Автор: Данилевский И.Н.
Теги: всеобщая история история российского государства история история россии
ISBN: 978-5-8243-2044-2
Год: 2016
Текст
Институт общественной мысли
Институт общественной мысли
РЕФОРМЫ В РОССИИ
с древнейших времен до конца XX в.
В4 томах
Редакционная коллегия:
И. Н. Данилевский
доктор исторических наук, профессор
В. В. Журавлев
доктор исторических наук, профессор,
лауреат Государственной премии РФ
А. Б. Каменский
доктор исторических наук, профессор
К. А. Соловьев
доктор исторических наук
(ответственный секретарь)
А. К. Сорокин
кандидат исторических наук,
лауреат Государственной премии РФ
В. В. Шелохаев
доктор исторических наук, профессор,
лауреат Государственной премии РФ
(руководитель проекта)
Институт общественной мысли
РЕФОРМЫ В РОССИИ
с древнейших времен до конца XX в.
ТОМ1
IX-XVII вв.
Ответственный редактор
д. и. н., проф. И. Н. Данилевский
РОССПЭН
Москва
2016
УДК 94(47)
Б БК 63.3(2)
Р45
Публикация подготовлена при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ),
проект № 13-01-00123а
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ),
проект № 16-01-16113д
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в.: в 4 т. -
Р45 М. Политическая энциклопедия, 2016.
ISBN 978-5-8243-2044-2
Т. 1 IX-XVII вв. / отв. ред. И. Н. Данилевский. - 374 с.
ISBN 978-5-8243-2052-7
История России, как и многих других стран, чрезвычайно богата разного
рода реформами. Если реформы осуществлялись своевременно и были адек-
ватны вызовам времени, то они, с одной стороны, позволяли снять напряже-
ние в обществе, обеспечивали его стабилизацию и способствовали динамизму
развития той или иной страны. Если же реформы осуществлялись с опозда-
нием, то они приводили к политическим деструкциям, социальным взрывам.
Исторический опыт России убедительно показал, что несвоевременное и
фрагментированное проведение реформ неоднократно приводило страну на
грань национальной катастрофы, к трагическим издержкам и невосполнимым
утратам. Поэтому осмысление причин эффективности или несостоятельности
реформ продолжает оставаться одной из актуальных исследовательских задач.
Не случайно, что проблема реформ в России уже давно стала устойчивой исто-
рической традицией в отечественной и зарубежной историографии. Однако до
настоящего времени нет крупных обобщающих исследований, посвященных
комплексному изучению данной темы за весь исторический период развития
страны начиная с древнейших времен до настоящего времени. Отсутствие по-
добного рода масштабных трудов затрудняет понимание общих закономерно-
стей и особенностей реформистского способа обновления всех сторон жизне-
деятельности и жизнеобеспечения в соответствии с историческими реалиями
соответствующих эпох и в контексте вызовов общемирового развития. Это как
раз обусловливает значение и научную актуальность представляемого много-
томного издания.
Данный том посвящен истории реформ в России второй половины IX - на-
чала XVII в.
УДК 94(47)
ББК 63.3(2)
ISBN 978-5-8243-2052-7 (т. 1)
ISBN 978-5-8243-2044-2
© Данилевский И. Н., введение,
заключение, 2016
© Коллектив автров, 2016
© Политическая энциклопедия, 2016
Оглавление
Предисловие (В.В. Шелохаев)................................6
Введение {И.Н. Данилевский)...............................13
Глава 1. Первые реформы Древнерусского государства
{И.Н. Данилевский).....................................19
Глава 2. Реформы в русских землях и княжествах
ХП-ХШ вв. {И.Н. Данилевский)...........................46
Глава 3. Реформы в ордынской Руси
{И.Н. Данилевский)... .............................76
Глава 4. Реформы второй половины XV -
начала XVI в. {И.Н. Данилевский)............................ 97
Глава 5. Реформы середины XVI в.
{И.Н. Данилевский)....................................117
Глава 6. Русское государство и общество
в годы Смуты: реставрация «старого порядка»
и реформы {ИД. Андреев) ..............................155
Глава 7. XVII столетие в констексте российских
реформ {ИД. Андреев)..................................175
Глава 8. «Век новшеств» {ИД. Андреев).................235
Заключение {И.Н. Данилевский)............................372
Список сокращений........................................374
Предисловие
История России, как и многих других стран, чрезвычайно бо-
гата разного рода реформами. Если реформы осуществля-
лись своевременно и были адекватны вызовам времени, то
они, с одной стороны, позволяли снять напряжение в обществе,
обеспечивали его стабилизацию и способствовали динамизму раз-
вития той или иной страны. Если же реформы осуществлялись с
опозданием, то они приводили к политическим деструкциям, соци-
альным взрывам. Исторический опыт России убедительно показал,
что несвоевременное и фрагментированное проведение реформ не-
однократно приводило страну на грань национальной катастрофы,
к трагическим издержкам и невосполнимым утратам. Поэтому ос-
мысление причин эффективности или несостоятельности реформ
продолжает оставаться одной из актуальных исследовательских
задач.
Не случайно, что проблема реформ в России уже давно стала
устойчивой исторической традицией в отечественной и зарубежной
историографии. Однако до настоящего времени нет крупных обобща-
ющих исследований, посвященных комплексному изучению данной
темы за весь исторический период развития страны начиная с древ-
нейших времен до настоящего времени. Отсутствие подобного рода
масштабных трудов затрудняет понимание общих закономерностей и
особенностей реформистского способа обновления всех сторон жиз-
недеятельности и жизнеобеспечения в соответствии с исторически-
ми реалиями соответствующих эпох и в контексте с вызовами обще-
мирового развития.
Считая более продуктивным рассматривать историографию про-
блемы в контексте со спецификой каждого исторического этапа,
остановлю внимание читателя на некоторых дискуссионных пробле-
мам общего характера. Это тем более важно сделать, что в последнее
время целый ряд дискуссионных вопросов оказались в центре внима-
ния широкого круга российских обществоведов.
Одним из таких дискуссионных вопросов является вопрос как о
времени возникновения понятия «реформа», так и его сущностных
критериях. Что касается первой части проблемы, о чем, кстати, раз-
вернулась дискуссия на Международной конференции в Петербурге
Предисловие
7
в 2013 г.1 и продолжилась в 2014 г. на страницах журнала «Российская
история»2, то акцентировка некоторыми участниками дискуссии на
времени появления понятия «реформа», на мой взгляд, представля-
ется малопродуктивной. Как правило, исследователи для изучения
исторических процессов и явлений пользуются теми понятийными
категориями, которые являются общепризнанными в отечественной
и зарубежной историографии. Кроме того, сторонники более позд-
него возникновения понятия «реформа» утверждают, что преобра-
зования, проводимые вплоть до Нового времени, преследовали цель
восстановления прежнего «утраченного равновесия», а не каких-ли-
бо инновационных изменений. А если это так, то производимые до
Нового времени преобразования нельзя считать реформами, а следо-
вательно, и применять к ним понятие «реформа».
Однако стоит лишь обратиться к анализу сущности и направлен-
ности масштабных преобразований в Древней Руси, то сразу же обна-
руживается надуманность данного утверждения. Спрашивается, по-
чему эти преобразования (без использования понятия «реформа») в
Древней Руси по своей сущности и тренду не соответствуют понятию
«реформа» Нового и Новейшего времени?
Авторы данного проекта исходят из общей теоретической и мето-
дической посылки, что реформы представляют собой историческое
явление, имеющее в своей основе совокупность объективных и субъ-
ективных условий для их возникновения и последующей эволюции.
Едва ли нужно специально доказывать, что необходимость в рефор-
мах возникает там и тогда, где и когда, образно говоря, имеется в на-
личии то, что уже можно видоизменять и совершенствовать, исходя
из учета вызовов времени. В реальности должны уже сформировать-
ся соответствующие институты и структуры, появиться необходимые
акторы, достигнуть определенного уровня процессы и явления, ко-
торые на практике должны обнаруживать те или иные «сбои», пере-
стать отвечать интересам и потребностям соответствующих властных
или общественных элит. При этом «спусковым крючком» объектив-
но назревших преобразований могут послужить как внутренние, так
и внешние причины. Элиты во имя сохранения власти и собствен-
ности, экономической и социальной стабильности в социуме, предот-
вращения или же преодоления внешней угрозы вынуждены присту-
пить к разработке соответствующей системы мер, способных в своей
1 Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале Нового времени (XVI-
XVIII вв.): Сб. статей. СПб., 2013.
2 Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале Нового времени (XVI-
XVIII вв.) // Российская история. 2014. № 4. С. 3-36.
8
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
совокупности «преодолеть» объективно возникшие коллизии. Нель-
зя сбрасывать со счетов и фактор субъективного ощущения возмож-
ного назревания конфликта(тов), который(е) элита предполагает
предотвратить или по крайней мере локализовать, чтобы не доводить
дело до политического и социального взрыва.
По своему смыслу понятие «реформа» означает эволюционное из-
менение в вполне определенной сфере жизни (духовная, политиче-
ская, правовая, социально-экономическая, культурная). Причем речь
идет именно об осознанном понимании необходимости осуществле-
ния объективно назревших изменений качественного характера. Это
осознание включает в себя разработку программы реформ, наличие
общей стратегии и тактики преобразований, формы и методы их ре-
ализации. Разумеется, что такое осознание сущности, содержания и
направленности реформы не было одномоментным актом, а представ-
ляло собой длительный процесс накопления опыта каждым из по-
следующих поколений реформаторов. Обращение к изучению этого
опыта является одной из центральных задач данного исследования.
К числу дискуссионных проблем относится и проблема заимство-
вания международного опыта при разработке и осуществлении ре-
форм в России.
Авторы, исходя из меняющихся места и роли России в мировом
сообществе в разные исторические периоды, считают, что использо-
вание властными и общественными элитами зарубежного реформа-
торского опыта являлось скорее нормой, чем исключением из правил.
Уже правящая элита Киевской Руси активно использовала реформа-
торский зарубежный опыт в самых различных сферах жизни. Трудно
себе представить, что киевская элита после принятия христианства
стремилась возвратиться к языческой эпохе, к ее политическому и
социальному ландшафту. В периоды Новой и Новейшей отечествен-
ной истории культура заимствования зарубежного опыта реформи-
рования разных сфер жизнедеятельности и жизнеобеспечения про-
должала совершенствоваться и обогащаться. Поэтому, делая акцент
на внутренних импульсах реформ, авторы учитывают как позитив-
ное, так и негативное влияние зарубежного опыта при их разработке
и реализации национальных вариантов преобразований. Историче-
ский опыт проведения реформ в общем и целом убедительно показал,
что если изменения соответствуют мировому тренду общественного
развития, то они рано или поздно пробивают себе дорогу, невзирая на
последующие «зигзаги» и «откаты».
Учитывая преимущественную роль властных элит в иницииро-
вании реформ «сверху», авторы проекта большое внимание уделяют
анализу реформаторских импульсов, исходящих «снизу», со стороны
Il ptдисловие
9
общества. Начиная со второй половины XVIII в данная тенденция
набирает силу, отражая тем самым объективный процесс формиро-
вания в России общественного мнения. Несмотря на то что рефор-
маторские инициативы, исходящие от общества, в подавляющем
случае блокировались властными элитами, тем не менее, последние
вынуждены были, так или иначе, учитывать и принимать их во вни-
мание. Начиная же с середины XIX в. властные элиты вынуждены
были привлекать к разработке реформ представителей общества, а в
начале XX в. даже согласиться с введением законодательных пред-
< гавительных учреждений в России, которые внесли определенный
вклад как в совершенствование правительственных законопроектов,
hi к и в выдвижение широкомасштабных общественных преобразо-
вательных инициатив. Включенность в законотворческую практику
представителей общества способствовала росту качественного уров-
ня разрабатываемых реформ, повышению роли и ответственности
ооп [ветвенных институтов.
Это убедительное свидетельство зрелости российского общества,
чк), как представляется авторам проекта, еще недостаточно оце-
нено в отечественной историографии. С другой стороны, в проекте
показаны сложности и противоречия, которые были обусловлены
множественностью и разновекторностью моделей общественного
переустройства России, что уже само по себе стало дополнительным
фактором нарастания в стране конфликтогенности. По сути, в начале
\ X в. в России сложилась ситуация, когда комплекс реформаторских
инициатив, исходящих от правящей элиты и представителей консер-
п п ивных и либеральных кругов, оказывается в противостоянии с
инициативами и практическими действиями, с которыми выступи-
ia леворадикальная часть российской общественности В условиях
взрастания общенационального кризиса традиционные реформист-
( кие варианты выхода из сложившейся ситуации уже перестали
( рабатывать. Объективно назревали иные пути разрешения острых
общенациональных конфликтов. Наличие дихотомии - реформа или
революция - обусловило, с одной стороны, противоречивое желание
правящей элиты либо ускорить реформаторский процесс (например.
< пс темные столыпинские реформы), либо его несколько притормо-
III гь, а в конечном счете и свернуть. С другой стороны, возросла ин-
1гнсивность разработки противостоящих друг другу моделей обще-
< । венного переустройства страны эволюционного и революционного
характера. В результате неспособности правящей элиты реализовать
реформистский вариант общественного преобразования Россия была
тянута в стадию коренной революционной ломки всей системы по-
III гических, экономических, социальных, культурных отношений.
10
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Специальный том проекта посвящен анализу реформ советского
периода, которые имели свои особенности и специфику, обусловлен-
ные логикой марксистско-ленинской системы мировоззренческих
представлений о прошлом, настоящем и будущем страны.
Правящая коммунистическая элита предпочла полностью взять
на себя инициативу преобразования страны по собственной модели,
проигнорировав реформаторские инициативы 1920-х гг., с которыми
выступили некоммунистические партии и внутрипартийная ком-
мунистическая оппозиция. Последствия этого коммунистического
эксперимента, осуществленного «сверху», в конечном счете при-
вели к трагическому результату - крушению СССР. Что же касает-
ся реформаторских преобразований последнего двадцатилетия, то
они, по мнению авторов, заслуживают специального исследования,
использования иных теоретических и методологических подходов
(применяемых прежде всего в социологии). Исторические методы
исследования, которые используют авторы данного труда, больше
соответствуют тем периодам, которые полностью завершили цикл
своего развития. Что касается глобальных реформаторских преобра-
зований современной эпохи, то они еще находятся в стадии далеко не
завершенной их реализации.
Одной из исследовательских задач данного многотомного проек-
та стала попытка раскрыть все составляющие элементы реформатор-
ской «цепочки»: «исходный импульс» - генераторы и разработчики
идей («мозговой центр») - уровень (не)принятия окончательного ре-
шения (принятие программы) - «запуск реформ» - их кадровое и фи-
нансовое обеспечение - восприятие общественным мнением / соци-
альными стратами - результаты1. Последовательное раскрытие этих
элементов цепочки позволяет показать, с одной стороны, реакцию
властных и общественных элит на внутренние и внешние импульсы,
а с другой - их желание (или нежелание) и степень готовности (или
неготовности) пойти на объективно назревшие перемены, осознание
(или непонимание) ими последствий преобразований. Разумеется,
было бы наивно представлять, что властные и общественные элиты
всегда и в полной мере осознавали конечные последствия реформ.
Нередко реформы приводили к совершенно противоположным пер-
воначальному замыслу результатам, их приходилось в спешном по-
1 В своих исходных позициях точка зрения автора предисловия на понятие «ре-
форма», ее сущность, структуру близка к точке зрения А.Н. Медушевского (см.: Ме-
душевский А.Н. Российские реформы: понятие, типология, сравнительный анализ //
XVI апрельская международная научная конференция по проблемам развития эконо-
мии и общества: В 4 кн. М., 2016. Кн. 2. С. 210-219.
11p(дисловие
11
рядке корректировать, а то и сворачивать на полпути, что еще более
ооостряло ситуацию в стране.
11одразделяя реформы на системные и структурные, авторы про-
екта стремились не только в пределах определенных исторических
периодов, но и в хронологически исследуемых рамках как целого
показать их преемственность или отсутствие таковой. В историогра-
фии проблема преемственности реформ в плане изучения последо-
вательности названных звеньев «цепочки», как правило, специально
не разрабатывалось. А это, в свою очередь, не позволяло должным
образом оценить, в какой мере использовался (или не использовал-
< ।) опыт реформаторских наработок (и их практические результаты)
предшественников, включая зарубежных. Не было ясности относи-
|г 1ьно инициаторов реформ и их непосредственных разработчиков,
выявления этапов обсуждения и принятия окончательного решения.
Продолжает оставаться дискуссионным вопрос о соответствии (или
несоответствии) реформ конкретным историческим реалиям и их ло-
ви ивного (или негативного) влияния на дальнейшее развитие тех
и in иных сфер жизнедеятельности.
Авторы проекта считали необходимым обратить внимание на во-
просы кадрового и финансового обеспечения реформ, ибо без этого
невозможно их успешное проведение. Хорошо известно, что отсут-
( нше необходимых кадров и должного финансового обеспечения
обусловливало локализацию проведения реформаторских преобра-
ювапий (например, земская и судебная реформы середины XIX в.),
снижение их темпов, а то и постепенное свертывание.
Выделив четыре основных исторических периода, авторы проекта
сосредоточили свое внимание на анализе наиболее жизненно важ-
ных реформах, затрагивавших интересы основной массы населения
< граны, наиболее важные отрасли экономики и социальной сферы,
образования, науки и культуры, обеспечение обороноспособности.
В соответствующих вводных статьях к каждому тому дан разверну-
। ый историографический анализ изучения проблемы в каждый исто-
рический период, что, с одной стороны, позволяет определить но-
визну и результативность проделанной авторами исследовательской
работы. С другой стороны, читатель включается в процесс поэтап-
ного усложнения самой проблемы преобразований, начинает лучше
осознавать поступательное расширение их масштабов, а также сте-
ши и» вовлеченности в реформаторский процесс широких обществен-
ных кругов. В историографии вся (или почти вся) ответственность
и реформирование страны, как правило, традиционно возлагалась
п.1 правящую элиту. Учитывая данный непреложный исторический
факт, авторы проекта большое внимание уделили и анализу моделей
12
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
преобразования России, разработанных и предложенных обществен-
ному мнению представителями различных направлений и течений
общественной мысли и политических партий, включая и период пре-
бывания их в эмиграции.
Разрабатывая проблему реформ, авторы считали актуальным
поставить вопрос о их «цене», основным критерием выявления ко-
торой является достижение стабильности в обществе и повышение
качественного уровня жизни основной массы населения. Планируя
реформы, не только монархическая власть, но и общественные силы
далеко не всегда задумывались над «ценой» реформ, считая главным
не достижение «качества жизни», а прежде всего упрочение собствен-
ного властного положения (самодержавие) или получение власти
(общественные силы). В этих случаях реформы приводили не к ста-
билизации в стране, а, наоборот, к росту социальной напряженности
в обществе.
Подготовка издания была осуществлена при поддержке Россий-
ского гуманитарного научного фонда (РГНФ), исследовательский
проект № 13-01-00123.
Доктор исторических наук,
профессор В.В. Шелохаев
Введение
Говоря о реформах в Древнерусском государстве (по крайней
мере, до середины XI в.), мы прежде всего должны помнить о
том, что располагаем крайне скудной и малонадежной Источ-
никовой базой. Едва ли не единственным источником, из которого
не горики черпают необходимую информацию, является Повесть вре-
менных лет. Это - условно выделяемый текст, начальная часть кото-
рого была написана «задним числом» (скорее всего, по каким-то пре-
даниям, проверка достоверности которых чаще всего невозможна) и
/Iпшена хронографических (годовых) дат. К тому же - независимо от
того, насколько справедливы характеристики первых летописцев как
придворных историографов, недешево продавших свое перо, «угож-
дая политическим поступкам и видам» князя, за что они якобы «по-
лучали необходимые средства из княжеских рук»1, - это источник
«искусственный и малонадежный»2. Причем летописец явно не за-
ботился о том, чтобы сообщить своим далеким потомкам о том, «как
эго было на самом деле». Цели и задачи, которые он ставил перед со-
бой, для нашего современника таинственны и непонятны. Для него,
скорее всего, было важно объяснить своим читателям, в чем состоит
высший смысл происходившего. Тем не менее историки используют
все эти сведения для своих реконструкций, опираясь прежде всего на
соображения «здравого смысла».
Не менее сложной выглядит картина и следующего периода.
О временах удельной Руси и ордынского владычества над русскими
землями источников, дающих более или менее ясное представление
о тех изменениях, которые происходили в государственном аппара-
те, финансовой и налоговой системах, прочих сферах общественной
жизни, практически не сохранилось: до нас не дошли ни законода-
тельные акты, ни делопроизводственные документы того времени,
сохранившие подобную информацию. Помимо всего прочего, широко
бытующее представление о том, что русские земли, платившие дань
1 Приселков МД. История русского летописания XI -XV вв. |2-е изд.|. СПб., 1996.
С 56, 62, 63, 72, 73, 74 и др.
2 Приселков МД. Киевское государство второй половины X в по византийским
источникам //Ученые записки ЛГУ: Серия исторических наук. Л., 1941. Вып. 8. С. 216
14
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
улусу Джучи, были «автономными» в своем управлении, существен-
но искажает и обедняет картину. Между тем привлечение «внешних»
источников, сохранивших ретроспективную информацию о преоб-
разованиях, происходивших в Орде, дает возможность существенно
дополнить наши представления о логике не только конкретных собы-
тий, но и понять логику изменений, которые совершались в русских
землях и княжествах, попавших в сферу влияния Каракорума и Са-
рая. Рассмотрение истории русских земель и княжеств XIII-XV вв
изолированно от политической и правовой ситуации в Орде может
сформировать (и, скорее всего, формирует) неверное представление
о том, как и по чьему распоряжению развиваются и изменяются ин-
тересующие нас реформируемые структуры, как и кем организуется
и контролируется этот процесс.
По подсчетам В.А. Кучкина, если за период XII-XIV вв. сохрани-
лось всего 186 актов (из них 165 - XIV в.), то от XV в. до нас дошло
2048 документальных источников (причем большинство их - 1302 -
датируется его второй половиной)1. В XVI в. ежегодно выдавалось
около 100 актов, а в XVII в. один только Печатный приказ, по дан-
ным К.Д. Федорина, ежедневно выдавал от 5 до 17 грамот (т. е. около
4000 актов в год)2. А ведь зачастую только актовый материал позво-
ляет проследить, как правительственные декларации проводятся в
реальную жизнь (и реализуются ли они вообще).
Таким образом, лишь с XV в. в распоряжении историков оказыва-
ются источники, позволяющие более уверенно характеризовать про-
исходящие изменения как реформы, которые проводит московское
правительство. Показательно, что практически единственная моно-
графия, посвященная реформам в допетровской Руси, охватывает
именно середину XVI в.3
Кроме того, нельзя не учитывать, что представление о реформах -
позднее, связанное преимущественно с Новым временем.
Как правило, термин «реформы» периодически употребляется
исследователями допетровской Руси без каких-либо оговорок. Его
используют при описании изменений, происходивших в годы прав-
1 Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной
Руси в X-XIV вв. М., 1984. С. 49.
2 Федорин КД. Печатный приказ как тип государственного учреждения допе-
тровской России / Спорные вопросы отечественной истории XI-XVIII вв.: Тезисы
докладов и сообщений. Первые чтения, посвященные памяти А.А. Зимина. М., 1995.
С. 267-270.
3 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и по-
литической истории России середины XVI в. М., 1960.
Введение
15
ления того или иного древнерусского князя или царя без дополни-
тельных семантических уточнений и оговорок. Между тем коррект-
ность его применительно к периоду Древней Руси вызывает вполне
законные сомнения.
Во-первых, самого представления о реформах как таковых тог-
да еще не существовало. Изменения, которые предлагала верховная
власть, не связывались с трансформацией самих властных органов,
изменением и перераспределением властных полномочий. Да и сами
эти перемены, как правило, происходили не в одночасье, а постепен-
но, шаг за шагом и занимали, порой, жизнь нескольких поколений,
оставаясь незаметными для подавляющего большинства населения.
Нововведения при этом претерпевали существенные изменения,
приспосабливаясь к традиционному образу жизни и управления. Из-
менения же самих заведенных обычаев почти не ощущались, хотя и
они, в свою очередь, трансформировались. Однако это происходило
медленно, а потому и незаметно.
Во-вторых, очевидно, что, по крайней мере, до XVII в. никто даже
не задумывался о необходимости выработки целенаправленной по-
литики, ориентированной на переустройство государства и общества.
Речь об этом если и заходила, то только в русле некоторых исправ-
лений, которые требовались по мнению предлагавших такие коррек-
тировки для возвращения к изначально богоустановленным основам
государства и общества. Ориентация на скорый конец человеческой
истории и Страшный Суд исключала возможность радикального
переустройства власти, нацеленного в будущее, предусматривавшего
отдаленные последствия для самих носителей власти и их подданных.
Все изменения казались сиюминутными, преходящими, а потому и
несущественными (либо существенными с точки зрения сохранения
и соблюдения тех самых божественных основ функционирования
общества). Соответственно, не продумывался план реформирования,
не просчитывались все возможные последствия его, не рассчитыва-
лись затраты на проведение преобразований, не создавались специ-
альные государственные структуры, которые занимались доведением
принимаемых решений на места (что стало особенно важным после
«взрывного» расширения территории государства в XV-XVI вв. -
при низкой плотности населения1 и слабо развитых инфраструкту-
1 Так, Б.Ц. Урланис полагал, что к началу XVI в. население России составляло
5,8 млн чел., к середине века увеличилось до 8,8 млн, а к концу достигло 11,3 млн. (Ур-
ланис Б.Ц. Рост населения в Европе. М., 1941. С. 86-91,179-190.) Я.Е. Водарский счи-
тал эти цифры преувеличенными и насчитывал к середине XVI в. лишь 6,5 млн чел., а
16
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
рах государства, в частности, крайне медленной передаче информа-
ции) и контролем над их исполнением.
В-третьих, вплоть до XVI в. остается неизвестным, как вырабаты-
вались решения о преобразованиях общества и государства, кто вы-
ступал их инициатором, как они обсуждались и утверждались. Судя
по всему, чаще всего они зарождались и проводились в княжеском
(позже - царском) окружении. Причем сам правитель редко высту-
пал в качестве реформатора, хотя ни одно из изменений, естественно,
не осуществлялось без его санкции, без явного или неявного одобре-
ния государем.
По справедливому замечания В. Бачковой, в средневековье (в том
числе в Древней Руси) - в отличие от современных представлений -
идеальной целью любых преобразований («реформ») был не поиск
решения новых проблем, который должен был предотвратить воз-
можный кризис, но обращение к прошлому, к «воспоминанию» о со-
стоянии до деформации, «с акцентом на сотериологическом эффекте
возвращения к священному архетипу»1. По крайней мере, до XVI в. на
Руси мы практически не сталкиваемся с изменениями во внутренней
жизни страны, обусловленными исключительно решением законо-
дателя. стремящегося усовершенствовать систему государственного
управления. Трансформации государственного устройства, аппарата
управления и тому подобные преобразования происходят постепен-
но, в результате длительного взаимодействия - и противостояния -
различных социальных сил. При этом прежние системы могли до-
вольно длительное время сосуществовать с нововведениями, порой
вытесняя их, порой уступая им место. Даже если правитель прини-
мал некое решение о таких изменениях, он пока не имел реальных
инструментов для проведения в жизнь и контроля над исполнением
своих постановлений. Строго говоря, у него пока не было возможно-
сти даже для того, чтобы такие решения стали в более или менее ко-
роткие сроки известны на местах. Поэтому всякий раз, когда говорят
о реформах в Древней Руси, на деле речь идет о переходном (чаще
всего довольно длительном) периоде, в течение которого происходят
некие преобразования - с рецидивами «старины», корректировками
принятых «наверху» решений, о медленном проникновении новых
явлений в жизнь страны и государства. Это - непрекращающийся
поиск компромисса между старым, отжившим и новым, нарождаю-
к концу столетия 7 млн. (Водарский Я.Е. Население России за 400 лет. XVI начало
XX в. М., 1973. С. 26-27,41-49.)
1 Бачкова В. Въображаеми и реални граници в ранносредновековна Европа Со-
фия. Б. г. С. 24.
Цветение
17
щимся. Судя по всему, для этого периода было бы вернее говорить
не столько о реформах как таковых, сколько о реформировании
(в буквальном смысле этого слова): преобразовании прежних власт-
пых институтов и связанных с ними структур, о постепенном, под-
ч.к противоречивом, шаг за шагом происходящем, растягивающем-
с в иногда не десятилетия процессе. Зачастую корректнее описывать
им процессы как появление новых слов, фиксировавших изменения
в жизни общества, зарождение понятий, постепенно проникавших
сначала только в документы, исходящие из центра, и только потом,
иногда через значительный промежуток времени - в реальную жизнь
с।раны.
Лишь Смута, по мнению И.Л. Андреева, «впервые открыла новую
( границу реформирования политической сферы, причем не столько
органов и институтов государства (это было знакомо), а самих инсти-
|уциональных оснований власти, касавшихся содержания и характе-
ра взаимоотношений между самодержцем и сословиями»1.
Тем не менее в дальнейшем изложении мы не будем отказываться
о г устоявшегося термина «реформы», не забывая при этом обо всей
его условности для рассматриваемого периода.
При этом к существенным признакам, позволяющим отделить ре-
формы от всех прочих преобразований или деклараций, не получив-
ших реального воплощения, можно отнести следующие:
1) такие трансформации должны были происходить по инициа-
тиве «сверху»;
2) в государственных документах они должны были найти отра-
жение с позитивной оценкой (прямой или косвенной);
3) они должны были затрагивать всю подвластную правителю
территорию;
4) источники должны сохранить хотя бы косвенную инфор-
мацию о том, что провозглашавшиеся изменения действительно
проводились.
При этом следует иметь в виду, что сплошь и рядом только кос-
венные, чаще всего случайные упоминания дают возможность пред-
полагать, что правительственные решения о преобразовании го-
сударственного аппарата в центре и на местах или общественных
структур достигали цели. Показательна в этом отношении ситуация
с Судебником 1497 г. До нас случайно дошел единственный (к тому
же не вполне исправный) список этого законодательного акта, кото-
рый по идее должен был быть обязательным к исполнению на всей
1 См., настоящее издание, с. 155.
18 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
территории невероятно разросшегося великого княжества Москов-
ского. И лишь актовые материалы, в которых присутствуют пря-
мые и косвенные ссылки на нормы, сформулированные в Судебни-
ке, дают основания считать, что он действительно использовался на
практике.
Четвертый том настоящего издания «Реформы в России
с древнейших времен до конца XX в.» подготовлен д-ром ист. наук
И.Н. Данилевским (НИУ Высшая школа экономики) - введение,
гл. 1-5, заключение; канд. ист. наук И.Л. Андреевым (МГПУ) -
гл. 6-8.
Доктор исторических наук,
профессор И.Н. Данилевский
Глава 1. Первые реформы Древнерусского
государства (И.Н. Данилевский)
Приступая к описанию того, что условно можно назвать рефор-
мами в Древней Руси, следует уточнить несколько моментов
Прежде всего (уже в силу того, что представление о реформах
как таковых явно отсутствовало в то время), вплоть до XVI в. исто-
рики не располагают сколько-нибудь надежными источниками, а тем
более законодательными актами, в которых фиксировались бы цели
и задачи таких преобразований, пути, этапы, сроки их реализации и
юму подобные «детали». Все, что дошло до нашего времени, - спо-
радические «проговорки», глухие отрывочные упоминания, которые
могут быть поняты и истолкованы как некие проявления, так или
иначе связанные с производящимися «сверху» вынужденными изме-
нениями в государственных структурах, системе управления и тому
подобными трансформациями, не затрагивающими основ существу-
ющей власти. На их основе историки пытаются реконструировать
(а еще чаще - конструировать) реформационные начинания того
или иного правителя и его окружения. При этом исследователи, как
правило, руководствуются своими представлениями о логичности и
целесообразности проводящихся изменений и их причин, забывая
подчас, что, обращаясь ко времени Древней Руси, мы попадаем в
-мир... в котором многое для нас... загадочно, “странно”, непонятно»1,
а логика, ценностные установки и цели, которые преследовали ини-
циаторы реформ, могли существенно отличаться от нашего «здравого
смысла».
Первая «реформа», о которой говорят с большей или меньшей
уверенностью, связана с именем княгини Ольги. Повесть временных
лет под 6454/946 г. сообщает: «иде Вольга по ДерьвьстЪи земли съ
1 Еремин И.П. «Повесть временных лет» : Проблемы ее историко-литературного
изучения. Л., 1946. С. 38-39.
20
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
сыномъ своимъ и съ дружиною, оуставляющи оуставы1 и оуроки2.
И суть становища3 еЪ и ловища4»5. К сожалению, сведения эти, во-
первых, крайне скудны. Во-вторых, запись эта отделена от самого
описываемого события минимум на сотню лет. Наконец, в-третьих,
она находятся в той части летописи, в которую даты были поставлены
значительно позже, только в конце 60-х - начале 70-х гг. XI в., причем
основания разбивки исходного монотематического повествования на
годовые статьи неизвестны. Вместе с тем А. А. Шахматов полагал, что
это известие присутствовало уже в Древнейшем своде 30-х гг. XI в. в
следующем виде: «И иде Ольга по ДеревьстЪ земли съ сынъмь своимь
и съ дружиною, уставляющи уставы и урокы; суть становища ея и ло-
вища по вьсеи земли, и по ДънЪпру перевЪсища6 и по ДеснЪ, и есть
село ея Ольжичи и доселЪ»7.
1 «УСТАВЪ - предел, граница... распорядок... - правило... - распоряжение,
завещание... постановление... обычай, исконное правило... устав, законы, сово-
купность законов или правил...» (Срезневский И.И. Материалы для словаря древне-
русского языка по письменным памятникам. СПб., 1903. Т. 3. Стб. 1277-1278); ср/
«оуСТАВЪ... то, что установлено, определено; предел, граница...» (Старославянский
словарь (по рукописям Х-Х1 веков) / под ред. Р.М. Цейтлин, Р. Вечерки и Э. Благо-
вой. М., 1994. С. 747). Здесь и далее мы приводим широкий спектр значений, чтобы
дать наиболее полное представление о возможном содержании комментируемых
терминов.
2 «УРОКЪ - уговор, условие... назначение, определение... - указание... поста-
новление правило... - определенное количество... - плата... подать... - налог... пеня,
штраф... - срок, определенное время... (Срезневский И.И. Материалы для словаря
древнерусского языка. Т 3. Стб. 1257-1259); ср.: «оуРОЧЬНЪ, -ыи... определенный,
назначенный...» (Старославянский словарь. С. 744).
3 «СТАНОВИЩЕ... 1. Место остановки, стоянка» (Словарь русского языка XI
XVII вв.) [далее СлРЯ XI XVII bb.J. М., 2006. Вып. 27: Спасъ Старицынъ. С. 200).
4 «ЛОВИ1ЦЕ... 1. Охотничье угодье или место рыбной ловли...». Словарь древне-
русского языка (XI- XIV вв.): В 10 т. М., 1991. Т. 4: изживати - моление. С. 421.
5 Лаврентьевская летопись // Полное собрание русских летописей [далее ПСРЛ ]
М., 1997. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Стб. 60 (ср.: «Иде Олга по Деревьскои земли
съ сыномъ своимъ и дружиною своею, оуставляющи оуставы и оурокы. И суть стано-
вища ея и ловища ея», Ипатьевская летопись // ПСРЛ. М., 1998. Т. 2: Ипатьевская
летопись. Стб. 48; «Иде Олга по ДеревьстЬи землЬ съ сыномъ своимъ и с дружиною
своею, уставляющи уставы и урокы; и суть становища ея и ловища», Новгордская
первая летопись младшего извода // ПСРЛ. М., 2000. Т. 3: Новгородская первая лето-
пись старшего и младшего изводов. С. 113).
6 «ПЕРЕВЪСИЩЕ... Место, где устроены сети, перевесы...» (Словарь древнерус-
ского языка (XI XIV вв.) [далее СлДРЯ XI-XIV вв.|. 2000. Т. 6: (овадь - покласти).
С. 367).
7 Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах // Шах-
матов А.А. История русского летописания. СПб., 2002. Т. 1: Повесть временных лет
и древнейшие русские летописные своды. Кн. 1: Разыскания о древнейших русских
летописных сводах. С. 365.
I шва 1
21
Это сообщение традиционно трактуется как первая попытка упо-
рядочить получение дани, определив размеры, срок и места ее сбора1.
Впрочем, иногда полагают, что речь идет просто о включении земли
1ревлян в сферу влияния Киева, видимо, считая, что подобные «уста-
вы и уроки», а также «становища, ловища и перевесища» должны уже
были существовать в других восточнославянских землях, вошедших
в состав Древнерусского государства2.
Между тем в Повести под следующим годом сообщается: «Иде
Вольга Новугороду и устави по Мьсте повосты3 [в др. сп. погосты]
и дани, и по Лузе оброки и дани. <И> ловища ея суть по всей земли
зпамянья и мяста и повосты [в др. сп. погосты]. И сани ее стоять въ
11льскове и до сего дьне, и по Днепру перевесища и по Десне»4. По-
скольку в данном случае упоминаются места, которые, как считает-
ся, изначально входили в состав первого государственного объеди-
нения восточных славян, вряд ли можно эти мероприятия связывать
исключительно с «окончательным подчинением». Их, может быть,
трудно назвать реформой, поскольку до таких нововведений, видимо,
существовал какой-то традиционный (скорее всего, не оговоренный
специально) порядок взимания дани, нарушение которого в земле
1 Ср.: «Великая Княгиня, провождаемая воинскою дружиною, вместе с юным
( вятославом объехала всю Древлянскую область, устанавливая налоги в пользу казны
। осударственной» (Карамзин Н.М. История государства Российского: Репринтное вос-
произведение издания пятого, выпущенного в трех книгах с приложением «Ключа»
II.M. Строева. М., 1988. Кн. 1. Т. 1. Гл. 7. Стб. 100); «Ольга объезжала подвластные
земли и также вводила “уставы и уроки, дани и погосты”, т. е. учреждала сельские су-
чебно-административные округа и устанавливала податные оклады» (Ключевский В.О
Курс русской истории //Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. М., 1987. Т. 1: Курс русской
истории. Ч. 1. С. 165); «Ольга в X в. в завоеванной земле уже устанавливает уставы и
уроки, т. е. упорядочивает взимание налогов» (Греков БД. Феодальные отношения в
Киевском государстве. М.; Л., 1936. С. 21).
2 Ср.: «Ольга окончательно подчинила себе землю древлян. Всюду в “Древлянской
земле” она установила “уставы и уроки”, основала свои “становища и ловища”. Отныне
древляне должны были платить “дань тяжку”» (Греков БД. Древнерусское государство
1Х-Х вв. // Очерки истории СССР: Период феодализма. IX -XV вв. В 2 ч. М., 1953.
Ч. 1 С. 85).
3 «ПОГОСТЪ... 1. Становище, усаоьба, место временного пребывания князя при
объезде земель...» (СлДРЯ XI XIV вв. Т. 6. С. 488). А.Е. Пресняков, соглашаясь с
В.О. Ключевским, что «“погост” слово не общерусское, а специально новгородское,
северное», возражает последнему, подчеркивая, что «связь “погоста” с данью придает
ему характер не местного рынка (как полагал В.О. Ключевский. И. Д.), а администра-
тивного пункта» (Пресняков А.Е. Лекции по русской истории: Киевская Русь // Пре-
сняков А.Е. Княжое право в Древней Руси: Очерки по истории Х-ХП столетий. Лекции
по русской истории: Киевская Русь. М., 1993. С. 309-310).
4 Лаврентьевская летопись. Стб. 17. Ср.: «Иде Олга к Новугороду и устави по
Мьсте погосты и дань, и по Лузе погосты и дань и оброкы. и ловища ея суть по всей
земли, и знамения и места и погосты» (Ипатьевская летопись. Л. 24).
22
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
древлян привело князя Игоря к гибели: когда он попытался вторично
получить дань, жители Искоростеня его убили1. Тем не менее это сви-
детельство, судя по всему, - отголосок некоего акта, который может
быть расценен как первое государственное решение, изменившее су-
ществовавшую до того практику взимания дани и принятое племен-
ными объединениями, вошедшими в новый «суперсоюз», как на юге,
так и на севере.
Наиболее подробно расписал возможное содержание «реформы
Ольги» Б.А. Рыбаков - с присущими ему остроумием и фантазией.
По его мнению, Ольгой были «определены повинности - “уроки”
и “уставы”, под которыми следует понимать (здесь и далее курсив
мой. - И. Д.) судебные пошлины и поборы. В интересах безопасно-
сти предстоящего взимания дани Ольга устанавливает свои станови-
ща, опорные пункты полюдья. Кроме того, устанавливаются преде-
лы княжеских охотничьих угодий - “ловищ”... Ольга устанавливает
дани и оброки на запад (по Луге) и на восток (по Мете) от Новгорода.
На Мете.. Ольга ставит погосты. ...Для осуществления всех нововве-
дений (или дополнений) Ольги необходимо было произвести раз-
межевание угодий, охрану границ заказников и назначить соответ-
ствующую прислугу для их систематического использования. Самым
интересным в перечне мероприятий княгини является упоминание
об организации становищ и погостов... Потребовалось строительство
своих становищ для безопасности будущих полюдий. И Ольга их соз-
дала. На Севере, за пределами большого полюдья, в земле Кривичей
в Новгородской земле киевская кня1 иня не только отбирает на себя
хозяйственные угодья, но и организует сеть погостов-острогов, при-
дающих устойчивость ее домениальным владениям на Севере, в ты-
сяче километров от Киева. Различие между становищем и погостом
было, надо думать, не слишком велико. Становище раз в год прини-
мало самого князя и значительную массу его воинов, слуг, ездовых,
1 Эти сведения Повести временных лет, судя по всему, подтверждаются Львом
Диаконом, который сообщает, что Иоанн Цимисхий якобы велел передать Святославу
через своих послов: «Не упоминаю я уж о его (Игоря. И. Д.) жалкой судьбе, когда,
отправившись в поход на германцев, он был взят ими в плен, привязан к стволам дере-
вьев и разорван надвое» (Лев Диакон. История. М., 1988. С. 54 55). Упоминание Львом
Диаконом германцев комментатор данного издания считает «загадочным». Он связы-
вает это с возможной ошибкой самого автора «Истории» или писца, которые могли
«со слуха» неверно воспринять название древлян. «Но возможно, - добавляет иссле-
дователь, - историк хотел здесь средствами традиционной книжности подчеркнуть,
что это племя живет на западе Руси», не входит в состав русской земли и отличается
«от племен, составивших ядро древнерусской народности, и по происхождению, и по
обрядам, и по диалекту»: «Лев Диакон счел нужным как-то маркировать эту обосо-
бленность древлян и связал ее с их местоположением на западе русской земли». (Там
же. Примеч. 390.)
I ыва 1
23
юнцов, исчислявшуюся, вероятно, многими сотнями людей и ко-
нги. Поскольку полюдье проводилось зимой, то в становище должны
пы ш быть теплые помещения и запасы фуража и продовольствия.
Фортификация становища могла быть не очень значительной, так
как само полюдье представляло собой грозную военную силу. Обо-
рони юльные стены нужны были только в том случае, если в стано-
вище до какого-то срока хранилась часть собранной дани. Погост,
V шлейный от Киева на 1-2 месяца пути, представлял собой микро-
скопический феодальный организм, внедренный княжеской властью
в гущу крестьянских “весей” и “вервей”. Там должны были быть все
те хозяйственные элементы, которые требовались и в становище, но
следует учесть, что погост был больше оторван от княжеского центра,
Польше предоставлен сам себе, чем становища на пути полюдья. По-
подье устрашало окрестное население; ежегодный наезд всего кня-
кьего двора был гарантией безопасности, чего не было у погоста...
В силу этого погост должен был быть некоей крепостицей, острож-
ком со своим постоянным гарнизоном. Люди, жившие в погосте,
дол лены были быть не только слугами, но и воинами. Оторванность
их от домениальных баз диктовала необходимость заниматься сель-
ским хозяйством, охотиться, ловить рыбу, разводить скот. Что касает-
ся скота и коней, то здесь могли и должны были быть княжеские кони
для транспортировки дани и скот для прокорма приезжающих дан-
ников... На погосте следует предполагать больше, чем на становище,
различных помещений для хранения... Весь комплекс погоста нельзя
представить себе без тех или иных укреплений... Поэтому у нас есть
надежда отождествить с погостами некоторые городища IX-XI вв.
в славянских и соседних землях... Количество становищ и погостов
IX-XI вв. мы определить точно не можем. Для большого полюдья
с гановищ должно было быть не менее 50, “штат” каждого становища
должен был насчитывать несколько десятков человек... Количество
погостов, вероятно, значительно превышало число прежних стано-
вищ, но мы лишены возможности его определить. Можно думать,
ч го плотность погостов в северной половине Русских земель могла
быть значительной, а их общее количество... определить в 500-2000...
Погосты были как бы узлами огромной сети, накинутой князьями X-
XI вв. на славянские и финно-угорские земли Севера... Каждый по-
гост... представлял собой как бы микроскопическое полусамостоя-
гельное государство... Сила его заключалась... в его связи с Киевом...
с государством в самом обширном смысле слова»1.
1 Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. 2-е изд., доп. М.,
1993. С. 363-366.
24
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
В приведенной грандиозной картине изменений, произведенных,
по мнению Б.А. Рыбакова, Ольгой, смущает только одно: она совер-
шенно произвольна и опирается исключительно на серию любопыт-
ных взаимосвязанных догадок, ни одна из которых, к сожалению, не
подкрепляется данными источников1.
Более осторожно о «реформах Ольги» пишут АП. и П.П. Толочко,
которые полагают, что из двух не вполне вразумительных летопис-
ных фраз историки подчас пытаются вычитать больше, чем те могут
сказать. Суть преобразований, проведенных киевской княгиней, по
мысли украинских историков, заключается прежде всего в том, что
были ликвидированы автономия земли древлян и структура местной
племенной организации, а сама эта территория была непосредствен-
но включена в состав формирующегося государства. Что же касается
конкретных деталей, то они толкуются следующим образом. Переве-
сищаи ловища А.П. и П.П. Толочко считают символическими знаками
княжеского присутствия и власти на данной территории. Наиболее
загадочными, по их мнению, является упоминание погостов. Ана-
лиз этих упоминаний приводит исследователей к выводу, что «Оль-
га не “отменяла” полюдья, а лишь основала на ежегодном зимнем
пути киевской дружины какие-то пункты для временной остановки
дружины»2. При этом подчеркивается, что «реформы» Ольги охва-
тывали, видимо, не все Древнерусское государство, а только Новго-
родскую и Древлянскую земли, а также окрестности Киева (включая,
возможно, Чернигов). Отсутствие упоминаний «становищ», «пого-
стов», «даней» и «уроков» в Поднепровье может расцениваться как
особый статус этой территории3.
Впрочем, В.М. Рычка сомневается, что реформаторская деятель-
ность Ольги охватила столь большую территорию. Упоминания,
связанные с новгородскими землями, он склонен связывать с творче-
ством северорусских книжников XVI XVII вв., старавшихся связать
1 В этом отношении совершенно справедлива симптоматичная «опечатка», до-
пущенная в аннотации к указанному изданию: «В книге видного историка академика
Б.А. Рыбакова не на основе огромного источникового материала рассказывается о дли-
тельном историческом пути восточного славянства, при ведшего (так! - И.Д.} к созда-
нию его государственности». (Там же. С. 4.)
2 Толочко О.П., Толочко П.П. Кшвська Русь // Украша кр!зь вжи. К., 1998. Т. 4.
С. 80.
3 Там же. С. 81. За двадцать лет до этого П.П. Толочко лишь лаконично указывал:
«Чтобы упорядочить нормы феодальных повинностей и предупредить новые волне-
ния народных масс, Ольга вынуждена была провести некоторые реформы, регламен-
тировавшие феодальную эксплуатацию» (Толочко П.П. Древняя Русь: Очерки соци-
ально-политической истории. К., 1987. С. 42).
I idea 1
25
«•ягельность Ольги с историческими и географическими реалиями
< ноего края1.
Как бы то ни было, с начала этих преобразований можно с доста-
।очной уверенностью говорить о существовании государства, кото-
рое* в историографии принято условно называть Древнерусским или
Киевской Русью, поскольку до того никаких данных о существова-
нии какой-то группы лиц, наделенных монопольным правом устанав-
швать законы на такой огромной территории и применять силу, если
ни законы нарушаются, у нас нет.
Первая «реформа» управления Древнерусским государством
Вынужденной мерой, изменившей систему управления древне-
русскими землями, стало посажение на местные престолы сыновей
киевского князя. Собираясь в последний поход на Балканы, Свя-
гослав Игоревич отправил в Новгород своего сына Владимира, в
Древлянскую землю - Олега, а в Киеве оставил старшего Ярополка:
В лЪто 6478 [970] Святославъ посади Ярополка в КиевЪ, а Ольга
в ДсревЪхъ. В се же время придоша людье Ноугородьстии, прося-
ще князя собЪ. И рече к нимъ Святослав: “А бы пошелъ кто к вамъ”.
11 отпрЪся Ярополкъ и Олегъ. И рече Добрыня: “Просите Володиме-
р;Г. Володимеръ бо бЪ огъ Малуши, ключницЪ Ользины, сестра же бЪ
[обрыня; отець же бЪ има Малък Любечанинъ; и бЪ Добрыня уи Во-
чодимеру. И ptnia Ноугородьци Святославу: “Въдаи ны Володимера”.
()нъ же рече имъ: “Вото вы есть”. И пояша Ноугородьци Володимера
к собЪ. И иде Володимиръ съ Добрыпою, уемь своимь Ноугороду, а
( вятославъ - Переяславьцю»2.
С.М. Соловьев считал, что «Святослав своею Землею считал толь-
ко одну Болгарию, приобретенную им самим, Русскую же землю счи-
тал по понятиям того времени владением общим, родовым. Святослав
спешил окончить свое княжение на Руси: он посадил старшего сына
Ярополка в Киеве, другого, Олега, - в земле Древлянской... Деление
Святослава означает, что у него было только двое способных к прав-
лению сыновей, а не только две волости - Киевская и Древлянская;
остальные же волости оба брата должны были поделить между со-
1 Рычка В. Княгиня Ольга. К., 2004. С. 137-138. Ср.: «Уже при Ольге все течение
Днепра до Киева было в русском владении, в Смоленске и Любече сидели мужи ве-
ликого киевского князя; Ольга ездила и рядила землю до самых северных пределов
Новгородской области» {Соловьев С.М. Сочинения: В 18 кн. М., 1988. Кн. 1: История
России с древнейших времен. Т. 1-2. С. 155).
2 Лаврентьевская летопись. Стб. 69.
26
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
бою... Новгородцы... любили, чтобы у них был свой князь, знавший их
обычай; до сих пор они терпели посадника киевского, потому что во
всей Руси был один князь, но теперь, когда древляне получили особо-
го князя, новгородцы также хотят иметь своего... Святослав сначала
не дал волости Владимиру и потом отпустил его в Новгород, могши в
самом деле испугаться угрозы новгородцев, что они откажутся от его
рода и найдут себе другого князя... Княжение Святослава кончилось
на Руси; он отдал все свои владения здесь сыновьям и отправился в
Болгарию навсегда»1. Непонятно лишь, на чем основывалась убеж-
денность выдающегося историка в том, что до того на местах сидели
«посадники киевские».
Итак, новым явлением стало разделение территории Древнерус-
ского государства на «сферы влияния» между сыновьями киевского
князя. Очевидно, им же было передано право сбора дани для киев-
ского князя. Следовательно, уже с этого времени князь прекращает
ходить в полюдье. Начинает формироваться некий прообраз госу-
дарственного аппарата на местах, контроль над которым продолжает
оставаться в руках киевского князя. А само посажение сыновей киев-
ского князя в крупные периферийный центры восточнославянских
племен стало, по словам П.П. Толочко, началом государственной ре-
формы, в результате которой вся Русь оказывалась во владении од-
ной княжеской династии2.
Окончательно такой тип управления сложился во время прав-
ления киевского князя Владимира Святославича (980 1015). Свя-
тослав был вынужден разделить всю Русскую землю, включая Киев,
между своими сыновьями, поскольку сам несколько лет находился
за ее пределами. Владимир же оставил за собой киевский престол,
а своих старших сыновей посадил в крупнейшие русские города,
возможно, бывшие когда-то племенными центрами: «Володимеръ
просвЪщенъ имъ и сынове его, и земля его Бе бо оу него сыновъ 12:
Вышеславъ, Изяславъ, Ярославъ, Святополкъ, Всеволодъ, Святос-
лавъ, Мьстиславъ, Борись, ГлЪбъ, Станиславъ, Позвиздъ, Судис-
лавъ. И посади Вышеслава в НовЪгородЪ, а Изяслава ПолотьскЪ, а
Святополка Турове, а Ярослава Ростове; умершю же старейшему
Вышеславу НовЪгородЪ, посадиша Ярослава НовЪгороде, а Бориса
РостовЪ, а Глеба Муроме, Святослава Деревехъ, Всеволода Володи-
мери, Мьстислава Тмуторокани»3 Тем самым он положил конец су-
1 Соловьев С.М. Кн. 1: История России с древнейших времен. Т. 1-2. С. 155-157.
2 Толочко П.П. Древняя Русь. С. 46.
3 Лаврентьевская летопись. Стб. 122.
I ыва 1
27
шествованию «племенных княжений»1. На месте прежнего «союза»
возникло единое государство, различные регионы которого управля-
юсь наместниками киевского князя.
Теперь вся полнота власти на местах перешла в руки Владимиро-
вичей. Подчиненность их великому князю-отцу формально выража-
юсь и регулярной передаче ему части дани, собиравшейся с земель, в
которых сидели великокняжеские сыновья-наместники.
По мнению А.А. Горского, дружины союзов племенных княжеств,
на землях которых были посажены представители киевской княже-
ской династии, видимо, частью влились в дружины князей-намест-
ников. При этом сохранялось наследственное право власти. Одно-
временно при определении порядка наследования власти постепенно
скреплялось преимущественное право старшинства
Такой принцип соблюдался и в случае перераспределения княже-
ний между сыновьями великого князя киевского после смерти одно-
го из братьев. Если умирал самый старший из них (обычно сидевший
на новгородском «столе»), то его место занимал следующий по стар-
шинству брат, а все остальные братья передвигались по «лествице»
власти на одну «ступеньку» вверх, переходя на все более престижные
княжения. В случае если кто-то из младших братьев умирал раньше
с гаршего, владения этого младшего брата в дальнейшем перераспре-
делении княжений не участвовали: ему наследовали прямые потом-
ки - сыновья и внуки. Такая система организации передачи власти
обычно называется «лествичной» системой восхождения князей на
престолы.
Наиболее подробно изложил основные принципы такой системы
организации передачи власти С.М. Соловьев: «Единство княжеского
рода поддерживалось тем, что каждый член этого рода в свою очередь
надеялся достигнуть старшинства и соединенного со старшинством
владение главным столом киевским. Основанием старшинства было
старшинство физическое, причем дядя имел преимущество перед
племянниками, старший брат - перед младшими, тесть - перед зятем,
муж старшей сестры - перед младшими шурьями, старший шурин -
перед младшими зятьями; и хотя во время господства родовых отно-
шений между князьями встречаем борьбу племянников от старшего
брата с младшими дядьями, однако племянники при этом никогда не
смели выставлять своих родовых прав, и притязания их, основывав-
шиеся на случайных обстоятельствах, должны были, за исключением
1 Третьяков П.Н. Восточнославянские племена. М., 1953. С. 229; он же. У истоков
Древней Руси // По следам древних культур: Древняя Русь. М., 1953. С. 32.
28
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
только одного случая, уступать правам дядей самых младших. Но мы
видим иногда, что некоторые князья и целые племена (линии) княже-
ские исключаются из родового старшинства и это исключение при-
знается правильным... Первоначально род состоял из отца, сыновей,
внуков и т. д.: когда отец умирал, его место для рода заступал старший
брат; он становился отцом для младших братьев, следовательно, его
собственные сыновья необходимо становились братьями дядьям сво-
им, переходили во второй, высший ряд, из внуков в сыновья, потому
что над ними не было больше деда, старшина рода был для них прямо
отец: и точно, дядья называли их братьями: но другие их двоюродные
братья оставались по-прежнему внуками малолетними... потому что
над ними по-прежнему стояли две степени: старший дядя считался
отцом их отцам, следовательно, для них самих имел значение деда;
умирал этот старший, второй брат заступал его место, становился от-
цом для остальных младших братьев, и его собственные дети пере-
ходили их внуков в сыновья, из малолетних - в совершеннолетние,
и таким образом мало-помалу все молодые князья чрез старшин-
ство своих отцов достигали совершеннолетия и приближались сами
к старшинству. Но случись при этом, что князь умирал, не будучи
старшиною рода, отцом для своих братьев, то дети его оставались на-
всегда на степени внуков несовершеннолетних: для них прекращался
путь к дальнейшему движению; отсюда теперь понятно, почему сын
не мог достигнуть старшинства, если отец его никогда не был старши-
ною рода; так понимали князья порядок восхождения своего к стар-
шинству; они говорили: “Как прадеды наши лествицею восходили
на великое княжение киевское, так и нам достигать его лествичным
восхождением”1. Но когда в этой лестнице вынималась одна ступень,
то дальнейшее восхождение становилось невозможным; такие ис-
ключенные из старшинства князья считались в числе изгоев»2.
Близкую трактовку порядка замещения княжеских столов давал
В.О. Ключевский: «Князь русский имел уже династическое значение:
это звание усвоено было только потомками Владимира Святого. Не
было ни единоличной верховной власти, ни личного преемства ее по
завещанию. Ярославичи не делили достояния отцов и дедов на по-
стоянные доли, не передавали доставшейся каждому доли своим сы-
новьям по завещанию Они были подвижными владельцами, которые
передвигались из волости в волость по известной очереди. Очередь
эта определялась старшинством лиц и устанавливала постоянно ко-
1 Никоновская летопись (примеч. С.М. Соловьева).
2 Соловьев С.М. Кн. 1: История России с древнейших времен. Т. 1-2. С. 336-337.
Г шва 1
29
/Iсбившееся, изменчивое соотношение наличного числа князей с ко-
личеством княжеских волостей или владений. Все наличные князья
ио степени старшинства составляли одну генеалогическую лествицу.
Точно так же вся Русская земля представляла лествицу областей по
степени их значения и доходности. Порядок княжеского владения
основывался на точном соответствии ступеней обеих лествиц, гене-
алогической и территориальной, лествицы лиц и лествицы областей.
I la верху лествицы лиц стоял старший из наличных князей, великий
князь киевский. Это старшинство давало ему, кроме обладания луч-
шей волостью, известные права и преимущества над младшими роди-
чами, которые “ходили в его послушании”. Он носил звание великого,
i. е. старшего князя, названого отца своей братии. Быть в отца мес-
то - эта юридическая фикция поддерживала политическое единство
княжеского рода при его естественном распадении, восполняя или ис-
правляя естественный ход дел. Великий князь распределял владения
между младшими родичами, “наделял” их, разбирал их споры и су-
дил их, заботился об их осиротелых семьях, был высший попечитель
Русской земли, “думал, гадал о Русской земле”, о чести своей и своих
родичей. Так, великому князю принадлежали распорядок владений,
суд над родичами, родственная опека и всеземское попечительство.
11о, руководя Русью и родичами, великий князь в более важных слу-
чаях действовал не один, а собирал князей на общий совет, снем или
поряд, заботился об исполнении постановлений этого родственного
совета, вообще действовал как представитель и исполнитель воли
всего державного княжеского рода. Так можно формулировать меж-
дукняжеские отношения, какие признавались правильными... Если я
не ошибаюсь, нигде более в истории мы не имеем возможности на-
блюдать столь своеобразный политический порядок. По его главной
основе, очереди старшинства, будем называть его очередным в отли-
чие от последующего удельного, установившегося в XIII и XIV вв.»1.
Несколько иначе понимал этот порядок Л.Н. Гумилев. «Варвар-
ские империи, - писал он, - которые Маркс называл “готическими”,
имели одну особенность, чрезвычайно важную для понимания их
истории: такую империю было гораздо легче создать, чем сохранить в
целости хоть сколько-нибудь продолжительное время. Обычно, если
не дети, то внуки видели уже закат и распад державы. Так было и с
империей Карла Великого, и с державой Чингис-хана, и с большин-
ством политических образований кочевников более раннего време-
ни... Эксплуататорская и грабительская власть не могла привязать
1 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 185.
30
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
к себе новых подданных... и сепаратистские тенденции отдельных
племен не только не угасали, но постоянно вспыхивали до самой
гибели державы. И одной из самых острых политических проблем...
была проблема предотвращения отпадения окраин; трудность ее раз-
решения была чрезвычайно велика... Только наместник, обладающий
значительными силами, мог предотвратить отпадение племени. Но
что могло заставить самого наместника сохранить верность, если в
его руках были власть и войско и огромные расстояния отделяли его
от ханской ставки? Правда, можно было посадить в наместники род-
ственника, но война между родственниками - дело обычное, и одно
это положения не спасало. Тогда-то и была принята удельно-лествич-
ная система, знакомая нам по истории Киевской Руси. Автор Нико-
новской летописи, определяя порядок престолонаследия в Киевский
период, отметил: “Деды наши лествицей восходили на великое кня-
жение”. (Лествица - это кожаные четки, гофрированный ремешок,
по которому считают число поклонов на молении, перебирая складки
одну за другой1.) В.О Ключевский называл этот порядок “очеред-
ным”, но я предпочитаю сохранить старый термин, как нельзя более
соответствующий существу дела, и прибавить к нему лишь понятие
удела, так как именно в наличии удела было оправдание той сложно-
сти, которая возникала при этой системе Смысл ее заключался в сле-
дующем. Наместник, сажаемый в отдаленную область, должен был
быть заинтересован в верности великому хану... Добрые чувства или
личные качества наместников не служили гарантией. Необходима
была его личная заинтересованность, и таковую могла создать лишь
перспектива роста. Эту-то перспективу и давал лествичный, или оче-
редной, порядок занятия престола. Первое время, пока тюркская дер-
жава была невелика, в нем не было надобности. Но со времени факти-
ческого основателя империи - Мугань-хана (553-572) тюрки ввели
закон о престолонаследии, по которому младший брат наследовал
старшему, а старший племянник - дяде. В ожидании престола близ-
кие родственники хана получали в управление уделы. Таким путем
достигался двойной результат: во главе государства не мог оказаться
ребенок, не способный к управлению, а удельные князья имели на-
1 Ср.: «ЛЪСТВИЦА... 1. Лестница... 2. Поучительное сочинение Иоанна Синай-
ского... (СлДРЯ XI-XIV вв. М., 1991. Т. 4: (изживати - моление). С. 459). В значении
«кожаные четки» это слово зафиксировано только в середине XVII в. (СлРЯ XI-
XVII вв. М., 1981. Вып. 8: КРАДА - ЛЯЩИНА. С. 214). XVII веком датируется и ис-
пользование этого слова в значении «руководство к определению отношений старшин-
ства между представителями знатных родов или между князьями церкви, монастыря-
ми; также книга, содержащая такое руководство». (Там же. С. 213.)
I idea 1
31
«•жду получить верховную власть, что отчасти предотвращало воз-
можность отпадения. Конечно, это был паллиатив, но тем не менее
rue гема свою роль сыграла»1.
В последнее время представления о том, что собой представляла
и а система и как она действовала, претерпели некоторые изменения.
Вог, например, как представляет ее М.М. Александров: «Модель...
княжеской легитимности, формализовавшей принципы занятия кня-
жеских столов в соответствии с родовыми счетами, получила назва-
ние удельно-лествичной. В более приближенной к историческим ре-
алиям форме она известна как система коллективного сюзеренитета
и родового старейшинства (сеньората). Ее основные принципы могут
быть представлены в следующем виде: княжеский патрилинейный
род располагает правом на власть на определенной территории. Каж-
цяй член рода располагает правом на долю (жребий, удел) в общих
впадениях. Это право реализуется через соправительство или выде-
1спие доли земельных владений, а также через право наследования
центральной властью в порядке очередности. Власть в столице воло-
с ги и лидерство принадлежит старшему в роде. Количество потенци-
альных наследников ограничивается выделом - формированием от-
чинных уделов для младших линий с утратой права на центральную
власть (головную волость)2. (Впрочем, в ряде случаев такое право со-
храняется.) Род в лице большого князя сохраняет право на наследо-
вание выморочных уделов. Князья одного рода теоретические (часто
и практически) составляют союз во главе с большим князем. Отно-
шения между князьями определяются договорами и субординацией
в форме родственной терминологии (отец, сын, дядя, братанич, брат,
старший брат, младший брат), частично совпадающей с реальным
родством. Действия, связанные с лишением младшей братии уделов
или занятием головного стола “под стрыем”, т. е. в нарушение очеред-
ности рассматриваются как нежелательные».
Впрочем, тут же добавляет М.М. Александров, «в чистом виде
подобная система встречается нечасто»3. В этом он солидарен с
В.О. Ключевским, отмечавшим: «Следует различать схему или нор-
му порядка и его практическое развитие. Первую надобно наблюдать
по практике первых поколений Ярославичей, а потом она остается
1 Гумилев Л.Н. Удельно-лествичная система у тюрок в VI-VIU веках: К вопросу о
ранних формах государственности // Советская этнография. 1959. № 3. С. 12.
2 Обычно права утрачивали сыновья не занимавших великий стол князей (при-
меч. М.М. Александрова).
3 Александров М.М. Русские земли-княжества IX-XV веков: Компаративный ана-
лиз культурно-политических альтернатив. М., 2009. С. 108-109.
32 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
только в понятиях князей, вытесняемая из практики изменяющими-
ся обстоятельствами. Так обыкновенно бывает в жизни: отступая от
привычного, затверженного правила под гнетом обстоятельств, люди
еще долго донашивают его в своем сознании, которое вообще консер-
вативнее, неповоротливее жизни, ибо есть дело одиночное, индиви-
дуальное, а жизнь изменяется коллективными усилиями и ошибками
целых масс»1.
Подобное представление о «коллективном сюзеренитете и родо-
вом старейшинстве» А.В. Назаренко характеризует как «пережиток
эпохи варварских королевств, когда королевская власть была пре-
рогативой не одной личности, а всего правящего рода. Считается,
что это может быть связано с изначальным представлением о са-
кральной природе королевской власти, рассматривавшейся как соб-
ственность королевского рода. Тем самым на нее распространялось
общее наследственное право, предполагавшее равное наделение всех
сонаследников»2.
Несмотря на то что такая система традиционно связывается толь-
ко с потомками Владимира Святославича, она, вероятно, начала дей-
ствовать еще при его жизни. Судя по приведенному летописному
сообщению, после смерти старшего, Вышеслава (ок. 1012), сидевше-
го в Новгороде, его княжение принял Ярослав, поскольку Изяслав,
следовавший по старшинству непосредственно за Вышеславом, к
тому времени уже умер3. Полоцкое княжение, в котором правил Изя-
слав, досталось сначала Брячиславу Изяславичу4, а затем, после его
кончины, - Всеславу Брячиславичу5. Тем самым Полоцкая земля по-
сле смерти Изяслава Владимировича фактически вышла из состава
Древнерусского государства, превратившись в суверенное княже-
ство. При этом, однако, полоцкий князь продолжал участвовать в со-
вместных походах со своими киевскими родственниками6 и перио-
1 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 180.
2 Назаренко А.В. Родовой сюзеренитет Рюриковичей над Русью IX-XI вв //
Древнейшие государства на территории СССР. М., 1987. С. 151.
3 «В лЬто 6509 [1001]. Преставися Изяславъ отець Брячиславль сынъ Володи-
мерь» (Лаврентьевская летопись. Стб. 130).
4 Не исключено, что Изяславу непосредственно наследовал Полоцкое княжение
его сын Всеслав, скончавшийся в 1003 г. (Там же.)
5 «В се же лЬто [6552 (1044)] умре Брячиславъ, сынъ Изяславль, внукъ Володи-
мерь, отець Всеславль; и Всеславъ, сынъ его, сЬде на столЬ его» (Лаврентьевская лето-
пись. Стб. 156).
6 Ср.: «В семь же лЬте [6568 (1060)] Изяславь и Святославъ. и Всеволодъ, и Всес-
лавъ совокупи[ша] вой бещислены [и] поидоша на конихъ и в лодьяхъ бещислено
множьство на Торкы» (Лаврентьевская летопись. Стб. 165).
I иша 1
33
и пески претендовал на новгородский1 и киевский2 престолы (хотя,
и не вполне удачно). Интересно, что эта территориальная потеря
пыла вполне лояльно воспринята киевским князем и его потомками.
А вот попытка новгородского князя Ярослава Владимировича - во-
преки традиции - прекратить в 1014 г. выплату дани в Киев вызва-
на немедленную ответную реакцию: Владимир Святославич тут же
начал готовиться к войне против сына с целью восстановить закон-
ный порядок управления государством Однако, как отмечалось, та-
кой порядок существовал лишь до тех пор, пока был жив глава рода.
11осле смерти отца, как правило, начиналась активная борьба между
оратьями за право владеть Киевом. Победитель, соответственно, все
княжения раздавал своим детям, «возрождая» лествичную систему
восхождения на престолы представителей своего рода.
В.О. Ключевский писал: «Когда умирал отец, тогда, по-видимому,
разрывались все политические связи между его сыновьями: поли-
шческой зависимости младших областных князей от старшего их
брата, садившегося после отца в Киеве, незаметно. Между отцом и
детьми действовало семейное право, но между братьями не суще-
с гвовало, по-видимому, никакого установленного, признанного пра-
ва, чем и можно объяснить усобицы между сыновьями Святослава и
Владимира»3.
Причины этого некоторые ученые видят в особой роли киевского
князя. К примеру, А.Е. Пресняков считает, что «старое семейное
право покоилось на нераздельности житья и владения. С разделом
разрушался семейный союз, и обычные понятия не знали преиму-
ществ и прав старшего брата над другими. Понятия эти, господствуя
в междукняжеских отношениях, становились в резкое противоречие
с политической тенденцией киевских князей создать прочное под-
чинение Киеву подвластных областей. И первый, вытекавший из
обстоятельств, выход из дилеммы - стремление объединить в руках
киевского князя все владения отца, “быть, владея, единому в Руси”»4.
1 «В лЪто 6575 (1067). Заратися Всеславъ сынъ Брячиславль ПолочьскЪ и зая
Новъгородъ» (Лаврентьевская летопись. Стб. 167). В 1069 г. «месяца октября в 23, на
святого Якова брата Господня, в пятничи. в час 6 дни. опять приле Всеслав к Новугоро-
ду, новгородци же поставиша пълъкъ противу их, у Зверинця на Къземли; и пособи Бог
Глебу князю с новгородци» (Новгородская первая летопись старшего извода. С. 17).
2 В 1068 г. в Киеве «людьсе... высГкоша Всеслава ис поруба въ 15 дьнь семтября
и прославиша и средГ двора къняжа... Всеслав же сГде КыевЪ» (Лаврентьевская лето-
пись. Стб. 173).
3 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 180.
4 Пресняков А.Е. Лекции по русской истории: Киевская Русь. С. 30.
34
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Смерть Владимира Святославича (1015) предотвратила его стол-
кновение с Ярославом, который попытался выйти из подчинения Ки-
еву, прекратив выплату дани. Но неизбежным следствием кончины
киевского князя-отца стала братоубийственная резня. Она расчис-
тила путь к единоличной власти одного из наследников - Ярослава.
Своеобразный итог борьбы Владимировичей подводит Б.А. Рыбаков:
«Из 12 сыновей Владимира I многих постигла трагическая судьба:
князь Глеб Муромский был убит на корабле под Смоленском. Его
зарезал собственный повар, подкупленный Святополком, только
что вокняжившимся в Киеве и стремившимся устранить братьев-
соперников. Князь Борис, любимец отцовской дружины и поэтому
наиболее опасный соперник для других братьев, был убит во время
возвращения из похода на печенегов. По летописи, убийство было
совершено двумя варягами, посланными Святополком, а по скан-
динавским сагам, его убили уже знакомые нам по Новгороду союз-
ники Ярослава, варяги Эймунд и Рагнар. Эймунд ночью ворвался в
княжеский шатер и убил Бориса (Бурислейфа). Отрубленную голо-
ву молодого князя он преподнес Ярославу. Святослав Древлянский
бежал из Киевской Руси в Чехию, землю своей матери, но убийцы
Святополка настигли его в Карпатах и убили. Всеволод Волынский
погиб не в усобице, но тоже трагически. Согласно саге, он сватался к
вдове шведского короля Эрика - Сигриде-Убийце - и был сожжен
ею вместе с другими женихами на пиру во дворце королевы. Этот
эпизод саги напоминает рассказ летописи о княгине Ольге, сжегшей
посольство своего жениха Мала Древлянского. Князь Святополк,
прозванный Окаянным, приводивший на Русь то поляков, то пече-
негов, проиграв третью решительную битву за Киев, заболел тяже-
лым психическим недугом... Князя-убийцу мучила мания преследо-
вания, и он, проехав Брест, быстро проскакал через всю Польшу и
где-то вдали от Русской земли умер в неизвестном летописцу месте
в 1019 г. Судислав Псковский, один из самых незаметных князей,
по клеветническому доносу был засажен своим братом Ярославом
в “поруб”, просидел там 24 года, и лишь спустя четыре года после
смерти Ярослава племянники выпустили его из тюрьмы с тем, чтобы
немедленно постричь в монахи. В одном из монастырей он и умер в
1063 г., пережив всех своих братьев. Как видим, значительная часть
сыновей Владимира стала жертвой братоубийственных войн, загово-
ров, тайных убийств. В 1036 г., разболевшись на охоте в черниговских
лесах, скончался князь-богатырь Мстислав, победивший в свое время
в единоборстве северокавказского князя Редедю. После Мстислава
не осталось наследников, и все левобережные земли снова соедини-
лись под властью Киева: “...перея власть его всю Ярослав, и бысть
I iiea 1
35
<амовластець Русьстей земли”. “Самовластец” укрепил свою власть
и ( (‘верных форпостах Руси - Новгороде и Пскове, дав Новгороду в
кн 1зья своего старшего сына и поставив нового епископа, а в Пскове
арестовав Судислава. На юге Ярославу удалось разбить печенегов и
। погнать их от рубежей Руси. Разбогатев и укрепившись на престоле,
к нязь Ярослав затратил большие средства на украшение своей столи-
цы, взяв за образец столицу Византии Царьград»1.
Не менее впечатляющую картину последствий выяснения «брат-
ских» отношений между Владимировичами после смерти их отца
ьм'г В.Л. Янин: «Можно почти безошибочно утверждать, что смерть
I юриса, Глеба или каких-то других братьев была предопределена.
11оследние годы Владимир управлял Киевским государством руками
( воих двенадцати сыновей, посаженных в разные русские города -
о । 1 Говгорода до Тмутаракани и от Полоцка до далекой Мерянской
к‘мли. Его смерть вела или к распаду государства, за которым после-
ижала бы братоубийственная война, или же к его новой концентра-
ции путем той же братоубийственной войны. Но вот погиб брато-
уоийца Святополк. Киев достался Ярославу. А на Руси воцарился
мир. Хотелось бы добавить: и любовь. Но любить Ярославу было уже
некого. Давайте посчитаем. Борис и Глеб пали от руки Святополка.
I йэдосланные Святополком убийцы, как сообщает летопись, убили в
Карпатах еще одного брата - Святослава. Умер сам Святополк. Все-
волод отправился свататься к вдове шведскою короля Эрика и был
('ожжен ею на пиру вместе с другими претендентами на ее руку. Си-
грида-Убийца - так звали эту женщину. Вышеслав и Изяслав умер-
ли еще при жизни отца. О Станиславе и Позвизде летопись вообще
только упоминает, их судьба неизвестна. Псковский князь Суди-
слав был оклеветан и посажен Ярославом в заточение, где просидел
24 года, пережив Ярослава, а потом племянники постригли его в мо-
нахи. Только Мстислав Тмутараканский и Черниговский, «Красный
Мстислав», владел землями при Ярославе, но и он в 1036 году вне-
запно заболел на охоте и умер. “Прея власть его всю Ярослав и бысть
самовластец Русской земли”. Так, в высшей степени благополучно,
сложились для Ярослава обстоятельства, давшие ему в руки безраз-
дельное господство на Руси»2.
Избавившись от братьев, которые могли претендовать на киев-
ский престол и подданные ему территории, киевский князь восста-
навливает «нормальную» систему управления «государством»: в
1 Рыбаков Б А. Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. С. 412,414-415.
2 Янин В.Л. Таинственный XI век // Знание - сила. 1989. № 12 (750). С. 66 (первая
публикация: Знание - сила. 1969. № 3).
36
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
крупнейшие древнерусские города «садятся» Ярославичи. Насту-
пает относительное затишье в родственных сварах. Именно это дает
основания многим поколениям историков довольно оптимистично
характеризовать время правления Ярослава. Чаще всего этот пери-
од называют наивысшим подъемом Древнерусского государства.
Так, раздел популярной книги, посвященный правлению Владимира
Святославича, Ярослава Владимировича и его ближайшим потом-
кам, Б.А. Рыбаков прямо именует: «Расцвет Киевской Руси»1. Еще
М. Грушевский считал, что «вообще “единовластьство” Ярослава...
было дальнейшим очень сильным движением в эволюции внутрен-
них связей, внутреннего единства земель Древнерусского государ-
ства, основанного Владимиром»2.
Не менее позитивно характеризует это время Н.Ф. Котляр:
«Письменный свод законов (имеется в виду создание Русской Прав-
ды. - И. Д.)... повышал авторитет государства и лично князя. Кня-
жеская власть все больше стабилизировалась и укреплялась. Этому
благоприятствовала также внутриполитическая деятельность Ярос-
лава Владимировича: укрепление рубежей и защита их от кочевни-
ков, приведение в систему международных связей, расстраивание
и укрепление стольного града Руси. Все это означало укрепление
государственности»3.
Однако подобное «укрепление государственности» могло быть
только временным, до смерти очередного киевского князя: «лестнич-
ная» система неизбежно вела к братоубийственным войнам.
Религиозные «реформы» Владимира Святославича
Эти реформы стали следующим важным государственным актом,
смысл которого, судя по всему, заключался в попытке легитимиро-
вать новую систему социально-политических отношений в Древней
Руси.
Первым самостоятельным шагом молодого князя была так назы-
ваемая языческая реформа в 983 г., - он захотел поставить языческую
веру на службу государства. Восточные славяне поклонялись раз-
личным божествам, олицетворяющим силы природы. Князья Олег и
Игорь, их дружины, подписывая мирные договоры с Византией, кля-
лись богом-громовержцем Перуном и Велесом - «скотьим богом».
1 Рыбаков Б А. Мир истории: Начальные века русской истории. 2-е изд. М., 1978.
С. 131-214.
2 Грушевський М. Icropia Украши - Руси. Льв1в, 1905. Т. 2. С. 38.
3 Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность. СПб., 1998. С. 135.
I шва 1
37
11 голько княгиня Ольга приняла крещение. Судя по всему, мудрая
правительница понимала значение христианства. Все соседи Руси
уже встали на путь единобожия: Волжская Болгария была ислам-
( ким государством; в Хазарии главной религией был иудаизм; Волга-
ри i, Венгрия, Польша стали христианскими странами. Однако князь
Владимир поначалу оставался верен язычеству.
Он попытался сделать Киев духовным центром языческой Руси.
(1 згой целью было создано единое капище божеств, которых почита-
1и восточные славяне и другие народы, входившие в состав Древне-
русского государства. На холме в столице установили изображения
богов: Перуна, Хорса, Дажьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоши.
Только Перун и Мокошь были для киевлян «своими» богами.
Перун в летописном перечне занимает первое место. Его идол был
якобы украшен золотом и серебром. Перуну - покровителю князя и
дружины - отводилось господствующее положение среди божеств.
Гдинственное женское божество - Мокошь, судя по всему, была
славянской богиней плодородия и женой громовержца Перуна. Рас-
пределением богатств «ведали» Дажьбог и Стрибог, почитавшиеся
предками славян. Упоминающиеся летописцем Хоре и Симаргл - бо-
жества иранского происхождения. Велесу (или Волосу) на капище
места не нашлось. Возможно, потому, что его - покровителя домаш-
них животных - особо чтил простой народ.
Однако языческая «реформа» Владимира не имела успеха Древ-
ние языческие божества не давали князю возможности стать закон-
ным правителем в глазах всех подданных. Владимиру пришлось ис-
кать новые духовные основания для легитимации своей власти. Он
остановил свой выбор на греческом христианстве - православии.
Христианство утверждало, что всякая власть установлена Богом,
а противящиеся ей, противятся Богу. Тем самым вера содействовала
укреплению верховной власти. Новая религия проповедовала тер-
пение, смирение и всепрощение, а также посмертное воздаяние за те
лишения, которые человек претерпел при жизни. Ее основные запо-
веди способствовали сохранению внутреннего порядка в государстве,
давая ему нравственное обоснование.
Распространение христианства на территории Древнерусского
государства началось с того, что князь Владимир сам принял креще-
ние в 988 г. Это было одно из самых важных решений, которые когда-
либо приходилось принимать древнерусским правителям.
Христианской Руси проще было договариваться с соседями-хри-
стианами, прежде всего с Византией и скандинавскими странами.
Кроме того, христианская церковь становилась посредником в веде-
нии торговых, политических и династических переговоров с другими
38
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
странами Центральной и Западной Европы. Приняв христианство,
Древняя Русь смогла приобщиться к многовековой европейской
культуре.
Реформа управления русскими землями Ярослава Мудрого
Скорректировать существующую систему распределения пре-
столов, как свидетельствует летопись под 1054 г., попытался сам
Ярослав: «В лЪто 6562 (1054) Преставися великыи князь Русьскыи
Ярославъ. И еще бо живущю ему, наряди сыны своя, рекъ имъ: “Се
азъ отхожю свЪта сего сынове мои. Имейте в собЪ любовь, понеже
вы есте братя единого отьца и матере. Да аще будете в любви межю
собою, Богъ будеть в васъ, и покоривыть вы противныя подъ вы, и
будете мирно живуще. Аще ли будете ненавидно живуще в распряхъ
и которающеся, то погыбнете сами и погубите землю отьць своихъ
и дЪдъ своихъ, иже налЪзоша трудомь своимь великымъ. Но пребы-
вайте мирно, послушающе брат брата. Се же поручаю в собе мЪсто
столь старейшему сыну моему и брату вашему Изяславу Кыевъ.
Сего послушайте, яко послушаете мене: да то вы будеть в мене место.
А Святославу даю Черниговъ, а Всеволоду - Переяславль, а Игорю -
Володимерь, а Вячеславу - Смолинескъ”. И тако раздели имъ грады,
заповедавъ имъ не преступати предела братня, ни сгонити, рекъ Изя
славу: “Аще кто хощеть обидети брата своего, то ты помагаи, его же
обидять”. И тако уряди сыны своя пребывати в любви»1.
«Завещание» это довольно точно охарактеризовал В.О. Ключев-
ский: «Оно отечески задушевно, но очень скудно политическим со-
держанием; невольно спрашиваешь себя, не летописец ли говорит
здесь устами Ярослава»2. Что касается «политического содержания»,
то его трудно различить «не вооруженным» вполне определенной
концепцией глазом в источнике, написанном в то время, когда само-
го понятия «политика» не существовало. Что же касается оговорки,
что здесь мы слышим скорее голос не Ярослава, а летописца, то она
совершенно верна. Перед нами, безусловно, текст позднейшего, сугу-
бо литературного происхождения, написанного монахом, скорее все-
го, в конце XI в., а вовсе не подлинная грамота Ярослава3. «Сменив»
собеседника, мы меняем и свое отношение к тексту, перспективу его
изучения. Слова, обращенные умирающим отцом к своим детям, ис-
1 Лаврентьевская летопись. Стб. 161.
2 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 182 (курсив мой. - И.Д.).
3 Franclin S. Some Apocryphal sourses of Kievan Russian History // Oxford Slavonic
Papers: New Series. 1982. Vol. 15. P. 11.
/ I. KI. I 1
39
•ir i.no i. На авансцену выходит сам летописец, обращающийся к своей
iv ди тории, живущей в несколько иных условиях.
11 здесь, пожалуй, один из самых сложных вопросов состоит в том,
как воспринимали современники то состояние, которое нынешние
ис । орики характеризуют как «период феодальной раздробленности»,
• V дельный период», время «самостоятельных княжеств» или «су-
веренных феодальных земель»? Ведь даже в таком «лоскутном» со-
< тяпни Русь как единое целое как-то сохраняется. Это не вызывает
( ом нений ни у самого летописца, ни у современных исследователей.
Любопытно, что в младшем изводе Новгородской первой лето-
писи - наряду с только что приведенным сообщением1 - есть за-
пись, противоречащая ему. Она включена в перечень киевских кня-
к‘й под 989 г., составленный, видимо, в Новгороде в середине XII в.:
11 преставися Ярославъ, и осташася 3 сынове его: вятшии Изяславъ,
л средний Святославъ, меншии Всеволодъ. И разделиша землю, и взя
болшии Изяславъ Кыевъ и Новъгород и иныи городы многы киевь-
скыя во пределех; а Святославъ Черниговъ и всю страну въеточную
и до Мурома; а Всеволодъ Переяславль, Ростовъ, Суздаль, Белоозе-
ро, Поволожье»2. Здесь число сыновей Ярослава сокращено с пяти до
। рех; раздел производит не Ярослав, а сами его наследники; наконец,
делятся не «грады», а «земля».
Сообщение Новгородской первой летописи о разделе Русской
земли самими сыновьями Ярослава может быть соотнесено с изве-
стием о Любечском съезде: «В лЪто 6605 (1097). Придоша Свято-
полкъ и Володимеръ, и Давыдъ Игоревичь, и Василко Ростиславичь,
и Давъдъ Святославичь, и брат его Олегь, и сняшася Любячи на
устроенье мира, и глаголаша к собе, рекуще: “Почто губим Русьскую
землю, сами на ся котору деюще? А Половци землю нашю несуть роз-
но, и ради суть, оже межю нами рати. Да ноне отселе имемся въ еди-
но сердце, и блюдем Рускые земли. Кождо да держить отчину свою:
Святополкъ Кыевъ, Изяславль Володимерь, Всеволожь Давыдъ и
Олегь и Ярославъ и Святославъ, а имже роздаялъ Всеволодъ городы:
Давыду Володимерь, Ростиславичема Перемышьль Володареви, Те-
ребовль Василкови”. И на том целоваша кресть: “Да аще кто отселе на
кого будеть, то на того будем вси и кресть честный”. Рекоша вси: “Да
будеть нашь хрестъ честный и вся земля Русьская”. И целовавшеся
поидоша в своя си»3.
1 Новгородская первая летопись. С. 181.
2 Новгородская первая летопись. С. 160; ср.: С. 469 (статья, предшествующая Ко-
миссионному списку).
3 Лаврентьевская летопись. Стб. 256-257.
40
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
И в этом сообщении братья «делят» Русскую землю по своей ини-
циативе, завещание Ярослава даже не упоминается, речь идет только
об «отчине своей». Так что, на первый взгляд, подобные изменения
могут показаться незначительными: по сути дела - с точки зрения
современного исследователя - они практически ничего не меняют.
Однако для летописца они могли носить и, скорее всего, носили
принципиальный характер. Нужно было иметь достаточные осно-
вания для того, чтобы «отредактировать» текст своего предшествен-
ника (сохранив при этом оригинальное известие). Как подчеркнул
А.А. Гиппиус, обративший внимание на странное сообщение, «ре-
альная историческая ситуация здесь явно искажена... и составитель
перечня князей не мог не знать об этом»1.
Между тем сокращение числа братьев, к которым обращается
Ярослав, могло и не восприниматься летописцем как «искажение ре-
альности». Именно так понял эту замену В.О. Ключевский. Он об-
ратил внимание на один из вариантов Сказания о Борисе и Глебе, в
котором также упоминаются лишь три наследника Ярослава: «И яко
приближися время ко Господу отшествия его, призва [Ярослав] сыны
своа и рече имъ: “Чяда моя - Изяславе, Святославе и Всеволоде - по-
слушайте мене, отца вашего. Имейте ми межи собою. И Богъ будетъ
въ васъ, и покорить вамь противныя ваша. И бедете мирно живуще.
Аще ли въ ненависти и въ распри боудете живоуще, то сами погибне-
те и погубите землю отечь и дедъ своихъ, юже съблюдоша трудомъ
великимъ и тако погибнетъ память ваша. Но пребывайте мирно, по-
слушающе братъ брата по глаголу Господню: сиа заповедаю вамъ. Да
любите другъ друга!” И сиа изрекъ и нредасть блаженную свою душу
въ руце Божии въ лето 6562»2.
Однако вывод, к которому пришел великий русский историк, ра-
дикально отличался от заключения А.А. Гиппиуса: «В сказании о Бо-
рисе и Глебе уже известного нам монаха Иакова читаем, что Ярослав
оставил наследниками и преемниками своего престола не всех пяте-
рых своих сыновей, а только троих старших. Это - известная норма
родовых отношений, ставшая потом одной из основ местничества По
этой норме в сложной семье, состоящей из братьев с их семейства-
ми, т. е. из дядей и племянников, первое, властное поколение состоит
только из трех старших братьев, а остальные, младшие братья ого-
1 Гиппиус А А. Ярославичи и сыновья Ноя в Повести временных лет // Балканские
чтения - 3: Лингво-этнокультурная история Балкан и Восточной Европы Тезисы и
материалы симпозиума. М., 1994. С. 136.
2 Сказание о Борисе и Глебе: Вариант № 22 // Revelli G. Monumenti litterari su
Boris e Gleb: Литературные памятники о Борисе и Глебе. Genova, 1993. S. 457.
I шва 1
41
двигаются во второе, подвластное поколение, приравниваются к пле-
мянникам: по местническому счету старший племянник четвертому
дяде в версту, причем в числе дядей считался и отец племянника. По-
том летописец, рассказав о смерти третьего Ярославича - Всеволода,
вспомнил, что Ярослав, любя его больше других своих сыновей, го-
ворил ему перед смертью: “Если бог даст тебе принять власть стола
моего после своих братьев с правдою, а не с насилием, то, когда придет
к тебе смерть, вели положить себя, где я буду лежать, подле моего
гроба”. Итак, Ярослав отчетливо представлял себе порядок, какому
после него будут следовать его сыновья в занятии киевского стола:
эго порядок по очереди старшинства»1.
Естественно, мы не можем воспринимать летописный текст как
буквальное воспроизведение того, «как это было на самом деле». Тем
не менее из него ясно следует, что Ярослав (или его сыновья) решил
скорректировать систему управления русскими землями: за каждой
из ветвей Ярославичей закреплялась определенная территория, вну-
три которой распределение власти могло совершаться традицион-
ным - «лествичным» - способом.
Колебания летописца в указании числа наследников Ярослава,
за которыми закреплялись те или иные русские земли, скорее всего,
связаны со стремлением дать идеологическое обоснование проводи-
мой реформе: «Причина, побудившая автора перечня сократить чис-
ло Ярославичей до трех, одновременно отступив и в других момен-
тах от рассказа ПВЛ, может быть указана со всей определенностью:
сообщение о разделе земли сыновьями Ярослава построено им по об-
разцу открывающего ПВЛ [Повесть временных лет] рассказа о раз-
деле земли сыновьями Ноя. Ориентация на этот образец проявляется
не только в названных содержательных моментах, но и на стилисти-
ческом уровне - в заимствовании отдельных характерных оборотов
(“разделиша землю”, “всю страну въсточную”)»2. Показательно, что
аналогию между сыновьями Ноя и Ярославичами проводил не толь-
ко новгородский автор XII в., но и его предшественник - составитель
Повести временных лет, что неоднократно отмечалась исследова-
телями. Действительно, на первых же страницах Повести читаем:
«По потопе трие сынове Ноеви разделиша землю: Симъ, Хамъ, Афет.
И яся въсток Симови... Хамови же яся полуденьная страна... Афету
же яшася полунощный страны и западный... <...> Симъ же и Хамъ и
Афет, разделивше землю, жребьи метавше - не преступати никому
1 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 182 183.
2 Гиппиус А.А. Ярославичи и сыновья Ноя в Повести временных лет. С. 136 (кур-
сив мой. - И.Д.).
42
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
же в жребии братень И живяхо кождо въ своей части»1 Тот же мо-
тив присутствует и в статье 1073 г.: «В лето 6581. Въздвиже дьяволъ,
котору въ братьи сеи Ярославичихъ. Бывши распри межи ими, быста
съ собе Святославъ со Всеволодомь на Изяслава. Изиде Изяславъ ис
Кыева, Святослав же и Всеволодъ внидоста в Кыевъ, месяца марта
22 И седоста на столе на Берестовомь, преступивше заповедь отню...
Святославъ седе Кыеве, прогнавъ брата своего, преступивъ заповедь
отню, паче же Божью. Велии бо есть грех преступающе заповедь отца
своего: ибо исперва преступиша сынове Хамови на землю Сифову, и
по 400 лет отмыценье прияша от Бога: от племене бо Сифова суть
Евреи, иже избивше Хананеиско племя, всприяша свои жребии и свою
землю. Пакы преступи Исавъ заповедь отца своего, и прия убийство:
не добро бо есть преступати предела чюжего»2.
Несомненно, рассказы о распределении русских земель между
сыновьями Ярослава создавались и закреплялись летописцем как
параллель к библейскому сюжету вполне сознательно. Как отмеча-
ет А.А. Гиппиус, «в рамках самой ПВЛ, рассматриваемой в синхрон-
ном плане, с точки зрения читателя ее как цельного текста, рассказ
о сыновьях Ноя также является образцом, по которому осмысляют-
ся отношения между Ярославичами и к которому восходит их глав-
ный принцип: “не преступати предела братня”. Между тем в плане
истории текста Начальной летописи сам этот библейский сюжет
оказывается “подстроенным” к повествованию о русских князьях
и смоделированным, с одной стороны, с оглядкой на статьи 1054 и
1073 гг., а с другой - с учетом тех изменений, которые претерпе-
ла система межкняжеских отношений в конце XI - начале XII в.»3.
Причины же различной трактовки составителями древнейших лето-
писных сообщений об изменении порядка управления русскими зем-
лями «следует, как кажется, искать в эволюции древнерусской поли-
тической ситуации в конце XI - начале XII в. Автор статей 1054 и
1073 гг. (входивших, вероятно, еще в свод 70-х гг. XI в.) работал в
период, когда ситуация эта определялась взаимотношениями трех
старших Ярославичей, идеальным фундаментом которых было “за-
вещание Ярослава”. Библейская параллель в статье 1073 г. возникает
1 Лаврентьевская летопись. Стб. 1-5 (курсив мой. - И. Д.).
2 Лаврентьевская летопись. Стб. 182-183 (курсив мой. И.Д.). Попутно отметим
одну - почти незаметную - деталь: в Лаврентьевском списке дата захвата киевского
престола Святославом и Всеволодом выделена киноварью. Для летописца и его ауди-
тории это еще один знак богопротивности содеянного: 22 марта 1073 г. приходилось на
последнюю неделю Великого поста.
3 Гиппиус АЛ. Ярославичи и сыновья Ноя в Повести временных лет. С. 139, 141.
I шва 1
43
полому в связи с идеей подчинения воле отца. Нарушивший завет
Ярослава Святослав уподобляется сыновьям Хама, “преступившим
предел” Сима... вопреки завещанному Ноем. В совершенно иной об-
< пшовке работал составитель библейско-космографического введе-
ния 11ВЛ. В начале XII в. ни одного из сыновей Ярослава уже не было
и живых; на исторической сцене действовало уже другое поколение
князей, отношения между которыми строились на иных основаниях.
Рубеж XI-XII вв. - эпоха княжеских съездов. На Любечском съез-
де 1097 г. впервые формулируется новый принцип наследования:
“каждый да держит отчину свою”. На этом этапе “горизонтальные”
отношения договаривающихся между собой братьев приобретают са-
модовлеющий характер, не будучи связаны с “вертикальными” отно-
шениями исполнения сыновьями воли отца. Роль старейшего в роде,
специально оговоренная завещанием Ярослава, при этом заметно ос-
лабевает. В этой ситуации важнейшим средством разрешения княже-
ских споров оказывается жребий. Жребием, в частности, был разре-
шен спор между Мономахом и Олегом, возникший при перенесении
мощей Бориса и Глеба в 1115 г. (одна из возможных дат составления
II ВЛ). Этот новый порядок межкняжеских отношений, вероятно, и
наложил отпечаток на рассказ библейского введения ПВЛ о сыно-
вьях Ноя: принцип “не преступати в жребий братень” формулируется
здесь уже не как заповедь отца, а как договор братьев, разделивших
землю по жребию»1.
Реализацией новых принципов междукняжеских отношений ста-
ло расчленение той территории, которую мы обычно именуем Древ-
нерусским государством, на уделы, закрепленные за потомками того
или иного Ярославича: «Девять земель управлялись определенны-
ми ветвями древнерусского княжеского рода Рюриковичей: столы
внутри земли распределялись между представителями ветви. Ранее
всех обособилось в династическом отношении Полоцкое княжество:
еще в конце X в. Полоцкая волость была передана киевским князем
Владимиром Святославичем своему сыну Изяславу и закрепилась за
его потомками. В конце XI в. за сыновьями старшего внука Ярослава
Мудрого Ростислава Владимировича были закреплены Перемышль-
ская и Теребовльская волости, позже объединившиеся в Галицкую
землю (в правление Владимира Володаревича, 1124-1153). С вокня-
жения в Ростове сына Владимира Мономаха Юрия (Долгорукого) в
начале XII в. берет начало обособление Ростово-Суздальской земли,
где стали княжить его потомки. 1127 г. можно датировать окончатель-
1 Там же. С. 140-141.
44
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ное обособление Черниговской земли. В этом году произошло разде-
ление владений потомков Святослава Ярославина, закрепленных за
ними Любецким съездом князей 1097 г., на Черниговское княжество,
доставшееся сыновьям Давыда и Олега Святославичей (с 1167 г., по-
сле прекращения ветви Давыдовичей, в нем княжили только Ольго-
вичи) и Муромское, где стал править их дядя Ярослав Святославич.
Позже Муромское княжество разделилось на два - Муромское и
Рязанское под управлением разных ветвей потомков Ярослава: по-
томки Святослава Ярославина княжат в Муромской земле, его брата
Ростислава - в Рязанской Смоленская земля закрепилась за потом-
ками Ростислава Мстиславича, внука Владимира Мономаха, вокня-
жившегося в Смоленске в 20-х гг. XII в. В Волынском княжестве
стали править потомки другого внука Мономаха - Изяслава Мстис-
лавича. Во второй половине XII в. за потомками князя Святополка
Изяславича закрепляется Турово-Пинское княжество»1.
Такой порядок, однако, установился не во всех вновь появившихся
княжествах: «Четыре земли не закрепились в XII в. за какой-то опре-
деленной княжеской ветвью. Одним из них было Киевское княже-
ство. Номинально киевский стол продолжал считаться “старейшим”,
а Киев - столицей всей Руси. Ряд исследователей полагает, что Киев-
ское княжество стало объектом коллективного владения: князья всех
сильнейших ветвей имели право на “часть” (владение частью терри-
тории) в его пределах. Другим “общерусским” столом был новгород-
ский. Если в X-XI вв. его занимал, как правило, сын киевского князя,
то в XII столетии усилившееся новгородское боярство стало оказы-
вать решающее влияние на выбор князей, и ни одной из княжеских
ветвей не удалось закрепиться в Новгороде. По-видимому, аналогич-
ная система сложилась к середине XII в. в Пскове, ранее входившем
в Новгородскую волость; при этом Псков сохранял элементы зави-
симости от Новгорода (ее характер и степень являются предметом
дискуссии). Не стало отчиной определенной ветви и Переяславское
княжество. Им на протяжении XII в. владели потомки Владимира
Мономаха, но представлявшие разные ветви (Ярополк и Андрей
Владимировичи, Всеволод и Изяслав Мстиславичи, сыновья Юрия
Долгорукого Ростислав, Глеб и Михалко, Мстислав Изяславич, Вла-
димир Глебович)»2. Любопытно отметить, что среди этих центров, по
крайней мере два - Киев и Новгород, - были сакральными «столица-
1 Горский А.А. Русские земли в XII1-XIV веках: Пути политического развития. М.,
1996. С. 6-7.
2 Там же. С. 7.
I idea 1
45
мп ♦ Руси, а в Переяславле Южном, если верить составителю Повести
временных лет, находилась резиденция киевского митрополита1.
И хотя ни «завещание» Ярослава, ни Любечский и последую-
щие княжеские съезды (1100, 1101, 1103, 1110) не смогли полностью
пре ютвратить междоусобиц, значение произведенных преобразова-
ний чрезвычайно велико. Именно они заложили законные основы
< v шествования самостоятельных государств на территории бывшей
(•[иной Киевской Руси. «Династическое совладение потомков деда
Ярослава скреплено было взаимным крестоцелованием. Их прадеды
орали и удерживали власть по способу взаимоистребления. Теперь
к<* пытались поставить взаимную мораль и церковную клятву в ос-
нову политического союза земель-княжений»2.
Вместе с тем, судя по всему, изменилось и распределение дани.
В сообщении о «реформе» Ольги летописец упоминал, что «2 части
[ани идета Киеву, а третьяя - Вышегороду, к Ользе»3. В летописном
к<* упоминании под 1014 г. о дани, которую собирал Ярослав Влади-
мирович, сидевший в Новгороде, указывается: «Ярославу же сущю
11ов'ЬгородЪ, и уроком дающю Кыеву двЪ тысячЪ гривнЪ от года до
। ода, и тысячю НовЪгородЪ гридемъ раздаваху. А тако даяху вси посад-
ници4 новъгородьстии»5. Следовательно, можно полагать, что треть
собранной дани, которая прежде шла непосредственно на содержание
двора киевского князя (княгини), теперь оставалась в распоряжении
князя-наместника. Эта практика сохранялась и впоследствии. Так, в
11овгородской первой летописи старшего извода сохранилось следу-
ющее сообщение: «Въ л'Ьто 6722... иде князь Мьстислав съ новгородь-
ци на Чюдь... и Чюдь поклонишася ему; и Мьстиславъ же князь възя
на нихъ дань, и да новгородьцемъ двЪ чясти дани, а третьюю чясть
дворяномъ»6.
1 «БЬ бо преже в Переяславли митрогюлья» (Лаврентьевская летопись. Стб. 208).
Ср.: Макарий [Булгаков], митр. История Русской Церкви. М., 1995, Кн. 2: История рус-
ской церкви в период совершенной зависимости ее от Константинопольского патриар-
ха (988 1240). С. 30 и др.
2 Романов Б.А. Люди и нравы Древней Руси. М.: Ломоносовъ, 2014. С. 113.
3 Лаврентьевская летопись. Стб. 60.
4 В Новгородской первой летописи - князи (Новгородская первая летопись млад-
шего извода. С. 168).
5 Лаврентьевская летопись. Стб. 130.
6 Новгородская первая летопись. С. 52-53.
Глава 2. Реформы в русских землях и княжествах
ХП-ХШ вв. (И.Н. Данилевский)
Новгородские реформы местного управления XII в.
После разделения Древнерусского государства на самостоятель-
ные земли и княжества в них стали развиваться свои государ-
ственные структуры, которые реформировались по-разному.
Свой тип государственной власти сложился на северо-западе
Руси. Уже на ранних этапах становления государственности в Новго-
родской земле власть князя сильно ограничивалась. Отношения меж-
ду князем и союзом племен, призывавшим его на правление, опре-
делялись договором, согласно которому князю запрещалось самому
собирать государственные доходы с подвластной союзу территории.
Он получал лишь некое пожалование (дар) небольшую часть дани,
взимаемой представителями племен. До середины XI в. все новгород-
ские князья были посадниками - наместниками киевского князя, но
не все посадники являлись князьями. Поэтому одновременное нали-
чие в Новгороде князя и посадника было невозможно. Посадников
(не всегда членов княжеской семьи), по крайней мере с конца X в.,
присылали из Киева.
Однако во второй половине XI в. ситуация начинает меняться,
посадник противопоставляется князю: «В 1088-1094 гг. в Новгороде
княжит сын Владимира Мономаха Мстислав, которому в момент во-
княжения исполнилось 12 лет. Воспользовавшись его малолетством,
новгородское боярство создает параллельный князю орган власти,
избирая из своей среды авторитетного участника государственного
управления - посадника. В более раннее время посадником называ-
ли наместника князя, правящего тогда, когда новгородский княже-
ский стол по каким-либо причинам оказывался вакантным (таким
“посадниками”, в частности, были Костянтин и Остромир). Отныне
же боярский посадник сосуществует с князем. Этой акцией, очевид-
но. развивается пожалование Ярослава Мудрого, декларировавшего
неподсудность новгородского боярства князю. Активность вновь уч-
режденного посадничества ярко демонстрирована количеством най-
денных к настоящему времени, главным образом в Новгороде, при-
/ I lb(l '
47
пгтенных некогда к выданным новгородцам документам свинцовых
печатей “протопроедра Евстафия”, отождествляемого с первым бояр-
( ким посадником Завидом времени первого новгородского княжения
Меч ислава Владимировича: их обнаружено уже 36 экземпляров. Ут-
ке рдившийся с конца X] в. порядок превратил Мстислава Владими-
ре иеича в знаковую фигуру»1.
В 1094 г. его место занял присланный из Киева князь Давид Свя-
кмлавич, однако ему удалось продержаться на новгородском престо-
ie всего два года. Уже в 1096 г. его изгнали новгородцы («не взлю-
опв его»). С этого момента они сами решают, кто именно будет у них
княжить. Так, в 1102 г. между Владимиром Мономахом и киевским
князем Святополком Изяславичем было достигнуто соглашение, по
которому новгородский стол должен был занять один из сыновей
( вятополка: «Томже лЪте [6610], месяца декабря въ 20. Приде Мстис-
чавь. сынъ Володимеръ с Новгородци. БЪ бо Святополкъ с Володи-
меромь рядъ им'ЬлЪ, яко Не )вугороду быти Святополчю и посадити
е ынъ свои в немь, а Володимеру посадити сынъ свои в Володимери.
И приде Мстиславъ Кыеву, и сЪдоша в-ызбЪ. И р'Ьша мужи Воло-
Iи мери: “Се приелалъ Володимеръ сына своего, да се с'Ьдять Новго-
родци, да поимше сына твоего и идуть Нову городу, а Мьстиславъ да
и деть Володимерю”. И рЪша Новгородци Стополку: “Се мы, княже,
нрислани к тобЪ, и ркли ны тако: не хочемь Святополка, ни сына его.
Аще ли 2 главЪ имЪеть сынъ твои, то пошли и. А сего ны далъ Всево-
лода А въекормили есмы собЪ князь. А ты еси шелъ от насъ” И Свя-
гополкъ же многу прю им^въ с ними, он^м же не хогЬвшимь, поимше
Мстислава, придоша Нову городу»2.
Как отмечает В.Л. Янин, «Новгородское княжение, таким образом,
рассматривается вне зависимости от династических судеб киевского
стола. Нетрудно заметить, что этим принципом по существу форму-
лируется идея независимости Новгорода (“вольности в князьях”), но
сама эта идея еще не обрела завершающей полноты»3. Тем не менее
сфера компетенции князя постепенно все более и более сокращалась
Так, со времени княжения Мстислава, как следует из позднейших до-
говоров, ограничивается его право на владения в пределах новгород-
ских земель: «Княже, тобе, ни твоей княгыни, ни твоимъ бояромъ, ни
твоимъ дворяномъ селъ не дьржати, ни купити, ни даромъ приимати,
и по всей волости Новгородьскои»4.
1 Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. М. 2008. С. 25.
2 Лаврентьевская летопись. Стб. 276-277.
3 Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. С. 25.
4 Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949. С. 9-10, № 1; и аналогичные
более поздние тексты.
48
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Завершение этих процессов относится к несколько более поздне-
му времени.
При этом князь утратил самостоятельную роль. Обязанности кня-
зя и посадника разделились. В Новгороде формируется посадниче-
ство нового типа: теперь именно посадник обладает высшей властью,
а сам термин «посадник» служит для обозначения высшей государ-
ственной должности.
Возникает система двоевластия, юридически оформленная дого-
вором, заключенным в момент вокняжения в Новгороде Всеволода
Мстиславича. В нем, с одной стороны, оговаривались ограничение
степени вмешательства киевского князя в дела Новгорода и права
новгородского князя искать себе другие «столы», а с другой - посад-
ничество утверждалось в качестве представительного органа местно-
го новгородского боярства, обладающего властью наравне с князем.
С самого начала княжения Всеволода принятие нового договора по-
влекло за собой конфронтацию боярского и княжеского институтов.
Владимир Мономах и Мстислав Владимирович в 1118 г. привели
«вся бояре новгородчкыя к Кыеву, и заводи я к честному кресту, и пу-
сти их домов, а иныя у себе остави; и разгнЪвася на ты, оже ты граби-
ле Даньслава и Ноздрьчю. и на сочького на Ставра, и заточи я вся»1.
Здесь очевидно вмешательство киевского князя - прямого предка ут-
верждающейся в Новгороде княжеской семьи - в новгородские дела
и нарушение тезиса о неподсудности бояр князю.
Как отметил В.Л. Янин, политическая цель этого вмешательства
очевидна: «Ограничение новгородцами княжеских прав Всеволода
Мстиславича потребовало напоминания о том, кому в системе Древ-
нерусского государства принадлежит верховная власть. В 1120 г. по-
садником становится Борис, не избранный боярством, а присланный
из Киева по воле того же Владимира Мономаха. Положение резко ме-
няется в 1125 г., когда 19 мая скончался Владимир Мономах. Полу-
чив известие о смерти деда, Всеволод спешит в Киев на его похороны
и интронизацию своего отца Мстислава, затем снова едет в Киев в
1126 г., но возвращается только 28 февраля 1127 г., когда, как сообща-
ет летопись, “посадиша его новогородци на столе”»2.
На протяжении 1 129-1130 гг. дважды мы сталкиваемся с кон-
фликтами между новгородцами и княжеской властью, связанными
с назначением новгородских посадников из Киева. В обоих случаях
это грозит Всеволоду потерей новгородского стола. Отец Всеволода,
1 Новгородская первая летопись. С. 21, 204-205.
2 Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. С. 30.
/ uiea '
49
Мстислав пытался удержать Новгород в орбите киевского полити-
ческого влияния. Он не признает завоеваний новгородцев, ставя в
и । руднительное положение и своего сына Всеволода, которому, что-
(>ы не потерять новгородский стол, приходится ездить в Киев и до-
(швагься отмены распоряжений киевского князя. «Между Всеволо-
дом и Новгородом, - считает В.Л. Янин, таким образом, существует
принудительный союз. Всеволод Мстиславич вынужден подчинять-
( я новгородцам в вопросе о посадничестве»1.
В 1132 г. в Киеве скончался Мстислав Владимирович. Киевским
князем стал его брат Ярополк. Он предложил Всеволоду княжение в
11(*реяславле Южном, пообещав сделать его своим преемником на ки-
евском столе. Всеволод согласился, нарушив тем самым крестоцело-
в.шие новгородцам: «хощю у вас умрети», обещал он им прежде. Од-
нако Переяславль отказался принять Всеволода. Тот был вынужден
вернуться в Новгород. И тогда Новгород восстал: «И бысть въетань
велика в людех; и приидоша плесковици и ладожанЪ Новугороду, и
выгони князя Всеволода из города»2. Однако через некоторое время
новгородцы «пакы сдумавше» и вернули князя на «стол».
Завершением преобразований стало новгородское восстание
1136 г. Некоторые исследователи называют его новгородской «рево-
ноцией», поскольку считают, что новгородцы прежде не участвовали
в государственном управлении, а добившись победы, сразу создали
у себя боярскую республику. На самом деле эти события - лишь за-
вершение длительного процесса становления особой новгородской
системы правления.
Неудачи Всеволода во время правления в Новгороде стали при-
чиной изгнания князя. Объединившись с псковичами и ладожанами,
новгородцы заточили князя с семьей в епископском дворе, где кру-
июсуточно дежурили тридцать вооруженных охранников: «В лТто
6644. Новгородци призваша плесковиць и ладожанъ и сдумаша, яко
(тонити князя своего Всеволода, и всадиша и въ епископль дворъ с
женою, и с дЪтьми, и с тЪщею, месяца майя въ 28; и сторожЪ стрежаху
в ь день и нощь 30 муж съ оружиемъ. И сЪдЪ 2 месяца, и пустиша из
города июля въ 15, а Володимира. сына его прияша»3 Свергнутому
князю были предъявлены обвинения в том, что он «не блюдет смер-
дов», что хотел перейти на княжение в Переяславль, что в 1134 г. во
время сражения на Ждане горе (в котором новгородцы понесли тя-
1 Там же.
2 Новгородская первая летопись. С. 23, 207.
3 Там же. С. 24. 209.
50
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
желые потери, так и не добившись успеха) первым бежал с поля боя
и, наконец, в том, что пытаясь примирить киевлян с черниговцами,
приказывал новгородскому посаднику Мирославу, отправленному
для переговоров, то помогать черниговскому князю Всеволоду Оль-
говичу, а то отступал от первоначальных приказаний1. Пока Всеволод
с семьей почти два месяца сидел под стражей, князя в Новгороде не
было.
После изгнания Всеволода новгородцы сначала думали посадить
на стол его сына Владимира, который был еще младенцем, но уже
19 июля пригласили князя Святослава Ольговича. брата чернигов-
ского Всеволода2.
Эти события в 1929 г. - вполне в духе того времени - и назвали
революцией: «Во второй половине 30-х годов XII в. Новгород пере-
жил настоящую революцию, в результате которой явились новые
формы политического строя (республика), уцелевшие, по крайней
мере, внешне до самого конца самостоятельности Новгорода, и новое
положение общественных классов, принимавших активное участие
в этом движении»3. Такая характеристика прижилась в советской
историографии и даже дала основания для «расширительного» тол-
кования произошедших изменений. Так, В.И. Корецкий считал, что с
этого времени земли и смерды стали общественной собственностью,
которой полностью распоряжалось новгородское вече4.
В действительности же, как подчеркивает В.Л. Янин, «основы
республиканского строя были заложены изначально ограничением
княжеской власти в деле сбора податей с населения, а затем - запре-
щением князю владеть новгородскими землями на основе вотчинно-
го права и введением должности посадника в конце XII в.»5.
С этого времени окончательно утвердился порядок выбирать
новгородского князя на вече, подобно тому, как осуществлялось на-
значение на все прочие государственные должности Новгорода Ве-
1 «А се вины его творяху: 1, не блюдет смердъ; 2, “чему хотЪл еси сЪсти въ Переяс-
лавли”; 3-е, “Ъхалъ еси с полку предЪ всЪх, а того много; на початый велЪвъ ны ко Все-
володку приступитп, а пакы отступити велит”; и не пустиша его, донелЪже инъ князь
будеть». (Там же.)
2 Там же.
3 Греков БД. Революция в Новгороде Великом в XII в. // Ученые записки Россий-
ской ассоциации ниучно-исследовательских институтов общественных наук. М., 1929.
