Автор: Чураков Д.О.
Теги: построение социализма в ссср (1917-1938 гг) — снг политические репрессии культ личности победа пролетарской революции 1917 история советский союз история россии история советского союза
ISBN: 5-8243-0423-8
Год: 2004
Похожие
Текст
ЛЕНИИ
Дими
СОЦИДЛЬИДЯ ИСТОРИЯ РОССИИ XX ВЕКД
Димитрий Чураков
РЕВОЛЮЦИЯ, ГОСУДАРСТВО,
РАБОЧИЙ ПРОТЕСТ:
Формы, динамика и природа
массовых выступлений рабочих
в Советской России.
1917-1918 годы
Москва
РОССПЭН
2004
ББК 63.3(2)611
Ч 93
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
проект № 02-01-16122
Чураков Д.О.
Ч 93 Революция, государство, рабочий протест: Формы, динамика и при-
рода массовых выступлений рабочих в Советской России. 1917—1918
годы. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН),
2004. - 368 с.
Книга является первым в отечественной и зарубежной историографии ком-
плексным научным исследованием важной, но ранее почти неизвестной страницы
истории отечественного рабочего класса. На основании впервые вводимых в науч-
ный оборот документов ЦА ФСБ, ГА РФ, удмуртских, а также других централь-
ных и региональных архивов в ней воссоздаётся целостная картина протестного
движения рабочих в начальный период становления советской государственности.
Кроме того, в книге рассматриваются механизмы государственной политики, по-
зволившие большевикам к концу первого года существования советского режима
снизить накал рабочего протеста, перевести его в конструктивное русло и обеспе-
чить надёжный тыл в Гражданской войне.
Монография предназначена научным работникам, студентам, практикам совре-
менного рабочего движения, всем интересующимся отечественной историей.
В оформлении книги использована фотография:
«Лысьвенский завод. Единогласная резолюция о поддержке фронта
(после выступления Зиновьева). Восточный фронт. 1918».
(Государственный центральный музей современной истории России)
ISBN 5 - 8243 - 0423 - 8
© Д.О. Чураков, 2004.
© «Российская политическая
энциклопедия», 2004.
© Серия «Социальная история
России XX века» — «Россий-
ская политическая энцикло-
педия», 2004.
ВВЕДЕНИЕ
Первые годы ушедшего XX в. были ознаменованы для России глу-
боким кризисом, который поразил не только экономику, но и духовную
сферу1. И если из экономических затруднений правительству удавалось
время от времени вырываться, то кризис духовный только обострялся.
Упорное нежелание власти и так называемого образованного общества
понять и принять интересы людей, составлявших большинство нации,
в конечном итоге привело к трём революциям, каждая последующая из
которых была глубже и разрушительнее, чем предыдущая. На арену ис-
тории в начале прошлого века вышло немало социальных сил, прежде
скрытых от глаз наблюдателя. Каждая из них сыграла свою, неповтори-
мую роль, являлась ли эта сила результатом пробуждения национальных
окраин, экономической эмансипации среднего класса, роста сектант-
ских и реформаторских устремлений в церкви или других процессов.
Свою роль в тех грандиозных событиях сыграл и рабочий класс России.
Его протестные выступления стали катализатором общего брожения в
обществе, способствовали радикализации революционных процессов.
Но и после прихода большевиков к власти рабочий протест не исчезает,
продолжая по-прежнему влиять на развитие ситуации в стране. Изуче-
ние рабочего протеста именно в эти первые послеоктябрьские месяцы
имеет сегодня наибольшую актуальность. Актуальность, прежде всего,
общественную. Большевикам удалось сделать то, что не удалось ни цар-
скому, ни Временному правительству, а именно погасить рабочий про-
тест, перевести его из политической в сугубо экономическую сферу, а
затем и направить его в созидательное русло. Учёт этого опыта сегодня,
когда общество вновь расколото, представляется чрезвычайно важным.
Проблематика рабочего протеста в период становления Советского
государства имеет и весомую научную значимость, поскольку без её
изучения картина русской революции 1917 г. не может быть воссоздана
в полном объёме. Вопрос о причинах, условиях, динамике возникнове-
ния, развития и спада рабочего протестного активизма, формах его про-
явления в этот период, так или иначе выводит на общую проблематику
природы российской модернизации, становления новой российской го-
сударственности, социальной базы красного и Белого движений, при-
чин победы той или иной стороны в событиях «второй русской смуты».
Наконец, изучение рабочего протеста позволяет выявить закономернос-
ти, определяющие устойчивость системы «гражданское общество —
власть». В периоды кризисов существующие каналы коммуникации в
этой системе нарушаются, и вступают в силу новые. К ним могут быть
отнесены и протестные выступления, своими средствами решающие
проблему восстановления обратной связи мнимого государства, т.е.
власти, с государством реальным, т.е. обществом.
Изучение различных сторон рабочего протеста в первые послеок-
тябрьские месяцы велось давно, начиная со времени Гражданской
3
войны. Первыми высказали свою позицию непосредственные участни-
ки событий — деятели советского государства, большевистской партии,
представители политической и военной оппозиции большевизму. От-
дельные работы историко-публицистического плана по теме рабочего
протеста появились ещё в период описываемых событий или вскоре
после них — в 1920-е годы. В определённом смысле эти работы ещё
являлись своеобразным продолжением бушевавшей тогда Гражданской
войны, но иными средствами2. Для современного исследователя эта
специфика первых работ по истории массовых выступлений в период
становления Советского государства также представляет немалый науч-
ный интерес, но вместе с тем заставляет критически относиться к со-
держащимся в них оценкам и фактам.
В дальнейшем изучение рабочего протеста 1917—1918 гг. в СССР
начинает постепенно сворачиваться, хотя ещё в 1930-е годы появляется
несколько исследований на эту тему3. Молчание было прервано только
во второй половине 1950-х годов, причём наиболее значимые работы
выходят ещё позже — начиная с 1960—1970-х годов4. Говоря о степени
изученности истории рабочего класса революционной поры в историо-
графии этих лет следует признать, что именно на этом направлении ус-
пехи советской исторической науки были наименьшими. В отличие от
1920-х годов, историография 1950—1980-х годов не стремилась вводить
новый фактический материал по истории рабочего протеста в Совет-
ской России периода революции и Гражданской войны, слабо исполь-
зовала известные источники небольшевистского происхождения, оцен-
ки часто оставались на уровне прежних лет. Историки касались этой
темы как правило вскользь, как бы нехотя, нередко просто обходили
молчанием.
Несколько активнее освещение рабочего протеста периода становле-
ния советской государственности велось за границей. Соответствующие
публикации деятелей социалистической и белой эмиграции выходили
на протяжении нескольких десятилетий5. Созданный этими работами
задел в дальнейшем использовался как историками, продолжающими
традицию русской зарубежной историографической школы, так и за-
падными исследователями6. К сожалению, и в плане основных оценок,
и в плане выводов зарубежные публикации 1980-х годов не многим от-
личались от уже неоднократно озвученного эмигрантами первой волны.
Свои сложности у историков, работающих вне СССР, были и с при-
влечением новых источников.
Если суммировать общие особенности изучения рабочего протеста
конца 1917—1918 гг. во всей прежней историографии, то можно выде-
лить три её важные черты. Во-первых, историки разных школ (будь то
советские, эмигрантские или зарубежные авторы) рассматривали массо-
вые выступления рабочих после Октября как нечто совершенно новое
по сравнению с конфликтами, возникавшими в рабочей среде в пред-
шествующие периоды. Приход большевиков к власти превращался в ис-
торических трудах в некий водораздел, который принципиальным обра-
зом менял течение всех социальных процессов в стране. Получалось, слов-
но бы безработица и голод до Октября чем-то принципиальным отли-
чались от голода и безработицы после него. Но действительно ли вы-
званные революцией перемены являлись столь абсолютными, почти
4
мистическими? Во-вторых, изучение рабочего протеста 1918 г. велось
крайне неравномерно. Скажем, многие работы посвящены борьбе в
профессиональных союзах или Ижевскому восстанию, а вот сюжеты,
связанные с движением уполномоченных или Всероссийским рабочим
съездом, освещены гораздо слабее и совсем уж плохо изучены стихий-
ные выступления рабочих. Наконец, в-третьих, историография рабочего
протеста в 1918 г. не свободна от политических предпочтений авторов.
Все эти три особенности исторических работ прежних лет закономерны
и прямо вытекают из характера самой Гражданской войны в России:
войны без границ, без привязки к чётко очерченным фронтам, без пра-
вил и без возможности исторического компромисса между её непосред-
ственными участниками.
Политика, врываясь в творческую лабораторию историков, безуслов-
но, воздействовала на результаты их работы, мешала более внимательно
относиться к позиции и аргументации оппонентов. Тем не менее, часто
эмигрантские и советские авторы приходили к общим выводам не толь-
ко по каким-то частностям, но и по наиболее важным вопросам. Осо-
бенно интересно, что и те, и другие отмечали особую роль, которую
сыграли в возникновении рабочего протеста представители умеренных
социалистических партий. Понятно, что советские историки говорили
об этой роли со знаком «минус», тогда как сами бывшие участники
правосоциалистической оппозиции, наоборот, подчёркивали своё «по-
ложительное» воздействие на рост сознательности и организованности
рабочего класса в его борьбе с «комиссародержавием». При этом само-
стоятельная позиция рабочих и теми, и другими почти полностью упу-
скалась из виду, игнорировалась7.
Отмеченные выше пробелы и недочёты прежней историографии не
должны заслонять вклад историков предшествующих поколений в изу-
чение проблематики рабочего протеста в Советской России, и, тем не
менее, современной историографии часто приходится находить свои,
часто не проторенные пути, поднимать новые сюжеты, ранее упускав-
шиеся историками из поля зрения, применять прежде неизвестные ме-
тоды работы с документами. Уже в начале 1990-х годов некоторые ис-
торики попытались подойти к освещению рабочего протеста в первые
послеоктябрьские месяцы с новых позиций8. В центре их внимания
чаще всего оказываются формы вооружённого сопротивления больше-
визму9, борьба в традиционных организациях рабочего класса10, а также
альтернативные пролетарские организации, такие, как движение упол-
номоченных в Петрограде11. Среди новейших работ, в которых подроб-
но освещена деятельность движения уполномоченных следует упомя-
нуть солидную коллективную монографию по истории профсоюзов в
России12. Отдельный раздел о движении уполномоченных включен
также в коллективное исследование по истории инакомыслия в годы
советской власти, которое увидело свет буквально накануне 85-летнего
юбилея Октябрьской революции13.
Среди новейших работ, специально освещающих вопросы протест-
ного активизма рабочих на этапе становления советского режима, особо
следует выделить монографию А.Ф. Киселёва, посвящённую курсу
большевиков на огосударствление рабочих организаций, монографию
П.Н. Дмитриева и К.И. Куликова, в которой даётся общая панорама
5
Ижевско-Воткинского восстания, а также монографии Д.Б. Павлова,
С.В. Ярова и др.14 Массовые выступления рабочих, трудовые конфлик-
ты и другие проявления рабочего протеста сегодня в той или иной мере
всё чаще поднимаются и в обобщающих исследованиях по истории ре-
волюции и Гражданской войны15. Наконец, следует отметить, что в
последние годы увидели свет и первые историографические работы, по-
свящённые различным формам протестных выступлений рабочих в
конце 1917 — начале 1918 года16.
Кроме того, вопросы, связанные с развитием рабочего протеста в
годы революции и Гражданской войны освещаются и на страницах це-
лого ряда документальных публикаций последних лет17. Наиболее пол-
ную и развёрнутую картину массовых выступлений рабочего класса
этого времени удалось воссоздать авторам двух сборников документов
и материалов, вышедших в рамках международного проекта «Рабочий
активизм в Советской России, 1918—1929 гг.». Первый из них был под-
готовлен Институтом российской истории Российской академии наук.
В работе над ним приняли участие крупнейшие представители отечест-
венной исторической школы А.Н. Сахаров, Ю.И. Кирьянов, Л.И. Бо-
родкин и др. В сборник вошли также материалы, принадлежащие перу
таких зарубежных исследователей, как У. Розенберг и Д. Кёнкер. В
книге на теоретическом уровне уже ставится задача выявить общую ди-
намику протестного активизма рабочих до и после революции, но пока
только применительно к трудовым конфликтам. Политическая сторона
рабочего протеста более полно даётся в другом сборнике, подготовлен-
ном на этот раз Санкт-Петербургским филиалом ИРИ РАН. В работе
над ним также принял участие У. Розенберг, а кроме того такие вид-
нейшие отечественные специалисты по истории рабочего класса, как
В.Ю. Черняев, С.И. Потолов и др.18 В книге имеются документальные
материалы и по экономическому, и по политическому протесту, но
применительно к 1918 г. упор сделан именно на политические выступ-
ления рабочих в рамках движения уполномоченных. По сути, это пер-
вая в нашей стране развёрнутая архивная публикация документов, по-
казывающих историю этих альтернативных Советам органов рабочего
представительства. К сожалению, исследователи из северной столицы
приоритет (как это вообще присуще авторам из Санкт-Петербурга) от-
дают истории своего города, тогда как рабочий протест в 1918 г. отнюдь
не ограничивался его рамками19.
Несмотря на заметный прогресс в изучении рабочего протеста в Со-
ветской России в 1918 г. до сих пор отсутствует комплексное моногра-
фическое исследование этого явления во всех его формах и многообра-
зии. Восполнить существующий пробел, наметить пути дальнейшего
системного изучения рабочего протеста в контексте общей проблемати-
ки революции и Гражданской войны и является целью настоящей моно-
графии. В ходе её реализации решается несколько задач более локально-
го характера. Прежде всего, в монографии большое внимание уделено
общей канве рассматриваемых событий, поскольку даже в этом вопросе
в имеющейся научной литературе можно встретить самые разные, в том
числе ошибочные, трактовки. Кроме того, в монографии решается зада-
ча типологии рабочего протеста в первые месяцы советской власти, вы-
являются характер и специфика различных форм рабочего протеста. Су-
6
щественное внимание уделяется вопросу о причинах возникновения ра-
бочего протеста в конце 1917 — первой половине 1918 г., а также о при-
чинах его трансформации и затухания в последующие месяцы. В моно-
графии начата работа по выявлению персонального состава оппозици-
онного большевикам рабочего движения, многие участники которого
оказались фактически вычеркнуты из отечественной истории. Среди
важнейших вопросов, которые затрагиваются в исследовании, исключи-
тельный интерес имеет вопрос о политике молодого большевистского
государства по отношению к рабочему протесту: была ли она неизмен-
ной на всём протяжении рассматриваемого периода или всё же с тече-
нием времени претерпевала некоторые изменения в зависимости от кон-
кретных форм оппозиционности рабочих? Имела ли политика больше-
виков какую-либо региональную специфику? С другой стороны, не ос-
талась без внимания проблема воздействия рабочего протеста на поли-
тику властей и природу новой революционной государственности. Пере-
чень решаемых в настоящем исследовании вопросов, конечно, значи-
тельнее шире, вместе с тем, автор не претендует на то, что монография
поставит точку в исследовании рабочего протеста в большевистской
России. Наоборот, хочется верить, что выход книги разбудит исследова-
тельский интерес к поднятым в ней сюжетам, вызовет заинтересованное
обсуждение основных её положений коллегами по историческому цеху,
будет поддержан публикацией других работ и документальных изданий
по рабочему протесту в постреволюционной России.
Новизна поднимаемых в настоящем исследовании проблем и много-
гранность проявлений рабочего активизма в первый год строительства
Советского государства диктует необходимость использовать в нём но-
вейшие методы исторической науки. В работе, несмотря на понятный
интерес к политическим событиям того переломного времени, широко
используются методы социальной истории. Кроме того, затронутая в
монографии тема позволяет активно применять отдельные достижения
современной историографии в области истории повседневности и ло-
кальной истории, а также опыт современной рабочей истории. Сам
выбор массовых выступлений в качестве темы исследования предопре-
делил обращение к методам смежных с историей дисциплин: конфлик-
тологии, социальной психологии и социологии девиантного поведения.
Некоторые затронутые в работе сюжеты заставляют использовать мето-
ды социологии молодости, поскольку в протестное движение, как пра-
вило, прежде всего втягивалась молодёжь — наиболее мобильная и
неустойчивая социальная группа. Базовые положения теории малых
войн в монографии были применены при рассмотрении проблематики
антибольшевистского рабочего повстанчества. Если же говорить в
целом, то в основе исследования лежит, безусловно, монотеистический
подход к практике рабочего движения после революции, фундаменталь-
ный метод исторической науки — метод историзма, а также системный
подход, когда все явления рассматриваются как диалектически взаимо-
связанные.
Нынешнее состояние историографии поднятого в монографии во-
проса создаёт благоприятную возможность при её написании опираться
прежде всего на неизвестные ранее архивные источники. При подготов-
ке рукописи использованы материалы из самых разнообразных архивов:
7
РГАСПИ, ГА РФ, РГАЭ, РГВА, ЦИАМ, ЦАОДМ, ОДНИ УР, ЦГА УР,
ГАИО, ГАТО и др. Основную часть архивных материалов, вводимых в
научный оборот впервые, составляют документы ЦА ФСБ РФ. Кроме
архивов, при работе над монографией были использованы фактически
все имеющиеся опубликованные источники по рабочему активизму
1917—1918 гг. как выходившие в нашей стране, так и за рубежом.
Важным подспорьем при изучении особенностей рабочего протест-
ного движения той поры, всей революционной эпохи явилась периоди-
ка того времени. В исследовании задействованы как центральные, так
и региональные и даже местные издания (вплоть до заводских и армей-
ских многотиражек включительно).
Архивные материалы, газетные публикации, не говоря уже о мему-
арах, дневниках и письмах, часто несут на себе отпечаток той противо-
речивой эпохи, которая нашла в них отражение. Многие документы
требуют скрупулёзной источниковедческой работы, серьёзной крити-
ки20. Однако, в целом, вводимые в научный оборот материалы пред-
ставляют немалый интерес, иногда просто уникальны. Они позволяют
осветить многие вопросы, которые были или мало изучены, или совер-
шенно неизвестны исследователям.
Подготовка рукописи — дело непростое. Во время работы над ней
мне оказали помощь многие люди. Прежде всего, с удовольствием про-
изношу самые тёплые слова благодарности Ю.И. Кирьянову, величай-
шему энтузиасту и признанному знатоку истории отечественного рабо-
чего класса, а также Л.И. Бородкину, авторитет которого как первоот-
крывателя во многих областях современного исторического знания при-
знан и у нас в стране, и за рубежом. Общение с ними позволило мне
серьёзно скорректировать своё общее понимание проблем, рассматри-
ваемых в монографии. Искренне благодарю также О.И. Горелова,
П.Н. Дмитриева и С.М. Исхакова за помощь в отборе материалов для
книги и ценные советы. Кроме того, за многогранную помощь, чрез-
вычайно содержательные консультации и благожелательность сердечно
благодарю японского коллегу Е. Цудзи, крупнейшего зарубежного зна-
тока истории петроградских рабочих периода революции. Выражаю глу-
бокую признательность Э.М. Щагину, А.Ф. Киселёву и Г.А. Бордюгову
за организационную помощь и моральную поддержку, оказанную в раз-
ное время моей работы по теме, раскрываемой в монографии. И, ко-
нечно, мне приятно поблагодарить сотрудников Центрального архива
ФСБ РФ С.Ю. Крючкову, В.Г. Макарова, О.К. Матвеева, Н.А. Сазоно-
ву, а также сотрудников всех ижевских, ивановских, тульских и москов-
ских архивов и библиотек, в которых мне приходилось заниматься сбо-
ром материалов для этой книги.
Примечания
1 Впрочем, так же как и начало нынешнего XXI века.
2 См., например: Лебедев В.И. Борьба русской демократии против большевиков.
Нью-Йорк, 1919; Гутман (Ган) А. Два восстания // Белое дело. Летопись Белой
борьбы. Берлин, 1927. Т. 3; Крутов Г. Памяти погибших борцов в дни Ижевского
восстания // К пятой годовщине пролетарской революции в Прикамье. Ижевск,
1922; Сергеев В. Ижевск в огне гражданской войны, 1917—1918 гг.: Из истории
8
революционного движения ижевских рабочих. Ижевск, 1927; Владимирова В. Год
службы социалистов капиталистам. Очерки по истории контрреволюции в 1918 г.
М.; Л., 1927; Панкратова А.М. Политическая борьба в российском профдвижении.
Л., 1927.
3 См., например: Макаров Ф.П. Октябрь и гражданская война в Удмуртии. Ижевск,
1932; Максимов В.А. Кулацкая контрреволюция и Ижевское восстание. Ижевск,
1933.
4 См., например: Спиридонов М.В. Политический крах меньшевиков и эсеров в про-
фессиональном движении. 1917—1920 гг. Петрозаводск, 1965; Баевский ДА. Рабо-
чий класс в первые годы советской власти (1917—1921 гг.). М., 1974; Питерские
рабочие в борьбе с контрреволюцией в 1917—1918 гг. Сб. статей / Под ред.
Г.Л. Соболева. М., 1986; Голиков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в
СССР. М., 1975; Подболотов ПА., Спирин ДМ. Крах меньшевизма в Советской
России. Л., 1988 и др.
5 Абрамович Р. Большевистская власть и рабочие весной 1918-го года // Социалис-
тический вестник. 1960. № 8—9; Аронсон Г. Россия в эпоху революции. Истори-
ческие этюды и мемуары. Нью-Йорк, 1966; Ефимов А.Г. Ижевцы и воткинцы.
Сан-Франциско, 1974; Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции
(1917—1921). Chalidze Publications, 1989 и др.
6 См., например: Независимое рабочее движение в 1918 году. Документы и мате-
риалы / Редактор-составитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж,
1981; Урал и Прикамье (Ноябрь 1917 — январь 1919). Документы и материалы /
Редактор-составитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1982; Пар-
тия социалистов-революционеров после Октября 1917 года. Документы из архива
П.С. —Р. / Собрал и снабдил примечаниями и очерком истории партии в поре-
волюционный период М. Янсен. Амстердам, 1989 и др.
7 Впрочем, следует указать, что в прежней историографии имелась и другая край-
ность. Писатели, принадлежавшие к правым кругам антибольшевистской эмигра-
ции, не склонны были признавать за социалистами, пусть даже правыми, какую-
либо способность повлиять на позицию рабочих. Поэтому уже в период колча-
ковского правления начинают появляться утверждения, что рабочие, выступавшие
против большевистского режима, действовали якобы совершенно самостоятельно,
без оглядки на межфракционные столкновения между социалистами разных мас-
тей. Вместе с тем, эта точка зрения только на первый взгляд может показаться
альтернативной. Исследователи консервативного направления просто заменяли в
мировоззрении рабочих «социалистическую» идеологию «патриотической». В их
понимании «беспартийность» рабочих приравнивалась к «беспартийности» лидеров
и участников Белого движения, выступавших с лозунгом «единой и неделимой».
Тем самым рабочим вместо социалистической, вменялась национал-либеральная
партийность. Отличие одной партийности от другой заключалось только в том,
что социалистическая партийность успела сформироваться, а либерализм и наци-
онализм переживали период своего кризиса и не имели четко выраженных цент-
ров, способных заявить о себе легально.
8 См., например: Кишилов В.Е. О роли различных факторов в формировании поли-
тической позиции российских рабочих в 1917—1921 гг. // Власть и общество в
России в первой трети XX века. М., 1994.
9 Дмитриев П.Н. Коммунистическая революция и гражданская война в Удмуртии
(1917—1920) // Государство и общество. История. Экономика. Политика. Право.
№ 1. СПб.; Ижевск, 2001; Шумилов Е.Ф. Августовское антибольшевистское вос-
стание в 1918 г. в городе Ижевске и его последствия // Антибольшевистское по-
встанческое движение. Белая гвардия. Альманах. № 6. М., 2002; Гаевский Э.И. Во-
ткинский завод в годы гражданской войны (1917—1922) // Там же и др.
10 См., например: Клоков В А. Меньшевики на выборах в городские Советы цент-
ральной России весной 1918 г. // Меньшевики и меньшевизм. Сборник статей.
М., 1998.
9
11 Ходяков М.В. Социалистическая оппозиция Советам: чрезвычайное собрание упол-
номоченных фабрик и заводов Петрограда (март—июль 1918 г.) // Вестник Санкт-
Петербургского университета. Сер. 2. Вып. 2. СПб., 1995.
12 История профсоюзов России. Этапы, события, люди. М., 1999. С. 86—91. Нельзя
не отметить, что включение сюжета, посвящённого движению уполномоченных,
в исследование по истории профсоюзов выглядит несколько искусственно, чтобы
избежать этой искусственности, авторы коллективной монографии связывают по-
явление движения уполномоченных с борьбой меньшевиков за независимость
профсоюзов, но эта трактовка выглядит чересчур односторонней. Скорее можно
говорить, что движение уполномоченных рассматривалось правыми социалистами
как инструмент воссоздания независимого рабочего движения в целом, а не одних
только профсоюзов. Движение уполномоченных и профессиональные союзы пред-
ставляли собой совершенно разные формы рабочей самоорганизации, о чём ещё
будет сказано ниже.
13 Книга для учителя. История политических репрессий и сопротивления несвободе
в СССР. М., 2002. С. 85—89. Раздел этот, написанный Д.Б Павловым, так и на-
зывается — «Диктатура над пролетариатом». В целом, точка зрения Павлова на
историю становления движения уполномоченных представляет немалый интерес,
но всё же некоторые её положения выглядят не вполне корректными. Так, из его
очерка вполне можно сделать вывод, будто бы всё оппозиционное рабочее дви-
жение первых месяцев советской власти так или иначе было связано с движением
уполномоченных. Но это, конечно же, преувеличение: движение уполномоченных
являлось лишь одним из возможных направлений рабочего протеста, о чём в даль-
нейшем будет вестись речь подробней.
14 Киселёв А.Ф. Профсоюзы и Советское государство (Дискуссии 1917—1920 гг.) М.,
1991; Дмитриев П.Н., Куликов К. И. Мятеж в Ижевско-Воткинском районе. Ижевск,
1992; Павлов Д.Б. Большевистская диктатура против социалистов и анархистов.
1917 — середина 1950-х годов. М., 1999; Яров С.В. Пролетарий как политик. По-
литическая психология рабочих Петрограда в 1917—1923 гг. СПб., 1999 и др.
15 См., например: Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революци-
онного насилия. М., 1997; Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России.
Власть и массы. М., 1997; Драма российской истории: большевики и революция.
М., 2002; Тютюкин С.В. Меньшевизм: Страницы истории. М., 2002 и др.
16 См.: Верещагин А.С. Парадоксы историографии Ижевско-Воткинского восста-
ния // Академик П.В. Волобуев. Неопубликованные работы. Воспоминания. Ста-
тьи. М., 2000; Ненароков А.П., Павлов Д.Б. Движение рабочих уполномоченных
1918—1921 гг.: проблемы изучения // Политические партии России. Страницы ис-
тории. М., 2000. С. 290—291; Чураков Д.О. Изучение рабочей истории начала XX
века: современная историография // Рабочий класс в процессах модернизации
России: исторический опыт. М., 2001 и др. Наконец, когда книга уже готовилась
к печати, вышла новая, крайне интересная историографическая работа Д.Б. Пав-
лова в центральном специализированном журнале по истории России: См.: Пав-
лов Д.Б. Собрания уполномоченных фабрик и заводов России. Проблемы изуче-
ния рабочего движения после Октября 1917 года // Отечественная история. 2002.
№ 2. Всем интересующимся зарубежной историографией вопроса статья Павлова
окажется чрезвычайно полезной. В ней он разбирает некоторые выходившие за
рубежом работы о рабочем протестном активизме, прежде всего движении упол-
номоченных, У. Розенберга, А. Рабиновича, В. Бровкина, В. Бройдо, М. Леви и
других авторов, анализирует их взгляды.
17 См., например: Неизвестная антибольшевистская забастовка // Вестник «Мемо-
риала». СПб., 1995. № 4—5; «По ордеру ВЧК был произведён арест». Заключение
Следственной комиссии Ревтрибунала при ВЦИК и другие документы о Рабочем
съезде. 1918 г. // Исторический архив. 2001. № 6; Кронштадт 1921. Документы о
событиях в Кронштадте весной 1921 г. М., 1997; Кронштадтская трагедия 1921 г.
Документы. В 2-х кн. М., 1999; Анархисты. Документы и материалы. 1883—
1935 гг. В 2-х т. Т. 2. М., 1999. 1917—1935 гг.; Меньшевики в большевистской
России. 1918—1924 // Меньшевики в 1918 году. М., 1999; Партия социалистов-
революционеров. Документы и материалы. Т. 3. Ч. 2. Октябрь 1917 г. — 1925 г.
М., 2000; Ижевско-Воткинское восстание / Сост. А.А. Каревский, К.А. Кулагин,
Д.О. Чураков / Под ред. В.Ж. Цветкова. М., 2000.
18 Трудовые конфликты в Советской России 1918—1929 гг. М., 1998; Питерские ра-
бочие и «диктатура пролетариата». Экономические конфликты и политический
протест. Сб. док. СПб., 2000. Подробное, заинтересованное обсуждение двух этих
изданий состоялось на заседании «круглого стола» в журнале «Отечественная ис-
тория», в нем приняли участие историки из Ижевска, Казани, Петербурга, не-
скольких московских научных центров (см.: Рабочий активизм в послереволюци-
онной России // Отечественная история. 2002. № 2).
19 Петроградскому движению уполномоченных посвящено еще одно чрезвычайно
интересное документальное издание, которое в скором времени увидит свет. Над
ним работает японский историк Е. Цудзи. В книге найдут отражение практически
все стороны деятельности ЧСУ ФЗП, что вне всяких сомнений сыграет важную
роль в активизации усилий историков по изучению рабочего движения револю-
ционной эпохи.
20 О трудностях, ждущих историка, изучающего массовые выступления и психологию
рабочих в годы революции и Гражданской войны подробнее см.: Яров С.В. Ис-
точники по истории политического протеста в Советской России в 1918—1923 гг.
СПб., 2001.
Глявя. I
ДЕМОКРАТИЯ: ГРАЖДАНСКАЯ
ИЛИ ПРОЛЕТАРСКАЯ?
Время компромиссов прошло?
«Время компромиссов прошло», — заявил 31 октября 1917 г.1 началь-
ник политического отдела штаба 5-й армии Красовский в переговорах
по прямому проводу с начальником штаба 17-го армейского корпуса
В.М. Вронским. От Вронского он требовал «принять решительные
меры до применения силы и ареста включительно» по отношению к
большевистским агитаторам, срывавшим своей пропагандой отправку
артиллерии и карательных батальонов по железной дороге — кратчай-
шему пути в мятежный Петроград2. А в это время в самом Петрограде
находились политические деятели, которые пытались организовать
переговоры и добиться от втянутых в конфликт сторон того самого
компромисса, о невозможности которого говорил Красовский. Перво-
степенную роль среди них играли железнодорожники. От их позиции в
те дни зависела судьба всей страны. Ключом, которым, по мнению же-
лезнодорожников, можно было открыть дорогу к миру, было требова-
ние однородного советского правительства.
Но прежде, чем перейти к самим событиям, связанным с попыткой
добиться компромисса по вопросу об организации революционной
власти, коротко остановимся на том историческом фоне, на котором
они разворачивались. Осенью 1917 г. в России происходит наивысший
за всю историю страны накат протестной активности рабочих. В этот
период его направленность в целом соответствовала целям и практике
большевиков. Более этого, в эти и последующие месяцы, рабочие часто
упреждали шаги Советской власти в области экономики и рабочего
самоуправления. Примером широкой волны протестных выступлений,
шедших в русле политических и экономических мероприятий Совет-
ской власти могут считаться события октября 1917 г. на Урале, в Ива-
ново-Вознесенске, не говоря уже о Петрограде и Москве. Именно эти
и другие коллективные действия рабочего класса подготавливали почву
для второго, более радикального и глубокого этапа революции, застав-
ляя большевиков поддерживать лозунги, выраставшие в пролетарской
среде3.
Опираясь на идущую снизу созидательную энергию рабочих, боль-
шевики и сумели превратиться в ведущую политическую силу в стране.
«Мы были вынесены этой громадной волной», — говорил впоследствии
Бухарин, обобщая опыт взаимоотношений между рабочим классом и
большевистской партией в октябрьские дни4. Но не редкостью уже в
первые дни большевистского режима становятся и такие выступления
рабочих, которые подчас ставили под вопрос не только прочность ре-
волюционного режима, но и само его существование. Особую тревогу
большевиков на этом этапе становления их режима вызывал поддер-
12
жанный многими рабочими лозунг «однородного социалистического пра-
вительства». Что же вызвало его появление и что стояло за симпатией
к этому лозунгу рабочих?
♦ ♦ ♦
Лозунг «однородного социалистического правительства», традицион-
но отождествлялся с позицией Всероссийского исполнительного коми-
тета профсоюза железнодорожных рабочих и служащих — Викжеля. И
действительно, Викжель наиболее решительно и последовательно вы-
ступал за его реализацию, выдвинув этот лозунг одним из первых5.
Впоследствии по Викжелю станут равняться и другие рабочие объеди-
нения6. Именно на примере союза железнодорожников легче всего по-
пытаться разобраться и в природе лозунга об «однородном социалисти-
ческом правительстве», и в том, что вкладывали в него сами рабочие,
и, наконец, в том, что этот лозунг мог означать для строительства Со-
ветского государства?
Трения между большевиками и Викжелем обнаружились уже в ходе
вооружённого восстания в Петрограде — непосредственно на II съезде
Советов. Заключительное заседание съезда, на котором всё и произо-
шло, началось в час ночи, а завершилось в 5 часов утра 27 октября
1917 г., и были приняты резолюция с осуждением погромов и два важ-
ных декрета: о земле и о создании Совета народных комиссаров, состо-
ящего из представителей победившей большевистской партии. Казалось
бы, повестка исчерпана. Но тут, буквально на последних минутах съез-
да, когда ничего примечательного уже не ожидалось, случается инци-
дент, серьёзно омрачивший радость победителей. Неожиданно для пре-
зидиума, делегат от Викжеля (его имя источники не сообщают) в кате-
горической форме потребовал, что бы ему предоставили слово «для вне-
очередного заявления». «То был коренастый человек с жёстким лицом,
не скрывавший своей непримиримой враждебности», — так описывал
его в своей знаменитой книге о русской революции прогрессивный
журналист из Америки Джон Рид7.
Председательствовавший на заседании Л.Б. Каменев поначалу попы-
тался викжелевцу в выступлении отказать. В зале поднялся страшный
шум. Одни требовали, чтобы слово было предоставлено, другие протес-
товали против этого. Последовали «продолжительные переговоры», и в
результате компромисс был найден. Представитель железнодорожников
всё же получил возможность довести свою позицию до делегатов съезда.
Слово ему было предоставлено как бы «по мотивам голосования», т.е.,
по определению «Рабочей газеты», «контрабандным путём»8.
Речь делегата от Викжеля запомнилась присутствующим как эмоци-
ональная и напряжённая. По определению газеты М. Горького «Новая
жизнь», она «была произнесена в чрезвычайно повышенном, угрожаю-
щем тоне». По словам же меньшевистской «Рабочей газеты», выступав-
ший обращался к залу «сильно волнуясь». «Я прошу слова от имени
сильнейшей организации в России и заявляю вам: Викжель поручил
мне довести до вашего сведения решение нашего союза по вопросу об
организации власти», — начал он свою речь9. И слова оратора о «силь-
13
нейшей» рабочей организации в революционной России не были пус-
тым бахвальством.
Профессиональный союз работников железнодорожного транспорта
по праву может считаться детищем русской революции. Прежняя ми-
литаризация железных дорог не благоприятствовала деятельности на
железнодорожном транспорте каких-либо пролетарских организаций.
Положение изменило только падение царизма. Среди железнодорожни-
ков обозначились объединительные тенденции, которые оказались
столь сильны, что, по свидетельству современников, уже к марту не
осталось ни одной ветки, узла или службы, не имеющих своих коми-
тетов10. На волне этих настроений с 6 по 22 апреля 1917 г. в Петро-
граде состоялась объединительная конференция железнодорожников,
ас 15 по 25 июля в Москве прошёл Всероссийский учредительный
съезд11. Московский съезд железнодорожников избрал Всероссийский
исполнительный комитет союза. Он состоял из 14 эсеров, 6 меньше-
виков, 3 большевиков, 6 представителей прочих партий и 11 беспар-
тийных.
С момента возникновения профсоюз железнодорожников становит-
ся одним из самых массовых и рационально организованных. Его при-
рода была во многом уникальна, поскольку союз объединял как рабо-
чих, так и служащих. Это позволяло Викжелю реально претендовать на
управление железными дорогами, выступать в качестве самостоятельно-
го органа власти. Викжель не признавал в этом вопросе никаких других
интересов, кроме интересов железнодорожников. В этом смысле он, как
писал Э. Карр, представлял собой как бы гигантский фабзавком, осу-
ществляющий рабочий контроль на своём участке12.
Продолжая своё «контрабандное» выступление на II съезде Советов,
делегат от железнодорожного союза напомнил о той роли, которую иг-
рали железнодорожники в период революции 1905 г. и в корниловские
дни. «Союз был самым лучшим защитником революции», — подчерк-
нул он. Весомый вклад, который внесли железнодорожники в развитие
революции, по убеждению оратора, не мог игнорироваться и давал же-
лезнодорожникам право влиять на формирование революционной влас-
ти. Поэтому Викжель воспринял как оскорбление тот факт, что его
даже не пригласили на съезд. Раздражённый представитель железнодо-
рожников не преминул особо выделить это обстоятельство в своём об-
ращении к съезду. На выкрики, раздавшие из зала, что железнодорож-
ников не пригласил прежний ЦИК*, он не стал даже реагировать.
Историки практически не обращали внимания на «обиду», выказан-
ную Викжелем, обделённого официальным приглашением на Всерос-
сийский съезд Советов. Вероятно, этот эпизод может показаться несу-
щественным, чисто формальным. Но справедливо ли это? Очевидно,
* А ведь это обстоятельство очень важное, и может многое объяснить в после-
дующем развитии событий. Русская революция просто изобиловала целым набором
политических провокаций на любой вкус, и никто не может поручиться, что «за-
бывчивость» ВЦИК первого созыва не стоит в их ряду, хотя, скорее, перед нами все
же типичный пример нераспорядительности технического аппарата старого ВЦИК
и неразберихи революционного времени.
14
всё же следует помнить о том всплеске корпоративизма и местничества,
который стал важной приметой всей революционной эпохи. Эксцессы
изоляционизма были сильны и в рабочей среде. Учитывая это, а также
накалённую атмосферу тех дней вполне допустимо предположить, что
проявленное ВЦИК прежнего созыва невнимание к руководству Вик-
желя стало не только поводом, но и реальной первопричиной, подтолк-
нувшей железнодорожников к активным протестам.
Не обращают историки должного внимания и на ещё один момент
в речи делегата от Викжеля. По сообщению некоторых газет, он, как
бы мимоходом, высказал не идеологические, а вполне конкретные хо-
зяйственные претензии к большевистским вождям. Делегат-викжелевец,
в частности, заявил, что хотя он и считает необходимым сорвать пере-
движение к городу контрреволюционных войск, но никоем образом не
может согласиться «с той элементарной стратегической глупостью, ко-
торая была допущена большевиками». Под «глупостью» он имел в виду
приказ ВРК, по которому для срыва переброски верных Керенскому
частей в 23 верстах от столицы был разобран путь Царскосельской же-
лезной дороги. Эти слова были встречены аплодисментами правой
части делегатов съезда*.
Действительно ли действия Троцкого были «стратегической глупос-
тью» — вопрос отдельный. Но они, совершенно очевидно, глубоко уяз-
вили руководителей Викжеля, воспринявших приказ ВРК как вторже-
ние в сферу своей компетенции. В результате Исполком союза решил,
что отныне игнорировать себя он больше не позволит. Представитель
Викжеля на II съезде Советов высказался категорически против захвата
власти большевиками. Им так же было заявлено, что железнодорожни-
ки не признают легитимность ни самого съезда, ни его органов. Моти-
вируя свою позицию, викжелевец сослался на уход со съезда целой
группы правых делегатов**. По его мнению, это делало съезд неполно-
мочным формировать новый революционный парламент. Затем делегат
от Викжеля огласил телеграмму с текстом резолюции союза по текуще-
му моменту13. В ней говорилось:
«Викжель на заседании в Петрограде 26 октября, ввиду отсутствия в
настоящий момент уверенности в правомочности заседающего сейчас
съезда Советов, отсутствия власти, авторитетной для всей страны, и ру-
ководствуясь необходимостью сохранения единства демократического
фронта и самого существования Российской республики, а также для
сохранения транспорта от полной разрухи, постановил:
1. Викжель относится отрицательно к захвату власти одною какою-
либо политической партией.
2. Власть должна быть революционно-социалистической и ответст-
венной перед полномочным органом всей революционной демократии.
Политические интересы заслонили в их сознании тот элементарный факт, что
Викжель посягнул на святая святых программ соглашателей — государственный
контроль, и выступил с позиций контроля рабочего.
Обратим внимание, что делегация самого Викжеля съезд не покинула. Трудно
ответить почему, но этот факт также не учитывался в историографии.
15
3. Впредь до организации такой власти все распоряжения по всему
ведомству путей сообщения, в том числе и по всей сети железных
дорог, подлежат исполнению лишь в том случае, если они исходят от
Викжеля.
4. Органы местных дорожных союзов обязаны усилить свою деятель-
ность по контролю над действиями администрации.
5. Викжель принимает на себя общее руководство всем ведомством
путей сообщения для фактического управления текущими делами ве-
домства.
6. Главным дорожным комитетам предоставляется [право] в случае
надобности назначать особых комиссаров на железных дорогах с дове-
дением до сведения Викжеля.
7. Охрана железных дорог и ведение железнодорожного хозяйства в
целях сохранения транспорта, который может быть нарушен посторон-
ними для железнодорожников организациями, незнакомыми с техни-
ческими условиями железнодорожного дела, принимаются железнодо-
рожным союзом всецело на себя, а потому предлагается всем общест-
венным и революционным организациям признавать все выборные
должности железнодорожного союза, в том числе и комиссаров мили-
ции, коим предоставляется право требовать охраны станций и путей во-
инскими отрядами, кои должны действовать не иначе, как с согласия с
комиссарами милиции»14.
Стоит присмотреться к этому примечательному документу повнима-
тельнее. Если его оценивать без идеологической предвзятости, стано-
вится очевидным, что главным в нём являлся вовсе не отказ Викжеля
признать права II съезда Советов и созданного им однопартийного боль-
шевистского правительства. Не является таковым даже само требование
коалиционной революционной власти — это для железнодорожников ско-
рее средство, а не цель. Целью же для них служил, и это совершенно
очевидно, захват власти над железными дорогами в свои руки. При
этом Викжель как бы объявлял себя такой же составной частью госу-
дарственной власти, как и сам съезд и вступал с ним в равноправный
диалог.
По сути, как и в случае с передачей политической власти Советам,
происходила легализация существовавшего положения, когда профсоюз же-
лезнодорожников уже при Временном правительстве осуществлял некото-
рые функции, присущие государству15. Тем самым Викжель не только шёл
в русле Октябрьской революции и решений II съезда Советов, но и суще-
ственно расширял границы их применения.
♦ ♦ ♦
Заключая своё выступление, представитель Викжеля к прочитанной
им резолюции добавил, что союз будет пропускать войска только по
распоряжению ЦИК прежнего созыва или того полномочного органа,
который будет создан городской думой и другими революционными ор-
ганами, а в том случае если «по отношению к железнодорожникам
будут приняты репрессивные меры, то союз лишит Петроград продо-
вольствия». Как сообщает Дж. Рид, «конец этой речи почти потонул в
16
яростной буре общего негодования». Заявление руководства союза же-
лезнодорожников означало тяжёлый удар для большевиков. «Чтобы убе-
диться в этом, — делится своими впечатлениями американский журна-
лист, — достаточно было поглядеть на озабоченные лица членов пре-
зидиума»16.
Отчёт о выступлении представителя Викжеля был опубликован боль-
шинством социалистических газет самой разной направленности, что
свидетельствует о его важности и произведённом им эффекте. Больше-
вики также сразу поняли, какими неприятностями для них может обер-
нуться позиция, занятая верхушкой союза железнодорожников. Вик-
жель сразу же стал восприниматься как серьёзный противник. Против
него началась пропагандистская компания. Викжелю припомнили всё:
и его осторожную тактику в предоктябрьские дни, и соглашательскую
позицию руководства, и даже угрозу, прозвучавшую в выступлении де-
легата железнодорожников на II съезде Советов «лишить Петроград
продовольствия». Ленин на заседании Петросовета 4 ноября 1917 г. так
и заявлял: «Викжель нам угрожает забастовкой, но мы обратимся к мас-
сам и спросим у них, хотите ли вы забастовкой обречь на голод» рабо-
чих и солдат17. Это был точно рассчитанный ход, вбивающий клин
между руководством и рядовыми членами союза18.
Дезавуировать заявление Викжеля лидеры большевиков поспешили
сразу же, непосредственно на самом II съезде Советов. Вначале в ход
была пущена «тяжёлая кавалерия» в лице Каменева, который отверг
любые сомнения в правомочности съезда. Официальная критика пози-
ций Викжеля со стороны председательствовавшего была подкреплена и
«голосом из народа», — после Каменева слово взял делегат от Ташкент-
ского Совета левый социалист-революционер Л.И. Гриневич. Он являл-
ся председателем районного железнодорожного союза и в глазах боль-
шевиков своими связями с путейцами на местах выгодно отличался от
профсоюзной бюрократии, засевшей в центральных органах Викжеля.
Гриневич вполне справился с той миссией, которая на него возла-
галась. Критическая направленность его речи против руководства Вик-
желя была очевидна. «Все служащие и рабочие, вся железнодорожная
масса нашего района высказывается за передачу власти Совету, — начал
он своё выступление, — она не разделяет точки зрения ЦК железнодо-
рожного союза». Далее делегат из Ташкента усомнился в праве какой-
либо рабочей организации диктовать свою волю в вопросах политичес-
кого устройства съезду Советов:
«Здесь представитель ЦК железнодорожного союза говорил о том,
что железнодорожные служащие имеют большое значение для государ-
ства, но почтово-телеграфные служащие имеют не меньшее значение,
однако они не стараются произвести на нас давление», — подчеркнул
Гриневич. Причину же занятой Викжелем позиции он видел в том, что
«все центральные комитеты поют за последнее время одну и ту же
песню», а именно «стоят на пути соглашательства». Гриневича поддер-
жал ещё один железнодорожник, имя которого в отчётах не названо.
Он заявил съезду, что «ЦК железнодорожного союза является полити-
ческим трупом», поскольку «массы железнодорожных рабочих давно от-
вернулись от ЦК»19.
17
Представители местных организаций профсоюза железнодорожни-
ков, критикуя позицию своего центрального руководства, затронули
действительно важную для периода революции проблему. Успешно раз-
виваясь на протяжении всего 1917 г. система органов рабочего самоуп-
равления так и не стала чем-то вполне сложившимся и монолитным.
Внутри неё существовало немало трещин. Важнейшей из них была на-
пряжённость в отношениях между рабочими и теми, кто пытался вы-
ступать от их имени, и при этом диктовать свою волю трудовым кол-
лективам. В данном случае речь идёт о трениях между рабочими и
профсоюзной верхушкой в среде железнодорожников. Общая болезнь
их не миновала20. Не случайно представитель левого крыла Викжеля
П. Вомпе склонен был видеть причину недостаточной, по его меркам,
революционности союза в том, что «Викжель лишён был здоровой про-
летарской политической физиономии»21. В его критике явственно слы-
шен отголосок распространенного в те годы противопоставления «хоро-
ших рабочих» и «плохих начальников»22. Склонность Викжеля к согла-
шательству не единожды вызывала протесты на местах. Железнодорож-
ники некоторых городов, таких как Екатеринослав, Самара и др., вы-
разили ему своё недоверие из-за нежелания руководства союза поддер-
жать проходившие в августе—сентябре забастовки на железных дорогах.
Эти настроения и попытались использовать лидеры большевиков, де-
монстрируя Викжелю свою готовность перейти в наступление на руко-
водство строптивого профсоюза.
Впрочем, Ленин и его сторонники не ограничивались таким эфе-
мерным способом политической борьбы, как словесная критика. С
самого начала их тактика по отношению к Викжелю строилась по клас-
сическому принципу «кнута и пряника». В качестве «пряника» союзу
железнодорожников были предложены вполне реальные политические
уступки: известно, что на II Всероссийском съезде Советов пост нарко-
ма путей сообщения остался вакантным — его зарезервировали за Вик-
желем. По этому поводу съездом было принято специальное обращение
«К железнодорожникам». В нём прямо говорилось, что в Наркомат
путей сообщения «будут привлечены представители железнодорожни-
ков»23. А 26 октября 1917 г. от имени Совнаркома А.С. Бубнов офици-
ально предложил Викжелю сформировать коллегию Наркомата. Поми-
мо этого, большевики готовы были умерить и свою критику действий
Викжеля. Казалось, путь к компромиссу был вполне вероятен.
Однако события пошли по другому, конфликтному сценарию. На
призывы войти в Совнарком Викжель ответил отказом. Через пару
дней, 28 октября 1918 г. Викжель принимает постановление о своём
нейтралитете. Союзом жёстко формулируется требование «однородного
социалистического правительства, представляющего все социалистичес-
кие партии, от большевиков до народных социалистов включительно»24.
На следующий день, 29 октября эта позиция была обнародована на за-
седании ВЦИК. Руководство профсоюза железнодорожников бралось
стать посредником «в переговорах о реконструкции власти и подведе-
нии под неё более широкого базиса»25.
В случае если политические партии не прислушаются к его позиции,
Викжель грозил в ночь с 29 на 30 октября 1917 г. начать всеобщую по-
литическую забастовку26. В своей телеграмме за № 1163 он ультиматив-
18
но потребовал прекращения Гражданской войны и согласия на все
предъявленные ранее требования железнодорожников27. Несколько
позже, на проходившем в Москве 13—15 ноября совещании руководст-
ва Викжеля с представителями ведущих железнодорожных комитетов,
первоначальные условия также были подтверждены: коалиция и пере-
дача управления железными дорогами в руки союза28. Выступление
Викжеля совпало с боевыми действиями в Москве, мятежом юнкеров,
консолидацией центристов и правых, карательной экспедицией против
восставшего Петрограда, возглавляемой бывшим премьером А.Ф. Ке-
ренским и командиром 3-го конного корпуса генералом П.В. Красно-
вым29. Фактически оно знаменовало начало первого, самого опасного
для большевиков кризиса Советского правительства.
Разъясняя позже на Всероссийском железнодорожном съезде пози-
цию руководства Викжеля, председатель союза А. Малицкий признавал-
ся: «Мы не могли встать на сторону Совета Народных Комиссаров, ибо,
как я уже имел честь вам доложить, этот СНК не являлся органом пра-
вомочным. Но мы не стали и на сторону Комитета Спасения Родины
и Революции, ибо этот комитет ставил своей задачей поддержку павше-
го правительства [Керенского]»30.
Железнодорожники были уверены в своей силе. На стенах домов в
Петрограде запестрели объявления Викжеля, которые Дж. Рид не со-
всем справедливо называет «самонадеянными». В них Викжель в самых
критических тонах высказывался о потерпевшем крах Временном пра-
вительстве, показавшем себя «совершенно неспособным удержать
власть». Но и красногвардейцы, ставшие в те дни своеобразным симво-
лом большевистской власти, по мнению союза, были неспособны «уп-
равиться с таким сложным делом, как железные дороги». Перспективу
дальнейшего развития революции в распространяемых по городу лис-
товках руководство Викжеля рисовало однозначно: «Из всех этих мяте-
жей и смут, терзающих родину, — значилось в них, — победителями
выйдут не большевики, не Комитет спасения [Родины и революции] и
не войска Керенского, — победителями выйдем мы, союз железнодо-
рожников»31.
* ♦ ♦
Как известно, выдвинутый в этот момент Викжелем лозунг «одно-
родного социалистического правительства», сразу же попал в разряд
антисоветских. Но на практике ситуация была не столь однозначной.
Викжель, как ранее говорилось, первоначально поддержал большеви-
ков, хотя позже его позиция стала более жёсткой32. Но и тогда руко-
водство союза не стало отрицать необходимость перехода власти в руки
Советов. Оппозиция со стороны Викжеля большевистскому Совнарко-
му, говоря современным языком, вполне может быть названа «кон-
структивной». Во-первых, он вовсе не настаивал на выходе большеви-
ков из правительства. Коалиция его руководству мыслилась в составе
представителей всех левых партий: «от большевиков до народных соци-
алистов включительно»33. Во-вторых, именно позиция Викжеля в тот
момент была среди важнейших факторов, предопределивших провал во-
оружённой контрреволюции в октябре — ноябре 1917, планировавшей
19
подавить мятежную столицу огнём мортирных батарей, которые остава-
лось лишь перекинуть к Петрограду по железной дороге34.
Железнодорожники не единожды категорически заявляли, что не
пропустят в Петроград войска Керенского и Краснова. В случае же,
если бы верные несостоявшемуся «русскому Бонапарту» преторианцы
всё-таки прорвались в столицу, Викжель грозил блокировать город.
Вскоре слухи о движении войск на Петроград с целью подавления боль-
шевиков пришли с Юго-Западного фронта. Викжель вновь пригрозил
всеобщей путейской забастовкой. В дополнение к этому, Викжель не
препятствовал передвижению по железным дорогам большевистских
частей. На призывы же Временного правительства пускать эшелоны с
большевиками под откос, ответил категорическим отказом, так как счи-
тал, что с разгромом большевиков будет подавлена вся революция35.
Правда, как свидетельствует Л.Д. Троцкий, викжелевцы «вставляли
палки в колёса» и большевикам. Так произошло, например, когда он
намеревался сообщить в Москву о победе революции в Петрограде,
Викжель запретил ему говорить по прямому проводу, сославшись на то,
что подобное сообщение «могло поднять» московских большевиков, где
уличные бои ещё продолжались36. Но вполне возможно, что Троцкий
получил отказ из-за плохого отношения железнодорожников лично к
нему — вряд ли совсем недавние попытки Троцкого вмешаться в пре-
рогативы союза могли быть прощены ему так скоро*.
К слову сказать, позиция Викжеля не претерпела радикальных из-
менений и потом, когда большевики окрепнут и попытаются сознатель-
но расколоть профессиональную организацию железнодорожников, со-
здать свою, сепаратную. Его конформистская позиция по отношению к
большевикам проявится даже в период борьбы за Учредительное собра-
ние. Некоторые радикалы из эсеровской партии попытаются использо-
вать создавшееся в столице напряжённое положение для вооружённого
переворота. В этом начинании они найдут горячий отклик среди солдат
Лужского гарнизона. Но, как вспоминает Б. Соколов, председатель
Военной комиссии эсеров, переброска верных Учредительному собра-
нию солдат и офицеров в столицу столкнулась с неожиданным препят-
ствием. Им стала позиция, занятая Викжелем. Выражения, в каких Со-
колов пишет о Викжеле, столь выразительны, что имеет смысл привес-
ти их полностью:
«Мы никак не могли сговориться с Викжелем, иначе — Централь-
ным Органом Железнодорожников. Это учреждение было хуже, чем
большевистское. Ибо, будь оно большевистское, было бы оно для нас
определённым врагом, с которым можно и должно бороться. Викжелис-
ты** же на словах выражали симпатии демократии и интеллигенции, а
на деле оказывали всякое противодействие малейшим попыткам ис-
пользовать железнодорожный аппарат для борьбы с советской властью.
При этом их лояльность ограничивалась лишь одной стороной. Боль-
Вспомним заявление представителя Викжеля на II Всероссийском съезде Со-
ветов, назвавшего действия Троцкого глупостью.
Так в текст.
20
шевики превосходно и беспрепятственно имели возможность использо-
вать для своих нужд тот же железнодорожный аппарат»37.
Тем самым позиция Викжеля не может быть безапелляционно на-
звана антибольшевистской. Наоборот, по свидетельству одного из
участников переговоров, организованных Викжелем, в антибольшевист-
ском лагере позиция железнодорожников была воспринята как потвор-
ство большевикам. И действительно, очень многие в те дни были уве-
рены, что союз железнодорожников встал на сторону Совдепов и под
маской нейтральности намеревается нанести удар по лагерю Керенско-
го. Викжель вполне серьёзно обвиняли в том, что он намерен исполь-
зовать свою силу «в интересах захватчиков власти»38.
Аргументы в пользу этой точки зрения не лишены изящества. В
самом деле, главной угрозой, которую обещал привести в исполнение
профсоюз железнодорожников, был отказ перевозить войска двух
враждующих сторон. Но, как справедливо указывали приверженцы
Временного правительства, большевики в перевозке своих войск, соб-
ственно говоря, не нуждались, — революционные полки и так кон-
центрировались в Петрограде. А вот Керенский без переброски с
фронта верных ему частей в восставшую столицу был фактически
обречён на поражение39. Впрочем, отдельные части ударников Вик-
жель всё же пропустил, но оказать реальное влияние на события они
так и не смогли40. Кроме того, Викжель и связанные с ним союзы
всячески удерживали свои низовые подразделения от необдуманных
действий, способных дезорганизовать деятельность центральной, те-
перь уже большевистской, власти41.
Стоит добавить, что в ходе самих переговоров, когда выявилось рез-
кое неприятие со стороны некоторых правых социалистов планов вхож-
дения в новое правительство большевиков, никто иной, как председа-
тель Викжеля Малицкий, высказал буквально следующее: «Организуя
однородное социалистическое правительство, мы отвергали представи-
телей цензовых элементов. Большевики являются представителями
большей части рабочего класса. Раз дают представительство в прави-
тельстве крестьянам, то необходимо допустить представительство и ра-
бочих, большое количество которых находится в рядах большевиков».
Кроме этого Малицкий, как бы мимоходом, отметил, что «с юридичес-
кой стороны не является необходимым обязательность преемственности
власти из рук Керенского», что фактически узаконивало произошедшее
в столице 25—26 октября42. Слова лидера железнодорожников были ус-
лышаны и стали для правых очередным предлогом для обвинений в
адрес Викжеля43.
Ещё в меньшей мере, чем антибольшевистской, можно назвать по-
зицию железнодорожников антисоветской. Уже на своей учредительной
конференции 6—22 апреля железнодорожники высказались, что реше-
ния Советов — это «изъявление воли всего пролетариата и трудящих-
ся»44. Несколько позже, в июле 1917 г. лозунг «Вся власть Советам» был
«выброшен на Николаевской дороге и прокатился по целому ряду
дорог»45. Как показали исследования Д. Рейли, такая позиция местных
отделений профсоюза, бесспорно, сыграла крайне важную роль в
подъёме революционных настроений на местах46.
21
Конечно, политические настроения железнодорожников были дале-
ко не однородными. Особенно сильно антибольшевизм проявился в
верхних слоях союза. Так, руководители московского отделения Викже-
ля в своих депешах прямо указывали, что «работа с большевиками» для
них «не представляется возможной»47. Но именно этот радикализм вер-
хушки московского отделения союза и привёл к расколам среди проф-
актива железнодорожников в Центральном районе. В частности, против
контрреволюционных действий своего профсоюзного начальства выска-
зались мастеровые и ремонтники станции Москва Курской железной
дороги48. Позднее та же история повторится и на чрезвычайном съезде
железнодорожных рабочих и мастеровых, когда рядовые железнодорож-
ники назовут позицию руководства Викжеля контрреволюционной и
фактически откажут ему в доверии49.
Ситуация в Москве как бы рисовала модель возможного развития
событий: размежевание по партийному признаку грозило Викжелю
развалом. Дж. Рид рассказывает о своём знакомстве в «главном штабе
профессиональных союзов»* с делегатом рабочих Николаевской желез-
ной дороги. От своего нового знакомого Рид услышал о состоявшемся
массовом митинге железнодорожников этой важнейшей магистрали,
связывающей две русские столицы. Общее настроение на митинге
складывалось никак не в пользу лидеров Викжеля. В их адрес звучали
самые резкие порицания. «Оборонцы в Центральном Комитете [Вик-
желе] играют на руку Корнилову, — передаёт журналист слова своего
собеседника. — Они пробовали послать делегацию в ставку, но мы
арестовали её в Минске Наше отделение потребовало Всероссийского
съезда, а они отказываются созвать его». По словам Рида, свою речь
рабочий произносил, «стуча кулаком по столу» — показательная деталь
обстановки тех дней. «Одна за другой различные демократические ор-
ганизации по всей России переживали глубокую ломку», — обобщает
Дж. Рид свои наблюдения50. Призрак расколов действительно витал
над самыми разными демократическими организациями: думами, ко-
операцией, профсоюзами51.
Не хуже американского журналиста, в общем-то, стороннего наблю-
дателя, понимали общую тенденцию тех дней и в самом Викжеле.
Самые мрачные прогнозы начали постепенно реализовываться. Семена
раскола проросли и в самом руководстве союза железнодорожников. В
нём начала формироваться так называемая «рабочая группа», в которую
войдут Бальбаров, Кравиц, Хрулёв, П. Вомпе. В то же время другая
часть членов союза, состоявшая в своей основе из высших и средних
чиновников прежнего Министерства путей сообщения, выдвигала кате-
горическое требование присоединиться к деятельности Комитета спасе-
ния родины и революции52. В этих условиях поддержать однопартийное
правительство, значило для Викжеля спровоцировать раскол в собст-
венных союзах53. Поэтому в постановлении от 28 октября и документах,
появившихся потом, тактика железнодорожников так и разъясняется:
«железнодорожный союз включает в себя представителей всевозможных
Речь, без сомнений, идет о ВЦСПС, куда Дж. Рид был приглашен видным
профсоюзным функционером А. Лозовским.
22
политических партий и течений и не может принимать активного учас-
тия в борьбе между социалистическими партиями»54. Позицию Викже-
ля, тем самым, правильнее объяснять без ссылок на его весьма относи-
тельную контрреволюционность. На протяжении 1917 г. рабочие психо-
логически привыкали к расколу общества на враждующие классы, но тер-
петь разлад в собственном доме они не желали и по мере сил стремились
предотвратить его.
♦ ♦ ♦
О том, насколько подобная позиция Викжеля была оправданна и на-
сколько тенденция к расколам и размежеваниям в стане социалистов
была сильна, свидетельствуют переговоры о создании социалистической
правительственной коалиции, проходившие под его патронажем. Пере-
говоры начались в 19 часов 29 октября 1917 г. в помещении союза же-
лезнодорожников. В них приняло участие, не считая представителей
Викжеля, 26 человек от восьми партий и девяти демократических орга-
низаций55. В ходе работы совещания его состав периодически претер-
певал те или иные изменения, которые, впрочем, влияли на его резуль-
таты несущественно.
Среди участников заседаний от левых эсеров присутствовал
Б.Ф. Малкин; меньшевиков представляли Ф.И. Дан и Г.М. Эрлих;
меньшевиков-интернационалистов — Ю.О. Мартов, А.С. Мартынов,
Р.А. Абрамович и С.Ю. Семковский; ЦК эсеров делегировал на сове-
щание Якобина и М.Я. Гендельмана. Своих представителей прислали
представители более мелких партий, таких как Объединённая еврейская
социалистическая партия, «Поалей-Цион», Польская социалистическая
партия и другие. Присутствовали также представители Петроградской
думы и других организаций, включая самочинный Комитет спасения
родины и революции. От большевиков участвовали Л.Б. Каменев и
Г.Я. Сокольников, представлявшие ЦК РСДРП(б), кроме того, А.И. Ры-
ков от СНК и Д.Б. Рязанов от ВЦИКа56.
Ещё до начала переговоров обозначилась угроза их срыва, исходив-
шая от каждой из втянутых в конфликт сторон. Во-первых, необходи-
мость компромисса разделялась не всеми большевиками. Среди них не
было единства ни по вопросу о платформе, которую должна отстаивать
на переговорах партия, ни по вопросу, стоит ли в них участвовать во-
обще. Мотивировка противников переговоров была проста, прагматич-
на и не лишена некоторого изящества: соглашение с меньшевиками и
эсерами, по их мнению, всё равно не дало бы в руки правительства ни
ситца, ни керосина. Так стоило ли в этой ситуации идти на поводу у
соглашателей? Во-вторых, и об этом не редко забывают, и в других со-
циалистических партиях тоже не наблюдалось абсолютно никакого
единства по отношению к инициативе Викжеля. Голоса противников
переговоров в антибольшевистской среде были даже более многочис-
ленными, и сторонникам мирного решения вопроса о власти было
сложно защищать свою линию.
Складывается впечатление, что викжелевский демарш застал всех
врасплох. В этой связи представляется весьма показательным эпизод,
связанный с обсуждением предложений Викжеля в городской думе, по-
23
дробно описанный в мемуарах Ан-ского (С.А. Раппопорта). Кадеты, не
получившие приглашения на переговоры, вообще отказались участво-
вать в выработке общей позиции городского самоуправления на пере-
говорах. Они отнеслись к распрям внутри социалистического лагеря с
плохо скрываемой иронией и презрением. Думские же социалисты тоже
не рвались вступать в переговоры с «насильниками и убийцами», «ко-
торым место в тюрьме и на каторге». Ещё большие страсти кипели в
комитетах социалистических партий, с которыми думские деятели под-
держивали постоянный контакт. Время шло, а начало переговоров всё
откладывалось. Первое заседание примирительной комиссии первона-
чально планировалось на 20 часов 28 октября, но когда думцы связалась
с центральными комитетами меньшевиков и эсеров, выяснилось, что в
обеих партиях дебаты всё ещё продолжаются и делегации на переговоры
не сформированы. Лишь около 4 часов следующего дня, 29 октября ЦК
соглашательских партий смогли, наконец, прийти к какой-то опре-
делённости58.
Оживленная дискуссия, проходившая в октябрьские дни в верхах
меньшевистской партии, была не так давно проанализирована видным
венгерским историком Т. Краусом. Учёный пришел к двум важным вы-
водам. Один из них касается судеб самой меньшевистской партии. По
мнению Крауса, антипопулизм, ставший в то время важным компонен-
том меньшевистской политики, явился главной причиной дальнейших
неудач меньшевиков в рабочей среде. Их двойственная, нечёткая пози-
ция в октябрьские дни рабочими прощена не была. Согласно другому
выводу Крауса, во многом именно жёсткое противодействие предложе-
ниям Викжеля со стороны части меньшевистских лидеров заставило
ужесточить свою позицию и Ленина, который в конце концов полнос-
тью разочаруется в тактике переговоров59.
Ожидать «миролюбия» от большевиков было действительно сложно,
поскольку уже в день, когда Викжель выдвинул свой ультиматум, ЦК
меньшевиков принял специальную резолюцию, в которой деклариро-
валась невозможность переговоров с «узурпаторами». И лишь 31 ок-
тября 1917 г. ЦК меньшевиков пересмотрел свою общеполитическую
платформу и принял официальное решение о необходимости перего-
воров с целью организации «однородной социалистической власти»,
которая бы включала все социалистические партии, в том числе и
большевиков60. Однако буквально на следующий день после принятия
резолюции, признававшей возможность переговоров с большевиками,
1 ноября 1917 г. о своём выходе из ЦК заявили 10 видных членов —
противников переговоров*. А ещё через сутки, 2 ноября, они обрати-
лись с воззванием к рядовым членам партии. В нём подчёркивалась
принципиальная невозможность самой мысли о каких-либо перегово-
рах с партией, «опозорившей себя кровавой авантюрой, небывалыми
насилиями и жестокостью, с партией, ненавистной огромному боль-
шинству страны»61. При этом подписавшие воззвание либо сами забы-
* Под документом значились следующие подписи: М. Гольдман (Либер), Б. Це-
ретели (Батурский), Л. Гольдман (Аким), Ф. Юдин, К. Гвоздев, А. Смирнов,
Н. Гарви (П. Бронштейн), К. Ермолаев, С. Зарецкая, П. Колокольников; а также:
М. Скобелев, П. Голиков, Б. Богданов.
24
вали, либо сознательно умалчивали о том, что с предложением о пере-
говорах выступили вовсе не большевики, а профсоюз железнодорожников.
Следовательно, их позиция была заострена не только против большеви-
ков, но против профессионально организованных рабочих, от имени кото-
рых вроде бы выступали подписавшие.
Тот же дух бескомпромиссности, который царил в руководящих ор-
ганах различных политических партий, возобладал и на организованных
Викжелем переговорах. Начавший работу совещания председатель
союза железнодорожников А. Малицкий, как мог, попытался смягчить
тон предстоящей дискуссии. Он вновь заявил о нейтральной позиции
Викжеля, о том, что железнодорожники выступают за создание одно-
родного социалистического правительства «из представителей всех со-
циалистических партий — от большевиков до народных социалистов».
Малицкий подчеркнул, что Викжель «всей силой своего авторитета под-
держит ту группу, которая согласится действовать на основе его про-
граммы». Но безоговорочное согласие с платформой Викжеля выразили
на совещании только большевики62.
Взявшие слово сразу же после Малицкого представители Комитета
спасения родины и революции меньшевик-оборонец С.Л. Вайнштейн и
народный социалист Знаменский заявили, что приемлемой программой
по выводу страны из кризиса может служить лишь создание кабинета
без участия в нём большевиков. При этом Знаменский добавил, что он
присутствует на совещании исключительно как представитель Комитета
спасения, поскольку ЦК Партии народных социалистов «не нашёл воз-
можным делегировать своего представителя в совещание, в котором
будут участвовать большевики»63.
К официальной позиции Комитета спасения присоединился делегат
от ЦК союза государственных служащих, а также представитель ЦК
ПСР Гендельман. В своём выступлении Гендельман был категоричен.
«Не верно, что всегда можно договориться: и в среде демократии бы-
вают моменты, когда приходится решать спор оружием», — заявил он64.
Тем самым, главными оппонентами большевиков платформа Викжеля
была полностью проигнорирована. Более того, в одном из своих вы-
ступлений на совещании Дан фактически обвинил железнодорожников
в предательстве по отношению к демократии. «И когда я слышу о ней-
тралитете пролетарской организации, — предостерегал он делегатов от
Викжеля, — то я вижу, как последняя сама себя губит и непосредст-
венно служит на пользу контрреволюционным покушениям». Дан за-
явил о своей поддержке Комитета спасения65.
♦ ♦ ♦
Пока партийные лидеры состязались в красноречии, рабочий Пет-
роград жил своей жизнью. Затягивание переговоров начинало всё боль-
ше озлоблять рабочих города, на себе испытавших справедливость по-
говорки «паны дерутся — у холопов чубы трещат». Очень и очень прав
был Г.Е. Зиновьев, когда на заседании ПК РСДРП(б) 1 ноября
обречёно воскликнул: «Не плодите разногласий, ...массы относятся к
[ним] нервно»66. Это «нервное» отношение рабочих к межпартийным
дрязгам ярко рисует один эпизод, произошедший в те дни. Живое, кра-
25
сочное описание этого эпизода, передающее весь колорит времени, на-
строения, царившие в тот момент в рабочих кварталах Петрограда, со-
держатся в записках Ан-ского. Когда одно из заседаний, затянувшихся
глубоко за полночь, близилось к завершению, в помещении, где шли
переговоры, появился швейцар и доложил о прибытии делегации пути-
ловских рабочих. Поначалу переговорщики решили её не пускать, со-
славшись при этом на важность дебатируемых вопросов — очень харак-
терный штрих, позволяющих глубже оценить истинное отношение мно-
гих представителей партийной интеллигенции к «серой пролетарской
массе», которую следовало вести в светлое революционное завтра. Но
рабочие, как вскоре выяснилось, имели собственное представление о
происходящих событиях, проявили настойчивость и добились, чтобы их
выслушали. В случае отказа в «аудиенции», они грозили просто-напро-
сто ворваться силой. Этот аргумент подействовал безотказно, и вожди
революционной демократии делегацию рабочих принять в конце кон-
цов согласились.
«В комнату вошло человек пятнадцать рабочих, стариков и моло-
дых, — описывает Ан-ский делегацию рабочих окраин Красного Пите-
ра. — Лица их были серьёзные, напряжённые». Без всяких дипломати-
ческих политесов один из вошедших, выступив вперёд, резко заявил:
— Довольно! Вы уже два дня заседаете, обсуждая вопрос о соглаше-
нии, но похоже на то, что вы вовсе не торопитесь. Мы не можем до-
пустить дальнейшего продолжения Гражданской войны. К черту Ленина
и Чернова! Повесить их обоих!.. Мы говорим вам: положите конец раз-
рухе. Иначе мы с вами рассчитаемся сами!»
Слова эти принадлежали молодому рабочему с энергичным, по оп-
ределению Ан-ского, лицом, умными, холодными глазами. В голосе его
слышалось возбуждение и угроза. Тон и содержание его речи произвели
на собравшихся сильное впечатление — никто не хотел выглядеть в гла-
зах рабочих виновником их бед, но и реального, однозначного решения
никто предложить не мог. Современный историк В.П. Булдаков, разби-
рая этот эпизод, очень метко подметил, что, похоже, массы ожидали от
власти «чуда», совершить которое она была просто «обязана»67. Беда за-
ключалась только в том, что рабочие обращались не совсем по адресу —
никто в тот момент с точностью не смог бы сказать, где же в России
находится реальная, а не сама себя назначившая власть, власть, которой
ещё предстояло стать настоящей...68
Неспособность социалистических лидеров немедленно решить по-
ставленные делегацией путиловцев вопросы, вызвала у рабочих немалое
разочарование и раздражение. Послушав какое-то время вождей, и от-
чаявшись понять, к чему же каждый из них клонит, делегаты от рабо-
чих попросту решили хлопнуть дверью. «Один из них, — бесстрастно
продолжает свой рассказ Ан-ский, — в сердцах крикнул:
— Черт вас разберёт, кто из вас прав! Все вы не стоите того, чтобы
вас земля носила! Повесить бы вас всех на одном дереве — в стране
само наступило бы спокойствие Идём ребята! Нам тут делать нечего.
— И они ушли»...69
Сохранившиеся документы дополняют слова очевидца. Заседание, о
котором идёт речь, состоялось, по всей видимости, 3 ноября, а не
30 октября, как на то указывает Ан-ский. Делегат от Путиловского за-
26
вода, рабочий Борматов от имени своих товарищей завил протест про-
тив «братоубийственной бойни». По его словам, в неё оказались втяну-
ты сами рабочие. А лидеры, между тем, «целы и невредимы», — него-
довал Борматов. По его убеждению, такое положение вещей было
явной несправедливостью. Первый выступавший был поддержан и дру-
гими рабочими. Так, Зотов, дополняя его, потребовал объяснить, что
же мешает вождям «столковаться». Вполне определённо высказался и
безымянный представитель Александровского завода. Он подтвердил,
что большинство рабочих его предприятия «стоит на стороне Викжеля
и всемерно будут поддерживать Викжель».
Важная дополнительная информация содержится в заявлении ещё
одного делегата—путиловца Шнурье. В нём сообщалось, что в делега-
цию, сформированную рабочими Путиловского завода для участия в
созванном Викжелем совещании, входило 19 человек. Кроме того,
такие же делегации были направлены во все демократические органи-
зации и центральные комитеты партий. По мнению рабочих, их ак-
тивность должна была побудить политиков найти приемлемые для всех
условия гражданского мира. В случае проволочек с принятием реше-
ния, подытожил своё выступление Шнурье, «рабочие за лидерами не
пойдут»70.
Но «лидеры» к мнению рабочих прислушиваться не спешили. Весь
день 3 ноября стороны продолжали ужесточать свои позиции за исклю-
чением, разве что левых эсеров, сделавших последнюю попытку прими-
рить участников переговоров. На заседании ВЦИК в ночь на 3 ноября
они в ультимативной форме высказались за смягчение общесоветской
платформы. Начались длительные фракционные совещания. В конце
концов, ВЦИК вроде бы поддержал позицию левых эсеров. Поддержали
её и большевики71. Но и эта попытка из-за неготовности к компромис-
су правых к миру не привела. Становилось совершенно очевидно, что
переговоры, инициированные Викжелем, зашли в тупик. Непримиримость
противоборствующих сторон со всей наглядностью подтвердила правомер-
ность опасений возможного раскола не только в рядах социалистов, но и
в симих рабочих организациях. Кроме того, становилось ясно, что некото-
рыми политиками переговоры используются исключительно для прикрытия
Гражданской войны. Как ни маневрировал Малицкий, Крушинский и
другие представители Викжеля, их усилия не могли привести ни к чему
позитивному.
♦ ♦ ♦
Дальнейшее развитие событий весьма показательно. Ощутив бес-
плодность своей примирительной линии, железнодорожники пошли на
сотрудничество с властью. Как только обозначилась правительственная
коалиция большевиков и левых эсеров, Викжель принимает специаль-
ную декларацию о признании ВЦИК нового созыва и о согласии рабо-
тать в Совнаркоме. Эта платформа была положена в основу официаль-
ной деятельности союза и публичных заявлений его лидеров72. Тем
самым, после длительных колебаний, когда всё же пришлось делать
выбор, железнодорожники поддержали радикальный революционный
лагерь. Принадлежность к нему сулила немедленные политические и
27
материальные приобретения73. Но сугубо конъюнктурной позицию Вик-
желя не назовёшь — по целому ряду вопросов, в том числе таких прин-
ципиальных, как вопрос о передаче управления народным хозяйством
непосредственно в руки трудовых коллективов, а не государства, союз
выступал с более левых позиций, чем большевики.
Но, видимо, время компромиссов действительно отодвигалось всё
дальше в прошлое. Новая позиция Викжеля была встречена скептичес-
ки как правыми, так и левыми. Недовольство правых нашло своё вы-
ражение, в том числе в тех оценках, которые прозвучали в адрес союза
на общем собрании служащих Министерства путей сообщения. Атмо-
сферу этого собрания передаёт прозвучавший на нём страстный призыв
«охранять» «народное достояние», т.е. железные дороги «от захвата и
разрушения» «ленинским правительством». При этом частью этого пра-
вительства отныне рассматривался и Викжель. В декларации, принятой
собранием отмечалось, что служащие министерства «после октябрьско-
го переворота ...продолжат работу, связанную с обслуживанием транс-
порта» лишь в том случае, если этой работе не станет препятствовать
«вмешательство самочинных организаций» — камешек, совершенно яв-
ственно брошенный в огород Викжеля. В своём решении служащие ми-
нистерства фактически обвиняли лидеров профсоюза железнодорожни-
ков в попытке воспользоваться неразберихой для захвата контроля над
ведомством в свои руки. Викжелю предлагалось отказаться от претензий
на руководство МПС и, во-вторых, отказаться от проведения на желез-
ных дорогах большевистских декретов, «подрывающих авторитет закон-
ной государственной власти почти накануне образования таковой Уч-
редительным собранием». Тем самым, декларация больно ударяла не
только по престижу Викжеля как демократической организации*, но и
по его экономическим интересам, поскольку категорически отказывала
Викжелю в праве распоряжаться железнодорожным хозяйством и вли-
ять на кадровую политику министерства74.
В революционном лагере к союзу железнодорожников относились
столь же настороженно. Почувствовавшие себя победителями больше-
вики, видимо, ждали от него безусловной капитуляции. А лидеры
Викжеля снова и снова пытались в отношениях с властями выступать
в качестве абсолютно равноправного партнёра. В результате, у левых,
точно так же как и у правых, появился соблазн урезонить Викжель с
его претензиями на управление транспортом. В своих планах больше-
вистское правительство продолжало опираться на левое течение в
союзе железнодорожников. Его окончательное оформление происходи-
ло примерно в те же дни, когда завершалась консолидация правых
элементов союза.
Сторонники блока с большевиками собралась на Чрезвычайном Все-
российском съезде союза железнодорожных рабочих и мастеровых, на-
чавшем работу 12 декабря 1917 года. На нем были представлены в ос-
новном пролетарские элементы союза. Именно они были большевизи-
рованы в наибольшей степени. Не удивительно, поэтому, что прежняя
Противопоставляя его Учредительному собранию и приравнивая его к «узурпа-
торам» — большевикам.
28
тактика руководителей Викжеля большинством съезда была определена
как попытка шантажировать новую революционную власть угрозой за-
бастовки. В позиции, занятой Викжелем в Октябрьские дни, собрав-
шиеся готовы были видеть ничто иное, как потворство силам контрре-
волюции. И как результат — делегаты съезда отказали Викжелю в праве
впредь выступать от имени «железнодорожного пролетариата»75.
Достигнутый успех большевики постарались закрепить и на II Все-
российском Чрезвычайном съезде железнодорожников, начавшем свою
работу 19 декабря 1917 года. Несмотря на более широкую социальную
базу (на нём помимо рабочих и мастеровых высокое представительство
имели служащие, инженеры, линейное начальство), численно преобла-
дали делегаты от левых партий. Представителей большевиков на съезде
было 160 человек, и ещё 55 мандатов получили левые эсеры, тогда как
правые эсеры имели лишь 100 голосов, а меньшевики и того меньше —
41 голос76. Доминирование радикальных элементов, как видим, нельзя
назвать решающим, однако большевикам помогла очередная ошибка их
оппонентов, решивших покинуть съезд. После предпринятого эсерами и
меньшевиками демарша, оставшаяся пробольшевистски настроенная часть
делегатов объявила себя съездом со всеми вытекающими из этого полно-
мочиями и продолжила работу77.
В дальнейшем левая часть делегатов II Всероссийского Чрезвычай-
ного съезда железнодорожников и делегаты Всероссийского съезда же-
лезнодорожных рабочих и мастеровых объединились и постановили
взять на себя функции Чрезвычайного Всероссийского железнодорож-
ного съезда. Он проходил с 5 по 30 января 1918 г. в Петрограде. Глав-
ным его итогом становится формирование нового, более послушного
властям профсоюза железнодорожников, и его руководящего органа.
Им становится Викжедор. В Викжедоре большинство «оказалось» не
просто проправительственным — представителей оппозиции в него не
допустили совершенно. В состав Викжедора вошли 37 большевиков,
17 левых эсеров и 4 социал-демократа-интернационалиста78.
Создание Викжедора серьёзно изменяло расклад сил в пользу боль-
шевиков. Тем самым, Всероссийский железнодорожный съезд как бы
подводил определённую черту под непродолжительным, но очень важ-
ным этапом становления союза железнодорожников. Возникает резон-
ный вопрос: если участие Викжеля в борьбе за власть в Октябрьские
дни закончилось для него расколом, означает ли это, что в результате
первого кризиса советского правительства железнодорожники оказались
проигравшей стороной? Не слишком ли дорогую цену пришлось запла-
тить им за наивную решимость вмешаться в ход истории? Отвечая на
этот вопрос представляется неверным забегать вперёд и затрагивать со-
бытия переломного 1918 года. О них речь ещё пойдёт впереди. Что же
касается ноября—декабря 1917 г., то в этот период итоговый баланс по-
терь и приобретений не выглядит для Викжеля столь уж отрицатель-
ным. Союз, хотя и не достиг всех поставленных целей, сумел заявить о
себе как о важной политической силе, сбрасывать со счетов которую
было рискованно и для правых, и для левых. При этом если и не сам
Викжель, то его «институционный преемник» Викжедор к формирова-
нию профильного ведомства и правительственной политики на транс-
порте всё же был допущен. А кто действительно больше приобрёл, чем
29
потерял — это рядовые железнодорожники, социальный статус которых
после установления советской власти существенно вырос, ощутимо
улучшилось также их материальное положение. В этом, как представля-
ется, и следует видеть один из наиболее значимых результатов участия
железнодорожников в Октябрьских событиях.
Что же даёт изучение драматической роли Викжеля в большевист-
ской революции для понимания характера рабочего антибольшевист-
ского активизма в целом? Прежде всего обращает на себя внимание от-
ношение рабочих к своим политическим требованиям. Нельзя сказать,
что рабочие были совершенно равнодушны к политике или что исполь-
зовали политические требования исключительно в качестве ширмы,
маскирующей их эгоистические устремления. В то же время рабочие в
любой момент готовы были отказаться от них, получив какую-либо,
пусть чисто символическую, компенсацию в экономической сфере. От-
меченный феномен может быть истолкован однозначно — революцион-
ный подъём в рабочем классе достиг своего пика и теперь постепенно
угасал, долгосрочные политические цели теряли свою привлекатель-
ность. Большевики успели проскочить и добиться власти в самый под-
ходящий для этого момент. Их же противникам теперь приходилось
иметь дело с уставшей, всё более и более инертной массой. К тому же
рабочие видели в большевиках революционную силу. В их глазах свер-
жение большевиков было равнозначно победе контрреволюции. Столь
же поучителен и анализ конкретных экономических требований, выдви-
гавшихся железнодорожниками. Их радикализм просто поражает. Они
шли гораздо дальше того, что можно было бы осуществить на практике.
Большевики столкнулись с тем, что рабочие оказались «большими боль-
шевиками», чем они сами. Этот «стихийный большевизм» в будущем
мог стать не менее благодатной почвой для антиправительственного
брожения в обществе, нежели консерватизм другой его части.
В эпицентре первого кризиса Совнаркома
Вероятно, первый кризис советского правительства не был бы столь
острым, если бы позиция Викжеля явилась чем-то исключительным, и
другие органы пролетарской самоорганизации не поддержали бы желез-
нодорожников. Однако этого не произошло, хотя большевики и стара-
лись представить дело таким образом, будто речь идёт исключительно
о конфликте между рабочими и буржуазией79. В действительности,
вскоре после окончания II съезда Советов профсоюзы Казани, Самары,
Нижнего Новгорода, Астрахани, Пензы и некоторых других городов вы-
разили поддержку требованиям создать коалиционное министерство из
представителей всех левых партий80. Всё это предвещало возможность
острых конфликтов между большевиками и классом, провозглашённым
их основной социальной базой. В этом отношении показателен пример
взаимоотношений большевиков с профсоюзом печатников, приобрет-
ших напряжённый, драматический характер.
Вскоре после прихода к власти, большевики пошли на закрытие оп-
позиционной прессы. Они не были первыми, кто «во имя революции»
решился на запрещение оппозиционных газет. Ещё 5 марта 1917 г. ис-
полком Петросовета, возглавляемый тогда Чхеидзе, постановил «вос-
30
претить выход в свет всем черносотенным изданиям». Позднее,
12 июля, Временное правительство предоставило право военному ми-
нистру и министру внутренних дел (т.е. социалистам Керенскому и Це-
ретели) закрывать без суда и следствия газеты, выступающие против
войны. Над редакторами этих газет нависала угроза судебных репрес-
сий. Именно на основании этого постановления в своё время была за-
крыта большевистская газета «Правда», другие левые издания81.
После своей победы теперь уже сами большевики посчитали воз-
можным отплатить своим притеснителям той же монетой. Большевикам
их действия по ограничению свободы печати представлялись всего
лишь временными мерами, рассчитанными на период обострения клас-
совой борьбы для «пресечения потока грязи и клеветы» против «рево-
люционной армии»82. Но рабочие-печатники ситуацию понимали
иначе. Во-первых, печатники в свободе слова видели одно из важней-
ших достижений всей революции83. Во-вторых, ограничение этого
права означало сокращение возможностей цехового самоуправления пе-
чатников, сужало сферу их трудовой деятельности. С бытовой же точки
зрения, закрытие газет означало для рабочих печатного дела безработи-
цу и голод84. Печатники очень чётко осознавали это85. Поэтому лозунг
однородного социалистического правительства приобретал для них до-
полнительный смысл.
Печатники, и раньше славившиеся своими прочными демократичес-
кими традициями, и теперь отказались выступать в роли статистов86.
Признавая, что остальные рабочие, в основном, действительно шли за
большевиками, руководители союза горделиво заявляли, что печатники
«в своём громадном большинстве чужды авантюристической политике
заговорщиков»87. Печатники, так же как и железнодорожники, встрети-
ли наступления на их права серьёзным сопротивлением. 30 октября
правлением Петроградского союза рабочих печатного дела принимается
специальная резолюция. В ней требовалось: немедленно прекратить
братоубийственную бойню; восстановить свободу печати; заключить со-
глашение всех социалистических партий о власти. В случае невыполне-
ния их требований, печатники Петрограда грозились употребить все
имеющиеся в их распоряжении средства для давления на противобор-
ствующие стороны88.
Не менее активны оказались и их московские собратья по цеху. В
передовице органа московского союза «Печатник» на следующий день
после петроградских событий утверждалось, что большевистская победа
не есть ещё победа рабочих. Автор передовицы, бывший первый пред-
седатель ВЦСПС М.Г. Гриневич, подчёркивал, что власть перешла в
руки Советов лишь формально, а фактически она оказалась в руках
узкой группы партийных функционеров89. Эту позицию печатники от-
стаивали и потом90. Газета московских меньшевиков в то время писала:
«Рабочие и служащие московских газет, оставаясь верными славным за-
ветам и традициям рабочего класса и демократии, считают свободу пе-
чати элементарнейшим правом демократического государства, одним из
основных завоеваний революции»91.
Руководство московских печатников не смирилось с создавшимся
положением и тогда, когда первый кризис советского правительства,
казалось бы, близился к завершению. Оно по-прежнему настаивало на
31
том, что именем рабочих «совершается величайший и позорнейший в
истории обман», «отнимаются у русского народа завоёванные им кро-
вавыми жертвами политические свободы»92. Победу большевиков руко-
водители московских печатников склонны были объяснять слабостью
«самого рабочего движения, оторванностью верхушек его [организаций]
от гущи рабочих масс, отсутствием традиций классового рабочего дви-
жения»93. Печатники полагали, что поддержка другими профсоюзами
большевиков «в корне подрывает дальнейшее развитие профессиональ-
ного движения». По их мнению, вера рабочих в большевизм уходила
корнями в традиционную для России веру в добрую власть94.
Не ограничиваясь декларациями, печатники Москвы переходили к
действиям. Известно, например, что ещё в ходе боёв в городе за власть,
рабочие Сытинской типографии отказались печатать большевистские
листовки, протестуя против форм политической борьбы, возобладавших
в те дни. В ходе самих боёв красногвардейцам пришлось брать типогра-
фию фактически штурмом, что также, вероятно, повлияло на позицию
сытинцев95. Подробности происходивших в те дни событий содержатся
в воспоминаниях московских рабочих — колоритном, но лишённом
«византийских преувеличений» и «витиеватых стереотипов» источни-
ке96. Так, по свидетельству рабочих типографии М. и А. Нестеровых,
через имевшегося большевика в заводском комитете, с которым име-
лась связь, была предпринята попытка переломить ситуацию среди сы-
тинцев посредством переговоров. Только после долгих «препирательств»
завком согласился собрать общее собрание типографии. При этом ли-
деры комитета уклонились не только от руководства собранием, но и
от оповещения о его созыве. Из всего состава завкома лишь только со-
стоявший в нём член большевистской партии решился выступить перед
рабочими. Но его слова были встречены выкриками «вон», «долой»,
«прекратить бойню»97.
На «уговоры» сытинцев были брошены отборные силы партии. Но
ни М.Н. Покровскому, ни И.И. Скворцову-Степанову рабочие не по-
верили. Их выступления постоянно прерывались выкриками и шумом.
Лишь только страстная речь главного идеолога московских большеви-
ков Н.И. Бухарина возымела действие. Очевидцы так передают этот
эпизод: «И только тов. Бухарину удалось переломить настроение. Он не
убеждал, нет. Он только ярко обрисовал рабскую жизнь рабочих у Сы-
тина, их слепое «служение» ему, теперешнее поведение их как результат
сытинского воспитания. Эта часть его речи вызвала возгласы: «правиль-
но», «верно», а его фраза, что они привыкли «лизать зад» Сытину, вы-
звала одобрительный смех, создала такое настроение у собрания, что
оно на призыв тов. Бухарина дало согласие печатать бюллетени»98.
Кроме того, для умиротворения рабочих Сытинской типографии боль-
шевикам пришлось пойти на существенное повышение расценок за их
печатную продукцию.
Но и в дальнейшем акции протеста рабочих Сытинской типографии
периодически возникали вновь и вновь, и уже 30 октября ими прини-
мается резолюция против Гражданской войны и за единство рабочих. В
ней звучало расхожее в те дни и знакомое из документов Викжеля тре-
32
бование «единого революционного фронта»99. Резолюция была одобре-
на большинством в 1000 голосов против 30.
Против единовластия большевиков и за «единство всей революци-
онной демократии» выступили в те дни и рабочие типографии Куш-
нарёва. Здесь соответствующая резолюция была принята вообще едино-
гласно100.
♦ ♦ ♦
Непросто после Октября 1917 г. складывалась ситуация и во Всерос-
сийском исполнительном комитете союза служащих и рабочих на вод-
ных путях. Она в значительной мере повторяла ситуацию в исполкоме
союза железнодорожников. Её анализ многое проясняет в действиях и
других профессиональных союзов, попытавшихся занять нейтральную
позицию. Октябрьские и последовавшие за ними события совпали в
жизни союза водников с несколькими региональными делегатскими
съездами. Они прошли в Петроградском, Киевском и Виленском окру-
гах. Большинство членов исполкома Союза водников в этой связи разъ-
ехались по региональным организациям. Остававшееся в Петрограде
меньшинство членов исполкома не решилось обнародовать позицию
союза по отношению к большевистскому перевороту. Своё молчание
они объясняли неправомочностью меньшинства говорить от имени
большинства. Только 7 ноября 1917 г. по возвращении с мест наблю-
дателей, посланных для участия в региональных конференциях, состо-
ялось заседание исполкома водников. Оно было посвящено исключи-
тельно последним политическим событиям. На этом заседании было
одобрено воззвание «Всем окружным комитетам, делегатским съездам и
советам и районным комитетам». В нём говорилось о том трагическом
положении, в котором, по мнению исполкома Союза водников, оказа-
лась страна. Руководство союза видело две причины сложившегося по-
ложения. Во-первых, речь шла о безответственной тактике «вождей пет-
роградского большевизма», поднявших часть рабочих и солдат на мятеж
за две недели до созыва Учредительного собрания, за спиной боль-
шинства полномочных органов революционной демократии и социа-
листических партий. Во-вторых, столь же критически говорилось и о
непримиримой позиции, занятой Комитетом спасения родины и ре-
волюции.
В воззвании проводилась мысль, что действия двух конфликтующих
сторон привели к гражданскому противостоянию. В результате резко
уменьшились шансы на созыв Учредительного собрания в назначенный
срок. Силы демократии оказались полностью деморализованы. Контр-
революция же, наоборот, подняла свою голову и начала мобилизацию
своих сторонников. Фронт и хозяйственная жизнь страны оказались
всеми забыты и скатывались к полному разложению. «Власти автори-
тетной, признаваемой всей демократией, — говорилось в документе, —
в стране нет, вместо неё господствует кучка безответственных захватчи-
ков и анархия, завоевания революции и страна находятся на краю ги-
бели. Нельзя медлить. Нужно приняться за дело. Нужно спасать страну
и революцию»101.
33
2 - 8843
Какая же центральная власть, по мысли разработчиков воззвания,
должна была сложиться в стране? «Только однородная власть, — дек-
ларировалось в воззвании Союза водников, — составленная из предста-
вителей всех социалистических партий начиная от большевиков и кон-
чая народными] социалистами] и "Единством” может возвратить Рос-
сию на путь революционного порядка». По мнению авторов документа,
эта новая центральная власть должна будет осуществить несколько ме-
роприятий общедемократического характера: во-первых, провести Учре-
дительное собрание; во-вторых, обеспечить торжество «демократическо-
го мира»; в-третьих, передать землю земельным комитетам; в-четвёртых,
установить контроль над производством*. Наконец, отельным пунктом го-
ворилось о «решительном отпоре надвигающейся контрреволюции».
Совершенно очевидно, что приведённые выше рекомендации чуть
ли не списаны с деклараций Викжеля. Не случайно исполком водников
в своём воззвании записал, что «приветствует Всероссийский Исполни-
тельный Комитет железнодорожного] с[оюза]», который взял на себя
«инициативу создания однородной власти». Приветствовалась в воззва-
нии и решимость путейцев поставить «непримиримые до сего времени
стороны» перед угрозой забастовки. Вместе с тем, нельзя однозначно
утверждать, что платформа союза служащих и рабочих на водных путях
была позаимствована у Викжеля. Позиция водников по вопросу о не-
обходимости союза между всеми социалистическими партиями начала
складываться задолго до описываемых событий. Ещё на демократичес-
ком совещании исполком Союза категорично заявил о недемократич-
ности Временного правительства. Именно тогда со стороны Союза вод-
ников впервые и прозвучал лозунг «создания однородной социалистичес-
кой власти». Как подчёркивалось в принятом 7 ноября воззвании, «на
этой же позиции Комитет стоит и сейчас», т.е. уже после прихода к
власти большевиков102.
Свои взгляды на будущее развитие революции водники готовы были
отстаивать всеми имеющимися в их распоряжении средствами, включая
самые действенные. В резолюции союза было заявлено: «если борю-
щиеся стороны, забывая долг перед Родиной и Революцией», не пре-
кратят гражданской войны, не проявят уступчивости для создания
однородной социалистической власти», то Виквод «призовёт всю рево-
люционную демократию на водных путях, всех рабочих и служащих к
прекращению работ, чтобы вслед за ж[елезно]д[орожной] забастовкой
последовала забастовка и на водных путях».
Для осуществления предзабастовочной готовности, в воззвании
предлагалось региональным организациям союза приступить к немед-
ленному созданию стачных комитетов. В случае, если бы все другие
средства давления на СНК и Комитет спасения не дали результатов,
стачкомы по призыву из центра должны были обеспечить эффективное
силовое давление на них. Или, говоря словами документа, от местных
* В воззвании предусмотрительно умалчивалось, о каком именно контроле идет
речь. Безусловно, в той напряженной ситуации это было разумнее всего. Вполне ве-
роятно, что водники, не желая ни в чем отставать от железнодорожников, имели
планы взять под свой контроль всю свою отрасль, но говорить оо этом вслух пока
не спешили.
34
стачкомов требовалось «заставить» конфликтующие стороны «силой
подчиниться воле революционной демократии». При этом исполком
Союза дополнительно заявлял, что в вопросе о забастовке он «входит в
тесный контакт» с Викжелем. Планировалось, что забастовка на водных
путях будет объявлена «не иначе, как по соглашению с желез-
нодорожным] союзом и одновременно с забастовкой железнодорож-
ников]». Предполагалось также, что местные организации водников ус-
тановят контакт с железнодорожниками ещё и на региональном уровне.
В воззвании звучал призыв наладить координацию действий с местны-
ми союзами частного судоходства, шоссейных дорог, почт и телегра-
фов103.
В то же время, и это следует подчеркнуть, в документе выражалась
уверенность в том, что на практике «до крайней меры дело не
дойдёт»104. Более того, центральный орган союза водников предупреж-
дал местные организации от вполне вероятных в те напряжённые дни
самочинных выступлений. В резолюции от 7 ноября в этой связи спе-
циально разъяснялось: «До призыва Всероссийского комитета [союза
служащих и рабочих на водных путях] к организованной забастовке
вместе с ж[елезно]д[орожниками] работы на местах не должны прекра-
щаться ни на секунду, рабочие и служащие должны работать со всем
напряжением энергии. Всякое неорганизованное прекращение работ до
призыва Комитета необходимо считать сепаратным выступлением, уве-
личивающим анархию и гибельным для страны и революции»105.
Понятно, что самостоятельность Союза водников мало кому могла
оказаться по вкусу. Точно так же как и в случае с Викжелем, союз слу-
жащих и рабочих водного транспорта из-за своей буферной позиции
оказался перед реальной угрозой раскола. Линия его исполкома вызвала
неудовольствие как справа, так и слева. Что касается большевиков, то
принимаемые водниками в этот период решения были расценены ими
как нацеленные на саботаж советской власти. В связи с этим было за-
ведено отдельное уголовное производство, направленное на выяснение
характера деятельности Виквода. Жёсткую позицию по отношению к
руководству союза водников заняла и антибольшевистская оппозиция,
подтверждением чему служит состоявшееся в дни кризиса общее собра-
ние служащих Управления внутренних водных путей. На нём была
одобрена специальная резолюция, в которой выражался решительный
протест «против насильственного захвата власти большевистской фрак-
цией Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов» и «арес-
та членов Временного правительства». Но особенно сильное негодова-
ние участников собрания вызывала позиция даже не большевиков, а
Викжеля. Поэтому третий пункт резолюции говорил о том, что служа-
щие водных путей протестуют «против попытки Викжеля использовать
организацию железнодорожных служащих в интересах захватчиков
власти путём обещания поддержки со стороны транспортного аппарата
лишь той коалиционной власти, в состав которой будут допущены
представители большевиков»106.
Под угрозой обструкции оказался и Всероссийский комитет союза
водников, так же как и Викжель, готовый при определённых условиях
приступить к налаживанию сотрудничества с советским правительством.
Собрание заявило о своей готовности перехватить у Виквода инициати-
35
ву в проведении акций протеста против захвата власти большевиками.
Было решено: «занятия во всех отделах и частях Управления прекра-
тить». Исключение делалось только для тех административных подразде-
лений, «работа коих непосредственно связана с обороной и продоволь-
ствием». Для руководства бастующими создавался Стачечный коми-
тет107. Подобные демарши не могли не сказаться на позиции, занимае-
мой Викводом по отношению к большевикам, заставляли его ужесточать
свои претензии к новому руководству страны, в результате чего поле
возможного компромисса с властью всё более и более сокращалось.
♦ ♦ ♦
Говоря о тех трудностях, с которыми сразу же после прихода к
власти столкнулись большевики во взаимоотношениях с рабочими,
можно, конечно, возразить, что и союз водников, и союз печатников
держали «равнение направо»108. Это безусловно, так и во многом объ-
ясняет их критический настрой по отношению к Октябрьскому пере-
вороту в Петрограде. Но при этом не следует упускать из виду, что
идею создания правительства на базе блока всех левых партий активно
поддержали не только профсоюзы, настроенные по отношению к
большевикам оппозиционно. С поддержкой коалиции 5 ноября 1917 г.
выступил, к примеру, союз петроградских металлистов, относившийся
к числу наиболее большевизированных рабочих организаций. В при-
нятой им резолюции так и звучало: «Единственным способом закреп-
ления победы пролетарско-крестьянской революции является создание
правительства из представителей всех социалистических партий»109. За
создание власти, объединяющей все советские партии, высказались
московские металлисты110.
Даже Петроградский совет профессиональных союзов 31 октября
1917 г. выступил за организацию однородной социалистической власти.
На состоявшемся в этот день заседании ПСПС состоялось бурное об-
суждение текущего положения дел в стране. В выступлениях Бинштока
и Назарьева звучали призывы поставить правительство под рабочий
контроль. В результате баллотировки 36 голосами «за» при 10 голосах
«против» была поддержана резолюция А. Лозовского. В ней подчёрки-
валась необходимость учесть интересы партий, покинувших съезд, и
звучало требование создать правительство «из представителей всех со-
циалистических партий от большевиков до народных социалистов
включительно»111. Эта позиция, в силу авторитета петроградского цент-
ра профсоюзов, стала, даже по определению советских историков, как
бы «общепрофессиональной платформой»112. П. Гарви писал о ней как
о последней попытке профсоюзников спасти демократическую основу
власти, хотя бы и в сильно урезанном виде. Ради поставленной цели
Петроградский совет союзов, подчёркивал историк, не побоялся бро-
сить на чашу весов всё своё влияние и авторитет113.
За «однородное социалистическое правительство» выступил народ-
ный комиссар труда А. Г. Шляпников — единственный «рабочий от
станка», оказавшийся после «пролетарской революции» в Совнаркоме.
В недавнем прошлом Шляпников сам являлся профсоюзным лидером,
знал настроения рабочих не понаслышке. Став членом советского пра-
36
вительства, он не изменил свои прежние взгляды и продолжал отстаи-
вать позицию, общую для наиболее влиятельных рабочих организаций.
Так же как и руководители союза металлистов, с которым Шляпников
был связан наиболее тесно, и других профессиональных союзов в со-
здании однородного социалистического правительства он видел наибо-
лее реальную перспективу для преодоления экономического кризиса и
улучшения материального положения рабочих114.
Идея коалиции социалистов была поддержана не только профсоюза-
ми, но и самыми массовыми на тот момент органами рабочего самоуп-
равления и рабочего контроля — фабзавкомами. Телеграмма с поддерж-
кой в адрес Викжеля поступила от Обуховского завкома115. «Меньше-
вистскую резолюцию» 9 ноября приняло рабочее собрание на заводе
Бромлей. Первоначально оно было собрано для «обсуждения вопроса о
создавшемся затруднительном положении в связи с задержкой уплаты
жалованья рабочим»116. Но накал событий был таков, что рабочие пере-
ключились на вопрос о политической ситуации. «Меньшевистской» же
принятая ими резолюция была названа за то, что в ней рабочие под-
держали выступившего на собрании меньшевика Гольде, который тре-
бовал «восстановления единого фронта демократии и создания общесо-
циалистической власти»117, хотя, как известно, руководство меньшеви-
ков в большей мере стремилось осудить «большевистскую авантюру»,
чем восстанавливать с ними «единый демократический фронт». В нача-
ле ноября потребовал «немедленно организовать единую демократичес-
кую власть» (поскольку в противном случае межпартийные распри
могли привести ни к чему иному, как к Гражданской войне) москов-
ский совет фабзавкомов118.
Своё несогласие с линией ЦК РСДРП(б) по вопросу о союзе с дру-
гими социалистическими партиями выразил и ЦС ФЗК, в том числе —
его председатель, виднейший деятель фабзавкомовского движения
Н.И. Дербышев. В обнародованной 31 октября 1917 г. специальной ре-
золюции об организации власти ЦС ФЗК прямым текстом указывал на
«необходимость создания однородной социалистической власти на ос-
нове советской программы». Резолюция требовала от сторон немедлен-
ного примирения. Партии, которые бы не пожелали принять участие в
соглашении, в резолюции заранее объявлялись «изменниками и преда-
телями революции и страны»119.
Ярким подтверждением популярности идеи правительственной ко-
алиции социалистов в рабочей среде может служить также описанный
выше эпизод, связанный с участием в организованных Викжелем
переговорах делегации рабочих Петрограда. Как выше говорилось, ра-
бочие, явившиеся на одно из заседаний представителей партий и об-
щественных организаций, самым недвусмысленным способом требова-
ли от своих лидеров прекратить распри и договориться. По словам
Ан-ского, настроены рабочие были крайне решительно120. Архивные
материалы, не столь экспрессивны, как рассказ очевидца, но содержа-
щаяся в них информация имеет не меньший интерес и существенно
дополняет его рассказ. Так, в протоколе № 5 соединённого заседания,
проводившегося Викжелем, сохранилась резолюция рабочих Путилов-
ского завода. По всей вероятности, она была принята 2 ноября 1917
года. Текст резолюции на совещании огласил рабочий Зыков. Первым
37
пунктом в ней првозглашалась необходимость «формирования одно-
родного министерства из всех социалистических партий» на платформе
II съезда Советов. Но рабочие не просто требовали прекратить распри.
Они предлагали тот путь, который, по их мнению, способен был при-
вести к согласию. В резолюции содержалось несколько конкретных ус-
ловий примирения.
Первым таким условием было «признание программы Советского
правительства». Далее шли требования беспощадной борьбы с Керен-
ским, Корниловым, Калединым и прочей контрреволюцией, а также
спекулянтами и мародёрами. Особенно важным представляются те не-
сколько пунктов резолюции, в которых рабочие излагали своё видение
архитектуры высших органов республиканской власти. По их мнению,
II съезд Советов рабочих и солдатских депутатов необходимо было при-
знать «единственным источником власти». Тем самым, для рабочих во-
прос о характере произошедшего переворота был решён и возвращаться
к нему они не собирались. В резолюции путиловцев содержалось очень
важное положение о том, что все организации, не желающие становить-
ся на советскую платформу, от участия в создании новой верховной
власти должны быть отстранены. В то же время рабочие предлагали
расширить круг организаций, контролирующих деятельность правитель-
ства и дополнить ВЦИК представителями от Всероссийского Совета
крестьянских депутатов (при условии его перевыборов), Всероссийского
профессионального союза, союза фабрично-заводских комитетов, Вик-
желя, почтово-телеграфного союза121.
Как легко убедиться, резолюция рабочих Путиловского завода во
многом повторяла аналогичные резолюции, принятые в те дни Петро-
градским советом профессиональных союзов, союзом металлистов,
правлениями других профессиональных организаций.
Наконец, с позиций создания однородной социалистической власти
в октябрьские дни высказывались некоторые низовые Советы. Именно
в этом направлении развивалась обстановка в крупнейшем рабочем
центре Туле. В этом городе 30 октября открылось заседание Тульского
Совета нового (третьего) созыва. Заседание Совета, начавшееся в 2 часа
дня с обсуждения текущей ситуации, затянулось далеко за полночь. С
докладом о Питерских и Московских событиях от большевиков высту-
пил Каминский. От эсеров и меньшевиков — Арватов и Ахматов. На
голосование было вынесено две резолюции — большевистская и объ-
единённая резолюция оппозиции. Голосование пришлось проводить
поимённо. Каждый член Совета при вызове его фамилии должен был
встать и с места выкрикнуть, какую резолюцию он поддерживает.
Перед самим голосованием случился неожиданный инцидент. С за-
явлением перед собравшимися выступил большевик Веприев, заявив-
ший, что он и ещё часть большевиков, ввиду расхождения с позицией
фракции по вопросу о переходе власти в руки Советов, будут голосовать
против большевистской резолюции. По свидетельству очевидцев, его за-
явление «вызвало большой шум и аплодисменты» со стороны правой
части аудитории. В результате большинством в 147 голосов, против 109
при 8 воздержавшихся резолюция большевиков оказалась провалена.
Принята была другая резолюция, та которую сообща внесли меньшеви-
ки и эсеры. В ней значилось:
38
«Фракции [Тульского совета] обращаются к обоим лагерям револю-
ционной демократии с решительным требованием найти путь соглаше-
ния во имя создания однородной демократической власти, способной
дать отпор контрреволюции, коалиции имущественных классов. Фрак-
ции обращаются к обоим лагерям демократии с решительным требова-
нием восстановить единый революционный фронт, чтобы революция
не захлебнулась в крови солдат, рабочих и крестьян».
Следует иметь в виду, что на том же заседании, тот же самый состав
депутатов при решении следующего вопроса, в региональном масштабе,
пожалуй, ещё более важного, о переизбрании своего президиума, под-
держал уже не правых, а большевиков, которые в результате этого в
новом составе президиума сформировали самую внушительную группу,
причём новым председателем Совета стал большевик Кауль122. Тем
самым, произошедшее на заседании Тульского совета не может быть
интерпретировано как несогласие с большевистским восстанием в Пет-
рограде. Речь идёт о другом — о широко распространённом в те дни
стремлении рядовых участников событий к компромиссу, к стабилиза-
ции народной власти, залогом чего, по мнению многих, и должно было
стать создание правительства из представителей всех партий, стоящих
на позициях «демократии и социализма».
* * ♦
Широта и синхронность возникновения лозунга «однородного соци-
алистического правительства» в разных его вариантах заставляет пред-
положить, что рабочие пришли к нему во многом самостоятельно, опи-
раясь на свой собственный опыт. Не считаться с этим для Совнаркома
было бы чистым самоубийством. Выбор, сделанный большевиками, был
предсказуем. Когда договориться с представителями политической
элиты по поводу будущего устройства власти им не удалось, большеви-
ки вновь, как не раз бывало в истории этой партии и прежде, предпри-
няли обходной манёвр и попытались договориться непосредственно с
рабочими массами за спиной лидеров других социалистических партий.
Реализуя свою тактическую установку, Ленин 4 ноября выступил с до-
кладом на заседании рабочей секции Петросовета. В ней содержалось
немало лестных, явно завышенных оценок как самого пролетариата, так
и его вклада в революцию. Но главное — Ленин вновь со всей опре-
делённостью поддержал претензии рабочих в области управления, рабо-
чего контроля и передела собственности. «Легко издать декрет об отме-
не частной собственности, но провести его в жизнь должны и могут
только сами рабочие» — этих слов от Ленина ждали, и они были им
произнесены123.
Линия компромисса и возможной коалиции тем самым была очер-
чена ещё раз: рабочие поддерживают претензии большевиков на власть,
а большевики поддерживают притязания рабочих непосредственно на
уровне предприятий. При этом большевики не переставали подчёрки-
вать, что отныне пролетариат — господствующий класс, что должно
было психологически склонить рабочих поддержать новое, своё прави-
тельство. Как признаёт П. Гарви, ленинский поворот дал быстрые ре-
зультаты и позиция рабочих, и их организаций по вопросу о коалици-
39
онной власти начинает смягчаться. Особенно ярко, по его словам,
перемена в политической ориентации профсоюзов зафиксирована в ре-
золюции ПСПС от 9 ноября, принятой по докладу Ленина. В ней о
создании однородной социалистической власти не произносилось уже
ни единого слова124.
Оформление большевистско-левоэсеровского блока, а также умиро-
творение Викжеля и большинства остальных рабочих организаций по-
ложили конец первому после Октября правительственному кризису. Так
же как и первый кризис Временного правительства, он привёл к созда-
нию правящей коалиции и расширению социальной базы если и не ре-
волюции, то, во всяком случае, революционного режима.
Значение и результаты первого кризиса советской власти трудно
переоценить. Большевики удержались у власти. Тем не менее, они по-
чувствовали необходимость некоторой корректировки курса. Уступки
должны были идти по линии отказа от крайнего политического ради-
кализма. И пусть эти уступки на практике оказались не столь значи-
тельны, как того требовал Викжель, главные требования профсоюзов
оказались выполнены: однопартийная диктатура в ноябре—декабре
1917 г. в России не возникла. Что же касается самих рабочих органи-
заций, то они фактически получали карт-бланш на расширение своего
вмешательства в экономику как в центре, через государственные орга-
ны, так и непосредственно на уровне предприятий.
Рабочие получили реальную возможность упрочить свои политичес-
кие позиции, влиять на правительственный курс. Интересно, например,
отметить, что первоначально на II съезде Советов декрет о рабочем
контроле принят не был. Его принятие 14 ноября 1917 г. и хронологи-
чески, и содержательно имеет прямую связь с позицией рабочих, заня-
той ими в период 1-го кризиса советского правительства. Более того,
принятие декрета о рабочем контроле последовало только после того, как
правительство покинули несколько «мягких большевиков» — эти люди и в
октябрьские дни, и потом были в числе тех сил внутри большевистской
партии, которые наиболее активно выступали против рабочего контроля
и вообще самоуправства рабочих организаций в экономической
сфере125. Можно вспомнить и другие декреты, принятые в этот период
центральной властью. В основном они были направлены на завоевание
симпатий рабочих, а воздействие на экономику имели очень незначи-
тельное. Но и это ещё не всё, — после революции рабочие организации
получают возможность самостоятельно вырабатывать проекты законов,
которые потом обретали юридическую силу. Вспомним наиболее яркий
пример — декрет от 2 декабря о создании ВСНХ, который фактически
был подготовлен в недрах центрального аппарата ЦС ФЗК Петрограда.
Но и для большевиков найденный компромисс, конечно же, отнюдь
не выглядел капитуляцией. Из кризиса новый режим вышел, заметно
усилившись. Достаточно отметить, что процесс большевизации различ-
ных рабочих организаций, приведший РСДРП(б) к власти, продолжил-
ся и после Октября, а, возможно, и ускорился, получив своего рода «вто-
рое дыхание»*. По признанию видного рабочего-меньшевика Г. Б. Стру-
Точнее, стал опираться на государственную поддержку.
40
милло, в первые недели после Октября рабочие приветствовали боль-
шевиков крайне горячо. Представителям же прочих партий выступать в
это время было небезопасно. Их освистывали, прерывали криками: кор-
ниловцы, гвоздёвцы, изменники. При упорстве выступавших, дело могло
завершиться и того печальнее — «физическим воздействием».
Свои выводы Струмилло делает на основе собственного опыта как
рабочего Трубочного завода. Не без сожаления он пишет о том, что хо-
зяевами положения на его родном заводе всецело сделались большеви-
ки. Большевистским был и завком предприятия, что отражало сущест-
вовавший на предприятии расклад сил — делает неутешительный для
себя вывод Струмилло. Схожие настроения царили и среди эсеров. Ру-
ководитель Военной комиссии ПСР Б. Соколов приводит слова своего
товарища по партии Бориса Флеккеля, впоследствии расстрелянного
большевиками: «Приходится признать тот печальный факт, — заявляет
тот, — что рабочие массы Петрограда ушли из под нашего [эсеровского]
и меньшевистского влияния и даже, может быть, пойдут некоторое
время за большевиками»
Особенно обращает на себя внимание следующий момент. Как на
причину царящих у рабочих настроений современники, тот же
Г.Б. Струмилло указывал на то, что большевики были готовы поощрять
любые требования рабочих и выдавать им любые обещания. В ответ ра-
бочие выражали полную готовность следовать за ними — наблюдение,
крайне важное с точки зрения нашего исследования126.
Первый кризис советского правительства имел и другие последст-
вия, важность которых для становления молодой советской государст-
венности трудно переоценить. В конечном итоге, преодоление этого
кризиса состоялось благодаря поддержке, которой, в конце концов,
большевики смогли заручиться со стороны преобладающего большин-
ства профсоюзов, фабзавкомов и других родственных им организаций
вплоть до Красной гвардии. На непримиримой по отношению к боль-
шевикам платформе и после преодоления кризиса власти продолжали
оставаться разного рода «демократические организации»: думы, земства,
кооперация, в том числе рабочая127. Таким образом в лагерь сторонни-
ков Октябрьской революции вошли организации крайне-радикального
толка. Их возникновение связано с мощными антибуржуазными, эгали-
таристскими настроениями в рабочей среде. И наоборот — среди про-
тивников советовластия в основном оказались представлены организа-
ции, порожденные развитием в России капитализма. Возникшие в недрах
либерального гражданского общества, они не были приспособлены к суще-
ствованию в какой-либо иной социальной среде. Тем самым неприятие
Советов* не было для этих общественных сил позой, политиканством,
а выражало глубинные закономерности, по которым шло развитие рус-
ской революции 1917 года. Что это могло означать с точки зрения даль-
нейшей эволюции режима? Как известно, выбор союзников диктует и
линию поведения, а со временем — начинает диктовать цели. Поэтому,
когда первый кризис советского правительства миновал, а политические
симпатии вполне определились, стало ясно, что основным вектором
* По своей сути органов сугубо традиционалистских, в чем-то даже архаичных.
41
развития нового режима будет дрейф в сторону наиболее радикальных со-
циальных преобразований. Те уступки, на которые пошли большевики ра-
бочим организациям, таким образом должны пониматься не как сию-
минутный экспромт, а как проявление всё тех же глубинных законов
развития страны в условиях потрясшего её революционного кризиса.
Наконец, во многом именно в результате событий ноября 1917 г.
оказалась подорванной вера в многопартийность. Политические партии
классического типа в условиях правительственного кризиса показали
свою полную несостоятельность. Ни их протесты, ни спровоцирован-
ные ими вооружённые беспорядки не поколебали ещё совсем слабый
большевистский режим. Но сказать, что их позиция никак не повлияла
на развитие советского строя, — тоже нельзя. Раскол внутри революци-
онной демократии привёл к тому, что с самого начала новая власть
формировалась в условиях чрезвычайщины. Налёт чрезвычайности ста-
нет теперь важной чертой постреволюционной власти. Очень скоро всё
это самым непосредственным образом отразится на судьбе протестных
выступлений рабочего класса и на положении рабочих в Советской
России в целом.
«Второе двоевластие» глазами рабочих
В ноябре 1917 — декабре 1918 гг. протестные выступления рабочих
не прекратились. Конфликты, связанные с тяжёлым материальным по-
ложением рабочих, отмечены в те дни на некоторых московских предпри-
ятиях128. Акции протеста на почве недовольства размером заработной
платы происходят в Петрограде129. Впрочем, отдельные трудовые кон-
фликты не изменяли общей тенденции. А она вела не к обострению, а
к определённой стабилизации в рабочем движении. После прихода
большевиков к власти и преодоления правительственного кризиса в
стране наметился первый, пока ещё не устойчивый спад протестных на-
строений. Стачечная волна явственно идёт на убыль.
Отчасти ослабление протестных настроений на производстве объяс-
няется той позицией, которую заняли низовые рабочие организации.
После утверждения власти большевиков, они настойчиво призывали ра-
бочих «быть на рабочем месте и тем самым доказать преданность новой
власти», «отдать все силы в распоряжение новой власти», «идти рабо-
тать и по первому кличу новой власти выступить на бой с врагами»130.
И такая перемена настроений органов рабочего представительства впол-
не понятна, если учесть, что внимание рабочих от деструкции было от-
влечено их массовым участием в переделе собственности и власти. Про-
летарские организации и просто отдельные рабочие спешили восполь-
зоваться своим новым положением. А официальная пропаганда внуша-
ла им, что теперь они «новые хозяева страны», «победители». И рабочие
охотно верили официальной пропаганде.
Но складывавшаяся ситуация таила в себе и немало опасностей. Рез-
кое, не всегда мотивированное с точки зрения реального положения дел
в экономике улучшение жизненного уровня, чрезмерная политизация
(за которой часто скрывалось нежелание полноценно работать) созда-
вали у некоторых рабочих ощущение вседозволенности. Очевидцы
пишут о весьма превратном понимании многими рабочими себя в ка-
42
честве «хозяев» своих предприятий: раз хозяин — бери, что нужно, и
неси домой. Картину, царившую в конце 1917 г., отразил в своих за-
писках видный участник антибольшевистского движения, меньшевик
крайне правых взглядов петроградский рабочий Г.Б. Струмилло. На его
родном Трубочном заводе, как и на многих предприятиях города, в
цехах целыми днями шли митинги. С утра до вечера все говорили и
слушали тех, кто говорит, аплодируя оратору, выступавшему в данную
минуту, забыв о предыдущем ораторе и одинаково хлопая и одобряя
всех, кто готов был подстраиваться под настроения толпы. А настро-
ение толпы было «рви, где можно и что можно» — иронично пишет
Струмилло, и добавляет — «и это в головах рабочих казалось поваль-
ным».
Поддержав в Октябре большевиков, рабочие ждали от них решения
всех своих проблем. По возможности — немедленного решения. А про-
блем этих накопилось немало. Остро стояли вопросы демобилизации
предприятий, разгрузки городов от излишней рабочей силы, её эвакуа-
ции на Восток страны, другие народно-хозяйственные проблемы. Нега-
тивно реагировали рабочие и на ограничения прав своего самоуправле-
ния — а по мере усиления государства его диктат над рабочими орга-
низациями, естественно, ужесточался. Бедствием для рабочих и голов-
ной болью для властей становится прогрессирующий развал промыш-
ленности, сокращение производства, закрытие предприятий131. И хотя
в это время отдельные вспышки и очаги недовольства рабочих были
эпизодическими, они свидетельствовали об отсутствии полной идиллии
в рабочей политике новой власти. По мере роста многочисленных про-
блем протесты рабочих набирали обороты.
♦ ♦ ♦
Своё отражение новый рост протестного активизма рабочих на ру-
беже 1917—1918 гг. нашёл в политической борьбе вокруг Учредительно-
го собрания. История с рождением и драматическим концом «револю-
ционного Конвента России» в ещё большей мере, чем первый кризис
Советского правительства, повлияла на становление большевистского
режима и его коалиции с рабочим классом. Роспуск Учредительного со-
брания ознаменовал собой окончательное решение вопроса о том,
какая форма демократии возобладает — парламентская или советская
(что по терминологии тех лет было тождественно пролетарской демо-
кратии). И, надо сказать, рабочие не были в этот момент безучастными
наблюдателями. К этому времени их влияние на власть и оппозицию,
на политическую ситуацию вообще не было столь весомо как в ок-
тябрьские дни, но и в период проведения Учредительного собрания не
считаться с мнением рабочих было нельзя — слишком высок был накал
борьбы за власть и совсем неясным казался её исход.
В целом отношение рабочих к Учредительному собранию было сдер-
жанно-благосклонным, а для тех отрядов рабочего класса, которые ока-
зались ущемлены политикой новых властей, оно давало шанс быть ус-
лышанными. С ним они связывали надежды на спасение от разрухи и
голода, на предотвращение Гражданской войны132. Не в последнюю
очередь такое отношение рабочих к Учредительному собранию являлось
43
следствием предшествующей пропагандистской деятельности активис-
тов практически всех центристских и левых политических партий: ло-
зунг «революционного Конвента» в сознание рабочих партийной интел-
лигенцией внедрялся ещё со времени первой русской революции. Со-
вершенно естественно в 1917 г. после свержения самодержавия он ожил
снова и в последующие месяцы превратился в один из ключевых ло-
зунгов революци133. В период первого кризиса советского правительства
именно к Учредительному собранию апеллировали многие профессио-
нальные союзы, стоящие на платформе «однородного социалистическо-
го правительства».
Среди таких организаций может быть назван Всероссийский союз
мастеров, заведующих и техников фабрично-заводских предприятий,
который в специальной резолюции заявил, что признает лишь то пра-
вительство, которое будет санкционировано Учредительным собрани-
ем134. Нижегородский съезд Совета почтово-телеграфных служащих в те
дни открыто заявлял, что лишь Учредительное собрание имеет право-
мочия на окончательное решение вопроса о власти135. Отстаивали ло-
зунг «Вся власть Учредительному собранию» и часть участников Все-
российского Чрезвычайного железнодорожного съезда, начавшего свою
работу 19 декабря 1917 г., — что явилось прямым продолжением борьбы
вокруг требований, выдвигавшихся Викжелем. Не согласившись с со-
ветским большинством, делегаты, поддерживающие Учредительное со-
брание, покинули съезд. Раскололся и сам Викжель. Правая его часть
съезд покинула, а левая, «рабочая группа», влилась в число оставшихся
пробольшевистских делегатов136. Лозунг с поддержкой Учредительного
собрания выдвигал Виквод137. Существенно более решительно была на-
строена его правая часть. Служащие Управления внутренних водных
путей, недовольные пассивностью Виквода, поддерживали радикальные
призывы к защите Учредительного собрания «от всякого посягательства
на его неприкосновенность, откуда бы такие посягательства ни исходи-
ли»138.
Радикален в своей позиции, как и следовало ожидать, был союз ра-
бочих печатного дела. Руководители и рядовые члены союза в своём
большинстве выступали против любых попыток сорвать проведение Уч-
редительного собрания в первоначально намеченные сроки139. «Довести
страну до Учредительного собрания» призывали на своём митинге рабо-
чие-сытинцы. Рабочие типографии Кушнарёва требовали от большеви-
ков, чтобы Учредительное собрание «с момента его созыва было призна-
но» без каких-либо попыток урезать его правомочия. А печатный орган
московского отделения союза уже 26 октября вышел с аншлагом: «Вся
власть Учредительному собранию»140.
И всё же, несмотря на все приведённые выше факты, поддержку со
стороны большинства рабочих Учредительного собрания безусловной не
назовёшь. В Учредительном собрании рабочие видели именно «револю-
ционный Конвент». В большинстве случаев они отказывались противопо-
ставлять Учредительное собрание Советам и другим органам своего
самоуправления. Показательна в этом отношении позиция рабочих фаб-
рики Севрюгова Иваново-Кинешемского района. На общем собрании
31 декабря 1917 г. поддержку Учредительного собрания они постанови-
ли «считать своим долгом». Но при этом в резолюции разъяснялось, что
44
требуемая поддержка может быть оказана «только тогда, когда этот
орган будет проводить в жизнь те декреты, которые изданы временны-
ми комиссарами и которые освобождают весь пролетариат и беднейшее
крестьянство от тех бедствий, в которых мы находимся в настоящее
время». Рабочие фабрики были абсолютно убеждены, что «если только
Учредительное собрание будет отступать [от поддержки произошедшего
в Октябре переворота], то вся власть должна перейти в руки Советов
рабочих и солдатских депутатов»141. Близкую позицию в те дни занима-
ли рабочие завода И.Е. Семёнова. Они соглашались поддержать Учре-
дительное собрание лишь при условии, «если оно будет проводить ре-
формы в интересах трудового народа»142.
Позицию рабочих фабрики Севрюгова и завода Семёнова можно
считать типичной. Она, естественно, была ближе к позиции большеви-
ков, чем правых социалистов. Умеренные социалисты выступали с об-
щедемократических позиций. Большевики, напротив, склонялись к
признанию Учредительного собрания лишь в том случае, если оно ста-
нет на их сторону. Современный историк С.В. Яров в этой связи даже
приходит к выводу, что взгляды рабочих на «учредиловку» полностью
формировались большевиками. Он считает, что все эти «антиучредилов-
ские» резолюции вносились, как правило, партийными агитаторами. За-
частую содержащиеся в них положения были чуть ли не списаны с пар-
тийных решений. Согласно исследованию Ярова, содержание рабочих
резолюций по поводу возможных судеб «учредилки» почти полностью
отражают основные этапы большевистской кампании против Учреди-
тельного собрания — чем негативней относились большевистские лиде-
ры к его проведению, тем резче и «злее» становились принимаемые ра-
бочими резолюции143. Вывод, к которому приходит автор, основан на
широкой Источниковой базе. И если бы речь шла только о Петрограде,
то с ним можно было бы согласиться почти без оговорок144. Но возни-
кает резонный вопрос — каким образом большевистские власти Петро-
града в декабре 1917 г. могли навязать волю рабочим во всех крупней-
ших промышленных центрах? Очевидно, позиция самих большевиков
находилась под воздействием настроений рабочий массы и взаимовлия-
ние было обоюдным145.
Как бы там ни было, в вопросе об Учредительном собрании боль-
шевики вполне могли рассчитывать на поддержку рабочих окраин. И
они это прекрасно понимали. Провинциальные организации партии
ещё до Октября выступили под лозунгом: «Не один голос рабочего не
должен пропасть!». Агитационная машина большевиков нацелилась на
разъяснение рабочим всех их демократических прав и свобод в связи с
предстоящими выборами. Так, ещё 18 июня газета самарских больше-
виков «Приволжская правда» поместила статью, в которой говорилось,
что «нужно довести до рабочего все тонкости избирательной техники,
разъяснить смысл и цели партий»; аналогичные призывы газета регу-
лярно помещала и в последующие недели146.
Правильно оценивали ситуацию и оппоненты большевиков. Соот-
ветственной была и их тактика. В ходе предвыборной компании уме-
ренные социалисты делают ставку на работу в общедемократических
органах, слабо подконтрольных рабочим массам. Признавалось необхо-
димым «мобилизовать» силы органов местного самоуправления на под-
45
готовку предстоящего Учредительного собрания. До начала его работы
в них, а не в Советах рекомендовалось сосредоточить «всю власть на
местах»147. Рабочие же рассматривались как ненадёжные и нежелатель-
ные элементы на избирательных участках. В результате по всей стране
наблюдались многочисленные факты нарушений закона о выборах со
стороны избирательных комиссий, где безраздельно господствовали
меньшевики и эсеры. Наиболее вопиющие нарушения были связаны с
тем, что рабочие целых заводов, рабочих предместий и посёлков лиша-
лись возможности проголосовать. Они либо не получали соответствую-
щих бюллетеней и удостоверений, либо попросту не включались в спис-
ки. Использовались и другие способы, отсекавшие пробольшевистский
«рабочий электорат» от участия в выборах.
В Барнауле не были допущены к избирательным урнам жители ра-
бочих окраин и железнодорожники. Местный Совет даже грозился не
признать результаты выборов. Оказались лишены права голоса настро-
енные за большевиков поденные рабочие сахарного завода села Тавол-
жанки. Такие же случаи отмечены в Севастополе, Витебске, Юзовке,
Астрахани, Курской губернии. Серьёзные осложнения возникли в Вы-
шнем Волочке. В этом небольшом городке 2 тыс. рабочих фабрики бр.
Рябушинских не попали в списки. На следующий день после выборов
13 ноября завод остановился. Рабочие явились в городскую управу и
потребовали допустить их к выборам. Среди рабочих неизвестные стали
распространять листовки погромного содержания. Среди городских
обывателей возникла паника. Многочисленные факты «лишения учас-
тия в выборах целых заводов» в те дни широко освещались в материа-
лах местной печати148.
Расчёт большевиков и опасения их противников оправдались в пол-
ной мере: проиграв в целом по стране, РСДРП(б) победила в пролетар-
ских центрах, особенно в тех, которые располагались в непроизводящих
районах. Успех сопутствовал большевикам в Иваново-Вознесенске,
Барнауле, Смоленске, Твери, Туле, Ярославле и прочих городах с
многочисленным рабочим классом. Весома их победа была в главных
политических центрах страны Петрограде и Москве149. Правые социа-
листы пытались взять реванш и провести в городах демонстрации в
поддержку Учредительного собрания 28 ноября 1918 года. Но рабочие
их вновь не поддержали. Позже с трибуны Моссовета меньшевикам
пришлось признаться, что организованные ими протестные мероприя-
тия в тот момент привлекали совсем «мало рабочих»150.
♦ * *
Постепенно, по мере приближения дня открытия Учредительного
собрания, обстановка в столичных городах становилась всё напряжённей.
Б. Соколов по этому поводу вспоминал, что события начала января
1918 г. на Франко-Русском заводе показали: «в своём подавляющем
большинстве петроградские рабочие не только не были большевиками
и большевиствующими», но и были «склонны к выжидательному и бла-
гожелательному нейтралитету по отношению к Учредительному собра-
нию». И действительно, по сведению фабзавкома Франко-Русского за-
вода, на общезаводском собрании за резолюцию большевиков по Учре-
46
дительному собранию голосовало не более 15% рабочих. Правда, эта
благожелательность части рабочих по отношению к «Хозяину Земли
Русской», где она действительно имелась, была пассивной. Настроения
рабочих в канун разгона Учредительного собрания определялись разо-
чарованием и индифферентностью. Такие же настроения, как у рабочих
Франко-Русского завода, Соколов наблюдал и на других заводах Коло-
менского и Нарвского районов.
