 42 к «Великой султанше».
46 Богиня тучных злаков Искала дщерь родную В укромных преисподней
уголках... — Имеется в виду Деметра, в греческой мифологии богиня
плодородия, искавшая свою дочь Персефону, похищенную Аидом (земледельческий миф
об умирании и возрождении природы).
47 Сизиф — хитрец, способный обмануть даже богов, в Аиде должен
вкатывать в гору тяжелый камень, который, достигая вершины, скатывается вниз, так
что всю работу надо начинать сначала, что символизирует тщетность попыток
одержать верх над богами.
48 Аргус — бдительный страж. См. примеч. 14 к «Удалому испанцу».
49 Касик — знатный человек, важное лицо у индейцев.
30 Когда лаке-, как ломовая кля-... — Сервантес использует усеченную
строфу, изобретенную севильским поэтом Алонсо Альваресом де Сория, его
другом. В такой строфе отсекаются последние слоги, а предпоследние (ставшие
последними) связываются между собой ассонансной (основанной на созвучии
гласных) рифмой. В такой технике написаны десимы Урганды Неуловимой,
предваряющие Первую часть «Дон Кихота»:
Если ты решила, кни-,
Путь направить к тем, кто зна-,
Там тебе дурак не ска-,
Что ты пальцы ставишь кри-.
(Пер. М. Лозинского).
31 Сан-Херонимо — церковь в Мадриде, построенная в 1503 г., до сих пор
находится позади музея Прадо.
52 Арроба — мера веса, равная примерно 11—12.5 кг.
53 Дублон — денежная единица. См. примеч. 66 к «Обители ревности».
54 Трясет с бобами сито... — Ворожба по бобам упоминается и в драме
Лопе де Веги «Доротея» (I, 2).

Примечания к комедиям
1225
55 ...Санта-Крус ~ между Торрехоном и Кубасом... — Между этими двумя
селениями, находящимися на дороге из Мадрида в Толедо, располагался женский
францисканский монастырь Богоматери Креста, или Святого Креста (Санта-
Крус).
56 ...богатый кормчий бедняков. — Имеется в виду святой Франциск
Ассизский (1181 или 1182—1226), итальянский религиозный деятель, посвятивший
себя проповеди «святой бедности» как совершенной формы любви к Богу. Став
бродячим проповедником, основал вместе с несколькими своими последователями
братство миноритов, «меньших братьев», и составил устав, предусматривающий
обеты бедности, целомудрия и послушания. Впоследствии братство было
преобразовано в орден францисканцев, странствующих проповедников, которые не
спасались в кельях, а шли в греховный мир, дабы указать путь живущим в нем.
57 ...многоязычье... — Намек на Вавилонское столпотворенье.
58 ...Гекторы, не то Ахиллы? — Гектор — герой Троянской войны (см.
примеч. 39 к «Удалому испанцу»); Ахилл — главный герой в стане ахейцев,
вступивший в единоборство с Гектором и убивший его.
59 ...тебе дала она, У меня взяла... — Казуистика любви, сходная с
рассуждениями о долгах Панурга и Пантагрюэля (Ф. Рабле, «Гаргантюа и
Пантагрюэль», гл. II—V).
60 Соломон — царь из Ветхого Завета. См. примеч. 50 к «Обители ревности».
61 Кантарранас — улица в Мадриде, ныне носящая имя Лопе де Веги; там
находится монастырь тринитариев, где был похоронен Сервантес.
62 Сегидилья — испанский танец. См. примеч. 52 к «Великой султанше».
63 ...галисийцем... — Галисия — область в Испании (ныне автономная),
расположенная у Атлантического океана. В традиционной кастильской литературе
сложился образ недалекого и скуповатого деревенщины-галисийца.
64 Примас — в римско-католической церкви титул главного епископа.
Возглавляет группу церковных провинций, образующих национальную церковь.
65 Зрит Нерон с горы ТарпейскойЛ — Народный романс, посвященный
Нерону и пожару Рима. См. примеч. 28 к «Алжирской каторге».
66 Лсумбра — мера жидкости, равная 2.16 л.
67 В горло бурдюка с винищем Зонд не глядя сунул свой. — Схожий трюк
проделывает бедняк Басилио на свадьбе богатея Камачо во Второй части «Дон
Кихота» (II, 21).
68 ...узел Гордиев... — Эпизод античной истории, описанный Плутархом. См.
примеч. 25 к «Удалому испанцу».
69 Вента — постоялый двор с трактиром.
70 ...в двери храма ~ святого Себастьяна. — Храм построен в 1554—
1575 гг. на улице Аточа в Мадриде; в этой церкви был похоронен Лопе де Вега.
71 Эскудо — денежная единица. См. примеч. 15 к «Алжирской каторге».
12 Бермуды — острова. См. примеч.58 к «Благочестивому плуту».
73 Багамы — Багамские острова в Вест-Индии, открытые испанцами в
1492 г.
74 Бахус — Дионис, Вакх в греческой мифологии бог плодоносящих сил
земли, виноградарства, виноделия; в топике эпохи — метонимия пьянства.

me
Приложения
75 У Кобыльего залива... — Залив под таким названием расположен в
Атлантическом океане между Пиренейским полуостровом и берегами Африки,
славится жестокими бурями; само название связано с тем, что во время частых
кораблекрушений там затонуло множество скота, в том числе и лошадей.
76 Бахус ~ в Индии по мне плывет. — Согласно греческому мифу, Дионис
через Фракию, где богиня Кибела исцелила его от безумия, насланного Герой,
отправился в Индию, а оттуда морем вернулся в Грецию, в Фивы. Торренте,
описывая вымышленное плавание в Америку («Индии»), все время намекает на
свои походы по кабакам.
77 ...белее горностая... — Горностай — символ чистоты и невинности. См.
примеч. 45 к «Алжирской каторге».
78 Что ты предпринять сумел, Чтоб исправить свой удел? —
Утверждение (от противного) самоопределяющейся личности, завоевывающей себе место в
мире вопреки всем сословным различиям и наперекор судьбе; робкий ухажер
Карденио — опровержение идеала ренессансного гуманизма, признание его
иллюзорно-утопической природы.
79 Песо — вес (wen.), брусок серебра весом в одну унцию (приблизительно
30 г); такие слитки имели хождение в Новом Свете в связи с недостатком
чеканной монеты; их цена равнялась восьми серебряным реалам.
80 Гарпии — в греческой мифологии полуженщины-полуптицы
отвратительного вида, злобные похитительницы детей и человеческих душ.
81 Карты я перетасую... — Образное выражение. См. примеч. 65 к
«Лабиринту любви».
82 ...И плетей, и колпака. — Остроконечный колпак надевался на
осужденных в знак бесчестия.
83 Всяк, кто ищет, обретет. — Мф. 7 : 7: «Просите, и дано будет вам;
ищите, и найдете; стучите, и отворят вам...».
ПЕДРО ДЕ УРДЕМАЛАС
(«PEDRO DE URDEMALAS»)
Эту комедию все исследователи единодушно относят к самому позднему
периоду творчества Сервантеса (Астрана Марин — 1608 г., Вальбуэна Прат —
1610—1611-й, Котарело Вальедор и Скевилл и Бонилья — 1611 г.) и видят в
ней вершину сервантесовской драматургии. Педро де Урдемалас (дословно: Коз-
нодей) — популярный персонаж испанского и португальского (Pedro de Maas
Artes) фольклора, герой анекдотических историй, пословиц и поговорок, часто
встречающийся в литературе XVI—XVII вв. (у Эспинеля, Лопе де Веги, Тирсо
де Молины, Кеведо и др.). У Сервантеса этот многоликий персонаж, в
фольклоре тоже переходящий из одной пословичной ситуации в другую, воплощает в себе
само протеистическое начало театра. В изображении Ивановой ночи Вальбуэно
Прат видит «наш, испанский „Сон в летнюю ночь"», а гордая Велика, высоко
стремящая свой полет, — искаженный образ цыганочки из одноименной
сервантесовской новеллы: анагноризис Пресьосы представлял собой выражение плато-

Примечания к комедиям
1227
нически-христианского понятия души, Велика же, ведомая гордыней, жаждет
сыграть в великом театре мира как можно более заметную роль.
1 Педро де Урдемалас (Урдималас, или Ордималас) — пройдоха, плут в
испанской фольклорной и литературной традиции. Существуют многочисленные
анекдоты о проделках и шутках этого персонажа.
2 Клементе — «милосердный» (исп.).
3 Клеменсия — «милосердие» (исп.).
4 Бенита — это имя по-испански значит «благословенная».
5 Алькальд — городской судья. См. примеч. 39 к «Благочестивому плуту».
6 Рехидор — член городской или сельской управы.
7 Малъдонадо — известная в Испании знатная фамилия, которую по
традиции носят цыганские предводители, «графы»; существует легенда, будто бы паж
одного из Мальдонадо влюбился в цыганку, но та согласилась ответить на его
любовь лишь в том случае, если он станет цыганом и возьмет ее в жены. Паж
так и поступил, и при этом завоевал у цыган такой авторитет, что они избрали
его предводителем и стали подчиняться ему, а в знак вассальной зависимости
отдавали ему часть наворованного.
8Альгвасил — судебный исполнитель. См. примеч.2 к «Благочестивому
плуту».
9 ...Амадис иль Галаор? — Герои ренессансно-рыцарского романа «Амадис
Галльский» (см. примеч. 34 к «Благочестивому плуту»): Амадис, главный герой,
являлся образцом верного возлюбленного, в то время как его брат Галаор с большей
легкостью относился к любовному служению (см. также «Дон Кихот», I, 13).
10 Хлебом — хлеб, вино — вином Нашему зови народу. — Испанская
пословица, означающая, что следует говорить прямо, без обиняков. См. также
примеч. 9 к «Саламанкской пещере».
11 ...локоны, Амура путы... — Уподобление женских волос путам, тенетам
или сетям любви часто встречается в испанской любовной лирике
XVI—XVII вв.
12Аспид — змея. См. примеч.50 к «Лабиринту любви».
13 ...стрелы подбирая ~ горел в огне. — Стрелы Амура. См. примеч. 65 к
«Обители ревности».
14 ...Алькальда жезл... — Знак представителя судебной власти; в верхней
его части изображен крест, на котором приносят присягу.
15 ...¡¿арь Сальмон, Тот, что дитя рассек во время пренья. — Игра слов:
«salmon» по-испански «лосось». Имеется в виду один из эпизодов «Соломонова
суда», когда царь, дабы решить тяжбу между двумя женщинами,
претендовавшими на одного и того же младенца, велел рассечь его надвое и таким образом
поделить; настоящая мать уступила сопернице, и Соломон отдал ей дитя (34
Царств. 3 : 16 и далее).
16 Все Ликурги и Солоны... — Ликург (IX в. до н. э.?) — легендарный
создатель государственного устройства древней Спарты, Солон (между 640 и
635—ок. 559 до н. э.) — афинский законодатель, почитавшийся в числе семи
мудрецов Древней Греции.

1228
Приложения
17 Катон с Юстинианом... — Катон — древнеримский государственный
деятель. См. примеч. 33 к «Путанице»; Юстиниан (482 или 483—565) —
византийский император с 527 г., провел кодификацию римского права.
18 ...Педро Кознодей, преславный горец... — Существует испанская
поговорка: «Педро де Урдемалас или горами владеет, или ничего не имеет».
19 ...золотыми величать привыкли те века... — Образ Золотого века —
одна из важных мифологем ренессансной культуры: если для поэтов античности
этот век находился в прошлом, а гуманисты высокого Возрождения в той или
иной мере отождествляли с ним настоящее, то деятели позднего Возрождения и
барокко обличали настоящее, риторически противопоставляя его опять
отнесенному в прошлое Золотому веку (см. также речь Дон Кихота перед козопасами
(«Дон Кихот», I, 11)).
20 ...делает монаха клобук... — Намеренно перевернутая пословица «клобук
не делает монаха»: «в наш век» всеобщей театрализации бытия видимость важнее
сущности, а не наоборот.
21 ему подобен ~ я в добродетели — Ренессансное понятие равенства всех
людей. См. примеч. 45 к «Благочестивому плуту».
22 Да не разрознит человек то, что Господь соединил навек. — Мф. 19 : 6;
Мрк. 10 : 9: «что Бог сочетал, того человек да не разлучает».
2^Что молвил я, то молвил... — В этой связи Ж. Канаваджо вспоминает
Евангелие от Иоанна, 19 : 22: «Пилат написал надпись, и поставил на кресте:
„Иисус Назорей, Царь Иудейский". (...) Первосвященники же иудейские
сказали Пилату: не пиши: „Царь Иудейский, но что Он говорил: «Я Царь
Иудейский»". Пилат отвечал: что я написал, то написал».
24 ...Мужу добрая жена... — Екк. 7 : 26.
25 Ночь Крестителя — Рождество Иоанна Крестителя, или Иванов день,
отмечается 24 июня. Этот праздник повсюду связан со старинными языческими
традициями и обрядами. Кроме того, в Испании в этот день слуги могли уходить
от хозяев, что собственно и делает Педро, покидая алькальда Креспо и становясь
цыганом. См. также примеч. 14 к «Судье по бракоразводным делам».
26 ...Жениха узнать хотят. — Гадание, аналогичное русскому святочному
(ср. у Пушкина в «Евгении Онегине»: «Как ваше имя? Смотрит он и отвечает:
„Агафон"»); подобные обряды описаны также в плутовском романе Матео
Алемана «Гусман де Альфараче» (1599—1604).
27 ...говорить, пришепетывая. — Особое южноиспанское, андалусское
произношение, присущее и речи цыган, обитавших именно в том регионе.
28 ...мы живем и привольно, и широко... — Монолог Мальдонадо —
парафраз речи старого цыгана из новеллы «Цыганочка»: «...свободная и привольная
жизнь наша не связана предрассудками (...) мы живем, не ведая горькой чумы
ревности (...) мы владыки полей, пашен, лесов, гор, источников и рек (...)
одинаковую встречу оказываем мы зною и холоду...» (перевод Б. Кржевского).
29 ...сын каменной купели... — Дословно: «сын камня»; например, в Толед-
ском кафедральном соборе был такой камень, куда клали подкидышей.
30 ...в монастырь на обученье... — Воспитанием и образованием сирот
занимались монастыри, там же их обучали какому-нибудь ремеслу.