Т. 4. С. 21.
4 Корецкий В.И. Новый список грамоты великого князя Изяслава Мстислави-
ча Новгородскому Пантелеймонову монастырю // Исторический архив. 1955. № 5.
С. 207.
5 Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. С. 33.
11 ina •
51
i и кого. Князь стал одним из представителей городского управления.
I гнерь его функции ограничивались военными вопросами. «Уточне-
ние функций посадника и князя нашло существенное выражение в
оформлении печатей этих двух институтов власти. Если при Мстис-
। шс княжеская печать содержала патрональное изображение небес-
ною патрона князя - св. Феодора и благопожелательную формулу
I ос поди, помози рабу своему” или ‘‘Спаси, Господи, раба своего”, то
iгнерь этот сфрагистический тип был усвоен посадниками, а княже-
• кая печать надолго стала содержать на одной стороне изображение
( ко того патрона ее владельца, а на другой - изображение святого па-
। рона его отца, т. е. обозначала крестильные имя и отчество князя»1.
Позднее, со второй четверти XIII в., должность князя в Новго-
роде вообще стала необязательной. Охраной правопорядка в городе
снимался воевода, а вся полнота власти в периоды между вечевы-
ми сходками сосредоточивалась в руках новгородских посадников и
епископа (с 1165 г. - архиепископа). Важнейшие вопросы полити-
ческой жизни республики решались на вече. Главный из них - вы-
поры должностных лиц (как светских, так и духовных), обладавших
и larrwo: посадников, тысяцких (ближайшие помощники посадника,
предводители городского ополчения - «тысяч»), воевод, епископов
(архиепископов), архимандритов (старшие среди настоятелей новго-
родских монастырей), князей.
Сложные вопросы могли рассматриваться и на так называемом
( \к сном суде, в его состав включались представители всех властных
структур Великого Новгорода. Появление его относится еще ко вре-
мени княжения Всеволода. Как отмечает В.Л. Янин, «первоначально
князь выполнял функции верховного судьи Новгорода. Теперь же
пыл создан совместный суд князя и посадника, в котором внешне
главная роль оставалась принадлежащей князю (он скреплял реше-
ния своей привесной печатью), однако без санкции посадника князь
нс имел права выносить окончательное решение»2.
На высшие государственные должности (прежде всего посадни-
ков) избирали только членов влиятельных аристократических семей,
(а и само вече по составу было, скорее всего, аристократическим
Вопрос о новгородском вече и его функциях после событий 1136 г.
нуждается в специальном рассмотрении.
Б.Д. Греков занимал в вопросе о времени существования веча до-
вольно любопытную позицию. Не отрицая того, что вече - явление,
1 Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. С. 29
2 Там же. С. 28.
52
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
относящееся к весьма древнему периоду (что, впрочем, следует лишь
из косвенных замечаний), он в то же время писал о «молчании» веча с
X по ХП в. «Писать о вече можно только с оговоркой, по той простой
причине, что в Киевском государстве, как таковом, вече, строго гово-
ря, не функционировало: расцвет вечевой деятельности падает уже
на время феодальной раздробленности. Только в конце периода Ки-
евского государства можно наблюдать в некоторых городах вечевые
собрания, свидетельствующие о росте городов, готовых выйти из-под
власти киевского великого князя. Оправданием этой главы [«Не-
сколько замечаний о древнерусском вече»] служит лишь тот факт,
что в литературе по вопросу о вече далеко не всегда различаются два
периода в истории нашей страны: период Киевского государства, ког-
да вече молчит, и период феодальной раздробленности, когда оно го-
ворит, и даже достаточно громко»1.
Однако нет никаких оснований полагать, что вече (в частности,
новгородское) - продукт развития государственного аппарата. Ско-
рее, напротив, оно - предшественник и исток (или один из исто-
ков) древнерусской государственности. Как считал В.И. Сергеевич,
«по мнению начального летописца и позднейшего, жившего в конце
XII века, вече было всегда»2. И продолжал, ссылаясь на легендарные
известия начальной русской летописи: «Вече как явление обычного
права существует с незапамятных времен»3.
Исследователи, говорящие о древности веча, чаще всего приво-
дят свидетельство Прокопия Кесарийского: «Эти племена, славяне
и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в на-
родоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считает-
ся общим делом»4. Именно из этого следует вывод, что «племенные
веча - детище старины глубокой, palladium демократии восточных
славян»5.
Во всяком случае, подавляющее большинство историков придер-
живается мнения, что «по своему происхождению вече - архаиче-
ский институт, уходящий корнями и недра первичной формации»6
С переменами, происходившими в социальной структуре восточ-
нославянского общества, менялась и сущность самого учреждения
1 Греков БД. Киевская Русь. М., 1949. С. 348.
2 Сергеевич В.И Русские юридические древности. 2-е изд. СПб., 1900. Т. 2. С. 33.
3 Там же. С. 34.
4 Прокопий из Кесарии. Война с готами. М., 1950. С. 297.
5 Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. Л.,
1980. С. 160.
6 Там же. С. 180.
I Idtkl ?
53
ы элективной власти. Раннее, «племенное» вече эпохи первобытного
и роя или военной демократии, видимо, серьезно отличалось от «во-
ин-шого» веча второй половины XI - XII в. В то же время вызывает
< грьезные сомнения тезис Б.Д. Грекова о том, что вече временно - в
। и из и с рос юм городов - прекращало свою деятельность в период су-
ществования Киевской Руси. Такое утверждение не только нелогич-
но, но и не подтверждается фактическим материалом (на что обращал
ннимание еще П.П. Епифанов1). Скорее вече в Новгороде продол-
жало функционировать, однако оно изменилось. Во всяком случае,
о созыве князем веча прямо говорится в рассказе «Повести времен-
ных лет» под 6523 (1015) г. Ярослав Мудрый, перебивший накану-
не новгородцев «нарочитые мужи, иже бяху иссекли варягы» князя,
получил известие о том, что власть в Киеве захватил Святополк Ока-
янный: «Заутра же, собравъ избытокъ Новгородець, Ярославъ рече:
<), люба моя дружина, юже вчера избих, а ныне быша надобе”. Утерлъ
• 1сзь и рече имъ на вЪчи: “Отець мои умерлъ, а Святополкъ седить
КыевЪ, избивая братью свою”. И рЪша Новгородци: “Аще, княже, бра-
11.я наша неучена суть, можем по тебЪ бороти”»2.
11ет достаточных оснований говорить о том, что в данном случае
новгородское вече по своему характеру ничем не отличалось ни от
па родных собраний предшествующей поры, ни от последующих ве-
чевых сходок. Однако еще меньше поводов утверждать, что в XI в.
вечевая деятельность в Новгороде на время прекратилась. Никаких
о< пований для того, чтобы считать вече «молчащим» до XII в., у нас
не г. Так что прав был М.Б. Свердлов, когда писал, что вопрос о власти
в Киевской Руси оказался «неразрывно связанным с определением
судеб племенного собрания - веча, высшего органа племенного на-
родного самоуправления и суда»3.
Другой вопрос: кто мог участвовать в вече, и оставалось ли оно на
всем протяжении своего существования «высшим органом народного
самоуправления и суда»?
Наибольшие расхождения и разногласия у исследователей вызы-
вает вопрос о социальном составе веча. С.В. Юшков считал, что «веча
были массовыми собраниями руководящих элементов города и зем-
1и по наиболее важным вопросам».
1 Епифанов П.П. О древнерусском вече // Вестник Московского ун-та. Серия 9:
I к тория. 1963. № 3.
2 Лаврентьевская летопись. Стб. 142.
3 Свердлов М.Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л.,
1983. С. 49.
54
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Близкого мнения придерживается и И.Я. Фроянов: «Обращает
внимание демократический характер вечевых совещаний в Киевской
Руси. Вече - это народное собрание, являвшееся составной частью
социально-политического механизма древнерусского общества. По-
добно тому как в далекие времена народные собрания не обходились
без племенной знати, так и в Киевской Руси непременными их участ-
никами были высшие лица: князья, церковные иерархи, бояре, бога-
тые купцы. Нередко они руководили вечевыми собраниями. Но ру-
ководить и господствовать - вовсе не одно и то же. Поэтому наличие
лидеров-руководителей (заметим, кстати, что без них не в состоянии
функционировать любое общество, даже самое примитивное) на ве-
чевых сходах нельзя расценивать в качестве признака, указывающего
на отсутствие свободного волеизъявления “вечников”. Древнерус-
ская знать не обладала необходимыми средствами для подчинения
веча. Саботировать его решения она тоже была не в силах»1.
Следует отметить, что последнее замечание вытекает из презумп-
ции «широкого» состава городского веча: «Рассмотренные нами ве-
чевые сходы суть народные собрания в буквальном смысле слова.
Состав вечевых собраний социально неоднороден: здесь встречаются
как простые люди, так и “лучшие”, т. е. знатные. Нет досаднее заблуж-
дения, чем то, согласно которому народ на вече являлся чем-то вроде
послушной овечки в руках знати. Напротив, глас народный на вече
звучал мощно и властно, вынуждая нередко к уступкам князей и про-
чих именитых “мужей”»2.
К тому же И.Я. Фроянов подчеркивает, что в вечевых собраниях
«принимали участие не только горожане, но и сельские жители». При
этом он ссылается на мнение Н.А. Рожкова. Однако у Н.А. Рожкова
речь шла не столько о реальном участии свободных селян, сколько
о потенциальной, но чаще всего нереализуемой возможности такого
участия: «Крестьянское население практически было мало заинтере-
совано в сохранении веча, потому что лишено было большею частью
фактической возможности посещать вечевые сходки»3. Так что, даже
если предполагать возможность участия сельских жителей в вечевых
собраниях, придется признать, что реально вече все-таки было город-
ским институтом власти. Тем более что, как совершенно справедливо
подчеркнул Н.А. Рожков, «одно дело - присутствие на вече, другое -
право решающего на нем голоса».
1 Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. С. 184.
2 Там же. С. 173-174.
3 Рожков Н.А. Русская история в сравнительно-историческом освещении: Основы
социальной динамики. В 12 т. 3-е изд. Л.; М., [б. г.]. Т. 1. С. 217.
I лава 2
55
В отличие от приведенных и близких к ним точек зрения,
Н.П. Толочко, изучавший древний Киев, полагал, что институт веча
«никогда не был органом народовластия, широкого участия демокра-
тических низов в государственном управлении».
К нему присоединяется В.Л Янин - знаток древнего Новгорода.
Общегородское вече Новгорода Великого, считает он, «искусствен-
ное образование, возникшее на основе кончанского представитель-
ства», в котором в ранний период его существования принимали уча-
стие 300-400 владельцев городских усадеб. Вече тогда объединяло
«лишь крупнейших феодалов и не было народным собранием, а со-
бранием класса, стоящего у власти». В дальнейшем «с образованием
пяти концов число вечников могло возрасти до 500».
К такой точке зрения был близок и М.Х. Алешковский, полагав-
ший, впрочем, что с XIII в. новгородское вече пополнилось неболь-
шой группой наиболее богатых купцов.
Развернутую характеристику «аристократического» веча дал
М.Б. Свердлов: «На основании известий о вече в древнерусских ис-
точниках и сравнительно-исторических материалов можно сделать
вывод о прекращении практики вечевых собраний в X-XI вв. при ре-
шении государственных политических и судебных вопросов, а также
об отсутствии областных органов народного самоуправления в ус-
ловиях создания княжеского административно-судебного аппарата.
Вероятно, народные собрания как форма общинного самоуправления
продолжали сохраняться в кончанских вече крупных городов и об-
щинных сходках сельской верви, косвенными свидетельствами чего
являются признание верви как юридического лица в отношениях с
княжеской властью и в то же время осуществление ею функций са-
моуправления и суда по отношению к своим членам... Таким обра-
зом, источники позволяют установить различные судьбы народных
собраний в Древней Руси: местные собрания, сельские и, возможно,
кончанские (в развивающихся крупных городах), трансформирова-
лись в феодальный институт местного самоуправления, племенное
вече - верховный орган самоуправления и суда свободных членов
племени - с образованием государства исчезло, а в наиболее круп-
ных территориальных центрах - городах (правда, не во всех русских
землях) вече как форма политической активности городского насе-
ления появилось в XI-XII вв. вследствие растущей социально-по-
литической самостоятельности городов. “Возрождение” термина
“вече” объясняется сохранением его в практике древнерусской жиз-
ни с большим числом значений. Если наше мнение верно, то можно
сделать следующий вывод: в IX-X вв. простое свободное население
было лишено права участвовать в политическом управлении государ-
56
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ством; политический институт, посредством которого такое участие
осуществлялось, - племенные народные собрания, или вече, исчез.
Это означало, что вопрос о власти в Древнерусском государстве был
однозначно решен в пользу господствующего класса. Функции пле-
менного веча были заменены высшими прерогативами князя - главы
государства и иерархии господствующего класса, а совет старейшин
племени сменила старшая дружина и высшая часть административ-
ного государственного аппарата»1.
Последняя точка зрения весьма близка к уже приводившимся
взглядам Б.Д. Грекова. Она, в частности, категорически разделяет
древнейшее вече, бывшее органом «народоправства», и позднейшие
вечевые собрания - искусственные образования, связанные только с
правящими сословиями. Кстати, практически совсем не изучен во-
прос о роли представителей церкви в вечевых собраниях. Дискуссии
о вече продолжаются, и ставить в них точку пока рано.
Нетрудно убедиться, что за вопросом о социальном составе веча
на самом деле стоит еще более серьезная проблема, которую мож-
но сформулировать приблизительно так: кто, какие реальные обще-
ственные силы противостоят князю и дружине? Либо это все горо-
жане, подобно тому, как это было в западноевропейских ремесленных
и торговых центрах, либо это городской патрициат, «боярская» вер-
хушка городов. Но тогда кто такие эти самые городские - невоен-
ные - «бояре»? - крупные торговцы Новгорода Великого, ставшие
землевладельцами? Либо это некие представители городских вла-
стей, собственно аппарат городского самоуправления (возможно, во
многом загадочные «старцы градские» или «нарочитые мужи», либо
еще более загадочная «старая чадь»)? Все эти вопросы пока остаются
без ответа, а причина кроется в том, что многие из упомянутых со-
циальных категорий просто плохо изучены в отечественной истори-
ографии. Исследователи склонны чаще «вкладывать» в тот или иной
термин источника «свое» содержание, близкое по каким-то причинам
самому историку либо необходимое для доказательства его собствен-
ных концептуальных построений. К тому же методы извлечения и
обработки Источниковой информации пока далеки от совершенства.
Часто в обыденном представлении вечевые собрания - своеобраз-
ные гюлуанархические митинги, на которых решение определяется
силой крика участвующих. На самом деле, как показывают источ-
ники, вече, видимо, имело достаточно четкую организацию Это -
хорошо срежиссированный и поставленный спектакль. Как пишет
1 Свердлов М.Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. С. 56.
I шва 2
57
П.Я. Фроянов, «перед нами отнюдь не хаотическая толпа, кричащая
па разный лад. а вполне упорядоченное совещание, проходящее с со-
блюдением правил, выработанных вечевой практикой. Сошедшиеся
к Софии... рассаживаются, степенно ожидая начала веча. “Заседани-
ем” руководит князь, митрополит и тысяцкий. Послы, как по этикету,
приветствуют по очереди митрополита, тысяцкого, “киян”. И только
потом киевляне говорят им: “Молвита, с чим князь прислал”. Все эти
in грихи убеждают в наличии на Руси XII в. более или менее сложив-
шихся приемов ведения веча. М.Н. Тихомиров счел вполне вероят-
ным существование уже в ту пору протокольных записей вечевых
решений»1.
Довольно любопытной деталью оказывается то, что на вече участ-
ники сидели. Многие исследователи полагают, что на вечевой пло-
щади должны были стоять скамьи. Эта деталь возвращает к вопросу
о числе вечников. Точно установив место, где в Новгороде Великом
происходили вечевые собрания, В.Л. Янин провел «следственный
эксперимент»: на вечевую площадь были выставлены скамьи, на ко-
торые сели участники Новгородской археологической экспедиции и
студенты местных вузов. Оказалось, что при таких условиях на пло-
щади могло разместиться не более 300 100 чел., что косвенно под-
тверждало упоминания Кильбургера, будто Новгородом управляют
300 «золотых поясов». По мнению В.Л. Янина, 300 боярским семьям
могли принадлежать практически все крупные усадьбы, размещав-
шиеся в городской черте (при расчете, что каждая усадьба в среднем
занимала 2000 м2).
Одним из немногих специалистов, выступивших против такой
точки зрения, является В.Ф. Андреев. Он полагает, что средняя пло-
щадь новгородских усадеб была раза в четыре меньше (около 500-
600 м2), что, по его мысли, должно резко увеличить число горожан,
присутствовавших на вече. Но самое главное, В.Ф. Андреев считает,
что единственным летописным текстом, подтверждающим «сидение»
вечников в Новгороде, является статья Новгородской первой лето-
писи под 6867 (1359/1360) г.: «Отъяша посадничьство у ВондрЪяна
Захарьиница не весь город, токмо Славеньскыи конець, и даша по-
садничьство Селивестру Лентиеву, и створися проторжь не мала на
ЯрославлЪ дворЪ и сЪча бысть: занеже славлянЪ в досп'Ьс'Ь подск/гЬ
бяху, и разгониша заричанъ, а они безъ доспЪха были, и бояръ многых
побилЪ и полуили, а Ивана Борисова Лихинина до смерти убили»2.
1 Фроянов ИЯ. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. С. 174.
2 Новгородская первая летопись. С. 366.
58
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
В данном контексте не вполне ясно, однако, какое именно дей-
ствие скрывается за 1лаголом «подсести»: в древнерусском языке
оно могло обозначать не только «сесть рядом», но и «напасть», «на-
сесть» (ср. современное подсидеть). Как видим, в рассуждениях
В.Ф. Андреева есть определенная логика. Однако более основатель-
ной сегодня представляется все-таки точка зрения В.Л. Янина. А это
в свою очередь влечет за собой и косвенное признание преимущества
точки зрения этого исследователя относительно социального состава
веча.
Источники позволяют сделать некоторые выводы и насчет того
круга вопросов, которые могли решаться на вече. Он оказывается до-
вольно широким. Прежде всего, это вопросы войны и мира, судьбы
княжеского стола и княжеской администрации. Кроме того, на вече
рассматривались проблемы, связанные с денежными сборами среди
горожан, распоряжением городскими финансами и земельными ре-
сурсами. О последнем, в частности, говорит новгородская грамота се-
редины XII в.: «Се яз, князь великии Изеслав Мьстиславич, по благо-
словению епискупа Нифонта, испрошал есьм у Новагорода святому
Пантелемону землю, село Витославицы и смерды, и поля Ушково и
до прости»1. Согласно довольно логичному выводу И.Я. Фроянова.
«“испросить” пожалование монастырю “у Новагорода” Изяслав мог
только на вече»2.
Круг вопросов, решавшихся на новгородском вече, практически
совпадал со сферой тех проблем, которые князья в других городах об-
суждали со своими дружинами. Следовательно, все они - князь, дру-
жина и вече - могли совместно (или напротив, порознь и совершен-
но по-разному) решать одни и те же задачи. При этом, несомненно,
должны были рано или поздно возникать конфликты. Князь далеко
не всегда мог действовать по своему усмотрению. Часто ему приходи-
лось сталкиваться с горожанами (независимо от того, сколь широкие
городские слои имеются в виду в данном случае). Поэтому выводы
И.Я. Фроянова, быть может, и выглядят несколько категоричными,
но доля истины в них есть. Он пишет: «Летописные данные... рисуют
вече как верховный демократический орган власти, развивавшийся
наряду с княжеской властью Оно ведало вопросами войны и мира,
санкционировало сборы средств для военных предприятий, меняло
князей. Столь важная компетенция вечевых собраний еще более от-
1 Цит. по: Корецкий В.И. Новый список грамоты великого князя Изяслава Мстис-
лавича новгородскому Пантелеймонову монастырю // Исторический архив. 1955.
№ 5. С. 204.
2 Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. С. 166.
I ыва 2
59
чсгливо выступает на фоне источников, освещающих события XII в.
Появляются и некоторые новые черты в прерогативах веча. В пись-
менных памятниках вече выступает в качестве распорядителя госу-
щрственных финансов и земельных фондов... Кроме земли, вече...
распоряжалось смердами, напоминающими рабов фиска стран ран-
нею средневековья Западной Европы... Заключение международных
юговоров вече тоже держало под присмотром. В преамбуле соглаше-
ния Новгорода с Готским берегом и немецкими городами значится:
“( е яз, князь Ярослав Володимеричь, сгадав с посадникомь с Миро-
IIIкою, и с тысяцким Яковомь, и с всеми новгородъци, потвердихом
мира старого с послом Арбудомь, и с всеми немецкими сыны, и с гты,
н с всемь латиньским языком”. Со “всеми новгродци” Ярослав об-
щался, надо думать, не в приватной беседе за чашей вина, а на вече.
Фраза “вси новгородци” достаточно красноречива: она с предельной
ясностью определяет участников сходки, не оставляя ни малейших
сомнений в том, что мы имеем дело с массовым собранием горожан,
। де, вероятно, присутствовали делегаты от новгородских пригородов
н сельской округи»1.
В то же время не лишены оснований и наблюдения А.Е. Пресняко-
ва, утверждавшего: «Если правы историки права, что вече, а не князь
юлжно быть признано носителем верховной власти древнерусской
нолитии-волости, то, с другой стороны, элементарные нити древне-
русской волостной администрации сходились в руках князя, а не веча
или каких-либо его органов. В этом оригинальная черта древнерус -
(кой государственности»2. А потому «видна как зависимость князя
о г веча, так и малая дееспособность веча без князя.. Известные нам
проявления силы и значения веча носят всецело характер выступле-
ний его в чрезвычайных случаях. Властно вмешивается оно своими
требованиями и протестами в княжое управление, но не берет его в
свои руки. Оно судит и карает неугодных ему людей, вмешивается
иногда по своему почину, иногда вследствие обращения князя в меж-
дукняжеские отношения и в политику князей, но все эти проявления
вечевой жизни не выработались нигде, кроме Новгорода и Пскова, в
постоянную и систематическую организованную правительственную
деятельность.
Лишь в делах высшей политики стояло вече во главе волости.
Управление ею было в руках либо дробных местных общин, либо...
1 Там же.
2 Пресняков А.Е. Лекции по русской истории: Киевская Русь. С. 428.
60
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
княжой администрации. Поэтому деятельность веча не могла создать
прочной и внутренне объединенной организации волости»1.
По наблюдению М.Б.Свердлова, слово «вече» в XII в. «не упо-
треблялось в новгородском и северо-восточном летописании [там
подобные упоминания появляются только с XIII в.]». Отказать Нов-
городу в существовании веча невозможно, а потому М.Б. Свердлов
считает, что «отсутствие упоминаний о вече в новгородском летопи-
сании до XIII в. можно расценивать как обычное для летописей умол-
чание об органах государственного управления, о которых они сооб-
щают крайне мало»2. «С помощью веча, бывшего верховным органом
власти городов-государств на Руси второй половины XI - начала
XIII в., народ влиял на ход политической жизни в желательном для
себя направлении»3.
Так, в результате целого ряда реформ на северо-западе Руси сфор-
мировалась феодальная республика, причем республика «боярская»
или, по другому определению, «аристократическая».
Реформы управления в Северо-Восточной Руси XII в.
Изменение политического строя в Северо-Восточной Руси связа-
но с именем Андрея Боголюбского. Об этом князе В.О. Ключевский
когда-то сказал: «В лице князя Андрея великоросс впервые выступа-
ет на историческую сцену...»4 Речь здесь идет, однако, вовсе не об эт-
нической принадлежности князя, а о том политическом устройстве,
основы которого заложил Андрей «Дюгеревич»: «Мы изучаем самые
ранние и глубокие основы государственного порядка, который пред-
стает пред нами в следующем периоде. Я теперь же укажу эти основы,
чтобы вам удобнее было следить за тем, как они вырабатывались и
закладывались в подготовлявшийся новый порядок. Во-первых, го-
сударственный центр Верхнего Поволжья, долго блуждавший между
Ростовом, Суздалем, Владимиром и Тверью, наконец утверждается
на реке Москве. Потом в лице московского князя получает полное
выражение новый владетельный тип, созданный усилиями много-
численных удельных князей северной Руси: это князь-вотчинник,
наследственный оседлый землевладелец, сменивший своего южного
предка, князя-родича, подвижного очередного соправителя Русской
1 Пресняков А.Е. Лекции по русской истории: Киевская Русь. С. 428.
2 Свердлов М.Б. Генезис и струкгура феодального общества в Древней Руси. С. 54.
3 Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. С 184.
4 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 325.
/ ата
61
к млн. Этот новый владетельный тип и стал коренным и самым дея-
и иы1ым элементом в составе власти московского государя»1.
11 го же, по мнению В.О. Ключевского, представлял собой первый
и.in в формировании новой - «великоросской» - системы отноше-
ний, становится ясно из отдельных характеристик, рассеянных по
|гкции, посвященной Андрею: «Северный князь только что начинал
юмать южные княжеские понятия и отношения, унаследованные от
о । цов и дедов, а глубокий перелом в жизни самой земли уже чувство-
вался больно, разрыв народности обозначился кровавой полосой, от-
чуждение между северными переселенцами и покинутой ими южной
родиной было уже готовым фактом: за 12 лет до киевского погрома
1 169 г., тотчас по смерти Юрия Долгорукого, в Киевской земле изби-
вал и приведенных им туда суздальцев по городам и по селам... В пер-
вый раз великий князь, названый отец для младшей братии, обращал-
< I... не по-отечески и не по-братски со своими родичами... В первый
раз произнесено было в княжеской среде новое политическое слово
подручник, т. е. впервые сделана была попытка заменить неопреде-
ленные, полюбовные родственные отношения князей по старшин-
ству обязательным подчинением младших старшему, политическим
их подданством наряду с простыми людьми... Таков ряд необычных
явлений, обнаружившихся в отношениях Андрея Боголюбского к
южной Руси и другим князьям».
И далее: «Княжеское старшинство, оторвавшись от места, полу-
чило личное значение, и как будто мелькнула мысль придать ему
авторитет верховной власти... Андрей, став великим князем, не по-
кинул своей Суздальской области, которая вследствие того утратила
родовое значение, получив характер личного неотъемлемого досто-
яния одного князя, и таким образом вышла из круга русских обла-
с гей, владеемых по очереди старшинства. Таков ряд новых явлений,
обнаружившихся в деятельности Андрея но отношению к южной
Руси и к другим князьям: эта деятельность была попыткой произве-
сти переворот в политическом строе Русской земли... Рассматривая
события, происшедшие в Суздальской земле при Андрее и следовав-
шие за его смертью, мы встречаем признаки другого переворота, со-
вершавшегося во внутреннем строе самой Суздальской земли. Князь
Андрей и дома, в управлении своей собственной волостью, действо-
вал не по-старому. По обычаю, заводившемуся с распадением кня-
жеского рода на линии и с прекращением общей очереди владения,
старший князь известной линии делил управление принадлежавшею
1 Там же. С. 318.
62
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
этой линии областью с ближайшими младшими родичами, которых
сажал вокруг себя по младшим городам этой области... Но он не хо-
тел делиться доставшейся ему областью с ближайшими родичами и
погнал из Ростовской земли своих младших братьев как соперников,
у которых перехватил наследство, а вместе с ними, кстати, прогнал и
своих племянников. Коренные области старших городов в Русской
земле управлялись, как мы знаем, двумя аристократиями, служи-
лой и промышленной, которые имели значение правительственных
орудий или советников, сотрудников князя. Служилая аристокра-
тия состояла из княжеских дружинников, бояр, промышленная - из
верхнего слоя неслужилого населения старших городов, который но-
сил название лучших, или лепших, мужей и руководил областными
обществами посредством демократически составленного городского
веча. Вторая аристократия, впрочем, выступает в XII в. больше оп-
позиционной соперницей, чем сотрудницей князя... Андрей не пола-
дил с обоими этими руководящими классами суздальского общества.
По заведенному порядку он должен был сидеть и править в старшем
городе своей волости при содействии и по соглашению с его вечем.
В Ростовской земле было два таких старших вечевых города - Ростов
и Суздаль. Андрей не любил ни того ни другого города и стал жить в
знакомом ему смолоду маленьком пригороде Владимире на Клязьме,
где не были в обычае вечевые сходки...
Точно так же не любил Андрей и старшей отцовой дружины. Он
даже не делил с боярами своих развлечений, не брал их с собой на
охоту, велел им, по выражению летописи, “особно утеху творити, где
им годно”, а сам ездил на охоту лишь с немногими отроками, людьми
младшей дружины. Наконец, желая властвовать без раздела, Андрей
погнал из Ростовской земли вслед за своими братьями и племянника-
ми и “передних мужей” отца своего, т. е. больших отцовых бояр. Так
поступал Андрей, по замечанию летописца, желая быть “самовласти-
ем” всей Суздальской земли... От всей фигуры Андрея веет чем-то но-
вым; но едва ли эта новизна была добрая. Князь Андрей был суровый
и своенравный хозяин, который во всём поступал по-своему, а не по
старине и обычаю... Прогнав из Ростовской земли больших отцовых
бояр, он окружил себя такой дворней, которая в благодарность за
его барские милости отвратительно его убила и разграбила его дво-
рец... Современники готовы были видеть в Андрее проводника новых
государственных стремлений. Но его образ действий возбуждает во-
прос, руководился ли он достаточно обдуманными началами ответ-
ственного самодержавия или только инстинктами самодурства»1.
1 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 321-325.
I idea 2
63
Гак был поставлен вопрос о сущности преобразований Андрея Бо-
। < >л юбского более ста лет назад. Окончательного ответа на него нет и
но сей день.
Он родился и воспитывался в Ростово-Суздальской земле.
В 1149 г., когда Юрию удалось захватить Киев, он отдал сыну в
К‘ржание киевскую княжескую резиденцию Вышгород. Через год
Андрей был переведен в западнорусские земли, где держал Туров,
Пинск и Пересопницу. Но уже в 1151 г. с согласия отца вернулся в
родную Суздальскую землю, где, скорее всего, имел удел, возможно,
В 1адимир-на- Клязьме. В 1155 г. Юрий Долгорукий вновь, теперь
уже окончательно, овладел киевским престолом и еще раз попытался
перевести сына на княжение в Вышгород. Однако и эта попытка за-
кончилась неудачей. Теперь уже «без отне воле», вопреки желанию
отца, Андрей ночью тайно покинул Киевскую землю, чтобы навсегда
ооосноваться во Владимире.
После смерти Юрия Владимировича в 1157 г., Андрей, будучи
с гаршим в роду, стал великим князем, однако в Киев не поехал. В том
ке году, по словам летописца, «сдумавши Ростовци и Суждальци и
Володимирпи, вси, пояша Андрея, сына Дюргева старГишаго, и по-
сад иша и на отни столГ Ростов^, и Суждали, и Володимири, зане бЪ
прилюбимъ всим за премногую его добродетель, юже имЪяше преже
к Богу и къ всим сущимъ под ним»1. На миниатюре Радзивиловской
летописи в сцене избрания на княжеский престол Андрей изображен
сидящим на помосте с пятью ростовцами и суздальцами - все на од-
ной ступеньке, на одном уровне. Единственное отличие князя от про-
с гых горожан - княжеская шапка, в то время как у тех головы обна-
жены. Пока он еще считался первым среди почти равных ему.
Жители Ростова, Суздаля и Владимира избрали Андрея Юрье-
вича своим князем, что не лишило его титула «великого», но зато
отделило великое княжение от Киевского княжества. Впрочем, юж-
ные русские земли пока мало занимали князя. Гораздо больше его
волновал родной Северо-Восток. Через некоторое время, в 1162 г.,
он изгнал из Ростово-Суздальской земли трех своих братьев, двух
племянников и мачеху, а также многих приближенных отца: «Том же
иГте выгна АндрГеи епископа Леона исъ Суждаля и братью свою по-
тна: Мьстислава и Василка, и два Ростиславича, сыновца своя, мужи
отца своего передний. Се же створи хотя самовластець быти всГи
Суждальскои земли. Леона же епископа възврати опять, покаявъся
1 Ипатьевская летопись. Стб. 490-491.
64
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
от греха того, но в Ростовъ, а въ Суждали не да ему сЪдЪти. И держа и
4 мЪсяци въ епископии»1.
Одновременно столица княжества была перенесена им в суз-
дальский пригород Владимир-на- Клязьме. Здесь разворачивается
грандиозное строительство: новая столица должна внешне соответ-
ствовать своему новому статусу - так решил великий князь. В цен-
тре города возводится грандиозный Успенский собор, поражающий
современников роскошью. Дорогу к нему открывают Золотые воро-
та. Создатель «Сказания об убиении Андрея Боголюбского» прямо
связывает это строительство со стремлением князя уподобить свою
новую столицу Киеву. Во время перенесения тела Андрея из Боголю-
бова во Владимир: «Поча весь народъ плача молвити: “Уже ли Киеву
notxa, господине, в ту церковь, теми Золотыми вороты, ихже дЪлатъ
послалъ бяше той церкви на велицЪмь дворе на Ярославле, а река:
“Хочю создати церковь таку же, ака же ворота си Золота - да будеть
память всему отечьству моему!”»2
С не меньшей пышностью Андрей обставляет свою загородную
резиденцию - укрепленный город-замок Боголюбово-на-Нерли, со-
поставляемый летописцем с киевским Вышгородом: «Создалъ же бя-
шеть собе городъ каменъ, именемь Боголюбыи, толь далече, якоже
Вышегородъ от Кыева, тако же и Богълюбыи от ВолодимЪря. Сыи
благоверный и христълюбивыи князь АньдрЪи от млады верьсты
Христа возлюбивъ и пречистую Его Матерь, смыслъ бо оставивъ и
умъ, яко полату красну душю украсивъ всими добрыми нравы, упо-
добися царю Соломану, яко домъ Господу Богу и церковь преслав-
ну святыя Богородица Рожества посредЪ города камену создавъ
Боголюбомъ и удиви ю паче всихъ церквии; подобна тоГ Святая
Святыхъ, юже бе Соломонъ цесарь премудрый создалъ, тако и сии
князь благоверный Андреи. И створи церковь сию в память собе и
украси ю иконами многоценьными, златомъ и каменьемъ драгымъ, и
жемчюгомъ великымъ безценьнымъ, и устрой е различными цятами
и аспидными цатами украси и всякими узорочьи, удиви ю светлостью
же, не како зрети, зане вся церкви бяше золота. И украсивъ ю и уди-
вивъ ю сосуды златыми и многоценьными (повеша), тако яко и
всимъ приходящимъ дивитися; и вси бо видивше ю не могуть сказати
изрядныя красоты ея, златомъ и финиптомъ, и всякою добродетелью,
и церковнымь строеньемь украшена и всякыми сосуды церковнымы,
и ерусалимъ злать с каменьи драгими и репидии многоценьными,
1 Ипатьевская летопись. Стб. 520.
2 Ипатьевская летопись. Стб. 593.
/ idea 2
65
каньдклы различными изд ну церкви от верха и до долу, и по стЬнамъ,
и но столпомъ ковано золотомъ, и двГри же и ободвЪрье церкви зла-
юмь же ковано. Бяшеть же и сЪнь златомь украшена от вЪрха и до
Н.исиса и всею добродетелью церковною исполнена, изьмечтана
11ГГЮ хытростью»1.
Каменный княжеский дворец, построенный «немецкими» масте-
рами, соединялся переходом с дворцовым храмом Рождества Бого-
родицы, точное подобие храма Покрова-на-Нерли. Пол собора был
выложен толстыми плитами меди, сверкавшими, по словам лето-
писца, подобно солнцу На хорах пол был сложен из майоликовых
плиток, в зеркальной поверхности которых играли блики солнца и
свечей. Обилие фресок, драгоценной утвари и тканей в сочетании с
прекрасным интерьером изумляли каждого, кто видел это. Недаром
Андрей не упускал случая показать сказочный собор послам и го-
С1ям И народная память навсегда связала имя Андрея с пригородом
Владимира, прозвав князя Боголюбским.
В приведенных описаниях обращает на себя внимание особый
символический смысл, который придается строительству и украше-
нию храмов летописцем. Андрей прямо отождествляется с Соломо-
ном, церковь в Боголюбове - с ветхозаветным храмом Господним в
Иерусалиме, а Владимир - с Киевом как Новым Иерусалимом. Ви-
димо, так было задумано самим Андреем и так воспринималось со-
временниками и свидетелями строительства.
Даже детали убранства храма носят в описании явно символиче-
ский характер, работая на формирование этих образов у читателя.
Как обратила внимание Н.А. Стерлигова, в перечне храмовой утвари
неслучайно упоминание Иерусалимов (трех из известных на сей день
одиннадцати иерусалимов XI-XV вв.!) - специальных литургиче-
ских моделей храмов, выполненных из не подверженных тлению ма-
териалов - золота, серебра, драгоценных камней и жемчуга - и пред-
назначенных для помещения в них евхаристического хлеба: «Во всех
источниках иерусалимы фигурируют как особо священные, но тради-
ционные и даже необходимые в соборных храмах предметы (несом-
ненно, что Андрей Боголюбский, создавая утварь Успенского собора,
ориентировался на киевские образцы), устройство и назначение ко-
торых не требовало разъяснений... Помимо глубокого литургическо-
го смысла, драгоценные сосуды-иерусалимы имели и церковно-го-
сударственный... Обряд перенесения даров, согласно византийским
толкованиям литургии той эпохи, был прежде всего напоминанием
1 Там же. Стб. 580-581.
66
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
о голгофской жертве, встречей Христа, “которого сейчас выводят,
идущего на страсти”, и одновременно триумфальным входом “царя и
победителя смерти” в Иерусалим... Сосуд для евхаристического хле-
ба в виде храма Гроба Господня и одновременно новозаветного Иеру-
салима как нельзя лучше соответствовал многообразной символике
перенесения и поставления даров... Создание драгоценной храмовой
утвари наравне с возведением самих храмов становится государ-
ственным делом, идеологической программой... Процесс возведения
храма являлся для человека той эпохи устроением не только зда-
ния, но и “честных” сосудов, крестов, богослужебных книг и икон...
Устроение в русской митрополии - сначала в киевской, а затем и в
новгородской и полоцкой Софиях, а позднее - в Успенских соборах
Владимира и Москвы - драгоценных иерусалимов было, несомнен-
но, актом не только духовной преемственности, но и политической
жизни, стремлением подчеркнуть значение каждой новой церковной
общины... Итак, “иерусалимы церковные” были знаками преемствен-
ности соборной церкви княжества от Матери церквей и одновремен-
но ее государственной самостоятельности.
Создание московских иерусалимов связано и с превращением
Москвы в духовный и политический центр Руси, и с новым этапом
в развитии православия в целом... Создание богослужебного Иеру-
салима, несомненно, первоначально входило в замысел нового [мо-
сковского] Успенского собора, так как, по словам летописца, князь и
митрополит “въсхотеша бо въздвигнути храм велик зело в меру хра-
ма Пресвятыя богородица иже во Владимири, еяже съезда великий
князъ Андрей Боголюбский Юрьевич внук Манамашь”... Устроение
драгоценных иерусалимов всегда было прерогативой светских, а не
церковных иерархов. В контексте средневековой культуры эта акция
расценивалась как ритуальное воспроизведение действий Констан-
тина Великого - создателя храма Гроба Господня и выражала попече-
ние христолюбивого государя о церкви»1.
Таким образом, строительная деятельность Андрея Боголюбского
и ее описание должны были придать новой столице, судя по всему,
вполне определенный статус: она должна была стать преемницей Ки-
ева в деле спасения «Русьской» (православной) земли, т. е. Новым
Иерусалимом.
Андрей Юрьевич, по всей видимости, хорошо осознавал великую
политическую силу церкви и пытался использовать ее в своей борь-
1 Стерлигова ИА. Иерусалимы как литургические сосуды в Древней Руси / Ие-
русалим в русской культуре. М.. 1994. С. 47-53.
I idea 2
67
бе за укрепление своей власти. Покидая в 1155 г. Вышгород, он увез
с собой драгоценную киевскую реликвию - икону Богородицы, ко-
торая, по преданию, была создана самим евангелистом Лукой. Впо-
следствии она стала одной из самых популярных русских святынь.
Владимирская (так ее теперь называют) икона Богоматери на протя-
жении девяти веков почитается как преимущественно «военная»
икона, благословлявшая победы русского оружия.
Идея богоизбранности Владимире-Суздальского княжества под-
креплялась литературно-идеологической деятельностью Андрея
Юрьевича. Именно он был инициатором установления на Руси но-
вых государственных праздников - Спаса (1 августа) и Покрова
(1 октября). По распоряжению и при самом деятельном участии
князя в 1164-1165 гг. во Владимирской земле создается целый цикл
программных литературных произведений - «Слово Андрея Бого-
нобского о празднике 1 августа», «Сказание о победе над волжски-
ми болгарами 1164 года и праздновании 1 августа», а также «Жи-
те Леонтия Ростовского», - оказавших в свою очередь влияние на
• Сказание о чудесах Владимирской иконы Богоматери» и «Слово на
11окров».
Попытка церковной реформы Андрея Боголюбского
Реформирование системы управления северо-восточными рус-
скими землями Андрей Боголюбский попытался подкрепить рефор-
мой церковного управления. Он решил учредить новую митропо-
лию - Владимирскую, выведя ее из-под юрисдикции митрополита
Киевского «и вся Руси». Во главе ее он хотел поставить некоего Фе-
дорца. Как пишет митр. Макарий, «великий князь владимирский Ан-
дрей Боголюбский... желая сделать свой любимый город Владимир
на Клязьме первопрестольным городом земли Русской и возвысить
(‘го над всеми другими городами, расширив и украсив его разными
зданиями, в особенности церквами и монастырями, князь Андрей
хотел возвысить его и в церковном отношении, возвесть на степень
митрополии. С этою целию по совету с боярами своими он отпра-
вил (ок. 1162 г.) посла Якова Станиславича к Константинопольско-
му патриарху Луке Хрисовергу, прося его отделить Владимир от
Ростовской епархии, учредить в нем кафедру особой митрополии и
поставить митрополитом какого-то Феодора, находившегося во Вла-
димире. Вместе с тем писал о епископе своем Ростовском Несторе,
которого он изгнал из епархии за разные вины и который удалился
к патриарху искать суда и оправдания. Патриарх велел прочитать
оба послания Боголюбского на Соборе, на котором между прочими
68
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
присутствовали епископ Ростовский Нестор и посол Киевского ми-
трополита Феодора. После соборных совещаний патриарх написал
ответное послание к нашему князю... Патриарх... просил князя снова
принять Нестора на епархию Ростовскую, а оклеветавшего его Фе-
одора, льстивого и пронырливого, удалить от себя и отослать к его
епархиальному епископу... Таким образом, попытка Боголюбского,
первая в своем роде, разделить Русскую Церковь на две независимые
митрополии не удалась, к крайнему прискорбию князя и особенно
любимца его Феодора, домогавшегося митрополитского сана. Но эта
неудача не осталась без горестных последствий. Через несколько лет
(1168) был большой Собор в Киеве... На этот С обор от князя Андрея
Боголюбского прислан был не кто другой, как тот же Феодор, или
Феодорец, уже игумен суздальский. Чрез него Боголюбский писал к
князю киевскому Мстиславу, чтобы митрополита Константина, ко-
торым тогда были не совсем довольны, лишить кафедры, а на место
его поставить нового митрополита Собором русских епископов, да и
вообще на Соборе рассудить беспристрастно, как много происходит
вреда и напрасных убытков для России от власти над нею патриар-
хов. Мстислав, однако ж, несмотря на все хлопоты Феодорца, на это
не решился из опасения произвесть новые волнения в Церкви и го-
сударстве. Феодорец избрал другой путь к своей цели. С богатыми
дарами он отправился в Царьград: неизвестно, с согласия или без
согласия князя Андрея. В Царьграде стал уверять патриарха, что в
Киеве митрополита нет, и просил произвесть его самого в митропо-
лита. Патриарх не согласился. Тогда Феодор начал умолять, чтобы
патриарх поставил его хоть епископом в Ростов, так как в России без
митрополита некому ставить епископов. Патриарх уступил. И ново-
поставленный епископ, не заезжая в Киев за благословением своего
митрополита, прибыл прямо в Ростов и сел на епископской кафедре.
Андрей Боголюбский, хотя был недоволен митрополитом Киевским
Константином и весьма сильно любил Феодора, но убеждал его схо-
дить в Киев и принять там благословение от русского первосвятителя
ради порядка церковного. Феодор не послушался... Между тем ми-
трополит, узнав о всем происходившем, писал к игуменам и пресви-
терам епархии Ростовской, чтобы они. пока Феодор не примет благо-
словения у святой Софии киевской, не признавали его за епископа и
не служили с ним. Послание митрополита произвело свое действие:
не только духовные, но и миряне не стали брать благословения у Фе-
одора. Это еще более раздражило непокорного...»1
1 Макарий (Булгаков), митр. Указ. соч. С. 295-296.
I шва 2
69
Вот как описывает летописец последующие события: «Том же
ikrt [6680/1172] чюдо сътвори Богъ и святая Богородица новое Во-
додимири городЪе. Иизъгна Богъ и святая Богородица Володимирь-
ская злаго и пронырьливаго, и гордаго лестьця лживаго владыку Фе-
щрьца из Володимиря от святоЪ Богородици церкви Златоверхой.
11 о той вся земля. Ростовьская нЪ въсхотЪ благословения, удалися
о г него. И тако и сьи нечьтивыи нЪ въсхотЪ послушати хрестолюби-
ваго князя АндрЪя, велящю ему ити ставиться къ митрополиту Ки-
еву, нЪ въехотк Паче же Богу не хотящю его и святоЪ Богородици
извьрже его изъ земли Ростовьскок Богъ, бо егда. хочеть показни-
ги человека, отиметь о него умъ Тако же и надъ симъ сътвори Богъ,
< > гя у него умъ. Князю же о немъ добро мыслящю и добра хотя ему.
( ь же не токмо не въсхотЪ поставления от митрополита, но и церкви
вси Володимири затвори и ключЪ церквьныя взя. И не бы звонения,
ни пЪния по всему граду И въ зборнЪи церкви, в нЪиже чюдотворе-
иая Мати Божия ина вся святии ея, к неиже вси крестьяне страхомъ
пририщють, yrtxy и заступницю имуще, тя ицкления от нея прием-
/ноще душемъ и ткломъ своимъ, и ту церковь дьрьзну затворите. И
тако Бога разъгнЪви и святую Богородицю. Томъ бо дьни изъгнанъ
бысть месяца мая въ 8 день, на память святаго Ивана Богословьца.
Много пострадаша человЪци от него въ держание его: и селъ изне-
быша, оружья и конь, друзии же роботы добыта, заточенья же и гра-
бления - не токмо простьцемъ, но и мнихомъ, игуменомъ и ерЪемъ.
Безъмилоствъ сын мучитель другымъ человеком головы порЪзывая
и бороды, а другымъ очи выжигаше и языкы вырезывая, другыя же
распиная по стЪиЪ и муча нсмилостивнк хотя въехытити от всих
имЪние имения. Бо не бЪ сыть, яко адъ. Посла же его Андреи к ми-
трополиту Киеву. Митрополитъ же Костянтинъ обини его всими ви-
нами и повелt его вести в Песии островъ. И тамо его осЪкоша, и язы-
ка уркзаша, яко злодею еретику, и руку правую отсЪкоша и очи ему
выняша. зане хулу измолви на святую Богородицю. И потребятся
гр'Ьшници от земля, яко не быта им. И сбысться слово еуангельское
на немъ, глаголющее: Еюже мЪрою мЪрите, възмЪрится вамъ. Имже
судомъ судите, судится вамъ. Судъ бо безъ милости не створшему
милости. Другое же слово молвить: Аще кто незаконно мученъ бу-
дет, не вЪнцается. Грешный бо и зде по rp'txy мучится, а на судЪ въ
муку осудится. Тако же и сии бес покоя пребысть и до послЪдняго
издыхания, уподобився злымъ еретиком не кающимся, погуби дшю
свою и с ткломъ. И погибе память его с шюмом. Такоже чтуть бЪси
чтущая их. Якоже и сего доведоша бЪси, възнесъше мысль его до об-
пакъ, устроиша в нем втораго Сотонаила, и сведоша и въ адъ. Обрати
бо ся болезнь на главу его, и на верхъ его неправда снидет. Ровь из-
70
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
дры, ископа яму и впадеся в ню. То бо зълЪ испроверже животъ свои.
А хрестьяни, избавлены Богомъ и святою Богородицею, радующеся,
глаголаху и веселящеся: Благословенъ еси Христе Боже, яко тобою
проидохомъ сквозЪ огнь и воду и придохомъ во оутЪху благу, изво-
лениемь благимъ спасающа насъ. Ты бо страшенъ, кто противиться
ТобЪ противу? (Мышца) величью мышца Твоя - кто равняться? Ты
всемощенъ еси убожа и богатя, умершвяяи и оживляя, творяи вся
премудрено, творя от нощи день, а от зимы весну, а от буря тишину,
а от суша тучю, и воздвизая кроткая на высоту, и смиряя грЪшникы
до земля. Видя бо видЪ озлобление людии своихъ, сихъ кроткых Ро-
стовьскыя земля от звЪроядиваго Федорьца погибающих, от него
посЪтивъ. Спасе люди Своя рукою крепкою, мышцею высокою, ру-
кою благочестивою, царскою правдиваго благовЪрнаго князя АндрЪа.
Се же писахомь, да не наскакають нЪции на святительскыи санъ, но
его же позоветь Богъ. Всякъ бо даръ свыше исходить и от Тебе Отца
свЪтомъ. Его же благословять человЪци на земли, будеть благослов-
ленъ, а его же прокленуть человЪци, и будеть проклятъ. Тако и сесь
ФедорЪць: не вьсхотЪ благословения, и удалися от Него. Злыи бо злЪ
поЩибнеть»1.
Представить себе, что все злоупотребления, в которых обвинялся
Федорец, могли совершаться без ведома Андрея Юрьевича, невоз-
можно. Но само стремление князя избавиться от опеки церкви и мало
того - взять ее «под свое крыло», показательны.
Это была первая, но не последняя попытка светских властей ре-
формировать церковные структуры. Цель ее, очевидно, все та же: «са-
мовластье» великого князя.
Решив политические проблемы в Ростово-Суздальской земле,
Андрей Боголюбский обращает свои взоры на юг и на север. В 1169—
1170 гг. ему удается временно подчинить своей власти Киев и Новго-
род. В древней столице Руси он сажает своего младшего брата Глеба,
а в Новгород отправляет «подручного» - князя Рюрика Ростисла-
вича. После смерти Глеба Юрьевича Андрей назначает на киевский
престол своего племянника, смоленского князя Романа Ростислави-
ча, а его младших братьев, Давида и Романа, сажает в Вышгород и
Белгород.
Однако братья Ростиславичи вскоре перестали подчиняться сво-
ему властолюбивому дядюшке, обиженные тем, что он обращается с
ними как с «подручниками». «Мы тя до сихъ мЪстъ акы отца имЪли
по любви. Аже еси сь сякыми рЪчьми прислалъ, не акы кь князю,
1 Ипатьевская летопись. Стб. 551-554.
I шва 2
71
но акы кь подручнику и просту человеку, а что умыслилъ еси, а тое
д ки», - заявили они великому князю1.
И тогда Андрей Юрьевич организует в 1173 г. грандиозный поход
на Киев Войско его состояло из ростовцев, суздальцев, владимирцев,
псреяславцев, белозерцев, муромцев, новгородцев и рязанцев. По
приказу князя к нему присоединились дружины полоцкого, Туров-
ского, пинского, городеньского, черниговского, новгород-северского,
путивльского, курского, переяславль-русского, торческого и смолен-
ского князей. Однако колоссальное войско под стенами Киева потер-
пело поражение и вынуждено было с позором уйти: «И тако вьзвра-
гишася вся сила АндрЪя, князя Суждальского, совокупилъ бо бяшеть
нсЪ земл'Ь, и множеству вой не бяше числа. Пришли бо бяху высоко-
мысляще, а смирении отидоша в домы своя»2 На киевский престол
(не без помощи Ростиславичей, естественно) сел впоследствии враг
Андрея Боголюбского - Ярослав Изяславич Луцкий.
Неизвестно, какой оборот приняли бы события в дальнейшем, но
мученическая смерть подвела итог жизни Андрея Боголюбского.
В этой истории обращает на себя внимание одна деталь: кто те бо-
яре, которые убили Андрея? В.О. Ключевский считал, что «Андрей
не поладил с... руководящими классами суздальского общества» и с
отцовской дружиной. Как помним, «он даже не делил с боярами сво-
их развлечений, не брал их с собой на охоту».
Развивая эту мысль В.О. Ключевского, Б.А. Рыбаков писал: «Но-
вый князь сразу решительно поставил себя не рядом с боярством, а
над ним... Первым актом князя было изгнание младших братьев (они
со временем могли превратиться в его соперников) и старшей дружи-
ны отца, которая всегда в таких положениях вмешивалась в управ-
ление... С этого времени Андрею приходилось остерегаться бояр; по
некоторым сведениям, он даже запретил боярам принимать участие
в княжеских охотах - ведь мы знаем случаи, когда князья не возвра-
щались с охоты...»3 Кроме того, по мнению Б.А. Рыбакова, конфлик-
ты с боярством вызывались как «слишком широкими военными за-
мыслами» князя, «не вызываемыми ни потребностями обороны, ни
интересами боярства», так и внутренней политикой Андрея, «пытав-
шегося прибрать боярство к рукам»4. Анализируя причины неудач в
последних походах, организованных Андреем против Киева, Новго-
рода и Волжской Болгарии (в ходе которых бояре «идучи не идяху»),
1 Там же. Стб. 573.
2 Там же. Стб. 577-578.
3 Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. С. 550.
4 Тамже. С. 551.
72
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Б.А. Рыбаков приходит к выводу: «Все эти события свидетельствуют
о крайней напряженности взаимоотношений между “самовластцем”-
князем и боярством, напряженности, доходившей до такой же степе-
ни, до какой дошли в это время княжеско-боярские конфликты на
противоположном краю Руси, в Галиче»1.
Подобные рассуждения выглядят вполне логично, если не зада-
ваться вопросом: а что собой представляло боярство Северо-Востока
при Андрее Боголюбском? Это не отцовская (старшая) дружина - ту
он, как мы помним, прогнал вместе со своими родственниками. От-
куда появились новые дружинники? Кто окружал Андрея в создавае-
мой им новой системе государственного управления?
Уже сам отъезд из Вышгорода во Владимир в 1155 г. показателен.
Андрей стремился уйти как можно дальше от древнерусской столи-
цы, где власть великого князя находилась под контролем вечевого
собрания. На Северо-Востоке, колонизированном сравнительно не-
давно, вечевые порядки не имели столь глубоких корней, как в Киеве.
Однако их было достаточно, чтобы ростовцы и суздальцы, вопреки
своей клятве Юрию Долгорукому, избрали князем Андрея Юрьеви-
ча. Но будучи избранным «волей народа», князь тут же этот народ
подчиняет себе, вводя диктаторские порядки. А для начала переносит
столицу в пригород, где своего веча вообще нет.
Изменяется и окружение князя. Андрей изгоняет из Ростово-
Суздальской земли не только родственников, но и всех отцовских
«передних мужей», бояр. Князь меняет личную преданность дру-
жины, где он был «первым среди равных», на рабскую преданность
«милостников», «подручников», холодов, которые полностью зависят
от господина, а потому его боятся и ненавидят, несмотря на все его
«милости»: «по источникам XI XIII вв., слой служилых людей свя-
зан исключительно с княжеской властью, и... лишь в результате кня-
жеских пожалований отдельные группы служилых могли появиться
в составе населения частнофеодальных владений»2.
Андрей был, кажется, первым русским правителем, который на-
звался «царем и великим князем», тем самым противопоставив себя
не только вечу, другим князьям, но и самому византийскому импе-
ратору... Андрея погубило желание стать «самовластьцем». Оно
противопоставило его всем: родным и чужим, близким и далеким,
светским и духовным, знатным и неродовитым, богатым и бедным.
И даже те, кто шел рядом с Андреем или за ним, делали это с огляд-
1 Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII XIII вв. С. 552.
2 Флоря Б.Н. «Служебная организация» и ее роль в развитии феодального обще-
ства у восточных и западных славян // Отечественная история. 1992, № 2. С. 58.
I шва 2
73
iu)ii. Этим, в частности, объясняются неудачи его последних походов
против Новгорода и Киева - дело было не в бездарности полководца,
а в нежелании его войска выступать против традиций - силы огром-
ной. Пренебрежение ими или, того хуже, попытки расшатать их и ста-
'1н причиной изоляции Боголюбского.
11о есть и еще одна причина, непреодолимо влекшая князя к гибе-
/|п. Анализируя деятельность Андрея на Северо-Востоке, В.Б. Кобрин
н А.Л. Юрганов пришли к важному выводу: «Именно в этом регионе
и в это же время возникают первые симптомы кризиса дружинных
о । ношений и появляются монархические черты в княжеской власти.
При Андрее Боголюбском все большее значение приобретает не стар-
шая дружина, а реальный административный аппарат, рекрутировав-
шийся из младшей дружины - “детьцких”. Этот слой находился в
жесткой служебной зависимости от князя. Вряд ли случайно, что
.нот слой с конца XII в получает название дворян, т. е. людей княже-
ского двора, личных слуг князя, а не его друзей и соратников (“дру-
ки на”). Отсюда вытекает и отмеченное А.А. Горским резкое падение
час готы употребления термина “дружина” в XIII в., вытеснение его
юрмином “двор”1. Внешним выражением этого процесса было убий-
ство Андрея Боголюбского. Убийство князя приближенными - это
придворный заговор, дворцовый переворот, что свидетельствует об
усилении княжеской власти, приобретающей первые деспотические
черты. При “нормальных” отношениях между князьями и вассалами
недовольство князем приводит к его изгнанию. Невозможность из-
1нания провоцирует убийство. Тем самым эпизод сигнализирует о
юм, что на смену отношениям “князь - дружина” начинают прихо-
дить отношения “государь - подданные”. Отсюда понято возмущение
южного летописца поведением Андрея Боголюбского, изгнавшего
своих братьев и племянников из Северо-Восточной Руси и желав-
шего “самовластец быти всей Суждальской земли”. Соответственно,
начинаются изменения и в менталитете. Не случайно, что именно в
XII XIII вв. и как раз в Северо-Восточной Руси возникают “Моле-
1 Горский А.А. Система государственной эксплуатации и социальная организация
господствующего класса в Киевской Руси // Общее и особенное в развитии феода-
чизма в России и Молдавии: Проблемы феодальной государственной собственности
п государственной эксп луатации (ранний и развитой феодализм). Чтения, посвящен-
ные памяти академика Л.В. Черепнина: Тезисы докладов и сообщений. М., 1988. С. 114
| примечание В.Б Кобрина и А.Л. Юрганова]. Добавим к этому, что, по наблюдению
IO.A. Лимонова, «само понятие “дворяне” появилось под 1175 г в летописном известии
о смерти Андрея» (Лимонов Ю.А. Владимиро-Суздальская Русь: Очерки социально-
политической истории. Л., 1987. С. 76).
74
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ние” и “Слово” Даниила Заточника - подлинный гимн княжеской
власти»1.
Далеко не все специалисты разделяют такую точку зрения. Одна-
ко она не противоречит данным источников. Мало того, некоторые
из них прямо подтверждают наблюдения В.Б. Кобрина. Так, в Нов-
городской первой летописи лаконичный рассказ об убийстве Андрея
начинается со слов: «Въ лЪто 6682. Убиша Володимири князя Андрея
свои милостъници...»2 «Милостником» Ипатьевская летопись назы-
вает и убитого заговорщиками «паробка» (слугу) Андрея, Прокопия3.
К боярам Киевской Руси он, явно, не имеет отношения. Как, впрочем,
и один из заговорщиков, Амбал ключник, который «ключь держашеть
у всего дому княжа, и надо всими волю ему далъ бяшеть [князь»}.
Он явно «милостник». Обращаясь к нему некий Кузьмище Киянин
говорит: «Помнишь ли... в которыхъ порътЪхъ пришелъ бяшеть? Ты
нынЪ в оксамитЪ стоиши...»4 Этот вельможа, имеющий власть над
всеми, - вовсе не боярин; он холоп, не исключено, что холоп обель-
ный (полный). Кто же такие «милостники»?
Слову «милостьник» исторические словари русского языка дают
определение: «любимец, наперсник: тот, кто находится в особой ми-
лости у кого-либо»5; «приближенный»6. С одной стороны, это, без-
условно, так. Но с другой - такое определение ничего не говорит о
социальном статусе людей, которых так называют. Правда, на неко-
торые соображения наводит то, что в отношении южного и юго-за-
падного («классического») боярства такой термин в источниках не
употребляется. Видимо, дело в том, что само слово «милость», произ-
водным от которого он является, имеет вполне определенные конно-
тации, вряд ли совместимые с представлением о профессиональном
воине, товарище князя: «благодеяние, благотворение; милостыня, по-
даяние; снисхождение; плата, жалование»7. Все это больше подходит
не для благородных бояр, а для дворни, холопов.
1 Кобрин В.Б., Юрганов АЛ. Становление деспотического самодержавия в средне-
вековой Руси: К постановке проблемы / История СССР. 1991. № 4. С. 56-57.
2 Новгородская первая летопись старшего извода // ПСРЛ. М., 2000. Т. 3. С. 34
(курсив мой. - И.Д.); ср.: Новгородская первая летопись младшего извода // Там же
С. 223.
3 Ипатьевская летопись // ПСРЛ. М., 1998. Т. 2. Стб. 589.
4 Там же. Стб. 59, 591.
5 СлРЯ XI-XVII вв. М., 1982. Вып. 9 (М). С. 154.
6 СлДРЯ XI-XIV вв М., 1991. Т. 4: изживати - моление. С. 531.
7 СлРЯ XI-XVII вв. Вып. 9. С. 155.
I шва 2
75
Остается лишь добавить, что «Моление» и (или) «Слово» Дани-
ила Заточника - гимн не только княжеской власти, но и холопско-
го состояния. Остро переживая состояние несчастья, некий Даниил
(персонаж, от лица которого ведется повествование) формулирует
свое представление о счастье. В основу рассуждений на эту тему он.
видимо, кладет общепринятые «сценарии» счастливой жизни. Их
оказывается не так уж много, поначалу всего два: 1) служба у князя
и 2) счастливая женитьба - «у богата тьстя чти [чести] великиа ради:
гу пии и яжь». Чуть позже (в первой половине XIII в., в так называ-
емом «Молении») к ним добавляются еще два: 3) уход в монастырь
и, наконец, 4) служба у боярина. Однако все они - за исключением
первого - для Даниила суть несчастье. Собственно, едва ли не все
«Слово» сводится к своеобразному объяснению, почему это так. Если
в варианте с женитьбой Даниила более всего беспокоит опасность на-
рваться - в качестве «приложения» к богатому тестю - на «злую»
или, того хуже, «злообразную» жену, а в пострижении в монахи сму-
щает, видимо, обычный для того времени «похабный» образ жизни
«черньцов и черниць», то в случае со службой у «боярина» ему явно
недостает княжеской «грозы». Причиной последнего является статус
самого «нового боярина» Его Даниил косвенно определяет следую-
щим образом: «Глаголет бо ся в мирских притчах: “ни птица во пти-
цах сычь; ни в зв рех зв рь еж; ни рыба в рыбах ракъ; ни скот в скотех
коза; ни холопъ в холопех, хто у холопа работает; ни муж в мужехъ,
кто жены слушает”»1. Этот «боярин» - княжеский холоп. Служить у
него - значит стать на ступень ниже в социальной иерархии.
И это - тоже следствие той «реформы», которую начал осущест-
влять Андрей Боголюбский.
Так, во второй половине XII в. в Северо-Западной Руси начинают
складываться новые общественные отношения подданства, которые
отличаются от западноевропейских вассально-сюзеренных. По опре-
делению В.Б. Кобрина и А.Л. Юрганова, «подданство-министериали-
тет - это служба, в которой отсутствует договорная основа, т. е. слуга
находится в прямой и безусловной зависимости от господина»2. Этот
тип отношений впоследствии становится господствующим и создает
основу деспотической системы правления в русских землях.
1 Зарубин Н.Н. Слово Даниила Заточника по редакциям XII и XIII вв. и их пере-
делкам. Л., 1932. С. 66 (курсив мой. И. Д.).
2 Кобрин В.Б., Юрганов АЛ. Становление деспотического самодержавия в средне-
вековой Руси. С. 54.
Глава 3. Реформы в ордынской Руси
(И.Н. Данилевский)
Реформа управления русскими землями,
вошедшими в состав улуса Джучи
Принято считать, что после ордынского нашествия политиче-
ская жизнь русских земель замирает на многие десятилетия.
Соответственно, никаких реформ здесь проводиться не могло.
Основанием для такого представления служит тезис, будто русские
земли все последующее время продолжали сохранять автономию от
Великой Монгольской империи и, в частности, от улуса Джучи. Од-
нако обращение к источникам не дает достаточных оснований для
утверждения о том, что русские земли не входили в состав западного
крыла Империи. Из этого следует, что все реформы, которые прово-
дились правителями Каракорума, а затем Сарая, должны были так
или иначе отражаться на политическом строе, социальной структуре
и экономике Руси.
Уже в 1243 г. Ярослав Всеволодович отец Александра Невского,
стал первым русским князем, получившим от Батыя ярлык на ве-
ликое княжение, и тем самым признавшим ордынского хана своим
сюзереном и источником власти. Лаврентьевская летопись сообщает
об этом событии лапидарно: «В лЪто 6751. Великии князь Ярославъ
поЪха в Татары к Батыеви, а сына своего Костянтина посла къ Ка-
нови. Батый же почти Ярослава великого честью и мужи его, и от-
пусти, и рекъ ему: “Ярославе, буди ты старЪи всЪм князем в Русском
языцЪ”. Ярослав же възвратися в свою землю с великою честью»1. По
своим последствиям для дальнейшей истории Северо-Восточной, а
затем и Северо-Западной Руси это событие имело едва ли не большее
значение, чем само монгольское нашествие. Впервые князю было по-
жаловано право представлять интересы Орды в русских землях. Тем
самым русский князь был включен в ордынскую систему жесткого
1 Лаврентьевская летопись. Стб. 470.
I шва 3
77
вертикального подчинения, а министериальные тенденции в разви-
1ии русской государственности (и до того хорошо укоренившиеся в
( (‘веро-восточных землях) получили прекрасную питательную среду.
Вскоре, однако, Ярослав был вызван в столицу Монгольской
империи, далекий Каракорум. Визит этот закончился для Ярослава
Всеволодовича трагически. В столице, по словам папского нунция
11лано Карпини, он не получил (впрочем, как и присутствовавшие в
с । авке каана другие правители, подданные каану: сельджукский сул-
ит Килидж-Арслан IV, царь Грузии Давид V и брат царя Малой Ар-
мении Хетума I. Самбат) «никакого должного почета». После одного
из обедов, дававшихся матерью Гуюка, великой ханшей Туракиной,
русский князь заболел и 30 сентября скончался:
«В то же время умер Ярослав, бывший великим князем в некоей
части Руссии, которая называется Суздаль. Он только что был при-
г 1ашен к матери императора, которая как бы в знак почета дала ему
есть и пить из собственной руки; и он вернулся в свое помещение,
югчас же занедужил и умер спустя семь дней, и все тело его удиви-
тельным образом посинело. Поэтому все верили, что его там опоили,
чтобы свободнее и окончательное завладеть его землею. И доказа-
тельством этому служит то, что мать императора без ведома бывших
там его людей поспешно отправила гонца в Руссию к его сыну Алек-
сандру, чтобы тот явился к ней, так как она хочет подарить ему землю
отца. Тот не пожелал поехать, а остался, и тем временем она посылала
грамоты, чтобы он явился для получения земли своего отца. Однако
все верили, что, если он явится, она умертвит его или даже подвер-
। нет вечному плену»1.
Как бы то ни было, в 1247 г. старшие сыновья Ярослава - Алек-
сандр и Андрей отправились в сердце монгольских степей. К момен-
ту их прибытия в ставке монгольских каанов произошли перемены.
Гуюк умер, и власть перешла к его вдове Огуль-Гамиш (1248-1252).
По ее решению ярлык на великое княжение был передан Андрею, а
Александр, у которого - как и у отца - были налажены отношения с
Ьатыем и Сартаком, получил в управление Киев, в котором, по сви-
детельству того же Плано Карпини, после нашествия осталось не бо-
лее двухсот домов2. В 1249 г. братья вернулись на Русь. Александр
1 Плано Карпини Дж. дель. История монгалов // История монгалов / Дж. Дель
11лано Карпини. 3-е изд. Путешествие в Восточные страны / Г. де Рубрук. 3-е изд. Кни-
га Марко Поло. 4-е изд. М., 1997. С. 79.
2 «Этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти
ни на что: едва существет там двести домов, а людей тех держат они [монюлы] в самом
тяжелом рабстве» {Плано Карпини Дж. дель. История монгалов. С. 51).
78
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
миновал разоренный Киев и сразу поехал в Новгород: «В лЪто 6757...
ПриЪха Олександръ и Андреи от Кановичь. И приказаша Олексан-
дрови Кыевъ и всю Русьскую землю, а Андреи сТде в Володимери
на столЪ»1. Это сообщение Лаврентьевской летописи как бы продол-
жает Новгородская первая: «В лЪто 6758. ПриЪха князь Олександръ
изъ Орды, и бысть радость велика в НовЪгородЪ»2. Однако в 1252 г.
Огуль-Гамиш была свергнута, и великим кааном стал Мунке, поса-
женный на престол Батыем, который стал его фактическим соправи-
телем: «Поскольку Вату отказался от трона. Мункэ был провозгла-
шен великим ханом 1 июля 1251 г. Видимо, существовало секретное
соглашение между Мункэ и Бату, в котором Бату была обещана пол-
ная автономия его улуса. На этой базе два двоюродных брата пришли
к полному взаимопониманию»3. Сразу вслед за этим ярлык на вели-
кое княжение был передан Александру Ярославичу: «В лЪто 6760.
Иде Олександръ князь Новгородьскыи Ярославич в Татары. И отпу-
стиша и с честью великою, давше ему старЪишиньство во всей братьи
его»4.
Понять логику всех этих событий невозможно, если не учесть пра-
вовых норм Великой Монгольской империи. Улус, выделенный Чин-
гисом своему старшему сыну в 1222/1224 г., не был самостоятельным
государством, а лишь уделом Джучи в составе Империи. Правите-
ли этого улуса - как и всех прочих - назначались непосредствен-
но великим кааном. «Соответственно, - констатирует Р.Ю. Поче-
каев, - они не имели права издавать ярлыки и ограничивались из-
данием подзаконных актов, которые выдавались ордынским чинов-
никами и правителям вассальных государств. Эти акты носили наи-
менование «угэ» (грамота), а не «зарлиг» (ярлык)... Ярлык являлся
необъемлемым атрибутом ханской власти - власти суверенного го-
сударя и не издавался подчиненными ему улусными правителями»5.
Только после того как в Каракоруме произошел переворот, Огуль-
Гамиш была свергнута, на императорский престол взошел Мунке, а
его официальным соправителем стал Батый, правитель улуса Джучи
«получил право выдавать ярлыки (а не просто “грамоты”) вассаль-
ным государям, духовенству и торговцам»6.
1 Лаврентьевская летопись. Стб. 472.
2 Новгородская первая летопись. С. 80.
3 Вернадский Г.В. Монголы и Русь. Тверь; М., 1997. С. 74.
4 Лаврентьевская летопись. Стб. 473.
5 Почекаев Р.Ю. Право Золотой Орды. Казань, 2009. С. 63.
6 Там же.
I taea 3
79
I le исключено, что выдача ярлыка (если это действительно был
ярлык, а не «грамота») Ярославу Всеволодовичу стала первой попыт-
кой Батыя нарушить сложившийся порядок управления Империей.
Попытка эта оказалась неудачной и закончилась гибелью - правда,
не Батыя, а его ставленника. Зато после свержения царствующей
в ювы великого каана Гуюка правитель улуса Джучи начинает изда-
на гь «полновесные» ярлыки - административные акты и пожалова-
ния, которые, как и указы каанов, основывались на основных законах
Монгольской империи: Великой Ясе Чингиса и ясах его преемников.
11 равна, это изменение было временным, поскольку статус Батыя как
соправителя великого каана являлся уникальным. «Поэтому, отме-
чает Р.Ю. Почкаев, - после смерти Бату в 1256 г. золотоордынские
правители, не обладавшие ханским титулом, перестали издавать яр-
лыки». «Это, - заключает исследователь, - служит еще одним под-
। верждением того, что ярлыки издавались только верховным и неза-
висимым правителем государства»1.
Знали ли все эти юридические тонкости русские князья, неиз-
вестно. Зато сохранились сведения, что на Руси решение Батыя вы-
звало протест. Братья Александра - бывший великий князь Андрей
Владимиро-Суздальский и князь Ярослав Тверской и Переяслав-
ский - заключили союз с галицким князем Даниилом Романовичем.
Они договорились о совместных действиях против золотоордынско-
го хана и власть Александра признать отказались: «В то же лЪто. Зду-
ма АндрЪи князь Ярославич с своими бояры бЪгати, нежели цесаремъ
служите, и побЪже на невЪдому землю со княгынею своею и с бояры
своими»2. В ответ на это Батый отправил с новым великим князем
монгольский отряд под командованием воеводы Неврюя. По коли-
честву пролитой крови и жестокости этот набег («Неврюева рать»)
едва ли уступал Батыеву нашествию: «И погнаша Татарове в слТд его
(Андрея Ярославича], и постигоша и у города Переяславля. Богъ же
сохрани и и молитва его отца. Татарове же россунушася по земли и
княгыню Ярославлю яша, и дЪти изъимаша, и воеводу Жидослава
ту убиша, и княгыню убиша, и дЪти Ярославли в полонъ послаша, и
людии бе-щисла поведоша до конь и скота, и, много зла створивше,
отидоша»3.
1 Там же.
2 Лаврентьевская летопись. Стб. 473.
3 Лаврентьевская летопись. Стб. 473. О том, какое впечатление произвел этот на-
бег на современников, может служить запись на пасхальных таблицах XIV в.: сообще-
ние о Неврюевой рати - единственное между записями о «тотарьском» нашествии
80
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Как бы то ни было, есть все основания считать, что с получе-
нием ярлыков на княжение русские князья становились частью
административного аппарата Орды, наместниками хана (или ве-
ликого каана) на местах. При этом существовавшая до монголов
иерархия княжений была сохранена и использовалась новыми вер-
ховными правителями для наведения порядка на завоеванных терри-
ториях.
Реформа налогообложения 50-х гг. XIII в.
Очередной реформой, проводившейся в русских землях, стало
упорядочение сбора дани («ордынского выхода»).
Для этого в Суздаль, Рязань и Муром направились «численники»,
которые должны были провести поголовную перепись населения:
«В л'Ьто 6765 [1257]... Тое же зимы приехаша численици исщетоша
всю землю Сужальскую и Рязаньскую, и Мюромьскую и ставиша де-
сятники и сотники, и тысящники, и гемники, и идоша в Ворду. Толи-
ко не чтоша игуменовъ, черньцовъ, поповъ, крилошанъ, кто зрить на
святую Богородицю и на владыку»1.
Отряд «численников» был направлен и в Новгород Великий
(который во время Батыева нашествия захвачен не был). Весть об
этом вызвала в Новгороде взрыв возмущения Целый год в горо-
де продолжались волнения: «В л'Ьто 6765 [1257]. Приде вЬсть изъ
Руси зла, яко хотять Татарове тамгы и десятины на НовЬгородЬ; и
смятошася люди чересъ все лЬто». К восставшим примкнул даже
нелюбимый новгородцами князь Василий Александрович (сын
Александра Невского). В самый разгар волнений в город прибыли
«татарские послы», а с ним и сам князь Александр Ярославич: «Той
же зимы приЬхаша послы татарьскыи съ Олександромь, а Василии
побЬже въ Пльсковъ; и почаша просити послы десятины, тамгы, и
не яшася новгородьци по то, даша дары цесареви, и отпустиша я с
миром». Правда, ордынские спутники великого князя вскоре срочно
покинули Новгород. Князю же пришлось «подготовить» подчине-
ние города Орде. Начал он, естественно, расправой с непокорными:
«Князь Олександръ выгна сына своего изъ Пльскова и посла в Низъ,
а Александра2 и дружину его казни: овому носа урЬзаша. а иному
(под 6745 г.) и о кончине Александра (под 6771 г.) (Гимон Т.В. Летописные записи на
пасхальных таблицах в сборнике XIV в. // Новгородская первая летопись. С. 578).
1 Лаврентьевская летопись. Стб. 474-475.
2 Предводитель восставших новгородцев.
/ ыва 3
81
очи выимаша, кто Василья на зло повелъ; всякъ бо злыи зл'Ь да по-
। ыбпеть»1.
Точно так же, кстати, Александр Ярославич несколько лет назад
поступил с дружиной сына, не сумевшей защитить того в 1255 г от
изгнания из Новгорода. Теперь же Василий сам был в числе прови-
нившихся. Чуть позже он был схвачен во Пскове.
Вскоре «порядок» был наведен: «В лТто 6767 [1259]... Той же
in мы приТха Михаиле Пинещиничь из Низу со лживымь посоль-
( । вомь, река тако: “аже не иметеся по число, то уже полкы на Низовь-
( кои земли”; и яшася новгородци по число. Той же зимы приТхаша
оканьнии Татарове сыроядци Беркаи и Касачикъ с женами своими
и ин'Ьхъ много; и бысть мятежь великъ в НовТгородТ, и по воло-
с П1 много зла учиниша, беруче туску2 оканьнымъ Татаромъ. И нача
оканьныи боятися смерти, рече Олександру: “дай намъ сторожи, ать
н<‘ избьють нас”. И повелЪ князь стеречи их сыну посадничю и всТмъ
(1»гемъ боярьскымъ по ночемъ. И рТша Татарове: “дайте намъ число,
пли бТжимъ проче”; и чернь не хотТша дати числа, но рТша: “умремъ,
честно за святую Софью и за домы ангельскыя” Тогда издвоишася
'поди: кто добрыхъ, тотъ по святой Софьи и по правой вТрТ; и створи-
ша супоръ, вятшии велятся яти меншимъ по числу. И хотТ оканьныи
ноб’Ьжати, гонимъ Святымь Духомь; и умыслиша свТтъ золъ, како
ударити на городъ на ону сторону, а друзии озеромь на сю сторону;
и възъбрани имъ видимо сила Христова, и не смТша. И убоявшеся,
почата ся возити на одину сторону къ святой Софьи, рекуще: “по-
ложимъ главы своя у святой Софьи”. И бысть заутра, съТха князь с
Городища, и оканьнии Татарове с нимь: и злыхъ свТтомь яшася по
число: творяху бо бояре собТ легко, а меншимъ зло. И почаша Тздити
оканьнии по улицамъ, пишюче домы христьяньскыя: зане навелъ
Богъ за гргьхы наша ис пустыня звгъри дивияя ясти силныхъ плъти и
нити кровь боярьскую\ и отъЪхаша оканьнии, вземше число, а князь
Олександръ поТха послЪ, посадивъ сына своего Дмитрия на столТ.
Того же лТта, на канунъ Бориша дни, бысть мразъ великъ по воло-
сти; но Господь не хотя мТста сего святой Софьи оставити пуста, от-
врати ярость Свою от нас и призрТ окомь милосердия Своего, кажа
пас на покаяние; но мы грТшнии акы пси обращаемъся на своя бльво-
1 Новгородская первая летопись. С. В2. Ср.: «Если же вы будете делать зло, то и вы
и царь ваш погибнете» (1 Цар 12 25).
2 Особый вид дани (Срезневский И.И. Материалы для словаря русского языка
Г. 3. Стб. 1039). Возможно, от тюркск. «тузгу» - провиант и подарки для прибываю-
щих владетелей или послов.
82
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
тины1, не помышляюще казни Божия, яже на ны приходить за грЪхы
наша»2.
Между тем, поскольку «численники» «не чтоша игуменовъ,
черньцовъ, поповъ, крилошанъ», перепись проводилась в точном со-
ответствии с установлениями великого каана Мунке (Менгу-каана),
зафиксированными Рашид ад-дином3.
Суть реформы состояла в следующем: «Поскольку насилие и вы-
могательство все увеличивались и земледельцы, особенно [страдав-
шие] от множества причитавшихся сборов, повинностей и поборов,
дошли до того, что урожая хлебов у них не хватало на удовлетворение
половины причитавшихся сборов, - [Менгу-каан] приказал, чтобы
простые люди из [числа] купцов, владельцев промыслов и ремеслен-
ников своим подручным оказывали снисхождение и уделяли [им]
из своих благ и чтобы всякий безотлагательно уплачивал причитаю-
щийся с него с суммы сделки [денежный сбор] пропорционально ко-
личеству и достатку и исключая лиц, освобожденных от стеснитель-
ных обязанностей и повинностей согласно ярлыку Чингиз-хана и
каана [Угедея]: из мусульман - великих шейхов, знаменитых сейидов
и благочестивых имамов, из христиан - епископов, священников, мо-
нахов и причт, из идолопоклонников - известных [туинов4], а из всех
сословий - людей очень преклонного возраста и неспособных к тру-
ду и занятиям. Так как каждый работающий не может уделять еже-
дневно долю [своего заработка], [Менгу-каан] установил ежегодный
налог: в китайских областях богатый должен давать [в казну] десять
динаров, а бедный пропорционально - один динар; в Мавераннах-
ре - такое же [количество], в Хорасане богатый - семь динаров, бед-
ный - один динар. [Он приказал], чтобы сборщики податей и писцы
1 Ср.: «Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться на-
зад от преданной им святой заповеди. Но с ними случается по верной послови-
це: пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья идет валяться в грязи»
(2 Петр 2 21-22).
2 Новгородская первая летопись. С. 82-83 (курсив мой. - И.Д.).
3 Рашид ад-дин Фазлуллах ибн Абу-ль-Хайр Али Хамадани (ок. 1247-1318) - вид-
ный государственный деятель, один из реальных правителей государства Хулагуидов
времен Абака-хана (1265-1282) и ильханов Газана (1295-1304) и Ульджайту (1304-
1316). При сыне и преемнике Ульджайту, Абу Саид Бахадур-хане (1317-1335) был об-
винен в растрате государственных средств и отравлении Ульджайту. Рашид ад-дин был
казнен, а имущество его частью конфисковано, а частью разграблено (в том числе его
богатейшая библиотека). Впоследствии был посмертно реабилитирован, а его остав-
шееся имущество возвращено наследникам. Написал обширную летопись «Джами’ ат-
таварих» («Сборник летописей»), опиравшуюся на документы из архива Хулагуидов и
охватывающую историю Монгольской империи с момента ее зарождения.
4 Буддийские монахи.
I ыпа }
83
нс были пристрастны и лицеприятны, не брали бы взяток; налог с
пастбища, который называют копчур, с каждого рода скота всякий, у
koi о будет сто голов, должен дать одну голову, а с [количества] мень-
ше* с га голов ничего не должен давать. А недоимки, где бы и за кем бы
uni ни оставались, с населения не брать»1.
Гак что, если вершь автору «Сборника летописей», система нало-
кюбложения, введенная кааном, представляется довольно мягкой -
но всяком случае несравненно более мягкой, чем это принято обычно
(умать. Мало того, она предусматривала снижение налогового бре-
мени на покоренных территориях (хотя, конечно, нельзя исключать
июу потреблений на местах самих сборщиков дани, чему, впрочем,
к и гелям древнерусских городов было не привыкать)
Гем не менее она вызвала народные волнения. Возможно, дело за-
к попалось не только (а может быть, и не столько) в обременительно-
(III нового налога (напротив, он, согласно постановлению великого
казна, должен был стать меньше для неимущих и убогих), сколько в
каких-то иных его сторонах, которые мы можем не заметить с первого
н.п ляда.
Если «событийная» сторона приведенных фрагментов летопис-
ного текста (их, так сказать, сюжетная линия) достаточно ясна, то
характеристики описываемых событий явно нуждаются в дополни-
।(‘льном комментарии. Остановимся на некоторых моментах, анализ
которых позволяет лучше понять, что именно могло вызвать взрыв
народного возмущения.
Прежде всего возникает вопрос: из-за чего, собственно, началось
восстание? Что заставляло «менших» новгородских столь яростно
сопротивляться переписи, которая должна была облегчить их по-
южение (хотя и такой - уменьшенный - налог был новым для нов-
юродцев, не попавших во время нашествия под власть ордынцев)?
(1 «прагматической» точки зрения, все как будто ясно: они не хотели
платить ордынский «выход», предпочитая отделываться разовыми
•дарами». Но, с другой стороны, как следует из дальнейшего изложе-
ния, сопротивление тому, чтобы «дати число», каким-то образом для
петописца неразрывно связано с «правой верой», с защитой «святой
С офьи и домы ангельскыя». Судя по всему, сам факт исчисления жи-
телей представляется древнерусскому книжнику большим грехом.
11 дело здесь, видимо, вот в чем.
Исследователи уже не раз обращали внимание на то, что в Жи-
тии Александр трижды отождествляется с библейским Даниилом.
1 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. 2. С. 141-142.
84 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Не вполне ясным остается, однако, что давала читателю такая иден-
тификация князя и библейского пророка? Между тем именно с име-
нем Давида связан библейский рассказ о переписи (исчислении) Из-
раиля и Иудеи: «Гнев Господень опять возгорелся на Израильтян, и
возбудил он в них Давида сказать: пойди, исчисли Израиля и Иуду.
И сказал царь Иоаву военачальнику, который был при нем: пройди
по всем коленам Израилевым [и Иудиным] от Дана до Вирсавии, и
исчислите народ, чтобы мне знать число народа. И сказал Иоав царю:
Господь Бог твой да умножит столько народа, сколько есть, и еще во
сто раз столько, а очи господина моего царя да увидят это; но для чего
господин мой царь желает этого дела? Но слово царя Иоаву и воена-
чальникам превозмогло; и пошел Иоав с военачальниками от царя
считать народ Израильский. И... обошли всю землю и пришли чрез
девять месяцев и двадцать дней в Иерусалим. И подал Иоав список
народной переписи царю...»1
Здесь же дается оценка этого деяния: составление переписи, ис-
числение людей в своей стране (отсюда, кстати, и «численники»,
упоминаемые в летописи) - дело богопротивное, а последствия его
ужасны. Сам Давид, получив «список народной переписи», осознает,
что «неугодно было в очах Божиих дело сие»: «И вздрогнуло сердце
Давидово после того, как он сосчитал народ И сказал Давид Господу:
тяжко согрешил я, поступив так; и ныне молю Тебя, Господи, прости
грех раба Твоего, ибо крайне неразумно поступил я»2. Ответ Господа
был чрезвычайно суров: «Было слово Господа к Гаду пророку, про-
зорливцу Давида: пойди и скажи Давиду: так говорит Господь: три
наказания предлагаю Я тебе; выбери себе одно из них, которое со-
вершилось бы над тобою. И пришел Гад к Давиду, и возвестил ему, и
сказал ему: избирай себе, быть ли голоду в стране твоей семь лет, или
чтобы ты три месяца бегал от неприятелей твоих, и они преследовали
тебя, или чтобы в продолжение трех дней была моровая язва в стране
твоей? теперь рассуди и реши, что мне отвечать Пославшему меня»3.
Вот теперь самое время задаться вопросом: которую из двух
бед - гнев ордынского хана или гнев Бога - Александр счел мень-
шей? Ответ известен. Так, может быть, именно страх перед послед-
ствиями «исчисления» - основная причина восстания в Новгороде и
Пскове (по крайней мере, в глазах летописца)? Ничего невероятного
в таком предположении нет.
1 2 Цар 24 1 -9.
2 2 Цар 24 10.
3 2 Цар 24 11-13; ср.: 1 Пар 21 1-12.
I шва 3
85
Па это указывает и фразеология рассказа о восстании, а также
упоминание о «мразе великом», последовавшим за «числом», кото-
рое «вземше оканьнии», что чуть было не привело к катастрофиче-
ским последствиям. В частности, обращает на себя внимание связь
идчала переписи с новым воспоминанием о «казни Божии»
Кроме того, слова, выделенные нами в тексте курсивом, находят
щсгаточно надежную библейскую параллель. Речь идет об упомина-
< мом в пророчестве Иезекииля (Иез 39 11-16) городе Гамоне (бук-
ii.i/ibiio: «полчище» или «падение многопогребательное»). Там про-
исходит борьба язычества и «царств земных» с Царством Божиим,
завершающаяся, как указывается в Откровении Иоанна Богослова1,
уничтожением народов Гог и Магог: «И так очистят они землю. Ты
ке, сын человеческий, так говорит Господь Бог, скажи всякого рода
птицам и всем зверям полевым: собирайтесь и идите, со всех сторон
< годитесь к жертве Моей, которую Я заколю для вас, к великой жерт-
ве* на горах Израилевых; и будете есть мясо и пить кровь. Мясо му-
кой сильных будете есть, и будете пить кровь князей земли, баранов,
>и ият, козлов и тельцов, всех откормленных на Васане; и будете есть
жир до сытости и пить кровь до опьянения от жертвы Моей, которую
Я заколю для вас. И насытшесь за столом Моим конями и всадника-
ми, мужами сильными и всякими людьми военными, говорит Господь
Ьог. И явлю славу Мою между народами, и все народы увидят суд
Мой, который Я произведу, и руку Мою, которую Я наложу на них.
11 будет знать дом Израилев, что Я Господь Бог их. от сего дня и
/(алее»2 Ордынская перепись, очевидно, воспринимается новгород-
t ким летописцем как наказание Божие. Последствия же ее должны
были быть еще страшнее.
Однако перепись прошла, «мразъ великъ», грозивший в соответ-
с гвии с Писанием погубить Новгородскую волость, отступил. Теперь
предстояло жить по новым правилам.
Реформа налогообложения второй четверти XIV в.
Традиционно считается, что сбором ордынского «выхода» зани-
мались баскаки. Однако сам этот институт просуществовал, видимо,
1 «Когда же окончится тысяча лет. сатана будет освобожден из темницы своей и
выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и со-
бирать их на брань; число их как песок морской. И вышли на широту земли, и окру-
кили стан святых и город возлюбленный. И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их»
(Ио 20 7-9).
2 Иез 39 16-22.
86
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
недолго - до начала XIV в., да и действовали баскаки, судя по всему,
не везде: только в Муромской, Суздальской, Рязанской, Владимир-
ской, Курской и Смоленской землях. Во всяком случае, других дан-
ных у нас нет1. Мало того, скудость сведений об этой организации не
позволяет выяснить, что она, собственно, представляла собой2. Не-
даром А.Н. Насонов отмечал, что смысл этого института ордынского
управления на Северо-Востоке Руси «остается до сих пор неразга-
данным»; скорее всего, баскаки должны были поддерживать порядок
на завоеванных территориях, а «основной обязанностью баскаков
была служба внутренней охраны»3. Причем значительную часть ба-
скаческих отрядов составляло местное население. Так, в распоряже-
нии курского баскака Ахмата было более 30 чел., из которых всего
двое - «бесермены», а остальные - «Русь»4.
Однако и этих скупых данных достаточно, чтобы с уверенностью
говорить о том, что сбор дани в непосредственные обязанности баска-
ков не входил.
К такому выводу пришел В.Н. Рудаков, проанализировав изве-
стие о том же курском баскаке: «В л'Ьто 6791 [1283]... Того же лЬта
сътворися зло въ княжении Курскиа области, бяше нЬкто бесерме-
нинъ злохитръ и велми золь, имя ему Ахматъ, деражше баскачьство
Курьскаго княжениа, откуниша у Татаръ дани всякиа и т'Ьми дань-
ми велику досаду творяше княземъ и чернымъ людемъ въ Курскомъ
княжении»5. Из этого исследователь сделал вполне убедительный
вывод, что «сбор дани не входил в... прямые обязанности [баскака]:
скорее всего, Ахмат просто совмещал службу с личным обогащени-
ем. Возможно, пользуясь своим положением, он получил сбор дани
в откуп»6.
1 Насонов А.Н. Монголы и Русь: История татарской политики на Руси // Насо-
нов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. Мон-
голы и Русь. СПб., 2006. С. 226-227, 276
2 Ср.: «238 лет монголо-татарского господства над Русью, казалось бы, должны
были оставить многочисленные свидетельства о системе чужеземной власти в по-
коренных княжествах, но этого нет: сведения об организации, структуре, функциях,
круге прав и обязанностей иноземных властителей приходится собирать буквально по
крупицам» {Кучкин В.А. Летописные рассказы о слободах баскака Ахмата // Средне-
вековая Русь. М., 1996. Вып. 1. С. 5).
3 Насонов А.Н. Монголы и Русь: История татарской политики на Руси. С. 225,230.
4 «Два бесурменина ис свободы в другую свободу, а Руси с нима боле 30 человек»
(Лаврентьевская летопись. Стб. 481).
5 Симеоновская летопись // ПСРЛ. М., 2007. Т. 18: Симеоновская летопись. С. 79
(в Лаврентьевской летописи данный фрагмент утрачен однако последующий текст
полностью совпадает).
6 Рудаков В.Н. Ордынское иго: термин, восприятие, реальность [в печати].
I ива 3
87
Аналогичные сведения о том, что ордынский «выход» собирали
oi кунщики, мы находим в целом ряде летописей.
При этом следует отметить, что, скажем, «великий баскак вла-
щмирский» фактически действовал на стороне великокняжеской
власти: «Ничего не говорит о попытках с его стороны руководить
великим княжением, умалить действие великокняжеской власти».
Иногда княжеская власть даже получала прямую поддержку со сто-
роны ордынских ставленников: так, в 1269 г. «великий баскак влади-
мирский» идет вместе с полками, собранными великим князем, «на
Немци», а в 1270 г., «после личных столкновений великого князя с
новгородцами», не препятствует вызову из Орды войск для похода
н.। Новгород1.
Из-за недостатка дошедших до нас сведений трудно судить об от-
ношении населения к институту баскачества. Едва ли не единствен-
ный случай, когда летописец высказал оценочные суждения на дан-
ную тему, естественно, негативные, - это рассказ об уже упомянутом
курском баскаке Ахмате. Следует, однако, учитывать, что на отноше-
ние к Ахмату влияла не только его деятельность в качестве баскака,
но и его конфессиональная принадлежность. Он - «бесерменин», т. е.
мусульманин, который к тому же еще и взял на себя функции сбора
сани.
Отмена баскачества, судя по всему, была тесно связана с автономи-
ьщией улуса Джучи начиная с правления хана Менгу-Тимура (1266-
1282). Завершится этот процесс в годы ханов Узбека (1313-1341) и
Джанибека (1342-1357). Именно в это время власть джучидских
ханов становится фактически независимой от Каркорума. Вместе с
этим, по словам Г.А. Федорова-Давыдова, «аппарат имперских чи-
новников, созданный для сбора дани для Руси, теряет свое значение.
“Выход” поступает теперь к джучидскому хану. Русские князья... по-
ручают от них вместе с ярлыком финансовый реестр для сбора золо-
гоордынской дани»2. При этом, как отмечает Р.Ю. Почекаев, «Джани-
бек позволил князьям обращаться со своими просьбами и жалобами
непосредственно к нему, минуя великого князя. Так, в 1340 1350-е гг.
хан сам разбирал тяжбы тверских и муромских князей. При этом
Джанибек, как и его отец, нередко игнорировал принятый на Руси
порядок наследования и руководствовался ордынскими политиче-
скими традициями. Например, в 1348 г. к нему на суд явились пре-
тенденты на титул великого князя Тверского: Василий Михайлович
1 Насонов А.Н. Монголы и Русь: История татарской политики на Руси. С. 231.
2 Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. М. 1973. С. 96.
88
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Кашинский (сын Михаила Ярославина) и его племянник Всеволод
Александрович Холмский (сын Александра Михайловича). По рус-
ской традиции старший князь имел преимущественное право насле-
дования. Однако во время обсуждения ханская мать вдруг заявила:
“О, безумные судьи, как неправо судите, лишая сына отцова достоя-
ния. Ибо кто ближайший есть, как не сын после отца? А брат Алек-
сандров имеет свой удел от отца, и после него наследуют сыновья
его. Когда в Орде было, чтобы вместо сына ханского после него брат
был? Разве насилие и крамола”. Поскольку это вполне соответство-
вало новому ордынскому закону о переходе ханской власти от отца
к сыну, тверской стол вслед за своим отцом Александром Михайло-
вичем получил Всеволод Холмский. Впрочем, традицию сохранения
великого княжения в роду московских князей Джанибек продолжил.
После скоропостижной смерти Семена Ивановича Гордого от чумы
в 1353 г. он выдал ярлык на владимирский великий стол его брату
Ивану Красному. Правда, при этом дал понять, что Иван не является
единственным кандидатом, и потому представил передачу ему вели-
кокняжеского достоинства как милость хана по отношению к своему
верному вассалу»1.
Еще один процесс был тесно связан с передачей русским князьям
права сбора дани. Речь идет о том, что с начала XIV в. в улусе Джучи
начинают формироваться династии областных правителей2. Проис-
ходит сближение местной аристократии с «той прослойкой, которая
стояла во главе управления государством и составила администра-
цию хана. Это, как считал Г.А. Федоров-Давыдов, стало «одним из су-
щественных сдвигов в социальном строе и государственном устрой-
стве Золотой Орды»3. Вместе с новым статусом представители таких
династий получали право земельного наследования.
Скорее всего, этот процесс был связан с административной ре-
формой, которую, судя по всему, провел хан Узбек (1313 1341)
Единственное упоминание о ней встречается в «Чингиз-наме» Уте-
миш-хаджи4: «Когда воссел хазрат [Узбек-|хан па троне и народ об-
1 Почекаев Р.Ю. Цари ордынские: Биографии ханов и правителей Золотой Орды
СПб., 2010. С. 112.
2 Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. С. 89 90.
3 Там же. С. 92
4 Утемиш-хаджи - сын маулана Мухаммада Дости. Происходил из влиятельной
семьи, служившей Ильбарс-хану (1512 1525). Считается, что сам Утемиш-хаджи был
писарем у Ильбарса. По поручению Шайбанида Иш-султана (убит в 1558 г.), опираясь
в основном на устные предания, написал «Чингиз-наме» - историю Улуса Джучи, до-
веденную, по крайней мере, до времени правления Тохтамыша (1380-1395). Известна
в единственном дефектном списке XVIII - начала XIX в.
11 it in 3
89
pc i покой, призвал он огланов Йочи-хана от [других его] семнадцати
ыновей, родившихся от других матерей, и сказал: “Разве не сыновья
ны нашего огца? Чем становиться рабами [и| нукерами черного че-
ювска и покоряться ему, оспорил бы кто-то из вас [у него| ханство.
Коль согласились вы на рабство [и] нукерство у черного человека, то
и >i отдам вас в кошун простолюдину!” - и в гневе пожаловал [их и]
нукеров и всех людей их Кыйат Исатаю... Когда [Узбек-1 хан в гне-
нг на этих огланов отдал [их] в кошун Исатаю, то и Исатай воздал
шлапам Шайбан-хана уважение за отца их, передал [им] буйрак и
карлик, кои суть двусоставный эль1, и предоставил их самим себе.
Рассказывают, что пребывали они в юртах, назначенных им Саин-ха-
ном. И Алатаю он также выделил эль, состоявший из племени минг,
которое знаменито. Говорят среди узбеков: “Выделил он Исатаю
| кошун], а Алагаю отдал |племя] минг”. Суть [этого] - такова, [как
н шожено]»2. Основываясь на этом упоминании, можно представить
в общем виде, что представляли собой административные преобразо-
Н.Н1ИЯ Узбека. Стараясь укрепить собственную власть, хан отстранил
< ноих родственников от управления 22 улусами, па которые делил-
ся Улус Джучи (23-й улус Бату возглавлял сам Узбек). Часть Джу-
чпдов была физически уничтожена (источники упоминают от 20 до
120 убитых царевичей, казненных Узбеком). На смену им была по-
с гавлена местная родовая аристократия. Ее представители были на-
значены эмирами-темниками, возглавившими 70 туменов, которые
заменили улусное деление Орды. Те подчинялись четырем улус-бе-
кам (или карачи-бекам), которые составляли ближайшее окружение
чана. Тем самым был завершен процесс централизации управления
Улусом Джучи, начало которого относят ко времени правления хана
1охты (1291 1312). По мнению Ж.М. Сабитова, «в рамках полити-
ческой системы улуса Джучи существовали 23 улуса, из которых
улус Бату был по материальным ресурсам одним из 23 улусов, но при
этом наследники Бату обладали нематериальным ресурсом, таким
как легитимность. В период правления Тохты большая часть улусов
была интегрирована к улусу Бату путем назначения на посты глав
улуса близких родственников Тохты. Но сама политическая систе-
1 Термин «эль», так же как и «улус», применялся в тюркоязычных источниках
средневековья. В широком значении для обозначения государства, страны, населения
всего государства, но чаще для названия племени кик главного подразделения кочевых
народов.
2 Утемыги-хаджи. Чингиз-наме / факсимиле, пер., транскрипция, текстологиче-
ские примеч., исследования В.П. Юдина; подготовила к изд. Ю.Г. Баранова; коммент.,
указатели М.Х. Абусеиговой. Алма-Ата: Гылым. 1992.
90
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ма не менялась, новые институты не были созданы. Таким образом,
власть Тохты структурно была похожа на власть Бату: Бату и Тохта
правили не на основе политических институтов, которые зависели от
центральной власти институционально, а на основе личной харизмы,
когда силой авторитета и войсками близких родственников он мог
влиять на всех владельцев улусов»1. Теперь же была создана полити-
ческая структура, ставившая правителей территорий, входивших во
состав Улуса Джучи, в непосредственное подчинение хану. Не при-
надлежа к клану Чингизидов, они не могли претендовать на высшую
власть в Орде. Тем самым Узбек избавил себя от интригующей род-
ни, предпочитая опираться на назначенных правителей, не имевших
с ним кровных династических уз.
Эта реформа не могла не затронуть русские земли, входившие в
состав улуса Бату, хотя источники их и не упоминают. Косвенно это
подтверждается рядом моментов, которые обычно не связываются с
реформой Узбека. Как известно, передаче ярлыка на великое княже-
ние Юрию Даниловичу Московскому предшествовал его брак с се-
строй Узбека Кончакой. Уже само это ставило московского князя на
одну из самых высоких ступеней ордынской иерархии: он теперь яв-
лялся гурганом (зятем Чингизидов)2. Судя по всему, только предста-
вители верхушки новой элиты Улуса Джучи - эмиры хана, Карачи-
беки - состояли в свойстве с Узбеком: беклярибек (старший эмир)
Исабек был женат на дочери Узбека Иткучук, его дочь Урдуджа была
замужем за Узбеком; дочь карачи-бека Нагатая Кабак была замужем
за Узбеком; сын начальника Хорезма Кутлук-Тимура (сына тетки
Узбека) Харунбек был женат на дочери Узбека от Тайдулы3. О том,
насколько серьезно принимались решения о замужестве женщин из
рода Чингиса, свидетельствует описание принятия решения о выдаче
царевны-Чингизидки за египетского султана: «Разработка брачного
1 Сабитов Ж.М. Административная реформа хана Узбека // Ислам и власть в Зо-
лотой Орде. Казань, 2012. С. 233.
2 Достаточно вспомнить, что гурганами были Мамай, Тамерлан, Едигей и Улугбек.
Ср.: «Немаловажное значение для социально-политического и экономического стату-
са имело и родство с родом Чингиз-хана по женской линии. В XIV - первой трети
XV в., когда должность "командующего войсками” - беклярибека - все чаще стала
оказываться в руках служилой аристократии, ее неизменно занимали родственники
великого хана, как правило, зятья - гургены. К таковым относятся Кутлуг-Тимур и
Иса-бем при Узбеке, Мамай в период “великой замятии”, Идегей при Тимур-Кутлуке
и Шадибеке. Владетели улусов также приобретали большой социальный вес при же-
нитьбе на родственнице хана» (Селезнев Ю.В. Элита Золотой Орды: Научно-справоч-
ное издание. Казань, 2009. С. 9).
3 История Казахстана в арабских источниках. Алматы: Дайк-Пресс, 2005. Т. 1.
С. 222. 221.235.
I ыва J
91
01 /кипения длилась около четырех лет. Причем обсуждался договор
высшим советом государства, состоявшим из семидесяти эмиров. Та-
ким образом, принятие решения носило не семейный или родовой, а
। и и не государственный характер»1.
Равенство социальных статусов великих эмиров (эке нойонов).
|.|||имавших самую высокую позицию в среде ордынской аристокра-
1ии после царевичей-Чингизидов, и великих князей подчеркивает и
Ю.В. Селезнев: «Русские великие князья и эке нойоны имеют рав-
ный социально-политический статус. Нижнюю ступень занимают
нойоны и русские удельные князья. По своему статусу они равны
между собой»2.
Возможно, именно высокое положение великого князя Влади-
мирского в ордынской иерархии дало основание летописцу в древ-
нерусской иерархической терминологии противопоставить его ста-
iyc статусу Мамая - беклярибека эмиров-темников (управителей
улусов, отобранных у Джучидов), стоявших на ступеньку ниже ка-
рачи-беков: «Безбожный злочестивыи Ординскыи князь Мамаи по-
। «шыи... поиде на великаго князя Дмитриа Ивановича и на всю землю
Русскую»3. Точно так же эмира-тысячника Байлеру, возглавившего
в 1320 г. ханское посольство к великому князю Юрию Даниловичу
Московскому, как отмечает Ю.В. Селезнев, русские летописи назы-
вают просто «князем»4. И это было бы вполне логично: даже самые
патриотически настроенные древнерусские книжники четко иден-
। ифицировали Русскую землю с Ордой. Так, Софоний Рязанец: «И
отскочи поганый Мамай от своея дружины серым волком и притече
к Кафе граду. Молвяше же ему фрязове: “Чему ты, поганый Мамай,
посягаешь на Рускую землю? То тя била орда Залгъская. А не бывати
। обЪ в Батыя царя: у Батыя царя было четыреста тысящь окованые
рати, а воевал всю Рускую землю от востока и до запада. А казнил
Богъ Рускую землю за свои согрешения...”»5 Не противоречит такому
1 Селезнев Ю.В. Элита Золотой Орды. С. 10.
2 Там же. С. 8. Схема № 1.
3 Рогожский летописец ПСРЛ. М., 2000. Т. 15: Рогожский летописец. Тверской
сборник. Стб. 139.
4 Селезнев Ю.В. Элита Золотой Орды. С. 12 (со ссылкой на Никоновскую лето-
пись; однако там такого упоминания не находим: «Того же лЪта приходилъ изъ Орды
посолъ Байдера къ великому князю Юрью Даниловичю. и много зла учиниша въ Воло-
димери». Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью
(продолжение) // ПСРЛ. М., 2000. Т. 10: Летописнця сборник, именуемый Патриар-
шей или Никоновской летописью: Продолжение. С. 187).
5 Задонщина // Памятники литературы Древней Руси: XIV - середина XV века
М.. 1981. С. 550.
92
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
предположению и передача ярлыка на великое княжение представи-
телям различных ветвей правящей династии, поскольку статус кара-
чи-беков не наследовался, а заслуживался.
Первым проявлением новой системы управления является, види-
мо, духовная грамота Ивана Калиты. Считается, что это древнейшее
из дошедших до нашего времени великокняжеских завещаний. По-
разительное по своей «мелочности» (в нем, видимо, упомянуто все,
чем владел князь, - вплоть до 12 золотых цепей, 9 поясов, полутора
десятков предметов посуды, 14 обручей, ожерелья, мониста, 4 кожу-
хов и т. п.1), оно давно занимает внимание историков. Однако лишь
А.Л. Юрганову удалось заметить то, что ускользало от внимания его
предшественников и вместе с тем придавало этому документу особое
значение. Говоря о сути удельно-вотчинной системы, сложившейся
на Руси, исследователь отмечает: «Если говорить об истоках этой
системы, то следует обратиться к завещанию Ивана Калиты... Здесь
система еще не сформирована окончательно, но уже обозначено само
направление ее развития. Свое домениальное владение князь делит
между членами своей семьи (нет еще слова “благословил”; просто -
“дал”)... Уже функционирует, но пока в зародыше, и сама система бу-
дущего пожалования... Каковы же были предпосылки возникновения
великокняжеской удельно-вотчинной системы?.. Эта система отча-
сти произросла на родной почве. Какие бы ни велись споры относи-
тельно теории о “лествичном восхождении” князей в Киевской Руси,
кажется, остается бесспорным то. что Русская земля со времен Свя-
тослава находилась в коллективном владении целого рода... Перспек-
тива перехода от общеродовой собственности к семейной (“отчин-
ной”) вела к распаду молодой государственности, и “ряд” Ярослава
Мудрого, полагал А.Е. Пресняков, - не что иное, как стремление из-
бежать естественного последствия раздела... Именно в этой попытке
противостоять распаду уже видны ростки будущей удельно-вотчин-
ной системы... Старейшинство “в отца место”, о котором говорится в
“ряде” Ярослава могло иметь силу, но лишь при одном условии: что
в сознании людей присутствует представление о том, что старший
брат - глава рода, имеющий права на власть и собственность... В це-
лом же можно сказать, что княжеская власть не нашла формулу рас-
поряжения в отношении всей Русской земли». Теперь же, когда в Орде
на местах создаются династии областных правителей, их формиро-
вание идет в соответствии с монгольскими представлениями о вла-
1 № 1: Духовная грамота великого князя Ивана Даниловича Калиты [ок. 1339] //
Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.; Л., 1950
С. 7-10.
I шва 3
93
( ni и собственности. «По всей видимости, продолжает А.Л. Юрге-
нов, - это был момент едва ли не прямой рецепции монгольской ch-
i’ 1смы, ибо местные династии получали право наследования. Подоб-
ный же поворот к утверждению наследственного права местных пра-
вителей произошел также и в Северо-Восточной Руси XIV в. Можно
ыже достаточно точно определить один из хронологических момен-
та: в 1339 г.... Иван Данилович Калита ездил в Орду со своей духов-
ной грамотой, получившей одобрение хана»1.
Итак, духовная Ивана Калиты, как вполне основательно считает
А.Л. Юрганов, - первый акт, фиксирующий новую для Руси систе-
му удельно-вотчинных отношений: «Торжество великокняжеской
власти заключалось в укреплении семейно-родовой собственности.
В русском средневековом обществе с его традиционализмом в соци-
альных отношениях не возникало (да и не могло возникнуть) идеи
об отказе от этой формы собственности... Уделы существуют, пока
существует великокняжеская... семья - верховный распорядитель
с( >бственности»2.
Так были заложены «экономическая» и «политическая» осно-
вы власти династии Калитичей. Именно поэтому от Ивана Калиты
(а вовсе не от мифического Рюрика) будут вести свою родословную
великие князья Московские. «А се князи русьстии... И по смерти сего
Александра поиде въ Ворду князь великии Иван Даниловичь, и царь
(‘го пожаловалъ, и далъ ему княжение великое надо всею Русьскою
землею, якоже и праотець его великии Всеволод Дмитрии Юрьевичь;
а правилъ княжение ему Албуга. И оттолЪ пошли русскыи князи», -
читаем мы в одной из статей, предшествующих Новгородской первой
летописи младшего извода3.
Орда и церковь
При Джанибеке изменились и отношения ордынских ханов с рус-
( кой церковью. Не исключено, что основанием для этого стало при-
нятие ханом Узбеком ислама в качестве государственной религии,
что сразу же все русско-ордынские конфликты перевело в конфес-
1 Юрганов АЛ. Категории русской средневековой культуры. М., 1998. С. 150-162.
Ср.: Юрганов АЛ. Удельно-вотчинная система и традиция наследования власти и соб-
ственности в средневековой России // Отечественная история. 1996. № 3. С. 93-114.
2 Юрганов АЛ. Категории... С. 170- 171.
3 Приложение второе: Статьи, находящиеся в рукописи Археографической комис-
сии перед Комиссионным списком Новгородской первой летописи // Новгородская
первая летопись. С. 469.
94
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
сиональное русло. Если хан Узбек еще продолжал соблюдать уста-
новление Чингис-хана не облагать налогами служителей церкви, то
Джанибек попытался ограничить привилегии, которые имела цер-
ковь и даже, судя по летописным сведениям, притеснял самого ми-
трополита: «Того же лета [6850] прииде изо Орды отъ царя Чанибека
Феогнастъ, митрополитъ Киевский и всеа Русии, ходилъ о причте
церковнемъ, имаше бо и митрополитъ и епископы ерлыки на своя
принты церковныа отъ царей Ординскихъ... Царь же проси у митро-
полита полетныхъ даней; митрополитъ же не вдадеся ему въ таковая.
Царь же про то дръжа его въ тесноте, митрополитъ же царю, и царице
и княземъ роздаде 600 рублевъ; и тако отпусти его царь со всеми его
сущими на Русь, и прииде здравъ со всеми своими»1.
Считается, что он попытался закрепить новые отношения с право-
славными церковными иерархами, что нашло отражение в ярлыке,
выданном в 1342 г. русскому митрополиту Феогносту2. Вряд ли прав
М.Д. Приселков, полагавший, что Джанибек просто «забыл» завет
Чингиса и поэтому лишил церковь ряда прежних льгот, в частности
свободы от пошлин, от постоя в церковных домах и независимости от
ханского суда3. Очевидно, речь шла о вполне осознанных и целена-
правленных мерах, призванных изменить систему отношений между
ордынскими ханами, с одной стороны, и светскими и духовными пра-
вителями русских земель, с другой. А.Л. Хорошкевич полагает, что
причиной обложения церкви налогами стало то, что Джанибек для
поддержания власти на Руси в большей мере опирался на светских
князей, а не на церковь4.
1 Никоновская летопись // ПСРЛ. Т. 10. С. 215.
2 «Его ярлык говорил лишь о свободе от пошлин, не упоминая даней, и, как след-
ствие, не содержал ссылок на узаконения Чингисхана Были и другие ограничения:
суд митрополита перестал быть независимым, не упоминалась свобода от постоя» (Со-
колов РА Русская церковь во второй половине XIII - первой половине XIV в. СПб.,
2010. С. 185). Сам ярлык, однако, не сохранился и его содержание пытаются восста-
новить по ярлыку, выданному в 1351 г. ханшей Тайдулой митроплиту Феогносту. Ср.:
«Поскольку текст ярлыка Джанибека, полученного Феогностом в 1342 г., не сохранил-
ся, русский перевод жалованной грамоты Тайдулы от 1351 г. является для нас един-
ственным документом, на основании анализа которого можно получить представление
о содержании ярлыка Джанибека», - отмечает А.П. Григорьев (Григорьев А.П. Сборник
ханских ярлыков русским митрополитам: Источниковедческий анализ золотоордын-
ских документов. СПб., 2004. С. 57).
3 Приселков МД. Ханские ярлыки русским митрополитам. Пг., 1916. С. 72-78; ср.:
Борисов Н.С. Русская церковь в политической борьбе XIV-XV вв. М., 1986. С. 68: Фах-
ретдин Р. Ханы Золотой Орды / пер. с тат. С. Шамси. Казань, 1996. С. 96-97.
