Диалектический и исторический материализм. Часть 2. Исторический материализм. - Митин М.

Автор: Митин М.
Теги: диалектика материализм
Год: 2018
Похожие
Диалектический и исторический материализм. Часть 1. Исторический материализм.
Диалектический и исторический материализм. Часть 2
Диалектический материализм. Часть 2
Диалектический и исторический материализм
Текст
                    ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ
И ИСТОРИЧЕСКИЙ
МАТЕ РИАЛ ИЗМ
ЧАСТЬ (П
ИСТОРИЧЕСКИЙ
МАТЕРИАЛИЗМ
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ
и ИСТОРИЧЕСКИЙ
МАТЕРИАЛИЗМ
В 2-х ЧАСТЯХ
УЧЕБНИК ДЛЯ КОМВУЗОВ И ВТУЗОВ
Коллектив Института философии
Коммунистической академии
Под редакцией М. Митина
★
Издание второе
МЛРД «РАБОЧИЙ ПУТЬ» • 2018
Часть II
ИСТОРИЧЕСКИЙ
МАТЕРИАЛИЗМ
УЧЕБНИК ДЛЯ КОМВУЗОВ И ВТУЗОВ
Коллектив Института философии
Коммунистической академии
Под редакцией М. Митина и И. Разумовского
★
Издание второе
МЛРД «РАБОЧИЙ ПУТЬ» • 2018
Диалектический и исторический материализм.
4.2 — Исторический материализм.
МЛРД «Рабочий путь», 2018. — 624с.
Настоящая книга — это вторая часть курса диалектического и
исторического материализма, подготовленного в начале 30-х годов под
руководством М. Б. Митина коллективом авторов Института филосо-
фии Коммунистической Академии. Это были годы первых сталинских
пятилеток, годы строительства основ социалистического общества,
время великого энтузиазма трудового народа, освободившегося от гне-
та капитала и строящего свободное общество, в котором не было
места эксплуатации человека человеком. Но это были и годы острей-
шей, непримиримой борьбы с мелкобуржуазной и буржуазной контрре-
волюцией, которая всячески препятствовала переходу к такому обще-
ственному устройству. В этой обстановке перед Советской властью
встала острейшая задача — в срочном порядке подготовить из го-
родской и сельской молодёжи высококвалифицированных специалистов
не только в области науки и техники, но также и в сфере политики и
общественных отношений. Стране требовались знающие и умелые бор-
цы идеологического фронта, способные справиться с вредным влиянием
буржуазной и мелкобуржуазной идеологии. Поэтому особую ценность
настоящей книги, как и «Диамата» — первой части данного курса —
представляет то, что в книге собраны воедино и замечательно разоб-
лачены все опорные идеи основных контрреволюционных групп, суще-
ствовавших в СССР! К сожалению, многие из этих контрреволюцион-
ных установок до сих пор широко распространены в российском левом
и коммунистическом движении и нередко преподносятся как истинно
марксистские, ленинские, большевистские идеи. В силу чего данная кни-
га является замечательным руководством по борьбе с любого рода реви-
зионизмом, реформизмом, социал-фашизмом, социал-демократическими
и анархическими уклонами в рабочем движении.
5
ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ
Учебник «Исторического материализма» под редакцией
М. Митина и И. Разумовского — представляет из себя вторую
часть курса диалектического и исторического материализма для
комвузов и втузов, подготовленного коллективом Института фило-
софии Коммунистической академии под руководством М. Митина
в СССР в начале 30-х гг. Книга вышла из печати в 1932 г.,
на 2 года раньше, чем первая часть курса — «Диалектический
материализм», увидевшая свет только в 1934 г.
Решает учебник «Истмата» те же задачи, что и «Диамат», но
в сфере материалистического понимания истории человеческого
общества. Он дает возможность обучающимся получить углуб-
ленные и систематические знания в этом важнейшем разделе
марксистско-ленинской философии, разоблачает механистические
и меньшевистско-идеалистические извращения в этой области,
показывает и доказывает социал-фашистский характер ревизио-
нистских и оппортунистических идей и теорий, прежде всего тео-
рий социал-демократии печально известного II Интернационала.
Все эти задачи были поставлены перед советскими философами-
марксистами партией большевиков в Постановлении ЦК ВКП(б)
от 31 января 1931 года о журнале «Под знаменем марксизма».
Издание «Диамата» после «Истмата», т. е. первой части курса
после второй его части, создало в свое время немалые неудоб-
ства преподавателям марксистско-ленинской философии, студен-
там советских вузов и слушателям совпартшкол. Сложности
в усвоении учебного материала по историческому материализ-
му у учащихся были немалые, хотя написан учебник «Истмата»
понятным и доступным языком и многие вопросы марксистской
теории раскрываются в нем лучше и проще, чем в других учебных
пособиях по истмату, в том числе тех, что издавались в СССР
в большом количестве в последующие годы.
6
Предисловие ко второму изданию
Но эта несогласованность, озадачивающая и путающая ино-
гда современного читателя, который пытается найти в загашни-
ках российских библиотек несуществующие в природе учебник
«Диамата» 1932 года издания или учебник «Истмата» 1934 года
издания, имела под собой объективные причины.
К началу 30-х годов в СССР не существовало единого для
всей страны учебника марксистско-ленинской философии выс-
шего уровня, и у советских философов-марксистов не было еще
опыта в подготовке таких учебников, тем более опыта коллек-
тивной работы над ними. В 20-х годах учебники по марксиз-
му-ленинизму писались, как правило, в индивидуальном, часто
аварийном порядке. Решали эти учебники разные задачи, рас-
сматривали различный круг вопросов и имели не всегда доступ-
ную и приемлемую рядовому читателю форму подачи учебного
материала. Единых требований к учебникам в стране выработано
еще не было.
Нередко авторами учебников по марксизму-ленинизму стано-
вились бывшие меньшевики или представители партийной оппо-
зиции, которые старательно дистанцировались от активной со-
циально-политической и административно-хозяйственной работы
по строительству в стране основ социалистического общества,
предпочитая риску и самопожертвованию, беспокойству и ответ-
ственности безопасность, тишину и уют научных и педагогических
кабинетов. Большевикам же в 20-е годы было не до учебников, не
до педагогики — гораздо важнее было тогда прогнать из страны
иностранных интервентов и белогвардейцев, задавить прятавшу-
юся по углам контрреволюцию и поднять из руин разрушенную
империалистической и гражданской войнами экономику страны,
чтобы хоть как-то накормить, одеть-обуть, обогреть голодное,
нищее, до нитки ограбленное капиталистами и помещиками тру-
дящееся население России. Потому не удивительно, что такие
учебники зачастую содержали немало ошибок теоретического и
педагогического характера.
Недостаточен был в то время и опыт массовой педагогиче-
ской работы советских обществоведов-марксистов в преподава-
нии широким массам трудящихся основ марксистско-ленинской
философии — довольно сложной учебной дисциплины, которая
при невысоком уровне общекультурного развития учащихся усва-
ивается отнюдь не так просто.
Задача борьбы с ревизией марксизма, борьбы на два фронта,
поставленная партией в 1931 году Постановлением ЦК ВКП(б)
Предисловие ко второму изданию
7
о журнале «Под знаменем марксизма» — основное содержание
двухтомника исторического и диалектического материализма под
ред. Митина — необходимо требовала единообразия в преподава-
нии марксистско-ленинской философии, глубокого усвоения пред-
ставителями новой пролетарской интеллигенции основ ленинизма,
умения видеть и выявлять наиболее опасные его извращения,
на которые так щедра была международная социал-демократия
и партийная оппозиция в ВКП(б). Еще более необходим был
такой учебник совпартшколам, в которых изучали курс марк-
сизма-ленинизма, проходя теоретическую переподготовку, руко-
водители партийных организаций, советов всех уровней, проф-
союзных комитетов и других массовых организаций трудящихся
Советской страны.
В коллективе Института философии Коммунистической ака-
демии, которому было поручено создание такого учебника,
опыт написания учебных пособий по философии марксизма-
ленинизма был у немногих. Одним из таких философов был
И. П. Разумовский, который являлся автором одного из первых
в СССР учебников по историческому материализму, выдержав-
шему в 20-е годы XX века три издания. Учебники Разумовско-
го были далеки от совершенства и не единожды критиковались
преподавателями марксистско-ленинской философии, но это бы-
ло хоть что-то. Понятно, что Разумовского тут же привлекли
к решению поставленной партией задачи. Имея, таким образом,
определенный задел в подготовке учебника по истмату, коллектив
философов Комакадемии под руководством заместителя директо-
ра Института философии М. Митина и опытного автора-маркси-
ста И. Разумовского достаточно быстро с этой задачей справился,
подготовив и издав в 1932 году вторую часть курса диалектиче-
ского и исторического материализма — учебник «Исторический
материализм», новое издание которого вы держите сейчас в сво-
их руках.
С диалектическим материализмом ситуация была сложнее.
Учебников высшего уровня по этому предмету в СССР в 20-е го-
ды не издавалось вообще. Для среднего и начального уровня
учебники были, но практически все они были написаны ревизио-
нистами, часто — представителями разгромленной партией боль-
шевиков оппозиции, и содержали громадное число опасных тео-
ретических ошибок. Таковы, к примеру, учебник основателя мень-
шевиствующего идеализма А.Деборина «Введение в философию
диалектического материализма», вышедший в свет еще до рево-
8
Предисловие ко второму изданию
люции, в 1916 г., и неоднократно переиздававшийся его учениками
в 20-е годы; учебник ученика и соратника Деборина, также мень-
шевиствующего идеалиста Г. Тымянского, впоследствии осужден-
ного как враг народа — «Введение в теорию диалектического
материализма», 1931г; учебник В. Сарабьянова, видного механи-
циста, как и Деборин, бывшего, меньшевика, не избавившегося
от своих ошибочных взглядов — «Введение в диалектический
материализм», 1925 г.; «Ленинизм», изд. 1925 г. — учебник одно-
го из лидеров «новой оппозиции» Г. Е. Зиновьева, скатившегося
впоследствии к контрреволюционному троцкизму, и др. Коллек-
тиву Института философии Комакадемии в подготовке единого
вузовского учебника по диалектическому материализму старто-
вать, по сути, было не с чего — учебника, который бы можно
было взять за основу и переработать по-новому, не существова-
ло, приходилось опираться исключительно на свои силы, рабо-
ты классиков марксизма, статьи видных философов-большевиков,
решения партии и советы ее руководителей.
Казалось бы, что именно здесь, при создании учебника по диа-
мату авторами должны были быть допущены те или иные ошиб-
ки и огрехи, ведь они выполняли такую работу впервые. Вы-
шло, однако, наоборот. Учебник «Диалектического материализма»,
несмотря на ряд не вполне точных формулировок и несколько
сложноватый язык изложения материала, в гораздо меньшей сте-
пени страдает серьезными недостатками и практически не содер-
жит крупных теоретических ошибок, кроме, разве что ошибочного
изложения авторами учебника взаимосвязи формальной логики и
логики диалектической1. Но это единственный серьезный огрех
«Диамата», подготовленного под редакцией М. Митина, который,
однако, тоже нельзя в полной мере ставить авторам учебни-
ка в вину.
Дело в том, что споры по этой теме среди советских фило-
софов-марксистов в 20—40-е годы возникали не раз. И только
в начале 50-х годов в дискуссии о логике в этом вопросе бы-
ла окончательно поставлена точка. Не в малой степени помогла
тому вышедшая в 1950 году работа И. В. Сталина «Марксизм и
языкознание», написанная в рамках дискуссии по вопросам язы-
кознания, в которой великий вождь советского рабочего класса
пояснил на примере языка, что язык — это явление общечелове- *
*В обновлённом издании «Диамата» мы снабдили ошибочную формулировку со-
ответствующим примечанием.
Предисловие ко второму изданию
9
ческого характера, оно не может быть классовым, не относится
к надстройке, как считали вульгаризаторы марксизма — Марр и
его последователи. Язык — это средство общения людей между
собой, и применяется оно всеми общественными классами, как,
например, арифметика или формальная логика — наука об эле-
ментарных законах и формах правильного мышления. Сразу стала
понятна ошибка тех советских философов-марксистов, которые
считали законы и формы мышления, исследуемые формальной
логикой, надстроечными, классовыми, и в соответствии с этим
объявили в своё время формальную логику орудием классового
врага, основой религиозного мировоззрения.
Вот эта ошибка — вульгарное представление о соотношении
формальной и диалектической логики — содержится в «Диамате»
под ред. М. Митина. Авторы учебника необоснованно противопо-
ставляют диалектику и формальную логику, заявляя, в частности,
что «формальная логика, извращая картину мира, всегда служила
вернейшим орудием в руках господствующих эксплуататорских и
угнетательских классов, всегда была опорой религии и мракобе-
сия»2. Но такое понимание ошибочно. Марксистская точка зрения
на соотношение формальной и диалектической логики сводится
к следующему:
«Формальная логика есть наука об элементарных законах и
формах правильного мышления. Она есть собрание элементар-
ных правил о том, как нужно пользоваться понятиями, суждения-
ми, умозаключениями, дабы наше мышление было определённым,
связным, последовательным, доказательным, непротиворечивым.
Формальная логика элементарна. Она, по ленинской харак-
теристике, „берет формальные определения, руководясь тем, что
наиболее обычно или что чаще всего бросается в глаза, и огра-
ничивается этим“3. Формальная логика, будучи безусловно необ-
ходимой, хотя и недостаточной для полного знания предмета,
отнюдь не является метафизикой, если её не абсолютизируют,
не признают единственно возможной.
Нет двух формальных логик: старой, метафизической и новой,
диалектической, — как нет двух — метафизической и диалек-
тической — арифметик, грамматик. Формальная логика одна —
2 Диалектический и исторический материализм, ч. I — Диалектический материа-
лизм, СПб.: МЛРД РП, 2018, с. 307.
Ленин. Еще раз о профсоюзах, ПСС, 5-е изд., т. 42, М.: Издательство поли-
тической литературы, 1970, с. 289—290. — Ред.
10
Предисловие ко второму изданию
общечеловеческая. Она есть свод элементарных правил мышле-
ния, есть простейшее учение об этих правилах.
Необходимость формальной логики обусловлена тем, что она
даёт правила логичности мышления, которые обязательны для
всех людей и несоблюдение которых ведёт к разрушению мыш-
ления, к хаосу, неразберихе в мышлении. Эти правила надлежит
соблюдать для того, чтобы стройно, последовательно мыслить.
У тех, кто нарушает эти правила, нет порядка в мыслях, а
следовательно, не может быть порядка и в действиях, поскольку
действия человека должны быть всегда осмысленными.
Знание и соблюдение элементарных правил формальной логи-
ки необходимы не только школьнику, но и каждому взрослому
человеку. Они необходимы партийному и советскому работнику,
инженеру, учителю, врачу, агроному, юристу и т. д. Без умения
последовательно и определённо мыслить нельзя руководить ника-
ким участком работы. Болтуны и путаники отличаются, в частно-
сти, тем, что в своих рассуждениях, нарушающих элементарные
правила логики, они топят живое дело, вносят сумбур и нераз-
бериху. Если человек не знает и не соблюдает правил логики,
его нельзя понять; мышление такого человека бессистемно, а
результаты мышления неправильны. Как человек, не знающий
правил арифметики и грамматики, не может правильно считать
и грамотно писать, так и человек, не знающий правил логики,
не может правильно рассуждать и действовать. В этом значение
формальной логики.
Марксистская диалектическая логика совпадает с диалектикой
и теорией познания марксизма, она, в сущности, представляет
собой тождество с ними.
Диалектическая логика „есть учение не о внешних формах
мышления, а о законах развития... всего конкретного содержания
мира и познания его, т. е. итог, сумма, вывод истории позна-
ния мира“‘.
Диалектическая логика применяется как к изучению законов
и форм мышления, так и к изучению законов действительности.
Она раскрывает органическую связь форм и законов мышления
с законами объективного мира, показывая, что они суть не что
иное, как отражение законов объективного мира.
По сравнению с логикой формальной диалектическая логика
есть качественно новая, высшая ступень в развитии мышления.
ХЛенин. Конспект книги Гегеля «Наука логики», ПСС, 5-е изд., т. 29, М.: Изда-
тельство политической литературы, 1969, с. 84. — Ред.
Предисловие ко второму изданию
И
Её отношение к формальной логике, по глубокому сравнению
Энгельса, аналогично отношению высшей математики к низшей.
„Диалектическая логика, в противоположность старой, чисто
формальной логике, не довольствуется тем, чтобы перечислить и
без всякой связи поставить рядом друг возле друга формы движе-
ния мышления, т. е. различные формы суждений и умозаключений.
Она, наоборот, выводит эти формы одну из другой, устанавлива-
ет между ними отношение субординации, а не координации, она
развивает более высокие формы из нижестоящих"2.
Диалектическая логика, будучи высшей логикой, не устраняет
низшую, формальную логику, но показывает её ограниченность.
Диалектическая логика входит составной частью в марксизм, фор-
мальная же логика составной частью марксизма не является.
Такова марксистская точка зрения на формальную логику и
её отношение к логике диалектической. Эта точка зрения ясно
изложена в произведениях классиков марксизма-ленинизма.»3
Данное выше разъяснение было включено нами в качестве
приложения в обновлённое издание первой части учебника («Диа-
лектический материализм»), которое вышло из печати вместе
с «Истматом».
С учебником «Исторического материализма» под редакцией
М. Митина и И. Разумовского иная ситуация — теоретических
ошибок и искажений марксизма-ленинизма, несмотря на более
доступный стиль изложения учебника и гораздо более живую, ин-
тересную рядовым студентам тематику, в нем значительно больше,
чем в «Диамате».
По нашему мнению, не в малой степени виной тому некото-
рые взгляды (а возможно и сознательная деятельность) одного
из редакторов «Истмата» — И. Разумовского, учебники которого
и ранее серьезно критиковались советскими философами-марк-
систами. В частности, отмечалась недооценка Разумовским марк-
систско-ленинского учения об общественно-экономических фор-
мациях и ложная трактовка им идеологии как классового созна-
ния, искажающего социальную действительность. Эти ошибочные
взгляды Разумовского нашли свое отражение и в учебнике «Ис-
торического материализма» 1932 года издания4.
2Энгельс. Диалектика природы, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 20,
М.: Государственное издательство политической литературы, 1961, с. 538. — Ред.
3Отрывок из статьи «К итогам обсуждения вопросов логики» («Вопросы филосо-
фии», №6, 1951г. Опубликована на сайте «Рабочий путь»).
4В настоящем издании «Истмата» все серьезные теоретические ошибки отмечены
сносками в соответствующих местах.
12
Предисловие ко второму изданию
Как показало дальнейшее развитие событий, такие уклоны
в сторону ревизии ленинизма у Разумовского не были случайно-
стью. Исаак Петрович Разумовский — бывший меньшевик, после
Октябрьской революции и победоносного завершения большеви-
ками гражданской войны, как и многие другие члены меньшевист-
ской партии, полностью обанкротившейся в глазах трудящихся
масс, вступил в партию победителей — большевиков, но пол-
ностью избавиться от своих прошлых мелкобуржуазных взглядов
не смог, и эти взгляды сначала находили свое выражение в его
статьях и книгах, а далее, при крайнем обострении в стране
классовой борьбы, — в соответствующих действиях. В годы
первых сталинских пятилеток, когда встал вопрос об уничто-
жении в стране последнего эксплуататорского класса — кулаче-
ства, Разумовский полностью перешел на сторону контрреволю-
ции, стремившейся свергнуть Советскую власть и реставрировать
в стране капитализм. В марте 1938 года он был арестован за уча-
стие в правотроцкистских террористических контрреволюционных
организациях, но наказания не понес, поскольку благополучно
скончался в 1939 году. В 1960 году, естественно, был реаби-
литирован хрущевской правотроцкистской контрой, дорвавшейся
в СССР до власти и усердно обелявшей «своих».
Учитывая все вышесказанное, закономерно возникает во-
прос — насколько можно доверять сейчас, в начале XXI ве-
ка, учебнику «Исторического материализма» под ред. Митина и
Разумовского?
По мнению РП, можно вполне. Ценность этого учебника,
несмотря на то, что к его подготовке приложил руку один из
врагов народа, чрезвычайно велика — МЛРД «Рабочий путь» от-
мечал это еще в своем предисловии к 1-й части курса — учебнику
«Диалектический материализм».
Не существует больше учебников по философии марксиз-
ма-ленинизма, в которых бы давалась настолько доскональная
марксистская критика не только откровенно буржуазных идей
и теорий, чем не особо кого и удивишь, сколько, и это самое
главное, — наиболее опасных сейчас оппортунистических и реви-
зионистских вывертов и искажений марксизма-ленинизма, изоб-
ретенных в огромном числе русским меньшевизмом и партийной
оппозицией в ВКП(б) — всеми этими зиновьевцами, троцкиста-
ми, правыми, анархо-синдикалистами и пр. Нет больше ни одного
учебного пособия или научной книги, в которых бы разоблача-
лась вся методология меньшевиствующего идеализма, троцкизма,
Предисловие ко второму изданию
13
механицизма, реформизма, «богдановщины» (субъективного иде-
ализма, махизма, позитивизма и пр.), «бухаринщины» и т.д. —
всей этой контрреволюционной ревизионистской заразы, как ра-
ковая опухоль разъевшей во времена «хрущевской оттепели» и
«брежневского застоя» великую и прежде революционную, боевую
партию рабочего класса — КПСС. До сих пор коммунистическое
движение в России, да и во всем мире, поражено ревизионистски-
ми метастазами именно этого, меньшевистского, корня, который
точно так же раздваивается внешне на «правое» и «левое» — на
социал-демократический реформизм и революционный на словах
и подло-предательский на деле троцкизм. И потому борьба на
два фронта сейчас, в преддверии новой пролетарской революции,
имеющей все основания стать действительно мировой, — это ос-
новная и важнейшая задача коммунистов-большевиков в области
идеологии, без решения которой новой большевистской партии
рабочего класса будет крайне сложно собрать, объединить и по-
вести в бой против капитала рабочие и трудящиеся массы.
Что же касается отдельных ошибок, имеющихся в учебнике
«Исторического материализма» под ред. Митина и Разумовского,
пусть и существенных, то они все были отмечены еще в середине
30-х гг. рецензентами учебника и его критиками и признаны са-
мими авторами. Эти ошибки не столь страшны, если о них преду-
предить читателя заранее, указав в соответствующем месте текста
нового издания, в сносках, на ошибку и отослать читателя к пра-
вильному, истинно большевистскому пониманию вопроса. Именно
так и поступил МЛРД «Рабочий путь», расставив в ошибочных
местах текста учебника соответствующие сноски и включив в ка-
честве Приложения к настоящему изданию рецензию на учебник
«Истмата» под ред. Митина и Разумовского из журнала «Под
знаменем марксизма» № 1 за 1934 год (см. стр. 600 настоящего
издания), в которой была дана наиболее полная и обоснованная
критика настоящего учебного пособия.
Стоит заметить, что большая часть критики учебнику диалек-
тического и исторического материализма досталась за не вполне
систематическое и недостаточно популярное изложение учебно-
го материала — за «антиисторизм» и «абстрактно-схоластическое
изложение предмета»1. Этот недостаток учебника был признан
и руководителем авторского коллектива, подготовившего учебное
1 См., например, Е. Ситковский. Коренные пороки учебника по философии,
«Правда», 7 мая 1937 г.
14
Предисловие ко второму изданию
пособие — М. Митиным1. Но несмотря на это признание, по мне-
нию МЛРД РП, такая претензия может считаться обоснованной
только в том случае, если ставить целью учебника дать основы
марксистско-ленинских знаний начинающим изучать эту науку.
Рецензенты и критики курса Митина подзабыли, что в момент
написания учебника — в 1931 —1933 гг. перед авторским коллекти-
вом Института философии стояла несколько иная задача — дать,
прежде всего, последовательную критику опасных ревизионист-
ских уклонов, пытающихся подменить ленинизм мелкобуржуазной
и буржуазной идеологией. Перед ним стояла задача разоблачить
ложных «друзей» советского рабочего класса, которые традици-
онного для всех и всяких ревизионистов и оппортунистов при-
крывались интересами пролетариата и пролетарской революции.
Учебник должен был доказать и показать, что ревизионисты —
это враги рабочего класса и трудящихся масс, и их идеология,
их гнилые идеи, если дать им волю и начать претворять их
в жизнь, неизбежно приведут к уничтожению в СССР диктатуры
пролетариата и реставрации в стране капитализма. (Что, как мы
знаем, и получилось в результате хрущевского-брежневского ре-
визионизма, подхватившего и впитавшего в себя практически все
контрреволюционные идеи партийной оппозиции — троцкистов,
меньшевиков, правых и т.п.). И он выполнил эту свою задачу
блестяще. В частности, в отношении 2-й части учебника «Исто-
рического материализма» его рецензенты писали: «Этот учебник
является по существу первым учебником для высших учебных
заведений по историческому материализму, написанным с точки
зрения последовательной борьбы на два фронта в области ис-
тмата, с точки зрения четкого проведения партийной линии на
философском фронте»* 2.
Что же касается начинающих изучать марксизм-ленинизм,
то задача дать основы этой науки вышла на первый план только
в середине 30-х годов, оттеснив на второй план борьбу на два
фронта в сфере идеологии, по той простой причине, что после
декабря 1934 года3 уже никому в Советской стране не нужно
было доказывать, что контрреволюционная оппозиция и, в част-
} Митин. Об учебниках по диалектическому и историческому материализму,
«Большевик», №12, 1937 г.
2Из рецензии бригады ИКПФ — см. с. 601 настоящего издания.
31 декабря, как известно, был убит С. М. Киров. Контрреволюционный троцкизм и
зиновьевщина показала советскому народу свое истинное лицо, лицо злейших врагов
социализма.
Предисловие ко второму изданию
15
ности, троцкисты и зиновьевцы, — это действительно подлейшие
враги народа и социализма.
Отсюда немалая часть критики учебника Митина может сего-
дня не особенно приниматься во внимание, если не рассматривать
его как первый учебник по марксизму-ленинизму. Для начинаю-
щих изучать эту науку двухтомник Митина будет слишком сложен,
тем более что современное российское образование не способ-
ствует развитию у учащихся логического мышления и умению
легко оперировать абстракциями.
Но учебник Митина, как первая его часть — «Диамат», так и
особенно вторая его часть — «Истмат», поистине бесценен для
тех, кто уже крепко усвоил основы марксизма-ленинизма, кто
хочет двигаться в познании этой науки дальше и глубже, кого
интересуют детали и нюансы, и кто уже понимает, что иначе,
без знания философских основ всех и всяких ревизионистских
и оппортунистических уклонов, справиться с господством буржу-
азной и мелкобуржуазной идеологии в рабочем движении будет
невозможно.
Что же касается результатов критики учебника диалектиче-
ского и исторического материализма под редакцией М. Митина,
то новая его редакция свет так и не увидела, хотя работа над
ней была начата авторским коллективом, по крайней мере, еще
в 1936 году4. События в СССР развивались столь стремительно5,
что уже через пару лет стало очевидно, что для успешной борь-
бы с контрреволюцией в стране требуется не просто обновлен-
ный учебник марксистско-ленинской философии, способный дать
советским студентам крепкое научное диалектико-материалисти-
ческое мировоззрение, а совершенно иная книга, принципиально
иное учебное пособие, в котором бы популярно и при этом тео-
ретически точно и выверено давались бы одновременно основы
диалектико-материалистического мировоззрения, история перво-
го в мире пролетарского государства и тесно связанная с ней
история партии большевиков. Без всего этого понять, как разви-
валась борьба большевиков с оппозицией, скатившейся ко второй
половине 30-х годов к откровенному пособничеству мировому фа-
4См. Митин. Об учебниках по диалектическому и историческому материализму,
«Большевик», №12, 1937 г..
5Речь здесь, прежде всего, идет о непримиримой борьбе партии большевиков
в 1936—1938 гг. с фашистской агентурой в стране — с контрреволюционными терро-
ристическими организациями троцкистов, объединившими вокруг себя всех классовых
врагов советского рабочего класса.
16
Предисловие ко второму изданию
шизму — к террору, вредительству и диверсиями против СССР и
советского правительства, а значит и эффективно противостоять
хитро и умело маскирующимся врагам народа, было невозможно.
И такая книга вышла в 1938 году — это «История Всесоюз-
ной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс» под
редакцией комиссии ЦК ВКП(б). То, что эта книга фактически
была написана И. В. Сталиным сейчас общеизвестно, хотя она
никогда не выходила за его авторством. Этот учебник как раз и
можно рекомендовать всем трудящимся современной России на
начальном этапе обучения марксизму-ленинизму (большевизму),
в отличие от курса диалектического и исторического материа-
лизма под ред. М. Митина, который все-таки, как мы уже выше
говорили, требует уже основательных знаний основ марксистско-
ленинской философии.
Переиздание книги «Диалектический материализм» было пол-
ностью подготовлено МЛРД «Рабочий путь». Никаких значитель-
ных изменений и дополнений в тексте книги не производилось.
Однако мы сочли возможным в ряде случаев распространить кур-
сив авторов учебника на служебные слова и добавить служебные
слова там, где на наш взгляд, могла возникнуть двусмысленность.
Во всех таких случаях нами преследовалась только одна цель —
облегчить изучение материала для учащихся. С этой же целью
было обновлено устаревшее написание некоторых слов, а кроме
того, везде, где было возможно, авторские ссылки на литерату-
ру были заменены ссылками на более новые и доступные для
читателя издания.
При указании библиографических данных в книге принят сле-
дующий порядок: первая по счету ссылка на источник в каждой
главе снабжается полными данными, а все последующие даются
в сокращении.
МЛРД «Рабочий путь»
17
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
Вторая часть учебника представляет собой результат кол-
лективной работы бригады Института философии Комакадемии
в составе товарищей: Васильевой, Гака, Лукачевского, Митина,
Разумовского, Ремизова, Секерской, Торнера и Цимбалиста.
Основная работа по первым трем главам была выполне-
на т. Разумовским, по четвертой главе — т. Ремизовым, по пя-
той — т. Цимбалистом, по шестой — т. Секерской, по седьмой —
т. Лукачевским, по восьмой — т. Гаком, по девятой главе —
тт. Васильевой и Торнером. Окончательная редакция и общее
руководство — тт. Митина и Разумовского. К просмотру гра-
нок и версток были привлечены научные работники и слушатели
Института красной профессуры философии.
Общая характеристика принципов построения учебника и рас-
положения материалов, примененных в учебнике, равно как и
критика существующей учебной литературы, даны в предисло-
вии к 1-й части учебника. Глава, посвященная национальному
вопросу и проблемам национальной культуры, намеченная брига-
дой, по независящим от редакции и издательства обстоятельствам
не могла быть включена в 1-е издание книги.
Поскольку мы имеем первый опыт создания такого марксист-
ско-ленинского учебника для комвузов и вузов, результат нашей
работы не может быть свободен от существенных недостатков
и возможных ляпсусов, и ошибок, коллектив авторов и редак-
ция призывают научных работников, преподавателей и учащихся,
пользующихся этой книгой, путем своевременной, углубленной и
жесткой товарищеской самокритики помочь нам внести необхо-
димые исправления и улучшения для последующего издания.
15 апреля 1932 г.
М. Митин
И. Разумовский
Глава I
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ И
МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ИСТОРИИ
1.	Единство исторического материализма с философией
и политикой пролетариата
Отличительная особенность марксистско-ленинской филосо-
фии заключается в последовательном и целостном проведении
ею до конца единства революционной теории и революционной
практики, какого никогда не знала и не может знать филосо-
фия буржуазии. Философские абстракции, взятые сами по себе,
не представляют никакой ценности — по Марксу, Энгельсу и
Ленину. Лишь в процессе революционного изменения мира на-
ми, по словам Маркса, познается действительность, сила, «по-
сюсторонность» нашего философского мышления. Непоследова-
тельность в этом отношении старого философского материализма,
его незавершенность и односторонность требовали от Маркса и
Энгельса дальнейшего углубления и развития философского ма-
териализма, его «достройки», доведения материализма до конца
путем распространения его на познание человеческого общества
и его истории.
Исторический материализм, созданный Марксом и Энгельсом
и получивший свое дальнейшее развитие у Ленина, — величай-
шее завоевание научной мысли, давшее рабочему классу могучее
орудие познания и борьбы. «Благодаря двум открытиям, — писал
Энгельс, — а именно материалистического понимания истории и
прибавочной стоимости, этой тайны капиталистического произ-
водства, социализм стал наукой».
Все революционное значение материалистического понимания
истории можно правильно оценить и понять лишь при том усло-
вии, если будет вскрыта внутренняя и неразрывная связь, един-
ство, существующие между философией марксизма-ленинизма и
его исторической теорией, между диалектическим и историче-
ским материализмом. Неудивительно, что буржуазные «опровер-
гатели» Маркса и вторящие им оппортунисты всех мастей на-
правляли стрелы своей критики именно против этого важнейшего
1. Единство ист. мат. с философией и политикой пролетариата
19
положения марксизма. Старый ревизионизм — в лице маститого
Эд. Бернштейна и др. — действовал в этом вопросе весьма откро-
венно. Он просто-напросто отвергал «предательскую» диалектику;
он отрицал материальную обусловленность исторического разви-
тия, которое должно привести нас к коммунистическому обществу.
Он понимал исторический материализм, как теорию мирной «эво-
люции» буржуазного общества, при которой «„движение" — все,
цель — ничто».
Теоретический папа современного социал-фашизма, К. Каут-
ский, несмотря на то, что он давно полностью изменил марксиз-
му — он никогда и не был последовательным марксистом, —
предпочитает еще стыдливо прикрываться ризами «марксистской»
фразеологии. Каутский стремится доказать, что он горой стоит
за материализм, за материалистическое понимание истории! Он
признает, что «исторический материализм есть материализм, при-
мененный к истории», что Маркс и Энгельс исходили в своих
изысканиях «из определенной философии». Но Каутский ухит-
ряется свести весь свой «философский материализм к методу».
При этом он отрывает «метод» исторического познания от фило-
софского мировоззрения и приходит к выводу, что «материали-
стическое» понимание истории не связано с материалистической
философией. По словам Каутского, «оно совместимо (vereinbar)
со всяким мировоззрением, которое пользуется методом диалек-
тического материализма или по меньшей мере не находится с этим
последним в несовместимом (unvereinbar) противоречии»1. Иными
словами, исторический материализм «совместим» со всякой фи-
лософией, кроме той, с которой он «несовместим»!
Каутский здесь задним числом лишь в несколько более заву-
алированной форме перешел на позиции своих ревизионистских
собратьев — Отто Бауэра, Макса Адлера, Фридриха Адлера, Фор-
лендера, А. Богданова. Последние еще четверть века назад заявля-
ли, что исторический материализм Маркса не нуждается ни в ка-
ком «грубом», «метафизическом», «устарелом» философском мате-
риализме, что историческая теория Маркса вполне «совместима»
с кантианством, с махизмом, с позитивизмом, с этическим соци-
ализмом. Наши отечественные «легальные марксисты» — Струве,
Булгаков, Бердяев, Туган-Барановский (откровенные ратоборцы
развивавшегося русского капитализма) — также считали, что
историческая и экономическая теория Маркса не связана с фи-
1 Kautsky. Die materialistische Geschichtsauffassung, т. 1, Berlin: Dietz, 1927, c. 891.
20
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
лософией материализма, и стремились отыскать для нее новое
«философское обоснование» в кантианстве.
Каутский разрывает единство мировоззрения и метода, от-
личающее философию диалектического материализма и всецело
проникающее и материалистическое понимание истории.
Философские абстракции, обособленные от реальной истории,
разумеется, не имеют никакой ценности. Они ведут к схоласти-
ке, к идеализму. Но и историческая теория Маркса, — если
попытаться ее обособить от ее философской основы, от мате-
риалистической диалектики, теряет все свое глубокое философ-
ское и революционное значение. Она превращается тогда в одну
из многих разновидностей буржуазного «позитивизма» в истории,
в так называемый «экономический материализм». Экономический
материализм представляет собой типично буржуазную теорию, ко-
торая отличается от других теорий лишь тем, что она особенно
подчеркивает значение экономического «фактора» среди прочих
«факторов», движущих историю общества. При этом очень часто
чисто идеалистически понимают развитие самой экономики.
Такой выхолощенный ревизионистами «марксизм», разумеется,
нисколько не опасен для буржуазии и охотно ею приемлется. На
почве «экономического» объяснения истории стоит сейчас немалое
число буржуазных «объективных» историков и экономистов. Они
«приемлют» экономическую и с оговорками историческую тео-
рию Маркса. Они склонны «признавать» даже наличие классов и
классовой борьбы в современном обществе. Но они не доводят
свой «марксизм» до одной существенной «мелочи»: до признания
исторического, преходящего характера всякого классового нера-
венства, до признания диктатуры пролетариата, ведущей к бес-
классовому обществу, к уничтожению классов. Для такого при-
знания мало одного «экономического» материализма: здесь нужна
революционная материалистическая диалектика.
Исторический материализм представляет собою применение
диалектического материализма к познанию общества, он есть
распространение философского материализма на познание обще-
ственной жизни с целью ее изменения. Это единство диалекти-
ческого и исторического материализма, их прямая и неразрывная
связь, сразу обнаруживается, стоит только подойти к основной
задаче, которую, по словам Маркса, ставит перед собой мате-
риалистическое понимание истории: «объяснение общественного
сознания из общественного бытия». «Материализм вообще, —
писал поэтому поводу Ленин, — признает объективно реаль-
1. Единство ист. мат. с философией и политикой пролетариата
21
ное бытие (материю), независимое от сознания, от ощущений,
от опыта и т.д. человечества. Материализм исторический признает
общественное бытие независимым от общественного сознания че-
ловечества. Сознание и там, и тут есть только отражение бытия,
в лучшем случае приблизительно верное (адекватное, идеально-
точное) его отражение. В этой философии марксизма, вылитой
из одного куска стали, нельзя вынуть ни одной основной посылки,
ни одной существенной части, не отходя от объективной истины,
не падая в объятия буржуазно-реакционной лжи»1.
Мы легко попадем в болото буржуазной исторической науки,
если, применяя материализм в истории, хоть на шаг отступим
от последовательного проведения материалистической теории
отражения. Но мы останемся в том же болоте, если, изучая
объективный, от сознания независимый ход общественного раз-
вития, мы позабудем о революционной диалектике. Между объ-
ектом и субъектом, между общественным бытием и общественным
сознанием в их историческом развитии существует диалектиче-
ское взаимоотношение. Общественное сознание отражает об-
щественное бытие и в этом последнем находит свое объяснение.
Но это сознание играет отнюдь не пассивную роль в развитии об-
щественного бытия. Общественное сознание оказывает обратное
воздействие на развитие общественного бытия, и эта роль обще-
ственного сознания тем более значительна, чем более правиль-
но сознание отражает объективные законы развития общества.
Охватить объективную, независимую от общественного созна-
ния, диалектику общественного бытия с тем, чтобы возможно
более отчетливо, правильно, критически суметь воздействовать
на ход общественного развития при помощи своего обществен-
ного сознания, классового сознания передового революционного
класса, с тем, чтобы определить свои классовые позиции, свою
роль в борьбе за ход исторического развития — вот в чем виде-
ли Маркс и Ленин основную задачу исторического материализма.
И в этом они усматривали основное различие между материали-
стом и вульгарным историческим объективистом.
В изображении теоретиков международного меньшевизма ис-
торический материализм нередко превращается в чуть ли не фа-
талистическую теорию, в какого-то пассивного регистратора объ-
ективно-неизбежного, неумолимого хода исторического развития.
ХЛенин. Материализм и эмпириокритицизм, ПСС, 5-е изд., т. 18, М.: Издательство
политической литературы, 1968, с. 346.
22
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
Объективно необходимый ход исторического движения изобража-
ется ими совершенно абстрактно, вне реального движения клас-
сов, без учета классовой борьбы — этой, по выражению Маркса,
величайшей движущей силы истории. Отсюда — профессорский
объективизм этих карикатурных «марксистов». На словах они
жаждут стать на некую якобы объективно «беспристрастную»,
надклассовую точку зрения в оценке исторического развития, а на
деле являются выразителями настроений и стремлений буржуазии.
Исторический материализм менее всего похож на ту «объек-
тивную», «внеклассовую», «беспартийную» «аполитичную» теорию,
под гребенку которой его стремятся остричь Каутский, Макс
Адлер и прочие теоретические приживальщики буржуазии. Рево-
люционный марксизм видит в материалистическом понимании ис-
тории действенную теорию и притом теорию, выразители которой
занимают определенные классовые, партийные позиции в совре-
менной классовой борьбе. Исторический материализм от начала
до конца — классовая, партийная теория. Исторический ма-
териализм неразрывно связан с мировоззрением пролетариата
и его партии, с революционной диалектикой, с теорией классо-
вой борьбы и пролетарской революции — с научным коммуниз-
мом. Разделять материалистическое объяснение истории на части,
принимать одни из этих частей и отказываться от других могут
только путаники и эклектики. В его правильном понимании исто-
рический материализм поэтому абсолютно неприемлем для бур-
жуазной общественной науки, органически ей чужд и враждебен.
Исторический материализм неотделим от своего революционного
содержания, немыслим вне самой тесной связи с политической
борьбой рабочего класса. Соединение высшей и строгой науч-
ности, которая делает исторический материализм высшим до-
стижением общественной науки, с революционностью — притом
соединение, внутренне и неразрывно данное в самой историче-
ской теории — вот в чем, по словам Ленина, ее непреодолимая
привлекательная сила.
2.	Основные черты материалистического понимания
истории
В самой предварительной форме остановимся на некоторых
важнейших чертах материалистического понимания истории, на
тех его особенностях, которые получили свое развитие в работах
Маркса, Энгельса и Ленина.
2. Основные черты материалистического понимания истории
23
Было бы совершенно неправильно, как это иногда делает-
ся, рассматривать исторический материализм как результат од-
них только экономических исследований Маркса, или приурочить
его зарождение к появлению знаменитого «Предисловия к крити-
ке политической экономии». Исторический материализм сложился
как стройная и целостная научная теория, в результате критиче-
ского преодоления Марксом и Энгельсом всех трех источников
марксизма', классической философии, политической экономии и
утопического социализма. Во всех этих трех источниках шла
историческая подготовка отдельных элементов будущего матери-
алистического понимания истории: как мы увидим дальше, оно
подготовлялось и в учении старого материализма о роли соци-
альной среды, и в некоторых моментах гегелевской философии
истории и его же философии права, и в учениях экономистов-
классиков о труде как источнике богатства, и в воззрениях уто-
пических социалистов на общественные противоречия и классо-
вую борьбу.
Но все эти философские, исторические, экономические и т.д.
социальные теории изображали только отдельные стороны исто-
рического процесса. Эти теории подготовили лишь сырой ма-
териал, который они не смогли поднять на ступень научного
обобщения. Выполнению последней задачи препятствовали при-
чины, коренящиеся в буржуазной и мелкобуржуазной природе
этих учений. Этому мешало непоследовательное проведение ими
материализма, при котором сохранялось засилье идеализма в ис-
тории, а также отсутствие в этих теориях диалектического взгляда
на общественные отношения как на изменяющиеся, преходящие,
исторические образования. Старая философия истории и класси-
ки политической экономии в основном стояли на точке зрения
признания некоторой вечной, неизменной «сущности» человека;
они искали эту сущность в стремлениях и интересах отдельной
личности, в «отъединившемся» от общества буржуазном индивиде,
который якобы вступает в договор с другими индивидами и таким
путем создает «гражданское» общество. Они имели представление
лишь об «отдельных индивидах и гражданском обществе» (Маркс).
Они ограничивались рассмотрением идейных побудительных мо-
тивов деятельности отдельных лиц, без дальнейшего исследова-
ния материальных корней этих идей в общественных условиях
производства; в лучшем случае, старые материалисты говори-
ли о «населении» вообще, о выступающих в истории «народах»,
о «человеческом роде» и т.д.
24
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
Основной недостаток всех прежних исторических теорий за-
ключался в неумении их стать на правильный путь подлинно на-
учного обобщения. Во-первых, в неумении их уловить объектив-
ную закономерность в развитии общества, в неумении вскрыть
корни идейных мотивов, побуждающих к деятельности отдель-
ных лиц, в условиях материального производства. Во-вторых,
в неумении этих теоретиков подняться от действия отдельных
личностей к действиям масс, к действиям целых общественных
классов. Все эти недостатки старой философии истории и по-
литической экономии объясняются особенностями экономическо-
го положения буржуазии и обусловленным ими мировоззрением.
Нужно было встать на путь решительного критического пре-
одоления старого созерцательного материализма и старой идеа-
листической философии истории. Это оказалось под силу лишь
философии диалектического материализма, философии нового ре-
волюционного класса — пролетариата. Впитав в себя и крити-
чески переработав все высшие достижения прежних социальных
теорий, связав социальную теорию с непосредственной револю-
ционной практикой пролетариата, марксизм, по словам Ленина,
сумел поднять старую историю и социологию «на степень науки».
Марксизм указал «путь к научному изучению истории как еди-
ного, закономерного во всей своей громадной разносторонности
и противоречивости процесса»1, сознанным бытием Исторический
материализм Маркса и Энгельса впервые дал правильное диа-
лектическое разрешение вопроса об отношении между природой
и обществом. Нужно было прежде всего устранить тот раз-
рыв между природой и историей, который проводили идеалисты
и «субъективные» мыслители — «точно это две обособленные
друг от друга вещи, точно человек не есть историческая приро-
да и не имеет перед собой природной, естественной истории»* 2.
Но нужно было также покончить и с прежними попытками по-
дойти к обществу натуралистически, отождествить общество
с остальной природой, с физическими, биологическими и т.д. яв-
лениями, — покончить со взглядами, которые были характерны
в частности для старого механического материализма. Нужно бы-
х Ленин. Карл Маркс, ПСС, 5-е изд., т. 26, М.: Издательство политической
литературы, 1969, с. 58.
2Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. I, М.: Государственное
издательство, 1924, с. 217. [См. также Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 3, М.: Государственное издательство политиче-
ской литературы, 1955, с. 43. — Ред.]
2. Основные черты материалистического понимания истории
25
ло показать единство природы и истории, при правильном учете
специфических особенностей общественной жизни и законов ее
развития, отличающих ее от остальной природы. Это единствен-
но правильное положение было выдвинуто и развито марксиз-
мом. Пресловутая «сущность» человека была раскрыта, как его
подлинная сущность — в «совокупности общественных отно-
шений» (Маркс), «определенных конкретно-исторически» (Ленин).
Качественное своеобразие общественной жизни, отличающее об-
щество от всей остальной природы, было открыто Марксом и
Энгельсом в общественном процессе труда, в способах произ-
водства, сменяющих друг друга, благодаря изменению характе-
ра соединения рабочей силы со средствами производства. Ма-
териальное, общественно-обусловленное производство, состояние
производительных сил и совокупность производственных отноше-
ний, складывающихся в процессе производства людьми матери-
альной жизни и соответствующих определенной ступени развития
их материальных производительных сил, притом на огромном про-
тяжении предшествующей истории отношений антагонистических,
классовых, — вот то главное, решающее, та основа общества,
из которой стали исходить Маркс и Энгельс для понимания
структуры всякого общества и законов его развития. Тем самым
ими было проведено различие между экономическим содержа-
нием общественной жизни и ее политическими и идеологиче-
скими формами, между экономической структурой общества, —
его реальным основанием, и возвышающейся на этом основа-
нии правовой и политической надстройкой и обусловленными им
формами общественного сознания. «Способ производства мате-
риальной жизни, — гласит знаменитый материалистический тезис
Маркса, — обусловливает собой процесс жизни социальной, по-
литической и духовной вообще. Не сознание людей определяет
их бытие, но, напротив, общественное бытие определяет их со-
знание»3.
Говоря об обществе, Маркс с особенной силой подчеркнул
исторический характер каждой ступени формирования и разви-
тия общества, необходимость рассматривать общество не только
как единство истории человечества, но всегда и в его конкрет-
ной определенности, на каждой особой исторической ступени его
3Маркс. К критике политической экономии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 13, М.: Государственное издательство политической литературы, 1959,
с. 7. Курсив наш. — Авт.
26
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
развития. «Производственные отношения, — писал Маркс, —
в своей совокупности образуют то, что называют общественными
отношениями, обществом и притом обществом на определенной
исторической ступени развития — обществом со своеобразным,
отличным от других, характером. Античное общество, феодаль-
ное общество, буржуазное общество суть такие совокупности
производственных отношений, из которых каждое одновременно
означает особую ступень в развитии истории человечества»'.
Понятие общественно-экономической формации — основное
понятие теории исторического материализма. Оно разрешило те
трудности, которые оставались непреодолимыми как для идеали-
стического, так и для вульгарно-материалистического, механисти-
ческого понимания истории. Оно указало путь к объективному
научному обобщению социальных явлений, к нахождению матери-
альных основ исторического процесса. Оно позволило установить
специфическое отличие всякого общества от природы, качествен-
ное своеобразие общественной жизни и закономерность хода ис-
торического развития. Вместо того, чтобы начинать с пустых
рассуждений об обществе «вообще», оно выдвинуло на первый
план изучение особых, исторически определенных систем про-
изводственных отношений. Понятие общественно-экономической
формации позволило вскрыть действительные корни идейных по-
будительных мотивов людей в их материальной практике, уви-
деть в формах общественного сознания отражение общественно-
го бытия. Тем самым исторический материализм дал возможность
выявить действительную роль, которую может сыграть сознание
и воля отдельной личности в историческом развитии.
Но этим была выполнена только одна часть стоявшей перед
Марксом и Энгельсом задачи. Применяя свой материалистический
тезис к современному антагонистическому обществу и к изучению
ряда предшествовавших ему экономических формаций, Маркс и
Энгельс открыли закономерность в развитии этих обществ —
закономерность классовой борьбы. Теория классовой борьбы ста-
новится для Маркса и Энгельса руководящей нитью социального
исследования в классовом обществе. Стремления, интересы и
действия отдельных личностей изучаются Марксом и Энгельсом
как обусловленные общественными условиями жизни больших
'Маркс. Наемный труд и капитал, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 6,
М.: Государственное издательство политической литературы, 1955, с. 442. Курсив
наш. — Авт.
2. Основные черты материалистического понимания истории
27
масс населения — классов. Эти стремления и действия лично-
стей были обобщены и сведены к действиям общественных групп,
к действиям и борьбе классов — эксплуатирующих и эксплуати-
руемых, — которые различаются между собой своим положением
в системе производственных отношений, отношением к средствам
производства, ролью в общественной организации труда.
Вся предшествовавшая история общества, за исключением
эпохи первобытного коммунизма, является историей борьбы клас-
сов. Все общественные экономические формации с антагонисти-
ческой структурой — это системы производственных отношений,
историческая закономерность развития которых построена на
классовом антагонизме, имеет классовое содержание, осуществ-
ляется в движении и борьбе классов. Движущей силой истории
оказывается антагонизм между классом, господствующим при су-
ществующем порядке производственных отношений, и эксплуа-
тируемым им производительным классом, являющимся крупней-
шей производительной силой. Внутренние противоречия назван-
ных экономических формаций неизбежно приводят к тому, что
«на известной ступени своего развития материальные производи-
тельные силы, — согласно знаменитой формулировке Маркса, —
впадают в противоречие с существующими производственными
отношениями, или, употребляя юридическое выражение, с иму-
щественными отношениями, внутри которых они до сих пор дей-
ствовали. Из форм развития производительных сил эти отноше-
ния становятся их оковами. Тогда наступает эпоха социальной
революции»2.
Так был открыт и обоснован Марксом и Энгельсом всеобщий
закон развития классовых формаций — закон социальной рево-
люции. Тщательное изучение ими особой экономической струк-
туры современной капиталистической общественной формации и
антагонистических закономерностей, движущих ее развитие, выяс-
нило для Маркса и Энгельса неизбежность конфликта между рас-
тущими производительными силами и производственными отно-
шениями капитализма, невозможность разрешить при капитализме
основное его противоречие между общественным производством и
индивидуальным присвоением. Этим путем ими была обоснована
историческая закономерность пролетарской революции и периода
диктатуры пролетариата, в течение которого завершается борьба
2Маркс. К критике политической экономии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 13, с. 7.
28
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
и происходит окончательное уничтожение классов. Так матери-
алистическое понимание истории приводит Маркса и Энгельса
к научному коммунизму.
«Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть уста-
новлено, — писали Маркс и Энгельс еще в своей ранней работе
о Фейербахе, — не идеал, с которым должна сообразоваться
действительность. Мы называем коммунизмом реальное движение,
которое уничтожает теперешнее состояние. Условия этого движе-
ния вытекают из имеющихся теперь налицо в действительности
предпосылок...» «Не критика, а революция является движущей си-
лой истории»1 Учение о коммунистической революции, как необ-
ходимая составная часть материалистического понимания истории
и необходимый из него вывод, красной нитью проходит через все
работы Маркса и Энгельса, начиная с «Немецкой идеологии» и
«Коммунистического манифеста». Учением о революции всецело
проникнута, и упомянутая знаменитая формулировка предисловия
Маркса «К критике политической экономии». На материалисти-
ческом понимании истории — в этом, единственно правильном,
революционном его значении — построено и все экономическое
учение Маркса, развитое им в «Капитале». Здесь Маркс ставит
себе задачу на изучении капиталистической экономической фор-
мации показать всю силу материалистического метода: объяснить
закономерность развития и обосновать объективную неизбежность
гибели капитализма.
Переворот в экономическом основании, по словам Маркса,
влечет за собой преобразование всей правовой, политической
и идеологической надстройки. Маркс предлагает строго разли-
чать между материальным переворотом в условиях производства
и отражением этого конфликта в политических и идеологических
формах. Он предлагает не судить о революционной эпохе по ее
сознанию, а, наоборот, объяснять самое сознание из противоре-
чий материальной жизни. Из этих противоречий материальной
жизни исторически возникает и коммунистическое сознание, —
сознание необходимости пролетарской революции в умах экс-
плуатируемого класса, — пролетариата. Эта задача, по словам
Маркса, выдвигается человечеством лишь тогда, когда «суще-
ствуют материальные условия, необходимые для ее разрешения,
1 Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. I, с. 223—227. [См. также
Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 3,
с. 34-37. — Ред.]
2. Основные черты материалистического понимания истории
29
или, когда они, по крайней мере, находятся в процессе возник-
новения»2.
Однако было бы величайшей ошибкой придавать последнему
положению Маркса какое-либо фаталистическое значение. Непра-
вильно истолковывать его в духе меньшевистской недооценки
роли политической борьбы и общественного сознания в исто-
рическом развитии. Маркс неоднократно отмечал исключительно
важную роль, которую играет в истории политика, поскольку она
является «концентрированным выражением экономики». Общеиз-
вестно также изречение Маркса о том, что «идеи становятся ма-
териальной силой, поскольку они овладевают массами». Энгельс
в целом ряде своих писем не уставал разъяснять значение того
обратного воздействия, которое надстройка всегда оказывает на
экономику в процессе исторического развития.
В своем развитии марксизм должен был подвергнуть самой
жестокой критике буржуазную эклектическую теорию множества
«факторов» исторического развития, согласно которой и эконо-
мика, и политический «фактор», и идейный «фактор», и расовый
«фактор» рассматриваются как равноправные факторы в этом ис-
торическом развитии. Маркс и Энгельс выяснили значение эко-
номической необходимости, которая, в конечном счете, опреде-
ляет характер и политического и идеологического развития и
«пробивает себе дорогу сквозь толпу исторических случайно-
стей» (Энгельс). Однако материализм, проводимый Марксом и
Энгельсом в истории, ничего общего не имеет с односторонним
и ограниченным «экономическим материализмом», который чисто
механистически и односторонне понимает зависимость надстроек
от экономического «фактора». Ничего общего марксизм не имеет
также и с меньшевистской фаталистической теорией «производи-
тельных сил», которая видит в политической организации и в об-
щественном сознании лишь пассивный продукт развития условий
производства. Для успеха пролетарской революции необходимы
и объективные и субъективные предпосылки, нужно сознание
пролетариатом необходимости коренной революции, нужна орга-
низации его в революционную партию.
Роль личности в истории поэтому вовсе не отрицается марк-
сизмом, как это полагали некогда субъективисты-народники; эта
роль отдельной личности получает лишь правильную оценку.
2Маркс. К критике политической экономии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 13, с. 7. Курсив автора учебника. — Ред.
30
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
Устраняя поповскую побасенку о «свободе воли», рассматривая
личность всегда как члена определенного класса, находящегося
в определенных материальных условиях и руководящегося опре-
деленными классовыми интересами, марксизм вовсе не забывает
того, что сами «люди делают свою историю» (Маркс). В сво-
ей деятельности каждый отдельный человек имеет возможность
не только стихийно, но и сознательно участвовать в развитии
исторической необходимости — содействовать этой последней,
определить свою роль в революционном процессе, в котором
совершается выход за пределы данных производственных отно-
шений, содействовать ускорению или замедлению данного истори-
ческого развития. Это происходит в том случае, если он правилъ-
но познает законы этого развития, законы этой необходимости.
Воздействие отдельного человека на общественное развитие осу-
ществляется в той мере, в коей он связывает свою деятельность
с деятельностью определенных классов и партий, борьба которых
движет вперед историю.
«Свобода есть познанная необходимость» — это положение
Энгельса является основным для исторического материализма как
научной теории пролетарской революции.
3.	Исторический материализм как научная теория, как
метод, как руководство для действия
После того, как мы уяснили себе основные черты материали-
стического понимания истории, легче разрешить и другой вопрос.
Что же, собственно, надлежит понимать под историческим ма-
териализмом? Очевидно, что, говоря о материализме в истории,
мы имеем в виду уже конкретизацию общих основ марксистско-
ленинской философии диалектического материализма, которыми
мы занимались до сих пор. Конечно, ни на минуту мы не должны
забывать, что философский материализм необходимо должен быть
«достроен доверху», проведен до конца и что в этом смысле исто-
рический материализм представляет собой необходимый состав-
ной момент самой марксистско-ленинской философии. Но в то же
время мы имеем в историческом материализме особое применение
диалектического материализма к истории, подобно тому как он
применяется нами также и к изучению природы. Очевидно, с дру-
гой стороны, что исторический материализм нельзя свести к од-
ним идеям научного коммунизма, развитым Марксом и Энгельсом
3. Исторический материализм как научная теория и т. д.
31
в «Коммунистическом манифесте», и к вытекающим отсюда основ-
ным положениям пролетарской стратегии и тактики. Достаточно,
однако, проследить последовательно основной материалистиче-
ский тезис Маркса на современном буржуазном обществе, чтобы
мы пришли к теории научного коммунизма и к тактике пролетар-
ской борьбы как необходимой «стороне материализма» (Ленин).
Всякое схоластическое, чрезмерное разграничение между филосо-
фией, исторической теорией и программой политической борьбы
марксизма-ленинизма только помешало бы нам понять органиче-
ское единство всех сторон и составных частей последовательно
проведенного до конца диалектико-материалистического воззре-
ния. И, тем не менее, для того, чтобы у нас создалось правильное
представление об этой связи, о единстве существующих между
общими основами марксистско-ленинской философии, материа-
листическим пониманием истории и научным коммунизмом —
крайне важно показать особенности исторического материализма
как научной теории и научного метода.
Итак, прежде всего, что такое исторический материализм —
научная теория или метод исторического, общественного позна-
ния, социальная методология? На этот счет в нашей современной
советской литературе обозначились две резко противоположные
точки зрения. Одни авторы полагают, что исторический матери-
ализм есть прежде всего теория — в том смысле, что в этой
теории излагается общее учение об обществе и законах его раз-
вития. Наиболее отчетливое выражение эта точка зрения получила
у т. Бухарина. По мнению т. Бухарина, исторический материализм
«есть общее учение об обществе и законах его развития, т. е.
социология... То обстоятельство, что она (теория исторического
материализма) есть метод для истории, ни в коем случае не уни-
чтожает ее значения как социологической теории». «Социология
есть наиболее общая (абстрактная) из общественных наук...»1.
Мы еще вернемся к вопросу о «социологии». Но нетрудно
заметить, что в этих взглядах на предмет исторического мате-
риализма мы имеем типичный для механистических воззрений
т. Бухарина разрыв между «общим учением об обществе» и кон-
кретными законами исторического развития. Тов. Бухарин про-
водит явное различие между теорией, взятой самой по себе, и
той же теорией, как «методом для истории», между «абстракт-
1 Бухарин. Теория исторического материализма, М.: Государственное издательство,
1921, с. 12.
32
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
ним» историческим материализмом и «конкретной» историей, как
«материалом» для социологических обобщений. Исторический ма-
териализм, при таком понимании, предстает как совокупность
абстрактно теоретических предпосылок, которые «извне» прила-
гаются к конкретным историческим явлениям.
Другая, внешне противоположная точка зрения, в действи-
тельности же очень близкая к первой, нашла свое выражение
в меньшевиствующем идеализме: здесь упор делается на истори-
ческий материализм лишь как на социальную методологию, как
на своего рода абстрактную логику или «диалектику» обществен-
ного познания. Так, например, по мнению Карева, в историческом
материализме, в противовес механицизму, мы должны «выдви-
нуть его методологическое и историческое содержание». Наря-
ду с материалистической диалектикой, как общей методологией
и диалектикой природы, «мы получаем исторический материа-
лизм, диалектику истории, которая представляет собой методоло-
гию общественных наук...» «Задачей исторического материализма
является выработка тех предпосылок, с помощью которых мы
должны подходить к „изучению истории"». Таково, по мнению
Карева, «методологическое содержание» исторического материа-
лизма. «Историческое содержание» исторического материализма,
согласно этой точке зрения, состоит, по словам Карева, в том, что
исторический материализм «изучает различные законы различных
общественных форм; но общим, связующим их, остается переход
этих законов, смена их и метод изучения этой смены»1.
Цитируемый нами автор ссылается здесь на старые работы
К. Каутского. Каутский действительно и в прошлых своих ра-
ботах развивал подобные взгляды. Но это не значит, что эта
точка зрения Каутского и меньшевиствующих идеалистов имеет
что-либо общее с подлинно марксистским пониманием историче-
ского материализма. Мы вскрываем в ней своеобразное соеди-
нение наиболее абстрактного «методологизирования» и в то же
время явно эмпирического подхода к отдельным формам и яв-
лениям исторического процесса. Подобные рассуждения привели
в дальнейшем Каутского к печальному итогу: к отрыву «метода»
от материалистического мировоззрения, к пониманию историче-
ских особенностей каждой эпохи в духе вульгарного позитивизма
1Карев. Исторический материализм как наука, «Под знаменем марксизма», № 12,
1929г. Ср. Луппол. Ленин и философия, 3-е изд., М.—Л.: Государственное издатель-
ство, 1930, с. 94—100.
3. Исторический материализм как научная теория и т. д.
33
и ползучего эмпиризма. Характерно, что эти тенденции имеют ме-
сто и в меньшевиствующим идеализме.
Как раз у Карева в его трактовке предмета историческо-
го материализма получила свое яркое выражение эклектическая
точка зрения, сочетающая в себе, с одной стороны, отрыв формы
от содержания исторического материализма как науки, абстракт-
ное «методологизирование» по вопросу о том, «что представля-
ет собой эта наука по своей форме, производимое без анализа
„содержания исторического материализма"» {Карев\ превращение
исторического материализма в систему голых абстракций и пред-
посылок и, с другой стороны, совершенно эмпирический, вульгар-
но-позитивистский подход к изучению и пониманию исторических
закономерностей отдельных формаций.
При обеих изложенных нами точках зрения пропадает соб-
ственный предмет исторического материализма — исторический
процесс развития общественно-экономических формаций. В пер-
вом случае у т. Бухарина абстрактная, заранее созданная им схема
«общества вообще» подменяет изучение подлинного историческо-
го процесса в его особых, качественно отличных одна от другой
формах общества. Во втором случае — у меньшевиствующего
идеализма — исчезает из поля внимания исторический мате-
риализм как единая целостная общая теория общественно-ис-
торического развития', налицо лишь некоторые заранее данные
абстрактные предпосылки да ряд отличных одна от другой об-
щественных форморазрозненных социальных явлений. Социаль-
ный «метод» и в этом случае совершенно теряет свою мате-
риальную, конкретно-историческую основу. Все различие между
механистической и меньшевиствующе-идеалистической позиция-
ми в вопросе о предмете исторического материализма состоит
лишь в том, что для т. Бухарина его общее учение об «обществе»
представляет собой неизменный, заранее данный масштаб, кото-
рый механически применяется к истории. Меньшевиствующие же
идеалисты растворяют историческую теорию марксизма в «мето-
де»: они превращают бухаринские «общие законы» в совокупность
столь же абстрактных логических категорий, с которыми мы лишь
«подходим» к изучению особых законов различных общественных
форм. И у тех и у других нет исторического процесса развития
общества.
Механист Бухарин распространяет свое учение об «обществе
вообще» — в виде пресловутой теории общественного равнове-
сия — на эпоху империализма и на переходный период, видя
34
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
в «организующей» тенденции пролетариата прямое продолжение
«организованного» капитализма, ища действия одних и тех же
законов рынка, не понимая качественного различия обоих пери-
одов. Меньшевиствующие идеалисты тоже подменяют конкретное
изучение развития империализма и соотношения экономических
укладов в переходный период пустыми «методологическими» аб-
стракциями. Поэтому, говоря об особенностях империализма и
переходного периода, они понимают эти особенности эмпириче-
ски, субъективистски, — видят в экономике империализма «про-
гресс», социалистическое строительство рассматривают как про-
явление «идеи» коллективности и т.п.
Между тем Маркс, Энгельс, Ленин дают нам все важнейшие
указания по вопросу о предмете развитого ими материалисти-
ческого понимания истории. В основе их исторического мате-
риализма лежит последовательное проведение ими материалисти-
ческой теории отражения и диалектическое понимание связи,
существующей между общим и особенным в процессе разви-
тия общества. Энгельс, говоря об историческом материализме,
называет его не только методом исследования, но и «историче-
ским мировоззрением», материалистической «теорией истории».
Он подчеркивает неразрывное единство мировоззрения и метода,
метода и теории в историческом материализме. Маркс, Энгельс,
Ленин боролись с характерным и для механистов, и для мень-
шевиствующих идеалистов противопоставлением исторического
материализма и истории как некоторых абстрактно-логических
предпосылок и конкретного исторического «материализма». Ло-
гическое исследование всегда было для Маркса, Энгельса, Ле-
нина ничем иным, как отражением той же истории, но лишь
обобщенным его отражением, а потому и исправленным по зако-
нам, которые показывает сам действительный ход исторического
развития.
По словам Энгельса, Маркс открыл закон движения, закон
развития человеческой истории. Общие «материалистические ос-
новы метода» (Маркс), изложенные им в предисловии «К крити-
ке политической экономии», являются только отражением общего
материального закона исторического движения. Эти основы пред-
ставляют собой вовсе не «наиболее абстрактную из обществен-
ных наук» бухаринскую «социологию» и не «систему законов и
категорий исторического материализма» (Карев). В предисловии
«К критике политической экономии» Марксом изложен в наиболее
общих и основных чертах естественно-исторический, т.е. за-
3. Исторический материализм как научная теория и т. д.
35
кономерный, процесс развития общественных формаций и объ-
яснен таким путем основной закон их развития и смены. Тем
самым Марксом дана научная теория общественно-историческо-
го развития. Показать процесс исторического развития обще-
ственных укладов, выявить их внутренние законы, необходимо
обусловливающие переход от одной формации к другой, более
высокой; доказать объективную закономерностъ этого разносто-
роннего и противоречивого процесса; охватить в основных чертах
эту объективную диалектику общественного развития, независи-
мую от общественного сознания, — таков предмет, таково со-
держание исторического материализма. В этом именно смысле
Ленин называет исторический материализм «поразительно цель-
ной и стройной научной теорией, показывающей, как из одного
уклада общественной жизни развивается, вследствие роста про-
изводительных сил, другой, более высокий»1
Исторический материализм — прежде всего материалистиче-
ская теория истории (Энгельс), в общих и основных чертах
отражающая исторический процесс развития общественных фор-
маций, вскрывающая антагонистический характер этого развития
в пределах классового общества. Но исторический материализм
вовсе не превращается оттого в абстрактную, «надисторическую»,
историко-философскую схему развития, которой фатально долж-
ны подчиняться все народы, независимо от их конкретно-истори-
ческих условий, и которую можно «применять» как своего рода
«отмычку» — по выражению Маркса — при разрешении всех
исторических вопросов. Маркс решительно протестовал против
всякого пустого исторического схематизма, против того пони-
мания «общего учения об обществе», которое выдвигается, на-
пример, в «социологии» т. Бухарина. Развитие общества всегда
конкретно, оно соединяет в себе общие черты с особенностя-
ми отдельных исторических этапов. Общий закон движения че-
ловеческой истории, открытый Марксом, — согласно которому,
по определению Энгельса, конечную причину всех исторических
событий нужно искать в изменениях, вместе с изменением вы-
соты производительных сил, способа производства и обмена и
в борьбе классов, выражающей эти внутренние общественные
противоречия в пределах классового общества, — этот общий *
ХЛенин. Три источника и три составных части марксизма, ПСС, 5-е изд., т. 23,
М.: Издательство политической литературы, 1970, с. 44. Курсив автора учебника. —
Ред.
36
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
закон получает свое различное конкретное проявление в раз-
личных общественных формациях. Только исходя из конкретно-
го изучения исторически-определенных условий развития данной
формации, — феодальной, капиталистической и т.д., а не из одних
общих теорий об «обществе вообще», можно понять качественные
особенности данной структуры — как специфически проявляется
в них общий закон движения истории. Исторический материализм
изучает всегда «общество на определенной исторической ступе-
ни его развития».
Только исходя из диалектико-материалистической теории по-
знания, мы можем понять, каким образом исторический мате-
риализм становится методом исследования социальных явлений,
методологией общественных наук. Как научная теория, отража-
ющая естественно-исторический процесс развития общественных
формаций и вместе с тем наиболее общий закон этого движе-
ния человеческой истории как точная формулировка этого дей-
ствительного процесса, исторический материализм становится тем
самым и методологической теорией, «теорией о методе в обще-
ственной науке» (Ленин), теорией, дающей нам «единственный
научный прием объяснения истории» (Ленин). Методологический
прием этот заключается в выделении материальных производ-
ственных отношений данной формации как действительной ма-
териальной основы всего исторического развития1. Он состоит,
стало быть, в том, что каждое социальное, историческое собы-
тие может получить свое освещение и объяснение с помощью
исторического материализма, поскольку мы его объясняем, как
явление, связанное с исторически-определенным типом произ-
водственных отношений и развитием этих последних; каждое
историческое явление оказывается составной органической частью
определенной общественно-экономической формации и изучается
в процессе движения этой последней.
Отсюда ясно, что нет абстрактной социальной методологии,
годной «вообще»: метод исторического материализма — кон-
кретен, он обусловлен особым характером изучаемых социаль-
ных закономерностей. В этом смысле исторический материализм
не отгорожен китайской стеной от конкретной истории, равным
образом не отделен он непроходимыми гранями и от марксист- *
ХЛенин. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?,
ПСС, 5-е изд., т. 1, М.: Издательство политической литературы, 1967, с. 144, 285.
Курсив автора учебника. — Ред.
4. Исторический материализм и старый механический материализм
37
кой политической экономии и от других общественных наук.
Исторический материализм представляет собою не опустошенную
«абстракцию» от конкретной истории, но философское, теорети-
ческое и методологическое существенное содержание самой исто-
рической науки, отражающей конкретный процесс исторического
развития. В этом и обнаруживается в историческом материализме
как теории неразрывная связь, установленная марксизмом между
логическим и историческим, между философией и историей. Бу-
дучи направлен на изучение внутренней связи производственных
отношений в капиталистическом обществе и в других обществен-
ных формациях, исторический материализм становится методоло-
гической основой для политической экономии.
Конкретное историческое изучение в пределах классового об-
щества направляется на вскрытие внутренних противоречий и
классового антагонизма, лежащих в основе данного уклада ис-
торической жизни. Исторический материализм, однако, не дол-
жен, как мы уже выяснили, ограничиться голым, «объективным»
констатированием наличия этих противоречий. В самих законах
функционирования и развития данной формации исторический ма-
териализм должен вскрыть и выявить законы ее неизбежной ги-
бели, обосновать необходимость замены ее новым общественным
укладом. Он должен показать необходимость выхода за преде-
лы данных производственных отношений, выявить ролъ передо-
вого класса в борьбе за новый уклад. Исторический материализм
должен, короче говоря, быть руководством для революционного
действия. Исторический материализм представляет собой един-
ство всех перечисленных моментов: теорию исторического разви-
тия, метод социального исследования, руководство для револю-
ционного действия. Теория классовой борьбы остается постоянной
руководящей нитью социального исследования и революционной
практики в пределах классового общества.
4.	Исторический материализм и старый механический
материализм. Сущность буржуазной социологии
Такое, единственно правильное, научное и революционное по-
нимание марксистско-ленинской исторической теории выработа-
лось не сразу. Оно представляет собой результат жестокой тео-
ретической борьбы, которую марксизм вел и ведет с самыми
различными видами буржуазных, ревизионистских течений в со-
временном обществе.
38
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
Эти теории отражают классовые интересы и настроения совре-
менной буржуазии и мелкой буржуазии: в ней находят свое от-
ражение изменения, происшедшие в положении буржуазии вместе
с переходом капитализма в его последнюю империалистическую
фазу, процесс фашизации буржуазии, противоречивое положение
и двойственность мелкой буржуазии, идеологическое влияние той
и другой на рабочее движение, борьба пролетариата за идейную
чистоту своей теории. В теоретической борьбе, развивающейся
в пределах Советского союза, получают свое выражение осо-
бенности положения буржуазии и мелкой буржуазии в условиях
диктатуры пролетариата и борьба пролетариата за свою идей-
ную гегемонию. Ожесточенная классовая борьба, со всеми ее
особенностями в эпоху империализма и пролетарских револю-
ций — вот что в конечном счете определяет характер теорети-
ческой борьбы, которую ведет сейчас исторический материализм
с различными видами буржуазного социологического позитивиз-
ма, механического материализма и натурализма, субъективизма,
махизма, кантианского и гегельянского идеализма, — со всеми
отзвуками, которые находят названные враждебные нам истори-
ческие концепции в советской обстановке, в нашей собственной
партийной среде.
Методологические корни этих исторических теорий упирают-
ся, однако, не только в настоящее, но и в прошлое — в про-
цесс исторического развития буржуазной теоретической мысли.
Сопоставляя современные буржуазные и революционные теории
со старой философией истории и социологией, мы еще явствен-
нее обнаруживаем их бьющую в глаза антинаучность, ветхость их
теоретических доводов, весь исторический маразм загнивающей
буржуазной теоретической мысли.
Это относится, прежде всего, ко всем проявлениям механи-
ческого материализма, к так называемому натурализму и буржу-
азному социологизму в современной исторической и экономиче-
ской науке. Современный механический материализм и натурализм
в своем теоретическом прошлом восходят к воззрениям буржуаз-
ных философов-просветителей XVII и XVIII вв. Между старым и
современным механицизмом в их применении к истории имеется,
однако, существенное различие, которое обусловлено коренным
различием двух исторических этапов в развитии буржуазного
общества.
Старый механический материализм выражал собою идеологию
назревающей и побеждающей буржуазной революции, воззрения
4. Исторический материализм и старый механический материализм
39
восходящего тогда класса буржуазии. Он стоял на всей высоте
достижений современной ему общественной науки, он стремил-
ся обосновать революционную теорию необходимого буржуазии
исторического преобразования. Он подвергал для этого беспо-
щадной критике разума старые феодальные привилегии, все су-
ществовавшие формы общества и государства, все традиционные
представления. Но, будучи материализмом «снизу», т. е. в области
изучения природы, старый механический материализм — до Фей-
ербаха включительно — еще оставался «идеализмом сверху» (Эн-
гельс), т. е. оставался идеализмом в своем понимании общества
и его истории. Его критика феодальных порядков была критикой
во имя разумности, критикой, отправляющейся от представлений
об истинной, разумной сущности человека. Будучи чужд идее
развития, старый материализм еще не дорос до диалектического
взгляда на условия общественной жизни как на изменяющиеся,
исторические продукты. Феодальные несправедливости и пред-
рассудки представляются старым материалистам как своего рода
уродливые отклонения, благодаря заблуждению людей, от вечных,
неизменных естественных законов человеческого существования.
Буржуазный индивид с его стремлениями и интересами, наоборот,
изображается ими как некое разумное воплощение естественных,
прирожденных человеку свойств общественного устройства.
Человек есть продукт социальной среды, обстоятельств, усло-
вий организации, воспитания, обусловливающих его взгляды и
деятельность, — это прекрасно понимали старые материалисты.
«Не природа делает людей злыми, но наши учреждения заставляют
их быть такими», — говорил Гольбах. И отсюда философы-мате-
риалисты делают тот революционный вывод, что нужно сначала
изменить условия социальной среды для того, чтобы можно было
воспитать человека в добродетели, в правильном понимании своих
интересов. Правильно понятый интерес — вот, по мнению ста-
рых материалистов, естественная основа общественной морали,
нравственного поведения людей. Природное стремление человека
к наслаждению, его себялюбие — но не в узко личном смысле,
а в смысле необходимости совпадения между личными и обще-
ственными интересами, — таков был исходный материалистиче-
ский пункт учения Гельвеция. Однако эти философы не имели
отчетливого представления о том, каким образом может и должно
произойти изменение социальной среды. Возлагая все надежды
на торжество разума, они не видели в самой исторической дей-
ствительности феодального общества тех внутренне-присущих ей
40
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
сил и противоречий, которые должны были в процессе развития
общества привести его к социальной революции. Они не могли
никак поэтому разрешить противоречие между ролью, которую
играет в истории внешняя социальная среда, и ролью «разум-
ного» общественного мнения, т. е. деятельностью людей, — про-
тиворечие, которое исчезает при диалектико-материалистическом
взгляде на общественную жизнь.
С этим недостатком был тесно связан и другой, не менее су-
щественно и резко отличающий воззрения старого механического
материализма от диалектического материализма. Старые матери-
алисты не понимали специфических качественных особенностей,
присущих общественной жизни, в отличие от остальной приро-
ды. Они не видели тех новых особых связей, которые созда-
ются между людьми в процессе общественной жизни и придают
ей ее качественное своеобразие; они не понимали, что «сущ-
ность человека» — это совокупность общественных отношений
с присущими им каждый раз особыми закономерностями разви-
тия. Поэтому они склонны были рассматривать общество нату-
ралистически — как простой механический агрегат индивидов,
строение которого легко можно изменить по воле правительства
или на основании «общественного договора», юридического со-
глашения. Они могли, по словам Маркса, возвыситься только
до представления об отдельных эгоистических индивидах, о том,
что эти последние объединяются в «гражданском обществе» на
основе буржуазного права, юридического договора. Этот натура-
лизм старых механистов имел, однако, глубокие классовые корни
в строении нарождавшегося буржуазного общества, — общества
свободной конкуренции и буржуазного «равенства». «Естествен-
ный человек» старых механических материалистов был, в сущно-
сти, не чем иным как вознесенным на небеса теории буржуазным
индивидуумом, товаровладельцем.
Наконец, третий и не менее существенный недостаток воззре-
ний старых материалистов — включая и Фейербаха — заключался
в созерцательном характере их философии. Социальная действи-
тельность воспринималась им только «в форме объекта, в форме
созерцания», но не в форме чувственной человеческой деятельно-
сти, не в форме практики. Они различным образом объясняли
мир, не понимая задачи изменения мира. Они не видели, что
деятельность людей и изменение обстоятельств могут совпадать
и что это совпадение достигается в процессе «революционной
практики»1.
1 Маркс. Тезисы о Фейербахе, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 3, с. 2.
4. Исторический материализм и старый механический материализм
41
Последующая ступень в развитии философского материализ-
ма — диалектический материализм — полностью преодолел все
эти недостатки воззрений старого механического материализма.
Исторический материализм Маркса, Энгельса, Ленина установил
исторический, изменяющийся характер общественных отношений
и объективно-закономерный характер их развития; он подчерк-
нул качественное своеобразие общественной жизни и управляю-
щих ею законов в сравнении с остальной природой; он сделал
историческую теорию отражением исторической революционной
практики и руководством для революционного действия проле-
тариата. Ошибки старого механического материализма всецело
обусловлены тогдашним уровнем развития общества и научного
познания. В то же время несомненно, что учение старых меха-
нистов о правильно понятом интересе и их представление о че-
ловеке как продукте социальной среды сыграли исключительно
важную революционную роль в развитии общественной мысли.
Как это отмечал Маркс, французский материализм XVIII в. под-
готовил дальнейшее развитие утопического социализма — Фурье,
Оуэна и др.
Утопический социализм начала XIX в. исходит из тех же пред-
ставлений о значении социальной среды и обстоятельств для
воспитания человека, о правильно понятом интересе, как сов-
падении личного и общественного интересов и т.д. Но наряду
с антагонизмом между феодальным и буржуазным обществом
утопический социализм вскрывает новое противоречие — внутри
самого буржуазного общества, идеализированного механическими
материалистами.
Подобно механическим материалистам, эти утопические мыс-
лители остаются идеалистами в области истории и политики. Они
выступают отнюдь не в качестве представителей нового класса,
пролетариата, а как прежние просветители, они хотят утвердить
на земле царство разума и справедливости в интересах всего че-
ловечества. Социализм остается для них некоей абсолютной исти-
ной, которую надлежит открыть заблуждающемуся человечеству.
Но эти утописты уже ощущают классовые различия и проти-
воречия буржуазного общества. Гениальный Фурье возвышается
до мастерской сатиры на буржуазные отношения, до понимания
всего противоречивого характера буржуазной «цивилизации». Ве-
ликий утопист Сен-Симон чисто механистически стремится еще
объяснить все явления, исходя из законов тяготения, и таким пу-
тем обосновать положительную науку об обществе, социальную
42
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
физиологию. Но он рассматривает уже буржуазную революцию
как процесс классовой борьбы буржуазии против феодалов, как
процесс перехода от милитаризма и метафизики к «индустриализ-
му» и положительной науке. Политика, по его мнению, должна
стать «наукой о производстве». Во взглядах некоторых француз-
ских буржуазных историков эпохи феодальной реставрации (Гизо,
Минье, Ог. Тьерри) эти взгляды Сен-Симона на классовое содер-
жание буржуазной революции и на роль в ней буржуазии полу-
чили свое дальнейшее развитие. Так, революционные традиции
старого механического материализма содействовали подготовке
в утопическом социализме учения о классах и классовой борьбе
как движущей силе истории.
Однако на этом и исчерпались революционные возможности
старого механического материализма. Вслед за победой промыш-
ленной буржуазии она начинает ставить себе уже новые задачи —
укрепления и охраны созданного ею капиталистического поряд-
ка. Она стремится обосновать необходимость мирного «прогрес-
са» в противоположность революционным устремлениям нового,
выступающего на историческую арену класса — пролетариата.
Эти цели и преследует новая «позитивная» (положительная) нау-
ка об обществе — буржуазная социология. Их открыто выразил
уже основатель позитивистской социологии Ог. Конт, который на-
зывает ее наукой о порядке и прогрессе человеческого общества.
Он стремится доказать невозможность «прогресса» без «порядка»,
а под порядком понимает условия «гармонического» существова-
ния общества. Примерно в том же смысле формулируют задачи
буржуазной социологии и позднейшие, даже наиболее «левые», ее
теоретики (М. Ковалевский).
Самый пошлый позитивизм, отвращение ко всякого рода «ши-
роким гипотезам», т. е. к широким философским обобщениям,
представление о том, что эмпирическая социальная наука «сама
себе философия», — характеризуют метод буржуазной социо-
логии. В то время, как новейшие открытия в области физи-
ки, биологии и физиологии целиком подтверждают предвидения
диалектического материализма и способствуют его дальнейшему
развитию, буржуазная социология остается проникнутой идеями
механицизма, натурализма и исторического идеализма.
Прежде всего, в ней господствует абстрактное, чуждое исто-
ризму, представление об обществе и социальных законах «вооб-
ще», причем различные «схемы» условий существования и дви-
жения общества являются отражением чисто буржуазных пред-
4. Исторический материализм и старый механический материализм
43
ставлений об «идеальном» обществе. Буржуазные социологи чуж-
ды идее диалектического развития и скачкообразного перехода
от одной формации к другой: развитие общества мыслится ими
лишь как мирная, спокойная, постепенная эволюция, а современ-
ное буржуазное общество представляется как высшая ступень
развития, при которой в дальнейшем возможны лишь неболь-
шие улучшения. Буржуазные социологи не желают или не умеют
выделить ведущее начало и основу общественного развития —
экономическую структуру общества, — и потому они предпо-
читают говорить о многих «факторах» этого развития. Боязнь
затронуть вопрос об изменении экономической структуры обще-
ства заставляет буржуазную социологию представлять себе самую
эволюцию общества идеалистически — как «прогресс» право-
вых идей, науки, духовной «культуры». Буржуазная социология
совершенно чужда пониманию качественного своеобразия обще-
ственной жизни — общественных отношений и закономерностей
их развития: она поэтому легко подменяет изучение особых зако-
нов общественных формаций общими схемами, охватывающими
все явления природы и общества (вроде схемы «интеграции» и
«дифференциации» Спенсера), или физическими и биологическими
уподоблениями.
Какой классовый смысл имеет это натуралистическое пони-
мание законов общественного развития, особенно ярко обнаружи-
вает так называемая «органическая школа» в социологии (Конт,
Спенсер). Ее представители рассматривают общество как био-
логический организм, в котором существует «органическое» раз-
деление функций между его отдельными органами, т. е. группа-
ми людей: одни группы необходимо работают, другие группы,
представляющие «мозг» общества, необходимо управляют и т. п.
Отсюда выводятся идеи классового сотрудничества, общности и
«гармонии» классовых интересов, идея о неизбежности классовых
различий во всяком обществе.
Другое — ярко буржуазное направление в социологии —
так называемый «социальный дарвинизм». Следуя плохо поня-
тому учению Дарвина, буржуазные социологи стремятся доказать
неизбежностъ борьбы и конкуренции в современном обществе.
Борьба рас, народов, общественных групп ведет, по их мне-
нию, лишь к тому, что за счет более слабых «выживают более
сильные», экономически более «приспособленные» народы и об-
щественные группы. Таким путем освещается порабощение про-
летариата буржуазией, и эта эксплуатация увековечивается как
44
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
неизменный закон общежития. Основная идея буржуазной социо-
логии — это сохранение «порядка», равновесия буржуазного об-
щества, выяснение условий его «гармонического» существования.
Буржуазная социология всячески прикрывается своим «объекти-
визмом», своей аполитичностью, своим стремлением стать выше
классовых противоречий и дать «чисто научное», «беспристраст-
ное» освещение жизни общества, в противоположность «одно-
сторонности» исторического материализма. Однако этот мнимый
объективизм современной социологии не может никак прикрыть
насквозь выпирающее из нее классовое буржуазное содержание,
делающее социологию классовой, партийной наукой, — наукой
буржуазной.
Неудивительно, что идеи буржуазной социологии оказывают
сильное влияние и на мелкобуржуазных «социалистов» и даже
на теоретиков, называющих себя марксистами. Возьмем, напри-
мер, субъективную социологию народничества, с которой при-
шлось немало бороться марксизму с первых шагов его развития
в России и которая позже была разоблачена как методологиче-
ская основа эсеровско-кулацкой идеологии. Ленин показал в сво-
их «Друзьях народа», как недиалектическое понимание общества,
представление его в виде механического агрегата индивидов, ве-
дет народников к идеалистическим представлениям о возмож-
ности его изменения «по воле общества» или «по воле началь-
ства». Субъективные социологи отрывают целъ развития общества
от объективного изучения причин его развития, они абстрактно
представляют себе это развитие как духовный «прогресс». Они
крайне переоценивают роль «критически мыслящих» личностей
в истории и т.д.
Элементы механицизма и натурализма в понимании историче-
ского развития, как мы увидим дальше, не были чужды и та-
ким теоретикам, как Плеханов. Всецело под влиянием идей бур-
жуазной социологии оказывается современный социал-фашизм.
Социология Г. Кунова, «материалистическое понимание истории»
К. Каутского, М. Адлера и др. под видом критики буржуазной
социологии в действительности повторяют ее основные положе-
ния, только облекая их в костюм «марксистской» фразеологии.
Каутский открыто протаскивает социальный дарвинизм в свое
понимание истории, рассматривая процесс развития общества, —
согласно своей собственной «диалектике», — как процесс био-
логического «приспособления». Вульгарная теория эволюции и
механистическая идея необходимости сохранения обществом сво-
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
45
его равновесия проникают всю установку Каутского. Натурализм
в объяснении общества, непонимание учения об общественных
формациях соединяется у него с идеализмом в характеристике
развития производительных сил и производственных отношений,
с кантианским пониманием «собственности» и т.п. Этому вполне
соответствует и позитивизм Каутского в его взглядах на соот-
ношение философии и истории и его «объективизм», на деле
прикрывающий социал-фашистское обоснование Каутским бес-
предельного развития капитализма, и его ненависть к коммунизму.
Проникая в советскую литературу через посредство механистиче-
ской и одновременно идеалистической теории А. Богданова, те же
основные идеи буржуазной социологии — теория общественно-
го равновесия, классового сотрудничества и т.д. — получили
свое яркое выражение в механистической социологии т. Бухарина
в «объективистской» методологии правых оппортунистов. С другой
стороны, идеализм «субъективной» социологии, ее разрыв между
политической целесообразностью и объективным изучением ис-
тории, возвеличение «героев», ее субъективизм и волюнтаризм
возрождаются в контрреволюционном троцкизме и «левом» оп-
портунизме.
5.	Исторический материализм в борьбе с историческим
идеализмом
Исторический материализм должен вести непримиримую борь-
бу со всеми проявлениями механицизма в нашей общественно-ис-
торической науке как с главной опасностью на советском теоре-
тическом фронте на современном этапе. Но это вовсе не означает,
что нами хоть на минуту может быть оставлен без внимания и
забыт другой фронт — фронт идеалистической ревизии истори-
ческого материализма.
Идеализм в истории — основной, вековечный враг, в борь-
бе с которым выковалось и сложилось материалистическое по-
нимание истории. В буржуазной исторической и экономической
науке Запада идеализм до сих пор продолжает занимать гос-
подствующее положение. Он лежит в основе учений теоретиков
современного социал-фашизма. Это влияние идеализма не пре-
одолено и в советской теоретической литературе — в философии,
в политической экономии, в исторической науке, и т.д., как мы
убедимся дальше, оно находит одно из своих проявлений в ме-
46
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
тодологии меньшевиствующего идеализма. Видное место занима-
ет идеализм и в исторических воззрениях контрреволюционного
троцкизма и «левого» оппортунизма. Огромную роль в развитии
большевизма сыграла борьба с махизмом, в частности с воз-
зрениями А. Богданова и с его извращениями исторической и
экономической теории марксизма. Ленин выявил весь идеализм
исторических взглядов Богданова. Однако влияние богдановщины
в области политэкономии, теории культуры, искусства, религии
проявлялось и в советских условиях и полностью еще не пре-
одолено. Мы остановимся на двух основных идеалистических те-
чениях, на разоблачение которых должно было направлено осо-
бое внимание исторического материализма: на неокантианстве и
новогегелъянстве в общественно-исторической науке. Проникая
к нам и проявляясь у нас как две разновидности идеалистической
ревизии марксизма, эти течения, как мы убедимся, в условиях
диктатуры пролетариата принимают очень тонко завуалирован-
ную форму.
Современные неокантианцы и неогегельянцы в своей социаль-
ной методологии стремятся опереться на философию своих вели-
ких предшественников, Канта и Гегеля. Однако различие между
старым и новым кантианством и гегельянством, быть может, еще
более разительное, чем между старым и новым механицизмом.
Это две совершенно различные ступени в развитии идеологии
буржуазного общества.
Историко-философские работы Канта и философия истории
Гегеля отразили сложный, извилистый путь развития буржуазной
революции в Германии конца XVIII и начала XIX вв. Учение Канта
об обществе и его взгляды на мировую историю, как и вообще все
его учение в целом, Маркс и Энгельс называли «немецкой тео-
рией французской революции»1. В историческом идеализме Кан-
та получила свое выражение идеология народившейся немецкой
буржуазии в условиях полуфеодальной Германии, где буржуазия
колебалась между симпатиями к идеям буржуазной революции и
страхом перед революционным насилием. Учение Канта о нрав-
ственности отразило эту двойственность, печать которой лежит
на всей его философии: Кант отрывает мир «свободы» от мира
«необходимости», общество — от остальной природы. Сознание
1 Маркс. Философский манифест исторической школы права, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 1, М.: Государственное издательство политической литера-
туры, 1955, с. 88.
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
47
нравственного долга, отличающее человека от животных, по мне-
нию Канта, представляет собой нечто априорное, врожденное че-
ловеку. Нравственный идеал возвышается над действительностью,
независим от каких бы то ни было общественных условий. Раз-
витие мировой истории мыслится Кантом как выход человека
из первобытного естественного состояния, в котором человек
следовал своим страстям и инстинктам, и последующее развитие
правового общества и государства. Общественно-историческая
теория Канта — это не развитие исторической «необходимости»,
но разумный прогресс человечества в сознании им своей «сво-
боды», развитие нравственных свойств, изначала прирожденных
человечеству, это — мирный путь реформ, отрицающий всякое
насилие, всякое право угнетенных на революцию!
Философия истории Гегеля явилась отражением следующего,
более зрелого этапа в развитии немецкой буржуазии и буржуазной
революции в Германии. Через посредство идеалистической диа-
лектики Гегель стремится преодолеть кантианский разрыв между
природой и историей. Но Гегель преодолевает этот разрыв на
идеалистической основе. Он объявляет и природу, и историю
ступенями развития абсолютного духа'. целью мировой истории
и внутренней связью исторических событий им провозглашается
осуществление абсолютной идеи', исторический «разум» проявля-
ется, например, в истории Греции как выработка «прекрасной
индивидуальности» и т. п. Семья, гражданское общество, госу-
дарство — таковы три главные ступени, которые необходимо
проходит мировая история по Гегелю. Государство — высшее
воплощение мирового разума и свободы: оно стоит у Гегеля
над обществом и предопределяет развитие гражданского обще-
ства, т. е. экономических отношений. Этот высокий идеал го-
сударства нашел себе в философской системе Гегеля довольно
странное историческое воплощение в прусской полуфеодальной
монархии!
Здесь ярко сказался дух политического компромисса, господ-
ствовавший в философии истории Гегеля, его колебания между
буржуазной революцией и феодальной реакцией.
Но нужно отметить, что философия истории Гегеля, наряду
с этими идеалистическими и реакционными моментами и вопре-
ки им, содержала немало глубоких положений, способствовавших
в известной мере подготовке материалистического понимания ис-
тории. Гегель подчеркивает значение экономики для историче-
ского развития, роль в нем практики и техники, значение орудий
48
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
труда, он выдвигает на первый план «географическую основу все-
мирной истории». Особенно важна самая его глубоко диалекти-
ческая постановка вопроса об истории как целостном и законо-
мерном процессе, в котором напряжение множества «мелких сил»
порождает независимые от воли отдельных людей исторические
события. Знаменитое положение Гегеля «все действительное —
разумно, все разумное — действительно» также отнюдь не име-
ло того реакционного смысла, какой ему приписывали многие
современники Гегеля, видя в этом положении только философ-
ское, освящение монархического деспотизма. С точки зрения Ге-
геля исторически «действительным» является лишь исторически
необходимое: в таком смысле лозунг Гегеля приобретал совер-
шенно иное, революционное значение. Это был вовсе не призыв
к сохранению существующего строя, но, напротив того, требова-
ние изменения современного Гегелю «неразумного» общественного
порядка, как не «действительного», во имя нового, исторически
необходимого строя.
Материалистическое понимание истории выросло и закалилось
в борьбе с гегелевским историческим идеализмом. Оно преодо-
лело старую философию истории, которая заменяла действитель-
ную связь исторических явлении их вымышленной связью —
все равно, в форме ли разумного и нравственного «прогресса»,
или в форме развития «абсолютной идеи». Но марксизм никогда
не забывал положительной исторической роли, которую в свое
время сыграла старая философия истории. Совершенно иное от-
ношение марксизма к современному кантианству и гегельянству
в общественной науке. Современное неокантианство, отличающе-
еся особенно ярко выраженным идеализмом в познании общества,
играет глубоко реакционную и классово враждебную пролетариату
роль. Оно отражает упадок и загнивание теоретического мышле-
ния буржуазии в период империализма, оно выражает стремление
буржуазии отказаться от всякого признания наличия исторических
закономерностей, поскольку такое признание может привести и
ведет к признанию неизбежной гибели буржуазного общества.
Прежде всего, для неокантианства характерен последователь-
но проводимый им отрыв логических форм познания от кон-
кретной исторической действительности. Буржуазные формы об-
щежития — буржуазная собственность, буржуазное право, бур-
жуазное государство — возводятся неокантианцами на степень
некоторых вечных, априорных, логических «категорий». Напри-
мер, буржуазное право, согласно взглядам Р. Штаммлера, — это
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
49
вечная необходимая форма «регулирования» всякой хозяйствен-
ной «материи», всякой экономической деятельности. В буржуазной
политической экономии современное «социологическое» направле-
ние (Штольцман, Петри и др.) отрывает социальную форму от ее
материального содержания, оно выводит законы экономического
развития капитализма лишь из одной социальной формы, пони-
мая под этой «формой» юридические сделки между собственника-
ми товаров на рынке. Согласно исторической теории виднейших
неокантианцев — Виндельбанда, Риккерта, Макса Вебера, у нас
Петрушевского — изучение истории должно в корне отличаться
от изучения природы. Явления природы могут быть исследуемы
с помощью «генерализирующего» метода, т. е. метода обобще-
ний; они исследуются с точки зрения вызывающих эти явления
причин, путем выявления законов развития природы. В истории
же, по мнению неокантианцев, применим лишь «индивидуализи-
рующий» метод. Исторические события якобы настолько отличны
одно от другого, что здесь нельзя установить какие-либо повторе-
ния и выводить исторические законы. Эти исторические события
могут поэтому только описываться, притом каждое в своей ин-
дивидуальности, в особых чертах, делающих его непохожим на
другие исторические события. Явления общественной жизни рас-
сматриваются неокантианцами лишь под углом зрении тех высших
нравственных ценностей и целей, тех идей культуры, которые
якобы находят свое воплощение в этих исторических явлениях.
Таким образом, неокантианство вовсе отрицает исторические
законы и предлагает нам довольствоваться эмпирическим «опи-
санием» разрозненных, обособленных друг от друга исторических
событий. Причинное изучение истории и общества заменяется их
этической оценкой.
Разрыв между логикой и историей, между социальной фор-
мой и материальным содержанием, между природой и обществом,
между общим исторически-закономерным и исторически-особен-
ным, индивидуальным — все эти черты, характерные для со-
циальной и исторической методологии современного неокантиан-
ства, прямо противоположны марксистскому пониманию истории.
Неудивительно, что неокантианство издавна служит основным
методологическим оружием всех буржуазных критиков марк-
сизма, в частности теоретиков социал-фашизма. Если Каутский
пытается доказать «априорный» характер чувства собственности,
то «левый» социал-оппортунист Макс Адлер объявляет вечной
априорной логической категорией самую общественную форму
50
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
бытия человека — его «социальность». Своеобразие обществен-
ной жизни толкуется у него в кантианском смысле, как некая
форма, прирожденная человеку и резко противоположная всей
остальной природе. Ревизионист К. Форлендер считает необхо-
димым дать научному социализму «этическое» обоснование и т.д.
Особое внимание теоретиками ревизионизма было устремлено на
то, чтобы опровергнуть марксистское учение о непримиримости
и необходимом обострении классовых противоречий. Над этими
опровержениями, в частности, немало потрудились, опираясь на
ту же кантианскую гносеологию и историческую теорию, идео-
логи российской буржуазии (П. Струве и др.), которые пытались
сводить общественные противоречия к противоречию хозяйства и
права и т.п.
Неокантианство заводит, однако, теоретическую мысль буржу-
азии в такой безвыходный тупик, что в целях более успешной
борьбы с революционным марксизмом идеологи буржуазии сей-
час вынуждены прибегнуть к новому воскрешению мертвых —
на сей раз в лице обновленного гегельянства. У Гегеля со-
временная буржуазная теория берет явно реакционную сторону
его философии, его идеализм — его взгляд на историю как
на духовный процесс, представление о буржуазном государстве
как «разумном» организме и т.п. В этих взглядах Гегеля совре-
менный фашизм стремится найти созвучие своим идеям откро-
венной диктатуры буржуазии, идеологии национального шовиниз-
ма и т.д.
В центре социологических построений неогегельянства стоит
идея нации. Нация — это социальное целое. Эта мысль проти-
вопоставляется механическим представлениям о нации как сум-
ме людей. Нация — это целое, в котором «снимаются» классы.
Нация — это, по мнению современных неогегельянских фашист-
ских идеологов, всеобщее, поглощающее особенное. Национализм
утверждается как вечная необходимая категория вне времени и
пространства. Характерной чертой неогегельянского национализ-
ма является его, так сказать, «государственный» характер (Гел-
лер, Джентиле, Шпан, Биндер и др.). В центре идей фашист-
ского национализма стоит государство. Государство — это выс-
шая нравственность, оно стоит выше культуры, религии и т.д.
Очень симптоматичен этот переход идеологов капитализма к «го-
сударственной» идеологии. Буржуазная культура и цивилизация
уже не могут претендовать на роль сущности нации, когда дело
идет к откровенной фашистской диктатуре. Прославление «наци-
онального государства» современным неогегельянством является
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
51
не чем иным, как философским обоснованием фашистского го-
сударства.
Нужно заметить, что подобного рода «использование» Гегеля
буржуазной общественной исторической наукой в своих клас-
совых целях началось уже довольно давно — еще в середине
прошлого века, в так называемом правом гегельянстве. Русская
буржуазная историческая наука (Чичерин, Соловьев и др.) также
восприняла историческую теорию Гегеля, в особенности его уче-
ние о трех ступенях развития — семье, обществе и государстве,
о главенствующей роли государства в историческом развитии.
Наши буржуазные историки пытались, с помощью Гегеля, обос-
новать свое собственное учение о надклассовой роли, которую
исторически будто бы играло в развитии России русское само-
державие. «Роль» самодержавия обосновывалась географическими
особенностями развития России и якобы заключалась в охране
русских степных границ от нападений внешних врагов — кочев-
ников. Названные историки полагали, что таким способом мож-
но «обосновать» отсутствие классовых противоречий в прошлом
России и доказать необходимость классового сотрудничества и
в настоящем. Эта дворянская историческая теория, как мы уви-
дим дальше, оказала сильное влияние и на воззрения Плеханова.
Исходя из географических особенностей развития России, Пле-
ханов обосновывал свою теорию оборончества и сотрудничества
классов, на которой нам дальше придется еще останавливать-
ся. Те же взгляды характерны и для понимания исторического
развития России Троцким.
Влияние гегельянства на ревизионизм проявилось уже в рабо-
тах Лассаля, который, как известно, был правоверным гегельян-
цем и чисто идеалистически подходил к вопросам развития исто-
рии, права и государства, в то же время являясь как бы идейным
предтечей всех будущих соглашателей. Современные социал-фа-
шисты, правда, с некоторым запозданием, но также начинают уже
искать теоретическую опору в гегелевском идеализме. Каутский,
например, сам признает, что его понимание диалектики, как ду-
ховного процесса гораздо ближе к Гегелю, чем к Марксу. Кунов
противопоставляет марксизму взгляды Гегеля на государство как
на «высший организм», почему, по мнению Кунова, нельзя и гово-
рить об «отмирании» государства. «Левый» оппортунист К. Корш
и некоторые другие ограничивают диалектику только обществен-
ной жизнью, поскольку только обществу присуще сознание, а
диалектическое развитие имеет место лишь там, где в наличии
имеется сознание.
52
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
В условиях советской действительности исторический идеализм
получил свое выражение в контрреволюционном меньшевистском
кантианстве Рубина, в меньшевиствующем идеализме группы Де-
борина, являющемся в основном гегельянской ревизией марк-
сизма, а также в исторических воззрениях контрреволюционного
троцкизма, к рассмотрению которых нам еще придется неодно-
кратно возвращаться.
а)	Плеханов и исторический материализм
Революционная и партийная сущность материалистического
понимания истории, как мы уже могли убедиться, претерпела
коренное извращение в писаниях теоретиков II Интернационала.
Они совершенно не усвоили истинного учения Маркса о раз-
витии общественно-экономических формаций, его неразрывной
связи с теорией классовой борьбы и учением о пролетарской
революции. Они превратили исторический материализм в исто-
рический объективизм, в механистическую теорию общественного
развития, в исторический фатализм.
Особую популярность получила пресловутая меньшевистская
теория «производительных сил»; развитие производительных сил
изображается теоретиками социал-фашизма, как некоторый авто-
матический стихийный рост мертвых средств производства, в фа-
тальной зависимости от которого — лишь как его пассивное
следствие — выступают и политическая борьба рабочего клас-
са, и его идеология. Активное участие революционных классов
в определении хода исторического развития социал-фашисты та-
ким путем подменяют проповедью необходимости для пролетари-
ата покорно «выжидать», покуда «не созреют» производительные
силы. В то же время эти теоретики доказывают, что капитализм
способен предоставить еще огромный простор развитию произ-
водительных сил! Какой же уровень производительных сил необ-
ходим для успеха пролетарской революции? Об этом Сухановы
и Каутские предоставляют только догадываться. Такое созерца-
тельное абстрактное понимание международным меньшевизмом
исторического материализма и исторических законов в дальней-
шем приводит теоретиков социал-фашизма к чисто идеалисти-
ческому их толкованию: Каутский, как это мы подробно выяс-
ним дальше, кончает тем, что превращает развитие материальных
производительных сил в духовный процесс, в процесс развития
человеческого познания. В то же время он всячески суживает ис-
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
53
торические пределы действия подлинных законов исторического
развития, установленных Марксом, — закона классовой борьбы и
революции, — особенно оберегая от действия этого закона эпоху
империализма и пролетарских революций.
Особое место среди теоретиков II Интернационала занимает
Г. В. Плеханов. Плеханову принадлежат известные заслуги в деле
обоснования и защиты исторического материализма от «критиче-
ских» поползновений субъективной социологии, струвизма и т.д.
Такие его работы, как «К вопросу о развитии монистического
взгляда на историю», его статьи против Струве и некоторые дру-
гие — в этом смысле имели серьезнейшее историческое значение.
Основная заслуга Плеханова в области исторического мате-
риализма состоит в том, что он показал в своих работах и
притом в достаточно развернутом виде закономерное развитие
марксизма из всего предшествующего исторического развития
философии и социальной теории. Уже в своих «Очерках по ис-
тории материализма» Плеханов поставил вопрос об исторических
предшественниках марксизма, о подготовке его во французском
материализме, в немецкой идеалистической философии, в утопи-
ческом социализме. Те же вопросы ставит и подробно развивает
Плеханов в своем «монистическом взгляде». Одновременно Пле-
ханов выявил тесную связь исторической теории Маркса с его
философией, с философским материализмом и с революцион-
ной диалектикой. Это обстоятельство в свое время имело весьма
важное значение для дела пропаганды диалектико-материалисти-
ческой философии. Здесь Плеханов на много голов возвышается
над другими теоретиками II Интернационала, над буржуазными и
мелкобуржуазными интерпретаторами исторической теории Марк-
са, которые давали вульгарное истолкование этой исторической
теории, понимая ее как «экономический материализм».
Плеханов показал, что «экономический материализм», который
ставит все прочие «факторы» общественной жизни в зависимость
от «экономического» фактора и в то же время развитие самой эко-
номики объясняет развитием человеческих идей или обществен-
ных потребностей, представляет собой разновидность того же
исторического идеализма. В противоположность вульгаризаторам,
Плеханов стремился в этих лучших своих работах подчеркнуть
диалектическое единство общественного бытия и общественного
сознания, диалектическую взаимозависимость между необходимо-
стью и свободой в историческом процессе, — подвести здесь
линию борьбы как с историческим фатализмом, обрекающим об-
54
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
щество на бездеятельность, так и с субъективизмом народни-
ков типа Михайловского. Следуя известным положениям Маркса,
Плеханов стремился показать, что основную причину всякого
экономического развития нужно искать в росте производитель-
ных сил общества. Однако по всем перечисленным вопросам
мы имеем у Плеханова существенные отступления от марксизма.
И мы находим только у Ленина действительные ортодоксально
марксистские установки и дальнейшую разработку их примени-
тельно к эпохе империализма и пролетарской революции. Тем
не менее исторические заслуги Плеханова, подчеркнувшего фи-
лософское значение исторической теории Маркса, не подлежат
никакому сомнению.
В этих ранних своих работах Плеханов обнаруживает извест-
ное понимание связи между материалистическим пониманием ис-
тории и политической борьбой рабочего класса. В своей ран-
ней брошюре, сыгравшей определенную роль в развитии русского
марксизма, — «Социализм и политическая борьба», а затем в сво-
их известных статьях, направленных против Струве, Плеханов по-
казал значение теории классовой борьбы для материалистическо-
го понимания истории. Он показал, что классовые противоречия
вовсе не притупляются, как хотели бы Струве и К0, но обостря-
ются в процессе исторического развития общества. Однако уже
в 1894 г., как отмечает Ленин в «Государстве и революции», в его
брошюре против анархизма в вопросе о государстве сказывается
оппортунизм и филистерство. Критика Плехановым — в целом
ряде его статей — кантианства, махизма и т.д., несмотря на все
ее существенные недостатки, имела для своего времени нема-
ловажное значение. Наконец, несомненный интерес представляют
исследования Плеханова в области теории и истории искусства,
истории религиозных верований и т.д., где целый ряд положений,
выдвинутых Плехановым в той или иной мере до сих пор еще
сохраняет свое значение, хотя и по отношению к этим областям
ни в какой мере не приходится говорить о последовательной
марксистской трактовке вопросов.
К пониманию исторического материализма Плехановым с на-
шей стороны необходим критический подход. Неправильно было
бы полагать, как это делают представители меньшевиствующе-
го идеализма в лице Карева, что если у Плеханова и имеются
ошибки по линии философии, но зато он безукоризнен в об-
ласти материалистического понимания истории. Следуя такому
взгляду, мы должны были бы стать на путь разрыва между ис-
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
55
торическим материализмом и философией, между историческим
материализмом и политикой. Философские ошибки Плеханова и
его политический оппортунизм не могли не получить и действи-
тельно получили свое сильное отражение в его теоретических
воззрениях на общество и историю.
У Плеханова мы прежде всего не находим понимания об-
щественного развития в его конкретном целом, как некоторой
живой картины истории. Исторический материализм воспринима-
ется Плехановым как социология «вообще», которая не связана
с непосредственным историческим рассмотрением общественной
жизни, а потому излагается Плехановым без того, чтобы рассмат-
ривать конкретные этапы в развитии общества, — общества
каждый раз на определенной исторической ступени. Отсюда —
чрезмерное разграничение, которое Плеханов проводит между со-
циологией и историей, — или, как он выражается, между «ал-
геброй» общественного развития и его «арифметикой»1. Между
«общим», «особенным» и «единичным» в историческом развитии
мы не находим у Плеханова понимания их диалектического пере-
хода и взаимной связи, при условии наличия, которых только и
можно преодолеть кантианский разрыв между «социологией» во-
обще и конкретной историей. В понимании общества у Плеханова
мы не находим учения Маркса об общественно-экономических
формациях, о социально-производственных организмах, которые
имеют особые законы своего возникновения и развития. Поэтому
у Плеханова нет и достаточно правильного понимания той роли,
которую играют в развитии общества его внутренние законо-
мерности, и того, в каком отношении эти последние находятся
к внешним условиям географической среды, в которых протекает
общественная жизнь.
Этот «оттенок», эта линия воззрений Плеханова на истори-
ческий материализм получили свое выражение уже в его ран-
них работах, которые были написаны еще в тот период, когда
Плеханов в основном занимал последовательно революционные
позиции. Достаточно сравнить статью Плеханова «К 60-летней
годовщине смерти Гегеля» с теми высказываниями, которые мы
находим у Ленина о философии истории Гегеля, чтобы стало ясно
все существенное различие между этими двумя «оттенками марк-
1 Плеханов. Основные вопросы марксизма, Избранные философские произведения
в 5-ти тт., т. Ill, М.: Господитиздат, 1957, с. 146. [См. также Плеханов. О книге
Г. Риккерта, Избранные философские произведения в 5-ти тт., т. III, с. 515. — Ред.]
56
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
сизма», — как выражался сам Плеханов. Ленин видит у Гегеля
самое важное в его «постановке вопроса» о подходе к изуче-
нию общества, в его стремлении схватить историческое развитие
как «живую картину истории», вскрыть внутреннюю диалектику
исторической формы, выяснить ролъ практики в историческом
развитии1. Плеханов же ограничивается тем, что ищет отдельные
примеры материалистического понимания Гегелем исторических
событий, попытки дать им экономическое объяснение; все свое
основное внимание Плеханов посвящает гегелевской «географи-
ческой основе всемирной истории»1 2.
Внешней, географической среде и ее влиянию на обществен-
ную жизнь Плеханов придает чрезмерно большое значение и
в своей лучшей работе, в «Монистическом взгляде». Так, по сло-
вам Плеханова, наши человекоподобные предки, «благодаря неко-
торым особенным свойствам географической среды», могли под-
няться на высоту умственного развития и начали «делать ору-
дия». И в дальнейшем историческом развитии общества «только
некоторые особенности той же среды» могли дать простор для
усовершенствования способности человека делать орудия. «В ис-
торическом процессе развития производительных сил, — замечает
по этому поводу Плеханов, — способность человека к „деланию
орудий" приходится рассматривать прежде всего, как величи-
ну постоянную, а окружающие внешние условия употребления
в дело этой способности — как величину постоянно изменяющу-
юся». Правда, в своем дальнейшем изложении Плеханов стремит-
ся отгородиться от натуралистических, механистических взглядов
«географических» материалистов типа Монтескье. Он показыва-
ет, что хотя «в последнем счете строй общества определяется
свойствами географической среды», но раз возникли известные
общественные отношения, дальнейшее их развитие совершается
«по своим собственным внутренним законам», что зависимость
человека от географической среды из непосредственной зависи-
мости «превращается в посредственную». Тем не менее общий
вывод Плеханова таков: «географическая среда обеспечивает лю-
дям большую или меньшую возможность развития их произво-
дительных сил и тем более или менее энергично толкает их
по пути исторического движения»3.
1Ленин. Конспект книги Гегеля «Лекции по философии истории», ПСС, 5-е изд.,
т. 29, М.: Издательство политической литературы, 1969, с. 284—289.
2Плеханов. К шестидесятой годовщине смерти Гегеля, Избранные философские
произведения в 5-ти тт., т. I, М.: Господитиздат, 1956, с. 436.
^Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда на историю, Избранные
философские произведения в 5-ти тт., т. I, с. 614, 689, 732.
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
57
Совершенно очевидно, что Плеханов допускает здесь коренную
ошибку: мы можем говорить о «географическом уклоне» у Пле-
ханова. Он забывает, что если способность человека «делать
орудия» и можно рассматривать как величину постоянную в том
смысле, что эта способность имеет место на разных ступенях
исторического развития, то наряду с этим способность «делать
орудия» есть величина, изменяющаяся вместе с развитием произ-
водительных сил. В то же время внешние условия географической
среды для известной страны могут остаться относительно более
постоянными и неизменными.
Преувеличенные представления Плеханова о роли внешних
географических условий как исходной причины исторического
развития получают свое дальнейшее, еще более определенное
выражение в его «Основных вопросах марксизма»: на них нам
придется еще останавливаться. Эти взгляды находятся в пол-
ной гармонии с элементами социального дарвинизма, которые мы
находим в исторических воззрениях Плеханова. Плеханов, напри-
мер, определяет марксизм как «социальный дарвинизм», т. е. он
понимает марксизм как примененное к обществу учение Дарвина
о борьбе биологических видов за свое существование и об их
приспособлении к внешним условиям существования. Тем самым
Плеханов игнорирует качественное своеобразие общественного
развития и вносит в свои взгляды натурализм и биологизм.
Между учением Дарвина о развитии естественных органов жи-
вотных и учением Маркса о развитии искусственных органов
общественного человека, его орудий труда, разумеется, можно
проводить известные аналогии, и на это указывали сами Маркс
и Энгельс. Но вместе с тем нельзя механически переносить дар-
винизм в общественные науки, нельзя забывать о качественном
своеобразии общественной жизни. Нужно помнить также, что
в учении Дарвина, и в особенности его некоторых последовате-
лей, в теории «борьбы за существование» мы имеем отражение
воззрений буржуазного общества. Буржуазная социология пони-
мает «социальный дарвинизм» как признание неизбежности конку-
ренции и борьбы во всяком человеческом обществе, — борьбы,
в которой побеждают наиболее «приспособленные» к внешним
условиям, наиболее сильные общественные группы. Тем самым
буржуазная социология увековечивает капиталистическую конку-
ренцию и эксплуатацию пролетариата буржуазией — как более
сильной и «приспособленной». Между тем, развитие общества
мы должны представлять себе не как пассивное приспособление
58
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
его к условиям географической среды, но как активный процесс
преобразования природы, как процесс внутреннего развития об-
щества, которое в условиях классового общества проявляется как
закономерность классовой борьбы.
Абстрактный характер плехановской социологии не дает
Плеханову возможности понять качественное своеобразие от-
дельных этапов исторического развития. Понимание же Плехано-
вым исторического развития, как процесса приспособления об-
щества к внешним, географическим условиям, приводит к тому,
что у Плеханова исчезает внутренняя закономерность в разви-
тии общества, что им игнорируются роль классов и значение
классовой борьбы в истории. Созерцательный «фейербаховский»
характер исторических воззрений Плеханова обусловливает то,
что им выхолащивается революционное содержание историческо-
го материализма.
Особенно заметной становится неправильная трактовка Плеха-
новым всего хода исторического процесса, если взять ее в органи-
ческой связи с его политическим оппортунизмом, меньшевизмом.
Эти ошибки Плеханова получили свое выражение в его известной
пятичленной формуле в «Основных вопросах марксизма», где он
дает краткое изложение своего понимания истории и отношения
между базисом и надстройками в историческом процессе. «Если
бы, — говорит Плеханов, — мы захотели кратко выразить взгляд
Маркса—Энгельса на отношение знаменитого теперь „основания"
к не менее знаменитой „надстройке", то у нас получилось бы
следующее: 1) состояние производительных сил, 2) обусловлен-
ные им экономические отношения, 3) социалът-политический
строй, выросший на данной экономической „основе", 4) опре-
деляемая частью непосредственно экономикой, а частью всем
выросшим на ней социально-политическим строем, психика об-
щественного человека, 5) различные идеологии, отражающие
в себе свойства этой психики»1.
Вся схема Плеханова — хотя кое-что в ней может быть объ-
яснено популярностью изложения — носит явно механистический
характер: отдельные категории исторического материализма —
производительные силы, производственные отношения, социаль-
но-политический строй и т.д. — выступают здесь как какие-то
«этажи», надстраиваемые один над другим, без учета их един-
1 Плеханов. Основные вопросы марксизма, Избранные философские произведения
в 5-ти тт., т. III, с. 179—180.
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
59
ства и взаимодействия между ними в конкретной исторической
действительности. Так, например, здесь нет правильного понима-
ния взаимозависимости, существующей между производительными
силами и производственными отношениями, нет понимания роли,
которую играет социальное качество производственных отноше-
ний в развитии производительных сил. В конечном счете этот
схематизм ведет к меньшевистской теории производительных сил
как какого-то независимого, развивающегося автоматически, под
влиянием географической среды, фактора. В формуле Плеханова
ничего не говорится о классах и классовой боръбе и их роли
в экономическом развитии. В ней осталось затушеванным основ-
ное положение марксизма о государстве как орудии классовой
эксплуатации и об его воздействии на экономику. Здесь нет тео-
рии классовой борьбы как руководящей нити всего социального
исследования, нет учения о социальной революции и нет, конечно,
доведения признания классовой борьбы до признания диктатуры
пролетариата, до уничтожения классов. В таком изложении пле-
хановское материалистическое понимание истории вполне прием-
лемо для буржуазии. И недаром к этой формуле Плеханова так
часто обращаются буржуазные профессора, начинающие «знако-
миться» с марксизмом в наши дни.
В формуле Плеханова нет также диалектического понимания
активной роли, которую играет общественное сознание, классовая
идеология для исторического развития. Идеология, по Плехано-
ву, определяется свойствами общественной психики и возникает
как пассивный продукт последней. Тот же взгляд Плеханов раз-
вил — в его еще более отчетливо выраженном, политическом
применении — в своей статье «Рабочий класс и с.-д. интелли-
генция», которая была направлена против ленинской брошюры
«Что делать?». Здесь Плеханов не только крайне упрощенно тол-
кует мысль Ленина о том, что в России теоретическое учение
социал-демократии возникло независимо от стихийного рабочего
движения, но он обнаруживает неправильное понимание зависи-
мости, существующей между сознательностью и стихийностью
в развитии рабочего движения, и явную недооценку роли рево-
люционной теории. Так, Плеханов полагает, что рабочие сами
«на известной ступени общественного развития» (?) пришли бы
к социализму, несмотря на влияние на них буржуазной идеологии!
Ошибки Плеханова в вопросе об общественной формации по-
лучили свое политическое выражение также и в оценке Плехано-
вым революции 1905 г. в России. Абстрактный схематизм поме-
60
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
шал Плеханову понять все качественное своеобразие революции
в России и отличие ее от других, более ранних буржуазных ре-
волюций. Развивая меньшевистские формально-логические «исти-
ны» о буржуазном характере революции 1905 г., о необходимости
поддержки пролетариатом буржуазии, Плеханов даже не поста-
вил вопроса о движущих силах этой революции — о гегемонии
в ней пролетариата и роли крестьянства, о двух возможных путях
крестьянской революции, о перерастании буржуазно-демократи-
ческой революции в социалистическую. Затушевывание Плеха-
новым классовой борьбы привело Плеханова в конечном счете
к его учению о необходимости солидарности, сотрудничества
классов для защиты страны от нападения внешних врагов. Оно
получило теоретическое выражение в надклассовой теории рус-
ского самодержавия, развитой Плехановым в «Истории русской
общественной мысли». В период империалистической войны это
игнорирование классовой борьбы привело Плеханова к кантиан-
ской теории нравственности, к его взглядам, развитым совместно
с Л. Аксельрод, — о существовании «простых законов права и
нравственности».
Ко всему этому необходимо добавить, что и критика реви-
зионистов по линии материалистического понимания истории за-
частую велась Плехановым не только с ошибочных позиций, но
что в этой критике Плеханов порой делает существенные уступки
ревизионистам. Так, например, Плеханов даже не решился начать
критику исторического объективизма Струве и не сумел вскрыть
его кантианские корни.
Абстрактно-академический характер материалистического по-
нимания истории у Плеханова значительно приближает его в ряде
важнейших вопросов к буржуазной «позитивистской» социологии.
В этих положениях Плеханова мы имеем зародыши тех ошибок,
которые получили свое дальнейшее развитие, с одной стороны,
в механистической социологии правого оппортунизма, с другой —
в исторической теории контрреволюционного троцкизма и в мень-
шевиствующем идеализме.
б)	Ленин и исторической материализм
В связи с извращением марксизма, которое мы наблюдаем да-
же у лучших теоретиков II Интернационала, особенное значение
приобретает роль Ленина в обосновании и развитии исторического
материализма. Ленинское понимание исторического материализ-
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
61
ма развивалось и выковывалось им в партийных боях, которые
Ленин вел с идеализмом народников, с историческими воззрени-
ями кантианцев-струвистов, с исторической теорией и практикой
международного и российского меньшевизма, с махизмом Богда-
нова, с оппортунизмом Плеханова, с каутскианским центризмом,
с историческим субъективизмом Троцкого, с идеализмом и меха-
ницизмом Р. Люксембург и др. «левых» c.-д., с социологической
схоластикой Бухарина. Отсюда его исключительное значение для
теории и практики не только российского, но и международного
большевизма.
Ленин поднимает материалистическое понимание истории на
новую, более высокую ступень. Углубляя, развивая и уточняя
основные положения, выдвинутые Марксом и Энгельсом, приме-
няя их к эпохе империализма и пролетарских революций, Ленин
дополнительно вскрывает их огромное философское содержание и
их непосредственное значение для политической борьбы рабоче-
го класса. Исторический материализм для Ленина — дальнейшее
«углубление и развитие» философского материализма, «доведение
его до конца», «последовательное продолжение, распростране-
ние материализма на область общественных явлений». Это —
материалистическая теория отражения, распространенная на ис-
торию. «Точно так же, — говорит Ленин, — как познание чело-
века отражает независимо от него существующую природу, т. е.
развивающуюся материю, так общественное познание человека,
т. е. разные взгляды и учения философские, религиозные, по-
литические и т.п., отражает экономический строй общества»1.
В то же время Ленин видит в исторической теории марксиз-
ма отражение внутренней диалектики самих исторических форм,
естественно-исторический процесс развития общественно-эконо-
мических формаций. Это — «путь к научному изучению истории,
как единого, закономерного во всей своей громадной разносто-
ронности и противоречивости процесса»* 2.
Однако для Ленина было важно не ограничиться изучени-
ем истории, но сделать отсюда и продолжить последовательно
тот вывод, которому учит всемирная история. Этот вывод есть
учение о классовой борьбе. Все огромное политическое значение
ХЛенин. Три источника и три составных части марксизма, ПСС, 5-е изд., т. 23,
с. 44. Курсив автора учебника. — Ред.
^Ленин. Карл Маркс, ПСС, 5-е изд., т. 26, с. 58. Курсив автора учебника. —
Ред.
62
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
исторического материализма вытекает из того, что, по словам
Ленина, «исторический материализм впервые дал возможность
с естественно-исторической точностью исследовать общественные
условия жизни масс и изменения этих условий». Таким образом,
из исторического материализма непосредственно вытекает так-
тика классовой борьбы пролетариата: «На каждой ступени раз-
вития, в каждый момент тактика пролетариата должна учитывать
эту объективно неизбежную диалектику человеческой истории»1.
Исторический материализм не является у Ленина абстрактной
социологией «вообще», он становится теоретической и методо-
логической основой тактики пролетарской борьбы.
Выступив одновременно с Плехановым и даже несколько ранее
его на борьбу с народнической социологией, — ленинские «Дру-
зья народа» вышли в свет ранее «Монистического взгляда», —
Ленин, в противоположность Плеханову, сразу занимает позицию
борьбы на два фронта за исторический материализм. Он ведет
борьбу не только с историческим субъективизмом (идеализмом)
народников, но и с историческим объективизмом, со струвиз-
мом, с «легальным» марксизмом, вскрывая буржуазный характер
последнего и его кантианские методологические корни. В проти-
воположность абстрактно академическому рассмотрению вопро-
сов исторического развития у Плеханова, Ленин делает упор
на классово-партийный характер исторического материализма,
на политическое содержание всех его основных положений. Он
устанавливает коренное отличие материалиста от исторического
объективиста типа Струве.
Уже в ранней своей работе «Что такое „друзья народа“», Ленин
ставит в центре внимания и тесно связывает между собой все
основные понятия исторического материализма — понятие об-
щественно-экономической формации, теорию классовой борьбы
и учение о коммунистической революции. Ленин дает наиболее
полное диалектическое освещение учения марксизма об обще-
ственно-экономических формациях, об особых законах зарож-
дения, функционирования и развития социально-производствен-
ных «организмов». Понятие общественно-экономической форма-
ции немедленно обнаруживает в работах Ленина все свое по-
литическое, революционное значение. Оно становится отправным
пунктом для правильного понимания ленинизмом законов и осо-
ХЛенин. Карл Маркс, ПСС, 5-е изд., т. 26, с. 78. Курсив автора учебника. —
Ред.
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
63
бых путей развития капитализма в России, особенностей нашей
буржуазной революции, для определения Лениным коренного раз-
личия между буржуазной и пролетарской революцией, для ле-
нинского учения о неравномерности развития капитализма, для
учения Ленина об империализме, для его учения о перераста-
нии буржуазно-демократической революции в социалистическую,
а также при выяснении Лениным характера экономики переход-
ного периода.
Если развитое Лениным понятие общественно-экономических
формаций дает нам возможность охватить объективную логику
исторического развития и закономерность этого развития, то ле-
нинская теория классовой борьбы помогает нам выявить роль
передового класса в историческом развитии, в определении этим
революционным классом характера складывающихся обществен-
ных отношений. Ленин вскрывает классовое содержание каждой
исторической закономерности в классовом обществе, выясняет,
какой класс «заведует» этой закономерностью, неуклонно про-
водя теорию классовой борьбы в качестве руководящей нити
социального исследования.
Ленинское определение классов имеет исключительно важное
методологическое значение, позволяя нам связать в единое це-
лое все категории классового общества. В своей критике Стру-
ве, Плеханова, Троцкого, Богданова, Бухарина Ленин неустан-
но подчеркивает классовое содержание всех основных категорий
исторического материализма — производительных сил, произ-
водственных отношений, государства, идеологической надстройки.
Ленин вскрывает классовое содержание производительных сил и
роль в них революционного рабочего класса, классовый антаго-
низм «в пределах уже производственных отношений» классового
общества, классовый характер всякой идеологии в этом классо-
вом обществе. Учение Ленина о стихийности и сознательности
в развитии рабочего движения, о роли революционной теории для
развития классового сознания пролетариата — обосновывает все
значение идеологической борьбы как особой формы классовой
борьбы. Ленинский анализ отдельных общественных классов и
общественных групп — пролетариата, крестьянства, интеллиген-
ции и т.д. — представляет собой точно так же новый вклад в тео-
ретическую сокровищницу марксизма. Не меньшее значение для
исторического материализма имеют и работы Ленина по аграрно-
му вопросу, а также глубокое освещение Лениным национального
вопроса и критика ошибок Р. Люксембург и др.
64
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
Научно-классовый анализ развития русского капитализма и
изучение Лениным эпохи империализма представляют исклю-
чительную важность для исторической теории. Ленин выясняет
огромную роль, которую может сыграть революционная партия
пролетариата в определении путей пролетарской революции. Уче-
ние о партии, об ее организации и ее связи с рабочим классом,
учение о тактике партийной борьбы является, согласно Ленину,
необходимой стороной исторического материализма, без которой,
по словам Ленина, последний был бы «половинчатым, односто-
ронним, мертвенным»1. Учение Ленина о революции, об ее объ-
ективных и субъективных факторах подтверждает правильность
ленинской борьбы на два фронта в вопросах исторического ма-
териализма. Разработка Лениным вопросов теории революции,
ее предпосылок, ее движущих сил и этапов ее развития боль-
но бьет и по всякому историческому субъективизму, например,
в воззрениях Троцкого, и по всякой объективистской теории
мирной исторической «эволюции». Учение о революции бросает
яркий свет на все решительно проблемы исторического материа-
лизма, выясняя таким путем подлинное значение этой партийной
боевой теории.
Исторический материализм, боевое оружие Маркса и Энгель-
са, вновь воскресает в работах Ленина: он облекается в плоть и
кровь живой конкретной политической действенности. Ленинская
диалектика в понимании истории дает нам наиболее глубокое по-
нимание объективной логики исторических процессов и в то же
время она дает возможность определить на каждом историческом
этапе роль и задачи пролетариата и его партии. Ленин всеце-
ло идет здесь по пути, проложенному Марксом и Энгельсом.
Но, как мы уже выяснили, он не довольствуется простым по-
вторением основных положений их исторического мировоззрения.
Он уточняет, дополняет и развивает далее материалистическое
понимание истории Маркса и Энгельса, давая его основным во-
просам наиболее глубокое и всестороннее, соответствующее но-
вой исторической эпохе, освещение. Это новое, которое Ленин
вносит в исторический материализм, можно проследить и на уче-
нии Ленина об общественных формациях, и на анализе им форм
классовой борьбы, и в его теории государства, в его учении
о стихийности и сознательности, о роли партии, о национальном
вопросе, в его взглядах на развитие пролетарской культуры и *
хЛенин. Карл Маркс, ПСС, 5-е изд., т. 26, с. 77.
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
65
на культурную революцию и т.д. Это новое вносится Лениным
в исторический материализм в процессе изучения им эпохи им-
периализма, путей пролетарской революции, условий переходного
периода. Ленинское учение о неравномерности капиталистического
развития, о перерастании буржуазно-демократической революции
в социалистическую, учение Ленина о диктатуре пролетариата,
о взаимоотношении пролетариата и крестьянства и обоснование
возможности построения социализма в одной стране — являются
в этом смысле особенно важными моментами, характеризующими
ленинизм как новую ступень в развитии исторического мате-
риализма.
Разумеется, было бы неправильно отождествлять философские
предпосылки и все составные части марксизма-ленинизма — фи-
лософский материализм, диалектику, его экономическую теорию
и т.д. — с одной его, хотя и весьма важной составной частью —
с материалистическим пониманием истории. Но несомненно, что и
собственно исторический материализм, диалектика исторических
процессов — учение об общественной формации, о классовой
борьбе и пр. — играет в разрешении всех названных проблем
самую непосредственную роль.
Особенное значение имеет исторический материализм в его
ленинском понимании, как методологическая основа теории и
тактики пролетарской диктатуры, как обоснование возмож-
ности построения социализма в одной стране. Все учение о пе-
реходном периоде непосредственно вытекает из марксистско-ле-
нинского понимания общественно-экономических формаций, осо-
бых законов их возникновения и развитая. В своем «Государстве
и революции» Ленин вскрывает всю строгую естественно-науч-
ную точность анализа Маркса, изучающего условия зарождения
и развития коммунистического общества, которое через револю-
цию и диктатуру пролетариата приходит на смену капитализму.
Такой же строгий «естественно-научный» анализ положен Лени-
ным в основу изучения экономики и политики в эпоху диктатуры
пролетариата, где Ленин исследует взаимоотношение экономиче-
ских укладов и общественных классов, представляющих эти эко-
номические уклады в переходный период, изменения названных
экономических укладов, изменения классов и взаимоотношений
между ними. На основе того же материалистического понимания
истории, с его учетом диалектической взаимозависимости между
экономикой и политикой, Ленин строит все свое учение о но-
вом типе государства, соответствующем переходному периоду, и
о роли пролетарского государства в развитии новой экономики.
66
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
Исключительно важное значение для изучения исторического
материализма имеет критика Лениным субъективистской теории
перманентной революции Троцкого и его критика «сухановщи-
ны» в вопросе о зрелости предпосылок пролетарской революции.
Обосновывая свой взгляд на возможность построения социа-
лизма в одной стране и выводя его из закона неравномерно-
сти капиталистического развития, Ленин — в противовес аван-
тюризму и волюнтаризму Троцкого, и мертвым меньшевистским
схемам Суханова, который требовал «сперва» определенного (?)
уровня производительных сил, — развертывает перед нами под-
линную диалектику исторического процесса. Ленин доказывает
Сухановым, что единство и общая закономерность всемирной
истории нисколько не обозначают неизбежности развития всех
стран по некоторому единому шаблону, что это единство и об-
щая закономерность исторического процесса вполне совместимы
с его разносторонностъю и противоречивостью. Ленин показы-
вает, что историческое развитие отдельных стран вносит в общую
линию развития мировой истории свое качественное своеобра-
зие либо в отношении формы, либо в отношении порядка этого
развития.
Оппортунисты II Интернационала, указывает Ленин, не поня-
ли решающего в марксизме — его революционной диалектики.
«Им совершенно чужда всякая мысль о том, что при общей за-
кономерности развития во всей всемирной истории нисколько
не исключаются, а, напротив, предполагаются отдельные полосы
развития, представляющие своеобразие либо формы, либо поряд-
ка этого развития». Россия, по словам Ленина, «могла и должна
была явить некоторое своеобразие, лежащее, конечно, по общей
линии мирового развития, но отличающее ее революцию от всех
предыдущих революций западноевропейских стран и вносящее
некоторые частичные новшества при переходе к странам восточ-
ным». Ленин критикует ученость этих оппортунистов, утверждаю-
щих, что у нас нет «объективных экономических предпосылок для
социализма». «Что, — спрашивает Ленин, — если полная без-
выходность положения, удесятеряя тем силы рабочих и крестьян,
открывала нам возможность иного перехода к созданию основных
посылок цивилизации, чем во всех остальных западноевропейских
государствах. Изменилась ли от этого общая линия развития ми-
ровой истории? Изменились ли от этого основные соотношения
основных классов в каждом государстве, которое втягивается и
втянуто в общий ход мировой истории?»
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
67
И Ленин делает вывод, в известном смысле завершающий
материалистическое понимание истории марксизма-ленинизма:
«Если для создания социализма требуется определенный уро-
вень культуры (хотя никто не может сказать — каков этот опре-
деленный „уровень культуры"...), то почему нам нельзя начать
сначала с завоевания революционным путем предпосылок для
этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-кре-
стьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие
народы»1.
в)	Современные задачи исторического материализма в борьбе
на два фронта
Задача нашей партии и всего Коминтерна заключается в том,
чтобы на основе ленинской исторической методологии и в свя-
зи с новыми, ставшими перед нами актуальными проблемами
социалистического строительства и мировой революции продол-
жить ленинское дело дальнейшей разработки исторического ма-
териализма.
И эта важнейшая задача успешно выполняется партией, под
руководством лучшего ученика Ленина и вождя нашей партии
и Коминтерна т. Сталина. На анализе противоречий современного
капитализма и закономерностей строящегося социализма, на про-
блеме перехода возможности в историческую действительность,
на вопросах обоснования ленинской теории построения социализ-
ма в одной стране, в беспощадной борьбе с контрреволюционным
троцкизмом, с правым оппортунизмом, на вопросах социалисти-
ческого переустройства деревни, сплошной коллективизации и
ликвидации кулачества как класса, на вопросах об условиях раз-
вития производительных сил (6 исторических условий т. Сталина),
о роли техники в современный исторический период, о вступлении
в период социализма и т.д. — т.Сталин дал блестящие образцы
материалистической диалектики и ее дальнейшего развития. «Кто
не понял этой диалектики исторических процессов, тот погиб
для марксизма», — сказал т. Сталин на XVI партсъезде, фор-
мулируя задачи борьбы на два фронта — с правым и «левым»
оппортунизмом. *
хЛенин. О нашей революции, ПСС, 5-е изд., т. 45, М.: Издательство политической
литературы, 1970, с. 381.
68
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
В области исторической теории эти два фронта обозначались
как ревизионистский объективизм и механистическая социология,
с одной стороны, как идеалистический субъективизм Троцкого и
меньшевиствующий идеализм — с другой.
Исторический объективизм, отрывающий марксизм от задач
классовой борьбы пролетариата, выхолащивающий его революци-
онное партийное содержание и превращающий марксизм в схола-
стическую «догму», получил свое яркое выражение в исторических
работах Д. Рязанова, дошедшего до измены нашей партии.
Дискуссии, прошедшие на различных участках теоретического
фронта, — в истории, политэкономии, литературоведении, праве
и т.д. — показали, что оба вида ревизии исторического мате-
риализма находят себе теоретическое проявление в целом ряде
специальных вопросов. Правильное понимание империализма, по-
нимание революции 1905 г., вопрос об азиатском способе произ-
водства, о крепостничестве, понимание изменяющихся взаимоот-
ношений между классами в переходный период, вопрос об эконо-
мических категориях в переходный период, проблема идеологии,
идеологической борьбы в искусстве, вопросы развития проле-
тарской культуры и наконец важнейший вопрос об исторической
роли большевизма, как авангарда международного рабочего дви-
жения на всех этапах его развития, вопрос о борьбе большевизма
с оппортунизмом, центризмом, с «левыми» в германской соци-
ал-демократии и т.д. — все эти вопросы имеют первостепенное
политическое практическое значение. В этих условиях борьба
на два фронта за марксистско-ленинское понимание историче-
ского материализма становится важным участком общей борьбы
за теоретические основы генеральной линии партии в осуществ-
лении ею задач пролетарской революции и строительства со-
циализма.
Общая механистическая концепция т. Бухарина привела его
в области исторического материализма к целому ряду положе-
ний, которые мы уже отметили, как характерные для буржуазной
социологии. Прежде всего, т. Бухарин явно некритически злоупо-
требляет самим термином «социология» в приложении к историче-
скому материализму, точно забывая об его связи с позитивизмом,
с буржуазным «объективизмом», о его современной классовой ро-
ли. Но еще важнее то обстоятельство, что он вкладывает в по-
нятие своей социологии, то же буржуазно-социологическое со-
держание. Ленин недаром писал о «социологической» схоластике
т. Бухарина, о том, что приходится ставить понятие «социоло-
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
69
гия» в иронические кавычки1. Глубокое философское и политиче-
ское содержание исторического материализма грубо искажается
бухаринской социологией, явно механистической и содержащей
элементы агностицизма.
Как уже отмечалось, т. Бухарин стоит на точке зрения аб-
страктного понимания общества и его законов, общества «вооб-
ще»: понятие общественно-экономической формации и марксист-
ский историзм остаются чуждыми его механистической концеп-
ции, в которой смазывается качественное своеобразие отдельных
общественных форм. Социология как абстрактная наука об об-
ществе отрывается им от истории и выступает в виде некоей схо-
ластической, надуманной «схемы», согласно которой должно стро-
иться всякое общество и его развитие. С этим вполне гармонирует
отсутствие у т. Бухарина понимания специфических особенностей
общественных отношений, в отличие от природы. Тов. Бухарин
подходит к обществу натуралистически, как к «совокупности
элементов» «in natura». Он чисто механистически представляет
себе отношения людей к производству — как их механистиче-
скую «расстановку» в пространстве, среди орудий производства.
А отсюда вытекает и «техническое» понимание т. Бухариным об-
щественных классов, недооценка им роли политики, значения
классовой борьбы и вся совокупность его правооппортунистиче-
ских воззрений.
Основная идея, проводимая т. Бухариным во всех его рабо-
тах — замена материалистической диалектики механистической
теорией равновесия, — в применении к обществу, представляет
собой новый образец старого буржуазного перенесения на обще-
ство физических, механических, энергетических и т.д. закономер-
ностей. Историческое развитие мыслится т. Бухариным как пере-
ход от одного устойчивого равновесия общества к устойчивому
его равновесию на новой основе. Внешние условия равновесия —
равновесие между природой и обществом — обусловливают собой
внутреннее равновесие общества. Изменения внешней среды —
такова причина хода исторического развития. Подобно буржуаз-
ным социологам т. Бухарин исходит из пропорций и из известной
тенденции к равновесию, характерных для развития капиталисти-
ческого производства, неправильно понимая весь относительный
характер этой тенденции к равновесию и неправильно распростра- *
ХЛенин. Замечания на книгу Н. И. Бухарина «Экономика переходного периода»,
Ленинский сборник, 2-е изд., т. XI, Институт Ленина при ЦК ВКП(б), 1931, с. 369.
70
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
няя ее на все общества, в том числе на переходную экономику.
У Бухарина нет отчетливого представления о внутренних законах
общественного воспроизводства, об его качественном своеобразии
у нас, о значении плана, значении ускоренных темпов социали-
стического строительства.
Стремление во что бы то ни стало сохранить «равновесие»
между различными отраслями нашей промышленности, между го-
родской промышленностью и сельским хозяйством, между соци-
алистическими и капиталистическими секторами нашей экономи-
ки — вот что приводит т. Бухарина к знаменитому лозунгу «равне-
ния на узкие места», к политике «самотека» в сельском хозяйстве,
к оппортунистско-потребительскому пониманию «смычки» и т.д.
С аналогичными проявлениями механистического материализма
мы сталкиваемся и в политэкономии (работы Кона, Бессонова,
Айхенвальда) и в истории (Слепков, Дубровский) и т.д. Пра-
вый оппортунизм находит себе в механистической «социологии»
свою важнейшую методологическую основу, хотя нужно заметить,
что в известной мере механицизм питает и «левый» оппортунизм.
Неудивительно, что «социологический» механицизм встречает со-
чувствие в явно враждебных пролетариату чисто вредительских
концепциях (у Кондратьева, Базарова, Громана и т.д.). Механиче-
ское перенесение законов капиталистического развития и капита-
листических пропорции на нашу экономику и пресловутая теория
«равновесия» по понятным причинам крайне близки их сердцу!
Как мы упоминали в ряде случаев, механистическая методо-
логия тесно переплетается с историческим идеализмом и скаты-
вается к этому последнему. Мы могли уже это проследить на
примере народнической субъективной социологии. Механистиче-
ская социология т. Бухарина не только сама содержит элемен-
ты кантианского идеализма, но помимо этого она очень близка
к «организационной теории» общественного развития, выдвину-
той А. А. Богдановым. Махизм Богданова, как уже отмечалось,
находит свое яркое проявление и в его исторических воззрени-
ях. Богданов отождествляет общественное бытие и обществен-
ное сознание: он рассматривает поэтому историческое развитие
как «организационный процесс», в котором сознание «органи-
заторских» классов играет важнейшую роль. И в то же время
исторический идеализм Богданова опирается на его теорию меха-
нического равновесия: Богдановым и выдвигаются необходимость
«энергетического баланса» между природой и обществом, взгляд
на историческое развитие как на «социальный подбор» и т. п.
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
71
Это соединение идеализма и механицизма нашло свое отражение
в богдановской теории «пролетарской культуры», развивавшейся
также и т. Бухариным, а также в его взглядах на экономическое
развитие, на теорию стоимости, на искусство, историю, религию,
язык и др. специальные области теории, где влияние Богдано-
ва нередко сказывается и по сей день. Своеобразное сочетание
механистической методологии и идеализма в исторических воззре-
ниях мы встречаем также в работах механистов — у Л. Аксельрод
(особенно в вопросах этики и теории искусства), Сарабьянова,
Варьяша и др.
Но активная борьба с идеализмом в советской общественной
науке имеет, и сама по себе чрезвычайно важное значение для
исторического материализма наших дней.
Если в условиях буржуазного Запада марксизму приходится
бороться с неприкрытыми проявлениями идеализма в буржуаз-
ной и социал-фашистской исторической теории, то в условиях
диктатуры пролетариата идеализм вынужден выступать в гораздо
более завуалированной форме, часто под прикрытием «стопро-
центного марксизма». Разоблачение идеалистических течений и
борьба с ними поэтому гораздо более трудны. Так неокантиан-
ство нашло себе искусного выразителя в экономических работах
меньшевика-вредителя Рубина: отрыв социальной формы стои-
мости от ее материального содержания, разрыв между производи-
тельными силами и производственными отношениями, выведение
экономических закономерностей из форм обмена — все эти осо-
бенности, характерные для буржуазной «социологической» школы,
нашли себе приют в рубинской методологии и сравнительно позд-
но получили надлежащий отпор.
Гегельянская абстрактно-идеалистическая точка зрения нашла
свое отражение в воззрениях представителей менъшевиствующе-
го идеализма на общество и историю, о которых уже упомина-
лось. Исторический материализм игнорируется ими как целостная
теория, отражающая процесс развития общественных формаций
и сводится к абстрактной «методологии». Логическая форма ис-
торического материализма господствует у них над его матери-
альным, конкретно-историческим содержанием. В то же время
ими оставляются без всякого внимания действительно конкрет-
ные проблемы материалистического понимания истории. Все это
приводит меньшевиствующий идеализм к кантианскому отрыву
социальной формы от материального содержания, к пониманию
«специфичности» общественных формаций и их особых законов
72
Глава I. Диалектически-материалистическое понимание истории
в духе кантианца Риккерта, к активной защите и протаскиванию
кантианских взглядов Рубина на «имманентное» развитие соци-
альных форм.
Разоблачение контрреволюционного троцкизма, рубинщины,
рязановщины, деборинщины и т.д. в вопросах понимания исто-
рии и общества является поэтому одной из наиболее актуальных
задач, выдвигающихся сейчас в борьбе за марксистско-ленинское
понимание исторического материализма.
Исторические взгляды контрреволюционного троцкизма, как
и вся троцкистская методология в целом, представляют собой
плохо замаскированное «марксистской» фразой эклектическое со-
единение идеализма и механицизма. При этом основную роль
в троцкистском извращении исторического материализма игра-
ет идеализм — субъективизм и волюнтаризм, т. е. недооценка
объективных условий и непонимание конкретных этапов истори-
ческого развития, абстрактные схемы и субъективистские «прыж-
ки» через отдельные исторические этапы, стремление опереться
на административно-бюрократический произвол, переоценка роли
«вождей» в противовес массам в историческом развитии. Весь ход
развития исторической необходимости Троцкий рассматривает как
«подбор случайностей»; история пролетарской революции сводит-
ся им к действиям «вождей» и к возвеличению своей собственной
персоны; в центре внимания Троцкого не рабочий класс и партия,
не масса, а один лишь «руководящий слой». Идеализмом про-
никнута и надклассовая теория русского самодержавия Троцкого,
где в основном он приводит плехановскую схему историческо-
го развития России, и его абстракция «рабочего государства»,
выдвигая которую Троцкий — ив 1905 и в 1921гг. в проф-
союзной дискуссии — явно игнорирует вопрос о крестьянстве
и о взаимоотношениях с ним пролетарской диктатуры. Тот же
идеализм проявился и в троцкистских планах «сверхиндустриа-
лизации» и в абстрактном противопоставлении коммунистической
и буржуазной культуры, причем отрицается историческая бое-
вая роль пролетарской культуры. Наряду с этим мы находим
в исторических и экономических воззрениях троцкизма и яркие
проявления вульгарного механицизма: непонимание связи между
философией и исторической теорией марксизма, отождествление
последней с «социальным дарвинизмом»; фаталистически-меньше-
вистскую теорию развития производительных сил и сведение про-
изводительных сил к технике; механическое перенесение понятий,
связанных с классовыми противоречиями и классовой эксплуата-
5. Исторический материализм в борьбе с историческим идеализмом
73
цией, из условий капитализма во взаимоотношение пролетариата
и крестьянства в переходный период; представление о внутрен-
них силах, социалистического развития, как всецело зависимых
от внешних условий, от хода мировой революции, вытекающее
отсюда неверие в возможность построения социализма в нашей
стране; учение об ослаблении действия неравномерности капита-
листического развития при империализме и т.д.1
Исторический субъективизм и идеализм, в соединении с ме-
ханицизмом, характерны и для социальной методологии «левых»
с.-д. в довоенный период (Р.Люксембург, Парвус), и для совре-
менных «левых» с.-д. и троцкистов на Западе (К. Корш и др.), для
«левых» оппортунистов на современном этапе социалистического
строительства.
Наше вступление в период социализма, отмеченное
т. Сталиным в докладе на XVI партсъезде, завершение постро-
ения фундамента социалистической экономики и исторические
решения XVII партконференции о построении бесклассового
социалистического общества ставят перед нами огромной теоре-
тической важности задачи в области исторического материализма,
подымая наше понимание всех вопросов исторической теории
марксизма-ленинизма на новую высоту. Развитие социалистиче-
ской общественно-экономической формации, задача уничтожения
классов во 2-й пятилетке, дальнейшие задачи пролетарского
государства, историческая роль партии пролетариата, проблема
уничтожения противоположности между городом и деревней,
задача технической реконструкции, создание предпосылок для
уничтожения противоположности между умственным и физиче-
ским трудом и т.д., — под углом зрения перечисленных проблем
должны освещаться все вопросы исторического материализма,
должна проводиться борьба со всякого рода оппортунизмом
в вопросах исторической теории. *
Х Троцкий'. «Уроки Октября», «Моя жизнь», «Наши политические задачи»; ста-
тьи о культуре и другие работы; Е. Преображенский'. «Новая Экономика», «Закат
капитализма» и др.
Глава II
УЧЕНИЕ ОБ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
ФОРМАЦИИ, ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛАХ И
ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЯХ
1.	Понятие общественно-экономической формации
Для всей буржуазной общественно-исторической науки, на
различных ступенях ее развития, характерным остается неумение
и нежелание ее объективно, материалистически подойти к об-
ществу и в то же время понять отличающие его от остальной
природы, присущие ему особые законы развития.
Из поля зрения буржуазных и мелкобуржуазных социологов
и историков совершенно выпадает объективная, материальная
основа общественной жизни, независимая от идеальных моти-
вов людей, — ее экономическая структура. Буржуазная наука
не в состоянии выделить в сложной сети общественных явлений
важные и неважные явления, выявить основные движущие силы
развития — вскрыть экономическую сущность общества за его
политическими и идеологическими формами. Исследованием по-
литических и юридических форм общества философы и социологи
ограничивают все свое рассмотрение общественной жизни. При
этом они стремятся вывести формы государства и права из тех
или иных человеческих идей. Буржуазная наука вообще видит
в наличии сознания, идейных побуждений, целей — единственное
отличие общества от всей остальной природы. Она не замеча-
ет специфического качества общественных отношений людей,
особых законов общественного развития. Для буржуазной социо-
логии существуют лишь отдельные люди и идеи, цели, намерения
этих личностей: через посредство сознания люди вступают друг
с другом в сношения и таким путем образуют общество. Чтобы
понять характер общественной жизни, буржуазная наука отправ-
ляется от индивидуума, от отдельной личности и ее сознания.
Люди, составляющие общество, мыслятся буржуазными социоло-
гами, как отдельные, независимые друг от друга «равноправные»
личности. Буржуазная наука не рассматривает эти личности в ка-
честве членов исторически определенных общественных отноше-
1. Понятие общественно-экономической формации
75
ний, которые в действительности формируют характер и свойства
каждой отдельной личности — в качестве членов общественных
классов. Подход буржуазной социологии к обществу — инди-
видуалистический и натуралистический, биологический: чело-
век, с которого начинается изучение общества, понимаются ею
как существо естественное, физическое, физиологическое, пси-
хологическое существо и т.д. Ему приписываются прирожденные
черты характера и стремления, которые якобы свойственны че-
ловеческой природе «вообще», но в действительности весьма на-
поминают мышление современного буржуа.
Неудивительно, что при таком подходе к изучению обществен-
ной жизни общество обычно отождествляется в буржуазной науке
с государством и правом. Еще Фихте и Гегель называли граж-
данское общество «государством нужды и рассудка», т. е. счита-
ли общество как бы низшей формой, подчиненной государству.
По этому же испытанному пути политических и юридических
определений общества идет и современная буржуазная наука.
Небезызвестный Р. Штаммлер, немецкий юрист и вдохновитель
наших отечественных Струве и Булгаковых, видел основной при-
знак общественной жизни в наличии в ней правового регулирова-
ния, юридических норм. В обществе мы, по мнению Штаммлера,
должны различать, его «материю», хозяйство — под хозяйством
Штаммлер разумеет технику производства — и право — «форму»
общественной жизни. По Штаммлеру, право это то, что связывает
между собой людей и «регулирует» характер и цель исторического
развития.
Современные буржуазные фашистские теоретики, желающие
дать какое-либо объяснение обществу как чему-то целому, по-
нять общественную связь людей, также ищут причину этой связи
в правовых и нравственных силах, и идеалах, в неземной духов-
ной силе, в боге. Так, например, экономист Штольцман, пред-
ставитель «социального» направления, считает, что общественное
регулирование — это «предметный осадок основных этических
сил», «нравственного идеала». Фашистский социолог О. Шпанн
также полагает, что «хозяйство является внешним выражением
духовной жизни»: общество как целое, по его мнению возникает
благодаря «творческой, побуждающей к жизни силе», от искры
божественного существа.
Несомненно, одно из существенных отличий истории общества
от развития природы состоит в том, что в истории действуют
люди, одаренные сознанием, движимые убеждениями и ставя-
76
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
щие себе определенные цели. Все, что побуждает к деятельности
людей, должно проходить через их головы и воздействовать на
их волю. Но это обстоятельство вовсе не означает, что иде-
альные мотивы и цели людей являются здесь основными, что
они определяют объективные общественные отношения, законы
исторического развития.
У всех исторически предшествовавших нам поколений людей,
в антагонистических общественных формациях не было правиль-
ного, глубокого понимания материальных условий и объективных
законов общественного развития, а стремления отдельных лично-
стей и классов противоречили одни другим, не будучи объединены
единым планом. Поэтому и сознание отдельных личностей, и нрав-
ственные идеалы и даже правовые нормы могли оказывать на ход
общественного развития лишь очень незначительное воздействие.
Лишь пролетарская революция делает возможным планомерное
строительство социализма, основанное на глубоком познании его
материальных условий, на единстве плана осуществляющего под
руководством партии свою диктатуру рабочего класса с объектив-
ными законами развития нового общества. Исторический матери-
ализм в противовес всей буржуазной, идеалистической социологии
выявляет независимые от сознания объективные, материальные
корни общественных отношений, чтобы объяснить происхождение
государственных и правовых норм, человеческих целей и стрем-
лений, независимо от «идеальных начал», из которых эти нормы
и цели якобы проистекают, а также роль человеческого сознания
в общественном развитии, роль и значение революционной теории
в руках революционного класса, а также те изменения, которые
происходят в различных общественно-исторических условиях.
Натурализм, субъективизм и индивидуализм буржуазных уче-
ний об обществе имеют свои классовые корни в самом стро-
ении буржуазного общества. Вместе с развитием товарно-капи-
талистического производства и свободной конкуренции личность
товаровладельца освобождается от прежних естественных свя-
зей, связывавших человека с родом и общиной. Личность как бы
обособляется от других, противостоящих ей, также «свободных» и
«равных» ей владельцев товаров. Буржуазная наука отправляется
поэтому от отдельной личности, от индивида, — от его желаний,
интересов, преследуемых им целей. На деле эти индивиды явля-
ются буржуазными индивидами, с их классовыми интересами и
буржуазными идеалами. На этой классовой основе возникли все
так называемые «робинзонады» XVIII в., т. е. такие представления
1. Понятие общественно-экономической формации
77
буржуазных экономистов об обществе, которые строились путем
рассмотрения мотивов и стремлений, побуждающих к деятельно-
сти какого-нибудь одинокого охотника и рыболова, оторванного
от общества других людей. Стремление отправляться при изу-
чении общества от субъективных взглядов и от эгоистических
потребностей отдельного буржуа сохраняется и во всей поздней-
шей буржуазной науке об обществе, например, в психологической
«австрийской» школе буржуазной экономии.
«В буржуазном обществе, — говорит Маркс, — различные
формы общественной связи выступают по отношению к отдель-
ной личности просто как средство для ее частных целей, как
внешняя необходимость. Однако эпоха, которая порождает эту
точку зрения — отъединившегося индивида, — является как
раз эпохой наиболее развитых общественных (т. е. с этой точки
зрения всеобщих) связей»'. Современному фашизму, который уже
не может закрывать глаза на наличие этих связей, остаются, как
мы видели, искать их объяснения в божественной воле!
С индивидуализмом, натурализмом и субъективизмом буржу-
азной науки неразрывно связана еще одна характерная черта —
крайняя абстрактность буржуазных представлений об обществе.
«Что такое общество, что такое общественный прогресс?» — во-
прошают буржуазные историки и социологи и отвечают на эти
вопросы рассуждениями о «сущности» человека, о человеческой
«природе». Эти суждения, вытекающие из условий буржуазного
общества, должны, по их мнению, иметь общее, вечное, неизмен-
ное значение для всех исторических эпох и для всех народов.
Общественные отношения и законы общественного устройства
отождествляются таким путем с всеобщими законами природы.
Вместо того чтобы изучать действительные, исторические, изме-
няющиеся общественные связи и отношения, буржуазная наука
погашает все исторические различия в общечеловеческих законах.
Общественное производство, по словам Маркса, изображается
буржуазной экономией «как заключенное в рамки вечных законов
природы, не зависимых от истории, чтобы при этом удобном слу-
чае подсунуть буржуазные отношения в качестве непреложных
естественных законов общества in abstracto»* 2.
'Маркс. Введение. (Из экономических рукописей 1857—1858 годов), Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 12, М.: Государственное издательство по-
литической литературы, 1958, с. 710. Курсив наш. — Авт.
2Там же, с. 713. Курсив наш. — Авт.
78
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
Мелкобуржуазные социологи также говорят об обществе «во-
обще», соответствующем «природе» человека. Небезызвестный
идеолог народничества Н. К. Михайловский видел в этом важ-
нейшую задачу своей «субъективной» социологии. Изучая обще-
ство, полагал он, необходимо выяснить общественные условия,
при которых могут получить удовлетворение «потребности чело-
веческой природы». Такой идеал общественной жизни народники
искали в старой крестьянской общине, не замечая исторической
связи этой общины с натуральным хозяйством, с феодальными
общественными отношениями, не видя разложения этой общины
вместе с развитием капитализма.
Недалеко от этих буржуазных и мелкобуржуазных позиций
ушел в своем извращении марксистского учения об обществе и
современный социал-фашизм. Явно эклектическую, в сущности
ту же субъективистскую и натуралистическую позицию в вопро-
се об обществе, лишь несколько прикрашенную «марксистской»
фразеологией, занимает Каутский. Каутский начинает с того, что
«делит» человека на целых три существа: эгоистическое суще-
ство, т. е. существо естественное, существо общественное и на-
конец существо половое. Каутский рассматривает обособленно
законы развития каждой такой стороны человеческой «природы».
Он не видит реального единства всех этих моментов в процессе
общественной жизни, — и что особый характер их единства на
каждой исторической ступени определяют общественные отно-
шения. Каутский, напротив того, видит в общественных связях
не более как проявление социальных инстинктов, которые ве-
дут свое происхождение еще из животного царства, он толкует
общественные связи как совпадение воли и мышления членов
общества. «Важнейшие связи общества, — пишет он в „Матери-
алистическом понимании истории", — с самого начала образовы-
вали социальные инстинкты и совпадают в интересах, мышлении
и воле членов общества». Из этих «совпадений воли», закрепив-
шихся в обычаях, по словам Каутского, развилось право юри-
стов. Каутский полемизирует со Штаммлером лишь в том смысле,
что, по мнению Каутского, не законодательные нормы, а обычаи,
«обычное право» лежит в основе строения общества. Но по су-
ществу он стоит на той же антиматериалистической, буржуаз-
но-юридической точке зрения на общество, что и Штаммлер. Так,
Каутский объявляет «демократию», а не «деспотизм» первоначаль-
ным состоянием человеческого общества. Каутский стремится и
сюда протащить свое чисто буржуазное представление о вечно-
1. Понятие общественно-экономической формации
79
сти и неизменности буржуазной демократии и буржуазного права,
чтобы «посрамить» таким путем ненавистную ему пролетарскую
диктатуру.
Марксизм решительно отвергает буржуазный субъективизм
с его априорными и абстрактно-догматическими рассуждения-
ми об обществе «вообще». Не может быть никакого правильного
понимания общества, если мы будем отправляться от индиви-
дуума, от отдельных «людей», составляющих общество. Равным
образом мы не придем к правильному познанию общественной
жизни, если, подобно кантианцам, вовсе откажемся от изучения
ее объективных, не зависимых от сознания законов. Мы должны
учитывать все конкретные особенности каждого исторического яв-
ления. Но мы должны вместе с тем, как указывает Ленин, приме-
нить к общественным отношениям «тот общенаучный критерий
повторяемости, применимость которого к социологии отрицали
субъективисты» и который дает нам возможность обобщить ис-
торические явления, вскрыть социальные основы индивидуальных
стремлений. С этой целью марксизм из всей совокупности обще-
ственных отношений выделяет производственные отношения как
объективную основу общества, как его экономическую структу-
ру. Отправной пункт Маркса — не отдельные индивиды, не люди,
но общественно-обусловленное материальное производство. Од-
нако отношения производства, в которые вступают между собой
отдельные люди в производственном процессе, не вечны, не суть
производственные отношения «вообще». В общественных явлени-
ях мы обнаруживаем диалектическое единство повторяемости и
неповторяемости. Общественные отношения изменяются вместе
с развитием производительных сил, а вместе с ними изменя-
ются и законы общественной жизни, изменяется весь характер
общества. Общество представляет собой всегда некоторое ка-
чественное своеобразие, общество на определенной исторической
ступени развития. «Производственные отношения в их целом, —
говорит Маркс, — образуют то, что называют общественными
отношениями, обществом и к тому, же обществом, находящим-
ся на определенной исторической ступени развития, обществом
со своеобразным, ему одному присущим характером. Античное
общество, феодальное общество, буржуазное общество являются
такими совокупностями производственных отношений, из которых
каждая обозначает вместе с тем и особую ступень в развитии
человечества»1.
1 Маркс. Наемный труд и капитал, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 6,
М.: Государственное издательство политической литературы, 1955, с. 442. Курсив
наш. — Авт.
80
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
Так, отказавшись от буржуазно-догматических определений
общества «вообще», Маркс и Энгельс выработали понятие обще-
ственно-экономической формации, т. е. «общества, находящегося
на определенной исторической ступени развития». В развитии и
в смене общественно-экономических формаций они увидели есте-
ственно-исторический процесс, т. е. процесс, который протекал
закономерно и до сих пор так же независимо от сознания людей,
как и явления природы. Сознание обособленного буржуазного
индивида не только не может дать правильного представления
об отношениях общественного производства, но само еще нужда-
ется в объяснении из производственных отношений буржуазного
общества. Человек, подчеркивает Маркс, не только «обществен-
ное животное», каким его считал еще Аристотель, но и такое
животное, которое только в обществе и может обособляться.
Но буржуазные отношения производства, с их обособленными
«равноправными» товаровладельцами, не вечны, не идеальны, они
представляют собою историческое, преходящее образование.
Ленин дал яркую критику априорных и абстрактных рассуж-
дений наших народников на тему о том, «что такое общество».
«Откуда, — спрашивал он их, — возьмете вы понятие об об-
ществе и прогрессе вообще, когда вы не изучили еще ни одной
общественной формации, в частности не сумели даже устано-
вить этого понятия»... «Такие приемы, — указывал Ленин, —
дают только подсовывание под понятие общества либо буржуаз-
ных идей английского торгаша, либо мещанско-социалистических
идеалов российского демократа — ничего больше». Величайшую
заслугу Маркса Ленин видел в том, что Маркс начал «с ана-
лиза фактов, а не с конечных выводов, с изучения частных,
исторически-определенных общественных отношений, а не с об-
щих теорий о том, в чем состоят эти общественные отношения
вообще»1.
Определение общества, данное Марксом, Энгельсом и Лени-
ным, всецело проникнуто историзмом. Оно вместе с тем пред-
ставляет собою образец приложения материалистического миро-
воззрения и метода. За исходный пункт в характеристике каждой
общественно-экономической формации марксизм берет опреде-
ленный способ добывания средств к жизни, или, как выража- *
ХЛенин. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?,
ПСС, 5-е изд., т. 1, М.: Издательство политической литературы, 1967, с. 143. Курсив
наш. — Авт.
1. Понятие общественно-экономической формации
81
ется Маркс, способ производства материальной жизни. Обще-
ственно-обусловленное производство есть материальное произ-
водство, производство материальных средств, непосредственной
жизни, т. е. средств, необходимых для поддержания человеческого
существования, — пищи, одежды, жилища и т.д., без которых
немыслимо было бы самое существование человеческого обще-
ства. Производство и воспроизводство этих необходимых средств
существования и орудий, необходимых для их дальнейшего про-
изводства, образует материальную жизнь данного человеческого
общества, первейшее условие и материальную основу всей его ду-
ховной жизни. Таков наиболее общий закон движения и развития
человеческой истории, открытый Марксом и Энгельсом.
Но, как мы уже указали, формы производства материальной
жизни не остаются одними и теми же: они изменяются в за-
висимости от уровня производительных сил, которыми облада-
ет общество на каждой исторической ступени своего развития.
Вследствие изменения и роста производительных сил общества
меняется исторически определенный способ производства мате-
риальной жизни и соответствующие ему, каждый раз особые, ис-
торически-определенные общественные отношения производства,
в которые люди становятся друг к другу в производстве мате-
риальной жизни. Эти материальные, исторически определенные
отношения складываются в самом производственном процессе,
притом они складывались до сих пор независимо от обществен-
ного сознания людей. В отличие от надстроенных, идеологических
отношений, материальные общественные отношения складывают-
ся независимо от общественного сознания своих участников. Эти
основные отношения складывались каждый раз в соответствии
с особыми законами функционирования и развития, которые бы-
ли внутренне присущи, каждой общественной формации.
Исторически изменяющаяся, исторически определенная систе-
ма производственных отношений, определенный экономический
уклад — такова объективная, материальная основа каждой об-
щественно-экономической формации. Производственные отноше-
ния — отношения не отдельных личностей, но отношения, охва-
тывающие широкие массы, занятые в производственном процессе.
В антагонистических классовых обществах производственные ма-
териальные отношения — это отношения общественных групп,
различающихся своим местом в исторически определенной си-
стеме производства, своим отношением к средствам производ-
ства и ролью в общественной организации труда, т. е. тем их
82
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
различным положением, которое позволяет, одной общественной
группе присваивать труд другой. Это — отношения обществен-
ных классов.
«Способ производства материальной жизни, — писал
Маркс, — обусловливает собой процесс жизни социальной, поли-
тической и духовной вообще». Способ добывания средств к жизни
и соответствующая ему совокупность производственных отноше-
ний являются отправным пунктом при рассмотрении обществен-
ной жизни. Но лежащий в основе общества экономический уклад
не исчерпывает еще всего понятия общественно-экономической
формации. Маркс, по словам Ленина, только потому и сумел дать
«живую картину известной формации», сумел показать капитали-
стическую формацию «как живую — с ее бытовыми сторонами,
с фактическим социальным проявлением присущего производ-
ственным отношениям антагонизма классов, с буржуазно-полити-
ческой надстройкой, охраняющей господство класса капиталистов,
с буржуазными идеями свободы, равенства и т.п., с буржуазными
семейными отношениями»1, — что он не ограничивался анали-
зом производственных отношений капитализма, но облек этот
скелет плотью и кровью, прослеживал соответствующие произ-
водственным отношениям политические и идеологические над-
стройки. Лишь в конкретном единстве своей экономической ос-
новы и соответствующих ей надстроек, политических и идейных
форм, каждая общественно-экономическая формация выступает
как некоторое целое, как живой «социально-производственный
организм» (Маркс).