Примечания к комедиям
1229
31 ключ от кружки... — Имеется в виду кружка для сбора подаяний.
32 ...в смоле да в парусине... — Из парусины шили грубую, непромокаемую
одежду для моряков.
33 Бермуды — острова. См. примеч. 58 к «Благочестивому плуту».
34 ...чертово ~ пойло... — Возможно, первое в Испании упоминание о Kill-
devil («Смерть дьяволу»): так в старину назывался ром, который начали
производить на острове Барбадос в те годы, когда Сервантес писал свою комедию.
35 ...Доставлял корзины с рынка... — Разносил покупки по указанным
адресам, чаще всего присваивая их часть (см. также новеллу Сервантеса «Ринконе-
те и Кортадильо»).
36 ...плавучие палаты... — Обычная для того времени метафора,
обозначающая галеры.
37 Эскаланта, Бесерриль — «Форточница» и «Телка». Эскалантой звали
одну из героинь новеллы «Ринконете и Кортадильо».
38 ...откуп от постоя... — О «выкупах за постойные билеты» говорится и в
новелле «Лиценциат Видриера».
39 ...плети и весло... — Галеры.
40 ...И к береговой охране... — Береговая охрана — военное формирование.
См. примеч. 36 к «Удалому испанцу».
41 ...Алжира убоявшись... — Солдаты береговой охраны подвергались
опасности быть захваченными в плен алжирскими пиратами.
42 Мерлин — маг. См. примеч. 10 к «Обители ревности».
43 ...волчьей пастью... — Волчья пасть — уловка, состоящая в том, что
шулер позволяет противнику время от времени понемногу выигрывать, чтобы тот
потерял бдительность и втянулся в игру.
44 ...Зеркальце и дно кармана... — Трюк, состоявший в том, чтобы,
ослепив противника блеском зеркальца, спрятанного в кармане, подложить нужную
карту.
45 ...трюк Mace Хуана... — Один из способов передергивания карт.
46 ...в окулярах Сида... — Окуляры Сида — возможно, в значении «самые
лучшие»; Сиду (как позже Лопе де Веге) могли принадлежать лишь
превосходные предметы, творения, деяния.
47 ...Сан-Мартина... — Праздник Сан-Мартина. См. примеч. 57 к
«Удалому испанцу».
48 ...пляшут до светла И сарацины за проливом. — Имеется в виду
Гибралтарский пролив, пролегающий между Испанией и Марокко и соединяющий
Средиземное море с Атлантическим океаном. Иоанн Креститель почитается как
пророк не только христианами, но и иудеями, и мусульманами (арабизированная
форма его имени — Иахъя).
49 Роке — слово означает «рух», «ладья», «слон» — шахматная фигура,
передвигающаяся на любое число клеток по диагонали.
50 ...Вот вам нимфа, вот харита... — Нимфы — в греческой мифологии
божества природы, ее живительных сил; хариты — благодетельные богини,
воплощающие доброе, радостное и вечно юное начало жизни.
51 Бакалавр — ученая степень. См. примеч. 47 к «Обители ревности».

1230
Приложения
52 ...вербена... — В народной символике обозначала нежную любовь;
употреблялась как приворотное зелье.
53 ...пальма... — В античности символ военного триумфа, в христианстве —
победы Христа над смертью, вечности и рая как места вечного блаженства; в
народной символике — победа, бессмертие, знак девства (обычай хоронить
девственниц с пальмовой ветвью в руке восходит в Испании к временам римского
владычества).
54 ...соседского сынка вымой и жени на дочке. — Испанская пословица, в
оригинале несколько более грубая («вытри нос»): означает, что брак
предпочтительнее между ровней.
35 Саморская волынка — волынка с резковатым, пронзительным звуком,
распространенная в кастильской провинции Самора, граничащей с Португалией.
56 «Мы при деле при кузнечном]» — Традиционное ремесло цыган, которым
им запретили заниматься в конце XVII в.
57 ...Выпустишь осла ~ шагает он За цыганом первым встречным. —
Способность цыган красть и подменивать ослов вошла в поговорку.
38 ...Не Льоренте, так уж Хилъ... — Пословица примерно с таким
смыслом: «всегда найдется какой-нибудь Хиль на нашу голову», т. е. если кто-то
один отстанет, то непременно привяжется другой.
59 Дукат — денежная единица. См. примеч.66 к «Алжирской каторге».
60 Авессалом — третий сын Давида, славился своей красотой, особенно
длинными, густыми волосами. Поднял мятеж против отца, но был разбит;
спасаясь бегством на муле через лес, зацепился волосами за ветви дуба и был пронзен
тремя стрелами (Сам. 2 : 18 и далее).
61 Реал — денежная единица. См. примеч. 3 к «Свидетельствам».
62 ...Все в чистилище томятся... — У католиков промежуточное место
между раем и адом. См. примеч. 31 к «Удалому испанцу».
63 ...Пляски шпаг... — Такой бурный, воинственный танец танцевали в
Толедо, но не в придуманных Сервантесом травестийных костюмах, а в рубашках,
широких полотняных штанах и головных повязках.
64 Зрячий ли ты, о слепец благородный? — Слепой молельщик пытается
сказать, что не все слепцы — слепые, иные таковыми прикидываются.
65 ...молитву души одинокой... — Заклинание, популярное в Андалусии:
«душа одинокая, что стенаешь в поле далеком, помяни меня ненароком...».
66 Святой Панкрасьо — Панкратий (289—303) — христианский отрок,
принявший мученичество при Диоклетиане, отказавшись воскурить фимиам
римским богам и признать божественным императора. Ему отрубили голову на Авре-
лиевой дороге, где до сих пор сохранилась соответствующая надпись. В
средиземноморских странах (Италия, Испания) почитается как целитель.
67 Святой Акасьо — мученик Акакий, центурион Мартисийского полка при
военачальнике Фирме. Когда в правление императора Галерия (305—311)
начались гонения на христиан, Фирм стал поочередно допрашивать своих воинов об
их вере, и Акакий твердо и открыто признал себя христианином, за что был
подвергнут жесточайшим пыткам и отправлен в Византию к правителю; ночью все
видели, как к нему явились светлые юноши и служили ему, омывая раны и при-

Примечания к комедиям
1231
нося пищу; в конце концов ему отрубили голову. Мощи святого Акакия при
Константине Великом покоились в храме, возведенном в его честь, а
впоследствии были перенесены в Калабрию. Считается, что молитва, обращенная к нему,
особенно помогает в борьбе с искушениями плоти.
68 ...Здешней Олалье, убитой жестоко... — Святая Олалья (Евлалия) —
одна из самых популярных в Испании святых, принявшая мученическую смерть
при Диоклетиане в городе Мерида. Двенадцатилетняя девочка, услышав о
декрете, предписывающем поклоняться идолам, сама, без ведома родителей, явилась
претерпеть за веру. Ее улещали, ей грозили, но юная христианка оставалась
непреклонной. Тогда ее действительно «убили жестоко»: исхлестали железными
прутьями и принялись прижигать раны факелом. Длинные, прекрасные волосы
девочки загорелись, и она погибла в огне. Тут же белая голубка взлетела в небо,
палачи в страхе разбежались, а обгоревшие останки покрылись снегом.
69 ...заступников ~ тридцать дуиЛ — Святые заступники (или
помощники) — святые, к которым наиболее часто верующие католики обращаются с
молитвами, ожидая от них помощи и защиты в своих обыденных делах (это,
например, Георгий, Василий, Эразм, Пантелеймон, Вит, Христофор и др.).
70 Из Сеговии дублон... — Сеговия — старинный город к северу от
Мадрида, в эпоху Средневековья неоднократно был резиденцией королей Кастилии;
дублон из Сеговии, по-видимому, старинный дублон.
71 Марина — такое имя, ассоциировавшееся со словом «malina», —
«коварная», в литературе эпохи обычно давалось служанкам и судомойкам.
72 Потоси — город в Южной Америке. См. примеч. 14 к «Благочестивому
плуту».
73 Даже кисанъки, мохнаты... — Большие кошели для монет, которые
изготовлялись из цельных кошачьих шкур, в просторечии назывались «котами», ср. в
новелле «Ринконете и Кортадильо»: «...хотят приласкать его огромного кота,
набитого реалами».
74 Леандр — персонаж древнегреческого мифа. См. примеч. 67 к «Обители
ревности».
75 Александр — Александр Македонский. См. примеч. 68 к «Обители
ревности».
76 Меандр — речное божество в Малой Азии, сын Океана и Фетиды.
77 ...Гиперборея горы... — Северные горы (и народы); называются так
потому, что находятся «за Бореем», северным ветром.
78 Брунелъ — Ловкость и хитрость Брунело описаны Боярдо во 2-й книге
«Влюбленного Роланда»; этот персонаж в том же качестве плута и обманщика
фигурирует и у Ариосто.
79 ...бог слепой... — Имеется в виду Амур.
80 Ты коварнее Синона, И речистей Демосфена... — Синон — герой
Троянской войны. См. примеч. 40 к «Удалому испанцу». Демосфен (ок. 384—
322 до н. э.) — знаменитый афинский оратор.
81 ...камлот... — Ткань из шерсти ангорской козы.
82 ...Крест сияет на груди, А на спинах ездят черти. — Ср. испанскую
пословицу: «На груди крест, а в деяниях — бес».

1232
Приложения
83 ...двое юношей-цыган... — На самом деле это две девушки, Франсискилья
и Хинеса, к которым ниже обращается Педро.
84 ...не станет ворон черный Своего крыла чернее. — Испанская пословица
«ворон не может быть черней своих крыльев» имеет смысл: «хуже некуда».
85 Выходит Педро, переряженный отшельником... — X. Касальдуэро
считает, что вся следующая сцена (обман легковерной вдовы) помещена в начало
третьего действия ошибочно: издатель попросту перепутал листы. На самом деле,
место ее — во втором акте, возможно, между диалогом альгвасила по устройству
танцев с Мальдонадо и Великой и последующим диалогом Силерио с цыганкой
Инее.
86 Месса нам всего дороже... — Полемическое утверждение: протестанты не
признавали литургии католической церкви, которая заканчивается таинством
причащения.
87 ...золотых ~ простыми ~ двойными... — Простые — это эскудо (см.
примеч. 15 к «Алжирской каторге»), а двойные — дублоны (см. примеч. 66 к
«Обители ревности»).
88 ...золотых с королей четой старинной... — Имеются в виду так
называемые «двусторонние», «двуликие» или «двухголовые» дублоны; на них были
изображены лики католических королей Фердинанда и Изабеллы: эти монеты
ценились из-за большого веса и значительного содержания золота.
89 ...Полных даст флоринов... — Флорин — денежная единица. См.
примеч. 49 к «Обители ревности».
90 Мараведи — денежная единица. См. примеч. 3 к «Свидетельствам».
91 Как — разбойник в античной мифологии. См. примеч. 47 к «Лабиринту
любви».
92 ...хоть сердцем злой, Верит — милосерден Бог\ — Вера злодея в
божественное милосердие и спасение его через эту веру — одна из ключевых тем в
испанской религиозной драматургии; самые яркие примеры — «Осужденный за
недостаток веры» Тирсо де Молины и «Поклонение Кресту» Кальдерона.
93 Добродетельной женой, Той, о ком гласит Писанъе\ — Изречение
принадлежит Соломону: «Кто найдет добродетельную жену? Цена ее выше
жемчугов» (Пртч. 30 : 10).
94 ...К пограничным спорным землям, где копьем пронзает мавров... —
Сервантес, видимо поддавшись магии традиционного сюжета о чудесном
узнавании, смешивает в этой комедии исторические эпохи: мы уже знаем, что Педро
плавал «в Индии», что никак не могло произойти раньше открытия Америки в
1492 г., но в этом же году был захвачен и последний оплот мавров на
Пиренейском полуострове — город Гранада.
95 ...одетый студентом, в мантии и шапочке. — Детали одежды
студентов. См. примеч. 5 к «Благочестивому плуту».
96 ...Всю изменчивость Протея. — Протей — в греческой мифологии сын
Фетиды и Океана, наделенный даром пророчества и вместе с тем обладающий
способностью перевоплощаться по своей воле в различные существа, дабы
избежать назойливых расспросов. В топике эпохи — многоликий, изменчивый
человек.

Примечания к комедиям
1233
97 Вторник, стало быть, сегодня — Несчастливый день. См. примеч. 15 к
«Благочестивому плуту».
98 ...С буколическим восторгом. — Буколический — пастушеский,
сельский; буколика — жанр античной поэзии, с большой долей условности и
стилизации воспроизводящий жизнь пастухов, рыбаков, земледельцев, основные
горести которых происходят, судя по подобным произведениям, от неразделенной
любви.
99 ...алжирских пленных ~ вмиг избавлю от оков. — Сниженная версия
темы выкупа пленных. См. примеч. 87 и 88 к «Алжирской каторге».
100 Пусть бы вас карибы съели\ — Группа индейских народов в Южной
Америке и на островах Карибского моря; пользовались дурной славой как
каннибалы; некоторые племена действительно таковыми и были.
101 ...как в Фесе... — Фес — столица Марокканского султаната,
расположенная в 200 км к югу от Гибралтарского пролива.
102 ...потекли 6 рекой дукаты. — Т. е. лицедей, подыгрывающий Педро,
уверяет, будто собирается вручить алжирцам кур вместо денежного выкупа.
103 Есть ~ хоть какой коррехидор. — Должностное лицо, ведающее
судебными и административными делами города.
104 Ты коварней Ганелона... — Ганелон — герой французского эпоса. См.
примеч. 5 к «Обители ревности».
105 ...моих удач Атланты... — Атлант — титан, поддерживающий
небесный свод. См. примеч. 9 к «Удалому испанцу».
106 Николас де Риос — знаменитый толедский актер и антрепренер, уже в
1586 г. имевший собственную труппу; декретом 1603 г. был признан одним из
восьми «титулованных», т. е. имеющих королевскую привилегию. Умер в 1610 г.
107 Сочинитель — автор, антрепренер и руководитель труппы в эпоху
Сервантеса. См. примеч. 4 к «Прологу».
108 ...галан... — Один из устойчивых сценических типов комедии испанского
Возрождения, «кавалер», «герой-любовник».
109 ...свои монеты] — Имеется в виду «рацион» (la ración), твердая сумма
(в начале XVII в. от 3 до 5 реалов), которую актер получал ежедневно; в дни
представлений к этой сумме прибавлялся определенный процент от сборов.
110 Только с псами и хорьками... — Хорьки в ту эпоху тоже использовались
для выслеживания дичи.
111 ...Старый важен, юный прыток... — «Мера» в актерской игре в
представлении на подмостках того или иного персонажа всегда волновала Сервантеса;
ср. речи каноника в Первой части «Дон Кихота»: «Не нелепо ли изображать
старика отважным, юношу — трусливым, лакея — ритором, пажа —
советчиком, короля — поденщиком, а принцессу — судомойкой?» (I, 48). Лопе де Вега
был с этим совершенно согласен: «Речь короля должна быть королевским
достоинством полна; речь старика пусть рассудительность таит и скромность» («Новое
руководство к сочинению комедий», перевод О. Румера). Однако следует
заметить, что сам Сервантес в комедии «Путаница» изображает лакея ритором, а
судомойку — «принцессой»: она, затмевая «даму», Марселу, ведет в пьесе
единственную развернутую и полнокровную любовную интригу.
40 Зак № 4086