4 Хорошкевич АД. Русское государство в системе международных отношений кон-
ца XV - начала XVI в. М., 1980. С. 290, 292.
I ыва J
95
Однако чтобы не потерять поддержки церковью авторитета хан-
। кои власти на Руси, мать Джанибека, «христианская заступница»
I .iii/iyjia1 в 1351 г. выдала уже тяжело болевшему тогда Феогносту
ил । о ванную грамоту, которая восстанавливала большинство старых
привилегий и подтверждала обязанности иерархов русской церкви
по отношению к ордынским правителям: «Джанибека повелением,
Moil, Тайдулы, указ Монгольского государства тем, под началом с
Псой-гургеном, тысяч, сотен и десятков князьям, городов и селений
i.iругам-князьям, писцам, таможникам, проезжим послам, многим
полям, идущим по какому-нибудь делу, всем. Сказавши, что со вре-
мени покойного хана Узбека и по сей день православные священники
п монахи, о каких бы то ни было налогах и повинностях не ведая, богу
i.i пас молились, благопожелания нам возносили, хан Джанибек ми-
фополита Феогноста пожаловал и выдал ему для постоянного хра-
пения пайнзу и алотамговый2 ярлык. С тех пор как он утвердился во
Владимире митрополитом, православным священникам и монахам
надлежит молиться за нас и наш род богу, благопожелания нам возно-
( и гь, кроме торгового налога, не ведая о каких бы то ни было налогах
и повинностях. Ни подводы, ни корма у них пусть не берут. Никаких
чрезвычайных сборов они пусть не платят. Их церковных строений,
к‘мель и вод, садов и виноградников, мельниц кто бы то ни было
пусть не трогает, никаких насилий и притеснений им пусть не тво-
ри г, ничего у них не отнимает. После такого нашего повеления власть
имущие, налагающие на них налога и повинности и причиняющие
им какое бы то ни было насилие, - непременно убоятся! Также и ты,
митрополит Феогност, говоря: “Так пожалован я!” - если совершишь
нечто противозаконное в отношении подведомственных тебе церков-
ных и монастырских угодий и людей, то и тебе самому также хорошо
не будет! Выдана для постоянного хранения с именной печатью гра-
мота. Написано было в год зайца арама месяца в восьмой день при-
пивающей Луны [4 февраля 1351 г.], когда ставка находилась в Са-
1 А.П. Григорьев полагает, что «между женами Узбека были распределены обязан-
ности по части покровительства той или иной религии, т. е., конечно, покровительство
оказывалось не религии как таковой, а ее адептам» (Григорьев А.П. Сборник ханских
ярлыков русским митрополитам: Источниковедческий анализ золотоордынских доку-
ментов. С. 45-46).
2 «Формула al tamgalig очень удачно, на наш взгляд, передана И.Н. Березиным
словом “краснопечатный”. Перевести ее сочетанием “с красной печатью” было бы не-
точно, ибо ярлык содержит не одну, а две печати. Наш перевод “алотамговый” базиру-
ется на том, что слова “алый” и “тамга” уже давно и прочно вошли в состав русского
литературного языка» (Григорьев А.П. Золотоордынские ярлыки: поиск и интерпрета-
ция // Тюркологический сборник: 2005. М., 2006. С. 82).
96
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
рае. Прошение митрополита Феогноста представили трое ходатаев, а
именно: Даудбуга, Ак-ходжа, Мухтар. Написал я, Харабчи-бахши»1.
Положения этой жалованной грамоты были подтверждены в
1357 г. ярлыком хана Бердибека митрополиту Алексию: «Наше, Бер-
дибека, слово, подкрепляемое силою предвечного бога и покрови-
тельством великого гения-хранителя. Ярлык к совершенному пости-
жению всех подданных Монгольского государства: войсковых князей
тюменов, под началом с Могулбугой, тысяч, сотен и десятков, даруг-
князей тюменов и юродов, служащих государственной канцелярии,
таможников и весовщиков, проезжающих посланцев - сокольников,
звериных ловцов, караульщиков, заставщиков и лодейшиков. В ярлы-
ках Чингис-хана и последующих ханов - наших предшественников,
было сказано, что христианские митрополиты, священники и монахи,
не видя каких бы то ни было налогов и сборов, молились за них богу
и возносили им благопожелания. И ныне мы, согласно с прежними
ярлыками, сказав: “Пусть не взимают у них какие бы то ни было на-
логи и сборы!” - пожаловали христианское духовенство, под началом
с митрополитом Алексием, который, воссев во Владимире, мшится
за нас богу и возносит нам благопожелания. В их храмах и жилищах
проезжающие посланцы пусть не останавливаются. Подвод и кормов
у них пусть не берут. В принадлежащих храмам и монастырям землях
и водах, садах и мельницах никто и ничего насильно пусть не заби-
рает. Поступающие наперекор этому повелению да будут обвинены
и умрут! Также и этот митрополит Алексий, говоря, что так пожало-
ван, противозаконные действия в отношении подведомственных хра-
мам и монастырям людей пусть не совершает! Если будет совершать,
разве не убоится? Милостиво выданы пайцза и алотамговый ярлык.
Наш ярлык написан в 10-й день прибывающей Луны первого месяца
зимы года курицы [21 ноября 1357 г.], когда мы находились на Канге.
Представили князья Могулбуга, Хусейн-Суфи, Сарай-Тимур, Ягал-
тай, Кутлугбуга. Написал Севинч-Тимур-бахши»2.
Так ордынские правители укрепляли свою власть на русских зем-
лях, опираясь на представителей не только светской, но и духовной
администрации, получая тем самым важную составляющую легити-
мации собственной власти - ее сакрализацию.
1 Реконструкция А.П. Григорьева (Григорьев А.П. Сборник ханских ярлыков
русским митрополитам: Источниковедческий анализ золотоордынских документов.
С. 65-66).
2 Там же. С. 114-115.
Глава 4. Реформы второй половины XV - начала XVI в.
(И.Н. Данилевский)
Освобождение от ордынского владычества и начало объедине-
ния русских земель вокруг Москвы породили принципиально
новую ситуацию. Необходимо было создать аппарат управ-
ления, который, с одной стороны, продолжал бы традиции, сложив-
шиеся за 200 лет, когда русские земли входили в административные
системы Джучиева улуса, а с другой - обеспечил бы эффективное
управление быстро расширявшимся государством (за 40 лет правле-
ния Ивана III территория Московского княжества выросла в шесть
раз). Это должны были быть государственные органы, которые по-
зволили бы контролировать и управлять политическими, социальны-
м и и пока в меньшей мере экономическими процессами, происходив-
IIIими на быстро увеличивающейся территории. Также необходимо
было трансформировать местные органы управления, поскольку при
существующих средствах сообщения оперативно реагировать на из-
менение ситуации в новых регионах не представлялось возможным,
и вся тяжесть принятия неотложных решений ложилась на местные
органы власти.
Кроме того, включение в состав формирующегося Московско-
го государства самостоятельных и полусамостоятельных княжеств
и земель порождало определенное напряжение в составе правящей
элиты. Старомосковское боярство и княжата, давно перешедшие на
службу к князю московскому, сталкивались теперь с претензиями на
определенные властные полномочия удельных князей, земли кото-
рых были присоединены к Москве, а также удельного боярства. Все
эти социальные группы требовали гарантий сохранения за ними и за
их потомками привилегированного положения.
Вот как характеризует эту ситуацию В.О. Ключевский: «Новое
московское боярство образовало длинную иерархическую лестни-
цу, на которой боярские фамилии размещались уже не по уговору,
а по своему служебному достоинству... В Москве восторжествовала
мысль, что князь... должен стоять выше простого боярина, хотя бы он
был только вчерашним слугой московского государя, а боярин имел
длинный ряд предков, служивших в Москве. Так давность службы
была принесена в жертву знатности происхождения. Таково было
98
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
первое условие. Но и князья не все выстроились в одну линию на мо-
сковской службе: потомки прежних великих князей стали выше, по-
томки бывших удельных - ниже... Служебное положение титулован-
ного слуги в Москве определялось его значением в минуту перехода
на московскую службу. Таково второе условие. Последовательное
применение этого второго условия приводило к одному исключению
из первого, т. е. ставило иных князей ниже простых бояр... Отсюда
вытекало третье условие: московское положение князей, переставав-
ших быть владетельными до перехода на московскую службу, равно
как и положение простых бояр, переходивших в Москву из других
княжеств, определялось сравнительным значением княжеских дво-
ров, при которых и те и другие служили перед переходом на москов-
скую службу. На этих условиях основывались правила родословного
распорядка титулованных и простых слуг в Москве... Следователь-
но, 1) потомок великих князей становился выше потомка удельных,
2) владетельный потомок удельного князя - выше простого боярина,
3) московский великокняжеский боярин - выше служилого князя и
боярина удельного. Благодаря такому распорядку московское бояр-
ство в новом своем составе распалось на несколько иерархических
слоев. Верхний слой образовали потомки бывших великих князей
русских и литовских... Второй слой составился из потомков значи-
тельных удельных князей... К ним примкнули и знатнейшие фами-
лии старинного московского боярства... Второстепенное московское
боярство и потомство мелких удельных князей вместе с боярами из
княжеств Тверского, Ростовского и других образовали третий и даль-
нейшие разряды. Впрочем... по отношениям, установившимся в выс-
шей московской служилой среде, легче было определить сравнитель-
ный служебный вес отдельных лиц и фамилий, чем провести точные
раздельные черты между целыми разрядами».
Системой, которая гарантировала сохранение определенного
статуса для представителей каждой из перечисленных социальных
групп, стало местничество, которое, с одной стороны, обеспечивало
консолидацию правящей элиты, а с другой - стимулировало скорей-
ший переход бывших удельных князей и их бояр на службу к князю
московскому, сохраняя преимущества не только для них самих, но и
для их потомков.
Местническая система занятия государственных должностей
определялась, во-первых, генеалогическим счетом человека в соб-
ственной семье (фамилии) и. во-вторых, служебным положением
данной фамилии в Московском княжестве. Достаточно полное пред-
ставление о составе московского боярства дает Государев родословец,
который был составлен уже при Иване Грозном. Это был документ, на
Г шва 4
99
который ссылались при разборе генеалогических споров московских
служилых людей. Фамилии, помещенные в Родословце, назывались
родословными. Быть причисленным к московскому боярству можно
было при условии, что до начала XVI в., когда этот круг формиро-
вался, данное семейство имело своих представителей, служивших в
Москве боярами, окольничими и др. Однако фамилия продолжала
считаться родословной только при условии, что ее члены оставались
па столичной службе и занимали высшие государственные и военные
должности. Как писал В.О. Ключевский, «каждая родословная фами-
/| ия и каждое отдельное лицо такой фамилии занимали определенное
и постоянное положение среди других фамилий и отдельных лиц, с
которым должны были сообразоваться их должностные назначения
п которое, следовательно, не зависело от этих назначений»1.
На практике этот принцип реализовался следующим образом.
Назначения на должности членов одной семьи осуществлялись в
соответствии с тем, какое место занимал данный родственник по от-
ношению к главе семейства. Так, второй по старшинству брат зани-
мал второе место после самого старшего брата, третий - третье и т. д.
Старший сын главы семейства считался «с версту» четвертому брату
(то отца, второй сын - пятому брату отца и т. д. Соответственно, стар-
ший сын второго брата занимал в семье место, равное месту второго
сына главы семейства и т. д.
Государственные должности строго ранжировались, что позволя-
ло с математической точностью установить разницу в назначениях
членов одной семьи.
Так, к концу XV в. сформировалась пятиполковая система органи-
зации московского войска (в которое могли входить полки из разных
земель), включавшая большой полк, передовой полк, полки правой и
левой руки и сторожевой полк. Самой почетной считалась должность
первого воеводы большого полка, следующая за ней - первого воево-
ды полка правой руки, затем первого воеводы передового и стороже-
вого полков, четвертая по значению была должность первого воеводы
полка левой руки, пятая - второго воеводы большого полка, за ним
следовал второй воевода полка правой руки и т. д. Соответственно,
при назначении воеводами членов одного семейства следовало про-
считать, сколько «мест» их разделяют, и соблюсти это число мест в
назначениях. Так, если глава семейства получал должность первого
воеводы полка правой руки, то его самый старший сын мог быть на-
значен только вторым воеводой большого полка - и никем иным.
1 Ключевский В.О. Курс русской истории // Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. М„
1988. Т. 2: Курс русской истории. Ч. 2. С. 256.
100
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Придворные должности также были выстроены по степени их по-
четности - разрядам. Самой престижной считалась должность коню-
шего («А бывает конюшим, и тот первой боярин чином и честью»)1.
За ним - в порядке убывания «чести» - следовали дворецкий, печат-
ник, постельничий и окольничий, позднее - ясельничие, сокольни-
чие, ловчие и кравчие. При назначении на эти должности также учи-
тывался местнический счет.
При назначении на военные или придворные должности предста-
вителей различных семейств руководствовались нормами прецедент-
ного права. Сначала выискивались прецеденты, когда члены данных
семей служили в прошлом вместе, и определялось число должност-
ных «мест», их разделявших. Затем определялось число «мест», отде-
лявших претендентов на занятие должности от этих родственников.
На этом основании рассчитывались должности, на которые могут
назначаться данные претенденты. Для таких расчетов требовалось
вести учет назначений на государственные посты. Поэтому стали
делать более или менее регулярные записи обо всех основных на-
значениях (первые сведения относятся к 1380 г.), которые начиная
примерно с 1470-х гг. сводились в так называемые разрядные книги
(или просто разряды). Помимо них, в отдельных семьях велись соб-
ственные записи подобных назначений.
По словам В.О. Ключевского, местничество «ставило служебные
отношения бояр в зависимость от службы их предков, т. е. делало по-
литическое значение лица или фамилии не зависимым ни от личного
усмотрения государя, ни от личных заслуг или удач служилых лю-
дей. Как стояли предки, так вечно должны стоять и потомки, и ни
государева милость, ни государственные заслуги, ни даже личные
таланты не должны изменять этой роковой наследственной расста-
новки. Служебное соперничество становилось невозможным: долж-
ностное положение каждого было предопределено, не завоевывалось,
не заслуживалось, а наследовалось. Служебная карьера лица не была
его личным делом, его частным интересом. За его служебным движе-
нием следил весь род, потому что каждый его служебный выигрыш,
каждая местническая находка повышала всех его родичей, как всякая
служебная потперька понижала их. Каждый род выступал в служеб-
ных столкновениях как единое целое; родовая связь устанавливала
между родичами и служебную солидарность, взаимную ответствен-
ность, круговую поруку родовой чести, под гнетом которой личные
отношения подчинялись фамильным, нравственные побуждения
приносились в жертву интересам рода». Говоря о недостатках мест-
1 Котпогиихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича. М. 1906. С. 81.
/ idea 4
101
ноческой системы, великий историк подчеркивал: власть «искала
• иособных и послушных слуг, а местничество подставляло ей поро-
шстых и зачастую бестолковых неслухов». При этом, «сплачивая
родичей в ответственные фамильные корпорации, оно разрознивало
самые фамилии, мелочным сутяжничеством за места вносило в их
среду соперничество, зависть и неприязнь, чувством узко понимае-
мой родовой чести притупляло чутье общественного, даже сословно-
ю интереса и таким образом разрушало сословие нравственно и по-
нпически». «Значит, - делаег вывод историк, - местничество было
вредно и государству, и самому боярству, которое так им дорожило»1.
Гем не менее местническая система стала на первых порах важным
инструментом сплочения правящей элиты в условиях формирующе-
юся централизованного государства.
Такая система не могла существовать и нормально функциони-
ровать без постоянного учета и контроля со стороны органов цен-
। рал иной власти. Ведение делопроизводства в зарождавшихся госу-
ырственных органах становилось делом постоянным. К составлению
щкументов привлекались специальные должностные лица - дьяки,
которые вели делопроизводство во всех государственных органах.
I кшачалу число дьяков было невелико: в конце XV - начале XVI в.
их насчитывают около 70. Они набирались, по словам А.М. Курбеко-
ю, преимущественно «не от шляхетского роду, ни от благородства,
но паче от поповичов или от простаго всенародства», хотя некоторые
из дьяков второй половины XV - первой четверти XVI в. были из
мелких землевладельцев (впрочем, наличие земли еще не говорит об
их дворянском происхождении, поскольку дьяки могли приобретать
вотчины во время службы). Их функции не были четко определены.
()дпако со временем дьяческий корпус рос, а вместе с тем росло и
значение дьяков. Некоторые из них могли получить даже боярский
чин. Вместе с тем увеличение численности дьяков неизбежно вело к
их постепенной специализации. К концу XV - началу XVI в. дьяки
постепенно берут в свои руки все важнейшие отрасли государствен-
ного управления: они ведают посольскими делами, ведут делопро-
изводство по военно-оперативным делам, составляют «разряды»,
участвуют в создании общерусского летописания. По справедливо-
му замечанию А.А. Зимина, «дьяки были реальными исполнителями
предначертаний великокняжеской власти. Они образовывали аппа-
рат Боярской думы, Казны и дворца. В их среде зарождался новый
государственный аппарат, получивший во второй половине XVI в
название приказного. Специализируясь на выполнении определен-
1 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 256.
102
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ных поручений (финансовых, дипломатических, военных и ямских),
дьяки подготавливали создание органов управления с новым, функ-
циональным, а не территориальным распределением дел»1.
Социально-политические изменения, происходившие в послед-
ней четверти XV в., требовали целого ряда реформ государственно-
го аппарата. Однако действенных инструментов и механизмов таких
преобразований пока не существовало. Поэтому примерно с 1480 г.
начинаются процессы, которые можно было бы условно охарактери-
зовать как «ползучие» реформы. Они до поры до времени не нахо-
дили (да и не могли найти) отражения в единовременных законода-
тельных актах. Проходящие преобразования опирались на традицию,
которая постепенно приспосабливалась к новым политическим и со-
циальным условиям. Естественно, это создает определенные трудно-
сти в изучении реформационной деятельности времени правления
Ивана П1. Сплошь и рядом приходится исходить из первых - зача-
стую косвенных, подчас не вполне ясных и однозначных - упомина-
ний новых органов и должностей, что во многих случаях приводит к
противоречивым суждениям историков о времени появления таких
государственных институтов, их роли, места и функций, а также в
определении социальной базы происходящих трансформаций.
Система центрального управления
Центральная власть в формирующемся государстве принадлежа-
ла великому князю, Боярской думе и дворцовым учреждениям (пре-
жде всего Государеву двору), а также великокняжеской канцелярии
(Казна). Появление таких государственных органов неизбежно вело
к увеличению документооборота и, соответственно, порождало не-
обходимость в профессионалах, способных его вести. Функции де-
лопроизводителей исполняли дьяки2 и, видимо, несколько позже по-
явившиеся подьячие3, число которых постепенно росло. Вместе с тем
1 Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий: очерки социально-политиче-
ской истории. М., 1982. С. 251.
2 От греч. diakon - слуга, который поначалу, видимо, исполнял обязанности пи-
саря. Впервые в таком значении слово «дьяк» упоминается около 1339 г в духовной
грамоте Ивана Калиты: «А грамоту писалъ дьякъ князя великого Кострома» (Духов-
ные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV XVI вв. / подгот. к печати
Л.В. Черепнин. М.; Л., 1950. С. 8).
3 Помощники дьяков, выполнявшие основную делопроизводственную работу: они
составляли документы, которые подписывали дьяки, после чего документ скреплялся
печатью. Впервые упоминаются под 1453 г. в Ермолинской летописи.
/ i.iea 4
103
V( вливалось и влияние дьячества в государственном аппарате, посте-
пенно оно стало одной из важнейших его составляющих1.
Великий князь
Во главе государства стоял великий князь московский, который
генерь добавил к своему титулу немаловажную «деталь»: «и всея
Руси». Титул «великий князь всея Руси» был не нов Еще под 6709
(1201) г. Ипатьевская летопись приписывает его Роману Галицкому,
которого называет «великим князем», «приснопамятным самодержь-
цем всея Роуси»2. Так титуловали себя начиная с Гедимина и некото-
рые великие князья литовские, «в качестве каковых становились со-
перниками великих князей Северной Руси»3 4, также претендовавших
время от времени на такой статус. Особое место при этом, несомнен-
но, принадлежало тверскому великому князю Михаилу Ярославичу
(1305-1318). Послание константинопольского патриарха Нифонта
было адресовано «Богомъ прославленому и благочестивому сынови
духовному нашего смирения Михаилу, великому князю всея Русш>\
11овая титулатура фактически приравнивала тверского князя к по-
ложению византийского императора и предоставляла ему. судя по
всему, право надзора над церковью. По мнению М. Дьяконова, такое
обращение патриарха к тверскому князю учитывало титул, принятый
самим Михаилом. Это тем более вероятно, что не только грек Мак-
сим Плануда именует Михаила «царем росов», но и русский монах
Акиндин адресует свое послание «Богомъ съхраненому и благоче-
стивому и благочестия держателю, великому князю Михаилу и чест-
ному самодержьцю рускаго настолования»5. Из этого исследователь
сделал вывод, что Михаил возвысил свои политические притязания
до титула, равного титулу митрополита, как это позднее сделают
1 См.: Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975.
2 Ипатьевская летопись. Стб. 715-716.
3 Экземплярский А.В. Великий князь // Энциклопедический словарь Брокгауза и
Ефрона. СПб., 1892. Т. 5а: Вальтеръ - Венути. С. 756.
4 Послание Нифонта, патриарха Костянтинаграда, к великому князю Михаилу
всея Руси // Памятники древнерусского канонического права. 2-е изд. СПб., 1908.
Ч. 1: Памятники XI XV вв. (Русская историческая библиотека. Т. 6). Стб. 147 (курсив
мой. И.Д.).
5 Написание Акиндина, мниха лавры Святыа Богородица, к великому князю Ми-
хаилу о поставляющих мьзды ради // Памятники древнерусского канонического пра-
ва. Стб. 150.
104
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
великие князья московские1. Вместе с тем такой титул мог вполне
рассматриваться как претензия на объединение русских земель под
властью Твери. По вполне основательному мнению Э. Клюга, даже
намек на это в титуле тверского князя - вопреки широко распростра-
ненному мнению, будто все русские княжества на протяжении XII—
XIII вв. жаждали объединения, - оттолкнул «потенциальные жертвы
“собирания русских земель” от Твери к Москве... Ирония истории
проявилась в том, что именно Москве досталась таким образом роль,
которую не смогла сыграть Тверь - роль центра последовательно-
го объединения русских земель под единой властью»2. Но только с
1479 г. (в международных документах - с 1485 г.) дополнение «всея
Руси» начинает систематически использоваться в титулатуре вели-
кого князя московского3. Причем, в отличие от предшественников,
он, говоря словами Э. Клюга, начинает «наполнять реальным содер-
жанием эту, протокольную до сей поры, формулировку», занявшись
политическим и административным объединением русских земель.
Великому князю принадлежало исключительное право издания
законов, назначения на высшие государственные должности; он так-
же был высшей судебной инстанцией и верховным военачальником.
При этом сфера его полномочий ограничивалась традицией.
Боярская дума
Как правило, государственные решения великий князь прини-
мал по согласованию с Боярской думой4. Она занимала особое ме-
сто в структуре государственной власти, поскольку ее члены (число
1 Дьяконов М. Кто был первый великий кпязь всея Руси? // Библиограф. 1889.
№1. С. 11-17.
2 Клюг Э. Княжество Тверское: 1247 1485 гг. Тверь, 1994. С. 129.
3 Хорошкевич АЛ. Русское государство в системе международных отношений
конца XV начала XVI в. М., 1967. С. 123; Каштанов С.М. Социально-политическая
история России конца XV - первой половины XVI в. М., 1967. С. 123; Кучкин В.А.
О времени написания Буслаевской псалтири // Древнерусское искусство: Рукопис-
ная книга. М., 1972. С. 223 224; Лаушкин А.В. К вопросу о формировании велико-
княжеского титула во второй половине XV в. // Вестник Московского университета.
Серия 8: История. 1995. № 6. По мнению С.Н. Кистерева, правом на титул «великий
князь всея Руси» обладали все киевские князья, начиная со Всеволода Ярославича
(1078 1093), а с середины XIII в. Александр Ярославич (1252 1263) и его преем-
ники на владимирском престоле (Кистерев С.Н. «Великий князь всея Руси» в XI
XV веках / Очерки феодальной России. М., 2002. Вып. 6. С. 76-84).
4 Искусственное название, принятое в историографии. В источниках упоминают-
ся просто «дума» или «бояре» (Дьяконов М. Очерки общественного и государственно-
го строя Древней Руси. М.; Л., 1926. С. 353.
I iива 4
105
которых было невелико) принимали участие в решении самых важ-
ных государственных вопросов. Это были 10 12 бояр из наиболее
знатных, но нетитулованных московских семей, а также из старо-
московских княжат1 и так называемые окольничие2 (в начале прав-
ки । ня Ивана III их было не более трех, к концу -5-6 чел. из семей
неродовитых бояр3). Назначения в Думу совершались государем,
как правило, в соответствии с местническими правилами. Особо сле-
дует подчеркнуть, что до второй четверти XVI в. в Боярскую думу
не входили «служилые» князья, недавно перешедшие на службу к
князю московскому и занимавшие, по определению А.А. Зимина,
как бы промежуточное положение между удельными князьями и
князьями Северо-Восточной Руси, потерявшими суверенные пра-
ва на старые земли» (их земли А.А. Зимин называет «полуудель-
ными»)4.
Помимо совещательных функций при государе, члены Боярской
(умы выполняли дипломатические поручения, командовали пол-
ками, назначались наместниками, решали (часто в качестве высшей
инстанции) поземельные споры. Окольничие не получали столь
высоких назначений, занимаясь в основном «техническими» во-
просами (например, организацией приемов иностранных послов).
Дума контролировала деятельность наместников и волостелей в
«черных» (государственных) землях, которые в это время отделя-
ются от «дворцовых» (доходы от которых шли на нужды Государева
двора).
Следующую ступеньку в государственной иерархии, согласно
складывающейся удельно-вотчинной системе, занимали удельные
князья - члены семьи великого князя московского5.
1 Княжатами (сыновьями князя) называли потомков удельных («владетельных»)
князей, утративших права на свои земли и давно перешедших на службу к великому
князю московскому.
2 В источниках упоминаются с конца XIII в. (СлДРЯ XI XIV вв. М., 2000. Т. 6:
овадъ - покласти. С. 111).
3 По мнению А.А. Зимина, «некоторый рост численности окольничих свидетель-
ствовал о тенденции великокняжеской власти ослабить аристократический характер
Думы» (Зимин АЛ. Россия на рубеже XV- XVI столетий: очерки социально-полити-
ческой истории. С. 245).
4 Зимин АЛ. Россия на рубеже XV-XVI столетий: очерки социально-политиче-
ской истории. С. 239-240.
5 Ср.: «С величайшим трудом семейный принцип прокладывал себе дорогу, идя на
смену родовому» (Зимин АЛ. Россия на рубеже XV-XVI столетий: очерки социально-
политической истории. С. 242).
106
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Государев двор
Великокняжеская власть опиралась прежде всего на бояр-
«княжат» и «детей боярских»1, входивших в состав так называемого
Государева двора (Дворца). Они назначались на высшие администра-
тивные и военные должности.
До 60-х годов XV в. земли, доходы с которых шли на дворцовые
нужды, были невелики и не отделялись от государственных земель.
Рост великокняжеского двора привел к увеличению дворцово-
го хозяйства и обеспечивающих его земель, что вызвало отделение
«дворцовых» земель от земель «черных» (государственных). В свою
очередь, это потребовало создания специальных органов, которые
управляли бы великокняжеским хозяйством.
Если «черными» землями занимались наместники и волостели,
деятельность которых контролировалась Боярской думой, то двор-
цовые земли теперь передавались в ведение дворецкого. Полномо-
чия дворецкого были чрезвычайно широки. В его компетенции на-
ходились судебные дела в подведомственных землях, межевание
и распределение великокняжеских земель, заверение жалованных
грамот, контроль за действиями кормленщиков и т. п. функции госу-
дарственного управления. Ему помогали несколько дьяков, каждый
из которых постепенно специализировался на том или ином виде
деятельности.
Другим важным лицом при Дворе был конюший. Не исключено,
что первоначально он действительно был связан с организацией и ма-
териальным обеспечением дворянской конницы (хотя это до сих пор
не подтверждено документально)2.
В отличие от Боярской думы. Государев двор, как правило, состо-
ял из представителей нетитулованных старомосковских боярских
родов, издавна служивших великому князю и зависящих от него ма-
териально (в частности, получавших от него в качестве пожалований
земельные владения). Как и в Боярской думе, назначения на дворцо-
вые должности производились, как правило, с учетом местнического
счета.
1 Вольные слуги князя с правом отъезда, позднее - светские землевладельцы знат-
ного происхождения (первое упоминание - в 1433 г.).
2 Копанев А И., Маньков А.Г., Носов Н.Е. Очерки истории СССР: конец XV - на-
чало XVII в. Л., 1957. С. 69; Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий: очерки
социально-политической истории. С. 247.
I ыва 4
107
Казна
Быстрый рост административного государственного аппарата и
усложнение его структуры были связаны с резким увеличением до-
кументооборота. Это. в свою очередь, неизбежно вело к появлению
специального органа, ответственного за ведение текущей переписки,
подготовку публичных актов, государевых указов, судебных решений
и прочих документов. Таким органом стала великокняжеская канце-
лярия - Казна, отделившаяся от Государева двора. Во главе ее стоял
казначей. На эту должность назначались приближенные великого
князя, разбиравшиеся в финансовых вопросах и во внешнеполитиче-
ских делах. Последнее было важно, поскольку в ведение Казны были
переданы все дипломатические вопросы государства. Необходимость
финансовой компетенции казначея была обусловлена тем, что имен-
но в Казну теперь стекались все подати. Соответственно, в функции
казначея входил контроль над деятельностью кормленщиков, кото-
рый осуществлялся им совместно с дворецким.
Примерно в это же время, видимо, появляется и должность по-
мощника казначея - печатника - хранителя государственной печа-
1П, которой заверялись документы, исходившие из Казны1. Впрочем,
впервые печатник упоминается в источниках только в начале XVI в.
Основная работа в Казне осуществлялась дьяками. Они вели все
(елопроизводство, занимались учетом и контролем поступавших в
Казну средств. Постепенно к ним переходят все важнейшие функ-
ции текущего управления государством (включая вопросы Боярской
1умы и Государева двора), и статус их, соответственно, повышается:
геперь они считаются «честнее» дворцовых дьяков. В их ведении ока-
зываются вопросы назначений на государственные и военные долж-
ности, тесно связанные с местническими счетами, опиравшимися на
разрядные записи, дипломатические дела и составление посольских
книг. Судя по всему, с конца XV в. дьякам Казны поручается ведение
официального летописания.
Так зарождались основы будущей приказной системы.
1 «22. О правой грамоте. От правый грамоты имать от печати печатнику великого
князя и детей великого князя печатнику с рубля по девяти денег, а дьяку от подпи-
си с рубля по алтыну, а подьячему, которой грамоту правую напишет, с рубля по три
денги. 23. А с холопа и с робы печатнику имати от правые грамоты с головы по девяти
денег, а дьяку имати от подписи с головы по алтыну, а подьячему, которой грамоту на-
пишет имать с головы по три денги» (Судебник 1497 г. // Памятники русского права /
под ред. Л.В. Черепнина. М., 1955. Вып. 3. С. 349; ср.: Судебник 1497 г. Факсимильное
воспроизведение // Судебник 1497 г. в контексте истории российского и зарубежного
права XI-XIX вв. / под общ. ред. А.Н. Сахарова. М., 2000. С. 13).
108
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Система местного управления
Расширение Московского княжества повлекло за собой необходи-
мость организации управления новыми территориями, входившими
в его состав. С одной стороны, при существовавших средствах со-
общения в Москве невозможно было оперативно принимать реше-
ния по текущим вопросам, с другой - следовало преодолеть если не
экономическую (что было невозможно при господстве натурального
хозяйства и отсутствии систематических торговых связей), то хотя
бы политическую разобщенность этих земель, подчинив их власти
московского князя.
Областные дворцы
С этой целью, по мере присоединения прежде самостоятельных
или полусамостоятельных княжеств к Москве, в конце XV - первой
половине XVI в. начинает формироваться система областных двор-
цов - по образу и подобию великокняжеского Дворца. Так, видимо,
не позднее ноября 1476 г. появился Новгородский дворец, в 1504 г. -
Тверской (в его юрисдикции не позднее 1534 г. оказались также во-
лоцкие земли), в 20-х гг. XVI в. были созданы Рязанский, Нижего-
родский и Углицкий дворцы (последний включал земли Галича,
Костромы, Зубцова, Бежецкого Верха и скорее всего Переяславля
Залесского), а после 1533 г. - Дмитровский дворец.
Местные дворецкие (или предшествующие им дворские), в веде-
нии которых находились областные дворцы, были подчинены мо-
сковскому (или, как его теперь начинают называть, большому} дво-
рецкому, распоряжавшемуся, как его теперь стали называть, Большим
дворцом1, В свою очередь, местные дворецкие, хоть и обладали лишь
частичной автономией в своих действиях (преимущественно в реше-
нии экономических вопросов), полностью контролировали деятель-
ность кормленщиков2 (наместников и волостелей), а также городовых
1 Первое упоминание фиксируется в конце 1534 г.
2 Кормление - вид пожалования великих и удельных князей своим должностным
лицам, по которому княжеская администрация содержалась за счет местного населе-
ния в течение периода службы. Первоначально кормление носило эпизодический ха-
рактер. Наместники, волостели и другие представители местной княжеской админи-
страции получали «корм» обычно три раза в году - на Рождество, Пасху и Петров день.
При вступлении кормленщика в должность население платило ему «въезжий корм»
«Корм» давался натурой: хлебом, мясом, сыром и т. д.; для лошадей кормленщиков
поставлялись овес, сено. Кроме того, кормленщики собирали в свою пользу различные
пошлины: судебные, за клеймение («пятнание») и продажу лошадей, «полавочное»,
I шва 4
109
приказчиков1, осуществляли судебные функции (в некоторых слу-
чаях, например при рассмотрении разбойных дел совместно с бояр-
ским судом), выдавали иммунитетные и уставные губные грамоты2.
11о словам А.А. Зимина, «присоединяя княжества к Москве, великие
князья забирали в фонд дворцовых и черносошных земель значи-
гельную часть владений местных феодалов. Система дворецких обе-
спечивала на первых порах управление этими землями на новоприсо-
сдиненных территориях»3.
Наместники и волостели
Непосредственным управлением территорий, вошедших в состав
Великого княжества Московского, занимались наместники и воло-
с гели. Наместники направлялись обыкновенно в города и их уезды, а
волостели - в волости и их уезды. Это, помимо прямых указаний ис-
точников, подтверждается тем, что наместники обозначались обычно
но названиям крупных городов: наместники углицкие, ростовские,
муромские, московские, владимирские, суздальские и т. п. Волосте-
лей же называли по наименованиям мелких административных цен-
тров. Поскольку города и волости, входившие в княжества, не зави-
сели друг от друга, волостели были независимыми от наместников.
Однако наместники занимались гораздо более широким кругом дел,
нежели волостели. В частности, поскольку города, в которых они
сидели, были важными военными центрами, в ведение наместников
передавалось местное военное управление (из-за чего их иногда в ис-
точниках называют местными воеводами). Наместники и волостели
выполняли на местах, хоть и в разном объеме, судебные функции, в
чем им помогали тиуны. При этом различались наместники, которые
могли судить только при условии доклада в вышестоящую инстан-
цию (наместники с «боярским судом»), и наместники «без боярского
мыт и другие. За счет этих сборов они жили и содержали свою челядь. Наибольшего
развития система кормлений достигла в XIV XV вв Кормления порождали произ-
вол и злоупотребления кормленщиков. Поэтому с XV в. московские великие князья
регламентировали доходы кормленщиков путем выдачи специальных «кормленных»
и уставных грамот. В конце XV - начале XVI в. натуральные корма были переведены
в денежные.
1 Избирались из уездных служилых людей и подчинялись непосредственно на-
местникам. Ведали в основном военными и финансовыми вопросами.
2 Уставные наместничьи грамоты дают представление о доходах наместников и
волостелей.
3 Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий: очерки социально-политиче-
ской истории. С. 250.
110
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
суда». Степень самостоятельности наместника определялась устав-
ными грамотами, которые, в частности, могли выводить из-под вла-
сти наместников некоторые категории местного населения (духовен-
ство, общины и частные лица)
Судебник 1497 г.
Своеобразным промежуточным итогом преобразований, про-
водившихся в последние десятилетия XV в., стал общерусский Су-
дебник. Он стал первым опытом кодификации общерусских право-
вых норм. Его принятие составило целую эпоху в истории русского
законодательства.
Долгое время текст Судебника был известен историкам лишь
в выдержках, которые привел в своих записках Сигизмунд Гербер-
штейн. Только в 1817 г. обнаружили его единственный список 1543-
1545 гг.1 В то же время новейшие исследователи полагают, что в кон-
це XV - середине XVI в. бытовало достаточно много копий кодекса
Ивана III: «Речь идет о десятках списков, правда, немногих десятках»2.
История происхождения Судебника, источники, на которые он
опирался, место в жизни Московской Руси XV - первой половины
XVI в. пока изучены неудовлетворительно. Между тем значение это-
го юридического кодекса выходит далеко за рамки истории правовой
мысли Древней Руси, поскольку в Западной Европе того времени по-
добного свода законодательных норм не существовало.
Судя по записи, сохранившейся в тексте самого Судебника, он
был составлен в 1497 г.: «ЛЪта 7006-го месяца септемвриа уложил
князь великий Иван Васильевич всея Руси с дЪтми своими и с бояры
о судЪ, как судити бояром и околничим»3. Это, как будто, подтверж-
дается и сообщением Типографской летописи под 7006 г.: «Того же
лета князь великый Иванъ Васильевичь и околничим и всЪмъ су-
дьямъ, а уложилъ судъ судити бояромъ по Судебнику, Володимера
1 Одним из первых подробных описаний Судебника стала статья С.В. Юшкова,
вышедшая в свет в 1926 г. {Юшков С.В. Судебник 1497 г.: к внешней истории памят-
ника // Серафим Владимирович Юшков. М., 1989. С. 370-443). Современное описа-
ние списка и его истории см.: Клосс Б.М., Назаров ВД. Судебник 1497 г.: рукопись и
текст // Судебник 1497 г. в контексте истории российского и зарубежного права XI-
XIX вв. С. 53-75.
2 Клосс Б.М., Назаров ВД. Судебник 1497 г.: рукопись и текст. С. 74.
3 Судебник 1497 г // Памятники русского права. Вып. 3. С. 356; ср.: Судебник
1497 г. Факсимильное воспроизведение // Судебник 1497 г. в контексте истории рос-
сийского и зарубежного права XI-XIX вв. С. 7.
I idea 4 111
Гусева писати»1. Однако многие исследователи полагают, что работа
над ним продолжалась и после этой даты, а сам кодекс начал практи-
чески использоваться только после венчания Иваном III на великое
княжение в 1498 г. Дмитрия Ивановича.
Долгое время (начиная с Н.М. Карамзина) считалось, что со-
ставителем Судебника 1497 г. был Владимир Гусев («по Судебнику,
Володимера Гусева писати»). Однако А.Н. Насонову удалось дока-
зать, что тот не имел никакого отношения к написанию Судебника,
а слова «Володимера Гусева писати» являлись пометой переписчика
Типографской летописи о необходимости внести в летописный рас-
сказ запись о казни Владимира Гусева2. В то же время Л.В. Черепнин
установил круг лиц, которые в конце XV в. ведали отправлением су-
допроизводства при дворе Ивана III: князь Иван Юрьевич Патрике-
ев, дьяки Василий Долматов и Василий Жук. Все они, а также дьяк
Федор Курицын могли быть составителями Судебника3. Отсутствие
в заголовке Судебника 1497 г. упоминания, что памятник составлен
великим князем «с своею братьею и князьями», по мнению А.А. Зи-
мина, свидетельствует о том, что удельные и служилые князья не
принимали участия в его составлении4.
Точно установлено, что источниками для первого Судебника по-
служили Русская Правда (к ней восходят 25 из 68 статей), Псков-
ская судная (с ней связаны 9 статей Судебника) и уставные грамоты
(10 статей). Кроме того, как считают некоторые специалисты, соста-
вители нового свода законов могли опираться на существовавшие
судебные прецеденты, а также на нормы обычного права. Последнее
предположение, правда, вызывает возражение со стороны историков
права. Основываясь на прямых упоминаниях и косвенных данных,
исследователи Судебника высказывали предположение, что в его ос-
нове могли лежать также особые великокняжеские «наказы», направ-
лявшиеся на места при решении важных судебных вопросов, а также
какие-то сборники процессуального права, которыми руководствова-
лись в своих действиях представители власти на местах. Кроме того,
целый ряд статей Судебника был сформулирован заново. Вероятно,
1 Типографская летопись // ПСРЛ. М., 2000. Т. 24: Типографская летопись. С. 213.
Л.В. Черепнин считал, что в сентябре 1497 г. только «началось рассмотрение Судебни-
ка в Боярской думе, а в феврале 1498 г. он был обнародован» (Черепнин Л.В. Русские
феодальные архивы XIV-XV веков. М., 1951. Ч. 2. С. 306).
2 Насонов А.Н. История летописания XI - начала XVIII века: Очерки и исследо-
вания. М., 1969. С. 381.
3 Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы XIV-XV веков. Ч. 2. С. 306-320.
4 Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий: очерки социально-политиче-
ской истории. С. ИЗ.
112
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
при этом использовались тексты Номоканона (Моисеева и Визан-
тийского законодательства). Совершенно не решен (и, по существу,
даже не поставлен) вопрос о степени прямого и косвенного влияния
ветхозаветных юридических норм на новые формулировки, состав-
ленные для Судебника 1497 г.
По составу Судебник принято делить на три части: 1) постановле-
ния о центральном суде (ст. 1 -36); 2) постановления о местном суде
(ст. 37-45); 3) постановления по материальному гражданскому и уго-
ловному праву (ст. 46-66). Кроме того, иногда выделяются две за-
ключительные статьи (67 и 68), имеющие дополнительный характер:
о запрещении давать посулы судьям и о правилах судебных поедин-
ков. Небольшое число норм гражданского права объясняется край-
ней сложностью, с которой сталкивались кодификаторы при попыт-
ке согласовать противоречивые нормы обычного права, бытовавшие
в разных русских землях.
Судебник не содержит подробной регламентации прав владель-
цев, хотя и утвердил принцип частной собственности. Земля и дру-
гое продаваемое имущество упоминаются в нем без специально ого-
воренных юридических последствий. В Судебнике 1497 г. впервые
встречается термин помещик1 для обозначения особого вида услов-
ного землевладения, выдаваемого за выполнение государственной
службы2.
Судебник 1497 г. был первым законом, в котором были заложе-
ны правовые основы закрепощение крестьян. Теперь крестьянин мог
уйти от своего хозяина только в строго определенный срок: за неделю
до и в течение недели после осеннего Юрьева дня (26 ноября), когда
завершался годовой цикл сельскохозяйственных работ и происходил
расчет по денежным и натуральным обязанностям крестьян в поль-
зу их владельцев3. Вместе с тем Судебник ограничивал холопство в
1 СлРЯ XI XVII вв. М., 1991. Вып. 17: Помаранецъ Потишати. С. 18. Слово по-
местье фиксируется несколько позже, в 1500 г. (Там же. С. 13.)
2 «А взыщет черной на черномъ. или помЬстникъ на помЬсчике, за которым земли
великого князя, или черной или селскои на помЬсчике, или помЪсчикъ на черном и на
сельскомъ, ино судити потому ж за три годы, а дале трех годов не судити» (Судебник
1497 г. С. 356; ср.: Судебник 1497 г. Факсимильное воспроизведение. С. 28).
3 «О христанском отказе. А христианомъ отказыватися из волости, ис села в село,
один срок в году: за неделю до Юрьева дни осеннего и недЪлю после Юрьева дни осен-
него. Дворы пожилые платят в полкх за дворъ рубль, а в лес!х полтина. А которой
христианин поживет за кимъ год, да пойдет прочь, и он платит четверть двора, а два
года поживет да пои деть прочь, и он полдвора пл а гит; а три годы поживет, а пойдет
прочь, и он платит три четверти двора; а четыре года поживет, и он весь двор платит»
(Судебник 1497 г. С. 355; ср.: Судебник 1497 г. Факсимильное воспроизведение. С. 27).
/ шва 4
ИЗ
юроде1. Это позволяло увеличить количество «тяглецов» (налого-
п ia гелыциков) среди городского населения. Кроме того, Судебник
регулировал договоры займа, найма, кабалы, обмена, а также правила
наследования.
Подводя некоторые итоги изучения первого законодательного
кодекса России, редколлегия сборника материалов конференции, по-
( вященной 500-летию Судебника 1497 г., отмечала, что: «Во-первых,
издание Судебника 1497 г. ознаменовало начало традиции единого
нрава формировавшегося централизованного государства на основа-
нии и взамен прежних областных, региональных узаконений, в том
числе Московского великого княжества (хотя, видимо, его правовая
традиция была использована полнее всего). Во-вторых, Судебник
попутно зафиксировал и систему судоустройства, единообразную в
основных чертах для всей территории страны. В-третьих, Судебник
I 197 г. закрепил почти за всеми сословными группами тогдашнего
российского общества социальные позиции субъектов правоотноше-
ний, а не их объектов. За вычетом холопов, но с учетом всех разрядов
крестьян, включая частновладельческих... И в этом смысле Судебник
цементировал “правовые обручи” для всех участников юридических
действий и процессов целостного общества единого Российского
государства»2.
На протяжении последующих лет Судебник 1497 г. постоянно
дорабатывался, оставаясь памятником действующего права. По-
(ледующие Судебники, по мнению С.В. Юшкова, были лишь его
редакциями3.
Реформы Елены Глинской
В годы правления Василия III (1505-1533), сына Ивана III, тер-
ритория Великого княжества Московского продолжала расширяться.
В его состав были включены земли Пскова (1510), Волоцкого (1513),
Смоленского (1514), Рязанского (1521), Стародубского и Новгород-
Северского (1523) княжеств. Одновременно велись то затихавшие,
1 «О полной грамоте. По полной грамотЬ холопъ По тиуньсгву и по ключю по
сельскому холоп з докладомъ и без докладу, и съ женою и съ дЪтми, которые у одного
государя; а которые его дЬти у иного или себЬ учнут жити, то не холопи; а по городцко-
му ключю не холопъ; по робЪ холоп, по холопЬ роба, приданои холопъ, по духовной
холопъ» (Судебник 1497 г. С. 356 357; ср.: Судебник 1497 г. Факсимильное воспроиз-
ведение. С. 29).
2 Предисловие // Судебник 1497 г. в контексте истории российского и зарубежно-
го права XI-XIX вв. С. 4.
3 Юшков С.В. Судебник 1497 г. К внешней истории памятника. С. 443.
114
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
то вновь разгоравшиеся войны с Литвой, Казанским и Крымским
ханствами. Соответственно, приходилось уделять внимание укрепле-
нию границ, прежде всего на юге страны. Все это требовало, с одной
стороны, новых и новых денежных средств, а с другой - мер по пре-
одолению разрозненности территорий бывших земель и княжеств,
объединенных под властью Москвы.
Решение финансовых вопросов упиралось в две проблемы. Во-
первых, своих серебряных рудников Московское княжество не име-
ло, все серебро было привозным (в основном из Германии). Поэтому
рассчитывать на существенное пополнение его запасов было невоз-
можно. Приходилось идти на повышение монетной стопы (увеличе-
ние количества монет одного номинала, которое чеканилось из еди-
ницы весового металла, и, соответственно, снижение средней массы
монеты)1. Во-вторых, практически в каждом из присоединенных
княжеств чеканились свои монеты, отличавшиеся от московских
внешним видом, весом и пробой серебра; различались и системы де-
нежного счета. Ситуация усугублялась появлением большого коли-
чества фальшивых денег, содержание серебра в которых было ниже
установленной государством нормы. Несмотря на самые жестокие
меры, к которым прибегало правительство для борьбы с фальшиво-
монетчиками, полностью взять под контроль выпуск монет из-за их
разнообразия не удавалось.
Все это сделало необходимым проведение масштабной денежной
реформы. Задуманная еще при жизни Василия III, она была проведе-
на уже после его внезапной смерти вдовствующей великой княгиней
Еленой Глинской (1533 1538). Это было одно из самых значитель-
ных преобразований, фактически завершивших процесс объедине-
ния русских земель вокруг Москвы.
Указ, изданный от имени малолетнего великого князя Ивана
Васильевича, об унификации монетной системы в Великом княже-
стве Московском был обнародован в Москве в феврале 1535 г. Со-
гласно ему, на всей территории княжества старые монеты, где бы они
ни чеканились, изымались, а им на смену вводились новые монеты:
денги (весом 0,34 г) и полушки (0,17 г). Вводившаяся монетная си-
стема опиралась на наиболее стабильные системы Москвы и Новго-
рода Великого: денежный счет повсеместно становился московским
(1 рубль = 100 копейкам = 200 денгам = 400 полушкам2), а вес ко-
пейки, содержащий две денги, был позаимствован у Новгорода
1 Мисько О.Н., Дружинин HJI. Экономическая история. М., 2014. С. 218.
2 Согласно прежнему новгородскому счету, в 1 рубле содержалось 216 копеек или.
соответственно, 432 денги.
I idea 4
115
(прежняя московская денга была вдвое легче «новгородки»). Одно-
временно чеканка монет была сосредоточена в трех городах: Москве,
Новгороде и Пскове. При этом внешний вид монет - изображения
и монетные легенды (надписи) - был унифицирован, что облегча-
ло контроль за их обращением и в какой-то мере предохраняло от
порчи (умышленного снижения весового серебра в монете). Таким
образом, была обеспечена государственная монополия на выпуск
ченег.
Чеканка новых монет (новгородок, которые позже станут назы-
ваться копейками - по изображенному на них всаднику с копьем) на-
чалась 20 июня 1535 г. в Новгороде. Чуть позже в Москве и Пскове
начинают чеканить московки (денги). С 1536 г. вводится запрет на
старые московки. С 1538 г. хождение старых денег было запрещено
окончательно. Монетные дворы ставились полностью под контроль
государства. Их возглавляли государевы дьяки и торговые гости, на-
значавшиеся на один год из числа городского купечества Привлече-
ние купцов к контролю за монетным делом объясняется тем, что они
могли регулировать приток серебра, занимаясь внешней торговлей,
и тем самым обеспечивать потребности государства в драгоценном
металле.
Переход на новую монетную стопу обеспечил дополнительный
приток финансовых средств в казну Если до реформы из гривны се-
ребра (204,756 г) чеканилось 260 новгородок, то теперь количество
отчеканенных из этого количества серебра монет увеличивалось до
600. Разница, возникавшая при перечеканке старых монет в новые,
шла (за исключением оплаты труда денежников) в доход государства.
Это обеспечило финансирование строительства новых пограничных
укреплений и проведение многочисленных военных кампаний сере-
дины - второй половины XVI в.
Так, в результате реформы, проведенной Еленой Глинской, была
создана единая монетная система зарождающегося Российского го-
сударства, которая в основе своей сохранялась в течение последую-
щих столетий.
За свое короткое правление Елена Глинская успела начать еще
целый ряд преобразований, которые продолжил ее сын, Иван Гроз-
ный. Она начала реорганизацию местного самоуправления. Из сферы
юрисдикции наместников, многие из которых злоупотребляли своим
положением, был выведен ряд дел. В частности, губным старостам,
избиравшимся на местах из дворян или наиболее авторитетных го-
рожан, были переданы функции окружных судей: на них была воз-
ложена обязанность бороться с «лихими людьми», занимавшимися
разбоем. Ею была унифицирована система измерений: введены «ор-
116 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
леные» (эталонные) меры длины, объема и веса. Однако главной за-
слугой княгини, несомненно, стала денежная реформа. Она создала
условия для упорядочения финансов Российского государства и раз-
вития внутренней торговли, что не могло не отразиться на укрепле-
нии политического единства страны и росте ее международного авто-
ритета.
Глава 5. Реформы середины XVI в.
(И.Н. Данилевский)
Новым этапом в реформировании государственных структур
стала эпоха Ивана Грозного.
Реформы 1549-1552 гг.
К началу 1549 г. при молодом царе, только что получившим офи-
циально этот титул, формируется так называемое правительство ком-
промисса, отражавшее интересы широких кругов правящей элиты1.
В историографии его часто называют «Избранная рада» (так имено-
вал этот правительственный кружок А.М. Курбский). Дискуссион-
ным остается вопрос о том, была ли Избранная рада новым государ-
ственным органом (круг ближайших советников государя)2, либо это
словосочетание (имеющее явные положительные коннотации: «из-
бранная» - не только выбранная, но и лучшая) А.М. Курбский упо-
требил для обозначения Ближней думы3 (совета из наиболее близких
царю советников4).
1 Среди историков нет единого мнения по поводу того, когда пришло к власти это
правительство, проводившее реформы. Предлагаются следующие даты: С.В. Бахру-
шин, И.И. Смирнов, С.О. Шмидт, А.И. Копанев и др. называли 1547 г., С.Ф. Плато-
нов - 1547 1548 гг., А.А. Зимин и С.М. Каштанов - начало 1549 г. (хотя в ранних
работах А.А. Зимин указывал начало 50-х гг. XVI в.), И. Граля - рубеж 1550-х гг.,
Р.Г. Скрынников 1553 г.
2 Рожков Н.А. Русская история в сравнительно-историческом освещении: основы
социальной динамики. Т. 4. С. 130; Веселовский С.Б. Исследования по истории оприч-
нины. М., 1963. С. 108; Иоанн (Снычев). Самодержавие духа: Очерки Русского самосо-
знания. СПб., 1994. С. 142-143.
3 Бахрушин С.В. «Избранная рада» Ивана Грозного //Бахрушин С.В. Научные тру-
ды. М., 1954. Т. 2. С. 338; Скрынников Р.Г. Начало опричнины. Л., 1966. С. 75; Зимин А.А.
Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и политической исто-
рии России середины XVI в. С. 318; Шмидт С.О. Российское государство в середине
XVI в. М., 1984. С. 96-98; Граля И. Иван Михайлов Висковатый: Карьера государ-
ственного деятеля в России XVI в. М., 1994. С. 91.
4 В «совет ближних людей, сколько можно судить о том по неясному рассказу ле-
тописи, приглашены были до 10 бояр, 1 окольничий, 1 думный дьяк и 2 думных дво-
118
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
До сих пор неизвестно, что привело к появлению этого необыч-
ного государственного органа и чем были вызваны попытки прове-
дения реформ, инициированных им. В советской историографии,
как и следовало ожидать, все сводилось к росту классовой борьбы
(С.В. Бахрушин, С.О. Шмидт и др.). Некоторые историки при этом
считали, что образование нового правительства было вызвано борь-
бой за ликвидацию последствий боярского правления в годы мало-
летства Ивана Грозного (И.И. Смирнов). Другие (А.И. Копанев)
предполагали, что его появление было связано также с внутриклас-
совыми противоречиями между старомосковскими боярами, княжа-
тами и дворянами.
Называя Избранную раду «правительством компромисса», исто-
рики так и не смогли ответить на вопрос, кто заключил этот ком-
промисс. Так, М.Н. Покровский полагал, что это было соглашение
между феодальной знатью, буржуазией и мелкими помещиками.
Н.А. Рожков говорил об объединении противников «иосифлян»:
дворянства, неродовитых слоев феодальной аристократии и части
духовенства. С.В. Бахрушин, С.О. Шмидт и А.А. Зимин считали, что
это был союз бояр и служилых людей (дворян). В.Б. Кобрин писал
просто о «консолидации господствующего класса». Д.Н. Альшиц
видел в Избранной раде компромисс между боярами, дворянами и
царем.
Не менее спорным является вопрос, в чьих интересах проводи-
лись реформы: потомков удельных князей (С.Ф. Платонов), бояр
(М.Н. Покровский), дворян (С.В. Бахрушин, С.О. Шмидт, А.А. Зи-
мин, А.И. Копанев, Р.Г. Скрынников и др.), против бояр (И.И. Смир-
нов) или, наоборот, прежде всего в их интересах (Р.Г. Скрынников).
Непонятно и то, насколько эта политика совпадала с интересами са-
мого Ивана IV.
Фактическим главой нового правительства Ивана JV стал Алек-
сей Федорович Адашев - окольничий, потомок костромских дворян.
Одновременно с появлением правительства Адашева резко увели-
чился состав Боярской думы: к концу 1549 г. в ней числилось уже 32
(а не 12, как прежде) боярина, из которых треть получила свой чин
после февраля 1549 г., а другая треть - после московского восстания
1547 г. Примерно также было и с окольничими: из девяти человек ше-
стеро получили свои звания в 1549 г., двое - в 1547 г. (к их числу и
принадлежал А.Ф. Адашев). По мнению А.А. Зимина, это свидетель-
рянина из бывших спальников» (Ключевский В.О. Боярская дума Древней Руси. М„
1902. С. 322).
I idea 5
119
шивало о постепенной утрате позиций боярской аристократией1.
1см не менее ее влияние оставалось весьма значительным, и в силу
местнических правил в составе Думы появлялись все новые и новые
представители знатнейших боярских и княжеских фамилий.
Многие историки считают, что Избранная рада, по существу, ста-
/i<i Ближней думой, во многом «перехватившей» функции Боярской
сумы.
Одним из важнейших направлений деятельности нового прави-
к'льства являлось преобразование государственного аппарата.
Первым шагом стал созыв 27 февраля 1549 г. так называемого Со-
пора примирения, на котором присутствовали члены Боярской думы,
высшие церковные иерархи, воеводы, а также дети боярские и «боль-
шие» дворяне. Уже сам состав участников Собора показывает, что
царь рассчитывал в своих преобразованиях опираться на поддержку
дворян, бояр и церкви. На этом совещании Иван IV заявил, «что до
гво царскаго возрасту отъ нихъ и отъ их людей дЪтемъ боярскимъ и
крестьянамъ чинилися силы и продажи и обиды великия в земляхъ
и в холопЪхъ и вы иныхъ обидныхъ д'Ьл'Ьхъ, и онЪ бы впередъ такъ
не чинили» под угрозой опалы и казни. В свою очередь, бояре били
челом царю, «чтобы государь ихъ ножаловалъ, сердца на нихъ не дер-
жалъ и опалы имъ не учинилъ некоторый, а онЪ хотятъ служить ему,
юсударю царю и великому князю, и добра хотЪти ему и его людемъ
во всемъ вправду, безо всякия хитрости». Если же «дЪти боярския
и крестьян^ на нихъ и на ихъ людей учнутъ бита челомъ о какихъ
(клЪх ни буди». И царь «пожаловал» бояр, «с великимъ благочести-
ем ь и со усердиемъ наказалъ ихъ, умилнЪ говорилъ имъ: “по се время
герца на васъ в тЪхъ дЪлЪхъ не держу и опалы на васъ ни на кого не
положу”». А воеводам, княжатам, детям боярским и «болшим» дво-
рянам «тоже говорилъ и пожаловалъ ихъ, наказалъ со всЪмъ благо-
честиемъ умилнЪ»2.
На следующий день Иван IV вместе с митрополитом Макари-
ем и боярами «уложилъ, что во всЪхъ городЪхъ Московские земли
памЪстникамъ дЪгЬй боярскихъ не судити ни в чемъ, опричь душе-
губства и тадьбы и разбоя с поличным; да и грамоты свои жаловал-
пые послалъ во всЪ городы дЪтемъ боярскимъ»3.
«Собор примирения» стал своеобразной подготовкой к созывам
Земских соборов и, по словам А.А. Зимина, «знаменовал превраще-
1 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и по-
литической истории России середины XVI в. С. 315.
2 Русский хронограф // ПСРЛ. М., 2005. Т. 22: Русский хронограф. Ч. 1. С. 528-529.
3 Там же. С. 529.
120
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ние Русского государства в сословно-представительную монархию,
создание центрального сословно-представительного учреждения»1.
Одновременно с «Собором примирения» проходил церковный
поместный собор. Видимо, в целях укрепления своего авторитета, ко-
торый заметно пошатнулся в последние десятилетия XV - первую
половину XVI в., церковь пополнила список общерусских святых: к
23 святым, канонизированным в 1547 г., она добавила еще 16. Почти
половину из них составляли крупные церковные иерархи (архиепи-
скопы новгородские Нифонт и Евфимий, епископ Стефан Пермский)
и основатели монастырей (Савва Вишерский. Ефросин Псковский.
Григорий Пелынемский.
Эти соборы стали отправной точкой, положившей начало рефор-
мированию государственного аппарата как в центре, так и на местах.
Центральные органы управления
Как уже отмечалось, попытка приспособления местных органов
власти нуждам зарождающегося единого государства была предпри-
нята еще в конце 30 - начале 40-х гг. XVI в. Однако в годы боярского
правления она сошла на нет. Теперь же деятельность по изменению
властных структур на местах получила новый импульс. Прежде всего
в ведение губных старост (они избирались из детей боярских) были
переданы разбойные дела. Одновременно возобновила свою деятель-
ность комиссия бояр, «которым разбойные дела приказаны». Теперь
она получила новый - постоянный - статус, будучи реорганизован-
ной в Разбойную избу, которая позднее превратилась в Разбойный
приказ. Окончательное оформление Разбойной избы относится к
1555 г. Это был не первый государственный орган, возникший из недр
Казны. Выделение «изб» происходило по мере концентрации тех или
иных функций в руках определенной группы дьяков и подьячих. При
этом все они продолжали сохранять связь с породившей их велико-
княжеской канцелярией. Тем самым формировался государственный
аппарат, необходимый для централизованного управления новым,
чрезвычайно большим ио территории политическим объединением,
подчинявшимся Москве.
В первое время «избы», видимо, получали названия по функци-
ям дьяков, которые ими руководили, хотя их штат мог заниматься и
другими делами. Так, одной из первых (1548) источники упоминают
1 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и по-
литической истории России середины XVI в. С. 325-326.
I киш 5
121
Конюшенную избу, которая подчинялась конюшему. К следующему
। оду относится самое раннее свидетельство о выделении Посольской
избьг. «В 57-м [1549] году... приказано посольское дело Ивану Виско-
нагого, а был еще в подьячих»1. Это было первое специализированное
шпломатическое ведомство, финансировавшееся Казною (что, кста-
1и, несколько затрудняло его деятельность). Почти одновременно
с ним (с октября 1550 г.) в источниках появляются сведения о Ям-
ской избе. Последняя занималась сбором ямских денег, организацией
связи («одного из основных нервов в государственном аппарате»2),
ведала перевозкой государевых должностных лиц (в частности, ис-
полнявших дипломатические поручения) и государственных гру-
зов. Важное место в формирующемся государственном аппарате за-
няла Челобитная изба, занимавшаяся челобитными грамотами. Эта
работа приобрела особую актуальность после февральского собора
1549 г.: на нем было установлено «давать суд» по челобитиям «детей
боярских и христиан» на должностных лиц - бояр, казначеев и дво-
рецких.
«Избы» стали своего рода прообразами формирующихся при-
казов.
Военные реформы
Неудачи московских войск, поражение в походе на Казань в 1547-
1548 гг показали насущность военных реформ. Основной задачей яв-
лялось создание постоянного войска. Без этого невозможно было не
только осуществление внешнеполитических задач, которые ставила
перед собой Избранная рада, но и защита границ (прежде всего, вос-
точных и южных) молодого Московского царства.
В первую очередь, московские войска страдали от организаци-
онных проблем, вызванных местническими порядками. Так, еще в
1530 г. не удалось взять Казань (хотя город несколько часов стоял с
открытыми воротами) из-за споров «о местех» князей Михаила Ва-
сильевича Горбатого с Иваном Федоровичем Бельским: они не могли
решить, кто должен первым въехать в крепость3. Поэтому в первую
1 Белокурое С.А. О Посольском приказе. М.. 1906. С. 26.
2 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и по-
литической истории России середины XVI в. С. 333.
3 «И поможе Богь великого князя воеводамъ многихъ людей побита, и острог взя-
ли, да и города мало не взяли: городъ стоялъ часы съ три безъ людей, люди век изъ го-
рода выбежали, а ворота городные век отворены стояли. И не взяли города потому, что
воеводы межь себя БЬлской съ Глинскимъ споръ учинили о мЬстЬхъ, которому кхаги
122
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
очередь при осуществлении военной реформы было необходимо если
не ликвидировать, то хотя бы ограничить местничество.
В феврале 1549 г. Иван IV обратился к митрополиту Макарию с
вопросами, в которых прозвучала программа будущих преобразова-
ний: чтобы «ныне устроити по святым правилом и по праотеческим
законом, и на чом святители, и царь, и все приговорим и уложим, кое
бы было о Бозе твердо и неподвижно в векы»1.
С.О. Шмидт выделил в этих вопросах три царских «приговора»2,
которыми тот пытался ограничить использование местнических сче-
тов в войске: в ноябре 1549 г. Иван IV «нарежался еси х Казани со
всем христолюбивым воинством и положил есми совет своими боля-
ры в Пречистой и соборной... о местех в воеводах и в всяких посыл-
ках во всяком розряде не местничатися, кого с кем куды ни пошлют,
чтобы воинскому делу в том порухи не было; и всем бояром был тот
приговор люб»; в декабре 1549 - начале января 1550 г. «в Володи-
мере перед митрополитом з бояры тот же приговор был»; наконец,
во второй половине января 1550 г. «и в Нижнем Новгороде також».
«Приговоры» эти, однако, не помогли: «Как приехали х Казани, и с
кем кого ни пошлют на которое дело, ино всякой розместничается на
всякой посылке и на всяком деле, и в том у нас везде бывает дело не
крепко; и отселе куды кого с кем посылаю без мест по тому приговору,
никако без кручины и без вражды промежь себя никоторое дело не
минет, и в тех местех всякому делу помешька бывает»3.
И все-таки правительству удалось добиться отмены местнических
счетов между служилыми людьми во время военных походов, «розни
бы и мест меж их однолично никоторые не было... для земского дела
все ходили без мест». Все местнические споры разбирались теперь
после завершения военной кампании: «А кому будет каково дело о
счете, и как оже даст Бог с своего дела и с земского придет, и государь
им счет тогды даст»4. Сначала подобные приговоры принимались как
чрезвычайная мера. Но, по справедливому замечанию Ю.М. Эскина,
«из конкретного безместия» постепенно начали складываться новые
въ городъ напередъ» (Софийская вторая летопись // ПСРЛ. М., 2001. Т. 6. Вып. 2: Со-
фийская вторая летопись. С. 265)
1 1550 г. февраля. Вопросы Ивана IV митрополиту Макарию, содержащие проект
государственных реформ // Памятники русского права. Вып. 4. С. 576.
2 Шмидт С.О. Становление российского самодержавства: Исследование социаль-
но-политической истории времени Ивана Грозного. М., 1973. С. 165.
3 1550 г. февраля. Вопросы Ивана IV. С. 576-577.
4 Милюков П.П. Древнейшая разрядная книга официальной редакции по 1565 г.
М., 1901. С. 137.
I ыва 5
123
mcci нические правила1, и вскоре вопрос о проведении военной ре-
формы был поставлен более широко.
Из тех же вопросов митрополиту Макарию становится понятно,
•ио царь собирался принять законы, восстанавливающие прежние
порядки: «Как было перед великом князе Иване Васильевиче, при
(еде, и при отце моем, при великом князе Василье Ивановиче»2. Эта
(□вольно характерная декларация, во-первых, в общественном мне-
нии придавала реформам легитимность, поскольку в ней заявлялось
о возвращении к «старине», а во-вторых, могла рассматриваться как
□орьба с допущенными во время «несовершенных годов» Ивана IV
11((употреблениями бояр. Тем самым расширялась социальная база
проводившихся преобразований. Для реализации этой декларации
предлагались конкретные меры, которые должны были упорядочить
нормы вотчинного и поместного права. Прежде всего требовалось
провести учет земельных владений и кормлений: с одной стороны,
с /(сдовало установить размеры существующих вотчин и поместий, а с
(ругой - выяснить, насколько полно их владельцы выполняют свои
воинские обязанности. В результате предполагалось перераспреде-
ли гь земельные пожалования, чтобы обеспечить малоземельных и
безземельных служилых людей. Хотя такое перераспределение долж-
но было проходить «по достоиньству», с учетом служебной и родовой
иерархии, оно нарушало исконные вотчинные права аристократии.
Проект этот, однако, так и не был реализован.
В соответствии с правительственными планами военной рефор-
мы в июле 1550 г. был издан новый приговор, который регулировал
местнические счеты в полках. В нем, в частности, устанавливалось,
что «боярским детям и дворяном большим лучитца на государевой
службе быть не по их отечеству, и в том их отечеству порухи нико-
торые нет... и впредь из них кому ис тех дворян больших самим быти
в воеводах с теми же воеводами вместе, с которыми они бывали... в
счете своем отечеству порухи нет»3. Не отменяя совсем местнических
счетов, он их упорядочил. В нем устанавливалось старшинство пер-
вого (большого) воеводы большого полка по отношению к воеводам
всех других полков. Таким путем укреплялось единоначалие в ар-
мии. Были также установлены правила местнических взаимоотноше-
ний между воеводами. Второй воевода большого полка должен быть
1 Эскин Ю.М. Очерки истори местничества в России XVL XVII вв. М., 2009.
С. 196.
2 1550 г. февраля. Вопросы Ивана IV. С. 576.
3 Разрядная книга 1495-1605 гг. М., 1978. Т. 1. Ч. 2. С. 371-382; Разрядная книга
1495-1598 гг. М., 1966. С. 122-123.
124
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
«без мест» с большим воеводой полка правой руки (другими слова-
ми, оба приравнивались в служебном и местническом отношениях).
Остальные воеводы - правой руки, передового и сторожевых пол-
ков - должны быть «не менши» большого воеводы правой руки: а во-
еводы левой руки - не меньше воевод передового и сторожевых пол-
ков. Следовательно, первые воеводы передового и сторожевого полков
приравнивались к первому воеводе правой руки, который был «без
мест» со вторым воеводой большого полка. Воеводы левой руки соот-
ветствовали воеводам передового и сторожевого полка, но признава-
лись «меньшими» воеводами по сравнению с воеводами правой руки.
Приговор повышал ответственность воевод во время военных дей-
ствий. В то же время устанавливалась их четкая иерархия (соподчи-
нение воевод). Впрочем, и эта регламентация сохраняла возможность
местнических счетов: воеводы должны быть «без мест», «не менши»
других и т. д., но это не решало вопроса о резульгатах местнических
счетов между ними. Тем не менее правительство теперь получало
определенную свободу в назначениях на высшие командные долж-
ности, хотя и не отменяло местничества как такового.
Заключительная часть приговора запрещает на «службе» местни-
чество с воеводами. Эта часть приговора предотвращала серьезные
местнические конфликты и на время военных действий укрепляла
дисциплину в армии. В то же время бояре получали некую гарантию,
что их чести «порухи» не будет. Судя по всему, такое решение вопро-
са о местнических счетах удовлетворило большинство их участни-
ков: данные положения действовали впоследствии на протяжении
почти столетия. Однако, поскольку никаких санкций за нарушение
приговора предусмотрено не было, многие его положения зачастую
нарушались1.
* * *
В середине XVI в. были также заложены основы постоянного
стрелецкого войска С распространением с начала XVI в. огнестрель-
ного оружия в армии требовались люди, имевшие навыки обращения
с ним. В составе русских вооруженных сил появляются отряды Пи-
щальников. Они составили основу, из которой выросло стрелецкое
войско.
Установить, когда именно было сформировано стрелецкое войско,
непросто. Дело в том, что в источниках и стрелки из лука, и стрелки
1 Подробнее см.: Эскин Ю.М. Очерки истори местничества в России XVI-XVII вв
С. 193-204.
I шва 5
125
п.i пищалей, и стрельцы, составившие первое регулярное войско. -
псе назывались одинаково: стрельцы1.
Большинство исследователей датирует появление стрельцов
1550 г., опираясь на сообщение Продолжения Хронографа 1512 г.
о «выборе» Иваном Грозным «стрельцов ис пищалей». Однако в
Казанской истории» встречаются упоминания стрельцов под 1546
и 1547 г.2 Судя по всему, автор «Казанской истории», писавшей ее
в 1564-1566 гг., называл стрельцами отряды Пищальников, бывших
тогда в русском войске. И только летом 1550 г. «учинилъ у себя царь и
великий князь Иванъ Васильевича всея Русии выборных стрЪлцовъ
ис пищалей 3000 человЪкъ, а велЪлъ имъ жити в Воробьевской
слободЪ, а головы у нихъ учинилъ дЪтей боярских». Стрельцы были
разделены на 6 «статей» по 500 человек стрельцов, а те, в свою оче-
редь, на сотни3. Судя по этой записи, речь шла о реорганизации ста-
рых отрядов Пищальников: теперь их войско называлось стрелецким.
С этого времени упоминания Пищальников исчезают. Для обеспече-
ния стрелецкого войска (а всем стрельцам было назначено жалование
«по четыре рубли на годъ») вводился подворный налог («пищальные
деньги»), который до этого собирался не повсеместно.
Стрельцы стали ядром постоянного войска. Хорошо вооруженные
и обученные, они имели существенные преимущества перед дворян-
ской конницей, хотя заметно это стало не сразу. Стрельцы XVI в. ста-
ли основой формирования постоянной армии в России.
Финансовые и земельные реформы
Развитие армии потребовало ее соответствующего обеспечения,
прежде всего землей, поскольку именно земельные владения были
основным источником финансирования служилых людей.
1 Слово фиксируется еще в конце XI в. (см.: СлРЯ XI-XVII вв. М., 2008. Вып. 28:
Старичекъ Сулебный. С. 159). Это, в принципе, не противоречит утверждению
А.А. Зимина, что «термин “стрельцы” появился не позднее XV в.; им обозначали вся-
кого воина, стрелявшего из лука, а позднее и из пищали» (Зимин А.А. Реформы Ивана
Грозного: Очерки социально-экономической и политической истории России середи-
ны XVI в. С. 203), хотя такая формулировка может ввести в заблуждение.
2 «И не взя съ собою царь ни силы многия, ни стенобитнаго наряду, ни огненыхъ
стрелецъ»; «посла [царь и великий князь] за сию лЬстную измену Казанския земля
воевати... налехко ратъ многочисленную, копиеника и тулавца и огненные стрелца»
(История о Казанском царстве // ПСРЛ. М., 2000. Т. 19: История о Казанском царстве.
Стб. 285, 297).
3 Русский хронограф. Ч. 1. С. 532.
126
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Для контроля над земельными владением предлагалось завести
специальные книги, куда бы записывались все сделки с землей, что-
бы контролировать «как были у кого вотчины, да у тех же каковы по-
местья, и каковы им кормленья давалися и в колько год, и как оне с
тех вотчин и с тех поместей служили... А у которых отцов было по-
местья на сто четвертей, ино за детми ныне втрое, а иной голоден; а
в меру дано не только по книгам, а сметить, ино вдвое, а инъде боль-
ши, и тобы приговоря, да поверстати по достоиньству безгрешно, а у
кого лишек, ино недостаточного пожаловати... А у кого вотчины, ино
вотчинные книги устроити хто купит, или продасть, или по душе от-
даст, или променит, или племяннику отдаст, и то записати в книгах в
меру - и пашенная земля, и не пашенная, и лешая, и луги, и пере-
весы, и борти, и реки, и озера, и пруды, и ряды, и перевозы, и мосты,
и всякие угодья, и церковная земля, и дворы, и огороды, - ино его
не обидит нихто, а ему чюжево прибавить не уметь же; чем умерят
лишьком над книгами, то отъимуть на меня, и ведомо, за кем сколь-
ко прибудет и убудет, и по вотчине и служба знать. А поместья кому
давать - в меру и пашенная земля, и не пашенная, и луги, и лес и вя-
кие угодья; что в книгах стоит, то бы и в жаловалной грамоте слово в
слово, и он чюжево не заимает. а в его вступитца не умеет: прибудет у
него пашни, ино будет перелогу и лишне земли, а все будет вместе, а
что на своей земле ни примыслит, то все божье да ево; и запустошит,
от себя ему пришло, а от меня опала, и о том тяжбы не будет ни с
кем вперед»1. Другими словами, предполагалось ввести строгое соот-
ветствие служилых обязанностей и вотчинного землевладения. Ча-
стично эти предложения были осуществлены в Уложении о службе
1556 г.2 и в указе 11 января 1558 г.
1 1550 г. февраля. Вопросы Ивана IV. С. 577, 578.
2 «Посемъ же государь и сея расмотри: которые велможы и всякие воини многыми
землями завладали, службою оскудЪша, не противъ государева жалования и своихъ
вотчинъ служба ихъ, - государь же имъ уровнения творяше: въ помЬстьяхъ землемерие
имъ учиниша, комуждо что достойно, так устроиша, преизлишки же раздЬлиша не-
имущимъ; а съ вотчинъ и съ поместья уложеную службу учини же: со ста четвертей
добрые угожей земли человЬкъ на конЬ и въ доспЬсЬ въ полномъ, а въ далной походъ
о дву конь; и хто послужить по земли, и государь ихъ жалуетъ своимъ жалованиемъ,
кормлении, и на уложеные люди даетъ денежное жалование; а хто землю держитъ, а
службы съ неЬ не платить, на тЬхъ на самЪхъ имати денги за люди; а хто даетъ въ служ-
бу люди лишние передъ землею, черезъ уложенные люди, и тЬмъ отъ государя болшее
жалование самимъ, а людемъ ихъ передъ уложеными в полътретиа (в два с половиной
раза. - И. Дд давати денгами. И все государь строяше, какъ бы строение воинъств} и
служба бы царская безо лжи была и безъ гркха вправду; и подлинные тому розряды у
царьскыхъ чиноначалников, у приказныхъ людей» (Никоновская летопись // ПСРЛ
I /.ж / 5
127
11 ри этом владельцы не имели права «запустошить» свою землю: в
। 1ком случае они подвергались царской опале.
Поскольку поместной землей должны были наделяться только
( । у жилые люди, их вдовы обязаны были выходить замуж вторично.
11 л их новых мужей возлагалось выполнение служилых обязанностей
( и‘мель, переходившей в качестве вдовьего приданого. В случае если
и юна была стара, она должна была выдать замуж свою дочь, если же
। л новой не было, земля переходила к племяннику наследницы. Если
не было и племянника, вдова постригалась в монахини, а земля от-
писывалась государю.
Отменялись податные привилегии светских и духовных владель-
цев слобод, поскольку из-за них «государьская подать и земская тягль
изгибла». «И вперед как тому быти?» - риторически вопрошал царь1.
Как уже отмечалось, для осуществления земельной реформы и
упорядочения финансов необходимо было произвести ревизию на-
ши ного земельного фонда: провести перепись земель. В связи с этим
царь «приговорил есми писцов послати во всю свою землю писать и
сметити... земли всякие, чьи ни буди... И что кому дано, тот тем и вла-
в‘й, а утяжют кого черес писмо лишьком, и то имати на меня, царя
и великого князя, да и того ради кто чего попросит, и яз ведаю, чем
кого пожаловати, и хто чем нужень, и хто с чего служит, и то мне бу-
ie г ведомо же, и жилое, и пустое»2. Такая перепись была проведена в
э()-е гг. XVI в.
Для развития торговли предполагалось ликвидировать проездные
пошлины (мыт) внутри страны, связанные с прежними границами
между бывшими удельными землями, и одновременно увеличить та-
моженные пошлины (тамги). Мыт на порубежных заставах должен
оыл взиматься по-прежнему Однако эти важнейшие мероприятия,
имевшие принципиальное значение для упорядочения государствен-
ных финансов, так и не были осуществлены. Проездные пошлины
удалось ликвидировать только через столетие, торговым уставом
1653 г.
Все эти планировавшиеся (но по большей части так и не осущест-
вленные) мероприятия должны были решить три основные задачи:
1) удовлетворить земельные требования дворян, 2) укрепить армию
и 3) обеспечить финансовые потребности государства.
М., 2000. Т. 13: Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской лето-
писью: Продолжение. С. 268 269).
1 1550 г. февраля. Вопросы Ивана IV. С. 577.
2 Там же. С. 579-580.
128
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Дополнительным источником обеспечения служилых людей, со-
ставлявших поместное войско, могли стать казенные и церковные
земли.
Было решено заменить военачальников-бояр дворянами, которых
планировалось наделить землями, находившимися в центральных
районах страны. С этой целью в октябре 1550 г. была составлена Ты-
сячная книга1 - проект испомещения под Москвой служилых лю-
дей (так называемой избранной тысячи), которые прежде не имели
поместий. В ней содержится поименное распоряжение о наделении
тысячников землей. Неизвестно, был ли этот проект реализован, по-
скольку эта реформа более в источниках не упоминается. В писцовых
книгах, которые дают достаточно полное представление о составе
землевладельцев 1550-1560-х гг., упоминается лишь около 90 (точно
только 60-70) чел., которые могут быть идентифицированы с лица-
ми, упомянутыми в Тысячной книге. Не исключено, что некоторые
тысячники получили земельные пожалования позднее. Не позволяет
сделать вывод об осуществлении реформы 1550 г. и анализ «Бояр-
ской книги 1556 г.»2. В ней упомянуто около 60 тысячников, хотя и
в этом случае неизвестно, получили ли они земли по реформе 1550 г.
Основной причиной, из-за которой проект реформы не был осу-
ществлен немедленно, вероятно, стало отсутствие достаточных сво-
бодных земельных площадей под Москвой. Лишь во время опрични-
ны, когда было проведено насильственное изъятие части боярских
владений, правительство смогло реализовать планировавшиеся
преобразования
Одним из этапов осуществления реформы стало составление Дво-
ровой тетради (1551-1552)3, в которую были записаны служилые
люди Государева двора, назначенные на высшие военные и государ-
ственные должности. Судя по всему, это была попытка выделить, как
и в 1550 г., «тысячников», но без наделения их земельными пожало-
1 Тысячная книга 1550 г. // Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х гг.
XVI в. / подг. к печати А.А. Зимин. М.; Л., 1950. С. 51-107.
2 Один из немногих источников середины XVI столетия, дошедший в подлиннике.
Представляет собой отрывок книги раздачи денежного жалованья выборным служи-
лым людям разных городов, составлявших государев полк. Н.Е. Носов считает, что она
была составлена в целях реализации Уложения 1555/1556 г. об отмене кормлений и
включила в себя сведения о липах, которые должны были получить денежное жало-
ванье взамен кормлений (Носов Н.Е. Становление сословно-представительных учреж-
дений в России. Л., 1969. С. 419-420). Подробнее см.: Антонов А.В. «Боярская книга»
1556/57 года // Русский дипломатарий. М., 2004. Вып. 10. С. 79-81.
3 Дворовая тетрадь 50-х гг. XVI в. // Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь
50-х гг. XVI в. С. 109-211.
I'iaea5 129
нациями. Личный состав Государева двора, большую часть которого
составляли дети боярские (дворяне), ежегодно сверялся и регулярно
у гочнялся в Дворовой тетради вплоть до 1562 г.
* * *
Еще одним направлением реализации реформы стала подго-
ювка секуляризации церковного и монастырского землевладения.
15 сентября 1550 г. царь обсудил с митрополитом Макарием вопрос о
монастырских слободах1. Митрополит выступил в защиту права мо-
настырей на владение недвижимыми имуществами. Однако церкви
все-таки пришлось поступиться рядом земельных привилегий. Так,
при сохранении старых слобод церкви и монастырям запрещалось
основывать новые слободы. При этом в прежних слободах не разре-
шалось ставить новые дворы; исключения допускались только при
семейном разделе имущества2. Кроме того, из слобод возвращались
в посад бежавшие туда закладчики при том, что прием в эти слободы
посадских «новоприходцев» (кроме казаков) был запрещен. Запу-
с севшие слободы могли заселяться только людьми из близлежащих
сел. Этот «приговор», следовательно, стал своеобразным компромис-
сом: сохраняя за церковью старые слободы, он давал определенные
возможности заселять их пришлыми людьми.
Судебник 1550 г.
Изменения в структуре зарождающегося российского общества и
в государственном аппарате потребовали обновления правовых основ
существования государства. К тому же великий князь получил но-
вый статус: после венчания на царство он получил новые - сакраль-
ные - функции. Да и само объединение земель вокруг Москвы поро-
дило множество противоречий, не находивших разрешения в суще-
с гвующей правовой базе. Ответом на все эти вызовы стало создание
нового законодательного свода, усовершенствовавшего и дополнив-
шего (почти на треть) нормы Судебника 1497 г.3
1 1550 г., сентября 15. Приговор о монастырских слободах // Памятники русского
права. Вып. 4. С. 580-581.
2 «А новых слобод не ставити и дворов новых в старых слободах не прибавлять
развее ото отца детем, или от тестя зять, или от брата братьи выставливатися и своими
дворы жити. А опричним прохожим людем градцким и селским в тех старых слободах
новых дворов не ставити». (Там же. С. 581.)
3 Один из основоположников советской историко-правовой дисциплины
С.В. Юшков считал даже, что Судебник 1550 г. был просто редакцией Судебника
130
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Оригинала Судебника не сохранилось. Зато - в отличие от Судеб-
ника 1497 г. - до нас дошло 40 его списков, из которых 13 датируются
XVI в. В июне 1550 г. он был подготовлен царем и Боярской думой, о
чем прямо сообщается в самом начале текста Судебника: «Лета 7058
июня царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси с своею бра-
тьею и з бояры сесь Судебник уложил: как судити бояром, и околни-
чим, и дворецким, и казначеем, и дьяком, и всяким приказным людем,
и по городом намесником, и по волостем волостелем, и тиуном и вся-
ким судьям»1.
Через год, в 1551 г. Судебник был утвержден Стоглавым собором,
созванным по инициативе царя: «Отець мой Макарей, митрополитъ
всея Русии, и архиепископы, и епископы, и весь освященный събор,
в предъидущее лЪто бил есми вам челом и з бояры своими о своем
согрешении, а бояре тако же. И вы нас в наших винах благословили
и простили, а яз, по вашему прощению и благословению, бояр своих
в прежних во всЪх винах пожаловал и простил, да им же заповЪдал со
всЪми крестияны царствиа своего в прежних во всяких дЬлех поми-
ритися на срок. И боляре мои, всЪ приказные люди и коръмлЪнщики
со всеми землями помирилися во всяких делех. Да благословился
есми у вас тогды же Судебник исправити по старине и утвердити,
чтоб суд был праведен и всякие дела непоколибимо во веки. И по
вашему благословению и Судебник исправил, и великие заповеди на-
писал, чтобы то было прямо и брежно, суд бы был праведен и безпо-
сулно во всяких делех»2.
В отличие от прежних законов, списки этого, так называемого
Царского, Судебника включают оглавление, предшествующее основ-
ному тексту. Обычно выделяется 99 статей (последняя, 100-я статья,
1497 г. «При преемниках Ивана III Суд[ебник 1497 г.] не был сдан в архив; напротив,
он был постоянно дополняем. Нового Кодекса, с новыми правовыми принципами ни
Василий III, ни Иван Грозный, ни Федор не создали. Судебник Василия III, Царский
Судебник и т. наз. Судебник Федора Иоанновича были в значительной степени но-
вым изданием Суд. 1497 г., исправленным и дополненным» {Юшков С.В. Судебник
1497 года: К внешней истории памятника. С. 443). Ср.: К.Ф. Калайдович и П.М. Стро-
ев отмечали «почти буквальное сходство» Судебников «в главных положениях; отли-
чия состоят единственно в дополнениях и в определении наказаний. Великого князя
Иоанна видим как законодателя; царь Иоанн представляется нам исполнителем его
законов» (Законы великого князя Иоанна Васильевича и Судебник царя и великого
князя Иоанна Васильевича. М., 1819. С. 19). Впрочем, им возражал Л.В. Черепнин:
«В действительности... Судебник 1550 г. отразил новый этап в создании ценрализован-
ного Русского государства по сравнению с Судебником 1497 г.» (Черепнин Л В. Рус-
ские феодальные архивы XIV-XV веков. Ч. 2. С. 257).
1 Судебник 1550 г. // Памятники русского права. 1956. С. 233.
2 Стоглав // Емченко Е.Б. Стоглав: Исследование и текст. М., 2000. С. 252-253.
I шва 5
131
ограничивающая судебные права удельных князей, отсутствует в не-
которых списках и, скорее всего, была добавлена позже).
В новом Судебнике серьезное внимание было уделено вопросам
централизации управления и организации судопроизводства, кото-
рые в Судебнике 1497 г. были только намечены.
Чрезвычайно важна ст. 98, устанавливавшая систему принятия
новых законов: дела сначала докладывались государю, после чего
принимался приговор при участии Боярской думы1.
По мнению ряда исследователей, одна из особенностей реформ
। осударственного управления 30-50-х годов XVI в. заключается
в гом, что преобразования были начаты с местных органов власти.
I (ентральный аппарат начал изменяться позднее: он не мог рефор-
мироваться без создания необходимых предпосылок на местах. Как
отмечал А.А. Зимин, «Судебник 1550 г. наглядно отразил эту особен-
ность в истории государственного аппарата: его нововведения каса-
ются главным образом наместничьего управления, но наряду с этим
он уже вводит существенные новшества, связанные с усилением цен-
। рального правительственного контроля над деятельностью намест-
ников и волостелей»2.
Так, дела «о ведомых разбойниках» были окончательно переданы
в ведение губных старост: «А приведут кого в розбое или на кого в
суде доведут, что он ведомой розбойник, и намесником тех отдава-
ти губным старостам. А старостам губным, оприч ведомых розбой-
ников у наместников не вступатися ни в что. А татей им судити по
царевым и великого князя по губным грамотам, как в них написано»3.
Исли «лихих людей», совершивших «татбу или душегубство или ка-
кое другое дело, опричь разбою»4, продолжали судить наместники и
волостели, то розыскные действия и вынесение приговоров по раз-
бойным делам теперь передавалось губным старостам, руководство-
1 «А которые будут дела новые, а в сем Судебнике не написаны, и как те дела з
। осударева докладу и со всех бояр приговору вершатца, и те дела в сем Судебнике при-
писывать» (Судебник 1550 г. С. 260).
2 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. Очерки социально-экономической и по-
этической истории России середины XVI в. С. 357.
3 Судебник 1550 г. С. 248.
4 «А на кого доведут татбу или душегубство или иное какое лихое дело, оприч роз-
бою, в котором городе или волости, а будет ведомой лихой человек, и намеснику или
волостелю велети того казнити смертною казнью, а исцево велети доправити из его
с гатка; а что статка от исцева останетца, и намеснику и его тиуну то имати собе. А не
будет у которого лихово статка, чем исцева заплатити, и ему того лихово исцю в его
гибели не выдати, а велети его казнити смертною казнью, а на исце намеснику или во-
юстелю и их тиуном не имати ничего» (Судебник 1550 г. С. 247-248).
132
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
вавшихся губными грамотами. Наместники и волостели теряли, по
существу, контроль над действиями губных властей, но продолжали
получать с них пошлины. Тем самым расширялись рамки проведения
губной реформы, которая с этого времени получила правовое обосно-
вание и приобрела общегосударственный масштаб.
Сохраняя систему кормлений, Судебник 1550 г. ограничил власть
наместников и волостелей. Их судебные полномочия были сокраще-
ны. Помимо дел о «лихих людях», за ними сохранялся суд над «деть-
ми боярскими» «по всем городом по нынешним царевым государе-
вым жаловалным по их вопчим грамотам»1. По мнению А.А. Зимина,
эта статья закрепляла порядок судопроизводства, который был сфор-
мулирован еще 28 февраля 1549 г.: «Наместникам детей боярских не
судити ни в чем, опричь душегубства и татьбы и разбоя с поличным»2.
Вместе с тем суд теперь не мог проводиться без участия старост
и целовальников, что усиливало контроль над деятельностью на-
местников. Если до или после суда «наместничи или волостелины
люди учнут давати от кого на поруки... и по ком поруки не будет»,
то, прежде чем взять под стражу этих людей, они должны быть пред-
варительно «явлены» в городе городовому приказчику дворецкому,
старосте и целовальникам, а в волостях - старостам и целовальни-
кам3. Причем, наместники не могли «без докладу» «татя и душегубца
и всякого лихово человека... ни продати, ни казнити, ни отпустити».
Нарушение этой нормы строго каралось4.
1 Судебник 1550 г. С. 249.
2 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и по-
литической истории России середины XVI в. С. 358.
3 «А кого намесничи или волостелины люди учнут давати от кого на поруки до
суда и после суда, и по ком поруки не будет, и намесничим людем тех людей являти в
городе приказщиком городовым, да дворскому, и старосте, и целовалником, а в волости
являти старостам и целовалником, которые у намесников и у волостелей и у их тиунов
в суде сидят; а не явя тех людей, по ком поруки не будет, намесничим и волостелиным
людем к собе не сводити и у собя их не ковати. А кого намесничи или волостелины
люди не явя приказщиком, да дворскому, да старосте и целовалником, к собе сведут
да у собя его скуют, и хто тем людем род и племя придут на намесничих или на воло-
стелиных людей к приказщиком, да к дворскому, и к старосте, и к целовалником, о том
бити челом и являти, и приказщиком, да дворскому, и старосте, и целовалником у на-
месничих и у волостелиных людей тех людей выимати; и кого у намесничих и у воло-
стелиных людей вымут скована, а им не явлена, ино на намесниче или на волостелине
человеке взяти того человека безчестье, посмотря по человеку; а чего тот нанамесниче
или на волостелине человеке взыщет, и тот иск взяти на нем вдвое» (Судебник 1550 г.
С. 252).
4 «А намесником и волостелем, которые держат кормленья, и тиуном великого
князя, и боярским тиуном, и детей боярских тиуном татя и душегубца и всякого лихо-
во человека без докладу не продати, ни казнити, ни отпустити. А хто татя или душегуб-
Г taea 5
133
За деятельностью наместников следили кормленые дьяки. Они
вы давали им уставные грамоты, а местному населению - «доходные
списки», в которых фиксировались судебные и финансовые полно-
мочия кормленщика. Кроме того, кормленые дьяки контролировали
исполнительную судебную власть. Однако санкцию на вызов намест-
ника и его «людей» на суд по делам о злоупотреблении служебным
положением давала только Боярская дума1.
Поскольку реформирование центральных органов власти в 1550 г.
только начиналось, в Судебнике очень мало статей, в которых регла-
ментируются их деятельность и функции.
Так, вопреки широко бытующему мнению, в Судебнике 1550 г. от-
сутствуют статьи, касающиеся формирующейся приказной системы,
хотя термины «приказ» и «приказные люди» упоминаются несколь-
ко раз. Вместе с тем в Судебнике явно прослеживается рост числа
дьяков Боярской думы, Дворца и Казны, от которых начинают от-
почковываться первые «избы» - будущие приказы.
Основное внимание Судебник 1550 г. уделяет вопросами органи-
зации судопроизводства: ограничению судебной волокиты (бояре и
другие служащие дворцовых ведомств обязаны были рассматривать
все заявления «жалобщиков»; нарушителям грозила «опала»)2, за-
щите должностных лиц l осударственного аппарата от ложных обви-
нений3, предотвращению неправосудных действий и взиманию «по-
сулов» боярином, дворецким, казначеем или дьяком4.
ца и всякого лихово человека отпустит, или кого без докладу продаст или казнит, и на
|ом судье исцовы иски доправити вдвое, а в государеве пене кинути в тюрму до царева
государева указу» (Судебник 1550 г. С. 252).
1 «А приставов з записью по намесников и по волостелей и по их тиунов давати,
<i велети им чинити срок, как сьедет з жалованья, оприч тех записей, которую запись
велят дати бояре, приговоря вместе; а одному боярину и дьяку пристава з записью не
дати» (Судебник 1550 г. С 254)
2 «А х которому боярину, или к дворецкому, или х казначею, или к дьяку придет
жалобник его приказу, и ему жалобника своего приказу от себя не отсылати, а давати
ему жалобником своего приказу всем управа, которой будет жалобник бьет челом по
делу. А которому будет жалобнику без государева ведома управы учинити не мочно,
ино челобитье его сказати царю государю» (Судебник 1550 г. С. 234).
3 «А хто виноватой солжет на боярина, или на околничего. или на дворецкого, или
на казначея, или на дьяка, или на подьячего, а обыщетца то в правду, что солгал, и того
жалобника, сверх его вины, казнити торговою казнью бита кнутьем, да вкинути в тюр-
му... А которой жалобник бьет челом не по делу и бояре ему откажут, и тот жалобник
учнет бити челом, докучати государю, и того жалобника вкинути в тюрму» (Судебник
1550 г. С. 234).
4 «А которой боярин, или дворецкой, или казначей, или дьяк в суде посул возмет
и обвинит не по суду, а обыщетца то в правду, и на том боярине, или на дворецком, или
на казначеи, или на дьяке взяти исцев иск, а пошлины на царя и великого князя, и езд,
134
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Расширялись права служилых людей В частности, был запре-
щен их переход в кабальное холопство и детально регламентиро-
вались взаимоотношения между землевладельцами и зависимыми
крестьянами.
Одним из важных положений Судебника стало уложение о выку-
пе вотчин (ст. 85 «А в вотчинах суд»1). Одни усматривали смысл этой
статьи в предоставлении преимущественного права выкупа княже-
ских вотчин членам рода (С.В. Бахрушин), другие видели в ней меро-
приятие, проведенное в интересах дворянства и направленное против
княжат и бояр (И.И. Смирнов), третьи считали, что она была резуль-
татом того самого компромисса, который якобы был присущ Избран-
ной раде (Б.А. Романов и А.А. Зимин). Согласно этой статье, лица,
продавшие вотчину, или их родственники, подписавшие купчую гра-
моту, лишаются права выкупа отчужденной земли: закон принима-
ет сторону покупателя. Если же родичи не подписывали купчую, за
ними в течение 40 лет сохранялось право выкупа земель2. Тем самым
охранялись интересы родичей лиц, продававших землю (преимуще-
ственно титулованных землевладельцев). Вместе с тем их претензии
ограничивались строго определенным сроком. После мая 1551 г., ког-
да монастырям было запрещено приобретать земли, эта статья стала
выгодна преимущественно дворянам, покупавшим землевладение.
Еще одна важная норма, касающаяся прав землевладельцев, от-
меняла тарханные грамоты, предоставлявшие землевладельцам
бессрочное освобождение от основных государственных платежей
и повинностей (чаще всего речь шла о ямских деньгах и посошной
повинности)3. Теперь льготы предоставлялись государем только на
определенный срок4. Считается, что эта статья нанесла удар пре-
имущественно по податным привилегиям духовенства. Следует, од-
нако, отметить, что на самом деле отмен тарханов произошел позже,
поскольку тарханные грамоты встречаются еще на протяжении не-
скольких десятилетий, вплоть до XVII в.
и правда, и пересуд, и хоженое, и правой десяток, и пожелезное взяти втрое, а в пене что
государь укажет» (Судебник 1550 г. С. 233).
1 Судебник 1550 г. С. 256-257.
2 «А судити о вотчине за сорок лет; а дале сорока лет вотчичем до вотчины дела
нет... А хто вотчину свою выкупит в те урочные сорок лет. и та ему вотчина держати за
собою» (Судебник 1550 г. С. 257).
3 «А торханных вперед не давати никому; а старые грамоты тарханные поимати у
всех» (Судебник 1550 г. С. 242).
4 «А велит государь кому какову дати грамоту лготную, или уставную, или полет-
нюю с красною печатью, и что возмет печатник от которые грамоты от печати, а дьяку
от подписи взяти тоже» (Судебник 1550 г. С. 242).
I ыва 5 135
Особое внимание в историографии традиционно уделяется тем
разделам Судебника, в которых регулируются отношения между зем-
'I с владельцами и крестьянами. В основном эти статьи повторяют
( некоторыми дополнениями и уточнениями - нормы Судебника
1197 г. Это, в частности, касается статьи 88 о «крестьянском отказе»1.
()на сохраняла временное ограничение перехода крестьян двумя пе-
тлями, но несколько увеличивала плату за пожилое. Несмотря на то
что служилые люди были заинтересованы в полном прикреплении
крестьян к поместным участкам, правительство еще не располагало
возможностями удовлетворить это требование. Тем не менее кре-
( । ьянекий выход на практике был крайне затруднен.
Судебник 1550 г. повторял также статьи полувековой давности о
холопах (восходящие во многом еще к Русской Правде). Впрочем, и
здесь появились некоторые уточнения. Например, оговаривались ус-
ювия похолопления тиунов2. Крестьян же можно было превращать в
холопов практически без ограничений3. Зато служилых «детей бояр-
< них» и их детей «холопить» запрещалось4. Появилась также специ-
.11 ьная статья, которой вводилось понятие служилой кабалы5. Причем
1 «А крестьяном отказыватись из волости в волость, из села в село один срок в
н>ду: за неделю до Юрьева дни осеннего и неделя по Юрьеве дни осеннем. А дворы
пожилые платят в полех за двор рубль да два алтына, а в лесех, где десять веръет до
хоромного лесу, за двор полтина да два алтына. А которой крестьянин живет за кем год
ы пойдет проч, и он платит четверть двора; а два года поживет, и он платит полдвора; а
। ри годы поживет, и он платит три четверти двора; а четыре годы поживет, и он платит
весь двор, рубль и два алтына. А пожилое имати с ворот А за повоз имати з двора по
ша алтына; а оприч того пошлин на нем нет. А останетца у которого крестьянина хлеб
в земле, и как тот хлеб пожнет, и он с того хлеба или с стоячего даст боран два алтына; а
по кои места была рожь его в земле, и он подать цареву и великого князя платит со ржи,
л боярского дела ему, за кем жил, не делати. А попу пожилово нет, и ходити ему вон
безерочно воля. А которой крестьянин с пашни продастъся кому в полную в холопи, и
он выйдет безерочно, и пожилово с него нет; а которой хлеб его останетца в земле, и он
< того хлеба подать цареву и великого князя платит; а не похочет подати платити, и он
своего хлеба земляного лишен» (Судебник 1550 г. С. 258).
2 «А по тиунству без полные и без докладные не холоп; а по селскому ключу без
(окладные не холоп» (Судебник 1550 г. С. 254).
3 «А которой крестьянин с пашни продастъся кому в полную в холопи, и он вый-
1ст безерочно, и пожилово с него нет; а которой хлеб его останетца в земле, и он с того
хлеба подать цареву и великого князя платит; а не похочет подати платити, и он своего
хлеба земляного лишен» (Судебник 1550 г. С. 258).
4 «А детей боярских служилых и их детей, которые не служивали, в холопи не при-
пмати никому, оприч тех, которых государь от службы отставит» (Судебник 1550 г.
(.256).
5 «А которые волные люди учнут бити челом князем, и бояром, и детем боярским,
и всяким людем, а станут на собя давати кабалы за рост служити и боле пятинатцати
Рублев на серебряника кабалы не имати А старые кабалы, которые иманы на волных
136
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
в служилую кабалу могли попасть только «волные люди»; служилые
кабалы, составленные на холопов, признавались недействительными.
При всей важности принятия нового, значительно более деталь-
но проработанного общероссийского законодательства, Судебник
1550 г. не мог предусмотреть всех новых явлений в жизни государ-
ства. Да и не все его нормы могли быть сразу реализованы на практи-
ке. Поэтому в дальнейшем его положения развивались в конкретных
указах, грамотах, постановлениях и уложениях. Они сводились в спе-
циальные указные книги.
Одним из наиболее ярких примеров такого рода были норматив-
ные акты, ограничивавшие крестьянский выход. Так, с 1581 г. стали
появляться указы о временном (позднее и полном) запрете крестьян-
ского перехода, что стало важным этапом в формировании крепост-
ной зависимости. Следующим шагом в этом направлении были указы
о введении так называемых урочных лет - срока хранения дворян-
ских челобитных по поводу сыска беглых крестьян. Однако до завер-
шения процесса закрепощения пока было далеко: государство не рас-
полагало средствами и инструментами для этого
Стоглав
Важным этапом в развитии молодого Российского государства и
его отношений с церковью стали решения так называемого Стогла-
вого собора 1551 г. Свое название он получил по сборнику принятых
на нем решений. «Стоглав» написан в виде ответов на вопросы о цер-
ковном «строении», разделенные обычно на 100 глав. Эти вопросы,
написанные от имени Ивана IV, но составленные, скорее всего, Силь-
вестром, представляли собой программу правительственных преоб-
разований, которую должен был утвердить собор. Они разделены на
людей и болши пятинатцати рублев до сего уложенья, а за рост им в тех денгах у них
служити, и тем людем кабалы приносити к бояром, и бояром к тем кабалам печати
свои прикладывати, а дьяком подписывати; а вперед кто ту кабалу оболживит, и та
кабала вершити по суду А имати им кабалы на волных людей, а на полных людей, и на
докладных, и на старинных холопей кабал не имати. А хто возмет на полного, или на
докладного, или на старинного холопа кабалу, не опытав, или хто на его беглую грамо-
ту возмет, а хто на того холопа положит полную или докладную, или доведет на него
которое старинное холопство по духовной грамоте и по иным крепостям, и у того денги
пропали; а чей гот холоп был, а скажет то, что от него тот холоп бежал, пократчи, и та
гибель взяти на том, хто, не обыскав, на чюжево холопа кабалу или беглую возмет; а тот
холоп по старому холопству, или по полной, или по докладной, или по духовной тому
государю» (Судебник 1550 г. С. 255).
I шва 5
137
две группы: первая (37 вопросов) помещена в главе 5 Стоглава, а вто-
рая (32 вопроса) изложена в главе 41.
37 вопросов касались жизни церковной организации, поводом для
чего стало то, что «нынЪ... кромЪ божественаго устава многие церков-
ный чины не сполна совершаются, не по священным правилом и не по
уставу»1. В частности, осуждались высокие выплаты, которые долж-
ны были вноситься при заключении браков. Говорилось о необходи-
мости избирать «священников или игуменов безпорочны, ненапрасно
негнЪвливу, непияницу, неубийцу, несквернустяжательну, странно-
любцы и боголюбцы. целомудрены, праведны, воздеръжательны от
всякого зла и от упиваниа, добре сведуща истинный законъ», чтобы
они «сами... творили и детей учили на спасеный путь»2, критикова-
лись церковные суды, в которых «святители» вымогали «посулы», а
вынесение судебных решений необоснованно затягивалось3. Осуж-
дались монахи4, архимандриты и игумены5, ведшие неправедный
образ жизни. Предлагалось передать преступления, совершавшиеся
монахами и духовенством, царскому суду6.
Особое внимание было уделено судьбам монастырского землевла-
дения. В частности, предлагалось лишить монастыри и церкви мате-
риальной помощи государства, если те имеют села и дополнительные
статьи доходов7
1 Стоглав. С. 254.
2 Стоглав. С. 260-261.
3 «У вас же убо, святителей, бояре и диаки, и тиуни, и десетинники, и недЪлщики
судят и управу чинят непрямо, и волочят» (Стоглав. С. 255).
4 «А в монастырех черньцы и попы... нЪцыи... стригутся покоя ради телеснаго, что-
бы всегда бражничять и по селом Гздят прохладу для... А по келиам инде небрежно
жонки и дЪвки приходят, а робята молодые по всЪм кельям живут невозбранно» (Сто-
глав. С. 265).
Р «А архимариты и игумены некоторые тако же власти докунится да службы Бо-
жии и трапезы, и братства не знает, покоит себя въ кЪлии и з гостьми, да племянников
своих вмещают в монастырь, и доволят их всЪм монастырским, и по селом тако же, а
монастыри тЪм пустошатъ, а старых слуг и вкладчиков изводят.. И монастыри, и села
чинят пусты с своими племянники, а священницы и братья бЪдные, алчны и жадни,
и всячески непокойны, всякими нуждами одержими Весь покой монастырской и бо-
гатьство и всякое изобилие во властех и с роды, и с племянники, и з боляры, и з гость-
ми, и с любимыми друзи истощили» (Стоглав. С. 256).
6 «О судЪхъ архимаричих и игуменов, и всякого священническаго чину, и иноче-
скаго, и о всЪх церковных причетникехъ, и о манастырских слугах, и о жаловальных
грамотах несудимых монастырских и церковных. И в них пишет, не судити владыкамъ
игуменов и попов, и черньцов, и всяких причетников церковных и монастырских. Коея
ради вины сие тако бысть? И тако ли сему достоит быти?» (Стоглав. С. 258).
7 «А у тЪх манастырей села есть и иные доходы, а у приходных церквей се приход
улица, а у иных села есть да и огороды, и сады, и пожни, и иные пошлины и лавки по-
138
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Поднимались также вопросы о социальных проблемах, решение
которых предполагалось возложить на церковь: выкуп пленных, по-
павших к «бесерменам»1, заботу о нищих и престарелых2. По мнению
царя, церкви надлежало более серьезно отнестись к вопросам пресе-
чения недостойного поведения паствы: запретить брить головы и бо-
роды, нарушать клятвы, ругаться и произносить «богомерзкие речи»,
небрежно креститься3, бороться со скоморохами, «смехотворцами»,
«глумотворцами», «арганниками», «гусельниками», «гудцами» и
«пригудницами», с азартными играми и пьянством, с «волхвами»,
«чародейниками», «лживыми пророками» и «злыми ересями»4.
Было обращено внимание на то, что значительная часть духовен-
ства оставалась неграмотной. Для обучения священнослужителей,
чтобы те «грамоте... умЪли, чтобы могли церковь Божию содержати
и детей своих духовных, православных христиан, управити могли по
священным правиломъ», предлагалось открыть специальные учили-
ща в крупных городах и прежде всего в Москве (главы 25 «О дияцех,
хотящих в диаконы и в попы ставитися» и 26 «О училищех книжных
по всЪм градом»5).
Ограничивались церковные пошлины, которые поступали при
венчании6, освящении церкви7 и др. При этом сам сбор пошлин пере-
давался от владычных десятников (должность которых упраздня-
земные, да и мою ругу в т! времена устроили же себ! из казны. И о том, как впредь
быти? А убогих манастырей и неприходныхъ церквей достоит устроити по разсуже-
нию» (Стоглав. С. 264).
1 «И о сем достоит попечение сътворити велие: плененых привозят на окупъ из
ордъ - бояр и боярынь, и всяких людей, а иные сами выходят длъжны и безпом!стны.
и здесь окупитися н!чем, а нихто не окупить. И т!хъ полоняников, мужей и жен, опять
возят назад в бесерменьство, а и зд!се над ними поругаются всякими скверными бого-
мерзскими. Достоит о сем уложити соборне, какъ т!м окуп чинити, а в нев!рныя не
отпущати» (Стоглав. С. 257).
2 «Милостыня и кормъ годовой: хл!б и соль, и деньги, и одежа, по богад!лным
избам по вс!мъ городом дают из нашие казны. А христолюбцы милостыню дают же, а
вкупаются у приказщиков мужики з женами мало больных, а нищие и клосные, и гни-
лые, и престар!вшися во убожестве глад и мраз, и зной, и наготу, и всякую скорбь тер-
пят, и не им!ют, гд! главы подклонити - по миру скитаются. Везд! их гнушаются. От
глада и от мраза в недозоре умирают и без управы, и без покаяния, и без причастия ни-
кимъ небрегомы. На ком тот гр!х взыщется? И о т!х, что промыслити православным
царемъ и князем, и святителем, достоит о них промыслити» (Стоглав. С. 257-258).
3 Вопросы 25-28 (Стоглав. С. 262).
4 Вопросы 16,17,19, 20, 21, 22, 23 (Стоглав. С. 309-313).
5 Стоглав. С. 285-287.
6 Главы 46 («Отв!тъ о венечной пошлин!») и 48 («Да съборной же отв!тъ о венеч-
ной пошлин!») (Стоглав. С. 326-328).
7 Глава 47 («О освящении церкви») (Стоглав. С. 325-326).
I шва 5
139
iacb) земским старостам и «десятским» священникам1, а также «де-
ся гским» и поповским старостам2.
Создавались богадельни, куда должны были помещаться бездо-
мные старики и прокаженные3. Упорядочивался сбор так называемых
полоняничных денег, которые должны были идти на выкуп пленных.
Геперь он становился регулярным и взимался со всех, в том числе
монастырских земель4. Священникам и монастырям запрещалось ве-
сти ростовщические операции как в денежном, так и в натуральном
виде5. Монастыри, обладавшие значительными владениями, лиша-
лись руги (специального пожалования, которое обычно выдавалось в
натуральном виде: хлебом, солью, воском и лишь иногда деньгами)6.
Особое внимание было уделено жизни монастырей. Там категори-
чески запрещалось пьянство7. Должны были пресекаться все случаи
взимания «посулов» и прочих злоупотреблений игуменов и архиман-
дритов, которые обязаны были все силы отдавать заботам о подчи-
ненном им чернеческом «стаде». Монастырская казна должна была
быть под постоянным контролем8. Архимандрита и игумена должны
были избирать насельники их монастырей «ни по страсти, ни по люб-
ви, ни по мъздЪ», «и аще будет Богу угоден и царю - и таковый архи-
мандритъ и игуменъ по священнымъ правилом да поставлен будет»9.
1 Глава 68 (Стоглав. С. 364).
2 Глава 69 (Стоглав. С. 364- 372).
3 Глава 73 (Стоглав. С. 375-376).
4 Глава 72 (Стоглав. С. 374-375).
5 Глава 76 (Стоглав. С. 379-380).
6 Глава 97 (Стоглав. С. 407- 108)
7 Глава 52 («ОтвЪтъ о панственом питии, яко не подобает въ обители питию быти,
от негоже пианство бывает») (Стоглав. С. 339-343); ср.: «Чтобы священники и диако-
пи... от пьянственаго пития воздержалися, и в пиянство бы не упивалися... А которые
священники и диаконы учнут упиватися в пиянство и о церквах Божиих и о божестве-
ных пЯнии учнуть не бречи и тЯм священником, старостам и священником десятц-
скым им говорити накрепко, чтобы покаялися и в пиянство не упивалися, и от своих
злых обычей престали... А которой поп или диакон которого дни упиется допиана и
ему назавтрие обедни никако же не служити... Аще который попъ или диакон упиется
которого дни допьяна и ему назавтрее обЪдни не служити никако же. Аще ли об-
личенъ будет - да отлучится, аще ли не престанетъ - да извержется по священнымъ
правилом» (Стоглав. С. 365-366, 387, 390). Судя по количеству упоминаний, злоупо-
требление алкогольными напитками в церковной среде было довольно распространен-
ным пороком.
8 Главы 49 («О честных святых монастырях и о том собороной отвЯтъ по священ-
ным правиломь») и 50 («Ответь о священническомъ и иноческомъ чину») (Стоглав.
С. 328-338).
9 Стоглав. С. 392.
140
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Однако решения Стоглава не поколебали основ церковно-мона-
стырского землевладения. Богатства церкви в соответствии со свято-
отеческой и греческой традицией признавались неприкосновенными,
а покушавшиеся на них - «хищниками» и «разбойниками»1. Все пре-
ступления, совершавшиеся служителями церкви, не подлежали рас-
смотрению «мирскими судьями». Только дела о душегубстве и разбое
могли передаваться «градским» судьям2.