Соколов в прошлом работал на Франко-Русском заводе. Ситуацию
на нём и на других предприятиях он знал не понаслышке. Поэтому так
ценны его свидетельства о скепсисе и безразличии, которые охватили в
то время широкие слои рабочих. Правда, Соколов умалчивает, что
очень часто пассивная благожелательность рабочих по отношению к
Учредительному собранию уживалась с поддержкой большевиков. Но
подчас настроения в рабочей среде действительно приобретали опасный
для властей характер. Дело доходило до того, что в период работы Уч-
редительного собрания рабочие многих предприятий выразили готов-
ность принять участие в демонстрациях в его защиту. Соколов упоми-
нает о существовании подобных намерений у рабочих экспедиции за-
готовления ценных бумах, а также рабочих некоторых заводов Выборг-
ской стороны. Высока готовность поддержать Учредительное собрание
была у рабочих Обуховского завода. Это и понятно — на заводе сложи-
лась крайне неблагоприятная экономическая ситуация. Она резко акти-
визировала протестный активизм рабочих-обуховцев151.
Организованная оппозиция делала всё, чтобы привлечь на демон-
страцию как можно больше народа. В листовке московских меньшеви-
ков до сведения населения доводилась информация о лозунгах, под ко-
торыми планировалось повести колонны демонстрантов. Среди них:
протест против Гражданской войны, приветствие Интернационалу и
другие. Ключевым был лозунг «Вся власть демократии через Учреди-
тельное собрание». В листовке сообщалось, что вся дополнительная ин-
формация о демонстрации в поддержку Учредительного собрания будет
сообщаться через газету московской организации РСДРП «Вперёд»152.
Если в Петрограде основной ударной силой из рабочих при подго-
товке демонстрации были рабочие металлисты некоторых особо небла-
гополучных заводов, то в Москве наибольшую активность проявили пе-
чатники. Группой членов профсоюза рабочих печатного дела, состоя-
щих в оппозиционных социалистических партиях, было выпущено воз-
звание к московским рабочим*. В нём сообщалось, что в Москве де-
монстрация в поддержку Учредительного собрания назначена на
13 часов 5 января. Учредительное собрание в воззвании печатников на-
зывалось «полноправным хозяином Земли Русской». С целью его защи-
ты от «узурпаторов», авторы воззвания адресно обращались к своим
Любопытно, что в отличие от большинства других листовок в поддержку Уч-
редительного собрания появившихся в те дни, листовка печатников была выпущена
на красной (розовой) бумаге. Видимо, это было сделано специально, например, для
того чтобы сделать её более броской, привлечь внимание. Но, возможно, цвет бу-
маги был выбран с намерением подчеркнуть революционный характер содержащих-
ся в воззвании требований, и для того чтобы листовка выделялась из общего ряда
однотипных прокламаций, выпускавшихся в защиту учредительной демократии бур-
жуазными организациями Москвы.
47
«братьям по классу»: «5-го января в назначенный час, — говорилось в
воззвании, — оставьте свои рабочие помещения и все отправляйтесь на
демонстрацию. Идите организованно, приготовьте соответствующие
плакаты и знамёна... Пусть красные знамёна развеваются в этот день
над вами в знак вашего протеста против насилия, совершаемого над
волею всего народа». Концовка листовки также имела «классовый
уклон»: «Да здравствует организованная борьба рабочего класса в УЧ-
РЕДИТЕЛЬНОМ СОБРАНИИ» — провозглашали авторы воззвания153.
Велась подготовка к Учредительному собранию и в другой плоскос-
ти. Быстро возрастала агрессивность сторон, вовлечённых в конфликт.
Власти готовились к возможным инцидентам как к важной военной
операции. Предпринятые ими в эти дни меры вполне можно назвать
беспрецедентными. 23 декабря в Петрограде вводится военное положе-
ние. Город разбивается на участки, за порядком в которых следили
большевистские комиссары. Усиливалась охрана государственных уч-
реждений и патрулирование улиц. Вооружённые люди заполнили всю
ту часть города, которая прилегала к Таврическому дворцу154. Прави-
тельство вынуждено было на время уступить часть своих полномочий
чрезвычайному органу, и власть в городе перешла к Чрезвычайному
штабу. Были закрыты некоторые газеты и отсрочены некоторые меро-
приятия. Наконец, срочно были мобилизованы отряды Красной гвар-
дии — рабочих готовили стать основной действующей силой граждан-
ского противостояния155. Но сделать рабочих разменной картой в своей
игре готова была и оппозиция.
В четверг 4 января правительственная пресса предупредила о воз-
можных вооружённых провокациях. Одновременно горячие головы
предупреждались, что любые попытки организовать погромы в день от-
крытия Учредительного собрания будут пресечены «вооружённой
рукой»156. Некоторые современные историки склонны считать эти со-
общения о готовящихся вооружённых беспорядках слухами157. Но если
обратиться к источникам, станет ясно, что и у многих слухов бывает
реальная подоплёка. В этом отношении интерес представляют свиде-
тельства, оставленные Б. Соколовым. В его широко доступных истори-
кам заметках о деятельности Военной комиссии эсеровской партии в
период подготовки и защиты Учредительного собрания, немало посвя-
щено именно военному аспекту этой деятельности.
В основном, усилия эсеров были направлены на армейские части, а
также на фронтовиков, возвращавшихся с мировой войны. Из фронто-
виков эсерам удалось сформировать боеспособную силу, готовую к ра-
дикальным формам борьбы. Но и пропаганда среди тыловых гарнизо-
нов принесла свои плоды. По словам Соколова, «ко дню открытия Уч-
редительного Собрания, т.е. к 5 январю, в распоряжении народных из-
бранников было два полка, относительно боеспособных и безусловно
готовых, решившихся с оружием в руках выступить на защиту» демо-
кратии и Учредительного собрания. Это были гвардейские Семёновский
и Преображенский полки. Кроме того, готовность с оружием защитить
Учредительное собрание от любых посягательств выразило большинство
солдат и офицеров Лужского гарнизона (перебросить в столицу их,
правда, не удалось — из-за позиции рабочих-железнодорожников (о чём
рассказывалось выше).
48
Кроме того, военная комиссия вела работу по созданию боевых ра-
бочих дружин. Как пишет Соколов, на бумаге численность таких дру-
жинников была до двух тыс. человек. Правда, по его утверждению, в
действительности усилия Военной комиссии в этом направлении были
куда менее успешны, чем можно было бы судить по официальным
отчётам эсеровских функционеров. Причиной тому служили настроения
рабочих. Хотя многие из них к январю оказались разочарованны в
большевиках, но преобладающее число рабочих всё же выступало на
стороне Советов. Описывая боевую готовность рабочих-дружинников,
Соколов признаёт: «большинство из них не было вооружено, весьма
многие из них не являлись на явки и вообще были проникнуты духом
безразличия и уныния». Объясняя невозможность сформировать доста-
точно боеспособную дружину на Франко-Русском заводе, Соколов от-
мечал: «Это было ещё время, когда рабочие, даже те из них, что были
настроены определённо оппозиционно в отношении большевиков, пи-
тали некоторые иллюзии насчёт этих последних и их намерений. В ре-
зультате в дружинники записалось около пятнадцати человек. У боль-
шевиков на том же заводе было дружинников раза в три больше».
Рабочих упорно подталкивали к братоубийственному гражданскому
противостоянию. Но они упорно пытались уклониться. Соколов приво-
дит разговор, состоявшихся у него в дни, непосредственно предшест-
вующие Учредительному собранию, с рабочими его родного Франко-
Русского завода: «Объясняю положение и общую необходимость, с
моей точки зрения, защищать вооружённой рукой Учредительное Со-
брание.
В ответ — ряд вопросов, сомнений.
— Не довольно ли было пролито братской крови?
— Четыре года была война, всё кровь и кровь
— Большевики действительно подлецы, да только вряд ли они по-
сягнут на Учредительное] С[обрание].
— А, по-моему, — заявил один из молодых рабочих, — надо, това-
рищи, подумать не о том, чтобы ссориться с большевиками, а как с
ними сговориться. Всё же, вишь, они защищают интересы пролетариа-
та. Кто сейчас в комиссариате Коломны? Все наши франко-руссцы,
большевики. Вот Смирнов, Шмахов и др.».
Военная организация эсеров уже в дни подготовки Учредительного
собрания готовила убийство или хотя бы арест («изъятие из употребле-
ния в качестве заложников») Ленина и Троцкого. По словам Соколова,
одному из её боевиков удалось устроиться дворником в дом, где жила
М.И. Ульянова, и где часто бывал Ленин. Вскоре за примерную службу
этого боевика перевели работать шофёром на автомобиль, в котором
ездил Ленин. Но политическое руководство ПСР не дало «благослове-
ния» на эти меры с очень показательной мотивировкой. Соколов пере-
даёт её так: «Арест или убийство Ленина вызовет такое возмущение
среди рабочих и солдат, что это может окончиться всеобщим погромом
интеллигенции. Ведь для многих и многих Ленин и Троцкий популяр-
ные вожди. Ведь за ними идут народные массы... Разве это не показали
последние выборы по Петрограду, когда за Ленина голосовали тысячи
человек!!!»158. Под последними выборами подразумевались, скорее
всего, именно выборы во Всероссийское Учредительное собрание.
49
* * *
Ситуация, которая сложилась в начале 1918 г. в чём-то повторяла
период двоевластия. И тогда, и теперь решался вопрос о том, какой тип
государственных учреждений будет обладать всей полнотой власти. Два
лозунга: «Вся власть Советам!» и «Вся власть Учредительному собра-
нию!» — определяли суть нового, второго двоевластия. И от рабочих
обе стороны конфликта ждали поддержки159. Результаты эгоизма поли-
тиков были вполне предсказуемы. Конечно, ни в Петрограде, ни в
Москве рабочие не были ни единственной, ни основной силой демон-
страций 5 января 1918 г. в поддержку «Хозяина Земли Русской». Но
свою знаковую роль в событиях они сыграли. В колоннах рабочих шли
не только мужчины, шли женщины, даже дети160. Но это не добавляло
демонстрантам уверенности в своей силе, скорее наоборот. Возможно,
что именно участие в демонстрации рабочих (а точнее их немногочис-
ленность) создавало ту атмосферу бесперспективности и упадничества,
«унылой инерции революционного донкихотства», которая определила
облик шедших к Таврическому дворцу колонн161. «Собирались вяло, —
делился своими впечатлениями от увиденного Б. Соколов, принявший
участие в демонстрации наряду с другими активистами своей партии, —
немного робко. Без энтузиазма, сколь нибудь заметного. Не чувствова-
лось во всяком случае гнева народного. Недовольство было пассивное
и злое... Разговоры демонстрантов были невесёлые»162. По оценкам
И.Ф. Дана, общее количество демонстрантов приближалось к 40 тыс.,
но, возможно, он завысил число участников шествия163.
Участие в демонстрациях рабочих оппозицией было использовано
по-своему. Её руководители с самого начала знали или, во всяком слу-
чае, предполагали, что судьба Учредительного собрания на практике
предрешена. В некоторых листовках так и говорилось: «Мы стоим на
кануне разгона Учредительного собрания и замены власти всего народа
властью большевиков»164. Было ясно, что власть будет защищаться
всеми имеющимися в её распоряжении средствами. Но когда стало
очевидно, что насильственного разгона демонстрации не избежать,
лидеры оппозиции решили прикрыться именно рабочими. Как сооб-
щает один очевидец событий, во время очередной «вынужденной ос-
тановки», когда путь демонстрантам преградили красногвардейцы, по
колоннам быстро побежали распорядители с красными повязками.
Они требовали, чтобы разбросанные по толпе «товарищи рабочие»
выдвинулись вперёд. «Из разных колонн... выходили рабочие... и шли
вперёд, шли как будто спокойно», но спокойствие это «давалось им
нелегко»165.
«На Пантелеймоновской улице, — рассказывает Б. Соколов, — про-
рвав тонкую цепь красноармейцев, демонстранты, в числе их было не-
мало выборжцев-рабочих, густою лавиной заполнили проспект. Разда-
лись выстрелы. Недружные и немногочисленные. Испуганная, взволно-
ванная толпа побежала обратно, оставив на панели и на мостовой не-
сколько раненых и убитых. А стрелявшие, их было не больше двух-трёх
десятков, с трясущимися руками, испуганные не меньше, чем демон-
странты, растерянно глядели по сторонам». По утверждению коррес-
пондента эсеровской газеты «Дело народа», демонстрантов расстрелива-
50
ли красногвардейцы. Одним из командиров был какой-то «мальчик лет
18-ти». Как и следовало ожидать «товарищи рабочие», шедшие сплош-
ной массой впереди демонстрации не остановили других рабочих, от-
крывших стрельбу по своим же «товарищам»166. У демонстрантов изы-
мались и сжигались знамёна и транспаранты, начались аресты наиболее
активных «зачинщиков» беспорядков167.
Вспышки насилия отмечены и со стороны оппозиции. Хотя офици-
ально умеренные социалисты запретили своим сторонникам насильст-
венные действия, они были не в состоянии уследить за множеством
своих вооружённых сподвижников (если и стремились к этому). И не-
заряженное ружьё, как известно, может выстрелить. А тут речь шла о
десятках боевиков, хорошо вооружённых и подготовленных, высокои-
дейных. Многие из них формально не были членами ни меньшевист-
ской, ни эсеровской партии и не обязаны были подчиняться партийной
дисциплине. Стрельба велась из окон, а также из толпы168. Идёт ли речь
о провокации, с целью спровоцировать ответную стрельбу* или о сла-
бых попытках самообороны отчаявшихся одиночек сказать сегодня не
представляется возможным.
В Первопрестольной события приняли ещё больший драматизм. В
помещении Дорогомиловского Совета здесь произошёл сильный взрыв,
повлёкший за собой человеческие жертвы. Но в целом, силы были, ко-
нечно, не равны. И верные большевикам красногвардейские дружины, в
конце концов, полностью рассеяли антиправительственные демонстра-
ции169. Впрочем, в Москве демонстрация была скоромнее питерской, и
вышедших здесь на демонстрацию рабочих сами лидеры московских
меньшевиков позже называли «группами смельчаков»170. Со стороны
оппозиции в Москве так же были раненые, среди них некто Барухин —
член меньшевистской партии с дореволюционным стажем, функционер
союза металлистов. Известны имена некоторых арестованных: Шейниц,
Вахсман, Флаксман, Гуревич, Малкин, Тейтельбаум и др.171
Разгон Учредительного собрания и демонстрации в его поддержку
не прошли незамеченными для рабочей массы, особенно в Петрогра-
де — здесь из 12 погибших в результате расстрела 8 человек оказались
рабочими Обуховского завода172. Это позволило оппозиции уверять, что
действия большевиков были направлены, в основном, именно против
рабочих173.
Жаркие выяснения отношений по вопросу о действиях властей со-
стоялись на заседании Исполкома Московского Совета 6 января
1918 года. Меньшевики прямо обвинили власти города, что в результате
устроенного побоища «жертвами падали не какие-нибудь буржуи, а
самые настоящие рабочие»174. Разговор был продолжен на следующий
день. Оппозиция обвиняла в произошедшем большевиков, поскольку,
как заявил Г.А. Киппен, «рабочие, стоящие за станками, не пойдут на
гражданскую войну, не будут стрелять в своих братьев»175. По требова-
нию меньшевиков, которое в своём выступлении озвучил В.И. Яхонтов,
была создана специальная комиссия по расследованию событий 5 ян-
Способ, надо признать, почти безотказный. Его применение эсерам приписы-
вают еще со времени Кровавого воскресенья, когда якобы все началось с провока-
ционных выстрелов из толпы, которые произвели именно эсеровские боевики.
51
варя. К работе комиссии должны были быть допущены представители
советских фракций, по одному от каждой.
Большинство рабочих, правда, поддержало политику Советского пра-
вительства по отношению к Учредительному собранию или сохранило
нейтралитет. Шаги властей не противоречили ни представлениям рабо-
чих о революционной справедливости, ни их опыту последних месяцев.
По всей стране шли митинги и съезды пролетарских организаций, где
«борьба с контрреволюцией» искренне приветствовалась176. Но припи-
сывать подобную реакцию всем без исключения слоям и группам рабо-
чего класса было бы серьёзной ошибкой. Показательный в этом отноше-
нии эпизод произошёл 12 января на III объединённом съезде Советов
рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. На его заседании пред-
ставитель оппозиции Авилов огласил список предприятий Петрограда,
охваченных протестом против политики большевиков. Выступавший за
ним Зиновьев, правда, тут же заявил, что участникам съезда была предъ-
явлена «сплошная фальсификация, подлог и подтасовка фактов»177. Но
это не отменяет то обстоятельство, что в некоторых случаях большевики
действительно столкнулись с вязким протестом против своих действий
со стороны не только обывателей, представителей имущих слоёв, неко-
торых групп интеллигенции, но и со стороны части рабочих.
По сообщению старавшейся держаться в стороне от схватки газеты
М. Горького «Новая жизнь», события 5 января «глубоко взволновали ра-
бочую среду», на рабочих собраниях «уже давно не наблюдалось... такого
многолюдства». Не удивительно, что самый многочисленный и ради-
кальный митинг состоялся на Обуховском заводе, многие рабочие кото-
рого 5 января побывали под обстрелом красногвардейцев. Митинг, по
оценкам оппозиции, собрал не менее 8 тыс. человек. Перед рабочими
выступили члены разогнанного Учредительного собрания — от больше-
виков Г.Е. Евдокимов, от эсеров И.И. Рябов и Е.Е. Колосов, от меньше-
виков А.А. Трояновский. Звучали выступления самих рабочих. Митингу-
ющими была принята резолюция протеста против разгона Учредитель-
ного собрания и расстрела рабочих. Митинг также постановил отозвать
рабочих-обуховцев из Петросовета как органа, санкционировавшего
расстрелы и избрать «других товарищей». В резолюции прозвучало тре-
бование всех красногвардейцев-обуховцев «возвратить на завод к мир-
ным занятиям». Наконец, было решено принять участие в похоронах
жертв расстрела, символически назначенных на 9 января, и избрать спе-
циальную делегацию в 25 человек, которая должна была разъяснить ра-
бочим других заводов позицию обуховцев. Резолюция была поддержана
большинством голосов. Против неё голосовало лишь около 100 человек.
Шли митинги и на других предприятиях. Так, около 5 тыс. рабочих
Семянниковского завода и около тысячи рабочих завода Варгунина за
Невской заставой не только осудили действия властей, но и решили
переизбрать своих депутатов в Петроградском совете. Резолюция, резко
осуждавшая политику Совнаркома и требовавшая разоружения Красной
гвардии, была принята на Александровском паровозостроительном за-
воде. Здесь рабочие постановили «отозвать своих представителей из
центрального [Петроградского] и районных Советов». Близкую по духу
резолюцию приняли рабочие Николаевской железной дороги. О немед-
ленном начале компании по перевыборам Петросовета говорилось и в
52
резолюции, принятой на Петроградском Патронном заводе. Его рабо-
чие также поддержали идею материальной помощи семьям погибших и
призвали весь рабочий класс столицы принять участие в похоронах
жертв событий 5 января178.
Особое возмущение вызвало то обстоятельство, что при разгоне де-
монстрации была задействована Красная гвардия: «Стреляли и особен-
ную ретивость проявили красногвардейцы, — сообщала на своих стра-
ницах газета московских меньшевиков, — патрульные солдаты вели
себя гораздо сдержаннее»179. В тех же выражениях говорилось о Крас-
ной гвардии и в листовке Московского комитета ПСР: «При помощи
наёмной красной гвардии, при помощи лжи и обмана расстреливались в
Москве и Петербурге мирные и безоружные толпы демонстрантов, шед-
шие под красными знамёнами социализма, арестовывались товарищи и
сажались в тюрьму, но уже не царскими палачами, а, стыдно сказать,
социал-демократами большевиками Даже милицию отстранили, не дове-
ряя ей, не надеясь на неё, и заменили красной гвардией в Москве» (курсив
мой. — Д. ¥.)180. «Ужаснее всего то, — подытоживалось общее настро-
ение негодования в воззвании Петроградского союза Защиты Учреди-
тельного Собрания, — что убийство безоружных рабочих совершено
красногвардейцами, которые составляют часть рабочего класса»181. А в
листовке за подписью ЦК меньшевиков, ЦК эсеров и ЦК энесов в
связи с действиями большевиков и Красной гвардии говорилось о «во-
дворении мрачных времён царского самодержавия»182.
Конечно, заявления оппозиции — очень ненадёжный источник для
выявления действительного отношения рабочих к событиям вокруг Уч-
редительного собрания, ярким подтверждением чего является инцидент,
произошедший на Патронном заводе. Рабочие одного из цехов завода
сразу после того, как оппозиция распространила информацию о приня-
тии на Патронном заводе антибольшевистской резолюции, направили в
«Правду» специальное воззвание. В нём сообщалось, что в принятии
этой резолюции они не принимали никакого участия, что она была
одобрена исключительно небольшой «кучкой меньшевиков-оборонцев и
правых эсеров», имевшихся на заводе183. Причём подобные «недоразу-
мения» не могут считаться чем-то исключительным, из ряда вон выхо-
дящим. И всё же, на очень многих заводских митингах, рабочие, по со-
общениям корреспондента «Новой жизни», так и не вняли отчаянным
призывам большевиков, которые «апеллировали к братским чувствам
рабочих и призывали их не становиться на путь раскола»184. Как пока-
зали события 5 января 1918 г., процесс размежевания в рядах рабочего
класса не только начался, но и зашёл достаточно далеко. А в дальней-
шем он грозил ещё более усугубиться.
Зримым выражением этого стал не только расстрел демонстраций
красногвардейцами и участие рабочих в группах боевиков, обстреливав-
ших Красную гвардию, жертвы с обеих сторон, но и позиция рабочих
некоторых питерских заводов. Наибольшей решимостью в тот момент,
по воспоминаниям В.М. Чернова, выделялись рабочие Семянниковско-
го завода. Они предложили перенести заседания разогнанного Учреди-
тельного собрания в стены их предприятия. Предполагалось, что при
этом последует демонстративное заявление о том, что Учредительное
53
собрание не признаёт за Совнаркомом право на роспуск и отдаёт себя
под защиту пролетарского Петрограда.
Предложение семянниковцев, как известно, принято не было. Но
вполне очевидно, что могло бы последовать за его реализацией. Своим
размахом поражала и процессия 9 января, сопровождавшая похороны
погибших в день открытия Учредительного собрания. «Она преврати-
лась, — вспоминал Чернов, — в массовую демонстрацию гигантских
размеров, напоминавшую о первых демонстрациях "медового месяца"
Февральской революции»185. Звучали в эти дни и напоминания о собы-
тиях 9 января 1905 года186. Готовясь отметить годовщину 9 января, оп-
позиция прямо заявляла: «Что же касается лозунгов на демонстрации
9 января, то ясно, что лозунг "Да здравствует Учредительное Собрание",
написанный на знамени 9 января 1905 года, должен быть нами вспо-
мянут»187. Тогда, в период первой русской революции, репрессии со
стороны властей стали причиной резкой активизации протестных вы-
ступлений рабочих против царизма по всей стране, и оппозиция явно
рассчитывала, что нечто подобное ждёт и большевиков. Апеллируя к
исторической памяти рабочих, листовка центральных комитетов социа-
листических партий настаивала: «Возвратились мрачные времена цар-
ского самодержавия», а следовательно пора было возрождать и славные
революции традиции борьбы с самодержавием — таков в тот момент
был лейтмотив оппозиционной агитации правых социалистов против
большевистского режима188. Результат нагнетания страстей накануне
траурных мероприятий известен. В Москве не обошлось без новых
перестрелок в центре города, в результате от шальных пуль в тот день
пострадало несколько москвичей.
Гражданская война, против которой рабочие организации предуп-
реждали в начале ноября 1917 г. и против которой рабочие выступали
буквально накануне открытия Учредительного собрания, прошла по
самому рабочему классу. И когда в те же дни открылся первый форум
профессионально организованных рабочих — I съезд профсоюзов Рос-
сии, дух конфронтации с улиц проник в зал заседаний, где шли дебаты.
Над делегатами съезда довлела тень произошедшего, и поиск компро-
мисса был невозможен. По существу, как пишет историк А.Ф. Киселёв,
съезд начался с политического скандала. С левых и правых рядов звуча-
ли взаимные упрёки, угрозы и ультиматумы189. Учитывая различия в
подходах разных фракций к вопросам профстроительства, такая обста-
новка не способствовала выработке общей линии съезда, единой пози-
ции всего рабочего класса по отношению к новой ситуации, сложив-
шейся в стране.
Второй кризис советского правительства сыграл не меньшую роль в
становлении большевистского режима, чем события вокруг Викжеля.
На этот раз сторонникам советовластия выйти из кризиса оказалось
даже проще, чем в своё время в ноябре 1917 года. Уже после несколь-
ких часов работы III Всероссийского съезда Советов рабочих и солдат-
ских депутатов, а потом и III Всероссийского крестьянского съезда Со-
ветов стало ясно, что тактика большевиков и левых эсеров возобладала.
Январские события означали окончательное решение вопроса о ха-
рактере революции. Некоторые современники говорили о них как о
второй, «подлинной» социалистической революции. Октябрьская же ре-
54
волюция объявлялась ими полусоциалистической. Так это или нет,
ключевой конфликт «двоевластия», не утихавший с Февраля 1917 г., на-
конец, был разрешён. Борьба между двумя формами демократии окон-
чилась победой Советов. И не в последнюю очередь так произошло
благодаря выбору рабочих окраин. Как справедливо писал английский
историк Э. Карр, это было ещё одним подтверждением отсутствия в
России прочной базы или народной поддержки для институтов буржу-
азной демократии. III Всероссийский съезд Советов, в глазах рабочих
оказался естественным преемником Учредительного собрания190. Деле-
гаты, чувствуя важность происходящего, выразили своё понимание
очень символично. Во имя «исторического воспоминания о пройден-
ном пути» вслед за «Интернационалом» ими была исполнена так же и
«Марсельеза». Делегаты съезда как бы говорили этим: «Интернационал
победил Марсельезу, как революция пролетарская оставляет позади ре-
волюцию буржуазную»191. Символично выбиралось и место проведения
III съезда Советов. Им стал не Смольный, а Таврический дворец, где
ещё совсем недавно заседало Учредительное собрание. Воистину, рус-
ская революция — это революция глобальных символов и глобального
символизма!192
Правительственный кризис и его счастливая для большевиков раз-
вязка повлекли за собой серьёзные последствия как внешнего, инсти-
туционного, так и более глубинного, социального плана. И те и другие
самым прямым образом затрагивали судьбу рабочего класса. Во-первых,
претерпели изменения в сторону централизации и унификации органы
нового революционного государства. После объединения III съезда ра-
бочих и солдатских депутатов с III съездом крестьянских депутатов,
съезды рабочих и солдатских депутатов потеряли монополию на верхов-
ную власть и прежнее исключительное право выступать от имени всей
революции. Перемена эта была существенной — ведь эти привилегии
городских Советов продержалась без малого год — со времени возник-
новения Петросовета в Феврале 1917 года. Во-вторых, январский кри-
зис советского правительства имел и некоторые долгосрочные послед-
ствия, которые трудно оценить однозначно. После ликвидации кризиса
стало, в частности, совершенно бесперспективным продолжение сабо-
тажа со стороны прежнего чиновничества. С его завершением начина-
ется совершенно новый этап в формировании советского аппарата
власти. На этом этапе значение пролетариата в системе управления ре-
волюционного государства будет падать, а вес прежней бюрократии воз-
растать. Причём речь идёт не столько о социальном составе советских
госслужащих, сколько о стиле, сути, методах и традициях жизнедеятель-
ности власти. Очень скоро эти перемены скажутся на положении рабо-
чих не только в сфере управления, но и в целом, поскольку начнётся
серьёзная эволюция самого типа постреволюционного государства и его
отношений с обществом.
Примечания
1 Здесь и далее, помимо особо отмеченных случаев, даты до 14 февраля 1918 г. да-
ются по юлианскому календарю (старому стилю), а последующие — по григори-
анскому календарю (новому стилю).
55
2 РГВИА. Ф. 2212. On. 10. Д. 6. Л. 589.
3 РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 25830. Л. 235. Приводимое в документе выступление
Я.Г. Фенигштейна очень красноречиво передаёт восприятие большевиками связи
между их партией и рабочими окраинами.
4 Пролетарская революция № 10. 1922. С. 316—322.
5 ГА РФ.Ф. 5498. On. 1. Д. 13. Л. 23.
6 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 3.
7 Рид Дж. 10 дней, которые потрясли мир. М., 1958. С. 129.
8 Рабочая газета. 1918. 28 октября.
9 Газетные отчёты, а также отчёт, помещённый Д. Ридом в его книге, очень проти-
воречивы и не полны. Поэтому судить в целом о выступлении делегата от проф-
союза железнодорожников приходится исключительно по реконструкции, состав-
ленной на основании максимального количества газетных публикаций. Попыток
реконструировать протоколы и стенограммы съезда известно две: одна была пред-
принята в 1928 г. (см.: Второй Всероссийский съезд Советов р. и с. д. / С пре-
дисловием Я.А. Яковлева. М.; Л., 1928), другая — уже в наши дни (см.: Второй
Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. (25—26 октября
1917 г.). Сборник документов и материалов. М., 1997.). Современная реконструк-
ция опирается на большее количество периодических изданий, поэтому далее
будет использовано в основном она.
10 Таняев А. Очерки движения железнодорожников в революции 1917 г. М., 1925.
С. 4.
11 Морозов Б.М. Формирование органов центрального управления Советской России
в 1917-1918 гг. М., 1995. С. 21-22.
12 Карр Э. История Советской России. Большевистская революция 1917—1923. Кн. 1.
Т. 1; Т. 2. М.: Прогресс., 1990. С. 709.
13 Рабочая газета. 1917. 28 октября. Большинство газет не приводят текст телеграм-
мы. Она имеется только в отчёте о работе II съезда Советов, напечатанном в
центральном органе меньшевистской партии.
14 Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. (25—26 ок-
тября 1917 г.). С. 81-82.
15 Подробнее см.: Розенберг У. Государственная администрация и проблема управле-
ния в Февральской революции // 1917 год в судьбах России и мира. Февральская
революция. От новых источников к новому осмыслению. М., 1997. С. 119—130.
16 Рид Дж. 10 дней, которые потрясли мир. С. 130.
17 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 35. С. 63.
18 Были, видимо, и другие планы. Их озвучил, выступая на заседании ПК РСДРП(б),
Ногин. Он рассказал о проекте телеграммы, в которой сообщалось о лишении же-
лезнодорожных служащих хлебных карточек (РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 25830.
Л. 235—242). Но и это также осталось пустой угрозой, как и угрозы Викжеля
перекрыть доступ хлеба в столицу.
19 Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. С. 66— 67.
20 Те же самые причины лежали и основе конфликта между фабзавкомами и проф-
союзами, точнее — их руководящими органами (См., например, материалы поле-
мики по этому вопросу между рабочими-активистами в кн.: Октябрьская револю-
ция и фабзавкомы. Материалы по истории фабрично-заводских комитетов. Ч. IV.
6-я Конференция ФЗК Петрограда 22—28.1.1918. Протоколы и материалы / Сост.
проф. Е. Цудзи. Токио, 2001. С. 80—97 и далее.
21 Вомпе П. Три года революционного движения на железных дорогах Российской
Советской Республики. 1917 — 1920. М., 1920. С. 5.
22 В свою очередь оппозиция также склонна была использовать в своих интересах
трения между верхами и низами, толкуя их прямо противоположным образом, —
дескать, рабочая верхушка продалась большевикам и выступает против интересов
рядовых рабочих (См.: ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 6).
23 Декреты Советской власти. Т. I. М., 1957. С. 11.
56
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
ГА РФ. Ф. 5498. On. 1. Д. 13. Л. 23.
Новая жизнь. 1917. 15 декабря.
Протоколы заседаний Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета
Совета рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов II созыва. М.,
1918. С. 9-10.
Большевики, правда, сразу постарались отвести любые обвинения в развязывании
Гражданской войны, заявив, что началась она уже давно — в февральские дни.
С такой интерпретацией событий, позже поддержанной и П.Н. Милюковым, в
дни кризиса, порождённого ультиматумом Викжеля, выступил Л.Д. Троцкий
(РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 25830. Л. 235-242).
ГА РФ. Ф. 5498. On. 1. Д. 13. Л. 31
РГВИА. Ф. 2333. Оп. 2. Д. 6. Л. 17 об.
ГА РФ. Ф. 5498. On. 1. Д. 13. Л. 24.
Рид Дж. 10 дней, которые потрясли мир. С. 170.
Новая жизнь. 1917. 28 октября.
ГА РФ.Ф. 5498. On. 1. Д. 13. Л. 23.
РГВИА. Ф. 2333. Оп. 2. Д. 6. Л. 18-18 об.
Фелыитинский Ю. Крушение мировой революции. Брестский мир: Октябрь 1917 —
ноябрь 1918. М„ 1992. С. 107.
РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 25830. Л. 235-242
Соколов Б. Защита Всероссийского Учредительного собрания // Архив русской ре-
волюции. М., 1992. Т. XIII. С. 45-46.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 7.
Ан-ский С. После переворота 25-го Октября 1917 // Архив русской революции.
М., 1991. Т. VIII. С. 45.
РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 25830. Л. 235-242.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 3 в.
Меньшевики в 1917 году. Т. 3. От корниловского мятежа до конца декабря.
Часть II. От Временного Демократического Совета Российской Республики до
конца декабря (первая декада октября — конец декабря). М., 1997. С. 610.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 7.
ГА РФ. Ф. 5498. On 1. Д. 1. Л. 28 об.
Помпе П. Три года революционного движения на железных дорогах Российской
Советской Республики. 1920. С. 3.
Рейли Д. Дж. Политические судьбы российской губернии: 1917 в Саратове. Сара-
тов, 1995. С. 242.
ГА РФ. Ф. 5498. On 1. Д. 54. Л. 2, 2 об.
ГА РФ. Ф. 5498. On. 1. Д. 69. Л. 7-8.
ГА РФ. Ф. 5498. On. 1. Д. 13. Л. 36.
Рид Дж. 10 дней, которые потрясли мир. С. 171.
См.: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 7.
См.: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 4.
Киселёв А.Ф. Профсоюзы и советское государство (дискуссии 1917—1920 гг.). М.,
1991. С. 11.
ГА РФ. Ф. 5498. On. 1. Д. 24. Л. 6, 9.
Вомпе П. Дни Октябрьской революции и железнодорожники (материалы к изуче-
нию истории революционного движения на железной дороге). М., 1924. С. 26—55.
Фелыитинский Ю. Крушение мировой революции. С. 107—108.
РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 25830. Л. 235-242.
Ан-ский С. После переворота 25-го Октября 1917 // Архив русской революции.
Т. VIII. С. 45.
Подробнее см.: Краус Т. Советский термидор. Духовные предпосылки сталинского
поворота. 1917—1928. Будапешт, 1997. С. 45—47. И действительно, уж кого-кого,
а Ленина трудно обвинить в неспособности и нежелании при определённых ус-
57
ловиях идти на компромисс. Наоборот, умение вовремя пойти на компромисс
было одним из сильнейших качеств Ленина как политика и выгодно отличало его
от большинства других деятелей той бескомпромиссной эпохи.
60 Рабочая газета. 1917. 1 ноября.
61 Октябрь 1917 и судьбы политической оппозиции. Ч. I. Политические партии Рос-
сии. Гомель, 1993. С. 166—168.
62 Меньшевики в 1917 году. Т. 3. Ч. II. С. 602—603. См. так же: Абрамович Р. Вик-
жель (ноябрь 1917) И Социалистический вестник. 1960. № 5. С. 96—99; № 6.
С. 118-124.
63 Негативная позиция представителей Комитета спасения на переговорах не удив-
ляет, поскольку этот орган объединял наиболее решительных и непримиримых
противников большевизма. В своей борьбе с советским правительством руковод-
ство Комитета спасения не брезговало никакими средствами. Дело доходило до
подлинных исторических «курьёзов». Так, буквально в те же самые часы, когда
открывались начатые Викжелем переговоры, лидеры Комитета спасения социа-
листы Авксеньтьев и Никитин засыпали части действовавшей армии депешами о
том, что в Петрограде якобы уже завершается осада Смольного института и Пет-
ропавловской крепости, где ещё сопротивляются немногие большевики, и что их
лидер Ленин уже бежал из столицы (см., например: РГВИА. Ф. 2212. Оп. 10. Д. 6.
Л. 586). Таким своеобразным образом, распространяя заведомо ложные слухи,
они, видимо, надеялись поддержать боевой дух верных Керенскому генералов и
ускорить прибытие в город карательных войск.
64 Удивительно, как сходятся крайности. В те же дни представитель руководства
большевиков почти в тех же выражениях призвал своих единомышленников не
думать о «льющейся крови и усталости рабочих», поскольку партию, желающую
«делать историю» подобные «факты не должны останавливать» (См.: РГАСПИ.
Ф. 2. On. 1. Д. 25830. Л. 235-242).
65 Меньшевики в 1917 году. Т. 3. Ч. II. С. 602—606.
66 РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 25830. Л. 235-242.
67 Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия.
М„ 1997. С. 94.
68 Что же касается призывов «повесить», т.е. от слов перейти к решительным дейст-
виям, то наличие соответствующих настроений в рабочей среде признавали и
сами большевики. Не только признавали, но пытались использовать с пользой
для себя (РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 25830. Л. 235-242).
69 Ан-ский С. После переворота 25-го Октября 1917. С. 49.
70 Меньшевики в 1917 г. Т. 3. Ч. II. С. 622—624. Похоже, что в своих воспоминаниях
Ан-ский приводит выступление именно Шнурье, либо Борматова.
71 См.: Рабинович А. Самосожжение левых эсеров // Россия XXI. 1998. № 1—2.
С. 128; более удачно те же мысли приведены им в другой статье, увидевшей свет
несколько месяцев спустя уже в академическом сборнике (см.: Он же. Большеви-
ки и самоубийство левых эсеров // 1917 год в судьбах России и мира. Октябрьская
революция: от новых источников к новому осмыслению. М., 1998. С. 189). См.
так же: Сивохина Т.А. Политические партии в послеоктябрьской России: сотруд-
ничество и борьба (октябрь 1917 — 1920/21 гг.). М., 1995. С. 37; Протоколы за-
седания Всероссийского Центрального Исполнительного комитета Советов.
С. 11—16; Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). Август 1917 — февраль
1918. М., 1958. С. 130 и др.
72 См.: ГА РФ. Ф. 5498. On. 1. Д. 13. Л. 31-32.
73 Ещё 1 ноября Л.Д. Троцкий саркастически предсказал: «Вся эта мещанская сво-
лочь.., когда узнает, что наша власть сильна, то будет с нами и Викжель» (См.:
РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 25830. Л. 235-242).
74 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 4-5 об.
75 ГА РФ. Ф. 5498. On. 1. Д. 13. Л. 36.
76 Труды Всероссийского Чрезвычайного железнодорожного съезда. М., 1918. С. 244—
246.
58
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
Морозов Б.М. Формирование органов центрального управления Советской России
в 1917-1918 гг. М., 1995. С. 29.
Образованный правой частью делегатов Всероссийского Чрезвычайного съезда же-
лезнодорожников Всепрофжель (Всероссийский совет профсоюзов железнодорож-
ников) просуществовал до начала 1919 г., пока не слился вместе с Викжедором в
единый союз работников железнодорожного транспорта. Отдельные организации
железнодорожников, стоявшие на оппозиционной платформе, были распущены
летом 1918 г. после провала предпринятой ими попытки организовать широко-
масштабные забастовки на железнодорожном транспорте.
РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 25830. Л. 235—242. Троцкий, к примеру, так и заявлял:
«Был бой — с Москвой — да, там бой с юнкерами, но ведь эти юнкера не под-
чинены ни меныи[евикам], ни Викжелю. и от соглашения с Викжелем не исчез-
нет борьба с юнкер[ским] отрядом буржуазии».
Киселёв А.Ф. Российские профсоюзы: от независимости к огосударствлению //
Власть и общественные организации в России в первой трети XX столетия. М.,
1993. С. 23.
См.: Февральская революция 1917 года: Сборник документов и материалов. М.,
1996. С. 104; Великая Октябрьская социалистическая революция в Белоруссии.
Документы и материалы. Т. 1. Минск, 1957. С. 491; Государственное управление
и самоуправление в России. Очерки истории. М., 1995. С. 178.
См.: ГА РФ. Ф. 1235. Оп. 3. Д. 125. Л. 13—18; Правда. 1917. 28 октября и др.
ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 121. Л. 2.
К точно такому же выводу приходит и современный ленинградский историк
С.В. Яров. См.: Яров С.В. Горожанин как политик. Революция, военный комму-
низм и НЭП глазами петроградцев. СПб., 1999. С. 13.
ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 122. Л. 339.
ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 121. Л. 2.
ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 3.
Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции (1917—1921). CHALIDZE
PUBLICATIONS, 1989. С. 29.
Печатник. 1917. 26 октября. Позиция Гриневича вообще заслуживает особого вни-
мания. Будучи избранным на III Всероссийской конференции профсоюзов Пред-
седателем временного ВЦСПС, он встретил Октябрь резко враждебно и демон-
стративно сложил с себя свои полномочия. Им было направлено заявление в сек-
ретариат Московского совета профсоюзов. В этом документе Гриневич
подчёркивал: «До Октябрьских дней я оставался в секретариате, но после Ок-
тябрьских дней на следующий день после бойни, которая была в Москве, я по-
слал письмо Совету, в котором заявил, что в заговорческой организации, как де-
ятель профессионального движения, принимать участия не буду и не принимал».
В целом он называл Октябрьскую революцию «разбойным нападением» (Подроб-
нее см.: Горелов О.И. Цугцванг Михаила Томского. Штрихи к портрету. М., 2000.
С. 56). Профсоюз печатников, тем самым, остался для Гриневича последней три-
буной, и он активно стремился использовать её для консолидации рабочих на
антибольшевистской платформе.
Печатник. 1917. 28 ноября.
Вперёд. 1917. 5 декабря.
ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 2.
Печатник. 1917. 28 ноября.
ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 6.
Пролетарская революция. 1922. № 10. С. 320—321.
По верному определению одного известного венгерского историка; см.: Кун М.
Бухарин: его друзья и враги. М., 1992. С. 73.
Красное Замоскворечье. Сборник революционных воспоминаний ко дню X годов-
щины Октябрьской революции / Под ред. К.В. Островитянова. М., 1927. С. 107—
109.
59
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
См.: Горелов И.Е. Николай Бухарин. М., 1988. С. 60.
Печатник. 1917. 28 ноября.
Независимое рабочее движение в 1918 году. Документы и материалы / Редактор-
составитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1981. С. 19 и др.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 3 а.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 2.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 3 в.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 3 б.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 3.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 7.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 7.
Подробнее о влиянии меньшевиков в профессиональном союзе рабочих печатного
дела см., например: Тихонов А. Всероссийский союз рабочих полиграфического
производства. М., 1921.
109 См.: Металлист. 1917. 30 ноября.
1,0 Профессиональный вестник. 1917. № 7. С. 10.
1,1 Известия ЦИК и ПСРСД. 1917. 2 ноября; Ткач. 1917. 9 ноября; Петроградский
совет профессиональных союзов в 1917 г. Протоколы и материалы / Составитель
Е. Цудзи. СПб., 1997. С. 95, 162-163.
112 Панкратова А.М. Политическая борьба в российском профдвижении. Л., 1927.
С. 111.
113 Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции. С. 29.
114 В этой связи особо следует подчеркнуть различие в позиции Шляпникова и «мяг-
ких большевиков», подавших в отставку со своих партийных и государственных
постов. Оппозиционная пресса в дни первого кризиса поспешила сообщить, что
он в знак протеста покинул министерство труда. В ответ на это в «Правде» по-
явилось подписанное Шляпниковым заявление, которое заканчивалось словами
«прошу считать все слухи о моём уходе ложными» (Правда. 1917. 7 ноября). В
основе взглядов Шляпникова на проблему формирования правительства в те дни
лежал принцип его личной ответственности перед рабочими, чьи интересы Шляп-
ников брался представлять, соглашаясь принять министерский портфель. Возла-
гаемая Шляпниковым на себя ответственность не позволяла ему идти на необду-
манные, популистские шаги. Именно поэтому он сперва поддержал создание ко-
алиции, поскольку это соответствовало его взглядам на будущее революции, а
потом отказался покинуть уже действующий однопартийный кабинет, чтобы ещё
больше не усугублять тяжёлую политическую ситуацию в стране и сохранить за
рабочими их представительство в правительстве (Подробнее см.: Беленкин Б.И.
Народный комиссар труда А.Г. Шляпников // Первое Советское правительство.
Октябрь 1917 - июль 1918. М., 1991. С. 93-94).
1,5 Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). Август 1917 — февраль 1918. М.,
1958. С. 273.
116 Вперёд. 1917. 11 ноября.
1,7 ГА РФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 100. Л. 81.
1,8 Социал-демократ. 1917. 14 ноября.
1,9 Петроградский совет профессиональных союзов в 1917 г. С. 94.
120 Ан-ский С. После переворота 25-го Октября 1917 // Архив русской революции.
Т. V111. М., 1991. С. 45 и др.
121 Важно отметить, что, согласно сообщению рабочего Путиловского завода Шнурье,
это «постановление принято всеми партиями» (очевидно из числа партий, имев-
ших свои ячейки на Путиловском заводе).
122 Сорокин А. Из истории Семнадцатого года в Туле. Тула, 1925. С. 46—47.
123 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 35. С. 146—147.
124 Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции. С. 31.
125 Подробнее см.: Альтернативы. 2001. № 3. С. 125—147.
60
126 Заря. Берлин. 1922. № 3; Соколов Б. Защита Всероссийского Учредительного со-
брания И Архив русской революции. Т. XIII. М., 1992. С. 27.
127 ЦИАМ. Ф. 255. On. 1. Д. 670. Л. 61.
128 ГА РФ. Ф. 7952. Оп. 3. Д. 100. Л. 81.
129 Известия. 1917. 16 ноября; Известия. 1917. 8 декабря и др.
130 ГА РФ. Ф. 6935. Оп. 7. Д. 2. Л. 447.
131 Г.Б. Струмилло с горечью пишет о том, что в конце декабря 1917 г. Трубочный
завод, например, «уже не походил на завод». Завод для автора записок — это не
просто бездушное промышленное учреждение, а, как для всякого рабочего-интел-
лигента, втянутого в дело революции, некое сакральное место. Для него завод —
это прообраз будущего человечества, где обычные вещи наполняются особым
смыслом, где каждое орудие труда имело своё место, а каждый человек «делал
своё дело и чувствовал себя частью целого». Теперь же Трубочный, по словам
Струмилло, походил на «большой табор случайно собранных людей, не связанных
общей целью и общими задачами».
Завод-гигант стоял, его 20-тысячный трудовой коллектив постепенно дегради-
ровал. Можно было пройти все мастерские — и лишь изредка встретить работаю-
щий агрегат. Часть рабочих, по словам Струмилло, являлась на завод просто «по
из года в год заведённой привычке», другие «просто убить время, узнать новости
и поделиться своими политическими соображениями, чтобы после уйти ещё с
большим сумбуром в голове, чем пришли». Администрация Трубочного уже давно
устранилась от происходящего на заводе, технический персонал так же ни во что
не вмешивался, чувствуя себя растерянным и неспособным повлиять на массу.
«Да и кто бы их послушался, — задаёт риторический вопрос Струмилло, — в луч-
шем случае не обратили бы внимания, а то и обругали бы корниловцем и контр-
революционером». (Заря. Берлин. 1922. № 3). Такая же ситуация, как и на Тру-
бочном заводе, существовала и на многих других предприятиях страны, — неза-
висимо от их профиля, количества задействованных на них рабочих или региона.
132 ГА РФ. Р-9550. Оп. 10. Д. 626. Л. 1.
133 Учредительное собрание. Россия, 1918 г. Стенограмма и другие документы / Сост.
Т.Е. Новицкая. М„ 1991. С. 4-5.
134 Дело народа. 1917. 28 ноября.
135 Власть народа. 1917. 28 ноября и др.
136 Морозов Б.М. Формирование органов центрального управления Советской России
в 1917-1918 гг. М., 1995. С. 29.
137 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 3 в.
138 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 4.
139 ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 2.
140 Печатник. 1917. 26 октября.
141 ГАИО. Ф. Р-730. On. 1. Д. 36. Л. 6 - 7 Об.
142 Правда. 1917. 27 декабря.
143 Яров С.В. Пролетарий как политик. Политическая психология рабочих Петрограда
в 1917-1923 гг. СПб., 1999. С. 82-91.
144 Яров С.В. пишет именно о рабочих Петрограда.
145 Совпадение содержания резолюций, принимаемых рабочими, и содержания пуб-
личных выступлений вождей РСДРП(б) действительно явление знаковое. Оно,
безусловно, нуждается в объяснении. И в какой-то мере интерпретация, предло-
женная Яровым правомерна. Но, с точки зрения современной социальной исто-
рии, нельзя не увидеть её однобокость. Почему следует полагать, что большевики
навязывали рабочим свои взгляды на Учредительное собрание? Почему не пред-
положить, что произошло совершенно обратное — сами большевики переняли
наиболее типичные критические взгляды рабочих на «учредиловку» для исполь-
зования их в своей пропаганде? Ведь примеры подобной тактики большевиков
широко известны. Взять, к примеру, знаменитый лозунг рабочего контроля, вы-
двинутый рабочими, а после ставший одним из основных лозунгов большевиков.
Очевидно, что рабочие относились к Учредительному собранию не лучше и не
хуже, чем к прочим межклассовым организациям, а отношение это было довольно
стабильным на протяжении 1917 года. И восторженным его нельзя назвать, ско-
рее оно носило утилитарный характер (См., например: ГА РФ. Ф. Р-7952. Д. 95.
Л. 66; ГА РФ. Д. 94. Л.З; ЦАОДМ. Ф. 3. On. 1. Д. 4. Л. 21; ГАИО. Ф. 412. On. 1.
Д. 4. Л. 35 и др.).
146 См.: Наша Звезда. 1917. 12 октября; о колебаниях и поисках собственной позиции
в большевистской среде в кн.: Карр Э. История Советской России. Большевист-
ская революция 1917—1923. М., 1990. Кн. 1. Т. 1—2. С. 100—110; Смирнов Н.Н.
Третий Всероссийский съезд Советов: история созыва, состав, работа. Л., 1988.
С. 14; Протасов Л.Г. Всероссийское Учредительное собрание: история рождения
и гибели. М., 1997. С. 104 и др.
147 РГВИА. Ф. 2273. Оп. 5. Д. 50. Л. 133.
148 Протасов Л.Г. Всероссийское учредительное собрание. С. 182—184; Народная сво-
бода. 1917. 3 декабря; Деревенская беднота. 1917. 3 декабря; Неизвестная Россия.
XX век. М., 1992. Кн. II. С. 192—193 и др. Не лучше, чем на местах, дела об-
стояли и в Петрограде. Многочисленные нарушения явно направленные против
демократических слоёв населения даже стали одним из главных поводов задержа-
ния новыми властями страны членов Центральной избирательной комиссии (Чер-
кесова Н.Н. Организация выборов в Учредительное собрание после прихода к
власти большевиков // Гражданская война в России: события, мнения, оценки.
М., 2002. С. 337). В те дни один из большевистских лидеров И.В. Сталин так и
заявил, что «Всевыборы» была замечена в многочисленных подлогах и сознатель-
но «фальсифицировала выборы» (Известия Всевыборы. 1917. 29 ноября).
149 Это наглядно видно по обобщающим данным, обнародованных Л.М. Спириным
в кн.: Спирин Л.М. Россия. 1917 год: Из истории борьбы политических партий.
М., 1987. С. 273-328.
150 ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 7. Д. 88. Л. 11.
151 РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 2. Д. 97. Л. 9.
152 ГА РФ. Р-9550. Оп. 10. Д. 625. Л. 1.
153 ГА РФ. Р-9550. Оп. 10. Д. 628. Л. 1.
154 ГА РФ. Р-9550. Оп. 10. Д. 1004. Л. 1.
155 Вместе с тем, не следует забывать, что главным врагом большевистского режима
в этот момент являлись вовсе не деятели политической оппозиции, а погромщи-
ки. Близился срок Учредительного собрания, а винные погромы в столице не пре-
кращались. Большевики были серьёзно озабочены, что пьяная стихия в силу
каких-либо обстоятельств может приобрести политическую окраску, и погромщи-
ки якобы от имени Учредительного собрания предпримут попытку захватить
власть в городе {Черкесова Н.Н. Организация выборов в Учредительное собрание
после прихода к власти большевиков // Гражданская война в России... С. 345).
Совершенно очевидно, что именно эти опасения во многом и послужили психо-
логическим фоном неуверенных действий большевиков, не сумевших, в конце
концов, удержаться от применения оружия в день открытия Учредительного со-
брания.
Ь6 Известия. 1918. 4 января.
ь7 См.: Меньшевики в большевистской России. 1918—1924 // Меньшевики в
1918 году. М., 1999. С. 105.
158 Соколов Б. Защита Всероссийского Учредительного собрания // Архив русской ре-
волюции. М., 1992. Т. XIII. С.38-48.
159 ГА РФ. Р-9550. Оп. 10. Д. 625. Л. 1.
160 Соколов Б. Защита Всероссийского Учредительного собрания. С. 26—27, 49, 63.
161 См.: Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного наси-
лия. М., 1997. С. 200.
162 Соколов Б. Защита Всероссийского Учредительного собрания. С. 63.
163 Меньшевики в 1918 году. С. 108.
164 ГА РФ. Р-9550. Оп. 10. Д. 628. Л. 1.
165 ГА РФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 370. Л. 72-73.
62
166 См. подробнее: Дело народа. 1918. 7 января; Соколов Б. Защита Всероссийского
Учредительного собрания. С. 64; Булдаков В.П. Красная смута. С. 200.
167 ГА РФ.Ф. Р-9550. Оп. 10. Д. 1004. Л. 1.
168 Известия. 1918. 7 января.
169 История Москвы. М., 1978. С. 232.
170 ГА РФ.Ф. Р-9550. Оп. 10. Д. 626. Л. 1.
171 Вперёд. 1918. 9 января.
172 Председатель ВЦИК Я.М. Свердлов на III съезде Советов заявил, что при разгоне
антиправительственной демонстрации был убит 21 человек. В оппозиционной
прессе, в частности, в выпусках органа ЦК РСДРП (о) «Новый луч» за 12 и
13 января эту цифру оспорили, заявляя, что число жертв было существенно боль-
ше (см.: Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 30). Однако подобного
рода заявления являлись результатом информационной войны, развязанной оп-
позицией, были далеки от истины и данными современной науки не подтверж-
даются.
173 ГА РФ. Р-9550. Оп. 10. Д. 1004. Л. 1.
174 ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 7. Д. 88. Л. 11.
175 ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 12. Д. 381. Л. 2.
176 Смирнов Н.Н. Третий Всероссийский съезд Советов. С. 23; Яров С.В. Пролетарий
как политик. С. 95.
177 Третий Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депута-
тов. Пг„ 1918. С. 36-38.
178 Новая жизнь. 1918. 9 января.
179 Вперёд. 1918. 9 января.
180 ГА РФ. Р-9550. Оп. 10. Д. 915. Л. 1.
181 Меньшевики в 1918 году. С. 102.
182 ГА РФ. Р-9550. Оп. 10. Д. 1004. Л. 1. В этой же листовке предпринималась по-
пытка опровергнуть факты применения оружия со стороны демонстрантов: «Как
и при самодержавии, — заявлялось в ней, — правители на второй же день после
совершения гнусного дела, клевещут на свои жертвы.
Они утверждают, что в Петрограде, и в Москве сами манифестанты стреляли
и бросали бомбы в охрану дворца.
Это сознательная ложь.
Не только ни одного выстрела не раздалось из среды демонстрантов, но ни
одного камня, ни одного снежка не было брошено. Ничего не было сделано,
чтобы дать повод солдатам и красногвардейцам применить оружие. Если они
стреляли, то, очевидно, потому, что таков был приказ свыше».
183 Правда. 1918. 1 февраля.
184 Новая жизнь. 1918. 9 января.
185 Чернов В.М. Перед бурей. Воспоминания. М., 1993. С. 359—360.
186 ГА РФ. Р-9550. Оп. 10. Д. 915. Л. 1.
187 ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 12. Д. 381. Л. 7.
188 ГА РФ. Р-9550. Оп. 10. Д. 1004. Л. 1.
189 Киселёв А.Ф. Профсоюзы и советское государство (Дискуссии 1917—1920 гг.). М.,
1991. С. 15.
190 Карр Э. История Советской России. С. 112.
191 Третий Всероссийский Съезд Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Де-
путатов. Пг., 1918. С. 3.
192 В этой связи нельзя не напомнить о недавней книге Б.И. Колоницкого, подробно
анализирующего некоторые аспекты этой важной, ещё очень мало изученной
проблематики (Колоницкий Б.И. Символы власти и борьба за власть: к изучению
политической культуры Российской революции 1917 года. СПб., 2001).
Глава II
СТАЧКИ И УЛИЧНАЯ ДЕСТРУКЦИЯ
В рабочих окраинах: гегемония или хлеб?
Окончательное решение вопроса о принципах устройства органов
власти в январе 1918 г. в пользу Советов существенным образом изме-
нило всю конфигурацию системы «гражданское общество — власть»,
одним из проявлений этого становится кризис непролетарских общест-
венных организаций и общегражданских органов самоуправления
таких, как думы или земства. Теперь они не только не получали помо-
щи от государства, но и активно подавлялись им. Интеллигенция, сред-
ние городские слои, почувствовав силу новой власти, начали свой «ве-
ликий исход» из умирающих структур в систему новых государственных
органов. Кроме того, наблюдается определённый спад протестной ак-
тивности и в рабочей среде: рабочие, утратив прежнюю позицию тре-
тейского судьи в развитии революционного процесса, компенсировали
потерю возможностью участвовать в создании новой государственной
машины и дележе собственности. Часть энергии рабочего класса, кото-
рую в прежней историографии небезосновательно называли революци-
онной, оказалась направленной непосредственно в русло государствен-
ного строительства и реформирования экономических отношений. Это
не означает, что внутри системы органов рабочего представительства
(часть которых превратилась в каркас государства, а другая сохраняла
свою роль институтов гражданского общества) не существовало никаких
трений. Массированный передел власти и собственности безболезнен-
ным быть не мог. Но, тем не менее, на какое-то время протестные на-
строения в рабочей среде оказались локализованы и направлены в ос-
новном на торгово-промышленные круги, а не на новое государство.
Такой выбор рабочих окраин был закономерен. Принятие Положе-
ния о рабочем контроле от 14 ноября 1917 г. и других декретов Совет-
ской власти в области трудового законодательства открывало перед ра-
бочим классом совершенно новые возможности. Прежде всего, как в
центре, так и на местах происходит усиление органов его самоуправле-
ния. Идёт процесс их массового создания на тех предприятиях, на ко-
торых прежде они отсутствовали. А таких было немало даже в тех про-
мышленных центрах, которые традиционно считались оплотом рабочей
демократии таких, как Тульская губерния. Здесь после октября возни-
кают рабочие комитеты на Крапивенском кожевенном заводе, на Туль-
ской сельхозфабрике бр. Головиных, на других предприятиях1.
На тех же предприятиях, где рабочее самоуправление существовало
и прежде, происходит его углубление. Развивается хозяйственная дея-
тельность рабочих организаций2. На плечи органов рабочего представи-
тельства ложится такая сложная задача, как борьба с безработицей3. В
отдельных случаях рабочим организациям не только удавалось предот-
вратить её рост, но и наметить планы по созданию дополнительных ра-
бочих мест*. В условиях борьбы между властью и оппозицией за про-
64
довольственный аппарат важным направлением деятельности низовых
пролетарских организаций являлось снабжение рабочих продовольстви-
ем5. Начала разворачиваться широкая система социального страхова-
ния6.
Важным фактором, обеспечивавшим рост благосостояния рабочих в
эти месяцы, выступали изменения в области оплаты труда. Так, по со-
общению прессы, к весне 1918 г. средний заработок рабочих на неко-
торых предприятиях Урала достигал 300 руб.7, тогда как прожиточный
минимум составлял здесь 200 руб.8 Росли заработки и социальные вы-
платы рабочим и в других промышленных центрах страны, что стало
одним из направлений политики новых властей9. Вместе с тем, рабочие,
получив поддержку со стороны государства, не довольствовались этим
и сами предпринимали дополнительные меры для улучшения своего ма-
териального положения, занимались регулированием зарплаты, расце-
нок, перераспределением получаемой предприятиями прибыли, други-
ми вопросами10. Не в последнюю очередь именно позиция трудовых
коллективов становится причиной национализации некоторых предпри-
ятий11.
Но передел власти и собственности заканчивался. Многие, в том
числе и различные прослойки рабочего класса, ощущали себя
обделёнными. Иллюзии, порождённые революцией, рассеивались, и от-
крывалась неприглядная картина дальнейшего падения производства и
ухудшения снабжения городов хлебом. «Промышленность умирала, —
описывает ситуацию в Петрограде рабочий трубочного завода
Г.Б. Струмилло. — Закрывался не только наш завод. Шёл расчёт и в
ряде других заводов»12.
Похожая картина упадка наблюдалась и в других промышленных
центрах страны. Разговор о последствиях экономического кризиса со-
стоялся, например, на проходившей в июне 1918 г. Уфимской город-
ской конференции фабзавкомов, контрольно-распределительных ко-
миссий, профсоюзов и советов рабочего контроля. На ней делегаты с
тревогой отмечали — всё больше заводов, мастерских и прочих про-
мышленных заведений края было вынуждено сворачивать свою деятель-
ность или вовсе прекращать её13.
Разрушение производства самым естественным образом сказывалось
на уровне жизни рабочих. По свидетельствам, которые обобщил
Д. Далин, заработная плата к середине 1918 г. вновь «стояла довольно
низко»14. Особенно болезненная ситуация складывалась в Питере, где
рабочие имели гораздо более слабую связь с землёй и не могли рассчи-
тывать на переход в деревню. «Начался голод, — делится своими пере-
живаниями тех дней Струмилло. — Всё трудней и трудней становилось
получать продукты, а на советскую восьмушку жить было невозможно.
Да и что это был за хлеб? По остроумному определению одного това-
рища — съешь в полминуты, а потом дела на целый день декреты из
зубов таскать. Работу получить нельзя, а в деревню уехать некуда, ибо
у многих никакой деревни и не было, а делать что-то нужно было... И
потянулся наш брат по матушке-России. Куда только не забросила
судьба питерского рабочего, этот некогда цвет и руководящий элемент
рабочего движения». Сам Струмилло, к примеру, сперва оказался на
Урале, а потом и в Сибири15.
65
3 - 8843
Для ЦПР ситуация усложнялась другим обстоятельством — расцен-
ки здесь разнились не только в зависимости от отрасли, но и города, в
котором находилось конкретное предприятие, что в ряде случаев вызы-
вало конкуренцию между самими рабочими. Выше всего расценки
были, понятно, в Москве — более 15 руб. в день, а уже в Московской
области средняя дневная оплата составляла всего 11 руб. 73 коп. Наи-
более плохо труд оплачивался в Калужской и Владимирской губерни-
ях — соответственно 9 руб. 76 коп. и 9 руб. 59 коп. в день16. Как от-
мечалось в циркулярном письме союза металлистов Тулы, «ввиду не-
прекращающегося обесценивания денег и продолжающегося выраста-
ния цен на предметы первой необходимости реальная заработная плата
отстаёт от с каждым днем возрастающих цен»17.
Голод и материальная нужда самым радикальным образом активизи-
ровали рабочих, заставляли их бороться за выживание. Процесс оживле-
ния рабочего движения развивался сразу в нескольких направлениях.
Прежде всего, весной 1918 г. происходит некоторое увеличение темпов
строительства органов рабочего представительства на производстве. Не-
мало рабочих в это время вливается в новый государственный аппарат18.
Одновременно с этим рост активности рабочих в первой половине
1918 г. не менее красноречиво проявился и в обострении протестных на-
строений. Впервые с ноября 1917 г., увеличивается количество стачек,
массовыми становятся проявления бунтарства, погромы, акты непови-
новения властям и новым заводским управлениям. Как писал, находясь
в эмиграции Г.Я. Аронсон, «большевики оказались, в сущности, изоли-
рованы от рабочей улицы. Большевикам не давали выступать на фабри-
ках и заводах. Даже Спиридоновой не удалось получить слова на Семян-
никовском заводе. Евдокимову, Залуцкому и другим большевикам —
при всех их связях в рабочей массе — также не давали слова. Сановники
типа Зиновьева не решались носа показывать на рабочих собраниях того
времени, поскольку не было гарантии, что настроение благонадежное»19.
Общая ситуация складывалась, конечно, не столь однозначно, неже-
ли это изображалось в работах деятелей правосоциалистической эмигра-
ции. Скорее, при оценке ситуации тех месяцев, прав современный ис-
торик из Санкт-Петербурга С.В. Яров. Он полагает, что большевикам в
этот момент пришлось столкнуться не столько с контрреволюционными
настроениями, сколько с прежним стихийным большевизмом масс. Но
если прежде большевикам удавалось использовать его в своих интере-
сах, то теперь он оказался направлен остриём против них самих20. По-
казательна в этом смысле ситуация, складывавшаяся на петроградском
Трубочном заводе. Поощряя откровенно иждивенческие, рваческие и
уравнительные настроения в рабочей среде, большевики ещё до своего
прихода к власти подстрекали массу неквалифицированных рабочих
требовать такую же заработную плату, какую получали опытные масте-
ра. Рабочие запомнили эти призывы, и когда большевики оказались во
главе государства, предъявили это требование новым властям. Большеви-
ки вынуждены были выплатить колоссальную сумму денег. Причём
пришлось не только уравнять размер текущей заработной платы, но и
выдать всю разницу зарплаты с мая по октябрь. Экономически такой
шаг был ничем не мотивирован и наносил большой урон казне. Поэ-
тому, когда в мастерских появилось объявление о закрытии завода,
66
было сообщено и о том, что при расчёте из выходного пособия с рабо-
чих, получивших уравнительную разницу, она будет удержана. Дело
обернулось таким образом, что многие рабочие не только не получили
подъёмных, но сверх того оказались ещё и в долгу, что вызвало
серьёзное возмущение. Вот как описывает Струмилло обстановку, сло-
жившуюся на заводе:
«Пир кончился бедой. Распоряжение о возврате уравнительной раз-
ницы ударило как раз ту валовую массу, которая слепо шла всё время
за большевиками. На нашем языке эти рабочие назывались "военными
трофеями". Кого только здесь не было! Мелкие торговцы, маклера,
дворники, извозчики, ремесленники, крестьяне... Вся эта масса была
загнана на завод войною. Конечно, завод был им не по нутру. Они
только и мечтали вернуться к прерванным войной своим занятиям. Не
связанные ни с рабочим движением, ни с интересами рабочего класса,
они-то и поддерживали большевиков, а их из 20 000 душ на заводе было
полных две трети. Распоряжение как раз ударило по их настроению:
рви и тащи. Куда девался весь большевизм? Пошли митинги, но уже в
другом духе. Большевиков ругали на чем свет стоит, и сыпались требо-
вания, требования, требования без конца и смысла».
Начавшаяся агония завода открывала взгляду удручающее зрелище.
Покидавшие завод люди, ещё вчера «сознательные рабочие», тащили
всё, что можно было утащить: части станков, инструменты, материал,
срезали части приводных ремней, — словом любую мало-мальски при-
годную в личном хозяйстве вещь. Часть мастеровых и рабочих, пони-
мавших, что гибель завода — это также их гибель, поскольку они ли-
шаются всех средств существования, пытались как-то организовать со-
противление разгрому. Но пришлый элемент не был настроен слушать
увещевания. Часто главным инструментом в разрешении противоречий
становилась грубая сила, и споры заканчивались потасовками между
различными группами самих рабочих.
Как замечает Струмилло, казалось, что не было никакой возможнос-
ти утихомирить весь этот поднявшийся шквал эмоций. «Но в один пре-
красный день, — продолжает он, — во двор завода въехал броневик,
согнал митинг, на котором Подвойский под охраной красногвардейцев
пытался что-то объяснить, но затем это бросил и закончил заявлением,
что у власти есть пулемёты и штыки и власть будет действовать. Вол-
нения продолжались, но расчёт шёл своим порядком»21. Тем самым,
большевики попались в ловушку, которую предназначали своим пред-
шественникам. Но в отличие от своих предшественников, большевики
имели твёрдость и решительность в достижении своих целей. Стихий-
ный большевизм масс и стихийный же большевизм верхов сталкивались
один с другим, и поначалу это не могло способствовать умиротворе-
нию, а, наоборот, служило питательной почвой для возникновения
новых очагов напряжённости.
♦ * ♦
Вот на таком фоне и происходит новый подъём протестной актив-
ности рабочих. Нарастал он не вдруг, постепенно. Первые его симп-
томы хотя и проявились уже в зимние месяцы 1918 г., но носили ещё
67
эпизодический характер и не влияли на социально-политический кли-
мат в республике. Среди конфликтов этого времени можно назвать
вспышку недовольства рабочих акционерного общества Нечаева-
Мальцева в г. Гусь-Хрустальный Владимирской губернии. На своём
общем собрании, проходившем 11 января, они выразили недоверие по-
литике новой власти. Специально на это собрание рабочих из Москвы
прибыли члены прежнего правления предприятия. Рабочие выразили
прибывшим полное доверие. Собранием постанавливалось упразднить
Советы и подчиняться только старому правлению. Было принято со-
глашение о дальнейшем ведении дел на заводе, согласно которому ус-
танавливался принцип невмешательства со стороны рабочих организа-
ций в работу правления. Как говорилось в Бюллетени Центросвязи от
31 января 1918 г., «возбуждение рабочей массы против Советов было
так велико, что [прежнее] правление сочло необходимым взять рабо-
чие организации под свою защиту. Несмотря на это, при столкнове-
нии возбуждённых рабочих с красногвардейцами не обошлось без кро-
вопролития»22.
Особые беспокойства властям по-прежнему причиняли железнодо-
рожники. В январе 1918 г. оппозиционную резолюцию принимает со-
брание железнодорожников Арзамаса. В ней рабочие подтвердили свою
готовность поддержать разогнанное Учредительное собрание всеми
имеющимися в их распоряжении средствами, «вплоть до забастовок и
самопожертвования своей жизнью». Тогда же, в начале января 1918 г.,
нависла угроза массовых беспорядков и всеобщей стачки со стороны
железнодорожников Тулы, Пицунды, Сухуми и некоторых других
южных городов. Если причиной недовольства железнодорожников Чер-
номорской железной дороги была несвоевременная оплата труда, то в
Туле события имели более глубокие корни. Поводом для них послужило
убийство большевиком Кажариновым железнодорожников Илларионова
и Сошникова. По почину тульского Совета железнодорожников 14 ян-
варя 1918 г. состоялось собрание протеста мастеровых, рабочих и слу-
жащих станции Тула, на которой работали убитые. Но отряды Красной
гвардии, находившиеся в распоряжении тульского городского ВРК, ра-
зогнали его. На этот раз обошлось без жертв. Однако Союз железнодо-
рожников призвал начать стачку до тех пор, пока Кажаринов не будет
арестован. В своём воззвании железнодорожники писали: «Лгут и со-
вершают величайшее преступление те люди, которые говорят вам, будто
у нас происходит классовая война и что во имя этой войны можно уби-
вать и арестовывать людей. Расстреливают уже не буржуев, не капита-
листов, а нас, рабочих и крестьян. Мы уже убиваем друг друга, товари-
щи и граждане. Это — не классовая война. Это — поголовное истребле-
ние»23.
Тем самым с самого начала 1918 г. массовые выступления рабочих
против власти возникали не только из-за нехватки хлеба и отдельных
просчётов большевиков, как ещё совсем недавно утверждали некоторые
авторы. Подчас рабочий протест мог приобретать и вполне чётко выра-
женный политический характер.
Определенный всплеск массовых выступлений рабочих приходится
на вторую половину февраля. Его непосредственной причиной истори-
ки называют германское наступление, последовавшее за демаршем
68
Троцкого на переговорах в Бресте. В эти дни после полученных извес-
тий о ситуации на фронте столицу охватила настоящая паника. Попол-
зли слухи о бегстве Коллонтай с восемью млрд руб., о предстоящей эва-
куации правительства, об отсутствии хлебных запасов, о скором восста-
нии «корниловцев»... Властям практически никто не желал верить, в
том числе и рабочие. После взятия немцами Пскова на заводах стали
звучать требования о выдачи жалованья за месяц вперёд, а в одной кор-
респонденции правительственных «Известий» в те дни сообщали о том,
что группа рабочих потребовала выдать им зарплату за 36 (!) недель
вперёд. Несмотря на обременительность подобных претензий, в ряде
случаев Совет Коммуны Петрограда вынужден был идти навстречу тре-
бованиям рабочих во избежание ещё большей дестабилизации порядка
в городе24. Многие стремились покинуть обречённый, как тогда пред-
ставлялось, город. Часто волнения в рабочей среде провоцировались
действиями самих властей, не сумевших должным образом организовать
работу по эвакуации предприятий, рабочих, и их семей в глубинные
районы страны, что поддерживало слухи о предательстве. Впрочем, бро-
жение в конце февраля — начале марта 1918 г. среди петроградских ра-
бочих имело локальный характер и мало отразилось на общей динамике
массовых выступлений рабочих25.
Отдельные конфликты, не сильно выделявшиеся на общем спокой-
ном фоне, происходили и потом, во второй половине марта — начале
апреля 1918 года. Так, мощный взрыв недовольства в середине апреля
произошел на заводе бр. Бромлей, который, как не без плохо скрывае-
мого торжества, писала газета московских меньшевиков «Вперёд», из-
давна слыл твердыней большевизма26. Рабочие-бормлеевцы протестова-
ли против экономической политики правительства и, по сообщению
местного завкома, среди них «с каждым днём» росло «сильное контр-
революционное движение»27. Апрель стал месяцем, когда вновь напо-
мнила о себе Тула, где бастовали рабочие крупнейших в городе Ору-
жейного и Патронного заводов, а также железнодорожники28. Ещё
раньше, в середине марта 1918 г. властям пришлось столкнуться с оп-
позиционными настроениями железнодорожников г. Коврова Влади-
мирской губернии. На своём собрании 12 марта 1918 г. они потребова-
ли перевыборов в Совет. Последовавший за этим арест одного из участ-
ников собрания спровоцировал в городе массовую демонстрацию же-
лезнодорожников, которую властям пришлось разгонять при помощи
оружия. Бастовали в первой половине апреля ярославские печатники29.
Некоторая скрытая нервозность продолжала сохраняться и в «колы-
бели революции» — Петрограде. По словам рабочего Жукова с завода
Речкина, протестные выступления на их предприятии были вызваны
начавшимися перебоями с выплатой зарплаты. Причины недовольства
на другом петроградском предприятии, Невском судостроительном за-
воде вырастали на почве неумелой организации эвакуации. Элементар-
но не хватало вагонов, рабочим не удавалось вывести хотя бы семьи30.
Вместе с тем, хотя серьёзные экономические трудности в марте 1918 г.
возникали и на других петроградских предприятиях, все попытки оппо-
зиции использовать вялотекущий протест в рабочей среде в этот период
плодов не приносили. Рабочие внимательно слушали оппозицию, но тем
не менее, с их стороны какой-либо «готовности к выступлению не об-
69
наруживалось», сообщал, к примеру, представитель городской электро-
станции. И такая картина, как замечает С.В. Яров, была в марте—ап-
реле 1918 г. типичной31.
♦ ♦ *
Настоящий накат протестных выступлений рабочих, в том числе
стачек, на подконтрольных большевикам территориях начинается толь-
ко с мая 1918 года. Но зато своим размахом рабочий протест этого вре-
мени намного превзошёл все те отдельные выступления рабочих, кото-
рые вызывали озабоченность властей в предшествующие несколько ме-
сяцев. Знаковым событием, своеобразным предупреждением властям в
те дни становятся колпинские события. По оценке историков Г.А. Бор-
дюгова и В.А. Козлова, сценарий того, что произошло в Колпине, со
всей наглядностью продемонстрировал, как вскоре станут развиваться
события по всем городам России32. Большое значение придавал кол-
пинским событиям М.С. Бернштам, посвятивший на страницах своего
сборника о рабочих протестах 1918 г. сразу несколько документов, по-
зволяющих довольно полно восстановить картину случившегося.
Ситуация в Колпине развивалась следующим образом. Ещё 7 мая в
городе начали ощущаться перебои с продовольствием. По решению
властей, все имевшиеся в городе запасы продуктов были свезены со
всех магазинов в один ларек. В день начала беспорядков, 9 мая, отпус-
кать хлеб по каким-то причинам начали с часовым опозданием. Домо-
хозяйки, стоявшие в очередях, заволновались. Администрация лавок
объясняла, что все запасы ими переданы, а новых поступлений в эти
два дня не было. Тогда женщины начали требовать председателя про-
довольственной управы, но того не оказалось. К 11 часам большие
толпы народа стали собираться на городской площади, появившиеся
отряды красногвардейцев пытались разогнать разъярённых женщин. В
этот момент произошёл инцидент, направивший развитие событий в
трагическое русло. Группа негодующих женщин направилась к пожар-
ному депо. Они намеревались дать сигнал всеобщей тревоги, но встре-
тили самый суровый отпор со стороны красногвардейцев, которые вре-
зались в толпу и ударами прикладов попытались разгонять её. Но вол-
нения только усилились. Вдруг один из подростков, присоединившихся
к толпе, улучив момент, бросился к охраняемому красногвардейцами
гудку и успел дать сигнал. Заметивший это помощник коменданта
Красной гвардии Тропилов выстрелил в подростка из револьвера. Вслед
за ним несколько залпов из винтовок произвели подоспевшие на по-
мощь командиру красногвардейцы. Одним из выстрелов подросток был
ранен. Толпа, испугавшись стрельбы, дрогнула и побежала. Вскоре из
проходной Ижорского завода, расположенного в Колпине, стали выбе-
гать рабочие, встревоженные сигналами гудка и выстрелами. Но крас-
ногвардейцы остановили их и стали оттеснять обратно в проходную.
Взбудораженным событиями рабочим не оставалось ничего другого,
как собраться на заводе и провести общезаводской митинг с целью об-
судить создавшееся положение. Рабочим необходимо было определить-
ся и решить, как следует отвечать на действие красногвардейцев, только
что учинивших расстрел их жён и детей. На митинге присутствовало не
70
менее 2 тыс. человек. Собрание постановило немедленно переизбрать
местный Совдеп, допустивший расстрел безоружных, а также потребо-
вать ареста всех виновных в инциденте лиц. Звучали требования разо-
ружить местный отряд Красной гвардии.
Но власти не желали капитулировать, и при выходе с завода рабочие
сами попали под огонь красногвардейцев. В результате один рабочий
оказался убит, несколько ранено (по некоторым данным, сообщаемым
оппозиционной прессой, погибших в этот день было двое). Вечером в
Колпине прошли обыски и аресты, с 10 мая вводилось военное поло-
жение. Объявления об этом запестрели по всему городу. В них сообща-
лось о запрещении «всяких сборищ и скоплений на улицах». Наруши-
телей ждали самые беспощадные меры. Для усиления колпинского от-
ряда Красной гвардии из Петрограда вызывались регулярные кавале-
рийские части. Несмотря на военное положение, с раннего утра 10 мая
рабочие пытались собираться и обсуждали вчерашние события. Ими
была предпринята попытка пробраться на территорию завода и провес-
ти собрание. Но дерзкий план оказался сразу же пресечён энергичными
действиями красногвардейцев. По группам рабочих неоднократно от-
крывалась стрельба. В течение дня на мостовых города было подобрано
как минимум 6 тяжело и легко раненных рабочих. После 12 часов дня
в город прибыли броневики. На всех перекрёстках расположились пи-
кеты красногвардейцев с пулемётами. Оппозиционная пресса была не
так уж далека от истины, когда писала, что «Колпино приняло вид
военного лагеря»33.
Колпинские события эхом отозвались по всей стране. В Москве,
Нижнем Новгороде, Ярославле рабочие выражали свой протест. Рыб-
инские железнодорожники прислали рабочим Петрограда специальную
резолюцию, в которой высказали негодование по поводу произошедше-
го и потребовали передачи власти в руки объединённой демократии34.
Но особенно бурно колпинские события были встречены всё же в се-
верной столице. Уже 10 мая забурлил традиционно оппозиционный по
отношению к власти Обуховский завод. На нём состоялся большой об-
щезаводской митинг. Поводом к его проведению послужило прибытие
делегации рабочих Ижорского завода. Посланцы колпинеких рабочих
сообщили обуховцам о произошедшей драме. В тот же день под воздей-
ствием Колпинской делегации мощный митинг прошёл на Путилов-
ском заводе.
На следующий день, 11 мая беспорядки в Петрограде приобрели ещё
больший размах. В этот день выступления рабочих шли на Русско-Бал-
тийском заводе, на заводе Сименс-Шуккерт, Арсенале. По сообщению
оппозиционной прессы, «серия митингов, начавшихся в связи с голо-
дом и репрессиями», перекинулась и на другие заводы. На них повсе-
местно принимались «резолюции, направленные против большевист-
ской политики». Особой категоричностью отличалась резолюция, при-
нятая рабочим митингом на заводе Речкина: «Правительство, расстре-
лявшее рабочих, — подчёркивалось в ней, — носит имя рабочего пра-
вительства. Мы призываем всех рабочих потребовать от большевистской
власти снять с себя наше имя, которым она прикрывается»35. В после-
дующие несколько дней волна протестов поднялась ещё выше. К акци-
71
ям протеста подключились рабочие Карточной фабрики, Гильзового и
Охтинского заводов, других предприятий.
Особенно бурно проходил двухтысячный митинг на Семянников-
ском заводе. Такой характер ему придала делегация Обуховского завода,
доклад которой о событиях в Колпине вызвал взрыв негодования про-
тив большевистских властей. Попытавшемуся выступить после обухов-
цев большевику Лисовскому долго не давали говорить. Лишь настойчи-
вые уговоры меньшевиков возымели действие, и его, наконец, стали
слушать. Но когда Лисовский заявил, что «если во имя социализма
придётся расстреливать, то Советская власть будет расстреливать и
впредь», его вновь заставили замолчать. Часть наиболее разгорячённых
рабочих бросилась к оратору с явно угрожающими намерениями. Прав-
да, другая часть собрания не позволила учинить расправу. Была немед-
ленно сформирована группа примерно в 40 человек, которая стала на
защиту Лисовского от сильно возбуждённой толпы. Митинг закончился
требованиями увеличить хлебный паёк, немедленно созвать Учредитель-
ное собрание, установить рабочий контроль над всеми правительствен-
ными учреждениями, переизбрать Петросовет, распустить наёмную
армию и заменить её всеобщим вооружением рабочих.
14 мая в 8 часов 30 минут с Николаевского вокзала в Колпино от-
правился поезд с делегацией рабочих петроградских заводов, направляв-
шейся на похороны жертв расстрела. По сообщению газет, в неё вхо-
дили представители Путиловской верфи, Старого завода, Патронного,
Арсенала, Сименс-Шуккерта, Вагоностроительного завода, Акционер-
ного общества Зигель, Артур-Коппеля, Русско-Балтийского, Обуховско-
го, фабрики Богданова, от главных вагоностроительных мастерских Ни-
колаевской железной дороги, Гильзового, Общества 86 года, Чрезвы-
чайного собрания Уполномоченных фабрик и заводов, ряда крупных
государственных типографий и экспедиций, Невской писчебумажной
фабрики, главных мастерских Северо-Западной железной дороги, мо-
нетного двора, делегации эсеровской партии и др.
Власти пытались предотвратить превращение похорон в политичес-
кую акцию, официальные лица всячески старались избежать участия в
траурной процессии. Исполком Колпинского совета предупредил орга-
низаторов о возможных последствиях в случае нарушения порядка ше-
ствия. Тем не менее, в похоронах приняло участие более тысячи чело-
век. По мере следования к процессии присоединялись всё новые и
новые участники. На протяжении всего шествия от церкви, в которой
отпевали убитого, до кладбища манифестанты пели революционные
песни, играл кол пинский рабочий оркестр. Организация кол пинских
эсеров и представители некоторых петроградских заводов шли со свои-
ми знамёнами. На кладбище число участников похорон ещё более воз-
росло. Над собравшимися звучали речи, которые «носили резко оппо-
зиционный характер». На могилу погибшего лег венок с много говоря-
щей надписью «Жертвам голодных — погибшим от сытой власти»36.
Примерно в те же дни, что и в Колпине, беспорядки на почве го-
лода произошли в другом пригороде Петрограда — Сестрорецке. Там,
правда, обошлось без кровавых жертв, но пострадавшие были: неуправ-
ляемая толпа избила нескольких членов местного Совета и служащих
продовольственного отдела. За учинённые бесчинства под арестом ока-
72
залось несколько человек. Их обвиняли в непосредственном участии в
избиении советских работников. Рабочая масса оказалась этим взбудо-
ражена ещё больше, поскольку по её убеждению, против арестованных
конкретных улик не было. Толпа настаивала на освобождении «неви-
новных». Производивший аресты начальник отделения по охране внут-
реннего порядка Сестрорецкого совета это требование выполнять отка-
зался, а вскоре были произведены новые аресты. Но теперь арестовы-
вали уже не участников, а «подстрекателей-контрреволюционеров».
Ночью все арестованные, а с ними и 1300 хранящихся на заводе
винтовок были переправлены в Петроград. Из остававшихся на заводе
1000 ещё не законченных винтовок были вынуты затворы и отправлены
в штаб местной части Красной армии. Но предпринятые властями меры
не сняли напряжения. Рабочие Сестрорецка объявили забастовку. На
собраниях и митингах они вновь и вновь требовали выпустить на сво-
боду своих арестованных товарищей. Обещание Председателя Револю-
ционного трибунала освободить тех, кто непосредственно участия в по-
громах не принимал, рабочих не удовлетворило, и они продолжали на-
стаивать на немедленном освобождении всех задержанных и на созда-
нии следственной комиссии по расследованию произошедших событий.
Вместе с этим рабочие выразили недоверие Сестрорецкому совету и по-
становили отозвать не оправдавших их доверие депутатов37.
Конфликт, повлёкший применение силы со стороны властей про-
изошёл в конце мая в посёлке Дно. По словам рабочего станции Ку-
кушкина всё началось с того, что на станцию прибыл лектор-больше-
вик Березовский. Предложенная им резолюция была отвергнута, и
лишь красноармейцы голосовали за неё. На следующий день рабочие
провели совещание по собственному почину. Решено было обсудить во-
прос о политической ситуации в стране. Тон задавали ораторы от оп-
позиции, а большевики даже не решались что-либо возразить, хотя ра-
бочие и требовали от большевиков четко обозначить свою позицию.
«Вместо этого, — рассказывает Кукушкин, — они пригнали красноар-
мейцев, которые прикладами разогнали собрание». В результате четыре
участника собрания были арестованы. Через некоторое время, их, прав-
да, отпустили, но ситуация продолжала оставаться накалённой. Рабочие
станции отправили своего представителя в Петроград, чтобы поставить
питерских рабочих в известность о произошедших у них 27 и 28 мая
событиях и попросить о поддержке38.
В середине и последних числах мая повторились выступления на
Путиловском заводе. О событиях этого времени много и подробно пи-
сала газета М. Горького «Новая жизнь», протестовавшая против огра-
ничения демократических свобод большевиками. По сообщениям газе-
ты, одним из основных лозунгов этого времени становятся требования
пересмотреть продовольственную политику Советского государства,
предотвратить голод. Типичную для этих дней резолюцию приняли на
общезаводском собрании 28 мая 1918 г. рабочие-путиловцы. В ней го-
ворилось: «Требуется свободный ввоз продуктов без ограничения, уст-
ранение мероприятий Советской власти, направленных к этому ограни-
чению, свободный въезд и выезд из Петрограда, уравнение пайка с
красногвардейцами и т. д.». Близкую по духу резолюцию приняли и ра-
бочие Гутуевской судостроительной верфи.
73
В тот же день приостановили на полдня работу рабочие фабрики
Паля. На общезаводском митинге ими была выбрана делегация в 50 че-
ловек. В её задачу входило осведомление рабочих остальных предпри-
ятий Петрограда о выдвигаемых рабочими фабрики требованиях. Среди
них были такие, как: 1) изменение продовольственной политики; 2) от-
мена смертной казни; 3) снятие ограничений с политических свобод;
4) созыв Учредительного собрания. Одновременно рабочие фабрики
Паля агитировали за стачку, поскольку иного выхода, по их мнению,
не было. По сообщениям новожизненцев, призыв к забастовке поддер-
жали рабочие Семянниковского завода, фабрики Варгунина и других
предприятий города.
Драматично события 28 мая 1918 г. разворачивались на фабрике
Торнтон. На общезаводском собрании некоторые рабочие этого завода
потребовали уничтожить советское знамя фабрики. Чтобы утихомирить
вышедшую толпу, присутствовавший на собрании член Петроградского
совета левый эсер Медовиков выхватил револьвер. Но наседавшая толпа
сумела разоружить его и удалить с фабрики. В ответ на это на фабрику
были вызваны 60 красногвардейцев. Рабочие бросились было за помо-
щью к матросам стоящей поблизости на Неве минной флотилии, но
собрание было рассеяно. Весь день 29 мая красногвардейцы проводили
аресты. Среди задержанных оказался и рабочий, выбивший револьвер
из рук Медовикова.
По сообщению газеты «Новая жизнь», в последние дни мая акции
протеста, вплоть до замедления работ и полной их приостановки на-
блюдались на Александровском механическом заводе, в Главных вагон-
ных мастерских Николаевской железной дороги, на фабрике Масквела.
На Невском судостроительном заводе голоса о стачке поначалу разде-
лились. Но «стоило появиться стачечницам-женщинам фабрики Мас-
квел, Торнтона и других с упрёками, что вот, дескать, женщины басту-
ют, а мужчины не хотят их поддержать, как колебание исчезло, и весь
завод встал»39.
С начала июня 1918 г. стачечная борьба в Петрограде постепенно
идёт на убыль, но отдельные выступления рабочих против большевист-
ского режима, тем не менее, продолжаются. По-прежнему неспокойно
было на Обуховском заводе. Прошла забастовка протеста железнодо-
рожников станции Тихвин Николаевской железной дороги. Комиссару
путей сообщения Северного района Заблоцкому пришлось в срочном
порядке обратиться к ним с воззванием. В нём указывалось, что забас-
товка такого крупного железнодорожного узла, как Тихвин, тяжело от-
разится на деле продовольственного снабжения всей России, ибо через
этот пункт следуют поезда на Мурманск, Москву и на Восточный
фронт40.
Последний всплеск массового недовольства питерских рабочих в
1918 г. приходится на конец июня — начало июля 1918 г., когда орга-
низованная оппозиция попыталась инициировать общегородскую стач-
ку, наметив её проведение на 2 июля. По агентурным данным ВЧК, оп-
позиция рассчитывала на поддержку в этот день не менее чем 100 тыс.
человек, и вела активную подготовительную работу41. Власти также не
бездействовали: ими были произведены превентивные аресты среди ор-
ганизаторов забастовки и «наставительные» беседы с рабочими. Пред-
74
принимались и другие меры, призванные обезопасить город от возмож-
ных последствий срыва производственных циклов и железнодорожного
сообщения42. Все, кто с тревогой, а кто с надеждой ждали дня начала
стачки. Но когда 2 июля наконец наступило, стало очевидно, что
расчёты оппозиции не оправдались.
Хотя в листовке о результатах забастовки её лидеры заявляли, что в
стачке приняло участие 20 тыс. человек, это было сильным преувели-
чением. Реально в забастовке участвовало в 2—4 раза меньше рабочих.
В том же воззвании организаторам выступления пришлось признаться:
«Советская власть торжествует победу над рабочим классом. Забастовка
против неё не удалась». Объективно обстановка в городе складывалась
совершенно иначе, чем на то рассчитывала оппозиция. Трамвайное со-
общение прервано не было. На некоторых трамваях красовались плака-
ты с надписями «Да здравствует Советская власть!» и «Мы, рабочие, ра-
ботаем, а белогвардейцы бастуют». Аналогичный плакат с красноречи-
вым дополнением был вывешен и на воротах Дома предварительного
заключения: «Мы, рабочие и служащие, работаем. Вы, белогвардейцы,
бастуете. Здесь для белогвардейцев места есть. ДПЗ»43.
Работало подавляющее большинство фабрик и заводов города. Бас-
товало всего несколько предприятий. Остановились фабрики Паля и
Масквела. Бастовали рабочие экспедиции заготовления государствен-
ных бумаг. Колебались рабочие фабрики Торнтон. После обеденного
перерыва некоторые из них всё же решились на работу не выходить.
Неустойчивые настроения наблюдались на Путиловском заводе, но в
большинстве мастерских завода работы производились. Под впечатле-
нием прохладного отношения к стачке со стороны путиловцев заколе-
бались и приступили к работе рабочие завода Тильманс, накануне вроде
бы принявшие решение примкнуть к стачке. Условно был решён во-
прос о присоединении к стачке на фабрике Варгунина. Как вынуждены
были признать сами лидеры оппозиции, забастовка была осуществлена
«лишь на единичных заводах.., и притом не на крупных». Провал об-
щегородской стачки стал для оппозиции неприятным ударом и заставил
некоторых её деятелей перейти на позиции более активной борьбы с
большевиками. Однако в целом обстановка в рабочих кварталах города
после 2 июля постепенно нормализовалась44.
♦ * ♦
Беспорядки и волна стачек в середине 1918 г. прокатились и по дру-
гим регионам страны. На почве голода, безработицы, недовольства уре-
занием своих прав забастовки прошли в большинстве городов ЦПР:
Клину, Коломне, Калуге, Орехово-Зуеве, Твери. Рабочий класс про-
мышленного Центра России был по своей природе архаичен, формы
его протеста были ближе к традиционным формам прежней, аграрной
эпохи. Отсюда их меньшая организованность, большая разрушитель-
ность. В условиях начинавшейся Гражданской войны это было особен-
но опасно для власти. Опасно ещё и потому, что наибольшую актив-
ность проявляли в ЦПР рабочие тех предприятий, которые оказались
непосредственно связаны с оборонным комплексом страны. В своё
время, после выхода России из Первой мировой войны и начала кон-
75
версии, эти предприятия пострадали особенно ощутимо. К тому же го-
сударство поторопилось переложить ответственность за осуществление
демобилизации производства на органы рабочего самоуправления рабо-
чих45. Теперь допущенные прежде просчёты в полной мере проявлялись
в росте протестных выступлений46.
Одним из важнейших очагов протестных выступлений в промыш-
ленном Центре России становится Москва. В ней выступления рабочих
не приобретают такого всеобщего характера как в Петрограде, но по-
скольку столица страны теперь находилась в Москве, они особенно тре-
вожили большевистское руководство. Уже в середине мая 1918 г. кон-
фликтно развивалась ситуация — митинг на одном из важнейших мос-
ковских предприятий — фабрике «Богатырь». На состоявшемся здесь
общезаводском митинге была принята резкая резолюция. В ней рабочие
отказывали народным комиссарам в праве считаться избранниками и
защитниками интересов рабочего класса, протестовали против продо-
вольственной политики Совнаркома. Кроме того, в связи с колпински-
ми событиями, участники митинга осудили развязанную против рабо-
чих Гражданскую войну. Немало московских предприятий бастовало в
июне. Волнения были отмечены даже на таких гигантах, как завод Гус-
тава Листа47.
На весну — лето 1918 г. приходится новый всплеск массовых вы-
ступлений московских печатников48. Среди важнейших причин этого
можно назвать нажим, осуществляемый большевиками на оппозицион-
ную печать. Ликвидация неправительственных изданий существенно
урезала независимость профессиональных организаций печатников, ог-
раничивала рынок типографских услуг и увеличивала безработицу среди
всех профессий рабочих печатного дела. Как писала об этом газета
«Дело народа», «связь между большевистским режимом и безработицей
в такой степени ясна, что у печатников большевизм потерял всякую
почву»49. В целом ряде случаев выступления печатников носили не
только экономический, но и ярко выраженный политический характер,
что было связано с начавшимися преследованиями оппозиционных ра-
бочих лидеров. Резкую антибольшевистскую резолюцию, например,
приняло проходившее в воскресенье 16 июня 1918 г. Общее собрание
союза печатников Москвы50. Через несколько дней, 21 июня, ту же по-
зицию заняло собрание уполномоченных рабочих печатного дела. Осо-
бое негодование собравшихся вызвал арест одного из старейших членов
союза печатников М.С. Кефали (Каммермахера)51.
Наибольшим упорством в Москве отличались акции протеста со
стороны железнодорожников. До крупных столкновений дело дошло на
Александровской (Казанской) железной дороге. Здесь в июне 1918 г.
как минимум дважды, 13 и 19 числа, проходили оппозиционные собра-
ния с участием московских лидеров умеренных социалистов. Властям
приходилось разгонять их силой, в результате чего были арестованные
и раненые52. Но и в июле, когда общая ситуация в городе несколько
стабилизировалась, брожения на Казанской железной дороге продолжи-
лись. 17 июля в мастерских дороги, без ведома властей, в рабочее время
вновь состоялось собрание путейцев, на котором было вынесено не-
сколько «требований ультимативного характера». Руководство дороги от
их выполнения уклонилось. На это мастерские ответили протестом и
76
объявили «итальянскую» забастовку, которая продолжалась несколько
дней53.
Другим крупным очагом протестных выступлений в ЦПР весной-
летом 1918 г. становится Тула. В июне 1918 г. состоялись забастовки на
тульских фабриках Боташева, Копырзина, Лялина. Напряжённой обста-
новка была на крупнейших заводах города: Патронном и Меднопрокат-
ных54. Особенно нелегко большевикам приходилось на Оружейном за-
воде. Здесь сопротивление рабочих приходилось пресекать самым
жёстким образом, вплоть до угроз закрытия предприятий55. Размах ра-
бочих протестов заставил большевиков ввести в Туле военное положе-
ние. По свидетельству очевидцев, по улицам города разъезжали броне-
вики и грузовики с вооружёнными людьми. Но и эти меры не дали
умиротворения: на предприятиях города шли митинги. На них рабочие
требовали отмены военного положения и освобождения арестованных.
В случае невыполнения этих требований рабочие угрожали начать
17 июня с 12 часов дня всеобщую забастовку. Для координации дейст-
вий был создан стачечный комитет56.
Судя по некоторым данным, развязка произошла 21 июня. На
12 часов этого дня тульский стачком запланировал провести общего-
родскую политическую акцию. Рабочие должны были выйти на свои
предприятия и провести там митинги с заслушиванием докладчиков от
стачкома. Однако собрания удалось провести далеко не везде — в боль-
шинстве случаев рабочим перегородили путь высланные Советом во-
оружённые отряды с пулемётами и броневики. Эскалация конфликта
привела к крови. Жертвой расстрела стали рабочие Оружейного завода.
На собрание, проходившее во 2-й пулемётной мастерской завода, явил-
ся комиссар, потребовавший впустить его. Попытавшийся преградить
ему путь рабочий был убит на месте выстрелом из револьвера. Прибыв-
шие вслед за тем красноармейцы обстреляли митинг и убили ещё двоих
рабочих. Один рабочий был ранен57.
По сообщению социалистической прессы, в тульские тюрьмы в те-
чение двух недель беспорядков было брошено не менее 20 человек.
Среди прочих за решёткой оказался председатель общегородского ста-
чечного комитета П.Н. Киселёв58. Но окончательно подавить сопротив-
ление тульских рабочих не удалось. Заключённые предъявили требова-
ния о немедленном освобождении, угрожая политической голодовкой.
Их требования нашли поддержку у многих рабочих города. Нависла уг-
роза всеобщей стачки с политическими лозунгами59. И хотя постепенно
ситуацию в городе удалось нормализовать, время от времени острые
конфликты вспыхивали в Туле и в последующее время60.
Неспокойно было в Брянске. Рабочие местных предприятий имели
боевое настроение и были готовы не только к политической стачке, но
и к бойкоту выборов в Совет. Напряжённостью отличалась обстановка
в Рыбинске. Здесь недовольство проявляли местные металлисты и же-
лезнодорожники61. Не редкостью в городе становятся стачки, охваты-
вающие сразу несколько предприятий62.
От слов к делу в своих протестах перешли рабочие Клина. «Гранди-
озный», по определению газеты «Новое дело народа», митинг состоялся
здесь 20 июня 1918 г. на Высоковской мануфактуре. На нём присутст-
вовало и несколько большевистских чиновников Клинского совета. Но
77
ни одному из них рабочие не дали использовать полностью все пять
минут, предусмотренные регламентом для участников прений. Особен-
но сильное отторжение вызвало у рабочих выступление комиссара
Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией Галкина —
«контрреволюционной комиссии», как её окрестили клинские рабочие.
Он пригрозил арестом Новикову, члену делегации петроградских рабо-
чих, прибывших в Клин агитировать за присоединение к движению
уполномоченных фабрик и заводов. Рабочая масса от этих слов бук-
вально взорвалась. Двухтысячная толпа ринулась к трибуне, угрожая
расправой. Только вмешательство самого Новикова предотвратило не-
минуемый самосуд. Рабочие заявили о предзабастовочной готовности.
Власти Клина на случившееся отреагировали быстро и предсказуемо.
С 12 часов 21 июня решением Клинского уездного исполнительного ко-
митета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов в
Клинском уезде вводилось военное положение, а сам город Клин и
район Высоковской фабрики оказались на осадном положении. Всё на-
селение Клинского уезда обязывалось к 2 часам 22 июня сообщить о
имеющимся оружии. В Клину был создан Военно-революционный ко-
митет, которому передавалась вся полнота власти в уезде. Кроме того,
свой ВРК создавался непосредственно в Высоковском районе. В его
обязанности входило немедленно отмобилизовать отряд, численностью
от 20 до 50 человек, стоящих на советской платформе, и установить в
фабричном районе вооружённые патрули63.
Следующей точкой на карте протестных выступлений весны—лета
1918 г. может быть названа Тверь. Из-за начавшихся беспорядков на
почве продовольственного кризиса 7 июня здесь было введено военное
положение. В ходе начавшихся волнений исполкомом Твери были арес-
тованы популярный в народе проповедник, губернский миссионер
Ильегорский и военнопленный чех Пахаль, состоявший на позициях
правых социал-демократов. В дальнейшем накат протестных выступле-
ний шёл по нарастающей. На ряде предприятий города, таких как Дер-
говская и Морозовская фабрики, начались митинги. Рабочие требовали
освободить арестованных, угрожая стачкой. Наиболее решительно в эти
дни действовал трудовой коллектив тверской фабрики Рождественской
мануфактуры П.Б. Берга. 5 июня с обеда на фабрике была объявлена
забастовка, проходившая в основном под политическими лозунгами. На
фабрике шли бурные митинги, на которых толпа выкрикивала антипра-
вительственные лозунги. Не внесло успокоение и появление комиссара
труда Баклаева. А с наступлением темноты жители города были пере-
пуганы пулемётной стрельбой. Правда, как выяснилось, никаких столк-
новений не было — стрельба велась в плане учений и для «устрашения
контрреволюционных элементов». В Твери, к счастью, в результате про-
изошедших там событий никаких жертв не было. Но обстановка в го-
роде ещё долго оставалась тревожной ввиду отказа властей выполнить
требования рабочих и категорического запрета фабрично-заводским ор-
ганизациям производить самостоятельные хлебные закупки64.
Особой напряжённостью отличалась ситуация в Нижегородской гу-
бернии. Ещё в феврале—марте 1918 г. рабочие Сормова потребовали
перевыборов местного Совета, организовали выпуск нелегального изда-
ния — «Известия делегатов от сормовских рабочих», а в начале мая
78
1918 г. здесь состоялась крупная однодневная забастовка. Её причиной
стала попытка большевиков организовать суд над газетой «Вперёд»,
против чего рабочие категорически возражали. Следующий подъём ста-
чечной борьбы нижегородских рабочих приходится на июнь 1918 года.
Протестные выступления этого времени далеко вышли за рамки трудо-
вых конфликтов и приняли острый политический характер65. Крупные
беспорядки, далеко перешагнувшие рамки ординарных трудовых спо-
ров, произошли 9 июня, когда была предпринята попытка провести
конференцию уполномоченных Нижегородской и Владимирской губер-
ний66. Атмосферу, царившую в тот день в Сормово, где должна была
состояться конференция, ярко рисует в своих воспоминаниях руково-
дитель отряда Красной гвардии и работник нижегородской ЧК
П.И. Воробьёв. По его словам, намеченную на этот день демонстра-
цию, при удачном стечении обстоятельств, оппозиция намеревалась ис-
пользовать для захвата власти. Но информация об этом вовремя попала
в компетентные органы. Красногвардейцам было предложено занять все
имеющиеся в пригороде сколько-нибудь вместительные помещения,
школы, кинозалы. Утром, едва началась рабочая смена, раздался гудок
Сормовского завода, и демонстрация рабочих направилась к зданию
технического училища, где предполагалось открыть конференцию. Од-
нако из окон училища «молча, но грозно выглядывали дула красногвар-
дейских винтовок».
То же самое ждало демонстрантов повсюду, куда бы они ни устрем-
лялись. Понятно, что это подталкивало настроенных особенно неприми-
римо к большевистской власти к более активному выражению своей
позиции. В городском саду им. Гоголя, где находился дом Общества
трезвости, толпа сорвала с петель ворота ограды сада и пыталась про-
рваться в здание. Прибывший Воробьёв был встречен крайне враждеб-
но. Его обзывали самыми оскорбительными в то время словами: «гу-
бернатор», «жандарм» и т.д., что последовало за этим, Воробьёв описы-
вает так:
«... Я, подняв руку вверх, решительно сказал:
— Как представитель Советской власти, объявляю в Сормове воен-
ное положение! Считаю до трёх, после чего на законном положении
можем применить силу! ... До трёх мне считать не пришлось. Толпа от-
хлынула»67.
Но и после событий 9 июня ситуация в Нижнем Новгороде и завод-
ских пригородах продолжала оставаться накалённой. На 18 июня в го-
роде была назначена политическая забастовка и демонстрация рабо-
чих68. Нижегородская Чрезвычайная комиссия в своём специальном
приказе № 3 предупредила, что все возможные в этот день «контррево-
люционные выступления будут подавляться самым беспощадным обра-
зом»69. Несмотря на столь суровое предупреждение, 18 июня с утра на
заводах города политическая забастовка всё же началась. Состоялся об-
щегородской митинг, собравший 8 тыс. человек. В этот же день прошло
многолюдное собрание работников Нижегородского порта, на котором
по некоторым оценкам присутствовало 20 тыс. человек. Грузчики при-
соединились к забастовке и постановили разгружать только продоволь-
ственные грузы. Повсюду в городе волнения имели яркое антибольше-
вистское настроение. По некоторым данным, забастовка охватила сле-
79
дующие города и посёлки: Нижний Новгород, Канавино, Сормово,
Возники, Южа, Муром, Растяпино, Кулебаки (19 и 20 июня), Бор70.
Власти не решились на разгон митингов и демонстраций, но в
самом Нижнем Новгороде и его рабочих пригородах была усилена ох-
рана. Особенно основательно было укреплено здание Совета. Вокруг
него выставили орудия. Похожая картина наблюдалась в рабочем при-
городе Канавине. По всем его улицам, где преимущественно располо-
жены фабрики и заводы, были расставлены пулемёты и усиленная пат-
рульная стража. Начались аресты. Был арестован меньшевик Павлов.
Аресты прошли и в Сормове, где был задержан видный меньшевик
И.Г. Уповалов.
В 1917—1918 гг. Уповалов являлся депутатом Нижегородского совета
и пользовался большим авторитетом среди рабочих. Под их давлением
большевикам пришлось выпустить Уповалова, и он на некоторое время,
до следующего ареста, вновь возглавил усилия местной оппозиции. По
воспоминаниям Уповалова, через некоторое время после его освобож-
дения, из Москвы в Сормово прибыли представители ВСНХ. На заводе
началось собрание, в котором приняло участие около 18 тыс. человек.
Большевики предполагали обсудить только вопрос о национализации
Сормовского завода. Но рабочие настояли, чтобы был обсуждён ещё и
продовольственный вопрос.
По каждому из внесённых в повестку собрания вопросов Уповалов
выступил в качестве оппонента официальным докладчиком. Говоря о
недопустимости национализации, он настаивал на том, что «национа-
лизировать Сормовский завод при создавшихся условиях — значит по-
губить его собственными руками и взять на себя постыдное клеймо мо-
гильщиков». Речь Уповалова была яркой и напористой, изобиловала ве-
сомыми аргументами. Поэтому когда вопрос был поставлен на голосо-
вание, рабочие поддержали именно его, и за национализацию подняли
руку всего 300 человек. По продовольственному вопросу также прошла
резолюция Уповалова, тогда как за большевистскую проголосовало
лишь 350 человек.
Получив одну пощёчину за другой, большевики вновь арестовывают
Уповалова. В 2 часа ночи (мемуарист не называет точной даты этого
события, но, по-видимому, это произошло в первых числах июля) к
нему ворвалось 8 вооружённых человек во главе с комиссаром местной
ЧК. По словам Уповалова, было принято решение о его расстреле. Од-
нако, по каким-то причинам, сразу в исполнение приговор приведён не
был, а утром об аресте Уповалова узнали рабочие и вновь объявили
общую забастовку. На завод был прислан отряд латышей, открывших
по рабочим стрельбу. Как утверждает Уповалов, её результатом стало
несколько убитых и раненых. Но рабочие не отступили и решили про-
должить забастовку. Видя их упорство, власти вновь освобождают Упо-
валова и высылают его в Пермь71.
* ♦ ♦
Стачечная активность социалистами во все времена воспринималась
как проявление сознательности пролетариата. Поэтому нарастание ста-
чечной волны весной—летом 1918 г. деятели правосоциалистического
80
лагеря готовы были объяснить осознанием рабочими пагубности боль-
шевистской диктатуры. Однако ситуация складывалась более противо-
речиво. Во-первых, рост рабочего протеста ещё не означал падения в
рабочей среде позиций большевиков*. Во-вторых, само по себе разочаро-
вание рабочих в политике большевиков ещё не свидетельствовало об их-
переходе на позиции правых социалистов. Ещё меньше протестные на-
строения среди рабочих в этот период следует трактовать как однознач-
но свидетельствующие о росте сознательности. Часто происходило как
раз наоборот. Бедственное положение вовлекало в протестные выступ-
ления не только передовых рабочих, но и наиболее отсталые, марги-
нальные слои рабочего класса. Своё выражение это находило в росте
бунтарства и погромных настроений среди рабочих. Московские «Из-
вестия», анализируя причины участия рабочих в погромах и бунтах в те
дни писали, что рабочий класс под гнётом кризиса «экономически рас-
пыляется, распадается как класс, теряет своё значение как производи-
тель, и вместе с тем ослабляется его значение как вожака. Вот почему
в настоящее время стали возможны такие события...»72
Массовый характер в этот период приобретали хищения. Неблагопо-
лучно в этом отношении складывалась ситуация на предприятиях пи-
щевой промышленности. О воровстве на предприятиях текстильной
промышленности писала не только оппозиционная, но и центральная
большевистская пресса73. Хищения были широко распространены в та-
бачной промышленности. Не редкостью кражи были даже там, где, по
убеждению большевиков и прочих социалистов, концентрировались
наиболее сознательные пролетарии — на металлургических и оружей-
ных заводах74. Получает распространение практика захвата рабочими
предприятий, распродажи ими заводского имущества и готовой продук-
ции с целью перераспределения вырученных средств между собой. Всё
это, конечно, не может быть причислено к активному сопротивлению
экономической политике режима, но, с определённой точки зрения,
подобные действия рабочих вполне допустимо связывать со стихийны-
ми проявлениями скрытого протеста против своего бедственного мате-
риального положения75.
Не редкостью в тот период были погромы, в том числе винные.
Присоединение рабочего класса к погромным выступлениям происхо-
дили и в более ранние месяцы. Говорящий сам за себя случай из этого
ряда ещё в середине ноября 1917 г. произошёл в Камышине Саратов-
ской губернии. В нём взбудораженной толпой были разгромлены вин-
ные склады, начались бесчинства. По определению В.В. Канищева, весь
город представлял собой «пьяное царство». Председатель Камышинско-
го совета попытался нормализовать обстановку в городе и отдал распо-
ряжение вооружить рабочих. Но, получив оружие, они сами отправля-
лись за водкой и присоединялись к охмелевшей и разгоряченной все-
дозволенностью толпе. Пьяными оказались и некоторые члены Совета.
Случались подобные инциденты и позже, придавая специфические
черты отдельным протестным выступлениям рабочих76.
* Не забудем о том, что одновременно с антибольшевистскими выступлениями
быстро росло количество фабзавкомов и комиссий рабочего контроля.
81
Своеобразную окраску имели события 5—6 августа 1918 г. в Ижев-
ске. Здесь причиной всплеска бунтарских настроений стало недоволь-
ство зажиточной части городского купечества и крестьянства окрестных
деревень. Они протестовали против ограничений свободной торговли.
Чтобы обеспечить монополию торговли хлебом, местные власти посла-
ли отряд конной милиции на городской рынок разогнать торговок. Но
толпа встретила милиционеров враждебно. Торговки набрасывались на
милиционеров, стаскивали их с лошадей и избивали безменами для
взвешивания хлеба. В беспорядках активное участие приняли и рабочие
Ижевского завода, многие из которых также нельзя было отнести к бед-
нейшей части населения. Власти ответили на погромы арестом некото-
рых купцов и мастеровых с завода. Некоторые рабочие, замеченные в
беспорядках, предпочли скрыться в соседних деревнях. Эти события не-
посредственно предшествовали Ижевскому восстанию и стали баромет-
ром накалённой ситуации в городе77.
И всё же, если говорить об основных причинах участия рабочих в
погромных выступлениях весны—лета 1918 г., то важнейшей среди них
будет голод. Так, совершенно оголодавшие железнодорожники станции
Бологое решились на то, чтобы отцепить 4 вагона с хлебом, предназна-
ченные для Петрограда. Только вмешательство властей предотвратило
самоуправство78. Аналогичные настроения «отнять и поделить» продо-
вольствие возникали и в самом Петрограде. Как сообщал представитель
Северо-Западной железной дороги Квач, в начале июня 1918 г. желез-
нодорожники решили завернуть поезд с сухарями, направлявшийся рус-
ским военнопленным в Германию. По решению общего собрания пет-
роградских главных мастерских Северо-Западной железной дороги
1 июня поезд оставили в Петрограде. Собранием была принята соответ-
ствующая резолюция и создан специальный комитет для распределения
посылок на месте79.
Именно с голодного бунта, если угодно — с бабьего бунта — нача-
лась трагедия в Колпине. Похожим образом события развивались в на-
чале апреля в Рыбинске80. Массовые беспорядки повторятся здесь и
позже — 29 апреля 1918 года. В этот день все «хлебные хвосты», стояв-
шие у продовольственных лавок города, без всяких видимых причин
вдруг снялись с места и двинулись к городскому Совету. Толпа избива-
ла всех проходивших в здание членов исполкома и разоружила 40 крас-
ноармейцев караульной команды. Порядок был восстановлен только
силой оружия. На почве голода и недовольства политикой властей 23
мая вспыхнули погромы, переросшие в бунт, в Костроме. В те же дни
волнения отмечались в Нижнем Новгороде. Анализируя их, газета
«Знамя труда» подчёркивала однотипность развития событий во всех
этих случаях: женщины, толпа, избиение советских работников, войска,
выстрелы в воздух, военное положение...81
О тяжёлом положении дел в Рыбинске и расположенном рядом Яро-
славле писал в те дни печатный орган Наркомпрода82. По сообщению
газеты «Новая жизнь», известия о произошедших в этих двух городах
волнениях в первых числах мая дошли до рабочих Твери и серьёзно ос-
ложнили обстановку в этом городе. По сведениям газеты, беспорядки,
начавшиеся в Твери на почве продовольственного кризиса, быстро
переросли в политические83. Другая, на этот раз официальная, газета
82
писала о «голодных беспорядках», учинённых безработными рабочими
в Смоленске. На этот раз в подстрекатели были записаны не меньше-
вики и эсеры, а местные анархисты84. Погромом окончились беспоряд-
ки, возникшие на почве голода в начале мая в Павлово-Посадском
районе Московской губернии85.
Самой напряжённой обстановка была в тех городах, которые распо-
лагались в непроизводящих губерниях. Здесь подвоз хлеба осуществлял-
ся издалека, и власти не всегда поспевали доставить его вовремя. Если
брать города европейского центра России, то особо бедственно дела с
продовольствием обстояли в текстильном крае. Здесь весной—летом
1918 г. проходит целая серия столкновений и всплесков бунтарства,
перераставших, как правило, в политические акции протеста. Так было
в Иваново-Вознесенске, Кинешме, Шуе 86. О психологической стороне
тех событий рассказывал видный участник рабочего движения Г. Горел-
кин. Часто главным аргументом погромщиков в Иваново-Вознесенске
служили слухи о том, что «большевики гноят огромные запасы муки в
городских складах, сами хозяйничают», а рабочих и их детей «морят го-
лодом». В такие моменты, вспоминает Горелкин, «успокоить разбуше-
вавшуюся стихию» стоило «сверхчеловеческих усилий». По его словам,
«только разительные факты голодовки большевиков-фабкомовцев
могли подействовать на массы». Другой успешно применявшийся спо-
соб сводился к включению в комиссии по обследованию складов «глав-
ных подстрекателей»87. Но столь легко урезонивать голодную толпу по-
лучалось не всегда, и подчас беспорядки среди иваново-вознесенских
рабочих оканчивались столь же драматично, как и в Колпине88.
* * *
Размах массовых выступлений рабочего класса в 1918 г., их широта
и разнообразие делают актуальным вопрос о численности участников
рабочего протестного движения в этот период. Оппозиционные больше-
викам авторы были склонны называть цифры, которые, если принять
их на веру, могут привести к выводу о том, что от 2/з до рабочих стра-
ны выступало против большевиков и политики советской власти. Это
утверждение явно противоречит здравому смыслу и не даёт ответа на
вопрос, почему же тогда советская власть смогла удержаться и победить
в начавшейся Гражданской войне? Противоречит она и другим фактам,
таким как массовое участие рабочих в органах власти и управления Со-
ветской республики, в строительстве РККА, в становлении органов ра-
бочего контроля, в национализации и других начинаниях Советского
государства. Но и прежние утверждения советской историографии, в
которых предвзято оценивался и занижался реальный размах рабочего
протеста того времени, сегодня уже никого не могут убедить.
Очевидно, что вопрос о численности рабочих, участвовавших в раз-
личных формах массового протеста, требует серьёзной дополнительной
работы на материалах отдельных регионов страны, городов, отдельных
предприятий. Изучение рабочего протеста до Октября велось тысячами
историков и архивных работников на протяжении десятилетий и не за-
вершено по сей день. Такая же работа должна быть со временем про-
ведена и в плане изучения протестных выступлений рабочих в послеок-
83
тябрьский период. Вместе с тем уже сейчас могут быть названы основ-
ные параметры протестного активизма рабочих того времени в ключе-
вых промышленных районах страны. Методика подсчётов здесь может
быть примерно такой же, как и для изучения рабочего контроля в пе-
риод от Февраля к Октябрю 1917 года. То есть в качестве отправных
данных могут задействоваться материалы официальной статистики,
самооценки размаха движения со стороны его участников, современные
подсчёты отдельных случаев рабочего протеста в эти месяцы историка-
ми и др. При этом, разумеется, следует помнить о неполноте офици-
альной статистики за этот период, о тенденциозности оппозиционных
авторов, а также о других факторах, затрудняющих решение вопроса о
размахе рабочего протестного движения в конце 1917—1918 годов.
Первое, что удаётся выявить с достаточной степенью точности — это
география рабочего активизма. Выступления рабочих в этот период от-
мечены в Москве, Петрограде, Астрахани, Бежицке, Бологое, Брянске,
Владимире, Вологде, Воткинске, Гусь Хрустальном, Екатеринбурге,
Иваново-Вознесенске, Ижевске, Казани, Калуге, Канавине, Клине, Ко-
ломне, Колпине, Костроме, Кременчуге, Кулебаках, Курске, Муроме,
Нижнем Новгороде, Николаеве, Новгороде, Орле, Павловом Посаде,
Пензе, Пицунде, Подольске, Ростове-на-Дону, Рыбинске, Самаре, Са-
рапуле, Саратове, Севастополе, Серпухове, Сестрорецке, Смоленске,
Сормове, Сухуми, Тамбове, Твери, Тихвине, Томске, Туле, Уфе, Цари-
цыне, Челябинске, Шуе, Ярославле. Этот список не полон. Но уже из
него видно, как широка была география рабочего протеста. Если даже
не брать наиболее радикальные формы протеста, на которых имеет
смысл остановиться отдельно, то окажется, что массовые выступления
рабочих в 1918 г. время от времени вспыхивали во всех крупнейших
промышленных центрах страны.
Могут быть также названы предприятия, которые в этот период ста-
новятся основными очагами рабочего протеста, примерно определена их
численность по регионам страны. Среди крупнейших предприятий, ра-
бочие которых участвовали в акциях протеста и неповиновения, были
такие, как Путиловский завод, Обуховский завод, Русско-Балтийский
завод, завод бр. Бромлей, Сормовский завод, Ижевский Оружейный
завод, Сестрорецкий завод, Тульский Оружейный завод и др. В одном
только Петрограде можно говорить о 80—90 предприятиях, рабочие ко-
торых в разное время в конце 1917 — первой половине 1918 г. принима-
ли участие в протестных выступлениях. Примерно такое же количество
предприятий, рабочие которых были в той или иной степени втянуты в
протестное движение той поры располагалось в центральной России, из
них около 20 — в Москве. В общей сложности около 50 предприятий, на
которых случались трудовые конфликты, либо политические выступле-
ния рабочих, в настоящий момент выявлено в восточных районах стра-
ны: в Поволжье и на Урале. Всего по России рабочие примерно 210—220
предприятий в той или иной форме выказывали недовольство своим по-
ложением и политикой революционной власти. Скорее всего, этот спи-
сок также не полон, поскольку многие мелкие предприятия, на которых
работало по 5—10 человек, не попадали в поле зрения ни властей, ни
оппозиции. Но погоду делали всё же не они, а те несколько десятков
84
крупных и средних предприятий, о которых шла речь выше, и положе-
ние на которых особенно беспокоило власти.
Примерно о половине случаев рабочего протеста, учтённых в ис-
следовании, было сообщено в официальной печати того времени, ос-
тальные протесты власти не заметили или не пожелали замечать. Ха-
рактер этих актов рабочего активизма был самым разнообразным, но,
как правило, политические и экономические требования в них пере-
плетались. При этом политические требования чаще всего звучали в
качестве шантажа, чтобы подтолкнуть власти поторопиться с решени-
ем экономических неурядиц, волновавших рабочих. Достаточно было
выполнить экономические требования, и политические сразу забыва-
лись. За редким исключением (мастерские Александровской железной
дороги в Москве, Обуховский завод в Петрограде и т.д.) рабочие про-
тесты этого времени отличаются краткосрочностью и длятся не более
одного дня, а то и одной смены. К приостановке работы приводили
не менее 10% отмеченных массовых выступлений рабочих, примерно
такое же количество сопровождалось бунтами и погромами. Большин-
ство конфликтов этого времени заканчивались уступками со стороны
властей, пусть и чисто символическими. В целом ряде случаев власти
отвечали на рабочий протест теми или иными репрессивными меро-
приятиями. Любопытно отметить, что нередко репрессии и уступки
применялись по отношению к рабочим параллельно, для усиления
«умиротворяющего» эффекта.
Наиболее полная картина рабочего протеста первых месяцев стро-
ительства Советского государства сегодня может быть воссоздана по
материалам Петрограда. О происходивших в городе выступлениях рабо-
чих имеется обобщающая информация за период с ноября 1917 по ок-
тябрь 1918 года. Эта информация публиковались в специализированном
издании — «Материалы по статистике труда Северной области», выхо-
дившего под редакцией С.Г. Струмилина. В них приводились данные о
протестных выступлениях рабочих, разбиравшихся Отделом конфликтов
Петроградского областного Комиссариата труда. Сведения эти помеща-
лись в разделе «Текущая статистика» и никак не комментировались, ви-
димо, в силу присущего политического подтекста содержащейся в них
информации. Данные Струмилина носят официальный характер. Но,
сам он, как известно, был меньшевиком, причём отношение к Совет-
ской власти у него было далеко не самым лояльным89. Поэтому его
подсчёты могут рассматриваться как объективные и достаточно досто-
верные. Сведения, собранные Струмилиным, могут быть представлены
в виде таблицы*. Собранные Струмилиным данные позволяют опреде-
лить количество Петроградских рабочих, участвовавших в массовых вы-
ступлениях протеста примерно в 40—50 тыс. человек, что составляет
примерно 10—15% от общего числа петроградских рабочих.
Таблица публикуется по кн.: Кирьянов Ю.И. Литература о трудовых конфлик-
тах // Трудовые конфликты в Советской России 1918—1929 гг. М., 1998. С. 30—31.
В скобках в графе таблицы «Число конфликтов — абсолютное (количество)» указа-
но число конфликтов, вызвавших приостановку работ. В графе «Число участни-
ков» — абсолютное (количество), тыс.» в скобках указывается число рабочих (в ты-
сячах) участвовавших в конфликтах, вызвавших приостановку работ.
85
Группа производства Число конфликтов Число участников Повод — зарплата Результат
в пользу рабочих компромисс
абсолютное со абсолютное в тыс. ....... со число кон- фликтов число участ- ников, тыс. число кон- фликтов i число участ- ников, тыс. число кон- фликтов число участ- ников, тыс.
I—V. Обработка волокна 21 (1) 8,2 10,5 (0,032) 23,4 21 10,5 10 0,5 8 9,7
VI. Бумажная и типография. 33 (2) 12,9 3,1 (0,002) 7,0 33 3,1 17 1,0 8 0,9
VII. Обработка дерева 16 (1) 6,3 1,6 (0,052) 3,5 15 1,5 6 0,2 4 1,1
VIII. Обработка металла 56 (-) 22,0 15,1 (-) 33,6 48 13,4 23 1,8 13 5,3
IX. Обработка минеральных веществ Ю (~) 3,9 1,9 (-) 4,3 9 1,9 6 0,4 3 1,5
X. Обработка животных продуктов 12 (-) 4,7 0,7 (-) 1,6 11 0,6 7 0,4 3 0,2
XI. Обработка вкусовых веществ 18 (2) 7,1 1,5 (0,1) 3,3 17 1,4 8 0,6 3 0,2
XII. Химич, производство 16 (2) 6,3 3,9 (0,7) 8,7 14 3,5 9 0,4 3 2,0
Всего по I—XII гр. 182 (8) 71,4 38,3 (0,7) 85,4 168 36,0 86 5,1 45 20,9
Торговля 24 (1) 9,4 1,1 (0,03) 2,5 20 0,9 13 0,6 9 0,6
Транспорт 13 (-) 5,1 1,8 (-) 4,0 11 1,8 5 0,5 3 1,1
Прочие отрасли труда 36 (1) 14,1 3,6 (0,01) 8,1 32 3,4 19 1,1 8 1,8
Итого 255 100 (10) 44,9 100(0,8) 231 42,1 123 7,3 65 24,4
Понятно, что с течением времени количество рабочих в городе
уменьшалось, не оставалось на одном уровне и протестная активность
их наиболее обездоленной части. Но в целом эти показатели могут быть
приняты в качестве средней величины для оценки протестного активиз-
ма рабочих в 1918 г. и самом Петрограде, и в целом по России. Конеч-
но, в некоторые моменты в ряде городов речь могла идти и о заметно
большем проценте участников массовых выступлений, но во многих го-
родах ситуация была существенно спокойнее, чем в Петрограде, по-
скольку не везде было такое большое количество металлургических и
машиностроительных предприятий, а ведь именно металлисты в 1918 г.
находились «в авангарде» рабочего протеста*. Следовательно, общее ко-
личество участников протестных выступлений рабочих на подконтроль-
ных большевикам в 1918 г. территориях может быть определено в 100—
250 тыс. человек.
Таким образом, приводимые подсчёты показывают, что надежны оп-
позиции на повсеместный протест против большевиков со стороны ра-
бочих были необоснованными. Но и тот размах рабочего протеста, с
которым пришлось столкнуться большевикам достаточно высок, тем
более что речь идёт об активных элементах рабочего класса. Тем не
менее, протестного элемента в рабочей среде в 1918 г. было явно недо-
статочно, чтобы взорвать режим изнутри. И тот факт, что в начавшейся
Гражданской войне Советы смогли устоять благодаря надёжности тыла,
совсем не удивляет90. Что же касается большевиков, то в тот момент их
в большей мере должен был настораживать рост усталости и равноду-
шия, чем активного противодействия со стороны рабочих.
При оценке размаха и динамики протестного движения рабочих в
первые месяцы существования советской власти интерес представляет и
ещё один ракурс его рассмотрения: а именно каким образом протестное
движение рабочих соотносилось с общим фоном антибольшевистских
настроений в стране? Уже чистое сопоставление динамики рабочего ак-
тивизма этого времени с динамикой протестных выступлений, к при-
меру, непролетарских слоёв городского населения, позволяет увидеть
ошибочность встречающихся представлений о несамостоятельности по-
зиции рабочего класса по отношению и к советской власти, и к прово-
димой ею политике. Как показывают материалы, собранные современ-
ным исследователем из Тамбова В.В. Канищевым, наивысший подъём
недовольства средних городских слоёв происходит в первые недели
после Октября91. По мере стабилизации новой власти, интеллигенция и
мещанство привычно смолкают перед силой, идут к ней на службу. И
как раз в то время, когда происходит спад активности мелкобуржуазных
слоёв населения, количество протестных выступлений рабочих возрас-
тает. Но когда началась Гражданская война и над самим существовани-
ем советской власти нависла реальная угроза, протестное движение ра-
бочих ощутимо идёт на убыль. (См. диаграмму)
Во всяком случае в 1919 г. и первом полугодии 1920 г. трудовых конфликтов
в Петрограде было существенно больше, чем где бы то ни было на подконтрольных
большевикам территориях, что не может быть объяснено исключительно лучшей
постановкой статистических изысканий в городе на Неве (см.: Трудовые конфликты
в Советской России 1918—1929 гг. М., 1998. С. 274—280).
87
Протестные выступления в городах России с ноября 1917 г. по август 1918 г.
..... Протестные выступления рабочих
_—— Протестные выступления средних городских слоев
Но если рабочие действительно, пусть и с оговорками, сыграли в ре-
волюции столь весомую, самостоятельную роль, то почему же они
потом смирились с тем, что в результате революции они не получили
всего того, на что рассчитывали? Ведь далеко не все их ожидания
можно назвать завышенными: часто рабочие боролись за самое необхо-
димое для выживания. За тот же хлеб, например. Именно перебои с
хлебом, как известно, стали в своё время важным катализатором недо-
вольства рабочих Петрограда в начале 1917 г., что, в конечном итоге,
сделало возможным события Февральско-мартовской революции. Что
произошло потом, когда рабочие в массе своей поддержали больше-
вистский режим?
Конечно, рабочая среда восприняла создание большевистского ре-
жима и методы решения им рабочего вопроса неоднозначно. Немало
нашлось рабочих, которые поторопились разменять свою «гегемонию»
на повышенные пайки, которые записывались в продотряды с целью
грабежа. Были и такие, которые из идейных соображений отказывались
отнимать хлеб у других людей, пусть и принадлежащих не к «передово-
му рабочему классу», а к «отсталому» и «реакционному» крестьянству92.
Они вливались в оппозиционное большевикам движение. Многие по-
просту ушли в деревню, не примкнув ни к одному, ни к другому лаге-
рю, но своими действиями частично сняв остроту продовольственного
вопроса в городах. Но ведь основную массу рабочих составляли ни
одни, ни другие и ни третьи. Чем, в конце концов, определялась пози-
ция большинства рабочих при решении дилеммы «гегемония или хлеб»?
Представляется, и это многое объясняет при ответе на вопрос о причи-
нах спада протестного активизма в рабочей среде во второй половине
1918 г., что для многих в такой острой форме этот вопрос просто не
возникал. Конкретные мероприятия, предпринятые большевиками
летом 1918 г., и их пропагандистское сопровождение как бы сигнали-
зировали рабочим, что они по-прежнему остаются классом, победив-
шим в революции, и что материальные проблемы, возникшие в послед-
88
ние месяцы, вполне преодолимы93. Среди прочих факторов всё это в
немалой степени способствовало стабилизации отношений между Со-
ветским государством и его социальной базой.
Столкновения по одну сторону баррикад...
Рассматривая протестное движение рабочих первых послеоктябрь-
ских месяцев, имеет смысл отдельно затронуть наиболее радикальные
формы рабочего протеста, такие как заводские восстания и рабочее
антибольшевистское повстанчество, поскольку они связаны не только с
изучением развития революционного государства, но и с изучением не-
которых проблем начинавшейся тогда Гражданской войны, таких как её
причины, характер, социальная база конфликтующих сторон и др. Воз-
никновение этих крайних проявлений рабочего протеста вытекало из
той взрывоопасной ситуации, которая сложилась в рабочих предместьях
в первой половине 1918 года. Она свидетельствовала о росте среди ра-
бочих агрессивных и деструктивных настроений, когда возникает со-
блазн решать свои проблемы насильственным образом. И если в боль-
шинстве случаев погромы и бунты были скоротечны и не имели каких-
либо существенных последствий, то в отдельных случаях противостоя-
ние властям принимало нешуточный оборот. Тогда ликвидация подоб-
ного рода проявлений протестного активизма рабочих принимала ха-
рактер боевых действий.