1)	Способ производства и соответствующая ему совокупность
производственных отношений как материальная основа обще-
ственной структуры; 2) диалектическое определение общества, на-
ходящегося всегда на определенной исторической ступени с вы-
яснением каждый раз только данной ступени присущих, особых
законов функционирования и развития, а в условиях классового
общества и выявление его классовой структуры; 3) внутреннее,
конкретное единство всех сторон общественной жизни, образу-
ющих данный живой социально-производственный организм —
единство базиса и надстроек, — таковы характерные призна-
ки марксистско-ленинского понятия общественно-экономической
формации. Материалистическая диалектика от начала и до конца *
ХЛенин. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?,
ПСС, 5-е изд., т. 1, с. 139.
1. Понятие общественно-экономической формации
83
проникает марксову теорию общества, являясь ее методологиче-
ской основой. Как это наиболее сжато формулирует Ленин, —
«взявши за исходный пункт основной для всякого человеческо-
го общежития факт — способ добывания средств к жизни, —
она поставила в связь с ним те отношения между людьми, ко-
торые складываются под влиянием данных способов добывания
средств к жизни, и в системе этих отношений („производствен-
ных отношений" — по терминологии Маркса) указала ту основу
общества, которая облекается политико-юридическими формами
и известными течениями общественной мысли. Каждая такая си-
стема производственных отношений является, по теории Маркса,
особым социальным организмом, имеющим особые законы свое-
го зарождения, функционирования и перехода в высшую форму
превращения, в другой социальный организм»2.
Таким образом общественно-экономическая формация — это
целая историческая эпоха экономического формирования обще-
ства (Маркс), определенная историческая ступень его развития,
некоторый живой социально-производственный организм (Маркс,
Ленин). Такова, например, капиталистическая общественная фор-
мация: капиталистический способ производства, буржуазные про-
изводственные классовые отношения, буржуазное государство и
право, буржуазная идеология.
Нельзя ставить знак тождества между общественно-экономи-
ческой формацией и экономическим укладом. Определенная со-
вокупность производственных отношений, экономическая струк-
тура общества несомненно являются материальной основой, а
потому и важнейшим признаком общественной формации. Ленин
употребляет иногда выражение «экономический уклад» в смысле
экономической структуры общественной формации. Но понятие
общественной формации не ограничивается одной ее экономиче-
ской структурой. Кроме того, Ленин в своей известной статье
о продналоге указывал в нашей переходной экономике целых
пять экономических укладов. Часть из них — капитализм, со-
циализм — свидетельствовали не о наличии у нас законченной
капиталистической или социалистической формаций, а о борьбе
двух формаций. Некоторые уклады сами по себе не могли бы со-
ставить материальную основу ни одной из исторических формаций
(например, указанный Лениным своеобразный тип госкапитализ-
2Ленин. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве,
ПСС, 5-е изд., т. 1, с. 429. Курсив наш. — Авт.
84
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
ма), или могли быть связаны с развитием различных формаций
(мелкое товарное производство, натуральное производство).
Понятие экономического уклада как некоторого типа про-
изводственных отношений по своему содержанию беднее поня-
тия общественной формации. Число общественно-экономических
формаций в истории более ограничено. Мы знаем лишь первобыт-
ное общество, античное общество, феодальную формацию, капи-
талистическую формацию, будущее коммунистическое общество.
В то же время марксизм знает гораздо больше экономических
укладов в смысле различных типов производственных отноше-
ний, которые составляют или остатки экономической структуры
прежних формаций (в переходной экономике — капитализм), или
зародыши новой формации, или отдельные элементы более слож-
ной экономической структуры (товарное производство), или же
наконец различные этапы в развитии одной какой-либо форма-
ции (например, крепостничество как форма феодализма). Порой
различные экономические уклады сосуществуют совместно в од-
ной формации, при условии, что они подчинены какому-либо
одному господствующему или ведущему укладу. Так, например,
остатки феодальных отношений зачастую сейчас переплетаются
с высшими формами капитализма, с формами империалистической
эксплуатации (на Востоке).
Для правильного понимания марксистско-ленинского учения
об общественных формациях важно отметить еще то обстоятель-
ство, что исторические формации образуют прогрессивные сту-
пени развития общества — от более низкой к более высокой
ступени. Маркс говорит о «прогрессивных эпохах экономическо-
го формирования общества», Ленин подчеркивает «особые зако-
ны зарождения, функционирования и перехода в высшую форму,
превращения в другой социальный организм». Исторический ма-
териализм изучает не отдельные, разрозненные, оторванные одна
от другой общественные формации, но «естественно-исторический
процесс развития общественных формаций»; исторический ма-
териализм, по словам Ленина, показывает, как из одного уклада
общественной жизни развивается другой, более высокий уклад,
например, из крепостничества — капитализм1.
Развитие одной формации из другой, превращение низшей
формы общества в высшую форму, прогрессивный ход развития *
'Ленин. Три источника и три составных части марксизма, ПСС, 5-е изд., т. 23,
М.: Издательство политической литературы, 1970, с. 44.
1. Понятие общественно-экономической формации
85
общественных формаций как исторических ступеней развития об-
щества — вот что создает единство исторического процесса, —
общий ход развития человеческого общества и его особые, исто-
рически определенные формы. Понятие общественной формации
нельзя отделить от движения, развития конкретных обществен-
ных формаций: общественные формации нельзя изучать вне их
движения и развития.
Поэтому Ленин строго различает в этом движении обществен-
ной формации два момента: во-первых, качественный скачок,
превращение одной формации в другую, переход к высшей фор-
ме и, во-вторых, процесс развития одной и той же общественной
формации, но изучаемый нами на различных этапах, стадиях,
ступенях развития, когда сохраняются все основные признаки
данной формации, данной системы производственных отношений.
Империализм как новейший этап капитализма вовсе не является
особой отдельной общественной формацией, а лишь высшей, по-
следней стадией развития капиталистической формации. Также и
крепостничество, не будучи отличной от феодализма формацией,
является лишь особой формой развития феодальных отношений.
С другой стороны, важно не смешивать между собой законы
и особенности различных общественно-экономических формаций,
не переносить механически законы одной формации на другую
формацию, не стирать особые отличительные черты отдельных
социальных форм в абстрактных определениях общества «вооб-
ще». В этом вопросе мы должны занять позицию борьбы на
два фронта. Мы не должны забывать, что каждая обществен-
ная формация — античное общество, феодальное, буржуазное —
представляла собой качественно своеобразную и в то же время
прогрессивную ступень в общем историческом развитии чело-
вечества. В особых законах каждой общественно-экономической
формации, при всем их глубоком качественном различии, нахо-
дят свое проявление единство и связь исторического процесса,
общий материалистический закон движения истории, изложенный
Марксом в предисловии «К критике политической экономии».
Механистам, в сущности, совершенно чуждо понятие обще-
ственно-экономической формации. Богданов говорил о трех «ос-
новных типах» хозяйства — о «дробном натуральном хозяйстве»,
«меновом хозяйстве» и коллективизме, совершенно игнорируя ка-
чественное своеобразие формаций по способу производства и
взаимоотношениям классов. Тов. Бухарин с высот своей социоло-
гической схоластики определяет общество как наиболее широкую
86
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
систему взаимодействий между людьми, как общество «вообще»,
стирая грани между особыми законами различных формаций. Хотя
он и говорит иногда об общественных формациях, но он не дает
им действительного, конкретного классового анализа, необходи-
мого при исследовании классового общества. Буржуазное об-
щество, переходная экономика, коммунистическое общество —
все эти разнообразные экономические уклады и совокупности
экономических укладов представляют собой, по Бухарину, лишь
различные проявления общих законов «равновесия общественной
системы и среды», которые, по его мнению, находят свое выра-
жение в различной «расстановке» людей, в пространстве и време-
ни. Чтобы подкрепить эту свою теорию общественного равнове-
сия, т. Бухарин ссылается на тенденцию к равновесию различных
сфер капиталистического производства. Тов. Бухарин забывает
о том, что данная тенденция, по словам Маркса, представляет
«лишь реакцию против постоянного разрушения этого равнове-
сия» и объясняется стихийным характером законов капитализма,
лишь стихийным путем, могущего сохранить временную устойчи-
вость. Эту тенденцию Бухарин пытается перенести на развитие
нашей переходной экономики в качестве основного закона этой
последней. Непонимание марксистско-ленинского учения об об-
щественной формации становится одним из отправных пунктов
для всей системы правооппортунистических воззрений, защищав-
шихся т. Бухариным.
На тот же путь механистического смешения закономерностей
капитализма и переходного периода стал и т. Преображенский
в своей «Новой экономике», — этой экономической платфор-
ме контрреволюционного троцкизма — когда он трактовал свой
«закон первоначального социалистического накопления» в полной
аналогии с методами эксплуатации крестьянства, которые были
характерны для первоначального капиталистического накопления.
Между тем необходимо подчеркнуть, что в классовом обществе
учение об общественной формации неразрывно связано с марк-
систской теорией классовой борьбы и учением о социальной
революции. Социально-производственные организмы, о которых
говорят Маркс и Ленин, ничего общего не имеют с растительны-
ми и животными организмами, «гармоническое» строение которых
усердно восхваляет буржуазная органическая школа социологии,
стремящаяся найти ту же гармонию общественных функций и
«примирение» интересов в классовом обществе. Как замечает
Ленин на полях «Экономики переходного периода» т. Бухарина,
1. Понятие общественно-экономической формации
87
«„социальная система", „общественная формация" — все это
недостаточно конкретно без понятия класса и классового об-
щества»1. Закономерность развития формаций классового обще-
ства — это закономерность классовой борьбы. Поэтому законы
развития капиталистической общественной формации являются
вместе с тем законами ее неизбежной гибели', они ведут к разви-
тию и к обострению внутренних антагонистических противоречий
данной формации, к превращению их в непримиримые проти-
воречия. Они ведут, следовательно, и к социальной революции,
к превращению данной формации в другой социальный организм.
Ни правые оппортунисты, ни троцкисты не поняли качественного
своеобразия переходной экономики, в отличие от капиталистиче-
ской, своеобразия взаимоотношений классов в переходный пери-
од, своеобразия закономерностей, регулируемых уже не стихией,
но растущей плановостью.
Весьма яркое выражение механистические ошибки в понима-
нии общественно-экономической формации получили в дискуссии
на историческом фронте марксизма, в выступлениях т. Дубровско-
го и некоторых других историков по вопросу о крепостничестве,
о характере советской экономики и т.д. Тов. Дубровский различа-
ет целых девять общественных формаций по «расстановке» людей
в техническом процессе производства, причем в особые форма-
ции у него попадают патриархальное хозяйство, крепостниче-
ство, «хозяйство мелких производителей», переходная экономика.
Неправильное понимание марксистско-ленинского учения об об-
щественных формациях неизбежно привело т.Дубровского к ис-
кажению теории классовой борьбы, к ряду политически непра-
вильных, оппортунистических выводов. Тов. Дубровский понимает
крепостничество не как форму, свойственную феодальному укладу,
но как совершенно особую общественно-экономическую форма-
цию. Согласно его теории, при феодализме крестьянин свободен
и, работая на общественной земле, имеет возможность накопле-
ния; при крепостничестве же этот крестьянин всецело зависим
от владельца земли, на которой работает, и отдает ему свой
прибавочный продукт.
Ошибка т.Дубровского заключается в том, что он забыва-
ет отношения классов, крупных землевладельцев и крестьянства,
покоящиеся на владении помещиков землей и на внеэкономи- *
ХЛенин. Замечания на книгу Н. И. Бухарина «Экономика переходного периода»,
Ленинский сборник, 2-е изд., т. XI, Институт Ленина при ЦК ВКП(б), 1931, с. 383.
88
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
ческом принуждении, проявляемом ими по отношению к кре-
стьянству, — отношения совершенно одинаковые при феодализ-
ме и при крепостничестве. Тов. Дубровский механически исходит
лишь из внешних признаков — различной роли и различной
«расстановки» людей в техническом процессе. Как выяснилось
в исторической дискуссии, эта ошибка т.Дубровского привела
его к представлению о том, что русское крестьянство не имело
никаких возможностей накопления при полукрепостных поряд-
ках, характерных для нашего дореволюционного прошлого: тем
самым ошибка эта привела его к отрицанию двух путей буржу-
азной революции в России, к чисто меньшевистскому отрицанию
возможности американского фермерского пути развития нашего
крестьянства, к изображению, наконец, Октябрьской революции
как революции, якобы впервые пролагающей путь капитализ-
му в нашей деревне. Столь же несостоятельны представления
т. Дубровского о советской переходной экономике как о само-
стоятельной формации. Такой установкой, как мы покажем даль-
ше, смазывается переходный характер нашей экономики, борьба
в ней капиталистических и социалистических элементов, значение
борьбы за социалистический путь нашего развития. По словам
того же Дубровского, в переходную эпоху «неприменим чисто
социалистический путь развития крупного сельского хозяйства».
Так неправильный исходный пункт в учении о формации ведет
т. Дубровского к целой системе оппортунистических взглядов.
Извращение марксистско-ленинского учения об общественно-
экономической формации и ее развитии характерно и для мень-
шевиствующего идеализма. Прежде всего, понятие обществен-
ной формации, — которое меньшевиствующие идеалисты усерд-
но подчеркивали в своей критике механистов, — носило у них
абстрактно-логический, идеалистический характер; общественная
формация не берется ими в ее реальном историческом развитии
и изменении. Так, по мнению т. Луппола, «конкретное понятие
общества в сочетании (!) с понятием развития на языке мето-
дологии (!) дает движение, притом прогрессивное, общественных
формаций»1. Здесь мы имеем яркий образец абстрактного «мето-
дологизирования», образец идеалистической подмены материаль-
ного движения и развития общественных формации логическим
движением понятий, абстрактных «предпосылок», — с которыми *
хЛуппол. Ленин и философия, 3-е изд., М.—Л.: Государственное издательство,
1930, с. 105. Курсив наш. — Авт.
1. Понятие общественно-экономической формации
89
пытались подходить к вопросам исторического развития тт. Де-
борин, Карев, Луппол и др. Естественно, что меньшевиствующие
идеалисты, точно так же, как и механисты, не понимают диалек-
тического единства общего и особенного в развитии общества.
Но в то время как механисты погашают в законах общества
«вообще» качественное своеобразие особых законов различных
общественных формации, меньшевиствующие идеалисты в про-
тивоположность этому забывают об общем материалистическом
законе общественного развития и об единстве и связи всего исто-
рического процесса; они видят лишь отдельные, оторванные одна
от другой формации с их особыми законами, они противопостав-
ляют особое общему в изучении общественной жизни, забывая
о неразрывной связи особого с общим, о том, что каждая форма-
ция является «обществом на определенной исторической ступени
его развития». По словам т. Карева, дающего такое идеалисти-
ческое определение общества, «марксово определение общества
берет не общество вообще, подчеркивает не то, что является об-
щим для всех эпох и в конце концов имеет только очень ограни-
ченное значение для реального познания, а подчеркивает именно
тот момент, который действительно конституирует общество,
который является конституирующим тип данного общества»2. Та-
кое идеалистическое представление об особых законах общества
смазывает материалъно-производственную основу общества, ве-
дет к непониманию процесса развития общества, и перехода
от одной формации к другой. Например, т. Луппол рассматривает
советскую переходную экономику как особую общественно-эко-
номическую формацию3. Меньшевиствующие идеалисты пытаются
определить и самое понятие общества узко эмпирически, исхо-
дя из особых черт отдельных формаций: они полагают, что все
эти особые признаки должны быть сохранены в общем опреде-
лении общества. Так понятие общества т. Луппол отождествляет
с понятием классового общества. «Марксистское определение об-
щества, — по его словам, — должно быть всеобщим, но таким,
которое содержит в себе понятие производственных классовых
отношений и через них все единичные явления»4.
2Карев. Исторический материализм как наука, «Под знаменем марксизма», № 12,
1929 г.
^Луппол. Ленин и философия, 3-е изд., с. 117. То же у Карева, «Под знаменем
марксизма», № 10—11, с. 95.
*Луппол. К вопросу о теоретических корнях правого уклона, «Большевик», № 18,
1929 г.
90
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
Меньшевиствующие идеалисты склонны наконец подчеркивать
постепенность в развитии общества: они заимствуют буржуаз-
ное понятие общественной трансформации, подменяя им диалек-
тику противоречивого развития общества и разрывая конкрет-
ное единство экономического базиса и политической надстройки
в этом развитии общественных формаций. Шаг к вульгарному
эволюционизму делает т.Деборин. По словам Деборина, истори-
ческий материализм «показывает, как один общественный уклад
трансформируется в другой, более высокий тип». Империализм
по мнению т.Деборина, будучи в политическом отношении реак-
цией, «означает в экономическом отношении прогресс», потому
что в эпоху империализма «производство становится все более
обобществленным» и на этой основе свободная конкуренция «сме-
няется монополией». В этом именно смысле империализм трак-
туется Дебориным как переход от старого капитализма к новой
общественно-экономической формации. Между тем, по Ленину,
империализм является новейшим этапом капиталистической фор-
мации, а монополия есть лишь потому переход от капитализма
к более высокому строю, что наряду с монополией сохраняет-
ся, и конкуренция и что в таких условиях монополия порождает
«ряд особенно острых и крупных противоречий». Это революци-
онное содержание ленинской мысли совершенно выхолащивается
в трактовке т.Деборина1.
2.	Природа и общество. Процесс труда
Не умея дать правильный ответ на вопрос о сущности обще-
ственных отношений, буржуазная общественная наука, как уже
выяснялось, не в состоянии дать и правильного представления
о взаимоотношениях между природой и человеческим обществом.
В одних буржуазных теориях мы находим абстрактное тож-
дество, проводимое ими между обществом и природой. Это —
теории, социологический натурализм и механицизм. Общество
рассматривается здесь как механический агрегат, как сумма че-
ловеческих организмов, как совокупность физических, физиоло-
гических, биологических особей; общественная жизнь превраща-
ется в частный случай биологии, в особое проявление свой-
ственного и животным социального инстинкта. В других теориях
1 Деборин. Ленин как мыслитель, 3-е изд., М.—Л.: Государственное издательство,
1929.
2. Природа и общество. Процесс труда
91
выдвигается откровенно-идеалистическая точка зрения, проводя-
щая абстрактное различие, полный разрыв между природой и
обществом. В этом случае общественная жизнь изображается
как нечто такое, что не может быть познано при помощи об-
щих понятий, подобных тем, какими оперирует естествознание.
Согласно этим теориям мы не должны устанавливать причины
общественных явлений; общественные явления якобы не подчи-
нены никаким законам, и мы можем ориентироваться среди них,
лишь рассматривая их с точки зрения «цели», ценности «нрав-
ственного долга» и т.д. Таковы взгляды неокантианцев и других
субъективистов.
Марксизм устанавливает диалектическое единство природы и
общества, т. е. такое единство, при котором учитывается все их
различие, вся качественная специфичность общественных явле-
ний. Марксизм видит в общественной жизни людей особое, специ-
фическое качество, которое нельзя познать при помощи понятий
физики, физиологии, биологии и т.д. Общественный человек —
не просто биологически, рассматриваемый организм, а обще-
ство — не совокупность этих организмов: это уже нечто иное,
новое в сравнении с естественной стороной человеческих существ.
Общественную жизнь можно познать лишь через посредство осо-
бых общественных связей и закономерностей, которые внутренне
присущи лишъ обществу, которые характеризуют его своеобразие,
по сравнению со всей остальной природой. Но в то же время
марксизм признает, что особые связи и законы общественно-
исторической жизни человека находятся в единстве с общими
законами природы, что они не представляют собою абсолютного
разрыва с этими общими законами. Не субъективные «цели» и
«ценности», но объективное познание причин и законов обще-
ственного развития должно быть и здесь методом марксистского
исследования.
Единство общественных и естественных явлений осуществ-
ляется в процессе общественного труда, который лежит в ос-
нове всей исторической жизни человека. «Труд, — определяет
Маркс, — есть прежде всего процесс, совершающийся между
человеком и природой, процесс, в котором человек собственной
своей деятельностью обусловливает, регулирует и контролирует
обмен веществ между собой и природой. Веществу природы он
сам противостоит как сила природы. Для того чтобы присво-
ить вещество природы в известной форме, пригодной для его
собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его
92
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
телу естественные силы, руки и ноги, голову и пальцы. Действуя
посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее,
он в то же время изменяет и свою собственную природу. Он
развивает дремлющие в последней способности и подчиняет игру
этих сил своей собственной власти»1.
В этом классическом отрывке Маркс показывает, как на ос-
нове общих законов природы, в процессе общественного труда
создается качественное своеобразие общественной жизни. Маркс
изображает здесь процесс труда в наиболее общих и простых его
моментах, взятого независимо от какой бы ни было формы обще-
ственной жизни, как «вечное естественное условие человеческой
жизни». Человек как естественное существо противостоит «ве-
ществу природы», так же как некоторая «сила природы». Его
труд, рассматриваемый как естественный процесс (физический,
химический, физиологический и т.д.), есть процесс, в котором
человек приводит в движение свои естественные органы и в ко-
тором совершается обмен веществ между человеком и остальной
природой. Иными словами, человек присваивает вещество приро-
ды в форме, необходимой для его естественного существования.
Но уже в этом естественном процессе обмена веществ между че-
ловеком и внешней природой, который совершается при помощи
движения принадлежащих его телу естественных сил, возникает
качественное своеобразие человеческого труда, которое глубоко
отличает его от обмена веществ, происходящего во всей осталь-
ной природе, в прочих животных и растительных организмах.
Оно заключается в том, что общественный труд представляет
собою сознательный процесс, проявление целесообразно направ-
ленной воли человека; человек своей деятельностью «обусловли-
вает, регулирует и контролирует» обмен веществ между собой
и природой. Труд в этой форме, составляющей исключитель-
но достояние человека, существенно, принципиально отличается
от «трудовой» деятельности некоторых видов животных — пчел,
муравьев, пауков, бобров и т. п. Человек, по словам Маркса,
не только изменяет форму вещества, данного ему природой, но
«в том, что дано природой, он осуществляет в то же время и
свою сознательную цель, которая, как закон, определяет спо-
соб и характер его действий и которой он должен подчинять
свою волю»1 2.
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, М.: Государственное издательство политической ли-
тературы, 1960, с. 188. Курсив автора учебника. — Ред.
2Там же, с. 189. Курсив автора учебника. — Ред.
2. Природа и общество. Процесс труда
93
Другое качественное отличие человеческого труда вытекает
из того диалектического отношения между человеком и приро-
дой, в котором человек, действуя «на внешнюю природу и изменяя
ее, изменяет в то же время свою собственную природу». Это
изменение «природы» человека состоит прежде всего в изменении
органов его деятельности, в создании им искусственных орудий
труда. Человек пользуется в процессе своего труда физически-
ми, химическими, механическими свойствами других тел и сил
природы и заставляет их действовать, как такие силы, на другие
тела. Он присоединяет к своим естественным органам предметы
природы, превращая их в свои искусственные органы. Земля,
камень, деревья, кости, металлы — постепенно становятся сред-
ствами труда человека. Человек не только употребляет непо-
средственно данные ему предметы природы в качестве средств
производства, — человек изменяет форму предметов природы
в соответствии со своей деятельностью и создает новые сред-
ства труда. «Употребление и создание средств труда, — указывает
Маркс, — хотя и свойственное в зародышевой форме некоторым
видам животных, составляет специфически характерную черту
человеческого труда»\ Маркс считает верным взгляд американ-
ского мыслителя Франклина, определявшего человека как «жи-
вотное, делающее орудия (toolmaking animal)». Создавая средства
труда, человек противополагает их всей остальной природе как
свои органы и направляет их на тот или иной предмет природы,
предмет труда.
Целесообразный характер деятельности человека, употребле-
ние и создание средств труда, направленных на предмет труда —
наиболее общие черты, отличающие труд человека. Создание
и употребление орудий труда приводит к тому, что человече-
ский труд приобретает, наряду с естественной стороной, и дру-
гую специфически человеческую, общественную сторону. Наряду
с естественным процессом физических, механических и т.д. дви-
жений человеческих органов возникают отношения людей к со-
здаваемым и употребляемым ими орудиям труда: создается новая
искусственная среда, в которой протекает трудовой процесс, со-
здаются общественные связи людей, общественные отношения
производства.
Человек не производит в одиночку: труд человека протекает
всегда в обществе ему подобных людей. Человек есть обще-
3Там же, с. 190—191. Курсив автора учебника. — Ред.
94
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
ственное животное, его производство — всегда общественно-
обусловленное производство. Производство обособленных лично-
стей, живущих вне общества, — за редким исключением, когда
человек попадает на какой-либо необитаемый остров, — про-
стая бессмыслица. Человеческий труд развивается исторически'.
трудовые функции становятся все сложнее, вместе с усложнени-
ем средств труда происходит разделение этих трудовых функций
между различными группами людей. Все это возможно только
в обществе, при наличии сотрудничества, совместного труда лю-
дей. Человеческий труд — всегда общественный труд', но он
протекает в определенных общественных связях и отношениях
между людьми. Общие черты всякого человеческого труда —
сознательная, целесообразная деятельность человека и наличие
определенных средств и предмета труда — находят различное
проявление на каждой исторической ступени развития общества,
каждый раз в исторически определенной общественной форме.
Общественная жизнь человека приобретает специфически обще-
ственное качество, ее историческую определенность.
Так в самом историческом процессе развития труда возникает
и развивается общественная сторона труда, которая находится
во взаимопроникновении с его естественной стороной, но играет
определяющую роль в их диалектическом единстве. На примере
развития первобытного человечества Энгельс ярко показал эту
диалектику естественной и общественной стороны человеческого
труда. Труд, по словам Энгельса, является первым и основным
условием самого человеческого существования, он вызывается
естественной потребностью человека в пище, крове, одежде и
т. п. Но, развиваясь, труд оказывает свое обратное воздействие
на естественную природу человека, он способствует окончатель-
ному сформированию человека как биологического вида и разви-
тию его естественных потребностей. Труд, — говорит Энгельс, —
«создал самого человека». Современная биология, в лице Дар-
вина и его последователей, установила животное происхождение
человеческого вида — развитие его из человекоподобной обе-
зьяны. Но процесс эволюции от обезьяны к человеку протекал,
как показывает Энгельс, отнюдь не как чисто биологический
процесс «приспособления» человеческого организма к природе,
обычно изображаемый буржуазными дарвинистами. Эта эволюция
происходила вместе с развитием человеческого труда и под его
непосредственным воздействием. Так прямая походка человека и
пользование при ходьбе только ногами могли возникнуть и укре-
2. Природа и общество. Процесс труда
95
питься лишь когда рука человека специализировалась на других
трудовых функциях. Рука, указывает Энгельс, является «не толь-
ко органом труда, она также его продукт». Лишь благодаря
труду, благодаря приспособлению руки ко все усложняющимся
трудовым операциям и наследственной передаче этих усовершен-
ствований, рука человека приобрела ее современную форму. Труд
содействовал сплочению людей, труд способствовал возникнове-
нию необходимости в человеческой членораздельной речи: он
способствовал развитию человеческого мозга1. Совместная рабо-
та мозга, рук, органов речи, содействовала дальнейшему развитию
человеческого организма.
Труд отличает первобытное человеческое общество от прежней
стаи человекоподобных обезьян. Первобытные животные формы
«труда» носили инстинктивный характер. Животные инстинкты
самосохранения и т.д., а не преднамеренная сознательная цель,
играли основную роль в трудовой деятельности первобытных лю-
дей, которые, подобно животным, только хищнически пользуются
природой, но еще не накладывают на нее печати своей воли.
Вместе с развитием самого труда развивается человеческий мозг,
возникает сознательная, целесообразная, преднамеренная деятель-
ность человека, изготовляющего орудия своего труда и направля-
ющего их на те или иные предметы труда. Идеалистическая точка
зрения пытается объяснить этот процесс развития человеческо-
го труда и изменение форм труда растущими потребностями
человека. Остается непонятным, почему же возникают и растут
потребности? В действительности, не рост потребностей вызыва-
ет изменения в производстве, а, наоборот, изменения в формах
труда, в производстве ведут к росту потребностей. Изменяя
своей сознательной деятельностью внешнюю природу и познавая
ее в процессе этой трудовой практики, человеческое общество
сталкивается со все новыми источниками изготовления орудий
труда, со все новыми предметами, на которые направляется труд
человека. Так изменяются и совершенствуются орудия труда, а
вместе с изменением средств труда меняются и характер, способ,
форма самой трудовой деятельности человека, изменяется «его
собственная природа». Изменение характера производства вызы-
вает в человеке новые потребности, которые толкают его к но-
1 Авторы учебника здесь допускают ошибку: они рассматривают труд абстрактно,
неисторически, как самодовлеющий, находящийся вне времени и пространства фактор
(см. с. 604). — Ред.
96
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
вым поискам в целях нового усовершенствования средств труда.
Изменяя внешнюю природу, человек изменяет и свою «собствен-
ную природу», т. е. ту общественную среду, в которой и через
посредство которой протекает процесс его труда. Такова диалек-
тика процесса общественного труда, которая составляет основу
всего развития человеческой истории.
Однако, что играет определяющую, роль в этом диалектиче-
ском взаимодействии между человеческим обществом и приро-
дой — внешняя, естественная, «географическая» среда или же ха-
рактер самого человеческого общества? Этот вопрос, на который
не способна ответить буржуазная социология, вызывает неред-
ко путаницу и в среде марксистов, вносящую ряд извращений
в наше понимание исторического процесса. Буржуазные натурали-
стические и механические взгляды оформились по этому вопросу
в особое историко-социологическое течение, которое получило
название географического материализма', наиболее выдающиеся
его представители — в XVIII в. Монтескье, в XIX в. — Бокль,
Ратцель, Ратценхофер, Мечников и др. Это социологическое на-
правление явно переоценивает роль и значение географической
и вообще природной обстановки для развития общества и его
истории. Методологические корни географического материализма
неразрывно связаны с основами буржуазного мировоззрения. Их
нужно искать в глубоко буржуазной теории, говорящей о равно-
весии, которое якобы существует между обществом и природой
и которое обусловливает поэтому «незыблемость» существующего
общественного строя. С этим тесно связано неправильное истол-
кование буржуазной мыслью учения Дарвина в приложении его
к обществу как учения о пассивном приспособлении общества
к природе. Еще французский просветитель Монтескье выдвинул
в XVIII в. знаменитое положение о том, что история народов
имеет свою географическую основу. «Дух законов» каждого на-
рода, по мнению Монтескье, должен соответствовать физическим
свойствам страны, особенностям ее климата, качеству ее почвы
и т.д. Более поздние представители географического материа-
лизма подробно развили взгляд о влиянии, которое оказывает
почва, климат, расположение морей, рек, гор, характер животно-
го и растительного мира данной страны на быт и исторические
особенности населяющего ее народа. Из условий географической
среды ими выводились природные «склонности» того или ино-
го народа к земледелию, мореплаванию, его «темперамент» его
трудолюбие или «природная» леность.
2. Природа и общество. Процесс труда
97
Между природой и обществом географический материализм
устанавливает таким образом некоторое равновесие, причем имен-
но окружающая общество внешняя природа играет решающую
роль в процессе приспособления общества к природным усло-
виям. Все историческое развитие рассматривается географиче-
скими материалистами как постепенное приспособление общества
к условиям внешней природной среды. Человеческое общество,
при такой точке зрения обречено в этом процессе «приспособ-
ления» на чисто пассивную роль: существующие общественные
отношения всецело зависят от условий внешней среды и опреде-
ляются этими последними. Отсюда заключают, что и законы об-
щественной жизни также всецело обусловлены законами развития
внешней природы, эти законы могут изменяться лишь в зависи-
мости от изменения внешней природной среды.
К этому явно буржуазному воззрению, обрекающему обще-
ство на полную пассивность и неподвижность и фаталистически
истолковывающему закономерность общественного развития, при-
мыкает и современный социал-фашизм. Так, согласно Г. Кунову,
техника общественного труда в высшей степени связана услови-
ями природы1. Каутский еще в ранних своих работах выступил
со своей теорией равновесия, которое, — как он устанавли-
вал, — якобы существует в природе между различными живот-
ными и растительными видами, где существование одних видов
находится в тесной зависимости от других, и которое Каутский
стремился отыскать и в развитии общества. В этой книжке «Эти-
ка и материалистическое понимание истории» Каутский на этом
основании проводил тождество между социальными инстинкта-
ми, возникающими в человеческом обществе, и биологическими
инстинктами животных. В своих последних работах Каутский раз-
вивает целое учение о приспособлении общества к природе. Весь
процесс исторического развития толкуется им как процесс со-
знательною приспособления (Anpassung) общества к условиям
природной среды1 2.
Целый ряд ошибок, идущих по той же линии географическо-
го материализма, так сказать, явный «географический уклон», мы
находим и у Плеханова. Выше мы уже указывали на преувели-
1 Кунов. Марксова теория исторического процесса, общества и государства, т. I,
М.-Л.: ГИЗ, 1930.
2Каутский. Материалистическое понимание истории, т. I, М.—Л.: СОЦЭКГИЗ,
1931.
98
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
ценное значение, которое отводится географической среде в его
«Монистическом взгляде». В своих «Основных вопросах марксиз-
ма» Плеханов открыто говорит о том, что «свойства географиче-
ской среды обусловливают собой развитие производительных сил;
развитие же производительных сил обусловливает собой развитие
экономических, а вслед за ними и всех других общественных от-
ношений... Развитие производительных сил, определяющее собой,
в последнем счете, развитие всех общественных отношений, опре-
деляется свойствами географической среды»'. Плеханов пытается
обосновать это положение указанием на то, что свойства геогра-
фической среды определяют собой характер тех предметов, кото-
рые служат человеку и производятся им для удовлетворения своих
потребностей, т. е. свойства техники труда, орудий и предметов
труда. Там, указывает он, где в земле не было металлов, перво-
бытные люди не могли выйти из периода каменного века; моря
и реки сближают людей на более высокой ступени их развития и
разъединяют людей на низших стадиях развития производитель-
ных сил и т.д. Но эти примеры не только не доказательны, но
они противоречат основному положению Плеханова. Ведь нед-
ра земли изобилуют металлами, которые мы открываем сейчас
все в новых местах. Однако дело в технической возможности
и в социальных условиях, создающих необходимость их разыс-
кать, добыть и использовать, а это возможно лишь на некоторой
ступени развития производительных сил, лишь при определенных
производственных отношениях. Довоенная Россия считалась от-
сталой страной по количеству находимого в ней металла, угля и
т.д. Социалистическое строительство приводит к открытию в на-
шей стране огромных геологических и других природных богатств.
Что касается роли морей и рек, то, по словам самого Плеханова,
последняя изменяется в зависимости от уровня производительных
сил человечества. Днепрострой, Волгострой и т.д. — яркие при-
меры того, как новые общественные условия изменяют характер и
значение водных путей. Стало быть, основная причина историче-
ского развития не столько во внешних, географических условиях,
которые мало изменяются на протяжении длительных историче-
ских периодов, сколько во внутренней закономерности развития
общества, в характере производственных отношений, в уровне
производительных сил, в зависимости от которого на разных ис-
1 Плеханов. Основные вопросы марксизма, Избранные философские произведения
в 5-ти тт., т. Ill, М.: Господитиздат, 1957, с. 153—154.
2. Природа и общество. Процесс труда
99
торических ступенях человек по-разному способен использовать
и свойства географической среды.
В «организационной науке» махиста А. Богданова, а затем
в «Теории исторического материализма» т. Бухарина это ме-
ханистическое понимание взаимоотношений между обществом
и внешней природой получило свое законченное выражение.
Тов. Бухарин критикует поползновения социал-фашиста Куно-
ва исходить из свойств географической среды для понимания
условий общественного развития. В противоположность Кунову,
Бухарин полагает, что отправным пунктом должны быть про-
изводительные силы общества. Но вся беда в том, что самые
производительные силы, согласно теории т. Бухарина, выражают
энергетический баланс между природой и обществом. «Обмен
веществ» между человеком и природой т. Бухарин понимает гру-
бо механически — как перекачку материальной энергии из недр
природы в общество, в результате затраты трудовой энергии
человека2. Тов. Бухарин настаивает на том, что приспособле-
ние общества к природе есть активное приспособление. Однако
по его теории выходит, что «равновесие с положительным зна-
ком» между обществом и природой может установиться лишь
в результате превышения материальной энергии, выкачиваемой
из природы, над трудовыми затратами человека. Иными слова-
ми, не внутренние закономерности общественного развития, но
внешние условия являются, по Бухарину, движущей силой исто-
рического развития.
Таким образом, по существу, пресловутая теория равновесия
т. Бухарина оказывается на позициях того же географического
материализма. Внутреннее «равновесие» общества есть, по его
мнению, величина, зависимая от внешнего равновесия, т. е. равно-
весия, существующего между «социальной системой» и природной
«средой». Нарушение «устойчивости» общества оказывается воз-
можным лишь в результате изменений во внешней среде. Приме-
ры, которые приводит т. Бухарин, чтобы показать, чем вызывается
нарушение «равновесия» общества — изменение плодородия поч-
вы и т.д., — все они также говорят о непонимании т. Бухариным
значения внутренних законов, присущих общественной жизни и
ее развитию3.
2Бухарин. Теория исторического материализма, М.: Государственное издательство,
1921, с. 116-117.
3Там же, с. 76—81.
100
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
«Конечную причину» развития общественных отношений про-
изводства нужно искать в самих общественных отношениях —
во внутренней закономерности их развития. Движущую силу это-
го развития мы находим в диалектике общественного процесса
труда, в состоянии производительных сил и в особом на каждой
исторической ступени социальном качестве производственных от-
ношений. Этим мы вовсе не хотим сказать, что внешние условия
природной среды не играют никакой роли в общественном раз-
витии. В противном случае мы должны были бы стать на точку
зрения кантианства, на позиции идеалистического отрыва обще-
ства от природы. Ни на минуту мы не должны забывать, что
человеческое общество в своем историческом развитии выходит
из недр природы, что вся общественная жизнь людей и лежащий
в основе ее процесс труда представляют собою «обмен веществ»
между человеком и природой, что они имеют и свою естествен-
ную сторону физическую, механическую и т.д., что и средства, и
предмет труда человека суть изменяемые и используемые чело-
веком тела и силы природы. В этом смысле значение природной
«среды», в которой протекает общественный производственный
процесс, поистине огромно. Но эти естественные условия про-
цесса труда не могут играть определяющей роли в развитии
того или иного уклада общественной жизни, в развитии феодаль-
ного общества, капиталистической экономики, в строительстве
социализма.
Марксизм исходит из диалектического единства внутренних и
внешних условий в развитии общества, но внутренние условия
играют здесь решающую роль, и из внутренних условий долж-
ны мы исходить, чтобы правильно оценить значение внешней,
природной среды. Лишь на самых ранних ступенях историческо-
го развития природа, по выражению Маркса, водит точно «на
помочах» первобытного человека, делает его всецело зависимым
от ее условий. Но чем выше ступень общественного развития, чем
сложнее экономический уклад, тем все в большей мере самый
характер природных условий, используемых человеком в каче-
стве средств и предмета труда, зависит уже не столько от самой
природы, сколько от специфических свойств данного экономи-
ческого уклада. Общество, а не внешняя природа, оказывается
решающей величиной в этом диалектическом единстве природы
и общества.
Русский капитализм, например, не мог ставить перед собой
такие грандиозные задачи, как использование водяной энергии
2. Природа и общество. Процесс труда
101
Днепра, Волги, Ангары, как создание Кузбасса, как борьба за
хлопковую независимость и т.д., какие решает побеждающий со-
циализм. Общественная жизнь вовсе не приспосабливается к за-
конам природы, но, наоборот, она «приспосабливает» природные
условия к своим потребностям; она способствует тому, что из-
меняются самые свойства окружающей природной среды и тем
самым законы природы все более превращаются в историче-
ские законы.
Идеалистические попытки оторвать общество от природы так-
же нашли свое выражение в современных социал-фашистских
извращениях исторического материализма. Они проявляются у та-
ких социал-демократических теоретиков, как Макс Адлер, Отто
Бауэр, «ультралевый» Корш, у того же Каутского, в его взгляде на
производительные силы и производственные отношения и др. На-
пример, для М. Адлера «социальность» есть некое прирожденное
свойство духовной жизни человека, отличающее его от остальной
природы.
В советской экономической литературе эти попытки получили
свое выражение в идеалистической ревизии марксизма меньше-
виком Рубиным. Разрыв между обществом и природой ясно вы-
ражен в идеалистическом понимании Рубиным самого обществен-
ного процесса труда, из которого Рубин совершенно устраняет
естественную, физиологическую сторону труда. Такие же иде-
алистические взгляды в понимании взаимоотношений общества
с природой можно встретить и у представителей меньшевист-
вующего идеализма. В своем увлечении движением «социальной
формы» они недооценивают значение условий природной среды
для общественного развития, не понимают определяющего зна-
чения, которое имеет для общества человеческий труд как обмен
веществ между человеком и природой. Так, например, т.Луппол,
определяя общество как совокупность производственных отно-
шений, полагает вместе с тем, что трудовая связь людей в про-
изводственном процессе не является существенным, основным
признаком производственных отношений, что труд, следователь-
но, не является основой человеческого общества: трудовую связь
т.Луппол находит и у пчел, и у муравьев, забывая о специфиче-
ских чертах человеческого труда!1. Наиболее ярко эти различные
извращения основной линии материалистического понимания об-
щества проявляются в учениях об основных элементах способа *
хЛуппол. Ленин и философия, 3-е изд., с. 101 — 102.
102
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
производства — о производительных силах и производственных
отношениях.
3.	Производительные силы
Понятие производительных сил общества — важнейшее по-
нятие исторического материализма, без анализа которого нельзя
получить точное представление о движущих силах развития обще-
ственно-экономической формации. В категории производительных
сил мы имеем своего рода пробный камень правильного пони-
мания всей исторической и экономической теории марксизма.
А между тем именно по вопросу о производительных силах мы
имеем до сих пор даже в марксистской литературе невероятное
число извращений, которые лишний раз свидетельствуют о том,
что есть марксизм и «марксизм».
Открыто ревизионистскую линию в вопросе о производитель-
ных силах занял еще до войны международный меньшевизм —
к совершенно буржуазным взглядам на их природу скатился со-
временный социал-фашистский «марксизм». Пресловутая мень-
шевистская теория «производительных сил» состоит в том, что
производительные силы превращаются ею в некоторый фетиш,
в своего рода нового «боженьку». Развитие производительных сил
мыслится ею как чисто автоматический процесс, совершающий-
ся независимо от состояния общества, а стало быть независимо
и от классовой борьбы и классовых противоречий. Ссылка на
«недостаточное» развитие производительных сил всегда приводит-
ся социал-фашистами для того, чтобы «доказать» незрелость про-
летарской революции. При этом изменение производительных сил
отождествляется социал-фашизмом обычно с прогрессом техники.
Социальные же предпосылки, необходимые для дальнейшего ис-
торического изменения самой техники, созданной капитализмом,
вовсе не выясняются.
Каутский делает в этом вопросе дальнейший шаг к чисто бур-
жуазной теории общества. Прикрываясь марксистской фразеоло-
гией, Каутский стремится протащить в свое понимание произво-
дительных сил столь приятный буржуазному сердцу исторический
идеализм и сделать таким путем вполне приемлемым для буржу-
азии свое собственное «материалистическое» понимание истории.
По словам Каутского, «развитие материальных производительных
сил в основе своей есть лишь иное обозначение для разви-
3. Производительные силы
103
тия познания природы. Глубочайшей основой реального базиса,
этого материального фундамента человеческой идеологии, оказы-
вается, таким образом, духовный процесс — процесс познания
природы»1.
Мы еще вернемся к идеалистической концепции Каутского.
Пока же остановимся на внешне противоположном ему пони-
мании производительных сил, которое свойственно современным
механистам. Тов. Бухарин видит «центральный вопрос социоло-
гии» в том, «почему производительные силы привлекаются в ка-
честве объясняющей все последней причины». Он явно недоволен
таким решением этой проблемы, когда не дают объяснения при-
чин изменения самих производительных сил, и пытается дать ей
механистическое разрешение. По мнению т. Бухарина, «произво-
дительные силы определяют общественное развитие потому, что
они выражают собой соотношение между обществом как опреде-
ленною реальною совокупностью и его средой. А соотношение
между средой и системой естъ величина, определяющая, в конеч-
ном счете, движение любой системы». Иными словами, причину
развития производительных сил т. Бухарин видит во внешних про-
тиворечиях между средой (природой) и обществом, во внешних
условиях среды. Под производительными же силами он понимает
«соотношение между обществом и природой, количество мате-
риальной энергии, за счет которой общество живет»1 2. В другом
месте, беря за исходный пункт анализа производительные силы,
т. Бухарин определяет их как «техническую основу общества»,
«естественный технический аппарат». И в этом случае он целиком
исходит из своей теории равновесия. По мнению т. Бухарина, про-
изводительность труда выражает отношение между количеством
выкачиваемой из природы материальной энергии и затрачиваемым
трудом. С точки зрения своих материальных составных частей,
производительность труда зависит от «массы средств производ-
ства» и «массы рабочих сил», которые вместе взятые и образуют
1 Kautsky. Die materialistische Geschichtsauffassung, т. 1, Berlin: Dietz, 1927, c. 891.
Следует отметить, что к абстрактно-идеалистическому пониманию производительных
сил скатываются и представители меньшевиствующего идеализма, говоря о развитии
производительных сил «вообще», не учитывая активной роли, которую играет об-
щественная форма развития производительных сил или объясняя причины развития
производительных сил их «беспокойным характером» (?!) (см. работы Тымянского,
Гоникмана и др.).
2Бухарин. К постановке проблем теории исторического материализма, 2-е изд.,
М.: Государственное издательство, 1924, с. 120.
104
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
материальные производительные силы общества. Но так как сред-
ства производства «определяют собой и рабочие силы», так как,
по словам Бухарина, люди «прилажены» к машинам, то т. Бухарин
приходит к выводу: «точным материальным показателем соотно-
шения между обществом и природой является система обще-
ственных орудий труда, т. е. техника данного общества. В этой
технике находят свое выражение материальные производительные
силы и производительность общественного труда»1.
Абстрактно-механистическая постановка т. Бухариным вопро-
са о «причинах» развития производительных сил и стремление
отыскать эти «причины» вне самих производительных сил совер-
шенно не учитывают конкретного социального содержания про-
изводительных сил и той роли, которую играет в их развитии
конкретно историческая структура производственных отношений.
Рассуждения т. Бухарина о производительных силах как некото-
ром «количестве материальной энергии» не новы и не оригиналь-
ны. Тов. Бухарин только в новой форме повторяет ту же самую
теорию «энергетического баланса» между природой и обществом,
которую развивали в своих работах А. Богданов и другие махи-
сты и которая в свое время встретила самую резкую отповедь
со стороны Ленина. Ленин особенно возражал против понимания
роста производительных сил как накопления «энергии» и вообще
против приложения пустых «энергетических» словечек к марксо-
вой общественной теории. «Маркс, — писал тогда Ленин, — дал
совершенно точное определение понятию производительных сил
и изучал конкретный процесс этого роста». В ответ на заумное
утверждение махистов, что «производительные силы выполняют
экономическую функцию по отношению к процессу труда», Ле-
нин насмешливо заметил: «это все равно, как если бы сказать —
жизненные силы выполняют жизненную функцию по отношению
к процессу жизни»1 2. Что касается взглядов т. Бухарина, то Ленин
считал явно ошибочным сведение Бухариным производительных
сил к технике и забвение социального содержания понятия про-
изводительных сил. Относить, как это делает Маркс, машины
к производительным силам, по словам Ленина, вовсе не означает
отождествлять производительные силы с техникой.
1 Бухарин. Теория исторического материализма, с. 126. Курсив автора учебника. —
Ред.
2Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, ПСС, 5-е изд., т. 18, М.: Издательство
политической литературы, 1968, с. 355.
3. Производительные силы
105
И при идеалистическом взгляде на развитие производительных
сил как на «процесс познания», и при механистической попыт-
ке свести производительные силы к «технике» или известному
количеству «материальной энергии» мы имеем явное искажение
марксистской диалектики. Здесь нет понимания диалектического
единства, которое существует между объективными и субъек-
тивными факторами процесса производства. Здесь игнорирует-
ся социальное и историческое содержание понятия производи-
тельных сил. «Энергетические» словечки нисколько не выражают
действительного социального и исторического содержания поня-
тия производительных сил как основного понятия исторического
материализма.
Закон развития материальных производительных сил — глубо-
чайшая основа всего процесса общественно-исторического разви-
тия. «Согласно материалистическому пониманию истории, — гово-
рит Энгельс, — определяющим моментом истории является в ко-
нечном счете производство и воспроизводство непосредственной
жизни»3. Развитие производительных сил есть не что иное, как
общественное выражение содержания и материальный результат
деятельности людей, направленной на производство и воспроиз-
водство их материальной жизни, их непосредственной жизни, т. е.
на поддержание их существования этого процесса «общественно-
го отправления их жизни». Но, «развивая свои производительные
силы, т.е. живя», люди развивают и определенные отношения
друг к другу4. Производительные силы действительно выражают
отношение человеческого общества к природе. Но это возможно
лишь потому, что развитие производительных сил предполагает
и раскрывает исторически определенные отношения в самом об-
ществе. Как писали Маркс и Энгельс в своей ранней работе, —
в истории «имеется на каждой ступени некоторый материальный
результат, некоторая сумма производительных сил (рукою Марк-
са: исторически созданное отношение к природе и личностей
друг к другу)»ь.
^Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 21, М.: Государственное издательство по-
литической литературы, 1955, с. 25. Курсив наш. — Авт.
4Маркс. Письмо П.В. Анненкову, 28 декабря 1846 г. Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 27, М.: Государственное издательство политической литературы, 1962,
с. 406. Курсив автора учебника. — Ред.
ЪМаркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. I, М.: Государственное
издательство, 1924, с. 227. Курсив автора учебника. См. также Маркс и Энгельс.
Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 3, М.: Государственное
издательство политической литературы, 1955, с. 37. — Ред.
106
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
Производительные силы представляют собой вовсе не энер-
гетический «баланс» между обществом и внешней средой. Они
выявляют каждый раз исторически определенную ступень внут-
реннего развития самого общества, а следовательно, и выте-
кающее отсюда исторически изменяющееся активное отношение
этого общества к внешней природе. Поэтому в корне непра-
вильно абстрактно ставить вопрос о «причинах» развития произ-
водительных сил, отвлекаясь от конкретно исторической формы
общества. Совокупность различных составных элементов, входя-
щих в состав производительных сил, — техника, рабочая сила и
т.д. — свое единство и свою социальную, историческую связь
получает в процессе самого общественного труда. Исторически
определенное сочетание этих вещественных и личных факторов
производства раскрывает перед нами исторически определенную
ступень развития производительности общественного труда'.
Общественные производительные силы — это совокупность
всех моментов производственного процесса, которые направле-
ны на производство и воспроизводство непосредственной, ма-
териальной жизни общества и необходимых для этого орудий
труда. Состояние производительных сил выражает исторически
определенную ступень развития производительности труда и тем
самым «исторически созданное отношение общества к природе
и людей друг к другу». Чем же определяется повышение про-
изводительности (производительной силы) общественного труда
на каждой исторической ступени? По этому вопросу в экономи-
ческой литературе еще до Маркса развернулась обширная по-
лемика. Буржуазные экономисты, как адвокаты капитала, стре-
мились объяснить всю производительность общественного труда
вещественными элементами производства, вывести ее из орудий
труда, из техники, принадлежащей капиталистам. В противопо-
ложность им утопические социалисты справедливо считали един-
ственным источником ценности труд рабочего. Но они делали
из этого ошибочный вывод, что вся производительность труда
может быть объяснена одним субъективным, личным фактором
производства — искусством, способностями, умением рабочих.
!Как излагает Ленин мысль Маркса: производственные отношения «всегда соот-
ветствуют той степени развития производительности, которой в данное время обладают
их экономические силы... На известной ступени развития своей производительности
силы приходят в столкновение с производственными отношениями» и т.д. (Ленин. Что
такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?, ПСС, 5-е изд.,
т. 1, с. 135. — Ред.)
3. Производительные силы
107
Критикуя эту ошибочную позицию, Маркс писал: «Данная сту-
пень развития производительности труда есть то, из чего мы
исходим, — что имеется не только как дарование, способность
рабочего, по также и в вещественных орудиях, которые этот
труд создал себе... Это настоящий Prius (первоначально), состав-
ляющий исходный пункт, и этот Prius есть результат процесса
развития»2. В другом месте Маркс дает более подробную харак-
теристику всей сложной совокупности моментов, определяющих
производительную силу общественного труда: «Производительная
сила труда определяется многосложными обстоятельствами, между
прочим средней степенью искусства рабочего, уровнем развития
науки и ее технических применений, общественной организаци-
ей производственного процесса, размерами и дееспособностью
средств производства и, наконец, естественными условиями»3 4.
Таким образом и в средствах производства и в вещественных
орудиях Маркс видит очень важный момент, но лишь один из ря-
да моментов, определяющих производительность труда на данной
исторической ступени.
Производительные силы, в которых находит свое материаль-
ное выражение историческая ступень развития производительно-
сти труда, представляют собой всегда единство вещественных и
личных (субъективных) факторов производственного процесса, —
единство человеческой рабочей силы со средствами производ-
ства. Это необходимые факторы всякого процесса производства,
которые нуждаются в их соединении для того, чтобы был возмо-
жен производственный процесс. Различный исторический способ
их соединения определяет собой данный, исторически определен-
ный способ производства. «Каковы бы ни были общественные
формы производства, — говорит Маркс, — рабочие и средства
производства всегда остаются его факторами. Но, находясь в со-
стоянии отдаления одни от других, и те, и другие являются его
факторами лишь в возможности. Для того чтобы вообще произ-
водить, они должны соединиться. Тот особый характер и способ,
какими осуществляется это соединение, различает отдельные
экономические эпохи социальной структуры»*.
2Маркс. Теории прибавочной стоимости. Кн.Ш, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 26, ч. Ill, М.: Издательство политической литературы, 1964, с. 305. Курсив
автора учебника. — Ред.
3Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 48. Курсив автора учебника. — Ред.
4Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т.П, Соч. К.Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 24, М.: Государственное издательство политической ли-
тературы, 1961, с. 43—44. Курсив автора учебника. — Ред.
108
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
Средства производства — техника, машины и т. п., — взятые
сами по себе, не тождественны производительным силам обще-
ства; это лишь возможные факторы будущего производственного
процесса. Лишь живое пламя труда, по выражению Маркса, вос-
крешает их из мертвых. Лишь в соединении с рабочей силой
в процессе производства эти вещественные орудия труда стано-
вятся действительными факторами развития производительно-
сти труда — его производительными силами. Но точно так же
неправильно сводить производительную силу к развитию самих
людей, их рабочей силы, их познания, искусства, способностей,
к проявляемой людьми практической энергии. Люди, — писал
Маркс, — критикуя воззрения идеалиста Прудона, — «не сво-
бодны в выборе своих производительных сил... Всякая произво-
дительная сила есть приобретенная сила, продукт предшеству-
ющей деятельности. Таким образом производительные силы —
это результат практической энергии людей, но сама эта энергия
ограничена теми условиями, в которых люди находятся, произво-
дительными силами, уже приобретенными раньше, общественной
формой, существовавшей раньше, которую создали не эти люди,
которая является созданием прежних поколений»1. Имеющийся
на каждой исторической ступени материальный результат работы
прежних поколений — в виде сложного технического аппарата,
определенных условий труда, общественной формы этого тру-
да — определяет ту необходимую обстановку, в которой каждый
раз происходит применение знаний, способностей, практической
энергии нового человеческого поколения. Не видеть роли живого
труда в развитии производительных сил — значит впадать в го-
лый техницизм, в механицизм. Забывать о материальных условиях
приложения рабочей силы — значит стать на путь идеалистиче-
ского объяснения истории, как это сделал Каутский.
Соединение средств производства с живой рабочей силой про-
исходит в процессе общественного производства. Личный, субъ-
ективный фактор производства — рабочая сила — имеет всегда
определенное в классовом обществе классовое содержание. Это
обстоятельство делает производительные силы социальной кате-
горией. Понятие производительных сил — вовсе не техническое
понятие, как полагает т. Бухарин. Также не выражает существа
вопроса определение Бухариным понятия производительных сил
1 Маркс. Письмо П.В. Анненкову, 28 декабря 1846 г. Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 27, с. 402. Курсив автора учебника. — Ред.
3. Производительные силы
109
как категории, «пограничной» между техникой и экономикой. По-
нятие производительных сил — основное понятие историческо-
го материализма, оно имеет определенное социальное значение
и смысл.
Но и этого мало для правильного понимания производитель-
ных сил. Маркс, по приведенным словам Ленина, не только дал
точное определение понятию роста производительных сил, но так-
же «изучал конкретный процесс этого роста». Как и всякая
социальная категория, понятие производительных сил от нача-
ла до конца проникнуто историзмом. Это понятие выражает
исторически созданное отношение к природе и личностей друг
к другу. Соединение рабочей силы со средствами производства
совершается не в форме производительных сил «вообще», но
всегда конкретно исторически, в различных исторических фор-
мах, отличаясь каждый раз «особым характером и способом» это-
го соединения. Развитие производительных сил — не «вообще»
некоторый, независимый от классовых противоречий и классо-
вой борьбы технический процесс, как воображают механисты, и
не «вообще» развитие человеческого познания, способностей и
т. п., как того хотели бы идеалисты.
Правые оппортунисты с характерной для них механистической
установкой брали под защиту кулацкие хозяйства во имя «раз-
вития производительных сил». Они забыли о том, что эти про-
изводительные силы будут неизбежно производительными силами
капитализма, укрепляющими капиталистические отношения. Со-
стояние материальных производительных сил, определенная сту-
пень и формы их развития неразрывно связаны с исторически
определенной общественной формацией, с определенными клас-
сами и их противоречиями — и они не могут быть поняты вне
этой своей исторической конкретности. Производительные силы
капитализма, производительные силы феодальной формации, про-
изводительные силы социалистического строительства — всюду
здесь соединение рабочей силы со средствами производства про-
текает каждый раз в особой общественной форме, определяющей
социальное качество и пути развития производительных сил.
Понятие «уровень производительных сил» в различных экономи-
ческих условиях приобретает особое содержание, и различный
характер носит и рост производительных сил в условиях капи-
тализма, переходной экономики и т.д.
Переходный период и строительство социализма в СССР вно-
сят ряд новых моментов в наше понимание учения марксизма
по
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
о производительных силах, содействуют его дальнейшей конкре-
тизации и тем самым возводят его на более высокую ступень.
С момента перехода власти к пролетариату и проведения им
национализации земли и перехода в руки пролетариата команду-
ющих высот промышленности производительные силы Советской
страны приобретают новое, социалистическое качество: они ста-
новятся производительными силами социалистического развития.
Ведущая роль социалистического уклада в восстановительный пе-
риод, победа его в реконструктивный период, вступление в период
социализма и завершение построения фундамента социалистиче-
ской экономики, вторая пятилетка, которая должна завершить его
техническую реконструкцию, каждая новая ступень в развитии пе-
реходной экономики углубляет и усиливает это новое социальное
содержание процесса развития производительных сил.
Развитие производительных сил при капитализме носит сти-
хийный характер', на современной империалистической ступени
капиталистические производственные отношения становятся ро-
гатками на пути дальнейшего развития производительности тру-
да и возмущение производительных сил против сковывающих
их производственных отношений находит свое яркое выраже-
ние в мировом экономическом кризисе. Пролетариат, ставший
у власти, ставит своей задачей планомерное развитие произво-
дительных сил и рациональное их использование в интересах
и в направлении социалистического строительства. Еще в вос-
становительный период подъем производительных сил мелкого и
среднего крестьянского хозяйства оказывается в тесной зави-
симости от развития производительных сил в социалистической
госпромышленности. Социалистическая реконструкция приводит
ко все большему подчинению социалистической плановости про-
цесса развития производительных сил во всех областях народного
хозяйства: в сельском хозяйстве, в кустарной промышленности,
в кооперации и т.д. Еще в 1918г. Ленин выдвинул здесь сле-
дующие задачи: 1) рациональное размещение промышленности
с точки зрения близости источников сырья и наименьшей по-
тери труда при переходе к последовательным стадиям обработ-
ки сырья, 2) наиболее рациональное сосредоточение и слияние
производства в крупнейших предприятиях, 3) наибольшее обес-
печение для Советской страны возможностей самостоятельно
снабдить себя всеми главнейшими видами сырья и промышлен-
ности, 4) особое внимание электрификации промышленности и
транспорта, применению электричества к земледелию, 5) разре-
3. Производительные силы
111
шение проблемы топлива, 6) применение водных сил, исполь-
зование ветряных, электрических и т.д. двигателей вообще и
в частности в сельском хозяйстве'.
Легко заметить, что обширная программа планомерного и ра-
ционального развития производительных сил в направлении к со-
циализму, намеченная здесь Лениным, целиком осуществляется
сейчас коммунистической партией. Хозяйственное районирование,
создание новых промышленных районов, приближение предпри-
ятий непосредственно к источникам сырья и их рациональное
размещение, индустриализация национальных окраин — важность
всех этих задач была подтверждена XVI съездом и XVII конфе-
ренцией. Созданы и вновь строятся гиганты и сверхгиганты про-
мышленности, рационально сосредоточивающие в себе важнейшие
производства — тракторов, автомобилей и т.д., создается новая
форма промышленных комбинатов и объединений, в совхозах и
колхозах, охватываемых работой МТС, объединяются и сосредо-
точиваются производительные силы СССР от капиталистического
окружения, самостоятельность в деле снабжения «всеми главней-
шими видами сырья и промышленности». XVII партконференция
во весь рост поставила проблему создания технической базы со-
циалистического общества, подчеркнув значение электрификации
как важнейшего элемента технической реконструкции и ведущую
роль машиностроения.
Конкретно и более углубленно ставится вопрос о значении всех
элементов производительных сил в народном хозяйстве Совет-
ского союза. Еще Ленин выдвинул перед советской наукой задачу
изучения естественных производительных сил, задачу отыска-
ния новых источников сырья, изучения силы воды, видов топлива
и других видов энергии, содержащихся в разнообразных и бо-
гатейших природных условиях нашей страны. Значение природы
как «предмета труда» для развития производительных сил строя-
щегося социализма, получает свою полную и правильную оценку.
В противоположность право- и «лево»-оппортунистическим ны-
тикам и маловерам, партия, под руководством Ленина и затем
т. Сталина, подчеркнула всю важность технической реконструк-
ции всего нашего народного хозяйства для построения социализ-
ма. Задача «электрификации всей страны», применения новых
видов энергии, применения новых двигателей в промышленно-
' Кржижановский. Основы технико-экономического плана реконструкции СССР,
М.—JL: СОЦЭКГИЗ, 1931, Набросок плана научно-технических работ.
112
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
сти и в сельском хозяйстве, поставленная Лениным, успешно
осуществляется в проводимом строительстве гигантских электро-
станций, в механизации производственного процесса, в развитии
советского машиностроения, в технической реконструкции сель-
ского хозяйства. Тов. Сталин подчеркнул исключительное значе-
ние, какое имеет техника и овладение техникой в период соци-
алистической реконструкции: «Механизация процессов труда, —
говорит т. Сталин, — является новой для нас и решающей силой,
без которой невозможно выдержать ни наших темпов, ни новых
масштабов производства».
Наиболее глубокое освещение наконец получает в переходный
период и вопрос о рабочей силе, как необходимом и важней-
шем составном элементе производительных сил социалистиче-
ского развития. Это — вопрос о рабочих и технических кад-
рах и о формах социалистической организации труда, о наи-
более рациональном, с точки зрения социалистической планово-
сти, использовании и подготовки рабочей силы. Исчерпывающее
освещение этой проблемы дано в исторических шести услови-
ях т. Сталина. Согласно указаниям т. Сталина, внесение социа-
листической плановости в проблему рабочей силы предполагает:
1) организованный набор рабочих для промышленности, который
должен сменить стихийное движение путем «самотека» рабочей
силы из деревни в город, характерное для капитализма; 2) пра-
вильную квалификацию работника, выражение этого в системе
зарплаты согласно квалификации, в ликвидации уравниловки, и
закрепление таким путем работника за предприятием; 3) пра-
вильную организацию труда, с правильной расстановкой сил
и строгой ответственностью работника за механизмы, за вы-
полнение плана, за качество продукции; 4) создание производ-
ственно-технической интеллигенции рабочего класса, плановую
подготовку высококвалифицированных кадров; 5) использование
и привлечение старой технической интеллигенции', 6) внедрение
хозрасчета и создание условий внутрипромышленного накопле-
ния и дальнейшего развертывания производительных сил.
Поставив проблему рабочей силы на важнейшее место среди
условий дальнейшего социалистического строительства, т. Сталин
в то же время рассматривает эту проблему конкретно-истори-
чески, в неразрывном единстве с процессом технической рекон-
струкции, с ростом механизации нашего производства, с орга-
низацией труда, с экономикой хозрасчета, с социалистической
формой общественных отношений. Все эти указания т. Сталина
4. Роль техники в развитии производительных сил
113
имеют крупнейшее значение для исторического материализма, для
марксистско-ленинского понимания процесса развития произво-
дительных сил.
4.	Роль техники в развитии производительных сил.
Наука и техника
Все возражения, выдвинутые нами против одностороннего, ме-
ханистического, узко «технического» понимания производительных
сил, отнюдь не должны привести нас к ложному выводу, что
техника играет в развитии производительных сил незначитель-
ную роль.
Значение материальных средств производства и в особенно-
сти орудий труда, техники для исторического развития огромно.
Недаром Маркс называет средства труда — «производительные
органы общественного человека» — «не только мерилом развития
человеческой рабочей силы, но и показателем тех общественных
отношений, в которых совершается труд». Каждой общественной
формации соответствует определенный технический базис, и эко-
номические эпохи «различаются не тем, что производится, а тем,
как производится, какими средствами труда»'.
Прежде всего Маркс никогда не отождествляет техническо-
го процесса с простыми механическими процессами, техники —
с механической «расстановкой» людей; науку механику он не сме-
шивает с наукой об общественной технике производства, с тех-
нологией, хотя между этими науками и предметом их изуче-
ния существует самая тесная связь. Историзм — это первей-
шее требование материалистической диалектики — Маркс вносит
и в свое понимание техники. Он стремится привлечь внима-
ние к «критической истории технологии», к истории производи-
тельных органов общественного человека. Докапиталистические
формации, которые имели своим производственным базисом ре-
месло и мануфактуру, характеризуются тем, что производитель
в них неразрывно связан с условиями какой-либо одной отрас-
ли производства: в каждой отрасли непрерывно воспроизводятся
свойственные ей одни и те же ремесленные средства труда, и
немалую роль играет искусство самого рабочего. Каждая отдель-
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 191. Курсив автора учебника. — Ред.
114
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
ная отрасль производства здесь, по словам Маркса, «эмпирически
(посредством опыта) находит соответствующий ей технический
строй, медленно совершенствует его и быстро кристаллизует его,
как только достигнута известная степень зрелости... Раз соответ-
ственная форма инструмента эмпирически найдена, застывает и
рабочий инструмент, как это показывает переход его в течение
иногда тысячелетия из рук одного поколения в руки другого».
Особый характер технико-производственного процесса в каждой
отрасли ремесла требует здесь длительной выучки, для того что-
бы подмастерье мог стать мастером-ремесленником. Поэтому от-
дельные отрасли ремесла превращаются в «тайны» по отношению
одно к другому. Этот покров тайны с технического процесса
срывает развитие крупной промышленности, пришедшее вместе
с буржуазным обществом. По словам Маркса, «принцип крупной
промышленности — всякий процесс производства, взятый сам
по себе и прежде всего безотносительно к руке человека, раз-
лагать на его составные элементы — создал всю современную
науку технологии. Пестрые, по-видимому, лишенные внутренней
связности и застывшие формы общественного процесса производ-
ства разложились на сознательно планомерные, систематически
расчлененные в зависимости от желательного полезного эффекта
применения естествознания».
«Точно так же, — продолжает Маркс, — технология открыла те
немногие группы основных форм движения, в которых неизмен-
но движется вся производительная деятельность человеческого
тела, как бы разнообразны ни были применяемые инструмен-
ты, — совершенно так же как механика, несмотря на величай-
шую сложность машин, не обманывается на тот счет, что все они
представляют постоянное повторение элементарных механических
средств. Современная промышленность никогда не рассматривает
и не трактует существующую форму известного производствен-
ного процесса, как окончательную. Поэтому ее технический базис
революционен, между тем как у всех прежних способов произ-
водства базис был по существу консервативен»1.
Приведенные слова Маркса раскрывают всю внутреннюю диа-
лектику исторического развития технологических процессов. За-
дача, стоящая перед наукой технологией, это — максимально
рационализировать технологический процесс производства, при-
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 497—498. Курсив автора учебника. — Ред.
4. Роль техники в развитии производительных сил
115
вести его к сознательному, планомерному применению естество-
знания. Для этого, по словам Маркса, необходимо расчленение
всего технического процесса на наиболее общие, основные, необ-
ходимые формы движения, которые берутся независимо от ис-
кусства рабочего как имеющие место при пользовании самыми
разнообразными орудиями. Однако сознательное научное приме-
нение техники не протекает вне определенных отношений классов,
вне условий, созданных общественной формой. Оно стало воз-
можным лишь в эпоху развития капитализма, когда создается
разнообразие форм труда и вместе с ними развивается пред-
ставление об измерении всякого конкретного труда всеобщим,
общественно-необходимым трудом, когда появляются машины и
растет независимость технического процесса от непосредственно-
го воздействия руки работника. Противоречия капиталистической
экономики — экономическая борьба между буржуазией и ра-
бочим классом и конкуренция между капиталистами — все эти
условия требовали в эпоху развития капитализма все большего
совершенствования орудий труда и наибольшей независимости
технического процесса от руки и от искусства рабочего. Отсю-
да — все возраставшая сознательность и планомерность тех-
нической организации на каждом отдельном капиталистическом
предприятии, которые составляли явный контраст со стихийным
характером развития буржуазной экономики в ее целом.
Отсюда — необходимость для восходящей буржуазии посто-
янно революционизировать, изменять и совершенствовать свои
орудия производства, что составляло характерную особенность
развивающегося буржуазного общества, в отличие от всех преж-
них консервативных способов производства. И совершенно иной
характер получает применение техники в условиях загнивания со-
временного капитализма, ведущих к техническому застою. Лишь
пролетариат, строящий новое, социалистическое общество, стано-
вится, здесь выразителем дальнейшего технического прогресса.
Говоря о технике, как о моменте производительных сил обще-
ства, нельзя забывать о постоянной связи, существующей между
техникой и определенными историко-экономическими условиями,
о том или ином отношении рабочих к орудиям — или, как вы-
ражается Маркс, нельзя забывать об «историческом элементе»,
входящем в определение средств труда. Техника в этом отноше-
нии представляет собой также историческую категорию. Маркс
отмечал в самых сложных машинах «повторение элементарных
механических средств». Однако он возражал против попыток
116
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
буржуазных авторов определять машину просто как «сложный»
инструмент или ремесленный инструмент, определять, как «про-
стую» машину, т. е. ограничиваться общими терминами механики,
без учета исторического своеобразия машины. Он считал также
неправильным проводить различие между машиной и инструмен-
том, основываясь лишь на том, что именно в данном случае
является движущей силой — рука человека или сила природы,
воды, пара и т.д.
Действительное отличие машины от исторически предшеству-
ющего ей ремесленного инструмента лежит, по словам Маркса,
в том коренном изменении, которому подвергается исполнитель-
ный механизм машины, так называемая «рабочая» машина. В ней
совершенно изменился самый процесс технической обработки —
с вытеснением человеческого труда, направленного прежде на эту
обработку. Подчеркивая этот исторический элемент в определении
машины, Маркс в то же время считал неправильным стремле-
ние мелкобуржуазных идеалистов типа Прудона отождествлять
технику с экономикой, — видеть, в машине экономическую кате-
горию, своего рода некоторый «синтез» трудовых функций, вместо
прежде имевшего место разделения общественного труда. Маркс
доказывал, что «способ пользоваться машинами совсем не то, что
сами машины», что технику современного производства необхо-
димо отличать от ее капиталистического применения. Разделение
труда не только не исчезает с появлением машин, как это думал
Прудон, но оно еще более усиливается. К тому же мы долж-
ны строго различать техническое разделение труда, имеющее
место в мастерской, на фабрике, на предприятии, и разделение
труда во всем обществе. Когда мы говорим о способе пользо-
ваться машинами, например, в капиталистическом обществе, мы
имеем в виду не только технические приемы, которые обуслов-
лены характером применяемых орудий труда, но и общественные
связи, которые основаны на различном распределении средств
производства между общественными классами. Машина, по сло-
вам Маркса, «так же мало составляет экономическую катего-
рию, как быки, которые тащат плуг»1. Экономические категории
буржуазного общества выражают отношения капиталистическо-
го присвоения, — отношения, которые складываются стихийно,
независимо от сознания членов капиталистических общественных
1 Маркс. Нищета философии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, М.: Го-
сударственное издательство политической литературы, 1955, с. 152.
4. Роль техники в развитии производительных сил
117
отношений. Техника же капитализма, которая непрерывно рево-
люционизировалась на восходящей стадии развития буржуазного
способа производства, выражала обобществление процесса на
каждом отдельном предприятии и растущую сознательность и
планомерность применения здесь орудий труда каждым отдельным
капиталистом.
Исторический элемент, вносимый марксизмом в определение
средств труда, состоит в том, что средства труда всегда рассмат-
риваются как выражающие собой исторически изменяющееся,
активное, сознательное отношение человека к природе. Произво-
дительные органы общественного человека неразрывно связаны
в своем историческом развитии с ходом исторического развития
человеческой рабочей силы: они служат мерилом уровня ее раз-
вития и ее производительности на каждой исторической ступени.
Отсюда та важная роль, которую приобретает техника в развитии
производительных сил общества.
Перечисляя факторы, которые способствуют росту производи-
тельности общественного труда, Маркс в одном месте называет
в их числе: во-первых, естественные условия труда, во-вторых,
прогрессивное улучшение в области общественных производи-
тельных сил, как то: расширение производства, концентрация
капиталов, комбинация и разделение труда, введение машин и
улучшение химических и т.д. методов производства, научные от-
крытия и изобретения2. Мы сейчас увидим, что в развитии всех
этих естественных и общественных условий производительности
труда техника занимает особо видное место.
Начнем с естественных условий, о значении которых для раз-
вития общества мы отчасти уже говорили выше. Таким естествен-
ным условием прежде всего является «природа» самого работаю-
щего человека, например, принадлежность работника к определен-
ной расе, народности и т.д.3 По мнению буржуазных ученых, это
последнее оказывает решающее воздействие на его трудолюбие и
интенсивность его труда. Но действительный исторический опыт
целиком опровергает эти насквозь буржуазные империалистиче-
ские теории. Он показывает, что «природа» самого человека —
расовые и т.д. особенности сами находятся в зависимости от эко-
2Маркс. Заработная плата, цена и прибыль, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 16, М.: Государственное издательство политической литературы, 1955,
с. 128.
3Ошибочное утверждение. Принадлежность работающего человека к той или иной
расе и тем более некая абстрактная «природа» человека не являются естественными
условиями развития общества (см. с. 605). — Ред.
118
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
номических условий, что они изменяются вместе с изменением
экономики. Нет абсолютно «трудолюбивых», как нет и абсолютно
«ленивых» народов и рас. Развитие капиталистической промыш-
ленности разрушает вялость и неподвижность народов Востока и
превращает трудящихся желтой, черной и т.д. рас в таких же
пролетариев, какими являются и их белые братья. Еще более изу-
мительные превращения внесло сейчас строительство социализма
в СССР в жизнь отсталых народов Кавказа, Сибири, Средней
Азии, создавая всюду национальные кадры пролетариата, везде
проводя линию на коллективизацию сельского хозяйства, всю-
ду вводя формы соцсоревнования и ударничества. Очевидно, что
влияние расы, национальности и т.д. на производительность труда
может быть лишь очень незначительным.
Что касается внешних естественных условий, условий окру-
жающей человека природной среды, то они, по словам Маркса,
распадаются на два больших класса — на естественное богат-
ство средствами существования, например, плодородие почвы и
т. п., и естественное богатство средствами труда — сила воды,
уголь, металлы, лес и т.д. Как мы уже выяснили, плодородие поч-
вы и прочие естественные богатства средствами существования
могут играть решающую роль лишь на низших ступенях культу-
ры, при крайне низком уровне техники. С развитием культуры
гораздо более важное значение приобретают естественные про-
изводительные силы — сила животных, сила воды, ветра, пара.
Земля, по словам Маркса, служит «первоначальным арсеналом
средств труда», которые изготовляются из камня, дерева, а затем
из металла.
Несомненно, что естественные производительные силы, когда
они используются человеческим обществом, оказывают свое воз-
действие на развитие производительности общественного труда:
применение силы воды, пара и пр. в значительной степени уве-
личивает количество продукта труда и способствует ускорению
процесса производства. Но естественные производительные си-
лы — это производительные силы лишь в возможности', земля,
вода, пар сами по себе не способны оказать на развитие произво-
дительности труда никакого влияния. «Функционирование земли
как средства труда, — замечает Маркс, — предполагает... дру-
гие средства и высокое развитие рабочей силы»1. Лишь, когда
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 190. Курсив автора учебника. — Ред.
4. Роль техники в развитии производительных сил
119
эти естественные производительные силы превращаются в сред-
ство или предмет труда, они становятся факторами развития
его производительности. Но для того, чтобы предмет труда, дан-
ный природой, — дерево, уголь, руда, хлопок — мог вступить
в процесс производства, нужна, наряду с определенными обще-
ственными условиями, определенная техническая возможностъ
извлечь этот предмет труда из недр природы и приложить к нему
общественный труд, — иначе говоря, нужен определенный уро-
вень техники.
Предмет труда — все равно данный ли непосредственно при-
родой или уже переработанный человеком в виде сырого мате-
риала — является одним из необходимых составных элементов
всякого процесса труда. Свойства предметов труда поэтому один
из факторов, способствующих развитию производительных сил
общества. Но, как мы уже могли убедиться, любые предметы
труда могут сыграть такую роль лишь тогда, когда начинается
их техническое применение. А эта роль изменяется в зависимо-
сти от характера технического применения. Переход от дерева
к железу как предмету обработки несомненно сильно повысил
производительность труда первобытного человека, но эта про-
изводительность труда принимает совершенно иной характер и
размеры, когда на добычу железной руды направляется совре-
менная машинная техника.
Несколько сложнее обстоит дело с взаимоотношениями техни-
ки с общественной «комбинацией и разделением труда», т. е. эко-
номикой, с экономическими отношениями как условием развития
производительных сил. Однако, как мы убедимся далее, и здесь
значение техники очень велико. Маркс называет средства труда
показателем тех общественных отношений, в которых совершает-
ся труд. Экономические эпохи, по его словам, различаются в за-
висимости от характера употребляемых ими средств труда. Маркс
придает «остаткам средств труда» такую же важность для изу-
чения исчезнувших общественно-экономических формаций, какую
имеют останки костей для изучения вымерших животных организ-
мов. Средства труда, по выражению Маркса, представляют собой
костную систему общественного производства. Ручная мельни-
ца, говорит он, дает нам общество во главе с феодалом, паровая
мельница — современное капиталистическое производство.
Механисты понимают мысль Маркса таким образом, что из ха-
рактера средств труда непосредственно должен вытекать харак-
тер экономической структуры общества. Механисты рассуждают
120
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
по «схеме»: средства труда определяют техническую организацию,
техническая организация общества определяет его экономическую
структуру. Такой механистический взгляд в сочетании с его иде-
ализмом явился для Троцкого одним из теоретических положений
для обоснования отрицания им возможности построить социа-
лизм в нашей стране, принимая во внимание отсталый характер
нашей техники. «Из крестьянских сох и крестьянских кляч, —
писал Троцкий, — нельзя создать крупного сельского хозяйства».
Легко однако заметить, что такое непосредственное выведение
экономики из характера средств производства не дает нам ника-
кого представления о качественном своеобразии экономического
развития, о лежащих в его основе взаимоотношениях классов,
о характере распределения средств производства, о классовой
эксплуатации и т. п. Равным образом простые крестьянские зем-
ледельческие орудия, еще применяемые у нас в СССР, сами
по себе еще не говорят о социалистическом характере произ-
водственных отношений в совхозах и колхозах, о примененных
здесь формах соцсоревнования и ударничества. Развитие социа-
лизма может на первых порах получить здесь свое выражение и
в простом сложении крестьянских орудий в работе колхозов.
Действительная мысль Маркса заключается здесь в том, что
каждый исторический способ производства, в его развернутой
форме, опирается и на определенный технический базис; этот
технический базис не может быть создан на более ранних исто-
рических ступенях развития общества, в известном отношении он
характеризует данное общество. Паровая мельница характерна
для века капитализма, а не для ранее существовавшего фео-
дального строя. Равным образом планомерная «электрификация
всей страны» возможна лишь при социализме, при общественном
владении всеми решающими средствами производства, и не мо-
жет быть осуществлена полностью в условиях капиталистической
частной собственности и конкуренции. В этом смысле техниче-
ский базис обусловливает характер общественных отношений,
является их показателем', средства производства, как говорит
Маркс, «обусловливают трудовую организацию общества». До-
стигнув определенной ступени своей зрелости, общественная тех-
ника требует и определенных общественных форм для того, чтобы
было возможно дальнейшее техническое развитие. Так на примере
мануфактуры Маркс показывает, как технический характер ма-
нуфактуры (дифференцирование инструментов и т.д.), имея сво-
ею предпосылкой известную зрелость общественного разделения
4. Роль техники в развитии производительных сил
121
труда, в свою очередь способствует дальнейшему общественному
разделению труда, как он приводит к росту численности рабочих
и к растущему превращению средств производства в капитал.
Но историческое развитие идет не по пути механистических
схем, вовсе не так, что «сначала» обязательно возникает техника,
«затем» — обусловленная ею экономика. В период своего возник-
новения каждый новый способ производства исходит из той тех-
ники, которую он находит в недрах старой общественной форма-
ции. Развитие нового способа производства заставляет его всту-
пить в противоречие со старой технической организацией; это
противоречие разрушается тем, что новый способ производства
создает адекватный ему технический базис. Так, например, воз-
никнув на старом ремесленном базисе, капиталистический способ
производства должен был вступить в противоречие с феодальной
техникой и перейти к машинному производству в эпоху про-
мышленного переворота. Точно так же растущий в переходную
эпоху социализм на известной ступени своего развития вступа-
ет в противоречие со старым, унаследованным от капитализма
техническим базисом: возникает необходимость завершить тех-
ническую реконструкцию всего народного хозяйства, не только
догнать передовые капиталистические страны, но и перегнать
наиболее передовую капиталистическую технику. Таким образом
не только техника служит «в конечном счете» известным пока-
зателем характера экономической структуры, не только развитие
технического базиса — условие для развития экономики, но и
обратное. Развитие экономики со своей стороны оказывается дви-
жущей силой в развитии самого технического базиса. Причины и
следствия здесь диалектически меняются местами. На известной
ступени развития построение новой технической базы становится
необходимым условием существования, укрепления и дальнейшего
развития самой социалистической экономики. Но это завершение
технической реконструкции становится возможным только бла-
годаря особенностям той же экономики строящегося социализ-
ма, после завершения построения фундамента социалистической
экономики.
На истории развития машины Маркс ярко показал это влия-
ние экономики на развитие техники и роль техники в развитии
экономики. По мере укрепления капиталистического способа про-
изводства, растут потребности рынка и необходимость в массовом
производстве товаров. Поэтому промышленная революция начи-
нается с «исполнительного» механизма машины, с такого техниче-
122
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
ского переворота, при котором прежний ремесленный инструмент
увеличивается, усложняется и многие орудия объединяются одним
двигателем. Дальнейшее развитие классовой борьбы между капи-
талистом и рабочим дает дальнейший толчок развитию техники.
Она превращает машины «в боевые средства капитала против
возмущений рабочих». Каждое новое техническое изобретение —
например автоматический прядильный станок (сельфактор), па-
ровой молот и т.д. — имеет своей целью заменить рабочую
силу силой машины. Этим вызывают конкуренцию в растущей
армии безработных и понижают таким путем материальный уро-
вень рабочего. Сюда присоединяется конкуренция капиталистов
между особой, которая заставляет их совершенствовать свои ору-
дия производства в целях лучшего сбыта своих товаров. Все эти
условия приводят к все возрастающей механизации техническо-
го процесса, к тому, что рабочая сила постепенно вытесняется
из двигателей, из передаточных механизмов: уменьшается потреб-
ность в контроле и наблюдении со стороны рабочего, сокращается
число рабочих рук, обслуживающих машину. Только организовав
производство машин при помощи машин, капиталистическая про-
мышленность находит для себя «адекватный технический базис».
Развитие машины получает свое завершение в современной
автоматической системе машин. Здесь предмет труда прохо-
дит «последовательный ряд взаимно связанных процессов, кото-
рые выполняются цепью разнородных, взаимно дополняющих друг
друга рабочих машин»1. Процесс труда, выполняемый с помощью
машин, становится непрерывнее', непрерывная связь отдельных
процессов господствует на фабрике. Растущая на современной
нам стадии развития автоматизация производства, конвейерная
система, непрерывный поток — все это продукты капиталисти-
ческой рационализации производственного процесса. Но техни-
ческий рост здесь начинает уже выходить за пределы, допускае-
мые рамками капиталистической собственности. Дальнейший рост
механизации и автомеханизации, связывающий промышленность
в одно техническое целое, возможен лишь при общественной соб-
ственности на средства производства: так в недрах капитализма
созревают материально-технические предпосылки нового обще-
ственного строя, социалистического.
Поэтому капиталистическая собственность, постоянно револю-
ционизировавшая в период развития капитализма средства про-
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 390.
4. Роль техники в развитии производительных сил
123
изводства, приводит на высшей империалистической стадии капи-
тализма к своей прямой противоположности — наряду с извест-
ными крупнейшими достижениями современной передовой капи-
талистической техники она одновременно ведет к техническому
застою, к невозможности целиком использовать растущие про-
изводительные силы в рамках капитализма и даже к частичному
их разрушению. Ленин в своем «Империализме» приводил яркие
примеры технического загнивания современного капитализма, ко-
гда новые изобретения, например, в стекольной промышленности,
не применяются, кладутся «под сукно». Сейчас в связи с разра-
зившимся экономическим кризисом особенно обнаружились эти
тенденции технического застоя и технической реакции. С целью
организовать «общественные работы» для безработных буржуа-
зия заменяет мощные экскаваторы простыми киркой и лопатой;
имеющиеся в изобилии тракторы оказываются недоступными для
большого числа фермерских хозяйств. Выбрасывается лозунг «до-
лой электричество», и буржуазные философы типа О. Шпенглера
начинают слать проклятия технике и славословить возвращение
человека к природе. В то же время социалистическое хозяйство
в Советском союзе, овладевая передовой техникой и сочетая ее
с социалистической организацией труда, ведет к небывалому ро-
сту производительности труда, закладывает основы дальнейшего
технического прогресса и разрешает сложнейшие технические за-
дачи, не решенные капитализмом.
Мы видим таким образом, что экономические отношения спо-
собствуют развитию производительности общественного труда,
лишь находясь в тесной взаимозависимости с общественной тех-
никой и через посредство овладения техникой. Еще в большей
степени это относится к той роли, которую играет в развитии
производительных сил общества наука. Маркс называет нау-
ку «общей производительной силой», отличая ее таким путем
от непосредственно входящих в производительный процесс об-
щественных производительных сил. Маркс неоднократно подчер-
кивает особенно важное значение, которое имеют научные откры-
тия и изобретения для развития производительных сил; по его
словам, искусство отдельного рабочего «исчезает как ничтожная,
не имеющая никакого значения деталь перед наукой». Но для того,
чтобы наука могла стать этим могущественным фактором разви-
тия производительных сил, необходимо ее техническое приме-
нение в процессе производства. Это обстоятельство накладывает
124
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
на научный труд специфически общественный отпечаток, обуслов-
ленный каждый раз данной экономической структурой.
Так, для общества товаропроизводителей научный труд явля-
ется производительным лишь поскольку он входит в производство
товаров. В условиях капиталистического общества научные от-
крытия и изобретения неизбежно присваиваются капиталистами
и получают свое техническое применение в капиталистических
интересах. Только в условиях социалистического строительства
развитие науки и ее техническое применение могут получить
пышный расцвет в интересах самых широких масс трудящих-
ся. Поэтому, пока нет экономической потребности в техническом
применений научного изобретения, это научное изобретение само
по себе не может оказать никакого воздействия на развитие про-
изводительных сил. Порох, книгопечатание были изобретены еще
в глубокой древности, однако они не получили тогда никакого
промышленного значения. Изобретение паровой машины относит-
ся к концу XVII в., но до конца XVIII столетия ее существование
само по себе не вызывало никакой промышленной революции.
Лишь возросшие потребности торговли вызвали техническое при-
ложение давно открытых наукой свойств пара. Только социализм
создает условия для «электрификаций всей страны», для широкого
применения методов теплофикации, для подземной газофикации
угля и т.д. Короче говоря, научные открытия только тогда могли
оказать значительное воздействие на развитие производительных
сил, когда они совпали во времени с общим движением.
«Если техника, — писал в одном из своих писем Энгельс, —
в значительной степени по большей части зависит от состояния
науки, то обратно — наука гораздо больше зависит от состояния
и потребности техники»1. Подчеркнутая здесь Энгельсом взаи-
мозависимость, существующая между наукой и техникой в их
развитии, крайне существенна. Маркс, Энгельс, Ленин счита-
ли нужным отметить исключительную важность и революционное
значение некоторых научных изобретений: гений Уатта, сумевшего
оценить универсальное значение своей паровой машины, переда-
чу электрического тока по проволоке, открытую Депре, способ
непосредственного добывания газа из угольных пластов, откры-
тый Рамзаем, и т.д. Энгельс называл всю историю человечества
«историей перехода от практического открытия превращения ме-
ханического движения в теплоту до практического открытия пре- *
Х Энгельс. Вальтеру Боргиусу в Бреславль, 25 января 1894 г. Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 39, М.: Издательство политической литературы, 1966, с. 174.
4. Роль техники в развитии производительных сил
125
вращения теплоты в механическое движение»2 — т. е. от открытия
огня первобытным человеком до создания современной паровой
машины. Это значение научных открытий не уменьшается от то-
го, что они не сразу и не всегда непосредственно получают свое
практическое применение, хотя имеют исключительную важность
для научной теории. Открытие Майером, Клаузиусом и др. уче-
ными закона сохранения энергии имело исключительное значение
для всего дальнейшего развития техники.
Но история показывает вместе с тем, что научные открытия
и научные теории менее всего являются свободным порождени-
ем умственного творчества отдельных ученых изобретателей, а
вызываются к жизни потребностями и предшествующим состоя-
нием техники. Так, например, геометрия возникла из потребности
измерения площадей, в процессе развития земельной собствен-
ности. Вся наука гидростатики — открытия Торичелли и т.д. —
была вызвана к жизни потребностью регулировать горные по-
токи в Италии в XVI и XVII вв. Весьма важное значение для
научного развития имело непостоянное (спорадическое) примене-
ние машин еще в мануфактурный период. Исключительную роль,
по указанию Маркса, сыграли в развитии науки часы, на кото-
рых была построена вся теория равномерного движения: в то же
время «часы дали первую мысль применить к производству ав-
томаты». Такое же значение в развитии науки и техники имела
мукомольная мельница. Учение о трении, исследование матема-
тических форм — все это получило свое развитие на изучении
мельницы.
Мы видим таким образом, что состояние техники является од-
новременно и условием применения естественных богатств и сил
природы и мощным оружием экономической борьбы, и вопло-
щением движений науки, и предпосылкой движения и развития
предметов, на которые направляется человеческий труд. Техни-
ка служит мерилом для каждой исторической ступени в развитии
человеческой рабочей силы, она оказывается предпосылкой даль-
нейшего экономического развития.
В первоначальный период развития капиталистической про-
мышленности быстрый рост техники и замена прежних ремес-
ленных орудий машинами, вытеснявшими ручной труд, оказали
особенно жестокое воздействие на жизненное положение рабо-
^Энгельс. Анти-Дюринг, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 20, М.: Госу-
дарственное издательство политической литературы, 1961, с. 117.
126
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
чего класса. Они вызывали тогда возмущение рабочих против
машин, они породили движение за разрушение машин, которые
рабочие рассматривали как своих непосредственных врагов. Сей-
час пролетариат уже научился различать современную технику
и ее капиталистическое применение, капиталистическую эконо-
мику. Механизация производственного процесса достигла сей-
час в передовых капиталистических странах изумительных ре-
кордов. Создан целый ряд новых машин, заменяющих ручной
труд рабочего. Изобретение машин в стекольной промышлен-
ности, в строительном деле, полная механизация добычи угля,
механизация земледельческих процессов путем введения трак-
торов и комбайнов, — все эти технические изобретения поз-
воляют развить огромную производительность труда, удешевить
производство, ускорить во много раз производственный процесс.
Механизация позволяет значительно уменьшить число необходи-
мых рабочих рук. Так, например, на некоторых капиталистических
предприятиях ткацкой промышленности один рабочий обслужива-
ет сейчас свыше 100 ткацких станков! Необходимости в контроле
со стороны рабочего и в применении рабочих рук уменьшается
также благодаря росту автоматизации производственного процес-
са, введению непрерывного потока и т.д. Но все эти великие
достижения техники приводят к совершенно различным социаль-
ным последствиям при различных экономических структурах, —
при капитализме и при социализме.
«При капитализме, — писал Ленин по поводу открытия Рамзая
в области угледобычи, — „освобождение" труда миллионов горно-
рабочих, занятых добыванием угля, породит неизбежно массовую
безработицу, громадный рост нищеты и ухудшение положения
рабочих... При социализме применение способа Рамзая, „осво-
бождая" труд миллионов горнорабочих, позволит сразу сократить
для всех рабочий день»1, сделать условия труда более гигие-
ничными и т.д. Те же отрицательные социальные последствия
для рабочего класса отмечает Ленин, говоря о системе труда
инженера Тейлора — об этом высшем достижении современ-
ной капиталистической рационализации производства. «Все эти
громадные усовершенствования, — замечал Ленин, — делаются
против рабочего, ведя к еще большему подавлению и угнетению
его и при этом ограничивая рациональным, разумным разделе-
ние труда внутри фабрики. Естественно, появляется мысль: а
распределение труда внутри всего общества?.. А во всем об- *
хЛенин. Одна из великих побед техники, ПСС, 5-е изд., т. 23, с. 94.
4. Роль техники в развитии производительных сил
127
щественном производстве остается и растет хаос, приводящий
к кризисам, когда накопленное богатство не находит покупателя,
а миллионы рабочих гибнут и голодают, не находя работы...»2.
Совершенно иные последствия возникают после победы проле-
тариата, в условиях социалистической рационализации труда:
«Крупное производство, машины, железные дороги, телефон —
все это дает тысячи возможностей сократить вчетверо рабочее
время организованных рабочих, обеспечивая вчетверо больше их
благосостояние, чем теперь»3.
В то же время Ленин отмечает внутренние противоречия тех-
нического прогресса на современной стадии капитализма, который
причудливо переплетается с технической реакцией, с застоем и
загниванием: «Капиталистические варвары сильнее всякой ци-
вилизации. Куда ни кинь, на каждом шагу встречаешь задачи,
которые человечество в состоянии разрешить немедленно. Ме-
шает капитализм,,. Он разрешил сложнейшие задачи техники и
застопорил проведение в жизнь технических улучшений — из-за
нищеты и темноты миллионов населения, из-за тупой скаредно-
сти горстки миллионеров... Но молодое растет и возьмет верх,
несмотря ни на что»4.
Приведенные соображения Ленина представляют собой гени-
альное предвосхищение двух путей технического развития, по ко-
торым идут, с одной стороны, задыхающийся сейчас в тисках
кризиса капиталистический мир, с другой стороны, социализм,
все более расширяющий свою индустриальную базу в Советском
союзе. В период реконструкции экономика строящегося социализ-
ма пришла в противоречие с унаследованной от дореволюционной
России отсталой техникой: она требует создания адекватного ей
технического базиса. Поэтому «техника в период реконструкций
решает все» (Сталин), Отсюда лозунг «овладения техникой»,
выдвинутый сейчас коммунистической партией. Поэтому, как ука-
зывает резолюция XVII партконференции, основной хозяйствен-
ной задачей второй пятилетки является «завершение реконструк-
ции народного хозяйства, создание новейшей технической базы
для всех отраслей народного хозяйства». В кратчайший срок мы
^Ленин. Система Тейлора — порабощение человека машиной, ПСС, 5-е изд.,
т. 24, М.: Издательство политической литературы, 1970, с. 370.
3Там же, с. 371.
4Ленин. Цивилизованное варварство, ПСС, 5-е изд., т. 24, с. 17. Курсив автора
учебника. — Ред.
128
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
должны догнать в техническом отношении передовые капитали-
стические страны. Передовую технику, созданную капитализмом,
мы соединяем с социалистической организацией труда, прида-
вая ей тем самым новое социалистическое качество, вызывая
совершенно иные социальные последствия для рабочего класса,
облегчая его труд, улучшая его материальное положение. Но са-
мая передовая капиталистическая техника окажется недостаточ-
ной для создания вполне адекватного социализму технического
базиса. Мы должны будем перегнать в техническом отношении
самые передовые капиталистические страны, создать образцы но-
вой техники. «Электрификация всей страны» закладывает основы
нового технического строя, показателя общественных отношений,
в которых будет совершаться коммунистический труд.
5.	Роль рабочей силы. Производственные отношения
Какое бы огромное значение ни имел технический базис обще-
ственного производства, все же средства производства остаются
«мерилом человеческой рабочей силы», «материальными факто-
рами живого труда». Учение Маркса и Энгельса, преодолевая
буржуазную ограниченность классической экономии, считает труд
единственным источником всего материального богатства1. «Про-
шлый труд, — говорит Маркс, — как в виде средств труда,
так и в виде материалов имеет значение в производстве толь-
ко в контакте с живым трудом, как его вещественный момент»1 2.
Производительность любой машины, по его словам, измеряется
той степенью, в какой она замещает человеческую рабочую силу.
Исходя из единства человека и остальной природы, Маркс
показывает диалектический переход от естественной к обще-
ственной стороне рабочей силы: «„Созидание стоимости" есть
превращение рабочей силы в труд. В свою очередь рабочая сила
есть прежде всего вещество природы, преобразованное в челове-
ческий организм»3. Рабочая сила есть прежде всего принадлеж-
1 Ошибочное утверждение. Маркс по этому поводу писал следующее: «Труд не есть
источник всякого богатства. Природа в такой же мере источник потребительных
стоимостей... как и труд, который сам есть лишь проявление одной из сил природы,
человеческой рабочей силы». Подробнее см. на с. 604—605. — Ред.
2Маркс. Теории прибавочной стоимости. Кн.Ш, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 26, ч. III, с. 288.
3Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 227. Курсив автора учебника. — Ред.
5. Роль рабочей силы. Производственные отношения
129
ность человеческого организма, результат усвоения им вещества
природы. Превращение рабочей силы в труд, если мы возьмем
рабочую силу исключительно с этой ее естественной стороны,
есть проявление естественной силы человеческого организма, его
физических и духовных способностей. Под рабочей силой и ра-
ботоспособностью Маркс понимает «совокупность физических и
духовных способностей, которыми располагает конкретный орга-
низм, живая личность человека и которые пускаются им в ход,
когда он производит какие-либо потребительные стоимости»4. Са-
мые различные виды труда, взятые с их физиологической стороны,
являются функциями человеческого организма, «тратой человече-
ского мозга, нервов, мускулов, органов чувств и т.п.». От этой ма-
териальной, физиологической, естественной основы рабочей силы
мы не можем никак отрешиться, если только не хотим отступить
от материализма, — так, как это, например, делает неокантиа-
нец Рубин, изгоняющий всякое представление о физиологическом
процессе из своего учения об «абстрактном труде» товарно-капи-
талистического общества. Каковы бы ни были конкретные виды
производительного труда, на создание каких различных потреби-
тельных стоимостей этот труд ни был бы направлен — между
самыми различными конкретными видами труда существует всегда
некоторое материальное единство. Это — некоторая «произво-
дительная затрата человеческих мышц, нервов, мозга и т.д.».
Кроме физических способностей человеческая рабочая сила
представляет собой и определенную совокупность духовных спо-
собностей, которые в процессе труда превращаются в интел-
лектуальные затраты, в расходование умственного труда. Совер-
шенно неправильно было бы представлять себе материальное
производство и совокупность материальных производственных
сил таким упрощенным образом, чтобы к ним вовсе не имело
отношения сознание человека. Процесс труда не ограничивается
потреблением мускульной энергии рабочего: он должен постоян-
но сопровождаться контролем со стороны рабочего, применением
известных знаний и умений, в которых проявляется искусство,
ловкость рабочего, его производственная квалификация. Чем бо-
лее квалифицирован труд, чем сложнее машины и другие средства
производства, которые используются в производственном процес-
се, тем все большее значение получает в нем техническая обучен-
ность и искусство рабочего по сравнению с его непосредственно
4Там же, с. 178. Курсив автора учебника. — Ред.
130
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
мышечными, физическими усилиями. Достаточно вспомнить труд
прядильщика, механика и т.д., чтобы понять весь сложный ха-
рактер труда как психофизиологического процесса.
Но чем определяются качество и степень умения и знания
каждого индивидуального рабочего? Очевидно теми требовани-
ями, которые предъявляются к рабочему данной общественной
средой в данных общественных условиях производства. А эти
требования и эти условия труда совершенно различны в пер-
вобытном обществе, в средние века, при капитализме. Понятие
рабочей силы отнюдь не исчерпывается ее естественной, физио-
логической и т. п. основой. Человеческая рабочая сила существует
и превращается в труд всегда в определенной общественной фор-
ме. Физические и духовные способности, определяющие рабочую
силу и ее физические и умственные затраты, проявляются все-
гда в процессе труда как физические и духовные способности
и затраты их у целых общественных групп', составляющие эти
группы люди находятся в определенных общественных отноше-
ниях. В классовом обществе участвующая в производственном
процессе человеческая рабочая сила всегда представлена опре-
деленным производительным классом, который стоит в опре-
деленных отношениях к противоположному ему по интересам,
эксплуатирующему его труд непроизводительному классу. Рабы,
крестьяне, наемные рабочие — такова живая рабочая сила клас-
совых обществ и их важнейшее орудие производства. «Из всех
орудий производства наибольшую производительную силу пред-
ставляет сам революционный класс»1. Этому положению Маркса,
которое так часто склонны игнорировать наши механисты, Ленин
придавал исключительно важное значение.
Приведенное положение Маркса подчеркивает подлинный ре-
волюционный характер всего марксистского учения о произво-
дительных силах. Это крупнейшее значение производительного
класса среди всех орудий производства разумеется следует по-
нимать не в узко «количественном» смысле. В капиталистическом
обществе, напротив, мы наблюдаем тенденцию постоянного капи-
тала, т. е. средств производства, возрастать быстрее доли пере-
менного капитала, т. е. рабочей силы. В условиях советской эко-
номики важнейшей задачей является механизация ручного труда,
т. е. усиление значения техники в противоположность простым
физическим затратам рабочей силы. Все дело в том, что для
1 Маркс. Нищета философии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, с. 184.
5. Роль рабочей силы. Производственные отношения
131
определения высоты, зрелости производительных сил на каждом
историческом этапе необходимо считаться не только с уровнем
применяемой техники, но и со степенью овладения производитель-
ным классом этой техникой, со степенью его производственной
квалификации, с характером общественной организации труда.
А для определения этих последних существенное значение имеют
взаимоотношения между классами, форма классовой эксплуата-
ции и уровень классового сознания производительного класса.
Сами средства производства суть, по выражению Маркса, «мери-
ло развития рабочей силы». В революционном конфликте между
производительными силами и производственными отношениями
на первый план также выступает революционный производитель-
ный класс.
«Организация революционных элементов в класс, — говорится
у Маркса немедленно за его знаменитым положением, — уже
заранее предполагает существование всех тех производительных
сил, которые могли зародиться в недрах старого общества»2. Роль
революционного эксплуатируемого класса заключается в данном
случае в том, что он представляет в своей борьбе все элементы
производительных сил которые восстают против старого способа
производства.
При рассмотрении производительных сил мы не должны от-
рывать человеческую рабочую силу от ее технического мерила,
которое дано в средствах производства равно как не должны
представлять себе и технику вне процесса овладения этой тех-
никой, вне применения ее рабочей силой. В то же время мы
должны отличать производительные силы от способа их приме-
нения, от тех общественных отношений, которые служат формой
развития производительных сил. Вопрос о месте производитель-
ного класса в развитии производительных сил неразрывно связан
с вопросом о взаимоотношении между производительными силами
и теми общественными производственными отношениями, в ко-
торых протекает процесс общественного производства. Поэтому,
подчеркивая ведущее значение рабочего класса по отношению
ко всем элементам производительных сил, неправильно внешне,
механистически «сравнивать» элементы производительных сил и
ставить вопрос так, как это иногда делается в литературе: что
«важнее» для развития производительных сил — средства произ-
водства или рабочая сила. Вопрос об исторической роли техники,
2Там же, с. 184.
132
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
затрат рабочей силы и т.д. нельзя вместе с тем решать чисто
абстрактно, без анализа исторически определенной обществен-
ной формы развития производительных сил и конкретной роли
каждого из этих элементов производительных сил.
«Во время производства, — говорит Маркс, — люди относятся
не только к природе, но и друг к другу. Они не могут производить,
не соединяясь известным образом для совместной деятельности.
Чтобы производить, люди вступают в определенные связи и от-
ношения, и только через посредство этих общественных связей
и отношений имеет место воздействие людей на природу, имеет
место производство»1. В предисловии «К критике политической
экономии» Маркс характеризует общественные отношения, в ко-
торые люди вступают «в общественном отправлении своей жиз-
ни», в «определенные, от их воли не зависящие отношения, —
производственные отношения, которые соответствуют определен-
ной ступени развития их материальных производительных сил.
Совокупность этих производственных отношений образует эконо-
мическую структуру общества»1 2.
Здесь Марксом сделаны все важнейшие указания для пони-
мания отличительных черт производственных отношений, через
посредство которых совершается «воздействие людей на приро-
ду». Это прежде всего отношения для «совместной деятельности
и для взаимного обмена продуктами своей деятельности», т. е. об-
щественные отношения, выражающиеся в общественном сотруд-
ничестве и в разделении труда. Это, далее, всегда исторически
определенные отношения, — отношения не вечные, изменяю-
щиеся и преходящие, характеризующиеся особым качеством на
каждой исторической ступени. Производственные отношения —
отношения материальные, складывавшиеся в производстве ма-
териальной жизни до сих пор независимо от воли вступающих
в них людей, выражающие отношение этих людей к средствам
производства, а потому именно эти отношения и выделяются
нами как материальная основа общества, как его экономиче-
ская структура из всей совокупности общественных отношений.
Это — отношения, соответствующие определенной ступени разви-
1 Маркс. Наемный труд и капитал, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 6,
с. 441. Курсив наш. — Авт.
2Маркс. К критике политической экономии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 13, М.: Государственное издательство политической литературы, 1959,
с. 6—7. Курсив автора учебника. — Ред.
5. Роль рабочей силы. Производственные отношения
133
тия производительных сил и изменяющиеся вместе с развитием
производительных сил.
Материалистическая диалектика является основой изложенных
нами взглядов марксизма на производственные отношения. По-
этому, важно остановиться на вопросе о материальности про-
изводственных отношений и на их исторической определенно-
сти'. здесь мы имеем особенно много ошибок и извращений.
Материальный характер производственных отношений или вся-
чески затушевывается, или совершенно отрицается современным
социал-фашизмом. Так, например, «австро-марксист» Макс Ад-
лер, который стремится «соединить» Маркса с Кантом, понима-
ет общественную связь людей как их психическую связь, как
психическое взаимодействие. Каутский тоже всячески подчерки-
вает психологический «волевой» момент в образовании произ-
водственных отношений. Согласно Каутскому, производственные
отношения складываются как «следствие сильной воли» людей,
участвующих в производственном процессе, «воля» же к созда-
нию производственных отношений порождается потребностями
людей, которые в свою очередь обусловлены развитием произ-
водительных сил общества3. Но мы уже знаем, Каутский сводит
самое развитие производительных сил к процессу познания. По-
лучается, что развитие познания вызывает у людей потребности, а
потребности порождают «волю» к образованию производственных
отношений. Так исторический материализм подменяется Каутским
буржуазным идеализмом и волюнтаризмом!
В противовес такому психологическому пониманию производ-
ственных отношений т. Бухарин выдвигает свое механистическое
воззрение на существо их «материальности». Он считает «дель-
ными» аргументы «психомарксистов» в пользу того, что обще-
ственные отношения суть психические взаимодействия людей, и
стремится найти против их доводов контраргументы. Для этого
т. Бухарин сводит производственные отношения к размещению,
к расстановке людей в пространстве и времени. «В чем выража-
ется отношение?» — спрашивает т. Бухарин. «В том, — отвечает
он на этот вопрос, — что каждый человек имеет свое место,
так же как винтик в часовом механизме. Именно эта определен-
ность положения в пространстве, „на трудовом поле“ и делает
из этого „размещения", „распределения" общественно-трудовое
отношение»4. «Под производственными отношениями, — пишет
^Каутский. Материалистическое понимание истории, т. I.
4Бухарин. Теория исторического материализма, с. 164—165.
134
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
в другом месте т. Бухарин, — я разумею трудовую координацию
людей (рассматриваемых как живые машины) в пространстве и
времени. Система этих отношений настолько же „психична“, как
система планет вместе со своим солнцем»1.
Вульгарно-механистическая концепция т. Бухарина находит
свое отражение и в его понимании взаимоотношений между про-
изводительными силами и производственными отношениями. Как
мы уже выяснили, производительные силы т. Бухарин в основном
сводит к технике как наиболее точному выражению «равновесия»
между природой и обществом. По мнению т. Бухарина, произ-
водственные отношения, как размещение людей в пространстве,
всецело определяются «техникой», системой машин, их сочетани-
ем, организацией вещественного аппарата фабрики. «Сочетания
орудий труда, общественная техника, определяют собой сочета-
ния и отношения людей, т. е. общественную экономику»1 2. Таким
образом «общественная экономика», производственные отношения
сводятся т. Бухариным к «техническим» сочетаниям, к размеще-
нию людей в техническом процессе. Техника есть вещественный
аппарат, к которому «прилажена» экономика, образующая люд-
ской аппарат того же технического процесса: между ними также
существует, по словам т. Бухарина, «равновесие». «Если общество
существует, то должно быть определенное равновесие между его
техникой и его экономикой, т. е. между совокупностью его орудий
труда и его трудовой организацией, между его производительным
вещественным аппаратом и его производительным людским ап-
паратом»3.
Механистическая установка т. Бухарина в определении произ-
водственных отношений и их связи с производительными сила-
ми получила свое дальнейшее развитие в советской литературе:
в работах тт. А. Кона, С. Бессонова, Н. Дубровского — в его
воззрениях на общественную формацию — и др. Эта механисти-
ческая установка привела механистов к смешению технического
процесса и его общественной формы. Производительные силы
и производственные отношения на «равных правах», как оди-
наковые «составные части» включались механистами в предмет
марксистской политэкономии. В то же время механисты выводили
1 Бухарин. К постановке проблем теории исторического материализма, 2-е изд.,
с. 121.
2Бухарин. Теория исторического материализма, с. 157.
3Там же, с. 150.
5. Роль рабочей силы. Производственные отношения
135
производственные отношения непосредственно из данного уровня
техники, понимали их как техническое размещение людей. Они
давали поэтому чисто физиологическое и энергетическое истолко-
вание таким историко-экономическим категориям, так, например,
абстрактный труд товарно-капиталистического общества и т.д.
Противоположное, меньшевистски-идеалистическое извраще-
ние марксизма в вопросе о производственных отношениях на-
шло свое выражение в работах Рубина и некоторых его по-
следователей. Все теоретическое построение Рубина проникнуто
кантианским дуализмом. Основу теории исторического материа-
лизма, по мнению Рубина, как и других меньшевиков, составляет
«приспособление производственных отношений людей к развитию
производительных сил». По теории Рубина необходимо разли-
чать в капиталистическом хозяйстве «две различных его стороны:
техническую и социально-экономическую», т. е. производительные
силы, изучаемые особой «наукой об общественной технологии», и
производственные отношения, составляющие предмет политиче-
ской экономии. «Политическая экономия, — заявляет Рубин, —
изучает не материально-техническую сторону капиталистическою
процесса производства, а его социальную форму... Техника произ-
водства или производительные силы входят в области исследова-
ния экономической теории Маркса только как предпосылка». Та-
ким образом производительные силы отождествляются Рубиным
с техникой, и в то же время «социальное» отрывается у Рубина
от «материального». Получается, что социальная форма не мате-
риальна. Попутно отметим, что, проводя идеалистический разрыв
между материальным производством и его общественной формой,
Рубин только следует Каутскому, который также «различает» про-
изводство и производственные отношения, исходя из интересов...
капиталистического производства! «Проблема производства, —
вещает Каутский, — важнее, чем вопрос о производственных
отношениях. Поэтому надо содействовать возрождению капита-
листическою хозяйства...»
Что же понимает под производственными отношениями Рубин,
если это не материальные отношения? В товарно-капиталистиче-
ском обществе, по Рубину, это — отношения купли-продажи, от-
ношения равноправных субъектов хозяйства. «Совокупность про-
изводственных отношений между людьми, — пишет Рубин, —
представляет собой не единую, связанную систему... В товарном
хозяйстве товаропроизводитель связан лишь с неопределенным
рынком, в который он включает себя посредством прерывистого
136
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
ряда единичных договорных сделок...» К простому обмену товаров
Рубин сводит и основное производственное отношение капитализ-
ма — отношение классовой эксплуатации между капиталистом
и рабочим: «И капиталист, и наемный рабочий, и землевладе-
лец суть формально независимые друг от друга товаровладель-
цы. Непосредственное производственное отношение между ними
должно быть еще установлено (?!), и притом в форме, обычной
для товаровладельцев, в форме купли-продажи...»1. Таким обра-
зом социальная форма отрывается Рубиным от своей материаль-
ной основы, от материального процесса производства. Классовая
сущность производственных отношений игнорируется и замазы-
вается Рубиным. Социальная форма сводится меньшевиком Ру-
биным исключительно к меновой форме, к договорно-правовым
отношениям. Неудивительно, что и абстрактный труд в товарно-
капиталистическом обществе совершенно утрачивает у идеалиста
Рубина свою естественную, физиологическую сторону и не со-
держит «ни атома материи»!
Это идеалистическое понимание меньшевиком Рубиным соци-
альной формы и отрыв производственных отношений от произ-
водительных сил получили поддержку со стороны меньшевист-
вующего идеализма. Так, выступая с защитой взглядов Рубина,
т. Карев говорил: «Политическая экономия имеет своим предме-
том изучение тех социальных форм, которые способствуют раз-
витию производительных сил при капитализме и в то же время
вступают в противоречия с ними... Можно ли сказать, что ес-
ли мы даем такое определение предмету политической экономии,
если мы выдвигаем момент социальной формы, то мы прихо-
дим к идеалистической точке зрения и устраняем совершенно
материальный момент, подрываем основания материалистическо-
го понимания истории? Мне кажется, что сказать это было бы
абсолютно неправильно... Производственные отношения конечно
не представляют собой чего-то материального в смысле чего-то
вещественного, подобного веществу природы, но производствен-
ные отношения и не есть нечто идеальное, они — производ-
ственные отношения людей, определенным образом связанных
в процессе производства»2 и т.д.
1 Рубин. Очерки по теории стоимости Маркса, 4-е изд., М.—Л.: Государственное
издательство, 1929, с. 10—11, 25—28 и др.
Карев. К вопросу о предмете политической экономии, «Под знаменем марксизма»,
№5, 1929 г.
5. Роль рабочей силы. Производственные отношения
137
Вышеприведенные слова т. Карева с убедительностью говорят
о том, что, подобно «психомарксистам», механистам и неокан-
тианцам, и меньшевиствующий идеализм не понимает особого
социального качества производственных отношений и смазыва-
ет вопрос об их материальности. М. Адлер, Каутский, Богданов
отождествляют производственные отношения с психическими вза-
имодействиями людей, с их волевыми отношениями. Тов. Буха-
рин видит их материальность в механическом размещении людей
в пространстве и времени. Для Рубина, как и для всех канти-
анцев, «социальная форма» остается за пределами материального
процесса производства. С точки зрения т. Карева «материя обще-
ственной жизни», «материальный момент» (?!) производственных
отношений состоит в том, что люди определенным образом «свя-
заны» в процессе производства, и в этом смысле производствен-
ные отношения «не идеальны»: иными словами, «материальность»
производственных отношений только в том, что они реально,
определенным «образом» существуют, а не ведут «идеального»
существования. Но ведь с таким взглядом могут вполне согла-
ситься и Адлеры и Каутские: ведь определенные «психические»,
«волевые» связи также реально существуют!
Между тем, и Маркс и Ленин совершенно иначе понимали
материальность производственных отношений и вовсе не сводили
дело к их определенному бытию. Маркс никогда не разграничи-
вал «материальное» содержание производства и его «социальную»
форму. Для Маркса — общественно-обусловленное производство
и есть материальное производство. Отличительную особенность
производственных отношений Маркс вполне отчетливо выразил
в предисловии «К критике политической экономии», указав, что
люди вступают в них в общественном производстве материаль-
ной жизни, или, как выражается Маркс, — «в общественном
отправлении своей жизни», т. е., иными словами, что эти отно-
шения «совместной деятельности» суть отношения этих людей
к материальным средствам производства и что потому эти отно-
шения «не зависят от их воли», и, наоборот, способ производ-
ства материальной жизни обусловливает собой процесс духовной
жизни. Ту же особенность производственных отношений отме-
чает и Ленин, когда проводит различие между идеологическими
общественными отношениями и материальными отношениями,
т. е., по определению Ленина, такими, «которые складываются,
не проходя через сознание людей». По словам Ленина, основ-
ная идея Маркса и Энгельса «состояла в том, что общественные
138
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
отношения делятся на материальные и идеологические. Послед-
ние представляют собой лишь надстройку над первыми, скла-
дывающимися помимо воли и сознания человека, как (результат)
форма деятельности человека, направленной на поддержание его
существования»'. И в другом месте Ленин подчеркивает «объ-
ективную закономерность в развитии системы общественных
отношений» и ищет «корни этих отношений в степени развития
материального производства»* 2.
Процесс производства материальной жизни, т. е. процесс труда,
направленный на поддержание непосредственного существования
человека, и складывающаяся в самом этом процессе объективная
закономерность развития производственных отношений, обуслов-
ливающих сознание и волю людей, — вот в чем усматривали
Маркс, Энгельс, Ленин материальность производственных от-
ношений. Из этого вытекает и та взаимозависимость, которую
марксизм устанавливает между производственными отношениями
и производительными силами. Подобно тому как производитель-
ные силы отнюдь не являются «чисто технической» категорией,
но категорией социальной, так и производственные отношения, их
«социальная форма» вовсе не оторваны от протекающего в этой
форме материально-технического процесса, как то думают иде-
алисты. С другой стороны, эти материальные, производственные
отношения не сводятся к технической организации производства
и к расстановке людей, как полагают механисты. Марксизм стоит
на точке зрения диалектического единства технического и эконо-
мического процесса, производительных сил и производственных
отношений, наряду с их тождеством указывая и их различие.
Марксистская политэкономия изучает не производство «вообще»,
взятое вне его общественной формы. Она изучает «общественный
строй производства», «общественные отношения людей по произ-
водству» (Ленин). Но марксизм отказывается видеть в производи-
тельных силах лишь одну «техническую предпосылку» социальной
формы: он изучает всегда производственные отношения как фор-
му развития производительных сил данной формации.
Ряд других вопросов, возникающих при рассмотрении произ-
водственных отношений, в разрешении которых мы встречаемся
'Ленин. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?,
ПСС, 5-е изд., т. 1, с. 149. Курсив автора учебника. — Ред.
2Ленин. Карл Маркс, ПСС, 5-е изд., т. 26, М.: Издательство политической
литературы, 1969, с. 57.
5. Роль рабочей силы. Производственные отношения
139
с такого же рода извращениями, связан с конкретностью этой
категории, с исторической определенностью производственных
отношений. Остановимся особо на вопросе о классовой приро-
де производственных отношений в антагонистических формациях.
Как уже указывалось, для классового общества понятие обще-
ственной формации необходимо должно содержать взаимоотно-
шение классов и их классовой борьбы. Отношения между клас-
сами лежат в основе антагонистических способов производства.
Исторически определенный тип классовой эксплуатации — рабо-
владельческий, феодальный или капиталистический — определяет
собою и исторически определенный тип производственных отно-
шений, придает им, как выражается Маркс, их «специфически
общественное качество».
Но здесь можно встретиться со следующим возражением. Про-
изводственный процесс предполагает всегда определенную орга-
низацию общественного труда, т. е. определенный вид сотруд-
ничества или разделения труда — известные отношения между
инженером и рабочим и т. п. Производственные отношения, в ко-
торые люди вступают между собою в процессе производства,
в каждом отдельном случае очевидно должны быть отношения-
ми непосредственных производителей, отношениями определенной
формы организации общественного труда. Но организация произ-
водственного процесса в значительной степени вытекает из тех-
ники производства: она обусловлена характером применяемых
в производстве средств труда. «Средство труда не только ме-
рило развития человеческой рабочей силы, но показатель тех
общественных отношений, в которых совершается труд»3. Ту же
мысль Маркс развивает и в «Нищете философии»: «Труд орга-
низуется и разделяется различно, смотря по орудиям, которыми
он располагает: ручная мельница предполагает иное разделение
труда, чем паровая»4 5. И, наконец, в письме к Энгельсу Маркс
прямо называет свою теорию «теорией об определении организа-
ции труда средствами производства»^.
3Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 191.
4Маркс. Нищета философии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, с. 152.
Курсив автора учебника. — Ред.
5Маркс. Энгельсу в Манчестер, 7 июля 1866 г. Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 31, М.: Издательство политической литературы, 1963, с. 197. Курсив
автора учебника. — Ред.
140
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
Опираясь на эти положения Маркса, т. Бухарин пытается обос-
новать свое техническое понимание производственных отношений
как расстановку людей в пространстве и времени. По его мнению,
производственные отношения «чрезвычайно разнообразны и мно-
госложны». «Одну частъ производственных отношений» образует
«система трудовых отношений», разделение труда между работа-
ющими людьми, которое определяется характером орудий труда.
«Разделение общественного труда, — говорит т. Бухарин, — есть
одно из основных производственных отношений. На чем осно-
вано современное разделение труда? Не трудно видеть, что оно
определяется современными орудиями труда, характером, видом,
сочетанием машин и орудий, т. е. технической системой капита-
листического общества». В качестве примера т. Бухарин приводит
современное предприятие, фабрику, с точным на ней разделением
труда, машинным его характером, с точным учетом «размеще-
ния» рабочих и т.д. Здесь отношения людей всецело определены
«техникой, системой машин, их сочетанием, организацией веще-
ственного аппарата фабрики»'. По словам т. Бухарина, имеется
и другой вид производственных отношений — отношения между
большими группами людей, между классами. Классы различа-
ются, по мысли Бухарина, своей «различной ролью в процессе
производства». Поэтому классовые производственные отношения,
по его мнению, также вытекают из техники производства. «Ко-
гда изменяется техника, то изменяется и разделение труда в об-
ществе, исчезают и не становятся важными одни функции труда
в производстве, появляются новые и т.д. Вместе с тем изменя-
ется и группировка классов»* 2. Таким образом, все виды произ-
водственных отношений по теории Бухарина вытекают из самого
технического процесса', они обусловлены различный характером
средств труда, расположением и ролью людей по отношению
к этим последним.
Классовые производственные отношения т. Бухарин понима-
ет таким образом, как отношения, вытекающие непосредствен-
но из технической роли, из технических функций общественного
класса в производственном процессе. Но этим он игнорирует
важнейший признак классовых производственных отношений —
различное распределение средств производства между класса-
ми. Рассматривая классовые отношения только как «часть» про-
изводственных отношений классового общества, т. Бухарин ни-
'Бухарин. Теория исторического материализма, с. 156.
2Там же, с. 163.
5. Роль рабочей силы. Производственные отношения
141
как не сможет объяснить, почему именно отношения классов
составляют основу способа производства и данной экономиче-
ской структуры. «Трудовые отношения» между рабочими на фаб-
рике, между рабами в древней латифундии и т.д. выступают
у т. Бухарина как отношения, не зависящие от классовой струк-
туры общества и вытекающие только из технического процесса.
Совершенно неясно, каким же образом приблизительно одна и
та же ремесленная техника могла порождать различные классовые
производственные отношения в рабовладельческом и феодальном
обществах.
Все дело в том, что, говоря о разделении труда, т. Бухарин
не проводит четкого различия между разделением труда во всем
обществе и техническим разделением труда на отдельном пред-
приятии, о которых говорит Маркс, анализируя процесс капитали-
стического производства. В то же время т. Бухарин не понимает
диалектической взаимозависимости между ними в процессе их
развития. Техническое планомерное разделение труда на отдель-
ном капиталистическом предприятии и разделение труда между
различными отраслями производства, которые связаны между со-
бой при капитализме лишь стихийно, путем обмена товаров, —
оба эти вида разделения труда представляют собою проявления
основного противоречия капитализма — между общественным
производством и частным присвоением. Корни и того и друго-
го вида разделения труда лежат в классовой структуре обще-
ства, в классовых производственных отношениях. Мы различаем
отношения между работниками на предприятии или, например,
отношения между товаровладельцами и отношения между клас-
сами. Но это отнюдь не различные «виды» или «части» производ-
ственных отношений. И в тех и в других отношениях получает
свое различное проявление классовая структура общества. Об-
щественная организация труда поэтому не есть нечто, зависящее
только от «техники» и независимое от классовых, производствен-
ных отношений. Разрыв между организацией труда и классовыми
отношениями приводит к грубейшим извращениям марксизма-ле-
нинизма. Тов. Бухарина он привел к теории «организованного
капитализма», к неверным представлениям о возможности раци-
ональной, с точки зрения пролетариата, организации труда при
капитализме. Исходя из той же механистической установки, Ка-
менев и Зиновьев отрицали социалистический характер наших
госпредприятий, полагая, что организация труда в них «госкапи-
талистическая» и т.д. Фабрика, как указывает Маркс, действи-
142
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
тельно представляет собой общественное отношение производ-
ства, экономическую категорию. Но когда мы говорим в этом
смысле о фабрике, дело не в «технических» отношениях, не в ве-
щественном аппарате фабрики, а в общественной роли фабрики,
обусловленной классовой структурой современного общества. Ес-
ли же следовать т. Бухарину, то у нас создается представление,
что организация труда на фабрике представляет собою нечто ней-
тральное по отношению к классовой структуре общества.
Несколько иную форму получила такая же «внеклассовая» точ-
ка зрения на производственные отношения, как мы уже могли
в этом убедиться у Рубина. Согласно Рубину, как мы видели,
сущность производственных отношений капиталистического об-
щества состоит не в капиталистической эксплуатации наемного
труда, но в договорных, меновых отношениях «товаровладельцев»,
которые каждый раз «должны быть еще установлены».
Механистические ошибки т. Бухарина смыкаются в этом во-
просе с идеалистическими извращениями Рубина. И тот, и другой
не исходят из понимания производства Марксом как некоторого
целостного единства всех своих моментов — собственно произ-
водства, распределения, обмена, потребления, — как «различий
внутри единства». Производство всегда охватывает все эти свои
моменты, и потому оно составляет исходный пункт развития об-
щества и его изучения. Маркс поэтому не рассматривает процесса
производства оторвано от распределения средств производства,
равно как и не отождествляет самого производства с его ме-
новыми формами. Согласно Марксу, распределение средств про-
изводства между классами непосредственно предопределяет и
характер организации общественного труда. Оно, по словам
Маркса, есть: «1) распределение орудий производства и 2) —
что представляет собой дальнейшее определение того же отно-
шения — распределение членов общества по различным родам
производства (подведение индивидов под определенные производ-
ственные отношения). Распределение продуктов есть очевидно
результат этого распределения, которое включено в самый про-
цесс производства и которое обусловливает организацию этого
последнего. Производство, рассматриваемое независимо от это-
го, в нем заключающегося распределения, есть очевидно пустая
абстракция»1.
1 Маркс. Введение. (Из экономических рукописей 1857—1858 годов), Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 12, с. 722—723. Курсив автора учебника. —
Ред.
5. Роль рабочей силы. Производственные отношения
143
Производство в классовом обществе — отнюдь не «чисто
технический» процесс, но процесс, предполагающий всегда в ка-
честве своей предпосылки различное распределение средств про-
изводства между классами. Взаимоотношения классов обуслов-
ливают и самую организацию общественного труда, непосред-
ственные отношения между производителями. Организация об-
щественного труда, вытекающая из исторически-определенного
распределения средств производства между классами, со своей
стороны, способствует тому, что данное распределение средств
производства вновь «воспроизводится». Капиталистические произ-
водственные отношения — отношения наемного труда и эксплу-
атации рабочего класса капиталистами — основаны на владении
непроизводительным классом капиталистов средствами производ-
ства и на лишении собственности на эти средства производства
рабочего класса. Это распределение средств производства между
классами обусловливает общественное разделение труда при ка-
питализме, а стало быть и капиталистическую организацию труда.
Разумеется, характер организации труда в каждой общественной
формации отражает уровень развития производительных сил на
данной исторической ступени. На каждом отдельном предприя-
тии организация труда предопределяется одновременно и уров-
нем техники капиталистического производства. Однако классо-
вая структура общества как посредствующее звено накладывает
свой отпечаток и на этот как будто «чисто технический» процесс.
Мы ведь различаем сейчас капиталистическую рационализацию
труда и социалистическую рационализацию труда, обнаруживая
в этих процессах совершенно различное социальное содержание.
Мы знаем уже, что классовая структура капитализма не дает ему
возможности сейчас рационально использовать всю ту мощную
технику, которую он сам вызвал к жизни, и т.д.
Мысль Маркса об определении организации труда средства-
ми производства не следует понимать упрощено. Дело не только
в технической роли, которую играют средства труда, но еще
в большей степени — в распределении тех же средств про-
изводства между классами, в способе производства как основе
общественной формации.
Если т. Бухарин подымается на надисторическую и внеклассо-
вую «высоту» в своем понимании производственных отношений
как лишь «технических» отношений, то некоторые представители
меньшевиствующего идеализма склонны впадать в противополож-
ную крайность. В своих суждениях о производственных отношени-
144
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
ях они склонны исходить из исторически определенных отноше-
ний, характерных только для развития классового общества. Они
превращают классы и классовую борьбу в необходимый признак
всякого общества, отождествляя производственные отношения
на всех ступенях исторического развития с отношениями клас-
сов. Согласно приведенному нами уже определению т.Луппола,
общество обязательно «содержит в себе понятие производствен-
ных, классовых отношений». Между тем производственные от-
ношения будущего коммунистического общества не будут отно-
шениями между классами и не будут построены на социальном
антагонизме, хотя они будут представлять собой также историче-
ски определенные отношения между производителями, историче-
ски определенную общественную организацию труда при наличии
общественной собственности на средства производства.
6.	Диалектика производительных сил и
производственных отношений
Состояние производительных сил и форма производственных
отношений всюду являются составными моментами единой раз-
вивающейся общественной формации, единого социально-произ-
водственного организма. В развитии общественно-экономической
формации, соответственно ее внутренним законам, в процессе
производства и воспроизводства исторически определенных от-
ношений производства проявляется диалектическое единство их
производительных сил и соответствующих им производственных
отношений.
Как это кратко выразил Маркс в своих заметках к введе-
нию «К критике политической экономии»: «Диалектика понятий
„производительные силы" (средства производства) и „производ-
ственные отношения" — диалектика, границы которой подлежат
определению и которая не уничтожает реального различия»1.
В своем понимании взаимозависимости между производитель-
ными силами и производственными отношениями Маркс исхо-
дит из единства материального производственного процесса и
его общественной формы. Маркс рассматривает каждый спо-
соб производства как единство в нем процесса труда, целесо-
1 Маркс. Введение. (Из экономических рукописей 1857—1858 годов), Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 12, с. 735—736.
6. Диалектика производительных сил и производственных отношений 145
образно направленного на создание потребительных стоимостей,
где труд выступает в его наиболее общих для всех историче-
ских форм свойствах, и той особой специфически общественной
формы, в которой этот процесс труда предстает перед нами на
данной исторической ступени. Маркс поэтому определяет капита-
листический способ производства как «сочетание общественных
связей и технических приемов». Процесс капиталистического
производства, по словам Маркса, «есть одновременно и процесс
производства материальных условий человеческой жизни и про-
текающий в специфических историко-экономических отношени-
ях производства процесс производства и воспроизводства самих
этих отношений производства,,,, т. е. определенной обществен-
но-экономической формы последних»2.
Различие, которое Маркс устанавливает между процессом тру-
да и общественной формой этого процесса, конечно не следует
понимать так метафизически, как это делают идеалисты типа Ру-
бина, которые совершенно отрывают социальную форму от мате-
риального производства. Мы имеем здесь не два процесса труда,
а единый процесс труда, подчиненный некоторой единой зако-
номерности: процесс труда «как таковой» не существует вне его
специфически общественных форм. Но мы не должны, подоб-
но механистам, игнорировать это важнейшее методологическое
различие, проводимое марксистской диалектикой. Процесс труда
марксизм рассматривает в тех его наиболее общих свойствах,
которые выражают на каждой исторической ступени активное
отношение человека к природе, необходимость присвоения и пе-
реработки им вещества природы. Так земледельческий труд —
все равно, совершает ли его первобытный дикарь ковыряющий
палкой землю, древний римлянин за плугом, крепостной средних
веков, — этот труд имеет некоторые общие черты, которые дела-
ют его именно данным конкретным видом труда, земледельческим
трудом. Но в то же время марксизм изучает тот же процесс обще-
ственного производства, в его особых чертах, которые возникают
лишь вместе с исторически определенной ступенью развития и
выражают каждый раз исторически определенное отношение лю-
дей друг к другу в этом трудовом процессе. Мы должны видеть
в данном способе производства процесс производства и воспро-
2Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. III, кн.П, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 25, ч. II, М.: Государственное издательство политической
литературы, 1962, с. 385. Курсив автора учебника. — Ред.
146
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
изводства исторически определенных общественных отношений
производства. Таков, например, труд рабочего, если мы изучаем
не конкретные свойства труда металлиста, текстильщика, горно-
рабочего и т. д., направленного на создание различных предметов
потребления, но труд рабочего в его исторически особых для ка-
питализма чертах — как наемный труд, в который превращается
рабочая сила, покупаемая и эксплуатируемая капиталистом, как
труд, создающий стоимость и прибавочную стоимость.
Это единство наиболее общих моментов процесса труда и его
особой общественно-исторической формы есть диалектическое,
противоречивое единство. Выяснение этих внутренних проти-
воречий процесса труда имело исключительно важное значение
для теории Маркса как революционной теории. Оно позволи-
ло Марксу установить различие между развитием общественного
производства, которое переходит из низшей формы в высшую
историческую форму и становится все более «действительно об-
щественным», и исторически преходящей классовой, антагони-
стической формой этого процесса производства. Отсюда стало
возможно установить различие между производительностью тру-
да, которая вытекает из более высокого развития общественного
производства, и производительностью труда, которая создается
лишь благодаря классовой эксплуатации этого труда.
Единство обеих названных сторон процесса труда получает
свое проявление в диалектике производительных сил и производ-
ственных отношений. В производительных силах мы имеем здесь
содержание, основу всего общественного процесса производства:
этим содержанием, этой основой является уровень производитель-
ной способности и ее факторы, выражающие активное отношение
человека к природе. В производственных отношениях мы имеем
специфически общественную форму того же процесса производ-
ства — отношения людей друг к другу. Как мы уже знаем, всякое
единство в развитии содержания и формы есть их взаимопроник-
новение и вместе с тем их взаимоисключение, т. е. диалектический
переход каждой из этих противоположностей в другую и борьба
этих противоположностей.
Производительные силы и производственные отношения — это
не две какие-то независимые силы или сущности, развивающиеся
каждая по своим собственным законам. Производительные силы
не существуют как-то самостоятельно, «сами по себе», вне соот-
ветствующих им производственных отношений. Производственные
отношения не следует изображать как какую-то надстройку или
6. Диалектика производительных сил и производственных отношений 147
следующий «этаж» над производительными силами, как это на-
пример делает Плеханов в своей пятичленной формуле: «1) состо-
яние производительных сил; 2) обусловленные им экономические
отношения»1 и т.д. Проистекая из условий самого материаль-
ного производства, исторически-определенные производственные
отношения раскрывают перед нами общественную форму данного
состояния производительных сил, они выражают закон связи и
развития самих производительных сил на данной исторической
ступени. Состояние производительных сил феодального общества
находит свое общественное выражение в крепостной организации
труда, сочетание средств производства и рабочей силы при ка-
питализме проявляется в форме общественного производства на
фабриках и заводах, принадлежащих капиталистам. В переходный
период социалистические производственные отношения придают
новое социалистическое качество унаследованным от прошлого
производительным силам, переделывают их, становятся законом
их дальнейшего развития. Маркс и Энгельс указывают, начиная
с самых ранних своих работ, что способ производства нераз-
рывно связан с определенным способом сотрудничества людей
и что «этот способ совместной деятельности есть сам неко-
торая производительная сила»1 2. По словам Маркса, при ко-
оперативных формах труда речь идет одновременно о «создании
новой производительной силы, которая по самой своей сущности
есть массовая сила». Мануфактурное разделение труда «создает
определенную организацию общественного труда и вместе с тем
развивает новую общественную производительную силу труда»3.
Соцсоревнование и ударничество, будучи формами социалистиче-
ских производственных отношений, создают вместе с тем новую
производительную силу социалистического труда.
Нельзя поэтому рассматривать рост и развитие производи-
тельных сил лишь в самых его общих чертах, лишь как «есте-
ственную», неизменную, «материально-техническую» предпосылку
общественного процесса. Нельзя рассматривать это развитие про-
изводительных сил, как нечто развивающееся само собой, незави-
1 Плеханов. Основные вопросы марксизма, Избранные философские произведения
в 5-ти тт., т. III, с. 179.
2Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. I, с. 220. Курсив авто-
ра учебника. См. также Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 3, с. 28. — Ред.
3Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 377.
148
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
симо от производственных отношений, в форме которых протекает
их развитие. Закон развития производительных сил нельзя отры-
вать от особых закономерностей в развитии исторически опре-
деленной системы производственных отношений. Здесь нет двух
параллельных законов. Основу исторического процесса состав-
ляет общий для всех экономических эпох закон развития про-
изводительных сил, однако его нельзя мыслить, как некоторую
абстрактную предпосылку (вроде «закона трудовых затрат» Буха-
рина), оторванную от особых форм его проявления. Этому общему
закону каждый раз придают историческую определенность осо-
бые законы развития, имеющее решающее значение и внутренне
присущие тому или иному строю производственных отношений.
Закон развития каждого данного способа производства, данной
общественной формации, данного социально-производственного
организма, охватывает и выражает и развитие производительных
сил, и развитие производственных отношений.
Не следует понимать противоречие, возникающее между произ-
водительными силами и капиталистическими производственными
отношениями, таким упрощенным образом, что якобы незави-
симый рост производительных сил «обгоняет» развитие капита-
листических производственных отношений. В противном случае
мы станем на явно механистическую позицию — позицию Бог-
данова, Бухарина и их последователей. Производительные силы
тем самым превратятся в некую внеклассовую категорию «во-
обще», неизменно и по неизвестным причинам «развивающуюся»
в истории. В действительности же развитие производительных
сил при капитализме всецело определено внутренними законами
капиталистической структуры. Самое основное противоречие ка-
питалистического производства, противоречие между обществен-
ным производством и частным присвоением, заставляет буржуа-
зию, как выражается Маркс, непрерывно революционизировать
свои производительные силы, которые таким образом перераста-
ют пределы, в которых возможно их использование буржуазией.
Но как то обстоятельство, что развитие производительных сил
выходит за пределы возможностей использования их в процес-
се капиталистического производства, так и то обстоятельство,
что капиталистические производственные отношения на извест-
ной ступени становятся оковами для производительных сил, —
оба эти обстоятельства целиком вытекают из имманентных внут-
ренних законов самого капиталистического способа производства.
По словам Маркса, капиталистическое производство «вынуждено
6. Диалектика производительных сил и производственных отношений 149
в силу своих собственных имманентных законов, с одной сто-
роны, так развить свои производительные силы, как будто оно
не является производством на ограниченной общественной осно-
ве, с другой стороны, оно может их опять-таки развить лишь
в пределах этой ограниченности: в этом состоит самая глубокая,
внутренняя таинственная причина кризисов, выступающих в нем
противоречий, внутри которых оно движется...»1.
Нельзя механистически отрывать производительные силы
от производственных отношений и сводить производственные от-
ношения к пассивному следствию, вытекающему из развития про-
изводительных сил. Однако совершенно неправильно было бы и
обратное: говоря об единстве производительных сил и производ-
ственных отношений, забывать об их различии, о границах их
диалектики. Закон развития производительных сил только тогда
приобретает все свое общее значение как основа исторического
процесса, если мы не будем забывать о примате содержания
над формой, о борьбе содержания с формой, если мы не будем
подменять развитие содержания производительных сил развитием
социальной формы. Именно на этот путь извращения марксизма
становятся идеалисты типа Рубина. В эту же сторону делают крен
и представители меньшевиствующего идеализма.
Так например, по мнению т. Карева, который выступил с от-
крытой поддержкой Рубина по вопросу о производительных силах
и производственных отношениях, — «содержание имеет некото-
рый приоритет по отношению к форме в том смысле, что полагает
и предполагает определенную форму, а с другой стороны, фор-
ма, раз возникнув, не представляет собой чего-то пассивного,
внешнего по отношению к содержанию, а имеет некоторую им-
манентную логику развития, предполагает диалектическое вза-
имодействие с содержанием и наконец вступает в противоречие
с содержанием, развивающимся в пределах данной формы». Легко
заметить, что хотя т. Карев говорит о «некотором (?) приоритете»
содержания, но этот «приоритет» имеет у него чисто логический,
а не материальный характер: содержание, по словам т. Карева,
и «полагает» и в то же время «предполагает» все одну и ту же
«определенную» форму, иными словами, движение производитель-
ных сил протекает в рамках все одних и тех же производственных
отношений «в пределах данной формы». У Карева таким обра-
1 Маркс. Теории прибавочной стоимости. Кн.Ш, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 26, ч. III, с. 81. Курсив автора учебника. — Ред.
150
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
зом нет материального, подлинно исторического развития содер-
жания, производительных сил, которое порождало бы каждый
раз новые формы производственных отношений. Развитие спо-
соба производства, как противоречивого единства, социального
содержания и социальной формы, единства на основе их борьбы,
т. Карев идеалистически подменяет «имманентной логикой разви-
тия» социальной формы. Чтобы как-нибудь объяснить конфликт
производительных сил и производственных отношений т. Карев
наделяет производственные силы «собственной логикой» развития
в то же время он подчиняет логику развития производительных
сил логике социальной формы. Это развитие производительных
сил, по Кареву, «включается в закон ее развития»1.
Таким образом, если механисты отрывают развитие произво-
дительных сил от развития производственных отношений и «сво-
дят» развитие производственных отношений к развитию произво-
дительных сил, то меньшевики типа Рубина и меньшевиствую-
щие идеалисты остаются точно так же на точке зрения двойной
«собственной логики» развития производительных сил и произ-
водственных отношений. Но в противоположность механистам,
они, наоборот склонны сводить развитие социального содержа-
ния к развитию социальной формы, не понимая того, что единство
содержания и формы относительно, а их «борьба абсолютна».
Необходимо заострить внимание на этих механистических и
идеалистических ошибках, чтобы получить правильное представ-
ление о диалектическом взаимодействии, которое имеет место
между производительными силами и производственными отноше-
ниями в их развитии. Было бы неправильно видеть активное на-
чало этого процесса развития только в производительных силах,
а производственные отношения рассматривать лишь как пассив-
ное следствие, отражающее на себе активность развивающихся
производительных сил. К этому в основном сводится пресловутая
теория производительных сил, исповедуемая всем международным
меньшевизмом. Согласно Каутскому и другим теоретикам социал-
фашизма возникновение социалистических отношений возможно
лишь как пассивный результат высшего развития производитель-
ных сил, а не как следствие активной революционной борьбы про-
летариата. Признавая за производственными отношениями лишь
пассивную роль в историческом развитии, социал-фашисты есте-
1 Карев. К вопросу о предмете политической экономии, «Под знаменем марксизма»,
№5, 1929 г., с. 45-46.
6. Диалектика производительных сил и производственных отношений 151
ственно не могут понять всего значения социалистических про-
изводственных отношений как формы развития производительных
сил в переходный период. Между тем и производственные отно-
шения активны в этом развитии. Известный уровень развития
производительных сил необходим для того, чтобы могла иметь
место социалистическая революция. Но во время пролетарской
революции создаются новые социалистические производственные
отношения при данном среднем уровне производительных сил: эти
социалистические производственные отношения становятся тогда
предпосылками более высокого развития производительных сил
и способствуют более высокому их развитию. Так говорит нам
опыт Октябрьской революции, и именно этот момент особенно
подчеркнул Ленин, критикуя позиции Сухановых. Этой истори-
ческой диалектики совершенно не поняли ни т. Бухарин, с его
лозунгом равнения на «узкие места», на «уровень производитель-
ных сил», ни Троцкий, прикрывавший ту же меньшевистскую
теорию производительных сил «левыми» упованиями на «миро-
вую революцию», с его планами развития производительных сил
страны за счет эксплуатации крестьянства.
Ведя борьбу с механистической правооппортунистской уста-
новкой, с недооценкой роли общественной формы в развитии
производительных сил мы должны бороться и со стремлением
идеалистически переоценивать активную роль социальной фор-
мы, превращать форму в нечто самодовлеющее, подчиняющее и
«включающее» в себя развитие содержания — как это мы об-
наружили у меньшевиствующих идеалистов, как это характерно
для современного «левого» оппортунизма. «Левые» оппортунисты,
гоняясь за дутыми цифрами коллективизации и т.д., забывают
о том, что социалистическое качество наших производственных
отношений опирается на дальнейшее повышение уровня и ка-
чества продукции, на техническую реконструкцию, на организа-
ционно-хозяйственное укрепление колхозов, подготовку кадров и
т.д. Тем самым меньшевиствующие идеалисты и «леваки» точно
так же отрывают развитие производственных отношений от раз-
вития производительных сил. Активность социальных форм объ-
ясняется в действительности тем, что социальное содержание и
социальная форма являются содержанием и формой единого спо-
соба производства и подчинения внутренней закономерности его
развития. Чтобы понять активность исторически определенных
производственных отношений, необходимо исходить из социаль-
ного, из классового содержания данного способа производства.
152
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
Только основываясь на классовом характере внутренних законо-
мерностей капиталистического способа производства, мы можем
понять, почему производственные отношения капитализма играют
активную роль в развитии капиталистических производительных
сил, только поняв новое социальное содержание производитель-
ных сил в переходный период задачи и условия их развития и
роль в них революционного рабочего класса, можно объяснить
и активную роль наших социалистических производственных от-
ношений.
В пределах классового общества диалектика производительных
сил и производственных отношений может быть правильно осве-
щена лишь при том условии, если, отправным пунктом для нас
будет классовый антагонизм, который проникает целиком всю
структуру и производительных сил и производственных отноше-
нии антагонистического общества. Иначе не будет ясна классовая
природа того противоречия и того конфликта между производи-
тельными силами и производственными отношениями на известной
ступени их развития, которые являются движущей силой всего ис-
торического развития. В каждой антагонистической общественной
формации на известной исторической ступени производственные
отношения из форм развития производительных сил превраща-
ются в их оковы. Противоречие между производительными си-
лами на известной ступени их развития и производственными
отношениями, его проявление в противоречиях классов, развитие
этого противоречия до остроты конфликта, борьба содержания
с формой, сбрасывание старой социальной формы и переделка
содержания, возникновение качественно новых производственных
отношений и нового качества производительных сил, — таков
всеобщий для классового общества закон социальной революции,
лежащий в основе исторической теории марксизма.
«На известной ступени своего развития, — формулирует этот
закон Маркс в предисловии к „К критике политической эконо-
мии", — материальные производительные силы общества впада-
ют в противоречие с существующими производственными от-
ношениями, или употребляя юридическое выражение, с имуще-
ственными отношениями, внутри которых они до сих пор действо-
вали. Из форм развития производительных сил эти отношения
становятся их оковами. Тогда наступает эпоха социальной рево-
люции...^ «Простые элементы процесса труда, — развивает ту же
1 Маркс. К критике политической экономии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 13, с. 7. Курсив наш. — Авт.
6. Диалектика производительных сил и производственных отношений 153
мысль Маркс в другом месте, — общи всем формам обществен-
ного развития. Но каждая исторически определенная форма этого
процесса развивает далее его материальные основы и его обще-
ственные формы. Достигнув известной ступени зрелости, данная
историческая форма устраняется и уступает место более высокой.
Момент наступления такого кризиса обнаруживается в том, что
приобретают особую широту и глубину противоречие и противо-
положность между формами распределения, а, следовательно, и
исторически определенной формы соответствующих им отно-
шений производства — с одной стороны, и производительными
силами, производительной способностью и развитием ее факто-
ров — с другой стороны. Тогда разражается конфликт меж-
ду материальным развитием производства и его общественной
формой»2.
Эти знаменитые положения Маркса не раз подвергались об-
стрелу со стороны буржуазных и оппортунистических «критиков»
марксизма. В свое время П. Струве пытался остричь револю-
ционный марксизм под буржуазную гребенку, представить дело
таким образом, что Маркс под производственными отношения-
ми будто бы понимает здесь правовые отношения. По словам
Струве, у Маркса речь идет здесь не о противоречии между про-
изводительными силами и производственными отношениями, но
о конфликте между хозяйством и правом. Правовые нормы пере-
стают удовлетворять потребностям «хозяйства», и тогда они под-
вергаются соответствующему изменению. Выходит, что из этого
«конфликта» не вытекает никакого учения о социальной рево-
люции, так как изменение законодательства, в связи с новыми
потребностями хозяйства, вовсе не обязательно должно проходить
революционным путем. И, действительно, согласно теории Стру-
ве, общественные противоречия вовсе не обостряются в ходе
исторического развития, а наоборот, — эти противоречия при-
тупляются и уменьшаются.
Плеханов подверг эту точку зрения Струве жестокой крити-
ке. Он указал Струве, что понятие производственных отношений
вовсе не тождественно понятию права и что основной конфликт
у Маркса разыгрывается не между хозяйством и правом, но
между производительными силами и производственными отноше-
ниями. На ряде ярких примеров Плеханов доказывал, что вместе
2Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. III, кн.П, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 25, ч. II, с. 456. Курсив наш. — Авт.
154
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
с развитием капитализма непрерывно уменьшается доля рабочего
класса в общественном продукте и ухудшается его положение,
а потому речь может идти только об обострении общественных
противоречий, а вовсе не об их «притуплении».
Однако трактовка данного вопроса у самого Плеханова так-
же далеко не удовлетворительна. Плеханов отождествляет здесь
понятие производительных сил с «общественными потребностя-
ми», которые вступают у него в конфликт с «общественными
учреждениями», не удовлетворяющими более этим потребностям1.
Плеханов точно забывает здесь о том, что сами общественные
потребности возникают и развиваются только вместе со сред-
ствами их удовлетворения, с производительными силами. В то же
время в этой расплывчатой формулировке Плеханова исчеза-
ет из поля зрения классовый антагонизм, пронизывающий весь
конфликт производительных сил и производственных отношений.
Самый конфликт при таком понимании представляется нам как
конфликт внешних одно другому явлений, как отсутствие гармо-
нии между ростом «потребностей» и отстающими от этого роста
«учреждениями», а не как результат развития общественного про-
тиворечия, которое изначально внутренне, имманентно, присуще
данному способу производства.
Явно механистический характер носит понимание этого основ-
ного революционного противоречия и конфликта у т. Бухарина.
В полном соответствии с «теорией равновесия» противоречие
между производительными силами и производственными отноше-
ниями оказывается у т. Бухарина не чем иным, как нарушением их
равновесия, прямым результатом нарушения «равновесия» между
природой и обществом. Производительные силы и экономика ра-
нее были «приспособлены» одни к другим: во время конфликта
производительные силы «уже не могут уместиться» в рамках ста-
рых производственных отношений. Согласно взглядам т. Бухарина,
конфликт между производительными силами и производственны-
ми отношениями — это конфликт между «вещественным аппара-
том» и той «расстановкой» людей в производственном процессе,
которая закреплена политической и юридической организацией
общества. Рост технических орудий, средств производства и т.д.,
по словам т. Бухарина, «нуждается в том, чтобы и люди были пе-
регруппированы соответствующим образом». Так как классовые
1 Плеханов. Критика наших критиков, Избранные философские произведения
в 5-ти тт., т. II, М.: Госполитиздат, 1956, с. 543.
6. Диалектика производительных сил и производственных отношений 155
производственные отношения представляют, по Бухарину, только
один из видов многообразных производственных отношений дан-
ного общества, то конфликт производительных сил происходит
по его мнению вовсе не со всякими производственными отноше-
ниями. Часть этих производственных отношений, а именно отно-
шения труда между работниками, «эволюционным» путем «при-
спосабливаются» к изменившейся технике. Таким путем внутри
старого способа производства, по мнению т. Бухарина, «вызрева-
ет, новый способ производства: например, в капиталистическом
обществе возникает обобществленный труд».
Отсюда т. Бухарин делает вывод, что основное противоречие
производительных сил и производственных отношений состоит
не в том, что «средства производства, вещи, лезут на людей» —
такая мысль кажется странной даже т. Бухарину, хотя она целиком
вытекает из его механистической концепции. Тов. Бухарин сводит
основное противоречие производительных сил и производствен-
ных отношений к тому, что оно получает у него «свое выражение
в производном противоречии, а именно в противоречии между од-
ной частью производственных отношений капитализма и другой ее
частью»2. «Обобществленный труд, — продолжает развивать свою
мысль т. Бухарин, — выражает организованность общества. А эта
организованность не может быть проведена до конца (?) в капи-
талистическом обществе, в особенности она не может быть про-
ведена по социальной линии»3 (!). Легко заметить, что т. Бухарин
смазывает здесь основное противоречив между производительны-
ми силами и производственными отношениями и подменяет его
противоречием между различными «частями», группами производ-
ственных отношений. Рассуждение это показывает также, какими
путями логика механистической концепции приводит т. Бухарина
в лоно теории «организованного» капитализма. Тов. Бухарин сме-
шивает здесь социалистическую организованность общественных
отношений, возможную лишь при социализме, и капиталистиче-
скую организацию, основным законом развития которой являет-
ся противоречие между общественным производством и частным
присвоением. Ленин в свое время отметил на полях «Экономики»
т. Бухарина, что капитализм также по-своему «организован»!
«Всякий процесс общественного производства, — говорит
Маркс, — рассматриваемый в постоянной связи в непрерывном
^Бухарин. Теория исторического материализма, с. 298.
3Там же, с. 298.
156
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
потоке своего возобновления является в то же время процессом
воспроизводства». Непрерывный ход производства предполагает,
однако, не простое возобновление имевшего уже место произ-
водственного процесса, но воспроизводство в расширенном мас-
штабе, т. е. развитие производительных сил и производственных
отношений.
Тов. Сталин, в своем известном выступлении на конференции
аграрников-марксистов, указал, что учение Маркса о воспроиз-
водстве является лучшим оружием в борьбе с правооппортуни-
стической теорией равновесия. Действительно, теория равнове-
сия социалистического и капиталистического секторов хозяйства,
выдвинутая т. Бухариным как «путь к социализму» предполага-
ет, что оба эти сектора все время сохраняют самостоятельное
развитие, и что в то же время капиталистическое кулацкое хо-
зяйство, развивая свои производительные силы, мирно враста-
ет в социализм, благодаря простому действию законов товарно-
го обмена между социалистическим и товарно-капиталистическим
хозяйством. Такое представление вытекает из механистического
взгляда т. Бухарина на процесс производства и воспроизводства
как на «чисто технический» процесс, процесс автоматический,
обусловленный равновесием общества с внешней средой. Это
процесс, в котором лишь развитие производительных сил (точнее,
техники) играет активную роль: т. Бухариным рассматривается
«вообще», абстрактно, независимо от его общественной формы.
Кроме того, т. Бухарин всецело остается на точке зрения товар-
ного производства, характерной для буржуазной политэкономии.
Тов. Бухарин забывает о том, что за обращением товаров стоят
классы, что торговые формы смычки не есть нечто нейтраль-
ное по отношению к классовой структуре данного общества, что
в переходный период торговля представляет собой форму клас-
совой борьбы.
Учение марксизма о воспроизводстве дает нам подлинную диа-
лектику развития производительных сил и производственных от-
ношений. Оно ударяет и по правооппортунистической теории
равновесия секторов, и по троцкистскому «закону» социалисти-
ческого накопления, за счет эксплуатации крестьянства, выдви-
гавшемуся троцкистами в восстановительный период.
Анализируя капиталистическое производство и воспроизвод-
ство, Маркс показывает какую активную, определяющую1 роль *
’Слово выбрано неудачно. Общественная форма может играть и играет в раз-
витии производительных сил активную роль, всячески способствуя (или напротив,
препятствуя) их развитию. Но активная роль ещё не значит роль определяющая
(см. с. 605). — Ред.
6. Диалектика производительных сил и производственных отношений 157
играла в свое время капиталистическая общественная форма
воспроизводства, капиталистические производственные отноше-
ния. За процессом обращения товаров Маркс вскрывает отноше-
ния между классами. Маркс показывает, что капиталистическое
накопление производится капиталистами за счет рабочего класса,
что для понимания капиталистического накопления и капитали-
стического расширенного воспроизводства достаточно исходить
из сущности, из внутренних законов капиталистического произ-
водства, что, следовательно, нет надобности прибегать к внешним
условиям реализации продукта, к «третьим лицам», как это дела-
ла в своей теории накопления Р.Люксембург. Совершенно оче-
видно, что социалистическое расширенное воспроизводство при
социалистических производственных отношениях, чуждых всякой
классовой эксплуатации, предполагает борьбу с воспроизводством
капиталистических отношений и может быть основано лишь на
внутрисоциалистическом накоплении, на мобилизации пролетари-
атом внутренних ресурсов.
Все дело в том, что т. Бухарин отождествляет общественные
противоречия с антагонизмом внешних, противоположно направ-
ленных сил. Тов. Бухарин не видит того, что в основном про-
тиворечии капиталистического общества находит свое выражение
внутренняя закономерностъ развития самого капиталистическо-
го производства. По словам Маркса, внутренние противоречия
и противоположности капитализма переходят в конфликт, лишь,
когда они «приобретают особую широту и глубину». Капиталисти-
ческий способ производства, с самого своего возникновения раз-
вивается в двойственной, противоречивой форме. Внутренне при-
сущее ему основное противоречие между материальным развитием
его производительных сил и его производственными отношениями
получает свое выражение в общественном строе капитализма —
как основное противоречие между общественным производством
и индивидуальным присвоением. Но это последнее вовсе не есть
противоречие между двумя «видами» производственных отноше-
ний — одними производственными отношениями, которые уже
«приспособились» к изменившейся технике, и другими производ-
ственными отношениями, к ней неприспособленными — как это
думает т. Бухарин. «Общественное производство» при капитализме
несомненно выражает более высокую, по сравнению с прежними
формациями, ступень в развитии производства, но оно отнюдь
не имеет нового качества социалистических отношений: оно вы-
ражает одну из противоположностей противоречивого капитали-
158
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
стического развития и вовсе не говорит нам о социалистической
«организованности» капитализма!
Закон общественно-исторического развития состоит в том, что
каждая историческая ступень развития общественного труда «раз-
вивает далее» его материальные основы и его общественные
формы, подготовляя тем самым переход к «более высокой сту-
пени». «Каждое последующее поколение, — говорит Маркс, —
находит производительные силы, добытые прежними поколения-
ми, и эти производительные силы служат ему сырым материалом
для нового производства; благодаря этому факту, возникает связь
человеческой истории, образуется история человечества... Для то-
го чтобы не лишиться достигнутого результата... люди вынуждены
изменять все унаследованные общественные формы».
Таким образом процесс вызревания предпосылок нового об-
щества в лоне старой общественной формации выражается в том,
что созревают производительные силы, в виде сырого материа-
ла унаследуемых следующим поколением. Таким путем создают-
ся материальные и социальные предпосылки, подготовляются
материальные основы будущего способа производства. Однако
не обязательно, чтобы в пределах старого общества возникли и
новые производственные отношения. Коренное отличие буржуаз-
ной революции от революции социалистической состоит в том,
что в недрах феодальной формации подготовляются и производи-
тельные силы и производственные отношения капитализма, между
тем как социалистические производственные отношения создают-
ся только после победы пролетариата в социалистической рево-
люции. Производительные силы, приобретенные человечеством на
прежней исторической ступени, унаследуются новой исторической
ступенью лишь как «сырой материал», лишь как материальная
основа нового способа производства. Общественное, конкретно-
историческое качество этим производительным силам придает
каждый раз форма их развития — исторически определенные
производственные отношения. Производительные силы имеют од-
но капиталистическое качество до социальной революции, и они
приобретают новое, социалистическое качество лишь после сме-
ны старой социальной формы новой. Противоречие между общим
ходом развития материального производства в истории человече-
ства и его особыми историческими формами выступает поэтому
каждый раз как противоречие между производительными силами
и производственными отношениями внутри данного исторически
определенного способа производства. Вот этой диалектики «об-
щего» и «особого» совершенно не понял т. Бухарин!
6. Диалектика производительных сил и производственных отношений 159
Противоречие производительных сил и производственных от-
ношений является движущим началом каждого исторического
способа производства. Оно имеет место во всех общественных
формациях, не только в классовом, но и в бесклассовом обществе.
Но в классовом обществе это противоречие носит антагонисти-
ческий характер, развивается в непримиримый конфликт произ-
водительных сил и производственных отношений и ведет данную
классовую формацию к неминуемой гибели. В классовом обще-
стве это основное противоречие является только иным выраже-
нием противоречия классов — между господствующим классом,
представляющим старое распределение средств производства, и
революционным производительным классом, который представ-
ляет все производительные силы общества, восстающие против
старого имущественного порядка: новые технические достижения,
которые не могут быть уже использованы, при прежнем имуще-
ственном порядке, уровень интеллектуального развития рабочего
класса и в то же время нищенский уровень его потребления и
т.д. Из этого противоречия и непримиримости классовых инте-
ресов — на известной ступени зрелости данного способа про-
изводства и его материальных предпосылок — вырастает непо-
средственно открытый конфликт классов, социальная революция.
Революция свергает экономически и политически господствую-
щий класс, производит ломку старого экономического уклада и,
поставив у власти новый общественный класс, создает новую
форму распределения средств производства между классами —
новую форму производственных отношений; она влечет за собой
качественную переделку унаследованных и вновь приобретаемых
производительных сил. Таким образом не вещи «лезут» на людей,
а классы борются с классами в этом конфликте производительных
сил и производственных отношений.
«Ни одна общественная формация не погибает раньше, — го-
ворит Маркс, — чем разовьются все производительные силы, для
которых она дает достаточно простора, и новые, высшие произ-
водственные отношения никогда не появляются на свет раньше,
чем созреют материальные условия их существования в лоне
старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда толь-
ко такие задачи, которые оно может решить, так как при бли-
жайшем рассмотрении всегда окажется, что сама задача только
тогда выдвигается, когда существуют уже материальные условия,
необходимые для ее разрешения, или, когда они по крайней мере
находятся в процессе возникновения»1.
1 Маркс. К критике политической экономии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 13, с. 7. Курсив автора учебника. — Ред.
160
Глава II. Учение об общественно-экономической формации
Это положение Маркса также подвергалось бесчисленным из-
вращениям и ложным толкованиям. Опираясь на него социал-фа-
шизм пытается доказать, что капитализм в наши дни представляет
еще большой простор развитию производительных сил, а потому
он не может скоро погибнуть. С другой стороны, социал-фаши-
сты уверяют, что материальные условия существования социали-
стического общества еще не созрели в недрах капитализма, что
большевистская революция — это утопия и т. п.
Между тем, мысль Маркса, будучи направлена действительно
против всякого утопизма, имеет совершенно иной и вовсе не столь
благоприятный для капиталистов и их социал-фашистских адво-
катов смысл. Революционный конфликт разражается тогда, когда
старые имущественные отношения превращаются в «оковы», пре-
пятствующие развитию всех элементов производительных сил,
т. е. развитию технических возможностей производства и разви-
тию физических и духовных способностей рабочей силы. Прежние
имущественные отношения делают уже невозможным полное ис-
пользование новых достижений техники и их дальнейшее развитие.
В то же время, те же условия приводят производительные клас-
сы к понижению их жизненного уровня, позволяют им выяснить
свои классовые интересы и тем самым формируют его классовое
сознание. Для того чтобы перед революционным рабочим классом
обозначились его революционные задачи, необходимо, чтобы уже
по крайней мере «в процессе возникновения» находились такие
новые материальные производительные силы, которые неспособен
полностью использовать и далее развивать старый общественный
строй. Но оба эти момента — исторические пределы, поставлен-
ные дальнейшему развитию техники, и рост классового сознания
производительного класса — находятся в тесной, неразрывной
связи. Для того чтобы революционный класс мог окончательно
сформироваться как класс, необходимо, чтобы в недрах старого
общества сложились все материальные предпосылки, развить ко-
торые это общество оказывается способным. Поэтому классовая
зрелость революционного класса — развитие его классового со-
знания, создание его политической организации, революционный
характер его выступлений и т.д., — все это служит совершенно
ясным симптомом того, что объективные материальные условия,
необходимые для разрешения революционных задач, уже воз-
никли или возникают. Эпоха империализма, ставящая рогатки
дальнейшему развитию производительных сил, созданных капита-
лизмом, — когда господствующие классы, по выражению Ленина,
6. Диалектика производительных сил и производственных отношений 161
уже не могут жить по-старому, есть вместе с тем и эпоха про-
летарских революций — когда угнетенные классы уже не хотят
жить по-старому. Только таким путем и познается нами известный
уровень материальной культуры, уровень зрелости материальных
условий, которые должны быть налицо для постановки и разре-
шения революционных задач эксплуатируемым классом.
Всякое иное понимание «простора», который даст развитию
производительных сил капитализм, и «зрелости» материальных
предпосылок нового строя, всякое иное требование «уровня» ма-
териальной культуры необходимого для революции ведет к аб-
страктной и явно оппортунистической болтовне, представляет со-
бой прямую защиту капитализма и стремление увековечить его
существование. «Никто не может сказать, — каков этот уро-
вень культуры», — писал Ленин по данному поводу, в ответ на
меньшевистские «доводы» Суханова.
^«здательс^
Глава III
КАПИТАЛИСТИЧЕСКАЯ И СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ
СИСТЕМЫ ХОЗЯЙСТВА
1. Две системы хозяйства. Докапиталистические
формации и роль их остатков в современной
экономике
Учение марксизма-ленинизма об общественно-экономических
формациях и о диалектике процесса общественного производства
лежит в основе нашего изучения двух противостоящих одна дру-
гой хозяйственных систем, характеризующих современную миро-
вую экономику — умирающего капитализма в капиталистических
странах и строящегося социализма в СССР.
В своем докладе на XVI съезде ВКП(б) т. Сталин ярко вскрыл
это «различие экономических систем хозяйства у нас и у ка-
питалистов», это «противоречие между капиталистическим миром
и СССР». «У нас в СССР, — говорил т. Сталин, — растущий
подъем социалистического строительства и в промышленности,
и в сельском хозяйстве. У них, у капиталистов — растущий
кризис экономики и в промышленности, и в сельском хозяй-
стве...» «В чем причина того, что СССР, несмотря на его куль-
турную отсталость, несмотря на недостаток капиталов, несмотря
на недостаток технически выкованных хозяйственных кадров, на-
ходится в состоянии растущего экономического подъема и имеет
на фронте экономического строительства решающие успехи, а
передовые капиталистические страны, несмотря на обилие ка-
питалов, обилие технических кадров и более высокий уровень
культурности, находятся в состоянии растущего экономического
кризиса и терпят в области хозяйственного развития поражение
за поражением?
Причины, — отвечает т. Сталин, — в различии экономических
систем хозяйства у нас и у капиталистов. Причина — в несо-
стоятельности капиталистической системы хозяйства. Причина —
в преимуществах советской системы хозяйства перед капитали-
стической»1.
х Сталин. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)
27 июня 1930 г. Соч., т. 12, М.: Государственное издательство политической ли-
тературы, 1949, с. 320.
1. Две системы хозяйства. Докапиталистические формации
163
Задача исторической и экономической теории марксизма-лени-
низма заключается в том, чтобы возможно полнее и всесторонне
осветить это различие и противоположность экономических си-
стем капитализма и социализма, выявить их историческую под-
готовку в процессе развития общественных формаций, специ-
фические особенности и движущие силы каждой из этих эко-
номических систем, показать историческую неизбежность смены
капитализма социализмом.