1234
Приложения
112 ...Интермедию сыграть. — Интермедия — жанр классического театра.
См. примеч. 7 к «Прологу».
113 ...во славу волхвов... — Праздник Поклонения волхвов, в русской
традиции Богоявление, празднуется католиками 6 января; таким образом, Сервантес
отнюдь не соблюдает единства времени: между началом пьесы и ее концом
проходит добрых полгода.
114 ...Поучая, услаждает. — Гораций, «Поэтическое искусство», 343.
115 ...Свод простых и мудрых правил... — Ср. «Дон Кихот», I, 48: «...если
бы в столице находилось какое-нибудь просвещенное и мудрое лицо, которое
просматривало бы все комедии до их публичного исполнения (...) авторы
относились бы к своему делу с большей заботливостью и тщательностью, страшась
строгого суда сведущего лица». На самом деле театральная цензура была введена
в Испании в 1599 г.: комедии подлежали рассмотрению специально назначенных
духовных лиц, чье решение затем утверждалось Королевским Советом. Эта
практика была окончательно подтверждена в «Исправлении комедий, приказанном
Советом... 8 апреля 1615 г.». Цензор обыкновенно назначался инквизицией или
местным епископом.
116 ...ландскехты, испанцы ~ бургу нди,ы. — Три вида стражников,
находившихся в эскорте испанских королей: испанцы (алебардщики), немцы
(ландскехты) и бургундцы.
117 ...не завершающийся свадьбой... — Сервантес вполне мог иметь в виду
свою собственную пьесу «Путаница», поскольку очень гордился ее
нетрадиционной развязкой.
118 ...в акте первом дама разродится... — О единстве времени и места
Сервантес также говорит устами образованного каноника: «...может ли быть большая
несообразность, чем когда в первой сцене первого акта нам показывают ребенка
еще в пеленках, а во второй выводят его уже взрослым, бородатым мужчиной?»
(«Дон Кихот», I, 48). Примечательно, что Буало в 1674 г. характеризует
«неправильную» испанскую драму практически в тех же терминах:
За Пиренеями рифмач, не зная лени,
Вгоняет тридцать лет в короткий день на сцене.
В начале юношей выходит к нам герой,
А под конец, глядишь, — он старец с бородой.
(«Поэтическое искусство», Песнь III;
пер. Э. Аинецкой)
119 ...Причудливой, свободной и забавной... — «Эпизодичное» построение
пьесы и «протеистический» характер главного героя определяют и
«причудливость», и «свободу», сближая эту комедию Сервантеса с искусством барокко.

ПРИМЕЧАНИЯ К ИНТЕРМЕДИЯМ
А. Н. Островский работал над переводом сервантесовских интермедий по
мадридскому изданию Каспара и Ройга 1868 г. в феврале—апреле 1879 г., не
раз возвращаясь к работе в дальнейшем. Несмотря на то что в 1883—1884 гг.
Островский опубликовал четыре переведенные интермедии, расположив их, как у
Сервантеса, после смерти драматурга русские тексты интермедий всегда
публиковались в том порядке, в котором Островский их переводил, в том числе в Собр.
соч. Сервантеса в 5 т. под ред. Ф. Кельина (М., 1961). В настоящем издании
интермедии Сервантеса в переводах Островского публикуются в том порядке, в
каком их расположил Сервантес в своем драматургическом сборнике.
СУДЬЯ ПО БРАКОРАЗВОДНЫМ ДЕЛАМ
1 Судья по бракоразводным делам — В Испании XVI в., нуждавшейся в
росте населения, брак существовал в двух одинаково законных формах — брак
по благословению, т. е. освященный в католической церкви и безусловно нерас-
торгаемый, и брак по присяге, выражавшийся в заключении контракта без
церковного благословения по взаимному согласию сторон. В большинстве
местностей имущество, нажитое в браке, полагалось принадлежащим супругам поровну.
Более того, общественное мнение признавало даже третью, низшую форму брака,
«барраганию», т. е. постоянное сожительство, никак не оформленное, дети от
которого назывались «бастардами», а экономические отношения регулировались по
соглашению сторон, для чего и был нужен судья. Сервантесовская сценка, таким
образом, имеет остро актуальный и вполне узнаваемый обыденный фон.
2 Лица — Имена даны только женщинам, причем антропонимика
Сервантеса, как и почти всегда, поэтически значима. Марьяна — простонародный
вариант «Марии», самого распространенного христианского имени, Гьомар —
германское имя со значением «просто женщина», Альдонса — нарицательное в
языке эпохи для потаскушки. «Подлекарь» и «крючник» — безупречные и
притом объясненные Островским переводы испанских реалий.
3 От испанского cirujano произошло русское слово «цирюльник». — И
испанское «cirujano», и русское слово «цирюльник» (через польское «cyrulic»)
восходят через лат. «chirurgus» к греческому «xeirourgos».

1236
Приложения
4 ...еще на три года, вот как аренды... — С XIII в. в Испании было
установлено, что аренда королевской земли дается на срок не более трех лет с правом
продления.
3 ...дурной запах у него изо рта... — Реализуется древний фольклорный то-
пос, распространенный и в Средние века, «развод из-за дурного запаха». В
сказках львица требует развода со львом по этой причине и т. п.
6 Аркебуза — огнестрельное оружие XV—XVI вв., ружье более метра в
длину, с фитилем. Производило на мирных жителей столь сильное впечатление,
что вошло в испанскую фразеологию, как в выражении Марьяны. Часто
упоминается у Сервантеса, входя в мотив противоестественных и бесчеловечных
орудий, которые встали между человеком и его природой (см. «Дон Кихот», II, 27).
См. также примеч. 18 к «Удалому испанцу».
7 ...под начальство калабрийского капитана... — Имеется в виду
надсмотрщик на галере. Калабрия — юго-западная область Италии. Из Калабрии же был
хозяин пленника во вставной новелле «Дон Кихота» (I, 39).
8 Quia nullam inuenio causam (лат.) — Ибо не нахожу никакого основания.
В латинском тексте Нового Завета примерно в этих выражениях Пилат
отказался осудить Христа (Luc, 23 : 14—15).
9 Тетуан — город на североафриканском побережье, старинное убежище
пиратов и их опорный военно-морской пункт. Там во времена Сервантеса
содержалось много христианских пленников.
10 Реал — денежная система времен Сервантеса в Испании была
исключительно сложной и неустойчивой в связи с притоком драгоценных металлов из
Америки и неконтролируемым обращением самых разных золотых, серебряных,
медных и даже оловянных («бланка») монет, как старинных, так и выпускаемых
тогда семью королевскими монетными дворами, а также в связи с выпуском
местной и даже личной валюты. Было создано обширное законодательство,
уточняющее соотношение между монетами, но оно не отменяло инфляции,
происходящей от притока благородных металлов из-за океана и краха испанской
экономики. (Цены на продукты первой необходимости за годы жизни Сервантеса
выросли в разы). Однако можно назвать наиболее ходовые монеты и их примерные
соотношения. Дукат — 11 реалов, реал — 34 мараведи. С 1537 г. в ходу были
также кроны и эскудо, которые могли быть «мелкими» и «двойными»; реалы
могли быть золотыми и серебряными. 2—4 мараведи составляли дневной
заработок прачки или каменотеса, примерно столько же — самая низкая плата за вход
в театр на спектакль, 10—20 реалов — гонорар актера за сыгранный спектакль,
около 200 реалов — новое платье кабальеро, до 2000 реалов доходила стоимость
сценического костюма. См. также примеч. 3 к «Свидетельствам».
11 ...у ворот Гуадалахарских... — в современном Мадриде дом № 42 по
Калье Майор. Во времена Сервантеса — главный въезд в город, место
оживленной торговли, где всегда собирались толпы досужих людей и бродяг.
12 С хлыстом в руках ~ уезжает он ~ по Толедскому мосту на ленивом и
упрямом муле. — Набор деталей, рисующих службу Сервантеса сборщиком
податей, особенно характерны непослушный наемный мул, часто упоминаемый в
«Дон Кихоте», и Толедский мост в Мадриде, у которого Сервантес изображает

Примечания к интермедиям в переводе А. Н. Островского 1237
себя прощающимся с читателями и жизнью в прологе к «Персилесу и Сихизмун-
де», написанному за несколько дней до смерти.
13 ...но, однако, я старый христианин... — Носильщики тяжестей
(«крючники») часто были крещеными арабами, т. е. «новыми христианами».
14 Что в Иванов день раздоры мир сулят на целый год. — Испанская
поговорка со смыслом: с самого начала любого дела следует твердо обо всем
условиться, пусть даже со спором и криком, и это даст возможность долго жить
мирно. Стоическая моралистика Сервантеса в таком остром вопросе, как брак,
опирается на фольклор, язык и древние традиции. Иванов день — Ивана Купала —
24 июня в Испании древний праздник, восходящий к дохристианским солярным
ритуалам, связанным с плодородием и обновлением, и включающий эротический
элемент. По испанской поговорке, солнце в день Сан Хуана «восходит танцуя»,
в ночь на Сан Хуана следует омыться водой из источника, девушки нагишом
катаются по росным травам и т. п.
ВДОВЫЙ МОШЕННИК, ИМЕНУЕМЫЙ ТРАМПАГОС
Слова в квадратных скобках в тексте перевода принадлежат не Островскому,
а редактору первой публикации русского перевода в ПСС Островского (М.,
1961) по рукописи, хранящейся в ИРЛИ РАН. Островский не успел полностью
закончить этот перевод, о чем говорит и то, что некоторая часть текста осталась
в прозаическом переложении, чередуясь со стихами.
1 Имена действующих лиц в оригинале очень выразительны. Трампагос
соединяет значения «ловушка», «делать», «платить»; Вадемекум — ироническая
латынь, «следуй за мной», т. е. «путеводитель»; Хуан Кларос, т. е.
Хуан-Напрямик, обыгрывает обычное имя Хуан Карлос; Репулида, Писпита и Мостренка
актуализируют смыслы «скользкий, гладкий», «бойкий, как трясогузка»,
«выставленный напоказ»; что касается Эскаррамана, то за ним стоит целая фольк-
лорно-литературная традиция. Легендарный мошенник, которому стихи Кеведо
(«Письмо Эскаррамана» и «Ответ Мендес Эскарраману») придали
национальный масштаб и репутацию короля плутов, получил такую популярность, что его
именем был назван танец.
2 ...в траурной мантии... — Имеется в виду специальный предмет одежды,
длинный закрытый плащ, который в Испании носили до XIX в. в знак траура; в
древности — принадлежность пожилого знатного человека, подобно тоге у
римлян.
3 ...Сегодня — Перикона, завтра — прах, Как говорил один поэт
славнейший^. — Ироническая отсылка к «славнейшему поэту» подчеркивает
банальность самого распространенного из литературных топосов эпохи —
быстротечности времени.
4 Со — обиходное сокращение от «сеньор», сохраненное Островским в
переводе.

1238
Приложения
5 И в посты, без сомнения, звучало В ее ушах немало наставлений... —
Севильские проститутки должны были во время Великого поста посещать
проповеди покаяния («Обращение Магдалины» и пр.). За сервантесовским
обыгрыванием этого обстоятельства есть и литературный фон: Кеведо предлагал применять
к плохим поэтам ту же меру, что к севильским профессионалкам, с целью
привести их к раскаянию и добрым нравам.
6 ...Из тамаринда воду... — В оригинале de taray, т. е. из тамариска. Оба
растения лекарственные, но тамариндовое дерево растет в Африке и Южной
Америке, а тамариск — распространенное средиземноморское растение. Отвар
его коры считается вяжущим и дезинфицирующим средством.
7 Фонтанели — гноящиеся язвы или свищи. В оригинале совпадает со
словом «фонтаны», что обыгрывается далее: «Как сад Аранхуэца». Аранхуэс —
дворцовый пригород Мадрида, где с XV в. был королевский загородный дворец
и сад, знаменитый своими фонтанами. Сервантес применяет эту же игру слов в
«Дон Кихоте» (II, L).
8 ...«московиты»... — Созвучие с «Москвой» случайно, в оригинале просто
обыгрывается слово «мухи», «москас», часто применявшееся как эвфемизм для
называния потаскушек.
9 Да Полифем ~ троглодит ~ Зоил, иль кайман — выспренная отсылка к
мифологии для называния дикаря и монстра; троглодиты — название
легендарного дикого племени, «пещерные люди»; Зоил — злоречивый и черствый человек;
кайман — неологизм в тогдашнем испанском языке, название вида крокодила,
который водится в Латинской Америке. Речь Трампагоса пародирует ученое
красноречие.
10 ...Серебряных кватринов... — Кватрин — неточный перевод, монеты с
таким названием не было. Трампагос говорит о серебряных реалах наличными («en
cuartos»), называя их на сленге.
11 ...И фонари дистиллируют... Водку? — Трампагос не раз называет свои
глаза «фонарями» или же «светильниками», но это единственный случай, когда
его шуточная гипербола реализуется в переводе, отчего не сразу понятна.
12 ...четырем мостовым прачкам могу дать вперед относительно
жажды. — Намек на прачек и Сеговийский мост в Мадриде, у которого они
собирались для стирки. Возле моста стояла известная таверна, и у прачек в городе была
репутация любительниц выпить.
13 ...¡¿енцурин Катон. — Островский передает искажение латинского слова
censorino, у Сервантеса — zonzorino. Комизм («zonzo» — «дурак»), к
сожалению, остается не реализованным в переводе. Имеется в виду Катон Цензор, или
Катон Старший из рода Порциев, римский общественный деятель и литератор
II—III вв. до н. э., который прославился строгостью нравов, неподкупностью и
блестящим ораторским стилем; фигура, широко известная в культуре ренессанс-
ной Испании. Цензор — государственная должность в Древнем Риме, среди
прочего включавшая обязанность надзора за общественными нравами. См. также
примеч. 33 к «Путанице».
14 ...Доньи кизильщиирг. Мари Бобалес... — Фольклорный персонаж,
женский аналог Ивана-дурака (Хуана-бобо). «Кизильщица» возникла по ошибке, из