Своеобразным предвестием антибольшевистских заводских восста-
ний и рабочего повстанчества стали нередкие стычки между отдельны-
ми группами рабочих, вооружаемых самой советской властью. Так по-
стоянное беспокойство властей вызывали отряды Красной гвардии94.
Они формировались из самых различных элементов, как правило, наи-
более активных, и плохо поддавались контролю со стороны. На этой
почве в некоторых городах происходили частые конфликты между влас-
тями и отрядами красногвардейцев.
Именно так развивалась ситуация в Ярославле. Настоящие боевые
столкновения между рабочей Красной гвардией и частями Красной
армии произошли на улицах города в мае 1918 года. Но это был отнюдь
не первый инцидент с участием красногвардейцев в этом городе. Рано
утром 28 января 1918 г. по приказу командующего 211 полка, без по-
становления местного ВРК, был разоружён штаб ярославской Красной
гвардии, помещавшийся в доме Лопатина по Стрелецкой улице. Подоб-
ные столкновения происходили и потом, не без участия местных левых
эсеров, что серьёзно ослабило позиции революционных сил накануне
Ярославского мятежа, подготовленного группой Савинкова95. К разору-
жению отдельных отрядов рабочих властям приходилось прибегать и в
соседнем Рыбинске, когда летом там наметился резкий подъём рабочего
протестного активизма 96. Столкновения между Красной гвардией и
властью происходили в Нижнем Новгороде. Когда местные советские
органы попытались изъять у рабочих оружие, на требование выдать
винтовки и боеприпасы рабочие заявили: «их мы дадим такой власти,
которая даст порядок, а вы даёте свинец»97.
Конфликтно развивалась ситуация вокруг Красной гвардии в Ижев-
ске. В Октябрьские дни заводская Красная гвардия насчитывала до
89
300 бойцов. Ижевцы помогали вооружать отряды Красной гвардии дру-
гих заводов края. Но в случае с Красной гвардией самого Ижевского
завода для советской историографии существовала одна «неудобная» де-
таль. Ведущие позиции в отряде занимали не большевики, а эсеры-мак-
сималисты. Разногласия, вспыхнувшие между двумя революционными
партиями, привели к ситуации, чуть было не закончившейся во-
оружённым мятежом Красной гвардии.
Канва событий может быть прослежена по материалам Ижевского
истпарта. Деятельность максималистов вызывала недовольство населе-
ния. Хотя большевики и критиковали действия максималистов, но в
Совете вынуждены были постоянно блокироваться с ними, поэтому ра-
бочие города не видели особой разницы между двумя партиями. Вместе
с тем деятельность Ижевской Красной гвардии принимала всё более
криминальный характер, не случайно среди максималистов присутство-
вал явно уголовный элемент. В помещении штаба Красной гвардии
максималисты устроили настоящее подобие застенок, где проводились
пытки и расстрелы. Расправы проводились почти открыто, как в случае
казни трёх крестьян из окрестных деревень98. Задуманную над ними
казнь красногвардейцы решили совершить прямо на одной из площадей
города. Средь белого дня на глазах у людей приговорённые к смерти
были выведены к Александровскому собору. В это время происходив-
шее увидел вышедший из Совета его председатель большевик И.Д. Пас-
тухов99. Он попытался помешать расправе100. В ответ ему было заявле-
но: «Молчи и убирайся, покудова и тебя не постигла такая же
участь»101.
В феврале творимые Красной гвардией беззакония перешли все пре-
делы. Аресты, обыски, избиения теперь угрожали не только состоятель-
ным гражданам города, которых можно было заподозрить в «сочувствии
контрреволюции», но и рабочим. По воспоминаниям участника собы-
тий большевика М. Сошникова, участившиеся «обыски» превратились
в элементарные грабежи102. За короткое время в кладовых Красной
гвардии и на руках у красногвардейцев было накоплено немалое коли-
чество золота, оружия, предметов потребления. Вслед за Пастуховым,
угрозы начали звучать и в адрес других большевистских активистов. На
языке красногвардейцев это звучало «снимаем с учёта», т.е. переводим
в разряд контрреволюции, а с врагами революции может случиться всё,
что угодно. В марте максималисты от угроз перешли к делу. Не редки
стали случаи, когда рядовых членов Совета, его Председателя красно-
гвардейцы не пропускали на заседания Совета. Устраивались слежки за
многими партийными работниками. Обычными стали бессудные аресты
меньшевиков и эсеров. Большой резонанс в городе вызвал случай,
когда красногвардейцы ворвались в клуб эсеров и арестовали всех при-
сутствовавших. Результатом становится мощная демонстрация рабочих
перед зданием Совета с требованием освободить всех задержанных и
прекратить насилие.
Но особое возмущение не только у ижевцев, но и у рабочих сосед-
них заводских посёлков вызвало убийство красногвардейцами меньше-
вика А.И. Сосулина — старого рабочего, крайне популярного в завод-
ской среде. Ранение получает другой рабочий — член Совета от партии
эсеров Пислегин. В те же дни во время фракционного совещания эсе-
90
ровской фракции Совета с примыкающими к ним беспартийными ра-
бочими, в помещение было брошено две бомбы военного образца, ко-
торые не разорвались только благодаря тому, что бросавший их терро-
рист не имел соответствующего опыта. Большевистская фракция Совета
резко осудила деятельность Красной гвардии103. Осуждение террора вы-
разил и Воткинский совет, также подконтрольный большевикам. На
своём очередном заседании 9 марта 1918 г. Воткинский совет рассмот-
рел произошедшие в Ижевске бесчинства отдельным вопросом. С заяв-
лением при его рассмотрении выступили представители боткинской ор-
ганизации меньшевиков. Заслушав их, собравшиеся большинством го-
лосов постановили: «Кровавую расправу с идейными партийными ра-
ботниками Совет находит недопустимым». Было решено поручить ко-
миссару юстиции большевику И.Г. Юрасову установить связь с Ижев-
ским советом и запросить, какие меры приняты в расследовании, и со-
гласовать действия в поиске убийц104.
Но попытки руководителей ижевской организации большевиков
нормализовать ситуацию в городе встречали серьёзные препятствия со
стороны самой Красной гвардии, а также со стороны радикально на-
строенных рабочих и рядовых членов большевистской партии. Как при-
знают советские источники, «большинство рядовых партийцев раздели-
ли взгляды максималистов, впоследствии эта часть организации окон-
чательно перешла в их лагерь». Тем не менее, фракция большевиков в
Совете на своём заседании постановила категорически потребовать от
штаба Красной гвардии дать полный ответ о своей деятельности Ижев-
скому совету. Штаб Красной гвардии посвятил требованию большеви-
ков специальное заседание, которое проходило в присутствии рядовых
красногвардейцев. На голосование было вынесено два проекта резолю-
ции. Первую предложили большевики. В ней идея отчёта перед Сове-
том получала полную поддержку. Во второй резолюции звучало катего-
рическое требование: «Никакой отчётности не давать. Считать штаб
Красной гвардии автономной организацией». Эта резолюция и набрала
большинство голосов, поскольку «большинство большевистской части
голосовали с максималистами, прельщаясь хорошей грабиловкой».
Первым, что в сложившейся ситуации предприняло руководство
ижевских большевиков, была масштабная чистка собственных рядов от
левацкого элемента. Объявлялась перерегистрация членов партии. По-
давляющее большинство рядовых коммунистов, как и следовало ожи-
дать, на перерегистрацию не явилось. Вместо полутора тысяч членов
партии в городской организации большевиков Ижевска после перере-
гистрации осталось около 250 человек. Но, потеряв в численности,
большевики приобрели в качестве своих рядов. Теперь можно было
переходить к активным действиям. Деятельность Совета была приоста-
новлена. Власть перешла к Военно-полевому штабу во главе с
С. И. Холмогоровым. 20 апреля 1918 г. Холмогоров предъявил штабу
Красной гвардии приказ-ультиматум о безоговорочном разоружении.
Оружие у красногвардейцев имелось действительно в изобилии. Поми-
мо винтовок, гранат и револьверов они располагали 7 пулемётами и
двумя трёхдюймовыми орудиями. В приказе-ультиматуме подчёркива-
лось, что если он не будет незамедлительно выполнен, против Красной
гвардии начнутся боевые действия. В качестве парламентёров в штаб
91
Красной гвардии были отправлены большевики Комлев и Смирнов.
Причём красногвардейцы были предупреждены, что в случае насилия
над парламентёрами, большевистская сторона «ответит поголовным
уничтожением красной гвардии и союза максималистов».
В руководстве Красной гвардии ультиматум Революционно-полевого
штаба вызвал раскол. Часть красногвардейцев во главе с Баталовым и
Сицинским настаивали на необходимости подчиниться требованиям,
поскольку опасались, что продолжение распри среди радикальных пар-
тий только усилит позиции правых социалистов, которые на возникшей
неурядице «наживут политический багаж». Однако большинство крас-
ногвардейцев пошло за Ф. Истоминым, Ильиным и лидером ижевских
максималистов К.В. Посаженниковой, которые считали, что у Красной
гвардии и без большевиков достаточно сил, чтобы расправиться с эсе-
рами и меньшевиками. И коль скоро большевики не разделяют их под-
линно революционных взглядов, то «пусть пеняют на себя» — им под-
чиняться не следует. Переговоры ни к чему не привели, последовал от-
крытый разрыв105. Как вспоминал участник событий П. Будаков, пере-
лом в пользу Революционно-полевого штаба произошёл только после
прибытия из Казани отряда матросов во главе с Замятиным и Берли-
ным. С помощью матросов Красная гвардия была разоружена106. Наи-
более активные участники конфликта оказались под стражей107.
Перестрелки с применением артиллерии нужно было как-то объяс-
нить населению. В своём специальном воззвании к рабочим от 20 ап-
реля 1918 г. Ижевский совет рабочих депутатов возложил на Красную
гвардию главную ответственность за многочисленные «обыски, аресты,
грабежи и расстрелы». Отряд заводской Красной гвардии был квалифи-
цирован «преступной армией мародёров, грабителей и убийц». Оше-
ломлённому обывателю воззвание сообщало, что «следствие по важней-
шим преступлениям последнего времени показало, что главные участ-
ники их есть красногвардейцы»108. Однако документ проговаривался и
об истинных причинах произошедшего. Ею стала попытка централизо-
вать всю полноту власти в руках Совета, что и привело к мятежу отряда
красногвардейцев, отказавшихся разоружаться109. Вряд ли стоит сомне-
ваться, что и сами события, и неуклюжие разъяснения их причин не
укрепляли авторитет новой власти в глазах рабочих. Разгром наиболее
революционно настроенных кадров также не приходится сбрасывать со
счетов при анализе дальнейших событий на Ижевском заводе.
Сходные конфликты с участием Красной гвардии происходили и в
Нижнем Тагиле, в других городах Урала110. Красная гвардия и рабочая
милиция как звенья единой системы рабочей самоорганизации и само-
управления, так же как и другое её звено — рабочий контроль, начали
вызывать всё более острую озабоченность властей. Красногвардейцы и
рабочие милиционеры всё чаще отказывались выступать против своих
товарищей. Процесс этот затронул и молодую Красную армию, которая,
по мысли большевистских руководителей, должна была стать более
надёжной опорой режима, нежели Красная гвардия с её «полупартизан-
ской дисциплиной». Один из современников тех событий рассказывал,
что, по мере нарастания рабочих протестов, красноармейцы начали
мало-помалу возвращаться на заводы. Так, к середине мая 1918 г. чуть
ли не все рабочие, ушедшие с петроградского завода Речкина в Крас-
92
ную армию, вернулись к станкам. В объяснение своего поступка они
заявляли, что не желают выглядеть в глазах остальных рабочих «оприч-
никами». Сообщения о возвращении в одиночку и целыми группами
рабочих на заводы поступали в те дни из Невского, Нарвского, Выборг-
ского и других районов города. Рабочие мотивировали «своей уход не-
желанием отправляться в какие-то экспедиции по реквизиционным
делам, а также отсутствием у них желания выступать против рабочих, к
чему их приводит политика Советской власти»111.
Ситуация, которая начала складываться в отношениях между офи-
циальной властью и «полусамостоятельными» отрядами вооружённых
рабочих к весне 1918 г. заставила некоторых историков предположить,
что Брестский мир понадобился большевикам в том числе и для того,
чтобы получить предлог для разоружения всей системы Красной гвар-
дии. Исследователи, стоящие на этой точки зрения, убедительно ссы-
лаются на опыт Петрограда, эта операция по разоружению Красной
гвардии была проведена практически сразу, после подписания договора
с немцами, уже 17 марта. В этот день по всем районным Советам было
объявлено, что Красная гвардия распущена, а все желающие могут за-
писываться в Красную армию. А вскоре оппозиционная газета «Знамя
труда» сообщила об аресте бывшего начальника штаба Красной гвардии
И.Н. Корнилова. Но и подобные меры не смогли снять все стоящие
перед правительством проблемы по наведению порядка в своём собст-
венном стане. С начала 1918 г. хроническими становятся стычки между
красноармейцами и частями рабочих из продовольственных отрядов.
Один из таких эпизодов, когда солдаты «вступились за мешочников»,
разоружив при этом дружину по охране железной дороги, даже потре-
бовал вмешательства лично Л.Д. Троцкого. Крайне возмущённый про-
изошедшим, он поспешит высказаться в том духе, что «такого рода
гнусное самоуправство должно повлечь за собой самую суровую кару».
Власти реагировали на подобные инциденты специальными распоряже-
ниями, категорически воспрещавшими остановку воинских эшелонов
на станциях расположения заградотрядов112.
Но суровый тон правительственных резолюций, постановлений и
приказов сам по себе не мог решить проблему. Со временем «продо-
вольственные части» вооружённых рабочих превратятся в постоянную
головную боль руководства республики. Их стихийные действия часто
несли угрозу существованию советской власти. Крупнейшим среди по-
добных событий можно считать восстание 1-го Московского продо-
вольственного полка, крайне негативно сказавшееся на устойчивости
большевистского режима на Урале. Полком командовал капитан старой
армии А.А. Степанов. Но состав части был существенно укреплён ком-
мунистами. Полк, общей численностью до 1 тыс. штыков, был направ-
лен в Уржумский уезд Вятской губернии для заготовки хлеба. Но с пер-
вых же дней по прибытии на место, в нём началось разложение. Лич-
ный состав полка занимался элементарным грабежом и насилием. Это
даже спровоцировало токай-белякекий коллектив бедноты, самой
надёжной опоры советской власти в Уржумском уезде, выступить про-
тив степановцев с оружием в руках. В ответ командный состав полка
решает под предлогом защиты завоеваний революции захватить власть
93
в уезде. 14 июля политический комиссар полка А.С. Хомак опубликовал
приказ, в котором говорилось следующее:
«За последние дни в пределах Уржумского уезда произошли чрезвы-
чайные события. Банды темных сил сорганизовались в громадную толпу
и, вооружившись винтовками, револьверами и пулеметами, напали на
отряд 1-го Московского военного продовольственного полка, добываю-
щего хлеб для голодных граждан Российской республики, и зверски за-
мучили комиссара отряда т. Аленикова. В связи с происшедшими со-
бытиями, центр признал необходимым назначить единоличную воен-
ную диктатуру в пределах местностей, производящих хлеб. Диктатура
возложена на политического комиссара 1-го Московского продовольст-
венного полка т. А.С. Хомака».
Это была чистейшей воды провокация — никаких указаний из цент-
ра Хомак не получал113. «Самозванный диктатор», как называют его со-
ветские источники, сам подписал приказ о своём назначении. Все по-
пытки местных и московских властей урезонить его претензии зашли в
тупик. Тогда на сцену выходит командир полка Степанов и берёт ини-
циативу руководства восстанием на себя. Характер мятежа меняется.
3 августа 1918 г. степановцы предпринимают успешную попытку ог-
рабления казначейства в г. Малмыже, где они первоначально распола-
гались. Завладев крупными денежными суммами, 8 августа они остав-
ляют город, и выдвигаются в направлении Уржума. В Уржуме степанов-
цами был расстрелян вятский комиссар юстиции Ю.А. Дрылевский и
нолинский комиссар по продовольствию Карелов (оба — члены боль-
шевистской партии).
Захватив Уржум, Степанов провозглашает свой полк «передовым от-
рядом народной армии», которая в тот момент формировалась в вос-
ставшем против большевиков Ижевске, — тем самым он полностью ме-
няет сторону в разворачивавшейся Гражданской войне. Посланные из
Москвы на заготовку хлеба рабочие-продармейцы переходят на сторону
антибольшевистских сил. В расположение восставших продармейцев
прибывает эсеровские эмиссары Березинский и Чирков, последний из
которых являлся уполномоченным северного областного центра Союза
Возрождения России. В согласии с ними степановский штаб приступает
к формированию гражданской власти в уезде так называемого «времен-
ного управления южным округом Вятской губернии». В распро-
странённом по этому поводу постановлении от 13 августа 1918 г. про-
возглашалось:
«Временно, впредь до установления связи или с верховным управ-
лением северной области, или с самарским комитетом членов Учреди-
тельного собрания, верховную власть в южном округе Вятской губернии
вручить временному управлению в составе: члена Учредительного со-
брания от Вятской губернии Кропотова, уполномоченного северного
областного центра Союза Возрождения России П.Н. Чиркова, команди-
ра передового отряда Народной армии А.А. Степанова и полковника
В.П. Пантюхина».
Для управления Уржумским уездом восставшими был выделен осо-
бый уездный правительственный комитет, а при временном управлении
округа создаётся свой печатный орган — «Бюллетень Управления».
94
На следующий день, 14 августа 1918 г. степановцы предпринимают
атаку на г. Нолинск, который тоже становится их лёгкой добычей.
Лишь небольшая группа местных коммунистов, забаррикадировавшись
в здании духовного училища, некоторое время пыталась оказывать со-
противления. Тогда осаждавшие подожгли здание. Жертвой трагедии в
духовном училище стало 14 человек, среди которых находился и нолин-
ский уездвоенком Вихарев.
Разрастание восстания продармейцев не на шутку встревожило мест-
ные власти. К этому моменту в Вятке заканчивалось формирование 2-го
батальона 9-го Уральского полка, силы этого батальона и были двинуты
на подавление главных сил мятежников в Нолинск. Первый бой между
степановцами и правительственными войсками произошёл 17 августа у
пристани Лебяжье. Он то и стал решающим: батальон уральцев наголо-
ву разбил противника — полностью разложившегося и больше думаю-
щего о грабежах, чем о серьёзном сопротивлении. Поражение в бою
под Лебяжьим подействовало на мятежников ошеломляюще. В рядах
степановцев началась паника. Под напором правительственных войск
остатки их полка отошли к Казани, в то время находящейся в руках
белочехов114.
* * *
Относительная доступность оружия в первые месяцы существования
советской власти, непростая экономическая обстановка на многих пред-
приятиях создавали угрозу и других локальных вооруженных конфлик-
тов между новой властью и рабочими. К открытому вооружённому про-
тивостоянию дело постепенно шло на Обуховском заводе. На судьбе
предприятия серьёзно сказалась его неподготовленность к работе в усло-
виях перехода на выпуск мирной продукции. Многочисленные органи-
зационные нововведения, административные перестановки, попытки ве-
домственного переподчинения завода — всё это на первых порах только
вносило неразбериху, но не способствовало оздоровлению обстанов-
ки115. Ситуация для властей осложнялась ещё и тем, что на заводе сохра-
няли прочные позиции умеренные социалисты. При этом оппозицион-
ность рабочих-обуховцев носила активный, деятельный характер116.
Возникшие на заводе проблемы, в конце концов, привели рабочих-
обуховцев к мысли о необходимости отставить свои права с оружием в
руках117. Однако их недовольство в послеоктябрьские месяцы вызревало
не в одночасье. Уже в начале марта 1918 г. острота возникших трудовых
конфликтов достигла здесь такой степени, что потребовалось вмеша-
тельство наркома труда А.Г. Шляпникова118. Ситуация осложнялась. На
митинге 10 мая 1918 г. рабочие завода призывали к «обузданию комис-
сародержавия». Сформулировав так непреклонно свою позицию, обу-
ховцы отправили делегацию из 20 человек на другие предприятия горо-
да в поисках поддержки. Очередной митинг на Обуховском заводе со-
брался 12 мая. После него ночью были арестованы представители заво-
да А. Еремеев, Фигиль, Ларионов. Когда рабочие узнали о произошед-
шем, то они чуть было не взбунтовались немедленно. Горячие головы
готовы были ответить на аресты своих товарищей захватом заложников
из числа советских сотрудников: предлагалось арестовать исполком рай-
95
онного Совета и держать их до тех пор, пока власти не отпустят задер-
жанных рабочих. «Сознательным элементам» едва удалось отговорить
толпу от подобных «экстремистских» намерений119.
Апогея события на Обуховском заводе достигли к концу июня. К
тому времени рабочие предприятия уже почти не работали, т.к. произ-
водство на заводе из-за экономических трудностей фактически остано-
вилось. Очередные аресты рабочих лидеров, последовавших в ответ на
убийство эсерами В. Володарского, довели рабочую массу до высшей
степени радикализации. На заводе появились записки с призывом «уто-
пить всех большевиков в Неве». В такой обстановке 18 июня состоялся
очередной общезаводской митинг, на котором был принят ряд резолю-
ций, в одной из них звучало требование «сложения Народными Комис-
сарами власти, создания демократической власти и созыва Учредитель-
ного собрания». Заканчивалась резолюция словами: «Невыполнение
наших требований влечёт последствия, за которые ответственность па-
дает на правительство, которое, издеваясь над рабочими и крестьянами,
ценя своё самолюбие, властолюбие больше интересов крестьянства, ра-
бочих, солдат и матросов, называет себя рабоче-крестьянским». Приня-
тые в этот день резолюции объявляли, что ждать дальше рабочие-обу-
ховцы не могут и готовы поддержать борьбу против правительства
всеми доступными им средствами120.
Утром 22 июня завод снова собрался на митинг. По свидетельству
участников событий, в тот день призывы к восстанию звучали уже со-
вершенно открыто. Властям стало известно, что якобы было принято
решение «по заводскому гудку созвать общерайонный митинг, где уже
собирались раздавать оружие». Комиссар завода потребовал во что бы
то ни стало не допустить гудка. Большевики готовы были погасить
котлы, лишь бы рабочие Обуховского завода не сумели дать сигнал к
восстанию. В тот же день советская администрация завода обратилась
к рабочим с ультиматумом:
«ТОВАРИЩИ РАБОЧИЕ!!!
Мы неоднократно указывали вам на недопустимость митингов в ра-
бочее время и на халатное отношение к работе, что безусловно губи-
тельно отражается на нашем с трудом налаженном производстве. В на-
стоящее время мы принуждены заявить вам самым решительным обра-
зом, что дальше такое отношение к работе не будет допущено, а за про-
стой 21-го июня, а также за следующие простойные дни уплачено не
будет.
Если сегодня 22 июня не будет приступлено к работам, с 25 июня
завод будет закрыт.
Председатель Заводоуправления Антонов.
Комиссар завода Иванов»121.
Но к работе на заводе не приступили ни 22, ни на следующий день
23 июня...
В развитии конфликта вокруг Обуховского завода большую роль
сыграло то, что на определённом его этапе обуховцы нашли полное по-
нимание со стороны матросов значительной по размерам флотилии
минных заградителей, стоявшей неподалеку от завода у Невской набе-
режной. Газета умеренных социалистов «Новая жизнь» 1 июня 1918 г.
96
сообщала о прошедших на судах флотилии митингах. На них рабочие
разъяснили причины своего недовольства советской властью, изложили
свои требования. На уже упоминавшемся митинге рабочих-обуховцев
18 июня к матросам минного дивизиона было принято специальное об-
ращение. В нём звучал призыв поддержать борьбу рабочих завода с
«кучкой властолюбивых людей». Этот призыв нашёл самую горячую
поддержку. Парадокс заключался в том, что первоначально власти пред-
полагали использовать матросов флотилии как раз для борьбы с рабо-
чими беспорядками. В ночь на 14 мая 1918 г. 13 эскадренных минонос-
цев, 2 буксира, 1 транспорт и 1 тральщик эскадры были подведены к
Обуховскому заводу, когда ситуация на заводах Невской стороны осо-
бенно накалилась. Но когда во второй половине мая на Обуховский
завод прибыли представителями Петроградского губисполкома агитиро-
вать за создание продотрядов, именно матросы флотилии силой удали-
ли их с завода. Два эскадренных миноносца выдвинулись к Литейному
мосту. Под прямой угрозой оказался Смольный. Приказы большевиков
отвести суда матросы игнорировали.
Однако дальнейшие события к большим потрясениям не привели.
Рабочие Обуховского завода и матросы Минного дивизиона призвали
рабочих Питера с 25 июня 1918 г. начать политическую стачку. Но за
день до назначенного срока, 24 июня, в Невский район были введены
верные правительству кавалерийские и пехотные части, а кроме того
ещё около 500 пробольшевистски настроенных матросов. Делегация
Центробалта, прибыв на суда Минной флотилии, ультимативно потре-
бовала выдать зачинщиков, снять замки с корабельных орудий и отойти
от Обуховского завода. Судовые комитеты судов флотилии на этот раз
подчиниться властям согласились, и флотилия была разоружена. Отка-
зался подчиняться ультиматуму только лишь один корабль. Снявшись с
якоря, он попытался уйти вверх по Неве по направлению к Шлиссель-
бургу122.
По сообщению оппозиционной печати, произошедшее «произвело
на рабочих сильное впечатление». Весь день в районе шли митинги, а
после 10 часов вечера поползли зловещие слухи о начавшихся арестах.
На следующий день обуховцы нашли ворота своего завода запертыми.
Объявления от заводского комиссара гласили, что, «вследствие объяв-
ления рабочими итальянской забастовки, завод с 25 июня закрывается».
При разгоне собравшихся красноармейцы дали залп в воздух, в толпу
врезались кавалеристы. Но, как писала «Новая жизнь», «к счастью, дело
обошлось без кровавых жертв»123.
♦ ♦ ♦
В городах центральной России время от времени случались во-
оружённые столкновения между властями и рабочими, или складыва-
лась ситуация, чреватая их возникновением. В столкновения оказыва-
лись вовлечены рабочие самых разных профессий. Разнились и причи-
ны подобных конфликтов. Так, в Иваново-Вознесенском текстильном
крае в их основании, как и в случае большинства других массовых вы-
ступлений рабочих, лежали трудности с продовольствием. Показатель-
ный инцидент подобного характера произошёл 7 июня 1918 года. В этот
97
4 - 8843
день в Кинешме возле Совета собралась большая толпа. Поводом для
недовольства стал отказ властей выдать рабочим обещанные ранее день-
ги на «осеменение» и арест делегатов от фабрик, требовавших накануне
от местного Совета полюбовно решить возникший конфликт. Здание
Совета охранял отряд красноармейцев. Толпа напирала, и обстановка
постепенно накалялась. Вдруг из толпы раздался выстрел. Позже будет
заявлено, что выстрел был сделан по Совету, а действия толпы направ-
лялись черносотенцами. Красноармейцы в ответ на выстрел начали ин-
тенсивную стрельбу. Жертвами применения силы стало несколько че-
ловек: шестеро из них погибли и ещё 24 получили ранения разной сте-
пени тяжести. Характерно, что случившее стало предлогом для разору-
жения местных заводов124. Большевики, ранее выступавшие за всеобщее
вооружение народа, теперь исповедовали совсем иные взгляды.
Ареной вооружённого противостояния 5 апреля 1918 г. на несколько
часов становится Рыбинск. В этот день железнодорожники и рабочие
некоторых других предприятий города присоединились к крестьянам
окрестных деревень, требовавших немедленной выдачи хлеба. Толпа
под красными знамёнами двинулась по городу. Путь им попытался пре-
градить отряд Красной гвардии. Не имея возможности утихомирить со-
бравшихся, красногвардейцы открыли огонь. Но это только усугубило
их положение. Из толпы также прозвучали ответные выстрелы. Начав-
шаяся перестрелка не стихала несколько часов. Её результатом стало
большое количество убитых и раненых. Толпа, в конце концов, доказа-
ла своё превосходство над стражами порядка. Красногвардейские засло-
ны оказались сметены. Красногвардейцев ловили и разоружали. Осталь-
ным, из опасения самосуда, пришлось ретироваться125.
Случались вооружённые стычки и в новой столице. В Москве эпи-
центром событий становятся мастерские Александровской (Казанской)
железной дороги. Здесь столкновениям между рабочей дружиной и ми-
лицией предшествовали мирные выступления рабочих. Именно от ра-
бочих этих мастерских в «первопрестольной» шла инициатива создания
альтернативных Советам и профсоюзам независимых пролетарских ор-
ганизаций. Настроениями рабочих решили воспользоваться противо-
стоящие большевикам правые социалисты. 13 июня в клубе Александ-
ровской железной дороги состоялось собрание, предлогом для которого
стало обсуждение продовольственного вопроса, но фактически шло об-
суждение мер борьбы с властью большевиков. Московские чекисты,
располагавшие информацией о собрании, арестовали его участников,
которые были помещены в Бутырскую тюрьму126.
Арест собрания вызвал многочисленные протесты. Рабочие Алек-
сандровской дороги приняли в адрес властей наказ. В нём говорилось:
«На арест наших делегатов и дальнейшие аресты рабочих представите-
лей мы, рабочие Казанских железнодорожных мастерских, ответим
единодушной забастовкой протеста». Чтобы смягчить ситуацию, власти
освободили представителей мастерских Тултеевича (вероятно, Б.А. Ту-
милевича), Варфоломеева и Горохова127. Но смягчить настроения же-
лезнодорожников это уже не смогло. На 19 июня ими было назначено
очередное собрание. На нём планировалось обсудить положение, со-
здавшее после ареста уполномоченных от фабрик и заводов, а также
98
наметить дальнейшие шаги по созданию альтернативных рабочих ор-
ганизаций.
Однако планы оппозиции оказались вновь сорваны. На этот раз
причиной стало стихийное выступление милиционеров Александров-
ской железной дороги. Оно наложилось на собрание рабочих мастер-
ских и деятелей оппозиции и повлекло за собой применение силы со
стороны властей. Собрание милиционеров было намечено на тот же
день 19 июня128. Причиной, вызвавшей их протест, стало принятие спе-
циальной инструкции ВЧК. В ней содержались некоторые пункты, ко-
торые милиционеры требовали пересмотреть. Особенно их не устраива-
ла необходимость давать подписку о своём согласии служить в охране
не менее шести месяцев.
Около 2 часов дня 19-го июня к начальнику 1-го участка охраны
Александровской железной дороги К.Т. Чосткевичу пришли два мили-
ционера. Они потребовали от Чосткевича явиться на собрание милици-
онеров, где решался вопрос об окончательном отношении к резолюции
ВЧ К. Чосткевич и начальник охраны Александровской железной дороги
И.С. Сапожников явились на собрание и попытались переубедить ми-
лиционеров. Однако, как докладывал в своём рапорте об инциденте
Чосткевич, обстановка вскоре переменилась. Выступавшие после него с
Сапожниковым милиционеры Большаков, Можайский, Барков, Гуриев
и др. настаивали на невозможности поддержать инструкцию. По их сло-
вам, милиционная охрана Александровской железной дороги насчиты-
вала 645 человек и составляла реальную силу, а потому все милиционе-
ры «должны встать в ряды для отстаивания своих прав, если это пона-
добится, с оружием в руках и просить о поддержке рабочих ж[елезной]
д[ороги]». По словам Чосткевича, он видел на собрании милиционеров
и с других предприятий. Тем самым, протест мог перекинуться на дру-
гие дороги Московского железнодорожного узла.
Что произошло потом, Чосткевичу неизвестно, поскольку он и Са-
пожников, «ввиду бурного настроения милиционеров», покинули собра-
ние. Однако уже через 15 минут ему было доложено, что милиционеры
свернули свой митинг и отправились в мастерские, где в это время шло
общее собрание рабочих. Возникла явная угроза бунта. С целью его
предотвращения в 18 ч. 30 мин. к месту событий прибыл 16-й летучий
боевой отряд особых поручений при Штабе командующего Московским
военным округом под командованием Венглинского. Прибывший отряд
в сопровождении Чосткевича отправился в мастерские для выяснения
обстановки.
Дальнейшее изложение событий в официальных источниках разнит-
ся. Наиболее ранняя версия их развития содержится в отчёте Чостке-
вича, написанном им 20 июня 1918 г. для Военно-политической секции
исполкома Александровской железной дороги. В нём случившее изло-
жено следующим образом: собрание рабочих проходило в здании малых
ремонтных мастерских. Оно было окружено, перекрыты все входы и
выходы. Часть отряда, во главе с Венглинским и Чосткевичем, вошла в
мастерские. При появлении вооружённых людей в здании началась па-
ника. Чосткевич пытался призвать собравшихся к спокойствию, по-
скольку рабочих никто задерживать не будет, а цель явившихся на со-
брание красноармейцев — арестовать только милиционеров, нарушив-
99
ших дисциплину. Но его слова мало успокоили людей, и паника не
прекратилась.
В этот момент и прозвучали первые выстрелы. Чосткевич в своём
рапорте утверждает, что стреляли из толпы. Выстрелы обострили пани-
ку до критического предела. Люди пытались выбраться через окна, били
стёкла, калечили друг друга. В это время в мастерскую ворвался отряд
красноармейцев, оставленных у противоположного выхода и открыл
стрельбу: прозвучало несколько выстрелов вверх. Бегство было приос-
тановлено. После проверки, выяснилось, что на собрании присутство-
вало около 200 рабочих и 16 милиционеров.
По сообщению Чосткевича, инцидент не обошёлся без жертв —
было ранено трое рабочих. В своём рапорте он утверждал, что выяс-
нить, кем ранены рабочие, не удалось, поскольку «на собрании было
много милиционеров, имевших при себе оружие, которые первыми
после провокационных выстрелов разбивали окна в мастерских и скры-
вались в рядом стоящих вагонах около мастерской, откуда свободно
пробирались на станцию». Вместе с тем Чосткевич признавал, что среди
задержанных милиционеров большинство были безоружными. Лишь у
милиционера Валуева при обыске был найден заряженный револьвер
системы «Наган». Но после его осмотра было установлено, что из него
выстрелов произведено не было129.
В деле о событиях 19 июня на Александровской железной дороге
имеется и другая версия произошедшего. Она принадлежит специаль-
ной комиссии, занимавшейся расследованием случившегося в мастер-
ских Казанской железной дороги. Причиной создания этой комиссии
послужило заявление, направленное в адрес Президиума Моссовета
местным комитетом малой ремонтной мастерской. В заявлении стрель-
ба целиком приписывалась красногвардейцам, говорилось не о 3, а о
60 раненых, из которых у 10-ти ранения были тяжёлыми. Иначе фор-
мулировалась и причина, по которой произошли волнения среди мили-
ционеров дороги. Теперь главной причиной назывался отказ милицио-
неров ставить подпись под согласием расстреливать мешочников. Сло-
вом, не трудно увидеть, что заявление явилось уже не стихийным актом
протеста, а плодом творчества организованной оппозиции. Тем не
менее, властям пришлось согласиться на создание комиссии, поскольку
требования железнодорожников были подкреплены начавшейся стач-
кой. Прекращались как ремонтные работы, так и движение поездов130.
Созданная по требованию железнодорожников следственная комис-
сия приняла их сторону. Она посчитала, что Чосткевич, как лицо заин-
тересованное, исказил некоторые факты с целью снять с себя ответст-
венность за расстрел рабочего собрания131. Начатые комиссией разби-
рательства продолжались с 22 июня по 10 июля. В ходе них члены ко-
миссии пришли к следующим выводам. Комиссия установила, что ра-
бочее собрание в малых мастерских было разрешено исполкомом и
проводилось легально. На нём присутствовало более 700 человек, в
большинстве своём — рабочие мастерских. Повестка собрания была из-
вестна заранее, но появление милиционеров заставило собравшихся до-
полнительно поставить вопрос о проблемах формирования отряда ми-
лиции. Рабочие согласились поддержать милиционеров, но принятие
100
соответствующей резолюции было прервано последовавшими затем со-
бытиями.
Как свидетельствовали показания Юдина, Пайкова, Белого и Еме-
льянова, паника на собрании возникла ещё до появления на нём во-
оружённого отряда. По мастерской поползли слухи о его прибытии, и
многие поторопились покинуть помещение. Следствие пришло к за-
ключению, что первые выстрелы были сделаны как раз подходившими
красноармейцами. Но стреляла не та группа, которая возглавлялась
Чосткевичем и командиром 16-го летучего боевого отряда Венглин-
ским, а та которая была оставлена ими у противоположного входа. Ко-
миссия установила, что в дальнейшем стрельба велась без предупреж-
дения, причём как одной группой красноармейцев, так и другой. Коли-
чество выстрелов установить не удалось. Назывались разные данные: 5,
28 и 100 выстрелов. В то же время комиссия подтвердила, что приказа
стрелять не было, и что стрельба началась стихийно. Подтвердила ко-
миссия и тот факт, что стреляли красноармейцы в воздух. Число ране-
ных было установлено в 4 человека, один из которых получил более
серьёзные, но также не опасные ранения. Несколько человек получили
ушибы и травмы, и порезы от стёкол во время паники132.
Комиссия подтвердила правомерность вызова на станцию во-
оружённого отряда. Мотивировалось это следующим образом: «Комис-
сия признаёт наличность фактов, давших основание для вызова отряда
на станцию, так как среди обслуживающих станцию милиционеров воз-
никло брожение на почве их отказа от принятия трёх пунктов новой
инструкции, последствием чего могло быть оставление ими службы,
оголение от охраны имущества и сооружений дороги, нарушение нор-
мального хода работы и возможность эксцессов и беспорядков». В за-
ключительном отчёте назывался и ещё один мотив, по которому вызов
вооружённого отряда был признан целесообразным. «Кроме того, —
подчёркивалось в документе, — милиция не была надёжна при обраще-
нии к ней за содействием в исключительных случаях, так, например,
13-го июня сего года она отказалась исполнять распоряжение Чрезвы-
чайной комиссии по борьбе с контрреволюцией об аресте так называ-
емых уполномоченных от фабрик и заводов».
В то же время, применение оружия против собрания рабочих Ко-
миссий объявлялось незаконным. Комиссия вынесла заключение о том,
что присланный на станцию отряд являлся недостаточно дисциплини-
рованным и подготовленным. Красноармейцы были обвинены в само-
чинном применении оружия. Действия командного состава признава-
лись преступными. Было постановлено предать суду Революционного
трибунала шесть человек: Венглинского (командир отряда), Наленча
(его адъютант), Баклунова (член политсекции дороги), Зарембского
(представитель ЧК), Сапожникова (начальник охраны дороги) и Чост-
кевича (начальник охраны 1-го участка дороги)133.
Таким образом, под следствием оказался целый ряд видных больше-
вистских руководителей. Факт важный для понимания механизма воз-
никновения и, особенно, преодоления вооружённых столкновений
между властью и рабочими в те месяцы. Он убедительно свидетельст-
вует, что режим отнюдь не был нацелен на репрессии против рабочих.
В то же время следует отметить его неспособность унифицировать ра-
101
бочую политику во всех звеньях и проконтролировать деятельность
своих представителей на местах. Подобные издержки вполне объясни-
мы, если учесть молодость советского административного аппарата, не-
опытность многих руководящих кадров. Но по мере своего становления
Советское государство брало курс на пресечение самодурства и произ-
вола со стороны отдельных своих представителей, что вело к заметному
потеплению климата между ним и рабочим классом. О том же свиде-
тельствовали материалы и других разбирательств по фактам применения
оружия против рабочих. В частности, после описанных выше событий
7 июня 1918 г. критике подверглось местное руководство в Кинешме, а
через некоторое время в городе были произведены давно назревшие
кадровые изменения134.
Стычка 19 июня между рабочими и красноармейцами на Александ-
ровской железной дороге всколыхнула рабочую Москву. Сразу на не-
скольких предприятиях начались забастовки и митинги протеста. Рабо-
чие Александровских мастерских направили делегацию в Московский
совет. Тогдашний его председатель П.Г. Смидович в ответ делегатам не-
двусмысленно заявил, «что Советская власть умеет расправляться с не-
покорными элементами». Вероятно, сразу же после приёма делегации,
Смидович срочно направился на место событий. Его попытка оправдать
действия властей не удалась, и он ретировался. Рабочие требовали при-
езда Ленина. Предсовнаркому были в точности переданы слова Смидо-
вича и рабочие ждали от Ленина разъяснений. Приезд Ленина в Алек-
сандровские мастерские так и не состоялся, по мнению М.С. Берншта-
ма, из-за занятости главы советского правительства135. Понятно, что
бурлящую рабочую массу такие объяснения успокоить не могли.
На самой Александровской железной дороге 21 июня состоялось
двухтысячное собрание мастеров, рабочих и служащих. Как следует из
протокола собрания, на нём присутствовали делегации и от других
предприятий: заводов Дуке и Густава Листа, паровозных мастерских
Московско-Казанской, Николаевской и Урало-Рязанской железной до-
роги и некоторых других предприятий. Представители прибывших де-
легаций зачитали резолюции с осуждением расстрела. Кроме того, на
собрание явились представители всех оппозиционных большевикам
партий. Прибыли к рабочим и высокие официальные чины, в том числе
представитель СНК М. Ларин136. Но большевикам почти не давали го-
ворить. Когда же слово взял Смидович, шум усилился ещё больше. Со-
бравшиеся обращались к руководителю Моссовета с вопросом: «Как вы
осмеливались расстреливать рабочих?!». Смидович оправдывался тем,
что на «рабочем» собрании «было больше интеллигенции, чем рабочих».
Хотя по существу Смидович был близок к истине, ему все же пришлось
признать и «печальный факт» расстрела рабочих137.
В принятой по итогам обсуждения резолюции содержалось несколь-
ко принципиальных положений. В первом пункте резолюции рабочие
протестовали против расстрела и требовали независимого расследова-
ния его причин. Во втором пункте ими выдвигались уже широкие по-
литические требования: «мы требуем от существующей власти, — гово-
рилось в нём, — немедленно прекратить расстрелы где бы то ни было.
Мы требуем немедленного освобождения всех социалистов, заключён-
ных в тюрьмы». Отдельно было сформулировано требование, чтобы ни-
102
когда больше не вводить «вооружённые отряды в помещения, где про-
исходят рабочие собрания или заседания». В резолюции отмечалось, что
«во имя спасения завоеваний революции», «итальянская» забастовка
будет приостановлена, вместе с тем рабочие предупреждали, что если
их требования не станут исполняться, они инициируют всеобщую поли-
тическую стачку13*.
♦ * ♦
Таким образом, география отдельных столкновений между рабочими
и новой властью с применением или угрозой применения сторонами
оружия достаточно широка. Это и Москва, и Питер, и некоторые дру-
гие города страны. Однако большинство рассмотренных выше инциден-
тов носили локальный и скоротечный характер. Чаще всего противо-
борствующие стороны не решались на серьёзную эскалацию конфликта.
Но напряжение и нетерпимость в те дни были так велики, что совсем
избежать масштабных столкновений было невозможно. Наибольшего
ожесточения противостояние советской власти и рабочих в те месяцы
достигло на Урале, который становится ареной мощных и продолжи-
тельных заводских восстаний, перераставших в очаги рабочего анти-
большевистского повстанчества. Подобные конфликты, время от време-
ни потрясавшие различные районы Урала, были крайне опасны для
большевиков и потому, что возникали непосредственно в прифронто-
вой зоне139, и потому, что разворачивались на фоне мощной волны вос-
станий крестьян, «инородцев» и казачества, что существенно осложняло
положение властей140.
Изучение рабочего антибольшевистского повстанчества имеет важ-
ное значение не только для изучения истории самого рабочего класса.
Взгляд на причины, его порождавшие, позволяет глубже понять харак-
тер событий революции и природу Советского государства. Кроме этого
изучение рабочего повстанчества необходимо для полноты понимания
механизмов «малых войн» и моделирования реакции государства на воз-
можное возникновение очаговых предпосылок повстанчества и прочих
массовых выступлений экстремистского толка. Но вот парадокс, — из
всех форм рабочего движения повстанчество изучено наименее полно.
Причём, это печальное наблюдение касается изучения не только анти-
большевистского, но и красного повстанчества. В наши дни имеется
лишь очень ограниченное количество работ, дающих методологию для
научного рассмотрения этого вопроса. К их числу принадлежит и мо-
нография М.А. Дробова, на которой имеет смысл остановиться подроб-
нее. В ней делается попытка сравнить антибольшевистское и красное
повстанчество, с упором, конечно, на второе141.
Давая научное определение роли «малой войны» и в том числе по-
встанчества в «большой» Гражданской войне, М.А. Дробов писал о том,
что именно участие рабочих придавало повстанчеству тех лет организо-
ванность и целенаправленность. Наиболее стойким, утверждал он, яв-
лялось то повстанчество, в котором партизаны-крестьяне связывались с
рабочими. В этом случае повстанчество приобретало «твёрдую и чёткую
линию поведения, организационную ясность, целеустремлённость и
перспективу борьбы, сознание общности с рабочим классом и его пар-
103
тией». Рабочие повстанцы, по мнению Дробова, «не распыляют своих
сил, а исподволь и планомерно подготовляются к будущим боевым дей-
ствиям, не давая бить себя по частям». Дробов писал о красном по-
встанчестве, отсюда и ещё один пункт его рассуждений: «наряду с ши-
рокой агитацией и пропагандой, — писал он, — идёт их [рабочих-по-
встанцев] боевая работа по завоеванию и организации масс против бур-
жуазии»142.
Теоретическое обобщение Дробова применимо отнюдь не только к
красному рабочему повстанчеству. Под «целью» рабочего повстанчества
можно понимать не установление советской власти, а её ликвидацию.
Под партией рабочего класса — не большевиков, а меньшевиков, эсе-
ров или общества ветеранов-фронтовиков, офицерские организации,
крестьянский союз, кооперацию и т.д. А сплочение масс может быть
направлено и против «комиссародержавия». Что же касается агитации,
то она может иметь самую разную направленность. Все остальные
черты рабочего повстанчества, о которых пишет Дробов, не несут идео-
логической нагрузки, и вполне приложимы к рабочему повстанчеству
любой «расцветки». И это вполне подтверждается практикой тех лет.
Первые очаги повстанчества рабочих, национализированных и про-
чих предприятий на Урале и в соседних с ним областях, стали образо-
вываться уже в декабре 1917 года. В это время отмечены беспорядки в
Ревде, Ирбите, Камышлове. Январь—февраль 1918 г. ознаменовались
волнениями в Белорецке, Нижнем Тагиле, Лысьеве, Шадринске. Тогда
же была ликвидирована нелегальная повстанческая организация на
Каслинском заводе. Упоминая об этом случае, М.С. Бернштам ссыла-
ется на одно из многочисленных писем, присланных с мест в централь-
ные органы большевистской партии. В нём сообщалось об организации
на Каслинском заводе повстанческих групп и вооружении их активис-
тов Крестьянским союзом. На отобранных у мятежников Красной гвар-
дией турецких ятаганах и кинжалах значилась надпись в духе карбона-
риев-тираноборцев «свобода, равенство, братство»143.
Из общей череды восстаний и очагов рабочего повстанчества выде-
ляется несколько, ставших своего рода поворотным пунктом развития
революции в Уральском регионе. Первым в череде их стоит, безуслов-
но, Невьянское восстание. Оно произошло 12—17 июня 1918 г. в Не-
вьянске. По свидетельству К.А. Субботина, в качестве красногвардейца
принявшего участие в его ликвидации, «уральцы знают это восстание»,
«потому что первые начались стычки с белыми»144. Невьянское восста-
ние отозвалось всплеском повстанчества в Верхотурском и Екатерин-
бургском уездах. Под его влиянием прошли восстания на Полесском,
Верхне-Туринском и прочих заводах края145.
В Невьянске действовало несколько предприятий. Крупнейшим из
них являлся Невьянский артиллерийский завод, насчитывавший до
7000 рабочих. Он то и оказался в центре событий. Ядром мятежа на за-
воде выступили «автомобилисты». Так, по воспоминаниям ещё одного
участника событий рабочего-красногвардейца Н.М. Матвеева, называли
технический персонал и охрану военизированных автомастерских. В
своё время эти мастерские были эвакуированы в Невьянск из города
Луга под Петроградом в связи с наступлением немцев в феврале
1918 года. По характеристике, которую давал «автомобилистам» Матве-
104
ев, «это были преимущественно замаскированные белогвардейские
офицеры, разного рода авантюристы, недоучившиеся студенты из поро-
ды маменькиных сынков — словом, все те, кто отсиживался в тылу, до-
жидаясь удобного момента, чтобы свести свои счёты с Советской влас-
тью. Среди подобной публики меньшевики и правые эсеры пользова-
лись исключительным влиянием». Пёстрый состав работников автомо-
бильных мастерских оснований для столь усреднённых оценок не давал.
Во всяком случае, впоследствии именно рабочие составили основную
массу повстанцев. Не случайно Субботин пишет о том потрясении, ко-
торое пережили красногвардейцы, узнав, с кем им пришлось вести
упорные бои: «...была схватка, где наши броневики и пехотные части
выбили из окопов наших противников. Выбили, — и вот тут-то увидели
мы раненых и убитых рабочих, воюющих вместе с пиками»...
В то же время, нет никаких оснований отрицать, что в мятеже на
Невьянском заводе участвовали и те элементы, о которых пишет Мат-
веев. Они-то, по всей видимости, и сыграли роль «закваски». Во всяком
случае, большевики осознавали опасность, исходившую от «автомоби-
листов». Всё настойчивее звучало требование разоружить их. Инициа-
тива местной организации РКП (б) встретила поддержку в Екатеринбур-
ге. Но разоружить автомастерские было фактически невозможно. На за-
воде только их персонал представлял собой реальную вооружённую
группу в 300 человек, имевшую в своём распоряжении не только ре-
вольверы, винтовки и пулемёты, но и несколько бронеавтомобилей.
Коммунистические же отряды были спешно мобилизованы на подавле-
ние белочехов. Всего с завода в ряды красных частей было направлено
не менее 700 невьянских рабочих. Буквально накануне восстания,
8 июня, завод покинул последний отряд красногвардейцев.
Самые мрачные опасения властей начали реализовываться очень
скоро. По городу был распространён слух, что сообщение между Не-
вьянском и Екатеринбургом прервано. По всей вероятности, слух стал
катализатором стихийного недовольства, хотя сегодня трудно сказать,
возник ли он спонтанно или был запущен сознательно. Во всяком слу-
чае, он послужил механизмом, раскрутившим маховик выступления. В
11 часов утра 12 июня отряд вооружённых, по выражению Матвеева,
«до зубов», «автомобилистов» ворвался в здание исполкома и открыл
частую стрельбу. Сразу же погиб народный судья П.П. Шайдаков. Он
пытался с криком «Измена!» выпрыгнуть в окно, но был застрелен. Его
труп так и застрял на прутьях железной ограды. После этого начались
аресты и бессудные убийства. По мере распространения очага восста-
ния на прилегающие сёла, террор приобретал массовый характер. Толь-
ко в сам Невьянск для расправы было этапировано 60 партийных и со-
ветских работников. Мученической смертью в те дни погибли комиссар
труда И.А. Долгих, комиссар просвещения и юстиции Н.П. Мартьянов,
уполномоченный Наркомпрода Сбарский, директор цементного завода
Чижов, директор кожевенного завода А.И. Дерябин, красногвардеец
П.И. Быстров, работник военкомата А.Д Котляров, член продовольст-
венной управы Н.И. Шведов и другие.
На целых пять дней повстанцы оказались хозяевами города. Совет-
ская власть была упразднена. Движение разворачивалось под лозунгами
«Долой комиссародержавцев-большевиков!» и «Вся власть Учредитель-
105
ному собранию!». Дальнейшими его шагами руководил специальный
орган, получивший название Военного штаба. Штабу подчинялась
добровольческая дружина численностью до 5000 штыков. Опираясь на
эту силу, повстанцы попытались распространить своё влияние на круп-
ные города, прежде всего Нижний Тагил. Но предупреждённые сочув-
ствующим большевикам телеграфистом, нижнетагильские красногвар-
дейцы отбили вылазку повстанцев.
Этот эпизод, очевидно, явился переломным моментом в развитии
восстания. К мятежному заводу были подтянуты отряды рабочих крас-
ногвардейцев и резервистов из Екатеринбурга, Нижнего Тагила, Лысь-
вы, Верх-Исетского и Мотовилиховского заводов, Пашийской электро-
станции и других предприятий и рабочих посёлков. В операции против
повстанцев принял участие специальный отряд «Красные орлы» из Во-
логды. Важное обстоятельство подавления восстания сообщает Суббо-
тин. По его утверждению, рядовым красногвардейцам долгое время не
сообщали целей их выдвижения: «Когда получили сообщение, что Не-
вьянск восстал, — рассказывал он, — так наш командир отряда нашего
ещё этого не сообщал, а сказал, что нужно ехать на восстание, а куда —
неизвестно. Мы были созваны прямо с производства, по гудку завода».
Под ударами красных частей, повстанцы не выдержали и отступили по
направлению к Руднянке, после чего восставшие были вытеснены в
глубь Екатеринбургского уезда146.
В те же дни попытка восстания была предпринята в посёлке Верх-
Исетского завода и в самом Екатеринбурге. Об этих событиях сохрани-
лись воспоминания А.И. Медведева, члена РСДРП(б) с мая 1917 года.
В обоих городах беспорядки были организованы союзом фронтовиков,
в рядах которого состояло немало рядовых рабочих, в прошлом солдат,
вернувшихся с фронта. В Верх-Исетском посёлке фронтовики устроили
10 июня демонстрацию. Они требовали выдать им оружие, разоружить
красноармейцев, а также заключить мир с белочехами, упразднить
должность политкомиссаров. Не получив желательного ответа, фронто-
вики предприняли попытку разгромить местный Совет. Но в результате
решительных действий начальника районного отряда резервистов
П.З. Ермакова, властям удалось в самом начале подавить мятеж фрон-
товиков и примкнувшего к ним отряда эскадрона конницы под коман-
дованием бывшего офицера Ардашева. Верх-Исетские события не были
столь кровавыми, как Невьянские. Два десятка конных красноармей-
цев, врезавшись в толпу, рассеяли её без кровопролития. Лишь позже,
когда в окрестностях города шло преследование отдельных разрознен-
ных групп повстанцев, выстрелом красногвардейца А. И. Рыбникова был
убит руководитель местных фронтовиков капитан Ростовцев147.
Ещё за месяц до памятных Невьянских событий по очень похожему
сценарию произошло восстание на Березовском заводе, расположенном
примерно в 17 верстах от Екатеринбурга. Здесь точно также детонато-
ром взрыва послужили ложные слухи, — на этот раз слухи о падении
советской власти в Екатеринбурге. После того как 9 мая 1918 г. весть
об этом облетела посёлок, восставшие разогнали местный Совет. Но
успех оказался кратковременным, поскольку, в отличие от Невьянска,
восстание на Березовском заводе носило более стихийный характер и
никакой особенной подготовительной работы, на нём, вероятнее всего,
106
не велось. Но это не уберегло рабочих завода от ответных действий со
стороны власти. По словам видного уральского общественного деятеля,
одного из лидеров местных кадетов Л .А. Кроля, «восстание» это «было
подавлено с необычайной жестокостью»148. После того как при помощи
пальбы по восставшим местные большевистские власти взяли ситуацию
под контроль, ими были вызваны дополнительные силы из Уральской
столицы. По некоторым сведениям, в эти дни было арестовано около
50 рабочих. Несколько человек были расстреляны, либо погибли при
прочёсывании улиц149.
Восстания прокатились и по другим городам и заводам Урала и
Приуралья. В одно время с Невьянским и Верх-Исетским восстаниями
поднялись рабочие Рудянского завода. Во время наступления белочехов
на Кыштым, арестовали свои Советы рабочие Полевского и Северского
заводов. К аресту местного Совета привело восстание на Камбарском
заводе, о чём в своих мемуарах подробно рассказывает профессиональ-
ный революционер У.И. Манохин, ставший очевидцем и участником
тех событий. Отмечалось брожение на Чусовских, Радвинских, Бого-
словских заводах. На Кусинском заводе жертвами рабочего восстания
сделались как минимум трое советских работников. По сообщению
оперативной сводки Уральского агитационного бюро, в середине лета
1918 г. был «объят мятежом Саткинский завод и окрестности Белебея».
В этой же сводке извещалось о разрастающихся боях с мятежным Ба-
кальским заводом. Другой официальный армейский источник сообщает
о повстанцах с Нязе-Петровского и Нижне-Сергинского заводов. Рабо-
чие беспорядки докатились до Тюмени. Военное положение из-за рабо-
чих выступлений было введено в Кизиле. Об «очень крупном восста-
нии» на Артинском заводе (Шемахинском заводе в посёлке Арти) со-
общает сводка НКВД по Красноуфимскому уезду Пермской губернии
за июль 1918 года150.
Следует сказать и о некоторых значимых выступлениях рабочих, ко-
торые произошли либо готовились в других регионах России. Так, свою
знаковую роль, пусть и достаточно скромную, сыграли рабочие в зна-
менитом Ярославском восстании 6—21 июля, ставшем одним из узло-
вых событий антибольшевистской борьбы в Центральной России. Как
показывают новейшие исследования социальной базы Белого движе-
ния, организаторы восстания большие надежды возлагали на рабочих
Ярославских железнодорожных мастерских. Расчёт делался на то, что в
решающий момент они смогут выставить на фронт 300 штыков. И хотя
реально с оружием в руках против власти большевиков выступили лишь
около 140 человек, это всё равно можно считать довольно большим ус-
пехом организаторов восстания. Кроме того, часть рабочих поддержала
восставших и другими действиями. Они ремонтировали броневики в
мастерских, готовили для контратак на позиции правительственных
войск имевшийся в распоряжении повстанцев бронепоезд и т.п.151
Вместе с тем, это были, конечно, уже не чисто рабочие выступления.
Не случайно, поэтому руководители меньшевиков осудили ярославский
мятеж. Настороженность в отношении ярославских событий проявили
и более радикальные оппоненты большевиков: свой нейтралитет к ним
сохраняли, в частности, участники Рыбинского движения уполномочен-
ных от фабрик и заводов152.
107
О позиции большей части рабочих Ярославля, в дни предпринятого
в городе восстания, дают представление свидетельства П.А. Богданова-
Хорошева, бывшего в те дни лидером местных меньшевиков. После за-
хвата власти в городе савинковцами, его направили к рабочим, агити-
ровать за присоединение к восстанию. Первый митинг, на котором вы-
ступил Богданов, состоялся в железнодорожных мастерских. Кроме же-
лезнодорожников на него пришли и многие рабочие с других городских
предприятий. Богданов сообщил собравшимся об аресте коммунисти-
ческого Совета Ярославля, о восстановлении в городе власти комиссара
Временного правительства Дюшена (по партийной принадлежности —
меньшевика) и призвал организовывать рабочие боевые дружины.
После этого, по приглашению других рабочих, Богданов отправился
ещё на одно рабочее собрание, где также уверял в бескровности пере-
ворота и призывал вооружаться.
После выступлений на рабочих митингах и поездки в типографию
Богданов вернулся в городскую управу, где и столкнулся с отрядом ра-
бочих, пришедших на помощь мятежникам. Вот как он описывает пос-
ледовавшие за этим события:
«Когда мы приходили в штаб, то подошла рабочая дружина. Эта ра-
бочая дружина обратилась к стоящим здесь офицерам: "Товарищи, при-
шла рабочая дружина, где нам получить оружие?"» На это получился
ответ такого сорта: «Здесь нет товарищей и] г[оспод], здесь есть только
солдаты и офицеры. Кто хочет защищать родину, тот становись в заты-
лок и слушайся команды».
По рядам рабочих, человек 200 их было, может, меньше, я точно не
помню, это была смешанная толпа: тут были и ж.д., и с Вахромеевской
ф-ки; эти слова прошли, как электрическая искра. Они увидели меня...
на тротуаре, и один из них крикнул: «Т. Богданов, это что-то не то!» Я
ему говорю, тоже с тротуара: «Т.т., да это не то. Возвращайтесь немед-
ленно обратно. Вам здесь не место. Мы, к[омите]т, постараемся про-
никнуть к вам». И они моментально пошли. Я видел, как ряды момен-
тально расстроились. Это единственный случай, когда я видел рабочую,
дружину»153.
Имеются сведения, что выступление, подобное ярославскому, но с
более весомым участием рабочих, готовилось в Вологде. Его инициато-
рами должны были стать не савинковцы, а чисто социалистические эле-
менты, связанные с вологодским движением уполномоченных. К тому
же вологодцы, в отличие от рыбинских уполномоченных, в целях под-
рыва большевистского режима осуществляли некоторую помощь мятеж-
никам в Ярославле154.
Постоянная эскалация насилия в Нижнем Новгороде и в нём уси-
ливала угрозу повторения событий по ярославскому сценарию. Об этом
косвенно заявлял делегат на всё том же Московском Рабочем съезде от
Нижнего Новгорода М.А. Вороничев. По его утверждениям, многие ра-
бочие убедились в нерезультативности даже такой формы сопротивле-
ния, как стачка, и высказывались за вооружённое выступление. Его
слова косвенно подтвердил второй выступавший делегат от Нижнего
Новгорода Ю.С. Лейкин, заявивший, что рабочие разочаровались в
играх, устроенных оппозицией, и «требуют действия»155. К. тому же
Нижегородская губерния становится центром, как писали раньше, ку-
108
лацких восстаний: негодование населения вызывали масштабные хлеб-
ные реквизиции156. Повсеместный рост протестной активности приво-
дил к тому, что многие рабочие готовы были перенять методы борьбы,
которые к тому времени широко использовались крестьянским населе-
нием губернии. К счастью для большевиков, ни в Вологде, ни в Ниж-
нем Новгороде восстаний не произошло.
Отдельные волнения в рабочей среде продолжались и на протяже-
нии следующих месяцев 1918 года. Даже рабочие Мотовилихи, круп-
нейшего в России пушечного завода, расположенного в одноимённом
посёлке недалеко от Перми, чьи красногвардейские отряды стали «гро-
зой буржуазии» «не хуже балтийских матросов»157, в октябре и декабре
1918 г. предъявили свои счёты советской власти и готовы были отста-
ивать свои интересы силой158. Но хотя подобные эксцессы по-прежнему
представляли угрозу советской власти, в целом к осени повстанческая
активность рабочих, направленная против большевиков, начинает ощути-
мо спадать.
В завершении разговора о рабочем антибольшевистском повстанче-
стве и других крайних формах протестного активизма рабочих, отметим,
что в отличие от всплесков бунтарства, массовых погромов и большин-
ства стачек, конфликты подобного рода имели преимущественно поли-
тический характер. Их возникновение оказалось полной неожиданнос-
тью для руководителей большевистского государства. Доктрина больше-
виков не предусматривала возможности вовлечения широких слоёв ра-
бочего класса в вооружённую борьбу с государством диктатуры проле-
тариата. В практическом плане участие рабочих в вооружённой борьбе
с советской властью могло серьёзно расширить базу Белого движения,
изменить, радикально демократизировать его социальную природу,
сместить баланс сил в пользу контрреволюции. Поэтому с самого нача-
ла пропаганда большевиков отказывалась признать пролетарский харак-
тер, скажем, ижевских или невьянских событий. Если участие в них ра-
бочих и признавалось, то лишь в качестве обманутой серой массы, не
игравшей сколько-нибудь существенной роли и терявшейся на фоне
буржуазных и мелкобуржуазных элементов. Именно они, эти «непроле-
тарские» элементы и объявлялись движущей силой антибольшевистско-
го повстанчества во всех случаях его возникновения. Но пропаганда
была предназначена для «внешнего потребления», и само советское
правительство должно было понимать, с чем ему приходилось сталки-
ваться.
Рабочее повстанчество, направленное против проявлений «комисса-
родержавия» — больших и маленьких пороков советской власти, в от-
личие от менее экстремистских форм протеста, не привело к радикаль-
ному улучшению материального и общественного положения рабочих.
Став ещё одним фактором Гражданской войны, оно обернулось для ра-
бочего класса дополнительной кровью. И всё же определённых резуль-
татов рабочим добиться удалось. Повстанчество стало важным рычагом
давления рабочего класса на советскую власть. Опасность возникнове-
ния всё новых и новых зон рабочего повстанчества стимулировала внут-
ри правящего режима поиск таких подходов к решению рабочего во-
проса, которые не несли бы в себе разрушительных импульсов. Вряд ли
будет преувеличением предположить, что отказ от политики «завинчи-
109
вания гаек» и дальнейшей «милитаризации труда» в ходе дискуссии о
профсоюзах в конце 1920 — начале 1921 г. был обусловлен в том числе
уроками, которые извлёк сам Ленин и его наиболее дальновидные со-
ратники из того размаха рабочего антибольшевистского повстанчества,
который наблюдался в середине 1918 года. Не случайно поэтому крон-
штадтские события 1921 г. не привели ни к заводским восстаниям, ни
к возникновению рабочего антибольшевистского повстанчества.
Примечания
1 ГАТО. Ф. 105. On. 1. Д. 2. Л. 148 и др.
2 ГА РФ. Р-7952. Оп. 3. Д. 215. Л. 2-3; РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 2. Д. 97. Л. 2 об.; ГАИО.
Ф. 506. On. 1. Д. 2. Л. 32 и др.
3 ГАТО. Ф. 1012. On. 1. Д. 5. Л. 129-130; ГАТО. Д. 39. Л. 147, 147 об., 148; ГА РФ.
Ф. 6860. On. 1. Д. 313. Л. 6 и др.
4 РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 2. Д. 95. Л. 4-4 об.
5 ГАИО. Ф. Р-730. On. 1. Д. 36. Л. 15, 16-13 об; ГАИО. Д. 35. Л. 5 об.; Рабочий
край. 1918. 20 марта и др.
6 См. например: ГА РФ. Ф. 382. Оп. 6. Д. 287. Л. 3.
7 Правда. 1918. 19 марта.
8 Исхаков С.М. Динамика жизненного уровня и перестройка сознания промышлен-
ных рабочих Башкирии в годы гражданской войны (лето 1918 — 1920 гг.) // Ре-
формы второй половины XVII—XX в.: подготовка, проведение, результаты. М.,
1989. С. 130.
9 Ильюхов А.А. Политика Советской власти в сфере труда (1917—1922 гг.). Смоленск,
1998. С. 74, 75 и др.
10 ГАТО. Ф. 1012. On. 1. Д. 39. Л. 131-133; РГИА. Ф. 63. On. 1. Д. 133. Л. 29-29 об.;
ГАИО. Ф. 730. On. 1. Д. 34. Л. 7-9; ЦИАМ. Ф. 291. On 1. Д. 39. Л. 66; ЦМАМ.
Ф. 291. On. 1. Д. 6. Л. 62 и др.
11 РГИА. Ф. 1428. On. 1. Д. 156. Л. 38.
12 Урал и Прикамье (ноябрь 1917 — январь 1919). Документы и материалы / Редак-
тор-составитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1982. С. 27.
13 См.: Вперёд! 1918. 6 июня.
14 ГА РФ. Ф. 6864. Оп.1. Д. 126. Л. 3.
15 Урал и Прикамье. С. 27.
16 ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 126. Л. 3-4; Печатник. 1918. № 1.
17 ГАТО. Ф. 7. Оп.1. Д. 3. Л. 89.
18 Об этих явлениях шла речь в кн.: Чураков Д.О. Русская революция и рабочее само-
управление. 1917. М., 1998.
19 Независимое рабочее движение в 1918 году. Документы и материалы / Редактор-
составитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1981. С. 309—310.
20 Яров С.В. Горожанин как политик. Революция, военный коммунизм и НЭП гла-
зами петроградцев. СПб., 1999. С. 22, 28.
21 Урал и Прикамье. С. 25.
22 Трудовые конфликты в Советской России 1918—1929 гг. М., 1998. С. 259.
23 Дело народа. 1918. 18 января.
24 Известия. 1918. 17 марта.
25 Впрочем, в политическом плане именно эти выступления рабочих имели важные
последствия, поскольку стали базой для возникновения антиправительственных
рабочих организаций, но об этом подробнее будет сказано дальше.
26 Вперёд. 1917. № 207.
27 ГА РФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 100. Л. 82.
28 Трудовые конфликты в Советской России. С. 263, 264.
ПО
29 ГА РФ. Ф. 6935. Оп. 7. Д. 31. Л. 77.
30 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 70, 147 и др.
31 Яров С.В. Горожанин как политик. С. 26.
32 Бордюгов Г.А., Козлов В.А. «Военный коммунизм»: ошибка или «проба почвы»? //
История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государст-
ва. М., 1991. С. 63
33 Новая жизнь. 1918. 11 мая.
34 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 110.
35 Новая жизнь. 1918. 11 мая; 12 мая.
36 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 119—133.
37 Дело народа. 1918. 14 мая.
38 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 109.
39 Новая жизнь. 1918. 29 мая; 30 мая; 31 мая; 1 июня и др.
40 Новое дело народа. 1918. 21 июня.
41 Меньшевики в большевистской России. 1918—1924 // Меньшевики в 1918 году.
М., 1999. С. 41.
42 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115.
43 Новая жизнь. 1918. 3 июля.
44 Неизвестная антибольшевистская забастовка // Вестник «Мемориала». СПб., 1995.
№ 4—5. С. 116—117; Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Экономи-
ческие конфликты и политический протест. Сб. док. СПб., 2000. С. 147; Яров С.В.
Горожанин как политик. С. 27; ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 128. Л. 61 и др.
45 РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 2. Д. 95. Л. 1. В этой связи следует отметить, что по самой
своей природе низовые рабочие организации без поддержки властей справиться с
этой задачей были не способны — во всех странах переход от войны к миру всег-
да сопровождается кризисными явлениями в экономике, на преодоление которых,
как правило, направлены силы всего общества, прежде всего именно государства,
а не одних только общественных организаций.
46 Коваленко Д.А. Оборонная промышленность Советской России в 1918—1920 гг. М.,
1970. С. 244.
47 Новое дело народа. 1918. 19 июня и др.
48 ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 122. Л. 339.
49 Дело народа. 1918. 10 апреля.
50 ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 4.
51 ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 122. Л. 355-356.
52 ГА РФ. Ф. 6935. Оп. 7. Д. 61. Л. 291.
53 ГА РФ. Ф. 6935. Оп. 7. Д. 61. Л. 295.
54 ГАТО. Ф.1012. On. 1. Д. 39. Л. 129.
55 ГАТО. Ф. 1012. On. 1. Д. 39. Л. 129.
56 См.: Новое дело народа. 1918. 19 июня.
37 См.: Новое дело народа. 1918. 22 июня.
58 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 224 и др.
59 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 116.
60 См., например: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 3. Л. 17 и др.
61 ГА РФ. Ф. 6935. Оп. 7. Д. 31. Л. 81.
62 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 116 об.
63 Упрочение Советской власти в Москве и Московской губернии. Документы и ма-
териалы. М., 1958. С. 127—128.
64 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 154 и др.
65 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 69.
66 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 210.
67 За власть Советов. Вспоминают участники борьбы за Советскую власть в Ниже-
городской губернии. Горький, 1967. С. 54—56.
68 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 69.
111
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
Победа Октябрьской социалистической революции в Нижегородской губернии. Сбор-
ник документов. Горький, 1957. С. 513.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 69.
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 230—244.
Известия Советов Р. С. К. Д. г. Москвы и Московской области. 1918. 23 апреля.
Правда. 1918. 30 октября.
ГАТО. Ф. 1012. On. 1. Д. 30. Л. 16; ГАТО. Ф. 1012. On. 1. Д. 23. Л. 43, 73, 81 и
др.
Гухман Б.А. Производительность труда и заработная плата в промышленности
СССР. М., 1925. С. 143; Киселёв А.Ф. Профсоюзы и советское государство (дис-
куссии 1917—1920 гг.). М., 1991. С. 131 и др.
Канищев В.В. Русский бунт — бессмысленный и беспощадный. Погромное движе-
ние в городах России в 1917—1918 гг. Тамбов, 1995. С. 125, 135 и др.
Ижевско-Воткинское восстание / Сост. А.А. Каревский, К.А. Кулагин, Д.О. Чура-
ков / Под ред. В.Ж. Цветкова. М., 2000. С. 89—90.
Известия. 1918. 22 июня.
ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 108-109.
ГА РФ. Ф. 393. Оп. 4. Д. 23. Л. 451.
См.: Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России. Власть и массы. М., 1997.
С. 145.
Известия Наркомпрода. 1918. № 6—7. С. 35.
Новая жизнь. 1918. 25 мая.
Известия Советов Р. С. К. Д. г. Москвы и Московской области. 1918. 21 апреля.
ГА РФ. Ф. 393. On. 1. Д. 30. Л. 93.
ГА РФ. Ф. 393. Оп. 2. Д. 56. Л. 121.
Труд и профсоюзы. 1927. № 10—11. С. 61.
ГА РФ. Ф. 393. Оп. 2. Д. 49. Л. 23.
См. о нём: Урилов И.Х. 1917 год в письмах и воспоминаниях меньшевиков (про-
блема подлинности и достоверности источников) И Академик П.В. Волобуев. Не-
опубликованные работы. Воспоминания. Статьи. М., 2000.
В целом, рабочий протест весной—летом 1918 г. по своему накалу вполне сопо-
ставим с тем, что происходило в отдельные периоды революции 1905 г. или пред-
февральские дни, но существенно уступал предоктябрьскому подъёму. Кроме
того, как отмечают А.П. Ненароков и Д.Б. Павлов, в отличие от октября 1905 г.
и Февраля 1917 г. в этот период мобилизация рабочих была далеко не всеобщей,
да и готовности бороться против власти у них было существенно меньше (Мень-
шевики в 1918 году. С. 40).
Канищев В.В. «Мелкобуржуазная контрреволюция»: сопротивление городских сред-
них слоёв становлению «диктатуры пролетариата» (октябрь 1917 — август
1918 гг. // 1917 год в судьбах России и мир. Октябрьская революция: от новых
источников к новому осмыслению. М., 1998. С. 174—187.
См., например: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 128. Л. 28—29а.
В контексте сказанного обращает на себя внимание одно важное обстоятельство,
которое по каким-то причинам подчас выпадает из поля зрения историков. Как
правило, господствующее положение того или иного класса означает для предста-
вителей этого класса привилегии при распределении материальных благ. Но, как
показывает бедственное состояние рабочих в 1918 г., гегемония в революции —
явление совершенно особенное и приоритетного «доступа к кормушке» отнюдь
не гарантирует. Тяжёлое положение рабочих даже заставляет некоторых авторов
задуматься, а существовала ли в действительности эта самая «гегемония пролета-
риата»? Или это пропагандистский миф прежних десятилетий? Без пропаганды,
конечно, не обошлось. Вместе с тем отрицать важную, часто решающую роль ра-
бочих в событиях революции всё же не приходится. Другое дело, что само преж-
нее понятие «гегемонии» должно быть переосмыслено в свете современных до-
стижений науки об обществе, чего историки пока не торопятся сделать. Лишь
112
только после этого можно будет давать окончательный ответ на поставленные
выше вопросы, а до этого все рассуждения о «гегемонии» либо «не гегемонии»
рабочих, интеллигенции и других классов и групп в революции, как и в истори-
ческом процессе вообще, лишены и смысла, и содержания.
94 См.: Дмитриев П.Н. Коммунистическая революция и гражданская война в Удмур-
тии (1917—1920) Ц Государство и общество. Истории. Экономика. Политика.
Право. 2001. № 1. С. 65.
95 ГА РФ. Ф. 6935. Оп. 7. Д. 31. Л. 74.
96 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп 2. Д. 126. Л. 116 об.
97 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115 об.
98 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 5.
99 Руководитель ижевских большевиков заслуживает того, чтобы сказать о нём особо.
В партию Пастухов вступил ещё в 1905 году. В период революции 1917 г. он сумел
пройти путь от простого токаря до лидера общенационального масштаба: на ис-
торическом II съезде Советов Пастухов не только был одним из тех, кто голосовал
за советскую власть, но и стал членом ВЦИК. Однако роль парламентария его
не устроила, и свою революционную деятельность он продолжил на родном за-
воде.
100 ОДНИ УР. Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 5.
101 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 5.
102 ОДНИ УР. Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 4.
103 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 6-7.
104 ЦГА УР. Ф. 212. On. 1. Д. 11241. Л. 108.
105 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 7-9.
106 Более подробно об истории с разоружением городской Красной гвардии при по-
мощи казанского отряда моряков, а также в целом об отношениях между боль-
шевиками и максималистами в Ижевске см.: Бехтерев С.Л. Эсеро-максималист-
ское движение в Удмуртии. Ижевск, 1997. С. 64—72.
107 ОДНИ УР. Ф. 352. On. 1. Д. 59. Связка 2. Л. 1.
108 Со своим пониманием сути происходящего к жителям Ижевска обратились и
эсеры-максималисты. В их воззвании говорилось: «Мы, "банда" максималистов с
Красной гвардией, — говорилось в обращении, — ваши враги, грабители, убийцы
в настоящий момент чувствуем больше, чем Ваши друзья — большевики, что на-
стал час, настал миг, в который должна свершиться наша судьба. Быть или не
быть свободе... нашей души, мысли и тела. Решайте. А мы видим впереди боль-
шевистский кулак, палку, законы, декреты и приказы. Ленин тот же Николай, но
с кличкой социалиста. Тем хуже. Николай носил только кличку Кровавого... Он
открыто шел против Вас. А Ленин — социалист подходит к Вам с поцелуями
"иуды". Идите за ним... Молитесь за него. Будьте снова рабами... Много лилось
крови, лейте еще... и на крови создавайте трон Большевикам. А мы же, "контр-
революционеры" максималисты, рабами не будем. Мы шли за свет, за счастье и
волю народа... идем и сейчас и умрем с оружием в руках. Только оружием мы
порвем цепи рабства — вашего. Рабства, Граждане. А они гремят уже, гремят
звонко в руках большевиков. Революционер не сдаст оружия» (Куликов К.И. Три-
умф и трагедия ижевских максималистов // Политика и экономика Удмуртии со-
ветского периода. Ижевск, 1995. С. 93—94).
109 Известия Ижевского Совета рабочих депутатов. 1918. 9 мая.
110 Подшивалов И. Гражданская борьба на Урале 1917—1918. М.; Л., 1925; Рычко-
ва Г.Н. Красная гвардия на Урале. Свердловск; Москва, 1933. С. 52—53; Спи-
рин Л.М. Классы и партии в гражданской войне в России. 1917—1920 гг. М., 1968.
С. 168—170; Жуков А.Ф. Идейно-политический крах эсеровского максимализма.
Л., 1979. С. 113—118, 153; Верхось В.П. Красная гвардия в Октябрьской револю-
ции. М., 1976. С. 82; Урал и Прикамье (ноябрь 1917 — январь 1919). Документы
и материалы / Редактор-составитель и автор комментариев М.С. Бернштам.
Париж, 1982. С. 266 и др.
111 Новая жизнь. 1918. 18 мая.
113
112 Павлюченков С.А. Крестьянский Брест, или предыстория большевистского нэпа.
М., 1996. С. 27—28, 40; Телицын В.Л. Русская революция 1917 года: деревня про-
тив города или перманентная война // Академик П.В. Волобуев. Неопубликован-
ные работы. Воспоминания. Статьи. М., 2000. С. 350.
1,3 По крайней мере, пока никаких документов на этот счёт выявить не удалось.
114 Октябрь и гражданская война в Вятской губернии. Сборник статей и материалов.
Вятка, 1927. С. 45-52, 120.
1,5 РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 2. Д. 97. Л. 13.
116 Достаточно вспомнить в этом контексте, к примеру, такой важный показатель на-
строений некоторых рабочих-обуховцев, как их позиция в период октябрьских со-
бытий. Если в Октябре 1917 г. рабочая милиция прочих питерских заводов уча-
ствовала в установлении Советской власти, то на Обуховском заводе эсерам уда-
лось сформировать единственный во всей России «пролетарский ударный бата-
льон смерти», выступавший на стороне Временного правительства.
1,7 Рабинович А. Самосожжение левых эсеров // Россия XXI. 1998. № 1—2. С. 134;
Он же. Большевики и самоубийство левых эсеров // 1917 год в судьбах России и
мира. Октябрьская революция: от новых источников к новому осмыслению. М.,
1998. С. 203.
118 РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 2. Д. 97. Л. 9.
1,9 Новая жизнь. 1918. 11 мая; Новый день. 1918. 14 мая и др.
120 Дело народа. 1918. 19 июня.
121 Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Экономические конфликты и по-
литический протест. Сб. док. СПб., 2000. С. 120.
122 Независимое рабочее движение в 1918 году. Документы и материалы / Редактор-со-
ставитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1981. С. 176—179, 265—
266 и др. Подробный рассказ о событиях вокруг минной дивизии содержится в
неопубликованной рукописи Козлова, ныне хранящейся в Центральном государ-
ственном архиве Санкт-Петербурга. Вот что он сообщает о развязке конфликта;
«Начались переговоры с мятежными судами. К тому времени, как завод закры-
ли и район объявили на военном положении, дело сложилось так, что 5 судов,
готовых на решительные действия против Советской власти, отошли на средину
Невы, а остальные 5, заявившие нейтралитет, остались у стенки набережной.
Суда, стоящие на средине Невы, долго не решались допустить делегацию за-
вода, но потом согласились с условием, чтобы делегаты явились без оружия.
Переговоры эти не привели ни к чему. Вскоре на всех судах замахали флажками.
Береговые матросы перевели всем непонимающим морскую сигнализацию,
что командующий флотилией приказывает всем судам идти вверх по Неве. Когда
суда, исполняя приказ, двинулись в указанном направлении один за другим, три
крейсера из 5 державших нейтралитет нарушили этот нейтралитет и также отошли
от берега. Что предполагало делать командование, отдав такой приказ, с какой
именно целью дивизия тронулась против течения Невы — никто на берегу не
знал. Предположения же сводились к следующему: допускалось, во-первых, что
команда посадит суда на мель и сама попытается ночью уйти в Финляндию,
ждали затем и того, что дивизия откроет огонь.
Меры, какие были приняты для разоружения дивизии, сводились к следующему:
На северную дорогу послали крупный бронепоезд «Петропавловск», на обоих
берегах реки поставили батарею и по обоим же берегам послали пешие и кава-
лерийские отряды.
Все, что делалось на правом берегу, от дивизии скрывалось, батарею замаски-
ровали, и кавалерийский отряд, выслеживая суда, двигался лесом. Задача отряда
состояла в том, чтобы обезоружить и арестовать матросов на случай их побега в
Финляндию.
Для решительных мер по разоружению дивизии нужно было иметь два-три
судна. С этой целью Ревтройка отправила делегатов на «Хивинец», стоящий около
бывшего Семянниковского завода.
Команда «Хивинца» была настроена советски, и никто не возражал против ра-
зоружения враждебной Советам дивизии. Кроме «Хивинца» в распоряжение Рев-
114
тройки поступили суда «Зрячий» и «Грозящий»...
Все три судна подошли на близкое расстояние к мятежной дивизии, и начались
переговоры. После того, как вызванный с берега на палубу «Хивинца* оркестр
сыграл Интернационал — всей дивизии по морской сигнализации передали уль-
тиматум:
— Немедленно изъявить покорность Советской власти и выдать зачинщиков.
Дивизия потребовала время для обсуждения такого предложения. «Хивинец»
повторил ультиматум и пригрозил минной атакой. Через несколько минут диви-
зия запросила принять шлюпку. Когда «Хивинец» спросил — с какой целью —
оттуда ответили, что в шлюпке находятся арестованные зачинщики.
Арестованных оказалось 35 человек. Суда развернулись и стали у стенки. Мат-
росов заперли до суда в трюм, а руководителей мятежа немедленно передали в
ЧК. Так закончилась попытка поднять восстание против Советской власти» (Цит.
по: Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». С. 121—122).
Из приведённого фрагмента рукописи совершенно явно следует, что ситуация
складывалась действительно непросто и могла в любую минуту взорваться. Только
решительные действия властей, по всей видимости, и смогли предотвратить пере-
растание протестных настроений рабочих Обуховского завода и матросов минного
дивизиона в полномасштабное восстание. Вряд ли бы, конечно, в нём приняли
участие все рабочие-обуховцы и матросы минного дивизиона (о чём свидетельст-
вует и приведённое свидетельство Козлова), но с политической точки зрения
любое вооружённое выступление рабочих в «колыбели пролетарской революции»
могло бы иметь самые серьёзные последствия, тем более в условиях уже начав-
шейся Гражданской войны.
123 Новая жизнь. 1918. 26 июня.
124 ГА РФ. Ф. 393. Оп. 2. Д. 49. Л. 23.
125 ГА РФ. Ф. 393. Оп. 4. Д. 23. Л. 451.
126 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 57.
127 Новое дело народа. 1918. 18 июня.
128 ГА РФ. Ф. 69. Оп. 7. Д. 61. Л. 283.
129 ГА РФ. Ф. 69. Оп. 7. Д. 61. Л. 284-285.
130 ГА РФ. Ф. 69. Оп. 7. Д. 61. Л. 285-286.
131 В комиссию вошло 14 человек: Пискарёв (от Моссовета), Жук (от Викжедора),
Броварнюк (от Московского совета профсоюзов), Александров (от Комиссариата
путей сообщения), Бодров (от Следственной комиссии Революционного трибуна-
ла), Буров (от Правления профсоюза мастеровых и рабочих железнодорожного
узла), Ахметелов (от большинства исполкома Совета железнодорожных депутатов
Александровской железной дороги), Климин (от меньшинства исполкома Совета
железнодорожных депутатов Александровской железной дороги), Василенко и Ти-
мофеев (от Общего собрания главных мастерских Александровской железной до-
роги), Кривошеин (от Всопрофжеля), Беликов (от районного Совета рабочих де-
путатов товарной железной дороги Московского узла), Козлов (от местного ко-
митета милиции) и Колесов (от местного комитета Малого ремонта вагонов Алек-
сандровской железной дороги).
132 В историографии существует ещё одна версия произошедших 19 июня на Казан-
ской железной дороге событий. Принадлежит она М.С. Бернштаму. Предложен-
ная им трактовка инцидента с милиционерами настолько оригинальна, что имеет
смысл привести его мысли полностью. Бернштаму пишет:
«19 июня 1918 состоялось очередное собрание рабочих Александровских желез-
нодорожных мастерских Москвы. Наученные опытом, рабочие выставили собст-
венную охрану, местных рабочих милиционеров. Прибывшие чекисты и красно-
армейцы явились в Малые ремонтные мастерские, сняли и арестовали охраняв-
ших милиционеров, провели обстрел собрания, ворвались, арестовали большин-
ство участников, некоторых увезли в тюрьму, а некоторых человек тут же расстре-
ляли» (Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 258).
Как легко убедиться, большинство приводимых в этой короткой цитате фактов
не соответствует действительности. Перед нами ещё один образец того, к чему
115
приводит некритическое (я бы сказал — слепое) следование оппозиционным про-
пагандистским источникам. Тема протестных настроений, любых общественных
настроений и массовой психологии — тема очень деликатная, и требует очень
острожного, взвешенного подхода к ней.
133 ГА РФ. Ф. 69. Оп. 7. Д. 61. Л. 288-294.
134 ГА РФ. Ф. 393. Оп. 2. Д. 49. Л. 23.
135 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 258—259.
136 ГА РФ. Ф. 69. Оп. 7. Д. 61. Л. 287.
137 Новое дело народа. 1918. 22 июня.
138 ГА РФ. Ф. 69. Оп. 7. Д. 61. Л. 287-288.
139 Современный челябинский историк И.В. Нарский проводит интересный анализ
политического развития Урала в годы революции и Гражданской войны. Историк
справедливо отмечает, что прифронтовое положение Урала, частые, почти калей-
доскопические смены режимов на отдельных его территориях совершенно катас-
трофически подрывали авторитет и прочность властного начала в этом регионе
России (Подробнее см.: Нарский И.В. Жизнь в катастрофе. Будни населения
Урала в 1917—1922 гг. М., 2001. С. 32—76). Ослабление власти, без сомнения,
было одним из ключевых обстоятельств, вызывавших радикализм протестных вы-
ступлений уральских рабочих. Кроме того, как и в период победы Октябрьской
революции в Петрограде, рабочие Урала вновь оказывались в роли своеобразного
третейского судьи, что тоже ощутимо усиливало их позиции и позволяло реши-
тельней отстаивать свои интересы.
140 См., например: Телицын В.Л. К истории антибольшевистских выступлений на
Урале в первые послереволюционные годы: участники и руководители (предвари-
тельные замечания) // Революция и человек. Социально-психологический аспект.
М., 1996 и др. Вместе с тем, мнение М.С. Бернштама, будто бы на Урале «рабочее
движение приняло по преимуществу форму вооружённых восстаний», что здесь
«мирные формы рабочего антибольшевистского движения не получили в
1918 году сколько-нибудь широкого распространения», — не верно (См.: Незави-
симое рабочее движение в 1918 году. С. 114). Иллюзия, будто Урал стал той ци-
таделью антибольшевизма, где возобладали крайние формы рабочего протеста,
создаётся состоянием той Источниковой базы, на которую опирался Бернштам.
Это, по преимуществу, свидетельства эмигрантских и мемуарных источников, по-
вышенное внимание уделявших наиболее ярким и значительным эпизодам Граж-
данской войны на Урале. На самом деле на Урале получили развитие и такие
формы рабочего протестного активизма, как стихийные бунты, стачки, создание
альтернативных пролетарских организаций по типу собрания уполномоченных от
фабрик и заводов, поддержка на выборах в Советы оппозиционных большевикам
кандидатов и др.
141 Причины, по которым в прошлом рабочее повстанчество оказалось почти не изу-
ченным, лежат, как это часто бывает при обращении к прошлому нашей страны,
вне сферы науки: дело в том, что в 1930-е годы сталинское руководство свернуло
эту тему, многие ученые, начинавшие её разработку, оказались репрессированы.
Тем ценнее те немногие сохранившиеся работы 1920-х гг., авторы которых, как
правило, непосредственные участники революционного повстанчества, сумели
подняться до уровня первичных теоретических обобщений (к примеру, моногра-
фия М.А. Дробова вскоре после выхода была изъята из пользования, лишь в
1974 г. исследователям буквально чудом удалось обнаружить в спецхране два её
экземпляра).
142 Дробов М.А. Малая война: Партизанство и Диверсии. М., 1998. С. 126.
143 Урал и Прикамье С. 54, 71 и др.
144 Воспоминания К..А. Субботина заслуживают внимания и сами по себе. Они от-
носятся к уникальному типу источников. Это устные рассказы рабочих, записан-
ные и опубликованные практически без правки, с сохранением особенной автор-
ской речи и мировосприятия. Они могут дать очень многое не только с точки
зрения фактов, но и для понимания психологии участников тех событий. К при-
116
меру, восставших Субботин называет «тёмными» и «обманутыми», а также «при-
спешниками буржуазии» (См.: Революция. Устные рассказы уральских рабочих о
гражданской войне. М.; Л., 1931. С. 97—99). Не отличалась «учтивостью» и про-
тивоположная сторона. Как сообщается в аналогичном устном рассказе ещё одно-
го уральского рабочего, тоже бывшего в 1918 г. красногвардейцем, И.А. Перина,
восставшие называли сторонников Советов грабителями: «...по-ихнему, дескать,
приехали жулики, как они говорили про нас. Мы вообще как рабочие» (Там же.
С. 104—106). Так в самых низах начала закрепляться психология Гражданской
войны.
145 Данилов В.А. Интернационалисты на Урале и в Сибири. Свердловск, 1972. С. 73.
146 См.: В борьбе за власть Советов. Воспоминания коммунистов — участников Ок-
тябрьской революции и гражданской войны на Урале. Свердловск, 1957. С. 137—
142; Революция. Устные рассказы уральских рабочих о гражданской войне.
С. 97—99 и др.
147 В борьбе за власть Советов. С. 83—92. В своих воспоминаниях Медведев настаи-
вает на том, что из документов, найденных при убитом Ростовцеве, стало ясно,
будто выступление фронтовиков было лишь частью более широкого заговора, ста-
вившего целью освобождение Николая II. По его утверждениям, присутствие в
Екатеринбурге бывшего царя и позже создавала почву для постоянных «антисо-
ветских выступлений». Но, скорее всего, прав историк М.С. Бернштам, относя-
щийся к свидетельству Медведева скептически. Бернштам полагает, что имя
свергнутого императора не могло стать знаменем рабочих выступлений, за исклю-
чением, может быть, очень немногих, и, скорее всего перед нами плод пропаган-
дистских выдумок Екатеринбургской ЧК (См.: Урал и Прикамье. С. 80).
148 Кроль Л. За три года. Воспоминания, впечатления и встречи. Владивосток, 1922.
С. 10.
149 Урал и Прикамье. С. 51.
150 В борьбе за власть Советов. С. 152—153; Берзин Р.И. Этапы строительства Красной
армии // Революционный фронт. 1920. № 3; Гражданская война на Южном
Урале. 1918—1919. Сборник документов и материалов. Челябинск, 1962. С. 102—
105; Анишев А.Н. Очерк истории гражданской войны 1917—1920. Л., 1925. С. 127—
128; Урал и Прикамье. С. 110, 112; Советы в эпоху военного коммунизма. Сбор-
ник документов. Ч. II. М., 1929. С. 429 и др.
151 Цветков В.Ж. Восстание на Ярославской земле // Ярославское восстание. Июль
1918. М., 1998. С. 7.
152 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп 2. Д. 126. Л. 75.
153 Пролетарская революция. 1923. № 10.
154 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп 2. Д. 126. Л. 74 об. Подробнее об этом см. дальше.
155 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115-115 об.
156 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 74-74 об.
157 Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия.
М., 1997. С. 98.
158 Партия левых социалистов-революционеров. Документы и материалы. 1917—
1925 гг. Т. 1. Июль 1917 — май 1918 г. М., 2000. С. 38; Известия Уральского об-
ластного, Пермского губернского и Пермского уездного Советов. 1918. 10 декабря
и др.
Глава III
РАБОЧИЙ ПРОТЕСТ
И РАБОЧИЕ ОРГАНИЗАЦИИ
Вдогонку за ушедшим поездом
Развитие протестных настроений рабочего класса в послеоктябрь-
ский период естественно вело к его организационному оформлению. В
первые месяцы становления советского режима существовали различ-
ные формы организованного выражения рабочими своих политических
и экономических требований. Так, существенное значение для развития
рабочего движения в этот период сыграли альтернативные органы ра-
бочего представительства. Их возникновение и существование именно
в первой половине 1918 г. было обусловлено целым набором разнопла-
новых обстоятельств. Предпосылки выхода на политическую сцену этих
новых, нетрадиционных организаций рабочего класса коренились не
только в бедственной экономической ситуации, но и в слабости рево-
люционного государства, процесс складывания которого был ещё очень
далёк от завершения. Более того, по мере усиления напряжённости в
системе «общество — власть» возникла и настоятельная потребность в
самостоятельных, не связанных с государством рабочих организациях.
Этим новейшим рабочим организациям предстояло противостоять не
только курсу на огосударствление, взятому большевиками в экономи-
ческой политике, — важно было отвратить рост в рабочей среде де-
структивности, опасной не только для большевиков, но и для общества
в целом, в том числе — и для самих рабочих.
К первым, ещё неудачным попыткам создания подобных альтерна-
тивных пролетарских организаций относится деятельность Комитета
борьбы за свободу печати (КБСП), рабочих конференций Союза защи-
ты Учредительного собрания и рабочих конференций по продовольст-
вию. Наиболее ранним из них являлся КБСП. Его рождение относится
к первым числам ноября 1917 года. Причиной возникновения нефор-
мального объединения печатников явился отказ большевиков выпол-
нять требования их профессионального союза в области свободы печа-
ти. У истоков идеи создания КБСП стоял видный представитель пра-
вого меньшевизма, рабочий-печатник М.С. Кефали (Каммермахер). Не-
формальные рабочие совещания возникают несколько позже, в период
борьбы за Учредительное собрание. По мнению М.С. Бернштама,
именно с этими событиями и связано начало организованного рабочего
антибольшевистского движения1. Гарви называет имена тех, кто играл
инициативную и руководящую роль в их организации. Это такие пред-
ставители крайне правого крыла меньшевизма, как Б.С. Батурский,
А.Э. Дюбуа, А.Н. Смирнов, Ф.А. Юдин, К.А. Гвоздев, Н.К. Борисенко,
И.И. Шпаковский и другие. Практически те же фамилии старых прак-
тиков профсоюзного движения приводит другой непосредственный
участник событий, фактический лидер движения Р.А. Абрамович2.
118
Саму же идею создания новых независимых рабочих организаций,
вместо вставших на сторону Октябрьской революции, первым высказал,
по всей видимости, Б.О. Богданов. По воспоминаниям Ю.П. Денике,
произошло это после огромного рабочего собрания на Семянниковском
заводе, двое или трое рабочих которого погибло при разгоне демонстра-
ции 5 января 1918 года. Рабочие встретили буквально взрывом ярости
выступление представителя большевистского руководства, бывшего
члена Государственной думы М.К. Муранова, попытавшегося объяснить
неизбежность роспуска Учредительного собрания. Огромным большин-
ством, а, может, и единогласно прошла резолюция меньшевиков, по-
скольку, как пишет Денике, «при настроении, царившем на собрании,
если не все, то многие большевики боялись поддержать Муранова и го-
лосовать против нашей резолюции». Вскоре после этого Денике и Бог-
данов отправились на аналогичный митинг на Путиловском заводе. По
дороге они обсуждали вопрос, что же теперь, когда на многих предпри-
ятиях правым социалистам удавалось побеждать большевиков, делать
дальше? Ведь дорога к рабочим для них была сложной, митинги каж-
дый день проводить невозможно, да и власти в любой момент могли
насильственно перекрыть оппозиции доступ к рабочей массе? «Для Бо-
риса Осиповича было характерно больше, чем для меня, — рассказыва-
ет Денике, — мыслить, так сказать, в организационных формах. У него
сейчас же возникла идея всюду призвать к созданию новой, выборной,
независимой организации». От слов Богданов сразу же перешёл к делу.
Заканчивая свою речь перед путиловцами, он призвал их избирать
своих делегатов в новую пролетарскую организацию. Ещё большая, чем
на Путиловском заводе, группа рабочих делегатов была сформирована
вскоре на большом митинге в Невском районе. «Так возникло Собра-
ние уполномоченных», — подводит итог своему рассказу Денике3.
По свидетельству Г.Я. Аронсона и П.А. Гарви, первая рабочая кон-
ференция под эгидой Союза защиты Учредительного собрания, ставшая
прообразом движения уполномоченных, состоялась в Петрограде 18 ян-
варя 1918 г. и была напрямую связана с настроениями, вызванными
среди рабочих судьбой Учредительного собрания4. Б. Соколов, правда,
пишет о том, что январская конференция была уже третьей. Однако
именно она стала самой массовой, и две предшествующие, если они
действительно имели место, могут считаться как подготовительные. По
его свидетельству, конференции эти проходили в одном из домов на За-
балканском проспекте. Соколову довелось присутствовать на одной из
них (вероятно, последней), и он признаётся, что был поражён «её
многолюдством и темпераментом её участников». В то же время мему-
арист не отрицает того обстоятельства, что в целом Союзу защиты Уч-
редительного собрания, несмотря на всю его энергию, «удалось очень
мало проникнуть внутрь рабочих масс, и пропаганда его в этом направ-
лении была ничтожна и ...почти бесследна»5.
Сохранившийся протокол рабочей конференции Союза защиты Уч-
редительного собрания 18 января косвенно подтверждают сказанное
Соколовым. Хотя конференция эта проводилась силами, оппозицион-
ными большевикам, а делегаты, как можно понять из протокола, про-
шли через сито районных собраний, практически каждый второй вы-
ступающий признавал, что симпатии рабочих на стороне большевиков.
119
Об этом заявлялось в докладе представителя Московско-Виндавско-
Рыбинской железной дороги, Выборгского района и завода Арсенал.
Представитель от мастерских Северо-западной железной дороги сооб-
щал: «У нас всё ещё большевики сильны, поэтому вопрос о перевыбо-
рах в Петроградский Совет ещё не подымался». Даже на Обуховском
заводе, как говорилось в выступлении делегата от этого предприятия,
именно большевики получили большинство голосов на проходивших на
заводе перевыборах в Петроградский совет, хотя и потеряли поддержку
около полутора тысяч рабочих6.
И всё же на конференции преобладал критический настрой. В центре
внимания её участников был начинавшийся рабочий протест против по-
литики большевиков. Так, в выступлении одного из делегатов было со-
общено о сложной ситуации в Петроградском районе. Незадолго до дня
конференции в районе состоялся митинг на заводе врачебных изготов-
лений. На этом митинге рабочие приняли оппозиционную резолюцию.
В ней они требовали «передачи власти Учредительному собранию, пере-
выборов в районный и Петроградский Советы рабочих и солдатских де-
путатов и отзыва красногвардейцев». Критика властей преобладала в вы-
ступлении делегата от Сименс-Шуккерт, где недавно прошло рабочее
собрание. По предложению местного эсеровского коллектива на нём
было выражено недоверие Совнаркому. За это решение голосовало по-
давляющее большинство рабочих завода, а против — только одиннад-
цать. В результате заводской отряд Красной гвардии по собственному
почину арестовал активиста эсеровской организации Павлова. Предста-
витель завода рассказал, что арест эсера стал причиной ещё одного за-
водского собрания. На него вновь явился отряд Красной гвардии, на-
чальник которого Ефимов призвал большевиков и левых эсеров поки-
нуть собрание, а остальных предупредил, что у красногвардейцев есть штыки
и они могут быть пущены в ход. Под угрозой силы собрание разошлось.
Были произведены новые аресты. Делегат от Орудийного завода сооб-
щил, что у них на предприятии не хотят принимать на работу тех крас-
ногвардейцев, которые участвовали в разгоне демонстрации 5 января. О
выступлении рабочих за Учредительное собрание говорил также пред-
ставитель Государственной типографии и ещё некоторые выступавшие.
О том, на что рассчитывала социалистическая оппозиция, созывая
рабочую конференцию 18 января, можно судить по выступлению
В.Н. Филипповского — председателя Союза защиты Учредительного
собрания. «В России партии ещё не настолько организованы и креп-
ки, — отметил он в своём докладе, — чтобы взять на себя целиком всю
работу. Необходима наличность такой межпартийной организации, ко-
торая объединяла бы как партии, так и разные демократические орга-
низации, и ту огромную массу беспартийного элемента, который стоит
на платформе защиты Учредительного собрания». В этой связи доклад-
чик подчеркнул большое значение рабочей конференции и существова-
ния её впредь. То, о чём Филипповский сказать постеснялся, прояснил
представитель Василеостровского района. Он указал на то печальное
для оппозиции обстоятельство, что «в широких массах замечается от-
сутствие интереса к политике и партиям». Отсюда, по его уверению, и
вытекала необходимость создания «новой внепартийной организации».
Подводя итог состоявшемуся обсуждению, Филипповский в своём за-
120
ключительном слове подчеркнул, что мероприятия оппозиции с привле-
чением к ним рабочих, подобные конференции 18 января, в будущем
должны сделаться регулярными7.
Примерно в то же время, что и рабочие конференции Союза защиты
Учредительного собрания, были и другие попытки организовать оппо-
зиционные элементы среди рабочих. Свои рабочие собрания проводи-
лись, в частности, Всероссийским продовольственным советом. Назы-
вались они «рабочими конференциями по продовольственному вопро-
су». Как известно, критика продовольственной политики большевиков,
так же как и борьба за Учредительное собрание, становится важным
элементом в деятельности оппозиции. Оба эти направления были свя-
заны и велись фактически параллельно. Часто сами продовольственные
трудности объявлялись чуть ли не прямым следствием разгона Учреди-
тельного собрания8.
Наиболее представительная рабочая конференция по продовольст-
венному вопросу состоялась 20 января. Собравшиеся 120 делегатов этой
конференции представляли собой довольно пёструю публику, подчас
лишь формально связанную с рабочим классом. Это были члены самого
Продовольственного совета, представители районных комитетов
РСДРП, заводских и фабричных кооперативов, деятели продовольст-
венных управ и т.п. Докладчик от Продовольственного совета В.Г. Гро-
ман в своём выступлении сосредоточился на голоде, грозившем про-
мышленным центрам страны. «В Москве паёк !/8 фунта в день. Во Вла-
димирской губернии — до 2 фунтов в месяц. Рабочие падают у станков.
В Петрограде */4 фунта в день», — отмечал он. Конференция обвинила
большевиков в развале продовольственного дела и призвала рабочих на-
ходить выход из положения самостоятельно9.
Усилия оппозиции по организации антибольшевистского рабочего
движения в ноябре 1917 — январе 1918 гг. являлись продуманными и
последовательными. Однако в то время, на которое приходится деятель-
ность КБСП и «рабочих конференций», рабочие ещё не были охвачены
достаточно широким протестом. Были и другие причины тупиковости
первых шагов по созданию альтернативных органов рабочего предста-
вительства. Во-первых, ни КБСП, ни «рабочие конференции», по сути,
не были чисто пролетарскими организациями. Организованная оппози-
ция открыто декларировала их общегражданский характер. Участвуя в
их деятельности, рабочие втягивались в борьбу за интересы других, под-
час совершенно чуждых им социальных групп. Кроме того рабочих от-
талкивал навязчивый диктат радикальной правосоциалистической ин-
теллигенции. Поэтому, когда на волне растущей протестной активнос-
ти, начинают создаваться новые альтернативные организации, они опи-
раются на совершенно иные принципы. Теперь упор делается на «про-
летарский характер» и «классовость» новых объединений, а не на их
«общегражданский» характер.
♦ ♦ ♦
Ярким примером произошедших сдвигов в психологии рабочих слу-
жит эксперимент по созданию Единой рабочей партии (ЕРП). У исто-
ков её создания стояли меньшевики-практики, выходцы из рабочего
121
класса. Лидером инициативной группы по созданию ЕРП являлся
Н.Н. Глебов (Глебов-Путиловский), известный тогда под литературно-
партийным псевдонимом Степан Голубь. Кадровый рабочий, Глебов
начинал свою трудовую карьеру на Сормовском заводе. Затем некото-
рое время работал на Путиловском заводе, в 1905 г. становится одним
из лидеров Петросовета. В эмиграции посещал вечерние курсы Сорбон-
нского университета. Там же сближается с Г.В. Плехановым, причём
как раз в то время, когда тот был особо увлечён идеей беспартийного
рабочего движения, беспартийного рабочего съезда. В 1918 г., когда ста-
рые идеи оказались востребованы, Глебов одним из первых начал озву-
чивать их.
Глебов и его товарищи отошли от РСДРП(б), после того как в её
руководстве возобладало левое, мартовское крыло. ЕРП мыслилась им
как состоящая только из рабочих, без социалистической интеллиген-
ции. Социалистические и либеральные газеты столицы встретили идею
Глебова внешне враждебно. Их действия могут напомнить скоордини-
рованный залп по сподвижникам Глебова. Им ставились в вину очень
серьёзные по понятиям того времени вещи. Многие центральные газе-
ты, такие как «Вечер Петрограда», «День», «Новый луч», «Утро Петро-
града», «Речь» обвинили инициаторов создания ЕРП в «махаевщине»* и
даже черносотенстве. Однако на практике Глебов очень скоро выдвига-
ется на роль одного из лидеров антибольшевистского рабочего движе-
ния. Это позволяет сделать следующий вывод: либо его «заблуждения»
воспринимались не так серьёзно, как о том писалось в газетах, либо вся
пропагандистская шумиха в прессе была рассчитана не на дискредита-
цию ЕРП, а на привлечение к ней внимания рабочих10.
Для создания Единой рабочей партии был образован Временный ор-
ганизационный комитет. В него, помимо самого Глебова, вошли В. Бо-
рисов, Г. Сильнов, О. Семёнов, Н. Ершов, А. Розенштейн. ОК ЕРП
располагался на территории Путиловского завода11. Предполагалось на-
чать издавать газету «Знамя рабочего». В открытом письме «О рабочей
партии» «ко всем сознательным рабочим» разъяснялись задачи новой
газеты. Похоже, члены ОК ЕРП твёрдо усвоили подход Ленина и Пле-
ханова к партийному строительству, для создания рабочей партии на-
чавших печатать «Искру». Главной задачей газеты «Знамя рабочего»
провозглашалось создание партии нового типа, свободной от недостат-
ков всех прежних социалистических партий12.
В качестве основного лозунга, который должен был вооружить сто-
ронников новой партии, ОК ЕРП предлагал «жгучие слова коммунис-
тического манифеста» — «освобождение рабочих есть дело рук самих
рабочих». По мысли членов ОК ЕРП, в российских условиях эти слова
приобрели особое звучание, Глебов и его единомышленники связывали
это с предательской ролью «quasi-интеллигентов». Эти quasi-интелли-
генты, по убеждению создателей ЕРП, «на скорую руку» «сколачивали»
разные фракции, единственным следствием чего становилось дробление
Теория, согласно которой рабочих угнетает не буржуазия, а все образованное
общество: от интеллигенции до бюрократии (см. современное издание В.К. Махай-
ского (А. Вольского) в кн.: Образ будущего в русской социально-экономической
мысли конца XIX—XX века. Избранные произведения. М., 1994).
122
рабочего движения «на мелкие ручейки и кусочки» забывалась важная
истина, что «рабочий класс един по природе» и «един по исторической
задаче»13.
Те рабочие, которые, поверив quasi-интеллигентам, шли к ним в ус-
лужение, рано или поздно предавали классовые интересы в угоду фрак-
ционным, полагал Глебов. «До последних дней, нам рабочим, приходи-
лось быть, в лучшем случае, техническим аппаратом в руках фракцион-
ных дельцов», — утверждалось в открытом письме ОК ЕРП. В этой
связи его авторы подчёркивали: «Мы честно и прямо заявляем, что у
нас пропадает окончательное доверие к верхам». Поэтому призыв со-
здателей ЕРП и адресовался исключительно рабочим. Место интелли-
генции (теперь уже без «стыдливой» приставки «quasi»), по мысли Гле-
бова и его товарищей, должна была занять рабочая интеллигенция.
Предполагалось, что газета «Знамя рабочего» объединит всех рабочих,
без оглядки на их прежнюю партийную принадлежность. В редакции
смогут работать и меньшевики, и большевики, и эсеры. Главное, чтобы
они выступали за самостоятельное политическое будущее рабочего
класса. ОК ЕРП призывал рабочих смыть «позорное клеймо» и пере-
стать чувствовать себя учениками «несмышлёнышков»*, «сырьём», «над
которым могут делать кто угодно, когда угодно и какие угодно
опыты»14.
Оргкомитет Единой рабочей партии выпустил также специальную
декларацию. Этот документ уже не носит такого расплывчатого и дема-
гогического характера, как «Открытое письмо». В нём имеются форму-
лировки, содержащие оценки как текущей политической ситуации, так
и перспектив развития страны. Политика большевиков в декларации
подвергалась самой жёсткой критике. В ней отмечалось: «Настоящая
власть, в целях фанатического преследования интересов одной фрак-
ции, даже против желания доброй половины того самого класса, на ко-
торый она опирается и именем которого действует, не разрешила по-
ставленных перед страной жгучих и неотложных задач. Она привела к
состоянию непрекращающейся (перманентной) гражданской войны и к
абсолютной анархии (дезорганизации) всех производительных сил госу-
дарства».
В этой ситуации, по мысли ОК ЕРП, перед рабочими возникали
следующие задачи. Во-первых, участие в деле «возрождения государст-
ва». Во-вторых, «ближайшей очередной задачей для пролетарских орга-
низаций» становилось «энергичное отстаивание и закрепление» наи-
большего количества прав и свобод, достигнутых в ходе революции. Ли-
деры ЕРП полагали, что в большевистских Советах возобладал «дух ста-
рополицейских репрессий». Поэтому рабочие активисты должны были
бороться за воссоздание самостоятельной роли рабочих организаций.
Наиболее приемлемой формой организации государственной жизни для
России ОК ЕРП называл парламентаризм (в одном случае — рабочий
парламентаризм). В силу этого, организаторы ЕРП призывали рабочих
«к неуклонной работе по возвращению Советов на правильный путь не-
зависимой классовой и пролетарской организации».
* Так в тексте.
123
Для достижения поставленных задач, ОК ЕРП выдвигал шесть тре-
бований:
1) Вернуться к первоначальным ценностям революции и реаними-
ровать гражданские свободы.
2) Прекратить дезорганизующую народную жизнь Гражданскую
войну, «которая ведётся от имени якобы деревенской бедноты и от
имени рабочего класса».
3) Остановить репрессии против рабочих и пролетарских организа-
ций.
4) Направить усилия государства на создание «наибольшего количе-
ства бесплатных школ».
5) Организовать общественные работы, «дабы прийти на помощь
безработным рабочим, которые тысячами, истомлённые бродят теперь
по Петрограду, где открыто царствует царь-голод, нищета, бесправие,
безработица, самосуд и возмутительный произвол во всех областях об-
щественной жизни».
6) Провозгласить абсолютную отмену смертной казни15.
Из немногочисленных сохранившихся до наших дней документов
Единой рабочей партии явствует, что представляла собой организация,
созданная Глебовым. В основе её идеологии и деятельности лежал сум-
бурный набор из полуанархистских, меньшевистских и разного рода
утопических воззрений и пожеланий. Деятельность её была столь же
маловразумительной и, по преимуществу, ограничивалась поддержкой
общеоппозиционных акций среди рабочих. Определённые позиции
ЕРП, благодаря личному авторитету Глебова, имела на Путиловском и
Обуховском заводах (возможно, и некоторых других предприятиях Пет-
рограда). Её более или менее ощутимое влияние прослеживается до лета
1918 года. Но даже в такой форме «небольшевистская партийность» ре-
альной поддержки у рабочих не нашла, и ЕРП умерла, по сути, так и
не родившись16.
* ♦ ♦
Не справившись с задачей подъёма организованного оппозиционно-
го движения среди рабочих в начале 1918 г., умеренные социалисты
временно отложили свои планы. Но не надолго. Уже на рубеже февра-
ля-марта соответствующая деятельность разворачивается вновь. На этом
этапе основной формой альтернативного рабочего представительства
становится движение уполномоченных фабрик и заводов, возникшее
как развитие на совершенно новом уровне инициативы по проведению
рабочих конференций января 1918 года. Движение уполномоченных
явилось последней ветвью рабочего движения, из рождённых револю-
ционной эпохой. В период зрелости за новым движением закрепилось
название Чрезвычайных собраний уполномоченных от фабрик и заво-
дов (ЧСУ ФЗ). Его развитие происходит на фоне гораздо более реши-
тельного отказа от партийности рабочих организаций, переориентации
с общедемократических на классовые ценности.
Своим прообразом ЧСУ ФЗ имело собрания уполномоченных 1915—
1917 гг., на которых формировались рабочие группы Военно-промыш-
ленных комитетов — организаций, подконтрольных цензовой буржуа-
124
зии. Именно этот опыт мог в январе 1918 г. использовать Богданов при
создании новой представительной организации рабочего класса: во
время Первой мировой войны он являлся заместителем председателя
рабочей группы Центрального ВПК К.А. Гвоздева и хорошо был знаком
с деятельностью собраний уполномоченных той поры. Другим прообра-
зом движения за беспартийные рабочие конференции следует считать
аналогичное движение времён Первой русской революции. Тогда его
связывали с именами П.Б. Аксельрода и Г.В. Плеханова17. Ещё в те
годы они предложили такую форму организации оппозиционного ца-
ризму рабочего движения под эгидой всех прогрессивных общественных
сил как наиболее действенную в момент репрессий. Возможно, впро-
чем, что сама идея беспартийной рабочей организации возникла ещё
несколько раньше, когда предпринимались попытки создать общий
фронт оппозиционных царизму сил18. Во всяком случае, в 1918 г. ЧСУ
ФЗ строилось не на пустом месте и опиралось на широкий опыт преж-
них лет.
Латентные, закулисные маневры оппозиции по оформлению про-
тестного рабочего движения, как свидетельствуют некоторые, наиболее
откровенные мемуаристы, такие как Ю.П. Денике, не прекращались и
в феврале19. Однако к открытым, публичным действиям оппозиция
переходит только в первых числах марта. Точкой отсчёта в истории
ЧСУ ФЗ Петрограда следует считать собрание группы рабочих района,
состоявшееся 3 марта 1918 г. в Невском районе. В основном на нём
присутствовали активисты меньшевистской и эсеровской партий, а
также несколько беспартийных рабочих. Ни одного рабочего-большеви-
ка на этом собрании не было20.
В мемуарной, а иногда и научной литературе можно встретить суж-
дение, что это собрание носило спонтанный характер и являлось пло-
дом самостоятельного творчества рабочих. И действительно, каких-либо
партийных документов директивного характера для подготовки кон-
кретно 3 марта организационного совещания пока не обнаружено. Но
объективное изучение ЧСУ ФЗ, всей его предыстории, заставляют
серьёзно усомниться в стихийности возникновения этой новой рабочей
организации. Кроме прямой записи в протоколе рабочей конференции
Союза защиты Учредительного собрания 18 января 1918 г. о созыве в
ближайшее время новых рабочих конференций и некоторых общих сооб-
ражений в материалах социалистических партий, важная «информация
к размышлению» по этому вопросу содержится в стенограмме допроса
Е.С. Берга на утреннем заседании 16-го июня 1922 г. процесса по делу
о партии правых эсеров. Берг являлся опытным подпольщиком. Его от-
веты носят взвешенный, продуманный характер. Имеет смысл ознако-
миться с ними подробней:
«Председатель: Запасный член Трибунала Озоль имеет слово для до-
проса.
Озоль: Подсудимый Берг, у меня есть несколько вопросов: во-пер-
вых, по чьей инициативе возникло это событие?
Берг: По инициативе рабочих.
Озоль: Каким путем?
Берг: Я вам говорил.
Озоль: Но как собирались?
125
Берг: Я говорил, очень просто — сговорились и собрались.
Озоль: Нет, наметили квартиру, где собирались?
Берг: Это было в Невском районе, в клубе социал-демократов, мень-
шевиков.
Озоль: Инициатива была от партии меньшевиков?
Берг: Инициатива рабочих и меньшевиков, и социалистов-револю-
ционеров, и беспартийных, но рабочих, а не какой-нибудь партии.
Озоль: Но практически — как это осуществлялось?
Берг: Я вам говорил, что было организационное собрание, на кото-
ром было человек 25 приблизительно. Это организационное собрание вы-
пустило воззвание с призывом организации собрания представителей.
Озоль: Мне неясно, откуда явились эти 25 человек.
Берг: Господи боже мой, из петербургских рабочих. Вот я пришел на
собрание. Со мной еще пришли.
Озоль: Ну, вот вы, как вы пришли? Вас звали? Я знаю, как мы со-
зывали собрание. Допустим, говорили, что сегодня будет в этом зале
собрание.
Берг: Представьте себе, что я встретил Иванова, Степанова, Петра,
Василия, встретил Петра и т.д. и сговорились собраться.
Озоль: Значит, на улицах, на заводах сговорились?
Берг: На заводах, на улицах, в квартирах, конкретно нельзя сказать
Председатель: Обвиняемый Берг, Вы уклонились, конечно, от отве-
та, ибо все-таки для всякого человека с не вполне поврежденным разу-
мом понятно, что случайно 25 человек сойтись не могли. Скажите
прежде всего, эти 25 человек были ли с одной фабрики или с различ-
ных фабрик и заводов?
Берг: Я не говорил, гражданин председатель, что случайно, а на во-
прос гражданина Озоля ответил.
Председатель: Нет, вы не ответили. Иван, Степан, Петр встретились,
так не бывает. Это были люди с разных фабрик и разных предприятий?
Берг: Да, с разных предприятий.
Председатель: Встретились они в один день, в один час и в одном
и том же месте, в клубе меньшевиков. Ясно, что вас кто-то созвал. Чья
это была инициатива — ваша или кого-либо другого?
Берг: Не моя личная и ни кого-либо другого, а просто инициатива,
выдвинутая самой жизнью.
Председатель: Подсудимый, вы можете сказать, что я не желаю от-
вечать на этот вопрос, но говорить заведомо нелепые вещи — ни к чему
Совершенно ясно, что из воздуха собрание не собирается. Вызывается
оно жизнью. В Петрограде несколько сот тысяч рабочих, не по иници-
ативе их было созвано собрание. Ясно, что если 25 человек с разных
заводов соберутся в одном месте, в один час, с одной целью — это не
случайное явление, значит, оно кем-нибудь созвано. Кто именно его
созвал, в каком порядке, по чьей инициативе?
Берг: Я ещё раз говорю, я именно не могу помнить. Был Сапро-
нов А.Н., меньшевик, были другие рабочие, которые решили создать
организацию для тех нужд, о которых я говорил.
Председатель: Теперь ясно. Вы действовали по своей инициативе
или с ведома, разрешения или по указанию Петроградского Комитета
социалистов-революционеров?
126
Берг: Я действовал, как рабочий, исполняя директивы партии соци-
алистов-революционеров.
Председатель: Ну вот, теперь все ясно»21.
Действительно, даже из умышленно запутанных ответов Берга
видно, что инициатива создания ЧСУ ФЗ принадлежит не просто
каким-то случайным рабочим «с улицы»22. В то же время, говоря о по-
пытках умеренных социалистов с момента зарождения движения упол-
номоченных навязать ему свою волю, не следует преувеличивать сте-
пень реального партийного контроля над ним. Такой контроль в кон-
кретных условиях весны—лета 1918 г. был чрезвычайно трудно осуще-
ствим чисто технически. Красноречивые свидетельства на этот счёт
прозвучали на том же заседании процесса 1922 г. над эсерами в выступ-
лении свидетеля от обвинения, а в прошлом одного из лидеров ЧСУ
ФЗ Петрограда Кононова. Он показал, что среди рабочих-уполномочен-
ных функционеров из партийной интеллигенции были единицы, в ос-
новном — депутаты Советов. Более того, он фактически отверг предпо-
ложение о существовании в ЧСУ ФЗП каких-либо партийных фракций,
как это практиковалось в деятельности Советов, профсоюзов и других
рабочих организаций. Поэтому никаких предварительных решений ни-
какими официальными партийными фракциями на конференциях
уполномоченных никогда не принималось, и согласованно никакие ре-
золюции ЧСУ ФЗ членами одной партии не голосовались23.
Анализируя динамику различных форм протестного активизма рабо-
чих, нельзя не обратить внимание на тот факт, что начало движения
уполномоченных совпало с февральско-мартовским всплеском массо-
вых выступлений, вызванных страхом перед немецким наступлением.
Распространявшиеся в те дни слухи заставляли усомниться в прочности
советской власти и вызывали у части населения панику. Природа и
происхождение слухов того времени разнообразна, но уверять с опре-
делённостью, что их источником была оппозиция, невозможно. В то же
время очевидно, что оппозиция поспешила воспользоваться кризисом.
В распространявшихся от её имени листовках методично повторялась
информация о продвигавшихся к городу неприятельских армадах. Сло-
вом, Брестский мир стал именно тем событием, которое побудило ор-
ганизованную оппозицию выступить с открытым забралом. Самая пер-
вая прокламация ЧСУ ФЗП начиналась предельно лаконично: «Мир
подписан». После этих, самих по себе нейтральных слов, шли живопи-
сания тех «ужасов», которые «ждут рабочих» в самом скором времени:
«Германское владычество несёт разрушение промышленности, — ут-
верждалось в ней, — безработицу, потерю всех наших завоеваний, ни-
щету и порабощение. Неприятельское нашествие усиливает опасность
голода, погромов и анархии. Идёт и шириться будет контрреволюция».
Сами социалисты и не старались скрыть, что сложившаяся ситуация
видится им как наиболее благоприятная для борьбы за власть. Один из
участников движения уполномоченных, Г. Свиров, так прямо и писал
в то время, что перелом в отношении рабочих к большевикам про-
изошёл сразу же после Бреста, и требовалось лишь придать ему орга-
низованную форму24. Оппозиция, тем самым, поспешила воспользо-
ваться антивоенными настроениями толпы. Но использовала она их
специфически, — как инструмент борьбы против мира. Лозунги против
127
мира и потом будут выдвигаться движением уполномоченных в качестве
важнейших25. Временами, при знакомстве с его документами, невольно
возникает вопрос, действительно ли инициаторы ЧСУ ФЗ были движи-
мы заботой о судьбах рабочих, которым грозила возможность оказаться
под немецкой оккупацией, или они стремились не позволить больше-
викам изменить «союзническому долгу»? Вопрос этот является, конечно
же, риторическим. Впрочем, разумеется, движение уполномоченных
ставило и другие проблемы, более тесно связанные с повседневной
жизнью рабочих, а к марту 1918 г. их успело накопиться предостаточно:
продовольственный и топливный кризис, противоречия конверсии,
последствия превращения пролетарских организаций в звенья государ-
ственного аппарата и многое другое.
Весь комплекс стоявших перед рабочим движением вопросов был
затронут уже на первом чрезвычайном собрании уполномоченных от
фабрик и заводов Петрограда, состоявшемся 13 марта 1918 года. Про-
ходило оно по решению временного организационного бюро, созданно-
го совещанием партийных активистов и беспартийных рабочих на со-
брании 3 марта за Невской заставой. По призыву ОБ, в районах Пет-
рограда были образованы районные организационные бюро. 4 марта
такое бюро возникло в Нарвском районе. Позже районное бюро скла-
дывается на Васильевском острове. На районных организационных
бюро лежала задача работы непосредственно с рабочими. Уже через не-
сколько дней, благодаря их инициативности, удалось избрать уполно-
моченных на многих крупных предприятиях города. На Первом заседа-
нии ЧСУ ФЗ собрались представители от Путиловского завода, Семян-
никовского, Обуховского, Трубочного, Балтийского, Александровского
механического, Пороховых, Сименс и Гальске, Вестингауз, Паровозных
мастерских Николаевской железной дороги, Вагонных мастерских (за
Московской заставой), Вагонно-строительных мастерских Николаев-
ской железной дороги, Паровозных мастерских (за Нарвской заставой),
Вагонных мастерских Северо-Западной железной дороги, фабрики
Паля, Максвела, Пылинина, Блигкена и Робинсона, Электрической
станции, типографий: Голике, «Копейка», «Слово», Первой Государст-
венной, Шестой Государственной. По данным анкетирования, про-
ведённого среди уполномоченных, среди участников первого заседания
ЧСУ ФЗП было 35 меньшевиков, 33 эсера, 1 народный социалист и
42 беспартийных26.
Целью 1-го собрания уполномоченных, по словам официального до-
кладчика Е.С. Берга, было создание рабочего органа «для оформления
общественного мнения и для объединения воли петроградского проле-
тариата». Уже во вступительном слове Берг обозначил политическое
кредо ЧСУ ФЗП. Оно сводилось к противостоянию с Советами. Они
объявлялись «судейскими палатами» и «полицейскими участками». Сле-
довательно, настаивал докладчик, Советы потеряли право «говорить от
имени рабочих». Перед рабочими вырисовывалась задача восстановить
собственные классовые организации. С установочной речью перед со-
бравшимися выступил также Богданов. Он более откровенно заявил,
что целью собраний должно стать оформление того перелома, который
произошёл в политических настроениях рабочих в сторону отрыва от
большевиков.
128
После краткого обсуждения, была сформирована следующая повест-
ка дня собрания: 1) отчёты с заводов, 2) отношение к IV Всероссий-
скому съезду Советов, 3) продовольственный вопрос, 4) эвакуация,
5) выборы постоянного Бюро, 6) формы будущей самоорганизации ра-
бочего класса. Собравшиеся обсудили некоторые организационные мо-
менты: было решено, что решающий голос на собраниях получают
только уполномоченные от фабрик и заводов, члены Советов разных
уровней. Совещательный голос предоставлялся районным организаци-
онным бюро по созыву чрезвычайных собраний, Центральному бюро,
Петроградскому союзу потребительских обществ, районным коопера-
тивным объединениям и профсоюзам. В то же время, собранием было
отвергнуто предложение Рагозина дать совещательный голос представи-
телям политических партий.
Когда организационные вопросы, наконец, были решены, собрание
перешло к заслушиванию отчётов делегатов от предприятий. Этот пункт
повестки дня собрания был традиционным, чисто формальным. Тем не
менее, именно доклады с мест, с которыми выступали сами рабочие, а
не инициаторы ЧСУ ФЗ, позволяют наиболее наглядно представить те
настроения, которые охватили часть рабочих столицы в начале весны
1918 года. В их выступлениях, часто противоречивых, малограмот-
ных, — не только страх за своё будущее, но и обеспокоенность буду-
щим своего завода, всей страны. Информация, содержащаяся в докла-
дах рядовых участников движения, часто уникальна и не может быть
прослежена по другим источникам.
Из выступлений рабочих, помимо прочих значимых наблюдений, с
неизбежностью следует вывод, что их гораздо больше интересовали во-
просы мира, нежели войны. Можно сказать определённее, — их волно-
вали проблемы перехода от войны к миру. Прежде всего, тревогу рабо-
чих вызывали планы разгрузки Петрограда, а также демобилизации
промышленности. Так или иначе, эти темы затрагивались подавляю-
щим большинством выступавших. Именно об этом шёл разговор в до-
кладе уполномоченного от завода Вестингауза Болотова, рассказавшего
о злоключениях делегации, направленной рабочими его предприятия в
ВСНХ. Делегация пыталась выяснить самые элементарные вещи, свя-
занные с планами эвакуации завода. «Но ни на один вопрос, — расска-
зывал Болотов, — в Совете [Народного Хозяйства] не ответили: куда
ехать? Куда хотите. Как ехать? Как хотите. Что везти? Что хотите». «А
как же эвакуировать без плана, без средств перевозки?» — возмущался
рабочий.
О тревоге, которая охватила рабочих предприятия в связи с планами
эвакуации правительства, сообщил в своём отчёте Веселов с Государ-
ственной типографии. На все вопросы с которыми печатники пытались
обратиться к властям, ответ был один — «пока Советы у власти, вы бу-
дете получать своё, об остальном не беспокойтесь». Но такие ответы
только подливали масла в огонь. Совершенно не понятны рабочим
были и намерения Зиновьева создать в Петрограде Трудовую коммуну
в связи с чем некоторые остряки шутили, что коммуна — «это кому —
на, кому — нет».
Непросто вопрос эвакуации стоял на Невском судостроительном за-
воде, о чём в своём докладе сообщил его представитель Абрамов. Рабо-
129
5 - 8843
чие не знали где брать вагоны хотя бы для того, чтобы вывезти семьи.
Сама эвакуация проводилась сумбурно, приказ о выезде то принимался,
то вновь отменялся.
Весомо прозвучало выступление Розенштейна с Путиловского заво-
да. Он сообщил, что на их заводе эвакуация обсуждалась давно. Среди
рабочих ходили самые разные слухи. Говорили о каком-то плане, по ко-
торому вроде бы предполагалось вывести лишь 5% заводского имуще-
ства. Коснулся Розенштейн и общей ситуации на предприятии. По его
словам, уже продолжительное время, с декабря 1917 г. никаких работ
на заводе фактически не велось, следствием чего стали массовые
расчёты. Из 36 тыс. рабочих к марту 1918 г. на заводе оставалось около
13 тыс. Такое положение заставило рабочих требовать, чтобы при
увольнении им платили за полтора месяца вперёд. Но в ответ Шляпни-
ков не только не принял делегацию путиловцев, в которую Розенштейн
входил и сам, но даже отказался хотя бы выдать расписку в том, что
рабочие у него действительно были, но их не приняли. Докладчик,
кроме того, подверг критике методы проводимой в городе национали-
зации: «Завод будто бы отошёл к рабочим, "национализирован”, но это
не верно — заявил он, — рабочие тут ни при чём. Правительственное
Правление назначено сверху Шляпниковым. Авторитета в глазах масс
оно не имеет. В него входят далеко не лучшие рабочие нашего завода
и один даже назначен такой, которому целые округа выносят порица-
ния и осуждения, но, видимо, это не действует — он со вчерашнего дня
большевик».
О теневых сторонах революционной действительности и последстви-
ях национализации говорил в своём сообщении уполномоченный Ох-
тинских Пороховых заводов Блохин (Блоха). «С начала революции, —
рассказывал он, — производительность труда у нас сильно увеличилась,
а когда, так сказать, взяли в свои руки предприятие, интенсивность
сильно понизилась. Пришлось почти закрыть заводы. Хотя жалованье
платят, а работы никакой нет».
Помимо вопросов, связанных с выходом России из Первой мировой
войны, рабочие говорили о волновавших их экономических трудностях:
падении производства, безработице, нехватке хлеба, плохом медицин-
ском обслуживании. Эти темы, так или иначе, затрагивали в своих вы-
ступлениях Литовин (завод Нобеля), Щеглов (Общество Электрическо-
го освещения 1886 г.), Баранов (Паровозные мастерские Николаевской
железной дороги), Дунаев (фабрика Паль) и другие выступавшие. При-
мечательные детали тех дней содержались в выступлении Жукова —
представителя от завода Речкина. Докладчик отметил, что рабочие рады
найти такой орган, который поможет им «выбраться из тупика», по-
скольку кругом всё рушится, всё гибнет. Помимо прочих неприятнос-
тей, по утверждению Жукова, к марту 1918 г. на их предприятии нача-
лись серьёзные перебои с зарплатой. Когда же рабочие попытались по-
лучить заработанные деньги, ответ был краток: «Обратитесь в "Учреди-
ловку", вы за неё голосовали, пусть она вам и платит». Правда, как за-
явил другой представитель завода Речкина Зимницкий, в последнее
время зарплату всё же стали выдавать. Но зато он сообщил о том, что
некоторое время назад их предприятие подверглось закрытию на три
дня за резолюцию против Совета народных комиссаров. Он подтвердил
130
слова Жукова о том, что рабочие их предприятия с надеждой смотрят
на собрание уполномоченных и ждут от него рецептов выхода из поло-
жения, в котором оказался петроградский пролетариат27.