Решения Стоглавого собора не могли удовлетворить Ивана Гроз-
ного. Программа реформ «правительства компромисса» на Стогла-
вом соборе фактически провалилась. Ответом на это стало преследо-
вание высших иерархов церкви и назначение на высшие церковные
должности «своих» людей. Последовал ряд царских «приговоров»
(11 мая 1551 г., 15 августа 1557 г.), суть которых сводилась к допол-
нительному ограничению церковного землевладения и привилегий
церкви. Приобретение вотчинных земель представителями церков-
ных корпораций стало возможным только с разрешения государя,
иначе эти земли конфисковались в пользу государства. Захваченные
монастырями силой и переданные монастырям в малолетство Ива-
на IV вотчинные, поместные и черные земли были отписаны на царя.
Казна также выкупала земельные вклады в монастыри и раздавала
их в поместья (за церковью сохранялись лишь земли, полученные в
качестве вкладов, которые не подлежали родовому выкупу). Ликви-
дировались податные привилегии высших духовных иерархов.
Вместе с тем, по справедливому выводу Е.Б. Емченко, «Стоглав,
наряду с сочинениями Филофея, “Повестью о белом клобуке”, “Ска-
занием о князьях Владимирских” и т. п., сыграл большую роль в обо-
сновании автокефалии русской православной церкви и в своем за-
конодательстве попытался воплотить идею о “священной миссии”
царской власти, что, безусловно, отвечало интересам последней»3.
* * *
Судебник Ивана IV и Стоглав создали ту правовую базу, которая
в дальнейшем позволила приступить к серьезным преобразованиям и
развитию государственного аппарата4.
1 Главы 53 («О святительском судЪ...»), 61 63 (подборки постановлений Мануила
Комнина, Юстиниана и Владимира Святославича «на обидящих святыя церкви») и 75
(«ОтвЪтъ о вотчинах и о куплях...») (Стоглав. С. 343, 350-355,376 379)
2 Главы 54 60,64 68 (Стоглав. С. 344-350,355-364).
3 Емченко Е.Б. Стоглав: Исследование и текст. С. 142.
4 Впрочем, говоря о Судебнике 1550 г., Генрих Штаден отмечал: «У них были пи-
санные собрания законов, по которым они должны были судить. Но о них забывалось»
(Штаден Г. Записки о Московии: В 2 т. М., 2008. Т. 1: Публикация. С. 510).
I кма 5
141
Поземельная реформа
Проведение всех планировавшихся преобразований требовало
серьезных финансовых затрат. Чтобы обеспечить государство не-
обходимыми средствами, надо было реформировать один из основ-
ных источников дохода - систему поземельного обложения, а для
лого прежде всего наладить регулярный учет земельного фонда,
которым располагало государство. Это поставило на повестку дня
проведение поземельной переписи, которая и была начата в 7059
(1550/1551) г.
За основу налогообложения была взята единая условная окладная
единица - большая соха. Ее размер зависел от качества описываемой
земли и социальной принадлежности ее владельца. Для служилых и
дворцовых земель соха составляла 800 четвертей1 доброй (плодород-
ной) земли в одном поле (в трех полях - 2400 четвертей), для церков-
ных земель - 600 четвертей и, наконец, для земель черносошных кре-
с гьян - 500 четвертей. Соха середней земли содержала 1000 четвертей
служилых земель в поле, церковных - 700 четвертей, а черных -
600 четвертей. Худой земли в сохе насчитывали 1200, 800 и 700 чет-
вертей соответственно.
Таким образом, степень тяжести обложения была различной: чем
меньше сох составляла одна и та же площадь, тем меньший налог пла-
тил землевладелец. В наиболее тяжелом положении оказывались чер-
носошные крестьяне: им приходилось платить больше всего налогов.
Служилые люди облагались меньшими налогами. Церковные зем-
левладельцы занимали промежуточное положение, что соответство-
вало общему направлению государственных преобразований начала
50-х гг. XVI в. Писцы, проводившие перепись, руководствовались
Книгой сошному письму - довольно подробным справочником, помо-
гавшим переводить измеренные площади в сохи2. Самый ранний спи-
сок Книги датируется 60-ми гг. XVI в. Существует предположение,
что до введения сошного письма преобладало подворное исчисление
налогов. Переход к поземельному обложению, с одной стороны, по-
зволял точнее учесть земельные владения, которыми располагало
государство, а с другой - обеспечить регулярное поступление налогов
в казну. Помимо всего прочего, перепись середины XVI в. дала воз-
можность начать конфискацию некоторых монастырских земель и
1 Точный размер четверти неизвестен. Считается, что она равнялась примерно
0,3 га.
2 Подробнее см.: Веселовский С.Б. Сошное письмо. М., 1915- 1916. Т. 1-2.
142
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
приступить к массовой раздаче земель дворянам. В то же время все
это вело к ухудшению положения крестьян и посадского люда и в ко-
нечном счете к их разорению. Центральные и северо-западные райо-
ны страны приходили в запустение, поскольку их податное населе-
ние бежало на новые места.
Таможенная реформа
Дальнейшая централизация управления государством потребо-
вала совершенствования таможенного дела. Оно постепенно изыма-
лось из ведения наместников и либо передавалось специально назна-
ченным для этого лицам, либо отдавалось на откуп представителям
местного населения. К сожалению, скудная источниковая база не по-
зволяет выяснить многие существенные стороны этой реформы. За
30 -50-е гг. XVI в. дошло всего 5 таможенных грамот. Из них следует,
что откупщики действовали под контролем формирующихся органов
земского управления: собирали тамгу, пуд и померное. Таможенные
пошлины шли в Казну. Сама система таможенных пошлин практиче-
ски не изменилась.
Эти меры позволили ограничить произвол наместников при сборе
таможенных пошлин и тем самым содействовали развитию торговли
на всей территории государства.
Унификация мер и весов
Проведение поземельной и таможенной реформ потребовало уни-
фикации системы мер и весов, использовавшихся в государстве. Без
этого, помимо всего прочего, невозможно было развивать экономиче-
ские связи между регионами страны.
21 декабря 1550 г. двинским старостам, сотским и целовальникам,
«лутшим людем, и середним и молодшим земским людем» была на-
правлена грамота. Ею предписывалось сделать деревянные копии
(спуски) с медной осьмины - «мЪры мЪрной, новой», которая были
прислана из Москвы На копиях следовало «учинити по пятну» (т. е.
поставить на них печать), после чего померщики должны были ввести
их в употребление. От земских властей требовалось добиться, что-
бы при продаже хлеба теперь «всЪ люди, купцы и продавцы, всякое
жито мЪрили в тЪ пятенные новые деревянные мЪры» «вровну безъ
верху». Присланную медную меру следовало использовать в каче-
стве эталона для контроля, а прежние меры изъять из употребления.
Нарушители штрафовались и заключались в тюрьму. Единые меры
I лава 5
143
вводились повсеместно: «А таковы есми мЪры послалъ во всЪ свои
юроды ровны»1.
Очевидно, на места рассылались и другие образцовые меры. В ис-
точниках довольно часто упоминаются печатные, клейменые или за-
орленые сажени и аршины, ведра и гири.
Реформу, видимо, удалось провести в полном объеме. Уже через
двадцать лет Г. Штаден отмечал: «Нынешний великий князь достиг
того, что по всей Русской земле, по всей его державе - одна вера, один
вес, одна мера, и что он один правит, и все. что ни прикажет он, - все
исполняется, и все, что запретит, не приходится делать. Никто ему не
перечит: ни духовные, ни миряне»2.
Реформы местного управления
Последнее из преобразований, проведенное в начале 50-х гг
/XVI в., - земская и губная реформы, которые привели к ликвидации
(истемы кормлений.
Власть наместников ограничивалась поэтапно и поуездно, на про-
тяжении нескольких лет. Прежде всего из компетенции наместников
были выведены дела о «ведомых лихих людях». Чуть позже им стали
неподсудны и дворяне. Затем, по Судебнику 1550 г. наместники были
лишены права самостоятельного суда: он мог проводиться только с
участием местных выборных десятских и пятидесятских Наконец,
впоследствии им на смену пришли местные органы управления, в ко-
торые избирались как представители черносошных крестьян, так и
посадские люди. Как и все прочие преобразования, реформа местного
управления вряд ли имела четко обозначенную программу. В ход ее
реализации жизнь вносила свои изменения.
28 февраля 1551 г. Плесская волость была передана владимир-
скому городовому приказчику и ключнику, которые должны были
«кормы брати и крестьян тое волости судити». Наместничий корм
заменялся единым оброком. Суд над крестьянами в волостных де-
лах передавался старосте и выборным волостным целовальникам.
Если конфликт возникал между жителями не только данной, но и
других волостей, делом занимался специально назначенный для
этого царем данный пристав (позднее приставы избирались самими
крестьянами).
1 1550 декабря 21. Грамота на Двину о новых печагных мерах и осьминах // До-
полнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою комисси-
ею. СПб., 1846. Т. 1. С. 62-63.
2 Штаден Г. Записки о Московии. Т. 1. С. 542.
144
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
По мере ликвидации наместничеств «наместничий доход» («корм-
леный окуп») стал передаваться специальным кормленым дьякам,
которые прежде занимались контролем над деятельностью намест-
ников и волостелей. Теперь кормленые дьяки такие же функции вы-
полняли по отношению к мирским выборным властям.
Уже на Стоглавом соборе царь утверждал, что он «устроил по
всЪм землям... государства старосты и целовальники, и соцкие, и пя-
тидесяцкие по всЪмъ градом и по пригородом, и по волостем, и по
погостом. И у детей боярских и уставные грамоты подписал». Эти
преобразования Собору предлагалось поддержать, чтобы решения
государя вступили в силу: «Се судебник пред вами и уставные грамо-
ты. Прочтете и разсудите, чтоб... на святом соборе утвердив и вечное
и благословение получив, и подписати на Судебнике и на уставной
грамотЪ, которой в казнЪ быти»1.
Причиной замены наместников земскими органами стало то, что
«на посадЪхъ многие дворы, а в станЪхъ и въ волостЪхъ многие дерев-
ни запустили от прежних... наместниковъ, и от ихъ тиуновъ, и от до-
водчиковъ, и отъ обыскныхъ грамотъ, и отъ лихихъ людей, отъ татей
и отъ разбойников и от костарей, а... наместника и пошлинных людей
впредь прокормити немочно, и отъ того... въ станЪхъ и вь волостЪхъ
многие деревни запустили и крестьяне... отъ того насилства и про-
дажъ и татебъ съ посадовъ разошлись по инымъ городамъ, а изъ ста-
новъ и изъ волостей крестьяне розошлись въ монастыри безерочно и
безъ отказу, а иные... посадские люди и становые и волостные койку-
да безвестно розбрелись нарознь, и на тех-де на досталных на посад-
скихъ людЪхъ и на становыхъ и на волостныхъ хрестьянЪхъ наши...
наместники и ихъ тиуны кормъ свой, а праветчики и доводчики по-
боръ свой емлютъ на нихъ сполна, а тем... посадскимъ людемъ и ста-
новымъ и волостнымъ досталнымъ хрестьяномъ впредь отъ нашихъ
намЪстниковъ и отъ ихъ пошлинных людей, отъ продажъ, всякихъ
податей тянуть сполна немочно»2. Позднее близкую картину зафик-
сировал царский Приговор о кормлениях и о службе 1555/1556 г.:
«А по се время бояре и князи и дЪти боярскые сидЪли по кормле-
ниемъ по городомъ и по волостемъ, для росправы людемъ и всякого
устроенна землямъ и собЪ отъ служебъ для покою и прекормления;
на которыхъ городЪхъ и волостехъ были въ кои лЪта намЪстникы и
волос гели, и тЪмъ городомъ и волостемъ розсправу и устрой дЪлали
1 Стоглав. С. 253.
2 1552 марта 21. Уставная Важская грамота // Акты, собранные в библиотеках и
архивах Российской империи Археографическою экспедициею. СПб., 1836. Т. 1: 1294-
1598. №234. С. 232.
I шва 5
145
и отъ всякого ихъ лиха обращали на благое, а сами были доволны
оорокы своими и пошлинами указными, что имъ государь уложилъ.
11 вниде въ слухъ благочестивому царю, что многие грады и волости
пусты учинили намЪстникы и волостели, изо многыхъ лЪтъ презрЪвъ
с грахъ Божий и государьскые уставы, и много злокозненыхъ дЪлъ на
иихъ учиниша; не быша имъ пастыри и учители, но сътворишася имъ
шпигели и разорители. Такоже тЪхъ градовъ и волостей мужичья
многие коварства содЪяша и убийства ихъ людемъ; и какъ Ъдутъ съ
кормленей, и мужики многими искы отъискываютъ; и много въ томъ
кровопролития и осквернения душамъ содЪяша, ихже не подобаетъ
вь христианскомъ законЪ ни слышати; и многие намЪстникы и во-
лостели и старого своего стяжания избыша, животовъ и вотчинъ»1.
В новой уставной земской грамоте была предложена расшири-
тельная формулировка, предусматривающая не только конкретную
территорию: «Что наперед сего жаловали есмя бояр своих и князей
и детей боярских, городы и волости давали им в кормленья, и нам
от крестьян челобитья великие и докука была беспрестанная». Ис-
ходя из этого, «мы, жалуючи крестьянство, для тех великих продаж и
убытков, наместников и волостелей и праветчиков от городов и от во-
лостелей отставили». Пришедшие им на смену земские «излюблен-
ные головы», или как их теперь называли, «излюбленные старосты»,
должны «судити и управа чинити по Судебнику и по уставной грамо-
те, как есмя уложили о суде во всей земле»2.
В районах, где проводилась земская реформа, вотчинных и по-
местных земель чаще всего не было. Поэтому царскими грамотами
1551-1552 гг. губные дела передавались в земское управление.
В начале 1553 г. на специальном заседании Боярской думы по рас-
поряжению Ивана IV был рассмотрен вопрос о кормлениях («нача-
шя о кормлениях сидети»). Речь, судя по всему, должна была идти
об их отмене. Однако в отдельных землях вскоре после официаль-
ной ликвидации кормлений вынуждены были вновь возвращаться к
практике их выдачи. Часто наместники-кормленщики - особенно в
порубежных городах, где не было гражданских властей, - станови-
лись воеводами. Ликвидация кормлений не могла быть проведена
единовременно и заняла довольно длительный период.
Но к 1555 1. реформа системы местного управления проводилась
уже практически на всей территории Московского царства.
1 Никоновская летопись. Т. 13. С. 267.
2 1555 Августа 15. Уставная грамота Переславским рыболовам // Акты, собранные
в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Импе-
раторской Академии наук. СПб., 1836. Т. 1: 1294-1598. № 242. С. 261- 264.
146
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
18 января 1555 г. появился первый приговор по губной реформе.
Речь шла об организации розыска «лихих людей». Если по Судебнику
1550 г. подозреваемый, который под пыткой не признавал свою вину,
осуждался на пожизненное заключение, то теперь «лихого человека»
можно было «по обыску и по разбойничим речем и по поличному
казнить», даже если он не признавался в совершении преступления.
Привлекались к ответственности также его соучастники: должен был
поводиться розыск о лицах, у которых разбойник скрывался сам и
прятал «разбойную рухлядь».
Этот приговор стал основой губных наказов второй половины
XV] в.
Несколько позднее, наказом от 28 ноября 1555 г. дела о татьбе
(воровстве) и разбое также были переданы губным старостам, кото-
рые перечислялись поименно. Одновременно устанавливался поря-
док «обыска» по этим делам. Этим указом вводилась обязательная
явка (регистрация) всех прибыльных (вновь появляющихся) людей,
чтобы предотвратить бегство лихих людей из одной губы в другую.
При этом ответственность за бегство уличенного разбойника или
татя, как и за кражу его животов (имущества), возлагалась на губных
целовальников. Данный наказ в качестве образца разослали по горо-
дам. Согласно ему, губа теперь соответствовала, как правило, уезду,
а крестьянам отдельных волостей или вотчин больше не выдавались
губные грамоты.
Проведение реформы местного управления повлекло за собой
создание центрального органа, ведавшего губными делами: в 1555 г.
была учреждена Разбойная изба. В ее канцелярии была составлена
указная книга, в которую в хронологическом порядке были скопиро-
ваны указы, относившихся к этому ведомству.
Примерно около 1555/1556 г. был разработан формуляр кресто-
целовальной записи губных старост, в которой содержался подроб-
ный перечень обязательств, которые возлагались на них. Он должен
был исполнять свои обязанности «без хитрости», «розбойником
нам и татем не норовити... розбойников и татей ведомых имати, а
дворы их, животы и статки, переписав, печатати, да с теми их ист-
цы, кого розобьют розбойники и тати покрадут, судити, и обыском
про них обыскивати, и управа им с розбойники и с татми чинити
безволокитно по уставной грамоте, в правду по сему ж крестному
целованью»1.
1 50-е годы XVI века. Крестоцеловальная запись губных старост // Памятники
русского права. Вып. 4. С. 186-188.
/ ыва 5
147
22 августа 1556 г. был изменен порядок судопроизводства: поле
(судебный поединок) отменялось. Предписывалось упорядочить
ооыск (розыск), поскольку зачастую в нем «многие люди лжут семья*
ми и заговоры великими, иные говорят по ищее, а иные по ответчи-
ках, и по тем по лживым обыском посылают вдругие обыскивать, ино
re же обыскные люди оговорят иные речи; а на суде ищея или ответ-
чик шлютца на многие люди, на иных в слух, а на иных в виденья
и в ведомо, а против того шлютца в послушество; и за теми за лжи-
bi»! ми обыски и за послушеством дела не вершат, а иным присужали
поля и крестное целованье; и в тех бы делех ноль не присуживати,
а обысков не отставливать, что шлютца в послушество»1. Старосты
(олжны были судить, никому «не дружа», по крестному целованию.
• А хто учнет семьями и заговоры в обыскех говорити не по делом, и
старостам того сыскати, - и о тех семьях и заговорех отписати к го-
сударю. А хто семьею и заговором в обыскех говорят неправду, да и
самем того старостам, что ведают мимо обыскных людей, отписывати
к государю в правду»2. Губным старостам передавался также розыск
запустевших земельных владений, «чтоб у них пустых мест и нас ил-
с гва християном от силных людей не было»3.
Теперь губными делами должны были заниматься губные, а не
земские «излюбленные старосты», как прежде. Губные старосты из
дворян были более надежными представителями центральной власти
па местах, чем земские власти, избиравшиеся из посадских людей или
крестьян: «И повел Г государь во градГхъ и въ волостяхъ разчинити
старосты и сотцкые и пятьдесятцкые и десятцкые и з страшнымъ и
грознымъ запрещениемъ заповЪдь положити, чтобъ имъ разсужати
промежь разбои и татбы и всякие дЪла, отнюдь бы никоторая враж-
да не именовалася, также ни мзда неправедная, ни лжывое послуше-
ство; а кого промежь собою такова лиха найдутъ, таковыхъ велЪлъ
казнемъ нредавати; а на грады и на волости положити оброкы по ихъ
промысломъ и по землямъ, и тЪ оброкы збирати къ царьскымъ каз-
намъ своимъ диакомъ; бояръ же и велможь и всЪхъ воиновъ устроилъ
кормлениемъ, праведными урокы, емуже достоитъ по отечеству и по
дородству, а городовыхъ въ четвертой годъ, а иныхъ въ третей годъ
денежьнымъ жалованиемъ»4.
1 1556 г. августа 22. Приговор о губных делах /,. Памятники русского права
Вып. 4. С. 363 -364.
2 Там же. С. 366.
3 Там же. С. 367.
4 Никоновская летопись. Т. 13. С. 268.
148
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Постепенно расширялось число выборных земских должно-
стей: помимо земских старост и дьяков («кому у них судные дела
писати»), теперь избирались целовальники, «кому бы у них можно
с выборными старостами в суде быти». Земские должностные лица
пользовались податными льготами и освобождались от повинно-
стей («с их вытей, что за ними пашни, пошлин и податей всяких
имати не велим, да и сверх того пожалуем»). Зато, если излюблен-
ные старосты попадались на злоупотреблениях, их ждала смертная
казнь.
Земская реформа отвечала интересам верхушки посадов и волост-
ного крестьянства: именно они становились выборными «излюблен-
ными головами» и входили в местную администрацию.
Неспособность наместников справиться с проблемами управле-
ния и наведения порядка заставила правительство форсировать ре-
форму местного управления. Однако в полной мере она могла быть
осуществлена только на территориях, полностью контролировав-
шихся центральным правительством. В гораздо меньшей степени ее
проведение было возможно на землях вотчинников, обладавших им-
мунитетными правами, помещиков и монастырей. Поэтому она так и
не стала, по существу, общегосударственной, реализовавшись лишь
на черносошных территориях русского Севера.
Тем не менее губная и земская реформы способствовали форми-
рованию на местах сословно-представительных учреждений, привле-
чению к управлению дворян, а также верхов посада и зажиточного
крестьянства.
Военная реформа
Центральным моментом нового этапа реформ стало Уложение о
службе 1555/1556 г. Уложение сохранилось в Никоновской летописи,
которая относит это мероприятие ко времени после проведения губ-
ной и земской реформ: «Въ лЪто 7058-го. Приговоръ государевъ. ЛЪта
7058-го приговорилъ царь государь съ митрополитомъ и съ всЪми бо-
ляры: въ полкЪхъ быти княжатамъ и дЪтемъ боярскимъ съ воеводами
безъ мЪстъ, ходити на всякие дЪла со всЪми воеводами для смЪщениа
людемъ, а въ томъ отечеству ихъ уничижениа нЪтъ; которые будутъ
впредъ въ боярехъ или воеводахъ, и онъ считается по своему отече-
ству. О воеводахъ. А воеводы въ полкЪхъ: болшой полкъ да правая
рука да лЪваа рука по мЪстомъ, а передовой полкъ да сторожевой
полкъ менши одного въ болшемъ полку болшего воеводы, а до правой
рукы и до лЪвой рукы и въ болшомъ полку до другово воеводы дЪла
нЪтъ, с тЪми безъ мЪстъ; хто съ кЪмъ въ одномъ полку послан, тотъ
I шва 5
149
loro и менши; а воеводъ государь прибираетъ, разсуждая ихъ отече-
с гво и хто того дородитца, хто можетъ оатной обычай съдержати»1.
Уложение устанавливало единый порядок несения военной служ-
оы. Каждый вотчинник или помещик должен был непосредственно
участвовать в военных действиях. Кроме того, но должен был вы-
ставить некоторое число воинов. Их количество определялось раз-
мерами владения: на каждые 100 четвертей «доброй» земли в одном
ноле полагался один конный воин в полном вооружении. При этом
ему выплачивалось казенное жалование, величина которого напря-
мую зависела от положения служилого человека и величины его зе-
мельного владения. Воинская служба тем самым была приведена в
< оответствие с поземельным описанием 50-х гг. в XVI в., а воинская
повинность стала напрямую зависеть от размера землевладения.
В случае если землевладелец не выступал в поход, он сам должен
был заплатить сумму, необходимую для содержания положенного
ему числа воинов. Избыточное же число воинов оплачивалось допол-
нительно, а самим этим воинам выплачивалось повышенное жалова-
ние (в два с половиной раза больше положенного)2.
Упорядочению воинской службы способствовало, помимо всего
прочего, составление Государева родословца (1555). который свел
воедино родословные росписи княжеских, боярских и дворянских
фамилий. Кроме того, разрядные книги, в которых фиксировались
должностные назначения служилых людей, были сведены в Госу-
дарев разряд. Два этих единых официальных документа позволили
навести порядок в местнических счетах. Противоречие, однако, за-
ключалось в том, что тем самым легитимировалось, казалось бы, от-
мененное местничество. В этом исследователи справедливо видят
1 Никоновская летопись. Т. 13. С. 267.
2 «О расмотрЬнии государьскомъ. Посемъ же государь и сея расмотри: которые
велможы и всяиее воини многыми землями завладали, службою оскудЪша, не про-
гивъ государева жалования и своихъ вотчинъ служба ихъ, государь же имъ уровне-
пия творяше: въ помЬстьяхъ землемерие имъ учиниша, комуждо что достойно, такъ
устроиша, преизлишки же раздЬлиша неимущимъ; а съ вотчинъ и съ номЪстья уло-
женую службу учини же: со ста четвертей добрые угожей земли человЪкъ на конЪ и
въ доспЪсЪ въ полномъ, а въ далной походъ о дву конь; и хто послужи гъ по земли, и
государь ихъ жалуеть своимъ жалованиемъ, кормлении, и на уложеные люди даетъ
денежное жалование; а хто землю держитъ, а службы съ net не платитъ, на тТхъ на
самЪхъ имати денги за люди; а хто даетъ въ службу люди лишние передъ землею, че-
резъ уложенные люди, и тЬмъ отъ государя болшее жалование самимъ, а людемъ ихъ
передъ уложеными въ полътретиа давати денгами. И все государь строяше, какъ бы
строение воинъетву и служба бы царская безо лжи была и безъ грЪха вправду; и под-
линные тому розряды у царьскыхъ чиноначалниковъ, у приказныхъ людей» (Нико-
новская летопись. Т. 13. С. 268-269).
150
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
свидетельство незавершенности и компромиссного характера ре-
форм, проводившихся Избранной радой.
Приказы
В ходе реформ Избранной рады оформились новые органы цен-
трального управления: приказы. Их происхождение вызывало и вы-
зывает немало споров у специалистов. В последнее время исследо-
ватели пришли к выводу, что создание приказной системы не было
одномоментным актом: «Основания для споров будут устранены,
если на процесс формирования приказного строя мы будем смотреть
не как на скачкообразный рывок в государственном развитии Рос-
сии (связанный с завершением “собирания земель” вокруг Москвы
или с реформами “Избранной рады”), а как на длительную эволюцию
системы государственного управления. В основе формирования по-
степенно выкристаллизовывавшейся приказной системы лежали ин-
ституты вотчинного управления Московского княжества, в первую
очередь - Дворец и его подразделение - Казна»1.
Еще в последние десятилетия XV в. в Московском княжестве
были заложены основы делопроизводства, которые впоследствии
стали прерогативой приказов. Уже тогда появились специальные
должности дьяков и подьячих (ямские, казенные, дворцовые), в
обязанности которых входило регулярное ведение разрядных за-
писей, протоколирование дипломатических и внешнеполитических
событий. Поскольку самые ранние упоминания дьяков относятся к
дворцовому ведомству, Д.В. Лисейцев с достаточным основанием ут-
верждает, что именно Дворец стал «родиной» приказной системы2.
«Дворцовые структуры были наиболее удобными и логичными ор-
ганами управления», - отмечают составители новейшего словаря-
справочника о приказах Московского царства, - «они сложились не
в результате какой-либо заранее продуманной реформаторской про-
граммы, а формировались постепенно, эволюционируя под влияни-
ем насущных потребностей, диктуемых постоянно изменявшимися
социально-политическими и экономическими реалиями». И далее:
«Ядром, из которого постепенно выросла приказная система госу-
дарственного управления Московского царства, стали учреждения,
ведавшие первоначально личным хозяйством и владениями великого
1 Лисейцев Д.В., Рогожин Н.М, Эскин Ю.М. Приказы Московского государства
XVI-XVII вв. Словарь-справочник. М.; СПб., 2015. С. И.
2 Лисейцев Д.В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. М.;
Тула, 2009. С. 163-170.
I ыва 5 151
князя московского - Дворец и Казна. Первоначально эти два ведом-
с । на выполняли практически все функции как вотчинного, так и об-
щегосударственного управления. В первой половине XVI в. они были
основным образцом для формирования иных органов власти...»1
С середины XVI в. - сначала эпизодически, а потом все более ча-
с io - в источниках упоминаются специальные учреждения, которые,
очевидно, были непосредственными предшественниками приказов:
избы (Поместная, ведавшая вопросами земельного обеспечения дво-
рянства, с 1554 г.; Разрядная, занимавшаяся организацией дворян-
ской военной службы, с 1555/1556 г.; Посольская с 1562 г.) и палаты
(Оружейная и Постельная с 1547 г.; Конюшенная с 1548 г.; Ямская с
1550 г.; Разбойная с 1552 г.).
Это время, с которого очертания приказного управления выри-
(овываются более или менее ясно. В источниках «изба» и «полата»
( гановятся нарицательными названиями центральных правитель-
< гвенных учреждений. Все отчетливее просматривается не террито-
риальный, а функциональный принцип деления государственных
учреждений. В то же время дьяки, руководители изб, еще часто про-
юлжают выполнять обязанности по различным ведомствам. Дело в
гом, что с утверждением приказной системы отпала необходимость
в существовании областных дворцов, которые к началу 1560-х гг.
исчезают со страниц источников. Их функции теперь исполняют
приказы. В связи с этим за некоторыми приказами и закреплялись
функции территориального управления. Территориальный принцип
функционирования сохранялся также за дворцами, которые создава-
лись, как уже отмечалось, по мере присоединения новых территорий.
Гак, после присоединения Казани для управления Поволжьем был
создан Казанский и Нижегородский дворец.
С течением времени органы центрального управления начинают
именоваться «приказами». Учреждения, имевшие в своем ведении
некие государственные дела, или отрасль дворцового хозяйства, впер-
вые так именуются в Судебнике 1550 г.: «А х которому боярину, или к
дворецкому, или х казначею, или к дьяку придет жалобник его прика-
зу и ему жалобника своего приказу от себя не отсылати, а давати ему
жалобником своего приказу всем управа, которой будет жалобник
бьет челом по делу»2. Однако следующее упоминание «приказа» от-
носится, судя по всему, лишь к декабрю 1555 г., когда государь пред-
1 Лисейцев Д.В., Рогожин Н.М., Эскин Ю.М. Приказы Московского государства.
XV] XVII вв. С. 12.
2 Судебник 1550 г. С. 234. Ср.: СлРЯ XI XVII вв. М., 1994. Вып. 19: Пренебес-
ный - ПрисвЪдЪтельствовати. С. 168.
152
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
писал «бояромъ въ своемъ приказ^ въ долгЪхъ всЪмъ людемъ давати
управа по сему Государеву указу; и из своего приказа, во всЪ городы,
к намЪстником и ко всЪмъ судиямъ, розослати грамоты»1. Переиме-
нование же изб в приказы происходит еще позже, в 60-70-х гг. XVI в.2
Это, казалось бы, сугубо внешнее изменение на самом деле отразило
чрезвычайно важный процесс: приказы постепенно превращались в
государственные учреждения с более или менее четко определенны-
ми функциями. Окончательно приказная система управления госу-
дарством сформируется уже в следующем столетии.
Пока же, как отмечают составители словаря-справочника «При-
казы Московского государства XVI-XVII вв.», «к финалу правления
Ивана IV приказы оформились в виде системы, включавшей в себя
порядка полутора десятков самостоятельных учреждений: Большого
дворца, Казенного, Разрядного, Посольского, Поместного, Большого
прихода, Казанского дворца, Разбойного, Стрелецкого, Пушкарского,
Земского, Владимирского судного, Холопьего суда, Челобитного, Ко-
нюшенного и Ямского (такие дворцовые ведомства, как Оружейная,
Постельная и Аптекарская палаты статус самостоятельных ведомств
получили намного позднее)»3.
Одним из следствий формирования приказной системы стало ак-
тивное вовлечение в государственное управление дворян (которые
часто занимали должности дьяков и подьячих, число которых посто-
янно росло4). Главное, однако, заключалось в том, что приказная си-
стема стала прообразом будущих институтов центрального управле-
ния, реорганизованных в XVIII в. в коллегии, а затем в министерства.
Финансовая реформа
Реформы местного и центрального управления, а также военная
реформа, проводившиеся Избранной радой, требовали изменения
финансовой системы.
Создание новой системы местного управления и упорядочение
налогообложения заметно увеличили доходы казны. Основу состав-
1 Память царя и великого князя казначею Хозяину Юрьевичу Тютину // Акты
исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1841. Т. 1:
1334-1598. С. 260.
2 Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и по-
литической истории России середины XVI в. С. 455-457.
3 Лисейцев Д.В., Рогожин Н.М., Эскин Ю.М. Приказы Московского государства
XV1-XVII вв. Словарь-справочник. С. 14.
4 Подробнее см.: Лисейцев Д.В., Рогожин Н.М., Эскин Ю.М. Приказы Московского
государства XVI-XVII вв. Словарь-справочник. С. 20-22.
I шва 5
153
мяли три налога: откуп за наместничий корм, полоняничные и ямские
1(‘ньги. Когда их сделали постоянными, государство стало получать
ио 13 рублей 9 алтын и 2 деньги с каждой сохи. К этому добавля-
лись подворные налоги (пищальные, ямчужные деньги и некоторые
щугие).
В связи с этим около 1554/1555 г. было создано несколько фи-
нансовых ведомств, каждое из которых отвечало за свою часть на-
ймов: одно собирало пищальные деньги и другие военные подати,
пгорое - торговые пошлины и налоги, третье - ямские и приметные
к-ньги. Впрочем, первые два ведомства вскоре прекратили свое су-
ществование. Зато третье - Большой приход - превратилось в главное
финансовое учреждение государства. Помимо него, часть податей и
налогов продолжали собирать некоторые другие ведомства (четвер-
1и, Ямская изба, Большой дворец и Государева казна).
Особое место среди последних занимала Ямская изба, тесно свя-
занная с Казной. Дело в том, что в 50-60-х гг. XVI в. деньги «ямским
охотникам на подмогу» превратились в один из важнейших прямых
налогов. Это, в частности, объяснялось тем, что в это время начина-
ют набирать ямских охотников, для которых строились специальные
слободы. В конечном итоге уже в следующем десятилетии Ямская
изба, судя по всему, превратилась в отдельное ведомство.
В результате реформы укрепилось положение дворянства: теперь
< лужилые люди за военные заслуги могли получать кормление не на
один-два года, а постоянное жалование.
* * *
Второй период реформ Избранной рады (1555-1560) отмечен
большим вниманием к требованиям служилых людей. Поскольку
церкви удалось в целом отстоять свои богатства, внимание прави-
тельства было перенесено на боярское и княжеское землевладение.
Ограничение (если не отмена) системы кормлений, которые были
основой власти бояр и княжат на местах, привело к формированию
органов местного управления, ведущую роль в которых играли дво-
ряне, зажиточные черносошные крестьяне и посадские люди. Дьяки
и подьячие постепенно стали вытеснять прежние органы централь-
ной власти, организованные преимущественно по территориальному
принципу. На смену ему медленно, но верно шел принцип функци-
онального деления государственных ведомств. Еще одним важным
моментом стала унификация служилых прав и обязанностей: Уло-
жение о службе и другие реформы практически уравняли в них все
служилое сословие.
154 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
В 1560 г. по до сих пор неясным причинам правительство Алексея
Адашева пало. Преобразования, начатые в эти годы, не были - да и не
могли быть - завершены. Они были половинчатыми и не подрывали
основ могущества боярской аристократии. Родовитые боярские фа-
милии по-прежнему занимали видное место при дворе, в Боярской
думе и в центральных органах власти. Однако реформы, проведенные
Избранной радой, заложили фундамент нового государственного ап-
парата и органов управления на местах, которые приобретут закон-
ченный вид уже в последующие десятилетия.
I лава 6. Русское государство и общество в годы Смуты:
реставрация «старого порядка» и реформы
(ПЛ. Андреев)
Принуждение к реформам
Взгляд на Смуту через призму реформ не свойственен отече-
ственной историографии. В самом деле, смутное лихолетье -
не самое удачное время для реформаторских экспериментов.
11анротив, на повестку дня выходили вопросы обретения стабиль-
ности и умиротворения. Всякие новации грозили утратой остойчи-
вости всего здания российской государственности, опрокидыванием
общества в пучину хаоса и междоусобной борьбы. Однако развитие
событий, помимо воли правителей, побуждало их к мерам, которые
сами по себе носили новационный и даже реформаторской характер.
Го есть приходилось делать то, что как раз было противопоказано де-
баты Логика подобного рода поступков определялась стремлением
захватить и удержать власть: раз старые принципы и способы пере-
( гавали работать, поневоле приходилось искать новые. Выходило не-
ч го вроде реформ по принуждению
Следует оговориться, что термин реформы используется в данном
случае достаточно условно. Скорее уместно говорить о появлении в
политической жизни новых понятий. Они фигурируют в публици-
стике Смуты, закрепляются в актах, наконец, начинают проникать в
реальную политику. Но в любом случае до настоящего реформирова-
ния, осмысленного и сформулированного, было очень далеко. Смута
в этом плане работала на будущее.
Исходное в политических потрясениях начала века - пресечение
правящей династии в 1598 г. Впервые общество столкнулось с необ-
ходимостью избрания государя, шире - с проблемой легитимности
власти, которая возникает в результате «волеизлияния» всей «зем-
ли». В истории базовых перемен в России Смута впервые открыла
новую страницу реформирования политической сферы, причем не
столько органов и институтов государства (это было знакомо), а са-
мих институциональных оснований власти, касавшихся содержания
и характера взаимоотношений между самодержцем и сословиями.
156
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Сам факт избрания государя был знаком русским людям, что на-
зывается, понаслышке. Подобное происходило в сопредельных госу-
дарствах, чаще в Речи Посполитой - извечном сопернике Москвы.
Отношение к подобному восхождению на престол было негативное.
Одно из оснований легитимности власти московских Рюриковичей
базировалось на тезе древности правящей династии. Популярностью
эта теория, несомненно, обязана стремлением кремлевских интел-
лектуалов противопоставить московских правителей выборным мо-
нархам. Отсюда и известное небрежение Ивана Грозного соседними
правителями, вылившиеся в многочисленные упреки в их «неполно-
ценности» по сравнению с государями «богоизбранными», носителя-
ми сакральной власти.
Позицию Ивана Грозного, по крайней мере в общении с иностран-
ными послами, разделяли его подданные. Пребывая в статусе бес-
правных «государевых холопов», они кичились своим «богоданным
государем», чей род восходил к самому Августу. Богоизбранность и
династическая древность - вот что лежало в основе неоспоримой ле-
гитимности власти московских правителей.
Но в 1598 г. ветвь Калитовичей пресеклась. Москва впервые
столкнулось с необходимостью выработки аргументации, которая
бы обосновала законность прав новой выборной династии. Причем
это должна была быть аргументация, самодостаточная для сословий
традиционного общества, которые привыкли гордиться древностью
прежней правящей династии. Задача оказалась чрезвычайно труд-
ной, сопоставимой с подводным рифом, на который напоролся и едва
не пошел ко дну корабль российской государственности.
В поисках ответа на вопрос, каковы причины этой трагедии, сле-
дует выделить два фундаментальных обстоятельства
Первое, связанное с политическим сознанием и ментальностью
русских людей в понимании того, что собой должна представлять
власть, и, соответственно, как эта власть презентовала себя.
В советской и российской историографии существуют раз-
ные дискурсы власти второй половины - конца XVI в. Монархия
XVI в. рассматривается как сословно-представительная, что пред-
полагает присутствие в той или иной степени сословий и сословных
групп во власти. Иной параметр - взгляд на российское государство
как на «служилое государство» или как на «государство-вотчину»,
в котором монарх - верховный и единственный собственник, а так-
же распорядитель всех главных ресурсов страны, включая землю; с
обязанностью всех подданных служить государю и нести тягло; с са-
кральным восприятием самодержавной власти и ее обладателя - на-
местника Бога на земле, ответствующего перед Всевышним за своих
Г idea 6
157
подданных и за все Православное царство. «Я уже имел случай отме-
нив одно недоразумение в московском политическом сознании: го-
сударство, как союз народный, не может принадлежать никому, кроме
самого народа; а на Московское государство и московский государь,
и парод Московской Руси смотрели как на вотчину княжеской дина-
с гни, из владений которой оно выросло. В этом вотчино-династиче-
ском взгляде на государство я и вижу одну из основных причин Сму-
1ы», - писал В.О. Ключевский1.
Таким образом, одна из причин Смуты - кризис вотчинного госу-
дарства, вызванный пресечением династии. Будучи становым хреб-
1ом московской государственности, замыкающем на себя отношения
внутри элиты (система местничества) и между сословиями, госу-
дарственность этот структурообразующий стержень утратила. По-
литический кризис был неизбежен, поскольку априори предполагал
острейшую борьбу за власть в ситуации крушения самих основ пред-
( гавлений о легитимной власти. Ибо любой выборный монарх заве-
домо уступал «природному государю» и плохо встраивался в концепт
вотчинного государства. В глазах окружающих он прежде был таким
же холопом государя-вотчинника, какими были и они; зазорно было
кланяться тому, кто прежде склонялся вместе с ними.
Второе обстоятельство, усугубляющее кризис, связано с тем, что
кризис власти был лишь одним из элементов системного кризиса.
Острейшая болезнь поразила весь организм, хотя первоначально
дала о себе знать как борьба амбиций различных придворных груп-
пировок с благоприятным, казалось бы, исходом после победы «пар-
тии» Годунова.
В избрании Бориса Годунова не было никакого чуда. Борис давно
прибрал власть к рукам, хотя, может быть, в его честолюбивых планах
не сразу родилась мечта о престоле. Даже после смерти царя Федора
был момент, когда номинальной правительницей государства могла
с гать царица Ирина, сестра Бориса. Ее решительный отказ вместе с
пострижением похоронили эти мимолетные планы. Впрочем, цари-
ца-инокиня Александра внесла свой вклад в избрание Бориса, благо-
словив брата на царство.
Понятно, чю при всей важности благословления, оно не могло
с гать основанием легитимности для новой династии. Опытный поли-
тик, Борис Годунов озаботился выстраиванием более основательного
фундамента под возводимое им здание. Свое избрание он оформил * В
1 Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч. III // Ключевский В.О. Сочинения.
В 9 т. М., 1988. Т. 3. С. 48.
158
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
как волеизлияние всей земли, высказанное сословиями на избира-
тельном Земском соборе 1598 г. Избрание Бориса сопровождалось
исчислением его огромных заслуг в управлении государством при
царе Федоре и родством с угасшей династией. Впрочем, и этих ар-
гументов Борису оказалось мало. Не только в согласии с этикетом
он отказывается от престола и удаляется под крыло вдовой царицы
в Новодевичий монастырь: точно предвидя будущие трудности, он
стремится выстроить новые бастионы легитимности, делающие его
кандидатуру бесспорной для подданных. Годунов жаждет всенарод-
ного умоления как признания своего божественного предназначения.
Эти идеологические штудии нельзя рассматривать как некие рефор-
маторские новации. Все они сформированы были в рамках идеологии
вотчинного государства. Новационным было желание приспособить
их к потребностям династии не наследственной, а избираемой. За-
думка не сработала. Новая династия не была воспринята как бого-
данная. Итог печален: гибель почти всего царского семейства, после-
довавшая за скоропостижной кончиной царя Бориса.
Сам Годунов в продолжение всего правления ощущал свою недо-
статочность. Отсюда постоянные потуги придать династии большую
легитимность. Он переносит процедуру присяги внутрь церкви, под-
крепляя силу клятвоцелования новой династии сакральным про-
странством храма. Он замыслил строительство грандиозного собора
Святая святых (Храм Господень) в Кремле, демонстрируя свое бла-
гочестие и одновременно процветание православной веры под своим
покровительством1. И тем не менее династия не была принята. В спо-
ре с самозванцем, выступившим под личиной «природного царя», Бо-
рис понес жестокое поражение. Все его заслуги пошли прахом перед
свойствами богоданного наследного государя. Сознание традицион-
ного общества превращает Бориса не просто в «ложного» царя. Пока
на троне он и его наследники. - Бог наказует всю русскую землю,
насылая казни - мор, неурожай, военные поражения. Даже в самом
стремлении царя Бориса возвести в Кремле храм Святая святых со-
временники усмотрели предосудительное проявление гордыни.
Царствование Бориса заканчивается усвоением понятия «непра-
ведный царь». Оказывается, что и свои монархи могут быть «не свои-
ми» - «ложными» и «неправедными».
Восходя на престол, Шуйский принял во внимание урок, препод-
несенный Годуновым. Он стал усиленно обустраивать «старые» по-
1 Кудрявцев М.П., Мокеева Г.Я. «Второй Иерусалим» // Москва. 850 лет. М., 1996.
Т. 1. С. 154.
I шва 6
159
иятия легитимности и искать новые, весомые в глазах подданных.
В атом смысле можно говорить о его попытке осуществить нети-
пичную для традиционного сознания русских людей политическую
реформу.
В чем нетипичность его действий? Они не изменяют управлен-
ческую структуру, что было характерно для прежних государствен-
но-административных реформ, а затрагивает существо самого са-
модержавия, возлагает на государя продекларируемые и сакрально
ыкрепленные обязательства перед подданными, чего прежде не
было. Не добрая воля благочестивого государя, а определенные обя-
ытельства как гарантия от произвола, должны отныне определять
отношения между монархом и его подданными. Менялся правовой
статус власти, или точнее - власть впервые возводила некие право-
вые границы касательно объемов своего владычества.
Надо заметить, что и в исторической литературе, и в массовом
историческом сознании за Василием Шуйским закрепилась сквер-
ная репутация. Человек, никогда не ходивший «прямыми» путями,
склонный к интриге и лжи. Не случайно именно он причастен к та-
кому феномену Смуты, как возникновение, по определению И. Забе-
।ина, тройной лжи, когда Василий Шуйский трижды в угоду обсто-
я тельствам менял свои «показания» относительно судьбы царевича
(митрия: сначала тот якобы закололся в припадке падучий, потом
остался живым, потому что был спасен ближними людьми от убийц
1Ьдунова, затем не спасен и не закололся, а убит слугами Бориса,
так что все выдававшие себя за Дмитрия Ивановича - самозванцы
и воры.
Дореволюционные историки писали о косвенной причастности
Шуйского к гибели всенародного любимца М.В. Скопина-Шуйско-
ю. Этим не ограничивался список недостатков царя Василия: ему
с тавили в упрек скаредность, злопамятность и узость ума. Советские
исследователи открыли новый перечень обвинений: разгром восста-
ния Болотникова с инцидентом данного и нарушенного царем слова
предводителю восстания о прощении. В итоге получался политиче-
ский портрет Шуйского в самых минорных тонах1. В лучшем случае
(“го признавали умелым интриганом, но решительно отказывали в
широте мысли2. Представляется, что такой подход страдает некото-
рой односторонностью. В действительности Шуйский обладал таким
1 См.: Козляков В.Н. Василий Шуйский. М., 2007. С. 8- 12.
2 В.О. Ключевский писал о царе Василии Шуйском: «Человек неглупый, но бо-
'ice хитрый, чем умный, донельзя изолгавшийся и изынтриганившийся». См.: Клю-
ский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 33.
160
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
важным для политика качеством, как умение улавливать и реагиро-
вать на самые фундаментальные требования. Причем требования не
только «сильных людей», но и целых социальных групп. Сословная
«вменяемость» - вот что стало чертой политики царя Василия. Так,
в марте 1607 г., в ответ на самые потаенные чаянья служилого сосло-
вия, он издает указ, в котором находят нормативное выражения такие
требования землевладельцев, как удлинение урочных лет, наказание
за прием беглых крестьян и возложение сыска на местные власти1.
Другой вопрос, что эти меры не были подкреплены реальными воз-
можностями государства и оказались не более чем декларациями.
Но даже в плане деклараций они суммировали и нормативно выра-
зили чаянья столичного и провинциального дворянства, опередив
развитие крепостнического законодательства на несколько десяти-
летий. Для Шуйского же они были важны в плане упрочения своей
опоры, решительного привлечения на свою сторону вотчинников и
помещиков.
Столь же опережающими и неординарными были меры, к кото-
рым прибегнул Шуйский в момент своего избрания на престол.
Май 1606 г. был для Василия Шуйского в полном смысле «горя-
чим». Уже современники упрекали Шуйского в той поспешности, с
какой он кинулся поднимать выпавшую из рук Лжедмитрия I власть.
Однако что ему оставалось, если вдуматься, делать? За год происхо-
дила третья смена царской власти - удар по престижу чрезвычайно
тяжелый. Лишилась страна и патриаршей власти - Игнатий был све-
ден с престола не только потому, что был ставленником самозванца,
но и за свое несовместимое с саном владыки «потакание» «папежни-
кам». Получалось, что идти обычным путем - собирать «правиль-
ный» выборный Земский собор, значило идти долгим, окружным пу-
тем, с неизвестным исходом. На такое рвавшийся к власти Шуйский
не мог решиться. 19 мая он был «наречен» царем, а уже 20 мая по
стране разошлись «окружные грамоты» с известием о его восшествии
на престол2.
Грамоты содержали обвинения в адрес самозванца, раскрывая его
преступные замыслы против православной веры, государства и знати.
Здесь же обосновывались права Василия Шуйского на престол. Он
восходит на него по избранию «всем Московским государством», по
1 Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой по-
ловины XVII века. Л., 1986. № 57. С. 75-76.
2 СГГД. Ч. 2, служащая дополнением к первой. М., 1819. № 1 41-145; Акты времен
правления царя Василия Шуйского; Бутурлин Д.П. История Смутного времени в Рос-
сии в начале XVII века. М., 2012. Приложение II. С. 345-348.
Глава 6
161
челобитью разных чинов людей и, наконец, по своей принадлежности
к династии Рюриковичей, к старшей ветви Александра Невского.
Аргументация была вполне понятна современникам и при опре-
деленных условиях могла оказаться вполне самодостаточной. Но в
1606 г. Шуйский счел, что этого мало. В итоге к обычной крестоце-
ловальной записи, которая превращала жителей Московского госу-
дарства в подданных царя Василия Ивановича, он добавил еще одну,
прежде немыслимую для самодержавия, - свое крестоцелование...
своим подданным.
В самом этом факте историки увидели огромную «новацию» -
первую нормативную попытку определения приделов царской вла-
сти или, иначе говоря, ограничение самодержавия. «При всей не-
полноте своей подкрестная запись царя Василия есть новый, до-
голе небывалый акт в московском государственном праве, - писал
В.О. Ключевский. - Это первый опыт построения государственного
порядка на основе формально ограниченной верховной власти... Царь
Василий... являлся не только выборным, но и присяжным царем... Ва-
силий Шуйский превращался из государя холопов в правомерного
царя подданных, правящего по законам»1.
В своем знаменитом курсе лекций В.О. Ключевский выстраива-
ет достаточно сложную историю с клятвоцелованием Шуйского. Он
ссылается на известие в «Новом летописце» - официальной версии
Смуты, созданной в угоду Романовым по ее окончании. По «Новому
летописцу» Василий Шуйский «нача говорити в Соборной церкви,
чево искони век в Московском государстве не повелось, что целую-де
всей земле, крест на том, что мне ни нать кем ничево не зделати без
собору никакова дурна». Инициатива государя вызвала возражение
со стороны бояр и «всяких людей». Протестующие ссылались на то,
«что в Московском государстве тово не повелося. Он же никово не
i шелуша и поцелова крест на том всем»2.
Сообщение «Нового летописца» интерпретировалось как обе-
щание Шуйского править в совете с Земским собором. Однако на
следующий день в тексте крестоцеловальной записи царя Василия о
соборе уже ни слова: Шуйский обязуется «всякого человека, не осу-
дя истинным судом з бояры своими, смерти не предати. и вотчин, и
дворов, и животов у братии их, и у жен и у детей не отъимати, будет
которые с ними в мысли не были, также и у гостей, и у торговых, и у
черных людей, хотя которой по суду и по сыску дойдет и до смертные
1 Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 36-37.
2 ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14. Первая половина. С. 69.
162
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
вина, и после их у жен и у детей дворов и лавок, и животов не отъима-
ти, будут они с ними в той вине неповинны; да и доводов ложных мне,
великому государю не слушати, а сыскивати всякими сыски накреп-
ко и ставити с очей на очи, чтоб в том православное христианство без
вины не гибли»1.
Собор заменен Боярской думой, с которой Шуйский собирается
творить «истинный суд». Это дало основание историкам выдвинуть
несколько предположений о намереньях Шуйского. По Ключевско-
му, царь Василий хотел быть земским царем, но ему помешали бояре,
не желавшие уступать первенства. Василий отступил и вошел в со-
гласие с боярами, «отстоявшими свою думу». При этом все пункты
соглашения якобы не были обнародованы: оставили положение о
суде, где Боярская дума выступала «как полномочная сотрудница
царя»2.
Построение выдающегося историка разделяют некоторые совре-
менные историки. При этом акцент делается на политические интри-
ги, случившиеся буквально в продолжение одного дня: от обещания
Шуйского опираться на Собор до замены Собора Боярской думой.
Именно этим объясняется попытка боярства «отговорить» Шуйского
от принесения клятвы. Это не близорукость, а принципиальная по-
зиция: правящие верхи не устраивало, что Шуйский обращался ко
всем сословиям и чинам, участникам Собора. В этом усматривалось
покушение на управленческую монополию «сильных людей». Так
что политическая реформа Шуйского - стремление превратить «всю
землю» в один из главных источников легитимации царской власти,
причем не в прежнем качестве единовременного земского волеизлия-
ния при избрании, а через соучастия чинов и сословий в управлении,
провалилась. Пришлось сузиться до Боярской думы, что, впрочем,
тоже рассматривается как огромная новация3.
Выстроенная схема представляется изначально чрезвычайно
сложной. Перемены происходят за один-два дня - 19-20 мая, вклю-
чая и «техническую составляющую», - написание окружных грамот
об избрании Шуйского с царским клятвоцелованием, где фигурирует
не собор, а Боярская дума. Впрочем, скептицизм, основанный на ра-
циональных доводах, не всегда убедителен. Думается, прав В. Козля-
ков, поставивший под сомнения все эти построения. Он справедливо
обращает внимание на то, что под словом «собор» («Ни нат кем ниче-
1 СГГД. Ч. 2. № 141. С. 299.
2 Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 35-36.
3 См.: Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине XV - XVII веках.
М.. 2012. С. 399-414.
Глава 6
163
во не зделати без собору») подразумевается вовсе не Земский собор,
а «всего лишь “совет”1. К этому стоит добавить, что судить вместе с
Земским собором едва ли было возможно. Не только потому, что этот
собор собирался время от времени - это понятие не входило в ком-
петенцию «земского дела». Так что история с эволюцией Шуйского,
который под давлением высших думных чинов отказался от идеи
опираться на земское представительство, кажется несколько искус-
ственной. Все проще: Василий поспешил заключить союз с аристо-
кратией, вхожей в Боярскую думу, т. е. с теми, кто непосредственно
с гоял у кормила власти и был реальной силой, с которой следовало
считаться.
Уместно обратить внимание на еще одно обстоятельство - содер-
жание клятвоцеловальной записи Строго говоря, в ней нет ничего
нового, о чем в свое время писал С.Ф. Платонов: «Шуйский давал
подданным обещание не злоупотреблять властью, а править по ста-
рому закону и обычаю»2. Все сказанное в записи входило в круг де-
яний благочестивого государя и вменялось ему при венчании в на-
путственной речи митрополита/патриарха. Об этом же говорил и сам
монарх, обещая подданным блюсти Правду и старину. Новация здесь,
собственно, не в содержании, а в форме. Если раньше все праведные
деяния государя - справедливый суд, содержание людей в «чести» и
г. д. были не чем иным, как «государевой милостью», то с целованием
креста, все это превращалось в обязанность государя. Более того, в
контексте целования креста подданными это превращалось во взаим-
ные обязательства: в верности подданных - государю и в справедли-
вости государя - подданным.
Здесь важно обратить внимание на процедуру клятвоцелования.
Ее публичный характер должен был сильно повлиять на подданных.
Это учитывал Василий Шуйский, когда отклонил прошение бояр не
нарушать старый обычай. Примечательно, что к авторитету присяги
в свое непродолжительное царствование он станет прибегать неодно-
кратно. В частности, в начале 1607 г. он вернет в Москву низвергнуто-
го патриарха Иова для всеобщего покаяния и освобождения русских
людей от присяги, принесенной ими Годуновым. Акция была призва-
на умерить рознь и снизить внутреннюю напряженность в стране.
Представляется, что содержание присяги продиктовано самим
Шуйским, чутко улавливавшим настроения окружающих. В тексте
ощутимы боярские страхи перед возможными повторениями экс-
1 Козляков В. Василий Шуйский. М., 2007. С. 101.
2 Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. М., 1993. С. 343.
164
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
иессов опричнины. Шуйский пытается их успокоить. Он обещает не
только не творить бессудных опал, ибо будет теперь судить «судом с
боярами своими», но и освобождает от родовой ответственности в тех
случаях, когда сродники не причастны к преступлению.
Царь Василий дает гарантии от еще одной «напасти» - от «лож-
ных доводов», получивших распространение при «рабоцаре» Борисе
Годунове. Как известно, Борис дал ход холопьим доносам, превратив
их в средство шантажа и запугивания аристократии. Шуйский обя-
зуется нс верить доносам и карать доносчиков. Наконец, Шуйский
обещает справедливый суд не только для высшего сословия, но и для
гостей, торговых и «черных» людей.
Разбор обязательств, взятых Шуйским, обычно сводится к тому,
что царь заметно сузил их, ограничившись главным образом судебной
сферой. Но это не совсем так. Во-первых, следует иметь ввиду, что в
традиционном сознании «судить», собственно, и значит править. Во-
вторых, окончание записи содержит пространное обращение ко всем
сословиям. В нем Шуйский целует «крест всем православным хри-
стиянам» и обещает, что «мне, их жалуя, судити истинным правед-
ным судом и без вины ни на кого опалы своея не класти. и недругам
никому в неправде не подавати, и от всякого насильства оберегати».
Таким образом, торжество Правды обещано всем.
Еще Н.М. Карамзин писал, что Василий Шуйский хотел превзой-
ти Лжедмитрия I в свободолюбии1. Замечено не без иронии. Тем не
менее в этом замечании есть своя доля правды. Но можно ли рассма-
тривать инициативу царя в ракурсе европейского влияния? Пред-
ставляется, что привычка всякое новшество связывать с заимствова-
нием обедняет и упрощает живую ткань отечественной истории.
Разумеется, и Шуйский, и его современники не были оторваны
от реалий окружающего их мира. Эти реалии включали знание того,
что происходит у соседей, какие порядки и какие взаимоотношения
складывались между тамошними монархами и их подданными. Все
это окрашивалось эмоционально, пропускалось через сито оценок -
национальных, сословных, индивидуальных. В целом, надо заметить,
что государственное устройство Швеции и Речи Посполитой в Мо-
скве восторгов не вызывало. Даже российская аристократия, не без за-
висти поглядывая на своевольное и «обустроенное» в правовом пла-
не магнатство, имело свои претензии к польским порядкам. Но дело
даже не в этом. Московский правящий класс был достаточно искушен,
1 Карамзин Н.М. История государства Российского. Ростов-на-Дону, 1997. Кн. 4.
С. 29.
/ idea 6
165
ч гобы выстраивать свои «властные бастионы» без прямого заимство-
вания, исходя из своих социокультурных традиций и представлений.
II конце концов, договорные отношения были известны не только бла-
। одаря соседям. Их можно было найти в анналах собственной истории,
/(оговор-ряд с варягами заключали еще «новгородские мужи». Шуй-
ский прибегнул к государственно-правовому оформлению взаимоот-
ношений монарха с подданными ни от хорошей жизни. Случилось та-
кое, скорее, от безысходности, из-за стремления найти более прочные
основания для своей шаткой власти. И такие основания виделись в
гарантиях для фундаментальных интересов подданных. Понятно, что
появление рядом с привычным сакрально-династическим обосно-
ванием прав на престол рациональных доводов выглядит несколько
чужеродно. Учитывая процессы, происходящие в Западной Европе,
соблазнительно приписать это нововведение инородному влиянию,
культуре раннего Нового времени. Однако какие могут быть основа-
ния отказывать традиционному сознанию в способности к рациональ-
ному мышлению? Его обладателям были прекрасно знакомы понятия
выгоды, интереса, практичности. Представляется, что в принимаемом
Василием Шуйским решении, как «обустроиться» на троне, воедино
сплавились несколько начал: и политическая практика соседей, и со-
кровенный опыт аристократии, пережившей ужасы опричнины, и ра-
циональность монарха, пытающегося укротить удалую вольницу раз-
нуздавшейся толпы и привлечь к себе сословия.
В подходе Шуйского просматривается взгляд на государство как
па достояние «всей земли». Такая перемена превращала жителей
«Преславного Московского государства» не в бесправных тяглецов и
безмолвных холопов государя-вотчинника, а в подданных с публич-
но закрепленными правами. И пускай это лишь начало пути, которое
путем не стало - произошедшее можно признать политическим сдви-
гом. Не случайно В.Б. Кобрин рассматривал ситуацию в контексте
возможных альтернатив развития, развилок истории, которые, впро-
чем, обернулись «утраченными возможностями»1.
Опыт Смуты заставил современников по-новому взглянуть на
избирательную монархию. В их восприятии она по-прежнему про-
игрывала монархии наследственной. «Многомятежное человеческое
хотение», а не явное «Божие изволение», которым в свое время Иван
Грозный попрекал выборного государя Стефана Батория, оскорбляло
сакральные чувства подданных русского государя, оставшихся без...
1 Кобрин В.Б. Смутное время - утраченные возможности // История Отечества:
люди, идеи, решения. Очерки истории России IX - начала XX в. М., 1991.
166
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
государя. Поэтому, поневоле обращаясь к вопросам избрания, мо-
сковские интеллектуалы искали такие аргументы, которые бы при-
мирили избирательную монархию с наследственной. Сдвиги были
налицо. Постепенно формировалось представление о «правильном»
избирательном Земском соборе в противовес «неправильному», ко-
торый не наделял избранного легитимностью. Понятие же «правиль-
ного собора» увязывалась с темой полноты представительства «всей
земли».
Так, «Иное сказание» в рассказе «О сонмище мятежников на царя
Василия», трактует законного монарха как правителя, выбранного
«всей землей» и исполняющего перед ней свой царский долг. Про-
тивники Василия, намереваясь свести его с царства, утверждали пе-
ред собравшимся народом, что «царь наш, князь Василий Шуйский,
согласився с покаковники своими и сел на Московское государство
силно», без выбора «всей землей». Обвинение, однако, не признается
обоснованным. Сторонники Шуйского парируют его: «Государь наш,
царь и великий князь Василий Иванович всея Русии сел на Москов-
ское государство не силно; выбрали его быти царем болшие бояре и
вы, дворяне и все служилые люди»1.
В том же контексте пишут об избрании Шуйского келарь Авраа-
мий Палицын (избран на престол «малыми некимим») и дьяк Иван
Тимофеев («спешно председ»). Здесь торопливость Шуйского - сви-
детельство отсутствия «правильного» собора, всенародного воле-
излияния. Между прочим, Конрад Буссов, передавая услышанные
толки, писал о том же: царь Василий избран «без ведома и согласия
Земского собора, одной только волею жителей Москвы»2. Показа-
тельно, что «Ином сказании» сам Василий Шуйский так отвечает
пытавшимся низвергнуть его мятежникам: он готов уйти, но не по их
воле, а «как вся земля совет положит»3.
Таким образом, Смута формирует идею правильного собора, пол-
номочного сажать и сводить монарха с престола. Не удивительно, что
в 1613 г., устав от бесконечных перемен лиц на престоле, руководите-
ли ополчения особо озаботятся вопросами представительства на Зем-
ском соборе. В итоге собор 1613 г. окажется самым представительным
в истории, гарантируя тем самым легитимность власти первого Рома-
нова. Во всяком случае, Михаила никто никогда не упрекнет, что на
царство он сел, выкрикнутый «малыми людьми».
1 Иное сказание / Хроники Смутного времени. М., 1998. С. 73.
2 Буссов К. Московская хроника // Хроники смутного времени История России и
дома Романовых в мемуарах современников. М., 1998. С. 82.
3 «Иное сказание». С. 73.
Глава 6
167
Было бы ошибочно видеть в «правильном соборе» выражение
идеи делегирования сословиями суверенных прав монарху. Подоб-
ная мысль была неприемлема для традиционного общества. Смута
обновила сакральные источники власти - богоизбранность, пред-
начертанность1. Именно эти понятия с пресечением линии москов-
ских Рюриковичей вкупе с неудачными опытами Смуты приобрели в
глазах современников особую значимость. При подобном контексте
«правильный собор» становился лишь необходимым приложением
к богоизбранности избираемого монарха. История с клятвоцелова-
н нем Шуйского дает основание говорить об эволюции политических
представлений в сторону сословно-представительной монархии,
близкой к пониманию князя Андрея Курбского. Движение далее, к
идеи европеизированной «земской законной монархии», о которой
иногда говорят в литературе, - это уже привнесение в средневековую
атмосферу Смуты категорий Нового времени. Подобная модерниза-
ция, как нам представляется, не соответствует уровню развития тра-
диционного общества, мыслящего в иных понятиях.
С падением Василия Шуйского эксперименты в политической
сфере не прекратились. Их можно рассматривать как дальнейшие по-
пытки политических реформ, но попытки вынужденные и достаточ-
но парадоксальные. В том смысле, что в обычных условиях реформы
призваны укрепить власть, повысить ее эффективность, когда как в
условиях кризисных, экстраординарных, их первоначальная цель не
столь укрепить, сколько получить и удержать власть. Цели несколько
рознятся, что, в свою очередь, отражается на результатах.
Печальный опыт первых царствований в годы Смуты привел к
тому, что правящие верхи стали склоняться к мысли о необходимо-
сти избрания на престол кого-то из представителей зарубежных пра-
вящих династий. Решение представлялось наилучшим. Нейтральная
и вместе с тем обладающая верховным статусом фигура призвана
была примирить противостоящие аристократические группировки
Приглашение также открывало возможность сохранения своих при-
вилегий, начиная с гарантии соучастия в управлении до устранения
опасности появления пришлых людей, которые выступили бы удач-
ливыми претендентами на придворные и государственные долж-
ности. Объективно подобные проекты открывали возможности для
1 Идея предназначения хорошо иллюстрируется обвинительной речью Захария
Ляпунова в адрес Василия Шуйского: Захарий ставит в вину Шуйскому, что тот до-
бился престола «ухищрениями», а не единодушным одобрением всех сословий; что он
не тот царь, который предназначен быть царем и для того дан богом земле. Буссов К.
Московская хроника. С. 135.
168
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ограничения царской власти. Соответственно, все это могло сильно
изменить политический ландшафт Московского государства.
Мысль о выдвижении кандидатуры иностранного принца воз-
никла в различных кругах на излете правления Василия Шуйского
В связи с началом военных действий с Речью Посполитой имя канди
дата напрашивалась само собой - старший сын Сигизмунда III - ко-
ролевич Владислав. Его появление на престоле должно было прекра-
тить войну с Полыней и покончить с явлением самозванства. Первый
шаг был сделан «русскими тушинцами», для которых после распада
тушинского лагеря это был едва ли не единственный шанс удержать-
ся на плаву.
Тушинский договор был подписан 4 февраля 1610 г.1 Он обеспечи-
вал неприкосновенность православия как государственной религии и
преимущество православных при занятии государственных должно-
стей и призван был восстановить традиционный общественный по-
рядок. Объявлялся приоритет закона при судебном разбирательстве,
которое предусматривало участие государя «с бояры всеми». Дого-
вор подробно останавливался на функциях государственных орга-
нов. Власть монарха ограничивалась обязательным участием в делах
управления Земского собора и Боярской думы. При этом Земский
собор становился органом с правом законодательной инициативы, а
Боярская дума вместе с монархом - высшим судебным и исполни-
тельным органом2.
Показательны темы, особенно сильно волновавшие тушинцев.
Это прежде всего права думцев в решении вопросов, касавшихся лич-
ности и имущества аристократии и дворянства. Новый государь не
должен был ни на кого накладывать опалы и отбирать имущества, «не
осудивши судом з бояры всими». Он также был лишен права пони-
жать «безвинно... великих станов людей». Впрочем, характер лагеря
тушинцев, в котором оказалось немало выходцев из непривилегиро-
ванных слоев, давал о себе знать: договор обязывал государя повы-
шать за личные заслуги и незнатных людей. «Совершенной новизной
поражают два других условия, касающихся личных прав, - отмечал
в этой связи В.О. Ключевский. - Больших людей без вины не пони-
жать, а малочиновных повышать по заслугам»3.
В целом содержание документа дало основание Л. В. Черепни-
ну причислить его к важнейшим памятникам общественной мысли,
1 ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 44.
2 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-
XVII вв. СПб., 1899. С. 427 428.
3 Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 39-40.
[лава 6
169
впервые законодательно определившим «роль “земли” как верховно-
го сословного органа»1. Февральский договор призван был утвердить
сословно-представительную монархию с правовым закреплением по-
ложения сторон и с ограничением власти монарха.
В сравнении с клятвоцеловальной записью февральский дого-
вор - и это при том, что он исходил от противников Василия Шуй-
ского - существенный шаг вперед2. Прежде всего в юридической
разработанности статей. И хотя историки справедливо подчеркива-
ют декларативный характер договора, нельзя не отметить «продви-
нутость» тушинпев. сумевших многое позаимствовать и перенять в
общении с литовцами и поляками.
Московский договор 17 августа 1610 г. возник уже после падения
Василия Шуйского, когда в Москве появились некоторые из иници-
аторов февральского договора, в частности глава «польской партии»
боярин М.Г. Салтыков. Но на этот раз тон задавали не «тушинцы», а
московские бояре. Именно они повели переговоры с гетманом Жол-
кевским, относительно умеренная позиция которого давала надежды
на успех начинания. Первое, о чем договорились стороны, - об из-
брании королевича Владислава на русский престол с обязательством
последнего охранять «святую православную веру греческого зако-
на». Королевич также должен был не изменять московские обычаи,
«чины» и судопроизводство по царскому Судебнику: «А будет похо-
гят в чем пополните для укрепления судов, и государю на то пово-
лити с думою бояр и всей земли, чтоб было все праведно». Будущий
монарх не должен был никого казнить или ссылать, отнимать честь
имущество, «не сыскав вины и не осудивши судом всеми бояры»3.
Если сравнивать августовский договор с февральским, то надо
признать его более консервативный и аристократический характер.
В частности, положение о повышении по заслугам малочиновных
людей в августовском договоре не вошло. Зато основательнее были
защищены интересы первостатейных фамилий: «Московских княже-
ских и боярских родов приезжим иностранцам в отечестве и в чести
не теснить и не понижать». Таким образом, царедворцы оберегали
свой высокий статус, с одной стороны, от провинциальных служи-
лых людей, с другой - от поляков и литовцев, могущих претендовать
1 Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в XVI XVII вв. М.. 1978.
С. 159.
2 Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в России и русское общество. М.,
2005. С. 120.
3 Памятники истории Смутного времени. М., 1909. С. 52-55.
170
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
на «прибылые» должности Иностранцы также были лишены права
владеть в Московском государстве землями.
В целом августовский договор мог бы стать целой эпохой в исто-
рии российской государственности. Сравнивая его с записью Васи-
лия Шуйского, С.Ф. Платонов отмечал, что если в последнем случае
речь шла о боярском суде с ограничениями в сфере сыска, суда и
конфискаций, то по договору с Владиславом «администрация, суд и
финансы обязательно входили в компетенцию Боярской думы, а за-
конодательствовать могла лишь “вся земля”»1.
В сентябре 1610 г. под предлогом защиты столицы от отрядов
Лжедмитрия II в Москву вошел польский гарнизон. То были первые
видимые результаты достигнутых договоренностей, далекие от того,
чтобы принести стране стабильность и мир. Дальнейшие события
лишь обостряли политический кризис. Сигизмунд III продолжал
осаду Смоленска, всячески затягивая переговоры с присланным из
Москвы «великим посольством». Камнем преткновения стал веро-
исповедальный вопрос. То, что здесь не был найден компромисс -
свидетельство уровня развития общественного сознания обеих сто-
рон, причем похожих в своей непримиримости друг на друга. Даже
относительно «европеизированная» Речь Посполитая оставалась в
этом вопросе страной, ставившей религиозные ценности выше свет-
ских. В крушении Москвы многие увидели возможность расширения
пространства католицизма далеко на восток. Что же говорить о Мо-
сковском государстве, Третьем Риме, где и помыслить не могли о ца-
ре-католике на престоле Рюриковичей? Веротерпимость могла быть
уделом отдельных людей, но ни русского, ни польского обществ, ос-
лепленных взаимной религиозной и политической ненавистью Для
Москвы же, стороны защищавшейся, это еще был вопрос сохранения
своей независимости.
Подъем национально-освободительного движения означал кру-
шение августовских договоренностей Но одновременно это стало и
крушением робких попыток реформирования самодержавной вла-
сти. Из этого не следует, что все непривычные для традиционного
общества представления, рожденные Смутой и в Смуту, оказались
в забвении. Закончились эксперименты с нормативным ограниче-
нием царской власти и определением прав отдельных сословий и
сословных групп. Но само воздействие идей, частично привнесен-
ных извне, частично родившихся и получивших распространение в
эти годы, ощутимы в политической жизни после окончания Смуты.
1 Платонов С.Ф. Лекции ио русской истории. С. 343.
Глава 6
171
В этом смысле показательны перемены в текстах клятвоцеловальных
записей. Прежде московские люди целовали крест царю, теперь слу-
жилые и «жилецкие» люди приносили присягу Московскому госу-
дарству: «Целую сей святый животворящий крест Господень на том,
что нам за православную крестиянскую веру и за Московское госу-
дарство стояти и от Московского государства не отстати...»1
Понятно, что подобные текстуальные изменения вызваны на-
ступившим «безгосударным временем». Однако за этой необхо-
димостью сокрыты более сложные мировоззренческие перемены.
В.О. Ключевский определил их так: «Смута побудила воспринимать
государство не как собственность “вотчинника”-самодержца, а как
общественный институт, существующий отдельно от личности госу-
даря. В итоге с исчезновением монарха государство вовсе не исчезло:
будучи воплощением верховной власти, оно стало еше и достояни-
ем “всей земли”»2. Подобный взгляд нашел свое выражение в зна-
менитом приговоре Первого ополчения. «А буде, - гласил приговор
30 июня 1611 г., - бояре, которых выбрали ныне всею Землею для
всяких земских и ратных дел в правительство, о земских делах радети
и расправы чинити во всем вправду, и по сему земскому приговору
всяких земских и ратных дел делати не станут... и нам всею Землею
вольно бояр и воевод переменити, и в то место выбрати иных, погово-
ри со всею Землею»3.
Подобное восприятие отразилось в формуляре. Челобитчики, об-
ращаясь к правительству - «боярам и воеводам», писали: «Великие
Российские державы Московского государства боярам и всей Зем-
ле бьют челом...» Подмосковное правительство, в свою очередь, свои
властные распоряжения распространяло «по совету всей Земли»4.
«Земская тема» не получила своего дальнейшего развития. Если
правительство «бояр и воевод» еще рассматривалось как «произво-
дное» от «всей земли», то легитимность выборного монарха «зем-
лею» этим не определялась. До известной степени в этой ситуации
был парадокс: для выбора монарха нужен был «правильный собор»,
в которой входили представители «земли». Все иные варианты из-
брания государя порицались: «А выбрать бы нам на Московское госу-
дарство государя всею землею Российской державы; если же казаки
станут выбирать государя по своему изволению одни, не согласив-
1 ААЭ. Т. 2. № 179 (II).
2 Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 38.
3 Памятники истории Смутного времени. М., 1909. С. 65.
4 Акты подмосковных ополчений 1611-1613 гг. М., 1911. Кн. 4. № И, 13, 76.
172
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
шись со всею землею, то такого государя нам не хотеть»1 Однако при
этом сам «правильный собор» с волеизъявлением сословий не счи-
тался самодостаточным. Торжествовал сакральный взгляд на монар-
ха, свойственный массовому традиционному сознанию, где монарх
обретает верховную власть и легитимность по воле Бога.
Трагический опыт Смуты придал этому взгляду особую силу, об-
новив связь между православной верой, «Преславным Московским
государством» и монархом. Так, нижегородцы в обращении к волог-
жанам писали, что «по общему греху всех нас православных христи-
ян, учинился, междоусобная брань в Российском государстве... и та-
кую меж нами рознь усмотри, похищники нашего спасения, польские
и литовские люди, умыслили Московское государство разорите и
ясносиятельную и непорочную християнскую веру в свою богонена-
видимую в литовскую веру преврати™»2 Московское царство, как
защитник веры, гарант ее сохранения во всей полноте и чистоте, и
царь, как обладатель московского царства, ответствующий перед Бо-
гом за своих подданных, - вот те ценности, за которые готовы были
отныне «стояти» до последнего русские люди: «Идем все головами
своими помочь Московскому государству... и мы всею землею выбе-
рем на Московское государя, кого нам Бог даст»3.
С освобождением Москвы первоочередной задачей было призна-
но избрание государя, поскольку «без государя Московское государ-
ство ничем не строится»4. Однако на этот раз никому и в голову не
пришло повторить сценарий Василия Шуйского. Все силы были на-
правлены на организацию созыва Земского собора с представитель-
ством «всяких чинов людей». Выше уже упоминалось, что январско-
февральский собор 1613 г. был самый представительным собором за
всю историю высшего сословного представительства. С конца 1612 г.
в столицу стали съезжаться из всех городов «добрые, разумные и по-
стоятельные люди... для земского совета и государского обирания».
Среди выборных были казаки, принимавшие участие в «очищении»
Московского государства, и черносошные крестьяне Севера. Нормы
представительства не были указаны, и от городов и уездов приезжа-
ло как никогда много выборных. Показательно, что рукоприкладство
под «Утверженной грамотой» продолжалось и по окончании Собо-
1 Цит. по: Соловьев С.М. Кн. 4. История России с древнейших времен. М., 1989.
Т. 7-8. С. 636 637.
2 ААЭ. Т. 2. № 201.
3 Там же.
1 Дворцовые разряды. СПб., 1850. Т. 1. С. 10.
I лава 6
173
pa1. Подобное возрастание задним числом количества опоздавших
выборных никого не смущало. Напротив, это вполне укладывалось в
тогдашние представления: новоявившиеся выборные должны были
прикладывать свою руку к документу, подтверждая тем самым факт
избрания, как волеизлияние своих избирателей.
Сама «Утверженная грамота» буквально пронизана идеей Боже-
с гвенного выбора и изначально монаршего предназначения Михаила
Романова. Мысль эта повторяется многократно и в разных вариаци-
ях, не оставляющих сомнения в стремлении восстановить неогра-
ниченную верховную власть, носитель которой ответствует за свое
царство перед Богом и только перед Богом Именно Бог дарует на
Московское государство «царя праведна и свята»; именно Михаила
Романова «единаго предъизбра Бог и соблюде до нынешняго време-
ни, и остави истиннаго правителя Российскому государству»; именно
к Романову члены собора, «советовав меж себя, послаша к великому
। осударю Богом избранному царю... Михаилу Федоровичу»2. Позднее
эта мысль Утверженной грамоты получила филигранное выражение
в «Новом летописце» - Романовской версии Смуты: на Москве вы-
бирали государя «праведна, чтоб дан был от Бога, а не от человека»3.
Казалось, весь опыт Смуты с его «новыми политическими по-
нятиями» должен был ставить вопрос об ответственности государя
перед всею «землею». Но этого не случилось, как не случились и по-
пытки институционного ограничения самодержавия. В известной
степени это шаг назад, но шаг, имеющий свое объяснение. Во-первых,
сказался настрой русского общества. После всего пережитого он, не-
сомненно, стал еще более консервативно-охранительным. Смута «об-
новила» и сделала привлекательными в глазах ее участников старые
ценности, которые были тесно связаны с понятием «тишины и по-
коя», обретаемые под шапкой Мономаха. Одновременно усилилась
ксенофобия ко всем иноверцам, на которых в конце концов была воз-
ложена большая часть вины за перенесенные бедствия
Но это лишь одно из объяснений произошедшего. Представляет-
ся, что более глубинная причина лежит в особенностях самосознания
и ценностных ориентациях русских людей. «Передовые» воззрения
с попытками ограничения самодержавия, нормативным определени-
ем пределов власти, прав и обязанностей сословий были уделом не-
1 Утверженная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федо-
ровича Романова. М., 1906. С. 13 15.
2 Утверженная грамота об избрании на Московское юсударство Михаила Федо-
ровича Романова. С. 42-46,49 и др.
3 Новый летописец // Хроники Смутного времени. М., 1998. С. 379.
174
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
значительной части элиты. Возможно, при более благоприятном те-
чении событий эти взгляды могли и реализоваться, приблизившись,
например, к практике Избранной рады в наивысший период влияния
ее членов. Но верх взяли более привычные обыденные представле-
ния, понятные большинству участников Смуты. Этому не приходит-
ся удивляться. Будучи едва ли не первым в отечественной истории
общенациональным движением, втянувшим в политику представи-
телей «средних классов», Смута буквально «захлебнулась» в тради-
ционных ценностях и представлениях, изначально присущих этим
силам Любые новации отныне давались труднее, особенно если они
не были напрямую связаны с интересами участников и не давали мо-
ментальной отдачи в виде чинов и пожалований. Градус консерватив-
ности возрастал по мере разрастания вероисповедального вопроса,
осмысление Смуты как борьбы за сохранение веры и государствен-
ного суверенитета. С развитием Смуты в этом направлении робкий
взгляд на монарха, как на ставленника «всей земли», тускнел перед
привычным восприятием государя - живого воплощения Божествен-
ного промысла. Только такой государь - законный и легитимный.
В итоге смутные представления об ответственности монарха перед
«всей землею» заменяется положением о богоизбранном монархе,
носителе справедливости и Правды, который априори станет творить
добро и заботиться о спасении подданных. Язык требований должен
был смениться на язык челобитных.
Глава 7. XVII столетие в контексте российских реформ
(ИЛ. Андреев)
Реформы первых Романовых в трактовке историков
Какое место занимает XVII столетие в истории российских ре-
форм? Ответ на этот вопрос находится в тесной связи с более
общим вопросом - местом XVII столетия в отечественной
истории. В научной литературе можно встретить несколько параме-
тров-характеристик, определяющих исходные позиции в отношении
к этому веку. Во-первых, он определяется как последний век средне-
вековой русской истории и культуры. Во-вторых, как начало Ново-
го времени, или, как чаще говорится в литературе последних двух
щсятилетий. - раннего Нового времени. В-третьих, отсюда следует
еще одна важная характеристика столетия, лишающего его статики,
но придающая динамику, век осмысливается как переходный. Ка-
залось бы, сама переходность предполагает нацеленность столетия
па постоянное изменение, склонность к новшествам. Действительно,
подобная установка побуждала исследователей рассматривать век не
просто как противостояние и взаимодействие «старины» и «новиз-
ны», а как постепенное наступление и вытеснение «старины» «новиз-
ной». Взгляд на XVII столетие, как на время предуготовления петров-
ских реформ, предложил в своих работах С.М. Соловьев, а позднее
развил в своем курсе лекций по русской истории В.О. Ключевский1.
Эта заданость дореволюционной историографии была продол-
жена в советской историографии, но уже в контексте исторической
неизбежности и вызревания предпосылок социалистической рево-
люции. Для отечественной историографии этого периода стало свой-
ственным преувеличение степени социально-экономического раз-
вития страны, активный поиск предбуржуазных и даже буржуазных
ростков в XVII в.2 В итоге историки сосредоточивали свое внимание
1 Соловьев С.М. Публичные чтения о Петре Великом //Соловьев С.М. Избранные
труды. Записки. М., 1983. С. 65-72; он же. Сочинения. Кн. XVI. Работы разных лет
М., 1995. С. 39-42; Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 241-262, 335-342.
2 Речь идет прежде всего о Всесоюзной дискуссии о генезисе капитализма, кото-
рая проходила во второй половине 1960-х гг., а затем плавно «перерасла» в дискуссию
176
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
на выявление всего нового - в экономике, социальных отношениях,
духовной жизни, тем самым поневоле изменяя соотношение «стари-
ны» и «новизны» в пользу последней.
При этом XVII столетие еще рассматривалось через призму пре-
уготовления Петровской модернизации. Здесь, впрочем, нередко
возникали определенные «нестыковки», когда необходимость пре-
образований обосновывалось через понятие отсталости. Поэтому
реформационные усилия предшественников Петра I приобретали
статус незаконченности и поверхностности В результате век утрачи-
вал свою самодостаточность, превращался в предтечу эпохи преоб-
разований. Перемены, происходившие в середине - второй половине
столетия, терялись в могучей тени, отбрасываемой Петром Великим.
Изменялся масштаб и не в пользу XVII столетия1.
Характерно, что в новейшей литературе, посвященной отечествен-
ному средневековью, произошло не просто заметное расширение
проблематики: наряду с традиционным вниманием к государствен-
ным институтам и структурам, сословным группам и чинам, появи-
лись новые темы, связанные с исследованием массового сознания, его
функционирования, проявлением осознанного и неосознанного, мен-
талитета и т. д. Старые темы пересматриваются и разрабатываются
в русле историко-антропологических, социокультурных, модерниза-
ционных и других методологий и концепций. В результате проблемы
реформ осмысливаются с использованием таких ключевых концеп-
тов, как культурные ценности и социальные институты и отноше-
ния. Этот переход с привычного институционально-экономического
уровня в сферу культуры и цивилизации позволил понять, насколько
сильной оставалась «старина» даже в канун петровских преобразова-
ний, и сколько прочно ее духовные и нравственные «крепы» удержи-
вали традиционное общество в своих объятиях Не случайно историк
П.В. Седов, наиболее полно выразивший протест против «излишней»
модернизации предпетровского времени, назвал свое фундаменталь-
ное исследование о последней трети столетия «Закат Московского
царства»2. Здесь все точно: все действительно идет к Закату, но закату
об абсолютизме. См.: Материалы научной сессии, состоявшейся в Москве 11 13 мая
1966 г. М., 1969; Переход от феодализма к капитализму в России Материалы Всесоюз-
ной дискуссии. М., 1969; Павленко Н.И. К вопросу о генезисе абсолютизма в России //
История СССР. 1970, № 4; Аврех А.Я. Утраченное равновесие // История СССР. 1971,
№ 4. См. также появившиеся недавно воспоминания об этой дискуссии и высказанных
на ней точках зрения: Павленко Н.И. Воспоминания историка. М., 2016. С. 134- 137.
1 См.: Икономов В.Ф. Накануне реформ Петра Великого. Очерки государственно-
го, общественного и частного быта Московской Руси XVII века. М., 1903.
2 Седов П. Закат Московского царства. СПб., 2007.
/ ыва 7
177
именно Царства с его сословной структурой и властными института-
ми, которые совсем не спешили сдавать свои позиции. Это, впрочем,
не мешает исследователям по-прежнему говорить о второй половине
( голетия, как о времени реформ, не уступающих «по своему значе-
нию преобразованиям Петра I»1.
Перемены, связанные с новыми методологическими парадигма-
ми, естественно, побуждают иначе взглянуть на проблемы реформ в
XVII в.2 Прежде всего следует уточнить соотношение понятий мо-
дернизации и реформы. В советской историографии они нередко вы-
( । упали как синонимы. По мере того как исследователи стали раз-
рабатывать отечественную историю в рамках теории модернизации,
< тала очевидна необходимость развести эти понятия. Реформы -
один из главных, но вовсе не единственных способов модернизации.
Впрочем, синонимичность этих понятий в послевоенной литерату-
ре* лишь отражение того, что российская модернизация имела ту
особенность, что ее инициатором и главным движителем выступало
юсударство. Этатизм отечественной модернизации бесспорен3.
Модернизация, как переход от традиционного аграрного общества
к индустриальному, во всех странах растягивается на продолжитель-
ное время. За этот период любое общество переживает не один цикл
реформ. Но сам цикл не может быть слишком продолжительным. Од-
нако главное здесь - не время, а характер перемен. Реформы - всегда
изменение, всегда обретение нового качества. Но качества, которое
может различаться по степени, глубине и масштабу. Если петровские
преобразования - и здесь исследователи единодушны - носят струк-
турно-системный характер и могут быть отнесены к фронтальному
типу, то насколько аналогичны перемены середины - второй поло-
вины XVII в., чтобы приближать или даже уравнивать их с эпохой
11 реобразований?
В итоге возникает задача сопоставления и сравнения реформ
второй половины XVII и первой четверти XVIII в. Примечательно,
что если опираться на традиционные синдромные правила описа-
ния каких-то явлений или процессов, то бросается в глаза очевидное
сходство направлений реформирования. Здесь и изменения в орга-
1 Нефедов С.А. Первые шаги на пути модернизации России: реформы середины
XVII века / Вопросы истории, 2004, № 4. С. 33.
2 Кошелева (J.E., Наседкин Е.Н. Феномен реформ XVII столетия в России и их ин-
терпретация в XVIII в Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале Ново-
го времени (XVI XVIII вв.): Сб. статей. СПб., 2013. С. 179- 180.
3 См.: Каспэ С.И. Империя и модернизация: Общая модель и российская специфи-
ка М., 2001.
178
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
низации службы и военного дела (комплектование, формы органи-
зации войска, снабжение, вооружение, обучение, структура, тактика
и т. д.), и поиски форм эффективного налогообложения, и государ-
ственное строительство и, наконец, изменения в быту и образовании.
Очевидны причины подобных совпадений. Логика и умеренных, и
радикальных перемен, по сути, была та же, что и в западноевропей-
ских странах. Так, военная революция вела к реформе армии и во-
оружения, что, в свою очередь, требовало финансовой перестройки
и реформирования налоговой системы; подобное невозможно было
осуществить, не двигаясь в сторону абсолютизма, а это было связано
с ростом бюрократии, изменением системы управления, образова-
тельными новациями и т. д. В нашем случае, однако, военный фактор
играл несомненно большую роль, чем в Западной Европе. Имперская
идеология была тем «движителем», который побуждал власти Рос-
сии, страны неорганической модернизации, напрягать весь свой огра-
ниченный потенциал с тем, чтобы сравняться и даже обойти в воен-
ном отношении передовые страны. Военный фактор, таким образом,
был не просто оболочкой реформ, а их сущностной характеристикой.
Однако эпоха преобразований потому и именуется в исторической
литературе эпохой, поскольку перемены носили системный характер.
Реформы Федора Алексеевича и тем более Алексея Михайловича
лишь поверхностно изменяли институциональные и социокультур-
ные основы традиционного общества, тогда как на повестку дня вы-
ходили задачи их более решительной перестройки и даже демонтажа.
Но к этому ни общество, ни реформаторы еще не были готовы. Самое
существенное в этой неготовности - мировоззренческое и культур-
ные составляющие, доминирование средневекового сознания, лишь
частично «деформированного» секуляризационным процессом. При
всей продвинутости Федора Алексеевича, человека с точки зрения
традиционного воспитания несравненно более образованного, неже-
ли Петр, старший брат не обладал свободным светским мышлением
младшего брата. Потому для него традиционный тип правления, где
государство уподоблялось огромной вотчине, обустроенной пред-
шественниками по мере необходимости, трудно было переделать на
началах эффективности. Эта дефиниция просто отсутствовала в его
перечне требований к устроению государства. Даже хваткий рацио-
налист Петр с его ярко выраженной практический жилкой повысил
эффективность центрального управления только в конце своего цар-
ствования. Причина не только в бесконечной Северной войне, отни-
мавшей у Реформатора почти все силы. Нужно было время, чтобы
окончательно смириться с мыслью, что унаследованное от предков
государство есть «рукотворный» институт, который можно и нужно
Глава 7
179
перестраивать на разумных основаниях в соответствии с принципа-
ми камерализма.
Подчеркнем еще одно различие в тех изменениях, которое претер-
пела социальная и культурная сферы. Второй Романов не решился на
сколько-нибудь глубокие социальные изменения, ограничивавшись
нормативной фиксацией прав и обязанностей «великих» и «малых
чинов» (по сути - формирующихся сословий и сословных групп). Его
с гарший сын, царь Федор Алексеевич продвинулся дальше, изменив
положение служебного класса: отмена местничества стала важным
этапом в процессе консолидации различных страт столичного и про-
винциального дворянства. Но все это было очень далеко от объемной
сословной реформы, призванной структурировать общество раннего
11ового времени. Здесь опять же нужно было новое видение, отход от
прежнего восприятия социальных групп: не как «государевых холо-
пов» и «сирот», а как слуг и подданных Отечества,
Таким образом, уместно говорить о реформах, которые проходят
па разных стадиях развития. Концептуальная модель реформ, вы-
строенная во второй половине XVII столетия, - это модель реформ в
рамках меняющихся, но все же средневековых структур и отношений.
Модернизационная перспектива здесь ограничена старыми пред-
ставлениями, надеждами, что «новое» можно встроить и пристроить
к «старому», что и то и другое, может уживаться, взаимодействовать
и сосуществовать. Сколь ни важны преобразования в годы правлений
Алексея Михайловича и Федора Алексеевича в контексте последую-
щих перемен, все же они отделены от петровских реформ не только
временем, а качеством модернизации: здесь уже преобладает не по-
иск компромисса старого с новым, а разрушение старого и создание
нового. Образ Петра - преобразователя России сохраняется, но уже
не в привычных историографических концептуальных построениях
XIX-XX вв., а в новой модернизационной парадигме1.
Возможно, дальнейшее развитие реформ Федора Алексеевича по-
влекло бы за собой их углубление и выход на следующий уровень.
Но этого не произошло. И дело, по-видимому, не только в том, что
Федору не хватило времени. Важнейшим условием успеха модерни-
зации является ускоренное развитие процессов интеграции, в кото-
ром решающую роль играет консолидация той части элиты, которая
кровно связана с масштабными преобразованиями. Не менее важно
1 См.: Петр Первый: pro и contra. Личность и деяния Петра I в оценке русских
мыслителей и исследователей. Антология. СПб., 2001. С. 573-700, 709-726; Опыт
российских модернизаций XVIII-XX вв. М., 2000; Кондаков И. «Порядок» vs «хаос»:
Петр I в интетлектуальной истории России // Петр Великий. М., 2007. С. 9-33.
180
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
способность этой элиты отстоять новации перед лицом социума,
приверженного к старым ценностям. Петр создал подобную элиту -
служебно-чиновную знать, обладательницу высших рангов, которая
заняла центральные позиции в государственном аппарате. Она уже
прошла стадию самоорганизации и самоидентификации и благодаря
«Табели о рангах» жестко структурировалась и освоилась в новых
властных структурах. Федор Алексеевич был лишь на отдаленных
подступах к созданию подобного элитарного слоя. Это ставило под
вопрос будущее его реформ.
Для современной теории модернизации характерен отказ от дихо-
томического принципа радикального противопоставления традиции
и новации. В сравнении с «классическим периодом» существования
теории модернизации, для которого были характерны однозначные
установки и категорические выводы, это несомненный шаг вперед.
Однако опыт Петровского реформирования, на первый взгляд, не
укладывается в подобное толкование. Российский реформатор реши-
тельно отбрасывает, крушит все старое, традиционное. Крайности,
доведенные до предела, все отрицающий радикализм - не просто об-
раз реформ первой четверти XVIII в., но их стиль, направленность,
существо. Причины обычно ищут в особенностях личности Петра.
Однако здесь присутствует и иная мотивация. Перед нами реакция
на прежние попытки преодолеть отсталость, отчасти обреченные на
неудачу в силу их половинчатости и непоследовательности, отча-
сти отринутые, потому что они исходили от недавних противников
царя - партии царевны Софьи. Логика осмысления прежних неудач
подталкивала к радикальным решениям. Царь долгое время, не имея
разработанного плана реформ, не очень отчетливо понимал, что ему
надо делать. Но зато Петр хорошо знал, что ему не надо делать. Не-
удачи предшественников освобождали от повторения их ошибок. Не
переделывать, а строить заново. При таких установках Петр скоро
перешел на более высокую ступень модернизации. В этом плане при-
мечательно мнение А.Б. Каменского, который считает, что модерни-
зация в России могла быть только в форме радикального реформи-
рования. Компромиссная модель Федора Алексеевича, по сути, была
малоперспективна, поскольку ориентировала на восстановление
status quo1.
Противостояние предопределило еще одно различие реформ Пе-
тра и его предшественников. И царь Федор, и царевна Софья более
1 Каменский А.Б. Российская империя в XVIII веке: традиции и модернизация. М.,
1999. С. 46-48.
I лава 1
181
ориентировались на католические страны, прежде всего на польскую
культуру. Жесткий конфликт грекофила патриарха Иоакима с ца-
ревной Софьей и ее фаворитом князем В.В. Голицыным, постоянная
поддержка патриархом Нарышкиных прямая реакция на подобную
культурную и модернизационную ориентацию реформаторов по-
следней трети столетия. Но если Иоаким надеялся, что пришедший
не без его помощи к власти царь Петр останется в православной ста-
рине и будет следовать «постническому идеалу» (М. Погодин), то он
жестоко ошибался. Модернизация была немыслима без европеиза-
ции с обширным заимствованием. Только теперь, особенно в начале
петровских экспериментов, это заимствование было связано преиму-
щественно с протестантскими странами.
Разумеется, из субъективного восприятия реформаторами сво-
их действий вовсе не следует, что в действительности произошел
полный разрыв с прошлым, переход из средневекового «небытия»
в «бытие». То была идеологема, созданная самим Петром и подхва-
ченная его соратниками1. «Все его началом имеет», - это признание
младшего современника царя, И. Неплюева вполне типично для апо-
логетов первого российского императора2. Между XVII и XVIII вв.
существует неразрывная, органическая связь. Подобно тому как мно-
гие здания в Москве, поражая зрителей красотой своих барочных
и классических фасадов, покоятся на фундаментах, заложенных в
XVII в., так и реформы XVIII в. уходят своими корнями в прошлые
времена. В конце концов, модернизационный прорыв века Просвеще-
ния не вышел за рамки традиционного общества, сохранив его осно-
вы - сословный строй, крепостничество и абсолютизм. Диалектика
взаимоотношений старины и новизны, традиции и модерна сложнее,
нежели неизбывное стремление реформаторов написать историю
с чистого листа. В действительности перо реформаторов для напи-
сания нового оттачивается в прошлом, по крайней мере для первых
строк.
Проблемы социокультурных контактов с Западом после
Смуты
Смута является «на рубеже двух смежных периодов нашей исто-
рии, будучи связана с предшествующим своими причинами, с после-
дующим - своими следствиями», - писал В.О. Ключевский, опреде-
1 См.: Погосян Е. Петр I архитектор российской истории. СПб., 2001.
2 Петр Великий: pro et contra. СПб.. 2001. С. 573.
182
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ляя место Смуты в русской истории1. Для нашей темы любопытны
прежде всего те следствия Смуты, которые определили отношение
русских людей к всякого рода «новинам», которые в сознании со-
временников чаще всего связывались с Западом. Как, что и в какой
мере их можно было перенимать? И можно ли вообще перенимать?
Вот вопрос, который, по мере преодоления губительных последствий
Смуты во весь рост становился перед властью и обществом, нераз-
рывно увязываясь с проблемами обновления и европеизации.
Из Смуты Россия вышла крайне ослабленной. Восстановление
хозяйства приобрело затяжной характер. Ростки нового - развитие
товарно-денежных отношений, хозяйственной специализации реги-
онов, зачатки формирования единого внутреннего рынка соседство-
вали с господством натурального хозяйства, которое по-прежнему
составляло основу российской экономики. В социально-политиче-
ской сфере наблюдалась такая же сумма традиционности и робких
новшеств. В итоге «средневековость» России не изживалась, а сосед-
ствовала с едва заметными ростками модернизации.
Вывод о несостоятельности страны при прямом столкновении с
ее западными соседями был осознан властью. Это привело к весьма
противоречивой реакции: с одной стороны, русский социум желал
самоизолироваться от общения с иноверческим Западом, вернуть-
ся к старому порядку вещей, «как при прежних великих государях
бывало»; с другой - перенять как можно больше «новшеств», перво-
начально - для отражения экспансии соседей, позднее - для испол-
нения новой династией мессианских задач, унаследованных вместе с
шапкой Мономаха от Рюриковичей. Последнее обстоятельство сле-
дует подчеркнуть особо, поскольку в литературе, говоря о процессе
европеизации России, часто забывают об амбициях Романовых, воз-
намерившихся уже при Алексее Михайловиче приступить к строи-
тельству Вселенского православного царства. Мессианская функция
сохранения и защиты православия была тем «движителем», кото-
рая побуждала верхи заботиться об укреплении могущества страны.
В итоге возникла модель заимствования государством передовых
западноевропейских технологий и достижений вкупе с жестким не-
приятием ценностных и духовных продуктов «иноверческого произ-
водства». При этом ксенофобия к Западу, усилившаяся после оконча-
ния Смуты, не исчезла. Понятно, насколько это осложняло процессы
культурной диффузии и замедляло модернизацию2.
1 Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 3.
2 Платонов С.Ф. Москва и Запад. Борис Годунов. М., 1999. С. 63-66.
I лава 1
183
Сама модернизация была возможна в конечном счете только в
форме европеизации. Из этого не следует, что были невозможны из-
менения в рамках традиционных структур. Напротив, восприятие за-
падноевропейских новшеств именно так и проходило. Однако путь
этот был изначально ограничен и не мог привести к требуемым пере-
менам. Разрыв между Московским государством и передовыми стра-
нами Запада усугублялся. Глубинное обновление требовало более ре-
шительных и масштабных заимствований, причем не в одной только
военно-технической сфере. Но как долго можно было заимствовать
достижения Нового времени, нс меняя структуру ценностей и не вно-
ся изменения в культурный код? Представляется, что граница пере-
хода превращение формулы «культура - вера», свойственной сред-
невековью, в формулу Нового времени, когда «светская культура»
и «церковная культура» самостоятельны относительно друг друга1.
('амо это превращение предполагает первоначально количественные
накопления, которые исподволь расшатывали старые представления
и подтачивали прежнюю иерархию ценностей. Этот период накопле-
ния чрезвычайно важен для понимания последующего «прорыва».
Вот почему необходимо попытаться выделить основные направления
и наиболее важные изменения, произошедшие в эти десятилетия.
Возобновление процесса европеизации при первых Романовых,
но мнению Т.В. Черниковой, произошло в старых формах. Иссле-
довательница пишет о развитии «старой модели европеизации», по-
нимая под последней механическое заимствование достижений За-
пада2. Внешний признак подобного «возобновления» - резкий рост
числа иностранцев, приехавших в Россию. Если Флетчер в 1588 г.
насчитывал в России 4300 иностранных военных наемников, то к
началу Смоленской войны (1632 1634) было завербовано не менее
6 тыс. иноземных воинов3.
Более скромные цифры приводит Е.Д. Сташевский. Близки к ним
и данные, которыми оперирует исследовательница провинциально-
го дворянства XVII в. Т.А. Лаптева. Согласно их данным, на начало
1630-х гг. в воинской службе числилось 1450 немцев, поляков, «лит-
вы», греков и сербов4. Противоречие с цифрой в 6 тыс. чел., впрочем,
1 Кондаков И.В. Культурология: история культуры России. Курс лекций. М., 2003.
С 166 168.
2 Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине XV - XVII веках.
С. 519.
3 Там же.
4 Сташевский Е. Смоленская война 1632 1634 гг. Организация и состояние мо-
сковской армии. Киев, 1919. С. 7, 12,45-47; Лаптева ТА. Документы иноземного при-
184
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
видимое: в данном случае речь идет в основном о тех специалистах,
кто навсегда перебрался в Россию и даже принял подданство.
После Смоленской войны большинство наемников покинуло
страну. Тем не менее к 1643 г. в Иноземском приказе (без поляков
и «литвы»), по подсчетам Т.А. Лаптевой, значилось 685 «немчинов».
С семьями их могло быть около 2 тыс. чел. За 1652 г. в архиве Ино-
земского приказа сохранились данные о 564 «немцах старого и ново-
го выезда». В 1682 г., по документам Иноземского приказа, военных
«немцев» в Москве было 381 чел.1 Расхождения в цифрах, связанные
с характером источников и методикой подсчетов, не влияют на об-
щий вывод: число иностранцев на царской службе вообще и военной
особенно имело тенденцию к росту.
В Россию приезжали представители разных стран. Самый боль-
шой приток шел из Речи Посполитой. Именно это обстоятельство
предопределило такую особенность процесса европеизации в сере-
дине - третьей четверти XVII столетия, что многие новации были
восприняты в «польском варианте». Свою роль сыграло и продолжи-
тельное русско-польское соперничество, которое привело к подража-
нию и даже моде среди царедворцев на все польское.
Условия «привлечения» иноземцев менялись в зависимости
от времени, вероисповедания, личности и профессии иноземца.
В любом случае выезд «на государево имя» сопровождался опре-
деленными процедурами. Выходцы из центральных европейских
стран - «немцы» - могли сохранить свое вероисповедание. Что ка-
сается «литвинов» и «поляков», то от них чаще всего требовали при-
нятие православия: сказывались годы острого противостояния и на-
копившегося взаимного недоверия. Такая категоричность, впрочем,
сдерживала приток из соседнего государства: приняв православие,
выходец лишался возможности возвращения на родину поскольку в
этом случае уже само намерение трактовалось как измена государю и
каралось смертной казнью.
Осевшие в России при первых Романовых выходцы вливались в
московское дворянство, формируя новые дворянские фамилии, кото-
рые при предъявлении родословных свидетельств нередко получали
преимущество перед коренными провинциальными детьми бояр-
скими2. Отчасти это было связано с обладанием ими определенных
каза как источник по истории России XVII века // Архив русской истории. С. 119.
1 Лаптева Т.А. Документы иноземного приказа как источник по истории России
XVII века. С. 119-120.
2 Лаптева ТА. Новые дворянские роды в России в XVII в // Памяти Лукичева
Сб. статей по истории и источниковедению. М., 2006. С. 555.
I лава 7
185
знаний и профессий, отчасти - со стремлением привлечь на царскую
с. 1ужбу новых специалистов.
Усилившийся приток иноземцев позволил принимать иностран-
цев выборочно, в соответствии с текущими потребностями и с тре-
бованием предъявлять дипломы, свидетельствующие о звании и
квалификации. Новшеством XVU в. стало использование западноев-
ропейских наемников не только в иностранных и солдатских ротах,
но и как командиров в национальных формированиях. Шире стала
применяться практика совместной службы иностранцев и русских,
причем речь идет не только о полках иноземного строя. В 1628 г. в
Гуле, в Большом полку, помимо русских дворян, служили около
450 европейских наемников - поляков во главе с ротмистром Я. Ро-
। оновским, «поместных немцев» под командой ротмистра фон Ви-
зсна (Висина), 54 «кормовых немцев» под началом ирландца Герна
и др.1 Осенью 1623 г. при роспуске служилых людей Большого пол-
ка в списках значилось 1263 чел., из них иностранцев 481 чел., или
38 % (310 «кормовых» и 171 поместных)2. Любопытно, что в своих
записках иностранцы оперируют еще большими цифрами. По вер-
сии Павла Алеппского, в русской армии в середине XVII в. служит
30 тыс. иностранных солдат и офицеров, «искусных в верховой езде»3.
Рейтенфельс для 1670-х гг. называет более скромную цифру - 18 тыс.
чел.4, однако и столько зарубежных наемников в русской армии не
было даже в годы Смоленской войны.
Помимо военных, на русскую службу прибывали специалисты
иных профессий. Как и прежде, было много оружейников и ювели-
ров. Западные мастера привлекались к работе и на монетном дворе, в
частности с их участием чеканили наградные золотые монеты.
«Немцы нового и старого выездов» служили переводчиками в
Посольском приказе. С 1588 г. в России обретался англичанин-про-
тестант Иван Фомин Алмазенов (Джон Элмис). Он прибыл в Рос-
сию со своим дедом, врачом Ричардом Элмесом, и позднее поступил
на русскую службу. Считается, что Ивану Фомину принадлежит
информация о событиях в России в царствование Михаила и нача-
1 Яблочков М.Т. Российское дворянство История родов. М.. 2009. С. 172.
2 Там же. С. 174.
3 Алеппский П. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в по-
ювине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М., 2005.
С. 367.
4 Рейтенфельс Я. Сказание светлейшему герцогу тосканскому Козьме третьему о
Московии // Утверждение династии. История России и дома Романовых в мемуарах
современников. М„ 1997. С. 328.
186
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ла царствования Алексея Романовых, которая попала в английские
источники, а уже оттуда в знаменитое сочинение о России Адама
Олеария1.
Посольский приказ использовал также в качестве переводчиков
греков Одним из самых видных греков, переводчиков и дипломатов,
был Иван Дмитриев сын Селунский. Его отец грек-аристократ при-
ехал в Россию из Салоник в конце XVI в., получил чин московского
дворянина, а позднее, при Борисе Годунове, был даже вхож в Бояр-
скую думу2.
Как и в прошлом столетии, жили в Москве западноевропейские
врачи. Сын упомянутого переводчика Посольского приказа Ивана
Фомина, тоже Иван (Джон Элмес), был отправлен отцом в Англию
для изучения медицины. Вернувшись, он успешно сдал экзамен в Ап-
текарском приказе и был зачислен в штат в качестве врача. В самом
приказе в 1620-е гг. числилось два доктора, пять лекарей, аптекарь,
окулист, два переводчика и подьячий3. Появление специалиста по
глазным болезням было новшеством прежде таких врачей не было.
Услуги потребовались для царя Михаила Федоровича, который обза-
велся целым набором очков. В дальнейшем штат Аптекарского при-
каза только рос. Добавились алхимик, часовых дел мастер, аптекари
и их ученики. Именно Аптекарский приказ вернулся к идее Бориса
Годунова посылать молодых людей за границу для обучения. Правда,
при Михаиле Федоровиче это были дети самих врачей-иностранцев,
но опыт - в отличие от первых «волонтеров» эпохи Бориса Годуно-
ва - на этот раз оказался положительным и мог быть перенесен на
русскую почву4.
Число служилых «немцев», предлагающих свои знания и услуги,
постоянно росло. Причин, побуждающих их к этому, было довольно
много, и они оказывались настолько вескими, что заставляли забы-
вать о «варварской репутации» Московии. Адам Олеарий, трижды
побывавший в России, писал: «Его царское величество содержит...
с большими расходами много толмачей для разных языков, а также
1 Лисейцев Д.В. Переводчик Посольского Приказа Иван Фомин и источни-
ки по истории приказной системы Московского государства конца XVI - середины
XVII века // Иноземцы в России XVI-XVI1 вв. Материалы международной конфе-
ренции. М., 2006. С. 245.
2 Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове. СПб,
1892. С 16 17.
3 Преображенский А.А., Морозова Л.Е., Демидова И.Ф. Первые Романовы. М., 2000.
С. 89.
4 См.: Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине XV - XVII веках.
С. 526.
Глава 7
187
много других слуг из немцев и иностранцев. В особенности много у
него высших военных офицеров, частью оставивших свою религию и
перекрестившихся...»1
Иностранцев привлекало прежде всего высокое жалованье, несо-
поставимое с тем, что они могли получить из-за своего низкого про-
фессионально! о статуса в Европе. Московские власти, хотя всячески
и приветствовали переход в православие, сохраняли для западно-
европейских наемников свободу вероисповедания. Случалось, что
состояние казны или изменение ситуации побуждали Романовых
досрочно отказываться от услуг наемников. Бывали и обратные при-
меры, когда власти всячески препятствовали отъезду особо ценного
специалиста. Хорошо известен случай с Патриком Гордоном, кото-
рый своими знаниями и честностью завоевал уважение при царском
дворе. Мечтая вернуться в Шотландию, он неоднократно просил уво-
дить его со службы. В последнем ему отказывали, но домой съездить
позволяли. Однако каждый раз Годону приходилось возвращаться.
Опытного военного специалиста удерживали высоким жалованьем,
чинами, но главное - семьей, члены которой во время отъезда главы
становились «заложниками».
Не менее драматичной была эпопея с «удержанием» на службе
Николая Баумана. В Россию он прибыл в 1657 г. в звании полков-
ника. Его привлекла возможность получить полк, который был уже
сформирован и не требовал вложения собственных средств, как это
было принято на Западе. Бауман заинтересовал царя как инженер-
артиллерист, создававший собственные системы артиллерийских
орудий. Так, для своего полка он отлил казнозарядные полевые пуш-
ки с «клиновым затвором». В сражении под Конотопом полковник
умело руководил действием арьергарда, за что получил звание ге-
нерала. Баумана ценили. Но о его возвращении несколько раз про-
сил сам датский король Фредерик III. Алексей Михайлович не смел
прямо отказать высокому просителю. В 1666 г. царь согласился отпу-
стить генерала, объявив, что «через волю его держати не велим». При
этом было оговорено, что тот может оставить страну лишь по завер-
шению всех порученных дел2. Последних оказалось на редкость мно-
го. Вырваться Бауману удалось лишь в 1671 г. после очередного об-
ращения уже нового датского монарха Христиана V. Приезд в Данию
обернулся полным фиаско. Впоследствие Бауман дважды пытался
1 Олеарий А. Описание путешествия в Московию // Россия XVII века Воспоми-
нания иностранцев. Смоленск, 2003. С. 408.
2 ДАИ. Т. 5. СПб., 1853. № 23.
188
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
вернуться на русскую службу, но безуспешно1. Причина отказа за-
ключалась не только в том, что Бауман заслужил репутацию человека
А.С. Матвеева, при царе Федоре боярина опального, но и потому, что
Москва к этому времени уже могла выбирать. «Измену» Бауману не
простили.
Помимо служилых «немцев», посредниками в знакомстве русских
людей с Западом выступали многочисленные торговцы. Очевидна
узость и специфика этого источника информации. И тем не менее
это был важный канал личного общения, способствующий евро-
пеизации.
После Смуты Россия достаточно быстро заняла место пос-
тавщика сырья в страны Европы. Не менее важной была ее транзит-
ная функция - через территорию страны шел поток восточных то-
варов. При этом сама Россия нуждалась во многих западноевропей-
ских товарах. Не удивительно, что возможность быстро сколотить
капитал привлекала в страну западных торговцев. Объем внешне-
торговых операций России с участием иноземцев за столетие вырос
в несколько раз2. Особенно преуспели голландцы, сильно потеснив-
шие на русском рынке своих извечных соперников - англичан. За
1620 1680-е гг. в России побывало 664 голландских торговцев про-
тив 319 коммерсантов-англичан и 210 гамбургских купцов (среди за-
падноевропейских купцов они были на третьем месте)3 Адам Олеа-
рий только в Москве насчитал до одной тысячи торговцев - лютеран
и кальвинистов.
Т.В. Черникова обращает внимание на различия культурных тра-
диций России и Запада вести торг4. В России преобладала восточная
традиция, которая воспринимала торг как состязание. Здесь допуска-
лись разные хитрости, недомолвки, обман, придирки. Такой подход
противоречил нравственным принципам, в которых воспитывались
западные купцы-протестанты. В итоге во всех записках иностранцев,
где затрагивался вопрос о торговле с русскими, бытует общее мнение:
«Русские купцы по большей части от природы так ловко обучены
всяким выгодам, скверным хитростям и проказам, что и умнейшие
заграничные торговцы часто бывают ими обманываемы. Кто, напро-
1 Бабулин И.Б. Генерал Бауман и его деятельность в русской армии XVII века //
Рейтар. 2005. № 7.
2 Демкин А.В. Западноевропейское купечество в России XVII в. М., 1994. Вып. 1.
С.129.
3 Демкин А.В. Западноевропейское купечество в России XVII в. С. 26-28.
4 Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине XV - XVII веках.
С. 531.