Примечания к интермедиям в переводе А. Н. Островского 1239
непонятой поговорки monda níspolas (níspola — кизил), которая означает «а
имярек разве не в счет?». Писпита призывает публику не забывать, кто была ее
бабушка.
15 Альгуасил — полицейский или судебный исполнитель. См. также
«Избрание алькальдов в Дагансо» и примеч. 2 к «Благочестивому плуту».
16 ...поставь мне гвоздь и знаки На обе эти щёки. — Т. е. сделай меня
своей рабой. Беглым рабам и пленным выжигали на щеках клеймо в виде
буквы S и гвоздя («clavo»), что составляет слово esclavo — «раб».
17 Снеси к «отцу»... — В оригинале «падре»; издевательски пародируется
обращение к священнику; на языке городского дна означает сборщика дани с
проституток, сутенера. См. также примеч. 38 к «Благочестивому плуту».
18 ...тащи шесть штофов... — В оригинале Трампагос велит принести
шесть «асумбр». В испанской асумбре около двух литров, в русском штофе
(десятая часть ведра) меньше — около литра. Для читателя времени Островского
«штоф» был идеальным переводческим решением — примерно соответствуя по
размеру асумбре, передавал атмосферу разгула, был понятен и стилистически
точен. Для современного читателя «штоф» в свою очередь требует объяснения, зато
мягко архаизирует текст, придавая ему историко-языковую перспективу.
19 Берберия — общее название берегов Северной Африки, место незатихаю-
щих военных действий между христиански-европейским и мусульманским миром
в XV—XVI вв.
20 Мильян де ла Коголья — имя святого и название старинного
доминиканского монастыря в провинции Логроньо на северо-востоке Кастилии.
21 ...Мендес? Он жив ли? — Ошибка, вызванная незнанием литературного
контекста — стихов Кеведо, в соответствии с которыми Мендес — женщина,
подружка Эскаррамана.
22 Сто тысяч анекдотов\ — Пассаж, следующий далее, прямо
воспроизводит риторику монолога Пармено из «Селестины», классического испанского
романа в диалогах конца XV в., где Пармено описывает вездесущность главной
героини, сводни Селестины.
23 ...Чем Троя для Титиро Мантуанца. — Т. е. для Вергилия, названного
здесь именем своего знаменитого пасторального персонажа, с которым
отождествлялся: Вергилий был родом из Мантуи. «Троя» появляется потому, что в
«Энеиде» Вергилия описывается ее разрушение.
24 ...И без числа надарили сапожек. — Буквальный перевод
выражения, обозначающего «танцевать». Смысл: «Тебя, Эскарраман, все танцевали до
упаду».
25 Эфесский храм — отсылка к греческой легенде о Герострате, который
сжег храм в Эфесе исключительно для того, чтобы прославиться.
26 ...прочь лохмотья\ — Перевод поговорки со значением «засучить
рукава», снять с себя лишнее перед дракой, работой или танцем.
27 Как танцуется гальярда ~ и канарьо, и гамбеты ~ сарабанду, сам-
бапало ~ Король Альфонсо добрый ~ вильяно — названия танцев, в
большинстве своем бывших под запретом как бесстыдные. Танцы часто назывались по
первой строке песенки. Наиболее знамениты сарабанда и эскарраман, запрещен-

1240
Приложения
ные в Кастилии именно в 1615 г., когда вышел драматический сборник
Сервантеса.
28 ...Знаменитей, чем Ролъдан... — Роланд, или Орландо, —
действительно знаменитый герой Ариосто и французского эпоса, но о его свадьбе ничего не
говорит литературная традиция, это шутка Трампагоса и Сервантеса. См. также
примеч. 4 к «Обители ревности».
ИЗБРАНИЕ АЛЬКАЛЬДОВ В ДАГАНСО
1 Дагансо — городков с этим названием в Испании несколько, но у
Сервантеса речь несомненно идет о Дагансо де Абахо, маленьком городке под
Мадридом. Он стоит рядом с родным Сервантесу Алькала де Энарес, кроме того, оба
городка находятся в юрисдикции Толедо, упоминаемого далее в тексте.
2 Лица — Антропонимика здесь откровеннее, чем в других интермедиях, и
выполняет поэтическое задание, являясь важной частью карнавально-языковой
основы пьесы. Песунья — искаженное «копыто»; Эсторнудо — «чихун»; Пан-
дуро — «черствый хлеб»; Алъгарроба — примерно «дубина»: это название
важной сельскохозяйственной культуры, рожкового дерева, дающего сладкие плоды,
и одновременно указание на поговорку «мы из Альгарробильяс» со значением
«живем в лесу, молимся колесу», «ничего не знаю, моя хата с краю»; Берро-
каль — скалистая местность; Умияьос — тщеславие; Харрете — игра слов
между «подколенная впадина» и «большой кувшин» (примерно так же, как имя
Дон Кихота — игра между словами «челюсть» и «набедренник, часть
рыцарского доспеха», которую Сервантес прямо демонстрирует в первой главе
Первой книги); Рана — лягушка, это прямо обыгрывается в тексте. Любовно-
юмористическое (а не сатирически-отрицающее, как может подумать
невнимательный читатель перевода) отношение Сервантеса к своим марионеткам лежит,
как видно из поэтической антропонимики, на глубинном национально-языковой
уровне.
3 Алькальд — краткие объяснения испанских терминов Островским вполне
точны. В городских общинах с XIII в. формируется самоуправление под эгидой
королевской власти. В обязанности алькальдов входило вершить правосудие на
местах с помощью «достойных людей». В некоторых случаях алькальд сохраняет
название juez — «судья». Эти должностные лица имели в своем распоряжении
«альгвасилов», исполнителей. Позднее для подавления внутренней борьбы за
власть в городах был учрежден институт королевских надзирателей — «рехидо-
ров» и «коррехидоров».
4 ...чтоб не могли в Толедо забраковать... — Опасения Эсторнудо имеют
под собой основания, так как документы свидетельствуют, что при Филиппе II
были случаи, когда Совет при графе де Корунья в Толедо не утверждал
алькальдов из Дагансо из-за их непригодности. Таким образом, Сервантес сочетает с
фольклорной основой актуальные социальные намеки.
5 ...О славной в древности собаке Алъбы... — Фольклорные куплеты,
записанные и изданные в XVI в., о собаке, которая различала христиан и евреев,

Примечания к интермедиям в переводе А. Н. Островского 1241
причем преследовала и кусала только евреев, которые подали на нее за это в суд;
собака была осуждена, повешена и закопана, но продолжала лаять на еврея
из-под земли, если тот приближался к ее могиле. Во времена Сервантеса
выражение «как куплеты о собаке Альбы» означало: ненужная, малозначащая вещь,
соответствует русскому — «как рыбе зонтик».
6 Экзаменуют же и брадобреев... — Сервантес комментирует установление
королевской власти экзаменовать ремесленников и иных профессионалов «в
науках и в свободных искусствах» с выдачей им свидетельства о сданном
экзамене. Упоминается также в «Дон Кихоте» (I, XIV) и в «Педро де Урдемаласе»
(3-я хорнада).
7 ...мужчин до угольков ~ доводят. — В оригинале недвусмысленно
сказано «al brasero», т. е., по словарям, до «места, где сжигают осужденного Святой
инквизицией». Сервантес не прибегает к Эзопову языку — его колкость не
столько намекает на какие-либо актуальные обстоятельства, сколько ставит
внутри смеховой атмосферы интермедии трудный богословский вопрос о соотношении
народной веры и ученого знания в христианской культуре.
8 ...И из лука стреляю, точно Тулий. — Марк Туллий Цицерон (106—
43 до н. э.) — гениальный древнеримский философ, оратор, писатель и
неудачливый политик. Здесь острый комический контраст с меткой стрельбой из лука.
9 ...набраться от Бахуса ~ Ликурга Могу учить ~ Бартуло... — Т. е.
выпить вина, опьянеть. Ликург — легендарный древнегреческий законодатель,
которому в Спарте воздавались божественные почести. Бартуло — итальянский
юрист XIV в. Бартуло де Сассофферато, чьи тексты, обобщившие принципы
римского права, оставались актуальными до XVIII в. и были приняты в ренес-
сансной Испании как университетские учебники, отчего имя Бартуло было очень
широко известно.
10 ...Так выкину я ваш кабак в окошко. — Буквальный перевод поговорки с
амбивалентным значением либо «рассвирепеть и все вокруг разнести», либо «не
поскупиться на траты, тряхнуть мошной».
11 Если Алькальдом буду ~ гордым и надменным. — Речь Раны, подобно
судебным решениям Санчо Пансы на Баратарии, в смеховой форме выражает
важнейшие для Сервантеса моральные и социально-философские истины. Ср. с
наставлениями Дон Кихота Санчо Пансе (II, 42).
12 ...Получше будет песни лебединой. — Прекрасная песнь, которую
якобы поет лебедь перед своей смертью, — распространенный топос ренессансной
поэзии, здесь в пародийном значении. Контраст птицы в небе и лягушки на
земле, одобрительно введенный словами Альгарробы, — фольклорного
происхождения.
13 Вара — буквально «палка»: жезл, знак отличия представителей судебной
власти, наверху оформленный как крест, — на нем приносили судебные клятвы.
Его же Рана в своей речи называет палкой.
14 ...На праздник Тела... — Праздник Тела Господня, Корпус Кристи,
справляемый католиками каждый год во второй четверг после Пятидесятницы с
XIII в. по булле папы Урбана III. Отмечаемый в начале лета, Корпус Кристи
знаменует торжество жизни. Дароносицу помещают на пышно украшенную цве-

1242
Приложения
тами платформу и проносят по городу, украшенному зеленью и цветами, после
шествия начинаются театральные представления и увеселения.
15 ...Самсонов по наукам, А по силе Бартулосов. — Ироническая
перестановка: Самсон — легендарный библейский силач, Бартуло — итальянский
ученый, известный учебником для юристов.
16 ...По виду пальмы, хоть в душе дубы\ — В оригинале ирония звучит
тоньше, почти любовно, так как по-испански дуб в первую очередь соотносится с
силой и крепостью и лишь затем с глупостью, а по-русски — наоборот. Тем не
менее Островский блестяще реализует эту двусмысленность в переводе.
17 Я песочек потопчу... — Точный перевод Островским текста очень
широко распространенного народного плясового припева. Сервантес его цитирует также в
«Цыганочке» и «Бискайце-самозванце». Характерно цыганским не является.
18 Подсакристан — один из низших церковных чинов, обычный комический
персонаж в испанском театре.
19 «А вот посмотрим», — говорит Аграхес. — Любимая Сервантесом
испанская поговорка литературного происхождения, в которой используется имя
Аграхеса, кузена Амадиса Галльского, заглавного героя первого испанского
рыцарского романа (1508). Смысл поговорки, которая часто использовалась в
литературе, — сдержанная угроза бахвалящемуся противнику. Интересный
случай стихийной мистификации: собственно в тексте «Амадиса Галльского»
Аграхес нигде так не выражается. См. также примеч. 34 к «Благочестивому плуту».
20 ...всех постигнет отлученъе, которые держались за попону. — Угроза
нешуточная, ибо по постановлениям Тридентского собора за физическую
расправу с клириком любого ранга католика действительно могли отлучить от церкви.
БДИТЕЛЬНЫЙ СТРАЖ
1 ...в очках... — В оригинале темное место: называется реалия,
по-разному понимаемая комментаторами. Современное прочтение известного сервантиста
Ф. Маркеса Вильянуевы (Márquez Villanueva F. Fuentes literarias cervantinas.
Madrid, 1974. P. 97), которое принимают Ф. Севилья Арройо и А. Рей Асас,
издатели Полного собрания сочинений Сервантеса 1995 г., показывает
интуитивную проницательность Островского-переводчика: речь действительно идет об
очках.
2 ...коробочку из-под айвы ~ просвирных обрезков, белых, как снег... —
Т. е. коробочку из-под айвового мармелада (carne de membrillo), но важнее
дальнейшая характеристика вороватого сакристана, который прибрал к рукам обрезки
облаток для причастия (возможно, уже освященных?!), действительно вкусных,
так как они испекались из лучшей муки и с особым тщанием. Игра слов
(айвовый мармелад по-испански может также читаться как «мясо телесного члена»)
поддерживает метафору «христопродавец», которая подспудно возникает в этом
коротком эпизоде.
3 ...я послушник и могу жениться... — Католические священники давали
обет целибата, т. е. безбрачия и целомудрия. Сакристан еще не принял сан и сво-