После того как сообщения с мест по предложению Каммермахера
были прерваны из-за недостатка времени, собрание перешло к обсуж-
дению вопроса о предстоящем IV съезде Советов. С развёрнутым до-
кладом по нему выступил А.Н. Смирнов. Он сразу же придал всем про-
звучавшим выступлениям острый политический подтекст и призвал ис-
кать собравшихся свой, третий путь в революции. Он заявил: «В райо-
нах, где было сильно влияние большевизма, рабочие бросаются с левого
на правый фланг. Надо выяснить и указать рабочим путь не правый и
не левый, а соответствующий их интересам». По его мнению, для этого
прежде всего следовало выбрать на собрании уполномоченных делега-
цию на созываемый IV съезд Советов, которая бы поехала в Москву и
озвучила подлинный голос пролетариата. Далее докладчик зачитал текст
Обращения к IV съезду Советов, и предложил одобрить его. Зачитанная
Смирновым декларация была заранее подготовлена Оргбюро по созыву
собрания уполномоченных, и накануне 12 марта её удалось провести на
общем собрании рабочих Вагонных и паровозных мастерских Никола-
евской железной дороги. Теперь организаторы конференции уполномо-
ченных рассчитывали на поддержку рабочих и других петроградских
предприятий28.
Предложения Смирнова о формировании делегации на IV съезд Со-
ветов поддержали Кононов, Каммермахер, Соловьёв, Орлов и Ерман-
ский. Однако, совершенно неожиданно для себя, организаторы собра-
ния столкнулись с серьёзными возражениями со стороны рядовых
уполномоченных от заводов. Так, Никифоров с Трубочного завода за-
явил, что его выбирали на собрание делегатов от петроградских заводов
и фабрик для того, чтобы обсуждать вопросы о безработице, эвакуации
и другие жизненно важные для рабочих проблемы, поэтому голосовать
за политическую декларацию он не имеет права, так как не уполномо-
чен на это рабочими своего завода. Против посылки делегации выска-
зался Рагозин. «Не этим надо заниматься, — подчеркнул он, — надо
работать на местах, надо добиваться большинства в Советах».
Наиболее резко против посылки делегатов на IV съезд Советов и
предложенной Смирновым декларации выступил уполномоченный от
Путиловского завода Н.Н. Глебов. «Что делегаты скажут там, на ’’съез-
де"? — рассуждал он, — что он нехорошо составлен — большевистски,
и потому не имеет права решать вопросы за страну. Ну а если бы
’’съезд" был меньшевистский. Что тогда? Имел бы он право?». Очень
ярко Глебов в своём выступлении высказался и против идеологии Уч-
редиловки, которой была насквозь пронизана декларация, предложен-
ная президиумом конференции: «В вашей декларации, которую вы
даете делегатам, указано еще "Учредительное Собрание" — заявил
он, — поверьте мне: для данного переживаемого и еще не изжитого,
максималистского периода, это плохой лозунг. Вообще Учредительное
Собрание можно сравнить для спокойного времени с хорошим белым
хлебом, для данного времени это паштетный пирог с уткой, а вы ста-
вите это единственной задачей того дня, в который народ русский ест
131
мякину, конину и даже овес. Для этого нужно быть большим, почти
больным мечтателем, и, по-моему... неисправимо вредным».
Глебов не побоялся поставить под сомнение милитаристский харак-
тер декларации и попытался объяснить собравшимся, что «один рабочий
класс не может, не должен и не обязан воевать с Четверным союзом,
возглавляемым Германской империей». Глебов призвал к развитию у на-
рода государственного самосознания, что, по его мнению, только и могло
бы стать залогом справедливого решения проблем войны и мира.
Страстная аргументация Глебова против отправки делегации на
IV съезд Советов и продолжения войны конференцией услышана не
была. «Революционная действительность» диктовала свои законы, со-
гласно которым организаторы того или иного мероприятия, как прави-
ло, могли рассчитывать на успех и не бояться одиночек, подобно Гле-
бову, возмущавших спокойствие. Успех баллотировки по решающим
вопросам был, как правило, предрешён заранее «правильным» подбо-
ром большинства. Не стало исключением и первое заседание ЧСУ ФЗ.
Голосование по вопросу о необходимости отправки делегации на
IV съезд Советов дало следующий результат: за — 61 голос, против —
8, воздержалось — 19. В состав делегации были включены: Измайлов
(Балтийский завод), Орлов (Парвиайнен), Зимницкий (завод Речкина),
Каммермахер (Всероссийский союз печатников), Розенштейн (Путилов-
ский завод), Абрамов (Семянниковский завод), Соловьёв (Вагонные
мастерские Николаевской железной дороги), Кононов (член Совета),
А.Н. Смирнов (Патронный завод), Борисенко (Трубочный завод),
Сопко (Обуховский завод). Глебов, выдвинутый Путиловским заводом,
свою кандидатуру с голосования снял.
Ещё более согласованным оказалось голосование по вопросу о при-
нятии декларации, оглашённой Смирновым. В протоколе значится, что
принята она единогласно. Из этого следует, что Глебов, Никифоров и,
возможно, некоторые другие участники собрания уполномоченных в го-
лосовании не участвовали29. В постановляющей части декларации вы-
двигалось три базовых требования. Во-первых, скорейший отказ от
«предательского» Брестского мира; во-вторых, отставка Совета народ-
ных комиссаров; и, наконец, в-третьих, немедленный созыв Учреди-
тельного собрания с передачей ему всей полноты власти30. Тем самым,
с первых своих шагов движение уполномоченных формировалось как
непримиримая оппозиция большевизму, нацеленная на безусловное со-
крушение советского режима и не желающая искать какого-либо ком-
промисса с властями.
♦ ♦ ♦
Очередное заседание ЧСУ ФЗ состоялось 15 марта 1918 года. Среди
его участников были уполномоченные от Путиловского завода, Обухов-
ского завода, фабрики Паль, Семянниковского завода, Трубочного за-
вода, Паровозостроительных мастерских Николаевской железной доро-
ги, Пороховых заводов, Балтийского завода, Русско-Балтийского авиа-
ционного завода, Русско-Балтийского воздухоплавательного завода,
Типографии Народного банка, Типографии бывшего градоначальства,
1-й Государственной типографии, 6-й Государственной типографии,
132
9-й и 10-й Государственных типографий, Типографии Маркуса, Обще-
ства Электрического освещения 86 года, Экспедиции заготовления го-
сударственных бумаг, Управления Николаевской железной дороги,
Мастерских Северо-Западной железной дороги, Общества «Гелиос» и
др. предприятий города.
Как и первое, второе собрание открывало сообщения с мест. В вы-
ступлениях представителей от предприятий города звучала всё та же не-
удовлетворённость своим положением, апатия, неуверенность в за-
втрашнем дне. Так, Кононов, от имени рабочих Арсенала подтвердил,
что и у них на предприятии «распоряжения об эвакуации разрушили
всю работу». «Пустить вновь завод нет почти никакой надежды», — со-
крушался он. Расчёты на Арсенале приняли к марту массовый характер.
Рабочих увольняли сотнями. Когда делегация от завода обратилась к
властям с просьбой выделить деньги для выплаты рабочим, ей ответили,
что денег не будет, потому, что арсенальцы когда-то получили лишние.
О неудовлетворительном положении с работами по разгрузке сообщал
представитель Трубочного завода Зотов. Власти могли выделять заводу
только 15 вагонов в сутки, что было явно недостаточно. Васильев, пред-
ставлявший Русско-Балтийский воздухоплавательный завод жаловался:
«Вывозят ценные вещи, а мы остаёмся. Разве мы менее ценны для про-
мышленности, чем машины».
О недовольстве политикой большевиков говорил уполномоченный
от Обуховского завода Корохов. По его словам, прежде на заводе суще-
ствовали различные комиссии, в том числе демобилизационная. Но
большевики своим хозяйничаньем всё разрушили. К эвакуации, вроде
бы, приступили, что-то вывезли, но потом заявили, что по дороге вы-
бросили. «Теперь будет управлять тот, кто даст хлеб», ~ заявил он.
Общее настроение выразил в своём сообщении уполномоченный от
Ижорских заводов Зимин. По его убеждению, «эвакуация — это детские
разговоры», поскольку реально «можно вывести только в крайнем слу-
чае ценные машины и часть металла». «Рабочие волнуются, — продол-
жал он своё выступление, — почему комиссары уехали, а мы не
можем». По его словам, некоторые рабочие поговаривали даже о «взры-
ве поездов», их еле-еле удавалось сдерживать31.
Подводя итоги обсуждения ситуации на местах, Б.О. Богданов вы-
делил основные вопросы, над которыми теперь, по его мнению, следо-
вало детально поработать ЧСУ ФЗ. Это были вопросы об эвакуации,
безработице, продовольствии, а также организационный вопрос, т.е. во-
прос об организационном строительстве самого движения уполномо-
ченных, его структуре и руководящих органах. На последнем вопросе
докладчик остановился особенно подробно. Как отметил Богданов, по
его убеждению страна оказалась перед угрозой настоящей буржуазной
контрреволюции, а противопоставить ей рабочим было нечего, по-
скольку их организации оказались в полном кризисе из-за подчинения
государству и потери самостоятельности. Из этого, по убеждению Бог-
данова, вытекала первейшая необходимость борьбы за независимость
пролетарских организаций.
Мысли, содержащиеся в докладе Богданова, собственно говоря, раз-
делялись большинством участников конференции. Однако само поня-
тие «независимости» организаций рабочего класса понималось разными
133
её участниками неодинаково, далеко не все рабочие делегаты готовы
были верить словам умеренных социалистов, даже тогда, когда те вы-
сказывали мысли, близкие их собственным. Результатом этого стала по-
лемика, неожиданно разгоревшаяся после выступления Богданова. Воз-
мутителем спокойствия вновь оказался Глебов. «Фраза Богданова о не-
зависимости рабочих организаций приятно меня поразила, — начал
своё выступление Глебов. — Но это пока шифр. Мы ещё не знаем, как
надо понимать «независимость» и как её понимает т. Богданов. Неза-
висимость, по-моему, это свобода от кружковщины, от преобладающего
интеллигентского влияния. Это классовая независимость, в смысле
проявления рабочими их максимальной самостоятельности».
Позиция Глебова вновь встретила понимание части рядовых упол-
номоченных. Так Шишков, делегированный 10-й Государственной ти-
пографией, выразил сомнение по поводу искренности намерений неко-
торых лидеров движения. «Всюду идёт борьба за власть, — пояснил он
своё понимание ситуации, — Когда у власти одна партия, другой при-
ходится туго. Правительство Керенского расстреливало большевиков,
теперь большевики расстреливают, и другие хотят их сбросить. Надо
обуздать их». Стенограмма не совсем ясно передаёт мысль Шишкова.
Но, по всей вероятности, он имел в виду, что нужно обуздать и боль-
шевиков, как злоупотребляющих властью, и некоторых наиболее рети-
вых деятелей оппозиции, готовых бороться с большевиками за власть,
а не за интересы рабочих. Именно так трактовать слова Шишкова по-
зволяет завершающая часть его выступления, в котором он заявил:
«Эвакуация должна производиться. Мы, печатники, остаёмся здесь.
Нам придётся строить организацию, и мне думается, нам придётся со-
здать беспартийную рабочую организацию, а лозунги некоторых по-ста-
рому партийно-фракционные, и это плохо».
Выступление Глебова и Шишкова вызвало у более радикальных
участников конференции шквал негодования. Сам Богданов, правда, на
критику Глебова в свой адрес отвечать не стал, за него вступились другие.
Выступивший с отповедью «раскольникам» представитель союза аптекар-
ских служащих Паперно заявил, что, по его мнению, никаких основа-
ний для заявлений Глебова и Шишкова не имелось, поскольку, как ут-
верждал он, «к власти стремятся только большевики». Категоричен в
своих суждениях был Кефали. Он подчеркнул, что обозначенные Глебо-
вым проблемы уместнее было бы решать в «нормальной стране и в нор-
мальное время». Что же касается существа поставленных Глебовым вопро-
сов, Кефали заявил, что лично для него «независимость — это освобож-
дение от полицейских, административных функций», которые взвалили
на себя рабочие организации, взявшиеся решать вопросы экономичес-
кого управления и возрождения государства совместно с большевист-
ским правительством. Расширенное толкование «независимости» рабо-
чих организаций как полной свободы от всяческого партийного диктата
и доктринёрства, с которым выступал Глебов, его явно не устраивало.
С развёрнутой отповедью отступникам поспешил выступить Смир-
нов. По его словам, на него «две последние речи произвели невесёлое
впечатление». Он усомнился в конструктивности позиции, занятой Гле-
бовым и Шишковым. Стоит ли во всех бедах винить интеллигенцию?
По его мнению, поступать так, «значит идти по линии наименьшего со-
134
противления». «Интеллигенция действовала плохо, а мы где были?» —
задавал он риторический вопрос собравшимся.
Примирительную позицию постарался занять Ерманский. С одной
стороны, он резонно возразил Глебову, что «когда говорят о беспартий-
ности, то это тоже своего рода партийность». С другой стороны, он
признал, что «определённая узкопартийная политика создала дурной
осадок, и, вероятно, только этим объясняется противофракционное вы-
ступление товарищей Глебова и Шишкова».
Но, похоже, проработка, устроенная большинством конференции
Глебову и Шишкову на них должного впечатление не произвела. Во
всяком случае, когда Богданов предложил создать районные объедине-
ния уполномоченных, Шишков вновь выступил против, поскольку объ-
единения уполномоченных по районам, по его убеждению, превратятся
в «конкурирующую с районными Советами организацию, борющуюся
за власть». Тем не менее, предложение Богданова большинством было
поддержано32.
Завершилась вторая конференция уполномоченных проведением вы-
боров Бюро, которое мыслилось постоянно действующим руководящим
органом движения. Никаких неожиданностей баллотировка в него не
дала. Руководящие функционеры социалистической оппозиции, вклю-
чая Богданова, свои кандидатуры выдвигать в Бюро не стали, предпо-
читая разного рода неформальные каналы взаимодействия с новой ра-
бочей организацией и работу в создаваемых при ней комиссиях. В этой
ситуации Бюро было сформировано из наиболее ярких представителей
оппозиционно настроенных рабочих, членов социалистических партий.
В него вошли: Берг (47 проголосовавших в его поддержку), Каммерма-
хер (44), Глебов (42), Смирнов (40), Корохов (38), Рагозин (32), Зимин
(31), Яковлев (30), Кононов (29), Зверев (26). Кроме того было выбрано
8 кандидатов. Ими стали: Блоха (23), Шпаковский (22), Шибалов (20),
Ильин (16), Орлов (12), Никитин (11), Гамзюков (8), Борисенко (8)33.
На следующий день, 16 марта 1918 г., Бюро ЧСУ ФЗП собралось на
своё первое заседание. На нём присутствовали Смирнов, Каммермахер,
Рагозин, Берг, Глебов, Кононов, Блоха, Корохов, Зверев и Яковлев. На
заседании было решено несколько принципиальных вопросов, касаю-
щихся внутренних вопросов движения, а также сформирован президиум
Бюро уполномоченных в составе Берга, Смирнова, Каммермахера.
Кроме организационного, Бюро обсудило ещё ряд важных вопросов,
в том числе такой актуальный, как финансовый. Было решено предло-
жить на обсуждение общего собрания следующие способы пополнения
казны: 1) использовать средства, выделяемые государством на работу
ликвидационных комиссий на заводах; 2) наладить коллективный сбор
отчислений через рабочие организации на заводах; 3) поощрять инди-
видуальные добровольные пожертвования, прежде всего рабочих. На
этом же заседании были утверждены некоторые специализированные
комиссии Бюро. В частности, Каммермахеру поручалась организация
комиссии по безработице. Создавалась специальная комиссия по эва-
куации, в которую кроме членов ЧСУ ФЗП Ильина (Путиловский
завод), Зотова (Трубочный), Блохи (Пороховые заводы), Зубкова (уп-
равление Николаевской железной дороги) и Корохова (Обуховский
135
завод) предполагалось пригласить инженеров Левина, Халецкого и Хол-
могорова, представителей союза металлистов и союза инженеров34.
Ещё одним вопросом, обсуждавшимся Бюро 16 марта, был вопрос
об издании специального информационного листка, в котором можно
было бы объективно освещать взгляды и деятельность независимого ра-
бочего движения. Накануне вторая конференция уполномоченных по
предложению Богданова приняла принципиальное решение о необходи-
мости его подготовки, теперь требовалось наметить практические меры
по реализации вчерашнего решения. Соответствующую работу должны
были возглавить Глебов, Смирнов и сам Богданов (который, напомним,
формально в руководящие органы ЧСУ ФЗ не входил). Забегая вперёд,
отметим, что издательская группа Бюро с поставленной перед ней за-
дачей справилась, и уже через пару дней появился первый номер бюл-
летеня, содержащий стенограмму первого собрания уполномоченных и
принятые решения35.
* * ♦
В своей дальнейшей работе Чрезвычайное собрание уполномочен-
ных фабрик и заводов Петрограда стремилось придерживаться тех
принципов деятельности, которые были сформированы в первые дни
существования организации36. Спадала напряжённость одних вопросов,
жизнью выдвигались другие, требующие немедленного решения. На-
пример, по мере исхода рабочих из города (большей частью,
самотёком), потеряла первоначальную остроту проблема эвакуации.
Зато к маю—июню 1918 г. резко обострилась продовольственная про-
блема. Пожалуй, ни до этого, ни позже, угроза голода не становилась
для Петрограда столь реальной, как в этот период. Вполне понятно, что
ЧСУ ФЗП не могло не откликнуться на сложившуюся ситуацию. В спе-
циальной резолюции, принятой на заседании ЧСУ ФЗП 19 мая 1918 г.
по выступлению С.О. Загорского и А.Н. Смирнова проблема голода
была приравнена к «народному бедствию». В ней говорилось о настро-
ении «безумия и отчаянья, охватившего широкие круги голодного на-
рода» и о стихийном, анархическом движении населения, способном «в
крови и погромах потопить все завоевания февральской революции». В
резолюции звучало требование «ликвидации... всех установленных со-
ветской властью продовольственных учреждений и передачи продоволь-
ственного дела оппозиции (через восстановление общегражданских ор-
ганов самоуправления, привлечение частного торгового аппарата и
оживление кооперации)»37.
Когда же большевикам, неимоверными усилиями всё-таки удалось
предотвратить вымирание от нехватки продовольствия рабочих Петро-
града, ЧСУ ФЗП переключилось на критику мер, действительно жесто-
ких и диктаторских, которыми власть выколачивала хлеб из деревни.
Показательна в этом смысле специальная резолюция, принятая ЧСУ
ФЗП в конце мая 1918 года. В ней звучало жёсткое требование отме-
нить ограничения на ввоз продовольствия в город38. Эти и другие шаги
большевиков, в особенности создание продотрядов и гонения на слу-
жащих продовольственных управ, расценивались как развязывание
Гражданской войны39.
136
Первостепенное значение продолжало уделять движение уполномо-
ченных проблемам самоорганизации рабочего класса. По этой линии
ЧСУ ФЗП неоднократно возвращалось к вопросам независимости
профсоюзов и других рабочих организаций. Важная резолюция о сво-
боде профсоюзов принимается движением уполномоченных в конце
мая. «Советская власть, как всякая власть меньшинства, опирается на
штыки и в каждой независимой демократической организации видит
своего врага», — утверждалось в ней. Далее в резолюции отмечалось,
что уполномоченные фабрик и заводов, как представители рабочего
класса Петрограда, считают «свободу союзов неотъемлемым правом на-
рода и одним из драгоценных завоеваний революции». В заключение в
документе подчёркивалось, что рабочие должны это своё право «отста-
ивать всеми доступными ... средствами, вплоть до организации всеоб-
щей политической забастовки»40.
В поле зрения ЧСУ ФЗП находились и другие вопросы текущей по-
литики. Одним из важнейших направлений деятельности собрания
уполномоченных являлось участие в различных выборных компаниях, в
том числе в летних выборах в Петроградский совет. Лозунгом
ЧСУ ФЗП на этих выборах становится призыв к рабочим не дать ни
одного голоса ни большевикам, ни левым эсерам. Результат участия
движения уполномоченных в избирательной компании можно считать
вполне удачным: его представители прошли в Петросовет от крупней-
ших заводов города: Путиловского, Обуховского, Арсенала и др.41 Тра-
диционно большое значение отводилось петроградскими уполномочен-
ными независимости прессы42. Так сложилось, что движение уполномо-
ченных выступило инициатором увековечения памяти Г.В. Плеханова,
который скончался 30 мая, находясь на лечении в санатории близ го-
рода Териоки в Финляндии. Именно, бюро ЧСУ ФЗП выступило ини-
циатором создания объединённого комитета по устройству похорон
Плеханова. По решению комитета, похороны должны были пройти на
средства самих рабочих. Было принято решение провести траурные со-
брания питерских рабочих, посвящённые памяти Г.В. Плеханова. Вы-
ступая 5 июня 1918 г. на XV заседании ЧСУ ФЗП Смирнов подчеркнул
высокую роль Плеханова в рабочем движении и многозначительно до-
бавил: «В лице Плеханова мы потеряли крупную силу... эту потерю мы
все глубоко почувствуем очень скоро»43.
Экономические трудности, а также некоторые политические меро-
приятия советской власти, проведённые в апреле—мае 1918 г., усилива-
ли среди некоторых слоёв питерского пролетариата недовольство и про-
тестные настроения. Движение уполномоченных сделало немало для их
углубления и придания им организованности. Так, ЧСУ ФЗП живо от-
кликнулось на колпинские события. На одном из заседаний конферен-
ции уполномоченных были проведены специальные слушания, на кото-
рых была сформулирована оппозиционная оценка произошедшего кро-
вопролития. Глубокий символический смысл придавался лидерами дви-
жения участию в похоронах погибшего в Колпине рабочего, превратив-
шиеся в мощную политическую акцию44.
Когда в июне 1918 г. накал протестных настроений в рабочих окра-
инах возрос ещё больше, движение уполномоченных стремилось не
упустить руководство массовыми протестами рабочих из своих рук. В
137
это время его роль может быть оценена двояко. Вряд ли будет большим
преувеличением сказать, что уравновешенная позиция многих руково-
дителей ЧСУ ФЗП, видевших главный смысл своей деятельности в
«мирном давлении» на правительство, стала преградой на пути развития
рабочих протестов в северной столице по деструктивному руслу. Вопрос
об участии в вооружённых антиправительственных выступлениях не-
однократно находился в центре внимания рабочих-уполномоченных, в
том числе в период кризиса на Обуховском заводе45. Движение уполно-
моченных не поддержало инициативу рабочих завода и матросов мин-
ной дивизии, выступавших в середине июня 1918 г. с призывами к не-
медленному вооружённому восстанию против большевиков46. В то же
время ЧСУ ФЗ Петрограда становится инициатором проведения в го-
роде всеобщей стачки 2 июля. Этой акции рабочие-уполномоченные
придавали большое значение47.
Поддержка оппозиционных кандидатов на выборах в Петросовет и
общегородская стачка в Петрограде 2 июля 1918 г. становятся высшей
точкой развития движения рабочих уполномоченных в Петрограде. По-
степенно рабочие окончательно разочаровываются в нём и отворачива-
ются от правосоциалистической оппозиции. Свою негативную роль в
судьбе движения уполномоченных сыграла и политика городских влас-
тей, со стороны которых давление на ЧСУ ФЗП начинает постепенно
усиливаться. Лидера петроградских большевиков Г.Е. Зиновьева явно
не устраивало, что депутатами нового Совета от крупнейших предпри-
ятий в его «пролетарской вотчине» вдруг стали оппозиционеры.
Серьёзные опасения вызывали у большевистских лидеров и планы ЧСУ
ФЗ провести городскую общепролетарскую акцию протеста с непред-
сказуемыми для режима последствиями. Чтобы не усложнять себе
жизнь, власти города в конце концов делают выбор в пользу радикаль-
ного решения проблемы и 27 июня 1918 г. Петросовет решает распус-
тить ЧСУ ФЗП как контрреволюционную организацию48.
В ответ на решение о роспуске ЧСУ ФЗП, депутаты, прошедшие в
Петросовет при поддержке движения уполномоченных «нашли нужным
покинуть 1-е заседание Совета»49. Однако дальше этого демарша оппо-
зиция идти не решилась. Вызывает странное впечатление текст резолю-
ции, принятой на заседании Бюро ЧСУ ФЗП 19 июля. Выполняя, по
сути, роль ликвидационной комиссии, лидеры движения даже не пыта-
лись поставить вопрос о каком-либо неповиновении диктату властей.
Документ бесстрастным, канцелярским языком перечисляет намечае-
мые текущие мероприятия: отказаться от квартиры, выплатить, если по-
зволит касса, жалованье служащим на несколько дней вперёд, — ника-
ких призывов к забастовкам, митингам или другим акциям неповино-
вения в нём не содержалось50.
♦ * *
Такой финал организации, всего несколько месяцев назад имевшей
столь радужные перспективы, невольно заставляет задуматься, а дейст-
вительно ли движение уполномоченных имело достаточно глубокие
корни, как о том говорили его лидеры?
138
По этому вопросу между историками согласия нет. В советской ис-
ториографии движение уполномоченных расценивалось как незначи-
тельная группка чуждых пролетариату самозванцев, белогвардейцев, в
лучшем случае — предателей и отщепенцев51. Историографическая тра-
диция русского зарубежья и западная историография дают иное виде-
ние этого вопроса. Так, М.С. Бернштаму динамика вовлечённости ра-
бочих в движение уполномоченных видится следующим образом: к
концу марта в нём принимали участия не менее 52 петроградских пред-
приятия с общим числом занятых на них рабочих не менее 55 тыс. К
началу мая, т.е. к моменту колпинских событий, в движении участво-
вало уже 60 000 человек, но всего лишь с 21 предприятия. На этих дан-
ных, почерпнутых им из правосоциалистической печати, Бернштам ос-
новывает свой вывод о том, что с марта по начало мая 1918 г. плотность
охвата рабочих различных петроградских предприятий движением упол-
номоченных резко возрастает. Наконец, к середине мая, по убеждению
Бернштама, ЧСУ ФЗП охватывало не менее 52 предприятий, в нём
было представлено уже около ста тысяч рабочих. Исходя из оценки
численности рабочих Петрограда на этот момент в 180 тыс. человек,
историк пишет о том, что движение уполномоченных имело поддержку
55% рабочих северной столицы52. К ещё более масштабным оценкам
влияния ЧСУ ФЗП приходят современные российские авторы А.П. Не-
нароков и Д.Б. Павлов. По их утверждению, весной 1918 г. собрание
представляло две трети (или 66,5%) рабочих Петрограда53.
Первое, что обращает на себя внимания в подсчётах М.С. Берншта-
ма, это некритическая ориентация на пропагандистские материалы
ЧСУ ФЗП и правых социалистов. Кроме того авторы, склонные назы-
вать наивысшие данные о размахе движения уполномоченных, опери-
руют с количеством всех рабочих тех предприятий, которые имели своё
представительство в ЧСУ ФЗП. Вместе с тем, необходимо недвусмыс-
ленно признать, что исследователям приходится иметь дело с тремя раз-
личными величинами: 1) количеством всех рабочих предприятия, упол-
номоченные от которого представлены на беспартийных собраниях;
2) количеством рабочих, в какой-то момент поддержавших акции ЧСУ
ФЗП; 3) количеством рабочих, задействованных в деятельности Собра-
ния уполномоченных. Совершенно очевидно, что первая величина
имеет к вопросу о влиянии движения уполномоченных на рабочих Пет-
рограда очень опосредованное отношение (хотя её, вне сомнения, также
следует иметь в виду).
В последние годы ситуация с источниками стала меняться к лучше-
му, теперь в распоряжении исследователей попали даже такие материа-
лы ЧСУ ФЗП, на которых условно можно было бы поставить гриф «для
служебного пользования». Благодаря этим новым документам вопрос о
влиянии движения уполномоченных на петроградских рабочих может
быть решён с гораздо большей обоснованностью, чем прежде. Одним
из таких документов является обобщающая справка о количестве рабо-
чих, участвовавших в избрании уполномоченных у себя на заводе. В
преамбуле документа говорится: «На конференции представлено
72 предприятия с общим числом рабочих 98 558 (нет сведений о
10 предприятиях). Уполномоченных всего 218 человек. Избраны от
139
66 899 рабочих»54. Данные, приводимые дальше в самом документе ри-
суют несколько иную картину. Одни могут быть представлены в виде
следующей таблицы55:
Предприятие Кол-во рабочих Уполномоченные
1-я типография 1500 2
2-я Государств, типография 500 1
2 табачная фабрика Богданова 1
3 Государственная типография 700 1
6 типография 200 1
8 типография 1
9 типография 150 1
10 типография 155 1
Балтийский судостроительный завод 5000 3
Вагонные мастерские Николаевской железной дороги 2500 5
Василеостровский трамвайный парк 2
Гильзовый отд. Патронного завода 1500 4
Главный газовый завод 500 5
Городская электростанция 650 2
Епархиальный свечной завод 100 1
Зав. «Ассиа» 150 2
Зав. «Вестингауз» 1
Зав. «Мельцер» 322 1
Зав. «Охта» 94 1
Зав. «Парвиайнен» 200 1
Зав. «Ст. Лесснер» 75 1
Зав. «Щетина» 1
Зав. «Эриксон» 2200 2
Зав. военно-врачебных заготовок 3000 3
Зав. Шульца 80 1
Завод «Артур Коппель» 350 1
Завод «Феникс» 200 1
Карточная фабрика 500 3
Кронштадтский порт 6500 2
Лесная биржа Громова 500 2
Литография бывш. «Маркус» 500 2
Мастерские морского госпиталя в Кронштадте 1
Мастерские Северо-Западной железной дороги 3
140
Предприятие Кол-во рабочих Уполномоченные
Металлический завод 2500 2
Невская пригородная железная дорога 600 1
Невский судостроительный зав. 5500 12
Обуховский зав. 1500 10
Общее собрание безработных Охтинского района 500 1
Орудийный зав. 4000 8
Паровозные мастерские Николаевской железной дороги 2000 2
Патронный зав. 8000 8
Петроградский Арсенал 1400 5
Петроградский вагоностроительный зав. 1000 2
Пороховой завод 600 6
Путиловский зав. 14000 19
Радиотелеграф 80 1
Ремонтно-автомобильный зав. 440 1
Русско-Балтийский судостроительный зав. 300 1
Сименс- Шуккерт 1200 3
Сименс-Шуккерт (Васильевский Остров) 600 3
Табачная фабрика Колобова и Боброва 1
Т-во Невской писчебумажной фабрики 2
Типография Голике и Вильман 400 2
Типография «Коллинс» 80 1
Типография «Копейка» 400 3
Типография «Рабочее Дело» 350 2
Типография «Слово» 2
Типография бывш. Градонач. 250 1
Типография государственного банка 89 1
Типография Маркса 600 1
Типография С.П. Яковлева 1
Типолитография С-3 Ж.Д. 1
Трубочный зав. 7500 11
Фабрика «Бличкен и Робинсон» 400 2
Фабрика «Отто Кирхнер» 900 2
Фабрика «Паль» 1882 3
Фабрика «Торнтон» 2500 1
Фабрика «Энергия»_ 26 1
141
Предприятие Кол-во рабочих Уполномоченные
Фабрика Копейкина 75 1
Хлебопекари, зав. «Бастика» 500 2
Экспедиция загот. госуд. бумаг 2
Электрич. общ. 1886 г. 1200 2
Итого 89 498 190
Как видим, в документе наблюдаются очевидные несостыковки.
Итоговая сумма данных, собранных в графе «Количество рабочих»
(89 498), не совпадает ни с обозначенным в преамбуле общим количе-
ством рабочих на предприятиях, имеющих представительство в ЧСУ
ФЗП (98 558), ни с заявленным там же количеством сторонников дви-
жения (66 899). Такая неопределённость в документе, умещающемся на
двух машинописных листах с разворотом, может свидетельствовать
только об одном — условности содержащихся в нём сведений. Ещё
больше, чем к документам внутреннего пользования, этот вывод может
относиться к пропагандистским материалам движения уполномочен-
ных. Для более точной оценки степени влияния ЧСУ ФЗП представля-
ется необходимым сопоставить содержащуюся в них информацию с ка-
кими-то внешними, независимыми оценками. Для этого вполне подхо-
дят приводимые выше данные из таблицы, составленной Ю.И. Кирья-
новым по материалам трудовых конфликтов в Петрограде, где суммар-
ное количество участников зарегистрированных массовых выступлений
на предприятиях города за первый год существования советской власти
определено в 44,9 тыс. человек. Отождествлять количество участников
стачек и коллективных протестов с количеством сторонников ЧСУ
ФЗП, было бы, наверное, слишком категорично, но и принципиального
различия между этими двумя показателями быть не могло. Тем самым,
«социальная база» движения уполномоченных охватывала примерно
40—50 тыс. рабочих Петрограда.
Удалось ли социалистической оппозиции в полном объёме мобили-
зовать протестный потенциал петроградского пролетариата? Упоминае-
мые в документе 66 899 рабочих, принимавших участие в выборах
уполномоченных, без дополнительных изысканий не могут быть одно-
значно причислены к числу сторонников движения. Но даже если на-
зываемая преамбулой цифра — не плод завышенных самооценок, такое
количество приверженцев можно рассматривать как предел популярнос-
ти ЧСУ ФЗП, при этом вероятнее всего, что 66 899 так же как и на-
зываемые Кирьяновым 44,9 тыс. — это величина суммарная, охваты-
вающая выступавших в его поддержку в разное время, тогда как едино-
временно за ним могло стоять не более 20—30 тыс. протестно настро-
енных рабочих (при постоянной их ротации). Во всяком случае, сопо-
ставимость официальных данных советских органов, содержащихся в
таблице Кирьянова, и данных из документов внутреннего пользования
движения уполномоченных заставляет задуматься. Таким образом, вы-
воды некоторых исследователей, согласно которым за оппозицией шло
от половины до двух третей рабочих Петрограда, выглядят преувеличен-
ными.
142
Опираясь на архивные данные, сегодня можно приступить и к ре-
шению вопроса о количестве самих участников движения. Как уже от-
мечалось выше, в преамбуле анализируемой нами справки общее коли-
чество уполномоченных, избранных непосредственно от рабочих, опре-
делено в 218 человек. К сожалению, эта цифра вновь повисает в возду-
хе, хотя на этот раз разброс значений определяется уже не тысячами, а
единицами. В графе «Уполномоченные» количество представителей от
предприятий и безработных города составляет 190 человек. Кроме них,
в документе упомянуты ещё уполномоченные от различных организа-
ций. Сведения о них иногда встречаются и в других источниках56. В
самой справке сообщается о 22 подобных функционерах, представляв-
ших Василеостровский союз печатников, Василеостровский союз слу-
жащих кредитных учреждений, Выборгский районный Совет рабочих и
крестьянских депутатов, Петроградский районный Совет рабочих и
крестьянских депутатов, и Петросовет57. Суммируя количество уполно-
моченных от предприятий (190) и от рабочих организаций (22) можно
ориентировочно оценить их общее количество в 212 человек. Вместе с
тем, похоже, что реально ни 218, ни 212, ни даже 190 человек ни в акциях
ЧСУ ФЗП, ни в его заседаниях постоянно не участвовали. Не случайно
один из видных деятелей организованной оппозиции И.И. Шпаковский
оценивал численность участников движения существенно скромнее58.
На Московском рабочем съезде он заявит, что в апреле вокруг собрания
уполномоченных успело «сгруппироваться» до 130 уполномоченных от
фабрик и заводов. Но и это было число формальных участников, а не
активистов. Как пояснял сам Шпаковский, «конечно не все 130 [деле-
гатов] посещало Собрание Уполномоченных». На основании стено-
грамм и других документов размер активного ядра движения уполномо-
ченных в Петрограде может быть оценено в 50, максимум 80 человек,
что, безусловно, не так уж много для такого города, как недавняя сто-
лица одной из крупнейших империй59.
В то же время, было бы ошибкой забывать, что сила организации не
всегда определяется её размерами, либо числом её сторонников. С этих
позиций следует подходить и к Чрезвычайному собранию рабочих упол-
номоченных Петрограда. Хотя ЧСУ ФЗП не смогло в практической
плоскости решить ни одной из проблем, называемых его лидерами при-
оритетными, оно, тем не менее, способствовало консолидации рабочих
Петрограда. Втягиваясь в трудовые конфликты, питерские рабочие
могли опираться на моральную поддержку уполномоченных, могли рас-
считывать, что об их борьбе станет известно на других предприятиях, а
нередко — и в других городах. Деятельность ЧСУ ФЗП заставляла власти
более оперативно реагировать на протестные выступления, хотя бы из
опасения, что оппозиция сможет перехватить инициативу во взаимоот-
ношениях с массами. Формы и методы деятельности ЧСУ ФЗП вошли в
общую копилку опыта рабочего движения периода русской революции.
В городах России
Многие авторы, пишущие о движении рабочих уполномоченных,
как правило, ограничиваются деятельностью ЧСУ ФЗ Петрограда. О
том, что происходило в других городах, либо вообще не упоминается,
143
либо упоминается вскользь. Такой подход сохраняется, к сожалению, и
сегодня60. Но его правомерность уже не может не вызывать серьёзные
сомнения. Признавая важную роль ЧСУ ФЗП, не справедливо не заме-
чать, что организованные формы протеста были широко распростране-
ны не только в Петрограде. Практически во всех крупных городах, где
социалистическая оппозиция имела достаточный вес, март месяц ста-
новится временем зарождения альтернативных форм рабочего предста-
вительства. Причём, как показывают новейшие исследования, легализа-
ция подобных структур происходит фактически в те же дни, что и в
Петрограде, а иногда — несколько раньше.
Так события развивались в одном из важнейших рабочих центров
ЦПР — Туле. Здесь волнения рабочих по той или иной причине не за-
тихали фактически с первых дней Февральской революции 1917 года.
Но если прежде рабочий протест в городе был направлен против Вре-
менного правительства, то теперь объектом критики становятся став-
шие «партией власти» большевики. Причины этого коренились и в по-
литических, и экономических особенностях жизни тульских оружейни-
ков в годы революции. Ещё в феврале 1918 г. лидеры тульских мень-
шевиков предложили создать в городе независимую рабочую конферен-
цию. Она мыслилась как альтернатива большевистскому Совету, попыт-
ки переизбрать который неизменно оканчивались неудачей оппозиции:
большевики, захватив рычаги власти в городе, умело использовали «ад-
министративный ресурс».
Предложение социал-демократов встретило понимание у широких
слоёв тульских рабочих. В конце февраля — начале марта 1918 г. состо-
ялись выборы уполномоченных Тульской рабочей конференции (ТРК).
Общее их количество составило 116 человек61. Из них 73 человека де-
легировались Тульским оружейным заводом (ТОЗ), 16 — железнодорож-
никами, 10 — профсоюзами и т.д. Некоторые авторы полагают, что
первоначально тульские уполномоченные представляли 25 000, а затем
до 30 000 рабочих города62. Конференция рабочих-уполномоченных в
Туле, так же как и ЧСУ ФЗП, работала как постоянный орган. Был
сформирован руководящий центр тульского движения уполномоченных.
Им стал исполнительный комитет в составе 12 человек. Председателем
ИК ТРК избирается представитель ТОЗ П.А. Пастухов63.
Как и в Петрограде, главной темой обсуждения тульских рабочих
уполномоченных становится Брестский мир. Речь о его преступности и
недопустимости шла уже на первых заседаниях ТРК 2—3 марта. Пере-
данные в президиум исполкома Тульского Совета рабочих и солдатских
депутатов материалы конференции, в которых, помимо прочего, ставил-
ся вопрос и о Брестском мире, были разорваны одним из представите-
лей местной советской администрации. Поднимались тульскими рабо-
чими-уполномоченными и другие вопросы. К примеру, на общем засе-
дании 10 марта шла речь о судьбах гражданских органов самоуправле-
ния, разрушаемых большевиками. Отличительной чертой ТРК стано-
вится требование не просто переизбрать неугодный большевистский го-
родской Совет, а создать отдельный, самостоятельный Совет рабочих
депутатов без участия в нём депутатов от армии. Оппозиция не без ос-
нований надеялась в этом случае получить в нём долгожданное боль-
шинство. Соответствующие настроения вылились в специальную резо-
144
люцию, принятую 30 марта постоянно действующим исполкомом кон-
ференции совместно с комитетами социалистических партий. В ней
звучало требование немедленно приступить к выборам СРД и завер-
шить его формирование к 14 апреля64. В дальнейшем, по мере роста
хозяйственных трудностей, требования, выдвигаемые ТРК радикализо-
вались. К лету выдвигались уже такие лозунги, как созыв Учредитель-
ного собрания и отставка Совета народных комиссаров65.
Если успех движения уполномоченных в Туле был предсказуем, то
совсем иначе воспринимаются бурные события тех месяцев в Нижнем
Новгороде. Нижний Новгород, без преувеличения, мог считаться опло-
том максимализма в предшествующий период русской революции.
Местные органы рабочего представительства часто шли впереди рево-
люционного движения всей страны. В отстаивании своих интересов они
не останавливались и перед угрозой применения силы. Не случайно уже
в первые месяцы после Февраля 1917 г. Нижний Новгород становится
одним из форпостов рабочей милиции, а позже — и Красной гвардии.
Так, в Канавине, заречной части Нижнего Новгорода, вооружённые от-
ряды рабочих были созданы почти на всех 16 заводах, на которых в
общей сложности работало около 30 тыс. человек. Они-то и являлись
фактическим источником власти, определявшим физиономию местной
политической жизни, что позволило таким радикалам как Ленин назы-
вать опыт нижегородцев показательным66.
Результатом влияния большевиков на предприятиях Нижнего Нов-
города, зрелости органов рабочего самоуправления стал безболезненный
переход власти в руки Советов. Советская власть в городах и рабочих
посёлках губернии была установлена практически одновременно с Пет-
роградом. К примеру, на Сормовском заводе митинг рабочих уже 26 ок-
тября, т.е. когда чаша весов в столице могла качнуться в любую сторо-
ну, принял резолюцию с поддержкой социалистической революции. И
поддержка эта была не пассивной. Органы самоуправления нижегород-
ских рабочих не только участвовали в установлении Советской власти,
но и активно включились в переустройство своих предприятий67.
Тем решительней на фоне прежней почти единодушной поддержки
большевиков в октябрьские дни 1917 г. выглядит начавшийся спустя
всего несколько месяцев после революции поворот рабочих Нижнего
Новгорода в сторону оппозиции. Здесь, в отличие от Тулы, в массовой
психологии рабочего класса можно констатировать существенный сдвиг.
Особенно оппозиционно были настроены рабочие Сормова. Причиной
перемен, опять-таки, являлись экономические трудности. Развернув-
шаяся в крае конверсия оборонных предприятий требовала помощи со
стороны государства. Нижегородские предприятия не редко обращались
за такой помощью в хозяйственные органы республики. Но помощь до
всех дойти не могла. В условиях безработицы и голода это создавало
взрывоопасную массу недовольных своим положением рабочих68.
Так же как и в других крупных центрах движения уполномоченных,
первые попытки инициировать его создание на предприятиях Нижего-
родской губернии были предприняты оппозицией ещё в марте 1918 г.
19 и 20 числа этого месяца, были избраны специальные уполномочен-
ные от 26 цехов Сормовского завода, в которых работало 11 из 16 тыс.
рабочих предприятия. Им был дан наказ вручить под расписку о полу-
145
чении принятую рабочими резолюцию руководителям местного Совета.
В этой резолюции отразились те же настроения, что и в документах
ЧСУ ФЗП. Среди основных требований, выдвинутых рабочими, звучали
призывы прекратить гонения на оппозицию, переизбрать утратившие
доверие Советы, возобновить выход закрытых большевиками газет.
Словом, как показывает в своём исследовании В.А. Клоков, на этом
этапе требования носили преимущественно политический характер69.
Но в марте ситуация в Нижнем Новгороде для более активных дей-
ствий оппозиции ещё не созрела. Организовать постоянно действую-
щую рабочую конференцию ей пока не удалось. Но с течением времени
положение в крае становилось всё более сложным и непредсказуемым.
В своих записках один из лидеров движения уполномоченных, рабочий
Сормовского завода И.Г. Уповалов, примыкавший к правому крылу
меньшевиков, вспоминает тревожную атмосферу весны—лета 1918 года.
Массовые стихийные выступления рабочих, по его словам, были только
на руку большевикам. Власть легко расправлялась с неорганизованными
рабочими массами. В такой ситуации нижегородские меньшевики по-
старались взять ситуацию под свой контроль. «Стремясь к тому, чтобы
волна народных восстаний не унесла измученные массы крестьян и ра-
бочих в правую сторону, нижегородский комитет с.-д. партии созвал в
июне месяце 1918 г. беспартийную конференцию рабочих для обсужде-
ния всех тревожных вопросов момента», — рассказывает Уповалов70.
Предполагалось, что конференция повысит организованность антиболь-
шевистски настроенной части рабочего класса города. А когда рабочие
смогут сорганизоваться, они уже не позволят большевикам подавить от-
дельные выступления протеста. Только объединённые действия, соглас-
но взглядам нижегородских лидеров оппозиции, могли привести к ус-
пеху.
Воспоминания Уповалова находят своё подтверждение в материалах
Нижегородского движения уполномоченных. В одной из его проклама-
ций, так прямо и провозглашалось: «...широкой волной разливается по
России революционное движение пролетариата. Очнувшись от длитель-
ной стачки*, рабочий класс берётся за старые испытанные средства
борьбы. Стачечное движение растёт и ширится, каждую минуту грозя
захлестнуть борющуюся с рабочим классом власть, смести на своём
пути все преграды. В этот час, товарищи, нужно быть особенно осто-
рожными, чтобы одним необдуманным шагом не испортить всего вели-
кого дела». Далее в документе утверждалось, что «власть явно провоци-
рует» рабочих Нижнего Новгорода на преждевременные разрозненные
выступления, преследуя цель воспользоваться неорганизованностью
нижегородских рабочих и «разгромить, расстрелять грозное движение,
убить его в самом зародыше». Организаторы нижегородского движения
уполномоченных призывали рабочих города «стиснув зубы» ждать удоб-
ного момента для решающего боя, поскольку у нижегородских рабочих
ещё не имелось возможностей «сейчас же кинуть в жаркий бой за
общее... дело все вой силы». А потому, подчеркивалось в прокламации,
было бы преступным рисковать разгромом рабочего движения «накану-
Так в тексте, по смыслу нужно читать «спячки».
146
не дня, когда понадобятся все силы всероссийского пролетариата для
решающего боя»71.
Следует отметить, что авторы процитированной выше листовки не
слишком ошибались, когда предлагали именно такую тактику коллек-
тивного протеста. Не были преувеличением и содержащиеся в документе
ссылки на стремление властей силой подавить оппозицию в рабочей
среде. Заверения эти в значительной мере отражали реальности Нижне-
го Новгорода. Сторонникам движения уполномоченных здесь действи-
тельно с самых первых шагов пришлось столкнуться с резким противо-
действием со стороны власти, которая, по воспоминаниям самих боль-
шевиков, в частности непосредственного участника событий П.И. Во-
робьёва, с самого начала готова была силой не допустить возникновения
в губернии движения уполномоченных72. Уже первая конференция рабо-
чих-уполномоченных в Сормове оказалась перед угрозой срыва, ещё
даже не начавшись. Об этом в те дни писала вся оппозиционная пресса.
Намечавшаяся конференция была объявлена властями контрреволюци-
онной. С целью срыва конференции в Сормове, где она должна была со-
стояться, красноармейцами были заняты все мало-мальски пригодные
для размещения больших масс людей помещения. Везде, куда бы ни на-
правлялись делегаты и демонстранты, их встречали пулемёты и штыки
вооружённых отрядов, верных Сормовскому совету. В результате, по со-
общению корреспондента «Новой жизни», конференцию пришлось на-
чинать в тесном помещении бюро меньшевистской партии73.
Некоторые важные сведения, дополняющие картину происходивше-
го в Нижнем Новгороде накануне дня начала первой конференции
уполномоченных города содержатся в письме, которое в середине но-
ября 1918 г. один из функционеров РСДРП М. Гуревич направил ру-
ководству Независимой социал-демократической партии Германии, для
привлечения внимания к тому бедственному положению, в котором
оказалась российская социалистическая оппозиция. Создавшуюся в го-
роде в те дни обстановку он сравнивает ни больше, ни меньше как с
«разверзшейся преисподней». В своём письме Гуревич утверждал, что
красногвардейцев, установивших контроль над помещениями предвари-
тельно напоили, для придания им соответствующего боевого духа. Он
также сообщал, что конференцию удалось открыть только при поддерж-
ке рабочих, фактически взявших помещение, где она проходила, под за-
щиту. Толпа, по его словам, вела себя очень решительно и продолжи-
тельное время противостояла попыткам разогнать делегатов силой74.
Сормовская рабочая конференция представляет собой одно из наи-
более знаменательных событий российского движения уполномочен-
ных75. В ее работе приняло участие более 180 человек. Эту цифру по
тем временам можно назвать весьма существенной. Заявлялось, что де-
легаты представляют от 40 до 74 тыс. рабочих от предприятий (и это не
считая представительства от профессиональных союзов, больничных
касс и прочих пролетарских организаций)76. Кроме делегатов от Ниже-
городской губернии, на конференцию прибыли представители от не-
скольких рабочих центров Владимирской губернии77. В повестку дня
было включено несколько докладов устроителей конференции и сооб-
щений с мест. С ключевым докладом о бедственном положении дел в
«разрушенных большевиками рабочих организациях», прежде всего
147
профсоюзах, рабочей кооперации и Советах, должен был выступать
Уповалов.
Не приемля диктат со стороны властей, стремившихся сорвать про-
ведение конференции, прибывшие на неё уполномоченные приняли ре-
шение направить в исполком делегацию. Она должна была потребовать
от большевиков обеспечить «представителям рабочего класса» нормаль-
ное помещение, а заодно удалить из Сормова вооружённую силу. На
время ожидания результатов переговоров был объявлен перерыв до
7 часов вечера78. Но местный Совет, как и следовало ожидать, от усту-
пок категорически отказался. Новое помещение делегатам предоставле-
но не было. Более того, в тот момент, когда они начали вновь соби-
раться для продолжения работы, появился отряд красноармейцев. Часть
рабочих во время перерыва успела разойтись, и это облегчило задачу
властей, до этого не сумевших расстроить работу конференцию из-за
противодействия толпы.
Как утверждает М. Гуревич, в качестве предлога для применения
оружия большевики воспользовались ещё и тем, что в события вмеша-
лись мародёры и праздношатающиеся обыватели. Очевидно, он имеет в
виду, что протестный активизм значительной части собравшихся, в
конце концов, вылился в откровенные погромы, драки и хулиганские
выходки, что не исключено при большом стечении народа. Тем более
что было воскресенье, и кроме митингующих на улицы города действи-
тельно потянулась многочисленная гуляющая публика. После произо-
шедших в толпе эксцессов, была открыта стрельба. Гуревич пишет о
жертвах — двое убитых, 9 получивших серьёзные ранения, 10 раненых
легко79. О жертвах среди рабочих говорят и другие источники80. Про-
бившись сквозь агрессивную и одновременно напуганную массу, во-
оружённые люди ворвались в помещение меньшевистского бюро и ра-
зогнали заседавших там уполномоченных, пуская в ход приклады. По-
мещение бюро оказалось разгромлено, несколько присутствовавших
сильно избито. Целый ряд членов конференции угодило под арест. За
решёткой, в качестве организатора и основного докладчика, оказался
Уповалов. Две недели его продержали в сыром подвале. Лишь благодаря
энергичным протестам рабочих он был выпущен на свободу81.
Хотя в те дни в оппозиционной печати и прошло сообщение о том,
что рабочая конференция в Сормове была разогнана уже 9 июня, это
было не вполне точно. На следующий день работа её продолжилась.
Прибежище депутаты нашли на заводе, среди рабочих82. Собравшись
10 июня, оставшиеся на свободе делегаты в спешном порядке приняли
несколько заранее подготовленных резолюций и постановлений. Важ-
нейшей из них являлась резолюция по текущему моменту. Высказалась
Сормовская конференция и по другим актуальным вопросам, в том
числе по продовольственному. В принятой на этот счёт специальной
резолюции выдвигалось требование ликвидировать твёрдые цены и го-
сударственную монополию хлебной торговли, разрешить свободную за-
купку продовольствия, а также не ограничивать свободу деятельности
кооперативов.
На своём втором подпольном заседании, конференция создала руко-
водящий орган движения уполномоченных Нижегородской и Влади-
мирской губерний. Им становится Бюро, в которое вошли представи-
148
тели от нескольких городов и рабочих посёлков Нижегородской губер-
нии: Нижнего Новгорода, Канавина, Сормова, Кулебак, Выски, Павло-
ва, Вормсы, от нескольких городов и рабочих посёлков Владимирской
губернии: Вязников, Коврова и Мурома83. Первоначально число членов
Бюро, по всей видимости, составляло 13 человек84. В дальнейшем это
количество возрастало за счёт кооптации новых членов.
После рабочей конференции 9—10 июня 1918 г. Нижегородское
бюро уполномоченных становится во главе всего протестного активизма
в крае. Первое заседание оно провело непосредственно в день своего
избрания — 10 июня. На нём был сформирован узкий президиум Бюро.
В его состав первоначально входило 6—7 человек85. В дальнейшем
члены президиума активно пользовались предоставленным им правом
кооптации. В силу этого количество новых членов президиума посто-
янно росло, в том числе за счёт представителей оппозиционных боль-
шевикам политических партий: РСДРП, ПСР, Бунда. Президиум созда-
вался как постоянно действующий орган, тогда как общие пленумы
самого Бюро решено было созывать по мере необходимости, без какой-
либо определённой периодичности86. Вместе с тем, пока движение
уполномоченных в Нижнем Новгороде находилось на подъёме, все важ-
нейшие решения и обращения принимались от имени Бюро. Это спо-
собствовало укреплению его авторитета среди рабочих и способствовало
консолидации оппозиционных сил вокруг единого центра.
В своей деятельности Бюро брало на вооружение средства и методы,
привычные социалистам ещё со времён борьбы с самодержавием. Среди
них на первый план выдвигалась организация стачечной борьбы. Лиде-
ры нижегородских уполномоченных открыто декларировали, что «все-
российская стачка — главная задача боевая» рабочего класса87. Вероят-
но, именно в деятельности Бюро уполномоченных и следует искать
объяснение размаха стачки, имевшей место в Нижнем Новгороде
18 июня 1918 г., а также многих протестных выступлений, последовав-
ших после неё88.
В вопросе о власти Нижегородское бюро следовало общим установ-
кам оппозиции. Советы как органы власти не пользовались его под-
держкой. В специальной резолюции Бюро по вопросу о Советах указы-
валось на «полную невозможность» вести в них какую-либо конструк-
тивную работу89. Симпатии лидеров антибольшевистского рабочего дви-
жения в Нижнем Новгороде были всецело на стороне прежних, разо-
гнанных большевиками органов общегражданского самоуправления, в
силу чего было признано необходимым «приложить все старания» к их
«воссоздани ю»90.
С целью расширения социальной базы оппозиции, Нижегородским
бюро принимается решение произвести довыборы уполномоченных на
тех предприятиях, где они ещё отсутствовали, было решено создать со-
брания уполномоченных непосредственно на местах: в трудовых кол-
лективах и рабочих посёлках. В случае успеха, планировалось повсе-
местно начать компанию по отзыву рабочих-депутатов из Советов91.
Одним из приоритетных направлений деятельности Нижегородского
Бюро уполномоченных становится пропаганда. За время своей деятель-
ности Бюро подготовило несколько различных обращений и проклама-
ций92. Важнейшими среди них можно назвать следующие: «Ко всем ра-
149
бочим, профессиональным союзам и другим рабочим организациям»,
«Ко всем рабочим Нижегородской и Владимирской губерний», «Обра-
щение к рабочим» и др. В них содержался анализ текущих событий и
призыв к конкретным действиям. Широко распространялись также лис-
товки с материалами конференции уполномоченных и решениями её
руководящих органов. Отдельно следует сказать о Бюллетени, в кото-
ром самым подробным образом излагалась история возникновения и
мероприятия Нижегородского движения уполномоченных. Издание это
было небольшим по формату, но когда деятельностью конференции
уполномоченных Нижнего Новгорода заинтересовались «компетентные
органы», то содержание Бюллетеня дало чуть ли не основную массу
«изобличающего» оппозицию материала, настолько яростным и беском-
промиссным был его тон, настолько разноплановым и исчерпывающим
было содержание93.
Активную работу Бюро проводило в официальных рабочих органи-
зациях. Показательны в этом ключе шаги Бюро по отношению к про-
фессиональному союзу торгово-промышленных служащих. Сразу же
после начала организованной им забастовки, которая стала причиной
гонений на союз со стороны властей, Бюро уполномоченных поспеши-
ло оказать ему самую действенную поддержку94. Бюро не нашло воз-
можным призвать к общегородской стачке солидарности. Несмотря на
это им было проведено несколько летучек и митингов, на которых про-
звучал призыв активно поддержать бастующих. Нижегородских рабочих
убеждали, что союз торгово-промышленных служащих «карают за
общее дело»: «Если разгромят их сегодня, — подчёркивалось в распро-
странявшихся Бюро прокламациях,— завтра разгромят вас». События
вокруг профсоюза торгово-промышленных служащих подтолкнули ли-
деров движения уполномоченных к идее создания специального стачеч-
ного фонда. Он мог сыграть свою роль не только для поддержки теку-
щей забастовки, но и в дальнейшем, если всеобщая стачка стала бы ре-
альностью. Планировались и другие шаги с тем, чтобы «волна протеста
против репрессий, волна поддержки бастующим товарищам» приняла
не только губернский, но и всероссийский размах95.
Еще одним громким начинанием Нижегородского бюро уполномо-
ченных в отношении профсоюзов становится решение о начале широ-
кой компании за перевыборы прежних правлений, а также за перевы-
боры Совета союзов Нижнего Новгорода. Идеологическим оправданием
избранной тактики стал тезис о полном разрыве рабочих и профсоюз-
ной верхушки96.
В своей деятельности, как показывают сохранившиеся материалы,
Нижегородское бюро через личные контакты отельных его членов было
связано с движением уполномоченных в Брянске и Коломне97. В этих
городах разворачивались процессы, аналогичные Нижегородским. Так,
в Брянске движение уполномоченных самым тесным образом перепле-
талось с бойкотистскими настроениями по отношению к Советам98.
Серьёзную поддержку организованной социалистической оппозиции
оказали рабочие Коломны, где 8 июня 1918 г. состоялось городское со-
брание уполномоченных. Проходило оно в присутствии рабочих Коло-
менских заводов, которых по такому случаю собралось около 2 тыс. че-
ловек. Собрание высказало недоверие внешней и внутренней политике
150
Совнаркома и потребовало его отставки. Особо острой критике подвер-
глась политика так называемого «продовольственного террора». Звучали
слова о том, что направляемые за хлебом продотряды «внесут в деревню
все ужасы гражданской войны». По мнению собравшихся, проводимый
в те дни правительством курс означал «жестокую и бесплодную борьбу
над подавляющим большинством крестьянства». Принятая по итогам
конференции резолюция заканчивалась призывом к объединению дей-
ствий рабочих Великороссии, Украины, Дона, Сибири, Кавказа, Поль-
ши, Финляндии и Балтийского края «в смертный час революции» «под
знаменем и лозунгами Чрезвычайного Собрания Уполномоченных фаб-
рик и заводов Петербурга»99.
* * ♦
На начало марта 1918 г. приходятся первые попытки инициировать
оппозиционное рабочее движение в Москве. Эти усилия социалисти-
ческой оппозиции по времени совпадают с переносом в Москву столи-
цы нового Советского государства и проведением в ней IV съезда Со-
ветов, призванного ратифицировать мир с Германией. В эти дни, как
уже сообщалось, Чрезвычайным собранием уполномоченных фабрик и
заводов Петрограда принимается решение направить в Москву на съезд
представительную делегацию с протестами против заключения Брест-
ского мира. Инициаторы этой акции прекрасно понимали, что делега-
ция на съезде не сможет добиться хотя бы минимального положитель-
ного результата100. Поэтому заранее подразумевалось, что вояжеры с бе-
регов Невы встретятся с рабочими Москвы и постараются изложить им
свою позицию. Расчёты оправдались: член Бюро Петроградского собра-
ния уполномоченных, рабочий трубочного завода Н.К. Борисенко вы-
ступил на 18 предприятиях города, а член организационно-агитацион-
ной комиссии Бюро ЧСУ ФЗП и завкома Путиловского завода А. Ро-
зенштейн — на 30101. Результатом их активности стало первое рабочее
совещание, прошедшее 27 марта. На нём были представлены уполно-
моченные от 25 столичных предприятий, кооперативов и союзов. Со-
брание сформировало временное бюро из 12 человек. Им было поруче-
но возглавить работу по организации беспартийной рабочей конферен-
ции г. Москвы. Но ничего большего в первый свой приезд питерские
эмиссары не добились102. В Москве предпосылок обострения рабочего
протеста в то время было гораздо меньше, чем где бы то ни было в
России103. В силу этого члены петроградской делегации и руководство
московских социалистов вынуждены были временно отказаться от пла-
нов дальнейших действий104.
Реальное становление движения уполномоченных в Москве начина-
ется только в апреле. В начале месяца в город прибывает новая делега-
ция петроградцев, нацеленная на этот раз исключительно на создание
альтернативной рабочей организации в столице. В неё входили такие
деятели, как Борисенко, Розенштейн и другие. Визитёры плодотворно
поработали на московских заводах, выступая на рабочих собраниях. Так
же им удалось помочь москвичам организационно оформить структуры,
близкие петроградскому движению уполномоченных105. Но поскольку
расположить на свою сторону московских рабочих было всё ещё труд-
151
но, в городе первоначально создаётся не постоянное, а Временное ор-
ганизационное бюро по созыву рабочей конференции.
Первое заседание Временного ОБ состоялось в первых числах апре-
ля106. На нём присутствовали Епифанов, Алексеев, Кочергин, Костю-
ченко, Покровский, Вульф, Мысков, Шер, Рогов и А. Иноземцев.
Председательствовали Мысков и Иноземцев. Первое заседание было в
основном посвящено организационным вопросам. В начале своей рабо-
ты собравшиеся обсудили вопрос о формировании Президиума москов-
ского движения уполномоченных. Было решено избрать его в составе
пяти человек. В президиум вошли Епифанов, Шер, Мысков, Иноземцев
и Рогов. Собираться на свои заседания было решено в помещении Бу-
тырского клуба Партии социалистов-революционеров, по крайней мере,
до тех пор, пока не удастся подыскать отельное помещение. Помимо
этого, Временное ОБ обсудило вопросы об издании агитационной ли-
тературы, денежных средствах организации и другие первоочередные
проблемы.
С целью упрочения связей в рабочей среде, Временное ОБ прини-
мает решение кооптировать в свои ряды новых членов, представляющих
крупные отряды московского рабочего класса. От печатников в него
приглашался Буксин, от металлистов — Чиркин, от Больничной
кассы — Девяткин, от завода Дуке — Иванов и Куваев, от типографии
Машистова — Соловьёв, от Александровской железной дороги — Рози-
нов, и от петроградской рабочей конференции — Филипповский. При
обсуждении распределения обязанностей членов Временного организа-
ционного бюро, было решено, что вошедшие в него деятели должны
взять на себя работу с теми районами и предприятиями, с которыми
они связаны. Кроме того, вошедшие в руководящие органы московско-
го движения рабочих уполномоченных меньшевики и эсеры через цент-
ральные организации своих партий должны были наладить контакты с
прочими районами Москвы «для оповещения рабочих о конферен-
ции»107.
В конце апреля Временное организационное бюро по созыву в Мос-
кве рабочей конференции выступило со специальным воззванием к
московским рабочим — на этом этапе это была самая яркая акция мос-
ковского движения уполномоченных. В воззвании рабочим предлага-
лось сообща обсудить создавшееся положение и найти какой-нибудь
выход108.
Решение о подготовке воззвания было принято на заседании Вре-
менного бюро 15 апреля109. На этом заседании присутствовали москов-
ские и петоградские уполномоченные Филипповский, Кочергин, Каза-
ков, Мысков, Рогов, Епифанов, Костюченко, Иноземцев, Николаев и
Моисеев. Для редактирования воззвания была избрана комиссия, в ко-
торую оказались включены Мысков, Филипповский, Кочергин и Каза-
ков110. После проведённой редакционной комиссией подготовительной
работы, воззвание к рабочим столицы было распространено на пред-
приятиях. В воззвании отразились все противоречия, характерные для
московского движения уполномоченных. Несмотря на смелость некото-
рых положений воззвания, в целом оно передавало неуверенность и
пессимизм, на протяжении всей весны 1918 г. мешавшие организован-
152
ной оппозиции превратить Москву в один из своих главных опорных
пунктов.
Начиналось воззвание со слов «Товарищи! С каждым днём положе-
ние рабочих всё хуже и тяжелее... Брестский договор специально будет
убивать русскую промышленность (а вместе с ней и рабочий класс)...
Да, голод и безработица идут, завоёвывая город за городом, фабрику за
фабрикой». По мнению составителей листовки, сложившаяся ситуация
усугублялась положением в самом рабочем движении. Все пролетарские
учреждения, подчёркивалось в обращении, попали под пресс государст-
ва. «Советы из свободных органов объединения широкой рабочей
массы, всегда близких массе, стали далёкими канцеляриями». Что ка-
сается профсоюзов, то «они тоже стали «государственными» органами,
важными казёнными учреждениями, но свободу свою вследствие этого
потеряли, уже не всегда идут в ногу с рабочими интересами, перестали
быть органами рабочей борьбы». Те же процессы коснулись и рабочей
кооперации, в отношении которой начал осуществляться курс на пол-
ное переподчинение правительству. Признаки политики огосударствле-
ния и закабаления рабочих авторы документа видели также в робких
попытках большевиков восстановить трудовую дисциплину, повысить
производительность труда, внедрить тейлоровскую систему организации
производства. В ответ на эти действия властей, московских рабочих
призывали повторить опыт рабочих Петрограда и Тулы, уже начавших
борьбу с большевиками. Однако заканчивалось воззвание несколько не-
ожиданно, вместо того чтобы обратиться к московским рабочим с при-
зывом начать немедленную подготовку независимой конференции, им
предлагалась подумать и решить, «устраивать ли рабочую конферен-
цию» или поискать «другие способы» «самозащиты». Почему же вдруг
сами зачинатели планов проведения московской рабочей конференции
вдруг публично усомнились в её целесообразности?
Ответ на этот действительно важный вопрос может подсказать про-
токол заседания Временного московского бюро от 25 апреля. Выступ-
ления, прозвучавшие на этом заседании, дают немало пищи для раз-
мышлений на тему о масштабах, характере и популярности в рабочей
среде движения уполномоченных, его целях и методах: в отличие от
протоколов чрезвычайных собраний рабочих уполномоченных Петро-
града, этот документ не предназначался для широкой огласки и звучав-
шие на заседании Оргбюро оценки участников прений переданы без
умолчаний и ретуши.
Открыл заседание Мысков. После краткого обмена мнениями, слово
было предоставлено представителю партии эсеров (имя которого в про-
токолах указано не было). Он начал своё выступление с заявления, что
комитет ПСР больше не считает Совет пролетарской организацией, и
что поэтому они готовы поддержать создание новой альтернативной ор-
ганизации — беспартийной рабочей конференции. В то же время до-
кладчик подчеркнул, что по его мнению созывать рабочую конферен-
цию в Москве было преждевременно и даже опасно (поскольку боль-
шевики ещё имеют преобладающее влияние на рабочую массу). Поэто-
му эсеры предлагали конференцию пока отсрочить. Согласно их оцен-
кам, для начала следовало ограничиться широкой пропагандистской
компанией, совещаниями и митингами.
153
Понятно, что у некоторых из собравшихся такие откровения могли
вызвать реакцию, близкую к шоку. К примеру, председательствовавший
на заседании Мысков попытался возражать и недвусмысленно напо-
мнил, «что на совещании решено не считаться с мнением партий, ибо
рабочая конференция должна выявить самостоятельность рабочих к
своей собственной организации»111. Но сторонники самостоятельных
действий рабочего класса оказались в явном меньшинстве. Слова Мыс-
кова натолкнулись на глухую стену непонимания, зато докладчик от
партии эсеров нашёл полную поддержку своей позиции. В его защиту
выступили такие активисты движения, как Иноземцев и Рыбаков.
«Причём тов. Рыбаков высказал следующие соображения, — значится в
протоколе, — так как после Пасхи закроется масса предприятий и в
рабочую среду вольётся новая волна безработных, то идея рабочей кон-
ференции получит популярность и легче привьётся»112.
Особенно напористо поддержала докладчика от ПСР Притыкина.
По её глубочайшему убеждению, созывать рабочую конференцию в
Москве было однозначно преждевременно. Она решительно отметала
любые возможные обвинения в адрес правых социалистов в неискрен-
ности. «Рабочая масса инертна, — убеждала Притыкина, — совсем не
так рвётся к "самостоятельности"». По её словам, «партии вовсе не за-
интересованы задерживать рабочую самостоятельность». Притыкина не
сомневалась, что «они так же идут на встречу рабочей конференции,
только не хотят, чтобы она отцвела, не успев расцвесть». По поводу
«независимости» движения уполномоченных у неё тоже была жёсткая
позиция. В своём выступлении Притыкина остановилась на этой про-
блеме особо.
«Временное бюро, — рассуждала она, — должно обязательно стол-
коваться с партийными комитетами, выработать известные взаимоотно-
шения, чтобы совместно вести работу по созыву конференции. Опрос*
доказал что временное бюро не может обойтись и в смысле организа-
ционном без партийных организаций, ибо у него нет людей, организа-
ционного аппарата, связей с предприятиями и т.д.». Кроме того При-
тыкиной было озвучено предложение «немедленно созвать расширенное
совещание Бюро вместе с представителями [партийных] комитетов,
чтобы выработать общий план работы»113. Историкам, убеждённым в
«независимости» движения уполномоченных, слова Притыкиной могут
показаться выражением исключительно её личной точки зрения. Но
такое суждение явно будет поверхностным. Всё, что предлагалось При-
тыкиной, было поддержано большинством членов Временного бюро.
Тем самым, в своём выступлении она излагала не своё, а консолидиро-
ванное понимание ситуации.
В заключение заседания Бюро 25 апреля, дабы ни у кого из рево-
люционных романтиков не осталось сомнений в неизбежности «тесного
сотрудничества» с социалистами, слово для внесения предложений по
плану работы на ближайшие дни было вновь дано члену комитета эсе-
Очевидно, Притыкина имела в виду попытку провести анкетирование рабочих
московских предприятий по их отношению к беспартийной рабочей конференции,
в связи с некоторыми другими вопросами. В силу больших организационных труд-
ностей от этой идеи пришлось отказаться, еще не приступив к ее реализации.
154
ровской партии. В его выступлении вновь ничего не говорилось о не-
обходимости рабочей конференции, зато предлагалось устроить на пас-
хальной неделе «большой митинг по рабочим вопросам». Как и следо-
вало ожидать, его предложение, так же как и предложение Притыки-
ной, было принято114. На этом первая попытка организовать в Москве
ЧСУ ФЗ была благополучно отложена «до лучших времён». У многих
поверивших в движение уполномоченных рабочих это не могло не вы-
звать разочарования. В документах, показывающих дальнейшее разви-
тие альтернативного рабочего движения в Москве, фамилии многих ак-
тивистов, сыгравших видную роль в апреле, больше не попадаются. Не
исключено, что это связано не только с фрагментарностью источников,
но и с отходом некоторых из них от антибольшевистской оппозиции.
♦ ♦ «
Следующая попытка завоевать симпатии московских рабочих пред-
принимается организованной оппозицией лишь спустя несколько не-
дель. Между 15 и 20 мая 1918 г. ЧСУ ФЗ Петрограда сформировало
свою очередную команду, для отправки в Москву. В неё, по свидетель-
ству Г.Я. Аронсона вошли Кононов с завода Арсенал, Зимницкий с
завода Речкина, Борисенко с Трубочного завода, Панин с завода Си-
менс-Шуккерта, Грабовский с Гильзового завода, Кузьмин с Обухов-
ского завода, Семёнов с Эриксона, а также три представителя Сестро-
рецкого завода Кузнецов, Хробостов и Краковский115. Вскоре, 21 мая
1918 г., делегаты отбыли в Москву116. Как отмечает М.С. Бернштам, на
этот раз в Москву оправились сторонники более активной линии, чем
преобладала в самом Петрограде. Возможно, это являлось всего лишь
случайностью, но нельзя исключить и того, что имелись планы превра-
тить Москву в арену более активных форм борьбы117.
Однако наибольшего успеха эмиссары петроградского движения
уполномоченных смогли добиться в столице только в июне. В этом ме-
сяце в Москву прибывали очередные группы посланцев северной сто-
лицы на усиление уже действовавших ранее. К этому времени волна
экономических трудностей наконец серьёзно сказалась и на положении
московских рабочих, что серьёзно облегчало оппозиции решение её
задач по активизации протестных выступлений московских рабочих.
Ситуация, что называется, «дозрела», и сомнений в своевременности
рабочей конференции в городе не высказывали уже ни эсеры, ни мень-
шевики. Вот как в своём отчете писали о положении дел в столице Со-
ветской России члены делегации петроградцев:
«В Москве мы нашли много общего с Петроградом. Рабочие так же
бедствуют и так же не имеют своих классовых организаций, которые
защищали бы их интересы. Постоянное недоедание переходит в насто-
ящий голод. Советы оторвались от рабочей массы и являются провод-
никами антирабочей и противореволюционной политики Совета На-
родных Комиссаров и считаются только с волей и приказами прави-
тельственных верхов и меньше всего с желаниями и стремлениями ра-
бочих низов. Объявлено военное положение. Газеты закрываются десят-
ками. Свободное слово задушено. Собрания запрещаются. В рабочей
среде производятся аресты. Охранное отделение, именуемое "комиссией
155
по борьбе с контрреволюцией", получило право расстреливать без суда
и малейшего следствия и широко пользуется этим правом»118.
Несмотря на очевидные преувеличения, содержащиеся в письме пет-
роградских уполномоченных, можно увидеть, в каких тонах им рисова-
лась политическая обстановка в городе. Исходя из своих оценок ситуа-
ции, они приступили к активной агитации на заводах столицы за про-
ведение беспартийной рабочей конференции. По сообщению коррес-
пондента «Новой жизни», работы по подготовке в Москве совещания
уполномоченных продвигались «довольно успешно». Оно должно было
состояться уже в первой половине июня. Из московских предприятий
инициатива созыва совещания исходила от рабочих Александровский
железнодорожных мастерских, завода бр. Бромлей и фабрики «Бога-
тырь»119. От железнодорожников, металлистов и пищевиков не отстава-
ли и печатники, профсоюз которых не так давно вернулся под контроль
социалистов120. Становилось понятно, что столкновение власти и оппо-
зиции здесь, на московской земле будет бескомпромиссным.
Московские власти оказались перед сложным выбором. Никогда
прежде широкие репрессии против рабочих ими ещё не применялись.
Но деятельность делегации петроградских уполномоченных серьёзно де-
стабилизировала ситуацию. Не замечать её, закрыть глаза на происхо-
дящее не представлялось возможным. И вскоре делегаты от ЧСУ ФЗП
почувствовали быстро возрастающее противодействие большевиков. В
своём письме петроградским рабочим они сообщали о множестве пре-
пятствий, которые чинились им со стороны официальных Московских
властей121. Запрещались заводские собрания. Особую активность в этом
проявили большевизированные завкомы. В Мытищах собрание, назна-
ченное рабочими, было запрещено исполкомом местного Совета рабо-
чих депутатов. Эти действия сопровождались соответствующей пропа-
гандистской компанией. Правительственная пресса, по определению
членов делегации петроградских рабочих, подняла против них «формен-
ную травлю», вылила на их головы целые «ушаты грязи». Страницы
«Правды», «Известий ЦИК» и других большевистских изданий запе-
стрели самыми недвусмысленными определениями: «коммивояжеры со-
циал-предательства», «агенты жёлто-чёрного блока», «провокаторская
организация»122.
Но вскоре стало очевидно, что предпринятые властями меры долж-
ного эффекта не дают. «Тогда, — отмечалось в письме-отчёте петро-
градской делегации, — чёрные рыцари Советской власти пошли даль-
ше»123. Правда, первые попытки арестовать петроградцев Кузнецова и
Хробостова провалились. Как подчёркивается в письме, задержания де-
легатов не допустили сами рабочие. Но уже вскоре оказались за
решёткой представитель Сестрорецкого завода Краковский и предста-
витель Обуховского завода Кузьмин. Как сообщали оставшиеся на сво-
боде делегаты, обоих уполномоченных задержали после посещения ими
рабочих собраний. Первый был арестован 7 июня в пятницу, после ми-
тинга на фабрике Шредер. Второй — в воскресенье 9 июня, побывав
на митинге на Савёловском вокзале124. Причём Краковский был взят
под стражу обманом. Ему и присутствовавшим на собрании рабочим
пообещали, что никто из оппозиционеров арестован не будет. Но своё
обещание власти не сдержали, и Краковский оказался в Бутырской
156
тюрьме125. Вместе с ним были арестованы член комитета РСДРП и ис-
полкома Замоскворецкого райсовета Рашковский и член Совета от фаб-
рики Сименс Сендерович (его, впрочем, после допроса в «комиссии
Дзержинского» отпустили)126.
ЦК и МК РСДРП обратились с официальным требованием к влас-
тям освободить арестованных на поруки. Призывы освободить петро-
градских делегатов звучали на некоторых московских заводах. Кое-где
были даже сформированы специальные депутации в Моссовет, просить
смягчения меры пресечения. Собрания протеста состоялись в типогра-
фии Сытина, на Московско-Казанской железной дороге, фабрике Си-
мано, на предприятиях Мюр-Мюрилиза. Живой отклик московские со-
бытия нашли в Петрограде. Петроградцы требовали немедленно отпус-
тить своих товарищей, а рабочие Сестрорецкого оружейного завода не
только приняли резолюцию против арестов в Москве, но и избрали для
пополнения делегации Молчанова и Зарубаева. В связи с арестами в
Москве своё осуждение политики большевиков вынесло и Бюро собра-
ния уполномоченных Петрограда. В его специальной резолюции клей-
мились позором «жандармские приёмы расправы с представителями ра-
бочего класса», звучал призыв к «солидарности с ними». Ответ властей
на многочисленные протесты был скуп. Его высказал член чрезвычай-
ной следственной комиссии Лацис. Он заявил, что ни о какой выдаче
подследственных на поруки не может быть и речи. Дело будет передано
в Верховный революционный трибунал при ВЦИК, так как касается де-
ятельности явно контрреволюционного свойства127.
За первыми арестами последовали и другие. Несколькими днями
позже задержанию подверглась делегация петроградцев, отправившаяся
в агитационную поездку в Озёры и Коломну. Только вмешательство ра-
бочих, взявших штурмом здание Совета, в одном крыле которого поме-
щалась тюрьма, позволил членам делегации благополучно вернуться в
Москву. Самые же многочисленные аресты в те дни были произведены
13 июня 1918 года128. Они непосредственно нацеливались на ликвида-
цию в Москве движения уполномоченных. События начались с того,
что в клубе Александровской железной дороги собралось 59 человек,
объявивших себя чрезвычайным собранием уполномоченных фабрик и
заводов Москвы. Из присутствующих на собрании 44 человека состояли
в РСДРП или ПСР. Среди них были такие известные фигуры, как Кам-
мермахер-Кефали, секретарь МК РСДРП Г.Д. Кучин и другие129.
Настроения, преобладавшие в тот день в клубе Александровской же-
лезной дороги не могли не тревожит городские власти. Хотя было за-
явлено, что посвящено собрание продовольственному положению, ре-
ально на нём поднимались совсем другие вопросы. Если деятельность
официальных продовольственных органов и обсуждалась, то сугубо с
целью её непримиримой критики. В основном же собравшиеся сосре-
доточились на выработке мер борьбы с большевистским режимом. Со-
брание потребовало немедленной замены советской власти Учредитель-
ным собранием. Некоторые выступавшие звали к свержению больше-
вистского режима силой. Вновь звучали требования введения свободной
торговли, прекращения братоубийственной войны против крестьян, от-
мены Брестского мира.
157
Собрание приняло два документа: «Воззвание ко всем рабочим Мос-
квы» и наказ «Московским рабочим». В документах собрания звучал ре-
шительный призыв к рабочим Москвы и других промышленных цент-
ров к немедленной политической забастовке с выдвижением забастов-
щиками целого пакета экономических и политических требований, на-
ходящихся в русле идеологии организованной оппозиции. Предполага-
лась, что стачка должна протекать до победы. Причём, под победой,
скорее всего, понималось не выполнение властями требований забас-
товщиков, пусть и в самом полном объёме, а бесповоротное свержение
советской власти.
Вероятно, когда совещание в клубе Александровской железной доро-
ги практически завершало свою работу, в помещение клуба вошла груп-
па вооружённых чекистов. Они изъяли все материалы собрания и арес-
товали всех его участников. Среди арестованных оказался и весь состав
петроградской делегации130. Вскоре многие рабочие, за которых ходатай-
ствовали их предприятия, были освобождены. Вместе с тем, некоторые
арестованные оказались почти что самозванцами и никакой реальной
поддержкой на своих заводах и фабриках не располагали. Пребывание
таких заключённых в руках у следователей могло затянуться131.
Начавшиеся аресты, как и следовало ожидать, вызвали негодование
оппозиции. До этого репрессии были единичными. Теперь же больше-
вики совершенно недвусмысленно давали понять, что отныне будут
проводить существенно более жёсткую линию по отношению к против-
никам советской власти. Поднять брошенную перчатку и ответить на
вызов властей попытался лидер меньшевиков Мартов. На другой день
после разгона собрания, 14 июня 1918 г. он поставил вопрос о произо-
шедших накануне событиях на заседании ВЦИК. Мартов потребовал
произвести разбирательство и осудить практику большевистских рас-
прав, которая в Сормове и других городах довела до открытых военных
столкновений и массовых расстрелов, подобных Ленским. Он также об-
ратил внимание членов ВЦИК на то, что многочисленные делегации
московских рабочих, направлявшиеся в советский парламент с требова-
ниями отпустить арестованных, не были допущены на его заседание.
Несмотря на настойчивость, проявленную Мартовым, его предложение
было отклонено, и вопрос об аресте рабочих уполномоченных в клубе
Александровской железной дороги, о гонениях со стороны властей на
альтернативное рабочее представительство в других городах в повестку
дня заседания ВЦИК поставлен не был132.
Некоторая напряжённость возникла и в рабочих кварталах. Часть
московских рабочих ответила на произведённые аресты коллективными
акциями протеста. Как писала в те дни оппозиционная печать, «не-
смотря на разгон Московской конференции, арест её членов» рабочие
были «намерены добиться созыва её», не останавливаясь и перед «от-
крытой угрозой» политической стачки133. Решительную позицию занял
союз рабочих печатного дела. Всего через три дня после ареста москов-
ской рабочей конференции, в воскресенье 16 июня 1918 г. на своём со-
брании печатники обсуждали вопросы, связанные с развязанным боль-
шевиками террором и свободой слова134. В ходе обсуждения было ре-
шено не поддаваться давлению со стороны властей. В документах, при-
нятых на собрании, подчёркивалась «насущная необходимость и прямая
158
обязанность всех членов союза, и в особенности наиболее сознательных
из них, оказать всемерное содействие правлению в его работе по выбо-
рам уполномоченных от печатных предприятий г. Москвы и по посыл-
ке их на рабочую конференцию»135.
Несмотря на всю корректность печатников, свои конечные цели они
сформулировали вполне определённо: «Наша священная обязанность,
прямой долг, — читаем в их резолюции, — помочь проснувшимся про-
летарским массам России организованно* и чисто демократическими
способами, ничего общего не имеющими с заговорческими авантюра-
ми, изжить режим насилия и произвола»136. Несколько дней спустя,
21 июня 1918 г. состоялось очередное собрание печатников. Почти еди-
ногласно на собрании была принята резолюция с осуждением ареста
Кефали (Каммермахера). Подчёркивалось, что он является одним из
старейших работников союза печатников и обладает среди рабочих вы-
сочайшим авторитетом. На основании этого, в резолюции звучало тре-
бование его немедленного освобождения137.
На 22 июня 1918 г. намечалось собрание рабочих экипажной фаб-
рики Ильина. На нём рабочие планировали избрать своих представите-
лей в Бюро уполномоченных138. Арест рабочей конференции вызвал за-
бастовку на заводе Густава Листа. Рабочие завода категорически заяв-
ляли, что они либо добьются освобождения арестованных делегатов,
либо выдвинут новых представителей139.
Предсказуемо встретили арест конференции в мастерских самой
Александровской железной дороги. Митинги и акции протеста в эти
дни происходили здесь практически постоянно. Большевикам на этих
собраниях говорить не давали. Их освистывали и засыпали гневными
выкриками и вопросами о терроре против рабочих. Проводившееся по
разрешению Главного железнодорожного комитета очередное собрание
рабочих дороги 19 июня вновь закончилось разгоном рабочих и ареста-
ми, о чём подробно говорилось выше140. Не ограничиваясь митингами
и принятием резолюций, железнодорожники организовали мощную за-
бастовку протеста. Они соглашались возобновить работу лишь тогда,
когда будут выпущены их товарищи. Лишь когда из тюрем начали вы-
ходить задержанные рабочие, на Александровской железной дороге на-
ступило некоторое успокоение141.
♦ * ♦
Кроме таких городов, как Нижний Новгород, Тула или Москва, по-
литическая борьба в которых имела важное значение в общегосударст-
венном масштабе, движение уполномоченных разворачивалось и на ло-
кальном уровне. Весьма неуютно чувствовали себя большевистские
власти Ярославской губернии. Помимо Ярославля, очагом рабочего
протеста в губернии стал небольшой город Рыбинск. Особую актив-
ность проявляли рыбинские железнодорожники. 30 мая ими было про-
ведено общее собрание рабочих, мастеровых и служащих Рыбинского
железнодорожного узла. Выступления ораторов на нём носили исклю-
чительно оппозиционный характер. Возмущения и протест вызвали
* Выделено в документе.
159
меры советского руководства, направленные на подавление оппозици-
онных рабочих организаций и другие действия большевиков. В приня-
той резолюции говорилось, что рыбинские железнодорожники, «видя,
как под влиянием деятельности Совета народных комиссаров растёт
массовая безработица, продовольственная разруха и разлагается госу-
дарственный механизм», требуют его отставки «и немедленного созыва
Учредительного собрания», которое, по их убеждению, одно могло
«сплотить ныне разъединённую великую Российскую Федеративную де-
мократическую республику»142.
Не ограничиваясь выражением своей позиции, рыбинские железно-
дорожники делали всё для вовлечения в движение уполномоченных ра-
бочих других профессий, прежде всего металлистов. В официальном
отчёте ярославских властей об этом говорилось: «Рыбинский районный
комитет М[осковско]-В[индавско]-Р[ыбинской] ж[елезной] д[ороги]
сделал попытку вовлечь союз металлистов в контррреволюционную
авантюру, предложив последнему принять участие, по примеру г. Пет-
рограда, в организации в противовес Советам Временного] Бюро Упол-
номоченных] фабрик, заводов и железнодорожников. На запрос союза
металлистов о высылке руководящего материала, районный к[омитет]
[железнодорожников] прислал брошюру, изданную чрезвычайным со-
бранием уполномоченных г. Петрограда»143.
Оказываются охваченными движением уполномоченных некоторые
города Поволжья, Черноземья, Урала. Из крупных заводов Урала дви-
жение уполномоченных, согласно имеющимся сведениям, возникло на
Мотовилихинском заводе144. Важным пунктом, где ЧСУ ФЗ получило
прописку, становится Воткинск145. Инициаторами движения уполномо-
ченных в городе, как и везде, выступали правые эсеры и меньшевики.
О возникновении Воткинского движения уполномоченных сохранились
краткие упоминания в записках видного участника Ижевско-воткин-
ского рабочего восстания С.Н. Лоткова. Из них становится ясно, что
здесь, как и обычно, чрезвычайное собрание уполномоченных возника-
ет вследствие ограничений прав оппозиции влиять на состав и полити-
ку местных органов советской власти146. Непосредственной причиной
создания альтернативных форм рабочего представительства в Воткинске
можно считать отказ большевиков считаться с результатами перевыбо-
ров в городской совет, на котором умеренные социалисты получили до
80% голосов. Натолкнувшись на упорное нежелание большевиков вы-
пускать власть из своих рук, оппозиция и берёт курс на создание в про-
тивовес потерявшему авторитет у рабочих большевистскому Совету не-
зависимого движения рабочих уполномоченных. Инициатива по его со-
зданию принадлежит именно депутатам, победившим на выборах, но не
допущенным большевиками к работе в городском совете. Идеологией
движения уполномоченных в Воткинске становится стремление к «объ-
единению рабочих» и борьба с их «распылённостью», которая наблюда-
лась в городе после выборов в совет147. Судя по всему, Воткинские
уполномоченные позже попытались войти или делегировать своих пред-
ставителей в действующий «официальный» совет. Но по воспоминани-
ям Лоткова, большевики не допустили этого, прекрасно зная настро-
ения, царившие среди рабочих уполномоченных148.
160
Вместе с тем, постепенно, к середине лета 1918 г. движение упол-
номоченных фабрик и заводов в провинции, так же как и в Петрограде,
вступает в полосу своего заката. К осени 1918 г. лозунги проведения
беспартийных рабочих конференций утрачивают свою актуальность.
Что же можно сказать в целом о движении рабочих уполномочен-
ных — этой оригинальной формы рабочего представительства, пытав-
шейся стать параллельной Советам, в чём-то заменить их? Движение
рабочих уполномоченных, несмотря на все «но» (короткий срок суще-
ствования, ангажированность позиции, ориентация на рабочую интел-
лигенцию и, вследствие этого, узость социальной базы и т.п.), внесло
весомый вклад в судьбы русской революции 1917 года. Его короткая ис-
тория позволяет глубже понять законы развития не только протестного,
но и всего рабочего движения в этот переломный момент отечествен-
ной истории.
Возникновение движения уполномоченных и его оппозиционный
большевикам характер не могут быть объяснены исключительно проис-
ками противников советской власти. Существенную роль в его органи-
зации принадлежит самим рабочим. Рабочие, привыкшие считать себя
победителями в революции, не всегда были готовы мириться с ущемле-
нием своих прав и падением уровня жизни. Сказывалась и приоб-
ретённая в период революции привычка рабочих решать свои, в том
числе сугубо материальные, проблемы не интенсификацией труда, а
коллективными протестами. Понятно, конечно, что «беспартийность»
движения уполномоченных подчас служила не более, чем удобной шир-
мой для меньшевиков и эсеров, других антибольшевистских сил. Но
участие в работе ЧСУ ФЗ правых социалистов являлось попыткой ми-
микрировать под сложившуюся обстановку — и беспартийный рабочий
действительно становится важным действующим лицом новой проле-
тарской организации.
В связи с откровенной оппозиционностью и антагонистичностью
по отношению к власти, движение уполномоченных в советской, эми-
грантской и современной историографии часто называют структурой,
альтернативной Советам. В этом имеется немалая доля истины. Но
альтернативность ЧСУ ФЗ преувеличивать не приходится. В отличие
от Советов, движение уполномоченных не имело никаких, помимо су-
губо информационных, рычагов влияния на ситуацию: ни политичес-
ких, ни организационных, ни финансовых. Рабочие конференции, их
Бюро и Организационные комитеты не решали производственных во-
просов, как фабзавкомы, не занимались снабжением, как рабочая ко-
операция — словом, перед нами совершенно особая, имеющая свою
собственную нишу организация рабочих, выполняющая совсем иную,
нежели Советы, институционную роль. При благоприятном стечении
обстоятельств, беспартийные рабочие конференции, именно беспар-
тийные могли бы стать важным звеном единой системы рабочей само-
организации. Им естественно, не принадлежала бы та доминирующая
и консолидирующая роль, о которой мечтали некоторые искренние
участники ЧСУ ФЗ, но голос беспартийных рабочих имел полное
право быть услышанным и властью, и верхушкой оппозиционных по-
литических партий.
161
6 - 8843
Если же говорить о причинах неудачи попыток создать альтернатив-
ные органы рабочего представительства, то они окажутся очень неодно-
значны. Во-первых, втянутость в политическую борьбу на стороне сил,
потерпевших поражение, предопределяла неуспех и самого движения
уполномоченных. Но даже, если бы верх взяла оппозиция, движение,
формально развивающиеся под лозунгом беспартийности, не могло не
заглохнуть, на практике оказавшись полностью под контролем партий-
ных элементов. Чрезмерное вмешательство в деятельность ЧСУ ФЗ со
стороны правых социалистов сыграло, бесспорно, отрицательную роль.
Они пытались направить протест рабочих в русло социального
партнёрства. Социальное же партнёрство не имело традиций в русской
истории и успело продемонстрировать свою нежизненность в условиях
революции ещё в 1917 году. Не имели ЧСУ ФЗ и опоры на производ-
стве, являя из себя тип организации, близкий к классическому парла-
ментаризму. А без опоры непосредственно на производстве, рабочее
самоуправление неизбежно обречено на затухание.
Не благоприятно для ЧСУ ФЗ складывалась и общая ситуация в ра-
бочем движении. К тому времени, когда собрания уполномоченных как
особая форма рабочей самоорганизации ещё только-только начинают
оформляться, органы рабочего представительства успеют пройти не-
сколько этапов своего развития. Расцвет рабочего самоуправления в
1917 г. был обусловлен слабостью государства и во многом носил ком-
пенсаторный характер149. В 1918 г., когда идет развитие ЧСУ ФЗ, рево-
люционное государство уже окрепло. И это никоим образом не способ-
ствовало существованию независимых форм самоуправления, в том
числе рабочего. Перед рабочими организациями, как, впрочем, и перед
всеми другими органами общественного представительства и самоуп-
равления, обозначился выбор: либо стать низовыми звеньями государ-
ства, либо постепенно исчезнуть. Движение уполномоченных сделало
свой выбор, и по воле обстоятельств разделило судьбу Учредительного
собрания, земств, городских дум и всех прочих институтов гражданско-
го общества, не вписавшихся в ткань возрождённого большевиками
традиционного государства.
На распутье: революция или государство?
Несмотря на всю значимость попыток создать новые, альтернатив-
ные органы рабочей самоорганизации, стержнем рабочего движения
после Октября оставались прежние, традиционные пролетарские объ-
единения. Они были и в центре растущих протестных настроений в ра-
бочей среде. Политическая борьба в пролетарских организациях в
1917—1918 гг. — наиболее изученная тема из всей проблематики про-
тестного движения рабочих того времени150. Поэтому в рамках настоя-
щей работы будут затронуты лишь самые принципиальные вопросы, без
которых анализ рабочего активизма первых послеоктябрьских месяцев
будет неполным, а также те вопросы, которые либо изучены слишком
однобоко, либо совсем выпадают из поля зрения историков.
С февраля 1917 г. в адрес традиционных рабочих организаций идёт
постоянный поток писем петиций, прошений, резолюций151. После Ок-
тября он только усиливается. К Советам, правлениям потребительских
162
обществ, центральным комитетам профессиональных союзов обраща-
ются целые делегации и отдельные просители. К ним же обращены
гневные требования обиженных новой властью. Традиционные проле-
тарские организации оказываются в противоречивой ситуации. Всё их
развитие в 1917 г. было связано с энергией «штурма и натиска» «геге-
мона революции». И после прихода к власти большевиков часть рабо-
чего активизма именно через них направлялась на бывших владельцев
предприятий. Но теперь прежние общественные объединения рабочего
класса эволюционировали в сторону низовых структур государства. Это
заставляло их служить не только целям «гражданской войны», но и
«гражданского мира». В то же время, теперь в заводских цехах нередко
можно было услышать выступления не только против капиталистов, но
и против государства, его нерадивых представителей. Как в этом случае
должны были себя вести профсоюзы, или фабзавкомы, или Советы?
Полностью отдать инициативу альтернативным формам пролетарского
представительства? Или разрушать то самое государство, становлению
которого ими было отдано столько ресурсов?
Дилемма, ставшая столь остро после Октября осложнялась тем оче-
видным обстоятельством, что уже сам факт превращения традиционных
пролетарских организаций в низовое звено нового государства означал
возможность и неизбежность поражения их всеми болезнями, присущи-
ми государству как особому общественному институту, будь то кумов-
ство, коррупция или ещё более глубокие язвы. В своих записках
Г. Б. Струмилло приводит один эпизод, который даже его, старого
профсоюзного активиста, заставил усомниться в жизнеспособности тра-
диционных рабочих организаций в изменившейся ситуации. Объездив
весь Урал, куда он выбрался из голодного Петрограда, Струмилло
пришёл к заключению, что в этом, некогда цветущем центре россий-
ского профдвижения, «профессиональные союзы были превращены
просто в клубы бездельников, куда набилась всякая сволочь, которая не
хотела работать, но во всё вмешивалась, везде мешала и изо всех сил
старалась показать, что она начальство и что — хочет казнит, хочет ми-
лует». И вот однажды он был вызван к начальнику депо, на котором
устроился временно работать. «Входя в кабинет, — рассказывает он, —
я увидел, что там стоят трое рабочих и о чем-то просят помощника.
Как только я вошел, вошел и начальник депо, и тут разыгралась сле-
дующая сценка. Все трое обратились к нему с просьбой защитить их от
профессионального союза, говоря, что им от него нет житья, что ничего
не помогает, что председатель Гусев берет у них взятки и все же их до-
нимает и штрафами, и арестами, обходит их квартиры, вмешивается в
их личную жизнь, пристает к их женам, дочерям... Рассказывая это,
один старик-рабочий тут же заплакал.
— Что вы скажете на это? — обратился начальник депо ко мне.
Нужно сознаться, что я был ужасно смущен и потрясен всем слышан-
ным. Но что я мог сказать, зная, что борьба с этим ни к чему не при-
ведет, разве только к арестам протестантов? Он их отпустил, обещав
переговорить с союзом, а меня он вызвал для того, чтоб показать мне
иллюстрацию к тем разговорам, которые мы с ним вели, когда я в спо-
рах с ним отстаивал необходимость профессионального движения и ра-
бочих организаций. Меня это разозлило, и я ему заявил, что это еще
163
больше меня убеждает в необходимости организаций и сплочения ра-
бочих и что только тогда этого не будет. Но он все же видел, как это
меня потрясло. Да и действительно положение было ужасное, когда ра-
бочим приходилось искать защиты от своих же организаций у админи-
страции»152.
Подобные эксцессы, не были, конечно, повально распространённым
явлением. Но и чем-то совсем уж исключительным их не назовёшь.
Ещё до Октября рабочие, подчас, страдали от давления со стороны
своих классовых организаций и стремились найти защиту у владельцев
предприятий153. После прихода большевиков к власти, когда рабочие
организации почувствовали себя подлинными хозяевами на производ-
стве, «недоразумения» такого рода участились. В начале 1918 г. они от-
мечены в городах севера России, промышленного центра, Урала, Сиби-
ри154. Чем дальше шёл процесс бюрократизации Советского государст-
ва, тем шире становился разрыв между ним и его социальной базой —
рабочим классом. Критикуя на одном из заводских собраний новое
«пролетарское» руководство своего предприятия, работница ткацкой
фабрики Раменского района Таптыгина, делегатка Всероссийского жен-
ского съезда, так передавала отношение рабочих к подобным явлениям:
«Только те коммунисты, — говорила она, — которые живут с рабочими
в спальных корпусах, а которые в особняки убежали, это не коммунис-
ты. Это уже не коммунисты, которые пишут у себя: без доклада не вхо-
дить»155. После Октября бюрократизм всё больше начинает восприни-
маться рабочими не просто как какой-то «нарост на теле революции»,
а как злейший враг156.
Превратившись в органы государства, существовавшие до Октября
рабочие организации вынуждены были выполнять функции по нейтра-
лизации если не протестного движения рабочих вообще, то наиболее
резких его проявлений. Так, в начале июня исполком Петросовета на
совместном заседании с ЦИК и СНК Союза коммун Северной области
постановил «принять самые энергичные меры по ликвидации всей по-
громной агитации по пресечению всех контрреволюционных попыток и
выступлений». Тем самым погромы были приравнены ни много, ни
мало к контрреволюции157. Аналогичной была позиция Железнодорож-
ного районного совета г. Москвы. Район стал центром протестных на-
строений, и совет постановил всеми силами государства препятствовать
самодеятельным объединениям рабочих, выступающих против полити-
ки правящей коалиции большевиков и левых эсеров158. Резко негатив-
ную позицию по отношению к любым формам протестного активизма
проявляли Ярославский, Тульский, Ижевский, Воткинский, Калуж-
ский, Нижегородский и другие местные Советы159. Можно сказать, что
весной—летом 1918 г. это была позиция большинства Советов.
Многие профсоюзы, особенно большевизированные, пытались при-
глушить протестные настроения среди рабочих. Их позиция восходит
ещё к напряжённым часам октябрьского восстания, когда Петроград-
ский совет профсоюзов совместно с ЦС ФЗК обратились к рабочим с
настоятельным призывом прекратить все экономические забастовки, на
том основании, что «лучшее средство» поддержать советское правитель-
ство — это «исполнять своё дело»160. На заседании Петроградского со-
вета профсоюзов 31 октября 1917 г. эта позиция была конкретизирована
164
и заострена. В принятой резолюции отмечалось, что «ПСПС подтверж-
дает своё постановление о прекращении всех забастовок», и, кроме
того, все забастовки в период острой классовой борьбы расценивает не
иначе, как «акт саботажа»161. Ещё категоричнее в те дни высказывались
профсоюзы Москвы: в условиях власти трудящихся, говорилось в их
ноябрьской резолюции, «стачка является саботажем, против которого
следует бороться самым решительным образом»162.
Кроме того, как бы неожиданно это не выглядело, но против несан-
кционированных стачек выступали и те профсоюзы, которые отнеслись
к установлению большевистского правления настороженно. Тот же
Викжель в октябре 1917 г. больше угрожал стачкой на железных доро-
гах, нежели реально готовился к её проведению. Такова была позиция
и большинства прочих «нейтральных» профсоюзов, в частности, Викво-
да. Центральное руководство профсоюза водников после создания
однопартийного правительства большевиков предприняло некоторые
шаги по организации акций протеста против «узурпации власти», но
одновременно с этим категорически запретило местным органам союза
устраивать самочинные выступления и требовало не прекращать рабо-
ту163. Существенно позже, летом 1918 г. аналогичные призывы раздава-
лись от руководства союза рабочих и служащих продовольственных ор-
ганов. В своём специальном решении исполком пищевиков по отноше-
нию «к политическим забастовкам отдельных организаций» высказался
резко отрицательно и рекомендовал «политические забастовки ликвиди-
ровать»164.
По мере разрастания масштабов кризиса и протестных выступлений,
жёсткость заявлений профсоюзного руководства усиливалась. Реши-
тельней и репрессивней становились меры, предпринимаемые им по от-
ношению к «отступникам». Характер риторики официальных профсо-
юзных органов можно увидеть на примере позиции, занятой в начале
лета 1918 г. Нижегородским губернским советом профсоюзов, который
объявил забастовки формой протеста, ведущей «к гибели рабочего клас-
са»165. В принятой им 25 июня резолюции давалась следующая оценка
произошедшим в городе неделю назад беспорядкам: «Политическая за-
бастовка, имевшая место в Нижнем [Новгороде] 18-го с[его] июня,
должна рассматриваться как определённое контрреволюционное вы-
ступление».
При этом секретариат совета союзов Нижегородской губернии в раз-
ворачивавшемся в те дни конфликте занял ещё более однозначную по-
зицию. Проект резолюции, вынесенный им на заседание 25 июня был
выдержан в значительно более непримиримом духе. В первом пункте
проекта утверждалось: «В момент чрезвычайного обострения классовой
борьбы, в момент, когда пролетариат, ведя беспрерывную борьбу с
контрреволюцией, едва успевает отражать её удары, в момент, когда
пролетариат, встав у власти, строит новую жизнь и ведёт огромную ра-
боту по улучшению экономического состояния страны, в такой момент
всякая мысль о возможности и допустимости забастовок должна быть
отброшена, т.к. путь забастовок в данное время есть путь гибели рабо-
чего класса».
В проекте резолюции, предложенной секретариатом, профсоюзные
верхи без всяких колебаний становились на точку зрения местной совет-
165
ской власти. В пунктах 3 и 4 проекта они полностью поддерживали те
репрессивные меры, которые против стачечников были предприняты го-
сударственными учреждениями. Места и должности уволенных предла-
галось занять через Биржу труда безработными. А в 5 пункте выносимой
на голосование резолюции звучало требование ко «всем сознательным
членам профессиональных союзов, всем рабочим и служащим забастов-
ку прекратить и немедленно встать на работу» без каких-либо предвари-
тельных условий166.
Ударной силой большевистского режима в борьбе с протестными
настроениями непосредственно на предприятиях оказались фабзавко-
мы, как это было, скажем, на заводе бр. Бромлей, завком которого в
ноябре 1917 и в апреле 1918 гг. пытался унять брожение среди рабочих
предприятия167. Аналогичную позицию отстаивали фабзавкомы Тулы, в
которой страсти были накалены как ни в каком другом городе ЦПР.
Разъяснение позиции большинства фабзавкомов города можно найти в
воззвании к рабочим центрального заводского комитета Тульского ору-
жейного завода: «В интересах цеховых комитетов, как рабочих организа-
ций, — отмечалось в нём, — первым по важности должен стоять вопрос
оставить предприятие работающим и ни в коем случае не допускать то
или иное предприятие к закрытию. К тому же в Заводском Комитете
имеется телеграмма, в которой ясно указано, что если производитель-
ность на заводе поднята не будет, то Оружейный завод может быть за-
крыт»168. Здесь государственный террор и угроза локаута явственно сли-
вались с борьбой за сохранение завода.
Активно выступали против беспорядков завком и цеховые комитеты
Обуховского завода. Его деятельность в этом направлении естествен-
ным образом активизировалась в марте 1918 г., когда на заводе нача-
лось создание альтернативных рабочих организаций. Уполномоченные
Обуховского завода попытались в это время довести до сведения совет-
ского правительства требования стоящей за ними части рабочих. По
всей вероятности, была сформирована делегация в Наркомат труда для
переговоров. Её состав определялся, понятно, в обход позиции офици-
альных рабочих организаций завода. Это вызвало с их стороны резкое
недовольство. На заседании 8 марта 1918 г. члены заводского и цеховых
комитетов, демобилизационной комиссии и исполнительного комитета
районного Совета, стоящих на платформе советской власти, сложив-
шаяся ситуация была подвергнута заинтересованному анализу.
«После всестороннего обсуждения вопроса», собравшимися была
принята резолюция. В ней требовалось исключить всех членов завод-
ских организаций, не стоящих на платформе советской власти. Было
решено проинформировать СНК, Раскольникова, Шляпникова, Шмид-
та и других советских руководителей о состоянии дел на заводе с целью
не допустить переговоров центра с «самозванными» делегациями от ра-
бочих, от Заводского комитета резолюцию подписал Зубарев, от цехо-
вых комитетов — Ермаков, от исполкома — Ильин, от демобилизаци-
онной комиссии — Стельмаков169. Возникает вопрос, если бы не столь
бескомпромиссная позиция, занятая местным завкомом, не мог ли диа-
лог между недовольными рабочими и Наркоматом труда снять возник-
шее на заводе напряжение? Но взаимопонимания между властью и ра-
бочими достичь не удалось, и с 25 июня 1918 г. завод был закрыт.
166
Вместе с закрытием завода прекратили своё существование его завод-
ской и цеховые комитеты170.
Не случайно лидеры оппозиции столь яростно пытались дискреди-
тировать фабзавкомы. «Неудобная» позиция фабзавкомов стала предме-
том обсуждения уже на первых заседаниях ЧСУ ФЗ Петрограда171. С
критикой в их адрес выступили Блохин (Блоха) и другие уполномочен-
ные. Так, Корохов с Обуховского завода в предоставленном ему слове
сообщил: «Заводской комитет [Обуховского завода] был у нас всегда
эсеровский. Но большевики фальсифицировали выборы, и теперь они
в комитете в большинстве. Уже четыре месяца назад вынесли недоверие
заводскому комитету, но это не помогает. Они смеются, когда им выно-
сят недоверие»'12. Нелицеприятные замечания в адрес фабзавкомов
встречаются в документах движения уполномоченных и впоследствии.
К примеру, в воззвании от 26 марта 1918 г. ЧСУ ФЗП так и заявлялось:
«Заводские комитеты сделались комиссиями по расчёту рабочих, сдела-
лись казёнными учреждениями, которые не нуждаются в нашем дове-
рии и давно потеряли его. И они нам не помогут»173.
♦ * *
Вместе с тем, важно особо отметить, что далеко не все традицион-
ные пролетарские организации старались дистанцироваться от растуще-
го рабочего протеста. Многие из них оказывались вовлечены в орбиту
протестного рабочего активизма самым непосредственным образом.
Само по себе начало организованной борьбы рабочих за свои права с
Советским государством связано вовсе не с альтернативными, как фак-
тически показано, скажем, у М.С. Бернштама174, а с их традиционными
организациями. Об этом неоспоримо свидетельствуют не только собы-
тия вокруг лозунга «однородного социалистического правительства», но
и позиция, которую в последующее время занимали некоторые проф-
союзы. Постоянную головную боль и в 1917 г. и потом, в 1918 г., вы-
зывал у властей союз железнодорожников. После разгрома Викжеля, на
переднюю линию борьбы выдвинулись региональные структуры союза.
Именно они оказывались в центре рабочего протеста во многих городах
России, вовлекая в выступления рабочих и других профессий. Именно
в этом русле развивались события в Ярославле, Рыбинске, Туле, Мос-
кве175. Но если в центре страны протесты железнодорожников могли
оперативно пресекаться властями, то совсем иной была их роль в при-
фронтовых районах, таких, как Урал: в Екатеринбурге, Уфе, некоторых
других городах от позиции союза железнодорожников во многом зави-
села прочность тыла Советской республики176.
Сила профсоюза железнодорожников, его устойчивость, его полити-
ческая позиция были во многом связаны с тем, что в рядах союза со-
стояли как рабочие, так и служащие. Это способствовало более квали-
фицированному участию союза в управлении железными дорогами.
Кроме того, правый элемент, состоящий в союзе, более культурный и
организованный, мог воздействовать на основную массу путейцев. Но
подобной неоднородной членской базой в тот период обладали и неко-
торые другие профессиональные союзы. Их позиция также была сдер-
жанной или даже резко негативной по отношению к большевикам. К
167
числу таких организаций следует отнести в первую очередь Всероссий-
ский союз продовольственных служащих, довольно консервативный и
оппозиционный.
Если Викжель может считаться детищем Февраля, то Викспрод по-
является только после Октября. Его рождение во многом обусловлено
той борьбой за право распределять хлеб, которая развернулась в конце
1917 г. между большевиками и умеренными социалистами. В русле уси-
лий, предпринимаемых социалистической оппозицией, проводились со-
вещания по продовольствию, рабочие продовольственные конферен-
ции, о чём уже шла речь выше. В этом же русле 14—18 января 1918 г.
в Москве состоялся I Всероссийский съезд служащих продовольствен-
ных организаций. На нём-то и принимается решение о создании нового
профессионального объединения рабочих и служащих продовольствен-
ного дела177.
Само решение о создании союза сотрудников продовольственных
органов принималось на фоне острой политической борьбы вокруг Уч-
редительного собрания, в которую оказались втянуты многие заинтере-
сованные лица. Инициатива создания Викспрода исходила от Союза со-
юзов Юга России. Ещё в начале декабря на одном из его собраний
было решено приступить к работе по созыву объединительного съезда
продовольственных служащих. Тогда же была выбрана так называемая
Организационная комиссия в составе 5 человек. Идею объединения сил
продовольственников всецело поддержал Московский областной продо-
вольственный комитет, взявший на себя финансирование всей деятель-
ности по подготовке съезда.
Оргкомиссия начала свою работу с обнародования воззвания всем
региональным продовольственным органам. В нём подчёркивалось, что
работники продовольственного дела серьёзно отстают от других профес-
сий, которые уже имеют свои организации, прежде всего от почтово-
телеграфных служащих (Потель) и железнодорожников (Викжель).
Кроме организационных, обращение затрагивало и сугубо политические
вопросы. В нём подчёркивалось, что предстоящий съезд «может сказать
своё веское слово, от лица демократии, работающей по продовольствию
страны*, в защиту Учредительного собрания. В этом будет состоять по-
литическое значение съезда»178.
Вообще проведение первого съезда продовольственных служащих
оказалось связано с Учредительным собранием самым тесным образом.
В качестве основных докладчиков на съезд приглашались видные оппо-
зиционеры. В основном, это были меньшевики и эсеры, деятели проф-
союзов и кооперации. Однако события вокруг Учредительного собрания
поломали все планы организаторов съезда. Участие оппозиции, в во-
оружённых столкновениях 5 и 9 января 1918 г. повлекло против неё
репрессии со стороны властей. Лидеры оппозиции были либо арестова-
ны, либо перешли на полулегальное положение. В результате лица, на-
меченные докладчиками, на съезд не явились. Его проведение оказа-
лось под угрозой срыва179.
Так в тексте.
168
Политические вопросы оставались в центре внимания организаторов
союза пищевиков и потом, уже на самом съезде. Представитель Курска
Неймарк от имени руководства съезда, оглашая результаты материалов,
поступивших с мест, в самом начале заседания 15 января заявил о том,
что все продовольственные органы страны стоят на платформе Учреди-
тельного собрания. Поднимались вопросы текущей политики и в докла-
де по организационному вопросу, с которым выступил А.П. Тольский.
Он обвинил Совет народных комиссаров в том бедственном положе-
нии, которое переживало продовольственное дело в стране. Докладчик
подчеркнул, что продовольственные органы должны стоять вне полити-
ки. Он обвинил большевиков в нарушении аполитичности продоволь-
ственных управ. При этом он сразу показал, что в реальности следовало
понимать под «аполитичностью» продовольственных работников. С
трибуны съезда Тольский призвал к «конструированию общепризнан-
ной власти» в лице Учредительного собрания. «Для того, чтобы закре-
пить дело революции, в развитии которого должен участвовать весь де-
мократический фронт, — провозгласил он, — нужно определённо ска-
зать, что Учредительное собрание в стране должно существовать». Толь-
ский подчеркнул, «что если будущий союз не примет такую политичес-
кую платформу, то он не будет пользоваться авторитетом и не обеспе-
чит себе дальнейшего существования», с другой стороны, по убеждению
докладчика, «если союз примет такую политическую платформу, есте-
ственно, он будет опираться на реальную силу».
Нельзя сказать, что выступление Тольского выражало мнение всех
присутствовавших. Но то, что в нём отразились настроения большин-
ства — это бесспорно. Те же мотивы, что и в его докладе откровенно
звучали и в выступлениях с мест. Как образно сформулировал один из
выступавших, «курские соловьи поют старые свои песни», и в этих пес-
нях курских соловьёв «нет трелей большевизма». Особенно жаркой ца-
рившая на съезде политическая атмосфера сделалась после доклада о
текущем моменте, с которым от устроителей съезда выступил П.И. Гро-
ховский. В его докладе почти ничего не говорилось о продовольствен-
ном деле, зато давался краткий теоретический курс по истории русской
революции и теории марксизма. Гроховский начал с категорического
заявления о невозможности построения в России социализма. Что ка-
сается большевиков, то, по мнению докладчика, они вместо социалис-
тической, устроили революцию анархическую. Диктатура пролетариата
по-большевистски, заявил он, «это значит те сумасшедшие декреты, ко-
торые сейчас издаются».
То, о чём лишь намекал в своём выступлении накануне Тольский,
Гроховский не только не стал маскировать, но и сформулировал пре-
дельно откровенно. «Все мы в один голос говорим о том, что нам не-
обходимо Учредительное собрание как вода рыбе, как воздух человеку.
Мы выносим ответственные резолюции. Но надо сказать, что время ре-
золюций прошло. Что сейчас, когда Учредительное собрание разогнано
штыками, смешно говорить, что нужно Учредительное собрание. Те-
перь поздно уже выносить резолюции. Сейчас, товарищи, нужно дело».
По договорённости, заранее достигнутой с Гроховским, слово на съезде
было дано также Кедровскому — представителю союза защиты Учреди-
тельного собрания. Как записано в протоколе съезда, «оратор в горячей
169
речи призвал к защите Учредительного собрания. Речь его была покры-
та аплодисментами»180.
В соответствующем духе была принята и резолюция съезда. О про-
довольственном деле и профессиональной организации в ней упомина-
лось поскольку постольку. Главное внимание сосредотачивалось на
критике большевистской власти и политических требованиях к ней. В
резолюции отмечалось, что ни о какой аполитичности продовольствен-
ников в ситуации попрания большевиками их профессиональных прав,
не может идти и речи. Большевики обвинялись в «чудовищном терро-
ре», «разжигании кровавого пожара анархии», «братоубийственной
войне», разрушении экономики и других тяжёлых грехах перед родиной
и революцией. Результатом некомпетентного воеводства большевиков,
подчёркивалось в документе, становится неизбежность голода. Выход
участникам съезда виделся исключительно в восстановлении Учреди-
тельного собрания. К его защите они и призывали всех своих коллег на
местах «в согласии с другими демократическими организациями»181.
Нельзя не отметить, что дальше этого сотрясания воздуха ни участ-
ники съезда, ни избранный ими Всероссийский исполнительный коми-
тет союза не пошли. Викспрод, прекрасно понимая свою уязвимость, в
отношениях с большевиками придерживался осторожной линии. Это,
конечно, не мешало ему на страницах своих изданий подвергать поли-
тику власти самой острой критике182. Но часто публичная оппозицион-
ность Викспрода этим и ограничивалась, что видно уже из материалов
съезда183. Ещё более сдержанной политика Викспрода становится к
лету. С одной стороны, этому способствовала угроза голода, из области
пропагандистских обличений переместившаяся в реальную жизнь. С
другой стороны, в условиях начавшейся интервенции и Гражданской
войны, важно было не подставиться под удар властей и сохранить про-
довольственный аппарат на случай победы союзников и оппозиции.
Однако умеренность центральных органов союза вовсе не означала
такой же умеренности профессиональных организаций работников про-
довольственного дела на местах. Наоборот, там они часто оказывались
в центре протестного движения, приобретавшего самые бескомпромисс-
ные формы. Нередко профессиональные организации продовольствен-
ников становились инициаторами и активными участниками движения
уполномоченных в регионах. На платформе альтернативного Советам
рабочего представительства, скажем, стояли продовольственники Тулы.
Свою оппозиционность они успели обозначить уже в январе. После
этого они активно поддерживали оппозицию в её борьбе с большеви-
ками, вплоть до объявления стачки184. В июне 1918 г. III продовольст-
венный съезд прошёл в Твери. На нём было представительство и от ра-
бочих. На заседании 16 июня съездом была одобрена резолюция по
продовольственной политике. В ней делегаты высказали свою резкую
оппозиционность существующему в стране режиму и наметили меры по
консолидации оппозиционных большевикам сил185. До острых столкно-
вений между властями и продовольственниками дело доходило в городе
на Неве. Здесь служащие продовольственных управ активно поддержи-
вали движение рабочих уполномоченных186.
Сразу в нескольких городах чрезвычайно напряжённо складывалась
борьба вокруг профессионального союза печатников. Не случайно ли-
170
деры печатников жаловались, что в официальной прессе их союз назы-
вали не иначе, как «жёлтым» — это было следствием упорства, с каким
союз отстаивал свою независимость и критиковал любые действия влас-
тей187. Уже на II Конференции рабочих печатного дела, проходившей в
декабре 1917 г., большинство делегатов выразили недоверие советской
власти и отказались признавать решения 11 Всероссийского съезда Со-
ветов. В дальнейшем печатники негативно восприняли и решения
I Всероссийского съезда профсоюзов, отвергая рабочий контроль и
вместо этого выступая за выработку государственного плана регулиро-
вания производства. Как сообщалось в московском издании союза, пе-
чатники высказывались за необходимость вернуться к платформе III
Всероссийской конференции профессиональных союзов188. Позже, ло-
зунг «Назад, к третьей Всероссийской конференции профсоюзов!» ста-
нет единым лозунгом всей правой оппозиции в профдвижении189.
В низах шла острая борьба за перевыборы правлений местных отде-
лений союза печатников там, где их работа контролировалась больше-
виками. Так, 24 марта 1918 г. требование переизбрать правление город-
ского союза звучало на общем собрании печатников Петрограда, на ко-
тором присутствовало около 2500 человек. На собрании была «принята
резолюция, резко осуждающая линию поведения большевиков, стоящих
во главе правления»190. Как писала в те дни газета «Дело народа», «пе-
чатники первые начали борьбу за свою независимость и самостоятель-
ность. Это их заслуга перед русским рабочим классом. Переизбранием
правления они завоюют своё организационное отмежевание от влас-
ти»191. Перевыборы дали негативные для большевиков результаты. Из
25 мест, в новом правлении они получили только 9, тогда как меньше-
вики и их союзники — 16192.
Проиграв на выборах, большевики на заседании своей фракции
союза печатников 23 апреля 1918 г. приняли решение размежеваться с
соглашателями и покинуть правление союза. Одновременно с этим, они
не спешили расставаться с реальными рычагами контроля над органи-
зацией. 27 апреля их представители начали подготовку очередного но-
мера печатного органа союза «Печатное дело». Когда новый секретарь
правления распорядился прекратить выпуск журнала, «большевики при-
звали красногвардейцев и окончили печатание, опираясь на во-
оружённую силу», — сообщала газета «Дело народа»193. Решение боль-
шевиков о выходе из правления союза и события вокруг очередного но-
мера «Печатного дела» стали предметом обсуждения на делегатском со-
брании печатников 29 апреля. Как сообщалось в отчёте о ходе рассмот-
рения этих вопросов, «собрание приняло резолюцию, "осуждающую
большевиков за уход из правления, а насилие с применением во-
оружённой силы заклеймило самым решительным образом"»194.
Примерно такая же картина, как в Петроградском союзе печатни-
ков, наблюдалась и в Москве. Из 25 мест в правлении Московского
союза рабочих печатного дела у большевиков оказалось только 10, тогда
как у их оппонентов — 15. По сведениям мандатной комиссии, в вы-
борах в Москве приняло участие около половины всех членов союза,
т.е. примерно 10 тыс. человек. Меньшевики и эсеры получили голоса
6 тыс., а большевики 4 тыс. рабочих195. При этом оппозиционная прес-
са подчёркивала, что собранные большевиками голоса им дали «глав-
171
ным образом женщины и 17—18-ти летние подростки ученики»196.
Меньшевистская оппозиция добилась успеха и на перевыборах правле-
ния союза в Саратове197.
В борьбе с печатниками большевиками выход был найден такой же,
как и в отношении Викжеля, т.е. был взят курс на создание «своего»
союза рабочих печатного дела. 24 ноября 1918 г. состоялась I Конфе-
ренция профсоюза «красных печатников». Было избрано правление но-
вого союза, в которое вошли только большевики и сочувствующие им.
Аналогичные шаги в конце года были предприняты в Москве198.
Протестные настроения возникали не только в таких организациях,
как профсоюзы печатников, продовольственных служащих или желез-
нодорожников. Время от времени конфликты возникали и с теми ра-
бочими организациями, которые в советской историографии принято
было относить к наиболее надёжным союзникам большевиков, в том
числе даже с металлистами. Так, в начале июня 1918 г. с протестом
против арестов некоторых своих членов выступил воткинский союз ме-
таллистов. Правлением союза была сформирована специальная делега-
ция в составе Алленова, Никулина и Лазарева, перед которой была по-
ставлена задача проверить факты состоявшихся незадолго до этого арес-
тов видных деятелей оппозиции199.
Примерно в те же дни на защиту рабочих выступило правление
Тульского союза металлистов. Город остро переживал недавние собы-
тия, когда против оппозиционно настроенных рабочих было применено
оружие, а многие протестовавшие оказались задержанными. Специаль-
но приехавшей для анализа ситуации в Туле комиссии из Москвы прав-
ление союза предъявило требование немедленно освободить всех рабо-
чих и наказать виновников расстрелов. Профсоюзники также настаива-
ли, чтобы государство взяло заботу о семье убитого рабочего Данилова.
Как указывалось в одном из выпусков «Новой жизни», с целым рядом
требований металлистов комиссия из Москвы вынуждена была согла-
ситься в силу их справедливости200.
Обострение ситуации в Нижнем Новгороде привело к возникнове-
нию протестных настроений и в Нижегородском союзе металлистов201.
Часть руководства союза оказалась в рядах активных сторонников дви-
жения уполномоченных и стачки, намеченной на 18 июня в знак про-
теста против разгона Сормовской беспартийной рабочей конференции.
В рядах:/Организации наметился явный раскол202. Накануне 18 июня по
городу были распространены воззвания, под которыми среди прочих
подписей стояла и подпись Бюро губернского комитета металлистов. В
нём звучал призыв не принимать участие в стачке. Правление профес-
сионального союза рабочих по металлу Нижегородского городского
района вскоре после этого выступило с протестом и заявило, «что ни-
какого отношения к этому воззванию не имеет». В своей листовке
Правление союза заявляло, что оно полностью одобряет идею беспар-
тийной конференции, делегировало на неё своего представителя и
«вполне солидарно со всеми постановлениями, принятыми этой конфе-
ренцией». Обосновывая свою позицию, Правление союза отмечало, что
видит в Советах не классовые организации протеста, а «бюрократичес-
кие учреждения, где заседают большевистские чиновники». Больше-
вистская власть обвинялась в сознательном или бессознательном посо-
172
бничестве самым тёмным внутренним силам. Воззвание заканчивалось
призывом к совместной борьбе с другими рабочими организациями за
«восстановление полного народовластия»203.
Если протестное движение развивалось через профсоюзы лишь от-
части, то настоящим форпостом борьбы с большевистским режимом
некоторое время являлась кооперация, в данном случае рабочая коопе-
рация204. Нельзя сказать, что все её руководители, тем более рядовые
пайщики были непримиримыми противниками большевизма, но очень
многие кооперативные объединения вступили в противодействие совет-
ской власти с момента её установления. «Примирение» кооперации и
большевистского государства происходит далеко не сразу. Символич-
ным, в этом смысле, можно считать демарш, предпринятым одним из
авторитетнейших лидеров рабочей кооперации Л.М. Хинчуком, кото-
рый в знак протеста против «захвата власти большевиками» покинул за-
седание II Всероссийского съезда Советов — это была не его личная
позиция, а позиция многих деятелей рабочей кооперации. С решитель-
ным осуждением переворота выступили кооператоры Рыбинска, Яро-
славля, Смоленска и других городов, а Правление и Совет Московского
общества «Кооперация» не стали ограничиваться пустыми протестами и
призвали оказывать противодействие большевикам «всеми возможными
для кооперации способами»205. Одним из таких способов стала всемер-
ная поддержка со стороны кооперации деятельности ЧСУ ФЗ, без ко-
торой движение уполномоченных вряд ли оказалось бы вообще сколь-
ко-нибудь жизнеспособным.
Помимо всего прочего, вовлечённость традиционных рабочих орга-
низаций в протестное движение первых месяцев существования совет-
ской власти отразилась в активном процессе их дебольшевизации.
Отлив рабочих масс от РКП(б) не был всеобщим, но выразился, поми-
мо прочего, и в сокращении численности её собственных рядов в пе-
риод с момента проведения Октябрьского восстания 1917 г. по
VII съезд партии, который проходил в марте 1918 г.206 Дебольшевиза-
ция частично коснулась профсоюзов и фабзавкомов207.
Особенно грозно для большевиков ситуация складывалась в Советах
рабочих депутатов. Компания перевыборов Советов, проходившая вес-
ной 1918 г., практически повсеместно привела к ослаблению в них по-
зиций большевиков. Над многими Советами рабочих депутатов больше-
вики просто теряли контроль. Так случилось в Туле, Сормове, Орле,
Тамбове, Ярославле, Ижевске, Березовске и других городах и рабочих
посёлках208. В результате как самостоятельные организации Советы ра-
бочих депутатов повсеместно ликвидировались и, по примеру Петро-
града, объединялись с Советами депутатов от армии. Но теперь это
были уже не Советы солдатских депутатов, а Советы Красноармейских
депутатов, что, понятно, не одно и то же209. Пытаясь как-то противо-
стоять отзыву своих сторонников из Советов, большевики в ряде горо-
дов готовы были вообще отказаться от практики досрочного отзыва де-
путатов. Но, по воспоминаниям В.М. Чернова, именно эта мера и стала
причиной возникновения движения уполномоченных. «Если Петроград-
ский Совет, — писал он, — запретил досрочный отзыв и перевыборы
своих депутатов, то можно призвать фабрики и заводы избирать пред-
ставителей на особую чрезвычайную рабочую конференцию»210.
173
Одним из наиболее ярких, показательных, но одновременно и на-
именее изученных моментов протестного движения рабочих в период
перевыборов в Советы является та борьба различных точек зрения, кото-
рая развернулась в Петрограде в ходе существования здесь весной-
летом 1918 г. районных рабочих конференций. Их проведение имело
конкретный, практический смысл: на них рабочие, независимо от своей
партийной принадлежности, выбирали своих представителей в Сове-
ты211. Кроме того, делегаты, выбранные на эти конференции трудовыми
коллективами своих предприятий, сохраняли свои полномочия ещё на
некоторое время после завершения самих конференций. Тем самым, на
какой-то, пусть и очень непродолжительный срок, конференции превра-
щались в некий суррогат органов власти районного уровня, подобие
прежних Советов. Нередко высказываемые на этих конференциях мне-
ния шли вразрез с линией, проводимой официальными властями города.
Районные рабочие конференции, конечно, нельзя считать вполне
самостоятельной формой рабочего представительства. Они всё же явля-
лись частью советской организации. Но институционно районные ра-
бочие конференции были довольно близки беспартийным рабочим кон-
ференциям. Близость этих двух форм рабочего движения прослежива-
ется фактически во всём, даже в настроениях делегатов и беспартий-
ных, и районных рабочих конференций. Хотя состав рабочих на собра-
ниях уполномоченных и на районных конференциях по политическим
предпочтениям был совершенно разным, но поднимаемые ими пробле-
мы, сам тон звучавших выступлений почти неразличимы. Много обще-
го было и в оценках, которые рабочие давали своему положению. Пет-
роградские большевики, видимо, не хуже своих противников чувство-
вали потребность рабочих в новых формах представительства, которые
бы позволили им выговориться, сформулировать своё общественное
мнение. В этом смысле, районные рабочие конференции не будет пре-
увеличением назвать своеобразной большевистской модификацией дви-
жения уполномоченных.
О накале страстей, атмосфере рабочей вольницы, царившей на ра-
бочих районных конференциях, дают наглядное представление материа-
лы конференции 1-го Городского района. Конференция проходила
25 мая — 5 июня 1918 года. Всего, по данным мандатной комиссии, в
ней приняло участие 231 делегат, из которых 201 — с правом решаю-
щего, и 30 — с правом совещательного голоса. В общей сложности
участники конференции представляли около 20 тыс. рабочих и красно-
армейцев района. В социальном плане большинство делегатов были ра-
бочими — не менее ста человек, ещё примерно 43 делегата являлись
красноармейцами212. Из делегатов с решающим голосом 67% (134 чело-
века) принадлежали к партии большевиков, 6% (13 человек) — к
ПЛСРИ, 15% (30 человек) — к меньшевикам и социал-демократам ин-
тернационалистам, 12% (24 человека) — к эсерам. Всего на конферен-
ции присутствовали представители от 61-й организации района (из них
32 организации — это промышленные предприятия, остальные — воин-
ские части и различные рабочие объединения).
В первый день конференции с приветственной речью выступил
Г.Е. Зиновьев. В своём докладе начавшуюся конференцию он провоз-
гласил шагом к полномочному рабочему парламенту. Делегаты прово-
174
дили его аплодисментами. Но уже на следующий день, когда в повестке
дня стояли доклады с мест, от благодушного настроения дня открытия
конференции не осталось и следа. Выступавшие с мест, независимо от
своих партийных симпатий, рисовали картину тех тяжелейших условий,
в которых оказались петроградские рабочие. Особенно критично были
настроены представители предприятий, на которых сильные позиции
сохранялись у правых социалистов.
Так, делегат от центральной электрической станции 1886 г. Разска-
зов сообщил собравшимся о том, что бедственное положение рабочих
его электростанции чуть было не привело к стачке. Но когда рабочие
станции обратились к советским властям, ответ был прост: «мы к вам
пришлём пулемёты и красногвардейцев»213. Типичная картина тех дней
была изложена в докладе делегата от Государственной типографии Юн-
керова: после революции многие рабочие типографии оказались безра-
ботными, сама типография работала далеко не на полную мощь. По
признанию докладчика, на типографию пришлось вернуть 4 человека из
старой администрации, «ибо убедились рабочие, что так дальше нель-
зя». Юнкеров, меньшевик по партийной принадлежности, открыто се-
товал на то, что рабочие разочаровались в революционной власти.