Но в пределах современного капиталистического общества мы
находим остатки и других докапиталистических способов про-
изводства; остатки элементов различных экономических укладов
характеризуют на известной ступени развития и нашу переходную
экономику. Роль этих докапиталистических способов производ-
ства в исторической подготовке современной экономики и взаимо-
отношения их с капиталистической и социалистической системами
заслуживают самого серьезного внимания. Поэтому мы должны
предварительно вкратце остановиться на докапиталистических
формациях.
«В общих чертах, — говорит Маркс в предисловии „К критике
политической экономии", — можно наметить как прогрессивные
эпохи экономического формирования общества: азиатский, ан-
тичный, феодальный и современный буржуазный способы про-
изводства. Буржуазные производственные отношения составляют
последнюю антагонистическую форму общественного процесса
производства...» Этот взгляд Маркса и Энгельса на антагонисти-
ческий характер доныне существовавших общественных форма-
ций вполне согласуется с их определением истории всего пред-
шествовавшего общества как истории борьбы классов, которое
было дано ими еще в «Коммунистическом манифесте». Однако
уже в ранних своих работах Маркс и Энгельс говорили о ро-
довой собственности, об общественной собственности на землю,
предшествовавшей частной собственности. Появление ряда но-
вых исторических исследований, и в частности книги американца
Моргана о первобытном обществе, подтвердило их предположе-
ния. Оно заставило Энгельса подчеркнуть в дальнейшем, что
существование антагонистических общественных формаций огра-
ничивается только периодом писаной истории. Классовым форма-
циям предшествовала более ранняя форма общественного строя,
к тому же по исторической длительности своего существования
намного превышавшая все позднейшие формации, — это — пер-
вобытное бесклассовое общество.
164
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
Характеризуя докапиталистические формации, Маркс писал:
«Эти старые общественно-производственные организмы несрав-
ненно более просты и ясны по своему устройству, чем бур-
жуазный, но они покоятся или на незрелости индивидуального
человека, еще не оторвавшегося от пуповины естественно-родо-
вых связей с другими людьми, или на непосредственных отно-
шениях господства и подчинения. Условие их существования —
низкая ступенъ развития производительных сил труда и соот-
ветственная связанность людей в рамках процесса, создающего
их материальную жизнь, а вместе с тем связанность всех их от-
ношений друг к другу и к природе»1.
Характерными чертами первобытного общества являлись: об-
щее владение орудиями производства, неразрывно связанное
с первобытным семейно-бытовым и племенным бытом, и вы-
текающие из него известные формы коллективной, совместной
деятельности первобытных людей в первобытном производствен-
ном процессе, т.е. при собирании пищи, на охоте и т.д. Они,
по словам Маркса, «покоятся, с одной стороны, на том, что от-
дельный индивидуум не порвал еще пуповины, связывающей его
с племенем и с общиной, и спаян с ними столь же тесно, как
отдельная пчела с пчелиным ульем»1 2.
Энгельс дает в своем «Происхождении семьи» ясное мате-
риалистическое обоснование влиянию, которое имели половые
и родовые связи на первых ступенях человеческой культуры.
Производство и воспроизводство непосредственной материальной
жизни, указывает он, «бывает двоякого рода. С одной сторо-
ны, — производство средств существования, предметов питания,
одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой —
производство самого человека, продолжение вида. Общественные
учреждения, в которых живут люди определенной исторической
эпохи и определенной страны, обусловливаются обоими родами
производства: степенью развития, с одной стороны, труда, с дру-
гой — семьи. Чем меньше развит еще труд, чем ограниченнее
сумма его продуктов, а, следовательно, и богатство общества,
тем более господствующее влияние на общественный строй ока-
зывают отношение между полами»3. Таким образом сама роль
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, М.: Государственное издательство политической ли-
тературы, 1960, с. 89. Курсив автора учебника. — Ред.
2Там же, с. 346.
^Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 21, М.: Государственное издательство по-
литической литературы, 1955, с. 26. Курсив автора учебника. — Ред.
1. Две системы хозяйства. Докапиталистические формации
165
половых и родовых связей получает у Маркса и Энгельса свое
экономическое объяснение. Низкая ступень развития производи-
тельных сил и проистекающая отсюда связанность первобытного
человека в материальном процессе производства, вот что на-
ходило свое отражение в «связанности», характерной для всех
общественных отношений первобытного общества. Отсюда вы-
текали сложные формы первобытного группового брака, которые
регулировались весьма суровыми обычаями, господство старших
в роду в племени и т.д. Все эти причины приводили к тому, что
первобытный человек был органически спаян с своей группой
родом, племенем.
Таким образом господствующее влияние половых и родовых
связей на разных ступенях человеческой культуры объясняется
тем, что еще очень мало развита производительность труда и
крайне несовершенен ее технический базис. Первобытное про-
изводство покоится по общему правилу на значительной роли,
которую играет личный фактор, на человеческой рабочей силе.
Отсюда — особо важное значение тех общественных отноше-
ний, в которых происходит «производство самого человека» —
семьи и рода.
Явно неправильна механистическая точка зрения А. Богданова
и некоторых других авторов, которые стремятся объяснить все
особенности первобытного общественного строя лишь одной «со-
циальной техникой», «техническими правилами поведения», выте-
кающими из первобытного производства и т. п. В этом смысле
крайне ценны указания Маркса и Энгельса на значение половых
и племенных связей. Однако последнее объяснялось у них недо-
статочной производительностью труда первобытного человека.
Совершенной нелепостью звучит, когда буржуазные ученые начи-
нают доказывать, что Энгельс под конец жизни признал наряду
с экономическим фактором особую роль в историческом разви-
тии и полового «фактора». Материалистическое выяснение дан-
ного вопроса Энгельсом ничего общего не имеет с теми идеали-
стическими представлениями о значении «половых переживаний»
у первобытных людей, которые, например, проповедует совре-
менный фрейдизм — венский психолог 3. Фрейд и его последо-
ватели. Фрейдизм делает попытку объяснить весь первобытный
родовой строй, исходя из того, что первобытному человеку яко-
бы «прирождены» половые влечения близких родственников друг
к другу, что на этих сложных отношениях между отцом, матерью
166
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
и детьми строится и вся структура первобытного рода1. Психо-
логия первобытного человека рассматривается здесь под углом
зрения современного буржуазного эротомана. Основой первобыт-
ного племенного быта уже потому не могла быть «половая психо-
логия» первобытных людей, что вслед за возникновением частной
собственности начинает разрушаться родовой быт и ни о каком
таком влиянии психологии не может быть и речи.
По такому же неправильному пути идут и те буржуазные со-
циологи, которые объясняют особенности первобытного общества
из первобытной религии, из «дологического» мышления первобыт-
ных людей и т.п. (Леви-Брюль и др.). Подлинной историко-эко-
номической основой общественного строя было общее владение
средствами производства. Эта общая собственность на средства
была обусловлена неразвитой производительностью труда пер-
вобытного человека, а потому и «технической» невозможностью
для первобытных людей собирать пищу, охотиться и производить
в одиночку. Всякое более или менее обширное охотничье пред-
приятие требовало участия всей группы людей; равным образом,
на таких коммунистических началах должно было вестись и до-
машнее хозяйство, поддерживаться домашний очаг и т.д. В этом
смысле первобытный способ производства мы должны рассматри-
вать как примитивную форму коллективного коммунистического
труда. Здесь нет еще общественного разделения труда. Разделе-
ние труда здесь чисто естественного происхождения, оно обу-
словлено различием пола и возраста', мужчины как более силь-
ные, а также более молодые члены семьи естественно выполняют
и наиболее важные функции — охотятся, изготовляют орудия,
ведут войну и т. п. Первобытному коммунистическому хозяйству
соответствовала и вся общественная организация первобытного
человека, не знавшая еще классов, богатства и бедности, господ-
ства и порабощения, политической организации и построенная на
широких началах первобытной демократии. В качестве примера
первобытной коммунистической организации Энгельс приводил
племена североамериканских индейцев. Сейчас эта народность
почти совершенно вымерла благодаря проникновению капитали-
стической «культуры». В этом вопросе мы имеем яркий контраст
между отношением к первобытным народам со стороны капи-
тализма и отношением к ним в Стране советов, где прежнее
вымирание северных первобытных народов сменилось их расту-
щим культурным подъемом! *
х Фрейд, «Тотем и табу» и другие работы.
1. Две системы хозяйства. Докапиталистические формации
167
Учение о первобытном коммунизме имеет весьма важное мето-
дологическое значение для марксизма. Оно подтверждает истори-
ческий, преходящий характер современного классового неравен-
ства и классовой эксплуатации, оно говорит, что уже существо-
вал общественный строй, не знавший классов. Неудивительно,
что буржуазная наука всячески оспаривает это положение марк-
сизма. Буржуазные ученые стремятся доказать, что первобытный
человек был чуть ли не «прирожденным» индивидуалистом, что
он жил почти что в одиночку и т. д., что во многих чертах он
напоминал современного эгоистического буржуа. Этот буржуаз-
ный взгляд сказался еще в воззрениях таких старых филосо-
фов-материалистов, как например Гоббс, которые доказывали,
что в первобытном, «естественном» состоянии «человек человеку
волк». Он повторился в «робинзонадах» буржуазных экономистов:
некоторые из них доходили в своих аналогиях с современностью
до совершенно смехотворных утверждений, называя, например,
палку первобытного человека его «капиталом» и т. п. Буржуаз-
ный экономист Карл Бюхер развил по этому вопросу особенно
стройную теорию. Согласно его теории первобытные люди жи-
вут и производят совершенно обособленно друг от друга: это
период так называемого «индивидуального искания пищи». За-
тем, по теории Бюхера, общественные связи более укрепляют-
ся в поместном хозяйстве античного и феодального строя, но
полностью все общественные свойства человека развертываются
лишь в современном буржуазном обществе! Однако многочислен-
ные исторические и этнографические материалы свидетельствуют
не в пользу теории Бюхера. Сохранявшаяся до недавнего времени
в России общинная собственность на землю, из-за которой шли
споры марксистов с народниками, представляла собой несомнен-
ный пережиток первобытного земельного коммунизма, равно как
и германская «марка» и т.д. Правда, это были остатки первобыт-
ного коммунизма, подвергнувшиеся уже воздействию крепостных
отношений и разлагавшиеся под влиянием капитализма. Следы
первобытного коммунизма в охотничьем быту, в формах брака и
т.д. еще и сейчас сохранились у стоящих на низших ступенях
развития отсталых охотничьих племен — в Америке, Австра-
лии, у нас в Сибири и т.д. Такие же остатки племенного и
родового быта проявляются сейчас у некоторых кавказских на-
родов, у скотоводов-кочевников в Средней Азии. Переплетаясь
с остатками феодального уклада, они образуют основу власти
родовых старейшин и т. п. Отмечая наличие патриархального хо-
168
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
зяйства в переходной экономике, Ленин связывал его в частности
и с остатками кочевого и полукочевого быта. Учет этих экономи-
ческих особенностей необходим для перевода этих первобытных
народов на рельсы советской организации и социалистического
хозяйства. Первобытный коммунизм — вопрос не только истории,
но и практической политики.
Развитие первобытного общества привело к его разложению.
Высшая форма первобытного коммунизма — родовой и пле-
менной строй, при котором объединялись уже общинные массы
первобытных людей; этот строй повлек за собой усиление власти
родоначальников и старейшин, военных вождей жрецов; он при-
вел к постепенному выделению и обособлению господствующей
общественной верхушки.
Основная причина, вызывавшая развитие и разложение пер-
вобытного общества, заключалась в росте производительности
труда. «Пока производительность труда не достигла определен-
ного уровня, — говорит Маркс, — в распоряжении рабочего нет
того избыточного времени, без которого невозможен прибавоч-
ный труд, невозможны, следовательно, капиталисты, но невоз-
можны в то же время и рабовладельцы, феодальные бароны,
одним словом какой бы то ни было класс крупных собственни-
ков»'. Переход от первобытного общества к обществу классовому
стал возможным лишь вместе с развитием производительности
труда. Производительность труда «не дар природы, а дар исто-
рии», замечает Маркс. Несомненно, определенную роль в разви-
тии производительности труда сыграли и естественные условия,
условия окружающей среды. Так, например, разнообразие при-
родных условий в умеренном климате составило естественную
основу начавшегося развития общественного разделения тру-
да. «Не абсолютное плодородие почвы, — говорит Маркс, —
но ее дифференциация, разнообразие ее естественных продуктов
составляет естественное основание общественного разделения
труда: она разнообразием окружающих человека естественных
условий побуждает его разнообразить свои собственные потреб-
ности, средства и способы труда».
Но благоприятные условия природной среды сами по себе
образуют лишь естественные предпосылки, они доставляют лишь
возможность прибавочного труда работника. Точно так же непра-
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 520. Курсив автора учебника. — Ред.
1. Две системы хозяйства. Докапиталистические формации
169
вильно объяснять рост производительности труда и появление
прибавочного продукта «природой» самого человека — например
ростом народонаселения. Рост населения сам нуждается в исто-
рическом объяснении и зависит от законов той или иной эконо-
мической структуры. Рост производительности труда предполагает
в качестве своей основной предпосылки, что труд совершается
в определенных общественных условиях. Для, того, чтобы работ-
ник затрачивал прибавочный труд на других, по словам Маркса,
«требуется внешнее принуждение».
На почве разнообразия естественных условий как естественной
предпосылки развилось наиболее раннее общественное разделе-
ние труда между земледельческими и скотоводческими племена-
ми. Это первое разделение труда в свою очередь способствова-
ло дальнейшему развитию производительности труда. На той же
основе возникает и постепенно развивается обмен между пле-
менами и общинами, добывающими и производящими различные
продукты. Благодаря всем этим условиям, наряду с продуктом,
необходимым для поддержания существования, начал образовы-
ваться и прибавочный продукт. Накопляясь в руках старейшин
и вождей, он служил источником развития частной собствен-
ности, которая существовала наряду с прежней общественной
собственностью на средства производства. Развитие имуществен-
ного неравенства вызывало в свою очередь возможность исполь-
зовать рабочую силу и вызывало потребность в ней для своих
личных целей: так в форме домашнего рабства, которому под-
вергались военнопленные, неоплатные должники и т.д., возникло
общественное неравенство. Так создавались общественные усло-
вия, при которых появились избыточное время у работника и
возможность принуждать его к прибавочному труду. Тем самым
закладывались основы классового антагонизма.
«Столкновение новообразовавшихся общественных классов, —
говорит Энгельс, — взрывает старое общество, покоящееся на
родовых объединениях». Первая социальная революция подготов-
ляется в течение длительного периода в рамках родового строя —
новые частнособственнические отношения вторгаются в прежде
господствовавшую общественную собственность. Развитие клас-
сов и классовой борьбы приводит наконец к взрыву старых ро-
довых объединений: «Новое общество, выраженное в государ-
стве» (Энгельс), основано на частной собственности, которая
является основным отношением к средствам производства. Оно
покоится на классовом неравенстве и господстве собственников
170
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
средств производства над производительными классами. Оно ос-
новывается на местных, территориальных объединениях членов
общества, заменивших старые родовые связи.
Несмотря на глубокое различие, которое существует между
отдельными классовыми формациями — античным, феодальным,
капиталистическим обществами, — мы должны подчеркнуть эти
общие черты, характерные для развития всего классового об-
щества. Прежде всего — это антагонистические обществен-
ные формации, экономическая структура которых покоится на
антагонизме классов, на классовой эксплуатации господствую-
щими классами прибавочного труда, доставляемого порабощен-
ными производительными классами. Экономическая основа этого
классового господства — различные формы частной собствен-
ности на средства производства, античная, феодальная, буржуаз-
ная собственность. Классовое господство охраняется всюду осо-
бой политической организацией в виде государства и закреплено
соответствующими законами. Для всего классового общества ха-
рактерной остается также противоположность между городом
и деревней. Отделение города от деревни возникает в процессе
общественного разделения труда, прежде всего, как обособление
от сельскохозяйственной деятельности развивавшегося в городах
ремесла. Оно укрепляется вместе с развитием обмена и создани-
ем в городах торговых центров. Город всюду ведет за собой от-
сталую деревню; он сосредоточивает власть, высшие достижения
науки и искусства; он стягивает в себя массы городского населе-
ния, оторванного от здоровых природных условий существования,
в то время как сельское население обречено на отсталые формы
труда и «идиотизм деревенской жизни» (Маркс). «Противополож-
ность между городом и деревней, — писали Маркс и Энгельс еще
в своей ранней работе, — может существовать только в рамках
частной собственности. Она есть грубейшее выражение факта
подчинения индивида разделению труда и определенной, прину-
дительно навязываемой ему деятельности»1.
Наконец через всю историю классового общества проника-
ют разделение и противоположность физического и умственного
труда. Благодаря наличию прибавочного продукта, духовный труд
постепенно обособляется от материального производства и ста-
1 Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. I, М.: Государственное
издательство, 1924, с. 234. Курсив автора учебника. См. также Маркс и Энгельс.
Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 3, М.: Государственное
издательство политической литературы, 1955, с. 50. — Ред.
1. Две системы хозяйства. Докапиталистические формации
171
новится привилегией господствующих классов и обслуживающих
их «идеологов».
Задача марксизма при изучении названных классовых фор-
маций состоит в том, чтобы не ограничиваться чисто «исто-
рическим» их рассмотрением. Необходимо выявить все важней-
шие черты, связывающие и эти докапиталистические формации
с современным обществом, имеющие значение для современной
борьбы пролетариата. Остатки всех этих типов производственных
отношений в капиталистическом обществе, роль их в переход-
ной экономике, значение докапиталистических форм в развитии
буржуазной и пролетарской революций, задачи борьбы с импе-
риализмом в колониальных странах, где сохранились докапитали-
стические отношения, — вот что должно стоять в центре нашего
внимания.
Подходя с этой точки зрения к классовым формациям, мы
прежде всего сталкиваемся с вопросом о так называемом ази-
атском способе производства. Маркс в своем «Предисловии»
начинает именно с него перечисление «эпох экономического фор-
мирования общества». Однако в целом ряде других мест и Маркс,
и Энгельс, и Ленин называют всего три формации — античное,
рабовладельческое общество, феодальное общество (или крепост-
ное) и капиталистическое2. В среде марксистских историков воз-
ник вопрос — что же подразумевал Маркс, говоря об азиатском
способе производства? Согласно одному взгляду, Маркс имеет
здесь в виду ранние азиатские общины с общественной соб-
ственностью на землю, и таким образом азиатский способ про-
изводства должен совпадать с первобытным коммунизмом. Взгляд
этот едва ли может быть признан правильным. Азиатский способ
производства перечисляется Марксом без всяких оговорок в ряде
антагонистических формаций. Говоря о первоначальной родовой
или общинной собственности на землю, уже в этой общинной
собственности Маркс и Энгельс находили зародыши классового
неравенства в виде скрытого рабства и т.д.; начиная с ранних
работ, они связывали наличие общинной собственности не толь-
ко с ранними азиатскими общинами, но и с античной формой
2Маркс, Наемный труд и капитал [Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 6,
М.: Государственное издательство политической литературы, 1955, с. 428—459 —
Ред.]; Энгельс, От утопии к науке [Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 19,
М.: Государственное издательство политической литературы, 1961, с. 185—230 —
Ред.]; Ленин, «Лекция о государстве» [ПСС, 5-е изд., т. 39, М.: Издательство поли-
тической литературы, 1969, с. 64—84 — Ред.].
172
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
собственности, с феодальным обществом и т.д. Наконец в ряде
мест «Капитала» Маркс, говоря о восточноазиатском или восточ-
ном общественном строе, связывает его с наличием феодальных
классов и государства.
Столь же неправилен взгляд, нашедший свое отражение
в контрреволюционном троцкизме, затем в работах т. Мадьяра
и у некоторых советских историков. Согласно этому взгляду ази-
атский способ производства нужно рассматривать как совершенно
особую, самостоятельную общественно-экономическую форма-
цию. Сторонники этого взгляда стремятся подчеркнуть некоторые
отличительные особенности восточноазиатских государств: сосре-
доточение в них верховной власти на землю в руках государя,
организацию государством общественных работ — по орошению
и т. п. — и его вмешательство в экономическую жизнь, деспотиче-
ский характер правления и т.д. Все эти черты действительно име-
ли место, но они еще не говорят в пользу существования особой
азиатской формации. Основная ошибка «азиатофилов» заключа-
ется в том, что они исходят в определении способа производства
не от основных производственных отношений, не от отношений
между классами. А эти отношения в восточноазиатских деспоти-
ях (Ассиро-Вавилония, Персия, Египет и т.д.) были в основном
феодальными отношениями. Между тем признание особого ази-
атского способа производства влечет за собой целый ряд оппор-
тунистических извращений, характерных в частности для контр-
революционного троцкизма. Это значит признать особый путь
развития для азиатских стран, отказаться видеть в современ-
ном Китае и т.д. наличие феодальных отношений, которые тесно
переплетаются и связаны с империалистической эксплуатацией.
С этим взглядом связано отрицание троцкистами значения, кото-
рое имеет буржуазное освободительное движение и буржуазные
революции на Востоке; взгляд этот противоречит основным уста-
новкам программы Коминтерна. Азиатский способ производства
наиболее правильно будет рассматривать как особую специфи-
ческую форму феодализма, который, получил некоторые отличи-
тельные черты в условиях экономики восточных стран, принимая
во внимание значение для них проблемы орошений и контроля
над водяными ресурсами и т.д.
Античный или рабовладельческий строй — наиболее ранняя
форма производства, развившаяся непосредственно из недр пер-
вобытного общества, и имевшая свои зародыши в системе домаш-
него рабства первобытных народов. Наиболее ранним классовым
1. Две системы хозяйства. Докапиталистические формации
173
производственным отношением было отношение рабовладельца и
раба. Древняя Греция и древний Рим оставили нам классические
образцы рабовладельческих отношений. Крайне примитивная ре-
месленная техника рабовладельческого строя требовала затраты
большой рабочей силы. В то же время, благодаря войнам, благо-
даря обращению в рабство несостоятельных должников, а также
торговле рабами с окружающими племенами, создался обшир-
ный рынок дешевой рабочей силы в лице рабов. Особенность
рабовладельческой системы производства состоит в том, что раб
рассматривается своим господином лишь как одаренное речью
орудие, совершенно бесправное и всецело зависимое от рабовла-
дельца. Представление о физическом труде до того связывается
с классом рабов, что труд становится чем-то бесчестящим сво-
бодного человека. Класс свободных рабовладельцев ограничива-
ется «духовной» деятельностью в области политики, управления,
искусства и т. п. Материальные основы античного мира создавали
таким путем возможность широкого развития духовной культуры
(греческое искусство, римское право). В развитии обширной ма-
териальной и духовной культуры и состояла прогрессивная для
своего времени историческая роль древнего рабовладения.
Благодаря этим условиям получения дешевого прибавочного
труда в древнем мире получает большое развитие обмен, на-
рождается торговый, купеческий капитал, создаются выгодные
условия сбыта в другие страны земледельческих продуктов. Все
это ведет к тому, что происходит обезземеление мелких крестьян
в деревне в пользу крупного землевладения. В городе также по-
степенно исчезают свободные ремесленники; сельское хозяйство
и городская промышленность сосредоточились в руках крупных
рабовладельцев, которые при помощи принудительного труда мас-
сы рабов производила работы в своих поместьях (латифундиях) и
на мануфактурах. Следует отметить, что черты, близкие к этому
хозяйству древнего мира, носило рабовладение и в новое время —
например хозяйство американских плантаторов и т. п.
Рабовладельческий строй исключал возможность естественного
развития и перехода к другому, более высокому способу произ-
водства вследствие того, что рабские формы труда и низкая
производственная квалификация рабов делали почти невозмож-
ным повышение технического уровня производства, а свободные
граждане античного мира не втягивались в непосредственный про-
изводственный процесс. Таково основное внутреннее противо-
речие рабовладельческой формации, которое приводило к застою
174
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
в развитии материального производства. Этот застой оказался на
известной исторической ступени экономически невыгодным. Од-
нако, не являясь носителями нового, высшего способа производ-
ства, рабы не могли возглавить возмущение производительных
сил против сковывающих их развитие производственных отно-
шений. Поэтому необходимый переворот в способе производства
происходил «в большинстве случаев путем насильственного поко-
рения гибнущего общества более сильным»1. Такова была участь
древней Греции, а затем и древнего Рима.
Но рабство — не только предмет исторического изучения.
Остатки рабовладения сохранились частично и в современном
капиталистическом обществе. Они существуют в скрытых и от-
крытых формах, несмотря на официальное «запрещение» рабства
и «моральное» отрицание его европейской «культурой». В Африке
и других странах имеются еще миллионы рабов. На положении,
близком к рабскому, находятся и «свободные» туземцы многих
колониальных стран, обреченные на многочисленные трудовые
повинности в пользу империалистических насильников. И это
фактическое сохранение рабства оказывается выгодным там, где
империализму предоставляется возможность использовать бес-
платную рабочую силу — в условиях хищнической эксплуатации
колоний и крайне примитивной производственной техники. Борь-
ба с открытыми и скрытыми формами рабовладения и рабского
и принудительного труда является поэтому актуальной задачей
в борьбе колониальных народов за свое освобождение от ига
империализма.
Более высокий способ производства по сравнению с рабством
представляло собой феодальное общество. Развитие и разложе-
ние европейского феодализма охватывают период так называемых
средних веков и часть новой истории. В России феодально-кре-
постные отношения частично сохранились вплоть до Февральской
революции, и на этих отношениях покоилось царское самодержа-
вие. Типичные формы феодального уклада или остатки феодализ-
ма существуют и поныне в Азии, например, в Китае, в Индии,
в Индо-Китае, в африканских государствах негров. В отличие
от капиталистического способа производства, в феодальной экс-
плуатации значительную роль играют отношения личной зависи-
1 Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. II, М.—Л.: Государственное
издательство, 1925, с. 87. Энгельс. Из подготовительных работ к «Анти-Дюрингу»,
Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 20, М.: Государственное издательство
политической литературы, 1961, с. 643.
1. Две системы хозяйства. Докапиталистические формации
175
мости, непосредственные господство и подчинение, применение
так называемого внеэкономического принуждения. Однако непра-
вильно было бы думать, что феодальная эксплуатация не имела
и своей экономической основы. Экономическую, основу феода-
лизма составляет мелкое единоличное производство крестьян и
ремесленников при господстве класса феодалов, крупных земле-
владельцев — собственников земли. Для феодализма характерно
натуральное хозяйство, т. е. условия хозяйствования в подавля-
ющей части производятся в самом хозяйстве феодалов, а не по-
лучаются извне путем обмена. В соответствии с этим феодаль-
ная форма труда, как указывает Маркс, есть не что иное, как
его естественная, натуральная форма, в которой труд непосред-
ственно направлен на производство потребительных стоимостей,
а отношения личной зависимости выражаются в натуральных по-
винностях и службах, которые несет производительный класс —
крестьянство по отношению к классу собственников — земле-
владельцев.
Разумеется, этот натуральный характер феодального производ-
ства не следует понимать в том смысле, что в феодальном обще-
стве совершенно отсутствовал обмен. В этом вопросе необходи-
ма решительная борьба на два фронта. Нужно бороться против
механистической схемы Бюхера, согласно которой феодальное
хозяйство изображается как некоторое замкнутое поместье («ой-
кос»), не знающее торговли и денежных отношений. Эта схема
была воспринята у нас А. Богдановым и с его легкой руки полу-
чила распространение и среди марксистов. Но необходима так-
же борьба с откровенно идеалистической теорией современных
буржуазных историков — Допша, Макса Вебера, Петрушевского
и др., которые стремятся увековечить существование товарно-ка-
питалистических отношений и преувеличивают роль и значение
торговли в феодальном хозяйстве.
Характер производственных отношений феодализма нельзя
правильно понять вне отношений классов, специфических для фе-
одального общества — класса крупных помещиков и зависимых
от них, мелких земледельцев, крестьян. Эксплуатация крестьян
помещиками находит свое выражение в различных формах зе-
мельной ренты: отработочная рента, рента продуктами, денежная
рента. В то же время средневековой феодальной собственно-
сти на землю, по словам Маркса и Энгельса, «соответствовали
в городах корпоративная собственность и феодальная организа-
ция ремесла». Формой этой феодальной организации был соб-
176
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
ственный труд ремесленников, объединенных в цехи, «при нали-
чии мелкого капитала и труда используемых ими подмастерьев».
Недостаточное общественное разделение труда приводило к более
патриархальным отношениям между мастерами и подмастерьями.
Неправильно было бы рассматривать средневекового подмастерья
как современного пролетария: в лучшем случае мы имеем здесь
предпролетариат. С другой стороны, неправильно идеализиро-
вать эти отношения, которые служили особой формой феодальной
эксплуатации.
Буржуазные историки зачастую склонны рассматривать фе-
одализм сквозь современные юридические очки и видеть в нем
исключительно политическую или юридическую организацию. Они
представляют дело таким образом, что, феодальный крестьянин —
в особенности в период раннего феодализма — является свобод-
ным и независимым собственником своего клочка земли. В их
изображения собственность феодала лишь, номинальная, и эти
свободные крестьяне сами входят в добровольное юридическое
соглашение с феодалом, отдавая ему часть своего труда в воз-
мещение за «охрану» крестьянских земель, которую якобы несет
феодал, борясь с внешними врагами. Крепостное право с этой
точки зрения изображается как случайный эпизод, имевший ме-
сто не во всех странах, а лишь в России и Пруссии XVIII в.
В то же время с экономической стороны феодальное хозяйство
трактуется буржуазными историками в понятиях, заимствованных
ими из буржуазной экономики как «натурально-хозяйственный»
или «вотчинный» капитализм (см. работы Допша, Петрушевско-
го и др.). Здесь мы имеем и увековечение капитализма, и явную
идеализацию средневековых феодальных порядков. К сожалению,
к той же новации склоняются иногда и историки-марксисты. На-
пример, т.Дубровский, о котором уже говорилось выше, пола-
гает, что крестьянин имеет возможности накопления в ранний
феодальный период и совершенно утрачивает эти возможности
при крепостничестве.
Между тем правильная марксистская оценка феодализма важна
для того, чтобы можно было правильно понять характер буржу-
азной революции, в частности два возможных пути крестьян-
ской буржуазной революции в России. Крепостничество нельзя
рассматривать как особый способ производства, принципиально
отличный от феодализма. Период крепостного права — это пе-
риод тех же феодальных отношений с господством в основном
того же натурального хозяйства, характеризующийся даже неко-
1. Две системы хозяйства. Докапиталистические формации
177
торым упадком производительных сил, но лишь на иной ступени
развития этих отношений. В наиболее яркой форме закрепощение
крестьян и крепостнические отношения получают свое выражение
в позднейший период развития феодализма, особенно в отдельных
странах, как Россия или Германия. Но те же крепостнические
отношения в несколько смягченной форме были внутренне прису-
щи всему феодальному способу производства. В этом смысле, и
Маркс и Ленин отождествили феодальный и крепостной строй.
Ленин решительно возражал против взглядов наших буржуаз-
ных социологов на феодального крестьянина, как на самостоя-
тельного земельного собственника. «Действительность, — писал
Ленин, — не знает этой принадлежности земли земледельцу, от-
дельно и самостоятельно существующей... Это только одно из зве-
ньев тогдашних производственных отношений, которые состояли
в том, что земля разделена была между крупными землевладель-
цами, помещиками, что помещики наделяли крестьян этой зем-
лей для того, чтобы эксплуатировать их, так что земля была
как бы натуральной заработной платой: она давала крестьянину
необходимые продукты, чтобы он мог производить прибавочный
продукт на помещика; она являлась центром для несения крестья-
нами повинностей в пользу помещика»1. Точно так же отзывается
о феодальных отношениях и Маркс. Одновременно он показы-
вает, что возможность известного крестьянского накопления —
как необходимая предпосылка будущей крестьянской буржуазной
революции — не была исключена и при крепостничестве. Он объ-
ясняет эту возможность накопления отнюдь не «свободной соб-
ственностью» крестьянина в феодальный период, но неразвито-
стью производительных сил труда. «Хотя, — говорит Маркс, —
непосредственный производитель не собственник, а лишь владе-
лец, и весь его прибавочный труд действительно принадлежит
земельному собственнику, все же при этих условиях вообще мо-
жет совершаться самостоятельное развитие имуществ и, даже
относительно говоря, богатств у обязанных барщиной или кре-
постных... Так как данная форма прибавочного труда, барщинный
труд, покоится на неразвитости всех общественных произво-
дительных сил труда, на примитивности самого способа труда,
то барщинный труд необходимо отнимает у непосредственного
Х Ленин. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?,
ПСС, 5-е изд., т. 1, М.: Издательство политической литературы, 1967, с. 191. Курсив
автора учебника. — Ред.
178
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
производителя конечно несравненно меньшую долю всего труда,
чем при развитых способах производства... Таким образом здесь
имеется возможность известного экономического развития»1.
Здесь Маркс выясняет предпосылки развития буржуазной ре-
волюции, заложенные в феодальных аграрных отношениях. Он
обосновывает экономически ту теорию двух возможных путей
крестьянской буржуазной революции, которая в дальнейшем по-
лучила свое наиболее полное выражение у Ленина. Возможность
известного крестьянского накопления в феодальном обществе
позволяет аграрной революции не пойти обязательно по прус-
скому, «юнкерскому» пути развития, когда сохраняется вся масса
помещичьего землевладения, которое постепенно превращается
в капиталистическое землевладение. Оказывается возможным и
другой, «американский», путь развития аграрной революции —
образование из крестьян свободного фермерства путем радикаль-
ного уничтожения помещичьего землевладения. Именно эту задачу
выдвигал Ленин перед буржуазно-демократической революцией
в России.
Изучение феодальных порядков имеет весьма важное значе-
ние не только для понимания процесса развития капитализма,
но и для современной борьбы рабочего класса, для правильного
понимания положения, создающегося в отсталых и колониаль-
ных странах, в Китае, Индии и др. Здесь сохранившиеся формы
феодального землевладения и феодальных отношений зачастую
прекрасно уживаются с новейшими формами империалистической
эксплуатации колоний и приспосабливаются к обслуживанию этих
последних. Экономический и политический союз между местными
феодалами и чужеземными империалистами становится основой,
на которой продолжается или даже усиливается закабаление ши-
роких крестьянских масс. Борьба со всякого рода феодальными
пережитками в колониях, и поддержка на известной исторической
ступени развития местного национального буржуазно-освободи-
тельного движения, при сохранении самостоятельной политики
рабочего класса, требование проведения крестьянством аграр-
ной революции является одной из важнейших тактических задач
местных компартий.
В то же время они должны учитывать, что, придя к власти,
местная буржуазия изменяет революцию и приходит к соглашению
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. III, кн.П, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 25, ч. II, М.: Государственное издательство политической
литературы, 1962, с. 356—357. Курсив автора учебника. — Ред.
2. Капиталистическая система хозяйства. Империализм
179
с местными феодалами и чужеземным империализмом (например,
гоминдан в Китае) и что поэтому полная ликвидация феодальных
отношений возможна лишь в советских условиях. Пережитки фео-
дальных отношений, часто в переплетении с остатками племенного
быта, являются тем наследием царской России, с которым при-
ходится вести упорную борьбу и советской власти, — например
в среднеазиатских советских республиках.
2. Капиталистическая система хозяйства. Империализм
Капиталистическая формация представляет собой наиболее
сложную, по сравнению с предшествующими, систему обществен-
ного хозяйства. Все противоречия классового общества получают
при капитализме свое наиболее полное развитие и выражение;
противоречие между производительными силами и производствен-
ными отношениями, антагонизм и борьба классов, развитие го-
сударства и правовой надстройки, противоположность города и
деревни, отрыв умственного труда от физического.
Ранее, в главе о диалектике, мы уже выяснили, какими путя-
ми идет Маркс в «Капитале», раскрывая перед нами внутреннюю
диалектику капиталистического способа производства. Здесь мы
остановимся на некоторых основных свойствах и основных про-
тиворечиях капитализма и на тех спорных вопросах, которые
возникают при изучении особенностей его экономической струк-
туры. Этого специфического качества, которое характерно для за-
конов и общественных отношений капиталистической формации,
совершенно не видят буржуазные историки типа вышеназванных
Допша и Петрушевского. Точно так же, как феодализм для них
вечная неизменная юридическая категория, форма политического
соглашения, так и «капитализм» представляется им некоторой,
неизменной для всей истории экономической категорией. Они
находят «капитализм» и в рабовладельческом строе, и в средние
века, в феодальный период!
Капитализм — не вечная, неизменная форма общества. Ка-
питалистическое общество развивается из феодального общества.
В недрах феодальной формации уже до буржуазной революции
закладываются материально-технические основы капитализма,
и создаются готовые формы капиталистического уклада. Тех-
нический переворот, подготовляющий победу капиталистических
отношений, состоит в переходе от низкой ремесленной техники,
180
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
характерной для феодального общества, к более высокому уровню
техники фабрично-заводских предприятий, к машинному произ-
водству. Производство из индивидуального производства само-
стоятельных, обособленных друг от друга ремесленников, стано-
вится производством, объединяющим в едином производственном
процессе труд многих рабочих, становится общественным про-
изводством. В повышении производительных сил общественного
труда и в обобществлении его и заключается историческая роль
капитализма.
Однако собственность на эти обобществленные средства про-
изводства остается частной собственностью: присвоение произ-
веденного продукта остается индивидуальным, частным присвое-
нием капиталистов, собственников средств производства, эксплу-
атирующих наемный труд пролетариев в целях получения капи-
талистической прибыли. Эта монополия капиталистов на средства
производства и эксплуатация ими пролетариата охраняется госу-
дарственной властью, принадлежащей классу капиталистов.
«Капиталистическая система хозяйства, — характеризует
т. Сталин, — означает, что 1) власть в стране принадлежит ка-
питалистам; 2) орудия и средства производства сосредоточены
в руках эксплуататоров', 3) производство подчинено не принципу
улучшения материального положения трудящихся масс, а принци-
пу обеспечения высокой капиталистической прибыли', 4) распре-
деление народного дохода происходит не в интересах улучшения
материального положения трудящихся, а в интересах обеспечения
максимума прибылей эксплуататоров; 5) капиталистическая раци-
онализация и быстрый рост производства, имеющие своей целью
обеспечение высоких прибылей капиталистов, наталкиваются как
на преграду на нищенское положение и снижение материальной
обеспеченности миллионов масс трудящихся, не всегда имеющих
возможность удовлетворять свои потребности даже в пределах
крайнего минимума, что неизбежно создает почву для неминуемых
кризисов перепроизводства, роста безработицы и т.д.; 6) рабо-
чий класс является классом эксплуатируемым, работающим не на
себя, а на чужой класс, класс эксплуататоров»'.
Противоречие между общественным производством и част-
ным присвоением составляет движущую силу, основной закон
капиталистического производства. Общественный характер произ-
' Сталин. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)
27 июня 1930 г. Соч., т. 12, с. 321—322. Курсив автора учебника. — Ред.
2. Капиталистическая система хозяйства. Империализм
181
водства находит свое выражение в планомерной организации тру-
да на каждом отдельном капиталистическом предприятии; част-
ный характер присвоения проявляется в том, что капиталисты,
собственники этих предприятий, не связаны между собой единой
плановой организацией, и в капиталистическом производстве, взя-
том в целом, господствует анархия производства. Противоречие
между общественным производством и капиталистическим при-
своением «выступает как противоречие между организацией про-
изводства в отдельной фабрике и анархией производства во всем
обществе»2.
Анархия производства — характерная особенность капитали-
стического способа производства; она проистекает из свободной
конкуренции независимых один от другого товаропроизводителей,
капиталистов. Капиталистическое хозяйство отнюдь не является
организованным хозяйством, действующим согласно заранее об-
думанному плану. Оно ведется множеством «автономных», обособ-
ленных друг от друга капиталистов, связывающихся между собой
лишь через рынок. Законы капиталистического производства про-
являются как естественные, как стихийные закономерности. Они
обнаруживаются лишь как реакция на нарушение этих законов.
Основное противоречие капитализма проявляется в периодических
кризисах, потрясающих капиталистический способ производства.
Действие закономерностей капиталистической системы вступа-
ет, по образному, выражению Маркса, «в виде насильственного
действия закона природы, как обнаруживается, например, закон
тяготения, когда дом рушится на чью-нибудь голову»3. Стихий-
ный характер носит и распределение труда между различными
отраслями капиталистического производства: «постоянное стрем-
ление различных сфер производства к устойчивому равновесию
проявляется только как реакция против постоянных нарушений
этого равновесия»4.
Противоречие между обобществленным производством и капи-
талистическим присвоением получает свое непосредственно клас-
совое выражение в форме антагонизма между буржуазией и экс-
плуатируемым ею пролетариатом. Этот классовый антагонизм
2Энгельс. Анти-Дюринг, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 20, с. 285.
Курсив автора учебника. — Ред.
3Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 85.
4Там же, с. 368.
182
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
пронизывает всю структуру капиталистического общества. В сфе-
ре производительных сил он находит свое выражение в противо-
положности между прошлым и настоящим трудом — мертвым и
живым трудом. Монополия капиталистов на средства производ-
ства обособляет от живой рабочей силы ее собственные продукты
и материально-технические условия реализации этой рабочей си-
лы. Так как труд рабочего находится в постоянной зависимости
от того, будет ли он приложен к средствам производства, принад-
лежащим капиталисту, то это приводит к тому, что не живой труд
господствует над своими продуктами, но, наоборот, продукт гос-
подствует над производителем', прошлый труд человека, вопло-
щенный в средствах производства, господствует над его живым
трудом. Отделение средств производства от непосредственных
производителей приводит к представлению о том, что капитали-
стические средства труда наделены собственной производитель-
ностью, помимо применяемого к ним труда. Капитал, а не труд
представляется источником стоимости, источником дальнейшего
воспроизводства капиталистических средств производства и ка-
питалистических отношений. В этом и заключается характерное
для капитализма «сращение материально-технических условий
труда с их общественной формой». Это «овеществление» обще-
ственных отношений отличает капиталистический способ произ-
водства от прежних, более прозрачных по своей экономической
структуре докапиталистических формаций.
Последнее обстоятельство обусловливает противоречивый ха-
рактер самого наемного труда при капитализме. Его производи-
тельность выступает как производительность его собственного
продукта, производимых им средств производства. Действен-
ный смысл получает самое понятие производительного труда.
Производительным трудом оказывается не всякий труд рабоче-
го, вытекающий из самой природы материального производства
и способствующий росту производительных сил общества. Поня-
тие производительного труда рабочего при капитализме включает
в себя также специфически общественное, исторически возникшее
производственное отношение капитализма: производителен лишь
труд рабочего, создающий прибавочную стоимость для капитали-
ста. Класс рабочих превращается в такую же «принадлежность
капитала, как и мертвый рабочий инструмент», в «одаренные со-
знанием орудия производства», в «живые машины». Та же мета-
морфоза происходит и с наукой, и с силами внешней, окружа-
ющей природы', и наука и естественные производительные силы
2. Капиталистическая система хозяйства. Империализм
183
также монополизируются капиталистом и направляются им в сво-
их интересах. По словам Маркса, все «как общественные, так
и естественные производительные силы труда, т. е. те, которые
он находит в неорганической природе, существуют как произво-
дительные силы капитала».
Все противоречия капиталистического способа производства
в своем зародыше содержатся уже в основной клеточке эко-
номической ткани капитализма — в товаре. Капиталистическое
производство — товарное производство. Обмен товаров накла-
дывает на все продукты производства свой отпечаток. Наряду
с непосредственной полезностью товара — его потребительской
стоимостью — заключающийся в нем общественно-необходимый
труд придает товару стоимость. Это значит, что в понятие товара
включается понятие общественного отношения, которое, прояв-
ляясь к вещной оболочке товара, выражает возможность обме-
нивать данные товары на рынке. Товар, по выражению Маркса,
есть «вещь чувственно-сверхчувственная». Лишь в обмене това-
ров обнаруживаются общественные связи, существующие между
товаропроизводителями: общественные связи людей проявляются
как движение и связь вещей. «Чисто атомистические отношения
между людьми в их общественно-производственном процессе, —
говорит по этому поводу Маркс, — приводят прежде всего к тому,
что их собственные производственные отношения, стоящие вне их
контроля и их сознательной, индивидуальной деятельности, при-
нимают вещный характер»1. Сам процесс труда «принимает форму
движения вещей», купли-продажи рабочей силы. Кажущаяся, фор-
мальная независимость лиц друг от друга дополняется системой
«всесторонне вещной зависимости». На этой экономической осно-
ве возникает товарный фетишизм', как в первобытных религиях
изготовленный жрецом фетиш, так и здесь произведенные людьми
товары, подобно фетишам, господствуют над людьми.
Закон стоимости оказывается единственным регулятором сти-
хийного производства товаров при капитализме. На основе закона
стоимости образуется средняя норма капиталистической прибы-
ли. Стремление капиталистов обеспечить среднюю норму прибы-
ли устанавливает известную пропорциональность в распределении
общественного труда между различными отраслями производства.
В полном соответствии с этой атомистической экономикой капи-
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 102—103. Курсив автора учебника. — Ред.
184
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
тализма находится и его надстройка', в области государственной
организации товарно-капиталистическому производству «незави-
симых» и «равных» собственников соответствует буржуазная де-
мократия, в общественном сознании — «юридическое мировоз-
зрение», иллюзии свободы и равенства членов общества, принцип
грубой утилитарной выгоды в действиях капиталиста.
Как единство процесса труда, создающего потребительную сто-
имость, и труда, создающего стоимость, всякое товарное произ-
водство внутренне противоречиво. Но не всякое товарное произ-
водство проникнуто классовым антагонизмом. Марксизм прово-
дит в этом отношении четкое различие между простым товар-
ным производством самостоятельных производителей — крестьян
и ремесленников, — которое зарождается еще при рабовладель-
ческом строе и в феодальном обществе, и в котором произ-
водится лишь стоимость, и товарно-капиталистическим про-
изводством, в котором создается прибавочная стоимость для
капиталиста. Капиталистическое производство исторически воз-
никло лишь с того момента, когда предметом купли-продажи,
товаром, стала и рабочая сила. Последнее же стало возможно
лишь в результате экспроприации непосредственных производи-
телей в эпоху так называемого «первоначального накопления»,
когда совершилось отделение рабочей силы от средств про-
изводства.
Проводя это различие между простым товарным производ-
ством и капиталистическим производством, не следует впадать
в противоположную ошибку: не видеть того, что уже в товаре
заложены зародыши всех будущих капиталистических противо-
речий, что простое товарное производство на известной истори-
ческой ступени своего развития необходимо ведет к классовой
дифференциации, экспроприации непосредственных производите-
лей и к превращению рабочей силы в товар. Поэтому ошибочно
видеть в простом товарном производстве особую, самостоятель-
ную общественную формацию, как это делал, например, Богда-
нов или в наши дни делает т.Дубровский. Важно помнить, что
стихийно развивающееся простое товарное производство необхо-
димо приводит к появлению капиталистических отношений. Так
в условиях переходного периода мелкое товарное производство,
как выразился Ленин, ежедневно и ежечасно «химически» выде-
ляет из себя капиталистические элементы, рождая капитализм.
Нужны были: планомерное воздействие выросшей социалисти-
ческой промышленности, успехи развития совхозов и колхозов,
2. Капиталистическая система хозяйства. Империализм
185
затем сплошная коллективизация и на ее основе — ликвидация
кулачества как класса, чтоб и в деревне создалась социалисти-
ческая форма хозяйства.
Основные противоречия капиталистического способа произ-
водства находят свое проявление и в распределении народного
дохода, т. е. капиталистического прибавочного продукта. Основ-
ная доля его идет не на переменный капитал, расходуемый на
рабочую силу, а на постоянный капитал, на дальнейший рост
средств производства.
Процесс капиталистического развития есть процесс расширен-
ного воспроизводства капиталистических производительных сил
и капиталистических производственных отношений. Более быст-
рый рост капиталистических средств производства, по сравнению
с долей рабочего класса, порождает относительный избыток
рабочих и позволяет быстро расширять капиталистическое про-
изводство. Движущие силы капиталистического воспроизводства
необходимо искать таким образом во внутренних закономерно-
стях самого капиталистического способа производства, в самой
сущности его как способа производства, основанного на классо-
вой эксплуатации наемного труда рабочих.
Развитие производительных сил капитализма и рост произ-
водства, как указывает в приведенной выше характеристике ка-
питалистической системы т. Сталин, не обозначают развития по-
требления рабочего класса и, напротив, ведут лишь к его об-
нищанию, к ухудшению его материального положения. Однако
ошибочно думать, что поэтому продукт капиталистического про-
изводства не может быть реализован в капиталистическом обще-
стве и что последнее нуждается для выхода из своих затруднений
во внешнем рынке, в «третьих лицах», т. е. в мелкой буржуазии,
в крестьянстве отсталых стран, без потребления которых яко-
бы немыслимо капиталистическое производство. На такую точку
зрения становились наши народники, которые видели основную
причину капиталистических кризисов не в противоречии между
общественным производством и частным присвоением, а в по-
стоянном отсутствии при капитализме «равновесия» между произ-
водством и потреблением. Подобную же точку зрения развивала
и Роза Люксембург в своей теории накопления капитала. Меж-
ду тем Ленин решительно возражал против такого понимания.
Ленин, критикуя теории народников, показал, что пока имеет
место капиталистическое воспроизводство производимый продукт
полностью реализуется в самом капиталистическом обществе, по-
186
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
тому что расширение производства обгоняет потребление', по-
требность же во внешнем рынке объясняется лишь безграничным
расширением капиталистического производства. Разумеется, это
обстоятельство вовсе не обозначает, что мы можем совершенно
отделить вопрос о «чистом» капитализме от вопроса о крестьян-
ском товарном производстве, как это делает, например, т. Бухарин,
рассматривая экономику переходного периода.
Остановимся несколько на вопросе о меновых отношениях,
роли торгового капитала в развитии капитализма и на учении
Маркса о товарном фетишизме. Здесь мы также сталкиваемся
с целым рядом ошибок и извращений.
Как мы уже могли убедиться, неокантианцы типа Рубина ви-
дят именно в обмене основное общественное отношение капи-
талистического общества; к отношениям купли-продажи сводят
они капиталистические производственные отношения, Рубин по-
лемизирует против «блестящего (?) экскурса» Струве, в котором
последний совершенно оторвал «междухозяйственные» категории,
т. е. меновые отношения, от «социальных» категорий — отноше-
ний между классами. Апологету буржуазии Струве — это нужно
было доказать для того, чтобы «доказать», что задача эконо-
мистов — изучение лишь междухозяйственных, т. е. меновых, но
не социальных т. е. не классовых, отношений. По мнению Струве,
социальные категории могут лишь «облекаться в костюм» меновых
отношений, почему создается «видимость тождества» этих якобы
совершенно различных категорий1.
Но возражая Струве, Рубин, в противоположность ему, отож-
дествляет основные производственные отношения капитализма
с меновыми отношениями. Во взаимодействии «автономных хо-
зяйств» Рубин видит определенные производственные отноше-
ния — «отношения, которые предполагают определенную соци-
альную структуру общества» (?). Рубин пытается здесь опереться
на положение Маркса, что при капитализме экономические отно-
шения не носят характера непосредственного властвования одних
классов над другими, а отношение классов проявляется через по-
средство «экономического принуждения». Это значит, — толкует
Рубин, — что они осуществляются «через взаимодействие отдель-
ных автономных хозяйствующих субъектов на началах договора
между ними. Классовые отношения имеют своей исходной точкой
1 Струве. Хозяйство и цена : критическия исследования по теории и истории
хозяйственной жизни, ч. 1, СПб.—М.: Издание В. П. Рябушинскаго, 1913, с. 17.
2. Капиталистическая система хозяйства. Империализм
187
отношения между капиталистом и рабочим как между автоном-
ными хозяйствующими субъектами»2. Будучи совершенно чуждым
марксистской диалектике, меньшевик Рубин затушевывает здесь
классовую сущность капиталистических производственных отно-
шений как отношений классовой эксплуатации, отождествляя ее
с той их формой проявления, которую они получают на рын-
ке в процессе купли-продажи рабочей силы. Рубин совершенно
«забывает», что писал Маркс об этой «автономии» рабочего, ко-
торый вынужден продавать свою рабочую силу; он забывает,
что сущность экономического принуждения капиталистами рабо-
чих ни в какой мере не исчерпывается этой рыночной «сделкой».
Для Рубина вся сложная совокупность отношений между клас-
сами относится в лучшем случае к «материально-техническому»
процессу, а не к социальным отношениям.
Маркс и Энгельс придавали важное значение обмену при спе-
цифической характеристике той или иной общественной струк-
туры; но они всегда говорили о «производстве и обмене», они
не отрывали способа обмена от способа производства. Как рас-
пределение, так и обмен составляют один из моментов процесса
производства в широком смысле слова. Через посредство дви-
жения и обмена вещей происходит обмен различными родами
деятельности в этом производственном процессе. «Обмен, — го-
ворят Маркс, — во всех своих моментах или непосредственно
заключен в производстве или определяется этим последним»3...
«Вообще способ обмена продуктов соответствует форме произ-
водства»4. И действительно обмен товаров в обществе простых
товаропроизводителей, торговля в буржуазном обществе и совет-
ская торговля — совершенно различные формы меновых отно-
шений, которые определяются каждый раз отношениями произ-
водства, взаимоотношениями классов. Отношения купли-продажи
в капиталистическом обществе поэтому никак не могут быть ос-
новными производственными отношениями: они лишь выявляют
в особой, исторически необходимой форме купли-продажи рабо-
чей силы основные классовые производственные отношения капи-
2Рубин. Очерки по теории стоимости Маркса, 4-е изд., М.—Л.: Государственное
издательство, 1929, с. 61—62.
3 Маркс. Введение. (Из экономических рукописей 1857—1858 годов), Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 12, М.: Государственное издательство по-
литической литературы, 1958, с. 725. Курсив автора учебника. — Ред.
4Маркс. Нищета философии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, М.: Го-
сударственное издательство политической литературы, 1955, с. 108.
188
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
тализма, отношения классовой эксплуатации. Когда Струве произ-
водит отрыв «хозяйственных», меновых отношений от отношений
«социальных», он затушевывает то обстоятельство, что меновые
отношения являются хотя и особой, но лишь исторически необ-
ходимой формой, в какой проявляются взаимоотношения между
классами в условиях товарного производства. Однако не лучше
представляет себе взаимозависимость производства и обмена его
«критик» Рубин. Как и все буржуазные экономисты, Рубин под-
меняет производство обменом. Он сводит социальное содержание
капиталистических производственных отношений к той специфи-
ческой форме их проявления, какую они приобретают в процессе
купли-продажи рабочей силы.
На явно ошибочный путь становятся некоторые советские ис-
торики, которые придают торговле и торговому капиталу реша-
ющее значение при объяснении происхождения и исторического
развития капиталистического способа производства. Следуя бур-
жуазным теориям Допша и Петрушевского, они видят в развитии
обмена основную причину перехода от феодализма к крепост-
ничеству, причем рассматривают эту особую форму феодальных
отношений как раннюю форму капитализма. Некоторые из этих
историков говорят об «эпохе торгового капитала» и даже «тор-
говом капитализме», понимая под этим термином особую систе-
му производственных отношений. Например, торговому капиталу
придается иногда чрезвычайно преувеличенное значение при объ-
яснении процесса развития самодержавия в России1.
Нет сомнения, что развитие торговли играло немалую роль
в историческом развитии капитализма. Но развитие торговли,
взятое само по себе, не могло бы обеспечить переход от про-
стого товарного производства к капиталистическому производ-
ству: для такого перехода необходимо было развитие внутренних
противоречий старой феодальной формации, нужна была ломка
старых производственных отношений, свойственных феодальному
обществу. Для перехода к капитализму нужны были: процесс экс-
проприации крестьян и свободных ремесленников, развитие новых
буржуазных производственных отношений, переход от ремесла че-
рез мануфактуру к фабрике. Торговый, или купеческий, капитал,
согласно указанию Маркса, сам по себе не создает стоимости
и прибавочной стоимости, он лишь способствует обмену това- *
!См., например, работы А. Богданова и И. Степанова, С. Пионтковского, Томсин-
ского, Н. Розенталя, С. Кунисского, Малышева и др.
2. Капиталистическая система хозяйства. Империализм
189
ров. Процесс же обмена совершается, как уже указано, в самых
различных формах, начиная от наиболее ранней формы простого
разбоя, — всегда в зависимости от господствующею способа про-
изводства. Поэтому ошибочно утверждение некоторых историков,
что российское самодержавие представляло интересы торгового
капитала. Ленин не раз указывал, что в царском самодержавии
нужно видеть выразителя интересов феодального класса, клас-
са крупных землевладельцев, господствовавшего в России вплоть
до революции 1917 г. Еще более неправильно говорить о торговом
«капитализме» и видеть в нем особую самостоятельную формацию
так, как это делали, например, Богданов, Степанов и некоторые
другие. Преувеличивать роль торгового капитала при выясне-
нии исторического развития капитализма — это значит исходить
из дополнительных, «внешних» факторов, а не из внутренних
противоречий, заложенных в классовых производственных от-
ношениях феодального общества, в недрах которого вызревают
предпосылки капитализма.
К замазыванию классовой сущности капиталистических произ-
водственных отношений приводит и то понимание учения Маркса
о товарном фетишизме, которое проповедует Рубин. Чтобы по-
нять характер производственных отношений капиталистического
общества, Рубин, как мы видели, отправляется не от производ-
ства, а от обмена. Производственные отношения, т. е. попросту
меновые отношения, по мнению Рубина, каждый раз «создаются»
на рынке: люди связываются между собой только через посред-
ство вещей — товаров. Поэтому Рубин видит в теории товар-
ного фетишизма «основу всей экономической системы Маркса»2.
В действительности же основу всей экономической теории Маркса
составляет, по его собственным словам, «раскрытие закона раз-
вития современного буржуазного общества». Отправной пункт для
Маркса здесь не товарный фетишизм, но классовая эксплуатация,
присвоение прибавочной стоимости капиталистом. Маркс, Эн-
гельс, Ленин отправляются от общественных, производственных
отношений капитализма, а не от их вещной оболочки. Самый фе-
тишизм товаров получает, по указанию Маркса, наиболее полное
развитие лишь тогда, когда развивается купля-продажа рабочей
силы, т. е. при капиталистических отношениях: «овеществление»
общественных отношений получает свое полное завершение в ка-
питале. Несомненно, что уже в товаре заложены все противоре-
2Рубин. Очерки по теории стоимости Маркса, 4-е изд., с. 13.
190
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
чия капитализма. Однако, чтобы правильно понять эти противо-
речия и пути развития товарно-капиталистического производства,
недостаточно исходить из условий простого товарного производ-
ства. Понять полностью природу товарного фетишизма и причины
его развития можно, только исходя из основного противоречия
капиталистического производства — между общественным про-
изводством и частным присвоением.
Это основное противоречие капиталистического способа про-
изводства — противоречие между общественным характером про-
изводства и капиталистическим присвоением — находит свое вы-
ражение в периодических экономических кризисах, в кризисах
перепроизводства. Все противоречия получают во время кризисов
необычайное обострение, которое должно привести к разрушению
самой капиталистической системы.
«Основа экономических кризисов перепроизводства, их при-
чина — указывает т. Сталин, — лежит в самой системе капита-
листического хозяйства. Основа кризиса лежит в противоречии
между общественным характером производства и капиталисти-
ческой формой присвоения результатов производства. Выраже-
нием этого основного противоречия капитализма является про-
тиворечие между колоссальным ростом производственных воз-
можностей капитализма, рассчитанных на повышение капита-
листической прибыли, и относительным сокращением платеже-
способности со стороны миллионных масс трудящихся, жизнен-
ный уровень которых капиталисты все время стараются держать
в пределах крайнего минимума. Чтобы выиграть в конкуренции
и выжать побольше прибыли, капиталисты вынуждены развивать
технику, проводить рационализацию, усилить эксплуатацию рабо-
чих и поднять производственные возможности своих предприятии
до крайних пределов. Чтобы не отстать друг от друга, все капи-
талисты вынуждены так или иначе стать на этот путь бешеного
развития производственных возможностей, но рынок внутренний
и рынок внешний, покупательная способность миллионных масс
рабочих и крестьян, являющихся в последнем счете основны-
ми покупателями, остаются на низком уровне. Отсюда кризисы
перепроизводства»'.
«Буржуазные производственные отношения, — говорит Маркс
в предисловии „К критике политической экономии", — состав-
'Сталин. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)
27 июня 1930 г. Соч., т. 12, с. 243—244. Курсив автора учебника. — Ред.
2. Капиталистическая система хозяйства. Империализм
191
ляют последнюю антагонистическую форму общественного про-
изводства. Но производительные силы, развивающиеся в лоне
буржуазного общества, создают в то же время материальные
условия, необходимые для разрешения этого антагонизма». Разви-
тие производительных сил общественного труда доводит до столь
высокого уровня технический базис капитализма, его производ-
ственные возможности и столь усиливает процесс все возрас-
тающего обобществления производства, что капиталистическая
форма присвоения превращается в подлинные оковы, препятству-
ющие дальнейшему развитию производительных сил. Кризисы —
симптом этого растущего возмущения производительных сил про-
тив капиталистических производственных отношений. Дальнейшая
централизация капиталов, концентрация производства, рост мо-
нополий, растущее возмущение рабочего класса должны привести
к неизбежному взрыву частнособственнической оболочки.
«Историческую тенденцию капиталистического накопления»
Маркс характеризует как диалектический процесс, в котором про-
исходит диалектическое «отрицание отрицания» той экспроприа-
ции мелкой частной собственности крестьян и ремесленников,
которая была произведена некогда капиталистическим способом
производства. «Теперь экспроприации подлежит уже не рабочий,
сам ведущий самостоятельное хозяйство, а капиталист, эксплуати-
рующий многих рабочих». Эта экспроприация совершается путем
имманентных законов самого капиталистического способа произ-
водства, путем централизации капиталов. «Рука об руку с этой
централизацией или экспроприацией многих капиталистов немно-
гими развивается кооперативная форма процесса труда во все
более широких, крупных размерах...» «Вместе с постоянно умень-
шающимся числом магнатов капитала, которые узурпируют и мо-
нополизируют все выгоды этого процесса производства, возрас-
тает масса нищеты, угнетения, рабства, вырождения, эксплуата-
ции, но вместе с тем и возмущение рабочего класса, который обу-
чается, объединяется и организуется механизмом самого процесса
капиталистического производства. Монополия капитала становит-
ся оковами того способа производства, который вырос при ней и
над ней. Централизация средств производства и обобществление
труда достигают такого пункта, когда они становятся несовмести-
мыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет
час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов
экспроприируют...»2.
2Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 772—773. Курсив автора учебника. — Ред.
192
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
Эта историческая тенденция капиталистического развития, ге-
ниально предсказанная Марксом еще в эпоху господства про-
мышленного капитала, получает свою реализацию в современных
нам условиях, на новейшем, высшем и последнем этапе капита-
лизма — при империализме. Продолжая дело Маркса, Ленин дал
свою глубочайшую характеристику основных свойств и основных
противоречий империалистической стадии развития капитализма.
Экономическая сущность империализма сводится к тому, что
империализм есть монополистический капитализм. Империализм
представляет собой, будучи рассматриваем исторически, «разви-
тие и прямое продолжение основных свойств капитализма во-
обще». Поэтому не следует говорить об империализме как особой
общественной формации: мы имеем здесь лишь этап в развитии
капитализма, сохраняющий все его основные свойства. Вместе
с тем империализм обозначает переход капитализма на новую
ступень и тем самым приобретение им некоторых новых каче-
ственных особенностей, — хотя мы остаемся в рамках того же
капиталистического способа производства. Капитализм, согласно
указаниям Ленина, становится империализмом «лишь на опреде-
ленной, очень высокой ступени своего развития, когда некото-
рые основные свойства капитализма стали превращаться в свою
противоположность, когда по всей линии показались и обнару-
жились черты переходной эпохи от капитализма к более высоко-
му общественно-экономическому укладу. Экономическая основа
в этом процессе есть смена капиталистической свободной кон-
куренции капиталистическими монополиями. И в то же время
монополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют
ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд
особенно острых и крупных противоречий, трений, конфлик-
тов». В этом смысле «монополия есть переход к более высокому
строю». В этом смысле империализм — «канун пролетарской
революции».
Империализм есть таким образом не только политика, как
пытаются представить дело буржуазные экономисты и социал-фа-
шисты, но и экономика новейшей стадии капитализма. Ленинское
определение империализма замечательно тем, что оно схватывает
самую экономическую сущность империализма, рассматривая его
как новый этап в развитии капиталистического способа производ-
ства, когда некоторые основные свойства капитализма переходят
в свою противоположность, когда свободная конкуренция сменя-
ется монополией и т.д. В то же время мы должны рассматри-
2. Капиталистическая система хозяйства. Империализм
193
вать империализм как продолжение и развитие основных свойств
капитализма, как сохранение всех основных капиталистических
противоречий, которые еще более возрастают и обостряются
в монополистический период. Таким образом основное проти-
воречие капитализма — противоречие между обобществленным
производством и капиталистическим характером присвоения —
еще более обостряется в эпоху империализма. Конкуренция со-
храняется наряду с монополией: единство конкуренции и моно-
полии, их переплетение является при империализме выражением
все того же основного противоречия.
Буржуазные экономисты исходят из своих апологетических
представлений о вечности и неизменности капиталистического
строя. Поэтому огромное большинство из них старается не заме-
чать изменений, происходящих в экономической структуре капи-
тализма. Империализм сводится ими к системе внешней полити-
ки, которая направлена на завоевание и присоединение промыш-
ленно отсталых стран; эта политика за редкими исключениями
получает их одобрение и поддержку.
Социал-фашисты в своем стремлении затушевать противоречия
империализма оказываются менее дальновидными, чем некоторые
наиболее зоркие из буржуазных экономистов. Так, например, Ка-
утский также предпочитает отрывать политику империализма
от его экономики. Он видит в империализме не ступень раз-
вития хозяйства, не новую стадию в развитии капитализма, а
лишь только колониальную политику, к которой, по его мне-
нию, стремится «высокоразвитый промышленный капитализм» и
которая находит свое выражение в захвате империалистическими
государствами отсталых аграрных областей. Каутский представ-
ляет дело таким образом, будто для империализма возможна
политика «менее» империалистическая и будто рабочему классу
нужно вести борьбу лишь с наиболее отрицательными прояв-
лениями этой политики. Ленин решительно осудил эту попытку
Каутского оторвать колониальную политику империализма от его
экономики. «Колониальная политика и империализм, — говорит
Ленин, — существовали и до новейшей ступени капитализма, и
даже до капитализма... Но „общие“ рассуждения об империализме,
забывающие или отодвигающие на задний план коренную разницу
общественно-экономических формаций, превращаются неизбеж-
но в пустейшие банальности...».
По совершенно справедливому указанию Ленина, Каутский,
перенося центр тяжести в политику, затушевывает самые корен-
194
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
ные противоречия экономики этой новейшей ступени капитализма.
Каутский проводит «мысль, будто господство финансового капита-
ла ослабляет неравномерности и противоречия внутри всемирного
хозяйства, тогда как на деле оно усиливает их»1. В этом «притуп-
лении» капиталистических противоречий и заключается сокровен-
ный смысл каутскианской теории улътраимпериализма. Каутский
полагает, будто новая «внешняя политика» промышленного ка-
питализма, оставшегося, по его мнению, неизменным и продол-
жающего здравствовать, безболезненно, без всякой революции
приведет нас к образованию единого всемирного капиталистиче-
ского треста. Это, по мнению Каутского будет обозначать пре-
кращение войн, ослабление конкуренции между империалистами
и «общую эксплуатацию мира интернациональным объединенным
финансовым капиталом».
Следует отметить, что к ошибкам, близким к каутскианству,
приходила в своем понимании империализма и Р. Люксембург.
Исходя из своей теории накопления капитала, Р. Люксембург ви-
дела в империализме «политическое выражение процесса накоп-
ления капитала в его конкурентной борьбе за остатки некапита-
листической мировой среды, на которые никто еще не наложил
своей руки». Подобно Каутскому, Р. Люксембург отождествляла
империализм с колониальной, политикой промышленного капита-
лизма, не видя новых экономических особенностей империализма,
не понимая, что борьба идет за передел уже поделенного мира.
Каутскианские идеи получили свое дальнейшее оппортунисти-
ческое развитие в так называемой теории организованного ка-
питализма. Последняя находит себе горячую защиту среди тео-
ретиков социал-фашизма. В основе теории организованного ка-
питализма лежит воззрение, будто бы современный капитализм
уже перешел в более высокую форму своего развития, когда
капиталистическая анархия сменилась капиталистической плано-
востью. Капитализм тем самым превращается социал-фашистами
в «организованный», ведущийся по плану тип хозяйства. Самим
капитализмом, по их мнению, подготовляются все условия для
совершенно безболезненного, «эволюционного» перехода к более
высокой, социалистической форме производства.
Социал-фашисты указывают на условия так называемого госу-
дарственного капитализма в период империалистической войны, *
ХЛенин. Империализм, как высшая стадия капитализма, ПСС, 5-е изд., т. 27,
М.: Издательство политической литературы, 1969, с. 392.
2. Капиталистическая система хозяйства. Империализм
195
т. е. тогда, когда буржуазное государство, представляя интересы
всего класса капиталистов, более интенсивно вмешивалось в эко-
номическую жизнь и делало попытки некоторого ее регулирования
в военных нуждах. Основываясь на этих несовершенных и вре-
менных попытках «регулирования» в период войны, современные
социал-фашисты говорят о возможности планового хозяйства при
капитализме! «Организованный капитализм, — заявляет, напри-
мер, Гильфердинг, — означает в действительности принципиаль-
ную замену капиталистического принципа свободной конкуренции
социалистическим принципом планомерного производства»2. Тео-
рия организованного капитализма есть теория «мирного враста-
ния» капитализма в социалистическое общество, действительный
переход к которому отодвигается социал-фашистами в отдаленное
будущее.
Некоторые основные моменты этой типично реформистской
теории нашли свое теоретическое обоснование в механистиче-
ской методологии т. Бухарина. Тов. Бухарин весьма односторонне
понимает процесс централизации капиталов и концентрации про-
изводства, характерный для империалистической эпохи. Он имеет
в виду смену свободной конкуренции монополией. Но он не пони-
мает той внутренней диалектики империализма, когда свободная
конкуренция, порождая монополию, не только не устраняется, но
продолжает существовать одновременно и наряду с монополи-
ей и когда это сочетание конкуренции и монополии еще более
обостряет основные капиталистические противоречия. По мнению
т. Бухарина, при империализме капиталистическая конкуренция
продолжает существовать лишь в международном масштабе —
между трестированными государствами, но она исчезает внутри
государств, сменяясь здесь монополией. Более того: «абстракт-
но-теоретически» т. Бухарин считал возможным образование и
единого всемирного треста. Естественно, что причины обостре-
ния противоречий империализма т. Бухарин должен был искать
не во внутренних противоречиях империалистической экономи-
ки, а во внешних для каждого отдельного государства условиях.
Основной признак империализма для т. Бухарина не переплетение
монополии и конкуренции, а концентрация насилия и принуждения
со стороны империалистических трестов, объединенных в госу-
дарственном масштабе и конкурирующих между собой.
2«Протоколы социал-демократического партейтага», выступление Гильфердинга,
1927 г.
196
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
Все эти особенности понимания империализма заставили
т. Бухарина крайне преувеличить черты, характеризующие «пла-
новость» и «организованность» современного капитализма, и ска-
титься на явно оппортунистические рельсы в понимании пу-
тей его развития. В своей «Экономике переходного периода»
т. Бухарин рассматривал процесс обобществления при государ-
ственном капитализме по-богдановски — как мирный «органи-
зационный» процесс. Он видел в государственном капитализме
периода войны «рационализацию» производственного процесса,
когда, по его мнению, прибавочная стоимость капиталиста на-
чинает превращаться в простой прибавочный продукт. Бухарин
забывал при этом, что госкапитализм в условиях буржуазно-
го общества неразрывно связан с капитализмом, а стало быть,
с трестами, акциями, монополиями1. В позднейших статьях Буха-
рин еще раз развил свою мысль об этой растущей «плановости»
капитализма, хотя названные статьи были написаны им уже на-
кануне современного мирового кризиса...
Между тем Ленин считал всякие разговоры о возможности
устранения кризисов при сохранении капиталистических отно-
шений «сказкой буржуазных экономистов». «Напротив, — писал
он, — монополия, создающаяся в некоторых отраслях про-
мышленности, усиливает и обостряет хаотичность, свойственную
всему капиталистическому производству в целом; несоответствие
в развитии земледелия и промышленности, характерное вообще
для капитализма, становится еще больше... Усиленно быстрый
рост техники несет с собой все больше элементов несоответствия
между различными сторонами народного хозяйства, хаотичности,
кризисов...»* 2 «И это обострение противоречий, — по словам Ле-
нина, — является самой могучей двигательной силой переходного
исторического периода»3.
Для полного представления об империализме как о последнем
этапе капитализма необходимо остановиться на вопросе о нерав-
номерности развития капитализма на его империалистической
стадии. Закон неравномерного развития капитализма получил
в работах Ленина и Сталина исчерпывающую характеристику.
Х Ленин. Замечания на книгу Н. И. Бухарина «Экономика переходного периода»,
Ленинский сборник, 2-е изд., т. XI, Институт Ленина при ЦК ВКП(б), 1931, с. 377.
2Ленин. Империализм, как высшая стадия капитализма, ПСС, 5-е изд., т. 27,
с. 324.
3Там же, с. 422. Курсив автора учебника. — Ред.
2. Капиталистическая система хозяйства. Империализм
197
Ленин установил, как общее значение этого закона для всего раз-
вития капитализма, так и особое значение, которое он приобретает
в империалистическую эпоху. Сама анархия капиталистического
производства совершенно неизбежно вызывает неравномерность
и скачкообразность в развитии отдельных предприятий и це-
лых стран, которые обгоняют друг друга. «Неравномерность и
скачкообразность в развитии отдельных предприятий, отдельных
отраслей промышленности, отдельных стран неизбежны при капи-
тализме»4, — указывал Ленин. «Равномерного развития отдельных
предприятий, трестов, отраслей промышленности, стран при ка-
питализме быть не может»5. «Неравномерность экономического и
политического развития есть безусловный закон капитализма»6, —
писал Ленин в другом месте. Вместе с тем на ряде примеров
Ленин показал, как обостряется эта неравномерность капита-
листического развития в период империализма, где ее усиливает
переплетение конкуренции и монополии.
Эта основная мысль Ленина была совершенно извращена
Троцким и Зиновьевым. И Троцкий и Зиновьев доказывали, что
неравномерность развития — общий закон для всего капитали-
стического развития, что поэтому, наоборот, именно до эпохи
монополистического капитализма было больше «экономического
неравенства» отдельных стран и что сейчас этой неравномерности
в развитии становится гораздо меньше, что эта неравномерность
развития ослабляется в период империализма.
Тов. Сталин указал, что эта установка Троцкого и Зиновье-
ва ведет их в болото каутскианской теории ультраимпериализма.
«Неравномерность экономического и политического развития, —
указывал т. Сталин, — несравненно больше, чем было прежде,
проявляется она острее, чем раньше, причем неравномерность
эта ведет обязательно и неминуемо к скачкообразности развития,
ведет к тому, что отставшие в промышленном отношении страны
в более или менее короткий срок перегоняют ушедшие вперед
страны, что не может не создать таким образом предпосылок для
грандиозных империалистических войн и возможности победы
социализма в одной стране»7. Тов. Сталин обосновывает этот за-
4Там же, с. 359.
5Там же, с. 417.
6Ленин. О лозунге Соединенных Штатов Европы, ПСС, 5-е изд., т. 26, М.: Из-
дательство политической литературы, 1969, с. 354. Курсив автора учебника. — Ред.
7Сталин. Заключительное слово по докладу «О социал-демократическом уклоне
в нашей партии» на XV Всесоюзной конференции ВКП(б) 3 ноября 1926 г. Соч.,
т. 8, М.: Государственное издательство политической литературы, 1948, с. 312—313.
Курсив автора учебника. — Ред.
198
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
кон неравномерности развития при империализме особенностями
эпохи финансового капитала: тем, что раздел мира империали-
стами уже закончен, что борьба за рынки приводит к вытеснению
с рынка «забежавших вперед держав», к выдвижению новых дер-
жав, которые быстрее успевают развивать свою технику. Необ-
ходимость насильственного передела уже ранее поделенного мира
ведет к открытым конфликтам между империалистическими го-
сударствами, к империалистическим войнам. С другой стороны,
она создает возможность прорыва империалистической цепи и
победы социализма в одной стране.
Империализм развивает далее и приводит к обострению все ос-
новные противоречия капитализма: противоречие между ростом
производительных сил и капиталистическими производственны-
ми отношениями, противоречие между общественным характером
производства и частным характером присвоения, равно как и вы-
ражающее его противоречие между организацией производства
на отдельном предприятии и анархией его во всем обществе:
империализм еще более обостряет классовый антагонизм между
буржуазией и пролетариатом.
В эпоху империализма противоречие между могучими произво-
дительными силами, созданными капитализмом, и капиталистиче-
скими производственными отношениями выражается в загнивании
капитализма. Империализм обостряет конкуренцию между моно-
полистическими объединениями капиталистов, что ведет к извест-
ному росту техники. Но наряду с этим и в противоречии с этим
капиталистические монополии ставят пределы росту технических
производственных возможностей. Монопольные цены на товары,
которые могут устанавливать капиталисты, лишают их побуди-
тельных стимулов к дальнейшему техническому движению впе-
ред. Более того: они создают экономическую возможность для
капиталистов искусственно задерживать технический прогресс.
Создается тенденция, направленная к техническому застою и за-
гниванию приобретенных производительных сил: для капиталиста
теряет смысл поощрять новые научные открытия, приобретать но-
вые машины и т.д., если исчезает конкуренция со стороны других
капиталистов, если имеется возможность оставаться при старых
средствах производства и положить под сукно новые изобретения.
То же загнивание проявляется в особой форме «экономиче-
ского паразитизма». Образуется целый слой лиц, живущих на
доходы от денежных бумаг и совершенно оторванных от произ-
водства, — слой рантье. Этот экономический паразитизм иногда
2. Капиталистическая система хозяйства. Империализм
199
осуществляется целыми странами. Так после последней импери-
алистической войны ряд стран-победительниц в течение ряда лет
живет на счет репараций, выкачиваемых из побежденных стран —
Германии и Австрии.
Поэтому неправильно говорить, как это делает, например,
вслед за теоретиками «организованного» капитализма т.Деборин,
что в экономическом отношении империализм представляет собой
«прогресс». Диалектическое противоречие империализма состо-
ит именно в том, что, несмотря на гигантское обобществление
производительных сил, которые уже не соответствуют частнособ-
ственническим отношениям, наряду с известным ростом техники
и т.д. империализм одновременно приводит к величайшей эконо-
мической реакции, к экономическому застою и загниванию. Этим
реакционным тенденциям экономики империализма вполне соот-
ветствует и его политическая и идеологическая надстройка —
переход буржуазии в области политики и идеологии от буржуаз-
ной демократии к открытому фашизму.
Разумеется, в одинаковой степени было бы ошибочно и об-
ратное: полагать, что современный капитализм неспособен уже
ни к какому дальнейшему, хотя бы относительному, развитию
своих производительных сил. На такую точку зрения становится
троцкизм. Будучи совершенно чужды диалектическому взгляду на
скачкообразный и противоречивый характер империалистического
развития, Троцкий, а за ним и т. Преображенский полагают, что
при империализме на «продолжительный срок (в 20—25 лет)» про-
исходит «абсолютная приостановка развития производительных
сил», после чего может начаться «новая эпоха капиталистическо-
го подъема» (?!)’. Эта троцкистская теория периодов «стагнации»
капитализма в корне чужда ленинизму. Внутреннее противоречие
империализма заключается именно в том, что, несмотря на яр-
ко выраженную тенденцию к застою и загниванию, империализм
в известных пределах оказывается способным воспроизводить и
даже расширять капиталистические отношения, что и создает пе-
риоды относительной «стабилизации» капитализма.
Однако эта стабилизация носит весьма относительный и эфе-
мерный характер, поскольку она устанавливается на фоне общего
кризиса капитализма. Капитализм уже не в состоянии «давать
простор» развитию созданных им могучих производительных сил.
*См. Троцкий’. «Европа и Америка»; Преображенский’. «Закат капитализма»,
1931г.
200
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
Гибель его становится неизбежной. В грандиозных мировых эко-
номических кризисах, свидетелями величайшего из которых мы
являемся сейчас, происходит бессмысленное уничтожение произ-
водительных сил, выясняется невозможность их широкого приме-
нения в условиях капитализма. Растет перепроизводство не на-
ходящих себе сбыта предметов потребления, которые вынуждены
уничтожать капиталисты, и в то же время растут нужда и нищета
эксплуатируемых классов.
Современный мировой экономический кризис имеет как это
указал т. Сталин, ряд особенностей, отличающих его от прежних
кризисов капитализма. Кризис сильнее всего поразил главную
страну капитализма — Соединенные штаты. Кризис промышлен-
ный переплелся с кризисом сельскохозяйственным в аграрных
странах; в силу стремления капиталистов сохранить свои мо-
нопольные цены кризис является особенно мучительным и дли-
тельным; наконец нынешний экономический кризис развертыва-
ется на базе общего кризиса капитализма, начавшегося вместе
с империалистической войной, с эпохой войн и революций, когда
подрываются самые устои капитализма.
Мировой кризис ведет к обнажению и дальнейшему обостре-
нию всех противоречий мирового капитализма: противоречий
между важнейшими капиталистическими странами, между страна-
ми-победительницами и побежденными, между империалистиче-
скими государствами и колониями, между буржуазией и пролета-
риатом. «Но кроме этих противоречий, — указывает т. Сталин, —
существует еще одно противоречие... Это есть противоречие
между капитализмом в целом и между страной строящегося со-
циализма»... «Наряду с капиталистической системой хозяйства
существует социалистическая система, которая растет, которая
преуспевает, которая противостоит капиталистической системе и
которая самим фактом своего существования демонстрирует гни-
лость капитализма, расшатывает его основы».
Противоречие между капиталистической и социалистической
системами, по словам т. Сталина, «вскрывает до корней все про-
тиворечия капитализма и собирает их в один узел, превращая их
в вопрос жизни и смерти самих капиталистических порядков»1.
Империализм — не только загнивающий, но и умирающий ка-
питализм. Начавшаяся русским Октябрем мировая пролетарская *
Х Сталин. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)
27 июня 1930 г. Соч., т. 12, с. 255. Курсив автора учебника. — Ред.
3. Развитие социалистической организации хозяйства
201
революция должна обеспечить переход во всем мире к новому,
более высокому, социалистическому способу производства.
3. Переходная экономика. Развитие социалистической
организации хозяйства
Капиталистической общественной формацией, по образному
выражению Маркса, завершается «предыстория человеческого
общества»2. «Когда, — говорит „Коммунистический манифест", —
пролетариат в борьбе против буржуазии, по необходимости объ-
единяясь в класс, посредством революции делается господствую-
щим классом и в качестве господствующего класса насильствен-
но уничтожает старые производственные отношения, то вместе
с этими производственными отношениями он уничтожает усло-
вия существования классовой противоположности, уничтожа-
ет классы вообще и тем самым своё собственное господство как
класса. Вместо старого буржуазного общества с его классами и
классовыми противоположностями возникает ассоциация, в кото-
рой свободное развитие каждого является условием свободного
развития всех»3.
Исследуя условия возникновения нового, коммунистического
общества, Маркс и Энгельс пришли к заключению, что коммуни-
стическое общество не может возникнуть сразу, непосредственно
после пролетарской революции, что «между капиталистическим
и коммунистическим обществом лежит период революционного
преобразования одного в другое», когда ещё сохраняются клас-
сы и классовое общество, — период диктатуры пролетари-
ата. В ряде своих работ они выявили те формы, в которых
происходит создание предпосылок нового, более высокого спо-
соба производства. Одновременно Маркс и Энгельс выяснили,
что само коммунистическое общество должно пройти в своём
развитии сначала низшую фазу — социализма4. Они обоснова-
ли пути развития социалистической организации хозяйства после
пролетарской революции — в переходный период.
2Маркс. К критике политической экономии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 13, М.: Государственное издательство политической литературы, 1959,
с. 8. Курсив автора учебника. — Ред.
3Маркс и Энгельс. Манифест Коммунистической партии, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, с. 447. Курсив автора учебника. — Ред.
4Маркс. Критика Готской программы, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 19, с. 9-32.
202
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
Сейчас социалистическая организация хозяйства, созданная
в Советском союзе победившим пролетариатом, уже противостоит
капиталистической системе, и её рост и укрепление подрывают
самые основы мирового капитализма. «Советская система хозяй-
ства, — указывает т. Сталин, — означает, что: 1) власть капита-
листов свергнута и заменена властью рабочего класса; 2) орудия
и средства производства, земля, фабрики, заводы и т.д. отобраны
у капиталистов и переданы в собственность рабочего класса и
трудящихся масс крестьянства; 3) развитие производства подчи-
нено не принципу конкуренции и обеспечения капиталистической
прибыли, а принципу планового руководства и систематическо-
го подъёма материального и культурного уровня трудящихся;
4) распределение народного дохода происходит не в интересах
обогащения эксплуататорских классов и их многочисленной па-
разитической челяди, а в интересах систематического повыше-
ния материального положения рабочих и крестьян и расширения
социалистического производства в городе и деревне; 5) систе-
матическое улучшение материального положения трудящихся и
непрерывный рост их потребностей (покупательной способности),
будучи постоянно растущим источником расширения производ-
ства, гарантирует рабочий класс от кризисов перепроизводства,
роста безработицы и т.д.; 6) рабочий класс является хозяином
страны, работающим не на капиталистов, а на свой собствен-
ный класс»1.
Но советская, социалистическая система хозяйства в том ви-
де, в каком она существует сейчас, сложилась не сразу после
первой пролетарской революции, но в результате упорной борьбы
пролетариата и его партии за построение социализма. Характер
этой борьбы социалистического уклада, побеждающего в течение
переходного периода все прочие экономические уклады, совер-
шенно необходимо изучить для правильного понимания путей и
средств развития социалистической системы.
Октябрьская революция в России была первым прорывом це-
пи империализма. Она привела к власти пролетариат и передала
в собственность пролетарского государства командные высоты
народного хозяйства. Она положила начало переходному от ка-
питализма к социализму периоду. Разрабатывая далее указания
х Сталин. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)
27 июня 1930 г. Соч., т. 12, с. 41. Курсив автора учебника. Ср. Сталин. Поли-
тический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б) 27 июня 1930 г. Соч.,
т. 12, с. 321. — Ред.
3. Развитие социалистической организации хозяйства
203
Маркса и Энгельса, Ленин дал теоретический анализ экономи-
ки и политики в эпоху диктатуры пролетариата. Ленин показал,
что переход к социализму — это целая историческая полоса,
которую характеризует борьба между старым и новым эконо-
мическими укладами. «Теоретически не подлежит сомнению, —
говорил Ленин, — что между капитализмом и коммунизмом ле-
жит известный переходный период. Он не может не соединить
в себе черты или свойства обоих этих укладов общественного
хозяйства. Этот переходный период не может не быть периодом
борьбы между умирающим капитализмом и рождающимся ком-
мунизмом, или, иными словами, между побеждённым, но не уни-
чтоженным капитализмом, и родившимся, но совсем ещё слабым,
коммунизмом»2.
Переходный период сочетает в себе свойства обоих борющих-
ся укладов, капиталистического и коммунистического. Это зна-
чит, что переходный период неправильно рассматривать как осо-
бую самостоятелъную общественно-экономическую формацию,
что склонны были делать и механисты (т.Дубровский) и меньше-
виствующие идеалисты (т. Луппол). Но это обозначает также, что
мы не вправе отнести переходный период только к одной какой-
либо из названных обеих формаций — либо к капитализму, как
это делали, скажем, вслед за Троцким тт. Зиновьев и Каменев,
объявляя всю переходную экономику «госкапитализмом»; либо
отождествляя переходный период на всех его этапах с закон-
ченной социалистической организацией хозяйства, как поступали
правые оппортунисты, которые уже на заре реконструктивного
периода НЭПа видели «кругом социализм».
Ни у правых оппортунистов, ни у троцкистов не было пра-
вильного понимания своеобразного, переходного характера нашей
советской экономики. Так, например, по мнению Троцкого, хо-
зяйство переходного периода «можно назвать государственным
капитализмом» (в кавычках) или, как некоторые предлагали, —
«товарно-социалистическим хозяйством»3. Тов. Преображенский
превратил переходный период в «период первоначального со-
циалистического накопления»4, которое, по его мнению, долж-
^Ленин. Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата, ПСС, 5-е изд.,
т. 39, с. 271. Курсив автора учебника. — Ред.
^Троцкий. Сочинения, т. 21, М.—Л.: Государственное издательство, 1927, с. 159.
* Преображенский. Новая экономика, 2-е, т. 1, ч. 1, М.: Издательство Коммуни-
стической академии. Секция экономики, 1926, с. 63.
204
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
но происходить путём эксплуатации крестьянства пролетариатом.
Троцкий и т. Преображенский говорили таким образом о якобы
«социалистическом» характере переходной эпохи, но они при-
лагали к этому «социализму» все понятия, заимствованные ими
из условий буржуазной экономики и капиталистической классовой
эксплуатации. Свою «социалистическую» фразеологию они соеди-
няли с неверием в возможность построения социализма в одной
стране, с теорией госкапитализма, теорией «термидора» и т.д.
Тов. Бухарин проводил открытую правооппортунистическую тен-
денцию на смазывание классовой борьбы в переходный период.
С его «техническим» пониманием производственных отношений,
он склонен был рассматривать общественные отношения пере-
ходной экономики лишь как «перегруппировку» отношений, со-
зданных ещё в эпоху финансового капитала. Всячески возражая
против употребления Лениным термина «государственный капи-
тализм» при определении отдельных элементов нашей экономики,
т. Бухарин в то же время видел основной путь развития социализ-
ма в процессе товарного обращения1. Внешне противоположные
точки зрения правых оппортунистов и троцкистов таким обра-
зом смыкались: и те, и другие либо механически переносили на
переходную экономику понятия, принадлежащие капиталистиче-
скому обществу (эксплуатация одним классом другого класса),
либо видели в переходной экономике форме развития просто-
го товарного производства (обращение товаров), забывая о том,
что стихийно развивающееся товарное производство порождает
капитализм.
Своеобразие переходной экономики состояло прежде всего
в том, что в ней в течение определённого периода существовали
и переплетались между собой несколько различных типов или
различных порядков производственных отношений — как остав-
шихся от прежних общественно-экономических формаций, так и
возникших вновь в условиях диктатуры пролетариата. В 1921г.
Ленин насчитывал «пять различных систем, или укладов, или
экономических порядков» в качестве «основных элементов нашей
современной, переходной от капитализма к социализму, экономи-
ки». Эти «элементы, частички, кусочки» различных общественно-
экономических укладов представляли собой: 1) патриархальное,
1 Бухарин, Экономика переходного периода [М.: Государственное издательство,
1920, с. 157 — Ред.]; К вопросу о закономерностях переходного периода [М.—
Л.: Московский рабочий, 1928, с. 92 — Ред.] и др.
3. Развитие социалистической организации хозяйства
205
натуральное крестьянское хозяйство, 2) мелкое товарное произ-
водство, 3) частнохозяйственный капитализм, 4) государственный
капитализм, 5) социализм. «Россия так велика и так пестра, —
указывал Ленин, — что все эти различные типы обществен-
но-экономического уклада переплетаются в ней. Своеобразие
положения именно в этом»2.
Последний из перечисленных Лениным экономических укладов,
социализм, был создан пролетарской революцией вместе с дик-
татурой пролетариата. Это было «социалистическое отношение
рабочих на принадлежащих государству фабриках». Но рядом
с социализмом существовало мелкое крестьянское хозяйство, ко-
торое частично носило ещё натуральный характер, а в основ-
ной массе представляло собой мелкое товарное производство —
производство, сельскохозяйственных продуктов, продаваемых на
рынке. Мелкое товарное производство, как мы уже знаем, хотя и
не тождественно капитализму, но оно неизбежно на известной
ступени своего развития порождает капитализм. Как стихийный
продукт мелкого производства капитализм и капиталистические
отношения были, по словам Ленина, «неизбежны в известной ме-
ре»: мелкая буржуазия, накопившая денежные запасы, являлась
основой спекуляции и частнохозяйственного капитализма, ко-
торый в небольшой доле сохранился после революции и вновь
порождался мелким товарным производством. Отсюда вытека-
ла единственно правильная политика пролетариата, проводящего
свою диктатуру, — «не пытаться запретить или запереть развитие
капитализма, а стараться направить его в русло государственно-
го капитализма»3. Различные разновидности госкапитализма —
в форме иностранных концессий, сдачи предприятий в аренду и
т.д. — должны были, по мысли Ленина, на этом первом этапе,
этапе восстановления производительных сил, направить развитие
капитализма в русло госкапитализма, создать возможность госу-
дарственного регулирования экономических отношений и тем са-
мым обеспечить на известной ступени переход от госкапитализма
к социализму. Таковы условия возникновения в нашей экономике
ещё одного типа производственных отношений — госкапитализма,
однако не получившего у нас широкого развития.
Переходный период есть период борьбы между капитализ-
мом и коммунизмом. Но было бы неправильно, указывал Ленин,
2Ленин. О продовольственном налоге, ПСС, 5-е изд., т. 43, М.: Издательство
политической литературы, 1970, с. 207. Курсив автора учебника. — Ред.
3Там же, с. 222.
206
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
«забывать всю совокупность наличных общественно-экономиче-
ских укладов, выхватывая только два из них». Это значило бы
стать на недиалектический путь явно безжизненных абстракций,
не видеть конкретных ступеней перехода от капитализма к со-
циализму, не видеть путей развития к более высокой форме,
к социализму. Но это значило бы также не понять того, что весь
переходный период представляет собой «продолжение классовой
борьбы в новых формах» — борьбы за построение социализма.
Учитывая все хозяйственные особенности бывшей России и ряд
переходных мероприятий в пяти экономических укладах, Ленин
в самом начале переходного периода указал три основных эко-
номических формы и три основных классовых силы, характерные
для развития переходной экономики.
«Эти новые формы общественного хозяйства, — говорил Ле-
нин, — капитализм, мелкое товарное производство, коммунизм.
Эти основные силы: буржуазия, мелкая буржуазия (особенно кре-
стьянство), пролетариат. Экономика России в эпоху диктатуры
пролетариата представляет собою борьбу первых шагов комму-
нистически-объединённого — в едином масштабе громадного
государства — труда с мелким товарным производством, и со-
хранившимся, а равно и возрождающимся на его базе капитализ-
мом»1. Наличие мелкого товарного производства на целом ряде
этапов переходного периода было тем важнейшим моментом, ко-
торый определял формы и условия борьбы между капитализмом
и коммунизмом, формы разрешения поставленной Лениным про-
блемы, «кто кого?». Борьба за социалистическое руководство
мелким производителем, за социалистический путь объединения
товарного производства, против подчинения этого мелкого произ-
водства силам и тенденциям капиталистического развития, — эта
борьба находила своё выражение в различных лозунгах, выдвига-
емых пролетариатом по отношению к крестьянству на различных
этапах переходного периода.
Своеобразие экономики переходного периода не только в том,
что в ней существовали, переплетались и боролись между собой
различные формы экономических укладов. Своеобразие её также
и в том, что соотношение этих экономических укладов изме-
нялось на различных этапах переходного периода. Своеобразие
переходной экономики в том, что в процессе классовой борьбы, *
ХЛенин. Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата, ПСС, 5-е изд.,
т. 39, с. 272. Курсив автора учебника. — Ред.
3. Развитие социалистической организации хозяйства
207
в процессе вытеснения и преодоления всех других экономиче-
ских укладов в ней происходило построение наиболее высоко-
го способа производства, — развитие социализма. Особенность
пролетарской революции и основное отличие её от буржуазной
революции состоит в том, что пролетарская революция начинается
при отсутствии или почти при отсутствии готовых форм соци-
алистического уклада. Задачей победившего пролетариата было
«организовать у себя социалистическое производство» (Ленин),
«построить новую, социалистическую экономику» (Сталин).
Переходный период — это уже не капитализм, и в то же
время мы не имеем здесь ещё полного развёрнутого социали-
стического общества. Переходный период — это период про-
летарской, коммунистической революции, революционного пере-
устройства общества. Революция началась в Октябре переходом
политической власти к пролетариату, завоеванием командных вы-
сот в промышленности, национализацией земли, но революцион-
ное переустройство продолжается в течение всего переходного
периода, протекая в самых различных формах, — укрепление
социалистического сектора в восстановительный период, социа-
листическая реконструкция хозяйства, коллективизация сельского
хозяйства, культурная революция и т.д. Период революционного
переустройства общества заканчивается лишь построением пол-
ного социалистического общества.
Поэтому переходный период обозначал вовсе не прекращение
классовой борьбы, не «мирную эволюцию», не «упрочение» су-
ществующего строя, не «гражданский мир», как думали правые
оппортунисты, но продолжение классовой борьбы пролетариата
в иных формах. Вместе с тем переходный период есть период
развития, построения, становления социализма. Социалистиче-
ский уклад постепенно победил все прочие экономические уклады
благодаря тому, что пролетариат устанавливал различное соот-
ношение с представляющими эти уклады основными классовыми
силами на разных этапах социалистического строительства. Отсю-
да иные, отличные, совершенно новые формы классовой борьбы,
каких не знает капиталистическое общество. В переходный период
совершенно различное отношение пролетариата к побеждённому,
но ещё продолжающему сопротивляться эксплуататорскому клас-
су и к массе трудящихся, — различие, которого не понимали
«левые» оппортунисты и троцкисты. Формами классовой борьбы
особого рода оказываются союз пролетариата с массой среднего
крестьянства, систематическое руководящее воздействие со сто-
208
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
роны рабочего класса на широкие массы трудящихся. Формой
классовой борьбы становится приобретающее сейчас особенно
важное значение создание и воспитание новой социалистиче-
ской дисциплины.
Экономику переходного периода и её развитие нельзя изоб-
ражать абстрактно, «вообще», — без учёта отдельных этапов
в развитии социалистической системы хозяйства, вне изменяю-
щегося соотношения различных экономических укладов, без учёта
состояния производительных сил на каждом этапе социалистиче-
ского строительства.
От дореволюционного строя мы унаследовали крайне низкий
сравнительно с передовыми капиталистическими странами уровень
производительных сил, который ещё больше снизило разорение,
причинённое империалистической и гражданской войнами. Про-
летариат, завоевав власть, оказался впереди любого капитали-
стического государства по своему политическому строю и вместе
с тем «позади самого отсталого из западноевропейских госу-
дарств... по степени подготовки к материально-производствен-
ному „введению" социализма»1. Техническая отсталость сильно
давала себя знать даже на командных высотах социалистиче-
ской промышленности, не говоря уже о примитивной технике
распылённого, раздробленного крестьянского хозяйства. Но ос-
нову производительных сил социалистического строительства со-
ставлял революционный рабочий класс, с его высоко развитым
классовым сознанием, возглавляемый большевистской партией.
От первоначальной задачи сохранения этой величайшей произво-
дительной силы и политических завоеваний рабочего класса мы
в дальнейшем перешли к задаче восстановления и подъёма всей
совокупности производительных сил промышленности и сельско-
го хозяйства и наконец к полной реконструкции нашей эконо-
мической и технической базы, к построению экономического и
технического базиса социализма.
Развитие производственных отношений в переходный период
далее, совершенно нельзя понять, если его рассматривать как
некое «стихийное» развитие, напоминающее автоматизм капита-
листического производства и воспроизводства. Экономика эпохи
диктатуры пролетариата теснейшим образом связана с его поли-
1 Ленин. О продовольственном налоге, ПСС, 5-е изд., т. 43, с. 216. Курсив
автора учебника. См. также Ленин. О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности,
ПСС, 5-е изд., т. 36, М.: Издательство политической литературы, 1974, с. 306. —
Ред.
3. Развитие социалистической организации хозяйства
209
тикой, с политической борьбой рабочего класса за разрешение
поставленных им задач строительства социализма, с проведением
им социалистической плановости, которая постепенно охваты-
вает все области нашего народного хозяйства. Подчёркивая эту
неразрывную связь между экономикой и политикой переходного
периода, необходимо нести борьбу как против правооппортуни-
стического «объективизма», который игнорирует роль политики,
проводимой пролетарским государством, при определении харак-
тера нашей экономики, так и против «левого» субъективизма,
который склонен к «администрированию» и совершенно не учиты-
вает качественного своеобразия каждого отдельного этапа нашего
экономического и политического развития.
Только при этих условиях можно составить правильное пред-
ставление о законах, действующих в переходной экономике,
о классовом характере отношений и категорий этой экономи-
ки. Ни контрреволюционный троцкизм, ни правый оппортунизм
не сумели уловить её своеобразие, и потому вместо конкретного
изучения движущих сил её развития они создали явно искус-
ственные схемы «законов», механически проводя аналогии между
советской экономикой и закономерностями капиталистического
общества.
Так теоретиками контрреволюционного троцкизма в качестве
основного закона переходной экономики был выдвинут «закон
первоначалъного социалистического накопления». «Этому закону
подчинены все основные процессы экономической жизни в круге
государственного хозяйства». Наряду с ним существует и ведёт
с ним борьбу закон ценности (стоимости), действующей в частно-
товарном производстве. Автор этого воззрения, т. Преображен-
ский, считал необходимым подчеркнуть сходство между развитием
социалистического и капиталистического способов производства.
Сходство это, по мнению т. Преображенского, состоит в том,
что и капитализм, и социализм начинают своё развитие с «пер-
воначального накопления», причём это «накопление» исторически
неизбежно совершается и при капитализме, и при социализме
за счёт материальных ресурсов мелкого крестьянского производ-
ства путём эксплуатации этого последнего. Тов. Преображенский
считал это положение имеющим особенно важное значение для
отсталых крестьянских стран. «Чем более экономически отста-
лой, мелкобуржуазной, крестьянской является та или иная страна,
переходящая к социалистической организации производства, —
говорит т. Преображенский, — тем более социалистическое на-
210
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
копление будет вынуждено опираться на эксплуатацию j\qcq-
циалистических форм хозяйства». За счёт эксплуатации мелких
производителей при помощи высокого налогового обложения или
в иной его форме, проводя политику высоких цен на промышлен-
ные товары или путём прямого поглощения мелкого производства
государственным хозяйством, — в разных формах такой эксплу-
атации, по тогдашнему мнению теоретиков троцкизма, должно
было совершаться первоначальное социалистическое накопление.
Только таким путём можно было, по их мнению, обеспечить
проведение в ускоренных темпах индустриализации страны и
рационализации сельского хозяйства. Задачу социалистического
государства т. Преображенский видел «не в том, чтобы брать
с мелкобуржуазных производителей меньше, чем брал капитализм,
а в том, чтобы братъ больше из ещё большего дохода». Больший
доход должна была обеспечить эксплуатируемому крестьянскому
хозяйству проводимая за его же счёт сверхиндустриализация!
Эта мысль т. Преображенского находилась в полном соответ-
ствии с основным положением контрреволюционного троцкизма
гласящим, что, завоевав власть, пролетариат неизбежно должен
будет притти «во враждебные столкновения с широкими массами
крестьянства, при содействии которых он пришёл к власти».
Исходный методологический порок всей изложенной здесь тео-
рии т. Преображенского — её механистичность и метафизич-
ность. В основе этой теории лежало явно механическое пред-
ставление т. Преображенского о двух законах или двух «регу-
ляторах», на которых якобы построена наша экономика: законе
ценности и законе социалистического накопления. Оба эти закона
представляли, по троцкистской теории, две экономические систе-
мы — «социалистическую систему» и «систему частнотоварного»,
т. е. главным образом крестьянского, производства. Закон со-
циалистического накопления, абстрактно противопоставлявшийся
т. Преображенским «закону ценности», по его мнению, в борьбе
с законом стоимости «изменяет и частично ликвидирует закон
стоимости». Между социалистической и частнотоварной систе-
мами «равновесие длительно существовать не может, потому что
одна система должна пожирать другую»1.
Тов. Преображенский включал при этом в одну рубри-
ку «частнотоварного» производства и простое товарное про-
изводство, характерное для среднего крестьянства, и товарно-
1 Преображенский. Новая экономика, 2-е, т. 1, ч. 1, с. 335.
3. Развитие социалистической организации хозяйства
211
капиталистическое производство, смазывая все существенное
различив между ними. Игнорируя союз пролетариата со средним
крестьянством и возможность для социалистической промышлен-
ности воздействовать путём кооперации на развитие крестьян-
ского хозяйства, т. Преображенский, в поисках «равновесия»,
абстрактно противополагал «пожираемое крестьянское товарное
производство» пожиравшей его «социалистической системе». Он
совершенно изолировал «социалистическую» и «частнотоварную»
системы и оба «регулятора», разрывая таким путём реальное
единство нашей экономики, в действительности осуществляв-
шееся в процессе социалистического строительства, в процессе
руководства со стороны пролетариата крестьянством, в процессе
торговой и производственной смычки между городом и деревней.
Наряду с механистическими представлениями о социалистиче-
ской промышленности и крестьянском производстве как о двух,
оторванных одна от другой, системах, между коими не может
быть «равновесия», взгляды троцкистов на характер переходной
экономики были проникнуты большой дозой субъективизма и
идеализма. На ранней ступени восстановления и развития пе-
реходного хозяйства троцкисты стремились перескочить через
ближайшие объективные этапы в нашем развитии и выдвига-
ли неосуществимые планы «сверхиндустриализации». Последнюю
они полагали возможным проводить при помощи голого «адми-
нистрирования», совершенно не считаясь с состоянием произво-
дительных сил промышленности и крестьянского хозяйств. Это
обстоятельство не помешало Троцкому в последующий период,
когда были созданы объективные условия для социалистической
реконструкции, говорить о необходимости снизить темпы нашего
развития.
Противоположную позицию в вопросе об основных законах
переходного периода, но всецело проникнутую механицизмом, за-
няли представители правого оппортунизма. Тов. Бухарин свой ос-
новной закон переходной экономики открыл «в законе трудовых
затрат». Этот «закон», по мнению т. Бухарина, выступает здесь
обнажённым от того греховного, фетишистского, «ценностного»
белья, в которое он облачен при капиталистических отношениях.
Тов. Бухарин пытался опереться на мысль Маркса в его письма
к Кугельману, где Маркс устанавливает, что «необходимость раз-
деления труда в определённых пропорциях» представляет собою
«закон природы» и что она «не может быть уничтожена опре-
делённой формой общественного производства». Тут же Маркс
212
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
указывает, что в условиях товарного производства формой про-
явления известной пропорциональности в распределении труда
в обществе является меновая стоимость1.
Тов. Бухарин сделал из этих указаний Маркса вывод, что
Марксом здесь якобы выдвигается некоторый общий для всех
времён «закон пропорциональных трудовых затрат», материаль-
ное содержание которого остаётся неизменным, но исторические
формы проявления этого закона различны в разных обществен-
ных формациях. В товарно-капиталистическом обществе закон
«трудовых затрат» выступает в фетишистском наряде закона цен-
ности, стоимости.
В условиях же переходной экономики вместе с победой соци-
алистического начала, по мнению т. Бухарина, начинается про-
цесс сбрасывания «законом трудовых затрат» своего ценностно-
го «белья», происходит его «дефетишизация». Он превращается
в «просто» закон трудовых затрат, характеризующий развитие
нашей экономики. Действие этого «закона» в переходной эконо-
мике т. Бухарин при этом понимал, как сознательное предвос-
хищение нами тех же пропорций в распределении затрат труда,
которые вследствие регулирования их стоимостью должны бы-
ли бы установиться сами собой, стихийным путём, как, стало
быть, сознательное равнение на сохранение определённых про-
порций, существующих между различными секторами переходной
экономики.
Всё отличие «голого» закона трудовых затрат от того же за-
кона, переодетого в наряд «закона стоимости», состоят таким
образом лишь в сознательном установлении тех же трудовых
пропорций, которые установились бы самотёком, стихийным пу-
тём. В этом смысле, по мнению т. Бухарина, недопустимо проти-
вопоставлять социалистическое накопление закону ценности так,
как это делает т. Преображенский. «Фигурально говоря, — за-
являл т. Бухарин, — мы и закон ценности заставляем служить
нашим целям»2. Тов. Бухарин исходил здесь из своей преслову-
той теории равновесия, о которой уже неоднократно упоминалось.
Но в противоположность точке зрения т. Преображенского, ви-
девшего две системы, враждебно противостоящие одна другой
ХМаркс. Людвигу Кугельману в Ганновер, 11 июля 1868г. Соч. К.Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 32, М.: Издательство политической литературы, 1964, с. 460—
462.
^Бухарин. К вопросу о закономерностях переходного периода, с. 92.
3. Развитие социалистической организации хозяйства
213
и не могущие сохранить между собой равновесия, т. Бухарин
рассматривал советскую экономику как равновесие двух секто-
ров — капиталистического и социалистического.
Равновесие обоих секторов т. Бухарин понимал таким обра-
зом, что плановое воздействие социалистического сектора вынуж-
дено следовать законам стихийного товарного производства, что
политика диктатуры пролетариата должна «объективистски» при-
спосабливаться к этим законам. Секторы т. Бухарина т. Сталин
поэтому остроумно сравнил с двумя ящиками, которые катятся
по параллельным линиям; этому движению нет выхода за пре-
делы законов стихийного товарного производства, оно не может
поэтому привести к расширенному воспроизводству социалисти-
ческих отношений, к победе социалистического сектора. Инте-
ресно также, что свой закон трудовых затрат т. Бухарин понимал,
как закон «издержек производства». Последний, как известно, ха-
рактерен для капиталистического способа производства, где регу-
лирование затрат зависит от цены производства, т. е. в конечном
счёте от той же стоимости. Короче говоря, в своём определении
закономерностей советского хозяйства т. Бухарин не выходил
из круга понятий буржуазной экономики. Неудивительно, что
единственно возможный, «столбовой» путь перехода от мелкого
производства к социализму, по мнению т. Бухарина, лежал че-
рез обращение, через товарообмен, а не через развитие в деревне
высших форм социалистического производства3.
«Закон» т. Бухарина столь же мало мог объяснить приро-
ду переходной экономики, как «закон» т. Преображенского. За-
кон трудовых затрат — пустая надисторическая абстракция, со-
вершенно неспособная объяснить действительные, изменяющиеся
закономерности переходного периода. Тов. Бухарин чисто по-
кантиански оторвал неизменное «материальное» содержание сво-
его закона от особых исторических форм его проявления, ото-
рвал экономику от политики пролетариата, забывая о том, что
различные пропорции в распределении общественного труда са-
ми зависят каждый раз от различного характера общественных
отношений и господства определённого класса. Пропорциональ-
ное распределение труда при капитализме определяется капита-
листическими отношениями производства и распределения; точно
так же совершенно иной характер получают пропорции в рас-
Бухарин, К вопросу о троцкизме [М.—JL: ГИЗ, 1925, с. 192 — Ред.]; Заметки
экономиста [М.—JL: ГИЗ, 1928, с. 56 — Ред.] и др.
214
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
пределении общественного труда при социалистическом укладе,
при плановом социалистическом строительстве. «Левый» т. Пре-
ображенский в своём понимании законов переходной экономи-
ки исходил из особых законов первоначального накопления и
из классовой эксплуатации крестьянства, свойственных разви-
тию капиталистической формации, но распространил эти законы
на новые переходные общественные формы. Правый т. Бухарин,
напротив того, исходил из некоторой общей, надисторической
предпосылки. Обе теории в корне были чужды материалистиче-
ской диалектике, обе они чужды были правильному пониманию
единства нашей экономики, которое создавалось в процессе вос-
производства, расширения и развития социалистических произ-
водственных отношений.
Социалистический уклад не находился в «равновесии» с мелким
товарным производством. Но пролетариат в переходный период
вовсе не находился также и в непримиримой вражде с мелким
производителем. Социалистический уклад был с самого начала
ведущим укладом в экономическом союзе пролетариата и сред-
него крестьянства. На известном этапе развития он начал пре-
образовывать всю совокупность производственных отношений,
оставшихся от прежних общественных формаций. Не пассивное
приспособление к условиям «равновесия» товарного хозяйства, но
активное воздействие социалистических отношений составляло
основу переходной экономики, неразрывно связанной с экономи-
ческой политикой пролетарской диктатуры. Закон построения
социализма, — а стало быть и качественное укрепление, и коли-
чественное расширение социалистических производственных отно-
шений, расширенное их воспроизводство на основе роста плано-
вого начала, на основе борьбы против всех остатков капитализма
и победы над ними, — таков основной закон, характеризующий
развитие переходной экономики к социализму.
Роль социалистического планового начала выявлялась всё
в большей степени вместе с перевесом социалистических эле-
ментов нашего хозяйства над капиталистическими; это плановое
начало проявлялось в весьма различных формах на разных эта-
пах переходного периода, отражая каждый раз состояние про-
изводительных сил и изменившееся соотношение экономических
укладов. С Октябрьской революцией Советская страна вступила
на путь развития социализма. Задача экономической политики
пролетарского государства в период так называемого «военно-
го коммунизма» по необходимости ограничивалась закреплением
3. Развитие социалистической организации хозяйства
215
основных командных высот в социалистической промышленности
и сохранением важнейшей производительной силы — рабоче-
го класса. Это был период гражданской войны, продразвёрстки
и т.д. Новая экономическая политика знаменовала собой на-
чало нового более длительного этапа развитая. НЭП рассчитан
на победу социалистических элементов. Отсюда проводимая пар-
тией политика смычки и союза с середняком. На восстанови-
тельном этапе нэпа товарообмен и торговая смычка выступали
как основная форма связи между городом и деревней. Рекон-
структивный период выдвинул новые задачи социалистической
индустриализации, превращения нашей аграрной страны в стра-
ну индустриальную, производящую средства производства, рекон-
струкции всего народного хозяйства и построения таким путём
фундамента социалистической экономики. Эти задача получали
своё выражение в первом пятилетнем плане социалистической
реконструкции.
Но социалистическая индустриализация страны оказалась
в тесной зависимости от роста наших сырьевых ресурсов, от раз-
вития сельского хозяйства. «Нельзя без конца, — говорил ещё
в 1928 г. т. Сталин, — т. е. в продолжение слишком долгого
периода времени, базировать советскую власть и социалистиче-
ское строительство на двух разных основах — на основе самой
крупной и объединённой социалистической промышленности и на
основе самого раздробленного и отсталого мелкотоварного кре-
стьянского хозяйства. Нужно постепенно, но систематически и
упорно переводить сельское хозяйство на новую техническую
базу, на базу крупного производства, подтягивая его к социали-
стической промышленности»1. Но технический переворот в сель-
ском хозяйстве был неминуемо связан с полным экономическим
переворотом в общественных отношениях крестьянского хозяй-
ства: он был возможен лишь при условии переделки мелкого
крестьянского хозяйства.
Социалистическая индустриализация страны необходимо тре-
бовала революции в аграрных отношениях — перехода от мел-
кого, раздробленного крестьянского производства к коллектив-
ным формам земледелия, к крупному сельскому хозяйству. Так
возникла новая производственная форма смычки пролетариа- *
{Сталин. Об индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б), Соч., т. 11,
М.: Государственное издательство политической литературы, 1949, с. 253—254. Курсив
автора учебника. — Ред.
216
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
та с крестьянством — через коллективизацию сельского хо-
зяйства. В проводимой партией коллективизации получил своё
высшее выражение и дальнейшую конкретизацию кооперативный
план Ленина.
Капиталистические элементы и в частности кулачество, лик-
видируемое как класс на базе сплошной коллективизации сель-
ского хозяйства, оказывали бешеное сопротивление всей этой
революции, проводимой в городе в деревне социалистическим
строительством. Обострение классовой борьбы привело к воз-
никновению ошибочных оппортунистических взглядов на природу
нэпа, к неверию в самую возможность построения социализма
в одной стране. Эти антипартийные, антиленинские концепции
последовательно развивала сначала троцкистская оппозиция, за-
тем новая оппозиция Зиновьева и Каменева, наконец предста-
вители правого оппортунизма. Они явились рупором гибнущих
капиталистических и кулацких элементов в отдельных, наиболее
слабых прослойках партии. Борьба со всеми этими извращениями
генеральной линии партии являлась и остаётся сейчас важнейшей
предпосылкой успешного экономического строительства во всём
нашем развитии.
Признание закона построения социализма основной законо-
мерностью, движущей развитие переходной экономики, предпола-
гает уверенность в возможности построить социализм в одной
стране — той стране, которая ранее других сумела прорвать цепь
мирового империализма. Эта возможность вопреки всем социал-
демократическим теориям была блестяще обоснована Лениным,
который выводил её прямо и непосредственно из закона нерав-
номерности развития капиталистических стран в период импе-
риализма. Социал-демократические теории изображали мировую
революцию как некоторый одновременный, а потому и весьма от-
далённый акт. Они не учитывали особых условий неравномерности
империалистического развития и начисто отрицали возможность
построить социализм в одной стране, в то время как в других
странах сохраняется ещё капиталистическое господство. Ленин
ещё в 1905 г. выдвинул положение о перерастании буржуазно-
демократической революции в социалистическую. Это положение
Ленина находилось в полной противоположности с меньшевист-
ским пониманием буржуазно-демократической революции периода
империализма, как только буржуазной, и с «левой» троцкистской
фразой о «рабочем правительстве», игнорировавшей конкретные
этапы в развитии социалистической революции. Затем Ленин фор-
3. Развитие социалистической организации хозяйства
217
мулирует положение о возможности победы социализма «в немно-
гих и даже одной отдельной капиталистической стране».
«Неравномерность экономического и политического развития
есть безусловный закон капитализма, — говорил по этому пово-
ду Ленин. — Отсюда следует, что возможна победа социализма
первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой
капиталистической стране. Победивший пролетариат этой стра-
ны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социа-
листическое производство, стал бы против остального, капита-
листического мира, привлекая к себе угнетённые классы других
стран»1. Власть государства на важнейшие средства производ-
ства, наличие политической власти в руках пролетариата, союз
его с средним крестьянством — «разве это не все необходимое, —
спрашивал Ленин, — для построения полного социалистического
общества?»* 2.
Это основное положение Ленина, развитое в дальнейшем
т. Сталиным, встретило самое жестокое сопротивление со стороны
представителей троцкизма, а затем и зиновьевско-троцкистской
новой оппозиции (Зиновьев, Каменев).
Основываясь на своей пресловутой теории перманентной ре-
волюции, Троцкий доказывал, что без поддержки мировой рево-
люции, без «прямой государственной поддержки» других совер-
шивших у себя революцию передовых капиталистических стран
построение социализма в одной стране невозможно. С точки зре-
ния Троцкого, необходимо 50 или 100 лет, для того чтобы со-
циализм мог доказать своё превосходство над капиталистической
системой хозяйства: для этого производительные силы социализ-
ма должны быть гораздо более мощными, чем производительные
силы старой хозяйственной системы, что также невозможно в ко-
роткий срок без поддержки «мирового хозяйства». В силу своей
экономической отсталости мы, по мнению Троцкого, «всё вре-
мя будем находиться под контролем мирового хозяйства» иными
словами, неминуемо должны превратиться в придаток мирового
капитализма.
Меньшевистский фатализм типа Суханова, механицизм в по-
нимании развития производительных сил пролетарской революции
ХЛенин. О лозунге Соединенных Штатов Европы, ПСС, 5-е изд., т. 26, с. 354.
Курсив автора учебника. — Ред.
2Ленин. О кооперации, ПСС, 5-е изд., т. 45, М.: Издательство политической
литературы, 1970, с. 370. Курсив автора учебника. — Ред.
218
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
и путей строительства социализма, неверие во внутренние силы
революции и стремление подменить её внутренние условия за-
висимостью от условий внешней, «мировой» среды — все эти
характерные черты меньшевизма маскировались здесь у Троц-
кого «левой», абстрактно-идеалистической, игнорирующей объек-
тивный ход вещей субъективистской фразой о «мировой рево-
люции». «Разве тот факт, что во главе производства будут стоять
не тунеядцы, а сами производители, — отвечал ему т. Ста-
лин, — разве этот факт не является величайшим фактором того,
что социалистическая система хозяйства будет иметь все шансы,
для того чтобы двинутъ вперёд хозяйство семимильными шага-
ми и доказать своё превосходство над капиталистической систе-
мой хозяйства в более короткий срок?» И тогда же указав, что
в развитии мировой революции мы можем иметь известные меж-
революционные периоды, что троцкистская оппозиция не верит
во внутренние силы нашей революции, в силы рабочего класса и
его союзника — крестьянства, что она испугалась относительной
стабилизации капитализма, что в то же время она стремится аван-
тюристически перепрыгнуть через факты при помощи крикливых
лозунгов, т. Сталин спрашивал: «Что значит не считаться с фак-
тами, с объективным ходом вещей? Это значит сойти с почвы
науки и стать на почву знахарства»'.
Троцкистскую по существу позицию неверия в возможность
построения социализма в одной стране заняли в дальнейшем
тт. Зиновьев, Каменев, Сокольников и др. Они полагали, что
даже наша государственная промышленность не может служить
свидетельством нашей социалистической зрелости. Они считали,
что систему хозяйства в период нэпа мы должны рассматривать
как государственный капитализм. Они видели в нэпе лишь от-
ступление перед капитализмом, а не политику наступления на
капиталистические элементы. Не понимая двойственной природы
нэпа и происходящей в нём борьбы между капиталистическими
и развивающимися социалистическими элементами, они не виде-
ли и того, что выработанные капитализмом и применённые нами
методы торговли и денежной системы мы с успехом использу-
ем против капитализма, для построения фундамента социали-
стической экономики. Наша партия видела в государственном
'Сталин. Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии, Соч.,
т. 9, М.: Государственное издательство политической литературы, 1948, с. 46. Курсив
автора учебника. — Ред.
3. Развитие социалистической организации хозяйства
219
капитализме один из укладов переходной экономики, характери-
зующийся известным допущением капитализма под контролем
государства — в виде концессий, аренды и т.д., уклад, не по-
лучивший к тому же у нас достаточного развития. Между тем
Зиновьев, Каменев и другие распространяли понятие госкапита-
лизма на всю переходную экономику, на всю природу нэпа и
в частности называли «госкапиталистической» нашу социалисти-
ческую промышленность.
Определяя истинную природу нэпа, т. Сталин говорил: «НЭП
есть особая политика пролетарского государства, рассчитанная
на допущение капитализма при наличии командных высот в ру-
ках пролетарского государства, рассчитанная на боръбу элементов
капиталистических и социалистических, рассчитанная на возрас-
тание роли социалистических элементов в ущерб элементам капи-
талистическим, рассчитанная на победу социалистических эле-
ментов над капиталистическими, рассчитанная на уничтожение
классов, на постройку фундамента социалистической экономи-
ки. Кто не понимает этой переходной, двойственной природы
НЭПа, тот отходит от ленинизма»2.
Этой двойственной природы НЭПа не поняла и правая оп-
позиция (Бухарин, Рыков и др.), выступившая в начале периода
социалистической реконструкции, когда на основе достигнутых
успехов стало возможным ускорение темпов нашего строитель-
ства, когда перед партией во весь рост встала задача создания
социалистической тяжёлой индустрии, коллективизации сельского
хозяйства. Проповедуя «гражданский мир», «упрочение существу-
ющего строя», мирное «врастание» кулака в социализм, т. Бухарин
«забыл» о классовой борьбе, о борьбе капиталистических элемен-
тов с социалистическими элементами, «забыл» о существовании
капиталистических элементов наряду с социалистическими.
Формально правые признавали возможность построения со-
циализма в нашей стране; но, предлагая партии равняться на
узкие места нашей социалистической системы, требуя замедления
темпов социалистической индустриализации, видя не в коллекти-
визации сельского хозяйства, а в процессе обращения «столбовую
дорогу» к развитию социализма в деревне, правые тем самым от-
вергали все действительные пути и средства, необходимые для
^Сталин. Заключительное слово по политическому отчету Центрального Комитета
XIV съезду ВКП(б), Соч., т. 7, М.: Государственное издательство политической
литературы, 1952, с. 364. Курсив автора учебника. — Ред.
220
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
успешного построения фундамента социалистической экономики.
А тем самым, по справедливому указанию т. Сталина, правые ста-
новились на тот же троцкистский путь отрицания возможности
строить социализм в нашей стране. Здесь сказалось непонимание
т. Бухариным классовой сути социалистического строительства.
Недаром он подменял борьбу между социалистической тенденцией
пролетариата и товарно-капиталистической тенденцией крестьян-
ства борьбой «между организующей тенденцией пролетариата и
тоьщжо-анархической тенденцией крестьянства». Строительство
социализма для т. Бухарина — мирный «организационный про-
цесс» вообще, обобществление «вообще», которое, по его мнению,
являлось лишь непосредственным продолжением обобществления,
начатого уже в эпоху финансового капитала1.
Неудивительно, что и троцкистская оппозиция, и правые оп-
портунисты подвергли сомнению возможность осуществления пер-
вой социалистической пятилетки. Троцкисты утверждали в своей
«платформе», что тезисы партии о пятилетке ведут к «торже-
ству антипролетарских тенденций», что на практике мы будем
иметь рост лишь капиталистических элементов промышленности.
Правые оппортунисты (Рыков) противопоставляли пятилетнему
плану «двухлетку». Они предполагали, что по мере осуществле-
ния пятилетки будет иметь место «понижение кривой вложений»
в промышленность. Ни троцкисты, ни правые не поддерживали
политику партии в деревне. Троцкисты утверждали, что благода-
ря этой политике растёт «зависимость государственного хозяй-
ства от кулацко-капиталистических элементов» деревни. Правые
полагали, что основным источником хлеба «будут ещё долгое вре-
мя индивидуальные хозяйства крестьян». И троцкисты, и правые
кричали о гибели революции, когда шло победное наступление
социализма.
4. Основные черты социалистической экономики.
Социализм и коммунизм
Буржуазная наука, а вслед за ней и социал-фашизм — и как
их отголоски и наши оппортунисты — превращают социализм
в пустую, в бесконечно отдаленную от действительности абстрак-
1 Ленин. Замечания на книгу Н. И. Бухарина «Экономика переходного периода»,
Ленинский сборник, 2-е изд., т. XI, с. 345—403.
4. Основные черты социалистической экономики
221
цию. Для социал-фашизма непонятно, как мы можем говорить
сейчас о вступлении Советской страны в период социализма,
когда одновременно у нас еще сохранились классы, идет клас-
совая борьба, когда одним из методов нашей классовой борьбы
является развитие советской торговли, когда мы сейчас ликвиди-
руем «уравниловку» в зарплате и «обезличку» в производственном
процессе и вводим твердые начала хозрасчета. Буржуазия и со-
циал-демократия в связи с этим склонны кричать о «ликвидации
коммунизма», о «капитуляции большевиков» перед капитализмом
и т.д. Между тем в этих всех явлениях находит свое выражение
двойственная, противоречивая природа нэпа: вступление в пе-
риод социализма означает вместе с тем последний этап нэпа.
Но и в период развернутого социализма начало хозрасчета, от-
ветственности и т. д., как мы сейчас увидим, сохранят все свое
огромное значение.
Переходный период нельзя представлять себе, как период, от-
гороженный китайской стеной от периода социализма. С началом
переходного периода началось и развитие, становление новой
социалистической формации — сначала в форме одного из пя-
ти, но ведущего социалистического уклада. Эта ведущая роль
социалистического уклада наложила свой отпечаток и на всю со-
вокупность производственных отношений нэпа, она придала новое
социалистическое качество его производительным силам. Однако
новая социалистическая формация прошла в своем развитии це-
лый ряд ступеней, отражавших процесс постепенного вытеснения
социалистическим укладом всех остальных укладов в условиях
ожесточенной классовой борьбы. Победа социализма могла быть
обеспечена лишь после построения его экономической базы.
В чем состоит экономическая суть и экономическая база со-
циализма? — спрашивал т. Сталин и отвечал на этот вопрос:
«Создать экономическую базу социализма — это значит сомкнуть
сельское хозяйство с социалистической индустрией в одно це-
лое хозяйство, подчинить сельское хозяйство руководству соци-
алистической индустрии, наладить отношения между городом и
деревней на основе прямого обмена продуктов сельского хозяй-
ства и индустрии, закрыть и ликвидировать все те каналы, при
помощи которых рождаются классы и рождается прежде всего
капитал, создать в конце концов такие условия производства и
распределения, которые ведут прямо и непосредственно к уни-
чтожению классов»2. К этому поворотному пункту в строитель-
2Сталин. Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии, Соч., т. 9,
с. 22—23. Курсив наш. — Авт.
222
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
стве социализма мы подошли сейчас. Мы «отменяем начальную
стадию нэпа, развертывая последующую его стадию, которая есть
последняя стадия нэпа». Преодолевая трудности социалистической
реконструкции и сопротивление враждебных классов, «мы уже
вышли из переходного периода в старом его смысле» (Сталин).
Мы вступили в период социализма, а также завершили по-
строение фундамента социалистической экономики.
Вступление в период социализма означает новый этап рево-
люционного переустройства общества, новый этап в развитии со-
циалистической формации. Оно означает, что нами уже разрешена
проблема «кто кого?», проблема борьбы растущего коммунизма
с умирающим капитализмом, стоявшая в течение всего переход-
ного периода; что «социалистический сектор держит в руках все
хозяйственные рычаги всего народного хозяйства» (Сталин)', что
уже создана социалистическая система хозяйства, охватываю-
щая все народное хозяйство Советского союза.
Прежде всего вопрос «кто кого?» полностью разрешен в про-
мышленности. Не только командные высоты промышленности —
это непосредственное завоевание пролетарской революции — це-
ликом находятся в руках пролетариата, — но мы имеем исключи-
тельный рост социалистической индустрии, окончательно вытес-
нившей остатки капитализма и по своим невиданным в истории
темпам опередившей капиталистические страны. Из страны аг-
рарной мы уже превратились в страну индустриалъную. Мы
начинаем постепенно догонять капитализм и по уровню развития
нашей индустрии, выходя на одно из первых мест в ее наиболее
решающих участках (нефть, уголь, металл), строя сверхгиганты
промышленности, соперничающие с крупнейшими предприятиями,
созданными капитализмом, создавая мощные промышленные ком-
бинаты, закладывая новые шахты, рудники и величайшие в мире
электростанции, овладевая производством сложнейших машин и
создавая новые их образцы. «Но, — говорит т. Сталин, — нам
нужна не всякая индустриализация. Нам нужна такая индустриа-
лизация, которая обеспечивает растущий перевес социалистиче-
ских форм промышленности над формами мелкотоварными и тем
более капиталистическими. Характерная черта нашей индустри-
ализации состоит в том, что она есть индустриализация соци-
алистическая, индустриализация, обеспечивающая победу обоб-
ществленного сектора промышленности»1. *
ХСталин. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)
27 июня 1930 г. Соч., т. 12, с. 267.
4. Основные черты социалистической экономики
223
Удельный вес социалистического сектора хозяйства в народном
доходе на 1932 г. определен в 91 %. А это обозначает, что вместе
с успехами сплошной коллективизации и ликвидации на ее основе
кулачества как класса проблема «кто кого?» получила целиком
свое разрешение и в сельском хозяйстве. Социалистическая пере-
делка мелкого крестьянского хозяйства должна привести к небы-
валому подъему производительных сил сельского хозяйства. Ис-
ключительные успехи в строительстве совхозов и колхозов, про-
водимая механизация сельского хозяйства путем охвата колхозов
МТС, планирование и оперативное руководство важнейшим сель-
скохозяйственными мероприятиями, последовательное разрешение
зерновой, животноводческой, и других проблем — все это сви-
детельствует о том, что сельское хозяйство все более смыкается
с социалистической индустрией в одно целостное хозяйство и
все более подчиняется плановому руководству социалистической
индустрии. Организация советской торговли и все расширяю-
щийся охват кооперацией планового снабжения широких масс
трудящихся, значительное улучшение материальных и культурных
условий их быта — все это точно так же признаки, говорящие
о том, что мы завершили построение фундамента социалисти-
ческой экономики, что мы создали экономические предпосылки
намеченного во второй пятилетке уничтожения классов. Вместе
с тем вступление в период социализма обозначает дальнейшее
усиление темпов социалистического строительства, переход со-
циализма в наступление по всему фронту.
В процессе построения фундамента социалистической эконо-
мики и в процессе дальнейшего развития социалистической си-
стемы хозяйства мы встречали и встречаем немало препятствий
и трудностей. Но, указывает т. Сталин, в отличие от затруд-
нений капиталистической системы наши трудности «есть труд-
ности роста, трудности продвижения вперед... Это значит, что
наши трудности являются такими трудностями, которые сами
содержат в себе возможность их преодоления... Самый харак-
тер наших трудностей, являющихся трудностями роста, дает нам
возможности, необходимые для подавления классовых врагов.
Но чтобы использовать эти возможности и превратить их в дей-
ствительность, чтобы подавить сопротивление классовых врагов
и добиться преодоления трудностей, для этого существует лишь
одно средство: организовать наступление на капиталистические
224
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
элементы по всему фронту и изолировать оппортунистические
элементы в наших собственных рядах...»1.
Среди трудностей, которые необходимо преодолеть социали-
стическому наступлению, особенно важное значение имеют: обес-
печение предприятий рабочей силой и ее организованный набор;
механизация производственного процесса; правильная органи-
зация зарплаты и улучшение бытовых условий рабочих, пра-
вильная организация труда и борьба с безответственностью и
обезличкой в работе; подготовка нового командного инженерно-
технического состава хозяйства из среды трудящихся, умелое ис-
пользование поворота в сторону социализма среди старых специ-
алистов; осуществление начал хозяйственного расчета и созда-
ние таким путем условий для внутрипромышленного накопления.
Все эти важнейшие задачи, стоящие перед нашим социалисти-
ческим хозяйством и являющиеся необходимыми предпосылками
его дальнейшего развития, получили свое выражение в шести ис-
торических условиях, формулированных т. Сталиным2.
Остановимся прежде всего на задаче механизации производ-
ства и ее роли в технической реконструкции нашего народного хо-
зяйства. «Механизация процессов труда, — говорит т. Сталин, —
является той новой для нас и решающей силой, без которой
невозможно выдержать ни наших темпов, ни новых масштабов
производства».
Социалистическая система хозяйства предполагает полную ре-
конструкцию не только ее экономической, но и ее технической
базы. Именно этот смысл имел лозунг, в свое время выдвину-
тый Лениным: «Коммунизм — это советская власть плюс элек-
трификация всей страны». Ту же задачу ставил Ленин, говоря
о необходимости для нас с крестьянской лошадки пересесть на
«лошадь тяжелой машинной индустрии». Мысль эту подчеркнул
в 1921г. в своем письме Ленину т. Сталин, отметив исключи-
тельную важность плана электрификации. Уже тогда т. Сталин
видел в электрификации «действительно реальную и единственно
возможную техническую производственную базу» — в противопо-
ложность «левым» «героическим» планам Троцкого о применении
труда неквалифицированной крестьянско-рабочей массы и пра-
ХСталин. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)
27 июня 1930 г. Соч., т. 12, с. 304—305.
^Сталин. Новая обстановка — новые задачи хозяйственного строительства, Соч.,
т. 13, М.: Государственное издательство политической литературы, 1951, с. 51—80.
4. Основные черты социалистической экономики
225
вооппортунистической обывательской «маниловщине» т. Рыкова,
критиковавшего план ГОЭЛРО. Позже т. Сталин подчеркнул, что
под электрификацией Ленин понимал перевод всего народного
хозяйства на новую техническую базу, «на техническую базу
современного крупного производства, связанного так или иначе,
прямо или косвенно, с делом электрификации». В речи о «шести
условиях» т. Сталин подчеркнул задачу механизации производ-
ственного процесса.
Партия воплотила эти идеи Ленина и Сталина в поставленной
ею очередной задаче овладения наукой и техникой. Но тех-
ническая реконструкция не обозначает простого заимствования
передовой капиталистической техники существующими социали-
стическими госпредприятиями. Техническая реконструкция пред-
полагает создание новых социалистических форм технико-эконо-
мического объединения промышленности и сельского хозяйства
(комбинаты, МТС и т.д.). Она предполагает создание новых от-
раслей промышленности и полную техническую независимость
страны социализма; она требует планомерного размещения про-
изводительных сил по районам. Построение экономической и тех-
нической базы социализма предполагает дальнейшее развитие
и создание новых образцов техники в новых социалистических
условиях. Оно предполагает кроме того сочетание наиболее пе-
редовой, созданной капитализмом техники с социалистической
организацией труда. Наша техническая реконструкция предпо-
лагает в качестве своей необходимой предпосылки социалисти-
ческую организацию труда.
Исключительная важность указаний т. Сталина в выдвинутых
им шести условиях состоит не только в том, что они широ-
ко освещают вопрос о значении механизации производства для
социалистической реконструкции и вопрос о рабочей силе как
важнейшем элементе производительных сил социалистической
системы (см. гл. II). Огромное теоретическое значение условий
т. Сталина также и в том, что одновременно т. Сталин дает здесь
наиболее глубокую характеристику социалистических производ-
ственных отношений, социалистической организации труда.
Характерной особенностью нашей социалистической системы
хозяйства является полное уничтожение безработицы. Социали-
стическая переделка крестьянского хозяйства подорвала процесс
расслоения в деревне и постепенно привела к прекращению преж-
него бегства крестьянина в город. Оба эти обстоятельства ведут
к тому, что исчезает возможность обеспечить промышленность
226
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
рабочей силой в порядке «самотека», используя прежний «рынок
труда». Поэтому прежняя купля-продажа рабочей силы на рынке
должна смениться новой социалистической организацией набора
рабочей силы — путем договоров с колхозами, путем профсо-
юзной мобилизации и переброски квалифицированных рабочих
в другие районы и т.д.
Социалистическая система предполагает и полное изменение
в организации оплаты труда. Прежде всего рабочий в социали-
стической системе хозяйства перестал создавать прежнюю «при-
бавочную стоимость», которую присваивали капиталисты. Уже
в условиях переходного периода теряют свой смысл прежние
«стоимостные», «ценностные» категории буржуазной экономики.
Ленин считал правильным то положение, что «ценность, как кате-
гория товарно-капиталистической системы... менее всего пригодна
в переходный период»1. В социалистических условиях место при-
бавочной стоимости занимает прибавочный труд рабочего, про-
изводящий социалистический общественный продукт, лишенный
прежней антагонистической формы. Рабочая сила перестала быть
товаром. Зарплата рабочих зависит уже не от капиталистической
стоимости и цены труда, а от общих успехов социалистического
строительства, ведущих к неуклонному ее росту. Но социалисти-
ческая система хозяйства отнюдь не основана на «равенстве» всех
работающих в смысле полного удовлетворения их потребностей,
независимо от характера и квалификации выполняемого ими тру-
да. Одним из важнейших условий для закрепления рабочей силы
за промышленностью является ликвидация «уравниловки» в зар-
плате — оплата рабочих по труду, по квалификации. Сдельная
оплата, являвшаяся при капитализме средством дополнительной
эксплуатации рабочих, в условиях социализма становится важ-
ным стимулом заинтересованности рабочего в повышении про-
изводительности своего труда. Наряду с этим огромное значение
приобретает и общее улучшение материально-бытовых условий
пролетариата (жилищное строительство, коммунальное дело, об-
щественное питание).
Социалистическая система хозяйства предполагает также в ка-
честве необходимых условий правильную организацию самого
производственного процесса, правильную расстановку сил на
предприятии и установление строгой ответственности каждо- *
ХЛенин. Замечания на книгу Н. И. Бухарина «Экономика переходного периода»,
Ленинский сборник, 2-е изд., т. XI, с. 389.
4. Основные черты социалистической экономики
227
го за порученную ему работу. Одним из первоочередных условий
развития социалистического хозяйства является борьба с безот-
ветственностью и «обезличкой» в процессе производства. Со-
циализм обозначает еще большее повышение ответственно-
сти работников за количество и качество выполняемого труда
по сравнению с требованиями, предъявляемыми рабочему капи-
талистом; социализм предполагает сознательную борьбу рабочих
против развращающей их классово чуждой психологии безот-
ветственности. Социалистическая организация труда предполага-
ет и количественный рост, и качественные изменения командного
инженерно-технического состава промышленности. «Мы не мо-
жем уже обходиться тем минимумом инженерно-технических и
командных сил промышленности, которым мы обходились рань-
ше, — говорит т. Сталин, — но нам нужны не всякие командные
и инженерно-технические силы. Нам нужны такие командные и
инженерно-технические силы, которые способны понять политику
рабочего класса нашей страны, способны усвоить эту политику и
готовы осуществить ее на совесть». Наряду, с этой важной зада-
чей — создания рабочим классом своей собственной производ-
ственно-технической интеллигенции для развития социализма
необходимо всестороннее «использование опыта» и знаний ста-
рой технической интеллигенции, смелое вовлечение ее в работу
по социалистическому строительству, постановка с ее помощью
всей социалистической организации труда на научные основы.
Социалистическая система хозяйства имеет, наконец, своей
предпосылкой дальнейшее развитие производственной базы соци-
ализма и полную победу его над остатками других экономических
укладов. Она предполагает свое расширенное воспроизводство,
расширенное воспроизводство социалистических производитель-
ных сил и социалистических производственных отношений. Марк-
сизм не имеет ничего общего с мещанским «потребительским
социализмом», который проповедует сейчас Троцкий, понимая со-
циализм лишь как удовлетворение непосредственных потребно-
стей. Социализм не есть «производство для потребления». «Ра-
бочий, — подчеркивал т. Молотов на XVII партконференции, —
никогда не отрицал и не будет отрицать необходимости выделения
части продукции своего труда для общегосударственных нужд, для
создания резервов и т.д. ... Необходимо дать решительный отпор
попыткам оторвать вопросы потребления от поднятия произ-
водства, от проведения политики индустриализации»2.
2 Молотов, Доклад на XVII конференции ВКП(б).
228
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
Капиталистическое воспроизводство зиждется на накоплении
капитала путем эксплуатации рабочих, на росте средств производ-
ства за счет доли переменного капитала, расходуемой на зарплату.
Социалистическое воспроизводство возможно лишь при наличии
социалистического внутрипромышленного накопления. Поэтому
социалистическая система немыслима без укрепления начал хоз-
расчета, без уничтожения бесхозяйственности, без борьбы за
снижение себестоимости, без мобилизации внутренних ресурсов,
без режима строгой экономии, без ряда мероприятий, обеспечи-
вающих социалистическое накопление и воспроизводство.
Но развитие социализма, расширенное воспроизводство соци-
алистических отношений требует и других условий. Оно предпо-
лагает единство хозяйственной основы и полный охват ею всего
народного хозяйства, в том числе и прежнего мелкого крестьян-
ского хозяйства. Последнее обстоятельство на известном этапе
должно было предопределить нашу политику коллективизации
в деревне. «Наша крупная централизованная социалистическая
промышленность, — указывал т. Сталин в своей речи на кон-
ференции аграрников, — развивается по марксистской теории
расширенного воспроизводства, ибо она растет ежегодно в своем
объеме, имеет свои накопления и двигается вперед семимиль-
ными шагами. Но наша крупная промышленность не исчерпы-
вает народного хозяйства. Наше мелкое крестьянское хозяйство
не только не осуществляет в своей массе ежегодно расширен-
ного воспроизводства, но, наоборот, оно не всегда имеет воз-
можность осуществлять даже простое воспроизводство». Отсю-
да — в полной противоположности с теорией равновесия секторов
т. Бухарина — т. Сталин делал вывод о невозможности длитель-
но базировать социалистическое строительство «на двух разных
основах», о необходимости «укрупнить сельское хозяйство, —
сделать его способным к накоплению, к расширенному воспро-
изводству и преобразовать таким образом сельскохозяйственную
базу народного хозяйства». Отсюда — в противоположность ка-
питалистическому пути развития крупного сельского хозяйства —
т. Сталин выдвигал «путь социалистический, состоящий в насаж-
дении колхозов и совхозов в сельском хозяйстве». Колхозы, как
тип хозяйства, — указывал т. Сталин, — представляет собой «од-
ну из форм социалистического хозяйства»1. Разумеется, всячески
подчеркивая, в противоположность оппортунистам, объявляющим
1 Сталин. К вопросам аграрной политики в СССР, Соч., т. 12, с. 161.
4. Основные черты социалистической экономики
229
колхозную форму «мелкобуржуазной», социалистическую природу
колхозов, мы не должны забывать и того обстоятельства, что
крестьянство идет к социализму особыми, своеобразными путя-
ми, отличными от путей рабочего класса. Колхозы как производ-
ственно-социалистический тип кооперации, где хозяевами средств
производства являются сами колхозники, отличны от государ-
ственно-социалистических предприятий, от совхозов, принадле-
жащих государству, от более высоких форм социалистического
хозяйства. Но «своеобразие путей их социалистического разви-
тия не только не затрудняет, но только оно и может обеспечить
окончательную победу социализма»2.
Наконец социалистическая система хозяйства и расширенное
воспроизводство социалистических отношений предполагают ис-
ключительно высокие, все возрастающие темпы развития нашего
народного хозяйства. Тов. Сталин указывал в своем докладе на
XVI партсъезде, что рост обобществленного сектора «означа-
ет поступательный рост емкости внутреннего рынка, увеличение
спроса на продукты промышленности со стороны рабочих и кре-
стьян. А это значит, что рост внутреннего рынка будет обгонять
рост промышленности и толкать ее вперед, к непрерывному рас-
ширению». В этом отношении социалистическое хозяйство пред-
ставляет собой полную противоположность капиталистическому
хозяйству, в котором темпы развития неминуемо наталкиваются
на противоречие между общественным производством и капита-
листическим присвоением.
И правые оппортунисты, и троцкисты кричали о «преувеличен-
ности и непосильности» наших темпов. Троцкий, чтобы оправдать
свои прежние планы «сверхиндустриализации», ныне доказывает,
что высокие темпы развития были мыслимы лишь в восстано-
вительный период, а «с завершением восстановительного про-
цесса коэффициент роста должен будет значительно снизиться».
Тов. Сталин противопоставил этой троцкистской теории «поту-
хающей кривой» большевистскую линию подымающейся кривой
наших темпов. Тов. Сталин показал, что эта троцкистская теория
является буржуазной теорией, переносящей на социалистическое
хозяйство закономерности капитализма, что эта троцкистская тео-
рия не учитывает особого качества социалистической системы
хозяйства, для которой непрерывный рост темпов есть и необ-
9
Молотов, Доклад на XVII конференции ВКП(б).
230
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
ходимая предпосылка, и необходимый результат расширенного
социалистического воспроизводства1.
Говоря об особенностях социалистической системы хозяйства
и ее производственных отношений, необходимо более подробно
остановиться на изменившемся отношении к труду и на задаче
воспитания новой трудовой дисциплины, а также на роли плано-
вого начала в определении законов социалистической экономики.
С первых же шагов своего существования социалистический
уклад создал новое отношение к труду, какого не знало ста-
рое капиталистическое общество. Таковы были коммунистические
субботники, в которых еще в период военного коммунизма Ленин
увидел зародыши будущего коммунистического труда. Совершен-
но новыми являются и те формы организации труда, которые
выдвинула сейчас эпоха социалистической реконструкции: соци-
алистическое соревнование, ударничество, хозрасчетные сквозные
бригады, общественный буксир, встречный промфинплан и др.
В них заложено начало подлинно свободного коммунистического
труда, который глубоко отличен от буржуазной «свободы» рабо-
чего продавать свою рабочую силу на рынке.
Одним из характерных признаков социализма является то,
что люди начинают постепенно привыкать, без всякого внеш-
него принуждения, к соблюдению элементарных правил обще-
жития, элементарных правил общественности. Уже в течение
переходного периода отмирает прежнее, воспитанное условиями
крепостничества и капитализма отношение к труду как к тяжелой,
извне навязанной обязанности. В этом Ленин видел одну из ос-
новных и первоочередных предпосылок возможности отмирания
государства при коммунизме. Вот почему уже сейчас воспита-
ние новой трудовой дисциплины становится важнейшей задачей,
той формой классовой борьбы с прежним рабским отношени-
ем к труду, которая должна привести к полному уничтожению
принудительного характера труда, характерного для капиталисти-
ческого общества. Воспитание в массах трудящихся привычки
к труду как к естественной потребности, как к свободному,
естественному проявлению человеческих сил и способностей —
в этом одна из важнейших задач коммунистических субботников,
социалистического соревнования и ударничества. Буржуазия кри-
чит о «принудительном труде» в Советском союзе. Между тем *
Х Сталин. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)
27 июня 1930 г. Соч., т. 12, с. 235—373.
4. Основные черты социалистической экономики
231
только в условиях строящегося социализма труд из средства по-
рабощения превращается в «дело чести, дело славы дело доблести
и геройства» (Сталин).
Основной задачей всех форм социалистической организации
труда является огромное повышение производительности труда
по сравнению с производительностью труда, созданной капитализ-
мом. «Капитализм, — говорит Ленин, — может быть окончательно
побежден и будет окончательно побежден тем, что социализм со-
здаст новую, гораздо более высокую производительность труда».
Переход к социализму означает, по выражению Энгельса, «ска-
чок из царства необходимости в царство свободы». Этот скачок
характеризует то новое содержание, которое приобретают обще-
ственно-исторические закономерности при социализме. Послед-
нее не значит конечно, что социалистическое общество не подчи-
нено экономической необходимости, не подчинено определенным
экономическим законам. Но законы социалистической экономики
уже не носят прежнего стихийного характера. Они становятся
законами, которые во все большей степени будут устанавливаться
и применяться людьми с полным сознанием их необходимости.
«Законы их собственной общественной деятельности, — говорит
по этому поводу Энгельс, — которые до сих пор противостояли
им как им чуждые и потому господствовали над ними, будут при-
меняться людьми с полным пониманием дела и согласно с их соб-
ственными интересами. Подчинение общественной организации,
которая им до сих пор как бы навязывалась природой и истори-
ей, станет теперь их собственным свободным делом. Только тогда
люди будут сами вполне сознательно творить свою историю,
а приводимые ими в движение исторические факторы станут все
в большей и большей мере давать желанные для них результаты»2.
Контуры этой свободы намечаются уже в условиях переходной
экономики, по мере того как в ней растет плановое начало. План
построения социализма является законом движения и развития
переходной экономики, изменяющим соотношение между ее укла-
дами, обусловливающим единство производственных отношений
в переходный период. План становится единственным определя-
ющим моментом законов нашей экономики, формой дальнейшего
развития экономической необходимости после вступления нашей
страны в период социализма3.
2Энгельс. Анти-Дюринг, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 20, с. 294—295.
Курсив автора учебника. — Ред.
3Авторы учебника фетишизируют план, игнорируя другие важнейшие законы раз-
вития социалистического общества (см. с. 606). — Ред.
232
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
Развертывание социализма должно привести к устранению то-
варного производства, а вместе с ним ликвидировать господство
продукта над производителем и овеществление общественных от-
ношений, составляющие основу товарного фетишизма. «Обще-
ственные отношения людей к их работам и продуктам их тру-
да, — говорит Маркс о социализме, — остаются здесь про-
зрачно ясными как в производстве, так и в распределении»1.
Однако на настоящей ступени нашего развития преждевременно
еще говорить об устранения товарного производства и торгов-
ли. Советская торговля, коренным образом изменяясь по своему
социальному содержанию, представляет для нас метод, сохра-
няющий все свое важное значение на ближайший период. Мы
должны вести решительную борьбу с правооппортунистическим
пониманием нашей советской торговли как торговли в буржу-
азно-нэпманском смысле и с «левацким» отрицанием советской
торговли и противопоставлением ей социалистического плана и
непосредственного продуктообмена. Советская торговля не нахо-
дится в противоречии с планом, но, напротив того, предпола-
гает и включает социалистическое планирование распределения
и снабжения. Советская торговля должна подготовить все необ-
ходимые предпосылки для возможности организации в процессе
дальнейшего развития социалистического общества прямого со-
циалистического продуктообмена. Рыночная форма связи между
органами социалистического хозяйства должна будет при этом
сыграть немалую роль в создании форм социалистического рас-
пределения.
Маркс, Энгельс, Ленин никогда не рассматривали коммунизм
как пустую абстракцию, как нечто «готовое», что рождается «сра-
зу». Коммунистическое общество для них — не раз навсегда
установленная, неизменная вещь, а нечто такое, «что постоян-
но меняется и прогрессирует». Они различают поэтому низшую
и высшую фазы коммунизма. Развитие низшей фазы коммуни-
стического общества есть, иными словами, построение полного
социалистического общества. Вопрос о структуре этой низшей
социалистической фазы коммунизма приобретает для нас сейчас
большую актуальную важность. Сопоставляя особенности, обо-
значающиеся в нашей экономической структуре в связи с вступ-
лением нашей страны в период социализма, с теми указаниями,
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 89. Курсив автора учебника. — Ред.
4. Основные черты социалистической экономики
233
которые делали по этому вопросу Маркс, Энгельс, Ленин, мы
констатируем все основные черты, характеризующие дальнейшие
этапы развертывания социалистического общества.
Успехи первой пятилетки, указывает резолюция XVII парт-
конференции, создали в Стране советов «собственную базу для
завершения реконструкции всего народного хозяйства, базу со-
циалистической крупной машинной индустрии», произвели корен-
ной перелом в сельском хозяйстве и превратили Советский союз
«в страну самого крупного в мире земледелия на основе коллекти-
визации, развертывания совхозов и широкого применения машин-
ной техники». Победоносное строительство социализма в первую
пятилетку обозначает «окончательный подрыв корней капита-
лизма в деревне, предрешающий полную ликвидацию капитали-
стических элементов и полное уничтожение классов».
Подведя итоги первого пятилетия в «директивах к состав-
лению второго пятилетнего плана», XVII партконференция от-
метила, что эти успехи социалистического строительства подго-
товляют базу для дальнейшего, еще более мощного роста со-
циализма в СССР. Директивы, данные партийной конференци-
ей, подчеркивают, что «основной политической задачей второй
пятилетки является окончательная ликвидация капиталистиче-
ских элементов и классов вообще, полное уничтожение причин,
порождающих классовые различия и эксплуатацию, и преодоле-
ние пережитков капитализма в экономике и сознании людей,
превращение всего трудящегося населения страны в сознатель-
ных и активных строителей бесклассового социалистического
общества»2.
Директивы XVII партконференции вскрывают всю диалектику
дальнейшего этапа развития нового социалистического общества.
Социализм есть уничтожение классов. Завершение фундамента
социалистической экономики окончательно подрывает экономиче-
ские основы классовой эксплуатации. Но оно обозначает лишь
начало полной социалистической реконструкции, лишь создание
базы для полного завершения реконструкции народного хозяй-
ства, которая одна только может обеспечить полное уничтоже-
ние причин, порождающих классовые различия и эксплуатацию.
Первое пятилетие создает единую социалистическую экономику,
обеспечивает окончательную и бесповоротную победу социалисти-
ческого хозяйства и в городе, и в деревне. Однако окончатель-
2Директивы XVII конференции ВКП(б) к составлению второго пятилетнего плана.
234
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
ная ликвидация всех пережитков капитализма и в экономике, и
в сознании трудящихся предполагает полное уничтожение част-
ной собственности на средства производства. Но окончатель-
ное уничтожение частной собственности как основы и источника
классовых различий и классовой эксплуатации возможно лишь на
основе подведения под социалистическую экономику нового тех-
нического базиса социализма, на основе развернутой технической
реконструкции во всех областях народного хозяйства. В создании
новейшей технической базы для всех отраслей народного хозяй-
ства и заключается основная и решающая хозяйственная задача
второй пятилетки. Осуществление ее должно привести к полно-
му обеспечению экономической независимости Советского союза
от капиталистического мира в техническом отношении, к тому,
что уже во второй пятилетке Советский союз выдвинется на пер-
вое место в капиталистической Европе в технико-экономическом
отношении.
Ведущая роль в завершении технической реконструкции, как
подчеркивают директивы XVII партконференции, должна при-
надлежать советскому машиностроению. Развертывание маши-
ностроения особенно важно не только потому, что основу на-
шего хозяйственного строительства должно, как и на первом
этапе, составлять производство средств производства — тяжелая
индустрия. Ведущая роль машиностроения во второй пятилетке
объясняется тем, что только на основе его достижима полная
механизация производственного процесса — одно из условий
т. Сталина — и тем самым обеспечены подлинные большевист-
ские темпы дальнейшего строительства социализма. Разверты-
вание машиностроения и механизации всех отраслей народного
хозяйства будет обозначать полное обеспечение рабочей силой
наших растущих гигантов промышленности. Завершение механи-
зации сельскохозяйственного производства даст не только нужные
нам излишки рабочей силы, но вместе с тем создаст техниче-
ские предпосылки для уничтожения противоположности между
городом и деревней. Развертывание машиностроения и механиза-
ции производства будет обозначать более высокую техническую
квалификацию рабочей силы и связанную с этим возможность
дальнейшего сокращения рабочего дня и огромного культурного
подъема трудящихся города и деревни. Разумеется, важнейшим
элементом технической реконструкции остается «электрифика-
ция всей страны», — создание новейшей энергетической базы
с использованием новых сырьевых ресурсов, источников топлива,
4. Основные черты социалистической экономики
235
водной энергии и т.д. Только на этой основе и возможна пол-
ная механизация и автоматизация производства, полная техниче-
ская реконструкция народного хозяйства. Однако это важнейшее
значение электрификации не должно заслонять перед нами той
ведущей роли, которую должно сыграть на ближайшем этапе
советское машиностроение, без которого немыслимо было бы и
дальнейшее развитие нашей энергетики.
Техническая реконструкция является условием, без которого
невозможна полная ликвидация пережитков капитализма в со-
знании и решительный подъем культурного уровня трудящихся.
И в то же самое время разрешение задач технической рекон-
струкции немыслимо без одновременного культурного подъема
масс, без осуществления всеобщей грамотности населения, без
овладения техникой нашими хозяйственными кадрами, без ра-
боты по технической квалификации и по созданию кадров новой
технической пролетарской интеллигенции, без изживания эконо-
мической и культурной отсталости отдельных национальностей.
Это диалектическое взаимодействий технической реконструк-
ции и культурной революции должно обеспечить превращение
всех трудящихся Советского союза в сознательных и активных
строителей социализма. Но и техническая реконструкция и куль-
турная революция, как отмечают директивы к составлению второй
пятилетки, были бы невозможны без дальнейшего роста социали-
стического накопления, без решительного подъема материального
благосостояния трудящихся. Развертывание товарооборота и на-
чал хозрасчета должны стимулировать создание экономических
резервов в нашем народном хозяйстве и одновременно улучшить
материальное положение трудящихся.
Уже в течение первой пятилетки начинается ликвидация неко-
торых основных противоречий, характерных для развития всего
предшествующего классового общества и связанных с порабо-
щением членов этого классового общества условиями разделе-
ния труда. Так социалистическая реконструкция сельского хозяй-
ства кладет начало уничтожению противоположности между
городом и деревней, вводя в сельское хозяйство передовую про-
мышленную технику, сближая совхозы и колхозы путем охвата
их машинно-тракторными станциями с предприятиями городской
промышленности, создавая предпосылки для уничтожения част-
ной собственности не только в городе, но и в деревне. Этому
уничтожению противоположности между городом и деревней спо-
собствует также более правильное и равномерное распределение
236
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
производительных сил по всей стране, планомерное размещение
промышленности, строительство новых социалистических горо-
дов, уничтожение «идиотизма» деревенской жизни путем внесения
новой социалистической культуры в деревню и т.д. Вторая пяти-
летка должна создать условия «для полного устранения проти-
воположности между городом и деревней».
Вторая пятилетка должна решительно уничтожить старые взаи-
моотношения между городом и деревней. Однако при этом не сле-
дует забывать о сохранении руководящей роли пролетариата в со-
циалистической переделке деревни и о своеобразии путей развития
крестьянского хозяйства к социализму. Рабочий класс и трудяща-
яся масса крестьянства идут различными путями к социализму,
своеобразными для пролетариата, работающего в государственных
социалистических предприятиях, и для крестьянства, приходящего
в основном к социализму через производственную кооперацию,
через ряд ступеней в развитии колхозов (артель, коммуна). «Ра-
бочий класс идет впереди крестьянства, через высшие на данной
стадии формы социалистического хозяйства»1.
Уничтожение классов возможно лишь в процессе социалисти-
ческого наступления, в процессе ожесточенной классовой борь-
бы. «И в дальнейшем, — как отметили директивы XVII парт-
конференции, — еще неизбежно обострение классовой борьбы
в отдельные моменты и особенно в отдельных районах и на
отдельных участках социалистической стройки». Классовая борь-
ба, ведущая к полному уничтожению классов, состоит не только
в самом решительном отпоре сопротивлению гибнущих капита-
листических элементов, в борьбе с правым и «левым» оппор-
тунизмом, выражающим это сопротивление враждебных классов,
но и в преодолении буржуазных и мелкобуржуазных предрас-
судков, имеющихся в среде трудящихся, в их социалистическом
перевоспитании. На этих новых формах классовой борьбы и но-
вых задачах пролетарской диктатуры мы подробно остановимся
в дальнейшем изложении (гл. V).
Вместе с развитием всеобщего политехнического обучения и
с привлечением самых широких масс трудящихся к управлению
государством, начинает смягчаться и другая противоположность,
характерная для классового общества, — смягчается противо-
положность между умственным и физическим трудом. Однако
окончательное уничтожение этой последней противоположности *
Молотов, Доклад на XVII конференции ВКП(б).
4. Основные черты социалистической экономики
237
требует такого гигантского развития производительных сил, что
сейчас говорить о нем как задаче ближайших лет было бы «ле-
вым» заскоком. Уничтожение этой противоположности должно
захватить весь период развития низшей фазы коммунистического
общества,
Социализм потому и является низшей фазой коммунистиче-
ского общества, что он носит на себе явственный отпечаток того
классового общества, из недр которого он выходит. По словам
Маркса, коммунистическое общество на этой стадии «еще по-
крыто во всех отношениях — экономическом, нравственном, ум-
ственном — родимыми пятнами старого общества». С этой точ-
ки зрения огромный интерес представляет характеристика Марк-
сом и Лениным развернутого социалистического общества. При
развернутом социализме средства производства принадлежат все-
му социалистическому обществу, уничтожены классы, а вместе
с ними и классовая эксплуатация. Но развитие производитель-
ных сил общественного труда еще недостаточно для того, чтобы
социалистическое общество могло полностью удовлетворить все и
всяческие потребности своих членов. При социализме сохраня-
ется еще необходимость в распределении общественного продукта
«по работе» в зависимости от общественного труда, совершае-
мого каждым работником. Каждый член общества, выполняющий
известную долю общественно-необходимой работы, получает удо-
стоверение об этом от общества и по этой квитанции получает
в общественных складах соответственное количество продуктов:
«Сколько труда он отдал обществу в одной форме, столько же
получает обратно — в другой».
В этом обществе царствует как будто «равенство», но в дей-
ствительности при таком распределении «по работе» остается еще
известное фактическое неравенство. Здесь применяется одинако-
вый масштаб при определении труда и распределении обществен-
ного продукта к различным людям — к людям, которые далеко
не одинаковы, не равны друг другу по своим силам, умственным
и физическим способностям, по своим потребностям и интересам.
«Справедливости и равенства, — замечает Ленин, — следователь-
но низшая фаза коммунизма дать еще не может». Здесь, говоря
словами Маркса, равное право каждого работника на долю об-
щественного продукта «все еще по своему принципу буржуазное
право», т. е. оно не устраняет еще окончательно известных огра-
ничений в распределении и потреблении и известного неравенства
в этом случае между различными по своим потребностям людьми.
238
Глава III. Капиталистическая и социалистическая системы
Производимое согласно эквиваленту распределение — по труду —
предполагает сохранение хозяйственного расчета, сохранение из-
вестных правовых норм, а стало быть и сохранение в известном
отношении государства, которое бы охраняло эти нормы1.
Все эти мысли Маркса и Ленина имеют крупнейшее значение
для понимания переживаемого нами сейчас периода и дальнейших
этапов социализма. Они дают нам возможность понять, насколько
буржуазный и мелкобуржуазный характер носит лозунг «равен-
ства», который был выдвинут некогда Лассалем в его потреби-
тельском понимании социализма, и который сейчас по отношению
к переходному периоду был повторен Троцким и Зиновьевым.
Столь же необоснованно и «левацкое» стремление к «уравнилов-
ке» в области денежного обеспечения и снабжения рабочих на
переживаемой нами ступени развития, равно как и «левацкие»
разговоры об «отмирании» государства на современном этапе.
По словам Маркса и Ленина, даже на ступени развернутого
социализма необходимо должно сохраниться известное неравен-
ство, сохраняется распределение по труду, ведется строгий учет и
хозяйственный расчет, сохраняется право и государство. Послед-
ние мероприятия партии по ликвидации уравниловки и обезлички
в производстве, по введению строгого хозрасчета и укреплению
советского госаппарата представляют собой вовсе не шаг назад,
к капитализму, как думают буржуазные и социал-фашистские
теоретики, а шаг вперед по пути необходимого развертывания
социалистической формации.
Период развернутого социализма уничтожает порабощение че-
ловека общественными условиями разделения труда, окончатель-
но уничтожает классовые различия, воспитывает новую трудовую
дисциплину, создает высшую по сравнению с капитализмом про-
изводительность труда. Период социализма будет означать вме-
сте с тем гигантское развитие производительных сил, кото-
рое подготовит переход к высшей фазе коммунистического обще-
ства. Технический базис коммунистического общества предпола-
гает не только полную электрификацию и на ее основе полную
механизацию и автоматизацию производственного процесса, но и
использование новых огромных источников энергии. Коммунизм
предполагает не только полное уничтожение остатков обществен-
ного неравенства и классовых различий в экономике и в со- *
Х Маркс, Критика Готской программы [Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 19, с. 9-32 — Ред.]; Ленин, Государство и революция [ПСС, 5-е изд., т. 33,
М.: Издательство политической литературы, 1969, с. 1 — 120 — Ред.].
4. Основные черты социалистической экономики
239
знании трудящихся, но и остатков неравенства в распределении,
вызывавших необходимость сохранения государства и правовых
норм в период социализма. Только на этой высшей стадии ком-
мунизма полностью исчезнет порабощение человека разделением
труда, окончательно уничтожится различие между умственным и
физическим трудом, и самый труд станет «первой жизненной по-
требностью». Лишь здесь исчезнет узкая, односторонняя специа-
лизация, препятствующая всестороннему развитию человеческих
сил и способностей, и «свобода развития каждого будет условием
свободы развития всех». И только здесь гигантское развитие про-
изводительных сил даст возможность удовлетворить, полностью
все потребности общественного человека независимо от меры
производимого им труда.
«Лишь на высшей фазе коммунистического общества, после
того как исчезнет порабощающее человека подчинение его раз-
делению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность
умственного и физического труда; когда труд перестанет быть
только средством для жизни, а станет сам первой потребностью
жизни; когда вместе со всесторонним развитием индивидуумов
вырастут и производительные силы, и все источники обществен-
ного богатства польются полным потоком, — лишь тогда можно
будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права,
и общество сможет написать на своем знамени: „Каждый по спо-
собностям, каждому по потребностям"»2.
2Маркс. Критика Готской программы, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 19, с. 9—32. Курсив автора учебника. — Ред.
Глава IV
УЧЕНИЕ О КЛАССАХ И ГОСУДАРСТВЕ И
КЛАССОВАЯ БОРЬБА ПРИ КАПИТАЛИЗМЕ
1.	Марксистско-ленинское понимание классов и
классовой борьбы
В «Великом почине» Ленин дает следующее, наиболее развер-
нутое определение общественных классов:
«Классами называются большие группы людей, различающиеся
по их месту в исторически определенной системе обществен-
ного производства, по их отношению (большею частью закреп-
ленному и оформленному в законах) к средствам производства,
по их роли в общественной организации труда, а, следовательно,
по способам получения и размерам той доли общественного бо-
гатства, которой они располагают. Классы — это такие группы
людей, из которых одна может присваиватъ себе труд другой
благодаря различию их места в определенном укладе обществен-
ного хозяйства»1.
Приведенное определение Ленина замечательно тем, что оно
наиболее полно останавливается на всей совокупности призна-
ков общественных классов и в то же время связывает их между
собой, выводя все эти различные признаки из основных и важ-
нейших особенностей классового общества и его экономической
структуры. Буржуазная наука нередко пытается вовсе отрицать
существование классовых различий в современном «демократиче-
ском», т. е. капиталистическом, строе. В этом случае она сводит
все классовое неравенство к историческим явлениям, имевшим
место лишь в прошлом: она или объясняет его борьбой рас, или
политическим насилием, которое якобы было характерно лишь для
рабовладельческого и феодального строя, или сводит его к юри-
дическим различиям сословий, имевшим место в историческом
прошлом. Но отрицать целиком наличие классового неравенства
в современном буржуазном обществе не всегда удобно, и потому
буржуазная теория стремится отмечать только второстепенные, *
х Ленин. Великий почин, ПСС, 5-е изд., т. 39, М.: Издательство политической
литературы, 1969, с. 15. Курсив автора учебника. — Ред.