Глава 1
189
г ив, хочет обмануть русского, тот должен сам приехать и не быть
। лупым»1.
Русские купцы отвечали не менее уничижительными обвинени-
ями. Конкурентов подозревали в сговоре как между собой, так и с
русскими торговцами, в подкупе приказных и воевод, в ловком ма-
нипулировании с ценами и т. д. Надо заметить, что многие «улов-
ки» иностранцев - лишь прямое следствие их более высокой орга-
низованности, опытности, умении действовать сообща. Но русское
купечество оценивало эти преимущества, исходя из традиционных
воззрений и заносило их в разряд низменного и привычного обмана.
Были, впрочем, основания для обоснованных обид: торговля от име-
ни компании, со ссылками на межгосударственные договоры, давала
юридические преимущества, перед которыми меркли многие уловки
отечественных торговцев. В результате было проще требовать от пра-
вительства возведение административных и таможенных барьеров,
нежели перенимать более передовые западноевропейские приемы
торговли. В этом отечественное купечество преуспело. Известны не
менее шести коллективных обращений русских торговцев, поданных
в период между окончанием Смуты и выходом в свет Соборного уло-
жения 1649 г.2
Опыт западноевропейского купечества использовался слабо. Если
кто и обратил на него внимание, то это были представители власти.
В первую очередь к ним следует отнести А.Л. Ордин-Нащокина. На-
мечая в 1660-е гг. меры, призванные повысить конкурентоспособ-
ность отечественного купечества, он не пренебрег «наработками» ев-
ропейского купечества и включил их в свой проект.
Подводя некоторые итоги, можно констатировать следующее.
Из Смуты русские люди вышли с отрицательным опытом общения
с иностранцами, что выразилось в росте консервативных и изоляци-
онистских устремлений. Какие бы обратные примеры не приводили
историки, этот факт едва ли может быть оспорен. Охранительные на-
строения долго преобладали в обществе3.
С другой стороны, события той же Смуты подтвердили невоз-
можность полной изоляции. Напротив, по мере восстановления
страны контакты с Западом ширились по самым разным направле-
ниям, включая прежде всего личное общение. Масштабы последне-
го впечатляют. Соответственно, историки вправе ожидать видимые
1 Цит. по: Орленка С.П. Выходцы из Западной Европы в России XVII века Право-
вой статус и реальное положение. М., 2004. С. 214.
2 Орленка С.П. Выходцы из западной европы в России XVII века. С. 215.
3 Платонов С.Ф. Москва и Запад. Борис Годунов. С. 93-96.
190
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
результаты западноевропейского влияния. Однако в действительно-
сти это не так За исключением военного дела, западноевропейское
«присутствие» ощущается до середины столетия сравнительно слабо.
Здесь даже уместно развести понятия «заимствование» и «влияние»:
в военном деле первое налицо, и оно может быть охарактеризовано
как техническое и организационное заимствование. Во втором слу-
чае - культурное влияние - последствия слабые и локальные. Несо-
ответствие очевидно, и уместно задаться вопросом о причинах столь
слабой реакции.
Ответ, по-видимому, следует искать не в одном стремлении отгоро-
дить православное Царство от «тлетворного влияния» католического
и протестантского Запада. Господствующие после Смуты настроения
лишь отражали более фундаментальные социокультурные различия,
усугубленные стадиальным расхождением. Широкая европеизация
предполагала перемены в социокультурном коде, для изменения ко-
торого одного только властного устремления было недостаточно. Да
и сама власть, будучи порождением и заложником времени, не была
склонна форсировать процесс. Буря и натиск откладывались. Нужно
было время, достаточно продолжительное расшатывание «устоев»,
чтобы пришедшие с Запада новации утрачивали статус культурного
шока. Общение с иноземцами, увиденное и обретенное в этом нефор-
мальном личном общении с носителями европейского культурного
кода работали в этом направлении.
Складывание атмосферы реформ в русском обществе XVII в.
Исследователи испытывают немалые трудности, когда ставят
вопрос о реформах в традиционном обществе. Сама его постановка
применительно к этому времени грешит модернизацией, поскольку
понятие «реформа» не было знакомо тогдашнему обществу. В рамках
историко-антропологического подхода рассмотрение данной про-
блемы предполагает изучение понимания, восприятия и отношения
элиты к всякого рода обновлениям: принимать их или не принимать,
продолжать, или, напротив, возвращаться к старому и привычному и
т. д. При этом первостепенное значение приобретают мировоззрен-
ческие и ценностные предпочтения и ориентации правящих кругов.
Следует также иметь в виду, что сакральное восприятие власти «бло-
кировало» всякого рода перемены. Чаще всего они воспринимались
как покушение на нечто, установленное свыше и неизменное по сво-
ему существу. В сравнении с апробированной «стариной», «новизна»
была подозрительна и почти всегда сомнительна. Это не значит, ко-
нечно, что не было никаких подвижек и того, что мы в конечном итоге
Глава 1
191
называем реформами. Однако обыкновенно даже радикальные изме-
нения рядились под старину и трактовались как возвращение к утра-
ченным устоям. Но поле перемен для средневекового реформатора
было ограничено узостью реформаторского горизонта и трудностя-
ми преодоления закостеневших устоев. Для обоснования изменений
важен был благочестивый образец, желательно - прецедент из про-
шлого; непременное условие «новации» - возможность ее оправдать
и принять, не нарушая и не покушаясь на православные ценности.
Заметим, что в этом пограничном состоянии кроется один из крите-
риев продвинутости процесса секуляризации в обществе: когда нова-
ция стыдливо рядится под старину, то это говорит о доминировании
традиционных устоев. Когда о новом не стыдятся говорить - это уже
иные установки и иное состояние, если не общества в целом, то ини-
циаторов перемен.
Ограниченный характер реформаторства в условиях традицион-
ного общества предполагал формирование особого типа реформато-
ра, способного разгрести мешающие движению вперед завалы. Это
требовало немалой смелости и даже дерзости. Склонность к новизне
должна была быть дополнена большой опытностью в государствен-
ных и военных делах. Деятели типа князей С. Шаховского и И. Хво-
ростинина, известные своими прозападническими симпатиями и
шокирующими поступками, в силу своей отстраненности от власти
никакими реформаторскими начинаниями не отмечены1. Рефор-
маторам для начала нужно было приобщиться к власти и получить
управленческий опыт. Но если для большинства царедворцев опыт-
ность оставалась лишь набором заученных административных дей-
ствий, то реформаторам было свойственно их осмысление на предмет
возможного соединения с новациями. В противном случае последние
могли просто утонуть в административной рутине.
Еще одно естественное условие для формирования реформатора -
более широкое, критическое мировоззрение, включающее определен-
ные знания о происходящем за пределами Московского государства.
Относительно XVII в. уместно говорить не столько о книжных знани-
ях отечественных реформаторов, которые они получили в результате
самообразования, а о знаниях, почерпнутых в результате общения с
иностранцами - как с теми, кто находился на царской службе, так и с
приезжими дипломатами, военными и купцами. Не следует сбрасы-
1 См.: Буланин Д.М. Шаховской Семен Иванович // Словарь книжников и книж-
ности Древней Руси. XVII в. Ч. 4: Е-Я. Дополнения. СПб., 2004. С. 275-286; Була-
нин Д.М., Семенова ЕЛ. Хворостинин Иван Андреевич // Словарь книжников и книж-
ности Древней Руси. XVII в. Ч. 4: Е-Я. Дополнения. С. 190-198.
192
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
вать со счетов и то обстоятельство, что некоторые из реформаторов
XVII в могли познакомиться с зарубежными порядками, побывав за
рубежом. Конечно, по своему воздействию это поверхностное зна-
комство с европейской жизнью не идет ни в какое сравнение с впе-
чатлениями, вынесенными Петром I из Великого посольства1. Для
Петра увиденное поистине стало «футорошоком»2. Там впечатления
привели к настоящему «извержению» реформ, решительному раз-
вороту в сторону европеизации. В XVII в. то немногое, что удалось
увидеть реформаторам, побудило их скорее к сопоставлению своего
и чужого, к размышлениям над тем, что и как можно перенимать у
«папежников» и «лютеров», не погубив при этом свою бессмертную
православную душу.
XVII столетие сформировало свой тип государственного деяте-
ля и интеллектуала, предрасположенного к реформам. Их довольно
мало - хватит пальцев одной руки, чтобы перечислить эти имена.
Само по себе это свидетельство того, как трудно вызревал преоб-
разовательный взрыв. Среди этих немногих имена Б.И. Морозова,
А.Л. Ордин-Нащокина, А.С. Матвеева, В.В. Голицына. Они не просто
первые, они еще и типичные для своей эпохи. Ряд новейших исследо-
вателей склонны добавлять к этому списку царя Федора Алексееви-
ча, причастного в последние годы своей короткой жизни не только к
разработке, но и к проведению реформ3.
Отметим в связи с этим еще одно условие, существовавшие и пре-
жде, но особенно отчетливо проявившиеся в XVII в.: успех рефор-
матора зависел не столько от продуманности реформ, избранных
методов, своевременности и даже не от результатов, а прежде всего
от взаимоотношений между реформатором и самодержцем. Пока
первый был в фаворе у второго - перемены налицо. Отстранение
или падение реформатора пагубно отражались на преобразованиях.
Складывалась по-своему парадоксальная ситуация: преобразования
призваны были ускорить процесс формирования абсолютизма. Но
возросший на почве традиционного общества, склонный к консерва-
тизму абсолютизм в какой-то момент сам пугался затеянных пере-
1 Линдси X. Петр Первый. У истоков великой империи. М.. 2008. С. 108-114
2 Термин, введенный в оборот А. Тоффлером, для описания стресса и дезориен-
тации. которые возникают у людей, переживших слишком сильные эмоциональные и
интеллектуальные потрясения за короткий срок. См.: Тоффлер А. Футурошок. СПб.,
1997. С. 10- И.
3 Богданов А.П. Несостоявшийся император Федор Алексеевич. М., 2009; Деми-
дова Н.Ф. Федор Алексеевич // Первые Романовы на российском престоле. М., 2000.
С. 338-402.
I лава 1
193
мен. Затухание процесса выражалось в ослаблении приязни монарха
к реформатору, что приводило к падению последнего. В этом плане
самые удачные преобразования те, где реформатор и монарх - одно
и то же лицо. Этатистская модернизация приобретала в этом случае
«персонифицированное выражение». Но если XVIII в. знал по край-
ней мере два таких случая - Петр I и Екатерина II, то в XVII сто-
летии мы не видим подобного. Что-то близкое обещал Федор, но он
умер, едва перешагнув двадцатилетний возраст, оставив своим био-
графам возможность гадать, как пошло бы дело, отпусти ему судьба
больше лет.
Набросаем вчерне портрет реформатора XVII столетия. Пред-
ставляется важным проследить, как через биографию человека пере-
ходной эпохи реализовался модернизационный вызов: и в смысле
возможностей самого человека, и в плане приуготовленности обще-
ства и государственных институтов ответить на вызовы времени но-
вационными методами.
Б.И. Морозов
Боярин Борис Иванович Морозов - одна из знаковых фигур
XVII в. С его именем связаны многие явления, характерные для на-
чала нового периода в российской истории. Крупный земельный соб-
ственник, активно занимавшийся организацией промыслов и торгов-
лей, видный государственный деятель, возглавлявший московское
правительство в 1645- 1648 гг., наконец, воспитатель второго Рома-
нова, влияние на которого он сохранил до конца своей жизни1.
Жизненный опыт Морозова типичен для людей его поколения
и сословной принадлежности. Он был свидетелем Смуты. Возраст
ограничил его активное участие в гражданской войне, но он вполне
усвоил ее уроки и выступал как вполне ортодоксальный государ-
ственный деятель. Это не мешало Борису Ивановичу приобщаться к
новым веяниям. Последние особенно были ощутимы в повседневном
обиходе - элита сполна осознала привлекательность тех жизненных
удобств, которыми окружали себя иноземцы. Будучи близким к Ро-
мановым, Морозов долгое время исполнял придворные обязанности.
В 1633 г. Михаил Федорович вместе с боярским чином доверил ему
1 Забелин И.Е. Большой боярин в своем вотчинном хозяйстве // Вестник Европы.
1871. Т. 1.; Смирнов П.П. Правительство Б.И. Морозова и восстание в Москве 1648 г.
Ташкент, 1929; Он же. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века.
Т. 2. М.; Л., 1948. С. 5- 132; Жарков В.П. Боярин Борис Иванович Морозов - государ-
ственный деятель России XVII века. Дис.... канд. ист. наук. М., 2001.
194
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
самое ценное - воспитание наследника, царевича Алексея. Известно,
что «дядька» позволял царевичу облачаться в немецкую одежду. Од-
нако нет необходимости искать в этом глубинные смыслы, то была
просто игра. Правда, имея в виду традицию высмеивать образ «нем-
цев», можно говорить о снисходительности и умеренности царского
воспитателя. Но Морозов не только развлекал. Он заботился об об-
разовании своего воспитанника. Учителя показывали царевичу не-
мецкие гравюры. В библиотеке наследника престола были книги по
арифметике, астрономии, географии, фортификации. Впрочем, обра-
зование царевич получал вполне традиционное.
Морозов слыл покровителем и другом «немцев». Не случайно,
когда после смерти первого Романова Алексей Михайлович вступит
на престол, а Морозов приберет к своим рукам власть, среди царед-
ворцев поползут слухи, что боярин намеривается завести при дворе
иноземные обычаи1. В действительности ничего подобного Морозов
не собирался делать. Вообще Борис Иванович обладал практической
жилкой. Этим определялось его отношение к западноевропейским
достижениям и культуре. Как крепкий и рачительный хозяин, боярин
перенимал зарубежные хозяйственные новшества, как государствен-
ный деятель - технологии, изобретения и иногда даже знания, могу-
щие привести к процветанию Московского царства. Но среди сторон-
ников исключительности «святой Руси» боярин слыл за западника.
«Борис-де Иванович держит отца духовного для прилики людской, а
киевлян-де начал жаловать, а то-де знатно дело, что туда уклонился к
таковым же ересям»2.
В последнее время о Б.И. Морозове заговорили как о реформа-
торе, который ориентировался более всего на Голландию, а о прово-
димом им правительственном курсе как о попытке модернизации.
Это достаточно смелое утверждение. Во всяком случае, среди уме-
ренных реформаторов XVII в он - самый умеренный. Для нашей
темы Морозов интересен прежде всего тем, что убедительно иллю-
стрирует необходимость в заимствованиях, осознанных даже таки-
ми осторожными политиками, как воспитатель царя. Особенно если
речь шла о военном деле, производстве металла, вооружения, пороха,
обучение военных кадров и т. д. Потребности были столь остры, что
склонные к умеренности, чрезмерной экономии и осторожности по-
литики, вопреки всем предостережениям ортодоксального настроен-
1 Письмо одного шведа из Москвы в 1647 году писанное / Северный архив. 1822.
Ч. 1. С. 157; Соловьев С.М. Кн. 5. История России с древнейших времен. М., 1990. С. 462.
2 Цит. по: Каптперев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 1. М.,
1996. С. 77.
Глава 7
195
кого духовенства, решаются на широкое привлечение иностранных
специалистов.
Мероприятия правительства Морозова 1645-1648 гг. - яркий
пример того, что под давлением внешних обстоятельств происходит
с укоренившимися в обществе традициями. Традиция не гибнет, а,
напротив, приспосабливает новшества и одновременно трансформи-
руется сама. Так, к середине XVII в. идеологема «Москва - Третий
Рим» приобретает новую направленность - создание Православного
Царства. Теперь и близкая внешнеполитическая задача - возвраще-
ние потерянных в Смуту Смоленско-Северских земель и отдален-
ная - обретение «законного» наследия киевских князей осмыслива-
ются в этих рамках. В подобной трактовке прежняя идеологема защи-
ты и охранения «большого христианства» дополняется идеей по сути
уже имперской - освобождение всех православных народов от ино-
верческого гнета и соединение их под властью Романовых. Конечно,
имперская тематика звучит пока еще очень скромно и «упакована» в
привычный формат противостояния с католицизмом и исламом. Но
трансформация, по крайней мере на уровне психологического при-
выкания, уже происходит.
Реализация амбициозной задачи требовала огромных средств.
Во-первых, для завершения строительства новых крепостей-городов
и засечных черт на юге Московского государства, которые должны
были стать непреодолимым препятствием на пути совершающих на-
беги крымцев. Во-вторых, для создания армии, способной противо-
стоять Речи Посполитой. Такая армия должна была включать новые
воинские формирования, так называемые полки «нового строя»,
скроенные и обученные на европейский манер.
Меры, к которым прибегало правительство Морозова для реше-
ния финансовых задач, были традиционны: экономия на «денежном
жаловании» служилых людей, взыскание на правеже накопившихся
недоимок, возвращение налогоплательщиков из «белых слобод» и
т. д. Подобная фискальная политика выворачивания карманов тя-
гловых людей не требовала особенных интеллектуальных изысков.
Однако старый боярин и его сотрудники оказались способными на
большее. Средство решительного пополнения бюджета было най-
дено в организации налогообложения на новых основаниях. Саму
идею и ее реализацию связывают с именем дьяка Назария Чистово,
человека, несомненно, сметливого, приобретшего деловую хватку
в купеческой среде, откуда его и взяли в приказные. Чистово был
прекрасно осведомлен о недостатках старой фискальной системы,
кроме того, он был знаком с голландской системой налогообложе-
ния. Так что народная молва, сделавшая его «крестным отцом» пе-
196
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
чально известной соляной реформы, опиралась на вполне реальные
факты.
В феврале 1646 г. последовал указ, который налагал «на соль но-
вую пошлину» в размере 20 коп. за пуд. Тяжесть налога должна была
компенсироваться отменой главных видов прямых налогов - стре-
лецких и ямских денег. В исторической литературе это правитель-
ственное нововведение нередко окрашивается в мрачные цвета1. Це-
почка обвинений доходит до июньского восстания 1648 г. в Москве,
долгое время именовавшегося в исторической литературе не иначе,
как Соляным бунтом. Но на самом деле налоговая реформа была сме-
лой и неординарной мерой, заставляющей несколько иначе оцени-
вать деятельность правительства боярина Морозова, по крайней мере
в этой области. Реформа означала смену акцентов - с привычного
прямого налогообложения на косвенное, притом с учетом материаль-
ных возможностей населения. Отныне каждый должен был платить
налоги в соответствии со своими потребностями и возможностями и
что немаловажно - без понукания и батогов, побуждаемый не стра-
хом, а простой потребностью в соли. Об этом писали авторы указа:
стрелецкие и ямские деньги заменить «теми соляными пошлинными
денгами, потому что та соляная пошлина всем будет ровна, и в ызбы-
лых нихто не будет, и лишнего платить не станет, а платить всякой
станет без правежа собою. А стрелецкие и ямские денги збираются
неровно: иным тяжело, а иным лехко...»2. Отметим, что само разъяс-
нение пользы в указе не свойственно тогдашнему нормотворчеству.
Эта новация сближает творцов указа с более поздним, петровским
законодательством, которому была свойственна апелляция к разуму
подданных.
Но из прогрессивной затеи Морозовских новаторов ничего не вы-
шло. Модель просто не сработала. Резкое вздорожание соли вызва-
ло протест и решительное неприятие подобного шага всеми слоями.
При том типе домоводства, когда все делали запасы впрок, соль была
не только важным продуктом питания. Соль приравнивалась к хлебу,
привносила - в прямом и в переносном смысле - в повседневное бы-
тие солоноватый привкус. Новый налог потому и был воспринят как
посягательство на привычный уклад жизни. Традиция обернулась
против «новизны», которой не помогла даже апелляция к разуму.
1 Смирнов П.П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века.
Т. 2. С. 32-35.
2 Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой по-
ловины XVII века. Л., 1986, № 310. С. 213.
Глава 7
197
Население скоро забыло, что отныне не надо платить обязатель-
ных стрелецких и ямских денег. Зато оно крепко помнило, что раньше
соль обходилась дешевле. Первой реакцией стало резкое сокращение
потребления соли. Не оправдались надежды получить большие день-
ги с имущих слоев, которые могли платить и которым соль действи-
тельно была нужна в больших количествах. Те предпочли обходиться
своими запасами, которых оказалось немало. Денежного половодья
не наступило. Возможно, имей правительство запас времени и терпе-
ния - все бы сдвинулось с мертвой точки. Но ничего этого не было.
Зато остались острая потребность в средствах и взращенная несво-
бодой привычка к насилию - универсальному способу преодоления
всех трудностей.
Соляной налог был признан неудачной мерой. В декабре 1647 г.
последовал указ, извещавший о возвращении к прежней системе на-
логообложения. При этом население должно было уплатить ямские
и стрелецкие деньги за прежние годы, пропущенные по причине «со-
ляной затейки». Такая беззастенчивая ревизия собственного зако-
нотворчества вызвала взрыв недовольства. Памятником неудачного
реформирования стала невеселая присказка, унаследованная следу-
ющими поколениями: «Пошли было на хлебы, да соль своротила»1.
Политика правительства Морозова в конечном счете привела к
городским восстаниям середины XVII столетия. И хотя в их основе
лежат не только и даже не столько просчеты царского воспитателя,
неудачные правительственные меры на время отсрочили выполнение
амбициозных внешнеполитических планов. Сам Морозов, столкнув-
шись с широкой оппозицией, принужден был на время отказаться от
власти. Спасая «дядьку», царь «выпросил» его у восставших на усло-
вии удаления из Москвы в вечную ссылку. В июне 1648 г. «государев
богомолец» отправился в Кирилло-Белозерский монастырь.
Царская приязнь определила дальнейшую судьбу Морозова.
Было сделано все, чтобы отвратить от него гнев народа. Уже в октябре
ему было разрешено вернуться в столицу. Однако события 1648 г. не
прошли для боярина даром. В дальнейшем, уступив свои должности
И.Д. Милославскому, он предпочел оставаться в тени. Но благодаря
своему влиянию на царя Морозов, по утверждению современников,
до самой смерти продолжал оставаться одной из ключевых фигур в
правительстве.
С правительством Морозова связан еще ряд мероприятий, при-
равненных к реформам. Это прежде всего военная реформа, которая
1 Русское народное поэтическое творчество. М.; Л., 1953. Т. 1. С. 86.
198
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
опиралась, с одной стороны, на апробированные методы формирова-
ния солдатских полков в канун Смоленской войны, с другой - со-
держала уже много нового (о военных реформах середины - второй
половины XVII в. далее); кроме того, так называемое посадское стро-
ение и введение на рынках казенных весов. В целом реформаторская
деятельность Бориса Ивановича выглядит достаточно скромной, от-
ражая ограниченность кругозора и средств первого послесмутного
поколения реформаторов. «Умеренный реформатор» Морозов ско-
рее плыл по течению, отвечая на запросы времени по необходимости,
нежели опережая его. Если и есть что-то новаторское в деятельности
правительства, то скорее оно проявляется в средствах достижения
целей, нежели в их постановке. Зато при Морозове и отчасти вопреки
его воле произошла важная правовая реформа - разработка и приня-
тие Соборного уложения 1649 г.
Симпатии и интерес к западной культуре Морозов не утратил до
конца жизни. Не случайно он заслужил в устах иностранцев высокие
оценки. «Муж, достойный вечной славы», - так оценил его деятель-
ность Ю. Крижанич1. Символичен один из последних жестов Моро-
зова - не имея прямого наследника (основную часть его огромного
выморочного богатства унаследовал Алексей Михайлович), он при-
казал часть имущества раздать иностранным офицерам.
А.Л. Ордин-Нащокин
В историографии за Афанасием Лаврентьевичем Ординым-На-
щокиным прочно укрепилась репутация одного из предшественни-
ков Петра I. Он точно библейский персонаж, возвещающий о при-
ходе Спасителя, своим явлением ознаменовал неизбежность эпохи
реформ. Однако до самой этой эпохи не дожил. История развела не-
удавшегося реформатора с Петром как минимум на четверть века: в
1672 г., когда удалившийся от дел Ордин-Нащокин принял постриг в
Крыпецком монастыре, в царском дворце как раз шли хлопоты, свя-
занные с рождением царевича Петра Алексеевича.
Уже в истории возвышения Ордина-Нащокина можно увидеть
незаурядность этого человека. Афанасий Лаврентьевич принадлежал
к почтенному провинциальному роду, который вел свое происхож-
дение по тогдашним новомодным обычаям от выходца из-за рубе-
жа - в данном случае из Италии. Основатель рода, приняв при кре-
1 Крижанич Ю. Политика. М., 1997. С. 134: Мейерберг А. Путешествие в Моско-
вию / Утверждение династии История России и дома Романовых в мемуарах совре-
менников. С. 152.
Глава 7
199
щении имя Дмитрий, поступил на службу к великому тверскому кня-
зю Александру Михайловичу. Его сын Дмитрий Дмитриевич во вре-
мя восстания тверчан против ордынцев в 1327 г. получил удар в щеку
и заодно и прозвище, ставшее родовым, - Нащока. Предки Афанасия
не могли похвастаться высокими служебными назначениями. Как
и положено было служилым людям средней руки, они ходили в по-
ходы, бывали головами - командирами дворянских сотен, при этом
оставались иногда и вовсе без голов: Андрей Филиппович Нащокин
по прозвищу Орда (от него и пошла ветвь Ординых-Нащокиных) пал
в 1514 г. в битве под Оршей. Известна и посольская служба Нащоки-
ных на рубеже XVI-XVII вв.
Всего этого, однако, было мало для того, чтобы совершить карьеру.
Молодой Ордин-Нащокин даже не числился по московскому списку,
откуда правительство преимущественно черпало кадры на замеще-
ние низших военных и административных должностей. Позднее ари-
стократические противники Ордина-Нащокина не раз упрекали его
в незнатном происхождении - для них он оставался обыкновенным
выскочкой1. Несомненно, это обстоятельство оказывало свое влияние
на взгляды реформатора, предлагавшего царю более ценить заслуги,
а не родословную своих слуг. В итоге Нащокину было чрезвычайно
сложно подняться вверх по служебной лестнице. Ему предстояло
преодолеть ту скромную социальную роль, которая изначально ему
। федназначал ась.
XVIII в. заменил понятие родовой знати, правившей прежде
вместе с царем, на знать ранговую: последняя вобрала в себя часть
прежней аристократии и включила одновременно в правящую эли-
ту людей сомнительного происхождения, достигших высоких чинов.
Такие люди, как Ордин-Нащокин, одним своим появлением в верхах
предуготовили подобные перемены. Они пробивали брешь за бре-
шью в обороне первостатейной знати, не желавшей терять свою кор-
поративную монополию на «прибылые» государственные места. Уже
поэтому Ордина-Нащокина можно отнести к реформаторам, хотя эта
«реформа» - сама его жизнь.
Служебная карьера Ордина складывалась успешно благодаря та-
ланту и трудолюбию. В юности он овладел польским и латинским
языками. Позднее прибавляет к ним немецкий язык. При большой
конкуренции на военном поприще выдвинуться молодому Афанасию
здесь было крайне трудно, иное дело - горизонты дипломатические.
Посольский приказ испытывал острую нужду в профессиональных
1 Эскин Ю.М. Очерки истории местничества в России XVI-XVII вв. С. 267-269.
200
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
кадрах Карьера Ордина-Нащокина оказалась тесно связанной с по-
сольской службой. Это значит, что Афанасий Лаврентьевич постоян-
но общается с иностранцами, имея возможность сравнивать свои и
чужие порядки. В этом плане особенно плодотворными стали пять
лет воеводства Ордина-Нащокина в Кокнесе (Царевич-Дмитриев-го-
род). Он был назначен сюда в октябре 1656 г. с широкими полномо-
чиями - управление всеми территориями, захваченными в ходе вой-
ны со шведами. Из Кокнеса Ордин-Нащокин внимательно изучал
экономическую и политическую жизнь сопредельных стран, их ад-
министративные порядки, знакомился с ведущими отраслями эконо-
мики прибалтийских городов, что дало ему пищу для размышлений и
выработки своей программы преобразований1.
Надо заметить, что Ордин никогда не был слепым подражателем,
как, например, князь Хворостинин. Будучи сторонникам заимствова-
ния всего полезного для государства из-за рубежа, он сохранял чув-
ство меры. «Доброму не стыдно навыкать и со стороны», - говаривал
Ордин-Нащокин. Он нашел критерии отбора этого «доброво», очень
близкие к тому, что будут использовать реформаторы начала следу-
ющего века: следует брать то, что будет пригодно для «всенародной
пользы» и вести к «общему благу», т. е. прежде всего технические до-
стижения и умение организовывать дело, при этом он оставался ти-
пичным православном человеком. Все то, что в его понимании вело к
«шатанию» в вере и не соответствовало политическому укладу рус-
ской жизни, им отвергалось: «Какое нам дело до иноземных обычаев?
Их платье не про нас, а наше не про них». Не случайно австрийский
посол признал в Нащокине совсем «не глупого подражателя наших
обычаев»2.
В окружении второго Романова Ордин-Нащокин один из немно-
гих, кто был способен отстаивать свою точку зрения3. Внутренняя
1 Чистякова Е.В., Галактионов И.В. Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин //
«Око всей великой России». Об истории русской дипломатической службы XVI
XVII веков. М., 1989. С. 126.
2 Мейерберг А Путешествие в Московию // Утверждение династии. История Рос-
сии и дома Романовых в мемуарах современников. С. 68. Л.А. Черная, выделяя два типа
западников, обосновавшихся в Посольском приказе, противопоставляет Ордин-На-
щокина внешним подражателям. Ордин иной тип, не жаловавший иноземные обы-
чаи, но использовавший западные новации в работе Посольского приказа. См.: Чер-
ная Л.А. «Западники» посольского приказа XVII века // Древняя Русь и Запад На-
учная конференция. Резюме. М., 1996. С. 173-174.
3 Это при том, что царь сердился, когда ему осмеливались возражать. Поляк Павел
Потоцкий, проживший в московском плену 14 лет, в своих записках отмечал, что царь
не терпит советов, «противных его мнению»
I лава 7
201
мотивация - он служит не только государю, но и «государеву делу»,
которое в его трактовке приобретает смысл, близкий к смыслу петров-
ской «государственной пользы». Любопытно, что придворная эли-
та воспринимает самостоятельность Ордина, его «встречное слово»
слову государя как проявление неположенной ему гордости. Ордина
ненавидят. Любое его начинание придается осуждению только пото-
му, что оно исходит от заносчивого Афанасия. «Перед всеми людьми
за твое государево дело никто так не возненавижен, как я», - сетует
в переписке с Алексеем Михайловичем Ордин. По его собственному
определению, он - самый «облихованный и ненавидимый человек».
Ордин-Нащокин - подлинный государственник. Он уже разде-
ляет государя и государство и говорит о государственном интересе.
С ним, как с человеком идеи и принципа, тяжело даже монарху. Чего
с гоит эпизод с сыном, который за притеснение латышского населе-
ния был по приказу отца-воеводы наказан кнутом!1 Понятно, как
трудно было общаться с этим ярым приверженцем государственного
порядка, ни для кого не делавшим исключения. В XVII в. подобная
позиция вызывала возмущение и непонимание - как это не порадеть
свойственнику и отказать ближнему? В таком окружении Ордин-На-
щокин - белая ворона. Поэтому вполне объяснима сентенция всеми
гравимого Афанасия Лаврентьевича в одном из писем царю: «У нас
любят дело или ненавидят, смотря не по делу, а по человеку».
Ордин-Нащокин вынужден был искать защиты у царя, и царь ино-
гда принимал его сторону, демонстрируя, как постепенно новое пони-
мание службы упрочивается в его сознании. Так, огораживая Ордина
от нападков его злейшего врага, князя И.А. Хованского, он приказал
выговорить последнему: «Афанасий, хотя отечеством и меньше тебя,
однако великому государю служит верно, от всего сердца, и за эту
службу государь жалует его своею милостию: так тебе, видя к нему
государеву милость, ссориться с ним не для чего, а быть бы вам с ним
в совете и служить великому государю сообща»2.
Однако милость царя - вещь непостоянная. Непонимание, непри-
ятие, даже ненависть - удел большинства реформаторов, даже тех, чье
реформаторство, подобно реформаторству Афанасия Лаврентьевича,
1 Мейерберг А. Путешествие в Московию / Утверждение династии История Рос-
сии и дома Романовых в мемуарах современников. С. 40. Показательна в этом плане
история с бежавшем к полякам сыне Ордин-Нащокина Воине Афанасьевиче. См.: Ко-
шелева О.Е. Побег Воина // Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. 1996. М.,
1997. С. 55-86.
2 Цит. по: Соловьев С. М. Сочинения. Книга VI. История России с древнейших вре-
мен. Т. 11 12. М., 1991. С. 64. См. также: Иконников В.С. Ближний боярин Афанасий
Ордин-Нащокин // Русская старина. 1883. Т. 40. С. 257.
202
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
проявилось не столько в делах, сколько в свободе мышления и нереа-
лизованных замыслах. Прямое следствие - существование извечного
для реформаторов порога преодоления. Афанасий Лаврентьевич за-
дыхается не только из-за отсутствия простора, столь необходимого
реформатору. У него почти не остается сил на сами преобразования,
поскольку они оказались щедро потрачены, или, вернее, растрачены
на подступы к самим реформам. Отсюда отчаянье и упреки, бросае-
мые им в сердцах самому царю: «Кто Богу и тебе неотступно служит
без мирского привода, те гонимы... Явно тебе, великому государю,
что я, холоп твой, по твоей государской несчетной милости, а не ио
палатному выбору тебе служу и, никаких пожитков тленых не же-
лая, за милость твою государсткую неотвратно и бесстрашно, никого
сильных не боюсь, умираю в правде». Это «умираю в правде» звучит
очень по-русски, особенно в устах людей, мечтающих переменить от-
жившее, старое на новое.
«Философия» Ордина-Нащокина - это философия службы.
В своем непрестанном радении о государственной выгоде он силь-
но напоминает Петра. Служба выстраивает образ его жизни: он все
подчиняет службе и службой все оправдывает. Поскольку же служба
«государева», то царь для Ордина - главный судия и заступник. Царь
обещал быть заступником: «Служба твоя пред нами, великим госу-
дарем, забвена николи не будет»1. Полагаясь на государя, Афанасий
Лаврентьевич открыто игнорировал групповые интересы, привязан-
ности, связи и т. д. Противники тоже не дремали, хорошо понимая, в
чем сила царского любимца. Они делают все, чтобы оборвать сердеч-
ную симпатию государя к реформатору, правда, ждать им пришлось
долго. Несомненные дипломатические заслуги и личная предрас-
положенность Тишайшего подняла Нащокина до боярского чина и
руководства Посольским приказом. Однако даже такие совестливые
государи, как Алексей Михайлович, имеют пределы своей памят-
ливости. В конце концов царь и реформатор разошлись, и прежняя
служба сразу стала «забвена».
Причина отставки Ордина-Нащокина - спор по поводу внешне-
политических приоритетов. Глава Посольского приказа был после-
довательным сторонником борьбы со Швецией. Ради ее одоления он
ратовал за союз с Полыней, плата за который у Афанасия варьирова-
лась в зависимости от внешнеполитической ситуации, впрочем, она
всегда была высокой и предполагала значительные уступки западно-
му соседу.
1 АИ. СПб.. 1842. Т. 4. С. 262.
Глава 7
203
Пристрастие Афанасия Лаврентьевича к балтийскому направле-
нию во внешней политике дало основание историкам видеть в нем
предшественника Петра. Уже одно это возводило Ордина-Нащокина
в ранг дипломата-реформатора, чуть ли не первым оценившего всю
важность выхода к морю. Но приписывать особое глубокомыслие
«великому канцлеру (так называли Ордина иностранные дипло-
маты) в этом случае нет нужды. Мысль лежала, что называется, на
поверхности. О важности балтийского направления вопил каждый
иноземный товар, цена которого несоизмеримо возрастала из-за
шведского торгового «посредничества», более похожего на грабеж.
Москва оказывалась в унизительной зависимости от своего севе-
ро-западного соседа, дозирующего размеры российской торговли со
странами Европы в зависимости от собственных интересов. Позиция
Ордина - скорее еще одно свидетельство необходимости движения в
этом направлении.
Как реформатору Ордину-Нащокину удалось сделать немного.
С его именем связывают организацию первой почтовой линии, по-
пытку провести во время своего короткого воеводства реформу
управления в Пскове Афанасий Лаврентьевич ратовал за избрание
посадскими людьми из своей среды выборных, которые станут во
главе земской избы. Самоуправление расширялось за счет усечения
полномочий воевод, из компетенции которого выводилась часть су-
дебных и административных прав. Он был также причастен к разра-
ботке Новоторгового устава, призванного стимулировать развитие
отечественной торговли и ремесла экономическими и администра-
тивными методами. Даже первая верфь, заложенная в селе Дедилове
на Оке для строительства кораблей, связана с его именем. Но, пожа-
луй, большее значение имеет влияние самой личности Ордина, стиль
его деятельности. Он сторонник большей самостоятельности и от-
ветственности. Опережая время, Ордин-Нащокин полагается на свой
разум, на свое право понимать и поступать в интересах государства.
Обвинения в «высокоумии» сыпятся на него со всех сторон, пока, на-
конец, с этим не соглашается сам Тишайший.
В неприятии «великого канцлера» отражено состояние совре-
менной ему политической элиты. Нарастающее ощущение неотвра-
тимости перемен соседствовало в ней со страхом перед новациями.
Рефлексия традиционного общества выражалась в негласном деви-
зе - умеренность, неторопливость и осмотрительность, поэтому все,
что не вписывается в эти рамки, в конце концов отвергалось. А жив-
ший по новому времени Ордин-Нащокин как раз в них не вписывался.
За отсутствием широких возможностей проявить себя в деле Ор-
дин-Нащокин более реализовывался на бумаге - в проектах и пись-
204
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
мах царю. Отсюда и его несколько ироническая характеристика, при-
надлежащая В.О. Ключевскому: «Говорун и бойкое перо». Впрочем,
у того же Василия Осиповича есть и другие определения: Ордин у
него - «самый замечательный из московских государственных людей
XVII века»1, русский Ришелье - оценка, совпадающая с отзывами со-
временников-иностранцев. Так, английский врач при царском дворе
Самуэль Коллинз писал об Афанасии Лаврентьевиче: «Великий по-
литик, очень важный и мудрый государственный министр и, может
быть, не уступит ни одному из министров европейских»2. Даже уго-
дивший в русский плен польский магнат Потоцкий, автор очень ед-
ких характеристик царских придворных, признал в Ордине-Нащоки-
не «великого мужа», родившегося, по несчастью, в «необразованной
стране»3.
Ордин-Нащокин - служилый человек «нового типа»4. Он во мно-
гом опередил свое время, успев высказаться в тех областях, в кото-
рых еще долго царила средневековая рутина. По склонности своей
Ордин - бюрократ-государственник, обладатель деятельного ума и
практической жилки. Он не ставил недостижимых целей и избегал
крайностей. В его исполнении преобразовательные порывы из заоб-
лачной выси пустых мечтаний опустились на землю.
В.В. Голицын
В отечественной историографии князь Василий Васильевич Голи-
цын представлен как человек, который мог стать одним из самых де-
ятельных и полезных сотрудников Петра I5. Личные обстоятельства
помешали подобному сотрудничеству: князь оказался сторонником
1 Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. Т. 3. С. 314, 317.
2 Коллинс С. Нынешнее состояние России // Утверждение династии. История
России и дома Романовых в мемуарах современников. С. 220.
3 Северный архив. СПб., 1925. Ч. XX. С. 312.
4 Черная АЛ. Русская культура переходного периода от Средневековья к Новому
времени. М., 1999. С. 182-183.
5 Литература о В.В. Голицыне обширна. Назовем работы, уделяющие пристальное
внимание преобразовательным планам князя: Богданов А.П. Василий Васильевич Го-
лицын / «Око всей великой России»: об истории русской дипломатической службы,
Буганов В.И. «Канцлер» предпетровской поры // Вопросы истории. 1971, № 10; Лав-
ров А.С. «Записки о Московии» де ла Невилля (преобразовательный план В.В. Го-
лицына и его источники) // Вестник Ленинградского ун-та. Серия 2: История, язы-
кознание, литературоведение. 1986. Вып. 4.; он же. Василий Васильевич Голицын //
Вопросы истории. 1998. № 5; Ткаченко А.В. Князь Василий Васильевич Голицын го-
сударственный деятель России последней трети XVII века. Автореферат дис.... канд.
ист. наук. М., 2002.
Глава 7
205
царевны Софьи, падение которой в 1689 г. привело к отстранению от
власти всех ею близких приверженцев. Стоявший во главе москов-
ского правительства в 1682-1689 гг. Голицын был лишен боярства и
навечно отправлен в ссылку.
Между тем за Голицыным еще в годы царствования Федора Алек-
сеевича закрепилась репутация реформатора, ярого поклонника за-
падноевропейской культуры, особенно в ее польском, более всего зна-
комым в Москве варианте. Князь как реформатор заметно отличается
от своих предшественников. Можно сказать, что обладая равными с
Морозовым властными полномочиями, он был несравненно образо-
ваннее «дядьки» второго Романова. Известно, что он знал польский,
немецкий, греческий и латинский языки. Заметна большая разница в
кругозоре: Борис Иванович предстает как практик, интересующийся
гем, что принесет ощутимую и сиюминутную пользу. Голицын раз-
мышляет над «отвлеченными» предметами, без которых невозможно
говорить о подлинно масштабных реформах. Он сравнивает государ-
с гвенные устройства, права и обязанности подданных, организацию
и принципы налогообложения и т. д. Все это наталкивает на мысль,
что князь был не чужд поразмышлять о «философии реформ», т. е.
его подход был близок к подходам западноевропейских мыслителей-
реформаторов. Показательна в этом плане богатая библиотека князя,
где были собраны книги по разным отраслям знаний: от медицины до
политики. Известно, что в его библиотеке находились труды Юрия
Крижанича1.
Достаточно разнообразны были и личные впечатления князя: с
1667 г. Василий Васильевич почти десять лег пробыл на юге Укра-
ины, имея возможность близко общаться с православной и католи-
ческой шляхтой. Князь, без сомнения, был глубже, основательнее и
масштабнее своего старшего визави, «реформатора» Морозова.
Похоже, что в лице Голицына отечественная история имела ред-
кий случай столкнуться с политиком, для которого нравственное
кредо не было пустым звуком2, не говоря уже о небесспорных ут-
1 Белокуров С.А. Юрий Крижанич в России // Из духовной жизни московского
общества в XVII в. М., 1902. С 107.
2 В какой мере В.В. Голицын исповедовал эти религиозные принципы, выражен-
ные им в «светско-правовой форме», в какой следовал принятым декларативным
установкам - во всем этом еще предстоит разобраться исследователям. Думается, в ут-
верждении А.П. Богданова, что, «в отличии от Петра I, В.В. Голицын использовал пре-
жде всего жизненные интересы подданных, а не государственное принуждение, ориен-
тировался на экономические стимулы развития страны», присутствует доля истины
Добавим только, что В.В. Голицын в силу своего положения должен был в несравненно
большей степени считаться с интересами сословий, тогда как Петр мог позволить себе
206
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
верждениях об отношении князя к Петру I - он будто бы противился
планам физической расправы над главным соперником правительни-
цы Софьи, Василий Васильевич ратовал за справедливое и законное
управление подданными. Совсем не склонный к комплементам князь
Б. Куракин, обладавший острым пером и саркастическим складом
ума, писал о времени Софьи и Голицына: их правление «началось со
всякою прилежностью и правосудием и ко удовольствию народному,
так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве
не было»1. Б.И. Морозов и его окружение никогда не могли похва-
статься подобными оценками, заработав с первых месяцев своей дея-
тельности репутацию мздоимцев и притеснителей. Понятно, что это
сужало пространство реформ прямо пропорционально истончению
народного долготерпения.
Несколько иная картина получается при сравнении Голицына и
Ордин-Нащокина. Оба проявляют большой интерес к Западу. Оба
незаурядны и умны. Правда, князь мыслит шире, зато Ордин острее
и цепче, возможно, потому что Ордин претерпел множество непри-
ятностей и унижений от родовитых людей, в то время как гордый
потомок Гедемина был защищен своим высоким происхождением.
Главное, однако, в том, что у Голицына, в сравнении с Афанасием
Лаврентьевичем, было больше возможностей для реализации сво-
их замыслов. Это, в частности, отметил В.О. Ключевский: «Мысль
Голицына, менее сдерживаемая опытом, была смелее, глубже про-
никала в существующий порядок, касаясь самих его оснований»2.
Широта князя, в частности, находила свое выражение в размышле-
ниях о пользе просвещения и веротерпимости. Но хотя планы Голи-
цына были «отважнее» и шире проектов Ордин-Нащокина, они не
были столь прочно связаны с прозаической реальностью - князь был
мечтателем -идеал истом.
По Ключевскому, Ордин-Нащокин и Голицын оказались «ро-
доначальниками» двух типов государственных людей следующего,
XVIII столетия. В первом известный историк улавливает качества
«практических дельцов Петрова времени», в последнем - «черты ли-
берального и несколько мечтательного екатерининского вельможи»3.
некоторую «вольность». См.: Богданов А.П. Летописные известия о смерти Федора и
воцарении Петра Алексеевича //Летописи и хроники. М., 1981. С. 197-206.
1 Куракин Б.И. Гистория о царе Петре Алексеевиче // Архив князя Ф. А. Куракина.
Кн. 1. СПб., 1890. С. 50.
2 Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 335.
3 Там же.
Глава 7
207
Бесспорна причастность князя к налоговым и военным преоб-
разованиям Федора Алексеевича. Голицын стоял во главе комиссий
с участием выборных людей, разрабатывающих проекты этих двух
реформ. Документы не дают возможности выявить личный вклад
Василия Васильевича в их работу и, в частности, признать его глав-
ным инициатором отмены местничества. Однако П. Седов обращает
внимание на то, что указ об отмене местничества был принят еще в
ноябре 1680 г., т. е. связан именно с В.В. Голицыным. Таким образом,
само «Соборное деяние», появившиеся по инициативе выборной ко-
миссии, было не более чем пропагандистским актом, завершившим
начинание князя1. Далеко не все исследователи согласны с такой
трактовкой событий, но в любом случае не вызывает сомнений ак-
тивное участие князя Голицына в реализации одного из самых суще-
ственных реформистских начинаний XVII столетия.
Об обширных преобразовательных планах Голицына известно из
сообщения французского тайного агента Франсуа де ла Невилля. Его
записки - результат личных встреч и бесед с князем. Невилль, в част-
ности, повествует о радушном приеме, оказанном дипломату в доме
Голицына, более похожем на дворец «какого-нибудь итальянско-
го государя»2. Голицын поведал о своих планах: он «хотел населить
пустыни, обогатить нищих, дикарей сделать людьми, трусов сделать
храбрыми, пастушеские шалаши превратить в каменные палаты»
В планы князя входили путешествие и обучение дворянских детей за
границей. Собирался князь внести изменения в комплектование ар-
мии. Он был противником того, чтобы привлекать в армию даточных
людей, посылаемых с определенного количества крестьянских дво-
ров для вспомогательных работ. Для содержания обученной армии
Голицын предполагал обложить крестьянство умеренной поголов-
ной данью, т. е. ввести нечто вроде петровской подушной подати до
Петра I. Наконец, Голицын собирался ввести свободу вероиспо-
ведания3.
Несомненно, записки Невилля - источник пристрастный: фран-
цузский дипломат идеализировал Голицына и, похоже, не всегда по-
нимал его. Отдельные высказывания Голицына в передаче Невилля
столь невнятны, что даже В.О. Ключевский, неравнодушный к князю,
должен был уклониться от твердых выводов. Эта неясность в пове-
1 Седов П.В. К изучению источников по истории местничества / Вспомогатель-
ные исторические дисциплины. Т. 26. СПб., 1998. С. 209 223.
2 Невиллъ Ф. де ла. Любопытные и новые известия о Московии // Россия XV-
XVII вв. глазами иностранцев. Л., 1986. С. 479.
3 Невилль Ф. дела. Любопытные и новые известия о Московии. С. 517.
208
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ствовании особенно ощутима в отношении замысла князя отменить
крепостное право. Шла ли в этом случае речь о черносошных кре-
стьянах, или князь собирался освобождать владельческих крестьян -
сказать трудно. Невилль пишет, что князь собирался «начать с осво-
бождения крестьян, предоставив им земли, которые они в настоящее
время обрабатывают в пользу царя»1. А между тем этот замысел, ко-
торый, похоже, лишь «роился в голове» Голицына, дал основание не-
которым публицистам причислять его к радикальным реформаторам.
Можно предположить, что в «домашних разговорах» образован-
ный западник мог осуждать крепостничество. Но только именно в
«домашних» и только с иностранцами - князь знал с кем и о чем мож-
но разговаривать. Впрочем, в восторженности Невилля - отражение
благосклонности Голицына к иностранцам и его преклонение перед
западной культурой. «Большой друг иностранцев» - так следом за
французом отзывался о канцлере посетивший в 1684 г. Россию не-
мецкий путешественник Георг Шлейсингер2.
Н.М. Карамзин высоко ставил деятелей XVII столетия типа Ва-
силия Васильевича, считая, что их методы позволили избежать
«вредную сторону» петровского царствования и продолжить «есте-
ственное возрастание, без порывов и насилия... и новое соединяя с
старым». С.М. Соловьев признал Голицына человеком, который был
«способнее всех бояр». Наконец, В.О. Ключевский написал, что Го-
лицын, младший из предшественников Петра, «в вопросах внутрен-
ний политики... шел впереди прежних дельцов преобразовательного
движения»3. В точности этих замечаний едва ли можно сомневаться,
с тем только добавлением, что князь обогнал своих старших совре-
менников не только в своих планах, но и в самих реформах. И это
при том, что он, как реформатор и государственный деятель, вы-
нужден был постоянно маневрировать и бороться с многочислен-
ными противниками. В этом противостоянии Голицын опирался на
приказных дельцов. Возможно, Невилль прав, заметив, что раздавая
государственные места людям незнатным, «князь Голицын желал
иметь подчиненных, а не товарищей»4. Всецело обязанные ему сво-
им возвышением, они демонстрировали особую преданность князю.
1 Невилль Ф. де ла. Любопытные и новые известия о Московии. С. 525.
2 Шлейсингер Г.А. Полное описание России / Вопросы истории. 1970. № 1. С. 120.
3 Карамзин М.Н. Избранные труды. Библиотека отечественной общественной
мысли с древнейших времен до начала XX века. М.. 2010. С. 289 290; Соловьев С.М.
Кн. VII. История России с древнейших времен. М., 1991 Т. 13-14. С. 190; Ключев-
ский В.О. Курс русской истории. Т. 3. С. 332.
4 Невилль Ф. дела. Любопытные и новые известия о Московии. С. 489.
Глава 7
209
Однако стоило Голицыну пошатнуться, как его сотрудники первыми
«стали чернить своего благодетеля»1. В таком повороте нашла свое
отражение типичность судьбы не только временщика при царевне
Софьи, но и реформатора XVII в. Они были обречены в лучшем слу-
чае на непонимание, в худшем - на всеобщую ненависть и всегда - на
одиночество.
В.В. Голицын - фигура знаковая. Ее появление - свидетельство
того, насколько остро стоял вопрос о европеизации страны на осно-
ве использования и заимствования достижений западной культуры и
технологии.
Царь Федор Алексеевич
Непродолжительное правление Федора Алексеевича оставило
заметный след в истории российских реформ. Уже отмечалось, что
время Федора Алексеевича можно рассматривать как попытку реа-
лизации одной из моделей модернизации, отличной от петровской
меньшим масштабом, методами и темпами, глубиной преобразова-
ний, выбором ориентации на культуру страны-модератора. С другой
стороны, само вариативное явление моделей модернизации свиде-
тельствует о том, насколько исторически созрела необходимость в
качественных переменах, отличных от всего того, что было прежде.
На этот раз даже умеренная альтернатива Федора Алексеевича обо-
рачивалась перекодированием системы ценностей и мировоззренче-
скими сдвигами. Именно в этом, а не в простом заимствовании поко-
ились исходные посылы программы перемен.
Возникновение разных моделей во многом связаны с субъектив-
ными предпочтениями реформаторов и их окружения. Несмотря на
не столь большую разницу в возрасте между Федором и Петром, они
все же люди разных поколений. Степень продвинутости Петра, его
готовность перенимать новое существенно отличала его от Федора.
Младший брат был лишен той критичности к европейским веяниям,
которой обладал старший брат, или точнее - его критичность покои-
лась на рациональной основе, в то время как Федор Алексеевич неред-
ко руководствовался патриархально-традиционными ценностями.
Любопытно сопоставить то, что было сделано, с тем, что намере-
вался сделать Федор Алексеевич. Перечень не особенно велик. Здесь
изменения, которые можно отнести к сфере государственного и цер-
ковного управления: из сделанного - отмена губных старост, соз-
1 Невилль Ф. де ча. Любопытные и новые известия о Московии. С. 526.
210
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
дание Расправной палаты, отмена местничества, создание и работа
Ответной палаты. Из намеченного: проект изменения церковной ие-
рархии, попытка создания наместничеств, начало работы над новым
Уложением.
Сфера культуры и образования: осуществленное - создание шко-
лы, реформа платья царедворцев, обширное каменное строительство
с реализацией новых градостроительных принципов; задуманное:
проект учреждения Академии.
Сфера фискальная: воплощенное - писцовый наказ, переход к
подворному обложению.
Наконец, военная сфера: реализованное - военно-окружная ре-
форма, выходящая за сферу одного только военного строительства,
попытка реорганизации сотенных формирований московского дво-
рянства, отмена местничества; задуманное - создание регулярной
армии.
Этот беглый обзор позволяет утверждать, что в окружении Фе-
дора Алексеевича не сложился сколько-нибудь детальный проект
реформирования государства и общества. Едва ли это было случай-
ностью. Осознание необходимости преобразований на принципах
светкости и эффективности придет позднее, в Петровское время. Ми-
ровоззренческий кругозор лиц, определявших политику в правлении
старшего сына Тишайшего, был скромнее: в их понимании существу-
ющее государство не исчерпало свои резервы, ему и обществу лишь
требовалось поновление.
Впрочем, на одном существенном отличии реформ Федора Алек-
сеевича по сравнению с тем, что было задумано и осуществлено его
младшим братом, все же стоит остановиться особо. По авторитетно-
му мнению П. Седова, для Федора Алексеевича неизмеримо выше
стояли религиозно-нравственные основы его начинаний. Ключевое
слово для него - благочестие, о чем столь сильно пекся еще Тишай-
ший. Этому подчинялись, по сути, все проекты третьего Романова1.
Благочестие было связано с благополучием и благосостоянием под-
данных. Эта дефиниция - забота о благосостоянии - сопровождает
многие законодательные акты времен Федора. При этом перед нами
не декларация: А.П. Богданов обращает внимание, что за короткое
правление Федора власти трижды уменьшали налоги2. Другое дело,
что ведение русско-турецкой войны формировало иную реальность,
отличную от того, что желал третий Романов
1 См.: Седов П. Закат Московского царства. Царский двор конца XVII века. С. 451.
2 Богданов А.П. В тени Великого Петра. М.. 1998. С. 3.
Глава 7
211
Оставаясь в границах религиозного сознания, Федор строил свое
обновленное Православное царство, в котором должны были торже-
ствовать Права и справедливость как воплощение благочестия в го-
сударственной и общественной жизни. Если взглянуть на перечень
того, что пытался осуществить царь Федор, то очевидны его духовно-
нравственные приоритеты. Не случайно царь в своих обращениях к
освященному собору и Боярской думе говорил о себе в третьем лице:
«Наша Тихость». Это был перефраз полуофициального титула Ро-
мановых, который стал актуальным после Смуты. Для Федора Алек-
сеевича титулование «тишайший» отождествлялось с комплексом
христианских добродетелей, которыми должен быть наделен право-
славный правитель1.
Петр сильно отличается от своего старшего брата. Если Федор
подступил к черте средневековой традиции, то Петр заступил за нее.
Он мыслит и действует в рамках светского сознания. Он говорил об
«общем благе», подменяя его, по сути, иным понятием - государ-
ственной пользой. В этом смысле сравнение «невысказывшейся» до
конца эпохи Федора Алексеевича с «выговорившейся» эпохой Петра
Алексеевича не совсем корректно. Слишком явственна несопостави-
мость целей. Благочестие и «государственная польза» живут в раз-
ных измерениях.
В связи с этим уместно еще одно замечание. Правление Федора
отмечено известной конфликтностью духовного с материальным.
Прибывая еще во многом в рамках религиозного традиционного со-
знания, пускай уже и трансформированного барочной культурой,
Федор встал на путь модернизации страны через ее европеизацию.
Но европеизация требовала иных мировоззренческих горизонтов.
Федор шел с опаской, мелкими шагами, особенно в области культуры
и просвещения: не замутит ли заимствование веру, не отвадит ли от
благочестия, тем более что за образец в ряде случаев бралась Речь По-
сполитая? На какой-то стадии осторожность и осмотрительность не-
минуемо должны были привести к внутреннему конфликту, однако
до этого дело не дошло просто из-за нехватки времени, отпущенной
третьему Романову. Зато дошло до петровской безоглядной модели
европеизации, чреватой противоположной крайностью - резким раз-
рывом и осуждением старины.
В тесной связи с реформами конца 1670-х - начала 1680-х гг. сто-
ит проблема оценки личности Федора Алексеевича и его окружения.
1 Демидова Н.Ф. Федор Алексеевич //Первые Романовы на российском престоле
С. 371.
212
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Сочинения историков XVIII - первой половины XIX в. утвердили
мысль о недееспособности Федора как правителя. Причина проста и
убедительна - возраст и состояние здоровья. В описаниях различа-
лись лишь лица, правившие за болезненного царя. У Н.Г. Устряло-
ва - боярин И.М. Милославский, у И.И. Голикова - И.М. Языков, у
М.П. Погодина - все по очереди: Милославские, И. Языков, братья
Лихачевы. Авторитет С.М. Соловьева превратил характеристику,
данную им Федору Алексеевичу, в аксиому: «От слабого и болезнен-
ного Федора нельзя было ожидать сильного личного участия в тех
преобразованиях, которые стояли первые на очереди, в которых бо-
лее всего нуждалась Россия, он не мог создать новое войско и водить
его к победам, строить флот, крепости, рыть каналы и все торопить
личным содействием; Федор был преобразователем, насколько он
мог быть им, оставаясь в четырех стенах своей комнаты и спальни»1.
Правда, раздавались и иные голоса, высоко ставившие личность и
дела царя Федора. Кроме Сильвестра Медведева, соратника и пане-
гириста царя, об умном реформаторстве Федора Алексеевича писал
В. Татищев. В начале XIX в. митрополит Платон в своей «Краткой
церковной Российской истории» осмелился утверждать, что «просве-
щение и поправление» Федора были предпочтительнее начинаний
Петровских. Отличным по своим выводам от общепринятого мнения
стало далекое от совершенства сочинение В.Н. Верха. Царь в нем был
представлен как монарх прозорливый, деятельный и милосердный2.
И все же эти оценки долгое время оставались исключениями.
Объяснение следует искать не только в историографической тради-
ции. Могучая фигура Петра бросала столь плотную тень на корот-
кое царствование старшего брата, что интерес к его правлению был
незначителен и односторонен. В итоге период был малоизучен3.
Получался замкнутый круг: петровская традиция побуждала игно-
рировать царствование Федора и регентство Софьи, игнорирование
же усугубляло незнание и непонимание того, что происходило в
1670-1680-х гг.
В советской историографии ситуация изменилась не сильно. Фе-
дору по-прежнему было отказано в способности к самостоятельному
правлению. Лишь в последние десятилетия его царствование стало
1 Соловьев С.М. Сочинения. Кн. VII. История России с древнейших времен. Т. 13.
С. 176.
2 Берх В.Н. Царствование Федора Алексеевича и история первого стрелецкого
бунта. Ч. 1. СПб., 1834.
3 Удачным представляется название книги о времени Федора Алексеевича, кото-
рое дал А.П. Богданов: «В тени Великого Петра».
Глава 1
213
предметом пристального изучения историков, вследствие чего про-
изошли заметные изменения в оценке личности Федора Алексееви-
ча. Большая заслуга в этом принадлежит историкам древнерусской
литературы, исследования которых показали, насколько сложны и
противоречивы были процессы в этот период1. Существенно расши-
рил представления об эпохе царя Федора историк А.П. Богданов2.
Его работы, впрочем, не лишены преувеличений и спорных утверж-
дений, что, отчасти, понятно: исследователь пытается опровергнуть
стереотипы. Под его пером царь Федор превратился в выдающегося
реформатора, инициатора и генератора перемен. Новационным смо-
трится очерк Н.Ф. Демидовой о жизни и деятельности старшего сына
Тишайшего3.
Из новейших исследований следует отметить труд П.В. Седо-
ва, чья фундаментальная монография отличается взвешенностью и
убедительностью оценок, а также обширным фактическим материа-
лом, впервые введенным в научный оборот. Автору удалось детально
рассмотреть политическую ситуацию, не просто сопутствующую ре-
формам Федора, а определявшую их содержание и течение. Сильной
стороной исследования стало выявление личных отношений, скла-
дывающихся в окружении Федора. Этот антропологический аспект
позволил историку по-новому взглянуть на многие события царство-
вания, уточнить «мотивацию» главных действующих лиц4.
Автор приходит к выводу, что у всех петровских реформ имелись
истоки в реформах старшего брата: «Начатые по его указу (царя Фе-
дора. - И. А.) преобразования остались по большей части на бумаге,
но они интересны для нас своими замыслами и направленностью».
Однако сам внутриполитический курс Федора историк в целом оце-
нивает как робкий и противоречивый5. В частности, П.В. Седов ука-
зывает на усиление государства, но при этом отрицает рост абсолю-
тистских тенденций. В совещаниях правительства с выборными от
1 Елионская А.С. Русская публицистика второй половины XVII в. М., 1978; Пан-
ченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. Л.: Наука, 1984; Черная Л.А.
Русская культура переходного периода от средневековья к Новому времени. М.: Языки
русской культуры, 1999.
2 Богданов А.П. Царь Федор Алексеевич. 1676-1682. М., 1994; Он же. В тени вели-
кого Петра; Он же. Несостоявшийся император Федор Алексеевич.
3 Демидова. Н.Ф. Федор Алексеевич // Преображенский А.А., Морозова Л.Е., Деми-
дова И.Ф. Первые Романовы. С. 338 398.
4 Седов П.В. Закат Московского царства, царский двор конца XVII века. СПб.: Пе-
тербургский институт истории; Дмитрий Буланин, 2006.
5 Седов П. Закат Московского царства, царский двор конца XVII века. С. 5-7,403,
555.
214
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
сословий историк видит возвращение к практике Земских соборов
Усомнился историк также в олигархических устремлениях боярства,
в чем традиционно обвиняются высшие эшелоны правящего класса.
В действиях политической элиты П. Седов видит продолжение все
тех же усилий по централизации управления страной, свойствен-
ные первым Романовым При этом несколько нелогично выглядит
тезис о том, что усиление царской власти вовсе не влекло за собой
ослабление влияния «большой» и «ближней» Боярской думы, а так-
же патриарха. В целом монография П.В. Седова, которая подвела
итог предшествующих изысканий историка, - весомый вклад в изу-
чение политической истории России второй половины XVII сто-
летия.
Личность Федора Алексеевича и его правление получили осве-
щение в книге Д. Володихина, вышедшей в серии ЖЗЛ1. Жанр се-
рии ограничил возможности автора в создании строго научного
исследования. Автор, переосмыслив труды своих предшественни-
ков, не стал следовать ни панегирическому направлению в оценке
своего героя, ни традиционному пренебрежению к деятельности
царя. Он сосредоточил свое внимание на непродолжительной исто-
рии взросления Федора, который во многом повторил путь сво-
его отца - от первых юношеских лет формального царствования
без реального участия к постепенному соучастию в делах. Причем
взрослел он намного быстрее Тишайшего и в плане обретения соб-
ственных взглядов на то, какой должна быть власть, и в плане их
воплощения.
Исследования А.П. Богданова, П.В. Седова, Н.Ф. Демидовой,
Д.А. Володихина побуждают историков по-новому взглянуть на ко-
роткое правление третьего Романова, включая его реформаторскую
деятельность. Важным, на наш взгляд, здесь становится изучение
борьбы придворных «партий», в ходе которой реформы, по сути, пре-
вратились в средство «межпартийной борьбы». Подобный поворот
сильно влиял на воплощение задуманного. Что касается молодого го-
сударя, то, бесспорно, его взросление и активизация реформаторских
усилий налицо. Но, повторимся, Федору попросту не хватило време-
ни на реализацию модернизационных замыслов. Он больше обещал,
чем успел сделать, и это обстоятельство не может не учитываться при
оценке его личности.
Володихин Д.М. Царь Федор Алексеевич, или Бедный отрок. М. 2013.
Глава 7
215
Эволюция общественных настроений: от консерватизма
к атмосфере перемен
Появление во властной и интеллектуальной элите людей, пред-
расположенных к переменам, - лишь одно из условий начала ре-
форм. Не менее важным для осуществления преобразований остается
формирование той общественно-политической атмосферы, которая
складывается в верхах общества. Напомним, что радикальным пере-
менам обыкновенно предшествует острая полемика, вращающая-
ся вокруг двух главных тем в общественных настроениях: первую
можно свести к формуле «так жить нельзя», вторую к вопросу «что
делать?». Так, можно сослаться на острые публицистические споры
первой половины - середины XVI в., на фоне которых проходили так
называемые реформы Избранной рады. Забегая вперед, отметим, что
ничего близкого по глубине затрагиваемых вопросов и талантливо-
сти публицистов мы не видим в канун петровских преобразований.
О «веке публицистики», применительно к этому периоду, говорить
не приходится. Возможно, потому что большую долю публицисти-
ческого запала вобрала в себя полемика с иноверцами, а позднее с
раскольниками.
Утратили свою остроту и вопросы социальной справедливости
и взаимоотношений между самодержцем и подданными. Во всяком
случае, эти темы не волнуют, как прежде, интеллектуалов и книжни-
ков. Из этого, конечно, не следует, что общество совершенно равно-
душно к своему будущему: за религиозным содержанием полемики
латинствующих и грекофилов скрыты споры о путях развития, куль-
турных предпочтениях, в конечном итоге - характере и направлении
надвигающихся перемен. Однако надо признать, что они интеллекту-
ально проигрывают прежним спорам.
Но начинало свое модернизационное движение XVII столетие с
преобладания совсем иных общественных настроений. Виной тому
Смута, надолго определившая душевный настрой и искания совре-
менников. Потрясение, пережитое обществом, резко усилило консер-
вативные настроения. Ностальгия по прошедшим временам нашла
свое выражение в требовании достижения «тишины и покоя» -
своеобразный манифест смертельно уставшего на исходе Смуты
общества1. Под этим лозунгом понималось прекращение меж- и вну-
1 По мере утишения Смуты, в первые десятилетия правления Михаила Романова
формула «тишины и покоя» была вытеснена другой, уже не публицистической, а ско-
рее делопроизводственной формулой: «как при прежних великих государях бывало»
216
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
трисословной борьбы, обретение социальной и политической ста-
бильности. Кроме того, «тишина и покой» - это обуздание не только
многочисленных шаек «воровских воров», но и завершение войны с
Речью Посполитой и Швецией.
В ходе Смуты церковь стала главным выразителем националь-
но-религиозной идентичности россиян. Это было одним из глав-
ных условий консолидации общества и прекращения разрушения
Московской государственности. Однако сама русская идентичность
понималась в церковных кругах крайне узко: как последовательная
борьба с европейским влиянием и самоизоляция России от окру-
жающего «еретического» мира. События Смуты обновили прежние
православные ценности: сохранение политической самостоятель-
ности и национальной идентичности осмысливалось как торжество
православной веры над католицизмом, проводники которого папа
римский и польский король Сигизмунд III вознамерились поко-
рить последнее православное царство. «Поисшатавшиеся» в вере
православные люди должны были отныне беречь пуще прежнего
свои обычаи и обряды, избегая повторения смутного лихолетья, ос-
мысленного книжниками и церковными деятелями в традиционных
средневековых установках - как наказание за грехи. И на этот раз та-
кая установка не воспринималась как простая формула, имеющая от-
влеченное значение. Она касалась каждого и требовала соответству-
ющего поведения и мировосприятия. Общество смотрело назад, в
прошлое, включая и недавнее прошлое, идеализируя и ориентируясь
на него.
Смута актуализировала вторую часть знаменитой формулы «Мо-
сква - Третий Рим», согласно которой «Четвертому Риму не бы-
вать». Мессианская ответственность Москвы и ее правителя за судь-
бы «большого христианства» обернулась острой рефлексией на все
отступления и «шатания» в вере. Они стали просто недопустимы,
поскольку отныне прощения за отступничество ожидать не прихо-
дилось: согласно проповедям ревнителей-боголюбцев, представите-
лей нового типа русского подвижничества, терпение Господа истон-
чалось, и если истинное благочестие не восторжествует на русской
земле, то последует новое наказание, сопоставимое с концом света.
Подобное мировосприятие порождало напряженные апокалипсиче-
ские и эсхатологические ожидания.
Естественно, подобная атмосфера менее всего подходила для по-
явления всякого рода «новин». Все новое, непривычное сравнива-
лось со старым, и в случае несоответствия должно было отвергать-
ся как пагубное. В этом смысле первые послесмутные десятилетия
менее предрасположены к западным заимствованиям, чем, скажем,
Глава 1
217
конец XVI в. Прежние начинания царя Бориса, выходящие за грани-
цы привычного приглашения иностранных специалистов, например
отправка отроков на учебу за границу, теперь были немыслимы. По-
нятия «культура» и «вера» в сознании элиты стали еще более сино-
нимичны. Культурные заимствования с Запада были равносильны
измене вере. Послесмутная атмосфера оказалась не просто консер-
вативна. Она была косной, готовой противостоять любому «пагубно-
му» веянию с Запада.
Любопытно, однако, что тесное общение с иностранцами, которое
приобрело в начале столетия масштабный характер, не прошло да-
ром. Их образ жизни, такой отличный и такой свободный по меркам
стесненного русского человека, поразил часть элиты. С освобождени-
ем Москвы, а впоследствии и всего Московского государства от ин-
тервентов и «воровских» шаек, далеко не все ее представители готовы
были отказаться от заимствованных в Смуту форм времяпрепровож-
дения. Сложилась противоречивая ситуация: общество, склонное к
консерватизму и изоляции, крепко усвоило мысль о пагубности об-
щения со всяким иноверием, а его отдельные представители, неизле-
чимо «заболели» симпатией к западноевропейской культуре и образу
жизни. Среди последних называют уже упомянутых Хворостинина
и князя Шаховского. Несмотря за принадлежность к аристократии
и родственные связи с новоизбранной династией, им не удалось сде-
лать карьеру, подвело пристрастие к польско-католической культуре.
Печать отщепенца нельзя было смыть даже «исправлением» в мона-
стырских застенках.
Однако для нашей темы более интересны не эти «неудачни-
ки», которых сторонились даже современники. Куда любопытнее
те приверженцы новшеств, которые, не демонстрируя открыто свои
предпочтения, становились носителями западноевропейского вли-
яния. Именно эти симпатизирующие стали проводниками запад-
ноевропейской культуры. Их важная роль сводилась к тому, что
в своей профессиональной деятельности и повседневном су-
ществовании они приучали не бояться «новин», т. е. формиро-
вали социокультурный контекст, без которого невозможны ре-
формы.
Какими путями распространялись европейские инновации в Рос-
сии в XVII в.? О каких направлениях, этапах и механизмах заимство-
вания и восприятия можно говорить?
Как уже отмечалось, в литературе утвердился взгляд, что после
Смуты возродилась старая схема европеизации и усвоения «нов-
шеств». Причем в очень противоречивой форме: резкое неприятие
всего того, чем «дышал» Запад, с одновременным осознанием того,
218
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
что заимствование - непременное условие успешного противостоя-
ния соседям. В 1620-1640-е гг. заимствование носило ограниченный
и подконтрольный правительству характер. Основными носителями
и проводниками западного влияния стали служилые «немцы» и ино-
странные торговцы1.
История поступивших на царскую службу иностранцев получи-
ла монографическое освещение2. Исследователи отмечают, что свои
услуги особенно рьяно предлагали воины-наемники. При этом вол-
ны наемничества оказывались скоординированными с основными
этапами Тридцатилетней войны. Прекращение военных действий
обыкновенно побуждало европейских «Ланкастеров» оборачиваться
к востоку. Однако из-за ограниченных возможностей Москва отда-
вала предпочтение только тем специалистам, в которых остро нуж-
далась. Исключением стали годы кануна Смоленской войны 1632
1634 гг., когда наем иностранцев принял массовый характер. Однако
опыт привлечения в солдатские полки рядовых оказался во всех от-
ношениях неудачным, и власти вскоре вернулись к практике ограни-
ченного найма с учетом квалификации, статуса и потребности в том
или ином специалисте. Заметное послабление делалось в том случае,
когда приезжий изъявлял согласие выйти «на государево имя», т. е.
принять русское подданство. Особенно поощрялся переход в право-
славие3. Наплыв иностранцев, особенно тех, кто собирался осесть в
России навсегда, ускорял процессы ассимиляции. Последний сво-
дился не только к восприятию выходцем русской культуры, языка и
обычаев, но и к обратному результату - знакомству с «донорской»
культурой выходца. Следует признать, что неформальная сторона
такого общения, личностный обмен - одна из самых малоисследо-
ванных проблем в истории культурного заимствования и взаимо-
действия.
Еще один канал знакомства с Западом - западноевропейские куп-
цы. Столкнуться с ними легче было в приграничных городах, куда
они могли свободно приезжать во время ярмарок. В частности, таким
правом по Столбовскому миру обладали шведские купцы. Больше
1 Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине Х\ XVII веках.
С. 518-531.
2 Опарина Т.А. Иноземцы в России XVI- XVII вв. С. 278; Орленко С.П. Выходцы
из Западной Европы в России XVII века. Правовой статус и реальное положение. М.,
2004; Лебедев А.Л. Служилые иноземцы в России XVII в. (1613 1689). Ярославль,
1998. Дис.... канд. ист. наук.
3 Орленко С.П. Выходцы из Западной Европы в России XVII века. С. 104-105.
Глава 7
219
того, они могли ехать и дальше - на московский рынок1, а торгов-
цам из других стран для проезда в глубь страны надо было иметь гра-
моты.
Активизация внешней политики в середине - второй половине
XVII в. привела к тому, что поток иностранцев в Россию заметно воз-
рос. С.М. Соловьев, несколько сгущая краски, замечал по этому по-
воду, что иностранные специалисты наезжали в Москву «толпами»2.
Подобный наплыв более всего обеспокоил высшее духовенство.
Оно выступило инициатором целого комплекса мер, направленных
на изоляцию иностранцев с их «разрушительным» воздействием на
православных. Особенно усилились гонения против протестантов и
католиков при патриархе Никоне. По его настоянию иностранцам
было запрещено иметь дома в Москве и ходить в «русском платье».
Поводом будто бы послужил случай, когда патриарх принял одетых
в русское платье «немцев» за православных и благословил их. Чтобы
подобное более не повторялось, все они должны были перебраться
в специально отведенную для них подмосковную слободу на правом
берегу Яузы3.
К началу 1670-х гг. в Немецкой слободе насчитывалось более
200 дворов. Большинство владельцев являлись офицерами и сол-
датами формирующихся регулярных частей российской армии.
Несколько десятков дворов были купеческими4. Подавляющие
большинство жителей слободы являлись протестантами - гол-
ландские дипломаты насчитали здесь в середине 1670-х гг. четы-
ре церкви - три лютеранские и одну кальвинистскую Примеча-
тельно, что с удалением Никона о запрете селиться иностранцам в
Москве быстро забыли. Уже в середине 1660-х гг. в столице было
1 Похлебкин В.В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет. Вып. 2.
Кн. 1. М., 1995. С. 199-200, 214.
2 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Сочинения: В 18 кн. Кн.
VII. С. 131.
3 Цветаев Д.В. К истории изучения вопроса об иностранцах в России. Варшава,
1891; Богоявленский С.К. Московская немецкая слобода // Известия АН СССР. Се-
рия: Философия и история. Т. IV. М., 1947. № 3; Ковригина В.А. Немецкая слобода
Москвы и ее жители в конце XVII первой четверти XVIII века. М., 1998. Этим не
исчерпывается список гонений на иностранцев, связанный с позицией церкви. Так, к
примеру, в 1652 г. последовал указ, запрещающий офицерам-иноверцам иметь право-
славных денщиков. В среде русских солдат полков «нового строя» эта норма привела
к волнению. Солдаты отказывались подчиняться полковнику Александру Гамильтону
и другим офицерам-немцам, заявляя, что им не велели ныне слушать «неверных и не-
крещеных». См.: Орленко С.П. Выходцы из Западной Европы в России XVII в. С. 289.
4 Ковригина В.А. Немецкая слобода Москвы и ее жители в конце XVII - первой
четверти XVIII в. С. 26-28, 35-38.
220
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
20 домов, принадлежащих западным врачам, аптекарям и коммер-
сантам1. В дальнейшем число дворов, занятых иностранными торгов-
цами, лишь множилось2.
Почин Никона, несомненно, несколько затруднил неофициаль-
ные контакты с иноземцами, но не более. Между характером расселе-
ния иностранцев и будущей «европеизацией» возникла опосредован-
ная связь. С точки зрения традиционности более благоустроенный
быт иноземцев «разлагающе» действовал на русскую знать. Случи-
лось то, что Н.И. Костомаров отнес к «раболепному увлечению за-
падной иноземщиной высших классов»3. По мере того как планка
критического отношения ко всему пришлому снижалась, росло же-
лание перенять то, что казалось заманчивым и удобным для жизни.
В этом смысле изгнание иноземцев на окраину столицы оказалась
даже полезным: «рассеянная» в московском многодворье «Европа»
была малозаметна и часто вызывала неприятие - чего только стоит ре-
акция хозяев на постой в московских слободах офицеров-«немцев»4.
Иное дело - «концентрация» западной жизни на берегу Яузы. Перво-
начально новоиноземская слобода - так она именовалась официаль-
но - мало отличалась от московских слобод. Возможно, потому что
«немцы» разобрали и перенесли срубы с прежних мест жительства.
Но места было много, средств хватало, и Немецкая слобода быстро
застроилась, явив черты западноевропейского города - прямые ули-
цы, каменные дома под черепицей, палисадники. Член немецкого
посольства Викхарт в 1675 г. так описал слободу: «Немецкий город,
большой и людный»5.
Сколь ни был далек этот осколок «европейского бытия» от жизни
в Европе, этого оказалась достаточно, чтобы побудить русских людей
к сравнению своего и чужого. Далее началась цепная реакция, рас-
шатавшая прочные крепы русского бытия - повседневность: любо-
пытство переросло в желание заимствовать, заимствовать — в под-
ражание: здесь уже было недалеко и до желания уподобиться. Не
случайно большинство историков относят Немецкую слободу к важ-
1 Посольство Кунраада фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору
Алексеевичу. СПб., 1900. С. 524.
2 Демкин А.В. Западноевропейские купцы и их приказчики в России в XVII в. М.,
1994. С. 73,84.
3 Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства начала XVII века. М.,
1994. С. 567.
4 См.: Гордон П. Дневник. 1657-1667 М., 2002. С. 107-109
5 Миклашевская Е.П. Лефортово - немецкая слобода: страницы истории // Коло-
менское. Материалы и исследования. Вып. 12. М., 2009. С. 27.
Глава 7
221
ному посреднику в деле освоения Россией западного опыта и культу-
ры: «как дети приманивались игрушками к чтению»1. Гостем слободы
был царь Федор Алексеевич, еще более частым - царь Петр. Центром
европейского влияния на Россию считают Немецкую слободу и за-
рубежные историки2.
Русско-польская война 1654-1667 гг. привела к появлению в Мо-
сковском государстве еще одной категории населения, связанной с
западноевропейской культурой. Правда, говорить о ее представите-
лях, как о полноценных носителях западноевропейской культуры,
можно с большими оговорками. Речь идет о переселенцах из Велико-
го княжества Литовского, преимущественно белорусах3. Для русских
это была близкая православная, но все же иная культура. В научной
литературе ее воздействие изучено слабо, а между тем носители этой
культуры, белорусские ремесленники, после переселения тесно со-
прикасалась с торгово-посадским населением русских городов, кото-
рое было много подвижнее и восприимчивее основной массы сель-
ского населения. Мир посада был несравненно шире, взгляды - более
открытые и более критичные. Восприятие ими «новин» вызывало к
жизни разные модели поведения. Здесь и резкое неприятие, в кото-
ром угадывается осуждение правящих сословий, чрезмерно располо-
женных, с точки зрения посадских людей, к «иноземным хитростям»4.
Подобная позиция выразилась, в частности, в таких популярных в
городских слоях произведениях смеховой культуры, как «Лечебник
на иноземцев» или «Азбука о голом и небогатом человеке», где рез-
ко противопоставлялось «свое» и «чужое», высмеивалось бездумное
подражательство5. Это, однако, не мешало заимствованию полезных
новшеств, что свидетельствовало о распространении рационального
начала в городской среде. Подобные взгляды, предрасположенные к
восприятию перемен, прорастали в значительной мере через личное
общение, к чему были причастны и белорусские насельники. Масте-
1 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Сочинения: В 18 кн. Кн.
VII. С. 131.
2 Baron S The Origins of 17th - Century Moscow’s Nemeckaja Sloboda // California
Slavic Studies. 1970. Vol. 5. P. 1-18; Hughes L.A. Foreign Settlement / MERSH. Vol. 11.
1979. P. 216-218; ХъюзЛ. Царевна Софья. 1657-1704. С. 25-26.
3 Абецедарский Л.С. Белорусы в Москве. Из истории русско-белорусских связей.
Минск, 1957; Богоявленский С.К. Московская мещанская слобода в XVII в. // Научное
наследие. М., 1980.
4 Кантор А.М. Отношение русских горожан вт. пол. XVII века к Западу // Древ-
няя Русь и Запад. Книга резюме. М., 1996.
5 Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л., 1984.
С. 265-267.
222
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ровые, ученые, художники и даже музыканты - они знакомили рус-
ских людей с недоступными им до того достижениями культуры и
искусства1.
Менее всего изучен еше один канал «европеизации» русских лю-
дей. Речь идет о личных впечатлениях, полученных от пребывания за
границей. Не следует забывать, что к традиционной, преимуществен-
но служебной форме общения с иноземцами, во второй половине
XVII в. добавляется новая - походы русских войск в Речь Посполи-
тую. Увиденное в украинских и белорусских городах заметно отлича-
лось от того, к чему привыкли русские ратные люди у себя на родине.
Дворяне и дети боярские столкнулись здесь с совсем иным укладом
жизни. К сожалению, мы мало что знаем о впечатлениях, вынесенных
ратными людьми из этих походов. Еще меньше известно о том, как
увиденное отразилось на их мировосприятии. Источники повеству-
ют в основном об «имущественной» стороне дела - о реквизициях и
грабежах: ратные люди вывозили все, что «попадалась на глаза», от
мебели и тканей до часов и карет2. На телеги грузили книги и даже
целые библиотеки3. Уже в самом перечне военной добычи ощущается
разность укладов и уровней жизни. Перед соблазном не устоял даже
Алексей Михайлович, приказавший после падения Вильно снять и
вывести из дворца Радзивиллов кровлю куполов. Подобное поведе-
ние настроило против русского войска значительную часть населе-
ния Великого княжества Литовского.
Тесное общение с иностранцами привело к тому, что к последней
трети столетия в образе жизни и настроениях высших слоев про-
изошли очевидные перемены. Это, кстати сказать, отмечали сами
иностранцы, как постоянно жившие в России, так и приезжавшие
с дипломатическими и торговыми миссиями. Датчанин Гийе пи-
сал в начале 1670-х гг., что русские в сравнении с прошлым «зна-
чительно просветились»4. Иезуит Давид, побывавший в Москве
во времена регентства Софьи, сообщал о появившихся у русской
знати благородных манерах5. Своего рода эталоном вежливости
стал боярин Василий Голицын. Гостей-иностранцев он не застав-
1 Герасимова И. Под властью русского царя. Социокультурная среда Вильни в се-
редине XVII века. СПб., 2015. С. 266-267, 286.
2 Там же. С. 216-217
3 Там же. С. 220.
4 См.: Форсшен Г.В. Датские дипломаты при московском дворе во второй половине
XVII века / ЖМНП. № 9.1904. С. 122.
5 Давид И. Состояние Великой России или Московии // Вопросы истории. 1968.
№4. С. 141.
Глава 7
223
/1ял пить насильно, предпочитая беседу, что крайне удивляло ино-
( транцев, устававших от навязчивой русской манеры потчевать
гостя до бесчувствия. В доме князя стоял орган и европейская ме-
бель, была библиотека. Слух гостей «партесным пением» услаждали
певчие.
Патрик Гордон повествует в своем дневнике о «наездах» в Немец-
кую слободу царедворцев, проявлявших чрезмерное любопытство и
имевших манеры, которые коробили шотландцев1. Вообще к концу
века взаимные визиты «немцев» к русским и русских к «немцам»
если и не вошли в обычай, то уже никого не удивляли2.
Растущий интерес ко всему иноземному доходил до курьезов.
Знаменитый голландец Николас Витсен, который через тридцать с
лишним лет заслужит величайшие уважение Петра I, рассказывал об
огромном интересе русских к его платью, но особенно им понрави-
лась шляпа Витсена. Пристав Толчанов даже попытался при отъезде
посольства выпросить ее у любознательного голландца3. С.П. Ор-
ленко, обративший внимание на этот эпизод, замечает, что в начале
1670-х гг. голландские корабли завезли в Архангельск для продажи
более 10 тыс. немецких шляп, понятно, что не только для продажи
иноземцам4. За курьезом со шляпой просматривается эволюция вос-
приятия иноземной одежды. Так, у царевича Алексея Михайловича в
гардеробе было иноземное платье, но его дядька Б.И. Морозов допу-
скал его как платье потешное. Чуть позже дядя царя, боярин Н.И. Ро-
манов позволял себе щеголять на улицах Москвы в немецком платье5.
В конце правления Алексея Михайловича подражание иностранным
обычаям достигло таких размеров, что последовал специальный указ,
запрещавший стричь волосы и носить одежду по «немецким образ-
1 То. что вызывало недовольство Гордона, на самом деле было столкновением мен-
талитетов. Так, однажды приехавшие к нему домой гости, не дождавшись хозяина, съе-
ли и унесли с собой все угощения, включая сладости. Это очень не понравилось Гор-
дону. Между тем гости, бесцеремонно «расправившись» с угощением, с точки зрения
русского этикета не обидели, а, напротив, почтили хозяина
2 Орленко С.П. Выходцы из Западной Европы в России. С. 177-178,183,192-193.
3 Витсен Н. Путешествие в Московию 1664 1665 гг. М., 1996. С. 103. 190
4 Орленко С.П. Выходцы из Западной Европы в России. С. 174.
5 Олеарий А. Олеарий замечает по поводу последнего представителя нецарству-
ющей ветви Романовых, что тот «любит очень иностранцев, особенно немцев, но и
чувствует большую склонность к их костюмам». В этом не было преувеличения. Гол-
ландский посланник Кунрад фон Кленк в юности вместе с отцом (тогда они посещали
Россию в «статусе» купцов) «пивал и едал вместе по многие времена в доме боярина
Никиты Ивановича Романова». См.: Орленко С.П. Выходцы из Западной Европы в
России. С. 176-177.
224
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
цам». За нарушение виновным грозило понижение в чинах и царская
опала1.
В итоге в последней четверти XVII в. восприятие и заимствование
многих достижений западноевропейской культуры в среде москов-
ской аристократии становится чуть ли не нормой. «Оскудение бла-
годати», о котором столь искренне горюют отцы раскола, приобре-
тает неожиданные формы2. Царь Федор Алексеевич демонстрирует
высокие образцы приверженности к вере, что не мешает ему интере-
соваться «новинами» с Запада. Подражание, особенно всему поль-
скому, входит в моду. Здесь очевидно влияние нескольких факторов,
включая стремление Федора Алексеевича угодить первой супруге,
в жилах которой текла польская кровь. Подражание уже не кажется
ущербным для православного человека. Коррозии подвергся самый
устойчивый элемент жизненного уклада - сама повседневность.
Власть обеспечила межгосударственные и межкультурные кон-
такты с европейскими странами, посредством которых верхи обще-
ства, а отчасти и все жители Московского государства знакомились
с инновациями. В свою очередь, внутри этих контактов возникали
личные каналы общения, формирующие «общественные фильтры» -
принятия или отторжения привнесенных «новин» Вектор настро-
ений сильно разнился. Тот, который был направлен к переменам,
достигал к концу века понимания необходимости и неизбежности
реформ. Тот, который был направлен против «новин», в своем кон-
серватизме сопоставим по эмоциональному напряжению с настрое-
ниями эпохи Смуты. Однако в сравнении с ней, не он определял стер-
жень развития. В верхах формировалась атмосфера перемен.
Церковная реформа патриарха Никона и будущность
российской модернизации
Церковная реформа патриарха Никона и последовавший за ней
раскол обыкновенно не ставятся в прямую связь с реформами конца
столетия. В обобщающих трудах авторы ограничиваются справедли-
вым замечанием о кризисе традиционного сознания, которое, с одной
стороны, проявилось в расколе, с другой - усугубило его. Однако
есть смысл несколько подробнее остановиться на этой проблеме, по-
скольку между церковными реформами Никона и последующими ре-
1 ПСЗ. Т. 1. СПб., 1830. № 607.
2 Фроловский Г Пути русского богословия. Вильнюс 1991. С. 67-71.
Глава 7
225
формами есть опосредственная связь, повлиявшая на темпы, формы
и характер перемен.
Вторжение элементов культуры раннего Нового времени немину-
емо вели к возрастанию индивидуального начала, без чего был бы не-
возможен пересмотр ценностей. Распад синкретической целостности
традиционной культуры Московского царства, ускоренный Смутой,
а затем расколом, пошатнул монопольное положение церкви в духов-
ной сфере. Исследователи давно стали проводить параллели между
расколом и протестантизмом1. И хотя совпадения скорее внешние, по
форме, они существуют: с утратой святорусской старины и истинной
церкви, «порушенных» реформами Никона, истинная вера в понима-
нии староверов осталась «во мне самом» Это оборачивалось ростом
критичности, непозволительным для мирян «своеволием». По наблю-
дению А. Панченко, религия стремительно теряла санкцию власти2.
В церковных кругах происходящее воспринималось как утрата ры-
чагов воздействия на верующих. Если к этому добавить усилившееся
вмешательство светской власти в дела церкви, то очевидно смятение,
которое охватывало верхи церковной иерархии. В этом смысле дея-
тельность и тех ревнителей благочестия, которые пришли к расколу,
и патриарха Никона можно рассматривать в качестве попытки вер-
нуть церкви утраченные позиции. Только если ревнители пытались
вернуть власть через возрастание духовного начала, ориентирован-
ного на святорусскую старину, то Никон, разделявший путь ревни-
гелей-грекофилов, привнес сюда еще и дисциплинарное, властно-
принудительное начало, обернувшееся в конце концов нарастанием
клерикализма. В его варианте разномыслие преодолевалось простым
запретом «мыслить разно». Подобную склонность к принуждению в
литературе обычно связывают с властной натурой патриарха. Ведь
Никон - воспитанник школы игуменов северных монастырей, кото-
рые, пребывая в простых иноках, сами настрадались и натерпелись, и
затем, став настоятелями, так же смиряют иноков молодых. Потому
в властолюбии Никона уместнее видеть не папизм, а суровое игумен-
ское принуждение к спасению - разница лишь в масштабах: в начале
пути у Никона под началом монастырь, на вершине - вся страна.
Строго говоря, оба варианта поиска истинного благочестия реа-
лизовывались в границах все той же традиционной культуры. Между
тем традиционная культура демонстрировала свою неконкурентоспо-
собность в столкновении с западноевропейской культурой, поэтому
1 ГлинчиковаА. Раскол или срыв «русской Реформации»? М.. 2008.
2 Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984. С. 23.
226
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
возникал вопрос о том, какой из путей был совершенно тупиковым,
какой, если и не преодолевал рамки традиционности, то, по крайней
мере, приближал к состоянию, способному обеспечить культурную
трансформацию. Очевидно, что путь превознесения святорусской
старины был в этом смысле тупиковым. Не годился (в силу непри-
емлемости для светской власти) и «клерикальный» путь Никона,
на который тот свернул, начав церковные реформы в духе ревните-
лей-грекофилов. А между тем именно последний вариант, предпо-
лагавший соединение с украинско-белорусской ученостью, оказался
наиболее жизнеспособным и привел к важными социокультурными
изменениям.
Важную роль в культурной трансформации сыграли украинско-
белорусские выходцы. Именно они стали главными посредниками
между западноевропейской и российской культурой. Подобная роль
была отдана им совсем не случайно. Духовная жизнь Речи Поспо-
литой в силу ее многонациональное™ и многоконфессиональности
отличалась большой напряженностью. Бесконечные религиозные
дискуссии требовали от участников глубоких богословских знаний.
Межконфессиональные споры опирались не только на аргументы
из священного писания, но и на рациональные доводы, что, в свою
очередь, ускоряло развитие светских наук и образования. Не оста-
лась в стороне от этих процессов и православная церковь. Духовная
жизнь православных общин на Украине и в Белоруссии включала не-
обходимость отстаивать свои позиции от посягательств католиков и
униатов.
В XVI в. успехи реформации в Литве и Польше заставили като-
лическую церковь реформироваться и начать ответные действия.
Контрреформация удалась не сразу. Так, король Сигизмунд I Старый
(1506-1548) ради сохранения внутренней стабильности снял запрет
на строительство православных храмов. Относительно толерантной
политики придерживался последний Ягеллон, Сигизмунд II Август.
Варшавская конфедерация 1573 г. провозгласила равенство всех хри-
стиан на территории Великого княжества Литовского. Однако с та-
ким развитием событий никак не могла примириться католическая
церковь и радикальные католики, получившие сильную поддерж-
ку ярого «паписта», воспитанника иезуитов короля Сигизмунда III
Вазы.
Контрреформацию в Речи Посполитой возглавили иезуиты. Их
влияние постоянно возрастало благодаря тому, что они сделали вы-
воды из прежних неудач и кардинально перестроили церковную
политику. Признав ценность рациональной мысли и наук, иезуиты
стали организаторами школ разного уровня, где, помимо Закона Бо-
Г idea 7
227
жьего, преподавали и светские дисциплины Одним из самых умных
и активных борцов против протестантов и православных стал Петр
('карга. По его инициативе иезуитские коллегиумы открывались
даже на территории Украины и Белоруссии. Учили бесплатно, часто
не обращая внимания на сословный статус и веру Белорусы и укра-
инцы, чтобы получить образование и учиться в европейских универ-
ситетах, нередко принимали унию или переходили в католичество.
По окончании обучения часть из них возвращалось в православие,
что для православного духовенства Речи Посполитой было обычным
явлением. Однако в Московском государстве это воспринималось
как недопустимое отступничество и осуждалось.
Православная элита «русских земель» в Речи Посполитой охот-
но отдавала своих детей в иезуитские коллегиумы. Расчет иезуитов
оказался верным: образование вместе с дискриминационными ме-
рами в отношении приверженцев восточного христианства привели
к тому, что православные верхи общества стали склоняться к унии
или католичеству. В рамках доминирования польской культурно-по-
литической традиции это означало и скорую полонизацию русской и
литовской знати, а следом - социокультурный и религиозный раскол
внутри восточнославянских народов.
Апогеем трудов иезуитов в Речи Посполитой стало провозглаше-
ние в 1596 г. Брестской унии. Созванный в ответ Собор православных
иерархов признал Брестскую унию незаконной и отлучил униатское
духовенство. Киевская митрополия раскололась. Последовавшие го-
нения на православных, главной целью которых было разрушение
церковной иерархии, не принесли победу униатам. Наследник Си-
гизмунда III Владислав IV вынужден был «для успокоения народа
русского» разрешить православным богослужение и узаконил их цер-
ковную организацию в рамках Константинопольского патриархата
Реформация, контрреформация, Брестская уния - все это заста-
вило православных жителей Литвы и Польши искать адекватные
способы и формы защиты своей веры. Были выдвинуты несколько
вариантов защиты «истинного христианства». Средневековой лини-
ей явилась мистико-аскетическая линия. Ее сторонники отвергали и
средневековую латинскую схоластику, и элементы гуманистического
рационализма. Все это порождало скептицизм, отрицание необхо-
димости и даже презрение к образованности и учености. Подобная
позиция была близка московскому духовенству, для которой образо-
ванность являлась не более чем суетной «внешней мудростью».
Иную, просветительско-критическую, рационалистическую ли-
нию представляло другое направление защиты восточного христи-
анства, которое возникло в городских православных братствах. По-
228
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
следние стали одними из главных центров сопротивления натиску на
православие. Стремясь подорвать монополию иезуитских училищ на
образование, городские братства начали организовывать свои школы.
Однако тесное соседство и противоборство не могло пройти бес-
следно. Киевское православие претерпевает серьезную духовную
трансформацию. Прибегая к помощи католической схоластики, об-
ращаясь к полемической аргументации протестантов, оно невольно
усваивает и западноевропейские культурные традиции, пропитыва-
ется рационализмом. Изменения духовные ведут к заимствованиям
практическим. Братства и их школы воспринимают принципы орга-
низации школы своих оппонентов. Братская школа в Киеве («учи-
лище отрочатам») сливается с Киево-Печерской коллегией, а затем,
в 1632 г., преобразуется в Киево-Могилянскую академию, ориенти-
рованную на западноевропейскую («латинскую») систему образова-
ния. Выпускники Академии, носители этого «смешанного мировоз-
зрения», окажутся позднее в Москве в роли учителей. Не случайно
многие историки считают, что основной поток западноевропейского
влияния на Русь в XVII в. исходил именно из Киева1.
С середины XVII и до начала XVIII в. в Киево-Могил янской ака-
демии было прочитано на латинском языке 120 курсов по риторике
и 170 по философии. Преподаватели и выпускники Академии, поми-
мо латыни и греческого, знали польский, литовский и другие языки.
Они читали религиозно-философские трактаты древних и отцов хри-
стианской церкви, были знатоками библейских текстов и священной
истории2. Затеяв церковную реформу, боголюбцы не могли обойтись
без помощи греков и выходцев из Речи Посполитой. Наведение по-
рядка в обрядах, книжная «справа», учреждение училищ - везде
требовались образованные люди. Но в Москве давно уже привыкли
смотреть на киевских «старцев», выучеников Академии и латинских
коллегиумов, с большим подозрением. Они нс без основания подо-
зревались в склонности к западноевропейской культуре3. Недоверие
так и не было до конца преодолено, ортодоксально настроенное ду-
ховенство осталось при своем мнении. Однако к середине 1640-х гг.
в Москве дули уже иные ветры. При поддержке самого Алексея Ми-
хайловича произошла «реабилитация» греков. Это решение позволи-
ло широко распахнуть двери и для киевского духовенства.
1 Тузанович Н.Б. Процесс формирования секулярной личности в российском об-
ществе первой половины XVII века. Дис.... канд. ист. наук. М., 2008. С. 45 46.
2 Стпратпий Я.М., Литвинов В.Д., Андрушко В.А. Описание курсов философии и ри-
торики профессоров Киево-Могилянской академии. Киев, 1982.
3 Флоровский Г. Пути русского богословия. С. 45.
I лава 7
229
Без участия западнорусских книжников-интеллектуалов немыс-
лимо было бы проведение церковной реформы и открытие в 1687 г.
Славяно-греко-латинской академии, первого высшего учебного за-
ведения в России. Церковные реформаторы, несведующие в языках,
обязаны были приезжим старцам в усвоении «православной учено-
сти», ставшей одной из целей никоновских перемен. В 1649 г. из Ки-
ева в Москву перебрались Епифаний Славинецкий и Арсений Сата-
новский, год спустя - Дамаскин Птицкий, призванные для «справы»
богослужебных книг и церковного просвещения. Спустя пятнадцать
пет в Москве осел еще один выпускник Киево-Могилянской акаде-
мии - знаменитый Симеон Полоцкий Это был уже представитель
второго поколения приезжих интеллектуалов, поборник переноса
на русскую почву западноевропейской образованности. В его дея-
тельности ощутим переход от грекофильства «киевских старцев» с
сильным налетом средневековой мистической традиции к просвети-
тельской традиции, ориентированной на культуру барокко. При под-
держке Алексея Михайловича Симеон открыл в Заиконоспасском
монастыре училище, где молодые люди обучались греческому, латы-
пи, риторике и философии. Ему же было поручено просвещение цар-
ских детей. Немало сил положил старец для учреждения в Москве
духовной академии, хотя сам до ее открытия не дожил.
С именем Полоцкого связано становление барокко - первого евро-
пейского стиля, к которому приобщилась русская культура. Барокко
принесло новую систему ценностей, отличный от прежнего тип мыш-
ления. Стараниями Полоцкого и его последователей в общественном
сознании укоренились идеи развития и общественного блага, глав-
ным средством достижения которых должны были стать реформы и
добрая воля монарха. В итоге в рамках барокко секуляризационные
процессы получили дополнительный импульс и обрели новое каче-
ство, предуготовляя Петровское реформаторство.
Таким образом, московская церковь испытала на себе модерниза-
торское влияние западнорусского духовенства. При украинско-бе-
лорусском посредничестве в Москву были принесены элементы за-
падной мысли и методологии, уважение к знаниям, включая знание
латинского языка. Начавшаяся русификация духовной и светской
украинской элиты облегчила знакомство с религиозными и светски-
ми интеллектуальными достижениями. Со времен Федора Алексее-
вича эти идеи не просто проникли в верхи общества они стали вли-
ять на идеологию правительственного курса, приуготовляя будущие
реформы. Уместно напомнить, что перемены в основном затрагивали
тонкий слой правящего класса. По справедливому замечанию фран-
цузской исследовательницы Элен Каррер д’Анкосс, «западнический
230
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
и модернизаторский вклад Украины не распространился на все рус-
ское общество. Он изменил сознание элиты, тогда как общество в
глубинных слоях оставалось чуждым этой культурной эволюции»1
Противостояние элитарной и народной культуры, «европеизиру-
ющихся» верхов и пребывающих в старорусской «дреме» низов
общества, столь свойственное петровскому времени, на самом деле
закладывалось еще в XVII в. Очевидно, что подобная социокультур-
ная напряженность ограничивала и тогда, и позднее возможности
реформаторов.
Сколько бы сильным ни было воздействие «эллинской» или за-
паднорусской учености, перемены в духовно-религиозной жизни мо-
сковского общества были предопределены и внутренними причина-
ми. Исходный момент - состояние общества и власти по окончании
Смуты. Отчасти мы уже касались этой темы. Чувства исключитель-
ности, особой ответственности за судьбы «большого православия»
в послесмутный период дополнились острым чувством вины. Ведь
русские люди «не устояли», согрешили, за что и были «понаказаны»
Смутой. Бог простил их, но простит ли в следующий раз, если случат-
ся «шатания» и «отступничество»? В этой ситуации особый смысл
обретала последняя часть формулы монаха Филофея - четвертому
Риму не быть. Новое умножение грехов должно было обернуться па-
дением Третьего Рима; с падением же Москвы должно было начаться
царство Антихриста. Пророчества скорого «конца света» и наступле-
ния Страшного суда, во время которого обретут спасение лишь ис-
тинные праведники, а с ними апокалиптические и эсхатологические
настроения получали в послесмутной России все большее распро-
странение. Именно в этом ракурсе осмысливались события недав-
него прошлого: Брестская уния как новое, следом за греками, «от-
падение» Киевской митрополии от православной веры - очередное
свидетельство скорого пришествия Антихриста: и стоящая в том же
ряду католическая экспансия в годы смуты - как попытка поглотить
единственно устоявший оплот истинного христианства - Москов-
ское царство. Все это создавало особую духовную и эмоциональную
атмосферу в обществе.
Выводы из апокалиптических настроений делались разные. Яви-
лись сторонники молитвенного ухода, полного разрыва с греховным
«миром». Это была крайняя модель Спасения, близкая к мисти-
ко-аскетической традиции. Другие подвижники искали спасение в
обретении религиозно-нравственного совершенства, искоренении
1 Каррер д’Анкосс Э. Незавершенная Россия. М., 2005. С. 75.
Глава 7
231
пороков, достижении подлинного благочестия и благочиния. В их
проповеди уже ощутимы черты «нового времени»: спасение «гре-
ховного мира» мыслится не в бегстве из него, а в активном его ис-
правлении. Цель таких ревнителей - не спасение одного, «душеньки
у Христа за пазухови», не молитвенное уединение, а устроение для
всех и во всем жизни по-божески, «во всяком благочестии и чистоте».
Впрочем, и здесь по-прежнему оставалось сильным традиционное ре-
лигиозно-мистическое восприятие веры.
Формируется новый тип русского подвижника, ревнителя-про-
поведника, идущего к пастве с учительным словом, радеющего о
распространении душеспасительной литературы. Такими подвиж-
никами и стали члены Кружка ревнителей древнего благочестия, бо-
голюбцы, сплотившиеся в середине 40-х гг. XVII в. вокруг царского
духовника протопопа Стефана Вонифатьева. Кружок сыграл огром-
ную роль в предуготовлении церковной реформы. Объяснение это-
му - не только в интеллектуальной и в организаторской деятельно-
сти боголюбцев, айв степени духовного воздействия на молодого
Алексея Михайловича.
С точки зрения ревнителей, первоочередной мерой в достижении
благочестивой и праведной жизни было устранение различных «не-
устройств» в самой церкви. Программа «обновления» включала за-
боту о чистоте веры, повышении нравственного и образовательного
уровня пастырей и т. д. Особое внимание уделялось наведению «по-
рядка» в обряде и церковной литургии - главному средству единения
с Богом.
Ревнителям следовало ответить на целый ряд вопросов, связан-
ных с накопившимися расхождениями в богослужебных книгах и об-
рядах с греческой церковью. А поскольку обрядоверие стало одной из
главных черт древнерусского типа религиозности, то проблема при-
обрела для всех сторон огромное значение - речь шла о спасении. В
нашу задачу не входит рассмотрение этого спора об обряде и «книж-
ной справе», впервые получившей обстоятельные объяснения в фун-
даментальных исследованиях Н.Ф. Каптерева и Е.Е. Голубинского1.
В данном случае важна социокультурная сторона спора, который раз-
вернулся между прежними единомышленниками, членами кружка
1 Голубинский Е.Е. К нашей полемике со старообрядцами. М., 1905; Каптерев Н.Ф.
Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 1-2. М., 1996; он же. Характер от-
ношений России к Православному Востоку в XVI и XVII столетии. Сергиев Посад,
1914. Н.Ф. Каптерев окончательно восстановил историческую истину относительно
древности защищаемых старообрядцами обрядов. Последние были приняты на Руси
от Греческой церкви в древнейший период.
232
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
боголюбцев-ревнителей. После того как в 1652 г. Никон стал патри-
архом и, по сути дела, единолично приступил к церковным рефор-
мам, был поднят вопрос, на какой основе осуществлять их. Тлевший
до того спор о том, чьи книги верные и чем обряд древнее и правиль-
нее, перерос в настоящий пожар
Спор затронул вопрос об отношении к восточной церкви. Как из-
вестно, отношение к грекам как учителям и верхомным «арбитрам»
изменилосыюсле Ферраро-Флорентийской унии. Падение Византии
обрушило их авторитет. До того греки на протяжении многих деся-
тилетий внушали русским мысль о неразрывности царства и церкви.
«Невозможно, чтобы у христиан была церковь и не было императора.
Поскольку империя и церковь находятся в тесном союзе и общении
друг с другом, отделить их друг от друга невозможно», - писал в сво-
ем послании Великому князю Московскому Василию I Дмитриевичу
Константинопольский патриарх Антоний. В итоге с утратой царства
грекам самим было отказано в возможности сохранения в прежней
чистоте и исправности православной веры.
Естественно, что осуждение греческой церкви отдаляло москов-
ских государей и церковь от всего православного мира. Однако по-
добная позиция политически объяснима и психологически понят-
на: она упрочивала ощущение исключительности и подталкивала
к восприятию собственной самобытности как высшей сакральной
ценности.
В своей логической завершенности идеи исключительности обре-
кали страну на самоизоляцию. Смысл проблемы очень точно сфор-
мулировали ортодоксальные ревнители: «Кто по латыни обучится,
тот с правого пути собьется». С такими охранительными установка-
ми любое заимствование становилось пагубным. Причем речь шла не
только о католиках, протестантах и униатах - в благочестии отказы-
вали единоверцам с востока и Речи Посполитой. Прежде чем допу-
стить их в церковь, их отправляли на покаяние и исправление в мона-
стыри. Однако ситуация после Смуты в корне отличалась от прежних
времен. Отставание от европейских стран приобрело угрожающий
характер. Разрыв носил уже стадийный характер. Задачи модерниза-
ции, пускай даже частичной, приобретали пасущий характер. Преж-
няя парадигма об особости Московского царства, помноженная на
изоляционные настроения, превращалась в серьезное препятствие
на этом пути: ведь модернизация была возможна лишь при условии
усвоения западноевропейских культурных и технологических дости-
жений. Это противоречие вылилось во все усиливающееся расхожде-
ние между духовной рефлексией и реальной политикой. Пришедшие
к власти Романовы нуждались в обновлении политико-идеологиче-
I лава 7
233
с кой доктрины, которая призвана была сиять преграды для усвоения
западноевропейских достижений.
Задача оказалась крайне сложной. Уже при патриархе Филарете
возникли ощутимые трудности. Филарет всячески поддерживал ми-
фологему конфессиональной исключительности, оборотная сторо-
на которой - отрицание «чистоты» правоверия греков и «киевлян»
Однако очень скоро эта идеология оказалась в противоречии с по-
литикой первого Романова. Причем речь идет не просто о заимство-
вании товаров и «технологий», но и о масштабном привлечении ино-
странных специалистов, расширении контактов и спорах с униатами
и протестантами. В последнем случае Москва, естественно, прибегла
к помощи единоверцев. Складывалась противоречивая ситуация: в
Москве активно осваивали идеи и аргументацию, свойственные гре-
ческому и западнорусскому православию, но при этом продолжали
осуждать культуру донатора.
Выход из тупика был предложен столичными ревнителями. Они,
по сути, призвали отказаться от идеи исключительности. С их точки
зрения, восточная греческая церковь ни в чем не отступила от Пра-
вил и Уставов и по-прежнему «светится правою верою». Эта «амни-
стия» греческого благочестия открывала возможность к более широ-
кому сотрудничеству и заимствованию. Одновременно рассеивались
сомнения относительно благочестия малороссийской церкви, кото-
рая при Киевском митрополите Петре Могиле переняла восточный
обряд. В русле задач социокультурного развития это обстоятельство
имело даже большее значение, чем сближение с греками, поскольку
белорусско-украинская книжность и образованность, как уже отме-
чалось, несла с собой элементы западноевропейской культуры. К это-
му следует добавить отсутствие языкового барьера и тесную истори-
ко-культурную связь восточнославянских народов. Конечно, уровень
и степень европейской образованности большинства украинско-бе-
лорусских старцев был достаточно скромным, но именно в таких не-
значительных дозах и только при посредничестве таких православ-
ных учителей и могло на первых порах осуществиться знакомство с
европейской культурой. Другая модель с учителем католиком или
протестантом была просто невозможна, учитывая резко негативное
отношение русских людей к любым проявлениям инакости.
Заметим, что Никон, выступивший ярым грекофилом, представ-
лял собой тип «ортодоксального ревнителя», сочувствующего ре-
лит иозно-мистическому восприятию веры. Он смыкался со своими
ярыми противниками из среды староверов в неприятии протестант-
ской и католической культуры. До поры до времени грекофильство
Никона совпадало с устремлениями светской власти Но именно до
234
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
поры до времени. Очевидно, что движение в направлении к просве-
тительско-критической, с элементами рациональной образованно-
сти, носителями которой были выходцы типа Симеона Полоцкого,
вызвали бы с его стороны яростное сопротивление. Однако до этого
не дошло. Конфликт с царем завершился низложением Никона. Про-
тивиться латинствующим выпало на долю злого гонителя старца Ни-
кона - патриарха Иаокима.
Идеи, вынашиваемые ревнителями, были мало совместимы с
прежней замкнутостью. Это отнюдь не значит, что разрыв с традици-
онными установками был полный. Уместнее говорить о новых тол-
кованиях старого. Москва претендует на «вселенскость», а это зна-
чит - на открытость, по крайне мере ко всему православному миру,
который должен сойтись под руку московских государей, как прежде
сходился под руку византийских басилевсов. Это и есть обновленный
вариант идеологемы Москва - Третий Рим. Тут уж понятно, почему
из-за желания создать вселенское православное царство на жертвен-
ный алтарь были возложены национальные традиции и церковный
обряд, главные скрепы идеи религиозной исключительности. Оче-
видно, что такое «обрушение» оказалось возможным не только из-
за заинтересованности светской власти. Здесь усматривается боль-
шее - следствие разрушения самих основ средневекового сознания,
результат далеко зашедшего процесса секуляризации.
Таким образом, церковная реформа имела множество тесно пере-
плетенных между собой «текстов». Первый, самый видимый, к чему
искренне стремились сами реформаторы, - совершенствованием
внутренней жизни церкви совершенствовать саму жизнь. Задача ре-
формы - привести все к образцу Политически церковная реформа
«обустраивала» внешнеполитические планы правительства: не про-
сто освобождение единоверцев на Украине, а соединение их в едином
Православном царстве, прочность которого в единых и единообраз-
ных обрядах и уставах.
Спор между противниками и сторонниками нововведений Нико-
на оказался спором между двумя моделями социокультурного раз-
вития. Апробировалась способность российской цивилизационной
модели к диалогу. Расколоучителя этот диалог, по сути, отвергали,
культивируя суровый традиционализм и закрытость. Диалог Нико-
на был также сильно ограничен. Но его реформа все же раздвигала
рубежи общения внутри православный цивилизации, одновременно
очерчивая неясные перспективы обращения к светской и «техноло-
гичной» культуре западноевропейских стран.
Глава 8. «Век новшеств» (И.Л. Андреев)
Военные реформы в XVII в.
Военные преобразования в годы Смуты и в правление
Михаила Федоровича
Горький опыт военных столкновений с соседями заставил мо-
сковских правителей обратить внимание на те перемены, кото-
рые происходили в западноевропейских странах в результате
военной революции. Историки считают, что первый, кто всерьез за-
думался о широком заимствовании военных достижений Запада, был
Лжедмитрий I1. Однако его гибель положила конец этим планам.
Углублявшийся конфликт с участием выходцев из Речи Посполитой
заставил уже Василия Шуйского вернуться к этой идеи. Будучи не
столь радикальным в новациях, как первый самозванец, Шуйский
готов был пойти на ряд нововведений. Не случайно при нем было за-
думано издание «Устава ратных, пушечных и других дел, касающихся
до военной науки», которое представляло собой компиляцию из ев-
ропеиских военных трактатов2.