«Пусть это правительство большевиков, меньшевиков, но если это пра-
вительство не наладит дела, оно не должно существовать дальше», —
передал докладчик настроения своих товарищей по типографии. Разо-
чаровались рабочие и в профессиональных союзах. «Если бы сегодня
союз закрыли, — подчеркнул Юнкеров, — то рабочий сказал бы так:
"ну что ж, так и нужно"». В заключение своего выступления Юнкеров
зачитал две антибольшевистские резолюции, принятые подавляющим
большинством рабочих его типографии. Ключевой мыслью обеих резо-
люцией являлось признание необходимости перехода всей полноты
власти к демократическому Учредительному собранию214. Выступавший
следом делегат от гильзового отдела патронного завода Филиппов под-
твердил слова предшествующих докладчиков о разочаровании части ра-
бочих в большевиках, с которыми многие рабочие связывали зажим де-
мократических свобод и своё бедственное положение215.
Дебаты продолжились и в последующие дни работы конференции.
Остро был поднят вопрос о хлебе и мерах по преодолению продоволь-
ственных трудностей. Так, представитель завода Сан-Галли Август
Сирро от имени своих товарищей резко высказался против осущест-
вляемой большевиками продовольственной диктатуры. «Если мы сейчас
пойдём в деревни с артиллерией и винтовками в руках, — заявил он, —
то можем быть уверенными, что осенью мы ничего кроме голой земли
не получим. И наступит голод, который совсем нас задушит». Выступ-
ление Сирро интересно не только тем, что оно оппозиционно больше-
викам, но и тем, почему этот рабочий оказался в оппозиции к ним.
Выступая, он отметил: «Нас хотят отколоть от крестьянства, но забыли,
что мы сами крестьяне... Кто должен следить, чтобы в среде демократии
не произошёл раскол? Правительство должно следить. А между тем пра-
вительство толкает рабочих на вражду с крестьянами»216.
Близкие к паническим настроения, охватившие часть рабочих в
связи с продовольственными затруднениями, хорошо переданы в вы-
ступлении Мандельштама. Взяв слово на утреннем заседании конфе-
175
ренции 1 июня, он заявил: «Я, к сожалению, должен констатировать и
сказать вполне прямо, откровенно, что наше продовольственное поло-
жение является даже не тягостным, даже не тяжёлым, а прямо-таки ка-
тастрофическим, ибо каждый день мы не знаем, что будет завтра, каж-
дый день мы живём под угрозой надвигающегося голода, каждый день
ждём, что, быть может, завтра, послезавтра, через 2—3 дня не будет
вовсе хлеба, не будет чем жить, и мы начнём помирать с голода». От-
метив, что «уже наблюдаются признаки истощения, на улицах люди па-
дают от истощения», Мандельштам высказался против свободной тор-
говли хлебом. В завершающей части своего выступления он поставил
перед собравшимися далеко не праздный вопрос, а существует ли во-
обще в природе то справедливое государство, которое сможет наладить
жесткое централизованное распределение продовольствия и предотвра-
тить голод? Ответ самого Мандельштама на поставленный вопрос был
категоричен: «такой государственной власти у нас не имеется, такая го-
сударственная власть у нас отсутствует, и это является одной из причин
ухудшения продовольственного положения»217.
Остро прозвучал на конференции и вопрос о безработице. Помимо
основного докладчика с содокладом о состоянии дел в области занятос-
ти выступил представитель от оппозиции Каплан. По его мнению, по-
ложение с безработицей во многом обострилось из-за проводимой боль-
шевиками политики в поддержку рабочего контроля. Результатом этой
политики стало усугубление трудностей вызванных войной. В ходе раз-
вернувшейся затем дискуссии прозвучали опасения, что очень скоро
может остановиться вся петроградская промышленность218. Когда на го-
лосование была вынесена резолюция по вопросу о борьбе с безработи-
цей, итоги волеизъявления делегатов конференции оказались неожи-
данными. Несмотря на явное преобладание на конференции представи-
телей партий правительственной коалиции, за вариант резолюции,
предложенный большевиками, проголосовало всего 64 человека219, тогда
как альтернативная резолюция набрала почти столько же — 44 голоса.
Помимо этого, конференция приняла ряд поправок в резолюцию, пред-
ложенных оппозицией в пику большевикам220.
Картина, аналогичная той, что наблюдалась на рабочей конферен-
ции 1-го Городского района, складывалась и на рабочих конференциях
в других районах Петрограда. Конечно, несмотря на заверения Зино-
вьева, районные рабочие конференции в дальнейшем не превратились
в некий «рабочий парламент»: время парламентаризма стремительно
уходило — даже рабочего. Однако районные рабочие конференции всё
же сыграли свою важную роль, став той трибуной, с которой рабочие
могли открыто выставлять свой счёт за ошибки, допущенные влас-
тью221.
* * ♦
Широкая вовлечённость в протестное движение и «альтернативных»,
и «традиционных» рабочих организаций ставила перед лидерами оппо-
зиции задачу попытаться объединить разные потоки рабочего протеста.
В силу различных причин, среди которых помимо наиболее часто на-
176
зываемого в литературе партийного доктринёрства222, сделать этого не
удалось223. Вместе с тем, определённые шаги в этом направлении дела-
лись. С точки зрения рядового практика оппозиционного большевикам
рабочего движения большой разницы между теми или иными формами
пролетарского представительства не существовало. Не случайно многие
представители оппозиции одновременно участвовали в деятельности
сразу нескольких рабочих организаций. Такие видные лидеры движе-
ния уполномоченных, как И.И. Шпаковский и Н.Н. Глебов занимали
крупные должности в фабзавкомах своих предприятий. М.С. Кефали,
В.Г. Чиркин и А.А. Чиненков являлись видными деятелями традиционных
профсоюзов. М.А. Вороничев, И.Г. Волков и Д.И. Замораев выступали
видными функционерами кооперации. Чрезвычайно много среди рабо-
чих уполномоченных было членов Советов разных уровней и созывов,
в том числе депутатов действующих Советов: С.И. Русак, В.Ф. Кошелев,
С.Е. Кононов, Б.О. Орлов, О.А. Ерманский, Д.В. Захаров и многие другие.
Вообще в судьбах самых различных пролетарских организаций рево-
люционной поры прослеживается немало общего. Во многом общим было
также их место в потоке протестного движения рабочих. Даже если
вспомнить о титанических усилиях традиционных пролетарских органи-
заций по «окультуриванию» стихийного рабочего протеста и его смяг-
чению, то во многом схожие с этим функции выполняли, как ни пока-
жется это парадоксально, и альтернативные рабочие организации. Один
из меньшевистских функционеров К. Ермолаев в своём письме
П.Б. Аксельроду так описывал стабилизационную работу ЧСУ ФЗ:
«Сейчас велика опасность проявления в массах голого бунтарства,
чисто голодных движений, слепых и гибельных для всего дела. И Со-
бранию Уполномоченных приходится употреблять все свое влияние и
силы на противодействие этим формам, на введение движения в орга-
низационное «русло», чтобы не дать движению превратиться в анархию.
Обстановка работы адски тяжелая. Здесь налицо все последствия веко-
вой некультурности и дикости нашего рабочего класса. С него снят па-
радный костюм революционной фразеологии и он в движении сейчас
таков, какой есть в действительности, в жизни»224.
Столь развёрнутая цитата важна не только потому, что показывает
отношение меньшевиков к русскому рабочему классу, но и потому, что
верно передаёт дилемму, стоявшую перед растущим протестным движе-
нием весны—лета 1918 года. В условиях обострения кризиса перед ним
открывалось две возможности: либо рост организованности, либо неуп-
равляемый хаотичный всплеск активизма со всеми вытекающими из
него последствиями и для промышленности, и для рабочего класса, и
для государства. Поэтому все рабочие организации, будь то традицион-
ные или альтернативные, поддерживающие правительство или оппози-
ционные, оказывались в положении стабилизатора, не позволяли обще-
ству и дальше распадаться по всем скреплявшим его швам. В силу
этого, сложно говорить о действовавших в тот период структурах про-
летарской самоорганизации только с точки зрения их революционности
или контрреволюционности. Особое значение получает их функция
своеобразных механизмов самосохранения гражданского общества,
пусть и в тех рамках, которые отводили ему кризисные тенденции и
диктаторские устремления новых властей.
177
Аналогичным образом дело обстояло и до прихода большевиков к
власти. Перед Октябрём 1917 г. организационная деятельность рабочего
класса по обустройству органов своего самоуправления и представи-
тельства оттягивала их от роста деструктивного активизма225. Очевидно,
что участие рабочих в творческой организационной работе являлась
самоценной формой социализации и позволяла им добиваться нужного
результата не прибегая к деструкции. Другое дело, что в той ситуации,
которая в середине 1918 г. сложилась в стране, организационные
формы пролетарского самоуправления и представительства не могли ох-
ватить всех протестных настроений, накапливавшихся в рабочей среде,
что способствовало их кризису не меньше, чем посягательства на их
самостоятельность со стороны государства226. Но неготовность проле-
тарских организаций в достаточной степени охватить все формы рабо-
чей активности вовсе не умаляет той роли, которую они сыграли в ре-
волюции, — идёт ли речь о традиционных или же альтернативных ор-
ганах рабочего представительства.
Примечания
* Независимое рабочее движение в 1918 году. Документы и материалы / Редактор-
составитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1981. С. 16, 37.
2 Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции (1917—1921). CHAL1DZE
PUBLICATIONS 1989. С. 48; Абрамович Р. Большевистская власть и рабочие вес-
ной 1918-го года // Социалистический вестник. 1960. № 8—9.
? Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 51, 57.
4 Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции. С. 48; Аронсон Г. Россия в
эпоху революции. Исторические этюды и мемуары. Нью-Йорк, 1966. С. 183—185.
5 Соколов Б. Защита Всероссийского Учредительного собрания // Архив русской ре-
волюции. Т. Х111. М., 1992. С. 36.
6 Организаторы учтут свой промах, и в дальнейшем, когда рабочие конференции
станут проводиться более регулярно, выступлений, в которых бы звучала положи-
тельная информация о большевиках, будет почти полностью отсутствовать.
7 Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Экономические конфликты и по-
литический протест. Сб. док. СПб., 2000 С. 46—50.
8 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 133. Л. 27.
9 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 25—26.
10 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 92—93.
11 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 63.
12 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 63а.
13 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 62, 63.
14 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 63-63 а.
15 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 62.
16 Позднее, находясь под следствием по делу о Рабочем съезде, Глебов вынужден
будет вернуться к вопросу об основных принципах деятельности ЕРП в своих от-
ветах следователям. «Основные положения Един[ой] Рабочей партии, как мы их
мыслим, я и защищал в своей речи, — читаем в протоколе его допроса, — раскол
вреден, надо проникнуться этим, создать все возможности для объединения ре-
волюционной рабочей энергии. Рабочий класс един по своей природе. Рабочий
класс един по своей исторической жажде к освобождению от гнёта капитализма.
Необходимо отказаться от всякой идеи реванша и стремиться к уничтожению
фракционных крайностей» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 16).
17 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 53; ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2.
Д. 126. Л. 116 об.
178
18 Во всяком случае, в 1916 г. именно в этом ключе развивались события, когда ор-
ганизованная оппозиция выдвинула идею окончательной мобилизации и общей
консолидации своих сил на борьбу с «внутренним врагом», — т.е. правительством.
После того как по инициативе А.И. Коновалова были организованы рабочие
группы при центральном и местных Военно-промышленных комитетах, обозна-
чилась задача «увенчания» построенного здания. Соответствующие разговоры шли
в феврале 1916 г. на Всероссийском съезде Военно-промышленных групп. «Под
флагом военно-промышленных комитетов возрождаются рабочие организации, —
рассуждал Коновалов в кругу своих единомышленников. — На предстоящем ра-
бочем съезде возродится всероссийский союз рабочих. Это будет стройная орга-
низация, начиная с местных ячеек на местах и кончая высшим органом — как
бы советом рабочих депутатов». Предусматривалось, что в руководящий орган ра-
бочего союза должны будут войти уполномоченные 19 рабочих групп, представ-
ленных в Военно-промышленных комитетах. Коновалов готов был не только все-
мерно способствовать проведению рабочего съезда, но и оплачивать из собствен-
ных средств членов нового, подконтрольного организованной оппозиции, руко-
водящего центра рабочего движения. С целью созыва рабочего съезда был обра-
зован специальный Организационный комитет, в который вошли деятели из ра-
бочих групп при Центральном и Московском ВПК. Рабочий союз должен был
превратиться в ячейку целой сети подобных союзов: земского, городского, торго-
во-промышленного, крестьянского, кооперативного и др. Все эти союзы плани-
ровалось объединить в Союз союзов, который бы возглавил легальную деятель-
ность общественности по свержению самодержавия. Сам по себе Союз союзов
мыслился по образцу подобной организации периода революции 1905 г. (См.:
Платонов О.В. Терновый венец России. Тайная история масонства 1731—2000.
М., 2000. С. 245—248). В 1918 г., когда не только легальные буржуазные органи-
зации, но даже общегражданские институты, такие как городские думы и земства,
были упразднены, планы создания Союза союзов стали не актуальны, но идея со-
зыва изолированного беспартийного рабочего союза осталась. Никуда не исчезли
и прежние межпартийные связи, на которые могли рассчитывать инициаторы
воссоздания института рабочих уполномоченных фабрик и заводов в 1918 года.
19 О том, что движение уполномоченных в каких-то подпольных формах существо-
вало и в феврале, пишет М.С. Бернштам, но, по его мнению, инициатива на этом
этапе целиком принадлежала рядовым рабочим петроградских заводов, что не
подкреплено им никакими документами и является заведомой неточностью.
Кроме того, историк заблуждается в датировке ранних документов движения
уполномоченных. Все имеющиеся в оригиналах датировки по новому стилю он
ошибочно считает проставленными по старому стилю, что вызывает сильную пу-
таницу в его суждениях относительно первых шагов движения уполномоченных
(См.: Независимое рабочее движение. С. 58).
20 Общая численность присутствовавших на собрании в Невском районе 3 марта
1918 г., по свидетельству самих его участников, составляла около 25 человек, но
современными исследователями определяется примерно в 100 человек (См.: Не-
нароков А.П., Павлов Д. Б., Розенберг У. В условиях официальной и полуофициаль-
ной легальности. Январь—декабрь 1918 г. Документально-исторический очерк //
Меньшевики в большевистской России. 1918—1924 (Меньшевики в 1918 году. М.,
1999. С. 36; История профсоюзов России. Этапы, события, люди. М., 1999.
С. 88-89).
21 The Socialist-Revolutionary Party after October 1917: documents from the P.S.-R. ar-
chives // Selected, annotated and with an outline of the history of the party during the
post-revolutionary period by Marc Jansen. Amsterdam, 1989. P. 133—135.
22 В тот период во всех социалистических партиях ещё имелся существенный слой
рабочей интеллигенции, рабочих активистов-практиков, это были партийные
функционеры с большим стажем. Так что сегодня никого не должно вводить в
заблуждение то обстоятельство, что многие участники движения уполномоченных
имели рабочие профессии и числились рабочими тех или иных предприятий — в
179
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
первую очередь они являлись профессиональными революционерами. Революция
была их основной профессией и занятием.
The Socialist-Revolutionary Party after October 1917. P. 124—130. Более того, нередко
на пленарных заседаниях собрания уполномоченных вспыхивали самые ожес-
точённые баталии между членами одной и той же социалистической партии. Осо-
бенно часто в полемику друг с другом вступали меньшевики, что сказывалось и
на результатах голосований (См., например: Независимое рабочее движение в
1918 году. С. 77; ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 112-114 и др.).
Новое дело народа. 1918. 20 июня.
См., например: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 61 об.; ЦА ФСБ РФ. Ф. 1.
Оп. 2. Д. 127. Л. 211 и др.
Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». С. 63.
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 65—74.
Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». С. 63.
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 74—78.
Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». С. 60—62.
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 78—83.
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 83—86.
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 87.
Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». С. 70.
См.: Чрезвычайное собрание уполномоченных фабрик и заводов г. Петрограда.
1918. 18 марта. № 1—2. Впоследствии информационный листок собрания упол-
номоченных петроградских рабочих полностью перепечатал А.И. Солженицын в
парижском журнале «Континент» (1975. № 2. С. 383—419) и в московском жур-
нале «Горизонт» (1990. № 10. С. 26—41). Текст информационного листка был вос-
произведён М.С. Бернштамом в сборнике документов по истории рабочего дви-
жения, правда, он ошибочно принял новый стиль за старый и датировал I засе-
дание ЧСУ ФЗ 26 марта 1918 г. (См.: Независимое рабочее движение в 1918 году.
С. 65 и др.).
Бюллетень Петроградского движения уполномоченных сыграл важную роль в
мобилизации и организации протестных групп рабочего класса не только в север-
ной столице. Издание широко разошлось по России. Известно, к примеру, что в
качестве агитационного материала бюллетень применялся в Рыбинске (ГА РФ.
Ф. 6935. Оп. 7. Д. 31. Л. 81). Стоял вопрос о распространении и даже переиздании
бюллетеня в Москве (ЦА ФСБ РФ. Д. Р-31538. Л. 402 об).
Помимо бюллетеня, планировалось начать выпускать собственную газету —
«Гудок». В дальнейшем, однако, информационная деятельность ЧСУ ФЗП вызва-
ла решительное противодействие со стороны большевиков. В результате наладить
собственную газету или хотя бы продолжить выпуск бюллетеня не удалось. Вместе
с тем, в своей информационно-пропагандистской деятельности движение уполно-
моченных со временем получило весомую поддержку от союзников по левосоци-
алистическому лагерю.
Всего прошло 19 пленарных собраний уполномоченных: 5 состоялись в марте, 5 —
в апреле, 4 — в мае, 5 — в июне (Подсчитано по: Протоколы пленарного засе-
дания Чрезвычайного Собрания Уполномоченных фабрик и заводов Петрограда /
Сост. Е. Цудзи. Токио, 2002). М.С. Бернштам пишет о 24 собраниях уполномо-
ченных: 4 из них он относит к марту, 7 — к апрелю, 7 — к маю, 5 — к июню и,
наконец, одно — к июлю 1918 г. (Независимое рабочее движение в 1918 году.
С. 95—96). Не исключено, что Бернштам, опиравшийся не на архивные материа-
лы, а на газетные публикации, по ошибке включил в число пленарных собраний
ЧСУ ФЗП некоторые заседания его Бюро. Неточные сведения, по тем же причи-
нам, содержатся и у Г.Я. Аронсона. Он сообщает о 11 заседаниях ЧСУ ФЗП, из
которых 1 состоялось в марте, 4 — в апреле, 3 — в мае и ещё 3 — в июне (Арон-
сон Г.Я. Движение уполномоченных от рабочих фабрик и заводов в 1918 году.
Нью-Йорк, 1960. С. 12).
Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». С. 99—101.
180
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
Новая жизнь. 1918. 29 мая.
ЦА ФСБ РФ. Р-27678. Л. 104.
Вечер Петрограда. 1918. 24 мая.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Д. 126. Л. 115.
Новая жизнь. 1918. 25 мая.
ЦА ФСБ РФ. Р-27678. Л. ПО.
Новый день. 1918. 15 мая.
Павлов Д.Б. Становление тоталитарного государства. 1917-й — конец 1920-х гг. //
Книга для учителя. История политических репрессий и сопротивления несвободе
в СССР. С. 88.
См.: The Socialist-Revolutionary Party after October 1917. C. 125.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. On. 2. Д. 127. Л. 214.
Северная коммуна. 1918. 28 июня. Вероятно, общегородская стачка, назначенная
ЧСУ ФЗП на 2 июля, не меньшее беспокойство вызвала и у центральных властей.
В связи с этим представляется справедливым замечание Д.Б. Павлова, который
не исключает, что декрет ВЦИК от 28 июня 1918 г. о национализации крупной
промышленности и предприятий железнодорожного транспорта, та поспешность,
с которой он был инициирован, были вызваны не только положением переговор-
ного процесса с Германией, но и планами оппозиции по проведению общепет-
роградской стачки. (Павлов Д.Б, Собрания уполномоченных фабрик и заводов
России. Проблемы изучения рабочего движения после Октября 1917 года // Оте-
чественная история. 2002. № 2. С. 143). Центральное ленинское правительство ви-
димо рассчитывало, что декрет форсированной национализации может идейно ра-
зоружить оппозицию, радикально изменит настроения в рабочей среде, мобили-
зует рабочих на участие в национализации и создании системы государственного
контроля.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115.
Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». С. 156
См., например: Насач В.И. Профсоюзы Петрограда в первый год Советской влас-
ти // Из истории Великой Октябрьской социалистической революции социалис-
тического строительства в СССР. Сб. статей. Л., 1967. С. 148—149.
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 136—137.
Ненароков А.П., Павлов Д.Б. Движение рабочих уполномоченных 1918—1921 гг. С.
295. См. также интересную работу: Павлов Д.Б. Становление тоталитарного госу-
дарства. 1917-й — конец 1920-х гг. // Книга для учителя. История политических
репрессий и сопротивления несвободе в СССР. С. 86.
РФ. Д. Р-27678. Л. 136.
Составлена по: ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 136-137.
Согласно решению Первого заседания ЧСУ РФ 13 марта 1918 г., представителям
городского и районных Советов в Собрании уполномоченных предоставлялось
право решающего голоса, представителям прочих рабочих объединений — сове-
щательный (Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 67).
ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 137.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 114а-115.
Интерес представляют следующие подсчеты: на 19 состоявшихся пленарных засе-
даниях ЧСУ ФЗП в общей сложности выступило около 130 человек. Как и сле-
довало предполагать, самыми активными оказались А.Н. Смирнов, Е.С. Берг и
Н.Н. Глебов — они участвовали в дискуссиях на большей половине пленарных
заседаний. Еще примерно полтора десятка уполномоченных выступали более чем
на трех пленарных заседаниях. Около 60%, т.е. подавляющее большинство из вы-
ступавших, брали слово только на одном пленарном заседании, около 15% — на
двух и еще примерно 10% — на трех (Подсчитано по: Протоколы пленарного за-
седания Чрезвычайного Собрания уполномоченных).
См.: История профсоюзов России. Этапы, события, люди. М., 1999; Питерские
рабочие и «диктатура пролетариата». Экономические конфликты и политический
181
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
протест. Сб. док. СПб., 2000; Павлов Д.Б. Становление тоталитарного государства.
1917-й — конец 1920-х гг. // Книга для учителя. История политических репрессий
и сопротивления несвободе в СССР М., 2002 и др.
Волин С. Деятельность меньшевиков в профсоюзах при Советской власти // Не-
зависимое рабочее движение в 1918 году. Документы и материалы / Редактор-со-
ставитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1981. С. ПО.
Клоков В.А. Меньшевики на выборах в городские Советы центральной России вес-
ной 1918 г. Ц Меньшевики и меньшевизм. Сборник статей. М., 1998. С. 53.
Новый народный голос. 1918. 14 марта.
Клоков В.А. Меньшевики на выборах в городские Советы центральной России вес-
ной 1918 г. С. 54.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 116.
История гражданской войны в СССР. Т. I. Подготовка Великой пролетарской ре-
волюции (от начала войны до начала октября 1917 г.). М., 1938. С. 133.
К примеру, в Государственном архиве РФ сохранилась схема устройства управле-
ния Сормовским заводом, разработанная профессиональными организациями
самих рабочих-металлистов, что является важным показателем заинтересованнос-
ти в положительных результатах начавшего переустройства промышленности, ор-
ганизации её на принципах рабочего самоуправления (См.: ГА РФ. Ф. 5469. On. 1.
Д. 21. Л. 4-5).
См., например: РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 2. Д. 98. Л. 4—4 об.
Клоков В.А. Меньшевики на выборах в городские Советы центральной России вес-
ной 1918 г. С. 52.
Это замечание Уповалова подверглось особо пристальному вниманию М.С. Берн-
штама. Историк увидел в такой позиции подтверждение своей концепции о «со-
глашательстве» правых социалистов по отношению к большевистскому режиму.
Он пишет: «уже шли массовые народные восстания против коммунизма, и соци-
ал-демократы боялись, что в ходе борьбы народные массы уйдут далеко направо
и сметут не только большевиков, но и все социалистические последствия Фев-
ральской революции. По мысли меньшевиков Движение Уполномоченных долж-
но было играть в этом плане сдерживающую роль» (Независимое рабочее движе-
ние в 1918 году. С. 243—244).
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 54.
За власть Советов. Вспоминают участники борьбы за Советскую власть в Ниже-
городской губернии. Горький, 1967. С. 54.
Новая жизнь. 1918. 11 июня.
Меньшевики в большевистской России. 1918—1924 // Меньшевики в 1918 году.
М., 1999. С. 672.
Конечно, оппозиционная печать явно преувеличивала значимость Сормовской
конференции, создавая видимость, что чуть ли не все Сормовские рабочие в эти
дни были на стороне оппозиции. На самом деле ситуация складывалась далеко
не так однозначно и рабочие вновь оказались расколотыми в своих симпатиях.
Любопытная, чуть ли не «по Фрейду» оговорка (когда вслух произносится то, о
чём человек думает на самом деле) содержится по этому поводу в архивной вер-
сии (очевидно, оригинале) одного из наиболее важных документов в истории дви-
жения уполномоченных, так называемого письма петроградской делегации упол-
номоченных «К петроградским рабочим». В нём первоначально было написано:
«Сормовские рабочие созвали на 9 июня Совещание Уполномоченных фабрик и
заводов Нижегородского района, которое запрещено рабочими как контрреволю-
ционное». Потом, видимо, автор понял свою оплошность. Текст был подкоррек-
тирован и в опубликованном виде он звучал уже совершенно иначе: «Сормовские
рабочие созвали на 9 июня Совещание Уполномоченных фабрик и заводов Ниже-
городского района, которое было запрещено как контрреволюционное, но всё же
состоялось» (курсивом выделены несовпадения в тексте двух вариантов докумен-
та. — Д. Ч.). Архивный вариант документа хранит все следы состоявшейся правки
(ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 46).
182
76 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 69.
77 В материалах следствия сохранился один очень значимый документ, который даёт
представление о социальном облике прошедшей в Сормове рабочей конферен-
ции. Называется он «7-я конференция уполномоченных фабрик и заводов Нижегород-
ской и Владимирской губерний в цифрах». Документ написан от руки на обычном
листе жёлтой бумаги в клетку, вероятно, одним из членов президиума конферен-
ции. Из него становится известно, что из присутствовавших на конференции
158 человек обладали правом решающего голоса и ещё 23 человека имели сове-
щательный голос. Социальный облик этих двух категорий участников довольно
сильно разнился. Среди всех 181 участника конференции 145 человек представ-
ляли рабочих и служащих фабрик и заводов, 8 человек — профессиональные
союзы, ещё 5 делегатов были представителями рабочих кооперативов. Также из-
вестно, что в конференции принимали участие 149 рабочих, 28 служащих, двое
учителей, один врач и один юрист. В то же время если брать только категорию
гостей совещания, то среди них процент рабочих будет меньше, фактически
никто из них не представлял непосредственно какое-либо предприятие края:
среди обладавших совещательным голосом находились 11 представителей от пар-
тий, 5 — от Совета рабочих депутатов, по одному представителю от Еврейского
рабочего клуба и союза служащих губернской продовольственной управы. Правом
совещательного голоса наделялись 4 представителя от Организационного бюро по
созыву конференции и 1 делегат от инициативного бюро по созыву чрезвычай-
ного собрания уполномоченных фабрик и заводов г. Москвы.
Сормовская конференция, как видим, без натяжки может быть названа рабо-
чей. Однако тот же документ опровергает другое определение, которое давали
конференции сами её участники — она ни в коей мере не являлась беспартийной.
Хотя на Сормовской конференции процент участников, не состоявших ни в
каких политических партиях, был действительно высок, но беспартийные рабочие
были в явном меньшинстве. Таковых оказалось всего 63 человека, т.е. фактически
лишь треть. Какие же партии имели своё представительство на «беспартийной
конференции» уполномоченных фабрик и заводов Нижегородской и Владимир-
ской губерний? Наиболее широко были представлены эсеры. Их на конференции
присутствовало 61 человек. Меньшевики оказались лишь на втором месте, сумев
провести на конференцию 42 делегата. Остальные партии имели более скромное
представительство. Так, бундовцев на конференции было только 8 человек. Ещё
шестеро являлись энесами. Впрочем, учитывая полное отсутствие поддержки и
Бунда, и партии народных социалистов в рабочей среде, представительство этих
партий на Сормовской конференции можно признать очень и очень впечатляю-
щим. Наконец, один из делегатов заявил о себе как о коммунисте.
Известны и некоторые другие данные, позволяющие лучше представить облик
среднего участника Сормовской конференции. Получивших высшее образование
среди них было всего 7 человек. Скорее всего, речь идёт о работавших на ней
представителях интеллигенции, техническом персонале и профессиональных уп-
равленцах. Среднее образование имел 21 участник и 147 — начальное. Только
шестеро из прибывших на конференцию не имело никакого образования. Кроме
того, в документе содержатся данные о том, что среди участников конференции
40 человек ещё при самодержавии подвергались аресту, 15 — административной
ссылке и 10 человек — полицейской ссылке. Двое из делегатов побывало в поли-
тической эмиграции. Были среди участников конференции и такие, кто успел по-
страдать уже и при новом режиме. Таких оказалось 8 человек. Семеро из них при
большевиках подвергались аресту, а ещё одни — ссылке (ИД ФСБ РФ. Ф. 1.
Оп. 2. Д. 126. Л. 68, 68 об).
78 Новая жизнь. 1918. И июня.
79 Меньшевики в 1918 году. С. 672.
80 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 69.
81 Заря. 1923. № 2. С. 51-56.
82 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 74.
83 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 69.
183
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 69.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 210.
Тем самым исторический опыт движения уполномоченных сразу в двух развитых
промышленных губерниях центра России, Нижегородской и Владимирской, оп-
ровергает критику в его адрес со стороны ряда историков. Прежде всего следует
отклонить точку зрения М.С. Бернштама. Порицая меньшевиков за политику «со-
глашательства» с большевиками (см. комментарий к сноске 70), он явно не учи-
тывает, какую роль в своей тактике отводилась марксистами всеобщей полити-
ческой стачке. Исходя из опыта революции 1905 г., социал-демократы видели в
ней либо пролог всеобщего вооружённого восстания, ...либо — «Манифеста
17 октября».
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 69.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 210.
В документах советских следственных органов на эти планы обращалось особое
внимание, поскольку они явно были направлены на отрыв рабочих от Советов,
на полную изоляцию Советов от рабочих масс, что, впрочем, без обиняков дек-
ларировалось и самим Бюро (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 210).
В общей сложности было выпушено 12, а по другим данным 13 типов листовок
(См.: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115 об; ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2.
Д. 126. Л. 74 об.).
См.: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 128. Л. 58.
В «Бюллетене», выпущенном Бюро, она названа «моральной», что является явной
недооценкой собственных усилий (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 69).
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 70-71.
Возникновение этого разрыва в документах Нижегородского бюро уполномочен-
ных объяснялось тем, что рабочие уже успели изжить прежние утопии больше-
визма, тогда как профсоюзная верхушка по-прежнему продолжала служить целям
большевистских властей и проводила «самостоятельную [от рабочих] политику,
часто идущую вразрез с интересами рабочего класса». В качестве примера подоб-
ного разрыва приводилось острое столкновение, произошедшее между Советом
союзов и губернским Бюро металлистов по вопросу о стачке 18 июня, а также
распоряжение правления союза типографских рабочих о запрещении оплачивать
день стачки рабочим, принявшим в ней участие (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126.
Л. 69).
97 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 211.
98 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 223.
99 Новая жизнь. 1918. 9 июня.
100 Как указывается в литературе, зачитать текст специального обращения к участни-
кам съезда делегации ЧСУ ФЗП так и не удалось {Павлов Д.Б. Становление то-
талитарного государства. 1917-й — конец 1920-х гг. // Книга для учителя. История
политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР. С. 87).
101 Подробнее см.: Протоколы пленарного заседания Чрезвычайного собрания Упол-
номоченных фабрик и заводов Петрограда / Сост. Е. Цудзи. Токио, 2002. С. 68—
70.
102 История профсоюзов России. Этапы, события, люди. М., 1999. С. 90. С этого вре-
мени делегации ЧСУ ФЗП направляются в Москву фактически каждый месяц.
Им принадлежит особая роль в оживлении организованного протестного движе-
ния московских рабочих. Г.Я. Аронсон в этой связи утверждал, что движение
уполномоченных возникло в Москве «только по инициативе Петроградского Со-
брания Уполномоченных» (Аронсон Г.Я. Движение уполномоченных от рабочих
фабрик и заводов в 1918 г. К характеристике настроений рабочего класса России
в первую половину 1918 г. // Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 313).
103 Не говоря уже о моральном выигрыше, решение большевиков обосноваться в
Первопрестольной сулило московским рабочим и очевидные материальные выго-
184
ды: в городе заметно стабилизируется положение с продовольствием, а зарплата
со временем становится в полтора—два раза выше, чем в других городах. (ГА РФ.
Ф. 6864. On. 1. Д. 126. Л. 3-4).
104 Формально это объяснялось нецелесообразностью созыва альтернативных рабочих
конференций прежде, чем будут исчерпаны все возможности по перевыборам су-
ществующих Советов. Об этом шёл обстоятельный разговор, к примеру, на про-
ходившем 20 марта 1918 г. совещании в МК РСДРП членов районных и завод-
ских комитетов меньшевистской партии с участием представителей Центрального
комитета. На нём была принята резолюция, в которой соответствующая позиция
была утверждена как официальная (Меньшевики в большевистской России.
С. 332).
105 Аронсон Г.Я. Движение уполномоченных от рабочих фабрик и заводов в 1918 г. К
характеристике настроений рабочего класса России в первую половину 1918 г. //
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 313.
106 Более точно определить день его проведения пока не удалось, поскольку протокол
первого заседания, сохранившийся в архиве Федеральной службы безопасности,
не датирован. Но поскольку в нём говорится, что следующее заседание Времен-
ного ОК намечено на среду 10 апреля, а президиума временно ОК на понедель-
ник, то можно предположить, что своё первое заседание Временное организаци-
онное бюро по созыву рабочей конференции провело до 8 апреля 1918 года.
107 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-31538. Л. 407-407 об.
108 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-31538. Л. 95.
109 В сохранившемся архивном варианте протокола заседания указана дата 15 февра-
ля. Но это, по-видимому, ошибка. По содержанию документ может быть датиро-
ван апрелем 1918 года. Если бы речь шла о заседании московских уполномочен-
ных именно в феврале, то это было бы первое подобное мероприятие в стране.
Вместе с тем в протоколах упоминаются петроградская и тульская беспартийные
конференции, которые начали свою работу только в марте. Вероятно, ошибка по-
явилась при перепечатке рукописного варианта протокола на пишущей машинке.
1,0 Кроме того, на этом заседании поднимались и некоторые другие вопросы агита-
ционной работы. Прежде всего, было решено продумать возможности издания
протоколов петроградской конференции с приложением к ним выдержек из воз-
звания Тульской конференции и предисловием от имени Бюро (ЦА ФСБ РФ.
Д. Р-31538. Л. 402-402 об.).
111 Мысков вообще, видимо, был сторонником сильной самостоятельной рабочей ор-
ганизации, в подтверждение чего говорит его предложение создать кроме Времен-
ного бюро ещё и «коллектив из представителей всех представленных на совеща-
нии товарищей рабочих». Очевидно, это предложение прозвучало в связи с тем,
что в первые недели деятельности движения уполномоченных в Москве роль ра-
бочих в нем и особенно в его руководящих органах была явно недостаточной, а
численность примкнувших к движению рабочих минимальной.
1,2 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-31538. Л. 408-408 об.
1,3 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-31538. Л. 408 об., 411.
1,4 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-31538. Л. 411.
115 Аронсон Г.Я. Движение уполномоченных от рабочих фабрик и заводов в 1918 г. К
характеристике настроений рабочего класса России в первую половину 1918 г. //
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 313.
116 Новая жизнь. 1918. 22 мая.
117 Бернштам, впрочем, полагает, что таким образом петроградские руководители ре-
шали другие задачи, а именно «спроваживали» подальше от себя наиболее ради-
кальных и неподконтрольных рабочих, вызывавших у них постоянную боль своим
непредсказуемым поведением (Независимое рабочее движение в 1918 году.
С. 151).
1 ,8 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 44.
119 Новая жизнь. 1918. 7 июня.
120 ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 1.
185
121 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 44. Текст письма тогда же был опубликован в оппо-
зиционной социалистической печати (См.: Дело народа. 1918. 19 июня). Позже
он вошёл в сборник, выпущенный в Париже М.С. Бернштамом (См.: Независи-
мое рабочее движение в 1918 году. С. 204—207). Сегодня в Центральном архиве
ФСБ России удалось обнаружить подлинник документа. Хранящийся в архиве,
напечатанный на пишущей машинке, подлинник имеет несколько рукописных
правок и некоторые разночтения с газетным вариантом.
122 Как уже отмечалось, в подлиннике письма «К петроградским рабочим» имеется
несколько исправлений, благодаря которым иногда удаётся проследить, как шла
работа над подготовкой документа. В частности, в уже известном по публикациям
прежних лет варианте письма рассказ о позиции большевистской прессы закан-
чивается следующим образом: «Читая "Правду", "Красную газету", "Известия
ЦИК", вы легко составите себе представление об ушатах грязи, которые на нашу
голову выливали подобные им газеты в Москве» (курсив мой. — Д.Ч.). Та же фраза
в подлиннике первоначально имела совсем другую концовку: «Читая "Правду",
"Красную газету", "Известия ЦИК", вы легко составите себе представление об
ушатах грязи, которые на нашу голову выливали расстрельные перья Стекловых с
братией» (курсив мой. — Д.Ч.). Но, видимо, авторы письма не решились на лич-
ные выпады против конкретных деятелей большевистского режима и предпочли
смягчить формулировки послания. Слова «расстрельные перья Стекловых с бра-
тией» были зачёркнуты и от руки вместо них оказались вписаны слова «подобные
им газеты в Москве» (ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 47).
123 Цит. по: Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 206. В архивном подлин-
нике документа акценты опять-таки иные: слова «Советской власти» в нём взяты
в кавычки, которые в последующих редакциях отсутствуют. Касалось бы, речь
идёт всего лишь о знаке препинания, но в данном случае присутствие либо, на-
оборот, отсутствие кавычек серьёзно меняет подтекст — в оригинале основная
доля критики доставалась большевикам: им как бы отказывалось в праве говорить
от имени Советов, их служение Советам ставилось под сомнение, что называется
«бралось в кавычки». В опубликованном же варианте критика была распростра-
нена с большевиков уже и на саму советскую власть. Теперь как бы молчаливо
признавалось, что её «рыцари», т.е. сторонники способны на любые недостойные
истинных демократов действия. Такой подход более соответствовал духу движения
уполномоченных фабрик и заводов, как альтернативного Советам (ЦА ФСБ РФ.
Д. Р-27678. Л. 47).
124 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 210.
125 О трагической судьбе Р.Б Краковского следует сказать особо. Рабочий Сестрорец-
кого завода, он пользовался большой поддержкой и уважением своих товарищей.
После ареста Краковского на Сестрорецком заводе поднялась волна протеста. В
октябре под давлением рабочих большевикам пришлось выпустить его из Таган-
ской тюрьмы, где он содержался. Вот что о дальнейшей судьбе Краковского
пишет в одном из своих писем в Берлин А.Н. Штейну Ю.О. Мартов: «Из наших
расстрелян рабочий Сестрорец[кого] завода в Петербурге (интернационалист)
Краковский, недавно выпущенный из московской] тюрьмы по требованию всего
завода. Местная чрезвычайка схватила его на улице и сейчас же расстреляла,
прежде, чем городские большевики могли вмешаться. Они все страшно подавле-
ны этим фактом ввиду популярности Краковского и хороших отношений между
ним и многими б[ольшеви]ками» (Меньшевики в 1918 году. С. 647).
126 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 47
127 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 208—211 и др.
128 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 219.
129 Голиков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР (1917—1925). М., 1975.
С. 151.
130 Уже находясь в заключении, группа участников совещания направила рабочим
Москвы обращение «От бутырских заключённых» (в сохранившемся в архиве под-
линнике заглавие обращения вписано от руки). «На кого же опирается больше-
вистская власть.., — говорилось в нём. — День ото дня редеют ряды той части
186
13!
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
пролетариата, которая, обманутая несбыточными посулами большевиков, слепо
шла за ними. Красногвардейцы и хорошо оплачиваемые народными деньгами чи-
новники — вот опора большевизма. Советская власть не сдержав ни одного из
своих обещаний, доживает свои последние минуты. На смену ей надвигается
чёрная контрреволюция». Документ называл наступившие дни «роковыми»,
власть большевиков — «антинародной». Советской власти ставилось в вину, что
она «закрывает социалистические газеты», «сажает в тюрьмы революционеров»,
«расстреливает ...мирные демонстрации рабочих», а их организации — превращает
в «правительственные канцелярии», но при этом действует от имени рабочих. В
обращении также содержался рассказ о рабочих выступлениях в Петрограде, Со-
рмово, Туле и других городах. Отдельно говорилось о Московском собрании
13 июня 1918 года.
Заканчивалось обращение словами: «Мы, присланные от Чрезвычайного собра-
ния уполномоченных фабрик и заводов гор. Петрограда, Тулы, Нижнего Новго-
рода (Сормово), Брянска и уполномоченных от некоторых предприятий Москвы
собрались в четверг 13/V1 в Социалистическом клубе Александровской железной
дороги, чтобы совместно выработать план свободной организации московских ра-
бочих и объединения рабочего класса всей России. И вы знаете, товарищи, что
по приказу власти [мы] были арестованы и отправлены в Таганскую и Бутырскую
тюрьмы. Но дело, начатое нами, не должно заглохнуть; и из-за железной решётки
мы обращаемся к вам с горячим призывом продолжить начатое дело. Немедленно
создавайте свои независимые беспартийные рабочие организации. Дружно спло-
титесь вокруг них. И в грозный роковой час, когда решается судьба рабочего
класса и всей страны, громко и решительно скажите своё слово. Да здравствует
беспартийная рабочая конференция. Да здравствует беспартийный рабочий съезд»
(ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 56-57).
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 220—221.
Уралов И.Х. Ю.О. Мартов. Политик и историк. М., 1997. С. 329; Меньшевики в
1918 году. С. 540.
Новое дело народа. 1918. 22 июня.
ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 1.
ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 4.
ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 5.
ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 122. Л. 355-356.
Новое дело народа. 1918. 22 июня.
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 258.
ГА РФ. Ф. 6935. Оп. 7. Д. 61. Л. 285-286.
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 220—221, 247—249, 258—261.
ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 109-110.
ГА РФ. Ф. 6935. Оп. 7. Д. 31. Л. 81.
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 322.
Урал и Прикамье (Ноябрь 1917 — январь 1919). Документы и материалы / Редак-
тор-составитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1982. С. 426.
Урал и Прикамье. С. 426.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 84.
Урал и Прикамье. С. 426.
См. подробнее об этом: Csurakov G. Munkisonigazgatis az orosz forradalomban //
Eszm61et. Budapest, 1998. № 38; Чураков Д.О. Судьбы рабочего самоуправления //
Свободная мысль. 1999. № 6 и др.
Но, в основном, в центре внимания историков по сей день остаётся борьба в
профдвижении между различными политическими партиями. Конечно, совершен-
но разорвать организованное рабочее движение и то противоборство, которое раз-
ворачивалось между политиками за своё руководство им, невозможно. В то же
время, деятельность политических партий среди рабочих и самостоятельные дей-
ствия самих рабочих, пусть даже и состоящих в различных политических парти-
ях, — понятия ни в коем случае не тождественные.
187
151 См.: Соболев Г. Письма из 1917 года // Октябрь 1917: величайшее событие века
или социальная катастрофа? М., 1991. С. 221—235.
152 Урал и Прикамье (Ноябрь 1917 — январь 1919). Документы и материалы / Редак-
тор-составитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1982. С. 38—39.
153 См., например: ГАИО. Ф. 641. On. 1. Д. 26. Л. 14-14 об., 23; ГАИО. Ф. 412. On. 1.
Д. 4. Л. 39. 41 об.
154 См., например: Казакова С.В., Пак Б.Б. Документы РГИА о рабочем движении
в конце 1917—1918 гг. // Трудовые конфликты в Советской России. 1918—1929.
М„ 1998. С. 106-111.
155 ГА РФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 168. Л. 82-83.
156 Новый путь. 1918. № 6-8. С. 21.
157 Новая жизнь. 1918. 5 июня.
158 Упрочение Советской власти в Москве и Московской губернии. С. 263.
159 Вперёд. 1918. 17 апреля; Известия Ижевского Совета рабочих депутатов. 1918.
9 мая; Калужская правда. 1918. 11 июня. ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126.
Л. 74 об. и др.
160 Рабочий и солдат. 1917. 27 октября.
161 Петроградский Совет Профессиональных Союзов в 1917 г. Протоколы и материа-
лы / Сост. Е. Цудзи. СПб., 1997. С. 96.
162 Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции. С. 29; ГА РФ. Ф. 6935.
Оп. 7. Д. 167. Л. 4.
163 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 132. Л. 3.
164 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 133. Л. 35 об.
165 ГА РФ. Ф. 5451. Оп. 2. Д. 33. Л. 10.
166 Правда, в ходе острого обсуждения резолюции, последовавшего на заседании
Нижегородского губернского совета профессиональных союзов 25 июня 1918 г.,
секретариату пришлось пойти на значительные уступки и согласиться на некото-
рое смягчение тона принятого документа. 3 и 4 пункты предлагаемого секретари-
атом проекта оказались полностью забаллотированы. Серьёзно подправлен был
5 пункт: выход на работу обуславливался теперь обязательным прекращением го-
нений на стачечников со стороны местной власти. Тем не менее общее отрица-
тельное отношение к забастовке в резолюции было сохранено. Более того, забас-
товка 18 июня 1918 г. как сепаратная, проведённая без согласия советских и
профсоюзных инстанций, осуждалась и в одном из альтернативных проектов ре-
золюции, предложенном бюро Союза кожевников, хотя общее его отношение к
стачечникам было явно сочувственным и благожелательным (См.: Трудовые кон-
фликты в Советской России 1918—1929 гг. М., 1998. С. 261— 262).
167 ГА РФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 100. Л. 81.
168 ГАТО. Ф. 1012. On. 1. Д. 39. Л. 129.
169 РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 2. Д. 97.
170 Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Экономические конфликты и по-
литический протест. Сб. док. СПб., 2000. С. 121.
171 Вместе с тем, следует особо подчеркнуть, что правые социалисты вообще на про-
тяжении всей революции, да и потом, уже находясь в эмиграции, к фабзавкомам
относились крайне негативно. Они видели в них проявление местничества, рабо-
чего сепаратизма, наконец, русской мужицкой заскорузлости и национальной от-
сталости (См.: Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции (1917 —
1921). Chalidze Publications, 1989. С. 20—21; Чернов В.М. Конструктивный социа-
лизм. М., 1997. С. 236, 237, 238 и др.
172 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 82 и др.
173 Новая жизнь. 1918. 26 марта.
174 В своём сборнике документов и материалов по истории рабочего протеста («Не-
зависимое рабочее движение в 1918 году...») историк делает упор на движения
уполномоченных и другие подобные организации, скажем, ЕРП, Комитета борь-
188
бы за свободу печати и др. В то же время, деятельность оппозиционных профсо-
юзов и других традиционных организаций в книге практически игнорируется.
175 ГА РФ. Ф. 6935. Оп. 7. Д. 31. Л. 81; ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 109-110 и др.
176 Урал и Прикамье. С. 92 и др.
177 См.: Вестник Всероссийского союза служащих продовольственных органов (Викс-
прод). 1918. 2 марта.
178 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 133. Л. 26 об.
179 По этим и другим причинам политического свойства серьёзные опасения устро-
ителей вызывали вопросы кворума. Накануне открытия было зарегистрировано
всего 10 делегатов, приехавших на съезд. В день открытия, 14 января присутст-
вовало 40 человек, представлявших около 30 продовольственных организаций.
Малочисленность и непредставительность собрания «была настолько очевидна,
что после кратного обмена мнениями собравшиеся решили объявить себя част-
ным совещанием». Однако к вопросу о статусе мероприятия вернулись на сле-
дующий день работы. Как сообщалось в сообщении о съезде продовольственни-
ков, «заседание 15 января началось внеочередным заявлением от имени группы
участников Съезда о том, чтобы частное совещание объявить Всероссийским
съездом». С докладом от этой группы выступил А.П. Тольский. Депутаты моти-
вировали своё требование тем, что за прошедшее время число участников сове-
щания существенно пополнилось вновь прибывшими. Кроме того, резонно ут-
верждали они, «по условиям переживаемого времени, невозможно рассчитывать
на то, что в другое время можно собрать более многолюдный Съезд». По итогам
острой полемики, победило предложение преобразовать частное совещание в
съезд. К тому времени в зале присутствовал 51 делегат, а кроме того, были полу-
чены телеграммы от 21 комитета, в которых продовольственники из разных горо-
дов страны заранее присоединялись ко всем решениям Съезда и просили принять
их в качестве полноправных членов единой всероссийской профессиональной ор-
ганизации рабочих и служащих продовольственного дела. Позже число участни-
ков увеличилось до 70 человек, представлявших 55 местных продовольственных
организаций. (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 133. Л. 27).
180 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 133. Л. 28-30.
181 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 133. Л. 28—30; Вестник Всероссийского союза слу-
жащих продовольственных органов (Викспрод). 1918. 2 марта. С. 10—11.
182 Особенно остро Викспродовцы критиковали большевиков за политику централи-
зованного снабжения продовольствием и за борьбу с частным торговцем: «Госу-
дарство, запрещающее частную торговлю, берёт на себя обязанность снабдить на-
селение потребным количеством хлеба. Если правительство не разрешает этой за-
дачи, оно тем самым берёт на себя всю ответственность», — недвусмысленно
подчёркивалось в оной из статей центрального журнала союза (Вестник продо-
вольственных служащих. Орган Всероссийского союза служащих продовольствен-
ных организаций. 1918. 26 июля; ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 133. Л. 19). Осо-
бенно непримиримо встретил Викспрод политику комбедов и продотрядов, в ко-
торой он почувствовал явную угрозу своему положению в деле продовольствен-
ного снабжения городов хлебом. Под неприятие большевистской политики под-
водились иногда весьма своеобразные теории, всплывающие сегодня в работах
некоторых современных историков, в частности, теории, трактующие Граждан-
скую войну, как противоборство города и деревни, потребляющих губерний с
производящими и т.д. (См., например: Телицын В.Л. Русская революция
1917 года: деревня против города или перманентная война // Академик П.В. Во-
лобуев. Неопубликованные работы. Воспоминания. Статьи. М., 2000).
«В переживаемом нами продовольственном кризисе, — писал в центральном
органе союза Г. Киппен, — ярко отразились самые болезненные противоречия
русской жизни: город столкнулся с деревней, потребляющие губернии — с про-
изводящими, центр — с окраинами. Бессильная решить этот конфликт, нынеш-
няя власть решила обойти его — сделав диверсию в сторону социальных противо-
речий, таящихся внутри самой деревни, в среде самого населения хлебных губер-
ний и окраин... Так родилась идея «продовольственной войны», связанной будто
189
бы с марксистским анализом производственных отношений в русском сельском
хозяйстве» (Вестник продовольственных служащих. Орган Всероссийского союза
служащих продовольственных организаций). 1918. 26 июля; ЦА ФСБ РФ. Ф. 1.
Оп. 2. Д. 133. Л. 19 об).
183 Вот, к примеру, фрагмент доклада такого радикала, как Гроховский: «Когда мы
боремся во имя Учредительного собрания, — заявил он, — мы не знаем, в каком
состоянии оно теперь находится, что с ним сделали, такое неопределённое поло-
жение с Учредительным собранием обязывает занять выжидательные позиции,
ибо мы не знаем, с чем нам нужно бороться, может быть завтра или послезавтра
Учредительное собрание соберётся где-нибудь в другом месте и наши задачи будут
совершенно иные, тогда мы снова соберёмся и решим, что нам делать: может
быть мы совсем бросим дело продовольствия и все возьмём винтовки и пойдём
в его защиту. Теперь необходимо занять выжидательную позицию и не вносить
никаких резких диссонансов и[наче] нас разъединят и этим обезвредят». После
этих слов Гроховского зал взорвался бурей аплодисментов (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1.
Оп. 2. Д. 133. Л. 29 об).
184 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 133. Л. 35 об.
185 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 78.
186 ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 104 и др.
187 ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 44.
188 Печатник. 1918. 31 января.
189 История профсоюзов России. С. 88.
190 ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 31.
191 Дело народа. 1918. 19 апреля.
192 ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 31.
193 Дело народа. 1918. 30 апреля.
194 ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 122. Л. 352.
195 ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 28.
196 Печатник. 1918. 31 мая. При этом, правда, следует заметить, что результаты вы-
боров могли бы сложиться гораздо более благоприятно для большевиков, если бы
не одно решение старого правления союза, не допустившего к выборам рабочих,
которым исполнилось только 16 лет.
197 ГА РФ. Ф. 6864. On. 1. Д. 154. Л. 31.
198 История профсоюзов России. С. 96.
199 ЦГА УР. Ф. 212. On. 1. Д. 11241. Л. 325.
200 Новая жизнь. 1918. 30 июня.
201 В то же время, невозможно согласиться с утверждением меньшевиков о том, что
брожение в нижегородском союзе металлистов свидетельствовало о переходе ра-
бочих на позиции социалистической оппозиции. Наоборот, в основе недовольства
многих рабочих-металлистов лежали сугубо уравнительные тенденции и нежела-
ние подчиняться государственному контролю в ущерб контролю рабочему (См.:
Сормовский бюллетень. 1918. Июнь. № 1. С. 1—3, 21—22 и др.).
202 Характерно, что напряжённость в Нижегородском союзе металлистов, его неко-
торая оппозиционность профсоюзному центру сохранялась и значительно позже,
когда столкновения между сторонниками ударных и умеренных форм социалис-
тического строительства приобрёли совсем иные формы (См.: Филоненко А.Л. За-
рождение советской системы управления промышленностью. Магнитогорск, 2000.
С. 56).
203 «Мы обращаемся ко всем профессиональным союзам, — заявлялось в нём, — и
призываем их также выявить своё отношение к переживаемым событиям, ни одна
рабочая организация не вправе теперь оставаться в стороне, мы должны поднять
все вместе свой мощный голос, так как только он может повлиять на существую-
щую теперь власть, и только общими усилиями может быть спасена революция
Да здравствует объединение рабочих! Да здравствуют Профессиональные союзы!»
(ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 213). «Мы как партия совершенно оторваны
190
от профессионального движения — оно происходит помимо нас», — признавал
29 июня 1918 г. на заседании Нижегородского губкома РКП(б) его председатель
Л.М. Каганович. Он с горечью отмечал, что в руководящих органах профсоюзов
«имеется наше большинство, но резолюции проходят не наши» (См.: Общество и
власть. Российская провинция. 1917—1980-е годы (по материалам Нижегородских
архивов). Т. 1. 1917 — середине 30-х годов / Сост. А.А. Кулаков, Л.П. Колодни-
кова, В.В. Смирнов. Москва—Нижний Новгород—Париж, 2002. С. 49).
204 Важную роль сыграла кооперация и в борьбе с царским режимом (См.: Луб-
ков А.В. Война, революция и кооперация // Власть и общественные организации
России в первой трети XX столетия. М., 1994. С. 106—109.
205 Подробнее об отношении большевиков и кооперации см., например: Ким Чан
Чжин. Государственная власть и кооперативное движение в России—СССР
(1905—1930). М., 1996; Лубков А.В. Война. Революция. Кооперация. М., 1997 и др.
206 См.: Миллер В.И. К вопросу о сравнительной численности партий большевиков и
меньшевиков в 1917 г. // Миллер В.И. Осторожно: история. М., 1997. С. 35—36 и др.
207 При этом следует отметить, что процесс их «дебольшевизации», и это важно, раз-
вивался на волне тех же настроений в пользу «беспартийности», что и альтерна-
тивные органы рабочего представительства. Падение влияния большевиков, ко-
нечно, усиливало ряды оппозиции. Однако дебольшевизация отнюдь не вела к
серьёзному увеличению числа правых социалистов сторонников в профсоюзах и,
тем более, в фабзавкомах. Об очень характерном в этом контексте эпизоде рас-
сказывает официальная газета Смоленского Совета рабочих, солдатских и крес-
тьянских депутатов. 21 июля 1918 г. в Смоленске проходило общегородское со-
брание союза металлистов, на котором предполагалось избрать новое правление.
Состоялось оно вскоре после подавления мятежа левых эсеров, когда прежний
советский правительственный блок распался и ситуация складывалась очень не-
определённо. Большевикам приходилось рассчитывать теперь только на свои
силы, поэтому, как писала газета, «некоторые товарищи в своих речах призывали
выбирать только истинных защитников рабочих интересов — коммунистов».
Прежнее правление вынесло на обсуждение список этих «истинных защитни-
ков» — в основном «все виднейшие работники союза»: Лянсберг, Красовский,
Лукин и другие. Из восьми предложенных кандидатур лишь трое были беспар-
тийными. «Но собрание предложило своих кандидатов», — рассказывает автор ре-
портажа. В результате новое правление оказалось беспартийным. В него вошло
несколько большевиков и меньшевиков, но в целом большинство его новых чле-
нов не принадлежало ни к какой партии (Известия Смоленского Совета рабочих,
солдатских и крестьянских депутатов. 1918. 24 июля).
208 При этом в тех Советах, где широко были представлены депутаты от крестьянства
и других слоёв населения позиции большевиков в этот период, наоборот, усили-
вались (См.: Бугай Н.Ф. Динамика численности большевистских фракций Советов
в первый год пролетарской диктатуры (На материалах Центрально-промышлен-
ного района // Рабочий класс ведущая сила Октябрьской социалистической ре-
волюции. М., 1976. С. 240—251).
209 Клоков В.А. Меньшевики на выборах в городские Советы центральной России вес-
ной 1918 г. // Меньшевики и меньшевизм. Сборник статей. М., 1998. С. 44—68.
210 Чернов В.М. Перед бурей. Воспоминания. М., 1993. С. 343—344.
211 Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и граждан-
ской войны. СПб., 2000. С. 15.
212 Социальная принадлежность остальных не выявлена.
213 Первая конференция рабочих и красноармейских депутатов 1-го Городского райо-
на (Стенографические отчёты 25 мая — 5 июня). Пг., 1918. С. 24.
214 Первая конференция рабочих... С. 34—36.
215 Первая конференция рабочих... С. 41—42.
216 Оппозиционеры, особенно в Петрограде, любили повторять, что на стороне боль-
шевиков — отсталая масса рабочих, связанных с деревней, тогда как на стороне
191
оппозиции — кадровые рабочие, рабочая интеллигенция, что в ряды оппозиции
рабочих приводят демократические убеждения, неприязнь к порядкам времён
самодержавия, которые стремятся восстановить большевики. Малочисленностью
рабочей интеллигенции и засильем в рабочей среде выходцев из деревни оппози-
ция и объясняла свою слабость. Вместе с тем, делегат от завода Сан-Галли не
только признаётся, что он крестьянин, но выказывает типичную для крестьянина
позицию по отношению к власти: кто отвечает за мир, справедливость, сытость
каждого человека, построение царства Божия на земле? Государство! Какая уж тут
борьба с пережитками самодержавия, какая уж тут демократическая (в западном
понимании) культура. Но именно потому, что А. Сирро поддержав оппозицию,
выступил против её установок, его позиция становилась особенно опасной для
большевиков. Его выступление показывало, что большевистский режим начал ут-
рачивать ресурс, самый необходимый для любой существующей в России влас-
ти — моральный авторитет, причём именно в тех слоях, которые во многом были
социально однородны с ним. (См.: Первая конференция рабочих... С. 74).
217 Первая конференция рабочих... С. 147.
2,8 Первая конференция рабочих... С. 97.
2,9 При переголосовке, правда, за большевистский проект резолюции голосовало чуть
больше делегатов — 73.
220 Первая конференция рабочих... С. 125, 126 и др. Таким образом, при голосовании
оппозиция смогла свой потенциал реализовать почти полностью, а вот правящая
коалиция, обладая на конференции в общей сложности 157 голосами, серьёзно
оконфузилась, не сумев обеспечить «правильное» голосование хотя бы половины
своих делегатов. Это может означать только одно — даже среди большевиков и
левых эсеров многие рабочие к политике городских властей в области борьбы с
безработицей относились с недоверием. Обстановка начнёт меняться только после
начала форсированной национализации, когда ситуация с безработицей несколь-
ко нормализуется. К тому же к осени многие рабочие успеют покинуть Петро-
град, что будет способствовать снижению остроты вопроса о безработице.
221 Казалось бы, что со временем движение уполномоченных могло слиться с район-
ными конференциями рабочих депутатов, проводимыми властями. Но этого не
произошло. Лидеры движения уполномоченных, выступавшие с трибуны своих
собраний за единство рабочего движения, думали совсем о другом. Цели оппози-
ционеров проясняет сохранившаяся в архивах ФСБ стенограмма обсуждения во-
проса об отношении к районным рабочим конференциям на одном из заседаний
ЧСУ ФЗП в начале июня.
Первоначально обсуждение этого вопроса не планировалось. Его поднял в
своём выступлении Юнкеров. Он обратил внимание собравшихся на то, что к
районным рабочим конференциям нужно относиться более внимательно. «Надо
делать усилия, чтобы не оказываться всегда в меньшинстве, — призывал он, —
на конференции первого городского района из 216 делегатов оппозиции было
всего 56 человек». Юнкеров настаивал, что к выборам на районные конференции
следует относиться более внимательно.
С возражением Юнкерову сразу же поспешил выступить А.Н. Смирнов. Он за-
явил, что выборам на районные конференции придавать большого значения не
следует. Смирнов мотивировал свою позицию тем, что результаты выборов всё
равно оказываются сфальсифицированы. К тому же, напомнил Смирнов, на рай-
онных конференциях присутствуют не только рабочие, но и красноармейцы. Его
поддержали Крючков. Уполномоченный от Экспедиции заготовления ценных
бумаг рассказал о том, что на его предприятии отказались принимать участие в
выборах на районную конференцию, хотя от них полагалось избрать 80 делегатов.
Произошло это в силу того, что Совет хотел прислать на собрание рабочих
Экспедиции своих представителей. Завком категорически отказался подчинять-
ся и выборы на предприятии не состоялись. При этом вину за произошедшее
докладчик всецело возложил на власть, обвинив её в подтасовках выборов, хотя
192
очевидно, что оппозиционеры просто не решились проводить выборы в при-
сутствии сторонних наблюдателей, видимо, не имея полной уверенности в их
итогах.
Выслушав своих критиков, слово вновь взял Юнкеров. «Это совершенно не-
правильно отказываться идти туда, — где большевики — настаивал он, — это зна-
чит — отказываться от борьбы с большевиками». По его убеждению, сам факт
преобладания оппозиции на районных конференциях оказался бы лучшим под-
тверждением, что рабочие идут за ней, а не за большевиками. После слов Юнке-
рова вновь вспыхнула полемика. Берг высказался за участие в выборах. Его под-
держал Савицкий. Однако остальные участники собрания заняли более осторож-
ную позицию. По словам Владимирова, оппозиции не стоило «очень обнадёжи-
вать себя этой работой». Он отмечал, что если оппозиционеры где-нибудь и ока-
зались бы в большинстве, то «большевики просто разогнали бы» такие районные
конференции. Более категоричен был в своих оценках Леонтьев. Он заметил, что
оппозиции никогда не удастся получить большинства голосов на районных кон-
ференциях, поэтому активно участвовать в них — это «значит лить воду на боль-
шевистскую мельницу».
Перед принятием резолюции заключительное слово было дано основным оп-
понентам: Юнкерову и Смирнову.
Юнкеров, который явно не ожидал такого внимания к его короткой реплике,
откровенно признался в этом. Но, отметил Юнкеров, если поставленный им во-
прос вызвал такую острую полемику, значит он действительно важен. «Может
быть, — продолжал он своё заключительное слово, — теперь уже поздно, но пока
есть революция и есть Советы — ошибочно отказываться от участия в них. Когда
мы говорим "Долой Советскую власть", мы этим самым говорим "Долой больше-
вистскую партию и её диктатуру". Всеми средствами надо добиваться большинст-
ва, иначе мы никогда не завоюем Советов. Иначе никогда не будет оздоровления
движения». По мнению Юнкерова, если завкомы подтасовывают выборы, нужно
переизбирать завкомы. Если большевики разгонят рабочие конференции, на ко-
торых большинство будет оппозиционным, «они тем самым докажут, что они по-
теряли влияние и вырыли себе сами могилу».
Такова была позиция рядового рабочего, рядового участника движения упол-
номоченных. Он не видел существенного различия между Чрезвычайным собра-
нием уполномоченных фабрик и заводов и Советами рабочих депутатов, тем
более районными рабочими конференциями. Для него Советы выступали как бы
символом всей революции, всего лучшего, что от нее получили рабочие. Поэтому
он призывал всеми силами бороться за влияние в Советах. Бороться не на словах,
а на деле, непосредственно на предприятиях, активно влияя на политику тради-
ционных органов производственного рабочего самоуправления, а заодно — и на
их персональный состав. Только в этом он видел шанс оздоровить обстановку в
стране и в самом рабочем движении.
По сути, Юнкеров не сильно расходился с официальной линией ЧСУ ФЗП.
Но некоторые нюансы в его позиции, несомненно, прослеживаются. Их заметили
и лидеры движения уполномоченных. Развёрнутый манифест, с которым высту-
пил Юнкеров, не мог остаться без ответа с их стороны. Поэтому повторное вы-
ступление Смирнова прозвучало более полемично и откровенно, чем это бывало
прежде. Оно заслуживает того, чтобы привести его полностью:
«Я глубоко уверен, — подчеркнул Смирнов, — что дальнейшее строительство
рабочего класса пойдёт не вокруг Советов. Советы, которые вызвали сейчас злобу
всего населения против рабочих организаций, не могут больше пользовать пре-
стижем у демократии. Если рабочий класс сможет ещё проявить творчество, то
он его проявит не здесь, а в другом месте. И сочувствием Советы уже пользо-
ваться никогда не будут. Кроме того, мы этим сеем иллюзии. Призывая рабочих
к участию в перевыборах, мы внушаем им мысль, что добиваемся передачи власти
другим партиям. Песня их спета. В некоторых местах их просто поджигают. На
такой почве нельзя строить рабочие органы.
193
7 - 8843
В районных конференциях, конечно, надо участвовать, но все силы отдавать
было бы ошибкою. Вместо того, чтобы устраивать пышные бои с большевиками
на районных конференциях, лучше отдать силы на подлинное строительство в об-
ласти рабочего движения» (ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л. 112—114).
222 В этой связи представляется важным отметить, что некоторые встречающиеся в
историографии суждения относительно «доктринёрства» правых социалистов се-
годня представляются излишне преувеличенными. Считается, к примеру, что ли-
деры правых социалистов придерживались разных точек зрения по вопросу о так-
тике в оппозиционном рабочем движении. В какую форму следовало облечь ра-
бочий протест? В форму альтернативных организаций? В форму советской легаль-
ности? В литературе нередко приходится сталкиваться с точкой зрения, что един-
ства по всем этим вопросам среди социалистов не было. Кто-то ратовал за учас-
тие в деятельности Советов, кто-то был категорически против. Какая-то часть со-
циалистов поддерживала альтернативное рабочее представительство, какая-то счи-
тала его проявлением экстремизма. Договориться не удалось. Это и не позволило
создать единый антибольшевистский фронт.
Под особо пристальным вниманием оказались дискуссии на этот счёт в среде
меньшевиков. В прошлом советская историческая наука фактически пренебрегала
существовавшими между различными течениями в меньшевизме противоречиями.
С такой постановкой вопроса согласиться трудно. Но вряд ли правомерно и то
преувеличенное внимание к разногласиям в меньшевистской партии, которое ха-
рактерно для некоторых авторов русского зарубежья, а также для современных
российских авторов. В конце концов, у меньшевиков было немало поводов и воз-
можностей размежеваться на две, три и более разных партий. Если размежевания
не произошло, то, вполне вероятно, что это отражало некоторое глубинное род-
ство между различными течениями в меньшевизме. Настойчиво проводит мысль
о разногласиях между меньшевиками по вопросу об отношении к альтернативным
рабочим организациям М.С. Бернштам. Он доказывает, что лишь деятели правого
крыла партии, бывшие оборонцы, поддерживали движение уполномоченных, да
и то только до определённого момента. Что же касается левого крыла меньшеви-
ков, сторонников Мартова, чуть ли не «полубольшевиков» в демократическом
«обличии», то, по мнению историка, они вообще не поддерживали новую форму
рабочего представительства, фактически были её противниками (Независимое ра-
бочее движение в 1918 году. Документы и материалы / Редактор-составитель и
автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1981. С. 57, 60 и др.). Свою кон-
цепцию Бернштам, видимо, отчасти позаимствовал у Г. Аронсона. По словам пос-
леднего, правые меньшевики считали движение уполномоченных «своим делом»
с самого момента его возникновения, тогда как мартовское официальное руко-
водство РСДРП отнеслось к нему поначалу подозрительно, «с холодком».
В более мягкой форме подобная постановка вопроса, также с опорой на сочи-
нения Аронсона, прослеживается у современных отечественных историков, соста-
вителей сборника документов по истории меньшевизма в первый год становления
Советского государства (см.: Меньшевики в большевистской России. 1918—
1924 // Меньшевики в 1918 году. М., 1999. С. 36 и др.). Однако в документальной
части этого сборника публикуется ряд материалов, которые заставляют серьёзно
усомниться, что противоречия по отношению к альтернативным рабочим органи-
зациям среди меньшевиков действительно имели глубокий характер. Один из до-
кументов, о которых в этой связи следует сказать, это письмо ЦК РСДРП к пар-
тийным организациям. Публикаторы сборника отнесли его к началу февраля. Од-
нако по содержанию, оно не может быть отнесено к началу февраля ни по но-
вому, ни по старому стилю, поскольку в нём упомянуты уже состоявшиеся кон-
ференции не только в Петрограде, но и в Туле и Екатеринославе. Если бы речь
шла только о Петрограде, то в воззвании могла идти речь о январских рабочих
конференциях по продовольствию и рабочих конференциях комитета по защите
Учредительного собрания. Но возникновение движения уполномоченных, напри-
мер, в Туле однозначно датируется началом марта. Очевидно, мартом и следует
194
датировать опубликованный в сборнике документ (впрочем, в данном случае да-
тировка документа февралём или мартом принципиального значения может и не
иметь). В нём ЦК (мартовское, «полубольшевистское»!) призывает низовые пар-
тийные организации всемерно поддержать беспартийные рабочие конференции и
способствовать их возникновению. В письме разъяснялось: «В Петербурге, Туле,
Екатеринославе беспартийная масса, восставшая против цепляющихся за власть
большевиков, избрала своих новых представителей на специальные рабочие кон-
ференции, которые при данном положении дел должны явиться теми органами
коллективного мнения рабочего класса, которыми перестали быть Советы. Агита-
ция за избрание таких конференций должна быть рекомендована везде, где борьба
за перевыборы Советов встречает непреодолимые препятствия или где какие-ни-
будь местные события, приведя в движение широкие массы, дают нам возмож-
ность организационно оформить и закрепить новые тенденции, выражающие
собой начало отхода масс от большевистских утопий» (Меньшевики в 1918 году.
С. 240).
Не стоит забывать, что в те годы, когда в единой ещё российской социал-де-
мократии после поражения в Первой русской революции усилились «ликвидатор-
ство», Ю.О. Мартов никогда непосредственно не примыкал к ним в вопросе о
судьбе подпольной партийной организации. Он, конечно, ратовал за серьёзные
изменения и снижение роли подпольной партийной деятельности. Но это можно
объяснить вполне прагматическими причинами, прежде всего тем, что социал-де-
мократическое подполье в те годы в основном было опорой большевизма и Мар-
тов не мог не желать всяческого ослабления конкурентов. Но в целом, выступая
за всемерное развитие легальных организаций, он полагал важным сохранять и
подпольную организацию (Тютюкин С.В., Шелохаев В.В. Марксисты и русская ре-
волюция. М., 1996. С. 147—148). Что такого существенного изменилось в России
с той поры, чтобы Мартов радикально поменял свои взгляды? Может быть, по-
литику, осуществляемую большевиками, Мартов считал более демократической,
нежели политику времён самодержавия? Нет, он и меньшевики в целом посто-
янно твердили о реставрации большевиками наиболее реакционных институтов ца-
ризма, жандармских методов расправы с неугодными, полицейского террора и
прочих вещей, против которых должен был восстать каждый сознательный соци-
ал-демократ. И вряд ли есть основания подозревать Мартова в лукавстве относи-
тельно этого вопроса. Изменилось только одно: теперь противникам существовав-
шего в тот момент в России государственного устройства противостояли не «на-
ивные» царские следователи и жандармы, а прошедшие ту же, что и меньшевики,
«суровую школу подполья» собратья революционеры. В плане профессионализма
большевики могли уступать прежней охранке, но что касается понимания методов
и форм нелегальной работы, тут они разбирались великолепно. Могли ли этого
не понимать меньшевики? А если понимали, то неужели они не попытались
«переиграть» своих всегдашних антагонистов?
223 Существовали, естественно, и другие, вполне объективные причины, по кото-
рым не удалось создать единую мощную оппозицию большевикам в рабочем
движении. Важнейшая из них крылась в отношении к оппозиции со стороны
рабочих.
224 Меньшевики в 1918 году. С. 558. Раньше считалось, что письмо это было напи-
сано братом Ю.О. Мартова В.О. Левицким. Именно ему приписывали авторство
письма составители сборника «Мартов и его близкие» (Нью-Йорк, 1959. С. 62—
67) Г.А. Аронсон, Л.О. Дан и Б.М. Сапир и М.С. Бернштам, включивший его в
свой сборник по истории политической борьбы в 1918 году (Независимое рабочее
движение в 1918 году. С. 196). Уточнённые сведения о документе дают состави-
тели сборника о деятельности меньшевиков в послеоктябрьский период, по ко-
торому и даётся приведённая выше цитата.
225 Взаимосвязь протестной активности и организационной деятельности рабочих по
обустройству ими своих органов самоуправления и представительства на протя-
жении 1917—1918 гг. может быть выражена следующей схемой:
195
11.1917-
Х.1917
XI.1917-
111.1918
IV.1918-
VIII.1918
Протестные выступления рабочих
Деятельность рабочих по развитию органов самоуправления
Периодизация и данные по строительству низовых органов рабочего самоуп-
равления даны по материалам В.З. Дробижева. Согласно им, наивысшие темпы
строительства низовых органов рабочего саомуправления приходится на месяцы,
предшествующие Октябрьской революции. С ноября 1917 г. по март наблюдается
некоторый спад рабочей активности, а на время с апреля по август — новый по-
дъем (см.: Дробижев В.З. Главный штаб социалистической промышленности //
Очерки истории ВСНХ. 1917—1932. М., 1966.. С. 48). Часть графика, отражающая
картину протестных выступлений рабочих с февраля по октябрь 1917 г., основана
на информации, собранной западными исследователями Д. Кенкер и В. Розен-
берга в монографии «Стачки и революция в России в 1917 г.» (для русского чи-
тателя основные положения и выводы монографии были представлены в рецен-
зии: Пушкарева И.М., Степанова А.И. D. Koenker, W. Rosenberg. Strikes and Revo-
lution in Russia, 1917. Press, 1989; Д. Кенкер, В. Розенберг. Стачки и революция
в России в 1917 г. И Вопросы истории. 1991. № 11. С. 222—224). Часть графика,
посвященная протестным выступлениям после прихода большевиков к власти по-
строена на данных из архивных фондов, публикаций прессы тех месяцев, опуб-
ликованных источников, исторических исследований. В целом, кривая, отражаю-
щая протестную активность рабочих за полтора революционных года в основных
своих моментах повторяет кривую организационной деятельности рабочих по
строительству своих органов самоуправления. Кривая, отражающая организаци-
онную деятельность рабочих, понятно, имеет более слаженную амплитуду, по-
скольку протестные акции носят более спорадический характер, в силу этого они
более прямо и наглядно отражают перемены настроений в рабочей среде. Приво-
димая схема позволяет предположить, что и протестная активность рабочих, и ак-
тивность, направленная на укрепление ими органов своего самоуправления,
имеют общие истоки, природу, тесно между собой связаны. Обе формы рабочей
активности являлись разными сторонами одних и тех же процессов, уходящих
корнями, как минимум, в февраль 1917 года.
226 См., например: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 54.
Глава IV
ВСЕРОССИЙСКИЙ РАБОЧИЙ СЪЕЗД
...Хорошо забытое старое
Наивысший подъём в развитии оппозиционного большевикам орга-
низованного рабочего движения был связан с работой по подготовке и
проведению независимого Рабочего съезда летом 1918 г. в «новой сто-
лице» российского государства — г. Москве. Первые высказывания о
его необходимости, которые можно засвидетельствовать документально,
относятся, по всей видимости, к началу марта 1918 г., то есть к тому
моменту, когда движение уполномоченных ещё только выходило из
подполья и заявляло о себе как о самостоятельной политической силе.
Проведению Рабочего съезда, в частности, была посвящена передовица
органа ЦК РСДРП (о) газеты «Новый луч». Со слов авторов передовицы
Рабочий съезд представал назревшей очередной задачей рабочего клас-
са. Газета напоминала, что идея рабочего съезда возникла ещё в годы
Первой русской революции 1905 года1. Но если тогда с этой идеей вы-
ступали прежде всего лидеры социалистических партий, то теперь, в
1918 г., подчёркивали корреспонденты «Нового луча», с инициативой
проведения Рабочего съезда выступают сами рабочие. Прошедшие в
Петрограде и Туле собрания уполномоченных от фабрик и заводов в
публикации назывались первыми подготовительными шагами по орга-
низации съезда рабочих всей страны. Опыт Петрограда и Тулы вселял
в журналистов надежду, что предстоящий Всероссийский Рабочий съезд
наконец-то проложит дорогу к возрождению «самостоятельного рабоче-
го движения», т.е. вырвет его из-под влияния большевиков2.
В практической плоскости поднимался вопрос о Рабочем съезде на
майской общепартийной конференции РСДРП. На ней по предложе-
нию ЦК меньшевиков была принята специальная резолюция «Советы
и тактика социал-демократии», автором которой предположительно яв-
лялся А.А. Трояновский. В документе подчёркивалось: «конференция
считает необходимым созыв местных, областных и всероссийских кон-
ференций свободно выбранных представителей рабочих масс и незави-
симых рабочих организаций»3. Та же линия проводилась и в резолюции
«Советы и наша тактика», предложенной от имени правого меньшин-
ства партии М.И. Либером. В ней звучал призыв «созывать местные,
областные и общегосударственные рабочие конференции»4. Вопрос о
Рабочем съезде находился в поле зрения меньшевиков и потом. Так, о
Рабочем съезде говорилось ещё в одном документе, подготовленном
Либером и принятом 23 июня 1918 г. на Пленуме областного комитета
РСДРП Центральной области. Рабочий съезд в нём упоминался среди
прочих мероприятий, которые оппозиция намеревалась организовать в
ответ на гонения, начатые против неё большевиками5. В то же время,
как свидетельствует анализ названных документов, партийные комите-
ты социалистов так же, как и в случае движения уполномоченных во-
обще, непосредственно в текущую деятельность по подготовке Рабочего
197
съезда не вмешивались и довольствовались механизмами косвенного
воздействия. Идеологическая ориентация движения уполномоченных и
фактическое преобладание в его центральных органах членов правых
социалистических партий и без назойливого диктата могло обеспечить
необходимый контроль со стороны партийного руководства за подго-
товкой съезда, и за его политической направленностью.
* * ♦
Основная работа по реализации планов созыва Рабочего съезда вы-
пала прежде всего на долю петроградского движения уполномоченных
и ранее фактически выполнявшего роль общероссийского центра. Уси-
лиями активистов движения уполномоченных Петрограда, идея незави-
симого Рабочего съезда свои реальные очертания начинает приобретать
в первых числах июня 1918 года. Решение о проведении Всероссийско-
го независимого съезда рабочих было принято на общегородской кон-
ференции уполномоченных Петрограда 1 июня 1918 г., получив едино-
гласную поддержку собравшихся. Детальная проработка предстоящего
форума возлагалась на Петроградское бюро уполномоченных6. Ему по-
ручалось подготовить общий план работы съезда, продумать предложе-
ния о нормах представительства, а также разработать соответствующие
инструкции для рассылки на места7. Как значилось в материалах след-
ствия, «именно Бюро взялось представлять собой на совещании (име-
ется в виду на предстоящем Рабочем съезде. — Д.Ч.) Петроградский
пролетариат и говорить от его имени»8.
Организаторы съезда, однако, понимали, что главной их целью на
этом этапе должна стать Москва, а не Петроград. Столица теперь пере-
ехала в Москву. Петроград превратился хотя и в большой, но провин-
циальный город со всеми вытекающими из этого неудобствами для про-
ведения всероссийских акций. Кроме того, если бы организаторы съезда
не перенесли свою работу в Москву, предстоящий съезд вряд ли при-
обрёл достаточный резонанс в обществе — как в самой России, так и
за её пределами9. Соображения такого плана заставили, вероятно, фор-
сировать работу в Москве посланцев ЧСУ ФЗ Петрограда, которым
предстояло вдохнуть жизнь в местные структуры движения уполномо-
ченных и создать плацдарм для работы с делегациями, прибывающими
из других городов России.
Одним из ключевых мероприятий в общем русле подготовки Рабо-
чего съезда становится разработка и самое широкое распространение
Петроградским бюро особого наказа отправлявшейся в Москву делега-
ции. Судя по самому широкому отклику и влиянию, который получил
этот документ, ему довелось стать своего рода манифестом предстояще-
го Рабочего съезда и всего антибольшевистского рабочего движения на-
чала лета 1918 года10. И это не случайно. Наказ является одним из
самых резких и бескомпромиссных документов, родившихся за всю ис-
торию движения уполномоченных. В материалах следствия, которое ве-
лось по делу о Рабочем съезде, подчёркивалось, что Наказ Петроград-
ского бюро казался куда «откровеннее» тех документов, которые появи-
лись позже11. Если не по подбору критических выпадов в адрес совет-
198
ской власти, то по стилю, языку, общему впечатлению — это, без со-
мнения, справедливо12.
Наказ начинался с изложения ситуации в стране, какой она виде-
лась участникам движения уполномоченных. В нём говорилось, что
жизнь рабочего человека становится невыносимой. Закрываются заво-
ды, исчерпаны хлебные запасы. Дети умирают от голода, но ждать хлеба
неоткуда. Никто не уверен в завтрашнем дне. Десятки тысяч рабочих
нуждаются в бесплатных столовых. Особо в Наказе говорилось о поло-
жении с гражданскими правами. «Свободное слово задушено... Мы не
можем больше ни говорить, ни писать свободно. Наши организации
преследуются. Нам запрещены стачки. У нас нет суда». Традиционно
для материалов ЧСУ ФЗ, значительное место в Наказе отводилось со-
стоянию рабочего представительства: «Наши организации разруше-
ны, — говорилось в документе. — Мы распылены, разоружены, разби-
ты. Без союзов, без права стачек, без свободы печати, против своих и
немецких капиталистов, против казённого капитализма, защищаемого
ружьями и пулемётами, мы слабее и беззащитнее, чем при царизме». В
качестве альтернативы в Наказе предусматривались проведение более
умеренной политики, подразумевавшей восстановление Учредительного
собрания и органов гражданского самоуправления, подъём народного
хозяйства, оживление независимых рабочих организаций13.
Многое в Наказе отражало реальные настроения существенной части
рабочих северной столицы. Их не могло не волновать продолжающееся
падение уровня жизни, угроза междоусобной войны, ограничение прав
органов рабочего самоуправления. Значительному числу рабочих перво-
начально была непонятна продовольственная политика большевиков.
Они серьёзно опасались, что начавшийся поход в деревню за хлебом вы-
зовет ответную враждебность крестьянства. У некоторых рабочих, даже
петроградцев, были сильны крестьянские корни. Их не устраивала пер-
спектива конфронтации между городом и деревней, чреватой разруше-
нием собственного благополучия и родственных связей.
В то же время не приходится отрицать, что авторство Наказа при-
надлежало не одним только рабочим. Представители организованной
оппозиции, прежде всего социалистических партий, не могли не повли-
ять на идеологию столь важного документа. Сами рабочие не стали бы
заявлять, например, что «несчастная мысль превратить рабочих в хозяев
сделала их последними рабами». Вся революционная деятельность ра-
бочих на протяжении предшествующих десятилетий была направлена
как раз на то, чтобы стать хозяевами своей жизни и своих заводов.
Полностью в духе программ организованной оппозиции выдержано в
Наказе и объяснение кризиса рабочих организаций, которые якобы
оказались перед угрозой своей гибели, «сделавшись органами власти в
"социалистическом" отечестве, став проводниками политики властей»14.
Большинству рабочих такая точка зрения также была чужда. Не удер-
жались авторы Наказа и от сугубо доктринального спора. В результате
центральное место в документе занял вопрос не о причинах отсутствия
на столах рабочих хлеба, а о зрелости в стране предпосылок социализ-
ма. Вопрос, конечно, уместный на партийном собрании или в марк-
систском кружке, но мало связанный с заботами человека, не знающе-
го, как спасти своих детей от голодной смерти15.
199
И ещё один момент, многое дающий для понимания Наказа и того,
какие силы стояли за его принятием: львиная доля довольно небольшо-
го по объёму документа отводилась Брестскому миру и его последстви-
ям. Насколько эта тема была важна для авторов Наказа, говорит уже
тот факт, что на двух страничках типографского текста к ней рефреном
возвращались несколько раз. Создаётся впечатление, что именно оцен-
ка Бреста являлась ключевой политической задачей. От лица рабочих в
Наказе провозглашалось: «нашим именем отдана половина России.
Нашим именем преданы украинцы, латыши, литовцы, финны, кавказ-
цы. Нашим именем кровью залита вся страна». Брест назывался среди
важнейших причин начавшихся экономических трудностей: «Мир, за-
ключённый властью, — заявлялось в Наказе, — отрезал хлебородные
места, лишил нас сырья и топлива, отрезал моря. Без хлеба, без угля,
без транспорта, без вывоза, без денег — нет и не может быть промыш-
ленности, нет и не будет работы». Более того, по мнению составителей
документа, Брест расколол не только страну, но и сам рабочий класс,
поставил одну его часть против другой. Но и мира не получилось тоже.
В Наказе говорилось о каждодневных всё новых и новых требованиях,
уступках, унижениях, порождённых брестской политикой.
«Советская власть купила жизнь ценой Брестского мира, — резюми-
ровал документ. — Чтобы сохранить её, нужно угождать врагу, искать с
ним дружбы и союза. Кто боится своего народа, ищет опоры в чужом
правительстве»16. Тем самым помимо социальной ненависти, авторы
Наказа стремились разбудить у рабочих ненависть национальную. По-
скольку с патриотической риторикой обращались не лидеры социалис-
тических партий, официально стоящих на позиции интернационализма,
а беспартийная рабочая организация, это, по мысли Петроградского
бюро уполномоченных, должно было возыметь положительный эффект.
Содержались в документе и некоторые намёки на то, как могла выгля-
деть альтернатива внешней политики, проводимой советским прави-
тельством. Следственные органы не преминули в своих материалах вы-
делить их особо, поскольку речь шла о немедленном разрыве мира с
Германией и возобновлении военных действий на Восточном фронте17.
В целом же, знакомство с Наказом оставляет двойственное впечат-
ление. С одной стороны — в нём звучит понимание реальной ситуации,
но с другой — полная непримиримость, отрицание какого-либо диалога
с властью. Для большевиков не оставлялось никакого манёвра. В доку-
менте так и провозглашалось: «Нами правят бесконтрольно люди, ко-
торым мы давно не верим, которых мы не выбирали, которые над нами
издеваются, которые не знают закона, права, чести, которые любят
только власть и за неё нас предали... В эти тяжкие смертные часы мы
говорим Вам, пролетарии всей России: Нашим именем прикрылась*
власть, враждебная нам, власть противонародная, власть принесшая
нам только муки и бесчестье. Пусть она уйдёт»18. Это был открытый
вызов. В Наказе не содержалось ни малейшего намёка на возможный
компромисс. По сути, это было объявлением войны, а не приглашени-
ем к диалогу. Так Наказ Петроградского бюро и оказался воспринятым
Выделено в документе.
200
самой властью. В Заключении, подготовленном следственной Колле-
гией революционного трибунала при Всероссийском центральном ис-
полнительном комитете, читаем: «Цитируемый наказ не оставляет со-
мнения, что Петроградское бюро уполномоченных во всяком случае
уже имело определившейся взгляд по всем вопросам порядка дня пред-
полагавшегося совещания (Рабочего съезда. — Ч.Д.), определённые ме-
тоды решения всех "тревожных вопросов нашей жизни" и отнюдь не
нуждалось в приглашении "подумать" о том, как и каким образом их
следует разрешить»19.
Трудно сказать, чем была вызвана такая боевитость документа. Была
ли это сознательная попытка спровоцировать власти на ответные дей-
ствия или перед нами стремление отсечь от движения колеблющиеся,
конформистские элементы — всё эти предположения имеют право на
существование. Не исключено, что радикализм документа — дань на-
строениям питерских рабочих — май—июнь были пиком их протестной
активности. Некоторые из них готовы были бороться не только резо-
люциями и манифестами, но и взяться за оружие20. Очень возможно,
что перед нами результат переоценки организованной оппозицией го-
товности рабочих отойти от большевиков. Об этом косвенно может
свидетельствовать письмо Ю.О. Мартова, написанное им 16 июня
А.Н. Штейну и опубликованное впоследствии эмигрантской меньше-
вистской печатью. В нём Мартов уверял, что чрезвычайные собрания
уполномоченных фабрик и заводов создавали прочные плацдармы борь-
бы за демократию, а в северной столице благодаря движению уполно-
моченных оппозиции удалось совершенно изолировать от рабочих под-
контрольный большевикам Петросовет. Сегодня понятно, что Мартов
торопился, выдавал желаемое за действительное. Но подобные радуж-
ные оценки вполне могли теплиться и у других деятелей оппозиции,
что и сыграло с ними недобрую шутку21. Как бы там ни было, принятие
Наказа означало, что Рубикон перейдён и отвернуть от идеи Рабочего
съезда без потери движением уполномоченных своего политического
лица будет невозможно.
* * *
Направленная в Москву делегация петроградцев сразу же приступи-
ла к активной деятельности22. Основной целью прибывших становится
проведение митингов на столичных предприятиях. На них обсуждались
вопросы текущей политики, зачитывался Наказ петроградских рабо-
чих23. В письменном отчёте, который члены делегации отправили Пет-
роградскому бюро уполномоченных, рассказывалось, что Наказ рабочей
массой встречался крайне сочувственно. На некоторых собраниях после
его оглашения петроградцам устраивали настоящую овацию24. Внима-
тельно следившая за подготовкой Рабочего съезда, газета «Новая
жизнь» в одном из своих номеров сообщала о некоторых результатах
усилий петроградской делегации. 4 июня оглашённый ими Наказ был
одобрен на фабрике Мусси Лефортовского района. Днём позже,
5 июня, зачитанный петроградцами Наказ почти единогласно подддер-
жал четырёхтысячный митинг рабочих Александровских железнодорож-
ных мастерских: лишь один человек осмелился голосовать против. Пол-
201
ное понимание петроградцы нашли у рабочих типографии Кушнарёва,
завода Густава Листа и других московских предприятий25.
Помимо Москвы, эмиссары движения уполномоченных отправляют-
ся с агитационными турами и по другим городам ЦПР. Наиболее по-
дробно в источниках отражена деятельность по организации выборов на
Рабочий съезд, которая велась в Иваново-Вознесенске. В начале июня
сюда со специальной миссией прибывает рабочий Петроградского
Гильзового завода Г.М. Грабовский26. Он вошёл в контакт с местными
организациями РСДРП и ПСР и от их имени выступал на собраниях и
митингах. В момент произнесения речи на одном из них Грабовского
арестовали27. Судя по материалам следствия, произошло это на легаль-
ном мероприятии, на котором от правящей коалиции делал доклад лек-
тор Майоров. Грабовский попытался оппонировать официальному лек-
тору, и был задержан. По словам самого Грабовского, его речь «глав-
ным образом напирала на то, что для спасения революции теперешний
Совет чересчур слаб и ненадёжен», и что для того, чтобы спасти рево-
люцию необходимо допустить всеобщие перевыборы. Давая показания
после ареста, Грабовский заявил также, что его речь «носила одинако-
вый характер по содержанию» с идеологией движения уполномочен-
ных28. Помимо самого Грабовского, чекистами был задержан ещё один
активист оппозиции Н.И. Кедров. Он призывал к организации рабочего
класса на антисоветской платформе и резко отзывался о заключённом
большевиками Брестском мире29.
Горячий отклик замысел созвать беспартийный рабочий съезд нашёл
в Туле. Рабочее движение в городе на протяжении всего революционно-
го времени носило не стихийный, а организованный характер, и правые
социалисты рассчитывали, что идея независимого Рабочего съезда, ско-
рее всего, найдёт в туляках надёжных союзников. Именно так в действи-
тельности и произошло30. Выдвижение делегатов на Рабочий съезд об-
суждалось в городе 10 июня на пленарном заседании тульской рабочей
конференции. С речью на нём выступили представители петроградского
Собрания уполномоченных фабрик и заводов. Заседание проходило в
напряжённой обстановке в силу прямого противодействия властей.
Явившийся в помещение, где шло заседание, член губернского исполко-
ма Соломеннов попытался сбить боевой настрой собравшихся. В его вы-
ступлении прозвучали угрозы в адрес конференции и выступавших на
ней ораторов. Как писала в те дни газета «Новая жизнь», на ультиматум
Соломеннова рабочие ответили резолюцией, осуждающей политику
большевиков. В ней заявлялось, что угрозы, аресты и расстрелы — это
вызов, брошенный «в лицо пролетариата». Участники конференции по-
требовали представителя губисполкома немедленно удалиться31.
По вопросу о Рабочем съезде тульская рабочая конференция поста-
новила полностью присоединиться к наказу петроградской делегации и
послать своих представителей в Москву. Предполагалось, что туляки
вместе с рабочими других городов примут участие в работе инициатив-
ного Бюро по созыву областного, а вслед за тем и Всероссийского Ра-
бочего съезда. Платформа, которую должны были отстаивать туляки на
предстоящем съезде, предусматривала уничтожение «созданного Брест-
ским миром закабаления России германскому империализму», «укреп-
ление и воссоздание боевых классовых организаций пролетариата», и
202
другие подобные меры, способные, по убеждению большинства участ-
ников конференции, вывести страну и рабочих класс из кризиса32.
Центральным требованием принятых тульской рабочей конференцией
решений становится изменение существовавшего в стране политическо-
го режима и установление в России демократической республики33.
Решительно включились в подготовку рабочего съезда рабочие Ниж-
него Новгорода. Прошедшая здесь 9—10 июня конференция уполномо-
ченных, по воспоминаниям некоторых её устроителей, изначально мыс-
лилась как подготовительный этап к Всероссийскому Рабочему съезду34.
О необходимости «скорейшего созыва рабочего съезда всей России» го-
ворилось в принятой на её втором, нелегальном заседании резолюции
по организационному вопросу (в основу которой, как можно легко до-
гадаться, был положен всё тот же «Наказ петроградских рабочих»)35. По
мере ухудшения экономического и политического климата в Нижнем
Новгороде планы проведения Рабочего съезда находили растущую под-
держку. «Всероссийский рабочий съезд — главная организационная за-
дача пролетариата», — провозглашалось в одной из прокламаций, рас-
пространявшихся в городе во второй половине июня36. Основная на-
грузка по подготовке Рабочего съезда в Нижнем Новгороде легла на со-
зданное конференцией уполномоченных Бюро. В заключительном до-
кументе обвинительной коллегии Верховного ревтрибунала его актив-
ная деятельность в этом направлении отмечалась особо37.
♦ ♦ ♦
Своеобразную черту под первым этапом работы по подготовке Ра-
бочего съезда подвело очередное Чрезвычайное собрание уполномочен-
ных фабрик и заводов Петрограда 19 июня 1918 года. На нём вторым
пунктом повестки дня был поставлен вопрос о съезде. Представитель
Бюро сообщил, о том, что уже было сделано для проведения совещания
Московской и Петроградской областей, на котором вопрос о съезде и
должен был решиться окончательно. Бюро, в частности, разработало
примерную программу работы совещания из трёх пунктов. Первым
пунктом повестки дня совещания должно было стать обсуждение оче-
редных задач движения уполномоченных. Затем планировалось проду-
мать, какие вопросы следовало вынести на обсуждение Всероссийского
Рабочего съезда, а также подготовить программу его работы. Наконец,
целью Московского совещания называлось создание специального Ор-
ганизационного комитета по подготовке съезда. Предполагалось, что
вновь создаваемый Организационный комитет возьмёт на себя те функ-
ции, которые на первом этапе выполняло Петроградское бюро уполно-
моченных38. И хотя до создания нового органа петроградцы должны
были продолжать свою прежнюю деятельность по подготовке Рабочего
съезда, постепенно основную организационную работу намечалось
переместить в Москву, куда начинают стягиваться основные силы оп-
позиции, задействованные в движении уполномоченных39.
Передавая эстафету москвичам, петроградские уполномоченные
26 июня на своём XIX пленарном заседании произвели выборы делега-
ции на Рабочий съезд40. Официально выборы проводились по норме
1 делегат от 5 тыс. рабочих, хотя реально стольких сторонников за дви-
203
жением уполномоченных в тот момент не было. Выбранными оказались
12 делегатов (Берг — 42 голоса, Смирнов — 39, Еремеев — 38, Мат-
иас — 35, Глебов — 35, Рагозин — 35, Борисенко — 34, Юнкеров —
33, Подборонов — 30, Кефали — 30, Кононов — 29, Шпаковский —
28), а также 8 кандидатов (Александров — 26, Зимницкий — 25, Куз-
нецов — 24, Савицкий — 22, Леонтьев — 22, Яковлев — 17, Ходько —
14, Зеленцов — 10)41.
Тем самым, в наиболее критический момент существования совет-
ского режима, летом 1918 г., большевистские лидеры столкнулись с со-
вершенно новой ситуацией в протестном рабочем движении. Его орга-
низованная часть перерастала локализм и претендовала на роль силы
общенационального масштаба. Усилиями в первую очередь петроград-
цев, подготовительную работу по созыву Рабочего съезда удалось поста-
вить и в других городах42. Во главе движения за Рабочий съезд стояли
опытные политические лидеры, а сам механизм подготовки съезда
включал в себя давно опробованные организованной оппозицией
приёмы и методы борьбы с властью: сперва царской, теперь — совет-
ской. И если бы к этому времени не обозначился спад общей протест-
ной активности рабочих, такое развитие событий могло бы представ-
лять для большевистского государства серьёзную угрозу. Но в середи-
не — конце лета 1918 г. ещё никто не мог точно сказать, не повторится
ли всплеск протестного рабочего активизма вновь. Поэтому в период,
непосредственно предшествующий Рабочему съезду, окончательный
расклад сил был далеко не очевиден, а стороны настраивались на
жёсткое противостояние.
Организационный комитет в действии
Несмотря на ощутимые успехи движения уполномоченных в июне
1918 г., уже в следующем месяце оно окажется на пороге кризиса. В
это же время во многих районах страны постепенно начинают затухать
и другие формы протестного активизма рабочих. После провала 2 июля
1918 г. всеобщей политической стачки в Петрограде, и некоторых дру-
гих планов оппозиции, перелом к лучшему в отношениях между боль-
шевистским режимом и его социальной базой в лице рабочих становит-
ся вполне очевидным. По иронии судьбы именно в этот переломный
момент произошло событие, которое можно считать решающим на пути
к Рабочему съезду, и которое было призвано усилить натиск рабочих
на власть. Речь идёт о созванном в Москве на волне массовых выступ-
лений столичных рабочих предварительном совещании по созыву Рабо-
чего съезда.
Предварительное совещание проходило 28 июня 1918 года43. В его
работе, по некоторым сведениям, приняли участие 29 человек из Пет-
рограда, Тулы, Ярославля, Нижегородской и Владимирской губерний,
Мальцевских заводов, Брянска, Твери44. Примечательно, что о предста-
вительстве на этом совещании от московских рабочих ни в материалах
большевистской следственной комиссии Верховного ревтрибунала, ни в
публикациях оппозиционной печати тех дней ничего не говорилось, не
исключено, что это явилось результатом недавно проведённых в Мос-
кве зачисток среди лидеров социалистической оппозиции. На совеща-
204
нии прозвучало несколько ярких докладов с мест. В них содержались
сообщения об экономической ситуации в стране, развитии движения
уполномоченных, критика в адрес правящей коалиции.
По всей вероятности, каких-либо документов московское предвари-
тельное совещание 28 июня 1918 г. не приняло. Однако главную свою
задачу оно выполнило: «все делегаты единодушно высказались за созыв
Рабочего съезда». Решено было пока проводить его не как всероссий-
ский, а только как Рабочий съезд уполномоченных от заводов и фабрик
Центральной и Северной области. Было намечено, что съезд состоится
20 июля в Москве. Для продолжения работы по подготовке съезда со-
здавался специальный координационный орган. Он получил название
Организационного комитета по созыву Рабочего съезда45. В состав ОК
были избраны такие известные фигуры оппозиционного рабочего дви-
жения, как Александр Николаевич Смирнов, Илья Осипович Шлейфер
и Ефим Соломонович Берг46. Кроме них в ОК делегировались по одно-
му представителю от каждого района, представленного на Московском
совещании47. Вероятно, в составе ОК было образовано более узкое Ор-
ганизационное бюро, в которое вошли только упомянутые три деяте-
ля48. Располагалось Организационное бюро в Москве по адресу Калаш-
ный пер., д. 14. Туда за «справками и разъяснениями» «по созыву ра-
бочего съезда» могли обращаться прибывавшие в Москву уйЪлномочен-
ные из российской глубинки49.
Работа образованного московским совещанием Организационного
комитета сразу оказалась в центре внимания оппозиционной прессы.
Уже в выпуске за 30 июня «Новая жизнь» сообщала о его первом засе-
дании. Как сообщал корреспондент газеты, оно прошло 29 июня 1918
года. В первом заседании Оргкомитета принимали участие не только
его члены, но и представители Петрограда, Сормова, Мальцевского
района, Брянска, Коломны, Твери, Ярославля. На этот раз в сообщении
упоминались и представители от Москвы50. Оргкомитет обсудил и одоб-
рил Устав предстоящего рабочего съезда. В его основу был положен
проект Устава, выработанный петербургским ЧСУ ФЗ. Правда, при об-
суждении в него были внесены некоторые малозначительные дополне-
ния, касавшиеся в основном технических вопросов51. Среди докумен-
тов, подготовленных Оргкомитетом, помимо Устава органы обвинения
выделяют ещё два воззвания, обнародованных от имени верховной
тройки. Именно эти документы, по мнению обвинения, позволяют
вполне установить характер и самого ОК, и тех целей, с которыми со-
зывался Рабочий съезд52. Вероятно, что оба эти воззвания также были
приняты Оргкомитетом на первом его заседании.
Что же представляли собой документы, которые были призваны оп-
ределить и «характер», и «цели» предстоящего съезда? Не сложно дога-
даться, что распространявшиеся Оргкомитетом документы лежали в
русле взятого организованной оппозицией курса на перемену сущест-
вующей в стране власти: на свержение большевистского режима и ус-
тановление демократической республики. Идеологически они продол-
жали серию воззваний, наказов, резолюций, обращений и тому подоб-
ных агитационных материалов, созданных движением уполномоченных
за предшествующие месяцы. В совокупности документы, выработанные
Оргкомитетом, создавали прочную платформу намечаемого Рабочего
205
съезда, вооружали местных активистов ясной программой. Региональ-
ные организации движения уполномоченных могли применять их, ис-
ходя из местных особенностей протестного активизма рабочих.
Первое воззвание Оргкомитета представляет собой информационное
письмо о результатах прошедшего в Москве совещания представителей
рабочих организаций Петрограда, Тулы, Ярославля, Нижнего Новгоро-
да, Владимира, Брянска, Твери и других городов. В нём сообщалось,
что по итогам обсуждений политической обстановки на совещании
стало совершенно ясно — в целом ряде крупных рабочих центров про-
изошли серьёзные изменения в настроении масс. Массы эти, говори-
лось в воззвании, совершенно разочаровались в большевистском «домо-
рощенном социализме» и перешли к активным поискам выхода из ту-
пика, куда завела их советская власть. По мнению авторов документа,
свидетельством произошедших перемен в настроениях рабочих явля-
лись политические забастовки протеста тульских, сормовских, нижего-
родских, вязниковских, коломенских и других рабочих. В воззвании
справедливо отмечалось, что разрозненный характер всех этих выступ-
лений сводил их эффективность почти на нет. Следовательно, созрела
настоятельная потребность в совместных действиях.
Необходимость единения рабочих, утверждалось в документе, реали-
зовалась в подготовке Рабочего съезда. На этом съезде у рабочих могла
появиться возможность сообща разрешить все волновавшие их вопросы
или, по крайней мере, попытаться сделать это. Предпосылки проведе-
ния съезда закладывала деятельность таких организаций, как Петро-
градский совет уполномоченных, Коломенская рабочая конференция,
Ярославский независимый Совет рабочих депутатов. Теперь их работу
должны подхватить и другие рабочие. Для этого, продолжали авторы
воззвания, необходимо повсеместно развернуть против большевиков на-
стоящую листовочную войну, разоблачить ложь официальных органов,
необходимо всюду проводить рабочие конференции и собрания упол-
номоченных фабрик и заводов, приступить к широкой компании по
выборам делегатов на Рабочий съезд53. «Только таким путём, —
подчёркивалось в документе, — удастся в сравнительно короткое время
справиться с этой ответственной и великой задачей [возрождения рабо-
чего класса]».
Второе воззвание Оргкомитета, носившее название «К рабочему
съезду», конкретизировало и развивало основные идеи, пунктирно на-
меченные в первом. Начинался документ с признания: в недалёком
прошлом за большевиками действительно шла большая часть рабочего
класса. Рабочие верили, что у власти находятся их представители, за-
щитники интересов трудящихся. Эта вера заставляла рабочих ждать от
власти чуть ли не земного рая, поддерживать власть в борьбе с её вра-
гами, отдавать в её распоряжение все свои объединения. Авторы воз-
звания были убеждены, что такая доверчивость рабочих привела их к
полному банкротству. Именем рабочего класса советская власть предала
революцию, отдала родину злейшему врагу — германскому империализ-
му, залила страну кровью и разрушила промышленность. Уделом рабо-
чих стали безработица и голод. «Рабочий класс остался без организа-
ции, измученный и голодный, под гнётом проклятий за то, что от его
206
имени было сделано... "Советской властью" — властью партии больше-
виков-коммунистов».
Обращение коротко останавливалось на истории борьбы за альтер-
нативное рабочее представительство. Сама потребность в нём, по мне-
нию авторов листовки, вытекала из той деспотической политики, кото-
рую большевики избрали по отношению к Советам. В нём говорилось,
что рабочие во многих местах пытались переизбрать Советы, перестав-
шие выполнять их волю, устранить из их состава «насильников боль-
шевиков». Но большевики не останавливались ни перед чем, чтобы со-
хранить власть. В одних случаях они не брезговали подтасовками и мо-
шенничеством при голосовании. В других — «без всякого стыда, грубым
насилием разгоняли те Советы, в которых образовалось большинство из
настоящих избранников рабочего класса, а не из наемных [агентов]
большевистской власти». Такая тактика большевиков будила у рабочих
«сознание необходимости независимости классовых организаций». Это
классовое пробуждение и привело к новому типу организации — собра-
нию уполномоченных. Всё чаще и чаще приходилось рабочим прибе-
гать к «своему испытанному средству борьбы — забастовкам». На базе
этих настроений, на базе стремления рабочих к единению и зародилась
в их среде мысль о Рабочем съезде.
Признав, что независимые рабочие организации образовались ещё
далеко не повсеместно, авторы документа призывали рабочих на местах
«наверстать упущенное». Заканчивалось обращение словами:
«Смерти подобно теперь промедление. Гибель не только грозит —
она уже пришла. [В] смертных судорогах бьётся истерзанная родина.
Цепями рабства снова скован рабочий класс. Измываются над ним па-
лачи и насильники.
Пусть соберётся рабочий класс,
Пусть объединят свои усилия рабочие и работницы всей страны,
Да здравствует единение рабочего класса,
Да здравствуют независимые рабочие организации,
Да здравствует независимый рабочий съезд»54.
В период подготовки съезда распространялось ещё одно информа-
ционное письмо, которое не попало в поле зрения следствия и в за-
ключительных документах не фигурирует, но о котором позже упоми-
нал А.Н. Смирнов55. Третье воззвание также имело название «К Рабо-
чему съезду». В нём содержалось информационное сообщение о дате и
месте предстоящего съезда, и краткие сведения о норме представитель-
ства и порядке выборов делегатов. В качестве основной цели съезда
письмо декларировало воссоздание единого рабочего движения и клас-
совых организаций пролетариата. В письме подчёркивалось, что «для
установления прямой связи Рабочего съезда с рабочей массой очень
важно создание на местах независимых пролетарских организаций (со-
браний уполномоченных, беспартийных конференций и т.п.)»56.
Из документов, распространяемых Организационным комитетом
особый интерес, без сомнения, имеет «Устав рабочего съезда Централь-
ной и Северной областей», о котором шла речь выше57. Как подчёрки-
вали следственные органы, в нём содержался подробный, чёткий план
той обширной, структурно-разветвлённой организации, которая должна
была сложиться после съезда58. В неё должны были войти уполномо-
207
ченные от всех крупнейших городов Центральной и Северной облас-
тей59. В особом примечании, отмечалось, что на съезд с решающим го-
лосом допускаются представители из смежных с названными областями
губерний: Казанской, Симбирской, Пензенской, Пермской. Помимо
этого, на съезд могли быть допущены в качестве полноправных участ-
ников делегаты от тех губерний, «где могут быть проведены выборы и
откуда могут прибыть делегаты». Тем самым, вопреки первоначально
провозглашённым целям провести Рабочий съезд уполномоченных
Центральной и Северной областей, в документе фактически подтверж-
далась вероятность в случае благоприятных условий конституировать
его как Всероссийский60.
Помимо структуры будущей организации, в уставе подробно пропи-
сывались порядок и нормы представительства на предстоящем съезде.
По замыслу ОК, основной груз ответственности за проведение выборов
на съезд ложился на собрания уполномоченных фабрик и заводов.
Предусматривалось делегирование и от других «независимых» рабочих
организаций: беспартийных конференций, делегатских совещаний и
даже Советов, но только тех из них, которые «являются не органами
власти, а чисто рабочими независимыми классовыми организациями»61.
На этом список предполагаемых участников съезда не ограничивался.
Право участия в нём получали профессиональные организации и круп-
ные объединения рабочей кооперации. Отдельно оговаривалось участие
профсоюзов обеих столиц: Москвы и Петрограда62.
Особое представительство на «беспартийном» рабочем съезде полу-
чали политические партии. Понятно, далеко не все. В тексте Устава
съезда те партии, которые удостаивались персонального представитель-
ства во избежание недоразумений были чётко определены. По 3 пред-
ставителя могли делегировать РСДРП и ПСР. По одному мандату по-
лучали Бунд, латышская социал-демократия, группа «Единство». Ни
РКП (б), ни ПЛСРИ, ни максималисты, ни анархисты среди партий,
имевших право быть представленными на съезде, в Уставе не упомина-
лись. Вполне понятно, что приглашение на «беспартийный» съезд
функционеров политических партий, притом исключительно оппозицион-
ных, было отмечено и органами обвинения63.
Помимо трёх воззваний и Устава за период своей деятельности Орг-
комитет разработал свои предложения к порядку дня предстоящего
съезда. Всего в повестке значилось четыре больших пункта с несколь-
кими подпунктами. Первым пунктом на предстоящем съезде ОК пред-
лагал обсудить политические задачи рабочего класса в России. В этом
пункте содержалось три раздела: 1) рабочий класс и социализм; 2) ра-
бочий класс и советская власть; 3) рабочий класс и Брестский мир.
Вторым пунктом повестки дня стоял вопрос об экономическом и ду-
ховном возрождении государства и его независимости с точки зрения
рабочих. При его обсуждении упор предполагалось сделать на усиление
борьбы за единство рабочего движения. Третьим стоял организацион-
ный вопрос. Он имел всего один подпункт, касавшийся восстановления
промышленности. И, наконец, четвёртым пунктом в повестку дня был
добавлен вопрос, специально посвящённый борьбе с голодом64.
Как легко убедиться, на первое место социалисты выдвигали вопро-
сы сугубо доктринальные. В то же время, многие вопросы, составляв-
208
шие основу рабочего протеста весны—лета 1918 г., организаторы съезда
словно забыли. В повестке дня съезда не содержалось отдельного во-
проса о безработице, а ведь именно она толкала многих рабочих в сто-
рону оппозиции. Не были включены в повестку дня и другие злобод-
невные вопросы, такие как рабочий контроль, участие рабочих в управ-
лении национализированными предприятиями и др. Всё это подчёрки-
вало откровенно политический характер предстоящего съезда, его на-
правленность на борьбу с большевиками и незаинтересованность устро-
ителей съезда решать конкретные проблемы, стоявшие в то время перед
рабочим движением.
♦ * ♦
По мере приближения даты съезда противоборство между оппози-
цией и властями приобретало всё более бескомпромиссный характер.
Видимо чувствуя, что пик протестной активности рабочих остался по-
зади, инициаторы съезда стремились всеми доступными средствами взо-
рвать обстановку в столице. Понимая, что все попытки создать в городе
органы альтернативного рабочего представительства потерпели крах, ре-
организованное Бюро ЧСУ ФЗ Москвы не останавливалось и перед
прямыми деструктивными действиями. Похоже, именно им 16 июля
была запущена листовка «Ко всем рабочим и крестьянам». В ней ут-
верждалось, что советское правительство производит массовые расстре-
лы рабочих и что только за последние время жертвами этих расстрелов
стали сотни рабочих в Москве и других городах.
Вскоре последовали и другие листовки провокационного содержа-
ния. В одной из них утверждалось, что ВЧК готовится расстрелять всех
политических заключённых. Но чекисты боятся в данной напряжённой
обстановке сделать это явно. С целью бессудной расправы ими, якобы,
был разработан особый изуверский план. Заключённых во время тю-
ремной прогулки предполагалось каким-либо образом спровоцировать
на массовый побег и всех перестрелять «при попытке к бегству». Ут-
верждалось, что осуществление этого варварского плана было поручено
начальнику Бутырской тюрьмы. Но заключённых, дескать, удалось
предупредить, и они на эту провокацию не поддались.
Разумеется, нет никаких сомнений, что содержащиеся в листовках
Московского бюро уполномоченных сведения реальных фактов под
собой не имели65. Но своей цели наводнившие город прокламации от-
части достигали. Властям постоянно приходилось реагировать на заяв-
ления оппозиции, тем самым привлекая к ней дополнительное внима-
ние. Так, в номере «Известий» за 20 июля 1918 г. появилась статья
«Провокационная агитация». В ней сообщалось несколько эпизодов,
рисующих, какая политическая обстановка непосредственно предшест-
вовала Рабочему съезду. Газета писала, что в эти дни к временно ис-
полняющему обязанности председателя ВЧК Я.Х. Петерсу66 приходили
целые депутации жён задержанных в середине июля московских рабо-
чих. Женщины, которых, по словам М.С. Бернштама, было чуть ли не
сотни, волновались по поводу слухов, что мужья их расстреляны. Они
были демонстративно одеты в траур. Вполне возможно, что это им по-
209
рекомендовали активисты оппозиции, чтобы придать обращениям жён
арестованных рабочих открыто демонстративный характер.
Требование женщин сводилось к одному — помиловать их мужей,
«если они только ещё живы». «Известия» писали, что одна женщина,
«истерически рыдая», обратилась «выдать ей для погребения тело её
расстрелянного мужа». Муж этой женщины являлся членом стачечного
комитета местечка Люблино, теперь входящего в черту Москвы. За не-
сколько дней до описываемых событий он оказался арестован. По рас-
поряжению Петерса о его судьбе были немедленно наведены справки.
Выяснилось, что с ним ничего не случилось, и он находится в полном
здравии. «Товарищ Петерс заявил женщине, — рассказывал корреспон-
дент "Известий", — что её муж жив, а когда она выразила недоверие,
предложил ей немедленно получить пропуск в Бутырскую тюрьму, для
свидания с ним». Петерс также пообещал женщине выпустить её мужа,
если за ним нет ничего серьёзного. На вопрос Петерса, где эта женщи-
на услышала о расстреле мужа, она ответила, что в этом её уверил
меньшевик-агитатор. Он пытался «собрать собрание местных рабочих
для организации противосоветского выступления». Слова женщины
подтвердили и всё остальные пришедшие с ней просительницы.
Помимо женщин, искавших правду о своих мужьях, в те дни к Пе-
терсу направлялись представители многих заводов67. Мотивы обраще-
ния к руководству ВЧК рабочих депутаций были примерно теми же, что
и у жён задержанных рабочих. Делегаты просили «разъяснить, насколь-
ко основательны слухи о массовых расстрелах рабочих, и если основа-
тельны, то информировать их о мотивах этих расстрелов». Газета
подчёркивала, что делегаты заявляли о своём доверии «Советской влас-
ти и в частности её органу ВЧК по борьбе с контрреволюцией», а по-
тому и обращаются за разъяснением к «первоисточнику»68. В то же
время тот факт, что рабочие не распознали провокацию и поверили
слухам, говорил о многом. И частые обращения в ВЧК за разъяснением
по поводу выдуманных расстрелов рабочих вряд ли радовали и самого
Петерса, вдруг оказавшегося в центре общественного внимания, и дру-
гих большевистских руководителей.
Дальше подобных провокаций и отдельных апелляций в адрес влас-
тей дело в Москве не шло, поднять массовые протестные выступления
в столице никак не удавалось. Ощутимый кризис движения уполномо-
ченных наметился и в его традиционных центрах, таких как Петро-
град69. Петроградское бюро уполномоченных некоторое время ещё пы-
талось проводить свои мероприятия: предпринимались попытки про-
анализировать причины неудачи общегородской стачки, по инерции ве-
лась агитация за Рабочий съезд и т.д.70 Но всё это не шло ни в какое
сравнение с энтузиазмом первых месяцев движения.
Сходным образом дела обстояли и в Нижнем Новгороде. Настро-
ение рабочих в городе было достаточно беспокойным. Но противодей-
ствие властей не давало подняться рабочему активизму до уровня все-
общей организации. Власти старались действовать не только кнутом, но
и пряником, точнее хлебом — «классовым пайком», что изменяло си-
туацию в рабочей среде в пользу большевиков. Тех же рабочих, кто ещё
был охвачен протестными настроениями, разочаровывала пассивность
официальной оппозиции. Попытки провести в Нижнем Новгороде оче-
210
редную общую конференцию рабочих-уполномоченных проваливались
пять раз71. В период, непосредственно предшествовавший Рабочему
съезду, в городе никак не удавалось собрать даже пленум Бюро72. Среди
рабочих Нижнего Новгорода росла апатия. Стали раздаваться сомнения
не только в целесообразности самого Рабочего съезда, но и в необхо-
димости борьбы с большевиками вообще73.
Окончательно перелом в общественных настроениях в масштабах
всей страны, теперь, наконец, бесповоротно подорвавший позиции пра-
вых социалистов, произошёл после провала мятежа левых эсеров, что
на первый взгляд представляется странным, поскольку развал одной из
партий правящей коалиции по всем канонам классической политологии
должен был ослабить правящий режим в целом74.
* * ♦
Последним организационным мероприятием на пути к Рабочему
съезду, становится частное совещание Организационного комитета и
делегатов съезда 21 июля 1918 года. В литературе можно встретить упо-
минание, что 21 июля начал работу сам Рабочий съезд (или Рабочая
конференция)75. Иногда в качестве дня начала работы съезда называет-
ся ещё более ранняя дата — 20 июля 1918 года76. Обе эти даты нужда-
ются в уточнении. Действительно, как говорилось выше, первоначально
Организационный комитет намечал начало работы съезда на 20 июля.
Но к намеченному сроку в Москву съехалось незначительное количест-
во делегатов. Не изменилась обстановка и 21 числа. Это и побудило
верховную тройку из ОК провести утром 22 июля частное совещание
съехавшихся к тому времени делегатов.
Председательствовал на частном совещании А.Н. Смирнов. В своём
вступительном слове он предложил окончательно выработать порядок
дня и регламент предстоящего съезда. Предложение Смирнова вызвало
возражения. Так, делегат от Коломенского завода В.П. Кац предложил
не торопиться с выработкой конкретных решений и выждать до следу-
ющего дня, т.к. многое будет зависеть от того, конституируют ли себя
съехавшиеся делегаты как Рабочий съезд или как частное совещание
уполномоченных Центральной и Северной областей. Каца поддержал
Е.С. Берг. Он выразил сомнение в правомочности собравшихся что-
либо решать в силу малочисленности представителей с мест. В резуль-
тате состоявшегося обмена мнениями решено было всё же не отказы-
ваться от обсуждения порядка дня, а заодно принять и регламент пред-
стоящего съезда77.
После этого совещание перешло к обсуждению вопросов, которые
следовало на следующий день предложить делегатам съезда, если тако-
вому удастся начать работу. Кац, попросивший слово повторно, вновь
подверг критике Оргкомитет и указал на необходимость дополнить тре-
тий пункт порядка дня вопросом о безработице. Ещё более радикаль-
ные изменения предложил внести прибывший на съезд из Петрограда
И.Г. Волков. Он полагал, что правильнее было бы сперва заслушать до-
клады с мест и только после этого решать, что делать дальше. Звучали
и выступления, в которых защищался порядок дня, предложенный Ор-
ганизационным комитетом78. Более легко прошли предложения по рег-
211
ламенту. Докладчиком по вопросу о регламенте выступал И.О. Шлей-
фер. Для основного доклада выделялось 30 мин., для содокладчиков —
15 минут. На заключительное слово отводилось 10 минут. Выступавшим
с мест предоставлялось по 5 минут. Начало заседания прибывших де-
легатов было намечено на 5 часов вечера 22 июля 1918 года.
Неожиданно остро на совещании прозвучал вопрос о том, можно ли
считать предстоящее событие съездом? Так, Д.В. Захаров отметил, что
товарищи из Петрограда давно знали, что в сложившихся «условиях
Съезд придётся превратить в Совещание». Захаров посетовал на то, что
реальность оказалась ещё безрадостней, чем она рисовалась прежде. Он
высказался в том духе, что «при отсутствии организованных сил нельзя
ничего проводить в жизнь», что нужно быть реалистами и работа долж-
на быть рассчитана на силы, имеющиеся в распоряжении оппозиции.
С Захаровым резко не согласился другой петроградец — Н.Н. Глебов.
Он заявил, что количество депутатов не может играть роли. Это не
принципиально. Съехавшиеся в Москву делегаты представляют собой
именно Рабочий съезд, может быть и «плохой». Именно с таких пози-
ций он и предложил подойти к порядку дня съезда, который «робко,
но вполне ясно намечен». Компромиссно прозвучало мнение Берга. Он
признал, что пока количество делегатов действительно не велико, но
если позже съедется достаточное количество представителей с мест,
правильным будет заявить о себе именно как о съезде79.
Если давать оценку этой неожиданной полемике, то наиболее пред-
почтительной представляется всё же подход Глебова. Дело в том, что
многие съезды и конференции, проходившие в 1917—1918 гг. имели не-
многим более широкое представительство. Речь, конечно, не идёт о
съездах Советов, включая и первые съезды 1917 г., но если брать съезды
отраслевых профсоюзов, фабзавкомов, потребительских обществ и даже
партийные съезды, особенно если иметь в виду региональный уровень,
то количество делегатов в несколько десятков человек было явлением
вполне типичным. Другое дело, что лидеры движения уполномоченных
имели амбиции сравнять своё детище по значению с Советами. Но уто-
пичность этой цели была очевидна с самого начала. Столкнувшись с не-
возможностью искусственно смоделировать ничего, что могло бы по ав-
торитету среди рабочих стать на один уровень с Советами, нужно было
отказаться от иллюзий и попытаться закрепить ту структуру, которую
движение уполномоченных наработало в предшествующие месяцы.
С развитием обстановки новая общероссийская организация, воз-
никшая на базе движения уполномоченных, могла бы ещё сыграть от-
водимую ей оппозицией роль. По крайней мере, был бы пройдён опре-
делённый важный этап, оформлена целостная, законченная структура,
используя которую легче было бы вести дальнейшее организационное
строительство новой пролетарской организации, тем более что ниша,
занимаемая движением уполномоченных и в последующее время не
была заполнена никакой другой классовой организацией. В том, что
этот вариант развития событий не реализовался, виноваты и завышен-
ные ожидания тех деятелей, которые взяли на себя ответственность за
подготовку и проведение Рабочего съезда, но в решающий момент от-
ступились от своих первоначальных планов.
212
Два дня в июле
Важнейшим при освещении работы любого съезда является вопрос
о его составе и представительности. Документы, имеющиеся сегодня в
распоряжении историков позволяют существенно уточнить оценки, су-
ществовавшие на этот счёт в предшествующей историографии80. В числе
точно установленных участников съезда сегодня могут быть названы:
Р.А. Абрамович, В.И. Альтер, П.И. Башкиров, А.Е. Бейлин, Е.С. Берг,
Н.К. Борисенко, А.А. Вецкалн, И.Г. Волков, М.А. Вороничев, А.Я. Вуль-
фов, М.И. Гальберштадт, Н.Н. Глебов, Д.И. Замораев, Д.В. Захаров,
В.П. Кац, В.Ф. Кошелев, Я.Б. Лапкес, Ю.С. Лейкин, Н.И. Логвинов,
А.А. Лотков, В.И. Матвеев, С.И. Полукаров, Н.П. Пушкин, С.И. Русак,
А.Н. Смирнов, Д.В. Смирнов, Б.А. Тумилевич, Н.Н. Усольцев, П.И. Уха-
нов, И.П. Фомичёв, И.И. Храмченков, А.А. Чиненков, В.Г. Чиркин,
В.П. Шестаков, И.О. Шлейфер, И.И. Шпаковский81. Таким образом общая
численность участников съезда составляла 36 человек, не менее 1/3 из
которых являлась гостями или наблюдателями82.
Как видно из приводимого списка, наиболее значительной на съезде
была делегация петроградцев, что вряд ли следует считать случайным.
Кроме «колыбели движения уполномоченных» на съезде были представ-
лены и другие важные промышленные центры: Москва, Тула, Нижний
Новгород, Сормово, Кулебаки, Орёл, Коломна, Воткинск, Рыбинск,
Вологда, Тверь, Брянск (Бежицк), Кострома, Севастополь, Тамбов83.
Кроме того, сегодня могут быть названы основные предприятия, деле-
гировавшие на съезд своих уполномоченных: Александровские железно-
дорожные мастерские, Электрическая станция 1886 г., Путиловский
завод, Патронный завод, Трубочный завод, Русско-Балтийский завод,
Ижорский завод, Коломенский завод, Воткинский завод, Вологодские
ремонтные мастерские Северной железной дороги, Тульский патрон-
ный завод, Тульский оружейный завод, Кулебакский завод, Брянский
завод и, по всей видимости, Орловский железнодорожный узел.
С высокой степенью достоверности удаётся восстановить и партий-
ность большинства участников съезда. Следует признать, что Рабочий
съезд является ещё менее «беспартийным», чем движение уполномочен-
ных в целом84. Как уже говорилось, политические партии имели на нём
своё официальное представительство. От ЦК РСДРП на съезд был де-
легирован Р.А. Абрамович, от Главного комитета Бунда — В.И. Альтер,
от ЦК ПСР, по всей вероятности, в съезде принял участие А.Е. Бейлин.
А.А. Вецкалн (в одном из списков он проходит как Векцман) являлся
членом Литовской социал-демократической партии. Кроме того, на
съезде было представительство от региональных организаций меньше-
вистской партии, так, от Костромского Комитета РСДРП присутствовал
Н.Н. Усольцев, «по совместительству» он представлял интересы и дру-
гих социалистических партий губернии. Некоторые участники съезда
имели двойное членство. Р.А. Абрамович, И.О. Шлейфер и В.И. Альтер
являлись одновременно членами и РСДРП, и Бунда, а Н.Н. Глебов за-
седал на съезде не только как меньшевик, но и как один из лидеров
созданной им самим Единой рабочей партии.
Всего удалось установить партийную принадлежность 27 участников
съезда, партийную принадлежность ещё четверых пока точно опреде-
213
лить не удалось (из них двое — предположительно меньшевики). Из
тех, чья партийность установлена, больше всего, как и следовало ожи-
дать, оказалось меньшевиков — 21 человек. Эсеры имели на съезде
6 представителей, Бунд — трёх, Латышская социал-демократическая
партия и Единая рабочая партия — по одному представителю. Ни одно-
го большевика, левого эсера или анархиста на съезде не было85. Беспар-
тийными из участников съезда с полной уверенностью можно назвать
только пятерых. Из беспартийных на съезде присутствовали П.И. Баш-
киров (Брянск), М.А. Вороничев (Сормово), В.И. Матвеев (Сормово),
Д.В. Смирнов (Тверская губ.), И.И. Храмченков (Брянск). Двое из них
(Вороничев и Смирнов) в прошлом были социал-демократами, и еще
один человек (Матвеев) прежде являлся эсером86. Таким образом, бес-
партийные рабочие были только в трёх делегациях (от Брянска, Сормо-
ва и Тульской губернии), все остальные делегации по своему составу
являлись исключительно партийными87.
О том внимании, которое уделялось съезду руководством оппози-
ции, свидетельствует не только большой процент среди его участников
членов различных правых социалистических партий, но и тот факт, что
на съезде присутствовало немало видных функционеров традиционных
пролетарских организаций: И.Г. Волков являлся членом правления Пет-
роградского союза кооперации и одновременно председателем Петро-
градского Союза рабочих кооперативов, а также членом правления
Союза металлистов. Д.И. Замораев некоторое время возглавлял Сормов-
ский Совет рабочих депутатов. Чиненков являлся членом правления
Союза металлистов. В.Г. Чиркин — членом Центрального Совета про-
фессиональных союзов. Захаров занимал должность секретаря Петро-
градского Союза рабочих-химиков. Были на съезде, естественно, и
функционеры рангом ниже.
В значительно большей мере, чем беспартийным, Московский съезд
может считаться рабочим. По материалам следственного дела удаётся
установить не только место работы, но и рабочие профессии большин-
ства делегатов и гостей съезда. Самую многочисленную группу участни-
ков форума составляли рабочие металлисты: слесари, разметчики, тока-
ри по металлу (Волков, Замораев, Чиркин, Полукаров, Глебов и др.).
Присутствовали на съезде отдельные представители и других рабочих
профессий: электромонтёров (Берг), плотников (Вецкалн), железнодо-
рожников (Тумилевич). В то же время среди участников съезда было
немало, как говорили раньше, и непролетарских элементов: рабочих
Коломенского завода представлял Кац, по профессии — зубной техник,
Воткинский завод — помощник конторщика Лотков88. Несколько чело-
век представились журналистами или литераторами — это Абрамович,
Бейлин, Шестаков. Трое участников съезда проходили как учащиеся —
Гальберштадт (курсистка)89, Лапкес (студент сельскохозяйственного ин-
ститута) и Усольцев (студент-медик). Альтер был инженером, Вульфов
заявил о себе как о профессиональном партийном работнике, а
Русак — как о безработном (прежде работал на Ижорском заводе)90.
Из вопросов, связанных с составом участников съезда, наиболее
сложным представляется вопрос о том, какое количество рабочих они
реально могли представлять?
214
Информация содержащаяся на этот счёт в докладе Мандатной ко-
миссии доверия не вызывает. По подсчётам Мандатной комиссии по-
лучалось, что участники съезда представляли более чем 115 тыс. рабо-
чих. В её докладе говорилось, что Петроградская делегация избрана на
съезд от 60 тыс., делегация от Коломны — 8 тыс., от Вологды — 5 тыс.,
от Бежицы — 8 тыс. рабочих и т.д.. Эти данные говорят сами за себя
и являются очевидным преувеличением91.
Сведения, приводимые Мандатной комиссией опровергаются свиде-
тельствами самих участников съезда92. Так, в докладе Мандатной ко-
миссии утверждалось, что делегаты от Тулы представляли 30 тыс. рабо-
чих. Реальные цифры были на порядок ниже. Делегат от Тулы
И.П. Пушкин, например, признался, что его делегировали на съезд
500 человек из 1700 работающих на Тульском оружейном заводе. Ещё
более красноречивы слова другого туляка — С.И. Полукарова. По его
словам, на съезде он является делегатом от 60 тульских рабочих. К со-
жалению, подобной, более или менее объективной, информации мате-
риалы следствия содержат крайне мало. Кроме Полукарова и Пушкина
её сообщил ещё делегат из Кулебак П.И. Уханов. Он показал, что из
7000 рабочих, работающих на его предприятии, за него проголосовало
«тысячи три»93.