1. Марксистско-ленинское понимание классов и классовой борьбы
241
внешние, дополнительные признаки классов. Она всячески зату-
шевывает или изображает в смягченном виде основные проти-
воречия между классами, вытекающие из внутреннего строения
классового общества. Она доказывает неизбежность известных
общественных различий, которые якобы обусловлены «естествен-
ным различием» людей, «борьбой за существование» и победой
более сильных, она объясняет его наконец неизбежным различием
функций, выполняемых различными группами этих людей в «об-
щественном организме». Выходит, что эти общественные разли-
чия и противоположность классов должны иметь место во всяком
обществе.
Антимарксистские теории классов — на некоторых из них
мы остановимся в дальнейшем более подробно — ищут основ-
ные признаки классов то в одном лишь политическом насилии
и в юридических привилегиях одних групп людей по отноше-
нию к другим группам, то лишь в размерах доли общественного
дохода, получаемого классами, то в способе получения, в источ-
нике дохода, то в одних имущественных различиях, то в различии
технических функций людей в процессе производства.
Марксистско-ленинское понимание классов всецело проникну-
то историзмом. Оно указывает, что классы — вовсе не вечная,
неизменная категория, что классы возникают только на опре-
деленной исторической ступени развития общества. С другой
стороны, оно указывает, что если возникновение классов было
неизбежно на известной исторической ступени, то оно обусловле-
но внутренним развитием самого общества, его экономическим
развитием, а не какими-нибудь внешними причинами — не одним
политическим насилием, не военным порабощением и т.д.
Основу классовых различий марксизм-ленинизм видит в эко-
номической структуре классовых обществ, — в различном месте,
занимаемом общественной группой в исторически определенной
системе общественного производства, в определенном укладе об-
щественного хозяйства. Вместе с изменением способа производ-
ства изменяется и система производственных отношений, т. е.
с возникновением каждой новой антагонистической обществен-
ной формации возникают новые основные классы, неразрывно
с ней связанные и уничтожающиеся вместе с гибелью данной
экономической формации. Место каждого класса в обществен-
ном строе производства находит свое выражение прежде всего
в отношении этого класса к средствам производства данного
общества. Иными словами, это классовое положение обусловлено
242
Глава IV. Учение о классах и государстве
различным распределением средств производства между класса-
ми, из коих один экономически господствующий класс является
собственником средств производства, а другой класс либо вовсе
«освобожден» от средств производства (как например пролетари-
ат), либо прикреплен к ним в качестве простого орудия (рабы).
Однако здесь имеет место не просто имущественное различие
между классами. Как мы уже выяснили, различное распределе-
ние средств производства между людьми обозначает одновремен-
но подведение людей под определенные производственные отно-
шения. Различное отношение классов к средствам производства
всецело вытекает из данного способа производства. Оно влечет
за собой в качестве своего последствия различную ролъ классов
в общественной организации труда. Способ производства опреде-
ляет собой различное распределение средств производства между
классами и вытекающую из последнего различную роль каж-
дого класса в производственном процессе — непосредственный
труд рабочего, командную роль капиталиста и т.д. Роль классов
в организации труда в свою очередь способствует закреплению
данной формы распределения средств производства.
В буржуазном обществе капиталистический способ производ-
ства предопределяет присвоение буржуазией прибавочного труда
рабочих и одновременно влечет за собой командную ролъ ка-
питалиста на предприятии. Эти командные функции управления
производством капиталист передоверяет особой категории наем-
ных работников (управляющие, директоры, инженеры и т.д.). При
этом капиталист не потому является собственником капитала, что
он непосредственно или через этих доверенных лиц управляет
промышленными предприятиями. Наоборот, он становится ру-
ководителем промышленности лишь потому, что он, капиталист,
собственник средств производства. По словам Маркса: «Высшая
власть в промышленности становится атрибутом капитала, подоб-
но тому как в феодальную эпоху высшая власть в военном деле
и в суде была атрибутом земельной собственности»1.
Различное место классов в исторически определенном эконо-
мическом укладе, т. е. их отношение к средствам производства и
их роль в общественной организации труда, обусловливает со-
бой возможность для одного класса присваивать труд другого
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, М.: Государственное издательство политической ли-
тературы, 1960, с. 344.
1. Марксистско-ленинское понимание классов и классовой борьбы
243
класса — классовую эксплуатацию и историческую форму этой
эксплуатации. Господствующие классы в качестве монополистов
средств производства в той или иной исторической форме живут
за счет эксплуатации угнетенных классов, обращая в свою пользу
львиную долю общественного богатства.
Таковы важнейшие, основные признаки общественных клас-
сов. Но ленинское определение не ограничивается этими основ-
ными признаками. Ленин отмечает и те дополнительные призна-
ки классов2, которые в некоторых случаях каждый в отдельно-
сти привлекают внимание буржуазных экономистов и социологов,
но которые в действительности всецело вытекают из основных
признаков. Они могут быть правильно поняты только в связи
с основными признаками — с местом класса в экономическом
укладе, отношением его к средствам производства и его ролью
в организации труда. Такой дополнительный признак, — преж-
де всего признак политический, — закрепление и оформление
имущественных различий политической властью, охрана их с по-
мощью законов. Если бы мы не учитывали этого политического
признака классов, то мы легко могли бы скатиться на позиции
чистого «экономизма», мы не поняли бы значения различных форм
классовой борьбы, перерастания экономической борьбы в поли-
тическую борьбу, роли в этой борьбе классового государства и
классового права.
Далее, по словам Ленина, данным способом производства и
распределения определяются как способ получения доходов, так
и размеры той доли общественного богатства, которая доста-
ется отдельным классам. Если мы возьмем источник дохода и
размеры этого дохода сами по себе, то они не могут дать нам
правильного представления о классах. Они могут легко приве-
сти нас к смешению основных классовых различий. Но если
мы возьмем эти дополнительные признаки вместе с основными
признаками, указанными выше, то они несомненно также имеют
значение для определения классов. Они показывают нам, в какой
форме основные различия между классами проявляются', какое
выражение находит основное различие классов в способе после-
дующего распределения между ними общественного богатства и
в сфере потребления общественного продукта. Эти дополнитель-
ные признаки классов объясняют, как, следовательно, различное
распределение продукта содействует воспроизводству и закреп-
2Не дополнительные, а скорее, производные признаки (см. с. 607). — Ред.
244
Глава IV. Учение о классах и государстве
лению существующего неравенства в распределении средств про-
изводства.
Классовая эксплуатация приводит к классовой боръбе. Внут-
ри каждого антагонистического способа производства протекает
борьба классов за свои интересы. Господствующий класс стре-
мится сохранить и упрочить свое монопольное положение. Класс,
угнетенный по своему месту в экономическом укладе и политиче-
ской организации, находясь в непримиримой противоположности
с господствующим классом, стремится уничтожить данную форму
эксплуатации, а вместе с ней и данную совокупность производ-
ственных отношений, стремится заменить их новыми производ-
ственными отношениями. Эти классовые противоречия не могут
быть разрешены в пределах данного способа производства, пото-
му что на данной форме классовой эксплуатации покоится самый
способ производства. Разрешение (но отнюдь не примирение) этих
классовых противоречий возможно лишь путем уничтожения ста-
рого способа производства и старых классовых производственных
отношений и замены их новыми.
Важнейшие особенности марксистско-ленинского понимания
классов и классовой борьбы заключаются в следующем:
Во-первых, в противоположность абстрактному, надисториче-
скому представлению буржуазной науки о классах, которая склон-
на или отрицать классовые отличия или навсегда увековечить
существование классов буржуазного общества, марксизм-лени-
низм связывает существование классов и классового общества
толъко с определенными историческими формами производства.
Классы — это исторически изменяющаяся и исторически пре-
ходящая категория. Классовое общество не вечно: оно возникло
на определенной ступени развития общественного производства и
должно вновь смениться общественным строем, в котором не бу-
дет места делению на классы.
Во-вторых, основу деления общества на классы и основные
классовые признаки марксизм, как мы уже выяснили, ищет в са-
мом способе производства, в различии места, занимаемого клас-
сами в исторически определенной системе производства. Отно-
шение данного класса к средствам производства и роль классов
в общественной организации труда, которая обусловлена раз-
личиями в распределении средств производства между классами
и формой классовой эксплуатации, в свою очередь способству-
ет дальнейшему закреплению этого различия в распределении
средств производства и данной формы классовой эксплуатации —
1. Марксистско-ленинское понимание классов и классовой борьбы
245
таковы основные признаки общественных классов, из которых
вытекает вся совокупность их экономических, политических и
идеологических признаков.
В-третьих, марксистско-ленинское понимание классов необхо-
димо предполагает наличие противоположности классовых ин-
тересов, классовой эксплуатации и классовую боръбу как дви-
жущую силу исторического развития. Буржуазная наука если
и признает существование классов, то отрицает существование
непримиримых классовых противоречий и неизбежность классо-
вой борьбы. Буржуазия проповедует теорию классовой солидар-
ности, классового мира, возможность примирения классовых ин-
тересов. Марксизм-ленинизм видит в классовой борьбе необходи-
мую внутреннюю движущую силу самого исторического развития
производства в классовом обществе, где переход одного способа
производства к другому протекает в процессе классовых боев.
Марксизм подчеркивает неизбежность классовой борьбы в клас-
совом обществе и непримиримость интересов противоположных
друг другу классов.
Каждое классовое общество построено на этой противопо-
ложности интересов и на борьбе двух основных классов, из ко-
торых один класс является классом эксплуатируемым, а про-
тивоположный ему класс, эксплуатирующий прибавочный труд
первого класса, осуществляет свое экономическое, политическое
и идеологическое господство в форме своей классовой дик-
татуры.
Эксплуатируемый класс защищает свои классовые интересы
в различных формах классовой борьбы — экономической, по-
литической и идеологической, — проводимой обоими классами.
Применяя это основное положение к современному капиталисти-
ческому обществу, Маркс и Энгельс показали непримиримость
классовых интересов буржуазии и пролетариата. Они показали
неизбежность классовой борьбы пролетариата против буржуа-
зии, историческую необходимость победы пролетариата, необхо-
димость диктатуры пролетариата для перехода к бесклассовому
обществу.
Правильно оценить новое и решающее, внесенное Марксом
в учение о классах и классовой борьбе, можно только срав-
нив его с предшествовавшими воззрениями на классы. Эпоха
буржуазных революций наглядно выявила перед многими мысли-
телями наличие классов и классовой борьбы. В конце XVIII и
начале XIX в. было немало теоретиков, которые уже видели в ис-
246
Глава IV. Учение о классах и государстве
торическом процессе борьбу классов — это были утопические
социалисты, буржуазные историки и экономисты.
Так, например, Сен-Симон подробно развивал в своих про-
изведениях представления о классовой борьбе. Энгельс называет
Сен-Симона сыном французской революции, у которого буржу-
азные стремления уживались с защитой интересов пролетариа-
та. По мнению Сен-Симона, Франция до Великой французской
революции 1789 г. была разделена на три класса — дворян, го-
родское сословие и «промышленников». Дворяне занимались тем,
что управляли, а городские сословия и промышленники труди-
лись и платили налоги. После французской революции нация,
по Сен-Симону, разделилась на два класса. Управлять стало го-
родское сословие, или буржуазия, а промышленники продолжали
платить налоги.
«Промышленниками» Сен-Симон называет 24/25 всей нации.
Поэтому промышленником у Сен-Симона является и фабрикант,
и купец, и возчик, и моряк, служащий на торговых кораблях,
и хлебопашец, занимающийся посевом, и столяр, и слесарь, и
кузнец и т.д. Признак, по которому Сен-Симон объединяет эти
различные группы людей в один класс промышленников, тот,
что все эти люди работают. Сен-Симон не выделяет рабочего
класса в самостоятельную группу. В то же время буржуазия
и промышленники у Сен-Симона были совершенно различные
классы. Под классом буржуазии Сен-Симон понимал военных
недворянского происхождения, юристов, разночинцев и рантье.
Этот класс делал, по Сен-Симону, французскую революцию, и
он получил власть.
На примере воззрений Сен-Симона мы видим всю незрелость
теории классов до Маркса и Энгельса. Выделение особых классов
происходит совершенно произвольно и базируется оно на том —
«трудится» человек или нет, производит или только управляет.
Но почему же одни только трудятся, а другие управляют? Чтобы
дать какое-нибудь объяснение, Сен-Симон обращался к свой-
ствам человеческой «природы». «Удостоверен тот факт, — писал
Сен-Симон, — что каждый человек испытывает в большей или
меньшей степени желание господствовать над всеми остальны-
ми людьми»1. Это желание одного человека господствовать над
другим выступает у Сен-Симона в качестве определяющей и все
Х Сен-Симон. Письма женевского обитателя к современникам, Избранные сочине-
ния, т. 1, 2 т., М.—JL: Издательство Академии наук СССР, 1948, с. 130.
1. Марксистско-ленинское понимание классов и классовой борьбы
247
объясняющей причины. По его мнению, просвещение также явля-
ется таким превосходством, которое позволяет объединять усилия
богатых, а это дает перевес в их борьбе с бедными. «Собствен-
ники повелевают не имеющими собственности потому, что они
ею обладают, но они обладают ею и повелевают потому, что на
их стороне как класса превосходство в отношении просвещения».
И здесь наряду с верными замечаниями, что богатые повелевают
бедными, самый этот факт объясняется просвещением богатых,
т. е. дается идеалистическое разрешение вопроса. Влияние про-
светителей XVIII в. сказалось полностью на Сен-Симоне, как и
на других утопистах — Фурье, Оуэне.
Таким образом, если социалисты-утописты и видели суще-
ствование классов, то они не могли дать правильного объяснения
классовой борьбы. Утописты игнорировали уже существовавший
рабочий класс и свои проекты улучшения жизни человечества
адресовали всем классам. Утописты не понимали исторической
миссии пролетариата, поэтому естественно они не могли прийти
к сознанию того, что уничтожение всякой эксплуатации возможно
только путем диктатуры пролетариата.
Буржуазные историки времен реставрации во Франции сумели
показать историческое развитие классовой борьбы, а буржуазные
экономисты (А. Смит, Рикардо) — частично выявить «экономиче-
скую анатомию», как выражается Маркс, классов. Такие историки,
как Гизо, Огюстен Тьерри и Минье, отражавшие в своих истори-
ческих работах интересы буржуазии, отчетливо видели в великих
буржуазных революциях, английской и французской, проявление
борьбы буржуазии с земельной аристократией. Однако они или
ограничивались изучением форм земельной собственности и по-
земельных отношений, или же объясняли происхождение классов
имевшим ранее место завоеванием одного народа другим.
Наконец крупнейшие буржуазные экономисты, как например
Рикардо, сознательно берут исходным пунктом своего исследова-
ния противоположность классовых интересов, противопоставляя
заработную плату прибыли, прибыль — земельной ренте. Но Ри-
кардо наивно представлял себе эту противоположность классов,
свойственную определенной экономической формации, как необ-
ходимый, вечный закон всякой общественной жизни.
Как видно из этих примеров, открытие классов и классо-
вой борьбы имело место уже у ряда мыслителей до Маркса. Тем
не менее единственное научное понимание классовой борьбы было
дано только Марксом и Энгельсом. Они сумели выявить эконо-
248
Глава IV. Учение о классах и государстве
мическую основу существования классов и исторически преходя-
щий характер классового общества. Они показали историческую
миссию пролетариата в современном буржуазном обществе, они
довели свое признание наличия классовой борьбы до призна-
ния диктатуры пролетариата как перехода к уничтожению
всяких классов.
Поэтому Маркс писал: «Что касается меня, то мне не при-
надлежит ни заслуга открытия классов в современном обществе,
ни заслуга открытия их борьбы между собой... То, что я сделал
нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существо-
вание классов связано лишь с определенными историческими
формами борьбы, свойственными развитию производства] 2) что
классовая борьба неизбежно ведет к диктатуре пролетариата]
3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничто-
жению всяких классов и к установлению общественного строя,
в котором не будет места делению на классы»1.
Развивая далее эти положения Маркса, Ленин говорит: «Уче-
ние о классовой борьбе не Марксом, а буржуазией до Маркса
создано и для буржуазии, вообще говоря, приемлемо. Кто при-
знает только борьбу классов, тот еще не марксист, тот может
оказаться еще не выходящим из рамок буржуазного мышления и
буржуазной политики. Ограничивать марксизм учением о борьбе
классов — значит урезывать марксизм, искажать его, сводить его
к тому, что приемлемо для буржуазии. Марксист лишь тот, кто
распространяет признание борьбы классов до признания дикта-
туры пролетариата. В этом самое глубокое отличие марксиста
от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке
надо испытывать действительное понимание и признание марк-
сизма...».
«Оппортунизм не доводит признания классовой борьбы как
раз до самого главного, до периода перехода от капитализма
к коммунизму, до периода свержения буржуазии и полного уни-
чтожения ее»1 2.
Продолжая дело Маркса и Энгельса, Ленин дал теоретическое
обоснование классовой борьбе в условиях современного, импе-
риалистического этапа развития капитализма. Ленин выявил роль
1 Маркс. Письмо Иосифу Вейдемейеру в Нью-Йорк, 5 марта 1852 г. Соч. К. Маркса
и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 28, М.: Государственное издательство политической лите-
ратуры, 1962, с. 424—427.
2Ленин. Государство и революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, М.: Издательство
политической литературы, 1969, с. 35.
2. Классы и государство
249
партии пролетариата в этой классовой борьбе и дал научное
обоснование ее стратегии и тактике в эпоху пролетарских ре-
волюций. После победы первой пролетарской революции Ленин
выявил новые взаимоотношения классов и сформулировал но-
вые задачи классовой борьбы в переходный период — в эпоху
диктатуры пролетариата.
Учение марксизма-ленинизма о классах и классовой борь-
бе есть конкретизация материалистического понимания истории
в применении к классовому обществу, есть обоснование научного
коммунизма.
2.	Классы и государство
Как мы уже выяснили, отношение господствующего класса
к средствам производства — этот важнейший экономический при-
знак класса «по большей части закреплен и оформлен в законах».
Господствующий класс не довольствуется чисто экономическим
принуждением, т. е. тем, что собственники средств производства
как собственники имеют возможность присваивать себе труд дру-
гого класса, который лишен этих средств производства. Господ-
ствующий класс создает еще особую, дополнительную организа-
цию, в которой концентрируется вся сила его систематического
классового принуждения по отношению к другим классам. Этой
особой общественной властью, организованной и концентриро-
ванной силой господствующего класса, этой «особой силой для
подавления» (Энгельс), этой «особой дубинкой» (Ленин) господ-
ствующего класса является государство. Государство неизбеж-
но вырастает из классовой борьбы как продукт непримиримости
классовых интересов, как новое орудие угнетения одного класса
другим со всеми его органами — армией, полицией, чиновниче-
ством, тюрьмами, налогами и т.д.
Государство, как и классы, не вечно. Как и классы, госу-
дарство возникает лишь на определенном этапе развития чело-
веческого общества. Вместе с развитием и изменением способа
производства изменяется и тип государства. Античное, феодаль-
ное, буржуазное государство — таковы важнейшие формы госу-
дарства, которые соответствуют определенным формациям клас-
сового общества. При коммунизме вместе с отмиранием всех
остатков общественного неравенства отомрет и государство. Как
и классы, государство — историческая категория. Только ученые
250
Глава IV. Учение о классах и государстве
лакеи буржуазии пытаются доказывать, что государство существу-
ет вечно и является необходимой формой всякого общественного
устройства. Некоторые из этих «ученых» пытаются найти даже
у животных нечто вроде государства. Все стремления буржу-
азных ученых направлены к тому, чтобы доказать угнетенным
классам необходимость существования буржуазного государства.
Они стремятся убедить рабочий класс в том, что он не дол-
жен стремиться свергнуть политическое господство буржуазии и
разрушить буржуазную государственную машину.
Буржуазные ученые доказывают также, что государство
не имеет ничего общего с эгоистическими классовыми интересами,
что государство охраняет не интересы какого-либо одного класса,
но общие интересы всего общества. По определению буржуазной
науки, все учреждения, представляющие государство, — законы,
суды, чиновничество, армия и т.д., — имеют своей целью общее,
«народное» благо. Наконец буржуазные ученые обычно не прово-
дят никакого различия между государством и обществом, между
экономикой и политикой. Так, например, согласно буржуазным
теориям естественного права — государство есть идеальное, ра-
зумное общество, оно возникает путем общественного договора,
который заключают между собою люди.
Материалистическое понимание истории вскрывает подлинную
классовую сущность государства. Государство возникло не по-
тому, что люди по свободному договору согласились ограничить
себя в части своих прав для защиты общечеловеческих прав,
как это думали Руссо, Кант и др. Неправильно также объяснять
происхождение государства внешним завоеванием одного народа
другим или видеть в нем продукт «нравственной идеи», как это
делал Гегель. «Государство, — говорит Энгельс, — никоим об-
разом не есть сила, извне навязанная обществу. Столь же мало
представляет оно собой „действительность нравственной идеи“,
„образ и действительность разума“, как утверждает Гегель. Госу-
дарство есть продукт общества на известной ступени развития,
есть признание, что общество запуталось в неразрешимом про-
тиворечии само с собой, что оно раскололось на непримиримые
противоположности, избавиться от которых оно бессильно. Для
того чтобы эти противоположности и противоречия с противопо-
ложными экономическими интересами не пожрали друг друга и
вместе с тем самое общество в бесплодной борьбе, понадоби-
лась особая сила, стоящая по-видимому над обществом, которая
бы умеряла столкновения, держала их в границах „порядка". Эта
2. Классы и государство
251
сила, из общества выделившаяся, но ставящая себя над ним, и
есть государство»1.
Марксизм-ленинизм прежде всего не отождествляет обще-
ство и государство, — экономическую структуру общества и
его политическую организацию, которая представляет, по словам
Маркса, «официальное выражение», «официальное резюме» об-
щества* 2 3. В способе производства, в классовых производственных
отношениях Маркс и Энгельс видели экономическую, классовую
основу государства. «Непосредственное отношение собственников
условий производства к непосредственным производителям, —
читаем мы в „Капитале", — отношение, всякая данная фор-
ма которого всякий раз естественно соответствует определенной
ступени развития способа труда, а потому и общественной произ-
водительной силе последнего, — вот в чем мы всегда раскрываем
самую глубокую тайну, сокровенную основу всего общественного
строя, а следовательно и политической формы отношений су-
веренитета и зависимости, короче, всякой данной специфической
формы государства^. По общему правилу, замечает Энгельс,
государство «является государством наиболее сильного, эконо-
мически господствующего класса, который при посредстве его
становится также господствующим политически и таким обра-
зом приобретает новое средство, чтобы держать в подчинении и
эксплуатировать угнетенный класс»4.
Государство является всегда классовым — организацией гос-
подствующего класса. Политическая власть, говорит «Коммуни-
стический манифест», «есть организованная сила одного класса,
имеющая целью подчинение другого класса». «Общие интере-
сы», которые, по уверению буржуазных государствоведов, якобы
представляют и охраняют государство, — народное просвеще-
ние, здравоохранение, защита «нации» от внешних врагов, охрана
х Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 21, М.: Государственное издательство по-
литической литературы, 1955, с. 169—170. Курсив автора учебника. — Ред.
2Маркс, Нищета философии [Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, М.: Го-
сударственное издательство политической литературы, 1955, с. 65—185 — Ред.]; Пись-
мо Анненкову [Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 27, М.: Государственное
издательство политической литературы, 1962, с. 401—412 — Ред.].
3Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. III, кн.П, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 25, ч. II, М.: Государственное издательство политической
литературы, 1962, с. 354. Курсив автора учебника. — Ред.
^Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 21, с. 171. Курсив автора учебника. — Ред.
252
Глава IV. Учение о классах и государстве
незыблемости узаконенного «порядка», — все эти задачи госу-
дарство выполняет лишь постольку и в такой форме, в какой и
поскольку в этом заинтересован господствующий класс.
«По Марксу, — разъясняет Ленин, — государство есть орган
классового господства, орган угнетения одного класса другим,
есть создание „порядка", который узаконяет и упрочивает это
угнетение, умеряя столкновение классов. По мнению мелкобур-
жуазных политиков, порядок есть именно примирение классов, а
не угнетение одного класса другим: умерять столкновения — зна-
чит примирять, а не отнимать у угнетенных классов определенные
средства и способы борьбы за свержение угнетателей»1.
В лице государства господствующий класс выступает как неко-
торое коллективное целое, проводя и защищая свои «частные»,
классовые интересы под видом «общих» интересов. Вместе с тем
государство представляет собой концентрированное классовое на-
силие в некоторой особой форме. Это — «особая сила для подав-
ления» (Энгельс), особая машина угнетения, особая общественная
власть, которая отделилась от всей массы членов общества и по-
видимому стоит над обществом. Под государством, писал Маркс,
«действительно понимают правительственную машину или госу-
дарство, поскольку оно через разделение труда образует обособ-
ленный от общества, собственный организм»* 2.
Энгельс развертывает основные признаки этой «особой силы
для подавления». Отличительными признаками государства явля-
ются: во-первых, разделение населения уже не по родам и пле-
менам, как в первобытном обществе, а по территориальному
признаку. Власть государства распространяется на определенную
территорию и проживающих на ней граждан. Во-вторых, «учре-
ждение общественной власти, которая уже не совпадает непо-
средственно с населением, организующим само себя как воору-
женная сила». Эта общественная власть состоит главным образом
из особых отрядов вооруженных людей (полиция, армия). Она
предполагает далее наличие вещественных элементов принужде-
ния, тюрем и т.д. Такая власть состоит кроме того из всякого
рода «принудительных учреждений» — судов, законодательных
и административных органов, из чиновников правительственной
хЛенин. Государство и революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, с. 7.
2Маркс. Критика Готской программы, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 19, М.: Государственное издательство политической литературы, 1961, с. 29. Курсив
автора учебника. — Ред.
2. Классы и государство
253
машины. Характерным признаком этой общественной власти яв-
ляется также обложение населения налогами для ее содержания.
Чем более обостряется классовая борьба, тем все более уве-
личиваются расходы на вооруженную силу, на суды, тюрьмы,
содержание чиновничества. Налогов начинает уже не хватать: го-
сударство делает займы и прибегает к государственным долгам.
Чиновничество, бюрократия — этот орган общественной вла-
сти — становится носителем власти, он оказывается стоящим
над обществом. Наряду с управлением производственным про-
цессом, в котором люди управляют вещами, возникает особая
власть управления, оторванная от непосредственного производ-
ственного процесса, — управление людьми. Ленин в свое время
возражал Струве, который видел в государстве только нали-
чие принудительной власти. Ленин указывал, что принуждение
возможно и в бесклассовом обществе. Важнейший же признак
государства — наличие особого слоя лиц, в руках которых сосре-
доточивается власть, особой, отделившейся от общества власти,
не совпадающей с обществом, с процессом общественного про-
изводства3.
Понятие государства таким образом не совпадает с понятием
общества. В обособлении государственной машины в некото-
рый «самостоятельный организм», в отделении органов управле-
ния людьми от непосредственного управления производством и
заключается главная причина того, что такие философы, как Ге-
гель, видели в государстве высший «разумный» организм, стоящий
над обществом и определяющий ход движения самого общества.
В действительности же правительственная машина всегда явля-
ется лишь орудием, «дубинкой» (Ленин) в руках господствующе-
го класса.
«Государство, — говорит Ленин, — есть продукт и проявление
непримиримости классовых противоречий. Государство возникает
там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые про-
тиворечия объективно не могут быть примирены. И, наоборот,
существование государства доказывает, что классовые противо-
речия непримиримы»4.
Рассматривая государство как особую силу для подавления,
марксизм-ленинизм в то же время подчеркивает всестороннюю
3Ленин. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве,
ПСС, 5-е изд., т. 1, М.: Издательство политической литературы, 1967, с. 439.
А Ленин. Государство и революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, с. 7.
254
Глава IV. Учение о классах и государстве
зависимость этой особой силы от господства определенного клас-
са. Государство есть продукт внутреннего необходимого развития
классового общества на определенной исторической ступени. Тип
государства, его строение всецело обусловлены классовой струк-
турой общества. Поэтому государство и является надстройкой
над экономическим основанием общества. Государство — вер-
нейший выразитель отношений между классами и показатель
непримиримости классовых противоречий на данной историче-
ской ступени.
Все попытки буржуазных ученых изобразить государство как
некоторую самостоятельную организацию, которая развивается
по своим собственным законам и стоит над классами или является
органом сотрудничества классов, в корне чужды и враждебны
учению Маркса и Ленина о государстве. Возможны лишь от-
дельные короткие периоды, указывает Энгельс, когда равновесие
борющихся между собой классовых сил придает государственной
власти некоторую самостоятельность по отношению к борющимся
классам: она выступает тогда «как кажущаяся посредница между
ними». В качестве примера Энгельс приводит империю Наполео-
нов I и III. Следует заметить, что даже и в этих исключительных
случаях, когда государство получало известную долю самостоя-
тельности по отношению к борющимся классам, это не значит,
что государство не было обусловлено в конечном счете харак-
тером развития общественной экономики. Ту же наполеоновскую
монархию Маркс связывал с интересами мелкого «парцеллярного»
крестьянства во Франции начала и середины XIX века.
Известная самостоятельность в отдельных случаях и кажу-
щееся посредничество государственной власти между классами
еще не означают надклассового характера этого государства. Ле-
нин указывает, например, что такую известную самостоятельность
получило правительство Керенского, когда советы, руководимые
эсерами и меньшевиками, «были уже бессильны, а буржуазия еще
недостаточно сильна, чтобы прямо разогнать их» (Ленин). Однако
это ни в коем случае не означает, что мы должны видеть в ке-
ренщине внеклассовое или надклассовое правительство и что она
не отражала интересов буржуазии и мелкой буржуазии.
Поэтому от начала до конца ошибочна попытка Плеханова
изобразить российское самодержавие как некоторую самостоя-
тельную силу, организующую ход экономического развития стра-
ны, как орган сотрудничества классов в борьбе бывшей России
с внешними врагами. Плеханов объясняет происхождение рус-
2. Классы и государство
255
ского самодержавия «естественными условиями» древней Руси,
отсутствием естественных границ, которые ее защищали бы от на-
падения степных кочевников, и необходимостью поэтому в особом
органе, который организовал бы все классы общества для борьбы
с внешним врагом. Ставя себе эти задачи, русское самодержа-
вие, по мнению Плеханова, якобы установило крепостное право и
т. п. Плеханов повторяет по существу старую либеральную теорию
русских историков — Чичерина, Ключевского, Соловьева. Само-
державие в представлении Плеханова — это тот же гегелевский
«нравственный организм», стоящий над обществом, история кото-
рого объясняется его «географической основой». В действитель-
ности же не внешние силы, но внутренние причины — характер
и формы классовой эксплуатации — объясняют нам природу рос-
сийского самодержавия. Ленин, начиная со своих ранних работ,
всюду показывает нам классовый, феодальный, крепостнический
характер русского самодержавия, связывает его с «поместной си-
стемой». Плехановская теория русского самодержавия, которой,
мы далее увидим, следует и Троцкий, является ярким выражением
его политического оппортунизма.
Вся история человечества подтверждает, что политическая
власть всегда принадлежит экономически господствующему клас-
су. Древнее государство было по преимуществу рабовладельче-
ским государством, так как рабовладельцы и рабы были первы-
ми классами в истории человечества. В средние века выступает
феодальное государство как орган господства крупных землевла-
дельцев над крепостными крестьянами. Современное буржуазное
государство представляет собой диктатуру буржуазии — орудие
угнетения пролетариата буржуазией.
«Сущность учения Маркса, — говорит Ленин, — усвоена
только тем, кто понял, что диктатура одного класса является
необходимой не только для всякого классового общества вооб-
ще, не только для пролетариата, свергнувшего буржуазию, но
и для целого исторического периода, отделяющего капитализм
от „общества без классов", от коммунизма. Формы буржуаз-
ных государств чрезвычайно разнообразны, но суть их одна: все
эти государства являются так или иначе, но в последнем сче-
те обязательно диктатурой буржуазии. Переход от капитализма
к коммунизму конечно не может не дать громадного обилия и
разнообразия политических форм, но сущность будет при этом
неизбежно одна: диктатура пролетариата»'.
'Ленин. Государство и революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, с. 35.
256
Глава IV. Учение о классах и государстве
Существование государства таким образом неразрывно связано
с существованием классов и классового общества. Как и клас-
сы, государство не вечно. Вместе с классовой борьбой возникло
государство, с уничтожением классов и развитием высшей фа-
зы коммунизма должна постепенно отмереть и государственная
власть. «Общество, которое по-новому организует производство
на основе свободной и равной ассоциации производителей, от-
правит всю государственную машину туда, где ей будет тогда
настоящее место, — в музей древностей, рядом с прялкой и
бронзовым топором»1.
3.	Происхождение классов и государств. Классы
докапиталистических формаций
Классы и классовая борьба возникают только на определенной
ступени развития человеческого общества. В примечании к «Ком-
мунистическому манифесту» Энгельс говорит, что разделение об-
щества «на различные, а затем противоположные классы» начина-
ется со времени разложения первобытной общины. Следователь-
но, первобытное человечество не знало ни классов, ни классовой
борьбы. Зато в последующие исторические эпохи «мы находим
повсюду полное расчленение общества на различные сословия,
многообразную лестницу различных общественных положений»* 2.
Первобытное человеческое общество характерно тем, что его
производительные силы находились на крайне низком уровне
развития. Низкая производительность труда очень скудно воз-
награждала человека в его борьбе с окружающей природой и
другими первобытными общинами. В силу такого состояния все-
го общественного производства не было экономической основы
для эксплуатации человека человеком. Поэтому в первобытном
обществе не существовало никаких классов, не было ни эксплу-
ататоров, ни эксплуатируемых.
Как мы уже выяснили, благодаря труду и производству ору-
дий труда, человек выделяется из животного состояния. Вместе
с дифференцированием орудий труда возникает и разделение тру-
да между различными людьми одного и того же общества. Внутри
х Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 21, с. 173.
2Маркс и Энгельс. Манифест Коммунистической партии, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, с. 424—425. Курсив автора учебника. — Ред.
3. Происхождение классов и государств
257
первобытной общины и семьи это разделение труда основывается
«на чисто физиологической почве»3. Внутри семьи и рода име-
ются старики, взрослые и дети, мужчины и женщины. Все они
обладают различной силой, различным опытом и уменьем рабо-
тать. Поэтому в процессе труда на них возлагаются различные
обязанности. Эта начальная форма разделения труда обусловли-
вается естественными или, как говорит Маркс, физиологически-
ми причинами. Но каждая община живет в различных природных
условиях. Различные общины отличаются друг от друга по спосо-
бу производства, по образу жизни и по характеру производимых
продуктов. Эти естественно выросшие различия общин заключают
в себе возможность общественного разделения труда. Очень ча-
сто соприкосновение общин и родов друг с другом имеет характер
военных нападений. Но военные набеги не всегда сопровожда-
ются удачами: иногда эти набеги оканчиваются поражением или
компромиссами. Тогда возникает уже не односторонний захват, а
зачаточная форма обмена между общинами.
Таким образом обмен, вызванный разделением труда, перво-
начально возникает не внутри данной общины, а на границах
соприкосновения рода, семьи, общины с другими родами. Обмен
между этими общинами устанавливает известную связь и един-
ство между ними. Здесь общественное разделение труда возника-
ет между независимыми вначале сферами производства отдельных
общин, но благодаря обмену приходящими в связное единство.
Так создаются условия, в которых становится выгодным и воз-
можным прибавочный труд, идущий на создание обмениваемого
прибавочного продукта, так вместе с обменом укрепляется част-
ная собственность.
Наряду с этим начинается общественное разделение тру-
да внутри самой общины. Некоторые важнейшие обществен-
ные функции, имеющие общее значение, — военачальник, жрец,
учитель, судья, — отделяются от непосредственных производ-
ственных обязанностей членов общины и возлагаются на особых
должных лиц. Эти уполномоченные общины начинают приобре-
тать известную самостоятельность по отношению к остальному
обществу. Некоторая самостоятельность общественных должно-
стей в первобытных общинах постепенно усиливается до степени
господства над самим обществом. Слуга общества превращается
3Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 364.
258
Глава IV. Учение о классах и государстве
со временем в его господина. Но классово выраженный характер
общественное разделение труда принимает только с появлением
частной собственности на средства производства.
Процесс обособления общественных функций и процесс раз-
вития прибавочного труда и частной собственности, взаимно пере-
плетаясь и дополняя один другой, породили классовое общество.
Для примера можно указать на древнеиндусскую общину, где
уже существовало обусловленное разделение труда, но классов
еще не существовало. Там были кузнец, плотник, тележник, гор-
шечник, цирюльник, пастух. Был специальный человек, ведавший
границами полей и следивший за тем, чтобы соседние племена
не нарушали этих границ; был смотритель шлюзов, наблюдавший
за их исправной работой; был глава общины, соединявший в се-
бе функции судьи, полицейского начальника и сборщика податей;
были счетовод, жрец, учитель и т.д. Все эти лица выполняли под
контролем общины работу, необходимую для всей общины. Об-
щина в свою очередь обязана была заботиться о поддержании
их существования. В такой общине существует разделение тру-
да, но классов еще не существует. Только впоследствии, когда
вместе с прибавочным трудом появляется частная собственность
на средства производства, когда нарождаются зачатки товарно-
го хозяйства, и рабочая сила приобретает рыночную стоимость,
только тогда появляется экономическая основа эксплуатации че-
ловека человеком. Группа, наделенная общественными полномо-
чиями, начинает присваиватъ и накоплять прибавочный труд
других членов общества, — общество раскалывается на различ-
ные классы.
Таков двоякий путь возникновения классов, как это ука-
зывает Энгельс. Вместе с классами возникло и государство.
Общественные обязанности и полномочия группы должностных
лиц первобытной общины представляли «зародыши государствен-
ной власти».
Рабство является наиболее ранней формой эксплуатации че-
ловека человеком. Рабовладельческому обществу в древнем ми-
ре соответствует рабовладельческое государство. Низшей формой
рабовладельческого хозяйства является патриархально-натураль-
ное хозяйство. Главным элементом производительных сил все
еще остается затрата человеческой физической силы. С разви-
тием производительной силы труда и появлением прибавочного
продукта выгоднее стало побежденного на войне врага не сразу
уничтожить, а заставлять работать на себя. Развившиеся произ-
3. Происхождение классов и государств
259
водительные силы вызвали к жизни и обусловили возникновение
рабства. Само рабство, возникшее на основе развития производи-
тельных сил, повело к дальнейшему, более широкому разделению
труда между земледелием и промышленностью. Выше уже отме-
чалось, что расцвет древнегреческой культуры обязан рабскому
труду. Без рабства невозможен был бы древний Рим. «А без
основания, заложенного Грецией и Римом, не было бы также и
современной Европы» (Энгельс).
Рабство возникло на исторически определенной ступени как
необходимое следствие развития производительных сил. На из-
вестной исторической ступени введение рабства было необходи-
мой предпосылкой экономического прогресса. Оно было прогрес-
сивным даже для тех, кто попадал в рабство. Если на прежней
ступени пленного воина просто убивали, то теперь ему по крайней
мере сохранялась жизнь. Причем было бы большим заблужде-
нием думать, что чем дальше в глубь веков, тем рабство носит
более варварские формы. До тех пор, пока хозяйство все еще
по преимуществу остается натуральным, возможность эксплуа-
тировать раба все еще ограничивается пределами потребностей
данного хозяйства. Из самого характера производства не выте-
кает безграничной потребности в прибавочном труде. Но другое
дело, когда с развитием производительных сил народы втягива-
ются в мировую торговлю. Тогда преобладающей целью приме-
нения рабского труда становится получение меновой стоимости.
Поэтому Маркс и указывает, что до тех пор, пока в южных шта-
тах Америки производство хлопка преследовало главным обра-
зом цели непосредственного удовлетворения потребностей, раб-
ский труд негров носил сравнительно мягкий, патриархальный
характер. Но с того момента, когда Южная Америка втянулась
в мировую торговлю и стала мировым поставщиком хлопка для
самой передовой (для того времени) английской хлопчатобумаж-
ной промышленности, чрезмерный труд негра сделался системой,
доходившей до того, что силы негра изнашивались в течение семи
лет труда.
Если до известного момента рабство служило развитию про-
изводительных сил, то в дальнейшем оно превратилось в тормоз
для последних. Так Римская империя пала благодаря тому, что
рабский труд достиг высшей формы своего развития и не мог спо-
собствовать дальнейшему развитию производительных сил. Рабы
были лишены самых элементарных условий существования. После
неудачных попыток свергнуть господство римских рабовладельцев
260
Глава IV. Учение о классах и государстве
(например, восстания Спартака) рабы оказались разбитыми. В об-
ществе не было нового класса, который представлял бы новый
высший способ производства и который взял бы на себя руковод-
ство перестройкой общественного производства. Старые господ-
ствующие классы (патриции и купечество) не могли и не хотели
перестроить общество. Рабы в своей борьбе не представляли но-
вого прогрессивного способа производства', они лишь стремились
вернуть себе свободу, с тем чтобы повернуть историческое колесо
назад, возвратиться к натуральному хозяйству. Между тем ману-
фактурное производство в Риме было выражением потребностей
более высокого способа производства. Поэтому Римская импе-
рия, некогда могущественная, но под конец уже разложившаяся
изнутри, пала под напором германских племен.
На смену рабскому хозяйству выступает средневековый феода-
лизм. Феодальное общество построено на классовой эксплуатации
помещиками-феодалами зависимых от них крепостных крестьян.
Но формы классовой эксплуатации при феодализме точно так же
изменяются и развиваются вместе с развитием производительных
сил. Наиболее первичной формой эксплуатации при феодализме
является отработочная рента'. При отработочной ренте непо-
средственный производитель (крестьянин) несколько дней в неде-
лю работает на феодала в его имении. При этом крестьянин
работает с помощью орудий (плуг, скот и т.д.), фактически или
даже юридически принадлежащих ему.
Отработочная рента, которую отдает крестьянин феодалу, есть
прямая, неприкрытая ничем форма эксплуатации. Здесь труд кре-
стьянина на самого себя отделен и в пространстве, и во времени
от труда на земельного собственника. Поэтому, чтобы возможна
была такая прямая, ничем неприкрытая эксплуатация, необходимо
некоторое дополнительное внеэкономическое принуждение. Таким
внеэкономическим принуждением является политически-правовое
подчинение крестъянина феодалу. Маркс по этому поводу пи-
шет следующее: «Во всех формах, при которых непосредственный
рабочий остается „владельцем" средств производства и условий
труда, необходимых для производства средств его собственного
существования, отношение собственности необходимо будет вы-
ступать как непосредственное отношение господства и подчине-
ния — (курсив наш. — Авт.), следовательно, непосредственный
производитель — как несвободный: несвобода, которая от кре-
1 барщина. — Ред.
3. Происхождение классов и государств
261
постничества с барщинным трудом может смягчаться до простого
оброчного обязательства»2. Крестьянин при феодализме несвобо-
ден и в той или иной форме прикреплен к земле в качестве
придатка последней. Юридическим собственником земли, и, сле-
довательно, в той или иной степени и прикрепленных к ней
крестьян, является помещик, феодал. Наиболее яркой формой
выражения этих феодальных отношений эксплуатации является
крепостное право.
Отработочная рента или барщина покоится на слабом раз-
витии производительных сил и на примитивности самого труда.
Вместе с развитием производительных сил меняется и самая
форма эксплуатации. На определенной ступени развития поме-
щику становится выгоднее вместо отработочной ренты получать
определенное количество продуктов. Тогда отработочная рента за-
меняется рентой продуктами3. «Рента продуктами предполагает
более высокий и культурный уровень непосредственного произво-
дителя, следовательно, более высокую ступень развития его труда
и общества вообще...»4.
Если при отработочной ренте крестьянин работал по пря-
мому принуждению помещика или его надсмотрщика, то теперь
крестьянин работает под принуждением определенных обществен-
ных отношений, закрепленных в форме закона. Труд на феодала
и на помещика уже не отделяется в пространстве и времени
от труда на себя. В каждом часе труда крестьянина заложены
одновременно часть труда на себя (как необходимый труд) и
прибавочный труд на помещика. При новой форме эксплуатации
для крестьянина и его семьи остается несколько больший про-
стор для производства необходимого и прибавочного продукта.
Вместе с тем здесь же заложена возможность накопления для
крестьянина, возможность для него приобретать больше средств
производства, чтобы, пользуясь ими, в свою очередь эксплуатиро-
вать других крестьян. Так создаются условия для двойного гнета:
со стороны помещика и выкристаллизовывающегося кулака. Кре-
стьянство начинает дифференцироваться на батрака и бедняка,
с одной стороны, и кулака-эксплуататора — с другой.
2Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. III, кн.П, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 25, ч. II, с. 353.
Зоброк. — Ред.
4 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. III, кн.П, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 25, ч. II, с. 358.
262
Глава IV. Учение о классах и государстве
Развитие товарного и денежного обращения захватывает
в свою орбиту и феодальное поместье. Развитие мировой тор-
говли доставляет новые товары, вызывая тем самым новые по-
требности. Прежнее натуральное хозяйство подрывается изнутри.
Известным выражением этого разложения натурального хозяйства
была замена ренты продуктами денежной рентой1. Феодальные
формы эксплуатации развили все свои возможности. Вместе с ни-
ми феодальные формы эксплуатации уже внутри себя порождают
новые, капиталистические формы эксплуатации — кулаком ба-
трака. Помещики также начинают переходить от натурального
хозяйства к капиталистическому земледелию — к производству
сельскохозяйственных продуктов на рынок в своих обширных
латифундиях.
Пользуясь своим монопольным положением, помещики созда-
ют и государственную власть, служащую в интересах феодальной
эксплуатации — феодальное государство. Особенность феодаль-
ных отношений состоит в том, что здесь политическая, госу-
дарственная власть еще не отделилась полностью от непосред-
ственного экономического принуждения, проводимого каждым фе-
одалом. Феодал, собственник земель, является и политическим
властителем. Этим обстоятельством обусловливается, и вся орга-
низация феодального общества в форме политико-юридической и
сословной иерархии. Феодалы наделены политическими и юриди-
ческими привилегиями по отношению к крестьянам и нарождаю-
щейся городской буржуазии. Вместе с духовенством они образуют
высшие сословия. Мелкие феодалы подчинены более крупным фе-
одалам, крупнейший феодал представляет общегосударственную
власть (князь, король, император). Самодержавие в былой Рос-
сии — яркий образец феодального государства, представлявшего
в последний период уже также и интересы новейшего, русского
и международного империализма.
Классовые противоречия и классовая борьба при феодализ-
ме главным образом идут между крестьянством и помещиками.
Крестьянство, доведенное до отчаяния, нередко восстает против
помещиков. Но в силу того, что основная масса крепостного кре-
стьянства самим способом производства распылена и разрознена,
крестьянские восстания в большинстве своем носят локальный
(местный) характер. Восстание крестьян в одном месте обычно
не поддерживается всем остальным крестьянством страны. Поль-
1 денежный оброк. — Ред.
4. Основные классы капиталистического общества
263
зуясь этим, господствующие классы страны сравнительно легко
справлялись с локальными выступлениями крестьян и подавляли
восстания. Опыт всех крестьянских восстаний (крестьянские вой-
ны) подтверждает это особенно наглядно. Так было в Западной
Европе, так было и в России (например, восстание Пугачева).
Будучи лишено ясности и определенности в своих политиче-
ских целях и установках, крестьянское движение нередко ис-
пользуется в своих интересах борющейся против феодализма
буржуазией. Такой же стихийный характер носит революционное
движение крестьянства и в наши дни в колониальных и отста-
лых странах, — в тех случаях, когда в нем еще не выступает
в качестве гегемона пролетариат и когда оно еще не подчинено
руководству компартий. Местная буржуазия (например, «Нацио-
нальный конгресс» в Индии) пытается опереться на крестьянское
движение, используя национальную рознь и религиозные предрас-
судки крестьянства. Задача местных компартий — использовать
огромные революционные возможности крестьянства, обеспечить
гегемонию пролетариата в крестьянской революции, связать ее
борьбу против феодальных отношений с борьбой против импе-
риализма.
Крестьянство в силу своего экономического положения при
феодализме само неспособно свергнуть класс эксплуататоров.
Только под руководством и в союзе с пролетариатом, как показал
опыт русской революции, крестьянство может успешно бороться
против эксплуататорских классов.
4.	Основные классы капиталистического общества и их
историческое развитие
Изучая классовое строение рабовладельческого и феодального
обществ, мы в том и другом случае имеем дело с основны-
ми классами этих формаций, взаимная связь которых, и форма
присвоения прибавочного труда определяют рабовладельческую и
феодальную экономику: рабовладельцы и рабы, помещики и кре-
стьяне. Основными классами называются такие классы, нали-
чие которых обусловлено данным способом производства и ко-
торые своими взаимоотношениями определяют характер про-
изводственных отношений, экономическую структуру данного
общества.
Для капиталистического общества такими основными класса-
ми являются пролетариат и буржуазия. Без их существования,
264
Глава IV. Учение о классах и государстве
без их связи в процессе производства, без эксплуатации проле-
тариата буржуазией немыслим самый капиталистический способ
производства.
Эти основные капиталистические классы начинают развиваться
еще в недрах феодализма. Феодализм, основанный на земледе-
лии, дает место внутри себя и ремесленному производству. Од-
новременно с развитием цехового ремесла в недрах феодализма
развивается и торговый капитал. Капиталист объединяющий под
одной кровлей известное количество наемных рабочих, созда-
ет капиталистическую форму кооперации. Эта капиталистическая
форма кооперации развивается как противоположность крестьян-
скому хозяйству и самостоятельному ремесленному производству.
Так уже в недрах феодализма создается класс наемных ра-
бочих и класс капиталистов. Капитализм развивается преимуще-
ственно в городах, в противоположность остающейся феодальной
деревне. Вместе с развитием крупной промышленности растет
буржуазия и ее антагонист — пролетариат. Буржуазия завоевы-
вает одну экономическую позицию за другой, вытесняя на задний
план господствующий класс средневекового общества. В этом хо-
де исторического развития буржуазия наряду с экономическими
завоеваниями делала и политические. На первых этапах своего
развития буржуазия выступает как угнетенное дворянством осо-
бое сословие, сконцентрированное преимущественно в городах.
С развитием цехового ремесла свободные ремесленники (как это
было, например, в Италии и Франции) создавали свои город-
ские самоуправляющиеся общины. Это право достигалось или
прямой войной со своими феодальными господами или тем, что
общины откупались от феодалов. Во время мануфактурного про-
изводства буржуазия выступает в качестве «третьего сословия»
в отличие от дворянства и духовенства. Чем дальше развивается
мануфактурное производство, тем больше происходит расслоение
третьего сословия. Из него все яснее выделяются буржуазия и
пролетариат.
Наконец вместе с развитием крупной промышленности бур-
жуазия выступает против феодального дворянства и свергает его
могущество. Развившиеся производительные силы капиталистиче-
ской промышленности и соответствующие им народившиеся ка-
питалистические отношения пришли в противоречие со старыми
феодальными производственными отношениями, с охраняющими
последние сословными привилегиями, с феодальным правом и го-
сударством. Поэтому задача буржуазии заключалась в том, чтобы
4. Основные классы капиталистического общества
265
захватить государственную власть и привести ее в соответствие
с народившейся буржуазной экономикой.
Захватив власть, буржуазия все свое внимание обращает на
то, чтобы вызванный к жизни рабочий класс не уничтожил ее
господства. Буржуазная революция заменяет старый класс феода-
лов-эксплуататоров новым классом эксплуататоров — буржуази-
ей. Вновь пришедший к власти господствующий класс нуждается
в угнетении пролетариата. С этой целью он старую государствен-
ную машину не ломает, а лишь перестраивает ее и приспособляет
к своим интересам.
Буржуазные идеологи всегда изображают буржуазную револю-
цию как борьбу за свободу, равенство и братство. В действи-
тельности же буржуазия стремится уничтожить лишь феодаль-
ные привилегии, препятствующие ее господству. Захватив власть
в свои руки, буржуазия разрушает все феодальные и патриархаль-
ные отношения. «Безжалостно разорвала она пестрые феодальные
нити, связывающее человека с его наследственными повелителями
и не оставила между людьми никакой связи кроме голого инте-
реса, бессердечного чистогана. В холодной воде эгоистического
расчета потопила она священный порыв набожной мечтательно-
сти, рыцарского воодушевления и мещанской сентиментальности.
Она превратила в меновую стоимость личное достоинство че-
ловека»'.
Буржуазия признает только одну привилегию — привиле-
гию собственника. Стремясь отменить феодальные привилегии,
буржуазия провозглашает «равенство». Но буржуазное равенство
есть фактическое неравенство, при котором остаются имущий
и неимущий, эксплуататор и эксплуатируемый, буржуа и проле-
тарий. Буржуазия стремится уничтожить все феодальные путы,
стесняющие развитие торговли и промышленности. Буржуазии
нужно свободное развитие промышленности и торговли, и поэто-
му буржуазные идеологи провозглашают свободу. Но буржуазная
свобода означает свободу для имущих и в то же время закаба-
ление для наемных рабочих.
Для того чтобы свергнуть господство феодалов с помощью
пролетариата и крестьянства, буржуазная революция изображает
особые интересы буржуазии как всеобщие интересы, как интересы
всего общества. Буржуазия стремится представить дело так, что
'Маркс и Энгельс. Манифест Коммунистической партии, Соч. К.Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, с. 426.
266
Глава IV. Учение о классах и государстве
она выступает в революции не как особый класс со своими ин-
тересами, а как представитель всего народа в противоположность
господствующему дворянству. Буржуазии это удается до тех пор,
пока пролетариат не развился в самостоятельный класс, не вырос
еще до сознания своих собственных интересов.
Между тем именно в буржуазном обществе с наибольшей
остротой и глубиной развиваются противоречия между господ-
ствующим классом и классами угнетенными (пролетариат, бед-
нейшее и среднее крестьянство). Основой их является противо-
речие капитализма — противоречие между общественным произ-
водством и частным присвоением.
Собственником средств производства является относитель-
но небольшая кучка капиталистов. Капиталистам противостоит
огромная армия наемных рабочих, лишенных средств производ-
ства. Наемные рабочие могут существовать только тем, что прода-
ют свою рабочую силу капиталистам. Они «свободны» от всяких
средств производства. Непрерывный рост вытесняемой из произ-
водства путем введения технических усовершенствований рабо-
чей силы в форме «резервной армии труда», рост безработицы,
постоянная тенденция капиталиста понизить заработную плату
рабочих — таковы для рабочего класса последствия капитали-
стических начал свободы, равенства, частной собственности и
эгоистической выгоды.
Рабочий класс в своей борьбе с буржуазией проходит различ-
ные этапы развития.
В ранний период капитализма рабочий класс хотя уже су-
ществует, но еще не сознает себя отдельным самостоятельным
классом, противостоящим со своими интересами другим классам.
В этот ранний период рабочий класс существует как класс «в се-
бе» и для других (для эксплуатирующего его капитала), но еще
не «для себя».
Борьба рабочих с капиталистами начинается на самых ранних
ступенях. Сначала рабочие борются с капиталистом поодиночке.
Потом выступают рабочие целой фабрики и даже целой отрасли
промышленности или местности. На этой ступени борьба рабо-
чих направляется не столько против самого капиталистического
способа производства, сколько против его внешних проявлений.
Рабочие видят, что победное шествие развивающегося капита-
лизма вызывает введение машин, а потому и изменение старых
способов производства, вытеснение рабочей силы и увеличение
безработицы. Поэтому рабочий ошибочно полагает, что все зло
5. Переходные классы при капитализме
267
зависит от применения машин в производстве. Всю свою нена-
висть он обращает на машины. Рабочие разрушают машины,
поджигают фабрики, уничтожают иностранные конкурирующие
товары и вообще стремятся вернуться к изжитому уже поло-
жению средневекового работника мастерской или мануфактуры.
Рабочие еще не понимают классовой сущности капиталистиче-
ского способа производства. На данной ступени развития проле-
тариат представляет собой распыленную и рассеянную по всей
стране массу.
Но вместе с ростом промышленности вырастает сила и мощь
пролетариата. Крупная промышленность концентрирует на одном
предприятии тысячи рабочих. Школа коллективного труда выра-
батывает у рабочих классовую солидарность. Рабочие начинают
сознавать, что они как коллективное целое имеют свои особые
интересы, противоположные интересам капитала. Развитие же-
лезных дорог, телефона, телеграфа и т.д. ускоряют способы свя-
зи. Вместе с этим объединение рабочих всей страны совершается
гораздо быстрее. Объединение рабочих, для которого в средние
века понадобились бы столетия, совершается в несколько лет.
Капитализм завоевывает мировой рынок. Вместе с товарами пе-
ребрасываются рабочие из одной страны в другую. Пролетариат
порывает узы национальных границ и становится классом меж-
дународного пролетариата.
На этой ступени рабочий класс сознает свои классовые инте-
ресы, противопоставляет себя другим классам и в первую очередь
своему антагонисту — классу буржуазии. Выступая как класс для
себя, он создает свою политическую партию.
Для защиты своих классовых интересов рабочие создают про-
фессиональные союзы; из наиболее передовых элементов рабочего
класса выделяется политическая партия, происходит объединение
рабочего класса в международном масштабе — в Интернационал.
5.	Переходные классы при капитализме
В реальной действительности никогда не было и нет таких «чи-
стых» абстрактных обществ, в которых существовало бы только
два основных класса. Например, при феодализме существовали
не только помещики и крестьяне, но были ремесленники, нарож-
далась торговая буржуазия и интеллигенция.
Точно так же при капитализме существуют не только капитали-
сты и рабочие, но в то же время есть крестьяне, землевладельцы,
268
Глава IV. Учение о классах и государстве
мелкая городская буржуазия, интеллигенция и деклассированные
элементы (люмпен-пролетариат). Рассмотрим каждую из этих об-
щественных групп в отдельности и ее роль при капитализме.
а)	Крупные землевладельцы
При феодализме помещики составляют основной и господ-
ствующий класс. В капиталистическом обществе достоинство и
значение человеческой личности оценивается лишь сообразно раз-
мерам собственности на средства производства. Помещик, там,
где он остался от феодальной формации, имеет значение по-
стольку, поскольку он собственник земли. Иными словами, он
имеет значение в капиталистическом обществе не благодаря сво-
им рыцарским гербам и не благодаря своей «голубой крови», а
благодаря тому, что он сам является собственником, получающим
в отличие от капиталиста-предпринимателя не прибыль, а капита-
листическую ренту. Часть прежнего дворянства при капитализме
вынуждена жить тем, что сдает свою землю или под фабрики,
или в наем арендаторам; некоторые помещики сами становятся
капиталистами. Таким образом крупные землевладельцы или аг-
рарии при капитализме, хотя еще и сохраняются как класс, но
все больше и больше теряют свое самостоятельное значение,
превращаясь в капитализировавшихся землевладельцев.
Тот факт, что землевладельцы еще сохраняются как класс,
обусловливает и их особые классовые интересы, несколько отлич-
ные от интересов промышленной и торговой буржуазии. Фабри-
кант, вынужденный отдавать часть прибавочной стоимости в виде
ренты владельцу земли, противостоит ему по своим классовым
интересам. На этой почве возникают классовые противоречия
между данными двумя эксплуататорскими классами. Выражением
этих противоречий является существование различных партий
внутри эксплуататорских классов.
Но все противоречия между крупными землевладельцами и ка-
питалистами в пределах буржуазного общества уже не являются
основными и решающими. И капиталист, и капитализировавшийся
помещик заинтересованы в сохранении существующего способа
производства. Между ними могут быть известные разногласия, но
ни тот, ни другой класс не заинтересованы в изменении суще-
ствующего строя. История показывает, что все разногласия меж-
ду фабрикантами, торговцами, землевладельцами сразу стихают,
как только они приходят в столкновение с революционным дви-
5. Переходные классы при капитализме
269
жением пролетариата, стремящегося свергнуть капиталистическое
господство. В таких случаях эксплуататорские классы находятся
в трогательном единении, забывая свои разногласия на время
общей опасности.
Чем дальше развивается капитализм, тем сильнее происходит
сращивание аграриев и капиталистов. Часть бывших помещиков
сама организует свои промышленные предприятия, другая часть
вкладывает свои капиталы в акции капиталистических предприя-
тий, т. е. помещики становятся такими же капиталистами. С другой
стороны, и капиталисты все больше и больше скупают земельные
участки у разоряющихся помещиков и становятся одновременно
владельцами земли и фабрик.
Таким образом при капитализме землевладельцы являются пе-
реходным классом, постепенно теряющим значение особого клас-
са. Конфискация земли помещиков в пользу буржуазного го-
сударства, так называемая национализация земли, — будь она
проведена при капитализме, — ни в какой мере не затронула бы
существа капиталистического способа производства. Она оказа-
лась бы только выгодной и для промышленных капиталистов, и
для развития крестьянского фермерского хозяйства, означая уни-
чтожение помещичьей абсолютной ренты. Ленин неоднократно
разъяснял, что национализация земли не заключает в себе ничего
социалистического и является требованием буржуазной револю-
ции. Но буржуазия не решается так жестоко нарушить «священ-
ное» право собственности. Программу крестьянской буржуазной
революции и требование национализации земли защищает только
пролетариат. Лишь пролетарская революция попутно осуществ-
ляет и это требование.
б)	Мелкая буржуазия. Дифференциация крестьянства
(сельская буржуазия и батрачество)
Наряду с буржуазией, пролетариатом и остатками феодально-
го дворянства в капиталистическом обществе мы находим мел-
кую буржуазию (мелкое и среднее крестьянство, кустари, ремес-
ленники). Кроме того, буржуазная верхушка в деревне образует
особую по своему положению группу — сельскую буржуазию
(кулачество).
Мелкая буржуазия представляет собой довольно многочислен-
ный класс. Своей численностью она (на известных этапах раз-
вития капитализма) превышает даже пролетариат. Поэтому воз-
270
Глава IV. Учение о классах и государстве
никает вопрос: но может ли мелкая буржуазия, в частности кре-
стьянство, играть руководящую ролъ в революционном изменении
капиталистического общества?
Марксизм-ленинизм показывает, что такая точка зрения, от-
стаивавшаяся в частности нашими народниками, является утопи-
ческой и реакционной. Мелкая буржуазия — это прежде всего
мелкие производители, но мелкий производитель хозяйничает при
системе товарного хозяйства. Он обладает собственностью на
средства производства (будь это клочок земли, или маленький
токарный станок, или другое какое-нибудь орудие производства).
При капитализме мелкий производитель производит продукты на
рынок, т. е. он производит товары. Таким образом мелкий бур-
жуа тесным образом связан с существующим капиталистическим
способом производства. Но вместе со сходством мелкие произ-
водители имеют существенное отличие от буржуазии. В то время
как капиталист живет и развивает свое производство за счет при-
бавочной стоимости, добываемой трудом рабочего, мелкий произ-
водитель вынужден сам работать вместе со своей семьей.
Капитализм и в городской промышленности и в сельском хо-
зяйстве применяет усовершенствованную технику, поднимающую
производительность труда. Мелкий производитель — ремесленник,
крестьянин, — работающий в большинстве примитивными ору-
диями, вынужден компенсировать техническую отсталость своих
орудий производства увеличенным количеством работы и усилен-
ным напряжением.
Капиталистическая конкуренция лежит тяжелым гнетом на
мелких производителях и вызывает в их среде экономическую
дифференциацию. Большая часть мелких производителей разо-
ряется. Зато на другом полюсе из среды мелких производителей
вырастает кучка капиталистов. Так в деревне вместе с разложе-
нием крестьянства образуются два полюса: деревенская беднота
и батраки, с одной стороны, и кулаки, торгаши, ростовщи-
ки — с другой. Только в феодальном обществе крестьянство
является основным эксплуатируемым классом. В капиталистиче-
ском обществе крестьянство уже не является единым по своему
социальному составу классом.
Еще при феодализме вместе с развитием производительных
сил начинается дифференциация крестьянства. При капитализме
эта дифференциация принимает чрезвычайно широкие размеры.
Некогда единое крестьянство при капитализме все более и бо-
лее распадается на противоположные полюсы. На одном полюсе
5. Переходные классы при капитализме
271
образуется масса крестьянской бедноты и сельскохозяйственного
пролетариата, а на другом — вырастает кулачество, или сельская
буржуазия.
К сельской буржуазии относятся «самостоятельные хозяева,
ведущие торговое земледелие во всех его разнообразных фор-
мах»1, — крупные фермеры, владельцы торгово-промышленных
заведений на селе, хозяева торговых предприятий. Для разря-
да сельской буржуазии является специфически характерным со-
единение торгового земледелия, т. е. производства сельскохозяй-
ственных продуктов для продажи на рынке, с промыслами, наем
и эксплуатация сельскохозяйственных батраков и окружающего
крестьянства. Ленин причисляет сельскую буржуазию к аграриям
и называет их мелкими аграриями или «чумазыми лендлордами»
в противоположность дворянству — «благородным лендлордам».
Расслоение крестьянства приводит к выделению на другом
полюсе батраков, или сельского пролетариата. «Другой новый
тип, — описывает Ленин процесс развития капитализма в Рос-
сии, — сельский пролетариат — класс наемных рабочих с наде-
лом. Сюда входит неимущее крестьянство, в том числе и совер-
шенно безземельное, но типичнейшим представителем русского
сельского пролетариата является батрак — поденщик, черно-
рабочий, строительный или иной рабочий с наделом. Ничтожный
размер хозяйства на клочке земли и притом хозяйства, находяще-
гося в полном упадке (о чем особенно наглядно свидетельствует
сдача земли), невозможность существовать без продажи рабочей
силы (= „промыслы" неимущего крестьянства), в высшей степени
низкий жизненный уровень, даже уступающий вероятно жизнен-
ному уровню рабочего без надела, — вот отличительные черты
этого типа»* 2. Ленин относил к сельскому пролетариату «не менее
половины всего числа крестьянских дворов»3 в дореволюцион-
ной России.
Между сельской буржуазией и сельским пролетариатом, т. е.
наемными рабочими с наделом, промежуточную позицию занима-
ет среднее крестьянство. Среднее крестьянство не эксплуатиру-
ет чужого труда, ведя отчасти натуральное, а по большей часта
простое товарное хозяйство, продавая некоторую долю продуктов
Х Ленин. Развитие капитализма в России, ПСС, 5-е изд., т. 3, М.: Издательство
политической литературы, 1970, с. 169.
2Там же, с. 170. Курсив автора учебника. — Ред.
3Там же, с. 170.
272
Глава IV. Учение о классах и государстве
своего труда на рынке. Но оно все более дифференцируется,
выделяя на одном полюсе сельскую буржуазию, а на другом —
бедноту и батраков. Поэтому, по мере того как развивается ка-
питализм, и буржуазное общество вытесняет остатки феодализ-
ма и крепостных отношений, крестьянство перестает быть еди-
ным классом.
Крестьянство, указывал Ленин, продолжает быть единым клас-
сом постольку, «поскольку сохраняются еще крепостные отноше-
ния». Так Ленин различал в России до революции четыре группы
владения землей. Первая группа — масса крестьянских хозяйств
бедняков. На эту массу, имеющую ничтожные наделы земли, да-
вила тяжесть помещичьих латифундий, и беднейшее крестьянство
было поэтому заинтересовано в экспроприации помещичьей соб-
ственности. Вторая группа — среднее крестьянство. Эта группа
владела средним количеством земли, допускающим ведение хо-
зяйства без эксплуатации наемного труда, но земельный надел их
был также совершенно недостаточен. Третья группа — небольшое
меньшинство крестьянской буржуазии, связанной с капиталисти-
ческим землевладением. И наконец, четвертая — «крепостниче-
ские латифундии» помещиков. Сводя все эти формы земельных
отношений в две больших группы, Ленин делал такой экономиче-
ский итог: у 10 млн. дворов крестьянской бедноты и середняков
до революции было 73 млн. десятин земли, а «у 28 тыс. благо-
родных и чумазых лендлордов — 62 млн. десятин» (Ленин).
Наряду с мелкой буржуазией в деревне при капитализме суще-
ствует и городская мелкая буржуазия, также переходящая из фе-
одального строя, — кустари и ремесленники. В городе кустари
и ремесленники также все больше и больше дифференцируют-
ся. Большая часть из них пролетаризируется, лишается средств
производства и идет в наемные рабочие, а незначительная часть
выбивается на положение капиталистического предпринимателя-
эксплуататора.
Понятно, что крестьянская буржуазия ни в какой мере
не склонна уничтожать существующий капиталистический спо-
соб производства. Кулачество заинтересовано в сохранении и
развитии капитализма в деревне. С этой целью оно и ведет
борьбу с помещичьим землевладением. Для кулачества уничтоже-
ние остатков феодализма, крепостничества означает укрепление
мощи капитализма. Дальше этого крестьянская буржуазия не идет
и идти не может.
5. Переходные классы при капитализме
273
Иное, противоречивое положение занимает в этом вопросе
мелкая буржуазия. Процесс разложения мелкого производителя
идет путем тяжелой борьбы. Мелкий производитель, питаясь ил-
люзиями своего карликового хозяйства, пытается отстоять свое
индивидуальное хозяйство. Для этого он выносит и чрезвычайно
удлиненный рабочий день, и голод и материальную нужду. Но гнет
капитализма сказывается и на мелком производителе. Капитализм
по словам Маркса, отрицает «частную собственность, добываемую
личным трудом»1. Капиталистическое государство своими налога-
ми, поборами и т.д. усугубляет гнет капиталистической системы.
Поэтому мелкий производитель тоже пытается внести изменение
в существующие капиталистические производственные отноше-
ния. Но мелкий производитель стремится изменить существу-
ющие отношения так, чтобы сохранилось его существование
как мелкого товарного производителя. Мелкий буржуа стре-
мится остановить историческое движение или даже повернуть
колесо истории назад — к докапиталистическим отношениям.
Поэтому-то его идеалы изменения существующих капиталисти-
ческих производственных отношений являются утопическими и
реакционными.
Сохраняя базу капитализма — товарное производство, мелкий
буржуа стремится устранить лишь неизбежно разрушительные для
него последствия развития капитализма. «Мелкие производители
представляют из себя переходный класс», — говорит Ленин1 2.
Как переходный класс мелкие производители враждебно настро-
ены против крупной буржуазии, и в то же время они смыкаются
с ней как собственники средств производства. Потому-то мел-
кая буржуазия не может играть роль передового бойца в борьбе
с крупной буржуазией за преобразование существующего спо-
соба производства. Мелкие производители не могут играть ру-
ководящей роли в революции. Но мелкие производители (де-
ревенская беднота и среднее крестьянство) могут под руковод-
ством пролетариата вести борьбу и с остатками феодализма и
с буржуазией.
Хотя мелкое и среднее крестьянство прямо или косвенно испы-
тывает на себе тяжесть капиталистической эксплуатации, но оно
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 773.
2Ленин. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве,
ПСС, 5-е изд., т. 1, с. 369. Курсив автора учебника. — Ред.
274
Глава IV. Учение о классах и государстве
распылено и раздроблено самим способом производства. Очень
часто эксплуатация крестьянства бывает опутана средневековыми
формами (остатки крепостничества, отработки и т.д.), различными
политическими и юридическими «привесками». Все вместе взя-
тое — распыленность мелкого производителя, остатки феодализма
и т.д., очень часто мешает крестьянину видеть капиталистическую
сущность эксплуатации. Поэтому его борьба направляется не на
сущность капитализма, а только на отдельные проявления капи-
талистической системы.
Напротив, пролетариат, объединенный машинной индустрией,
сконцентрированный в промышленности, доходит до сознания,
что эксплуатируют его не только отдельные капиталисты, но и
весь класс буржуазии, и капиталистическая система производства
в целом. В своей борьбе пролетариат стремится уничтожить ка-
питализм и тем самым устранить всякую эксплуатацию — в том
числе и эксплуатацию капиталистической системой среднего и
беднейшего крестьянства. Вот почему фабрично-заводский рабо-
чий является «передовым представителем всего эксплуатируемо-
го населения...»'.
Крестьянин не может изменить существующего капиталисти-
ческого способа производства потому, что «он сам одной ногой
стоит на той именно почве, которую и нужно изменять»* 2. Оче-
видно, что изменить капиталистическое общество может только
тот класс, который вполне порвал связь с собственностью на
средства производства. И когда (предвидел это время Ленин) ра-
бочий класс, порвавший связь с индивидуальной собственностью
осознает свою историческую миссию и выступит как руководящая
сила не только в пролетарской, но и в буржуазной демократи-
ческой революции, «тогда и трудовое крестьянство, поставленное
в отсталые, худшие условия, увидит, „как это делается", и при-
мкнет к своим товарищам...»3.
Если крестьянство неспособно самостоятельно, без руковод-
ства пролетариата, выступить на борьбу с капитализмом, то точно
так же неспособны провести эту борьбу ремесленники и куста-
ри — представители городской мелкой буржуазии.
'Ленин. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?,
ПСС, 5-е изд., т. 1, с. 125—346. Курсив автора учебника. — Ред.
2Ленин. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве,
ПСС, 5-е изд., т. 1, с. 388.
3Там же, с. 388.
5. Переходные классы при капитализме
275
в)	Интеллигенция и другие общественные группы
Кроме пролетариата, городской и сельской буржуазии, остат-
ков крупных землевладельцев, крестьян и кустарей мы находим
в капиталистическом обществе еще особую группу лиц умствен-
ного труда — интеллигенцию.
Можно ли говорить об интеллигенции как об особом са-
мостоятельном общественном классе? Такой взгляд, иногда вы-
сказываемый кое-кем из «марксистов», мы, должны решительно
отвергнуть. Интеллигенция не однородна по своей классовой при-
надлежности.
Инженеры, техники, агрономы, ветеринары, врачи и др. ра-
ботают и в городской промышленности и в сельском хозяйстве,
причем место в системе производства и классовая роль различных
слоев интеллигенции совершенно различны: например, обслужи-
вающий буржуазию адвокат или инженер и сельский учитель.
Общими чертами самых различных групп интеллигенции явля-
ются выполняемый ими умственный труд, «духовное производ-
ство». Но несмотря на эти общие черты интеллигенция не яв-
ляется классово-однородной группой. Интеллигенты не занима-
ют какого-либо одного определенного места в системе обще-
ственного производства. Капитализм развивает особенно сильно
противоположность между умственным и физическим трудом.
В то время как рабочие вынуждены всю жизнь заниматься только
физическим трудом, заглушая в себе все возможности интеллекту-
ального развития, при капитализме создается специальная группа
людей, занимающихся исключительно, или почти исключительно,
умственным трудом.
Поэтому, если интеллигенция не занимает определенного стро-
го отграниченного места в системе общественного разделения тру-
да, то она занимает один из полюсов противоположности между
умственным и физическим трудом. Это своеобразное положе-
ние обусловливает особенность интеллигенции как обществен-
ной группы.
Посмотрим, каково отношение интеллигенции к средствам
производства. В своем большинстве интеллигенция не является
собственником средств производства. В этом отношении так на-
зываемая техническая интеллигенция, т. е. группа интеллигенции,
непосредственно связанной с процессом производства, занимает
в капиталистическом обществе такое же положение, как и проле-
276
Глава IV. Учение о классах и государстве
тариат1. Но роль интеллигенции (особенно технической) в систе-
ме капиталистического производства кардинально противоположна
роли рабочего в производстве. В то время как рабочий являет-
ся непосредственным производителем, создающим прибавочную
стоимость, инженер, техник выступают в качестве руководителей
в производстве. У инженеров, агрономов и управляющих функции
руководства производством совмещаются с функциями принуж-
дения и надзора над рабочими. Капиталист передоверяет функции
надзора своим представителям в лице технической интеллигенции.
Таким образом интеллигент выступает в качестве представителя
капитала и в качестве такового противостоит пролетариату. Это
особое положение технической интеллигенции: и противостоящей
пролетариату и примыкающей к нему в отдельных своих звеньях,
говорит о том, что интеллигенция не представляет собой особого,
отдельного класса.
Различное положение интеллигенции обусловливает и свое-
образие различных групп интеллигенции в способах и размерах
получения ею доли общественного богатства.
Часть низшей интеллигенции эксплуатируется капиталом. Эта
часть интеллигенции создает прибавочную стоимость для капи-
тала (например, фельдшерский персонал и рядовые врачи в ка-
питалистически поставленных лечебных учреждениях, репортеры,
литераторы в газетных трестах, педагоги частнокапиталистиче-
ских учебных заведений и воспитательных учреждений и т.д.).
Эта категория интеллигенции получает заработную плату, хотя и
более высокую, чем заработок среднего рабочего, тем не менее
экономическая сущность способа получения доли общественно-
го богатства здесь такая же, как и у рабочего. Продажа своей
рабочей силы, интеллектуальной и частично физической, являет-
ся здесь источником заработной платы. Другая — высшая часть
интеллигенции, хотя тоже не имеет собственности на средства
производства, но, занимая командное положение в производстве
и в общественной жизни, выполняет функции капитала по его
доверенности. Поэтому высшая интеллигенция не только получа-
ет зарплату, но и содержится за счет прибавочной стоимости,
извлекаемой из рабочих. Капиталист прямо или косвенно через
общество платит повышенное жалованье интеллигенции и в про-
изводстве, и в прессе, и в университетах и т.д. *
!Но при этом интеллигенция не является пролетариатом, хотя тоже продает свою
рабочую силу и нередко эксплуатируется капиталом (см. с. 607—608). — Ред.
5. Переходные классы при капитализме
277
Наконец, среди интеллигенции есть, и такая группа лиц «сво-
бодных профессий» (например, врачи, юристы с частной практи-
кой, одиночки — литераторы, художники и т.д., которые высту-
пают в общественном производстве как ремесленники. Они ведут
индивидуально свою работу, получая вознаграждение от обслу-
живаемых ими лиц и учреждений. При капитализме эта группа
занимает положение, сходное с положением мелкой буржуазии.
Поэтому эта категория, как и вся мелкая буржуазия, постоян-
но дифференцируется. Часть из них начинает расширять свою
практику, заводит лечебницы с наемными врачами, средним и
низшим медицинским персоналом, организует нотариальные кон-
торы, издательства и т.д. Другая же часть все больше вынуждена
прибегать к продаже своей рабочей силы.
Таково своеобразное положение интеллигенции в капиталисти-
ческом обществе, которое не позволяет считать интеллигенцию
самостоятельным классом.
Ленин писал, что буржуазная интеллигенция «не есть само-
стоятельный экономический класс и не представляет поэтому
никакой самостоятельной политической силы». Но в то же вре-
мя неправильно было бы думать, что интеллигенция в классо-
вом обществе является внеклассовой или бесклассовой группой.
В классовом обществе не может быть социальных групп, стоящих
вне классов и классовой борьбы. Точно так же и интеллигенция,
в зависимости от того, какое место в общественном производстве
она занимает, какую роль играет в процессе производства и в об-
щественной жизни и с какими классами она связывает себя, —
причисляется к тому или иному классу.
Интеллигенция всегда связывает свои судьбы с судьбой того
класса, которому она служит. Представители буржуазной и мел-
кобуржуазной интеллигенции пытались неоднократно изобразить
интеллигенцию как общественную группу, стоящую выше классо-
вой борьбы и потому будто бы призванную выступать в качестве
«беспристрастного судьи» в классовой борьбе. В подтвержде-
ние этого русские авторы ссылались на русскую интеллигенцию,
вышедшую из различных сословий дореформенной России и яко-
бы оставшуюся «бессословной», т. е. стоящей выше ограниченных
классовых интересов. Чтобы рассеять этот туман, — указывал
Ленин, «нужно сопоставить идеи и еще более — программы нашей
„бессословной интеллигенции" с положением и интересами дан-
ных классов русского общества». Тогда станет ясным, что русская
интеллигенция по своим идейным стремлениям в действительно-
278
Глава IV. Учение о классах и государстве
сти не выходя за рамки интересов того класса, к которому она
принадлежала. «Бессословность, — указывал Ленин, — нимало
не исключает классового происхождения идей интеллигенции».
Исходя из этого, Ленин делил интеллигенцию на буржуазную,
мелкобуржуазную и революционно-социалистическую.
Буржуазная интеллигенция связана с буржуазией и ей служит.
«Неужели можно отрицать, — писал Ленин, — что российские
университеты и иные учебные заведения производят каждогодно
такую „интеллигенцию", которая ищет только того, кто ее про-
кормит. Неужели можно отрицать, что средства, необходимые для
содержания этой „интеллигенции", имеются в настоящее время
в России только у буржуазного меньшинства. Неужели буржу-
азная интеллигенция в России исчезнет от того, что „друзья
народа" скажут, что она „могла бы" служить не буржуазии». «Да,
„могла бы", — продолжал Ленин, — если бы не было в России
буржуазии и капитализма»1.
В этом указании Ленина содержатся одновременно два важ-
нейших тезиса. Во-первых, что при диктатуре буржуазии основная
масса интеллигенции неизбежно служит господствующему клас-
су и потому сама является буржуазной. Во-вторых, уже здесь
ставится вопрос о возможности использования буржуазной ин-
теллигенции при диктатуре пролетариата.
Поскольку в обществе существует мелкая буржуазия, неиз-
бежно образовывается и передовая идеологическая группа этого
класса в лице мелкобуржуазной интеллигенции. Так, например,
народничество в России представляло идеологию мелкой буржу-
азии. Интеллигенция была более способна выражать «интересы
широкой массы буржуазии и крестьянства» (Ленин). Бессиль-
ная сама по себе мелкобуржуазная интеллигенция черпает свои
силы из источников того класса, с которым связаны ее усло-
вия существования. Мелкая буржуазия по своей природе ко-
леблется между пролетариатом и буржуазией. Эта социальная
сущность мелкой буржуазия определяет собой и программы, и
образ действий мелкобуржуазной интеллигенции. В то же время
это промежуточное, колеблющееся положение мелкобуржуазной
интеллигенции порождает иллюзии мелкобуржуазных «демокра-
тов», воображающих, что они стоят выше классов и классовых
интересов и говорят от имени «всего общества».
ХЛенин. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?,
ПСС, 5-е изд., т. 1, с. 245.
5. Переходные классы при капитализме
279
Только пролетариат, организовываясь в класс, создает свою
партию, объединяет вокруг себя последовательно-революцион-
ную, революционно-социалистическую интеллигенцию, выделяет
из своей среды пролетарскую интеллигенцию. Эта категория ин-
теллигенции связывает свою жизнь и деятельность целиком с про-
летариатом. Представителями социалистическо-революционной и
пролетарской интеллигенции при капитализме является профес-
сионалы-революционеры, выделяющиеся из среды пролетариата
и переходящие в ряды пролетариата из среды других классов —
буржуазии, мелкой буржуазии — и становящиеся идеологами но-
вого класса.
Эти «немногие интеллигенты, — говорил о них Ленин, — идут
в кружки пропагандистов рабочей партии... Но конечно такие ин-
теллигенты идут если не на геройскую смерть, то действительно
на геройскую каторжную жизнь плохо оплачиваемого, полуго-
лодного, вечно переутомленного, издерганного до невозможности
партийного рядовика» (Ленин).
В капиталистическом обществе крайне невелики кадры про-
летарской интеллигенции, выходящей непосредственно из рядов
рабочего класса. Немногие одиночки-пролетарии имеют возмож-
ность получить образование и заниматься умственным трудом.
Часть из них всю свою деятельность отдает на службу рабо-
чему движению. Часть, подкупленная буржуазией, переходит на
ее сторону, предает интересы своего класса. Таковы, например,
социал-демократические вожди, министры, профбюрократы и т.д.
Наряду с представителями умственного труда при капитализме
мы находим общественные группы, связанные с существованием
буржуазного государства', государственные служащие, чиновники,
полиция, кадровое офицерство и т. п. Различное положение этих
групп приближает их к мелкой и средней буржуазии и делает их
по большей части верными слугами капиталистического общества.
Кроме этих классов и групп в капиталистическом обществе
имеются и другие общественные группы, так же не являющиеся
по своему экономическому положению самостоятельными клас-
сами. Таковы, например, деклассированные элементы, так назы-
ваемый люмпен-пролетариат (нищие, преступники, проститутки и
т.д.). Эти элементы лишены собственности на средства произ-
водства. Вынужденные жить вне производственной, жизни, без
трудовой связи, эти элементы являются неизбежным следствием
экономики капитализма. Они всего менее способны к руководя-
щей роли в революции. Часто эти деклассированные элементы
280
Глава IV. Учение о классах и государстве
являются слепой силой, которую буржуазия использует против
революции.
6.	Классовая борьба пролетариата и ее формы
Таким образом из всех классов капиталистического общества
только пролетариат является единственным последовательно-ре-
волюционным классом, способным к революционному изменению
существующих капиталистических производственных отношений.
Все остальные классы и группы капиталистического общества
или непосредственно заинтересованы в сохранении капитализма
или же уничтожаются как самостоятельные классы вместе с раз-
витием капитализма и оказываются неспособными без руковод-
ства пролетариата вести с капитализмом революционную борьбу.
Только пролетариат вместе с развитием крупной промышленности
развивается как класс, и его классовые интересы оказываются
в непримиримом противоречии с интересами буржуазии.
В своей борьбе с капитализмом пролетариат, как это указыва-
ют Энгельс и Ленин, вырабатывает три основных формы классо-
вой борьбы: экономическую, политическую и идеологическую.
В то время как капиталисты в своей классовой борьбе против
пролетариата пользуются всем своим экономическим господством
и средствами своего государственного аппарата, силой пролета-
риата являются его организованность, сплоченность и классовое
сознание необходимости свержения существующего способа про-
изводства. Капиталисты сознают это не в меньшей мере, чем
сами рабочие. Поэтому капиталисты стремятся всякими сред-
ствами не допустить организованности пролетариата. Для этого
они применяют всевозможные средства, вплоть до государствен-
ного вмешательства. Буржуазия воспрещает профессиональные
союзы, объявляет незаконными стачки, воспрещает политические
партии рабочего класса, загоняет в подполье эти партии там, где
они появляются, воспрещает и конфискует печать революционной
партии рабочего класса и т.д.
Когда же, несмотря на все эти мероприятия, рабочий класс
все-таки организуется в профессиональные союзы, создает свою
политическую партию, свою печать и т.д., тогда капиталисты
пытаются разложить силу рабочего класса наряду с указанны-
ми мерами и другими средствами — путем подкупа отдельных
групп рабочего класса. Они начинают лучше оплачивать высоко-
6. Классовая борьба пролетариата и ее формы
281
квалифицированную часть рабочего класса. Буржуазия применяет
и политический подкуп в форме допущения переходящих на ее
сторону оппортунистических профессиональных и политических
вождей в парламенты, муниципалитеты и т.д.
Оппортунисты извращают самое понятие классовой борьбы.
Они стремятся ограничить поле деятельности в классовой борьбе
пролетариата только одной экономической борьбой. Например,
«экономисты» в России 1890—1900-х годов полагали, что любое
столкновение между рабочим и капиталистом — за «пятачок на
рубль» — само по себе уже и есть политическая борьба. «Эко-
номисты» признавали лишь зачаточную форму классовой борьбы,
не понимал качественного своеобразия ее развернутой формы,
т. е. политической борьбы. Точно так же реформистские тред-
юнионы (профсоюзы) в Англии считают необходимым ограничить
борьбу рабочего класса защитой его экономических интересов.
Они отрицают неизбежность борьбы рабочего класса с капита-
листическим способом производства в его целом, необходимость
политической организации рабочего класса.
Ленин указывал, что такое понимание классовой борьбы есть
либеральное, а не марксистское ее понимание. Любой либераль-
ный буржуа признает терпимым такое положение, когда рабочие
будут бороться за свои частичные требования, не превращая
экономической борьбы в политическую.
Но даже говоря о политической борьбе, оппортунисты пред-
лагают бороться лишь за мелкие уступки — только за реформы.
В пределах капиталистической системы социал-демократы извра-
щают марксистское понимание классовой борьбы, так как по су-
ществу они отрицают необходимость революционного свержения
господства капитала и разрушения буржуазной государственной
машины. В период диктатуры пролетариата меньшевики стали ак-
тивными защитниками капиталистического строя и буржуазного
государства.
«Либерализм, — говорит Ленин, — готов признать классо-
вую борьбу и в области политики, но с одним условием, чтобы
в область ее не входило устройство государственной власти»1.
Марксистско-ленинское понимание классовой борьбы необходи-
мо предполагает политическую организацию пролетариата в лице *
ХЛенин. О либеральном и марксистском понятии классовой борьбы, ПСС,
5-е изд., т. 23, М.: Издательство политической литературы, 1970, с. 239. Курсив
автора учебника. — Ред.
282
Глава IV. Учение о классах и государстве
его революционной партии, революционную борьбу пролетариа-
та, уничтожение капиталистического способа производства, раз-
рушение буржуазного государства, — борьбу за пролетарскую
революцию, за диктатуру пролетариата, за коммунизм.
Неотъемлемым условием революционной классовой борьбы
является революционная теория. «Без революционной теории
не может быть и революционного движения» (Ленин).
Марксизм-ленинизм является такой революционной теорией.
Эта теория выросла непосредственно из практики революционной
борьбы как опыт рабочего движения всех стран и как переработка
на основе диалектического материализма всего предшествующе-
го научного знания. Без теории революционное движение теряет
«уверенность, силу ориентировки и понимание внутренней связи
окружающих событий». Только революционная теория помогает
«практике понять не только то, как и куда двигаются классы
в настоящем, но и то, как и куда должны двинуться они в бли-
жайшем будущем»1.
Необходимой составной частью и формой классовой борьбы
пролетариата является его борьба в области теории, идеологии —
идеологическая борьба. Это — борьба за чистоту классового со-
знания пролетариата, его классовой идеологии, против подчине-
ния его враждебной пролетариату буржуазной и мелкобуржуазной
идеологии. Она получает свое выражение в агитации, в пропа-
ганде, в рабочей печати.
7.	Буржуазное государство
В своей борьбе пролетариат должен преодолевать не толь-
ко экономическое сопротивление господствующих классов, но
и их политическое сопротивление, осуществляемое с помощью
буржуазного государственного аппарата. Буржуазное государство
представляет собой особый орган буржуазии для подавления со-
противления пролетариата.
Пользуясь государственным аппаратом, буржуазия проводит
диктатуру своего класса — свое экономическое и политическое
господство. В буржуазном обществе диктатура буржуазии при-
нимает различные государственные формы в зависимости от ха- *
Х Сталин. Об основах ленинизма. Лекции, читанные в Свердловском университете,
Соч., т. 6, М.: Государственное издательство политической литературы, 1947, с. 89.
Курсив автора учебника. — Ред.
7. Буржуазное государство
283
рактера классовой борьбы, начиная от буржуазной демократии и
кончая фашистской диктатурой в эпоху империализма и проле-
тарских революций.
Для буржуазной демократии характерно формальное равен-
ство граждан перед государством при фактическом господстве
меньшинства над большинством, господстве буржуазии над про-
летариатом и широкими массами трудящихся. Парламентаризм,
всеобщее избирательное право, свобода собраний, свобода пе-
чати, — все эти черты буржуазной демократии, превращающие
каждого члена буржуазного общества в «свободного» и «равного»
гражданина, в действительности служат интересам капитала.
Система парламентаризма и буржуазное избирательное пра-
во в условиях буржуазной «свободы» печати и соответствующей
«обработки» и обмана трудящихся в буржуазной школе, церк-
ви и т.д. — вполне обеспечивают буржуазии нужный ей под-
бор «народных представителей». Система парламентаризма служит
буржуазии для того, чтобы дать возможность пролетариату раз
в год или в три года высказать мнение о том, какой избранный
с помощью всеобщего избирательного права член господствую-
щего класса будет подавлять и угнетать рабочий класс. В этом
суть буржуазного парламентаризма. Для буржуазной демократии
помимо того характерно разделение власти на законодательную
(в парламентах), исполнительную и судебную. Но в парламентах
только болтают со специальной целью надувать «простонародье».
Настоящую «государственную» работу делают за кулисами парла-
ментов: в канцеляриях министров, в генштабах, в конторах бан-
ков, на бирже и в трестах. При этом в качестве непосредственных
выполнителей воли буржуазии на тех или иных государственных
постах не всегда должны выступать сами капиталисты. Это тем
более возможно, что в буржуазном государстве капитал произ-
водит и непосредственный подкуп чиновников государственного
аппарата и парламентских деятелей и привлечение их на свою
сторону косвенным путем — посредством предоставления выгод-
ных и доходных мест в предприятиях, банках и трестах отдельным
представителям государственного аппарата.
Буржуазия и социал-фашисты изображают буржуазную де-
мократию как олицетворение вечной справедливости, как осу-
ществление прав и «воли» большинства. В ответ на это Ленин
показывает, что нет демократии «вообще», что данная демократия
есть буржуазная демократия, что в буржуазной демократии мы
имеем особую форму государства, т. е. форму угнетения одно-
284
Глава IV. Учение о классах и государстве
го класса другим, форму подавления меньшинством большинства.
Таково единственно правильное, ленинское понимание буржуазной
демократии.
Значит ли это, что для пролетариата безразлично, существует
ли абсолютная монархия или буржуазно-демократическая респуб-
лика? Нет, для пролетариата не безразлично, какая форма го-
сударства существует в данный период классовой борьбы. Если,
например, существует абсолютная монархия, то это значит, что
феодальные классы еще сильны и пользуются властью. Поэтому
пролетариату приходится вести борьбу не только с буржуазией,
но и с остатками феодализма и абсолютной монархией.
Если же укрепилась буржуазно-демократическая республика,
то классовые противоречия между пролетариатом и буржуази-
ей выступают, так сказать, в чистом виде; они не осложняются
борьбой с остатками феодальных классов и монархией. Поэтому
при буржуазно-демократической республике пролетариат и его
партия должны использовать буржуазное всеобщее избиратель-
ное право, как одно из средств мобилизации трудящихся масс.
Голосуя за коммунистическую партию, пролетариат показывает,
что он уже осознал необходимость революционного свержения
существующего буржуазного государства. Больше этого всеоб-
щее избирательное право не может дать и не дает пролетариату.
Энгельс прямо говорит, что всеобщее избирательное право есть
лишь «показатель зрелости рабочего класса. Дать больше оно
не может и никогда не даст в теперешнем государстве»1.
Между тем социал-фашисты, отрицающие диктатуру пролета-
риата, пытаются внушить рабочему классу, что последний, поль-
зуясь всеобщим избирательным правом, может путем мирного
«голосования» получить власть в свои руки. Поэтому, утвержда-
ют социал-фашисты, никакой насильственной революции не нуж-
но. Марксизм-ленинизм уже на ранних ступенях своего развития
опроверг оппортунистическое представление, будто бы пролета-
риат может изменить существующие отношения мирным путем.
Практика подтвердила правильность марксистско-ленинской тео-
рии о необходимости и возможности только революционным пу-
тем сломить капитализм. Октябрьская революция в СССР —
лучшее доказательство правильности марксистско-ленинской тео-
рии. С другой стороны, можно указать на так называемое «рабочее *
х Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 21, с. 173. Курсив автора учебника. — Ред.
7. Буржуазное государство
285
правительство» Макдональда в Англии. Это правительство по су-
ществу ничем не отличалось от любого буржуазного правитель-
ства, так как вся его государственная политика была направлена
на защиту интересов капитала и на подавление пролетариата и
колониальных народов. Поэтому капиталисты до поры до времени
терпят так называемое рабочее или социал-фашистское прави-
тельство, охотно включают в состав буржуазных правительств
социал-фашистов и используют их для проведения своей по-
литики руками социал-фашистских и тому подобных «рабочих»
министров. Но если бы «социалистическое» или «рабочее прави-
тельство» или отдельные социал-фашистские министры «рассудку
вопреки», «наперекор стихии» попытались затронуть хоть один
из существенных интересов капитала, то буржуазия немедленно
прогнала бы такое правительство и таких министров.
Господство капиталистов в буржуазном государстве поддер-
живается не только парламентаризмом, но и столь вещественны-
ми средствами воздействия, как армия, полиция, тюрьмы, суды.
Все эти организации находятся в руках господствующих классов
или же чиновников, которые служат интересам буржуазии.
Свобода печати в буржуазном государстве является только
свободой для буржуазии, т. е. для меньшинства. Для пролетари-
ата, не имеющего своих типографий, газет, журналов, «свобода
печати» в буржуазном государстве неосуществима. Мы не гово-
рим уже о тех случаях, когда буржуазное государство (несмотря
на так называемую «свободу печати») конфискует и запреща-
ет коммунистическую печать (например, в Германии, Америке и
т.д.). Все сказанное о свободе печати относится и к «свободе»
собраний, фактически запрещенных и разгоняемых полицией.
Таким образом всеобщее избирательное право, парламента-
ризм, свобода печати, свобода собраний и т.д., т.е. все формы
проявления буржуазной демократии, направлены к поддержанию
господства буржуазии, т. е. ничтожного меньшинства. Отсюда яс-
но, что буржуазная демократия есть не что иное, как государ-
ственная форма диктатуры буржуазии.
Поэтому рабочий класс, который свергает капитализм, должен
сломать, разбить старую государственную машину и заменить
ее новой, диктатуре буржуазии противопоставить — диктатуру
пролетариата.
Буржуазия, завоевав государственную власть, нуждалась в го-
сударственном аппарате для подавления и угнетения трудящихся
масс. Старый феодальный государственный аппарат в основном
286
Глава IV. Учение о классах и государстве
был пригоден для этого. Буржуазия его лишь несколько видо-
изменила, приспособив к условиям собственного господства, но
сохранила все его характерные черты как машины для угнетения
эксплуатируемых масс. Пролетариат завоевывает государствен-
ную власть для того, чтобы уничтожить всякую эксплуатацию
человека человеком. Для этих целей старая государственная ма-
шина вовсе не приспособлена. Поэтому пролетариат, завоевав
государственную власть, не может просто усовершенствовать
старую государственную машину. Пролетариат должен сломать,
разрушить старую буржуазную государственную машину, а на
ее месте создать новую — пролетарское государство.
Поэтому Ленин и говорит, развивая далее учение Маркса и
Энгельса, что все прежние революции усовершенствовали бур-
жуазную государственную машину, а «ее надо разбить, сломать.
Этот вывод есть главное, основное в учении марксизма о госу-
дарстве».
«Революция должна состоять не в том, чтобы новый класс ко-
мандовал, управлял при помощи старой государственной машины,
а в том, чтобы он разбил эту машину и командовал, управлял
при помощи новой машины»1.
8.	Вопрос об отношении к государству
у социал-фашистов, анархистов, троцкистов, «левых»
и правых оппортунистов
По вопросу об отношении к буржуазному государству марк-
сизм-ленинизм издавна вел борьбу против социал-демократиче-
ского оппортунизма и против анархизма. Для социал-фашизма
характерно суеверное почтение к буржуазному государству. Го-
сударство изображается как продукт классового сотрудничества,
как некоторая внеклассовая самодовлеющая организация, стоящая
выше классовой борьбы. Социал-фашист Кунов возвращается
к гегелевскому учению о государстве как «разумном организме».
Подобные же внеклассовые, идеалистические теории государства
развивали в русской литературе Плеханов и Троцкий.
Социал-фашисты изображают дело таким образом, что про-
летариат сможет путем мирного всеобщего голосования прийти *
хЛенин. Государство и революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, с. 114—115.
8. Вопрос об отношении к государству у социал-фашистов и т. д.
287
к управлению государством, подчинить себе старую буржуазную
государственную машину и использовать ее в своих интересах.
Социал-демократическая «теория» об использовании буржуаз-
ной государственной машины представляет собой явное искаже-
ние марксизма и отрицание основного положения, что буржуазное
государство есть орудие угнетения одного класса другим. В то же
время все социал-фашисты, начиная от Бернштейна, Каутского,
Кунова и кончая ренегатом Троцким, отрицают диктатуру пролета-
риата, борются с ней и являются наиболее активными адвокатами
интервенции против Советского союза.
Ленин в своей работе «Государство и революция» показал всю
глубину извращения оппортунистами II Интернационала вопроса
о государстве еще в довоенный период. В специальной работе
«Пролетарская революция и ренегат Каутский» Ленин показал,
что Каутский в своем отречении от марксизма «далеко, опередил
Бернштейна». Каутскому понадобилось извратить прямые и яс-
ные указания Маркса таким образом, что, по его словам, Маркс
якобы говорил о диктатуре пролетариата не как о «форме правле-
ния», а лишь как о «состоянии», которое будет иметь место тогда,
когда пролетариат достигнет мирным путем политической вла-
сти в современном буржуазном государстве. Ленин вскрыл всю
политическую и теоретическую путаницу этого разделения дикта-
туры пролетариата на «форму правления» и «состояние». Ленин
показал, что все оппортунисты II Интернационала, в том числе и
Каутский, систематически игнорировали и замалчивали указания
Маркса о необходимости сломать, разбить буржуазную госу-
дарственную машину. Каутский был уличен Лениным в прямом
мошенничестве по этому вопросу.
В своей последней работе «Материалистическое понимание ис-
тории» Каутский пытается «вывернуться» из того неловкого по-
ложения, в какое он попал. Он стремится «доказать», что Маркс
говорил о разрушении не буржуазного государства вообще, а
только особой его формы, именно бюрократическо-милитарист-
ской формы государства. Маркс «имел в виду не государство, —
пишет Каутский, — а бюрократическо-милитаристскую машину,
следовательно, лишь особую форму государства, форму военно-
бюрократической монархии»2.
Каутский продолжает стоять на точке зрения отрыва формы
государственной машины от ее классового содержания. Поли-
2Каутский. Материалистическое понимание истории, т. I, М.—Л.: СОЦЭКГИЗ,
1931, с. 51. Подчеркнуто Каутским. — Авт.
288
Глава IV. Учение о классах и государстве
тический смысл извращения Каутского таков: так как Маркс
будто бы говорил о разрушении государственной машины только
военно-бюрократического характера, то нельзя ломать государ-
ственную машину в буржуазно-демократических республиках.
Каутский извращает Маркса и здесь. Каутский подсовывает
Марксу мысль, что «разрушить» нужно якобы только военно-
милитаристическую форму государства. Между тем достаточно
просмотреть последнюю главу «18 брюмера» (о которой пишет
Маркс в письме к Кугельману), чтобы стало ясно, что Маркс
говорит о разрушении буржуазной государственной машины во-
обще, буржуазного парламентаризма.
Маркс указывает, что «низвержение парламентской республики
и заключает в себе зародыш триумфа пролетарской революции».
Революция, по словам Маркса, делает свое дело основательно:
«Сначала она создает парламентскую власть в ее наиболее закон-
ченной форме, чтобы потом ее низвергнуть. А затем, когда это
достигнуто, та же участь постигает и исполнительную власть».
«Все перевороты, — говорит Маркс, — совершенствовали эту
машину, вместо того чтобы сломать ее». Из хода рассуждений
Маркса ясно, что дело идет о разрушении буржуазной госу-
дарственной машины вместе с ее парламентаризмом и испол-
нительной властью, достигающей бюрократическо-милитаристиче-
ской формы. И здесь социал-фашист Каутский не обошелся без
подтасовки!
Противоположный социал-оппортунизму и социал-фашизму
характер носят взгляды анархистов. Анархисты выдвигают тре-
бование уничтожения всякого государства, не признавая необ-
ходимости нового государства в переходный период, государ-
ства пролетарского. Различие между коммунистами и анархистами
по вопросу о государстве сводится к следующему.
Анархисты говорят о взрыве государства, притом всякого го-
сударства. Коммунисты говорят о необходимости сломать, раз-
бить старую буржуазную государственную машину. Коммунисты,
в отличие от анархистов, считают, что полное уничтожение госу-
дарства возможно, но только в результате, уничтожения классов,
в результате установления государства диктатуры пролетари-
ата и построения социализма, постепенно приводящего к от-
миранию государства. Анархисты не понимают значения это-
го реального, основного условия для уничтожения государства.
Они требуют в своих теоретических работах взрыва государства
8. Вопрос об отношении к государству у социал-фашистов и т. д.
289
«не сегодня — завтра». На деле же они нередко оказываются од-
ной из опор буржуазного строя (анархисты в Испании).
Коммунисты, в отличие от анархистов, считают, что, завое-
вав политическую власть и разрушив старую буржуазную госу-
дарственную машину, пролетариат должен создать новую госу-
дарственную машину. Новая государственная машина необходима
пролетариату для: а) подавления сопротивления эксплуататорских
классов, б) для отражения нападения международной буржуазии
на государство диктатуры пролетариата, в) для организации масс
бедноты и среднего крестьянства под руководством пролетариа-
та, г) для полного построения социализма, уничтожения классов
и создания экономических предпосылок для полного отмирания
государства.
Такова диалектика общественного процесса: для действитель-
ного уничтожения всякого государства нужно государство ново-
го типа, диктатура пролетариата, нужно укрепление пролетар-
ского государства, которое, создавая условия для уничтожения
классов, тем самым подготовляет предпосылки к своему соб-
ственному отмиранию. Пролетарское государство есть орган по-
давления пролетариатом эксплуататорских классов. Но политика
пролетарского государства ведет к уничтожению всяких клас-
сов. Вместе с уничтожением классов, после того как создастся
новая социалистическая дисциплина труда и исчезнет необходи-
мость в защите пролетарского государства от внешних врагов,
вместе с гигантским развитием производительных сил в коммуни-
стическом обществе после того как будет осуществлен принцип
«каждому по потребностям», отомрет и государство. Пролетарское
государство отмирает в противоположность старой буржуазной
государственной машине, которая должна быть разрушена, сло-
мана пролетариатом и заменена новой в процессе пролетарской
революции.
Анархисты не понимают этой диалектики общественного про-
цесса, неясно себе представляют, чем заменить старую государ-
ственную машину. Отрицая государство революционной диктатуры
пролетариата, анархисты под маской «ультрареволюционных» фраз
протаскивают по существу реакционные идеи, обезоруживающие
пролетариат. Отрицая роль и значение государства пролетарской
диктатуры для уничтожения классов и построения социализма,
анархисты обезоруживают пролетариат и объективно оказыва-
ются на стороне эксплуататорских классов.
290
Глава IV. Учение о классах и государстве
Кроме того, коммунисты требуют подготовки пролетариата
к революции путем использования всех средств современного бур-
жуазного государства (буржуазное избирательное право, буржу-
азные парламенты и т.д.). На ступени буржуазной революции они
борются поэтому против остатков феодальной государственности,
за демократическую республику, в которой процесс классовой
борьбы обычно получает более широкое развитие. Анархисты
не признают и отрицают всякую возможность использования бур-
жуазного государства для борьбы рабочего класса.
Коммунисты борются одновременно и с социал-фашиста-
ми, стремящимися сохранить старый буржуазный госаппарат, и
с анархистами, не понимающими значения и роли диктатуры про-
летариата для построения социализма.
Характерно, что оппортунистические отклонения от генераль-
ной линии партии неразрывно связаны с ошибочным пониманием
вопроса о государстве.
Например, т. Бухарин еще в ранний период своей деятель-
ности допускал анархистские ошибки в вопросе о государстве.
В 1916 г., в статье, помещенной в журнале «Интернационал мо-
лодежи», проводя различие между революционными социалистами
и анархистами, т. Бухарин видел это различие только в том, что
революционная социал-демократия хочет организовать новое об-
щественное производство как централизованное и технически
прогрессивное, в противоположность анархистам, стремящимся
организовать децентрализованное и, следовательно, технически
отсталое производство. Тов. Бухарин игнорировал тогда са-
мое существенное различие между коммунистами и анархистами,
именно различное отношение их к государству переходного пе-
риода. Кроме того, в этой статье т. Бухарин подчеркивал свою
«принципиальную враждебность к государству», всякому государ-
ству, т.е. говорил то же, что и анархисты; он защищал их теорию
взрыва государства, в противоположность марксистско-ленинской
теории слома буржуазного государства. Ленин писал по поводу
этой бухаринской ошибки, что т. Бухарин не заметил главного от-
личия коммунистов от анархистов — по вопросу о государстве.
Такие же анархистские ошибки т. Бухарин делал и в другой
своей статье о государстве, написанной в тот же период, но опуб-
ликованной уже в наши дни1. В своей рецензии на «Государство
и революцию» Ленина т. Бухарин также явно не учитывал ко- *
^Бухарин, Революция и право, Коммунистическая академия, 1924.
8. Вопрос об отношении к государству у социал-фашистов и т. д.
291
лоссальных экономических и политических задач, стоящих перед
диктатурой пролетариата и требующих содействия со стороны
пролетарского государства. То же повторилось в 1919 г. в спе-
циальной статье т. Бухарина «Теория пролетарской диктатуры»2,
в главе «Общая теория государства». И здесь у т. Бухарина нет
ни слова о роли и значении государства переходного периода для
подготовки отмирания государства вообще. Вопрос о диктатуре
пролетариата не включался им как неразрывная часть в учение
марксизма о государстве. Необходимость государства переходного
периода т. Бухарин обусловливал не внутренней необходимостью
построения социализма, а наличием внешних враждебных сил,
империалистических государств3.
Тов. Бухарин «забыл» о роли пролетарского государства как
организатора крестьянских масс под руководством пролетариа-
та в системе советов. В дальнейшем эти ошибки т. Бухарина
приняли все более явно выраженный правооппортунистический
характер. В его «Теории исторического материализма» государ-
ство он изображает механистически, как дополнительное условие
равновесия между классами, как «охрану» классового общества.
После победы над буржуазией пролетарское государство ста-
новится, по т. Бухарину, орудием «гражданского мира», сотруд-
ничества классов. В докладе «Ленин как марксист» т. Бухарин
говорил о «понижении государственной кривой» при диктатуре
пролетариата.
Теория государства т. Бухарина неизбежно вела к разоруже-
нию пролетариата в борьбе с кулачеством, дополняя его теорию
мирного врастания кулака в социализм. Так ранние анархистские
ошибки т. Бухарина в вопросе о государстве теснейшим обра-
зом связывались с оппортунизмом в вопросе о коллективизации
сельского хозяйства и о классовой борьбе в переходный период.
Троцкистское представление о государстве было проникнуто
всецело идеализмом. Сущность теории государства у Троцкого
сводится к тому, что государство может возникнуть и разви-
ваться не как продукт непримиримой классовой борьбы, но как
результат потребности в государственной самообороне от более
сильных соседних государств. Не борьба классов определяет раз-
витие государства, а само государство является самодовлеющей
организацией, стоящей над обществом. Наиболее ясно эту точку
^Бухарин. Атака, 2-е изд., М.: Государственное издательство, 1924, с. 89—114.
3Там же, с. 100.
292
Глава IV. Учение о классах и государстве
зрения на российское государство, близкую к воззрениям Пле-
ханова, Троцкий развил в книге «1905 год». Троцкий, подобно
Плеханову, пытается найти объяснение общественного процес-
са развития России в условиях внешней, географической среды.
«Географический уклон» является характерной особенностью вне-
классовых теорий государства и у Плеханова, и у Троцкого.
Наряду с географической средой определяющую роль в раз-
витии самодержавия, по Троцкому, сыграли и другие внешние
силы — международные отношения России с другими государ-
ствами. Более развитые общественные и государственные отноше-
ния Западной Европы «давили» на русскую общественную жизнь.
«При слабом сравнительно развитии международной торговли ре-
шающую роль играли межгосударственные военные отношения.
Социальное влияние Европы в первую очередь сказывалось че-
рез посредство военной техники»1. В процессе борьбы с бо-
лее передовыми западноевропейскими странами и складывалось,
по Троцкому, русское государство. «Чтобы удержаться против
лучше вооруженных врагов, русское государство было вынужде-
но заводить у себя промышленность и технику»1 2.
Но для промышленности и техники нужны средства. Эти сред-
ства государство брало не только с крестьян, но, оказывается, и
с господствующих классов. «Просьбами и угрозами, увещаниями,
насилиями оно отнимало деньги у купцов и монастырей. Крестьяне
разбегались, купцы эмигрировали»3. «Самодержавное государство
поглощало непропорционально большую долю прибавочного про-
дукта», т. е. «жило за счет формировавшихся привилегированных
классов и тем задерживало их и без того медленное развитие»4.
Таким образом, по Троцкому, получается, что государство есть
некая внеклассовая сила государственной обороны от внешних
нападений, которая одинаково обирает и эксплуатирует как гос-
подствующие, так и угнетенные классы.
При этом чем более централизованным и независимым от гос-
подствующих классов является государство, «тем скорее оно пре-
вращается в самодовлеющую организацию, стоящую над обще-
ством»5. Изложенное понимание государства Троцкий распро-
1 Троцкий. 1905 год, М.: ГИЗ, 1922, с. 18.
2Там же, с. 18.
3Там же, с. 19.
4Там же, с. 20.
5Там же, с. 23.
9. Классовая борьба в эпоху империализма
293
страняет не только на одно русское государство. Он считает,
что «до известной степени сказанное применимо, разумеется, и
ко всякому другому европейскому государству»6.
Глава книги Троцкого, трактующая об особенностях историче-
ского развития России (где развивается внеклассовая теория го-
сударства), появилась впервые на русском языке в 1907 г. в кни-
ге «Наша революция». По словам самого Троцкого, она была
вызвана «непосредственно стремлением исторически обосновать
и теоретически оправдать лозунг завоевания власти пролетари-
атом, противопоставленный как лозунгу буржуазно-демократиче-
ской республики, так и лозунгу демократического правителъства
пролетариата и крестьянства»7.
Идеалистическая, внеклассовая теория государства нужна бы-
ла Троцкому для того, чтобы ленинскому лозунгу революцион-
но-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства про-
тивопоставить троцкистский лозунг — «без царя, а правитель-
ство рабочее». И действительно, как этот лозунг, так и общее
представление Троцкого о государстве как «самодовлеющей ор-
ганизации» тесно связаны с троцкистской недооценкой крестьян-
ства в историческом развитии России, с троцкистской тенденцией
к бюрократизму и администрированию, с непониманием Троцким
диктатуры пролетариата как формы союза пролетариата с кре-
стьянством под руководством пролетариата.
Это идеалистическое понимание государства и его роли нахо-
дит свой отклик и в современном «левом» оппортунизме с его бю-
рократическим администрированием, перепрыгиванием через эта-
пы отмирания государства и т.д.
9.	Классовая борьба в эпоху империализма
На высшей стадии развития капитализма, после перехода
от эпохи промышленного капитала к современному этапу импери-
ализма, особенно ясно обнаруживается расчленение общества на
два больших лагеря. На одном полюсе постепенно концентриру-
ется все богатство эксплуататоров, на другом полюсе выступают
все ужасы капиталистической эксплуатации и нищеты.
При империализме все фракции господствующего класса все
больше сплачиваются против надвигающейся пролетарской рево-
6Там же, с. 18.
7Троцкий. Наша революция, с. 296.
294
Глава IV. Учение о классах и государстве
люции. Одновременно пролетарские массы в возрастающей сте-
пени противостоят не отдельным капиталистам, а всему капита-
листическому способу производства и буржуазному государству.
Вместе с тем в общий фронт борьбы с империализмом вливается
движение угнетенных национальностей и колоний. Революцион-
но-освободительное движение крестьянских масс угнетенных им-
периализмом стран и колоний превращает эти массы в резервы
пролетарской революции.
На фоне крайнего обострения противоречий между буржуазией
и пролетариатом особенное значение приобретает государствен-
ная власть. Государственная власть все больше приобретает ха-
рактер открытой диктатуры буржуазии. Наиболее типичным
выражением этой диктатуры является фашизм и фашистское го-
сударство. «Политическими особенностями империализма, — от-
мечал Ленин, — является реакция по всей линии...»1.
Как мы уже выяснили ранее, при империализме неизбежны
империалистические войны, так как они вызываются внутренни-
ми противоречиями самого империализма. Поэтому при импери-
ализме все больше и больше усиливаются вооружения, растут
расходы на армию. Передышка между войнами означает только
подготовку к новой войне. Гнет государственных расходов на ар-
мию и вооружение ложится целиком на плечи рабочего класса,
на трудящиеся слои крестьянства и мелких служащих. Увеличи-
ваются налоги, сокращаются пособия безработным и т.д. Гнет
милитаризма присоединяется добавочным грузом к той эксплу-
атации, которую испытывает на себе рабочий класс. Классовые
противоречия обостряются до крайней степени. Но одновременно
с обострением классовых противоречий и все большим разде-
лением на два больших лагеря создаются экономические основы
для развития оппортунизма в среде верхушки рабочего класса.
Империализм доставляет монопольно высокие прибыли импе-
риалистским странам за счет грабежа колоний. Этим создается
экономическая основа подкупа верхних прослоек рабочего класса
за счет сверхприбылей. Подкупая верхние слои путем более вы-
сокой оплаты, предоставления «теплых» местечек и наконец путем
прямого подкупа, империалистическая буржуазия создает оппор-
тунистические прослойки в среде рабочих, связывающие свою
судьбу со «своей буржуазией». *
ХЛенин. Империализм, как высшая стадия капитализма, ПСС, 5-е изд., т. 27,
М.: Издательство политической литературы, 1969, с. 408.
9. Классовая борьба в эпоху империализма
295
Этим ростом оппортунизма обусловлена измена II Интернаци-
онала накануне империалистской войны, когда социал-демократы
голосовали за военные кредиты и боролись за победу «своей
буржуазии». Финансовый капитал, пользуясь своей экономиче-
ской мощностью, подчиняет своему влиянию не только средних и
мелких, но, как отмечает Ленин, и «мельчайших капиталистов и
хозяйчиков». Этим объясняется «повальный переход всех имущих
классов на сторону империализма» (Ленин). Империалистическая
идеология проникла и в среду квалифицированной верхушки ра-
бочего класса, в так называемую рабочую аристократию. Оп-
портунизм развился и в среде верхушки профессионального дви-
жения, где оторвавшиеся от производства и от непосредственных
нужд рабочего класса профсоюзные вожди превратились в чи-
новников, в профбюрократов. Он проник и в ряды политической
партии пролетариата, он привел к сращиванию социал-демокра-
тии с буржуазным государством. Руководящие кадры социал-де-
мократии и профбюрократы, подкупленные империализмом, стали
«прямыми проводниками буржуазного влияния на пролетариат и
лучшей опорой капиталистического строя»2.
Однако эта прямая измена социал-демократии рабочему классу
привела также и к тому, что пролетариат все больше освобож-
дается от влияния и руководства оппортунистов, превратившихся
в социал-фашистов.
Империалистская война (1914—1918) довела до крайних преде-
лов разрушение производительных сил. Она «уничтожила огром-
ное количество средств производства и живой рабочей силы,
разорила широкие народные массы, взвалила неисчислимые тя-
готы на индустриальных рабочих, крестьян, колониальные народы.
Она неизбежно обострила классовую боръбу, переросшую в скры-
тые революционные выступления масс и в гражданскую войну»3.
Октябрьская революция 1917 г. положила начало международной
пролетарской революции, целой эпохе революций в колониальных
и полуколониальных странах.
Задача социал-фашизма заключается в том, — чтобы раска-
лывать революционное единство пролетариата под флагом паци-
фистских фраз о разоружении готовить новое нападение импери-
2Программа Коминтерна, VI конгресс Коминтерна. Стенографический отчёт. Вы-
пуск 6, Государственное издательство, 1929, с. 13. См также Коммунистический
Интернационал в документах: 1919—1932, Парийное издательство, 1933, с. 7 — Ред.
3Там же, с. 15.
296
Глава IV. Учение о классах и государстве
алистов на СССР и подготовлять рабочий класс к новой импе-
риалистической бойне. Задачей социал-фашизма является защита
интересов буржуазии, проведение в среде рабочего класса идей
классового сотрудничества. Для выполнения этих целей социал-
демократия имеет два крыла: правое и «левое». Правое крыло
социал-демократии, откровенно контрреволюционное, непосред-
ственно проводит политику фашизма руками социал-демократи-
ческих министров и полицейских; «левое» крыло необходимо для
словесной игры в «оппортунизм» в критические для буржуазии
моменты, для особо тонкого обмана рабочих1.
Империализм обострил классовые противоречия до крайних
пределов. Революции в ряде стран после империалистической
войны побудили буржуазию прибегнуть к новым методам насилия
над пролетариатом. Старые формы буржуазной диктатуры (пар-
ламентаризм) оказались разоблаченными перед широкими слоями
рабочих масс. Поэтому буржуазия прибегает к методу непосред-
ственной (оголенной) диктатуры — к фашизму. Но «режим фа-
шизма не есть какой-то новый тип государства. Он является
одной из форм буржуазной диктатуры империалистической эпо-
хи»1 2. Фашизм нельзя противопоставить буржуазной демократии
как принципиально отличающуюся от него политическую форму3.
Фашистская диктатура буржуазии прикрывается «общенациональ-
ной идеей». При этом буржуазия использует недовольство и об-
нищание мелкобуржуазных и интеллигентских масс, вовлекая их
путем социальной демагогии в фашистское движение и в фашист-
ские организации. Фашизм иногда проникает и в рабочую среду,
используя в ней наиболее отсталые элементы. Основная задача
фашизма заключается в том, чтобы разгромить коммунистиче-
ские партии как авангард пролетариата и тем самым обезглавить
надвигающееся революционное движение.
Класс против класса противостоят в настоящее время друг
другу. Под влиянием жесточайшего экономического кризиса, пе-
рерастающего в революционный кризис, обостряется массовая
борьба во всем мире. Победоносное социалистическое наступ-
ление в СССР оказывает огромное революционное воздействие
на массы. Буржуазия пытается выйти из кризиса путем пере-
1 Программа Коминтерна, VI конгресс Коминтерна. Стенографический отчёт. Вы-
пуск 6, с. 17.
2Мануильский. Компартии и кризис капитализма, XI пленум ИККИ. Стенографи-
ческий отчёт. Выпуск I, Партиздат, 1932, с. 35. Курсив автора учебника. — Ред.
3Там же, с. 35.
9. Классовая борьба в эпоху империализма
297
ложения всех тягот на плечи трудящихся масс, путем грабежа
колоний и путем подготовки войны против СССР. Поэтому раз-
вертывание классовой борьбы в странах капитализма, борьбы за
революционный выход из кризиса означает не только подготовку
к свержению буржуазии, но вместе с тем и защиту СССР —
отечества пролетариев всего мира. Обе эти задачи представляют
неразрывную единую задачу. Если империалисты попытаются на-
чать новую империалистическую войну и в первую очередь против
СССР, то пролетариат должен будет превратить империалисти-
ческую войну в гражданскую и свергнуть свою «отечественную»
буржуазию. В случае войны против СССР пролетариат должен
будет защищать свое классовое отечество — Союз советских со-
циалистических республик, страну строящегося социализма.
Мировой экономический кризис вызывает дальнейшее револю-
ционизирование рабочего класса, усиливает недовольство среди
мелких государственных и частных служащих, ремесленников и
крестьянства.
«Развитие классовой борьбы в условиях дальнейшего развер-
тывания мирового экономического кризиса ставит широчайшие
трудящиеся массы перед решающим выбором: или диктатура бур-
жуазии или диктатура пролетариата; или экономическое и поли-
тическое рабство — или конец капиталистической эксплуатации
и угнетения; или колониальный гнет и империалистские войны —
или мир и братские отношения между народами; или капитали-
стическая анархия и кризисы — или исключающая анархию и
кризисы социалистическая система хозяйства»4.
Наряду с неслыханным наступлением капитала на пролетари-
ат, растет активное сопротивление рабочего класса. «Предстоят
величайшие бои между пролетариатом и буржуазией». Настоящий
революционный подъем является не конъюнктурным подъемом,
связанным только с всеобщим кризисом. Этот подъем подготов-
лен всем историческим противоречивым развитием капитализма.
Самый революционный подъем проходит неравномерно. «Одни
страны обгоняют другие, затем отходят несколько назад, давая
себя опередить вчера отставшим... Но, несмотря на эту неравно-
мерность, общая линия развития революционного подъема в це-
лом идет по восходящей кривой»5.
4Из тезисов XI пленума ИККИ по докладу т. Мануильского [XI пленум ИККИ.
Стенографический отчёт. Выпуск I, Партиздат, 1932, с. 624 — Ред.].
5Мануилъский. Компартии и кризис капитализма, XI пленум ИККИ. Стенографи-
ческий отчёт. Выпуск I, с. 43.
298
Глава IV. Учение о классах и государстве
10.	Партия рабочего класса. Стратегия и тактика борьбы
Политическим и теоретическим руководителем пролетариата
в его классовой борьбе является коммунистическая партия.
Чем больше нарастает революционная ситуация, чем сильнее
обостряется классовая борьба, тем большее значение приобретает
руководство партии.
В период господства оппортунистов II Интернационала, в пе-
риод домонополистического капитализма парламентские формы
борьбы считались основными формами. Оппортунисты не при-
давали партии того решающего значения, которое она особенно
приобретает в условиях открытых революционных схваток. По-
литические организации рабочего класса не имели еще тех отли-
чительных черт, того своеобразия, которые глубоко отличают их
строение и формы борьбы от политических партий буржуазии.
Партии II Интернационала в своем подавляющем большинстве
были более приспособлены к парламентской борьбе, чем к непо-
средственным задачам организации, воспитания и революциони-
зирования рабочего класса. Партии II Интернационала оказались
не боевыми партиями пролетариата, ведущими пролетариат к за-
хвату власти, но «инструментом мира», как выразился Каутский.
Партии II Интернационала в своем подавляющем большинстве
оказались на стороне своей национальной буржуазии во время
империалистической войны. Только русские большевики во гла-
ве с Лениным, все время проводившие революционную линию
классовой борьбы, последовательно продолжали борьбу за рево-
люционный марксизм, развивая и углубляя теорию и практику
борьбы за диктатуру пролетариата.
Еще в довоенный период большевизм положил начало ново-
му типу партийной организации, коренным образом отличному
от большинства партии II Интернационала по своему уставу,
по своей программе, по стратегии и тактике борьбы. Империа-
лизм поставил все международное рабочее движение перед новы-
ми задачами, которые требовали перестройки партийной работы.
Возникла необходимость нового типа боевых партий револю-
ционного пролетариата, построенных по образцу русских боль-
шевиков. Без перестройки партийной организации и партийной
работы невозможна была бы успешная борьба за власть, борьба
за диктатуру пролетариата. Такими партиями и являются комму-
нистические партии.
10. Партия рабочего класса. Стратегия и тактика борьбы
299
Отличительной особенностью коммунистической партии слу-
жит то, что она, во-первых, является передовым отрядом рабо-
чего класса, политическим вождем и боевым штабом пролетариа-
та, неразрывно связанным со своим классом. Во-вторых, партия
является организованным отрядом рабочего класса, руководя-
щим всей борьбой пролетариата, организующим, направляющим
ее по революционному пути. В-третьих, партия является высшей
формой классовой организации пролетариата.
Рабочий класс неоднороден в своей массе. Наряду с ра-
бочими, испытанными в классовых боях, в рядах пролетариата
находятся и менее устойчивые элементы. Кроме того, ряды проле-
тариата непрерывно пополняются выходцами из других классов.
Пока существуют классы и общественное неравенство, — бу-
дет существовать и различие между партией и беспартийными
массами.
Лишь лучшая, передовая часть рабочего класса составляет
партию рабочего класса.
Как передовой отряд рабочего класса партия вооружена рево-
люционной теорией, знанием законов и перспектив общественного
развития. Поэтому партия уверенно ведет за собой пролетари-
ат. Партия как передовая часть видит дальше остальных сло-
ев рабочего класса; она умеет не только защитить минутные
интересы, но и выделить основные задачи пролетариата в его
классовой борьбе. Это позволяет партии вести весь класс за
собой, а не тащиться в хвосте отсталых настроений. Партия ру-
ководит рабочим движением, вооружая стихийное движение масс
организованностью, революционной теорией, знанием и выдерж-
кой, поднимая стихийное движение до уровня сознательности.
Только оппортунисты принижают роль партий и видят в ней
простого регистратора стихийных отсталых настроений рабочего
класса. Коммунистическая партия не ограничивается констати-
рованием того, что думает и переживает рабочая масса. Она
поднимает рабочий класс до уровня сознания своих общих клас-
совых интересов; она ведет за собой рабочий класс, являясь
его политическим и теоретическим вождем, и в то же время его
боевым штабом.
Но, ведя за собой рабочий класс, партия в то же время
не должна и не может отрываться от класса. Партия не только
передовой отряд, но вместе с тем и неразрывная часть рабо-
чего класса. Между партией и беспартийной массой существует
различие как между передовой и более отсталой частью ра-
300
Глава IV. Учение о классах и государстве
бочего класса. Но различие между партией и беспартийными
не должно превращаться в отрыв партии от класса. Если бы
партия оторвалась от своего класса, то она не могла бы вести
за собой рабочие массы, а сама превратилась бы в замкну-
тую секту.
Этой диалектической взаимосвязанности партии и класса, ос-
нованной на взаимном доверии, совершенно не понимает контрре-
волюционный троцкизм. Троцкий в методологическом отношении
стоит в этом вопросе на позициях теории равновесия. С тех
пор как производительные силы переросли рамки национально-
буржуазного государства, сознание масс, пишет Троцкий, «было
выбито из относительного равновесия предшествовавшей эпохи...»
Но пролетариат «еще не стал сознательно и беззаветно на путь
открытой революционной борьбы; он колеблется, переживая по-
следние моменты неустойчивого равновесия»1.
Троцкий изображает пролетариат какой-то пассивной слепой
силой, всецело зависящей от условий внешней среды, от внеш-
них сил и не знающей своего собственного внутреннего развития.
Пролетариат, по Троцкому, борется или пытается бороться с ка-
питализмом не благодаря внутреннему развитию противоречий
капиталистического способа производства, а благодаря толчкам,
получаемым извне. «Достаточно решительного толчка слева или
справа, — говорит Троцкий, — чтобы сдвинуть пролетариат на
известный период в ту или другую сторону. Мы это видели
в 1914 г., когда соединением империалистических правительств и
социал-патриотических партий рабочий класс был сразу выбит
из равновесия и брошен на путъ империализма»* 2.
По Троцкому, империалистические правительства и социал-им-
периалисты толкают рабочий класс вправо, задача же компартии
заключается в том, чтобы толкать рабочий класс влево. Отно-
шение между партией и рабочим классом выступает как отно-
шение между двумя внешними силами, из которых одна толкает
и выводит из неустойчивого равновесия другую. Это непонима-
ние единства партии и рабочего класса ведет Троцкого к его
барско-пренебрежительному и в то же время высокомерно-по-
кровительственному отношению к пролетариату.
Взгляд Троцкого на взаимоотношения пролетариата и его пар-
тии по существу — если отбросить фразерскую шелуху Троцко-
х Троцкий. Терроризм и коммунизм, ГИЗ, 1920, с. 21.
2Там же, с. 21.
10. Партия рабочего класса. Стратегия и тактика борьбы
301
го — еще в период первой русской революции сводился к сле-
дующему. Русская революционная интеллигенция ставила перед
собой «демократические» задачи — свержение царизма. Но встает
вопрос: как это осуществимо? Какие классовые силы могут вы-
полнить эту задачу? «Откуда взять сил для возобновления борь-
бы с самодержавием?» Революционная интеллигенция приходила
к выводу, что единственной силой такой является пролетари-
ат. Значит, нужно опереться на пролетариат. Но эта необходи-
мость для революционной интеллигенции опереться на пролета-
риат требует известной «дани», — интеллигенция поэтому должна
признать «классовую доктрину международного революционного
пролетариата».
«Это та дань, — пишет Троцкий, — которую часть русской ре-
волюционной интеллигенции платила и платит классовой доктрине
международного революционного пролетариата — марксизму, ко-
торый дал ей прежде всего ответ на „демократический", а не на
„пролетарский" вопрос: „Откуда взять сил для возобновления
борьбы с самодержавием", но который поставил ее политиче-
скую совесть под контроль классовых интересов, как борца за
политическую свободу»3.
Так рисовалось Троцкому взаимоотношение партии и пролета-
риата. Партия для Троцкого — это прежде всего революционная
интеллигенция, которая ставит себе «демократические» задачи и
использует пролетариат для выполнения своих задач.
Совершенно очевидно, что здесь не только нет ленинского по-
нимания взаимоотношения партии и пролетариата, но по существу
отрицается гегемония пролетариата в революции. О какой гегемо-
нии может идти речь, когда для Троцкого пролетариат есть лишь
некоторая пассивная сила, находящаяся в неустойчивом равно-
весии, которую используют революционные интеллигенты, платя
ему «известную дань». Ясно, что концепция Троцкого о взаимоот-
ношении пролетариата и его партии отрицает руководящую роль
пролетариата в революции.
Партия руководит классом в чрезвычайно трудных условиях.
Партия должна правильно выбирать моменты наступления на ка-
питализм, партия должна уметь вести массы к отступлению, когда
этого требует обстановка и т.д.
Эти задачи выполнимы только при том условии, если партия
сумеет внести дисциплину и планомерность в борьбу миллион-
^Троцкий. О партии в 1904 г., ГИЗ, с. 51.
302
Глава IV. Учение о классах и государстве
них масс пролетариата. Тем более должна быть организована
и дисциплинирована сама партия пролетариата. Она сама яв-
ляется организованным отрядом пролетариата. Ленин с самого
начала организации Российской социал-демократической партии
неустанно боролся за организованность и дисциплину в рядах
пролетарской партии. Партия строится поэтому на основе опре-
деленного устава, как некое единое целое с высшими и низшими
органами руководства, на принципах демократического централиз-
ма, с подчинением меньшинства большинству и с руководством
низшими органами партии со стороны ее высших органов. Реше-
ния большинства обязательны для меньшинства, которое обязано
проводить эти решения, так же, как и вся партия, и точно так же
постановления, избранных большинством партийных органов обя-
зательны для всех низших органов.
Наряду с партией возникают и другие организации рабочего
класса. Ведя классовую борьбу, пролетариат создает профессио-
нальные союзы, кооперативные, фабрично-заводские организации,
парламентские фракции, культурно-просветительные организации
и т.д. Эти организации в своем большинстве являются бес-
партийными. Все эти организации необходимы пролетариату для
классовой борьбы в различных направлениях.
Но для того чтобы и профсоюзы, и кооперация, и культурно-
просветительные организации свою работу направляли к единой
цели — к захвату власти пролетариатом, — для того чтобы эти
организации не замкнулись в своих узких рамках, а всегда свя-
зывали свои конкретные задачи с основными задачами рабочего
класса в целом, — для всего этого необходимо единое руко-
водство партии. Партия определяет то общее направление, ту
линию, по которой все эти организации должны направлять свою
деятельность к единой цели. Давая общее направление работы
беспартийным организациям рабочего класса, партия концентри-
рует в себе опыт классовой борьбы во всей полноте. Партия
концентрирует в себе также лучшие боевые силы революции.
В этом смысле партия является высшей формой классовой орга-
низации пролетариата.
Для успешной борьбы пролетариата требуется правильная пар-
тийная линия. Проведение борьбы на два фронта, с правым
и «левым» оппортунизмом, является необходимым условием для
успешной борьбы пролетарской партии. Партийная линия опре-
10. Партия рабочего класса. Стратегия и тактика борьбы
303
деляется на каждой ступени развития классовой борьбы ее про-
пагандой, общими задачами ее стратегии и тактики1.
Классовая борьба пролетариата имеет свою особую стратегию
и тактику. В зависимости от условий* 2 развития классовой борьбы
меняется и стратегия, и тактика. Например, в период господства
оппортунизма II Интернационала основными задачами являлось
обучение и формирование пролетарских армий в обстановке более
или менее мирного развития. Как казалось партиям II Интерна-
ционала, тогда не стоял вопрос о непосредственно надвинувшихся
классовых битвах за диктатуру пролетариата. Поэтому социал-
демократия не разработала цельной стратегии и проблем такти-
ки и методов борьбы. Гениальные указания Маркса и Энгельса
о стратегии и тактике были забыты и извращены. Партии II Ин-
тернационала свели тактику и стратегию классовой борьбы почти
исключительно к парламентской борьбе.
Только Ленин восстановил указания Маркса и Энгельса
о стратегии и тактике классовой борьбы. При этом Ленин не огра-
ничился простым восстановлением указаний Маркса и Энгельса,
а развил их дальше, дополнил новыми положениями, и, объеди-
нив все это в стройную систему правил и руководства классовой
борьбой, тем самым поднял на новую, высшую ступень самую
стратегию и тактику.
«Стратегия, — определяет т. Сталин, — есть определение на-
правления главного удара пролетариата на основе данного этапа
революции, выработка соответствующего плана расположения ре-
волюционных сил (главных и второстепенных резервов), борьба
за проведение этого плана на всем протяжении данного этапа
революции». На определенном этапе развития стратегия остается
в основном без изменения, но каждому данному этапу револю-
ции соответствует свой собственный стратегический план. Вместе
с изменением данного этапа выступают другие задача в револю-
ции и вместе с тем меняется стратегический план.
Как указывает т. Сталин, революционная борьба пролетариа-
та в России прошла несколько этапов своего развития. Первый
этап — с 1903 по февраль 1917 г. В этот период перед рабо-
чим классом стояла основная стратегическая задача: уничтожить
’Авторы учебника здесь поторопились, сделали несколько необдуманное заяв-
ление. Конечно, линия партии определяется не пропагандой, а целями и задачами
партии, которым подчинена в том числе и пропаганда (см. с. 608). — Ред.
2Вернее, от соотношения классовых сил. См. там же. — Ред.
304
Глава IV. Учение о классах и государстве
остатки феодализма и свергнуть монархизм. Основной революци-
онной силой, способной провести этот стратегический план, был
пролетариат. Его ближайшие резервы и союзник — крестьянство.
Нужно было изолировать либерально-монархическую буржуазию,
которая стремилась овладеть и повести за собой крестьянство
и хотела путем соглашения с монархизмом ликвидировать рево-
люцию. Этот основной стратегический план определял и лозунги
партии по отношению ко всем другим классам. Для этого этапа
партия выдвигала лозунг: «Вместе со всем крестьянством про-
тив царя и помещиков при нейтрализации буржуазии, за победу
буржуазно-демократической революции».
Стратегический план для всего первого этапа оставался неиз-
менным, в то же время тактика, в этот период менялась в за-
висимости от прилива и отлива революционного движения.
«Тактика, — указывает т. Сталин, — есть определение линии
поведения пролетариата за сравнителъно короткий период при-
лива и отлива движения, подъема или упадка революции, борьба
за проведение этой линии путем смены старых форм борьбы
и организации новых, старых лозунгов новыми, путем сочета-
ния этих форм и т. д.». Стратегический план ставит себе задачу
на определенный период, например, выиграть войну с царизмом.
Тактика ставит себе менее широкие задачи: она обусловлива-
ется и общим стратегическим планом, и данным соотношением
классовых сил. Тактика подчинена стратегическому плану и слу-
жит задачам выполнения этого плана, разрешая те или другие
вопросы классовой борьбы.
Стратегический план за время с 1903 по февраль 1917 г. оста-
вался неизменным, но тактика менялась. В период 1903—1905 гг.
революционное движение поднималось в гору. Поэтому тактика
партии была наступательная. Наступательная тактика обусловли-
вала и формы борьбы пролетариата. В этот период мы имеем
местные и общие политические забастовки, демонстрации, бой-
кот Думы, вооруженное восстание и т.д. Вместе с этим менялись
и формы организации пролетариата. В этот период выступают
фабрично-заводские комитеты, забастовочные комитеты, советы
рабочих депутатов, более или менее открытая рабочая партия,
крестьянские революционные комитеты и т.д. Поражение рево-
люции 1905 г. вызвало наступление сил реакции. Революционная
волна спадала. Партия, оставляя тот же самый стратегический
план, вынуждена была изменить свою тактику в период 1907—
1912 гг. Партия должна была начать тактику отступлений, тактику
11. Антимарксистские теории классов
305
сохранения революционных сил, выводя их из непосредственного
боя с минимальными потерями, для того чтобы вновь повести
силы в бой с царизмом на новом подъеме революции. Изменив-
шаяся обстановка потребовала изменения форм борьбы и органи-
зации пролетариата. Так, вместо бойкота Думы партия проводит
участие в Думе, использует ее как трибуну для разъяснения сущ-
ности либерально-монархической Думы, для мобилизации масс
вокруг лозунгов большевиков.
Партия ушла в подполье, поскольку массовые революционные
организации подверглись разгрому со стороны реакции и т.д.
На следующем этапе развития борьбы — с марта по ок-
тябрь 1917 г. — основной стратегический план заключался в том,
чтобы сбросить империалистическое временное правительство,
установить диктатуру пролетариата, прорвать кольцо империа-
листической войны.
Этим стратегическим планом определялись и основные лозун-
ги партии в отношении войны, Временного правительства и кре-
стьянства. На этом этапе революции основной лозунг в отношении
крестьянства был таков: «Вместе с беднейшим крестьянством,
против капитализма в городе и в деревне, при нейтрализации
среднего крестьянства за власть пролетариата». Стратегический
план за весь второй период революции оставался неизменным,
в то время как тактика менялась несколько раз в зависимости
от соотношения классовых сил.
11.	Антимарксистские теории классов
Изложенное марксистско-ленинское понимание классов пока-
зывает, что классы возникли на определенном этапе историческо-
го развития; марксистско-ленинская теория классов показывает,
что возникновение классов было необходимо обусловлено раз-
витием материальных производительных сил и что то же разви-
тие производительных сил и революционная борьба пролетариа-
та, установление его диктатуры должны на определенной ступени
привести к уничтожению классов. Между тем как мы уже выяс-
нили, буржуазным ученым выгодно изобразить дело таким обра-
зом, что существующий капиталистический способ производства и
существование классов является вечным и «естественным» явле-
нием. С этой целью выдвигаются различные буржуазные теории
классов — теория «органического» разделения труда в обще-
306
Глава IV. Учение о классах и государстве
ственном организме, теория, объясняющая господство привиле-
гированных классов их «природными способностями» и т.д.
Особенно видное место среди буржуазных теорий занимает
так называемая теория насилия. Теория насилия пытается объ-
яснить возникновение классов не материальным развитием произ-
водительных сил, а политическим насилием, завоеванием одного
народа или расы другим. Так Дюринг считал, что «форма полити-
ческих отношений составляет основу истории, экономическая же
зависимость есть явление производное или частный случай, а
потому всегда остается второстепенным фактом». Поэтому поли-
тическое насилие, порабощение одного человека другим, по мне-
нию Дюринга, является основой эксплуатации в хозяйственной
деятельности людей.
Возражая Дюрингу, Энгельс указывал, что насилие возможно
только тогда, когда уже развилась производительность труда, ко-
гда существует прибавочный продукт. Без этого экономического
фактора голое насилие было бы лишено какого-либо смысла.
Прежде чем существует возможность производить насильствен-
ное присвоение чужого труда и имущества, необходимо наличие
неравенства в распределении. В лучшем случае насилие может
перераспределить то, что уже экономически существует. «Прежде
чем рабство делается возможным, — говорит Энгельс, — необхо-
димы, следовательно, известная ступень производства и некоторое
неравенство в распределении»1.
А возникновение частной собственности происходило на осно-
ве развития производительных сил. Следовательно, классы сво-
им возникновением обязаны развитию производительных сил и
частной собственности. Вместе с развитием классового нера-
венства возникли и политическое неравенство, и насилие. Тео-
рия насилия движущую пружину исторического развития видит
не в материальных производительных силах, а в политических
учреждениях. Ничего не объясняя, она насилует действительный
исторический ход возникновения классов и дает идеалистическое
объяснение истории.
Но и среди теоретиков, называющих себя «марксистами», мы
сталкиваемся с многочисленными извращениями марксистко-ле-
нинской теории классов. Все эти извращения при всем их много-
образии имеют одну общую установку: все они смазывают непри-
1 Энгельс. Анти-Дюринг, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 20, М.: Госу-
дарственное издательство политической литературы, 1961, с. 164.
11. Антимарксистские теории классов
307
миримость классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией
и ведут к отрицанию диктатуры пролетариата.
В общих чертах эти теории можно разделить на две группы:
1) распределительные теории классов и 2) технико-организаци-
онные концепции классов.
Наиболее вульгарной формой распределительной теории клас-
сов является утверждение, что принадлежность к тому или дру-
гому классу определяется в зависимости от величины дохода.
С этой «количественной» точки зрения и в среде пролетариата
можно найти в свою очередь несколько классов в зависимости
от величины дохода. Точно так же и в среде буржуазии можно
насчитать несколько классов. Ненаучность этой теории ясна са-
ма собою. Политический вред для пролетариата в этой теории
заключается в том, что она пытается разорвать единство рабо-
чего класса и притупить противоречия между пролетариатом и
буржуазией.
Более тонкой ревизией марксизма при определении классов
является распределительная теория, усматривающая классообра-
зующий момент в источниках дохода. Такой характер носит тео-
рия классов, например, у виднейшего теоретика социал-фашизма
Каутского. Еще в 1903 г. Каутский полагал, что общность ис-
точников дохода, и вытекающая отсюда общность интересов и
противоречий образует тот или другой класс. В своей работе
«Классовые интересы — особые интересы — всеобщие инте-
ресы» Каутский определял классы следующим образом: «Теперь
мы уже видим, что образует разные классы. Не только общность
источников доходов, но также и вытекающая отсюда общность
интересов, и общность противоречия интересов по отношению
к другим классам, из которых каждый стремится уменьшить ис-
точники дохода других классов, чтобы расширить свои». Каутский
видел таким образом классообразующий момент в общности ис-
точников дохода и в борьбе классов за эти источники, забывая
о том, что сама общность источников дохода определяется отно-
шением людей к средствам производства, определенным местом
в определенной исторической системе производства.
Чтобы понять ошибочность позиции Каутского, достаточно
привести простой пример: рабочий получает заработную плату
от капиталиста, продавая свою рабочую силу. У этого же самого
капиталиста может получать заработную плату художник, работа-
ющий над рекламой. И рабочий и художник получают заработную
плату, продавая свою рабочую силу. Источник доходов у них об-
308
Глава IV. Учение о классах и государстве
щий: продажа рабочей силы. Однако один из них принадлежит
к пролетариату, одному из основных классов капиталистического
общества, а другой к интеллигенции — к промежуточному слою.
Что общего между рабочим на фабрике и художником или сче-
товодом в конторе той же фабрики? Общим является то, что
оба живут и работают в капиталистическом обществе, оба они
лишены средств производства, оба они имеют один и тот же
источник дохода — продажу своей рабочей (физической и интел-
лектуальной) силы. Но в чем различие между ними? В том, что
рабочий стоит непосредственно у станка, создавая прибавочную
стоимость, занимает определенное место в процессе производства
и выполняет иную роль в общественной организации труда —
в отличие от художника или счетовода. Капиталист выжимает все
возможное из рабочего класса, нередко давая поблажки управлен-
ческому и конторскому персоналу. Каутский, определяя классы
по источникам дохода, смазывал различие между пролетариатом
и мелкобуржуазной интеллигенцией, служащими и т.д. Кроме
того, выбрасывая из признаков классов место в капиталистиче-
ском способе производства, и отношение к капиталистическим
средствам производства, — он оппортунистически затушевывал
основную задачу рабочего класса — уничтожение капиталистиче-
ской собственности.
Кроме того, для Каутского различные общественные интересы
не все являются интересами классовыми. «Совокупность суще-
ствующих в каком-нибудь обществе классовых интересов не со-
ставляет еще совокупности всех имеющихся в нем общественных
интересов вообще. Художественные, научные интересы, интересы
пола и т.п. очень часто не являются классовыми интересами»1.
Поэтому Каутский считал, что партия не может ограничиться за-
щитой классовых интересов. Кроме классовых интересов, партия,
по Каутскому, должна защищать еще и так называемые обще-
ственные, общие интересы. Уже в этой работе мы имеем таким
образом теоретическое обоснование будущего социал-империа-
лизма Каутского, идеи защиты буржуазного «отечества» с его
«общественными интересами» во время империалистской войны.
В последней своей работе «Материалистическое понимание
истории» Каутский находит нужным «дополнить» свою буржу-
азно-распределительную теорию классов. Дополняет свою тео-
рию классов Каутский здесь тем, что, в противоположность
х Каутский. Классовые интересы.
11. Антимарксистские теории классов
309
т. Бухарину, подчеркивает момент распределения средств произ-
водства между классами.
«Деление на классы, — пишет Каутский, — враждебно про-
тивостоящие друг другу, начинается не с момента разделения
производителей на руководителей и исполнителей, но с деле-
ния членов общества на владеющих средствами производства и
не владеющих ими. Проблема образования классов есть вопрос
распоряжения средствами производства, а вместе с тем также и
произведенными при их помощи продуктами»2.
Но, подчеркивая значение распределения средств производ-
ства, Каутский только затушевывает буржуазный характер своей
распределительной теории. Он по-прежнему отрывает от распре-
деления средств производства роль класса в общественной орга-
низации труда, которая в единстве с отношением к средствам
производства определяет место класса в исторически определен-
ной системе производства. Одновременно Каутский окончатель-
но порывает с марксизмом в вопросе о происхождении клас-
сов и государства. Научное понимание возникновения классов и
государства, которое изложил Энгельс, Каутский считает толь-
ко «гипотезой», посвящая специальную главу «критике гипоте-
зы Энгельса». В результате этой критики Каутский скатывается
к буржуазной теории насилия. Возникновение классов, т. е. об-
щественной дифференциации, с точки зрения Каутского, нельзя
объяснить на основе внутреннего развития общины. Для возник-
новения классов требуется военное столкновение одной общины
с другой и военное порабощение. «Дифференциация внутри об-
щины возникает не на почве прогрессирующего разделения труда,
а является скорее следствием столкновения одной общины с дру-
гой. Ее нельзя объяснить на основе лишь внутреннего развития
отдельной общины»3. «Для того, чтобы объяснить дифференциа-
цию внутри общин, мы вынуждены выйти за пределы отдельной
изолированной общины. Только на этих путях мы можем найти
зачатки классового деления»4.
Каутский приходит к заключению, что классовое деление, ни-
щета, эксплуатация в Ирландии и Восточной Индии объясняют-
ся «политикой насилия, применявшейся чужими завоевателями»5.
^Каутский. Материалистическое понимание истории, т. II, М.—Л.: СОЦЭКГИЗ,
1931, с. 12.
3Там же, с. 70.
4Там же, с. 70.
5Там же, с. 81.
310
Глава IV. Учение о классах и государстве
Точно так же государство у Каутского возникает благодаря за-
воеванию, когда одни «более воинственные племена нападают на
другие племена». Закрепляя свою победу, завоеватели организуют
государство.
Другой теоретик II Интернационала — Кунов, не считает пра-
вильной распределительную теорию классов. Но он точно так же
стремится затушевать классовые различия и классовые противо-
речия. В определении классов у Кунова на первый план высту-
пает наличие общих интересов у данного класса. Но у Кунова,
как и у Каутского, само собой разумеется, существуют и общие
интересы для всего общества, ибо «совместная жизнь и деятель-
ность в обществе невозможны без известного порядка, а потому
все члены общества, поскольку они не отрицают вообще всяко-
го общественного строя, заинтересованы в поддержании такого
порядка»1. Выходит, что в поддержке «порядка» капиталистиче-
ской эксплуатации заинтересованы не только буржуазия, но и
пролетариат!
По словам Кунова, «Маркс не оспаривает существования неко-
торой органической солидарности интересов между классами
внутри общества»11. Так, например, по мнению Кунова, все обще-
ство заинтересовано в воспрещении и предотвращении убийств.
Но при этом Кунов умалчивает о ежедневном и ежечасном мед-
ленном убийстве сотен тысяч пролетариев на заводах, на фаб-
риках, о голодной смерти в армии безработных, о том, что вся
капиталистическая система в целом представляет систему мас-
сового убийства. Обо всем этом Кунов не говорит ни слова,
предпочитая уводить читателя в другую область: область «мо-
ральных» оценок.
Заинтересован ли пролетариат в сохранении всей капитали-
стической системы и поддерживающего эту систему государства?
Социал-фашист Кунов считает, что «рабочий класс сильнейшим
образом заинтересован в государственных учреждениях, в го-
сударственной экономической политике и культурном развитии
государства»* 2 3.
С точки зрения Кунова, классовая борьба может также хоро-
шо вестись и парламентским путем, а «применение грубой силы
отнюдь не является необходимым условием классовой борьбы».
ХКаутский. Материалистическое понимание истории, т. II, с. 46.
2Там же, с. 66.
3Там же, с. 68.
11. Антимарксистские теории классов
311
Кунов как агент буржуазии пытается «классовую борьбу» вести
в рамках и пределах существующего капитализма. «Классовая
борьба», не выходящая за пределы капитализма, — вот смысл
учения Кунова. У Маркса классовая борьба должна выводить
за пределы старой экономической формации, создавая новое об-
щество. В этом — революционное содержание теории классовой
борьбы. Оппортунисты направляют свое усилие на то, чтобы
вытравить это революционное содержание и пытаются изобра-
зить такую «классовую борьбу», которая не должна выводить за
пределы капиталистической формации.
В этих же целях Кунов смешивает пролетариат с люмпен-про-
летариатом, который так же мало революционен, как и мелкая
буржуазия. Кунов додумался даже до утверждения, что проле-
тарий и рабочий — не одно и то же. С точки зрения Кунова,
к пролетариату принадлежат не только отдельные категории ра-
бочих, но и опустившиеся до босячества дворяне (типа «барона»
в пьесе Горького «На дне»), и бывший фабрикант, которому нечем
жить, неимущий мелкий чиновник и некоторые плохо оплачивае-
мые мелкие служащие, и безработные художники и писатели, так
называемый «интеллигентный пролетариат», или «пролетариат сто-
ячих воротничков». Но все эти «пролетарии», по мнению Кунова,
не принадлежат к рабочему классу. С другой стороны, согласно
Кунову, квалифицированный рабочий, получающий относительно
высокую заработную плату, не является пролетарием.
Таким образом Кунов пытается делить на классы «рабочих» и
«пролетариев» по принципу: имущие и неимущие, лучше или хуже
оплачиваемые. Отмежевавшись на словах от распределительной
теории, Кунов на деле остается на той же самой точке зрения —
он исходит из размеров дохода.
Социально-классовый смысл этого куновского новшества со-
вершенно ясен: буржуазии нужно распылить классовую сплочен-
ность рабочего. Поэтому она стремится оторвать квалифициро-
ванного рабочего от безработного и неквалифицированного. Для
этого буржуазия подкупает верхушку рабочего класса, оплачива-
ет ее несколько выше за счет колониальных грабежей и создает
рабочую аристократию. Такова капиталистическая практика. Эту
практику теоретик Кунов «обосновывает», подводит под нее теоре-
тическую базу. Создается полное единство буржуазной практики
и социал-фашистской теории!
Распределительные теории классов, подчеркивая один из мо-
ментов определения классов (отношение к средствам произвол-
312
Глава IV. Учение о классах и государстве
ства), понимают его в смысле простых имущественных разли-
чий. Они отбрасывают исторически определенную систему про-
изводства, построенную на классовой эксплуатации, отбрасывают
классовые противоречия. Они отбрасывают и роль класса в об-
щественной организации труда. В другую ошибочную крайность
впадают технико-организационные теории классов, которые со-
вершенно упускают из виду отношение к средствам производства
как основу классовой эксплуатации, которые чужды историзму,
необходимому при определении классов. Эти теории выводят при-
надлежность к тому или другому классу, исходя из технической
роли в общественной организации производства, которую выпол-
няет то или другое лицо, из их «расстановки» в техническом
процессе.
Наиболее типичными в этом отношении являются теории клас-
сов Богданова и т. Бухарина.
Богданов считал, что классы возникают потому, что организа-
торские функции в обществе все более отделяются от исполни-
тельных функций. В первобытном коммунистическом обществе
все члены общины выполняли одинаковую работу. Но с разви-
тием техники, с разделением труда и ростом общины появилась
потребность в более сложных расчетах и организации самого
производственного процесса. Наряду с непосредственными вы-
полнителями выросли группы лиц, организующих производство и
войны во главе с патриархом. Постепенно эта группа лиц, по Бог-
данову, выделилась в особую касту, задачей которой было только
руководить; остальные члены должны были быть только исполни-
телями. Так организаторский труд отделился от исполнительного,
и образовались господствующий класс и класс угнетенный.
Богдановская теория происхождения классов хотя и говорит
о развитии производительных сил, но конструирование классов
идет у Богданова, не на основе развития производительных сил
и монополии господства классов на средства производства, а
на основе отделения организаторской роли от исполнительной.
Господствующие классы стали господствующими потому, что они
выполняли руководящую роль в производственном процессе. Гос-
подство класса выступает у Богданова как функция, следствие
его руководящей роли в производстве. Если применить эту тео-
рию к классам феодального капиталистического общества, то это
будет означать, что капиталист потому стал капиталистом, что он
когда-то играл руководящую, организаторскую роль в производ-
стве. На самом деле капиталист выступает как организатор, руко-
11. Антимарксистские теории классов
313
водитель на фабрике только потому, что он монополист собствен-
ных средств производства. Функция руководства принадлежит ему
потому, что он капиталист. Самая руководящая роль капиталиста
вытекает из самого капиталистического способа производства,
из места капиталиста в этом историческом определенном укладе,
из отношения его к средствам производства.
Богдановская теория происхождения классов имеет своей ос-
новой его идеалистическое понимание человеческого опыта и ме-
ханистическую методологию, базирующуюся на теории равнове-
сия.
Теория равновесия служит методологической базой при опре-
делении классов и у т. Бухарина. Общество и природа, как мы
уже знаем, у т. Бухарина находятся в равновесии. Точно так же и
в обществе различные элементы находятся в равновесии, потому
что различные классы «так прилажены друг к другу, что возможно
их одновременное существование».
У т. Бухарина речь идет о равновесии классов. Вместо борьбы
классов, их вечного движения и изменения за исходный пункт бе-
рется их застывшее равновесие. Тов. Бухарин считает, что борьба
классов есть нарушение равновесия. «Борьба и есть нарушение
равновесия»1. За исходный принцип берется состояние равновесия
классов, потом это равновесие нарушается и вновь устанавлива-
ется на новой основе. Борьба классов у т. Бухарина выступает
как производный момент от равновесия между средой и системой,
между природой и обществом. Тов. Бухарин определяет классы
как техническую расстановку людей в процессе производства,
делая подчиненным моментом распределение средств производ-
ства. Эти различным образом расставленные люди делятся на
классы. «Причем основанием этого деления является различная
роль в процессе производства»1 2.
Классовые общественные отношения людей т. Бухарин сводит
«к размещению людей в пространстве». Определенное размещение
людей в пространстве и устанавливает производственные отно-
шения: «Каждый человек имеет, как мы уже писали, — говорит
т. Бухарин, — свое место точно так же, как винтик в часовом
механизме»3.
1 Бухарин. Теория исторического материализма, М.: Государственное издательство,
1921, §23.
2Там же, §37.
3Там же, §37.
314
Глава IV. Учение о классах и государстве
Стоит сравнить ленинское определение классов и определе-
ние классов т. Бухариным, чтобы понять всю механистичность
и эклектичность определения классов у т. Бухарина. Определяя
классы, т. Бухарин выдвигает на первое место как решающий и
основной признак классов роль в процессе производства. «Под
общественным классом разумеется совокупность людей, играю-
щих сходную роль в производстве, стоящих в процессе произ-
водства в одинаковых отношениях к другим людям, причем эти
отношения выражаются так же и в вещах (средствах труда)»1.
Тов. Бухарин главное отличие видит в роли того или другого
лица в производственном процессе, в то время как Ленин вы-
двигает на первый план место данного класса в общественном
производстве и, следовательно, отношение к средствам производ-
ства. «Основной признак различия между классами — их место
в общественном производстве, — пишет Ленин, — а, следо-
вательно, их отношение к средствам производства. Присвоение
той или другой части общественных средств производства и об-
ращение их на частное хозяйство, на хозяйство для продажи
продукта — вот основное отличие одного класса современного
общества (буржуазии) от пролетариата, который лишен средств
производства и продает свою рабочую силу»1 2.
На первый взгляд различие формулировок Ленина и Бухарина
может показаться несущественным — чисто словесным. Могут
спросить: какая же разница между формулировками «сходная
роль в производстве» и «место в общественном производстве»?
Поясним примером. Возьмем нарождающегося кулака, который
нанимает батрака. Нарождающийся кулак может работать вме-
сте со своим батраком, может даже столько же работать, как и
батрак. Их «пространственная расстановка», их техническая роль
в производственном процессе, как определяет т. Бухарин, может
быть приблизительно одинакова. И, несмотря на это, их место
в общественной организации производства различно. Один яв-
ляется собственником средств производства, производит товары
для продажи, эксплуатирует наемную рабочую силу, а другой ли-
шен собственности на средства производства и эксплуатируется
кулаком. Один деревенский капиталист, другой — сельскохо-
1 Бухарин. Теория исторического материализма, §51.
2Ленин. Вульгарный социализм и народничество, воскрешаемые социалистами-
революционерами, ПСС, 5-е изд., т. 7, М.: Издательство политической литературы,
1967, с. 44-45.
11. Антимарксистские теории классов
315
зяйственный батрак. Кулак и его батрак занимают совершенно
различное место в общественном производстве, имеют различное
отношение к средствам производства. Отсюда и их классовое
различие. Определение классов, данное т. Бухариным, смазывает
существеннейшую сторону определения классов и потому оно и
послужило теоретической основой правого оппортунизма.
Кроме того, бухаринское определение классов согласно их
сходной роли в производстве страдает крайней абстрактностью и
антиисторичностью. Ленинское определение классов прежде все-
го выдвигает место классов в исторически определенной системе
производства. Ленин вовсе не случайно выдвигает на первый план
исторически определенную систему общественного производства.
Если мы сравним рабов с современным пролетариатом, то и
рабы, и пролетариат не имеют собственности на средства произ-
водства; пролетариат, как и рабы, эксплуатируется; труд рабочего
класса, равно как и труд рабов, является основой материального
благосостояния капиталистического и рабовладельческого обще-
ства. Одним словом, можно указать много общих пунктов, где
пролетариат и древние рабы играют сходную роль в процессе
производства. Но на этом основании ни в коем случае нельзя
отождествлять эти классы. Почему? Потому что эти два клас-
са существуют в совершенно различных исторических системах
производства. Определение же т. Бухарина страдает своим анти-
историческим и потому абстрактным характером.
Резюмируя ошибки т. Бухарина по вопросу о классах, необ-
ходимо отметить следующее:
1.	В основе его определения классов лежит механистическая
методология, согласно которой классы — это особым образом,
технически расставленные в пространстве и прилаженные друг
к другу люди, как винтики часового механизма.
2.	Антидиалектическая теория равновесия в применении к тео-
рии классов ведет к тому, что классовая борьба подменяется
равновесием классовых сил. Отсюда вытекала дальнейшая оп-
портунистическая теория Бухарина — «врастания кулака в со-
циализм».
3.	Тов. Бухарин в несколько иной форме продолжает ту же
богдановскую теорию о возникновении классов путем отделения
организаторской роли от исполнительской. Поэтому у т. Бухарина
и выдвигается как решающий момент при определении классов
различная роль их в производственном процессе. Тов. Бухарин
при определении классов игнорирует отношение эксплуатации од-
316
Глава IV. Учение о классах и государстве
ним классом другого. Пытаясь совместить свою антимарксист-
скую теорию классов с определениями Маркса, т. Бухарин меха-
нически и эклектически объединяет противоречащие друг другу
признаки и определения.
4.	В то время как Ленин подчеркивает исторически опреде-
ленную систему производства и место данного класса в этом
производстве, определение т. Бухарина страдает абстрактностью
и антиисторичностью.
Все ошибки т. Бухарина в теории классов неразрывно связаны
с его правооппортунистическими ошибками в области политики.
Понимание союза рабочего класса с крестьянством как непре-
рывный ряд уступок пролетариата в своих основных позициях,
теория самотека, врастание кулака в социализм и теория рав-
новесия классов — все эти политические ошибки имеют свои
теоретические корни в ошибочном, антимарксистском понима-
нии классов.
Своеобразное положение, характерное и механицизмом, и иде-
ализмом, занимает теория классов Троцкого.
Известно, что троцкистская «теория перманентной революции»
выбрасывает крестьянство как революционную силу, идущую под
руководством пролетариата. Теоретическим обоснованием этого
игнорирования роли крестьянства является антимарксистское ме-
ханистическое понимание соотношения классовых сил у Троцкого.
Троцкий согласен с тем, что численно мелкобуржуазные элементы
города и деревни при капитализме все еще занимают чрезвычайно
крупное место. Но, указывает он, развитие капитализма приводит
к тому, что мелкая буржуазия утрачивает свое производствен-
ное значение. Масса ценностей, доставляемых мелкой буржуа-
зией в общий национальный доход, становится пропорционально
несравненно меньше той суммы ценностей, которую доставляет
крупный капитал. Чем дальше идет развитие капитализма, тем
доля мелкой буржуазии города и деревни в национальном до-
ходе все больше падает. Из этого Троцкий делает совершенно
неверное заключение: «Соответственно с этим падало ее (мелкой
буржуазии города и деревни. — Авт.) социальное, политическое
и культурное значение»1.
Троцкий полагает, что общественная роль крестьянства непо-
средственно определяется тем уровнем ценностей, которые вно-
сятся им в национальный доход. Это грубо натуралистическое,
' Троцкий. Сочинения, т. 12, М.—JL: Государственное издательство, 1925, с. 35.
11. Антимарксистские теории классов
317
механистическое понимание непосредственно связывает экономи-
ческое могущество класса с его производственной активностью
в общественном процессе. Согласно этой «теории», если ее про-
должить до логического конца, получится, что в самой деревне
зажиточное или даже среднее крестьянство должно быть в поли-
тическом и культурном отношении активнее бедняков и батраков.
Между тем при капитализме острота классовых противоречий
и их политическая активность вовсе не стоят в прямой зависи-
мости от экономической мощности тех или других социальных
групп. Троцкий же отождествляет «производственное значение» и
социальное, политическое и культурное значение класса в обще-
ственной жизни. А поскольку «производственное значение» кре-
стьянства, по Троцкому, уменьшается, Троцкий неизбежно прихо-
дит к выводу о крестьянстве как о сплошной реакционной массе.
«Крестьянство, — пишет он, — социально и культурно отста-
лое, политически беспомощное, давало во всех странах опору для
наиболее реакционных, авантюристских, сумбурных и продажных
партий, которые в последнем счете всегда поддерживали капитал
против труда»2. И отсюда же Троцкий делает идеалистический
вывод о необходимости завладения пролетариатом государствен-
ной властью «независимо от мелкой буржуазии и даже против
нее»3. Лозунг нашей партии перед Октябрем — «вместе с бед-
нейшим крестьянством против капитализма в городе и деревне
при нейтрализации среднего крестьянства за власть пролетариа-
та» остался чужд Троцкому. Мы видим таким образом, что меж-
ду механически-идеалистической теорией классов Троцкого и его
внеклассовой теорией государства имеется тесная связь. Обе они
служат теоретическим обоснованием троцкистской теории перма-
нентной революции и троцкистскому пониманию диктатуры про-
летариата.
С троцкизмом в его понимании классов в целом ряде пунктов
соприкасается меньшевиствующий идеализм. Для меньшевиству-
ющего идеализма характерен абстрактно-логический и формаль-
но-идеалистический подход к разрешению проблемы классов и
к трактовке классовой борьбы.
Меньшевиствующий идеализм конструирует абстрактно-логи-
ческое определение класса и, пользуясь «самодвижением» понятия
«класс», пытается вывести из него конкретное содержание. По-
2Там же, с. 36.
3Там же, с. 36.
318
Глава IV. Учение о классах и государстве
этому представители меньшевиствующего идеализма неизбежно
абстрагируются от конкретных взаимоотношений между класса-
ми, от кткр^то-исторической оценки в развитии этих взаи-
моотношений, и становятся на субъективистски-идеалистический
путь в понимании развития классов. Так, например, т.Деборин
ограничивается абстрактно-логическим определением класса, ви-
дя в нем развивающийся и борющийся «коллектив»1. В другой
позднейшей работе он подменяет классовую борьбу пролетариата
в переходный период развитием «коллективности», т. е. становится
на идеалистическую богдановско-куновскую позицию. Субъекти-
визм и троцкистский отрыв от конкретных классовых отношений
проявляются и у т. Карева в его взгляде на существование лишь
одного класса при диктатуре пролетариата.
Основу определения класса меньшевиствующие идеалисты
нередко видят в распределении средств производства, но они
понимают это распределение эмпирически, не связывая отноше-
ние классов к средствам производства с их ролью в организации
труда, не связывая его с местом в исторически определенном спо-
собе производства и с формой классовой эксплуатации, а потому
скатываются по существу к распределительной теории классов.
Неумение применить методологию марксизма к проблеме классов
и вульгарный эмпиризм, наряду с идеализмом, сказывается и в от-
ношении меньшевиствующего идеализма к вопросу об основных
классах и об интеллигенции. Так, например, один представитель
меньшевиствующего идеализма считает, что в капиталистическом
обществе к пролетарской интеллигенции, к пролетариату, отно-
сятся «огромные кадры низших и средних служащих». Тот же
автор полагает, что «в самом понятии „пролетариат" заключено
уже понятие „буржуазия", — здесь за якобы „диалектическим"
единством смазываются классовые противоречия обоих классов.
У него же мы встречаем утверждение, что классовое самосозна-
ние буржуазии выше классового самосознания пролетариата, ибо
оно определяется ее экономическим могуществом»2. Связь этого
утверждения меньшевиствующего идеализма с теорией классов
Троцкого очевидна.
Ошибочное понимание классов неизбежно приводит меньше-
виствующий идеализм к ошибочному пониманию и государства,
1 Деборин. Наши разногласия, Диалектика и естествознание, 4-е изд., М.: ГИЗ,
1930.
^Гоникман. Теория классов и классовая борьба в капиталистическом обществе,
№2-3, 1930 г.
11. Антимарксистские теории классов
319
когда в той или иной форме замазывается классовая сущность
государства. Например, т.Луппол считает, что «государство в из-
вестном смысле есть лишь оружие классовой борьбы в руках
господствующего класса». Это ограниченное истолкование госу-
дарства как орудия угнетения «в известном смысле» ведет к от-
рицанию классовой сущности государства. Государство не только
«в известном смысле», а целиком является орудием классового
господства.