Примечания к интермедиям в переводе А. Н. Островского 1243
боден от таких обязательств. Сервантесу важно соединить средневековый топос
прений рыцаря и клирика и тему брака.
4 Мемориал... — В языке XVI—XVII вв. прошение, юридический
документ, составление которого требовало участия юриста и было дорогостоящим. Но
для солдата ценность его бумаги выше, чем денежная, — ведь на прошении уже
есть чья-то резолюция, от которой, возможно, произойдет благоприятное
изменение в его судьбе! Сервантес несомненно объективирует в фигуре нищего
солдата, чье единственное сокровище — резолюция на прошении, собственный
жизненный опыт, причем в его смехе нет ни горечи, ни мелодраматической
жалобы.
5 ...подаяний для икон. — Икон как изображений на плоскости в
католической церкви нет. Островский адаптирует для русского читателя слово imagen,
«образ», означающий в данном случае статую на углу или в нише здания,
которую следовало содержать в порядке, зажигать лампадку и т. п.
6 Мараведи — мелкая монета. См. примеч. 3 к «Свидетельствам» и
примеч. 10 к «Судье по бракоразводным делам».
7 ...фландрских кружев ~ португальских ниток} — Разносчик перечисляет
товары и местности, которые ими славились в экономике начала XVII в.:
Фландрия (часть современных Нидерландов) — кружевами, Голландия и французский
город Камбре — полотном. Разносчик, судя по его имени Мануэль и
упоминанию португальских ниток, португалец, хотя обычно разносчиками такого рода
чаще были французы.
8 ...петель, живых и мертвых... — Пример блестящего перевода
Островским игры слов в оригинале, даже с сохранением тематики: у Сервантеса обыг-
рывается vivos в двойном значении как «живые» и «кружевные фестоны».
9 ...они на мужскую ногу... — Намеренное сокращение или непонимание
Островским испанского текста. Башмачник сделал для Кристины туфли без
задника, «чинелас», которые не надо примерять; если бы это были мужские
башмаки, в которых она обычно ходит, примерять было бы надо.
10 ...зубочистку, которую ценю очень высоко... — Башмачник всерьез
обсуждает вопрос о стоимости зубочистки потому, что зубочистка в XVII в. была
изящным и модным аксессуаром элегантного человека, могла быть сделана из
дорогостоящих материалов, оправлена в золото, серебро и т. п. Зубочистки
отдавали в залог, как кольца, брелоки и другие украшения.
11 ...все это Лопе. — Поэт и драматург Лопе де Вега (1562—1635) был
столь популярен в простом народе, что возникла поговорка «es muy Lope», т. е.
это «хорошо, как у Лопе», которую и комментирует Сервантес — действительно
двусмысленно и тонко. Сложные отношения между Лопе и Сервантесом в разное
время их жизни, а также вопрос об отношении Островского к ним обоим
обсуждается в сопровождающих сборник статьях.
12 ...при тех приятных залогах, которыми я не подорожил... — В
оригинале в текст включен стих из сонета Гарсиласо де ла Веги (1501—1536), любимого
поэта Сервантеса: «о dulces prendas, por mi mal halladas» — стих, который
цитируется чаще, чем любой другой из испанской поэзии. В контексте речи солдата
цитата звучит невыразимо саркастично. Неизвестно, почему Островский принял

1244
Приложения
переводческое решение оставить это без внимания — скорее всего, из-за
неосвоенности текстов Гарсиласо русской культурой и соответственно отсутствия
пародийного фона в сознании читателя.
13 Ну, уж это не башмачницкого ума дело ~ классическое образование] —
Широко известный топос, восходящий к рассказу Плиния Старшего об
Апеллесе, греческом художнике IV в. до н. э. Русскому читателю сюжет известен по
пушкинской эпиграмме 1829 г. на Н. И. Надеждина («...Суди, дружок, не выше
сапога»). См.: Пушкин А. С. Сапожник. Притча // Пушкин А. С. Собр. соч.: В
3 т. М., 1973. Т. 1. С. 276.
14 Я твоя, мой пономарь... — Перевод модной в то время в Мадриде сегидильи.
13 ...трех замков Неаполитанского королевства... — Местность на юге
Италии, которая тогда принадлежала испанской короне. Солдат называет реально
существующие военные крепости. Имеет место биографическая коннотация:
Сервантесу было отказано в его просьбе присоединиться к свите неаполитанского
вице-короля (см. примеч. 1 к «Посвящению»).
16 ...привязан лисий хвост. — Название бытового предмета для сметания
пыли, вроде метелки горничной. Мог делаться из перьев или других материалов.
17 Святая Урсула и с нею одиннадцать тысяч дев... — Согласно
средневековой легенде, св. Урсула и последовавшие за ней 11 тыс. дев были казнены,
отказавшись нарушить обет целомудрия. См. примеч. 67 к «Благочестивому плуту».
18 ...не побоялся ~ пушки Дио ~ в Лиссабоне. — Речь идет о
необыкновенно большой пушке, отбитой португальцами у турок при осаде города Диу в
Омане в 1538 г., была перевезена в Лиссабонский форт Сан Хулиан, где ее мог
видеть Сервантес.
19 ...как золото, в оберточке. — Трудно сказать, сделан ли Островским
буквальный перевод испанского фразеологизма «como oro en paño» («как
бесценное сокровище») по незнанию или сознательно. В других случаях
Островский-переводчик демонстрирует глубокое и обширное знание испанской
идиоматики. Однако этот перевод неожиданно оживляет внутреннюю поэтическую
форму идиомы, которая становится видна русскому читателю лучше, чем носителю
испанского языка.
20 Кастелян — хозяин замка, крупный феодал. По-испански совпадает со
словом «кастилец», испанец. В русском языке возникло позднейшее по
сравнению с переводом Островского бытовое значение «кастелянша» —
сестра-хозяйка.
21 Колет — род куртки, средневековый и ренессансный предмет мужской
военной одежды.
22 ...Им всегда милей, что хуже. — Мизогинный топос, восходящий к
античности («De animabilis» Аристотеля). Как волчица всегда выбирает для соития
худшего волка в стае, так женщина всегда делает худший выбор. См. также
примеч. 57 к «Лабиринту любви».
23 И преступники ведь тоже Там убежище находят. — Преступника,
нашедшего убежище в церкви, не хватали немедленно — его ждала отсрочка
правосудия и более тщательное разбирательство дела. См. также примеч. 41 к
«Благочестивому плуту».

Примечания к интермедиям в переводе А. Н. Островского 1245
БИСКАЕЦ-САМОЗВАНЕЦ
1 ...к моей красавице. — Из слова ninfa, которое Островский передает
мягкой двусмысленностью, читатель оригинала уже здесь ясно понимает, чем
занимаются героини интермедии. «Нимфами» в Мадриде XVII в.
называли профессиональных проституток. См. также примеч. 47 к «Благочестивому
плуту».
2 ...ворота Гуадалахарские... — оживленное место у въезда в Мадрид. См.
примеч. 11 к «Судье по бракоразводным делам».
3 Бирюч — или бирич: глашатай на Руси X—XVII вв. Островский
использует архаизм.
4 ...правительственное распоряжение, что кареты отменяются и чтобы
женщины не закрывали лиц на улицах. — Сервантес вводит остро-актуальную
общественную тему. Филипп III издал 3 января 1611 г. эдикт, запрещающий
появление на улицах незарегистрированных карет и строительство новых без
королевской лицензии, а также возбраняющий «женщинам, зарабатывающим деньги
своим телом», появляться публично в каком бы то ни было средстве
передвижения — им следовало ходить только пешком. За год до этого Филипп III
воспроизвел старый указ своего отца Филиппа II, запрещающий женщинам любого
звания закрывать лица любым способом в публичных местах.
5 ...в задке кареты... — Задние места в карете предназначались для
наиболее почтенных пассажиров, передние — для менее значимых.
6 ...и постоянно толочь пыль на улицах. — Брихида здесь цитирует
строчку из плясовой припевки «pisar el polvico atan menudico» — «Я песочек
потопчу», которую Сервантес включает в «Избрание алькальдов в Дагансо».
7 Унять мою голову некому... — Точнее «никто мне голову не отрежет»;
Островский смягчает перевод.
8 Скуди — Островский применяет итальянизированное название испанского
эскудо, монеты с изображением герба-эскудо. Эти монеты были золотые и
серебряные. См. также примеч. 3 к «Свидетельствам» и примеч. 15 к «Алжирской
каторге».
9 Пирам и Тизба — точнее, Пирам и Фисба, герои одного из сюжетов
«Метаморфоз» Овидия, влюбленные из Вавилона. Фисба, первая пришедшая на
свидание с Пирамом, увидела львицу и в страхе убежала, потеряв покрывало, а
Пирам, увидев его растерзанным львицей, решил, что Фисба убита зверем, и
закололся; вернувшаяся Фисба тоже покончила с собой, бросившись на меч. Сюжет,
весьма востребованный в искусстве XVI—XVIII вв. — Л. Кранахом Старшим,
Шекспиром, Глюком и многими другими.
10 ...с каким-нибудь генуэзцем ~ триста реалов. — Генуэзцы, члены
богатого торгово-военного сообщества, были в то время банкирами и заимодавцами
испанской короны и имели соответствующую репутацию богатых и
могущественных людей, защищаемых властью.
11 ...точно по указу. — Одна из немногих прямых ошибок в переводе, в
результате которой теряется смысл актуального намека. Указ, от которого у
генуэзцев испорчено настроение, вполне реален — это эдикт 1611 г., по которому все

1246
Приложения
драгоценные металлы, получаемые из Индий, т. е. из Америки, должны были
направляться только в королевскую казну.
12 Сеньор дон Солорсано... — Русскому читателю мало заметно, но в
сервантесовском тексте это яркая стилистическая краска: Брихида демонстрирует
недостаток воспитания, адресуясь к Солорсано «дон». Солорсано — это фамилия, с
нею употребляется только обращение «сеньор», «дон» предназначен для
христианского имени. Кристина, более ловкая и «отесанная», таких ошибок не делает.
13 ...зубочистки и для меня? — В значении «ценного пустячка». См.
примеч. 10 к «Бдительному стражу».
14 ...дыхание у нее не лучше, потому что она очень красится. — Одно из
общих предубеждений эпохи, состоящее в том, что макияж ускоряет образование
морщин, вредит глазам, разрушает зубы и порождает дурной запах изо рта.
15 Цибет — разновидность мускуса.
16 Есть ли еще такой Александр в мире? — Употребление имени
Александра Великого с общим значением великодушия и щедрости. См. также
примеч. 68 к «Обители ревности».
17 Поп Иван Индейский — Хуан де лас Индиас, персонаж
пословично-поговорочного репертуара, называемый также императором. Маркирует риторические
преувеличения: «лучше, чем у пресвитера Хуана Индийского», «больше, чем у...»
и т. п. Имеется в виду протопресвитер Иоанн, чье мифическое царство, идея
которого была связана с католической мечтой о господстве христианства,
помещалось сначала в Индии, согласно преданию о том, что апостол Фома обратил
полуостров в христианство, а затем, не будучи там обнаруженным, в XIV—XV вв.
переместилось в Эфиопию.
18 Вино святого Мартина... — название вина из окрестностей города
Сан Мартин де Вальдеиглесиас (см. примеч. 61 к «Великой султанше»).
19 Подменяя мешочек с цепью. — Ремарка вставлена Островским для
удобства понимания. Сервантес был один из тех драматургов, в чьем творчестве
формировалось современное место ремарки в драматургическом произведении (см.:
Gonzalez A. Las acotaciones: Elementos de la construcción teatral en las comedias
cervantinas II Actas del II Congr. Intern, de la Asoc. de Cervantistas. Nápoli, 1995.
P. 155—171), но в целом в драматургии испанского Золотого века ремарки
обычно не прописывались, так как пьеса почти никогда не предназначалась для
чтения — с нею работали в театре.
20 ...Овидиевы превращения. — Литературная отсылка к «Метаморфозам»
Овидия.
21 Коррехидор, альгуасил — должностные лица в городском управлении. См.
примеч. 1 к «Избранию алькальдов в Дагансо», а также примеч. 102 к «Педро де
Урдемаласу».
22 ...И Аофраса и Диану, Или кавалера Феба И Лауру Оливанте... —
Антонио де Ло Фрасо, поэт с острова Сардинии, автор «Любовной Фортуны»
(1573). Далее названия популярных в начале XVII в. произведений:
пасторального романа Хорхе де Монтемайора «Диана» (1558), рыцарского романа Диего
Ортуньеса де Калаорры «Кавалер Феба» (1562), рыцарского романа Антонио
де Торкемады «Дон Оливанте де Лаура» (1564).

Примечания к интермедиям в переводе А. Н. Островского 1247
ТЕАТР ЧУДЕС
1 Лица — Островский решает сложный вопрос о переводе антропонимов в
основном в пользу сохранения фонетического испанского обличья имен, что
скрывает от русского читателя интермедии часть сервантесовской карнавализованной
поэтической игры, но зато, и это для Островского важнее, сохраняет
национальный колорит и историко-культурную перспективу. Мужское имя Чанфалъя и
женское Чиринос оба связаны со значением «пустяк, вздор». Монтъелъ —
литературное традиционное наименование волшебника; Капано — плетеная корзина
для сбора урожая; Бенито — благословенный; Реполъо — капустный кочан;
Кастрадо — кастрированный, но есть и сельскохозяйственный смысл —
«вырезанный» — о сотах и «подрезанный» — о плодовых деревьях.
2 ...удалась нам на славу. — Далее следует конец фразы, опущенный
Островским как темный по смыслу: «...так же хорошо, как „Льовиста"». В старых
комментариях это место признавалось неясным (см.: The Interludes of Cervantes /
Transí, from Spanish S. G. Griswold Morley. Princeton, 1948. P. 222). Как показал
в 1976 г. М. Шевалье (см.: Chevalier М. «El embuste del llovista» II Bul. Hispani-
que. 1976. Т. 78. P. 97—98), в опущенной фразе содержится намек на
другой фольклорный сюжет, сходный с сюжетом начинающейся интермедии: некий
изобретательный студент уверяет крестьян, что он может вызвать дождь, но
только при условии, что они все до одного «хорошенько сосредоточатся» на своем
желании дождя, так что, когда дождь так и не идет, остается неясным, кто виноват.
3 Гобернадор ~ бургомистр местечка, не более — Островский устраняет
созвучие с русским «губернатор». Бургомистр (нем.) — также сегодня
устаревшее — градоначальник.
4 Унция — 1/12 медицинского фунта, около 30 г.
5 ...сеньоры госпитального братства... — Госпитали и богадельни
управлялись благочестивыми «братствами» (cofradías), которые большую часть средств
для содержания приютов получали от благотворительных театральных
представлений, в Мадриде в особенности часто от корралей «Крус» и «Принсипе». Когда
же нельзя было договориться с большой «королевской» (real) труппой, прибегали
к услугам трупп помельче, чем и хвалится Чанфалъя.
6 мудрец Дурачина — sabio Tontonelo, буквальное выражение ренессансной
идеи мудрого безумия в юмористическом обыгрывании. В этом случае
Островский переводит имя — как ключевое.
7 Перекрещенцы — крещеные в христианство арабы или евреи, из которых
состояла изрядная часть испанского общества. «Чистота крови», при всей ее
недоказуемости, была острой религиозно-идеологической, моральной и бытовой
темой испанского общества эпохи Сервантеса.
8 ...полдюжины дукатов? — Дукат — 11 реалов, реал — 34 мараведи. См.
также примеч. 10 к «Судье по бракоразводным делам» и примеч. 3 к
«Свидетельствам».
9 Хуана Мача — комический прием; испанское слово macho может быть
только мужского рода, так как означает «мужчина» в резком биологическом
акцентировании: «самец», «настоящий мужик».