Подобный поворот был во многом вынужденным. Столкнувшись
с польско-литовскими отрядами второго самозванства, Шуйский
не мог положиться на крепкостояние своих подданных, как в плане
силы духа, так и из-за слабой выучки и дисциплины. Особенно со-
крушительным для поместных сотен был удар тяжелой копейной
польской конницы, которая не имела себе равных в то время в Вос-
точной Европе. Дворяне нередко просто избегали прямой схватки,
обращаясь в бегство при виде атакующих гусаров. Взгляд царя об-
ратился на Швецию, которая проявила заинтересованность в союзе
против Речи Посполитой. В конце 1608 г было заключено Выборг-
ское союзное соглашение о предоставлении в обмен за Карелу с уез-
1 Лаврентьев А.В. Царевич царь - цезарь. СПб., 2001. С. 5, 23-24: Ульянов-
ский В.И. Российские самозванцы: Лжедмитрий I. Киев, 1993. С. 88-93, 250.
2 Курбатов О.А. Военная история русской Смуты начала XVII века. М., 2014.
С. 91.
236
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
дом шведского экспедиционного корпуса в 5 тыс. чел. Состав корпуса
был разноплеменным - в него входили не только шведы, но и финны,
шотландцы, англичане, французы, датчане, немцы. Среди солдат и
офицеров были ветераны войн с Испанией. Командующий корпусом
генерал Якоб Понтус Делагарди три года служил под началом воен-
ного реформатора, основателя знаменитой «голландской школы»,
принца Морица Нассауского. Кроме того, Василий Шуйский огово-
рил возможность брать на службу наемных людей, «сколько возмож-
но» сверх штата1. Позднее Шуйский похвалялся, что к весне 1609 г.
у него служили более 15 тыс. иностранных наемников (цифра неве-
роятная), с несомненным намерением непопулярного царя вдохнуть
уверенность в своих подданных2.
Знакомство с голландской системой произвело большое впечат-
ление на командующего русской армией князя М. Скопина-Шуйско-
го, тем более что ее преимущества были доказаны на поле боя. По-
казательно в этом плане Тверское сражение в июле 1609 г. Тот факт,
что наемная французская и немецкая кавалерия, стоявшая на левом
фланге русских войск, была опрокинута лихой атакой польских гусар
и пятигорских хоругвей, в то время как шведская пехота сумела усто-
ять и заставила отступить конницу (по сути, отбились одними пика-
ми, мушкеты не палили из-за дождя), дал обильную пищу для раз-
мышлений молодому князю. Он увидел все преимущества обученной
пехоты и попытался создать подобные формирования3.
Конечно, Скопин-Шуйский имел более скромные возможности,
чем его шведские «учителя». Даточных людей вооружали не муш-
кетами, а архаичными уже по тем временам пищалям, в строй были
поставлены также копейщики. Таким образом, русская пехота ока-
залась разделенной, как это и было на Западе, по виду вооружения.
Однако действовать они должны были сообща, дополняя друг друга4.
Обучение русской пехоты взял на себя Христиер Сомме (Зомме)5.
В лагере под Калязином он организовал интенсивное обучение рус-
ских новобранцев по голландским уставам. Ю. Видекинд пишет, что
Сомме «заставлял делать упражнения по бельгийскому способу; учил
в походе и в строю соблюдать ряды на установленных равных рассто-
яниях, направлять как должно копья, действовать мечом, стрелять и
беречься выстрелом; показывал, как надо подводить орудие и всхо-
1 Курбатов О А. Военная история русской Смуты начала XVII века. С. 81 -82.
2 ААЭ. Т. 2. С. 219,226.
3 Курбатов О А. Военная история русской Смуты начала XVII века. С. 84-85.
4 Там же. С. 34, 88-92.
5 Видекинд Ю. История шведско-московитской войны XVII в. М., 2000. С. 52.
Глава 8
237
лить на вал»1. Эти, по сути, первые, наскоро обученные, формирова-
ния неплохо зарекомендовали себя в походе против тушинцев. Но-
вая пехотная тактика оправдала надежды Скопина-Шуйского, хотя
и не получила из-за его смерти в дальнейшем широкого распростра-
нения.
Кроме того, русский военачальник оценил способность голланд-
цев и шведов быстро воздвигать земляные укрепления, с которыми
неприятельская конница ничего не могла сделать, тем более что по-
добный вид боевых действий был хорошо знаком русским. Не слу-
чайно иностранные наблюдатели писали, что русская пехота значи-
тельно лучше бьется в крепостях, нежели в открытом поле2. Опираясь
как на более совершенные полевые укрепления, так и на переноси-
мые колья, обученная по голландскому образцу и вооруженная пи-
щалями и длинными пиками русская пехота могла рассчитывать на
успех в боях с польско-литовскими отрядами. И, действительно, Ско-
пин вскоре перешел в наступление и разбил отряды самозванца под
Александровой слободой. Затем, опираясь на земляные укрепления-
острожки, он так стеснил Яна Сапегу, что гот в конце концов снял
осаду с Троице-Сергиева монастыря3.
Таким образом, Скопин-Шуйский, используя лишь отдельные
элементы голландской системы, включая метод «блокгаузов», су-
мел нейтрализовать качественный перевес тушинского войска. По-
видимому, эти начинания рано умершего Скопина запомнились мо-
сковским верхам, поскольку в дальнейшем, в продолжении почти
двух десятилетий, предпринимались попытки использовать основ-
ные принципы голландской военной школы. Однако эти усилия не
получили должного развития. Сказались недостаток средств и общая
атмосфера в стране после окончания Смуты: «Свою роль сыграла...
консервативная политика правительства в первые годы царствова-
ния Михаила Федоровича, нацеленная в общем на восстановление
традиционных, привычных форм жизни как общества, так и госу-
дарства. Столкновение с европейцами и более близкое знакомство с
1 Там же. С. 79.
2 Рейтенфельс писал, что «делая общую оценку московскому воинству, должно
считать его пехоту несомненно лучшею, нежели конницу, ибо она более старается о
завоевании и защите городов, нежели об удачных стычках в открытом поле» См.: Рей-
тенфельс Я. Сказание светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему о Моско-
вии // Утверждение династии История России и дома Романовых в мемуарах совре-
менников. С. 126.
3 Жолкевский С. Записки гетмана Жолкевского о московской войне. СПб., 1871.
С. 36.
238
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ними усилило ксенофобские настроения в русском обществе, неже-
лание сотрудничать с ними, в том числе и в военной области»1.
Тяжелое экономическое положение страны после Смуты застави-
ло правительство первого Романова на время отказаться от каких-ли-
бо масштабных преобразований. Восстановление военного потенци-
ала происходит традиционным способом - в основном за счет роста
и укрепления поместного ополчения, редких наборов в стрельцы и
пушкари, что, в свою очередь, влекло за собой проведение большо-
го разбора и верстания в службу новиков и казаков, изыскание де-
нежных резервов, упорядочивание поместного землевладения и т. д.
Процесс тормозило бедственное состояние помещичьего хозяйства.
Многие дети боярские годились лишь для «ближней службы», но не
из-за физических изъянов, а по причине бедственного материаль-
ного состояния, не позволявшего им нести полноценную полковую
службу. Количество навёрстанных, беспоместных, пустопоместных,
малопоместных детей боярских было удручающе велико2. В итоге к
концу 1620-х гг. в полковой службе числилось не более 20 тыс. чел.,
т. е. меньше, чем к концу XVI в.3
В первые десятилетия правления Михаила Романова сохраня-
лась прежняя структура деления вооруженных сил по «большо-
му» и «малому» наряду. Система, впрочем, не была закостенелой.
1 Пенской В.В. Попытки военных реформ в России начала XVII века // Вопросы
истории. 2003, № 11. С. 135. Интересно высказывание Авраамия Палицына относитель-
но «истоков» победы русского оружия. Он пишет, что не «немецкая мудрость», а при-
верженность к православию вместе с молитвами приносят русскому воинству победу
над врагами (см.: Сказание Авраамия Палицына // Воинские повести Древней Руси.
Л., 1985. С. 409.). Близкий взгляд выказывает вполне светский человек князь Д.М. По-
жарский. Отказываясь от услуг знаменитого Я. Маржерета, он писал, что «наемные
люди из иных государств нам теперь не надобны: до сих пор мы с польскими людьми не
могли сладить, потому что государство Московское было в розни, а теперь все Россий-
ское государство избрало за разум, правду, дородство и храбрость к ратным и земским
делам стольника и воеводу князя Дмитрия Михайловича Пожарского-Стародубского,
да и те люди, которые были в воровстве с польскими и литовскими людьми, стали те-
перь с нами единомышленно, и мы польских и литовских людей побиваем и города
очищаем: что где соберется доходов, отдаем нашим ратным людям, стрельцам и коза-
кам, а сами мы, бояре и воеводы, дворяне и дети боярские, служим и бьемся за св. бо-
жий церкви, за православную веру и свое отечество без жалования» (см.: Соловьев С.М.
История России с древнейших времен. Т. 8. Кн. IV. С. 658). Дипломатический ответ
главы Второго ополчения объясним: будучи военным, он видел преимущества новой
системы, но в 1612 г. на первый план действительно вышел патриотический фактор
«крепкостояния», способности биться до конца и устоять.
2 Очерки истории СССР. XVII в. М., 1955. С. 441-442
3 Чернов А.В. Строительство вооруженных сил Русского государства в XVII веке
(до Петра I). Дис.... докт. ист. наук. М., 1949. С. 1590.
Глава 8
239
Власти пытались усовершенствовать ее, меняя дислокацию фор-
мирований, - в Разряде пытались найти оптимальные варианты
расположения полков в городах с целью своевременного противо-
действия угрозам с юга и запада. Эти изменения, естественно, не
имели никакого отношения к реформам. Однако принцип целесо-
образности подрывал традицию титульного деления полков, по-
скольку старшинство полков отражалось на их численности, что, в
свою очередь, ограничивало возможности организации «береговой
службы» или даже военной кампании. Постепенно в Разряде от-
казываются от титульного разделения вооруженных сил (по сути,
перешли на три полка «украиным разрядом» - Большой, Передо-
вой и Сторожевой), готовя тем самым важные организационные пе-
ремены1.
Разумеется, едва ли эти перемены можно признать радикальны-
ми. И все же это были новшества, постепенное накопление кото-
рых преуготовляло следующий шаг в реорганизации вооруженных
сил. По мере преодоления послесмутного разорения увеличивается
снабжение поместных сотен огнестрельным оружием. Десятни уже
не столь удручают пестротой вооружения, где саадак соседствует с
«езжей пищалью», а сабля - с рогатиной. В концу 1620-х гг. прежняя
формула «конно, людно и оружно» выглядела привлекательнее, не-
жели на исходе Смуты: зажиточный сын боярский все чаще объявлял
о себе, что на службе он «будет на коне, в збруе, пансыре да в шишаке
Ружье пищаль да сабля...». Следует отметить также некоторое увели-
чение пехоты, прежде всего за счет стрельцов. Однако решительного
изменения в пользу пехоты, которая в европейских армиях стала си-
лой, решающей исход сражения, пока еще не произошло. К тому же
стрельцы, хотя и относились к пехоте, но своим вооружением, навы-
ками и тактическими приемами не могли быть причислены к форми-
рованиям европейского типа.
Истечение мирных лет по Деулинскому перемирию ставило перед
правительством Михаила Федоровича вопрос о войне и мире с Ре-
чью Посполитой и, соответственно, о состоянии вооруженных сил
Московского государства. Романовыми двигала не только мысль о
потере Смоленска, с чем трудно было примириться. Острым оста-
вался династический вопрос, осложненный претензиями Владисла-
ва. Новое столкновение становилось неизбежным. Инициируя его,
московские власти осознавали необходимость провести масштабную
реорганизацию вооруженных сил.
1 Там же. С. 1589.
240
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
В научной литературе правительственные усилия кануна Смолен-
ской войны рассматриваются как «первый серьезный опыт перени-
мания передовых принципов западноевропейского военного строи-
тельства с одновременной их адаптацией к русским условиям и как
образец для последующих шагов влом направлении»1. В самом деле,
в военном строительстве того времени очевидны новые явления.
Во-первых, масштаб усилий, несопоставимый с эксперимента-
ми Скопина-Шуйского2. Предполагалось создать несколько полков
«нового строя»: одни - состоящие из иноземцев, включая рядовой
и офицерский состав; другие - «национальные», рядовой состав ко-
торых состоял из русских людей. Офицерами в них были наемники,
выступающие на первых порах в качестве учителей, а во время вой-
ны - командирами подразделений. Причем, если первоначально в
эти солдатские полки записывали низшие слои провинциального
дворянства вплоть до неимущих «кормовых» детей боярских, то в по-
следующем, из-за трудностей набора, в них открыли доступ даже для
«вольных охотчих людей».
Во-вторых, создаваемые полки «нового строя» имели едино-
образную структуру и штаты: служба в них сопровождалось обучени-
ем; вооружение и снаряжение имели стандартный характер. Все это
были очевидные, хотя и не единственные, признаки армии «нового
типа».
Набор в первые два солдатских полка начался в апреле 1630 г.
В сентябре в списках значилось всего 60 чел. Едва ли не главной
причиной срыва комплектования новых частей являлась непрестиж-
ность среди детей боярских пешей службы. В их глазах пребывание
в солдатских полках сближало их со служилыми людьми «по прибо-
ру». Именно тогда власти пошли на расширение набора, что дало эф-
фект, и к концу 1631 г. в «русских» полках числилось более 3300 чел.
Одновременно шел набор иностранцев. Среди эмиссаров особой
активностью отличался Авраам (Александр) Лесли, которому было
поручено нанять за границей 5 тыс. чел. Набирали офицеров и солдат
1 Пенской В.В. Великая огнестрельная революция. М., 2010. С. 344.
2 Несоразмерность масштабов нашла свое выражение не только в количестве, но
и качестве. Мы имеем в виду проект создания наемного корпуса, финансируемого Мо-
сквою и действующего против Речи Посполитой на Западе под «присмотром» короля
Густава Адольфа. Проект остался проектом, однако надо признать дипломатическую
смелость патрарха Филарета, которому приписывается эта идея. См.: Поршнев Б.Ф.
Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства. М..
1976; Вайнштейн О Л. Россия и Тридцати летняя война 1618 1648 гг. Очерки из исто-
рии внешней политики Московского государства в первой половине XVII века. М.,
1947.
Глава 8
241
в протестантских странах. Ориентация на протестантов подкрепля-
лась горячим интересом к голландской и шведской военной систе-
мам. Последняя стараниями выдающегося шведского короля-воите-
ля Густава II Адольфа являлась продолжением голландской системы
и потому вызывала в Москве большой интерес. Кроме того, Лесли и
другие правительственные агенты, помимо найма, приобретали боль-
шими партиями оружие и снаряжение.
Надо заметить, что огромные расходы негативно повлияли на пла-
ны военного реформирования. Вначале правительство планировало
нанимать не только командный, но и рядовой состав. Но эмиссары за
границей столкнулись с большими трудностями: спрос на наемников
в разгар Тридцатилетней войны был велик, но главное - велики были
граты. В четырех наемных полках под командованием полковников
Александра Лесли, Якоба Карла фон Хареслебена, Ганса Фукса и То-
маса Сандерсона, выступивших в составе армии боярина М.Б. Шеина
и окольничего А.В. Измайлова, к концу лета числилось 3838 солдат -
«немцев», что было меньше запланированных 5 тыс. Но дальнейший
набор наемников стал невозможен из-за ограниченных финансовых
возможностей правительства.
Подобные обстоятельства заставили расширить программу ком-
плектования новых формирований, состоящих из русских людей.
Уже в начале весны 1632 г. к двум созданным русским солдатским
полкам добавили полки Тобиаса Унзина и Валентина Ростформа; в
апреле еще два: полковников Якова Вильсона (смененного вскоре
Юрием Матейсоном) и Вильяма Кита. Наконец, уже во время Смо-
ленской войны власти приступили к организации еще двух солдат-
ских полков. Таким образом, в армии Шеина должны были воевать
восемь «русских» солдатских полков1.
С большим опозданием летом 1632 г. началось создание во главе
с французом подполковником Самуэлем Шарлем де Эбертом кава-
лерийского рейтарского полка. Его комплектование прошло более
успешно в силу престижности конной службы у дворян и более высо-
кого жалованья, привлекало и вооружение: рейтары получали из каз-
ны карабин, пару пистолетов, латы и шишаки2. К концу года полк на-
считывал более 1700 чел. и стал первой полноценной кавалерийской
1 Содержание одного немецкого наемного пехотного полка обходилось в месяц в
5578,5 руб., когда как русского - 4376 руб. (из них 2079 руб. уходило на жалованье
иностранцам - начальным людям, что ставило в будущем задачу создания своего бо-
лее «дешевого» офицерского корпуса), см.: Сташевскии Е.Д. Смоленская война 1632-
1634. Организация и состояние московской армии. С. 133, 136.
2 Очерки истории СССР. XVII век. С. 444.
242
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
частью европейского типа1. По сути, это был первый шаг к осознанию
того, что одной пехотой нового образца невозможно противостоять
первоклассной польской коннице.
В соответствии с протестантской моделью, взятой за образец,
рейтары должны были вести бой огнестрельным оружием. В этом
смысле они отличались не только от поляков, любивших и умев-
ших сражаться холодным оружием, но и от поместных сотен, также
знавших рубку. В 1633 г. полковник Александр Гордон сформировал
драгунский полк, в котором к началу 1634 г насчитывалось около
1600 чел. Впрочем, полк предпочитал действовать в пешем строю: кон-
ный состав использовался в основном для быстрого передвижения.
Влияние голландско-шведской военной школы выразилось в
большом внимании к артиллерии, что отчасти совпадало с русской
традицией, всегда уделявшей большое внимание этому виду оружия.
Стоит отметить, что в солдатских полках появилась собственная пол-
ковая артиллерия. То были бронзовые «короткие пищали», сделан-
ные «по немецкому образцу». К началу войны в солдатских полках
было 116 таких орудий2.
Всего в результате реформы было организовано 4 «немецких» и
8 русских солдатских полков, один рейтарский и один драгунский
полк общей численностью около 22 тыс. чел.3 Как уже отмечалось,
эти части имели признаки регулярных формирований. Впрочем, оче-
видны и отличия от европейских «образцов». Русские полки «ново-
го строя» были менее нацелены на полевые сражения. Во время об-
учения особое внимание уделялось умению мушкетеров и пикинеров
вести совместные действия, отрабатывались навыки залпового огня
и строительства полевых укреплений - «острожков-блокгаузов».
Инициатива не являлась задачей новых формирований, отсюда их
склонность к оборонительным действиям. Не случайно польские
мемуаристы отмечали, что в ходе Смоленской войны русские избе-
гали открытых столкновений и по-прежнему делали ставку на ого-
раживание и стрелковый бой. Но и эти изменения воспринимались
современниками как невиданные новшества. Астраханский архиепи-
скоп Пахомий, мало что понимавший в военном деле, писал, что царь
1 Малов Л.В. Конница нового строя в русской армии в 1630- 1680-е годы // Отече-
ственная история. 2006. № 1. С. 118-131.
2 Лобин А.Н. Полковая артиллерия в царствование Михаила Федоровича (1613—
1645 гг ) // Исследования по истории средневековой Руси. Сб. статей в честь 80-летия
Ю.Г. Алексеева. М.; СПб., 2006. С. 387-390.
3 Чернов А.В. Строительство вооруженных сил Русского государства в XVII веке
(до Петра I). С. 704.
Глава 8
243
отдал иноземцам «в наученье ратному делу руских вольных людей»,
«такова ратного стройства не бывало, аще ли же и будет вперед, то
уже и не дивно будет»1.
Формирование новых полков поставило перед командованием
проблему снабжения. Дело в том, что поместная армия, по крайней
мере в первое недели военных действий, обходилась припасами,
которые ратные люди брали с собой. Дальнейшее снабжение осу-
ществлялось разными путями - от покупки продуктов и фуража до
грабежа и конфискаций2. Полки «нового строя» коренным образом
меняли систему обеспечения. Возникала необходимость в создании
полноценной тыловой службы, во-первых, из-за возросших объемов
и разнообразия снабжения/обеспечения, во-вторых, из-за изменения
самого этого понятия: если ранее «подняться» с поместья или вот-
чины на службу означало для ратного человека снабдить себя всем
необходимым, то теперь эта задача возлагалась на государство.
Вопросами тыла ведали несколько приказов, среди которых глав-
ным становился Разрядный приказ, координировавший доставку
необходимых припасов в Смоленский лагерь. Однако действовали
приказные дельцы по привычным лекалам. Их метания, понукания,
указания даже отдаленно нельзя признать реформой тыла - никаких
принципиальных изменений в организации работы не произошло.
Ио полученные уроки имели значение: было очевидно, что плохая
работа тыла стала одной из причин поражения смоленской армии, за-
дохнувшейся в тисках польской блокады.
Русско-польская война 1632-1634 гг. завершилась капитуляцией
армии Шеина и подписанием Поляновского «вечного мира», сохра-
нившего смоленскую землю в составе Речи Посполитой. Поражение
было вызвано рядом объективных и субъективных причин. Если
взглянуть на них с позиции создания армии нового типа, то очевидно,
что страна еще не имела для реализации этого проекта необходимых
ресурсов, включая такой ресурс, как время. Даже для европейских
стран, обладавших несравненно большим потенциалом и уровнем
зрелости, потребовалось немало лет для создания соответствующих
структур и институтов. Москва же попыталась преодолеть этот путь
в один прыжок. Поражение частично окупалось приобретенным опы-
том. Выявились трудности и узкие места, о которых власть прежде
1 Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хро-
нографы русской редакции. М., 1869. С. 316.
2 Не случайно глава VII Соборного уложения 1649 г., посвященная службе дворян,
уделяет много внимания вопросам снабжения и ценообразования фуража и продуктов
питания во время службы. См.: Соборное уложение 1649 года. Л., 1987. С. 24-27.
244
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
имела смутные представления. Условно можно выделить несколько
проблем, которые пришлось решать военным реформаторам после-
дующих десятилетий.
1. Проблемы комплектования и формирования полков нового
строя. Оказалась, что они не сводились к одному найму, необходимо
было обеспечить постоянный состав полков нового строя, как непре-
менное условие создания действительно регулярных частей.
2. Обучение. Эту проблему первоначально пытались решить, на-
нимая за границей имеющих боевой опыт рядовых и командный со-
став. Однако сразу возникли противоречия между финансовыми воз-
можностями, количеством и качеством наемных кадров. Ситуация
заставила обратиться к найму и обучению русских ратных людей.
С учетом отсутствия школы, сделано это было своеобразно, через си-
стему практического обучения непосредственно по месту службы -
в солдатских и рейтарских полках1. Такой первой «школой» стал
рейтарский полк голландца Бокховена, являвшегося с середины
1640-х гг. главным военным советником московского правительства.
Полк состоял из «благородных», и по сообщению шведского рези-
дента Родеса. Бокховен их так «сильно обучил, что среди них мало
найдется таких, которые не были бы в состоянии заменить полковни-
ка». Тогда же Бокховен занялся обучением и подготовкой рядовых и
будущих офицеров пехотных формирований2.
3. Обеспечение. Оно приобретало чрезвычайно важное значение.
Романовым отныне предстояло озаботиться проблемами накопле-
ния финансовых и материальных ресурсов, организацией снабжения
всем необходимым - от продовольствия, фуража и боеприпасов - на
совсем ином уровне.
4. Смоленская война выдвинула еще одну проблему, которая, од-
нако, долго осталась вне поля зрения воевод. Оперативное искус-
ство с использованием полков нового строя отличалось от того, к
чему привыкли царские воеводы. С возрастанием числа солдатских
и рейтарских полков возникала необходимость в поиске оптималь-
ных способов взаимодействия старых и новых формирований, в
стратегии и тактике. Но в этом направлении ничего не было сделано.
И дело тут не только в отсутствии военных теоретических знаний
или талантливых и опытных полководцев воевод. С окончанием вой-
ны власти поспешили избавиться от непосильного груза содержания
1 См.: Андреев ИЛ. Алексей Михайлович. М., 2006. С. 245-246.
2 Курц Б.Г. Состояние России в 1650-1655 гг по донесениям Родеса // ЧОИДР
1915. Кн. 2. Ч. II. М.. 1914. С. 110.
Глава 8
245
солдатских полков. Иностранных офицеров отпустили на родину
полки расформировали.
Откат, однако, не был продолжительным. Преимущество частей
иноземного строя было столь очевидным, что возращение к ним про-
изошло очень быстро. По утверждению историков, сколько-нибудь
длительною перерыва не было и не могло быть. Точка невозврата
была пройдена. Вестернизация продолжилась1.
Буквально через несколько лет смоленские ветераны - «солдаты
старых служб» - оказались востребованы, что было связано с обо-
стрением отношений между Москвой и Бахчисараем. Для охраны
южных рубежей правительство первого Романова пошло на воссоз-
дание солдатских и драгунских полков. Уже в марте 1637 г. некоторое
количество старых солдат было призвано на службу и отправлено на
«осадное сидение» в Тулу вместе со стрельцами и казаками. Весной
следующего года в Москве было объявлено о наборе нескольких ты-
сяч драгун и солдат.
Одновременно была опробована система «удешевления» содер-
жания новых частей. Под руководством иностранных офицеров кре-
стьяне Заонежских погостов Олонецкого уезда и сел Старорусского
уезда обучались солдатскому строю, а сельские жители Комаринской
волости Севского уезда - драгунскому2. Число «пашенных» ратни-
ков быстро росло. В 1653 г. на смотр явился 14 841 комарицкий кре-
стьянин, в том числе 5551 драгун3. Таким образом, была предпринята
попытка создания войск поселенческого типа, близких по статусу к
приборным людям4. Инициаторы подобного нововведения посчита-
ли такой способ оптимальным для решения неразрешимой пробле-
мы - при минимальных затратах получить войска, выучка которых
была выше старых формирований.
К началу царствования Алексея Михайловича уже никто не ста-
вил под сомнение необходимость иметь в составе вооруженных сил
полки нового строя. Другой разговор, что реализация этого проекта
по-прежнему наталкивалась на множество трудностей. Помимо не-
достатка средств, отрицательно сказывалась «социокультурная несо-
1 Пенской В.В. Великая огнестрельная революция. С. 349-353.
2 Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой полови-
не XVII в. М.; Л., 1948. С. 370.
3 Чернов А.В. Вооруженные силы Русского государства в XV XVII вв. М., 1954.
С. 140.
4 Курбатов О.А. Организация и боевые качества пехоты «новою строя» накануне
и в ходе русско-шведской войны 1656-1658 годов // Архив русской истории. М., 2007.
Вып. 8. С. 169; Малов А.В. Конница нового строя в русской армии в 1630-1680-е годы.
246 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
вместимость» учителей-иноверцев в офицерской форме и их русских
учеников-рядовых. Обострившиеся после Смуты религиозное и со-
циокультурное противостояние порождало неприятие всего того, что
исходило из католических и протестантских стран1. Не удивительно,
что сразу и полностью отказаться от старой военной системы власти
не могли. Старое и новое в сфере военного строительства было обре-
чено на долгое «сожительство».
При этом речь идет не просто о параллельном существовании.
Здесь уместнее понятия взаимовлияния и взаимозависимости, что
делало преодоление «старины» и прорастание «новизны» явления-
ми сложного порядка. Так, к примеру, во время Смоленской войны
в полках нового строя солдат разбивали по ротам, а жалованье сол-
датам - детям боярским - раздавали по служилым «городам». При
таком подходе формы уездного корпоративного сотрудничества
«перевешивали» организационные формы полков нового строя. Та-
ким образом, военные преобразования в начальный период нередко
приобретали компромиссный характер. В связи с этим В. Пенской
использовал для характеристики происходящих перемен термины
«ползучая вестернизации» и «волны модернизации»2.
Военное строительство в годы царствования
Алексея Михайловича
Вопреки устоявшемуся стереотипу, в котором полуофициальный
титул Алексея Михайловича «Тишайший» воспринимается как ха-
рактеристика его личности, второй Романов не был миротворцем.
Напротив, по замечанию личного врача Алексея Михайловича ан-
гличанина Коллинза, царь имел «дух воинственный»3. Правда, в от-
личие от своего знаменитого сына, Алексей Михайлович не участво-
вал лично в военных действиях, предпочитая со стороны наблюдать
за боями под Смоленском или Ригой. Это, однако, не мешало Тишай-
шему активно вмешиваться в ход военных действий и отдавать рас-
поряжения. Последние выдают в нем человека книжного, знакомого
с военным делом по наставлениями, уставам и чтением воеводских
отписок4, но чувствуется серьезность его отношения к этому истин-
1 Цветаев Д.В. Протестанство и протестанты в России до эпохи преобразований.
М., 1890. С. 707
2 Пенской В.В. Великая огнестрельная революция. С. 402.
3 Коллинс С. Нынешнее состояние России // Утверждение династии. История
России и домаРомановых в мемуарах современников. С. 200.
4 Андреев И.Л. Алексей Михайлович. С. 397-407.
Глава 8 247
но «царственному делу» В делах Тайного приказа хранятся чертежи
различных воинских и земляных «городков», правленые, возможно,
царем. Здесь же находится разработанное царем штатное расписание
рейтарского полка1. Известна и его увлеченность военными новше-
ствами типа гранат, что вызвало появление гранатного двора, одно
время находившегося в ведомстве Тайного приказа: «Да в том же
Приказе ведомы гранатного дела мастеры, и всякое гранатное дело и
заводы; а на строение того гранатного дела и на заводы денги. на по-
купку и на жалованье мастеровым людем, емлют из розных приказов,
откуды царь велит»2. Вообще все, что было связано с артиллерий-
ским делом, интересовало Тишайшего. В свое время царь потребовал
от русского резидента в Голландии И. Гебдона доставить ему «книгу
ратную, по которой... какие пушки надобно ко всякой войне поход-
ной и обозной, и полковые, и городового взятья, и какими снастями
лехкими возить их...»3. Секретарь датского посольства Андрей Роде
писал в своем дневнике: «Полковник (Бауман) показал нам чертеж
пушки, которую изобрел сам великий князь»4.
Надо признать, что если указания царя воеводам грешат умозри-
тельностью, то его деятельность по снабжению войск была полезной
и плодотворной. Алексей Михайлович взвалил на себя рутинную
1 ыловую работу и безропотно исполнял ее, внося реальный вклад в
обеспечение армии. Царя можно смело назвать первым интендантом
армии. Это и был ответ на один из вызовов, появившихся в связи с
формированием регулярных соединений.
Надо признать, что, занявшись вплотную вопросами снабжения и
обеспечения армии, царь ни разу не задумался о реорганизации рабо-
ты тыла. Он предпочитал действовать по старинке - грозным окри-
ком и понуканием. Стиль работы второго Романова - не опережать
время, а следовать за ним По натуре он не был реформатором. Но
интерес второго Романова к военному делу открывал новые возмож-
ности для реорганизации армии по европейским образцам. С извест-
ными оговорками можно утверждать, что с середины столетия начи-
1 См.: Курбатов О.А. Из истории военных реформ в России во 2-й половине
XVII века. Реорганизация конницы на материалах Новгородского разряда 1650-
1660-х гг. // Дис.... канд. ист. наук, М., 2002. С. 93.
2 Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича // Московия и
Европа. История России и дома Романовых в мемуарах современников. С. 78.
3 Гурлянд И.Я. Иван Гебдон коммиссариус и резидент (Материалы по истории ад-
министрации Московского государства второй половины XVII века). Ярославль, 1903.
С. 48.
4 Бабулин И. Генерал Бауман и его деятельность в русской армии XVII века //
Рейтар. 2005. № 7.
248
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
нается новый этап военного реформирования. В ходе его реализации
затрагиваются и преобразуются почти все основные сферы военного
дела: очевиден количественный рост армии; идет рост полков ино-
земного строя; формирутся офицерский корпус; изменяется соот-
ношение между конницей и пехотой; расширяются закупки и произ-
водство вооружения; идет целенаправленная работа по унификации
вооружения в полках иноземного строя. Постепенно происходят
правовые и сословные изменения, связанные с повышением роли и
статуса провинциального служилого человека - основной фигуры в
полках иноземного строя1.
Очередным испытанием для вооруженных сил страны стала целая
череда войн во второй половине XVII столетия. Противник оставал-
ся все тот же - хорошо знакомый, но разный по манере ведения боя.
Это обстоятельство, естественно, влияло на характер военного стро-
ительства. Но во всех случаях особое внимание было уделено пехоте.
Подобная тенденция не только отвечала общему вектору развития
военного дела, она еще и наилучшим образом соответствовала воз-
можностям страны. Большие трудности с организацией регулярной
кавалерии, притом что противники имели здесь заметное преимуще-
ство, компенсировались солдатскими полками, удельный вес кото-
рых был больше, чем во многих европейских армиях.
Война с Польшей 1654-1667 гг. потребовала мобилизации всех
сил. Проведенный накануне столкновения с Речью Посполитой Ге-
неральный смотр засвидетельствовал более высокую боеготовность
дворянских сотен по сравнению с тем, что они демонстрировали пре-
жде2. И все же не старые формирования определяли характер пере-
мен в военной области. Будущее было за иноземными полками и, как
1 В частности, в полках нового строя новую ценность приобретает понятие «чин».
Так, в поместном войске назначение на должность - от сотенного головы до воево-
ды - носило временный характер, в результате чего значение должности падало. Чин
ассоциировался с местом, занимаемым в иерархии провинциальных и московских чи-
нов, и, по сути, был признаком корпаративной принадлежности. В полках нового строя
чин (воинское звание) имел постоянный характер и был прочно увязан с должностью,
последняя же напрямую с размерами вознаграждения, статусом. Кроме того, перевод
из чина в чин определялся личными служебными заслугами, что делало его получе-
ние привлекательным для уездного дворянства См.: Калинычев Ф.И. Правовые вопро-
сы военной организации Русского государства второй половины XVII века. М., 1954.
С. 113-115.
2 Разбор зафиксировал заметный рост доли огнестрельного оружия Так, в полку
Шереметьева числилось 1707 чел., из которых 524 были вооружены карабинами, пи-
столетами и саблями, 623 только пистолетами и саблями. 423 чел., пришедшие на
службу на худших лошадях - меринах, также имели пистолеты. Тараторин В. Конница
на войне. Минск, 1999. С. 310.
Глава 8
249
следствие, перевод в них личного состава служилых «городов». По
подсчетам А. Чернова, за 40 лет (с 1630-х до конца 1670-х гг.) доля
сотенных формирований сократилась с 34 до 8 °о, а рейтар и драгунов
выросла с 8 до 26,5 %, солдат - с 31 до 33,5 %. Вместе со стрельцами
/юля пехоты перевалила за половину и составила 54.5 %. Полки ново-
। о строя занимали 60-75 °о от общего количества вооруженных сил1.
Полностью регулярными частями стали так называемые выбор-
ные полки, офицерский состав которых первоначально формировал-
ся исключительно из русских2. Последних стало заметно больше на
командных должностях. Уже в 1660-х гг. во главе полков стояли рус-
ские офицеры: Матвей Кровков, Венедикт Змеев, Иван Елчанинов,
Семен Брынкин, Агей Шепелев и др. Всего из 277 старших офице-
ров 17 человек имели звания майора и выше. Еще более впечатля-
ющие цифры получаются при анализе национального состава млад-
ших офицерских должностей (капитаны, ротмистры, поручики). Из
1921 офицера, служившего в солдатских, рейтарских и драгунских
полках, 648 чел. были русскими3. Вообще же соотношение иностран-
ных и русских офицеров неуклонно меняется в пользу последних.
Дело доходит до того, чго в 1682 г. в Иноземском приказе числится
всего 381 служилый иноземец4.
Назначения на командные должности обычно производились
царскими указами5. Однако необходимость гибко реагировать на из-
менения в кадровом составе побуждала к расширению полномочий
разрядных воевод, которые получили право производства в следую-
щий чин6. Частный случай отражал общую тенденцию военного ре-
формирования отказ от жесткой централизации в управлении.
Рядовой состав солдатских полков начал комплектоваться за счет
даточных людей. За годы войны с Польшей власти провели три круп-
ных общегосударственных принудительных набора в солдатские
полки (1658, 1659, 1660), давшие в армию около 70 80 тыс. чел.7 Это
обстоятельство если и не освободило полностью провинциальное
1 Чернов А.В. Вооруженные силы Русского государства в XV-XVII вв. М., 1954. С.
185; Очерки истории СССР. С. 447, 448.
2 Малов А.В. Московские выборные полки солдатского строя в начальный период
своей истории 1656-1671 гг. М., 2006.
3 Волков В.А. Войны и войска Московского государства (конец XV - первая по-
ювина XVII в.). М., 2004. С. 277.
4 Чернов А.В. Строительство вооруженных сил Русского государства в XVII веке
(до Петра I). С. 509.
5 См.: ДЛИ. Т. 4. № 128; АМГ. Т. 3. СПб., 1901. № 700.
6 ПСЗ.Т. 1.№529.
7 Очерки истории СССР. С. 446.
250
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
дворянство от службы в рядовых, то открыло им большие возмож-
ности для занятия офицерских должностей или службы в рейтарских
полках. В результате к концу века подавляющая часть уездного дво-
рянства числилась в новых формированиях (с обязательным обуче-
нием и унифицированным, полученным от казны вооружением).
Традиционный взгляд на содержание армии находил свое выра-
жение в роспуске полков с последующими трудностями сбора лич-
ного состава для очередной военной кампании. Обучать каждый раз
солдат заново оружейным приемам и тактическим действиям было
затратно и невыгодно. Логика толкала к созданию постоянных фор-
мирований, с их компактным проживанием в мирное время по типу
стрелецких слобод. Но этому противоречили традиции, связанные
с поместным войском, которое по окончании службы распускалось.
Сменяемость кадрового состава сильно тормозила формирование ар-
мии нового типа. Подчеркнем, что среди причин дезертирства боль-
шое место занимало то, как ратные люди воспринимали свою службу:
для даточных людей она оставалась обременительной и временной
повинностью. Возвращение даточного человека к прежней «мирной»
профессии считалось нормой, а попытка вернуть его в полки даже
для представителя тяглового сословия являлось нарушением тради-
ции. Таким образом, создание регулярной армии было невозможно
без решительных перемен не только в принципах комплектования,
но и в психологии и социальном статусе. И хотя первые Романовы
предпринимали немало усилий в этом направлении, эта задача была
окончательно решена лишь введением рекрутской повинности.
В середине 1650-х гг. власти ощутили необходимость в создании
привилегированных пехотных частей постоянного состава, хорошо
вооруженных, обученных и способных к быстрым действиям. Таки-
ми полками стали уже упомянутые московские выборные полки, к
формированию которых правительство Алексея Михайловича при-
ступило в 1657 г. Командирами первого и второго выборного полков
стали Шепелев и Кравков. Примечательно, что привилегированный
характер выборных формирований позволил широко использовать
их на «внутреннем фронте» - в борьбе с отрядами Степана Разина1.
Карьеры Шепелева и Кравкова можно признать уникальными для
XVII столетия разве только с точки зрения их результата: оба стали
первыми русскими генералами. В остальном их карьерный взлет был
типичным в том смысле, что полки нового строя открыли перед уезд-
1 Малов А.В. Московские выборные полки солдатского строя в годы Разинской
смуты (1666-1671) / Проблемы истории России. Екатеринбург, 2005. Вып. 6: От
Средневековья к современности. С. 59-106.
I laea 8
251
ним дворянством принципиально новые возможности роста. Отныне
личные заслуги позволяли подняться по служебной лестнице, полу-
чая новые чины и более высокий статус независимо от родового по-
ложениия. Власти поддерживали эту новацию, поощряя стремление
молодых русских офицеров учиться у офицеров-наемников. Налицо
были очевидные преимущества: во-первых, делались первые шаги
но созданию собственного офицерского корпуса; во-вторых, «свои»
офицеры обходились значительно дешевле наемников, нужда в ко-
торых резко возрастала из-за умножения числа солдатских и рейтар-
ских полков1.
Однако появление «своих» офицеров создавало новые проблемы.
Возникали две конкурирующие системы чинов. Старая, связанная с
сотенной службой, и новая, заимственная на Западе. Различия были
принципиальные. Тем не менее, оказавшись в новой системе коорди-
нат, служилый человек по привычке и по материальным соображе-
ниям искал эквивалент своему обретенному чину в старой системе.
Такое положение не просто создавало множество трудностей, старое
и новое конфликтовали. Шел процесс разрушения старой системы
чинов, а с ней и всей системы поместной службы. Военные преобра-
зования, таким образом, вели к значимым социальным изменениям
внутри правящего сословия.
Открывшаяся перспектива - продвижение в полках нового строя
на основе личных заслуг, похоже, не сразу была оценена уездным
дворянством. Но со временем стало очевидно, что служилые люди
получили социальный «лифт», позволяющий подняться вверх вне
зависимости от положения рода, пребывания в московском списке и
г. д. Более того, новая система чинов входила в противоречие с мест-
нической практикой, исподволь подтачивая и ее, не случайно отмена
местничества произошла одновременно с распространением новой
1 Эти «первые» российские офицеры делали неплохую карьеру, причем далеко не
всегда на военном поприще. Так, в полках нового строя начал свою службу можайский
дворянин Иван Савелов. В 1649 г. он прошел обучение в рейтарском полку Бокховена,
получил чин поручика, затем оказался в солдатском полку в звании капитана. Такое
быстрое продвижение едва ли было возможно на сотенной службе, чиновная лестница
которой строилась по иному принципу. Впрочем, Савелов неожиданно круто изменил
свою жизненную траекторию. В 1653 г. в Киеве он поменял звание капитана на звание
инока - постригся в монахи. Так началась духовная карьера будущего патриарха Ио-
акима. Надо заметить, что привычки воинской службы были перенесены им в духов-
ную сферу. Иоаким громогласно объявлял о своей готовности, не рассуждая, слушать-
ся «начальствующих». Это помогло ему быть замеченным патриархом Никоном. Зато
став патриархом, он как истинный «генерал» проявлял необыкновенную властность и
упрямство. См.: Булычев А. О светской карьере будущего московского патриарха Иоа-
кима Савелова // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 4. С. 33-35.
252
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
системы в последнем «оплоте» старой полковой службы - сотенной
организации московских чинов.
Отметим еще одно следствие военных преобразований, которое
привело к структурным изменениям в организации провинциально-
го дворянства. Из-за того, что члены уездных корпораций с упразд-
нением сотенной службы несли службу в разных частях, заинтере-
сованность в «служилом городе» как институте, обеспечивающем
мобилизацию и службу уездных дворян, исчезала. Таким образом,
реформирование привело к кризису «служилого города», который
как форма служилой и сословной организации провинциального
дворянства исчерпал себя1. Теперь уже не было острой необходимо-
сти удерживать «закрытым» уездный земельный фонд, не допуская
в служилую корпорацию выходцев из других конкурирующих кор-
пораций или московских чинов Распад землевладения «служилого
города», в свою очередь, создавал условия для кардинальных измене-
ний в самом существе службы - утраты ею поземельного характера2.
Первоначально власти, наряду с создаваемыми рейтарскими
полками, сохраняли сотенные формирования. Для повышения их
боеспособности возросли требования к вооружению и конному со-
ставу. Что касается выучки, тактики, организации, то все оставалось
по-старому, что, естественно, не позволяло говорить о каком-то ка-
чественном прорыве. Это в конечном счете заставило продолжить
«наступление» на последние оплоты дворянского ополчения: власти
стали насильственно переводить в рейтарские и гусарские формиро-
вания не только малообеспеченных служилых людей, но и тех, кто
прежде признавался пригодным «для дальней полковой службы».
Поместная конница в итоге утратила свое структурообразующее по-
ложение не только в вооруженных силах в целом, но и среди кавале-
рии. На смену дворянским сотням пришли рейтарские полки с об-
щим убеждением того, что «рейтары на бое крепче сотенных людей».
1 Андреев И.Л. Дворянство и служба в XVII веке // Отечественная история. 1998.
№2. С. 164-175.
2 А.А. Новосельский связывал распад землевладения служилого «города» с про-
никновением в уезд представителей московских и отчасти провинциальных чинов из
иных служилых «городов». Т.А. Лаптева считает, что степень распада землевладения
А. Новосельским преувеличена. Нам представляется, что кризис служилого «города»
к концу века был очевиден, но причина его, как видно из сказанного, связана с изме-
нением характера службы. Служба здесь первична - распад землевладения «города»,
утрата прежнего замкнутого характера служилой корпарации в связи с созданием пол-
ков нового строя - прямое следствие этого процесса. См.: Новосельский А.А. Распад
землевладения служилого города в XVII в. (по десятиям) // Русское государство в
XVII веке. М., 1961. С. 178-196; Лаптева Т.А. Провинциальное дворянство России в
XVII веке. М., 2010. С. 123-125.
Гчава 8
253
И все же при Алексее Михайловиче русская армия сохранила
смешанный характер. Вот как она была представлена дожам Вене-
ции русским посланником И. Чемодановым: «Против его государе-
вых недругов рать собирается многая и несчетная, и строенье многое,
различными ученьи и строеньем». Далее последовала расшифровка
«много строенья». На первом месте оказались «копейные роты гусар-
ского строю», затем «конные с огненным боем рейтарского строю» и
всех их «многие тысячи». Что же касается дворян, то они «бьются
разным обычаем, лучным и огненным боем, кто к которому бою наву-
чен». Наконец, есть дворяне московские: «Те бьются своим обычаем...
под ними аргамаки резвы, да сабли у них востры; на которое место
не приедут - никакие полки против них не устоят»1. Это красочное
описание точно передает состояние армии.
Военно-окружная реформа царя Федора Алексеевича
С царствованием Федора Алексеевича связан следующий этап в
реформировании армии. Непосредственным толчком к этому стала
война с Турцией и Крымом, дополненная крайне напряженными от-
ношениями с Речью Посполитой.
Широкомасштабные военные действия в ходе русско-турецкой
войны 1672-1681 гг. совпали с двухлетней борьбой в 1677-1678 гг. за
Чигирин - правобережную столицу украинских гетманов. В первой
обороне города приняли участие солдаты выборного полка М. Кров-
кова, стрельцы и драгуны. В гарнизон входили также украинские
казаки, всего около 9 тыс. чел. Общее командование было поручено
। енерал-майору Трауэрнихту2.
Весной к Чигирину подошла турецкая армия Ибрагима-паши
численностью до 80 тыс. чел.3 Турецкий командующий планировал
взять город сходу. Необходимо было выиграть время до подхода ар-
мии Г.Г. Ромодановского и украинских казаков гетмана И. Самойло-
вича. Оборона Чигирина была призвана задержать неприятеля и со-
рвать его наступление в глубь Украины. Турки развернули обширные
фортификационные работы, начали обстрел Верхнего и Нижнего
города. В 20-х числах августа к Днепру стали подходить передовые
части русско-украинской армии. Вечером 26 августа ее авангард стал
1 Беляев Г. О русском войске в царствование Михаила Федоровича и после него,
до преобразований, сделанных Петром Великим. М., 1846. С. 151 152.
2 Богданов АЛ. Несостоявшийся император Федор Алексеевич. С. 149.
3 Седов ILB. Оборона Чигирина в 1677 г. // Российское государство в XIV-
XVII вв. СПб., 2002. С. 489.
254
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
форсировать реку у Бужина перевоза. Встречным ударом Ибрагим-
паша попытался сбросить переправившиеся части в воду, но потерпел
неудачу. Во второй половине дня последовала новая яростная атака.
К этому времени захваченный плацдарм был укреплен ретраншемен-
том, за которым укрылись стрельцы и солдаты. Османы были встре-
чены огнем и отступили Тогда же турецкий командующий, желая
опередить Ромодановского, предпринял генеральный штурм Чиги-
рина. Однако и здесь его подстерегала неудача. 28 августа в наступле-
ние перешел авангард русской армии. В этой ситуации Ибрагим-паша
посчитал за лучшее снять осаду и отступить. Сбылись пророческие
слова гетмана Самойловича: Чигирин у турок «костью в горле стал».
Борьба за Чигирин в 1677 г. продемонстрировала высокую боеспо-
собность полков нового строя. Причем не только в обороне - в том
виде боевых действий, в котором русские традиционно были силь-
ны. Полевое сражение у Бужина перевоза показало, что солдатские
полки научились успешно переходить от оборонительных действий
к наступательным.
Вторая оборона Чигирина в 1678 г. против войск самого великого
визиря Кара-Мустафы была не столь удачной. Турки в стремлении
смыть позор прошлогоднего поражения собрали огромную армию в
130-140 тыс. чел., которая начала энергичную осаду крепости1. Од-
новременно упорные бои развернулись на днепровских переправах.
Турки укрепились на Тясьминских высотах, затрудняя Ромоданов-
скому переправу и движение к Чигирину. Ключевой позицией стала
Стрельникова гора. Именно сюда решено было нанести главный удар
с целью прорыва к крепости.
Атака высоты была поручена солдатским полкам, во главе кото-
рых шли полковые командиры. На третий день упорных боев генерал
Шепелев повел свой выборный полк в наступление. После жаркой
рукопашной схватки Стрельникова гора была взята. Шепелев сам
перерубил древко бунчука великого визиря. Затем последовала кон-
тратака турок, и дело дошло «до прикладов». Два часа, выстроившись
в каре, солдаты отбивались от янычар На выручку выборному полку
пришли стрельцы, ударившие во фланг неприятеля. Высота с захва-
ченными 28 орудиями была очищена. Потеряв ключевую позицию,
турки ночью оставили Тясьминские высоты.
Однако командующий русской армии Г. Ромодановский на этом
прекратил активные действия, что дало возможность Кара-Муста-
1 Федосов Д. Г. Полковник и инженер против Блистательной Порты // Гордон П
Дневник 1677-1688. М„ 2005. С. 142-143.
Глава 8
255
фе сосредоточиться на штурме Чигирина. 11 августа последовал ге-
неральный приступ. Нижний город пал Сражение переместилось в
Верхний город, но и здесь немногие уцелевшие защитники не сумели
устоять против многочисленного противника. Чигирин был оставлен.
11о словам П. Гордона, который возглавлял в последние дни гарнизон
крепости, Чигирин «был обороняем и потерян, оставлен, но не взят»1.
Столкновения под Чигирином, опыт русско-турецкой войны в
целом выявили недостатки в организации и руководстве вооружен-
ными силами. Поскольку после падения Чигирина интенсивность
военных действий резко пошла на спад, правительство получило воз-
можность, не откладывая, провести необходимые изменения. Рефор-
маторы торопились. Они исходили из того, что в ближайшее время
борьба возобновится с прежними ожесточением и размахом.
Начало масштабным военным реформам положил разбор ратных
людей. Указ о нем появился в ноябре 1679 г С разбором связано по-
явление так называемой Росписи перечневой ратным людям2, кото-
рая в конечном счете была призвана повысить боеспособность рус-
ской армии и эффективность руководства. «Роспись» зафиксировала
распределение ратных людей по разрядам - военным округам.
Разряды не были новинкой, придуманной «на досуге» реформато-
рами. Они возникли ранее, в ходе поиска оптимальной организации
вооруженных сил. Соответственно, с их появлением произошли не-
которые изменения в управлении вооруженными силами.
Как и прежде, главная роль в этом принадлежала московским при-
казам. Наряду со старыми Разрядным, Стрелецким, Пушкарским и
Оружейным приказами, при первых Романовых возникли новые:
Иноземский, Рейтарский, Сбора даточных людей, Сбора ратных
людей. Кроме того, в отдельные периоды с военными делами ока-
зывались тесно связаны четвертные (речь идет не только о финан-
совой составляющей) и территориальные приказы, приказ Тайных
дел3. К середине столетия стало очевидно, что чрезмерная центра-
лизация управления негативно отражалась на результатах военных
кампаний. Распоряжения опаздывали, инициатива воевод, привык-
ших дожидаться указаний свыше, сковывалась. Потребность в ра-
зумной децентрализации выразилась, в частности, в создании на ме-
стах, вдоль границ, разрядных полков, воеводы которых обладали
1 Гордон П. Дневник 1677-1688. С. 89.
2 Иванов П.И. Описание Государственного разрядного архива с присовокуплением
с писков со многих хранящихся в оном любопытных документов. М., 1842. С. 71-92.
3 Богоявленский С.К. Московский приказный аппарат и делопроизводство XVI-
XVII веков. М., 2006. С. 351-352.
256
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
военными и ограниченными управленческо-административными
функциями. В 1646 г., с началом строительства Белгородской чер-
ты была даже предпринята попытка создания в Белгороде единого
центра управления частями на юге страны. Дело не довели до кон-
ца. и только в 1658 г. был образован Белгородский разрядный полк.
К концу 1670-х гг. численность разрядных полков достигла 10:
Белгородский, Северский (Севский), Новгородский, Смоленский,
Казанский, Тобольский, Томский, Енисейский, Рязанский и Укра-
инный (Тульский). К типичным разрядам исследователи относят
Белгородский разряд (полк), который в 1667 г. при численности в
25 452 чел. имел в солдатских, рейтарских и драгунских полках
14 530 чел. (57 %/.
Разрядная система изменила организацию и структуру полевых
армий. Старая система полкового деления уходит в прошлое. Дей-
ствующие на отведенных им стратегических направлениях, разряд-
ные полки выступали, по сути, как самостоятельные армии/корпуса1 2
Дальнейшее развитие системы разрядов произошло в ходе окруж-
ной реформы 1679 г. В череде военных преобразований XVII столе-
тия эта реформа, наряду с отменной местничества, занимает одно из
центральных мест.
Что же существенного произошло в 1679 г.?
«Перечневая роспись» не просто учла и распределила вооружен-
ные силы Русского государства. Если до этого в европейской части
существовали лишь пограничные разряды, то теперь были образо-
ваны внутренние - Московский и Владимирский разряды. Таким
образом, сеть военно-административных округов охватила всю ев-
ропейскую территорию страны. Появление внутренних разрядов по-
зволяло объединить в постоянные войсковые части ратных людей
полковой службы центра страны3. Поэтому вовсе не случайно, что
вскоре был поднят вопрос о распространении на сотенные форми-
рования московских дворян иноземной системы чинов, что, в свою
очередь, побудило поднять тему отмены местничества. Кроме того,
были реорганизованы пограничные разряды. Так, за счет городов и
уездов из Белгородского разряда был выделен новый Тамбовский
1 Пенской В.В. Великая огнестрельная революция. С. 372.
2 Процесс, впрочем, отличался двойственностью, вызванной параллельным су-
ществованием двух видов организации вооруженных сил - полков «нового строя» и
поместных сотен. В результате разрядный полк включал в себя Большой воеводский
полк и полки его «товарищей».
3 См.: Чернов А.В. Строительство вооруженных сил Русского государства в
XVII веке (до Петра I). С. 1599.
Г шва 8
257
разряд1, одновременно был упразднен Тульский разряд, утративший
свое «пограничное» положение.
Всего по «Перечневой росписи» ратные люди были распределены
но девяти разрядам: Московский, Севский, Владимирский, Новго-
родский, Казанский, Смоленский, Рязанский, Белгородский и Там-
бовский. К новообразованным относились Московский, Владимир-
ский и Тамбовский разряды. Все девять разрядов располагались в
европейской части России.
Военные округа принципиально меняли организацию русского
войска. Служилые люди, проживающие или приписанные к разряду,
входили в разрядный полк, который, в свою очередь, делился на не-
сколько воеводских полков. Численность и состав разрядных полков,
куда входили пешие и конные полки иноземного строя, представляли
собой вполне самостятельные формирования, способные решать так-
тические, оперативные и даже стратегические задачи. По численно-
сти они приближались к прежним полкам, которые расписывал раз-
ряд в XVI - первой трети XVH в Но состав прежних полков не был
постоянным. Полки создавались в преддверии военных действий и
распускались с их окончанием Состав же разрядных полков, сфор-
мированных на основе округов, был постоянным и в мирное, и в во-
енное время. Учитывая, что ядро в них составляли солдатские и рей-
тарские полки, речь идет о регулярных соединениях с присущими им
единой структурой, тактикой, системой обучения и вооружения. По-
добные формирования обладали совершенно иными возможностями,
нежели слабо «сбитые» полки прежних времен.
В том же направлении происходили изменения в стрелецких ча-
стях, стремительно терявших в годы правления Федора Алексеевича
свою привилегированность. Их служба по своему характеру сбли-
жалась с солдатской. Стрелецкие приказы как форма объединения
исчезли. Изменения названия было воспринято не как изменение
«вывески»: по указу от 25 марта 1680 г начальных людей московских
стрельцов переименовали из голов в полковники, из полуголов - в
полуполковники, из сотников - в капитаны с припиской: велено им
служить «как служат у гусарских и у рейтарских и у пеших полков
тех же чинов, которыми чинами пожалованы ныне». Перевод в «ино-
земную» систему чинов не без основания был воспринят начальными
1 Белгородский разряд в результате сократился с 68 до 23 городов (см.: Чер-
нов А.В. Строительство вооруженных сил Русского государства в XVII веке (до Пет-
ра I). С. 1284). Однако вскоре подобная реорганизация была признана неудачной. Го-
рода упраздненного Тамбовского разряда и часть городов Севского разряда были воз-
вращены в подчинение разрядного Белгородского воеводы.
258
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т, 1
людьми как статусное понижение. Отсюда нежелание быть в новых
чинах, челобитья о том, чтобы полковничий чин не был поставлен в
«случай» в местнических спорах. Власти всячески стремились под-
держать значение новой системы чинов, и, соответственно, саму идею
строительства регулярных формирований: запрещалось под страхом
«наказания и разорения без всякой пощады», называться старым чи-
ном, а также укорять обладателя нового чина1.
Система округов делала управление вооруженными силами опе-
ративнее, гибче. Необходимость подобного шага была продиктована
самим характером перемен, произошедших в вооруженных силах.
Революция в военном деле не просто выдвинула на первый план пе-
хоту На порядок выросла численность армий. Из-за этого прежние
формы организации и способы ведения боевых действий устарели.
Войны, охватывая обширные территории, велись несколькими арми-
ями, руководить которыми из одного центра было крайне трудно и
малоэффективно. Прежняя практика наказов давно исчерпала себя -
невозможно было предусмотреть все варианты развития событий и
дать заранее соответствующие указания. Поднимая статус разрядно-
го воеводы, реформа расширяла его самостоятельность.
Важно также, что разрядные и полковые воеводы наделялись
административной властью. В их компетенции оказывалась часть
административных и судебных дел, которые прежде решались в мо-
сковских приказах. Это освобождало служилых людей от дорогих по-
ездок в столицу и «приказной волокиты», о чем они давно били челом
в своих обращениях. Таким образом, разряды предвосхитили петров-
ское деление страны на губернии, или, как писал в своем фундамен-
тальном исследовании А. Чернов, из разрядов «выросли губернии»2.
Видимо, нельзя утверждать, что военно-окружная реформа была
последовательна в реализации всех тех принципов, на которых ба-
зировалась регулярная армия Нового времени. Авторы реформы не
были готовы к этому Реформа наполнена компромиссами. В рамках
воеводских полков копейно-рейтарские и солдатские полки не имели
одинаковой численности. Власти, формируя полки, еще придержива-
1 Это было продолжением противостояния двух систем службы. «Писали в сол-
датскую службу из честных родов, а в укоризну того не ставили, да и в иных окресных
государствах пешая служба чесна ж»... «А будет кто, читаем в одном из указов, их
тех солдатцким строем учнет укорять и на тех людях править им бесчестье и писать их
самих в солдаты ж». См.: Чернов А.В. Строительство вооруженных сил Русского госу-
дарства в XVII веке (до Петра I). С. 1257-1258. См. также: Эскин Ю.М. Очерки истории
местничества в России XVI-XVII вв. С. 173-175.
2 Чернов А.В. Строительство вооруженных сил Русского государства в XVII веке
(до Петра I). С. 1298.
Глава 8
259
лись территориального принципа, характерного для частей помест-
ного строя1. Однако при этом численность офицерского состава везде
была одинаковой - 38 чел. согласно штатному списку Так причудли-
во соединялись в полках иноземного строя старая и новая системы.
Двойственность подхода имела и более явное выражение: дворян-
ское ополчение, хотя и сильно урезанное, продолжало сохраняться.
И если в отдельных разрядных полках сотенные формирования уже
не имели самостоятельного значения, то, например, в Севском разря-
де поместные сотни московских и уездных чинов представляли еще
значительную силу - более 4 тыс. конных, не считая послуживцев.
При этом весь Севский полк по росписи 1680 г. имел около 24 тыс.
чел.2
Ко времени заключения Бахчисарайского договора (1681) полки
нового строя составляли 62,5 % от общей численности вооруженных
сил. Примечательно, что эта доля в период боев под Чигирином была
еще выше - около 67 %3. Уменьшение произошло не только из-за пре-
кращения боевых действий, было признано, что содержать полки, со-
вмещавшие военную службу с крестьянскими занятиями, нецелесо-
образно - они не отвечали необходимым требованиям. 4 драгунских
полка Белгородского разряда, олонецкие и старорусские солдатские
полки (около 8 тыс. чел.) были расформированы. Все записанные в
них ратные люди возвращены в тягло.
Все это потребовало перемен в военном управлении. Оно заметно
упростилось. Ноябрьский указ 1680 г. сосредоточил учет, руковод-
ство и контроль над ратными людьми полковой службы в трех при-
казах - Разрядном, Рейтарском и Иноземном4. Разрядный приказ
ведал всеми ратными людьми сотенной службы в Севском, Белгород-
ском, Тамбовском и Новгородском округах-разрядах. Он же отсле-
живал службу смоленских рейтар и конных ратных людей из горо-
дов Среднего Поволжья. Наконец, в подчинении Разрядного приказа
остались московские и провинциальные чины сотенной службы, чис-
лившиеся за «служилыми городами» центра страны. Службой рейтар
и копейщиков по-прежнему ведал Рейтарский приказ, солдатами -
Иноземский приказ. При этом Разрядный приказ упрочил свое по-
1 Разная численность отчасти была вызвана тем, что провинциальных дворян,
численность которых в «служилых городах» значительно разнилась, зачисляли в пол-
ки в полном составе.
2 Чернов А.В. Строительство вооруженных сил Русского государства в XVII веке.
С. 1274.
3 Богданов А.П. Несостоявшийся император Федор Алексеевич. С. 157, 193.
4 ПСЗ. Т. 2. СПб., 1830. № 844.
260
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ложение: именно из него исходило большинство распоряжений как
для военных приказов, так и для воевод1. Таким образом, террито-
риальный принцип организации вооруженных сил, характерный для
эпохи дворянского ополчения, продолжал существовать параллель-
но с системой организации и управления полков иноземного строя,
что, естественно, существенно затрудняло переход к единой системе
управления2. Распыленность военного управления сохранялась.
Тогда же произошло сосредоточение власти в руках одного чело-
века. 7 ноября 1680 г. во главе Разрядного, Рейтарского и Инозем-
ского приказов был поставлен боярин М.Ю. Долгорукий. Ему же
подчинялся Пушкарский приказ. Получалось, что все недостатки
управления - несогласованность и неэффективность - власти пыта-
лись преодолеть самым простым путем: передачей всех полномочий
одному человеку. М.Ю. Долгорукову предстояло проводить единую
политику, координировать все действия и контролировать выполне-
ние принятых решений. Подобный путь никак нельзя признать ни
реформаторским, ни инновационным - к совмещению руководства
приказами одним человеком власти прибегали и прежде. Так, к при-
меру тесть царя боярин И.Д. Милославский с конца 1640-х гг. и до
1666 г. руководил Иноземским, Рейтарским и Стрелецким приказа-
ми. Понятно, что при таком подходе модернизационный потенциал
реформы был ограничен - проблему пытались решить, не выходя за
рамки традиционных представлений.
Ограниченность военной реформы была связана не только с от-
сутствием ясной концепции. Для ее проведения требовалось время
и политическая воля Ни того, ни другого уже не было После смерти
Федора Алексеевича началась острейшая борьба придворных груп-
пировок за власть, в ходе которой компетенции приказов и руковод-
ство ими перекраивались в угоду узкокорыстных интересов «партий»
и отдельных лиц. В итоге это привело не просто к угасанию преобра-
зований, но и к откату назад. Проявлялось это даже в мелочах: ино-
странные свидетели, побывавшие в Москве в годы регентства, сооб-
щали, что «военных учений либо совсем не бывает, либо лишь кое-где
и редко...»3.
Падение внимания к вопросам военного строительства отрица-
тельно сказалось на состоянии армии Историки говорят о разруше-
1 Богданов А.П. Несостоявшийся император Федор Алексеевич. С. 188- 195.
2 Чернов А.В. Строительство вооруженных сил Русского государства в XVII веке.
С. 1321-1324.
3 Давид Иржи. Современное состояние великой России или Московии // Вопросы
истории. 1968. № 3. С. 97.
Глава 8
261
нии «основания новой военной системы» и падении «боеспособности
армии, втянутой во внутриполитические интриги». В. Пенской от-
мечает: «Печальный опыт Азовских походов и сомнения в полити-
ческой благонадежности старой армии, особенно усилившиеся после
дела полковника Цыклера в 1697 г. и очередного стрелецкого бунта в
1698 г., побудили Петра I приступить к переформированию воору-
женных сил»1. По-видимому, это отступление назад отчасти объ-
ясняет тот исторический казус, который возник в головах Петра и
его единомышленников: история регулярной армии берет свое на-
чало с Петра и его гвардии. Между тем фундаментальные исследо-
вания последних десятилетий не только свидетельствуют о том, что
основы «регулярства» были заложены и успешно апробированы
предшественниками Петра I. Военная сфера, в сравнении со всеми
другими сферами, которые оказались втянутыми в переходное сто-
летие в процесс модернизации, оказалась самой «продвинутой» и
«европеизированной».
Соборное уложение 1649 г. как реформа права
Возникновение Соборного уложения 1649 г. неразрывно связано с
городскими восстания середины XVH в. и в первую очередь с высту-
плением в Москве, вошедшем в отечественную историю под названи-
ем Соляного бунта. Однако, несмотря на всю силу и импульсивность
выступлений, само Уложение - прямое следствие тех противоречий,
которые вызревали в продолжение ни одного десятка лет. Уместно
говорить о двух уровнях причин, вызвавших московский «гиль».
Первый, более всего изученный: это результат внутренней политики
правительства Б.И. Морозова. Жесткая финансовая политика с бес-
пощадным правежом вызвала лютую ненависть населения к правя-
щим лицам2.
1 Пенской В.В. Великая огнестрельная революция. С. 392.
2 Новое правительство Алексея Михайловича прибегало к самым разнообразным
мерам, призванным оздоровить казну. Среди них самой известной стало введение со-
ляного налога. В 1646 г. была резко увеличена пошлина на соль. Авторы нового налога
исходили из того, что потребности в соли испытывают все слои населения, и каждый
в зависимости от достатка станет платить за нее «своею волею». Сделав ставку на кос-
венный вид налога, правительство в ожидании денежного половодья даже отменило
главные виды прямых налогов стрелецкие и ямские деньги. Однако все эти меры
привели к прямо противоположным результатам. Население резко сократило потре-
бление соли. Финансовое половодье обернулось пересыхающими денежными ручей-
ками. В итоге в 1647 г. власти отказались от соляного налога и восстановили прежние
прямые налоги, потребовав с населения их уплаты за два предыдущих года Понят-
262
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Это озлобление усилилось еще и потому, что окружение Морозова
не сумело выдержать искуса власти и встало на путь безудержного
обогащения. Мздоимство и вымогательство достигли невиданных
размеров. Живым олицетворением этого произвола стал глава Зем-
ского приказа окольничий Л. Плещеев. Термин «плещеевщина», сфо-
кусировавший в себе все негативные проявления политики Морозова
вкупе с беззаконием «сильных людей», был придуман не историками,
а современниками. К этому стоит добавить усиление интенсивно-
сти службы, больно ударившее по служилому сословию. Ожидание
столкновений на юге потребовало от властей провести целый ряд
мобилизационных мероприятий. Правительство спешило завершить
строительство и заселение Белгородской засечной черты. В 1646 г. в
Белгороде и Ливнах в ожидании приходы крымцев под началом кня-
зя Н.И. Одоевского были сосредоточены значительные силы. Когда
же противник не объявился, ратных людей привлекли к возведению
укреплений на самых уязвимых участках линии. Перед полковым
шатром был выставлен образец рва, вала и тына и «от того образца
(служилые люди. - И. А.) ужаснулись, что делать было тяжело»1.
Полковая служба 1646 1647 гг.в и обременительное «валовое дело»
станет частью событий 1648/1649 г. Не случайно, что в реестр претен-
зий к правительству помещики неизменно будут включать выплаты
за «валовую службу».
Политика Морозова стала причиной и катализатором не одного
московского бунта, а целой серии выступлений, которые в историю
вошли под термином «городские восстания середины XVII в.». Одна-
ко ограничиться первым уровнем причин значит невольно сузить
понимание, к чему привело волнение в городах. Существовал еще
один уровень причин, потребовавший от властей ответов куда более
значимых, нежели просто «утишение» бунта или смены персон в пра-
вительстве и на местах. И этот уровень причин тем важнее, что он
оказал прямое воздействие на содержание правотворчества, резуль-
татом которого и стало Соборное уложение 1649 г.
Данный уровень противостояния - прямое следствие той социаль-
ной политики, которую проводили правящие верхи в 1620-1640-е гг.
Существенно, что этот период был временем не только преодоления
тяжелых последствий Смуты, одновременно шел процесс неуклон-
ного возрастания роли «средних классов» - торгово-ремесленного
но, что такая беззастенчивая ревизия собственного законодательства вызвала взрыв
возмущения.
1 См. подробнее: Кошелева О.Е. Коллективные челобитные дворян на бояр
(XVII в.) // Вопросы истории, 1982, № 12.
Глава 8
263
населения и служилого дворянства в экономической и политической
жизни страны. У них появилось понимание собственной значимости
и не только в годы спасения Отечества в смутное лихолетье. Между
гем правовой и социальный статусы этих слоев находились в явном
несоответствии с их реальными вкладом и статусом.
Это противоречие отражалось прежде всего в игнорировании пра-
вящими кругами требований посадских и служилых людей, среди
которых главными были отмена «урочных лет», совершенствование
законодательства и суда, обуздание «сильных людей», ограничение/
лишение торговых привилегий иностранцев и введение мер, при-
званных защитить русское купечество. Однако власти долгое время
проявляли удивительную глухоту и в лучшем случае лишь частично
удовлетворяли челобитчиков1
Учитывая, что отклонялись базовые требования, прямо влиявшие
на социальное самочувствие «средних классов», то надо признать,
что недовольство стало накапливаться не с 1645 г. (приход Б.И. Мо-
розова к власти), а задолго до этого на фоне разочарования и утраты
всякой надежды на успешный диалог с властями. Отсюда и совсем
иной сценарий протеста, который вовсе не может быть сведен к од-
ному стихийному взрыву «черни» летом 1648 г. Выступление, заста-
вившее власть пойти на диалог и реформы, продолжилось и дальше с
элементами неповиновения и угрозами новых протестов.
Выступление началось в первых числах июня. Попытка посадских
людей передать возвращавшемуся с богомолья царю жалобы на «на-
родных обидчиков» закончилась разгоном толпы и арестами чело-
битчиков. 2 июня москвичи ворвались в Кремль, требуя освободить
арестованных и наказать неправедных судей и мздоимцев. Возглав-
лявший Стрелецкий приказ Морозов приказал стрельцам разогнать
восставших, но стрельцы отказались выступить «против народа» и
поддержали его требования.
Ситуация резко изменилась. Правительство оказалось бессиль-
ным перед народным бунтом. Чтобы как-то унять пламя мятежа, на
расправу был отдан Плещеев, которого даже не сумели довести до
плахи - он был растерзан толпой, едва его вывели за ворота. Следом
лишился жизни окольничий Петр Траханиотов, бывший глава Пуш-
карского приказа. Кровь пролилась, но народ не утолил своей жажа-
ды мести, напротив, уступки лишь распалили его.
1 См подробнее: Рождественский С. Из истории отмены «урочных лет» для сы-
ска беглых крестьян в Московском государстве XVII века. // Сб. статей, посвященных
В.О. Ключевскому. М., 1909; Андреев ИЛ. «Сильные люди» Московского государства
и борьба с ними дворян в 20-40-е годы XVII века. // История СССР, 1990. № 5.
264
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Тон в первые дни выступления задавала «чернь» - низы посада,
«молодшие» и «середние» люди, холопы. Но даже в этой стихии ощу-
тимо присутствие организационного начала, влияние сословных ин-
ститутов посадских людей, сбитых в сотни и полусотни. Челобитные
царю подавались от имени «мира» и «миром» же и поддерживались.
В толпе, однако, присутствовали и служилые люди, стрельцы и даже
провинциальные дворяне и дети боярские.
Весной 1648 г в Москве ждали прихода «большим собранием»
крымцев. Как водится, военные приготовления к отражению набега
сопровождались наплывом в столицу ратных людей. П.П. Смирнов
определяет эту цифру в 10 тыс. чел., включая московские и городо-
вые чины1 Эта цифра приблизительная и, по-видимому, завышен-
ная - исследователь ориентировался на данные конца июня, когда
известия о московском мятеже и о начавшихся пожалованиях «вы-
тряхнули» дворян из поместий, и они вереницей потянулись в столи-
цу. Но в любом случае надо признать, что к началу мятежа в Москве
появилось немало провинциальных дворян и детей боярских. Ока-
завшись в центре событий, они должны были поневоле определиться
в своем отношении к происходящему.
В литературе существуют разные точки зрения. Большинство до-
революционных историков говорит о косвенной причастности про-
винциальных дворян к выступлению. «Это было движение средних
слоев городского населения, восстание тяглых посадских людей, к
которому примкнули стрелецкие войска и городовое дворянство», -
писал в 1917 г. С.В. Бахрушин, исповедовавший в тот момент пред-
ставления школы Ключевского - Платонова2. Советские историки,
исходя из методологических установок, обычно отрицали участие
дворянства в выступлении, поскольку движение определялось ими
как антифеодальное.
Едва ли стоит сомневаться в том, что дворянские кафтаны мель-
кали в мятежной толпе. Особенно если открывалась возможность
поквитаться с теми, кто в обычное время из-за своего высокого по-
ложения недоступен для сведения счетов3. Однако в целом остает-
ся неоспоримым вывод, что уездное дворянство непосредственно в
1 Смирнов П.П. Правительство Б.И. Морозова и восстание в Москве в 1648 г Таш-
кент. 1929. С. 50.
2 Бахрушин С.В. Московское восстание 1648 г. Научные труды. М., 1954. Т. 2. С. 78.
3 Среди громивших двор Морозова были, в частности, помещики арзамасско-
го уезда, страдавшие от притеснений своего влиятельного соседа. Называлось имя
И.Толубеева, представителя видного провинциального рода, который «в гиль на Мо-
скве боярина Борис Ивановича Морозова животы разграбил» РГАДА. Ф. 210. Белг.
стол. Дело 542. Лл. 166-169,174.
Глава 8
265
движении не участвовало1. Оно отстранилось от того, что на офици-
альном языке именовалось «воровством», «воровским заводом». Тем
не менее отношение уездных служилых людей к правительству Мо-
розова можно определить как враждебное. Виновность всех прежних
властей за их нежелание идти навстречу дворянским требованиям
была возложена на Морозова и его окружение. Для дворянства вто-
рой уровень причин, породивших социальный бунт, изначально был
важнее. Именно они определяли его поведение и те цели, которые из-
за кризиса в верхах теперь можно было достичь.
Слабость власти рождала все новые требования. Восставшие на-
стаивали на выдаче главного виновника - «изменника» Морозова.
В события принужден был вмешаться лично царь. Он со слезами на
глазах «упросил» Морозова у «черни», пообещав навсегда удалить
боярина из Москвы. Однако Борис Иванович был человеком не
робкого десятка. Полагаясь на заступничество царя, он не спешил с
отъездом. Более того, продолжал бороться за власть. Способы этой
борьбы не отличались изощренностью. То был грубоватый, проверен-
ный времен подкуп. 4 10 июня для стрельцов и посадских людей от
имени царя, патриарха и царицы были устроены столы с угощением
и подарками. Толстовский сборник сообщает, что стрельцам и всяким
служилым людям обещали увеличить денежное и хлебное жалованье
вдвое2. Угощения и денежные раздачи сопровождались вкрадчивы-
ми речами о необходимости бить царю челом, чтобы тот не удалял
Морозова из Москвы. Об этом будто бы стали уже договариваться
с верхами посада. Акция, однако, проходила туго. Стрельцы охотно
опустошали бочки с пивом, брали корма и деньги, но с челобитьем
не спешили. Но Морозов взбодрился. Внимательно отслеживающий
события шведский резидент Поммеринг уловил эту перемену в пове-
дении боярина - тот снова стал появляться в Боярской думе3. Но на
этот раз Борис Иванович явно поторопился, недооценив своих про-
тивников во власти и градус недовольства на московских улицах.
Главными противниками Морозова при дворе были боярин
Н.И. Романов и боярин князь Я.К. Черкасский. В продолжение трех
лет они безуспешно пытались ограничить влияние царского воспи-
тателя. Отчаявшись, Н.И. Романов даже демонстративно перестал
являться в Думу. Но июньские события открыли для них новые воз-
можности. Возведенные в ранг народных заступников, Романов и
1 Чистякова Е.В. Городские восстания в России в первой половине XVII века. Во-
ронеж, 1975. С. 67.
2 Городские восстания в Московском государстве XVII в. М.: Л., 1936. С. 74-75.
3 Городские восстания в Московском государстве XVII в. С. 37.
266
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Черкасский получили роль посредников между восставшими и ца-
рем, и, следовательно, могли диктовать свои условия.
Требование удаления Морозова, разумеется, было поддержано
ими. Но боярин, вопреки царскому обещанию и при явной поддерж-
ке Алексея Михайловича, не спешил с отъездом. Романов с Черкас-
ским ответили на это демаршем. Дядя царя, сказавшись больным,
вновь перестал появляться в Думе. Черкасский стал демонстративно
отправлять всех челобитчиков к Морозову. Причины недомогания
«мнимого больного» и «саботаж» уклонявшего от своих обязанно-
стей Черкасского были очевидны. Романов с Черкасским, несомнен-
но, провоцировали ситуацию, угрожая новым бунтом.
Беззастенчивая «ревизия» царского слова, вызывающее поведе-
ние низвергнутого правителя, наконец, пренебрежение к воле «зем-
ли» и «мира» вызвали новую волну возмущения. Но на этот раз она
не покатилась по улицам и переулкам столицы пожарами и грабежа-
ми дворов «государевых изменников». Посадские «миры», не заинте-
ресованные в погромах, которые в любой момент могли выйти из-под
контроля, показали свою способность придать протесту организован-
ный характер и, кроме того, найти сильного союзника.
Поммерининг сообщает о совещании в эти дни «детей боярских
с простым народом». При всей неточности сословной стратифика-
ции, которую допускал шведский дипломат, речь идет, несомненно,
о каком-то совещании представителей дворянства и верхов посада.
Результатом этого совещания и стала совместная коллективная че-
лобитная «мира», поданная 10 июня. Забегая вперед, отметим, что
она представляла собой программу общих требований, суть кото-
рых - созыв Земского собора, разработка нового справедливого все-
охватывающего свода законов и удаление Морозова от дел. Програм-
ма была «приправлена» угрозой нового выступления.
Против такого аргумента не мог устоять даже царь. Алексей Ми-
хайлович поспешил рано утром 12 июня выслать Морозова из Мо-
сквы в Кирилло-Белозерский монастырь. Боярина сопровождает
конвой - своеобразное выражение сложившегося хрупкого равнове-
сия между участниками конфликта. В него вошли не только придвор-
ные, на которых государь мог всецело положиться, но и провинциаль-
ные дворяне и представители «черных слобод» Москвы. Присутствие
последних было гарантией точного выполнения условий договора с
царем. Интересно, что в составе конвоя числились служилые люди
из разных городов1.
1 РГАДА. Ф. 141 (1648). Д. 61. Л. 2. В Разряде сохранился даже «Отпуск с Мо-
сквы в Кириллов монастырь боярина Бориса Ивановича Морозова», см.: Зерцалов А.
Глава 8
267
Но вернемся к Большой челобитной, поданной от имени москов-
ского посада, стрельцов и провинциальных дворян1. Это удивитель-
ный документ, свидетельствующий о возможностях и силе посада и
уездного дворянства, их способности договариваться и солидарно
действовать ради достижения общих целей.
Традиционный стиль челобитной - смиренное прошение, взы-
вание к милости государя. Большая челобитная поражает своей
тональностью, несоответствием формы и содержания. Это вызыва-
ющая челобитная, где челобитчики вроде бы и просят, но на самом
деле ультимативно требуют. В челобитной множество упреков, скры-
тых и даже прямых угроз. Так говорить с государем было возможно
лишь в экстраординарных условиях, чувствуя за собой не только
правоту, но и силу: «Услыши, государь, наше, холопят и сирот своих,
всех православных хрестьян кровослезное челобитье». В челобитной
представлен перечень чинов, обыкновенно представляющих «выбор-
ную курию» Земского собора, московские и городовые дворяне, дети
боярские, люди из привилегированных и черных сотен. При этом
они выступают как авторы «челобитенки». Трудно сказать, были ли
в действительности среди членов совещания, о котором писал Пом-
мерининг, все эти категории (прежде всего московские чины). В дей-
ствительности для придания «веса» своему обращению авторы мог-
ли включить отдельные «чины» и заочно, как это случилось во время
Псковского восстания 1650 г. Поэтому с уверенностью можно ска-
зать, что под определением «от всяких чинов людей и всего простого
парода» выступали посадские и городовые служилые люди. Именно
их чаяния и настроения нашли отражение в тексте петиции.
О мятежах в гор. Москве и селе Коломенском. ЧОИДР, 1890. Кн. III. С. 10 11. Дворян
всячески обхаживали, пытаясь заручиться их поддержкой. См.: РГАДА. Ф. 141 (1648).
Д. 6. Л. 8,15, 23, 27, 29; РГАДА. Ф. 210. Новгородский стол. Д. 96. Л. 22.
1 Подлинник челобитной не сохранился. Она дошла до нас в изложении ино-
странцев: один вариант в послании Поммерининга, второй, найденный позднее, в ар-
хиве города Тарту. См.: Смирнов П. Челобитные дворян и детей боярских всех городов
в первой половине XVII века. ЧОИДР, М., 1915, Кн. III. С. 50-60; Городские восстания
в Московском государстве XVII в. С. 46-52. Текст тартурской челобитной см.: Мате-
риалы по истории СССР. М., 1989. Вып. 3. С. 146- 150. Случилось так, что ее текст
остался неизвестным для П.П. Смирнова, который не использовал челобитную в своем
фундаментальном исследовании о посадских людях и городских восстаниях середины
XVII в. Л.В. Черепнин в своем фундаментальном исследовании по истории земских
соборов рассматривает челобитные как два различных, хотя в чем-то и близких до-
кумента. См.: Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в XVI XVII вв.
С. 279-283. Однако сравнение двух вариантов челобитных дает основание говорить,
что они восходят к одному документу. Показательно, что иностранцы проявили боль-
шой интерес к челобитной, в то время как власти по «утишении» бунта предпочли как
можно меньше говорить о челобитной, заставившей их пойти на реформы.
268
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Примечательно, что через всю челобитную проходит тема царя
Давида. Обращение к этому ветхозаветному персонажу наполнено
важными смыслами, призванными воздействовать на Алексея Ми-
хайловича. Возможно, кому-то из авторов челобитной были извест-
ны настроения молодого государя, который находился под влиянием
членов кружка ревнителей древнего благочестия. Деятели кружка
обсуждали вопросы не только церковной реформы. Актуальной для
них оставалась тема устроения благочестивого Православного Цар-
ства, где торжествует правый, справедливый и быстрый суд1.
Упоминая обо всех своих прежних челобитных, оставшихся без
ответа, авторы обращения удивляются и упрекают адресата в долго-
терпении: «А мы, холопи и сироты, вам о таких делах вперед часто до-
кучать не смеем; видели блаженные памяти отца твоего государева и
ныне видим твою государскою ко всем неизреченную благоутробною
милость, не токмо ко благим кротким, но и к строптивым, и вся на-
родное множество московского государства блаженные памяти отца
твоего государева и твоему царскому человеколюбию и долгатерпе-
нию удивляют, как [отец] твой, государь блаженные памяти долго-
терпел, и ты, великий ж государь долго же терпишь и щадиш и милу-
еш, не хочеш своего царского суда и гневу пролитии на них»2.
Однако долготерпению есть предел: в противном случае вместо
государя прольет свой гнев Бог. Челобитчики напоминают о недав-
нем прошлом: «А ведомо... тебе, праведному государю, самому, что
Бог над Московским государством преж сего учинил, дондеже мало
не всех потребил... И избрал Бог блаженные памяти отца твоего го-
сударева и тебя, великаго государя, паче причастник твоих, и вручил
вам государем царьские менночоты [мечи] во оттишение злодеем, в
похвалу добродеем. И ныне за вашим царским долготерпением у тебя,
государя, умножилось тех злодеев, которые тебе, государю, добра не
хотят, будучи у твоих государевых дел. толко богатство собирают и
мир губят, и от их губителства, и от корыстей, и от насилства многие
твое жилые места от тех помошных [безпомощных] людей опустели;
1 Сравнение с Давидом было лестно для Алексея Михайловича, второго царя но-
вой династии. Избранный Богом и помазанный на царство Самуилом-пророком, Да-
вид еще до своего воцарения был достоин сменить царя Саула, который отверг закон:
все эги параллели легко «разгадывались» современниками и были значимы для них.
В ситуации 1648 г. уместными оказывались даже «прегрешения» ветхозаветного царя:
ведь за ними следовало искреннее раскаянье и прощение. Челобитчики, следуя тради-
ции, называют Давида Кротким, взывая и пробуждая эту же благочестивую кротость
в молодом государе. Последний, по аналогии с Давидом, назван «праведном кротким
государем», который обязан вывести неправду из царства
2 Материалы по истории СССР. М., 1989. Вып. 3. С. 147.
Глава 8
269
и тем губителством и корыстью тебя, государя, со всей землею сары-
вают, и уж мало не ссорили»1.
Последней рефрен крайне любопытный: челобитчики пишут, что
продолжительное отсутствие реакции на поступки «злодеев» ведет к
ссоре - разрыву связей - «со всею землею». Именно подобная поли-
тика и привела ко «многому нестроению» - выступлению «народного
множества». В тексте стокгольмской челобитной эта мысль выраже-
на еще более определенно: «И этим (разорением земли от насилий и
беззакония. - И. А.) только нс исчерпывается, но зашло так далеко,
что они твое царское величество против народа, а народ против твое-
го царского величества возбудили»2.
Авторы петиции недоумевают, «как у тебя, велика государя, ми-
лости и управы на своих разорителей и на иных упросити, и кото-
рою вещь тебе, государю, о всямирных слезах припомянути, призри,
государь, на свое царское достояние, не положи в забвение Псалма-
певца Давыда Пророка и царя молившегося, и укрепление царства
сыну своему царю Соломону». Далее в челобитной следует пересказ
71-го псалма - молитвенное прошение о праведном суде и о пра-
ведном правлении. Эта тема получила широкое распространение в
XVII в. не только в силу своей актуальности, но и в связи с утвержде-
нием новой династии: в славянской традиции псалом представлялся
принадлежащий царю Давиду, который молился за своего наслед-
ника Соломона. Характерно, что к 71-му псалму любили прибегать
как челобитчики, вопиющие о Правде и справедливости, так и сами
монархи, и их панегиристы, говорившие об идеальном правлении и
призывающие к воплощению идеала Правды.
Подобный контекст челобитной задавал самую высокую планку -
челобитчики обращаются к Алексею Михайловичу с напоминанием
о его главном предназначении - утверждение Царства Правды. При
этом они напоминают ему: «Избрал богь блаженные памяти отца тво-
его государева, великаго государя и великаго князя Михайло Федо-
ровичи всеа Русии на московское царьство самозванным велением, а
не восхотением, и плод церкви ему, государю, Вась... и тебя, великаго
государя царя и великаго князя Алексея Михайловича всеа Русии
даровал, яко древнему Давыду. Услыши, государь, наше, холопят и
сирот своих, всех православных хрестьян кровослезное челобитье, и
подшися ведати всемирные и плач всех людей малородных и безпо-
мошных в своем государстве, и во име реченное пророком, и учини
1 Там же.
2 Городские восстания в Московском государстве XVII в. С. 48.
270
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
незабвено, преж бывший божий гнев над московским государством, и
в свое царское полати гречиших царей писаною царяградцкою нрыт-
чю, бывшаю при благочестивым царе Иустинияне, как однемь пра-
вил ным судею гнев божие укротился, и неправда и обида престало»1.
В стокгольмской челобитной выводы еще более категоричны: в
ней не только призыв к Правде и справедливому суду, но и предосте-
режение: если ныне ничего не предпринять, на землю вновь обрушит-
ся гнев Бога, подобно тому, как случилось в годы Смуты: «Вышеска-
занное слово пророка тебе объявляют, напоминая тебе, что наказание
божьего гнева, которое в прежние времена за такое беззаконие раз-
разилось над Московским государством, ныне снова нас постигнуть
должно»2.
Приведенный выше отрывок - свидетельство того, что авторы
челобитной хорошо осведомлены относительно доминант, которые
присутствовали в официальной идеологии. Причем не просто осве-
домлены - умело используют их в качестве аргументов. Они не отка-
зались от признания того, что избрание первого Романова случилось
не человеческим «восхотением», а Божественным Промыслом - «са-
мозванным велением»3.
Объявляя Алексея Михайловича наследником «гречиших царей»,
челобитчики упомянули императора Юстиниана в русской тради-
ции - воплощение справедливого правителя и законодателя. Реф-
рен заканчивается призывом следовать этому праведному примеру:
«И тебе, праведному государю, мочно токож учинити». Далее следу-
ют меры, которые необходимо учинить: «потребить» - отставить -
неправых судей; изгнать и запретить «посулы», мзду, приказную во-
локиту, насилия; защитить «малородных и безпомошных от насиля и
обид».
Особую ненависть у авторов петиции вызывали приказные. Чело-
битчики жалуются на их мздоимство и «лукавство»; «никово никуды
на приказ даром не отпустят, и никому никакова государева жалова-
нья даром не дадут, все продают болшими ценами и в городех от при-
казных [тех] людей мир погиб, и ныне погибают, а всему великому
1 Материалы по истории СССР. Вып. 3. С. 148 149; Ср.: Городские восстания в
Московском государстве XVII в. С. 48-49.
2 Материалы по истории СССР. Вып. 3. С. 149.
3 Впрочем, в тексте Поммерининга эта часть челобитной изложена несколько ина-
че: «От Бога и всего народа был поставлен и избран государем». Едва ли гак было в
оригинале: Поммерининг интерпретировал текст в соответствии со своими возрения-
ми. В русской традиции всенародное избрание первого Романова все же преподноси-
лось как проявление Божественной воли.
I лава 8
271
мздоиманью Москва корень, на Москве продадут власть, а мирским
людем от приказных людей чинится напасть»1.
Авторы просят, чтобы государь призвал «московских дворян, и
городовых дворян же, и детей боярских, и московских гости и гости-
ные сотни, и черных сотен середные и меншии стати, и всяких лю-
дей» с их челобитьем, чтобы они поведали «от каких от продаж и от
пасилства [они] стонут и плачут, и оне сами про все про то государю
скажут»2. В этих строках заключалось требование созыва Земского
собора с участием тех сословных групп, которые составляли его вы-
борную курию. Причем само требование созыва чинов, каждый из
которых должен был известить власть о своих нуждах, уже имело ме-
сто - именно так собирался собор 1619 г., принявший участие в раз-
работке программы восстановления страны и государства. Правда, в
отличие от 1648 г., инициатива созыва собора тогда исходила сверху,
а не снизу.
В завершение челобитной авторы вновь возвращаются к теме без-
закония и насилия. Однако это не простое повторение сказанного:
перечень «народных губителей» расширен: в него уже включены все
«сильные люди» и городовые воеводы: «Во всем народе станание и
вопль от силных неправды и от земских воевод...3 все плачутся на го-
сударя, что государь-де за нас бедных, за малородных и за безпомощ-
ных не вступаетца, выдав свое государство на грабленье».
Далее следует чрезвычайно неожиданное предложение/требова-
ние: челобитчики призывают не просто «потребить неправедных су-
дей», а неумелых - отставить. Предложено, чтобы государь перело-
жил право выбора судей на «всяких чинов на мирских людей»: «Или
бы положил государь всяких чинов на мирских людей, а мирские
люди выберут в суди меж себя праведных и расудителных великих
людей, и ему государю будет покой от то всякие мирские докуки ве-
дати о своем царском венце, а ево государевым боярем будет время
от ратных росправах и о разсудех в своих домех, потому что ево госу-
дарскою розправною полату ево государевы бояря отставили, а вся за
своими домашныими розправами, а всякою мирскою докуку к нему,
праведному кроткому государю привели»4.
1 Материалы по истории СССР. Вып. 3. С. 149; Близкое изложение у Поммери-
нинга: См.: Городские восстания в Московском государстве XVII в. С. 48.
2 Материалы по истории СССР. Вып. 3. С. 150.
3 На полях оригинала показательная приписка: «во градех а в Москве от дьяков».
4 Материалы по истории СССР. Вып. 3. С. 150; Городские восстания в Московском
государстве XVII в. С. 51.
272
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Любопытно сравнить это место тартуского варианта со стокголь-
мским: «Ты должен напротив повелеть всех неправедных судей ис-
коренить, неразумных сместить и на их место выбрать справедливых
людей, которые бы за свой суд и за службу пред богом и пред твоим
царским величеством отвечать могли. А если нет. тогда твое царское
величество должен указать всяким людям самим всех служащих и
судей назначать своими собственными средствами и для того людей
выбирать, которые бы их по старине и по правде ведать могли, и от
сильных людей насилия оберегать. Этим твое царское величество от
всякого лишнего труда настолько облегчится, что твое царское вели-
чество с полным спокойствием свое царское дело править бы мог, а
не так, как прежде, когда твое царское величество был настолько отя-
гощен; так и бояре подобным образом смогут гораздо более удобно
своими домашними делами ведать и управлять, после того как они
твоего царского величества судные и всякие разрядные дела и ука-
зы отдадут и откажутся от них, чтобы они такими земскими дела-
ми не должны были себя утруждать, без того, однако, чтобы вместо
них должно было отягощаться всеми мелкими делами твое царское
величество»1.
По сути, перед нами предложение провести реформу суда и управ-
ления. Авторы отталкиваются от понятий «земское» и «государево»
дело. Однако толкуют их крайне своеобразно: земское дело расширя-
ет свое пространство, включая в себя суд, управление и право выбора
суда на местах. Предусматривается, по сути, невмешательство бояр в
управление «землею». Последним предложено помогать царю в его
«государевом деле» или заняться благоустройством собственных
вотчин - «домашними делами».
Новелла показательна: при всем просительном тоне - челобитчи-
ки лишь хотят освободить государя и бояр «от мирские докуки» -
вчерне предложен проект реформы сословно-представителыюй мо-
нархии в плане расширения сословного представительства, его уча-
стия в управлении и... сужения власти царя2.
Челобитная «мира» подтолкнула, как уже было указано, царя
к удалению Морозова из Москвы. Однако это не было поражени-
ем, а скорее тактической уступкой. Опасались не Н.И. Романова и
1 Городские восстания в Московском государстве XVII в. С. 47-48.
2 Челобитчики вдохновлялись примерами из прошлого. В «сказке», поданной
торговыми людьми на Азовском соборе, челобитчики воздыхали о прежних временах,
когда ими ведали губные старосты, а судили их не воеводы, а они сами - «судились
сами промеж себя». См.: Акты, относящиеся к истории земских соборов. № XII. С. 55.
Глава 8
273
Я.К. Черкасского, лидеров противной придворной «партии», а стояв-
ших за ними решительно настроенных посадских и служилых людей.
Кроме того, часть должностей Бориса Ивановича перешла к тестю
царя и Бориса Ивановича, боярину И.Д. Милославскому. Последний,
всецело обязанный своим взлетом Б.И. Морозову, не был внесен в
«проскрипционные» списки. Его явление во власти не вызывало про-
тесты со стороны «служилых городов» и посадских «миров», зато
сильно стесняло Н.И. Романова и Я.К. Черкасского. При неприязни
государя их позиции были непрочными. К тому же выяснилось, что
окружение царя сделало выводы из произошедшего. В верхах про-
явили готовность начать «диалог» с посадскими и служилыми людь-
ми. При этом зрело понимание того, что отдельными уступками и по-
дачками на этот раз лояльность не приобрести - нужны шаги более
радикальные, способные удовлетворить базовые требования уездно-
го дворянства и посада.
Вывод был сделан вовремя: сложившийся союз посада и дворян-
ства, в существование которого долгое время отказывались верить
в советской историографии1, был силой влиятельной. Не вдаваясь
в подробности этого историографического спора, связанного скорее
с методологическими установками, заметим, что в возникновении
союза-«единачества» (определение современников) не было ниче-
го необычного: Смута продемонстрировала куда более продолжи-
тельные и широкие образцы сотрудничества «служилых городов» и
«земли».
О челобитной 10 июня упоминается в июльской памяти Уложен-
ной комиссии Н.И. Одоевского в Новгородскую четь, причем с важ-
ным уточнением: в этот день дворяне и торговые люди потребовали
созыва Земского собора, на котором они станут бить челом «о всяких
своих делех»2. Учитывая, что оригинал челобитной не сохранился,
уточнение чрезвычайно важное. Челобитчики недвусмысленно по-
требовали созыва Земского собора, для осуществления законодатель-
ной и судебной реформы. Показательно, что одновременно с коллек-
тивной петицией на приказы обрушился настоящий град дворянских
челобитных с требованием вознаградить их за службы, положитель-
ное решение по которым прежде было недостижимо.
1 См. редакционное заключение С.В. Бахрушина на монографию П.П. Смирнова
в кн.: Смирнов П.П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века
Г. 2. С. 725 736.
2 Смирнов П.П. Несколько документов к истории Соборного Уложения и Земского
(обора 1648-1649 годов. ЧОИДР, 1913. Кн. IV. С. 6.
274
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Властям следовало идти на уступки. Были внесены существен-
ные коррективы в фискальную политику. Прежние скопидомство
и экономия уступили место безудержной раздаче казны и «либера-
лизации» налоговой политики. 12 июня последовал указ об отмене
правежа недоимок1. Непрерывно, по частным и коллективным «го-
родовым» челобитным, шла выплата жалованья за прежние службы2.
Кроме жалованья, челобитчики попытались решить и другие про-
блемы. Так, дворяне просят восстановить практику возврата беглых
прежнему помещику по писцовым книгам Михаила Федоровича
12 июня 1648 г. последовал приговор о возвращении всех выходцев
«бездетно против прежнего указу по старине по писцовым книгам и
по крепостям»3. Этот указ - прямое следствие стремления властей
как можно скорее успокоить служилых людей, возвращая приоритет
старым крепостям перед переписными книгами 1646-1647 гг.
Однако главным поворотом в правительственной политике стало
решение о созыве Земского собора и начале законодательной рефор-
мы. Уникальность ситуации заключается в том, что это был тот ред-
кий случай, когда инициатива реформирования шла снизу, вопреки
намерениям властей. Правда, последние очень скоро перехватили
инициативу, пойдя на создание Уложенной комиссии, призванной
подготовить проект нового судебника. Но дворяне и посадские люди
не были оттеснены на второй план. Они не только определяли на-
правление работы законотворцев, но буквально диктовали тексты от-
дельных статей. Таким образом, правовая реформа осуществлялась
совместно - с участием представителей властей и сословий.
Известные источники, к сожалению, не позволяют выстроить
детальную событийную канву после подачи Большой челобитной.
Здесь первая известная дата - 16 июля, когда собравшийся Земский
собор объявил о начале работы над Уложением.
От однодневного собора 16 июля 1648 г. почти не осталось доку-
ментов. Судя по всему, выборов на собор не было. По-видимому, на
1 Смирнов П.П. Несколько документов к истории Соборного Уложения и Земского
собора 1648-1649 годов. Кн. IV. С. 18-19.
2 В конце июня дворянам и детям боярским Замосковных и Украиных городов,
бывших в полках в 1646-1648 гг., было объявлено о придачах к земельным и денежным
окладам. В приказах шла раздача жалованья. Летом только дворяне Галича, Белева,
Мурома, Кашина, Углича, Рузы, Переславля, Ростова, романовские татары и инозем-
цы - всего 878 чел. - получили жалованья на сумму около 20 тыс. руб., см.: РГАДА.
Ф. 210. Столбцы разных столов. Оп. 15. Д. 5. Л. 10-14: Московский стол. Д. 223. Л.
207-208. См. подробнее об этих раздачах: Козляков В.Н. Служилый «город» Москов-
ского государства XVII века. Ярославль, 2000. С. 110-111.
3 АЮЗР. Т. III. Киев, 1864. № 193; Т. IV. № И.
Глава 8
275
нем присутствовали посланцы московских тортово-промышленных
сотен и служилых «городов», оказавшиеся на тот момент в столи-
це. Собор без выборов не воспринимался сторонами как нарушение
принципов сословного представительства: в истории земских собо-
ров подобное случалось не единожды1.
На Соборе 16 июля выборные били челом «о всяких своих делех».
II частности, в литературе высказано мнение, что среди этих «дел»
прозвучало требование об отмене урочных лет2, но главным стало
требование о разработке и принятии Уложения. Для этого было ре-
шено созвать новый, более представительный земский собор, на ко-
тором «утвердити и на мере поставить, чтоб те все великие дела, по
нынешнему государеву указу и соборному уложению впредь были
ничем нерушимы»3. Примечательно, что позднее, в преамбуле к Со-
борному уложению, правительство исключило всякое упоминание
об инициативе выборных, побудивших власти к составлению ново-
го свода законов. Его появление было приписано всецело царской
милости. И дело здесь не только в правосознании эпохи, видевшей
в монархе источник права: в июле 1648 г. напуганная власть всяче-
ски демонстрировала свою готовность к сотрудничеству, но по мере
успокоения она принялась старательно стирать из памяти поддан-
ных всякое напоминание о своем бессилии. Позднее это дало повод
опальному патриарху Никону иронизировать относительно утверж-
дения, будто Уложение - «продукт» царской «милости». Он напом-
нил о том, что Уложение было принято «страха ради» перед мятежом.
Свою же подпись под ненавистным ему Уложением Никон объяснил
с простодушной убедительностью: «Поневоле, многонародного ради
смущения»4.
Однако требования, озвученные на соборе 16 июля, все же попали
в преамбулу к Соборному уложению. Речь идет прежде всего о требо-
вании внутрисословного равенства - мысль, особо близкая уездному
дворянству: «Чтобы Московского государьства всяких чинов люд ем
1 Отсутствие документов, связанных с выборами - грамоты воеводам о проведе-
нии выборов, отписки воевод о проведении по посылке в Москву выборных и т. д. - все
это говорит в пользу приведенного соображения. Однако нельзя не отметить факт, ко-
торый противоречит данному утверждению - наказ владимирцев своему представите-
лю от 28 июня 1648 г., т. е. за две с лишним недели до собора 16 июля.
2 Смирнов П.П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века
Г. 2. С. 193-203.
3 Смирнов П.П. Несколько документов к истории Соборного Уложения и Земского
собора 1648-1649 годов. С. 7; он же. О начале Соборного Уложения и Земского Собора
1648-1649. ЖМНП. 1913. № 9.
4 Мнение Никона об Уложении // ЗОРСА. СПб., 1861. Т. 2. С. 423-428.
276
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
от болшаго до меншаго чину суд и росправа была во всяких делех
всем ровна»1. То, что эта идея принадлежала провинциальному дво-
рянству, более всего страдавшему от статусно-чиновного неравенства
внутри служилого сословия, хорошо видно при знакомстве с наказом
владимирцев: «Не з сдыдясь о всяких делах и обидах говорить... чтоб
оне всякие неправды и обиды, и душепагубную корысть отставили
и возлюбили б правду, и чтоб меж нами никаких неправд и обид не
было, и устроил бы государь меж нами свои государской праведный
суд всем людям ровен, каков большому, таков бы и меншему»2.
Примечательно, что решение о создании Уложенного прика-
за в том составе, в каком он стал фигурировать осенью - зимой
1648 г., было принято до 16 июля, т. е. до того времени, как посадская
и дворянская курии били челом на соборе «о всяких делех». Дьяку
Ф. Грибоедову, члену Уложенного приказа, было объявлено об этом
назначении за два дня до открытия собора - 14 июля3. Все это свиде-
тельствовало о том, что в верхах не просто спешили пойти навстречу
посадским и служилым людям, а были готовы действовать на опере-
жение. Связано это с тем, что отныне каждая из противостоящих при-
дворных группировок стремилась заручиться их поддержкой.
В этом смысле значение приобретал персональный состав Уло-
женного приказа, членам которого предстояло общаться с выборны-
ми, а, значит - привлекать их к той придворной «партии», чью сторо-
ну они держали В июле окружение Морозова, по-видимому, еще не
могло посадить в Уложенный приказ своих открытых сторонников;
однако им никак нельзя было допустить присутствие в комиссии лю-
дей Романова - Черкасского. В итоге ее возглавили лица, приемле-
мые для обеих сторон. Князья Н.И. Одоевский, С.В. Прозоровский
и Ф.Ф. Волконский не были близки к Борису Ивановичу. Знатный
Одоевский первоначально даже вызывал у Морозова недоверие из-
за родственных связей с прежним главой правительства боярином
Ф.И. Шереметевым. Однако уже в 1646 г. Н.И. Одоевского отправили
большим воеводой на юг, затем поставили во главе Казанского Двор-
ца Этими назначениями Морозов, похоже, проверял Одоевского на
«лояльность». Сам же глава Уложенного приказа предпочел ориен-
1 Соборное Уложение 1649 года. С. 17; Тихомиров М.Н., Епифанов П.П. Соборное
Уложение 1649 г. М., 1961. С. 67.
2 Цит. по: Чистякова Е.В. Народные движения в России в середине XVII века. Дис.
докт. ист. наук. М., 1966. С. 604. Этот уникальный наказ датирован 28 июнем 1648 г.
Таким образом, он определял позицию владимирцев уже на соборе 16 июля.
3 РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Д. 223. Л. 252. № 6353.
1лава 8
277
тироваться на царя, т. е. дистанцировался от Морозова и Романова с
Черкасским.
Выше уже отмечалось ошибочность взгляда на уездное дво-
рянство только как на статиста, послушно исполняющего волю
придворных группировок. Аполитичность вовсе не мешала слу-
жилому сословию реализовать свою социальную программу или точ-
нее - быть «политиками» в той мере, в какой это было необходимо
для достижения своих сословных требований. Вольно или неволь-
но, но дворянство умело использовало противостояние при дворе.
.Это стало возможным, поскольку в монастырском уединении Борис
Иванович сумел критически взглянуть на прошлое. Им делается все,
чтобы перетянуть на свою сторону служилое дворянство и города.
До того избегавший государственных дел Алексей Михайлович стал
прилежно заслушивать в Думе проекты статей будущего Уложения,
о чем, как о большой новации, сообщил в Стокгольм Поммеренинг1.
Таким образом, второй Романов активно включился в законотворче-
скую деятельность.
Какую направленность правовой реформе придали выборные от
служилых корпораций и посадов? Что, в свою очередь, им могли
предложить придворные «партии» и власть в целом?
В отличие от короткого Земского собора 16 июля, Земский собор
осени - зимы 1648-1649 гг. оставил более значительный докумен-
тальный след, правда, основная масса материалов относится преиму-
щественно к самим выборам. Но и то, что происходило на соборе, от-
части можно восстановить на основе приказного делопроизводства.
Выборы свидетельствовали о разной степени активности «слу-
жилых городов» и посадов. Известны случаи нежелания дворян-
ства обременять себя участием в них, как это произошло в Рязани,
где воевода дважды созывал выборщиков. Но в сентябре в съезжей
избе собралось меньше трех десятков дворян, которым предстояло
выбрать выборных от одной из самых многочисленных служилых
корпораций2.
В других избирательных документах встречаются описания слу-
чаев рукоприкладства. В Ельце из-за кандидатуры выборных - во-
еводских «ушников» и подлинных представителей «города» - раз-
вернулись настоящие баталии. Острая борьба между «лучшими» и
1 Городские восстания в Московском государстве XVII в. С. 41.
2 См.: Шмелев Г. Отношение населения и областной администрации к выборам
па земские соборы в XVII веке // Сб. статей, посвященных В.О. Ключевскому; Каба-
нов А.К. Организация выборов на земские соборы XVII века. ЖМНГ1,1910, № 9.
278
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
«меньшими» людьми шла в Великом Новгороде1. В итоге избира-
тельная кампания получилась противоречивая. Иначе говоря, в про-
винции не было единого отношения к происходящему в столице.
Выборные появились в Москве, по-видимому, с наказами2. До сих
пор в литературе почти не ставился вопрос об ответственности вы-
борных перед своими избирателями. Но само стремление участников
собора заручиться по его окончании охранными грамотами говорит
о многом. В том, что на выборного могли «шуметь» сослуживцы из-
за того, «что он на Москве разных их прихотей в Уложение не ис-
полнил», нет ничего удивительного: посланцы «служилых городов»
с приездом в столицу оказывались под давлением властей, и им было
трудно добиться удовлетворения частных требований своих корпо-
раций. Другое дело, если речь шла об общих требованиях, когда дво-
рянство выступало единым фронтом.
Об отношении дворянских корпораций к Земскому собору кос-
венно свидетельствуют биографии дворянских выборных. Избрание
людей случайных, малоавторитетных или, напротив, бесспорных ли-
деров корпораций - важный показатель «себестоимости» соборов в
понимании служилых людей, их надежд на успех или неуспех в «диа-
логе» с властью. Большинство отправленных на собор 1648- 1649 гг
дворян принадлежали к выбору. Судя по отдельным биографиям, их
положение в корпорациях определялось не одним только статусом,
но и их реальным влиянием. Их авторитет покоился на продолжи-
тельной службе и военной опытности, головничестве, окладничестве,
1 РГАДА. Ф. 210. Белгородский стол. Д. 275. Л. 136-178.
2 Впервые о возможности существования наказов писал Латкин. См.: Земские
соборы... С. 267. Он опирался на грамоту об избрании выборных на собор 1612 года
«...И совет свой к нам отписати за своими руками... как нам в нынешнее время без
государним быть...» Е.В. Чистяковой, как уже отмечалось, удалось обнаружить текст
наказа, с которым владимирцы отправили на собор 1648 года своего представителя
(См.: Чистякова Е.В. Народные движения в России в середине XVII века. С. 604).
О существовании наказов (хотя и не совсем ясно, в какой форме) свидетельствует че-
лобитная курского сына боярского Гаврилы Малышева, просившего по окончании со-
бора о защите от своей же «братии». При этом он ссылается на указ о защите других
выборных, поскольку те «по челобитью земских людей не против всех статей (кур
сив мой. - И. А.)... государев указ учинен». Невыполнение наказа касается и Малы
шева, который признается: «...И я, холоп твой, боясь от городских людей, что против
северских, и польских украинных людей челобитья не о всех наших нужах твой госу-
дарев указ учинен» (См.: Алексеев В.Н. Новый документ к истории Земского собора
1648 49 год. // Труды Археографической комиссии Московского археологического
общества. Древности М., 1900 Т. 2. вып. 1. С. 84.). Речь, скорее всего, идет о пожалова
ниях, связанных со службой. Озлобление курчан - следствие все того стремления «к
равенству», поскольку в иерархии «городов» они уступали корпорациям Северских и
Польских «городов».
Гчава 8
279
родственниках и свойственниках. Знакомы были им и различные
«выборные земские службы», подобно тем, которые выпали на долю
участника собора, новгородского дворянина И.Д. Хвостова. В Новго-
родское смятение 1650 г. он был послан «утешать» разбушевавшихся
юрожан, и, по словам сына, «по уговору отца моево стало в Великом
11овгороде смиреть». Затем Хвостов был головою выборной сотни и
нал в бою с восставшими псковичами1.
Привычны были для выборных и разнообразные земские и по-
садские службы: еще до собора 1648-1649 гг. они являлись в столице
челобитчиками или даже участвовали в Земских соборах2.
В условиях придворной борьбы выборные обрели большой вес.
Еще никогда верхи так не обхаживали провинциальных представи-
телей, как осенью - зимой 1648 г. Челобитные, поданные выборны-
ми с просьбами о награждении, переводе в другой чин, служебных
и судебных отсрочках - все они не просто удовлетворялись, а удов-
летворялись с несвойственной быстротой. По окончании работы всех
участников собора «за то, что в нынешнем 157 году по выбору... были
у государевых и земских дел в приказе з бояры» пожаловали прида-
чами к окладам. Выборные получили служебные льготы. В течение
последующих двух-трех лет многие из них были отправлены воевода-
ми в небольшие города3. Приглашали их и к царскому столу4.
Несомненно, щедрые награды сделали выборных более покла-
дистыми, что и вызвало гнев части избирателей. Однако как бы не
спешили выборные воспользоваться моментом для решения личных
проблем, сословные требования дворянства и посада с их подачи за-
звучали так, как никогда ранее. Причем это был голос провинции, ко-
торая ни на одном из соборов не была представлена настолько весомо:
около 170 выборных от городовых служилых корпораций против ше-
1 РГАДА. Ф. 210. Новгородский стол. Д. 96. Л. 21; Московский стол. Д. 227. Л. 22.
2 Андреев ИЛ. Дворянские выборные на земских соборах XVII века // Научные
груды Московского педагогического университета им. В.И. Ленина. Серия; Социаль-
но-исторические науки. Ч. 1. М., 1994.
3 РГАДА. Ф. 210. Безгласный стол. Д. 64. Л. 2-4: Новгородский стол. Д. 96. Л. 172:
Г 97. Л. 1-2; Приказный стол. Д. 47. Л. 455, 518-523, 587 об.; Д. 266. Л. 9, 21; Ф. 141
(1648). Д.69. Л. 112,118-119,123- 124,127-129,133-134,137,138,152-153идр. Сами
выборные ревниво следили, чтобы их не обошли другие участники земского собора:
«А товарищ мой того ж городу... Иван Акинфеев сын Шишков по твоему государеву
указу отпущен в Дмитров», - жаловался уже в ноябре 1648 г. выборный Торжка Пимен
Львов, метивший на воеводство в Ростове. См.: РГАДА. Ф. 210 Новгородский стол.
Д. 96. Л. 18-20.
4 РИБ. Т. X. С. 427; Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в XVI-
XVII вв. С. 293-294.
280
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
сти представителей столичного дворянства1, для сравнения: на Азов-
ском соборе 1642 г. 112 и 44 чел. соответственно. Несомненно, что на
Соборе 1613 г. присутствовало немало посланцев провинции, однако
и здесь соотношение московских и уездных чинов не достигало таких
пропорций. Такую особенность собора 1648 г. нельзя признать слу-
чайностью: она отразила реальную расстановку сил в момент созда-
ния Уложения. Несомненно, что стремление действовать совместно с
посадом проявляли именно провинциальные «служилые города», но
не московские дворяне. В свою очередь, подобное положение отра-
зилось на характере законодательной реформы. Законодатели долж-
ны были более решительно и полно отразить в юридических нормах
базовые интересы дворянского сословия.