Необходимо отметить, что даже более или менее верные опре-
деления классов, если они не принимают всей глубины ленинского
определения классов, неизбежно содержат ошибки.
Для примера можно указать на точку зрения т. Удальцова3.
Критикуя теории Богданова, Солнцева и др., т. Удальцов считает,
что распределение средств производства определяет, как осно-
ву всего общественного строя, так и самое существо классовых
отношений. Но т. Удальцов не связывает этого различного распре-
деления средств производства с исторически определенным спо-
собом труда и общественно-производительной силой последнего
и поэтому не подчеркивает в достаточной степени роли класса
в общественной организации труда.
Поэтому определение классов т. Удальцова значительно от-
личается от ленинского: «Общественным классом мы называем
группу людей, объединенных, прежде всего, одинаковым положе-
нием в системе производства, т. е. в первую голову, одинаковым
отношением к средствам производства (своим распределением,
создающим основной антагонизм в организации производства и
всего общества), и вытекающими из этого основного отношения
одинаковыми функциями в самом производстве, ролъю в обще-
ственном процессе труда', объединенных, далее, одинаковым по-
ложением в процессе распределения общественного дохода (в ко-
тором отражается основной антагонизм распределения средств
производства) и, наконец, — противоположностью своих инте-
ресов другим группам, которая осознается в процессе классового
развития»4.
У т. Удальцова при определении классов выпадает «историче-
ски определенная система общественного производства». В си-
3См. «Архив Маркса и Энгельса», т. I. [т. I, М.: Государственное издательство,
1924 — Ред.]
^Удальцов. К теории классов у Маркса и Энгельса, Архив К. Маркса и
Ф. Энгельса, т. I, М.: Государственное издательство, 1924, с. 412.
320
Глава IV. Учение о классах и государстве
лу этого само определение классов становится не связанным
с определенным историческим способом производства, оно пре-
тендует быть надисторическим. Отбросив способ труда и степень
развития производительных сил, определяющих экономическую
структуру общества, то, что отличает одну экономическую фор-
мацию от другой, — т. Удальцов, естественно, не видит историче-
ски различных систем общественного производства. «Все кошки
становятся серыми», а самое определение классов т. Удальцова
страдает внеисторичностью.
В заключение, в связи с антимарксистскими теориями классов
остановимся на вопросе о соотношении классов и профессий.
Не только буржуазные авторы, как например акад. Солн-
цев, но и некоторые представители меньшевиствующего идеа-
лизма увековечивают профессию как вечную, логическую катего-
рию. «Известный профессионализм в области труда, — указывают
они, — логически необходим»1. Профессии рассматриваются ими
как продукт технического разделения труда. При этом забыва-
ют, что профессия не только продукт технического разделения
труда, что только в классовом обществе техническое разделение
труда приводит к профессиональной дробимости. Профессия вне
классового общества есть абстракция, не существующая в дей-
ствительности.
Между тем по вопросу о профессии имеются ясные указания
Маркса, Энгельса и Ленина. Еще в «Немецкой идеологии» Эн-
гельс писал, что в классовом обществе разделение труда приводит
к тому, что «каждый имеет определенный, исключительный круг
деятельности, который навязан ему и из которого он не может
выйти: он оказывается рыбаком или пастухом (рукой Маркса: или
критическим критиком) и должен остаться им, если он не хо-
чет потерять средств к существованию; в коммунистическом же
обществе, где каждому индивидууму не отведен исключительный
круг деятельности и каждый может развиваться в любой отрасли
труда, общество регулирует все производство и именно по то-
му создает для меня возможность сегодня делать одно, а завтра
другое, утром охотиться, после обеда ловить рыбу, вечером за-
ниматься скотоводством или же критиковать еду — как моей
душе угодно — причем я не становлюсь от этого охотником,
рыболовом, пастухом или критиком»* 2. Разделение труда, будучи
’«Под знаменем марксизма», №2—3, 1930г., с. 26.
2Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 3, М.: Государственное издательство политической литературы, 1955, с. 31—32.
Курсив автора учебника. См. также Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса,
т. I, М.: Государственное издательство, 1924, с. 223 — Ред.
11. Антимарксистские теории классов
321
результатом стихийного развития классового общества, становит-
ся силой, противостоящей человеку и навязывающей ему прину-
дительно специфическую область деятельности. При коммунизме
такого разрыва между различными отраслями труда не может
быть, так как общество здесь сознательно регулирует все про-
изводство в целом.
Профессия, специальность — продукт не только технического
разделения труда, но и общественного разделения труда. Маркс
в «Капитале», рассматривая разделение труда, указал, что уже при
мануфактуре происходит более глубокая специализация. Каждое
ремесло (существовавшее до мануфактуры) разбивается здесь на
несколько более детальных специальностей. При этом особенно
важно, что при мануфактуре в каждом производстве выделяются
в особую группу рабочие, не имеющие какой-либо специальности.
Это отсутствие специальности становится специальностью
целых групп рабочих. «Развивая до виртуозности односторон-
нюю специальность за счет способности к труду вообще, она
превращает в особую специальность самый недостаток всякого
развития. Наряду с иерархическими ступенями выступает простое
деление рабочих на обученных и необученных»3.
Чем дальше идет развитие капитализма, тем сильнее сказыва-
ется этот процесс превращения в особую специальность, закреп-
ленную за определенными слоями рабочего класса, и в то же
время недостаток квалификации вообще. Современный фордизм,
совершенствуя технологический процесс, все больше и больше
применяет мало обученных, или даже совершенно необученных
рабочих. Для капитализма это важно в том отношении, что со-
кращаются издержки на обучение рабочего. Для капитала важна
самая способность к труду, которую можно эксплуатировать. При
коммунизме разделение труда в технологическом процессе будет,
разумеется, иметь место, но это не значит, что определенная про-
фессиональная обособленность останется между людьми. В этом
смысле высказывался и Ленин, когда он говорил, что комму-
низм приведет к созданию всесторонне развитых и всесторонне
подготовленных людей.
«Капитализм, — писал Ленин, — неизбежно оставляет в на-
следство социализму, с одной стороны, старые, веками сложив-
шиеся профессиональные и ремесленные различия между рабочи-
3Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 363. Курсив автора учебника. — Ред.
322
Глава IV. Учение о классах и государстве
ми, с другой стороны — профсоюзы, которые лишь очень мед-
ленно, годами и годами, могут развиваться и будут развивать-
ся в более широкие, менее цеховые, производственные союзы
(охватывающие целые производства, а не только цехи, ремес-
ла и профессии) и затем через эти производственные союзы
переходить к уничтожению разделения труда между людьми,
к воспитанию, обучению и подготовке всесторонне развитых и
всесторонне подготовленных людей, которые умеют все делать.
К этому коммунизм идет, должен идти и придет, но только через
долгий ряд лет»1.
хЛенин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме, ПСС, 5-е изд., т. 41, М.: Из-
дательство политической литературы, 1981, с. 33. Курсив автора учебника. — Ред.
Глава V
ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА И КЛАССОВАЯ
БОРЬБА В ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД
1. Диктатура пролетариата как основной вопрос
пролетарской революции
«Самым главным вопросом всякой революции, — говорит Ле-
нин, — является вопрос о государственной власти. В руках ка-
кого класса сосредоточена власть, какой класс или какие классы
должны быть свержены, какой класс или какие классы должны
взять власть, — в этом „самый главный вопрос всякой рево-
люции"»1.
Закон революций есть абсолютный закон антагонистических
общественных форм. Ожесточенная классовая борьба, достигаю-
щая предельного обострения в революции, приводит к низвер-
жению прежнего господствовавшего класса, захвату власти рево-
люционным классом, к его диктатуре, необходимой для окон-
чательного упрочения его победы. «Кто не понял необходимости
диктатуры любого революционного класса для его победы, —
говорит Ленин, — тот ничего не понял в теории революции или
ничего не хочет знать в этой области»* 2.
Если диктатура является необходимостью для победы любого
революционного класса, то чем же, как не полной изменой марк-
сизму, как не полным контрреволюционным перерождением, надо
признать отрицание II Интернационалом диктатуры пролета-
риата, класса, осуществляющего «самую глубокую революцию
в истории человечества»?
Самой ожесточенной классовой борьбой во всей мировой исто-
рии несомненно является революция пролетариата против буржу-
азии, против наиболее развитой формы классовой эксплуатации.
х Сталин. О трех основных лозунгах партии по крестьянскому вопросу, Соч., т. 9,
М.: Государственное издательство политической литературы, 1948, с. 205. Курсив ав-
тора учебника. См. также Сталин. Вопросы ленинизма, 11-е изд., М.: Государственное
издательство политической литературы, 1947, с. 157—166. — Ред.
2Ленин. К истории вопроса о диктатуре, ПСС, 5-е изд., т. 41, М.: Издательство
политической литературы, 1981, с. 369. Курсив автора учебника. — Ред.
324
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
«Революцией называется отчаянная борьба классов, дошедшая
до наибольшего ожесточения. Классовая борьба неизбежна, —
формулирует Ленин эту особенность пролетарской революции. —
Либо надо отказаться от революции вообще, либо нужно при-
знать, что борьба с имущими классами будет самой ожесточен-
ной из всех революций»1.
Весь старый эксплуататорский мир во главе с буржуазией
выступает против авангарда трудящихся — пролетариата, — во-
оруженный неслыханной экономической и политической мощью,
опираясь на воздействие буржуазной культуры и идеологии. Тыся-
чами нитей по всем направлениям буржуазия, как мы уже знаем
из предыдущих глав, опутывает и связывает мелкобуржуазные
массы, умело используя огромную силу их собственнических и
торгашеских традиций. Влияние буржуазии проникает и в среду
пролетариата; опираясь на своих социал-лакеев, она выращивает,
воспитывает в его среде рабочую аристократию и всячески ис-
пользует политическую отсталость отдельных слоев пролетариата.
Все экономическое влияние, все политические, культурные, быто-
вые предрассудки мобилизуются буржуазией против революции.
Пролетариат должен уничтожить самую развитую и могуще-
ственную форму эксплуатации — капиталистическую — и тем
самим положить конец всякой эксплуатации. Но этой форме соот-
ветствует и самая развитая и могущественная из всех когда-либо
существовавших до нее политических форм классового угнете-
ния — буржуазное государство, «признанной задачей которого
является увековечение господства капитала и рабства труда»* 2.
Все прежние революции, в которых один эксплуататорский
класс приходил на смену другому, ограничивались тем, что этот
новый класс завладевал старой государственной машиной и
лишь продолжал в своих классовых интересах совершенствовать
этот аппарат угнетения меньшинством трудящегося большинства.
Революция, направленная против всякой эксплуатации, должна
очевидно поставить перед собой в корне отличную задачу: проле-
тариат должен сломать, разрушить, уничтожить этот аппарат, вы-
ковавшийся эксплуататорами для обеспечения их господства над
эксплуатируемыми и могущий служить только целям угнетения
Х Ленин. Речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства 19 мая 1919 г.
ПСС, 5-е изд., т. 38, М.: Издательство политической литературы, 1969, с. 366. Курсив
автора учебника. — Ред.
2Маркс. Классовая борьба во Франции, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 7, М.: Государственное издательство политической литературы, 1956, с. 31.
1. Диктатура пролетариата как основной вопрос революции
325
и эксплуатации. На его место пролетарская революция должна
поставить государство диктатуры пролетариата, новую политиче-
скую форму, в рамках которой единственно возможно разрешение
всех задач социалистической революции.
Нельзя победить, нельзя свергнуть буржуазию, уничтожить
классы, построить социализм, не разбив, не сломав предваритель-
но буржуазного государства, буржуазной государственной маши-
ны. Отрицать это — значит отрицать «главное, основное в учении
марксизма о государстве»3. Это значит, вместе с тем, отрицать
все учение марксизма о пролетарской революции. «Революция, —
говорит Ленин, — состоит в том, что пролетариат разрушает „ап-
парат управления" и весь государственный аппарат, заменяя его
новым, состоящим из вооруженных рабочих». «Суть дела в том,
сохраняется ли старая государственная машина (связанная ты-
сячами нитей с буржуазией и насквозь пропитанная рутиной и
косностью), или она разрушается и заменяется новой»4.
Маркс и Энгельс строили всю свою огромную теоретическую
и практическую политическую работу, выясняя условия подго-
товки и осуществления революции пролетариата, они строили
ее в борьбе за диктатуру пролетариата. Весь процесс разви-
тия пролетариата они рассматривали как процесс «более или
менее скрытой гражданской войны, происходящей в недрах со-
временного общества вплоть до того пункта, когда эта война
превращается в открытую революцию и пролетариат путем на-
сильственного низвержения буржуазии кладет основание своему
государству»^.
Отправляясь от этого существеннейшего принципа марксизма,
Ленин показал, как подготовлялась полная измена марксизму, а
затем и переход в лагерь контрреволюции у крупнейшего из тео-
ретиков II Интернационала — у Каутского. Ленин показал, как
даже в лучшие свои времена Каутский обходил и замазывал
основной вопрос революции — вопрос о государстве, о необхо-
димости разрушения буржуазной государственной машины, о дик-
татуре пролетариата, т. е. смазывал «самое существенное отличие
Ленин. Государство и революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, М.: Издательство
политической литературы, 1969, с. 28. Курсив автора учебника. — Ред.
4Там же, с. 114. Курсив автора учебника. — Ред.
5Маркс и Энгельс. Манифест Коммунистической партии, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, М.: Государственное издательство политической лите-
ратуры, 1955, с. 435. Курсив автора учебника. — Ред.
326
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
марксизма от оппортунизма по вопросу о задачах пролетарской
революции»1.
Классы, говорил Ленин, «не исчезнут без диктатуры пролета-
риата»* 2. «Сохранить власть пролетариата. Это является нашим
единственным принципом»3. «Диктатура пролетариата неизбежна,
необходима и безусловно обязательна для выхода из капитализ-
ма»4. Ничего не стоит признание классовой борьбы вообще, если
это признание не доведено до признания диктатуры пролетариа-
та, до выхода из капитализма, «до самого главного, до периода
перехода от капитализма к социализму, до периода свержения
буржуазии и полного уничтожения ее»5.
Опираясь на эти основные положения Маркса, Энгельса, Ле-
нина, т. Сталин указал, что ленинизм, т. е. марксизм эпохи импе-
риализма и пролетарских революций вообще, является теорией и
тактикой диктатуры пролетариата в особенности. С захва-
том власти пролетарская революция лишь начинается. Классовая
борьба пролетариата не заканчивается установлением его дик-
татуры и созданием нового пролетарского государства. Сверже-
ние власти буржуазии и установление диктатуры пролетариата —
лишь одна из задач пролетарской революции. Ее последующие
задачи заключаются в уничтожении всякой возможности классо-
вой эксплуатации, в уничтожении классов, в построении нового
общества, сменяющего прежнюю капиталистическую формацию.
Сама диктатура пролетариата — лишь переход к новому социа-
листическому строю.
Все эти задачи не могут быть осуществлены пролетариа-
том иначе, как в условиях самой обостренной классовой борь-
бы. «Диктатура пролетариата, — указывал Ленин, предостерегая
от опошления ее понимания оппортунизмом, — не есть окон-
чание классовой борьбы, а есть продолжение ее в новых фор-
мах». Пролетариат не может полностью уничтожить старых от-
ношений эксплуатации без диктатуры. Новая социалистическая
хЛенин. Государство и революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, с. 106. Курсив автора
учебника. — Ред.
2Ленин. Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата, ПСС, 5-е изд.,
т. 39, М.: Издательство политической литературы, 1969, с. 279.
Ленин. Доклад о тактике РКП 5 июля 1921г. ПСС, 5-е изд., т. 44, М.: Изда-
тельство политической литературы, 1970, с. 46. Курсив автора учебника. — Ред.
4Ленин. Речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства 19 мая 1919 г.
ПСС, 5-е изд., т. 38, с. 368. Курсив автора учебника. — Ред.
5Ленин. Государство и революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, с. 35.
1. Диктатура пролетариата как основной вопрос революции
327
экономика не вызревает в недрах капиталистического общества.
Пролетариату лишь предстоит эту экономику построить. Эта
важнейшая задача лежит в основе всей тактики пролетарской
диктатуры. Диктатура пролетариата необходима для уничтоже-
ния буржуазии, которая без отчаянного сопротивления и борьбы
не сдастся; диктатура необходима для того, чтобы ликвидировать
ту отсталость и различие форм угнетения трудящихся масс, ко-
торые создаются многообразными путями в условиях господства
капитализма; диктатура необходима для перевоспитания рабочим
классом непролетарских трудящихся масс, для преобразования
их мелкособственнического хозяйства в крупное социалистиче-
ское; диктатура необходима для дальнейшего коммунистического
воспитания самого пролетариата; диктатура необходима для уни-
чтожения классов. «Пролетарская революция, ее движение, ее
размах, ее достижения облекаются в плоть и кровь лишь через
диктатуру пролетариата»^.
Ленин говорил поэтому о целом периоде пролетарской диктату-
ры как о глубочайшем переломном периоде во всемирной истории.
Он жестоко разоблачал как правых оппортунистов, не видевших
в диктатуре пролетариата продолжения классовой борьбы, так
и «архилевых» мелкобуржуазных героев, стремившихся без учета
объективных условий разрешить все задачи революции «единым
махом» и впадавших в уныние перед перспективой десятка, а
то и больше лет упорнейшей, невиданно тяжелой борьбы в но-
вых, многообразных ее формах.
Ленин поднявший на новую, высшую ступень учение Маркса
о пролетарской революции соответствующим образом развил и
обогатил учение о диктатуре пролетариата, трактующее коренное
содержание революции. Учение о классовой борьбе в переходный
период, о союзниках пролетариата в этой борьбе, о формах и
сущности союза с крестьянством, разработка учения о диктатуре
пролетариата как новом и высшем типе пролетарской демокра-
тии, учение о советской государственной форме пролетарской
диктатуры, о системе диктатуры пролетариата в целом, о роли
партии в системе диктатуры пролетариата, о возможности и путях
строительства социализма — вот вкратце наиболее существенное
из всего того нового, что дал Ленин в этой области* 7. Вопрос
^Сталин. Об основах ленинизма. Лекции, читанные в Свердловском университете,
Соч., т. 6, М.: Государственное издательство политической литературы, 1947, с. 108.
Курсив наш. — Авт.
7Сталин. К вопросам ленинизма, Соч., т. 8, М.: Государственное издательство
политической литературы, 1948, с. 17.
328
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
о диктатуре пролетариата, об условиях ее завоевания и ее за-
крепления является, как указывает т. Сталин, основным вопросом
ленинизма.
Вследствие неравномерного, скачкообразного характера капи-
талистического развития диктатура пролетариата, как правило,
устанавливается в итоге победы революции в отдельных стра-
нах, при сохранении до поры до времени господства буржуазии
в других странах. Когда «эксплуататоры разбиты только в одной
стране, — это конечно типичный случай, — подчеркивал Ле-
нин, — ибо одновременная революция в ряде стран есть редкое
исключение»1.
Пролетариат, взявший власть в нашей стране, капиталисти-
чески менее развитой, нежели окружающие страны, победонос-
но подавлял и продолжает подавлять сопротивление буржуазии.
Установив правильные взаимоотношения с различными группами
трудящихся и руководя их борьбой в союзе с широкими массами
среднего крестьянства, подавляя сопротивление кулацкой вер-
хушки деревни и опираясь на деревенскую бедноту, пролетариат
построил фундамент новой социалистической экономики.
Теоретическое обоснование возможности для пролетариата,
взявшего власть в одной стране, строить и построить соци-
ализм, данное Лениным, уже проверено практикой победоносной
пролетарской диктатуры в СССР. Пролетарская диктатура пред-
ставляет собой в этом отношении величайшую инициативную,
творческую силу. Учение Ленина о революционных возможно-
стях, вытекающих из правильного и различного отношения про-
летариата к различным слоям крестьянства, и об использовании
этих возможностей, о преодолении таким путем внутренних про-
тиворечий нашей экономики, — это учение является важным, но
не основным, а производным моментом теории и тактики проле-
тарской революции и диктатуры пролетариата.
Если противоречия страны пролетарской диктатуры могут быть
полностью разрешены и преодолены взявшим власть в нашей
стране отрядом мирового пролетариата, то гарантия от интервен-
ции со стороны капиталистических стран и от возможной, таким
образом, реставрации капитализма, т. е. окончательная победа
социализма, не может быть обеспечена силами только господ-
1Ленин. Пролетарская революция и ренегат Каутский, ПСС, 5-е изд., т. 37,
М.: Издательство политической литературы, 1969, с. 263. Курсив автора учебника. —
Ред.
1. Диктатура пролетариата как основной вопрос революции
329
ствующего в одной стране пролетариата. Такая гарантия дается
победой рабочего класса в ряде стран, дальнейшим развитием ми-
ровой революции. В то же время необходимым условием дальней-
шего развития мировой революции является само существование
страны пролетарской диктатуры и успешное строительство в ней
социализма. Окончательная победа социализма в одной стране,
и победа пролетариата в других странах теснейшим и нераз-
рывным образом взаимно обусловлены, и это создает прочную
основу интернациональной солидарности и объединенной борьбы
пролетариев всех стран.
Как и всякий процесс, диктатура пролетариата проходит раз-
личные периоды. Каждый период характеризуется своими опреде-
ленными особенностями и вытекающими отсюда задачами, кото-
рые должен решать в данный период пролетариат, чтобы удержать
за собой диктатуру и подготовить переход к следующей ступени
в развитии коммунистической революции.
Таковы наиболее существенные черты общего учения марксиз-
ма-ленинизма о диктатуре пролетариата. Классическим образцом
применения и ярким подтверждением правильности этого уче-
ния являются Октябрьская революция и диктатура пролетариата
в СССР.
В условиях пролетарской диктатуры ревизия марксизма-лени-
низма нашла свое характерное проявление в мелкобуржуазном
либерализме и в мелкобуржуазном радикализме, выхолащиваю-
щих из учения о диктатуре пролетариата его революционно-клас-
совое содержание, его подлинное марксистско-ленинское пони-
мание. Под флагом внешнего признания диктатуры, основные
условия оппортунизма сосредоточиваются на главном — на ре-
визии марксистско-ленинского учения о диктатуре, — все равно
получает ли этот оппортунизм откровенно правое или прикрытое
«левой» фразеологией выражение.
Поэтому одним из основных условий полного преодоления всех
извращений материалистического понимания истории со стороны
международного меньшевизма, механицизма, меньшевиствующего
идеализма и т.д. является ясное понимание того, что основной
проблемой исторического материализма в переходный период яв-
ляются проблема диктатуры пролетариата, ее роль и ее задачи
в строительстве социализма, получившие свое выражение в ге-
неральной линии партии.
330
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
2. Диктатура пролетариата и советское государство
Пролетарская революция отличается коренным образом
от всех других тем, что власть здесь переходит из рук эксплу-
ататорского меньшинства в руки эксплуатируемого большинства.
Здесь рабочий класс впервые привлекает к политической жизни
массу трудящихся и угнетенных классов, «до сих пор стоявшую
совершенно вне политической жизни, вне истории» (Ленин).
«Понятие диктатуры пролетариата есть понятие государствен-
ное», — указывает т. Сталин. Диктатура пролетариата означа-
ет политическое господство рабочего класса, который способен
организовать господство над буржуазией и подавление сопро-
тивления эксплуататоров, который власти не делит и не может
делить ни с кем. То, что диктатура пролетариата есть дикта-
тура только пролетариата, который не делит власти с другими
классами, выражается в том, что руководителем пролетарского
государства, направляющей силой пролетарской диктатуры явля-
ется партия рабочего класса, коммунистическая партия, которая
не делит с какой-либо другой партией своей руководящей ро-
ли. В то же время в лице диктатуры пролетариата в первый
и последний раз возникает государство, в котором противоре-
чия между основными классами суть противоречия по вопросам
текущим, суть противоречия, преодолимые на основе коренного
и решающего их интереса — покончить со всякой классовой
эксплуатацией, создать условия для будущего отмирания самого
государства. В этом глубокая суть пролетарского государства,
которое уже не является государством в старом, в «собствен-
ном смысле слова» (Энгельс), т. е. в смысле орудия классового
угнетения и эксплуатации, орудия подавления большинства мень-
шинством, — которое, будучи новым типом государства, вместе
с тем представляет собой «переходную форму от государства
к негосударству» (Ленин). В этом смысле Энгельс говорил о го-
сударстве пролетариата как о «полугосударстве».
Цели пролетарской революции, цели коммунистической пар-
тии отвечают полностью и целиком коренным интересам всех
трудящихся классов, отвечают полностью и целиком коренным
интересам широких масс трудящегося крестьянства. И прави-
тельство диктатуры пролетариата, будучи однородно по сво-
ей природе с пролетарским государством, является рабоче-кре-
стьянским правительством именно потому и в том смысле, что
его политика всецело соответствует правильно понятым коренным
2. Диктатура пролетариата и советское государство
331
интересам основных масс крестьянства, что подлинное осуществ-
ление коренных интересов крестьянства, путем социалистической
реконструкции сельского хозяйства, обеспечивается единственно
диктатурой пролетариата.
Всякая подлинно народная революция, в которой большин-
ство народа, т. е. масса рабочих и крестьян, выступает со своими
собственными требованиями, характеризуется стремлением рабо-
че-крестьянского большинства разбить угнетающую его буржу-
азную государственную машину и заменить аппарат, служащий
делу гнета и эксплуатации масс, совершенно новым аппаратом,
совершенно новой организацией власти, способной обеспечить
интересы эксплуатируемого большинства.
Но опыт ряда революций на Западе и в России, марксист-
ски подытоженный и освещенный, учит, что победить народная
революция может лишь в том случае, если пролетариат в ней
осуществляет свою гегемонию, свое руководство в отношении
трудящихся масс, которые в силу раздробленности и неоргани-
зованности не могут сами обеспечить своего освобождения. Дело
свержения, подавления и полного уничтожения эксплуататоров
может быть осуществлено лишь в том случае, если народная
буржуазно-демократическая революция перерастет в революцию
пролетарскую, если она приведет к диктатуре пролетариата —
класса, единственно способного организовать непролетарские тру-
дящиеся массы и твердо руководить ими для уничтожения всякой
эксплуатации.
Пролетарское государство есть господство пролетариата, под
руководством которого вся масса трудящихся и эксплуатируемых
подавляет сопротивление буржуазии и строит социалистиче-
ское хозяйство. Вот почему это государство не есть уже го-
сударство в старом, в «собственном смысле». Это государство
должно еще проводить подавление оказывающих сопротивление
прежних эксплуататоров. «Но подавляющим органом, — заме-
чает Ленин, — является здесь уже большинство населения, а
не меньшинство, как бывало всегда — и при рабстве, и при
крепостничестве, и при наемном рабстве. А раз большинство на-
рода само подавляет своих угнетателей, то „особой силы“ для
подавления уже не нужно. В этом смысле государство начинает
отмирать. Вместо особых учреждений привилегированного мень-
шинства (привилегированное чиновничество, начальство, постоян-
ная армия) само большинство может непосредственно выполнять
это, а чем более всенародным становится самое выполнение функ-
332
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
ций государственной власти, тем меньше становится надобности
в этой власти»1.
Итак, существенным признаком пролетарской демократии,
коренным образом отличающим ее от буржуазной демократии,
является то, что она представляет собой демократию трудящегося
большинства общества и диктатуру против меньшинства, против
прежних эксплуататоров. Диктатура пролетариата не нуждается
уже в особом, стоящем над массами и оторванном от масс, ап-
парате управления, аппарате подавления. Государственное управ-
ление осуществляется впервые не кучкой привилегированных во-
енных и гражданских чиновников и бюрократов — против трудя-
щейся массы, а для массы и самой массой трудящихся, посред-
ством такой системы массовых организаций пролетарской дик-
татуры. Только диктатура пролетариата есть государство, впер-
вые по самому своему классовому существу, по существу своих
классовых социалистических задач, по существу своей классовой
организации тесно связанное с массами трудящихся. Развитие
пролетарской государственной власти есть процесс все более
широкого привлечения, все более полного участия в отправлении
функций государственной власти всех трудящихся, процесс все-
стороннего перевоспитания и подъема — политического, эконо-
мического и культурного — поголовно всех трудящихся, вплоть
до наиболее отсталых элементов. Это — пролетарская демо-
кратия, которая свободу собраний для трудящихся обеспечивает
отнятием помещений у буржуазии, свободу печати — отняти-
ем у капиталистов типографий, свободу личности трудящегося —
экспроприацией эксплуататоров, их подавлением, их полным уни-
чтожением.
Разрушение буржуазного бюрократического государственного
аппарата является предпосылкой установления пролетарской де-
мократии. Осуществляя сразу эту необходимую задачу, проле-
тариат заменяет старую, разбитую чиновничью государственную
машину новой. В чем суть этой новой государственной машины,
показал уже опыт Парижской коммуны, которая первая «пред-
приняла попытку разбить буржуазный государственный аппарат, а
также аппараты чиновничий, судейский, военный и полицейский,
разрушить их до основания и заменить их самоуправляющейся
массовой организацией рабочих без разделения власти законо-
хЛенин. Государство и революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, с. 42. Курсив автора
учебника. — Ред.
2. Диктатура пролетариата и советское государство
333
дательной и исполнительной»2. Теоретическое обобщение опыта
Парижской коммуны и диктатуры пролетариата в СССР, развив-
шего, конкретизировавшего и обогатившего те великие начинания
и принципы, с которыми выступили парижские рабочие в 1871 г.,
дает исчерпывающее понятие о форме осуществления подлинной
демократии для трудящихся.
Пролетарская демократия кладет конец буржуазному парла-
ментаризму, задача которого состоит в том, чтобы звонкой
болтовней и показной законодательной деятельностью отводить
внимание трудящихся от действительных вершителей судеб бур-
жуазного государства — от биржи, от финансового капитала и
от послушной им бюрократии. Пролетарское государство является
такой самоуправляющейся массовой организацией рабочих, кото-
рая соединяет функции законодательства и исполнения. Орга-
низованные в советы трудящиеся массы и законодательствуют, и
управляют через своих выборных и в любое время легко сменяе-
мых представителей, тесно связанных с массой, представляющих
ее действительные и коренные интересы. Трудящиеся массы че-
рез своих доподлинных представителей и законодательствуют, и
управляют делом подавления и уничтожения эксплуататоров, де-
лом организации социалистического производства. Выборные и
сменяемые в любое время представители законодательствуют
и сами же проводят в жизнь свои постановления и несут за свои
действия, за свое управление ответ перед своими избирателями.
Вся масса втягивается и учится делу государственного управле-
ния на собственном опыте, и пролетарский авангард руководит
делом втягивания в функции управления, делом перевоспитания
таким путем поголовно всех трудящихся.
Советы представляют собой эту наиболее целесообразную и
совершенную форму государственной организации пролетариата.
Эта форма диктатуры пролетариата, «открытая» массовым дви-
жением пролетариата, значение которой было гениально понято
и освещено Лениным. Особенности пролетарской диктатуры, вы-
ступавшие в своем неразвитом виде в Парижской коммуне и ге-
ниально охваченные тогда Марксом, — в советах выражены уже
в своей развитой форме, обогащенной опытом борьбы, 1905 г. и
Октябрьской революции в России.
Советы объединяют всех рабочих и всю трудящуюся массу,
представляя собой государственный аппарат, опирающийся на
2Ленин. Тезисы и доклад о буржуазной демократии и диктатуре пролетариата
4 марта 1919 г. ПСС, 5-е изд., т. 37, с. 493. Курсив автора учебника. — Ред.
334
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
массовые организации трудящихся. Через советы, являющиеся
непосредственной государственной формой классового господства
пролетариата, и через многочисленные связанные с ними орга-
низации, как отмечал еще в начале переходного периода Ленин,
«осуществляется руководящая роль пролетариата по отношению
к крестьянству, осуществляется диктатура пролетариата, систе-
матическая борьба с богатым, буржуазным, эксплуататорским и
спекулирующим крестьянством»1.
Вся деятельность партии, все меры, направленные на подав-
ление эксплуататоров, на укрепление диктатуры, на социалисти-
ческое строительство, проходят через советы, становятся делом
миллионов рабочих и крестьян. Через советы партия осуществ-
ляет свое руководство широчайшими массами трудящихся горо-
да и деревни, делом привлечения их к участию в управлении
государством, делом перевоспитания этих масс на их собствен-
ном опыте, делом превращения трудящихся в законодателей и
в исполнителей, и в вооруженный и готовый к самообороне на-
род. Сами массы, само трудящееся большинство, организованное
в советы, подавляет эксплуататоров, налаживая хозяйство «без
буржуазии, против буржуазии», учится на собственном опыте это
делать все лучше и лучше. «Советская власть, — указывал Ле-
нин, — есть аппарат для того, чтобы масса начала немедленно
учиться управлению государством и организации производства
в общенациональном масштабе»2.
Характерными чертами советов являются выборность по про-
изводственным единицам (заводы, совхозы и т.д.), сменяемость
любого избранного работника, соединение законодательных и
исполнительных функций. Советская организация обеспечивает
разоружение буржуазии и вооружение пролетариата. Она создает
Рабоче-крестьянскую красную армию, строящуюся по классово-
му принципу и представляющую собой вооруженную силу про-
летарского государства, — силу, тесно связанную с трудящимся
народом, силу борьбы против интервенции международного ка-
питала, силу подавления сопротивления буржуазии, силу охраны
социалистического строительства.
В органах советской власти пролетариат обрел такую госу-
дарственную форму своей диктатуры, которая наиболее целе-
х Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме, ПСС, 5-е изд., т. 41, с. 32.
^Ленин. Доклад о пересмотре программы и изменении названия партии 8 марта
1918 г, ПСС, 5-е изд., т. 36, М.: Издательство политической литературы, 1974, с. 52.
Курсив автора учебника. — Ред.
2. Диктатура пролетариата и советское государство
335
сообразным образом выражает суть диктатуры пролетариата и
создает основу для полной победы социализма. Переход власти
к трудящимся, устранение эксплуатации и отсутствие особого
аппарата для подавления — эти особенности, по выражению
Ленина, составляют «живую душу» советской демократии3. По-
стоянное и безусловное участие широких масс в деле государ-
ственного управления делают советскую власть «самой мощной и
самой могучей властью из всех существовавших до сих пор госу-
дарственных властей» (Сталин). Они обеспечивают возможность
полного уничтожения бюрократизма, характерного для капита-
листического государства. Эти особенности открывают широкое
поле для борьбы за полную реализацию возможности действи-
тельного равенства, т. е. полного уничтожения классов и того
значительного развития производительных сил в коммунистиче-
ском обществе, когда ненужным станет, отомрет государство.
Согласно взглядам Троцкого, бюрократизм неизбежен при
диктатуре пролетариата так как, по его мнению, этот бюрокра-
тизм проистекает из коренного противоречия между интересами
пролетариата и крестьянства. Совершенно в ином видел основу
бюрократизма в советских условиях Ленин. По Ленину, этой при-
чиной, порождающей бюрократизм, является прежде всего недо-
статок культуры, неумение втянуть широкие массы в работу
госаппарата, а также остатки буржуазных привычек. Особенно-
сти советского государства таким образом содержат в нем самом
все предпосылки и возможности преодоления бюрократизма. Од-
нако это преодоление бюрократизма совершается не в процессе
«мирного» культурного строительства, как думают правые оппор-
тунисты, а в процессе ожесточенной классовой борьбы, в которой
такие моменты, как чистка аппарата от классово чуждых эле-
ментов, развитие самокритики и т.д., играют решающую роль.
Организация пролетарской демократии с самого же начала
подрывает самую основу бюрократизма. Вместо особого бюро-
кратического аппарата, вместо привилегированного чиновничества
управляют рабочие и трудящиеся. Противоядием, подрывающим
в самой основе возможность бюрократизации советского аппара-
та, является то, что немедленно с возникновением пролетарского
государства осуществляется переход к делу поголовного привле-
чения всех рабочих, всех трудящихся к отправлению государ-
ственных функций. Развитие пролетарской демократии приведет
в своем итоге к такому положению вещей, когда «при социализ-
3Там же, с. 52.
336
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
ме все будут управлять по очереди и быстро привыкнут к тому,
чтобы никто не управлял» (Ленин).
Но это — будущий итог длительного исторического процесса.
Каждый шаг вперед в деле строительства социализма есть шаг
вперед по пути уничтожения бюрократизма — могучего оружия
в руках классовых врагов пролетариата. И когда троцкисты и
«леваки» кричат о «феодально-бюрократическом» пренебрежении
к интересам трудящихся со стороны аппарата пролетарского го-
сударства, о неизбежности бюрократизма в Советской стране, —
это контрреволюционная клевета, это непонимание самой сущно-
сти советской системы, это перепевы социал-фашистских арий.
Но, с другой стороны, мы должны вести борьбу и против
правооппортунистической недооценки советов, против проникно-
вения в советы чуждых элементов, борьбу за орабочивание со-
ветского аппарата, борьбу за укрепление советского государства.
Ни о каком «самотеке» в деле строительства советов не мо-
жет быть и речи. Без борьбы против классового врага, против
всех сил и традиций старого мира, против бескультурья, без
напряженной деятельности, без руководства всеми трудящимися
массами, без многообразного и всестороннего выкорчевывания
корней бюрократизма в экономической, политической и культур-
ной областях, — без всего этого пролетариат не может провести
поголовное привлечение трудящихся к делу управления.
Пролетариат ведет борьбу против бюрократизма непрерывно
и упорно, мобилизуя против этой серьезной силы эксплуататор-
ского лагеря всю систему возможных карательных воздействий.
Но главным и основным средством в деле уничтожения явлений
бюрократизма и бюрократических извращений в органах проле-
тарского государства служит рост экономического, политического
и культурного уровня самих трудящихся масс, рост их актив-
ности, их «повседневного участия в управлении».
Поэтому Ленин говорил: «Бороться с бюрократизмом до кон-
ца, до полной победы можно лишь тогда, когда все население
будет участвовать в управлении... Кроме закона есть культурный
уровень, который никакому закону не подчинишь... Здесь перед
нами задача, которую нельзя решить иначе, как длительным вос-
питанием^ (масс). Поэтому правильно понять все особенности
советского государства как переходной формы «от государства
Х Ленин. Доклад о партийной программе 19 марта 1919 г. ПСС, 5-е изд., т. 38,
с. 170. Курсив автора учебника. — Ред.
3. Развитие пролетарской демократии
337
к негосударству» можно лишь ознакомившись со всей системой
пролетарской диктатуры в целом, со всей совокупностью массо-
вых организаций, на которые опирается диктатура пролетариата и
в которых получает свое развитие пролетарская демократия.
3. Диктатура пролетариата и развитие пролетарской
демократии. Система пролетарской диктатуры
Марксизм-ленинизм с особой последовательностью и ясностью
разоблачает классовое содержание социал-демократического фра-
зерства о демократии «вообще», о свободе и равенстве «вообще».
Маркс, указывает Ленин, «вскрывал материальные корни этих
абстракций». И последовательно применяя оружие материалисти-
ческой диалектики, конкретизируя и развивая далее положения
Маркса и Энгельса, Ленин развертывает учение о демократии
и о различии между буржуазной и пролетарской демократией
с исчерпывающей глубиной и полнотой.
Социал-фашистские теоретики учат о том, что задачи со-
циалистического обобществления могут быть решены на путях
«демократии», т. е. буржуазной демократии, классовый характер
которой они стараются всячески затушевать. Переход власти
к пролетариату и завоевание пролетариатом на свою сторону
«большинства» должно, по их мнению, идти «само собой», в по-
рядке плавной и неспешной экономической эволюции, на основе
«свободы и равенства», предоставляемых пролетариату буржуаз-
ным обществом. «Мы добиваемся, — говорит Каутский, — того,
чтобы эта власть перешла к нему (т. е. пролетариату) на основе
демократии и покоилась на поддержке большинства. Само эконо-
мическое развитие, превращающее крупное производство в гос-
подствующую производительную форму, заботится о том, чтобы
большинство было на стороне пролетариата»2.
Итак, все к лучшему в этом лучшем из миров — в мире
капиталистической демократии! Некая таинственная сила, кото-
рую просвещенный Каутский именует не богом, а «экономиче-
ским развитием», автоматически должна обеспечить пролетари-
ату большинство и победу. Между тем, вопреки социал-фашист-
ской мистике и мистификации рабочих, хорошо известно, к чему
приводят действительная буржуазная демократия и действитель-
9
Каутский. Большевизм в тупике, Берлин: Соц. вестник, 1930, с. 67.
338
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
ность экономического движения в мире современного загниваю-
щего капитализма. Об этом достаточно красноречиво говорят и
тот глубочайший кризис, который там сейчас свирепствует, и те
неслыханные гнет и жестокость, с которыми руками и дубин-
ками Зеверингов и Вельсов буржуазия подавляет выступления
пролетариата.
Теория марксизма-ленинизма учит, что предпосылкой завое-
вания рабочим классом на свою сторону большинства населения,
большинства пролетарских трудящихся масс являются низверже-
ние власти буржуазии и установление диктатуры пролетариата, —
стало быть разрушение буржуазной демократии и замена ее но-
вым типом пролетарской демократии, демократии для огромного
большинства. Понимание всего глубокого различия буржуазной и
пролетарской демократии совершенно необходимо и когда мы
говорим о взаимоотношениях между пролетариатом и непроле-
тарскими трудящимися массами. Без этого не может быть понят
и характер классовой борьбы в период диктатуры пролетариата.
Поэтому ничего общего с марксизмом-ленинизмом не имеют по-
пытки растворить реальное содержание пролетарской революции,
борьбу пролетариата за уничтожение классов в формально-аб-
страктных представлениях, вроде представлений «равенства» и
«свободы». Представления «равенства» и «свободы», как уже ука-
зывалось, всегда в действительности насыщены конкретным клас-
совым содержанием. Буржуазия, борющаяся против пролетарской
диктатуры, стремится к реставрации, восстановлению диктатуры
капитала, увековечению классов, увековечению действительного
неравенства. Свобода и равенство буржуазной демократии суть
свобода и равенство для эксплуататорского меньшинства, сво-
бода эксплуатирования пролетариата буржуазией.
Классовая борьба пролетариата, реальное содержание всей его
борьбы в течение всего переходного периода есть борьба за уни-
чтожение классов, т. е. за действительное равенство. Этого ра-
венства не может быть, пока есть классы и классовая борьба, т. е.
неравенство. Для осуществления равенства необходимо уничто-
жение классов. Пролетариат и крестьянство вступают в переход-
ный период как неодинаковые, разные, особые классы. Известные
классовые различия между индустриальным пролетариатом и кол-
хозным крестьянством сохраняются еще и сейчас и смогут быть
ликвидированы лишь в течение ближайших лет социалистического
строительства, вместе с самими классами.
Поэтому нет и не может быть полного равенства между рабо-
чим классом и крестьянством. Требование такого равенства есть
3. Развитие пролетарской демократии
339
требование того, чтобы пролетариат отказался от руководства
крестьянством, от линии на уничтожение классов, т. е. от борьбы
за действительное равенство, от борьбы против всех сил, тянущих
к увековечению классов.
«Равенства между рабочим и крестьянином на время, пере-
ходное от капитализма к социализму, быть не может, — говорил
Ленин, — и тех, кто его обещает, надо признать развивающими
программу Колчака»1. «Меньшевики рассуждают так: „Крестьян-
ство составляет большинство, мы — чистые демократы, большин-
ство должно решать". Но так как крестьянство не может быть
самостоятельным, то практически это означает не что иное, как
восстановление капитализма»* 2. Следует указать, что и в среде
самого пролетариата хотя имеется равенство экономического по-
ложения, но нет еще полного идеологического равенства. Мы
находим здесь различные степени сознательности, активности,
дисциплинированности и организованности. Мы находим в его
среде авангард и более отсталые слои. «Левацкое» требование
равенства, выдвигавшееся в свое время Троцким и Зиновьевым,
есть по существу требование отказаться от руководства проле-
тариатом со стороны партии.
Вся совокупность организаций, образующих систему дикта-
туры пролетариата, не возникает, наподобие пистолетного вы-
стрела, в тот момент, когда пролетариат, взяв власть и разрушив
буржуазную государственную машину, строит свою новую. Сам
захват власти был бы невозможен без организованной борьбы, без
создания различных форм массовых организаций, направляющих
свои силы на борьбу против империализма, против буржуазного
государства, на низвержение буржуазии. Каждая ступень в раз-
витии форм пролетарской борьбы и организации есть ступень
в подготовке пролетариата к выполнению его исторической мис-
сии. «Все эти организации при известных условиях абсолютно
необходимы рабочему классу, ибо без них невозможно укрепить
классовые позиции пролетариата в разнообразных сферах борьбы,
без них невозможно закалить пролетариат как силу, призванную
заменить буржуазные порядки порядками социалистическими»3.
Х Ленин. Речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства 19 мая 1919 г.
ПСС, 5-е изд., т. 38, с. 356. Курсив автора учебника. — Ред.
2Ленин. Доклад о тактике РКП 5 июля 1921 г. ПСС, 5-е изд., т. 44, с. 42. Курсив
автора учебника. — Ред.
^Сталин. Об основах ленинизма. Лекции, читанные в Свердловском университете,
Соч., т. 6, с. 177.
340
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
Так готовится рабочий класс к своей исторической задаче,
пока наконец эта подготовка не завершается «открытой револю-
цией», и пролетариат берет власть в свои руки. Тогда борьба
пролетариатом уже ведется в новых формах с помощью государ-
ственной власти, и вся совокупность созданных им организаций
выступает уже в новом качестве, в качестве системы диктатуры
пролетариата. Каждая отдельная организация стоит перед рядом
новых задач и отправляет ряд новых функций.
Особую важность для диктатуры пролетариата, как уже указы-
валось, имеют организованность и дисциплинированность про-
летариата — единственного из трудящихся классов, вышколенно-
го и дисциплинированного школой крупного капиталистического
производства, школой стачек, школой политической борьбы про-
тив капитала, — единственного класса, способного усвоить и
передать всем трудящимся завоевания крупнокапиталистической
культуры, способного в лице передовых своих представителей по-
рвать с буржуазно-демократической психологией, с мещанством и
филистерством, способного организовать социалистическое стро-
ительство, способного для осуществления великих задач своей
революции на величайшую решительность при самых тяжелых
переходах и на величайшие жертвы. Главный, основной признак
диктатуры пролетариата — это руководство коммунистической
партии. Без этого руководства, без партии и ее дисциплины
ни одна из основных задач диктатуры не могла быть решена
пролетариатом.
Без руководства пролетарской партии диктатура пролета-
риата не может быть сохранена и упрочена. Сохранение орга-
низованности и дисциплинированности пролетариата, сохранение
единства, монолитности, дисциплины в его партии есть борьба
за сохранение самой сущности пролетарской диктатуры. Партия
ведет поэтому решительную борьбу с проявлениями декласси-
рованное™, с влиянием на пролетариат, исходящим из других
классов, с проявлениями оппортунизма в рядах партии, с по-
пытками нарушить ее единство, ее дисциплину как с факторами,
подрывающими диктатуру пролетариата.
Партия является основной руководящей силой и орудием дик-
татуры пролетариата. Определение партии как орудия диктату-
ры пролетариата включает в себя все остальные ее определения;
оно отражает высшую ступень в развитии партии, оно раскрывает
во всей полноте ее суть, ее историческую роль и значение ее
исторической большевистской подготовки.
3. Развитие пролетарской демократии
341
Партия, концентрирующая в своих рядах все лучшее, что есть
в пролетариате, руководящаяся революционной марксистско-ле-
нинской теорией, выступает в период пролетарской революции
как авангард, ведущий рабочий класс на захват власти. Партия
выступает как боевой штаб, необходимый для свержения капита-
лизма, для завоевания власти. Партия как организованный отряд
лучших, передовых, связанных с массой, руководящих в тех или
иных массовых организациях элементов рабочего класса, — от-
ряд, скованный железной дисциплиной пролетарских революцио-
неров, — является организующим ядром пролетарской революции,
ядром пролетарской власти. Партия как классово сознательный
и организованный отряд передовых элементов рабочего класса
является лучшей школой пролетарских организаторов и руко-
водителей. Это единственная организация, способная благодаря
своему опыту, организованности и авторитету внести в многообра-
зие пролетарских организаций необходимое единство, подчинить
все разнообразные формы их борьбы общей цели —подрыву мо-
гущества капитала. После победы пролетариата партия наконец
выступает как руководитель пролетарского государства, руково-
дя и направляя деятельность всех массовых организаций, образу-
ющих систему пролетарской диктатуры, на разрешение сложных
и многообразных задач, стоящих перед пролетарской революцией.
Без руководства партии не может быть обеспечено главное
в диктатуре пролетариата — организованность и дисциплини-
рованность пролетариата, не может быть организована победо-
носная борьба его против буржуазии, не может быть обеспечен
должный отпор разлагающему влиянию мелкобуржуазной сти-
хии, не может быть обеспечено дело перевоспитания пролета-
риатом непролетарских трудящихся масс и дело перевоспитания
пролетариатом остальных элементов в своей собственной сре-
де, без партии не могут быть уничтожены классы и построен
социализм.
«...Руководство партии есть главное в диктатуре пролетариата».
«Без партии как основной руководящей силы невозможна сколько-
нибудь длительная и прочная диктатура пролетариата»1.
Такой партией в период диктатуры пролетариата может быть
только одна, единственная партия, не делящая ни с какой дру-
гой партией своего руководства пролетариатом и пролетарским
государством.
Х Сталин. К вопросам ленинизма, Соч., т. 8, с. 36. Курсив автора учебника. —
Ред.
342
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
Такой партией может быть только коммунистическая партия
большевиков, руководящаяся ленинскими тактическими и орга-
низационными началами, сильная своим авторитетом в рабочем
классе, руководящая пролетариатом на основе его доверия к ней,
завоевывающая это доверие не только умением учить массы,
но и умением учиться у масс. Коммунистическая партия сильна
своей тесной связью с массами пролетариата, а также и широки-
ми массами всех трудящихся, умением проверять свою политику
на опыте масс, на практике действительно массового и дей-
ствительно революционного движения, умением подводить массы
к правильным позициям, давая большинству убедиться в их пра-
вильности на собственном опыте, умением на основе самокритики
бесстрашно вскрывать и исправлять допущенные ошибки, уме-
нием давать твердый отпор всем враждебным рабочему классу
влияниям, умением через все трудности вести пролетариат и всю
трудящуюся массу к победе социализма.
Партия как высшая форма классовой рабочей организации
выступает в период пролетарской диктатуры как основная ру-
ководящая сила, как орудие диктатуры пролетариата. Без тако-
го орудия, без такой руководящей силы пролетариат не может
победить.
Но, чтобы быть такой руководящей силой, партия должна
представлять собой стальное единство воли и действия. Раз дик-
татура пролетариата осуществляется прежде всего силами партии,
раз партия является руководителем пролетарского государства,
то с особой силой выступает потребность в единстве партии,
необходимость единой воли, единого партийного центра, недо-
пустимость группировок, фракций, фракционных центров. Боль-
шевистская самокритика, вскрытие ошибок, недочетов партийной
работы, воспитывая и укрепляя партию, ее железную дисциплину,
тем самым укрепляют диктатуру пролетариата.
Агентура классового врага, оппортунизм в его различных фор-
мах, стремится подорвать партийное единство; оппортунизм вы-
ступает, прикрываясь маской самокритики, с такой критикой, ко-
торая вместо укрепления партии подрывает самую партийность.
Оппортунизм стремится к образованию фракционных центров,
а это всегда обозначает тенденцию перерасти в другую, сле-
довательно, контрреволюционную, партию. Оппортунизм, колеб-
ля единство партии, колеблет диктатуру пролетариата. Поэтому
проблема единства, монолитности и железной дисциплины пар-
тии в условиях диктатуры выступает в особенности как проблема
3. Развитие пролетарской демократии
343
«основного условия успеха диктатуры пролетариата» (Ленин). По-
этому дело сохранения единства партии и обеспечения ее роли
в системе пролетарской диктатуры предполагает необходимость
очищения рядов партии от оппортунистических элементов.
Партия есть «единство воли, несовместимое с существованием
фракций... Партия укрепляется тем, что очищает себя от оппор-
тунистических элементов» (Сталин).
Одна из основных слабостей Парижской коммуны заключа-
лась в том, что ни одна из фракций французского социализма
не могла явиться такой партией, которая бы отчетливо понимала,
в чем заключается ее роль и ее задачи. Опираясь на опыт Па-
рижской коммуны и последующего рабочего движения, рабочий
класс, возглавляемый коммунистической партией, во всех концах
мира закладывает основы партии, которая способна была бы ру-
ководить своим классом и всеми трудящимися массами в борьбе
за уничтожение империализма и всякого рабства вообще. «Воспи-
тывая рабочую партию, марксизм воспитывает авангард пролета-
риата, способный взять власть и вести весъ народ к социализму,
направлять и организовать новый строй, быть учителем, руково-
дителем, вождем всех трудящихся и эксплуатируемых в деле
устройства своей общественной жизни без буржуазии и против
буржуазии»1.
Имя этой великой международной партии — Коммунистиче-
ский интернационал. Эта партия мобилизует мировой пролета-
риат и все угнетенные классы на непримиримую борьбу против
партии развращенной рабочей аристократии, партии увековечения
наемного рабства — против социал-фашистского II Интернаци-
онала. Все партии Коминтерна, по примеру ВКП(б), неуклонно
идут к овладению большинством пролетариата, к созданию пред-
посылок для завоевания диктатуры.
«Партия нужна пролетариату для того, чтобы завоевать и
удержать диктатуру. Партия есть орудие диктатуры пролетариата.
Но из этого следует, — подчеркивал т. Сталин, — что с исчез-
новением классов, с отмиранием диктатуры пролетариата должна
отмереть и партия»2. Партия отомрет последней, вместе с раз-
витием высшей фазы коммунизма, когда исчезнут все остатки
общественного неравенства, сохраняющиеся еще при социализме.
х Ленин. Государство и революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, с. 26. Курсив автора
учебника. — Ред.
^Сталин. Об основах ленинизма. Лекции, читанные в Свердловском университете,
Соч., т. 6, с. 181.
344
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
Однако руководство, которое осуществляет партия в систе-
ме пролетарской диктатуры, было бы совершенно неправильно
понимать, как диктатуру партии. Критикуя эту точку зрения,
выдвигавшуюся Зиновьевым, т. Сталин указал, что диктатура про-
летариата не есть диктатура партии, что руководство партии ос-
новано на взаимодоверии, существующем между рабочим классом
и ее передовым авангардом, что руководство партии может быть
правильно осуществлено только через посредство всей системы
массовых организаций пролетарской диктатуры.
Основное место в этой системе пролетарской диктатуры зани-
мает государственная организация пролетариата — советы. «Дик-
татуру, — формулирует Ленин, — осуществляет организованный
в Советы пролетариат, которым руководит коммунистическая
партия большевиков»1. Чем правильней и успешней развертыва-
ется работа этого нового типа государства, тем глубже проникает
пролетарское влияние в непролетарские трудящиеся массы, тем
больше растут связь и поддержка рабочего государства со сто-
роны всей массы трудящихся.
Однако, как мы уже указывали, самый характер советского
государства не был бы правильно понят, если бы мы не учли
также и роли всех других организаций пролетариата, обеспе-
чивающих развитие пролетарской демократии. В своей работе
коммунистический авангард помимо того опирается на профсою-
зы, которые становятся при диктатуре пролетариата организацией,
объединяющей весь господствующий класс прежде всего по линии
разрешения производственных и воспитательных задач. Являясь
массовой организацией, поголовно, можно сказать, объединяю-
щей пролетариат — от его передового коммунистического отряда
до самых отсталых, находящихся на низшей ступени классовой
сознательности элементов, — профсоюзы представляют собой ту
организационную форму, через которую партия непосредственно
связывается с рабочим классом.
Профсоюзы являются школой коммунизма. Они являются
прежде всего школой социалистического управления производ-
ством; они непосредственно связаны с производством, организу-
ются именно на производственной основе, по отраслям производ-
ства. Отсюда, из профсоюзов растут кадры по организации социа-
листического хозяйства. Связывая пролетарский авангард со всем
х Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме, ПСС, 5-е изд., т. 41, с. 30.
Курсив автора учебника. — Ред.
3. Развитие пролетарской демократии
345
классом, профсоюзы осуществляют вовлечение самых широких
кругов всей массы пролетариата в дело социалистического стро-
ительства, воспитывают в пролетариате начало сознательного и
активного отношения к социалистическому производству, созна-
тельного и активного участия в борьбе за рост и улучшение
социалистического хозяйства. Профсоюзы воспитывают и выде-
ляют таким образом кадры строителей социализма во все ступе-
ни управления — от низовых вплоть до руководящих в масштабе
всей страны. Вся работа профсоюзов и все выступления рабоче-
го класса направляются коммунистическим авангардом на укреп-
ление пролетарской государственной власти и на строительство
социализма; подчиняя свою деятельность этой основной задаче,
профсоюзы ведут борьбу против бюрократических извращений
органов рабочего государства, играя в этой борьбе чрезвычайно
важную роль, будучи связаны со всеми отраслями государствен-
ного аппарата. Профсоюзы проникают и в деревню, организуя ее
пролетарские и полупролетарские элементы, распространяя таким
образом пролетарское влияние и в среду крестьянства. Профес-
сиональные союзы, соединяя партию с классом, прежде всего
по линии производственной, являются в целом своем «становым
хребтом всей системы пролетарской диктатуры».
«Управлять страной и осуществлять диктатуру без теснейшей
связи с профсоюзами, без горячей поддержки их, без самоотвер-
женнейшей работы их не только в хозяйственном, но и в военном
строительстве, — указывал Ленин, — мы, разумеется, не смогли
бы не только в течение 2^ лет, но и 2^ месяцев»2.
Такова роль профсоюзов в эпоху диктатуры пролетариата.
Рассматриваемые в своей исторической перспективе, эти мощ-
ные школы коммунизма подготовляют всесторонне развитых ра-
ботников эпохи грядущего коммунизма. Через производственные
союзы будет, осуществляться переход к «уничтожению разделе-
ния труда между людьми, к воспитанию, обучению и подготов-
ке всесторонне развитых и всесторонне подготовленных людей,
которые умеют все делать. К этому коммунизм идет, должен ид-
ти и придет, — указывал Ленин, — но только через долгий
ряд лет»3.
Огромное значение в системе диктатуры пролетариата имеют
еще такие массовые организации, как кооперация и комсомол.
2Там же, с. 31.
3Там же, с. 33. Курсив автора учебника. — Ред.
346
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
Особое значение приобретает союз молодежи, представляющий
собой массовую организацию рабочей и крестьянской молодежи
и подготовляющий молодые кадры по всем линиям политиче-
ской, экономической и культурной борьбы и социалистического
строительства.
Чем значительней в стране, в которой пролетариат взял власть,
масса мелких крестьянских хозяйств, тем значительней роль ко-
операции. Кооперация представляет собой основную организаци-
онную форму движения деревни к социализму, форму, через ко-
торую пролетарский авангард вовлекает массы трудящегося кре-
стьянства в систему строящегося социализма.
Одновременно, вместе с производственной кооперацией кол-
хозов огромную роль приобретает и потребительская коопера-
ция, задача которой — улучшить условия снабжения трудящихся.
Таким образом роль кооперации становится особенно важной на
современном этапе борьбы за развертывание широкого социали-
стического строительства.
При всем разнообразии методов работы различных массовых
организаций все же эти организации представляют собой един-
ство, единую систему диктатуры пролетариата, сложный проле-
тарский аппарат, многообразными путями борющийся за одно
дело, идущий к одной цели. И своеобразие того или иного пе-
риода в развитии пролетарской диктатуры накладывает печать
на всю систему, выдвигает перед ней требование перегруппиров-
ки ее рядов и изменения форм и методов работы различных ее
организаций в определенном общем направлении.
В условиях непосредственной борьбы за упрочение диктатуры
пролетариата, в условиях гражданской войны с особой силой вы-
растает значение насильственной стороны диктатуры. «Раз дело
дошло до войны, то все должно быть подчинено интересам войны,
вся внутренняя жизнь страны должна быть подчинена войне»1.
Боевые задачи в такой период превалируют над строительными
и воспитательными (хотя конечно сами боевые задачи не могут
быть решены без известной строительной и воспитательной рабо-
ты). В соответствии с этим все пролетарские организации главные
силы свои отдают обеспечению фронта, в соответствии с этим
они перегруппировывают свои ряды, распределяют свои силы. Со-
хЛенин. Речь на соединенном заседании ВЦИК, московского Совета, профессио-
нальных союзов и фабрично-заводских комитетов 5 мая 1920 г. ПСС, 5-е изд., т. 41,
с. 117.
3. Развитие пролетарской демократии
347
здаются условия, когда революционная целесообразность требует
от всех организаций во всех почти отраслях работы быстрых дей-
ствий по-военному, незамедлительного выполнения боевых при-
казов, определенной милитаризации форм работы, а следователь-
но известного урезывания методов внутрипартийной демократии,
методов рабочей демократий в профсоюзах и т.д., известного,
требуемого боевой обстановкой, организационного централизма и
т.д. Таковы организационные формы и методы работы массовых
организаций в период, когда пролетарская диктатура обеспечивает
победоносный выход из гражданской войны.
Но формы эти в новых, ими же подготовленных условиях
становятся уже негодными, из формы движения и укрепления
диктатуры они превращаются в тормоз ее развития. Становит-
ся необходимой их смена. Нужны новые формы борьбы, новые
методы работы, так как решающее значение приобретает другая
сторона задачи пролетарской диктатуры, притом ее наиболее су-
щественная сторона, — хозяйственное строительство, борьба
за разрешение экономических задач, выдвинутых в пролетарской
революции.
«Диктатура пролетариата, — говорит т. Сталин, — имеет свои
периоды, свои особые формы, разнообразные методы работы.
В период гражданской войны особенно бьет в глаза насиль-
ственная сторона диктатуры. Но из этого вовсе не следует
что в период гражданской войны не происходит никакой стро-
ительной работы. Без строительной работы вести гражданскую
войну невозможно. В период строительства социализма, наоборот,
особенно бьет в глаза мирная организаторская, культурная ра-
бота диктатуры, революционная законность и т.д. Но из это-
го опять-таки вовсе не следует, что насильственная сторона
диктатуры отпала или может отпасть в период строительства.
Органы подавления, армия и другие организации необходимы те-
перь, в момент строительства, так же, как и в период гражданской
войны. Без наличия этих органов невозможна сколь-нибудь обес-
печенная строительная работа диктатуры. Не следует забывать,
что революция победила пока что всего лишь в одной стране.
Не следует забывать, что пока есть капиталистическое окружение,
будет и опасность интервенции со всеми вытекающими из этой
опасности последствиями»2.
2Сталин. К вопросам ленинизма, Соч., т. 8, с. 31. Курсив автора учебника. —
Ред.
348
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
Переход к формам широкого социалистического строительства
есть переход к новым методам укрепления активности, организо-
ванности и дисциплинированности пролетариата, к новым формам
борьбы против буржуазии города и деревни, к новым формам со-
юза пролетариата и деревенской бедноты с середняком, к новым
формам борьбы против бюрократизма, к новым формам сою-
за с пролетариатом и трудящимися массами капиталистического
мира. Подъем материального и культурного уровня трудящихся
масс, укрепление пролетариата, укрепление партийного руковод-
ства — ведут к усилению деятельности массовых организаций,
к росту пролетарской демократии, к росту активности масс
в деле социалистического строительства.
Укрепление профсоюзов, «станового хребта пролетарской дик-
татуры», выражается в развитии внутри союзной демократии,
в росте организационных форм, вовлекающих рабочие массы
в дело непосредственного активного участия в строительстве,
в улучшении его форм, повышении производительности труда и
т.д. На этом этапе развертывается выдвижение, растет сознатель-
ность и активность основных масс пролетариата, ведется работа
по перевоспитанию новых рабочих кадров и по организации про-
летарского влияния и руководства в деревне и т.д.
На основе укрепления пролетарского руководства осуществ-
ляется оживление советов в городе и деревне. Правильная и
успешная работа по оживлению советов создает прочную осно-
ву для упрочения союза пролетариата со средним крестьянством
и борьбы против буржуазии. Ограничение и вытеснение капи-
талистических элементов происходит в целом ряде новых форм
классовой борьбы — по линии налоговой политики, по линии
срыва спекулянтских тенденций кулака и частника путем соот-
ветствующего давления на рынок, по линии развертывания го-
сударственной и кооперативной торговли, по линии организации
кооперативного кредита и т.д.
Развертывание советской демократии в деревне протекает
в первые годы нэпа как укрепление союза пролетариата и де-
ревенской бедноты со средним крестьянством, укрепление руко-
водящей роли в этом союзе опирающегося на бедноту рабочего
класса. Пролетариат вырывает бедноту из кулацкой зависимости
системой экономических и политико-организационных мероприя-
тий, организует бедноту на борьбу против кулачества. Вся система
мероприятий по линии торговли, налогового дела, кооперации и
т.д., ведущая к ограничению и вытеснению кулачества и капи-
3. Развитие пролетарской демократии
349
талистических элементов вообще, направлена в то же время на
улучшение материального положения трудящегося крестьянства,
в особенности бедноты (совершенно, например, освобождаемой
от налога и т.д.).
Все убыстряющийся рост социалистического строительства,
вытеснение капиталистических элементов, развитие советской де-
мократии, укрепление и углубление руководящей роли пролета-
риата, рост доверия к партии и рабочему государству — такова
основная и решающая тенденция, пробивающаяся через все труд-
ности классовой борьбы.
Наконец период социалистической реконструкции выдвигает
новые задачи перед партией, советами, профсоюзами, коопера-
цией и т.д., требует новых методов работы. Профсоюзы про-
водят новые формы производственной работы — соцсоревнова-
ние и ударничество, встречный план, хозрасчетные бригады и
т. п. Вовлечением лучших ударников в советы укрепляется совет-
ская демократия. Перед советами возникают новые строительные
задачи, встают вопросы городского хозяйства и коммунального
дела. Советы в деревне способствуют колхозному и совхозно-
му строительству. Шаг за шагом широкие массы трудящегося
крестьянства вовлекаются через кооперацию в систему строяще-
гося социализма, поднимаясь от низших кооперативных ступеней
к более высоким. Крепнущая мощь социалистической индустрии,
рост советских хозяйств, рост руководящей роли пролетариа-
та, рост планового воздействия на сельское хозяйство, развитие
кооперативной общественности, усиливающаяся борьба и усили-
вающееся наступление против капиталистических элементов, —
все это подводит широкие массы крестьянства к высшим, произ-
водственно-колхозным формам кооперации, к непосредственному
строительству социализма в деревне.
Так борются силы коммунизма против сил капитализма. Так
проводится диктатура пролетариата, так развивается вместе с тем
и пролетарская демократия. Так развивается и крепнет государ-
ство «по-новому демократическое (для пролетариев и неимущих
вообще) и по-новому диктаторское (против буржуазии)» (Ленин).
Вместе с тем из всего предшествующего изложения становится
ясно, почему и как пролетарская демократия «сейчас же начина-
ет подготовлять полное отмирание всякой государственности,
привлекая массовые организации трудящегося народа к постоян-
ному и безусловному участию в государственном управлении»1.
х Ленин. Тезисы и доклад о буржуазной демократии и диктатуре пролетариата
4 марта 1919 г. ПСС, 5-е изд., т. 37, с. 501. Курсив автора учебника. — Ред.
350
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
Никогда не было государства, столь мощного по самому сво-
ему существу, как диктатура пролетариата. Никогда еще не бы-
ло власти, которая опиралась бы так непосредственно на мас-
совые организации угнетенных классов, которая выражала бы
господство большинства населения над меньшинством. И вме-
сте с тем чем более укрепляется диктатура пролетариата, чем
крепче, чем мощней становится государство пролетариата, тем
в большей степени подготовляются условия для его отмирания
в будущем — после окончательной победы социализма и постро-
ения полного социалистического общества, — для отмирания
государства вообще.
Всячески подчеркивая, что в самых основах системы проле-
тарской диктатуры заложены предпосылки будущего отмирания
государства, необходимо в то же время вести борьбу против вся-
ких «левацких» теорий, стремящихся уже сейчас говорить об от-
мирании государства в районах сплошной коллективизации и т. п.
Необходимо бороться и против правооппортунистической теории
«понижающейся государственной кривой» — по мере «затуха-
ния» классовой борьбы, — выдвинутой т. Бухариным. Диалектика
развития государства такова, что лишь в результате высшего раз-
вития и укрепления советской власти и всей системы пролетар-
ской диктатуры в целом создаются действительные предпосылки
для будущего отмирания государства. Чем полнее пролетарская
демократия, чем шире ею охват всех слоев трудящихся, вовлека-
емых в построение социалистического общества через советы и
через всю систему диктатуры, тем ближе эта демократия к своему
отмиранию. «Высшее развитие государственной власти в целях
подготовки условий для отмирания государственной власти, —
вот марксистская формула» (Сталин). «Демократия действитель-
но полная, входящая в привычку и потому отмирающая, — гово-
рит Ленин. — Полная демократия равняется никакой демократии.
Это не парадокс, а истина».
Критикуя точку зрения т. Бухарина, Ленин указывал на сле-
дующие три последовательные ступени отмирания государства:
1) создание привычки к коммунистическому труду; 2) отмира-
ние органов принуждения; 3) отмирание армии и флота — после
победы революции в мировом масштабе. Экономическую основу
полного отмирания государства Ленин видел не в одном лишь
переходе средств производства в общественную собственность,
который будет осуществлен целиком уже на стадии развернутого
социалистического общества. Для полного отмирания государства
4. Новые формы классовой борьбы пролетариата
351
необходимо превращение пролетарской демократии и социали-
стической дисциплины в привычку, необходима возможность без
принуждения удовлетворить все потребности трудящихся1. Лишь
на высшей стадии коммунизма окончательно отомрет государство,
а с ним и демократия. «Для полного отмирания государства нужен
полный коммунизм» (Ленин).
4. Новые формы классовой борьбы пролетариата.
Подавление сопротивления буржуазии
Обратимся к рассмотрению главных форм классовой борь-
бы, составляющих основное содержание периода диктатуры про-
летариата.
«Завоевав политическую власть, пролетариат, — говорит Ле-
нин, — не прекращает классовой борьбы, а продолжает впредь
до уничтожения классов, но, разумеется, в иной обстановке,
в иной форме и иными средствами»* 2. «Мы идем в бой — это
есть содержание диктатуры пролетариата»3.
Еще в самом начале переходного периода Ленин наметил
следующие пятъ новых форм классовой борьбы, характеризу-
ющих эпоху пролетарской диктатуры: 1) подавление сопротив-
ления буржуазии, 2) гражданская война, 3) нейтрализация мел-
кой буржуазии, особенно крестьянства, 4) использование буржу-
азии, 5) воспитание новой дисциплины. Эти намеченные Лениным
формы классовой борьбы претерпевают некоторые видоизмене-
ния в дальнейшем развитии — с переходом от периода «военного
коммунизма» к НЭПу. Лозунг нейтрализации среднего крестьян-
ства, соответствующий периоду захвата власти, сменяется лозун-
гом союза с середняком. Задача использования буржуазных спе-
циалистов расширяется. Возникает необходимость использовать
выработанные капитализмом методы — товарообмен и торгов-
лю — для поднятия производительных сил страны, для укреп-
ления социалистического сектора хозяйства. Воспитание новой
’Перечислены не все условия отмирания государства. В частности, не отмечено,
важнейшее из них — высота развития производительных сил (см. с. 609). — Ред.
2Ленин. Великий почин, ПСС, 5-е изд., т. 39, с. 15. Курсив автора учебника. —
Ред.
3Ленин. Речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства 19 мая 1919 г.
ПСС, 5-е изд., т. 38, с. 350. Курсив автора учебника. — Ред.
352
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
социалистической дисциплины становится важнейшим моментом
более общей задачи — социалистической реконструкции народ-
ного хозяйства. Однако каждая из этих задач, последовательно
встающих перед пролетарской диктатурой, — смычка, нэп, созда-
ние социалистических форм труда, — остается формой классовой
борьбы, которую ведет пролетариат за построение социализма.
Как уже указывалось, три основные хозяйственные формы,
из которых складывается1 экономика переходного периода, —
это социализм, мелкое товарное хозяйство, капитализм. Каждая
из этих форм представлена соответствующим классом. Классы
эти суть пролетариат, мелкая буржуазия (особенно крестьян-
ство) и буржуазия. Однако положение всех классов существенно
видоизменяется в условиях диктатуры пролетариата.
Пролетариат — класс, при капитализме угнетенный, лишен-
ный средств производства, после победы пролетарской револю-
ции превращается в господствующий экономически и полити-
чески класс. «Это уже не пролетариат в прежнем смысле слова,
каким он был в капиталистическом обществе»2. Он экспроприи-
рует капиталистов и помещиков и превращает в собственность
пролетарского государства землю и основные средства производ-
ства. Занимая эти командные высоты народного хозяйства, про-
летариат подавляет буржуазию, руководит крестьянством, строит
социализм.
Но взявший власть пролетариат не мог бы разрешить этой
задачи, не разгромив эксплуататорские классы помещиков и ка-
питалистов, не разгромив господствующий класс капиталисти-
ческого общества — буржуазию. Необходимы решительное и
всестороннее ее подавление, политический и экономический ее
разгром, необходима ее экспроприация — как решающий удар
по глубочайшему экономическому фундаменту ее политического
авторитета и господства и как исходный пункт дальнейшего рево-
люционного преобразования экономики. Быстрый и радикальный
разгром помещиков и капиталистов, их отсечение от представ-
лявшегося ими крупного производства возможны в сравнительно
непродолжительный срок. «Задача социализма состоит в том, что-
бы уничтожить классы. В первых рядах класса эксплуататоров
стоят крупные землевладельцы и капиталисты-промышленники.
Здесь работа разрушения довольно легко может быть доведена
’Слово «складывается» употреблено явно не к месту (см. с. 609). — Ред.
^Молотов. Доклад на XVII партконференции, XVII конференция ВКП(б). Стено-
графический отчёт.
4. Новые формы классовой борьбы пролетариата
353
до конца в несколько месяцев, а иногда даже в несколько недель
или дней»3.
Буржуазия — капиталисты, равно как и примыкающие к ним
крупные землевладельцы, помещики — собственники средств
производства лишаются политического господства и экспроприи-
руются. Буржуазия перестает быть основным классом в переход-
ный период. Свержение господства буржуазии и ее подавление,
однако, ее не уничтожают. Она остается основным врагом ра-
бочего класса, и в борьбе между пролетариатом и буржуазией
проходит и развивается основное классовое противоречие пере-
ходного периода. Победа пролетариата только усиливает энергию
сопротивления эксплуататоров: они сопротивляются на протяже-
нии всего переходного периода, и чем успешней борьба проле-
тариата за социализм, тем яростней и ожесточенней становится
сопротивление.
Переходный период есть период борьбы «между умирающим
капитализмом и рождающимся коммунизмом», период непри-
миримой борьбы между пролетариатом и буржуазией в городе
и деревне. Тов. Сталин поэтому особенно отмечает следующее
«наиболее общее определение диктатуры пролетариата, данное
Лениным»: «Диктатура пролетариата есть классовая борьба побе-
дившего и взявшего в свои руки политическую власть пролетари-
ата против побежденной, но не уничтоженной, не исчезнувшей,
не переставшей оказывать сопротивление, против усилившей
свое сопротивление буржуазии»* *.
Каутский в своей гнусной книжке «Большевизм в тупике»,
в которой он откровенно защищает линию II Интернационала
на интервенцию, разгром диктатуры пролетариата в СССР и ре-
ставрацию диктатуры капитала, в частности горько оплакива-
ет экспроприированных помещиков и капиталистов. Буржуазия,
по словам Каутского, превращена в СССР в слой «париев и
илотов», «слой безграничной нужды и глубочайшего отчаяния».
Большевики, сообщает «ученый» Каутский, оказались «лишенны-
ми всяких экономических познаний» и поэтому отказались «давать
капиталистам вознаграждение за экспроприированные у них сред-
Ленин. Доклад о тактике РКП 5 июля 1921 г. ПСС, 5-е изд., т. 44, с. 39. Курсив
автора учебника. — Ред.
*Ленин. Предисловие к «Речи об обмане народа лозунгами свободы и равенства»,
ПСС, 5-е изд., т. 38, с. 377. Курсив автора учебника. Подчёркивание редакции РП. —
Ред.
354
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
ства производства». Большевики «попросту отняли у помещиков
все, всю землю, весь инвентарь» и лишили бедных помещиков
«возможности вести хотя бы мельчайшее крестьянское хозяй-
ство». Положение капиталистов тоже не может утешить Каут-
ского: «точно так же, как помещики, были экспроприированы и
капиталисты». Каутский никак не может взять в толк, зачем до-
полнительно к содеянным «ужасам», вроде разгрома буржуазной
демократии, установления диктатуры, экспроприации помещиков
и капиталистов, зачем же еще в дополнение к этому проводить
далее политику подавления эксплуататоров, раз «они экспропри-
ированы и, следовательно, как класс более не существуют, а
как отдельные лица лишены всех средств воздействия на на-
селение»1. Здесь в этих жалобах Каутского законченный образ
полного «освобождения» виднейшего теоретика социал-фашизма
от марксизма, полного извращения марксистской теории классов
и классовой борьбы.
Ленин не уставал подчеркивать, что в случае победы проле-
тариата в одной стране, — а это типичный случай — эксплу-
ататоры, опирающиеся на свои огромные международные связи,
на влияние среди отсталой части эксплуатируемых масс, все еще
сильнее пролетариата. По словам Ленина, буржуазия «превосход-
но понимает», что пролетариат полностью может организовать
социалистическое производство, если только ему удастся преду-
предить и отразить заговоры и попытки интервенции со стороны
международной буржуазии. Понимая это, международная буржу-
азия пытается ослабить противоречия в своем собственном лаге-
ре между отдельными империалистическими странами, организует
против пролетарской диктатуры заговоры и подготовляет про-
тив нее военные походы, делает все возможное для того, чтобы
вызвать, поддержать и разжечь гражданскую войну.
Перед пролетариатом, взявшим власть, немедленно встает ряд
насущнейших задач, связанных с подавлением сопротивления бур-
жуазии. Экспроприация эксплуататоров является не только необ-
ходимой предпосылкой социалистического строительства, но силь-
нейшим ударом по материальной силе буржуазии, по ее вли-
янию, по ее организационным ресурсам. Но бывшие эксплуа-
таторы остаются еще вооруженными многочисленными фактиче-
скими преимуществами. Сюда относится известная, остающаяся
у эксплуататоров часть движимого имущества. Сюда относят-
ся принадлежащие буржуазии деньги, этот «остаток вчерашней
1 Каутский. Большевизм в тупике, с. 51, 68, 96. Курсив наш. — Авт.
4. Новые формы классовой борьбы пролетариата
355
эксплуатации», это «свидетельство на получение дани со всех
трудящихся». Сюда относятся огромный организационный опыт,
опыт управления, сила приобретенной буржуазной цивилизации.
Сюда относится поддержка эксплуататоров со стороны буржуаз-
ной интеллигенции, особенно на первых порах, в период борьбы
пролетариата за упрочение диктатуры, когда надежды буржуазии
на реставрацию особенно велики. Интеллигенция поддерживает
в этот период буржуазию, которою она подготовлена и воспитана,
поддерживает и открытой борьбой, и саботажем, и участием в за-
говорах и вредительстве, и всем тем весом, той ролью, которую
интеллигенция — особенно технический и военный персонал —
играет в общественной жизни. Сюда же к внутренним силам
капитализма относятся социал-лакеи буржуазии — меньшевики,
эсеры и т. п., — развивающие бешеную агитацию против диктату-
ры пролетариата, активно участвующие в заговорах и восстаниях
белогвардейцев.
Особенно важное значение в числе внутренних сил капитализ-
ма имеет сохраняющаяся еще в течение ряда лет сила мелкого
производства, сила привычки к мелкому производству. «Когда мы
сбросили капиталистические учреждения, — говорил Ленин, —
оказалось, что еще есть одна сила, которой держался капита-
лизм, — сила привычки. Учреждение можно при удаче разбить
сразу, привычку — никогда, ни при какой удаче разбить сразу
нельзя»2. Для уничтожения буржуазии пролетариату нужно бы-
ло еще выполнить более трудную и в течение более длительного
времени решаемую часть задачи — «уничтожить мелкое производ-
ство, неизбежно порождающее капитализм, уничтожить разницу
между рабочим и крестьянином, сделать всех работниками» (Ле-
нин). Колебания мелкого производителя, пользуемого буржуазной
верхушкой деревни, нередко бросали его в лагерь врагов про-
летариата.
Все эти внутренние силы капитализма требовали решительного
и беспощадного подавления сопротивления буржуазии, и органи-
зовать это подавление могло только пролетарское государство,
ставшее на место разбитого, сломанного буржуазного государства.
Необходимы были немедленное вооружение рабочих, организация
милиции, Красной армии и прочих органов отпора, предупрежда-
ющих выступление и подавляющих сопротивление буржуазии. Без
2Ленин. Речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства 19 мая 1919 г.
ПСС, 5-е изд., т. 38, с. 361.
356
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
этого диктатура пролетариата не могла бы удержаться, без этого
ее падение было бы так же неизбежно, как неизбежны со стороны
эксплуататоров города и деревни заговоры, разнообразные формы
обостренного сопротивления — вплоть до гражданской войны.
Однако при всех решительных и последовательных меропри-
ятиях рабочего класса в борьбе за удержание и упрочение про-
летарской диктатуры силы буржуазии оставались большими, так
как она помимо внутренних сил опиралась на свои междуна-
родные связи, на силы мировой буржуазии. Вся военная мощь
международного империализма, влияние буржуазной печати, церк-
ви, агитация международной социал-демократии — все эти силы
оказались направленными против страны пролетарской диктатуры.
Пролетарское государство оказалось на длительный срок един-
ственным в кольце капиталистических стран. Спрашивается: как
могла при этих условиях сохранять, упрочивать и строить соци-
ализм пролетарская диктатура?
Но все дело в том, что победивший пролетариат находит как
во внешнем окружении, так и внутри страны не только врагов,
но и союзников. Таким союзником пролетариата в его борь-
бе с международным капитализмом оказываются международный
пролетариат и эксплуатируемые трудящиеся массы всех стран.
С установлением диктатуры пролетариата в одной стране весь
остальной мир все больше начал дифференцироваться на два по-
люса, на два основных лагеря: лагерь эксплуататоров — лагерь
всех сил капитализма и врагов пролетариата, и, с другой стороны,
лагерь союзников Советского союза, растущий многомиллионный
лагерь эксплуатируемых рабочих и непролетарских, но эксплу-
атируемых трудящихся масс капиталистических и колониальных
стран. Рабочее государство стоит перед миром угнетенных «как
факел международного социализма и как пример перед всеми
трудящимися массами» (Ленин), как центр величайшей притяга-
тельной силы.
Каждый шаг, укрепляющий диктатуру рабочего класса, укреп-
ляет дело всего международного пролетариата, дело подготовки
его всемирной победы. Вооруженный рабочий класс, организо-
ванный в советское государство, организующий Красную армию,
организующий оборону в своей стране и т.д., представляет собой
вместе с тем крупнейшую силу развертывания международной ре-
волюции. Укрепление диктатуры пролетариата есть вместе с тем
укрепление величайшего оплота против международной реакции,
величайшей опоры в борьбе за власть рабочих других стран.
5. Диктатура пролетариата и крестьянство
357
В 1921г., подводя итоги трехлетней борьбы, которую вел за
сохранение и упрочение своей диктатуры пролетариат в СССР,
Ленин в ряду причин, приведших его к победе, указывает, что
поражение рабочего класса было бы неизбежно, если бы ра-
бочие во всех капиталистических странах, даже там, где они
находились под влиянием господ Каутских, не сорвали войну
против СССР богатейших капиталистических держав мира, во-
енная мощь которых «безмерно и безусловно превышала наши
военные силы» и которые поддерживали Колчака, Деникина и
других. И Ленин говорит: «Рабочие передовых стран настоль-
ко определяют ход войны, что против их желания нельзя вести
войны, в конечном счете они сорвали войну против нас пассив-
ным и полупассивным сопротивлением. Этот бесспорный факт
точно отвечает на вопрос, где мог русский пролетариат взять
моральные силы, чтобы 3| года держаться и победить. Мораль-
ной силой русского рабочего было то, что он знал, чувствовал,
осязал помощь, поддержку в этой борьбе, которая была оказана
ему пролетариатом всех передовых стран»1.
Поддержка международного пролетариата и трудящихся всех
стран — вот что придает стране пролетарской диктатуры величай-
шую моральную силу для оказания сопротивления международ-
ному фронту капитала. Но этой поддержки было бы совершенно
недостаточно, если бы пролетариату не удалось внутри страны
пролетарской диктатуры собственными силами преодолеть внут-
ренние противоречия и найти себе союзника в лице широких
трудящихся масс крестьянства.
5. Диктатура пролетариата как руководство
непролетарскими трудящимися массами. Пролетариат
и крестьянство
Диктатура пролетариата есть организация пролетариатом наси-
лия для подавления прежних эксплуататоров и только, разумеется,
эксплуататоров.
Но, говорит Ленин, «не в одном насилии сущность проле-
тарской диктатуры и не главным образом в насилии. Главная
хЛенин. Речь на Всероссийском съезде транспортных рабочих 27 марта 1921г.
ПСС, 5-е изд., т. 43, М.: Издательство политической литературы, 1970, с. 134. Курсив
автора учебника. Подчёркивание редакции РП. — Ред.
358
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
сущность ее в организованности и дисциплинированности пе-
редового отряда трудящихся, его авангарда, его единственно-
го руководителя — пролетариата»1. Здесь Ленин выдвигает две
важнейших стороны, характеризующих главную сущность дикта-
туры пролетариата, — организованность и дисциплинированность
рабочего класса и руководство со стороны пролетариата благода-
ря этой его организованности и дисциплинированности широкими
непролетарскими массами трудящихся.
Осуществляя свою диктатуру, пролетариат ведет за собой са-
мые широкие массы на строительство социализма, и главная за-
дача диктатуры пролетариата заключается в строительстве и в по-
строении обобществленного, социалистического хозяйства всей
массой трудящихся — рабочих и крестьян. «Дело идет об орга-
низации по-новому самых глубоких экономических основ жизни
десятков и десятков миллионов людей»* 2.
В этом — источник великих трудностей и вместе с тем источ-
ник величайшей силы пролетарской революции. Диктатура проле-
тариата является непременным условием и необходимым орудием
для завоевания рабочим классом на свою сторону большинства
непролетарских трудящихся масс. Рабочий класс привлекает на
свою сторону самые широкие трудящиеся массы тем, что защи-
щает их глубочайшие экономические нужды, выгоды, интересы
и приносит им в то же время величайшие героические жертвы.
«Диктатура пролетариата, — говорит Ленин, — означает как уме-
ние пролетариата организовать и повести за собой все трудящи-
еся и эксплуатируемые массы, так и умение авангарда идти для
этой цели на максимальные жертвы и героизм»3. Свергнув бур-
жуазию и установив диктатуру, пролетариат, по словам Ленина,
должен «добить влияние буржуазии и мелкобуржуазных согла-
шателей среди большинства непролетарских трудящихся масс
революционным осуществлением их экономических нужд за счет
эксплуататоров»4.
хЛенин. Привет венгерским рабочим, ПСС, 5-е изд., т. 38, с. 385. Курсив автора
учебника. — Ред.
2Ленин. Очередные задачи Советской власти, ПСС, 5-е изд., т. 36, с. 173.
^Ленин. Тезисы ко II Конгрессу Коммунистического интернационала, ПСС,
5-е изд., т. 41, с. 180. Курсив автора учебника. — Ред.
4Ленин. Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата, ПСС,
5-е изд., т. 40, М.: Издательство политической литературы, 1974, с. 14. Курсив
автора учебника. — Ред.
5. Диктатура пролетариата и крестьянство
359
Длительное время напряженной борьбы и огромных жертв
со стороны пролетариата было необходимо для того, чтобы убе-
дить непролетарские трудящиеся массы, что диктатура пролетари-
ата выгоднее и для них, что она является и для них единственным
выходом из эксплуатации и нищеты. «Диктатура пролетариата, —
отмечал Ленин, — есть классовая борьба пролетариата при помо-
щи такого орудия, как государственная власть, классовая борьба,
одной из задач которой является демонстрирование на долгом
опыте, на долгом ряде практических примеров, демонстрирова-
ние непролетарским трудящимся слоям, что им выгоднее быть
за диктатуру пролетариата, чем за диктатуру буржуазии, и что
ничего третьего быть не может»5 6.
Таким образом диктатура пролетариата является не только
орудием подавления сопротивления буржуазии; ее главное суще-
ство в том, что она представляет собой также и орудие привле-
чения на сторону рабочего класса большинства непролетарских
трудящихся масс. Но эти различные стороны и задачи пролетар-
ской диктатуры не отделимы одна от другой. Без решительной
борьбы против буржуазии, без подавления буржуазии пролетари-
ат не мог бы привлечь на свою сторону большинство трудящихся
и эксплуатируемых, осуществить за счет эксплуататоров их эко-
номические нужды, строить вместе с ними социализм. С другой
стороны, без союза с трудящимися массами, без руководства ими
пролетариат не мог бы решить ни задачи преодоления сопротив-
ления буржуазии, ни задач положительного социалистического
строительства.
Эта главная «сущность» диктатуры пролетариата получает свое
отчетливое выражение в вопросе о взаимоотношении двух основ-
ных классов переходного периода — рабочего класса и кре-
стьянства. Суть этих взаимоотношений — союз пролетариата
и среднего крестъянства под руководством пролетариата для
сохранения пролетарской диктатуры и в целях конечного уни-
чтожения классов. «Без союза с крестьянством, — говорит Ле-
нин, — невозможна политическая власть пролетариата, невозмож-
но удержание ее... Высший принцип диктатуры — это сохране-
ние союза пролетариата с крестьянством, дабы пролетариат мог
удержать руководящую роль и государственную власть»^. «Согла-
5Там же, с. 18. Курсив автора учебника. — Ред.
6Ленин. Доклад о тактике РКП 5 июля 1921 г. ПСС, 5-е изд., т. 44, с. 47. Курсив
автора учебника. — Ред.
360
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
шение с точки зрения рабочего класса, — замечает он там же, —
только тогда является допустимым, правильным и принципиаль-
но возможным, когда оно поддерживает диктатуру рабочего
класса и является одной из мер, направленных к уничтожению
классов»'. Линия пролетарского руководства крестьянством есть
линия, направленная на поддержку крестьянской массой проле-
тарской диктатуры, линия на уничтожение классов.
Правильное понимание классовой борьбы в течение всего пе-
реходного периода возможно лишь путем конкретного исследо-
вания условий, в которых развивается «особая форма классового
союза» между стоящим у власти пролетариатом и непролетар-
ской и полупролетарской трудящейся массой, путем выяснения
различных этапов и форм взаимоотношений этих двух классов,
которые складываются в обстановке ожесточенного и многооб-
разного сопротивления буржуазии. «Это, — говорит Ленин, —
особого вида союз, складывающийся в особой обстановке, именно
в обстановке бешеной гражданской войны; — это союз твердых
сторонников социализма с колеблющимися его союзниками, ино-
гда с „нейтральными" (тогда из соглашения о борьбе союз стано-
вится соглашением о нейтралитете), союз между неодинаковыми
экономически, политически, социально, духовно классами»* 2.
Форма и содержание союза пролетариата с крестьянством
не есть нечто неподвижное и неизменное. На разных этапах
развития борьбы за власть, за ее упрочение, за развертывание
социалистического строительства — в положении и взаимоотно-
шениях между пролетариатом и крестьянством происходили се-
рьезные сдвиги и изменения. А это требовало изменения и в ме-
тодах руководства крестьянством и в отношении к различным его
группам со стороны пролетариата. Различное классовое положе-
ние отдельных слоев крестьянства на разных этапах революции
вызывало и различное к ним отношение пролетариата. Последнее
получило свое выражение в известных, сменяющих последова-
тельно друг друга трех лозунгах, выразивших в наиболее общей
форме линию отношения пролетариата к крестьянству.
Классовое положение крестьянской бедноты, полупролетариев
деревни, делало особенно близкой связь рабочего класса с этой
'Ленин. Доклад о продовольственном налоге 26 мая 1921 г. ПСС, 5-е изд., т. 43,
с. 301—302. Курсив автора учебника. — Ред.
2Ленин. Предисловие к «Речи об обмане народа лозунгами свободы и равенства»,
ПСС, 5-е изд., т. 38, с. 377. Курсив автора учебника. — Ред.
5. Диктатура пролетариата и крестьянство
361
наиболее эксплуатируемой и угнетенной частью деревни. Ее клас-
совое положение делало из бедноты вернейшего союзника про-
летариата в социалистической революции и наиболее прочную
опору рабочего класса в деревне. Чем решительней была рас-
права с крупными землевладельцами и буржуазией, чем быстрей
и осязательней была экономическая и политическая помощь, ко-
торую в этом случае получила беднота, тем больше и прочнее
создавались условия для решительной поддержки с ее стороны
пролетариата.
Классовое положение середнятш-крестьянина вызывало его
неизбежные колебания между буржуазией и пролетариатом. Мел-
кая буржуазия, указывал Ленин, занимает и в переходный период
промежуточное положение. Крестьянин, мелкий собственник —
«это такой класс, который колеблется. Он отчасти собственник,
отчасти труженик. Он не эксплуатирует других представителей
трудящихся. Ему десятилетия приходилось с величайшим трудом
отстаивать свое положение, он испытывал на себе эксплуатацию
помещиков и капиталистов, он вынес все, и в то же время он —
собственник»3.
Вся суть социализма, по категорическому выражению Ленина,
заключалась в том, чтобы пролетариат правильно разграничивал
крестъянина трудящегося, который тянул к пролетариату, корен-
ной интерес которого в освобождении от эксплуататоров, от кре-
стъянина-собственника, крестьянина-торгаша, которого привыч-
ка, исстари сложившийся консерватизм, тянула к хозяйничанью
на основе частной собственности и свободной торговли. Эта по-
следняя, по словам Ленина, порождает капитализм «постоянно,
ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе».
Задачей пролетариата в переходный период было правильно
осуществить это разграничение, суметь вовлечь руководимое им
трудящееся крестьянство в систему строящегося социализма, со-
здать все экономические предпосылки, для того чтобы уничтожить
разницу между рабочим и крестьянином, уничтожить классы.
Все возможности этого даны системой диктатуры пролетариа-
та, но превратить их в действительность сразу было нельзя. Это
было дело целого ряда лет, в продолжение которого разверты-
валась напряженная борьба между пролетариатом и буржуазией
за руководство крестьянством. «Если капитализм, — говорил Ле-
Ленин. Доклад о работе в деревне 23 марта 1919 г. ПСС, 5-е изд., т. 38, с. 196.
Курсив автора учебника. — Ред.
362
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
нин, — победит революцию, то победит, пользуясь темнотой кре-
стьян, тем, что он их подкупает, прельщает возвратом к свободе
торговли»1. Лишь установив правильное отношение к трудящим-
ся деревни, пролетариат обеспечил свою победу над буржуазией
и на этом решающем фронте. «10—20 лет правильных соотно-
шений с крестьянством, — предвидел Ленин, — и обеспечена
победа во всемирном масштабе, даже при затяжке пролетарских
революций, кои растут»2.
В наиболее ранний период борьбы за социалистическую рево-
люцию, в период непосредственной борьбы пролетариата за заво-
евание своей власти, рабочий класс еще не мог видеть в среднем
крестьянстве своего союзника в борьбе с буржуазией. Задача
состояла лишь в том, чтобы не дать среднему крестьянину скло-
ниться на сторону буржуазии, чтобы по крайней мере нейтрали-
зовать середняка. «Нейтрализация, — определял тогда Ленин, —
складывается из убеждения, примера, обучения опытом, пресече-
ния уклонений, насилия и т.д.»3.
Против царского самодержавия пролетариат шел вместе
со всем крестьянством, заинтересованным в уничтожении фео-
дальных отношений. В период Октябрьской революции пролета-
риат шел уже только с беднейшим крестьянством, при сопро-
тивлении кулачества, при колебаниях со стороны среднего кре-
стьянства. Привлекая среднее крестьянство борьбой против гнета
империалистического государственного аппарата, борьбой против
империалистических войн, против эксплуатации, против ростов-
щичества, против гнета трестированного капитала, экспроприа-
цией помещиков и капиталистов после захвата власти, отменой
арендной платы, увеличением обрабатываемого участка и т.д., —
пролетариат преодолевал противоречия собственника по отноше-
нию к наемному рабочему. Привлекая середняка, убеждая его,
необходимо было вместе с тем осуществлять твердое политиче-
ское наблюдение за его действиями, необходима была строгая
проверка его намерений, нужны были твердые меры, как на-
пример организация комитетов бедноты, не допускавших кулака
овладеть середняком, не допускавших перехода середняка на сто-
Х Ленин. Речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства 19 мая 1919 г.
ПСС, 5-е изд., т. 38, с. 363.
^Ленин. Планы брошюры «О продовольственном налоге», ПСС, 5-е изд., т. 43,
с. 383. Курсив автора учебника. — Ред.
^Ленин. Черновые наброски и план брошюры о диктатуре пролетариата, ПСС,
5-е изд., т. 39, с. 456.
5. Диктатура пролетариата и крестьянство
363
рону кулака. Такова политика нейтрализации крестьянина в пе-
риод борьбы пролетариата за власть. Так осуществлялась задача
«сделать из этого среднего крестьянина общественный слой, если
не активно помогающий революции пролетариата, то, по крайней
мере, не мешающий нашей работе» (Ленин).
Кулачество, деревенская буржуазия, является непримири-
мым врагом пролетарской революции и пролетарской диктатуры.
В условиях борьбы за власть союз с беднотой и нейтрализация
среднего крестьянства предполагают решительную борьбу против
кулачества, против его влияния, решительное подавление его со-
противления, его эксплуататорских поползновений, его заговоров
и восстаний. Так развертывается союз пролетариата с беднейшим
крестьянством, так развертывается союз его с деревенской бедно-
той против буржуазии городской и сельской, при нейтрализации
середняка, на первом этапе завоевания и укрепления власти.
Новые условия выдвигают новые задачи и по-новому ста-
вят старые. И взаимоотношения между пролетариатом и кре-
стьянством на новом этапе складываются по-новому. Политика
нейтрализации середняка была отменена уже после 1918 г. Уже
в 1919 г. Ленин выдвинул лозунг прочного союза с средним кре-
стьянством. Для перевода мелкого распыленного крестьянского
хозяйства на рельсы крупного обобществленного сельского хо-
зяйства необходимо было предварительно развертывание крупной
промышленности как посредствующею звена на пути к коллек-
тивизации деревни. Строительство социализма по самому своему
существу могло быть только делом всей трудящейся массы, ее
решающего большинства. А для этого нужен был массовый опыт,
нужна была массовая проверка на практике выгод, преимуществ
общественного производства перед индивидуальным, нужны дли-
тельная борьба и огромная культурная работа для преодоления
исстари сложившихся привычек, традиций, консерватизма мелко-
го хозяйчика, для его культурно-политического перевоспитания
рабочим классом.
Поэтому необходимым условием развертывания социалисти-
ческого хозяйства в восстановительный период являлось соче-
тание социалистической, принадлежащей пролетарскому госу-
дарству промышленности с мелким товарным хозяйством через
регулируемую государством торговлю. На этой основе проле-
тариат осуществлял экономическое и политическое руководство
массой крестьянских хозяйств и подготовлял глубокое социа-
листическое преобразование мелкособственнического хозяйства.
364
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
Последнее подготовлялось ростом крупной индустрии и подъ-
емом материального благосостояния подавляющею большинства
непролетарских трудящихся масс.
Буржуазия, в связи с ее разгромом и экспроприацией основ-
ных орудий производства, стала в переходный период второсте-
пенным классом, хотя она осталась основным врагом пролетари-
ата в процессе развития классовой борьбы, развертывающейся
в переходный период. Основными классами переходного периода
являются пролетариат и класс мелких товаропроизводителей,
мелких собственников — крестьянство в основной его серед-
няцкой массе. Число типичных крестьянских середняцкого типа
хозяйств не только не уменьшилось в условиях восстановитель-
ного периода, но, наоборот, — увеличилось. Увеличилось оно
вследствие роста и укрепления части бедняцких хозяйств за счет
эксплуататоров и увеличения таким путем середняцкой массы
крестьянства.
Избавленная от гнета империалистического государственно-
го аппарата, от империалистических войн, от различных форм
эксплуатации со стороны финансового капитала, от разоритель-
ных налогов и т. д., — масса эксплуатируемых крестьян укре-
пила и расширила свое хозяйство за счет помещиков и кулаче-
ства. В России огромное большинство помещичьих земель было
поделено между крестьянами. Национализация земли, движение
комбедов и раскулачивание — все это привело, несмотря на
процесс дифференциации, к весьма значительному росту серед-
няцкого крестьянства, к тому, что середняк стал центральной
фигурой деревни.
Борьба пролетариата за подавление эксплуататоров, их пора-
жение, упрочение власти рабочего класса, успешное налаживание
и регулирование торговли, успешное развитие борьбы пролета-
риата за смычку обобществленного хозяйства с крестьянской
экономикой власти пролетарского государства, улучшение мате-
риального положения трудящихся масс, потрясенного граждан-
ской войной, борьба пролетариата против буржуазии по этим
линиям — все это способствовало росту авторитета рабоче-
го класса и его партии среди широких трудящихся масс. Так
создались условия и основания для прочного союза со средним
крестьянством.
Ленин на III конгрессе Коминтерна, констатируя, что рабочий
класс основательно разделался с помещиками и капиталистами,
назвал крестьянство «последним капиталистическим классом».
5. Диктатура пролетариата и крестьянство
365
Троцкизм пытается истолковать это положение Ленина таким
образом, что рассматривает крестьянское хозяйство как капита-
листическое. Правый оппортунизм данное положение совершенно
игнорировал, рассматривая крестьянина как труженика, забывая
о том, что он одновременно и собственник. Обе эти установки
находились в коренном противоречии с ленинизмом. Основная
масса середняцко-крестьянских хозяйств по своему типу пред-
ставляет собой форму не капиталистического, а простого то-
варного хозяйства. Но простое товарное хозяйство, в проти-
воположность хозяйству социалистическому, строится на основе
частной собственности на средства производства, и в этой сво-
ей основе оно однотипно с капиталистическим хозяйством1. От-
сюда, из этой мелкособственнической основы, рождалась «товар-
по-капиталистическая тенденция крестьянства», противостоящая
«социалистической тенденции пролетариата». Вот почему Ленин
назвал крестьянство «последним капиталистическим классом» и
«глубочайшей основой капитализма»; вот почему он отмечал, что
класс мелких товарных производителей выделяет из своей среды
кулаков, капиталистов, буржуазию. «Крестьянское хозяйство, —
говорил Ленин, — продолжает оставаться мелким товарным про-
изводством. Здесь мы имеем чрезвычайно широкую и имеющую
очень глубокие, очень прочные корни — базу капитализма. На
этой базе капитализм сохраняется и возрождается вновъ в са-
мой ожесточенной борьбе с коммунизмом»2.
Однако среднее крестьянское хозяйство, будучи по частно-
собственнической своей основе однотипным капиталистическо-
му и неизбежно порождая, выделяя капиталистические элементы,
все же само по себе является не капиталистическим, а простым
товарным, мелкособственническим, неэксплуататорским хозяй-
ством. В этой особенности среднего крестьянского хозяйства за-
ключена возможность экономического союза между пролетариатом
и средним крестьянством.
В то же время пролетариат и среднее крестьянство в течение
всего переходного периода остаются классами «неодинаковыми
экономически, политически, социально, духовно». Между этими
основными классами существуют противоречия и, стало быть,
в известном отношении и борьба.
1 Сталин. К вопросам аграрной политики в СССР, Соч., т. 12, М.: Государствен-
ное издательство политической литературы, 1949, с. 148.
^Ленин. Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата, ПСС, 5-е изд.,
т. 39, с. 274. Курсив автора учебника. — Ред.
366
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
Пролетариат строит хозяйство на основе коллективной соб-
ственности на орудия и средства производства. Крестьянство ве-
дет мелкое товарное хозяйство на основе частной собственности
на орудия производства. Пролетариат распоряжается обобществ-
ленной крупной промышленностью и всеми командными высотами
и ведет политику распределения общественного дохода, политику
цен, налоговую политику и т.д. таким образом, чтобы в корен-
ных интересах обоих классов при подъеме их благосостояния
был обеспечен победоносный рост социалистического сектора.
Мелкий же производитель как частный собственник и торговец
стремится к максимальному, свободному от регулирования под-
нятию цен на продукцию своего производства и как покупатель
склонен платить минимальные, бьющие по делу социалистиче-
ского строительства цены за продукцию крупной промышлен-
ности. Аналогичные противоречия возникают между пролетар-
ским государством и крестьянством по линии налоговой полити-
ки и т.д.
Таким образом пролетариат, опирающийся на власть, на обоб-
ществленные средства производства, занимающий эти командные
высоты и ведущий в коренных интересах обоих основных классов
политику все большего охвата социалистическим планированием
всего народного хозяйства, наталкивается на известные проти-
водействующие консервативные тенденции распыленного мелкого
хозяйства. Мы видим таким образом, что между пролетариатом
и крестьянством существуют противоречия и борьба на почве
этих противоречий.
Но это борьба на почве противоречий преодолимых, противо-
речий по вопросам текущим, это борьба в пределах союза про-
летариата и среднего крестьянства, обусловленного общностью
их коренных интересов.
Вся суть заключается в том, что оба эти основных класса
являются классами трудящимися, связанными общим и корен-
ным интересом всех трудящихся освободиться от эксплуатации,
от угнетения и нищеты. Перед мелким товаропроизводителем,
перед крестьянином, при капитализме два пути: он становит-
ся пролетарием или капиталистом. Но в капиталисты, в кулаки
неизбежно выходит ничтожное меньшинство крестьянства. Кре-
стьянство — это тот класс, основная масса которого при господ-
стве буржуазии ввергается в нищету, эксплуатируется, страдает
от кризисов и войн. Это — тот класс, основная масса которого
в ходе капиталистического развития неизбежно движется по пу-
5. Диктатура пролетариата и крестьянство
367
ти пролетаризации, пополняет ряды пролетариата, превращается
в пролетариат.
Когда троцкисты и «леваки» утверждали, что основные клас-
сы переходного периода суть буржуазия и пролетариат, или про-
летариат и «эксплуатируемое» последним крестьянство, или что
в переходный период имеется лишь один основной класс —
пролетариат, то в этом выражалось и непонимание ими «двой-
ственной» природы крестьянства и полное непонимание путей и
средств пролетарской революции вообще.
С другой стороны, ничего общего с марксизмом-ленинизмом
не имело также и утверждение правого оппортунизма, соглас-
но которому, раз дана диктатура пролетариата и даны в каче-
стве основных классов пролетариат и крестьянство, этим самым
уже в порядке «самотека», без борьбы против буржуазии и без
твердого руководства со стороны пролетариата колеблющимся
союзником возможен социализм.
Буржуазия и помещики были разбиты, но, как мы уже знаем,
разбитые эксплуататорские классы не являются еще уничто-
женными классами. Так сохраняется в условиях нэпа многочис-
ленный отряд буржуазии — класс деревенских капиталистов, ку-
лаков. Ослабленный как количественно, так и по экономическому
удельному весу в крестьянском хозяйстве кулак сохранял боль-
шую силу непосредственного влияния на мелкое производство.
Он представлял собой основную и наиболее быстро крепнущую
силу в рядах частного капитала, который на основе меновых свя-
зей восстановил до известной степени свои силы, свое влияние
на среднее крестьянство в первые годы нэпа.
И «леваки» и правые смазывали двойственную природу кре-
стьянства. Мы знаем уже, что крестьянство по своему экономиче-
скому положению несоциалистично. Пролетариат мог лишь пра-
вильным своим руководством обеспечить социалистическое разви-
тие крестьянства. Надо было совершенно отказаться от револю-
ционно-марксистского понимания классов и диалектики классовой
борьбы, чтобы твердить, как это делали правые оппортунисты,
перефразировавшие каутскианские зады о том, что социализм
вырастает сам собою, фатальным образом, что непролетарские
классы (вплоть до эксплуататорских) сами врастут в социализм,
о чем позаботятся благоприятные «объективные условия» и «ми-
лосердное экономическое развитие». В действительности возмож-
ность успешного строительства социализма пролетариатом была
завоевана им в боръбе против буржуазии за гегемонию, за ру-
368
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
ководство непролетарскими трудящимися массами. И для того
чтобы победителями в этой борьбе за руководство крестьянством
оказались не капиталисты, а рабочий класс, для того чтобы воз-
можность победы социализма превратилась в действительность,
пролетариат должен был под руководством своей партии предот-
вратить, преодолеть существующие противоречия и возможность
раскола между ним и средним крестьянством.
Борьба пролетариата против буржуазии городской и дере-
венской есть борьба за вовлечение в дело социалистического
строительства, в систему строящегося социализма широчай-
ших масс крестьянства. «Мы... можем, — говорил т. Сталин, —
и... должны строить социализм совместно с основными массами
крестьянства»1.
Пролетариат мог строить социализм совместно со средним
крестьянством потому, что это единственно отвечало коренным
интересам обоих классов — покончить с эксплуатацией. Бур-
жуазия, опираясь на власть, на крупное производство, на капи-
тал, на экономическую, политическую и культурную зависимость
деревни от буржуазного города, обрекала слабые, раздроблен-
ные, неизбежно отсталые экономически крестьянские хозяйства
в основной их массе на обнищание, забитость, бескультурье.
Пролетариат, опираясь на власть, на обобществленную промыш-
ленность, на все командные высоты, на ведущую политическую,
экономическую и культурную роль пролетарского города, вовле-
кает середняцкое крестьянство в кооперацию. С пути разорения
и бескультурья крестьянство поворачивает на путь подъема мате-
риального культурного уровня основной его массы. Пролетариат
выдвигает в кооперации «новый принцип организации населения»,
вытесняя с помощью кооперации влияние кулачества, вовлекая
с ее помощью среднее крестьянство в систему строящегося соци-
ализма, начиная от наиболее доступных и понятных меновых форм
кооперации и поднимаясь до высших ее производственно-колхоз-
ных форм, открывая таким образом в кооперации «столбовой путь
деревни к социализму».
Вместе с успехами сплошной коллективизации партия вы-
двигает новые лозунги в отношении к различным группам кре-
стьянства — лозунг ликвидации кулачества как класса на базе
сплошной коллективизации, лозунг превращения крестьянина-
колхозника в главную и самую прочную опору рабочего класса
в деревне.
х Сталин. К вопросу о рабоче-крестьянском правительстве, Соч., т. 9, с. 184.
5. Диктатура пролетариата и крестьянство
369
Пролетариат должен строить социализм совместно с ос-
новными массами крестьянства, руководя их социалистической
переделкой, превращая их в прочную опору социалистического
строительства.
«Строя социализм, — указывал еще на XIV съезде партии
т. Сталин, — мы должны оперировать не только миллионами, но
и десятками миллионов людей из деревни. Иначе нельзя строить
социализм. Социализм захватывает не только город. Социализм
есть такая организация хозяйства, которая объединяет промыш-
ленность и земледелие на началах обобществления средств и
орудий производства. Без объединения этих двух отраслей хо-
зяйств социализм невозможен»2.
Особой формой классовой борьбы пролетариата и его ру-
ководства непролетарскими слоями в течение всего переходного
периода является задача использования старых буржуазных спе-
циалистов.
Пролетариату достаются в наследство от буржуазного строя
специалисты, работники хозяйства и всех областей культуры,
люди, прежде «начальствовавшие», поставленные в привилегиро-
ванное положение по линии материальных и всяких иных пре-
имуществ перед трудящимися массами, которых эти «начальство-
вавшие», воспитанные эксплуататорским строем, привыкли тре-
тировать, рассматривать «сверху вниз». Пролетариату необходимо
использовать их огромный хозяйственный и технический опыт,
их знания, их культуру.
Однако, чем более экономически и культурно отсталой являет-
ся страна, в которой пролетариат взял власть, чем значительней
в народном хозяйстве удельный вес мелкого производства, чем
серьезней разрушения, понесенные хозяйством в процессе импе-
риалистической и гражданской войн, тем трудней для рабочего
класса быстрая организация «той обстановки всенародного учета
и контроля снизу, которая неизбежно, и сама собой подчинила
и привлекла бы специалистов». Старые буржуазные специали-
сты после первых лет саботажа пролетарской власти естественно
далеко не сразу становятся преданными, сознательными участни-
ками социалистического строительства. Наряду с улучшением их
материального положения необходима работа по длительному их
^Сталин. Политический отчет Центрального Комитета XIV съезду ВКП(б), Соч.,
т. 7, М.: Государственное издательство политической литературы, 1952, с. 326. Курсив
автора учебника. — Ред.
370
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
перевоспитанию. Уже опыт первых лет нэпа показал необходи-
мость со стороны пролетариата классовой бдительности по отно-
шению к старым «спецам» и творческой инициативы в подготовке
кадров новых пролетарских специалистов.
Успехи социалистического строительства постепенно приводят
к повороту в настроениях старой интеллигенции в сторону соци-
ализма. Задача всемерного использования пролетариатом старой
технической интеллигенции и создание своей собственной интел-
лигенции из среды рабочего класса выдвигаются в реконструктив-
ный период как одно из важнейших условий социалистического
развития.
6.	Диктатура пролетариата и борьба за строительство
социализма
На каждом новом этапе развития пролетарской диктатуры все
отчетливее выявляются ее основные задачи и цели — строи-
тельства социализма в стране победившего рабочего класса и
тем самым уничтожение классовых различий и классов вообще.
Однако осуществление этой важнейшей из трех задач диктату-
ры пролетариата протекает отнюдь не в порядке «самотека», но
в процессе ожесточенной классовой борьбы, получающей свое
отражение и в рядах партии, в процессе борьбы с оппортунисти-
ческими толкованиями генеральной линии партии.
Победа пролетарской революции имела место пока что лишь
в одной стране, правда, занимающей шестую часть земного шара,
но в стране с подавляющим большинством крестьянского насе-
ления, менее развитой в технико-экономическом отношении, чем
другие передовые капиталистические страны. Упрочение совет-
ского порядка протекало в условиях враждебного капиталисти-
ческого окружения, причем первым годам нэпа соответствовали
отлив революционной волны в странах капитализма и временная
стабилизация капитализма. В то же время новая экономическая
политика, рассчитанная, в целях поднятия производительных сил
страны, на известное допущение свободы торговли, а, следова-
тельно, и капитализма под контролем пролетарского государства,
неизбежно повлекла за собой некоторый рост внутренних про-
тиворечий. Проблема социалистического строительства предстала
перед пролетариатом как проблема «кто кого?», как вопрос жесто-
кой классовой борьбы, как вопрос борьбы между народившимся
6. Борьба за строительство социализма
371
социализмом — в лице национализированной промышленности,
советской власти и т.д. — и умирающим, но еще продолжающим
оказывать ожесточенное сопротивление капитализмом.
Успешно преодолевая все эти внешние и внутренние трудности,
партия развертывала социалистическое строительство. Ко време-
ни 1925—1927 гг. частнокапиталистические элементы в торговле,
в кустарной промышленности и т.д. были вытеснены из этих
своих убежищ и шли ко дну. Но их отчаянное сопротивление
вызвало у колеблющихся элементов партии сомнения в самой
возможности построить социализм в одной стране, когда мы
еще не имеем победы мировой революции. На почве этих со-
мнений и колебаний, отражающих настроения вытесняемых част-
нокапиталистических элементов и городской мелкой буржуазии,
созрел тот оппортунистический уклон, с которым партия прежде
всего была вынуждена начать борьбу и который в дальнейшем
превратился в явно контрреволюционное течение — возрождается
и развивается троцкизм'
Как указывает т. Сталин, Ленин, во время империалистической
войны в 1915 г. особенно ярко подчеркнул положение о том,
что «возможна победа социализма» первоначально «в одной, от-
дельно взятой, капиталистической стране». Уже тогда Троцкий
возражал против этого положения Ленина, заявляя: «Безнадежно
думать..., что, например, революционная Россия могла бы устоять
перед лицом консервативной Европы». Естественно, что поворот
к новой экономической политике расценивался троцкизмом как
«восстановление капитализма», как отход от задач социалистиче-
ского строительства. Троцкий выразил эти настроения в 1922 г.
в предисловии в книге «1905 г.» и в послесловии к «Програм-
ме мира», — заявляя, что «противоречия в положении рабочего
правительства в отсталой стране с подавляющим большинством
крестьянского населения смогут найти свое разрешение только
в международном масштабе на арене мировой революции», что
«подлинный подъем социалистического хозяйства в России ста-
нет возможным только после победы пролетариата в важнейших
странах Европы».
Как бы предвидя эти троцкистские настроения, Ленин еще
с 1921 г. указывал: «10—20 лет правильных соотношений с кре-
стьянством — и обеспечена победа во всемирном масштабе даже
*См. Процесс троцкистско-зиновьевского террористического центра, СПб.: Арт-
Экспресс, 2018. — Ред.
372
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
при затяжке пролетарских революций, кои растут»1. И в сво-
ей известной статье «О кооперации» (1923 г.) Ленин еще раз
отметил, что у нас имеется «все необходимое для построения
полного социалистического общества». Мы имеем здесь прямо
противоположные установки ленинизма и троцкизма, исходящие
из совершенно различной оценки классовых сил в нашей стране,
роли партии, роли всей системы пролетарской диктатуры. Вопрос
о возможности для нас собственными силами построить социа-
лизм, как это указал т. Сталин, — это вопрос о взаимоотно-
шениях между пролетариатом и крестьянством, о преодолении
известных противоречий между этими двумя основными классами
переходного периода и на основе общности их коренных инте-
ресов. Для Ленина — это вопрос о «правильных отношениях
с крестьянством», Троцкий же исходил из «противоречий в поло-
жении рабочего правительства в отсталой стране с подавляющим
большинством крестьянского населения». Известные противоре-
чия, неизбежно существующие между пролетариатом и основной
массой крестьянства, — эти противоречия преодолимы с точки
зрения ленинизма, они непреодолимы с точки зрения троцкизма,
прикрывавшего «левой» фразой свои буржуазные тенденции.
В предшествовавшем изложении мы уже подробно останав-
ливались на основных положениях троцкизма и его теории пер-
манентной революции, на его теории нэпа. Троцкисты не про-
водили различия между классовыми группами в среде крестьян-
ства. Троцкисты исходили из непонимания двойственной при-
роды среднего крестьянства, из представления о крестьянстве
как о сплошной реакционной массе. Троцкисты не понимали, что
кроме противоречий между пролетариатом и крестьянством име-
ются еще «общие интересы по коренным вопросам развития»,
что «существует два пути развития земледелия — путь капи-
талистический и путь социалистический», что первый путь озна-
чает обнищание большинства крестьянства и что поэтому «как
пролетариат, так и, в особенности, крестьянство заинтересованы
в том, чтобы развитие пошло по второму пути, по пути социа-
листическому»1 2. Троцкистская линия была рассчитана на эконо-
мическое подавление и эксплуатацию крестьянства, на отрицание
союза со средним крестьянством и возможности построения со-
1Ленин. Планы брошюры «О продовольственном налоге», ПСС, 5-е изд., т. 43,
с. 383. Курсив автора учебника. — Ред.
2Сталин. К итогам работ XIV конференции РКП(б), Соч., т. 7, с. 111.
6. Борьба за строительство социализма
373
циализма. Троцкистская линия была линией развития сельского
хозяйства «при помощи капиталистических методов», как фор-
мулировал ее сам Троцкий3. Это была линия, направленная на
разорение и обнищание основной массы крестьянства, линия на
раскол с крестьянством и тем самым на подрыв социалистиче-
ского строительства.
Это извращенное представление троцкизма о взаимоотношении
между пролетариатом и основной массой крестьянства получило
свое дальнейшее выражение в непонимании социальной базы про-
летарской диктатуры, в непонимании всей системы пролетарской
диктатуры в ее самых различных составных звеньях. Диктатура
пролетариата по Троцкому направлена не только против буржу-
азии, но и против крестьянства} это не особая форма союза
рабочего класса с непролетарской трудящейся массой для постро-
ения социализма, а война против крестьянства; это не господство
трудящегося большинства над эксплуататорским меньшинством, а
господство пролетарского меньшинства над большинством кре-
стьянства. Совершенно ясно, что в троцкизме мы имели всесто-
роннее отрицание основного содержания диктатуры пролетариа-
та. Буржуазная и капитулянтская суть троцкизма получила свое
выражение в полном непонимании пролетарской демократии,
в непонимании той великой творческой силы, которую она со-
бой представляет. Троцкистское «учение» о партии было учением
о разрушении партии. Защита фракций, отрицание пролетарской
дисциплины, представление о партии как о пестром конгломера-
те группировок — крики о демократизме, а в действительности
бюрократическое пренебрежение к партии, к подлинной внутри-
партийной демократии — таковы были некоторые характернейшие
идеи троцкизма в этом вопросе.
Самое понятие о руководящей роли партии в системе диктату-
ры пролетариата у троцкистов и впоследствии примкнувшей к ним
группы Зиновьева и Каменева подменялось понятием господства
партии. Троцкий прямо говорил о «господстве коммунистической
партии в советах»4. Вместо того чтобы правильно определить ос-
нованные на взаимном доверии отношения партии и рабочего
класса, рабочего класса и всей трудящейся массы, вместо ру-
ководства массой, вместо воспитания и убеждения как основы
этого руководства, Троцкий, Зиновьев и др. выдвигали принцип
3Стенографический отчёт XVI съезда ВКП(б), с. 1058.
^Троцкий. Сочинения, т. 12, М.—Л.: Государственное издательство, 1925, с. 107.
374
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
«диктатуры» партии, насилия ее над рабочим классом и трудящей-
ся массой, выдвигали принуждение как основу взаимоотношений
партии и класса, партии и массы.
Троцкизм совершенно не понял той новой творческой роли,
которую играет в условиях диктатуры пролетариата кооперация
как основная организационная форма движения деревни к соци-
ализму. Троцкизм не понял роли профсоюзов, их роли как шко-
лы коммунизма в системе пролетарской диктатуры. Руководство
профсоюзами со стороны партии Троцкий предлагал заменить,
как это указал Ленин, бюрократическим дерганием. Руководство
профсоюзами на основе метода убеждения троцкизм подменял
бюрократическим командованием ими на основе метода принуж-
дения, не понимая того, что «мы тогда правильно и успешно
применяли принуждение, когда умели сначала подвести под него
базу убеждения»1. Троцкистское понимание союза молодежи вело
к противопоставлению молодняка старой, закаленной в боях с оп-
портунизмом большевистской гвардии. Оно вело здесь к подрыву
руководящей роли партии, к подрыву коммунистического воспи-
тания молодежи нашей партией.
Наконец троцкизм проявил полное непонимание характера Со-
ветского государства как государственной формы пролетарской
диктатуры. Троцкизм видел в советах лишь орудие подавления,
а не форму проявления активности широких масс трудящихся.
Троцкий полагал поэтому, что бюрократизм Советского государ-
ства — неизбежное явление, поскольку имеется противоречие
между пролетариатом и крестьянством. Троцкизм кричал о «пе-
рерождении» советов и в то же время отрицал значение лозунга
оживления советов в деревне.
Таким образом троцкизм представлял собой извращение
по всей линии принципов пролетарской демократии, полное непо-
нимание системы пролетарской диктатуры, полное непонимание
источников той могучей творческой инициативной силы, которую
представляет собой диктатура пролетариата. «В то время, — гово-
рил т. Сталин, — как Ленин расценивал пролетарскую диктатуру
как инициативнейшую силу, которая, организовав социалистиче-
ское хозяйство, должна пойти потом на прямую поддержку миро-
вого пролетариата, на борьбу с капиталистическим миром, оппо-
хЛенин. О профессиональных союзах, о текущем моменте и об ошибках
т. Троцкого, ПСС, 5-е изд., т. 42, М.: Издательство политической литературы, 1970,
с. 216-217.
6. Борьба за строительство социализма
375
зиция, наоборот, рассматривает пролетарскую диктатуру в нашей
стране как пассивную силу, живущую под страхом немедленной
потери власти „перед лицом консервативной Европы“»2.
Троцкистское отрицание возможности построения социализма
в нашей стране — как это еще в 1924 г. показал т. Сталин —
означало не только «неверие в революционные возможности кре-
стьянского движения», но также и «неверие в силы и способности
нашей революции, неверие в силу и способность российского
пролетариата»3. За фразой о мировой «революции» скрывалась
капитулянтская, пораженческая сущность троцкизма, капиту-
лянтство в понимании им диктатуры пролетариата. За «левой»
фразой скрывалось буржуазное существо троцкизма. Троцкисты
«были лишь рупором прежде всего тех частнокапиталистиче-
ских элементов торговли и пр., которые именно за период 1925—
1927 гг. быстро шли ко дну» (Молотов).
Партия решительно отвергла троцкистский лозунг искусствен-
ного разжигания классовой борьбы в деревне. Учтя результаты
«левых» ошибок, приводивших к тому, что среднее крестьянство
становилось на сторону кулачества, партия поставила своей глав-
ной задачей на данном этапе «сплотить середняков вокруг про-
летариата, завоевать их вновь» — для этой цели добиться того,
чтобы крестьянское хозяйство через кооперацию было включено
в общую систему советского хозяйственного строительства, про-
вести линию на оживление советов в деревне и на насаждение
в деревне начал советской демократии, способной организовать
и направлять в социалистическое русло возросшую активность
крестьянства.
По пути, проложенному троцкизмом, пошла и так называемая
новая оппозиция Зиновьева—Каменева 1925—1926 гг., естественно,
скатившаяся в дальнейшем к блоку с троцкизмом. Тов. Зиновьев
в своей работе «Ленинизм» старался изобразить крестьянский
вопрос как «главный вопрос» ленинизма, забывая, что корен-
ное содержание ленинизма составляет диктатура пролетариа-
та. В то же время Зиновьев и Каменев скатились на точку зрения
недооценки среднего крестьянства, а также недооценки роли ко-
операции для вовлечения его в строительство социализма. Каме-
^Сталин. Заключительное слово по докладу «О социал-демократическом уклоне
в нашей партии» на XV Всесоюзной конференции ВКП(б) 3 ноября 1926 г. Соч., т. 8,
с. 348. Курсив наш. — Авт.
^Сталин. Октябрьская революция и тактика русских коммунистов, Соч., т. 6,
с. 378. Курсив автора учебника. — Ред.
376
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
нев отождествлял среднее крестьянство с кулачеством. Зиновьев
говорил лишь о «нейтрализации» среднего крестьянства, возвра-
щаясь таким образом к лозунгу партии в период захвата власти и
не понимая своеобразия нового этапа. Естественно, что Зиновьев
и Каменев не понимали значения всех трех основных задач и
в соответствии с этим трех сторон диктатуры пролетариата,
не понимали роли массовых организаций, роли советов в системе
пролетарской диктатуры. Они утверждали, что диктатура проле-
тариата «не есть союз одного класса с другим» (Каменев), они
подменяли диктатуру пролетариата и руководящую роль партии
в системе ее звеньев диктатурой партии (Зиновьев). Зиновьев
и Каменев совершенно не поняли двойственной роли нэпа; объ-
явив нэп «госкапитализмом», они не увидели в нэпе политики
пролетарского государства, рассчитанной на победу социалисти-
ческих элементов и построение фундамента социалистической
экономики. Выбросив «левацкий» демагогический лозунг «равен-
ства», — который может быть осуществлен только в результате
уничтожения классового общества и который в переходный пе-
риод выражает «уравниловские» настроения буржуазии и мелкой
буржуазии, их стремление ограничить диктатуру пролетариата, —
Зиновьев и Каменев в то же время скрывали за этим лозунгом
свое капитулянтство в вопросе о построении социализма в на-
шей стране. Они признали возможность лишъ строить социа-
лизм в нашей стране, но считали «национальной ограниченностью»
мысль о возможности построить его. В дальнейшем оппозици-
онный троцкистский блок должен был логически прийти к выводу
о «перерождении» партии и советов, о «бюрократизации» нашего
аппарата и т.д.
Идейное разоблачение троцкистской и троцкистско-зиновьев-
ской оппозиции лишний раз подчеркнуло единство всех трех
сторон диктатуры пролетариата', диктатуры как классовой
борьбы, направленной на подавление эксплуататоров, диктату-
ры как союза с основной массой крестьянства при руководящей
роли в этом союзе пролетариата, диктатуры, направленной на
построение социализма в нашей стране и тем самым ведущей
к уничтожению всяких классов, всякого классового неравенства.
Тем самым еще яснее стала перспектива, выявлена основная
классовая цель всей борьбы пролетариата. Разоблачение «левых»
позволило партии также выяснить те пути и средства, которые
должны были на данном этапе привести к укреплению соци-
алистических начал в нашей экономике. Партия показала, что
6. Борьба за строительство социализма
377
«революционные» фразы троцкистского блока о необходимости
«сверхиндустриализации» сочетались у них на деле с предложе-
ниями о повышении налогового нажима на крестьянство, с пред-
ложением повысить отпускные цены на промтовары, что все эти
мероприятия привели бы к полной дезорганизации народного хо-
зяйства, к размычке с середняком, что «сверхиндустриализаторы»
на деле были пособниками противников социалистической ин-
дустриализации.
Уже в процессе борьбы с «левой» оппозицией выявилось, что
«наше социалистическое производство уже руководит и начинает
подчинять себе мелкое производство», что в борьбе «социалисти-
ческих элементов нашего хозяйства с элементами капиталистиче-
скими первые имеют несомненный перевес сил против вторых и
шаг за шагом двигаются вперед, преодолевая капиталистические
элементы нашего хозяйства...»1. К XV партсъезду (конец 1927г.)
стало очевидным, что народное хозяйство нашей страны растет
быстрыми темпами, что наша страна становится индустриальной
страной, что это развитие идет к социализму. Также выяснилось,
что в то время как по темпам своего развития наша социали-
стическая промышленность перегоняет капиталистические страны,
темпы развития нашего сельского хозяйства еще неудовлетво-
рительны, и сельское хозяйство начинает отставать от город-
ской промышленности, лишая эту последнюю сырьевой базы и
создавая угрозу ее дальнейшему развитию. Причины этого от-
ставания сельского хозяйства крылись в распыленности сельско-
хозяйственного производства и чрезмерной отсталости в связи
с этим нашей сельскохозяйственной техники. Отсюда вытекала
очередная практическая задача нашего строительства в деревне:
«Постепенный перевод распыленных крестьянских хозяйств на
рельсы объединенных, крупных хозяйств, на общественную, кол-
лективную обработку земли на основе интенсификации и маши-
низации земледелия...»2.
Наша страна решительно вступила на путь социалистической
реконструкции всего народного хозяйства. Но наряду с успехами
строительства социализма — в силу двойственности противоречи-
вой природы НЭПа — уже к XV съезду партии выявился извест-
Х Сталин. Заключительное слово по докладу на VII расширенном пленуме ИККИ,
Соч., т. 9, с. 128.
^Сталин. Политический отчет Центрального Комитета XV съезду ВКП(б), Соч.,
т. 10, М.: Государственное издательство политической литературы, 1949, с. 309.
Курсив автора учебника. — Ред.
378
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
ный рост кулачества в деревне, потребовавший усиления нажима
на кулачество1. Дальнейшие успехи социалистического строитель-
ства явственно показали, что классовая борьба не исчезает вместе
с нашими успехами, но, наоборот, еще более обостряется, что
капиталистические элементы города и деревни оказывают оже-
сточенное сопротивление социалистическому наступлению (вре-
дительство буржуазных спецов, сопротивление кулачества хлебо-
заготовкам, оппортунизм бюрократических элементов госаппарата
и др.). Усиление сопротивления кулачества социалистическому
наступлению нашло свое выражение в оформлении в рядах на-
шей партии правого уклона. Наступление социализма проявилось
в этой борьбе, которую партия развернула с правым оппорту-
низмом как главной опасностью нового этапа социалистического
строительства.
Ошибки правого оппортунизма были охарактеризованы
т. Сталиным в том смысле, что правые являлись выразителями
настроений прежде всего деревенского кулачества и тех остат-
ков капиталистических элементов города, которые стремились со-
хранить «равновесие» между социалистическим и капиталистиче-
ским секторами народного хозяйства, которые противопоставля-
ли рыночную стихию и индивидуальное крестьянское хозяйство
вытесняющему их социалистическому хозяйству. Механистиче-
ская методология и в частности пресловутая «теория равновесия»
т. Бухарина была распространена им на переходную экономику,
на соотношение в ней классов, на Советское государство, на всю
систему пролетарской диктатуры. Она послужила благодарной ме-
тодологической основой для правых оппортунистов.
Ранее мы уже подробнее осветили важнейшие моменты право-
оппортунистической концепции. Непонимание диалектики классо-
вой борьбы и роли пролетарского государства в развитии пере-
ходной экономики — отличительные черты правооппортунистиче-
ских воззрений в вопросе о классах и государстве. Вместо того
чтобы говорить об усилении и обострении классовой борьбы,
правые (Бухарин, Рыков, Томский) говорили об ее ликвидации,
о «гражданском мире». Правые оппортунисты прежде всего не ви-
дели двустороннего характера нэпа и того, что известная свобода
торговли, допускаемая при нэпе при условии обеспечения регу-
лирующей роли на рынке со стороны государства и монополии
внешней торговли, еще не означает полной свободы торговли, и,
’Неверное, одностороннее толкование причины усиления нажима на кулачество
как оборонительной политики пролетарского государства (см. с. 610). — Ред.
6. Борьба за строительство социализма
379
стало быть, свободы развития на этой почве кулачества, нэпманов
и т.д. Ленин в свое время указывал, что «в Советской респуб-
лике социальный строй основан на сотрудничестве двух классов:
рабочих и крестьян, к которому теперь допущены на известных
условиях „нэпманы“, т. е. „буржуазия"»2. Правые истолковыва-
ли эту мысль Ленина не в том ее действительном смысле, что
в течение известного периода допускалось существование буржу-
азии и ее участие в народнохозяйственной жизни на известных
условиях, т. е. при безусловном подчинении ее законам дикта-
туры пролетариата. Правые видели в буржуазии, в частности
в кулачестве, необходимого участника строительства социализма,
мирного сотрудника пролетариата, который хотя «до известной
степени» является «чужеродным телом», но все же постепенно
мирно «врастает» в систему социалистического хозяйства. Так,
по словам т. Бухарина, крестьянские ячейки кулацкого типа бу-
дут составлять «звенья единой цепи социалистического хозяйства.
С другой стороны, кулацкие кооперативные гнезда будут также
через банки и т.д. врастатъ в эту же систему, но они будут
до известной степени чужеродным телом, подобно, например,
концессионным предприятиям»3.
«Уничтожение классов путем ожесточенной классовой борьбы
пролетариата — такова формула Ленина. Уничтожение классов
путем потухания классовой борьбы и врастания капиталистов
в социализм — такова формула Бухарина»4. Последняя связыва-
лась у правых с их абстрактным подходом к крестьянству, при ко-
тором они не видели классовой дифференциации в крестьянстве,
не видели	-капиталистической тенденции крестьянства.
Правые забывали о двойственной природе середняка. Они про-
поведовали союз с крестьянством во что бы то ни стало, всякий
союз с крестьянством, со всем крестьянством, а не ту фор-
му союза с середняком, не тот путь социалистического развития
деревни, который укрепляет диктатуру пролетариата. Отсюда пра-
выми делались выводы о необходимости развития индивидуаль-
ного крестьянского хозяйства в противовес совхозам и колхозам,
о проведении политики «самотека» в колхозном строительстве.
2Ленин. Как нам реорганизовать Рабкрин, ПСС, 5-е изд., т. 45, М.: Издательство
политической литературы, 1970, с. 387. Курсив автора учебника. — Ред.
Бухарин. Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз, 4-е изд., М.—Л.: ГИЗ,
1927, с. 49. Курсив автора учебника. — Ред.
^Сталин. О правом уклоне в ВКП(б), Соч., т. 12, с. 33.
380
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
Совхозы и колхозы не суть «столбовая дорога к социализму», —
заявлял т. Бухарин.
С правооппортунистической теорией «затухания» классовой
борьбы вполне гармонировали полуанархистские ошибки правых
в вопросе о роли советского государства в развитии переходной
экономики. «По мнению Бухарина, рабочий класс должен быть
принципиально враждебен ко всякому государству, в том числе
и к государству рабочего класса»1. Еще в своей рецензии на
ленинскую книгу «Государство и революция» Бухарин занял по-
зицию мелкого буржуа, не учитывающего положительных задач
пролетарской диктатуры. В «Экономике переходного периода» он
высказывал предположение, что принудительные функции про-
летарского государства отомрут ранее, чем создастся привычка
к коммунистическому труду. Бухарин совершенно не учитывал
роли пролетарской диктатуры в воспитании новой производ-
ственной дисциплины, не понимал того, что воспитание новой
социалистической дисциплины является новой формой классовой
борьбы. Общеизвестна также эклектическая позиция т. Бухарина
в вопросе о профсоюзах, когда он пытался играть роль «буфе-
ра» между ленинизмом и троцкизмом. Эти ошибки т. Бухарина
получили свое дальнейшее развитие в протестах тт. Бухарина и
Рыкова против применения административного воздействия госу-
дарства по отношению к кулаку, в попытке т. Томского отгородить
профсоюзы от всякого воздействия со стороны партии, в непо-
нимании правыми оппортунистами задач большевистской само-
критики. Таким образом, как и троцкисты, правые обнаруживали
непонимание роли и значения всех звеньев системы пролетарской
диктатуры.
Непонимание и затушевывание правыми классового характера
и роли пролетарской диктатуры приводили их к тому, что воз-
можность построения социализма признавалась и ими как чисто
абстрактная возможность, без признания действительных путей и
средств, которые могут превратить эту возможность в действи-
тельность. На деле это «признание» правых сводилось к тому же
отрицанию возможности построить социализм в нашей стране.
Партия разоблачила троцкизм и правый оппортунизм как аген-
туру в партийно-пролетарской среде враждебно сопротивляющих-
ся социалистическому наступлению классов. Борьба партии про-
тив троцкистского и правооппортунистического понимания клас-
{Сталин. О правом уклоне в ВКП(б), Соч., т. 12, с. 72.
7. Проблема уничтожения классов и новые задачи борьбы
381
сов и государства в переходный период, их решительный раз-
гром — необходимое условие дальнейших успехов социалистиче-
ского строительства и построения фундамента социалистической
экономики.
7.	Проблема уничтожения классов и новые задачи
борьбы
Завершение построения фундамента социалистической эконо-
мики и вступление советской страны в период социализма вовсе
не означает, что уже ликвидированы классы, что уже законче-
на классовая борьба пролетариата. Лишь в результате успехов
второй пятилетки мы будем иметь «окончательную ликвидацию
капиталистических элементов и классов вообще, полное уни-
чтожение причин, порождающих классовые различия и эксплу-
атацию».
Классовая борьба на новом этапе отнюдь не затихает: на от-
дельных участках, особенно в дальнейшем периоде, она может и
будет обостряться, но она принимает новые формы. По-новому
встает перед нами вопрос о классах и их взаимоотношениях, по-
новому подходим и к задачам классовой борьбы пролетариата.
Период наступления социализма по всему фронту ставит перед
всей системой пролетарской диктатуры новые задачи, выдвигает
новые формы классовой борьбы. Только эта ожесточенная клас-
совая борьба пролетариата и приведет в конечном счете к уни-
чтожению классов. «Для полного уничтожения классов, — писал
Ленин, — надо не только свергнуть эксплуататоров — помещиков
и капиталистов, — не только отменить их собственность, надо
отменить еще и всякую частную собственность на средства
производства, надо уничтожить как различие между городом и
деревней, так и различие между людьми физического и людь-
ми умственного труда. Это — дело очень долгое. Чтобы его
совершить, нужен громадный шаг вперед в развитии производи-
тельных сил, нужно преодолеть сопротивление... многочисленных
остатков мелкого производства, надо преодолеть громадную силу
привычки и косности, связанной с этими остатками»2.
В полном соответствии с этими указаниями Ленина дирек-
тивы XVII партконференции к составлению второй пятилетки,
2Ленин. Великий почин, ПСС, 5-е изд., т. 39, с. 15. Курсив автора учебника. —
Ред.
382
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
подчеркивая все значения технической реконструкции нашего хо-
зяйства для отмены всякой частной собственности на средства
производства, выдвигают задачу уничтожения противоположности
между городом и деревней, указывают на необходимость пре-
одоления остатков капитализма не только в экономике, но и
в сознании людей. Что касается уничтожения противоположности
между умственным и физическим трудом, то — это задача еще
более длительного периода.
Остановимся вкратце на некоторых из этих новых задач дикта-
туры пролетариата, являющихся одновременно и новыми формами
классовой борьбы: а) на социалистической переделке крестьян-
ства, ликвидации кулачества как класса и уничтожении разли-
чия между городом и деревней, б) на задаче создания произ-
водственно-технической интеллигенции рабочего класса и под-
готовки таким путем будущего уничтожения противоположности
между физическим и умственным трудом, в) на соцсоревновании
и ударничестве как формах воспитания новой социалистической
дисциплины рабочего класса.
Когда мы говорим о том, что вступление в период социализма
по-новому ставит перед нами взаимоотношения между классами,
то мы имеем в виду в первую очередь те классовые сдвиги, ко-
торые обозначаются в отношениях пролетариата к различным
группам крестьянства. Если в период буржуазной революции
пролетариат шел со всем крестьянством против помещиков; если
в Октябрьскую революцию пролетариат выступает вместе с бед-
нейшим крестьянством против городской и сельской буржуазии,
«нейтрализуя» среднее крестьянство; если наконец после 1918г.
и в течение всего предшествующего этапа нэпа партия проводит
новый лозунг — союза с середняком, опоры на бедноту и борь-
бы с кулаком, — то период вступления в социализм выдвигает
новые взаимоотношения и новые лозунги — превращение кол-
хозного хозяйства в центральную фигуру земледелия, в главную
и самую прочную опору рабочего класса в деревне и ликвидацию
кулачества как класса на основе сплошной коллективизации.
Уничтожение классов предполагает социалистическую пере-
делку под руководством пролетариата основной массы крестьян-
ства. Чтобы уничтожить классы, — указывал Ленин, — нужно
не только свергнуть иго помещиков и капиталистов. «Чтобы уни-
чтожить классы — надо уничтожить разницу между рабочим и
крестьянином, сделать всех — работниками. Эта задача несрав-
ненно более трудная и, в силу необходимости, длительная. Это —
7. Проблема уничтожения классов и новые задачи борьбы
383
задача, которую нельзя решить свержением какого бы то ни бы-
ло класса. Ее можно решить только организационной перестрой-
кой всего общественного хозяйства, переходом от единоличного,
обособленного, мелкотоварного хозяйства к обобществленному
крупному хозяйствуй. Сущность изменений, происходящих на
новом этапе в крестьянстве, заключается прежде всего в том,
что реконструкция сельского хозяйства создает предпосылки для
уничтожения различия между рабочим и крестьянином, что зна-
чительная часть основной массы крестьянства вступает на путь
общественно-крупного хозяйства, коллективного хозяйства.
Колхозы уже превратились в основного производителя не толь-
ко хлеба, но и сельскохозяйственного сырья, все более занимают
основное место в области животноводства и т.д. Колхозы да-
ют значительный рост производительности труда по сравнению
с единоличным хозяйством. Колхозное хозяйство тем самым пре-
вратилось в центральную фигуру нашего земледелия; роль еди-
ноличного хозяйства становится второстепенной. Таким образом
с значительной частью среднего крестьянства, уже вступившего
в колхозы, происходит изменение самой его экономической, клас-
совой сущности: изменяется положение колхозного крестьянства
в процессе производства и в производственных отношениях, изме-
няется отношение этой части бывшего среднего, ныне колхозного
крестьянства к средствам производства, изменяется и роль его
в общественной организации труда. Это изменение идет по линии
уничтожения классовых различий между крестьянином и рабо-
чим. Поскольку производственную кооперацию крестьянства мы
рассматриваем как один из видов социалистического хозяйства,
постольку и колхозное крестьянство теряет уже прежнюю свою
двойственную природу труженика и собственника и значительно
приближается уже к пролетариату.
Великий перелом в нашем развитии состоит в том, что кре-
стьяне-колхозники — это уже не крестьянство в старом смысле
этого слова. Ряд важнейших классовых черт, которые были ха-
рактерны для основной массы крестьянства до «великого перело-
ма», которые давали нам основание говорить о среднем крестьян-
стве как о классе, а, именно, черты «по их месту в исторически
определенной системе общественного производства, по их отно-
шению (большей частью закрепленному и оформленному в за-
1 Ленин. Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата, ПСС, 5-е изд.,
т. 39, с. 277. Курсив автора учебника. — Ред.
384
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
конах) к средствам производства, по их роли в общественной
организации труда, а следовательно по способу получения и раз-
мерам той доли общественного богатства, которой они распола-
гают» (Ленин) — к настоящему моменту существенно изменились.
Раньше бедняк и середняк-крестьянин занимали место в исто-
рически определенной системе общественного производства, т. е.
в данном случае в условиях переходного периода и диктату-
ры пролетариата как представитель мелкого товарного хозяй-
ства, как носитель частной собственности на орудия и сред-
ства производства, в отличие от пролетариев, строящих хозяй-
ство на основе коллективной государственной собственности на
орудия и средства производства. Теперь крестьянин-колхозник
представляет собой класс, место которого в системе обществен-
ного производства существенным образом изменилось, поскольку
и он является ныне носителем одной из форм социалистического
хозяйства, кооперативной собственности на основные орудия и
средства производства.
Раньше основная масса крестьянства благодаря определенным
отношениям к средствам производства, роли в общественной ор-
ганизации труда и вытекающим из этого отношения способам
и размерам получения доли общественного дохода находилась
в таком отношении к пролетариату, в котором могли проявляться
известные противоречия между пролетариатом и крестьянством
(по вопросам текущим, по вопросам о ценах и т.д.). С превра-
щением крестьянина-середняка в колхозника эти противоречия
в значительной степени ликвидируются, и колхозник становится
прочной опорой советской власти в деревне.
Превращение «колхозника в центральную фигуру нашего зем-
леделия» все более включает основную массу крестьянства в рус-
ло плановой организации народного хозяйства, в русло его ор-
ганизованных связей с последовательно-социалистической инду-
стрией и представляет собой гигантский шаг вперед по линии
охвата социалистическим планом всего народного хозяйства в це-
лом. Все это говорит о том, что вступление миллионов мелких
товаропроизводителей в колхозы означает сбрасывание ими ряда
важнейших черт их прежней классовой природы. Это означает,
что уже существует коренная разница по своей классовой при-
роде между средним и беднейшим крестьянством, как классом
до колхоза и крестьянством колхозным. Теперь, после успехов
коллективизации, создана более прочная экономическая база для
коммунизма. Победа социализма в нашей стране с точки зрения
7. Проблема уничтожения классов и новые задачи борьбы
385
ее внутренних сил полностью обеспечена. Процесс механизации
сельского хозяйства в ближайшую пятилетку должен способство-
вать полной ликвидации всех отличий крестьянского хозяйства
от городской промышленности, превращению крестьянского тру-
да в один из видов индустриального труда и уничтожению таким
путем вековой противоположности между городом и деревней.
Поэтому неверна та точка зрения, которая занимается но-
вым «классообразовательством», не учитывая идущего процесса
уничтожения классов, и полагает, что в лице колхозника мы
попросту имеем в нашей стране образование новой классовой
категории. Было бы, однако, отступлением от марксизма-лени-
низма, если бы мы отождествили колхозника с пролетарием, если
бы мы на настоящем этапе не понимали значительных различий,
которые существуют еще между пролетариатом и колхозным кре-
стьянством как еще отличным от пролетариата классом. Это
значило бы отказаться от руководства социалистической передел-
кой крестьянства. Колхозы как низшая форма социалистического
хозяйства отличны от государственных предприятий последова-
тельно-социалистического типа, представленных пролетариатом.
Социалистический характер колхозов вовсе не означает отсут-
ствия элементов классовой борьбы в них. Поскольку мы и внутри
колхозов имеем известное экономическое неравенство, посколь-
ку у колхозников остается и некоторая необобществленная часть
хозяйства, поскольку крестьянин отнюдь не освобождается на
второй день после вступления в колхоз от индивидуалистиче-
ских привычек и навыков хозяйствования, постольку элементы
классовой борьбы имеют место и внутри колхозного движения.
Совершенно неправильно было бы отрицать наличие известных
буржуазных и мелкобуржуазных индивидуалистических тенденций
в колхозах, проявляющихся в отношении к хлебозаготовкам и
т.д., и необходимость серьезной борьбы с этими тенденциями.
Но говоря о классовой борьбе в колхозах, надо понимать каче-
ственное различие, которое существует между классовой борьбой
вне колхоза и в недрах колхоза, между тем положением, когда
кулачество как класс еще не ликвидировано, и тем положени-
ем, когда уже достигнуты большие успехи в деле ликвидации
кулачества как класса. Одно дело — классовая борьба, в осно-
ве которой лежит присвоение одной социальной группой труда
другой, а совсем другое дело — элементы классовой борьбы
как остаток старых отношений после уничтожения самой основы
эксплуатации.
386
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
Отсюда ясно, что мы не можем уже рассматривать крестьян-
скую бедноту как единственную опору пролетариата в деревне.
Беднота остается опорой рабочего класса вне районов сплош-
ной коллективизации, и колхозное крестьянство, как подчерк-
нул XVI партсъезд, становится главной и самой прочной опорой
пролетариата, поскольку оно представляет собой экономическую
базу для социалистического строительства в деревне. В райо-
нах сплошной коллективизации перед беднотой должен быть по-
ставлен вопрос: «За или против колхоза». И бедняк, борющий-
ся против коллективизации, перестает быть опорой пролетариата
в деревне.
Лозунг опоры на колхозное крестьянство не снимает и старого
лозунга — союза с середняком. Индивидуальное крестьянское хо-
зяйство продолжает играть известную роль в сельском хозяйстве,
хотя роль подсобную. Середняк-единоличник остается союзником
пролетариата. Неправильно думать, что колебания середняка-еди-
ноличника и отсутствие у него сразу решимости вступить в колхоз
должны отдалять этого середняка от союза, от смычки с рабочим
классом. Напротив того: середняка-единоличника, равно как и
бедноту, еще не вступившую в колхозы, мы можем и должны
рассматривать как будущих колхозников, — мы должны доказы-
вать им превосходство коллективного, механизированного земле-
делия и добиваться от них добровольного перехода в колхозы.
«Во второй пятилетке — можем это с уверенностью сказать —
вся трудящаяся масса крестьянства будет организована в колхозы
и тем самым придет конец господствовавшей в деревне в тече-
ние многих столетий мелкой собственности» {Молотов). Такая
установка отнюдь не означает «самотека» в колхозном строитель-
стве: процесс коллективизации есть процесс классовой борьбы,
борьбы пролетариата и колхозного актива с кулацкими влияни-
ями, с бешеным сопротивлением, которое кулачество оказывает
коллективизации, борьба с колебаниями середняка. Генеральная
линия партии не имеет ничего общего ни с правооппортунисти-
ческим «самотеком» в колхозном строительстве, ни с «левым»
«администрированием» и «декретированием», с перегибами, имев-
шими место на первых шагах сплошной коллективизации.
Очевидно, что совершенно неправильной была попытка некото-
рых товарищей, например, т. Ларина, рассматривать колхозы, как
буржуазную, несоциалистическую форму хозяйства. Неправиль-
но также отрицать социалистическое качество колхозов, исходя
из наличия в них известных индивидуалистических и даже кулац-
7. Проблема уничтожения классов и новые задачи борьбы
387
ких пережитков и влияний, из наличия в колхозах известного иму-
щественного неравенства, а поэтому и известных противоречий,
и элементов классовой борьбы внутри колхозов, — если только
речь идет о подлинных колхозах, а не о кулацких лжеколхозах.
«Конечно в колхозах имеются противоречия, — говорил т. Сталин,
выступая против подобных теорий. — Но разве можно отрицать,
что колхозы в целом, взятые с их противоречиями и недостатка-
ми, колхозы, как хозяйственный факт, представляют в основном
новый путь деревни, путь социалистического развития деревни,
в противоположность кулацкому капиталистическому пути раз-
вития»... «Не ясно ли, что только слепые не могут видеть разницы
между классовой борьбой на базе колхозов и между классовой
борьбой вне колхозов»1.
Однако говоря о колхозах как об одной из социалистиче-
ских форм хозяйства, как о высшем производственно-социали-
стическом типе кооперации, мы не должны забывать и различия,
все еще сохраняющегося между колхозами с их кооператив-
ной формой собственности и государственными предприятиями
(например, совхозами), где пролетарское государство является
полным хозяином, — предприятиями последовательно-социали-
стического типа. Мы должны подчеркнуть все своеобразие пу-
тей развития крестьянства к социализму. «Рабочий класс, —
говорил т. Молотов на XVII партконференции, — идет впереди
крестьянства через высшие на данной стадии формы социали-
стического хозяйства. Из особенностей положения трудящейся
массы крестьянства в прошлом вытекают особенности его пу-
тей (ряд дополнительных переходных ступеней, большие сроки
и др.) к бесклассовому, социалистическому обществу». В связи
с этим приобретают особо важное значение указание партии, что
низшая ступень колхоза — артель — остается на ближайший
период его развития основным типом и задача организационно-
хозяйственного укрепления колхозов. Необходима решительная
борьба как с правооппортунистическим самотеком в колхозном
строительстве, так и с «левацким» нарушением принципов добро-
вольности и перепрыгиванием через артель прямо к коммуне или
превращением колхозов в совхозы. Лишь постепенный охват кол-
хозов работой государственных машинно-тракторных станций
создаст предпосылки для их перехода к дальнейшим ступеням
развития и приближения колхозов к предприятиям последова-
тельно социалистического типа.
{Сталин. К вопросам аграрной политики в СССР, Соч., т. 12, с. 164.
388
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
Но процесс сплошной коллективизации крестьянского хозяй-
ства создаст предпосылки для разрешения еще одной важной
задачи классовой борьбы — по отношению к последней, капита-
листической группе крестьянства, к сельской буржуазии, сохра-
нившейся и окрепшей после свержения капиталистов в городе, —
к кулачеству. До периода сплошной коллективизации политика
пролетариата в отношении к кулачеству состояла в ограничении
кулацкой эксплуатации и вытеснении кулачества. Однако пред-
полагалось, что кулачество как класс еще сохраняется на из-
вестный период (отсюда закон о найме труда в деревне, запреще-
ние производить раскулачивание и т.д.). Пролетарская диктатура
не имела тогда еще опорных пунктов в деревне, в виде широкой
сети колхозов и совхозов, на которые можно было бы опереть-
ся, проводя решительное наступление на кулачество: к тому же
капиталистическое производство хлеба в тот период еще не мог-
ло быть заменено социалистическим его производством. Поэтому
призывы троцкистско-зиновьевской оппозиции «наступать на ку-
лака» нельзя было рассматривать — по образному выражению
т. Сталина — иначе как «декламацию против кулачества», как
«политику царапанья с кулачеством», а не как политику подлинно
большевистского наступления на кулачество.
Успехи сплошной коллективизации вносят коренное изменение
в политику партии в этом вопросе. Очередной задачей классо-
вой борьбы в деревне становится ликвидация кулачества как
класса. Чтобы преодолеть кулацкое влияние и его сопротив-
ление коллективизации, становится необходимым и оказывается
уже возможным — благодаря успехам той же коллективизации
в производстве хлеба — «сломать в открытом бою сопротивле-
ние этого класса, лишитъ его производственных источников его
существования и развития». В этом — по словам т. Сталина — и
заключается «поворот от старой политики ограничения (и вытес-
нения) капиталистических элементов деревни к новой политике
ликвидации кулачества как класса»1. В этом повороте партия
преодолевает как «лево»-оппортунистическую декламацию насчет
«нажима» на кулачество, так и правооппортунистические мечты
о «мирном врастании кулака в социализм» и правооппортунисти-
ческие жалобы на «недопустимость» применения к кулачеству мер
административного воздействия, раскулачивания и т.д.
Х Сталин. К вопросу о политике ликвидации кулачества как класса, Соч., т. 12,
с. 183. Курсив автора учебника. — Ред.
7. Проблема уничтожения классов и новые задачи борьбы
389
«Для полного уничтожения классов, — указывает Ленин, —
...нужно уничтожить как различие между городом и деревней,
так и различие между людъми физического и людъми умствен-
ного труда»2. Партия не выдвигает еще этой задачи на ближай-
шем этапе нашего развития, так как для полного разрешения
ее понадобится несколько пятилеток. Однако и в этот вопрос
новый этап социалистического строительства вносит некоторые
новые черты. Выдвигая задачу уничтожения пережитков капита-
лизма не только в экономике, но и в сознании, партия создает
предварительные предпосылки уничтожения этого многовекового
разрыва, характерного для всего классового общества. И здесь
подготовка к уничтожению старых противоречий классового об-
щества идет нога в ногу с задачами и потребностями нового
этапа строительства социализма в нашей стране. Особой формой
классовой борьбы является общая проблема кадров, проблема
политехнизма в народном образовании; в процессе жестокой
классовой политической и идеологической борьбы разрешается
и задача создания производственно-технической интеллигенции
рабочего класса.
Процесс социалистической индустриализации может опираться
лишь на определенные квалифицированные кадры рабочего клас-
са, острая потребность в которых возрастает с каждым новым
этапом на пути нашего социалистического развития. Это долж-
ны быть технически квалифицированные кадры с достаточным
общим развитием, позволяющим овладеть наиболее передовой
техникой. Это должны быть коммунистически мыслящие кадры,
способные сознательно отстаивать интересы пролетарской ре-
волюции и социалистического строительства. Задачу подготовки
таких рабочих кадров вполне разрешает положенный Лениным
в основу и правильно понятый принцип политехнизации об-
разования. При системе политехнического образования подрас-
тающему поколению рабочих даются основы коммунистического
мировоззрения и общие политехнические знания, и одновременно
проводится специальная подготовка из их среды нужных работ-
ников. Правильная установка на неразрывную связь школы и
производства проводится здесь партией в борьбе как с откро-
венно правыми стремлениями сохранить старую словесную школу,
так и с «левацкими» отрицаниями значения школьной подготовки,
2Ленин. Великий почин, ПСС, 5-е изд., т. 39, с. 1—29. Курсив автора учебника. —
Ред.
390
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
с теориями «отмирания» школы и т.д. Но и помимо этих условий
школьной подготовки и все прочие условия системы пролетарской
диктатуры обеспечивают рабочему классу возможность соединять
с чисто физическим трудом и занятия умственным трудом: харак-
тер общественных нагрузок, самообразование, научные кружки,
система рабочего изобретательства, рабкоры, выдвиженчество и
социалистическое совместительство в госаппарате и т. п. Во всех
этих условиях организации быта, общественной работы и ра-
зумного отдыха уже заложены предпосылки будущей ликвидации
существовавшего до сего времени разрыва между физическим и
умственным трудом. Однако к полному и непосредственному раз-
решению этой задачи мы сможем подойти лишь после того, как
будет уничтожена техническо-экономическая основа существова-
ния классов.
Особую важность получает на современном этапе социали-
стического строительства задача подготовки новых кадров спе-
циалистов из среды рабочего класса, задача создания производ-
ственно-технической интеллигенции рабочего класса, со всей
решительностью поставленная т. Сталиным как одно из необходи-
мых условий дальнейшего хозяйственного развития. Тов. Сталин
указал, что мы не только уже не можем обходиться прежним
минимумом старых специалистов, но что «нам нужны не всякие
командные и инженерно-технические силы... Наша страна вступи-
ла в такую фазу развития, когда рабочий класс должен создать
себе собственную производственно-техническую интеллигенцию,
способную отстаивать его интересы в производстве как интере-
сы господствующего класса»1.
Задача правильного использования старых специалистов, ста-
рой технической интеллигенции сохраняет все свое важное значе-
ние и на современном этапе. Однако встает вопрос о количестве
этих специалистов и о качестве их работы. Прежний минимум
специалистов перестает удовлетворять потребностям социалисти-
ческого строительства. Обострение классовой борьбы, связан-
ное с социалистическим наступлением, обнаружило вредитель-
ские, классово враждебные пролетариату группы в рядах старых
специалистов. Разгром вредительских организаций и огромные
успехи социалистического строительства вызвали признаки пово-
рота среди старой интеллигенции в сторону социализма, и ис-
{Сталин. Новая обстановка — новые задачи хозяйственного строительства, Соч.,
т. 13, М.: Государственное издательство политической литературы, 1951, с. 66. Курсив
автора учебника. — Ред.
7. Проблема уничтожения классов и новые задачи борьбы
391
пользование этого поворота является одним из важнейших усло-
вий социалистического развития. Опыт показал, как много может
дать в этом отношении правильное использование опыта и знаний
старых академиков, профессоров, инженеров, а также многочис-
ленных работающих у нас иностранных специалистов. Но здесь
нужна большая работа по перевоспитанию старых специалистов,
по втягиванию их в строительство социализма, по превращению
их в преданных союзников рабочего класса.
Новая фаза развития требует от командных и инженерно-
строительных кадров промышленности уменья проводить линию
классовой борьбы и в процессе производства, уменья отстаивать
в этой классовой борьбе в области производственно-техническо-
го процесса интересы рабочего класса. Это может быть вполне
обеспечено лишь в том случае, когда кадры новых специали-
стов создаются из среды самого пролетариата. Эта задача, равно
как и задача борьбы с классово чуждыми влияниями среди ста-
рых специалистов, находится в полной противоположности как
со взглядами контрреволюционного троцкизма, возлагавшего все
надежды лишь на буржуазных «попутчиков» рабочего класса, так
и с правооппортунистическими взглядами т. Бухарина на интелли-
генцию как на «промежуточную» внеклассовую категорию.
Тов. Сталин особенно подчеркивает тот момент, что ряды
новой пролетарской производственно-технической интеллигенции
будут рекрутироваться не только из среды рабочих, получивших
высшее образование. Производственно-техническая интеллиген-
ция — по словам т. Сталина — должна рекрутироваться также
«из практических работников наших предприятий, из квали-
фицированных рабочих, из культурных сил рабочего класса на
заводе, на фабрике, в шахте. Инициаторы соревнования, вожаки
ударных бригад, практические вдохновители трудового подъема,
организаторы работ на тех или иных участках строительства —
вот новая прослойка рабочего класса, которая должна составить
вместе с прошедшими высшую школу товарищами ядро интел-
лигенции рабочего класса»2.
«По мере уничтожения капиталистических элементов, — гово-
рил на XVII партконференции т. Молотов, — вырываются корни
всякого классового деления в обществе и, следовательно, под-
готовляется ликвидация всех классов, а тем самым и самого
рабочего класса».
2Там же, с. 67. Курсив автора учебника. — Ред.
392
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
Уже из всего сказанного выше видно, что задача уничтоже-
ния классов необходимо предполагает также и перевоспитание, и
переделку самого пролетариата, преодоление им «громадной си-
лы привычки и косности». «Сам рабочий класс в процессе этой
борьбы и социалистической стройки перевоспитывается, выделяя
из своей среды все более активных и сознательных строителей
социализма, закаляя себя в борьбе за преодоление буржуазных и
мелкобуржуазных настроений как в основной среде, так и во всей
массе трудящихся» (Молотов). Эта задача особенно важна потому,
что ряды пролетариата непрерывно растут, пополняются выход-
цами из деревни, вчерашними мелкими собственниками. И здесь
особенно вырастает значение воспитания в рабочем классе при-
вычки к «образцовой коммунистической работе», роль соцсо-
ревнования и ударничества как ее передовых форм для борьбы
с рвачеством и лодырями, с обезличкой и безответственностью
в процессе производства.
Ранее мы уже говорили о соцсоревновании и ударничестве
как о новых формах производственных отношений, возникающих
в переходный период. Нетрудно убедиться, что соцсоревнование и
ударничество от начала до конца насыщены определенным клас-
совым содержанием, что они представляют собой новые, особые
формы классовой борьбы пролетариата. В этих формах органи-
зации труда мы имеем прямую конкретизацию той новой особой
формы классовой борьбы, которую Ленин в 1919 г. в своем плане
брошюры о диктатуре пролетариата обозначал как воспитание
новой дисциплины, и которая вместе с тем представляет собой
путь к уничтожению всяких классов.
Маркс и Энгельс писали еще в «Немецкой идеологии», что
коммунистическая революция направляется вообще против преж-
него рода деятельности и устраняет труд и господство всех
классов вместе с самими классами', «для этого необходимо мас-
совое изменение людей, которое возможно только в практическом
движении, в революции», что «свергающий класс может только
в революции очиститься от всей грязи старого общества и стать
способным создавать новое общество»1. Под «устранением труда»,
1 Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. I, М.: Государственное
издательство, 1924, с. 227 [Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 3, М.: Государственное издательство политической литера-
туры, 1955, с. 70 — Ред.]. См. также «Анти-Дюринг» [Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 20, М.: Государственное издательство политической литературы, 1961,
с. 1—338 — Ред.] и др.
7. Проблема уничтожения классов и новые задачи борьбы
393
на которое ссылались Маркс и Энгельс, они разумели превра-
щение труда из тяжелой обязанности в удовольствие, в «первую
насущную потребность».
Ленин в дальнейшем писал об экономике пролетарской дикта-
туры как о «борьбе первых шагов коммунистически объединенно-
го труда» с мелким товарным производством и с сохранившимся
и возникающим на его базе капитализмом. А в «Великом почине»
Ленин подчеркнул все огромное значение коммунистических суб-
ботников как «одной из важнейших сторон коммунистического
строительства». В коммунистических субботниках Ленин видел
«начало переворота более трудного, более существенного, бо-
лее коренного, более решающего, чем свержение буржуазии, ибо
это — победа над собственностью, распущенностью, мелкобур-
жуазным эгоизмом, над этими привычками, которые капитализм
оставил в наследство рабочему классу и крестьянству. Когда эта
победа будет закреплена, тогда, и только тогда, новая обще-
ственная дисциплина, социалистическая дисциплина, будет со-
здана, тогда, и только тогда, возврат назад к капитализму будет
невозможен, коммунизм сделается действительно непобедимым».
«Коммунистическая организация общественного труда, — гово-
рил Ленин, — будет держаться на свободной и сознательной
дисциплине самих трудящихся». Ее носителем и проводником яв-
ляется пролетариат, который — по словам Ленина — должен
повести за собой всю массу трудящихся «на путь создания новой
общественной связи, новой трудовой дисциплины...»2
Соцсоревнование и ударничество являются новыми, более вы-
сокими формами того же коммунистического отношения к труду,
новой, сознательной социалистической дисциплины. Но воспи-
тание новой коммунистической дисциплины, привычки к комму-
нистическому труду, из бремени превращающейся в насущную
потребность, в наслаждение, немыслимо без борьбы пролетари-
ата с воздействием буржуазной и мелкобуржуазной идеологии,
с прямым влиянием классового врага, стремящегося сорвать но-
вую трудовую дисциплину, без очищения пролетариатом самого
себя от «грязи» старого общества. Воздействие всей системы про-
летарской диктатуры — партии, профсоюзов, советов — играет
здесь немалую роль. Не только агитация, пропаганда, обществен-
ное воспитание, товарищеские суды, но и строгая ответственность
каждого за выполняемый труд и сознание своей ответственности
^Ленин, «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата» [ПСС, 5-е изд.,
т. 39, с. 271—282 — Ред.], «Великий почин» [ПСС, 5-е изд., т. 39, с. 1—29 — Ред.].
394
Глава V. Диктатура пролетариата и классовая борьба
является необходимой составной частью воспитания новой дис-
циплины. Поэтому, в полной противоположности с Бухариным,
именно в образовании привычки к коммунистическому труду Ле-
нин видел первое необходимое условие для возможности отми-
рания пролетарского государства.
Борьба с обезличкой в организации труда, с уравниловкой
в зарплате, строгое проведение личной ответственности и хозрас-
чета — таковы те новые формы классовой борьбы, через которые
пролетарская диктатура должна способствовать не только огром-
ному росту производительности труда, но также воспитанию но-
вой коммунистической дисциплины. Такова диалектика развития
классовой борьбы на пути к уничтожению классов. Недооценка
правым и «левым» оппортунизмом соцсоревнования и ударниче-
ства как форм мобилизации активности и воспитания рабочего
класса, непонимание ими в связи с этим важности борьбы за хоз-
расчет, борьбы с обезличкой и уравниловкой, «левацкие» лозунги
равенства и т. п. — таковы те характерные оппортунистические
извращения генеральной линии партии, с которыми приходится
вести борьбу на современном этапе. При этом правая опас-
ность, как подчеркнула XVII партконференция, остается главной
опасностью в течение всего ближайшего периода. Одновременно
необходима борьба со всеми рецидивами контрреволюционного
троцкизма, со всеми «левацкими» заскоками и гнилым либера-
лизмом в отношении к ним.
Система пролетарской диктатуры во всех звеньях способству-
ет осуществлению всех этих важнейших задач классовой борьбы
и социалистического строительства, выдвинутых периодом соци-
алистической реконструкции. Исключительно важную роль, как
мы могли убедиться, играет в осуществлении этих задач совет-
ское государство. «Ставя задачу ликвидации классов, — говорил
т. Молотов на XVII партконференции, — мы еще никоим обра-
зом не можем и не должны ставить вопроса о ненужности или
об отмирании государства. Напротив, на данной стадии дело еще
идет об укреплении пролетарского государства, об усилении его
мощи». Всякого рода правооппортунистические недооценки роли
и значения воздействия пролетарского государства для уничтоже-
ния противоположности города и деревни, для воспитания новой
социалистической дисциплины, равно как и «левацкие» теории
«отмирания» советов в районах коллективизации и т.д., обозна-
чают прямой подрыв системы пролетарской диктатуры как вели-
чайшей, инициативнейшей силы строительства социалистического
общества.