Сведения о большинстве других участников съезда гораздо более от-
носительны или отсутствуют совсем. Ничего не говорится о количестве
рабочих, избравших на съезд Абрамовича, Бейлина и других представи-
телей центральных органов социалистических партий, скорее всего они
не имели за собой голоса ни одного реального рабочего и на рабочих
собраниях не избирались. Также из области предположений количество
рабочих, делегировавших Замораева, Вороничева, Башкирова, Лоткова,
Каца и других делегатов от конкретных предприятий Сормова, Брянска,
Воткинска, Коломны. Учитывая динамику протестного движения в этих
городах можно лишь предполагать, что за ними действительно стояли
реальные избиратели, но численность их не может быть определена
даже приблизительно, поскольку в материалах следствия на этот счёт
не удалось обнаружить даже намёков.
То же самое приходится говорить и о прибывших на съезд питерцах.
Глебов, Смирнов, Захаров и другие уполномоченные из северной сто-
лицы имели большой революционный стаж и высокий авторитет среди
рабочих. Но симпатия рабочих к ним лично ещё не означала, что их
товарищи по заводу или профессиональному союзу готовы были под-
держивать оппозиционный рабочий съезд, от которого ждать быстрых
перемен к лучшему явно не приходилось.
При ответе на вопрос о представительности съезда не следует сбра-
сывать со счёта и общую динамику развития движения уполномочен-
ных. Как уже подчёркивалось, в июле оно повсеместно находилось в
состоянии упадка. Кроме того, очень широкие протестные массы рабо-
чих не были никоим образом связаны с движением уполномоченных.
Тем самым, общее количество рабочих, которых представляли участни-
ки съезда, может быть определёно в границах от 20 до 30 тыс. человек.
Эта цифра представляется вполне реальной, поскольку примерно соот-
215
ветствует тому влиянию, которым располагала в тот момент организо-
ванная оппозиция в рабочей среде центра и северо-запада России. Если
бы съезд удалось провести хотя бы на месяц — полтора раньше, он мог
бы иметь и существенно большую поддержку.
* * *
Помимо документов, позволяющих судить о составе участников Ра-
бочего съезда, в последнее время удалось обнаружить также материалы,
по которым можно восстановить исчерпывающую картину его работы.
В архиве Федеральной службы безопасности сохранилось сразу два про-
токола съезда. Кроме официального, который вёл Шлейфер, в распоря-
жении историков имеются ещё записки, сделанные Усольцевым. Оба
документа существенно дополняют друг друга. Официальный протокол
значительно полнее, но острые углы в нём предусмотрительно сглаже-
ны. Записки Усольцева более фрагментарные и краткие, но в них де-
лался упор как раз на самые яркие выступления и на вопросы, которые
вызвали наиболее оживлённую полемику.
Как и намечалось Частным совещанием делегатов накануне, Рабо-
чий съезд начал свою работу 22 июля 1918 года. Проходил он в поме-
щении Центрального продовольственного кооператива по адресу Фи-
липповский переулок, дом 994. В начале заседания был заслушан доклад
Мандатной комиссии и произведена баллотировка в президиум. Кроме
Е.С. Берга, избранного его председателем, в президиум вошли также
И.О. Шлейфер и Д.И. Замораев95. Решив организационные вопросы,
участники единогласно утвердили порядок дня. В конечном виде он
выглядел следующим образом:
1) Доклад Организационного комитета;
2) доклады с мест;
3) организационный вопрос;
4) задачи рабочего класса:
а) политические
б) экономические96.
Доклад Организационного комитета был оглашён А.Н. Смирновым.
Смирнов подробно проинформировал собравшихся о работе предвари-
тельного совещания в Москве, на котором был создан Организацион-
ный комитет, и подробно остановился на дальнейших мероприятиях по
подготовке съезда. Он сообщил, что Организационный комитет за
время своей деятельности разработал несколько важных документов, в
том числе принял устав съезда и подготовил 3 письма, которые широко
разошлись по всей стране. Всего документы съезда были направлены
106 региональным рабочим организациям (собраниям уполномоченных,
комитетам оппозиционных профсоюзов, потребительским обществам) в
количестве в 150 тыс. экземпляров. Но общий итог сказанного Смир-
новым был не утешительным: царившее на местах приподнятое настро-
ение после мятежа левых эсеров сменилось общим унынием, и наме-
чаемый съезд рабочими воспринимался совершенно равнодушно, посы-
лать своих делегатов на него они не спешили.
Отдельно, по просьбе некоторых делегатов съезда, Смирнов остано-
вился на развитии движения уполномоченных в Москве. Он подтвер-
216
дил, что были использованы все имеющиеся в распоряжении оппози-
ции ресурсы для создания в столице мощной альтернативной пролетар-
ской организации. В подтверждение своих слов Смирнов напомнил о
проведённой в Москве 13 июня конференции, которая была разогнана
властями. Докладчик подчеркнул, что на этом работа по созданию мос-
ковского движения уполномоченных не прекратились. Оргкомитет
сумел собрать «разбитые части арестованной конференции» и наладить
распространение документов предстоящего съезда среди московских
рабочих. Кроме того удалось провести три публичных собрания, на ко-
торых выступали члены Оргкомитета. Такие же собрания проводились
и на некоторых московских предприятиях. Эмиссары Оргкомитета по-
старались обойти все московские профессиональные союзы и органи-
зации. Представитель москвичей был введён в состав Оргкомитета.
Словом, для привлечения московских рабочих к подготовке съезда уси-
лия были затрачены немалые, но реально откликнулись только печат-
ники, согласившиеся избрать своего делегата. В целом же в Москве, по
определению докладчика, результаты деятельности по созданию движе-
ния уполномоченных «были плачевными»97.
Заслушав доклад Смирнова, участники съезда перешли к обсужде-
нию его основных положений и сообщениям с мест. Первым слово взял
делегат от Петрограда Шпаковский. Он рассказал о некоторых сторонах
деятельности ЧСУ ФЗП с момента его легализации весной 1918 года. С
того времени в нём удалось объединить до 130 активистов. Не все из
них посещали ЧСУ ФЗП регулярно, причиной чему служили постоян-
ные закрытия крупных заводов и локауты. По определению Шпаков-
ского, «события то поднимали, то опускали деятельность Собрания
Уполномоченных». Несмотря на это Бюро ЧСУ ФЗ Петрограда сохра-
нило позиции, занятые движением в первые дни его зарождения. По
словам докладчика, положение в городе резко осложнилось в связи с
планами общегородской забастовки 2 июля. В целом властям удалось
сорвать стачку, но многие рабочие всё же приняли в ней участие. После
забастовки произвол властей ещё более усилился, и ЧСУ ФЗП при-
шлось встать «на путь отделения от Советской власти, активной борьбы
с нею»98.
Ситуация в северной столице была дополнительно охарактеризована
ещё одним выступающим — Захаровым. Он представлял социалисти-
ческую оппозицию Петросовета. Значительную часть своего доклада За-
харов посвятил тому бедственному положению, которое сложилось в
промышленности Петрограда. По его словам, промышленности в горо-
де практически не существовало99. Продолжали работать лишь немно-
гие уцелевшие предприятия, остальные бездействовали. Но резкое ухуд-
шение жизни рабочих, признал докладчик, не привело к автоматичес-
кому росту авторитета оппозиции, хотя некоторые подвижки в этом во-
просе он всё-таки отметил: если до перевыборов в Петроградский совет
оппозиция в нём была представлена совсем незначительно, то после
июньских перевыборов она имела там более 100 своих сторонников.
При этом Захаров признал, что предвыборная компания для оппозиции
оказалась не слишком удачной, поскольку её раздирали очередные про-
тиворечия по текущим вопросам. Да и после выборов, подчеркнул до-
217
кладчик, депутатов от социалистических партий характеризовала удру-
чающая недисциплинированность.
В заключительной части своего выступления Захаров остановился на
положении оппозиции в Совете нового созыва. По его словам, больше-
вики проводили по отношению к её представителям тактику травли и
саботажа, отказывая даже в предоставлении слова. «Они пока терпят
нас только потому, что мы прошли от крупных заводов», — подчеркнул
он100. Захаров также сообщил, что на первом заседании нового Совета
депутатам от оппозиции пришлось покинуть собрание в знак протеста
против решения распустить собрание уполномоченных101. Некоторые
даже полагали, что все представители оппозиции должны сложить свои
депутатские полномочия и в дальнейшем полностью бойкотировать за-
седания Совета. Но позже возобладало мнение, что так поступать не
следует, и пусть уж большевики сами выгоняют недовольных их поли-
тическим курсом102. А пока этого не произошло, решено было «остаться
в Совете и подготовлять массы к тому времени, когда придётся уйти из
них» из-за растущего произвола большевиков103.
Следом за петроградцами, о событиях в своём городе участникам
съезда докладывала делегация нижегородцев. Однако в отличие от еди-
нодушного выступления представителей Северной столицы, нижегород-
цы в своих оценках и подходах серьёзно разошлись. На примере ниже-
городской делегации можно видеть, что настроения рабочих, рядовых
участников движения уполномоченных были подчас существенно ради-
кальней, чем у его лидеров. Такой революционный радикализм присут-
ствовал в выступлении первого докладчика от Нижнего Новгорода то-
каря Сормовского завода Вороничева. Характеризуя политические на-
строения рабочих, он заявил, что рабочие не видят смысла даже в таких
формах борьбы, как политические стачки. С похвалой отозвавшись о
многочисленных крестьянских восстаниях, в те дни охвативших всю
Нижегородскую губернию, Вороничев не скрывал, что в сложившейся
ситуации рабочие убеждены в «необходимости вооружённого выступле-
ния»104.
Сказанное Вороничевым не содержало прямых призывов к сверже-
нию большевистского режима, но вполне могло быть истолковано
именно как призыв к насильственному перевороту. Если бы слова Во-
роничева получили огласку, они могли бы повредить не только ему
самому, но и всем участникам съезда105. Понимая неуместность прозву-
чавших откровений, представитель Нижегородского бюро уполномочен-
ных Лейкин, взявший слово сразу за Вороничевым, поспешил макси-
мально сгладить впечатление, произведённое решительностью своего
товарища по делегации. Лейкин не стал отрицать, что многие рабочие
действительно разочаровались в пассивных методах борьбы, «ибо они
считали, что момент требует действия». Вместе с тем он отметил, что
большинство рабочих «опускают головы», проникнуты чувством всеоб-
щей апатии, и это ведёт к затуханию движения уполномоченных в гу-
бернии. Закончил он своё выступление категорическим утверждением,
что «преувеличивать настроения рабочих нельзя»106.
Выступление Лейкина спровоцировало на съезде первую конфликт-
ную ситуацию. Вороничев отказался признать правоту своего более
опытного и осторожного товарища и, вопреки принятому на съезде рег-
218
ламенту, потребовал слово повторно. Он заявил, что Лейкина никто не
уполномочивал говорить от имени рабочих и, по сути, обвинил его в
клевете. В пылу полемики, Вороничев, видимо, совсем забыл об осто-
рожности и проговорился, что рабочие вынесли резолюцию о «готов-
ности выступить» и будут «силой каких угодно мер защищать и отста-
ивать» свою позицию. После этого президиум съезда, похоже, уловил
опасное направление вспыхнувшей полемики и поспешил её прекра-
тить107.
Заключал отчёт нижегородской делегации представитель Кулебак
Уханов. Его выступление было выдержано уже в более спокойном тоне
и целиком посвящалось ситуации на Кулебакском заводе, не затрагивая
вопросов большой политики. Из его доклада следовало, что причиной
оппозиционности рабочих в Кулебаках, как и везде, было их бедствен-
ное положение. Кулебакский завод был остановлен, уже около полутора
месяцев рабочие не получали продовольствия и жалованья. Попытки
провести перевыборы Совета окончились ничем: «Совет от перевыборов
отказался и объявил город на осадном положении»108. Попытки органи-
зовать собрания уполномоченных пресекались, их приходилось прово-
дить в лесу. Многие активисты движения уполномоченных, другие ра-
бочие вынуждены были бежать из города, опасаясь преследований. В
такой обстановке рабочие решили отозвать своих представителей из Со-
вета и провести перевыборы профессиональных организаций109.
После петроградцев и нижегородцев с докладами о положении дел
на местах стали выступать представители других делегаций. В их отчётах
содержалась всё та же картина глубокого кризиса промышленности и
рабочего протеста.
Так, представитель Тулы Полукаров сообщил об упорной забасто-
вочной борьбе, которую в тот период вели тульские рабочие. По его
словам, многих из них даже «приходилось удерживать от стачки».
Нерешённость социальных и экономических вопросов заставляла туль-
ских рабочих всё чаще выдвигать радикальные политические лозунги в
поддержку Учредительного собрания и требовать отставки Совета на-
родных комиссаров110.
Делегат от Бюро уполномоченных Коломны В.П. Кац заявил, что
своей деятельностью местный Совет «на практике доказал рабочим всю
негодность большевистской политики» и зафиксировал полный отход
«масс от большевиков». На волне массового недовольства большевика-
ми социалистам в Коломне удалось резко усилить свои позиции и в Со-
вете, и в других рабочих организациях. В своём выступлении Кац
привёл один эпизод, красноречиво характеризующий настроения рабо-
чих. По его словам, «на митинге, устроенном большевиками, при изве-
щении об убийстве Мирбаха были аплодисменты»111.
Ситуация на съезде вновь начала накаляться, когда слово было
предоставлено делегату от Вологды В.Ф. Кошелеву. Его выступление
можно считать важнейшим из прозвучавших в первый день съезда. В
официальном протоколе выступление Кошелева сохранилось не пол-
ностью. По всей видимости, недостающая часть протокола была унич-
тожена Шлейфером в момент ареста участников съезда. Однако следст-
венным органам удалось восстановить пропавший фрагмент выступле-
ния Кошелева по запискам, сделанным на съезде Усольцевым. В них
219
она передана следующим образом: «В Совет оппозиция не входит, до
тех пор, пока союзники не будут в двух днях от Вологды. Перевыборы
были произведены нахрапом, рабочие готовы выступить (выделено в до-
кументе. — Д. ¥.)»112. На очной ставке между Усольцевым и Кошелевым
последний подтвердил, что приведённые в записках Усольцева выраже-
ния «могли быть им сказаны», правда, не в такой категорической
форме. Кошелев настаивал, что все высказанные им факты известны
ему исключительно по слухам113. Но сам эпизод интенсивных контактов
вологодских социалистов с ярославскими мятежниками и чехословака-
ми он отрицать не стал.
Многие участники съезда, наверное, ждали отчёта Московской де-
легации. Но в своём выступлении представлявший движение уполномо-
ченных столицы Шестаков мало что добавил к сказанному Смирновым.
Он лишь подтвердил, что политические настроения рабочих Москвы
ничем не отличаются от настроений в других промышленных городах.
В Москве, так же как и в целом по стране, наметился определённый
отход рабочих от большевиков, но примыкать к другим партиям они не
собирались114.
С более категоричным докладом выступила наблюдатель из Рыбинс-
ка М.И. Гальберштадт. Из сказанного ею следовало, что отношение в
Рыбинске к советской власти настороженным было всегда. Это упрос-
тило оформление в городе движения уполномоченных. Рабочие Рыб-
инска, особенно металлисты, проявляли в этом высокую активность. От
металлистов, по сообщению Гальберштадт, не отставали и железнодо-
рожники. Когда были арестованы руководители оппозиции на местной
железной дороге, рабочие заводов освободили их (очевидно — силой)115.
Большевистским властям даже пришлось пойти на разоружение желез-
нодорожной милиции. Неблагонадёжность выказывали и некоторые
красноармейские части, отказываясь стрелять в рабочих. Рыбинск ока-
зался одним из немногих городов, реально поддержавших петроград-
скую стачку 2 июля. В этот день остановились многие рыбинские пред-
приятия, «бастовали даже некоторые советские организации», а на же-
лезной дороге итальянская забастовка продолжалась целых три дня116.
Завершал прения по первому вопросу Н.Н. Усольцев. Его речь была
более умеренной, чем у большинства других ораторов. В ней Усольцев
откровенно признался, что «Костромские рабочие не успели оформить
отход от советской власти»117. На этой ноте выступления с мест были
завершены.
* * ♦
После состоявшегося обмена мнениями, участники съезда, по всей
видимости, проголосовали резолюцию с оценкой текущей политической
ситуации в стране. В стенограмме этот момент не отмечен. Кроме того,
в дальнейшем, уже находясь под следствием, все как один делегаты
съезда заявляли, что никаких документов они не рассматривали и не
принимали118. Очевидно, поэтому в докладе, подготовленном Следст-
венной комиссией Революционного трибунала при ВЦИКе, об этой ре-
золюции говорилось как о ещё непринятой. Согласно версии След ст-
220
венной комиссии, участники съезда были арестованы ещё до того, как
успели принять какие-либо документы119.
Однако арест был произведён не в первый, а во второй день работы
съезда, когда первый вопрос был обсуждён и делегаты перешли к рас-
смотрению второго вопроса. Логика любых представительных меро-
приятий подразумевает, что резолюции на них выносятся отдельно по
каждому вопросу, а не все одновременно, после исчерпания всей по-
вестки дня (тем более, когда приходится заседать в полулегальных ус-
ловиях и велика вероятность срыва работы). Следовательно, резолюция
по первому вопросу должна была быть принята ещё в первый съездов-
ский день. Таким образом, очевидно, дело на практике и обстояло. В
документах ВЧК сохранился экземпляр резолюции по отчёту Организа-
ционного комитета съезда. На нём имеется пометка, что резолюция
действительно была принята, причём одобрили её всеми голосами «за»
при одном воздержавшемся120. Говорится о принятии резолюции и в за-
метке, появившейся в газете «Известия» вскоре после ареста Рабочего
съезда121.
Текст резолюции состоял из семи пунктов. В первом пункте декла-
рировалось, что условия возрождения промышленности и ослабления
безработицы могут быть созданы только при восстановлении полити-
ческих прав рабочих и всего народа, а также только при ликвидации
внутренней, гражданской войны, вызванной политикой большевиков122.
В этой связи во втором пункте своей резолюции участники съезда на-
зывали проводимый большевиками «план хозяйственной организации»
«вредным123 дня рабочего класса», а в третьем пункте требовали прекра-
тить «опыты социализации и национализации фабрик и заводов». Далее
в резолюции содержалось несколько важных положений, которые могут
быть условно названы «конструктивной программой по выходу из кри-
зиса» в том виде, в каком она представлялась устроителям съезда. Так,
в четвёртом пункте звучал призыв создать все условия «для привлечения
русских и иностранных капиталов на началах свободной конкуренции»
для возрождения экономики страны. В пятом пункте предлагалось в
кратчайшие сроки восстановить кредитную систему и провести денаци-
онализацию банков. В шестом пункте звучало требование установить
«государственный контроль над производством и планомерное распре-
деление сырья между фабриками и заводами», иными словами отказать-
ся от проводимой советской властью политики рабочего контроля124. И,
наконец, седьмой пункт резолюции требовал от властей наладить «ре-
гулирование и распределение предметов первой необходимости среди
населения»125.
К принятой съездом резолюции прилагались тезисы, которые не
были самостоятельным документом, а являлись органическим продол-
жением самой резолюции126. Начинались тезисы с утверждений о том,
что Россия представляет собой страну в основном аграрную, с мало-
культурным населением, а потому «меньше, чем какая-либо другая
страна», имеющая «данные для постройки социалистического хозяйст-
ва». Составители тезисов подчёркивали, что «война подорвала даже те
слабые устои, которые находились в стране». В таких неблагоприятных
условиях, полагали они, рабочий класс просто обречён на массовую
безработицу. Следовательно, рабочие кровно заинтересованы в восста-
221
новлении России в её прежних границах, освобождении страны от
внешнего и внутреннего ига, возрождении промышленности, усилении
пролетарских организаций и восстановлении всех демократических прав
народа.
В резолюции и тезисах прямых политических лозунгов не выдвига-
лось, но их общая направленность не оставляла никаких иллюзий. Не
случайно, сообщавшая об аресте Рабочего съезда и о содержании приня-
тых на нём документов, газета «Известия» заключала: «Можно лишь
благодарить г. Абрамовича и его соратников за такую откровенность»127.
Позже анализируя материалы съезда и содержание дискуссии по перво-
му вопросу повестки дня, органы обвинения в своём заключительном
документе отмечали: «Содержание приведённых докладов устанавливает,
что а) все представители ...вели определённую контрреволюционную ра-
боту на местах, б) что целью совещания всецело совпало у всех участни-
ков с целями деятельности, намеченной Организационным комитетом,
в) что конечной целью их была организация нового центра для подго-
товки выступлений во Всероссийском масштабе против рабоче-крес-
тьянского правительства, что, в частности, в план этого выступления
входила координация сил с англо-французскими войсками (Вологда)»128.
* * *
Можно соглашаться или не соглашаться с категоричностью больше-
вистских оценок состоявшегося Рабочего съезда. Категоричность эта
была следствием начавшейся в стране Гражданской войны. Но с главным
выводом обвинения можно согласиться, — если бы планы инициаторов
съезда удалось реализовать, организованная оппозиция получила бы
мощный рычаг давления на власть. Другое дело, что сами делегаты по-
разному представляли себе те организационные формы, в которые должно
было по итогам съезда отлиться протестное движение рабочих. Преуве-
личивать разногласия, имевшиеся у различных участников съезда, ко-
нечно, не стоит. Но они всё же существовали и вполне определённо
смогли проявиться при обсуждении следующего вопроса повестки дня
съезда — вопроса о создании новой пролетарской организации и её за-
дачах.
Начать обсуждение планов создания всероссийской беспартийной
организации рабочих делегаты съезда успели ещё в первый съездов-
ский день. Правда, вечером 22 июня пришлось ограничиться только
официальными докладами, а прения были перенесены на следующий
день. На этот раз основных доклада было формально два: с первым вы-
ступил А.Н. Смирнов, со вторым — Р.А. Абрамович129. Но было ясно,
что доклад Смирнова является не более, чем своеобразным «вступи-
тельным словом» к докладу Абрамовича, и чего либо важного в своём
выступлении Смирнов говорить не стал, ограничившись общими дек-
ларациями130.
Более содержательным и деловым оказался доклад Абрамовича. На-
чиная своё выступление, Абрамович отметил, что «масса раздроблена»
и «нужно её объединить». Он заявил что готов предложить конкретную
схему создания новой рабочей организации. При этом докладчик отме-
тил, что в сложившихся в стране условиях она должна будет строиться
222
на принципиально новой основе и должна кардинально отличаться и от
Советов, и от собраний уполномоченных131. По мнению докладчика, со-
здаваемая организация станет заниматься исключительно классовыми
задачами рабочих: экономическими, политическими, культурными, и
отдельно — вопросами рабочей кооперации. Говоря о целях новой про-
летарской организации, Абрамович был предельно искренен и заявил:
«Необходимо собрать рабочих всех течений для нахождения общей
линии на завтрашний день. Эту скромную задачу выполнить необходи-
мо. И эта работа будет великой в деле спасения рабочего класса. Нужно
идею эту отнести массам, разбросать эти силы в районах... Необходимо
изолировать большевиков от рабочей массы, ибо тогда они должны будут
уйти...» (курсив оригинала. — Д. V.)132.
На этом первый съездовский день завершился. Во второй, заключи-
тельный день работы съезда, 23 июля обсуждение прозвучавших нака-
нуне докладов двух лидеров началось сразу после того, как были реше-
ны некоторые вопросы, связанные с изменением регламента. Открывал
прения Бейлин — официальный представитель Центрального комитета
эсеровской партии на съезде. В своём выступлении он отметил, что на-
меченная Смирновым идея объединения рабочих уже осуществляется.
Но Смирнов, по мнению Бейлина, сузил задачу. В мирное время объ-
единением рабочих в единую организацию можно было бы ограничить-
ся. Но теперь, когда ситуация в стране изменилась, нужно «иметь оп-
ределённую программу борьбы с большевиками»133. Для этой цели, по-
лагал Бейлин, необходимы и партия, и рабочий союз. Беспартийные ра-
бочие центры должны работать в контакте с партийными центрами134.
В заключительном документе следственных органов после цитаты из
протокола с выступлением Бейлина отмечалось, что «дальнейшие пре-
ния были прерваны арестом»135. Но это не верно. Прения продолжа-
лись, и после Бейлина успело выступить ещё пять человек: Чиркин,
Шпаковский, Захаров, Глебов и Лейкин. Чиркин и Захаров являлись
крупными функционерами меньшевистской партии. Поэтому их вы-
ступления были полностью выдержаны в русле прозвучавшего накануне
установочного доклада Абрамовича. Весь их пафос сводился к доказа-
тельству порочности малейших попыток принизить роль социал-демо-
кратии в рабочем движении, которая, по их убеждению, должна была
оставаться «руководящей» и «направляющей» силой. Захаров так в
своём выступлении и заявил, что «партии будут существовать» и впредь,
поскольку «Рабочий съезд не может вести классовой борьбы, и роль
партии выполнить не может», а все разговоры о беспартийности рабо-
чих организаций возникли исключительно в результате отсталости Рос-
сии с её неразвитой политической культурой. По его мнению, съезд,
участником которого он сам являлся, не должен был создавать новую
партию, и его задача существенно скромнее — «образовать новый ра-
бочий центр, который будет тесно объединён с Партийным Цент-
ром»136.
Однако далеко не все участники съезда, даже состоящие в меньше-
вистской партии, были согласны с такой постановкой вопроса. Диссо-
нансом с заслушанными ранее докладами прозвучало выступление
Шпаковского. В нём он не стал деликатничать и дал крайне низкую
оценку партийным функционерам, занятым в рабочем движении.
223
«Наши партии, — заявил оратор, — не удовлетворяют уже отдельных
товарищей членов партии, ибо не дают ответа на поставленные жизнью
вопросы». Свою аргументацию Шпаковский начал издалека. Прежде,
чем перейти к текущим событиям, он вернулся на несколько лет назад,
когда в условиях революции 1905 г. идея Рабочего съезда возникла
впервые. Он напомнил слова, сказанные накануне Смирновым, что в
период Первой русской революции идея Рабочего съезда выдвигалась
Аксельродом точно в такой же кризисной политической ситуации,
когда рабочее движение переживало упадок. Получалось, что партийные
функционеры вспоминали о Рабочем съезде только тогда, когда их соб-
ственные усилия заводили рабочее движение в тупик, но при этом вину
за все переживаемые страной трудности партийная интеллигенция
перекладывала на рабочих. Шпаковский отверг пренебрежительное от-
ношение к рабочему классу и заявил, что рабочим, «способным к ор-
ганизованной работе и разбирающимся в политических вопросах» давно
пора приступить к созданию собственно Рабочей партии, которая долж-
на появиться «хотя бы как результат Рабочего съезда»137.
Полемика разгоралась. Слово было предоставлено Глебову, и прежде
известного своей принципиальной и независимой позицией. Своё вы-
ступление Глебов начал с того, что фактически обвинил меньшевист-
скую часть Рабочего съезда в доктринёрстве и преследовании интересов
собственной партии в ущерб интересам рабочих. Он категорически не
согласился с узкофракционным подходом, положенным в основу докла-
дов Смирнова и Абрамовича. По его убеждению, время требовало ре-
шительного слома не только старых организационных форм рабочего
движения, о чём говорили основные докладчики, но и прежней застыв-
шей идеологии.
«В России есть Рабочий класс, больной расколом, есть два крыла
[рабочего движения], — подчеркнул Глебов, — с одной стороны — дик-
татура Пролетариата, основанная на невежестве, а с другой стороны —
сознательный слой и, быть может, количественно значительный, кото-
рый не заражён максимализмом». «Почему не сказать, [что] рабочий
класс един?» — обращался он к делегатам, съехавшимся из разных угол-
ков страны.
Таким образом, в отличие от всех предшествующих ораторов, Глебов
говорил о необходимости объединения не только «сознательной части»
пролетариата, т.е. не только «рабочих, не стоящих на платформе Совет-
ской власти» (определение Смирнова). Он верил в необходимость объ-
единения всех рабочих. Закончил своё выступление Глебов утверждени-
ем, что рабочий класс — это неразрывное целое и по «своей природе»,
и по «своей исторической задаче». Раскол, следовательно, «есть классо-
вая несоответственность и ложь», а, следовательно, на почве осознания
этого факта «можно объединить весь рабочий класс».
Завершая своё выступление, Глебов предложил создать не новую
партию, и не новую классовую организацию, а Центральный рабочий
комитет борьбы, который возглавит усилия по поиску путей объедине-
ния противостоящих друг другу крыльев единого рабочего движения
России138.
Стоит ли удивляться тому, что выступление Глебова вызвало оттор-
жение устроителей съезда? Сославшись на перерасход Глебовым отпу-
224
щенного на выступление в прениях времени, его прервали, не дав до-
говорить139.
Начавший своё выступление за Глебовым Ю.С. Лейкин тоже не стал
поддерживать официальную линию съездовского руководства. «Задача
образования... Рабочего Союза неблагодарна», — заявил он. Лейкин
полностью соглашался с необходимостью объединить рабочих «на почве
классовой борьбы», хорошую базу для чего мог создать именно Рабочий
съезд. Но он также видел, что в обществе существуют силы, стремящие-
ся внести новый раскол и противопоставить Рабочий съезд Советам140.
Таким образом, на второй день Рабочего съезда начала вырисовы-
ваться интересная картина — сразу три докладчика с мест разошлись с
позицией руководителей съезда. Один за другим они более или менее
явно отказывались поддержать те цели, которые им предлагали одоб-
рить — явление для подобных мероприятий, можно сказать, уникаль-
ное. Ситуация явно выходила из-под контроля. Однако дальнейшего
развития она не получила. Именно в тот момент, когда Лейкин говорил
о роли Советов в революции, в помещение, где проходил съезд, ворвал-
ся отряд вооружённых людей и его работа была прервана. Так закон-
чился первый и единственный в истории России Рабочий съезд, кото-
рый его организаторы рассчитывали превратить в переломный момент
всей революционной эпохи.
Следствие: Казнить нельзя помиловать
Дальнейшая судьба участников Рабочего съезда— вопрос отдельный,
вполне заслуживающий особого разговора. Столкнувшись с реальными
шагами по созданию новой всероссийской рабочей организации, анти-
советский характер которой был абсолютно ясен, власти идут на при-
менение самых решительных мер. Их не смущало, что оппозиционный
Рабочий съезд был совсем малочисленным и не имел серьёзного влия-
ния на массы — в расчёт, видимо, бралась его потенциальная опасность
для стабильности режима. Начиналась Гражданская война и внутренние
течения среди оппозиционных большевикам сил в достаточной степени
ещё не проявились. В июле 1918 г. трудно было предвидеть, что неко-
торые социалисты, в том числе многие участники Рабочего съезда, в
скором времени откажутся поддерживать вооружённую борьбу с совет-
ской властью и встанут на путь конструктивного сотрудничества с нею
в качестве легальной оппозиции. Пока все антиправительственные силы
без разбирательств отождествлялись с эсеро-меньшевистскими прави-
тельствами на востоке страны, начавшими крестовый поход против
«германо-большевизма». Отождествлялись с вооружённой «демократи-
ческой контрреволюцией» и участники Рабочего съезда. В отношении
них было заведено особое уголовное делопроизводство, велось следст-
вие. Им занимались не рядовые следователи, а Следственная комиссия
Верховного ревтрибунала при ВЦИК во главе с В.Э. Кингисеппом и
Е.Ф. Розмирович. Контролировал разбирательства по делу об участни-
ках съезда лично Н.В. Крыленко — в то время председатель Верховного
ревтрибунала и главный государственный обвинитель. Всё это говорит
о том, насколько серьёзно большевики отнеслись к угрозе создания оп-
позиционной пролетарской организации.
8 - 8843
225
В исторической литературе существует несколько версий ареста
участников съезда141. Наиболее подробная и достоверная из них содер-
жится в изданной в 1922 г. в Берлине книге о деятельности советских
карательных органов («Че-Ка. Материалы к истории Чрезвычайных ко-
миссий»). В ней опубликованы мемуары анонимного автора — участни-
ка съезда. Свою фамилию он скрыл псевдонимом Н. Беглецов. Насто-
ящее имя автора выяснить пока не удалось. Несмотря на то, что аресту
съезда в воспоминаниях Беглецова отводится довольно большой отры-
вок, имеет смысл привести его полностью. Несмотря на то что автор
по понятным причинам, утрирует некоторые обстоятельства, в целом
его рассказ оживляет сухие архивные документы, не всегда передающие
колорит того времени и внутренний мир участников описываемых со-
бытий:
«Не прошло и получаса с открытия заседания, как в коридоре не-
ожиданно раздался приближающийся топот бегущих людей и в залу, где
мы заседали, как бомба влетел маленький человек с обезьяньим личи-
ком, в съехавшей на затылок крошечной шляпке и с револьвером на
прицел в вытянутой вперед руке. Вслед за ним, тяжело топоча ногами,
ворвались и буквально запрудили все помещение латышские стрелки, с
винтовками наперевес, с нагайками за поясом и с ручными граната-
ми (!) на поясах.
"Руки вверх!! не двигаться с мест!!" — пронзительно закричал чело-
век, оказавшийся впоследствии одним из комиссаров из ВЧК, по фа-
милии Этин.
К каждому из нас бросается по несколько возбужденных, видимо
напуганных солдат и производят предварительный обыск — ищут ору-
жия. "Ну, где у вас тут чехословаки?" Очевидно, для вящего успеха опе-
рации, отряду была дана о нашем Совещании соответствующая "инфор-
мация". Это один из обычных приемов ЧК142.
Конечно, ни оружия, ни чехословаков не находят. Только после
этого мы получаем возможность опустить руки. Рассаживают по сту-
льям, на расстоянии друг от друга, при попытке обменяться парой слов
с соседом или опустить руку в собственный карман за портсигаром, —
грубый окрик и дуло револьвера. Председательствующий, питерский ра-
бочий с.-p., член ВЦИК первого созыва, пытается что-то сказать143. Ка-
жется, он требует предъявления ордера; топанье ногами, дикие выкри-
ки, на него наводят револьверы. (Впоследствии при ознакомлении
перед предполагавшимся судом с судебным материалом, я видел этот
ордер. Он был написан на трафаретном печатном бланке, там значи-
лось: "Поручается т. Этину арестовать всех (!) по Филиповскому пер. и
произвести выемку книг и товаров"»144.
Какие-то субъекты, очевидно, комиссары, занимают стол президиу-
ма, к которому подводят нас по очереди, записывают, тщательно обыс-
кивают, отбирают документы, записные книжки и все то, что в прото-
колах об обысках обычно обозначается "и разная переписка", т.е. все
писаное, обнаруженное в наших портфелях и карманах. Словом, про-
цедура обычная, знакомая, надоевшая. Кончили. Выводят, окруженных
солдатами, на улицу, где предупредительно дожидаются два грузовых
автомобиля. Из окон выглядывают недоумевающие лица. Нас рассажи-
вают и везут в ВЧК. Через несколько часов читаем в вечернем выпуске
226
"Известий" (тогда еще заключенным в ВЧК газеты давались) краткое
сообщение — в Москве ВЧК арестован съезд контрреволюционеров.
Если бы в конце заметки не было прибавлено: во главе с меньшевиком
Абрамовичем, то мы могли бы и не заподозрить, что читаем о собст-
венном аресте»145.
Сразу же после ареста был составлен список проходивших по делу
о рабочем съезде, и начались другие следственные действия. По воспо-
минаниям Н. Беглецова первое время заключения участники съезда
провели в тюрьме при ВЧК. Он описывает её как «колоссальную ком-
нату, рассчитанную на помещение нескольких сот человек». Вся ком-
ната была занята сплошными рядами коек, но мест всё равно не хва-
тало, и люди спали вповалку. В первую же ночь заключённых по оче-
реди стали водить на первый допрос. «Меня, — вспоминал Н. Беглецов,
допрашивал какой-то латыш, парень лет 18-ти, дегенеративного вида, с
опухшим лицом, одетый в военную форму и, конечно, с револьвером
за поясом. Допрос был непродолжительный.
Помню искреннее недоумение и растерянность моего следователя,
когда я уклонился от показаний, ограничиваясь ответом на вопросы об
имени, адресе и партийной принадлежности.
— Но ведь Я вас спрашиваю?
— А я не отвечаю.
— Но ведь Я — следователь.
— А я — арестованный»146.
Власти в дни ареста и сами не скрывали, что поначалу подобным
образом вели себя многие задержанные, категорически отказываясь «от
дачи каких бы то ни было показаний»147. Вечером следующего дня арес-
тованных по делу Рабочего съезда стали выводить по одному во двор,
где уже был приготовлен закрытый тюремный автомобиль, как писал
Н. Беглецов, «мрачная чёрная карета, в которой в то время обычно во-
зили из московских тюрем на расстрел». Участников съезда «буквально
набивают» в этот «гроб» и перевозят в Таганку. Здесь заключённым
пришлось пройти длинную, знакомую им ещё по царским временам
процедуру приёмки. Был измерен рост арестованных, записан цвет их
волос и форма носа, имена ближайших родственников. По словам
Н. Беглецова использовались бланки, оставшиеся ещё от «старого ре-
жима»148. Некоторые из содержащихся в них вопросов, прежде всего о
сословной принадлежности и вероисповедании, вызвали у задержанных
участников съезда недоумение. Но опрашивающие «для чего-то», по оп-
ределению Н. Беглецова, добивались на них точных ответов149. Было
предложено сдать часы и другие ценные вещи, так как «обыск будет
строгий, и всё равно отберут». «Но, — вспоминает автор записок, —
большинство из нас народ бывалый и нам удаётся пронести их через
обыск».
Принимающий помощник начальника тюрьмы сообщил вновь по-
ступившим, что в препроводительной бумаге всем им предписана стро-
гая изоляция вплоть до одиночных прогулок. Мера совсем не праздная,
учитывая тот факт, что, по признанию самого Н. Беглецова, ещё в
тюрьме ЧК им удалось наладить между собой полную координацию.
«Впрочем, в тюрьме всегда больше свобод, чем на воле, — с иронией
рассказывает он. — Так и мы, не сумевшие довести Совещания до
227
конца на воле, здесь, кое-как выспавшись вповалку, утром собрались в
уголке и наскоро договорились о плане дальнейшей работы по созыву
Рабочего съезда, на случай, если бы часть из нас была освобождена».
Впрочем, начальству Таганки не удалось выполнить все предписания
относительно бывших участников Рабочего съезда. В силу «технической
невозможности» пришлось выпускать их на прогулки на общих со
всеми заключёнными основаниях по 20 человек одновременно. И хотя
размещены они были в одиночных камерах, но, в силу тех же причин,
сразу подвое. Вместе с Беглецовым, сидел ещё один участник съезда,
которого он описывает как «молодого товарища», с которым Н. Бегле-
цов был знаком ещё до революции по совместной работе при «исполь-
зовании легальных возможностей».
Как пишет Н. Беглецов, в то время, когда он был под арестом,
режим в Таганке был несколько строже, чем в других тюрьмах. Вот что
он рассказывает об условиях содержания в ней заключённых: «Кроме
получасовой прогулки в крошечном дворике, обнесенном высоким до-
щатым забором, заключенный не выпускался из камеры абсолютно ни-
куда. Не выпускали даже в уборные. Оправляться, мыться и мыть по-
суду приходилось над парашей, что, в особенности при заключении
двух человек в одной одиночке, рассчитанной на одного, приводило к
постоянному переполнению параши, и было чрезвычайно неприятно,
особенно во время летней жары. Свидания давались в течение
15 минут, через две решетки».
Первое время, вспоминал Н. Беглецов, до передачи дела в Верхов-
ный революционный трибунал, участниками съезда занимался следова-
тель Миндлин. Он являлся старым большевиком, участвовал в Первой
мировой войне. Попал в плен к немцам. В плену ему пришлось пере-
жить множество издевательств и пыток, вплоть до подвешивания к
столбу. Лишь только после Бреста Миндлину удалось вернуться домой.
Беглецов Миндлина описывает без всякой симпатии, можно сказать с
некоторым пренебрежением, утверждает, что перенесённые страдания
сделали из него человека явно ненормального. Вот как Н. Беглецов
передаёт рассказы своих товарищей по Рабочему съезду и свои собст-
венные впечатления от допросов, проводимых Миндлиным:
«Допрос Миндлин вел с неизменным револьвером, то любовно и
внушительно похлопывая по нему рукой, то с грубым окриком поднося
его к лицу допрашиваемого.
— Ну-с, что же вы можете сказать в свое оправдание? — спросил
Миндлин, окончив допрос одного из наших товарищей, юношу лет 20,
впервые попавшего в тюрьму, чрезвычайно нервно переживавшего всю
обстановку.
Тот растерялся.
— Как, в свое оправдание?..
— Разве вы не знаете, — продолжал Миндлин, — что вас ждет?
Перед вами два выхода: или свобода или расправа большевиков, а вы
знаете, что такое расправа большевиков?
— Знаете ли вы, в компанию какой сволочи вы попали? (Воспроиз-
водимые диалоги на допросах сохранились в моей памяти текстуаль-
но), — спросил он же на допросе Шпаковского, питерского металлиста,
228
c.-д., старого работника профессионального движения. — К стенке при-
дется вас всех поставить.
— Что же, револьвер при вас, — ответил Шпаковский, — можете
привести в исполнение вашу угрозу здесь же, если желаете быть пала-
чом»150.
Проведя различные следственные мероприятия, проанализировав
изъятые при задержании материалы, Следственная комиссия Революци-
онного трибунала при ВЦИК по делу о Рабочем съезде постановила
передать дело в Обвинительную коллегию для составления обвинитель-
ного акта. В качестве обвиняемых по делу о Рабочем съезде привлека-
лась наиболее активная часть его участников: Р.А. Абрамович,
А.Е. Бейлин, В.И. Альтер, А.А. Вецкалн, А.Н. Смирнов, Е.С. Берг,
И.О. Шлейфер, И.И. Шпаковский, Н.К. Борисенко, Д.В. Захаров,
С.И. Русак, Б.А. Тумилевич, В.П. Шестаков, Д.И. Замораев, М.А. Во-
роничев, П.И. Уханов, А.А. Чиненков, Ю.С. Лейкин, И.П. Пушкин,
С.И. Полукаров, Н.Н. Усольцев, В.Ф. Кошелев, А.А. Лоткова,
И.И. Храмченков, В.П. Кац и М.И. Гальберштадт.
Постановлялось прекратить дело в отношении следующих лиц:
И.Г. Волкова и В.Г. Чиркина, о которых говорилось, что они, хотя
и члены ЦК меньшевиков, но присутствовали на съезде в качестве гос-
тей и никак себя не проявили;
Н.Н. Глебова «как только участвовавшего в контрреволюционном
собрании, но в отношении которого не имеется достаточных данных о
заведомо контрреволюционных целях его участия в таковом»;
Я.Б. Лапкеса, В.И. Матвеева, И.П. Фомичёва, Д.В. Смирнова и
А.Я. Вульфова, в отношении которых было признано, что не имеется
«достаточных данных для предъявления им обвинений в сознательной
контрреволюционной деятельности по подготовительной работе по со-
зыву совещания, либо о таковой же деятельности на самом совещании».
П.И. Башкирова, Л.М. Пумпянского, Б.С. Зельдович, П.А. Роман-
чук, и Ф.Д. Мешковского, в отношении которых представлялся дока-
занным «случайный характер их пребывания на совещании»151.
♦ ♦ ♦
Одновременно с началом следствия, в правительственной прессе
разворачивалась компания по дискредитации участников съезда или,
иначе, по «разоблачению» их как «самозванцев» и «контрреволюционе-
ров». С разоблачительной компанией в большевистской печати связано
появление одного яркого документа, без упоминания о котором рассказ
о Московском Рабочем съезде будет неполным.
Основным рупором, излагавшим официальную оценку Рабочего
съезда, становятся «Известия». Руководил газетой Ю. Стеклов — в не-
давнем прошлом сам причастный «греху» «оборончества» и теперь стре-
мившийся доказать свою полную лояльность высшему партийному ру-
ководству. Человек яркий и увлекающийся, не чуждый, как и все жур-
налисты, любви к сенсационности, он и в своих выступлениях против
участников съезда не удержался от свойственного ему максимализма.
Первая стекловская статья, в которой затрагивался вопрос о Рабочем
съезде, появилась уже в номере «Известий» за 24 июля 1918 года. На-
229
зывалась она «Социал-предатели не унимаются», тем самым уже из на-
звания читатель должен был вынести впечатление о съезде, как о со-
бытии контрреволюционном. Аресты участников съезда были ещё толь-
ко произведены, и никакой действительной информации о них газетчи-
ки не имели, поэтому острие критики в статье Стеклова было направ-
лено не столько против самого Рабочего съезда, сколько против мень-
шевиков и правых эсеров, которые в тот момент подвергались особенно
яростным атакам.
О том, как власти оценивали состоявшийся съезд, красноречиво
свидетельствуют следующие пассажи из стекловской статьи: «Состояв-
шийся вчера арест противорабочего (выделено мной. — Д.Ч.) съезда, ко-
торый его инициаторы именуют «рабочим», снова напоминает о пара-
доксальной роли «социалистов», выступающих в момент социальной
революции против рабочих и крестьян, борющихся за социализм».
«Своими действиями социал-предатели, — выносил Стеклов свой при-
говор, — окончательно вычеркнули себя из рядов трудовой России»152.
Учитывая, что участники съезда действительно могли оказаться перед
лицом трибунала, заявления редактора «Известий» совсем не кажутся
безобидными, не случайно Н. Беглецов в своих мемуарах утверждал, что
правительственная пресса сознательно нагнетала обстановку вокруг за-
держанных по делу Рабочего съезда, фактически требуя расправы над
ними153.
Следующая статья в «Известиях» была ещё более категоричной. К
моменту её написания о задержанных появились первые сведения, и
они вовсю обыгрывались в пропагандистских целях154. На этот раз ста-
тья появилась бед подписи, чтобы придать ей статус редакционной155.
О направленности всей статьи можно судить по следующим её фраг-
ментам:
«Характерен способ делегирования от рабочих масс, который приме-
няли инициаторы этого контрреволюционного заговора. Всюду, где
только можно было набрать хоть горсть «знакомых человечков» из ра-
бочего класса, достаточно равнодушных ко всякой политике, там эти
горсточки срочно мобилизовывались...
При обыске у арестованных найдено много ценных вещей: у Лейки-
на оказались золотые часы, бриллиантовый перстень, 160 рублей сереб-
ряной монеты, 180 рублей николаевскими ассигнациями и на 300 руб-
лей керенок; у арестованного Ларкиса (имеется в виду Я.Б. Лапкес)
найдено 1270 рублей, у Берга — 6000 рублей, у Смирнова — 840 рублей,
у Чиркина — 2800 рублей и т. п.»156.
Реальные факты в публикациях «Известий» переплетались с неле-
пым вымыслом и предвзятыми комментариями. Участники съезда вы-
ставлялись как самозванцы, состоятельные люди, далёкие от интересов
рабочего класса и т.д. Неумеренность разоблачений в правительствен-
ных средствах массовой информации, их скандальный характер созда-
вали предлог, воспользовавшись которым, организаторы съезда смогли
ещё раз во весь голос заявить о себе, своих целях и намерениях. В
конце июля — начале августа на предприятиях Москвы распространя-
лась листовка с выразительным названием: «Открытое письмо за-
ключённых в Московской губернской тюрьме (Таганка) по делу "Рабо-
230
чего съезда" ко всем Гражданам!». Под текстом документа стояло
26 подписей участников съезда.
В листовке отмечалось, что сведения, помещённые в номерах «Из-
вестий» за 24 и 25 июля были исключительно «клеветническими»157, и
смогли появиться в «казённой печати» только благодаря тому, что боль-
шевиками «одет железный намордник на всю свободную прессу», а
сами участники съезда томятся в «невероятных условиях тюремного ре-
жима». «Правительство коммунистов, — подчёркивалось в листовке, —
как и его царские предшественники, не терпит никаких проявлений не-
зависимого рабочего движения, ибо в нем ему чудится близкая гибель
своей власти, в нем оно видит отражение продовольственного кризиса,
и, не способное справиться со своими государственными задачами, об-
рушивается на вождей рабочей общественности. На рабочие организа-
ции направляются неслыханные репрессии»158.
Сохранившиеся в архиве документы позволяют проследить весь ход
работы над Обращением. Теперь можно совершенно определённо от-
вергнуть как необоснованное предположение, будто бы Обращение
было написано не участниками съезда, а остававшимися на свободе
партийными функционерами с целью дискредитации советской власти.
Скорее всего, «Обращение» было действительно составлено кем-то из
заключённых, а лишь потом передано на свободу. К примеру, Уханов
сказал на допросе буквально следующее: «Предъявленную мне прокла-
мацию "Открытое письмо" я действительно читал и имел в черновике,
тогда и подписал, т.к. разделяю всё сказанное в ней»159. Ещё более ин-
тересны показания С.И. Полукарова, заявившего, что он «подписался
на голом листе, во время прогулки», а с содержанием письма «позна-
комился только лишь во время допроса»160. В показании же А.А. Вец-
кална упоминается уже оригинал документа161. Тем самым вырисовыва-
ется технология его подготовки. Очевидно, первоначально у группы ак-
тивистов возникла только сама идея открытого письма. Потом были со-
бранны первые подписи, а позже — возник черновик документа, кото-
рый тоже было предложено подписывать арестованным участникам
съезда. Постепенно в нём накапливались изменения, из-за чего возник-
ла потребность переписать обращение набело. Но собирать подписи по
второму разу было уже невозможно, да и время, похоже, поджимало.
Позже чистовик прокламации, а также её черновик и отдельные под-
писи были переданы на свободу162.
Вместе с этим приходится отметить, что при подготовке воззвания
не обошлось и без политической провокации: часть делегатов съезда,
чьи подписи фигурировали под ним, на самом деле его не подписывали
и даже не знали о существовании документа. По этому поводу один из
«подписантов» И.И. Храмченков на следствии показал: «Предъявлен-
ную мне прокламацию "Открытое письмо" я не подписывал и не знаю,
откуда взялась там моя подпись, т.к. я не давал никому своего согласия
на подпись, потому что это письмо и не попало ко мне на подпись.
Кем оно было составлено, не знаю»163. Ещё более резок в своих оцен-
ках был Б.А. Тумилевич. Он заявил: «Предъявленную мне прокламацию
"Открытое письмо" я не подписывал и считаю, что подпись моя под
него есть не больше, как провокация составителей, пожелавших пока-
зать этим, что вот, мол, все рабочие расписались под него, в то время,
231
как и подписана она была одними составителями, может быть. Я видел
только, как прочитывали её в компании, причём видел, как держал её
в руках г. Глебов. У меня же лично очень сильно болели зубы, и мне
было не до прокламаций»164.
Аналогичные мысли выражал в ходе следствия и Лотков. В своих
показаниях он категорически отрицал подлинность своей подписи под
воззванием: «Предъявленную мне прокламацию "Открытое письмо ко
всем гражданам", — заявил Лотков, — я не подписывал и никогда в
глаза не видел. Полагаю, что это есть не больше, как гнусная провока-
ция составителей, желавших показать, что вот, мол, все сидящие по
делу Рабочего Совещания подписывали её, в то время как подписана
она, может быть, одними составителями только». В то же время он не-
двусмысленно солидаризовался с авторами Обращения и в своих пока-
заниях добавил: «С некоторыми мыслями прокламации я вполне согла-
сен»165. Свою солидарность с содержанием документа Лотков выражал
и потом166.
Не менее принципиален был в своих показаниях Вороничев, заявив-
ший буквально следующее: «Предъявленную мне прокламацию "Откры-
тое письмо" я не подписывал и в глаза её не видел до предъявления её
мне гражданином] следователем, но содержание её вполне разделяю
...как опровержение лжи напечатанной в газете "Известиях" о совеща-
нии»167.
Таким образом, свои подписи под Обращением опротестовали не
только те участники съезда, которые не были последовательными про-
тивниками большевиков и не отказывались в дальнейшем сотрудничать
с советской властью, но и те из них, кто готов был продолжать свою
борьбу даже находясь в заключении. На каком этапе работы над доку-
ментом под ним появляются «лишние подписи» сегодня пока устано-
вить не удаётся. Не исключено, что это произошло уже после того, как
бумаги оказались в редакциях оппозиционных социалистических газет
и сами авторы документа к фальсификации отношения не имеют168.
* * *
«Открытое письмо» заключённых в Таганке участников Рабочего
съезда становится последним значимым событием в истории движения
уполномоченных. А вскоре начинают выпускать и отдельных задержан-
ных по делу Рабочего съезда. Список отпущенных на свободу открыва-
ли лица, в отношении которых было вынесено определение в их непри-
частности к работе съезда. Таковой была признана Б.С. Зельдович, за-
шедшая в помещение продовольственного кооператива с целью запи-
саться на получение продовольственных карточек. Освобождению под-
лежали кооператоры П.А. Романчук и Л.М. Пумпянский. Кроме того,
что никаких свидетельств причастности обоих к работе съезда обнару-
жено не было, за них ещё вступились те профессиональные организа-
ции, в которых они состояли.
Так, исполком служащих Московского завода т-ва «Проводник»
оформил письменное подтверждение, что Пумпянский через Централь-
ное правление профессионального союза фабрично-заводских служа-
щих был приглашён «для прочтения лекции на тему формы заработной
232
платы» в то помещение, где проходил Рабочий съезд169. Правда, при-
глашение это было оформлено на 3 часа 30 мин. 22 июля, а задержание
проводилось в первой половине дня 23 июля 1918 г., но случайный ха-
рактер присутствия на Рабочем съезде Пумпянского подтвердило и
Центральное правление союза170. Кроме того, Центральное правление в
августе направило специальное письмо в Управление делами СНК, что
готово взять Пумпянского на поруки и готово поручиться, что в случае
необходимости тот явится к следователю или на суд171.
Соответствующее ходатайство поступило и об освобождении Роман-
чука. В нём о Романчуке говорилось как о человеке, «никакой полити-
ческой деятельностью, направленной против установлений Р.Ф.С.Р.*»
не занимающемся. Его также называли «лояльным работником продо-
вольственного и кооперативного дела». «Доводя о сём до сведения
ВЧК, — значилось в документе, — Районный комитет Служащих (Ха-
мовнического района. — Д.Ч.) ходатайствует о скорейшем освобожде-
нии т. Романчука, нужного для отдела, как честного и полезного работ-
ника»172. К ходатайству прилагалась справка, в которой говорилось:
«Неисполнение тов. Романчуком обязанностей в Продовольственном
отделе (Хамовнического Совета. — Д.Ч.) в настоящее время может тя-
жело отразиться на ходе работ Отдела, почему весьма важно скорейшее
выяснение его положения»173.
Позже начинают выходить на свободу и лица, чья причастность к
Рабочему съезду считалась доказанной, но вина признана незначитель-
ной и дело против которых было прекращено. А после начинают вы-
пускать и всех остальных задержанных. Много для освобождения арес-
тованных по делу о Рабочем съезде сделал видный деятель большевист-
ской партии Д.Б. Рязанов. 30 августа он заявил о готовности взять на
поруки Глебова, Бейлина и Лейкина174. Несколькими днями спустя,
2 сентября, такое же поручительство он выдаст Волкову и Чиркину175.
Персонально за В.И. Альтера 8 сентября поручился нарком иностран-
ных дел Г.В. Чичерин176. Через 10 дней, 18 сентября Альтер оказался
на свободе177.
За освобождение участников съезда выступили не только лояльные
режиму кооперативные, советские и профсоюзные организации или вы-
сокопоставленные функционеры большевистской партии, но и рабочие
тех городов и предприятий, от которых участники съезда были делеги-
рованы в Москву. Тон их обращений был куда жёстче. Так, не с про-
сьбой, а с требованием освободить делегатов съезда от Тулы Полукарова
и Пушкина, и ранее задержанных в Москве активистов Шевякова,
Рыжкова, Киселёва и Когана в специальной резолюции выступило
общее собрание конторских служащих Тульского патронного завода. В
Москву делегировалась очередная депутация в составе И.В. Каширина,
И.С. Серебренного и В.П. Яковлева «с требованием немедленного ос-
вобождения арестованных». Было решено произвести однопроцентные
отчисления из заработка за июль в фонд Рабочей конференции (съезда)
и Красного Креста для помощи заключённым. Собрание, о котором
идёт речь, состоялось 30 июля 1918 г., т.е. всего через неделю, после
* Так в тексте.
233
разгона съезда178. Своего представителя И. Соколова командировал в
Москву также Центральный заводской комитет Тульского оружейного
завода179.
Весомо прозвучала позиция рабочих-путиловцев. 6 августа 1918 г. на
Путиловском заводе состоялось общезаводское собрание. По оценкам
современных исследователей на нём присутствовало не менее 16 тыс.
рабочих. Собрание приняло резолюцию, во втором пункте которой зву-
чало жёсткое требование освободить Н.Н. Глебова и всех прочих арес-
тованных социалистов. Кроме того, путиловцы потребовали возобно-
вить работу всех социалистических газет; разрешить свободную закупку
продовольствия и его свободный провоз в Петроград для кооперативов
и других рабочих организаций; отменить смертную казнь и прекратить
расстрелы; обуздать своеволие заградительных отрядов на железных до-
рогах, которые в резолюции назывались «бандами», под прикрытием
красногвардейских флагов творящими «разгромы и расстрелы рабочих
и крестьян». «Мы, рабочие, заявляем, — говорилось в документе, — что
Красная армия создана из пролетариата и трудового крестьянства не
для того, чтобы расстреливать рабочих и крестьян, а вести борьбу с им-
периалистами и мировыми акулами». Резолюция путиловцев 14 августа
была опубликована в журнале меньшевиков «Рабочий Интернационал».
Как видно из письма, направленного в те дни одним из петроградских
меньшевиков С.Ю. Семковским П.Б. Аксельроду, она вселяла в оппо-
зицию надежду, что у некоторых рабочих ещё оставались «противоболь-
шевистские настроения»180. Нельзя исключить, что именно столь реши-
тельная позиция путиловцев повлияла на решение советских властей
положительно решить вопрос о скорейшем освобождении Глебова.
За своего представителя И.И. Шпаковского вступились рабочие Рус-
ско-Балтийского завода, на котором Шпаковский являлся казначеем
фабрично-заводского комитета. С просьбой освободить его на поруки
обратились члены ФЗК Н.И. Бунякин и А.Т. Тихонов. Их ходатайство
было отклонено «до выяснения» всех обстоятельств и «более детального
ознакомления с делом»181. Однако рабочие Русско-Балтийского завода
проявили принципиальность. И вскоре заводским комитетом Русско-
Балтийского завода в Москву был отправлен новый документ. На этот
раз это было решение общего собрания рабочих завода. В принятой ре-
золюции рабочие настойчиво предлагали изменить арестованному меру
наказания «ввиду того, что тов. Шпаковский всегда был борцом за ин-
тересы рабочих, как в политическом, так и в экономическом смыс-
ле»182.
В конце августа 1918 г. в адрес Совнаркома направило своё заявле-
ние Правление профессионального союза металлистов Нижегородского
района. В исполнении делегатского собрания союза от 25 августа, ме-
таллисты ходатайствовали об освобождении «на поруки союза» А.А. Чи-
ненкова, как являющего членом правления их объединения183. О нём
же ходатайствовало общее собрание рабочих и служащих Центральной
телеграфно-телефонной мастерской в Нижнем Новгороде, состоявшее-
ся двумя днями ранее, 23 августа. В деле имеется список рабочих и слу-
жащих мастерской, желающих взять Чиненкова на поруки. Список со-
держит личные подписи 196 человек и занимает 2 больших листа с обо-
ротами184.
234
Традиционно мужественно поддержали своего товарища, попавшего
в беду, рабочие-железнодорожники. Профсоюз мастеровых и рабочих
Александровской железной дороги обратился с ходатайством об осво-
бождении под его поручительство Б.А. Тумилевича185. Ходатайство было
всецело поддержано Всероссийским советом железнодорожных профес-
сиональных союзов. В обращении говорилось, что железнодорожники
«ознакомившись через свою контрольную комиссию при ВЧК с делом»
слесаря главной железнодорожной мастерской Александровской желез-
ной дороги Б.А. Тумилевича, видят желательным его освобождение186.
Вскоре, 13 сентября 1918 г. принимается решение поддержать ходатай-
ство железнодорожников187.
Освобождали участников съезда также из соображений гуманности
(в первую очередь по медицинским показаниям). В целом, конечно, ме-
дицинское обслуживание в советских тюрьмах в то время было налаже-
но неважно. Но и в этих условиях медики делали всё от них зависящее,
чтобы помочь больным. Даже Н. Беглецов, крайне критически выска-
зывавшийся почти обо всех советских сотрудниках, с которыми его
свела судьба, признаёт это. В своих мемуарах он приносит благодар-
ность тюремному фельдшеру и отмечает «его исключительно гуманное
отношение ко всем своим невольным клиентам»188. В деле о Рабочем
съезде имеются документы, свидетельствующие, что под медицинским
контролем находились Шлейфер, Чиненков, Вульфов, Усольцев и дру-
гие участники съезда189. Некоторые из них, например, П.И. Уханов,
были освобождены в связи с жалобами на плохое самочувствие190.
Но всё же в заключении оставались ещё многие участники съезда.
С течением времени условия их содержания ухудшались. Начиналась
очередная, осенняя волна экономического кризиса, усугублённого
сложным военным положением Советской республики. Надвигавшаяся
разруха, как свидетельствует Н. Беглецов, неимоверно тяжело отрази-
лась и на положении политических заключённых191. Сказывались на
судьбе заключённых и политические события, происходившие на сво-
боде. Особенно тревожно переживали они дни после покушения на
жизнь В.И. Ленина, когда прошла волна «красного террора». Покуше-
ние было организовано социалистами, что могло сказаться и на участи
бывших участников Рабочего съезда.
В своей статье, вышедшей уже в эмиграции в «Социалистическом
вестнике», Р.А. Абрамович рассказывает, как в одну из ночей в Таганку
прибыл его старый друг Д.Б. Рязанов. Рязанов вызвал Абрамовича из
камеры и сообщил ему, что «это уже решено», имея в виду судьбу
участников съезда, но что некоторые члены большевистского руковод-
ства настаивают на дополнительном пленуме ЦК для окончательного
решения вопроса о расстреле арестованного Рабочего съезда. Эпизод
этот, очевидно, действительно имел место. В тексте записок Н. Бегле-
цова он передан так:
«В тюрьму приехал большевик Рязанов, хлопотавший об освобожде-
нии на его поруки некоторых из участников нашего совещания, боль-
шинство которых он хорошо знал по работе в профессиональном дви-
жении.
235
Рязанов просил нас не волноваться о своей судьбе, так как уже се-
годня всю ночь в тюрьме дежурила ’’специальная комиссия Трибунала"
для предотвращения возможных случайностей. Это было, конечно, уте-
шительно.
— Мы с трудом удерживаем, — говорил Рязанов, — настроение
масс, рвущихся в тюрьму для расправы с социал-предателями.
От товарищей с воли мы знали, конечно, о подлинном "настроении
масс", но разве трудно было инсценировать "народный гнев"?»192
Опасения арестованных участников съезда оказались, как и следова-
ло полагать, преувеличенными. Никаких бессудных расправ над кем-
нибудь из них в те дни не произошло. А вскоре политическая конъ-
юнктура на воле переменилась в пользу многих из них. Связано это
было, с одной стороны, с упрочением положения самой Советской рес-
публики, а с другой стороны — с очередным размежеванием в стане
меньшевистской партии. На этот раз шёл процесс обособления двух те-
чений: так называемых «активистов», выступавших за применение всех
способов борьбы с большевиками, и так называемых «мартовцев», из-
бравших тактику легальной оппозиции. «Мартовцы» контролировали
ЦК РСДРП. Поэтому именно они определяли линию партии в целом.
Осенью 1918 г., после известий о революции в Германии, левое, кон-
формистское руководство РСДРП признало наступление периода соци-
алистических революций, предприняло другие шаги по нормализации
отношений с большевиками.
Советское руководство учло позицию противников «активизма»193.
Перемена климата сказалась и на судьбе участников Рабочего съезда.
Переломным событием в этом плане становится появление письма
Председателя ВЦИК Я.М. Свердлова от 30 октября 1918 г., которое он
направил в Верховный революционный трибунал. В нём глава Совет-
ского государства доводил до сведения руководителей Трибунала, что,
«в виду разделения на активистов и неактивистов в лагере меньшеви-
ков», считает необходимым освободить из-под ареста тех из содержа-
щихся в советских тюрьмах меньшевиков, которые являются противни-
ками активистов. «В частности, предлагаю освободить на поруки т. Ря-
занова, — писал Я.М. Свердлов, — заключённых: Абрамовича, Вецкал-
на, Смирнова, Замораева, Шпаковского, Борисенко, Захарова, Каца, и
Кучина, если нет данных, что кто-либо из них примыкает к активис-
там»194. Одновременно Я.М. Свердлов предлагал освободить других
меньшевиков, которых готовы были взять на поруки «заслуживающие
политического доверия рабочие и партийные организации»195. Среди
них, как мы видели, были многие участники Рабочего съезда.
Последние арестованные по делу о Рабочем съезде были освобожде-
ны, по всей вероятности, так же как и Н. Беглецов, в ноябре 1918 года.
Именно в это время окончательное решение о прекращении дела в от-
ношении участников рабочего съезда было принято Президиумом
ВЦИК ввиду того, что на них распространялась амнистия, провоз-
глашённая в честь годовщины пролетарской революции. После этого,
как сообщалось в советской прессе, «Трибунал постановил объявить об
этом постановлении Президиума ВЦИК всем привлеченным по этому
делу лицам, освободить всех находящихся под стражей»196.
236
♦ ♦ ♦
После освобождения биографии делегатов Рабочего съезда склады-
вались по-разному. Некоторые, к примеру Глебов, в последующие годы
вступили в большевистскую партию, заняли высокое положение в со-
ветской иерархии. Другие, такие как Абрамович, в конце концов оказа-
лись в эмиграции, так и не примирившись с произошедшей в Октябре
1917 г. революцией. А кто-то, в частности Берг, так и не смирившись с
победой большевиков, продолжил борьбу с ними, не покидая России, и в
конце концов разделили судьбу многих узников ГУЛАГа. Однако о боль-
шинстве участников съезда какие-либо документы отсутствуют, и дальней-
шие их судьбы остаются неизвестны, как и судьбы многих других рядовых
рабочих — участников и современников той переломной эпохи.
Что же касается судьбы самого Рабочего съезда, то она была факти-
чески предопределена. Хотя в записках Беглецова и утверждается, что
среди участников съезда имелись планы их дальнейшей работы на случай
освобождения кого-либо из них, никакой активизации движения уполно-
моченных осенью 1918 г. не возникает. Даже возвращение на свободу ос-
новных организаторов Рабочего съезда не помогло реанимировать эту
идею в рабочей среде. Лозунг беспартийности и независимости рабочих
организаций, так же как и лозунг Учредительного собрания, всё ещё время
от времени возникал то тут, то там в обстановке особенно острых трудо-
вых конфликтов, но серьёзной поддержки он уже не находил.
Советскому режиму, всё более приобретающему черты патерналист-
ского, к этому времени удалось нормализовать отношения со своей со-
циальной базой. А без опоры на рабочие массы любые попытки органи-
зовать альтернативное рабочее представительство оказывались обречены.
Не было будущего у Рабочего съезда и с точки зрения институционного
развития революции. Так же как и движение уполномоченных, Рабочий
съезд воплощал в себе принципы парламентской, общегражданской, а не
советской, классовой демократии и это сказалось на его судьбе самым не-
посредственным образом: попытки обойти исторические законы, обмануть
свою эпоху и создать в революционной России, в которой царили Общи-
на и Советы, классовую рабочую организацию, построенную на меж-
классовых принципах, не имели ни единого шанса на успех.
Примечания
1 В историческом плане к идее Рабочего съезда в период революции Первой рус-
ской революции в своей работе «История Российской социал-демократии», вы-
шедшей как раз в 1918 г., обращался лидер меньшевистской партии Ю.О. Мартов.
В ней Мартов связывает рождение в годы Первой русской революции идеи Ра-
бочего съезда с проводимой в то время оппозицией компанией против Булыгин-
ской думы. Когда общественность была нацелена на организацию бойкота выбо-
ров в неё, с предложением провести беспартийный рабочий съезд выступил в ста-
тье «Народная Дума и рабочий съезд» П.Б. Аксельрод. Эта первая попытка созыва
Рабочего съезда была сорвана принятием Манифеста 17 октября, в котором речь
шла не о законосовещательной, а уже о полноправной, законодательной Думе.
Однако вскоре меньшевики вернулись к планам проведения Рабочего съезда уже
в рамках думской легальности. Их целью в этот период по-прежнему оставалась
перестройка партии и изоляция максималистских течений в ней от рабочего клас-
са. В условиях, когда деятельность профессиональных рабочих организаций была
237
легализована, идея Рабочего съезда приняла форму борьбы за единство профес-
сионального движения. Наконец, третья за период революции 1905—1907 гг. по-
пытка реализовать замысел Рабочего съезда последовала за разгоном I Государст-
венной думы. Основным инициатором и тогда оставался Аксельрод, но теперь
сторонники Рабочего съезда заручились поддержкой со стороны патриарха отече-
ственного марксизма Г.В. Плеханова (и хотя Плеханов на этом поприще не силь-
но преуспел, его имя навсегда осталось связано с борьбой за создание широкой
независимой рабочей организации, поэтому в 1918 г. движение уполномоченных
после смерти Плеханова так много сделало для увековечения его памяти См.:
ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27678. Л ПО и др.). Аксельрод и Плеханов рассчитывали по-
средством расширения социальной базы оздоровить российскую социал-демокра-
тию, оказать содействие её «пролетаризации», высвобождению из-под господства
мелкобуржуазной интеллигенции. Однако уже тогда выявились деятели, готовые
идти ещё дальше и провозгласить формальный разрыв новой организации с
РСДРП. С таких позиций выступил, к примеру, Ю. Ларин. В своей брошюре
«Широкая рабочая партия и рабочий съезд» он предложил в новой пролетарской
организации объединить и разные течения в социал-демократии, и социалистов-
революционеров, и беспартийных рабочих. Характерно, что уже в эти годы идея
Рабочего съезда большевиками принята не была, и они выступили против неё с
резкой критикой, тогда как меньшевики-практики отнеслись к ней вполне лояль-
но и даже сочувственно. (См.: Мартов Ю.О. История Российской социал-демо-
кратии // Мартов Ю.О. Избранное. М., 2000. С. 116—119, 144—145, 192—193).
2 Новый Луч. 1918. 21 марта. Правда, самостоятельность эта виделась сотрудникам
газеты несколько странно: «необходимо, — подчёркивалось в заключении публи-
куемого текста, — чтобы дело организации съезда взяла в свои руки наша соци-
ал-демократическая партия, ...которая всегда и при всех условиях защищала не
минутные, а основные, длительные интересы рабочего класса» ...По сути речь шла
о планах тотального подчинения протестного движения рабочих целям и планам
организованной оппозиции. Примерно также позицию меньшевиков по отноше-
нию к движению уполномоченных оценивают и некоторые современные истори-
ки, такие как А.П. Ненароков, Д.Б. Павлов и У. Розенберг. В своей совместной
статье они подчёркивают, что «с первых же шагов независимого рабочего движе-
ния лидеры РСДРП попытались поставить его под свой идейный контроль» (См.,
например: Меньшевики в большевистской России. 1918—1924 // Меньшевики в
1918 году. М„ 1999. С. 38).
3 Авторство Трояновского было установлено составителями сборника, в котором
был опубликован документ, по рукописной пометке на обороте документа, хра-
нящегося сегодня в ЦА ФСБ РФ. Ими же в Российском государственном архиве
социально-политической истории найдена его машинописная копия, на которой
имеется подзаголовок «Резолюция, предлагаемая Центральным Комитетом
РСДРП», из чего и следует предположение, что резолюция вносилась от имени
руководства партии, а не просто отражала позиции левого, мартовского большин-
ства по ключевым вопросам внутриполитической ситуации и рабочего движения
в России. См.: Меньшевики в 1918 году. М., 1999. С. 478—481.
4 Меньшевики в 1918 году. С. 483.
5 Меньшевики в 1918 году. С. 567.
6 По другим данным решение о проведении съезда было принято в этот день самим
Бюро уполномоченных (Утро Петрограда. 1918. 3 июня).
7 Новая жизнь. 1918. 4 июня.
8 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 208-209.
9 Г. Аронсон по этому поводу писал: «Вслед за эвакуацией Совета народных комис-
саров, ВЦИК’а и других центральных большевистских учреждений из Петрограда,
в Москву постепенно перекочевали все другие "центры" политической и общест-
венной жизни, еще уцелевшие на поверхности: Центральные комитеты социалис-
тических партий, органы печати, центры профессионального движения. Было по-
ложено начало государственно-политическому отмиранию Петрограда — и за его
238
счет начался "расцвет" Москвы» (Аронсон Г.Я. Движение уполномоченных от ра-
бочих фабрик и заводов в 1918 году. Нью-Йорк, 1960. С. 18).
10 Наказ в виде листовки был размножен в типографии «Рабочая печать». Тираж лис-
товки превысил 10 тыс. экземпляров и разошёлся широко по стране: есть инфор-
мация, что только по официальным каналам ЧСУ ФЗП Наказ был отправлен
более, чем в 60 городов (Сводный каталог листовок первых лет Советской власти
(25 октября (7 ноября) 1917 - 1925. СПб., 2001. Т. III. С. 290 и др.).
11 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 207-208.
12 Существуют датировки Наказа, относящие его появление к апрелю 1918 г. (См.:
Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Экономические конфликты и по-
литический протест. Сб. док. СПб., 2000. С. 82 и др.). Представляется, что такая
датировка ошибочна и документ следует датировать маем 1918 года. В номере
«Новой жизни» за 22(9) мая имеется сообщение о направлении петроградским со-
бранием уполномоченных делегации своих представителей в Москву. В нём так
прямо и отмечается, что «отправляемая к московским рабочим делегация снабже-
на наказом». Далее в статье сам Наказ не воспроизводится, однако даётся его по-
дробное переложение, в которое вкраплено несколько цитат. По этим цитатам
можно без труда идентифицировать анализируемый нами документ. Кроме того,
само содержание документа никак не позволяет датировать его более ранним вре-
менем, нежели май.
Во-первых, в своём отчете члены делегации так и писали: «наказ, данный нам».
Это вполне позволяет предположить, что Наказ был написан именно в дни под-
готовки делегации, т.е. в 20-х числах мая. ЧСУ ФЗП принимало десятки доку-
ментов: резолюций, воззваний, обращений. Совершенно невозможно представить
такую ситуацию, когда бы для делегации, отправлявшейся в Москву с жизненно
важной миссией, от выполнения которой зависела судьба Всероссийского Рабо-
чего съезда, не было бы составлено принципиально нового, ударного документа,
а использовался какой-то из прежних, уже потерявших свою актуальность.
Во-вторых, в документе имеется фраза: «Голодным вместо хлеба дают пули, и
всех, кто говорит об этом, называют врагами народа» — скорее всего здесь име-
ются в виду майские события в Колпине, о которых речь подробно шла выше.
Колпинские события стали для оппозиции знаковыми и на протяжении некото-
рого времени активно использовались в агитационных целях.
В-третьих, в документе присутствует фраза: «В деревне дикая вражда. От нас
она ничего не получает. Поля не засеяны. Никто не уверен в завтрашнем дне.
Идут бои». (ЦА ФСБ РФ. Ф.1. Оп. 2. Д. 129. Л. 61). Здесь уместно напомнить
следующее. Большевиков обвиняли за развязывание Гражданской войны в деревне
в связи с политикой продовольственной диктатуры, комбедов и продотрядов, но
она начала проводиться только с мая. Однако в этой фразе более важным пред-
ставляется другое обстоятельство. Говорить в апреле, тем более в марте о незасе-
янных полях в России — это нонсенс. Реально яровые культуры русским крес-
тьянином начинают высаживаться только в самом конце апреля, этот процесс во
многих губерниях затягивается до середины июня (Подробнее см.: Милов Л.В. Ве-
ликорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998.
С. 110—137). Тем самым реально в апреле поля и должны быть не засеяны. Что же
касается озимых, то они должны были высеваться ещё до прихода большевиков к
власти в октябре 1917 г., тем самым в документе явно говорится не о них. Все эти
соображения заставляют датировать Наказ концом мая — началом июня, в про-
тивном случае содержащаяся в нём критика превращается в бессмыслицу.
И наконец, в документе есть упоминание о гетмане Скоропадском, поработив-
шим Украину. Но режим Скоропадского установился на Украине только 29 ап-
реля 1918 г., что не могло найти немедленный, уже на следующий день, отклик
в листовках антибольшевистской оппозиции в Петрограде. Кроме того, в других
документах движения уполномоченных он начинает упоминаться только начиная
с июня (см., например: Новая жизнь. 1918. 9 июня и др.).
Следует отметить, что Г.Я. Аронсон в своей краткой истории движения упол-
номоченных упоминает Наказ применительно к событиям именно мая—июня. В
239
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
какой-то мере это также, пусть и косвенно, указывает на более позднюю дату по-
явления документа (Г.Я. Аронсон Движение уполномоченных от рабочих фабрик
и заводов в 1918 году. С. 18—19).
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 61 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 61.
Вряд ли будет большой натяжкой предположить, что вопрос о зрелости в России
предпосылок социализма был добавлен именно с подачи деятелей организован-
ной оппозиции. Их он волновал уже в первые недели Февральской революции.
Вполне допустимо, что тезис о неготовности России к социализму поддерживался
некоторыми представителями рабочего класса, но в глубине души у большинства
рабочих, вчерашних крестьян, жила устойчивая вера в возможность увидеть «цар-
ство Божие на земле». Деятелям организованной оппозиции, конечно, хотелось
верить, что за ними шли совсем другие, более грамотные, более сознательные ра-
бочие (например, К.М. Ермолаев в своём письме от 17 июня 1918 г. П.Б. Аксель-
роду по этому поводу писал: «грустно признать, но это — факт, что за всё время
революции, только через год после её начала сложилась рабочая организация, где
сплотился, действительно, цвет рабочей интеллигенции...» (См.: Меньшевики в
1918 году. С. 556.). Но действительность была намного сложнее, и на практике
движение уполномоченных вовлекло в активный антибольшевистский протест не
только сознательные, но и глубоко архаичные части пролетариата (на это обсто-
ятельство обращалось внимание уже советской историографией. См., например:
Молодцова М.С. Борьба с эсеро-меньшевистской контрреволюцией на предпри-
ятиях Петрограда (март—июнь 1918 г.) // Питерские рабочие в борьбе с контрре-
волюцией в 1917—1918 гг. М., 1986. С. 181).
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 61.
В Наказе, конечно, прямой призыв к развязыванию военных действий с Герма-
нией не звучал — в условиях всеобщей усталости от войны такой шаг означал бы
моментальное политическое самоубийство, поэтому в документе больше говори-
лось о «борьбе за независимость нашей родины», о «военном соглашении с со-
юзными народами» и других «благородных целях». Но осуществление содержа-
щихся в Наказе призывов, на практике означало бы именно втягивание России
в новую кровопролитную бойню с самыми губительными для неё последствиями.
Словом, вся «программа» внешнеполитического курса новой, свободной от «боль-
шевистской тирании» «демократической России», содержащаяся в Наказе, не вы-
ходила за рамки хорошо известного ещё со времени Февральской революции обо-
ронческого лозунга о «верности союзническому долгу» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2.
Д. 126. Л. 61 об).
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 61.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 208.
Как уже говорилось выше, настроения в пользу начала подготовки вооружённого
восстания в июне 1918 г. имелось у значительной части рабочих Обуховского за-
вода, хотя дальше этих намерений дело, по всей видимости, не пошло (см., на-
пример: Павлов Д.Б. Собрания уполномоченных фабрик и заводов России. Про-
блемы изучения рабочего движения после Октября 1917 года // Отечественная ис-
тория. 2002. № 2. С. 140).
Социалистический вестник. 1926. 25 апреля. С. 16—18.
См.: Независимое рабочее движение в 1918 году. Документы и материалы / Ре-
дактор-составитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1981. С. 219.
В дополнение к Наказу петроградских рабочих в середине июня принимается со-
вместное обращение «Ко всем рабочим России». Под ним стояли сразу две под-
писи: Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов г. Петрограда
и Временного бюро по созыву Собрания уполномоченных фабрик и заводов
г. Москвы. Примерно в те же дни, что и в Москве, аналогичное обращение при-
нимается и ЧСУ ФЗП. Предназначенное для публикации в оппозиционной печа-
ти, оно стало важным инструментом мобилизации сторонников Рабочего съезда
(Новая жизнь. 1918. 16 июня). Отмечая рост безработицы, голода и бесправия,
отторжение от страны огромных территорий, обращение констатировало, что
240
«подрывается самая основа народной жизни». Делался тревожный прогноз — ра-
бочему классу грозит вырождение. Подчёркивалось, что политика советской влас-
ти, прикрывшейся именем рабочих, возбудила к нему ненависть всех прочих
слоёв населения страны. В определённом смысле, в своей оппозиционности Со-
ветам обращение «Ко всем рабочим России!» шло даже дальше, чем наказ петро-
градских рабочих (См.: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 128. Л. 56).
Помимо расхожих слов о всеобщем кризисе, обращение содержало и нечто
большее. Имеет смысл процитировать один из его фрагментов:
«Классовые враги наши собираются с силами, и удары нас ждут тяжёлые.
В эти тяжкие, смертные часы нам неоткуда ждать помощи. Мы сами себе должны
помочь. Сами себя должны спасти. Сами должны ковать оружие для самозащиты.
Враг будет беспощаден, и оружие нам нужно надёжное.
Давайте же вместе ковать его» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 60).
Обращает на себя внимание, что Рабочий съезд, хотя именно о нём потом го-
ворят авторы обращения, не назван в качестве того самого оружия, которое не-
обходимо выковать рабочим для своей защиты. Тем самым сакраментальный во-
прос о природе «оружия пролетариата» буквально повисает в воздухе...
24 Дело народа. 1918. 19 июня.
25 Новая жизнь. 1918. 7 июня.
26 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 128. Л. 67.
27 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 219.
28 В материалах следствия по делу Рабочего съезда сохранилось рукописный кон-
спект речи Грабовского. Документ сам по себе довольно интересен, передаёт
общий тон общения оппозиции с рабочими и заслуживает того, чтобы остано-
виться на нём подробней.
В начале своего выступления Грабовский развёрнуто остановился на тех обе-
щаниях, которые давали большевики, в период подготовки к захвату власти. По
его словам, решаясь на революцию, русские рабочие надеялись получить мир. Но
мир демократический, а не сепаратный. Он напомнил, что большевики обещали
открыть тайные договоры и тем самым разжечь мировую революцию. Большевики
призывали не наступать, а развивать братания на фронте, не голосовать за воен-
ный заём, не разоружать Петроградский гарнизон и не распылять питерский про-
летариат, призывали запретить смертную казнь. Напомнил он и об обещаниях
большевиков отменить частную собственность, установить контроль над промыш-
ленностью и передать всю полноту власти рабочему классу. «Так ли вышло, чего
хотел народ, и что ему сулили», — спрашивал Грабовский участников собрания,
и отвечал — на практике всё вышло совсем иначе.
Разъясняя своё утверждение, Грабовский подчёркивал, что мир, заключённый в
Бресте, совсем не тот, который хотели рабочие, а мир с разбойниками. Кроме
того, с германской стороны условия мира постоянно нарушаются, а советская
власть на это никак не реагирует. В связи с этим выступавший намекнул на
возможность неких секретных договорённостей между кайзеровским и ленинским
правительством («а может быть такой договор заключён, народ ничего не
знает»). Грабовский заявил, что подписав мир с агрессором, большевики поспе-
шили развалить армию и флот, над Петроградом нависла прямая угроза захвата.
Развёрнуто критиковал Грабовский и внутреннюю политику большевиков. Он
высказался против ленинского курса на внедрение элементов госкапитализма и
достижение компромисса с частником. Им была упомянута система Тейлора, ко-
торую социалистическая оппозиция объявляла новым ярмом на шее русских ра-
бочих. Вторым негативным моментом советской экономической политики высту-
павший назвал процветание мешочничества. Грабовский негодовал, что при пра-
вительстве, объявившем своей целью социализм, в действительности для буржуа-
зии вновь торгуют «всеми яствами и всё для неё доступно, для неё работают кон-
дитерские», а для «рабочего нет куска сахара» и даже нет должного снабжения по
карточкам. Вместе с тем, Грабовский решительно осудил и шаги по организации
рабочих продовольственных отрядов, направляемых в деревню за хлебом. «Вряд ли,
товарищи, — резюмировал он, — вкусен, будет хлеб, смоченный братской кровью».
241
Определённый интерес представляет часть выступления Грабовского, по-
свящённая Советам. Он резко осудил исключение из Советов меньшевиков и эсе-
ров. Решение об этом он назвал преступлением. Что же касается Советов как ра-
бочих органов, то их беда, по мнению Грабовского, заключалась в том, что они
стали органами государства и перестали быть рабочим представительством. В то
же время, из речи Грабовского явствует, что не все активисты движения уполно-
моченных были противниками Советов. Разъясняя свою позицию по отношению
к Советам, он заявлял: «Товарищи, распяли русскую революцию не потому, что
существуют Советы, а потому, что советчики плохие». Грабовский подчёркивал,
что в Советах нужны вовсе не краснобаи, только и умеющие, что мечтать да кра-
сиво говорить. В Советы должны избираться практические работники, умеющие
делать дело. «Когда вам будут говорить, что они и то, и то — вы им смело и
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
прямо говорите, что замыслы у вас орлиные, да вот крылья у вас куриные», —
призывал он рабочих. Под «краснобаями» с «куриными крыльями» Грабовский
понимал, конечно, большевиков. По его убеждению, большевики были не спо-
собны вывести страну из кризиса. Вместо преодоления трудностей, полагал он,
большевики способны предложить только террор. В речи Грабовского на примере
судьбы Шингарёва и Кокошкина утверждалось, что большевики поощряли бес-
судные убийства под лозунгом «да здравствует чертопляска дикарей». В то же
время, продолжал докладчик, новый режим сделал всё, чтобы замарать
имена таких «лучших борцов», как Максим Горький, Плеханов, Брешко-
Брешковская, Чхеидзе, Церетели, графиня Панина и др. Результат правления
большевиков он определял в следующих словах: «Повальный голод, самосуды,
печать задушена, тюрьмы наполняются политическими. Диктатура пролета-
риата ничем не отличается от самодержавия». (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2.
Д. 128. Л. 27—29а, 25-26).
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 128. Л. 5, 8, 11.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 211.
Новая жизнь. 1918. 12 июня.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 211.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 72.
Заря. 1923. № 2. С. 51-56.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 54.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 210.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 128. Л. 57.
Новая жизнь. 1918. 20 июня.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 209.
С докладом по этому вопросу на собрании выступил Шпаковский. Он сообщил,
что уже в самое ближайшее время в Москве должно состояться организационное
совещание по подготовке съезда, и необходимо, чтобы делегаты от Петрограда «на
это Совещание поспели» в обязательном порядке.
Предложение Шпаковского в целом было поддержано, однако выступавший за
ним Смирнов, «ввиду тревожного времени и неуверенности в завтрашнем дне»,
предложил выбирать делегатов не на само организационное совещание, а уже не-
посредственно на съезд. Смирнова поддержал ещё один уполномоченный — Мит-
рофанов (Пригородная дорога). Он напомнил, что на одном из недавних заседа-
ний представители социалистических партий выразили работе ЧСУ ФЗП полное
доверие. «Мы имеем, стало быть, моральное право выбирать делегатов на
съезд», — подытожил он своё выступление.
С любопытной репликой на собрании выступил уполномоченный от типогра-
фии газеты «Копейка» Левтов: «Если бы оказался какой-нибудь уже готовый спи-
сок кандидатов, — пожаловался он, — было бы удобнее выбирать». На самом
деле, такой список, видимо, был. Поскольку протокол собрания не зафиксировал
ни процесса выдвижения кандидатов, ни их обсуждения. Но это не вызвало ни у
кого никаких возражений — голосование списком являлось распространённой
практикой тех лет.
242
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
Дискуссию, похоже, неожиданно для лидеров ЧСУ ФЗП, вызвал другой вопрос.
Бюро, как можно заключить из стенограммы, склонялось к открытому голосова-
нию по кандидатурам делегатов. Однако в выступлении рабочего Орудийного за-
вода Савицкого прозвучало предложение голосовать тайно. Отповедь, с которой
против Савицкого выступил Смирнов, может многое пояснить в природе СЧУ
ФЗП и методах его работы:
«Если тайную баллотировку предлагают для собственного удобства, я не воз-
ражаю, — подчеркнул он, — но если имеются в виду конспиративные соображе-
ния, я решительно против этого. Мы все-таки живем во время революции. Ухо-
дить добровольно в подполье, сдавать кровью завоеванные позиции — недостойно
революционера. Может быть, через месяц и придется уйти в подполье, но сейчас
это преждевременно. Если нас и изымут, это будет иметь огромное влияние в
смысле мобилизации общественного мнения. А мы к этому и стремимся».
Савинский на пламенную речь Смирнова ответил весьма резонной репликой:
«Зачем же тогда было подымать вопрос об арестах и возможном разгоне», — воз-
разил он. Но большинством собрания тайная баллотировка была всё же отверг-
нута (Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Экономические конфликты
и политический протест. Сб. док. СПб., 2000. С. 128—129).
Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». С. 129; ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2.
Д. 126. Л. 2, 3, 4 и др. В последующие дни в связи с арестами и довыборами от-
дельных делегатов, состав петроградской делегации претерпел серьёзные изменения.
Органы следствия, разбиравшие дело о подготовке рабочего съезда, сообщают те
из них, которые вслед за Петроградом начинают выдвигаться на роль общенаци-
ональных, либо региональных центров подготовки Рабочего съезда (См.: ЦА ФСБ
РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 207, 209, 211). Динамика процесса распространения дви-
жения за Рабочий съезд по материалам органов дознания может быть представлена
в следующем виде. В январе 1918 г., когда только намечались контуры альтернатив-
ного рабочего представительства, попытки его организовать не выходили за рамки
Петрограда. В марте 1918 г., когда движение уполномоченных легализуется,
перед нами уже два очага его распространения. К Петрограду добавляется Тула.
И, наконец, в июне 1918 г. на роль консолидирующих центров претендовало
уже четыре города. Их список пополняется за счёт Москвы и Нижнего Новго-
рода.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 206.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 114 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 47 а.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 207.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 47 а.
Впрочем, нельзя исключить, что Организационное бюро возникло раньше Орга-
низационного комитета и именно оно, как особый орган, проводило Московское
совещание 28 июня. Но каким-либо образом проследить это по документам пока
не удалось. Возможно, что документы Организационного комитета, подписанные
Организационным бюро, распространялись ещё от имени петроградского Бюро
уполномоченных, какое-то время выполнявшего роль общероссийского организа-
ционного центра по подготовке Рабочего съезда.
ЦА ФСБ РФ. Ф. Р-27678. Л. 21.
Новая жизнь. 1918. 30 июня.
Новая жизнь. 1918. 4 июля.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 128. Л. 51-52.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 45.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 52, 52 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 114 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. Р-27678. Л. 21.
В материалах следствия хранится несколько экземпляров проекта Устава и самого
Устава. Один экземпляр проекта Устава был изъят, видимо, при аресте участни-
ков съезда в Москве, другой — при аресте в Иваново-Вознесенске эмиссара Пет-
243
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
роградского и Московского центров Г.М. Грабовского. Что же касается сопостав-
ления известных вариантов проекта Устава и самого Устава, то фактически речь
идёт об одном и том же документе. Тот экземпляр Устава, который сохранился в
материалах следствия, представляет собой обычную копию проекта Устава с ис-
правлениями от руки. Вверху на нём зачёркнуто слово «Проект» и слово «Устава»
заменено на «Устав». Каких-либо иных, смысловых, либо редакционных различий
между проектом и окончательным документом не существует. Вероятно из учёта
этих обстоятельств органы следствия и обвинения в своих материалах называют этот
документ проектом Устава. Но с другой стороны, в некоторых случаях на местах
региональные объединения уполномоченных и заводские собрания пытались учи-
тывать заложенные в нём нормы представительства и другие рекомендации, то есть
применяли документ как полноправный, действующий Устав Рабочего съезда.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 205.
В Северную область были включены: Петроградская, Новгородская, Псковская,
Витебская, Олонецкая, Вологодская, Архангельская и Вятская губернии. В Цент-
ральную область объединялись: Московская, Костромская, Владимирская, Яро-
славская, Нижегородская, Орловская, Калужская, Тамбовская, Тверская, Туль-
ская, Курская, Смоленская, Воронежская и Рязанская губернии.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 51 а.
Норма представительства для всех этих организаций, а также для трудовых кол-
лективов намечалась единая: 1 делегат от 5 тыс. рабочих.
Для столичных профсоюзов предусматривались особые условия представительст-
ва — вместо одного делегата, как это могли делать провинциальные союзы, проф-
союзы Москвы и Петрограда имели право делегировать на съезд по три своих
представителя.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 128. Л. 53.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 48.
Эпоха «красного террора» ещё была впереди, и пока большевики старались сво-
дить неизбежные в условиях ожесточённого гражданского противостояния эксцес-
сы к возможному минимуму.
Ф.Э. Дзержинский в этот момент был временно отстранён от руководства своим
ведомством из-за подозрений в участии в мятеже левых эсеров.
Независимое рабочее движение в 1918 году. Документы и материалы / Редактор-
составитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1981. С. 283—284.
Известия. 1918. 20 июля.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 74.
См., например: Новая жизнь. 1918. 4 июля; ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126.
Л. 115 и др.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 74 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 114 об.
См. например: Голиков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР (1917—
1925). М., 1975. С. 153; История профсоюзов России. Этапы, события, люди. М.,
1999. С. 91.
На такой точке зрения стоит, например, М.С. Бернштам (См. его утверждения в
кн.: Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 284, 286 и др.); ту же дати-
ровку даёт Г.М. Иванова в кн.: Политические деятели России 1917: Биографичес-
кий словарь. М., 1993. С. 413
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 87.
Такую позицию занял на совещании А.Е. Бейлин. На съезде он представлял ЦК
ПСР. В этой связи напрашивается предположение, что свои предложения по по-
вестке дня Оргкомитет предварительно согласовывал с центральными комитетами
социалистических партий.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 87-87 об.
244
80 В прошлом в распоряжении исследователей находился только один документ, на
основании которого можно было попытаться хотя бы приблизительно установить
состав Рабочего съезда — это Открытое письмо участников съезда «Ко всем граж-
данам России». Документ этот страдает серьёзными недостатками и больше запу-
тывал вопрос, чем прояснял его. В нём имеется множество неточностей даже в
написании фамилий.
В последнее время круг источников, по которым можно судить о персональном
составе делегатов съезда, существенно вырос. В руках историков оказались такие
важные документы, как списки арестованных по делу о Рабочем съезде, делегатские
мандаты, отчёт мандатной комиссии и, наконец, протоколы допросов арестован-
ных участников съезда. В то же время и эти документы требуют к себе критичес-
кого отношения, поскольку в них имеются существенные неточности и противо-
речия.
Грешат такими неточностями, к примеру, списки арестованных. В материалах
следствия их имеется два: недатированный и датированный. Первый из них, не-
датированный, составлен, судя по всему, 23 июля непосредственно в момент задер-
жания участников съезда. Второй список, на котором стоит дата 24 июля, составлен
уже после того как были проведены первые следственные действия и содержит крат-
кие сведения о помещённых в нём лицах. Как странно это ни покажется, но оба
списка заметно отличаются один от другого. В недатированном списке отсутствуют
4 фамилии, появляющиеся в списке от 24/VII 1918 г. (Пумпянский, Зельдович, Ро-
манчук, Мешковский). Обращает на себя внимание, что все эти люди были квали-
фицированы следствием, как попавшие на съезд случайно. Вероятно, их задержали
не в зале, где проходила работа съезда, а позже, в соседних помещениях, что могло
послужить дополнительным аргументом в пользу их невиновности.
Казалось бы, наиболее достоверным источником, позволяющим судить об
участниках съезда, являются свидетельства об избрании на Рабочий съезд и ман-
даты делегатов. Однако и этот источник тоже не может считаться исчерпываю-
щим, поскольку многие направления на съезд и мандаты участников не сохрани-
лись, — видимо, при задержании участники съезда стремились уничтожить их в
первую очередь. Так, не сохранились свидетельства о делегировании на съезд Аб-
рамовича, Альтера, Бейлина, Логвинова и Тумилевича. В то же время, не сохра-
нились мандаты таких участников съезда, как Лейкин, Пушкин, Уханов, Чинен-
ков и др. (Всего в настоящее время имеется 20 направлений на съезд и 19 ман-
датов участников съезда).
Оставляет вопросы и отчёт мандатной комиссии. В нём количество участников
съезда определено в 33 человека. При этом лишь некоторые из них названы по
фамилии. Но зато среди названных имеется представитель от плехановского
«Единства» Воланен, который больше ни в каких других документах съезда упо-
минается. Не исключено, что на съезде он так и не появился. (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1.
Оп. 2. Д. 126. Л. 114).
81 Сводный список гостей и делегатов съезда, упоминаемых в источниках:
№ Участники I II III IV V VI
1. Абрамович Р.А. * ♦ * *
2. Александров *
3. Альтер В.И. ♦ * ♦ * *
4. Башкиров П.И. ♦ * * *
5. Бейлин А.Е. ♦ * * ♦
6. Берг Е.С. ♦ * * * * *
7. Борисенко Н.К. ♦ * * * * *
8. Вецкалн А.А. * * * *
9. Волков И.Г. * * * *
10. Вороничев М.А. ♦ * * ♦ ♦ *
245
№ Участники I II III IV V VI
11. Вульфов А.Я. * * *
12. Гальберштадт М.И. * * *
13. Глебов Н.Н. * * * ♦
14. Замораев Д.И. ♦ ♦ * * * *
15. Захаров Д.В. * * * *
16. Зельдович Б.С. * *
17. Каммермахер М.С. *
18. Кац В.П. * * * * * *
19. Кошелев В.Ф. * * * * *
20. Лапкес Я.Б. * ♦ ♦
21. Лейкин Ю.С. * ♦ * ♦ *
22. Логвинов Н.И. *
23. Лотков А.А. * * * *
24. Матвеев В.И. * * * * * *
25. Мешковский Ф.Д. * *
26. Полукаров С.И. * * * * * *
27. Пумпянский Л.М. * *
28. Пушкин И.П. * * * * *
29. Романчук П.А. * *
30. Русак С.И. ♦ * * * *
31. Смирнов А.Н. ♦ * * ♦ ♦ *
32. Смирнов Д.В. * * * *
33. Тумилевич Б.А. * * * * *
34. Усольцев Н.Н. * * * * *
35. Уханов П.И. * * * * *
36. Фомичёв И.П. * * * ♦ * *
37. Храмченков И.И. ♦ * * ♦ * *
38. Чинен ков А. А. ♦ * * * *
39. Чиркин В.Г. ♦ * ♦ *
40. Шестаков В.П. * * * *
41. Шлейфер И.О. * * * *
<12. Шпаковский И.И. * * * * * *
I. Список арестованных — недатированный, с рукописной правкой, по всей
вероятности, составлен в момент задержания 23/VII 1918.
II. Список арестованных — датированный, 24/VII 1918, с краткими сведени-
ями о задержанных.
III. Список делегатов, имевших направления с подтверждением избрания их
на съезд местными организациями.
IV. Список лиц, получивших мандаты участников съезда.
V. Список лиц, дававших показания по делу Абрамовича, Альтера и др. (по
делу о Рабочем съезде).
VI. Список лиц, чья подпись стоит под «Открытым письмом заключённых в
Московской губернской тюрьме (Таганка) по делу "Рабочего съезда" ко
всем Гражданам».
246
В дальнейшем, впрочем, приводимый список может измениться. Так, в стено-
грамме съезда и заключении следственной комиссии значится делегат от Тулы
Вулканов, который, как следует из документов, арестован не был. Не исключено,
что в его случае может быть ошибка в написании фамилии, и, скорее всего, речь
идёт о С.И. Полукарове. Далее, в число 36 участников не вошёл П.А. Романчук,
отпущенный следственными органами. Но его непричастность к съезду более чем
сомнительна и требует последующих изысканий. Именно он, как явствует из
имеющихся документов, обеспечил съезд помещением. По его словам, с соответ-
ствующей просьбой к нему обратился Борисенко, попросивший уступить ему по-
мещение под профессиональное собрание рабочих-печатников. Какое отношение
мог иметь рабочий Петроградского трубочного завода Борисенко к собранию ра-
бочих печатников в Москве — непонятно. Или Романчук не знал, с кем он имеет
дело? Но тогда возникает следующий вопрос, всем ли незнакомцам Романчук по
первой же просьбе готов был «уступать» помещение своей конторы? Особенно
когда известно, что между властью и печатниками в тот момент отношения скла-
дывались далёкие от идеальных, а власти со своими оппонентами церемониться
были не склонны и всё могло закончиться стрельбой? Так ли уж любил Романчук
подставляться без всякой на то необходимости? В то же время, вести подготовку
съезда и принимать в нём участие не одно и то же. Так что вопрос о Романчуке
остаётся открытым. То же самое можно сказать и об упомянутом в докладе ман-
датной комиссии представителе «Единства». Вполне возможно, что в дальнейшем
удастся установить, что он всё же присутствовал на съезде. Нельзя исключить
принадлежность к участникам съезда и Пумпянского — видного кооператора.
Есть и другие неясности. В частности, в протоколах заседаний съезда упомина-
ется несколько человек, так же как представитель «Единства» Воланен, не встре-
чающихся больше ни в каких других документах съезда. Но приходится предпо-
лагать, что это искажение фамилий уже известных нам лиц, тем более, что в не-
которых документах такие неточности действительно встречаются. Впрочем, если
удастся выявить новые документы, то коррективы вполне возможны. Иногда в
литературе называются и другие фамилии участников съезда. Так, М.С. Бернштам
называет участником съезда правого меньшевика Ю.П. Денике (Независимое ра-
бочее движение в 1918 году. С. 288). О том же во введении к тому документов
по истории меньшевизма в 1918 г. пишут А. Ненароков, Д. Павлов, У. Розенберг
(Меньшевики в 1918 году. 42). Никаких документов в материалах следствия, под-
тверждающих это утверждение, обнаружить пока не удалось. Может быть, Денике
назван участником съезда в силу того, что он сыграл видную роль в его подго-
товке.
82 В существующей литературе говорится о 39, и даже 40 участниках съезда. (См.,
например: Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 286; История профсо-
юзов России. С. 91 и др.).
83 В докладе Мандатной комиссии перечислены следующие города, представленные
на съезде: от Петрограда — 8 человек; от Нижнего Новгорода, Сормова, Куле-
бак — 7 человек; от Тулы — 3 человека; от Коломны, Бежицы, Москвы — по
2 человека; от Орла, Вологды, Костромы, Рыбинска, и Севастополя — по 1 че-
ловеку (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 114).
84 В то же время, высокое представительство на Рабочем съезда партийных функци-
онеров не может считаться чем-то исключительным. В этом смысле история дви-
жения уполномоченных служит лишь ещё одним подтверждением общей законо-
мерности развития рабочих организаций периода русской революции 1917 г. и
Гражданской войны. В низовых рабочих организациях партийные функционеры,
как правило, представлены довольно умеренно. Нередко в низовых рабочих орга-
низациях к той или иной политической партии принадлежали исключительно её
руководители, к примеру — председатели цеховых комитетов или низовых проф-
союзных ячеек на небольших предприятиях. Но уже в руководящих органах ра-
бочих организаций районного или городского уровня количество активистов с
партбилетами в кармане существенно возрастает. И ещё масштабнее партийное
представительство всегда было на губернском и всероссийском уровнях. В под-
247
тверждение этой закономерности могут быть приведены следующие цифры: если
удельный вес коммунистов в центральных, губернских и уездных профорганах в
1918—1920 гг. составлял 50—60%, то в фабзавкомах даже в 1922 г. он не превышал
и 30% (Сидорова Л.А. Время становления. М., 1990. С. 127; Историческая наука
России в XX веке. М„ 1997. С. 423-424).
85 Правда, как утверждалось в отчёте Мандатной комиссии, делегата от Вологды из-
брали представители Совета, среди которых, помимо меньшевиков и беспартий-
ных, были большевики (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 114).
86 По его словам, он был эсером ещё до первого раскола, возможно речь идёт о
событиях майского съезда эсеровской партии, когда левые эсеры впервые заявили
о себе как о самостоятельной политической силе. Не исключено, впрочем, что
Матвеев имеет в виду какие-то другие события (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126.
Л. 175 об.).
87 Следует добавить, что представитель от Воткинска А.А. Лотков в некоторых съез-
довских документах проходит как беспартийный, но по другим выясняется его
принадлежность к РСДРП.
88 Под Открытым письмом заключённых по делу о Рабочем съезде всем гражданам
России стоит его подпись как рабочего Воткинского завода, но поскольку он сам
этот документ не подписывал, информация эта ошибочна (о серьёзных неточнос-
тях документа уже говорилось выше, в примечании 80).
89 Говоря о Марии Исааковне Гальберштадт необходимо также отметить, что она яв-
лялась единственной женщиной — участницей Рабочего съезда.
90 Профессиональную принадлежность ряда участников съезда пока установить не
удалось.
91 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 114.
92 Лишь только два участника съезда в своих показаниях пытались настаивать, что
они действительно, как это и предусматривалось Уставом, были избраны от 5 тыс.
рабочих. Речь идёт о делегате из Петрограда — Борисенко и делегате от Волог-
ды — Кошелеве. Ни проверить, ни опровергнуть слова Кошелева сегодня не
представляется возможным, но что касается Борисенко, то относительно его со-
вершенно точно установлено, что он был избран не рабочими конкретного пред-
приятия, а собранием уполномоченных Петрограда, на котором присутствовало
лишь несколько десятков человек (См., например: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2.
Д. 126. Л. 21-22 об, 116).
93 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 21-22 об.
94 В конце июня в Москве было уже непросто снять зал для проведения широкой
антибольшевистской акции, поэтому при попытках подыскать помещение для Ра-
бочего съезда не обошлось без проблем. В конце концов, из конспиративных со-
ображений, его пришлось снимать за деньги. Плата за помещение предполагалась
40 руб. за будни и 75 руб. за выходные дни (См.: Известия. 1918. 25 июля). Кроме
того, организаторам съезда пришлось пойти на обман и заявить, как уже было
сказано выше, будто помещение арендуется для собрания печатников, и что во-
просы на нём будут обсуждаться сугубо профессиональные, не политические. Как
пишет М.С. Бернштам, иначе в Москве организаторы съезда помещения уже бы
не подыскали (Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 287). В этой связи
М.С. Бернштам справедливо говорит о странном, двойственном статусе предсто-
ящего Рабочего съезда, отмечая его необычный «полулегальный» характер. И дей-
ствительно. С одной стороны, подготовка съезда велась открыто, на страницах
оппозиционных газет в его поддержку развернулась широкая агитационная ком-
пания. В печати сообщалось о месте и дате его проведения. С другой стороны,
организаторами съезда предпринимались меры конспиративного характера, такие
как аренда помещения с заявлением совершенно иных целей намечаемого собра-
ния. К слову сказать, многие участники съезда не рассчитывали оказаться в по-
ложении подпольщиков, собравшихся на конспиративную сходку. Так, Ю.С. Лей-
кин заявил на следствии: «Я считаю наше совещание вполне легальным. Если бы
оно было правительством взято под запрет, то для многих делегатов встал бы во-
прос «ехать ли на незаконное совещание»» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126.
248
Л. 173 об). Более того, сами организаторы съезда до последней минуты толком
не знали, легально или нелегально предстоит работать съезду. На допросе
А.Н. Смирнов сообщил следователям следующее: «27—28 июня я приехал в Мос-
кву и вместе с представителями небольшого ряда промышленных центров создали
организационный комитет по созыву совещания о рабочем съезде. К комитету на
основании газетных сообщений рабочие обращались за различными справками о
Рабочем съезде, на которые организационный комитет давал соответствующие от-
веты. Место съезда было принципиально решено в Москве, но у членов органи-
зационного комитета не было уверенности, что в самый последний момент не по-
лучится от Советской власти запрещение Съезда, посему до самого последнего
момента не фиксировали окончательно помещение совещания» (ЦА ФСБ РФ.
Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 126).
95 Вместе с тем, несмотря на свою кажущуюся ясность, вопрос с руководством съезда
по сей день не может быть решен окончательно.
В ряде публикаций, вышедших в эмиграции, руководителем Рабочего съезда
называется вовсе не Берг, а Р.А. Абрамович. Как полагает М.С. Бернштам, эта
версия вошла в научную литературу со слов самого Абрамовича. И действительно,
уже будучи в эмиграции Р.А. Абрамович писал о том, будто бы именно он являл-
ся руководителем Рабочего съезда, председателем президиума и т.д. Бернштам
считает эти утверждения Абрамовича совершенно беспочвенными, и напоминает
о президиуме во главе с Бергом, выбранном самими рабочими — участниками
съезда — из таких же рабочих как и они сами (Независимое рабочее движение в
1918 году. С. 287).
Факт формирования президиума из трёх названных лиц бесспорен и чётко про-
слеживается по документам. В то же время, сказанное Абрамовичем, не следует
просто так сбрасывать со счёта. Во-первых, Бернштам заблуждается, когда пишет
о том, что версия об Абрамовиче как о руководителе съезда возникла много лет
спустя после событий, только в 60-е годы XX столетия. На самом деле это про-
исходит существенно раньше. В эмигрантской литературе рождение этой версии
может быть отнесено уже к 20-м годам. Именно тогда в публикациях социалис-
тической эмиграции можно отыскать упоминания, что во главе арестованного Ра-
бочего съезда стоял именно Абрамович. Во-вторых, в советской историографии
руководителем съезда также называется Р.А. Абрамович (см., например, Голи-
ков ДЛ. Крушение антисоветского подполья в СССР. С. 153). Причём лидером
съезда он назван уже в самых первых публикациях об аресте Рабочего съезда в
июле 1918 года. Более того, дело, которое вели следственные органы против его
участников, называлось делом Абрамовича, Альтера и других (см., например:
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 204). И это притом, что сам Абрамович при
задержании утверждал, что к съезду он не имеет никакого отношения, поскольку
является журналистом (Известия. 1918. 25 июля). Позднее, уже в ходе следствия
он пытался полностью отрицать какую-либо свою причастность к документам
съезда (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 135-135 об.).
Имеющиеся в распоряжении историков документы пока не позволяют с доста-
точной степенью достоверности разобраться в субординации во взаимоотношени-
ях между президиумом, легально сформированном на съезде, и Абрамовичем. В
то же время, учитывая «полулегальный» характер съезда, нельзя исключить, что
помимо «официального» президиума съезда, имелся ещё «резервный», «теневой»
или какой-либо иной, о существовании которого и намекал Абрамович. В этой
связи нельзя не сказать о том, что именно Абрамович выступил с основным до-
кладом по ключевому вопросу, обсуждавшемуся на съезде: вопросу об образова-
нии новой рабочей партии или новой пролетарской организации со своим обще-
российским центром, что тоже косвенно подтверждает его лидирующую роль в
руководстве Рабочим съездом (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 128. Л. 64).
96 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 114.
97 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 74. О полной поддержке со стороны москов-
ских печатников планов социалистической оппозиции уже говорилось, но на
съезд делегация от них так и не явилась, и вообще на съезде не оказалось ни
249
одного делегата от Москвы. Оба москвича — участника съезда, по признанию
Шестакова, имели только совещательный голос (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127.
Л. 90).
98 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 114 об. - 115.
99 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 74.
100 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115.
101 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 74.
102 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115.
103 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 74.
104 Помимо эпатажного заявления о «пролетарском вооружённом восстании» в вы-
ступлении Вороничева содержался обстоятельный рассказ о нижегородской стачке
18 июня и основных этапах становления в городе движения уполномоченных. Во-
роничев указал на то, что прежде рабочие широко поддерживали Советы, но
позже отошли от них. Когда же большевики не допустили создания в городе Со-
вета, отражающего интересы рабочих, социалистическая оппозиция вышла из
него и стала развиваться самостоятельно. Рост её влияния был связан с идеей не-
зависимых рабочих конференций. В связи с успехами социалистов, Вороничев за-
верил собравшихся, что среди разочаровавшихся в большевиках нижегородских
рабочих нет монархических тенденций, и что рабочие требуют Учредительного со-
брания и создания независимых рабочих организаций (последнее утверждение до-
кладчика, впрочем, мало соответствовало действительности: националистические,
или как их тогда называли «монархические» настроения, в то время возникали не
только в Нижнем Новгороде, но и в Москве, Иваново-Вознесенске и некоторых
других городах России. Сам факт выступления Вороничева на Рабочем съезде, в
котором он счёл важным поднять проблему «монархических тенденций» в рабо-
чей среде, косвенно свидетельствует, что эта проблема волновала нижегородских
уполномоченных самым серьёзным образом (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126.
Л. 74 об., 115 об. - 116).
105 Так в дальнейшем и произошло — выступление Вороничева было использовано
следственными органами как одно из ярчайших подтверждений контрреволюци-
онности всего съезда (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 214).
106 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115 об.
107 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115 об. Позже чекисты устроили очную ставку
Лейкина с Вороничевым, на которой Лейкин заявил следующее: «...На мой доклад
108
109
НО
111
112
113
114
115
116
117
118
с мест о настроении рабочих, где я рисовал картину полной аполитичности и от-
хода широких масс от всех форм рабочих организаций, Вороничев находил, что
настроение сормовских рабочих не такое... В ответ на эти указания я привёл при-
мер, как отнеслись сормовские рабочие к похоронам убитых товарищей, когда из
18 000 рабочих явилось на похороны человек 20—30» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2.
Д. 127. Л. 54).
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 74 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 115 об., 116.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 74 об., 116.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 116.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп 2. Д. 128. Л. 63. Помимо этого, докладчик сообщил о
существовании в городской организации ПСР помимо таких комиссий, как аги-
тационная и техническая, ещё и военной комиссии, правда, о её задачах им ни-
чего сказано не было (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 74 об.).
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 215.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 74 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 116 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 75.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 116 об.
К примеру, Абрамович на допросе ответил следователю буквально следующее: «за-
являю как участник совещания, что последнее ни по одному вопросу своего поряд-
250
ка дня не успело принять никаких резолюций» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126.
Л. 135). Впрочем, мотивы, по которым Абрамович и другие арестованные вместе
с ним по делу о Рабочем съезде отрицали факт принятия на нём каких-либо офи-
циальных документов вполне понятны, и заявления их не могут считаться доста-
точно убедительным источником.
119 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 217.
120 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 84.
121 Известия. 1918. 27 июля.
122 В подготовленном М.С. Бернштамом сборнике по истории независимого рабочего
движения текст резолюции съезда даётся в реконструированном по разным опуб-
ликованным источникам виде. Поскольку раньше подлинник резолюции был ис-
торикам не известен, реконструкция, предложенная Бернштамом, грешит неточ-
ностями. Стоит отметить, что чаще всего речь идёт о незначительных несовпаде-
ниях. Однако некоторые неточности носят существенный характер. Они либо из-
меняют тональность тех или иных пунктов резолюции, либо меняют их смысл
(Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 285—286). Так, например, в под-
линнике первый пункт резолюции звучит следующим образом:
«...только прекращение внутренней войны, восстановление прав рабочих и
всего народа могут создать условия для возрождения промышленности и ослаб-
ления безработицы».
У Бернштама этот же пункт передан следующим образом:
«...только прекращение внутренней войны, восстановление всенародной власти,
восстановление политических прав рабочих и всего народа — могут создать усло-
вия для возрождения промышленности и ослабления безработицы».
123 У Бернштама: «пагубным».
124 В этом плане вариант шестого пункта, который приводит Бернштам, ещё красно-
речивее: «...необходимо учреждение государственного, а не рабочего контроля...».
Враждебность меньшевиков и эсеров к рабочему контролю общеизвестна и
подчёркивалась ими при каждом удобном случае, начиная с первых недель Фев-
ральской революции, то есть с того самого времени, когда рабочий контроль за-
рождается как форма классовой борьбы и классовой самоорганизации рабочего
класса.
125 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 84.
126 Следует отметить, что кроме резолюции и прилагавшихся к ней тезисов при арес-
те съезда чекисты изъяли у его участников ещё один документ, состоявший из
девяти пунктов. В литературе его нередко путают с тезисами, прилагавшимися к
резолюции. Это мнение ошибочно. На самом деле речь идёт о совершенно другом
документе. Не исключено, что это одна из резолюций Тульской рабочей конфе-
ренции. Особое внимание следствия привлекли два заключительных пункта этого
документа, содержащие главные политические выводы. В силу их значимости и
той роли, которую они сыграли в ходе следствия над участниками съезда, имеет
смысл привести их полностью:
«8) Советская власть решительно враждебна пролетариату и демократии, —
значилось в заключительной части документа, — её социалистические опыты раз-
рушают промышленность, т.е. вредя жизненным интересам рабочего класса, вно-
сят дезорганизацию в ряды пролетариата, отталкивая его от идеи классовой борь-
бы и социализма. Её режим террора и уничтожение демократических свобод и
самоуправления подготавливают почву для самой жёсткой реакции и монархичес-
кой реставрации.
9) Основной политической задачей рабочего класса является борьба за низверже-
ние Советской власти и восстановление демократического строя, ею уничтоженного.
В этой борьбе, предоставленный самому себе пролетариат обречён заранее на по-
ражение, так как собственные его силы недостаточны для этого. В этой борьбе
ему необходимы союзники из других классов. Борьба с Советской властью принимает
характер организационной задачи, объединяющей во имя общей цели всю страну во
251
главе с наиболее передовым классом — пролетариатом» (Цит, по: «"Заключение"
Следственной Комиссии Революционного Трибунала при ВЦИК по делу Абрамо-
вича, Альтера и других». В тексте «Заключения» выделенный фрагмент напечатан
заглавными буквами (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 217).
В тюрьме многие участники съезда поспешат отмежеваться от направленности
принятых ими документов, особенно от восьмого и девятого пунктов анонимного
документа, который иногда называется «Тезисами». Так, В.П. Кац станет утверж-
дать, что «никаких других целей, кроме чисто организационных, совещание не
ставило». «Причём я, — подчёркивал он в своих показаниях, — если бы какие
другие цели и были поставлены, вроде выступлений против Советской власти, —
протестовал бы» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 130).
П.И. Уханов заявлял, что он стоит за советскую власть, признаёт власть боль-
шевиков, никогда в оппозиции не состоял и состоять не будет (ЦА ФСБ РФ.
Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 149).
И совсем уж определённо высказался на этот счёт В.И. Матвеев, очень точно
почувствовавший классовый характер принятого съездом документа. «Я, как ра-
бочий, и как честный человек, — заявил он, — категорически отказываюсь от
9-ти тезисов, опубликованных в "Известиях" и говорю, что эти тезисы для нас,
рабочих, есть смерть, совершенно неприемлемы» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2.
Д. 126. Л. 175 об.).
Лишь один участник съезда, И.П. Пушкин, первоначально признал анонимные
тезисы за принадлежавшие ему. Но затем, видимо, и Пушкин открестился от оди-
озного документа, отказавшись от своих показаний, поскольку в заключительных
материалах следствия говорится, что принадлежность документа «кому-либо из
участников съезда установить не удалось» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127.
Л. 217).
127 Известия. 1918. 27 июля.
128 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 128. Л. 63. Может показаться удивительным, но
почти в тех же выражениях оценивал развернувшуюся на съезде полемику и
М.С. Бернштам, писавший, что все участники съезда в тех или иных выражениях
формулировали необходимость устранения советской власти, предпочитая, конеч-
но мирные формы смены власти, но не отвергая и того, что в противном случае
повсюду может повториться Рыбинский и Ярославский прецедент (Бернштам по-
ясняет, что собравшиеся ещё не знали, что верные правительству части тяжёлыми
орудийными снарядами уже усмирили ярославских мятежников). См.: Независи-
мое рабочее движение в 1918 году. 287.
129 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 216.
130 В своём докладе Смирнов в который раз повторил, что «идея рабочего съезда воз-
никла ещё до П.Б. Аксельрода», что «идея рабочего съезда в настоящий момент
выходит из самих недр рабочего класса» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 75.).
Но прежде идея эта не могла быть реализована, поскольку у рабочего класса было
слишком мало сил для этого. Рабочие прежде группировались вокруг существо-
вавших организаций. Теперь они поняли необходимость объединить свои силы.
Так вновь стала актуальна идея рабочего съезда, «для решения не только эконо-
мических, но и политических вопросов». Смирнов подчеркнул, что «необходимо
это стремление сплотиться вылить в определённые формы». Такой приемлемой,
по его мнению, формой должен был стать Северный рабочий союз (термин из
записок Усольцева, в официальной стенограмме имеется иной вариант названия
будущей рабочей организации — Всероссийский совет рабочих). Смирнов под-
черкнул, что, по его убеждению, союз этот должен будет объединить «всех рабо-
чих не стоящих на платформе советской власти». Идеологией новой организации
должно было стать признание, что рабочий класс взял власть в свои руки прежде-
временно, что теперь он разбит и должен восстановить свою «упругость». «Эту
цель и должен преследовать Северный рабочий союз, объединяя персонально ра-
бочих Северной и Центральной области», — закончил Смирнов своё выступление
252
(ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 75, 116 об, 117). Тем самым он не произнёс
ничего, что являлось бы принципиально новым, по сравнению с тем, что было
уже неоднократно заявлено в документах движения уполномоченных и озвучено
делегатами с мест на самом Рабочего съезде.
131 В этой связи Абрамович спецально пояснил, что он не предлагает создать новую
рабочую партию. В условиях середины 1918 г. ставить вопрос о создании новой,
антибольшевистской партии было занятием бесперспективным. Даже левые
эсеры, расколовшиеся после неудачного мятежа 6 июля, не смогли предложить
рабочим сколько-нибудь действенной партийной структуры. Тем более невозмож-
но было построить новую рабочую партию, начиная с нуля. Абрамович, как опыт-
ный политик, прекрасно понимал это и решительно отмежевался от тех, кто
видел в создаваемой рабочей организации альтернативу существующим полити-
ческим партиям. Но мотивы, по которым он возражал против создания новой ра-
бочей партии, в официальном протоколе и записках Усольцева излагаются совер-
шенно по-разному. Нюансы его аргументации заслуживают внимания.
В официальном протоколе смысл выступления Абрамовича не расходится с
публичной трактовкой вопроса о беспартийности будущей рабочей организации,
которая так или иначе проходит и в документах движения уполномоченных, и в
выступлениях его лидеров, таких как Берг или Смирнов. Согласно протоколу
Шлейфера, в своём выступлении Абрамович самокритично признал что «масса
разочарована во всём и не поверит новой партии» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2.
Д. 126. Л. 117).
Тем самым Абрамович не только отрицал целесообразность создание новой
партии, но и признал факт всеобщего разочарования масс, вызванного в том
числе и банкротством прежних политических партий социалистической оппози-
ции.
В записках Усольцева выступление Абрамовича передано иначе. Имеет смысл
привести этот текст полностью в силу его выразительности:
«Партийные разногласия не интеллигентские выдумки, они выдвинуты самой
жизнью. Поэтому упразднять все партии, создавая единую в форме Северного ра-
бочего союза бесцельно, ибо и там начнутся те же партийные разногласия, кото-
рые заставят союз распасться. Идея союза, отталкивая рабочих от партии, от-
толкнёт их сперва от политики и приведёт их обратно к партиям. Необходимо
этими целями не задаваться, а ограничиться внепартийным объединением рабо-
чего класса в форме рабочих съездов, где бы перед лицом надвигающейся реакции
социалистические партии вместе с беспартийными нашли бы общую почву для
совместного отражения контрреволюции. При том условии, что многие рабочие
находятся на сравнительно низком уровне сознательности, опасно выдвигать
идею новой партии в виде Северного рабочего союза, необходимо собрать и без
того слабые силы» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 75).
В изложении Усольцева нет уже даже намёка на признание Абрамовичем краха
прежних социалистических партий в рабочем движении. Наоборот, он подчёрки-
вает неизбежность возникновения и дальнейшего существования политических
партий. Абрамович решительно возражает против культивирования в рабочих на-
строений беспартийности. Вместо беспартийности он предлагает совершенно дру-
гое — внепартийность (надпартийность, межпартийность), позволяющую сохра-
нить прежние партийные структуры. Мысль докладчика ясна — не имея возмож-
ности прямо влиять на рабочих, организованная оппозиция должна опосредован-
но руководить рабочим протестным активизмом, не приветствуется в то же время
и самостоятельная организация рабочих. Абрамович явно не допускал мысли, что
рабочий класс способен самостоятельно определить свою политическую выгоду.
132 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 216.
133 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 118.
134 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 75.
135 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 217.
253
136 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 118 об.
137 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 118 об.
138 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 118 об. - 119.
139 В протоколе допроса Д.В. Смирнова об этом эпизоде говорится следующее: «Я
вошёл, когда говорил Глебов — причём помню, что Глебову не давали говорить —
председатель его останавливал — кончилось время. Глебову не дали развить свою
мысль...» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 81).
140 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 119.
141 В одном из своих исследований М.С. Бернштам сообщает некоторые подробности
задержания участников съезда. В дни его работы проходила очередная коллегия
ВЧК. На ней, вероятно, могли обсуждаться вопросы текущей политической си-
туации, деятельность антибольшевистских элементов. Вернувшись после неё уже
около полуночи в Кремль, член коллегии и одновременно секретарь ВЦИК
В.А. Аванесов вручил коменданту Кремля, начальнику отряда латышских стрел-
ков матросу П.Д. Малькову бумагу с адресом того помещения на Арбате, где про-
ходил съезд. Аванесов приказал Малькову утром арестовать там всех, кого найдут.
Утром, однако, Малькову с латышскими стрелками удалось явиться на место про-
ведения Рабочего съезда только к 11 часам. Окружив флигель здания, стрелки во-
рвались внутрь и арестовали всех присутствовавших. Мальков собрал все найден-
ные при обыске документы и отвёз задержанных на Лубянку, где их уже ждал
Ф.Э. Дзержинский. Ссылаясь на Ю.П. Денике, Бернштам пишет, что, слушая
рассказ Малькова об обстоятельствах ареста, Ф.Э. Дзержинский «хохотал до слёз»
(Независимое рабочее движение в 1918 году. Документы и материалы / Редактор-
составитель и автор комментариев М.С. Бернштам. С. 287—288).
Версия Бернштама вызывает определённые сомнения в своей достоверности.
Во-первых, пока не удалось обнаружить никаких следов присутствия Денике на
съезде. Не присутствовал в помещении правления кооператива он и в момент
ареста, иначе бы тоже наверняка оказался под арестом. Следовательно, обстоя-
тельства задержания делегатов съезда могли быть ему известны только понаслыш-
ке. Ещё меньше шансов было у Денике узнать о том, что в дни работы съезда
происходило в большевистском стане. Кроме того, в материалах следствия сохра-
нился ордер на арест, выданный на имя Р.П. Этина. Очевидно, что именно Этин,
а не Мальков и производил арест. Впрочем, не исключено, что некоторые детали
в рассказе Денике не выдумка, а вольный пересказ тех слухов, которые циркули-
ровали в среде социалистической оппозиции после ареста Рабочего съезда, а ли-
деры оппозиции, благодаря своим давним личным связям с некоторыми членами
большевистского руководства были людьми на удивление информированными.
142 Очевидно, поводом для упоминаний «чехословаков» послужили слова В.Ф. Коше-
лева и некоторых участников съезда по поводу Ярославского и других восстаний,
прокатившихся незадолго до Рабочего съезда по стране.
143 Имеется в виду Е.С. Берг.
144 Беглецов несколько искажает текст, содержавшийся в ордере на арест. В дейст-
вительности, в графе, где следовало указать фамилии подлежащих аресту лиц,
значилась довольно абстрактная фраза «по усмотрению», что, впрочем, вполне
можно истолковать как приказ задержать «всех» (См.: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2.
Д. 126. Л. 17).
145 Цит. по: Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 296—297.
146 Цит. по: Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 297.
147 Известия. 1918. 25 июля.
148 И это действительно так.
149 Многие подследственные на вопросы о их сословной, национальной или вероис-
поведальной принадлежности отвечать отказывались, но некоторые — отвечали.
Так, А.Е. Бейлин заявил о своей принадлежности к иудаизму, а Д.И. Замораев —
к православию, В.П. Кац представился как еврей, крещённый в римско-католи-
ческую веру. Следователи задавали также вопросы о материальном положении. На
254
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
что один из участников съезда В.Ф. Кошелев, намекая на результаты хозяйнича-
нья в экономике большевиков, иронично ответил: «Гол как сокол». Ещё один
участник съезда Ю.С. Лейкин, «категорически отказался отвечать» на вопрос о
возрасте, заявив, что это к делу не относится (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126.
Л. 125, 125 об., 130, 158, 173 об.). Материалы допросов содержат и другую полез-
ную информацию, позволяющую лучше понять тех людей, которые волею судьбы
на какой-то момент оказались во главе организованного рабочего протеста тех ме-
сяцев.
Цит. по: Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 298—301.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 217-218.
Известия. 1918. 24 июля.
Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 300.
Есть основания предполагать, что известинцы получили доступ к датированному
24-м июля списку задержанных, в котором содержались краткие характеристики
проходивших по делу о Рабочем съезде. Во всяком случае, многие данные в тексте
статьи в номере «Известий» от 25 июля совпадают с тем, что содержится в этом
списке, за исключением некоторых деталей, таких как число арестованных — в
«Известиях» говорится о том, что арестовано было 37, а не 39 человек.
Ссылаясь на «развязный стиль» и «дурной язык», а также мелочный подсчёт изъ-
ятых у арестованных ценностей М.С. Бернштам предполагает, что авторство и
этой статьи принадлежит Ю. Стеклову (Независимое рабочее движение в
1918 году. С. 292).
Известия. 1918. 25 июля.
О том, что побудительным мотивом для многих участников съезда поставить свою
подпись под Обращением был именно развязный тон известинских публикаций
и грубые искажения фактов, имеющиеся в них, многие арестованные заявляли об
этом во время допросов. К примеру, В.П. Кац утверждал: «Предъявленную мне
прокламацию я подписывал вполне сознательно... Подписал я её потому, что воз-
мущён был извращением фактов о нашем аресте, изложенном в "Известиях"». О
том же заявлял следователям и Глебова, а так же Полукаров (ЦА ФСБ РФ. Ф. 1.
Оп. 2. Д. 126. Л. 130, 149 об, 155 об.).
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 85.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 149.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 149 об.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 158 об.
Эпизод с «Обращением» не прошёл незамеченным. Следствие попыталось вы-
явить не только отношение арестованных участников съезда к документу, но и
его авторство. Однако заключённые всячески уходили от ответа на вопрос об ав-
торах письма. Например, Кац, уверяли, что ему авторы текста не известны. Опыт-
ный подпольщик Глебов на вопрос следователей об авторстве документа заявил
не без явной иронии: «Прокламация эта — труд коллективный, надо полагать».
Ирония чувствуется и в ответе Чиненкова: «Содержание предъявленной мне про-
кламации "Открытое письмо", я вполне разделяю, и подписал его вполне созна-
тельно. Кем она составлена — этого я не помню». Были и более категоричные
ответы. В частности Захаров, заявил, что он не желает говорить, кем и когда со-
ставлялась прокламация. Такую же позицию занял и Альтер: «Своей подписи на
прокламации "Открытое письмо" я не оспариваю. От ответа на вопрос, кем и
когда она составлялась, я уклонюсь». И совсем уж дерзким вызовом звучал ответ
Вецкална, заявившего, что не станет говорить, кто составлял и кто дал документ
ему на подпись «как дисциплинированный член социал-демократической рабочей
партии» (хотя позже он признался, что на самом деле и не знает, кто же составлял
письмо, а потому всё равно ничего сказать не может) (См.: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1.
Оп. 2. Д. 126. Л. 130 об., 143 об., 155 об. и др.).
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 178.
255
164 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 161 об.
165 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 152 об.
166 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 84.
167 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 133 об.
168 Говоря об отношении различных политических сил к судьбам участников Рабо-
чего съезда следует вспомнить ещё одни примечательный документ, посвящённый
состоявшемуся событию. Речь идёт об «Обращении ЦК РСДРП и ЦК Бунда к
центральным комитетам всех социалистических партий Европы и Америки». Он
был напечатан в газете меньшевиков «Рабочий Интернационал» в номере за 7 ав-
густа 1918 г. В нём говорилось о том, что 40 представителей, выбранных рабочими
разных городов для подготовки рабочего съезда, арестованы и должны предстать
перед Революционным Трибуналом. Трибунал же этот создан исключительно для
вынесения смертных приговоров и творит суд без всяких гарантий законности. В
письме перечислялось несколько задержанных поимённо: Абрамович, Альтер,
Вецкалн, Смирнов, Волков, Чиркин, Захаров. Меньшевики и бундовцы требовали
«немедленного вмешательства всех революционных партий для предотвращения
готовящейся позорной и преступной расправы» (Меньшевики в большевистской
России. 1918—1924 // Меньшевики в 1918 году. М., 1999. С. 595—596).