Осенью - зимою 1648 г. провинция напоминала о себе двумя спо-
собами - своими выборными и своими челобитными «о нуже и о
бедности», которые подавали от имени своих корпораций служилые
люди, во множестве съехавшиеся в Москву. Было бы неточным рас-
сматривать эти челобитья и решения по ним как некий фон Земского
собора. Одно неотделимо от другого, а все вместе держало в посто-
янном напряжении власть. Со стороны уездного дворянства то был
эффективный способ давления. Не случайно власти, приняв решение
о разборе и пожаловании рагных людей, всячески пытались удалить
их из Москвы. В грамотах городовым воеводам и в наказах разбор-
щикам эта обычная мера преподносилась как «попечительская»: не
дворяне и дети боярские ехали за жалованьем, а жалованье - к ним2.
В Москве даже поспешили пересмотреть прежние указы. Так, 12 де-
кабря но городам разослали грамоты, чтобы дворяне, которым велено
по ссудным срокам быть в приказах к 1 января, оставались на месте -
указано за нарушение сроков их не винить, «чтобы им в том лишние
волокиты и убытков не было»3. В торговые дни бирючи должны были
кричать, чтобы дворяне «никуды не розъезжались» и ждали бояр-
1 Количество выборных по чинам обыкновенно исчисляется по рукоприкладству
к Уложению. Однако историки давно отмечали, что к списку Уложения приложили
руки далеко не все выборные. А.Н. Зерцалов составил свой список участников собо-
ра (См.: Зерцалов А.Н. Новые данные о земском соборе 1648-1649 гг. ЧОИДР, 1887.
Кн. 3. С. 53-71.) Наши данные основаны на уточненных итоговых цифрах А.Н. Зерца-
лова и архивных данных.
2 РИБ. X. С. 432; РГАДА. Ф. 210. Новгородский стол. Д. 96. Л. 23-28. О том, что
правительство стремилось не допускать в столицу дворян, сообщает в своей отписке в
Стокгольм от 7 декабря Поммерининг. Для него этот факт - показатель политической
напряженности и непрочности позиций правительства.
3 РГАДА. Ф. 210. Белгородский стол. Д. 275. Л. 144.
Глава 8
281
разборщиков «вскоре»1. Словом, делалось все, чтобы не допустить
скопления уездного дворянства в столице. А это, в свою очередь, оз-
начало, что реформаторы от власти не были готовы удовлетворить
все их требования.
Надо заметить, что истинные мотивы правительственных ухищ-
рений были понятны многим. Служилый человек В. Нестеров вы-
говаривал стряпчему боярина А.Н. Трубецкого Федору Нармацко-
му: «Ныне-де им с ними судитца нельзя. Смотри, что покажет зима.
Хотя-де вы то и вымыслили, что не всем городом быти к Москве, и
хотя-де из города будут по одному человеку или по два - да зделают-
де ещо лутче летошнего. Тогда де уж им с ними судитца и тягатца
пора будет»2.
Уже отмечалось, что с июня 1648 г. дворянские челобитчики до-
нимали правительство просьбами о пожалованиях за службы 1646-
1648 гг. Несколько позднее в дворянской среде сформировалась
мысль о необходимости большого разбора: «Били нам челом дворя-
не и дети боярские розных городов, чтоб нам их пожаловать: велеть,
розобрав, дать наше денежное жалованье в городех без московские
волокиты»3.
Требование о разборе совпадало с общим для уездного служило-
го люда умонастроением - уравнением «служилых городов» в соот-
ветствии со служебными тяготами. Так, курские дети боярские жа-
ловались, что им за службы 154- 155 (1645/1646) гг. на Муравском
шляхе дали придачами к окладам вдвое меньшими против других
«городов»: «И тем твоим государевым жалованием разных городов
перед служилыми людми мы, холопи твои, оскорблены, а вины, госу-
дарь, мы... никакие на себе за что мы оскорблены не ведаем». 15 марта
1649 г. челобитная была удовлетворена и челобитчиков уравняли с
остальными «городами»4.
Указ о разборе служилых людей «без московской волокиты» по-
следовал 3 декабря 1648 г. При этом в нем прямо говорилось о кол-
1 Там же. Л. 134.
2 Смирнов ПЛ. Челобитные дворян и детей боярских всех городов в первой по-
ловине XVII века. М., 1915. С. 37.
3 РГАДА. Ф. 210. Новгородский стол. Д. 96. Л. 23 По наблюдениям историков,
разборные десятни 1648 1649 гг. отличались от старых тем, что в них учитывались
недавние службы дворян, на основании которых давались прибавки к окладам. См.:
Козляков В Л. Служилый «город» Московского государства. С. 111.
4 РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Д. 228. Л. 140. См. также: Московский стол.
Д. 222. Л. 237-238, 240.
282
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
лективном челобитье дворянских городов1. Обращают на себя вни-
мание хронологические совпадения: эти массовые пожалования,
призванные окончательно удовлетворить уездное дворянство, со-
впадают с завершением работы над Соборным уложением, многие
статьи которого - прямой ответ на давние требования служилых
людей. Еще одно неслучайное совпадение - возвращение в Москву
высланного летом «государева богомольца» Б.И. Морозова. Уместно
говорить о правительственном перевороте 31 октября, когда из-за по-
явления Бориса Ивановича при дворе запротестовавший Я.К. Чер-
касский был отставлен от всех дел. Придворная «партия» Романова -
Черкасского проиграла окончательно. Это было прямым следствием
того, что царь и И.Д. Милославский перехватили инициативу и на-
чали диалог с провинциальным дворянством и посадом, оттеснив на
второй план противостоящую группировку Существенно, что диалог
мог быть только обоюдовыгодный. Выборные, представляющие уезд-
ные корпорации и посадские общины, вовсе не были склонные дове-
рять обещаниям. С вою лояльность они готовы были отдать и отдали
лишь в обмен на реальные уступки - воплощение их базовых требо-
ваний в юридических нормах и удовлетворение текущих нужд. Есте-
ственно, у Алексея Михайловича, который прилагал немалые уси-
лия для возвращения своего воспитателя, таких возможностей было
больше.
Законодательная реформа, результатом которой стало Соборное
уложение 1649 г., своим проведением была во многом обязана вы-
борным. Уже отмечалось, что последние, выражая интересы и наказы
своих избирателей, определили направление развития законодатель-
ства и содержание многих статей. Но этим не исчерпывается вклад
выборных в правовую реформу. Немаловажным стала и та тактика,
которую выборные продемонстрировали в ходе создания текста Уло-
жения. Особенностью поведения дворянских и посадских выборных
на соборе стала скоординированность действий, совместное давление
на правительство. Этот союз - «одиначество» реализовался в рамках
сословного и «чиновного» сознания, причем на самом соборе статус-
ные перегородки соблюдались с большей строгостью, нежели в по-
вседневной жизни. Дворянские и посадские выборные, подкрепляя
1 Кроме упомянутого выше указа, помещенного в столбцах Новгородского стола,
см.: РИБ. Т. X. СПб., 1886. С. 423; РГАДА. Ф. 210. Книги Московского стола, 7. Л. 95
об. Надо, однако, отметить, что решение о повальном разборе было принято еще ранее,
и в ноябре в ряд городов были отправлены грамоты. См.: Ф. 210. Белгородский стол.
Д. 275. Л. 44.
Глава 8
283
друг друга, всегда били челом раздельно, по «куриям»1. Однако нет
оснований сомневаться в том, что взаимная поддержка двух выбор-
ных «курий» - следствие понимания того, что в «диалоге» с властью
солидарные выступления принесут больше, чем раздельное «креп-
костояние». Так, дворянские представители почти дословно и сразу
повторили посадскую челобитную о взятии на государя «белых сло-
бод», хотя до этого подобное требование, естественно, отсутствовало
в их программе. В то же время в другой дворянской челобитной в под-
держку требования московского посада о возвращении ему захвачен-
ных выгонных земель и пастбищ близ города, нет рукоприкладства
представителей столичною дворянства, непременных участников
прежних обращений к правительству. Позиция объяснима: «черные»
слободы Москвы покушались на владения, к захвату которых были
причастны все московские чины. Потому столичные выборные, в от-
личие от провинциальной «братии», отказались «рубить сук» соб-
ственного благосостояния.
Можно говорить о целой дворянской программе, выдвинутой на
соборе В общих чертах она оформилась до 1648 г., во время преды-
дущих обращений поместной армии к правительству. Дворянство
издавна требовало обуздать «сильных людей», понимая под этим не
только творимый ими произвол и насилия, но и разнообразные при-
вилегии. Реализация этих требований в глазах дворянства была луч-
шим доказательством справедливости государева суда. Так во всяком
случае было воспринято осуждение Плещеева и Траханиотова. Клич,
что «нынеча государь милостив, сильных из царства выводит», мож-
но поместить эпиграфом к истории всего 1648 г.
Провинциальные служилые люди не упустили возможности по-
квитаться или, по крайней мере, припугнуть своих обидчиков. Ли-
венский воевода Ф. Ладыженский сообщал о Прокопии Рудневе,
который с большим «невежеством» вел себя в городе. Когда же во-
евода стал унимать его, тот дерзко оборвал Ладыженского: «Нынеча
величество ваше вершилось». Воевода потащил его для допроса «про
слово и завод» в съезжую избу, но Руднев стал звать на помощь. Тот-
1 Совместные выступления - будь то челобитье или его подача - воспринимались
негативно с точки зрения общепринятого порядка. Когда в 1623 г. новгородские дети
боярские князь Яков Мещерский и Яков Белоус привезли в Москву челобитную пяти-
конечных старост и всех новгородских посадских людей, им сделали по этому поводу
в Новгородской четверти внушение: «А будет им надобно, бить челом государю самим,
а преж того не бывало, и в печальникех бы им (дворянам - И. А.) ходить не пригож».
Заметим, что Яков Мещерский повез челобитную по приказу новгородских воевод,
возможно, им воспользовались как оказией. Цит. по: Смирнов П.П. Посадские люди и
их классовая борьба до середины XVII века. Т. 1. С. 400.
284
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
час собралась толпа, сильно напугавшая воеводу. Характерно, что о
деле государю и боярам в думе докладывал дьяк Уложенного приказа,
куда, по-видимому, стекалась информация о настрое провинции. При
этом бояре в первую очередь пыталась выяснить, «сам ли собою» кри-
чал Руднев и его товарищи, или «их присылали ливенцы городом».
Интерес понятен: городские восстания заставили верхи отслеживать
в первую очередь «самочувствие» служилого люда1.
Приведем еще один пример: бывшего углического воеводу
Ф.И. Погожева дворяне осадили в собственном доме так, что тот со-
брался «боронитца» пищалями. Поданная челобитная перечисляла
разнообразные обиды, нанесенные Погожевым дворянам и детям
боярским. Здесь же и объяснение прежнего молчания пострадавших:
«Всему городу обида, а управы нет»2.
Борьба с обидчиками служилых «городов» шла и на Земском со-
боре. 13 ноября дворяне разных городов потребовали давать «суд на
приказных» в Челобитном приказе, а не «в тех приказех, где кто си-
дит». Свою позицию они обосновали тем, что судиться в пропиках,
которым подведомственны ответчики-приказные, бесполезно: «Пра-
вого суда они... в тех приказех добиться не могут». Авторы обращения
просили судить приказных там, где те не могли получить поддержки.
На этот раз власти вняли требованиям: в тот же день указано было
всю приказную «братию» ведать в Челобитном приказе3. Главная
надежда в борьбе с произволом приказных и «сильных людей» свя-
зывалась с новым законодательным сводом. И действительно, в соз-
дании Уложения требования служилых и посадских людей сыграли
выдающуюся роль. По нашим подсчетам, более 100 статей восходят к
челобитью служилых и посадских людей.
Здесь, конечно, центральное место занимают дворянские требо-
вания об отмене урочных лет и дальнейшего развития крепостного
права. Как уже отмечалось, отмена урочных лет на основе перепис-
ных книг 1646 -1647 гг. не устроила провинциальное дворянство4.
Уже по горячим следам июньского восстания, в июле (скорее всего,
на Земском соборе 16 июля 1648 г.) последовало новое коллективное
обращение. По тому челобитью и по докладу Одоевского царь, «слу-
шав челобитья... говорил с думными людми и с дворянами всех горо-
1 РГАДА. Ф. 210. Белгородский стол. Д. 275. Л. 35-41.
2 РГАДА. Ф. 196, Он. 3. Д. 1911, 1648. Л. 7 -9. Дело разбиралось в конце июня
1648 г. в Приказе сбора ратных людей.
3 АМГ. Т. 2. СПб., 1894. № 371.
4 См.: Андреев ИЛ. «Урочные лета» и закрепощение крестьян в Московском госу-
дарстве // История СССР. 1980. № 4.
I лава 8
285
дов, которые нам били челом о беглых крестьянех», указал и собором
уложили урочные лета отставить. Правительство при этом посчита-
ло необходимым разослать по городам грамоты об отмене урочных
лет уже в январе 1649 г., не дожидаясь принятия Соборного уложе-
ния - в верхах прекрасно понимали силу нового законоположения,
одним махом удовлятворяющее дворянство1. Таким образом, собы-
тия второй половины 1648 г. внесли коррективы во взаимоотноше-
ния власти - дворянства. По-видимому, было бы неточно говорить о
полном сломе прежней модели взаимоотношений. Но столкнувшись
с оппозиционностью провинциального дворянства, власть ощутила
узость собственной социальной базы. Мысль о том, что в социальной
политике следует активнее идти навстречу служилому сословию,
уже не вызывала сомнений - спор переносится на почву конкрет-
ной политики и законодательства, в какой мере и на каких условиях
следует идти навстречу2. В период создания Уложения оформлялось
своеобразное «разделение труда», когда монархия, все более урав-
нивая статус провинциального дворянства со статусом московского
дворянства и удовлетворяя его материальные потребности, в обмен
требовало и получало безусловное повиновение.
Сложившаяся ситуация вполне устраивала основную массу уезд-
ного дворянства. Оно и не думало покушаться на властные прерога-
тивы государя. Даже робко высказанные мечтания о выборном суде,
прозвучавшие в мирской челобитной 10 июня 1648 г., не получили
своего развития. Едва ли подобная позиция выборных должна вы-
зывать удивление: нечто подобное произошло и после окончания
Смуты, когда посадские «миры» и «служилые города» устранились
от активной политической деятельности. В этом проявились миро-
воззренческие установки служилого сословия, для которого не толь-
ко «государево», но даже «земское дело» превращалось в обремени-
тельное занятие, в разновидность еще одной служебной повинности.
Именно этим можно объяснить отношение большинства дворян и
детей боярских к Земским соборам. Они смотрели на участие в них
как на государеву службу, и, соответственно, требовали положенно-
го - чтобы их пожаловали. Земский собор все более ассоциировал-
ся с «государевым делом» и все меньше - с «земским». Проявлялась
1 АИ. Т. 4. №30.
2 В частности, Н.Ф. Демидова обращает внимание на затухание политической
активности дворянства после 1648 г Исследователь отмечает изменение характера
требований, которые отныне сводятся к стремлению добиться исполнения норм Со-
борного уложения. Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в
формировании абсолютизма. М., 1987. С. 138.
286
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
известная социально-психологическая установка, согласно которой
царь мыслился как первый и единственный защитник служилого
дворянства1. В итоге острие дворянской оппозиционности обраща-
лось не против монарха, а против аристократии, «сильных людей».
В 1648-1649 гг. подобный тип мышления отразился на дворян-
ском реформаторстве, которое ограничилось социальной сферой.
Аналогичный характер носили и требования посадов. Уложение и
работа над ним продемонстрировала эту установку, свойственную
русской истории - своеобразное разделение сфер между властью и
основной массой дворян: для первой - абсолютное доминирование в
политической сфере, для вторых, в «уплату» за аполитичность и под-
держку - удовлетворение социальных требований.
Однако было бы неправильно представлять дело так, что зако-
нотворцы во всем потакали провинциальному дворянству и посаду
Уложение стало зеркалом острого противостояния различных поли-
тических сил. Так, дворянство инспирировало вопрос о монастыр-
ских вотчинах, приобретенных в обход указов, ограничивающих рост
церковного землевладения. По сути, речь шла о частичной секуля-
ризации церковного землевладения. Судя по всему, это требование
было поддержано «партией» Романова - Черкасского. Насколько да-
леко зашли эти требования, видно из того, что монастырские власти
должны были составлять земельные списки приобретенных вотчин.
Естественно, давнишняя мечта служилых людей поправить свое ма-
териальное положение за счет процветающих монастырских и ар-
хиерейских владений вызвала сопротивление церковных властей.
Списки были составлены, но никто не спешил их подавать в приказы,
выжидая исход борьбы. Союзниками церковных властей выступала
«партия» Морозова - Милославского: по-видимому, отчасти по ло-
гике придворной борьбы - поступать вопреки устремлению против-
ной группировки, отчасти из-за стремления заручиться поддержкой
церковных властей. Последние в лице патриарха Иосифа с самых
первых дней не рвали с Морозовым - достаточно вспомнить патри-
аршие столы, накрытые для «утешения» бунтовщиков. Церковники,
примирившись с утратой «белых слобод», перед угрозой новых по-
терь естественно ориентировались на Морозова - Милославского,
тем более что последних поддерживал Алексей Михайлович. В итоге
власти всячески саботировали проведение церковной реформы: если
монастырские стряпчие земельные списки не подавали, то светские
1 См.: Худушина И.Ф. Царь. Бог. Россия. Самосознание русского дворянства (ко-
нец XVIII - первая четверть XIX в.). М., 1995. С. 45-46.
Глава 8
287
власти о них не вспоминали. На этом фоне не совсем понятна пози-
ция дворянских выборных. Похоже, что уступки сделали их более
покладистыми и позволили отложить вопрос о судьбе церковного
землевладения до будущих времен1
Уложение - не только и не столько «продукт» одного давления
служилых и посадских людей. Потребность в обновлении законо-
дательства была проблемой действительно актуальной. Важнейшие
сдвиги, произошедшие в жизни страны в первой половине XVII в.,
настоятельно требовали юридического оформления. Власть была за-
интересована в этом не меньше, чем страдающее от произвола насе-
ление. Накопившиеся во множестве нормативные акты давно были
«монополизированы» приказными дельцами и «сильными людьми»,
деятельность которых вызывала нарекания всех сословий из-за того,
что они «чинят им насильства и обиды». Уверенность, что в прика-
зах нельзя было найти правды, приобрела масштабы, угрожавшие
стабильности и ронявшие престиж Романовых. Последние как пред-
ставители выборной династии были крайне чувствительны к своему
имиджу2. Реформа законодательства, таким образом, назрела и даже
«перезрела».
Потребность в упорядочивании законодательства не было ново-
стью в истории законотворчества. Средневековое прецедентное пра-
во систематически сталкивалось с подобной проблемой. Однако на
этот раз ситуация существенно отличалось от той, что сложилась во
времена принятия судебников, что вовсе не сводится только к разно-
сти в масштабах регламентации и падении процессуальной составля-
ющей, присутствующей, но все же в Уложении так не доминирующей,
как в судебниках. Перемены на этот раз затронули тему репрезен-
тации власти. Новая культурная ориентация на византийские об-
разцы, согласно которой Москва возрождает вселенскую империю,
означала изменения в позировании роли монарха. По наблюдению
Б. Успенского, он теперь не просто преемник византийских цезарей.
1 Отступление выборных от ряда требований, выдвинутых в первые недели мо-
сковского бунта, не было новостью. Уже отмечалось, что, к примеру, была предана заб-
вению тема суда с участием выборных Между тем она не была забыта и по-прежнему
волновала низы общества. Так, в 1650 г. псковичи в своей «большой челобитной» на-
стаивали: «Вели, государь, впредь твоим околничим и воеводам и дьяком во Пскове во
всем нас против твоего государева указу и крестного целовья судити и во всяких делех
росправы чинить з земскими старосты и с выборными людми по правде, а не по мзде и
не по посулом». Цит. по: Якубов К.И. Россия и Швеция в первой половине XVII в. М.,
1897. С. 364.
2 Андреев ИЛ. Алексей Михайлович. С. 381-407.
288
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Ему предстояло занять место императора, вести себя как император1.
В византийской традиции законодательная деятельность - одна из
важнейших привилегий верховной власти. Закон, таким образом,
есть и реализация, и проявление императорского достоинства2. Со-
борное уложение призвано было через правотворчество уравнять
правителя Третьего Рима с Римом Вторым. Отсюда - «завышенные»
требования к новому своду законов, которому было предписано стать
выше, чем просто Судебник.
Особое место здесь занимает тема Правды. Уже не раз цитируемая
фраза из преамбулы к Уложению, как прямой перифраз обращения
челобитчиков, - яркое воплощение этой самой реализуемой в Уложе-
нии Правды: чтобы «всяких чинов людем от большого и до меньшего
чину суд и расправа была во всяких делех всем ровна».
Правда и справедливость гарантируется публичным характером
нового узаконения. Публичный характер Соборного уложения со-
кращал возможности манипулировать юридическими нормами. Важ-
но подчеркнуть, что такая ситуация в конечном итоге устраивала и
власть, объявлявшую подданным, что «мимо Соборного Уложенья
делать ничего не велено»3
Публичность предопределила большой интерес к Уложению
Первый тираж кодекса не залежался. Еще показательные выписки из
Уложения, заполонившие личные архивы вотчинников и помещиков.
Надо заметить, что публичность свойственна всем появлявшимся
крупным законодательным памятникам. Однако обретение доступ-
ности права каждый раз имело свою особенность. Судебники с их
единообразием судоразбирательства и судопроизводства, содейство-
вали формированию единого правового пространства, без чего не-
мыслимо было единое государство. Соборное уложение актуализи-
ровало и юридически закрепляло социальные завоевания служилых
и посадских людей, что на тот момент было насущей потребностью
Не случайно С.Ф. Платонов называл XVII столетие «веком устрое-
ния», подчеркивая тем самым, что самоопределение сословий, стро-
ительство государства и становление абсолютизма составляли суть
1 Успенский Б.А., Живов В.М. Царь и Бог // Успенский Б.А. Избранные труды. М.,
1994. Т. 1. С. 124. Здесь уже нет места прежней трактовке теории симфонии властей.
Византийский вариант сакрализации императора - это его сопричастность к церков-
ной иерархии. Но в русской традиции подобное воспринимается как посягательство
на власть патриарха. Конфликт с патриархом, протестующим против подобного, ста-
новится неизбежным.
2 Там же. С. 125.
3 Тихомиров МЛ. Документы Псковского восстания. С. 253, 256, 246. Череп-
нин Л.В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. С. 309.
I шва 8
289
и Юхи. Уложение уловило, выразило и закрепляло эту суть, отчего и
имело долгую жизнь.
В отечественной историографии Соборное уложение нередко
। рактуют как кодекс права. В этом есть известная доля преувеличе-
ния. Подход к Уложению с точки зрения требований современного
нрава грешит неисторичностью. Создатели Уложения руководство-
вались иной логикой. Во-первых, они пришли к необходимости све-
с । и все законодательство в одно целое, дать единый свод законов, что,
несомненно, было огромным шагом вперед. Во-вторых, они выстраи-
вали главы и статьи не по отраслям права, а... вертикально, сюжетно
и иерархично, в соответствии с представлениями о значимости той
или иной сферы жизни. Открывалось Уложение ценностями высши-
м и статьями о защите веры и церкви; государственное право вопло-
щено в охранении государя и всего того, что относится к государю -
<>г здоровья государя до государевых слуг, с жестким наказанием за
«скоп и заговор». В этом вертикальном движении от высшего к низ-
шему творцы Уложения оформляли в юридические нормы того, что
им представляется действительно важным. И так вниз, по ступеням
глав и статей, до холопов и корчмы - важного источника казенного
дохода. При таком подходе нет нужды возноситься до обобщений и
кодифицировать право по отраслям. Приведем лишь один пример:
седьмая глава, посвященная службе. Сама служба выстроена сюжет-
но: статьи следуют от объявления и сбора на службу до движения
к месту, ее исполнения и до самого роспуска и поездки домой1. Со-
борное уложение в этом случае уместно сравнить со своеобразной
энциклопедией тогдашней жизни, изложенной языком приказного
делопроизводства.
Очевидно и другое. Прецедентный характер права предопределил
дальнейшее неустанное закотворчество, которое Уложение не огра-
ничило, а, напротив, стимулировало. Историки справедливо отмеча-
ют усиление законотворчества в продолжении всей второй половины
XVH - XVIII в.2 Связано это не только с абсолютизмом, склонным по
своему характеру к мелочной регламентации всех сторон жизни, но и
с особенностями правовой реформы середины XVII столетия. При-
мечательно, что последовавшие за Уложением законодательные акты
преподносились как новоуказные статьи, как дополнение и дальней-
шее развитие принятого свода законов. Число их, по некоторым дан-
1 Соборное Уложение 1649 года. С. 24-27.
2 См.: Павленко Н.И. Идеи абсолютизма в законодательстве XVIII в. // Абсолю-
। изм в России (XVII-XVIII вв.). М., 1964. С. 416.
290
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ным, приблизилось к полутора тысячам1 Поскольку большая часть
новопринятых норм была известна лишь приказным деятелям, то
очень скоро возникла потребность в новой кодификации2. Усилия в
этом направлении предпринимались. Это не только комиссии по раз-
работке нового Уложения, но и отдельные акты типа именного Указа
1695 г. «О сочинении во всех приказах проектов для пополнения Уло-
жения и новоуказных статей»3. Однако все эти шаги к решительным
переменам в области права оказались тщетны.
Систематизируя и отчасти кодифицируя и реформируя право,
Соборное уложение на долгие десятилетия составило фундамент
российского права и правопорядка. Все последующие законодатель-
ные акты сначала по существу, а в последующем по форме оставались
лишь добавлениями к Соборному уложению.
Торгово-промышленная и фискальная политика первых
Романовых
Таможенный устав 1653 г.
Динамика экономического развития России в позднее средневеко-
вье отличалась неравномерным, прерывистым развитием. Если пер-
вая треть XVI в. характеризовалась хозяйственным подъемом, то, к
примеру, годы Ливонской войны и опричнины стали временем упад-
ка, который неблагоприятно отразился на накоплении купеческих
капиталов. Лишь к концу века ситуация несколько стабилизирова-
лась. Однако ей не удалось перейти в стадию подъема - Смута при-
вела к катастрофическому разорению страны. С окончанием Смуты
начался процесс хозяйственного восстановления, затянувшийся до
середины XVII в.
Темпы восстановления в различных областях народного хозяй-
ства сильно разнились. Относительно быстро рос купеческий капи-
тал. Наряду с внутренней торговлей свое развитие получила внешняя
торговля. Так, если в 1604 г. русский экспорт через Архангельск оце-
нивался в 149 тыс. руб., то в 1642 г. он составил 430 тыс. руб.4 Лиде-
1 Речь идет об изменениях и утверждении новых норм, так что отдельные указы,
особенно регламентирующие вопросы распоряжения поместьями и вотчинами, могли
затрагивать множество случаев.
2 См.: Развитие русского права второй половины XVII XVIII в. М., 1992. С. 11.
3 ПСЗ. Т. 3. СПб., 1830. № 1513.
4 Велувенкамп Я.В. Архангельск. Нидерландские предприниматели в России
1550-1785. М., 2006. С. 80. О многократном росте торговли с иностранцами см.: Дем-
I idea 8
291
рами в торговых связях Запада с Россией в XVII в. стали голландцы,
которым удалось потеснить доминировавших в XVI в. англичан. По-
следние, объединенные в Московскую компанию, обладали дарован-
ным еще Иваном Грозным правом беспошлинной торговли на всей
территории Русского государства. Голландцы подобных привилегий
не имели. Завоевывать первенство на русском рынке им пришлось
преимущественно экономическими методами - лучшим знанием
спроса и предложения, широким ассортиментом, сотрудничеством с
русскими купцами и т. д. О результатах их деятельности красноречи-
во свидетельствует статистика: если в 1607 г. в Архангельск прибыло
20 кораблей из Нидерландов и 5 из Англии, то в 1613-1650 гг. - к
причалам Архангельска ежегодно в среднем ошвартовывалось не ме-
нее 30 голландских судов, а число английских кораблей осталось на
прежнем уровне1.
Доминирование было достигнуто голландцами еще и потому, что
они активно занимались посреднической торговлей, в то время как
англичане доставляли в Россию в основном товары собственного
производства. Кроме того, англичане, в полном согласии с меркан-
тилистской теорией, старались удерживать серебро в своей стране, а
। олландцы охотно везли в Россию «денежный металл» - серебряные
монеты, слитки, посуду. Для них серебро было таким же товаром, как
н все остальное. В итоге оно в 1630-х гг. составило пятую часть гол-
ландского импорта в Россию2.
В первой половине XVII в. зарубежные купцы ориентировались
в основном на запросы казны, царского двора и московской элиты.
11аиболыпий процент импортируемых Россией товаров составляли
разнообразные ткани, драгоценности, включая золотую и серебря-
ную посуду. Ввозились имеющие большой спрос зеркала. Популяр-
ностью пользовались вина, специи, москательные товары, красители
для полотен. Поставлялась в Россию бумага. Особая статья импор-
та - порох и оружие. Потребность в вооружении была огромной, осо-
бенно с началом формирования полков иноземного строя.
Объем русского экспорта превышал импорт. Из Архангельска ев-
ропейские суда уходили до предела загруженные русским товаром,
преобладали меха. Далее следовали юфть, говяжье сало, ворвань, по-
таш, пенька, канаты, кожи и шкуры, щетина, смолы, рогожи, мед, воск.
кин А.В. Запападноевропейское купечество в России XVII в. Вып. 1. С. 129- 130.
1 Велувенкамп Я.В. Архангельск. Нидерландские предприниматели в России
1550 1785. С. 80.
2 Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине XV - XVII веках
(.681.
292
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
черная осетровая икра и др., в основном сырье и полуфабрикаты, чю
отражало промысловый и ремесленный характер российского рынка
Далеко не все товары могли быть проданы русскими купцами
Существовали так называемые заповедные товары, находившиеся в
монопольной собственности казны Перечень их менялся. Чаще все
го в список попадала смола, экспорт которой вообще был запрещен
до 1635 г., поташ, ворвань, пенька, ревень, икра, шелк-сырец, зерно.
Торговлей зерном казна занималась время от времени, когда спрос на
него на западных рынках поднимался особенно высоко. Причем про-
дажа зерна превращалась в своеобразный «политический товар». Так.
правительство Михаила Федоровича отпускало по низким ценам
хлеб Швеции, которая, в свою очередь, спекулятивно перепродавала
его па западных рынках. Со стороны России это была своеобразная
субсидия в обмен на помощь в приобретении оружия и союзнических
отношений. Москва, хоть и не входила в антигабсбургский блок, в
силу острых трений с католической Польшей тяготела к протестант
ским странам1.
Доходы от торговых монополий соперничали с поступлениями
в казну с более чем 40 наименованиями таможенных пошлин2. Каз-
на при этом не только монополизировала отдельные виды товаров,
но и передавала их на откуп отечественным и западноевропейским
купцам. Естественно, все это вызывало недовольство русского купе-
чества, поскольку монополизировался самый прибыльный и ходовой
товар. Однако многочисленные жалобы торговцев долгое время оста-
вались без ответа - узко понятый сиюминутный казенный интерес
доминировал над соображениями развития народного хозяйства.
Еще один фактор, раздражавший отечественное купечество, -
привилегии, дарованные иностранным торговцам. Помимо беспош-
линной торговли, обладатели нередко получали право свободного
проезда и строительства в городах дворов, найма русских людей и т. д.
Имели они и особую юрисдикцию3. Такой «набор» вкупе с большими
капиталами и опытностью давал немалые преимущества западноев-
ропейским торговцам, вызывая у русских собратьев острую зависть
и возмущение. Естественно, что в подобной ситуации последние при-
лагали все силы, чтобы лишить или по крайней мере урезать приви-
легии иностранного купечества. Известен ряд челобитных торговых
1 Поршнев Б.Ф. Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского
государства. М., 1976. С. 202-229.
2 Преображенский А.А., Морозова Л.Д., Демидова Н.Ф. Первые Романовы. С. 100.
3 Соломеин А.Ю. История таможенного дела и таможенной политики России.
СПб., 2011. С. 52-53.
I лава 8
293
людей об ограничении деятельности иностранных купцов в России.
Самая ранняя из них относится к 1627 г. Новые обращения после-
довали в 1635, 1637 и 1639 гг. В 1642 г. протестные речи прозвучали
на Азовском Земском соборе1. Следующая челобитная за подписями
166 торговых людей была подана в 1646 г. Однако правительственная
реакция на петиции была вялой. Защита корпоративных интересов
отечественного купечества долгое время не являлась приоритетом
для власти2. Авторы петиции напрасно приводили примеры злоупо-
треблений и засилия иностранцев и безразличия местных властей.
11е тронула даже история с купцом Антоном Лаптевым, который из-
за сговора иностранцев не продал ни одной шкурки пушного товара
в «трех немецких землях». Иностранцы, возмущались челобитчики,
«отваживали» у себя русских торговцев, притом что в России имели
множества преимуществ: «Русским-де нужно торговать лаптями...»3.
Бурные события лета 1648 г. спровоцировали новую петицию,
поданную выборными от городов на Земском соборе 1648-1649 гг.
Примечательно, что ее поддержали дворянские представители. Все
эти обращения последовательно развивали тему захвата иностран-
ными купцами русского рынка и необходимости противодействовать
им соответствующими ограничениями, торговыми и таможенными
пошлинами. При этом челобитчики почти всегда подчеркивали, что
урон несут не только русские купцы, но и казна. Апеллировали авторы
и к таким категориями, как «справедливость и целесообразность»4.
Власти долго не реагировали на требования торгово-промышлен-
ного сословия, отделываясь фразами типа «государь и великий госу-
дарь святейший патриарх пожаловали указали быти по-прежнему»
или напоминанием таможенникам и откупщикам, что проезжих по-
шлин с торговых людей «сверх государева указу и сверх уставных
1 Акты, относящиеся к истории Земских соборов / под ред. Ю. Готье. М., 1909.
С 54 57.
2 Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине XV - XVII веках.
С. 532.
3 Преображенский А.А.. Перхавко В.Б. Купечество Руси. IX-XVII вв. Екатерин-
бург, 1997. С. 143 144.
4 Укажем наиболее распространенные публикации челобитных: Собрание го-
сударственных грамот и договоров. М.. 1822. Т. [II. № ИЗ; ААЭ. СПб.. 1836. Т. 4.
№ 13; Сборник князя Хилкова. СПб., 1879, № 82; Смирнов П. Новое челобитье москов-
ских торговых людей о высылке иноземцев Киев, 1912; Базилевич К.В. Коллективные
челобитья торговых людей и борьба за русский рынок в первой половине XVII в. //
Известия АН СССР. Серия 7: Отделение общественных наук. 1932 С. 91-123; Дем-
кин А.В. Коллективная челобитная русских купцов 50-60-х гг. XVII века // Исследо-
вания по источниковедению истории России (до 1917 г.). М.: Институт российской
истории РАН, 1997. С. 16-22.
294
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
грамот» не требовать1. Сдвиги, если и происходили, то крайне мед-
ленно. В июне 1646 г. была отменена беспошлинная торговля для
иностранных купцов. В Архангельске иностранцы и русские тор-
говцы стали платить одинаковую «рублевую» пошлину по 8 денег с
«весчих» (продаваемых на вес) и по одному алтыну с прочих товаров
В случае отъезда во внутренние города страны иностранные купцы
отныне должны были платить дополнительную пошлину. Решение
это было продиктовано не столько заботой об интересах отечествен-
ного купечества, сколько из-за стремления правительства Б.И. Моро-
зова найти источники для пополнения казны.
Петиция русского купечества 1648 г. об ограничении и даже из-
гнании иностранцев с внутреннего рынка не на шутку испугала вла-
сти возможной ответной реакцией - отказом иностранцев торговать
с Россией. Лишиться столь нужных импортных товаров, а также при-
тока в страну драгоценных металлов было нельзя. Не случайно пра-
вительство поставило перед представителями посада три вопроса: не
вызовет ли высылка «заморских немец» из Москвы и других городов
в Архангельске «нелюбья» со стороны «немецких государств»? Как
быть с долгами русских купцов перед иностранцами после изгнания
их в Архангельск? Наконец, что делать с дворами иностранцев в го-
родах? Кто возместит их стоимость бывших владельцам?
Представители торгового мира дали такой ответ: у Московского
государства есть «вечное докончание» только со Швецией, в кото-
ром предусмотрены условия торговли шведских купцов в России.
С другими государствами у России «вечных докончаний нет», а ан-
глийские, голландские и гамбургские купцы торгуют по жалованным
и проезжим грамотам, полученным «по их промыслу». Если царь ве-
лит выслать иностранных купцов с разрешением торговать только в
Архангельске, то «у Московского государства с немецкими государ-
ствы нелюбья не чают», поскольку для иностранных купцов и такой
вид торговли с Россией весьма выгоден. Долги иноземным купцам
по кабалам русские купцы выплатят, а за тех, кто не сможет этого,
«выплатят миром» гости и остальные торговые люди. Точно также
торговые люди обязуются выкупить «миром» дворы иностранцев по
ценам, установленным государством.
Правительственные вопросы свидетельствовали, что в ближай-
шем окружении Алексея Михайловича в это время преобладал узко-
фискальный подход к проблемам развития торговли. В итоге Собор-
1 Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой по-
ловины XVII века. № 287. С. 198-199.
I laea 8
295
ное уложение 1649 г. обошло вопрос об иностранных купцах. Зато с
избытком было монаршей солидарности, сыгравшей на этот раз на
руку московским торговцам. В июне 1649 г. последовал указ о высыл-
ке английских купцов «со всем своим имением... за море». То была
месть за казнь короля Карла I1. Что касается требований ограничения
। орговли голландских и немецких купцов, то правительство второго
Романова сохранило за ними право торговли в городах Московско-
। о государства. Здесь свою роль, по-видимому, сыграли упомянутые
опасения, что новые ограничения негативно отразятся на ввозе в
страну необходимых товаров. Однако главное заключалось в отсут-
ствии на тот момент целостного взгляда на то, какой должна быть
торговая и таможенная политика Русского государства.
Отчасти об этом свидетельствует инерция многочисленных ис-
ключений. Правительство продолжало подтверждать прежние и
выдавать новые жалованные грамоты иностранцам. В 1652 г. была
возобновлена жалованная грамота купцам г. Любека, данная когда-
то еще Борисом Годуновым. Шведские и немецкие купцы сохраня-
ли право свободной торговли в Новгороде и Пскове с дальнейшим
проездом в Москву. В 1658-1660 гг. получили жалованные грамоты
। реки - торговцы узорочными товарами, в которых нуждался двор.
11ривоз таких товаров был освобожден от уплаты пошлин.
Отметим, что наибольшую заинтересованность в вытеснении
иностранцев с русского рынка проявляли крупные торговцы - пред-
ставители привилегированных торговых корпораций. Обретая роль
посредников, они в таком случае оказывались в двойной выгоде, по-
купая и перепродавая свои и чужие товары. Следует напомнить, что
к этому времени торговля становится монополией торгового посада и
его верхушки - крупного купечества. Последние не только вытесня-
ли с внутреннего рынка непосредственного производителя, но всеми
силами стремились с помощью законодательства запретить конку-
рентам, включая иностранное купечество, самостоятельно сбывать
свои продукты. Для этого представители торгового класса настаи-
вали, чтобы «ничьим людям и крестьянам, кроме торговых и посад-
1 По указу Алексея Михайловича английские купцы должны были продать свои
дворы и дома в Москве. Ярославле, Вологде. Правда, вскоре им было позволено вести
оптовую торговлю в Архангельске. Но в целом число англичан в России резко сокра-
тилось. Если в 1640-х гг. их было 124 чел., то в 1650-х гг. - 20, в 1681 г. - 31,1700 г. - 6.
Даже после реставрации, когда Карл II попытался восстановить прежние привилегии
английских купцов, Москва решительно отклонила это королевское обращение. См.:
Велувенкамп Я.В. Архангельск. Нидерландские предприниматели в России 1550 1785.
С. 130; Захаров В.Н. Торговля западноевропейских купцов в России в конце XVII -
первой четверти XVIII в // Исторические записки. М., 1985. С. 184.
296
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ских людей, ни лавками, ни амбарами впредь не владеть и ничего ш‘
покупать».
Помимо вопроса о торговле с иноземцами, отечественное купе-
чество выказывало недовольство организацией таможенного дела в
целом Оснований для претензий было множество. Таможенная си
стема представляла собой «механический конгломерат... историче
ских напластований»1. Возникшие в удельные времена, под воздей
ствием разных обстоятельств, таможенное обложение не поддавалось
систематизации. Олин только перечень торговых и таможенных по-
шлин представлял собой обширный реестр, пугающий своим числом
В общей сложности взималось более 30 различных пошлин. Столь
же сложной и запутанной была таможенная практика, лишенная еди
ного регламента, отягченная множеством таможенных учреждений и
местных практик. Стоит напомнить, что в каждой области, как отзвук
удельных времен, существовали свои ставки пошлин, виды сборов,
зафиксированные в уставных грамотах2.
Архаичная система таможенного обложения была очевидным
тормозом хозяйственного развития страны. К тому же обилие сбо-
ров и зависимость торговцев от таможенников, таможенников - от
городовых воевод и иных властей открывали большие возможности
для всякого рода злоупотреблений и административного произвола
Стоит ли удивляться, что в этом случае торговые люди всех рангов
выступали единым фронтом, мечтая о выработке общего унифициро-
ванного регламента.
К середине века разные ставки таможенных пошлин, восходящие
к удельным временам, были потеснены «рублевой пошлиной», кото-
рая оказалась крайне удобной в фискальном отношении, поскольку
сбор пошлин с цены товара получался самой простой операцией.
Первые удачные опыты в этом отношении подталкивали к тамо-
женной реформе, которая бы создала равные условия в торговле для
отечественного купечества. Равные же условия предполагали, что
пошлина взымается со всех торговцев (т. е. как местных, так и при-
езжих) и со всяких товаров в одинаковом размере.
В начале 1650-х гг. российские гости и купцы завалили власти
просьбами о принятии неотложных мер по упорядочению сбора та-
моженных пошлин и реорганизации торговли. Особенно важной ста-
ла поданная в августе 1653 г. царю Алексею Михайловичу «Сказка
1 Соломеин А.Ю. История таможенного дела и таможенной политики России.
С. 92.
2 Тихонов Ю.А. Таможенная политика Русского государства // Исторические за-
писки. М., 1955. Т. 53. С. 263-264.
Глава 8
297
Строгонова с братьями и гостиной и других сотен торговых людей об
искоренении злоупотреблений по таможенным сборам». Челобитчи-
ки настаивали на замене множества мелких пошлин единой рубле-
вой. Ее размеры, а точнее взимаемый процент с цены товара, авторы
челобитной не указывали, оставляя решение на усмотрение царя. Об-
ращение содержало и другие важные предложения - отмену лишних
пошлин, включая проезжие, установление единых клейменых мер и
весов.
Показательно, что челобитчики в порядке отбывания повинно-
стей сами бывали таможенными головами. Обретенный опыт давал
им возможность взглянуть на таможенное дело глазами не только
торговцев, но и государственных чиновников Поэтому они не могли
пройти мимо того, что порождало трудности для каждой из сторон.
Наследие прошлого - разнобой в таможенных грамотах - побуди-
ло их поставить вопрос о необходимости введения единых для всей
страны таможенных правил. Кроме того, челобитчики ратовали за
доступность и публичность правил.
Мыканья, на которые были обречены челобитчики, побуждали их
изыскивать способы пресечения наиболее разорительных таможен-
ных злоупотреблений. Так, они настаивали на обязательной выдаче
списков товаров «за таможенными печатями». Мера была направле-
на против попыток «вторичного» обложения в других городах. Пред-
лагалось узаконить право обыска лиц, организующих беспошлинную
торговлю. Здесь равно защищались интересы и казны, и торговцев,
соблюдавших таможенное и торговое законодательство. Авторы об-
ращения также настаивали на невмешательстве воевод в сбор тамо-
женных пошлин.
Челобитчики затронули крайне болезненный для них вопрос об
ответственности за недобор таможенных пошлин. Предлагалось воз-
мещать убытки казне из средств таможенных голов только после вы-
яснения истинных причин недобора.
Строгановская челобитная послужила основой для создания пер-
вого в истории страны единого Таможенного устава 1653 г.1
По уставу прежние многочисленные сборы с торговых сделок за-
менялись единой рублевой пятипроцентной пошлиной. Бралась эта
пошлина с продавцов в размере 10 денег с рубля от продажной сто-
имости товара (5 %). Рублевая пошлина заметно превышала доход,
получаемый от отмененных торговых пошлин. Это давало власти
возможность не просто компенсировать убытки, а увеличить доходы
1 ПСЗ. Т. I. № 107. С. 302 -305.
298 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
казны. Но новый подход заметно отличался от прежних, когда всякое
решение подчинялось одной задаче - обеспечить рост казенных до
ходов. Впервые устанавливались относительно простые, понятные и
равные для всех правила, в которых были заинтересованы и торгов
цы, и власти.
Важно, что новая система пошлин вполне отвечала достигнутому
уровню развития торговли. Величина таможенного сбора теперь за
висела от товарооборота, а не от числа пересеченных границ, пере
ездов и мостов. Более того, новый порядок сбора увязывался с вели
чиной товарооборота, стимулируя таким образом все соучаствующие
стороны в его росте1. Теперь, если купец покупал товар в одном месте,
а собирался продать его в другом, то пошлина при покупке равнялась
2,5 %, после чего, получив «выпись», купец продавал товар с упла
той пошлины в 2,5 %. Сумма пошлин и в этом случае равнялась в<т
той же единой рублевой пошлине в 5 %, а перекупщик уравнивался с
купцом. При этом упрощалась процедура таможенного оформления,
экономилось столь важное в торговых делах время. Рублевая пошли-
на становилась единственной, и это было важным завоеванием город-
ского сословия.
В прошлом оставались такие мелкие сборы и пошлины, как по-
саженное, полозовое, годовщина, отвозное, мытовое и др. Сохранены
были без изменений «перекупные пошлины с весячих товаров» - oi
2,5 до 10 денег с рубля с надбавки на продажную цену. Пошлины взы-
мались в одинаковом размере как с приезжих, так и с местных торгов-
цев. Подобная унификация отражала стремление к созданию единого
правового пространства в сфере торговли, преодолению территори-
альной дифференциации - едва ли не самого архаичного наследия
удельных времен.
Таможенный устав прописывал процедуры общения торгового
человека с таможней. Продажная цена объявлялась продавцом при
досмотре товара в таможне в соответствии с рыночными ценами
Таможенным головам и целовальникам запрещалось накладывать
«лишние цены» сверх продажной цены товара по собственному про-
изволу или под предлогом дополнительного сбора пошлин. За на-
рушение следовало строгое наказание. Купцам, в свою очередь, за-
прещалось скрывать денежные суммы, предназначенные на покупку
товаров, и занижать стоимость товаров для уменьшения размеров
«рублевой пошлины». Цену следовало объявлять «прямо в правду,
1 Зазаров В.Н.. Петров Ю.А., Шацилло М.К. История налогов в России. IX - начало
XX века. М., 2006. С. 66.
/лава 8
299
без хитрости». Впрочем, не особенно полагаясь на честность торгов-
цев, устав предупреждал: сокрытие реальной цены товара, как и са-
мого товара, после трех задержаний приводил к его конфискации и
наказанию владельца кнутом. Правило распространялось не только
на владельцев товара, но и на его приказчиков и доверенных лиц. Для
выявления подобного рода злоупотреблений таможенники получали
право проводить обыски.
Указ подтвердил одобренную в челобитье торговых людей прак-
тику выдачи таможенных выписей для вывозных товаров «за руками
и за таможенными печатями». Таможенники были обязаны записы-
вать в книги количество и название товара, место его продажи. Устав
запрещал продавать и покупать товар по пути следования между та-
можнями. При прибытии в конечный пункт в таможне предъявля-
лись выписи с указанием уже взятой пошлины.
Устав регулировал порядок взыскания пошлин с русских торго-
вых людей, направлявшихся с товаром за рубеж. В порубежных горо-
дах они должны были платить «рублевую пошлину» по десять денег
с рубля на товар без выписи и по пять денег на товар с таможенной
выписью. С иностранных купцов, торгующих привозными товарами
в российских городах, кроме Архангельска, пошлину брали по 2 ал-
гына с рубля (6 %). При перевозке товаров из Архангельска в Москву
и другие города и при вывозе русских товаров за рубеж с иностран-
ных купцов, не имевших жалованных грамот, взимались пошлины по
4 деньги с рубля. Таким образом, в интересах русских купцов Тамо-
женный устав затруднял иностранным торговцам проникновение на
внутренний русский рынок.
Для иностранцев, распродававших свой товар в Архангельске, по-
шлина составляла с «весчих» товаров - 8 денег с рубля, с «не с вес-
чих» - по алтыну с рубля, «за важенные, дрягильские, мостовые, за
всякие мелкие пошлины и за амбарщину» взималось по 2 деньги с
рубля.
Устав 1653 г. был обязательным для всех таможенных учреждений
страны. Он рассылался из приказов по городам таможенным головам
и целовальникам, включался в наказные памяти и в книги таможен-
ных сборов. Торговый устав хранился в таможенных избах на видном
месте, «чтобы его государев указ всем людям был ведом». Тем самым
было реализовано еще одно требование торговых людей - доступ-
ность и публичность таможенных и торговых правил. Охотникам к
злоупотреблениям из среды воевод и приказных отныне следовало
изобретать новые способы наживы, что, впрочем, их не останавлива-
ло - изобретали и внедряли.
300
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Торговый устав положил начало реформам, призванным унифи-
цировать и упорядочить таможенное и торговое дело в России XVII в.
Его появление - свидетельство важных сдвигов в верхах, осознавших
необходимость проведения единой таможенной политики. По сути,
произошел отказ от прежней, достаточно архаичной системы тамо-
женного регулирования, и сделан первый шаг к устроению долговре-
менной политики, которая основывалась не на узком сиюминутном
интересе, а на базовых принципах стимулирования экономического
развития страны.
Как и в случае с Соборном уложением 1649 г., многие статьи ко-
торого восходят к коллективным челобитным, Торговый устав был
инициирован торгово-посадскими слоями русского города. Более
того, он далеко опередил Уложение в плане соотношения сделанных
предложений и их воплощения в юридическую норму. Это, конечно,
не значит, что власти слепо следовали всем требованиям и предло-
жениям челобитчиков. В целом же можно говорить о том, что часть
правительственных начинаний, которые можно оценить как рефор-
маторские, были инициированы служилыми и посадскими людьми.
Все это позволяет по-новому взглянуть на роль сословий и отдель-
ных сословных групп в разработке таможенной политики. Она пред-
ставляется, на наш взгляд, более значимой, чем принято считать. Сам
же процесс перерастания сословно-представительной монархии в аб-
солютную сопровождался в середине столетия активизацией сосло-
вий. Власти многое делали «по подсказке» сословий именно потому,
что последние лучше ощущали необходимость перемен. Впрочем,
было бы неверно переоценивать уровень социальной активности тор-
гово-посадского населения. Мировоззренческий горизонт и власти,
и сословий был достаточно узок. Модернизационные прорывы же
предполагают способность возвыситься над повседневностью, уви-
деть перспективу и превратить ее в слово, что было уделом немногих.
К числу последних принадлежал А.Л. Ордин-Нащокин, с именем
которого связана следующая попытка реформирования торгового и
таможенного дела в России - создание Новоторгового устава 1667 г.
Попытка реформы городского управления в Пскове
Таможенный устав 1653 г. и Новоторговый устав 1667 г разде-
лены важным событием, которое имело непосредственное отноше-
ние к политике правительства в сфере торговли и экономики. Речь
идет о попытке А.Л. Ордина-Нащокина изменить систему город-
ского управления в Пскове. На первый взгляд, между экономикой и
устройством власти в городах связь довольно опосредственная. Все
Глава 8
301
усилия местной власти обычно были направлены на поддержание со-
циальной стабильности и фискального «благополучия». Власть была
озабочена вопросами своевременного и полного получения положен-
ных платежей, а не вопросами за счет чего и как посадские люди бу-
дут их платить. Лишь с накоплением недоимок до угрожающего раз-
мера, когда жесткий «правеж» не приносил результатов, а налоговые
поступления превращались в жиденькие ручейки, власти озадачива-
лись выяснением причин неплатежей.
Ордин-Нащокин один из первых продемонстрировал иной под-
ход. Он попытался выстроить систему местной власти, способной
сочетать интересы государства с интересами торговых чинов, го-
родского населения в целом. Ордин-Нащокин считал самоуправ-
ление непременным условием развития народного хозяйства. Его
опыт переустройства местного управления оказался незавершен-
ным. Но отдельные идеи, положенные в основание городской ре-
формы, были позднее реализованы им в Новоторговом уставе.
Именно поэтому псковская реформа, помимо значимости самой
попытки реформирования местной власти, представляет инте-
рес и с точки зрения истории торгово-таможенной политики в
XVII в.
Воззрения Ордина-Нащокина на место промышленника-купца в
жизни страны хорошо иллюстрирует одно из его высказываний. На
исходе войны с Речью Посполитой Афанасий Лаврентьевич, при-
зывая сократить расходы на армию, поучал: в мирное время для го-
сударства выгоднее «половину рати продать, да промышленника ку-
пить», потому «что даже если людей много и богатство в стране есть,
да промышленника нет, так ничего и не выйдет»1.
Стоит ли удивляться, что, в отличие от прежних воевод, все хло-
поты которых сводились к стремлению «покорыстоваться», Нащо-
кин прибыл в Псков с намерением провести реформу управления и
торговли. Удивление же скорее вызывает другое: та быстрота, с ка-
кой он подступил к делу и сколько успел сделать - ведь воеводство
Ордина длилось всего восемь месяцев. Многое, однако, становится
понятным, если вспомнить жизненный путь Ордина-Нащокина. Он
рано осел в Пскове. Вместе с тестем торговал зерном и хлебом, а это
значит, что был неплохо осведомлен обо всех тонкостях и подводных
камнях псковской торговли2. Позднее он занялся производством и
1 Цит. по: Флоря Б.Н. Внешнеполитическая программа А.Л. Ордина-Нащокина и
попытки ее осуществления. М., 2013. С. 177.
2 Макеенко Л.Н. Деятельность А.Л. Ордина-Нащокина в Пскове в 40-50-х гг
XVII века на посту Псковского воеводы в 1665 г. // Европейский путь России: Ор-
302
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
сбытом поташа в заграницу1. К 1640-м гг. Нащокин становится круп-
ным землевладельцем, занявшим прочное положение в псковской
элите2. Бурные события 1650-х гг. также не миновали Нащокина, обо-
гатив его опытом улаживания конфликтов и пониманием того, как
важно учитывать взаимные интересы сторон3. Словом, для нового во-
еводы псковская жизнь, со всеми ее светлыми и темными сторонами,
не была тайной за семью печатями. Это и объясняет, по-видимому,
быстроту его действий.
Полезной оказалась также служба Ордина-Нащокина вдали от
Псковщины в 1650-1660-е гг. Управление на отвоеванных у Швеции
прибалтийских территориях дало обильную пищу для размышления
и сравнения московских порядков с порядками соседей. Он мог убе-
диться в преимуществах Магденбургского права, которое открывало
широкие возможности для хозяйственной и административной дея-
тельности горожан4.
В Пскове новый воевода стал действовать как убежденный госу-
дарственник, хорошо понимавший, что подлинные интересы госу-
дарства шире одной только фискальной политики. Истинный инте-
рес - в развитии торговли и промышленности. Поэтому народное
хозяйство само по себе должно стать объектом разумного государ-
ственного попечения. Для этого Афанасий Лаврентьевич был готов
освободить торгово-промышленный класс от излишне крепких ад-
министративных объятий, создать ему условия для развития. Сами
же эти условия виделись Ординым-Нащокиным в разработке соот-
ветствующего торгово-таможенного законодательства, включающего
ограничение иностранного капитала и освобождение торгово-про-
мышленного сословия от гнета приказной и городской администра-
дин-Нащокинские чтения. Вып. 1: Псков и Псковская земля форпост российской
государственности и культуры. А.Л. Ордин-Нащокин и его время. Сб. научных трудов
Псков, 2009. С. 30-31.
1 Галактионов И.В., Чистякова Е.В. А.Л. Ордин-Нащокин - русский димломат
XVII века. М., 1961. С. 26.
2 Аракчеев В.А. Власть прошлого: очерки истории и культуры Псковской земли в
XIII-XIX вв. Псков, 2012. С. 302-305.
3 В научной литературе высказано предположение, что псковский бунт 1650 г. мо-
тивировал А.Л. Ордина-Нащокина на проведение городской реформы, которая долж-
на была смягчить общественно-экономические противоречия. Реформа была призвана
«умиротворить народ, снять враждебность между “сильными людьми и молодшими”».
См.: Постников А.Б. Иноческое житие А.Л. Ордина-Нащокина и ветви его родового
древа в Пскове. М., 2014. С. 192 193.
4 Макеенко Л.Н. Деятельность А.Л. Ордина-Нащокина в Пскове в 40-50-х гг.
XVII века на посту Псковского воеводы в 1665 г. С. 31-32.
Глава 8
303
ции. Из первого посыла позднее выйдут некоторые статьи Новотор-
гового устава, из второго - попытка городской реформы в Пскове.
Псков, куда в марте 1665 г. прибыл Ордин-Нащокин, вхо-
дил в число крупных городов Московского государства. В начале
1650-х гг. в городе было более 900 посадских дворов. Перепись
1678 г. дала число дворов несколько меньшее - 891, но в целом мож-
но говорить о неизменности посадского населения города1. Помимо
посадского населения, в Пскове были многочисленные дворы слу-
жилых людей и духовенства. Всего же в Пскове в середине столетия
проживало примерно 19-20 тыс. чел.2
Приграничное положение Пскова делало его по-своему уникаль-
ным городом. Он являлся не просто торгово-ремесленным центром
региона, а городом, «заостренным» на внешнюю торговлю. Многие
псковичи были особенно чувствительны к конъюнктуре внешнего
рынка, покупая и перепродавая экспортные товары и сбывая свои
Торговые связи носили при этом устойчивый характер, открывая
возможности для разного рода спекуляций, тайных соглашений, под-
ставных лиц и т. д. Ордин-Нащокин сразу же по приезду столкнулся
с проблемами, главными из которых оставались недоверие к власти
и неутихающая война внутри посада: «лутчие» люди - состоятель-
ные купцы, пользуясь своим влиянием, всячески теснили низы по-
сада - «молодших людей». Особенно остро стоял вопрос о разверстке
податей и казенных служб. Здесь каждая из соперничающих сторон
обвиняла противную в намерение переложить именно на них всю тя-
жесть государевых повинностей.
Были и иные, не менее острые несогласия, взаимные торговые
претензии. Зажиточные купцы были склонны к различного рода спе-
куляциям и сговорам. «Меньшие люди» в отместку тайно договари-
вались с иностранными купцами, на их субсидии покупали нужные
им товары, сильно сбивая цены. К этому надо добавить, что торговля
в Пскове для иностранцев была беспошлинной. В накаленной об-
становке города действовать следовало осмотрительно3. Псков был
городом-буяном, в котором даже «лучшие люди» могли вломиться в
приказную избу с угрозами, «что-де таких воевод наперед сего за бо-
роду драли»4.
1 Аракчеев В.А. Псковский край в XV-XVII веках. Общество и государство. СПб.,
2003. С. 319-320.
2 Там же. С. 327.
3 Курское Ю.В. Псковская городская реформа 1665 г. // Ученые записки Ленин-
градского пединститута им. А.И. Герцена. Т. 194. Л., 1958. С. 169-192.
4 Старина и новизна. М., 1905. Кн. 10. С. 459-460.
304
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Опытный администратор Ордин-Нащокин попытался убедить
псковичан, что все предлагаемое им в так называемых памятях зем-
ским старостам - к взаимной выгоде1. Особенно интересна в этом
плане вторая память. Начинает ее автор с того, что более всего в тот
момент беспокоило псковичей - высокие налоги, вызванные война-
ми со Швецией и Речью Посполитой, разорение и рост недоимок,
пагубно отражавшиеся на хозяйственной деятельности. «От тако-
го нестроенья посад псковской и псковских пригородов в скудость
пришли, а уезды от войны многие места запустели», - резюмирует
А.Л. Ордин-Нащокин2. Здесь же воевода предлагает изменения в
Земской избе пополнить ее состав, помимо выборных старост, еще
и «лучшими людьми». Цель - «для общего всенародного совету, и о
градцком устроении со всяким усердием говорить, чтоб, за милосер-
дием божиим, порушаные прежние градцкие денежные доходы взы-
скать и прибыль великого государя казне учинить»3.
По сути, Ордин-Нащокин предлагал дополнить исполнитель-
ную власть в лице земских старост совещательной комиссией из вы-
борных «лучших людей». Задача последних - осуществлять нечто
вроде общественного контроля. Это следует из того, что пребывали
лучшие люди» в Съезжей избе не от случая к случаю, а на посто-
янной основе. Из двенадцати выбранных на три года «лучших лю-
дей» в течение одного года четыре человека должны были помогать
старостам, «а в иные ни в какие службы тех земских людей не вы-
бирать...»4.
Исследователи высказывают мнение, что эту идею - выборность,
сменяемость и контроль над управленческим аппаратом - Афанасий
Лаврентьевич позаимствовал из норм Магдебургского права5. Труд-
но доказать или опровергнуть эту точку зрения. Отметим лишь, что
идея, что называется, витала в воздухе не только в силу его знаком-
ства с устройством городской жизни у соседей. Судьба отечествен-
ных сословно-представительных органов, их роль и компетенция
были предметом размышления и русских людей. Достаточно напом-
нить о проекте стряпчего И. Бутурлина, поданного на исходе Смо-
ленской войны, с предложением создать постоянно действующий
1 Сборник документов по истории СССР для семинарских и практических заня-
тий (период феодализма). Ч. IV: XVII век / под ред. А.М. Сахарова. М., 1973. С. 83.
2 Там же. С. 84.
3 Там же.
4 Там же. С. 85.
5 Курское Ю.В. Псковская городская реформа 1665 г. Т. 194. С. 169-192.
Глава 8
305
Земский собор и ротацией его выборных членов1. Не обходили тему
местного самоуправления в своих коллективных челобитных дворя-
не и посадские люди, правда, по большей части в контексте борьбы с
воеводским самоуправством.
Пограничное положение Пскова открывало большие возмож-
ности для развития торговли. В своем послании Ордин-Нащокин
предлагает дополнить городской торг двумя двухнедельными ярмар-
ками: «Да и о том земским людем посоветовать, чем бы государству
Псковскому к поселению жилетцких людей и к домовой полности,
прибыль учинить торгами на урочные сроки в году беспошлинными:
первый съезд на Богоявление господне, генваря о г 6 числа того ж ген-
варя по 20 число, и к тому съезду лес и снетки сухие готовы будут,
другой съезд на Николин день вешней, маиа от 9 числа того ж маиа
по 23 число, а к тому съезду пенка, сало, юфти и кожи сберутца; а
после тех урочных дней с чужеземцов с купли и с продажи пошлина
по указанным статьям»2. Ордин и здесь подходит к делу как государ-
ственный человек: следует поощрять всеми мерами развитие отече-
ственной торговли, для чего торг на ярмарках он предлагает объявить
беспошлинным, однако приезжие иностранные купцы обязаны пла-
тить пошлины с купли и продажи «по указным статьям».
Ордин-Нащокин был обеспокоен экономической слабостью рус-
ского купечества. Недостаток капиталов, организованности, привыч-
ка действовать врознь не позволяли русским купцам устоять против
иностранных. Выход реформатор видел в объединении капиталов, в
складничестве - организации своеобразных купеческих товариществ.
В них русские купцы должны были сообща отстаивать свои интере-
сы - не давать конкурентам сталкивать их между собой и сбивать
цены.
Нащокину хорошо были известны приемы, к которым прибегали
иностранцы для обрушения рынка. Они часто кредитовали мелких
торговцев и затем скупали у них русские товары по низким ценам.
Было ясно, что нуждавшиеся хоть в какой-то прибыли и не имею-
щие серьезных капиталов «маломочные люди» охотно шли на сговор
с иностранцами. Оптовики же из русских купцов оказывались перед
ситуацией, когда диктовать свои условия им было затруднительно.
Остановить это зло можно было лишь с учетом интересов мелких
1 «Что в государстве делаетца дурно...»: «Государево дело» стряпчего И.А. Бутур-
лина. 1634 г. / публ. подгот. ТА. Лаптева // Исторический архив. 1993. № 4; Андре-
ев И.Л. «Горе от ума», или Чаадаев «бунташною века» // Родина. 2010, № 7. С. 40- 43.
2 Сборник документов по истории СССР для семинарских и практических заня-
тий (период феодализма). Ч. IV: XVII век. С. 85.
306
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
торговцев. Выход Нащокин видел в их прикреплении к крупным
купцам-оптовикам. Те должны кредитовать мелких торговцев, а за-
тем приобретать товар. Строго говоря, в этом предложении Афана-
сия Лаврентьевича было мало экономики и много попечительства.
Реформатор прибегнул к традиционной мере с налетом патриархаль-
ности. Но ведь не следует забывать, что Ордин-Нащокин, будучи
дальновиднее многих своих современников, все же оставался чело-
веком своего времени. Путь попечительства с личными связями и
патрональной зависимостью был давно освоен. Да и где было найти
средства для поддержки мелких торговцев, готовых слепо идти за
теми, кто их ссудит деньги? Любопытно, что воевода предлагал кре-
дитовать их даже «земскими деньгами», превращая Съезжую избу в
своеобразный ссудный банк.
Купеческие товарищества, концентрируя в своих руках основные
массы русских товаров, могли говорить с конкурентами-иностран-
цами уже с иных позиций - с позиций высоких цен. Тем более что
иностранные купцы обязаны были иметь дело только с оптовиками.
Ордин-Нащокин находил такое положение выгодным для всех. Оп-
товики получали доход от продажи по высоким ценам. Казна попол-
нялась серебром и валютой - иноземцы обязаны были платить казне
пошлины в треть цены от купленных товаров. Свое получали мел-
кие торговцы. В накладе от высоких цен и пошлин оставались только
иноземцы. Но это и есть протекционизм.
Таким образом, проект Ордина-Нащокина предусматривал целый
комплекс мер, которые сводились к сокращению воеводской власти и
расширению земского самоуправления; укреплению позиций русско-
го купечества на внутреннем рынке и ограничению привилегий ино-
странных торговцев. Была высказана мысль о создании специального
центрального учреждения - Купеческого приказа.
Обсуждение предложений Ордина-Нащокина завершилось соз-
данием «Статей о градском устроении», которые отправили в Мо-
скву. Схема складывалась непривычная: воеводы вообще не были
склонны проявлять инициативы и в своих грамотках в приказы
обычно отписывались о выполнении царских указов и статей наказа.
Ордин-Нащокин и здесь нарушал обычный порядок, предлагая свои
нововведения в управлении. Однако царь поддержал псковского во-
еводу. Афанасий Лаврентьевич получил похвалу «за добрый совет и
за раденье во всяких добрых делех»1.
1 Сборник документов по истории СССР для семинарских и практических заня-
тий (период феодализма). Ч. IV: XVII век. С. 93.
Глава 8
307
Характерно, что окончательная редакция Статей несколько от-
личалась от памятей. Положение по-прежнему предусматривало
изменения в управлении городом и его пригородами в духе децен-
трализации и ограничения полномочий воеводы. Но для решения
внутригородских дел решено было выбирать в Земскую избу пятнад-
цать, а не как первоначально предполагалось двенадцать, «лучших»
псковских людей: «Бытии в земской избе пяти человеком в год, до
трёх лет переменяючи вновь, и того учинитца выборных людей пят-
надцать человек...»1 В особо важных случаях комиссия выборных
даже расширялась - в нею допускались «лучшие люди» из посадско-
го общества.
Согласно окончательному проекту старостам поручались адми-
нистративные и финансовые функции. В их ведении находились
вопросы надзора за продажей питья, таможенные сборы, суд по тор-
говым делам: «Будучи в земской избе, междо посадцкими люд ми в
торговых и во всяких обидных делах посадцких людей судить и ро-
справа меж ними чинить по Соборному уложенью; также и церков-
ных вотчин крестьян во всяких росправных делах судить и росправа
чинить...»2
Права воеводы, напротив, ограничивались. В его компетенции
оставались тяжелые уголовные преступления - измена, разбой, ду-
шегубство. Таким образом, власть перераспределялась в пользу го-
родского самоуправления3.
Ордин-Нащокин недолго воеводствовал в Пскове. Нуждаясь в его
дипломатическом таланте, царь вскоре отозвал его в столицу. Отъ-
езд пагубно отразился на реформе местного управления. Историки,
впрочем, называют и другие обстоятельства. Начинание Ордина обе-
спокоило сторонников традиционного устройства воеводской власти.
А таких было немало. В среде московского и выборного дворянства
отправление на воеводство рассматривалось как высокая награда. Не
случайно служилые люди осаждали приказы с просьбами послать их
воеводами в подведомственные города. В реформе Афанасия Лав-
рентьевича многие усмотрели потенциальную угрозу воеводским
«прибыткам».
Среди недругов псковского воеводы оказались и некоторые бо-
гатые псковские торговцы. Их, по-видимому, устрашила идея «пере-
1 Сборник документов по истории СССР для семинарских и практических заня-
тий (период феодализма). Ч. IV: XVII век. С. 87.
2 Там же. С. 88.
3 Чистякова Е.В. Реформы городского управления Проблемы социально-эконо-
мического и политического развития России в XVII веке. М., 1967. С. 79-81.
308
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
распределения» власти внутри посадской общины. Обеспокоенность
проявили даже шведы. Шведские представители даже выразили офи-
циальный протест русскому правительству. В нем было подчеркнуто,
что реформа в Пскове нарушает статью 10 Кардисского договора о
«повольней торговле», и Москва не имеет права чинигь препятствия
для шведов - вводить новые пошлины1.
В довершение всему на смену Ордину-Нащокину воеводой в
Псков прибыл его давний недруг Иван Андреевич Хованский. Князь
не упустил момента, чтобы в отписке государю обрисовать преоб-
разования своего оппонента в самых мрачных тонах. В итоге в Мо-
скве решили, что «такому уставу быть в одном Пскове не уметь...».
Впрочем, и без доноса Хованского проект Ордина-Нащокина едва ли
прижился на русской почве. Вектор развития государственности был
направлен в сторону большей централизации и усилению админи-
стративного начала, что совсем не совпадало даже с умеренным рас-
ширением земского самоуправления.
В 1667 г. было заключено Андруссовское перемирие. Дипломати-
ческий успех возвысил Афанасия Лаврентьевича. Он получил бояр-
скую шапку и возглавил несколько приказов, включая Посольский и
Малороссийский. Влияние Ордина-Нащокина на дела в государстве
достигло апогея. Вот тогда-то и выяснилось, что, несмотря на заня-
тость, он не забыл о планах, связанных с развитием торговли. Только
если в 1665 г. «полигоном» для реализации своих замыслов он избрал
Псков, то теперь его поприще оказалось много шире - вся страна.
Новоторговый устав 1667 г.
Во второй половине столетия в международной коммерции наме-
тились новые тенденции, отражавшие возрастание роли производства
в мировой экономике. Торговля стала все более ориентироваться на
прямые связи между производителем и потребителем. На этом фоне
Россия укрепляла свою роль поставщика сырья Западу. При этом кон-
куренция повлияла не только на положение стран-производителей,
но и стран - поставщиков сырья. Существенно менялся перечень и
объемы экспортируемых товаров. Так, поток пушнины из североаме-
риканских колоний привел к сокращению вывоза этого традицион-
ного товара из России. Если в середине века ее экспорт в общем объе-
ме экспорта достигал 50 °о, то в 1670-е гг. он составил всего 10 %. Зато
возросли поставки юфти: соответственно с 29 до 47 %, пеньки - с 3 до
1 Чистякова Е.В. Реформы городского управления. Проблемы социально-эконо-
мического и политического развития России в XVII веке. М., 1967. С. 90.
Глава 8
309
7 % и ряда других продуктов1. К началу XVIII столетия резко возрос
экспорт мачтового леса и смальчуга (густая смола) - материалов, в
которых особенно нуждалось европейское кораблестроение. Важной
статьей пополнения казны оставалась торговля хлебом, которая по-
прежнему находилась под строгим контролем властей
Таможенное законодательство не успевало отреагировать на все
происходящие в торговле перемены Тем более что действовавший
Таможенный устав 1653 г. был далек от совершенства Вне сферы его
регулирования находился целый ряд вопросов торгового и таможен-
ного дела. Особенно острым оставались проблемы внешней торгов-
ли. Несмотря на частичную отмену привилегий, засилье иноземного
торгового капитала на внутреннем рынке сохранялось, вызывая бур-
ные протесты русского купечества.
Еще одна область столкновений казенные монополии. Круп-
ные оптовики никак не могли смириться с правительственной поли-
тикой, лишавшей их возможности торговать прибыльным товаром
Ситуация осложнялась постоянными изменениями в перечне запо-
ведных товаров. Так, в 1662 г. вводится монополия на торговлю пя-
тью «указными товарами», доля которых в международной торговле
составляла почти половину русского экспорта. Причем эти товары
сама казна приобретала на медные деньги, а при продаже требовала
уплату серебряной монетой2. Понятно, что в условиях быстрого обе-
сценивания медных денег подобные требования воспринимались как
правительственный произвол.
Неизбывная тема купеческих треволнений - административные
злоупотребления. Статьи Таможенного устава не могли оградить
отечественное купечество от притеснений и произвола приказных
людей и воевод. В частности, неопределенно очерченные границы
компетенций сторон - администрации и таможенников - открывали
широкие возможности для воеводского вмешательства в торговлю и
таможенное обложение.
Наконец, в самой торговой среде сохранялись трения, связанные
с различием в статусе. Розничные торговцы, принадлежащие к тягло-
вым городским общинам, остро завидовали состоятельным оптови-
кам, большинство которых были приписаны к привилегированным
корпорациям.
1 Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине XV - XVII веках
С. 687 689.
2 Базилевич К.В. Новоторговый устав 1667 г. (К вопросу о его источниках) / Из-
вестия АН СССР. VII серия: Отделение общественных наук. № 7. Л., 1932. С. 590.
310
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Стенания отечественных торговцев оказывали свое влияние на
правительственную политику. Но не меньшие значение имели пере-
мены во взглядах в высших слоях общества. Преодоление узкого под-
хода к развитию отечественного предпринимательства и торговли,
когда интересы казны перекрывали все иные соображения, было уде-
лом немногих. К ним следует отнести, как неоднократно отмечалось,
Ордина-Нащокина и его сотрудников из приказной среды. Суще-
ственно, что эти сторонники политики в духе меркантилизма по мере
возвышения Ордина-Нащокина получили возможность не только
пропагандировать свои взгляды, но и реализовать их.
Помимо Ордина-Нащокина, который, по единодушному мнению
историков, был главным инициатором и идеологом создаваемого до-
кумента, к его «авторам» исследователи причисляют крупного тор-
говца и предпринимателя гостя Петра Марселиса, сына Гавриила
Марселиса. Именно ему К.В. Базилевич приписывал авторство пер-
воначального текста Новоторгового устава1. Непосредственно Орди-
ну-Нащокину помогали его ближайшие сотрудники - думные дьяки
Герасим Дохтуров и Лукьян Голосов. Также среди «идеологов» Уста-
ва называют гостя Василия Шорина, крупного торговца и владельца
соляных промыслов. Возглавляя в 1658 г. Архангельскую таможню,
он предложил ряд мер по увеличению таможенных поступлений.
Впоследствии его предложения вошли в Новоторговый устав2.
Немаловажным остается вопрос об источниках Новоторгового
устава. Ответ на него позволяет понять модернизационную глубину
этого документа.
Общепризнано, что в основе Новоторгового устава лежит Тор-
говый устав 1653 г., статьи которого с изменениями вошли в текст
нового документа. Дополнения коснулись прежде всего не упомяну-
тых в 1653 г. пошлин. Они были заменены единой рублевой пошли-
ной. Ряд новых статей был направлен на поощрения ввоза в страну
драгоценных металлов. Но главное, в отличие от Торгового устава
1653 г., в Новоторговом уставе были значительно увеличены пошли-
ны с иностранцев.
Еще один источник Новоторгового устава - местные таможенные
грамоты и наказы таможенным головам.
1 Базилевич К.В. Новоторговый устав 1667 г. С. 599 622. С мнением К. Базилеви-
ча не согласна Е.В. Чистякова, считавшая, что вклад П. Марселиса мог быть только
второстепенным. См.: Чистякова Е.В. Новоторговый устав 1667 г. (К вопросу о его ис-
точниках). С. 103.
2 Чистякова Е.В. Новоторговый устав 1667 г. (К вопросу о его источниках)
С. 108-109.
Глава 8
311
Несколько сложнее дело с коллективными челобитными. Здесь
остается важным вопрос, что из предложений челобитчиков было
принято составителями Новоторгового устава, а что отвергнуто.
В преамбуле к документу упомянута челобитная «московских го-
стей и гостиных сотен и чёрных слобод торговых людей»1. Это
дало основание говорить о несохранившемся челобитье торговых
людей 1667 г. Существует и другое предположение: преамбула со-
ставлена из нескольких прежних обращений, включая даже обраще-
ние 1646 г.
Примечательно, что в Новоторговом уставе упомянута не только
заручная челобитная, но и совещание в Посольском приказе с тор-
говыми людьми («с ними говорили»). Определена и тема разговора:
«О торговом с ыноземцы устроении... и как великого государя казне
пошлиной со всяких товаров без обид (!) к большому збору, и от на-
сильств и обманных иноземских товаров московским и в порубеж-
ных городех... к обороне быти»2 Все перечисленные темы не новы.
Они звучали и ранее и особенно громко на Земском соборе 1648
1649 гг. Однако в Преамбуле есть ссылка на последствия «продол-
жительной войны», что позволяет говорить все же о том. что авторы
Устава использовали не «старые» челобитные 1646 или 1648/1649 гг.,
а обращения 1660-х гг. В любом случае требования русского купече-
ства нашли частичное выражение в статьях документа, и именно эти
статьи полнее всего выразили новационную составляющую Ново-
торгового устава.
Еще один источник - материалы псковской реформы, что есте-
ственно, так как Афанасий Лаврентьевич был не из тех, кто легко
отказывается от своих планов. Совпадения между тем, что им было
задумано в Пскове и воплощено в Новоторговом уставе, очевидны.
И в том, и в другом случае присутствовала мысль об ограничении
вмешательства воеводы в торговые и таможенные дела; о выделе-
нии иностранным купцам специальных мест/пунктов для торговли.
В псковской памяти автор выдвинул идею создания торговых объ-
единений с привлечением и финансированием мелких торговцев.
По мысли Ордина-Нащокина. это должно было помочь в конкурент-
ной борьбе с иностранцами. Положение фигурирует в Преамбуле к
Уставу: «домовые недостатки», т. е. нехватку капиталов, предложено
одолевать даже с помощью «мирской подмоги» и ссудами из Москов-
1 Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986. С. 117.
2 Там же. С. 133.
312
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ской таможни1. Впрочем, в самих статьях эти положения не получи-
ли развития.
Нереализованным осталось и другое намерение Ордина-Нащо-
кина - создание особого приказа для всего торгово-промышленно-
го чина. В этом Афанасий Лаврентьевич предугадывал петровское
стремление к созданию единого торгового сословия, сильного и спо-
собного принести максимальную «государственную пользу». «Для
многих волокит во всех приказах, купецких людей пристойно ведать
в одном пристойном приказе, где великий государь укажет своему
боярину, - писал Афанасий Лаврентьевич. - Этот бы приказ был
купеческим людям во всех порубежных городах от иных государств
обороною, и во всех городах от воеводских налог был бы им защи-
тою и управою. В том же одном приказе давать суд и управу, если
купецкие люди будут бить челом на других чинов людей»2. Чтобы
оценить предложение Ордина-Нащокина, следует иметь в виду, что
подсудность в одном приказе, специально созданном для того или
иного чина/сословия, давала огромные преимущества. Подобная
мера поднимала статус и возможности, ведь создаваемый приказ из-
начально был нацелен на защиту интересов людей, находившихся в
его юрисдикции.
7 мая 1667 г. с текстом Новоторгового устава и дополнением к не-
му - семью статьями, адресованными «разным государств торговым
иноземцом», - были ознакомлены русские торговые люди. Результат
этого знакомства подписи на обороте оригинала3. Последние семь
глав - Устав о торговле - был переписан «в лист александрейские
бумаги по тетратному на оборот» и вручен стряпчему голландских и
гамбургских купцов иноземцу Григорию Николаеву с указанием оз-
накомить с ними иностранцев.
Новоторговый устав 1667 г. объединил два прежде раздель-
но существовавших направления в законодательстве о торговле:
(1) ограничение прав иностранных купцов с целью достижения по-
ложительного торгового баланса и защиты национального рынка;
(2) дальнейшие проведение таможенной реформы - утверждение
единообразных универсальных подходов и общих правил в организа-
ции торговли и ликвидация еще не упраздненных таможенных пре-
град. В сущности этот «законодательный прорыв», приходившийся
на вторую половину XVII в., свидетельствует о завершении формиро-
1 Законодательство периода становления абсолютизма. С. 118.
2 Цит. по: Дитпятпин И.И. Устройство и управление городов России. СПб., 1875.
Т. 1. С. 144. См. также: ПСЗ. Т. 1. № 408. С. 88.
3 Законодательство периода становления абсолютизма. С. 134-136.
Глава 8
313
вания единого Всероссийского рынка. В результате законодательство
о торговле, перешагнув через этап локальных установлений в форме
уставных таможенных грамот, вышло на уровень общегосударствен-
ного законодательства. В этом смысле Таможенный и Новоторговый
уставы, наряду с Соборным уложением 1649 г., можно рассматривать
в контексте законодательных реформ XVII в.
Статьи о внутренней торговле в Новоторговом уставе во многом
восходят и повторяют нормы Торгового устава 1653 г. Кроме того,
Устав впервые регулировал торговлю с иностранцами в виде едино-
го и единообразного закона, действующего на всей территории стра-
ны. При этом вопросы внутренней торговли регламентировались в
45 статьях, торговли русских купцов с иностранцами - в 49. Номи-
нально рублевая пошлина с иностранных торговцев была такой же,
как и для русских купцов, - 5 % с цены «весчих» товаров и 4 % - с
«невесчих». Однако они должны были платить пошлины ефимками
или золотыми по установленному властями курсу и за весь привезен-
ный товар сразу, что повышало пошлину в несколько раз1.
Деятельность иностранных купцов ограничивалась территори-
ально (Архангельск и пограничные города - Псков, Новгород, Смо-
ленск). По настоянию русских купцов иноземцам запрещались роз-
ничная торговля и взаимная купля-продажа привезенного товара.
По Уставу внешние таможенные пошлины делились на ввозные
и отпускные, внутренние - на рублевую, перекупную и различные
сборы. Цель внешних торговых пошлин - сбор денег с товаров, пере-
мещаемых в Россию из-за границы. В Уставе рублевая пошлина, в
отличие от внешних таможенных сборов, была не только проезжей,
но и торговой. Ею облагались товары, предназначенные для продажи,
при перемещении в город или селение, где находилась таможня. Не
подвергались оплате рублевой пошлиной лица, перевозящие товары
1 В литературе цифру прибыли государства доводят до 28 °о с учетом того, что
драгоценный металл, взимаемый с иностранных купцов, использовался для чеканки
серебряных денег. По свидетельству участника шведского посольства 1673 1674 гг.
И. Кильбургера, все иностранцы платили со складируемых в порубежных городах то-
варов единую пошлину 6 %, но если они отправляли свои товары дальше в Москву,
то должны были вносить с 21 мая 1667 г. «сперва в названных городах 10 % проезжей
пошлины, а потом в Москве на большой таможне опять 6 %; купец даже еше принуж-
ден внести названную проезжую пошлину в специес-монете («specie-ригсдалерами» -
ефимками. - И. А.), именно, вместо Юр. 10 дукатов, хотя рубль неизменно составляет
100 коп., а дукат, напротив, поднимается от 114 до 125, и в Новгороде их часто нельзя
достать, что приносит большой убыток шведской нации». См.: Кгтъбургер И. Краткое
известие о русской торговле, как она производилась в 1674 г. вывозными и привозны-
ми товарами по всей России // Курц Б.Г. Сочинение Кильбургера о русской торговле в
царствование Алексея Михайловича Киев, 1915. С. 157.
314 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
для внутреннего пользования. В местах, где не было таможен, товары
местного производства продавались совершенно свободно. В Москве
ремесленники реализовали свои изделия на площадях без таможен-
ного обложения. Но как только крестьяне привозили свои продукты
в город для продажи или же продавали купцу, который вез их в город,
то эти продукты облагались пошлиной. Изделия, вывозимые из горо-
да, также попадали на таможню и облагались пошлиной.
Новоторговый устав традиционно связывают с проникновением в
правительственную политику элементов протекционизма и меркан-
тилизма. При этом установленные нормы и правила распространя-
лись преимущественно на область торговли. Иначе говоря, это был
монетарный меркантилизм. В этом политика Романовых заметно от-
личалась от того, что происходило в Европе. Знаменитый министр
финансов Людовика XIV Ж.-Б. Кольбер поощрял развитие нацио-
нальной промышленности, которая, в свою очередь, призвана была
обеспечить торговое преимущество Франции над своими конкурен-
тами. Выше мы видели, что и А.Л. Ордин-Нащокин также говорил
о значении предпринимательства и о необходимости его поддержки.
Однако от отдельных высказываний до реальной политики - рас-
стояние огромное1. В этом смысле Новоторговый указ отражал ре-
альный уровень развития национальной экономики, которая бази-
ровалась на промыслах и ремесле и еще не доросла до полноценной
стадии мануфактурного производства. Все это затрудняло осознание
приоритетной роли производителя, а не торговца-посредника в соз-
дании национального богатства. Власть, таким образом, делала лишь
первые шаги в сторону попечения и покровительства отечественно-
го производителя. К этому следует добавить характер феодального
государства со свойственной ему тягой к мелочной регламентацией.
В итоге, склоняясь к защите отечественного купечества, власти од-
новременно сковывали его инициативу множеством предписаний и
ограничений2.
Как в целом можно оценить Новоторговый устав? В какой мере
его можно признать документом, пронизанным идеями протекцио-
низма? В литературе есть разные оценки его. Один из первых иссле-
1 За развитие национальной промышленности ратовал и Ю. Крижанич. Он пред-
лагам ввести монополию на внешную торговлю: «От таких действий все государство
разбогатеет и все жители возрадуются. Не мило это будет одним лишь крупным тор-
говцам, доходы которых отчасти уменьшатся. Но на это нечего смотреть, раз дело идет
об общей пользе для всего народа». Крижанич Ю. Политика. М., Новый свет, 1997.
С. 35-36.
2 Базилевич КВ. Элементы меркантелизма в экономической политике Алексея
Михайловича // Ученые записки МГУ. М., 1940. Вып. 41.
Глава 8
315
дователей Новоторгового устава Н.К. Лодыженский, предостерегая
от чрезмерно восторженной оценки, писал, что Ордин-Нащокин и
его сотрудники еще не смотрели «на таможенные пошлины и на по-
становления о внешней торговле как на средство поощрять и разви-
вать внутреннюю производительность народа путем наложения вы-
соких пошлин на привозные товары или запрещения их привоза, или
же стеснения вывоза сырых материалов для производства»1. Рефор-
мируя таможенное законодательство, правительство лишь «огражда-
ло» русский рынок от захвата его иностранным торговым капиталом
и фактически не стремилось к утверждению мер, обеспечивающих
покровительство отечественного производства. Противоположная
точка зрения исходила из того, что устав стоял на защите интересов
отечественного купечества и способствовал укреплению националь-
ного суверенитета страны в торговой сфере. Благодаря Новоторгово-
му уставу был «поставлен крест на попытках иностранного торгового
капитала» взять под свой контроль русский рынок.
Как ни странно, крайности в оценках устава отражают истори-
ческие реалии - монитарно-меркантилисткую направленность до-
кумента, рожденного в стране, еще не вступившей в стадию ману-
фактурного производства. Представляется важным сравнить то, что
было до 1667 г. с тем, что стало после. Произошли существенные из-
менения. Авторы Новоторгового устава уже исходили из того, что та-
моженные пошлины и таможенная политика не есть только средство
пополнения казны. В уставе пошлины и таможенные правила пре-
вращены в средства защиты отечественной коммерции, направлены
на поощрение развития торговли и промышленности2. Такой подход,
несомненно, выходил за рамки прежней политики.
Принятие Новоторгового устава вовсе не означало прекращение
нормативной деятельности правительства. Напротив, становление
абсолютизма сопровождалось стремлением к регламентации всех
сторон жизни, включая и сферу торговли. По подсчетам А.Г. Мань-
кова, с 1667 по 1696 г. появилось около 90 законодательных актов,
связанных с данной тематикой3. Часть их была призвана дополнить
Новоторговый устав и уничтожить пробелы или продолжить и закре-
пить новации. Так, в конце века были пересмотрены и отменены тар-
1 Лодыженский К. История русского таможенного тарифа. СПб., 1886. Репринт.
Челябинск, 2005. С. 38.
2 Зазаров В.Н. Петров Ю.А., Шацилло М.К. История налогов в России IX - начало
XX века. С. 66-67.
3 См.: Манъков А.Г. Законодательство и право России второй половины XVII в.
СПб., 1998. С. 152.
316
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ханные грамоты патриарху, архиреям, монастырям; с 1687 г. началась
реформа по унификации таможенной системы в Сибири1. В целом,
можно утверждать, что принципы меркантилизма и протекционизма,
зафиксированные в Новоторговом уставе, чем дальше, тем сильнее
оказывали влияние на торгово-таможенную политику правительства.
Новации в промышленности. Первые мануфактуры
Торговля с Европой не могла обеспечить Русское государство
всем необходимым. К тому же сохранялась постоянная угроза того,
что западноевропейские товары окажутся труднодоступными не
только из-за высоких цен, но и из-за политики правительств сопре-
дельных стран. Стремление к изоляции России, желание «дозиро-
вать» характер и объемы получаемых Москвой западноевропейских
товаров и технологий создавали опасность срыва контактов с Евро-
пой. Потребность в создании собственного производства, причем
производства не ремесленного, а мануфактурного, продукция кото-
рого отличалась стандартизацией и унификаций, была очевидной.
Проблема, однако, заключалась в том, что предпосылки и условия
для организации мануфактурного производства были ограничены.
Ощущалась острая нехватка во всем - начиная с капиталов и кончая
кадрами. Уместно заметить, что ни в какой другой сфере внутренняя
неподготовленность страны к переменам не была так очевидна, как
в области экономики. Преобладала внешняя мотивация, или точ-
нее - внутренняя мотивация формировалась под влиянием мотива-
ции извне в качестве реакции на впечатляющие успехи стран, осуще-
ствивших экономическую модернизацию и создавших армии нового
типа.
Попытки построить первые заводы относятся к 20-30-м гг.
XVH в., и они оказались неудачными. Отечественные купцы-пред-
приниматели всячески сторонились подобных начинаний, пред-
почитая вкладывать деньги в торговлю или в добывающую про-
мышленность2. Обрабатывающая промышленность отпугивала их
объемами затрат и трудностями организации. И законодательс гво, и
реальная политика мало способствовали развитию свободного пред-
принимательства3. Нет ничего удивительного в том. что правитель-
1 Копылов А.Н. Таможенная политика в Сибири в XVII в. // Русское государство в
XVII в. М., 1961. С. 331,361-370.
2 Очерки истории СССР. XVII век. С. 111.
3 Варенцов ВЛ. Привилегированное купечество XVI-XVII вв. Вологда, 1989.
С. 66-69.
Глава 8
317
ство первого Романова было вынуждено обратиться к иностранным
специалистам.
В свою очередь, неплохо осведомленные об условиях производ-
ства в России, иностранцы едва ли осмелились заняться строитель-
ством мануфактур, не имея прямой поддержки центральных властей.
При этом они были совсем не против перенять опыт иностранных
торговых компаний - получить право если не на монопольное, то
привилегированное положение в отрасли1. Поддержка им была ока-
зана: правительство Михаила Федоровича субсидировало произ-
водство и даровало разнообразные льготы и привилегии. Степень
государственного вмешательства была очень высока. Власти влияли
на ассортимент и объем продукции, выступали главными, а иногда
и единственными покупателями. Участие властей находило свое вы-
ражение и в вопросах обеспечения предприятий рабочими руками,
особенно на подсобных работах. Проблема решалась в духе крепост-
ничества - использовался принудительный труд, что предвосхищало
такое типичное российское явление, как крепостная мануфактура.
Все сказанное наиболее полно проявилось при становлении ма-
нуфактурного производства в таких областях, как металлургия и
металлообработка.
Михаилу Романову достался в «наследство» Московский пушеч-
ный двор. Здесь западноевропейские и русские мастера лили пушки,
пищали, ядра, колокола. Для выписанных из-за рубежа литейщиков
действовало правило, что они должны были обучать секретам своего
мастерства местных подмастерьев2. В 1614 г. на Московском пушеч-
ном дворе работали 20 оружейников, в 1627 - 70, а в 1637 г. число
мастеров достигло 1003. Кроме Московского пушечного двора, круп-
ным ремесленным центром являлась Тула. Здесь создавались огне-
стрельные «самопалы» и холодное оружие. Однако собственное про-
изводство не могло удовлетворить потребности страны в оружии, что
стало очевидно в канун Смоленской войны, когда власти приступили
к формированию полков иноземного строя. Проблема имела не толь-
ко количественную сторону - тысячи единиц оружия и снаряжения,
но и качественную - иноземные полки нуждались в стандартизован-
ном вооружении. Ремесленные мастерские для этого не годились.
Нужен был совсем иной уровень производства - мануфактурное
производство.
1 Там же. С. 88.
2 Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине XV - XVII веках.
С. 691.
3 Преображенский А.А., Морозова Л.Д., Демидова Н.Ф. Первые Романовы. С. 104.
318
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Обширные закупки за границей позволили лишь частично ре-
шить проблему. Неблагоприятная международная ситуация - Трид-
цатилетняя война, поглощавшая все производимое в Европе оружие,
хроническая нехватка средств в казне - все это подталкивало к заве-
дению собственных железоделательных мануфактур.
В 1632 г. была выдана жалованная грамота на открытие в райо-
не Тулы железоделательных оружейных заводов голландцу Андрею
(Андриесу) Виниусу, его брату Абрахаму и их товарищу Юлиусу
Вилленкену. Считается, что именно эта компания произвела настоя-
щую революцию в производстве отечественного оружия1.
Основатели заводов имели прочные связи в России. Выходец из
Амстердама Юлиус Вилленкен или Елисей Ульянов, как звали его в
России, занимался продажей русского хлеба и поставками в Россию
западноевропейского железа2. Голландский купец Андреас Виниус, с
23-летнего возраста живший в России, за долгие годы оброс не толь-
ко деловыми, но и личными связями. Он был вхож во многие дома
русской знати. Ему поручались сложные спекулятивные операции
с хлебом, успех которых позволил Виниусу завоевать доверие вла-
стей. В 1632 г. именно ему было дано разрешение на строительство
в районе Оки, между Тулой, Каширой и Серпуховом, заводов. При
этом правительство обязалось субсидировать строительство и работу
заводов в течение 10 лет и освободить заводчика от уплаты налогов.
В свою очередь, заводчики обязывались наладить производство из
местных руд ядер, оружейных стволов, пушек и обучать железоде-
лательному мастерству русских людей. Продукция завода должна
была закупаться казной по низким, заранее оговоренным ценам. Если
получался излишек, не востребованный казной, то его можно было
свободно продавать на внутреннем русском рынке и даже вывозить
в Голландию.
Для организации производства в Россию были выписаны по
контрактам валлонские, голландские и немецкие мастера. Однако и
их оказалось недостаточно. Но именно потому и были нужны ино-
странцы в роли организаторов производства с их связями за грани-
цей. Андрей Виниус сам отправился в Амстердам, где завербовал еще
25 специалистов.
1 См.: Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине XV - XVII веках.
С. 692 и далее.
2 Демкин А.В. Нидерландские купеческие компании в России в первой половине
XVH века // Торговля, промышленность и город в России XVII - нач. XIX в. Сб. ста-
тей. М., 1987. С. 107-109.
Глава 8
319
Недостатки в средствах побудили привлечь к делу новых компа-
ньонов - Петра Марселиса и Томаса де Свана. Сын богатого гамбург-
ского купца Марселис в свое время оказал большие услуги в освобож-
дении из польского плена отца Михаила Федоровича - митрополита
Филарета и потому также пользовался большим доверием власти1.
Впрочем, денег все равно было недостаточно. В надежде на буду-
щие барыши, Андрей Виниус продал свой дом в Амстердаме и пере-
брался со всей семьей в Россию. Первый завод Андрея Виниуса «со
товарищи» был построен на реке Тулице вблизи Тулы Завод имел
три парных комплекса, расположенных в полутора километрах друг
от друга2. Каждый комплекс включал запруду, верхнебойные водя-
ные движители, которые обеспечивали работу рудных дробилен и од-
ной железоплавильни. На заводе работали «вододействующие маши-
ны» - «боевой» многопудовый молот и сверлильные инструменты.
Весной 1636 г. Тульский завод поставил казне первую партию своей
продукцию: 101 пуд пруткового и 42 пуда листового железа. Затем
наладил поставку железных пушек, в которых была большая нуж-
да - весь «большой Наряд» был потерян при капитуляции М.Б. Ше-
ина под Смоленском. На полную мощь предприятие вышло в 1638 г.
Тогда же правительство приписало к заводу 350 жителей дворцовой
Соломенской волости, обязав подвозить к печам руду и древесный
уголь. Все работы выполняли крестьяне бесплатно в зачет государе-
вой барщины.
Позднее Андрей Виниус обзавелся новым компаньоном - гол-
ландцем Тилманом Аккемой. Состав владельцев тульской мануфак-
туры изменился - в жалованной грамоте 1639 г. в ней упомянуты Ан-
дрей Виниус, Тилман Акема и Петер Марселис. К 1647 г. на заводе
работал 21 западноевропейский специалист: плавильщики, формов-
щики, литейщики, кузнецы, углежоги3.
К 1647 г. Тульский завод произвел несколько сотен пушек. Похо-
же, что к этому времени владельцы вошли во вкус и стали выискивать
новые рынки в ущерб взятым обязательствам, в результате чего казна
недополучила положенное число орудий. Зато в Голландию в 1646 г
было продано 600 пушек, а в первые месяцы следующего года - еще
3604. Владельцы действовали, исходя из простого коммерческого рас-
1 Опарина Т.А. Иноземцы в России XVI XVII вв. С. 43.
2 Эта особенность привела к известной путанице завод Виниусов стали имено-
вать во множественном числе - Тульские заводы.
3 Велувенкамп Я.В. Архангельск. Нидерландские предприниматели в России
1550 1785. С. 114.
4 Там же.
320 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
чета - голландцы платили больше, чем казна. Вот здесь и сказалась
практика «жесткого соучастия» властей в организации производства
Нарушение договора стало одной из причин лишения компаньонов
прав на концессию.
Еще одной причиной стала ссора компаньонов. В 1644 г. Акема
и Марселис, отстранив Виниуса, получили жалованную грамоту на
строительство железоделательных заводов на реках Шексне, Костро-
ме и Ваге. Вскоре на Ваге заработало первое предприятие, куда Мар-
селис перевел часть мастеров из Тулы. В ответ Виниус обвинил ком-
паньонов в срыве поставок казне. Решение оказалось неожиданным
для всех спорящих сторон. В марте 1647 г. Алексей Михайлович рас-
порядился отобрать Тульский завод у его владельцев и передать в ве-
дение боярина Григория Гавриловича Пушкина. Акема и Марселиус
организовали целую кампанию в свою защиту - за них ходатайство-
вали датский король Христиан IV и Генеральные штаты Нидерлан-
дов. В итоге в сентябре 1648 г. Тульский завод был возвращен Марсе-
лиусу и Акеме с освобождением от налогов на 20 лет. «Новые старые»
владельцы обязывались поставлять казне по установленным ценам
пушки, ядра, листовое железо и железные «связи» для укрепления
стен. За Тульским заводом осталась и приписанная к нему Соломен-
ская волость. Виниусу была выплачена компенсация и в «утешение»
дан смоляной откуп сроком на пять лет1.
Интенсивное освоение тульского региона, несмотря на невысо-
кое содержание железа в добываемой руде, продолжалось. Свою
роль играла сложившаяся здесь инфраструктура и наличие рабочей
силы, ориентированной на металлургическое производство. В начале
1650-х гг. на реке Тулице был построен четвертый цех с домной, а чуть
позднее на притоке Оки реке С книге Марселиус возвел еще четыре
новых Каширских завода. Разрабатывали также месторождение руды
у Дедилова, в 35 км от Тулы. Каширские заводы не имели домен, по-
этому конечную выплавку железа производили на новой домне Туль-
ского завода. К этому времени два старых тульских комплекса в свя-
зи с истощением запасов руды были закрыты, домны заброшены.
Успешный опыт иностранцев вызвал интерес и у отечественных
промышленников. Железоделательным производством вскоре заня-
лись русские купцы Демидов и Аристов. Не остались в стороне от
прибыльного дела и царедворцы. Обзавелся своим заводом Б.И. Мо-
1 Велувенкамп Я.В. Архангельск. Нидерландские предприниматели в России
1550-1785. С. 116-117; Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине
XV - XVII веках. С. 694-695.
Глава 8
321
розов1. Тесть царя боярин Илья Данилович Милославский построил
в 50 км от Каширских заводов на реке Протве еще одно предприятие.
Впрочем, дело это оказалось хлопотным и завод был передан в управ-
ление Марселиусу и Акеме. Последние в 1659 г. выстроили на Протве
еще один завод. К новым предприятиям была приписана Вышегород-
ская волость и пустоши в соседнем Малоярославецком уезде2.
Сотрудничество Марселиса и Акемы прервалось в 1662 г. Петер
Марселис оказался втянут в злоупотребления с медными деньга-
ми. Он был уличен и осужден, его имущество отошло в казну. Опа-
ла совладельца заставила Акему просить о разделе заводов. Власти
пошли навстречу. Тульско-Каширские заводы были переданы каз-
не, менее прибыльные предприятия по Протве и Угодке оставлены
в собственности Аккемы. Управлял он ими до самой своей смерти,
последовавшей в 1676 г. В дальнейшем заводы отошли его дальним
родственниками.
Не был вычеркнут из списка заводчиков и Петер Марселиус.
Вскоре он был прощен, а после того как отличился на дипломатиче-
ской службе, получил назад Тульские и Каширский заводы. Царская
милость ко многому обязывала, и Марселис расстарался - в 1668 г.
он поставил государству 20 пушек, 6 тыс. ядер, 20 тыс. пудов прут-
кового железа, более 5 тыс. железных листов, часть которых пошла
на восстановление сгоревших в Архангельске Немецкого и Русского
гостиных дворов3. Тогда же Марселис построил недалеко от Каши-
ры новый завод на реке Верпейке. Год спустя сын Петера Марселиса
Леонтий обнаружил между Ладожским и Онежским озерами залежи
меди. Месторождение было передано Петеру Марселиусу с обяза-
тельством построить на Олонце медный завод4.
Напомним, что столь интенсивное развитие металлургического
дела совпало с крайне напряженным периодом в отношениях с сосе-
дями. Заключение Андруссовского перемирия стало крупным успе-
хом русской дипломатии. Однако реваншистские настроения в Речи
Посполитой были столь сильны, что оставалось неясным, как долго
продолжатся «перемирные лета». Одновременно резко испортились
отношения с Крымом и Портой, которые открыто объявили о своих
правах на украинские земли, точнее на Днепровское Правобережье,
1 Хозяйство крупного феодала-вотчинника XVII в. Ч. 2. М.; Л., 1936. С. 160-161
2 Черникова Т.В. Европеизация России во второй половине XV - XVII веках
С. 696.
3 Велувенкамп Я.В. Архангельск. Нидерландские предприниматели в России
1550-1785. С. 162.
4 Там же. С. 163.
322
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
где сошлись интересы всех сопредельных стран1 Страна оказалась
на пороге новой большой войны и потому по-прежнему остро нуж-
далась в вооружении. Ситуация в этой сфере, однако, существенно
изменилась в сравнении с началом 1650-х гг.
Уже к началу последней четверти века успехи металлургии и ме-
таллообработки были настоль ощутимы, что позволяли частично
отказаться от дорогостоящих заграничных поставок оружия. Так, в
1680 г. заводы Петера Марселиуса продали казне 2611 полных ком-
плектов кавалерийского снаряжения, в которые входили карабин с
плечевым ремнем и крюком и пара пистолетов с кобурой. Совершен-
ствовалась и технология производства: на олонецких железомедепла-
вильных заводах к концу века железо проходило вторичную перера-
ботку, что заметно повышало его качество2.
К концу века металлургические, металлообрабатывающие, ору-
жейные мануфактуры располагались в Тульско-Каширском, Олонец-
ком районах и Подмосковье. В канун Северной войны эти предпри-
ятия оказались способными в значительной степени удовлетворять
потребности российской армии в вооружении. Показательно, что пе-
тровские закупки оружия на Западе по объему были меньше военных
закупок его предшественников - деда и отца.
Специфика мануфактурного производства была такова, что осно-
вателями многих предприятий по-прежнему оставались иностранцы.
Так, организуя в 1630-х гг. стекольное производство в Духанино близ
Москвы, Юлиус Койэт выписал из Швеции для присмотра за произ-
водством сначала трех своих сыновей, а затем два десятка мастеров-
стеклодувов. Стеклодувная мануфактура Койэтов процветала вплоть
до 1721 г.3
В 1660-х гг. купец из Глюкштадта Давид Бахерахт, начав с по-
ставок пороха на нужды русской армии, решил наладить производ-
ство пороха собственно в России. Власти проявили большую заин-
тересованность в проекте. Дело в том, что порох был относительно
«скоропортящимся товаром». Даже при правильном хранении он со
временем утрачивал свои взрывчатые свойства. Поэтому в произ-
водстве «своего» пороха была большая нужда. Первую пороховую
мельницу по западноевропейскому образцу он возвел на реке Уче под
Москвой. Дело пошло успешно, и правительство выдало Бахерахту
жалованную грамоту на строительство большой каменной порохо-
1 История внешней политики России. Конец XVI - XVII век. М., 1999. С. 323-326.
2 Велувенкамп Я.В. Архангельск. Нидерландские предприниматели в России
1550-1785. С. 169.
3 Там же. С. 107.
Глава 8
323
вой мельницы уже на Яузе, близ Немецкой слободы Для реализации
этого проекта Бахерахту пришлось занять 13 тыс. руб. у голландских
купцов Даниэля и Жана Бернардов, проживавших в Амстердаме. В
Голландии и Германии Бахерахт нанял мастеров и привез их в Рос-
сию. Казна снабжала его селитрой, расплачиваясь за поставляемый
ей порох дегтем, пенькой, говяжьим салом, юфтью, поташом и ме-
хом. Все эти товары владелец пороховых мануфактур поставлял в
Амстердам1.
Первую суконную мануфактуру в России основал в 1667 г.
Йохан ван Сведен. После скоропостижной смерти фабриканта в кон-
це 1669 г. его вдова даже пыталась расширить суконную мануфактуру.
Для этого ей пришлось просить у казны кредит в 3 тыс. руб. Власти не
стали рисковать, ограничившись суммой в 600 руб. Дела под управле-
нием Марии ван Сведен шли не очень хорошо, ив 1675 г. правитель-
ство отобрало приписанную к мануфактуре Ивановскую область2.
Вообще очень многие мануфактуры ориентировались на потреб-
ности казны, царского двора и элиты. С другой стороны, рассеянные
мануфактуры дворцовых слобод, такие как Хамовный и Бархатный
дворы, Кадашевская и Хамовная слободы излишек продукции стали
реализовывать в свободной торговле3.
В 1681 г. Арнут Паульсен получил кредит в 2 тыс. руб. на устрой-
ство в Немецкой слободе шелковой мануфактуры. Квалифициро-
ванных рабочих заводчик нанял в Гамбурге. Главным потребителем
шелковых тканей должен был стать двор. Что касается излишков,
то заводчик мог продавать их на внутреннем рынке. Как это уже не
раз бывало, договор Паульсена с властями обязывал его озаботиться
обучением русских подмастерьев. Шелковое дело оказалось крайне
трудным и убыточным. Правительство Софьи дважды списывало
долги предпринимателя. Несомненно, мотивом подобной «благотво-
рительности» была надежда, чго Паульсену удастся выучить русских
специалистов. Косвенно это свидетельствовало в пользу правитель-
ства, которое осознало важность организации собственного мануфак-
турного производства для будущности страны.
В ходе ревизии производства в 1684 г. выяснилось, что на ману-
фактуре осталось всего два иностранных мастера. Правительство
за долги изъяло завод из частного владения и передало в управле-
ние Посольского приказа во главе с В.В. Голициным. За Паульсеном
1 Там же. С. 176.
2 Там же. С. 181.
3 Преображенский А.А., Морозова ЛД., Демидова Н.Ф. Первые Романовы.
С. 104-105.
324
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
осталось лишь обязательство обучать русских учеников. Работа воз-
обновилась. В июне 1687 г. В.В. Голицын лично принимал экзамены
у русских мастеровых. Испытание они успешно выдержали. Ученики
ударили челом боярину, чтобы тот распорядился о переводе на рус-
ский язык западноевропейских пособий о способах окраски шелка и
наложения на него узоров. Просьба была уважена. Так в России по-
явилось свое первое промышленное пособие1.
Крушение регентства обернулось упадком шелковой мануфакту-
ры. Причина банальна - отсутствие внимания и поддержки. Петров-
ское окружение, в отличие от В.В. Голицына, мануфактурными де-
лами интересовалось постольку поскольку. Сам же Петр в это время
предпочитал «марсовы и нептуновы потехи». «Правительство царев-
ны Софьи Алексеевны выказало к нуждам московской промышлен-
ности гораздо больше внимания и заботливости, чем правительство
Нарышкиных... Эпохою подготовки реформ и даже поистине рефор-
маторскою эпохою надо считать не Нарышкинкий период, а время
правления царевны Софьи...», - заметила по этому поводу исследо-
вательница истории первой шелковой мануфактуры2.
Думается, однако, что дело не в одном только легкомыслии на-
рышкинской партии. Судьба шелковой мануфактуры лишь отразила
неустойчивость и слабость российского предпринимательства, его
прямой зависимости от власти. При узости рынка, острой нехватке
специалистов и управленцев, недостатке средств «благополучие» ма-
нуфактур строилось на факторах, часто очень далеких от экономи-
ки. Условия диктовались не свободным рынком, а расположением
царедворцев.
Однако XVII столетие можно с полным основанием рассматри-
вать как период становления отечественной промышленности. Есте-
ственно, что три с небольшим десятка мануфактур не могли изменить
характер и уровень промышленного развития страны3. Промышлен-
ность покоилась на мелкотоварном производстве, где главными фи-
гурами оставались ремесленник и торговец. Мануфактурная стадия
была уделом следующего XVIII столетия, но движение началось, и
его вектор был обозначен.
1 ДАИ. Т. 10. СПб., 1867. № 51. С. 173-195.
2 Лермонтова Е. Шелковая фабрика в правление царевны Софьи Алексеевны //
Записки отделения русской и славянской археологии Императорского Русского архе-
ологического общества. Т. 10. 1915. С. 69-70.
3 Предпринимательство и предприниматели России от истоков до начала XX века.
М.: РОССПЭН, 1997. С. 20.
Глава 8
325
В какой мере произошедшие перемены в хозяйственной жизни
при Алексее и Федоре можно соотнести с понятием реформы? Едва
ли ответ может быть однозначным. Несомненно, отсутствуют такие
важные признаки реформ, как наличие ясного плана и целенаправ-
ленная, относительно сжатая во времени политика, масштабность из-
менений. Верхи обращаются к теме создания и поддержки мануфак-
тур, скорее, по случаю и по мере необходимости, чередуя поддержку
предпринимательства с периодами полного «равнодушия». Не хвата-
ет последовательности, твердого понимания приоритетности. Стро-
го говоря, такие усилия властей нельзя назвать реформой. Скорее, в
сфере предпринимательства перед нами политика, которую уместно
назвать как приготовление к реформам.
Податная реформа
В продолжение всего XVII столетия первые Романовы сталки-
вались с финансовыми трудностями. Главным средством их «пре-
одоления» было развитие налоговой системы. Особенно важные из-
менения в фискальной сфере произошли в годы правления Федора
Алексеевича.
Как и многие преобразования этого периода, вызваны они были
внешними обстоятельствами. Борьба за Украину, разорительная
война с Турцией и Крымом, существенно возросшие расходы на со-
держание полков иноземного строя - все это побуждало правитель-
ство Федора Алексеевича всерьез озаботиться поиском источников
пополнения казны. В реестре мер, призванных решить проблему,
оставалось немало старых, «испытанных» способов, грозивших недо-
имщикам «великой опалой и жестоким наказанием безо всякой по-
щады». Власти готовы были встряхнуть даже придворных, которые,
позаимствовав в долг деньги или «мягкую рухлять», не спешили рас-
считаться с казной. В 1680 г. по сводной ведомости приказы обязаны
были собрать с должников недостающие суммы «сполна, без недо-
бора». И хотя взыскания не приняли тотальный характер правежа,
царская гроза побуждала к соблюдению финансовой дисциплины1.
Прибегало правительство Федора Алексеевича и к экстраорди-
нарным мерам. В 1678 г. был объявлен очередной сбор 10-й деньги
на жалованье «служилым ратным людям»2 Год спустя правительство
стало собирать на жалованье ратным людям «запросные деньги» -
1 Богданов А.П. В тени Великого Петра. С. 97-98.
2 ДАИ. Т. 8. СПб., 1862. № 28.1. С. 77-78.
326
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
по полтине с крестьянского двора1. Наконец, власти шли на опасные
эксперименты, связанные с чеканкой серебряной копейки. В 1681 г.
произошла самая значительная за весь век «порча» копейки, в кото-
рой доля серебра была снижена на 10 %2. Манипуляция с монетой
вызвала ропот среди народа3.
Ужесточение налогообложения происходило на безрадостном
фоне тягчайшего фискального гнета, унаследованного от прошлого
царствования. Так, одна только особенно прогрессирующая стре-
лецкая подать выросла с 1630 по 1663 г. почти в 10 раз4. Экстраор-
динарные сборы пугали своей частотой. С 1654 по 1680 г. дважды
объявлялся сбор пятой деньги, пять раз - десятой, один раз - пят-
надцатой5. Исследователи затрудняются выразить в общих циф-
рах рост налогового бремени. Зато опальный патриарх Никон не
поскупился на эмоциональную оценку действий правительства.
В 1665 г. он писал Константинопольскому патриарху: «Берут людей
на службу, хлеб, деньги, берут немилостиво; весь род христианский
отягчил царя данями сугубо, трегубо и больше, и все бесполезно»6.