Глава VI
РОЛЬ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ И ФОРМЫ
ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ
1.	Общественное бытие и общественное сознание
Марксистская теория исторического процесса, подчеркивая
определяющую роль материального бытия людей, дает единствен-
но научное объяснение происхождения и роли общественного
сознания, его содержания и форм его развития. Марксистское
объяснение происхождения и роли идей опровергло традицион-
ные идеалистические теории господствующих классов, которые
приписывали идеям самодовлеющую и определяющую роль в ис-
торическом процессе и «на историю в ее целом и в отдельных
частях — смотрели как на постоянное осуществление идей»1.
Как же исторический материализм объясняет ход историче-
ского процесса и какое место занимает в этом историческом
процессе общественное сознание, в каких формах протекает
идеологическая борьба?
На этот вопрос Маркс дает классический ответ в знамени-
той формулировке предисловия «К критике политической эконо-
мии»: «Совокупность производственных отношений образует эко-
номическую структуру общества, реальное основание, на кото-
ром возвышается правовая и политическая надстройка, кото-
рому соответствуют формы общественного сознания. Способ
производства материальной жизни обусловливает собой процесс
социальной, политической и духовной жизни вообще. Не созна-
ние людей определяет их бытие, но, напротив, общественное
бытие определяет их сознание. С изменением экономического
основания более или менее быстро преобразуется и вся громад-
ная надстройка над ним. При рассмотрении таких революций
следует всегда иметь в виду разницу между материальным пере-
воротом в экономических условиях производства, которые можно
х Энгельс. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 21, М.: Государственное издательство полити-
ческой литературы, 1955, с. 305.
396
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
определить с естественно-научной точностью, и юридическими,
политическими, религиозными, художественными или философ-
скими, — словом, идеологическими формами, в которых люди
воспринимают в своем сознании этот конфликт и во имя ко-
торого они борются».
Дать марксистское, научное объяснение общественного созна-
ния, объяснить развитие идеологических форм — это и значит:
во-первых, вскрыть зависимость идеологий от общественного
бытия и, во-вторых, понять, как именно отражается в них об-
щественное бытие.
Зависимый характер общественного сознания от общественно-
го бытия целиком вскрывается при материалистическом подходе
к общественной жизни. Материализм исходит из основного разли-
чия между процессом производства материальной жизни людей,
т. е. их материального бытия, с одной стороны, и отражением,
осознанием этого бытия — с другой. «Бытие людей — это дей-
ствительный процесс их жизни. Сознание не может быть ни чем
иным, как только сознанным бытием»1.
Основное различие между материальными и идеологическими
отношениями заключается в том, что материальные отношения
людей складывались, создавались — по крайней мере до по-
беды пролетарской революции — помимо их сознания и воли.
«Общественные отношения, — говорит Ленин, — делятся на
материальные и идеологические. Последние представляют собой
лишь надстройку над первыми, складывающимися помимо воли и
сознания человека»1 2.
Различие идеологических отношений от материально-производ-
ственных, которые складываются помимо воли и сознания людей,
не следует понимать упрощенно, т. е. так, что материальная произ-
водственная деятельность людей протекает без участия сознания.
Всякое общественное действие людей совершается с участием со-
знания. Историю человеческого общества делают люди, наделен-
ные сознанием, а не манекены. Сознание является неотъемлемой
и необходимой частью общественной деятельности. «В головах
1 Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 3, М.: Государственное издательство политической литературы, 1955, с. 25. См. так-
же Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. I, М.: Государственное
издательство, 1924, с. 216 — Ред.
2Ленин. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?,
ПСС, 5-е изд., т. 1, М.: Издательство политической литературы, 1967, с. 149. Курсив
автора учебника. — Ред.
1. Общественное бытие и общественное сознание
397
людей непременно отражается все то, что побуждает их к дея-
тельности, но как отражается — это зависит от обстоятельств»3.
Основной закон исторического процесса, выражающийся
в том, что общественное бытие людей определяет их сознание,
весьма часто упрощается, вульгаризуется, превращается в ка-
рикатуру на марксизм, главным образом со стороны буржуазных
критиков марксизма и их вольных или невольных агентов, вуль-
гарных материалистов. Это упрощение состоит в том, что под
материальным общественным бытием, определяющим сознание,
понимают непосредственные повседневные жизненные условия че-
ловека и еще более упрощенно — интересы его желудка.
В связи с этим делается вывод, что героизм, самопожерт-
вование, пренебрежение личными интересами, например, героизм
борцов крестьянских войн, деятелей французской революции, ге-
роизм и фанатизм ученых, шедших на костер, пытки и нищету
во имя истины (Джордано Бруно, Галилей, Спиноза), — что все
это ни в какой мере необъяснимо из так понимаемого «матери-
ализма». Отсюда буржуазные критики заключают, что марксизм
явно противоречит фактам!
Никогда классики марксизма не отрицали идеальных побуж-
дений, в том числе и у буржуазных и мелкобуржуазных револю-
ционеров, борцов за науку и т. п. Задача исторического материа-
лизма заключается вовсе не в том, чтобы отрицать или признавать
эти побуждения, а в том, чтобы их понять и объяснить.
Примером марксистского объяснения зависимости сознания
от бытия может служить прекрасный анализ мелкобуржуазной
природы идеологии Прудона, данный Марксом в письме к Аннен-
кову.
«Мелкий буржуа в современном передовом обществе, — писал
Маркс, — в силу самого своего положения, с одной стороны,
делается социалистом, а с другой — экономистом, т. е. он ослеп-
лен великолепием крупной буржуазии и сочувствует страданиям
народа. В глубине своей души он гордится тем, что он беспартий-
ный, что он нашел истинное равновесие, которое имеет претензию
отличаться от обычной посредственности. Такой мелкий буржуа
обожествляет противоречие, потому что противоречие есть
основа его существа»*.
^Энгельс. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 21, с. 290.
4Маркс. Письмо П.В. Анненкову, 28 декабря 1846 г. Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 27, М.: Государственное издательство политической литературы, 1962,
с. 411-412. Курсив автора учебника. — Ред.
398
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
Он сам не что иное, как общественное противоречие, вопло-
щенное в действии. Он должен оправдать в теории то, чем он
является на практике. Идеальные побудительные мотивы дей-
ствуют в творчестве Прудона. Однако сознает ли он это или
нет, но объективно его идеология есть классическое выражение
противоречивого бытия мелкой буржуазии.
Для марксизма-ленинизма основное материалистическое поло-
жение об определяющей роли бытия не является какой-то аб-
страктной априорной формулой. Наоборот, сам этот закон мате-
риалистического познания вырос из процесса изменения капита-
листической действительности революционной классовой практи-
кой пролетариата. Материалистическая точка зрения о зависимой
роли сознания и идеологии может быть правильно понята, лишь
исходя из диалектико-материалистического взгляда. Диалектич-
ность этого основного закона исторического процесса обусловле-
на неотделимостью его от революционной практики пролетариата,
от всех остальных элементов марксистской теории, его органи-
ческой связью с научным коммунизмом Маркса. «Коммунизм для
нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал,
с которым должна сообразоваться действительность, — писали
еще в своей ранней работе Маркс и Энгельс. Мы называем
коммунизмом реальное движение, которое уничтожает тепереш-
нее состояние. Условия этого движения вытекают из имеющихся
теперь налицо в действительности предпосылок»1. Материальные
предпосылки капитализма определяют собой коммунистический
идеал, а не наоборот (как думали социалисты-утописты), и сам
этот идеал приобретает конкретный облик только в процессе ре-
ального движения, т. е. в процессе борьбы пролетариата.
Порождаемые условиями капитализма классовая борьба про-
летариата и его классовое сознание говорят нам совершенно ясно
о том, что общественное бытие определяет общественное созна-
ние. Развитие марксизма особенно наглядно доказывает, что эта
основная теоретическая истина марксизма непонятна без практи-
ки пролетарской борьбы. Вся история большевизма и его борьбы
с уклонами выражает правильно понятую и на практике осуществ-
ляемую основную истину о зависимости общественного сознания
от общественного бытия. Сознательность пролетариата не пас-
1 Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 3, с. 34. См. также Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. I,
М.: Государственное издательство, 1924, с. 223 — Ред.
1. Общественное бытие и общественное сознание
399
сивное отражение спокойного бытия, а действенное познание,
которое рождается в самой борьбе, «ибо, — указывает Ленин, —
само это участие (т.е. участие в борьбе пролетариата. — Авт.)
одним уже фактом своего появления поднимает и сознательность,
и организационные инстинкты»2.
Ленинская борьба за роль партии и ее организацию, за пара-
граф 1-й устава партии на II съезде партии и т.д. — классиче-
ская иллюстрация того, как практически диалектически Ленин
понимал и применял этот материалистический закон истории. Ле-
нин знал, что без участия в работе партии понимание партийной
программы и партийной теории не могло быть правильным и
устойчивым.
Созданная как план первая хозяйственная пятилетка и по-
бедоносная борьба за ее осуществление показала, как созна-
тельно, на практике проводится пролетариатом понимание того,
что общественное бытие, т. е. построение фундамента социализ-
ма, определяет собой и влечет расцвет так называемой «духовной
культуры».
«Материализм вообще, — говорит Ленин, — признает объ-
ективно-реальное бытие (материю), независимо от сознания,
от ощущения и т.д. человечества. Материализм исторический
признает общественное бытие независимым от общественного со-
знания человечества. Сознание и тут, и там есть только отраже-
ние бытия, в лучшем случае приблизительно верное (адекватное,
идеально точное) его отражение»3.
Здесь возникает вопрос: как следует понимать это отражение,
«является ли оно точным, правильным отражением бытия?»
Отражение бытия в идеологиях, особенно в классовом об-
ществе, далеко не всегда является точным и правильным отра-
жением и познанием этого бытия. Религиозное сознание, рели-
гиозную идеологию никак нельзя признать верной, правильной
копией действительного мира. Однако даже в наиболее мисти-
ческих и фантастических религиозных представлениях можно и
необходимо вскрыть их земное ядро — объективные отношения,
породившие данное представление. Задача марксистского иссле-
дования заключается в том, чтобы в любой форме общественно-
2Ленин. Шаг вперед, два шага назад, ПСС, 5-е изд., т. 8, М.: Издательство
политической литературы, 1967, с. 260.
Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, ПСС, 5-е изд., т. 18, М.: Издательство
политической литературы, 1968, с. 346. Курсив автора учебника. — Ред.
400
Глава VI. Ролъ общественного сознания и идеологическая борьба
го сознания — религии, искусстве, науке — вскрыть только ей
присущий, особый, специфический вид отражения материального
бытия, притом различный у разных классов, чтобы из данных
отношений реальной жизни вывести соответствующие им формы
общественного сознания.
Всякая идея или система идей представляет собой специфи-
ческую область общественной жизни, не сводимую механически
к тому материальному общественному бытию, которое породи-
ло данную идею и отражением которого она является. С другой
стороны, идеологии представляют собой не какую-то самосто-
ятельную область, оторванную от бытия людей, но, наоборот,
«идея так же реальна, как объект, отражением которого в моз-
гу она является»1. Идея — не фикция, не голая выдумка, как
бы фантастична она ни была, а реальное отражение процессов
общественной жизни. Самую жизненность идеи обусловливает
ее содержание, т. е. отражение ею материальных общественных
процессов.
Сознание всегда есть в той или иной форме отражение бытия,
но способ этого отражения весьма различен у разных классов* 2.
Вот как например Ленин характеризует отражение в головах капи-
талистов их бытия: «Каждый отдельный производитель в мировом
хозяйстве сознает, что он вносит какое-то изменение в технику
производства, каждый хозяин сознает, что он обменивает какие-то
продукты на другие, но эти производители и эти хозяева не со-
знают, что они изменяют этим общественное бытие»3. В отличие
от буржуазного сознания, сознание и идеология пролетариата пра-
вильно отражают общественное бытие. «Врагов у нас много, —
говорит Ленин, — но они разъединены или не знают, чего хотят...
Мы знаем, чего мы хотим»4.
В одном из своих писем Энгельс указывал, что критикам
Маркса «не хватает диалектики» для правильного понимания вза-
хЛенин. Материализм и эмпириокритицизм, ПСС, 5-е изд., т. 18, с. 212. Здесь
Ленин цитирует слова П.Лафарга. — Ред.
2Авторы учебника ошибаются. Способ отражения реальной действительности
не может быть разным у разных классов. Способ отражения один и тот же у всех
людей, у всего человечества — он идет через ощущения. Иное дело — понимание
людьми того, что отражается в их сознании. Это понимание уже зависит от классового
мировоззрения людей, а значит и от их классовой принадлежности (см. с. 611—612). —
Ред.
3Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, ПСС, 5-е изд., т. 18, с. 345.
4Ленин. О продовольственном налоге, ПСС, 5-е изд., т. 43, М.: Издательство
политической литературы, 1970, с. 240.
1. Общественное бытие и общественное сознание
401
имоотношений экономического базиса и надстроек, общественного
бытия и общественного сознания.
Надстройка, в том числе и общественное сознание людей,
идеологии представляют собой не пассивное следствие, не один
лишь результат действия базиса. Они, раз возникнув, сами ока-
зывают обратное влияние на этот базис. Сила, значение и
роль обратного влияния надстроек и идеологии всегда связа-
ны с данными историческими условиями; сила обратного воз-
действия идеологии усиливается или уменьшается в зависимости
от того, в какой мере человеческая практика, революционная
деятельность включается сознательно в процесс изменения об-
щественной жизни на основе понимания ее законов.
Так, например, введение нэпа означало материалистическое
осознание нашей партией того факта, что при разрушенном им-
периалистской и гражданской войнами хозяйстве и при нали-
чии многомиллионных крестьянских разрозненных дворов нельзя
непосредственно приступить к социалистическому строительству,
а необходимо действовать обходным путем. Это означало глубокое
сознание зависимости наших политических возможностей от ма-
териального бытия. Основанная на этом осознании практическая
деятельность привела к тому, что ныне, в последний период нэпа,
мы непосредственно строим социализм и уже завершили постро-
ение фундамента социалистической экономики.
Диалектическое понимание взаимодействия базиса, надстроек
и идеологий ничего общего не имеет с так называемой теорией
различных факторов, которая защищалась русской школой субъ-
ективной социологии. Силу обратного воздействия надстройки и
идеологии приобретают не благодаря своей самостоятельности и
своей кажущейся независимости от общественного бытия, а, на-
оборот, благодаря органической связи между бытием и сознанием
и пониманию этой связи.
Хотя Плеханов подверг резкой критике теорию факторов, од-
нако, и в его понимании взаимодействия экономики и идеоло-
гий имеются ошибки и непоследовательность. В отличие от ле-
нинского диалектического понимания этой проблемы, Плеханов
недостаточно ясно понял, что обратное влияние общественного
сознания, как и вообще надстроек, на базис бывает в корне раз-
лично, что оно бывает консервативное и революционное и что
революционное воздействие идеологии невозможно без созревания
его в борьбе революционных классов. Плеханов здесь вступает
на путь социал-демократического хвостистского и по сути де-
402
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
ла фаталистического понимания роли сознания и роли партии.
Сознательность рабочего класса, по Плеханову, вырабатывается
в результате спокойного созревания ее, накопления опыта и т.д.
«Спокойствие нашего пролетариата указывает лишь на то, что
в его среде стихийность уступает место сознательности, а это
составляет первое условие успеха революции»1. Плеханов здесь
вторит Каутскому. «Ясность, — говорит Каутский, — удерживает
поднимающиеся классы от преждевременных выступлений»1 2. Пле-
ханов и Каутский развитие сознательности пролетариата, ее роль
и взаимодействие с породившим ее бытием понимают «созерца-
тельно», вне революционной практики, Ленин же всегда подчер-
кивал, в противовес Плеханову и Каутскому, что сознательность
пролетариата неотделима от его революционной практики, что
в ней лишь созревает и развивается пролетарское сознание. «Ме-
сяцы революционной диктатуры пролетариата и крестьянства, —
указывал Ленин, — сделают больше, чем десятилетия мирной,
отупляющей атмосферы политического застоя»3.
Идеологии доселе господствовавших эксплуататорских классов
оказывали на бытие обратное воздействие, в консервативном,
реакционном, задерживающем ход развития истории направле-
нии (например, религия и всякого рода косные традиции). «Раз
возникнув, — говорит Энгельс, — религия всегда сохраняет из-
вестный запас представлений, унаследованных от прежних времен,
так как во всех областях идеологии предание является великой
консервативной силой»4.
Основная причина консерватизма и консервативного влияния
идеологий заключалась, во-первых, в том, что эти идеологии
являются отражением общественного бытия людей и как отра-
жение они способны сохранять свое существование на извест-
ный период и тогда, когда вызвавшее их к жизни бытие уже
изменилось. Изменения и перевороты в экономике не соверша-
ются одновременно с изменениями в надстройках. «С изменением
экономического основания, — говорит Маркс, — более или ме-
1 Плеханов. Г. В. Плеханов. Сочинения, Соч., т. XV, М.—Л.: Государственное из-
дательство, 1926, с. 200.
2Каутский. Пролетарская революция и ее программа, Берлин: Волга, 1923, с. 105.
^Ленин. Революционная демократическая диктатура пролетариата и крестьянства,
ПСС, 5-е изд., т. 10, М.: Издательство политической литературы, 1967, с. 31.
^Энгельс. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 21, с. 315.
2. Общественное сознание, психика, идеология
403
нее быстро изменяется и вся громадная надстройка над ним»5 6.
«Главные факторы экономической жизни, — говорит Энгельс, —
к тому же обыкновенно действуют долгое время в тиши, преж-
де чем с внезапной силой прорваться наружу. Ясное понимание
экономической истории данного периода никогда не дается со-
временникам сразу»\
Во-вторых, причина консерватизма идеологии заключается
в существовании класса, который сошел с мировой арены как гос-
подствующий класс (например, помещики при буржуазном строе),
но, однако, не исчез полностью и живет со своей старой идеологи-
ей, влияет консервативным образом на идеологию новых классов.
Не следует забывать того, что все доселе господствующие клас-
сы были эксплуататорскими классами. Поэтому хотя, например,
буржуазия вначале и вела борьбу с идеологией феодализма, в том
числе с религией и религиозными предрассудками, однако, сделав-
шись господствующим классом, она использовала эту же религию,
против которой она боролась, и приспособила ее для обмана ра-
бочего класса в буржуазном обществе. Кроме того, буржуазия
очень часто вступает в политические и идеологические компро-
миссы с остатками монархий и феодализма. Например, в Англии
сохраняются форма и идеология королевской власти, хотя эко-
номика Англии гораздо выше республиканской Франции и хотя
английский король имеет гораздо меньше прав, чем французский
президент.
2.	Общественное сознание, психика, идеология
Религиозные верования, буржуазное понятие свободы, созна-
ние пролетариатом своих интересов — все эти явления, кото-
рые в той или другой форме проявляются в сознании отдель-
ных людей, представляются им как предмет их собственного,
индивидуального переживания. Почему же разные переживания,
представления, идеи отдельных лиц в области политической, мо-
ральной, религиозной следует определять как общественное со-
знание людей?
5Маркс. К критике политической экономии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 13, М.: Государственное издательство политической литературы, 1959,
с. 7. Курсив наш. — Авт.
6Энгельс. Введение к работе К. Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848
по 1850 г.» Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 22, М.: Государственное
издательство политической литературы, 1962, с. 529. Курсив автора учебника. — Ред.
404
Глава VI. Ролъ общественного сознания и идеологическая борьба
Общественное сознание никакой самостоятельной, метафизи-
ческой сущностью, как это думают многие буржуазные социологи,
не обладает. Оно существует лишь в головах отдельных людей,
а не в заоблачных сферах, и не в особой сфере коллективной
психологии. Но общественное сознание — это в то же время
не простая сумма индивидуальных сознаний. С одной стороны,
общественное сознание существует лишь через индивидуальные
сознания, с другой стороны, само индивидуальное сознание про-
являет себя всегда лишь как общественное сознание. Без диа-
лектического понимания общего, частного и единичного нельзя
выяснять вопроса об индивидуальном и общественном сознании
и соотношении между ними.
Общественное сознание возникает как результат отношений
людей друг к другу в активной борьбе с природой. Общественное
сознание людей возникло не потому, что каждый отдельно взятый
человек как существо, одаренное якобы духовной природой, начал
самостоятельно мыслить, представлять, чувствовать, сознавать, а
потому, что общественная жизнь людей состоит из постоянных
взаимоотношений и взаимодействий людей, прежде всего в про-
цессе их материальной деятельности. Это постоянное общение
людей, без которого нет общества, вызывает к жизни появле-
ние таких неотъемлемых свойств общественной жизни (на ее уже
ранних стадиях) как языки и сознание. «Язык так же древен,
как сознание; язык — это практическое, существующее для дру-
гих людей, а значит существующее также для самого реального
сознания, и язык, подобно сознанию, возникает из потребности
сношений с другими людьми... Мое отношение к моей среде есть
мое сознание. Там, где существует какое-нибудь отношение, оно
существует для меня; животное не относится ни к чему, для жи-
вотного его отношение к другим не существует как отношение»1.
Отношение людей возможно только в человеческом обществе, и
оно порождает сознание людей как их общественное сознание.
В какие бы индивидуальные тона ни были окрашены чув-
ства и представления отдельных людей, какой бы индивидуаль-
ной силой они ни обладали, сам факт чувствования и сознания
их всегда бывает общественным и возможным только в обще-
стве. «Сущность религии, — говорит Маркс, — Фейербах сводит
1 Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 3, с. 29. Курсив автора учебника. См. также Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и
Ф. Энгельса, т. I, М.: Государственное издательство, 1924, с. 247 — Ред.
2. Общественное сознание, психика, идеология
405
к сущности человека. Но сущность человека не есть абстракт,
присущий отдельному индивидууму. В своей действительности он
есть совокупность общественных отношений»2.
Значит ли это, что сознание общественное и сознание индиви-
дуальное — явления тождественные? Они тождественны и в то же
время различны. Поскольку содержание индивидуального созна-
ния всегда общественно, постольку эти понятия тождественны.
Однако общественное сознание очень многогранно и разнообраз-
но, оно дифференцируется прежде всего по линии содержания
идей, представления, эмоций различных общественных классов.
Затем даже представители одного и того же класса в пределах
единого классового сознания по-разному переживают, восприни-
мают те или другие стороны действительности. Химик Лавуазье,
художник Давид и политик Робеспьер жили в одно и то же
время, в одну и ту же эпоху Великой французской революции
и были каждый в своей области выразителями классовых инте-
ресов буржуазии, однако у каждого из них круг его интересов,
представлений и чувств отличался от другого своей особой на-
правленностью, что не исключало конечно классовой общности
их сознания.
Необходимо отметить, что основоположники марксизма гово-
рят обычно об «общественном сознании» и идеологиях как его
особых «формах». Плеханов же охотно употребляет термин «об-
щественная психология», или «психика» (она фигурирует и в из-
вестной плехановской пятичленной формуле исторического мате-
риализма). «Идеологии», с точки зрения Плеханова, формируются,
создаются на основе определенной общественной «психологии»,
которая, по Плеханову, не что иное, как господствующие в дан-
ный период настроения и представления людей, на почве которых
и вырастают уже определенные идеологии.
Если бы вопрос был только вопросом терминологическим, во-
просом словоупотребления, он не представлял бы особой сложно-
сти. Термин общественная «психология» или, правильнее, «обще-
ственная психика», распространившийся в последнюю треть про-
шлого века (с легкой руки буржуазного идеализма и эмпиризма),
не означает по существу ничего другого, как то же обществен-
ное «сознание». Однако несомненно, что последнее обозначение и
теоретически более правильно. Употребление термина «психика»
открывает путь идеалистическому «учению» о «подсознательной»
2Маркс. Тезисы о Фейербахе, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 3, тезис 6.
406
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
и даже «бессознательной психике» (учение идеалиста Бергсона,
фрейдизм)1. Оно облегчило путь огромному влиянию реакцион-
ной теории Фрейда, согласно которой «подсознательное» и «бес-
сознательное» будто бы играют решающую роль в человеческом
сознании.
Но дело здесь не только в словоупотреблении. Недостаток
и ошибочность плехановского различия общественной «психоло-
гии» и «идеологии» заключаются, во-первых, в том, что Плеханов
в известной мере биологизирует, мыслит натуралистически са-
мо понятие общественной психологии, и, во-вторых, в том, что
он недиалектически понимает соотношение между психологией и
идеологией, причем первая ошибка Плеханова связана со второй.
Давая подчас хорошие образцы марксистского анализа искус-
ства и литературы (например, первобытных народов, буржуазного
искусства и др.), Плеханов всегда подчеркивает, что общественная
психология того или другого класса, как данная и уже возникшая,
имеют один общий корень: «психологию данной эпохи, — это
понять нетрудно, и в этом убедится всякий, кто хоть бегло озна-
комится с фактами»2. Декларируя, что в основе идеологии лежит
еще особая область общественной психологии, Плеханов недоста-
точно вскрывает классовое идеологическое содержание обуслов-
ленного сознания. Над ним довлеет биологизм с вечными психо-
логическими законами человеческой природы (закон «антитезы»,
подражания). Например, смену аристократического направления
буржуазным во французской драматической литературе XVII и
XVIII вв. Плеханов объясняет действием психологического закона
«антитезы» и этим конечно замазывает классовую антагонистич-
ность этих литератур. Плеханов не понимает, что во внутренней
противоречивости искусства (например, в противоречиях творче-
ства Толстого) проявляется сам классовый характер литературы
и искусства, и для объяснения этих противоречий незачем при-
бегать к особым законам психологической антитезы.
Такое понимание Плехановым общественной психологии и
идеологии вырывает между ними пропасть, не дает возможно-
сти понять их взаимный переход, их развитие. Поэтому Плеханов
и не умел вскрыть противоречивый процесс борьбы и вызревания
классовой идеологии внутри «психологии эпохи» — в борьбе ее
с другими классово враждебными идеологиями.
’Оценка авторами слова «психика» как исключительно вредного явно ошибочна
(см. с. 612-613). — Ред.
^Плеханов. Основные вопросы марксизма, Избранные философские произведения
в 5-ти тт., т. Ill, М.: Господитиздат, 1957, с. 180.
2. Общественное сознание, психика, идеология
407
Если Плеханов не видит диалектического перехода между об-
щественным сознанием и его идеологическими формами, то для
т. Бухарина этот переход от психологии к идеологии представля-
ется как механический, чисто количественный переход: «Обще-
ственная психология, — заявляет он, — есть некий резервуар для
идеологии»3. Идеологии отличаются от общественной психологии
«большей систематизированностью своих элементов, т. е. мыслей
чувств, ощущений, образов и т.д. Что систематизирует идеология?
Она систематизирует то, что мало или совсем не систематизиро-
вано, т. е. общественную психологию. Идеологии — это сгустки
общественной психологии»4.
Бухаринская концепция, превращая идеологию в системати-
зированный «сгусток общественной психологии», которая сама
будто бы не систематизирована, механистически упрощает всю
проблему. Получается, что общественное сознание, психология,
есть некая не проникнутая идеями сущность, находящаяся как бы
рядом с идеологией. Тов. Бухарин не понимает единства «психо-
логии» и идеологии, т. е. господствующей, руководящей роли идей
во всей области общественного сознания.
Для подтверждения правильности своего определения идеоло-
гии как «сгустка» общественной психологии Бухарин приводит
пример смутных еще в классовом отношении чувств, настрое-
ний, воззрений пролетариата на заре рабочего движения; эти
настроения лишь значительно позже созревают и приобретают
идеологическую форму политической программы рабочего класса,
приводят к образованию самостоятельного мировоззрения проле-
тариата. Правильно конечно, что рабочий класс не сразу ясно
сознавал свои особые от буржуазии интересы и цели своей поли-
тической борьбы. Но неправильно было бы делать отсюда вывод
(как это делает Бухарин), что в ранний период своей борьбы ра-
бочий класс обладал только общественной «психологией» и лишь
позже оказался на «идеологическом» уровне. Даже тогда, когда
рабочий класс не приходит еще к ясному сознанию своих клас-
совых идей в экономической и политической борьбе, все-таки
его смутные желания, чувства, возмущения и протесты против
существующего гнета и эксплуатации представляют собой заро-
дыши новой идеологии. В стихийности пролетарского движения
Бухарин. Теория исторического материализма, М.: Государственное издательство,
1921, с. 248-249.
4Там же, с. 249.
408
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
Ленин видел зарождающуюся форму сознательности. С другой
стороны, «стихийное рабочее движение, — говорил Ленин, —
само по себе способно создать (и неизбежно создает) только
тред-юнионизм, а тред-юнионистская политика рабочего класса
есть именно буржуазная политика рабочего класса»1. Сознание
рабочего класса на этой ступени еще противоречиво, он легко
подпадает под влияние господствующей буржуазной идеологии.
Пролетарская сознательность рождается не просто как «сгу-
сток» общественной психологии, т. е. пролетарской стихийности
(ибо сама эта стихийность пролетарского сознания говорит о гос-
подстве буржуазной идеологии), она рождается в борьбе с теми
враждебными идеологическими идеями и настроениями, которые
без этой борьбы могли бы подчинить себе состояние умов проле-
тариата. «Всякое умаление социалистической идеологии, — ука-
зывает Ленин, — всякое отстранение от нее означает тем самым
усиление идеологии буржуазной. Толкуют о стихийности, но сти-
хийное развитие рабочего движения идет именно к подчинению
его буржуазной идеологии»* 2.
Выработке пролетариатом своей особой идеологии, своего ми-
ровоззрения, предшествовало определенное настроение умов ра-
бочего класса, т.е. низшие ступени развития этой идеологии;
однако эта пролетарская психология не есть какая-то бесфор-
менная «психология», она насыщена внутренней борьбой между
буржуазной и зарождающейся пролетарской идеологией, пока ра-
бочий класс из «класса в себе» еще не превратился в «класс
для себя».
Маркс и Энгельс постоянно говорят, что идеологии — это
формы общественного сознания. Диалектическое соотношение
формы и содержания исключает признание какой-то бесформен-
ной общественной психологии, так же как не существует бес-
содержательной формы ее, т. е. идеологии. Или иначе говоря,
общественная психология не существует как некое хаотическое,
бесформенное «состояние умов», рядом со «сгустками», с «оформ-
ленными» идеологиями, как это получается по Бухарину. Форма
не есть нечто внешнее по отношению к содержанию, она не как
сгусток выжимается из своего содержания, она составляет внут-
реннюю структуру самого содержания и неотделима от него.
Противопоставление чувств, эмоций мыслям и идеям связано
с неправильным, механическим противопоставлением обществен-
хЛенин. Что делать?, ПСС, 5-е изд., т. 6, М.: Издательство политической лите-
ратуры, 1972, с. 84.
2Там же, с. 40.
3. Относительная самостоятельность идеологий
409
ной «психологии» и «идеологии». Ошибки Плеханова и Бухарина
в этом вопросе послужили истоком для ошибок некоторых со-
временных литературных горе-теоретиков. Воронский, Переверзев
и др. утверждали, что писатель, поэт, художник создают свое про-
изведение лишь на базе общественной психологии, т. е. на базе
«непосредственных» впечатлений, еще не оформившихся, не опре-
делившихся идеологически.
Резюмируем: общественное сознание или «психология» лю-
дей представляет собой не только систему идей и мыслей, но
и связанные с ними чувства и настроения (например, идеология
пролетариата сопряжена с чувством ненависти к капиталистиче-
скому строю). В историческом развитии и созревании идеологии
нового революционного класса его сознание проходит различные
качественные ступени: от неясных построений и мыслей, рвущих
с влиянием идеологии господствующего класса, вплоть до ясной и
четкой научной и политической формулировки классовых задач.
Это отчетливо можно проследить на развитии классового со-
знания пролетариата от смутных идеологических зачатков вплоть
до его высшей стадии — марксизма-ленинизма.
3.	Относительная самостоятельность идеологий
Вопрос об относительной самостоятельности идеологий может
быть правильно понят лишь в том случае, если мы будем исходить
из общественного разделения умственного и физического труда,
характерного для классового общества. «Общество, — говорит
Энгельс, — порождает известную общую функцию, без которой
оно не может обойтись. Предназначенные для этого люди обра-
зуют отрасль разделения труда внутри общества. Вместе с тем
они приобретают особые интересы также и в противоположность
тем, кто их уполномочил, они становятся самостоятельными
по отношению к ним»3.
Классовые идеологии возникают в результате развития клас-
сов и классовой борьбы, которая влечет за собою также и обще-
ственное разделение труда по линии умственного и физического
труда. «Разделение труда, — указывает Маркс, — становится
действительно разделением труда лишь тогда, когда наступает
разделение материального и духовного труда. С этого момента
3Энгельс. Конраду Шмидту в Берлин, 27 октября 1890 г. Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 37, М.: Издательство политической литературы, 1965, с. 416.
Курсив автора учебника. — Ред.
410
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
сознание может действительно вообразить себе, что оно нечто
иное, чем сознание существующей практики. С того момента,
как сознание действительно начинает представлять что-нибудь,
не представляя чего-нибудь действительно, с этого момента оно
оказывается в состоянии освободиться от мира и перейти к обра-
зованию „чистой теории", теологии, философии, морали и т.д.»1.
В классовом обществе развитие этих идеологий как бы отрыва-
ется от порождающих их материальных причин, и идеологии фак-
тически обособляются в относительно самостоятельные области.
Это обособление не создает конечно действительной полной неза-
висимости сознания от бытия, но оно приводит к относительной
самостоятельности в развитии идеологии. Всякая надстройка и
идеология «в силу присущей ей или, вернее, однажды полученной,
постепенно развивающейся самостоятельности» (Энгельс) получа-
ет свой относительно обособленный характер.
Изменения и перевороты в экономике не совершаются, как
мы уже отмечали, одновременно с изменением в надстройках и
в идеологиях. Относительная самостоятельность идеологии про-
является в том, что, например, изменение и развитие философ-
ских систем и направлений, определяясь в конечном счете уров-
нем развития экономического базиса, в то же время зависят и
от достигнутого уже уровня развития самой философии, а также
от политических и других идеологических особенностей страны
и эпохи, в которых эта философия развивается. Эту относи-
тельную самостоятельность идеологии Энгельс иллюстрирует на
примере развития философии следующим образом: «Как особая
область разделения труда философия каждой эпохи располагает
в качестве предпосылки определенным мыслительным материа-
лом, материалом, который передан ей ее предшественниками и
из которого она исходит. От этого получается такое явление,
что страны экономически отсталые могут играть в философии
руководящую роль: Франция в XVIII в. по отношению к Англии,
на философию которой французы опирались, а затем Германия
по отношению к первым двум. Но как во Франции, так и в Гер-
мании философия и всеобщий расцвет литературы явились в ту
эпоху результатом экономического развития».
Из сказанного Энгельсом вытекает, что все особенности, зиг-
заги развития и сам расцвет философии в Германии, в то вре-
1 Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 3, с. 30. Курсив автора учебника. См. также Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и
Ф. Энгельса, т. I, М.: Государственное издательство, 1924, с. 22 — Ред.
3. Относительная самостоятельность идеологий
411
мя как Германия экономически была отсталой страной (начало
XIX века: Кант, Гегель, Л. Фейербах), не могут быть выведе-
ны непосредственно лишь из одного экономического развития
Германии. Без понимания того, что, раз возникнув, всякая идео-
логия обладает известной относительной самостоятельностью,
которая лишь в конечном счете может быть объяснена эконо-
мическим развитием, — без этого нельзя понять своеобразия
идеологического развития в классовом обществе. Для бесклас-
сового социалистического общества вопрос этот представляется
по-иному.
Отделение умственного труда от физического в классовом об-
ществе, и преобладающая отсюда относительная самостоятель-
ность идеологии ведут к тому, что идеологии в классовом об-
ществе, в сознании его идеологов превращаются в совершенно
самостоятельные сущности.
Так, например, буржуазия боролась за победу буржуазного де-
мократического строя потому, что этого требовали прежде всего
интересы экономического развития самой буржуазии, однако в со-
знании используемых буржуазией масс трудящихся, эта борьба
представлялась как борьба за высшие политические, моральные
и другие «идеалы». Поэтому-то Маркс и говорит в предисло-
вии к «Критике политической экономии», что, при рассмотре-
нии революций необходимо видеть разницу между материальным
переворотом в экономических условиях производства «и идео-
логическими формами, в которых люди воспринимают в своем
сознании этот конфликт и во имя которых борются». Иллюзор-
ная самостоятельность идеологий возникает потому, что истинные
побудительные силы и причины, которые заставляют людей бо-
роться за те или другие политические идеалы, остаются для них
скрытыми. Это явление Энгельс характеризует как извращенное
идеологическое мышление. «Идеология — это процесс, который
совершает так называемый мыслитель, хотя и с сознанием, но
с сознанием ложным. Истинные побудительные силы, которые
приводят его в движение, остаются ему неизвестными... Так как
это процесс мысли, то он выводит как содержание, так и форму
его из чистого мышления... так как для него всякое человеческое
действие кажется основанным в последнем счете на мышлении,
потому что совершается посредством мышления»2.
2Энгельс. Францу Мерингу в Берилин, 14 июля 1893 г. Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 39, М.: Издательство политической литературы, 1966, с. 83.
412
Глава VI. Ролъ общественного сознания и идеологическая борьба
Всякое общественное действие люди совершают с участием
сознания, но в условиях классового общества этому сознанию
зачастую извращенно, неправильно приписывается роль творца
действительности. Видимость самостоятельности идеологии в со-
знании людей теснейшим образом связана с тем, что она рож-
дается в классовом обществе. Классовое общество, и особенно
капиталистическое, в чудовищных размерах углубляет и расши-
ряет разделение умственного и физического труда. Капитализм
с одной стороны, создает многомиллионную армию людей (про-
летариат), уделом которых является физический труд, или вернее
даже, однотонные, однообразные функции труда. С другой сторо-
ны, тот же самый капитализм создает и все более дифференци-
рует многочисленные отрасли идеологического труда, порождает
«чистых» идеологов, людей так называемого интеллигентного тру-
да. Этот идеологический труд в капиталистическом обществе все
более и более по форме отрывается от своей материальной осно-
вы. Воспринимая свои идеи, свой мыслительный идеологический
процесс как ни от каких классовых сил и явлений общественной
жизни не зависящий, а наоборот, подчиняющий себе эту жизнь,
идеологи тем самым приписывают классовым идеям общечело-
веческий характер. Классовая роль идеологии господствующего
класса в том именно и состоит, чтобы искажать, затуманивать
истинный смысл происхождения своих идей, классовое выдавать
за всеобщее, за человеческое.
То, что извращенность идеологического мышления отражает
в себе классовый характер идеологии, Ленин ярко показывает
на примере идеологического обмана и затушевывания сущности
империалистической войны. Объективное содержание войны есть
продолжение политики «империализма», т. е. грабежа буржуазией
«великих держав» других наций, «субъективная» же преоблада-
ющая идеология есть «национальные» фразы, распространяемые
для одурачивания масс1.
Иначе, не по-ленински, объясняет это же явление т.Деборин,
обнаруживая чисто механистическое понимание соответствия
классовых идеологий базису. «Первая задача марксиста, — пи-
шет Деборин, — при этих условиях (т. е. условиях империали-
стической войны) сводилась к „снятию" идеологической формы,
разоблачению ее лживости и выявлению подлинного содержания
Х Ленин. Крах II Интернационала, ПСС, 5-е изд., т. 26, М.: Издательство поли-
тической литературы, 1969, с. 242.
3. Относительная самостоятельность идеологий
413
войны, что вместе с тем означало приведение общественного со-
знания, идеологии в то или другое соответствие с объективным
содержанием, с общественным бытием»2.
Деборинская ошибочная оценка идеологии империалистской
войны не случайна, а связана со всей отмеченной уже выше
его оппортунистической оценкой империализма. Деборинский вне-
классовый подход к надстройкам и идеологии, требование меха-
нического их соответствия базису уже давно были разоблачены
Лениным в его борьбе с меньшевиками.
Буржуазная идеология есть искаженное отображение обще-
ственного бытия, создающееся в интересах господствующего экс-
плуататорского класса, особенно в период его упадка. Однако
отсюда нельзя делать вывод (как это иногда делают), что так как
идеологии угнетающих классов извращенно, неправильно, отра-
жали действительность, то поэтому марксизм-ленинизм как пра-
вильно познающая мир теория не является идеологией.
Стать на такую точку зрения — значит, во-первых, забыть
о том, что, хотя субъективно идеологи отрываются от бытия, од-
нако в идеологии классового общества все же своеобразно отра-
жается и познается действительность, а не только извращается.
Во-вторых, забывается, что под идеологией Маркс, Энгельс и
Ленин понимали не только извращенное в познании людей отра-
жение мира, характерное для классового общества, но что идео-
логия — это во всяком обществе форма отражения и познания
действительности. Поэтому неправильно отрицать пролетарскую
идеологию на том лишь основании, что она правильно отражает и
познает мир. В-третьих, эта точка зрения не принимает во вни-
мание, что в известном смысле самый извращенный характер
идеологического мышления правильно отражает противоречивый
характер классовой действительности.
Классовая действительность, особенно в капиталистическом
обществе, сложна и противоречива, и неотъемлемым свойством
ее противоречивости является извращенное сознание. Наиболее
ярким примером такого извращенного сознания, без которо-
го немыслим сам процесс товарно-производственных отношений
в капиталистическом обществе, является товарный фетишизм.
«Здесь, — говорит Маркс, — продукты человеческого моз-
га представляются самостоятельными существами, одаренны-
2Деборин. Ленин как мыслитель, 3-е изд., М.—Л.: Государственное издательство,
1929, с. 86.
414
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
ми собственной жизнью, стоящими в определенных отношениях
с людьми и друг с другом. Такую же роль в мире товаров иг-
рают продукты человеческих рук. Это я называю фетишизмом,
который присущ продуктам труда, раз только они производятся
как товары, и который, следовательно, не отделим от всякого
товарного производства»1.
Итак, с одной стороны, товарный фетишизм — это такое
извращение в сознании людей реальных отношений, которое по-
добно религиозным фантазиям, но, с другой стороны, само это
извращение — неотделимое свойство товарного производства.
Нельзя отделить фетишистскую форму сознания от характера
самого капиталистического производства. Также и буржуазные
проповеди об общечеловеческом характере морали, буржуазная
демократия — это не только высоко парящее в идеологиях лю-
дей извращение общественных отношений, но это в то же время
необходимый сопутствующий элемент этих отношений и клас-
сового господства буржуазии. «Если во всей идеологии люди и
их отношения кажутся поставленными на голову, как в камере-
обскуре, то это тоже вытекает из исторического процесса их
жизни, подобно тому как обратное изображение предметов на
сетчатке вытекает из непосредственного физического процесса
их жизни»1 2.
Говоря об извращенном характере классовой идеологии,
не следует также забывать, что всякий класс общества, в том
числе и буржуазия, не могли существовать и господствовать без
относительно правильного познания мира. Буржуазия как класс
не могла бы создать своего экономического господства без раз-
вития естественных наук и техники, а эти последние немыслимы
без правильного познания процессов природы. «...Исторически
условна всякая идеология, — говорит Ленин, — но безусловно,
что всякой научной идеологии (в отличие от религиозной) соот-
ветствует объективная истина, абсолютная природа»3.
Однако то, что всякой научной идеологии (в отличие, на-
пример, от религиозной) соответствует объективная истина,
не значит, что в классовом обществе научная идеология создается
1 Маркс. Капитал. Критика политической экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, М.: Государственное издательство политической ли-
тературы, 1960, с. 82. Курсив автора учебника. — Ред.
2Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 3, с. 25. Курсив автора учебника. См. также Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и
Ф. Энгельса, т. I, М.: Государственное издательство, 1924, с. 216 — Ред.
3Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, ПСС, 5-е изд., т. 18, с. 138.
4. Классовый характер идеологии. Докапиталистические идеологии 415
без всякого рода извращений, идеологических вывертов. В своем
историческом развитии науки как естественные, так и особенно
общественные отражают собой классовую борьбу и классовые
тенденции к идеологическому извращению истины.
4.	Классовый характер идеологии. Докапиталистические
идеологии
Общественное бытие определяет общественное сознание, по-
этому в классовом обществе всякая идеология носит классовый
характер. «На различных формах собственности, на социальных
условиях существования, — говорит Маркс, — поднимается целая
надстройка различных и своеобразных чувств, иллюзий, понятий
и мировоззрений. Весь класс творит и формирует все это на поч-
ве своих материальных условий и соответственно общественных
отношений»4.
В ревизионистской литературе этот вопрос поднимается неясно
и неправильно. Даже признавая классовый характер идеологий,
забывают, что классовое сознание различных классов различным
образом отражается в их идеологии и что поэтому классовое
содержание в идеологиях, а также отношения различных идео-
логий одна к другой и к экономическому базису не одинаковы
и даже противоположны. Особенно ярко выступает упрощенное
понимание идеологий у Богданова, который явно идеалистиче-
ски видит в идеологии «организующую форму» бытия, связанную
с «организаторским» классом.
Богдановская теория идеологии оказала несомненно влияние
и на бухаринское понимание роли идеологий. Для т. Бухарина
идеологии превращаются «в условия равновесия, сдерживающие
внутренние противоречия людских систем»5. Если идеологии —
«условия равновесия», то исчезает существенное различие меж-
ду буржуазной и пролетарской идеологией. Между тем самый
характер, самый способ отражения в пролетарских идеологиях
качественно другой, чем буржуазный, так как пролетарские идео-
логии способны правильно, без фетишизма и извращений отра-
жать и познавать действительность. Именно это основное разли-
4Маркс. 18-е брюмера Луи Бонапарта, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 8, М.: Государственное издательство политической литературы, 1957, с. 145. Курсив
автора учебника. — Ред.
5Бухарин. Теория исторического материализма, с. 176.
416
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
чие т. Бухарин своей постановкой вопроса и затемняет. В то же
время, анализируя различного рода идеологии, науку, философию,
т. Бухарин приходит к выводу, что развитие их «в последнем счете
зависит от технического развития общества, от уровня развития
производительных сил»1. Энгельсовское «в последнем счете» из-
вращается здесь Бухариным, ибо уровень производительных сил
отождествляется и сводится к уровню развития техники.
Подчеркивая одинаковую роль буржуазной и пролетарской
идеологий как «условий равновесия» общества, их «соответствие»
экономическому базису «и в последнем счете их зависимость
от технического развития общества», т. Бухарин забывает, что
классовый характер идеологии часто проявляется не в механи-
ческом соответствии идеологии базису, а в противоречии между
идеологией и ее экономическим базисом, в противоречиях меж-
ду обеими борющимися идеологиями. Кроме того, бухаринское
понимание идеологии как «условия равновесия» не дает нам пра-
вильного представления о роли идеологии господствующего экс-
плуататорского класса как господствующей идеологии.
Анализ идеологий античного, феодального и буржуазного об-
щества доказывает, что основные черты мировоззрения всех этих
общественных формаций были классовым продуктом господству-
ющих классов. «Что же доказывает история идей, — указывали
Маркс и Энгельс еще в „Коммунистическом манифесте", — если
не то, что умственная деятельность преобразуется вместе с мате-
риальной? Господствующими идеями данного времени всегда были
только идеи господствующего класса»* 2.
Лишь в процессе классовой борьбы угнетенного класса против
господствующего класса вырастает новая идеология этого класса,
при помощи которой он ведет борьбу против угнетающего его
класса. Так пролетариат в своей борьбе против буржуазии создал
свою пролетарскую марксистскую идеологию.
Почему же мысли господствующего класса могут быть господ-
ствующими мыслями и в рядах угнетенных классов? Потому, —
отвечает Маркс, — что «класс, являющийся господствующей ма-
териальной силой общества, является в то же время его гос-
хБухарин. Теория исторического материализма, с. 206. Курсив автора учебника.
Ср. у Энгельса: Энгельс. Вальтеру Боргиусу в Бреславль, 25 января 1894г. Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 39, с. 174 — Ред.
2Маркс и Энгельс. Манифест Коммунистической партии, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, М.: Государственное издательство политической лите-
ратуры, 1955, с. 445. Курсив автора учебника. — Ред.
4. Классовый характер идеологии. Докапиталистические идеологии
417
подствующей духовной силой (подчеркнуто Марксом. — Авт.).
Класс, могущий распоряжаться средствами материального произ-
водства, располагает в то же время благодаря этому средствами
духовного производства. Так, благодаря этому он господствует
в то же время в общем над мыслями тех, у которых нет средств
для духовного производства. Господствующие мысли представ-
ляют не что иное, как идеальное выражение господствующих ма-
териальных отношений»3. Господствующий характер мыслей гос-
подствующего класса выражается далее в том, что господствую-
щий класс, будучи меньшинством, всегда старается представить
свои мысли в качестве всеобщих и обязательных — общечело-
веческих (что особенно характерно для буржуазной идеологии).
Господствующий класс пытается объективировать свои идеи,
он придает им самостоятельное значение, так, чтобы можно было
сказать, «что в эпоху господства аристократии господствовали
понятия: честь, верность и т.д. В эпоху господства буржуазии
понятия: свобода, равенство и т.д.»4.
Приписывание понятиям абсолютной истинности, всеобщно-
сти, соответствия их человеческой природе особенно характерно
для буржуазной идеологии. Вернее, классовое содержание бур-
жуазной идеологии наиболее ярко себя проявляет в надклассовой
форме. Эта якобы надклассовая и «общезначимая» форма буржу-
азной идеологии, как и всякой другой идеологии господствующего
класса, играет различную роль в разные периоды существования
данного класса. Буржуазия в борьбе против феодализма, против
средневековой тьмы и невежества, господства религиозной ми-
стики, выдвигала идеи просвещения, развития науки, выдвигала
лозунги политической свободы. Поскольку в период борьбы за
власть буржуазия была относительно революционным классом, ее
идеи частично соответствовали интересам большинства общества.
«Революционный класс, — писали по этому поводу Маркс и Эн-
гельс, — уже по одному тому, что он противостоит некоторому
классу выступает не как класс, а как представитель всего обще-
ства... Это возможно для него, ибо первоначальные его интересы
действительно еще сильно связаны с общими интересами прочих
негосподствующих классов, не сумевших под давлением обста-
3Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 3, с. 45—46. Курсив автора учебника. См. также Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса
и Ф. Энгельса, т. I, М.: Государственное издательство, 1924, с. 230 — Ред.
4Там же, с. 47. См. также Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. I,
М.: Государственное издательство, 1924, с. 231 — Ред.
418
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
новки прошлого развиться в виде особенных интересов особого
класса»1.
Буржуазные идеи того времени были передовыми идеями, дви-
гавшими человечество вперед, что конечно не исключает того, что
они были классовыми идеями самой буржуазии. Совершенно иную
роль играет изображение буржуазией своей идеологии как «над-
классовой», когда буржуазия превратилась в реакционный класс,
особенно в период упадка, загнивания капитализма. Идеология
буржуазии становится формой борьбы с идеологией нового клас-
са — пролетариата, борьбы, достигшей в наше время наибольшей
непримиримости и остроты.
Однако еще до развития буржуазной идеологии история клас-
сового общества выдвигает целый ряд классовых идеологий,
соответствовавших определенным классовым формациям и спо-
собствовавших укреплению господства эксплуататорских классов.
Ранней классовой общественной формацией, выработавшей уже
определенное мировоззрение и богатую культуру, является рабо-
владельческая общественная формация.
Экономические и политические особенности античного ми-
ра наложили особый отпечаток и на все мировоззрение древних
греков и римлян. В эту эпоху человечество гигантскими шага-
ми продвинулось вперед в смысле огромного подъема культуры.
Религиозное мировоззрение формально сохраняет свою силу, но
по существу уступает первенство искусству, философии и на-
уке (древняя Греция), политической идеологии и праву (Рим).
Развитие предприимчивого класса свободных торговцев, ремес-
ленников, мореплавателей — все это коренным образом изменяет
сознание людей, расширяет его горизонты, ослабляет путы ре-
лигиозного мировоззрения, влечет за собой коренное изменение
способов мышления, представления и чувства людей, развива-
ет свободомыслие, индивидуалистические черты их идеологии.
В силу этого древняя Греция явилась колыбелью материалисти-
ческой философии (Демокрит, Эпикур) и родиной наук. До сих
пор большинство научных терминов и самих наук носят гре-
ческие и частично латинские названия. Как философия, так и
искусство древних греков, особенно в раннем периоде своего
роста, проникнуты первичными формами материализма и диалек-
1 Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 3, с. 47. Курсив автора учебника. См. также Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и
Ф. Энгельса, т. I, М.: Государственное издательство, 1924, с. 231—232 — Ред.
4. Классовый характер идеологии. Докапиталистические идеологии 419
тики. Среди быстрой смены и движения способов производства,
среди бурного возникновения и падения колоний, городов, «ти-
раний» и республик, в связи с процессом развития товарного
производства и обмена, греки верно и впервые схватили мир как
движущееся целое. «Этот первоначальный, наивный, но по су-
ществу правильный взгляд на мир, — говорит Энгельс, — был
присущ древнегреческой философии и впервые выражен Герак-
литом: все существует и в то же время не существует, так как
все течет, все постоянно изменяется, все находится в постоянном
процессе возникновения и исчезновения»2.
В тесной связи с развитием классовой борьбы в древней Гре-
ции зарождается не только ранний материализм, но и идеалисти-
ческая философия (Платон). Период упадка греческой культуры,
период паразитизма и загнивания господствующего класса на ба-
зе все более и более мощного развития рабского труда влечет за
собой рост идеализма. В конце концов этот процесс завершился
возникновением и победой христианской религии.
Если, с одной стороны, античный идеализм идеологически под-
готовлял христианство, то, с другой стороны, античный материа-
лизм, античное искусство, древнеримское право и государство по-
служили материалом для последующего развития мировоззрения
буржуазии в эпоху развития торгового капитала. Новое классовое
содержание буржуазного мировоззрения вливалось сначала в ста-
рые меха, в старые идеологические формы. Так называемая эпоха
ренессанса и гуманизма (XV и XVI вв.), когда развитие товарно-
го производства разрушало старые феодальные отношения, вся
была проникнута духом подражания и преклонения перед куль-
турой античного мира. Этот факт свидетельствует также о том,
что, несмотря на коренное различие этих исторических периодов,
они имели общее в характере общественных отношений классо-
вого господства и эксплуатации и в вырастающей на этой почве
духовной культуре.
Мировоззрение и культура феодализма представляют собой
полную противоположность античному обществу, означают регресс
по сравнению с культурой античного мира: застой в развитии
наук, полное подчинение философии и искусства религии. «Для
2Энгельс. Развитие социализма от утопии к науке, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 19, М.: Государственное издательство политической литературы, 1961,
с. 202—203. Курсив автора учебника. См. также Энгельс. Анти-Дюринг, Соч. К. Маркса
и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 20, М.: Государственное издательство политической лите-
ратуры, 1961, с. 20 — Ред.
420
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
этого времени, — говорит Энгельс, — наука была по отношению
к церкви лишь смиренной служанкой, которой не позволялось
переступать установленные верой границы, коротко говоря —
она была всем, только не наукой»1.
На заре буржуазного общества внутри феодализма борьба
крестьянства и нарождающейся буржуазии, являясь по существу
сугубо политической борьбой, выступала в формах религиозной
боръбы за господство различных религиозных догматов (борьба
Гуса, Лютера, Кальвина и вообще вся эпоха так называемой ре-
лигиозной реформации, религиозные лозунги крестьянской войны,
крестьянских бунтов и восстаний средних веков).
И только эпоха Великой французской революции освободила,
борьбу против феодализма от религиозной формы и облачения.
5.	Основные черты буржуазного мировоззрения
а)	Буржуазный демократизм и фашизм
Буржуазия в борьбе с феодализмом создает свои собственные
черты мышления. Огромная пестрота и разнообразие форм идео-
логий характерны для буржуазного общества, отражают собой,
во-первых, консервативное влияние идеологий (например рели-
гии) прежних господствующих классов, сохранивших частично
свое существование и при капитализме; во-вторых, эта пестрота
отражает собою борьбу различных классовых групп внутри самой
буржуазии (мелкой, средней, крупной промышленной, финансовой
и т.д.); в-третьих, она отражает собой большую подвижность,
изменчивость и богатство способов и форм капиталистической
экономики. «Постоянные перевороты в производстве, непрерыв-
ные потрясения всех общественных отношений, вечное движение
и вечная неуверенность отличают буржуазную эпоху от всех пред-
шествовавших»* 2.
Экономический индивидуализм капиталистического общества
находит соответствующее себе отражение в индивидуализме бур-
жуазного мышления. Буржуазный индивидуализм — это в то же
время своеобразная форма выражения различных противоречи-
Х Энгельс. Введение к английскому изданию «Развития социализма от утопии
к науке», Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 22, с. 307.
2Маркс и Энгельс. Манифест Коммунистической партии, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, с. 427.
5. Основные черты буржуазного мировоззрения
421
вых интересов разнообразных групп буржуазии. Общественные
законы противостоят буржуазии как чуждые ей и непонятные.
Выражением стихийности общественных законов капиталистиче-
ского общества является политическая «свобода», «свобода» лич-
ности вообще, свободная конкуренция, проявляющаяся не только
в области экономической, но и не менее ярко в области так назы-
ваемой духовной культуры. Противопоставление личного, индиви-
дуального общественному и непонимание их единства — основной
лейтмотив буржуазной философии, искусства, литературы. Товар-
ный фетишизм, гениально раскрытый Марксом, — основа всего
идеологического фетишизма буржуазии, для которой основной
загадкой и фетишем является ее общественная жизнь, законы
капиталистического общества.
Политическая идеология буржуазии — буржуазный демокра-
тизм нашел свое наиболее классическое выражение в идеоло-
гии поднимающейся французской буржуазии. Демократизм, т. е.
борьба за политическую «свободу и равенство», характерен для
буржуазии в ее борьбе с феодализмом. Однако в разных странах
эта борьба прошла различную эволюцию и привела к больше-
му или меньшему приспособлению буржуазией в своих интересах
пережитков феодального строя (например, в Англии их сохра-
нялось очень много). В последнюю же эпоху своего развития,
т. е. в эпоху империализма и пролетарской революции, идеология
буржуазии принимает новую форму — фашизма. Имеются госу-
дарства, создавшие законченную идеологию фашизма (например,
Италия), и такие страны, как Германия, в которых идеология
фашизма, т. е. открытой буржуазной диктатуры, еще своеобраз-
но сочетается с остатками буржуазного демократизма и социал-
фашизма.
Марксистский анализ истории буржуазной демократии вскры-
вает, что эта идеология потому соответствовала классовому бытию
буржуазии, что буржуазия, будучи «третьим сословием» внутри
сословного общества, не могла уничтожить сковывающих ее пут,
не уничтожив старых сословных юридических форм, не борясь за
политическую свободу. Буржуазный политический демократизм,
основанный на господстве частной собственности, означает фак-
тически диктатуру буржуазии и свободу эксплуатации рабочей
силы и означает вместе с тем форму обмана угнетенного класса
при помощи демократических иллюзий.
Итак буржуазная демократия, с одной стороны, представляет
«громадный исторический прогресс по сравнению с феодализ-
422
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
мом» (Ленин), что пролетариат должен максимально использо-
вать, — ни на минуту не забывая, с другой стороны, буржуаз-
ного характера этой демократии, ее исторической условности и
ограниченности, не разделяя суеверий и веры в «государство»,
не забывая, что государство и при самой демократической рес-
публике, а не только при монархии, есть не что иное, как «машина
для подавления одного класса другим»1.
Ленинская диалектика в борьбе с обманом буржуазной демо-
кратии в том и заключается, что Ленин понимал историческое
прогрессивное значение буржуазной демократии и ее идеологии,
значение использования буржуазного парламентаризма в классо-
вой борьбе пролетариата (борьба Ленина против русских «отзо-
вистов») и вместе с тем в отличие от оппортунистов всех видов
Ленин неустанно разоблачал обман буржуазно-демократических
иллюзий.
Крупная буржуазия и ее непосредственные политики хорошо
знают цену своим словам и фразам. «Крупный буржуа прошел
огонь, воду и медные трубы, он знает, что демократическая рес-
публика, как и всякая другая форма государства при капитализме,
есть не что иное, как машина для подавления пролетариата»* 2.
Мелкая буржуазия и мелкобуржуазная интеллигенция часто
дальше стоят от «острой классовой борьбы, от биржи, от насто-
ящей политики» (Ленин). Поэтому мелкий буржуа по своему эко-
номическому положению, по всем условиям своей жизни меньше
способен усвоить эту истину, дольше держится иллюзий насчет
того, будто демократическая республика означает «чистую де-
мократию», «свободное народное государство», внеклассовое или
надклассовое народовластие, чистое проявление народной воли3.
Мелкая буржуазия обладает сознанием наиболее поддающимся
иллюзиям капиталистической демократической идеологии. Больше
того, она сама творит эти иллюзии, тем самым активно помогая
буржуазии в ее демократическом обмане масс.
Социал-демократия также укрепляет в сознании масс иллюзии
буржуазного демократизма, выполняя тем роль самых активных
ХЭнгельс. Введение к работе К. Маркса «Гражданская война во Франции», Соч.
К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 22, с. 201. См. также Ленин. Государство и
революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, М.: Издательство политической литературы, 1969,
с. 80 — Ред.
2Ленин. Ценные признания Питирима Сорокина, ПСС, 5-е изд., т. 37, М.: Из-
дательство политической литературы, 1969, с. 192.
3Там же, с. 192.
5. Основные черты буржуазного мировоззрения
423
помощников буржуазии. «Благодаря ей (демократии), — говорит,
например, Каутский, — становится возможной мирная форма этой
(т. е. пролетарской) революции, без кровопролития, без насилий.
В условиях демократии сама революция не проявляется столь
неожиданно и не плодит много новых бойцов и новых программ,
как это бывает при буржуазных революциях».
Практика фашистского государства в период загнивающего
капитализма нашла также свое идеологическое отражение в но-
вых политических и социологических взглядах буржуазии. Однако
это не значит, что фашизм как идеология открытой диктатуры
буржуазии, в отличие от надклассовых иллюзий буржуазной демо-
кратии, совершенно открыто провозглашает диктатуру буржуазии.
Эта идеология погибающей буржуазии, как и всякая ее идеология,
наряду с открытым террором провозглашает новые политические
лозунги, во имя которых якобы проводится диктатура и террор.
«Заменить классовое сознание, — говорит фашист Ф.Морионо, —
сознанием национальным, доказать рабочим, что в их интересах
обратиться от группового эгоизма в пользу национальной со-
лидарности, — вот задача фашистского синдикализма». Фашизм
открыто провозглашает несостоятельность либерально-буржуаз-
ных методов действия и необходимость сильной государственной
диктатуры и террора, но делает это якобы во имя наций, госу-
дарства и даже «социализма».
б)	Буржуазная мораль
Те же черты классового, буржуазного мировоззрения характе-
ризуют и буржуазную нравственностъ. Классы в процессе своего
развития выдвигают определенные нормы поведения, взаимоотно-
шений людей и идеологическое выражение этих норм — «мораль»
или «нравственность». В классовом обществе мораль выражает
собою различные классовые интересы.
Свои взгляды, понятия господствующий класс пытается пред-
ставить в виде всеобщих, обязательных. Эту общеобязательность
он пытается приписать также и морали как идеологическому вы-
ражению поведения людей. Феодальная мораль открыто, в связи
с сословным делением общества, закрепляла и утверждала нерав-
ные отношения и обязанности феодала и крестьянина. Абсолют-
ный характер такой морали придавала религия: так должно быть
этого хочет бог, создавший неравенство на земле и уничтожаю-
щий его на небе.
424
Глава VI. Ролъ общественного сознания и идеологическая борьба
Мораль капиталистического общества глубоко связана с ре-
лигией; буржуазия не отказывается от религиозного освящения
своей морали, особенно в период упадка. Однако наряду с этим
буржуазия вырабатывает и свои особенные, характерные для нее
нравственные принципы и взгляды. Так же, как и в политиче-
ской идеологии и в морали, буржуазия провозглашает идеаль-
ные, вечные, обязательные для всех людей нормы нравственного
поведения. Практически осуществляя классовую «мораль», т. е.
преследуя свои интересы, буржуазия старается приписать морали
всеобщий характер.
Наиболее ярко буржуазный характер морали проявляется
в разрыве нравственного идеала и действительности: чем более
беспощаден, откровенен, циничен классовый гнет, эксплуатация,
тем пышнее, красивее фразы о вечных нравственных истинах,
долге и т. д., другими словами, классовая сущность буржуазной
морали проявляется именно в том, что она насквозь лицемерна.
Буржуазная мораль нашла своего гениального выразителя в ли-
це Канта. С точки зрения кантовской морали, люди применяют
те или другие совершенные моральные нормы поведения, при-
держиваются нравственных взглядов, производят нравственные
оценки своего собственного поведения и поведения других лиц
потому, что существует некое вечное, совершенное, находящееся
по ту сторону опыта мерило этих несовершенных поступков и
взглядов — категорический императив, вечный долг и идеал.
В жизни люди могут и должны приближаться к вечному нрав-
ственному идеалу, но никогда его не достигнут: область идеала
и действительности разорвана, хотя действительность подчинена
идеалу. Человеческая совесть, ее угрызения — это практическое
проявление и выражение действующего и живущего в человеке
вечного нравственного долга. Таким образом Кант в своей фи-
лософии обосновывает лицемерный обман буржуазной морали:
«всеобщность» и «общечеловечность» на словах, классовые дей-
ствия на практике. «Чем дальше идет вперед цивилизация, —
говорит Энгельс, — тем больше она вынуждается прикрывать
плащом любви с необходимостью порождаемые ею ненормальные
и отрицательные явления, прикрашивать их или лживо отрицать
их, одним словом — вводить в практику условное лицемерие».
Изучая изменчивость классовых норм и их зависимость
от классовой борьбы и классовых интересов, марксизм доказыва-
ет, что не существовало и не может существовать никаких веч-
ных, незыблемых моральных норм и законов. Пролетариат обязан
разоблачать их как буржуазный обман и лицемерие.
5. Основные черты буржуазного мировоззрения
425
Ясная, последовательная марксистско-ленинская постановка
вопроса о морали, срывающая фетишистскую оболочку с буржу-
азной морали, неприемлема для «марксистов» II Интернационала.
Ревизионизм и социал-фашизм провозгласили необходимость со-
единения марксизма с кантовской философией и с кантовской
моралью. В настоящее время к кантовской морали примыкает
большинство идеологов социал-фашизма: Макс Адлер, Каутский,
Форлендер, — этим лишний раз доказывая свое не только по-
литическое, но и идеологическое подчинение буржуазному миро-
воззрению.
Под сильным влиянием кантовского понимания морали нахо-
дятся и такие теоретики, как Г. Плеханов и особенно его ученица
Л. Аксельрод. Плеханов отождествляет с марксизмом биологи-
ческое учение Дарвина о происхождении чувства прекрасного
и чувства нравственного. Плеханов по существу стоит на той
точке зрения, что в психологической природе человека изнача-
ла заложена способность к эстетическим и этическим чувствам,
причем в процессе общественного развития, под влиянием раз-
вития производительных сил и классового строения общества,
эти взгляды меняются. По словам Плеханова, «заложенные в че-
ловеческой природе возможности эстетических и этических норм
и чувств изменяются в действительности под влиянием условий
окружающей его среды, и ими (т. е. условиями) объясняется то,
что данный общественный человек (т. е. данное общество, данный
народ, данный класс) имеет эти эстетические вкусы и понятия,
а не другие». Приписывая человеческой природе прирожденную
способность к этическим и эстетическим чувствам, Плеханов,
с одной стороны, подает руку дарвиновскому биологизму в объ-
яснении общественных явлений, с другой стороны — кантовскому
нравственному «категорическому императиву».
Плехановскую точку зрения о происхождении нравственности,
определенно смыкающуюся с кантовской, еще более углубляет
в кантовском направлении Л. Аксельрод в своей теории «обще-
человеческих простых законов права и нравственности». Вслед
за Плехановым Аксельрод считает, что наряду с классовой мора-
лью, классовыми нормами, существуют еще некоторые простые
общечеловеческие нормы, относящиеся к области «простых пра-
вил» поведения и общежития людей. «Несмотря на классовую
этику, — говорит Аксельрод, — и на относительный характер
права и нравственности, человечество выработало за свою дол-
гую общественно-историческую жизнь общие нормы взаимного
426
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
существования... Без признания и подчинения этим простым за-
конам права и нравственности немыслимо человеческое суще-
ствование»1. Простые законы права и нравственности привели
Плеханова и Аксельрод к классически буржуазной, лицемерной,
ничего общего ни с марксизмом, ни с пролетариатом не имею-
щей шовинистической оценке фактов империалистической войны.
«Своим вторжением в нейтральную Бельгию, — писала Аксель-
род, — Германия нарушила общеобязательные законы права и
нравственности, признаваемые не только всем цивилизованным
человечеством, но и некоторыми группами дикарей»* 2.
Возможность такой постановки вопроса о некоторых общих
чертах всей человеческой морали давно уже предвидел Энгельс,
дав на нее ответ с точки зрения именно классового анализа этой
морали. «С того момента, как развилась частная собственность на
движимость, — говорил Энгельс, — у всех обществ, построенных
на началах этой частной собственности, должна была быть общей
нравственная заповедь: не укради. Но разве заповедь делается
благодаря этому вечной, моральной заповедью? Нисколько. Как
бы высмеяли в обществе, где устранимы все поводы к кра-
же, где красть могут только душевнобольные, как бы высмеяли
там морального проповедника, который решился бы торжественно
возвестить вечную истину — не укради»3.
От ошибок в вопросах этики не свободны и меньшевиству-
ющие идеалисты и особенно т.Деборин. В этих ошибках Де-
борин мало оригинален. Он повторяет Каутского и Плеханова,
отводя слишком много места некоему «социально-нравственному
инстинкту, чувству, побуждениям»4. А социальный инстинкт или
социальное чувство Деборин так же, как Плеханов и Каутский,
выводит от животных, ведущих стадную жизнь. «Совесть, долг, —
определяет Деборин, — вообще нравственное сознание — это
не что иное, как выражение развившейся на протяжении тыся-
челетий социальной связи между людьми данного племени, рода,
класса, общества на основе коллективного труда»5. Этим положе-
нием т.Деборин не дает до конца последовательного, классового
объяснения морали, ибо социальная связь и солидарность — это
’Марксизм и этика, ГИЗ Украины, 1923, с. 227.
2Там же, с. 227.
3Энгельс. Анти-Дюринг, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 20, с. 95.
4Деборин. Под знаменем марксизма, №1, 1928 г.
5Там же.
5. Основные черты буржуазного мировоззрения
427
не всеобщая, а классовая, т. е. различная', следовательно, не мо-
жет быть и речи о развитии «вообще» чувства долга и совести на
протяжении тысячелетий. На примере деборинского разъяснения
вопросов этики видно, как механистически биологическая точка
зрения в вопросах морали не только не противоречит, но дру-
жески подает руку и кантовскому категорическому императиву и
гегелезирующему идеализму в этике.
Явно механистические ошибки по вопросу о нравственности
допущены т. Бухариным. Эти ошибки соответствуют его механи-
стической «теории равновесия». Классовый характер всякой мо-
рали для т. Бухарина выражается не в том, что она представляет
собою интересы господствующего класса, а главным образом
в том, что моральные нормы суть условия равновесия данного
общества. «В общем и целом можно сказать, что эти правила
намечают линию поведения, при которой сохраняется данное об-
щество или класс, или группа, где минутные интересы отдельного
человека подчиняются интересам группы. Эти нормы суть таким
образом условия равновесия, сдерживающие внутренние проти-
воречия людских систем»6. Ясно, что такой «уравновешивающей»
постановкой вопроса т. Бухарин по существу смазывает классовый
смысл всякой морали, как это делают и Плеханов, и Деборин.
В отличие от буржуазной и всякой иной эксплуататорской
морали, пролетарская мораль не освящает частной собствен-
ности и не относится с лицемерием к вопросу о сохранении
жизни своего классового врага, особенно в период острой ре-
волюционной борьбы. Пролетариат не стоит на точке зрения
абстрактной нравственной целесообразности или нецелесообраз-
ности. Для пролетарской морали не существует никаких абсолют-
ных норм поведения и законов самих по себе вне зависимости
их от конкретной исторической обстановки и классовой борь-
бы пролетариата. Пролетарская классовая мораль, так же, как
и борьба пролетариата, тем выше всякой другой морали, что
она ведет к бесклассовому коммунистическому обществу, уни-
чтожающему всякую эксплуатацию человека человеком. Но путь
к этому обществу трудный и суровый, и никакие простые зако-
ны нравственности, как бы этого ни хотела Аксельрод, не могут
определить этого пути. Наоборот, само нравственное поведение
подчинено интересам классовой борьбы пролетариата. «На све-
те, — говорит Ленин, — еще слишком много осталось такого,
§ Бухарин. Теория исторического материализма, с. 176.
428
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
что должно быть уничтожено огнем и железом для освобождения
рабочего класса, и если в массах нарастают злоба и отчаяние,
если налицо революционная ситуация, — готовься создать новые
организации и пустить в ход столь полезные орудия смерти и
разрушения против своего правительства и своей буржуазии»1.
Поэтому ни Маркс, ни Ленин не сочиняли никаких абстрактных
нравственных рецептов, видя в них лишь обман и надувательство
рабочего класса. Вместо этого Ленин открыто говорил, что «на-
ша нравственность подчинена вполне интересам классовой борь-
бы пролетариата, наша нравственность выводится из интересов
классовой борьбы пролетариата»* 2.
в)	Буржуазная наука
В период борьбы буржуазии за власть, бурного роста капи-
талистического общества происходит расцвет техники и науки,
особенно естественной.
Особенностью науки как вида идеологии является то, что она
познает мир путем понятий. Отражение мира, которое дает-
ся в науке, отличается от всякой другой формы общественного
сознания тем, что оно наиболее правильно и адекватно в обоб-
щающей форме отражает свой предмет. Научное познание мира
достигается в процессе практического воздействия людей на
природу и общество, т. е. в развитии их материально-производи-
тельной деятельности.
Наука — это не система идей, понятий, созданных челове-
чеством в результате чистых размышлений и созерцаний мира.
Наоборот, больше чем какая-либо другая идеология, наука воз-
никла в процессе практической трудовой деятельности людей,
в борьбе человека с природой, в тесной связи с развитием про-
изводства. Нет и не может существовать правильной научной
теории, которая не вырастала бы из практики материальной
производительной деятельности человеческого общества, которая
сама не включала бы эту практику. Даже наука, понимаемая в уз-
ком смысле слова, т. е. сам процесс научных открытий законов,
гипотез невозможен без практики, без опытов, без лабораторий и
соответствующей научной технике аппаратуры и т.д. Но практику,
'Ленин. Крах II Интернационала, ПСС, 5-е изд., т. 26, с. 259.
2Ленин. Задачи союзов молодежи, ПСС, 5-е изд., т. 41, М.: Издательство поли-
тической литературы, 1981, с. 309.
5. Основные черты буржуазного мировоззрения
429
из которой рождается наука, нужно понимать шире, не только как
непосредственную опытно-лабораторную научную практику. Нау-
ки, особенно естественные, как мы уже указывали, развивались
в теснейшей связи и взаимодействии с техникой. «Если у обще-
ства появляется техническая потребность, — писал Энгельс, —
то это оказывает науке гораздо больше помощи, чем 10 универ-
ситетов... В Германии, к сожалению, привыкли писать историю
наук так, как будто бы науки свалились прямо с неба»3.
Технический и экономический рост бурно толкал вперед раз-
витие науки. Промышленный переворот, машинное производство
невозможны были бы без развития естественных наук. В этом
смысле сами естественные науки, особенно механика, физика,
химия, составляют часть этого промышленного переворота, раз-
виваются рука об руку с техническим прогрессом.
Несмотря на этот явно исторический характер науки, бур-
жуазные ученые утверждают, что наука является надклассовой,
общечеловеческой идеологией. Разве целый ряд научных открытий
и достижений, — спрашивают они, — не служит и пролетариату,
так же, как и буржуазии, как например применение электри-
чества, радио, телефона и т.д.? Конечно научные открытия и
перевороты, так же, как и технические, используются не толь-
ко господствующим классом, хотя главная доля благ и удобств,
определяемых этими открытиями, достается буржуазии. Однако
правильность и объективность науки не делают ее внеклассо-
вой. Классовый буржуазный характер науки состоит прежде все-
го в том, что необходимость промышленного развития буржуазии
вызвала к жизни физику, механику, химию, — вернее, клас-
совые интересы буржуазии определяли необходимость развития
естественных наук. Буржуазия не могла господствовать, не со-
здав естественных наук. Классовый характер науки подтвержда-
ется также и тем фактом, что величайшие идеологи буржуазии
оказались беспомощными перед объяснением общественных яв-
лений. Ни французские материалисты, ни Гегель, ни Фейербах,
ни социолог Огюст Конт, ни буржуазные экономисты Рикардо
и Смит не в состоянии были понять внутренней противоречи-
вости капиталистического общества, его переходящего характера,
не в состоянии были как идеологи буржуазии подписать смертный
приговор капиталистическому обществу, ибо правильно, объек-
Энгельс. Вальтеру Боргиусу в Бреславль, 25 января 1894 г. Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 39, с. 174.
430
Глава VI. Ролъ общественного сознания и идеологическая борьба
тивно и научно понять процесс общественной жизни — это зна-
чит видеть гибель капитализма. Такую теорию мог создать только
пролетариат в марксизме-ленинизме.
Метафизический, формально логический метод мышления бур-
жуазии накладывает определенный отпечаток и на развитие есте-
ственных наук. Он оказывает вредное влияние на результаты
научно-исследовательских работ — на физику, химию, биоло-
гию. В эпоху империализма обнаруживается кризис буржуазного
естествознания, что гениально было показано Лениным в его
«Материализме и эмпириокритицизме». Это влияние метафизиче-
ски идеалистического метода мышления на развитие естественных
наук можно проследить, например, в современном физическом
идеализме, на развитии биологии и т.д.
Буржуазия очень много разглагольствует о незыблемости сво-
ей науки о природе, пытаясь затемнить тем самым ее классовый
смысл. На удочку этих разглагольствований о науке попадаются
и многие из «марксистов». Так, в рядах наших механистов очень
сильна тенденция — каменной стеной отделить общественные
теории и философию от естественных наук, представив первые
как антинаучные, и вторые, естественные науки как научные и са-
ми по себе диалектические и материалистические, которые в силу
этого не нуждаются ни в какой особой диалектическо-материа-
листической философии. Такое антидиалектическое, механическое
представление о буржуазной науке несомненно означает пере-
ход на буржуазные позиции. К этим позициям скатываются Ак-
сельрод, Тимирязев, Варьяш и др. Механистическое понимание
современного буржуазного естествознания в корне противоречит
классовой оценке этой науки.
г)	Буржуазное искусство и литература
Для того чтобы понять классовый характер искусства и ли-
тературы, созданных буржуазией, важно уяснить, в чем состо-
ит своеобразие искусства как идеологии в отличие от науки,
философии и т.д. Если наука познает мир в понятиях, то ис-
кусство отражает, познает мир в образах. Характер образов и
форм выражений искусства очень многогранен. Искусство может
дать их в форме живописи, скульптуры, танца, музыки и нако-
нец выразить словом. Несмотря, однако, на это различие между
наукой и искусством, последнее в образной форме (форме об-
разного мышления) тоже отражает и познает мир. В образах
5. Основные черты буржуазного мировоззрения
431
оно своеобразно обобщает различные явления действительности,
вскрывает сущность этих явлений, ее противоречия и тенденции
развития.
Однако в нашей литературе мы не всегда имеем по этому во-
просу ясность и четкость. Так, например, т. Бухарин считает, что
искусство «это есть систематизация чувств (курсив автора) в об-
разах». «Понятна и непосредственная роль искусства как средства
обобществления этих чувств, их передачи, их распространения
в обществе». Поэтому т. Бухарин вполне соглашается с Толстым,
что искусство есть средство эмоционального «заражения». В этом
своем определении искусства т. Бухарин неправильно метафизиче-
ски отрывает чувства людей от их мыслей и представлений, ибо
не существует чувств, не связанных с определенным их идейным
содержанием. Гетевский «Фауст» или «Война и мир» Толстого при
их чтении вызывают в читателе определенные чувства, ибо сами
они выражают их в образах. Но в то же время — это глубоко
идеологически насыщенные произведения, в которых проводятся
определенные философские и политические взгляды, выражает-
ся своеобразное познание общественной жизни. И хотя Толстой
считал, что искусство прежде всего заражает эмоционально, но
его собственное творчество опровергает его же формулу, ибо его
произведения не только заражали эмоционально, или вернее —
в той лишь мере заражали эмоционально, в какой служили особой
формой познания, в какой выражали определенные политические
и философские взгляды. Понимание искусства как «систематиза-
ции чувств» по существу смыкается с буржуазным пониманием
искусства, оно на руку ему, ибо буржуазия пытается предста-
вить искусство в виде особенного священного храма, далекого
от идеологии, политики, философии, классовой борьбы.
«Углублением» бухаринской теорий искусства и литературы
является теория Воронского о «непосредственном» видении мира
художником. Самый характер буржуазного искусства опровергает
эту точку зрения, ибо оно глубоко политично. Классовый харак-
тер буржуазной теории искусства и литературы в том и состоит,
чтобы китайской стеной (конечно на словах) отгораживать ис-
кусство от жизни, выдвигать лозунг: «Искусство для искусства»,
представлять его как область чистых возвышенных эмоций. В об-
ласти литературных буржуазных теорий эта тенденция является
выражением классового лицемерия буржуазии.
Развитие буржуазного искусства и литературы прекрасно под-
тверждает и иллюстрирует то, что искусство является своеоб-
432
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
разным мышлением в образах. Искусство и литература восходя-
щей революционной буржуазии глубоко насыщены идеями, они
не отходят от действительности, от политических идей, но именно
выражают их художественной кистью и словом. Этот действенно-
идейный характер буржуазной литературы проявляется уже в пе-
риоде так называемого литературно-художественного «классициз-
ма» в драматической литературе XVII в., представленный Корне-
лем, Расином и Мольером. В это время по содержанию буржуаз-
ная идеология начинает уже вытеснять феодальную, не создавая
еще своих собственных форм.
На смену классицизму и псевдоклассицизму приходит буржу-
азный романтизм XVIII и первой половины XIX вв. (Шиллер, Гете,
Байрон, Гюго), а затем реализм в литературе (Бальзак, Флобер,
Золя, Диккенс). Здесь господство капитализма, рост мощи бур-
жуазии, а вместе с тем и противоречий буржуазного общества,
его пошлости, его позитивизма, его ползучий эмпиризм — на-
ходят свое наиболее живое всестороннее выражение. Несмотря
на материалистическую тенденцию, величайшие реалисты буржу-
азии (Бальзак, Золя), оставались во власти традиционных мета-
физических методов мышления и восприятия действительности,
оставались во власти поисков абстрактной истины, добра, зла и
т.д., созерцательно-материалистического отношения к жизни, и
если даже силой своего художественного таланта и гениальной
проницательности они и выходили иногда за пределы подобно-
го отношения к жизни, то этим вступали в противоречие сами
с собою. Поэтому творчество наиболее гениальных представи-
телей буржуазной литературы в наибольшей степени внутренне
противоречиво.
Это наиболее характерное классовое свойство буржуазной ли-
тературы и искусства прекрасно вскрыто Энгельсом на примере
творчества Гете и Лениным на примере творчества Толстого.
«В Гете, — говорит Энгельс, — проходит беспрестанная
борьба между гениальным поэтом, которому противно убожество
окружающей его среды, и рассудительным сыном франкфуртско-
го муниципального советника или веймарским министром, кото-
рый видит себя вынужденным заключать с обществом перемирие
и свыкнуться с ним. Таким образом Гете то велик, то мело-
чен, он то гордый, насмешливый, презирающий весь мир гений,
то осторожный, невзыскательный, узкий филистер». Поразитель-
ное внутреннее противоречие, свойственное также гениальному
реалисту Толстому, вскрывает Ленин: «Противоречия в произве-
5. Основные черты буржуазного мировоззрения
433
дениях, взглядах, учениях, школе Толстого действительно крича-
щие. С одной стороны, гениальный художник, давший не только
несравненные картины русской жизни, но и первоклассные про-
изведения мировой литературы, с другой стороны — помещик,
юродствующий во Христе. С одной стороны, замечательно силь-
ный, непосредственный и искренний протест против общественной
лжи и фальши, с другой стороны, „толстовец", т. е. истасканный
истеричный хлюпик, называемый русским интеллигентом... С од-
ной стороны, беспощадная критика капиталистической эксплу-
атации, разоблачение правительственных насилий, комедий суда
и государственного управления, вскрытие всей глубины проти-
воречий между ростом богатства и завоеваниями цивилизации и
ростом нищеты, одичалости и мучений рабочих масс, с другой
стороны — юродивая проповедь „непротивления злу" насили-
ем»1. Внутренняя противоречивость, невозможность разрешить и
примирить эти противоречия в буржуазной и мелкобуржуазной
литературе, особенно в творчестве ее наиболее великих худож-
ников, проявлялась именно потому, что великий художник лучше,
глубже, дальше видит эксплуатацию, гнусность своего собствен-
ного строя и в то же время, сам являясь продуктом этого строя,
выразителем идей господствующего класса, не в состоянии понять
правильно самого зла эксплуатации и не в состоянии правильно
видеть путей ее уничтожения.
В настоящий период упадка и кризиса всего капиталистиче-
ского общества и всей его культуры буржуазия не в состоянии
уже выдвигать революционные объективно-положительные идеи,
которые бы могли оплодотворить буржуазное искусство. Буржу-
азное искусство так же, как и весь строй, загнивает и клонится
к гибели. Это ярче всего выражается в отходе буржуазного ис-
кусства от действительности, который тем самым лучше всего
разоблачает буржуазную действительность. Лозунг: «Искусство
для искусства», эстетизм, экспрессионизм, развитие «бессодер-
жательных» форм искусства (особенно в живописи, музыке и
поэзии), процветание декадентства, символизма, футуризма, ми-
стицизма и прочих «измов» буржуазного искусства, — в основном
все эти упадочнические литературные течения выражают собою
попытку буржуазии укрыться, отойти, не видеть действительности,
которая, если в нее ближе всмотреться, предвещает ей гибель.
1 Ленин. Лев Толстой, как зеркало русской революции, ПСС, 5-е изд., т. 17,
М.: Издательство политической литературы, 1969, с. 209.
434
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
Подальше от содержания, идей, больше виртуозности и любо-
вания беспредметной формой — в этом лейтмотив современного
упадочнического буржуазного искусства и литературы. Но эта
якобы беспредметная форма буржуазного искусства очень на-
глядно и предметно иллюстрирует вырождение буржуазии, а тем
самым и ее идеологию.
6. Марксизм-ленинизм — идеология пролетариата и его
роль в социалистической системе
Из анализа развития идеологий в капиталистическом обще-
стве можно сделать следующий основной вывод: господствующие
классы, в частности буржуазия, не в состоянии были ни понять,
ни познать законов общественной жизни. Наоборот, они были за-
интересованы в затемнении этих законов.
Пролетариат как класс самой историей воспитывается для ре-
волюционной переделки всего капиталистического строя, поэтому
он не только заинтересован, но и способен правильно понять и
познать истинные законы общественной жизни. Такое правильное
понимание законов общественной жизни дает марксизм.
Отличительная черта марксистской идеологии в отличие
от всех прежних идеологий состоит прежде всего в правиль-
ном отражении основных законов общественной жизни. Но само
это понимание законов общественной жизни требовало коренного
изменения методов мышления, оно возможно было на базе только
диалектического материализма. Марксизм впервые создает науку
об обществе благодаря революционному перевороту в методах
мышления. Марксизм как идеология пролетариата представляет
собой органически связанное единство политического, философ-
ского, экономического и т.д. учений, т.е. единую теорию, после-
довательную и монолитную. Еще в «Немецкой идеологии» Маркс
и Энгельс показали, что истина коммунизма вырастает из законов
развития самой действительности. Научность марксизма заключа-
ется прежде всего в понимании зависимости всех теорий, в том
числе и самого марксизма от общественного бытия людей, т. е.
научность его заключается в его материалистичности. Однако ма-
териализм марксизма не пассивно созерцательный объективизм, а
революционно-диалектический. Правильно материалистически по-
знавать и отражать действительность можно только в процессе
ее практического изменения. Объективное познание в марксизме
неотделимо от классовости, от партийности его теории. Диалек-
6. Идеология пролетариата и её роль в социалистической системе 435
тический материализм утверждает, что не может быть никако-
го правильного познания современного общества без активной
борьбы против него за осуществление социализма, т. е. без про-
летарской партийности. Теория пролетариата является огромной
силой исторического процесса, потому что она овладевает мас-
сами (Маркс), овладевать же массами она может лишь в рево-
люционной борьбе самих этих масс. «А что касается до призыва
массы к действию... — говорит Ленин, — призвать не в общем,
а в конкретном смысле слова можно только на месте действия,
призвать может тот, кто и сам сейчас идет»1. Марксизм доказал,
что необходимой предпосылкой и необходимым составным мо-
ментом революционного изменения мира является правильность
нашей идеологии.
Революционная научная теория пролетариата является не толь-
ко отражением действительности, но и орудием ее изменения.
Ленин в замечании к «Науке логики Гегеля» говорит: «Мысль
о превращении идеального в реальное глубока».
Опошление марксизма со стороны теоретиков II Интернацио-
нала состояло именно в том, что они целиком скатились на бур-
жуазную точку зрения фаталистического, механистического пони-
мания законов капиталистического общества, открытых Марксом.
Это извращение идет по линии полного забвения марксовой диа-
лектики. Ленинский этап в развитии марксизма характеризуется
тем, что Ленин и на практике, и в теории развивал марксизм
в направлении диалектического понимания единства объективной
закономерности общественной жизни с революционной практикой,
изменяющей эти законы.
Ясное материалистическое понимание путей и средств, каки-
ми претворяются в действительность революционные возможно-
сти и революционное действие на основе этого понимания, — вот
в чем состоит революционная научная роль пролетарский идеоло-
гии. «Обыватель, — говорит Ленин, — удовлетворяется той бес-
спорной, святой и пустой истиной, что нельзя знать наперед —
будет революция или нет. Марксист не удовлетворяется этим;
он говорит: „Наша пропаганда и пропаганда всех социалисти-
ческих рабочих входит одним из определителей того — будет
революция или нет“»1 2. Таким обывателям уподоблялись мень-
1 Ленин. Что делать?, ПСС, 5-е изд., т. 6, с. 71. Курсив автора учебника. — Ред.
2Ленин. Платформа реформистов и платформа революционных социал-демокра-
тов, ПСС, 5-е изд., т. 22, М.: Издательство политической литературы, 1968, с. 172—
173. Курсив автора учебника. — Ред.
436
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
шевики, социал-демократы, выхолостившие революционную душу
из марксизма, его диалектику и превратившие марксизм в сбор-
ник мертвых догм. «Марксизм учит, — говорил Каутский, —
что на известной ступени капиталистического развития социа-
лизм наступает с необходимостью закона природы. Но отсюда
неизбежно следует и то, что на более ранней ступени развития
социализм невозможен»1. Не говоря уже о том, что «высокая»
или более «низкая» ступень капитализма понимается Каутским
фаталистически, но что особенно опошляет, извращает револю-
ционную сущность марксизма — явное непонимание той роли,
которую играет революционное сознание пролетариата в про-
цессе развития его практики. «С полной точностью определить
перед боем, — говорит Ленин, — чьи силы „уже переросли"
силы врага — никогда нельзя. Только педанты могут мечтать
об этом. В понятие „переросших силы врага сил" входит ясное
сознание задач борющимися»1 2. В противовес социал-фашистам
Ленин ясно и четко указывает, что в понятие зрелости, законо-
мерности и возможности революции и строительства социализма
включается революционное сознание пролетариата, рождающееся
в процессе борьбы. «Советский строй, — говорит Сталин, —
дает колоссальные возможности для полной победы социализма,
но возможность не является еще действительностью. Чтобы пре-
вратить возможность в действительность, необходим целый ряд
условий, в числе которых линия партии и правильное проведение
этой линии играют далеко не последнюю роль»3.
Материалистическое понимание идеологии пролетариата озна-
чает проведение той же борьбы на два фронта, которую партия
ведет в области политической борьбы и на всех участках фронта
теории марксизма-ленинизма как против «левого» фантазерства,
авантюризма утопистов, против фразерства «левых» оппортуни-
стов, отрывающих свои революционные планы и идеи от реальных
исторических возможностей, так и против оппортунизма, фата-
лизма, хвостизма (наиболее ярким представителем чего является
социал-демократия, а ее подголоском в наших условиях — теория
правого уклона), который искажает, извращает марксизм.
1 Каутский. Пролетарская революция и ее программа, с. 116. Курсив автора
учебника. — Ред.
2Ленин. О тактике оппортунизма, ПСС, 5-е изд., т. 15, М.: Издательство по-
литической литературы, 1972, с. 60. Последнее подчёркнуто автором учебника. —
Ред.
^Сталин. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)
27 июня 1930 г. Соч., т. 12, М.: Государственное издательство политической ли-
тературы, 1949, с. 339. Курсив автора учебника. — Ред.
7. Пролетарская культура и задачи культурной революции
437
Опираясь на марксизм-ленинизм как свою идеологию, побе-
дивший в Стране советов пролетариат изменяет действительность.
В период диктатуры пролетариата и социалистического строи-
тельства развитие общества совершается под сознательным и
планомерным руководством партии, вооруженной этой теорией.
Скачок человечества из царства необходимости в царство свобо-
ды на деле совершается уже сейчас, ибо общественные законы
противостоят нам не как чуждые, таинственные силы, а как силы,
правильно познанные и подчиняемые сознательной воле партии
пролетариата. В этом коренное различие между пролетарской и
буржуазной идеологией.
7. Строительство пролетарской культуры и задачи
культурной революции
Построение социалистического общества возможно только на
базе высоких технических и культурных завоеваний. Это обще-
ство более высокой техники и культуры может построить только
пролетариат.
В капиталистическом обществе пролетариат поставлен в вар-
варские условия жизни. Внутри капиталистического общества
пролетариат в силу этого не может создать новой пролетарской
культуры4. Каким же образом пролетариат может выработать свою
пролетарскую культуру в качестве предпосылки будущей комму-
нистической культуры, если эта культура не может созреть внутри
капиталистического общества так, как например созрели элемен-
ты буржуазной культуры внутри феодального общества?
Маркс и Энгельс неоднократно подчеркивали, что пролетар-
ская революция нужна пролетариату не только потому, что ина-
че нельзя свергнуть и уничтожить буржуазию, «но и потому,
что свергающий класс может только в революции очистить-
ся от всей грязи старого общества и стать способным создать
новое общество»5. Пролетарская революция и диктатура пролета-
риата являются таким периодом, в который пролетариат не только
4Ошибочное утверждение. Пролетариат способен создавать свою классовую куль-
туру даже в этих условиях. Марксизм, учение Маркса, созданное в условиях капита-
лизма, является примером такой культуры (см. с. 613—614). — Ред.
5Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 3, с. 70. См. также Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. I,
М.: Государственное издательство, 1924, с. 227 — Ред.
438
Глава VI. Ролъ общественного сознания и идеологическая борьба
уничтожает остатки прежних классов, но и создает материаль-
ные и культурные предпосылки для бесклассового общества, ибо
в этот период пролетариат, наиболее радикально переделывая
мир, тем самым переделывает свою собственную природу. Толь-
ко захват пролетариатом политической власти ставит в порядок
дня культурную революцию. Меньшевики и в этом вопросе, со-
вершенно игнорируют ту диалектико-материалистическую истину,
что в конечном счете сама революционная практика решает и
вопрос о культурной зрелости, и потому она является решаю-
щим показателем этой зрелости. «Только в опыте, — говорит
Ленин, — революционных движений, несвоевременных, частных,
раздробленных и потому неудачных, массы приобретут опыт, на-
учатся, соберут силы»1. Отсюда Ленин делает и другой вывод,
что в дни революционных выступлений массы приобретают го-
раздо большую культурную зрелость, чем в десятилетия мирного
застоя. Рассматривая конкретно поставленный Сухановым вопрос
о культурной зрелости пролетариата как предпосылке пролетар-
ской революции, Ленин отвечает: «Если для создания социализма
требуется определенный уровень культуры (хотя никто не может
сказать, каков этот „уровень культуры"...), то почему нам нельзя
начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок
для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабо-
че-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять
другие народы»* 2. Итак, основная и решающая предпосылка для
создания культуры создается пролетариатом не в капиталистиче-
ском обществе, которое отрешает его от всякой культуры или
заражает разлагающим влиянием своей культуры, а самим фак-
том пролетарской революции и диктатуры пролетариата. Думать,
что предпосылки новой культуры и коренное изменение людей,
взрощенных капитализмом, могут как-то сами собой созреть вне
революционной борьбы пролетариата, значит разрешать вопрос
о пролетарской культуре, оставаясь на позициях буржуазной куль-
туры, т. е. не разрешать его вовсе. Или же это значит говорить
об искусственном создании пролетарской культуры где-нибудь
в лабораториях и оранжереях, как это предлагали Богданов и
Бухарин.
хЛенин. Итоги дискуссии о самоопределении, ПСС, 5-е изд., т. 30, М.: Изда-
тельство политической литературы, 1969, с. 56. Курсив наш. — Авт.
2Ленин. О нашей революции, ПСС, 5-е изд., т. 45, М.: Издательство политической
литературы, 1970, с. 381. Курсив автора учебника. — Ред.
7. Пролетарская культура и задачи культурной революции
439
«Тем и отличается марксизм, — говорит Ленин, — от старого
утопического социализма, что последний хотел построить новое
общество не из тех массовых представителей человеческого ма-
териала, которые создаются кровавым, грязным, грабительским,
лавочническим капитализмом, а из разведенных в особых пар-
никах и теплицах особо добродетельных людей. Эта смешная
мысль теперь всем смешна и всеми оставлена, но не все хотят
и умеют продумать, как это можно и должно строить коммунизм
из массового человеческого материала, испорченного веками и
тысячелетиями рабства, крепостничества, капитализма, мелкого
раздробленного хозяйничанья, войной всех против всех из-за ме-
стечка на рынке, из-за более высокой цены на продукты или
за труд»3.
Завоевание власти пролетариатом в том смысле является ре-
шающей предпосылкой создания пролетарской культуры, что, во-
первых, оно дает возможность путем уничтожения экономической
мощи эксплуататорских классов уничтожить их идеологическую
силу и влияние на пролетариат и, во-вторых, создает новые ма-
териальные возможности и предпосылки для создания самой про-
летарской культуры.
Как конкретно после победы пролетарской революции проте-
кает борьба за создание пролетарской культуры? Победив поли-
тически и экономически буржуазию, пролетариат тем самым еще
не побеждает идеологических форм ее господства. Если экономи-
ческие корни господства буржуазии, в лице, например, кулачества,
не уничтожаются до конца и сразу, а выкорчевываются постепен-
но лишь в период диктатуры пролетариата, то в области культур-
ной, идеологической — как в области более консервативной —
господство и влияние буржуазии сказывается еще сильнее. Поэто-
му идеология и культура эксплуататорских классов, сила влияния
этой культуры, ее сопротивления пролетарской диктатуре — это
реальная сила, реальный фронт классовой борьбы, в различных
формах и с различной силой активности проявляющий себя на
всем протяжении периода диктатуры пролетариата. «Сила при-
вычки миллионов, — говорил Ленин, — самая страшная сила»'.
именно эта сила сознательно активизировалась буржуазией и на-
правляла свое острие против диктатуры пролетариата.
Укрепление мелкобуржуазной и буржуазной идеологии и далее
известный рост ее особенно сильно сказался в первый период
^Ленин. Маленькая картинка для выяснения больших вопросов, ПСС, 5-е изд.,
т. 37, с. 409. Курсив автора учебника. — Ред.
440
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
нэпа, когда еще имело место относительное развитие капита-
листических элементов города и деревни. Эти элементы нашли
свое отражение и на идеологическом фронте классовой борь-
бы — в идеологии сменовеховщины, устряловщины, т. е. явно
буржуазных идеологиях. Их установки выражались в следующем:
советская власть ведет к передовому, культурному капитализму,
давайте помогать ей в этом, противодействуя ее социалистиче-
ским начинаниям. В этот период было еще очень сильно влияние
буржуазных теорий у нас, в особенности в области естественных
наук. Классовый враг, используя сложную обстановку классовой
борьбы в период нэпа, недостаток пролетарских кадров на идео-
логическом фронте, повел открытое идеологическое наступление
против диктатуры пролетариата (прошлая практика идеологиче-
ского «творчества» наших академий наук — русской, украинской
белорусской в первые годы нэпа — лучшее доказательство этому).
Однако период нэпа означал не только относительное экономи-
ческое усиление капиталистических элементов, рост и усиление
буржуазной идеологии, использующей нашу культурную отста-
лость. Вместе с тем период нэпа означал наступление социали-
стического сектора хозяйства, а, стало быть, и рост ленинизма
в практике и теории, все более широкое развитие и проникнове-
ние марксизма во все науки, в которых марксистско-ленинская
теория постепенно завоевывает полную гегемонию.
Это положение видоизменяет формы борьбы классового врага
на идеологическом фронте, особенно в последний период нэпа,
в период решительного социалистического наступления по все-
му фронту на классового врага, в период обостренной классо-
вой борьбы. Утонченные формы непосредственного вредительства
в экономической и политической области в этот период свое-
образно сочетались с вредительством в научной области', под
маской марксистской фразеологии произрастала рубинщина в по-
литэкономии, кондратьевщина — на аграрном фронте. Враждеб-
ное классовое влияние в «марксистском» одеянии проявлялось
также в литературоведческих теориях Переверзева, Воровского
и др. Наиболее характерными проявлениями влияния буржуазной
идеологии в самых различных областях теории, в особенности
философии, были механицизм и меньшевиствующий идеализм.
Характерным признаком остатков буржуазного влияния на на-
шу идеологию является отрыв теории от практики, весьма ярко
выразившийся в том, что совершенно не разрабатывались про-
блемы советской экономики, игнорировались проблемы теории и
7. Пролетарская культура и задачи культурной революции
441
практики пролетарского литературного движения, проблемы лени-
низма, современные боевые проблемы исторического материализ-
ма. Этот отрыв сам выражал практику, но практику, чуждую про-
летариату. Так, например, переверзианское опошление марксизма
шло по линии грубого механистического, по существу фатали-
стического понимания отражения в литературе классового бытия.
Переверзев в литературе весьма последовательно выражал мень-
шевистское мировоззрение. Вместе с тем у того же Переверзева
вульгарный материализм соединяется с идеализмом; литературное
и вообще художественное творчество осуществляется, по Пере-
верзеву, лишь на основе классовой психологии, которая отделена
у него от идеологии. Мы уже указывали, критикуя воззрения
Плеханова, что при этом противопоставлении идеологии психо-
логии последняя превращается в подсознательную область в духе
бергсоновской или фрейдистской идеалистической теории. Такое
идеалистическое понимание художественного творчества особенно
сильно выпячивает Воронский, смыкаясь в этом с Переверзевым,
в своей теории «непосредственного видения» мира, непосредствен-
ных впечатлений художника и поэта, — теории, по существу
разоружающей пролетарскую литературу перед лицом буржуаз-
ных влияний, ибо она отрицает в ее создании активную роль
пролетарской идеологии.
Идеологический фронт развивается не как мирное, гладкое,
культурное строительство, а как фронт ожесточенной классовой
борьбы, в котором враг подчас прибегает к весьма изощренным
облаченным в «марксистскую» фразеологию приемам, требующим
особой бдительности со стороны пролетариата.
Вопрос о пролетарской культуре, о путях ее развития есть,
с одной стороны, вопрос об отношении пролетариата к на-
следству буржуазной кулътуры и, с другой стороны, вопрос
о социалистической сущности пролетарской кулътуры. А этот
последний вопрос включает в себя также и такую проблему, как
переделка в процессе социалистического строительства и куль-
турной революции миллионов рабочих и крестьян в сознательных
строителей социализма. Вопрос о пролетарской культуре — это
по существу вопрос о развитии всей совокупности форм проле-
тарского общественного сознания.
Не удивительно, что по вопросу о строительстве пролетарской
культуры у нас создалось много антимарксистских и антиле-
нинских теорий. Два крайних антимарксистских полюса в этом
вопросе представляют богдановско-бухаринская и троцкистская
442
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
точки зрения, а между ними, или вернее эклектическим соедине-
нием этих точек зрения, являются взгляды меньшевиствующего
идеализма на культурную революцию.
Богдановская теория пролетарской культуры связана со всей
его идеалистической теорией идеологии и культуры. «Культура, —
говорит Богданов, — сводится к совокупности методов и средств
организации социальной жизни людей»1. Организационные функ-
ции культуры и идеологии Богданов отрывает от материального
бытия людей.
Идеология и так называемая духовная культура в целом не об-
ладают никакой организующей ролью, если их рассматривать вне
зависимости от определяющей роли базиса и классовой борь-
бы. Культура умирающей буржуазии мечется в неразрешимых
противоречиях и ярко выражает собой анархию, крах капитали-
стического общества. Богданов же в соответствии со своими ор-
ганизационными схемами «феодальной» и «буржуазной культуры»,
совершенно абстрактно надумывает схему пролетарской культуры.
В основу ее Богданов кладет коллективизм, о свойствах кото-
рого Богданов говорит вне всякой зависимости от конкретной
обстановки классовой борьбы и диктатуры пролетариата. Одним
словом, поскольку всякая культура «организует» общественную
жизнь людей и каждый класс обладает культурой, пролетариа-
ту также необходимо выработать особую культуру по некоторым
готовым абстрактным коллективистическим принципам и при ее
помощи «организовать» жизнь пролетариата.
Эта богдановская теория «пролетарской культуры» идеалистич-
на, схематична, а тем самым и утопична: предлагается особым
добродетельным людям, выращенным в особых парниках богда-
новских идей, создавать пролетарскую культуру. Богданов не по-
нимает, что сама культура пролетариата является своеобразным
фронтом классово политической борьбы пролетариата. Согласно
его схеме она превращается в узкое буржуазное культурниче-
ство. Вот почему такое понимание пролетарской культуры —
вне исторического ее развития и вне классовой борьбы — было
легко воспринято механицизмом и правым оппортунизмом в лице
Бухарина.
Свою утопию пролетарской культуры в наших условиях Богда-
нов пытался осуществить в организации так называемого пролет-
культа, против идей которого очень резко выступил Ленин. Ленин
хБогданов. О пролетарской культуре, М.: Книга, 1924, с. 316—317.
7. Пролетарская культура и задачи культурной революции
443
критиковал и разоблачал богдановские и бухаринские идеи про-
летарской культуры по двум линиям: во-первых, потому что бог-
дановское понимание пролетарской культуры неисторично. Оно
выбрасывает за борт значение буржуазной культуры для проле-
тариата. Оно забывает, что пролетариату, возможно преодолеть
буржуазную культуру только в процессе завоевания ее достиже-
ний, только в процессе критической учебы. «Без ясного понима-
ния того, что только точным знанием культуры, созданной всем
развитием человечества и только переработкой ее можно стро-
ить пролетарскую культуру — без такого понимания нам этой
задачи не разрешить»2. Во-вторых, ленинская критика Богданова
и Бухарина в вопросах культуры подчеркивает, что пролетарская
культура не представляет собой узкого «культурничания», что она
не может подчиняться надуманным схемам, а конкретно вырастает
из практики революционной переделки пролетариатом капитали-
стического общества, — является фронтом классовой борьбы
в период диктатуры пролетариата. Такое понимание пролетарской
культуры нашло свое выражение в программе Коммунистического
интернационала, принятой VI конгрессом Коминтерна. «Рабочий
класс лишь в переходный период, лишь после завоевания им
государственной власти, лишь разрушая буржуазную монополию
образования и овладевая всей наукой, лишь на опыте величай-
шей строительной работы — переделывает свою собственную
природу. Для массового порождения коммунистического созна-
ния и для дела самого социализма необходимо массовое измене-
ние людей, которое возможно только в практическом движении,
в революции»3.
Если богдановская теория пролетарской культуры состоит
в идеалистическом понимании этой культуры, то троцкистская
постановка заключается в полном отрицании пролетарской куль-
туры на том основании, «что прежде чем пролетариат выйдет
из стадии культурного ученичества, он перестанет быть пролета-
риатом»4. Задачу пролетариата Троцкий видел лишь в том, чтобы
«государственно овладеть элементами старой культуры». Несмот-
ря на кажущуюся диаметральную противоположность в выво-
дах обеих теорий, методологически их точки зрения родственны.
2Ленин. Задачи союзов молодежи, ПСС, 5-е изд., т. 41, с. 304. Курсив автора
учебника. — Ред.
3Программа Коминтерна, VI конгресс Коминтерна. Стенографический отчёт. Вы-
пуск 6, Государственное издательство, 1929, с. 35. Курсив автора учебника. — Ред.
4Троцкий. Литература и революция, М.: Красная новь, 1923.
444
Глава VI. Роль общественного сознания и идеологическая борьба
Богданов и Троцкий свои теории создают вне учета и пони-
мания этапов роста пролетарской культуры в период диктатуры
пролетариата: у первого — надуманное схематичное построение
пролетарской культуры, у второго — ее надуманное отрицание,
неразрывно связанное с троцкистским отрицанием возможности
для пролетариата строить социализм. Обе теории означают неве-
рие в творческую инициативу пролетариата, исходят из забвения
классовой борьбы в период диктатуры пролетариата, не понима-
ют, как в практике социалистического строительства рождается и
развивается эта культура. Соцсоревнование, ударничество, новое
отношение к труду как «делу чести, делу славы, делу доблести и
геройства» (Сталин) — это явления, которые выросли из твор-
чества самих масс, которые составляют элемент пролетарской
культуры.
Пролетарская культура не отделена китайской стеной от буду-
щей коммунистической культуры, так же как вообще вся клас-
совая борьба пролетариата есть его борьба за построение со-
циализма. Однако пролетариат после завоевания власти стро-
ит свою пролетарскую, социалистическую культуру не в мир-
ной обстановке, а в условиях ожесточенной классовой борьбы.
Пролетариат критически перерабатывает весь опыт человеческой
культуры, создает элементы нового социалистического сознания
в борьбе с «силой привычки миллионов», с различными про-
явлениями буржуазного влияния и вредительства на культурном
фронте. Отрицать социалистический характер культурной револю-
ции в условиях диктатуры пролетариата — это значит, во-первых,
отрицать инициативу и творчество пролетарских масс в борьбе
за социализм, и, во-вторых, это значит отрицать, что это творче-
ство в период диктатуры пролетариата проявляется в классовой
борьбе и направлено на построение социалистического общества.
Троцкистская точка зрения по вопросу о культуре тесно связана
с теорией перманентной революции Троцкого. Правый оппорту-
низм, не видящий действительных путей и средств создания про-
летарской культуры, в конечном счете означает капитулянтство
на деле перед буржуазной культурой. Архи-«левая» троцкистская
постановка вопроса, отрицающая пролетарскую культуру во имя
социалистической культуры будущего, на деле совпадает с пра-
вым капитулянтством перед буржуазией по вопросу о культуре и
с правооппортунистическим замазыванием классовой борьбы.
Меньшевиствующий идеализм в своих взглядах на культурную
революцию и строительство пролетарской культуры (Деборин,
7. Пролетарская культура и задачи культурной революции
445
Луппол) соединяет в себе богдановские и троцкистские взгляды
по вопросу о пролетарской культуре. Тов. Деборин посвятил ряд
статей вопросу о культурной революции и пролетарской культу-
ре («Революция и культура», «Марксизм и культура»). Основной
характеристикой этих статей являются абстрактные — в духе
Богданова — рассуждения) о «коллективистическом» духе про-
летарской культуры. Деборина роднит с троцкистской постанов-
кой вопроса полное отсутствие конкретного классового анализа
создаваемой пролетариатом культуры в различные периоды дик-
татуры пролетариата. У т.Деборина нет и конкретной постанов-
ки проблем культурной революции. Вся проблема пролетарской
культуры сводится у т.Деборина к такого рода абстрактным по-
ложениям: «самую культуру остается еще создать, разумеется она
будет создаваться вместе с техническим переворотом, с измене-
нием основы общественного строя. Фундамент новой культуры
образует социалистический способ производства, общество без
классов и государственной власти»1. Из поля зрения т.Деборина
совершенно выпадает диктатура пролетариата, классовая борьба
и ее роль в создании пролетарской культуры.
Ошибки т. Луппола по вопросу о пролетарской культуре дела-
ют еще более сильный крен в сторону троцкистского понимания
культуры. Луппол, однобоко, недиалектически восприняв ленин-
скую критику богдановщины по вопросу о пролетарской культуре,
приходит к полному отрицанию пролетарской культуры: «логиче-
ски и социологически правильным, и отчетливым будет противо-
поставление культуры капиталистической и коммунистической».
В основе этих выводов несомненно лежит непонимание того, что
пролетарская культура — это не внешний привесок к диктатуре
пролетариата, а ее необходимая форма, создающаяся в процессе
жестовой классовой борьбы.
Пролетарская культура развивается на наших глазах, критиче-
ски воспринимая и преодолевая достижения буржуазной культуры
и тем самым создавая начала новой социалистической культуры.
Фактически одна сторона этого процесса неотделима от другой.
Завоевания капиталистической техники, естественных наук про-
летариат берет в наследство от буржуазной культуры, критически
перерабатывая их. Пролетариат разоблачает и отбрасывает весь
идеологический обман, классовые иллюзии, фетишизм и лицеме-
рие буржуазного мышления и буржуазной культуры, строя свою
1 Деборин, «Революция и культура», №1, 1927 г., с. 11.
446
Глава VI. Ролъ общественного сознания и идеологическая борьба
идеологию на правильном понимании процессов общественной
жизни и своей собственной деятельности. Наше право, например,
не провозглашает себя надклассовым, общечеловеческим, а от-
крыто заявляет о своей классовой роли и открыто проводит ее
в жизнь. То же самое выражает политическая идеология проле-
тариата, пролетарская мораль и т.д.
Ясное, правильное, не затемненное никакими иллюзиями и вы-
вертами понимание действительности в пролетарской идеологии
возможно лишь путем сознательного диалектико-материалистиче-
ского мышления. Пролетарская культура имеет уже ряд крупных
завоеваний на всех участках идеологического фронта, хотя и,
имеет место еще известное отставание нашей теоретической ра-
боты на некоторых участках от социалистической практики. Это
отставание может быть ликвидировано лишь, путем неутомимой и
непримиримой борьбы за диалектический материализм. Самокри-
тика нужна здесь без всяких оговорок. Всякие теории о пролетар-
ской психологии, пролетарских «непосредственных впечатлениях»,
на базе которых надо-де создавать пролетарскую литературу и
мораль, означают не что иное, как сдачу позиций перед стихией
буржуазной культуры1.
Культурная революция в условиях диктатуры пролетариата
не означает, что пролетариат попросту догоняет и перегоняет
буржуазию в культурном отношении «вообще». Наша культурная
революция создает новое содержание и качество культуры, но-
вый характер взаимоотношений между базисом и надстройкой,
ибо правильное практическое познание действительности в про-
летарских идеологиях теснейшим образом связано с плановым,
т.е. сознательным (впервые в истории) руководством развития
этой действительности. План в области хозяйственной, техниче-
ской и культурной (хозяйственная и культурная пятилетка) при-
обретает все большее значение, коренным образом отличая нашу
экономику и нашу культуру от анархического товарно-фетишист-
ского рыночного характера буржуазной экономики и культуры.
Возможность планово руководить материальным базисом соци-
алистического строительства и развитие культуры опровергают
меньшевистский и правооппортунистический фатализм и при-
способленчество в понимании законов общественной действи-
тельности.
’Авторы учебника ошибаются на этот счёт — пролетарская классовая психология
существует (см. с. 612—613). — Ред.
7. Пролетарская культура и задачи культурной революции
447
Одной из основных черт этой новой культуры является так-
же и то, что впервые в истории человечества развитие духов-
ной культуры ведет не к усилению (как это было до сих пор),
но в конечном счете приведет нас к уничтожению разделения
между умственным и физическим трудом, приведет к исчезно-
вению однобоких, узких, искалеченных в духовном отношении
этим разделением людей. Проведение всеобщего начального по-
литехнического образования, бурный рост рабочего образования,
курсов, техникумов и даже втузов непосредственно при предпри-
ятиях, коренным образом ломает узкие рамки лишь школьного
образования, уничтожает словесную школу от низшей до высшей,
тем самым означает подготовку будущего уничтожения различия
умственного и физического труда.
Диалектика культурной революции, совершаемой пролетари-
атом, в том именно и состоит, что «пролетариат, самый низший
слой современного общества»2 может завоевать лучшие достиже-
ния прежних культур и создать свою более высокую пролетар-
скую культуру лишь путем культурного подъема самых широких
трудовых масс, тем самым создавая впервые социалистическую
культуру. «Бесконечно лживо, — говорит Ленин, — обычное
буржуазное представление, будто социализм есть нечто мертвое,
застывшее... На самом деле только в социализме начнется быст-
рое, настоящее, действительное массовое, при участии большин-
ства населения... движение вперед во всех областях общественной
и личной жизни»3.
Наряду с массовостью новая социалистическая дисциплина и
коммунистическое отношение к труду являются одним из основ-
ных признаков новой строящейся жизни и пролетарской культу-
ры: о ее росте говорят соцсоревнование и ударничество, мощно
развивающиеся в нашем строительстве. Чем шире размах на-
шего строительства, тем в большей мере ясным становится, что
решающим в успехах и победах этого строительства является
дисциплинированный ударный труд, энтузиазм и ответственность
массы, всего рабочего класса, создаваемые каждой ударной бри-
гадой. Из области хозяйственной бригадный коллективный труд
проникает у нас в область теоретической работы, уничтожая и
2Маркс и Энгельс. Манифест Коммунистической партии, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, с. 435.
Ленин. Государство и революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, М.: Издательство
политической литературы, 1969, с. 99—100. Курсив автора учебника. — Ред.
448
Глава VI. Ролъ общественного сознания и идеологическая борьба
разрушая произвол, индивидуализм и анархию буржуазного ду-
ховного творчества. Однако пролетарские формы труда ни в какой
мере не означают умаления роли индивидуальной ответствен-
ности, творчества и инициативы, наоборот, в гораздо большей
мере усиливают ее. Строительство пролетариатом новой жизни
на практике конкретно разрешает неразрешимую в капиталисти-
ческом обществе проблему вечной борьбы и вражды личного и
общественного.
Та борьба, которую ведут партия, печать, пролетарская обще-
ственность с обезличкой и уравниловкой, и представляет новое
пролетарское отношение к труду, выяснение в нем роли лич-
ного и общественного', а это составляет неотъемлемый элемент
пролетарской культуры.
Строительство пролетарской культуры позволяет дать един-
ственно правильный ответ на вопрос о том отношении, которое
должно существовать между пролетарским, интернациональным
содержанием культуры и ее национальными формами. Лозунг
национальной культуры имеет реакционное значение при господ-
стве буржуазии. Совершенно иной смысл получает этот лозунг
при диктатуре пролетариата. Ленин и Сталин не рассматривают
пролетарскую и социалистическую культуру как культуру, ли-
шенную национальных форм. Нации не исчезают, не отмира-
ют сразу и в социалистическом обществе. Поэтому, — говорит
т. Сталин, — «период диктатуры пролетариата и строительства
социализма в СССР есть период расцвета национальных куль-
тур, социалистических по содержанию и национальных по форме...
Расцвет национальных по форме и социалистических по содержа-
нию культур в условиях диктатуры пролетариата в одной стране
для слияния их в одну общую социалистическую (и по форме,
и по содержанию) культуру, с одним общим языком, когда про-
летариат победит во всем мире и социализм войдет в быт, —
в этом именно и состоит диалектичность ленинской постановки
вопроса о национальной культуре»1.
В связи с вступлением в период социализма, когда пролета-
риат завершил построение фундамента социалистического обще-
ства, борьба за марксизм-ленинизм на всех наших идеологических
фронтах, борьба за партийность нашей идеологии приобретает
особенное значение. Директивы XVII партконференции к состав-
ХСталин. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)
27 июня 1930 г. Соч., т. 12, с. 368—369. Курсив автора учебника. — Ред.
7. Пролетарская культура и задачи культурной революции
449
лению второй пятилетки ставят перед нами задачу «преодоления
пережитков капитализма в экономике и сознании людей, превра-
щение всего трудящегося населения страны в сознательных и ак-
тивных строителей бесклассового социалистического общества».
Задача культурной революции находится в неразрывной связи
с задачами технической реконструкции и уничтожения классов.
Овладение техникой и решительное поднятие культурного уров-
ня всей массы трудящихся — необходимая предпосылка успехов
социализма.
Буржуазия пытается представить нашу идеологическую и куль-
турную борьбу как политический и теоретический деспотизм, как
нарушение элементарной свободы мысли, как большевистскую
кастовость. Она не понимает монолитности и единства пролетар-
ского мировоззрения, она не хочет признать, что теоретическая
свобода означает в капиталистическом обществе теоретическую
путаницу и лицемерие, господство выгодных для буржуазии ил-
люзий, которыми буржуазия обманывает массы.
В последнее время даже некоторые буржуазные идеологи на-
чинают понимать превосходство единого пролетарского мировоз-
зрения в отличие от безнадежной «свободной путаницы буржуаз-
ных идеологий». Это нашло свое отражение, например, в отзыве
о выступлениях советских ученых участника международного кон-
гресса науки и техники (происходившего в Лондоне в июне —
июле 1931 г.) профессора Берлана. «Русские, — пишет Бер-
лан, — явились фалангой единственно вооруженной марксистской
диалектикой, но они не встретили организованной оппозиции, а
вместо нее лишь недисциплинированную толпу, неподготовлен-
ную и вооруженную плохо подобранными индивидуальными фи-
лософиями».
Пролетариат есть класс, который по твердому плану созна-
тельно творит жизнь на основе марксистско-ленинской теории.
Никакого либеральничанья в области идеологии он здесь не тер-
пит. Какие бы крики о марксистской «деспотии» ни произноси-
лись — настоящая кровавая и бесстыдная деспотия буржуазного
обмана будет уничтожена.
Глава VII
МАРКСИЗМ-ЛЕНИНИЗМ КАК ВОИНСТВУЮЩИЙ
АТЕИЗМ
1.	Марксистско-ленинское понимание религии
Религия есть особое неправильное, фантастическое отраже-
ние в общественном сознании отношений людей друг к другу
и отношений их к природе, которые на известных исторических
ступенях складываются вне их сознательного контроля и под гос-
подством внешних, природных или общественных условий. Это
отражение общественного бытия принимает поэтому форму веры
в существование сверхъестественного духовного мира, неземных
могущественных сил, стоящих якобы над людьми: бога или бо-
гов, чертей, духов и т. п. В классовом обществе религия является
орудием в руках эксплуататорских классов для защиты существу-
ющей эксплуатации и одурманивания эксплуатируемых классов.
«Религия есть не что иное, как фантастическое отражение
в головах людей тех внешних сил, которые господствуют в их
повседневном существовании, отражение, в котором земные си-
лы принимают форму неземных, сверхъестественных», — писал
Энгельс в «Анти-Дюринге». То же мы читаем у Ленина в ста-
тье «Социализм и религия»: «Бессилие эксплуатируемых классов
в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает ве-
ру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе
с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п.».
Вера в существование бога, в существование духовного мира,
или, другими словами, анимистический элемент, есть неотъем-
лемый признак всякой религии1. Энгельс, возражая в «Людвиге
Фейербахе» против фейербаховской попытки построить какую-то
особую религию без анимистического содержания, писал: «Если
возможна религия без бога, то возможна и алхимия без фило-
софского камня». Как средневековая алхимия невозможна была
без философского камня, так невозможна и религия без веры
в бога. В то же время именно благодаря своему анимистическому
’Анимистический — от слова «анимизм» — вера в существование духов (от ла-
тинского anima — душа).
1. Марксистско-ленинское понимание религии
451
содержанию религии играют классовую, эксплуататорскую роль.
«Религия — опиум для народа», — таково основное положение
марксизма, которое подчеркивали и Маркс, и Ленин. Ленин, ко-
торый поднял марксистское изучение религии на новую высоту,
раскрыв со всей беспощадностью гнуснейшую эксплуататорскую
роль религии и указав методы борьбы с ней, неоднократно в своих
статьях подчеркивал эксплуататорскую сущность идеи бога. Осо-
бенно четко он ставит вопрос в этом отношении в письме к Мак-
симу Горькому в декабре 1913 г. «Идея бога всегда усыпляла и
притупляла „социальные чувства", подменяя живое мертвечиной,
будучи всегда идеей рабства (худшего, безысходного рабства).
Никогда идея бога не „связывала личность с обществом", а все-
гда связывала угнетенные классы с верой в божественность
угнетателей»2
Марксизм-ленинизм, рассматривая религию как одну из идео-
логий, выводя ее из определенных общественных отношений, под-
черкивает ее преходящий, исторический характер. Неправиль-
ное, искаженное отражение общественных отношений в идео-
логии происходит тогда, когда сами общественные отношения
неправильны и искажены. Как писал Маркс в знаменитой главе
«Капитала» о «товарном фетишизме и его тайне»: «Религиозное
отражение действительного мира может вообще исчезнуть тогда,
когда отношения практической повседневной жизни людей будут
выражаться в прозрачных и разумных связях их между собою
и с природой. Строй общественного жизненного процесса, т. е.
материального процесса производства, сбросит с себя мистиче-
ское туманное покрывало лишь тогда, когда он станет продуктом
свободно обобществившихся людей и будет находиться под их
сознательным и планомерным контролем»3. По мере того как
новые социалистические отношения будут вытеснять старые об-
щественные формы, будет исчезать и мистическое, религиозное
отражение действительного мира.
Беспомощность и бессилие человеческого общества перед при-
родой и общественными отношениями, бессилие и беспомощность
эксплуатируемых классов в борьбе против эксплуататоров — вот
2Ленин. А. М. Горькому во второй половине ноября 1913 г. ПСС, 5-е изд., т. 48,
М.: Издательство политической литературы, 1970, с. 232.
3Курсив автора учебника. — Ред. См. Маркс. Капитал. Критика политической
экономии. Т. I, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, М.: Государственное
издательство политической литературы, 1960, с. 90, а также программу ВКП(б), § 13.
452
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
что порождает и поддерживает религию1. Класс эксплуататоров
находит в религии орудие для защиты эксплуатации и для одурма-
нивания трудящихся. Использование религии как орудия защиты
эксплуатации и одурманивания эксплуатируемых — вот что пи-
тает, помимо других общих причин, религиозные настроения и
в эксплуататорских классах.
«Все и всякие угнетающие классы, — писал Ленин, — нужда-
ются для охраны своего господства в двух социальных функциях:
в функции палача и в функции попа. Палач должен подавлять
протест и возмущение угнетенных, поп должен рисовать им пер-
спективы (это особенно удачно делать без ручательства за „осу-
ществимость" таких перспектив) — смягчения бедствий и жертв
при сохранении классового господства, а тем самым примирять
с этим господством, отваживать их от революционных действий,
подрывать их революционные настроения, разрушать их револю-
ционную деятельность».
«Когда общество, — говорит Ленин и в другой статье, —
устроено так, что ничтожное меньшинство пользуется богатством
и властью, а масса постоянно терпит „лишения" и несет „тяжелые
обязанности", то вполне естественно сочувствие эксплуатато-
ров к религии, учащей „безропотно" переносить земной ад ради
небесного будто бы рая»* 2.
Говоря о религии, совершенно необходимо иметь в виду оба
указанных важнейших ее отличительных признака, неразрывно
связанных между собой: ее классовое содержание, классовую
эксплуататорскую роль и ее мистическую форму, содержащий-
ся в религии анимизм, веру в бога, в сверхъестественные силы.
Забывая о классовой роли религии, мы становимся на позиции
буржуазных «свободомыслящих» и «просветителей». Если к то-
му же упустить из внимания веру в божество как важнейший
ХЛенин, О социальных корнях религии в капиталистическом обществе в статье
«Об отношении рабочей партии к религии» [ПСС, 5-е изд., т. 17, М.: Издательство
политической литературы, 1969, с. 419 и сл. — Ред.], а также высказывания Маркса
к «Критике гегелевской философии права», с. 3. Соч., т. I, 1923 [Соч. К. Маркса
и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 1, М.: Государственное издательство политической лите-
ратуры, 1955, с. 219—368 — Ред.]; «Капитал», т. I, с. 48, 1920 [Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 23, с. 1—784 — Ред.]; Энгельс, Анти-Дюринг, с. 179, 1922
[Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 20, М.: Государственное издательство
политической литературы, 1961, с. 1—338 — Ред.].
2Ленин. Политическая агитация и «классовая точка зрения», ПСС, 5-е изд., т. 6,
М.: Издательство политической литературы, 1972, с. 265. Курсив автора учебника. —
Ред.
1. Марксистско-ленинское понимание религии
453
признак религии и называть религией самые различные чувства и
идеи, то легко стать на путь примирения с религией.
Религия складывается из трех элементов — религиозных или
мистических идей, из настроений или чувств и действий или об-
рядов. «Религию, — говорит по этому поводу Плеханов, — можно
определить, как более или менее стройную систему представлений,
настроений и действий. Представления образуют мифологический
элемент религии, настроения относятся к области религиозно-
го чувства, а действия — к области религиозного поклонения
или, как говорят иначе, культа»3. Плеханов далее показывает, что
мифологический элемент в религии является по своему содержа-
нию анимистическим, но что анимистические идеи сами по себе
еще не составляют религии. Только в соединении с известными
действиями и чувствами они являются религией.
Необходимо отметить, что Плеханов, обстоятельно раскрыв
формальную сторону религии, очень мало говорит об ее клас-
совой сущности. В этом отношении, как и в вопросах борьбы
с религией, он не только не развивает дальше положений Маркса
и Энгельса, как это сделал Ленин, но по существу дела стоит
на просветительской точке зрения, подобно буржуазным свобо-
домыслящим, боровшимся с религией, но не доводившим свою
борьбу до признания ее классовой роли.
Подход, далеко стоящий от марксизма, характерен для Плеха-
нова в вопросе о первобытной религии и о религиях классового
общества. Так, например, возникновение государственных религий
Плеханов изображает в следующих чертах: раз возникло прави-
тельство, возникают известные отношения между правящими и
управляемыми. За правящими признается обязанность заботить-
ся о благосостоянии управляемых; за управляемыми признается
обязанность подчиняться правителям. Кроме того, там, где су-
ществуют определенные законы, естественно существуют также
их профессиональные хранители: законодатели и судьи. И все
эти отношения между людьми получают (почему?! — Авт.) свое
фантастическое выражение в религии. Боги становятся небесными
царями и небесными судьями.
В этих соображениях Плеханова ни слова не сказано о клас-
совой роли религии, о развитии ее в процессе классовой борьбы.
Плеханов подходит к религии прежде всего и по преимуществу
^Плеханов. О так называемых религиозных исканиях в России, Избранные фи-
лософские произведения в 5-ти тт., т. Ill, М.: Госполитиздат, 1957, с. 330.
454
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
как неправильной теории о природе и обществе, забывая ее клас-
совую эксплуататорскую роль. Ленин в статье «Об отношениях
рабочей партии к религии» писал:
«Все современные религии и церкви, все и всяческие религиоз-
ные организации марксизм рассматривает всегда как органы бур-
жуазной реакции, служащие защите эксплуатации и одурманению
рабочего класса»1. Плеханов же по поводу анкеты, предпринятой
журналом «Социалистическое движение» по вопросу об отноше-
нии социалистических партий к клерикализму, переводит вопрос
в другую плоскость. — «А теория — современный научный со-
циализм, — говорит он, — отвергает религию как порождение
ошибочного взгляда на природу и на общество и осуждает ее
как препятствие для всестороннего развития пролетариата»2. Это
не марксистско-ленинская установка, а просветительский подход.
Этот просветительский подход тесно связан со всем учением
Плеханова о религии.
Однако еще дальше отстоят от правильного марксистского по-
нимания религии попытки рассматривать ее, отвлекаясь не только
от ее классовой роли, но и от присущей ей анимистической идеи
бога. Эти попытки ведут к защите религии, к увековечению ре-
лигии как чего-то неизбежного и необходимого для человеческо-
го общества. В таких случаях обычно берется какая-либо одна
сторона религии, какая-либо одна ее черта. Имеются, напри-
мер, буржуазные определения религии, которые рассматривают
чувство как основной и определяющий момент религии. Немец-
кий пастор Шлейермахер, выступивший в начале XIX столетия
в защиту религии, утверждал, что «истинная религия есть чув-
ство и вкус к бесконечному». Шлейермахер даже утверждает, что
каждое здоровое чувство есть по существу религиозное чувство,
например, чувство любви между супругами. В работе ученого,
открывающего в частных явлениях общие законы, Шлейермахер
опять видит стремление к вечному и бесконечному, т. е. открыва-
ет религию. Отсюда, разумеется, Шлейермахеру ничего не стоит
заявить о вечности и неистребимости религии.
Такой же апологетический характер имеет и попытка Льва
Толстого отождествить свою религию с моралью. Во всякой бо-
ХЛенин. Политическая агитация и «классовая точка зрения», ПСС, 5-е изд., т. 6,
с. 416.
^Плеханов. Предисловие и примечание к книге Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах...»
Избранные философские произведения в 5-ти тт., т. I, М.: Госполитиздат, 1956,
с. 471.
1. Марксистско-ленинское понимание религии
455
лее или менее развитой религии мы находим элементы морали:
религия направляет действия людей в какую-либо сторону, воспи-
тывая в них определенные настроения. Но это отнюдь не значит,
что мораль как таковая сама по себе составляет религию. Мораль
может существовать и независимо от религии. Известные нормы
поведения будут существовать и в коммунистическом обществе.
Лев Толстой смотрит иначе; во всех религиях он пытается найти
одно и то же нравственное учение, которое и считает основой
религии. Отсюда он делает вывод о ценности и вечности религии.
Фейербах, критикуя старые религиозные идеи, пытался в то же
время обосновать новую «религию без бога». Подобно Шлейерма-
херу, он видит в чувстве основу религии. Энгельс писал по этому
поводу: «Фейербах вовсе не хочет упразднить религию; он хочет
дополнить ее». По учению Фейербаха, религия есть основанное
на чувстве сердечное отношение между людьми — отношение,
которое до сих пор старалось найти свое истинное содержание
в фантастическом отражении действительности, а теперь непо-
средственно и прямо находит его в любви между «я» и «ты».
Религия, очищенная и преобразованная, возводится таким путем
в вечную категорию, поскольку отношения людей, основанные на
взаимной склонности: любви, дружбе, сострадании и т.д., будут
всегда существовать.
Иосиф Дицген, а позже за ним А. В. Луначарский пытались
отождествить социализм с религией. Дицген, сам боровшийся
с научной поповщиной, в то же время писал в «Религии и социал-
демократии»: «До сих пор религия была уделом пролетариата. Те-
перь, наоборот, дело пролетариата приобретает характер религии,
т. е. становится догмой, воспринимаемой верующими всем сердцем
и всей душой». Религия, таким образом, идеализируется Дицгеном
и попадает в разряд вечных категорий. Тов. Луначарский в эпоху
реакции, после революции 1905 г., увлекался упадочными идея-
ми «богоискательства», заявляя без всяких обиняков: «Итак, мы
утверждаем, что религия жива и будет вечно жить». Он считал, что
марксисты должны «обожать» высшие потенции человечества —
«всесознанне, всеблаженство, всемогущество», видеть в них «бо-
га». Учение о классовой борьбе пролетариата т. Луначарский по-
тому рассматривал как религию, а не как науку; он стоял в те
времена на позициях махизма, который отрицает объективный
характер законов в природе и общественной жизни и стоит на
точке зрения релятивизма, абсолютной относительности научных
выводов. Луначарский писал о науке: «В сущности наука вообще
456
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
не имеет в себе гарантий безусловности своих законов. Миль
прав в этом отношении, говоря: Земля и через 10 лет и че-
рез 100 лет будет вращаться вокруг своей оси, — мы выражаем
лишь величайшую степень вероятности»1. Поэтому и в социализм,
по тогдашней теории Луначарского, можно лишь верить, можно
верить в великие потенциальные силы человечества, но научно
доказать победу социализма нельзя.
В настоящее время также нередки случаи, когда буржуазные
ученые и белогвардейцы называют марксизм-ленинизм религией,
а коммунистическую партию — религиозной сектой.
Энгельс решительно предостерегал против «этимологических
фокусов» с расширением понятия религии. Ленин считал увле-
чение богоискательством и призывы к «социалистической рели-
гии» величайшей пошлостью. Грубую ошибку также делают те
буржуазные мыслители, которые хотят видеть в науке религию
будущего. Так Гюйо в своей книге «Безверие будущего» писал:
«Мы можем сказать, что наука — это религия, которая возвра-
щается к действительности, вновь находит свойственный ей путь,
вновь находит, так сказать, себя самое» (с. 186). При таком
отождествлении религию лишают самого основного ее призна-
ка — веры в существование сверхъестественного мира. Лишь
марксистско-ленинское понимание религии является единственно
научно-правильным и превращается поэтому в могущественное
орудие в борьбе пролетариата против религии и церкви.
2.	Диалектический материализм как философское
обоснование атеизма
Философия материализма наносит сокрушительный удар рели-
гиозному мировоззрению. Материализм безусловно отрицает су-
ществование сверхъестественного, духовного мира. Провозгла-
шая вечность материи и ее движения, материализм устраняет
идею «сотворения» мира. Материализм раскрывает господствую-
щие в природе и человеческом обществе законы причинности,
что устраняет возможность каких бы то ни было чудес. В «Ма-
териализме и эмпириокритицизме» Ленин приводит рассуждения
епископа Беркли по поводу материи. «На основании учения о ма-
Х Луначарский. Религия и социализм, ч. 1, СПб.: Шиповник, 1909, с. 41—47.
2. Философское обоснование атеизма
457
терии или телесной субстанции, — говорит он (т. е. Беркли), —
воздвигнуты были все безбожные построения атеизма и отрица-
ние религии... Нет надобности рассказывать о том, каким великим
другом атеистов во все времена была материальная субстанция.
Все их чудовищные системы до того очевидны, до того необ-
ходимо зависят от нее, что раз будет удален этот краеугольный
камень, — и все здание неминуемо развалится».
Но только диалектический материализм является до конца
последовательной теорией атеизма, т. е. безбожия. Механический
материализм не может дать правильной, завершенной теории ате-
изма; будучи не в силах разрешить ряд вопросов, он оставляет
место для лазеек поповщине. История атеизма показывает, что
защитники религии пытались опровергнуть правильность материа-
лизма, исходя из критики механистических установок некоторых
атеистов.
Возьмем, например, проблему развития. Защитники религии
в многообразии мира, в закономерности его явлений видят дока-
зательство бытия бога. Существуют так называемые «доказатель-
ства» бытия бога: космологическое и телеологическое. Первое
сводится к утверждению, что мир сам по себе не мог ниоткуда
взяться и поэтому его сотворил бог; второе «доказательство» со-
стоит из утверждения, что бог обязательно существует, так как
в мире все устроено прекрасно и целесообразно. Как же раз-
решается проблема развития в диалектическом материализме и
механическом материализме? С точки зрения диалектического ма-
териализма многообразие мира есть результат сложного его раз-
вития с переходом одних качеств в другие, причем качества имеют
свои специфические законы. Другую картину развития дает меха-
нический материализм. Проблема перехода количества в качество
и обратно, проблема «скачка» устраняется механическим мате-
риализмом. Все сводится к механическому движению молекул,
атомов, электронов, из этого движения надо суметь объяснить
в конце концов и жизнь общества, так как весь мир по существу
представляет одно качество.
При такой точке зрения нет необходимости в развитии, в эво-
люции как таковой, все дело сводится к механическому соедине-
нию атомов. Это соединение может произойти как в одно мгнове-
ние, так и в течение веков, тысячелетий. Механический характер
такого соединения не устраняется из-за продолжительности сро-
ка. Но в таком случае весь мир с его величайшим многообразием
объясняется как результат какого-то случайного соединения мате-
458
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
рии. Так, например, великие материалисты древности, боровшиеся
против религии, Демокрит и Эпикур стояли на механистической
точке зрения по вопросу об образовании мира.
В XVIII столетии атеист Гольбах тоже выводил все много-
образие мира из механического движения материи, не указывая
перехода одного качества в другое, и возникновения особых прин-
ципиально различных между собой форм движения. На той же
в сущности точке зрения стоят и современные механисты —
например тт. И. И. Степанов, Серебряков и др. Защитникам ре-
лигии нетрудно бороться с подобной теорией особенно в свете
новейших достижений естествознания. Для этой борьбы они вво-
дят «разумное начало» в качестве устроителя мира.
Возьмем далее механистическое разрешение проблемы взаи-
моотношения бытия и мышления. История материализма знает
несколько способов механистического разрешения этой пробле-
мы. Сущность их сводится опять-таки к отрицанию «качества»,
к отрицанию «скачка», к неумению понять такое единство проти-
воположностей как единство бытия и мышления. Греческие мате-
риалисты Демокрит и Эпикур единство противоположностей свели
к тождеству мышления с бытием. Мышление они рассматривают
как результат движения атомов «духа», наиболее подвижных и
легких, напоминающих собой атомы огня. Процесс познания они
объясняют тем, что излучаемые предметами изображения попа-
дают в человека и соответствующим образом действуют на «дух»
и «душу». Сновидение есть результат действия этих же изобра-
жений. Следовательно, можно сделать вывод: раз человек видит
во сне богов, значит они действительно существуют. Так благо-
даря механистическому разрешению проблемы взаимоотношения
бытия и мышления. Демокрит и Эпикур протягивали руку самой
настоящей поповщине.
Возьмем, дальше, атеизм Спинозы. Там, где выпирает наружу
механический материализм Спинозы, там усиливается значение
теологических, богословских привесов его философии. Пробле-
му мышления и протяжения Спиноза разрешает механистически.
Выводя атрибуты из единой субстанции, Спиноза утверждает, что
каждый атрибут — в том числе и мышление — в своем роде
первичен и бесконечен, не может быть выведен или объяснен
из другого. Категория скачка, переход количества в качество,
единство противоположностей в спинозовском учении об атрибу-
тах устраняется. Отсюда вывод о вечности и самостоятельности
мышления, т. е. духовного мира.
2. Философское обоснование атеизма
459
Следуя идеализму Гегеля, и меньшевиствующий идеализм Де-
борина, разумеется, тоже не смог дать законченной системы ате-
изма. Деборинская школа не сумела гегелевскую идеалистическую
диалектику перевернуть с головы на ноги, понять ее материа-
листически. У Гегеля саморазвивающаяся идея содержит сама
в себе все категории, как и подобает абсолютному разуму, т. е.
господу богу, с которым Гегель отождествляет идею. Нельзя
было просто без материалистической переработки принять геге-
левский метод, как это сделали деборинцы. Отсюда формаль-
ный, идеалистический подход деборинцев к категориям, подчер-
кивание их саморазвития, т. е. постоянное абстрагирование их
от действительности. Отсюда отождествление действительности
бытия с идеями о бытии, что вносило в писание деборинцев
дух поповщины, несмотря на материалистическую терминологию.
Не преодолев материалистически гегелевской диалектики, дебо-
ринцы не могли разбить до конца механического материализма и
не могли разумеется дать законченную систему атеизма. Только
диалектический материализм, марксистско-ленинская философия,
опирающаяся на все достижения научного знания, дает логически
завершенную систему атеизма, не оставляя ни одной лазейки для
поповщины.
Что касается идеалистических философских систем, то все
они благодаря своему анимистическому содержанию являются бо-
лее или менее откровенной поповщиной и используются защитни-
ками религии для апологетических целей. То же самое необходимо
сказать и про агностицизм во всех его видах. Не разрешая ос-
новного вопроса о взаимоотношении мышления и бытия, пытаясь
доказать принципиальную невозможность такого доказательства,
агностицизм предоставляет решать этот вопрос вере, являющейся
основным методом религиозного мышления. Агностицизм Канта
в «Критике чистого разума» прекрасно уживается с его рели-
гией в «Критике практического разума». Махистская «экономия
мышления» приводит также и махистов к воспеванию религии.
В «Материализме и эмпириокритицизме» Ленин останавливается
на борьбе И.Дицгена против «дипломированных лакеев поповщи-
ны», против примиренческих шарлатанов со всеми кличками спи-
ритуалистов, сенсуалистов, реалистов и т.д., и т.п.: «Что „научная
поповщина“ идеалистической философии есть простое преддве-
рие прямой поповщины, в этом для И.Дицгена не было и тени
сомнения. „Научная поповщина, — писал он, — серьезнейшим
образом стремится подсобить религиозной поповщине". „В осо-
460
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
бенности область теории познания, непонимание человеческого
духа является такой вшивой ямой“, в которой „кладет яйца“, и
та и другая поповщина»1.
3.	Происхождение и развитие религиозных верований
Диалектический материализм дает не только философское
обоснование атеизму, он не только опровергает бытие духов-
ного мира, но и является вернейшим методологическим орудием
в разрешении вопроса, как появиласъ самая вера в существова-
ние духовного мира. Марксистско-ленинская теория происхожде-
ния и развития религиозных верований среди всех других теорий
является единственно правильной, логически законченной ате-
истической теорией. Теории происхождения религии, связанные
с идеалистической философией, построенные на идеалистической
методологии, неизбежно несут в себе идеалистические червото-
чины и открывают лазейки для поповщины.
В «Капитале» Маркс писал про староазиатское и античное об-
щества: «Эти старые общественно-производственные организмы
несравненно более просты и ясны по своему устройству, чем
буржуазный... Условие их существования — низкая ступень раз-
вития производительных сил труда и соответственная связанность
отношений людей в рамках процесса, созидающего их матери-
альную жизнь, а вместе с тем связанности всех их отношений
друг к другу и к природе. Эта реалъная связанностъ отражается
идеально в древних естественных и народных религиях».
Религия, как показывают праархеологические и этнографиче-
ские данные, возникла еще в доклассовом обществе, в эпоху
первобытного коммунизма. «Реальная связанность», о которой
говорит Маркс в связи со староазиатским и античным обществом,
является отличительной чертой и у первобытного общества, где
налицо беспомощность первобытного дикаря перед силами при-
роды и гнет естественно-родовых связей. Первобытная община
в борьбе против природы и других общин связывает деятель-
ность своих членов сотнями запретов (табу), регулирует каждый
их шаг. Первобытная религия является фантастическим отраже-
нием этой «связанности» в форме веры в духов, поддерживает
и закрепляет ее. Таким образом в первобытном обществе, как
1 Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, ПСС, 5-е изд., т. 18, М.: Издательство
политической литературы, 1968, с. 361.
3. Происхождение и развитие религиозных верований
461
и в позднейших экономических формациях, основой для возник-
новения религии являются социально-экономические отношения.
Это не значит, что для всех моментов первобытной религии,
например, для тех или других магических обрядов, нужно ис-
кать обязательно объяснения в экономических причинах. Но все
эти «первобытные глупости», как выражается Энгельс в письме
к Конраду Шмидту2, могли удержаться в системе идеологии толь-
ко на почве первобытных общественных отношений. Они играли
определенную социально-экономическую роль, поддерживая и за-
крепляя в первобытной общине «связанность» отношений людей
друг к другу и к природе.
В какие же внешние формы выливалась первобытная религия?
Религиозные верования австралийцев, являющихся в настоя-
щее время наиболее отсталым народом на земном шаре и имею-
щих тотемистическую организацию общества, представляют собой
тотемизм, тесно связанный с анимизмом, с одухотворением всех
предметов и с магией. Поскольку тотемистические верования яв-
ляются идеологической надстройкой над довольно сложными уже
экономическими отношениями и безусловно представляют собой
явление более позднее, чем анимизм, мы можем сделать вывод,
что именно анимизм и магия составляли первобытную форму
религии. К этому выводу нас заставляют прийти и археологиче-
ские раскопки наиболее ранних погребений, свидетельствующих
о наличии веры в существование после смерти. Анимистические
представления и первобытная магия должны были возникнуть на
базисе низкого экономического состояния первобытной общины,
они явились отражением бессилия общины перед природой, от-
ражением того гнета, в котором держала первобытная община
всех своих членов.
Внешних поводов для возникновения веры в существование
душ и духов было много.
Такие явления, как сон, обморок, смерть, сновидения, и да-
же такие, как тень, отображение в воде — могли привести при
2Энгельс в письме к Конраду Шмидту от 27 октября 1890г. писал: «В основе
этих различных неправильных представлений о природе, о строении самого человека,
о духах, волшебных силах и т.д. лежит по большей части отрицательно-экономическое:
низкое экономическое развитие доисторического периода имело в качестве своего
дополнения, а порой даже в качестве условия и даже в качестве причины, ложные
представления о природе. И все же хотя экономическая потребность была главной
пружиной двигающегося вперед познания природы и с течением времени все более
становилась такой пружиной, все же было бы педантством искать для всех этих
первобытных глупостей экономических причин».
462
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
известных условиях к идее о существовании «двойника», «души»,
духа. Но и эти все явления стали действовать в известном на-
правлении только при определенном состоянии производительных
сил, только на базисе определенных социально-экономических
отношений. Первобытная религия, населявшая окружающий мир
душами и духами, которые связывали якобы все отношения людей
друг к другу и к природе, явилась таким образом фантастическим
отражением реальной связанности людей в первобытной общине.
Первый период существования человеческого общества без-
условно был периодом безрелигиозным, не было тогда и ани-
мистических представлений. Появление человека в сновидении
воспринималось скорее всего, как появление действительного че-
ловека. Отсутствовали факты частого и систематического наблю-
дения над смертельно ранеными животными, теряющими свою
кровь. Это могло бы привести к вере, что в крови находит-
ся оживляющая сила, душа. Все эти факты стали действовать
в направлении, способствовавшем возникновению идеи «души» на
той ступени хозяйственного развития, когда появились стоянки,
когда развитие примитивной техники дало возможность наряду
с собирательством приступить к ведению охотничьего хозяй-
ства. Сопоставление разложившегося на стоянке трупа сородича
с появлением его в цветущем виде в сновидении могло приве-
сти к идее существования какого-то двойника, живущего и после
смерти человека. Ряд других фактов приводил к мнению, что этот
двойник при жизни человека обитает в нем самом, что сон, бо-
лезнь, обморок есть такое состояние, когда «душа» покидает тело.
Затем по аналогии с человеком приписывались души и вообще
всем предметам природы. Бессилие перед природой, жизнь пол-
ная опасности приводила к вере, что мир наполнен злыми духами,
приносящими разные несчастья, болезни, смерть. Чукчи, напри-
мер, верят, что злые духи «келет» (единственное число келе —
«убийца») нападают на людей, подстерегая одиноких путников.
Есть «келе кашля», есть «келе сифилиса» и т. п. По верованиям
гольдов злые духи — «альба бусеу» — заманивают людей в глу-
хие места в лесу, в омуты, похищают у людей души, напускают
всевозможные болезни и т.д.
С развитием производительных сил все более и более углубля-
ется разделение труда по возрасту и полу; руководящие функции
переходят к старшему поколению, хранителю уже накопленного
к этому времени общиной хозяйственно-производственного опы-
та. Старики-деды — руководители производственного процесса,
3. Происхождение и развитие религиозных верований
463
советчики, учителя подрастающего поколения. Таковыми должны
быть и духи, которыми становятся души умерших дедов-пред-
ков. Духи-предки — невидимые блюстители традиций, обычаев и
правил. Нарушение правил хозяйственно-производственного опы-
та приводило нередко к несчастью, к гибели. Это объясняется
как месть со стороны духов-предков.
Как показывают данные этнографии, поколение стариков
в современном австралийском обществе, имеющем тотемистиче-
ское устройство, пользуется большими правами и привилегиями
по сравнению с поколением охотников, подростков и женщин.
Чтобы удержать такой порядок вещей ненарушенным, мало
способов прямого воздействия. В австралийском обществе за
нарушение запретов применяется смертная казнь или изгнание
из общин, что собственно равносильно смертной казни, — на по-
мощь приходит мир духов, мстительных и требовательных, незри-
мо присутствующих, все видящих и от которых, следовательно,
нельзя скрыть нарушение законов и правил.
Кроме того, в первобытной религии мы находим магические
действия. Под первобытной магией подразумеваются действия,
которые основываются на убеждении, что подобное или сходное
может вызвать подобное (магия сходства) или что действие над
предметом, который находился в соприкосновении с другим пред-
метом или является частью последнего, оказывает влияние на этот
второй предмет (магия контакта). Магия называется отрицатель-
ной или негативной, когда на основании ее запрещают совершать
те или иные действия. Примерами положительной магии сходства
может служить способ вызывания дождя у африканских негров.
Старшина или колдун забирается на крышу хижины и льет отту-
да на землю воду, в полной уверенности, что таким же образом
польется с неба дождь, ибо сходное вызывает сходное.
Магия вырастала на той же почве социально-экономических
отношений, как и анимизм. Вообще вся система магических дей-
ствий и запретов является для дикарей величайшей школой мушт-
ровки благодаря которой сохраняется незыблемым установивший-
ся порядок вещей. Негативная магия (табу), запрещающая жен-
щинам и молодым охотникам употреблять в пищу многие виды
добычи и т. п., идет на пользу старшему поколению, которое по-
этому заинтересовано в поддержании и закреплении этой системы
магии в целом. Нет сомнения, что на выработку магии повлияла
охотничья практика, с подражанием животным и птицам во время
подкрадывания к ним. Например, австралийцы, охотясь на эму,
464
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
держали над своей головой на палке голову птицы. В магии че-
ловек не упрашивает духов, а заставляет действовать по своему
желанию. Магия не знает еще капризов и личной воли духов.
Магия возникает в ту пору, когда первобытная община всеце-
ло владеет и подчиняет себе всех своих членов, в том числе и
старшие поколения.
Мы изложили анимистическую теорию происхождения религии
в свете марксизма-ленинизма. Буржуазные исследователи проис-
хождения религии Тэйлор и Спенсер, как и их последователи,
вроде Вунта, Фрэзера, хотя дают нам богатый фактический ма-
териал по истории религии, но стоят на идеалистической точке
зрения. Происхождение анимистических идей рисуется ими как
результат умственного процесса, совершающегося в головах «ди-
каря-философа».
Но серьезнейшие ошибки и извращения в понимании ани-
мистической теории мы находим также у Плеханова, Кунова,
Степанова и Богданова.
Вопрос о происхождении анимизма Плеханов затрагивает
в своей первой статье «О так называемых религиозных иска-
ниях в России». Плеханов не дает здесь подлинно-марксистского
анализа. Он ничего не говорит о социально-экономических от-
ношениях в первобытном обществе, об отношениях людей друг
к другу в процессе производства. Плеханов ограничивается упо-
минанием о слабом развитии производительных сил, но не указы-
вает, как это слабое состояние производительных сил определяет
производственные отношения в первобытном обществе.
Плеханов нигде не говорит также и о том, какую социальную
роль играла первоначальная религия. Плеханов в первой статье
о религии пишет: «На известной стадии культурного развития
анимистические представления и связанные с ними настроения
срастаются с нравственностью в широком смысле этого сло-
ва, т. е. с понятиями людей о своих взаимных обязанностях»1.
По Плеханову получается, что на первых порах на анимисти-
ческие представления не оказывала никакого влияния социаль-
но-экономическая жизнь первобытной общины. Они возникали,
по Плеханову, в результате обдумываний и рассуждений дикаря,
ради какого-то «чистого знания», ради удовлетворения его любо-
знательности. Ход рассуждений Плеханова, как видим, идеалисти-
1 Плеханов. О так называемых религиозных исканиях в России, Избранные фи-
лософские произведения в 5-ти тт., т. III, с. 362.
3. Происхождение и развитие религиозных верований
465
ческий; так объяснял возникновение и развитие анимистических
идей и Тэйлор. Плеханов пишет о первобытном человеке: «Его
производительные силы мало развиты; его власть над природой
ничтожна... В основе всех фантастических объяснений жизни при-
роды лежит суждение по аналогии. Наблюдая свои собственные
действия, человек видит, что им предшествуют соответствующие
им желания, или, — чтобы употребить выражение более близкое
к его образу мыслей, — что эти действия вызываются этими
желаниями. Поэтому он думает, что и поразившие его явления
природы были вызваны чьей-то волей. Предполагаемые существа,
волей которых вызываются поражающие его явления природы,
остаются недоступными для его внешних чувств. Поэтому он
считает их подобными человеческой душе, которая, как мы уже
знаем, невещественна в указанном выше смысле»2, и т.д.
Кунов в своей книге «Возникновение религии и веры в бога»
совершает ту же ошибку, что и Плеханов. Он ничего не говорит
об экономической структуре первобытного общества, не затраги-
вает вопроса о том, какую роль в первобытном обществе играет
религия. Возникновение анимизма Кунов связывает с охотничьим
хозяйством таким образом: охотники, наблюдая смертельно ране-
ное животное, видели, что с потерей крови из животного уходит
жизнь; отсюда они делали вывод, что в крови помещается какая-
то жизненная сила, душа. Сновидения, обмороки, эпилепсия и
другие подобные явления укрепляли веру в существование душ.
При таком объяснении, у Кунова, как и у Плеханова, религия
отрывается от экономических отношений, превращается в тео-
рию, не имеющую непосредственно касательства к экономической
жизни первобытной общины.
На этих же позициях по существу стоял и т. Степанов. В его
«Очерках развития религиозных верований» мы напрасно стали бы
искать рассуждений о производственных отношениях первобытно-
го общества. Ничего не говорится и о социальной роли анимизма.
Что касается магии, то о ней вовсе умалчивается. И Кунов и
т. Степанов в своих работах касаются хозяйственно-технических
моментов, повлиявших на возникновение идеи «души». Кунов го-
ворит об охоте, Степанов о стоянках, об охоте, о пользовании
орудиями труда. Но ни тот, ни другой ничего не говорят о про-
изводственных отношениях, о самой общине, ее экономической
структуре. Механистический подход т. Степанова ярко сказыва-
2Там же, с. 338. Курсив автора учебника. — Ред.
466
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
ется в данном случае. Первобытное общество рассматривается
не как определенное качественное своеобразие, органическое це-
лое; берется механически одна ее сторона, хотя и весьма важная,
именно техника способа производства. Эту же ошибку совер-
шает Степанов и в вопросе о происхождении тотемизма, когда
опять ничего не говорит о производственных отношениях.
А. Богданов сделал попытку дать социальное обоснование ани-
мизма, выступив с так называемой авторитарной теорией1.
Тов. Бухарин, находящийся, как известно, под сильнейшим влия-
нием Богданова, заявляет в своей «Теории исторического матери-
ализма», что он присоединяется к богдановской теории. Автори-
тарная теория сводится в основном к утверждению, что анимизм
возникает только при патриархально-родовом строе. Окружаю-
щий мир воспринимается людьми в процессе развития их «со-
циально-организованного опыта», по аналогии с общественными
отношениями, в которые вступают между собой, согласно тео-
рии Богданова, патриархи-распорядители, организаторы труда и
исполнительская масса. Все предметы природы и люди мыслят-
ся поэтому как исполнительская масса, роль же организаторов
играют «души» всех вещей природы. Идеализм этой богданов-
ской теории блестяще раскрыт Лениным в его «Материализме и
эмпириокритицизме», который показал, что вера в леших, домо-
вых, хотя является «общезначимым» «социально-согласованным
опытом» широких масс, не соответствует объективной действи-
тельности, что такое объяснение не говорит о действительных
общественных отношениях и об эксплуататорской роли религии.
Этнография опровергает теорию Богданова фактами существова-
ния анимизма у народов до патриархально-родового строя, на-
пример, у австралийцев, имеющих тотемистическую организацию
общества.
Кроме тэйлоро-спенсеровской анимистической теории проис-
хождения религии имеется еще целый ряд других буржуазных
теорий. В середине XIX столетия выступил английский ученый
Макс Мюллер с натуралистической теорией, сущность которой
сводится к утверждению, что объектом первоначального религи-
озного культа явились силы природы, что религия началась с по-
клонения солнцу. Данные этнографии показали несостоятельность
этой теории: силы природы действительно становятся объекта-
ми обожествления, но на более поздней стадии экономического
’Впервые эта теория изложена в книге А. Богданова «Из психологии общества».
3. Происхождение и развитие религиозных верований
467
развития, чем первобытный коммунизм, а именно у народов зем-
ледельческих и пастушеских.
В последние десятилетия выдвигаются новые реакционные тео-
рии происхождения религии. Так отцы так называемой «прамоно-
теистической» теории, Андрью Лэнг, а вслед за ним патер Шмидт,
ныне уже носящий красную кардинальскую шапку, утверждают,
что первобытная религия есть чистейший монотеизм, вера в еди-
ного бога, «всезнающего, всемогущего творца и устроителя мира
носителя морального начала». Эта теория является замаскирован-
ным доказательством бытия бога. Близко к теории прамонотеизма
стоит «преаминистическая» теория, утверждающая, что анимизму
предшествовала вера в существование безличной силы. Безличная
сила-де разлита всюду, она входит во все предметы: людей, жи-
вотных, растения, камни и т.д., в одни предметы больше, в другие
меньше. Легко видеть, что такая безличная сила мало чем от-
личается от безличного разума пантеистов, от безличного бога
любви Толстого. Этнографические данные показывают, что суще-
ствующая у некоторых первобытных племен вера в саму «силу»
развивается из анимистических верований.
В нескольких словах остановимся еще на теориях биологиче-
ского порядка; эти теории выводят религию из «прирожденных»
свойств человека.
Такова, например, психологическая сексуальная теория Фрей-
да, о которой уже упоминалось (гл. Ill, VI)2. По Фреду, рели-
гия вырастает на основе сдерживаемых человеческим обществом
естественных инстинктов человека: инстинкта размножения, ин-
стинкта разрушения и насилия, причем, может быть, даже вто-
рой инстинкт является разновидностью первого. Тем самым сам
собою напрашивается вывод о вечности религии. Глава перво-
бытной орды, как рассказывает Фрейд, изгонял из орды всех
подрастающих самцов, чтобы жить одному с женщинами, но за-
тем был убит молодыми самцами. Между последними начались
из-за женщин постоянные драки, и тогда они установили, —
как завет убитого отца, — не прикасаться к женщинам своего
рода. Любовь и ненависть, питаемые к отцу, были перенесены
на животных, являвшихся «тотемами». Эта сексуальная теория
происхождения религии противоречит этнографическим данным.
Фрейдовское утверждение о существовании когда-то человеческой
орды из взрослого самца, десятка самок и детей также не находит
подтверждения ни в этнографии, ни в праархеологии.
2См. Фрейд, Тотем и табу.
468
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
Теории биологического порядка на первый взгляд кажутся
материалистическими, но по существу дела являются идеалисти-
ческими, потому что они собственно не имеют дела с обществом.
Эти теории отправляются от психологии индивидуума, возни-
кающей и развивающейся на основе какого-либо неизменного
биологического свойства1.
Мы не можем здесь подробно останавливаться на развитии
культа животных — покровителей племени (тотемизм) и на пе-
реходе от поклонения этим животным-Л/таж к культу предков.
Отметим только, что вместе с развитием родового строя зависи-
мость людей от главы рода получает свое отражение и в религии.
С развитием земледелия и скотоводства духи-предки сперва за-
имствуют те или другие черты от явлений природы, а затем
становятся богами природы. Зависимость от природы получает
фантастическое отражение в том виде, что один дух по пре-
имуществу начинает «заведывать» солнцем, другой — дождем и
грозой, третий — ветром и т.д. Крестьянство, подавленное экс-
плуатацией феодалов и стихиями природы, создало себе целые
«штаты» духов — спецов по агрономии и ветеринарии. Беспомощ-
ное положение русского крестьянства, эксплуатируемого веками
дворянами-помещиками, выступавшего перед природой с прими-
тивной прадедовской техникой, нашло фантастическое отражение
в вере в существование различных святых: по ветеринарной ча-
сти содействуют Фрол и Лавр — лошадники, Егорий-скотопас,
Никита-гусятник и т.д. По агрономии — Наталья-овсянница,
Никита-репорез, Никола-кочанный, Елена-длинные-льны, Прас-
ковья-трепальница и т.д.
Происходящее объединение племен в государственные орга-
низации, с возвышением одного какого-либо племени в роли
завоевателя и объединителя, находит фантастическое отражение
в соответствующих изменениях в мире духов. Боги племени-заво-
евателя становятся главными богами. Боги подчиненных племен
получают роли второстепенных богов или низводятся на положе-
ние героев.
Но государственные религии древнего мира, как и все рели-
гии эксплуататорского строя, выполняли в то же время и другую
функцию — они возводили на высоту божественного установ-
*К биологическим теориям можно присоединить и взгляд, разделявшийся одно
время М. П. Покровским, видевшим причину происхождения религиозных верований
в «страхе смерти», якобы присущем животным и человеку.
3. Происхождение и развитие религиозных верований
469
ления классовое неравенство, все ужасы рабства, эксплуатацию
свободных трудящихся масс, их политическое бесправие.
Так классовое деление древнеиндийского общества, осуждав-
шее плебеев-шудр и париев на вечную зависимость и кабалу,
откровенно освящалось брахманизмом, учившим, что брахманы
произошли из головы Брамы, воины — из его рук, каста вай-
шьи — из его бедер, а шудры — из его ног. К презренным же
«париям» Брама не имеет никакого отношения, и потому они ни-
же стоят, чем животные, одно только прикосновение к ним уже
оскверняет благородного человека. Древнегреческие князья-фео-
далы беспощадно эксплуатировали трудовое крестьянство, вели
свою родословную непосредственно от богов и богинь. Они на-
зывали себя «лучшими» (aristoi), в то время как трудящиеся были
«худыми» (kakoi). То же самое мы видим и в древнеегипетской
религии. Про фараона говорили, что он тот же бог, что он «живет
от существа всякого бога, он пожирает его внутренности».
Для феодального общества средневековья типичен бог в ви-
де короля-сюзерена, со свитой малых богов, ангельских сил
и святых, бог, олицетворяющий собою феодальное неравенство
и эксплуатацию, основанную на крепостном труде. Святость и
ненарушимость принципа феодального неравенства подчеркива-
ется тем, что сверхъестественный мир так же строго делится
по рангам, как и мир земной. Так, например, ангельские си-
лы вокруг христианского средневекового бога разбиты на девять
разрядов: серафимы, херувимы, ангелы власти, ангелы престола,
архангелы-ангелы и т.д.
Уже государственные религии древнего мира содержали в се-
бе зародыши монотеизма, единобожия. Одним из путей развития
монотеистических идей явилось отражение в религии организации
деспотических монархий древнего мира. Так победа Фив в древнем
Египте над другими сильнейшими городами высоко превознесла
бога Амона. Он считается уже предвечным творцом мира, он
владыка богов. То же самое мы видим в древневавилонской ре-
лигии. Победа Вавилона выдвигает на первое место вавилонского
бога — Мардука.
Таким же отражением деспотической организации явился и
еврейский бог — воинственный и мстительный Иегова.
Но решающую роль в выработке идей об едином боге сыгра-
ло товарное хозяйство со стихийными силами его рынка. Слепая
стихия рынка господствует над людьми. Неощущаемая физически,
роковая и грозная власть товарного производства над обществом,
его создавшим, получает отражение в виде веры в абстрактного,
470
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
безличного бога, всеобъемлющего, всевидящего и всемогущего.
Замаскированному характеру тягчайшей эксплуатации и рабства
в капиталистическом обществе в виде свободного труда, «демо-
кратическим свободам» соответствует религиозное учение о ра-
венстве всех людей перед господом.
Эти особенности религии капиталистического общества тонко
отметил Маркс. Он писал в «Капитале»: «Для общества това-
ропроизводителей характерно общественно-производственное от-
ношение, которое состоит в том, что продукты труда являют-
ся здесь для них товарами, т. е. стоимостями, и что отдельные
частные работы приравниваются здесь друг к другу в этой еди-
нообразной форме как одинаковый человеческий труд, — для
такого общества наиболее подходящей формой религии является
христианство с его культом абстрактного человека, в особенно-
сти в своих буржуазных разновидностях, каковы протестантизм,
деизм и т. д.». Об этом же самом говорит Энгельс в «Анти-
Дюринге»: «На дальнейшей ступени развития вся совокупность
естественных и общественных таинственных сил переносится на
одного всемогущего бога, который в свою очередь является лишь
отражением абстрактного человека».
Это отражение абстрактного человека нашло наиболее полное
выражение в христианстве. Но, говоря о последнем, необходи-
мо помнить, что христианство само в соответствии с изменени-
ями в социально-экономических отношениях принимало ту или
другую свою разновидную форму. Есть существенные различия
между первоначальным христианством, средневековыми его фор-
мами, каковыми являются католичество и православие, и позд-
нее нарождающимися буржуазными разновидностями христиан-
ства, в виде, например, протестантизма или деизма.
Но эти различия разумеется не мешают играть христианским
религиям, подобно всякой другой религии, гнуснейшую роль за-
щиты и оправдания эксплуатации. «Первоначальное христианство
в основном является религией распадающегося рабского хозяй-
ства», — писал Энгельс в «Некрологе Бруно Бауэра». «Во всех
классах должно было находиться известное количество людей, от-
чаявшихся в материальном освобождении и искавших себе возме-
щение в духовном освобождении — утешения в сознании, которое
спасало их от полного отчаяния»1. Среди этих людей, страстно
Х Энгельс. Бруно Бауэр и первоначальное христианство, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 19, М.: Государственное издательство политической ли-
тературы, 1961, с. 312.