Письмо центральных комитетов двух социалистических партий в момент своего
появления, видимо, сыграло определённую роль и привлекло внимание междуна-
родной общественности к судьбе участников съезда, что подтверждает в своих за-
писках и Н. Беглецов (Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 301). Вместе
с тем подробное знакомство с ним оставляет, по меньшей мере, двойственное
впечатление. Бросается в глаза, что все перечисленные в письме участники съез-
да — это либо члены руководящих органов РСДРП и Бунда, либо члены руково-
дящих органов различных рабочих организаций, над которыми меньшевики и
бундовцы имели контроль. Как видим, в письме не было названо ни одного ря-
дового члена ни меньшевистской партии, ни Бунда. Не было в нём и фамилий
представителей союзной партии эсеров, которые также оказались за решёткой.
Хотя бы из элементарной политкорректности не упоминался ни один беспартий-
ный участник съезда. Получалась очевидная несостыковка с документами самого
съезда, в которых подчёркивался беспартийный характер и полная независимость
от центральных комитетов социалистических партий.
169 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 200.
170 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 201.
171 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 4.
172 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 196.
173 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 198.
174 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 6.
175 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 14.
176 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 32.
177 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 86.
178 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 204.
179 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 36.
180 Меньшевики в 1918 году. С. 608-609.
181 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 7.
182 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 9.
183 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 67.
184 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 68 и др
185 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 45.
186 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 44.
187 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 64-65.
188 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 305.
256
189 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 24 а, 26, 27, 28.
190 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 33.
191 Подробнее см.: Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 302—303.
192 Цит. по: Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 292, 301—302.
193 Пайпс Р. Россия при большевиках. М., 1997. С. 56—57.
194 Документ отпечатан на официальном бланке ВЦИК на пишущей машинке, позже
в перечисленный список от руки была добавлена фамилия Трояновского.
195 ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 163. Вверху на документе имеется вписанная
от руки резолюция президиума Трибунала, датированная 31 октября 1918 г.:
«предлагается к исполнению».
196 См.: Известия. 1918. 21 ноября.
9 - 8843
Глава V
ЗИГЗАГИ «ТРЕТЬЕГО ПУТИ»:
ИЖЕВСК И ВОТКИНСК
Подготовка декораций...
Ижевско-Воткинское рабочее восстание, сыгравшее такую важную
роль в истории Гражданской войны, хронологически следовало за раз-
гоном московского Рабочего съезда. Волей-неволей у кого-то из иссле-
дователей сегодня может возникнуть желание провести между этими
двумя событиями причинно-следственную связь: не удалось рабочим
добиться своего мирным путём — пришлось взяться за оружие. Но
такое толкование событий не будет иметь с действительностью ничего
общего. Что же на самом деле стало причиной превращения рабочего
протеста двух уральских заводских посёлков в беспрецедентное по свое-
му упорству и масштабам повстанческое движение против советской
власти? Как подобное вообще стало возможно? Что помешало спра-
виться с восстанием сразу же после его начала, как это было в боль-
шинстве других случаев? И почему всё же вооружённая борьба ижевцев
окончилось поражением?
♦ * ♦
Заводской посёлок Ижевск располагался в Сарапульском уезде Вят-
ской губернии. Он вырос среди лесов на реке Иж. Население посёлка
приближалось к 50 тыс. человек, из которых около 20 тыс. работало на
заводе. Несмотря на свою значимость и высокую по меркам России
численность населения, до революции Ижевск так и не получил статус
города. Положение не изменилось и при революционных правительст-
вах — Временном и советском. Только лишь повстанческое руководство
постановило считать Ижевск городом. Справедливость была восстанов-
лена, но причины этого шага имели и политическую подоплёку —
Ижевск являлся фактической столицей повстанческого края. Свою
славу Ижевск приобрёл благодаря действовавшему в нём Оружейному
заводу — одному из старейших предприятий России. Основателем
Ижевского завода был мастер А.Ф. Дерябин. В середине XVIII в. он по-
строил небольшой железоделательный завод, из которого и вырос один
из крупнейших заводов старой России. В 1807 г. завод начал произво-
дить ружья, а с 1837 г. — высокопрочные сорта стали.
Ижевский завод был одним из трёх заводов, помимо Тульского и
Сестрорецкого, снабжавших русскую армию винтовками системы
С.И. Мосина. Перед Первой мировой войной в Ижевске изготовлялось
до 150 000 винтовок и ещё около 350 000 стволов для поставок на дру-
гие оружейные заводы. В годы Первой мировой войны производство
удалось сохранить и даже несколько нарастить. Кроме того, Ижевск
снабжал Тулу и Сестрорецк сталью. Ижевская сталь шла также во все
технические учреждения военного ведомства страны. Во многом имен-
но Ижевску русская армия обязана переоснащением её в канун миро-
вой войны современным стрелковым оружием. Широко применялось
258
оно и в Гражданскую войну. Это обстоятельство делало контроль над
Ижевском столь притягательным для каждой из сторон, потрясшей
Россию братоубийственной распри.
Важное значение имел и Камско-Воткинский казённый завод, осно-
ванный П.И. Шуваловым. Он также принадлежал к крупнейшим в
стране: на нём трудилось около 10 тыс. рабочих, а всего в посёлке про-
живало более 30 тыс. человек. Воткинский завод производил паровозы,
пароходы, прочие механизмы и машины. Продукция завода славилась
не только в России, но и за рубежом. Воткинцы неоднократно завоёвы-
вали почётные призы за свои изделия на международных промышлен-
ных выставках. В состав завода входило несколько цехов различного
профиля: паровозный, мостовой, листопрокатный, токарный, механи-
ческий, снарядный, судовой, строительный, электрический, котельный,
чугуно-медно-литейный и др. До революции Воткинский завод благо-
даря приоритетному снабжению и расторопности местного начальства
имел колоссальные запасы сырья. Металла, чугуна, жидкого топлива,
угля здесь могло хватить не на один год автономной работы. Так же
как и Ижевск, Воткинск имел удобную железнодорожную связь — по
Камеко-Вотки некой железной дороге. Кроме того, посёлок был
окружён сетью грунтовых дорог, на которых мог широко использовать-
ся гужевой транспорт. В годы войны на заводе применялся труд воен-
нопленных.
В Ижевске и Воткинске издавна складывался особый уклад жизни.
На этих заводах основное ядро составляли потомственные кадровые ра-
бочие. Частым случаем из заводской практики был переход одних и тех
же станков от деда к отцу, от отца к сыну. Для воспитания новых по-
колений рабочих в Ижевске и Воткинске существовали не только на-
чальные, но и ремесленные школы, где можно было получить основные
навыки рабочих профессий. После окончания школы, дети рабочих по-
ступали на завод в обучение. Подрастая, они переходили непосредст-
венно на производство. Понятно, что при таком отношении к себе,
многие рабочие были настоящими патриотами своих заводов, станови-
лись подлинными мастерами своего дела. Они относились к своему
труду с достоинством, вносили рационализаторские предложения, стре-
мились к повышению производительности труда.
По достижении 56 лет, рабочие могли уйти на покой. При этом они
имели пожизненную государственную пенсию. Было развито и социаль-
ное страхование. Рабочие получали пособия при несчастных случаях и
больничные выплаты, составлявшие до половины оклада. На заводах
существовала бесплатная медицинская помощь как для самих рабочих,
так и для их семей. В Воткинске действовал оборудованный всем необ-
ходимым госпиталь, бесплатная аптека для рабочих. При этом матери-
альный достаток рабочих Ижевска и Воткинска основывался не только
на промышленном труде. Значительная часть рабочих имела землю,
свой сад и огород. Часто рабочие держали лошадь, корову, а то и двух,
домашнюю птицу. По свидетельству современников, рабочий не знал,
что такое покупать молоко, яйца или овощи — всё это он получал из
своего хозяйства. Кроме того, дополнительным источником благополу-
чия для некоторых рабочих служила возможность сдавать часть своего
жилья внаём, взимая за это квартирную плату1.
259
Подавляющее большинство исследователей в прошлом и настоящем
видели причину отторжения ижевскими рабочими большевистской по-
литики именно в этих благоприятных условиях жизни. Но не следует
забывать, что рабочие многих других заводских посёлков вокруг круп-
ных казённых заводов и приисков имели такие же условии труда и
жизни. Высокий достаток ижевцев и воткинцев кажется чем-то специ-
фическим лишь в сравнении с Промышленным центром России или
Северо-Западным промышленным районом. В масштабах Урала жиз-
ненный уровень прикамских рабочих уникальным совсем не выглядит.
Кроме того, столь высокий материальный уровень, устоявшийся разме-
ренный ритм жизни Ижевска и Воткинска не помешали местным ра-
бочим на протяжении 1917 г. занимать активную революционную по-
зицию. Особенно большие надежды возлагались центральными револю-
ционными властями на Ижевский оружейный завод. Несмотря на труд-
ности в ходе укрепления советской власти в Прикамье, Ижевск вполне
мог стать твердыней нового режима в стратегически важном районе.
Другого, казалось, невозможно было и предположить, если вспом-
нить ту весомую роль, которую сыграли рабочие завода в утверждении
Советов осенью 1917 г. В своём докладе наркому внутренних дел деле-
гат V Всероссийского съезда Советов С.И. Холмогоров по этому поводу
свидетельствовал: «До и во время, а также и некоторое время после Ок-
тябрьской революции Ижевский завод являлся могучей революционной
цитаделью для всей Вятской губ[ернии]. Ижевский Совдеп взял в свои
руки власть раньше, чем это было сделано в центре (Москва, Петер-
бург), в 20 числах октября. С этого момента начинается самая упорная
борьба за Советскую власть и [в] ближайших городах и селах за осу-
ществление Советской власти при прямом участии Ижевского Совдепа,
например, в Воткинский завод, г. Сарапул, Вятку и Елабугу посылались
не только идейные работники, но и вооруженная сила, пока, наконец,
во всей губернии не перешла целиком вся власть Советам (январь 1918
соз[дана] Советская] власть в г. Вятке)»2.
* * *
Однако выступать в качестве ударной силы советизации Урала ижев-
ским оружейникам суждено было недолго. Перелом политической си-
туации в Ижевске связан с бурными событиями апреля—июня 1918
года. В центре этих событий оказалась борьба противостоящих друг
другу сил за влияние на Ижевский городской Совет3. Как и в других
промышленных центрах страны, рабочие Ижевска всё больше разоча-
ровывались в результатах экономического курса большевиков. Усили-
лись настроения в пользу перевыборов городского Совета, переставшего
отражать интересы большинства ижевских рабочих. Дальнейшее разви-
тие ситуации в Ижевске весной 1918 г. мало чем отличалось от анало-
гичных событий во многих городах других регионов России, где разво-
рачивалась борьба за перевыборы Советов, утративших доверие рабо-
чих.
Во главе движения за перевыборы городского Совета в Ижевске
встали местные меньшевики. В сохранившемся протоколе общего со-
брания Ижевской организации РСДРП за 10 мая 1918 г. отношению к
выборам в местный Совет был посвящён специальный пункт повестки
дня. Было решено в предстоящих выборах «принять самое активное
260
участие», при этом «для успешной компании» предполагалось создать
предвыборный блок с эсерами4. Надежды социалистической оппозиции
на успех оправдались. Хотя правым социалистам не удалось ещё до-
биться победы, тем не менее для большевиков майские перевыборы Со-
вета обернулись ощутимым ослаблением позиций. Прежде всего, к
этому моменту чётко наметилась тенденция снижения общей полити-
ческой активности, — в выборах по самым оптимистическим оценкам
приняло участие не более 20% рабочих. При этом среди тех рабочих,
которые всё ещё проявляли какой-то интерес к политике, резко возрос-
ло недоверие ко всем политическим партиям: большинство из 170 из-
бранных депутатов горсовета принадлежали к числу так называемых
беспартийных. Некоторые из «беспартийных» депутатов являлись скры-
тыми сторонниками правых социалистов. Большевиков в новом составе
Совета оказалось лишь 22 человека.
Первое же заседание нового депутатского корпуса, проходившее
27 мая, вылилось в открытый демарш против властей. Правые, пользу-
ясь моментом, поторопились принять резолюцию, показывающую, на-
сколько далеко они готовы были идти в борьбе за власть. В резолюции,
подготовленной комитетом партии эсеров, помимо расхожих призывов
вернуться к общедемократическим принципам свободы слова, печати,
союзов, собраний и неприкосновенности личности, содержалось не-
сколько конкретных требований, серьёзно ударявших по большевикам.
Во-первых, в ней нашли отражение весьма распространённые в то
время на Урале сепаратистские настроения: по отношению к декретам
центральной власти, принятым до 27 мая 1918 г. было постановлено
считать их действительными лишь в той мере, в какой они не проти-
воречат интересам местных рабочих. Во-вторых, в резолюции содержал-
ся весь набор «демократических» мер, за реализацию которых в тот пе-
риод правые социалисты выступали по всей стране. Среди них — планы
восстановить во всех правах досоветские органы городского самоуправ-
ления, а вместо рабочей милиции — прежние дореволюционные органы
правопорядка. В экономической области резолюция предусматривала
«возможно скорее» прекратить «опыты с так называемым рабочим кон-
тролем».
Наконец, главным в эсеровской резолюции можно считать пункт,
согласно которому «для спасения страны от разрухи, революции от кру-
шения, рабочего класса от гибели», выдвигалось требование немедлен-
ной отставки Совнаркома и созыва Учредительного собрания. Резолю-
ция настаивала, что власть, приведшая к Гражданской войне, голоду и
прочим бедам, — «должна уйти»5.
Видя настроения большинства депутатов нового Совета, большевики
решаются на крайнюю меру. Они покидают зал с «мотивированным за-
явлением, сущность которого сводится к тому, что участия в работах
[Совета] этого состава они принимать не будут, а, следовательно, будут
бороться с ним всеми имеющимися в их распоряжении средствами».
После некоторого колебания зал покидает часть беспартийных депута-
тов6. Позже один из большевистских лидеров С.И. Холмогоров призна-
ет, что этот манёвр носил исключительно тактический характер, и что
большевики «и не думали» бросать свою работу в Совете7. Но их дей-
ствия среди умеренных социалистов вызвали полное замешательство.
Фактически взяв Совет в свои руки, они в то время оказались ещё не
261
готовы бросить большевикам открытый вызов. В этих условиях эсеры и
меньшевики созвали объединённое собрание своих партийных комите-
тов, на которое были приглашены и большевики. Целью этого совеща-
ния стал поиск приемлемого для всех выхода из сложившейся ситуа-
ции, который бы обеспечил правым возможность отступить без потери
своего политического лица. Найденное решение вполне можно назвать
соломоновым: поскольку оппоненты большевиков, несмотря на полу-
ченное в Совете большинство, так и не смогли обеспечить кворум,
часть депутатов, оставшихся после ухода большевиков, признала себя
неправомочной, самораспустилась и обратилась с «просьбой» к прежне-
му исполнительному комитету Совета продолжить свою работу.
Произошедший в мае инцидент имел для политической ситуации в
Ижевске самые серьёзные последствия. Правые, вняв предупреждению
большевиков, прямо заявивших о готовности силового подавления оп-
позиции, взяли на вооружение иную тактику. В городе разворачивалась
сеть подпольных антибольшевистских организаций. Ширилась агитаци-
онная работа. И результаты ждать себя не заставили. Назначенные на
июнь очередные перевыборы в Совет обернулись для большевиков ещё
большим поражением: оппозиция не только вновь добилась в город-
ском Совете большинства, но на этот раз получила возможность сфор-
мировать его исполком. Председателем Совета был избран эсер, член
Учредительного собрания от Вятской губернии рабочий ижевского за-
вода В.И. Бузанов. Товарищем председателя стал Михайлов — бывший
член земской управы.
На этот раз умеренные социалисты предприняли попытку более ре-
шительных, чем в мае, действий. Новый состав городского Совета деле-
гировал своего представителя, депутата IV Государственной думы Астра-
ханцева, в Москву на V Всероссийский съезд Советов вместо избранно-
го туда прежним исполкомом Холмогорова. К началу работы съезда Аст-
раханцев, правда, не успел. Он прибыл только 6 июля, когда Москва уже
кипела от поднятого левыми эсерами мятежа, но оптимизма ижевским
большевикам демарш нового городского Совета не прибавил. И по-
скольку на этот раз правые явно перешли в наступление, у большевиков
появился неплохой шанс исполнить свои недавние угрозы.
Преодолев первоначальную растерянность от постигшего их на вы-
борах поражения, большевики мобилизовали вооружённые группы
своих сторонников. Кроме того, из Казани был приглашён усиленный
отряд красноармейцев. Начались аресты. Всего задержанными оказа-
лось около ста депутатов нового Совета, лидеров оппозиционных пар-
тий и организаций8. Вместе с тем многим руководителям оппозиции, в
том числе Бузанову, удалось уйти в подполье9. Арестами занималась
местная комиссия по борьбе с контрреволюцией. Во главе её стоял из-
вестный в городе и окрестностях большевик А.С. Бабушкин. Вскоре
большевиками создаётся орган — Военно-революционный штаб. К
нему и переходит вся власть в городе: гражданская и военная10.
Вот как передаёт обстановку в городе побывавший там меньшевик-
профсоюзник И.Г. Уповалов:
«Прибыв в Ижевск, я сейчас же направился к зданию местного Со-
вета. Однако вместо Совета, я напоролся на вооруженный отряд крас-
ноармейцев. На мой вопрос: где Совет рабочих депутатов? — я получил
в ответ:
262
— А ты кто такой? Обыскать его!
Обыск был тут же произведен с ловкостью опытных царских жан-
дармов. Однако кроме документа от биржи труда, которым я запасся
для поступления на работу, ищейкам ничего найти не удалось. Этот до-
кумент и спас меня на этот раз от ареста. Оказалось, что и ижевский
Совет рабочих депутатов разогнан большевиками и многие его члены
арестованы».
Целый день до вечера Уповалов бродил по Ижевску, пытаясь рас-
спросить рабочих, знают ли они кого-нибудь из эсеровских или мень-
шевистских депутатов разогнанного Совета. Естественно, что большин-
ство, к кому он обращался, принимали его за провокатора и говорили,
что ничего не знают. Только в 11 часов вечера Уповалову попался, на-
конец, один рабочий, который в разговоре с ним нашел в себе муже-
ство рассказать, что он эсер, знает квартиру одного меньшевика, кото-
рый был товарищем председателя Совета рабочих депутатов, и согласен
отвести Уповалова к нему. Добравшись, наконец, до представленного
ему человека, Уповалов попытался было начать деловую беседу и разъ-
яснить цель своего визита. (Его приезд был связан с необходимостью
оживить и организационно укрепить оппозиционный большевикам ла-
герь.) Но оказалось, что принимавший его местный меньшевистский
деятель с часу на час ждет своего ареста. На изумление Уповалова:
какой смысл дожидаться ареста? Не лучше ли уйти? — Он ответил, «что
уйти от ареста не может, потому что из-за него будут беспокоить его
мать и жену, и поэтому он решил отдать себя в руки насильников». В
конце концов, Уповалову пришлось провести ночь у другого человека,
не являвшегося членом разогнанного Совета11.
♦ * ♦
Рабочие Ижевска в своём большинстве отнеслись к новому обостре-
нию борьбы за власть в городе равнодушно. Не взволновали их и про-
изведённые большевиками аресты. На заводе состоялось рабочее собра-
ние, в повестке дня которого значился только один принципиальный
вопрос: кто из социалистов в той непростой обстановке, которая воз-
никла в Ижевске, должен возглавлять городской Совет? Но по итогам
состоявшегося обсуждения рабочие постановили «вопрос оставить от-
крытым»12. Лишь кое-где рабочие глухо негодовали, но, за исключени-
ем нескольких мастерских, с открытым протестом не выступали13. Но
такое «безмолвие масс» не должно было обманывать. Оно говорило
лишь о подспудно вызревавшем в рабочей среде недовольстве14. Очень
скоро большевикам представился случай убедиться в этом.
Как и в большинстве других городов на востоке страны, политичес-
кая обстановка в Ижевске стала радикально меняться после произошед-
шего в конце мая 1918 г. мятежа чехословацкого легиона французской
армии. Нарушив существовавшие с советским правительством дого-
ворённости, Франция попыталась использовать его в качестве ударной
силы для свержения большевистского режима и восстановления Вос-
точного фронта с Германией. Расчет оправдался не полностью, и Вос-
точный фронт против стран Четверного блока на территории России
развернуть не удалось, но зато в результате мятежа чехословаков на ог-
ромных территориях Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока со-
ветская власть оказалась свергнута15. Чехословацкий легион оказался
263
мощной военной силой, и для борьбы с ним советскому правительству
пришлось использовать все без исключения находившиеся в его распо-
ряжении немногочисленные ресурсы. Но даже чрезвычайные меры по-
могали слабо, и победоносное наступление чехословаков продолжалось.
Ижевску непосредственно их продвижение не угрожало. Но в одночасье
он превратился в прифронтовой город, что сразу же сказалось на всех
сторонах его жизни.
О событиях тех дней на Урале рассказал в конце 20-х годов видный
участник Гражданской войны А.П. Кучкин. В период выступления че-
хословацкого легиона с группой рабочих-коммунистов из Белорецка он
прибыл в Ижевск организовать мобилизацию местного пролетариата на
подавление мятежа. Миссия Кучкина с самого начала столкнулась с
трудностями, поскольку ижевские эсеры-максималисты соглашались
выделить свой отряд милиции для борьбы на чехословацком фронте
лишь при условии сохранения за ним полной внутренней самостоятель-
ности. Поначалу Кучкина и других большевистских это не пугало —
они рассчитывали компенсировать строптивость максималистов под-
держкой со стороны ижевских рабочих. Но события пошли по иному
сценарию.
Уже то, как пришлось зазывать рабочих на встречу с приехавшими
большевистскими агитаторами, не предвещало для них ничего утеши-
тельного. Заводской гудок был дан за два часа до окончания работ (по
признанию Кучкина — «иначе ни одного не соберешь»). У ворот пред-
усмотрительно были расставлены «часовые», не пропускавшие рабочих,
разбредавшихся по домам. Только так удалось обеспечить необходимое
присутствие людей на митингах, которые были организованы на заводе
сразу в трёх местах — специально поближе к рабочим. На каждом ми-
тинге собралось по несколько тысяч человек. Настроение собравшихся
рабочих, как позже признавался Кучкин, вызвало у него чувство трево-
ги и неопределённости. «Вот она, серая масса, — делился он по про-
шествии нескольких лет нахлынувшими на него в тот момент пережи-
ваниями. — Чем она дышит сейчас? Какие у ней надежды? Глаза её
излучают ненависть».
Интуиция Кучкина не подвела — даже самые робкие надежды боль-
шевистских агитаторов на лояльность рабочей массы оказались тщет-
ными. На увещевания большевиков о грозящих революции опасностях
и призывы немедленно записываться в ряды Красной армии, большин-
ство рабочих отвечало молчанием. Слышались отдельные выкрики
прямо антибольшевистского свойства: «Не надо было задерживать
чехов! Пусть бы ехали на Дальний Восток — тогда бы не было и
войны!.. Сами коммунисты виноваты!.. Идти брат на брата войной —
не дело это!..» Лишь очень немногие соглашались с большевистскими
ораторами: «Идти надо на фронт! За бабьими юбками добра не
дождёмся!..» На первый взгляд более лояльно рабочие встречали эсеров-
максималистов. Максималисты, называли большевиков своими друзья-
ми, но резко критиковали их политику. Им аплодировали. Но когда
максималисты призывали идти на фронт, рабочие отвечали смехом.
Кучкин признаётся, что лишь на одном из трёх митингов удалось не-
значительном большинством принять резолюцию о поддержке совет-
ской власти вообще, конкретно ничего не дающую, а лишь обещаю-
щую. Когда было оповещено о записи добровольцев, лишь один моло-
264
дой 18-летний рабочий заявил о своём желании идти на фронт. Его то-
варищи ядовито смеялись над ним. Позже у ижевского военного комис-
сара записалось ещё несколько человек из тех, у которых не хватило
храбрости записаться прямо на митинге. Это означало провал попытки
поднять ижевских рабочих на борьбу с белочехами. По словам Кучкина,
ни меньшевики, ни эсеры на митингах не выступали, ограничивались
тем, что подзуживали толпу изнутри. Они видели, что ситуация и без
того окончательно склоняется в их сторону. Видели это и сами боль-
шевики. «Наша миссия в Ижевске закончилась, — завершает Кучкин
рассказ о своём пребывании в городе, — с весьма тяжёлым чувством,
побитыми собаками, отставляли мы Ижевск».
Вскоре после отъезда белорецкой делегации и происходит восстание
ижевцев. Побывавший на месте и, что называется, имевший возмож-
ность прочувствовать ситуацию изнутри, Кучкин позже писал, что вос-
стание можно было предвидеть и предотвратить. Мемуарист не отрица-
ет существование объективных причин восстания, но важнейшую роль
в крушении советской власти в Ижевске он отводил всё же субъектив-
ному фактору. По его мнению, решительные действия могли бы отвести
угрозу мятежа. Прежде всего, следовало прекратить мобилизацию с за-
водов наиболее революционных элементов. Может быть, полагал Куч-
кин, контрреволюция не осмелилась бы поднять голову, «если бы заво-
ды не были обескровлены от революционных рабочих». Кучкин полагал
ошибкой, что командование 2-й армией не прислушалось к голосу
ижевских большевиков и не пошло на открытые репрессии против
контрреволюции, в результате её верхушка не была ликвидирована. На-
конец, следовало серьёзно выровнять линию местного комитета партии,
помочь ему увлечь большевистским влиянием рабочие массы. Эти
меры, как был уверен Кучкин, могли бы отодвинуть восстание на более
поздний срок. А там — подоспело бы падение Казани, после чего
«Ижевск был бы охвачен крепкими организационными и агитпропаган-
дистскими обручами большевистской партии в лице политотделов, как
это делала тогда в прифронтовой полосе Красная армия»16.
Следует подчеркнуть, что Кучкин был вовсе не единственным, кто
видел слабость советской власти в Ижевске. Большевистские лидеры
Ижевска давно осознавали в каком направлении развивается ситуация
в городе. Не случайно среди причин восстания Кучкин называет неже-
лание военных и центральных властей прислушаться к позиции мест-
ных партийцев. В самом деле — ижевские большевики неоднократно об-
ращались к командованию 2-й армии, а также в Москву и Екатеринбург
с просьбами о помощи. Так, докладывая народному комиссару внутрен-
них дел о политическом положении на заводе, уже называвшийся выше
заместитель Ижевского исполкома С.И. Холмогоров, подчеркивал, что
если на Ижевский завод не обратить самого серьёзного внимания, для
Советской республики он очень скоро превратится в серьёзную угрозу.
Свои соображения Холмогоров обосновывал ссылками на новую ситуа-
цию, сложившуюся после победы правых на июньских выборах в Совет.
В его докладе прежде всего отмечался тот вопиющий факт, что на за-
воде выработанное оружие, по данной из центра инструкции, находилось
в исключительном ведении Совета. Следовательно, теперь, после пора-
жения большевиков, оружие прямиком попадало в руки оппозиции, и
местные большевики не имели никаких законных оснований помешать
265
этому. Холмогоров провидчески предупреждал, что, забрав распределе-
ние оружия в свои руки, правые в Ижевске будут способны не только
самовооружиться, но и снабжать оружием антибольшевистские силы
далеко за пределами города. Свив прочное гнездо в Ижевске, настаивал
Холмогоров, они смогут создать там базу, откуда будут распространять
свои действия по всей Вятской губернии17.
Просьба о помощи прибывшего в Москву Холмогорова была уже не
первой попыткой местных большевиков обратить внимание центра на
тревожное положение в Ижевске. Несколько раньше с аналогичными
призывами в ЦК РКП (б) обращались председатель ижевского Совета,
руководитель местных большевиков И.Д. Пастухов и секретарь Совета
Ф. Фокин. Ещё 25 мая они направили письмо, в котором рисовали кар-
тину падения партийного влияния на рабочих ижевских заводов. В
письме говорилось о резком оттоке из партии. Если после октября
ижевская организация большевиков насчитывала 1700 человек, то за ап-
рель—май из неё «выбыло около 1300 членов». По мнению авторов
письма, процесс этот был тягостен, но вполне предсказуем. Среди глав-
ных причин недовольства среди рабочих авторы письма выделяли не
столько хозяйственные затруднения, сколько просчёты в политической
работе. Местная партийная организация состояла в основной массе из
рабочих. Убеждённые коммунисты, они, тем не менее, были недоста-
точно подготовлены для публичной политической борьбы. Вместе с
тем, как отмечали Пастухов и Фокин, с определённого времени Ижевск
стал центром паломничества представителей самых различных оппози-
ционных большевикам партий. В письме, например, сообщалось о 5
приехавших из Москвы и Кронштадта анархистах. Активизировались
также меньшевики и правые эсеры18.
Осознавая, в каком неблагоприятном русле развивается обстановка
в городе, Пастухов и Фокин убеждали: «Без сил интеллигентных и во-
обще теоретиков, хотя бы временным пребыванием, мы вести массу не
в силах», «мы, рабочие, без поддержки от вас сознаём: [отход от партии]
предотвратить не в силах». В письме явно читается растерянность:
«Дайте работника, мы не в силах отражать удары съехавшейся силы, так
как бомбардируют справа и слева. Но верим, что если прибудет от вас
товарищ, рабочие будут с нами. До сих пор почему-то поставлен крест
на Ижевск — из наших работников, как центра, так и области, никого
не было. Со дня революции на нашу тему не было прочитано ни одной
лекции, в то время как меньшевики, правые эсеры и анархисты устраи-
вают митинги, лекции и т.п.»19
Но вместо помощи местным властям, кропотливой и вдумчивой ра-
боты, центр в чрезвычайной обстановке начавшейся Гражданской
войны пошёл по пути форсирования насильственных мер по отноше-
нию к рабочей массе. Не получив добровольцев, командование решило
провести принудительную мобилизацию резервистов. В городе 1 августа
вывешивается приказ о введении военного положения. Запрещались
зрелища, собрания митинги. Устанавливалось ночное патрулирование
улиц. Но при этом 4 августа около тысячи коммунистов и максималис-
тов было отправлено на чехословацкий фронт20. По официальным ис-
точникам, из Ижевского завода были отозваны все способные носить
оружие коммунисты и революционные рабочие. Кроме этого, для ук-
репления советской и партийной работы в губернском центре, по спе-
266
циальному распоряжению губкома, из Ижевска отзывались наиболее
видные работники. В конце концов, на заводах остается лишь незначи-
тельная группа партийцев, из числа тех, отрыв которых был невозможен
в силу важности выполняемых ими функций или непригодности к во-
инской службе. В общей сложности остававшаяся в городе большевист-
ская дружина исчислялась примерно в 220 человек21.
♦ * *
Можно соглашаться или не соглашаться с мнением советской исто-
риографии, которая подчёркивала неизбежный характер предпринимае-
мых в тыловых городах мер для стабилизации чехословацкого фронта.
Вместе с тем, совершенно очевидно, что проводить принудительную
мобилизацию в тех районах, где население уже и так потеряло свою ло-
яльность по отношению к властям, было чрезвычайно опасно. Но боль-
шевистское командование упорствовало, и буквально на следующий
день после вывода из города последних значимых военных сил, стоя-
щих на позициях советской власти, 5 августа «на столбах, заборах и
всюду белел приказ Ревкома о мобилизации в ряды Красной армии ро-
дившихся в 1898 и 1899 годах». По мнению одного из первых летопис-
цев ижевской драмы Владимирцева, именно «объявление мобилизации
переполнило чашу терпения, и заводское население как один восстало».
Такая интерпретация решительно не устроила некоторых советских ав-
торов. С критикой взглядов Владимирцева выступил участник событий,
историк Н. Сапожников. Ещё в начале 1920-х годов он подготовил
развёрнутую статью, опирающуюся на личные беседы с многими сви-
детелями, разнообразные архивные и другие материалы, немалая часть
которых позже была утеряна. Сапожников предложил свою версию со-
бытий. Согласно ей, мобилизация проходила успешно. С 6 августа через
местную Красную площадь к военному отделу потянулись буквально
«толпы призываемых рабочих». Настроение мобилизуемой молодёжи,
по уверениям Сапожникова, было великолепным — буквально все хо-
тели быть принятыми и стремились на фронт22.
Очень может быть, что Сапожников не преувеличивал и не выдавал
желаемое за действительное: настроения масс — явление тонкое, под-
верженное резким колебаниям. Ещё вчера не хотевшие становиться
добровольцами или стеснявшиеся заявить о своём желании публично,
молодые рабочие могли благосклонно откликнуться на принудительную
мобилизацию23. Но и в этом случае факты, приводимые Сапожнико-
вым, не могут служить достаточным опровержением слов Владимирце-
ва. Достаточно вспомнить специфику Гражданской войны, специфику
русского бунта, во многом определившую лицо того времени, чтобы от-
нестись к свидетельству Владимирцева более внимательно...24
Одно совершенно бесспорно — мобилизация в Ижевске неожиданно
для большевиков столкнулась с сильным, организованным противодейст-
вием. Силой, с которой им пришлось иметь дело в ходе мобилизацион-
ной компании на заводах, оказался Ижевский союз фронтовиков. Роль
союза фронтовиков в Ижевском восстании вряд ли можно переоценить.
Большевики пытались привлечь союз фронтовиков на свою сторону, но
предотвратить превращение союза в движущую силу переворота не
смогли и, более того, совершенно не предвидели такого исхода собы-
тий. Как с горечью признавал Н. Сапожников, «большевики, послан-
267
ные ижевской организацией для работы в союзе фронтовиков, оказа-
лись близорукими, они проглядели надвигающуюся угрозу»25.
По свидетельству А.Я. Гутмана (Гана), идея заговора начала зреть
среди его членов еще в начале августа. Уже в то время на тайных со-
вещаниях ижевских фронтовиков было постановлено поднять восста-
ние. Однако тогда этим планам ещё не было суждено сбыться. Причи-
ной, по которой восстание пришлось отложить, как признаёт сам Гут-
ман, явилось отсутствие у заговорщиков оружия. Было решено захва-
тить его на военных складах, напав и разоружив охрану26. О «целом
ряде конспиративных собраний наиболее деятельных членов Союза
фронтовиков» писал Д.И. Федичкин, являвшийся одно время военным
лидером повстанцев27. Одно из таких собраний штаба фронтовиков со-
стоялось, невзирая на объявленное в городе чрезвычайное положение,
4 августа в северо-западной части города в одном из домов, располо-
женных в непосредственной близости от завода. На нём присутствовали
несколько офицеров, прибывших из Сарапула и Воткинска. Ижевские
чекисты попытались разогнать собрание, но им было оказано отчаянное
сопротивление, что вполне определённо свидетельствовало о готовности
фронтовиков к выступлению и неготовности ижевских большевиков его
предотвратить28.
Вместе с тем, сказанное выше ещё не позволяет оценивать союз
фронтовиков однозначно. На волне «революции самоуправления» после
Февраля 1917 г. в различных провинциальных городках возникают
многочисленные культурно-просветительские, политические, професси-
ональные организации и союзы. Среди них начал свою деятельность и
союз фронтовиков как организация социальной защиты своих членов.
В Ижевске, выросшем вокруг оборонного завода, союз фронтовиков
имел особенно глубокие корни29. С течением времени он превратился
в одну из самых влиятельных и массовых общественных организаций
города: по сведениям современников описываемых событий Ильина и
Д. Томашкина, фронтовиков в городе было примерно три с полови-
ной тыс., а согласно подсчётам Н. Сапожникова — четыре тыс. членов.
В него входили офицеры, военные чиновники и другие лица, участво-
вавшие в Первой мировой войне, но основную массу фронтовиков в
Ижевске составляли солдаты — до войны рабочие Ижевского завода30.
Возглавлял союз фронтовиков бывший фельдфебель С.И. Солдатов —
до призыва он служил приказчиком в одном из торговых заведений
Ижевска, а вернувшись из армии, устроился рабочим в сверлильно-то-
карную мастерскую завода31.
Объединяя людей, оторвавшихся от привычной почвы, отвыкших от
прежних рабочих профессий и остро нуждавшихся в социальной реаби-
литации, союз фронтовиков создавался, прежде всего, для того чтобы
бывшие военные сообща могли приискивать работу, обвыкаться с граж-
данской жизнью. С целью социальной адаптации своих членов союз
проводил широкий круг мероприятий. Помимо устройства на работу,
он обеспечивал своих членов жильём, авторитетно защищал их интере-
сы в учреждениях и предприятиях. У союза имелась своя столовая,
клуб, драматический и музыкально-вокальный кружки. В них для своих
членов союз устраивал спектакли, концерты, другие культурно-развле-
кательные мероприятия, проводились лекции, беседы и чтения по об-
щеобразовательным вопросам32.
268
К лагерю противников советской власти союз фронтовиков присо-
единяется далеко не сразу, не полностью и не безусловно. Долгое время
все попытки социалистической оппозиции, в особенности эсеров, рас-
пространить своё влияние на союз фронтовиков раз за разом оканчи-
вались неудачей. Фронтовики относились к правым социалистам весьма
сдержанно, в каком-то смысле враждебно, а при выборах дружно под-
держивая большевистские списки. Только с течением времени, когда
из-за допущенных большевистскими властями ошибок, отношение
фронтовиков к ним резко ухудшилось, эсерам удалось наладить с со-
юзом фронтовиков более тесный контакт и внедрить в него своего офи-
циального представителя В. Черных. Черных стремился проводить в
союзе линию своей партии, но это ему удавалось постольку, поскольку
позиция эсеров отвечала интересам самих фронтовиков и особенно ру-
ководящей верхушке союза. И всегда, когда действия эсеровского пред-
ставителя шли вразрез с позицией теневых лидеров союза, они закан-
чивались полным провалом. Очевидно, ближе к началу мятежа при по-
средничестве иногородних эмиссаров позиции Ижевского комитета
ПСР и руководителей союза удалось согласовать, но и тогда масса ря-
довых фронтовиков оставалась к эсеровской пропаганде абсолютно рав-
нодушной, что в последующие годы вынуждены были признавать и
сами большевики33. Тем самым, ядром заговора станут три — четыре
сотни членов союза, из которых — около ста офицеров различных
чинов (до полковника включительно). А вся «оппозиционность» рядо-
вых членов союза будет определяться отнюдь не сознательным выбором
той или иной стороны в разгоравшейся Гражданской войне, а, наобо-
рот, глубинной аполитичностью большинства из них.
Эти настроения основной массы фронтовиков хорошо почувствовал
В.Е. Флуг. По заданию руководства Добровольческой армии в 1918 г.
он со специальной миссией проехал по Сибири и другим Белым рай-
онам на востоке страны. В своём отчете генералу А.И. Деникину он
признавал враждебность фронтовиков новому режиму, но, в отличие
от советских историков, не возводил это обстоятельство в абсолют. По
мнению деникинского посланца, фронтовики относились к большеви-
кам отрицательно «не по идейным соображениям». Позицию боль-
шинства из них Флуг объяснял различного рода меркантильными со-
ображениями, в особенности недовольством фронтовиков мерами
большевиков по искоренению спекуляции — «мешочничества», кото-
рое, по его словам, составляло «излюбленное занятие» фронтовиков34.
Главной же причиной недовольства большевиками со стороны фрон-
товиков, как и многие другие авторы из его лагеря, Флуг называл
планы большевиков «принудительно привлечь их в службе в красной
армии» — замечание, важность которого особенно очевидна в кон-
тексте ижевских событий35.
* ♦ ♦
Таким образом, рассмотрев развитие ситуации в Ижевске весной-
летом 1918 г., можно назвать несколько её черт, обозначившихся к ав-
густу 1918 года. Местное население, как и везде в России, в тот пе-
риод переживало немалые экономические трудности, испытывало по-
литические потрясения. Однако несколько моментов всё же выделяли
развитие событий в Ижевске на общем фоне происходившего в стра-
269
не. Прежде всего обращает на себя тот факт, что в городе, задолго до
августовского восстания политическая борьба перешла грань мирного
противостояния и все втянутые в конфликт стороны делали ставку на
применение силы36. Второй особенностью Ижевска становится нали-
чие у местной оппозиции не только легального политического крыла,
но и мощной боевой силы в лице союза фронтовиков, в котором ве-
лась не только легальная, но и подпольная деятельность. Наконец, в
отличие от многих других городов, где обстановка в тот момент также
складывалась тревожно, в Ижевске наблюдался почти полный паралич
местной советской власти, обескровленной недальновидной политикой
центрального и военного большевистского руководства. В этих усло-
виях принудительная мобилизация подтолкнула наиболее активную
часть мужского населения города к протестам и неповиновению.
Местная большевистская верхушка полностью утратила контроль над
происходящим. Она не могла найти ни мирного, ни насильственного
выхода из своего затруднительного положения. Образно говоря, полу-
чалось всё, как у классика: «низы не хотели», а «верхи не могли» жить
по-старому37. Наличие организованной силы, осознанно стремившейся
к силовому упразднению большевистского режима, в конце концов, и
решило исход дела.
Пылающее Прикамье
Своеобразным пусковым механизмом ижевских событий становится
взятие Казани чехословацкими легионерами. Оборонявшиеся на этом
участке фронта части Красной армии с 1 по 5 августа успешно сдержи-
вали наступавшие соединения Поволжской группировки чехословаков
под командованием поручика С. Чечека, но 6 августа 1918 г., в резуль-
тате измены сербского интернационального батальона, занимавшего ка-
занский кремль, ряды оборонявшихся были полностью расстроены и
они начали поспешно оставлять город. Случившееся почти сразу стано-
вится известно в Ижевске. Пришедшее сюда по телеграфу известие не
на шутку встревожило местные власти. Вскоре после получения инфор-
мации о падении Казани, в Ижевске вводится военное положение,
гражданская власть фактически упраздняется, а руководство городом
окончательно переходит в руки созданного Военно-революционного
штаба во главе с С.И. Холмогоровым38. Оживляются и местные оппо-
зиционные силы, почувствовавшие приближение решающих событий.
Происходившее в Ижевске 6—7 августа показало, как сильно изме-
нилась обстановка в городе всего за каких-то полтора—два месяца.
Если в августе известие о возможном приближении к городу передовых
соединений интервентов стало прологом мощного антисоветского вос-
стания, то в июне реакция политических сил Ижевска на известие о
мятеже чехословаков была совершенно иной. Тревожная новость в те
дни не взорвала, а, наоборот, временно сплотила ижевских политичес-
ких деятелей независимо от их партийной принадлежности. Об этом
свидетельствует произошедший в июньские дни эпизод. Как уже гово-
рилось, в мае—июне власть в Ижевске находилась в крайне нестабиль-
ном состоянии. В различных государственных учреждениях из-за этого
царила настоящая неразбериха. В результате, когда из Белебеевского
уезда Уфимской губернии ижевским большевикам была направлена
270
срочная депеша о начале мятежа чехословацкого легиона, попала она
не к ним, а в руки лидера ижевских эсеров Бузанова. Вместо того,
чтобы утаить документ, Бузанов передал телеграмму в комитет партии
большевиков В.С. Жечеву и Пастухову. Причём, сделал он это с ведома
всего комитета эсеров. При этом на словах Бузанов добавил, что боль-
шевики и военный отдел Совета могут «целиком рассчитывать на силы
эсеровской боевой организации»39. Но с тех пор жизнь в городе ушла
далеко вперёд, и в августе, ижевским большевикам приходилось рассчи-
тывать только на свои собственные силы...
Ещё накануне развернувшихся в городе столкновений, вечером
6 августа обстановка начала накаляться. Неизвестные пустили немоти-
вированный слух, что большевики готовят «Варфоломеевскую ночь»:
вырежут заводскую администрацию и просто состоятельных граждан с
их семьями. Обыватели тревожно перешептывались, при встречах ис-
пуганно крестились, на ночь тщательно закрывали замки на своих две-
рях. К ночи улицы города буквально обезлюдели. Вдобавок ко всему,
всю ночь над городом бушевала жуткая гроза и ливень, каких не
могли припомнить даже старожилы. Только к утру ливень начал сти-
хать. И тут, в «неурочный», по словам Д.И. Федичкина, час, в 3 утра,
раздался особенно сильный и резкий в переполненном влагой воздухе
заводской гудок, всполошивший начавшие было засыпать улочки го-
рода. Газета повстанцев называет гудок «ужасным» и «тревожным».
Никто не догадывался в чём дело, и все поспешили к заводу. Многие
спросонок не понимали, что происходит — не пожар ли? Как были
полураздетыми, люди выскакивали из домов, оглядывая соседские
дворы: не у нас ли горит? Но разосланные по городу конные мили-
ционеры и красногвардейцы уже начали разъяснять причину сигнала
тревоги и зазывали ижевских рабочих срочно собраться на митинг на
Михайловскую площадь к помещению военного отдела40. Здесь Хол-
могоров, выступив перед собравшимися, сообщил о взятии чехами Ка-
зани. Военный комиссар Лихвинцев объявил о начале добровольной
мобилизации, а с обеда планировалось объявить всеобщую мобилиза-
цию. Городские власти огласили приказ народных комиссаров о пред-
стоящем призыве в Красную армию лиц, прибывших с фронта. Услы-
шанное взбудоражило рабочих, но особой пользы большевикам митинг
не принёс, и его позже называли «никчёмным»41. Город погрузился в
тревожное ожидание.
Произошедшее было тем самым моментом, который так давно ожи-
дала верхушка союза фронтовиков. В соответствии с заранее намечен-
ным планом, о чём совершенно откровенно пишет один из военных ли-
деров мятежников полковник А. Г. Ефимов, на призыв большевиков
они решили выставить свои требования. После большевистского ми-
тинга союз фронтовиков устроил своё собственное собрание. Лидерам
фронтовиков без труда удалось убедить рядовых членов союза принять
нужную им резолюцию. В ней содержалось согласие отправиться на
фронт, но при условии всеобщего вооружения фронтовиков и форми-
рования из них самостоятельных частей. Наиболее странным условием,
из выдвинутых фронтовиками, было требование передачи завода и пло-
тины под охрану рабочих, т.е. союза фронтовиков42. Кроме того, в ре-
золюции выдвигались и социальные требования, такие как обеспечение
271
семей, уходящих на фронт, и другие. Вечером для изложения позиции
фронтовиков к большевикам была послана делегация43.
Председатель союза фронтовиков фельдфебель Солдатов заявил
ижевскому военно-революционному комитету, что призывать своих
членов в Красную армию индивидуально союз не позволит, и фронто-
вики намерены выступить на фронт коллективно. На что последовал
ответ ревкома: «Ваше желание, товарищи, приветствуем. Вагоны ждут.
Садитесь на ст. Агрыз получите вооружение и обмундирование»44. Как
пишет А.Я. Гутман, «вероломный план большевиков, задумавших унич-
тожить невооружённых фронтовиков, был разгадан»45. Но на самом
деле всё обстояло наоборот. Большевики не собирались ничего пред-
принимать против союза фронтовиков, тем более, что у властей для
этого не было абсолютно никаких возможностей. А вот организаторы
мятежа смогли использовать вопрос с оружием в качестве предлога для
обострения конфликта. Ещё на ночном митинге союза фронтовиков его
лидеры в качестве главного условия участия в мобилизации выдвигали
требование выдачи им оружия46. Это оружие предполагалось использо-
вать для ликвидации в городе большевистской власти. И теперь на
переговорах с ревкомом члены делегации союза фронтовиков потребо-
вали немедленной выдачи оружия и отказались подчиняться предложе-
нию ревкома о выдвижении из города в направлении Агрыза. Руково-
дители ижевского ревкома наконец заподозрили неладное. Члены деле-
гации были арестованы, а союзу фронтовиков в ультимативной форме
было предложено или подчиниться индивидуальной мобилизации, или,
как они того и желали, отправляться на фронт коллективно, но с усло-
вием, что вооружены они будут не на заводе, а в составе действующей
армии, по усмотрению военного командования, в распоряжении кото-
рого будут находиться47.
Сапожников, время от времени позволяющий в своё хронологичес-
кое повествование добавлять эмоционально окрашенные суждения, так
изображал происходившее дальше: «Получив такой категорический
ответ от Ревкома, активный элемент союза фронтовиков, — осолдатив-
шиеся правые с.-p., меньшевики и офицерство, — приступили к работе.
От станка к станку, из мастерской в мастерскую перебегали они; будо-
ражили рабочих, разжигали страсти»48. Другой советский источник
более определённо пишет о том, какие лозунги были положены мятеж-
никами в основу их агитации, тем самым многое проясняя в характере
начавшегося восстания и в его глубинной психологической подоплёке.
Основываясь на отказе ревкома выдать оружие, лидеры союза обвинили
большевиков в том, что они не «не доверяют старым солдатам», а по-
тому большевики — это «предатели России, агенты Германии, измен-
ники родины», а уже на эту основу наслаивались и другие, так сказать,
«общедемократические» обвинения49.
Весь день 7 августа в разных частях Ижевска и непосредственно у
заводских цехов шли митинги. Чувствуя, что симпатии рабочих на их
стороне, фронтовики смело демонстрировали по улицам. Стройными
рядами, тысячной колонной они прошли по центральной части Ижев-
ска к зданию Совета, где также утроили свой митинг. Возможно, имен-
но в это время шло заседание, на котором руководители большевиков
и максималистов пытались найти выход из создавшегося положения.
Максималисты Баталов, Кокоулин, Редькин, часть большевиков, в том
272
числе Жечев и Холмогоров, настаивали на принятии крайних мер,
вплоть до разгона всех оппозиционных организаций. Но среди больше-
виков наметился раскол. Большая часть их комитета во главе с
И.Д. Пастуховым «настаивала на изыскании других мер»50. Только один
человек, как полагает Сапожников, им мог быть прибывший из-под Ка-
зани В.А. Матвеев, «предлагал разговоры с фронтовиками прекратить и
противопоставить их выступлениям пулемёты». Но большинство со-
бравшихся активистов-большевиков оружие против рабочих применить
было не готово и предпочитали тактику переговоров. Однако, когда не-
сколько представителей ревкома отправились на митинг союза фронто-
виков, чтобы попытаться уговорить их разойтись, большевиков никто
слушать не стал. Как только кто-то из них пытался начать говорить, из
толпы начинали раздаваться выкрики «долой его», не смолкавшие до
тех пор, пока «ненавистный» большевик не ретировался. Зато «на ура»
митингующие встречали Бузанова, Солдатова и прочих ораторов от оп-
позиции51.
Большевики поспешили закрыть митинг. Но разгорячённая масса
народа просто так расходиться не намеревалась. В том же стройном
военном порядке, в каком они пришли к Совету, фронтовики поки-
нули площадь перед ним и, по словам Сапожникова, через заводскую
плотину двинулись к Угольным заводским воротам52. Ефимов именно
этот момент называет началом открытого выступления «против крас-
ной власти Ижевских рабочих», подчёркивая его мирный характер. Но
силовое столкновение, по его мнению, было неизбежным, «и оно не
заставило себя долго ждать». Во всяком случае, оппозиция продолжила
действенную подготовку к вооружённому захвату власти. Вечером по
городу поползли слухи о новых арестах. Это накалило обстановку ещё
больше. Выступление было спланировано на следующий день. Утром
8 августа завод вновь взбудоражил раскатистый заводской гудок. Его
дали уже не большевики, а сами фронтовики, созывая рабочих присо-
единиться к ним53. Этот организованный фронтовиками у северных
ворот завода митинг и стал непосредственной прелюдией кровавой
развязки.
♦ ♦ ♦
Понятно, что в советских и эмигрантских источниках причины кро-
вопролития называются разные. Федичкин, например, уверяет, что
фронтовики лишь пытались собраться на митинг, но большевики раз-
гоняли их, угрожая поголовным расстрелом, если они не разойдутся.
Именно эта «свирепая угроза» так возмутила фронтовиков, что им не
оставалось ничего другого, как решиться на открытый протест. Но, как
подчёркивает М.С. Бернштам, самого Федичкина 8 августа в Ижевске
не было и его рассказ о событиях этого дня не совсем точен. По мне-
нию историка, более ценным источником о первых часах восстания яв-
ляется всё же работа Сапожникова, несмотря на ряд свойственных ей
недостатков54. В описании Сапожникова произошедшее на митинге вы-
глядит следующим образом. Открыл митинг председатель союза фрон-
товиков Солдатов. Следом за ним выступали ораторы от эсеров и мень-
шевиков. Они призвали фронтовиков вооружиться и свергнуть «насиль-
ников-большевиков»55. Важно отметить, какую «истинную демократи-
273
ческую» власть, вместо большевистской они предлагали установить —
лозунгом момента становится призыв «власть Советов, а не партии»56.
Фронтовики направили в Совет свою делегацию, которая потребо-
вала освобождения арестованных накануне. Но вооружённая охрана Со-
вета делегатов внутрь здания пропускать отказалась. Началась шумная
перебранка. На шум вышел Холмогоров, который подтвердил, что за-
держанные в данный момент освобождены быть не могут. Собравшиеся
на митинге новость о произошедшем с их делегацией встретили крайне
враждебно. Но в тот момент соглашение было ещё возможно. Рядовые
фронтовики не были склонны идти на авантюру с непредсказуемыми
для себя последствиями. Возникло компромиссное решение: дабы из-
бежать столкновений, идти всем на фронт, но добиться освобождения
арестованных товарищей57. Но тут события перешли в новое русло, и
наметившееся примирение стало невозможно. Когда митинг был в
самом разгаре, на площади, где он проходил, въехал разъезд конной ми-
лиции в составе трёх человек. Причиной его появления стал очередной
просчёт ижевских властей. Увидав из окна Совета большое скопление
народа, Пастухов и Холмогоров дали распоряжение начальнику штаба
милиции Большакову разогнать собравшихся. Понятно, что никакой
опасности для толпы в несколько сотен человек трое всадников пред-
ставлять не могли. Но зато они вполне были способны сыграть роль
дополнительного раздражителя. Так и получилось. Митинговавшие
встретили прибывших угрозами и бранью, а затем набросились на них
и стали избивать. Большакову удалось уйти. Он открыл стрельбу в воз-
дух, и когда толпа несколько отхлынула, Большаков и ещё один мили-
ционер поспешили вернуться к Совету. Однако второго милиционера
толпа стащила с лошади и убила на месте58. Зверски истерзанное тело
было сброшено в пруд. После этого разгорячённые люди уже вряд ли
были способны контролировать своё поведение. Начался самый эле-
ментарный погром. Толпа митинговавших бросилась в заводские ворота
и устремилась к пристрелочной мастерской, где хранились готовые вин-
товки с патронами59. Практически в одно мгновенье растерявшаяся
стража из пленных австрийцев была смята, склад открыт, и фронтовики
начали вооружаться60.
Одновременно с этим митинг шёл на самом заводе у чугунолитей-
ной мастерской. Выступали опять меньшевики, эсеры, офицеры. При-
зывали рабочих «использовать благоприятный момент» и «взяться за
оружие». Лозунг «власть Советам, а не партии» и здесь имел успех у
рабочих. К цеху начали подходить уже вооружённые фронтовики. Часть
рабочих тоже вооружилась — некоторые из них заблаговременно запас-
лись винтовками и хранили их у себя дома. Подошедшие окружили на-
ходившихся на заводе большевиков и категорически потребовали от них
освободить своих товарищей, арестованных накануне. После того как
завод был полностью оцеплен восставшими, большевиков заставили
удалиться. Заречная часть города полностью контролировалась повстан-
цами. В руках большевиков оставалась лишь Нагорная часть Ижевска61.
После первых успехов восстания, в Заречной части началась крова-
вая расправа62. Мятежники, среди которых было много рабочих, в те-
чение 12 часов ловили и расстреливали большевиков. В первые же дни
восстания зверская расправа состоялась над начальником милиции Ро-
галевым, одним из лидеров максималистов Т. Дитятиным, был выведен
274
из госпиталя и растерзан Жечев — и этим список жертв мятежа далеко
не исчерпывается63. Расправы носили варварский и циничный характер.
Обыски и убийства проводились на улицах, в советских учреждениях, в
больничных палатах, в домах, где жили рабочие. Издевательствам под-
вергались не только жертвы, но и тела убитых. Так, после того как в
бою у военного отдела погиб председатель ревкома Холмогоров, один
из погромщиков «вставил в рот убитому огурец и пнул труп со словами:
Жри собака, не жалко теперь»64.
Красноармейцы предприняли меры по подавлению мятежа. Они на-
чали концентрацию своих сил для подготовки ответных действий. Ими
была очищена плотина и раскинуты цепи по всему берегу пруда выше
и ниже завода. Очевидно, именно в этот момент красные части попы-
тались предпринять наступление на позиции восставших. Их наступле-
ние оказалось отбито65. Несмотря на первые успехи, положение вос-
ставших было неважным. В их распоряжении оказалось несколько сот
винтовок, но к ним было очень мало патронов: по 5—15 штук в лучшем
случае. Даже у патрулей, которые были расставлены по всей Заречной
части города, их количество было крайне ограниченным. Но помог слу-
чай. Накануне в Гольяны было доставлено 240 000 патронов. Было ре-
шено отбить их. По железной дороге в Гольяны отправился специаль-
ный отряд фронтовиков и рабочих66. К вечеру боеприпасы были в руках
восставших. Между тем офицеры из руководства союза фронтовиков
стремились из разрозненных повстанцев сформировать организованные
отделения, взводы, роты и в свою очередь атаковать красных. Сформи-
рованные отряды повстанцев по плотине и Долгому мосту двинулись в
атаку на Нагорную часть Ижевска. Наступление по плотине возглавил
пришедший с фронта унтер-офицер Осколков. Но и повстанцы не до-
бились решающего успеха. Со стороны набережной они были встрече-
ны ружейным и пулемётным огнём. Наступление приостановилось, но
отдельные перестрелки продолжалась до вечера. Вот тут-то и произошёл
странный инцидент, показывающий, что кроме фронтовиков и рабочих
в Ижевском восстании участвовали силы, далёкие от их интересов и го-
товые добиваться своих целей любой ценой.
Вечером ревком пошёл на переговоры с восставшими. Руководители
союза фронтовиков, при условии со стороны ревкома оставить дело
«без всяких последствий», согласились сложить оружие. И вот в это
время среди фронтовиков и присоединившихся к ним рабочих начинает
распространяться слух, о якобы «подслушанном по телефону разговоре
между большевистскими заправилами», из которого следовало, что вос-
ставших, вопреки обещаниям, «ожидают кары». Кроме того, в момент
переговоров по Долгому мосту началось наступление гимназистов. Со-
вершенно очевидно, что это не могло явиться результатом их самоволь-
ного решения. Провокация сработала — оборонявшие мост красноар-
мейцы открыли по наступавшим огонь. Гимназисты ответили. Завязав-
шаяся перестрелка помогла окончательно сорвать переговоры. Рабочих,
не повинных в расправах над советскими работниками и пытавшихся
разойтись по домам, не выпускала с территории завода вооруженная ох-
рана, а лидеры мятежа обратились к рабочим с призывом: «Вас расстре-
ливают, а вы кладёте оружие. Сложите его — вас завтра же расстреля-
ют». Психологический настрой толпы резко изменился, и рабочие
вновь начали разбирать уже было оставленное оружие67.
275
После этого, под прикрытием темноты и пользуясь своим числен-
ным превосходством, повстанцы предприняли решающее наступление
на позиции большевиков. Переправившись через Иж обходным путём
по железнодорожному мосту, они начали развивать наступление по
Красной и Старой улицам. Причём каждую позицию им приходилось
брать с боем, неся потери. Иногда, чтобы выбить засевших красноар-
мейцев приходилось с криками «Ура!» подниматься в штыковые атаки.
Ближе к полуночи отряды красноармейцев отступили на Михайловскую
площадь по линии болваночного склада, ложевой мастерской и поро-
хового склада. Было очевидно, что город удержать не удастся и что не-
обходимо отступать68. Отступавшие большевики разбились на два отря-
да: один отступал по Сарапульскому тракту на юго-восток от Ижевска,
другой по Сибирскому — на север. При отступлении началась паника.
Был потерян обоз с вывозимым оружием. В результате уйти удалось да-
леко не всем, и часть красноармейцев была взята в плен. В то же время
боеспособное ядро отступавших, численностью примерно в 120 человек,
не только смогло прорваться к своим, но и эвакуировать из мятежного
города около 11 млн рублей69. На рассвете следующего дня Ижевск уже
контролировался людьми в серых шинелях с винтовками на правом
плече и с белой (в отличие от красных) повязкой на левом рукаве70.
Восставшие начали осваиваться в качестве новых хозяев города.
Утром 9 августа по всем направлениям ими были разосланы наскоро
сколоченные отряды фронтовиков для преследования и поимки бежав-
ших красноармейцев. Им удалось задержать почти всех местных боль-
шевистских руководителей. Среди них —председателя ижевского Совета
И.Д. Пастухова71. Не ограничиваясь победой в городе, повстанцы нача-
ли активно расширять сферу восстания и продвигаться по окрестностям
завода. Одновременно повстанцам приходилось отбиваться от разроз-
ненных попыток большевиков вернуть Ижевск под свой контроль. Со-
бытия эти практически без разногласий и существенных разночтений
описываются и Федичкиным, и Ефимовым. Обобщая их воспоминания,
события первых после восстания дней можно восстановить следующим
образом. Утром 9 августа с линии Казанской железной дороги поступи-
ла телеграмма от начальника одной из станций. Он предупреждал о
приближении к городу поезда с правительственными войсками72. Пол-
ковник Федичкин тут же организовал отряд в 300 человек и направился
навстречу. Бой произошёл в 5 верстах от Ижевска. Повстанцы быстро
рассыпались в цепь и с двух флангов охватили поезд. Началась стрель-
ба. Попавшие в засаду не смогли оказать сопротивления и сдались.
Среди 150 пленных повстанцы сразу узнали знакомых им ижевцев, по
словам Федичкина, «по глупости попавших в ряды Красной армии» и
радовавшихся, что теперь «попали к себе домой в плен»73. О дальней-
шей их судьбе ни Федичкин, ни Ефимов ничего не сообщают. Однако,
как пишет чудом избежавший в тот день плена красноармеец С.И. Гри-
горьев, большая часть его товарищей, попавших в руки повстанцев «до
дня своего освобождения» «не дожила»74.
Через несколько дней, 14 августа произошли новые столкновения. В
этот день части Красной армии предприняли наступление одновремен-
но по двум направлениям: опять со стороны Казани и от пристани Го-
льяны. На гольянском направлении у большевиков имелось до
200 штыков и 50 сабель. В этом направлении ижевских войск ещё не
276
было. Но служащие Гольянской железной дороги сообщили по телегра-
фу о продвижении частей Красной армии. Штаб обороны Ижевска
срочно отправил для отражения роту артиллерийских техников под ко-
мандованием штабс-капитана Куракина. Ему без особых усилий удалось
отбросить наступавшего противника обратно в Гольяны. На казанском
направлении крупных столкновений не произошло. Здесь поезд с крас-
ноармейцами вновь попал в засаду. В 6 верстах от города повстанцы
разобрали пути и расположились в укрытиях вдоль железнодорожного
полотна. Численность их была небольшой, примерно в 300 человек. Од-
нако у ижевцев было преимущество неожиданности. Кроме того,
стрельба ими велась с двух сторон из-за кустов, и оборонявшимся крас-
ноармейцам трудно было понять, с каким противником им пришлось
столкнуться. Вскоре над поездом появились белые флаги. Когда ижев-
цы прекратили стрельбу, из вагонов выскочила небольшая группа
людей человек в сорок и попыталась скрыться в лесу. Этого бежавшим
сделать не удалось. Пойманные оказались, в основном, ижевскими
большевиками, членами местной советской верхушки. Всех их отправи-
ли в Ижевск75.
* * *
Ижевское восстание ознаменовало собой начало крупномасштабной
гражданской войны в Прикамье. До этого применение конфликтующи-
ми сторонами оружия носило эпизодический, локальный характер. Слу-
чайные жертвы противоборства исчислялись единицами, теперь всё из-
менилось, и речь шла о десятках и даже сотнях погибших. Начавшись
в Ижевске, восстание быстро распространилось и на прилегающие за-
водские посёлки, перекинулось в деревню. Всё Прикамье оказалось ох-
вачено огнём братоубийственного противостояния. Своего апогея анти-
большевистское движение в крае достигает с ликвидацией советской
власти в Воткинске. Ход восстания в нём имел существенные отличия
от ижевских событий, связанные, прежде всего с тем, что здесь свер-
жение советской власти стало эхом ижевских событий. Определённую
специфику имели и события, предшествующие в городе падению совет-
ской власти.
Прежде всего, по всей видимости, как предприятие более многопро-
фильное, чем Ижевский завод, Воткинский завод испытывал меньшие
хозяйственные трудности. По местным источникам можно проследить,
как с 9 марта, т.е. менее чем через неделю после подписания Брестско-
го мира, рабочих на заводе из цехов, производящих военную продук-
цию, стали переводить в цеха, где выпускалась мирная продукция. Ещё
раньше рабочие механического цеха собирали по 5—15 руб. с человека
на устройство в городе кожевенного завода. В феврале—марте к их по-
чину присоединились рабочие прочих цехов. В целях «классового» ре-
шения вопроса о безработице в апреле принимается решение об уволь-
нении жён служащих. В те же дни строятся два новых моста — через
реки Вотку и Шебалину. На заводе открывается новый цех, который
был так и назван — цех Новых построек. В июне в нём работало
427 человек. В том же месяце биржа труда затребовала сведения о на-
личии токарей и слесарей, работающих на должности чернорабочих:
очевидно, советские власти Воткинска готовились к расширению како-
го-то производства и изыскивали опытных специалистов работающих
277
не по профилю, но планы осуществить не удалось — помешал мятеж.
Зарплату на заводе выплачивали с некоторым запозданием, но зато она
постоянно увеличивалась. Последнее повышение расценок, в среднем
примерно на 3 руб. за смену, произошло в июне. Хотя и непоследова-
тельно, но начала проводиться политика на уравнивание оплаты труда
женщин с трудом мужчин. Начинают решаться вопросы с регулирова-
нием и оплатой труда подростков. Местные рабочие централизованно
снабжались дровами. Для нуждающихся в жилье было оборудовано об-
щежитие76.
Активно развивалась в Воткинске политическая жизнь. На заводе
существовала организация большевиков. Воткинские большевики пыта-
лись наладить свою газету «Путь», но в ней не было своих ярких пуб-
лицистов. Работали в ней в основном журналисты из закрытых больше-
виками оппозиционных газет, причём те из них, которые не имели ни-
каких убеждений, и которым было всё равно от кого получать своё жа-
лованье. Кроме партийной, возникла в городе и молодёжная революци-
онная организация — Союз социалистической рабочей молодёжи имени
III Интернационала. Инициатором создания союза становится П.А. Са-
зонов — местный рабочий, свою революционную деятельность начав-
ший ещё в 1905 году. Под клуб Союзу выделили дом общественного
собрания, ибо организация вскоре разрослась до нескольких сот чело-
век. Правда, активистов в Союзе было существенно меньше. Если ве-
рить свидетельству бывшего члена союза В.И. Полушкину, то не более
50 человек. Заметим также, что серьёзной политической работы в союзе
не велось. Революционное воспитание часто ограничивалось разучива-
нием революционных песен: «Марсельезы», «Интернационала», «Заму-
чен тяжёлой неволей». Помимо работы с заводской молодёжью, боль-
шевики Воткинска стремились укрепить своё влияние и в профсоюзе
металлистов77.
Вместе с тем, за внешним благополучием, в Воткинске начали скла-
дываться условия, приведшие в конце концов к падению советской
власти в городе. Прежде всего, следует обратить внимание на слабость
местной партийной организации. В Воткинске, так же как и в Ижевске,
большевистская организация состояла в основном из местных активис-
тов, очень далёких от понимания «тонкостей большевистской доктри-
ны». В основном, это были чернорабочие, к которым мастеровой люд
обращался свысока, вызывая к себе встречную неприязнь. Впрочем,
шли за большевиками и некоторые кадровые рабочие, и представители
культурных слоёв города. Но и они имели очень опосредованное пред-
ставление о том учении, которое «несли в массы». Среди руководства
местной ячейки РКП(б) источники называют техника Гилева, двух бра-
тьев и сестру Казёновых, матроса Бердникова, Филиппа Баклушина, из-
вестного ещё как «рыжий», — бывшего каторжанина, за убийство мас-
тера заводского цеха сосланного на бессрочные работы на Сахалин и
до освобождения революцией пробывшего там 16 лет. Именно Баклу-
шин, затмивший своим «революционным» прошлым весь местный
большевистский актив, и возглавил местный Совет рабочих, крестьян-
ских и солдатских депутатов. И только лишь весной 1918 г. на завод
губернской советской властью были присланы «пропагандистские» и
«организаторские» силы, в лице не закончившего учёбу студента Сереб-
рякова и др.78
278
Этим людям, плохо готовым к политической борьбе, противостояла
умная, тактически подготовленная оппозиция. Хотя оппозиционные
партии в Воткинске и не были слишком многочисленны, они обладали
существенным потенциалом79. У меньшевиков и эсеров в Воткинске
выходили свои газеты — «Заря» у первых, «Искра» и «За народ» у вто-
рых80. Кроме того, местные кадры оппозиции были усилены такими из-
вестными лидерами правых социалистов, как эсер И.И. Тетёркин и
меньшевик И.Г. Уповалов. Кто-то из заезжих эмиссаров работал тайно,
но кто-то, как тот же Уповалов, совершенно открыто: он прибыл в Во-
ткинск 17 июля 1918 г., а уже 25 июля как литейщик поступил на ра-
боту в литейный цех. Обладая высокой эрудицией и знанием ситуации
в стране, Уповалов быстро вошёл в доверие к рабочим, и они поручили
ему отстаивать свои интересы в столкновениях с администрацией заво-
да и городскими властями. Имея длительный стаж революционной де-
ятельности ещё при царизме, деятели, подобные Уповалову и Тетёркину
легко «наказывали» местных большевистских новобранцев по любому
малейшему поводу, к тому же сами большевики давали подобных по-
водов предостаточно.
Многие «перегибы» Воткинских властей были связаны с тем, что
здесь, как и в целом на Урале, среди большевиков господствовали ле-
вацкие настроения. Левые коммунисты и максималисты доказывали
свою «правоверность» жёсткими, чрезвычайными мерами. Ленинский
Совнарком на многие из них не решился даже после начала интервен-
ции и крупномасштабной Гражданской войны. Так, один раз усвоив,
что пролетарию не полагается заниматься ничем, кроме работы у стан-
ка, местные большевики запретили Воткинским рабочим пользование
покосами, замахнулись на право владения землей. К подобного рода ре-
волюционным нововведениям вскоре добавилось запрещение ловить
рыбу в заводском пруду. Для «очищения от буржуазных наклонностей»,
рабочие обязывались за сдаваемые комнаты деньги перечислять в ком-
мунальное правление. С целью мобилизации хлеба для центральных гу-
берний, на воткинских рабочих были распространены некоторые фис-
кальные и репрессивные меры, применяемые к кулакам. Понятно, что
это не только обременяло, но и оскорбляло кадровых рабочих-машино-
строителей.
Стоит ли после этого удивляться, что постепенно настроения жите-
лей Воткинска разворачивались против власти, позволявшей себе ре-
шать рабочий вопрос таким своеобразным способом? Политическая
жизнь в городе, конечно, не отличалась такой насыщенностью, как в
Москве, Петрограде или других крупных городах. Здесь она текла по
провинциальному, медленно и размеренно, но непримиримость проти-
востоящих сторон давала себя знать и здесь. Уже в январе местные пра-
вые социалисты, так же как и оппозиция в Ижевске резко отреагиро-
вали на события в день открытия Учредительного собрания81. В одной
из своих газет воткинские социалисты по поводу расстрела демонстра-
ций 5 января 1918 г. недвусмысленно заявляли: «...вечная память пав-
шим, вечный позор их убийцам... за народную кровь народа ответят
они...»82. Не всё ладно было и внутри самого советского блока. Как и
в Ижевске, местная Красная гвардия, численность которой составляла
всего 50 человек, была настроена более радикально, чем большевист-
ское руководство Совета. Об этом на II губернском съезде Вятской гу-
279
бернии, проходившем 21 апреля — 8 мая 1918 г., заявил один из лиде-
ров воткинских большевиков К.А. Казёнов. Правда, до вооружённых
столкновений между большевиками и максималистами как в Ижевске
дело в Воткинске не доходило...83
После подписания Брестского мира и возвращения с фронтов Пер-
вой мировой войны воткинцев, принимавших в ней участие, в городе
усиливается союз фронтовиков84. Численно он уступал ижевскому не
менее чем в 5 раз и не превышал 800 человек, но с его твёрдой пози-
цией местные большевики столкнулись ещё раньше, чем в Ижевске,
причём опять в связи с вопросами мобилизации. Ещё когда на Урале
собирали отряды для борьбы с атаманом Дутовым, боткинский союз
фронтовиков предпринял тот же демарш, который позже использовали
ижевские фронтовики как первый шаг для начала своего восстания:
фронтовики-воткинцы заявили о готовности защищать советскую
власть, но при условии немедленной выдачи им винтовок и снаряжения
на заводе. На это требование власти согласиться не могли, и мобили-
зация оказалась сорванной. С течением времени боткинский союз
фронтовиков установил прочные связи с ижевцами. Представители Во-
ткинска принимали участие в совещании ижевского союза фронтови-
ков, на котором было принято окончательное решение о выступлении85.
К лету 1918 г. в Воткинске активизировалось и движение уполномо-
ченных. Укрепившись, местные его сторонники одно время даже пыта-
лись навязать своих представителей в состав Совета, но встретили рез-
кий отказ86. Кроме того, воткинцы сумели выдвинуть и отправить свое-
го уполномоченного на беспартийный рабочий съезд в Москву, о чём
подробно говорилось выше87.
Но головной болью для воткинских большевиков были не только
альтернативные формы рабочего представительства. Испытывали они
трудности и в работе с традиционными рабочими организациями. Не
устроил местные власти, например, результат выборов в цеховые коми-
теты. Столь же неудачными с точки зрения большевиков оказались со-
стоявшиеся 11 июня 1918 г. выборы заводоуправления, их итоги при-
шлось фактически аннулировать и состав коллегиального Совета завода
был продиктован сверху. В результате в руководстве завода оказались
люди, из которых далеко не все действительно разбирались в производ-
стве. Даже состав городского Совета Воткинские большевики контро-
лировали не без труда. На проходивших в городе в середине июля пере-
выборах Совета, так же как и на одновременных перевыборах в Ижев-
ске, победила оппозиция. В её планы входило провести те же реформы,
что оппозиция попыталась осуществить в те дни в Ижевске. После кон-
сультаций с вышестоящими советскими органами, Воткинский больше-
вистский исполком отказался сдать свои полномочия. В основе его дей-
ствий лежало нежелание руководителей старого исполкома отдавать
власть в Совете, не признающим советскую власть в принципе. По их
мнению, это могло обернуться гибелью «всех завоеваний пролетариата»
и привести «к отделению завода от России»88. Чтобы не потерять лиди-
рующие позиции в Совете, боткинским большевикам в дальнейшем
пришлось перейти от выборов к практике модных тогда «кооптаций»89.
Непосредственно перед Ижевским восстанием городское и заводское
руководство попыталось взять под контроль местные профессиональ-
ные организации рабочих. На проходившей в городе профсоюзной кон-
280
ференции на обсуждение была вынесена большевистская резолюция.
Суть её сводилась к тому, что членом профсоюза отныне разрешалось
быть только лицам, стоящим на платформе советской власти. Попутно
предлагалось принимать на работу только членов профсоюзов. Против
большевистской резолюции выступил И.Г. Уповалов. Он отметил во-
пиющий диктаторский смысл предлагаемого решения и подчеркнул, что
даже при царе профсоюзы были свободными организациями, и никто
не доходил до такой смелости, чтобы над ними вывешивать «правитель-
ственную вывеску»90. После этого резолюция оказалась провалена: про-
тив неё было подано 26 голосов, за — только 1091.
Временами противостояние в Воткинске принимало и совсем дра-
матический оборот. Неизвестными было совершено покушение на Бак-
лушина. В его квартиру злоумышленники бросили бомбу, но она запу-
талась в портьере окна и взрывная волна не дала того эффекта, на ко-
торый рассчитывали террористы. Баклушин, который в тот момент спал
в другой комнате, отделался только ушибом руки. На подобные вылазки
власти отвечали в русле той же логики Гражданской войны: хотя ис-
полнителей теракта не нашли, были арестованы два молодых рабочих:
максималист и анархист92. По некоторым, правда, не проверенным све-
дениям, в дальнейшем они были расстреляны самолично Баклушиным
во дворе Совета93.
Та же участь чуть было не постигла и И.Г. Уповалова. Своей актив-
ностью и авторитетом среди недовольных режимом рабочих он вызывал
раздражение местных большевистских вождей. После того как благода-
ря твёрдой позиции Уповалова на городской профсоюзной конферен-
ции не прошла большевистская резолюция, власти самым недвусмыс-
ленным образом пригрозили ему арестом. Угроза оказалась не пустым
звуком. По окончании одного из рабочих собраний, на котором Упова-
лов выступил с особенно непримиримой речью, он был немедленно
взят под арест и чуть не стал жертвой случайной расправы94.
* * *
Получив известие о произошедшем в Ижевске, воткинские больше-
вики избрали ту же ошибочную тактику, которая буквально на их глазах
привела к катастрофе советскую власть в Ижевске. Точно так же как в
своё время ижевские большевики после падения Казани, большевики
Воткинска после победы Ижевского восстания вместо того, чтобы ук-
репить в военном и политическом смысле свою власть в городе, взялись
проводить тотальную мобилизацию всех имевшихся у них резервов на
ижевский фронт. Шли постоянные митинги. К отправке готовился даже
имевшийся в городе бронепоезд, который мог бы сыграть ключевую
роль при обороне Воткинска от повстанцев. Из города выводились пос-
ледние боеспособные части. Воткинские большевики из ижевских со-
бытий не сумели извлечь для себя самых элементарных уроков. Всё, что
им удалось сделать, — это распылить свои силы. В довершение ко
всему, поезд с мобилизованными боткинскими рабочими и коммунис-
тами попал под перекрёстный обстрел ижевцев и был разбит. Из
250 дружинников в город вернулось только 35. Как оказалось, для мест-
ных большевиков эти потери стали невосполнимыми.
Гораздо более грамотно и деловито действовали лидеры боткинской
офицерско-правосоциалистической оппозиции. О шагах, предпринятых
281
ими, и о восстании в городе в целом можно составить представление
по отчёту поручика С.Н. Лоткова. Он сам являлся участником восста-
ния и рассказывает о нём не с чужих слов, а по собственным впечат-
лениям. По его свидетельству, подготовка к свержению советской влас-
ти в Воткинске велась очень тщательно. Непосредственно в день вос-
стания в Ижевске туда были направлены активисты боткинского союза
фронтовиков Непряхин, Разживин и Петров. Целью их было передать
ижевцам просьбу возможно скорее прислать оружие. Ижевский союз
фронтовиков решил не ограничиваться передачей воткинцам оружия и
направил туда роту в 250 человек, причём каждый боец должен был
нести по две винтовки: одну для себя, другую — для кого-то из акти-
вистов боткинского союза фронтовиков. По плану организаторов, ижев-
ская рота должна была подойти к Воткинскому заводу на рассвете
17 августа. Первый залп, произведённый ижевцами, должен был послу-
жить сигналом начала выступления местной заговорщической органи-
зации. Непряхину и Разживину было поручено вернуться в Воткинск и
сообщить о принятом решении Воткинскому руководству союза, а Пет-
ров должен был сопроводить назначенную ижевскую роту. Как сообща-
ет Лотков, о том, что Воткинск вслед за Ижевском должен поднять
антибольшевистский мятеж, «держалось в строжайшем секрете... До
последнего дня об этом знала только пятёрка тайного Совета фронто-
виков». Лотков признаёт, что даже в ночь накануне восстания «никто
из рабочих не знал, что завтра раздадутся оружейные залпы и завод ос-
вободится от ненавистного совдепа».
Не посчитав возможным разглашать свои планы в рабочей среде,
верхушка фронтовиков, в которую входили председатель боткинского
союза фронтовиков прапорщик В.И. Мерзляков, А.В. Разживин,
М.М. Непряхин, Н.П. Мехоношин, Стялскин и П.В. Пьянков, активно
вела тайные переговоры с находящимися в Воткинске офицерами.
Среди давших своё согласие руководить действиями восставших Лотков
называет штабс-капитанов Г.И. Мудрынина и А.А. Шадрина, капитана
Чебкасова, ротмистра Агафонова и др. Одновременно шла детальная
проработка плана мятежа. Главной целью выдвигалось разоружение ос-
новной опоры большевиков в Воткинске — красноармейского гарнизо-
на, который, по оценкам заговорщиков (как представляется, серьёзно
преувеличенным), насчитывал около 800 штыков. Вряд ли организаторы
восстания были знакомы с ленинскими работами, но действовали они
почти строго по его советам. В первую очередь планировалось захватить
почту, телеграф, телефонную станцию и казначейство, снять рельсы у
железнодорожного моста через р. Сивая и тем самым прекратить сооб-
щение с Камской пристанью. Также делался расчёт на захват Совета с
имеющимися там запасами оружия и здания заводоуправления.
Утром 17 августа 1918 г. воткинские фронтовики заняли заранее за-
готовленные позиции. Но начало мятежа всё откладывалось — рота
ижевцев, которая должна была прибыть на рассвете, запаздывала. Дви-
гаясь ночью, 60 вёрст без дорог, напрямик через лес, чтобы не выдать
себя раньше времени, ижевцы смогли добраться до Воткинска только с
2—3 часовым опозданием. Лишь в 8 час. утра раздался долгожданный
залп, давший сигнал к началу вооружённого выступления. Дальнейший
ход восстания развивался во многом в соответствии с разработанным
ранее планом. Ижевцы входили в завод с западной стороны, со стороны
282
сарапульского тракта. В это время воткинские фронтовики, во-
оружённые, по большей части, одними револьверами, смели красные
посты и захватили оружие, хранившееся в Совете. После этого они на-
чали заходить в тыл противнику. Большевики были застигнуты врас-
плох, но сумели организоваться и какое-то время удерживать позиции.
Но расклад сил был не на их стороне. Сгруппировавшись в ядро при-
мерно в 360 человек, основные силы красных начали отходить с завода.
Лавируя по улицам, им удалось достичь леса и, преследуемые повстан-
цами, они отступили по тракту на село Дебессы. Остальные рабочие-
большевики и красноармейцы, побросав оружие, пытались спастись
бегством95.
Современный исследователь В.Г. Лекомцев, ссылаясь на свои встре-
чи с очевидцами, пишет, как по одной улице шли ижевцы, а по сосед-
ней, в другом направлении, спешно уходили красные. Из услышанного
он делает вывод, что у белых не было цели уничтожить противников,
главное — чтобы их не осталось в Воткинском заводе96. Но приводимые
им свидетельства собирались историком десятки лет спустя после опи-
сываемых событий, с тех пор не только многое позабылось, но и
серьёзно поменялась политическая конъюнктура, и у рассказчиков мог
появиться стимул «подправить» прошлое. Свидетельства, на которые
ссылается Лекомцев слабо вяжутся с многочисленными фактами, содер-
жащимися в самых разнообразных источниках от мемуаров непосредст-
венных участников боткинского восстания, до сообщений в повстанчес-
кой прессе тех дней, в которой прямо сообщалось о тяжёлых боях в
городе, об аресте 300 воткинских большевиков и др.97 Всё это застав-
ляет утверждать, что, на самом деле, и в Воткинске наблюдались те же
отвратительные сцены бессудных расправ, что и в Ижевске нескольки-
ми днями ранее98. По выражению Лоткова, пытавшихся укрыться боль-
шевиков ловили, «как зайцев». На улицах повсюду виднелись следы
боя: десятки убитых и замученных представителей прежней власти и их
сторонников. В руках повстанцев оказалась почти вся верхушка мест-
ных большевиков, только Баклушину и Серебрякову удалось скрыться
и бежать в лес99.
К 11—12 час. дня стрельба затихла. Победители праздновали успех
своего дела. Прибывших из Ижевска бойцов воткинцы отпаивали чаем
и благодарили за своё освобождение, а на состоявшемся вскоре завод-
ском собрании было вынесено постановление «поддержать всемерно
фронтовиков и решиться лучше умереть в бою, чем ползать на коленях
перед красными комиссарами»100. По свидетельству одного из участни-
ков событий (по всей видимости, командира 4-го Воткинского им. Со-
юзных держав полка поручика Болонкина) по городу плыл колоколь-
ный звон со всех церквей, люди, как на Пасху, радостно обнимали и
приветствовали друг друга. На похоронах участников восстания павших
в бою собралось чуть ли не всё население завода101.
И всё же, применительно к боткинским событиям нельзя повторить
слова одного советского автора, сказанные им о происходившем не-
сколькими днями ранее в Ижевске: «Восстание началось в стенах заво-
да, во время работы, в самой гуще рабочей массы. Рабочие взяли в руки
винтовки, и пошли во главе золотопогонников против Советской влас-
ти»102. В отличие от Ижевска, где стихийный рабочий элемент имел
если и не решающее, то и не второстепенное значение, в Воткинске
283
рабочие в вооружённом выступлении против большевиков практически
не участвовали. Даже воткинский союз увечных воинов в событиях уча-
ствовал очень незначительно103. «Ижевский защитник» в те дни писал:
«Весь [Воткинский] завод был занят исключительно силами Ижевского
отряда, и только когда было занято помещение Совета, вооружили бо-
ткинских фронтовиков»104. В том же номере газеты, но в другой статье
приводится ещё более красноречивое высказывание на эту же тему: «В
последние дни, — сообщает безымянный корреспондент, — нашим от-
рядом занят Воткинский завод, где после горячей стычки у здания Со-
вета большевики положили оружие. Настроение населения очень при-
поднятое. На вопросы жителей: «кто вы?» — наши борцы отвечают:
«Мы — Ижевцы, пришли звать Вас, товарищи, на борьбу за Всероссий-
ское Учредительное Собрание!»105
В этом смысле говорить о рабочем восстании в Воткинске нельзя —
перед нами классический пример военного переворота, в котором
кроме офицерства определённое участие приняли крайне правые пред-
ставители эсеровской и меньшевистской партии106. Но в дальнейшем,
со стороны воткинских рабочих организаторы мятежа встретили благо-
желательность и существенную поддержку. В этом смысле, а также учи-
тывая, что в последующем ижевские и Воткинские рабочие составили
основное ядро армии повстанцев, Прикамские события августа 1918 г.
действительно правомерно называть Ижевско-Воткинским рабочим вос-
станием и рассматривать их как единое целое.
♦ * ♦
Свержение советской власти в Воткинске явилось крупнейшей мо-
ральной победой повстанцев. Но и в дальнейшем некоторое время
военный успех оставался на их стороне. Красные же части, наоборот,
были деморализованы и терпели поражение за поражением, к тому же
продолжали действовать сравнительно небольшими группами по не-
сколько сотен человек, что можно считать пустой тратой сил. Их ко-
мандование никак не хотело признать, что момент, когда восстание ещё
могло быть подавлено в зародыше, упущен.
Захлебнулось и единственное относительно серьёзное наступление
советских войск, предпринятое как раз в период воткинских событий.
Инициативу операции выдвинуло командование 2-й армии, штаб кото-
рой в те дни находился в Сарапуле. О событиях в Ижевске в штабе
армии стало известно уже 9 августа 1918 г., когда в Сарапул прибыл
Галанов и два других красноармейца, избежавших плена. Привезённое
ими известие произвело ошеломляющее впечатление: «Ижевск, кото-
рый являлся революционной опорой не только в Удмуртии, но и далеко
за её пределами, ...оказался в руках белогвардейской своры...» — так
оценили своё новое положение сарапульские власти. Многие отказыва-
лись верить, что ижевские рабочие могут выступить с оружием в руках
против таких же рабочих, как и они сами107. По оценке некоторых
ответственных армейских и советских работников Сарапула «в Ижев-
ске произошло недоразумение на почве голода» и поэтому рабочие
Сарапула «независимо от партийности не будут драться с Ижевца-
ми»108.
284
Однако далеко не всем деятелям большевистской организации в Са-
рапуле и представителям командования 2-й армии было свойственно
благодушие. Присутствующий на совещании командного состава 2-й
армии Мехоношин охарактеризовал произошедшее одним словом: «До-
командовались!» Как рассказывал несколько лет спустя газете «Удмурт-
ская правда» участник событий Г.Д. Щеголев, наибольшую решитель-
ность на совещании проявил А.М. Чеверёв. Он потребовал избрать осо-
бую пятёрку с неограниченными полномочиями для формирования из
остатков армии отрядов для посылки их под Ижевск. Предложение
было поддержано. В созданный совещанием чрезвычайный орган кроме
самого Чеверёва вошли прибывший из Ижевска Галанов, автор воспо-
минаний Щеголев и ещё двое местных активистов. По решению
пятёрки 10 августа был оцеплен весь Сарапул. Начали останавливать и
стягивать на площадь около собора, говоря словами Щеголева, «бес-
цельно слонявшихся красноармейцев». Для собравшихся на площади
был проведён митинг, на местных заводах достали сапоги, ботинки,
привезли обмундирование, вооружили. Таким образом, из остатков 2-й
армии удалось сколотить отряд примерно в 2 тыс. человек109. Одна его
часть под командованием Чеверёва выдвинулась на Агрыз, другая, ко-
торой командовал легендарный В.А. Антонов-Овсеенко, — на Ижевск
через пристань Гольяны110.
Наступление красных со стороны Агрыза было отбито, в то время
как Антонову-Овсеенко удалось взять Гольяны и к 17 августа прибли-
зиться к Ижевску на расстояние до 18 верст. Источники из бывшего
повстанческого лагеря утверждают, что Антонов-Овсеенко имел от Ле-
нина и Троцкого строжайший приказ «взять ижевские заводы во что бы
то ни стало». В распоряжении красных было 8 пушек и 32 пулемёта.
Их успешному продвижению помешала только наступившая ночная
темнота. На следующий день, 18 августа, в 2 часа пополудни, над го-
родом просвистел первый снаряд и разорвался на Красной площади. За
ним последовали другой, третий, — отряд Антонова-Овсеенко присту-
пил к обстрелу военного отдела. Среди жителей начался переполох.
Правительственные силы приблизились к Ижевску до 6 вёрст и чуть
было не ворвались в город на плечах отступавших111.
Тогда руководство повстанцев прибегло к последнему средству.
Завыл необычайной силы заводской гудок, который обычно, в хорошую
погоду был слышен на 40 верст. Это был сигнал сбора всех во-
оружённых и невооружённых рабочих и солдат Ижевска к зданию Со-
вета. Позже гудок Ижевского оружейного станет символом стойкости и
решимости ижевцев. Как свидетельствует А. Г. Ефимов, попадавшие в
плен к повстанцам красноармейцы рассказывали, что как только ко-
миссары поднимали их в атаку, они с волнением ждали рева могучего
заводского гудка. При его звуках в их рядах вспыхивали панические на-
строения, поскольку гудок предвещал скорый подход к повстанцам
многочисленных резервов и начало кровавой штыковой атаки, не су-
лившей наступавшим ничего хорошего. Но это было уже потом, а в тот
день, о котором идёт речь, сразу же, как только зазвучал сигнал общей
тревоги, руководитель вооружёнными силами повстанцев полковник
Д.И. Федичкин со своим личным адъютантом Попковым, прямо на
улицах набрав 600 первых попавшихся ему вооружённых людей и взяв
285
единственную имевшуюся на оружейном заводе пушку с самодельными
снарядами, отправился в лес навстречу наступавшим колоннам красно-
армейцев. Из собиравшихся на площадь рабочих формировались новые
роты и посылались вдогонку ушедшим с Д.И. Федичкиным. Вскоре
численный перевес оказался уже на стороне повстанцев. Предприняв
обходной манёвр по лесу, они смогли окружить отряд Антонова-Овсе-
енко. Но лобовые атаки повстанцев ничего не дали — бойцы отряда
мужественно защищались и отступили под натиском превосходящих
сил повстанцев только после того, как к утру 19 августа у них закон-
чились боеприпасы112.
В качестве трофея, ижевцам после боя досталось большое количест-
во большевистской литературы, которую сожгли тут же в лесу. Семьи
повстанцев встречали возвращавшихся в город рабочих с крестным
ходом и хором певчих, «певших благодарственные молитвы Богу»113, а
«в ижевских церквах служили торжественные молебны по поводу одер-
жанной победы, избавившей Ижевск от нашествия "варваров-больше-
виков"»114.
В боях под Ижевском 17—19 августа многие повстанцы проявили
немало храбрости и воинского умения. В те дни «Ижевский защитник»
рассказывал о некоторых примерах проявленного ими личного мужест-
ва. Так, в одном из августовских номеров газеты помещён развёрнутый
некролог, посвящённый технику завода В.Г. Аксёнову. Во время по-
спешного отступления повстанцев под натиском Антонова-Овсеенко,
ему была поручена серьёзная задача — взорвать фугас в момент наи-
большего скопления наступающих советских частей. Аксёнов, выждав,
когда отошла передовая линия ижевцев, и, оставшись совершенно
один, взорвал фугас. Взрыв нанёс существенный урон наступавшим,
расстроил их ряды и заставил артиллерию Антонова-Овсеенко переме-
щаться не по дороге, а по полю, что заметно замедлило её продвиже-
ние. Даже потом, когда красноармейцам пришлось отходить, их артил-
лерийский отряд не рискнул двигаться по тракту, опасаясь сюрпризов,
и пытался двигаться по железной дороге.
После боя Аксёнова нашли убитым. Повстанческие источники ут-
верждают, что он был убит разрывной пулей в голову. Но, скорее, он
погиб от осколка фугаса, взорванного им самим. В некрологе об
Аксёнове сообщаются некоторые сведения личного характера, по кото-
рым можно представить облик рядового участника ВбССТачшг. В 1913 Г.
он окончил Воткинское среднее механико-техническое училище и
после учёбы поступил на Ижевский завод в механическую мастерскую.
Там он и проработал вплоть до восстания. В некрологе о нём говори-
лось как об образованном, мягком, скромном, справедливом и добро-
душном человеке, который всегда был «желанным в товарищеской
среде». События последних дней стали переломным в его судьбе. Он
был глубоко возмущён угрозами расстрела, звучавшими от большеви-
ков. «И в день восстания, — патетически говорилось в "Ижевском за-
щитнике", — он взял винтовку, чтобы грудью защитить тот народ, из
которого он вышел сам».
В том же номере газеты содержалась ещё одна заметка о небольшом
отряде, во главе которого стоял начальник штаба повстанцев А.А. Вла-
сов. В этом отряде в качестве рядового бойца находился и гражданский
286
лидер восставших Бузанов. Часть отряда количеством в 24 человека во
время контрнаступления обогнала свои цепи и преследовала красных до
Завьялова. Обстреливая отступавшего противника, небольшой авангард
без разведки ворвался в Завьялове, где повстанцы и правительственные
войска с криками «Ура!» сошлись в штыковой атаке. Боевая удача
улыбнулась в тот раз ижевцам, и они выбили отряд красноармейцев с
занимаемых позиций. Только малочисленность отряда не позволила им
сейчас же выдвинуться на Гольяны. Все участники взятия Завьялова
были награждены знаками отличия. Среди награждённых были С. Ани-
симов, И. Савинцев, А. Белкин, Г. Смоленцев, М. Коробейников,
Ф. Исаев, а так же Власов и Бузанов115.
* ♦ ♦
Срыв наступления Антонова-Овсеенко во многом может быть объяс-
нен и тем, что на помощь ему вовремя не подоспели свежие подкрепле-
ния. А это, в свою очередь, было вызвано тем, что, в самом Сарапуле,
откуда двигались советские части, вспыхнул мятеж, направленный против
большевиков, и оставшиеся в городе большевистские части были задейст-
вованы в его подавлении. О событиях, произошедших в городе, рассказы-
валось в сарапульской газете «Труженик». Во главе мятежа на этот раз ока-
зались союзники большевиков по леворадикальному блоку — эсеры-мак-
сималисты. У них было несколько причин для недовольства большевика-
ми. ССРМ имел весомое представительство в исполкоме Сарапула, но
власть реально находилась у большевиков: сперва командование 2-й армии,
а затем созданный большевиками специальный чрезвычайный орган —
Военный совет полностью контролировал положение в городе. Также мак-
сималистов не устраивала начатая большевиками эвакуация из города цен-
ностей и припасов. Создавалось впечатление, что «Военный Совет соби-
рается удрать, а жителей Сарапула оставить на произвол судьбы»116.
В сложившейся ситуации максималисты попытались взять власть в
городе в свои руки. Под руководством председателя Сарапульского Со-
вета максималиста П.А. Красноперова, говоря словами советского ис-
точника, они развернули против большевиков «бешеную травлю», под
предлогом, что те «грабят Сарапул»117. 24 августа 1918 г. местный Совет
на специальном заседании принял решение о восстановлении себя как
органа городской власти. Некоторые деятели Военного совета были об-
винены в «неблаговидных деяниях». В своих действиях против больше-
виков максималисты опирались на рабочую дружину, организованную
для охраны города после ухода частей 2-й армии118. Обвинения макси-
малистов были во многом справедливы — большевики свозили имею-
щиеся в городе ценности на корабли подконтрольной флотилии и го-
товили их к эвакуации. Из города были отправлены все паровозы, три
состава упакованной в ящики и погруженной в вагоны авиации. Но,
учитывая нависшую над Сарапулом опасность, эвакуация была оправ-
данной и максималисты под лозунгами защиты советской власти, по
сути, наносили ей удар в спину119.
Попытки большевиков договориться со своими союзниками ни к
чему не привели. По приказу Совета было арестовано несколько вид-
ных большевиков и членов командного состава 2-й армии. На улицах
началась стрельба и последние большевистские части на пароходе
287
«Усолка», который ещё оставался на городской пристани, покинули Са-
рапул. Срочно возвратившиеся из-под Ижевска верные большевикам
вооружённые отряды под командованием Антонова-Овсеенко ситуа-
цию в Сарапуле сумели временно нормализовать. Получив приказ уре-
гулировать ситуацию в городе, Антонов-Овсеенко отправился к зданию
Сарапульского Совета, где его встретил член чрезвычайного президиума
анархист Ведерников. На попытку Антонова-Овсеенко разоружить его,
Ведерников произвёл выстрел (возможно, в воздух). После этого, подо-
шедшие с Антоновым-Овсеенко латышские части открыли по Совету
огонь. В ответ началась стрельба из пулемётов. Перестрелка продолжа-
лась около получаса, пока латыши не стали забрасывать в окна Совета
ручные гранаты, тем самым вынудив максималистов прекратить сопро-
тивление120. В городе начались обыски и аресты, изъято большое коли-
чество оружия. По некоторым данным, в ходе столкновений в этот день
погибло 4 человека, многие получили ранения121.
Принятые меры на некоторое время смогли стабилизировать ситуа-
цию в городе. Во второй половине августа, как сообщает Ф. Мельников,
большевикам удалось дважды отбить наступление повстанцев Ижевской
народной армии на Сарапул122. Он был взят ижевцами лишь 31 августа.
На рассвете этого дня город был окружён пешими мятежниками, на воз-
вышавшейся над городом Старцевой горе осаждавшие расположили ар-
тиллерию. Конные разъезды, сняв вооружённые заставы, по разным
улицам, не встречая никакого сопротивления, вступили в город. Только
около Совета ижевцы наткнулись на беспорядочную стрельбу. Подошед-
шие пешие резервы и залёгшая напротив Совета часть с криками «Ура!»
поднялись в штыковую атаку, и здание Совета было взято без потерь, а
оборонявшие его либо разбежались, либо были разоружены. После этого
основные силы повстанцев в сопровождении оркестра и под приветст-
венные крики горожан вступили в Сарапул123. Сразу же после захвата
города в нём начались массовые аресты и расправы над коммунистами и
просто сочувствующими советской власти124.
♦ * ♦
По рассказам участника событий С. Блоха, вошедшего в город в
одной из колонн ижевцев, многие жители Сарапула встречали их отряд
цветами125. Но далеко не все сарапульцы готовы были приветствовать
«освободителей» — в Сарапуле свержение советской власти приветство-
вала в основном «чистая публика». Большинство рабочих отнеслось к
захвату Сарапула повстанцами не только равнодушно, но и враждебно.
Ижевская пресса тех дней даже поспешила обвинить сарапульских ра-
бочих в том, что они «по велению коммунистов превратились из рабо-
чих в мелких собственников», а поэтому, дескать, не спешат поддержать
своих восставших братьев по классу в Ижевске и Воткинске126.
А вот что по этому поводу писал, уже находясь в эмиграции, Гутман:
«Несмотря на падение Ижевска и Воткинска, Сарапул, к которому за-
воды эти прилегают, продолжал оставаться советским. Этот факт имел
свои причины. Сарапульские рабочие-кожевники, изгнавшие владель-
цев заводов и овладев ими, бесконтрольно в них хозяйничали, прода-
вали запасы кож, сапог, расхищали заводскую казну, занимали комис-
сарские должности и очень мало работали. Они, несомненно, были за-
интересованы в сохранении Советской власти, которая предоставила им
288
полную свободу грабежа и легкой жизни... Поэтому сарапульские рабо-
чие и одобряли кровавые оргии советских комиссаров, выносили резо-
люции, осуждавшие контрреволюционные выступления ижевцев и во-
ткинцев, и призывали к поддержке Советской власти»127. Несмотря на
очевидную тенденциозность, Гутман верно уловил общую тенденцию,
когда рабочие частных предприятий, изгнав прежних хозяев и укрепив
органы своего самоуправления, выступали надёжной опорой Советов.
Представляется странным, что ижевско-воткинские повстанцы не учли
этого обстоятельства и всячески пытались овладеть Сарапулом: в даль-
нейшем их просчёт даст о себе знать неоднократно.
В этом смысле взятие ижевцами Сарапула стало важным перелом-
ным моментом в развитии восстания, с которого начинается его ослаб-
ление и закат. Присоединение к мятежным территориям Сарапула, ра-
бочие которого были враждебно настроены к свержению советской
власти, привело вовсе не к укреплению повстанцев, а к их ослаблению.
Даже регулярные войска при оккупации новых территорий вынуждены
считаться с отношением к себе со стороны местного населения. Ещё в
большей мере это правило может быть отнесено к действиям повстан-
ческих армий, чья боеспособность целиком зиждется на поддержке со
стороны гражданского населения тех районов, где разворачивается по-
встанческое движение. Занимать территории с неблагожелательно на-
строенным населением — недопустимо для повстанцев, чьи ресурсы
всегда и без того ограничены.
В ещё более жёстком варианте ижевцы столкнулись с действием
этого правила, когда, развивая наступление, перешли на территорию
Малмыжского уезда. На защиту советской власти здесь выступило на-
селение Вихаревской волости. Командовал отрядами вихаревских крес-
тьян малмыжский уездвоенком Г.А. Савинцев128. Складывалось пара-
доксальное положение — теперь повстанческое движение разворачива-
лось против самих ижевско-воткинских повстанцев. В одном из своих
воззваний к местным рабочим и крестьянам Малмыжский уездный ис-
полнительный комитет позднее так оценит спасительную для больше-
виков самочинную инициативу вихаревских ополченцев:
«Если осенью прошлого года часть северных волостей пошла за
ижевскими белыми бандами, главным образом, по принуждению
(силой, угрозами заставили), помните, товарищи, какую громадную ус-
лугу оказала тогда нашему уезду по изгнанию белых Вихаревская во-
лость. Крестьянство этой волости возмутилось посягательством белых
на советскую власть, сорганизовалось в отряд и под командованием
тов. Савинцева разнесло "в дым" белогвардейские банды. Так вышло
потому, что крестьянству этой волости было больно и обидно видеть,
как разрушается дело советов, дело той власти, которую, они знают,
трудящиеся получили великими усилиями и жертвами. И одна волость,
давшая бойцов в отряд Савинцева, сделала великое дело: она была при-
мером для других волостей; волость показала, как должны поступать в
случае опасности для советской власти все честные люди»129.
Как бы там ни было, первые симптомы надвигающихся проблем и
первые военные неудачи, такие как под Малмыжем, или на Нолинском
направлении, где был проведён безрезультатный налёт на Порезский
волостной исполнительный комитет, повстанцев не обескуражили. Их
10 - 8843
289
«победоносное шествие»130 продолжалось до середины сентября131. По-
встанцами были заняты кроме самого Ижевска, Воткинска и Сарапула
также камские пристани Гольяны, Галево, Покровка, Ялово, Кампар-
ский, Сюгинский и Кокманский заводы, Агрыз, Забылово, другие
населённые пункты. Всего же в момент наибольшего подъёма своего
движения восставшие контролировали территорию площадью в 12—
13 тыс. км2 с 700—800 тыс. населения132. Повстанческая республика в
Прикамье превратилась в серьёзную стратегическую силу, мощную
военно-политическую реальность в масштабе всего Восточного фронта.
Третья сила у власти: а что рабочие?
По мере укрепления своих позиций, ижевцы и воткинцы столкну-
лись с потребностью организации тыла. И перво-наперво о себе дал
знать вопрос о формировании новой структуры власти. Полковник
Д.И. Федичкин начальные шаги в этом направлении описывает так:
«По окончанию расстрелов (речь идёт о расправе, которую 8 августа
учинили восставшие над большевиками. — Д. Ч.) в Ижевске водворилась
тишина. Гражданская власть в городе, бывшая до сих пор в руках боль-
шевиков, теперь перешла в руки Ижевского Совета рабочих депута-
тов»133. Имеется в виду, что вместо чрезвычайного органа власти Воен-
но-революционного штаба, созданного большевиками, в Ижевске вновь
собрался разогнанный ими ранее Совет рабочих депутатов. Следует от-
метить, что попытка повстанцев опереться на Совет, вернув ему функ-
ции публичной власти в городе, представляется важной специфической
чертой антибольшевистского сопротивления в Прикамье по сравнению
с другими регионами страны: практически везде в это время свержение
большевиков сопровождалось реанимацией «учредиловских» и доок-
тябрьских гражданских институтов, тогда как в Ижевске, наоборот,
ликвидация большевистского режима привела к кратковременной реа-
нимации власти Совета.
Вместе с тем, повстанческие источники умалчивают, что же предше-
ствовало формальной передаче гражданской власти в городе Совету?
Тот же Федичкин ни словом не упоминает о возникшем в ходе восста-
ния Военно-революционном штабе повстанцев. Вся полнота власти в
Ижевске в момент восстания и первые часы после него принадлежала
первоначально именно этому чрезвычайному военному органу. Да и
потом, после восстановления деятельности Совета, Военно-революци-
онный штаб сохранял за собой многие властные полномочия. Факти-
чески именно им было санкционировано возобновление деятельности
Совета. В достигнутом соглашении между лидерами социалистов и
союза фронтовиков, видимо, изначально оговаривалось, что Совет ос-
тавляет за собой власть «до установления прочной связи с Казанью».
Тем самым власть Совета изначально планировалась как временная, по-
скольку Казань находилась под юрисдикцией Самарского Комуча.
Необходимость хотя бы на какое-то время реанимировать совето-
властие диктовалось широкой поддержкой со стороны рабочего населе-
ния Ижевска лозунгов, под которыми шло восстание: «За власть Сове-
тов, а не партии», «За свободные Советы». Но лидеры восстания, от-
нюдь не разделяли демократических устремлений основной массы его
рядовых участников, с оружием в руках сражавшихся на улицах Ижев-
290
ска и Воткинска. Став хозяевами положения, вдохновители мятежа схо-
дятся на промежуточном решении — на какое-то время исчерпать во-
прос о власти через внутреннюю реорганизацию Совета, удовлетворив-
шись его партийной переориентацией. В соответствии с намеченным
планом объявляются перевыборы Совета. Излишне говорить, что ни
максималисты, ни анархисты, ни тем более большевики, к выборам до-
пущены не были. Сами выборы проходили «по знаменитой системе
трехвостки»* — т.е. по той же схеме, что и выборы в Учредительное со-
брание134. 10 августа состоялось заседание исполкома, сформировавшее
новый состав президиума Совета. Во главе его оказались меньшевики.
Председателем исполкома становится левый меньшевик Б.Н. Куценко,
его товарищем — Г.С. Вигдорович135. В президиум были включены
местный торговец Тюлькин, Санников и Горев. Кроме них в состав
президиума вошли бывший член Учредительного собрания от Вятской
губернии эсер Бузанов, председатель союза фронтовиков Ижевска Сол-
датов136. Причём Бузанов был привлечён к работе Совета по настоянию
не только исполкома, но и штаба137. Аналогичные перемены произошли
и в Воткинске. В сформированном там новом Совете безраздельно гос-
подствовали меньшевики и правые эсеры. Исполком Воткинского Со-
вета работал по предписаниям начальника Воткинского штаба
Г.Н. Юрьева, о чём сохранились соответствующие документальные сви-
детельства138.
Промежуточное решение не удовлетворяло далеко идущих амбиций
вождей антибольшевистской оппозиции. Кроме того, шаткость положе-
ния Ижевского Совета в качестве органа власти предопределялось су-
ществованием центрального антибольшевистского правительства, что
уже само по себе подразумевало унификацию административных учреж-
дений на всех территориях, где господство большевиков было свергну-
то. В результате всех этих неблагоприятных факторов, период, когда в
Прикамье была восстановлена власть демократически выбранных рабо-
чих Советов, оказался непродолжительным. Уже в день присоединения
Воткинска, 17 августа гражданская власть Ижевским Советом была
передана органу, получившему название Прикамского комитета членов
Учредительного собрания139. Обращает на себя внимание, что докумен-
тов, показывающих подоплёку перехода власти в Ижевске в руки Ко-
митета членов Учредительного собрания, довольно-таки немного. Сами
входившие в Комуч лица не оставили на этот счёт никаких воспомина-
ний, а объяснения, которые дают этому факту непосвящённые в «по-
литическую кухню» современники тех событий только затуманивают
картину140. Впрочем, несмотря на это, некоторые имеющиеся в распо-
ряжении историков косвенные источники всё же позволяют попытаться
проследить механизм поэтапного перехода власти от Ижевского Совета
к Комучу.
Так, известно, что уже в дни формирования нового Совета проис-
ходит частное совещание руководителей штаба фронтовиков с членом
Учредительного собрания от Вятской губернии Бузановым о создании
твёрдой антибольшевистской власти. Полковником Власовым и капита-
ном Н.Я. Цыгановым Бузанову было предложено сформировать коми-
Так в оригинале, имеется в виду т.н. «четырехвостка», т.е. всеобщее, прямое,
равное и тайное избирательное право.
291
ш*
тет Учредительного собрания наподобие Самарского либо, как единст-
венному члену Учредительного собрания на территории восстания,
взять верховную власть себе. Совещание Власова, Цыганова и Бузанова
было частным и нигде не фиксировалось, известно, однако, что Буза-
нов на нём от персональной ответственности за ход восстания наотрез
отказался, но о создании некого коллегиального органа обещал поста-
вить вопрос на собрании ГК ПСР. Обещанного Бузановым заседания
эсеровского городского комитета собрать, впрочем, по разным причи-
нам не удалось. Бузанову пришлось лично переговорить с некоторыми
членами комитета и заручиться их согласием без принятия официаль-
ных резолюций141.
Тем органом, о котором договаривался Бузанов сперва с военными
властями Ижевска, а затем со своими товарищами по партии и стано-
вится Прикомуч. Он был повторением в миниатюре Самарского Коми-
тета членов Учредительного собрания и считал себя его местной струк-
турой. Было объявлено, что Ижевск считается территорией, находящей-
ся под «властью комитета Всероссийского Учредительного собрания,
временно находящегося в городе Самаре». Декларировалось, что «все
гражданские и военные власти в Ижевске признают названный комитет
единственной и законной Верховной Властью в России и считают себя
в полном и беспрекословном к нему подчинении»142. Резиденция рас-
полагалась на втором этаже «генеральского» дома — так назывался быв-
ший дом начальника Ижевского завода. Там же размещались и другие,
подчинённые ему структуры*. При нём, в частности, было образовано
агитационно-просветительское бюро, сразу после своего возникновения
обратившееся к населению с призывом встать на защиту «завоеваний
февральской революции и Учредительного собрания». Провозглаша-
лось, что организуемый орган местной власти в Ижевске будет дейст-
вовать «в интересах обеспечения всех гражданских свобод и истинного
народовластия»143.
Идёт формирование новых органов власти и в других занятых по-
встанцами населённых пунктах. Во второй столице восстания Воткин-
ске переход власти к Прикамскому комитету членов Учредительного со-
брания был оформлен с опорой на общественное мнение. В городе
было проведено специальное собрание граждан, на котором был заслу-
шан вопрос о власти. На собрании звучали слова о насильственном ха-
рактере установления власти Советов в Октябре 1917 г., отмечалось, что
все антибольшевистские восстания в стране происходят под лозунгами
Учредительного собрания. Исходя из этого, собрание сделало вывод,
что «наиболее приемлемым и понятным для широких народных масс в
данной конкретной обстановке источником власти является комитет
членов Учредительного собрания, временно пребывающий в Самаре».
По итогам обсуждения была принята резолюция, в которой самым не-
двусмысленным образом заявлялось, что «власть Советов кончилась».
Далее в резолюции разъяснялось, что в Воткинске вся полнота власти
временно передаётся Прикамскому Комитету членов Учредительного
К слову сказать, очень примечательный факт для специалистов, изучающих
институционализацию власти в годы второй русской смуты, ее преемственность и
психологию восприятия власти участниками тех событий.
292
собрания, который будет осуществлять в Прикамье волю общероссий-
ского правительства — Самарского Комуча144.
В те же дни вопросы организации власти обсуждались в уездном го-
роде края — Сарапуле145, в котором состоялось собрание гласных вос-
созданной городской Думы. Перед участниками собрания выступил
П.П. Михайлов146, назначенный сюда из Ижевска. По его предложению
было принято решение, согласно которому временно верховная власть
в городе передавалась Городскому общественному управлению в лице
его исполнительного органа — Городской управы. Именно на неё в Са-
рапуле были возложены функции по финансированию располагавшихся
в городе повстанческих вооружённых сил. По первому требованию
Штаба народной армии, Городская управа обязывалась передавать в его
распоряжение необходимые средства, получая вместо этого расписки о
выделенных суммах. Для изыскания денег при Городской управе созда-
вался особый орган — Финансовая комиссия. В его состав были избра-
ны двое гласных от городской Думы (К.Г. Солов и Г.Е. Куликов), пред-
седатель Сарапульской уездной земской управы С.Ф. Ермолин, а также
два представителя от Центрального фабрично-заводского рабочего ко-
митета Сарапула147.
Окончательно система органов управления в её республиканском ва-
рианте в повстанческом крае была сформирована к середине сентября.
Завершает своё оформление Прикамский Комуч. Его председателем
становится Н.И.Евсеев. Кроме него в комитет входят А.Д. Карякин и
Бузанов, а с 9 сентября 1918 г. под документами Комуча начинает по-
являться подпись К.С. Шулакова. С этого момента в некоторых источ-
никах за новым органом власти закрепляется название «верховной
четвёрки». Тогда же, 9 сентября повстанческая власть проводит целую
административную реформу, с целью упорядочения системы управле-
ния в крае. В принятом в этот день постановлении № 4 самым подроб-
ным образом расписывались все предполагаемые в этом направлении
мероприятия148.
Постановление в полном объёме восстанавливало дооктябрьские по-
рядки. Начиналось оно с декларации о том, что «власть Советов и их
Комитетов упраздняется». Сами Советы по этому постановлению сохра-
нялись, но их реальная роль низводилась до уровня сословных проле-
тарских организаций: рабочих и трудового крестьянства. Всем совет-
ским учреждениям и занятым в них служащим предписывалось «немед-
ленно сдать свои дела и имеющиеся у них деньги и ценности» новым
органам власти. В качестве таковых назывались городские и земские
органы местного самоуправления, которые должны были действовать
«на точном основании положений Временного правительства о земском
и городском самоуправлении». Работу по восстановлению прежней сис-
темы управления на местах предлагалось возглавить Сарапульской уезд-
ной земской управе. Для этого при ней планировалось создать времен-
ный инструкторский отдел для работы с волостными земствами. Задачи
отдела выходили далеко за рамки рутинной инструкторской работы: по-
мимо подготовки инструкций и лекций для сотрудников уже воссоздан-
ных прежних органов местного самоуправления, отдел должен был за-
ниматься восстановлением органов самоуправления там, где их ещё не
было. Предполагалось, что в воссозданные органы земского и городско-
го самоуправления в ближайшее время должны будут состояться выбо-
293
ры. Декларировалось, что эти выборы состоятся на началах всеобщего,
прямого, равного и тайного избирательного права. В сёлах, вместо рас-
пущенных Советов, сельским сходкам предписывалось вплоть «до об-
щего разрешения вопроса о сельском управлении в общегосударствен-
ном масштабе» временно избрать Комитет или одного человека, кото-
рые бы пока могли выполнять функции, прежде выполняемые сельским
старостой.
Реформой 9 сентября предусматривались и другие конкретные меро-
приятия. Так, в ходе неё упразднялись не только Советы, но и низовые
продовольственные комитеты. Все их функции передавались местным
волостным, городским и уездным органам самоуправления. Органы
самоуправления наделялись правом по своему усмотрению образовы-
вать комиссии по продовольственному снабжению. Но к этому их
никто не обязывал. Также упразднялись волостные земельные комите-
ты, с момента образования в первые послефевральские месяцы 1917 г.
ставшие организационным оплотом аграрной революции. Их ликвида-
ция не сулила крестьянам в будущем ничего хорошего. Теперь борьба
за землю переносилась в органы местного самоуправления, к которым
переходили права волостных земельных комитетов. Сарапульский уезд-
ный земельный комитет и районные земельные комитеты временно,
«впредь до особого распоряжения», сохранялись.
Именно 9 сентября 1918 г. Ижевск получил, наконец, статус горо-
да149. В постановлении Прикомуча по этому поводу так и говорилось:
«Ижевский завод, согласно неоднократно выраженному желанию граж-
дан Ижевска, признаётся городом». Преобразование Ижевска в город
имело свой смысл: теперь Ижевск мог иметь своё городское самоуправ-
ление. До проведения выборов городских гласных, таковыми объявля-
лись гласные Ижевского волостного земства. Ижевская волостная зем-
ская управа преобразовывалась в Ижевскую городскую управу, и ей
предоставлялись «все права и обязанности, предусмотренные городским
положением 1915 года и распоряжением Временного правительства от
29-го сентября 1917 года»150. На городского голову Ижевска возлагалась
обязанность в самое ближайшее время произвести выборы новых глас-
ных. Обнародованные в повстанческой прессе уже 13 сентября, положе-
ния административной реформы сразу же начали претворяться в жизнь,
окончательно порывая с прежней советской организацией власти151.
Таким образом, к середине сентября в Ижевске и на подконтроль-
ных повстанцам территориях были восстановлены общегражданские де-
мократические институты, существовавшие до Октября 1917 года. Од-
нако период, когда в крае действовали демократические органы власти,
был немногим более продолжительным, нежели период деятельности
обновлённого Совета. Серьёзные передвижки в верхах повстанцев про-
изошли вскоре после роспуска Комуча и создания 23 сентября Уфим-
ской директории. По решению Уфимского государственного совеща-
ния, все местные антибольшевистские правительства передавали свои
функции Директории. Эта судьба постигла и Прикомуч, который под-
лежал упразднению. С 14 октября 1918 г. Евсеев приступил к управле-
нию Прикамьем уже в качестве чрезвычайного уполномоченного Вре-
менного Центрального правительства России, т.е. Директории152.
К.С. Шулаков, В.И. Бузанов и А.Д. Карякин назначались его помощ-
никами153. В таком виде, как можно предположить исходя из выявлен-
294
ных источников, повстанческие органы власти сохранялись вплоть до
вынужденной эвакуации за Каму под напором наступающей Красной
армии.
Тем самым, в эволюции повстанческой республики чётко выделяют-
ся три этапа: период советской администрации, период общеграждан-
ской администрации и период единоличной власти. Обращает на себя
и тот факт, что гражданская власть на всех этапах своего развития со-
существовала с военной. Притом военная власть являлась изначально
доминирующей или, по крайней мере, столь же весомой, как и граж-
данская, лишь на время уходя в тень. Очевидно, именно такой ход эво-
люции небольшевистского режима в Ижевске был обусловлен общим
течением Гражданской войны, которое быстро нивелировало некоторую
специфику формирования местных органов власти, проявившуюся в
первые дни Ижевского восстания. В те годы и на советских, и на белых
территориях демократические институты повсеместно уступали место
авторитарным, а гражданские — военным.
* * *
Временная реанимация общегражданских демократических институ-
тов, возврат к идеалам Учредительного собрания способствовали неко-
торому оживлению на мятежных территориях партийной жизни154. В
этом русле в первые же дни после свержения в Прикамье большевист-
ского режима происходит усиление местных меньшевистских групп.
Особенно твёрдые позиции у меньшевиков были в Воткинске. Мень-
шевики далеко не во всём разделяли цели и методы руководителей вос-
стания, и, по признанию члена боткинской организации РСДРП, рабо-
чего А.В. Смирнова, «примкнули к этому восстанию поневоле, так как
положение их, что называется, было хуже губернаторского». Некоторым
из них в дальнейшем даже пришлось бежать из Воткинска155. Но в
целом меньшевикам пришлось как-то встраиваться в новую политичес-
кую ситуацию, чтобы не разделить судьбу левых советских партий156.
Свою официальную оценку новой власти меньшевики заявлять не спе-
шили и выступили с ней только несколько недель спустя после пере-
ворота. Сформулирована она была на общем собрании боткинской
меньшевистской организации, которое состоялось в субботу 21 сентяб-
ря 1918 г. в доме Кунгурова. С докладом по вопросу о текущем моменте
выступил один из активистов боткинской организации Г.Л. Миленко.
Он подчеркнул, что, по его мнению, «активная поддержка власти Ко-
митета Учредительного собрания обязательна для социал-демократа».
Заявление Миленко вызвало оживлённые прения. Но в результате об-
суждения его позиция была поддержана. В принятой резолюции имелся
особый пункт, призывавший «оказать полную активную поддержку вре-
менной демократической власти в лице Прикамского Комитета членов
Учредительного собрания». Одновременно с этим в качестве «ближай-
шей задачи текущего момента» признавалась необходимость общедемо-
кратической работы «по укреплению лозунгов Февральской револю-
ции»157.
Помимо Воткинска, ни в Ижевске, ни в Сарапуле ни в других ра-
бочих посёлках меньшевистские организации так и не смогли заявить
о себе как о реальной политической силе. Вместе с тем, некоторые от-
295
дельные меньшевики смогли инкорпорироваться в систему новой по-
встанческой власти, занять в ней достаточно видные посты. По самым
осторожным оценкам современных исследователей, таковых было не
менее 20 человек. Хотя чаще всего меньшевики попадали на второсте-
пенные административные должности, но, по некоторым предваритель-
ным подсчётам, местные социал-демократы более широко участвовали
в аппарате управления, чем в Самаре, и смогли внести более весомый
вклад в развитие антибольшевистской повстанческой власти158.
Ещё более прочно, чем меньшевики, в Прикамье чувствовали себя
эсеровские организации, что можно видеть уже на основании факта их
массированного участия в повстанческой администрации, нередко — на
первых ролях, достаточно сказать, что все члены Прикомуча были пра-
выми эсерами. При этом следует заметить, что реально в подготовке
мятежа большинство рядовых эсеров — в основном местных рабочих —
активного участия не принимали. Не сыграли сколько-нибудь заметной
роли в организации мятежа и легальные эсеровские структуры, в том
числе боевая дружина эсеров159. В ходе самого восстания, выполняя
партийные установки, многие члены эсеровской партии вступали в бое-
вые повстанческие части, но в большинстве своем — в качестве рядо-
вых бойцов160. Роль эсеров резко усиливается только после того, как
дело доходит до «дележа добычи» и начинается создание органов по-
встанческой администрации. Такое резкое «возвышение» эсеров, види-
мо, объясняется существованием в их среде некого «теневого» ядра,
действовавшего вне рамок официальных партийных структур, а также
личными связями эсеровского руководства с подпольными центрами
антибольшевистской оппозиции, такими как Союз возрождения России
и савинковский Союз защиты родины и свободы161.
Усиление эсеровского влияния могло быть связано и с другими при-
чинами, вытекавшими из расклада сил внутри повстанческого лагеря.
Так, среди офицерской прослойки союза фронтовиков было явно недо-
статочно опытных политиков, способных самостоятельно решать во-
просы строительства гражданской власти и они нуждались в союзе с
эсерами. Кроме того, правое офицерство из руководства союза фронто-
виков, видимо, отдавало себе отчет, что время открытой военной дик-
татуры еще не пришло и на первые роли необходимо выдвинуть соци-
алистов. Об этом прямо свидетельствует протокол собрания членов
Прикомуча, штаба Прикамской народной армии, представителей союза
фронтовиков и администрации завода, состоявшегося вскоре после
перехода власти от Совета к общедемократическим органам власти. В
протоколе, помеченном грифом «секретно», позиция лидеров мятежа
обозначена с предельной откровенностью: «Для того, чтобы усилить ра-
боты на заводе и восстановить трудоспособность рабочих, — подчерки-
вается в нем, — решено обратиться за содействием политических дея-
телей, которые смогут оказывать влияние в этом отношении на рабочие
массы»162.
Эсеры поспешили воспользоваться своей востребованностью в пол-
ной мере. Именно верхушка ижевских эсеров смогла установить пол-
ный контроль над основными финансовыми средствами повстанцев и
не стеснялась пользоваться ими в своих узкогрупповых интересах163.
Эсеры активно стягивали своих активистов и распределяли между ними
ответственные административные должности. В Воткинске контрраз-
296
ведка фактически состояла сплошь из эсеровских кадров, часто отли-
чавшихся особой, «революционной» жестокостью по отношению к вра-
гам демократической власти164. Карт-бланш эсеры получили и при рас-
пределении полномочий в администрации ижевского завода165.
Новый период начинается в жизни рабочих организаций края. По
какому пути лидеры повстанцев намеревались направить развитие мест-
ного профсоюзного движения, можно судить по событиям, связанным
с состоявшимся 12 сентября 1918 г. собранием Делегатского совета
Союза металлистов Воткинска. На нём обсуждалось несколько вопро-
сов, важнейшим из которых был вопрос о платформе союза металлис-
тов. В прениях выступили А.К. Малков, Уповалов, Г.Л. Миленко, Гал-
кин. Все они резко критиковали курс большевиков на огосударствление
профсоюзов, требовали оживления их деятельности. Ораторы отмечали
ненормальность положения, когда рабочие организации управляют
предприятиями, а также когда рабочие одновременно являются и хозя-
евами, и работниками на этих предприятиях166. По итогам прений,
была принята резолюция, предложенная Уповаловым. «Мы, рабочие
Воткинского завода, делегаты Союза Металлистов, считаем необходи-
мым, — провозглашалось в ней, — что профессиональный союз должен
порвать со всякою властью, откуда бы она ни происходила, т.е. стал
нейтральным и строго и определённо стоял исключительно на страже
интересов рабочего класса в его борьбе с угнетателями»167.
На собрании обсуждался вопрос о судьбе арестованных после пере-
ворота членах союза, в основном, большевиках и сочувствующих совет-
ской власти. Прения по этому второму вопросу, как говорится в стено-
грамме, приобрели скандальный, «странный оттенок»: звучали отдель-
ные высказывания, что «для многих арест явился спасением жизни: без
этого они неминуемо подверглись бы самосудам». Однако общий тон
резолюции, принятой по этому вопросу после обсуждения был иным.
Делегатское собрание металлистов постановило не изменять традициям
рабочей солидарности и поддержать товарищей, несмотря на их поли-
тические симпатии. Решение металлистов было опубликовано в мест-
ной боткинской печати168.
Но и такая робкая попытка рабочих вмешаться в произвол военных
властей привела к трагическим последствиям. Как сообщалось в офи-
циальном сообщении Штаба народной армии, после опубликования в
«Воткинской жизни» резолюции Союза металлистов от 12 сентября
среди рабочих, содержавшихся под стражей «началось брожение, т.к.
они поняли, что, по-видимому, рабочие массы на их стороне». Как со-
общалось, «брожение вылилось в форме различных незаконных требо-
ваний к караулу и открытой брани в адрес часовых... Караульный на-
чальник Русских, на точном основании гарнизонного устава и согласно
инструкции, данной ему штабом армии, приказал немедленно расстре-
лять главного зачинщика рабочего Ивана Швецова, что и было испол-
нено в 10 часов вечера»169. Не прошёл даром инцидент с принятием
«пробольшевистской» резолюции и для лидеров профсоюза металлис-
тов. Как вспоминал спустя несколько лет меньшевик Смирнов, после
того как руководство профсоюза во главе с Малковым и другими встало
на защиту арестованных членов союза, у них состоялся неприятный
разговор с боткинским диктатором Юрьевым. Юрьев грубо отмёл все
требования металлистов и пообещал выслать всех зачинщиков принятия
297
неугодной резолюции, «что и было сделано» — высланы были сам Мал-
ков и бывший учитель, эсер Кривоногое170.
После победы восстания начинается некоторое оживление неболь-
шевистской печати. После того как в России появились первые, него-
сударственные печатные периодические издания пресса всё активнее
претендовала на роль властителя дум. Противостоящие самодержавию
силы превратили прессу в настоящее орудие борьбы за власть. Многие
«профессиональные революционеры» на самом деле являлись профес-
сиональными журналистами и не мыслили своей политической деятель-
ности без опоры на печатное слово. Встав во главе антибольшевистско-
го восстания ижевских рабочих, социалистические деятели не могли не
вспомнить о своём испытанном оружии — демократической прессе.
Решая свои узкопартийные задачи, они тем не менее сделали важное
дело. Благодаря их повышенному вниманию к вопросам пропаганды,
современные исследователи имеют об Ижевском восстании гораздо
больше материалов, чем о тех движениях, лидеры которых не позабо-
тились оформить свою позицию на страницах издаваемой ими прессы
или делали это непоследовательно.
Уже в первые дни после смены власти в руки повстанцев переходят
газеты, прежде освещавшие события с точки зрения большевиков,
такие как сарапульский «Труженик». В начале сентября налаживается
выпуск газеты «Воткинская жизнь». В отличие от великого множества
мелких и мельчайших печатных изданий периода «красной смуты», о
деятельности «Воткинской жизни» сохранились беглые заметки, при-
надлежащие сотрудничавшему в ней, а также в «Ижевском защитнике»
А.Я. Гутману. С его слов мы узнаём, что костяк редакции газеты со-
ставляли прибывшие в Прикамье визитёры, среди которых, кроме само-
го автора заметок, были литератор Тарабукин, петербургский присяж-
ный поверенный Миленко, и московский литератор А.Л. Фовицкий
(Альфа). Статьи самого Гутмана были посвящены самому широкому
спектру политических вопросов, что выдавало в нём не только эруди-
рованного, но и активно вовлечённого в общественную жизнь человека:
это были материалы о финансовых системах в условиях кризиса, о
Брестском мире, о борьбе с большевиками и о многом другом171. Пе-
чаталась «Воткинская жизнь», как подчёркивает Гутман, на жёлтой
обёрточной бумаге в местной кооперативной типографии, но, несмотря
на свой неказистый вид, имела большой успех у рабочих и жителей Во-
ткинска172.
В конце октября повстанцы получили ещё одну газету — «Народо-
властие». Она была объявлена общественно-политическим и литератур-
ным изданием. Первый номер «Народовластия» вышел 21 октября, а
последний шестой номер появился в день, когда в Ижевск уже прочно
вошли красные части — 7 ноября 1918 года. Новой газете предназнача-
лась важная роль. Она стала выходить после того, как верховный орган
ижевцев Прикамский комитет членов Учредительного собрания сложил
свои полномочия и в Прикамье появился наместник общероссийского
Временного правительства, сформированного в Уфе. Новому руковод-
ству потребовалась новая газета, ею и стало «Народовластие»173. Вто-
рым, после приказа о собственном назначении Н.И. Евсеев подписы-
вает приказ за № 2, в котором говорилось: «Газета "Народовластие",
издающаяся в городе Ижевске, — считается органом Чрезвычайно-
298
Уполномоченного и все приказы и распоряжения, опубликованные в
нём должны быть приняты подчинёнными учреждениями и лицами к
неуклонному исполнению и руководству, поэтому всем правительствен-
ным и общественным учреждениям предлагается выписывать тако-
вую»174.
И всё же центральным наиболее важным и авторитетным печатным
органом повстанцев оставался «Ижевский защитник» хотя бы уже по-
тому, что он выходил в столице поднявшегося на борьбу края, и вся
официальная информация выходила, прежде всего, на его страницах.
Это особое положение «Ижевского защитника» подчёркивало уже то,
что редакция газеты располагалась на первом этаже «генеральского»
дома. Первый номер «Ижевского защитника» вышел 23 августа
1918 года175. На первой странице говорилось, что это орган Ижевского
исполнительного комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских
депутатов, Штаба народной армии. Газета распространялась через под-
писку и в розницу. Она продавалась во всех киосках и у разносчиков.
Вместе с тем, подписка на «Ижевский Защитник» была ограничена и
принималась, как разъяснялось в специальном рекламном объявлении
30 августа, «только для рабочих заводов, через Цеховые Комитеты мас-
терских». Цена одного номера на протяжении всего времени выхода
«Ижевского защитника» была стабильной и составляла 35 коп. незави-
симо от объёма и формата конкретного номера — типичная средняя
цена для многих печатных изданий того времени. Аналогичным обра-
зом, через подписку и в розницу, распространялась и «Воткинская
жизнь», но на неё подписка была более свободной и принималась не
только в заводских цехах, но и непосредственно в типографии, где она
печаталась.