1248
Приложения
10 Люцифер — одно из имен падшего ангела, Сатаны, т. е. дьявола. Дьявол,
тоскующий по «родине», — замечательный комический прием в переводе,
замещающий сервантесовский комизм, основанный в оригинале на двусмысленности и
пародийной направленности на романсеро.
11 ...наводнение в Севилье. — Река Гвадалкивир, протекающая через
Севилью, часто выходит из берегов, некоторые наводнения бывали серьезным
бедствием и получали резонанс в обществе. О большом наводнении 1603 г. было
сложено множество стихов и песен, среди них «Романс о наводнении в Севилье»,
имевший широкое распространение во время создания сборника. Сервантес,
никогда не покидая эстетической проблематики, ставит вопрос о
нагло-прагматической эксплуатации актуальных тем в литературном процессе.
12 ...фигура сильнейшего Самсона, обнимающего столбы храма... —
Ветхозаветный сюжет о судье и силаче Самсоне, который совершил ряд подвигов в
борьбе с филистимлянами, но был предан Далилой, остригшей его волосы, в
которых заключалась его сила. Филистимляне ослепили его, и перед тем как
предать смерти, глумились над ним «и поставили его между столбами». Поскольку к
этому моменту волосы снова отросли, «сдвинул Самсон с места два средних
столба, на которых утвержден был дом, упершись в них... и сказал Самсон:
умри, душа моя, с Филистимлянами! И уперся всею силою, и обрушился дом на
владельцев и на весь народ, бывший в нем» (Суд. 16 : 29—30, по русскому
изданию Московской патриархии). Самсон и появляющаяся далее Иродиада —
персонажи древнееврейского предания и, естественно, сами евреи, причем даже
некрещеные: Сервантес иронически заостряет парадокс «театра чудес».
13 Бык ~ который убил носильщика в Саламанке. — Указание Сервантеса
на имевший место факт, обсуждавшийся в обществе. Как указывается в
комментариях Спадачини, восьмилетний бык из Саламанки однажды убил носильщика.
См.: М. de Cervantes. Entremeses / Ed. N. Spadaccini. Madrid, 1984.
14 He была ты, дочка, на рогах, и их не видала. — Точнее: «не будь ты
моя дочь, ты бы их не видала».
15 Река Иордан — главная река Палестины, в которой крестился
Иисус Христос. По поверью, широко распространенному во времена Сервантеса
как среди простого народа, так и в литературе, омывшийся водой Иордана
молодеет.
16 ...подвиг Геркулеса с обнаженными шпагами. — В оригинале устаревшая
испанская идиома, означающая акробатическую игру, в которой на плечи одному
силачу взбираются пять-шесть человек, устраивая «пирамиду».
17 ...Иродиада, пляска которой стоила головы Предтече. — Евангельский
эпизод: Мф. 14. Собственно, танцевала Саломея, а не ее мать: «Во время же
празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и
угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, что она ни попросит. Она
же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна
Крестителя» (Мф. 15: 6—9). В «Цыганочке» тот же евангельский сюжет
обрисовывается точно.
18 Фурьер — фуражир, каптенармус; офицер, отвечающий за снабжение и
размещение в армии.

Примечания к интермедиям в переводе А. Н. Островского 1249
САЛАМАНКСКАЯ ПЕЩЕРА
1 ...сестра может выйти замуж и без меня. — Панкрасьо, не попав на
свадьбу сестры, едва не оказывается на «свадьбе» собственной блудливой жены:
Сервантес указывает на важный фольклорный мотив «муж на свадьбе жены».
Наряду с ним действуют еще по меньшей мере три традиционнейших сюжетных
мотива — Хуана-бобо (Ивана-дурака), доверчивого мужа и хитроумного
студента.
2 Несчастные жертвы инквизиции ~ играли «шабаши». — Примечание
Островского ярко отражает распространенность в Западной Европе и в
образованных кругах в России «черной легенды» об Испании, якобы проникнутой
изуверством и мракобесием; особо мрачную роль приписывали иезуитам и
инквизиции. «Черная легенда», созданная за XVII—XVIII вв. протестантскими
культурными силами, имела широкое распространение и отразилась в ранней русской
испанистике. На деле в испанской фразеологии «побывать в пещере Саламанки»
означает учиться в ее университете; но, действительно, в студенческом фольклоре
Саламанки немало шуток и розыгрышей, связанных с пещерами.
3 О, чтоб провалиться тебе ~ лазутчику\ ~ Выжига). — В тексте
Сервантеса Леонарда не обвиняет мужа ни в скупости, ни в шпионстве за собой.
Мотивировку ее супружеской измены совершенно сознательно вносит
Островский.
4 Фамильярные отношения ~ «жить в племянниках». — В примечании
Островского, в целом верном и содержательном, несколько преувеличивается
степень социальной сглаженности, которой Испания обязана Реконкисте («простого
народа не было, все были идальго»). Сословные границы и экономическое
расслоение в Испании начала XVII в. соответствовали позднефеодальной стадии ее
истории.
5 Атаман разбойников ~ очень сочувственно. — В примечании
Островского вновь чувствуется «черная легенда» («Испания по преимуществу
страна разбойников»). О вражде каталонских семейств Ньяррос и Каделлс
отсылка Островского неточна: речь идет о вражде двух банд («Дон Кихот», II,
гл. LX).
6 Сакристан — пономарь. См. «Избрание алькальдов в Дагансо».
7 ...антомедоны и кондукторы... — В пародийном красноречии сакристана
используется имя Автомедона, возницы Ахилла во время Троянской войны,
отсюда дальнейшее — «кондукторы» и «повозки».
8 ...хлеб вместо вина, и вино вместо хлеба... — Обыгрывается испанская
поговорка «называть хлеб хлебом, а вино вином», т. е. говорить понятно и
разумно. Реплика цирюльника есть часть иронического изложения Сервантесом сути
полемики о языке, которая шла в то время в испанской культуре. См. также
примеч. 10 к «Педро де Урдемаласу».
9 Грамматик и романсист — перевод Островским терминов, обозначающих
приверженцев соответственно латыни и народного испанского языка.
10 ...он знает no-латыни ~ больше, чем у Антоньо де Небриха... — Анто-
нио де Небриха (1444—1522) — автор первой испанской грамматики, до сих

1250
Приложения
пор не утратившей научно-исторической значимости и, как отмечает Островский,
весьма знаменитой.
11 ...Лукреция ~ Порция... — Героини древнеримского предания, их имена
символизируют верность и целомудрие. Сервантес использует их в этом качестве
также во вставной новелле о Безрассудно-любопытном в «Дон Кихоте».
12 О жалкие, что в угольном чулане... — Современный читатель не вполне
чувствует пародийное звучание этого стихотворного заклинания, так как пре-
текст — заклинание вальядолидской волшебницы из «Лабиринта Фортуны»
испанского поэта XV в. Хуана де Мены, которое использует Сервантес, в русском
переводе не существует.
13 Это эскивийское... — В Испании три местности были особенно
знамениты винами: красным — Касалья, белыми — Аланис и Эскивиас. Сервантес
связан с последней биографически — это родина его жены Каталины де Са-
ласар.
14 Туданса — правильно Туданка, как и далее Паланка — географические
названия, которые Сервантес юмористически рифмует с «Саламанка».
15 ...сарабанда, самбапало ~ эскарраман? — Названия танцев, популярных и
при этом часто запрещаемых в эпоху Сервантеса. Сарабанда — вариант чаконы,
танец веселый до разнузданности, исполняется с кастаньетами и требует
энергичных движений руками и всем телом. Из документов, в которых излагаются
причины запретов на публичное исполнение сарабанды, ясно, что при танце часто
обнажались плечи и грудь. Самбапало — на европейский взгляд гротескный
танец, происходящий из Индий, т. е. Латинской Америки. Эскарраман также
отличается откровенно эротическим характером. См. также «Вдовый мошенник» и
примеч. 52 к «Великой султанше».
РЕВНИВЫЙ СТАРИК
1 Лица — Антропонимика интермедии связана с образами пышной либо
увядающей растительности, отсылая одновременно к земледельческим мифам и ре-
нессансной литературной моде (ср. имена Фрондосо и Лауренсии в «Фуенте
Овехуне» Лопе де Беги). Канъисарес — сухой тростник; Лоренса (Лауренсия)
соотносится с лавром, пышной зеленью и победой; Ортигоса — включает
корень со смыслом «огород, сад».
2 Сцена первая. Комната. — Деление на сцены и некоторые ремарки
Островский вводит сам. См. примеч. 18 к «Бискайцу-самозванцу».
3 Испанские талеры — талер — немецкая монета, примечание Островского
отсылает русского читателя к западной валюте вообще, в Испании такой
денежной единицы не было.
4 Боже мой, какой дрянной старик\ ~ Грыжа ревнивая] — Перевод
Островского значительно смягчает и «растушевывает» резкие, грубо-презрительные
слова, которые у Сервантеса произносит Кристина: прямо названы моча, ночное
судно, подбрюшье, мочевой камень, дряхлость. Упоминание среди медицинских

Примечания к интермедиям в переводе А. Н. Островского 1251
средств тростника удваивает образ бренности и сухой, хрупкой старости, уже
введенный именем Каньисареса.
5 Аргус — мифологический персонаж, означающий сурового стражника. См.
примеч. 14 к «Удалому испанцу».
6 Сагори — точнее, Саори, сказочное существо, способное видеть сквозь
стены и находить клады.
7 Песенка про Гомеса Арьяса — известная народная песня, зафиксированная
в сборниках старинной народной поэзии и в поэтической драматургии XVII в., в
том числе у Кальдерона.
8 ...приведите мне ~ школьника-мальчонка... — В переводе исчезает эраз-
мианское сатирическое звучание: у Сервантеса — «маленького монашка».
9 ...по словам апостола ~ страстями распаляться. — Цитата из I
Послания к Коринфянам св. ап. Павла: «Но если не могут воздержаться, пусть
вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться» (1 Кор. 7:9).
10 Дайте хоть сьесту... — «S» и «F» в старом тексте могут быть легко
спутаны, и Островский читает «fiesta» как «siesta». В оригинале пословица
«tengamos la fiesta en paz» со значением «поживем хоть немного мирно». В сущности,
перевод получился точным.
11 Родамонт, Мандрикардо, Руджеро и Градассо — все четверо —
персонажи из «Неистового Роланда» Ариосто (1474—1533), важного источника
сервантесовского творчества, часто используемого пародийно. См. также примеч. к
«Обители ревности».
12 ...молодой человек... пробирается во внутренние комнаты. —
Любовник, который проникает в дом под завесой почти на глазах у ревнивца —
старинный драматургический ход, который восходит к Аристофану.
13 ...Мордасуилу иерусалимскому... — Т. е. Мафусаилу, ветхозаветному
персонажу, который жил 969 лет (Быт. 5).
^Ангельская вода — душистый настой, одеколон.
15 На Иванов день дожди. — Интермедии заканчиваются песенками с одним
и тем же фольклорным мотивом ссор и примирений в браке. См. примеч. 14
к «Судье по бракоразводным делам».

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН*
Авалье-Арсе, Хосе Хоакин 1126, 1151,
1152
Аввакум (библ.) 262, 326, 1197,
1200
Авельянеда, Исабель 33
Авенданьо, Франсиско 1176
Авессалом (библ.) 909, 1110, 1230
Авила, Гаспар де 9, 1177
Авила, Эрнандо де 1102
Авирон (библ.) 312, 1200
Авраам (библ.) 1181
Аврора (миф.) 255, 642, 1196, 1216
Автомедон (миф.) 1249
Агарь (библ.) 1181
Аги (аджи) Морато 254, 266, 310,
375, 378, 385, 1143, 1197, 1198,
1201
Агилар, Гаспар де 9, 1177
Атлант см. Роланд
Аграмант (каролингский цикл) 236,
244, 245, 742, 1184, 1195. 1219
Аграхес (герой «Амадиса Галльского»)
418, 1027, 1205, 1242
Адальберон Ланский 1215
Адам (библ.) 531
Адонис (миф.) 99, 192, 1183, 1191
Аид (миф.) 1224
Айала, Франсиско де 1126
Акасьо (Акакий, св.) 915, 1230—1231
Алаторре М. Ф. 1190, 1193, 1200
Александр Македонский 195, 691,
920, 1051, 1181, 1192, 1218, 1231,
1246
Алеман, Матео 1218
Алкид см. Геракл
Алонсо, Агустин 1187
Альба, Сито 1099
Альберт Великий 1206
Альварес де Сория, Алонсо 1224
Альфонсо II Целомудренный,
кастильский король 1187, 1195
Амадис 869, 1116, 1227, 1242
Амнон (библ.) 1222
Амур (миф.) 137, 193—198, 215—
216, 224, 226, 434, 513, 585, 629,
721, 722, 726, 728, 768, 771,
787, 788, 799, 803, 813, 868—
870, 872, 924, 1104, 1136,
1192, 1193, 1211, 1217, 1218, 1227,
1231
Анджелика (каролингский цикл) 137,
145—149, 155—156, 159, 162—164,
169—170, 184—186, 193, 195,
200, 202—204, 206—207, 214—
215, 217—219, 221, 225—226,
235—240, 243, 1136, 1137, 1184—
1185, 1186-1187, 1189, 1193,
1220
* Составитель А. Ю. Миролюбива. В указатель включены имена исследователей,
исторических лиц, традиционных мифологических и эпических героев. Курсивом обозначены
страницы примечаний.