3. Происхождение и развитие религиозных верований
471
тосковавших по утешению, страстно желавших бежать от этого
действительного мира в мир идеальный, большинство вербовалось
из рабов. Во время этого-то всеобщего экономического, поли-
тического, умственного и морального разложения и выступило
христианство. Раннее христианство, распространявшееся прежде
всего среди низших слоев народа, античного пролетариата и ра-
бов, по которым сильно ударил экономический кризис, явилось
идеологией упадка, беспомощности и отчаяния. Призывая веру-
ющих к небесному царству, христианство оставляло нетронутым
царство земное, наоборот, оно приучало в страданиях и тягостях
жизни, зависевших от порядка земного царства, видеть средство
к спасению. В фантастическом образе страдальца-бога, добро-
вольно принимавшего смерть и торжествующего только после
смерти, отразилась беспомощность угнетенных классов греко-
римского общества эпохи распада рабского хозяйства, не сумев-
ших выступить на борьбу против существующих порядков с дей-
ствительно революционными мерами.
Каутский в своих работах «Происхождение христианства» и
«Предшественники социализма» идеализировал христианство и
религию, приписывая первоначальному христианству революци-
онный характер и считая, что все зло в христианстве происходит
только от церкви, клира. Такое разграничение роли религии и
церкви типично для социал-демократии и является примирением
с религией как с таковой. Христианство, проповедовавшее свобо-
ду духа, вело к закрепощению тела, освящало рабство, насилие
и эксплуатацию. Вот почему там, где широко развились товар-
ные отношения, христианство в руках эксплуататоров явилось
испытаннейшим орудием закабаления и одурманивания трудящих-
ся масс2.
2Каутский в своей работе «Происхождение христианства» выводит первоначальное
христианство из революционного движения античного пролетариата. Вопреки науч-
ным изысканиям мифологической школы, доказавшей, что никакого исторического
Иисуса не было, по Каутскому, евангельский Иисус якобы действительно существо-
вал и погиб во время уличной схватки в Иерусалиме. Его приверженцы рассеялись
по всем странам греко-римского мира, неся повсюду революционные и коммунистиче-
ские идеи... Но коммунизм христианства не имел под собой экономической почвы, и
первоначальные христианские общины — результат благочестивого измышления Ка-
утского, не соответствующие исторической действительности — проделывают якобы
свое диалектическое развитие и переходят в свою противоположность — в институт
материального могущества епископов и клира. Каутский в своей работе проделал
своеобразную аберрацию исторических перспектив. Революционное движение нашего
времени он переносит на две тысячи лет назад и на вымышленных событиях прошлого,
якобы вычитанных им из таких исторических документов, как евангелия и «Деяния
472
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
Такие же корни в классовой структуре общества можно про-
следить и на происхождении двух других наиболее распростра-
ненных наравне с христианством религий: буддизме и исламе.
Буддизм, с его отрицанием всякой борьбы и вообще жизни как
источника разочарований и страдания, явился в первоначальной
своей форме выражением распада индусского феодального обще-
ства и развития торгового капитала, происходивших в V—IV вв.
до нашей эры.
Буддийская религия со своим учением об отказе от классо-
вой борьбы отражала настроения и трудящихся масс, бессильных
бороться против гнева эксплуатации. Буддийская «нирвана» за-
тушевывает классовую борьбу, освящая как высший идеал бес-
помощность и покорность. Вот почему в настоящее время буд-
дизм в таких капиталистических странах Востока, как например
Япония, пользуется щедрой поддержкой со стороны правяще-
го класса.
Ислам, третья наиболее распространенная религия, явился
идеологическим выражением тех социально-экономических пере-
воротов, которые происходили в Аравии в VI в. Объединительные
тенденции торгового капитала нашли идеологическое выражение
в новой религии, выдвигавшей веру в единого бога вместо пле-
менных богов-первопредков. Торговый капитал подчинил и зака-
балил как бедуинов-кочевников, так и соседние народы. Аллаху
были приданы черты верховного купца: «Бог купил у верую-
щих жизнь их и имущество их, платя им за них раем». Ислам
стоит вечно на страже эксплуататорского строя. Коран поучает:
«Не засматривайся очами твоими на те блага, какими наделяем
мы некоторые семейства из них, на этот цвет дальней жиз-
ни» (XX, 131).
Как и всякая другая религия, ислам защищает эксплуататор-
ский строй, освящает старые устои быта и жизни и потому ис-
пользуется сейчас врагами пролетариата в качестве испытанного
орудия борьбы против социалистического строительства, против
пятилетки.
Из вышесказанного видно, что «идея бога», — как писал Ле-
нин Горькому, действительно всегда «связывала угнетенные массы
апостолов», пытается показать безрезультатность и бесполезность революционных
мероприятий. Проф. Виннер («Возникновение христианства») выводит христианство
из подпольных организаций еврейских финансистов того времени. Рожицын, следуя
за Виннером, в «Золотой легенде» пытался доказать, что первоначальное христианство
возникло среди знатных и богатых кругов древнего общества.
3. Происхождение и развитие религиозных верований
473
верой в божественность угнетателей», закрепляла придавленность
трудящихся масс, примиряла их с гнетом и эксплуатацией, гасила
классовую борьбу. Но в то же время в истории известны факты,
когда освободительные и революционные движения совершались
под флагом религии. Об этом Ленин в том же письме к Горькому
писал: «Было время в истории, когда, несмотря на такое проис-
хождение и на такое действительное значение идеи бога, борьба
демократии и пролетариата шла в форме борьбы одной религи-
озной идеи против другой, но и это время давно прошло. Теперь
в Европе и в России, всякая, даже самая утонченная, самая бла-
гонамеренная защита или оправдание идеи бога есть оправдание
реакции» (подчеркнуто Лениным).
Почему и как это происходило? Борьба буржуазной демокра-
тии против феодализма была борьбой одного эксплуататорского
класса против другого. Поскольку религия феодального общества
освящала и закрепляла феодальные порядки, революционная бур-
жуазия принуждена была обратиться к критике религии, несмотря
на то, что религия освящала принципы частной собственности и
эксплуатации. Эта критика приводила некоторых идеологов бур-
жуазии к атеистическим выводам. Но классовые интересы за-
ставляли новый эксплуататорский класс держаться за религию
как за орудие эксплуатации. В этом отношении просветительская
философия Вольтера типична и характерна для всех периодов
классовой борьбы капитала с феодализмом. Ненависть Вольтера
к католической церкви, столь ярко выраженная в возгласе «Есга-
sez I’infame!» («раздавите гадину!»), прекрасно уживалась с его
воинственным отношением к атеизму, подрывавшему всякую ре-
лигию. Вольтер не скрывал, что религия является самой прочной
уздой для народа.
Новые эксплуататорские классы боролись за такой порядок
мира, который не устранял корней религии, а наоборот, укреп-
лял их. Вот почему чаще всего борьба буржуазной демократии
с феодализмом, вызывавшая критику феодальной религии, сама
велась в форме религиозной борьбы. Благодаря господству рели-
гиозного мышления в обществе, критика существующих соци-
ально-экономических порядков и религии, поддерживающей эти
порядки, велась также в религиозной форме, в форме борьбы за
лучшую религию.
Были в истории факты, когда и нарождающийся пролетари-
ат вел классовую борьбу под флагом религии. И в настоящее
время отсталые слои пролетариата пытаются вести ее в форме
474
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
христианского социализма, участия в христианских профсоюзах
и т. п. Все эти факты говорят о слабости и отсутствии классовой
сознательности у пролетариата или у отдельных его прослоек,
говорят о том, что пролетариат в данном случае находится под
влиянием классово чуждой идеологии. В результате получается,
что религиозные лозунги и установки дезорганизуют трудящие-
ся массы, отвлекают их от действительной классовой борьбы и
по существу дела играют не революционную, а контрреволюци-
онную роль.
4.	Буржуазный и пролетарский атеизм
Атеизм — мировоззрение, отрицающее существование сверхъ-
естественного мира, — также имеет в качестве своей причины
экономические отношения. Атеистические идеи и системы раз-
вивались в процессе классовой борьбы. Так атеистические идеи
древнего греческого мира явились идеологическим выражением
той борьбы за власть, которую вел торговый капитал древности
с землевладельческой феодальной знатью.
Английский материализм и атеизм XVII в., как указывал Эн-
гельс, был аристократического происхождения, являлся выраже-
нием борьбы высшей аристократии против верующей буржуазии,
одерживавшей победы. Но в основном атеизм нового времени
вырос на почве борьбы нового, идущего к власти капиталисти-
ческого класса против феодального мира. Однако буржуазный
атеизм как идеология нового эксплуататорского класса не мог
дать последовательную атеистическую систему; он носит на себе
черты половинчатости и компромисса.
Энгельс в «Очерках критики политической экономии» вскры-
вает социально-экономические причины половинчатости и непо-
следовательности буржуазного атеизма: «XVIII в., — писал Эн-
гельс, — век революции, революционизировал и экономию, но
подобно тому, как все революции этого столетия были односто-
ронни и увязали в противоречиях, подобно тому, как абстрактному
спиритуализму был противопоставлен абстрактный материализм,
монархии — республика, божественному праву — обществен-
ный договор, так и экономической революции не удалось выйти
за пределы этого противоречия. Всюду остались те же пред-
посылки, материализм не тронул христианского презрения и
4. Буржуазный и пролетарский атеизм
475
унижения человека и только вместо христианского бога проти-
вопоставил человеку как абсолют природу; политика и не подума-
ла исследовать предпосылки государства как такового; экономии
не приходило в голову поставить вопрос о правомерности частной
собственности»1.
Буржуазный атеизм нового времени носит узко просветитель-
ный характер. Буржуазный атеизм не выходит из идеалистиче-
ского круга представлений о происхождении религии, ее корнях
и способах борьбы с нею. Религия есть обман жрецов, ис-
пользовавших невежество народных масс, — такова отправная
установка буржуазного атеизма в его практической деятельности.
Ленин писал в статье «Об отношении рабочей партии к религии»
о буржуазном атеизме: «Почему держится религия в отсталых
слоях городского пролетариата, в широких слоях полупролета-
риата, а также в массе крестьянства? По невежеству народа,
отвечает буржуазный атеист, радикал, или буржуазный материа-
лист. Следовательно, долой религию, да здравствует атеизм. Рас-
пространение атеистических взглядов есть главная наша задача.
Марксист говорит: неправда. Такой взгляд есть поверхностное,
буржуазно-ограниченное культурничество».
Идеалистическая по существу система буржуазного атеизма
может привести и приводит к чисто административным мерам
борьбы против религии. Поскольку буржуазный атеизм рассмат-
ривает, что обман, мошенничество жрецов над невежественными
массами, будучи закреплено законодательством, создает религиоз-
ную систему, то борьба с религией рисуется весьма в упрощенном
виде. Взамен законов, закрепляющих религию, необходимо издать
пару-другую законов, запрещающих ее, — и все будет кончено.
Так был издан в эпоху Великой французской революции мел-
кобуржуазными политиками, действовавшими в духе указанной
теории, декрет о замене феодальной католической религии новой,
буржуазной религией разума. Первый параграф декрета Конвен-
та 18 флореаля II года о культе верховного существа гласил:
«Французский народ признает существование верховного суще-
ства и бессмертие души».
Анархические проекты «запрещения» религии ведут теорети-
ческое происхождение от этого же круга идей. Левые загибы
в антирелигиозной борьбе, имевшие место и у нас в эпоху
Х Энгельс. Наброски к критике политической экономии, Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 1, с. 545.
476
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
строительства социализма, ничего общего не имеют с учением
марксизма-ленинизма о борьбе с религией и, наоборот, сродни
теориям буржуазного атеизма.
Тем не менее французские атеисты XVIII в. Гольбах, Гель-
веций, Дидро и др. дали в своих произведениях убийственную
критику религиозного мировоззрения и в частности христианства.
Энгельс, затем Ленин в статье «Социализм и религия» и в пись-
ме в редакцию журнала «Под знаменем марксизма» указывают
на необходимость использования в современной антирелигиозной
борьбе пролетариата боевую атеистическую литературу француз-
ских материалистов.
В отличие от буржуазного атеизма, половинчатого и компро-
миссного, изъеденного червоточиной идеализма, — марксизм-
ленинизм является последовательной до конца теорией проле-
тарского атеизма. Рассматривая в существовании самой капита-
листической системы основную причину существования религии
в настоящее время, марксизм-ленинизм борьбу против религии
подчиняет классовой борьбе пролетариата против капитала.
«Борьбу с религией, — формулирует эту точку зрения Ле-
нин, — нельзя ограничивать абстрактно-идеологической пропо-
ведью, нельзя сводить к такой проповеди. Эту борьбу надо по-
ставить в связь с конкретной практикой классового движения,
направленного к устранению социальных корней религии». Эта
основная принципиальная установка ленинизма в вопросе борьбы
против религии является дальнейшим развитием и углублением,
на основе практики рабочего движения, положений, высказан-
ных еще Марксом в «К критике гегелевской философии права».
«Упразднение религии, как призрачного счастья народа, — писал
Маркс, — есть требование его действительного счастья. Требо-
вание отказаться от иллюзий в своем положении есть требование
отказаться от положения, которое нуждается в иллюзиях. Крити-
ка религии есть, следовательно, в зародыше критика той юдоли
плача, священным ореолом которой является религия. Критика
сорвала воображаемые цветы с цепей не затем, чтобы человек
носил трезвые, безнадежные цепи, а затем, чтобы он сбросил
цепи и срывал живые цветы. Критика религии разочаровывает
человека, чтобы он мыслил, действовал, развивал свою действи-
тельность как разочарованный, образумившийся человек; чтобы
он двигался вокруг себя самого и своего действительного солнца».
Марксизм-ленинизм есть теория воинствующего атеизма. Ре-
волюционный пролетариат, борющийся за победу социализма,
4. Буржуазный и пролетарский атеизм
477
не может не вести борьбы против религии, ибо, как писал Ле-
нин, идея бога закрепляет классовую придавленность, усыпляет
классовую борьбу. Вот почему «по отношению к партии социа-
листического пролетариата религия не есть частное дело. Партия
наша есть союз сознательных, передовых борцов за освобождение
рабочего класса. Такой союз не может и не должен безразлично
относиться к бессознательности, темноте или мракобесничеству
в виде религиозных верований»1.
Но, требуя развертывания антирелигиозной борьбы, марксизм-
ленинизм, в отличие от буржуазного атеизма, решительно высту-
пает против чисто административных способов борьбы с религией.
Ленин писал в статье «Об отношении рабочей партии к рели-
гии»: «В 1877 г. в „Анти-Дюринге“, беспощадно травя малейшие
уступки Дюринга-философа идеализму и религии, Энгельс не ме-
нее решительно осуждает якобы революционную идею Дюринга
о запрещении религии в социалистическом обществе. Объявлять
подобную войну религии — значит, — говорит Энгельс, — „пе-
ребисмаркить самого Бисмарка", т. е. повторить глупость бисмар-
ковской борьбы с клерикалами (пресловутая „борьба за культу-
ру", Kulturkampf, т. е. борьба Бисмарка в 1870-х годах против
германской партии католиков, партии „центра", путем полицей-
ских преследований католицизма)... Обвиняя стремившегося быть
ультрареволюционным Дюринга в желании повторить в иной фор-
ме ту же глупость Бисмарка, Энгельс требовал от рабочей партии
уменья работать над делом организации и просвещения проле-
тариата, делом, ведущим к отмиранию религии, а не бросаться
в авантюры политической войны с религией»* 2. Это отношение
марксизма-ленинизма к вопросу о формах борьбы против рели-
гии нашло свое выражение и в программе ВКП(б), которая,
говоря о необходимости организации самой широкой научно-
просветительной, антирелигиозной пропаганды, подчеркивает, что
«при этом необходимо заботливо избегать всякого оскорбления
чувств верующих, ведущего лишь к закреплению религиозного
фанатизма».
В отличие от пролетарских партий III Интернационала соци-
ал-демократические партии отказываются от какой-либо боръ-
хЛенин. Социализм и религия, ПСС, 5-е изд., т. 12, М.: Издательство полити-
ческой литературы, 1972, с. 145. Курсив автора учебника. — Ред.
2Ленин. Об отношении рабочей партии к религии, ПСС, 5-е изд., т. 17, с. 416—
417.
478
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
бы с религией, провозглашая ее «частным делом» по отношению
к партии. В новой программе социал-фашизма говорится: «Рели-
гия есть частное дело, дело внутреннего убеждения, до которого
нет касательства ни партии, ни государству».
Социал-фашистские вожди, заключая конкордаты с папой рим-
ским и лютеранскими князьями церкви, действуя в коалиции с ка-
толической партией — «центром», пытаются обосновать «научно»
свой отход от марксизма в вопросе об отношении к религии.
Так, например, Отто Бауэр пытается доказать, что историче-
ский материализм, на основе которого социал-демократы якобы
построили свою программу, вовсе не связан органически с фило-
софией марксизма, диалектическим материализмом, и стало быть,
с атеизмом.
Взглядов исторического материализма, по Отто Бауэру, мо-
жет придерживаться и глубоко религиозный человек. Отсюда де-
лается вывод, что борьба с религией вовсе не обязательна и
не необходима для партии1. На путь явного примирения с рели-
гией становится в своих последних работах «левый» Макс Адлер,
а германский социал-фашист Золльман, приобретший известность
антисоветскими выступлениями, заявил в 1927 г., на совместном
собрании социал-демократов и церковников в Виттенберге, что
«только тогда социализм будет непобедим, когда холодная как лед,
кристаллическая постройка марксистского здания будет взогрета
священным огнем христианской и религиозной силы».
5.	Строительство социализма и борьба с религией
В настоящий момент, когда идет ожесточенная классовая борь-
ба двух миров: мира загнивающего капитала и мира строящегося
социализма, особенно ярко видна контрреволюционная роль всех
религий, всех и всяческих религиозных организаций. В капита-
листических странах, охваченных небывалым, все растущим кри-
зисом, религия используется империалистами для борьбы против
революционного движения пролетариата, против коммунистиче-
ских партий, против СССР. Церковники принимают самое близ-
кое и непосредственное участие в подготовке к войне против
СССР. С высот амвонов и церковных кафедр во время бого-
служений, со страниц религиозной периодической и непериоди-
хОтто Бауэр, Социал-демократия, религия и церковь.
5. Строительство социализма и борьба с религией
479
ческой печати без конца изливаются потоки гнуснейшей клеветы
на СССР.
Несмотря на провал последнего «крестового похода» папы
римского против Страны советов, церковники организуют до сих
пор еще митинги и собрания по поводу совершающегося якобы
преследования религии в СССР, они принимают непосредствен-
ное участие в распространении клеветы о демпинге, принудитель-
ном труде и т. п. Все это делается с целью запугать «ужасами
коммунизма» широкие массы верующих, придушить имеющиеся
в широких слоях населения симпатии к СССР, отвлечь тру-
дящихся и особенно миллионы безработных от революционного
движения.
В то же время церковь рука об руку с фашизмом и соци-
ал-фашизмом ведет наступление на рабочий класс. Церковь бла-
гословляет фашистский террор, и сама непосредственно в нем
участвует. Кардинал Зейпель в качестве главы австрийского пра-
вительства расстреливал в июльские дни 1927 г. в Вене рабочие
массы не хуже Носке и Зеверинга. Как же могло быть иначе,
когда «благочестивый отец» заявляет открыто, что «бесчеловечна
всякая теория, стремящаяся к преобразованию мира посредством
уничтожения отношений труда и капитала», «христианину чуж-
ды такие доктрины, так как христианин во всем должен видеть
перст божий»2.
Церковь вооружает отсталые массы верующих против комму-
нистических партий, Красного профинтерна, против революцион-
ных массовых организаций пролетариата. Особенно в настоящий
период, когда насчитываются десятки миллионов безработных, ко-
гда революционный подъем трудящихся масс растет все больше,
церковь принимает все меры для поддержки господства капитала.
Сказка о страдавшем Христе должна притушить протест голодных
рабочих. Папа римский убеждал по радио бедняков не пренебре-
гать «приобретением духовного богатства, которое дается гораздо
легче, чем богатство земное».
Такую же контрреволюционную ролъ играет религия и
в стране строящегося социализма. Ликвидируемый класс кула-
ков, остатки бывших эксплуататорских классов, разные «бывшие»
люди — все они ведут контрреволюционную работу, чаще всего
прикрываясь религией и используя ее как орудие контрреволю-
ции. Религиозные организации нередко являются штабами контр-
2См., доклад Зейпеля «Труд и капитал с точки зрения христианства».
480
Глава VII. Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм
революционных заговоров, нити которых, как показали процессы
меньшевиков и «промпартии», тянутся за границу к главному
штабу мировой контрреволюции.
Религиозные организации являются агитпропами врагов социа-
лизма. Распространением слухов о приближающейся кончине ми-
ра, распространением «божьих» писем, угрожающих колхозникам,
фабрикацией чудес с обновлением икон, с исцелением больных —
церковники и сектантские проповедники, являющиеся агентами
кулачества, пытаются затормозить коллективное строительство,
пытаются срывать посевные, уборочные, хлебозаготовительные и
другие кампании.
Вот, например, что писало кулачьё в одном таком «божьем
письме», распространявшемся в Рованецком районе, в Донбассе:
«Я — господь бог ваш и говорю вам: настал момент, когда
дьявол запутывает народ в сети свои — в колхозы. Тот, кто
не соблазнится колхозами, — спасется; всех же колхозников
уничтожу в ближайшие дни. А также уничтожу тех, кто не будет
носить крестов на груди своей».
Религия бьет сильно и по производительности труда на пред-
приятиях. Там, где слабо ведется антирелигиозная работа, уве-
личиваются обычно прогулы во время так называемых «рожде-
ства» и «пасхи». Имеются такие предприятия, на которых прогулы
во время «пасхи» 1931г. достигали 40% всех рабочих. Наобо-
рот, там, где хорошо поставлена антирелигиозная работа, рабочие
выходили на работу полностью на сто процентов. Приведенные
примеры и многие другие факты показывают, что антирелигиозная
работа имеет выдающееся производственное значение, является
одним из ударных участков борьбы за социалистическое строи-
тельство.
Религия, освящающая старые устои жизни, старый быт, раб-
ское положение женщины в семье, представляет собою вели-
чайший тормоз в борьбе за культурную революцию, за распро-
странение среди миллионов трудящихся действительных научных
знаний. Вот почему необходимо развернуть антирелигиозную ра-
боту в самых широких размерах.
Успешное проведение в жизнь пятилетки, внедрение планового
начала в общественное хозяйство, успехи в деле сознательного
регулирования общественного хозяйства — все это воспитывает
в человеке члена социалистического общества, все это обуслов-
ливает ломку старого, рабского мировоззрения, обусловливает
отход от религии миллионов. Только в стране, где власть завое-
вана трудящимися и где они строят новую жизнь, возможен такой
5. Строительство социализма и борьба с религией
481
грандиозный размах атеистического движения. Это сказывается,
разумеется, в первую очередь на работе Союза воинствующих
безбожников.
Но все это отнюдь не означает, что с религией все уже по-
кончено и что не надо поэтому вести никакой антирелигиозной
пропаганды. Такая установка на самотек — не марксистско-ле-
нинская установка, это есть не что иное, как правооппортунисти-
ческая недооценка значения борьбы с религией. Религия отомрет
лишь при развернутом социализме, после того как окончательно
будут уничтожены ее социально-экономические основы. Религия
в реконструктивный период еще не умерла, потому что ведет-
ся еще ожесточенная классовая борьба. В своей борьбе против
власти советов враги социализма, используя религию как орудие
контрреволюции, принимают все меры к тому, чтобы задержать
падение религии. Корни религии в реконструктивный период —
в несоциалистических элементах производства, в старом, непере-
деланном быту. Среди отдельных рабочих религия по преимуще-
ству держится как пережиток. Недостаток общего образования,
неумение дать материалистические ответы на вопросы о проис-
хождении мира, Земли, жизни и т. п. — все это может удерживать
отдельных трудящихся в плену поповщины.
В то же время необходимо иметь в виду дифференциацию
рабочих, иметь в виду новые слои рабочих, которые притека-
ют из деревни, не только коллективизированной, но и из ин-
дивидуального сектора, принося с собой мелкособственнические
настроения и религиозные предрассудки.
XVI партийный съезд подчеркнул в своих решениях, что партия
и пролетариат должны закрепить и расширить успехи, достигнутые
на фронте борьбы с религиозными предрассудками. Беспощадно
борясь против оппортунистического отношения к антирелигиоз-
ной борьбе, предотвращая всякие левые загибы в ней, трудящиеся
должны еще шире развернуть борьбу против религии, потому что
борьба против религии есть борьба за построение социалистиче-
ского общества, за большевистские темпы в работе, за качество,
есть борьба за нового человека.
Глава VIII
УЧЕНИЕ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА О РЕВОЛЮЦИИ
1.	Учение о революции как важнейшая проблема
диалектического и исторического материализма
«Ленинизм есть теория и тактика пролетарской революции
вообще, теория и тактика диктатуры пролетариата в особенности».
В этом определении, принадлежащем т. Сталину, ленинизм
характеризуется со стороны главного, основного и решающего
в марксистско-ленинском учении. Учение о пролетарской рево-
люции (о ее характере, предпосылках, ее движущих силах, эта-
пах революции) входит необходимой составной частью в воз-
зрения марксизма-ленинизма. Но это есть та составная часть,
отказ от которой означает самым непосредственным образом от-
каз от всего марксизма.
Реформисты и оппортунисты всех мастей готовы принять
в марксизме все, кроме призыва к революционной борьбе. Но вы-
холащивая из марксизма его революционную сущность, они оста-
ются при обрывках теории и противоречивых теоретических по-
ложениях. Попытки связать эти обрывки в нечто единое, внут-
ренне-согласованное приводят, как в этом убеждает вся история
ревизионизма, к сплошному отходу от марксизма во всех его
составных частях. Это происходит оттого, что учение о револю-
ции есть то в марксизме, что связывает все его составные части
в единое, цельное, стройное мировоззрение. Мало того, самое
развитие марксизма, его восхождение к высшей ступени может
быть понятно лишь в связи с развитием учения о революции.
Учение о пролетарской революции есть тот пункт, который
не только «гарантирует нам единство и преемственность идеи
марксизма и ленинизма»1 (как думают все, сводящие ленинизм
к простой реставрации марксизма эпохи Маркса и Энгельса):
разработка и дальнейшее развитие теории революции Лениным
поднимает марксизм на новую, высшую ступень.
^Фридлянд. В. И. Ленин и учение Маркса о революции, Воинствующий материа-
лист, т. 2: О Ленине, М.: Материалист, 1925.
1. Учение о революции как важнейшая проблема
483
Пролетарская революция получила свое научное обоснова-
ние благодаря тому, что исторический материализм доказал ее
историческую необходимость и неизбежность. Господствовавший
до Маркса субъективизм в понимании исторических явлений ис-
ходил из признания суверенитета и свободы воли творческой
личности и тем самым обесценивал подлинную историческую ре-
волюционную деятельность людей, так как лишал ее опоры в мире
действительности. Исторический материализм Маркса—Энгельса
открыл объективно действующие в истории факторы революции,
представив развитие человеческого общества как необходимый
естественно-исторический процесс и в то же время как про-
дукт деятельности людей, продукт классовой борьбы в классо-
вом обществе. Прежняя историческая необходимость отрицает-
ся в революционной борьбе новых классов. С другой стороны,
с необходимостью возникшие общественные отношения, но уже
переставшие быть исторически необходимыми на новой ступе-
ни, насильно закрепляются господствующим классом в целях их
увековечения.
В отличие от объективиста, который лишь доказывает необ-
ходимость данного ряда фактов, материалист, по словам Ленина,
идет дальше, ставя вопрос о том, «какой именно класс опреде-
ляет эту необходимость, какой класс „заведует" данным эконо-
мическим порядком, создавая такие-то формы противодействия
других классов».
Историческая необходимость не есть, следовательно, механи-
чески понимаемая необходимость. Детерминизм вовсе не исключа-
ет правильно понятой свободы действий. Опошляющая марксизм
критика Бернштейна основана именно на том, что он «смешал
свободу воли со свободой действия, отождествил без всяких
оснований историческую необходимость с принудительным, без-
выходным положением людей»2. На этом механическом представ-
лении об исторической необходимости и покоится теоретически
вся ренегатская практика социал-фашизма, призывающего мас-
сы к активной поддержке капитализма на том основании, что
империализм-де есть объективная историческая необходимость3.
^Ленин. Рецензия на книгу К. Каутского «Бернштейн и социал-демократическая
программа». Антикнирика, ПСС, 5-е изд., т. 4, М.: Издательство политической лите-
ратуры, 1967, с. 200.
3В своей брошюре «Parteizusammenfahr» (1915) Кунов поясняет, что лозунг свер-
жения империализма равносилен лозунгу: нельзя терпеть никакой машины, разрушим
их и предпишем, чтобы в дальнейшем производство шло только ремесленным путем.
484
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
Верно, что империализм с необходимостью вырастает из про-
мышленного капитализма. Научное доказательство этому дано
именно Лениным. Но какова эта необходимость? Это — необхо-
димость, говорящая о загнивании, упадке и скорой гибели капи-
тализма. Активно действуя в сторону свержения империализма,
революционные силы опираются здесь на объективную истори-
ческую необходимость. Историческая необходимость внутренне-
противоречива, и субъективные факторы истории одновременно
и противостоят ей и в ней же находят объективные возможности
для своей революционной деятельности. Так марксизмом обосно-
вывается активная, действенная, творческая роль субъективного
фактора в истории, превращающего возможность в действитель-
ность. Объективная революционная ситуация не может превра-
титься в победу революции, если налицо отставание субъективных
факторов. Лишь диалектическое понимание исторической необхо-
димости как внутренне-противоречивой, лишь конкретный анализ
движущих сил данной исторической необходимости дают возмож-
ность правильно оценить роль и объективных и субъективных
факторов в истории. Марксистско-ленинское понимание рево-
люции вооружает нас как против объективизма, обрекающего
людей на фаталистическое созерцание так называемых «непре-
одолимых тенденций» и «неумолимых законов истории», так и
против субъективизма, делающего невозможной историческую
революционную деятельность людей тем, что лишает ее объек-
тивной основы.
Выяснением этого вопроса, однако, не ограничивается значе-
ние диалектического и исторического материализма для теории
революции.
Революционные изменения совершаются скачкообразно. Про-
исхождение же революционного скачка может быть понятно лишь
из закона единства противоположностей, из диалектического за-
кона перехода количества в качество, ибо только эти законы
дают ключ к самодвижению, к перерыву постепенности, к скач-
кам, к уничтожению старого и возникновению нового. Социал-оп-
портунизм представлял себе «скачок в царство свободы» в виде
однократного, быстротечного, безболезненного акта. Это воз-
зрение имеет своим исходным пунктом совершенно абстрактное
противопоставление капитализма и социализма. До определенной
черты дана-де неизменно восходящая линия цветущего капита-
лизма, за этой чертой дан уже полнокровный социализм. Исчезает
таким образом период перехода от капитализма к социализму и
вместе с ним и самый «скачок».
1. Учение о революции как важнейшая проблема
485
Оппортунисты, иронизирует Ленин, «привыкли абстрактно про-
тивополагать капитализм социализму, а между тем и другим
глубокомысленно ставили слово: „скачок"»1. Впрочем, в своем
извращении марксизма социал-фашисты сейчас доходят уже и
до прямого отрицания революционных скачков. Так Каутский по-
лагает бессмысленным утверждать о том или ином явлении, что
оно медленное или скачкообразное, ибо «подобные понятия отно-
сительны, и при рассмотрении двух явлений мы с полным правом
можем сказать, что одно явление по сравнению с другим разви-
валось более медленно и менее заметно»2. Таким образом «ска-
чок» переносится Каутским в сознание, ставится в зависимость
от сравнительной оценки субъекта; он сводится к количествен-
ному отличию более быстрого от более медленного движения.
То же самое твердит и Кунов. Он ухитряется приписать Марк-
су мысль, что «политические и социальные революции также
относятся к „эволюции"... являются эволюционными актами, но
только ускоренными, форсированными актами, торопливым дви-
жением вперед в ускоренном темпе»3. Скачок понимается здесь
не как разрыв непрерывности, а как более быстрый темп в дви-
жении по неизменной линии развития. Социал-фашизм достигает
здесь высшего предела в своем уродовании марксизма. Выходит,
если верить Каутскому и К0, что превращение капитализма в со-
циализм не есть перерыв непрерывности, выходит, что социализм
по существу и не отличается от капитализма!
Недостаточно, однако, признания скачка как перерыва по-
степенности для правильного понимания марксистско-ленинских
воззрений на революцию.
Скачок нельзя мыслить абстрактно, диалектика и здесь дик-
тует конкретно-исторический подход. Скачки совершаются в при-
роде и в обществе, но между теми и другими — существенное
различие. И в пределах общества надо видеть различие меж-
ду скачком, совершаемым в буржуазной революции, и скачком,
совершаемым в пролетарской революции. Все революции, пред-
шествующие революции пролетариата, приводили к смене форм
общественных отношений, оставляя неизменной основу этих от-
{Ленин. Очередные задачи Советской власти, ПСС, 5-е изд., т. 36, М.: Изда-
тельство политической литературы, 1974, с. 204. курсив наш. — Ред.
^Каутский. Материалистическое понимание истории, т. II, М.—Л.: СОЦЭКГИЗ,
1931, с. 218.
^Кунов. Марксова теория исторического процесса, общества и государства, т. II,
М.-Л.: ГИЗ, 1930, с. 288.
486
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
ношений в виде частной собственности на орудия и средства
производства. Рассматриваемые под углом зрения всемирной ис-
тории эти революции давали в новых формах продолжение тожде-
ственной, построенной на классовой эксплуатации, основы. Про-
летарская же революция есть не продолжение, а перелом. Скачок
в пролетарской революции есть поэтому скачок особого рода.
«Скачок из царства необходимости в царство свободы» не мо-
жет быть рассматриваем как «единовременный и повсеместный
однократный акт»1. Последнее вытекает из конкретных законо-
мерностей развития капиталистических противоречий на опреде-
ленной стадии, когда происходит усиление и обострение нерав-
номерности развития капитализма. Будучи, по словам Ленина,
переломом «под углом зрения поворотов всемирной истории»,
этот революционный скачок не может не быть вместе с тем пе-
риодом ожесточеннейшей, по своей напряженности неповторяемой
борьбы между старым и новым. Он не может поэтому быть быст-
ротечным, мгновенным, немедленно достигающим своего высшего
пункта. Идеологическое проникновение буржуазии в среду про-
летариата, с одной стороны, с другой стороны, колоссальность
собственных задач пролетариата, порождающая явления колеба-
ния и нерешительность среди его отдельных слоев, ведут к тому,
что пролетарские революции «то и дело прерывают свой ход,
возвращаются назад и заново начинают то, что уже совершено...
непрерывно критикуют сами себя... с беспощадной суровостью
осмеивают половинчатость, слабость, недостатки своих первых
попыток... пока наконец не будут созданы условия, исключающие
возможность всякого отступления, пока сама жизнь не заявит
властно: „Hie Rhodus, hie salta!“»2.
«Скачок» в пролетарской революции обнимает ряд лет, целую
переходную эпоху, характеризующуюся завоеванием пролетари-
атом своей диктатуры, беспощадным подавлением сопротивле-
ния эксплуататоров, организацией социалистического строитель-
ства, массовой переделкой людей в духе социализма, уничтоже-
нием классов.
Указанной неразрывной связью диалектического и историче-
ского материализма с учением о революции и объясняется тот
’программа Коминтерна, VI конгресс Коминтерна. Стенографический отчёт. Вы-
пуск 6, Государственное издательство, 1929, с. 23.
^Маркс. 18-е брюмера Луи Бонапарта, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 8, М.: Государственное издательство политической литературы, 1957, с. 123. Курсив
автора учебника. — Ред.
2. Закон социальной революции
487
факт, что международный оппортунизм, ревизуя марксизм в об-
ласти стратегии и тактики, неизбежно распространяет эту свою
ревизию и на всю область метода и мировоззрения Маркса.
Мы говорили уже о том типе социал-фашистского извращения
марксизма, который представлен теоретиками II Интернационала
и который показывает в самой неприкрытой форме связь фи-
лософских воззрений этих вождей с их отказом от марксовой,
теории революции. Но и в более замаскированных формах фи-
лософской ревизии марксизма мы обнаруживаем искажение и
игнорирование марксистско-ленинской теории революции. Буха-
ринская социология, например, сводит революцию к такого рода
скачкам, которые имеют место в сфере механики, рисует рево-
люцию (как подробно покажем ниже) в виде абстрактной схемы,
устраняя из анализа классы, партию, конкретную борьбу между
классами, диалектику этой борьбы, доводя свой упрощенческий
схематизм до полного упразднения всех кардинальных проблем
революции. «Экономнее», с гораздо меньшей затратой сил упразд-
няет проблемы революции и другая разновидность современной
философской ревизии марксизма-ленинизма — меньшевиствую-
щий идеализм. Для меньшевиствующего идеализма проблемы ре-
волюции вовсе не существуют. Удалившись в область гегелевских
абстракций, деборинцы под прикрытием якобы «научной» разра-
ботки диалектики, проводили свое полное игнорирование объек-
тивной диалектики нашей революции и революционного движения
мирового пролетариата.
Между тем учение о революции связало метод Маркса, Эн-
гельса и Ленина, и их мировоззрение в единое целое, «вылитое
из одной стали, из которого нельзя вынуть ни одной основной
посылки, ни одной существенной части, не отходя от объективной
истины, не впадая в объятия буржуазной лжи».
2.	Закон социальной революции
Маркс на основе изучения фактической человеческой исто-
рии установил следующий закон социальной революции в своем
много раз уже цитированном нами предисловии «К критике по-
литической экономии»: «На известной ступени своего развития
материальные производительные силы общества приходят в про-
тиворечие с существующими производственными отношениями,
или, что является только юридическим выражением этого, —
488
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор
развивались. Из форм развития производительных сил эти отно-
шения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социаль-
ной революции» (курсив автора учебника. — Ред.).
Как уже указывалось, было бы неправильно истолковать этот
тезис Маркса в том смысле, что до наступления революции
между производительными силами и производственными отно-
шениями существует отношение полной гармонии. Уже с самого
начала концентрации средств производства в больших мастер-
ских и мануфактурах, превращения их на деле в общественные
средства производства, возникает основное противоречие капи-
талистического способа производства, состоящее в противоречии
между общественным характером труда и частным характером
присвоения, которое «заключало в себе зародыш всех современ-
ных противоречий» (Энгельс). И по мере того как новый способ
производства прокладывал себе дорогу в еще не тронутые капи-
тализмом страны и отрасли хозяйства, «все резче должна была
выступать несовместимость общественного производства с капи-
талистическим присвоением»1.
Но неверно также представлять дело так, будто противоречие
между производительными силами и производственными отноше-
ниями должно означать перманентный кризис, такое положение,
при котором для развития производительных сил создается аб-
солютно безвыходное положение.
Империализм есть канун социальной революции; империализм
есть паразитический, загнивающий, умирающий капитализм. Но,
указывает Ленин, «было бы ошибкой думать, что эта тенден-
ция к загниванию исключает быстрый рост капитализма; нет,
отдельные отрасли промышленности, отдельные слои буржуазии,
отдельные страны проявляют в эпоху империализма с большей
или меньшей силой то одну, то другую из этих тенденций. В це-
лом, капитализм неизмеримо быстрее, чем раньше, растет, но
этот рост не только становится вообще более неравномерным,
но неравномерность появляется также в частности в загнивании
самых сильных капиталом стран (Англия)»* 2.
Х Энгельс. Анти-Дюринг, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 20, М.: Госу-
дарственное издательство политической литературы, 1961, с. 282.
2Ленин. Империализм, как высшая стадия капитализма, ПСС, 5-е изд., т. 27,
М.: Издательство политической литературы, 1969, с. 422—423. Курсив автора учеб-
ника. — Ред.
2. Закон социальной революции
489
Ленин вел решительную борьбу против выдвинутой Розой
Люксембург теории автоматического краха капитализма. Со-
гласно изложенной выше теории накопления Розы Люксем-
бург, капиталистическое воспроизводство становится невозмож-
ным вследствие того, что по мере сужения некапиталистической
среды (так называемых третьих лиц) и ее вовлечения в круговорот
капиталистического производства идущая на расширение произ-
водства часть прибавочной стоимости не может быть реализована
на рынке.
Коренная ошибка теории автоматического крушения состоит
в том, что она не видит основного внутреннего противоречия
капитализма: между общественным характером производства и
индивидуальной формой присвоения. Согласно концепции Розы
Люксембург, определяющим для развития капитализма являет-
ся внешнее противоречие: между капиталистической системой и
некапиталистической средой. Но если капитализм, как это выхо-
дит по теории Люксембург, свободен от внутренних противоречий,
то чем же по сути дела теория автоматического краха отличается
от социал-фашистской теории организованного капитализма? Су-
щественного отличия здесь, ясное дело, нет, и это как раз делает
понятным то, что социал-фашистские апологеты капитализма и
враги диктатуры пролетариата выступают ныне под знаменем этой
теории Розы Люксембург. Характерной методологической чертой
этой теории Люксембург, наряду с присущими ее воззрениям
софистикой и субъективизмом, является чуждый марксизму ме-
ханистический струвистский объективизм', из прогрессивности
капитализма, из его неизбежности струвизм, как известно, делал
заключения «то апологетические... то аполитические (т. е. отрица-
ющие политику или отрицающие важность политики, вероятность
общественно-политических потрясений и т.п.)»3. К тем же за-
ключениям неизбежно приводит и люксембургианская теория ав-
томатического крушения капитализма.
Неудивительно, что левые социал-фашисты (Штернберг и др.)
и ренегаты Коминтерна (Тальгеймер, Брандлер и др.) поддер-
живают эту теорию Люксембург, находя в ней теоретическое
оружие для своей предательской практики. В основе этой теории
лежит и другой враждебный марксизму методологический прин-
цип, состоящий в отрыве экономики от политики и составля-
^Ленин. Предисловие к брошюре Н. Бухарина «Мировое хозяйство и империа-
лизм», ПСС, 5-е изд., т. 27, с. 95—96.
490
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
ющий, как ниже увидим, исходный пункт также и каутскианства.
Р. Люксембург, как мы видим, ищет «чисто» экономического кру-
шения капитализма, отвлекаясь от всего того конкретного много-
образия противоречий политических, национальных и пр., в кото-
рых обнаруживается основное противоречие капиталистического
способа производства — противоречие между общественным ха-
рактером производства и индивидуальной формой присвоения.
Абстрактный схематизм, составляющий общее методологи-
ческое оружие и Каутского, и Люксембург, приводит их к одному
и тому же результату — к разоружению пролетариата, хотя и раз-
ными путями: в одном случае (у Каутского) через теорию ультра-
империализма; в другом случае (у Люксембург) — через теорию
автоматического крушения. «Абстрактно „мыслима", — говорит
Ленин, — новая фаза капитализма после империализма, имен-
но: ультраимпериализм... Не подлежит сомнению, что развитие
идет в направлении к одному единственному тресту, всемирному,
поглощающему все без исключения предприятия и все без исклю-
чения государства. Но развитие идет к этому при таких обсто-
ятельствах, таким темпом, при таких противоречиях, конфликтах
и потрясениях, — отнюдь не только экономических, но и поли-
тических, национальных и пр., и пр., — что непременно раньше,
чем дело дойдет до одного всемирного треста, до „ультраимпери-
алистского" всемирного объединения национальных финансовых
капиталов, империализм неизбежно должен будет лопнуть, капи-
тализм превратится в свою противоположность»1. То же следует
сказать и о теории автоматического крушения.
Теория автоматического крушения, как и теория ультраим-
периализма, отодвигает дело социализма в даль веков. Теория
автоматического крушения, как нетрудно видеть, противостоит
учению ленинизма о некапиталистическом пути развития мелкого
товарного производства, о возможности вовлечения трудящих-
ся масс крестьянства в строительство социализма. Неудивитель-
но, что теория автоматического крушения находит себе госте-
приимство в троцкистском арсенале идей. «В этот тупик, —
вещает Троцкий, — загнало Европу мировое развитие, прежде
всего развитие Соединенных штатов. Это ныне основная сила
капиталистического мира, и характер этой силы автоматически
предопределяет безвыходность Европы в рамках капиталистиче-
Х Ленин. Предисловие к брошюре Н. Бухарина «Мировое хозяйство и империа-
лизм», ПСС, 5-е изд., т. 27, с. 98.
2. Закон социальной революции
491
ского режима»2. Эта «архиреволюционная» поза нужна Троцкому
как прикрытие для его социал-фашистского, контрреволюцион-
ного отрицания общего кризиса послевоенного капитализма, для
прикрытия своей теории больших циклов — этого нового аполо-
гетического оружия, доставляемого Троцким контрреволюционной
буржуазии.
В работах теоретических столпов международного социал-фа-
шизма (например, у Каутского) мы встречаемся с критикой тео-
рии Люксембург. Каутский критикует, однако, Люксембург не за
теорию автоматического крушения капитала, а за теорию его
крушения. При этом он фальсификаторски отождествляет теорию
Люксембург с теорией Маркса.
Комментируя приведенное выше положение Маркса о пре-
вращении производственных отношений в оковы для развития
производительных сил в том смысле, что для производительных
сил капитализма создается полное отсутствие какой бы то ни бы-
ло возможности их движения, современный социал-фашизм ловит
Маркса на «ошибках», которые им же придуманы. Путем такого
опошления марксовой теории социал-фашисты получают возмож-
ность отодвинуть в своей теории крушение капитализма в глу-
бокую даль веков и упрекать Маркса и Энгельса в том, что те
в своем «Коммунистическом манифесте» «поторопились» в пред-
сказании сроков наступления краха капитализма.
Каутский становится перед Марксом в «левую» позу и заявля-
ет, что он ждет победы социализма гораздо раньше, чем произво-
дительные силы капитализма придут в конфликт с его производ-
ственными отношениями. Более того, согласно схеме Каутского,
этот конфликт может и не наступить, так как оказывается, что
по мере своего развития капитализм ликвидирует временные свои
противоречия, как например противоречия между промышленно-
стью и сельским хозяйством, и дает своим силам полный расцвет,
который сопровождается подъемом рабочего класса. Неизбежно
вытекающий отсюда вывод о невозможности и ненужности соци-
ализма Каутский «устраняет» следующим софизмом. Оказывается,
что пролетариат повышает неуклонно при капитализме материаль-
ный и культурный уровень своего существования, но происходит
это в результате борьбы пролетариата за удовлетворение его рас-
тущих потребностей. Отрицая теорию обнищания рабочего класса,
Каутский видит источник борьбы труда против капитала в «росте
^Троцкий. Европа и Америка, М.—Л.: Госиздат, 1926. Курсив наш. — Авт.
492
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
потребностей». Таким образом пролетариат оказывается прямо
заинтересованным в развитии капитализма, ибо «как ни резка
противоположность интересов капитала и труда, все же общее
у них то, что и тот, и другой наиболее преуспевает при быстром
обороте и росте капитала», ибо «проблема производства важнее,
чем вопрос о производственных отношениях. Надо поэтому со-
действовать возрождению капиталистического хозяйства, его
рационализации, бороться с перерывами в производстве».
Каутский, как видим, признает и резкую противоположность
интересов труда и капитала и даже возможность «обострения
классовой борьбы», но он не признает коренного противоречия
капиталистического способа производства — противоречия в са-
мих общественных отношениях капитализма, между обществен-
ным характером производства и индивидуальным характером при-
своения. Проблема производства — для Каутского — важнее,
чем вопрос о производственных отношениях. Почему же именно
это противоречие для него неприемлемо? Да потому, что это про-
тиворечие безысходное, всегда присущее капитализму, непрерывно
воспроизводящееся с ходом развития капитализма, порождающее
все другие противоречия. Оно может, согласно приведенному вы-
ше тексту Маркса, найти свое разрешение только в социальной
революции.
Закон социальной революции есть закон развития антагонисти-
ческих обществ. Социал-фашизм пытается, однако, опровергнуть
этот характер закона социальной революции. Так Каутский огра-
ничивает поле действия социальной революции лишь переходом
от феодализма к капитализму. Ожесточенные классовые бои
древнего Востока и Аттики он отказывается рассматривать как
социальные революции, определяя их как «мятежи». Основой для
такого разграничения служит, по утверждению Каутского то, что
классовые бои указанных исторических эпох, хотя и приводили
к политическим переворотам, но они не приносили с собой, од-
нако, никаких «социальных» изменений в способах производства
и в развитии производительных сил общества.
Смысл этого утверждения совершенно ясен. Каутскому важно
обосновать резкое разграничение между политической револю-
цией и социальной. Это нужно Каутскому для того, чтобы до-
казать, что революция в современном способе производства мо-
жет и должна совершиться на путях «хозяйственной демократии»,
без политической революции, т. е. без диктатуры пролетариата.
Стоя сам на буржуазно-волюнтаристских позициях, он изобра-
2. Закон социальной революции
493
жает нашу Октябрьскую революцию как лишенный социального
содержания и социальных оснований продукт «большевистского
волюнтаризма».
Указанное ограничение закона социальной революции покупа-
ется Каутским ценой прямого извращения исторических фактов
и искажения исторической перспективы.
История полностью подтверждает правильность именно того
положения, что «в общих чертах азиатский, античный, феодаль-
ный, буржуазный способы производства можно рассматривать
как прогрессивные эпохи экономической общественной форма-
ции»1. Что капитализм создал гораздо большую производитель-
ность труда, чем при феодализме, — этого не отрицает и сам
Каутский. Но и переход от рабовладения к феодализму означал
более высокую ступень в развитии производительности труда.
Крупные римские латифундии были до того непроизводительны,
что привели к крайнему обесценению рабочей силы раба. После
Пелопонесских войн раб оценивался в 10 коп. Раб был мерилом
дешевизны: «Дешев как сицилиец» (т.е. как раб, вывозившийся
из Сицилии) — такова ходячая поговорка той эпохи.
Возникший в то время колонат, представлявший зачаточную
форму будущего феодализма, уже давал большую производи-
тельность труда, чем рабовладельческое хозяйство. Эти переходы
от древневосточных деспотий и античного рабовладения к феода-
лизму и от него к капитализму — все это ступени прогрессирую-
щего развития производительности труда, в то же время отмечен-
ные в истории кровавыми страницами восстаний рабов, восстаний
крепостных, жесточайших классовых битв. Все эти переходы со-
вершались путем революционных переворотов в существовавшем
способе производства. Разумеется, это не означает, что история
есть повсеместная сплошная линия прогрессирующего экономи-
ческого развития, без явлений регресса, вырождения и гибели
отдельных культур. Но в целом пробивает себе путь именно эта
линия развития, характеризующаяся свержением политического
господства одних классов, захватом политической власти други-
ми классами, подымавшими общество на высшую историческую
ступень. Разумеется, также, что каждая такая социальная ре-
волюция имеет свою особую физиономию, и было бы нелепым
1 Маркс. К критике политической экономии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 13, М.: Государственное издательство политической литературы, 1959,
с. 7. Курсив наш. — Авт.
494
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
отрицать, скажем, факт буржуазной революции на том основании,
что она глубоко отлична от пролетарской революции.
Итак, закон социальной революции включает следующее со-
держание: 1) что основным движущим противоречием всякого
классового общества является противоречие между производи-
тельными силами и производственными отношениями, 2) что это
противоречие — безысходное которое невозможно преодолеть
в рамках данной социальной формы и разрешение которого воз-
можно лишь в социальной революции.
Это основное противоречие нельзя представить себе, как сто-
ящее наряду с другими социальными противоречиями, вне и от-
дельно от них. Рассматривая все конкретное многообразие эконо-
мических и политических противоречий данной общественно-эко-
номической формации, мы находим, что в их основе в качестве
общего им всем начала лежит противоречие между производ-
ственными отношениями и производительными силами. Все эко-
номические и политические противоречия суть формы проявления
этого основного противоречия, составляющего их сущность.
Это коренное противоречие в капиталистическом обществе на
современном этапе его развития находит себе выражение в про-
тиворечиях: а) между буржуазией и пролетариатом; б) между
империализмом и колониями; в) между странами-победительни-
цами; г) между победительницами и побежденными; д) между
капиталистическим миром и СССР. Чтобы капиталисты смог-
ли устранить корень всех этих противоречий, т. е. противоречие
между производительными силами и производственными отноше-
ниями, они должны перестать быть капиталистами. Безысходность
этого противоречия — в пределах капитализма — делает борьбу
между классами непримиримой борьбой. В этом вся суть марк-
сова учения о классовой борьбе.
Революция призвана устранить конфликт между производи-
тельными силами и производственными отношениями, сломать
производственные отношения, ставшие оковами для развития про-
изводительных сил. В этом состоят экономические задачи рево-
люции. Но существующая система производственных отношений
охраняется политической силой господствующего класса — его
государством. Отсюда задача завоевания политической власти
классом, представляющим будущий способ производства. Соци-
альная революция не может не быть одновременно политиче-
ской революцией. Более того, политика как концентрированное
выражение экономики «не может не иметь первенства над эконо-
2. Закон социальной революции
495
микой» (Ленин). Политические задачи революции являются ре-
шающими во всем процессе развития социальной революции, —
являются определяющими для экономических, а также идеоло-
гических задач революции. Господствующий класс, обладающий
средствами материального производства, «располагает благодаря
этому и средствами духовного производства, так что благодаря
этому он господствует в то же время в общем над мыслями
тех, у которых нет средств для духовного производства». Отсю-
да следует «что свергающий класс может только в революции
очиститься от всей грязи старого общества и стать способным
создать новое общество»1.
Революция — как высшее проявление классовой борьбы —
есть единство всех трех форм этой борьбы: экономической, по-
литической и идеологической, — единство экономической, поли-
тической и идеологической революции, — единство, в котором
решающая роль принадлежит политической борьбе и политиче-
ским задачам революционного класса. На различных этапах рево-
люции та или другая ее сторона выступает в качестве очередной
задачи, стоящей на первом плане. «Первой задачей, — пишет
Ленин, — всякой партии будущего является — убедить боль-
шинство народа в правильности ее программы и тактики... Теперь
эта задача, которая конечно далеко еще не завершена... в глав-
ном решена... Второй задачей нашей партии было завоевание по-
литической власти и подавление сопротивления эксплуататоров.
И эта задача отнюдь не исчерпана до конца, и ее невозмож-
но игнорировать. На очередь выдвигается теперь, как очередная
и составляющая своеобразие переживаемого момента третья за-
дача — организовать управление Россией»1 2. Такова, по Ленину,
диалектика революционного процесса.
Полным извращением этой ленинской концепции революци-
онного процесса является та схема революции, которую дает
т. Бухарин. Согласно теории Бухарина и Крицмана, революция
последовательно проходит в своем развитии четыре завершаю-
щихся фазы. Первая фаза — идейная. «Эта идейная революция
заключается в крахе старой психологии и идеологии (ее ломают
1 Маркс и Энгельс. Немецкая идеология, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 3, М.: Государственное издательство политической литературы, 1955, с. 70. См. так-
же Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. I, М.: Государственное
издательство, 1924, с. 207 — Ред.
2Ленин. Очередные задачи Советской власти, ПСС, 5-е изд., т. 36, с. 172. Курсив
наш. — Авт.
496
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
взрывающиеся факты жизни) и в создании новой, по-настоящему
революционной психологии и идеологии». Второй фазой револю-
ции является революция политическая, т. е. захват власти новым
классом. «Третьей ступенью революции является революция эко-
номическая», «наконец, четвертой (и последней) фазой револю-
ции является революция техническая». Такова нехитрая механи-
ка революции в изображении Бухарина: четыре стадии следуют
одна за другой наподобие четырех барьеров, которые поставле-
ны слегка поодаль один за другим, и через которые революция
последовательно перескакивает. Верный своей механистической
схеме Бухарин насильственно абстрагирует одну сторону рево-
люции от другой, размещая их рядышком, звено за звеном, точ-
но в изготовленной кузнецом цепи. Бухарин готов считать за-
вершенной политическую революцию моментом захвата власти,
идеологическую революцию завершенной и исчерпанной момен-
том обнаружившегося недовольства старым режимом. Так что
выходит, что на стадии политической революции никакие идеоло-
гические задачи революции уже не ставятся: первый барьер взят,
и идеологический процесс безмятежно пошел уже в сторону по-
лучившей преобладание революционной психологии и идеологии;
точно так же на стадии экономической революции не имеют ме-
ста задачи политические. В погоне за «изяществом» архитектоники
Бухарин совершенно игнорирует историческую действительность,
которая в эту схему никак не умещается.
По Бухарину выходит, что на «стадии» политической револю-
ции никаких задач идеологической революции уже нет, ибо поза-
ди покоится как уже «завершенная» идейная революция. Но это
решительно опровергается следующим указанием Ленина: «Про-
летарская революция невозможна без сочувствия и поддержки
огромного большинства трудящихся по отношению к своему аван-
гарду — к пролетариату. Но это сочувствие, эта поддержка не да-
ются сразу, не решаются голосованием, а завоевываются долгой,
трудной, тяжелой классовой борьбой. Классовая борьба проле-
тариата за сочувствие, за поддержку большинства трудящихся
не оканчивается завоеванием политической власти пролетари-
ата. После завоевания власти эта борьба продолжается только
в иных формах». То же верно и по отношению к самому авангарду
движения — к пролетариату. Идейная и идеологическая эманси-
пация пролетариата происходит не в виде единовременного акта,
завершающегося до захвата власти пролетариата. Идеологическое
могущество господствующего класса — как мы уже могли убе-
2. Закон социальной революции
497
диться — столь велико, что и после своего экономического и
политического поражения он оставляет еще огромное наследие
своего былого духовного господства, над ликвидацией которого
идущему к уничтожению классов пролетариату приходится долго
и упорно трудиться.
Диалектика революции такова, что если для завоевания по-
литической власти одним из условий служит то, чтобы «низы
не хотели» жить больше по-старому, то установление диктату-
ры пролетариата становится необходимым условием того, чтобы
«низы захотели» жить по-новому. Политические и экономические
завоевания пролетариата становятся могущественнейшим орудием
революционизирования психологии и идеологии масс. То же каса-
ется политической и экономической стороны революции. Для Бу-
харина политическая революция вполне исчерпывается моментом
захвата власти, после чего начинается «понижение государствен-
ной кривой». В его механистической схеме не находит себе места
проблема удержания власти, ее закрепления. Здесь сказывается
все то же непонимание диктатуры пролетариата как продолжения
классовой борьбы в новых формах — борьбы, обостряющейся
на определенных стадиях социалистического строительства. Здесь
сказывается непонимание т. Бухариным того, что разрешить зада-
чи экономической «стадии» революции пролетариат может, лишь
решая свои политические задачи, задачи закрепления и упрочения
пролетарской диктатуры. «Ибо вопрос стоит (и, по-марксистски,
может стоять) лишь так: без правильного политического подхода
к делу данный класс не удержит своего господства, а следова-
тельно, не сможет решить и своей производственной задачи»1.
«Чтобы завоевать, — напоминаем мы слова Ленина, — боль-
шинство населения на свою сторону, пролетариат должен, во-
первых, свергнуть буржуазию и захватить государственную власть
в свои руки; он, должен, во-вторых, ввести советскую власть,
разбив вдребезги старый государственный аппарат... Он должен,
в-третьих, добить влияние буржуазии и мелкобуржуазных со-
глашателей среди большинства непролетарских трудящихся масс
революционным осуществлением их экономических нужд на счет
эксплуататоров»* 2.
хЛенин. Еще раз о профсоюзах, ПСС, 5-е изд., т. 42, М.: Издательство поли-
тической литературы, 1970, с. 279.
2Ленин. Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата, ПСС,
5-е изд., т. 40, М.: Издательство политической литературы, 1974, с. 14.
498
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
То же относится в полной мере и к технической стороне рево-
люции. Техническая реконструкция нашего народного хозяйства,
намеченная во вторую пятилетку, должна, по схеме т. Бухарина,
протекать менее напряженно и более плавно, поскольку уже «за-
вершены» политическая и экономическая стадии революции. Меж-
ду тем директивы к составлению второй пятилетки не отрывают
задач технической реконструкции от задач уничтожения частной
собственности и классов, от задач ожесточенной классовой борь-
бы, от задач культурной революции.
Мы видим, следовательно, что политическая, идеологическая,
экономическая стороны революции связаны в едином непрерыв-
ном революционном процессе. В ходе революции один период
сменяется другим, соответственно выдвигая ту или иную глав-
ную задачу. Но разрешение основной политической задачи есть
узел, в котором увязаны и экономическая, и идеологическая и
т.д. стороны единого революционного процесса. Так вступление
нашей страны в период социализма, социалистическая индустри-
ализация страны, коллективизация сельского хозяйства одновре-
менно ставят и разрешают и задачи экономической «стадии», и
задачи технической реконструкции, и задачи революционизиро-
вания психологии и идеологии масс, и задачи укрепления мощи
пролетарской диктатуры. В революционной цепи каждое звено
находится в связи с другими звеньями, и эта связь «не так про-
ста и не так глупа, как в обыкновенной, сделанной кузнецом
цепи» (Ленин).
Бухаринская схема революции ничем не отличается от каут-
скианского отрыва социальной революции от политической, его
отрыва экономики от политики. Она подводит фундамент под
теорию мирного врастания кулака в социализм своим разрывом
между политикой и экономикой. Она повторяет меньшевистские
зады о «культурных предпосылках» революции, предпосылая обя-
зательное завершение «идейной революции» ее другим фазам.
Мы можем все вышеизложенное кратко подытожить в сле-
дующем выводе. В обществе, разделенном на классы, движение
от одной социальной формы к другой на основе внутренне-
го развития данной классовой формации невозможно иначе как
через революцию: революция есть историческая необходимость
в развитии всякой антагонистической общественной формации.
Исходным пунктом революции является конфликт между про-
изводительными силами и производственными отношениями; ее
задачей является уничтожение существующей системы произвол-
3. Развитие воззрений Маркса и Энгельса на революцию
499
ственных отношений и водворение нового способа производства;
ее средства — овладение политической властью со стороны того
класса, который представляет этот будущий способ производства.
Таковы общие определения, присущие всякой революции
в развитии классового общества.
Но творцы теории революции — Маркс и Энгельс — были
основоположниками материалистической диалектики. Они были
в то же время величайшими вождями развивающегося революци-
онного движения мирового пролетариата. Их учение о революции
не могло поэтому остановиться лишь на общей теории револю-
ции. Открытые ими общие законы социальной революции они
должны были изучать дальше, вскрывая особые закономерности
тех конкретных форм революции, которые совершаются борю-
щимся пролетариатом. Общая теория революции развертывается
ее основоположниками в конкретное учение о пролетарской ре-
волюции. К ознакомлению с развитыми Марксом, Энгельсом и
Лениным специфическими чертами и закономерностями пролетар-
ской революции мы и перейдем в последующем изложении.
3.	Развитие воззрений Маркса и Энгельса на революцию
Уже в самых ранних своих работах Маркс говорит о пред-
стоящей революции, о ее неизбежности и ставит прямой своей
задачей критику буржуазной политики.
«Самый специальный политический вопрос — например, раз-
личие между сословной и представительной системой... лишь вы-
ражает политическим языком различие между господством чело-
века и господством частной собственности». Больше того, «по-
литическое государство представляет собой оглавление практи-
ческих битв человечества», ибо оно «выражает в пределах своей
формы, sub specie rei publicae (т. e., в форме государства) все
социальные битвы, потребности, истины». Критиковать политику
значит «связать и отождествить эту критику с действительной
борьбой»1.
В статье «К критике гегелевской философии права» — Маркс
дальше развивает свои взгляды на политику как на «аккумули-
рующую в себе все битвы человечества». «Радикальная револю-
1 Маркс. Письма из «Deutsch-Franzosische Jahrbucher», Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 1, М.: Государственное издательство политической лите-
ратуры, 1955, с. 380—381. Курсив наш. — Авт.
500
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
ция может быть только революцией радикальных потребностей».
Мысль же о чисто политической революции Маркс считает уто-
пией. Движущей силой революции является класс-освободитель,
собственные притязания и права которого «являются поистине
правами и притязаниями самого общества»; класс, представля-
ющий собой «социальную голову и социальное сердце». Этот
особый класс есть пролетариат. Частичные победы над средне-
вековьем не могут дать Германии свободы. «Никакое рабство
не может быть уничтожено в Германии без того, чтобы не было
уничтожено всякое рабство». «Голова этой эмансипации — фи-
лософия; ее сердце — пролетариат».
В развернутой форме взгляды Маркса и Энгельса на неиз-
бежность революции даны уже в «Немецкой идеологии». Здесь,
в результате найденного ими уже материалистического понимания
истории, они приходят к тому выводу, что «все формы и продукты
сознания могут быть уничтожены не духовной критикой... а лишь
практическим переворотом в реальных общественных отноше-
ниях, из которых произошли все эти идеалистические выверты;
не критика, а революция является движущей силой истории».
Эта неизбежность революции выводится Марксом и Энгельсом
из неизбежно зреющих материальных предпосылок («различных
производительных сил, образования революционной массы, рево-
люционно настроенной не только против отдельных сторон су-
ществующего „производства жизни“, против всей деятельности,
на которой основываются эти стороны»). Кстати заметим, что и
здесь, как и в «Критике гегелевской философии права» Маркс
неустанно подчеркивает, что показатель зрелости революции есть
вызревание противоречий и осознание этих противоречий рево-
люционным классом. Явной фальсификацией Маркса являются
все попытки меньшевиков свою теорию «вызревания» революции
связывать с именем Маркса.
Революцию, о неизбежности которой неустанно твердили
Маркс и Энгельс, они понимали, как насильственную революцию,
как «физическое столкновение» людей. В «Нищете философии»
Маркс видит в борьбе пролетариата за сплочение и объединение
своих сил «необходимые элементы грядущих битв». С превра-
щением пролетариата из класса «в себе» в класс «для себя»
защищаемые массой рабочих интересы становятся классовыми
интересами. Но борьба между классами есть борьба политиче-
ская, ибо «политическая власть есть именно официальное выра-
жение антагонизма классов в гражданском обществе». Поэтому,
3. Развитие воззрений Маркса и Энгельса на революцию
501
классовые антагонизмы, будучи доведены до высшей степени сво-
его напряжения, неизбежно приводят «к грубому противоречию,
к физическому столкновению людей». «Не говорите, — заключает
Маркс свое знаменитое произведение, — что социальное движе-
ние исключает политическое. Никогда не существовало политиче-
ского движения, которое не было бы в то же время социальным.
Только при таком порядке вещей, когда не будет больше классов
и классового антагонизма, социальные эволюции перестанут быть
политическими революциями. До тех же пор, накануне каждого
полного переустройства общества, последним словом социальной
науки будет: „Война или смерть; кровавая борьба или уничто-
жение. Такова неотразимая постановка вопроса"»1.
Почти накануне Февральской революции 1848 г. вышли в свет
знаменитые строки «Коммунистического манифеста», имеющие
не только общее значение для всего дальнейшего развития про-
летариата, но и являющиеся до известной степени отражением
тогдашней конкретной революционной ситуации.
«„Коммунистический манифест", — говорит Ленин, — своим
происхождением обязан Марксу и Энгельсу, не только мыслите-
лям, но и действенным революционерам, тесно связанным с ра-
бочим движением своей эпохи и возглавлявшим передовой его
отряд»1 2. Авторы «Манифеста» подвергают резкой критике все су-
ществовавшие тогда разновидности буржуазного и мелкобуржу-
азного социализма. Жесточайшей критике авторы «Манифеста»
подвергают немецкий или «истинный социализм», клеймя немец-
ких социалистов-интеллигентов за то, что они своей литературой
расслабляют революционную энергию пролетариата препятствуя
привести в движение массы, «заставить массы мыслить и дей-
ствовать». А те строки «Коммунистического манифеста», кото-
рые направлены против буржуазного социализма, могут быть и
ныне полностью применены к теории «хозяйственной демокра-
тии» современных социал-демократических вождей. «Форма этого
социализма старается отвратить рабочих от всякого революци-
онного движения, утверждая, что не те или другие политические
изменения, а лишь преобразование материальных условий жизни,
экономических отношений может принести пользу рабочему клас-
1 Маркс. Нищета философии, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 4, М.: Го-
сударственное издательство политической литературы, 1955, с. 185. Курсив автора
учебника. — Ред.
2Ленин, Соч., 1-е изд., т. XII, ч. 2.
502
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
су. Но под преобразованием материальных условий жизни этот
социализм понимает вовсе не уничтожение буржуазных условий
производства, возможное только путем революции, а админи-
стративные улучшения, совершающиеся на почве этой же самой
организации производства, следовательно, ничего не изменяющие
в отношениях капитала к наемному труду, и в лучшем случае
только уменьшающие для буржуазии издержки ее господства, и
упрощающие государственное хозяйство».
Наконец критически-утопическому социализму посылаются
упреки за то, что он «не видит в пролетариате никакой ис-
торической самодеятельности, никакого свойственного ему по-
литического движения», за то, что в утопическом социализме
«место постепенно подвигающейся вперед организации проле-
тариата в класс» должна занять «общественная организация их
собственного изобретения», за то, что они отвергают «всякую по-
литическую и особенно всякую революционную деятельность» и
«стремятся достигнуть своей цели мирным путем и посредством
маленьких, естественно обреченных на неудачи экспериментов».
Ревизионисты, выдвигающие, как ниже увидим, легенду о «двух
Марксах», относят «Коммунистический манифест» к тому периоду,
когда Маркс будто бы находился под влиянием революционера
Бланки. Они объявляют «Коммунистический манифест» устарев-
шим, а Маркса и Энгельса — бланкистами или последователями
Бабефа. Одним из аргументов служит то, что «в „Коммунисти-
ческом манифесте" из всей социалистической литературы — как
возмущается, например, Бернштейн — одни лишь писания Бабе-
фа остаются без критики (? — Авт.), о них говорится только,
что они в Великой революции выражали требования пролета-
риата — утверждение, во всяком случае противоречащее эпохе
(?! — Авт.). Революционная программа действия „Манифеста"
насквозь проникнута бланкизмом»1.
Известно, что Маркс и Энгельс прекрасно видели и указы-
вали недостатки бабувизма, состоявшие в его «грубом комму-
низме», в грубой уравнительности. Известно также, что авторы
«Коммунистического манифеста» отрицательно относились к за-
говорщическим методам бланкистских и бабувистских тайных
обществ.
Маркс и Энгельс ценили у Бабефа и особенно в бланкиз-
ме их революционные насильственные методы борьбы. Но и
хБернштейн. Социальные проблемы, М.: Т-во тип. А. И. Мамонтова, 1901, с. 52.
3. Развитие воззрений Маркса и Энгельса на революцию
503
Маркс и Энгельс решительно отметали специфически «бланкист-
ское», борьбу революционного кружка, не опирающегося на ра-
бочие массы. «Маркс в 1871 г., а Энгельс в 1891 г. показали, что
опыт Парижской коммуны исключал бланкизм, обеспечив пря-
мое, непосредственное, безусловное господство большинства и
активность масс лишь в мере сознательного выступления самого
большинства» (Ленин).
В «Коммунистическом манифесте» мы находим уже в зародыше
идеи диктатуры пролетариата. Авторы «Манифеста» формулируют
следующее положение: «Описывая наиболее общие фазы разви-
тия пролетариата, мы прослеживали более или менее прикры-
тую гражданскую войну внутри существующего общества вплоть
до того пункта, когда она превращается в открытую революцию,
и пролетариат основывает свое господство посредством насиль-
ственного ниспровержения буржуазии» (подчеркнуто авторами).
«Пролетариат, — читаем мы далее в Манифесте, — использует
свое политическое господство для того чтобы вырвать у бур-
жуазии весь капитал, централизовать все орудия труда в руках
государства, т. е. организованного в качестве господствующего
класса пролетариата, и как можно скорее увеличить массовые
производительные силы. Значит, это может совершиться толь-
ко путем деспотического вторжения в право собственности и
в буржуазные условия производства, такие мероприятия с эко-
номической точки зрения недостаточны и ненадежны, но в ходе
движения они перерастут самих себя и неизбежно явятся сред-
ствами для преобразования всех способов производства».
Таким образом уже здесь Маркс и Энгельс представляют
следующую стройную программу действий пролетариата при пе-
реходе от капитализма к социализму: завоевание политической
власти, ниспровержение буржуазии, отнятие у нее средств про-
изводства и их обобществление, централизация имеющихся ору-
дий труда в руках «организованного в господствующий класс
пролетариата», т. е. пролетарского государства. Это пролетар-
ское государство как можно скорее развивает обобществленное
производство, причем в ходе этого преобразования применяется
насильственное вторжение в права собственности. В конце сво-
его «Манифеста» авторы еще раз подчеркивают, что коммунисты
совершенно не намерены скрывать того, что осуществить свою
цель они смогут только путем насильственного свержения всего
современного общественного строя.
504
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
«Коммунистический манифест», как известно, написан в 1848 г.
Уже здесь дана в зародыше идея разрушения буржуазной госу-
дарственной машины, к этой идее «Манифест» вплотную подводит,
ибо если пролетариату нужна особая организация насилия против
буржуазии, то само собою вытекает, что создание такой орга-
низации невозможно без разрушения той государственной ма-
шины, которую создала буржуазия для своих интересов и для
своей цели. И вскоре после опыта революции 1848 г., в особен-
ности после опыта июньского поражения пролетариата, Маркс
в своем письме к Вейдемейеру конкретизирует основную идею
«Коммунистического манифеста» в прямом лозунге диктатуры
пролетариата.
В «Критике Готской программы» Маркс, возвращаясь к вопро-
су о диктатуре пролетариата, характеризует ее следующим обра-
зом: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом
лежит период революционного преобразования одного в другое.
Этому периоду соответствует и политический переходный пери-
од, и государство этого периода не может быть не чем иным, как
революционной диктатурой пролетариата».
В диктатуре пролетариата Маркс и Энгельс видели средство
перехода от капитализма к социализму, не дожидаясь того, пока
мелкое производство завершит свое развитие по пути к капита-
лизму. Энгельс прямо пишет: «Мы не будем ждать окончатель-
ных последствий развития капитализма, мы приступим к созда-
нию коммунистического общества при наличии мелкого произ-
водства».
Этот тезис связан у Маркса и Энгельса с их воззрениями
на историческую миссию пролетариата как класса-освободителя
трудящихся и на возможность некапиталистического пути раз-
вития трудящегося крестьянства. «Мы, — говорил Энгельс, —
решительно стоим на стороне мелкого крестьянства. Мы будем
делать все возможное, чтобы ему было сноснее жить, чтобы об-
легчить ему переход к товариществу. Мы поступаем так не толь-
ко потому, что считаем возможным переход на нашу сторону
самостоятельно работающего мелкого крестьянина, но также
и из непосредственных партийных интересов. Чем больше будет
число крестьян, которым мы не дадим спуститься до пролетари-
ата и которых мы привлечем на свою сторону еще крестьянами,
тем быстрее и легче совершится общее преобразование. Нам было
бы бесполезно ожидать с этим преобразованием того времени, ко-
гда капиталистическое производство повсюду разовьется до своих
3. Развитие воззрений Маркса и Энгельса на революцию
505
крайних последствий, когда и последние мелкие крестьяне падут
жертвой крупного капиталистического производства».
Со взглядами Маркса и Энгельса на историческую миссию
пролетариата, призванного играть роль гегемона в борьбе тру-
дящихся за свое освобождение, и с признанием возможности
перехода самостоятельно работающего мелкого крестьянина на
сторону пролетариата связана развитая ими теория перманент-
ной революции. Сопоставляя теорию «перманентной революции»
Парвуса—Троцкого с марксовой теорией, т. Сталин пишет: «Наши
„перманентники“, взяв ее у Маркса, несколько видоизменили ее
и, видоизменив, „испортили" ее, сделав непригодной для практи-
ческого употребления»1. Это видоизменение и порча нашли себе,
как известно, выражение в отрицании троцкизмом значения идеи
гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической революции
и в оценке крестьянства как сплошной реакционной массы. От-
сюда прямое противоречие между Марксом, — который вовсе
не предлагал «начатъ дело революции в Германии 50-х годов
прямо с пролетарской власти... Маркс предлагал лишь увенчатъ
дело революции пролетарской государственной властью»* 2, — и
Троцким, который предлагал прямо перескочить от царя к рабо-
чему правительству.
В литературе, комментирующей известный Марксов «документ»
(«Обращение Центрального комитета к союзу коммунистов»), ино-
гда проводится такой взгляд, будто в отличие от ленинской кон-
цепции перманентной революции, по учению Маркса, пролетариат
не играет роли гегемона в буржуазно-демократической револю-
ции3. Указывается, что у Маркса мы не находим идеи револю-
ционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства.
Такое понимание Маркса есть уступка троцкизму. Оно основано
на неправильном понимании революционно-демократической дик-
татуры пролетариата и крестьянства. Из того факта, что в «Об-
ращении» отсутствует идея вхождения рабочей партии в пра-
вительство, нельзя еще сделать вывод об отрицании Марксом
значения гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической
революции. Кроме того, необходимо учитывать особенности раз-
Х Сталин. Об основах ленинизма. Лекции, читанные в Свердловском университете,
Соч., т. 6, М.: Государственное издательство политической литературы, 1947, с. 104.
Курсив автора учебника. — Ред.
2Там же, с. 105.
^Попов и Резвушкин. О перерастании буржуазно-демократической революции
в социалистическую, М.—Л.: Госиздат, 1929, с. 11.
506
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
них типов буржуазно-демократической революции на различных
этапах развития капитализма.
При той конкретной исторической обстановке, к которой отно-
сится «Обращение» (большая организованность немецкой буржу-
азной демократической партии, «поражение революционного на-
рода» и т.д.), не могло быть и речи о гегемонии пролетариата
в буржуазно-демократической революции Германии 50-х годов.
Но отсюда, совершенно неправильно сделать вывод, что раз-
личие между марксовой и ленинской теорией пролетарской ре-
волюции состоит якобы в отрицании Марксом значения гегемо-
нии пролетариата в буржуазно-демократической революции. Идея
непрерывной революции Маркса, ставшая краеугольным камнем
ленинской теории революции, подверглась у Ленина (как подроб-
но показано будет ниже) конкретизации и дальнейшему развитию
в соответствии с новыми условиями эпохи монополистического
капитализма.
В упомянутом «Обращении» эта идея перманентной революции
выражена следующим образом: «В то время как демократические
мелкие буржуа хотят с проведением возможно большего числа
вышеупомянутых требований наиболее быстро закончить револю-
цию, наши интересы и наши задачи заключаются в том, чтобы
сделать революцию непрерывной до тех пор, пока все более или
менее имущие классы не будут устранены от господства, пока
пролетариат не завоюет государственной власти... Их (т. е. рабо-
чих) боевым лозунгом должна быть перманентная революция»'.
Суть этой теории состоит, как мы видели, в признании гегемонии
пролетариата в буржуазно-демократической революции, в при-
знании революционных возможностей крестьянства, в признании
силы и способности пролетариата повести за собой крестьянство,
в учении о перерастании буржуазно-демократической революции
в революцию социалистическую. И надо признать искажающим
смысл марксовой теории перманентной революции то разъяснение
к ней, которое дает Зиновьев, видя в ней лишь формулу «восхо-
дящей линии революции в отличие от нисходящей революции»2.
Обнаруживаемый здесь Зиновьевым поверхностный эмпиризм как
раз обходит существо вопроса. Его определение вполне именно
'Маркс и Энгельс. Обращение центрального комитета к Союзу коммунистов!,
Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 7, М.: Государственное издательство
политической литературы, 1956, с. 261, 267. Курсив автора учебника. — Ред.
^Зиновьев. Учение Маркса и Энгельса о войне.
3. Развитие воззрений Маркса и Энгельса на революцию
507
приемлемо для троцкизма, ибо и троцкистскую «перманентику»
вполне можно уложить в формулу «восходящей» линии революции.
Дальнейшее развитие воззрений Маркса на революцию было
связано с разрешением следующих двух кардинальнейших вопро-
сов: 1) как должна произойти смена буржуазного государства
пролетарским государством, 2) чем заменить разрушенную бур-
жуазную государственную машину.
На основе исторического опыта великих годов революции
1845—1851 гг. Маркс в своем «18-е брюмера Луи-Бонапарта»
развивает следующие положения.
Исполнительная власть с ее атрибутами — чиновничеством
и постоянной армией — возникла в эпоху абсолютной монар-
хии при распадении феодализма. Развитие буржуазного обще-
ства приводит к росту централизации правительственной власти
и к необычайному расширению ее полномочий, ко все боль-
шему усовершенствованию этой машины. Исполнительная власть
доводится «до крайнего совершенства чудовищного паразитиче-
ского организма, противопоставляющего себя революции» как
единственный упрек, «чтобы сконцентрировать против нее все
силы разрушения». Неизбежно ходом революции ставится задача
разрушения государственной машины. «Все перевороты усовер-
шенствовали эту машину вместо того чтобы сломать ее». Так
Маркс и Энгельс отвечают на первый вопрос, — как должна
совершиться смена буржуазного государства государством про-
летарским.
Опыт Парижской коммуны явился для Маркса и Энгельса
исходным пунктом для дальнейших уточнений своих взглядов на
задачи пролетариата в революции. Первый вывод, который они
делают, тот, что «Коммуна доказала, что рабочий класс не мо-
жет просто овладеть готовой государственной машиной и пу-
стить ее в ход для своих собственных целей». В «Гражданской
войне во Франции» Маркса мы находим следующее положение:
«Прямой противоположностью империи была Коммуна». Она была
«определенной формой такой республики», «которая должна была
устранить не только монархическую форму классового господства,
но и самое классовое господство»3. Характер нового типа про-
летарского государства был уже подробно выяснен нами в главе
3Маркс. Гражданская война во Франции, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 19, М.: Государственное издательство политической литературы, 1961, с. 342.
Курсив автора учебника. — Ред.
508
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
«Диктатура пролетариата». Здесь важно лишь подчеркнуть, что
Маркс и Энгельс, придя к выводу о необходимости слома бур-
жуазной государственной машины, сосредоточивает свою энергию
на отыскании той формы политического господства пролетариа-
та, при которой может произойти экономическое освобождение
труда. И именно Коммуна, по их убеждению, — «первая попыт-
ка пролетарской революции разбитъ буржуазную государствен-
ную машину и „открытая наконец" политическая форма, которою
можно и должно заменить разбитое»1.
Изложенные выше взгляды Маркса и Энгельса на революцию
показывают нам всю несостоятельность реформизма и социал-
фашизма, пытающихся прикрывать свою ренегатскую практику
именем Маркса. Они выявляют и ту меру лжи и фальсификации,
к которой прибегают сейчас социал-фашисты, выдвигая теорию
существования якобы «двух Марксов»: Маркса 40-х и 50-х го-
дов, сильно сближавшегося с бланкизмом, и Маркса 70-х годов,
«освободившегося» от утопических иллюзий своей молодости.
Для подкрепления своей «теории» социал-фашисты ссылаются
на следующие «документальные» данные:
1)	на предисловие Энгельса к «Классовой борьбе во Фран-
ции» и 2) на речь Маркса в Гааге, где Маркс высказал мысль
о возможности нереволюционного развития Англии и Америки
70-х годов. Ленин подверг это место речи Маркса специальному
разбору, доказав, что такая постановка вопроса у Маркса была
вполне правомерна и ни в коей мере не противоречит общей
концепции Маркса о насильственной революции при переходе
от капитализма к социализму. Ленин объяснил, что у Маркса
речь шла о домонополистической Англии, когда милитаризм и
военная бюрократия не получили еще своего развития и когда
возможность нереволюционного развития еще не была исключе-
на. Что же касается предисловия Энгельса к «Классовой борьбе
во Франции», то социал-фашисты оперируют здесь документом,
сознательно искаженным Бернштейном. Об этой фальсификации
Энгельс пишет в письме к Лафаргу (1895) следующее.
«Либкнехт сыграл со мной недурную шутку. Из моего введе-
ния к статьям Маркса о Франции 1848—1850 гг. он взял все, что
могло послужить ему для защиты во что бы то ни стало мирной
и противонасилъственной тактики, которую ему с некоторого
хЛенин. Государство и революция, ПСС, 5-е изд., т. 33, М.: Издательство
политической литературы, 1969, с. 56.
3. Развитие воззрений Маркса и Энгельса на революцию
509
времени угодно проповедовать, особенно в настоящий момент,
когда в Берлине подготовляются исключительные законы. Я ре-
комендую эту тактику только для Германии настоящего времени,
да и то с существенными оговорками. Во Франции, Бельгии,
Италии, Австрии этой тактике нельзя следовать в ее целом, а
в Германии она может стать неприемлемой завтра»2.
Резюмируя взгляды Маркса и Энгельса на специфические чер-
ты пролетарской революции, мы можем свести их к следующим
важнейшим положениям:
— Творческие задачи пролетарской революции — совершенно
особого рода, не идущие ни в какое сравнение со всеми
предшествующими революциями, в частности с буржуазной
революцией. В то время как буржуазная революция нахо-
дит уже в недрах феодального общества готовые формы
капиталистического уклада, «пролетарская революция начи-
нается при отсутствии или почти при отсутствии готовых
форм социалистического уклада» (Сталин), требуя цело-
го переходного периода для революционного превращения
капитализма в социализм.
— Творческие задачи пролетарской революции неизмеримо
сложнее не только в сфере экономического переустройства
общества, но и в сфере политических отношений, — вопре-
ки каутскианской теории о том, будто пролетариат в отличие
от буржуазии начинает с уже ранее завоеванной демокра-
тии. В то время как для буржуазной революции овладение
политической властью сводится к смене лиц в органах по-
литического устройства, перед пролетариатом стоит задача
слома буржуазной государственной машины и создания но-
вого типа государства.
— Вопреки каутскианской теории о том, будто пролетарская
революция протекает в условиях подъема буржуазной демо-
кратии, когда «решающие политические бои ведутся не при
помощи огнестрельного оружия, а посредством избиратель-
2Энгельс. Полю Лафаргу в Ле-Перрё, 3 апреля 1895 г. Соч. К. Маркса и
Ф. Энгельса, 2-е изд., т. 39, М.: Издательство политической литературы, 1966, с. 376—
379. Курсив автора учебника. В этом письме речь идёт о выходке Либкнехта. Берн-
штейн же развернул свою ревизионистскую кампанию уже после смерти Ф. Энгельса.
Подробнее см. Маркс и Энгельс. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. I, М.: Государ-
ственное издательство, 1924, с. 257—261 — Ред.
510
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
них бюллетеней»1, в условиях «смягченных политических
нравов и роста гуманности» — пролетарская революция, на-
оборот, встречает невиданные по своей жестокости формы
сопротивления со стороны свергаемой буржуазии, вынужда-
ясь к решительным насильственным методам подавления
сопротивления эксплуататоров.
— В отличие от буржуазной революции, не могущей сколько-
нибудь длительно сплотить вокруг себя трудящиеся массы,
пролетарская революция представляет длительные интересы
эксплуатируемого большинства населения, имея своей зада-
чей связать эксплуатируемые капиталом массы в длитель-
ный союз с пролетариатом — гегемоном и руководителем
в борьбе этих масс за освобождение от капиталистического
угнетения.
Таковы важнейшие характерные черты пролетарской револю-
ции.
4.	Ленинская теория пролетарской революции как
высший этап в развитии теории Маркса
Закономерности пролетарской революции были установлены
Марксом и Энгельсом в условиях промышленного капитализма.
Новая — империалистическая — стадия развития капитализ-
ма принесла с собой ряд совершенно новых проблем, решение
которых дано Лениным в его теории пролетарской революции,
являющей собой новую и высшую ступень в развитии теории
революции Маркса и Энгельса.
Исходным пунктом теории пролетарской революции Ленина
являются те новые закономерности, которые возникли в ходе
развития капитализма и которые выражают собой превращение
домонополистического капитализма с его относительно плавной
эволюцией и «мирным» распространением на весь земной шар
в капитализм монополистический с характеризующим его скачко-
образным катастрофическим развитием, усилением и обострением
неравномерности развития и противоречий капитализма.
х Каутский. Материалистическое понимание истории, т. I, М.—JL: СОЦЭКГИЗ,
1931, с. 565.
4. Ленинская теория пролетарской революции
511
При империализме противоречия внутрикапиталистического
порядка воспроизводятся в возрастающем ряде новых антаго-
низмов; искони присущее капитализму внутреннее противоречие
между буржуазией и пролетариатом еще более обостряется. Со-
циал-фашисты обвиняют ленинизм в том, что, выдвигая неравно-
мерность капиталистического развития и внешние противоречия
капитализма, он якобы отодвигает на задний план внутренние
противоречия2. С другой стороны, апологеты капитализма и их
подголоски в лице правых элементов в Коминтерне отрицают
наличие тех же внутренних противоречий, создавая утопию орга-
низованного капитализма. В действительности же, внешние про-
тиворечия капитализма проистекают из его основных, внутрен-
них противоречий и усугубляют и крайне обостряют внутренние
противоречия. Эпоха империализма создает еще одно противо-
речие — противоречие между капитализмом в целом и между
страной строящегося социализма. А это есть такое противоречие,
которое «вскрывает до корней все противоречия капитализма, со-
бирая их в один узел, превращая их в вопрос жизни и смерти
самих капиталистических порядков»3.
Новые закономерности, присущие империалистической стадии
развития капитализма, ставят по-новому все важнейшие пробле-
мы теории пролетарской революции. По-новому ставится прежде
всего вопрос о вызревании условий для победы пролетарской ре-
волюции. Известный тезис Маркса гласит: «Ни одна обществен-
но-экономическая формация не погибает раньше, чем не разовьет
все производительные силы, для которых она представляет доста-
точный простор». Среди теоретиков социал-империализма одни,
как например Кунов, указывая на те страны, где мало еще развит
капитализм, ссылаются на этот тезис Маркса, как на доказатель-
ство того, что капитализм имеет еще достаточно простора для
своего развития и что, следовательно, условия гибели капитализ-
ма еще не созрели. Другие теоретики, как например Каутский,
для обоснования положения о непоколебимой прочности капи-
талистических отношений подвергают указанный тезис Маркса
ограничению, считая его верным по отношению ко всем до сих
пор существовавшим формам классового общества, «за исклю-
2 Критика программы коммунизма, «Die Gesellschaft», январь 1929 г.
^Сталин. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)
27 июня 1930 г. Соч., т. 12, М.: Государственное издательство политической ли-
тературы, 1949, с. 255.
512
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
чением лишь промышленного капитализма и за исключением тем
самым и периода пролетарской революции»1.
Кунов примеривает указанный тезис Маркса о зрелости про-
изводительных сил капитализма к каждой отдельной стране.
Из изолированного рассмотрения отдельных стран исходит и Ка-
утский, который отрицает, как известно, за империализмом значе-
ние особой стадии капитализма. Но дело в том, что империализм
связывает все отдельные страны, все отдельные национальные хо-
зяйства в единую цепь, называемую мировым хозяйством. А это
значит, что вопрос о наличии еще «простора» для развития произ-
водительных сил должен решаться в аспекте всего мирового хо-
зяйства. Тогда окажется, что капиталистические рамки уже давно
стали преградой для свободного развития производительных сил.
Империалистическая война, возникший еще в период империали-
стической войны общий кризис капитализма, развертывающийся
ныне на базе этого общего кризиса первый после войны мировой
экономический кризис, реальная угроза новых империалистиче-
ских войн, растущая агрессивность против СССР, перешедшая
уже в прямую подготовку военной интервенции, дальнейший рост
фашизации буржуазного государства в области внутренней по-
литики — все эти факты являются доказательством этого по-
ложения. Они свидетельствуют о том, что капитализм, для ко-
торого конечно еще нет абсолютно безвыходного положения,
ищет выхода на таких путях, которые приводят ко все большему
сужению круга возможностей выхода, что, следовательно, капи-
талистический способ производства уже не соответствует больше
состоянию производительных сил. Кроме того, толкуя о зрелости
производительных сил, социал-фашистские теоретики «забывают»
о зрелости важнейшей производительной силы — пролетариата,
о росте его обнищания и повышении уровня его сознательности!
Но если капиталистические отношения мирового хозяйства
стали уже оковами для развития производительных сил, то это
вовсе не означает, что уничтожение их должно начаться именно
в тех странах, где капиталистические отношения всего более раз-
виты. В силу того, что империализм связывает отдельные страны
в единую цепь, необязательным является такое положение, при
котором степени зрелости капиталистических отношений в данной
отдельной стране должны точно соответствовать степень назре-
вания противоречий в ней и, следовательно, степень слабости
империалистических сил.
х Каутский. Материалистическое понимание истории, т. II, с. 621.
4. Ленинская теория пролетарской революции
513
Закон неравномерного, скачкообразного развития капитализма
при империализме ведет к ослаблению империализма как еди-
ной системы мирового хозяйства. Он ведет к тому, что «мировой
фронт империализма становится легко уязвимым со стороны ре-
волюции, а прорыв этого фронта со стороны отдельных стран —
вероятным. Ясно, что фронт империализма легче подвержен про-
рыву там, где он слабее». Отсюда следует, что пролетарская
революция начинается не обязательно там, где всего более раз-
вита промышленность, где пролетариев столько-то, а крестьян
столько-то, а, как правило, там, где всего более уязвим фронт
империализма, где звенья цепи слабее.
Наличие в цепи империализма слабых звеньев создает усло-
вия для более быстрого и легкого прорыва империалистического
фронта. В слабом звене цепи дана возможность ее прорыва.
Но она сама не рвется: ее надо прорвать. И чтобы та или иная
страна, которая должна прорвать цепь империализма, смогла это
сделать, — требуется «наличие известного минимума промышлен-
ного развития и культурности в этой стране, наличие известно-
го минимума индустриального пролетариата, революционность
пролетариата и пролетарского авангарда в этой стране, наличие
в ней серьезного союзника пролетариата (например, крестьян-
ства), способного пойти за пролетариатом в решительной борьбе
против империализма в этой стране» (Сталин). Иными словами,
для прорыва цепи в ее слабом звене требуется, чтобы это зве-
но было средне-слабое с точки зрения уровня промышленного
развития, требуется наличие в данной стране еще определенного
состояния антиимпериалистических сил. Разумеется, характери-
стика этого состояния антиимпериалистических сил не может быть
уложена в какую-нибудь схему: в разных странах и в разное вре-
мя — это сочетание сил может быть различное, и уже ближайшая
страна, которая должна будет последовать за СССР в прорыве
империалистического фронта, будет иметь среди условий своего
развития дополнительно еще такую мощную антиимпериалисти-
ческую силу, какой является Страна советов.
Приходится иногда встречаться с таким мнением, что опре-
деление пролетарской революции как результата разрыва цепи
в наиболее слабом ее месте, легко может якобы привести к фа-
тализму, ибо «в этом случае для определения страны, откуда
начинается мировая революция, нужно было бы лишь установить
эту слабейшую страну и лишь оттуда ждать начала революции»2.
^Попов и Резвушкин. О перерастании буржуазно-демократической революции
в социалистическую, с. 147.
514
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
Автор, высказывающий это опасение, предлагает поэтому следу-
ющую, явно неправильную формулировку: «Мировая революция
начинается со слабых, но империалистических держав»1. Выхо-
дит, что автор решительно исключает возможность прорыва цепи,
например, в Индии и т.п. Как видно из вышеприведенной фразы,
автор подменяет здесь вопрос о слабом звене в цепи империа-
лизма вопросом о слабости той страны, которая должна прорвать
фронт. Это то самое смешение, которое делает т. Бухарин и ко-
торое специально было разоблачено т. Сталиным2.
Бухаринский тезис гласил: «Империалистическая цепь рвет-
ся там, где народнохозяйственная система слабее», т. е. Бухарин
определяет здесь состояние антиимпериалистических сил, меж-
ду тем как в тезисе: «Империалистическая цепь рвется там,
где она слабее», речь идет о слабости самих империалистиче-
ских сил. Кардинальный вопрос ленинской теории пролетарской
революции, исходящей из анализа противоречий, присущих си-
лам империализма, из борьбы этих противоречий, порождаемых
ею кризисов, войн и т.д. — из бухаринской теории революции
исчезает. По сути дела, Бухарин становится на ту же соци-
ал-демократическую позицию, против которой он возражает, ибо
исходным пунктом в социал-демократической концепции являет-
ся то, что при анализе предпосылок революции они отвлекаются
от противоречий империалистической системы (точнее, отрицают
эти противоречия), сводя вопрос к вопросу «зрелости» антиим-
периалистических сил.
Различие между бухаринской и социал-демократической по-
становкой вопроса лишь количественное. Если согласно соци-
ал-демократической концепции революция начинается в наиболее
промышленно развитых странах, то, по Бухарину, она начинается
в наименее промышленно развитых странах. Если социал-демо-
кратия устанавливает отношение прямо пропорциональной зави-
симости между скоростью наступления революции и степенью
зрелости капиталистических отношений, то, по Бухарину, «ско-
рость наступления революции обратно пропорциональна зрелости
капиталистических отношений»3. При всем кардинальном «проти-
1 Попов и Резвушкин. О перерастании буржуазно-демократической революции
в социалистическую, с. 147.
^Сталин. Необходимая поправка, Соч., т. 12, с. 137—139.
Бухарин. Экономика переходного периода, М.: Государственное издательство,
1920, с. 156.
4. Ленинская теория пролетарской революции
515
воречии» социал-демократической установке, бухаринский исход-
ный пункт тот же самый, что у социал-оппортунистов. Возражая
против бухаринского постулата, Ленин пишет: «Неверно4: средне-
слабых. Без известной высоты капитализма, у нас бы ничего
не вышло»5. Иными словами, без наличия известного миниму-
ма развития промышленности и индустриального пролетариата,
являющегося гегемоном в революции, Октябрьская революция
была бы невозможна. Бухарин, следовательно, проводит и в этом
вопросе характерное для его воззрений отрицание руководящей
роли пролетариата.
Выше, когда мы подводили итоги воззрениям Маркса и Эн-
гельса на пролетарскую революцию, мы говорили уже о тех
творческих задачах, которые ставятся перед пролетарской рево-
люцией в области строительства новой социалистической эко-
номики. Это важнейшее положение меньшевики скрыли, когда
пытались внушить массам убеждение в буржуазном характере
Октябрьской революции. Как меньшевики аргументировали свое
отрицание пролетарского характера Октябрьской революции? Ос-
новной их довод состоял в том, что «Россия не достигла такой
высоты развития производительных сил, при которой возможен
социализм», что в России нет такой высоты развития произво-
дительных сил, при которой пролетариат мог бы немедленно по-
сле взятия власти ввести полное планирование производственных
и распределительных процессов, полное уничтожение рыночных
отношений, полное уничтожение частной собственности на все
орудия и средства производства.
Для марксиста является бесспорным то, что «производитель-
ность труда — в последнем счете самое важное, самое главное
для победы нового общественного строя» (Ленин). В самом деле,
если бы новый строй не в состоянии был создать более высокую
производительность труда, то это означало бы деградацию обще-
ства, и никакие общественные силы неспособны были бы тянуть
общество к этому новому строю. Но если новый строй создал
уже более высокую производительность труда, то это говорит
о том, что старый строй как раз и не был в состоянии создать
эту новую, более высокую производительность труда. Какой же
4Т. е. неверно, что революция должна начаться в наиболее слабых в промышлен-
ном отношении странах. — Авт.
5Ленин. Замечания на книгу Н. И. Бухарина «Экономика переходного периода»,
Ленинский сборник, 2-е изд., т. XI, Институт Ленина при ЦК ВКП(б), 1931, с. 397.
Курсив автора учебника. — Ред.
516
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
смысл может иметь меньшевистский довод о том, что «Россия
не достигла такой высоты развития производительных сил, при
которой возможен социализм?» (курсив наш. — Авт.).
Критикуя заметки Суханова, Ленин определяет приведенный
аргумент от так называемой высоты производительных сил как
не имеющий решающего значения для оценки нашей револю-
ции. Ибо меньшевистские теоретики совершенно не учитывают
возможностей революционного пролетариата и роли его револю-
ционного сознания, ибо ничем нельзя доказать, что пролетариат,
взявши власть, не может догнать и перегнать передовые капита-
листические страны в отношении высоты производительных сил.
Из открытого Лениным закона неравномерного развития ка-
питализма в империалистический период вытекает необходимость
различать пути и темпы прихода пролетариата к власти в странах
разных типов. В соответствии с этим программа Коминтерна де-
лит все страны по характеру предстоящих революций на четыре
группы: 1) страны высокого капитализма, стоящие непосред-
ственно перед социалистической революцией; 2) страны со сред-
ним уровнем развития капитализма, в которых предстоят либо
пролетарские революции, с рядом попутных задач буржуазно-де-
мократического характера, либо буржуазно-демократические ре-
волюции, более или менее быстро перерастающие в социалисти-
ческие; 3) колониальные и полуколониальные страны и страны
зависимые, в которых переход к диктатуре пролетариата возможен
лишь в результате целого периода перерастания буржуазно-де-
мократической революции в социалистическую; 4) еще более от-
сталые страны, в которых победоносное национальное восстание
открывает дорогу к социализму, минуя капитализм, при условии
действительной поддержки со стороны стран социализма.
Таким образом значительное количество стран стоит перед
буржуазно-демократической революцией, которая более или менее
быстро должна перерастать в социалистическую революцию.
Это показывает громадное международное значение ленинской
идеи перерастания буржуазно-демократической революции в со-
циалистическую. Эта идея, разработанная Лениным еще в 1905 г.,
есть одна из форм воплощения марксовой теории перманентной
революции. Ленинское учение о перерастании буржуазно-демо-
кратической революции в социалистическую основывается: 1) на
учении о присущей пролетариату роли гегемона во всякой на-
родной революции; 2) на учении о революционных возможно-
стях трудящегося крестьянства. Но способность пролетариата
4. Ленинская теория пролетарской революции
517
к роли гегемона, способность трудящегося крестьянства к ро-
ли союзника и опоры пролетариата в борьбе за социалистиче-
ское переустройство общества суть только объективно данные
возможности перерастания буржуазно-демократической револю-
ции в социалистическую. Решающее значение для превращения
этой возможности в действительность имеет, как этому учит ле-
нинизм, партия, организующая силы пролетариата и правильно
осуществляющая руководство революционным движением масс:
«От революции демократической, — писал: Ленин в 1905г., —
мы сейчас же начнем переходить и как раз в меру нашей си-
лы, силы сознательного и организованного пролетариата, начнем
переходить к социалистической революции»1.
Ленинская теория перерастания буржуазно-демократической
революции в социалистическую выковывалась в борьбе на два
фронта: против меньшевиков, отрицавших возможность такого
перерастания, и против перманентной теории Троцкого, прикрыв-
шего «левой» фразой свою меньшевистскую сущность. Устами
Плеханова меньшевики объявили ленинскую идею перерастания
«идейным пережитком», унаследованным от той эпохи, когда дер-
жались «субъективного метода в социологии». Меньшевистская
теория зрелости условий для победы социализма, меньшевистские
представления о предпосылках социализма, исключающие дикта-
туру пролетариата, отрицание меньшевиками переходного периода
и вера во врастание капитализма в социализм — все это отодви-
гает дело пролетарской революции в недосягаемую даль веков.
Логическим выводом отсюда является та непроходимая пропасть,
которой меньшевики отделяют буржуазную революцию от рево-
люции пролетарской и их отношение к пролетарской революции.
Так, например, меньшевики определяли Октябрьскую революцию
как буржуазную революцию, которая-де не может себе ставить
задачи социалистического переустройства.
С другой стороны, троцкизм, также в корне враждебный ле-
нинской теории перерастания, прикрывал свое контрреволюци-
онное нутро афишированием своей «перманентики», которая, как
уже выше указано, ничего общего не имеет с марксовой теорией
перманентной революции. Отрицая гегемонию пролетариата и ре-
волюционные возможности трудящегося крестьянства, троцкизм
тем самым отрицал непрерывность революции. История уже до-
хЛенин. Отношение социал-демократии к крестьянскому движению, ПСС, 5-е изд.,
т. 11, М.: Государственное издательство политической литературы, 1960, с. 222.
518
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
казала, что отрицание гегемонии пролетариата и революционных
возможностей крестьянства, составляющее существо троцкист-
ской перманентной революции, вошло важнейшим вкладом в тот
арсенал идей, который троцкизм преподносит сейчас контррево-
люционной буржуазии, возглавив ее борьбу против Советского
государства. История доказала, что превращенная в действи-
тельность ленинская теория перерастания уже дала пролетари-
ату победу.
Это служит неопровержимым доказательством всей лживости
троцкистской легенды о якобы имевшем место в Октябре «пе-
ревооружении» ленинизма. Это решительно бьет по измышлени-
ям троцкистских контрабандистов (Слуцких, Волосевичей и др.),
подогревающих давно разоблаченную т. Сталиным троцкистскую
теорию рассечения ленинизма на «ленинизм довоенный, лени-
низм „старый", „негодный"... и ленинизм новый, послевоенный,
Октябрьский, который рассчитывают они приспособить к требо-
ваниям троцкизма»1. Характерной формой выражения этой троц-
кистской теории рассечения ленинизма и являются проникшие
в нашу литературу1 2, благодаря гнилому либерализму по отноше-
нию к троцкизму со стороны некоторых членов нашей партии,
утверждения о том, будто Ленин в период перед войной не по-
нимал необходимости перерастания буржуазно-демократической
революции в социалистическую.
Учение Маркса и Ленина о перманентной революции осно-
вано на диалектическом понимании единства непрерывности и
прерывности, на изучении процесса развития революции че-
рез ряд качественно различных объективно-исторических этапов.
Теория же Троцкого есть не теория непрерывной революции,
а субъективистская теория «перепрыгивания» через незавершен-
ные ступени движения, теория, исключающая непрерывность. Она
состоит «в логическом (а не материальном) скачке через несколь-
ко конкретных стадий» (Ленин). Это получило свое выражение
в его печально знаменитом лозунге: «Без царя, а правительство
рабочее!».
Исключительное внимание к переходам, переливам образу-
ет характернейшую черту ленинской революционной стратегии.
Переход есть тот момент в развитии, где исчерпывается ста-
рый качественный этап, перерастая в новый, где непрерывность
1 Сталин. Троцкизм или ленинизм?, Соч., т. 6, с. 352—353.
2См. «Историю ВКП(б)» под ред. Е. Ярославского, работы К. А. Попова и др.
4. Ленинская теория пролетарской революции
519
переходит в свою противоположность, в перерыв непрерывно-
сти. Непонимание этой диалектики обнаружил и Каменев, ко-
гда он в 1917 г. упрекал Ленина, в перепрыгивании, утверждая,
что буржуазно-демократическая революция в России якобы еще
не закончена.
Ленинская теория пролетарской революции включает в учение
о гегемонии пролетариата и учение о трудящемся крестьянстве
как о союзнике пролетариата в его борьбе за социализм. «Маркс
и Энгельс дали основные наброски идеи гегемонии пролетариата.
Новое у Ленина состоит здесь в том, что он развил дальше и
развернул эти наброски в стройную систему руководства проле-
тариата трудящимися массами города, и деревни не только в деле
свержения царизма и капитализма, но и в деле социалистического
строительства при диктатуре пролетариата»3.
Империализм расколол мир на два лагеря: на составляю-
щие меньшинство «передовые» страны, обладающие финансовым
капиталом, служащим орудием угнетения и эксплуатации боль-
шинства населения земного шара, и на образующие подавляющее
большинство колониальные и зависимые страны, составляющие
объект угнетения и эксплуатации со стороны империалистических
держав. Этот факт служит в ленинской теории пролетарской рево-
люции исходным пунктом для обоснования роли национально-ко-
лониального освободительного движения как важнейшего резерва
пролетарской революции. «Социалистическая революция, — учит
Ленин, — не будет только и главным образом борьбой револю-
ционных пролетариев в каждой стране против своей буржуазии;
нет, она будет борьбой всех угнетенных империализмом колоний
и стран против международного империализма».
Ленин развивает на II конгрессе Коминтерна следующие ос-
новные идеи: 1) то положение, что народы мира делятся на
угнетающие и угнетенные, что замалчивается, либо прямо от-
рицается теоретиками II Интернационала, 2) что центральной
осью всей системы империалистических противоречий является
антагонизм и борьба между небольшой группой империалисти-
ческих государств за господство над колониальными народами.
Уже Маркс и Энгельс «дали основные отправные идеи по наци-
онально-колониальному вопросу», характеризуя экономический и
социальный кризис в колониях как проявление общего кризиса
Сталин. Беседа с первой американской рабочей делегацией, Соч., т. 10, М.: Го-
сударственное издательство политической литературы, 1949, с. 96.
520
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
всей капиталистической системы. Эти основные отправные идеи
Маркса и Энгельса по национально-колониальному вопросу Ле-
нин развивает дальше в стройную систему взглядов большевизма
на национально-колониальные революции в эпоху империализма.
В своей речи на II конгрессе Коминтерна Ленин говорит, что
«при теперешнем мировом положении, после империалистической
войны... вся мировая система государств определяется борьбой
небольшой группы империалистических наций с советским дви-
жением и советскими государствами, во главе которых стоит
Советская Россия», что «всякое националистическое движение
может быть лишь буржуазно-демократическим» и что «было бы
утопией думать, что пролетарские партии, если они вообще могут
возникнуть в таких странах, смогут, не находясь в определенных
отношениях к крестьянскому движению, не поддерживая его на
деле, проводить коммунистическую тактику и коммунистическую
политику в этих странах». Коммунисты должны и будут под-
держивать буржуазные освободительные движения, поскольку эти
движения действительно революционны и «когда представители
их не будут препятствовать нам воспитывать и организовывать
в революционном духе крестьянство и широкие массы эксплуа-
тируемых».
Опираясь на опыт Октябрьской революции, Ленин устанав-
ливает те организационные формы, которые могут обеспечить
руководящую роль пролетариата в национальном революцион-
ном движении и завоевание угнетенных масс колоний под знамя
мировой революции. Такой организационной формой является об-
разование советов и в отсталых странах'. «Безусловным долгом
коммунистических партий и тех элементов, которые примыкают
к ним, является пропаганда идеи крестьянских Советов, Советов
трудящихся, всюду и везде — ив отсталых странах, и в коло-
ниях. И там они должны стараться, насколько позволяют усло-
вия, создавать Советы трудящегося народа»1. Наконец, исходя
из факта загнивания капитализма в империалистическую эпоху,
из развития социалистического строительства в Советском союзе
и из возможности прямой помощи социалистическому движению
колоний со стороны пролетариата, победившего в капиталистиче-
ских странах, — Ленин выдвигает свой известный тезис: «Ком-
мунистический интернационал должен установить и теоретически
ХЛенин. Доклад комиссии по национальному и колониальному вопросам 26 июля
1920 г. ПСС, 5-е изд., т. 41, М.: Издательство политической литературы, 1981, с. 245.
4. Ленинская теория пролетарской революции
521
обосновать то положение, что с помощью пролетариата наиболее
передовых стран отсталые страны могут перейти к советскому
строю и через определенные ступени развития — к коммунизму,
минуя капиталистическую стадию развития»2.
Другим важнейшим вопросом, в котором марксова теория про-
летарской революции получает свое дальнейшее развитие, явля-
ется гениальное учение Ленина о партии пролетариата и ее
роли на различных этапах его борьбы. Уже у самого зарождения
большевизма вопрос о партии как о высшей форме классо-
вой организации пролетариата и об организационных условиях
ее боеспособности становится той проблемой, которая проводит
резкую разграничительную линию между большевизмом и мень-
шевизмом. Постановка в то время Лениным вопроса о партии
как о решающем факторе революции оказалась, как это под-
тверждается всей дальнейшей историей революционной борьбы,
гениальнейшим предвидением. Вопрос «о роли коммунистической
партии в пролетарской революции» явился поэтому стержневым
вопросом II конгресса Коминтерна. Ленинское учение о партии
получило здесь свое дальнейшее уточнение в признании того,
что «коммунистическая партия нужна рабочему классу не только
до завоевания власти и не только во время завоевания власти,
но и после того, как власть перешла в руки рабочего класса»
(курсив наш. — Авт.), что необходимость политической пар-
тии пролетариата отпадает лишь вместе с полным уничтожением
классов и что «в каждой стране должна существовать только
одна единая коммунистическая партия»3.
В ходе последующей борьбы Коминтерна за мировую проле-
тарскую революцию общие принципы ленинского учения о партии
конкретизируются в основном в двух направлениях: в развитии
ленинского принципа самокритики, в вопросе о конкретных фор-
мах борьбы на два фронта на различных этапах и в борьбе за
массы. Этот двусторонний процесс борьбы за выковывание под-
линно большевистских партий образует главное содержание всей
истории Коминтерна.
VI конгресс Коминтерна, решения которого своим острием
направлены против социал-демократии, как особенно опасной
в теперешней международной обстановке агентуры империализма
2Там же, с. 246. Курсив наш. — Авт.
3Коммунистический Интернационал в документах: 1919—1932, Парийное издатель-
ство, 1933, с. 108-111.
522
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
в рабочем классе, подчеркнул особую актуальность лозунга —
«борьбы за массы» и подытожил истекшую борьбу в следующем
положении, выраженном в программе Коминтерна: тактика еди-
ного фронта как средство наиболее успешной борьбы против
капитала, классовой мобилизации масс, разоблачения и изоляции
реформистских верхов — входит важнейшей составной частью
в тактику компартий на весъ предреволюционный период.
5. Ленинская стратегия и тактика пролетарской
революции
Ленинизму принадлежит далее разработка вопроса о том, как
партия должна руководить в революции пролетариатом и его со-
юзниками, разработка проблем стратегического и тактического
руководства, создание науки стратегии и тактики революции.
Стратегия пролетарской революции имеет своей задачей свер-
жение противника. Этому последнему соответствует поэтому выс-
шая форма борьбы с противником — форма вооруженного вос-
стания. Это решающий и самый ответственный момент в ходе
революционной борьбы. Ленин поэтому тщательнейшим и по-
дробнейшим образом разрабатывает проблему восстания вплоть
до мельчайших деталей техники вооруженного восстания. Вопреки
оппортунистическим теориям о том, будто подготовка восстания
есть «бланкизм», Ленин остается верным указанию Маркса о том,
что «восстание есть искусство», что к восстанию надо относиться
как к искусству, подготовляя и организуя восстание, учась воен-
ному искусству, учась технике восстания. Ленин прямо предлагает
ставить в кружках доклады на военные темы: «1) Чтение и обсуж-
дение статей о баррикадной борьбе; 2) изучение плана города и
районов; 3) добывать планы тюрем; 4) узнавать адреса зловред-
ных людей и начальства; 5) производить маневры выслеживания
неприятеля; 6) готовить бомбы; 7) составлять тактические планы
отдельных операций»1.
Возникая в столице и в крупных городских центрах, восстание
более или менее быстро распространяется на другие городские
районы и на деревню, перерастая в более или менее длитель-
ную гражданскую войну, успешный исход которой определяется
ХЛенин. К вопросу о задачах отрядов революционной армии, Ленинский сборник,
2-е изд., т. V, Институт Ленина при ЦК ВКП(б), 1929, с. 456. См. также Ленин.
Задачи отрядов революционной армии, ПСС, 5-е изд., т. 11, с. 339—343 — Ред.
5. Ленинская стратегия и тактика пролетарской революции
523
тем, насколько партии удается овладеть поддержкой основной
силы революции — пролетариата и правильно использовать его
резервы в широких трудящихся массах. Здесь-то и лежит карди-
нальное отличие марксизма от бланкизма в вопросе о восстании.
Восстание «должно опираться не на заговор, не на партию, а на
передовой класс» — таков важнейший закон ленинской стратегии.
Успех революции определяется всей совокупностъю объектив-
ных и субъективных факторов: 1) степенью обострения проти-
воречий капитализма в данном месте и в данное время; 2) сте-
пенью осознания этих противоречий революционным классом;
3) степенью осознания этих противоречий широчайшими масса-
ми трудящихся; 4) степенью организованности революционного
класса и его связанности с массами трудящихся; 5) уровнем бое-
способности пролетарского авангарда; 6) состоянием господству-
ющего класса — его способностью временно смягчать противоре-
чия, степенью его идеологического влияния на эксплуатируемые
классы, степенью его дезорганизованности. Нынешний револю-
ционный кризис в ряде стран характеризуется несоответстви-
ем между объективным и субъективным фактором, отставанием
субъективного фактора от объективного. Это отнюдь не значит,
что можно рассматривать это отставание субъективного фактора
как определенную необходимую стадию революционного процесса.
Революция, согласно учению Ленина, невозможна без рево-
люционной ситуации. Революционная же ситуация определяется,
по Ленину, следующими признаками:
—	«Тот или иной кризис „верхов“, кризис политики господ-
ствующего класса».
—	«Обострение выше обычного нужды и бедствий угнетенных
классов».
—	«Значительное повышение, в силу указанных причин актив-
ности масс, в „мирную" эпоху дающих себя грабить спокой-
но, а в бурное время привлекаемых как всей обстановкой
кризиса, так и самими „верхами" к самостоятельному ис-
торическому выступлению»2.
2Ленин. Крах II Интернационала, ПСС, 5-е изд., т. 26, М.: Издательство поли-
тической литературы, 1969, с. 218.
524
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
Совершенно ясно, что революционная ситуация не рассматри-
вается здесь Лениным в смысле как бы стадии, предшествующей
революции. Революционная ситуация есть «совокупность тех объ-
ективных перемен», которые в соединении с субъективным факто-
ром дают революцию. Ленин считает возможным наличие опре-
деленного состояния экономического и политического кризиса
характеризовать как революционную ситуацию. Попытка проти-
вопоставления политического кризиса кризису революционному
выражает собой чуждый ленинской диалектике схематизм, враж-
дебное ленинизму стремление уклониться от конкретного анализа
данной обстановки.
Предупреждая против каких бы то ни было схем, ленинская
стратегия требует учета конкретно-данного соотношения сил, опи-
раясь при этом на следующие важнейшие стратегические прин-
ципы: 1) «Никогда не играть с восстанием, а, начиная его, знать
твердо, что надо идти до конца»1; 2) «сосредоточение главных
сил революции в решающий момент на наиболее уязвимом для
противника пункте, когда революция уже назрела, когда наступ-
ление идет на всех парах, когда восстание стучится в дверь и
когда подтягивание резервов к авангарду является решающим
условием успеха»1 2; 3) тщательно следить за назреванием ре-
волюционного кризиса, приурочивая момент открытия восстания
к высшей точке кризиса: «нарушение этого условия ведет к опас-
ной ошибке, называемой „потерей темпа“»3; 4) «раз восстание на-
чато, надо действовать с величайшей решительностью» (Ленин);
нарушение этого условия ведет к громадной ошибке... «потере
курса» (Сталин).
Таковы важнейшие принципы ленинской стратегии революции.
Кратко остановимся на рассмотрении важнейших положении
ленинской тактики революции.
Тактика должна способствовать подтягиванию масс к револю-
ционным позициям. При наличии революционного подъема так-
тическая линия определяется задачей вести массы в прямую ата-
ку на буржуазное государство. Этой задаче соответствует ряд
обостряющихся переходных лозунгов и организация массовых
1 Ленин. Советы постороннего, ПСС, 5-е изд., т. 34, М.: Издательство полити-
ческой литературы, 1969, с. 383.
^Сталин. Об основах ленинизма. Лекции, читанные в Свердловском университете,
Соч., т. 6, с. 157.
3Там же, с. 159.
5. Ленинская стратегия и тактика пролетарской революции
525
выступлений. При отсутствии революционного подъема приме-
няется тактика частичных требований и лозунгов, притом под-
чиненных коренным задачам Коммунистического интернационала
и увязанных с ними.
Разумеется, это не значит, что частичные и переходные лозун-
ги представляют собой резко разграниченные области. Метафи-
зическое противопоставление этих двух типов лозунгов вело бы
на практике к крупнейшим ошибкам. В условиях революционно-
го подъема, не получившего еще достаточного размаха, полный
отказ от частичных требований мог бы затруднять подвод мил-
лионных масс к фронту революции и, наоборот, мог бы способ-
ствовать законсервированию частичных лозунгов и препятство-
вать своевременному улавливанию перехода к новой полосе —
к полосе революционного подъема с соответствующей ей новой
тактикой. «„Принципиальный" отказ от частичных требований и
переходных лозунгов несовместим с тактическими принципами
коммунизма, ибо он на деле обрекает партию на пассивность и
отрывает ее от масс»4. Но чем полнее размах революционного
подъема, тем меньше остается почвы для частичных лозунгов и
тем властнее выступают на смену все обостряющиеся переходные
лозунги вплоть до лозунга разоружения буржуазии и вооружения
пролетариата и т.д. Таким образом тактика меняется в зависи-
мости от того, имеется ли подъем движения или этот подъем
отсутствует.
Но в ходе революции бывают и моменты отлива движения,
когда революционный подъем сменяется упадком, которому необ-
ходимо соответствуют и иные лозунги, и иные формы организа-
ции, отличные от организационных форм периода подъема. Так,
например, тактика периода 1903—1905 гг. была тактикой наступ-
ления, а в период 1907—1912 гг. партия вынуждена была перейти
на тактику отступления, хотя стратегический план на протя-
жении обоих указанных периодов оставался неизменным. В пре-
делах, следователъно, данного стратегического плана тактика
может претерпевать изменения в зависимости от данной кон-
кретной ситуации, от данного соотношения сил, будучи подчи-
нена основной стратегической цели данного этапа революции.
Тактика таким образом относится к стратегии, как часть к цело-
му. Важнейшим условием правильного тактического руководства
является уменье находить основное решающее звено.
4Программа Коминтерна, VI конгресс Коминтерна. Стенографический отчёт. Вы-
пуск 6, с. 52.
526
Глава VIII. Учение марксизма-ленинизма о революции
Найти основное звено данного этапа революции — значит
найти главное решающее, то, во что упираются все выдвигаемые
данным этапом проблемы, к чему все эти проблемы сводятся
как к своей основе. Звено выступает в качестве общего условия
для разрешения всех других задач, оно концентрирует в себе все
своеобразие этапа.
Лежащее в основе ленинской тактики положение о нахождении
звена как важнейшей предпосылки правильных лозунгов револю-
ционной борьбы легко вскрывает глубоко принципиальную основу
характерной для оппортунизма тактики недолетов или перелетов.
Исходя из правильного понимания этой ленинской тактики, Ко-
минтерн вел и ведет сейчас борьбу на два фронта — с правыми
и с «левыми» оппортунистами.
Оппортунисты «слева», заимствуя у партии тот или иной рево-
люционный лозунг, всегда проявляют чрезмерную торопливость
с тем, чтобы в случае успеха этого лозунга предстать перед
«неискушенными и неопытными как наиболее дальновидные, ска-
завшие это „первыми", как владеющие „тактикой дальнего при-
цела"». Оппортунизм справа, также заимствуя у партии тот или
иной революционный лозунг, всегда стремится его законсервиро-
вать, сопротивляется переходу от отжившего уже старого лозунга
к новому с тем, чтобы в случае неудачи этого лозунга также
предстать перед неопытными и неискушенными рабочими масса-
ми в качестве наиболее дальновидных пророков.
Обычное для оппортунизма отставание или забегание, так-
тика недолетов или перелетов состоит именно в непонимании
звена, т. е. в непонимании существенного, главного, решающе-
го. Действенность выдвинутых революцией лозунгов определяет-
ся, во-первых, их правильностью, во-вторых, своевременным их
провозглашением.
Мы видели, что правильность лозунгов определяется нахожде-
нием основного звена. Что касается своевременности выдвижения
лозунга, то ленинская тактика обязывает к учету той истины, что
«убеждать массы нельзя одной лишь пропагандой и агитацией.
Для этого необходим собственный политический опыт самих
масс»1. Игнорирование этого важнейшего тактического принци-
па ведет к опасному смешению формулы как перспективы для
ближайшего будущего с той же формулой как лозунгом дня. Так-
х Сталин. Заметки на современные темы, Соч., т. 9, М.: Государственное изда-
тельство политической литературы, 1948, с. 349. Курсив автора учебника. — Ред.
5. Ленинская стратегия и тактика пролетарской революции 527
тическое указание ленинизма о строгом различии между форму-
лой как перспективой и формулой как лозунгом дня приобретает
в настоящее время особо важное значение в тактической линии
компартий в капиталистических странах. Здесь судьба тактиче-
ского руководства решается именно своевременным переходом
от формулы-перспективы к лозунгу дня.
Глава IX
МАРКСИЗМ И РЕВИЗИОНИЗМ,
СОЦИАЛ-ФАШИЗМ
1.	Социально-экономические корни и историческая
эволюция оппортунизма к социал-фашизму
Главным препятствием на пути пролетариата к завоеванию
власти и победе над капиталом является ныне социал-фашизм,
наличие крупных, имеющих еще большое влияние на рабочие
массы социал-демократических партий — «буржуазных рабочих
партий». Международная социал-демократия, II Интернационал и
его секции, — главная социальная опора буржуазного господ-
ства; международная социал-демократия превратилась в агентуру
международной буржуазии по подготовке к интервенции против
первого в мире пролетарского государства.
II Интернационал никогда не представлял собою единого це-
лого. В нем с самого начала его образования боролись две тен-
денции, два течения: революционное и оппортунистическое. «На
деле, однако, основная работа II Интернационала велась по линии
оппортунизма» (Сталин).
Оппортунизм в рабочем движении почти с самого начала су-
ществования (с 40-х годов XIX в.) получил свое теоретическое
выражение в пересмотре (ревизии) рядом теоретиков социал-де-
мократии всех важнейших составных частей учения Маркса —
в ревизионизме. В конце XIX в. выявилась «целая полоса безраз-
дельного господства оппортунизма II Интернационала» (Сталин).
Ленин дал наиболее глубокий анализ исторических причин раз-
вития ревизионизма и его социальной основы. «Неудивительно, —
писал Ленин в 1908 г., — что учение Маркса, которое прямо слу-
жит просвещению и организации передового класса современного
общества, указывает задачи этого класса и доказывает неизбеж-
ную — в силу экономического развития — замену современного
строя новыми порядками, неудивительно, что это учение должно
было с боя брать каждый свой шаг на жизненном пути... Но и
среди учений, связанных с борьбой рабочего класса, распростра-
ненных преимущественно среди пролетариата, марксизм далеко и
1, Историческая эволюция оппортунизма к социал-фашизму
529
далеко не сразу упрочил свое положение. Первые полвека своего
существования (с 40-х годов XIX в.) марксизм боролся с теори-
ями, которые были в корне враждебны ему,,. Но когда марксизм
вытеснил все сколько-нибудь цельные враждебные ему учения
(из идеологии рабочего движения. — Авт,), то тенденции, кото-
рые выражались в этих учениях, стали искать себе иных путей.
Изменились форма и повод борьбы, но борьба продолжалась.
И вторые полвека существования марксизма начались (90-е го-
ды прошлого столетия) с борьбы враждебного марксизму тече-
ния внутри марксизма», «Домарксистский социализм разбит, —
заключает Ленин. — Он продолжает борьбу уже не на своей
самостоятельной почве, а на общей почве марксизма, как реви-
зионизм»1, Диалектика истории такова, — отмечает и в другом
месте Ленин, — что «теоретическая победа марксизма заставля-
ет врагов его переодеваться марксистами. Внутренне сгнивший
либерализм пробует оживить себя в виде социалистического оп-
портунизма»* 2.
Ревизионизм таким образом представлял собой чуждое и
враждебное марксизму течение, стремившееся подорвать марк-
сизм изнутри, выступавшее с этой целью «на общей почве марк-
сизма», т. е. в форме внешне-марксистской фразеологии. Чем
больше побеждал марксизм все прочие идеологические течения
в рабочем движении и укреплялся в умах рабочего класса, тем
все более становилась необходимой для групп, враждебных марк-
сизму, но желавших влиять на пролетариат, эта подделка, мимик-
рия «под марксизм», задачей которой было, однако, под флагом
марксизма протащить враждебные революционному пролетарско-
му движению взгляды.
Совершенно очевидно, что враждебность ревизионизма под-
линно революционному марксизму объяснялась его классовой
основой, чуждой пролетариату. Ленин недаром видел в оппор-
тунизме тот же «внутренне сгнивший либерализм», недаром он
отмечал, что все возражения ревизионистов марксизму сводились
к системе «давно известных либерально-буржуазных взглядов».
«Неизбежность ревизионизма, — указывал он, — обусловлива-
ется его классовыми корнями в современном обществе»3. Эти
хЛенин. Марксизм и ревизионизм, ПСС, 5-е изд., т. 17, М.: Издательство поли-
тической литературы, 1969, с. 19. Курсив наш. — Авт,
2Ленин. Исторические судьбы учения Карла Маркса, ПСС, 5-е изд., т. 23, М.: Из-
дательство политической литературы, 1970, с. 3. Курсив наш. — Авт.
3Ленин. Марксизм и ревизионизм, ПСС, 5-е изд., т. 17, с. 24. Курсив автора
учебника. — Ред.
530
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
классовые корни ревизионизма Ленин усматривал в неизбежном
проникновении в рабочее движение мелкой буржуазии, которое
имело место на всех ступенях развития капитализма и во всех
странах и превратило ревизионизм в интернациональное явление.
«В чем, — спрашивал Ленин, — заключается его неизбеж-
ность в капиталистическом обществе? Почему он глубже, чем
различия национальных особенностей и степеней развития капи-
тализма? Потому что во всякой капиталистической стране рядом
с пролетариатом всегда стоят широкие слои мелкой буржуа-
зии, мелких хозяев. Капитализм родился и постоянно рождается
из мелкого производства. Целый ряд „средних слоев“ неминуе-
мо вновь создается капитализмом (придаток фабрики, работа на
дому, мелкие мастерские, разбросанные по всей стране, ввиду
требований крупной, например, велосипедной и автомобильной,
индустрии и т.д.). Эти новые мелкие производители также неми-
нуемо опять выбрасываются в ряды пролетариата. Совершенно
естественно, что мелкобуржуазное мировоззрение снова и снова
прорывается в рядах широких рабочих партий»1.
Мелкобуржуазная сущность оппортунизма получила свое вы-
ражение в защите им сотрудничества классов, в отречении от идеи
социалистической революции и от революционных методов борь-
бы. Основной характеристикой оппортунизма Ленин считал «при-
способление к буржуазному национализму, забвение историче-
ски-преходящих границ национальностей или отечества, превра-
щение в фетиш буржуазной легальности, отказ от классовой
точки зрения и классовой борьбы из боязни оттолкнуть от себя
„широкие массы населения" (читай: мелкобуржуазные) — тако-
вы, несомненно, — отмечал Ленин, — идейные основы оппор-
тунизма»2.
Такой же мелкобуржуазной характерной чертой оппортунизма
являлась неопределенность, расплывчатость его и неуловимость
его позиций. «Оппортунист, — говорил Ленин, — по самой сво-
ей природе, уклоняется всегда от определенной и бесповорот-
ной постановки вопроса, отыскивает равнодействующую, вьется
ужом между исключающими одна другую точками зрения, стара-
ясь „быть согласным" и с той и с другой, сводя свои разногласия
ХЛенин. Марксизм и ревизионизм, ПСС, 5-е изд., т. 17, с. 15—26. Курсив автора
учебника. — Ред.
^Ленин. Положение и задачи социалистического Интернационала, ПСС, 5-е изд.,
т. 26, М.: Издательство политической литературы, 1969, с. 36. Курсив автора учеб-
ника. — Ред.
1. Историческая эволюция оппортунизма к социал-фашизму
531
к поправочкам, к сомнениям, к благим и невинным пожеланиям
и пр., и пр.»3.
Другую историческую причину развития оппортунизма и ре-
визионизма Ленин видел в процессе обуржуазивания отдель-
ных слоев пролетариата, процессе, особенно характерном для
империалистической эпохи, когда буржуазия имеет возможность
из своих сверхприбылей подкупить рабочую аристократию и
профбюрократию. Это обуржуазивание части пролетариата вело
к прямому проникновению в его ряды буржуазной идеологии,
хотя и последняя зачастую принимала внешние «марксистскооб-
разные» формы. Чем теснее со времени империалистской вой-
ны в течение всего послевоенного периода становилась связь
оппортунистической верхушки социал-демократии с буржуазным
обществом и государством, тем все в большей степени в теорети-
ческих воззрениях социал-демократии находило свое проявление
откровенно-буржуазное мировоззрение: ревизионизм превратил-
ся в социал-фашизм.
Историческая колыбель оппортунизма — это Англия. В Англии
капитализм раньше, чем в других странах, имел в своем распо-
ряжении, благодаря своему монопольному положению, сверхпри-
были для подкупа и развращения рабочих. Поэтому в Англии
раньше, чем в других странах, создался привилегированный слой
рабочей аристократии, привилегированный слой рабочих вождей,
подкупленных буржуазией. Еще в 1858 г. Энгельс писал Марксу
по поводу английского оппортунизма: «Английский пролетариат
фактически обуржуазивается, так что самая буржуазная из всех
наций хочет, по-видимому, довести дело в конце концов до того,
чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролета-
риат рядом с буржуазией».
Это обуржуазивание английской рабочей аристократии полу-
чило свое выражение в тред-юнионизме, в стремлении оторвать
профсоюзное движение и экономическую борьбу пролетариата
от политической борьбы, от борьбы за социализм. Английский
социализм находил свое теоретическое выражение лишь в так на-
зываемом фабианстве — реформистски-интеллигентской группе,
исповедовавшей эволюционный позитивизм Спенсера и христи-
анский «социализм». В наши дни процесс постепенного сращения
рабочей аристократии и профбюрократии в Англии с буржуазным
Ленин. Шаг вперед, два шага назад, ПСС, 5-е изд., т. 8, М.: Издательство
политической литературы, 1967, с. 393.
532
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
государством получил свое завершение, выраженное в откровен-
но-буржуазной политике английской «рабочей» партии, в пропове-
ди Макдональдами, Гендерсонами и Томасами «конструктивного»
социализма.
В Германии уже во второй половине 60-х годов и первой
половине 70-х годов шла ожесточенная борьба между ласса-
льянцами и эйзенахцами. Сторонники и последователи Лассаля
защищали соглашательство с господствующими классами ради
отдельных политических подачек, а эйзенахцы стояли на позиции
непримиримой классовой борьбы. Лишь после победы марксизма
над лассальянством и другими идеологическими течениями внут-
ри немецкого рабочего движения (над прудонизмом Мюльбергера,
позитивизмом Дюринга) эти классово чуждые пролетариату те-
чения начинают появляться в «марксистском» одеянии. Бывший
марксист Эд. Бернштейн возглавляет это движение в 90-х го-
дах и дает ему его название, выступив с требованием ревизии
теоретических основ учения Маркса.
В философии ревизионизм выступил против материализма,
призывая вернуться назад к Канту, и против диалектики, подменяя
ее эклектикой и мещанской софистикой. «Диалектика, — заявлял
Бернштейн, — предательница, она засада на пути к правильному
суждению о вещах». Бернштейн и его последователи отрицали
возможность научно обосновать социализм, отрицали превосход-
ство крупного производства над мелким производством, особенно
в сельском хозяйстве, доказывали возможность для мелких про-
изводителей удержаться и при капитализме. Они отрицали также
неизбежность краха капитализма и роль экономических кризисов,
отрицали факт растущего обнищания рабочего класса. Особенно
резко выступал ревизионизм против теории классовой борьбы,
которая-де немыслима и не нужна в демократическом обществе.
В 1898г. в своих «Проблемах социализма» Бернштейн писал:
«Нужно, чтобы в социал-демократии оказалось достаточно му-
жества, чтобы избавиться от устарелой фразеологии и казаться
тем, что она есть в действительности, т. е. демократически-соци-
алистической партией реформ. Что же такое в настоящее время
социал-демократия, как не партия, которая стремится к преоб-
разованию общества в духе нашего учения посредством демокра-
тических и экономических реформ»1.
В течение всего довоенного периода «бернштейнианство» по-
лучает в немецкой социал-демократии самое широкое развитие
х Бернштейн. Социальные проблемы, М.: Т-во тип. А. И. Мамонтова, 1901, с. 272.
2. Каутскианский центризм и люксембургианство
533
в лице откровенного реформистского правого крыла во главе
с Фольмаром, Давидом и др.
2.	Каутскианский центризм и люксембургианство
Наряду с откровенно ревизионистским течением, в немецкой
и международной социал-демократии возникают также колеблю-
щиеся в своих воззрениях промежуточные группировки, какими
были каутскианский центризм и люксембургианство («левое»
крыло социал-демократии).
Карл Каутский — виднейший теоретик современной немецкой
и международной социал-демократии, никогда не занимал строго
выдержанных позиций ортодоксального революционного марксиз-
ма. Еще Маркс в одном из своих писем издевался над философ-
ской ограниченностью Каутского, а Ленин уже в 1901г. отмечает
«каучуковый» характер его формулировок. Рассматривая в «Го-
сударстве и революции» извращение и замалчивание Каутским
марксистского учения о государстве и прослеживая с этой целью
ранние и даже лучшие работы Каутского, Ленин ярко показывает,
как из всей этой суммы ошибок, недомолвок и умолчаний Каут-
ского вырос весь его беспринципный оппортунизм. Точно так же
очень рано мы находим у Каутского попытки примирить марксизм
с кантианством и с махизмом, протащить в марксизм буржуазную
теорию равновесия и приспособления общества к природе, био-
логическое понимание Каутским социальных инстинктов и многие
другие крупнейшие извращения диалектического и исторического
материализма. Полемика, которую Каутский как представитель
социал-демократической «ортодоксии» вынужден был после дол-
гих колебаний начать с Бернштейном, носила крайне беспомощ-
ный и примиренческий по существу характер, причем Каутский
сам скатывался на позиции Бернштейна в целом ряде принципи-
альных вопросов (в оценке диалектики, в отрицании обнищания
пролетариата и т.д.). Явно меньшевистскую позицию занимал Ка-
утский и в своей оценке дискуссии между русскими большевика-
ми и меньшевиками в 1903—1904 гг. Во время революций 1905 г.
Каутский под давлением «левых» социал-демократов несколько
приблизился к большевистской оценке движущих сил и перспек-
тив русской революции, занимая более правильные позиция, чем
Плеханов. Однако в период последовавшей реакции Каутский
вновь занял колеблющуюся полуменьшевистскую линию, на ело-
534
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
вах стремясь возвыситься и над правыми и над левыми социал-
демократами и примирить тех и других, на деле же поддерживая
оппортунистов в Германии и меньшевиков-ликвидаторов в Рос-
сии. К этому времени окончательно оформляется центристское
течение в немецкой социал-демократии (Каутский, Ледебур, Га-
азе и др.), характерное своим теоретическим и политическим
эклектизмом, колебавшееся между правыми и левыми социал-
демократами и в сущности являвшееся особой разновидностью
меньшевизма, течение еще более опасное, чем откровенный оп-
портунизм, благодаря своей «марксистской» фразеологии. Следует
тут же отметить, что центризм представлял собой явление, ха-
рактерное не только для Германии, но приобрел международный
характер: в частности, троцкизм представлял собой не что иное,
как одну из русских разновидностей центризма.
Особое место занимали в довоенной немецкой социал-демо-
кратии и в международном рабочем движении так называемые
левые социал-демократы (Р. Люксембург, Ф.Меринг и др.). Левых
социал-демократов отличало большее понимание революционных
перспектив рабочего движения: революционный характер носила
позиция левых социал-демократов в период германской револю-
ции, когда они вошли в германское коммунистическое движение.
Однако считая Розу Люксембург «орлом» среди социал-демо-
кратических «кур», Ленин жестоко критиковал многочисленные
оппортунистические ошибки Розы и других германских «ле-
вых». В своем «Накоплении капитала» Р. Люксембург открыто
ревизует самые основы марксистского учения о капиталистиче-
ском воспроизводстве и дает совершенно неверную характеристи-
ку империализма. Явно меньшевистскую позицию Р. Люксембург
заняла в своей оценке спора по организационному вопросу между
большевиками и меньшевиками, не сумев понять диалектическое
взаимоотношение между стихийностью и сознательностью в рабо-
чем движении и защищая меньшевистскую теорию стихийности.
В период революции 1905 г. Роза не поняла ее буржуазно-де-
мократического характера при гегемонии пролетариата и в своей
оценке роли крестьянства и отношения к нему пролетариата за-
нимала линию, близкую к троцкизму. Взгляды Розы Люксембург
на национальный вопрос были в корне противоположны ленин-
скому принципу «права наций на самоопределение» и приводи-
ли к фактической поддержке позиций злейших ликвидаторов и
буржуазных национал-либералов. Явно оппортунистический ха-
рактер носила и критика Розой политики большевиков уже по-
2. Каутскианский центризм и люксембургианство
535
еле Октябрьской революции. Отдавая должное революционным
заслугам Р. Люксембург, было бы поэтому совершенно непра-
вильным отождествлять «люксембургианство» с большевизмом,
видеть в «люксембургианстве» зародыши будущего германского
большевизма и замазывать все эти оппортунистические извраще-
ния Розы.
Как это убедительно показал т. Сталин, такие попытки, рав-
но как и заявления о том, что Ленин не вел до войны борьбы
с каутскианским центризмом и люксембургианством, представля-
ют собой троцкистскую контрабанду, троцкистскую клевету на
Ленина и ленинизм1. Левые социал-демократы и в теоретиче-
ских основах своих воззрений и ряде важнейших политических
вопросов были весьма близки к троцкизму.
Методологическими основами воззрений люксембургианства
были механицизм и идеализм. Признавая на словах револю-
ционную диалектику, Роза Люксембург, однако, давала ей ме-
ханистическое и субъективистское истолкование и применение.
Выше уже отмечалось (гл. Ill, XIII), что, ревизуя марксову тео-
рию расширенного капиталистического производства, Роза по-
лагала необходимым исходить при объяснении накопления ка-
питала не из внутренних закономерностей капиталистического
производства, а из внешних соотношений капитализма с некапи-
талистической средой. «Накопление, — писала Роза, — является
не только внутренним отношением между отраслями капитали-
стического хозяйства; оно прежде всего является отношением
между капиталом и некапиталистической средой»... В накопле-
нии капитала Роза Люксембург видела «процесс обмена веществ
между капиталистическим и докапиталистическим способами про-
изводства», полагая, что без реализации капиталистической при-
бавочной стоимости через посредство «третьих лиц», т. е. мелкой
буржуазии, крестьянства, немыслимо самое существование капи-
тализма. Капитализм, по словам Розы, живет разорением этих
докапиталистических формаций: он «не может существовать без
других хозяйственных форм как среды и питательной почвы».
Уничтожая мелкое товарное производство в отсталых странах, ко-
лониях и т.д., капитализм автоматически сам готовит себе гибель!
Из этой механистической установки Розы Люксембург вытекали,
во-первых, ее отрывающее экономическое развитие от политиче-
*См. Сталин. О некоторых вопросах истории большевизма, Соч., т. 13, М.: Го-
сударственное издательство политической литературы, 1951, с. 84—102.
536
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
ской борьбы представление об автоматическом крахе капита-
лизма, который оказывается возможным по мере уничтожения им
своей «питательной среды». Из этого вытекала далее меньшевист-
ская недооценка Розой революционных возможностей крестьян-
ства, возможностей его некапиталистического развития. С этой же
теорией накопления Розы было связано и ее ошибочное пони-
мание империализма как политического выражения конкурентной
борьбы капиталистов за остатки еще не поделенной «некапита-
листической мировой среды».
Основное противоречие капитализма — между общественным
производством и частным присвоением — Роза Люксембург стре-
мится подменить «глубоким основным противоречием между про-
изводительной и потребительской способностью капиталисти-
ческого общества»1. Роза забывает здесь о том, что потребле-
ние всецело определяется производством. Выдвигая потребление
некапиталистических слоев как основной рычаг развития капи-
талистического производства, она соскальзывает на позицию ис-
торического идеализма. Этот идеализм, как характерную черту
методологии Р. Люксембург, Ленин отмечал и в полемике с ней
по национальному вопросу. Ленин подчеркивал субъективист-
ский, софистический характер диалектики Розы и ее рассуждений
о неизбежности превращения национальной войны в империали-
стическую войну. «Только софист, — писал Ленин, — мог бы
стирать разницу между империалистской и национальной войной
на том основании, что одна может превратиться в другую. Диа-
лектика не раз служила... мостиком к софистике»1 2. И в другом
месте он указывал Розе: «Надо исходить из объективного, на-
до взять взаимоотношение классов по данному пункту. Не делая
этого, Роза Люксембург впадает как раз в тот грех метафизично-
сти, абстрактности, общего места, огульности и пр., в которых
она тщетно пытается обвинить своих противников»3.
Таким образом очевидно, что самая механистическая, аб-
страктная, субъективистская методология люксембургианства бы-
ла в корне противоположна материалистической диалектике лени-
низма и подвергалась жестокой критике со стороны Ленина.
1 Люксембург. Накопление капитала, М.: ГИЗ, 1921, с. 242, 259, 297, 336.
2Ленин. О брошюре Юниуса, ПСС, 5-е изд., т. 30, М.: Издательство политической
литературы, 1969, с. 6. Курсив автора учебника. — Ред.
^Ленин. О праве наций на самоопределение, ПСС, 5-е изд., т. 25, М.: Изда-
тельство политической литературы, 1969, с. 278—279. Курсив автора учебника. —
Ред.
2. Каутскианский центризм и люксембургианство
537
Не лучше обстоит с утверждением, что Ленин якобы не бо-
ролся с довоенным центризмом Каутского. У Ленина мы дей-
ствительно находим и положительные отзывы о Каутском, отно-
сящиеся главным образом к периоду революции 1905 г. Но эта
положительная оценка Лениным Каутского имела место лишь то-
гда и постольку, когда и поскольку сам Каутский в отдельные
периоды приближался к большевистскому пониманию русской
революции. В то же время Ленин в целом ряде своих довоен-
ных выступлений резко критиковал Каутского, лишь только тот
обнаруживал свойственные ему колебания и свой меньшевизм.
Так еще в 1905 г. Ленин в письме к Бебелю критикует меньше-
вистскую позицию Каутского в его оценке разногласий по ор-
ганизационному вопросу между большевиками и меньшевиками,
указывая, что Каутский пытается «ослабить темпы формальной
организации, т. е. организации вообще». Ленин критикует меньше-
вистскую позицию Каутского по вопросу о лозунге «временного
революционного правительства». В другом случае Ленин отмеча-
ет «путаницу» Каутского, который «договорился до чудовищных
вещей», признав вместе с русскими ликвидаторами, что «партия
умерла» и т.д.4 Ленин выступал и против философских ошибок
Каутского в оценке махизма. Поэтому глубоко ошибочной являет-
ся позиция тех меньшевиствующих идеалистов, которые пытались
провести резкую грань между «двумя Каутскими» — довоенным и
послевоенным. Такие утверждения только льют воду на мельницу
троцкистов (Корш и др.). Последние также пытаются отожде-
ствить довоенный большевизм с центризмом и этим поддержать
версию о «перевооружении» Ленина!
Единственным последовательным выразителем революционных
традиций Маркса—Энгельса и их продолжателем явился русский
большевизм в лице Ленина. Ленин возглавил борьбу против меж-
дународного ревизионизма и вел еще в недрах II Интернацио-
нала неустанную борьбу со всеми его оттенками и разновид-
ностями (бернштейнианство, каутскианство, люксембургианство,
троцкизм, русский меньшевизм и т.д.), вел постоянно линию на
раскол с оппортунизмом и центризмом, на откол от него лучших
элементов рабочего движения. В этом и заключается важнейшее
международное значение большевизма как прямого продолжения
революционного коммунизма Маркса и Энгельса.
4См. Ленин. Хорошая резолюция и плохая речь, ПСС, 5-е изд., т. 24, М.: Изда-
тельство политической литературы, 1970, с. 211—213, Ленин. О недопустимой ошибке
Каутского, ПСС, 5-е изд., т. 24, с. 230—232. — Ред.
538
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
3.	Оппортунизм в русской социал-демократии. Троцкизм
в предреволюционный период
В своем известном письме в редакцию журнала «Пролетар-
ская революция»1 т. Сталин подчеркнул все огромное междуна-
родное значение большевизма и той борьбы, которую Ленин вел
во II Интернационале со всеми разновидностями оппортунизма
и его теоретического выражения в ревизии марксизма. В этом
смысле исключительно важную роль для развития всего междуна-
родного рабочего движения и его теоретических основ сыграла и
та борьба, которую большевизм вынужден был вести с оппорту-
низмом внутри довоенной российской социал-демократии. Потому
что вопросы русской революции были вместе с тем вопросами и
мировой революции (Сталин).
«В русской социал-демократии, — отмечает Ленин, — реви-
зионизм с самого начала массового рабочего и массового со-
циал-демократического движения 1895—1896 гг. имел влияние...
„Экономизм" 1895—1902 годов, „меньшевизм" 1903—1908 годов,
ликвидаторство 1908—1914 годов есть не что иное, как русская
форма или разновидность оппортунизма и ревизионизма»2. В дру-
гом месте Ленин в следующих словах характеризует важнейшие
этапы этой борьбы большевизма с оппортунизмом в России.
«Экономизм» был оппортунистическим течением в русской с.-д.
Его политическая сущность сводилась к программе: «рабочим —
экономическая, либералам — „политическая борьба"». Его глав-
ной теоретической опорой был так называемый «легальный марк-
сизм» или «струвизм», который «признавал» «марксизм», совер-
шенно очищенный от бешеной революционности и приспособлен-
ный к потребностям либеральной буржуазии... Старая «Искра»
(1900—1903) победоносно провела борьбу с «экономизмом» во имя
принципов революционной социал-демократии...
Эпоха буржуазно-демократической революции породила новую
борьбу течений социал-демократии, которая была прямым про-
должением предыдущей. «Экономизм» видоизменился в «меньше-
визм». В бурные 1905—1907 годы меньшевизм был оппортунисти-
ческим течением, которое поддерживали либеральные буржуа и
которое проводило либерально-буржуазные тенденции в рабочем
движении. Приспособление борьбы рабочего класса к либера-
1 Сталин. О некоторых вопросах истории большевизма, Соч., т. 13, с. 84—102.
^Ленин. Поспешишь — людей насмешишь, ПСС, 5-е изд., т. 25, с. 182.
3. Оппортунизм в русской социал-демократии
539
лам — в этом была его суть. Напротив, большевизм ставил
«задачей социал-демократических рабочих поднимать на револю-
ционную борьбу демократическое крестьянство вопреки шата-
ниям и изменам либерализма».
Эпоха реакции в совершенно новой форме опять поставила
на очередь дня вопрос об оппортунистической и революционной
тактике социал-демократии. Главное русло меньшевизма, вопре-
ки протестам многих лучших его представителей, породило те-
чение ликвидаторов, отречение от борьбы за новую революцию
в России, от нелегальной организации и работы, презрительные
насмешки над «подпольем», лозунгом республики и т.д... От-
стаивая верность революционным заветам партии, поддерживая
начавшийся подъем рабочего движения (после событий 1912 г.
особенно), создавая легальную и нелегальную организации, пе-
чать и агитацию, «,,правдисты“ сплотили вокруг себя подавляющее
большинство сознательного рабочего класса, тогда как ликвида-
торы, — действуя как политическая сила исключительно в лице
группы „Нашей зари“, — опирались на всестороннюю помощь
либерально-буржуазных элементов»*.
Но кроме борьбы большевизма с откровенным оппортуниз-
мом, — указывает Ленин, — «большевизм вырос, сложился и
закалился в долголетней борьбе против мелкобуржуазной рево-
люционности, которая смахивает на анархизм или кое-что от него
заимствует»* 4. Здесь Ленин отмечает борьбу большевизма с соци-
алистами-революционерами, а затем внутри большевистской пар-
тии с отзовизмом и ультиматизмом.
Эта борьба большевизма с различными отечественными про-
явлениями оппортунизма и ревизионизма справа и «слева» имела
определенные методологические основы и переходила на мето-
дологическую почву. Ленин очень рано вскрыл кантианские ос-
новы «легального марксизма» («струвизма») и поставил вопрос
об их разоблачении. Ленин неутомимо вскрывал в меньшевизме
извращения философского материализма и уклон к кантиан-
ству (у Плеханова, Л. Аксельрод, Семковского, Деборина), ма-
хизм (у Валентинова, Юшкевича и др.), извращение диалектики
и подмену ее софистикой и эклектикой (у Плеханова, Марто-
*Ленин. Социализм и война, ПСС, 5-е изд., т. 26, с. 346. Курсив автора учеб-
ника. — Ред.
4Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме, ПСС, 5-е изд., т. 41, М.: Из-
дательство политической литературы, 1981, с. 14.
540
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
ва, Дана, Троцкого и др.), ревизию основ экономического учения
Маркса (у Маслова, Плеханова), непонимание диалектики исто-
рического процесса, либеральное понимание классовой борьбы и
т.д. Ведя борьбу с «отзовистами» и «впередовцами», Ленин бо-
ролся одновременно с их махизмом (Богданов, Базаров и др.),
«богостроительством» (Луначарский) и т.п.
Борьба, которую Ленин вел с теоретическими ошибками и
политическим оппортунизмом Плеханова, имела в этом смысле
исключительно важное значение не только для русского, но и
для мирового рабочего движения. Рассматривая Плеханова как
меньшевика и жестоко критикуя его оппортунистические позиции
(по вопросу о сознательности и стихийности, о характере русской
революции, по аграрному вопросу и т.д.), Ленин в то же время
видел в Плеханове лучшего представителя «меньшевиков-партий-
цев», «рабочих-меньшевиков», отмечал все случаи особой пози-
ции Плеханова, отличной от меньшевизма, и на известном этапе
считал целесообразным «объединение» с Плехановым для общей
борьбы с ликвидаторами. По линии философской это нашло свое
выражение в том, что Ленин ставил Плеханова, как диалектиче-
ского материалиста, на много голов выше прочих меньшевиков и
в то же время постоянно и неустанно вел борьбу с философскими
ошибками Плеханова, с его созерцательностью, иероглифизмом и
т.д. Ленин подчеркивал все огромное значение этой философской
«разборки» не только для России, но и для всего европейского
рабочего движения. Ленин отмечал также исторические особен-
ности революционной России в ее борьбе с оппортунизмом и
особое значение этой борьбы, ее богатейший опыт: «В течение
около полувека, примерно с 40-х и до 90-х годов прошлого ве-
ка, передовая мысль в России, под гнетом невиданного дикого
и реакционного царизма, жадно искала правильной революцион-
ной теории, следя с удивительным усердием и тщательностью за
всяким и каждым „последним словом" Европы и Америки в этой
области. Марксизм, как единственно правильную революцион-
ную теорию, Россия поистине выстрадала полувековой историей
неслыханных мук и жертв, невиданного революционного геро-
изма, невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения,
испытания на практике, разочарований, проверки, сопоставления
опыта Европы. Благодаря вынужденной царизмом эмигрантщине
революционная Россия обладала во второй половине XIX в. таким
богатством интернациональных связей, такой превосходной осве-
домленностью насчет всемирных форм и теорий революционного
3. Оппортунизм в русской социал-демократии
541
движения, как ни одна страна в мире. С другой стороны, вырос-
ший на этой гранитной теоретической базе большевизм проделал
пятнадцатилетнюю (1902—1917) практическую историю, которая
по богатству опыта не имеет себе равной в свете»1.
Ленин отмечает здесь одновременно и то обстоятельство, что
русский большевизм впитал в себя весь опыт теоретической и
практической борьбы всего мирового рабочего движения и тот
богатейший опыт, который внесла в мировое рабочее движе-
ние практическая и теоретическая борьба русского большевиз-
ма. Русский большевизм не только непосредственно выступает
во II Интернационале в защиту революционных позиций по во-
просам международного рабочего движения (например выступле-
ния Ленина в защиту немецких «левых» c.-д., против Каутского
по вопросу об английской рабочей партии, против Р. Люксембург
по национальному вопросу и т.д.), но и вопросы борьбы боль-
шевизма с русским меньшевизмом приобретали международное
значение, вызывали разногласия в руководящих органах II Интер-
национала, германской и польской с.-д. партий и содействовали
организации и борьбе революционных элементов против оппорту-
нистических (организационный вопрос, вопрос о движущих силах
русской революции, проблема объединения русской c.-д.). Теоре-
тический вес, которым пользовались в глазах западноевропейских
«центристов» и оппортунистов оппортунистические элементы рус-
ской социал-демократии (Плеханов, Мартов, Троцкий), и ложное
освещение ими положения в России во влиятельнейших теоре-
тических органах с.-д. («Neue Zeit», «Vorwrts») также требовали
пристального внимания со стороны большевиков к международно-
му движению: как известно, беглые русские меньшевики и сейчас
поддерживают теснейшую связь с международным социал-фашиз-
мом, являясь источником его информации о Советской России!
В этом отношении важное значение имеет и та борьба, которую
большевизм в течение всего довоенного периода вел с троцкиз-
мом. Теоретико-политический путь Троцкого в течение всех этих
лет — путь центриста, путь непрестанных колебаний и полити-
ческих «перелетов» от либералов к марксистам и обратно (Ленин).
В немногие моменты только приближаясь к революционным пози-
циям, Троцкий в огромном большинстве случаев защищает мень-
шевизм и ликвидаторство, прикрываясь «революционной» фразой
х Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме, ПСС, 5-е изд., т. 41, с. 7—8.
Курсив автора учебника. — Ред.
542
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
и стремясь «примирить» и «объединить» все течения русской с.-д.
на почве их мирного «соревнования».
Эта эклектическая линия троцкизма получила свое выражение
уже в его ранней работе «Наши политические задачи». Троцкий
обрушивается здесь на «политиков» и «якобинцев» — больше-
виков, которые, по словам Троцкого, отворачиваются от дистан-
ции, лежащей между объективными и субъективными интересами
рабочего класса, которые «не руководят пролетариатом, потому
что сами исполняют его обязанности», которые «пытаются да-
вить на другую общественную организацию отвлеченной силой
классовых интересов, а не реальной силой пролетариата»: ко-
роче говоря, большевики «думают и решают» за пролетариат.
В противоположность якобинцам-большевикам, Троцкий предла-
гал социал-демократам «быть только выразителями объектив-
ных тенденций», питать «несокрушимое доверие к исторической
„воле“ пролетариата». Обвиняя большевиков в «организационном
фетишизме», в «политической метафизике», в «политическом ра-
ционализме», Троцкий доказывал, что «не только общественному
развитию в целом, но и отдельной партии нельзя предписать
пути развития. Их можно только вывести из данных истори-
ей условий и расчищать путем неустанной критической работы».
Взамен «организационного плана», Троцкий предлагал рассчи-
тывать на «медленный, но неуклонный рост классового созна-
ния». Троцкий указывал, что пролетариат «неспособен еще давать
уроки своей интеллигенции», что большевики «теоретически тер-
роризируют» интеллигенцию: «Ортодоксализм предусматривает
все... Кто отрицает это, тот должен быть извергнут, кто сомне-
вается, тот близок к отрицанию...» Троцкий предлагал поэтому
«соревнование разных методов экономического и политического
строительства», путем долгих «споров», путем «систематической
борьбы различных течений внутри социализма»1.
Уже здесь проявились все характерные черты троцкистской
методологии. С одной стороны, идеалистический субъективизм
и волюнтаризм, получивший свое выражение в интеллигентском
анархизме Троцкого по отношению к партии и ее решениям,
в стремлении обеспечить свободу фракций и течений внутри
партии, в противопоставлении «волн» пролетариата плану и ра-
циональному предвидению партийной тактики. С другой сторо-
ны, здесь же ярко проявился меньшевистский механистический
1 Троцкий. Наши политические задачи, М.—JL: Истпарт ЦК ВКП(б), 1928.
3. Оппортунизм в русской социал-демократии
543
фатализм Троцкого, его непонимание соотношения между проле-
тариатом и партией, его защита меньшевистской «тактики-про-
цесса» вместо «тактики-плана», его узкий эмпиризм, враждебный
широким обобщениям.
Революция 1905 г. вызвала со стороны центриста Троцкого
те же колебания в сторону революционных воззрений, какие она
вызвала и у центриста Каутского: Троцкий солидаризировался
со взглядами Каутского на нашу революцию в книжке «В защиту
партии». Отметив это словесное «приближение» Троцкого к рево-
люционным позициям на Лондонском съезде 1907 г., Ленин счел
необходимым оговорить свое несогласие с троцкистской теорией
«непрерывности революции», развивавшейся Троцким и Парвусом.
Тогда же Ленин отметил всю беспринципность Троцкого, указав
в частности, что проявленная Троцким по вопросу о думской
фракции «боязнь признания ошибок» есть «непартийное нечто
в нашей партии»2.
Теория перманентной революции Троцкого в ее применении
к 1905 г., как указывал Ленин, представляла собой «игнорирова-
ние буржуазного характера революции, отсутствие ясной мысли
по вопросу о переходе от этой революции к революции соци-
алистической». Эта «оригинальная» теория «брала у большеви-
ков призыв к решительной революционной борьбе пролетариата
и к завоеванию им политической власти, а у меньшевиков —
отрицание роли крестьянства». Как отмечал Ленин, эта тео-
рия на деле помогала «либеральным рабочим политикам России»
(т. е. меньшевикам-ликвидаторам), которые под отрицанием роли
крестьянства понимали «нежелание поднимать крестьянство на
революцию».
И действительно, теория перманентной революции Троцкого,
стремившегося быть «революционнее всех», представляла собой
характерное для него соединение идеалистического авантюризма
и явно механистической недооценки внутренних сил и возмож-
ностей нашей революции, упование на мировую революцию и
в то же время непонимание противоречивых путей общего раз-
вития мировой революции и особой роли в этом общем развитии
каждой отдельной революционной страны. «Российский пролета-
риат, — говорил в свое время Троцкий, — оказавшись у власти,
2Ленин. Речь по докладу о деятельности думской фракции 8 (21) мая 1907 г.
ПСС, 5-е изд., т. 15, М.: Издательство политической литературы, 1972, с. 325.
Курсив автора учебника. — Ред.
544
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
хотя бы лишь вследствие временной конъюнктуры нашей бур-
жуазной революции, встретит организованную вражду со сторо-
ны мировой реакции и готовность к организованной поддержке
со стороны мирового пролетариата. Предоставленный своим соб-
ственным силам рабочий класс России будет неизбежно раздавлен
контрреволюцией в тот момент, когда крестъянство отвернется
от него. Ему ничего другого не останется, как связать судьбу
своего политического господства и, следовательно, судьбу всей
российской революции, с судьбой социалистической революции
в Европе... С государственной властью в руках, с контрреволюцией
за спиной, с европейской реакцией перед собой, он бросит своим
собратьям во всем мире старый призывный клич...: „Пролетарии
всех стран, соединяйтесь!Здесь за революционной фразой
Троцкого так и выпирает весь с.-д. меньшевистский пессимизм,
здесь проявилось его метание от фаталистической пассивности
к авантюре. Здесь уже были заложены все методологические
основы будущего троцкистского неверия в возможность постро-
ения социализма в одной стране. Эти взгляды получили свое
дальнейшее развитие в троцкистском отрицании закона неравно-
мерности развития капитализма при империализме и в его теории
неизбежных «столкновений» пролетариата с крестьянством.
Во время борьбы большевизма с ликвидаторами Троцкий вы-
ступил в качестве «объединителя» и «примиренца», все время пле-
тясь за меньшевиками, но прикрываясь звонкой фразой. Вместе
с Мартовым Троцкий с позиций меньшевизма «информировал»
тогда европейских с.-д. об этой борьбе в заграничной печати,
поднося марксистски подкрашенные либеральные взгляды. Фило-
софия истории Троцкого сводилась к тому, что в борьбе больше-
визма с ликвидаторством он видел «приспособление марксистской
интеллигенции к классовому движению пролетариата», он находил
в этой борьбе большевизма «сектантский дух, интеллигентский
индивидуализм, идеологический фетишизм», «борьбу за влияние
на политически незрелый пролетариат». Таким образом игнорируя
классовый смысл происходящей борьбы, Троцкий идеалистически
сводил ее к борьбе личностей, вождей, интеллигентских групп.
Здесь также проявился тот исторический идеализм Троцкого, ко-
торый в дальнейшем нашел свое выражение в идеалистической
оценке Троцким Октябрьской революции и вопросов внутрипар-
1 Сталин. О социал-демократическом уклоне в нашей партии, Соч., т. 8, М.: Го-
сударственное издательство политической литературы, 1948, с. 285.
3. Оппортунизм в русской социал-демократии
545
тийной борьбы в Российской коммунистической партии. Отметив
этот неклассовый, нематериалистический подход Троцкого, Ле-
нин попутно отмечает и связь этих воззрений с троцкистской
теорией перманентной революции, с его недооценкой сил проле-
тариата. «Троцкий извращает большевизм, — писал Ленин, —
ибо Троцкий никогда не мог усвоить себе сколько-нибудь опре-
деленных взглядов на роль пролетариата в русской буржуазной
революции»2 *.
Центризм Троцкого нашел свое выражение и в период импери-
алистской войны, когда Троцкий защищал дискуссию «единства»
с социал-оборонцами, когда он всячески замалчивал оппортунизм
Каутского, когда, признавая на словах лозунг самоопределения
наций, он не выдвигал требования самоопределения наций, угне-
тенных господствующей нацией. Ленин подчеркнул тогда «каут-
скианский» характер троцкизма. Защищая лозунг «Соединенных
штатов Европы», находившийся в полной гармонии с его непони-
манием неравномерности развития капитализма и с его теорией
непрерывной революции как единовременного акта, Троцкий, как
это уже тогда отметил Ленин, тем самым обосновывал «невоз-
можность победы социализма в одной стране»5.
Предреволюционный троцкизм таким образом представлял со-
бой подготовку той же системы троцкистских воззрений, которые
получили свое развернутое выражение в течение временного пре-
бывания троцкистов в коммунистической партии и в мировом
коммунистическом движении4. Ленин считал троцкизм особенно
вредным: троцкисты и соглашатели «вреднее всякого ликвидато-
ра, ибо убежденные ликвидаторы прямо излагают свои взгляды,
и рабочим легко разобрать их ошибочность, а гг. Троцкие об-
манывают рабочих, прикрывают зло»5. Превращение троцкизма
в контрреволюционное течение подтвердило этот гениальный про-
гноз Ленина, неутомимо ведшего борьбу с троцкизмом в продол-
жение всего предреволюционного периода развития большевизма.
2Ленин. Исторический смысл внутрипартийной борьбы в России, ПСС, 5-е изд.,
т. 19, М.: Издательство политической литературы, 1968, с. 364. Курсив автора учеб-
ника. — Ред.
5Ленин. О лозунге Соединенных Штатов Европы, ПСС, 5-е изд., т. 26, с. 354.
4См. подробности в главе, посвященной критике методологии троцкизма, правого
и «левого» оппортунизма (часть 1) [Диалектический и исторический материализм,
ч. I — Диалектический материализм, СПб.: МЛРД РП, 2018, гл. V. — Ред.].
5Ленин. Из лагеря столыпинской «рабочей» партии, ПСС, 5-е изд., т. 20, М.: Из-
дательство политической литературы, 1973, с. 320. Курсив автора учебника. — Ред.
546
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
Из всего этого можно судить, насколько соответствуют истине
басни Троцкого об идейном «перевооружении» Ленина в Октябре
и троцкистские измышления о тождестве довоенного троцкизма
и ленинизма.
4.	Послевоенная эволюция социал-демократии и
социально-экономические корни современного
социал-фашизма
Результатом мировой войны было сотрясение и расшатывание
господства капитализма не только в странах побежденных, но и
в странах-победительницах. Пламя революции, охватив Европу,
перебросилось в далекие уголки Азии и Америки. Угнетенные
многомиллионные массы сами взялись осуществить историческое
решение Базельского манифеста II Интернационала о «превра-
щении мировой войны в гражданскую». Победа Октябрьской ре-
волюции явилась первым решающим ударом по мировому ка-
питализму.
Перед буржуазией стояли две задачи: а) восстановить свою
расшатанную экономическую основу, б) разгромить революцион-
ное выступление пролетариата и упрочить свое политическое гос-
подство. Социал-демократические партии, перешедшие во время
войны открыто на сторону буржуазии, сросшиеся каждая с бур-
жуазным правительством и военным командованием своей нацио-
нальной буржуазии, берутся за выполнение этих задач.
Теоретики II Интернационала, Каутский, Вандервельде, Рен-
нер выдвигают в 1918 г. два основных тезиса, долженствующих
теоретически обосновать спасение капитализма от пролетарской
революции. Первый тезис состоит в том, что социальная рево-
люция невозможна на основе хозяйственной разрухи. Поэтому
пролетариат обязан восстановить и укрепить капиталистическое
хозяйство. Второй тезис социал-демократов говорит: между ка-
питализмом и коммунистическим обществом лежит не период
революционной диктатуры пролетариата, как это учили Маркс и
Энгельс, а период демократической республики. Поэтому про-
летариат должен напрячь все силы для того, чтобы укрепить
буржуазно-демократическую республику, ибо лишь в ее рамках
и через демократические средства — парламент, избирательные
права и т.д. — он может совершить «социальную революцию» и
таким мирным демократическим путем прийти к власти.
4. Послевоенная эволюция социал-демократии
547
В своей аргументации и теоретических построениях Каутский,
Вандервельде, Реннер, О. Бауэр и др. теоретики социал-демо-
кратии целиком порывают с марксистской философией, с диа-
лектическим материализмом, противопоставляя ему идеализм и
мещанскую софистику. Они открыто переходят на позиции Кан-
та, рассуждая о «чистой демократии», о «свободном государстве»,
о «народном государстве» и т. п., совершенно отрывая демократи-
ческую форму от ее буржуазного содержания. Они окончательно
отвергают экономическое учение Маркса, его теорию классовой
борьбы и проповедуют примирение классовых интересов, теорию
«организованного капитализма» и «хозяйственной демократии».