В.О. Ключевский дал более жесткую оценку фискальному обложе-
нию в исполнении первых Романовых: оно было «тяжелым, изменчи-
вым и беспорядочным».
Очевидно, что хроническое безденежье казны - следствие не
только огромных трат, но и несовершенства налоговой системы. Тре-
бовалось создать такую систему, которая бы полно и адекватно отра-
жала платежеспособность населения и при этом была рациональна.
«Соха», прежняя земельная единица обложения, уже не справлялась
с подобной задачей. С годами тягловые люди нашли способы «из-
быть» или по крайней мере уменьшить тягло. Оставались группы на-
селения, вообще не попадавшие под обложение.
Постепенно вырисовывались основные направления правитель-
ственных усилий в фискальной сфере. К ним можно отнести: центра-
1 ПСЗ. Т. 2. № 750. С. 198-199.
2 Мельникова А.С. Русские монеты от Ивана Грозного до Петра Великого. М., 1989.
С. 228.
3 Седов П. Закат Московского царства. Царский двор конца XVII века. С. 465.
4 История России с древнейших времен до конца XVII века / под ред. Л.В. Мило-
ва. М., 2007. С. 516.
5 Милюков П. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столе-
тия и реформа Петра I. СПб., 1905. С. 56.
6 Письмо было отправлено Никоном тайно, с целью срыва суда над ним. Но пере-
хваченное и доставленное Алексею Михайловичу, оно сильно уязвило царя, поскольку
он посчитал, что бывший «собинный друг» оклеветал и унизил его и его власть. На
суде перехваченная грамотка стала одним из главных доводов обвинения Никона.
Глава 8
327
лизацию или «концентрацию» (выражение П. Милюкова) финансо-
вого управления прямыми и косвенными налогами, которая обычно
достигалась выделением одного или группы ведущих «налоговых»
приказов; укрупнение сборов за счет объединения податей, число
которых к середине века перевалило за 30; изменение принципов на-
логообложения - отказ от поземельного обложения и переход к под-
ворному. Воплотить эти меры в жизнь и попыталось в 1678 1679 гг.
правительство Федора Алексеевича.
Следует подчеркнуть сложность задачи. Над реформаторами до-
влела традиция, авторитет старины, сама история возникновения тех
или иных налоговых сборов. Из-за этого обилие прямых налогов вос-
принималось как норма. Причем за каждым видом налога стояли ин-
тересы приказов, групп населения, даже амбиции приказных судей.
Внести изменения в устоявшуюся систему, упростить ее для дости-
жения большей эффективности, свести множество налогов к одному
было не менее трудно, чем утвердить в торговле рублевую пошлину.
Началу преобразованиям положила валовая перепись дворов в
1678-1679 гг. Мера была необходимая: следовало учесть всех потен-
циальных налогоплательщиков. Только после составления новых пе-
реписных книг можно было перейти к налоговой реформе. Начали ее
с укрупнения налогов. По мнению А.С. Лаппо-Данилевского, стрем-
ление укрупнить и «систематизировать важнейшие поступления
были вызваны... потребностью ускорить движение податных сумм»1.
Указом от 5 сентября 1679 г. правительство Федора Алексеевича
перевело все основные виды прямых налогов - стрелецкие, данные,
малые ямские, полоняничные деньги и ряд других уже мелких сбо-
ров - в единый налог, получивший название «стрелецкая подать»2
Мера повлекла за собой перемены в приказной системе - ведь
часть приказов из-за исчезновения отдельных видов налогов утрачи-
вали свои функций. Держать в них администрацию не имело ника-
кого смысла. Такую судьбу уготовила податная реформа четвертным
приказам, оставив им сбор оброчных деньг и взыскание недоимок. Но
с этим мог справиться и другой приказ. Зато на ведущие позиции вы-
двинулся Стрелецкий приказ, которому был поручен сбор главного
прямого налога - стрелецкой подати. В связи с этим ему было подчи-
1 Лаппо-Данилевский А. Организация прямого обложения в Московском государ-
стве со времен Смуты до эпохи преобразований. М., 2013. С. 482-483.
2 Устюгов Н.В. К вопросу о раскладке повинностей по дворовому числу в конце
XVII в. // Академику Борису Дмитриевичу Грекову ко дню семидесятилетия. М., 1952.
С. 221.
328
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
йены несколько приказов и переданы в ведомство десятки городов1.
Последняя мера открывает новые возможности для реформы мест-
ной власти.
Возрастает значение и другого центрального финансового уч-
реждения - приказа Большой казны. В мае 1680 г. в его ведении ока-
зываются Новгородская, Владимирская и Галицкая чети и приказ
Большого Прихода2. Таким путем правительство Федора Алексее-
вича пыталось преодолеть раздробленность финансовой системы и
добиться лучшего сбора налогов. П. Милюков охарактеризовал этот
процесс как «упрощение финансовой администрации»3.
С введением стрелецкой подати завершает переход к подворному
обложению. Основной окладной единицей становится двор. Именно
количество дворов определяет сумму оклада стрелецких денег, возла-
гаемых на посад или уезд. Новый принцип обложения распространил
государево тягло на безземельных бобылей, монастырских детены-
шей, задворных людей и захребетников, до сих пор благополучно из-
бегавших уплаты большинства прямых податей. Теперь «избылых»
не оставалось. Больший охват налогоплательщиков сулил больший
приток средств.
Но дворы как единицы обложения в реальной жизни не были оди-
наковыми: у каждого свои возможности и своя платежеспособность.
Власти сохраняют старую систему, поручая разверстку окладов са-
мим тяглецам. В связи с этим интерес представляет мотивация сен-
тябрьского указа: новый оклад «велено положить земским старостам
и выборным людем за верою на посадцких людей... и на волостных
крестьян, чтоб богатые люди перед убогими в избылых не были, а убо-
гие перед богатыми во отяхчении не были»4. Правительство Федора
Алексеевича, таким образом, публично заявляло о своей привержен-
ности к Правде и справедливости, в данном случае в приверженности
к всеобъемлющему и соразмерному налогообложению.
Последствия налоговой реформы Федора Алексеевича противо-
речивы. Перепись налогоплательщиков и пересмотр окладов способ-
ствовали финансовой стабилизации. С уменьшением вида налогов
упростился их сбор. Власти стали лучше информированы о фискаль-
1 Лаппо-Данилевский А. Организация прямого обложения в Московском государ-
стве со времен Смуты до эпохи преобразований. С. 476, 487; ДАИ. Т. 8. № 66; ААЭ.
Т. 4. СПб., 1838. № 250.
2 ПСЗ. Т. 2. № 824.
3 Милюков П. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столе-
тия и реформа Петра I. СПб., 1905. С. 64.
4 АИ. СПб., 1842. Т. 5. № 48. С. 74-75.
Глава 8
329
ных возможностях населения. Крестьяне, избавившись от поземель-
ного обложения, расширили запашки. Так или иначе, но подворное
обложение обеспечивало поступление прямых налогов в продолже-
ние почти сорока лет, до перехода к подушной подати.
Нельзя сказать, что податная реформа установила по всей стра-
не единообразный порядок сбора налогов. Незавершенность кон-
солидации сословий, существование множества сословных групп и
чинов осложнило эту задачу. Система уплаты прямых налогов после
1680 г. представляла собой следующее: все посады и уезды, платив-
шие и прежде стрелецкие деньги, вносили одну новую подать - стре-
лецкую. Остальные уезды платили со всех видов землевладения
только консолидированный налот - ямские и полоняничные деньги в
размере 10 коп. со двора. Оброчные деньги все платили повсеместно1.
Реформа не избавила и не могла избавить от недоимок. Воеводы
по-прежнему жаловались, что недоимщики стоят на правеже и денег
не платят. Иные же, испугавшись батагов и тюрьмы, «бредут розно».
Царь Федор Алексеевич, «милосердуя о них (недоимщиках. - И. А.)
без их челобитья», приказал недоимки за год сложить2. Это не спас-
ло ситуацию. Рост неплатежей заставил власти провести ревизию
окладных сумм с участием представителей торгово-промышленного
населения. Выяснилось, что на жалованье стрельцам и их началь-
ным людям нужно 107 227 руб., а стрелецкая подать составляет более
152 тыс По докладу Ответной палаты, возглавляемой В.В. Голицы-
ным, в конце 1681 г. размер стрелецкой подати был сокращен почти
на 30 %3.
Вскоре выявилась еще одна отрицательная сторона податной
реформы. Взрослые сыновья, создав свои семьи, не спешили выде-
литься и стать самостоятельными хозяевами. Количество человек,
проживающих в одном дворе, росло. Так, во Владимире на сто дворов
в 1625—1630 гг приходилось в среднем 117,2 чел. (мужских душ), в
1646 г. - 250,2, в 1676-1678 гг. - 297,9. Крестьянские семьи переста-
ли делиться, чтобы избежать тяготы подворного обложения. В связи
с этим уместным становится замечание П. Милюкова относительно
усилий правительства Романовых в преодолении финансовых за-
труднений: каждое усилие оказывалось «труднее предыдущего и
вызывало все более серьезные реформы. Каждая реформа, удовлет-
ворив осознанные государственные потребности, оказывалась не-
1 Милюков П. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столе-
тия и реформа Петра I. С. 64.
2 АИ. Т. 5. № 77.
3 Седов П. Закат Московского царства. Царский двор конца XVII века. С. 466-467.
330
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
достаточной и устаревшей, когда возникали новые затруднения»1.
Затруднения, созданные реформой 1678-1681 гг., пришлось преодо-
левать уже Петру I.
Реформы государственного управления
Попытки реформирования центральных органов
государства
Примечательно, что в царствования Михаила Федоровича и
Алексея Михайловича не были осуществлены сколько-нибудь мас-
штабные государственно-административные реформы Первые Ро-
мановы вполне удовлетворились теми органами власти, которые им
достались в наследство. Это не значит, что не было никаких измене-
ний. Середина - вторая половина столетия стали временем расцвета
приказной системы. Число приказов умножилось, наметилась даже
определенная специализация приказов. Но принципы их возникно-
вения и функционирования в рамках государства-вотчины не изме-
нились. Особняком стоит знаменитый приказ Тайных дел. Однако
его появление - лишь дополнение к сложившейся средневековой
системе управления, яркое свидетельство того, что нарождавшийся
абсолютизм тяготеет к созданию органов личного надзора государя
над деятельностью учреждений и должностных лиц. Не случайно
Г. Котошихин писал о Тайном приказе: «Устроен тот приказ... для
того, чтоб его царская мысль и дела исполнялись все по его хотению,
а бояре и думные люди о том ни о чем не ведали»2.
Ситуация меняется ко времени правления Федора Алексеевича.
Почти одновременно с военной реформой его окружение предлагает
административные преобразования. Взрослеющий Федор Алексе-
евич озаботился проблемами укрепления центральной власти. По-
следняя была ослаблена не только внутренней борьбой придворных
партий. Царедворцы в первые месяцы царствования неопытного и
болезненного государя поспешили избавиться от Тайного приказа.
Объективно это обернулось ослаблением власти государя, утратив-
шего независимый источник информации и орган контроля. Под-
росший Федор Алексеевич быстро ощутил эту недостаточность.
Однако, в отличие от отца, он не пошел по пути создания нового
1 Милюков П. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столе-
тия и реформа Петра I. С. 77-78.
2 Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб., 1906. С. 85.
Глава 8
331
чрезвычайного органа, а предпочел реорганизовывать традиционные
структуры. Улучшение власти планировалось осуществить через со-
вершенствование органов управления.
Об одном из направлений этого реформирования упоминалось
выше. При Федоре был запущен процесс сокращения приказов через
подчинение функционально близких приказов одному-двум веду-
щим приказам. Подобные изменения коснулись военных и финан-
сово-фискальных приказов. В результате число приказов в 1680-х гг.
сократилось до 37-38 (против 43 при Алексее Михайловиче)1.
К октябрю 1680 г. относится появление при Боярской думе Рас-
правной палаты. В научной литературе существуют разногласия от-
носительно причин возникновения, функционала и места Расправ-
ной палаты в системе государственных органов. В.О. Ключевский
связывает появление палаты с перегруженностью Боярской думы
мелкими делами, что и побудило к созданию при ней более эффек-
тивно работающего органа2. А.С. Лавров с возникновением Расправ-
ной палаты связывает признание в верхах необходимости разделить
в Боярской думе власть судебную и законодательную3. Н.Ф. Деми-
дова считала, что компетенция Расправной палаты преимущественно
судебная, особенно относительно тех дел. которые не были решены
в Боярской думе. При отсутствии же царя или его болезни палата
превращалась в исполнительный орган, стоящий и над Думой, и над
приказами4. П. Седов рассматривает палату в качестве высшего су-
дебного органа, действующего как «единственное отделение» Бояр-
ской думы5. Д. Володихин подчеркивает самостоятельный характер
Расправной палаты. Выведенная из-под власти Боярской думы, пала-
та получила право «чинить указы» по судебным делам. По воле царя
Расправная палата осуществляла судебный надзор над всеми учреж-
дениями и при необходимости координировала и «исправляла» их
деятельность6.
Представляется, что при известном расхождении в оценках
историки подчеркивают судебный характер учреждения. Несо-
мненен бюрократический характер палаты - не в смысле состава,
1 Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формирова-
нии абсолютизма. С. 40.
2 Ключевский В.О. Боярская дума Древней Руси. С. 433-434.
3 Лавров А.С. Регенсгво царевны Софьи. М., 1999. С. 101-114.
4 Демидова Н.Ф. Федор Алексеевич // Первые Романовы на российском престоле.
С. 370.
5 Седов П. Закат Московского царства. С. 410.
6 Володихин Д. Царь Федор Алексеевич, или Бедный отрок. С. 90.
332
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
а деятельности, что в действительности лишь отражало перемену,
произошедшую с Боярской думой, которая к концу века «из ари-
стократического совета» все более трансформировалась «в орган
приказной бюрократии»1. Во-вторых, особое положение Расправ-
ной палаты - свидетельство того, что Федор Алексеевич выказывал
все большее недовольство медлительностью Боярской думы. Власть
нуждалась в оперативных, «компактных» органах, способных бы-
стро реагировать и решать дела. Дума же была слишком нерас-
торопна, в ней сталкивались узкокорыстные, клановые интересы,
способные «затоптать» закон. Расправная палата по своему пер-
сональному составу и компетенции должна была не допустить
этого.
В рамках нашей темы уместно взглянуть на Расправную палату
под углом ее отношения к реформаторскому почину эпохи Федора
Алексеевича.
Само решение о создании Расправной палаты отражает характер-
ное для царя Федора стремление к справедливому разбирательству
спорных дел. Однако в вопросе, где и как воплощать эту справедли-
вость, были разночтения. В настоящее время известны два текста
указа о создании палаты, которые, по-видимому, отражали борьбу
мнений в верхах. В указе от 8 октября членам Расправной палаты
«велено быть у росправы земских дел» В указе от 18 октября дум-
цам указано «сидеть в полате и слушать изо всех приказов спорные
дела, и челобитные принимать, и его великого государя указ по тем
делам и по челобитным чинить по его великого государя указу и по
уложению»2. Понятие «земское дело», в свое время противопостав-
ляемое «государеву делу», достаточно широкое. Во всяком случае,
много шире разбирательства спорных случаев, вынесенных в думу
из-за того, что они не получили решение в приказах. Новая версия
указа сузила компетенцию нового органа, приблизив ее к компетен-
ции исполнительных надворных комиссий, возникавших всякий раз
после отъезда государя из Москвы. Трудно сказать, что перед на-
ми - бюрократическое уточнение того, чем и до этого занимались
думцы, или осознанное сужение компетенции палаты, опасение, что
она возьмет на себя слишком «много» в сравнении с компетенцией
Боярской думы?
Год спустя после создания Расправной палаты власти вновь верну-
лись к принципам, на которых должна была строиться ее работа. При
1 Ключевский В.О. Боярская дума Древней Руси. С. 411; Ерошкин Н.П. История го-
сударственных учреждений дореволюционной России. М., 1968. С 63-64.
2 ПСЗ.Т. 2 № 838.
Глава 8
333
всей своей декларативности, они показательны. В «Проекте устава о
служебном старшинстве думных чинов» председатель Расправной
палаты занял первенствующие положение, что, по-видимому, и за-
ставило авторов затронуть вопрос о значении палаты. Председатель
был объявлен как «предстатель и разсмотритель над всеми судиями
царствующего града Москвы...». Члены палаты должны были «всег-
да пребывати и испытно ведати, чтоб всякий судья исполнял нашего
Царского величества повеление и грацкой суд праведно и разсуди-
тельно... дабы всяк неправдою обидимый избавлялся их прилежным
в полате разсмотрением и нихто б обидим силою не был»1. И хотя
понятие «судить» в XVII в. еще очень тесно было связано с поняти-
ем «управлять», узко судебные функции особенно ощутимы в дея-
тельности нового органа. В 1690-е гг. на пересмотр приговоров из
Московского ссудного приказа в Расправную палату было внесено за
год до 150 дел2.
Помимо судебной функции, Расправная палата поневоле долж-
на была заниматься разработкой законодательных проектов, ко-
торые выносились на заседания Боярской думы3. Ничего нового и
необычайного в этом не было: немало случаев тяжб, выявлявших
пробелы в законодательстве, побуждали законотворцев не ограничи-
ваться частным приговором по делу и обращаться к широкому законо-
творчеству.
Представляется, что Расправную палату трудно занести в рефор-
маторский актив Федора Алексеевича. В этом отражалась общая
позиция реформаторов в вопросах государственного строительства.
Считалось достаточным что-то усовершенствовать и переделать, но
не ломать. При этом устроители новой комиссии при Боярской думе
были прежде всего озабочены исполнением правосудия. Это нашло
свое выражение в том, что назначение в палату моментально осво-
бождало от должностей в приказах, в то время как в Боярской думе
могли заседать приказные судьи, чья объективность при внесении
спорных дел ставилась под вопрос. С точки зрения устроителей Рас-
правной палаты, усовершенствование судоразбирательства и вынесе-
ние справедливого вердикта обеспечивались «нейтральным» стату-
сом ее членов, свободных от «приказной работы». Не случайно один
1 Калачов Н. Архив историко-юридических сведений, относящихся до России. М..
1850. Ч. 1. Отд. II. С. 24; Указы, регламентирующие работу Расправной палаты. См.:
ПСЗ. Т. 2. № 838,885.
2 Соловьев С.М. Кн. VIII. М., 1993. С. 439-440.
3 Ключевский В.О. Боярская дума Древней Руси. С. 431.
334 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
из челобитчиков назвал Расправную палату «правосудной»1. Таким
образом, Расправная палата выступала преимущественно как судеб-
но-апелляционный и распорядительный орган, работу которого кон-
тролировал царь.
Существенно, что появление Расправной палаты отражало общую
линию эволюции Боярской думы. В условиях становления абсолю-
тизма значение Боярской думы как высшего законосовещательного
органа, принимавшего важнейшие решения, падало. Зато при этом
расширялась ее распорядительно-исполнительная функция. К Рас-
правной же палате, в силу особого пристрастия к ней Федора Алек-
сеевича, перешла значительная часть этих функций и в первую оче-
редь - апелляционно-судебная2. Исследователи отмечают постоян-
ный состав Расправной палаты, что было не очень характерно для
Боярской думы с ее постоянной «ротацией» Это дало основание ви-
деть в Расправной палате наиболее бюрократизированную часть Бо-
ярской думы.
Расправная палата освободила царя и Боярскую думу от мно-
жества мелких дел. А.П. Богданов связывает с этим «освобождени-
ем» всплеск реформаторской деятельности конца 1670-х - начала
1680-х гг.3
Реформа местного управления
К середине века система местного управления представляла собой
сочетание двух начал - выборного и административного (приказно-
го). Выборное управление воплощали губные и земские старосты;
приказное - городовые воеводы, число которых стало стремительно
расти в Смуту и послесмутное время. Соотношение быстро менялось
в пользу воеводской власти, которая теснила и подчиняла органы
местного самоуправления. В приказном делопроизводстве термин
«съезжая изба», в названии которой отражалась практики съезда, со-
вместного принятия решений главами местных органов заменяется
термином «воеводская (приказная) изба», где главенствует предста-
витель центра - воевода.
1 На это высказывание впервые обратил внимание П. Седов. Характерно, что не-
что подобное создавал Петр [ с членами Сената, которые были свободны от должно-
стей в коллегиях. Исключение было сделано лишь для глав трех «первенствующих
коллегий». См.: Седов П Закат Московского царства. С. 413.
2 История России с древнейших времен до конца XVII века. С. 611-613.
3 Богданов А. В тени Великого Петра. С. 84-85.
Глава 8
335
Вопрос об отношении местного населения к административной и
выборной власти сложен. Обращение к коллективным челобитным
не дает однозначной картины1. Посадское и уездное население могло
бить челом и о замене воеводы на городового приказчика (как было
«встарь») и наоборот. Вообще приказное делопроизводство содер-
жит множество челобитных на воевод. Однако в основном речь в них
идет не о достоинствах или недостатках воеводского управления, а
о воеводских злоупотреблениях и насилиях Заканчиваются коллек-
тивные обращения не призывами к замене воеводского управления
выборным, а требованием отзыва неугодного воеводы. Исключение
составляет Большая коллективная челобитная служилых и посад-
ских людей от 10 июня 1648 г., в которой челобитчики изъявляют го-
товность заменить воевод и приказных людей на местах выборными
органами2.
Странное, на первый взгляд, равнодушие населения к возможным
типам власти на местах имеет свое объяснение. Губного старосту, го-
родового приказчика стали все реже воспринимать как выборного
человека. Они все более ассоциируются с представителями адми-
нистрации. Различия между ними и воеводами сводились к личным
качествам, а не к разным типам местной власти. Нечто подобное
случилось с другим представительным институтом - Земским собо-
ром. Мы имеем в виду восприятие дворянскими и посадскими вы-
борными самого факта избрания: для большинства это всего лишь
тягостная повинность, разновидность государевой службы, а вовсе
не высокое доверие «братии». Не случайно за свое участие в работе
соборов выборные настаивали на вознаграждении - государевом жа-
лованье3.
Проанализировав требования дворян по поводу местного
управления, П. Седов пришел к выводу: в конечном счете на ме-
стах были согласны принять то управление, которое станет ре-
шать дела «бескорыстно» и «безволокитно»4. Поскольку же
воеводское управление стало преобладать во второй половине сто-
летия, то эта установка адресовались прежде всего к данному типу
власти.
1 Градовский АД. История местного управления в России // Градовский АД. Со-
брание сочинений. СПб., 1899. Т. 2. С. 274 277
2 Материалы по истории СССР. Вып 3. Для семинарских и практических занятий.
С. 145, 150.
3 Акты, относящиеся к истории Земских соборов. С. 62-64; Зерцалов А.Н. Новые
данные о Земском соборе 1648-1649. Кн. 3. С. 20-23.
4 Седов П. Закат Московского царства. С. 405.
336
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
К аналогичным выводам на основе изучения системы местно-
го управления в южных уездах Московского государства пришел
В.Н. Глазьев. Провинциальные дворяне требовали то передать всю
власть в городе и уезде воеводе, упразднив губного старосту, то, на-
оборот, все передать губному старосте за счет воеводы. Кри герий был
один - избавиться от того, кто «докучает», и оставить одного, чтобы
«лишней тяготы не было»1.
Отношения к разным типам власти на местах зависело еще и от
того, насколько эффективно они решали вопросы, более всего затра-
гивающие интересы уездных служилых корпораций и центральной
власти. Во второй половине XVII столетия для помещиков это была
проблема сыска и возвращения беглых крестьян, для властей - про-
блема сбора налогов и борьбой с «неетством» - неявкой или бегством
со службы2.
Крепостнические статьи Соборного уложения очень скоро про-
демонстрировали свою несостоятельность в том смысле, что были
слабо подкреплены механизмами правоприменения. Сыск беглых
остался личной проблемой пострадавшего землевладельца. Систе-
ма личного сыска и прежде давала многочисленные сбои, которые,
впрочем, терялись перед нормативной угрозой потери владельческих
прав из-за «урочных лет». Но с полным и окончательным закрепоще-
нием крестьян проблема сыска вышла на первый план. Эйфория от
Уложения прошла быстро, уступив в среде помещиков место трево-
ге и пониманию того, что крепостническое законодательство может
быть таковым лишь при условии его неукоснительного исполнения.
В сознании помещика беглый крестьянин должен быть возвращен
не столько его стараниями, сколько усилиями властей. С середины
столетия в коллективных требованиях дворянства сыск беглых стал
вменяться в обязанности государства и его местных органов со все-
ми необходимыми элементами государственного сыска - наказани-
ем крестьян и его нового владельца, обезличиванием сыска и т. д.3
Между тем воеводское управление вкупе с местным губными учреж-
дениями менее всего были готовы к этому. Служилые люди жалова-
лись, что воеводы и приказные люди на местах «нас, холопей ваших,
1 Глазьев В.Н. Власть и общество в России во второй половине XVII в.: противо-
действие уголовной преступности. Воронеж, 2001. С. 102, 136 139.
2 Лаптева Т.А. Провинциальное дворянство России в XVII веке. М., 2010. С. 276-
299; Андреев И.Л. «И в озеро по бороду опустится». Государевы «неты» - «вечные не-
слуги» // Родина. 2011. № 3. С. 50-52.
3 См.: Манъков А.Г. Развитие крепостного права в России во второй половине
XVII века. М.: Л.: 1962.
Глава 8
337
волочат и убыточат», что беглых крестьян без государевых грамот
не ищут, а на юге страны даже «укрывают для своей бездельной
корысти»1.
Под давлением дворянства Москва пошла на создание сыскных
комиссий, посылаемых из центра и производящих сыск в одном и
более уездах. Это были, по сути, экстраординарные органы, полно-
мочия которых позволяли членам комиссии при необходимости при-
влекать на помощь местные власти. Последние же в лице воевод и
губных старост были недовольны появлением сыщиков, рассматри-
вая их деятельность как вмешательство во внутренние дела2.
Численность сыскных комиссий быстро росла. В 1658-1663 гг
из Поместного приказа было отправлено 25 комиссий, в 1660-е гг. -
223. По сути, экстраординарные сыскные органы приобрели характер
постоянных, показывая преимущество административных возмож-
ностей центра на фоне бессилия местных органов. Подчеркнем еще
один аспект этого явления, уже отмеченный в научной литературе:
заметное присутствие центральных учреждений на местах - пока-
затель постепенно осознаваемой «необходимости реформирования
местного управления, явно не отвечавшего новым задачам»4.
Это быстро уловили представители московского и уездного дво-
рянства. Но для центра практика посылки сыщиков не могла быть
постоянной Решение столь важного для дворянства вопроса - пре-
вращение сыска в государственный - должно было все же замкнуться
на местных органах власти. Но каких именно? Заинтересованность
со стороны уездных землевладельцев в губных органах была мини-
мальной. На местах переставали дорожить губными учреждения как
чем-то необходимым для служилых корпораций. Воеводское управ-
ление хотя и более предпочтительное также не вызывало симпатий.
При таком равнодушии у центральной власти были развязаны руки,
и она могла решать судьбу местного управления, исходя из своих
интересов.
1 Новосельский А.А. Коллективные дворянские челобитные о сыске беглых кре-
стьян и холопов во второй половине XVII в. //Дворянство и крепостной строй России
XVI XVII вв. М., 1975. С. 319,325 и др.
2 Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формирова-
нии абсолютизма. С. 41.
8 ГуЪзинская А.Н. Документы сыскных комиссий второй половины XVII в.
как исторический источник // Археографический ежегодник за 1967 г. М., 1969.
С. 107- 108.
4 Нисарькова Л.Ф. Государственное управление России с конца XVII до конца
XVIII века. Эволюция бюрократической системы. М., 2007. С. 39.
338 Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
27 ноября 1679 г. последовал именной указ, согласно которому
«в городех быть одним воеводам». Все остальные должностные ли-
ца - горододельцы, сыщики, губные старосты, осадные и засечные
головы, ямские приказчики упразднялись. Всех лишившихся своих
должностей разборщики должны были писать в службу, «хто в какую
пригодитца», а их делами указано было «ведать воеводам одним»
Это означало, что воеводе передавались «городовое строение, и засе-
ки, и губные дела, и ямских охотников, и денежный и хлебный сбор»,
но главное - судебные дела1. Следствием указа стала ликвидация
губного управления: власти посчитали, что с обязанностями губного
старосты вполне справится городовой воевода, в помощь которому
передавался штат служащих губной избы. «Пожалуй, никогда власть
воевод в городах не была так широка, как при Федоре», - замечает по
этому поводу Н.Ф. Демидова2.
Таким образом, непосредственным поводом для упразднения губ-
ного управления явилась необходимость мобилизации всех сил в ка-
нун ожидаемого турецкого нашествия. Мера, надо заметить, сомни-
тельная, учитывая, что пополнение «служб» людьми, занимавшими
упраздненные должности, не могло быть внушительным - их было
слишком мало3. С другой стороны, следует считаться с болезненной
реакцией царя на всякую несправедливость: «избывание» службы на
должностях, с которыми мог справиться воевода, воспринималось
Федором Алексеевичем как ее нарушение. Царственный сторонник
«всенародной пользы» не мог с этим примириться.
В связи с этим возникает вопрос о главном мотиве, который под-
толкнул Федора и его единомышленников к изданию указа о воевод-
ском «единовластии». Учитывая, что к осени 1679 г. завершилось со-
ставление переписных книг, то, по-видимому, главным здесь можно
считать облегчение финансового бремя, связанного с содержанием
ставших «ненужными» губных учреждений и должностных лиц.
«Чтоб впредь градским и уездным людям в кормех лишних тягостей
не было, и губные избы во всех городех сломать», - предписывал но-
ябрьский указ4. Примечательно, что в тот же день был принят указ «о
невзыскании с градских и уездных людей» разных сборов, включая и
1 ПСЗ. Т. 2. № 779. С. 219-220.
2 Демидова Н.Ф. Федор Алексеевич / Первые Романовы на российском престоле.
С. 371.
3 Падение престижа должности губного старосты выразилось, в частности, в том,
что в губные избы избирались отставные дворяне или признанные в силу болезней и
возраста непригодными для «дальней полковой службы».
4 ПСЗ. Т. 2. №779. С. 219.
Глава 8
339
мелкие расходы, все с гой же мотивацией - «для многих их податей
и тягостей отставить, и впредь до валовых писцов с них тех денег не
сбирать»1. Напомним, что в сентябре того же года многочисленные
прямые подати были заменены на одну стрелецкую подать. Таким об-
разом. перемены преподносились как воплощение справедливости,
которая сводилась к организации посильного обложения.
Расширение полицейско-судебной и административной власти
воевод вовсе не означало ее безграничность. Пределы были очерче-
ны: воевода не мог вмешиваться в финансово-фискальную область,
что рассматривалось как злоупотребление. Недоверие центра имело
веские причины - неискоренимое воеводское корыстолюбие. Отка-
завшись от губных институтов, реформаторы не думали отказывать-
ся от использования в интересах фиска представительных земских
институтов. Заведование новой стрелецкой податью на местах, вклю-
чая расклад, сбор и доставку, было оставлено за выборным земским
начальством. Больше того, центральная власть поступала так и со
всеми другими налогами, включая таможенные и кабацкие сборы.
Разверстка и сбор податей были также возложены на старост и их
помощников2.
В какой мере перемены в местном управлении можно назвать
реформами? Бросается в глаза вынужденность и поспешность это-
го шага. Не случайно вскоре высветились негативные последствия
упразднения старой системы местного управления. Так, существова-
ние конкурирующих учреждений до известной степени были гаран-
тией от злоупотреблений. Лишившись «соперника» в лице губного
старосты, воеводы пустились во все тяжкие, что породило множество
сысков о воеводских насилиях уже в 1680 г.
Низкой осталась и эффективность местного управления. «Еди-
новластие» воеводы и расширение штата приказной избы за счет
упраздненных учреждений не переломили ситуацию. Воеводы про-
сто не справлялись с объемом обрушившихся на них дел. Когда же
по завершению войны с Турцией слухи о том, что крестьянам «буд-
то... всем дана свобода и будто им велено из-за помещиков своих и
вотчинников выходить», породили массовые побеги, недовольство
бессилием воевод достигло опасного градуса3. В итоге в 1684 г. пра-
1 ПСЗ. Т. 2. № 780. С. 220.
2 Градовский АД. История местного управления в России. Т. 2. С. 305-306.
3 Новосельский А.А. Побеги крестьян и холопов и их сыск в Московском государ-
стве второй половины XVII в. // РАНИОН: сб. статей. М., 1926. Вып. 1. С. 339-340.
340
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
вительство царевны Софьи пошло на восстановление губных изб и
местных сборов на их содержание1
В свете всего сказанного надо признать, что понятие «реформа»
если и применима в данном случае, то с большими оговорками, суть
которых в том, что законодатели верно угадали вектор развития го-
сударственности в последующие десятилетия с неуклонным возрас-
танием административного начала и сокращением сословного пред-
ставительства в низших звеньях власти. Но уловив направление,
реформаторы несколько опередили время: новации могли прижиться
лишь при наличии или, по крайней мере, при одновременном созда-
нии структур и механизмов, способных претворить их в жизнь.
Отмена местничества
Отмена местничества - самое значительное деяние Федора Алек-
сеевича. Недаром историки приравнивают ее к «державным преоб-
разованиям», которые коренным образом изменили отношения как
внутри элиты, так и между элитой и властью2.
Уже в XVII в. стало очевидно, что местничество исторически ис-
черпало себя. Призванное быть инструментом обретения социальной
стабильности внутри высшего сословия, местничество уже не справ-
лялось с этой задачей. Еще хуже обстояли дела в сфере регулирования
взаимоотношений элиты и власти. Будучи специфически российской
формой служебной регламентации, местничество перестало соответ-
ствовать требованиям господства - подчинения, продиктованным
дискурсом Нового времени. В этот дискурс местнические понятия и
взаимоотношения уже никак не вписывались. А главное - местни-
чество не укрепляло службу, а наносило ей явный урон. Это связа-
но с тем, что в продолжение столетия менялось понятие государевой
службы, перераставшей все виды средневековой корпоративности
(чиновный, служебно-территориальный и родовой), положенные в
основание местничества. Служба обретала «общесословный статус»,
подразумевавший внутрисословное равенство или точнее - неравен-
ство между чинами, где сами чины являлись результатом усердной и
продолжительной службы.
По мнению большинства исследователей, падение института
местничества - следствие «угасания роли дворянского ополчения» и
1 Никольский В.К. Земский собор о вечном мире с Польшей 1683/1684 г. // На-
учные труды Индустриально-педагогического института. Серия социально-экономи-
ческая. М., 1928. Вып. 2. С. 47.
2 Володихин Д. Царь Федор Алексеевич, или Бедный отрок. С. 114.
Глава 8
341
ослабления связи между воинской службой и поместным окладом в
результате перехода к регулярной армии1. Едва ли этот вывод вызо-
вет у кого-то возражение. Но и само «угасание» дворянского ополче-
ния, и кризис поместной службы - результаты еще более глобальных
процессов. Среди обстоятельств, «погубивших» местничество, -
социокультурный и технический прорыв, который пережил Запад в
раннее Новое время. Могущественные соседи, успевшие воспользо-
ваться плодами военной революции, заставили самодержавие в оче-
редной раз для преодоления отсталости «включить» компенсацион-
ные механизмы2. Вот тогда-то и выяснилось, что местничество уже не
способно эффективно мобилизовать элиты, что издержки этой фор-
мы организации родовой аристократии существенно превышают вы-
годы. В этом плане задача выстоять, выдержать давление извне для
Русского государства в значительной степени была связана с пере-
смотром принципов и моделей организации службы.
Вся вторая половина XVII столетия отмечена неуклонным насту-
плением на местничество. Здесь и обычные приемы - указы о «безме-
стии», и новые, неуклонно сжимающие местническое пространство.
Так, с самого начала царствования Федора Алексеевича в Дворцовых
разрядах стали фиксировать не прежнее местническое, а новое стар-
шинство на основании боярских списков, т. е. ежегодной фиксации
старшинства выслуги3.
Перемены коснулись и практики решения местнических спо-
ров. Все меньшую роль в них играет боярский приговор. Его «тес-
нит» именной царский указ, опиравшийся на несколько инстан-
ций - от Думы и Расправной палаты до Разряда. Примечательно, что
для проигравшего местнический спор особо тяжелое наказание сле-
дует за несогласие с царским вердиктом4. Царская воля доминирует
над родовой традицией, а само ослушание уже не может иметь ника-
кого оправдания.
Подобного рода изменения, накапливаясь, подтачивали местни-
ческую психологию. Но было бы наивно думать, что расшатывание
могло привести в один прекрасный день к самообрушению этого
аристократического института. Возможно, боярство с его привычкой
считаться местами и превратилось, по определению соратника ца-
1 Эскин Ю.М. Очерки истории местничества в России XV1-XVII вв. С. 398.
2 Милов Л.В. Общее и особенное российского феодализма // История СССР. 1989.
№2. С. 49-51.
3 Талина Г.В. Выбор пути. Русское самодержавие второй половины XVII - первой
четверти XVIII века. С. 244.
4 Там же. С. 246. 248.
342
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
ревны Софьи Федора Шакловитого, в «зяблое дерево» Но только у
этого подгнившего дерева были глубокие корни. Поэтому, несмотря
на все ограничения, просто избавиться от такого «порока», как мест-
ничество, было непросто. За него держались. «Хотя и было между
ними безместие, толко совершенно случаи их и места были неиско-
ренены», - замечал по этому поводу уже другой современник собы-
тий - Сильвестр Медведев1. Для «обрушения» местничества нужна
была решимость и воля, которую проявил Федор Алексеевич.
Впрочем, начинал эту борьбу с местничеством царь Федор вполне
традиционно. От его имени последовал указ, объявлявший «безме-
стие» во время его венчания2. В ноябре 1679 г последовало запре-
щение местничать из-за мест во время крестных ходов. Авторы указа
не удержались от наставления, что в подобных случаях виновники
«согрешают» не только перед Богом, но и перед государем: «Тем
своим челобитьем на гнев приводят»3. Здесь, похоже, уже слышен
голос самого повзрослевшего государя, крайне чувствительного к
вопросам благочестия. Чтобы сократить местнические споры при
административных назначениях, в 1680 г. приказано было в бумагах
упоминать имя только начальствующего лица. Всех остальных зачис-
ляли в «товарищи, а не имяны», не давая, таким образом, повода для
тяжб.
Несомненно, к более решительному наступлению на местниче-
ство властей подтолкнула русско-турецкая война. Ситуация склады-
валась так, что сам В.В. Голицын, активный сторонник упразднения
архаичного института, испытал танталовы муки, когда размышлял
над государственной необходимостью идти со своим полком на со-
единение с Г.Г. Ромодановским или уклониться от этого, т. е. не стать
«сходным воеводой», признающим первенство Ромодановского4.
Историки говорят о «хаотизации» военных действий в 1677 г. из-за
местнических «счетов»5. «Соборное деяние об уничтожении мест-
ничества» вскользь упоминает о таких ситуациях, очень часто даже
не оставивших документальных следов. Оно говорит о воеводских
«несогласиях», следствием которых являлся «многой упадок ратным
людям».
1 Медведев С. Созерцание краткое лет 7190, 91 и 92 // Россия при царевне Софье
и Петре I. М., 1990. С. 50.
2 Эскин Ю.М. Очерки истории местничества в России XVI-XVII вв. С. 231.
3 СГГД.М., 1826. Т. 4. С. 371.
4 О подобного рода случаях см.: Эскин Ю.М. Очерки истории местничества в Рос-
сии XV1-XVII вв. С. 227-228.
5 Володихин Д Царь Федор Алексеевич, или Бедный отрок. С. 131.
Глава 8
343
Здесь важно отметить, что местнические амбиции отрицательно
влияли не только на исход боевых столкновений. Они вошли в не-
примиримый конфликт с принципами формирования регулярной ар-
мии. И дело было не в одной проблеме обретения соответствия меж-
ду старой и новой системой чинов, а в задачах встроить новые чины в
иерархию старых чинов, открыв тем самым возможность «считаться
местами»1. Чин по новой системе чинов прочно соединялся с долж-
ностью. Он жаловался, требовал знаний и постоянного исполнения
обязанностей. Начальствующие чины в старой системе, связанной с
местничеством, воспринимались иначе. Воеводские назначения име-
ли временный характер, хотя сама специфика рода деятельности за-
ставляла назначать на подобные должности опытных, неслучайных
людей. Аналогичной была ситуация с сотенными головами - началь-
никами дворянских формирований. Практика была такова, что ино-
гда головы выбирались членами служилых корпораций, но позднее
и чаще - назначались воеводами2. Но во всех случаях головство рас-
сматривалось как обременительная, временная обязанность, которую
желательно при случае избыть. В рамках местничества такой взгляд
считался нормальным. Для новой системы чинов временное занятие
должностей воеводы или головы было неприемлемо. По-видимому,
не случайно последней каплей, побудившей Голицына с начальными
людьми бить челом царю об отмене местничества, стал именно эпи-
зод с назначением начальных людей в сотенные формирования мо-
сковского дворянства. К 1681 г. сотенная организация стала для мно-
гих представителей родовитого московского дворянства последним
прибежищем от унизительной службы в полках иноземного строя.
Но власти уже не могли мириться с подобной архаикой. Речь зашла
о введении в сотни полкового начала - утверждении должностей-чи-
нов, свойственных иностранному строю, - ротмистров и поручиков.
Упразднение голов и появление непривычных чинов грозило вспле-
ском местнических трений. Голицын с товарищами упредил собы-
тия - выступил с коллективной челобитной, вызвавшей к жизни зна-
менитое «Соборное деяние».
1 Чего стоит один только эксперимент со званием видного кавалерийского началь-
ника В.А. Змеева, угодившего в Боярскую думу: «Думный генерал». Еще показатель-
ный пример: генералы Шепелев и Кровков, званиям которых никак не могли найти
эквивалент, должны были подписывать соборный акт об отмене местничества сразу
после стольников, перед стряпчими. Высокое звание в системе новых чинов не спаса-
ло: оно пассовало перед «отечеством» всех стольников, взятых скопом.
2 Андреев ИЛ. «Сотенные головы» в России XVII века // Исторические записки.
Воронежский государственнй университет. Научные труды исторического факульте-
та. Вып. 5. Воронеж, 2000.
344
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Вопреки распространенному мнению, которое связывает отмену
местничества с «Соборным деянием» 1682 г., в действительности по-
требовалось несколько государственно-правовых актов, чтобы прове-
сти в жизнь это начинание1. Собственно, по мнению П. Седова, «Со-
борное деяние» стало заключительным пропагандистским жестом2.
Это наблюдение требует небольшого дополнения. Правовое сознание
людей того времени носило прецедентный характер. Изменение юри-
дической нормы в зависимости от ситуации было делом обычным.
Поэтому указы об отмене местничества не воспринимались, несмо-
тря на строгость формулировок, как окончательные. Для того чтобы
переломить подобные настроения, необходимо было прибегнуть к
более «весомой» законодательной форме. В XVII столетии к таковой
причисляли приговор Земского собора. Воспринимаемый как во-
леизъявление «всея земли», одобренный государем и церковью, он
имел статус наивысшей легитимности
Историю отмены местничества П. Седов начинает с ноябрьского
указа 1680 г., который предписывает в настоящий «и в пред будущие
годы... промеж себя быть всем без мест». Трактовка текста указа вы-
звала у Ю. Эскина немало сомнений - историк все же склоняется
к тому, что данный документ стоит ближе к обычным указам о вре-
менном запрете «считаться местами». Тем не менее признается, что
указ - «солидный шаг вперед, подготовивший принятый через год
новый, основной указ»3.
Речь идет об указе 24 ноября 1681 г О его появлении пове-
ствует Соборное деяние об уничтожении местничества4. Осенью
В.В. Голицыну с товарищами велено было «ведать ратные дела» для
приведения в порядок русской армии - не оправдавшие себя, «пре-
ждсбывшие» порядки и устроение отставить, лучшее, «прибыльные»
сохранить и преумножить Поскольку к последним, несомненно, от-
носились полки нового строя, то внимание было обращено на старые,
не оправдавшие себя формирования. К ним относилось поместное
ополчение, сохранившиеся в составе... Государева двора. В плане
обеспечения сотни, состоявшие из стольников, стряпчих и жиль-
цов, были на высоте. Но им совсем неведомо было «регулярство»,
1 Эскин Ю.М. Очерки истории местничества в России XVI-XVII вв. С. 175.
2 Седов П.В. К изучению источников по истории местничества // Вспомогатель-
ные исторические дисциплины. Т. 26. СПб., 1998. С. 209-212.
3 Эскин Ю.М. Очерки истории местничества в России XVI-XVI1 вв. С. 176.
4 ПСЗ. Т. 2. № 905. С. 368-379; Соборное деяние об уничтожении местничества
12 января 1682 года // Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1986. Т. 4.
С. 35-41.
Глава 8
345
в преимуществе которого не сомневались ни князь Голицын, ни его
сослуживцы.
Объединенные в так называемую Ответную палату, реформаторы
задумали сблизить московские сотни с новыми формированиями.
Произошло это следующим образом: Голицын потребовал от выбор-
ных людей, членов Ответной палаты, чтобы они «объявили, в каком
ратном устроении пристойнее быть стольникам, и стряпчим, и дворя-
нам, и жильцам».
Похоже, Василий Васильевич знал, как и к кому обращаться. Вы-
борные (на самом деле это были отобранные «начальные люди») в
основном служили в полках иноземного строя. Мало того, что они
кровью и потом выслужили свои чины. Даже угодив за заслуги из
провинциальных дворян в московский список, они не жаловали свою
новую «братию», молодых отпрысков родовитых фамилий. Потому
их приговор прозвучал, как... приговор для сотенной организации мо-
сковского дворянского ополчения: было предложено служить млад-
шим чинам Государева двора не в сотнях, а в ротах. И «для лучшего
устроения и крепкого против неприятелей стояния, быть у них рот-
мистрам и поручикам... изо всех родов и чинов с головы безпременно,
а между собой без мест и без подбора, кому в каком чине он, великий
государь, быти укажет».
Тут же было объявлено и «регулярство»: сотни стольников, стряп-
чих, московских дворян и жильцов трансформировались в роты по
60 чел. Шесть рот образовывали полк. Полками и ротами командова-
ли ротмистры и поручики.
Следующим шагом должны были стать списки начальных людей.
И хотя их следовало составить «без мест и подбора», обеспокоен-
ность они вызвали великую. Согласно Деянию представители неко-
торых великих родов из-за малолетства никак не могли попасть в на-
чальные люди. Отсюда возникли опасения: «Не было им и родам их в
том укоризны и попреки».
Возникшие трудности грозили сорвать весь замысел с новым
«устроением» столичного дворянства. Поэтому выборные люди об-
ратились к государю с просьбой, чтобы тот указал московским дво-
рянам во всех службах быть «между собой без мест, где кому великий
государь укажет, и никому ни с кем впредь разрядом и местами не
считаться, и разрядные случаи и места отставить и искоренить».
Челобитье выборных начальных людей и стало поводом для то-
тальной отмены местничества. Царь дал согласие, обосновав это
решение необходимостью достижения «сугубого добра, лучшего и
пристойного в ратех устроения и мирного всему христианскому мно-
жеству пребывания и жительства».
346
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Отмену «пагубного обычая» оформили как Соборное деяние. За-
седание состоялось 12 января 1682 г. в присутствии государя, высше-
го духовенства, членов Боярской думы, царедворцев.
Отсутствие «выборной курии» - представителей от провинциаль-
ного дворянства и посада - дало основание многим историкам отка-
зать произошедшему заседанию во дворце в статусе Земского собора.
Но дело в том, что для современников понятие собора вовсе не сво-
дилось к обязательному присутствию выборных от всех сословий и
сословных групп. По важности вопроса совещание «дотягивало» до
Земского собора, что и дало основание именно так воспринять это со-
бытие. К тому же к концу века функции сословного представитель-
ства претерпели существенные перемены. Соборы ничего не решали.
Они были призваны лишь торжественно утверждать и подтверждать,
что и произошло 12 января 1682 г.1
Показательна речь, вложенная авторами Деяния в уста царя. Ар-
гументы, к которым прибегает государь, круг озвученных им поня-
тий свидетельствуют о далеко зашедшем процессе секуляризации
сознания и культуры. Рядом с традиционными мотивами, апелляци-
ей к христианским ценностям соседствуют мотивы вполне светские,
рациональные по своему характеру, но не менее важные для отмены
местничества. «Соборное деяние» впервые отчетливо заговорило об
обязанности царя заботиться об «общем благе» подданных, причем
о земном благе, которое трактуется как «устроение» разумного по-
рядка. Впрочем, значение этой сентенции из царской речи не стоит
преувеличивать.
Описание заседания заканчивается сожжением в сенях Перед-
ней палаты разрядных местнических книг и увещеванием патриарха
Иоакима, который грозит в случае нарушения соборного приговора
царским гневом и тяжким наказанием - «церковным запрещением».
Думные чины и царедворцы - участники церемонии - единодушно
заключили: «Да будет так!»
Отмена местничества стало важным шагом на пути реформ госу-
дарственного управления. Не менее значимыми были социальные
последствия этого решения. Местничество не просто тормозило, оно
стояло непреодолимой преградой для консолидации дворянского
сословия. Пока существовало местничество, мечта провинциально-
го дворянства о достижении сословного правового равенства была
недостижима.
1 Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. С. 346.
Глава 8
347
Неосуществленные проекты преобразований
Угроза упразднения местничества заставила элиту задуматься над
проблемой сохранения доминирующих позиций в высших эшелонах
власти. Не осталось в стороне от этих размышлений и окружение
царя Федора, озаботившееся организацией службы в новых услови-
ях. В итоге для решения этой проблемы появился проект, который
был тесно связан с наместническими титулами, призванными марки-
ровать место в новой иерархии.
К концу XVII в. наместнический титул давно утратил свое поли-
тическое значение. Он не давал права ни на «кормленческий корм»,
ни на управление территорией, обозначенный в титуле, но сами титу-
лы продолжали существовать. Их использовали в межгосударствен-
ных отношениях. Исполняя дипломатические миссии, русские послы
титуловались «наместниками такими-то». Делалось это по соображе-
ниям престижа - нельзя было ни в чем уступать своим оппонентам.
Кроме того, наместнический титул жаловался воеводам крупных
приграничных городов, имевшим полномочия вступать в диплома-
тические контакты и переписку с соседями. Постепенно наместни-
ческие титулы стали сохраняться у крупных государственных деяте-
лей даже по завершении ими дипломатических миссий. При Федоре
эта практика получила широкое распространение. Тесное общение с
Польшей с ее шляхетскими традициями не прошли даром. Наместни-
ческий титул превратился не просто в один из признаков элитарного
положения, он, наряду с родовым титулом и чином, сигнализировал
о месте его обладателя при дворе.
В марте 1680 г. царь Федор значительно расширил наместниче-
ский список. Титулы были расставлены по степеням, которые опре-
деляли старшинство. Высшие степени открывали наместничества
Московское, Киевское, Владимирское, Новгородское, Казанское,
Астраханское, Сибирское и далее до наместничеств без степеней1.
Но на этом Федор Алексеевич и его советники не остановились.
В 1681 г. появился проект Устава о служебном старшинстве, который
предусматривал присвоение членам Боярской думы, а также высшим
придворным и государственным чинам выстроенные по степеням на-
1 СГГД. Т. 4. № 116. С. 372-373. Первые два наместничества - Московское и Ки-
евское - в дипломатической практике никогда не использовались. Степень открывало
звание наместника Владимирского. В августе 1680 г. оно было объявлено за боярином,
князем Н.И. Одоевским.
348
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
местнические титулы1 Иначе говоря, документ соотносил степень
(место в иерархии) с чином, наместническим званием и должностью.
Проект поставил перед историками трудные вопросы: какую цель
ставили его авторы и каковы были бы его последствия, окажись он
реализован?
Несомненно, с проектом связывались разные ожидания. Прежде
всего это ожидания его авторов, за спиной которых стоял царь Фе-
дор. Проект был призван выстроить новую иерархию, структуриро-
вать всю систему высших должностей Русского государства2. Здесь
надо иметь в виду, что, помимо местнических, уходящих в прошлое,
регуляторов служебного положения, существовали и другие.
Во-первых, чины. Как уже отмечалось, к этому времени сложи-
лись две системы чинов. Однако новая система чинов, связанная с
полками иноземного строя, еще «не доросла» до высших придворных
и государственных чинов. Поэтому создатели проекта оперировали
старыми чинами.
Во-вторых, регуляторами выступали степени - показатели места
в иерархии и связанные с ними наместнические титулы.
В-третьих, эти регуляторы следовало соотнести с должностями. В
итоге перестройка служебных отношений становилась необходимо-
стью. В этом смысле и Федор, и Петр I оказывались «заложниками
времени», поскольку им приходилось искать ответы на похожие по
своему характеру вызовы. Различия же были в условиях и степени
готовности к переменам. Петр строил систему, которая вобрала в
себя все чины-ранги и разновидности государственных и дворцовых
служб. Задача царя Федора была скромнее: перемены должны были
затронуть лишь элиту, понесшую «урон» из-за отмены местничества.
Проект разделял служилую знать на несколько групп. Первую
составляли судьи. Председатель судей получал первую степень стар-
шинства. Ему в помощь давали 12 судей - заседателей из бояр и дум-
ных чинов. По-видимому, авторы проект имели в виду членов Рас-
правной палаты.
Вторая группа включала думских заседателей, «работавших» ис-
ключительно в думе. Проект определял их степень, чин, место в Думе
и наместнический титул. Здесь ощутимо доминирование чина: степе-
ни 3, 5, 7, 1 1, 13, 15, 20, 22, 24, 26, 28 давались только боярам с соот-
ветствующими местами в Думе от права «первоседания» до 11 места.
1 Архив историко-юридических сведений, относящихся до России. Кн. 1. Отд. 2.
М., 1850. С. 31 32.
2 Талина Г.В. Выбор пути. Русское самодержавие второй половины XVII - первой
четверти XVIII века. С. 251.
Глава 8
349
29 степень носила уже коллективный характер с 9 наместничества-
ми и добавлением, что эти наместничества «боярского достоинства».
Далее шли 32 степень, предназначенная окольничим (20 наместни-
честв) и 34 степень для думных дворян (20 наместнических титулов).
Третья группа - воеводы. Первый среди них был дворцовый во-
евода, обладавший второй степенью, далее шли разрядные воеводы.
Открывал этот список воевода Севского разряда. Далее в иерархи-
ческом порядке - воеводы других разрядов (степени 6, 7, 12, 14, 16,
18, 19, 21, 23, 27). Степени 8 и 9 были отданы «боярину над пехотою»
и «боярину над конницей», в ведении которых находились пешие и
кавалерийские формирования.
Наконец, четвертую группу составляли чины придворные, не
имевшие наместнических титулов. Особняком в этой иерархии элит,
увязанных с должностями, стоял украинский гетман с невысокой
29-й степенью1.
Как видим, в Боярской думе боярским чинам отводилось 20 мест
(вторая группа). Особое место принадлежало боярам-судьям во главе
с главным судьей. Примечательно, что на момент составления про-
екта боярское звание имели 42 чел. Для оставшихся вне Думы бояр
предусматривались важные государственные, военные и дворцовые
должности (третья и четвертая группы). Это должности дворового
воеводы, воевод Северского, Владимирского, Новгородского, Ка-
занского, Астраханского, Сибирского, Смоленского, Рязанского,
Тамбовского разрядов, Белгородского полка, «боярина над пехо-
той», «боярина над конной ратью», боярина и дворецкого, боярина и
оружейничего.
Все эти должности имели высокие степени старшинства, превос-
ходившие степени думских заседателей. В сумме число должностей-
мест в Думе и вне ее соответствовало, как уже отмечалось, 42 - точ-
ному числу бояр в боярском списке. Надо признать, что разработка
проекта, которая подгоняется под численность бояр, сильно ком-
прометирует весь замысел. Слабым оправданием может служить то
обстоятельство, что авторы проекта пребывали в «цейтноте». Им
надо было спешить, поскольку, с одной стороны, произошло очеред-
ное резкое ухудшение здоровье государя, с другой - реформу можно
было осуществить только как компромисс, который устраивал всех,
включая и 42 обладателей горлатных шапок.
1 Талина Г.В. Выбор пути. Русское самодержавие второй половины XVII - первой
четверти XVIII века. С. 251-255.
350
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
В чем же смысл перемен? Прежде всего закрепить и «связать» в
единую цепь степени, чины, титулы и отчасти должности. При этом
степень жалуется государем, который по своей воле определяет и
устанавливает старшинство. Кроме того, в управленческую струк-
туру вносится рациональное начало: происходит четкое отделение
судебной и распорядительной власти от исполнительной. Первая
отдана думским заседателям и боярам, членам Расправной палаты.
Другая часть отдана боярам, которые занимают важные военные,
административные, придворные должности. Такое разделение было
призвано обеспечить справедливое решение спорных дел, поскольку
исполнительная власть в лице ее носителей отделялась от Боярской
думы и ее палаты. Подобная практика прослеживалась и ранее, при
учреждении Расправной палаты. Позднее этот принцип был реализо-
ван Петром при проведении реформы Сената: президенты коллегий,
за исключением трех «первенствующих коллегий», были лишены
права занимать сенаторские кресла. Очевидно, что уже при Федо-
ре подобное разделение рассматривалось как непременное условие
правосудия.
Многие должности в проекте получили греческие названия
кальки с придворных и государственных должностей Византии. Так,
первый боярин-судья именовался «доместик», дворовый воевода -
«севастократор». Эти переименования свидетельствовали о многом:
здесь и выражение культурно-политических предпочтений царя и его
окружения, и растущие имперские амбиции, оформленные как пре-
емственность императорского и царского дворов.
Намерения авторов проекта вызвали противоречивую реакцию.
В проекте усмотрели возможность сохранения привилегированного
положения, обеспеченного не столько происхождением, сколько вы-
строенной и закрепленной по служебно-бюрократическим канонам
иерархии. Элиты привлекла система степеней и соответствующих
наместнических титулов, особенно если бы удалось сделать их на-
следственными. Конечно, такой подход к званию наместника мало
устраивал реформаторов. Для них наместнические титулы должны
были утешить уязвленную аристократию, лишившуюся права зани-
мать лучшие места в Думе и государстве. «Всего лишь привилегия,
но отнюдь не реставрация архаичных порядков», - замечает по это-
му поводу историк Д. Володихин1. Зато проект, по-видимому, впол-
не устраивал ту часть родовитой аристократии, которая занимала на
момент его составления ведущие позиции в государстве. Проект и
1 Володихин Д. Царь Федор Алексеевич, или Бедный отрок. С. 89.
Глава 8
351
без наследственного принципа закреплял за ними высшие наместни-
ческие титулы-степени1. К тому же большинство из них входили в
круг «ближних бояр», что давало надежду оставаться им и их роду
«на плаву» и в дальнейшем.
Активным противником проекта Устава о служебном старшинстве
стал патриарх Иоаким. В начале февраля 1682 г. он решительно ш
верг его первую редакцию и высказал опасения, что наследственные
наместничества могут привести к «расчленению» царства и возрож-
дению всевластия наместников2. Таким образом, предстоятель церк-
ви выступил больше самодержцем, чем сам самодержец. Насколько в
действительности Иоаким радел о прочности царской власти, сказать
трудно. Дело в том, что параллельно с Уставом о служебном старшин-
стве раскручивался проект, призванный внести серьезные изменения
в церковную иерархию, против которого у Иоакима было еще больше
возражений. Отказываясь дать благословление одному проекту, па-
триарх ставил под сомнение другой.
Трудно сказать, как бы сложилась дальнейшая судьба проекта.
Историки отмечают его «громозкость» и «нежизнеспособность». С
кончиной царя Федора Алексеевича к нему утратили интерес даже
сами инициаторы. Начался новый тур борьбы за власть с задачей для
некоторых фаворитов покойного государя просто выжить.
Своим Уставом царь Федор Алексеевич во многом предвосхитил
знаменитый Табель о рангах Петра I. По всей видимости, бюрокра-
тизация жизни и необходимость устройства управления на раци-
ональных началах прописывали реформаторам похожие рецепты.
Абсолютизм не мог обойтись без создания служебной, иерархически
выстроенной структуры, расписанной по рангам/чинам. При этом
чины следовало соотнести с должностями, и все вместе - с рангами/
степенями. В 1681-1682 гг. это не удалось сделать. В 1722 г. задача
была решена.
Параллельно с проектом о служебном старшинстве власти пы-
тались осуществить церковный проект. В отличие от реформы Ни-
кона, он был нацелен на структурные преобразования в церкви. Су-
щественный вопрос: что подтолкнуло к разработке этого проекта?
Уместно говорить о нескольких причинах.
1 Талина ГВ. Выбор пути. Русское самодержавие второй половины XVII - первой
четверти XVIII века. С. 134-135.
2 Волков Я.М. Об отмене местничества в России // История СССР. 1977, № 2.
С 60-62; Седов П.В. Социально-политическая борьба в России 70-80-х гг. XVII в. и
отмена местничества. Дис.... на канд. ист. наук. Л., 1985. С. 135.
352
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Очевидны последствия церковного раскола, пошатнувшие ав-
торитет церкви и заставившие задуматься над вопросами усиле-
ния ее влияния на паству. В рамках прежней структуры церковного
устройства епископат не справлялся со своими задачами управления
в подведомственных епархиях, начиная с надзором за приходским
духовенством и кончая борьбой с раскольниками. Выход виделся в
умножении числа епархий и «начальствующих» лиц. Этот вопрос
был поставлен еще восточными патриархами, приехавшими для суда
над патриархом Никоном на собор 1666 1667 гг. При этом речь шла
о создании восточной системы управления церковью с учреждением
митрополичьих округов1. Решение собора предполагало «космуждо
митрополиту имети под собою епископы, посвятом правилом ради
конечного исполнения церковного и спасения душ человеческих»2.
Мысль о наведении порядка в «духовных делах» отвечала интересам
как светских, так и церковных властей. В этом их интересы совпадали.
Зато интересы сталкивались, когда речь заходила о том, как долж-
ны складываться взаимоотношения власти и священства. События,
последовавшие сразу же за осуждением патриарха Никона, свиде-
тельствовали, что его дело продолжает жить. Несмотря на ненависть,
которые иерархи питали к требовательному владыке, его стремление
отстоять особое положение и права священства разделяли многие ар-
хиереи. Бунт митрополитов Московского патриархата во время со-
бора 1666-1667 гг., хотя и был «подавлен» светской властью, тем не
менее ввел в оборот формулу о предпочтении в делах церковных свя-
щенства, а в мирских - царства. Формула не стала мирным догово-
ром. Скорее она свидетельствовала о временном перемирии, которое
вскоре стали нарушать обе стороны. Ослабление позиций светской
власти, последовавшей за смертью Алексея Михайловича, оберну-
лось возрастанием влияния патриарха Иоакима. Упразднение Мо-
настырского приказа, некогда вызывавшего приступы ярости у Ни-
кона, было осуществлено в 1676 г Но это лишь один из показателей
усиления священства. Развернувшаяся борьба придворных «партий»
в годы отрочества царя Федора заставляла эти самые партии искать
поддержки у высшего духовенства и в первую очередь у патриарха
Иоакима.
1 Еще согласно грамоте 1589 г. об учреждении патриаршества в московской церк-
ви должно было быть открыто восемь новых епархий, из которых к собору 1666
1667 гг. была открыта только одна. См.: Николаевский П.Ф. Патриаршая область и рус-
ские епархии в XVII веке. СПб., 1888. С. 29.
2 Субботин Н. Материалы для истории раскола за первое время его существова-
ния. М., 1876. Т. 2. С. 381.
Глава 8
353
Посредническая роль патриарха позволила церкви вернуть часть
утраченных позиций, но совсем ненадолго. Наступление светской
власти вскоре возобновилось. Стеснение шло и по законодательной
линии, и в сферах повседневной жизни - просвещения, образования,
культуры. И дело здесь не столько в личных предпочтениях и взаимо-
отношениях. Процессы, связанные, с одной стороны, с обмирщением
и секуляризацией культуры, с другой - со становлением абсолютиз-
ма, коренным образом меняли положение церкви. Церковь должна
была потесниться даже в тех областях, которые прежде находились в
ее исключительном владении.
Конечно, до того положения, в котором окажется Московская па-
триархия в результате Петровских реформ, было еще далеко. Едва
ли современники Иоакима и Андриана могли догадываться, что эти
патриархи - последние в ряду досинодальных предстоятелей. Тем
не менее вектор движения был обозначен, что и подтвердил проект
изменения церковной иерархии в правление Федора Алексеевича.
Заметим, что этот проект был более «либеральным», чем «булатный
патриарх», уготованный позднее Петром [ своим «бородачам». Но в
конце века даже эти перемены представлялись большинству церков-
ных владык совершенно неприемлемыми. Проект вызвал активное
сопротивление, которое вылилось в затягивание обсуждения и «са-
ботаж» при выполнении уже принятых решений. Преобразования
просто «замотали» по причине недостаточности политической воли
и отсутствия необходимых средств. И, разумеется, из-за смерти глав-
ного инициатора перемен - царя Федора Алексеевича.
Немаловажное значение имели личные отношения, сложившие-
ся в верхах и в первую очередь между патриархом Иоакимом и ца-
рем. Подобно своему отцу, молодой государь был подчеркнуто ува-
жителен к престарелому владыке. Однако властолюбие Иоакима и
его ортодоксальность, столь очевидно выразившаяся в отношении
к «латинствующим», не нравились взрослевшему Федору. Достигло
бы оно степени разрыва - вопрос спорный. Во всяком случае оно не
привело к открытому конфликту, но накал очевиден. Одно из его про-
явлений - борьба вокруг осужденного патриарха Никона.
Отношения последнего с патриархом были резко враждебные
Иоаким, обязанный началом своей церковной карьеры именно Ни-
кону, испытывал к своему бывшему покровителю личную неприязнь.
Став патриархом, Иоаким не раз пытался ужесточить режим его со-
держания в Ферапонтовом монастыре, но этому мешал Алексей Ми-
хайлович. Как бы ни были сложны отношения царя со своим «собин-
ным другом», второй Романов не позволял недругам окончательно
затравить павшего владыку
354
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Смерть Алексея Михайловича все переменила. Иоаким дождался
своего часа. В мае 1676 г. в Москве состоялся церковный собор, при-
говоривший «из того Ферапонтова монастыря вывести ево (Нико-
на. - И. А.) в Кирилов монастырь, для того что он жил в том Фе-
рапонтове монастыре своевольно в небрежении о душе своей. А в
Кирилове монастыре жити ему безисходно»1. Члены собора не по-
ленились перечислить все провинности Никона, начиная с «пре-
ступной» связи с казаками Разина и кончая требованием Никона
к окружающим по-прежнему величать его патриархом2. Здесь к
месту оказались его подписи под челобитными к покойному го-
сударю, где было сказано даже «не бывший патриарх», а «волею
Божию патриарх». В итоге старец был переведен в Кирилло-Бело-
зерский монастырь, где его ждал тюремный режим. Узника изоли-
ровали от мира и окружили соглядатаями. Выходить разрешалось
только в примыкавшую к кельям церковь, где ему было предписа-
но службу стоять в молчании, «чтоб мятежу церковного от него не
было».
Но самым тяжелым для Никона стало отсутствие возможности
переписываться со своими сторонниками, а таких было немало. К со-
чувствующим следует причислить самого царя Федора Алексеевича,
крестника Никона. Первоначальный порыв молодого государя об-
легчить участь старца был погашен Иоакимом. Причина не в слабо-
душии Федора, а в его возрасте и неопытности. Царю пришлось на
время смириться с тем, что бывший патриарх оставался во власти
злопамятного Иоакима. Так, почти в полном забвении прошли для
угасающего Никона три года заключения. К нему не могла пробиться
даже ревностная его почитательница, царевна Татьяна Михайловна.
Но тетка царя постоянно напоминала об опальном старце племянни-
ку. В сентябре 1678 г. Федор Алексеевич вместе с Татьяной Михай-
ловной впервые посетил Воскресенский монастырь Федор прожил
в обители три дня, интересуясь никоновским уставом монастырской
службы. Следом за первой поездкой последовали новые. Общение
с монахами обители еще более укрепили симпатии царя к Никону3.
Повзрослевший монарх стал публично выказывать свою располо-
1 Успенский Н.П. Несколько новых данных о заточении патриарха Никона // Хри-
стианское чтение. 1903. № 9. С. 382.
2 Андреев ИЛ. Как казаки патриарха Никона бунтовать подбивали // Историче-
ский вестник. История - свидетельница времен. М., 2014. Т. 9[ 156]. С. 6-29.
3 Николаевский П.Ф. Жизнь патриарха Никона в ссылке и в заключении после
осуждения его на Московском соборе 1666 года // Христианское чтение. 1886, № 5-6.
С. 669.
Глава 8
355
женность к Никону. Царские посланцы зачастили в монастырь. Они
являлись в Дом преподобного Кирилла с обильной милостынью и
крепким наказом игумену, чтобы тот не теснил узника1.
Растущая симпатия царя переполошила недоброжелателей Нико-
на, но сделать они уже ничего не могли. Оказалось, что дряхлого уз-
ника и болезненного юношу объединила одна страсть - к строитель-
ству. Грандиозный замысел Никона по созданию Нового Иерусалима
задел Федора Алексеевича за живое. Масштаб идеи - претензия на
первенство в православном мире - и размах ее воплощения захвати-
ли молодого государя.
Современные исследователи называют еще одну причину обраще-
ния царя к фигуре Никона. Именно в эти годы в окружении Федора
Алексеевича возник замысел церковной реформы. Предполагалось
внести изменения в устройство церкви. Причем первоначально за-
мысел отличался большой оригинальностью и даже ставил вопрос о
приоритетах: что было главнее для ее инициаторов - «мягкая нейтра-
лизация», устранение от власти Иоакима или все же перемены в цер-
ковной структуре? Дело в том, что на фоне неуступчивого Иоакима,
личность Никона казалась реформаторам более приемлемой. В связи
с этим возникла мысль о возвращении Никона на патриаршество с
обретением им сана... папы: ниже папы должны были расположить-
ся четыре патриарха (по аналогии с четырьмя евангелистами), еще
ниже - двенадцать митрополитов (по числу апостолов). Вот что со-
общал об этих планах В.Н. Татищев: московский государь будто бы
намеривался «учинить в Руси папу выше греческих патриархов», для
чего планировал учредить четыре патриархии, «где прежде были ми-
трополиты». Над ними же поставить папу. При этом папой должен
был стать Никон. Иоакима хотели отправить на Новгородскую ми-
трополию или точнее - патриархию. Формально он, таким образом,
не лишался своего сана, но терял место первенствующего в русской
церкви2. Сама эта идея якобы восходит к учителю царя Федора - Си-
меону Полоцкому. Вдохновитель партии «латинствующих» плохо
ладил с лидером «грекофилов» Иоакимом и был совсем не против
ослабить его влияние.
1 См.: Бриллиантов И. Патриарх Никон в заточении на Белоозере. СПб., 1999.
С. 74; Ваалам, архимандрит. О пребывании патриарха Никона в заточении в Фера-
понтове и Кириллове-Белозерских монастырях и проч. ЧОИДР. 1868. Кн. III. Отд. I.
С. 133; Успенский Н.П. Несколько новых данных о заточении патриарха Никона.
С. 387-388.
2 Татищев В.Н. История Российская. М.; Л., 1962. С. 381.
356
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Из-за утраты первоисточников изыскания В. Татищева вызывали
у многих историков большие сомнения. При той ненависти, которую
питали в Москве к одному только слову «папа», проект казался не-
возможным1. Но новейшие исследования заставляют посмотреть
на это дело иначе. Оказывается, при дворе эти планы обсуждались
и, похоже, очень серьезно, о чем спешили сообщить в свои столицы
дипломаты. В силу своего положения они всеми правдами и неправ-
дами выведывали секретную информацию, подчас сообщая в своих
посланиях то, о чем молчат отечественные источники. Нидерланд-
ский резидент Келлер, в частности, даже писал, что царский замысел
был близок к осуществлению и Никон остановился в шаге от звания
папы и «главы всех русских церквей». Но все сорвалось: всемогущая
«смерть помешала такому успеху»2.
Сам титул папы при этом, естественно, понимался отлично от
католического толкования. Инициаторы апеллировали к старине.
В первые века христианства название «папа» применялось ко всем
епископам, а первоначально даже ко всем священникам, обладавшим
правом благословения. С VII в. сан папы давался исключительно
римскому и александрийскому епископам. На последний прецедент,
по-видимому, и ориентировались организаторы этой замысловатой
комбинации.
По Татищеву, провал проекта связан с противодействием Ио-
акима. Проведав о возможности своего «низвержения», патриарх
«просил многих вельмож об отвращении онаго». Был найден ве-
ский довод для того, чтобы замысел был отвергнут, - он будто бы
нанесет большой вред государству и чести покойного государя, осу-
дившего Никона. Впрочем, по Татищеву, и в этом случае «все оное
против их труда (реформаторов. - И. А.) смерть Никонова пре-
секла».
В ноябре 1679 г., во время очередной поездки в Ново-Иерусалим-
ский монастырь, Федор повелел братии написать челобитную о воз-
вращении Никона в обитель. Прошение было подано со ссылками на
подобные прецеденты. Челобитчики напомнили о молении жителей
Царьграда, которые просили царя Феодосия возвратить останки Ио-
1 С.М. Соловьёв считал этот проект не более чем пустым слухом. Е.Е. Голубинский
вполне допускал обсуждение подобного варианта реформы, но считал его крайне не-
удобным и потому неисполнимым. См.: Соловьев С.М. История России с древнейших
времен. М., 1991. Кн. 7. С. 249; Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. М., 1880.
Т. 1. Ч. 1. С. 229.
2 Первым обратил на это сообщение П. Седов. См. Седов П. Закат Московского
царства. С. 427-428.
Глава 8
357
анна Златоуста с места захоронения святителя. Теперь Федор Алек-
сеевич должен был уподобиться константинопольскому императору
и вернуть основателя и пастыря Никона в его обитель1.
Обращение позволило царю поставить вопрос о Никоне перед Ио-
акимом. Патриарх наотрез отказался освобождать старца. При этом
он ссылался на «неодолимые обстоятельства»: Никон был осужден
вселенскими патриархами, так что даже он не может отменить их ре-
шение. Федор не сдался. В Патриаршей Крестовой палате состоялся
собор с участием царя и думных чинов, на котором Федор Алексе-
евич призвал освободить из заточения Никона. Оказавшись между
двух огней, царем и патриархом, архиереи все же предпочли поддер-
жать государя, но Иоаким отклонил решение собора.
Дело принимало серьезный оборот, чем-то напоминая ситуацию
1658 г. Вновь царская воля сталкивалась с волей патриаршей Только
тогда Никон был активным участником, субъектом, а теперь - без-
гласным объектом спора. Федор, однако, не стал конфликтовать из-
за Никона с Иоакимом. Он и его советники решили просто обойти
московского патриарха. В июне 1681 г. к вселенским патриархам от
царя были направлены грамоты с прошением простить Никона и
вернуть ему «за великое смирение и покаяние» сан2. Зная о сребро-
любии патриархов, царь сопроводил свою просьбу изрядной суммой
денег3.
Отзвуки развернувшей «баталии» доходили до Никона. Сам царь
выказывал свою руку - «десницею своею» написал о намерении, во-
преки воле Иоакима, добиться его возвращения. Причем в послании
царь пишет Никону не «бывший патриарх», а просто - патриарх, с
обещанием вернуть его в Воскресенский монастырь: «совершенство
свое восприяти». Но в послании ничего не говорилось о возвращении
Никона на патриаршую кафедру и уже тем более нет речи о титуле
«папа». Так что остается не ясным, насколько был реален проект с
«папством» Никона. П. Седов обращает внимание на одну стран-
ность: по свидетельству стряпчего Успенского Тихвинского монасты-
ря, вызволенный из заточения Никон должен был ехать не прямо в
Воскресенский монас гырь, а в Москву. Возможно, предполагает ис-
следователь. это было связано с новым «назначением»4.
1 Николаевский Н.Ф. Жизнь патриарха Никона в ссылке и в заключении после
осуждения его на Московском соборе 1666 года. № 5-6. С. 670.
2 Там же. С. 672-673.
3 Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 2. С. 362.
4 Седов П. Закат Московского царства. С. 430-431.
358
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
Никон дождался указа об освобождении в начале августа 1681 г.
Однако ему так и не пришлось увидеть стены родного монастыря. По
дороге в Новоиерусалимский монастырь он скончался. Иоаким рас-
порядился похоронить Никона как простого инока. Но Федор вос-
противился этому решению. Отпевали усопшего в Воскресенском
монастыре по патриаршему чину в присутствии царя и членов цар-
ского семейства, включая царевича Петра. Иоакима не было. Своим
отсутствием он демонстрировал не просто враждебное отношение к
усопшему. Он протестовал против вмешательства царя Федора в цер-
ковные дела.
Кончина Никона поубавила амбиции реформаторов. Проект с па-
триархом-папой с претензией на первенство среди восточных патри-
архов был снят с повестки дня. Однако это не значит, что реформато-
ры отказались от всех своих целей. Замысел сконцентрировался на
планах учреждения 12 митрополий и 70 епископств1.
Здесь следует различать личные устремления реформаторов и
возможные объективные последствия их деяний. Глубоко и искренне
верующий Федор Алексеевич был убежден, что намеченные им нов-
шества призваны укрепить московскую церковь и распространить
благочестие. Расцвет византинизма, который многие исследователи
справедливо связывают с именем Федора, покоился на убеждении,
что та православная церковь первенствует в православном мире, ко-
торая защищена стенами Православного царства. Таковым и един-
ственным было царство Московское, пребывавшие под его, Федора,
высокую рукою.
Столкновения с Иоакимом воспринималось молодым государем
как препятствие к обретению благочестия. После неудачи с папским
проектом на первый план вышла задача утверждения в церковных де-
лах «царского изволения», т. е. преодоления патриаршего несогласия,
но делалось это в рамках «симфонии властей», с соблюдением собор-
ности - обсуждение предлагаемых изменений с высшими и автори-
тетными церковными деятелями.
Позиция Иоакима была прозаичнее. После история с Никоном у
него не было иллюзий о характере его взаимоотношений с Федором
Алексеевичем. Избавившись с кончиной Никона от одной угрозы, он
столкнулся с другой. Для него было очевидно, что планы создания
новых епархий и епархиального управления, дробление патриаршей
1 Проект предлагал следующую схему: 12 митрополий - 12 апостолов, ближайших
учеников, и 70 епископств - по числу 70 учеников Христа. О проекте см.: Седов П. Цер-
ковные иерархи 1660-1680 гг. // Правящая элита Русского государства IX - начала
XVIII в. Очерки истории. СПб., 2006. С. 461-468.
Глава 8
359
области, определение размеров содержания епископов волею царя
усиливает зависимость иерархов от светской власти и, соответствен-
но, ведет к дальнейшему ослаблению его, патриарха, власти.
Обращение царя с предложением утвердить новый порядок цер-
ковного устройства последовал через три недели после кончины
Никона, 2 сентября 1681 г.1 Проект подразумевал существование
патриаршего oKpyia, куда входили 20 епархий и 12 митрополичьих
округов: Новгородский с 10 епархиями, Казанский с 5 епархиями,
Астраханский с 3 епархиями, Сибирский с 6 епархиями, Ростовский
с 6 епархиями. Псковский с 2 епархиями, Смоленский с 3 епархиями,
Тверской с 3 епархиями, Вятский с 4 епархиями, Нижегородский с
4 епархиями, Рязанский с 4 епархиями и Белгородский округа с
2 епархиями2. Как видно из проекта, существующие митрополии об-
заводились епископиями, а архиепископии или низводились до по-
ложения епископий. или. напротив, должны были подняться до ми-
трополий. В сборнике документов из патриаршего архива, известного
под названием «Икона», сообщается, что проект с «титлами» для ми-
трополитов царь Федор написал собственноручно.
Вокруг проекта развернулась упорная борьба3. Иоаким всячески
затягивал его рассмотрение. Федору пришлось даже письменно вра-
зумлять патриарха. 15 октября 1681 г. последовало обещание вынести
проект на обсуждение церковного собора. Параллельно царь Федор,
не дожидаясь благословления патриарха, принялся за устройство
новых митрополий и епископств. Так, псковская и тверская епар-
хии превратились в митрополии. Еще ранее появилась Смоленская
митрополия, причем устроил ее «сам великий государь», «без воли
крайнего архиерея», т. е. патриарха4.
Вообще, осень 1681 - зима 1682 г. стали временем необычай-
ной активности Федора, своего рода пиком его реформ. 24 ноября
1 Уже сама разработка церковной реформы царедворцами и приказными деятеля-
ми без участия духовенства показательна. В свое время патриарх Никон решительно
выступал против вмешательства светских лиц в управление церковью. Протест окон-
чился неудачей если иметь в виду результат деятельности Никона в целом, см.: Со-
ловьева ГБ. Церковное управление России и государственный проект его реоргани-
зации 1681-1682 гг. // Государственные учреждения России XVI-XVIII вв. М., 1991.
С. 45-46.
2 Виноградским Н. Церковный собор в Москве 1682 года. Смоленск, 1899. Прило-
жение 5.
3 См.: Соловьева Т.Б. Церковное управление России и государственный проект его
реорганизации 1681-1682 гг. , / Государственные учреждения России XV1-XVIII вв.
М., 1991. С. 37-44.
4 Седов П Закат Московского царства. С. 432, 637.
360
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
1681 г. Боярская дума с участием царя и высшего духовенства объ-
явила об отмене местничества. Одновременно шли приготовления к
открытию новых епархий. 27 ноября появился очередной проект со
списком городов, в которых учреждались епископские кафедры Ро-
спись отражала уступки, на которые пошла светская власть под дав-
лением патриарха1.
Иоаким имел сильную поддержку со стороны действующих архи-
ереев. Для последних открытие новых кафедр чаще всего означало
сокращение доходов, что. естественно, вызывало большую тревогу.
Еще одна угроза, побуждавшая сплотиться вокруг Иоакима, - на
новые кафедры могли претендовать православные выходцы из Речи
Посполитой, к которым особенно благоволила власть. Эти приезжие
белорусские и украинские архиереи были образованнее, а главное -
они были готовы к соглашению с реформаторами, поскольку у себя
на родине никогда не помышляли о властных функциях. С ними
светская власть могла скорее преодолеть устаревшие иосифлянские
установки и внести изменения в православную доктрину в духе Но-
вого времени, что пугало ортодоксально настроенных сторонников
патриарха.
Поднаторевшие в придворной борьбе, Иоаким и его сторонни-
ки увязали критику церковного проекта с критикой проекта об уч-
реждении наместничеств во главе с «великородными болярами»2.
В начале февраля 1682 г., рассмотрев царскую роспись новоучереж-
даемых кафедр, Иоаким объявил о возможности открытия только
15 епископий, обосновав это тем, что «вновь прибавить архиерея не
ис чево». Если же следовать планам царя об учреждении 35, а затем
даже 20 епископств, то новые архиереи будут пребывать в скудо-
сти, отчего им невозможно будет достойно «архиерейский чин ис-
полнить».
Существенно и то, что митрополиты и архиепископы не поддер-
жали идею епархиального управления. Новые кафедры должны были
иметь привычный статус: поставленные в них владыки не должны
были пребывать в подчинении митрополитов. В противном случае,
уверяли участники собора, церковному устроению грозят «распри и
1 Седов П. Закат Московского царства. С. 439 441.
2 Полезнее Д.Ф. Московские патриархи Иоасаф II, Питирим, Иоаким и Адри-
ан //Макарий {Булгаков}, митрополит. История Русской Церкви. М., 1996. Кн. 7. При-
ложения. С. 485. Впрочем, далеко не все исследователи согласны связывать между
собой оба проекта до такой степени, что невыполнение одного оборачивалось прова-
лом другого. См.: Бежанидзе Г. Святитель Филарет и проблема митрополичьих окру-
гов в церковной жизни России XIX в. // Филаретовский альманах. М., 2006. Вып. 2.
С. 94.
Глава 8
361
высости и... в том несогласия и в нестроении святой церкви преоби-
дения и от народа молвы и укоризны»1.
Противостояние продолжалась до весны 1682 г. «Параметры
перемен» так и не были окончательно определены. Правда, под дав-
лением царя Федора Алексеевича, вопреки воле патриарха, некото-
рые изменения все же были осуществлены. В марте - начале апреля
1682 г. открылись четыре новые епархии. Назначения на новые ме-
ста сопровождались скандалами, свидетельствующими об острой
реакции церковных властей на «самоуправные» действия светских
властей. 25 марта суздальский архиепископ Илларион был возведен
в суздальские митрополиты. Патриарх расценил это как очередное
недопустимое вмешательство царя в церковные дела. В знак протеста
Иоаким «свой святительской... чин скинул и облекся было в черное
одеяние». Демарш напугал Иллариона, которому «стало печально
велми»2. Похоже, однако, что опечален был Илларион, пользовавший
благорасположением царя, не столько гневом патриарха, сколько из-
вестием о болезни государя и той неопределенностью, которая воз-
никала из-за этого.
Смерть Федора Алексеевича окончательно перечеркнула планы
реформаторов. Следует, однако, признать, что серьезные трудности
в их осуществлении возникли еще до кончины государя. Патриарху
Иоакиму и его сторонникам удалось серьезно повлиять на перво-
начальные замыслы реформаторов. Политическая составляющая
проекта была серьезно трансформирована. Ослабление позиций
патриарха, всего священства в целом, обеспечивалась дроблением
московской патриархии на множество церковных округов - митро-
полий, архиепископств и епископств. Уже одно это должно было при-
вести к большей зависимости священства от царской власти. Но за-
мысел не был исполнен. Учреждение нескольких новых епископств
не делало погоды.
Не меньшее значение придавали реформаторы утверждению
восточного варианта епархиального управления, что должно было
ограничить власть патриарха и епископов, поставленных под нача-
ло митрополитов. В итоге инициаторы перемен надеялись получить
управляемых и покладистых «князей церкви», малоспособных к объ-
единению и консолидированным действиям. Но и в этом реформато-
ров подстерегала неудача.
1 АИ. СПб., 1842. Т. 5. С. 110.
2 Седов П. Закат Московского царства. С. 446.
362
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в.Т 1
Появление проекта показательно. После теократических претен-
зий патриарха Никона и при откровенно консервативном отношении
духовенства к разного рода заимствованиям и новшествам, идущим
с Запада, реформаторы искали способы ограничить влияние церкви.
Федор Алексеевич и его окружение попытались это сделать.
Перемены в культуре, образовании и быту в XVII в.
Итоги реформ
«Государственное» заимствование шло рука об руку с заимство-
ванием «бытовым». В повседневную жизнь входили самые разно-
образные предметы западноевропейского производства. В результа-
те средневековый уклад жизни начинал давать первые, сначала едва
уловимые, а затем и заметные трещины, что вело в конечном итоге к
переменам в системе ценностей. Здесь утраты были чувствительнее,
так как происходили они исподволь, незаметно, на уровне бессозна-
тельного. В результате то, что совсем недавно вызывало самое реши-
тельное осуждение, становилось «нормой». А между тем большин-
ство обиходных и поведенческих новации приходили с «папежного»
Запада.
Напомним, что такие сферы, как повседневность и быт, более
всего пронизаны традициями и потому отличаются особой устой-
чивостью и консерватизмом. Даже заимствуя те или иные бытовые
и поведенческие новшества, эти сферы по большей части стремятся
«перемолоть» и приспособить их к своим «незыблемым устоям», су-
ществование которых ассоциируется со стабильностью и порядком.
Во многих случаях повседневность и быт - последние «рубежи обо-
роны» старины.
Само заимствование в культуре и быту было доступно в основном
высшим слоям московской элиты. Именно они оставались главными
потребителями предметов роскоши, привозимых восточными и за-
падноевропейскими торговцами. Относительно скромные масштабы
подобных приобретений едва ли угрожали общественным устоям и
материальному благосостоянию. Долгое время они оставались ско-
рее знаками превосходства аристократии над бедной провинциаль-
ной братией.
Ситуация стала меняться во второй половине столетия. Развер-
нувшиеся военные действия на территории Украины и Белоруссии
имели, как уже отмечалось, два важных следствия. Во-первых, то, что
раньше было недоступно в силу своей дороговизны для провинци-
ального дворянства, теперь оказывалось в их руках как военная до-
Глава 8
363
быча. Во-вторых, московские ратные люди могли сами сравнить свою
жизнь с жизнью в Великом княжестве Литовском. Увиденное стало
объектом подражания. Не случайно француз де ла Невилль позднее
писал, что знать ходит «почти так же, как поляки»1.
Тянуться за модой стали не только придворные верхи, но и часть
дворянства. Но, конечно, общий тон задавал царский дворец. «С тех
пор как его величество был в Польше, видел тамошний образ жизни
и стал подражать польскому королю, круг его понятий расширился, -
свидетельствовал лейб-медик Коллинс. - Он начинает преобразовы-
вать свой двор, строить здания красивее прежнего, украшать покои
обоями и заводить увеселительные дома»2.
Знакомство с белорусскими городами повлияло на второго Ро-
манова. Оставаясь все таким же постником и молитвенником, он
существенно расширил круг того, что можно отнести к жизненным
удобствам и удовольствиям. Этот своеобразный отказ от «светской
аскезы» отражал мировоззренческие и ценностные сдвиги, проис-
ходящие в обществе: земная жизнь становилась не только средством
приуготовления к жизни вечной, но обретала свою самоценность со
всеми ее радостями и красотами.
Потребности росли быстро. Царские агенты, действующие за гра-
ницей, получают задания не только приобретать оружие или приис-
кать новых специалистов. В наказах появляются длинные списки
предметов и вещей, отражающих пристрастия Алексея Михайлови-
ча. Трудно даже перечислить все то. что теперь нужно для жизни при
дворе: мебель, кареты, шпалеры, тисненные обои, оптические прибо-
ры, глобусы, музыкальные инструменты, шкатулки, часы, гобелены,
ткани, кружева, коллекционное оружие и т. д. Среди «специалистов»,
нанимаемых за рубежом, появились музыканты, художники, фокус-
ники. Иными становится убранство царского дворца3.
С точки зрения истории реформ обиходные изменения не имеют
прямого отношения к самому реформированию, понимаемому тра-
диционно в узком смысле слова: как правительственная политика,
нацеленная на изменения. Обычно в этой сфере происходят малоза-
метные сдвиги, которые лишь со временем приводят к качественным
переменам. Вмешательство же властей в повседневность, стремление
1 Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев. Л.. 1986. С. 518.
2 Коллинс С. Нынешнее состояние России // Утверждение династии. История
России и дома Романовых в мемуарах современников. С. 207.
3 Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. М., 2000.
Ч. I. С. 556-565, 219-239 и др.; Андреев ИЛ. Алексей Михайлович. С. 459-490.
364
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
не столько регламентировать, сколько изменить ее, - это уже свиде-
тельство того, насколько глубоко зашел «распад» внутри общества.
В массовом историческом сознании изменения в быту ассоцииру-
ются в первую очередь со знаменитым указом Федора Алексеевича
от 22 октября 1680 г. о реформе платья. Согласно указу «с сего време-
ни» стольникам, стряпчим, дворянам московским, дьяком и жильцам
«и всяких чинов служилым людям», т. е. уездным чинам предписыва-
лось по возвращению со службы носить все то же служебное платье.
«Городовое платье охабни», а также «короткие кафтаны», в которые
наряжались дворяне, велено было отставить: «Никому не носить не
которыми делы, а носить всем то служебное платье и в город (Мо-
сковский Кремль. - И. А.) всем выехать». Указ содержал и обосно-
вание, столь характерное для времени царя Федора: «Чтоб впредь
вышеописанных и иных чинов служилым людем в том убытков не
было»1.
В литературе существует еще одно объяснение появления указа.
Оно связано с симпатиями молодого государя к польской культуре.
Отсюда один шаг до принятия известной версии о влиянии на мо-
лодого государя царицы Агафьи Грушецкой. Она якобы уговорила
супруга отменить охабни, как позорную одежду, в которую одевали
бежавших с поля боя. Она же, будучи наполовину полькой, подтол-
кнула Федора Алексеевича к таким нововведениям, как бритье боро-
ды, стрижка волос и мода на польские кунтуши2.
Очевидно, что сводить все, что касается перемен повседневности,
к реформе платья едва ли уместно. Однако и обойти указ никак нель-
зя, поскольку историографически он стал объектом спора. Разброс
оценок почина молодого государя достаточно широк: от «западниче-
ства», а точнее - полонофильства царя Федора, до прямой противо-
положности - до желания сохранить традиционный облик царедвор-
цев3. Ряд исследователей призывают умерить «культурологический
пыл» в оценке октябрьских нововведений и не видеть в них то, что
не видели сами законодатели. Царь устанавливал «единообразный
костюм», нечто вроде будущих мундиров. Соответственно, речь не
идет ни о польской, ни об иной европейской одежде, которые якобы
вводил указ4. Указ повествует о служебном платье в совокупности со
1 Цит. по: Седов П.В. Закат Московского царства. С. 510 511.
2 Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году и избрание
двух царей Петра и Ивана // Старина и новизна. СПб., 1901. Т. 4. С. 397.
3 См. обзор мнений: Седов П.В. Закат Московского царства. С. 510-511.
4 Шамин С.М Мода в России последней четверти XVII столетия // Древняя Русь.
Вопросы медиевистики. М., 2005. № 1 (19). С. 25,33. Следует отметить авторскую ого-
ворку: единообразие - «ближайшая цель указа».
Глава 8
365
стремлением Федора Алексеевича избавить обладателей средних чи-
нов Государева двора «от больших убытков»1.
Представляется, что изменения, связанные с внешним обликом,
могут быть осмыслены как реформаторские, если за этим стоят пере-
мены в смыслах. Платье - вещь знаковая, и в этом плане уместно об-
ратить внимание на то, как были восприняты и осмыслены нововве-
дения Федора Алексеевича современниками. При этом уже не столь
важно, в какой мере были длинными или короткими «венгерские»
или «польские» кафтаны, насколько они соотносились с европейской
или русской одеждой и т. д. Существенно, что реформа платья разде-
лила одежду на старую и новую Не в смысле старая «мода», а в более
глубоком понимании - как противопоставление времен. И именно на
эту сторону, не сговариваясь, обращали внимание современники.
В «Беляевском летописце» читаем: «Царь указал боярам, околь-
ничым, думным, служилым людем и всякому чину древнюю одеж-
ду - однорядки и охобни - не носити, а носить всякому чину служи-
лое платье»2. В Хронографе редакции 1617 г.: царь Федор Алексеевич
«по своему царскому благоразсудительному милосердному расмо-
трению указал... бояром3 и окольничими думным и ближним и слу-
жилым и приказным людям на Москве и в городех носить служилое
платье, а прежние старобытные городовые одежды охабни и однаряд-
ки отставити для того, что те были одежды долги прилично женскому
платью и к служилому и дорожному времени были непотребно да и
многоубыточно»4.
Резонно возразить (с учетом времени возникновения приведен-
ных свидетельств), что противопоставление старины новизне (слу-
жебному платью) возникло как более позднее, петровское осмысле-
ние произошедшего. В этом плане интересен отрывок из «Созерцания
краткого», произведения Сильвестра Медведева, которому не при-
шлось стать свидетелем петровских преобразований. В пересказе
С. Медведева царский указ был адресован не только московским
дворянам, но и всему «синклиту», которому также предписано обря-
1 Володихин Д. Царь Федор Алексеевич. М., 2013. С. 108-109.
2 Россия при царевне Софье и Петре 1. Записки русских людей. М., 1990. С. 40.
3 Примечательно, что в самом октябрьском указе запрет на думные и некоторые
придворные чины не распространялся. Однако во всех переложениях указа эти чины
оказываются вписанными. По-видимому, и они предпочитали носить «служебное
платье», эту своеобразную предтечу мундиров. Вполне возможно и «наложение» на
октябрьский указ декабрьского указа 1680 г., уже не делавшего различия в чинах, в
предписании являться в праздничные дни во дворец в ферязи.
4 Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хро-
нографы русской редакции. М., 1869. С. 253.
366
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
диться в кафтаны. Последним противопоставлены прежде носимое
«длинное платье: охобни и однорядки»1. Но «длинное платье» - пла-
тье старое. Терминология еще не отточена жестким петровским раз-
делением эпох, но контекст очевиден. Смена платья стала уже боль-
ше, чем просто перемены одного покроя на другой: это уже знаки,
маркирующие разность времен. «Умеренная» реформа платья царя
Федора свидетельствует об ориентации на восточноевропейский тип
одежды с сохранением традиционных черт, но при этом уже с очевид-
ным разделением на «новое» и «старое», где последнее окрашено не в
нейтральные, а в негативные цвета.
Обратим внимание на еще одну сторону проблемы. Одно из при-
веденных выше свидетельств повествует о роли царицы Агафьи в ре-
форме платья. Автор известия - иностранец, который, судя по всему,
записывал услышанное от служилых иноземцев. Точностью подоб-
ные свидетельства не отличались. Но автор сообщает, что просьба
царицы связана с ее желанием избавить дворян от позора. Насколько
это соответствует действительности - сказать трудно. Но в этом эпи-
зоде отражено явление, свойственное эпохе Федора. Одновременно с
мыслью об отмене местничества с его понятием родовой чести в оби-
ход проникают представления о чиновном достоинстве. Есть резон
попытаться взглянуть на «охабенную реформу» и с этой позиции.
Инициатор подобного начинания - власть, которая пытается вне-
дрить в сознание дворян представления о чести чина. В последнем
случае уместно провести параллель с декабрьским указом 1681 г., в
котором расписывалось, кому и какому чину надлежит ездить в каре-
тах, санях с определенным числом упряжных лошадей или верхом2.
Позднее подобная регламентация станет характерной чертой петров-
ского законотворчества.
Для российской действительности формирование понятия «честь
по чину» если еще не заменяет, то теснит представления о родовой
чести. Начинается процесс «эмансипации» служилого сословия, при-
знание важности индивидуальности, которая оценивается посред-
ством чиновной шкалы. Из изменений такого рода складывалась ат-
мосфера перемен, без которой сами реформы были бы невозможны.
Биограф царя Федора Алексеевича Д. Володихин справедливо
отмечает тягу своего героя к регламентации и упорядочиванию быта
подданных3. Но это стремление - отражение более глубоких изме-
1 Россия при царевне Софье и Петре I. Записки русских людей. С. 67-68.
2 СГГД. М., 1826. Т. 4. № 129. С. 395; ПСЗ. Т. 2. № 902. С. 367. См. также указ (июль
1681 год) о «неченении земных поклонов» при встрече с государем. ПСЗ. Т. 2. № 875.
3 Володихин Д. Царь Федор Алексеевич. С. 111.
Глава 8
367
нений. В ранее Новое время регламентация, перемены и новации в
ритуале - все это элементы становления абсолютизма. Показателен
в этом смысле указ от 19 декабря 1680 г. об одежде придворных в
праздничные и торжественные дни. Указ вносил строгие разграниче-
ния, в какие дни следовало являться к выходу в золотых, бархатных
и объяринных ферязях1. Примечательно, что речь шла обо всех чинах
Государева двора, словно и не было прежнего указа с заботой о бла-
госостоянии подданных: ведь указ обязывал иметь несколько видов
ферязи.
Культура и повседневность постепенно «разворачивалась» в сто-
рону светскости. Однако не случайно в литературе понятия «обмир-
щение» и «секуляризация» чаще соседствуют со словом «процесс», а
не «реформа». Создавая условия для модернизации страны, эти сфе-
ры менее всего были подвержены государственному вмешательству.
Перспективнее, на наш взгляд, здесь говорить о темпах продвижения,
моментах ускорения. Несомненно, важный рубеж здесь - раскол и
его последствия. Раскол ускорил культурную трансформацию, по-
влиял на ее направление и характер. Кризис раскола не просто по-
шатнул авторитет церкви: спор о «святости», который в обыденном
сознании обернулся убеждением в истечении святости «из мира»,
переформатировал пространство поиска. Религиозные споры пере-
росли в споры о культуре. Постепенно главной становилась тема
восприятия светской культуры, вылившаяся, как уже отмечалось, в
спор «грекофилоф» и «латинствующих». Но это уже был спор бо-
лее о векторе развития, культурной ориентации. Такая перемена
центра тяжести в духовном развитии заметно приблизила эпоху об-
новления.
История реформ в России в XVII в. неразрывно связана с истори-
ей образования, которая в своем воплощении сводится к более узкой
теме - создании школы. Уже Борис Годунов высказывал намерение
учредить школы и даже университеты - по крайней мере, об этом же-
лании царя знали за рубежом. Широко известна история с отправкой
Годуновым молодых людей для обучения во Францию, Голландию,
Германию, Англию. Однако из царской задумки мало что получилось.
До открытия школ из-за Смуты дело не дошло. Сгинули за рубежом
или предпочли не возвращаться домой 17 из 18 предшественников
петровских «волонтеров». Лишь один появился в России при Понту-
се Делагарди в качестве... его переводчика2.
1 ПСЗ. Т. 2. № 850. С. 288-289.
2 Голицын Н.В. Научно-образовательные сношения России с Западом в начале
XVII века. М., 1898. С. 8, 32.
368
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
К вопросу о создании школы удалось вернуться лишь при па-
триархе Филарете. За помощью Филарет обратился к грекам. При
этом задачи богословского обучения увязывались с задачами чисто
прикладными - восстанавливаемый государственный аппарат остро
нуждался в образованных кадрах. Обстоятельства сложились так
что при Филарете и его царственном сыне проект так до конца и не
удалось воплотить в жизнь (школа иеромонаха Иосифа). Однако под
давлением греков и «ученых киевлян» мысль о создании духовных
школ крепла1. Впервые удалось реализовать ее в начале царствова-
ния Алексея Михайловича, когда в Москву прибыли выпускники и
преподаватели Могилянской академии Арсений Сатановский, Епи-
фаний Славинецкий, Дамаскин Птицкий и др. Наряду с работой по
исправлению и переводу книг, ученые старцы стали преподавать в
открывшихся духовных школах при Чудовом и Андреевском мона-
стырях. В 1664-1668 гг. работала школа Симеона Полоцкого в За-
иконоспасском монастыре, позднее появилась школа на Патриаршем
дворе. По уровню образования эти школы имели разный статус. Счи-
тается, что лучше всего дело обучения было поставлено в Заиконо-
спасском училище2.
Но в целом школьное дело находилось на крайне низком уровне.
Это особенно бросается в глаза, если сравнить отношение властей
к военному и школьному делу. Признавая необходимость распро-
странения просвещения и образования, власти несопоставимо мало
делали в этой области. Из наиболее видимых начинаний - проект
создания Славяно-греко-латинской академии и Типографской шко-
лы при Московском печатном дворе (Тимофеевское училище)3. По-
добное положение отчасти было следствием того, что, в отличие от
сферы военной, школьное дело воспринималось как дело церковное.
Время Алексея Михайловича и Федора Алексеевича - это время
преодоления подобных установок, возрастание вмешательства вла-
сти в область просвещения и образования. Однако процесс еще не
настолько далеко зашел, чтобы говорить о каких-либо масштабных
реформах.
В настоящее время тема реформ в России в позднее средневеко-
вье - раннее Новое время вновь стала предметом оживленных споров
1 Румянцева В.С. Русская школа XVII века // Вопросы истории. 1978. № 6.
С. 214-219.
2 Володихин Д. Царь Федор Алексеевич. С. 202.
3 Фонкич Б.Л Греко-славянская школа на Московском Печатном дворе в 80-х го-
дах XVII в. (Типографская школа) // Очерки феодальной России. М., 1999. Вып. 3.
С. 152-168.
Глава 8
369
между историками. Обсуждается сам дискурс реформ, корректность
применения этого понятия к российским реалиям, бытование этого
понятия и его аналогов. Анализ языка эпохи позволил говорить о раз-
ных терминах и смыслах, которые вкладывались участниками диа-
лога - историками и людьми прошлого - в то, что ныне подается как
новизна: «Феномен, который мы сегодня называем “реформа”, оче-
видно, не воспринимался людьми XVII в. сходным с современными
понятиями образом»1.
Поиски смысла побудили исследователей обратиться к выявле-
нию отношения человека прошлого к переменам, шире - к проблеме
восприятия реформ обществом и, соответственно, к выяснению роли
общества в реформах XVI-XVIII вв.2 По сути, это совершенно новое
направление в изучении проблемы реформ, заметное расширение ис-
следовательского поля.
Отсутствие понятия «реформа» в лексиконе человека позднего
средневековья вовсе не означает отсутствие этого явления в самой
жизни. Понятие «новизна» не просто давно знакомо. В XVII в. оно
еще более противопоставляется «старине» Изменение пространства
столкновения сопровождается, в частности, заметными переменами
в отношении к новому. Наряду с резким отрицанием, нашедшим свое
выражение в воздыхании протопопа Аввакума ио поводу стремления
«Святой Руси» приобщиться к «немецким обычаям», до осознанно-
го принятия и утверждения «новин». Под последними нередко были
сокрыты качественные, структурные изменения, которые соответ-
ствуют понятию «реформа». Не случайно некоторые историки гото-
вы причислить изменения XVII столетия к реформам и усомниться,
даже отказать в этом определении всем прежним реформаторским
усилиям политиков Древней, Удельной и Московской Руси. Едва
ли с этим можно согласиться, но разница, несомненно, существует
заметная.
XVII в. - это время перемен. Перемены масштабны. Большая часть
их происходит без участия властей. В них втянуты целые поколения,
и происходят они, как смена поколений. Идет растянутый во времени
и пространстве продолжительный модернизационный, но отнюдь не
реформаторский процесс. Область реформ - это в основном область
целенаправленных усилий правительства первых Романовых. Отли-
1 Кошелева О.Е., Наседкин Е.Н. Феномен реформ XVII столетия в России и их ин-
терпретация в XVIII в. // Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале Ново-
го времени (XVI-XVIII вв.): Сб. статей. С. 180.
2 Лавринович М. Реформы раннего Нового времени как модель и как историогра-
фический конструкт // Российская история. 2014. № 4. С. 5.
370
Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. Т. 1
чительная черта времени - неравномерность, прерывистость реформ,
их ощутимая связь с прежними структурами и практиками. Даже в
такой сфере, как военная, где реформы были самые продвинутые,
налицо эти признаки. В связи с этим можно говорить об известном
противоречии между внутренними и внешними причинами реформ.
Последние нередко доминировали, порождая уже противоречия ино-
го рода - между целями, которые преследовала власть, и внутренним
состоянием общества, неприятием и непониманием правительствен-
ных усилий. Ситуация в целом типичная для стран с неорганическим
характером модернизации и медленным вызреванием внутренних
предпосылок к переменам.
Здесь кроется одно из объяснений той своеобразной формы, в ко-
торую облачались преобразования - новое рядилось «под старину»,
декларировалась как возвращение к «истокам». Причем можно усом-
ниться, в какой степени в это верили такие деятели, как Ордин-На-
щокин или В.В. Голицын. Тренд «новизны», несомненно, мотивирует
их деятельность, побуждая «конструировать» будущее, - качество,
свойственное мировоззрению Нового времени.
Реформаторские усилия предшественников Петра важны с точки
зрения понимания последующих действий великого реформатора.
Несомненно, более тесная связь «со стариной» Федора Алексеевича
и его окружения. Но это не просто другая модель реформ, как это ча-
сто и справедливо трактуется в современной литературе. Здесь своя
логика: неорганическое вызревание преобразований порождало не-
обходимость дать возможность полностью и до конца «высказаться
старине», чтобы доказать следующему поколению реформаторов
ограниченность и даже бесперспективность попыток соединить ста-
рое и новое. Во всяком случае в подобном ключе осмыслил прошлый
опыт Петр I.
Преобразования XVTI столетия продиктовали еще одну логику
реформ, выстроенную по принципу цепной реакции. Самые про-
двинутые военные реформы середины - второй половины столетия1
выступили своеобразным локомотивом большинства изменений,
поскольку попытки перенять новейшие европейские военные до-
стижения и технологии без коренных перемен во всех сферах жизни
общества и государства были в конечном счете обречены на провал.
Содержание армии, возложенное почти полностью на государство, ее
1 В Пенской отмечает, что Россия еще в XVII столетии, прошла две первых ста-
дии Военной революции и вступила в третью, завершающую, которая вела к созданию
вооруженных сил нового типа. См.: Пенской В.В. Великая огнестрельная революция
С. 361.
Глава 8
371
комплектование, управление, обеспечение вооружением, боеприпа-
сами, продовольствием, конным составом и т. д. - все это плохо укла-
дывалось в прежние структуры и практики. Они просто буксовали,
переставали работать, становились теми факторами, которые вели не
к успеху, а поражению. Старые рецепты типа порчи денег или даже
введения медных денег, как это было в 1650-х - начале 1660-х гг., не
спасали ситуацию. Военное строительство влекло за собой также не-
обходимость в изменении сословных и внутрисословных отношений,
правовых и статусных нововведений, т. е. затрагивало социальную
сферу. Кардинальные перемены, в свою очередь, влекли за собой не-
обходимость перемен в духовной сфере. Круг замыкался, и выход из
него был найден в реформировании власти на началах абсолютизма,
чтобы в последующем эта обновленная власть, в свою очередь, ре-
формировала уже само общество.
Заключение
По существу, вся история «реформ» допетровской Руси явля-
ется лишь предысторией реформ «настоящих»: продуманной
системы мер, способствующих изменить существующие госу-
дарственные и финансовые структуры, повседневную жизнь в опре-
деленном направлении. До начала XVIII в. мы можем наблюдать
лишь попытки трансформаций, которые, как ото ни покажется пара-
доксальным, не должны были ничего изменять. Напротив, они были
призваны, по мнению их организаторов, вернуть государство к «ис-
токам», возродить «старину». Медленный, зачастую противоречивый
процесс кристаллизации и реформирования государственных инсти-
тутов Древней Руси не был, да и не мог быть до конца осознан са-
мими «реформаторами». Это были чаще всего спонтанные решения,
направленные не столько в будущее, сколько призванные более или
менее рационально, как представлялось их инициаторам, ответить
на вызовы времени, скорректировать ситуацию так, чтобы вернуть
исконное положение дел. Эго был путь проб и ошибок, интуитив-
ных поисков, которые порой заставляли по несколько раз повторять
пройденное, вступать в противоречие с только что принятыми реше-
ниями и возвращаться к тому, что было уже предложено раньше.
В то же время происходившие изменения незаметно, исподволь
подготовили страну к грядущим радикальным переменам: были за-
ложены основы новых государственных структур, отработана систе-
ма принятия решений и созданы механизмы, способные проводить
их в жизнь, появились институты контроля над осуществлением на
местах новаций, предложенных в центре. Колоссальный «скачок»
(«великая метаморфоза», как назвал его Б. Зентара1), совершенный
страной на рубеже XVII-XVIII вв., был бы невозможен без этих сто-
летий поисков и находок, верных решений и ошибок. К началу прав-
ления Петра I Россия подошла готовой к тем изменениям, которые
мы наблюдаем в XVIII в. Само появление правителя-реформатора
символично. До Петра подобная ему фигура была невозможна, да и
1 Зентара Б. Старая Россия. Деспотизм и демократия. 2-е изд., испр. и доп. Вели-
кий Новгород, 2016. С. 99.
Заключение
373
социально-психологическая почва для преобразований была подго-
товлена: безусловная и непререкаемая власть государя позволяла ему
принимать любые решения и добиваться их исполнения, не считаясь
с той ценой, которую за это заплатит общество; и главное - эта цена
беспрекословно принималась населением как должное.
При этом особое место принадлежит реформам XVII в., который
стал последним столетием российского средневековья, своеобразным
мостом между Древней Русью и Россией Нового времени. При всем
стремлении сохранить «древлее благочестие» именно в этом веке был
сделан большой шаг вперед, позволивший Петру I модернизировать
страну, ввести ее в европейское сообщество. Но Россия сберегла свое-
образие, сохраняя долгое время «родимые пятна» предшествующих
столетий в системе управления, образе жизни и самое главное - в
мировоззрении интеллектуальной элиты. Тем не менее была подго-
товлена почва для перехода от косметических изменений государ-
ственной системы к ее радикальному обновлению, к существенному
изменению социальной структуры, созданию того, что принято на-
зывать «социальными лифтами»: появление сословных корпораций,
права которых закреплялись законодательно, сопровождалось воз-
никновением принципиально новых возможностей для перехода из
одной социальной группы в другую. Это была заря Нового времени,
заря петровских реформ.
Доктор исторических наук,
профессор И.Н. Данилевский
Список сокращений
ААЭ
АП
АЮЗР
ДАИ
ЖМНП
ЗОРСА
ПСЗ
ПСРЛ
РИБ
РГАДА
СГГД
ЧОИДР
Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской
империи Археографической экспедицией.
Акты исторические, собранные и изданные Археографи-
ческой комиссией.
Акты, относящиеся к истории юго-западной Руси.
Дополнения к Актам историческим, собранные и издан-
ные Археографической комиссией.
Журнал Министарства народного просвещения.
Записки отделения русской и славянской археологии
императорского русского археологического общества.
Полное собрание законов Российской империи.
Полное собрание русских летописей.
Русская историческая библиотека.
Российский государственный архив древних актов.
Собрание государственных грамот и договоров.
Чтение в императорском Обществе истории и древностей
российских при Московском университете.
Научное издание
Реформы в России
с древнейших времен до конца XX в.
В 4 томах
Том 1
IX-XVII вв.
Ведущий редактор Н. А, Волынчик
Редактор Л. Ю. Пантина
Художественный редактор А. К. Сорокин
Технический редактор М. М. Ветрова
Выпускающий редактор Н. Н. Доломанова
Компьютерная верстка С. В. Ветрова
Корректор Е. Л. Бородина
ЛР № 066009 от 22.07.1998. Подписано в печать 25.08.2016
Формат 60x90/16 Печать офсетная. Усл. печ. л. 23,5.
Тираж 1000 экз. Заказ 1657
Издательство «Политическая энциклопедия»
127018, Москва, 3-й проезд Марьиной Рощи, д. 40, стр. 1
Тел.: 8 (499) 685-15-75 (общий, факс), 8 (499) 709-72-95 (отдел реализации)
Отпечатано в ППП «Типография «Наука»
121099, Москва, Шубинский пер., 6
КНИЖНЫЕ
МАГАЗИНЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВА
РОССПЭН
“Политическая энциклопедия”
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН РОССПЭН
Москва, ул. 3-й проезд Марьиной Рощи,
д. 40, стр. 1
тел. +7 (495) 111 -32-75
ст. м. «Марьина Роща»
КИОСК 1
Москва, ул. Дмитрия Ульянова, д. 19
тел.+7 (499) 126-94-18
ст. м. «Академическая»
КНИЖНАЯ ЛАВКА ИСТОРИКА
Москва, ул. Большая Дмитровка, д.15
тел. +7 (495) 694-50-07
ст. м. «Пушкинская», «Охотный ряд»,
«Театральная»
интернет-магазин издательства
http ://www. rosspen. su
КНИГИ ПО ЦЕНАМ ИЗДАТЕЛЬСТВА