Указатель имен
1253
Андреини, Изабелла 1098
Антей (миф.) 243, 1195
Антиох Епифан, сирийский царь 1193,
1199
Антоний Великий, св. 732, 1219
Антоний Падуанский, св. 1221
Анфимий из Траил 1209
Апеллес 1243
Аполлон (миф.) 106, 187, 398, 725,
1190, 1213, 1223
Аполлоний Тианский 533, 537, 1211
Аргалий (каролингский цикл) 137, 154,
156, 1184, 1186, 1187, 1188
Аргус (миф.) 17, 802, 1083, 1180,
1224, 1250
Ариосто, Лодовико 1136, 1139, 1142,
1149, 1180, 1184—1188, 1194—
1195, 1214, 1219—1220, 1231,
1239, 1251
Аристотель 426, 828, 1123, 1129, 1131,
1162, 1178, 1205, 1217, 1244
Аристофан 1172, 1251
Apee, Родриго де 377, 1202
Артемида (миф.) см. Диана
Артиеда (Рей де Артьеда, Андрее)
1102, 1176
Архенсола, Луперсио Леонардо де
1102, 1129, 1176
Асан, король Алжира (собств. Га-
сан-паша) 13, 87, 96, 105—109,
ИЗ, 119, 121, 123—126, 247,
275—276, 280, 1178, 1179, 1183,
1196, 1208—1209
Асенсио, Эухенио 1126
Асин, Оливер 1143
Астрана Марин, Луис 1126, 1136,
1179, 1184, 1196, 1209, 1214, 1220,
1226
Аталанта (миф.) 203, 1192
Атлант (миф.) 15, 571, 966, 1180,
1213, 1233
Афродита (миф.) см. Венера
Ахилл (троянский цикл) 824, 1225,
1249
Аякс (троянский цикл) 1180
Банделло, Маттео 1149, 1209
Барбароха 87, 1183
Бартуло 1019, 1024, 1241
Басан, Альваро 105, 125, 1183
Бахус (миф.) см. Вакх
Бенедикт, св. 80, 1182
Бёлль, Генрих 1146
Бермудес, Херонимо 1102
Бермудес, Хуан 1207
Бланко де Пас, Хуан 1197
Блекуа, Хосе 1126
Боккаччо, Джованни 1133, 1149, 1162
Бомарше, Пьер Огюстен 1156
Бонилья, Адольфо 1126, 1179, 1184,
1196, 1201, 1203, 1209, 1214, 1220,
1226
Боскан де Альмодовар, Хуан 400,
1204
Боттарго, Стефанелло (собств. Аби-
гардо Франческо Бальди) 1099
Боярдо, Маттео 1136, 1139, 1184—
1186, 1188, 1192, 1194—1995, 1231
Брунель (каролингский цикл) 931,
1186, 1231
Буало, Никола 1234
Буси, Стефан 1099
Бьюкенен, Э. Милтон А. 1179, 1196,
1203, 1209, 1214, 1220
Вакх (миф.) 850, 851, 987, 1019,
1219, 1225—1226, 1241
Валерий Максим 1218
Вальбуэна Прат, Анхель 1155, 1178,
1226
Вальдивьельсо, Хосеф де 6, 1174
Валье, маркиза дель (Менсия де ла
Серда) 1177
Вальехо, Эрнандо де 5, 1173
Васкес, Матео 1099
Вега Карпио, Лопе Феликс де 8, 9,
1036, 1097, 1100—1101, 1103—
1104, 1106—1107, 1112, 1116—1117,
1120, 1123—1125, 1129, 1132, 1135,
1137, 1139, 1142, 1144—1146,

1254
Приложения
1152—1153, 1155, 1164, 1167,
1169—1170, 1175, 1176, 1177, 1202,
1219—1220, 1224—1226, 1229,
1233, 1243, 1245
Вейнберг П. И. 1126, 1172
Веласкес, Херонимо 1100
Велес де Гевара, Луис 9, 1177
Велес-Саинс, Хулио 1099
Венера (миф.) 105, 137, 192—194,
196, 198, 223—224, 459—460,
870, 888, 1183, 1191, 1193, 1196,
1205, 1222
Вергилий, Публий Марон 1175, 1196,
1219, 1239
Вильегас, Антонио де 1177
Вильена, Гарридо де 1187
Вильялон, Кристобаль де 1155
Вируэс, Кристобаль 1102, 1105—1106,
1176
Галаор (герой «Амадиса Галльского)
869, 1227
Галарса, Антонио де 9, 1177
Галафрон (каролингский цикл)
147—148, 150, 1184, 1186
Галерий, римский император 1230
Ганелон (каролингский цикл) 137,
139—140, 143—144, 151, 221—223,
225, 228—232, 241—242, 966,
1136, 1184, 1186, 1189, 1194,
1233
Гаос, Висенте 1126, 1132
Гарсиласо де ла Вега 400, 1138, 1204,
1243
Гарсия Маркес, Габриэль 1123
Гектор (миф.). 59, 824, 1182, 1186,
1225
Гекуба (миф.) 1182
Гелиос (миф.) 1190, 1218
Гера (миф.) см. Юнона
Геракл (миф.) 48, 59, 203, 1065,
1180, 1182, 1191, 1193, 1195, 1218,
1248
Геркулес (миф.) см. Геракл
Геро (миф.) 328, 1192, 1200
Герострат 1239
Гете, Иоганн Вольфганг 1124, 1170
Гея (миф.) 1190, 1195
Гименей (миф.) 550, 1212, 1224
Гинарде, Роке 1071
Гиневра (артуровский цикл) 1186
Глюк, Кристоф Виллибальд 1245
Гольдони, Карло 1167
Гомер 1123, 1218
Гомес Ариас 1084, 1251
Гораций Флакк, Квинт 1131, 1162,
1233
Гордий 1181
Гранадос, Антонио 1177
Грин, Грэм 1146
Грисуолт Морли, Сильванус 1179
Гутьеррес, Томас 1100
Давид (библ.) 439, 465, 1110, 1206,
1222, 1230
Давила и Падилья, Агустин 1144,
1202
Дагоберт, французский король 1194
Далила (библ.) 1246
Даная (миф.) 176, 1190
Даниил (библ.) 1197
Данте Алигьери 1189, 1204
Дарий, персидский царь 1192
Дафан (библ.) 312, 1200
Дафна (миф.). 187, 1190, 1191
Джонсон, Бен 1123
Дедал (миф.) 1221
Деликадо, Франсиско 1155
Деметра (миф.) 1224
Демосфен 931, 1231
Державин К. Н. 1127
Деянира (миф.) 204, 1193
Дзан Ганасса 1099
Диана 1183, 1191
Дидро, Дени 1123
Диего, Херардо 1126
Диес-Борке, Хосе 1126
Диоген Синопский 1221

Указатель имен
1255
Диоклетиан, римский император 1230,
1231
Дионис (миф.) см. Вакх
Дионисий 284, 1198
Дольче, Лодовико 1101
Доминик, св. 1206
Достоевский Ф. М. 1122, 1123
Д'Эсте, феррарские герцоги 1188
Еврипид 1101
Екатерина Александрийская, св. 1213
Екатерина Сиенская, св. 1208, 1213
Елена (троянский цикл) 660, 1216,
1217
Елена, св. 1223
Жуковский В. А. 1122
Завулон (библ.) 362, 1201
Зевс (миф.) см. Юпитер
Зоил 996, 1238
Иаков (библ.) 1201
Иаков, св. 79, 1182
Игнатов С. С. 1127
Изабелла Католическая, королева
Кастилии 1180, 1232
Измаил (библ.) 1181
Икар (миф.) 1221—1222
Иксион (миф.) 187, 1191
Индуриан, Франсиско 1126, 1152
Ио (миф.) 1180
Иоанн, св. 902
Иоанн, протопресвитер 1246
Иоанн Солсберийский 1217
Иов (библ.) 476, 490, 1208
Ир (библ.) 1201
Ирод, иудейский царь 1199
Иродиада (библ.) 1065—1066, 1164,
1248
Исидор из Милета 1209
Иуда (библ.) 2001
Иуда (еванг.) 465, 565, 576
Казнав, Жан 1134
Как (миф.) 684, 949, 1218, 1232
Кальдерон де ла Барка, Педро 1123,
1147, 1155, 1168, 1202, 1207, 1220,
1232, 1251
Канаваджо, Жан 1125—1127, ИЗО,
1136, 1139, 1148, 1152, 1153, 1179,
1184, 1201, 1227
Каркамо, Фернандо 104, ИЗ, 1183
Карл Великий 137, 140, 143—147,
149—151, 221—223, 225, 241—245,
1136, 1184—1185, 1186, 1187—1189,
1195, 1219
Карл I (V), король Испании,
император Священной Римской империи
1179, 1199, 1201, 1204, 1211, 1223
Карпио, Бернардо дель 137, 152—154,
157—158, 165—172, 198—209,
224, 228—236, 1138, 1141—1142,
1185, 1187, 1192
Карретер, Ласаро 1126
Касальдуэро, Хоакин 1126—1127,
1132, 1139, 1152, 1155, 1214, 1220,
1232
Кастильоне, Бальдассаре 1183, 1218
Кастро, Америко 1125, ИЗО, 1133
Кастро, Инее де 1102
Кастро-и-Бельвис, Гильенде 9, 1152,
1177
Катилина, Луций Сергий 284, 1198
Катон (Старший, Марк Порций) 768,
882, 998, 1021, 1223, 1227,
1238
Квинтилиан 1131
Кеведо-и-Вильегас, Франсиско 1155,
1226, 1237, 1239
Кельин Ф. В. 1235
Кибела (миф.) 1226
Кинир (миф.) 1183, 1222
Кинтана, Мануэль Хосе 1124
Клара, св. 1183

1256
Приложения
Клейн 1151, 1152
Клеопатра 1193
Клития (миф.) 711, 1218
Колумб, Христофор 1195, 1224
Константин Великий, император 1231
Корвальо, Альфонсо де 1131
Кордова, Алонсо де, граф де Алькау-
дете 13, 17, 18, 20—22, 31—35,
38, 54—55, 66—71, 87—90, 96,
104, 113, 129—135, 1179, 1181
Кордова, Мартин Альфонсо де,
первый граф де Алькаудете 1179
Кордова, Мартин де 13, 14, 31, 32,
35—37, 54—55, 66—71, 87—90,
96, 114, 118, 122, 127, 129—130,
134, 1178, 1179
Корнеев Ю. Б. 1222
Корнель, Пьер 1177
Котарело Вальедор, Армандо 1126,
1136, 1143, 1151, 1152, 1178, 1184,
1196, 1203, 1209, 1214, 1220, 1226
Кранах Старший, Лукас 1245
Кржевский Б. А. 1122, 1126, 1178
Кретьен де Труа 1137
Куэва, Хуан де ла 1102, 1176
Купидон (миф.) — см. Амур
Лаван (библ.) 1201
Лаврентий, св. 648, 1216, 1223
Ланселот (артуровский цикл) 1186
Лаомедонт (миф.) 1196
Леандр (миф.) 195, 328, 920, 1192,
1200, 1231
Лев III, папа римский 1195
Лемос, граф 11, 1120, 1177, 1178
Леон, Мельчор де 1177
Леон Еврей (собств. Иуда Абраба-
нель) 1183
Ликург 875, 1019, 1227, 1241
Линецкая Э. Л. 1234
Лобо Лассо де ла Вега, Габриэль 1102
Лозинский М. Л. 1204, 1224
Лопес, Луис 8, 1175
Лопес де Алькарас, Диего 1177
Лопес де Ойос, Хуан 1131
Лопес де Янгуас, Эрнан 1176
Лопес Эль Пинсьяно, Алонсо 1129,
1131
Лофрас (собств. Ло Фрасо, Антонио
де) 1056, 1246
Лукреция, героиня римского предания
1074, 1249
Лысенко Е. М. 1224
Любимов М. Н. 1122
Людовик XVIII, французский король
1194
Люсия, св. 1033—1034
Магомет (Мухаммед) 19, 25, 42, 43,
53, 57, 59, 61, 82, 109, 116, 117,
119, 121, 128, 223, 244, 268, 279,
285, 287, 304, 324, 335, 340, 347,
350, 526, 528, 538, 540, 551, 587,
589, 603, 604, 648, 1181, 1194,
1195, 1211
Макарий 484, 1208
Маккавей (библ.) 207, 302, 1193, 1199
Макиавелли, Никколо 1212, 1215
Макон см. Магомет
Маликов В. И. 1127
Мануэль — см. Понсе де Леон,
Мануэль де
Мариас, Хулиан 1114
Мария Магдалина (еванг.) 1208
Марк Антоний 1193
Маркес Вильянуэва, Франсиско 1131,
1242
Марло, Кристофер 1135
Марраст, Роберто 1126, 1152
Марс (миф.) 14, 16, 47, 65, 69, 71,
88, 99, 105, 106, 120, 129, 140,
158, 207, 223, 224, 426, 540, 1180,
1204, 1205, 1212
Марсилий (каролингский цикл) 244,
1188
Марти де Гальба, Жоан 1215
Мартинес, Алонсо 580, 1213
Мартурель, Жоанот 1215

Указатель имен
1251
Марфиза (каролингский цикл) 137,
168, 170—172, 198, 205—209,
223—224, 228—233, 235, 241,
1184, 1186, 1188, 1210
Масиас Влюбленный 195, 1192
Матфей, апостол 1208
Мафусаил (библ.) 1251
Медея (миф.) 39, 1182
Медичи, Джакомо 1223
Мена, Хуан де 1250
Мендоса, Франсиско де 13, 96, 128—
130, 1119, 1183
Мендоса, Хуан де 1183
Менелай (троянский цикл) 1216
Менендес Пелайо, Марселино 1124,
ИЗО
Меркурий (миф.) 1180
Мерлин (каролингский цикл) 137, 153,
157, 165—167, 169, 178, 191—192,
224, 968, 1184, 1188, 1229
Мерсе, ев, 1202
Мира де Мескуа (собств. Амескуа),
Антонио 9, 1116
Мирра (миф.) 762, 1183, 1222
Миролюбова А. Ю. 1113
Моисей (библ.) 367, 1201
Мольер (Жан-Батист Поклен) 1122,
1151, 1170
Монтальбан см. Ринальдо
Монтемайор, Хорхе де 1214, 1246
Моралес, Хуан де 1111
Моральес, Педро 1100
Морозов П. О. 1126
Мулей Малуко (собств.
Абд-эль-Малек) 266, 356, 367—368, 372,
374, 1143, 1198, 1201
Мурад III, турецкий султан 595, 603,
1209, 1210
Мурсия де ла Льяна 5, 1113
Наварро, Педро 8, 1115
Навуходоносор 216, 1194
Надеждин Н. И. 1243
Назелли, Альберто 1099
Нарцисс (миф.) 614, 1215, 1216
Небриха, Антонио де 1072, 1249
Нерон Клавдий Цезарь, римский
император 277, 836, 1198, 1225
Николай Кузанский 1211
Ной (библ.) 1064
Овидий Назон, Публий 1054, 1180,
1183, 1190, 1192, 1215, 1222,
1246
Одиссей см. Улисс
Озеров В. А. 1168
Октавиан Август, римский император
742, 1219
Олалья (св. Евлалия) 915, 1231
Оливар, Хорхе де 377, 1202
Онан (библ.) 1201
Ортуньес де Калаорра, Диего 1246
Орфей (миф.) 217, 713, 1194. 1218—
1219
Осорио, Елена 1100
Осорио, Инеса 1100
Осорио, Родриго 1106
Островский А. Н. 1122, 1126—1128,
1161, 1167—1171, 1235, 1231, 1242—
1250
Пабст, Вальтер ИЗО
Павел, св. 1223, 1251
Панкрасьо (Панкратий), св. 915, 1230
Папэн 414, 1205
Парис (троянский цикл) 660, 1216,
1211
Парка (миф.) 94, 455, 1183, 1201
Пелайо, король Астурии 234, 1195
Пеней (миф.) 1190
Перес де Монтальбан, Хуан 1116
Перес де Олива, Фернан 1101
Персефона (миф.) 1183, 1224
Петр, св. 135, 1021
Пикколомини, Эней Сильвий 1131
Пилат 356, 1221, 1236
Пинедо, Бальтасар де 1111