Дело в том, что социально-экономический базис современной
социал-демократии стал другим. Соотношение классовых сил
стало другим, и сама классовая борьба находится на совер-
шенно другом уровне. Эти обстоятельства обусловили развитие
социал-шовинизма, перерастание его в социал-фашизм. Эти об-
стоятельства обусловливают новую ступень в развитии современ-
ного социал-фашизма, по сравнению со старым ревизионизмом
1892—1914 гг. Старый ревизионизм, довоенный, был идеологией
мелкой буржуазии и рабочей аристократии, согласных мирить-
ся с господством капитала. Старый ревизионизм попросту отри-
цал историческую концентрацию капитала и восторженно твердил
о превосходстве мелкого хозяйства над крупным: его политиче-
ским идеалом была «республика во главе с герцогом». Совре-
менный социал-фашизм пытается изображать современную капи-
талистическую концентрацию и все развитие империализма как
«социализм в становлении», и сам проводит с настойчивостью и
максимальной последовательностью политику империализма.
После мировой войны выросли в небывалых размерах пар-
тийные и особенно профсоюзные с.-д. организации, которые
под руководством социал-демократической партии стали превра-
щаться в дополнительные органы капиталистического господства.
До небывалых размеров выросли и хозяйственные организации
партий II Интернационала с многомиллиардными оборотами и
многолюдной армией хорошо оплачиваемых чиновников и служа-
щих. Такова, к примеру, немецкая социал-демократическая пар-
тия со своей трехсоттысячной армией чиновников и служащих
государственных, коммунальных и других массовых организаций.
Среди этой армии мы находим несколько десятков министров,
несколько сот директоров и членов правлений капиталистиче-
ских предприятий. Немецкая социал-демократия имеет еще целый
548
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
ряд крупнохозяйственных предприятий различного типа, начиная
со строительных предприятий и кончая торговыми и банковскими,
с ежегодными оборотами в десятки миллиардов. Целый ряд этих
предприятий со своей стороны является акционерами крупнейших
капиталистических трестов.
Таково же положение и в других с.-д. партиях. Такая картина
поголовно во всех секциях II Интернационала. Аналогичным об-
разом обстоит дело и с исполкомом II Интернационала, который,
с одной стороны, тесно связан с Лигой наций, а с другой — через
международное бюро труда — с международными финансовыми
организациями.
Для того, чтобы картина социальных корней социал-фашиз-
ма была полна, необходимо еще учитывать образование после
войны нового типа «рабочей аристократии». Благодаря новым
методам труда, капиталистической рационализации, применению
женского и детского труда, база «рабочей аристократии» гораз-
до более сузилась по сравнению с довоенным уровнем. Зато
изменился качественный характер этой «рабочей аристократии»:
вместо прежнего высокооплачиваемого квалифицированного рабо-
чего, составляющего «рабочую аристократию», теперь выступает
на сцену более высокооплачиваемый наблюдательский персонал
«подгонял», которые стоят у конвейера, в цеху, в мастерской и
так распределены в производстве, что следят за каждым движе-
нием рабочего. Эти «подгонялы» гораздо ближе к капитализму,
чем прежний высокооплачиваемый рабочий.
Эти обстоятельства определяют социальную структуру со-
временных партий II Интернационала. В социал-демократические
партии хлынули мелкобуржуазные массы. В отдельных странах,
особенно в Германии и Франции, мы можем наблюдать вступление
в социал-демократию и буржуазных элементов. Этот процесс еще
более углубляется и усиливается параллельно росту и укреплению
коммунистического рабочего движения. Революционные рабочие
постепенно уходят в лагерь коммунистов, их место в рядах с.-д.
занимают мелкобуржуазные массы. Особенно бурно происходит
процесс перерождения социал-демократического актива, который
по мере превращения его в чиновников государственного аппарата
буржуазного государства быстро обуржуазивается. Этот процесс
изменения социальной базы выражается в том, что в партию
социал-демократов вступают не новые молодые рабочие, а чи-
новники, мастера, служащие и т.д. Если возьмем, например, гер-
манскую с.-д. партию, то на 800 тыс. членов имеется свыше 40 %
4. Послевоенная эволюция социал-демократии
549
мелкой буржуазии, 100%-рабочие-специалисты, особенно высо-
кооплачиваемые рабочие, включая сюда и мастеров.
Социал-демократия, таким образом, превратилась в левую бур-
жуазную партию, охватывающую наряду с известными слоями
отсталых и лучше оплачиваемых рабочих также и широкие массы
мелкой и частично средней буржуазии. С фашизацией буржу-
азии и буржуазного государства социал-демократия, как левая
буржуазная партия, также фашизируется. Она более, чем все
другие партии капитала, способна быть проводником империали-
стической политики буржуазии, ибо благодаря своим прошлым
традициям, благодаря обширным связям, еще сохраняемым ею и
поддерживаемым в рабочих массах посредством своих профсо-
юзных и массовых организаций, она больше всех приспособлена
для обмана широких масс.
В условиях роста и укрепления коммунистических партий, ро-
ста и укрепления социализма в СССР, в условиях, когда капи-
тализм больше уже не в состоянии обеспечить физическое су-
ществование общества, социал-демократия вынуждена выступать
активно и жестоко, беспощадно подавлять всякое революционное
движение рабочих. И это она делает с большим рвением, — она
душит стачки, расстреливает рабочих, убивает коммунистов, бро-
сает революционных рабочих в тюрьмы и вместе с фашистскими
бандами готовится к истребительному походу против пролетар-
ской революции в своей стране и мировой революции.
Социал-фашизм — это не только полный отказ, отрицание
марксизма и переход на позиции империалистической буржуазии
на практике и в теории, это — воинствующий антимарксизм,
еще частично маскирующийся «социалистической» и «марксист-
ской» фразеологией.
Социал-фашизм усваивает самые реакционные стороны буржу-
азной идеалистической философии. В области философии социал-
фашизм близко подходит и нередко переходит на позицию нацио-
нал-фашистов, заключая союз со всяким мракобесием, со всякой
метафизикой в борьбе против революционной диалектики.
Социал-фашизм — это социал-демократия, давно прошедшая
уже стадию ревизии марксизма и ставшая «объективно-умерен-
ным крылом фашизма» (Сталин), главной социальной опорой
буржуазии. Это продукт, вытекающий из противоречивой сущ-
ности социал-демократии: стремления трудиться над спасением и
укреплением капитализма и необходимости перед массами отре-
каться от этого на словах.
550
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
5.	Общая характеристика философии современного
социал-фашизма
Современная социал-демократия, как главная опора буржуазии
в рабочем движении, в области философии является проводни-
ком буржуазного влияния. Буржуазия, некогда сама боровшаяся
под знаменем материализма, ныне со всей силой своей классовой
ненависти борется против материализма, когда защитником и
пропагандистом его стал разрушающий основы капитализма про-
летариат. Современная социал-демократия в угоду буржуазии и
в интересах ее стремится стряхнуть с себя всякие следы матери-
ализма. Она клевещет на материализм, клеймит его, называя ме-
тафизикой, мистикой и даже фидеизмом. Так, например, М. Адлер
в своей последней философской книге, изданной в конце 1930 г.,
прямо говорит, что именно материализм связан якобы со вся-
кой мистикой и теологией, что материализм может быть оплотом
фидеизма, так как материализм опирается, мол, на признание
метафизической объективной реальности, которая может быть и
идеалистическим абсолютом и божественной сущностью!!
Ключ к такой философской позиции социал-демократии лежит
в социально-политической роли, которую она играет в современ-
ном капиталистическом обществе. Буржуазия потому так бешено
ненавидит материализм, широким фронтом борется против него,
что она прекрасно понимает, что распространение среди масс ма-
териалистического мировоззрения способствует осознанию масса-
ми всей исторической обоснованности их борьбы, осознанию ими
действительных путей их освобождения от капитализма. Буржуа
не был бы буржуа, если бы он в период заката своего класса
всеми силами не боролся против материализма. Социал-фашист
не был бы действительным защитником буржуазии, надежной под-
поркой разваливающегося капитализма, если бы он не стремился
отвлечь рабочего от материализма, не пытался бы отравить его
сознание при помощи идеалистического мировоззрения.
В качестве важнейшего исходного пункта философии соци-
ал-демократии является вопрос об отношении марксизма к Кан-
ту. Кант еще с середины XIX в. стал излюбленным философом
буржуазии. Его двойственность, его апелляция к опыту, требо-
вание исследовать эмпирически данный материал, поддержка и
защита математических и естественных наук, с одной стороны,
и с другой — открытое обоснование Кантом отрыва общества
от природы и веры в бога как нельзя лучше соответствовали
5. Общая характеристика философии современного социал-фашизма 551
стремлениям буржуазии, заинтересованной для увеличения при-
былей в развитии производительных сил и науки и в то же время
в культивировании реакционного мировоззрения, в распростране-
нии идеалистических и мистических взглядов, особенно в области
общественного познания.
Поворот к Канту во второй половине XIX столетия среди
буржуазных философов нашел свое отражение и в среде со-
циал-демократов. Первый среди них, бросивший лозунг «назад
к Канту», был ревизионист Бернштейн, который в 1898 г. в книге
«Проблемы социализма» подверг систематической ревизии учение
Маркса о классовой борьбе, о кризисах и обнищании рабочего
класса, учение о революции. В этой же книге Бернштейн вы-
ступил с критикой философских основ марксизма с кантианских
позиций. Тогда же лозунг «назад к Канту» был подхвачен и рус-
скими критиками марксизма — Струве, Булгаковым и др. С тех
пор попытки объединить Маркса с Кантом, дополнить первого
вторым, «органически» увязать их не сходили со страниц ревизи-
онистской и социал-фашистской печати.
С большой философской «эрудицией» развил и «обосновал»
идею дополнения Маркса Кантом Форлендер, недавно умерший,
но до последнего времени считающийся присяжным и офици-
альным философом социал-демократии. Он на протяжении всей
своей книги «Кант и Маркс» развивает мысль, что марксиз-
му недостает этического обоснования социализма, что как раз
это обоснование дано и развито Кантом. Социально-политиче-
ский смысл этого этицизма видного социал-демократа совершенно
ясен. Он состоит в том, чтоб заменить научную теорию социа-
лизма, основанную на изучении законов развития капитализма и
его тенденций и научно определившую в лице пролетариата ре-
альную силу для построения социализма, — буржуазной теорией
этического социализма.
Смысл этой концепции в том, чтобы отвлечь рабочие массы
от реальной борьбы за диктатуру пролетариата, за строитель-
ство социалистического общества, чтобы ослабить революци-
онную энергию пролетариата, дезориентировать его туманными,
мелкобуржуазными мечтаниями о вечной надклассовой «социа-
листической» справедливости, морали и т.д. Заменить револю-
ционную борьбу моральным самоусовершенствованием, оставить
в неприкосновенности буржуазный строй с его эксплуатацией и
угнетением — вот действительный смысл ревизионистской теории
этического обоснования марксизма.
552
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
Из современных философствующих социал-фашистов к чис-
лу наиболее последовательных кантианцев принадлежит М. Адлер.
Ограничив марксизм учением об обществе, Адлер считает, что
Маркс в своей теории пользуется кантовским учением о формах
сознания. Эту кантовскую теорию о чистых и неподвижных фор-
мах мышления «ученый» социал-демократ считает вечной, незыб-
лемой, единственно-научной философией. Теорию чистого разума
и его априорных форм, о которой сам творец ее — Кант —
сказал, что в ней он ограничил разум для того, чтобы дать
место вере, — «левый» социал-фашист считает возможным объ-
единить с материалистическим пониманием истории. Эта позиция
Адлера обнаруживает всю беспросветную путаницу, всю теорети-
ческую продажность виднейших теоретиков современной социал-
демократии.
Здесь отчетливо проявились: а) стремление превратить рево-
люционное материалистическое понимание истории в идеалисти-
ческую теорию, не отражающую действительного хода истории,
а характеризующую лишь состояние нашего сознания; б) жела-
ние материалистическую теорию общества, дающую пролетариату
научную ориентировку в его борьбе за новый строй, превратить
в учение о застывших формах исторического сознания, таких же
бессодержательных, как и кантовские формы чистого разума, спо-
собных лишь дезориентировать пролетариат, толкнуть его на путь
мистических религиозных исканий.
Так экономическая организация общества для Адлера есть
только историческое выражение социальных свойств сознания,
а классовая борьба в обществе лишь «выражение формальной
закономерности ,,воли“», которая стремится к непротиворечивому
единству! Чтобы показать, что Адлер сам из своей философии
делает самые реакционные выводы, приведем его следующие сло-
ва: «Бог и бессмертие — не что иное, как практические знания,
то есть необходимые направляющие линии нашей волящей при-
роды, без которых мы должны находить жизнь непереносимой».
Таким образом Адлер в своей идеалистической философии
не только теряет объективную почву борьбы против религии,
не только объективно льет воду на мельницу фидеизма и мра-
кобесия, но и сознательно является защитником религии. Идеа-
лизм «есть ослабленный, утонченный фидеизм», — учил Ленин.
Идеализм современной социал-демократии непосредственно смы-
кается с религией, с этим самым гнусным, самым реакционным
явлением общественной жизни, одним из самых могучих средств
5. Общая характеристика философии современного социал-фашизма 553
господства эксплуататорских классов. Отношение социал-демо-
кратии к религии еще с большей резкостью подчеркивает всю
глубину падения с.-д. вождей, всю глубину их идейного раз-
ложения.
М. Адлер — кантианец. Но он не целиком согласен с Кантом.
Он критикует его за признание существования вещи в себе вне
нас. В своей последней книге Адлер особенно заостряет внима-
ние на этой непоследовательности Канта, очищает его от всех
материалистических элементов, обходит все моменты колебаний
у Канта между материализмом и идеализмом и защищает Кан-
та — идеалиста, метафизика и теолога, критикует его справа,
с позиций субъективного идеализма, махизма. Признавать вещь
в себе вне нас существующей, это, по мнению Адлера, метафи-
зика. Если же вещи считать «конструкциями нашего мышления»,
«содержанием нашего сознания», тогда мы получим теорию «по-
знавательно-критического идеализма», которую Адлер защищает,
противопоставляя эту старую идеалистическую галиматью теории
диалектического материализма. Мы видим, таким образом, что
реакционные тенденции кантианствующего «марксизма» соответ-
ствуют таким же тенденциям в среде откровенно буржуазных
неокантианцев. Неокантианство, возникшее как течение в эпо-
ху реакции, после революции 1848 г., тем всегда и отличалось
от философии самого Канта, что оно унаследовало от него самые
реакционные черты, развивало самые отрицательные стороны его
философии.
Неокантианство в эпоху загнивающего капитализма является
особенно реакционным течением и в полной мере отражает собой
процесс окончательного разложения и гниения буржуазной идео-
логии. Из общественных наук совершенно изгоняется причинное
объяснение и заменяется телеологическим, т. е. все явления рас-
сматриваются с точки зрения цели, причем под понятие цели
подводятся всякие «этические оценки», «нравственные ценности»
и даже религиозные, божественные догматы. Так, например, один
из наиболее чтимых буржуазией современных философов — Макс
Вебер, вышедший из школы неокантианцев, написал целых три
тома на тему «Социология религии», в которых на основании об-
ширных исторических «исследований» доказывается, что именно
религия лежит в основе хозяйственной жизни.
Значительный уклон к кантианству представляют и философ-
ские воззрения Каутского. Определенную слабость к Канту Каут-
ский проявлял с очень давних пор. Еще в споре с Бернштейном
554
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
Каутский заявил, что его очень мало беспокоит неокантианская
ревизия философии марксизма и что, собственно говоря, он счи-
тает вполне возможным соединить социально-экономическое уче-
ние Маркса с философией Канта, либо с другой какой-нибудь фи-
лософией. Что это заявление Каутского не случайно, что за этим
скрывалась солидная доза кантианства в философских взглядах
самого Каутского, стало ясно позже и проявилось особенно ярко
в его «Материалистическом понимании истории».
Если отношение М. Адлера к Канту характерно идеалистиче-
ской критикой Канта, то позиция Каутского в отношении Канта
характеризуется ее некритичностью, полным принятием основных
положений кантовского дуализма, хотя Каутский пытается пред-
ставить себя в роли критикующего Канта материалиста. Каутский
оказался плененным Кантом в вопросе о вещи в себе и ее непо-
знаваемости, но он хочет казаться материалистом. Он полагает,
что отмежевался от Канта путем признания в вещах в себе кое-
чего доступного познанию, а именно их различий между собой.
Однако познание различий и связи вещей не дает нам, по Ка-
утскому, действительного знания самих этих вещей. Он говорит:
«Ведь все наше познание не есть познание вещей в себе, а лишь
отражение их различий и тождеств».
Эта половинчатая критика Канта доказывает лишь, как глубоко
сидит сам Каутский в идеалистическом болоте кантианства. Ведь
если познание различий и связей вещей между собой не дает
нам знания самих вещей, тогда, значит, все наши знания субъ-
ективны, имеют свой источник лишь в чувственности и рассудке.
Если вещи в себе недоступны ни нашему ощущению, ни нашему
представлению, то тем самым уже подвергается сомнению само
существование внешнего мира. Тогда вещь в себе, действительный
материальный мир превращается в абстрактную мысль об этом
внешнем мире, в бессодержательное понятие, пустышку, которая
не играет никакой роли ни в теории, ни в практике.
У Канта признание вещи в себе являлось выражением его
непоследовательности, у Каутского же все его заигрывания с ма-
териализмом имеют чисто маскировочное значение. Социал-фа-
шистское нутро Каутского не терпит материализма, хотя в то же
время он хочет казаться материалистом. Отсюда исключительная
эклектика, бесконечное метание в разные стороны, апелляция
к самым разнообразным философским системам. Трудно пред-
ставить нечто более эклектическое, бесхребетное, бессистемное,
чем философские воззрения крупнейшего теоретика современ-
5. Общая характеристика философии современного социал-фашизма 555
ной социал-демократии. Но эта эклектика имеет определенную
основу — идеализм и механицизм современной буржуазной фи-
лософии.
В философских воззрениях Каутского помимо или, вернее,
в органическом сочетании с кантианскими моментами очень силь-
ны струи позитивизма и вульгарного механицизма. Это опять-
таки не случайно, ибо еще с прошлого столетия и посейчас
у буржуазии в сильном почете также философия позитивизма.
Наиболее яркое выражение позитивизм Каутского получает то-
гда, когда он заявляет, что мы по существу объяснить явления
окружающего мира не в состоянии, а можем их только опи-
сывать. Механицизм Каутского особенно отчетливо проявляется
в его учении о приспособлении общества к природе, организма
к внешней среде.
Современная буржуазная философия характерна не только по-
зитивизмом или неокантианством. В ней видное место занимают
теперь неогегельянство и волюнтаризм. Капиталистический класс,
переходящий в области политики перед лицом непосредственного
нарастания и развития мировой пролетарской революции к более
активным, открытым и насильственным методам борьбы против
этой революции — к фашизму, в области идеологии и фило-
софии также стремится к более действенным, более реакцион-
но-последовательным взглядам. Этим требованиям больше всего
соответствуют как раз неогегельянство и волюнтаризм. Обе эти
тенденции современной буржуазной философии нашли свое от-
ражение в философских взглядах социал-фашизма. Они нашли
место и в философских воззрениях Каутского.
Родоначальником современного волюнтаризма, как известно,
является немецкий философ Шопенгауэр (1788—1860). Его фи-
лософия, о которой Энгельс сказал, что это — «приноровлен-
ные к духовному развитию филистера плоские размышления»,
привлекла внимание буржуазии в эпоху реакции после револю-
ции 1848 г. «Мир как воля и представление» — так называется
главное произведение этого философа. С тех пор как опреде-
ленное течение в буржуазной философии волюнтаризм не сходит
со сцены. В условиях загнивающего капитализма и развиваю-
щейся мировой революции волюнтаризм отражает и теоретически
закрепляет фашизм, стремление современной буржуазии мобили-
зовать всю свою волю, все материальные и духовные силы для
концентрированной, решительной, остервенелой борьбы против
пролетариата.
556
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
Теоретики социал-демократии не замедлили помочь буржуазии
и в распространений идей волюнтаризма. У Каутского эта во-
люнтаристическая тенденция очень ярко выражена в следующих
словах: «Не подлежит сомнению, что в последнем счете наше
воление определяется не нашим познанием, а дано до всякого
познания, что оно на него само определяющим образом воз-
действует».
Смысл каутскианского волюнтаризма состоит в том, чтобы по-
дорвать марксистско-ленинское учение о детерминизме, подкопать
материалистическое обоснование неизбежности и необходимости
пролетарской-революции, обоснование революционной действен-
ности пролетариата, мобилизации всей его воли и энергии на
революцию, на решительную борьбу с капитализмом. Наконец
смысл его состоит в том, чтобы теоретически объяснить, оправ-
дать остервенелую активность фашизма. Так, у Каутского борьба
против философии марксизма сопровождается открытой защитой
и поддержкой самих реакционных тенденций буржуазной идеоло-
гии и политики.
Неогегельянство принадлежит к числу наиболее влиятельных
течений современной буржуазной философии. В 1930 г. был орга-
низован даже «интернациональный гегелевский союз», председа-
телем которого избран немецкий буржуазный профессор Рихард
Кронер. Забытый Гегель вновь торжествует в стенах германских
университетов.
Чем привлекает старый Гегель современную буржуазию? Ис-
торическая связь, которая существует между диалектикой Марк-
са и диалектикой Гегеля, на долгое время оттолкнула буржуазию
от Гегеля. Во второй половине XIX столетия буржуазными теоре-
тиками был написан целый ряд критических работ, направленных
против Гегеля. И тем не менее, начиная с конца прошлого века
(поворот в Англии и Скандинавии к Гегелю был отмечен еще
Энгельсом), Гегель начинает опять привлекать внимание бур-
жуазных философов. Этот интерес идет по линии гегелевского
идеализма, по линии его метафизики, самых реакционных черт
его философии. Именно с этой стороны выступает буржуазный и
реакционный характер гегельянства, именно эта сторона и при-
тягивает современную фашистскую буржуазию.
С.-д. теоретики и в данном вопросе выполняют социальный
заказ буржуазии. Неогегельянские тенденции буржуазной филосо-
фии находят свой отзвук в философских писаниях социал-демо-
кратов. Эклектический букет философии Каутского, составленный
5. Общая характеристика философии современного социал-фашизма 557
из многочисленных разновидностей идеализма, дополняется еще
одним реакционным цветком — неогегельянством. Так, сопостав-
ляя развитие техники и производственных отношений в обществе,
Каутский говорит: «Мы находим здесь диалектический процесс,
во многом сходный с гегелевским. Как у одного, так и у друго-
го из этих процессов в конце концов — дух, который развивает
дальше общество, который сам себе ставит собственную антитезу
и ищет потом синтез между тезисом и антитезисом и после его
нахождения из синтеза образует новый тезис и т.д.». Таким об-
разом гегелевский абсолютный дух снова и у Каутского оказался
двигателем всемирной истории! Даже кантианец М.Адлер и тот
считает своим долгом раскланяться перед идеализмом Гегеля.
Наряду с этой ярко выраженной тенденцией неогегельянства
у Каутского, отчасти у Адлера, мы имеем группу ревизионистов,
которые всю философскую ревизию марксизма проводят в ос-
новном с неогегельянских позиций. Это, во-первых, Марк Зигф-
рид — «левый» социал-демократ, Лукач и Корш (Корш бывший
член германской компартии, теперь ренегат троцкистской склад-
ки, Лукач — член компартии, частично признает сейчас свои
ошибки). И Лукач и Корш, идя в ногу со всеми критиками
марксизма, ограничивают последний социальной теорией. И тот,
и другой стоят на точке зрения отождествления общественного
объекта и субъекта, т. е. общественного производства и обще-
ственного сознания. Вместо объективно-революционной диалек-
тики, эти теоретики проповедуют метафизику понятий и подме-
няют конкретную революционную борьбу пролетариата за новый
экономический строй интеллигентской борьбой за новые формы
сознания.
К сонму философствующих ревизионистов толка Корша и Лу-
кача примыкает и Тальгеймер — бывший член германской ком-
партии, состоящий теперь в брандлерианской группе, исключен-
ной из Коминтерна и открыто вступившей в блок с социал-фа-
шистами.
Философские взгляды Тальгеймера характеризуются эклекти-
кой, приправленной большой дозой идеализма. Так, например,
наряду с рядом материалистических положений Тальгеймер от-
ходит от марксизма в таком существенном пункте, как вопрос
о практике как критерии истины. Вместо марксистско-ленин-
ского понимания практики как единственно правильного крите-
рия истины Тальгеймер прибегает к самосознанию, которое будто
бы уже само по себе дает доказательство существования мира,
558
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
отличного от моего сознания. Тальгеймер пишет: «Материалом
диалектики служат категории мышления, которые „предполагают"
отдельные науки как известные и данные» («О предмете диа-
лектики»). Это последнее положение доказывает всю плененность
Тальгеймера гегельянской диалектикой. Он целиком выбрасывает
за борт колоссальную критическую работу, проделанную Марк-
сом и Энгельсом по материалистической переработке гегелевской
диалектики. Совершенно игнорируется ленинизм как новый этап
в развитии диалектического материализма и все указания Лени-
на о действительных задачах марксизма в области философии,
которые должны состоять «в диалектической обработке истории
человеческой мысли, науки и техники»1. Вместо этого вся теоре-
тическая работа замыкается Тальгеймером в схоластику понятий,
одетых в диалектическую фразеологию, под покровом которых
легче протащить буржуазную идеологию в ряды рабочего класса,
гораздо удобнее вместе с социал-фашистами проводить политику
спасения капитализма.
Наиболее ясно демонстрирует служебную роль неогегельян-
ства в теориях современной социал-демократии и буржуазии
такой маститый теоретик социал-фашизма как Кунов. Кунов при-
бегает к помощи Гегеля для оправдания своих теорий об общих
основах государства, общих принципах национальности, права
и т.д. Весь смысл возврата к Гегелю состоит именно в том,
чтобы при помощи его абсолютного идеализма теоретически уве-
ковечить отношения буржуазного строя, возвести эти отношения
во всеобщий принцип, освятить их и тем самым способствовать
их практическому увековечению. При помощи абсолютного ду-
ха Гегеля можно конкретное буржуазное фашистское государство
изобразить как вечное, капиталистическую Лигу наций как ору-
дие вечного мира, капитализм как вечное средство прогресса и
культуры.
Наряду с этой пригодностью философии Гегеля для цели за-
щиты капитализма Гегель привлекателен для с.-д. и как маски-
ровочное средство. Учителя марксизма достаточно ясно и много
говорили о положительном влиянии гегелевской диалектики на
них, и было бы странным, если бы современные ревизионисты
не пытались подкраситься под марксизм с помощью Гегеля. Вот
почему Каутский заигрывает с гегелевской диалектикой. В одном
ХЛенин. Конспект книги Гегеля «Наука логики», ПСС, 5-е изд., т. 29, М.: Изда-
тельство политической литературы, 1969, с. 131.
5. Общая характеристика философии современного социал-фашизма 559
месте своей последней работы он прямо говорит, что в неко-
торых пунктах его понимание диалектики больше соприкасается
с гегелевским, чем с энгельсовским. Но каждому революционно-
му марксисту также совершенно ясно, что возврат от марк-
систско-ленинской диалектики к гегелевской есть реакционный
шаг назад. Маркс еще в своих первоначальных работах отмечал
консервативную сторону гегелевской диалектики, поскольку она
борьбу противоположностей не доводит до конца, а синтетиче-
ски примиряет противоположности в абсолютном знании. Вот
этот-то «синтетический» результат гегелевской диалектики и по-
могает социал-фашистским теоретикам, маскируясь гегелевской
диалектикой, продолжать и углублять дальнейшую ревизию марк-
сизма, его оппортунистическое извращение. Материалистическая
диалектика, последовательно применяемая, ведет к революции,
идеалистическая диалектика неизбежно приводит к смазыванию
противоречий, к их притуплению и тем самым к их сохранению
в действительной жизни.
В этом своем увлечении гегелевской идеалистической диалек-
тикой социал-фашизм получил неожиданный отклик и в пределах
Советского союза. Особенно яркое проявление ревизия диалек-
тического материализма, в основном, с гегельянских позиций, по-
лучила как уже известно, в лице меньшевиствующего идеализма
деборинской группы в СССР. О социальных корнях и теоретиче-
ских взглядах меньшевиствующего идеализма см. главу о борьбе
на два фронта в области философии (часть I)2.
Необходимо остановиться еще на махистском крыле фило-
софствующих ревизионистов. Его возглавляет опять-таки «левый»
социал-демократ, член австрийской партии, генеральный секре-
тарь II Интернационала — Фридрих Адлер. В своих философских
книгах и статьях он ратует за дополнение марксизма махизмом.
Ф. Адлер ставит Маха — открытого субъективного идеалиста,
реакционнейшего философа, о взглядах которого Ленин сказал,
что это «течение, не только ютящееся под крылышком фидеизма,
но и доходящее до фидеизма», — ставит его рядом с Марксом.
По словам Ф. Адлера, Мах будто бы выполнил ту самую рабо-
ту в отношении естественных наук, которую Маркс сделал для
общественных.
На такой же точке зрения стоит и виднейший современный
теоретик социал-демократии, ее гордость, теоретик, отодвинувший
2См. Диалектический и исторический материализм, ч. I — Диалектический мате-
риализм, гл. V. — Ред.
560
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
на задний план Каутского, Кунова и других, — Отто Бауэр. Его
внимание больше привлекают теоретические вопросы, стоящие
в более непосредственной связи с реальной политикой борьбы
против пролетарской революции, борьбы за капитализм. Но тем
не менее, и он не мог отказаться от помощи буржуазии в защите
ее идеологии.
В сборнике, посвященном 70-летию Каутского, Бауэр поместил
обширную философскую статью. В ней он хочет быть самосто-
ятельным и оригинальным. Он против какого-либо дополнения
марксизма. И тем не менее махистские симпатии Бауэра про-
глядывают в этой статье с полной ясностью. В этой статье он
отождествляет марксизм с махизмом. Он утверждает, что единая
суть марксизма и махизма состоит в учении о процессе приспо-
собления одних мыслей к другим и к фактам. Точно так же
как махизм рассматривает историю естествознания как процесс
поступательного приспособления мысли друг к другу и к есте-
ственным фактам, так и по мнению О. Бауэра марксизм требует
изучения процесса приспособления мыслей к общественному со-
стоянию и через него к определенным духовным потребностям.
Все эти утверждения со всей ясностью показывают борьбу вид-
нейшего теоретика социал-фашизма против философии марксизма
и вскрывают защиту с его стороны идеализма наиболее реакци-
онного типа. Эти же утверждения кроме того еще раз обнару-
живают все тяготение социал-фашистских теоретиков к теории
приспособления к фактам. Эта теория как нельзя лучше соответ-
ствует намерениям и практике социал-фашизма, его стремлению
приспособить пролетариат к условиям капитализма, лечить ка-
питализм, быть ему надежной подпоркой. Марксизм есть теория
революционного действия, требующая детальнейшего учета фак-
тов, конкретнейшего их изучения, но не для того, чтобы к ним
приспособляться, а для революционного их изменения, для рево-
люционного разрушения капитализма и построения социализма.
Подводя итоги общей оценке философских основ современной
социал-демократии, необходимо сказать следующее.
Эклектизм, мешанина из старых и новых буржуазных фило-
софских систем, — вот что прежде всего характеризует философ-
скую позицию вождей социал-демократии. И это не случайно. На
последовательную философию в эпоху загнивающего капитализма
буржуазия неспособна. Тем более неспособна на нее современная
социал-демократия в силу той социальной, политической роли,
которую она выполняет.
6. Ревизия материалистических основ марксизма
561
Было бы неправильно, однако, ограничиться характеристикой
философского ревизионизма как эклектизма и игнорировать ту
идеалистическую и механистическую основу, на которой стро-
ится вся эта эклектическая постройка и те реакционные тен-
денции, которые очень четко проявляются в философской эво-
люции социал-фашизма. Обрывки «марксистской» фразеологии,
кусочки «материалистических» и «диалектических» фраз, и полная
бесповоротная защита модных, идеалистических и механистиче-
ских взглядов современной буржуазии с определенно выраженной
ориентацией на фашистскую философию — волюнтаризм, нео-
гегельянство и махизм — вот что характерно для философских
взглядов социал-фашизма. Наиболее общее для всех этих тенден-
ций и потоков — идеализм в его наиболее реакционных формах,
непосредственно смыкающийся с защитой и оправданием рели-
гии и всякой мистики. «Идеализм есть только утонченная, ра-
финированная форма фидеизма» (Ленин). Философская позиция
социал-демократии есть прямое прислужничество реакционным
элементам современного общества, есть защита, подкрепление и
оправдание теоретических взглядов фашистской буржуазии, есть
полный отказ от философии марксизма и решительная борьба
против него.
Философские взгляды теоретиков социал-фашизма еще раз
показывают, как глубока пропасть, отделяющая их от марксизма,
как прочно они стоят по ту сторону баррикад и как бесповоротен
их отход от марксизма — теории и практики пролетариата.
6.	Ревизия материалистических основ марксизма
Перу Макса Адлера принадлежит целый ряд книг по фило-
софии, ряд монографий, статей и брошюр. Борьба его против
материализма особенно открыта и ясна и потому лучше всего
начать именно с него.
Адлер начинает с объявления марксизма лишь учением о со-
циальной жизни. Он категорически утверждает, что марксизм
как социальная теория не нуждается ни в какой философии и
органически не может быть связан с какой-либо из них. Это ка-
тегорическое утверждение М. Адлера конечно не мешает ему пы-
таться соединять марксизм с любимым философом современной
буржуазии и современной социал-демократии — Кантом. Марк-
сизм не нуждается в философии. Но ему нужна логическая над-
562
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
стройка, и эту надстройку дает «вечная и незыблемая» теория
познания Канта.
Это обращение к Канту делает совершенно ясным смысл
ограничения марксизма социальной теорией. Смысл в том, что
М. Адлер не согласен с диалектическим материализмом — фило-
софией марксизма, последовательное применение которой к изу-
чению законов общественной истории и экономики капитализма
обеспечило создание теории научного коммунизма.
Марксизм не имеет своей философии — это старенькое поло-
жение давнишних критиков марксизма. Отрыв социально-эконо-
мического учения марксизма от его философских основ является
первым шагом в борьбе против диалектического материализма и
для современных теоретиков социал-демократии.
Этот отрыв характерен и для Каутского — теоретика, наиболее
сохранившего защитную окраску марксистской фразеологии в во-
просах философии. Каутский считает, что марксизм имеет свою
философию и эта философия — материализм. Но нет такого
пункта в теории марксизма, который в настоящее время не под-
вергался бы со стороны Каутского самым отъявленным ревизи-
онистским нападкам. Философия-марксизма — по Каутскому —
материализм; Маркс и Энгельс — материалисты. Но «материа-
листическое понимание истории совместимо со всяким мировоз-
зрением, пользующимся методом диалектического материализма
или по меньшей мере не находящимся в непримиримом проти-
воречии с ним», — говорит Каутский в своем последнем про-
изведении «Материалистическое понимание истории», вышедшей
в 1927 г.1 «Нет никакой разницы в том — бороться ли за ма-
териалистическое понимание истории, называясь материалистом,
или предпочитать имя реалиста, или мониста, позитивиста или
сенсуалиста, эмпириста или эмпириокритика», — говорит там же
Каутский.
Таким образом выходит, что связь между социально-экономи-
ческим учением марксизма и его философской основой совершен-
но случайная, не органическая, не необходимая. Значит марксизм
не есть единое мировоззрение пролетариата, охватывающее все
стороны жизни природы, общества и мышления, построенное на
освоении всех достижений науки и проверенное дальнейшим ее
развитием и опытом мирового рабочего движения. Социал-фа-
шисту Каутскому нужно разорвать марксизм на кусочки, чтобы
1 Kautsky. Die materialistische Geschichtsauffassung, т. 1, Berlin: Dietz, 1927, c. 28.
6. Ревизия материалистических основ марксизма
563
легче и незаметней его разбить. Каутскому выгодно подорвать
всеобщее значение марксизма, чтобы легче подкопать историче-
скую и научную обоснованность его, чтобы низвести марксизм
на степень одной из точек зрения наряду с другими, которую
с ученым видом можно критиковать, дополнять, по-разному ис-
толковывать, чтобы цельную научную единственно правильную и
революционную теорию марксизма превратить в «обрывки» тео-
рии, в «обветшалые догмы» (Сталин).
Итак, Каутский признает, что хотя марксистское учение об об-
ществе и совместимо с различными философскими системами,
все же у Маркса и Энгельса оно связано с философским мате-
риализмом и потому, он, Каутский «предпочитает» материализм.
Но тут же он начинает изворачиваться, виться ужом, напрягая все
усилия, чтобы, признавши слово материализм, отказаться от него
на деле, выхолостить из него все содержание. Это прежде всего
находит свое выражение в ограничении материализма Маркса и
Энгельса лишь значением его как метода.
Характеризовать материализм, как это делает Каутский, лишь
как метод — значит понимать его только как прием мышления,
ничем необоснованный, субъективно выбранный. Марксистско-
ленинское учение о материализме потому является таким плодо-
творным и единственно правильным методом, что оно в то же
время есть и учение о законах и свойствах объективного внешне-
го мира. Материалистический метод марксизма непосредственно
связан с признанием объективного существования мира помимо
человеческого сознания, мира, отражающегося в этом сознании и
определяющего его. В этом основной исходный пункт философ-
ского материализма. Каутский же хочет исчерпать материализм
методом, лишь подходом к тому или другому явлению, и совер-
шенно игнорирует все научное обоснование этого метода, данное
Марксом, Энгельсом и Лениным.
Таким образом ограничение философии марксизма методом —
это форма, за которой скрывается у Каутского откровенная борь-
ба против философии марксизма и стремление исказить, извра-
тить, обуржуазить марксизм.
Как понимают материализм социал-фашисты? Опять-таки бо-
лее прямо и открыто обнаруживает свое враждебное отношение
к материализму М. Адлер. «Что такое материализм?» — спраши-
вает он. «Это ответ на вопрос о сущности мира, о его смысле
в себе — короче, онтологическое и потому в полной мере мета-
физическое представление». Все в этой фразе от начала до конца
564
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
лживо и неправильно. Не материализм, а схоластика ставила
вопрос о сущности мира, не материализм, а идеалистическая ме-
тафизика искала смысла мира в себе. Все это буржуазная клевета
на материализм, которую так охотно повторяет М. Адлер.
Материалистическая философия действительно разрешает во-
прос о законах и свойствах, внешнего по отношению к нашему
сознанию, мира, и в решении этого вопроса материализм опи-
рается на достижения современного естествознания. Вот почему
Энгельс и Ленин говорили, что материализм с каждым новым
открытием науки меняет свои формы. Философский материа-
лизм — это учение о том, что существует объективный мир
вне нашего сознания, что этот объективный материальный мир
определяет наше сознание, отображается и копируется этим по-
следним. В этом суть материализма. Это не метафизика, как хочет
изобразить М. Адлер, а единственная прочная основа, с которой
только и можно бороться против всякой метафизики, наряжена
ли она в словесную шелуху позитивизма или эмпириокритициз-
ма, интуитивизма или непосредственно религиозной мистики. Это
единственная почва, с которой только и можно бороться за раз-
витие науки, за покорение природы, за свержение капитализма
и освобождение пролетариата от господства буржуазии. Именно
потому, что Адлер в политике стоит на точке зрения защиты
буржуазии, в настоящих условиях целиком реакционного клас-
са, неспособного уже бороться за развитие техники и науки,
всеми силами сопротивляющегося революционному преобразова-
нию общества, — именно поэтому социал-фашист Адлер против
материализма.
В своем учебнике по философии М. Адлер посвящает це-
лую главу критике материализма Ленина. Всю свою ненависть
к материализму, и в особенности к последовательному и рево-
люционному материализму, представителем которого и является
Ленин, концентрировал М. Адлер именно в этой главе. Если ра-
боты Плеханова по философии М. Адлер в своей более ранней
книге «Марксистские проблемы» характеризовал как блестящие,
то на ленинскую работу (речь идет о книге Ленина «Материа-
лизм и эмпириокритицизм») Адлер набрасывается с пеной у рта.
Ленинскую теорию отражения он называет «старым хламом, дав-
но похороненным еще критической философией», необоснованной
и бессмысленной, наивной и обывательской теорией. Присмот-
римся ближе к тем аргументам против этой теории, которые
изрекает Адлер.
6. Ревизия материалистических основ марксизма
565
Адлер пишет: «Если Ленин говорит, что человеку, который
ощущает красное, вместе с тем дана объективная реальность,
то можно на это сказать — без сомнения ему таковая дана,
но только в его сознании, или лучше сказать — как составная
часть сознания»'. Таким образом, по Адлеру, ничего не суще-
ствует вне нашего сознания, весь окружающий мир, вся природа,
общество с его борьбой классов — все это лишь часть нашего
сознания и существует лишь в сознании. Против действитель-
но обоснованной всем развитием науки, общественной жизни и
производства, каждодневно проверяемой практикой людей, про-
тив этой теории Адлер вытаскивает старый хлам субъективного
идеализма, что якобы без субъекта нет объекта, без сознания
нет материи.
Вся бессмысленность и ненаучность той позиции, с которой
борется против материализма претендующий на исключительную
научность М. Адлер, во всей своей неприглядности выступает,
когда он пытается отбить ленинскую атаку против субъективного
идеализма Маха, Богданова и др. Ленин в книге «Материализм и
эмпириокритицизм» предложил всем защитникам положения «без
субъекта нет объекта» ответить — как быть с выводами науки
о существовании земли до человека, до всякого живого существа
на земле.
Еще тогда целый ряд новейших философов пытались выбрать-
ся из этого противоречия с естествознанием всякими теориями
о сознании эмбриона (зародыша), о «потенциальном центральном
члене» и т.д. М.Адлер понимает всю остроту этого ленинско-
го аргумента и потому не может его обойти. Адлер «ученый»
теоретик. Он, конечно, за науку, он признает, что земля суще-
ствовала до человека, но видите ли он сторонник лишь того,
что земля не существует раньше сознания, так как только через
понятие времени мы можем констатировать существование земли
до человека!!
Эмпириокритики возражали против материалистического
взгляда, что сознание есть продукт мозга. Ленин вскрыл всю
абсурдность и ненаучность их позиции. М. Адлер высказывает
свое «просвещенное мнение» и по этому вопросу. Мысль чело-
веческая, как психологический процесс, конечно, невозможна без
мозга, но видите ли «сознание как основная духовная собствен-
'м. Адлер. Учебник по материалистическому пониманию истории, нем. изд., ч. 1,
с. 138.
566
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
ная закономерность» без мозга не только возможна, но иначе
и не может быть понята, так как мозг сам есть лишь содер-
жание сознания, его мысленное определение. Вот и разберись
кто может! Природа существовала до человека, но природа лишь
часть сознания, мысль не может быть без мозга, но сам мозг
есть содержание сознания... Отказ от материализма, от теории,
что мир существует вне человеческого сознания и в ощущениях,
и в представлениях человека лишь отражается, отказ от этого
положения, несмотря ни на какие оговорки, неизбежно приводит
к идеализму, к противоречию с наукой, к защите реакционных
взглядов и в теории, и в политике.
Из этого краткого разбора со всей очевидностью вытека-
ет враждебное отношение этих теоретиков к материалистической
основе марксизма, непризнание и извращение ее, открытая и
прикрытая, но совершенно явная и решительная борьба про-
тив материализма. Вся история философии есть история борьбы
идеализма и материализма. Борьба с.-д. теоретиков против ма-
териализма обнаруживает всю полноту отхода ее от марксизма
по всем линиям и решительный переход на позицию буржуазии
в вопросах мировоззрения.
7.	Ревизионистское и социал-фашистское извращение
материалистической диалектики
Многочисленные буржуазные лакеи на философском участке
напрягают все усилия, чтобы представить материалистическую
диалектику в наиболее неприглядном виде, оклеветать ее, иска-
зить, вырвать ее с корнем и отбросить как никчемную.
Философский отряд социал-фашистов в полной мере, как и
в других вопросах теории и практики, вторит в этом вопросе
идеологам буржуазии. Маркс и Энгельс громко заявляли о своей
приверженности диалектике, выступали с ее защитой. Поэто-
му теоретики ревизионизма не могут никогда прямо отказать-
ся от этой «души» марксизма. Социальный заказ буржуазии —
идейно развратить пролетариат, обессилить его — они могут вы-
полнять, лишь особенно искусно извращая материалистическую
диалектику, особенно тонко, незаметно, по кусочкам разлагая эту
революционную суть марксизма, опошляя и умерщвляя ее.
Нет ни одного из философствующих социал-фашистов, кото-
рый бы в той или иной мере не принимал диалектики, не заигры-
7. Социал-фашистское извращение материалистической диалектики 567
вал бы с ней. Но зато нет ни одного из них, который не выста-
вил бы целого ряда возражений, «сомнений», своих собственных
убеждений, отличных от марксо-энгельсовских в отношении этой
диалектики. Прямо отказаться от нее нельзя, но признать ее
такой, какой она есть, еще хуже. И потому вокруг диалектики
начинается настоящая мышиная возня.
Каутский — за диалектику. Он приемлет ее. Но Каутский «со-
мневается» в приложимости диалектики ко всем областям жизни.
М. Адлер откровеннее. Он даже не сомневается, а утвердительно
говорит, что диалектика присуща лишь мышлению и что именно
в этом ограничении диалектики субъективным мысленным про-
цессом якобы и состоит существо марксовой «перестановки» ге-
гелевской диалектики с головы на ноги.
Эмпириокритик Богданов, тоже считавший себя марксистом,
точно также возражал против всеобщности диалектических за-
конов: «Диалектика не есть нечто универсальное, она не может
стать всеобщим методом познания. Она частный случай организа-
ционных процессов, которые могут идти также иными путями», —
говорил Богданов в «Философии живого опыта».
Нарушение принципа всеобщности диалектики, как уже из-
вестно, имеется и у Плеханова, поскольку и он не сумел распро-
странить диалектику на теорию познания. И, наконец, тенденцию
к ограничению диалектики Ленин отметил и у Бухарина, поскольку
последний называл диалектику лишь точкой зрения, противопо-
ставляя ее исторической точке зрения. Так философские идеи
социал-фашизма получают свой отклик в механицизме и правом
оппортунизме в пределах Советского союза.
Попытка ограничить диалектику есть не что иное, как при-
крытая борьба против нее, как желание превратить цельную тео-
рию марксизма в обрывки, кусочки теории, стремление обезвре-
дить диалектику. Если удастся доказать, что диалектика есть лишь
частный случай разнообразной закономерности явлений, то тем
легче будет отмахнуться от нее в самых жгучих вопросах поли-
тики, тем легче будет оправдать и обосновать свой отказ от ре-
волюции, от защиты интересов пролетариата.
Вопрос о всеобщности диалектики — не второстепенный, а
принципиальный вопрос марксизма. Отказываться от всеобщно-
сти материалистической диалектики значит подкапываться под ее
научные основы, под ее объективность и неизбежно скатываться
к субъективному — идеалистическому ее истолкованию.
568
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
Если диалектическое движение сознания не есть отражение
диалектики движения в объективном материальном мире, если
оно не имеет своего источника в объективном мире, то диа-
лектика приобретает лишь идеалистическое значение как движе-
ние духа самого по себе. Так, ограничивая всеобщность мате-
риалистической диалектики, с.-д. теоретики протаскивают идеа-
лизм, с позиций которого гораздо легче притупить революционное
острие материалистической диалектики, обезвредив ее в интересах
буржуазии.
Центральным пунктом материалистической диалектики явля-
ется учение о законе единства противоположностей их борьбе.
Вот почему весь огонь своей критики философии марксизма ре-
визионисты сосредоточивают на опровержении противоречивого
характера развития.
Остановимся вначале на более открытой и ясной позиции
М. Адлера по этому вопросу. Ограничив значение диалектики
в марксизме методом, М. Адлер совершенно отбрасывает вопрос
о принадлежности диалектических законов самой материальной
действительности. Как изучение материальных свойств самой дей-
ствительности, так и рассмотрение объективных противоречий и
других законов развития этой действительности Адлер считает
метафизикой, наивной, обывательской, а не научной постановкой
вопроса. Он изрекает как общепризнанную истину, что представ-
ления современной науки о молекулярном и эфирном движении
есть лишь средство мысли теоретически овладеть явлениями при-
роды, но ничего объективного они не отражают.
Но может быть Адлер признает диалектику хотя бы как учение
о законах нашего мышления? Но и этого нет у «левого» социал-
демократа. Так он разбирает известное диалектическое положение,
что даже простейшая форма движения материи — механическое
движение — есть уже противоречие. Он не согласен с этим.
Не говоря уже о том, что он рассматривает и в данном случае
опять-таки только понятие движения, а не отражение в этом
понятии действительного противоречивого движения, но и в самом
понятии Адлер видит лишь кажущееся противоречие, которое
легко может быть устранено. По Адлеру, необходимо и понятие
времени, и понятие пространства разделить на бесконечно малые
величины, и тогда можно будет сказать, что движущееся тело
находится каждый раз в каждой данной бесконечно малой точке
пространства. Так легко посрамленной кажется ему диалектика
и как закон противоречивого развития объективного мира и как
логика противоречий!
7. Социал-фашистское извращение материалистической диалектики 569
Интеллект Адлера не терпит противоречий. В самом действи-
тельном мире для Адлера этих противоречий совсем нет. В мыш-
лении есть лишь кажущиеся противоречия и при малейшем уси-
лий человеческого мышления проанализировать свои понятия эти
противоречия рассеиваются как дым. Так легко разделывается
с коренным вопросом марксистского мировоззрения «левый» со-
циал-демократ Макс Адлер, падкий на революционные фразы
в политике даже вплоть до лозунга социальной революции! Он и
в политике исходит из того, что противоречия между пролетари-
атом и буржуазией лишь кажущиеся, возникшие лишь благодаря
неправильной точке зрения, неправильности мышления, и пото-
му проблему социальной революции надеется разрешить через
«демократию».
Каутский значительно искуснее изощряется в борьбе против
диалектики. Каутский знает, что Маркс и Энгельс говорят о диа-
лектических законах природы, общества и мышления, потому и он
говорит о диалектике органической, неорганической и обществен-
ной жизни, хотя принцип объективности диалектики в марксизме
Каутским уже раньше был подмочен его борьбой против мате-
риализма.
Как же понимает Каутский центральный пункт материалисти-
ческой диалектики? Суть диалектики он видит в разрешении во-
проса о соотношении среды и организма, причем изменение этого
соотношения с точки зрения марксизма будто бы укладывается
в схему триады, исходным пунктом которой служит приспособ-
ление организма к среде. Каутский прямо возражает против эн-
гельсовского, будто бы отличного от марксовского, представления
о борьбе внутренних противоречий в каждом явлении как основ-
ном источнике всякого движения, развития, переходов. Каутский
целиком отбрасывает марксистско-ленинское учение о самодви-
жении, навеянное по его мнению схоластикой Гегеля, который
движение объяснял всегда только из одного фактора, а именно,
духа, полагающего свое собственное отрицание. Все это якобы
схоластическое и идеалистическое учение о внутренних противо-
речиях Каутский заменяет якобы материалистическим и реальным
процессом, приспособления организма, «я», к внешней среде.
При ближайшем рассмотрении эти откровения Каутского ока-
зываются старенькой, затасканной уже буржуазными позитивиста-
ми (Спенсер и др.), на тысячи ладов повторенной всякими эмпи-
риокритиками и эмпириомонистами, популяризированной в СССР
т. Бухариным, всем известной теорией равновесия. Приспособ-
570
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
ленность организма к среде как исходный пункт движения и есть
состояние равновесия между ними. Противоречия между средой и
организмом есть нарушения этого равновесия. И, наконец, новое
высшее приспособление того же организма к окружающей среде
есть восстановление нарушенного равновесия на высшей основе.
И вот эту-то старенькую теорию равновесия, облаченную
в диалектическую фразеологию — тезиса, антитезиса и синтеза
или отрицания отрицания — Каутский называет диалектикой.
Антидиалектичность и механистичность этой теории равнове-
сия уже ясна из предшествующих глав нашего учебника. Здесь
мы считаем необходимым остановиться несколько на причинах
привлекательности этой теории для буржуазии и ее ярых защит-
ников — вождей современной социал-демократии.
Сам Каутский совершенно ясно обнаруживает классовый
смысл этой теории, называя процесс взаимоотношения организма
и среды процессом приспособления организма к среде. Таким
образом не борьба за революционную переделку окружающей
среды как природной, так и общественной, а пассивное приспо-
собление к ней, угодливое изменение организмом как животным,
так и общественным его собственных свойств, органов, учре-
ждений — логический и практический вывод из этой теории.
Не революционное преодоление всех препятствий, стоящих на
пути данного развития общественного организма, не борьба за
овладение этой средой и ее подчинение, а наоборот — полная
отдача себя во власть этой среды, полное рабское подчинение
ей — вот следствия практического осуществления этой теории.
Партия, руководствующаяся теорией приспособления, не мо-
жет быть партией революционного пролетариата, партией соци-
альной революции. Такая партия неспособна организовать про-
летариат на штурм капитализма, но вполне пригодна, чтобы вы-
полнять роль врача этого капитализма, чтобы отвлекать рабочих
от борьбы против буржуазии, чтобы организовывать полное по-
рабощение пролетариата этим капитализмом.
Все политические теории современного социал-фашизма, как-
то: теория организованного капитализма, теория врастания капи-
тализма в социализм через демократию, и, наконец, одна из но-
вейших теорий — теория «меньшего зла», — все они своими ме-
тодологическими корнями уходят в философскую теорию приспо-
собления, которая по существу и является теоретическим обоб-
щением ренегатской, предательской политики современной соци-
ал-демократии. Философия Каутского наиболее последовательно
7. Социал-фашистское извращение материалистической диалектики 571
теоретически оформляет, возводит в принцип, вводит в миро-
воззрение приспособленческую суть этой партии. Вся суть ее
сводится к тому, чтобы в политике интересы пролетарские при-
способить к буржуазным, в теории — революционный марксизм
так обкарнать, так обрубить, так фальсифицировать, чтобы в этом
извращенном виде поставить его на службу буржуазии.
Теория приспособления снимает вопрос о внутренних проти-
воречиях. В приложении к обществу это означает отказ от клас-
совой борьбы, от революционных задач пролетариата. Отрица-
ние внутренних противоречий неизбежно приводит к притуплению
всяких противоречий, к полной отмене их, поскольку теряется
внутренний стимул к борьбе, вся железная необходимость ее.
По отношению к внешним противоречиям можно сманевриро-
вать, к ним можно приспособиться, их можно изжить. Здесь
методологические основы теории организованного капитализма,
по которой внутренние противоречия переносятся на арену между-
народных отношений, т. е. капитализм каждой страны становится
внутренне организованным, и борьба проявляется лишь во внеш-
них отношениях между отдельными странами и государствами, и
которая венчается социал-фашистскими теоретиками теорией уль-
траимпериализма, теорией единого мирового треста и всеобщей
договоренности капиталистов. Этот вывод, до которого не до-
шел Бухарин и все правые защитники теории организованного
капитализма в Коминтерне, этот вывод методологически целиком
увязывается с механистической теорией, отрицающей внутренние
противоречия в каждом явлении и усматривающей источник дви-
жения данного явления, закон его развития в его отношениях
со средой.
Механицизм — теория притупления всяких противоречий, тео-
рия постепенного изживания и полной отмены их, теория приспо-
собления, а не революционной борьбы — в этом ключ к пони-
манию того, чем так привлекательна она для буржуазии, почему
так заинтересованы в ней и так усердно ее пропагандируют соци-
ал-фашистские защитники буржуазии, почему эта теория находит
своих сторонников в среде правых и «левых» оппортунистов.
Для оценки ревизионистского отношения к материалистической
диалектике характерно понимание этими теоретиками диалекти-
ческого закона отрицания отрицания. И Каутский, и Адлер, и
Богданов, и другие критики марксизма трактуют этот закон как
триаду. С их точки зрения триада и есть суть диалектики. Каут-
ский отбрасывает энгельсовское понимание отрицания, поскольку
572
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
Энгельс рассматривает его как самоотрицание данного явления,
как процесс перехода его в свою собственную противополож-
ность в силу борьбы внутренних сил, тенденций, противоречий.
Каутский за отрицание отрицания, но за такое, которое явилось
бы результатом взаимодействия двух факторов — индивидуума
и среды.
М. Адлер тоже более или менее доброжелательно относится
к закону отрицания отрицания и даже считает своим долгом
«помочь» марксизму научно обосновать этот закон, прибегая для
этой цели к помощи таких столпов «современной науки», как
буржуазный социолог Спенсер и буржуазный философ Вундт.
Чем объяснить такую благосклонность ревизионистов всех ма-
стей к этому закону диалектики? Конечно сам по себе этот за-
кон — по-марксистски понятый — не дает никаких оснований для
ревизионистского извращения материалистической диалектики.
Но если мы присмотримся ближе к толкованию этого за-
кона ревизионистами, то мы совершенно ясно обнаружим весь
антимарксистский смысл этого толкования. Это находит свое вы-
ражение, во-первых, в том, что, сведя суть материалистической
диалектики к триаде, с.-д. теоретики облегчают себе задачу борь-
бы против диалектики Маркса, как, якобы, схоластической, на-
думанной, догматической, схематической теории.
Никто из классиков марксизма никогда не защищал геге-
левскую триаду как закон материалистической диалектики. Но,
извращая марксистское понимание закона отрицания отрицания,
оппортунисты выдергивают одну сторону. Эта сторона состоит
в том, что заключительным моментом триады является синтез,
который превращается ими в не противоречивое единство, в абсо-
лютное равновесие. Синтез, который исключает противоречия,
и есть то, чем привлекает такая «триада» всех ревизионистов, так
как это положение служит прекрасным средством для теорети-
ческого оправдания политики притупления классовых интересов,
политики борьбы против революции. Если такая «триада» с ее
заключительным аккордом-синтезом является всеобщим диалек-
тическим законом всей жизни, то возможно синтетически объеди-
нить пролетариат и буржуазию в демократическом государстве,
возможно через это последнее изжить классовые противоречия,
уравновесить классовые интересы.
Итак, материалистическая диалектика со стороны философ-
ствующих ревизионистов подвергается жестокому нападению, осо-
бенно чудовищному извращению. Весь огонь нападения на диа-
8. Ревизионизм, социал-фашизм и исторический материализм
573
лектику ведется в одном направлении — изгнать из марксизма
теорию борьбы противоречий во всех явлениях природы, об-
щества и мышления, и заменить ее безжизненной, ненаучной,
оппортунистической теорией приспособления; отбросить теорию
непримиримости противоречий, развитие и обострение их до ан-
тагонизма, до крайности, до непримиримости, и заменить ее тео-
рией примиряющего синтеза, теорией притупления противоречий
и их равновесия; вытравить из марксизма революционную теорию
внутренних противоречий, которая при последовательном прове-
дении в политике требует борьбы за революцию, изуродовать,
обтесать, подстричь эту теорию по образцу своей реформистско-
фашистской предательской политики. Таков коренной смысл всех
ревизионистских писаний о диалектике.
8.	Ревизионизм, социал-фашизм и исторический
материализм
По отношению ревизионистов и социал-фашистов к вопросам
исторического материализма еще легче обнаружить весь анти-
марксистский и антипролетарский характер социал-демократиче-
ских теорий, так как эти вопросы непосредственным образом
связаны с политикой, борьбой классов, с повседневной деятель-
ностью партий.
За последние годы мы имели выступление трех теоретиков
социал-демократии — Каутского, Кунова и Макса Адлера, —
с объемистыми книгами, где более или менее систематически из-
ложены исторические взгляды современного ревизионизма. Эти
книги, как и вообще все «теоретические» писания социал-демо-
кратов, от первой страницы до последней насыщены определенной
«партийностью», они защищают в теории — линию антимарксист-
скую, буржуазную, реакционную. Именно о современных с.-д.
теоретиках можно сказать, перефразируя слова Дицгена по по-
воду немецких профессоров философии, что для них историче-
ская теория, как и философия, не наука, а средство борьбы
против марксизма, против пролетариата и его революции. С тео-
ретической стороны исторические, как и философские, взгляды
современного ревизионизма представляют собой смесь буржуаз-
ных идей механистического и позитивистского, неогегельянского
и неокантианского толка.
Одной из основных тенденций, характеризующих исторические
взгляды Каутского, является натурализм вообще и особенно био-
574
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
логизм. Вот, что говорит сам Каутский о путях своего теоретиче-
ского развития: «Они (Маркс и Энгельс) исходили из Гегеля, а
я из Дарвина. Последний занимал меня раньше, чем Маркс, раз-
витие организмов раньше, чем развитие экономики, борьба видов
и рас за существование раньше, чем классовая борьба»1. Теперь,
на старости лет, Каутский решил вернуться к своему исходному
пункту. Марксистскую теорию исторического материализма, науч-
но вскрывающую действительные законы общественной истории,
он заменяет пустой игрой в биологические понятия о приспо-
соблении организма к среде, о естественных прирожденных свой-
ствах и инстинктах человека, как забота о потомстве, потребность
в украшениях, половое чувство и т.д. Центральной задачей сво-
его исследования «по материалистическому пониманию истории»
Каутский считал нахождение общего закона, которому подчинено
развитие людей, животных и растений. Каутский считает, что он
развил дальше идейное наследство Маркса и Энгельса, найдя
этот общий закон. Свой «ценный вклад» в марксистскую науку
Каутский формулирует следующим образом: «Общий закон... за-
ключается в том, что каждое изменение обществ, а также видов,
можно свести к изменению в окружающей среде. Где эта среда
остается постоянной, там не изменяются и живущие в ней орга-
низмы и организации. Новые формы организмов и общественных
организаций сводятся к приспособлению к изменившейся среде»1 2.
Во-первых, Каутский напрасно приписывает себе честь этого
«открытия». Элементы натурализма, попытки объяснить обще-
ственные явления по аналогии с естественными были уже у фран-
цузских материалистов, поскольку они апеллировали к естествен-
ной природе человека. С середины XIX столетия учения, упо-
добляющие общественную жизнь человека естественной жизни
организмов, усердно пропагандировались буржуазными социоло-
гами (Конт, Спенсер) и их многочисленными последователями.
И, наконец, даже в современной буржуазной социологии Каут-
ский не единственный представитель социально-дарвинистского
направления. Целый ряд профессоров развивают мысль о законе
естественного отбора в обществе с тем, чтобы оправдать и
увековечить буржуазный строй с его конкуренцией, с его борь-
бой за существование и выживание экономически более сильных
1 Kautsky. Die materialistische Geschichtsauffassung, т. 1, с. 17.
2Kautsky. Die materialistische Geschichtsauffassung, t. 2, Berlin: Dietz, 1927,
c. 630-631.
8. Ревизионизм, социал-фашизм и исторический материализм
575
общественных организмов и учреждений. Фашистское крыло бур-
жуазных теоретиков также прибегает к различным натуралистиче-
ским теориям общественного развития, чтобы теоретически обос-
новать необходимость активных насильственных реакционнейших
действий буржуазии против пролетариата. Фашистские теорети-
ки проводят мысль о прирожденных расовых и национальных
свойствах. Согласно их теории одним народам самой природой
уготована роль угнетателей и поработителей, другим — роль ко-
лониальных рабов. Вот к каким реакционным теориям приводят
разговоры о прирожденных свойствах и инстинктах человека.
Во-вторых, вся ненаучность и теоретическая никчемность и
бесплодность результатов таких попыток объяснять обществен-
ную жизнь при помощи биологии была давно доказана и раз-
облачена Марксом и позднее Лениным в его «Материализме и
эмпириокритицизме». «Нужно согласиться, что это очень убеди-
тельный метод... для напыщенного, притворяющегося научным,
высокопарного невежества и лености мысли», — писал Маркс
в письме к Кугельману по поводу некоего Г. Ланге, тоже «открыв-
шего» всеобщий закон истории — закон борьбы за существова-
ние. «Можно ли себе представить что-нибудь более бесплодное,
мертвое, схоластичное, чем подобное нанизывание биологических
и энергетических словечек, ровно ничего не дающих и не мо-
гущих дать в области общественных наук»3, — писал Ленин
в «Материализме и эмпириокритицизме» по поводу рассуждений
Богданова о «положительном и отрицательном общественном под-
боре». «Подводить общественные законы под естественно-научные
понятия биологии и энергетики — мертвое и схоластическое за-
нятие, оно ни на йоту не подвигает по пути научного познания
действительных законов общественной жизни, а наоборот — за-
крывает этот путь, подменяя науку — пустой энергетической и
биологической словесностью»4.
Итак, защита старых, уже избитых из-за давнего употребле-
ния, буржуазных, реакционных, ненаучных взглядов — вот чем
характеризуется уже в исходном пункте историческая «теория»
Каутского.
Тенденция к натурализму свойственна не только Каутскому
в среде с.-д. теоретиков. Генрих Кунов, написавший в послед-
^Ленин. Материализм и эмпириокритицизм, ПСС, 5-е изд., т. 18, М.: Издательство
политической литературы, 1968, с. 347.
4Там же, с. 349—350.
576
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
ние годы объемистую книгу под заглавием: «Марксова теория
исторического процесса общества и государства», также стано-
вится на точку зрения этих реакционных, буржуазных теорий.
Эта тенденция у него ясно сказывается при трактовке им марк-
систского определения производительных сил. Он натурализует
производительные силы: все естественные условия, с его точки
зрения, входят целиком в производительные силы, формы хозяй-
ства зависят от географической обстановки и определяются этой
последней.
Бухаринская теория равновесия в применении к обществу так-
же оперирует естественно-научными понятиями «энергия», «рав-
новесие», «трудовые затраты» и т.д. Мы уже отмечали ленинскую
критику «социальной энергетики» Богданова. И если мы, наконец,
вспомним, что и у Плеханова имеется определенная переоценка
роли географической среды в общественном развитии, то для нас
станет совершенно ясным наличие определенной связи между по-
литическим оппортунизмом и натуралистически-механистическим
извращением исторического материализма.
Цель всех этих биологических, географических и энергетиче-
ских фраз одна — изгнать из исторической теории Маркса учение
об исторически-определенном характере общественного произ-
водства, на котором покоится вся теория классовой борьбы и ре-
волюции; цель в том, чтобы при объяснении таких общественных
явлений, как классы, партии, государства, нации, игнорировать
социально-экономическую характеристику их, данную Марксом и
Энгельсом; цель в том, чтобы отвлечь пролетариат от борьбы
за социалистический строй общественного производства, отвлечь
от борьбы за революционное сметение всех политических преград,
стоящих на пути к осуществлению самых основных, самых корен-
ных и глубоких задач пролетариата — замены капиталистической
организации общественного производства социалистической. Из-
вратить историческую теорию марксизма, обуржуазить ее, сделать
ее пригодной для оправдания и пропаганды буржуазной полити-
ки социал-фашизма — таков смысл затушевывания при помощи
натуралистических понятий учения об экономических формациях
в историческом материализме.
Для этих целей ревизионисты всех мастей пользуются не толь-
ко методологией механицизма. Идеализм — это испытанное всеми
реакционными классами средство в их борьбе против материа-
лизма — широко используется с.-д. теоретиками в их социо-
логических построениях. Наиболее последовательный защитник
8. Ревизионизм, социал-фашизм и исторический материализм
577
идеализма в исторической теории социал-фашизма — известный
уже нам М. Адлер.
Мы уже раньше выяснили, что, по Адлеру, марксизм есть
лишь учение об обществе. При ближайшем ознакомлении с этим
адлеровским «марксизмом» обнаруживается, что Адлер защищает
ничем не прикрытую кантианскую идеалистическую метафизику.
Чтобы не задерживаться на этом вопросе, приведем несколь-
ко цитат: «Зависимость идеального от материального теперь уже
не представляет больше затруднений, так как дело идет о зависи-
мости одного рода психического от другого рода»1. «Это матери-
альное больше уже не есть вещное, но нечто человеческое и как
таковое необходимо уже нечто духовное»* 2. Материальное и ду-
ховное тождественны между собой. Одно и другое, «экономика и
идеология... две ступени одной и той же духовной связи» и таким
образом величайшее открытие Маркса, что «способ производства
материальной жизни обусловливает собой процесс жизни соци-
альной, политической и духовной вообще» — у Адлера трактуется
так, что один вид сознания определяет другой его вид.
Попытки вытравить материалистическое содержание из марк-
систского учения о базисе общественной жизни имеются у Ка-
утского и у Кунова. И тот, и другой идеализирует и производи-
тельные силы, и производственные отношения. У Каутского про-
цесс развития производительных сил отождествляется с духовным
процессом познания природы. «Если уже материальные произво-
дительные силы — в значительной мере духовного характера,
то это тем более относится к производственным отношениям...»,
говорит, Каутский в своей последней книге3. Идеалистический ха-
рактер такого искажения материалистического понимания истории
совершенно ясен и несомненен.
При изучении теоретических взглядов международного социал-
фашизма становится совершенно ясным, что идеализм не случайно
стал подобного рода формой ревизии марксизма и в условиях
диктатуры пролетариата. Идеализм и в философии, и в социологии
международная социал-демократия широко применяет в целях
извращения марксистской теории. Меньшевиствующий идеализм
наряду с механицизмом продолжает эту ревизионистскую работу
в стране диктатуры пролетариата.
^М. Адлер. Учебник по материалистическому пониманию истории.
2Там же, с. 1.
Kautsky. Die materialistische Geschichtsauffassung, т. 1, с. 814.
578
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
Буржуазный смысл и механистических и идеалистических из-
вращений исторического материализма раскрывается в полной
мере при первом прикосновении социал-фашистских теоретиков
к таким сугубо политическим проблемам, как классы, государство
и революция.
Каутский, стоящий в практике классовой борьбы на стороне
буржуазии, стремящийся повернуть рабочее движение в сторо-
ну буржуазной политики, защищает точку зрения примирения
классовых интересов за счет все большего порабощения про-
летариата. Каутский как теоретик ревизует марксистское учение
о происхождении классов из внутренних законов экономиче-
ского развития первобытного общества и заменяет его теорией
возникновения классов путем завоеваний одного народа другим —
Каутский ревизует марксистское определение классов, в котором
четко формулирована зависимость существования классов и их
роли от экономического строя общественного производства, и
заменяет его распределителъной теорией классов. И то и другое
теоретическое положение служит одним политическим целям —
смазать, затушевать всю непримиримую противоположность клас-
совых интересов пролетариата и буржуазии, отвлечь пролетариат
от задач борьбы за новый способ производства и ограничить
его классовую борьбу областью распределения, т. е. сделать ее
реформистской, приемлемой и неопасной для буржуазии. Если
классы не возникли с железной необходимостью из развития
экономического базиса первобытного общества, а из чисто по-
бочных обстоятельств, то и классы современного общества могут
быть изжиты, постепенно устранены различными экономическими
и политическими реформами, второстепенными мероприятиями.
Так прожженный буржуазный политик мобилизует весь свой на-
учный аппарат, все накопленные знания и заставляет их служить
своей предательской политике: спасать капитализм от пролетар-
ской революции.
Каутский как политик защищает буржуазное государство, бо-
рется против страны пролетарской диктатуры и против комму-
нистов всех стран. Каутский как теоретик откровенно ревизует
марксистское учение о государстве. Как и классы, государство,
по Каутскому, возникло не из экономического развития общества,
а в результате голого военного насилия. Каутский при определе-
нии государства стремится оторватъ политику от экономики,
сделать его независимым от экономического базиса и противопо-
ставить его последнему. Ярким образцом антимарксистской тео-
8. Ревизионизм, социал-фашизм и исторический материализм
579
рии государства могут служить следующие слова: «Современное
демократическое государство отличается тем от прежних видов
государства, что это использование государственного аппарата
в целях эксплуатирующих классов не относится к его существу,
не связано неразрывно с ним. Если оно становится органом экс-
плуатирующего меньшинства, то это объясняется не свойствами
государства, а свойствами трудящихся классов, их раздроблен-
ностью, невежеством, несамостоятельностью или неспособностью
к борьбе, являющимися в свою очередь результатом условий,
в которых они живут»1. И таких мест бесконечно много. Значит
современное государство в капиталистических странах по суще-
ству не является буржуазным, эксплуататорским. Его реакцион-
ная роль и откровенное насилие над пролетариатом не объяс-
няется экономическим господством капиталистов, которое может
быть сброшено лишь пролетарской революцией, — в буржуазном
характере современного государства повинен сам пролетариат,
не научившийся еще использовать всех благодеяний демокра-
тии! Так «марксист» Каутский выбрасывает за борт все остатки
марксистского багажа и бесповоротно становится на позиции фе-
тишизма буржуазного государства. Так теоретик Каутский служит
Каутскому-политику.
Кунов так же, как и Каутский, затушевывает противополож-
ность интересов пролетариата и буржуазии, игнорируя при опре-
делении класса, такой основной признак класса, как отношение
к средствам производства. Все это делается для того, чтобы при
помощи таких буржуазных фетишей, как «национальное» и «госу-
дарственное» «чувство», вытравить из марксизма понятие классо-
вой борьбы, классовости буржуазного государства, понятие дик-
татуры пролетариата. Кунов признает, что классовые антагонизмы
могут зайти так далеко, что класс может выступить против своей
нации, но «это только может быть, но отнюдь не должно быть».
Для доказательства надклассовости буржуазного государства Ку-
нов прибегает к гегелевскому объективному идеализму, к учению
Гегеля о государстве как «высшем организме», как абсолютной
идее, вечной и нерушимой.
Макс Адлер, как мы видели, ревизует учение исторического
материализма об экономическом базисе и классовой борьбе на
откровенно идеалистический манер. «Как экономическое обоб-
ществление есть лишь — по его мнению — историческое выра-
1 Kautsky. Die materialistische Geschichtsauffassung, т. 2, с. 598.
580
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
жение трансцендентально-социальной способности сознания, так
и классовая борьба есть такое же выражение формальной зако-
номерности воли»'. Экономический базис общества лишь форма
сознания', равным образом развитие классовой борьбы опреде-
ляется формальными закономерностями воли, — и борьбой воль
исчерпывается все содержание классовой борьбы. Отсюда ко-
нечно очень легок переход к призыву пролетариата изменить
экономический базис путем парламентской говорильни, умерить
классовую борьбу путем демократической болтовни.
Как в политике, так и в теории социал-фашистские теоре-
тики, и в первую голову Каутский, борются против диктатуры
пролетариата. Их «теоретические исследования» направлены на
то, чтобы доказать, что Маркс слова «диктатура пролетариата»
обронил случайно, что диктатура в Советской России показыва-
ет незрелость пролетариата для борьбы за свое освобождение и
лишь современное буржуазное демократическое государство есть
всеспасательное средство и от всех зол капитализма, и от всех
ужасов пролетарской диктатуры.
И Каутский, и Кунов, и Отто Бауэр, и Макс Адлер, и Карл
Реннер, и другие теоретики современного социал-фашизма —
все они сходятся в оценке диктатуры пролетариата и буржуазной
демократии. Здесь нет теоретических разногласий. Разнообразятся
лишь приемы теоретического обоснования буржуазной политики
социал-демократии.
Метафизика и схоластика социально-исторических взглядов
социал-фашизма особенно ярко выступают при разрешении ими
проблемы революции. В предыдущих главах нашего учебника уже
выяснено марксистско-ленинское содержание учения о револю-
ции. Согласно этому учению, экономической основой революции
является конфликт производительных сил и производственных
отношений. Это положение находится в непосредственной связи
с учением диалектического материализма о всеобщности диалек-
тического закона единства борьбы противоположностей. Соци-
ал-фашисты усердно извращают учение марксизма о революции.
В теоретических работах наибольшее внимание этому вопросу
уделяет и Каутский.
В книге «Материалистическое понимание истории» Каут-
ский посвящает целый раздел своим собственным комментари-
ям к марксову предисловию «К критике политической эконо-
'м. Адлер. Кант и марксизм, нем. изд., с. 187.
8. Ревизионизм, социал-фашизм и исторический материализм
581
мии». Оговорив необходимость «периодической ревизии марксиз-
ма», Каутский делает к этому марксову предисловию несколько
«поправок», касающихся именно вопроса социальной революции.
Прежде всего, он отрицает всеобщностъ закона социальной ре-
волюции и ограничивает его действие в обществе периодом с на-
чала развития промышленного капитализма. Все предшествующие
общественные формы развивались не благодаря социальной ре-
волюции, а в результате полученного толчка извне, в результате
вооружения варваров.
Вторая «поправка» ограничивает действие другого положения
Маркса, согласно которому «ни одна общественная формация
не погибнет раньше, чем не разовьет все производительные силы,
для которых она представляет достаточный простор». Каутский
считает необходимым «поправить» Маркса в данном вопросе, так
как, с его точки зрения, капитализм способен бесконечно разви-
вать производительные силы*, капиталистические производствен-
ные отношения никогда не становятся оковами развития произ-
водительных сил, наоборот, «промышленный капитализм приводит
ко все более и более бурному развитию производительных сил».
Это последнее положение Каутского, как известно, поддержива-
ется всеми теоретиками современной социал-демократии. Отто
Бауэр в своей последней книжке, вышедшей в 1931 г., также
пророчит капитализму длительные годы пышного развития, также
воспевает его способности к бесконечному техническому прогрес-
су. Вся политическая установка современной социал-демократии
на лечение капитализма, на помощь ему, целиком основывается
на этом теоретическом положении, согласно которому при ка-
питализме нет конфликта между производительными силами и
производственными отношениями.
Итак, содержание и первой и второй «поправки» Каутским
Маркса сводится к отказу от учения о социальной революции
как о законе развития всякого классового общества, к откровен-
ному выбрасыванию за борт марксистского учения о социальных
революциях, их необходимости и неизбежности в силу именно
внутренних экономических законов развития классовых обществ
и законов классовой борьбы. По Каутскому, до появления про-
мышленного капитализма все классовые формации, будучи ан-
тагонистичными, создавая оковы для развития производительных
сил, не приводили к социальным революциям и не через них
получали толчок к дальнейшему развитию. История знает лишь
буржуазные и пролетарские социальные революции. Но ведь —
582
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
согласно второй «поправке» Каутского к Марксу — капитализм
не задерживает развития производительных сил, не создает ему
никаких преград. Значит пролетарская революция не определя-
ется никакой внутренней необходимостью развития капитализма,
его противоречиями, его загниванием. Капитализм способен бес-
конечно развивать производительные силы, никакой тенденции
к обнищанию рабочих нет: наоборот, капитализм «сокращает ра-
бочее время, улучшает жилищные условия» {О.Бауэр), повышает
материальный и культурный уровень рабочих. Спрашивается —
зачем и кому нужна пролетарская революция и в чем ее эконо-
мическая и политическая необходимость?
Но, как известно уже со стороны ленинской критики ре-
визионизма II Интернационала, все дело в том, что Каутский
и все другие вожди социал-демократии выбрасывают все соци-
ально-политическое содержание пролетарской революции, ведут
практическую и теоретическую борьбу против диктатуры про-
летариата. Политическая демократия, достигаемая постепенным,
мирным, парламентским путем, при полной неприкосновенности
хозяйственных основ капитализма, — к этому должна свестись
пролетарская революция, как ее изображают все «теоретические
светила» современной социал-демократии. Этой буржуазно-ла-
кейской теорией они подменяют марксистско-ленинское учение
о пролетарской революции как о глубочайшем революционном
перевороте в области экономического базиса, перевороте, необхо-
димо связанном с революционным захватом политической власти,
с насилием над буржуазией, с ее экспроприацией и с революци-
онным, неограниченным никакими законами подавлением всякой
контрреволюции. Ясно, что Каутский и в теории революции вы-
ступает как классовый враг пролетариата: облачившись в тогу
ученого теоретика, он продолжает теоретическим оружием вести
ту же самую решительную борьбу против пролетарской револю-
ции, которую он вместе со своими коллегами по партии ведет на
практике.
Согласно каутскианской теории революции, лишь для буржу-
азной революции верен закон Маркса. Лишь буржуазная револю-
ция явилась результатом коллизии производительных сил и фео-
дальных отношений собственности. Капитализм же открыл новую
эру в истории. Но эта сторона вопроса лишь еще раз нагляд-
но подтверждает весь буржуазный апологетизм теории Каутского.
Ведь именно так объясняли и оправдывали свою революцию бур-
жуазные историки эпохи реставраций и именно так в теории они
8. Ревизионизм, социал-фашизм и исторический материализм
583
боролись против классовой борьбы пролетариата и его револю-
цией. По словам этих открыто буржуазных историков, буржуазия
вела борьбу с феодализмом в интересах всего общества, и бур-
жуазная революция принесла всему народу свободу, равенство и
братство. По Каутскому, капитализм вывел общество из тупи-
ка и открыл эпоху бесконечного развития производства, и уже
в рамках капитализма пролетариат и весь народ через демокра-
тическое государство получают все возможности и используют
их, чтобы стать свободными и равными. Ясно, что Каутский це-
ликом повторяет буржуазные идеи, направленные на восхваление
буржуазии, на закрепление и сохранение капитализма, на борьбу
против пролетариата.
Итак, взгляды ревизионизма в исторической теории можно
характеризовать следующим образом:
1)	Не исторический материализм, а идеалистическое понима-
ние истории защищают и пропагандируют с.-д. теоретики. Ма-
териализм исторических взглядов Маркса, Энгельса и Ленина
состоит в признании существования помимо общественного со-
знания и независимо от него общественно-исторически опреде-
ленного материального производства, определяющего собой все
другие стороны общественной жизни. Все социал-фашистские
теории без исключения, излагая марксистское учение об эконо-
мическом базисе и трактуя целый ряд вопросов общественного
развития, как классы, государство, революция, нация, выхола-
щивают всякое материалистическое содержание из исторического
материализма, заменяя его идеализмом.
2)	Не диалектическое понимание исторического процесса, а ме-
тафизику и схоластику в исторической науке проповедуют «уче-
ные» вожди социал-демократии. Учение о противоречиях в разви-
тии экономического базиса и классовых противоречиях, которые
на протяжении всей истории (за исключением эпохи первобыт-
ного коммунизма) развивались до непримиримого антагонизма и
приводили к социальной революции, — это учение составляет
суть диалектики общественного развития в классовом, эксплу-
ататорском обществе. Социал-фашизм отбрасывает это учение
марксизма, механистически и схоластически извращает его.
И наконец, 3) не пролетарское и революционное понимание
общественного развития, а буржуазное и реакционное пропове-
дуют эти вожди. Признание того, что классовая борьба необ-
ходимо ведет к диктатуре пролетариата и что сама эта дикта-
тура — переходный период к бесклассовому обществу, — есть
584
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
то, что отличает пролетарского революционера и действительного
марксиста от оппортуниста и ренегата в условиях капитализма.
И в теории, и на практике социал-демократы целиком отбрасы-
вают учение Маркса. Их теоретическая борьба против этих идей
марксизма-ленинизма и их практическая борьба против первого
пролетарского государства ярко обрисовывают их роль практи-
ческих и теоретических защитников капитализма и предателей
рабочего класса.
9.	Экономические и политические воззрения
современного социал-фашизма
Все указанные выше извращения современным социал-фашиз-
мом философских основ марксизма и его исторической теории
находятся в неразрывной связи с их взглядами на буржуазную
демократию и на характер капиталистической экономики.
Сущность воззрений социал-фашизма на буржуазное государ-
ство была наиболее отчетливо выражена Каутским, Вандервельде
и др., выступившими в защиту буржуазной демократии против
пролетарской диктатуры. Каутский всячески доказывал, что со-
временная буржуазная демократия перестала уже быть классовым
буржуазным государством, по мере того как пролетариат заво-
евывает большинство в парламенте. По мнению Каутского, под
диктатурой пролетариата Маркс разумел «демократическую рес-
публику».
«Если пролетариат составляет большинство в условиях буржу-
азной демократии, то тогда мы не имеем уже больше буржуазное
государство, а диктатуру пролетариата», — поучает Каутский. Со-
вершенно не нужно насильственное свержение буржуазии; завое-
вание «диктатуры пролетариата» происходит очень просто, демо-
кратично и спокойно. Достаточно лишь получить «большинство»
в парламенте — и диктатура пролетариата готова без варвар-
ских большевистских приемов. Но в этом случае — продолжает
поучать Каутский — должно существовать полное равноправие
между «большинством» и «меньшинством». Права каждого мень-
шинства охраняются. Разоблачая Каутского и других, Ленин по-
казал, что по существу за этой теорией — теорией равенства
«большинства» и «меньшинства», — скрывается не только теория
равенства эксплуататоров и эксплуатируемых, но и теоретическое
оправдание капиталистической эксплуатации вообще, которое точ-
9. Экономические и политические воззрения социал-фашизма
585
но так же строится на формальном «равноправии» капиталиста и
продающего свой труд рабочего.
Эти теории явились потом основными элементами для обосно-
вания всей дальнейшей политики и тактики послевоенной социал-
демократии. На этой теоретической основе строятся и выводятся
теории «политической и хозяйственной демократии» или, как это
называет Отто Бауэр, теории «функциональной демократии» как
главного пути к социализму. Эти тезисы являлись теоретической
основой для организации социал-фашизмом разгрома и подав-
ления революционного рабочего движения. Под видом защиты
демократии и с лозунгом «демократия» международная социал-де-
мократия потопила в крови немецкую, венгерскую, австрийскую
пролетарские революции, ведет борьбу с коммунистами, органи-
зует интервенцию против СССР.
На позиции Каутского стоят и «левые» во II Интернационале.
Макс Адлер весьма учено доказывает, что «политическая демо-
кратия» тождественна диктатуре буржуазии, «социальная демокра-
тия» соответствует социализму. Вслед за Каутским он говорит,
что «демократическая республика, в рамках которой буржуазия
располагает большинством в парламенте, есть диктатура буржу-
азии». Демократическая же республика, в которой пролетариат
завоевал демократическим путем большинство — это диктатура
пролетариата! Отто Бауэр, виднейший теоретик «левых» социал-
демократов, на Линцском съезде в 1926 г. в своем программном
докладе заявил: «Мы сегодня составляем программу не с наме-
рением выяснить себе, что думал Маркс в 1875 г. — Мы должны
вглядеться в мир, каков он есть сейчас... Предположим, что про-
летариат завоевывает власть средствами демократии, что нам
тогда делать, уничтожить ли демократию — об этом не может
быть никакой речи».
Таким образом и «левые» в своей ревизии Маркса в вопросе
о буржуазной демократии и диктатуре пролетариата полностью
опираются на Каутского, развивая и конкретизируя его анти-
марксистское учение. Бауэр, также, как и Каутский, Гильфердинг
и др., аргументирует «изменившимся положением», тем, что мы
живем в совершенно иную эпоху, чем та, в которой жил Маркс.
Капитализм теперь в «корне» — заявляют они — отличен от ка-
питализма времени Маркса. Поэтому теперь к социализму ведет
другой путь, «чем во времена Маркса». Отто Бауэр, как и все «ле-
вые», в отличие от правых социал-демократов, настаивает на том,
что они — «левые» марксисты, что они горой стоят за Маркса,
586
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
но за Маркса, доведенного до уровня австрийского или немецко-
го мещанина. «Нам нужен Маркс, — восклицает Отто Бауэр, —
преодолевающий Маркса»!!
Защита буржуазной демократии связывается у теоретиков со-
циал-фашизма с их отрицанием классовой борьбы как средства
достижения социалистического общества. Эти взгляды получи-
ли особенно яркое выражение в австро-марксизме, у того же
О. Бауэра, в его теории «гильдейского социализма».
Опорой австро-марксизма всегда была своеобразная форма
сотрудничества с буржуазией, которую австро-марксисты прикры-
вали «левыми» революционными фразами. На деле австрийская
социал-демократия и до войны была лишь партией «буржуаз-
ного прогресса», которая боролась за «лучшее управление ка-
питалистическим государством», против «национальной измены»
других буржуазных партий. И особое свойство австро-марксизма
заключается в его умении приспособляться к любым услови-
ям. Не случайно виднейшие теоретики австро-марксизма пре-
клоняются перед философией «приспособления» — махизмом.
До 1927 г. австро-марксистам удавалось вести за собой одно-
временно часть массы промышленного пролетариата и городской
мелкой буржуазии. Вместе с расстрелами и убийствами рабо-
чих 15 и 17 июля 1927 г. на улицах Вены был расстрелян и
предательский австро-марксизм.
Австро-марксисты и сейчас много говорят о «социализме»,
«коллективизме», говорят о классовой борьбе и даже о диктатуре
пролетариата! Но вместе с тем австро-марксисты откровеннее
всех других секций II Интернационала на практике выступают за
чисто «духовную борьбу».
Еще в 1920 г. в своей работе «Большевизм или социал-демо-
кратия» Отто Бауэр доказывал, что в отличие от большевизма,
который является социализмом лишь идеологов рабочего движе-
ния, «гильдейский социализм» — это социализм самого рабочего
движения.
«Гильдейский социализм», проповедуемый несколькими быв-
шими английскими фабианцами, отрицает всякую классовую
борьбу, он фетишизирует принципы «свободы личности» и бур-
жуазную демократию. «Гильдейцы» считают, что при буржуазной
демократии «личность» получает самую большую свободу. «Гиль-
дейцы» проповедуют «культурное», «духовное» и «политическое»
равенство. Лишь против материального равенства пролетариата
с капиталистами «гильдейцы» ведут ожесточенную борьбу. Они
9. Экономические и политические воззрения социал-фашизма
587
считают всякую борьбу за материальное равенство оппортунизмом
и реформизмом.
Австро-марксисты, особенно «левые», очень умело пользуются,
этой философией «гильдейского социализма». Бауэр устанавли-
вает несколько ступеней в развитии рабочего класса, начиная
от «рабочего скота» или «рабочего раба» как низшей ступени
в развитии рабочего класса до высшей ступени, когда рабочий
класс поднимается к «рабочей личности». На низшей ступени или
стадии, — поучает профессор Бауэр, — «движущая сила социа-
лизма — восстание против хозяйственного неравенства». «Рабочие
скоты» стремятся захватить власть, дабы награбить награбленное.
А для этого нужна «деспотическая диктатура пролетариата,
которая беспощадно подавляет всякое сопротивление, мешающее
уравнять пользование имуществом и доходами». Отто Бауэр име-
ет здесь в виду СССР. В СССР — диктатура пролетариата,
и это, по его мнению, соответствует низшей ступени развития
рабочего класса. Но — продолжает Отто Бауэр — там, где про-
летариат прошел долгий период политической демократии, т. е.
живет в условиях буржуазно-демократической республики, как,
скажем, в Австрии, Англии, Германии и т.д., — там в условиях
«политической демократии» социализм произрастает из другого
корня, в условиях политической демократии рабочие имеют все
возможности «вырасти в свободные сознательные личности».
«Рабочая личность» стремится к «свободе», причем это стрем-
ление к «свободе» есть стремление не к «материальному» равне-
нию, а к «духовному». Это стремление к «духовному» равенству
является сильнейшей движущей силой ее мышления и поведения.
Не диктатура пролетариата является ее целью — или, как Бауэр
говорит, — не деспотический социализм, а такой обществен-
ный строй, который обеспечивает «каждому индивидууму широ-
кую сферу свободной деятельности». Таким общественным строем
Бауэр считает демократическую республику, т. е. буржуазную де-
мократию.
II Интернационал всегда подменял интересы пролетариата ин-
тересами верхушки «рабочей аристократии» и десятков тысяч чи-
новников и служащих партийных, профсоюзных, кооперативных и
других хозяйственных предприятий социал-демократических ор-
ганизаций. Теория «личностей» и «рабочих скотов» Отто Бауэра
это по существу и есть буржуазная теория, идеализирующая про-
тивопоставление «рабочей аристократии» всему остальному рабо-
чему классу.
588
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
В своих воззрениях на экономику современного капитализма,
социал-фашизм также спекулирует на изменившихся «условиях».
По существу, Отто Бауэр здесь выставляет те же аргументы.
Правые открытые социал-фашисты — Тарнов и др. — в оценке
капиталистической экономики против Маркса еще совсем недав-
но выдвигали... теорию американского миллиардера Форда. Они
говорили, что марксова политэкономия соответствовала англий-
скому периоду капитализма с его кризисами, эксплуатацией и
обнищанием пролетариата. Современный же этап капитализма
не знает ни кризисов, ни обнищания пролетариата. Сегодняшний
этап капитализма соответствует американскому «просперити», при
котором наряду с расцветом капитализма идет постоянное повы-
шение материального уровня рабочих. Теоретиком этого периода,
по их мнению, является даже не Маркс, а Форд!
В учебниках для партийных и профсоюзных школ герман-
ской и австрийской социал-демократии совершенно отрицается
наличие эксплуатации при капиталистическом способе произ-
водства. «Только тот, — говорится в учебниках, — кто участ-
вует в производственном процессе, пусть в качестве рабоче-
го, пусть в качестве собственника средств производства, или
в качестве владельца земли, получает первичный доход». Под
«первичный доход» подводится и зарплата, и прибыль, и рента.
Это положение является общепризнанным во II Интернационале.
В «Форвертс» от января 1931 г. дается такая установка: «До-
стигнутый доход принадлежит тем, кто его создал, так как оба
поставщика — рабочей силы и поставщики средств производ-
ства — создали экономический доход, они обязаны разделить
его между собой».
Это положение выдвигается социал-фашистами для обоснова-
ния их теории «хозяйственной демократии». Отсюда они выво-
дят положение, что отношения между капиталистами и рабочими
необходимо рассматривать исключительно в сфере распределения,
а не в сфере производства. Иными словами, капиталистический
способ производства признается вполне хорошим, плох лишь
способ распределения, но посредством «политической и хозяй-
ственной демократии» эти плохие стороны капитализма можно
устранить.
Выдвигая теорию «хозяйственной демократии» или теорию
«гармонии классов», современные социал-демократические теоре-
тики стремятся доказать, что при современном капиталистическом
обществе положение Маркса о превращении наемного рабочего
9. Экономические и политические воззрения социал-фашизма
589
в наемного раба не выдерживает никакой критики. В учебниках
партийных и профсоюзных школ прямо так и говорится, что «тот,
кто придерживается положения Маркса о превращении наемного
рабочего в наемного раба в нашу эпоху, тот ничего не понял
у Маркса».
Во время относительной стабилизации капитализма Гильфер-
динг провозгласил теорию организованного капитализма. Разви-
вая мысль Каутского об ультраимпериализме как новой возмож-
ной стадии в развитии капитализма, Гильфердинг считал, что мы
уже находимся на такой ступени его развития, при которой ис-
чезает капиталистическая анархия и когда переход к социализму
происходит путем усиления участия пролетариата в контроле
над капиталистическим предприятием. В учебниках социал-де-
мократии по политэкономии ставился серьезно вопрос о мето-
дах устранения кризисных явлений капиталистического хозяйства.
Гильфердинг противопоставлял марксизму — научному социализ-
му — «конструктивный социализм» Макдональда и «гильдейский
социализм» фабианцев. Каутский в это же время провозглашал
вечность капиталистического способа производства. В главной,
заключительной работе своей жизни «Материалистическое пони-
мание истории» Каутский открыто занимается апологетикой ка-
питализма. Он доказывает, что «экономическая теория не имеет
аргументов, которые поставили бы под вопрос жизненные силы
капитализма». Капиталистический способ производства — про-
возглашает Каутский — «самый лучший, рациональный и един-
ственно возможный метод развития производительных сил».
Старые реформистские лозунги о «врастании в социализм»,
«осуществлении социализма по частям» снова воскресают и по-
лучают в это время свою всеобщую формулировку, выражаю-
щуюся в том, что «хозяйственная демократия» и «политическая
демократия» — основные пути перевода или «трансформации»
капитализма в социализм. Экономические законы современного
капиталистического хозяйства суть законы революционизирующе-
гося общества, которое трансформируется от капитализма к со-
циализму — гордо заявляли теоретики II Интернационала, когда
мировой кризис уже был в полном разгаре.
В то же время в теоретических воззрениях социал-демокра-
тии обнаруживалось все большее сращивание социал-фашизма
с откровенным фашизмом.
В самом деле, что иное представляет собой фашистское «кор-
поративное государство» во главе с господствующим в нем
590
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
«национальным духом», как не тот же несколько видоизменен-
ный социал-фашистский «организованный капитализм» с его чи-
стой демократией. Конечно фашисты и социал-фашисты с раз-
ных концов приходят к этому «идеалу» общества и государства,
но оказываются в самом непосредственном соседстве. Или же,
с другой стороны, что иное представляет собой так называемая
«хозяйственная демократия» или «функциональная демократия»,
как не ту же теорию фашизма об одинаковых государственных
функциях капиталиста и рабочего, о «равенстве капиталиста и
рабочего», об их одинаковых «функциональных ролях». Нацио-
нал-фашизмом делается вывод, что капиталисты во имя «идеи
государства» получают право эксплуатировать, а рабочий во имя
этой же «идеи государства» и «национального духа» должен под-
чиняться, должен предоставить себя для вечной эксплуатации.
Социал-фашисты по существу говорят то же самое, что и фаши-
сты, облекая это лишь в более «привлекательную» форму «демо-
кратической фразеологии».
Отметим еще одну сторону связи социал-фашизма с фашиз-
мом. Как известно, одна из характерных черт фашизма — это
огосударствление профсоюзов. Они становятся органами буржу-
азного государства, задачи которых — это «регулирование тру-
довых отношений» и «ликвидация мелких конфликтов между ра-
бочими и предпринимателями». Иными словами, задача их —
создать такие условия, которые бы больше всего способствовали
капиталистической эксплуатации. Но это та же задача, которая
ставится перед профсоюзами социал-демократическими теорети-
ками. Гильфердинг дает, например, следующую характеристику
профсоюзам:
«Организация производителей чувствует себя подлинной носи-
тельницей государства, особенно ее бюрократии, чувствует себя
неразрывным органом государства, равнозначащей государствен-
ной бюрократии, даже более важной, чем последняя, ибо без ее
помощи неразрешимы производственные проблемы».
Итак, с развитием и ростом революционного подъема и ак-
тивности революционных масс, с обострением классовой борь-
бы, грани между социал-фашизмом и национал-фашизмом все
больше стираются, ибо у них одна цель — защитить и спасти
капитализм от пролетарской революции и увековечить капитали-
стическую эксплуатацию. Они выполняют эти задачи по-разному,
соответственно с теми требованиями и нуждами, которые обуслов-
лены конкретным положением вещей.
9. Экономические и политические воззрения социал-фашизма
591
Интересно, в заключение, отметить, что на тот же социал-фа-
шистский путь защиты буржуазной демократии и капиталистиче-
ской экономики становятся и ренегаты от коммунизма — правые
оппортунисты — брандлерианцы и «левые» троцкисты — этот
передовой отряд контрреволюционной буржуазии.
В своей международной платформе, опубликованной в 1931 г.,
брандлерианцы пишут: «До тех пор, пока коммунисты не откажут-
ся от теории социал-фашизма, не удастся действительно побороть
реакционной буржуазно-демократической политики социал-демо-
кратических вождей и по-настоящему бороться против действи-
тельного фашизма». Итак, брандлерианцы отрицают, что социал-
демократия фашизируется, что социал-демократические вожди и
профбюрократия открыто и скрыто активно содействуют проведе-
нию грабительской политики буржуазии, содействуют проведению
фашистской диктатуры. Брандлерианцы предлагают заключить со-
юз с социал-демократией, с ее бюрократической верхушкой, а
не социал-демократическими рабочими для совместной борьбы
с фашизмом. За лозунгами брандлерианцев «о контроле рабочих
над производством» без насильственной революции, без дикта-
туры пролетариата, за лозунгами их, что «рабоче-крестьянское
правительство» в условиях капитализма этап к диктатуре проле-
тариата — по существу кроется та же социал-фашистская теория
государства и то же социал-фашистское отношение к проле-
тарской революции. Оба эти лозунга брандлерианцев означают
не что иное, как подмену «насильственной революции» «мирным
врастанием в социализм», подмену диктатуры пролетариата коа-
лиционным правительством.
«Рабоче-крестьянское правительство, — заявляют Тальгеймер
и другие, — не синоним диктатуры пролетариата, а подготовка
этой диктатуры в рамках капиталистического государства».
Союз брандлерианцев с социал-фашистами, т. е. партийной и
профсоюзной социал-демократической бюрократией, особенно на-
глядно проявляется в травле коммунистов, в клевете и очернении
революционного выступления пролетариата, в клевете на СССР
и на социалистическое строительство.
Мировой экономический кризис и подъем революционной ак-
тивности рабочих масс привели к полному банкротству не только
троцкизма, но и брандлерианства. Троцкисты давно уже перешли
полностью на сторону открытых врагов коммунизма, открытых
врагов СССР. Троцкий уже давно стал сотрудником и прислуж-
ником империалистической буржуазии. Нет ни одной страны, где
592
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
бы троцкисты насчитывали значительное число сторонников среди
рабочих. Их печатные органы один за другим закрываются. В по-
следнее время та же участь постигла и немецкую разновидность
троцкистов (Урбане).
Брандлерианцы, которые были более нужны социал-фашистам
в качестве подсобной помощи в своей борьбе против коммунизма,
Коминтерна и СССР, также потерпели полный крах. Заключив
полный открытый союз с «левыми» социал-фашистами, они так
же, как и последние, капитулировали перед официальным социал-
фашистским руководством.
10.	Мировой экономический кризис и социал-фашизм.
Социал-фашизм и СССР
Современный экономический кризис, возникший на почве об-
щего кризиса капитализма в послевоенный период, чрезвычай-
но ускорил и вскрыл все развитие противоречий капитализма.
Со всей ясностью обнаружилась полная несостоятельность капи-
талистической системы и капиталистического способа производ-
ства. Кризис привел к сокращению производства и к невиданной
в истории капитализма безработице, захватившей многие десятки
миллионов рабочих.
Все это происходит в то время, когда в СССР ускоренными
темпами завершена постройка экономического фундамента соци-
ализма, когда один за другим вырастают на территории СССР
гиганты индустрии и сельского хозяйства. Естественно, что ра-
бочий класс в капиталистических странах и все эксплуатируемые
и угнетенные все больше и больше обращают свои взоры на
СССР как на единственно возможный выход из нищеты, голо-
да и угнетения. Естественно, что растет активность и подъем
революционного рабочего движения. Растет политическое и ор-
ганизационное влияние коммунистических партий, мобилизующих
и подготовляющих индустриальный пролетариат городов и трудя-
щихся деревень к насильственному свержению господства капи-
тала и установлению диктатуры пролетариата.
При таком положении вещей на глазах социал-фашистов ру-
шатся все их теоретические построения. Нельзя уже больше го-
ворить рабочим массам о наступившем новом бескризисном этапе
капитализма. Рушилась теория не только «хозяйственной демо-
кратии», теория «гармонии классов», но вся теория «политиче-
10. Экономический кризис и социал-фашизм. Социал-фашизм и СССР 593
ской демократии» и завоевания власти «демократическим путем».
Мировой экономический кризис не мог принести для социал-фа-
шистских теорий ничего, кроме позорного разоблачения. Вме-
сте с началом нового кризиса капитализма начался новый кри-
зис социал-демократии, — кризис, выразившийся: 1) в полном
банкротстве теории «организованного капитализма» Гильфердинга
вместе с его теорией «империализм — становление социализ-
ма», 2) в таком же полном банкротстве теории «американского
этапа капитализма», якобы не знающего кризисов, при котором
рабочий класс постоянно улучшает и повышает свой жизнен-
ный уровень. Потерпела крах теория «постепенного завоевания
власти» и «постепенного врастания в социализм». С другой сто-
роны, кризис полностью оправдал марксистско-ленинское учение
об империализме как последней фазе капитализма, подтвердил,
что империализм несет голод, нищету, новые войны трудящимся
массам города и деревни. Кризис также подтвердил марксистско-
ленинское учение о непримиримости классов и классовом харак-
тере буржуазной демократии и буржуазного государства. Эко-
номический кризис подтвердил, наконец, марксистско-ленинское
положение, что единственный выход из нищеты, голода и ра-
зорения — насильственное свержение капитала и установление
диктатуры пролетариата.
Социал-фашисты, саморазоблачаясь и разоблачаемые компар-
тией, все же быстро нашли новые формы и методы обмана ра-
бочих масс. Еще в ноябре 1930 г. теоретики социал-фашистов
пытались доказывать, что «явления, которые мы ныне пережи-
ваем, суть типичные явления кризиса в конъюнктурном цик-
ле капиталистическо-хозяйственной системы» (Нафтали). Соци-
ал-фашисты ставят себе задачу представить мировой кризис как
временное явление в таком виде, чтобы он отвлекал рабочие
массы от постановки вопросов об общем кризисе капитализма.
В Германии, Австрии и Англии они одинаково выставляют пе-
ред рабочими требования: «Необходимо напрячь все силы для
смягчения и преодоления нынешнего экономического кризиса».
Во имя «будущего социализма» социал-фашисты предлагают ра-
бочим пока что согласиться на снижение зарплаты, на увеличе-
ние косвенных и прямых налогов и на уничтожение социального
страхования; они выдвигают наряду с выше приведенной теорией
еще и другую, более ухищренную: это теория «меньшего зла».
Ведь путь в социализм, — уверяют социал-фашисты, — ведет
через «хозяйственную и политическую демократию». По этому
594
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
пути мы двигались и должны двигаться далее — поучают ра-
бочих теоретики социал-фашизма. Но теперь этой демократии
угрожает опасность, поэтому не в кризисе дело, кризис это вре-
менное, переходное явление. С помощью «демократии» мы, мол,
не только сможем изжить экономический кризис, но очень скоро
продвинуться по пути к социализму. Каутский и все теорети-
ки II Интернационала доказывают, что основная задача — это
сохранить демократию, что буржуазная демократия — меньшее
зло по сравнению с открытым фашизмом и с «большевистской
диктатурой».
В то же время социал-фашисты используют кризис еще и для
того чтобы идеологически обрабатывать широкие массы рабочих и
крестьян против СССР. «Каждый новый завод, каждая новая ды-
мящаяся труба на территории СССР умножают безработицу», —
писали и говорили социал-фашисты.
«Вся контрреволюционная, антирабочая политика международ-
ной социал-демократии находит свое завершение в подготовке
блокады и военной интервенции против первого в мире про-
летарского государства»'. Процесс «союзного бюро» русских
меньшевиков (социал-демократов) вскрыл всю гнусную двуруш-
ническую контрреволюционную роль социал-демократии. Процесс
выяснил, что наряду с поворотом мировой буржуазии к военной
интервенционистской политике против СССР проделали поворот
в сторону интервенции и партии II Интернационала, сознаю-
щие, что победа социализма в СССР окончательно подорвет их
влияние в рабочих массах капиталистических стран. На этом де-
ле разоблачили себя не только открытые социал-фашисты типа
Зеверинга, Гржезинского, но и Каутский и так называемые «ле-
вые» во главе с Отто Бауэром. Зеверинг, Гржезинский, Ренодель,
Вандервельде и Каутский открыто требуют военной интервенции
против Советского союза, требуют свержения диктатуры пролета-
риата и восстановления капитализма. Зеверинг и Каутский счита-
ют также, что мировой кризис вызван наличием большевизма, т. е.
наличием Союза ССР, и видят единственный выход из кризиса
в свержении диктатуры пролетариата. «К сожалению, — пишет
Каутский, — пока господствует большевизм, емкость русского
рынка должна будет оставаться совершенно ничтожной. Побе-
да демократии (т.е. капитализма. — Авт.) в России не только
!Из тезисов по докладу Мануильского на XI пленуме ИККИ [XI пленум ИККИ.
Стенографический отчёт. Выпуск I, Партиздат, 1932, с. 630 — Ред.].
10. Экономический кризис и социал-фашизм. Социал-фашизм и СССР 595
откроет мировой промышленности русский рынок, но она будет
в чрезвычайной степени способствовать быстрому расширению
этого рынка». Тут же Каутский обращается к рабочим, доказывая
им выгодность свержения диктатуры пролетариата в восстановле-
ния капитала в СССР. «Последствия такого переворота уменьшат
нищету, безработицу в Европе и в Америке». Для того, чтобы
свергнуть диктатуру пролетариата, Каутский готов не только со-
трудничать с немецкими фашистами и белогвардейцами, но он
призывает кулаков и вредителей к выступлению против совет-
ской власти. «Каждое восстание против советской власти и против
диктатуры пролетариата есть прогрессивный шаг», — восклицает
Каутский.
Небезынтересно проследить отношение австро-марксистов и
«левых» социал-демократов к СССР. Сначала они не верили
в победу пролетариата и старались отговориться от нее. «Все
равно, — заявил Бауэр в 1917 г., — если даже русская революция
преодолеет все опасности, то ее результатом не может быть что-
либо иное, как буржуазная демократия».
В дальнейшем австро-марксисты также взяли курс на ин-
тервенцию. Они наряду с правыми социал-фашистами повели
идеологическую подготовку среди рабочих масс против СССР.
В 1925 г. Отто Бауэр выдвигает такую формулу борьбы против
СССР: «Мы должны бороться против большевизма, — заключа-
ет он, — так как его внешняя политика направлена в конечном
счете на войну».
Сейчас «левые» вынуждены на словах сделать для одурачи-
вания рабочих известный поворот в своих выступлениях против
СССР. Они стали признавать успехи пятилетки, стали погова-
ривать о социалистическом строительстве в СССР, и это тем
чаще, чем шире и глубже происходило революционизирование
широких масс, шире и глубже начался процесс брожения внутри
самой социал-демократии. Но, признавая успехи социалистиче-
ского строительства в печати и на собраниях, они говорят о «ни-
щенском и голодном положении» русского пролетариата, о тех
громадных жертвах, которые приносит русский пролетариат. Для
Западной Европы, доказывали они, нужен иной путь развития,
нужно укрепление капитализма.
Таким образом и в теории, и на практике «левые» австро-
марксисты, как и правые во II Интернационале, ни на минуту
не приостановили свою антисоветскую подготовку и свою трав-
лю против СССР. Как никогда правильным и верным является
596
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
положение в резолюции последнего XI пленума ИККИ, что меж-
дународная социал-демократия, включая и «левых», превратиласъ
в ударную бригаду мирового капитализма, готовящую войну про-
тив Советского союза.
11.	Революционный марксизм-ленинизм в борьбе
с ревизионизмом и социал-фашизмом
Борьба революционного марксизма против ревизионизма по-
следовательно проводилась еще в недрах II Интернационала в до-
военный период.
В области философии эта борьба была направлена прежде
всего против неокантианства, за диалектический материализм.
Ни Каутский, ни Плеханов, игравшие в этот период видную роль
в теоретической дискуссии, не оказались способными разоблачить
до конца кантианство как классовую буржуазную идеологию. По-
мимо того они сами считали возможным известный компромисс
с кантианством и не делали из своих философских позиций соот-
ветствующих выводов для революционной политики пролетариата.
Как позже указал Ленин, Плеханов вел борьбу с кантианским ре-
визионизмом больше «по-фейербаховски», «по-бюхлеровски», чем
«по-гегелевски», т. е. критиковал кантианцев с позиции созер-
цательного материализма. Лишь Ленин, ранее всех осознавший
необходимость критики кантианства, занял строго последователь-
ную революционно-марксистскую позицию в своих теоретических
работах и выступлениях, направленных против всех видов реви-
зионизма. Когда II Интернационал позорно распался, потерпел
позорный крах, только большевики с Лениным высоко подняли
знамя революционного марксизма. Большевики во главе с Лени-
ным и до войны вели беспощадную борьбу против всех видов
ревизионизма.
Поэтому, когда началась мировая война, для большевиков-
ленинцев было ясно, что наступила новая эпоха в истории че-
ловечества, эпоха пролетарской революции, пролетарской дик-
татуры. Вот почему большевики-ленинцы считали, что борьба
с социал-оборонцами должна быть борьбой за организацию про-
летарской революции. Необходимо, — говорил Ленин, — вести
борьбу «в духе непосредственно предстоящей социалистической
революции»1. В другом месте Ленин поясняет, что отвергнуть
хЛенин. Принципиальные положения к вопросу о войне, ПСС, 5-е изд., т. 30,
с. 213.
11. Марксизм-ленинизм в борьбе с ревизионизмом и социал-фашизмом 597
«защиту отечества» означает отрицать все основы современного
буржуазного общества не только в теории, не только вообще, а
на практике, непосредственно. «Разве, — продолжает Ленин, —
не ясно, что это можно делать лишь при том условии, если мы
не просто пришли к самому твердому теоретическому убежде-
нию в том, что капитализм уже вполне созрел для превращения
его в социализм». Этого мало. Необходимо еще, — доказыва-
ет далее Ленин, — признать «этот социалистический переворот,
т. е. социалистическую революцию, осуществимым на практике,
непосредственно, немедленно»2. Только тот, кто в этом духе ве-
дет борьбу против «защиты отечества», выполняет обязанности
революционного марксиста.
Еще в 1916 г. Ленин, обращаясь к социал-шовинистам, го-
ворил: «Победа революционной социал-демократии в мировом
масштабе абсолютно неизбежна, но она идет и пойдет, происхо-
дит и произойдет только против вас, будет победой над вами».
Это заявление Ленина было гениальным предвидением, на ко-
торое были способны только Маркс, Энгельс и Ленин. 1917 и
1918 гг. принесли революционному марксизму победы над русским
и международным оппортунизмом.
Начиная со времени образования III Коммунистического интер-
национала борьба революционного марксизма-ленинизма с меж-
дународным социал-шовинизмом и социал-фашизмом неустанно
подвигается вперед. Эту борьбу проводит как Коминтерн в це-
лом, так и отдельные его секции. Программа Коминтерна является
в этом отношении важнейшим теоретическим документом, харак-
теризующим новую историческую ступень в развитии мирового
коммунизма. Борьба с социал-демократией и анархо-синдикализ-
мом за чистоту и революционную направленность профессио-
нального рабочего движения (Профинтерн), борьба за трудящи-
еся массы крестьянства (Крестинтерн), борьба за кадры моло-
дежи (КИМ), разоблачение социал-демократических теорий «хо-
зяйственной демократии» и «организованного капитализма», раз-
облачение и разгром троцкизма, «масловщины» и т. п., борьба
с правым оппортунизмом, с брандлерианцами, тактика единого
фронта, разоблачение социал-демократии, как «умеренного крыла
фашизма» (Сталин), разоблачение социал-интервентских планов
Каутских и др. — все эти этапы и моменты борьбы Коминтерна
и его секций имеют исключительно важное методологическое зна-
чение для дальнейшего развития марксистско-ленинской теории.
2Там же, с. 213.
598
Глава IX. Марксизм и ревизионизм, социал-фашизм
Кроме борьбы с течениями, стоящими вне рядов III Интерна-
ционала, его секциям пришлось вести борьбу для очистки соб-
ственных рядов от остатков социал-демократического и анар-
хо-синдикалистского оппортунизма, проникнувших туда в пер-
вые годы бурного подъема революции. Эта послевоенная борьба
с ревизионизмом и социал-фашизмом прошла также целый ряд
этапов. К X пленуму ИККИ остатки оппортунизма внутри Ком-
мунистического интернационала и его секции были разгромлены.
Коммунистические партии и их центральные комитеты были очи-
щены от троцкистов и брандлерианцев, которые к этому времени
превратились не только в открытых ликвидаторов, но и в по-
собников врагов коммунистического движения и СССР. Партии
были в основном очищены от правых и «левых» уклонистов.
И там и тут еще остались отдельные скрытые брандлерианцы и
троцкисты, правые и «левые» оппортунисты, скрывающиеся под
формальным признанием генеральной линии Коминтерна и выжи-
дающие удобного случая, чтобы выступить против КИ. Поэтому,
как и раньше, борьба против правых и «левых» оппортунистов,
борьба на два фронта не снимается и на дальнейшем этапе.
XI пленум ИККИ также указывает, что борьба против основной
и главной опасности в рядах КИ, борьба против правого оп-
портунизма остается, как и раньше главной задачей компартий.
Вместе с тем необходима не менее энергичная борьба против «ле-
вого» оппортунизма, который, так же, как и правый оппортунизм,
является лишь одной из разновидностей ревизионизма в рабочем
движении, «ревизионизмом слева», по выражению Ленина. Как
показал недавно т. Сталин в своем письме в редакцию журна-
ла «Пролетарская революция», разбитый троцкизм предпринимает
новые вылазки против ленинизма. Троцкистские контрабандисты,
пользуясь проявлением к ним гнилого либерализма со сторо-
ны отдельных руководящих партийных работников, протаскивают
троцкистские идеи о «перевооружении» ленинизма, о тождестве
большевизма с люксембургианством и т.д. в работы по истории
большевизма, по философии и т.д. Решительное разоблачение
троцкистской контрабанды и борьба с либерально-примиренче-
ским к ней отношением являются поэтому также одной из важ-
нейших задач, стоящих перед международным коммунизмом.
Вместе с этой борьбой против социал-фашизма и ревизио-
низма вне и внутри рядов Коммунистического интернационала
крепнет и растет коммунистическое движение. Авторитет и вли-
яние революционного марксизма-ленинизма выросли не только
11. Марксизм-ленинизм в борьбе с ревизионизмом и социал-фашизмом 599
среди городского пролетариата, но и среди трудящихся деревни
всего мира.
В колониях, во всех уголках земного шара выросли отряды
коммунизма, которые ведут беспощадную борьбу с угнетателя-
ми — за победу пролетарской революции, за установление дикта-
туры пролетариата, за построение социализма в СССР. Коммуни-
сты всюду ведут борьбу за окончательный разгром социал-демо-
кратии, как главной социальной опоры буржуазии. Шаг за шагом
закрепляется победа революционного марксизма-ленинизма над
социал-фашизмом — победа III Интернационала над II Интер-
националом. Коммунистический интернационал — Интернационал
революционного марксизма, созданный Лениным и руководимый
сейчас т. Сталиным, работает с успешностью над выполнением за-
ветов Маркса, Энгельса и Ленина.
600
ПРИЛОЖЕНИЕ
Рецензия бригады ИКПФ на книгу «Диалектический и
исторический материализм — учебник для комвузов и
втузов, ч. II: Исторический материализм»1
В №3 журнала «П. 3. М.» за истекший год в связи с рецензией на
ленинградский учебник «Материалистическая диалектика» указывалось на
исключительную важность, ответственность и крайнюю злободневность
вопроса о создании стабильного, теоретически выдержанного учебника
по диалектическому и историческому материализму.
Учение Маркса—Энгельса—Ленина—Сталина, будучи «законным пре-
емником лучшего, что создало человечество», критически преодолевая
это наследие, является для пролетариата и трудящихся масс вернейшим
оружием не только объяснения мира, но и его изменения.
Миллионы строителей социализма в нашей стране, десятки миллионов
эксплуатируемых в странах капитала стремятся к овладению неиссяка-
емыми богатствами этого учения.
Задача популяризации теории диалектического и исторического мате-
риализма, задача — сделать ее достоянием широких масс была выражена
Марксом еще в период подготовки «Капитала»: «сделать доступным об-
щему человеческому рассудку то разумное, в методе, что Гегель открыл
9
и вместе с тем затемнил» .
Учебник призван в первую очередь помочь учащимся в систематиче-
ском порядке овладеть минимумом самых необходимых знаний, получить
цельное представление о предмете и облегчить самостоятельное изучение
классиков марксизма-ленинизма.
’«Под знаменем марксизма», №1, 1934г., с. 177—189. Все указанные в рецензии
номера страниц были заменены в соответствие с новым изданием. — Ред.
2Маркс. Энгельсу в Манчестер, 14 января 1858г. Соч. К.Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 29, М.: Государственное издательство политической литературы, 1962,
с. 212.
Рецензия бригады ИКПФ на учебник
601
Механисты в своей борьбе против материалистической диалекти-
ки стремились в ряде изданных ими учебников (например, по «Исто-
рическому материализму» Бухарина, Сарабьянова) и популярных бро-
шюр (Варьяша «Диалектика Ленина») и др. систематически ревизовать
все важнейшие вопросы диалектического и исторического материализма
в духе буржуазной теории равновесия и богдановской идеалистической
схоластики.
Не отставали в этом отношении и меньшевиствующие идеалисты
из деборинской группы, не говоря уже о «Введении в диалектический
материализм» самого Деборина, книге, написанной до революции и без
изменения переиздававшейся в советских условиях незадачливыми уче-
никами его «школки» (Гоникман, Тымянский, Татулов, Столяров и др.).
В изложенных ими учебниках и пособиях систематически культивирова-
лась меньшевиствующе-идеалистическая ревизия философии марксизма.
Рецензируемый учебник, вышедший под редакцией М. Митина и
И. Разумовского, является, несомненно, значительным шагом вперед
в пропаганде диалектического материализма Маркса—Энгельса—Ленина-
Сталина среди масс.
Он отличается прежде всего партийной заостренностью, отража-
ет достижения партии в борьбе на два фронта: против механицизма
и меньшевиствующего идеализма и примиренчества с ним, беспощадно
вскрывает контрреволюционную сущность троцкизма и его буржуаз-
ную методологию. Учебник, вооружающий мировоззрением и методом
диалектического и исторического материализма, мобилизующий массы
учащихся на борьбу за чистоту марксистско-ленинской теории, сам ста-
новится чрезвычайно важным звеном этой борьбы.
Рецензируемый учебник охватом и трактовкой тематики отражает
в значительной мере достижения в разработке марксистско-ленинской
теории в связи с практикой соцстроительства и задачами международного
революционного движения.
Этот учебник является по существу первым учебником для высших
учебных заведений по историческому материализму, написанным с точ-
ки зрения последовательной борьбы на два фронта в области истмата,
с точки зрения четкого проведения партийной линии на философском
фронте. Мы говорим первым потому, что вышедшие незадолго до него
учебники (для совпартшкол под ред. т. Ральцевича и ленинградский)
страдают большими недостатками, неполнотой освещения всех вопро-
сов истмата.
Несмотря, однако, на эти крупные достоинства, рецензируемая книга
еще не отвечает полностью всем теоретическим и методическим требо-
ваниям нужного нам стабильного учебника.
602
Приложение
Помимо ряда недостатков, отдельных ошибок в изложении и трак-
товке проблем учебник страдает недостатками педагогического подхода
к учащемуся, создает большие методические затруднения в усвоении
материала. Это подтверждено уже опытом пользования второй частью
учебника в истекшем учебном году.
В книге нет прежде всего необходимой цельности и стройности.
Неизбежные с этой стороны недостатки, связанные с характером кол-
лективной работы, недостаточно преодолены «общей редакцией». Отсю-
да повторения, многословие, сухой, абстрактный язык, затрудняющие
уяснение вопроса. Книга мало считается с основным требованием —
дать минимум необходимых основных сведений начинающему изучать
крайне важный, интересный, но трудный (в особенности вначале) для
него предмет.
Основная задача учебника и состоит в том, чтобы стройно, сжа-
то, ясно и последовательно, ведя учащегося от «незнания к знанию»,
изложить этот минимум необходимых знаний, необходимых, разумеет-
ся, со стороны партийной выдержанности, заостренности в борьбе на
два фронта, научности, связи с классовой борьбой и диктатурой про-
летариата, со строительством социализма в нашей стране. При этом
важно именно обеспечить, чтобы этот минимум был усвоен учащимися.
Когда же авторы стремятся втиснуть в учебник для максимальной пол-
ноты его все, что вообще можно сказать по тому или иному вопросу,
то такое обилие материала, как нужного, так и ненужного, подавля-
ет учащегося, затрудняет усвоение главного и основного, необходимого.
Возьмем к примеру самое начало. Учащийся еще не знает, что та-
кое материалистическое понимание истории (об этом учебник начинает
со с. 22), но уже первые страницы начинаются с общего перечисления
извращений марксизма. Ясно, что без предварительного ознакомления
учащихся с главнейшими чертами теории исторического материализма
субъективно хорошие побуждения автора дать сведения о борьбе на два
фронта не дадут нужных результатов, не помогут учащимся в понимании
и усвоении основного вопроса.
Особенно неудовлетворительна с этой точки зрения первая глава.
При многословии и «суконном языке» нет четкого концентрированного
изложения основных положений истмата. Классические ленинские ха-
рактеристики вводятся в расплывчатом авторском изложении, но при
этом они так бледнеют, что их подчас трудно узнать (стр. 20, 24 и др.).
При распылении, нанизывании деталей выпадают или только декларатив-
но упоминаются важнейшие составные части темы. Так, выпал раздел
исторического подготовления истмата. Вместо этого автор, упоминая
в нескольких строках (на стр. 23) о трех источниках марксизма, огра-
Рецензия бригады ИКПФ на учебник
603
ничивается указанием на то, что «эти теории подготовили лишь сырой
материал, который они не могли поднять на ступень научного обобще-
ния», так как «этому препятствовали причины, коренящиеся в буржуаз-
ной и мелкобуржуазной природе этих учений». Дальше этой «природы»
автор в своем анализе не идет, поэтому и на стр. 74 отмечается «неже-
лание» и «неумение» буржуазной науки подойти объективно к обществу
и «понять» его особые, отличительные от природы законы. Совершен-
но недостаточно вскрываются автором социально-экономические корни
буржуазных исторических учений.
В учебнике лишь вскользь упоминается, что «все эти недостатки ста-
рой истории философии, истории политической экономии объясняются
особенностями экономического положения буржуазии и обусловленным
ими мировоззрением» (стр. 24).
Крупнейшим недостатком первой главы является то, что в ней крайне
слабо освещен и как следует не подчеркнут краеугольный камень матери-
алистического понимания истории — отношение общественного бытия
к общественному сознанию. Автор касается этого коренного вопроса
лишь вскользь, не развив его в связи с ответом на основной вопрос
в философии — отношения мышления к бытию.
А эту именно сторону всегда подчеркивал Ленин в подходе к истмату.
Без этого не может быть понята сущность «переворота», произведенного
Марксом в области исторической науки, о котором говорят Энгельс и
Ленин. Без этого не может быть понята и проводиться в жизнь задача
партийности в истмате.
Распыленность и абстрактность характерны и для авторской критики
антимарксистских теорий и извращений.
Неудачным надо считать деление критики антимарксистских теорий
и извращений между §4 (старый, механический материализм) и §5
(исторический идеализм), причем вся «сущность буржуазной социологии»
относится и сводится к старому, механическому материализму (?), а
идеализм — к неокантианству и неогегельянству, как будто старый,
механический материализм, а с ним заодно и буржуазная социология
не противостоят историческому материализму как исторический идеализм
(даже Фейербах — идеалист «сверху»).
В разделе «Ленин и истмат» мало уделяется внимания роли т. Сталина
в развитии исторического материализма.
Надо отметить, что усвоение рассмотренной главы «Диалектический
материализм и материалистическое понимание истории» крайне затруд-
няется тем, что первая часть учебника только теперь вышла из печати,
и учебник до сих пор фактически существовал и использовался только
во второй своей вышедшей части. Ведь основная задача главы пока-
604
Приложение
зать, что материалистическое понимание истории есть «последовательное
продолжение, распространение материализма на область общественных
явлений» (Ленин). Естественно, что эта глава должна опираться на
предшествующее ей изложение диамата.
Существенными недостатками страдает также глава II «Учение об об-
щественно-экономической формации, производительных силах и произ-
водственных отношениях». Проблема социально-экономической форма-
ции излагается в ней крайне абстрактно. Автор ограничивается лишь
приведением высказывания классиков марксизма-ленинизма и теорети-
ков ревизионистского, антимарксистского направления. При этом цитаты
приведены без глубокой, органической связи с излагаемой темой. Что же
касается исторического материала (история культуры, техники и т.д.),
то этот материал привлекается в очень малой степени. Между тем как
в учебном пособии по истмату, рассчитанном на вузовскую аудиторию, а
тем более по такому важному разделу, как формация, производительные
силы и производственные отношения, крайне необходимо было бы дать
материал по истории общественных форм и орудий труда, показав на
этом конкретном историческом материале диалектику общественно-ис-
торического процесса.
В изложении понятия общественно-экономической формации дается
в общем правильная, исходящая из партийных позиций критика анти-
марксистских, буржуазных и ревизионистских взглядов на человеческое
общество. Однако многословная критика, нагромождение цитат, имен ча-
сто затемняют положительное изложение вопроса.
Вопрос о природе и обществе также трактуется весьма абстрактно
без привлечения исторического материала. Логика исторического разви-
тия общества не показана как его реальная история. Крайне недостаточ-
но и поверхностно используется классическая по этому вопросу статья
Энгельса «Роль труда в процессе очеловечения обезьяны».
Рассматривая вопрос о роли труда в формировании и функцио-
нировании человеческого общества, популяризируя указания Энгельса
по этому вопросу, автор допускает явную ошибку, открывающую дверь
неокантианству и субъективизму. Он рассматривает труд не исторически,
как самодовлеющий, находящийся вне времени и пространства фактор.
Например, автор пишет, что «труд содействовал сплочению людей, труд
способствовал возникновению необходимости в человеческой членораз-
дельной речи. Он способствовал развитию человеческого мозга и т.д.»
(стр. 95).
Авторы упустили из виду то, что по этому вопросу писал Маркс
в «Критике Готской программы». «Труд, — пишет Маркс, — не есть
источник всякого богатства. Природа в такой же мере источник по-
Рецензия бригады ИКПФ на учебник
605
требительных стоимостей (а из них-то ведь и состоит вещественное
богатство), как и труд, который сам есть лишь проявление одной из сил
природы, человеческой рабочей силы»1. Эту фразу вы встретите во всех
букварях, и она правильна постольку, поскольку в ней подразумевает-
ся, что для приложения труда нужны определенные предметы и орудия.
В учебнике как раз и нужно было бы эти положения Маркса разъяснить.
Разбирая вопрос о роли техники в развитии производительных сил,
автор совершенно правильно указывает, что «возражения против одно-
стороннего, механистического, узко „технического44 понимания произво-
дительных сил отнюдь не должны привести нас к ложному выводу, что
техника играет в развитии производительных сил незначительную роль».
Критикуя буржуазные теории о роли расовых особенностей и геогра-
фических условий в развитии общества, автор недостаточно четко, места-
ми неправильно формулирует вопрос, утверждая, что «природа» самого
работающего человека, например принадлежность работника к опреде-
ленной расе (народности), является естественным условием развития
общества (стр. 117).
В пятом разделе главы дается определение производственных от-
ношений и рассматривается вопрос о роли рабочей силы. Основной
порок этого раздела состоит в том, что производственные отношения
рассматриваются раздельно, вне связи с категорией производительных
сил. А это привело к тому, что, ставя вопрос о роли рабочей силы,
автор в силу необходимости вынужден снова пережевывать уже ранее
излагавшийся материал, не добавляя по существу ничего нового.
Последний, 6-й раздел рассматриваемой главы составлен более удач-
но чем предыдущие. Есть, однако, в этом разделе и явно ошибочная
формулировка, дающая повод к идеалистическим толкованиям. Подчер-
кивая активную роль общественной формы производственных отношений
в диалектике общественного развития, пытаясь подчеркнуть ее воздей-
ствие на развитие производительных сил, автор договаривается до опре-
деляющей роли общественной формы в то время как азбучная истина
марксизма: производственные отношения определяются и обусловлива-
ются производительными силами известна теперь каждому рабфаковцу
(см. с. 156-157. — Ред.).
Положительная сторона III главы («Капиталистическая и социали-
стическая система хозяйства») заключается в том, что здесь проблема
производительных сил и производственных отношений рассматривает-
ся в разрезе современности, привлекается значительный исторический
1 Маркс. Критика Готской программы, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, 2-е изд.,
т. 19, М.: Государственное издательство политической литературы, 1961, с. 13.
606
Приложение
материал, автор пытается ввести в учебник данный т. Сталиным на
XVI съезде замечательный анализ борьбы «двух систем», «двух ми-
ров». Однако изложение этого материала в учебнике нельзя признать
удовлетворительным.
Говоря о капитализме, автор вводит все существующие в полит-
экономии категории, дает критику ошибок и т. п. При этом громоздкий,
наваливаемый в кучу материал не переваривается в необходимых с точки
зрения изложения истмата обобщениях: закономерность, которую должен
показать анализ, тонет в груде материала. Глава больше всего показыва-
ет сущность и развитие двух систем как двух параллельных, обособленно
протекающих процессов; все изложение ведется больше всего в по-
рядке сравнения двух систем. Но недостаточно сделано самое главное:
не показана и не вскрыта в должной мере именно борьба двух систем.
Подчеркивая вопрос о противоречиях между капиталистическим миром
и СССР, т. Сталин говорил: «Правда, это противоречие не есть про-
тиворечие внутрикапиталистического (выделение т. Сталина) порядка.
Оно есть противоречие между капитализмом в целом и между страной
строящегося социализма. Но это не мешает ему разлагать и расшаты-
вать самые основы капитализма. Более того, оно вскрывает до корней
все противоречия капитализма и собирает их в один узел, превращая их
в вопрос жизни и смерти самих капиталистических систем»1.
Недостаточно изложен крайне важный вопрос об экономике, и поли-
тике вообще, при диктатуре пролетариата в особенности.
Глава несвободна также от ряда грубых ошибок и неприемлемых
формулировок. Так, на стр. 231 особо подчеркивается, что «план по-
строения социализма является законом движения и развития переходной
экономики». Наряду с этим догматическим фетишизированием плана ав-
тор обходит молчанием то, что наиболее важно для понимания закона
движения и развития переходного периода как «периода борьбы меж-
ду умирающим капитализмом и рождающимся коммунизмом»1 2 на базе
диктатуры пролетариата.
Сам собой напрашивается следующий вывод: при втором издании
учебника, к которому, насколько нам известно, коллектив авторов уже
приступил, первые три главы, как страдающие наибольшими недостат-
ками, должны быть кардинально переработаны.
Значительно лучше глава IV (о классах) в смысле четкости и до-
статочно популярного изложения марксистско-ленинского учения. Но и
1 Сталин. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б)
27 июня 1930 г. Соч., т. 12, М.: Государственное издательство политической ли-
тературы, 1949, с. 255.
2Ленин. Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата, ПСС, 5-е изд.,
т. 39, М.: Издательство политической литературы, 1969, с. 271.
Рецензия бригады ИКПФ на учебник
607
здесь надо отметить недостаточно проведенную связь как между IV и
V главами (о классах, классовой борьбе, государстве и диктатуре про-
летариата), так и между ними и предыдущими.
Крайняя недостаточность проведения принципа историчности, свой-
ственная учебнику в целом, сказалась особенно в этой главе, где раздел
о происхождении классов дан после определения классов и разбора
проблемы о классах по существу. При этом самое изложение проблемы
происхождения классов нельзя признать удовлетворительным. Основная
задача учебника — показать здесь экономический характер возникно-
вения классов, определяющую роль способа производства, соответству-
ющего исторически-определенному уровню развития производительных
сил. Только марксизм-ленинизм, в противовес путанным и запутываю-
щим вопрос идеалистическим теориям, сумел вскрыть и научно показать
эту историческую закономерность, которая прокладывает себе дорогу
в диалектическом взаимодействии с условиями классообразования (раз-
деление труда, выделение общественных должностей и т.п.) на основе
появления частной собственности на средства производства и связанной
с ней эксплуатации.
В учебнике этот определяющий экономический, материально-произ-
водственный характер возникновения классов не выпячен.
К отдельным недостаткам главы IV надо отнести следующие.
На стр. 243 говорится о дополнительных признаках общественных
классов, кроме основных, данных Лениным в «Великом почине».
К дополнительным признакам относятся автором (якобы по Лени-
ну) политический («закрепление и оформление имущественных различий
политической властью, охрана их с помощью законов» — стр. 243), а
также «способ получении доходов и размеры той доли общественного
богатства, которая достается отдельным классам».
Не лучше ли говорить о признаках производных, определяемых ос-
новными признаками: местом людей в исторически определенной си-
стеме производства, их отношением к средствам производства и ролью
в общественной организации труда.
Правильно определяя роль и место интеллигенции в капиталистиче-
ском обществе, автор допускает неточность, выводя социальное родство
интеллигенции с пролетариатом из создания прибавочной стоимости так-
же и низшей интеллигенцией (стр. 276). Хотя труд низшей интеллигенции
в капиталистических предприятиях и может явиться производительным
трудом3, однако, отсюда нельзя сделать вывод, что интеллигенция и
3Маркс. Теории прибавочной стоимости. Кн.1, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 26, ч. I, М.: Государственное издательство политической литературы,
1962, с. 396-421.
608
Приложение
пролетариат занимают одинаковое место в капиталистическом способе
производства, так как «все эти проявления капиталистического спосо-
ба производства в этой области (т. е. производительный труд низшей
интеллигенции в капиталистических предприятиях. — Рецензенты) так
незначительны по сравнению со всей совокупностью производства, что
могут быть оставлены совершенно без внимания»1.
Классовая борьба в эпоху империализма изложена в общей форме.
Не выделены особенности задач борьбы пролетариата на современном
этапе развития. Не подчеркивается с достаточной полнотой неизбеж-
ность перерастания социал-демократии в социал-фашизм при переходе
буржуазии к методам открытой фашистской диктатуры как к средству
борьбы с нарастающим революционным движением пролетариата в усло-
виях послевоенного всеобщего кризиса капитализма.
Ни в §6 о классовой борьбе пролетариата и ее формах,
ни в §9 о классовой борьбе при капитализме не выпячена решающая
роль партии пролетариата в превращении стихийного рабочего дви-
жения в сознательное, в руководстве классовой борьбой пролетариата
с буржуазией.
Важнейший вопрос о том, что партия руководит пролетариатом в его
классовой борьбе, растет, крепнет и закаляется, только проводя по-
следовательно борьбу на два франта, что борьба на два франта за
преодоление противоречий и укрепление партии на основе этого пре-
одоления является законом развития коммунистической партии, — этот
вопрос не нашел достаточного освещения в главе.
Указывая, что для успешной борьбы пролетариата нужна правиль-
ная партийная линия, автор считает, что эта линия «определяется на
каждой ступени развития классовой борьбы ее пропагандой (?), общими
задачами ее стратегии и тактики» (стр. 302—303). Последнее же, по сло-
вам автора, изменяется «в зависимости от условий развития классовой
борьбы» (стр. 302—303), а не от изменения в соотношении классовых
сил на каждом данном этапе революции, на основе которого стратегия
определяет «направление» главного удара, вырабатывает план расста-
новки революционных сил для борьбы за проведение этого плана на
всем протяжении данного этапа революции.
Оценивая положительно с точки зрения содержания, охвата темы,
политической заостренности вопросов главу V, посвященную вопросам
диктатуры пролетариата, мы должны вместе с тем отметить и ряд круп-
ных недостатков, имеющихся в этой главе.
1 Маркс. Теории прибавочной стоимости. Кн.1, Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса,
2-е изд., т. 26, ч. I, с. 421.
Рецензия бригады ИКПФ на учебник
609
Правильно утверждая, что действительное равенство возможно толь-
ко в бесклассовом обществе, автор не делает различия между низ-
шей фазой коммунизма (социализмом) и высшей его фазой (полным
коммунизмом) (стр. 338). Фактическое равенство возможно только при
полном коммунизме, при осуществлении правила «каждый по способно-
стям, каждому по потребностям». На первой же стадии коммунистиче-
ского общества — при социализме — достигается равенство «в смысле
уничтожения классов» (Ленин), но это равенство — только «формаль-
ное равенство» (Ленин), так как остается неравенство в распределении,
остается «буржуазное право». Тов. Сталин на XVII съезде говорил: «Под
равенством марксизм понимает не уравниловку и области личных по-
требностей и быта, а уничтожение классов, т. е.: а) равное освобождение
всех трудящихся от эксплуатации после того, как капиталисты свергнуты
и экспроприированы, б) равную отмену для всех частной собственности
на средства производства после того, как они переданы в собственность
всего общества, в) равную обязанность всех трудиться по своим спо-
собностям и равное право всех трудящихся получать за это по их труду
(социалистическое общество), г) равную обязанность всех трудиться
по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за
это по их потребностям (коммунистическое общество). При этом марк-
сизм исходит из того, что вкусы и потребности людей не бывают и
не могут быть одинаковыми и равными по качеству или по количеству
ни в период социализма, ни в период коммунизма.
Вот вам марксистское понимание равенства»2.
Указывая на условия и ступени отмирания государства (стр. 350—
351) после уничтожения классов, автор совершенно упускает ту высоту
развития производительных сил в социалистическом обществе, которая
даст возможность осуществить основной принцип коммунизма «Каждый
по способностям, каждому по потребностям». Прежде всего высота раз-
вития производительных сил будет обусловливать различие между низ-
шей и высшей фазой коммунизма, которое «политически... со временем
будет вероятно громадно» (Ленин).
Неправильная формулировка допущена на стр. 352, где говорит-
ся о «трех основных хозяйственных формах, из которых складывается
экономика переходного периода, — это социализм, мелкое товарное хо-
зяйство, капитализм». Экономика переходного периода никак не может
«складываться» из различных хозяйственных укладов.
Нечетко ставится вопрос о политике партии по отношению к кула-
честву в связи с новой экономической политикой.
2Сталин. Отчетный доклад XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б), Соч., т. 13,
М.: Государственное издательство политической литературы, 1951, с. 355.
610
Приложение
Автор механически разрывает двойственную природу НЭПа на две
параллельных стороны (как допустившую рост капитализма, с одной
стороны, и обусловившую успешное социалистическое строительство —
с другой — стр. 370, не вскрывая того, что новая экономическая полити-
ка была и есть единственно правильный метод построения социализма.
Нельзя забывать того, что несмотря на абсолютный рост капитализ-
ма в сельском хозяйстве до 1927 г. удельный вес капиталистического
сектора неизменно падал. Пролетарская диктатура и до года велико-
го перелома неуклонно подготовляла предпосылки для окончательного
разрешения вопроса «кто кого» в пользу социализма в процессе оже-
сточенной классовой борьбы, ведя политику индустриализации страны,
ограничения и вытеснения кулачества и подготовку основных масс кре-
стьянства к решительному повороту в сторону социализма.
На стр. 377—378 автор пишет: «Наша страна решительно вступила
на путь социалистической реконструкции всего народного хозяйства, но
наряду с успехами строительства социализма — в силу двойственности
противоречий природы НЭПа — уже к XV съезду партии выявился
известный рост кулачества, потребовавший усиления нажима на кула-
чество». Такое одностороннее толкование причины усиления нажима на
кулачество неверно и вытекает из указанного «двойственного» понима-
ния природы НЭПа. Усиление нажима на кулачество, сформулированное
на XV съезде партии, было не оборонительной политикой пролетарско-
го государства, а наступательной: оно было продолжением успешного
наступления социализма на капитализм на основе новой экономиче-
ской политики, что неизбежно вызывало обострение классовой борьбы
внутри страны.
Недостаточно четко подходит учебник к вопросу о труде в комму-
нистическом обществе... Дело представляется так, что коммунистиче-
ская революция устраняет труд, а под «устранением труда», на которое
ссылались Маркс и Энгельс, они разумели якобы «превращение труда
из тяжелой обязанности в удовольствие», в «первую жизненную по-
требность» (стр. 392—393). Труд из бремени превращается «в насущную
потребность, в наслаждение» (стр. 393).
Если Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии» говорят об «устра-
нении труда», то они под этим понимают не устранение его как необхо-
димой основы каждой общественной формации, а устранение рабского
труда. В коммунистическом обществе труд тоже будет необходимостью,
основой существования и развития общества, но он «перестанет быть
только средством для жизни, станет сам первой потребностью жиз-
ни» {Маркс). Это значит, что «люди настолько привыкнут к соблюдению
основных правил общежития» и что «их труд будет настолько производи-
телен, что они добровольно будут трудиться по способностям» {Ленин).
Рецензия бригады ИКПФ на учебник
611
Труд не будет носить эксплуататорской формы, калечащей человека: он
будет осознанной необходимостью, основой развития всех способностей
и возможностей, заложенных в обществе и человеке; поэтому он будет
«первой необходимостью жизни».
Положительным моментом учебника следует считать то, что глава
об общественном сознании и идеологии, а также и глава о религии
даны до главы «Учение марксизма-ленинизма о революции». Это дает
возможность рассматривать проблему сознания и идеологии не вообще,
не оторванно от классовой борьбы, а как одну из основных проблем
пролетарской революции и социалистического строительства.
Положительная сторона VI главы так же и в том, что автор проблему
взаимоотношений общественного сознания и общественного бытия свя-
зал с проблемой отражения. Но этим никак не может быть оправдано
игнорирование изложения учения Маркса—Ленина о базисе и надстрой-
ках, что сказалось и на изложении теории отражения.
Заявив вполне правильно, что «сознание всегда в той или иной фор-
ме — отражение бытия», автор продолжает: «но способ этого отражения
весьма различен у различных классов» (стр. 400), т. е. что классовое
бытие определяет собой способ отражения.
Верно, что отражение объективной действительности у разных клас-
сов различно, но неверно утверждение, что способ отражения объек-
тивного мира у разных классов различен. Решающее значение имеет
различное понимание отражаемой реальной действительности. Способ
отражения для всего человечества одинаково идет через ощущения, и
никакого другого способа у нас нет. Что сами ощущения и чувства —
исторический продукт общественной практики, что на самом историче-
ском развитии ощущений и чувств человека лежит классовый отпеча-
ток, — это совершенно верно, но это не меняет того положения, что
способом отражения нашего мира всегда будет способ отражения через
органы чувств.
Ленин неоднократно, говоря о народниках, подчеркивает: «Это на-
блюдение с фактической стороны верно», «все факты констатированы
правильно», но... «понимание этого факта у народника неудовлетвори-
тельно», «марксист совсем иначе объясняет эти факты». Таким обра-
зом Ленин подчеркивает в процессе отражения этот двуединый момент.
Чем же объясняется, что первый момент — восприятие — верен, а
второй момент — понимание — неверен? «Ответ один, — говорит Ле-
нин народнику, — потому что вы — идеолог мелкой буржуазии, потому
что ваши идеи, т. е. идеи народнические вообще, а не идеи Ивана, Пет-
ра, Сидора, — результат отражения интересов и точки зрения мелкого
производителя, а вовсе не результат чистой мысли»1.
1 Ленин. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве,
ПСС, 5-е изд., т. 1, М.: Издательство политической литературы, 1967, с. 377.
612
Приложение
Таким образом Ленин подчеркивает, что именно классовое бытие
определяет понимание действительности.
Утверждение, что общественное бытие определяет способ отражения,
допускает возможность, с одной стороны, разрыва единого процесса от-
ражения, с другой — такого понимания, что способы мышления всегда
и у всех людей постоянны, закреплены в определенных формах и кате-
гориях и что все различие восприятия мира заключается лишь в области
чувств, которые и накладывают свой отпечаток на воспринимаемое на-
ми. В этом смыкании с идеалистическими взглядами состоит опасность
неясной трактовки различий формулируемого понимания марксистско-
ленинского положения, что общественное бытие определяет собой об-
щественное сознание.
Как разрешается автором вопрос о взаимоотношении между обще-
ственным сознанием, психикой и идеологией? Очень просто: он уни-
чтожает психологию, психику и заменяет их общественным сознани-
ем. Психику «уничтожает» за то, что «употребление термина „психи-
ка“ открывает путь идеалистическому „учению44 о „подсознательной44
и даже „бессознательной психике44 (учение идеалиста Бергсона, фрей-
дизм)» (стр. 405—406). Ну как тут не вспомнить некоего Л. Вл., который,
по словам Ленина, хотел написать исследование об изгнании из нашей
программы-минимум (с точки зрения классовой борьбы) слов «населе-
ние», «народ» и т. п.? Психология же изгоняется за ненадобностью, ибо,
по мнению автора, у нас нет никаких собственных переживаний, это
лишь так нам кажется, что у нас есть свои переживания. «Явления,
которые в той или другой форме проявляются в сознании отдельных
людей, представляются им, — говорит автор на стр. 403, — как предмет
их собственного, индивидуального переживания». Представляются лишь,
а на самом деле «разные переживания представления, идеи отдельных
лиц в области политической, моральной, религиозной следует определять
как общественное сознание людей» (стр. 403). Единичного сознания нет,
осталось только некое всеобщее — общественное сознание. Правда, есть
оговорка, что общественное сознание и индивидуальное «тождественные
и в то же время различны» (стр. 405). Но в чем различие, так и
неизвестно. Да по существу для автора этого различия и нет, ибо все
растворено в общественном сознании: и общественная «психология» и
общественная «психика» — все это «не означает по существу ничего
другого, как то же общественное „сознание44» (стр. 405—406).
Не ясно ли, что места для психологии как науки уже не оказывается?
Проблема переделки психологии крестьянина-индивидуалиста отпадает;
проблема воспитания отдельного колхозника также. Переделка, перевос-
питание, преодоление пережитков капитализма в сознании людей — все
Рецензия бригады ИКПФ на учебник
613
это разрешается само собой. Приведенная на стр. 439 мысль Ленина,
что «сила привычки миллионов — самая „страшная сила“», оказалась
неосознанной как и положение XVII конференции о преодолении пере-
житков капитализма в сознании.
И вопреки угрозе автора, что «всякие теории пролетарской психоло-
гии... означают не что иное, как сдачу позиций перед стихией буржуаз-
ной культуры» (стр. 446), мы все же считаем, что психологию как науку
нельзя игнорировать, что пролетариат обладает классовой социалистиче-
ской психологией, которая не растворяется во всеобщем общественном
сознании. Общественного сознания как сознания, стоящего вне классов,
вне индивидуумов, нет. Проблема соотношения сознания индивидуаль-
ного, классового и общественного, психики и психологии, которую мы
только затронули, не является такой простой, чтобы от нее можно было
отделаться одной фразой, как это делает автор, заявляя, что «без... диа-
лектического понимания общего, частного и единичного нельзя выяснить
вопроса». Вот на этой-то проблеме и следовало показать, что значит
диалектическое понимание единичного, особенного и общего. Вместо
этого автор предпочел отделаться фразой, а разрешение вопроса свести
к уничтожению психики и психологии.
Неправильно разрешается автором и вопрос об относительной само-
стоятельности идеологий. Он пишет, что этот вопрос «может быть пра-
вильно понят лишь в том случае, если мы будем исходить из обществен-
ного разделения умственного и физического труда» (стр. 409). Значит,
в коммунистическом обществе, где не будет существовать ни разры-
ва, ни противоположности умственного и физического труда, идеологии
иметь не будут никакой, даже относительной, самостоятельности? Дей-
ствительные корни самостоятельности идеологии лежат в том, что акт
познания «не есть простой, непосредственный, зеркально-мертвый акт,
а сложный, раздвоенный, зигзагообразный, включающий в себя воз-
можность отлета фантазии от жизни»1, лежат в том, что общественное
сознание нетождественно с общественным бытием. Отрыв умственного
труда от физического лишь использует этот «непростой» акт процес-
са познания для отрыва идеологии от реальной действительности, а
классовый интерес буржуазии закрепляет выгодную для него идеологию,
превращает ее в самостоятельную, внеклассовую сущность.
Последний вопрос — это о культуре.
Отмечая совершенно верно, что завоевание власти пролетариа-
том «является решающей предпосылкой создания пролетарской культу-
ХЛенин. Конспект книги Аристотеля «Метафизика», ПСС, 5-е изд., т. 29, М.: Из-
дательство политической литературы, 1969, с. 330.
614
Приложение
ры» (стр. 439), автор допускает ошибку, заявляя, что внутри капитали-
стического общества пролетариат «не может создать новой, пролетарской
культуры» (стр. 437). Пролетариат создает свою культуру в условиях
капиталистического общества путем интернациональной классовой борь-
бы, а самое учение Маркса, созданное в капиталистических условиях,
есть конкретный показатель создания пролетарской культуры в услови-
ях капитализма. Взгляд автора о невозможности развития пролетарской
культуры до пролетарской революции не только смыкается в этом слу-
чае с ошибочными взглядами Бобровникова, но и поддерживает правые
течения в среде коммунистических партий на Западе, где правые заяв-
ляют, что в условиях капитализма невозможна пролетарская культура и
нечего бороться за нее.
Разбирая вопрос о пролетарской культуре в СССР, автор много вни-
мания уделил критике взглядов тех, кто отрицает, смазывает классовый
характер культуры вообще и пролетарской в особенности. Однако почти
совсем в стороне остались те, кто, признавая за пролетарской культурой
ее классовый характер, отрицает в то же время ее социалистический ха-
рактер. Это тем более следовало сделать, что фраза автора, что «Ленин
и Сталин не рассматривают пролетарскую и социалистическую культуру
как культуру, лишенную национальных форм» (стр. 448), допускает воз-
можность противопоставления культуры пролетарской культуре социали-
стической. Приводимая выше фраза приобретает особый смысл, если мы
ее сопоставим с другой фразой, напечатанной на той же странице, выше
на 5 строк. Ставя, к слову сказать, очень кратко, абстрактно проблему
взаимоотношения между социалистическим содержанием и национальной
формой культуры при диктатуре пролетариата, автор предпочитает го-
ворить вместо пролетарского, социалистического содержания культуры
о содержании пролетарском, интернациональном (стр. 448).
Укажем еще на неудачные места в этой главе.
Так, на стр. 410 автор пишет: «Изменения и перевороты в эконо-
мике совершаются, как мы уже отмечали, одновременно с изменениями
в надстройках и в идеологиях»1. Эта фраза может быть понята вузов-
цем или слишком упрощенно, вульгаризированно, что всякое изменение
в экономике тотчас же автоматически влечет за собой изменение в над-
стройке и идеологиях или — что значительно хуже — в идеалистическом
смысле, что одновременно с изменениями в идеологии и надстройках
вообще происходят изменения и в экономике, причем роль первичного,
основного играет идеология.
!См. с. 410. После сравнения формулировок, данных в §1 и §3 редакция РП
пришла к выводу, что в оригинальном издании учебника в этом месте была допущена
опечатка. — Ред.
Рецензия бригады ИКПФ на учебник
615
Говоря о союзе с середняком, авторы совершенно обошли вопрос
о смычке, между тем смычка вовсе не снимается и в настоящих усло-
виях. Когда авторы говорят о переделке «в процессе социалистического
строительства и культурной революции миллионов рабочих и крестьян»
(стр. 441), то говорят об этом вообще, вне конкретных условий нашей
действительности. И здесь точно так же выпадает проблема смычки.
А Сталин подчеркивал, что смычка есть средство для того, чтобы «при-
близить крестьянство к рабочему классу, перевоспитать крестьянство,
переделать его психологию индивидуалиста, переработать его в духе
коллективизма и подготовить, таким образом, ликвидацию, уничтожение
классов на базе социалистического общества».
Неудачна фраза с идеалистическим привкусом — на стр. 434: «Про-
летариат как класс самой (?) историей (?!) воспитывается....» Зачем эта
«гегелизирующая» объективизация и персонализация истории как тако-
вой в противовес действительной истории людей и классовой борьбе
пролетариата?
Что может значить для вузовца такая фраза: «Пролетариат не стоит
на точке зрения абстрактной нравственной целесообразности и нецеле-
сообразности» (стр. 427)? Или такая: «Плеханов всегда подчеркивает,
что общественная психология того или другого класса как данная и уже
возникшая (возникающая?) имеют (?) один общий корень» (стр. 406)?
Или еще: «Механически биологическая точка зрения в вопросах морали
не только не противоречит, но и дружески подает руку и кантовскому
категорическому императиву и гегелизирующему (?) идеализму в этике»
(стр. 427)?
Глава «Марксизм-ленинизм как воинствующий атеизм» написана жи-
во и обстоятельно. Несмотря на сжатость изложения автор дает вузовцу
достаточный и удовлетворительно преподнесенный материал о сущно-
сти религии, ее происхождении и социальных корнях, о пролетарском
и буржуазном атеизме. Наименее удачным, пожалуй, является раздел
о происхождении и развитии религиозных верований, так как авторами
дается все же абстрактное, не насыщенное историческим материалом,
неясное изложение вопроса о происхождении религиозных верований.
Благодаря этому критика, которую авторы дают плехановским взглядам
о происхождении религии, выглядит бледной и малоубедительной.
Большим недостатком рассматриваемой главы является то, что в ней
по существу отсутствует такой важный раздел, как атеизм в СССР и
религия. Авторы отделываются тремя строчками тощих агитационных
фраз о строительстве социализма и о борьбе с религией, не давая
обстоятельного изложения вопроса.
616
Приложение
Марксистско-ленинское учение о революции (VIII гл.) изложено
в учебнике недостаточно полно. К наиболее существенным недостаткам
надо отнести слишком общий характер выяснения вопроса о неизбежно-
сти пролетарской революции, недостаточно конкретный анализ основного
противоречия капитализма — между общественным характером труда и
частным характером присвоения, — капиталистической эксплуатации и
развития классовой борьбы, разрешающегося социалистической рево-
люцией и диктатурой пролетариата. Недостаточно развернутым является
также марксистско-ленинское учение о перерастании буржуазно-демо-
кратической революции в социалистическую. Здесь совершенно выпало
учение Ленина о революционно-демократической диктатуре пролетариата
и крестьянства и ее роли и значении в доведении до конца буржуазно-
демократической революции и в перерастании ее в социалистическую.
Необходимо отметить также и то, что роль партии пролетариата
в буржуазно-демократической революции, в перерастании ее в социали-
стическую и роль партии как направляющей и руководящей силы соци-
алистической революции и диктатуры пролетариата не получила доста-
точного и конкретного выяснения. Авторы ограничились самыми общими
указаниями и большим количеством цитат, но совершенно не привлекли,
например, те образцы большевистского руководства подготовкой и осу-
ществлением Октябрьской революции, которые дают Ленин и Сталин и
которые получили такое гениальное освещение в их работах.
Глава «Марксизм, ревизионизм, социал-фашизм» отличается большим
охватом, партийной воинственностью и в общем достаточной четкостью
наложения основных положений. Но и в этой главе авторы, стремясь
дать исчерпывающее освещение и охватить максимум вопросов, не из-
бегли некоторого схематизма и перегруженности большим количеством
цитат. К существенным недостаткам надо отнести то, что авторы не да-
ли достаточно развернутого изложения той эволюции реформизма и
оппортунизма в сторону социал-фашизма, которая могла бы конкретно
объяснить превращение его в умеренное крыло фашизма. Недостаточ-
ным является и выяснение связи развития оппортунизма с развитием
классовой борьбы пролетариата на основных этапах. У авторов, напри-
мер, совершенно выпало освещение оппортунизма в период войны, что
особенно относится к оппортунизму в России, который получил осве-
щение только в пределах довоенного периода. Оппортунизм и борьба
с ним в период империалистической войны, Февральской и Октябрь-
ской революций и в послеоктябрьский период не получили нужного
освещения. Авторами не использованы в должной мере для этого такие
произведения Ленина, как «Социализм и война», «Крах II интернациона-
ла», «Империализм и раскол социализма», «Разногласия в европейском
Рецензия бригады ИКПФ на учебник
617
рабочем движении», «Детская болезнь...» и др. Эти и многие другие ра-
боты Ленина и Сталина являются образцами конкретного исторического
подхода к изучению корней и развития оппортунизма.
Например в брошюре «Социализм и война» Ленин вскрывает кор-
ни оппортунизма и его классовую сущность, его идейно-политическое
содержание на всех этапах рабочего движения и прослеживает эта-
пы развития оппортунизма до империалистической войны включительно,
указывая на то, что превращение оппортунизма в социал-шовинизм
происходило при одной и той же экономической основе и одном и
том же идейно-политическом содержании. Ленин особенно подчеркивает
как проникновение в пролетариат мелкой буржуазии, так и значение и
роль рабочей аристократии как базы оппортунизма. «Ни один марксист
не сомневается в том, что оппортунизм выражает буржуазную политику
в рабочем движении, выражает интересы мелкой буржуазии и союза ни-
чтожной части обуржуазившихся рабочих с „своей44 буржуазией против
интересов массы пролетариев, массы угнетенных.
Объективные условия конца XIX века особенно усиливали оппорту-
низм, превращая использование буржуазной легальности в раболепство
перед ней, создавая маленький слой бюрократии и аристократии ра-
бочего класса, привлекая в ряды с.-д. партии много мелкобуржуазных
„попутчиков44.
Война ускорила развитие, превратив оппортунизм в социал-шови-
низм, превратив тайный союз оппортунистов с буржуазией в открытый...
Экономическая основа оппортунизма и социал-шовинизма одна и
та же: интересы ничтожного слоя привилегированных рабочих и мел-
кой буржуазии, отстаивающих свое привилегированное положение, свое
„право44 на крохи прибылей, полученных „их44 национальной буржуази-
ей от грабежа чужих наций, от выгод ее великодержавного положе-
ния и т.д.»1
Выяснение своеобразия развитая оппортунизма в России, являюще-
гося разновидностью западноевропейского оппортунизма, и освещение
той борьбы, которую вела партия с ним на основных этапах революции,
имеют огромное значение для понимания международного характера ле-
нинизма и международного значения борьбы с оппортунизмом, которую
наша партия и Коминтерн ведут во главе с т. Сталиным на данном этапе.
В главе совершенно не выяснена эволюция троцкизма от фракции
в коммунизме до превращения в передовой отряд контрреволюцион-
ной буржуазии. Не показано также превращение всех антипартийных
1 Ленин. Социализм и война, ПСС, 5-е изд., т. 26, М.: Издательство политической
литературы, 1969, с. 321—322.
618
Приложение
группировок в силу «объективной логики фракционной борьбы» (Ленин)
в антисоветские, контрреволюционные в условиях ожесточенной борьбы
за ликвидацию классов и за построение бесклассового, социалистиче-
ского общества.
Выводы: 1) Рецензируемый учебник, являющийся первым опытом
создания стандартного учебника по диалектическому и историческому
материализму, при всех своих положительных качествах, отмеченных
выше, несвободен, как это отмечает и сама редакция, от существенных
недостатков и отдельных ошибок и нуждается поэтому в переработ-
ке. Для того чтобы второе издание могло стать вполне отвечающим
требованиям стандартного учебника, он должен быть переработан так-
же и применительно к стандартной программе. Само собой разумеется,
что в новом издании должны найти максимальное отражение истори-
ческие постановления XVII съезда партии и в первую очередь доклад
т. Сталина.
2)	Крайне необходимо также сократить его объем за счет повторений,
цитат, превратить учебник в более доступный по языку, сжатости и чет-
кости изложения, насыщенного в то же время конкретным историческим
и фактическим материалом.
3)	В результате переработки учебник должен получить больше четко-
сти, последовательности, связи между разделами, стройности как в смыс-
ле общей архитектоники, так и в пределах каждой главы, каждого
параграфа. Надо добиться также большей пропорциональности между
главами учебника. Нужно, чтобы в каждой главе и в каждом пара-
графе было четко выделено основное и главное в трактуемом вопросе
(с соответствующим использованием шрифтов, разбивок, подчеркиваний,
оглавлений и т.п.).
4)	Стандартный учебник во втором издании должен быть допол-
нен необходимым методическим материалом: примечаниями, списком
литературы (в конце каждой главы), кратким предметным указателем
и словарем.
Бригада ИКПФ: Авенир, Берестнев, Паукова, Сливкер, Шелкопляс.
619
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие ко второму изданию....................... 5
Предисловие к первому изданию....................... 17
Глава I
ДИАЛЕКТИЧЕСКИ-МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ИСТОРИИ
1.	Единство исторического материализма с философией и
политикой пролетариата ............................. 18
2.	Основные черты материалистического понимания истории 22
3.	Исторический материализм как научная теория, как ме-
тод, как руководство для действия................... 30
4.	Исторический материализм и старый механический ма-
териализм. Сущность буржуазной социологии.........	37
5.	Исторический материализм в борьбе с историческим
идеализмом.......................................... 45
а)	Плеханов и исторический материализм......... 52
б)	Ленин и исторической материализм........... 60
в)	Современные задачи исторического материализма
в борьбе на два фронта ...................... 67
Глава II
УЧЕНИЕ ОБ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИИ,
ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛАХ И ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ
ОТНОШЕНИЯХ
1.	Понятие общественно-экономической формации ....	74
2.	Природа и общество. Процесс труда................ 90
3.	Производительные силы........................... 102
620
Оглавление
4.	Роль техники в развитии производительных сил. Наука
и техника............................................ 113
5.	Роль рабочей силы. Производственные отношения . . .	128
6.	Диалектика производительных сил и производственных
отношений............................................ 144
Глава III
КАПИТАЛИСТИЧЕСКАЯ И СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ СИСТЕМЫ
ХОЗЯЙСТВА
1.	Две системы хозяйства. Докапиталистические формации
и роль их остатков в современной экономике..........	162
2.	Капиталистическая система хозяйства. Империализм .	179
3.	Переходная экономика. Развитие социалистической ор-
ганизации хозяйства.................................. 201
4.	Основные черты социалистической экономики. Социа-
лизм и коммунизм..................................... 220
Глава IV
УЧЕНИЕ О КЛАССАХ И ГОСУДАРСТВЕ И КЛАССОВАЯ БОРЬБА
ПРИ КАПИТАЛИЗМЕ
1.	Марксистско-ленинское понимание классов и классовой
борьбы............................................... 240
2.	Классы и государство.............................. 249
3.	Происхождение классов и государств. Классы докапи-
талистических формаций............................... 256
4.	Основные классы капиталистического общества и их ис-
торическое развитие.................................. 263
5.	Переходные классы при капитализме................. 267
а)	Крупные землевладельцы....................... 268
б)	Мелкая буржуазия. Дифференциация крестьянства
(сельская буржуазия и батрачество)............... 269
в)	Интеллигенция и другие общественные группы .	275
6.	Классовая борьба пролетариата и ее формы.........	280
Оглавление
621
7.	Буржуазное государство............................. 282
8.	Вопрос об отношении к государству у социал-фашистов,
анархистов, троцкистов, «левых» и правых оппортунистов 286
9.	Классовая борьба в эпоху империализма ............. 293
10.	Партия рабочего класса. Стратегия и тактика борьбы 298
11.	Антимарксистские теории классов.................... 305
Глава V
ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА И КЛАССОВАЯ БОРЬБА
В ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД
1.	Диктатура пролетариата как основной вопрос пролетар-
ской революции....................................... 323
2.	Диктатура пролетариата и советское государство . . .	330
3.	Диктатура пролетариата и развитие пролетарской демо-
кратии. Система пролетарской диктатуры............... 337
4.	Новые формы классовой борьбы пролетариата. Подав-
ление сопротивления буржуазии........................ 351
5.	Диктатура пролетариата как руководство непролетарски-
ми трудящимися массами. Пролетариат и крестьянство 357
6.	Диктатура пролетариата и борьба за строительство со-
циализма ............................................ 370
7.	Проблема уничтожения классов и новые задачи борьбы 381
Глава VI
РОЛЬ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ И ФОРМЫ
ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ
1.	Общественное бытие и общественное сознание........	395
2.	Общественное сознание, психика, идеология.........	403
3.	Относительная самостоятельность идеологий ......... 409
4.	Классовый характер идеологии. Докапиталистические
идеологии............................................ 415
5.	Основные черты буржуазного мировоззрения..........	420
а)	Буржуазный демократизм и фашизм............... 420
622
Оглавление
б)	Буржуазная	мораль ......................... 423
в)	Буржуазная	наука .......................... 428
г)	Буржуазное	искусство	и литература.......... 430
6.	Марксизм-ленинизм — идеология пролетариата и его
роль в социалистической системе .................... 434
7.	Строительство пролетарской культуры и задачи культур-
ной революции ...................................... 437
Глава VII
МАРКСИЗМ-ЛЕНИНИЗМ КАК ВОИНСТВУЮЩИЙ АТЕИЗМ
1.	Марксистско-ленинское понимание религии.......... 450
2.	Диалектический материализм как философское обосно-
вание атеизма....................................... 456
3.	Происхождение и развитие религиозных верований . .	460
4.	Буржуазный и пролетарский атеизм................. 474
5.	Строительство социализма и борьба с религией ....	478
Глава VIII
УЧЕНИЕ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА О РЕВОЛЮЦИИ
1.	Учение о революции как важнейшая проблема диалек-
тического и исторического материализма.............. 482
2.	Закон социальной революции....................... 487
3.	Развитие воззрений Маркса и Энгельса на революцию 499
4.	Ленинская теория пролетарской революции как высший
этап в развитии теории Маркса....................... 510
5.	Ленинская стратегия и тактика пролетарской революции 522
Глава IX
МАРКСИЗМ И РЕВИЗИОНИЗМ, СОЦИАЛ-ФАШИЗМ
1.	Социально-экономические корни и историческая эволю-
ция оппортунизма к социал-фашизму................... 528
2.	Каутскианский центризм и люксембургианство......	533
Оглавление
623
3.	Оппортунизм в русской социал-демократии. Троцкизм
в предреволюционный период........................... 538
4.	Послевоенная эволюция социал-демократии и социаль-
но-экономические корни современного социал-фашизма 546
5.	Общая характеристика философии современного социал-
фашизма ............................................. 550
6.	Ревизия материалистических основ	марксизма ........ 561
7.	Ревизионистское и социал-фашистское извращение ма-
териалистической диалектики.......................... 566
8.	Ревизионизм, социал-фашизм и исторический материа-
лизм ................................................ 573
9.	Экономические и политические воззрения современного
социал-фашизма....................................... 584
10.	Мировой экономический кризис и социал-фашизм. Со-
циал-фашизм и СССР.................................... 592
11.	Революционный марксизм-ленинизм в борьбе с ревизи-
онизмом и социал-фашизмом............................. 596
ПРИЛОЖЕНИЕ
Рецензия бригады ИКПФ на книгу «Диалектический и исто-
рический материализм — учебник для комвузов и втузов,
ч. II: Исторический материализм»..................... 600
^«здательс^

@ ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