1258
Приложения
Пирам (миф.) 1049, 1245
Плавскин 3. И. 1127
Плавт, Тит Макций 441, 1108, 1200,
1206
Платон 828, 856, 1109, 1218, 1223
Плиний Старший 1243
Плутарх 1181, 1225
Полифем (миф.) 996, 1238
Поло, Марко 1195
Понсе де Леон, Мануэль де 15, 1180
Поркерас Майо, Альберто ИЗО
Поррес, Гаспар де 1176, 1177, 1199
Порция, героиня римского предания
1074, 1249
Посейдон (миф.) 1195
Приам (троянский цикл) 1182, 1196
Протей (миф.) 962, 1114, 1154, 1157—
1158, 1232
Птолемей, Клавдий, астроном 1215,
1217
Пульчи, Луиджи 1137
Пушкин А.С. 1133, 1160, 1228, 1243
Рабле, Франсуа 1135, 1141, 1225
Райли, Эдвард ИЗО
Рамон 9, 1176
Расин, Жан 1151
Рахиль (библ.) 362, 517, 608, 1201,
1210
Рей Асас, Антонио 1126, 1242
Редондо, Агустин 1099
Риверс, Элиас 1132
Ринальдо (каролингский цикл) 137—
141, 143—146, 148—150, 158—160,
162—171, 185, 187—188, 190, 192,
194, 214—218, 221, 225, 237—
240, 242—246, 1136, 1137, 1184,
1185, 1187, 1189
Риос, Николас де лос 967, 974, 1156,
1161, 1177, 1233
Ришелье, Арман Жан дю Плесси 1160
Роберто, Фелипе 1178
Родамонт (каролингский цикл) 244,
1089, 1137, 1195, 1251
Родригес, Алонсо 1100, 1102
Родригес де Монтальво, Гарей 1205
Родригес Моньино, Антонио 1126
Роланд (каролингский цикл) 59,
137—144, 146, 148—149, 151,
158—171, 185, 190, 200—202,
204—209, 223—227, 238—245,
1009, 1136, 1138, 1141, 1182, 1184,
1185, 1187—1189, 1192—1194,
1215, 1239
Рольдан см. Роланд
Рохас, Рикардо 1126
Рохас, Фернандо де 1205, 1224
Рохас Вильяндрандо, Агустин де 1174,
1175
Руис, Хуан 1156
Румер О. Б. 1233
Руэда, Лопе де 7, 8, 344, 1098, 1101,
1138, 1144, 1174, 1175, 1200—1201
Рыбаков Н. X. 1161
Садок (библ.) 362, 1201
Сакки, Антонио 1099
Салас Барбадильо, Алонсо Херонимо
1155
Саласар, Каталина де 1250
Салданья, Педро де 1102
Сальседо 1100
Самсон (библ.) 1024, 1063, 1241,
1248
Сантельмо (св. Педро Тельмо) 755,
1221
Санчес, Мигель 9, 1176
Санчес де Бадахос, Диего 1176
Сара (библ.) 1201
Сарданапал (собств. Ашшурбанипал)
царь Ассирии 286, 1198
Светланова О. А. 1119
Себастьян, св. 1223
Севефиды, династия персидских царей
1211
Севилья Арройо, Флоренсио 1126,
1242
Седекия (библ.) 362, 1201

Указатель имен
1259
Сенека, Луций Анней 441, 1101, 1105,
1108, 1121, 1206
Сернуда, Луис 1126
Сид (собств. Родриго Диас де Вивар)
15, 431, 746, 844, 894, 1177, 1180,
1205, 1215, 1220, 1229
Сизиф (миф.) 802, 1224
Силюнас В. Ю. 1097, 1127, 1165
Синон (троянский цикл) 67, 752, 931,
1182, 1220, 1231
Скалигер, Юлий Цезарь 1162
Скевилл, Родольфо 1126, 1179, 1184,
1196, 1201, 1203, 1209, 1214, 1220,
1226
Смирнов А. А. 1122, 1178
Соломон (библ.) 183, 204, 828, 1110,
1191 1193, 1201, 1225, 1227,
1232
Солон 875, 1227
Софокл 1101
Страунд, Мэтью 1104
Суарес де Фигероа, Кристобаль 1124
Сумароков А. П. 1168
Сципион Африканский, Публий
Корней 691, 712, 1105, 1218
Тантал (миф.) 1222
Таррага, каноник 9, 1177
Тассо, Торквато 1131
Теламон (троянский цикл) 20, 1180
Тельо де Сандоваль, Франсиско,
епископ 390, 410—412, 418, 420—427,
429, 448—453, 1145, 1203, 1206
Теренций, Публий 441, 1108, 1206
Тимонеда, Хуан де 344, 1149, 1174,
1200, 1201
Тирсо де Молина 1113, 1116, 1152,
1155, 1207, 1226, 1232
Тифон (миф.) 251, 1196
Торкемада, Антонио де 1246
Толстой Л. Н. 1123, 1151
Тулий, см. Цицерон Марк Туллий
Тургенев И. С. 1122
Тынянов Ю. Н. 1134
Узин В. С. 1127
Улисс 20, 1180
Уордроппер, Брюс 1126
Урбан III, римский папа 1241
Урсула, св. 1039, 1205, 1210, 1244
Фаларис 284, 1198
Фамарь (библ.) 762, 2001, 1222
Фарес (библ.) 362, 1201
Фарфель Н. М. 1224
Феб (миф.) 173, 233, 524, 766, 870,
1190, 1211
Февральский А. В. 1126
Фердинанд Католический, король
Арагона 1180, 1232
Ферм, римский военачальник 1230
Фернандес, Лукас 1155
Фернандес де Авельянеда, Алонсо 1178
Фернандес де Моратин, Леандро 1124
Феррейра, Антонио 1102
Филипп I, испанский король 539, 1211
Филипп II, испанский король 539,
1100—1101, 1120—1121, 1135, 1178,
1179, 1211, 1240, 1245
Филипп III, испанский король 539,
1152, 1179, 1212, 1245
Филипп IV, испанский король 1160
Филострат 1211
Фисба 1049, 1245
Фичино, Марсилио 1183, 1190, 1217
Фома, апостол 1246
Фома Аквинский 1181, 1206, 1211
Франка, или Вильяфранка, Анна 1100
Франциск Ассизский, св. 1183, 1225
Фратин (собств. Джакомо Галаццо)
13, 17, 1179
Фридрих I Барбаросса 1212
Харон (миф.) 217, 1190, 1194
Хасан-Ага см. Асан, король Алжира
Хетино де Гусман, Алонсо 1101
Хиль, Хуан 1209
Хлодвиг, король франков 1195

1260
Приложения
Хуан Австрийский 304—305, 354,
1199, 1201
Хуан Мануэль 1110
Худоносор см. Навуходоносор
Цезарь, Гай Юлий 1193, 1219
Цицерон, Марк Туллий 1019, 1059,
1131, 1198, 1241
Чехов А. П. 1123
Чинтио Джиральди 1101, 1131, 1162,
1209
Шекспир, Уильям 1125, 1135, 1147—
1148, 1151, 1158—1159, 1167, 1170,
1184, 1214, 1245
Шелли, Перси Биши 1124
Шепелевич Л. Ю. 1126
Шлегель, Август 1124
Шопенгауэр, Артур 1124
Эйнгард, биограф Карла Великого
1195
Эней (троянский цикл) 249, 1196
Энсина, Хуан дель 1155
Эразм Роттердамский 1135, 1145—
1146
Эрнандес Вердеска, Каталина 308,
311, 318, 1199
Эрот (миф.) 1218
Эспинель, Висенте 1155, 1226
Эспиноса, Николас 1176, 1181
Эсхил 1107
Юлиан Отступник 1223
Юнона (миф.). 187, 1180, 1191,
1226
Юстиниан 882, 1228
Юпитер (миф.) 1180, 1183, 1190,
1191, 1196
Ясон (миф.) 1182

СОДЕРЖАНИЕ
Свидетельство о привилегии, Оценочное свидетельство, Свидетельство об
опечатках, Одобрение (перевод А. М. Косе, А. Ю. Миролюбовой) . . 5
Пролог к читателю (перевод А. М. Косе, А. Ю. Миролюбовой) .... 7
Посвящение (перевод А. М. Косе, А. Ю. Миролюбовой) 11
КОМЕДИИ
Удалой испанец (перевод А. В. Родосского) 13
Обитель ревности, или Арденнский лес (перевод А. Ю. Миролюбовой) 137
Алжирская каторга (перевод К. С. Корконосенко) 247
Благочестивый плут (перевод В. Н. Андреева) 390
Великая султанша донья Каталина де Овьедо (перевод М. 3. Квятков-
ской) 500
Лабиринт любви (перевод А. Ю. Миролюбовой) 613
Путаница (перевод А. М. Косе, А. Ю. Миролюбовой) 743
Педро де Урдемалас (перевод А. М. Косе, А. Ю. Миролюбовой) .... 867
ИНТЕРМЕДИИ
в переводе А. Н. Островского
Судья по бракоразводным делам 980
Вдовый мошенник, именуемый Трампагос 989
Избрание алькальдов в Дагансо 1010
Бдительный страж 1030
Бискаец-самозванец 1044
Театр чудес 1057
Саламанкская пещера 1068
Ревнивый старик 1082

ПРИЛОЖЕНИЯ
В. Ю. Силюнас. Сервантес — человек театра 1097
О. А. Светлакова. «Восемь комедий и восемь интермедий» Мигеля де
Сервантеса Сааведры 1119
Примечания к Комедиям (сост. А. Ю. Миролюбова) 1173
Примечания к Интермедиям в переводе А. Н. Островского (сост.
О. А. Светлакова) 1235
Указатель имен 1252

Научное издание
Мигель де Сервантес Сааведра
ВОСЕМЬ КОМЕДИЙ
И ВОСЕМЬ ИНТЕРМЕДИЙ
Утверждено к печати
Редакционной коллегией серии «Литературные памятники»
Редактор издательства А. И. Строева
Художник Е. В. Кудина
Технический редактор Е. Г. Коленова
Корректоры Н. И. Журавлева, Ф. Я. Петрова, М. Н. Сенина и Е. В. Шестакова
Компьютерная верстка Л. Н. Наполъской
Лицензия ИД № 02980 от 06 октября 2000 г.
Сдано в набор 6.12.10. Подписано к печати 29.11.11.
Формат 70 X 90 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура Академия.
Печать офсетная. Усл. печ. л. 92.9. Уч.-изд. л. 60. Тираж 1000 экз.
Тип. зак. № 4086. С 236
Санкт-Петербургская издательская фирма «Наука» РАН
199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, 1
E-mail: main@nauka.nw.ru
Internet: www.naukaspb.com
Первая Академическая типография «Наука»
199034, Санкт-Петербург, 9 линия, 12
ISBN 978-5-02-025568-5

АДРЕСА КНИГОТОРГОВЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ
ТОРГОВОЙ ФИРМЫ «АКАДЕМКНИГА»
Магазины «Книга — почтой»
121009 Москва, Шубинский пер., 6; 241-02-52
197110 Санкт-Петербург, Петрозаводская ул., 7Б; (код 812) 235-40-64
Магазины «Академкнига» с указанием отделов
«Книга — почтой»
690088 Владивосток-88, Океанский пр-т, 140 («Книга — почтой»);
(код 4232) 5-27-91
620151 Екатеринбург, ул. Мамина-Сибиряка, 137 («Книга — почтой»);
(код 3432) 55-10-03
664033 Иркутск, ул. Лермонтова, 298 («Книга — почтой»);
(код 3952) 46-56-20
660049 Красноярск, ул. Сурикова, 45; (код 3912) 27-03-90
220012 Минск, пр-т Независимости, 72; (код 10-375-17) 292-00-52,
292-46-52, 292-50-43
117312 Москва, ул. Вавилова, 55/7; 124-55-00
117192 Москва, Мичуринский пр-т, 12; 932-74-79
103054 Москва, Цветной бульвар, 21, строение 2; 921-55-96
103624 Москва, Б. Черкасский пер., 4; 298-33-73
630091 Новосибирск, Красный пр-т, 51; (код 3832) 21-15-60
630090 Новосибирск, Морской пр-т, 22 («Книга — почтой»);
(код 3832) 30-09-22
142292 Пущино Московской обл., МКР «В», 1 («Книга — почтой»);
(13) 3-38-60
443022 Самара, пр-т Ленина, 2 («Книга — почтой»); (код 8462) 37-10-60
191104 Санкт-Петербург, Литейный пр-т, 57; (код 812) 272-36-65,
бук. 273-13-98
197110 Санкт-Петербург, Петрозаводская ул., 7Б; (код 812) 235-40-64
199034 Санкт-Петербург, Менделеевская линия, 1; (код 812) 328-38-12
199034 Санкт-Петербург, Васильевский остров, 9 линия, 16;
(код 812) 323-34-62
634050 Томск, Набережная р. Ушайки, 18; (код 3822) 22-60-36
450059 Уфа-59, ул. Р. Зорге, 10 («Книга - почтой»); (код 3472) 24-47-74
450025 Уфа, ул. Коммунистическая, 49; (код 3472) 22-91-85