Газеты повстанцев имели яркую политическую окраску. В первую
очередь они служили делу агитации. О многом говорят те аншлаги, ко-
торые время от времени помещались в номерах «Ижевского защитни-
ка». Набранные заглавными, броскими буквами, они в первую очередь
попадали на глаза рабочим завода и городским обывателям и создавали
у них нужное для знакомства с прочими материалами выпуска настро-
ение. Так, аншлаг 3-го номера гласил:
ПОЗОР И ПРОКЛЯТИЕ ТЕМ, КТО ПРОДАЛ РУССКУЮ ДЕМО-
КРАТИЮ НЕМЕЦКОМУ ИМПЕРИАЛИЗМУ,
КТО ЗАТОПИЛ СТРАНУ КРОВЬЮ,
КТО ДУШИТ СВОБОДНОЕ СЛОВО,
КТО РАССТРЕЛИВАЕТ РАБОЧИХ,
КТО ДОВЁЛ СТРАНУ ДО ГОЛОДА, РАЗВАЛА И ОТЧАЯНЬЯ
В 5-м выпуске газеты за 3 сентября 1918 г. речь шла о другом:
МЫ, ИЖЕВСКИЕ ФРОНТОВИКИ И РАБОЧИЕ ПОДНЯЛИ
ЗНАМЯ ВОССТАНИЯ, ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ СВЕРГНУТЬ ВЛАСТЬ
КОМИССАРОДЕРЖАВИЯ, ЧТОБЫ ВОССТАНОВИТЬ РАЗРУШЕН-
НУЮ БОЛЬШЕВИКАМИ ДЕМОКРАТИЧЕСКУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ
ГОСУДАРСТВА176.
Как можно убедиться, по этим нескольким фразам вполне может
быть реконструирована вся идеология руководства повстанцев: против
Германии, но за Антанту, против крови, но за продолжение войны, за
восстановление государства, но демократического. О рабочем характере
августовского восстания из приведённого выше набора лозунгов и при-
299
зывов напоминает лишь произносимое мимоходом осуждение расстрела
рабочих. Но неужели позиция рабочих-ижевцев ограничивалась только
этим? Неужели их перестали волновать социальные и производственные
вопросы? Тем самым, определённая дистанция между рабочими и со-
циалистами в руководстве Ижевского совета косвенно засвидетельство-
вана повстанческой прессой ещё в тот период, когда восстание находи-
лось на подъёме.
Демократические иллюзии, которые питали некоторые лидеры вос-
стания, отразились и в девизе газеты, который начал появляться с № 9:
«Да здравствует армия Учредительного собрания». Лишь позже, с № 16
«Ижевского защитника», вышедшего почти два месяца спустя после на-
чала восстания, 28 сентября газета стала выходить с девизом «Да здрав-
ствует Народная армия!».
Основной блок информации, публиковавшийся в «Ижевском защит-
нике», составляли официальные документы. Это не только призывы,
приказы, воззвания, но и, списки раненых, погибших и награждённых
бойцов ПНА, благодарности за пожертвования в фонд восстания и т.п.
Многие из помещённых на страницах «Ижевского защитника» доку-
ментов уникальны и не известны ни по архивам, ни по каким-либо
иным источникам. В силу своего официального характера, они досто-
верны и позволяют объективно проследить административную и поли-
тическую практику Ижевского совета, Прикомуча и командования
ПНА. В то же время «Ижевский защитник» пытался быть массовой га-
зетой. На его страницах печатались как фронтовые сводки, так и сооб-
щения о бытовых происшествиях и обыденной жизни города, включая
элементарные уличные сплетни и скандалы, хотя эта информация, всё
же была далеко не главной. «Ижевский защитник» стремился дать ши-
рокую панораму жизни как в России, так и за её границами, для чего
нередко прибегал к обзорам печати и перепечаткам из тех газет, кото-
рые случайно, как боевые трофеи или с оказией, попадали в руки по-
встанцев. Временами на газетных полосах появлялась и гражданская
лирика — один из важнейших элементов рабочей печати тех лет.
Журналисты «Ижевского защитника» выполняли свою роль летопис-
цев не только своими многочисленными и разноплановыми публика-
циями. Им принадлежит инициатива, которая, несомненно, должна
быть оценена историками самым положительным образом. В первых же
номерах они обратились к участникам повстанческого движения со сле-
дующим призывом: «Редакция газеты "Ижевский защитник" ставя
одной из своих главных задач подробное и всестороннее описание За-
щиты (так в тексте. — Д. Ч.) Ижевска, обращается ко всем участникам
боевых столкновений в этой, имеющей исторический интерес, борьбе
местной демократии со своими угнетателями-большевиками, и просит
сообщать в редакцию свои личные впечатления, вынесенные из отдель-
ных эпизодов этой борьбы; редакция будет очень благодарна за всякое
имеющее общий интерес сообщение. При чём (так в тексте. — Д.Ч.)
просит товарищей совершенно не стесняться с изложением и даже
охотно запишет сама со слов»177. Звучали похожие призывы и потом178.
В этом плане «Воткинская жизнь» пыталась проводить похожую поли-
тику, и аналогичные объявления печатались также на её страницах179.
Существование повстанческой прессы было столь же непродолжи-
тельным, как и самой повстанческой власти в Ижевске. Можно сказать,
300
что газеты повстанцев разделили общую судьбу восставшего края. Ма-
териальные трудности Прикомуча предопределили нерегулярность вы-
хода повстанческих газет, а в № 6 «Ижевского защитника» за 5 сентяб-
ря 1918 г. появилось красноречивое объявление: «Вследствие недостатка
газетной бумаги газета "Ижевский защитник" будет выходить в поло-
винном размере». Впрочем, и это часто было невозможно обеспечить.
Всего на двух газетных полосах вышли последние номера «Народовлас-
тия». А качество печати этой газеты было столь удручающе низким, что
создаётся полное впечатление гектографических листовок времён глубо-
кого подполья, но вовсе не респектабельного правительственного изда-
ния. Что же касается «Воткинской жизни», то её редакции пришлось
пойти на поднятие цены, которая с 35 выросла до 40 копеек. И, тем не
менее, повстанцы пытались во что бы то ни стало поддерживать и даже
наращивать выпуск своих газет в самых тяжёлых обстоятельствах.
* * *
Среди прочих задач, с которыми также приходилось столкнуться по-
встанцам, были такие непростые как поддержание производства, смяг-
чение социальных проблем и многие другие. К их решению повстанцы
приступили сразу же, после победы. Среди первых мероприятий новых
ижевских властей — возобновление запрещённой при большевиках сво-
бодной торговли хлебом. Оживились на некоторое время опустевшие
при прежних порядках магазины и рынки. Открылись лавки, временно
появились, исчезнувшие было, а точнее припрятанные до лучших
времён обувь, мануфактура, посуда, металлические изделия хозяйствен-
ного потребления. Уволенные с заводов за антипатию к большевикам
рабочие и служащие зачислялись на прежние места. Все эти шаги по-
встанческих властей были предсказуемы: не случайно среди лозунгов
восстания, наряду с политическими, были и такие как лозунг: «чай,
сахар, белый хлеб и ярмарка два раза в год»180.
Чтобы граждане почувствовали перемены к лучшему по сравнению с
большевистским правлением, повстанцы демонстративно отменили
военное положение. Его заменяют так называемой «самоохраной». Она,
впрочем, мало, чем отличалась от комендантского часа, существовавше-
го перед этим. В приказе коменданта Штаба милиции Шабалина, опуб-
ликованном в первом же номере «Ижевского защитника», от вновь по-
явившихся на улицах города квартальных требовалось строго следить за
порядком с 8 час. вечера до 4 час. утра, «всех подозрительных и замечен-
ных в чём-либо задерживать и препровождать в Штаб Милиции». Прав-
да, предпринимаемые меры слабо способствовали установлению в
Ижевске должного порядка, прекращению мародёрства, погромов и бес-
судных расправ. Помимо уголовных преступлений в городе оставалось
тревожно и по другой причине: с момента восстания в нём не прекраща-
лись «самочинные и поспешные обыски и аресты». Погромам подверга-
лись семьи заключённых под стражу сторонников советской власти.
Более того, жертвами творящегося в городе произвола становились и
семьи «героев народного сопротивления»181. Погромщики не пощадили
даже Командующего народной армии Федичкина, который, по утверж-
дению газеты, «в это время спасал Ижевск от гибели на фронте»182.
В связи с подобными инцидентами председатель Ижевского испол-
кома Михайлов объявлял «во всеобщее сведение», что военное положе-
301
ние в городе отменено с 17 августа, и что теперь «обыски и аресты
могут быть производимы только по ордеру Начальника Милиции и то
по основательному подозрению». Михайловым подчёркивалось, что
«решительно все старые мандаты на право ношения оружия считаются
недействительными и подлежат замене в Штабе Армии». Следственным
комиссиям предписывалось немедленно выявить из общей массы задер-
жанных уголовных преступников и передать их народным судьям183.
В городе была предпринята попытка отмены смертной казни.
Причём делалось это вопреки настроениям, царившим в среде ради-
кального офицерства. Об этом красноречиво свидетельствует один ин-
цидент, имевший место в самые первые дни после восстания. Штаб
фронтовиков в тот период активно добивался расправы над коммунис-
тами, но делал это не от своего имени, а от имени рабочих. Видимо, с
его подачи в первом же номере «Ижевского защитника» было опубли-
ковано постановление, якобы принятое собранием рабочих чугуноли-
тейной мастерской. В нём звучало требование расстрелять военного ко-
миссара Ижевска Лихвинцева184. Факт фабрикации этого постановле-
ния в помещении Штаба стал широко известен185. С целью сохранить
демократическое лицо новой власти, Ижевский совет поспешил сгла-
дить возникшую конфликтную ситуацию. В принятой им резолюции от
15 августа 1918 г. говорилось: «принимая во внимание, что российская
демократия всегда стояла за отмену смертной казни, а Совет состоит из
сынов этой демократии, Ижевский Совет Рабочих, Солдатских и Крес-
тьянских Депутатов единогласно постановил, что он не может одобрить
постановление Чугунолитейной мастерской о расстреле Лихвинцева»:
«В Ижевске, — провозглашалось в ней, — не должно быть и речи о
смертной казни и расстрелах, которые применялись только царскими
сатрапами и большевистскими насильниками народной воли». Было по-
становлено о принятом решении «довести до сведения этой мастерской
и оповестить об этом всех товарищей рабочих, фронтовиков, крестьян
и всех граждан г. Ижевска»186.
Впрочем, на практике смертная казнь в Ижевске отменена так и не
была. Расправы над коммунистами, максималистами и вообще всеми
недовольными продолжились. Рабочие, обсуждая резолюцию Совета,
принятую по вопросу об отмене смертной казни, требовали отчёта о со-
вершаемых убийствах и расстрелах. Ответ военных властей города на
эти требования был категоричен и выразителен. Выступая на митинге,
перед лицом тысяч собравшихся рабочих, руководитель Союза фронто-
виков Солдатов торжественно заявил, что «постановление постановле-
нием, а контрразведкой на днях произведён в исполнение смертный
приговор над следующими лицами: Председатель военного отдела
Исачёв, военный комиссар Лихвинцев, Председатель Чрезвычайной ко-
миссии Бабушкин и председатель ревтрибунала Михайлов, члены рев-
кома Папельмейстер, Посаженникова и Баталов». При этом все «они
были не расстреляны, а переколоты штыками»187. Правда, под давлени-
ем рабочих, «в тот же день и с той же трибуны было объявлено тем же
Солдатовым, что отныне смертная казнь отменяется навсегда и что рас-
стрелянные вожди предателей-большевиков будут первыми и последни-
ми жертвами переворота»188. Но обещание это выполнено не было.
Вместе с тем, территория, занятая повстанцами, отнюдь не пред-
ставляла собой исключительно военный лагерь. Жизнь в Ижевске и
302
Воткинске продолжала свой неспешный провинциальный ход. В них
продолжали действовать различные гражданские учреждения, оказыва-
лась медицинская помощь, осенью начали работать учебные заведения.
Новому учебному году было посвящено отдельное постановление Вре-
менного Прикамского Комитета членов Учредительного собрания за
№ 7. В нём говорилось о том, что в связи с «неотлагательной необхо-
димостью приступить к занятиям в учебных заведениях» от военных
обязанностей освобождаются все учителя и учащиеся тех учебных заве-
дений, «помещения которых не заняты для военных надобностей и за-
нятия в которых могут начаться безотлагательно». В постановлении
также говорилось о необходимости самых срочных мер к освобождению
всех прочих школьных помещений, временно занятых под военные на-
добности189. Учитывая ту роль, которую студенты сыграли в восстании
и продолжали играть в Прикамской народной армии, это решение было
явно из разряда непростых для повстанческой власти.
Продолжали работать заводы. Согласно приказу по Ижевскому ору-
жейному и сталеделательному заводам от 11 августа, в управление заво-
дом вступало правление в составе директора-распорядителя Я.И. Канев-
ского, административно-хозяйственного директора Г.К. Вильма и чле-
нов правления от рабочих П.А. Барышникова, Г.Ф. Коноваленко,
П.Ф. Егорова. В приказе отмечалось, что представители от рабочих в
правление вводятся временно — впредь до проведения выборов190.
Перевыборы представителей правления от рабочих сыграли важную
роль в укреплении повстанческой власти. Вместе с тем, они показали
рост абсентеизма и равнодушия среди рабочих. В выборах приняли
участие лишь 4137 рабочих, причём 325 человек опустили незаполнен-
ные бюллетени. В члены Коллегиального управления Ижевскими заво-
дами представителями от заводов были избраны Д.П. Крупин (1512 го-
лосов), В.И. Бузанов (1394 голосов) и П.А. Барышников (1291)191. Пер-
воначально вопросами, связанными с организацией труда, помимо за-
водской администрации, в повстанческом крае занимались Советы. В
дальнейшем, для централизации политики в рабочем вопросе, 30 октяб-
ря был учреждён отдел труда непосредственно при Чрезвычайном упол-
номоченном Евсееве. Заведующим отделом труда был назначен
М.Н. Мартынов192.
Одновременно с формированием нового руководства завода идёт
выработка новых подходов к организации производства, взамен приме-
нявшихся при большевиках. Одним из наиболее показательных шагов в
этом русле становится разработка проекта основных положений об уп-
равлении артиллерийским заводом. В нём содержались отдельные пара-
графы, специально оговаривавшие права рабочих представителей в уп-
равлении заводом. Избирать их планировалось «по четырёхчленной
формуле», т.е. на демократической основе. Кроме того, предполагалось,
что количество избираемых рабочими членов правления будет равно ко-
личеству членов правления, назначаемых Советом ГАУ. Однако демо-
кратический потенциал, заложенный в документе, подрывался положе-
нием, согласно которому представители рабочих должны были утверж-
даться Советом ГАУ. Эта процедура фактически превращала представи-
телей от рабочих в заложников администрации, поскольку теперь они
должны были отчитываться не перед избравшим их трудовым коллек-
тивом, а перед Советом ГАУ и могли быть отозваны только через него.
303
Тем самым, рабочие теряли какую-либо возможность влиять на своих
представителей, не могли даже отозвать тех из них, кто переставал за-
щищать их интересы и переходил на сторону администрации. Кроме
того, в проекте специально отмечалось, что «в мастерских, Хозяйствен-
ном Комитете, лесничествах, на железных дорогах и прочих отделах за-
водов дело должно вестись администрацией за полной её ответствен-
ностью, вследствие чего все комиссары и коллегии в заводах должны
сдать дела заведующим соответствующих отделов»193.
С целью наладить работу предприятий, власти повстанческого края
не отказывались и от разного рода популистских мер. Скажем, в при-
казе по ижевским оружейному и сталеделательному заводам за № 28 от
5 сентября 1918 г. объявлялось, что за все дни, когда завод не работал
(т.е. за 8—10 августа) оплата будет производиться в полном объёме.
Кроме того, отменялась предельная норма выработки, а за выработан-
ные сверх нормы изделия рабочим гарантировалась дополнительная оп-
лата194. Помимо материальных, задействовались и моральные стимулы,
апеллирующие к патриотизму ижевцев. В одном из специальных обра-
щений к рабочим подчёркивалось, что продукция Ижевского завода
служит делу «окончательного торжества народовластия» в священной
борьбе с «поработителями русского народа». «Рабочие, оставшиеся на
заводе, — говорилось в воззвании, — должны помнить, что только по-
вышая производительность труда, в виде успешного выпуска необходи-
мого оружия, они этим самым принимают непосредственное участие в
спасении нашей Родины»195.
Идя навстречу рабочим, новые власти сохранили ставки оплаты
труда, существовавшие при большевиках. Не были тронуты и декреты
советской власти, касавшихся условий работы и социальных гарантий
рабочим — все они оставались в силе. Показательно в этом плане, что
на протяжении некоторого времени ижевский оружейный завод рабо-
тал, как и прежде, в три смены — по 8 часов каждая, хотя из интересов
обороны можно было бы сразу пойти на увеличение рабочего дня. Сле-
дует также отметить, что многие экономические мероприятия повстан-
ческого руководства носили явные следы уравнительных тенденций,
столь характерных для всей русской революции 1917 года. Это вырази-
лось прежде всего в системе денежных довольствий. Прикамский
Комуч по этому поводу принял специальное постановление, требовав-
шее «...всем работающим на заводах, всем действовавшим против боль-
шевиков с оружием в руках и всем городским и заводским служащим
без различия должностей и старшинства — платить всем одинаковое
жалованье: 420 рублей в месяц»196.
* * *
И все же, хотя ижевским властям приходилось решать множество
вопросов повседневной жизни города и горожан, особой их заботой
была организация боеспособных, вооружённых сил. Военным и воен-
но-стратегическим сторонам Ижевского восстания посвящено немало
специальных работ историков и мемуаристов, поэтому в денной работе
имеет смысл кратко остановиться лишь на тех аспектах становления
Прикамской народной армии, которые выводят на более широкие во-
просы, связанные с природой повстанческого движения в Прикамье, и
на вопросы участия в нём рабочих.
304
Основой будущей Прикамской народной армии становится отряд в
300 человек, сформированный на следующей же день после восстания
в Ижевске для отражения первого контрнаступления красных. Позже,
24 августа процесс формирования Ижевской народной армии будет упо-
рядочен. В Ижевске работала специальная комиссия в которую входи-
ли: В.П. Де-Левронь (её председатель), Г.А. Дубницкий и Н.И. Нечаев.
Важнейшей задачей комиссии являлась разработка детальных планов
мобилизации городского населения197. Приказом штаба армии основ-
ной тактической единицей устанавливалась стрелковая рота в составе
4 взводов по 2 отделения. В Ижевской народной армии в отдельные
моменты насчитывалось от 50 до 120 рот. Ротам присваивались номера,
а некоторым из них — названия, указывающие на состав. Роты объеди-
нялись во фронты по основным стратегическим направлениям: Казан-
ский, Глазовский (Северный), Гольянский (со стороны Камы), Мал-
мыжский (Западный) и Агрызский (Южный). Связь между штабом и
отдельными частями повстанцев поддерживалась благодаря раз-
ветвлённой телеграфной и телефонной сети, построенной усилиями
Вятского земства ещё до Первой мировой войны198.
В Воткинске создание частей Народной армии началось сразу после
перемены в городе власти: в первый день восстания были сформирова-
ны две роты из воткинских рабочих. Одну из них возглавил А.Н. На-
угольный, чертёжник по профессии, вторую — счетовод Мудрынин.
Затем было начато сведение рот в полки. Первый добровольческий
полк, состоящий из рабочих, был назван «17 Августа заводской
полк»199. По мере присоединения к повстанческой республике новых
сёл, заводских посёлков и городов, росла и Прикамская народная
армия. Были, в частности, попытки организовать дружины из рабочих
Сарапула200. В общей сложности в её составе удалось образовать около
20 рот, запасную команду, кавалерийский эскадрон и ударный бата-
льон. В совокупности, это было 2000 человек — по меркам начала
Гражданской войны немало. На протяжении примерно двух недель Са-
рапульская народная армия сдерживала наступление советских частей
на своём направлении.
Наконец, следует сказать также об отдельных попытках сформиро-
вать не только общегражданские, но и партийные военные отряды. Эсе-
рами была сформирована рота имени Учредительного собрания. Усилия
эсеров чуть было не закончились конфузом — в роту не находилось
добровольцев и никто не желал занять должность командира. Положе-
ние было спасено лишь благодаря тому, что в Ижевск из Самары ко-
мандировали двух эсеров: Шмелёва и Шелумова. Они привезли деньги
и поставили дело вербовки в роту на «крепкую основу». В конце кон-
цов, рота была сформирована. Но когда пришло время выступать на по-
зиции, один из эмиссаров — Шмелёв, поспешил ретироваться в тыл.
Это, конечно, совсем не говорит о боевом духе эсеровской роты в
целом. К тому же второй представитель Самарского Комуча Шелумов
достойно командовал ротой и погиб в одном из боёв под Ижевском,
вместе с группой других ополченцев201. В то же время история форми-
рования партийной эсеровской роты, так же как в своё время и эсеров-
ской боевой дружины, показала отсутствие у эсеров прочной базы в за-
водской среде, их неспособность привлечь рабочих под свои знамёна
(в данном случае — боевые).
305
11 - 8843
Несмотря на некоторые успехи в военном строительстве, повстан-
ческая армия, по определению самих её участников, таких как
С.Н. Лотков, больше походила на «запорожские курени», чем на регу-
лярные воинские части202. Касалось это и внешнего вида повстанцев, и
боевой организации. Лишь постепенно ПНА начинала приобретать вид
регулярного воинского соединения. С течением времени для её бойцов
были разработаны форма, знаки отличия, наградные знаки. Так, специ-
альным приказом за номером 11 от 4 сентября устанавливалось прави-
ло, согласно которому все чины Народной армии обязывались носить
отличительную повязку установленного образца203. Повязка была крас-
ного цвета, на ней изображался чёрный Андреевский крест, под кото-
рым у ижевцев располагалось изображение винтовки (Мосина — ?), а
у воткинцев, по некоторым сведениям — револьвера. С боков на повяз-
ке имелись начальные буквы слов «Народная армия» — «Н» и «А».
Позже, когда из полупартизанских соединений отряды ПНА превратят-
ся в кадровые части Белой армии Колчака, у них будут введены погоны
синего цвета, означавшие цвет металла. Кроме того, ижевцы и воткин-
цы имели свои боевые гимны и песни. Сочинялись они местными ав-
торами (как правило — на мелодии хорошо известных рабочим рево-
люционных песен)204.
Заслуживает внимания и проблема организации руководства При-
камской народной армией. Первоначально командовать всеми во-
оружёнными силами, действовавшими против большевиков, было пред-
ложено организатору восстания капитану Н.Я. Цыганову. Исполком
Ижевского совета 10 августа 1918 г. назначил его командующим по-
встанческой армией. Начальником штаба тогда же был назначен пол-
ковник Власов. Кроме него в штаб армии вводятся председатель союза
фронтовиков фельдфебель Солдатов и меньшевик Богданович.
Вскоре, однако, состав командования повстанческими силами меня-
ется. Цыганов, сославшись на здоровье, утерянное на войне, от назна-
чения отказался — так объясняет в своих записках отставку первого ко-
мандующего повстанческой армией Федичкин205. Иначе трактует собы-
тия историк М.С. Бернштам. По его мнению, ни Цыганов, ни Власов
оказались, просто-напросто, не готовы к руководству необычной для
фронтовых офицеров повстанческой войной, и 13 августа во главе
Ижевской народной армией становится участник Русско-японской и
Первой мировой войны, Георгиевский кавалер полковник Д.И. Федич-
кин206. Однако, учитывая, что Власов был не просто полковником, а
жандармским полковником (по некоторым сведениям), объяснение
Бернштама принять нельзя, по крайней мере, полностью.
Первым командующим Воткинскими повстанцами становится лейте-
нант Нилов. Вскоре, по настоянию общественных организаций и ко-
мандования он был смещён. Во главе Воткинской народной армии ста-
новится штабс-капитан Н.И. Журавлёв. После создания Сарапульской
народной армии, её командующим назначается капитан Девятков, а на-
чальником штаба — поручик Горбачёв. Следует отметить, что характер-
ной чертой командования повстанцев и в Ижевске, и в Воткинске, и
Сарапуле являлось то, что значительная его часть состояла из коренных
жителей восставших городов. Многие командиры ПНА в прошлом про-
шли солидную трудовую школу на заводах Ижевска и Воткинска.
306
Ужесточение боевых действий и усложнение общей военно-страте-
гической ситуации в крае требовали наладить самое тесное взаимодей-
ствие между всеми вооружёнными силами повстанцев. С этой целью
Прикомуч в начале сентября проводит всеобщую реорганизацию орга-
нов управления повстанческими вооружёнными силами. Реформа объ-
единила отдельные народные армии в единую Прикамскую народную
армию. Создавался единый штаб ПНА, которому подчинялось руковод-
ство Ижевских, Воткинских и Сарапульских соединений. Главнокоман-
дующим Прикамской народной армии был назначен Д.И. Федичкин207.
В дни наивысшего подъёма движения, повстанцы опирались на весо-
мую вооружённую силу. По официальным советским оценкам общее
количество повстанческой армии достигало 25 000 штыков208.
♦ ♦ ♦
Наконец, следует сказать ещё об одной стороне Ижевского восста-
ния. Одной из причин, по которой мятежные города смогли так долго
продержаться без поддержки извне от основных антибольшевистских
центров, является поддержка, оказанная ижевцам со стороны крестьян-
ского населения Прикамья. Повстанцы смогли наладить с крестьянст-
вом широкие многоплановые связи. В значительной мере этому способ-
ствовали близкие, иногда родственные связи, существовавшие у рабо-
чих Ижевска и Воткинска с жителями близлежащих деревень. Интерес-
ное свидетельство на этот счёт о рабочих Воткинского завода приводит
в своих записках С.Н. Лотков: «Рабочие жили в крепкой дружбе с крес-
тьянами соседних деревень, — пишет он. — В каждой рабочей семье
были свои любимые друзья крестьяне; со многими были в близком и
дальнем родстве. Большинство крестьян, ехавших на завод за покупка-
ми или по делам, заезжало в знакомые рабочие дома так же, как бы к
самим себе. Дружба была родовая, шла от дедов и отцов к сыновьям и
внукам»209. Близкие по своему положению слои рабочего класса суще-
ствовали и на ижевском заводе, и на всех прочих казённых предпри-
ятиях Урала. Они, а не только разрозненные пришлые элементы, по-
явившиеся на заводах в годы империалистической войны, и являлись
тем основным звеном, через которое налаживались контакты между ра-
бочими повстанцами и крестьянской округой.
Связь с крестьянством позволила ижевцам и воткинцам существен-
но повысить потенциал своего движения. Но и в развитии крестьянско-
го антибольшевистского движения Ижевске-Воткинское рабочее вос-
стание сыграло важную роль. Естественным ходом событий Ижевск и
Воткинск выдвинулись на роль политических, военных и организаци-
онных центров этого движения. Достаточно сказать, что в целом ряде
крестьянских восстаний в Прикамье формы повстанческих организа-
ций, характер и методы действий в точности копировали действия
ижевских и воткинских рабочих.
Уже в самые первые дни восстания его лидеры обратились к крес-
тьянам окрестных сёл со специальным воззванием. В воззвании гово-
рилось, что разбитые красные части, а также многочисленные продо-
вольственные отряды всё ещё представляют большую опасность. «Если
их оставить в покое, — подчёркивалось в документе, — они займутся
разбоем сёл и деревень». А, следовательно, «как против тех, так и про-
тив других необходима энергичная борьба». Авторы призывали крестьян
307
поддержать рассылаемые из Ижевска отряды и помочь им в борьбе с
большевиками210. В другом воззвании ставились ещё более масштабные
задачи: «Не давайте солдат в красную армию, — говорилось в нём, —
разоружайте её, где можно, и оружие оставляйте у себя. Изгоняйте из
комитетов большевиков. Организуйте отряды. Не смущайтесь тем, что
у нас теперь нет оружия. ОРУЖИЕ БУДЕТ. ДА ЗДРАВСТВУЕТ НА-
РОДНАЯ АРМИЯ!»211. Подобные призывы не стихали на протяжении
всего существования в Ижевске повстанческой власти212.
Во многих окрестных деревнях собирались сходы, на которых выно-
сились приговоры «всем вооружаться». Часто такие решения принима-
лись под прямым воздействием посланцев от восставших рабочих. О
том, как проходили сходы и как на них принимались решения, на при-
мере Вавожской волости рассказывал очевидец тех событий Хлебов. «В
тот самый момент, — вспоминал он, — когда решали такой важный во-
прос, как восстание и вооружение на сход (проходивший 28 августа
1918 г.) прибыл из с. Б. Учи213 в сопровождении 2 солдат-повстанцев
Б. Учинского отряда агитатор по восстаниям в волостях, агроном из
с[ела] Агрази Шишеин, и, сразу взяв себе слово, поставил вопрос реб-
ром, что... надо сейчас же вооружаться, а то ваша волость будет счи-
таться врагом Ижевска и вооружившихся волостей. Выслушав это, со-
брание пришло к заключению — срочно вооружаться: выбрали делега-
цию для посылки в г. Ижевск за оружием и снаряжением»214. Слова
очевидца подкрепляются протоколом собрания крестьян села Сям-
Можга. Он был воспроизведён на страницах повстанческой прессы, с
целью в очередной раз опровергнуть белогвардейский и кулацкий ха-
рактер восстания. В постановлении схода подчёркивалось, что в Народ-
ную армию будет открыт доступ «только истинным (выделено в док. —
Д.Ч.) борцам всех волостей»215.
Повстанческие источники сообщают, как по лесным дорогам к
Ижевску и Воткинску тянулись 18-летние парни и бородатые мужи-
ки — часто с пением и гармошками, часто целыми деревнями. Из них
формировались крестьянские роты, получавшие имя той деревни, из
которой ополченцы были родом. Так оформились рота Бабкинцев, Но-
жовцев, Перевозинцев, Липовцев, Каменцев... Вслед за рабочими пол-
ками был сформирован крестьянский полк имени Минина и Пожар-
ского216. Помимо выходцев из средних городских слоёв и самой крес-
тьянской среды, во главе этих отрядов часто становились представители
восставших заводов, как об этом свидетельствует Хлебов и другие участ-
ники событий.
Ижевско-Воткинское восстание было поддержано частью крестьян
Малмыжского, Уржумского, Сарапульского, Нолинского, Глазовского и
Охане кого уездов. На их вооружение ижевцы выделили около 60 тыс.
винтовок, произведённых в основном уже в дни восстания. Как пока-
зывают новейшие исследования, наибольших успехов в привлечении
крестьян на сторону ижевцев и воткинцев удалось добиться в южной
части Вятской губернии. Это косвенно подтверждает выводы советской
историографии о роли в восстании кулацких элементов. Дело в том, что
в южных волостях Вятской губернии преобладали зажиточные хозяйст-
ва. Однако это обстоятельство всё же не следует преувеличивать: по-
встанцы пользовались поддержкой и середнячества, уставшего от дей-
ствий продовольственных отрядов и продовольственной диктатуры217.
308
Добившись слияния заводских и крестьянских восстаний в единое
целое, повстанцы серьёзно укрепили свои силы и на какое-то время
обеспечили себе стабильный тыл. Этот фактор, безусловно, сыграл важ-
ную роль в успехах повстанческого движения в крае.
Бессилие «третьей силы»
Осенью протестные настроения в рабочей среде повсеместно идут на
спад. Входит в полосу кризиса и «повстанческая республика» в Прика-
мье. С середины сентября повстанцы начинают терпеть от правитель-
ственных войск одно поражение за другим. Под их натиском кольцо
вокруг мятежных городов сжимается. Но поражению повстанцев спо-
собствовали и причины иного, внутреннего порядка, разлагавшие их
тыл и обрекавшие начатую ими борьбу на поражение. Когда движение
было на подъёме, существовавшие противоречия отходили на второй
план. Но по мере структуризации первоначально аморфной массы, осо-
бенно в условиях кризиса, стало проясняться, что конечные цели анти-
большевистского восстания различным его участникам видятся по-раз-
ному.
Прежде всего, обращает на себя внимание тот разброд, который су-
ществовал среди лидеров восстания. Основу конфликта в руководстве
повстанцами составляли разногласия, существовавшие между входив-
шими в него правыми социалистами и представителями беспартийного
офицерства. Не случайно, по утверждению А.Я. Гутмана, союз фронто-
виков согласился на руководство со стороны «четырёх членов бывшей
учредилки» «весьма неохотно». Лишь позиция прочих социалистических
групп, поддержавших эсеров, заставила фронтовиков примириться с их
возвышением, да и то лишь временно — до соединения повстанцев с
основными белыми центрами. Уже само то обстоятельство, в каких вы-
ражениях Гутман описывает формирование и деятельность Ко муча,
очень наглядно показывает истинное отношение «товарищей по общей
борьбе» друг к другу:
«Пример самарского "Комуча" соблазнил и ижевских эсеров, и они
поспешили объявить себя Верховной властью, под громким титулом
"Прикамский Комитет Учредительного Собрания", — с сарказмом
пишет он в своих мемуарах, — ...обаяние власти самарского "Комуча"
было слишком сильно, чтобы случайно оказавшиеся на поверхности
общественной жизни несколько маленьких, никому неведомых людей
не соблазнились хоть на короткое время стать "верховными правителя-
ми" одного уезда великого государства... Социалистическая зараза, сде-
лавшая своё злое дело в столицах и крупных городах России, перешла
на Каму. Вновь к власти пришли случайные, слабые и бесхарактерные
люди, проникнутые насквозь узкой партийностью. Пришли эсеры, на
сей раз третьестепенные, и померк огонь энтузиазма борьбы за Рос-
сию». Результат «социалистического хозяйничанья», по мнению Гутма-
на, был один: болтали в Самаре, болтали и в Ижевске, «пока не при-
шли красные и не разгромили всё и всех».
Идеалом военных оставалась крепкая единоличная власть. Их не
устраивало «второе издание Учредиловки». Они предпочитали «второе
издание корниловщины». «Если бы в Ижевске пришёл к власти энер-
гичный и твёрдый вождь и сумел бы движение подчинить себе и им
309
руководить, все пошли бы за ним, — делится своими размышлениями
на этот счёт Гутман. — Все подчинились бы его разумной воле. Но в
Ижевске к моменту возникновения восстания оказались к прискорбию
четыре партийных деятеля, для которых догма была важнее, чем госу-
дарство. Особенно, когда дело шло о власти». По его мнению, Ижев-
ско-Воткинское восстание вполне могло вылиться во «всенародное дви-
жение», но для этого им должны были руководить «люди, не связанные
крепкими узами с той или иной политической программой, а охвачен-
ные идеей спасения России от большевизма и восстановления в стране
государственного порядка».
Не устраивало офицеров и мелочное вмешательство социалистов в
ту сферу, которую они считали своей вотчиной, а именно в руководство
вооружёнными силами. Орудием этого вмешательства становятся вос-
становленные эсерами вскоре после переворота армейские комитеты,
аналогичные тем, которые возникли после Февральской революцией
1917 года. Хотя формально их деятельность была ограничена в основ-
ном хозяйственными задачами и поддержанием дисциплины, комитеты
пытались решать и чисто военные вопросы218. Под контролем социа-
листов находилось и общее руководство Прикамской народной армией.
По существовавшему в Ижевске положению, военные приказы подпи-
сывали сразу несколько лиц: так называемый главнокомандующий
Прикамского комитета членов Учредительного собрания, уполномочен-
ный союза фронтовиков и член местного Совета рабочих депутатов. В
Сарапуле военные приказы должны были подписывать ещё и делегаты
от фабзавкомов, более того, боевые приказы штаба обсуждались в сол-
датских группах и часто ими не исполнялись. Офицеры же не имели
никаких прав даже при наложении дисциплинарных взысканий, — на
всё требовалась санкция «революционно-демократических» учреждений.
Раздражали офицерство и робкие попытки социалистов в первые дни
после восстания отменить смертную казнь — многие офицеры просто
не знали, как без неё можно поддерживать дисциплину в войсках. В
результате военное командование в оперативных действиях было свя-
занно по рукам и ногам. Военные полагали, что такое положение дел
ведёт к неразберихе и полной дезорганизации армии.
Недовольны своими союзниками по антибольшевистскому лагерю
были не только праворадикальные офицеры, открыто роптавшие на из-
держки «социалистического правления». Не оставались в долгу и соци-
алисты, также демонстрировавшие своё сдержанное отношение к воен-
ному командованию Прикамской народной армии. Пользуясь своим
положением в органах власти, они всячески стремились навязать про-
тивоположной стороне свои условия политического сожительства. Офи-
церство, не исключая выходцев из местного заводского населения, рас-
сматривалось гражданскими властями как «необходимое зло». На дове-
рие могли рассчитывать лишь те из офицеров, которые состояли в со-
циалистических партиях, такие, как социал-демократ, член заводского
комитета Г.Н. Юрьев, долгое время командовавший Воткинской груп-
пой повстанцев. Постепенно давала всходы пацифистская пропаганда
социалистов на «прекращение братоубийственной войны». Некоторые
социалисты готовы были идти ещё дальше, предпочитая лучше власть
большевиков, «чем погоны и порядки царской армии», которые «навя-
зывались» повстанцам из Сибири. А.Я. Гутман передаёт свою беседу с
310
уполномоченным Прикамского Комуча социалистом Михайловым219,
состоявшуюся между ними накануне падения Сарапула. «Мы лучше
примиримся с большевизмом, чем с реакцией», — уверял Михайлов. «А
в кадры «реакции», — справедливо отмечает Гутман, — как и во вре-
мена Керенского, были зачислены все те, которые считали, что спасе-
ние России в сильной власти».
Результатом соперничества между социалистами и офицерством ста-
новилось положение своеобразного двоевластия, когда отношения
между военной и гражданской администрацией выливались в откровен-
ное противоборство. В Воткинске местные военные власти попросту иг-
норировали демократические организации. В Сарапуле же, наоборот,
демократические организации были сильны настолько, что военные
власти там фактически были парализованы, а в военной организации
наблюдался полнейший хаос: в городе действовало три самозванных
штаба обороны, не утихали солдатские митинги. Понятно, что подоб-
ное положение дел не могло не возмущать таких консервативных дея-
телей, как Гутман220.
В довершение всего, ситуация осложнялась распрями в среде самих
социалистов. Особенно тяжело дела обстояли у меньшевиков. Разног-
ласия между представителями различных внутрипартийных платформ у
меньшевиков были столь принципиальными, что партийное единство
для них иногда являлось не более, чем ничего не значащей формаль-
ностью. Ижевско-Воткинское восстание, рабочее повстанчество в целом
как раз были одним из тех вопросов, которые навсегда разводили преж-
них товарищей по меньшевистской партии по разные стороны барри-
кад, и притом — подчас в самом прямом смысле. Если на местах, в том
числе в Ижевске и Воткинске, многие меньшевики прямо или косвенно
присоединялись к антибольшевистскому повстанчеству, то совсем иной
была позиция ЦК меньшевиков. Возглавлявший партию Ю.О. Мартов,
признав правомерность Октябрьской революции, неизбежно приходил
и к осуждению рабочего антибольшевистского повстанчества. В резо-
люции ЦК меньшевиков от 27 июля 1918 г. так и заявлялось, что в сло-
жившихся в стране условиях российская социал-демократия «не считает
возможным сделать организацию восстаний, направленных на сверже-
ние большевистского правительства, непосредственной задачей рабоче-
го класса»221. Из более поздних признаний самого Мартова, сделанных
им уже за границей, становится ясно, чем диктовалась его позиция. Он
полагал, что участие рабочих в восстаниях и мятежах против больше-
виков недопустимо, поскольку оно толкает рабочих «на роковой путь
союза с теми», кто в тот момент единственно был способен их органи-
зовать, «т.е. с контрреволюционным офицерством» — обобщение,
имеющее особую ценность в контексте ситуации в руководстве Ижев-
ско-Воткинским рабочим восстанием222.
С точки зрения именно этих теоретических установок, по меткому
замечанию Г.Я. Аронсона, новое партийное руководство и вырабатыва-
ло свою тактику, свои «лозунги и пароли» в отношении конкретных
восстаний223. Символическим актом, закреплявшим отмеченную тен-
денцию развития меньшевистской партии, становится принятая резо-
люция ЦК РСДРП от 16 июля 1918 г. с осуждением Ярославского вос-
стания и участия в нём рабочих224. Имеются и другие веские свидетель-
ства в пользу того, что группа Мартова, по крайней мере официально,
311
не только была против рабочего повстанчества, но и пыталась воспре-
пятствовать членам партии участвовать в разгоравшихся то тут, то там
восстаниях. Важные шаги в ужесточении партийной позиции по этому
вопросу были сделаны в ходе проходившего в конце июля 1918 г. об-
суждения проблем повстанчества меньшевистским ЦК в связи с запро-
сами местных меньшевистских организаций. Его результатом стала при-
нятая 2 августа 1918 г. резолюция. Спустя пять дней, т.е. 7 августа
1918 г. — как раз в день начала ижевского мятежа — эта резолюция
появилась на страницах центральной меньшевистской печати — в тео-
ретическом двухнедельнике «Рабочий интернационал». В ней говори-
лось:
«Ввиду того, что в отдельных организациях возникали предложения
о том, чтобы в случае возникновения в связи с продвижением союзных
и чехословацких войск местного восстания для свержения Советской
власти отдельные члены местной организации получили свободу дейст-
вий, Центральный Комитет указывает местным организациям, что
такое решение является абсолютно недопустимым, что, по смыслу пар-
тийных решений, не только организации, как таковые, не могут при-
нимать участия в подготовке и проведении подобных авантюр, но что
и за действия отдельных членов партии являются ответственными те
организации, которые бы предоставили им свободу действий»225.
Тем самым, как полагает историк М.С. Бернштам, резолюция запре-
щала членам меньшевистской партии участвовать не только в восстани-
ях против большевиков, но и в созданных повстанцами структурах
гражданского управления. Можно полностью согласиться с мнением
тех меньшевиков, которые, подобно члену ЦК РСДРП(о) Д.Ю. Далину,
впоследствии отмечали, что подобные решения вовсе не являлись так-
тическим ходом, а отражали основное направление линии меньшевист-
ской партии после прихода в её руководство Мартова. Во всяком слу-
чае, резолюция 2 августа 1918 г. не стала пустым сотрясанием воздуха:
в разное время многие ослушники были выведены из партийных рядов.
Среди них можно назвать такие известные имена, как, И.Т. Савинов,
И.М. Майский, И.Г. Уповалов, Г.Б. Струмилло др.226.
Хотя появившаяся в печати резолюция ЦК РСДРП от 2 августа
1918 г. не успевала сдержать вооружённое выступление рабочих Ижев-
ска, в последующем эта резолюция всё же сыграла свою, весьма значи-
мую роль. Большевики по достоинству оценили «подарок», препод-
несённый им ЦК меньшевистской партии. В огромном количестве эк-
земпляров она распространялась среди восставших. И, как признаёт
И.Г. Уповалов, листовки с текстом резолюции от 2 августа «не остались
без влияния, как на фронте, так и в тылу». Резолюция, осуждавшая во-
оружённую борьбу с большевиками и, по сути, призывающая «органи-
зованные слои рабочих» вливаться «в ряды большевистских организа-
ций», заставляла задуматься не только рядовых участников восстания.
Она вызвала дополнительное брожение умов и в его руководстве. Ох-
ватившие некоторых меньшевистских деятелей сомнения, самым при-
чудливым образом наслаивались на трения между социалистами и офи-
церскими кругами внутри повстанцев, ставили под сомнение и без того
хрупкое их единство.
И.Г. Уповалов сообщает, что, по крайней мере, среди боткинских
меньшевиков, иллюзии, вызванные позицией ЦК РСДРП, были столь
312
сильны, что для выяснения отношения к документу было созвано спе-
циальное совещание боткинского комитета меньшевиков. Не имея еди-
ного мнения и достаточной информации о положении рабочих в Цент-
ральной России, окончательное решение на нём воткинские меньшеви-
ки принять так и не смогли. И только после того как с осуждением
резолюции ЦК выступил Уральский комитет партии, заявивший, что
«подобного рода резолюции могут выносить только люди, соскользнув-
шие с рельс русской действительности, оторвавшиеся от земли и рабо-
чих масс», и меньшевики в Воткинске смогли определиться окончатель-
но и высказаться за продолжение борьбы.
Оперативность, с какой Уральский комитет меньшевистской партии,
гораздо более оппозиционный по отношению к большевикам, чем груп-
па Мартова, поспешил официально выразить своё несогласие с партий-
ным руководством, вполне понятна. До этого момента, даже такие пра-
вые радикалы, как сам Уповалов, который позже назовёт августовскую
резолюцию «ударом в спину демократическому пролетариату, боровше-
муся с насильниками-большевиками за политические права рабочего
класса и за свободу всего русского народа», придерживались несколько
иных, более «расплывчатых» взглядов. В какой-то момент Уповалов, по
его собственным признаниям, вполне соглашался признать реальностью
угрозу «революции от надвигавшейся реакции справа», о которой в тот
момент постоянно повторял Мартов, пытаясь отвратить членов своей
партии от сотрудничества с «реакционным офицерством». Позиция ЦК
РСДРП вызвала у Уповалова и других воткинских меньшевиков в
самый решительный момент, когда судьба восстания была ещё неясна,
недоумение и нерешительность относительного того, что же теперь сле-
дует предпринимать дальше227.
Постоянное соперничество и шатания в руководстве могли привести
повстанцев к полному поражению. Свидетельством этому служит инци-
дент, связанный с вопросом о необходимости эвакуации мятежных за-
водов в глубь Сибири, — наступавшие части Красной армии подходили
всё ближе. Среди заводского населения царили настроения неопре-
делённости и тревоги. Особенно усилились они после взятия красными
частями Казани228. Повстанческие власти оказались в критической си-
туации, требовавшей от них полной консолидации. Но застарелые по-
дозрения и обиды, отягощавшие отношения между лидерами восстания,
не давали каждой из сторон избавиться от подозрений другой стороны
в ненадёжности. На таком фоне и разразился скандал, ставший своеоб-
разным предвестием падения повстанческой власти. Его начало может
быть отнесено на 20 октября 1918 г., когда на совместном собрании
старших чинов армии и Прикамского комитета членов Учредительного
собрания Д.И. Федичкин предложил начать экстренную эвакуацию ра-
неных, женщин и детей, а также ценного имущества и вооружения на
восточный берег Камы. Своё решение он обосновывал тем, что через
неделю у ижевцев не будет ни одного патрона и тогда им придётся «бе-
жать из Ижевска голыми по льду»229.
Предложенный Федичкиным план понимания не встретил. Более
того, Евсеев назвал предложения Федичкина трусостью. Федичкину ни-
чего не оставалось, как, сославшись на «расстроенное состояние здоро-
вья», подать в отставку. Отставка была немедленно принята. В приказе
Евсеева за номером 12 от 23 октября двусмысленно говорилось, что Фе-
313
дичкин увольняется с должности командующего Прикамской народной
армии «ввиду его болезненного состояния, угрожающего крайне опас-
ными последствиями для обороны»230. Однако страх перед возможнос-
тью военного переворота был столь велик, что по завершении заседания
весь состав Прикомуча немедленно ретировался в неизвестном направ-
лении. Перепуганные вожди не поставили в известность о том, куда
они отправили даже собственного секретаря, и он не знал, где же те-
перь следует их искать. Подобное поведение «верховной четвёрки» в
столь ответственный для судеб восстания момент М.С. Бернштам назы-
вает не иначе, как «позорным бегством»231.
Исчезновение правительства сразу же парализовало координацию
действий повстанцев, создало нервозную обстановку. В «генеральский
дом» ежедневно собиралось множество людей, имевших какое-то каса-
тельство к деятельности Прикамского Комуча, в том числе и поставщи-
ки, снабжавшие армию, поскольку именно Комуч контролировал казну
и отвечал за обеспечение повстанческих вооружённых сил. Исчезнове-
ние правительства через них могло быстро распространиться среди
всего населения и вызвать панику. Остававшимся на месте служащим
канцелярии и журналистам из «Ижевского защитника» не оставалось
ничего другого, как попросту скрывать бегство верховной власти. По-
сетителей приходилось выпроваживать самими нелепыми небылицами,
почему их принять не представляется возможным. Но долго так про-
должаться не могло.
Лишь вездесущие газетчики, в конце концов, смогли разыскать при-
выкших к подполью и конспирации руководителей Прикамья. Справед-
ливо рассудив, что сбежавшие могли направиться только в Воткинск,
один из ижевских журналистов под охраной 5 гимназистов на специ-
ально выделенном для этой цели паровозе в 8 часов того же дня по-
мчался в Воткинск. Там, в доме Чайковского, в котором обосновался
Воткинский совет обороны, беглецов удалось обнаружить, после чего
предприимчивый корреспондент с полученными распоряжениями от-
правился в обратный путь, успокаивать заинтересованных лиц. А через
несколько дней, успокоившись, гражданские вожди восстания верну-
лись в Ижевск. На организованном ими митинге они призывали к спа-
сению завода и даже к походу на Москву. Но, как с горькой иронией
вспоминал А.Г. Ефимов, «о том, будут ли доставлены патроны, и как
без них дойти до Москвы, красноречивые ораторы не говорили»232.
В результате решение об эвакуации принято так и не было, а в ру-
ководстве Прикамской народной армии произошли серьёзные переме-
ны. На место Федичкина был назначен социалист Юрьев. Командова-
ние ижевскими частями передавалось штабс-капитану Журавлёву — че-
ловеку, ижевцам почти неизвестному, даже в кругах старших начальни-
ков. Тем самым изменения, по всей вероятности, шли по линии «ук-
репления» командования повстанческой армии офицерами, близкими
или лояльными «верховной четвёрке»233.
* * *
Противоречия, существовавшие в стане повстанцев, в наиболее
яркой форме проявлялись как противоборство различных группировок
в руководстве движением неслучайно, поскольку именно в этих кругах
решался вопрос о власти. Но это не значит, что причиной конфликтов
314
были исключительно партийное доктринёрство и личные амбиции.
Первопричины нестабильности повстанческого движения коренились в
социальной неоднородности его движущих сил. Несмотря на краткий
срок существования режима «третьей силы» в Прикамье, ростки этой
социальной неоднородности успели дать о себе знать вполне опре-
делённо. В первую очередь, это относится к взаимоотношениям между
верхушкой повстанцев, взятой как единое целое, без учёта раздиравших
её распрей, и основной массой участников движения. А поскольку речь
идёт о рабочем повстанчестве, то узловое значение приобретает рас-
смотрение позиции именно рабочих Ижевска и Воткинска.
И первое, что обращает на себя внимание, это стремление букваль-
но всех эмигрантских авторов, будь они социалистической или право-
радикальной ориентации, замолчать существование у ижевских рабочих
своей самостоятельной позиции. Эмигрантские авторы не рассматрива-
ют рабочих как самостоятельную сторону в лагере восставших. Точнее,
и те и другие отождествляют рабочих со своей собственной группиров-
кой, выставляя оппонентов как верхушечную, антинародную силу, не
имеющую с рабочими ничего общего и аргументированно доказывают
это. Весьма выразительно подобная позиция сформулирована у Гутма-
на, без всяких обиняков заявлявшего, что среди повстанцев «образова-
лось два лагеря: социалистический и крестьянско-рабочий, беспартий-
ный, выступавший под флагом фронтовиков». С точностью до наоборот
в своих мемуарах оценивали ситуацию бывшие социалисты. Для того
же Уповалова социалисты и повстанцы-рабочие — нечто совершенно
единое, неразрывное, тогда как колчаковцы — это лишь временное зло,
меньшее, по сравнению с большевиками и поэтому на какое-то время
приемлемое в качестве союзной силы234.
Не стоит, конечно, отрицать, что среди ижевских и боткинских ра-
бочих были и такие, которые разделяли взгляды правых социалистов, и
такие, которые поддерживали платформу праворадикального офицерст-
ва. Но позиция рабочих как особой социальной группы не была тож-
дественна позиции ни той, ни другой фракции в повстанческом руко-
водстве. Сегодня историки много пишут о так называемой «третьей
силе» в русской революции 1917 года. Применительно к ижевскому вос-
станию такой третьей силой являлись рабочие. Трансформация их на-
строений шла по своим собственным законам и далеко не всегда зави-
села от влияния извне, со стороны других задействованных в восстании
сил. Политические симпатии рабочих Ижевска и Воткинска отнюдь не
ограничивались идеалами февральско-мартовской революции или аб-
страктного патриотизма, Учредительного собрания или твёрдой руки.
Стержнем их политической позиции, как и прежде, оставалось стрем-
ление к своей политической автономии и самоорганизации. Именно
грубое вмешательство местных радикальных большевиков в деятель-
ность Ижевского и Воткинского Советов, и других пролетарских орга-
низаций, спровоцировало восстание рабочих, а его главным лозунгом,
как отмечалось, был лозунг «Власть Совету, а не партии». Тем самым
наиболее принципиальный лозунг рабочего движения 1917 г. «Вся
власть Советам!» сохранял свою притягательность и летом 1918 г., пусть
и претерпев некоторые метаморфозы. Именно поэтому повстанческие
власти долгое время и не решались отменить декреты советской власти
315
в области рабочего законодательства, поскольку они укрепляли не толь-
ко экономические, но и политические права рабочих.
Но дело состояло как раз в том, что и офицерские круги, и правые
социалисты, пришедшие к власти на волне рабочего восстания, свою
основную цель видели в ликвидации всех «перегибов» октябрьского пе-
риода русской революции, в том числе и в области трудового законо-
дательства. Вместо лозунгов рабочего контроля и 8-часового рабочего
дня лидерами мятежа выдвигались призывы к защите родины и демо-
кратии, выполнению долга перед союзниками: «Этот грозный час защи-
ты наших интересов требует великого напряжения сил», — читаем в
одной из прокламаций союза фронтовиков, — а значит «в настоящий
момент нет речи о всякого рода нормах, охраняющих наш труд в мирное
время» (курсив мой. — Д. ¥.)235. Подобного рода призывы, по своей сути
направленные против рабочих, оставались не только на бумаге. Демо-
кратические нормы труда были действительно с течением времени от-
брошены. Сверхурочные работы становятся обязательными. В приказе
№ 63 председателя правления Ижевского завода от 18 октября по этому
поводу говорилось: «Ввиду невозможности в полной мере возвращения
рабочих с фронта в завод по военным соображениям и крайней необ-
ходимости в ружьях, во всех мастерских на тех переходах, где выраба-
тывается меньше 1000 изделий, ввести 2-х часовые сверхурочные рабо-
ты»236. При этом деньги за сверхурочные часы рабочим не выплачива-
лись, а числились как задолженность. Перестала выплачиваться рабо-
чим и зарплата. На руки им выдавалось в лучшем случае только 2/3
причитающейся суммы, а остальные удерживались. Когда эта мера вво-
дилась в первой половине сентября, она многими воспринималась как
временная. Но и во второй половине сентября, и в октябре ситуация с
выплатой зарплаты рабочим не улучшилась237.
Тем самым, политический разрыв между верхушкой повстанцев и
рабочими становился только вопросом времени. Времени для развития
режима «третьей силы» в Прикамье было отпущено, конечно, слишком
мало, чтобы процессы обострения в повстанческом движении прояви-
лись в полном объеме. И тем не менее, процессы эти успели дать о
себе знать ещё до того, как отряды РККА вступили в мятежные горо-
да — и по мере отхода от первоначальных целей восстания, нарушения
прав пролетарских организаций, растёт разочарование заводского насе-
ления. В глазах рабочих и умеренные социалисты, и офицерство начи-
нают терять прежний авторитет, в тылу повстанцев обостряется на-
пряжённость и недовольство новой властью, провозглашавшей себя на-
циональной и демократической.
* * *
Кризисные явления нарастали не только в рабочем вопросе, но и в
других сферах. Проблемы, которые так и не удалось решить руководи-
телям восстания, были крайне многочисленны и разнообразны. Среди
них должны быть названы, прежде всего, неудачи в организации сбора
налогов. Налоговая система была разрушена революцией. Но если боль-
шевикам на первых порах помогала система органов рабочего контроля,
то на территориях, подконтрольным повстанцам, не действовала и она.
Трудности со сбором налогов усугублялись ещё и тем, что практически
всё боеспособное население было призвано на военную службу. Если
316
средства откуда-то и поступали, то это были в основном пожертвова-
ния238.
Не удалось в полном объёме решить повстанцам и проблему продо-
вольственного снабжения. М.С. Бернштам связывает это с тем, что ста-
рые запасы в окрестных сёлах были разграблены коммунистическими
продовольственными реквизициями, а новый урожай ещё не был со-
бран239. Тенденциозность такого объяснения очевидна — трудно пред-
положить, что урожай убирают уже после выпадения снега, а Ижевско-
Воткинское восстание продержалось, как известно, до первых чисел но-
ября, — т.е. до самых холодов. Истинная причина трудностей с продо-
вольствием крылась в том, что крестьянство, так же как и рабочие, по-
степенно отходило от восстания и на добровольные пожертвования в
продовольственные фонды рассчитывать не приходилось, а денежных
средств, достаточных для закупок продовольствия, в связи с кризисом
налоговых поступлений, уже не хватало240. Как и большевики, повстан-
ческие лидеры при возникновении продовольственных трудностей по-
спешили взять в свои руки распределение продовольствия, применяя к
населению методы пропаганды и грубой силы241. Крестьян заставляли
отдавать хлеб в принудительном порядке. При этом крестьяне не полу-
чали взамен никаких товаров, деньги им также не выплачивались, а за-
писывались на сберегательные книжки в качестве своеобразного «госу-
дарственного долга»242. Лозунги свободы торговли, как и лозунги отме-
ны смертной казни и независимости рабочих организаций, постепенно
забывались.
Наиболее пагубные последствия для повстанческого режима в При-
камье имело разложение, начавшее в Народной армии. Первоначально
она формировалась как добровольческая. Но по мере исчерпания среди
рабочих активного антибольшевистского элемента добровольческий
статус сохранять становилось всё сложнее, и в конце концов — невоз-
можно243. Тогда при комплектовании армии повстанческая власть пере-
ходит к принудительным мобилизациям. Первая подобная мобилизация
была проведена в период успешного наступления советских частей на
Ижевск в середине августа, т.е. всего через 10 дней после начала вос-
стания. Призыву подлежали мужчины в возрасте от 18 до 45 лет244. В
дальнейшем принудительные мобилизации становились обычной прак-
тикой. Даже в Сарапуле, где отношение к повстанческим властям и так
было неоднозначным, после захвата его отрядом штабс-капитана Кура-
кина была предпринята попытка осуществить всеобщую мобилиза-
цию245. В тексте приказа о мобилизации значилось: «ввиду развиваю-
щихся событий, недостатка добровольцев и необходимости сменить то-
варищей, несущих без смены вторые сутки сторожевую охрану, прика-
зывается заведующему отделом формирования народной армии произ-
вести мобилизацию всего мужского населения гор. Сарапула в возрасте
от 18 до 45 лет»246.
Последняя насильственная мобилизация, проведённая повстанчес-
кой властью Прикамья, которую вполне можно считать тотальной, от-
носится к завершающим дням восстания, когда под ружьё призывали
даже 16-летних юнцов и 65-летних стариков. При этом в постановлении
о мобилизации подчёркивалось, что все солдаты Народной армии в воз-
расте от 18 до 45 лет, даже записавшиеся в прошлом по своему почину,
добровольцами не признаются. Добровольцами с этого момента офици-
317
ально считались только бойцы в возрасте от 45 до 65 лет247. Под доку-
ментом стояла подпись Чрезвычайного уполномоченного Евсеева и
председателя исполкома Совета рабочих депутатов Тюлькина248. На
время проведения мобилизации, несмотря на постоянные атаки крас-
ных, были стянуты добровольческие отряды с фронта. Карательным
частям была дана полная свобода рук. Командующий Народной армией
Юрьев лозунг дня сформулировал по-военному категорично: «делай,
что угодно, но сколачивай армию»249.
Кто не желал идти в армию, попадал в контрразведку. Чтобы ни у
кого не сохранилось никаких иллюзий, 31 октября Евсеев подписывает
приказ № 19 о борьбе с дезертирством. В нём говорилось, что все лица
от 18 до 45 лет, «бежавшие из Ижевска после объявления общей моби-
лизации», немедленно «предаются военному суду как дезертиры». Все
тёплые вещи, обнаруженные у дезертиров подлежали безоговорочной
реквизиции. Евсеев предписывал начальнику милиции «в кратчайший
срок представить списки дезертиров». Кроме того, во все учреждения
города поступало предписание представить списки бежавших служащих,
дабы повстанческая администрация могла «сообщить Центральной
власти о розыске их вне пределов Прикамского района»250. Дезертирам
угрожал арест, а то и расстрел. Расстрелы на месте становятся в Ижев-
ске не редким делом251. Уже 18 августа около 40 человек, отказавшихся
идти в армию, были расстреляны на главной улице города на глазах у
других рабочих252.
Столкнулась Прикамская народная армия не только с враждебнос-
тью населения к попыткам повстанческого руководства загнать всех без
разбора в казармы, но и с трудностями другого рода. Лишённая проч-
ного тыла, она вскоре начала испытывать перебои в снабжении всем
самым необходимым. На складах штаба повстанцев не было достаточ-
ного количества тёплых вещей, элементарного обмундирования. Если
раньше многое необходимое просто отбиралось у пленных красногвар-
дейцев, то теперь, когда победы сменились поражениями, этот источ-
ник иссяк. Многим бойцам ПНА приходилось сражаться в своей соб-
ственной одежде и питаться домашними запасами. В бедственном по-
ложении находились раненые, число которых непрерывно росло по
мере ужесточения боёв под Ижевском. Не было ни медикаментов, ни
белья, ни перевязочных средств253.
В решении постоянно обострившихся вопросов тыла повстанческо-
му руководству всё чаще и чаще приходилось обращаться к чисто воен-
ным методам254. Так, в описаниях боёв вокруг Ижевска можно встре-
тить упоминания о мощной линии укреплений, оборудованной по-
встанцами. О том, как она создавалась, дают наглядное представление
некоторые документы, издаваемые повстанческими властями. В одном
из них говорилось: «Шайки красноармейцев могут подойти к нам с раз-
ных сторон. Для непосредственной обороны необходимость заставляет
обнести город окопами. Поэтому приказываю всем гражданам без ис-
ключения (кроме рот) в возрасте от 16 до 50 лет завтра 7 сентября в
7 часов утра явиться с топорами, лопатами и продовольствием на два
дня на Михайловскую площадь. Не имеющие лопаты и топора получат
таковые от квартальных, которые на время работ мобилизуют их у обы-
вателей квартала... Немедля становитесь все на окопные работы. Все за
318
лопату! Лопата спасет Ижевск: чем глубже в землю, тем крепче защита».
Для тех, кто не хотел понимать всю важность переживаемого момента,
пояснялось, что любая «попытка уклониться от работ будет преследо-
ваться со всей строгостью»255.
Та же линия, но в гораздо более категоричной форме, приводилась
ещё в одном обращении властей к гражданам. Помимо подписей воен-
ных лидеров Ижевска Федичкина, Солдатова и Зебзиева, под ним сто-
яла также подпись тогдашнего гражданского руководителя повстанцев
Бузанова. Документ предельно лаконичен, и состоит всего из пары
предложений: «Неявка согласно приказу на сооружение окопов будет
считаться преступлением перед народом, — без обиняков говорится в
нём и добавляется. — Уклонившиеся от земляных работ будут аресто-
ваны и задержаны впредь до сформирования Военно-Народного
суда»256. На рытьё окопов в обязательном порядке направлялись не
только незанятое население, но и рабочие тех мастерских, закрытие ко-
торых не влекло ущерб военному производству257. Можно сказать, что
задолго до центральной большевистской власти, лидеры восстания на-
чинают прибегать к мерам, которые впоследствии будут названы всеоб-
щей трудовой повинностью и милитаризацией труда: война, а не идео-
логия в те трудные годы диктовала противоборствующим сторонам ос-
новные методы организации своего тыла.
♦ ♦ *
Следом за расширением сферы методов принуждения, растёт и реп-
рессивность политики повстанческих властей. Террор и насилие в годы
Гражданской войны — тема особая, привлекающая в наши дни повы-
шенный интерес историков. Безусловно, она требует самостоятельного
серьёзного изучения. Но немало важных штрихов к воссозданию общей
картины террора в годы Гражданской войны может добавить и анализ
деятельности повстанческой власти в Прикамье. Выше говорились, что
лидеры восстания после прихода их к власти отменили в городе воен-
ное положение, введённое большевиками после падения Казани. Но
удержаться строго в рамках демократических принципов они не смогли.
Прежде всего, видимо, чтобы не наступить на те же грабли, что и боль-
шевики, новые власти Ижевска форсировали компанию по разоруже-
нию заводского населения. Специальным распоряжением № 4 по штабу
Ижевской народной армии, подписанным Солдатовым, Федичкиным и
Дубницким, всем гражданам, не состоящим в повстанческих отрядах, в
принудительном порядке предлагалось «сдать всё имеющееся у них на
руках оружие». Для неподчинившихся в документе вновь предусматри-
валась жестокая кара258.
Строгие меры ответственности полагались и за другие действия,
способные подорвать «демократическую власть». Всего через несколько
дней после громко разрекламированной отмены военного положения
появляется «Обязательное постановление», подписанное от военного
руководства повстанцев Солдатовым, Зебзиевым и Федичкиным, а от
гражданского — Михайловым: «Ввиду того, — гласил документ, что
тёмными личностями в г. Ижевске распространяются нелепые слухи, с
целью посеять раскол в населении, Исполнительный комитет, по доне-
сению Штаба, вновь вводит в городе военное положение с 26 августа
319
сего года». Запрещалось всякое движение с 9-ти часов вечера до 4-х
часов утра. Кроме того, в постановлении особо выделялось, что «всякая
агитация, направленная против власти Учредительного собрания и су-
ществующего в Ижевске правопорядка, будет караться по законам
военного времени», а также, что «все митинги и собрания без разреше-
ния существующих властей не допускаются»259. Несколькими днями
позже, на своём экстренном заседании 19 августа 1918 г. исполком
ижевского Совета рассмотрел вопрос «о мерах наказания лиц, замечен-
ных в распространении провокационных слухов и агитации против со-
вершившихся переворотов» (в Ижевске и Воткинске). Было постанов-
лено в качестве меры наказания избрать увольнение без права возвра-
щения на завод260. Совершенно ясно, чем в условиях экономического
кризиса и острой нехватки продовольствия грозила рабочим, а их се-
мьям потеря рабочего места без возможности найти новое.
По мере усугубления положения в Прикамье репрессивные меры
становились всё более суровыми. Сами повстанческие авторы нехотя
признают колоссальный размах осуществляемых ими репрессий. Тот же
А.Я. Гутман пишет о «сотнях арестованных в импровизированных
арестных домах»261. Помимо них около 3 тыс. находящихся под арестом
человек содержались на баржах, приспособленных под временные
тюрьмы. Этих людей называли «баржевиками»262. Аресты начались
сразу после начала мятежа. Уже в первые несколько дней число попав-
ших под стражу исчислялось сотнями человек263. Нечто подобное про-
исходило и во всех занятых повстанцами городских посёлках и дерев-
нях. Поскольку помещений тюремного типа было немного, арестован-
ных содержали в здании Совета, штаба, других помещениях. Вплоть до
середины сентября под эти цели в Ижевске и Воткинске использова-
лись частные дома264. Причём в Воткинске заключённых первоначально
содержали даже в доме, где родился П.И. Чайковский265.
На большевиков и всех сторонников советской власти устраивалась
настоящая охота. Как показывают исследования историков П.Н. Дмит-
риева и К.И. Куликова, зачастую речь шла не о стихийных вспышках
насилия, а о вполне продуманных, целенаправленных акциях новой по-
встанческой власти266. Арестами и содержанием под стражей первона-
чально занималась специальная Следственная комиссия по расследова-
нию деятельности большевиков, а затем созданная на её основе контр-
разведка. Арестам подвергались не только деятели большевистского ре-
жима, но и члены их семей. Как вспоминал Воткинский меньшевик
Смирнов, «чтобы где не сказали, или не сделали, в пользу арестован-
ных, даже за передачу и посылку табаку, и те лица привлекались за со-
чувствие»267. Так был арестован отец заместителя председателя Воткин-
ского Совета К.А. Казёнова А.Ф. Казёнов. Затем под стражей оказалась
и 18-летняя сестра К.А. Казёнова, которая пыталась передать брату по-
сылку. Через несколько дней все они были расстреляны. Так же был
схвачен и расстрелян проявлявший сочувствие к большевикам священ-
ник Дронин и многие другие268.
Условия, в которых содержались заключённые, были немыслимо тя-
желы. Не соблюдались элементарные нормы гигиены, прогулок и сви-
даний с родственниками, заключённым круглые сутки приходилось на-
ходиться в переполненных камерах с тяжёлым запахом. Бань не было,
паразиты заедали. Питание заключённых состояло из горячей воды и
320
малосъедобной похлёбки269. Передачи принимались, но не передава-
лись. У заключённых отбирались сапоги, брюки, тёплые вещи, бельё,
деньги, особенно рьяно охотились за партийными билетами270. После
перевода заключённых на баржи, условия их содержания ухудшились
ещё больше.
Никаких человеческих и гражданских прав за арестованными не
признавалось, и в любую минуту они могли стать жертвой самого гру-
бого произвола. В расправах над узниками особенно «отличались» такие
руководители повстанцев, как Куракин, Власов, Солдатов. Особой жес-
токостью уцелевшим запомнился лидер союза фронтовиков: «В душ-
ную, переполненную арестованными камеру тюрьмы, где на грязном
полу валялись десятки измученных заключенных, — пишет один совет-
ский источник, — вечером врывается с десятком белогвардейских оп-
ричников Солдатов.
— Встать! Смирно! — раздается зычный голос тюремщика.— На пер-
вый, второй рассчитайсь!
Пришибленные заключенные торопливо исполняют грозную коман-
ду, выстраиваясь в две шеренги, и с замиранием сердца ожидая даль-
нейших издевательств пьяных палачей.
— За что арестован? — грозно обращается к кому-либо из аресто-
ванных Солдатов. — А, молчишь, собака! — рычит, не ожидая ответа,
озверевший хам, и со всего размаха ударяет несчастного заключенного
револьвером по лицу. — Бей его мерзавца, ребята! — командует пьяный
палач и на глазах остальных заключенных начинается зверское истяза-
ние несчастной жертвы. Насытившись расправой, палачи удаляются из
камеры, а за ними уносится окровавленный, истерзанный товарищ. Вы-
носится на двор, где его и приканчивают»271.
Такие расправы творились чуть ли не каждый вечер. «Прогулки уст-
раивались, — пишет уже другой советский источник, — не только
фельдфебелем Солдатовым, но и образованными офицерами, в компа-
нии девиц, и даже просвещённым социалистом Бузановым»272.
Неспокойно было не только в Ижевске, но и в Воткинске. В первое
время, по воспоминаниям Е.И. Юрасовой, дочери замученного по-
встанцами члена большевистского исполкома Воткинского Совета
И.Г. Юрасова, арестованных увозили на поезде за 16 вёрст от города и
там расстреливали. Трупы убитых сбрасывались в Каму. Потом распра-
вы стали производиться на месте. На берегу реки Вотки среди полениц
дров выкапывали глубокие ямы. Через них перекидывали доску, на ко-
торую выводили узника-баржевика. По краям ямы-могилы стояли ох-
ранники и кололи свою жертву до тех пор, пока баржевик не сваливал-
ся в яму на трупы заколотых раньше его. За убитым на доску ставился
следующий... По свидетельствам очевидцев, так погибли многие узники
баржей-тюрем, в том числе И.Г. Юрасов273. В одном из номеров «Из-
вестий» Вятского губкома был помещен рассказ о митинге женщин-ра-
ботниц, который проходил в освобождённом советскими войсками Во-
ткинске. На митинг собралось не менее 500 человек. Пережившие вос-
стание очевидцы рассказывали, что на заводе «происходили постоянные
казни коммунистов и сочувствующих им». При этом «казни часто со-
провождались издевательствами». Жертву «закалывали прямо штыка-
ми», причём известны случаи, когда на телах убитых насчитывалось до
80 колотых ран274.
321
По мере роста настроений обречённости у руководства повстанчес-
кого края, с поражениями на фронте, тюремный режим в тылу всё
более ужесточался. Протесты рабочих в расчёт не принимались. На слу-
чай прорыва красных баржа с арестованными, расположенная у приста-
ни Гольяны, была приготовлена к затоплению. Только дерзкая опера-
ция, проведённая красной флотилией под командованием Ф.Ф. Рас-
кольникова спасла узникам жизнь. На подходе к Гольянам Раскольни-
ков поднял на кораблях вместо красных Андреевские флаги. В первые
минуты охрана ничего не смогла понять, а когда разобралась, флотилия
Раскольникова уже уводила «баржу смерти» в Сарапул275. Произошед-
шее дало повод Юрьеву 5 ноября выпустить приказ, аналог которому
трудно отыскать в истории всей Гражданской войны: «Пусть арестован-
ные молят бога, чтобы мы отогнали красных, — значилось в нём, —
если красные приблизятся к городу ближе, чем на 3 версты, то арес-
тантские помещения будут закиданы бомбами». И действительно, в ту
же ночь было казнено 19 человек — видных партийных и советских ра-
ботников, просто рабочих завода276.
Так, ещё до установления в Сибири власти Колчака, демократичес-
кая власть в Ижевске скатывалась к методам неприкрытой военной
диктатуры. И самое страшное, что повстанческим властям не удалось
прекратить бытовую репрессивность. Говоря языком современной соци-
альной истории, местная власть не смогла подавить гражданскую войну
«на микроуровне», на уровне повседневной жизни рядового человека.
Логика гражданской войны нередко вела к ситуациям, когда библейское
«брат на брата» становилось страшной реальностью. Живой иллюстра-
цией этого может служить эпизод, описанный в записках Юрасовой: из
разговоров старших она запомнила «рассказ про двух братьев, когда
один брат сидел в барже, а другой брат находился в карауле — охранял
баржи»277. Руководитель повстанческой армии Д.И. Федичкин писал,
например, о получившей среди восставших практике расправ над ране-
ными и пленными278. Причём Федичкин говорит о подобных случаях
без тени осуждения. Наоборот, убийство военнопленных он выставляет
проявлением чуть ли не геройства и благородства своих вояк, что яв-
ляется ещё одним очевидным симптомом деградации режима «третьей
силы» в Прикамье. Странное впечатление чего-то запредельного остав-
ляют и некоторые сообщения повстанческой печати. «Фронтовики
народ все смелый, весёлый, — пишет в одном из октябрьских номеров
газеты корреспондент "Ижевского защитника". — С самого начала на-
чали они шнырять по лесу, да по деревням. В лесу они ловили красно-
армейцев и большевиков. "Это повыгоднее охоты: у каждого красноар-
мейца и большевика груды денег", — смеялись фронтовики»279.
И в повстанческих источниках свидетельства подобного рода много-
численны. Такое поведение становилось морально приемлемой нормой.
Об убийстве пленных и мародёрстве как о доблести писал в своих ме-
муарах и рядовой боец Прикамской народной армии М.В. Наумов: в
одном из боёв, рассказывает он, бойцы его части «сняли комиссара».
Поступил приказ отправить его в центр, но в центр его не отправили.
Проигнорировав элементарную воинскую дисциплину, рядовые по-
встанцы устроили самосуд. «В отряде служили два брата, у которых, как
говорили, красные расстреляли младшего брата. "И они, — продолжает
свой рассказ Наумов, — решили заколоть комиссара на месте, рассуж-
322
дая, ещё, мол, удерёт из центра, их суд был короток"». Не растерялся
и сам Наумов. Пока его сослуживцы подручными средствами «восста-
навливали справедливость», он решал свои вопросы с амуницией. «Ору-
жие комиссара, — пишет он дальше, — было разобрано, а я решил
взять его шинель. Наступила поздняя осень, и я мёрз без своего полу-
шубка»280. Вот так буднично, как о само собой разумеющемся, Наумов
пишет о творившемся на мятежных территориях281.
Тем самым, материалы Иже веко-Воткинского восстания позволяют
проследить динамику эскалации насилия в условиях гражданской
войны в целом. Возникнув на волне проявлений стихийного недоволь-
ства и слепой мести, насилие сосредотачивалось в руках власти, разрас-
талось до всё больших масштабов и превращалось в важнейшее орудие
политики. В маленьком уголке России происходило то же самое, что и
по всей необъятной стране. Ситуация в Прикамье усложнялась тем, что
здесь явно наметилась тенденция перерастания повстанчества в «парти-
занщину»282. Случаи мародёрства, дисциплинарного разложения, не
подчинение приказам, самосуды — всё это были её неизбежными симп-
томами. «Белая» «партизанщина» порождала «партизанщину» «зелё-
ную», совсем уже беспартийную — грабежи и насилие, пользуясь нераз-
берихой, множились. Повстанцам не удалось создать режим крепкой
власти, о котором мечтали многие из них.
♦ ♦ *
Все перечисленные выше кризисные моменты и заведомое превос-
ходство центра перед одной из временно отпавших провинций делало
поражение Ижевско-Воткинского восстания неизбежным, тем более что
и по своему характеру оно становилось всё менее и менее рабочим283.
Растущее недовольство рабочих способствовало их постепенному разво-
роту в сторону поддержки советской власти и усилению действенности
большевистской пропаганды на мятежных территориях. Агитаторы,
снабжённые большим количеством коммунистической литературы и
денег для привлечения населения на свою сторону, проникали в вос-
ставшие районы и разрушали тыл повстанцев изнутри. Их деятельность
в Ижевске, и особенно в Сарапуле велась, как с явным сожалением от-
мечается в эмигрантских источниках, практически безнаказанно284.
Большевистские настроения начинают всё шире распространяться и в
Народной армии, усиливая процессы её разложения. Целые подразде-
ления Народной армии начинают переходить на сторону красных, что
совсем недавно невозможно было и представить285.
Создавшаяся ситуация позволяла московскому правительству наде-
яться на скорую ликвидацию восстания в Прикамье. После взятия в на-
чале октября Сарапула, красные части начали готовиться к штурму не-
посредственно Ижевска. Операция по окружению и взятию главной ци-
тадели восставших была поручена особой дивизии 2-й армии под ко-
мандованием В.М. Азина. Приказ о начале операции был подписан ко-
мандующим 2-й армии В.И. Шориным и членом РФС армии
П.К. Штейнбергом 3 ноября 1918 года286. Решающее сражение произо-
шло 7 ноября 1918 года. С самого утра началась усиленная артподго-
товка, которую вели правительственные войска. Повстанцы отвечали
тем же. Именно в этом бою впервые в ходе Гражданской войны боль-
шевикам пришлось столкнуться с применением психической атаки, так
323
красочно воссозданной в кинофильме «Чапаев»: как всегда в минуты
наибольшей опасности над городом завыл заводской гудок, зазвонили
колокола Михайловского собора, а затем отборные части ижевцев ров-
ными шеренгами в полный рост под своим красно-зелёным знаменем
двинулись в атаку. По словам участника этого боя А.П. Кучкина по
своей ожесточённости и даже озверелости он может быть сопоставлен
только с боями за Челябинск и Перекоп287. Только к вечеру наступав-
шие красные отряды смогли пробиться сквозь бешеный огонь и не-
сколько рядов хорошо оборудованных укреплений. На станцию Ижев-
ска ворвался бронепоезд «Свободная Россия» и своим огнём внёс в
ряды обороняющихся сильное расстройство. После этого в город вошли
пехота и кавалерийские части288.
Как сообщалось в экстренном выпуске газеты политотдела 2-й армии
«Известия» в 19 час. 40 мин. Ижевск был взят289. Советские войска
прочно контролировали важнейшие стратегические пункты Ижевска,
хотя, опасаясь продвигаться в глубь города ночью, временно замедлили
своё наступление. Вера в успех у советского командования была столь
велика, что во время всего штурма было приказано держать прямой
провод с Кремлём для немедленной передачи сообщений о ходе штурма
повстанческой столицы. Вечером 7 ноября, в день годовщины Октябрь-
ской революции, ещё до окончания всех стычек в городе в Москву
было отправлено поздравление известие о падении Ижевска290. В ответ
пришла телеграмма, подписанная Лениным: «Приветствую доблестные
красноармейские войска, взявшие Ижевск. Поздравляю с годовщиной
революции. Да здравствует социалистическая Красная армия»291.
Утром, 8 ноября 1918 г., началось восстановление мирной жизни. В
этот день состоялось прощание с девятнадцатью замученными прежни-
ми властями баржевиками. Рабочие были созваны заводским гудком на
Михайловскую площадь, где была вырыта братская могила и состоялась
гражданская панихида292. На следующий день, 9 ноября, впредь до ус-
тановления в городе нормального порядка власть переходила в руки Ре-
волюционного гражданского совета — уже своим названием орган
новой власти должен был напоминать о разрыве с «диктатурой офицер-
ского сапога», которая, по мнению большевиков, три месяца существо-
вала в Ижевске293. На первом заседании РГС был избран его председа-
тель, которым становится Д. Зорин. Кроме него в РГС вошли Шапош-
ников, Галанов и Катлеров294. В те же дни начинает восстанавливаться
поредевшая организация ижевских большевиков. На своё общее собра-
ние большевики города собрались 10 ноября. Председательствовал на
нём Вл. Шумайлов. Были обсуждены вопросы восстановления завода,
выборов горкома и др. Собрание приняло важное решение о проведе-
нии в трёхдневный срок очередной перерегистрации членов партии295.
Сложнейшей задачей, с которой столкнулись новые власти, было
поднятие производства. Ижевский завод фактически стоял. Многое
оборудование было разграблено и вывезено. Если чуть ли не поголов-
ный исход рабочих из города вместе с отступающей Прикамской народ-
ной армией является не более, чем мифом эмигрантской литературы,
то исход технического персонала был действительно почти полным. Для
решения задачи возобновления работы завода на него была назначена
комиссия в составе Петрова, Изотова и Стулова. Среди первых меро-
приятий, проведённых комиссией, становятся прошедшие 10 ноября
324
выборы вместо прежних начальников, назначаемых заводской админи-
страцией и повстанческими властями, 30 цеховых рабочих комитетов296.
Тем не менее, большевики не стали менять существовавший при по-
встанцах Общезаводской комитет. Объяснялось это тем, что новый со-
став, пусть и более лояльный к советской власти, «не мог бы наладить
разрушенный громадный аппарат и возобновить так быстро работы
всего завода», тем самым «являлось необходимостью использовать всех
тех [работников], которые оставались в Общезаводском комитете и в
курсе ведения дела»297.
Официальное празднование освобождения Ижевска, а заодно и го-
довщины Октябрьской революции было назначено на 10 ноября
1918 года. Огромные массы рабочих с красными знамёнами, пением и
криками «Ура!» приветствовала части 2-й армии. На заводе был уст-
роен многолюдный митинг, на котором присутствовало около 10 тыс.
человек. Собрание единодушно принимает резолюции в поддержку со-
ветской власти. Из завода рабочие со знамёнами и пением прошли де-
монстрацией по главным улицам Ижевска. К ним присоединялись ли-
кующие толпы народа. После официальных «пролетарских мероприя-
тий» начались массовые гуляния, а вечером были открыты все театры
города298.
Бои под Ижевском 7—8 ноября 1918 г. и первые шаги по нормали-
зации ситуации на некоторое время приостановили наступление частей
2-й Красной армии и позволили остаткам повстанческой армии пред-
принять шаги по организованной эвакуации Воткинска. Решение об
экстренной эвакуации было принято на специальном совещании, на
котором присутствовали участники гражданской власти края, коман-
дующий Ижевско-Воткинской армией капитан Юрьев, полковник Аль-
бокринов и командующий ижевцами штабс-капитан Журавлёв. 11 но-
ября Воткинский завод был покинут повстанцами. Отряду поручика Бо-
лонкина был отдан приказ прикрывать планомерное отступление основ-
ных сил мятежников. В ночь на 12 ноября через Каму перешли последние
части их армии, а сапёры уничтожили понтонный мост, по которому шла
переправа299. Дальнейшая судьба ижевско-воткинских повстанцев
была связана с историей Белого движения на Востоке страны300.
* * *
Так закончилось крупнейшее антибольшевистское восстание рабо-
чих за всю историю существования Советского государства. Оно стало
серьёзным испытанием для нарождавшегося революционного государ-
ства. Но даже Ижевско-Воткинское восстание, не говоря уже о менее
значительных антибольшевистских вооружённых выступлениях рабочих,
не изменили природы возникшего после Октября режима. Поражение
ижевцев и воткинцев, как и общий провал рабочего антибольшевистского
повстанчества, можно считать ещё одним подтверждением иллюзорнос-
ти «третьего пути» в революции независимо от того, на что делалась
ставка: крестьянскую стихию или на независимое рабочее движение.
Из этого, конечно, не следует, что опыт правления в Прикамье сто-
ронников третьего пути в русской революции, опыт повстанческой рес-
публики не дал ничего положительного ни в копилку рабочей истории,
ни в копилку истории отечественной государственности. Скорее напро-
тив. Вряд ли будет преувеличением сказать, что очень многое, из про-
325
исходившего на берегах Камы, имеет большой интерес для сегодняш-
него дня. До того момента, как местное политическое устройство ока-
залось искажено тенденциями, которые стали неизбежным следствием
изолированности Прикамья, а также общих закономерностей граждан-
ской войны, восставшим удавалось решать проблемы, оказавшиеся не-
посильными для других Белых правительств. Среди них и такой прин-
ципиальный, как рабочий вопрос, что особенно важно отметить в кон-
тексте данного исследования.
К примеру, в Архангельске, где поначалу также утвердился режим
«демократической контрреволюции», рабочий вопрос был существенно
менее актуален. Отсюда понятно, что его решение заслонялось более
сиюминутными проблемами. Своя специфика была и на той террито-
рии Урала, которая оказалась под властью белых. В Екатеринбурге, где
существовало Уральское Временное правительство, решение рабочего
вопроса оказалось под влиянием военных и предпринимательских кру-
гов. Что из этого получилось, представить нетрудно: социалисты, пред-
лагавшие свои подходы к нему, шли на всё большие уступки правым,
словом, — им пришлось встать на тот же путь, который привел их к
ослаблений) в период между Февралём и Октябрём 1917 года.
В Ижевске и Воткинске перед сторонниками «третьей силы» таких
проблем, как в Екатеринбурге, не возникало. И дело здесь было не
только в том, что между социалистами и правыми в Прикамье отноше-
ния складывались существенно иначе, но и в том, что местная про-
мышленность была преимущественно казённой и в большинстве случа-
ев необходимость возвращать её бывшим владельцам просто не возни-
кала301. Это, во многом, и обусловило возможность сохранить советское
трудовое законодательство на мятежных территориях. Более того, по-
скольку местные большевики за недолгий период своего правления ус-
пели далеко отойти от принципов, заложенных в советских декретах о
труде, повстанческим властям вполне удалось некоторое время покра-
соваться в облике поборников «фабричной конституции», отвергнутой
ижевскими левыми. Не случайно, поэтому, в начальный период после
победы восстания происходит некоторый подъём трудовой активности
ижевцев и воткинцев, о которой речь шла выше.
И всё же поражение восставших рабочих в Прикамье было неизбеж-
ным. Оно наступило, можно сказать, задолго до поражения восстания
в целом, а именно тогда, когда руководство повстанцев начало прене-
брегать интересами рабочих и отошло от первоначальных лозунгов вос-
стания. Эйфория первых дней после свержения большевистского режи-
ма в городе у многих рабочих очень скоро сменилась горьким разоча-
рованием. В условиях острого раскола общества, рабочие не могли и не
стали той массовой базой, на которую так рассчитывали политики, пре-
тендовавшие на роль «третьей силы». И это, пожалуй, главный урок
Ижевске-Воткинского восстания.
Примечания
1 Всё это касалось, конечно, прежде всего местных рабочих. Пришлые элементы,
особенно рабочие предприятий Петрограда и промышленных центров, оказав-
шихся под немецкой оккупацией, этими преимуществами не располагали. Наобо-
рот, они находились в некоторой материальной зависимости: оплачивали снимае-
326
2
3
4
5
6
7
8
9
10
И
12
13
14
15
16
17
18
мые ими у старожилов квартиры, получали менее выгодную работу, первыми ока-
зывались за воротами.
Цит. по: Урал и Прикамье (Ноябрь 1917 — январь 1919). Документы и материалы /
Редактор-составитель и автор комментариев М.С. Бернштам. Париж, 1982. С. 279.
ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 4.
Меньшевики в большевистской России. 1918—1924 // Меньшевики в 1918 году.
М., 1999. С. 421.
Ижевский рабочий. 1918. 28 мая. Вместе с тем, результаты голосования ещё не
говорили об окончательном разочаровании ижевских рабочих в советовластии как
таковом. В ходе баллотировки за советскую власть проголосовало 64 члена нового
Совета, за Учредительное собрание — 70. Перевес сторонников Учредительного
собрания над сторонниками демократизированных Советов был минимальным —
всего в 6 голосов. По сути, симпатии рабочих разделились почти поровну. Будь
активность на выборах несколько иной, и соотношение голосов в Совете вполне
могло бы оказаться обратным. Об этом свидетельствует тот факт, что когда депу-
таты пошли по заводу с опросом о настроениях в рабочей среде, за сохранение Со-
ветов высказались рабочие большинства мастерских завода — 15 из 29-ти. В самой
резолюции также признавалась важная роль Советов, правда, при условии преобра-
зования их в классовые рабочие организации, независимые от государства. Помимо
этого в ней выдвигалась программа создания государственной власти, чем-то напо-
минавшую точку зрения правых коммунистов во время кризиса вокруг Викжеля.
Так же как Каменев и Зиновьев, депутаты Ижевского совета выступали за некий
симбиоз обычных парламентских институтов с элементами советской демократии.
Удмуртия в период иностранной военной интервенции и гражданской войны.
Сборник документов. Часть 1. Ижевск, 1960. С. 66—69.
Сергеев В. Ижевск в огне гражданской войны 1917—1918 года. Ижевск, 1927. С.
94; Удмуртия в период иностранной военной интервенции и гражданской войны.
С. 66-69.
ОДНИ УР. Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 13-14.
При этом Бузанову приходилось опасаться не столько ареста со стороны больше-
виков, сколько физической расправы со стороны эсеров-максималистов, которые
критиковали большевиков за нерешительность и развернули настоящую охоту за
лидером правосоциалистического Совета, одновременно с этим являвшегося ли-
дером боевой эсеровской дружины (ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 12).
Ижевский защитник. 1918. 23 августа.
Заря. 1923. № 3. Берлин. С. 78—79.
Урал и Прикамье. С. 290.
Ижевский защитник. 1918. 23 августа.
Как признавалось даже в большевистских источниках, на рост популярности эсе-
ров и меньшевиков играл уже сам факт их преследования. Образ пострадавших
вызывал сочувствие к правым, увеличивал их популярность (ЦГА УР. Ф. Р-1061.
On. 1. Д. 17. Л. 10).
Подробнее о подготовке мятежа и его роли см.: Голуб П.А. Из истории граждан-
ской войны в России // Диалог. 2001. № 3—4; Он же. Мятеж взорвавший Россию.
М., 2003.
Кучкин А.П. К истории Ижевского восстания // Пролетарская революция. 1929.
№ 6. С. 156-161.
ГА РФ. Ф. 393. On. 1. Д. 40. Л. 314-319.
Сведения, приводимые в письме о преднамеренном проникновении в Ижевск вы-
сокопоставленных эмиссаров оппозиционных большевикам партий, не были го-
лословным утверждением, направленным исключительно на запугивание центра
с целью вытребовать у него дополнительные средства и послабления.
Как известно, на VIII съезде ПСР был взят курс на вооружённую борьбу с
большевиками. Это решение отразилось на судьбе Ижевска самым непосредствен-
ным образом. Посланцы эсеровского съезда отправились в различные районы
страны, в том числе в Ижевск и Воткинск (Партия социалистов-революционеров.
327
Документы и материалы. Т. 3. Ч. 2. Октябрь 1917 г. — 1925 г. М., 2000. С. 16).
Здесь эмиссаром ЦК партии эсеров являлся И.И. Тетёркин, располагавший всеми
полномочиями для формирования антибольшевистского подполья в Прикамье.
Одновременно с ним в Ижевске действовал другой видный деятель эсеровской
партии Н.Н. Иванов. Их деятельность не ограничивалась вопросами активизации
антибольшевистской агитации среди рабочих Ижевска. Так, в ижевских архивах
сохранилась информация, что прибывшие в город представители ЦК ПСР на
одном из собраний местной организации социалистов-революционеров поставили
вопрос о создании эсеровской боевой дружины «на случай могущего быть выступ-
ления против Советской власти в центре и на местах». Местное руководство эсе-
ров в вопросе о боевой дружине было настроено гораздо более умеренно и скеп-
тически, но должно было подчиниться (ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 11).
После провала своей миссии на Мотовилихинском заводе, в Воткинск прибы-
вает ещё один представитель эсеровского руководства А.Д. Карякин. Позже имен-
но он станет одним из четырёх лидеров Прикамского Комитета членов Учреди-
тельного собрания — официального правительства восставших (Дмитриев П.Н.,
Куликов К.И. Мятеж в Ижевско-Воткинском районе. Ижевск, 1992. С. 60).
Подтягивали в неблагополучный, с большевистской точки зрения, рабочий
край свои силы и правые меньшевики, противостоящие и большевикам, и ЦК
собственной партии. Именно эти «варяги», по признаниям одного из них
И.Г. Уповалова, и задавали тон в накручивании антибольшевистских настроений
среди рабочих (См.: Заря. 1923. № 3).
19 Установление и упрочение Советской власти в Вятской губернии. Сборник доку-
ментов. Киров, 1953. С. 391.
20 Известия Вятского губернского Совета. 1918. 23 августа. По другим данным отряд
покинул Ижевск уже 2 августа (ЦГА УР. Ф. Р-390. Оп. 8. Д. 30. Л. 555).
21 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 15.
22 Пролетарская революция. 1924. № 8—9.
23 Поскольку принудительный характер мобилизации не требовал от призывников
никаких проявлений личной лояльности по отношению к большевикам.
24 В последние годы можно отметить настоящий исследовательский бум, вызванный
интересом к тому, как русское население относилось к мобилизациям в регуляр-
ную амию перед революцией и во время Гражданской войны. При этом удаётся
выявить много общего, что объединяло отношение к официальным мероприятиям
подобного рода в разное время и в разных социальных группах. Очень часто
стремление властей пополнить регулярную армию за счёт призыва резервистов
наталкивалось на взрывы бунтарства и другие формы неповиновения и протеста.
Так, даже в условиях начала Первой мировой войны, когда страна (в том числе
рабочие) была охвачена приливом патриотизма, по многим городам прокатилась
череда бунтов среди призывников и уже отмобилизованных новобранцев. Именно
в мобилизациях некоторые историки видят одну из важнейших причин крестьян-
ских волнений в годы Гражданской войны (Канищев В.В. Русский бунт — бес-
смысленный и беспощадный. Погромное движение в городах России в 1917—
1918 гг. Тамбов, 1995. С. 36—43; Фатуева Н.В. Противостояние: кризис власти —
трагедия народа. Рязань, 1996. С. 66 и др.).
Страдали от активного, либо пассивного сопротивления со стороны населения
насильственным мобилизациям и Белые правительства. Показательный в этом от-
ношении случай приводит А.П. Будберг. Примерно в одно время с ижевскими
событиями, председатель правительства Сибири кадет П.А. Володарский сделал
заявление, согласно которому сибирские крестьяне полностью одобряют борьбу с
большевиками и готовы к мобилизации в Белую армию. Но телеграмма, посту-
пившая вскоре из расположенного в четырёхстах верстах от Омска Славгорода,
показала, что на практике дело обстояло совершенно иначе. В телеграмме сооб-
щалось, что по объявлению мобилизации в армию белых, в Славгороде «подня-
лось восстание, толпы крестьян напали на город и перебили всю городскую ад-
министрацию и стоявшую там офицерскую команду» (Кожанов В.В. Россия. Век
ХХ-й (1901-1939). М., 1999. С. 213-214).
328
Учитывая самое непосредственное влияние крестьянского мира на русский ра-
бочий класс, выводы современных авторов о влиянии мобилизаций на рост про-
тестных настроений в крестьянской среде могут иметь существенно более широ-
кую трактовку. Но и данные, получаемые сегодня исследователями о влиянии мо-
билизаций непосредственно на позицию самих рабочих, достаточно показательны.
С.А. Павлюченков, опираясь на ранее неизвестные архивные данные, пишет, что
проблем при мобилизации рабочих в те годы у большевиков было не меньше, чем
при мобилизации крестьян. Возможно, это и преувеличение. Но в подтверждение
своей точки зрения историк ссылается на отчёты уполномоченных ЦК РКП(б) и
ВЦИК. В них отмечались случаи, когда даже большевистские профсоюзы отка-
зывались давать в армию хотя бы одного человека. Не проходит исследователь и
мимо особенностей отечественного промышленного рабочего, сохранявшего тес-
ную связь с землёй. Павлюченков приводит любопытное высказывание Д. Ряза-
нова на одном из заседаний оргбюро ЦК, сокрушавшегося, что распоряжение
Реввоенсовета республики о мобилизации в Красную армию только пролетарских
элементов повлекло за собой массовый переход рабочих в крестьянство и поэтому
процент мобилизованных оказался ничтожно мал (Подробнее см.: Павлючен-
ков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997. С. 150).
Что же касается собственно Урала, то здесь отношение населения к мобили-
зациям в армию было не менее отрицательным, чем в целом по стране. Показа-
телен следующий факт: призывы в армию, проводившиеся большевиками летом
1918 г. в Уральском, а также в двух других восточных округах, Приволжском и
Западно-Сибирском, не дали ожидаемых результатов. Вместо предполагавшихся
275 тыс. резервистов удалось поставить под ружьё только 40 тыс. человек. И хотя
прежняя историография не делала само собой напрашивающихся выводов, но, по
сути, речь шла о провале мобилизационной политики советской власти в этих ок-
ругах. Но зато и в прежней историографии признавалось, что во многом труднос-
ти при реализации планов мобилизации в регионе объяснялись настроениями в
рабочей среде, давлением на рабочих со стороны окружающего крестьянского
мира. Кроме того, в ряде наиболее смелых работ, мобилизация называлась среди
факторов, способствовавших росту на Урале «контрреволюции». В частности,
А.П. Таняев полагал, что именно мобилизация в Красную армию, наряду с про-
довольственной политикой толкнула уральцев в лагерь борцов с большевиками
(См.: Кораблёв Ю.И. В.И. Ленин и создание Красной Армии. М., 1970. С. 291;
Васъковский О.А., Тертышный А.Т. Современная историография истории Урала пе-
риода гражданской войны (1918—1920). Свердловск, 1984. С. 41—42; Историогра-
фия истории Урала периода октябрьской революции и гражданской войны. 1917—
1920. Сборник научных трудов. Свердловск, 1984. С. 56; Колчаковщина на Урале
(1918—1919). Свердловск, 1929 и др.).
Позже, когда Урал оказался под властью белых, они столкнулись с той же
самой проблемой. Белый Урал буквально захлестнули волны дезертирства и со-
противления мобилизациям. Факты уклонения от службы в армии в начале осени
1918 г. были отмечены в волостях Камышловского, Шадринского и других уездов.
В одной из волостей Екатеринбургского уезда карательный отряд белочехов за
отказ от мобилизации перепорол всё население: призывникам дали по 35 розг, их
отцам — по 10. Не пожалели даже матерей — они получили по 5 ударов. Но и
это не переломило ситуацию в желательном для белых властей направлении. К
главноуправляющему внутренних дел областного правительства Урала продолжали
стекаться донесения о росте среди населения не только антивоенных настроений,
но и антивоенных выступлений. И видеть в этом результат большевистской аги-
тации, как это делал автор одного из докладов председатель Кыштымской волост-
ной управы, не приходится (Васильченко С.П., Васъковский О.А., Сичинский Е.П.
Поиск «третьего пути» // Антибольшевистское правительство (Из истории Белого
движения). Тверь, 1999. С. 26—27).
Оценивая возможность влияния экстренной мобилизации 5—7 августа в Ижев-
ске (пусть даже поначалу положительно встреченной заводской молодёжью) не
лишним будет вспомнить и свидетельство М.М. Гаккебуша, после революции
оказавшегося в эмиграции и под многозначительным псевдонимом М. Горелов в
329
1921 г. в Берлине опубликовавшего книгу «На реках Вавилонских: заметки бежен-
ца». Он склонялся к неутешительному для себя выводу, что русский народ-«Бо-
гоносец» в период революции 1917 г. снял маску и «выявил свои политические
идеалы: он не желает платить податей и не согласен давать рекрутов. Остальное
его не касается» (Согласие. 1993. № 2. С. 213—214).
25 Пролетарская революция. 1924. № 8—9.
26 См.: Белое дело. Летопись белой борьбы. Берлин, 1927. № 3. Цит по: Ижевско-
Воткинское восстание / Сост. А.А. Каревский, К.А. Кулагин, Д.О. Чураков / Под
ред. В.Ж. Цветкова. М., 2000. С. 55.
27 Подробнее см.: Первопоходник. Лос-Анджелес. 1974. № 17. Цит по: Ижевско-Во-
ткинское восстание. С. 66.
28 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 15-16.
29 Первые попытки объединить участников войны предпринимались в Ижевске ещё
до революции, под патронажем царской администрации в 1916 году. Тогда это
был «Союз увечных воинов». Уже после Февральской революции к нему добави-
лись «Союз георгиевских кавалеров» и «Союз солдат рабочих, прибывших из час-
тей войск». Весной 1918 г. все три союза объединились. Первоначально исполком
Ижевского Совета новую организацию регистрировать отказался, поскольку в её
уставе обходился молчанием вопрос об отношении к советской власти. Но фак-
тически объединённый союз фронтовиков с момента своего возникновения начал
действовать абсолютно легально под прикрытием имевшего регистрацию «Союза
увечных воинов» (Дмитриев П.Н. Солдатские союзы в Удмуртии. Канун граждан-
ской войны (формирование, социальный состав, отношение с партиями) //
Музей: история и современность. Ижевск, 2000. С. 233—235).
30 Урал и Прикамье. С. 368, 370 и др. По поводу социальной базы союзов фронто-
виков в литературе существует поучительная заочная полемика между советскими
и белоэмигрантскими авторами. В советской исторической науке принято было
подчёркивать значительную офицерскую прослойку в союзах фронтовиков, кото-
рая предопределяла контрреволюционность этих организаций. Совершенно иначе,
но совершенно с тем же безапелляционным социологическим уклоном, некото-
рые эмигрантские авторы писали о негодности союзов фронтовиков для «святого
дела контрреволюции» из-за их «некачественного» «чисто пролетарского состава».
Один из авторов вышедшей ещё в 1920-е годы книги писал о союзах фронтовиков
следующее: «Обособленно от других общественных групп стояли так называемые
"фронтовики", к которым примыкали "союзы увечных воинов"... Имея на совести
тяжкие преступления в отношении офицеров прежней армии и считая делом
чести наружно поддержать свой "пролетарский" облик, те же фронтовики — в
массе разбогатевшие, изленившиеся и разнузданные, в большинстве чуждались
общения с офицерскими организациями и буржуазными элементами, которые от-
вечали им таким же недоверием, далеко не лишённым основания, так как, на-
пример, в случаях, когда фронтовики участвовали в тайных организациях, они не-
редко оказывались предателями» (См.: Архив русской революции. Т. IX. М., 1991.
С. 272).
31 Дмитриев П.Н. Солдатские союзы в Удмуртии. Канун гражданской войны. С. 237).
32 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 49. Д. 6. Л. 1. Создавалось впечатление, писал по этому
поводу Н. Сапожников, что политикой фронтовики совсем не занимались, и даже
как будто ею не интересовались. Или, как подчёркивал другой советский источ-
ник, «на первый взгляд казалось, что в этом союзе всё обстоит благополучно», и
как результат — «эта показная деятельность» «ввела местных работников в за-
блуждение: у них не возникло даже и подозрений, что внутри союза ведётся ра-
бота, направленная к свержению советской власти» (См.: Пролетарская револю-
ция. 1924. № 8—9; Октябрь и гражданская война в Вятской губернии. С. 38). Тем
самым, советская историография изначально пыталась доказать, что социальная
деятельность союза фронтовиков являлась исключительно ширмой, призванной
скрыть заговорщические планы.
330
33 По крайней мере, до того времени, пока официальная трактовка Ижевского вос-
стания как кулацко-эсеровского мятежа утвердилась ещё не окончательно (См.:
ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 12-13).
34 Это замечание очевидца могут дополнить материалы современных исследований.
Из них совершенно явственно вытекает, что бывшие и даже действующие солда-
ты ещё в 1917 г., т.е. до прихода к власти большевиков, сыграют важнейшую роль
в возникновении и развитии мешочничества как социального явления. Многие
фронтовики имели солидный «начальный капитал», достаточный для организации
регулярных экспедиций за хлебом. Происхождение средств могло быть самым раз-
личным. Подчас дело доходило до активной торговли воинским имуществом и
провиантом с неприятелем, о чём армейское начальство докладывало в вышесто-
ящие инстанции, но что-либо предпринять для прекращения безобразий оно
было не в силах (См.: Давыдов А.Ю. Нелегальное снабжение российского населе-
ния и власть. 1917—1921 гг.: Мешочники. СПб., 2002. С. 31).
35 См.: Отчёт о командировке из Добровольческой Армии в Сибирь в 1918 году //
Архив русской революции. Т. IX. С. 272. Массовое недовольство рядовых членов
союза фронтовиков политикой советской власти в Ижевске было связано ещё с
одним очень важным обстоятельством, о котором не пишет Флуг и которое прак-
тически игнорировалось официальной советской историографией. Речь в данном
случае идёт о том, что среди руководства большевистской организации Ижевска
и среди её рядовых членов было много пришлых рабочих, оказавшихся на заводе
в результате эвакуации из Западных районов страны (См., например: ЦГА УР.
Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 10). А взаимоотношения между пришлыми и местными
рабочими складывались очень не просто. Возвращаясь с фронта, местные рабочие
видели, что их рабочие места уже заняты, у власти тоже находятся чужаки. При
желании, фронтовиков можно было легко убедить, что эти находящиеся у власти
чужаки враждебны им, что они сознательно делают их жизнь хуже в угоду
«своим» — пришедшим на завод за годы войны босякам (См. об этом: Ефи-
мов А.Г. Ижевцы и воткинцы. Сан-Франциско, 1974. Цит по: Ижевско-Воткин-
ское восстание. С. 89).
36 В этой связи следует сказать ещё об одном важном обстоятельстве, которое делало
ситуацию в городе особенно взрывоопасной по сравнению с большинством дру-
гих городов Советской Республики. Ижевский завод был оружейным, и город, в
результате слабого контроля со стороны властей, был буквально переполнен ору-
жием. В стране, после великой войны, оружия было немало не только в Ижевске.
Но то, что можно наблюдать в Ижевске, всё же не типично даже для тогдашней
России. Оружие в Ижевске хранилось в домах, на складах, которые почти не ох-
ранялись, во многих общественных учреждениях. Опасность ситуации понимали
в Ижевске многие большевики. Так, один из бойцов Красной гвардии М. Сошни-
ков вспоминал, что соответствующие опасения остро прозвучали на собрании го-
родской большевистской организации Ижевска 3 июля 1918 г., т.е. почти за месяц
до мятежа. Когда один из выступавших на этом собрании, красногвардеец Сам-
блер напомнил, что ранее Советом было роздано населению 825 винтовок воен-
ного образца и где они теперь — неизвестно, с мест раздались выкрикам «Совер-
шенно верно!» «Для нас готовят!» «Не иначе, что для коммунистов!» (ЦЦНИ УР.
Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 9). Приходится только удивляться, что в литературе фактор
доступности оружия в Ижевске не только не обсуждается, но подчас даже не на-
зывается. Его, значение, конечно, не следует преувеличивать, но учитывать со-
вершенно необходимо.
37 Ленин В.И. ПСС. Т. 26. С. 218.
38 ЦЦНИ УР. Ф. 350. Оп. 49. Д. 6. Л. 2.
39 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 13.
w Дмитриев П.Н., Куликов К.И. Мятеж в Ижевско-Воткинском районе. Ижевск, 1992.
С. 70.
41 ЦЦНИ УР. Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 18.
42 Ижевско-Воткинское восстание / Сост. А.А. Каревский, К.А. Кулагин, Д.О. Чура-
ков / Под ред. В.Ж. Цветкова. С. 90.
331
43 Ижевский защитник. 1918. 23 августа.
44 Пролетарская революция. 1924. № 8—9.
45 Урал и Прикамье. С. 376—377.
46 ЦДНИ УР, Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 18.
47 Ижевский защитник. 1918. 23 августа; Октябрь и гражданская война в Вятской
губернии. Сборник статей и материалов. С. 38. Как утверждает Федичкин, за
отказ идти на фронт большевики «стали арестовывать фронтовиков и тут же пи-
сать им приговоры о смертной казни». О 15 арестованных заложниках пишет и
Гутман. Кроме того, по его утверждению, остальные военнослужащие брались на
учёт, и при этом им строго-настрого запрещалось отлучаться без ведома властей
не только из города, но даже из дома (Ижевско-Воткинское восстание. С. 56, 66
и др.). Никаких других мер военного или полицейского характера, таких как ус-
тановление в городе вооружённых патрулей, усиление охраны завода, оружейных
складов, вокзала, казначейства, государственных и общественных учреждений в
тот момент предпринято не было. Таким образом, имеющиеся в распоряжении
историков источники сходятся в том, что произведённые большевистскими влас-
тями Ижевска аресты носили исключительно демонстративный характер и пред-
принимались в основном с целью побудить фронтовиков занять более сговорчи-
вую позицию в отношении мобилизации, но вовсе не были направлены на по-
давление уже фактически начавшегося мятежа (как тут не вспомнить позицию
Троцкого, что именно отказ ВРК выводить революционные части из Петрограда
являлся фактическим началом Октябрьской революции!). Это со всей нагляднос-
тью демонстрирует, насколько далеки были большевики Ижевска от понимания
того явления, с которым им пришлось столкнуться. Только вечером 7 августа го-
родские власти попытались разобраться в ситуации. Было принято решение «о не-
медленном аресте оставшихся главарей» союза фронтовиков и входивших в него
офицеров. Исполнение решения было поручено руководителю штаба по борьбе с
контрреволюцией Бабушкину. В ночь на 8 августа решение было приведено в ис-
полнение (ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 18—19). Аресты, а также запоздав-
шее распоряжение о недопустимости любых собраний и угроза разгонять их
силой, заставили протестные настроения уйти вглубь. Но это уже не могло уми-
ротворить рабочих и фронтовиков, а, наоборот, ещё больше озлобляло их.
48 Пролетарская революция. 1924. № 8—9.
49 Октябрь и гражданская война в Вятской губернии. Сборник статей и материалов.
С. 39.
50 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 14.
51 Пролетарская революция. 1924. № 8—9.
52 По другим сведениям, по предложению Солдатова фронтовики отправились к
штабу союза, который располагался в доме Семёнова на Казанской улице.
53 Ижевско-Воткинское восстание. С. 90.
54 Урал и Прикамье. С. 358.
55 Пролетарская революция. 1924. № 8—9.
56 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 49. Д. 6. Л. 2. Видно, что оппозиционеры усвоили урок
июньского противостояния, когда большинство рабочих не поддержало идею ор-
ганизации власти на принципах Учредительного собрания, а высказалась за де-
мократизацию Советов (См. прим. 5).
57 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 6. Д. 50. Л. 3-8.
58 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 20-21.
59 Пролетарская революция. 1924. № 8—9.
60 Ижевско-Воткинское восстание. С. 90.
61 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 16-17.
62 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 13. Л. 2.
63 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 49. Д. 6. Л. 3.
64 Пролетарская революция. 1924. № 8—9; Урал и Прикамье. С. 282.
65 Известия. 1918. № ПО.
332
66 ОДНИ УР. Ф. 350. Оп. 6. Д. 50. Л. 67-71.
67 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 17.
68 На стороне восставших было не менее 4 тыс. фронтовиков и рабочих. Больше-
вистские силы, даже по явно преувеличенным сведениям самих повстанцев, ко-
торые приводит участник восстания поручик С.Н. Лотков, насчитывали 1,5 тыс.
штыков (См.: Вестник общества ветеранов великой войны. Сан-Франциско, 1941.
Кн. 179—181. Июль—декабрь. С. 41—52). На самом деле, такой мощной во-
оружённой группировки местный Совет не располагал даже до вывода основных
сил красных на борьбу с белочехами под Казанью. Но данные, приводимые Лот-
ковым, меркнут перед красноречивостью А.Я. Гутмана: «как часто случалось во
время гражданской войны, — патетически восклицает он по поводу произошед-
шего в Ижевске, — тысячная вооружённая сила бежала перед горсткой храбрых
воодушевлённых людей», имея в виду малочисленность сил восставших и подав-
ляющее преимущество правительственных войск. Даже М.С. Бернштам вынужден
дезавуировать его высказывания на том основании, что в момент восстания Гут-
ман находился не в Ижевске, а в Воткинске, и на самом деле силы повстанцев
были весьма значительны (Урал и Прикамье. С. 377, 392). Наиболее реалистичная
оценка большевистских вооружённых формирований в Ижевске в момент восста-
ния из всех повстанческих источников содержится у А.Г. Ефимова. Он писал о
том, что численность красных была около 700 человек: рота красноармейцев, две
батареи, 100 пеших и 20 конных милиционеров, а также бойцы продовольствен-
ных отрядов (Ижевско-Воткинекое восстание. С. 91). Но и Ефимов несколько
преувеличивал силы противоборствующей стороны: большевики, скорее всего, не
располагали артиллерией, у них на вооружении находилось лишь несколько
пулемётов, часть которых, впрочем, в самый решающий момент оказалась неис-
правна (ОДНИ УР. Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 19).
69 ОДНИ УР. Ф. 350. On. 1. Д. 59. Связка 2. Л. 1 об - 4 об.
70 См.: Пролетарская революция. 1924. № 8—9.
71 Формально ему в вину ставилось расхищение городской казны. Накануне в со-
провождении члена Военно-революционного штаба Пастухов явился в казначей-
ство и потребовал от казначея передать ему наличные деньги. Под угрозой ре-
вольверов они изъяли сумму в 12 700 000 руб., преимущественно тысячными би-
летами, а частью золотом и серебром, забрали ключи, заперли служащих в одной
из комнат на замок, а сами скрылись. В кассе, правда, ещё оставалось до 14 млн.,
но их, видимо, приходившие забрать не смогли чисто физически. При аресте у
Пастухова денег оказалось только 1600 рублей. На допросе он показал, что ос-
тальную сумму он передал Холмогорову, а как тот поступил с ними, ему неиз-
вестно. У самого Холмогорова, убитого восставшими, при обыске было обнару-
жено 38 000 руб., деньги находили и у многих попавших в плен красноармей-
цев, — в основном, тысячными купюрами. (Ижевский защитник. 1918. 23 августа).
72 Речь идёт об отряде, незадолго до мятежа отправленном из Ижевска в Елабугу.
Узнав о произошедшем в родном городе, часть отряда решила немедленно высту-
пить под Казань и не дать возможности чехам соединиться с мятежниками. Дру-
гая часть отряда под командованием Гаврилова, решила вернуться в Ижевск и
попытаться взять ситуацию под контроль (ЦГА УР. Ф. Р-1520. On. 1. Д. 5. Л. 2 3).
73 Ижевско-Воткинское восстание. С. 68.
74 ЦГА УР. Ф. Р-1520. On. 1. Д. 5. Л. 3.
75 В связи с пленением прежнего большевистского руководства Ижевска, Ефимов
сообщает, что «их связали и после исправления пути, в их же поездах, отдельно
от остальных пленных, отправили в Ижевск для получения должной «награды»».
Свидетельство Федичкина менее дипломатично. «Этих 40 молодцов ижевцы свя-
зали крепко по рукам и ногам верёвками, — пишет он, — и с особым почётом...
отправили на расправу рабочим в Ижевск» (Ижевско-Воткинское восстание.
С. 69, 92).
76 Подробнее см.: Лекомцев В.Г. К истории Воткинского завода. Междоусобная война
(1918—1919 годы). Воткинск, 1998. С. 22—23, 29, 43 и др.
77 Лекомцев В.Г. 11, 12—18 и др.
333
78 Урал и Прикамье. С. 424
79 ЦЦНИ УР. Ф. 352. On. 1. Д. 70. Связка 2. Л. 1-2.
80 Правда, оппозиционная печать действовала в непростых условиях и подвергалась
преследованиям со стороны властей, но в тот момент такая же тактика испове-
довалась не только боткинскими большевиками (См., например: ЦГА УР. Ф. 212.
On. 1. Д. 11241. Л. 324).
81 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 9-10.
82 Искра. 1918. 21 января.
83 Лекомцев В.Г. К истории Воткинского завода. С. 5, 41—42.
84 В Воткинске он назывался Союзом увечных воинов.
85 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 16.
86 Урал и Прикамье. С. 425—426.
87 Им, как уже говорилось выше, становится А.А. Лотков. К сведениям о нём, из-
ложенным в главах, посвящённых Рабочему съезду, можно добавить, что в период
описываемых событий он был ещё очень молод — ему шёл всего 21-й год.
88 Цит. по: Дмитриев П.Н. Меньшевики и восстание в Ижевско-Воткинском райо-
не И Антибольшевистское повстанческое движение. Белая гвардия. 2002. № 6.
С. 18.
89 Урал и Прикамье. С. 426.
90 Здесь И.Г. Уповалов, конечно, лукавил. Если у царского правительства и не по-
лучилось создать рабочие организации под патронажем государства, то не послед-
ней причиной срыва соответствующих попыток стала целенаправленная деятель-
ность социалистов по дискредитации «полицейского социализма».
91 Урал и Прикамье. С. 398.
92 Дмитриев П.Н. Коммунистическая революция и гражданская война в Удмуртии
(1917—1920) // Государство и общество. История. Экономика. Политика. Право.
2001. № 1. С. 64.
93 Урал и Прикамье. С. 426—427.
94 О произошедшем с ним во время ареста рассказал в своих записках сам Уповалов
(впрочем, никаких подтверждений его рассказа в других источниках найти пока
не удалось). На пятый день его пребывания в арестантской комнате, туда явилось
человек 8 большевистских активистов. Они потребовали выдать им Уповалова на
расстрел. Но часовой, один из разочаровавшихся в новой власти рабочих-красно-
армейцев, отказался без бумаг отдавать арестанта. С его стороны это была лишь
отговорка, но какое-то время удалось выиграть. А тут у арестантского помещения
появилась группа рабочих. Она, видимо, спугнула хулиганов, и они не решились
напасть на часового. Утром же о ночном происшествии стало известно на заводе.
Исполком уступил давлению рабочих и освободил Уповалова, предписав ему не-
медленно покинуть Воткинск и отбыть в Пермь. В Пермь Уповалов, конечно,
ехать не собирался, но не на шутку опасаясь бессудной расправы, он все дни до
начала Воткинского восстания прожил в 85 км от города в одной крестьянской
семье (Урал и Прикамье. С. 398—403).
95 Ижевско-Воткинское восстание. С. 62—63.
96 Лекомцев В.Г. К истории Воткинского завода. С. 67.
97 Ижевский защитник. 1918. 23 августа.
98 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 6. Д. 50. Связка 2. Л. 67-73.
99 Ижевско-Воткинское восстание. С. 63.
100 Урал и Прикамье. С.428—430.
101 Ижевско-Воткинское восстание. С. 94.
102 Сергеев В. Ижевск в огне гражданской войны. 1917—1918 года. Ижевск, 1927.
С. 51.
103 В этой связи следует подчеркнуть одно важное обстоятельство. Хотя в Ижевске
рабочие действительно порой оказывались настроены более решительно, чем даже
«золотопогонники», но такое поведение было характерно далеко не для всех
ижевских рабочих. В Ижевске, как и Воткинске, многие рабочие предстали рав-
334
нодушными свидетелями происходившего. Даже те рабочие и фронтовики, кото-
рые активно выступили с оружием в руках против большевиков, как мы видели,
готовы были к компромиссу. Как справедливо пишут современные ижевские ис-
торики П.Н. Дмитриев и К.И. Куликов, активных противников советской власти,
так же как и её активных сторонников, в дни восстания среди ижевских и во-
ткинских рабочих было абсолютное меньшинство. Определяющее влияние на ре-
зультаты мятежа оказала позиция нейтрализма и беспартийности основной массы
рабочих, суть которой отразилась в высказывании ижевского рабочего Е.Д. Собо-
лева, заявившего: «Я — беспартийный, и мне всё равно та власть или другая».
Тем самым, как подчёркивают историки из Ижевска, стремление уклониться от
участия в борьбе в тех условиях объективно было направлено против советской
власти, поскольку именно равнодушие и безучастность большинства рабочих по-
могли руководителям восстания свергнуть советский режим сперва в Ижевске, а
затем и в Воткинске {Дмитриев П.Н., Куликов К.И. Мятеж в Ижевско-Воткинском
районе. С. 85—86).
104 Ижевский защитник. 1918. 23 августа.
105 Ижевский защитник. 1918. 23 августа.
106 Вместе с тем, даже среди представителей этих двух правосоциалистических партий
далеко не все разделяли оптимизм по поводу захвата города ижевскими повстан-
цами. По свидетельству члена боткинской организации меньшевиков Смирнова,
в основном «с энтузиазмом» «эту банду» встретили эсеры, что же касается соци-
ал-демократов, то их позиция была более сдержанной (ЦДНИ УР. Ф. 352. On. 1.
Д. 7. Связка 2. Л. 1 об).
107 В те дни в Ижевск из Сарапула была даже отправлена специальная делегация для
выяснения обстановки. «Товарищи ижевцы, остановите братоубийственную
войну, одумайтесь, пока не поздно — говорилось в адресованном повстанцам воз-
звании, — восставая против Советской власти, убивая таких же как и вы, вы куёте
железные цепи для всего российского пролетариата» (Борьба. 1918. 20 августа). В
делегацию Сарапульцев вошли беспартийные рабочие и авторитетные деятели
левых партий, среди них — большевик П.Е. Шаимов, максималист А.У. Рябов и
др. Первую встречу с ижевским руководством делегация провела 26 августа в зда-
нии Ижевского Совета. Председательствовал на переговорах ижевский меньшевик
Михайлов. Помимо него со стороны ижевцев в переговорах приняли участие
Б.Н. Куценко, И.С. Нижечик и др. С изложением политических целей восстания
выступил Куценко: «Мы против комбедов, против комиссародержавия, против
позорного Брестского мира, против гражданской войны, против отказа от уплаты
царских долгов. Мы — за классовое сотрудничество, за войну до победы над Гер-
манией, мы — за Учредительное собрание», — заявил он. В тот момент мимо
окон Совета проходил батальон ижевцев. Один из членов делегации повстанцев
не выдержал и воскликнул: «Клянусь честью революционера — эта чисто рабочая
десятитысячная армия добровольцев ижевцев через трупы большевистских разби-
тых рядов соединится с нашими товарищами и единым фронтом двинется на
Москву». В ответ на это, входивший в делегацию Сарапульцев анархист, фамилию
которого установить не удалось, саркастически заметил: «Лапти спадут». Как
вспоминал Рябов: «Остальные 5 человек из делегации Сарапула, старички из бес-
партийных кожевенников, безмолвно внимали всему, что говорили те и другие.
По их лицам было видно, что они раскаиваются в том, что приехали к ижевцам
на совет о мире...». Вот в такой атмосфере и проходили переговоры, призванные
найти пути к мирному урегулированию ситуации. Не удивительно, что демокра-
тическая миссия Сарапульцев закончилась провалом. Если она и может в какой-то
мере оцениваться положительно, то исключительно как попытка разведать ситуа-
цию в мятежном Ижевске {Бехтерев С.Л. Эсеро-максималистское движение в Уд-
муртии. Ижевск, 1997. С. 86—87).
108 РГВА. Ф. 169. On. 1. Д. 104. Л. 43 об - 44.
109 Удмуртская правда. 1937. 5 июня.
110 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 13. Л. 3.
1 ,1 Пролетарская революция. 1924. № 8—9.
335
112 Ижевско-Воткинское восстание. С. 93—94 и др.
113 Первопоходник. 1974. № 17.
114 Пролетарская революция. 1924. № 8—9.
115 Ижевский защитник. 1918. 23 августа.
116 Труженик. 1918. 27 августа; Ижевский защитник. 1918. 30 августа.
117 Удмуртская правда. 1937. 5 июня.
118 Труженик. 1918. 27 августа; Ижевский защитник. 1918. 30 августа.
119 По мнению некоторых исследователей, причиной конфликта явилось столкнове-
ние интересов двух сторон: центра в лице штаба 2-й армии и местного многопар-
тийного Совета {Бехтерев С.Л. Эсеро-максималистское движение в Удмуртии.
С. 87 и др.). Отчасти соглашаясь, что несовместимость интересов центра и мест-
ных властей действительно могла обострить ситуацию в Сарапуле, отметим, что
местные большевики не оказались замечены в выступлении против командования
2-й Армии, наоборот — так же как.и военные власти местные большевики ока-
зались мишенью атак эсеров-максималистов. Все эти факты заставляют полагать,
что в основе сарапульских событий лежало всё же межпартийное соперничество,
а все остальные факторы самостоятельного значения не имели.
120 РГВА. Ф. 169. On. 1. Д. 10. Л. 6-7 об.
121 РГВА. Ф. 169. On. 1. Д. 115. Л. 98.
122 Былое Урала. Пермь. 1924. № 4.
123 Ижевский защитник. 1918. 1 сентября.
124 О постигших его в этот день злоключениях и о начавшемся терроре «белоучреди-
ловцев» рассказывает в своих мемуарах большевик Невлер. Первый раз он был
арестован ещё утром. Невлера с другими арестованными среди которых были Се-
дельников, Будрин, Шагалов, Мутьян, доставили в помещение штаба. В 12 часов
осмотреть арестованных прибыл офицер Панин, хорошо знакомый с Невлером.
Панин, по старой дружбе, отпустил Невлера, но вечером он был арестован вновь
группой вооружённых людей во главе с начальником контрразведки (ЦГА УР.
Ф. Р-1061. On. 1. Д. 13. Л. 5).
125 Народовластие. 1918. 21 октября.
126 Народовластие. 1918. 21 октября.
127 Белое дело. Летопись белой борьбы. Берлин, 1927. № 3.
128 ГА РФ. Ф. 393. Оп. 3. Д. 119. Л. 309 об.
129 Известия Малмыжского Уездного Исполнительного Комитета. 1919. № 87.
130 Так о разрастании очага восстания писали отнюдь не в эмигрантской, а в совет-
ской литературе.
131 Октябрь и гражданская война в Вятской губернии. Вятка, 1927. С. 43.
132 Какурин Н.Е. Как сражалась революция. В 2-х т. М., 1990. Т. I. 1917—1918. С. 93—
94.
133 Первопоходник. Лос-Анджелес. 1974. № 17.
134 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 20-21.
135 Дмитриев П.Н. Меньшевики и восстание в Ижевско-Воткинском районе. С. 20.
136 Октябрь и гражданская война в Вятской губернии. С. 40.
137 Ижевский защитник. 1918. 23 августа.
138 Лекомцев В.Г. К истории Воткинского завода. Междоусобная война (1918—
1919 годы). Воткинск, 1998. С. 45.
139 Ижевский защитник. 1918. 28 августа.
140 К примеру, Федичкин настаивает на том, что это сами рабочие, в течение бук-
вально пары дней, якобы убедились, что такой громоздкий, в 250 человек, орган
как Совет, «абсолютно неспособен к быстрым решениям и распоряжениям, ко-
торые крайне необходимы в период восстания» (Первопоходник. 1974. № 17). Но
всем, в том числе и самому Федичкину было хорошо известно, что реальной влас-
тью обладал не сам Совет, а его исполком, или даже президиум Совета — по
своему составу достаточно компактный, чтобы принимать оперативные решения.
Сама по себе такая источниковая ситуация вокруг вопроса о переходе власти из
336
рук Совета к Прикамскому Комитету членов Учредительного собрания даже за-
ставила М.С. Бернштама заподозрить, что в этом случае «имела место какая-то
политическая интрига». «Эсеры, — резюмирует историк, — выхватили власть у
восставшего народа, для своих целей» (Урал и Прикамье. С. 392—393).
141 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 21.
142 Ижевский защитник. 1918. 28 августа.
143 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 22.
144 Ижевский защитник. 1918. 1 сентября.
145 После начала восстания он теряет своё прежнее значение местного администра-
тивного центра. Политическая «неблагонадёжность» большинства сарапульских
рабочих не позволила перенести сюда столицу повстанческой республики и по-
литические решения в Сарапул теперь диктуются из Ижевска.
146 В дальнейшем Михайлов станет представлять в Сарапуле Чрезвычайного уполно-
моченного Временного правительства России по Прикамскому краю Евсеева
(ЦГА УР. Ф. Р-460. On. 1. Д. 1. Л. 66).
147 Ижевский защитник. 1918. 5 сентября.
148 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 6. Д. 50. Связка 2. Л. 16-20.
149 Большевикам никак не удавалось в период их правления подступиться к оконча-
тельному решению этого назревшего вопроса. Ещё 30 ноября 1917 г. он обсуж-
дался Ижевским Советом рабочих депутатов. Позже, 31 января 1918 г. необходи-
мость явочным порядком преобразовать Ижевск в город была подтверждена во-
лостным земским собранием Ижевского завода на его экстренной сессии, а
21 февраля 1918 г. — вновь Ижевским Советом рабочих депутатов (ЦГА УР.
Ф. 390. On. 1. Д. 12. Л. 19). Но соответствующее ходатайство Ижевского ревкома
о выделении Ижевска в отдельный уезд было признано несвоевременным Воен-
но-революционным советом 2-й армии. 24 июня 1919 г. Сарапульский ревком
вновь вернулся к вопросу о статусе Ижевска, но смог принять лишь временное
решение. Согласно этому решению, Ижевск признавался заштатным городом.
Вслед за этим решение считать Ижевск самостоятельным заштатным городом
принимает коллегия отдела управления Вятской губернии, но административный
статус Ижевска изменён так и не был. Тем самым, окончательного решения о
выделении Ижевска в самостоятельную административную единицу большевика-
ми во время Гражданской войны, как до, так и после восстания принято не было
(См.: Справочник по административно-территориальному делению Удмуртии.
Ижевск, 1995. С. 25-26).
150 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 6. Д. 50. Связка 2. Л. 16-20.
151 Ижевский защитник. 1918. 13 сентября.
152 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 6. Д. 50. Связка 2. Л. 41.
153 ЦГА УР. Ф. 460. On. 1. Д. 1. Л. 64.
154 Если, конечно, закрыть глаза на то, что аресты и расправы обрушились не только
на большевиков, но и на все левые партии: максималистов, анархистов, левых
эсеров (ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 49. Д. 6. Л. 3).
155 ЦДНИ УР. Ф. 352. On. 1. Д. 71. Связка 2. Л. 1 об.—2. Не случайно в одном со-
ветском источнике в связи с шаткостью положения меньшевиков в повстанческом
лагере говорится о том, что после прихода к власти буржуазных элементов, «мень-
шевики становятся партией крайней оппозиции», хотя при этом и добавлялось,
что оппозиционность эта на практике сводилась к последовательной тактике со-
глашательства (ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 22).
156 Что не спасло некоторых отдельных членов РСДРП от расправ. Так, после много-
дневного содержания под арестом был заколот штыками известный в крае деятель
меньшевистской организации, председатель союза служащих И.С. Коробейников,
которому не повезло оказаться личным врагом воткинского диктатора Г.Н. Юрье-
ва (См. подробнее: Дмитриев П.Н. Меньшевики и восстание в Ижевско-Воткин-
ском районе. С. 21).
157 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 21. Л. 168.
337
12 - 8843
158 Подробнее см.: Дмитриев П.Н. Меньшевики и восстание в Ижевско-Воткинском
районе. С. 20.
159 После миссии в Ижевск представителей ЦК ПСР было выделено 30 надёжных
членов эсеровской партии, которые должны были стать зародышем будущей бое-
вой дружины, но увеличить это количество Бузанову, непосредственно возглавив-
шему боевую дружину, не удалось. Из среды дружинников назначили начальни-
ков пятёрок. Вся дружина в определённые дни должна была являться в клуб эсе-
ров, где дружинники проходили военное дело, несли караульную службу. Воору-
жена дружина была винтовками, а также пистолетами. Винтовки по частям вы-
носились с завода и собирались в мастерской при эсеровском клубе. Револьверы,
парабеллумы и браунинги приобретались у владельцев оружейных фабрик Петро-
ва и Евдокимова. У них же закупались боеприпасы. Время от времени дружин-
ники уходили в лес и устраивали учебные стрельбы боевыми патронами. Вместе
с тем, примерно за месяц до восстания, после бегства Бузанова из Ижевска,
дружина фактически распалась. Ещё раньше кризис пережила вся ижевская ор-
ганизация эсеров. Кризис был столь острый, что Бузанову даже пришлось по-
кинуть занимаемые посты. Только прибывшие в город члены эсеровского ру-
ководства смогли сгладить возникшие среди ижевских эсеров противоречия
(ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 11-13).
160 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 20.
161 См., например: Дмитриев П.Н. Коммунистическая революция и гражданская
война в Удмуртии (1917—1920) // Государство и общество. История. Экономика.
Политика. Право. 2001. № 1. С. 67.
162 ЦГА УР. Ф. Р-460. On. 1. Д. 1. Л. 42 об.
163 Урал и Прикамье. С. 582.
164 ЦДНИ УР. Ф. 352. On. 1. Д. 71. Связка 2. Л. 2.
165 ЦГА УР. Ф. Р-543. Оп. 13. Д. 13. Л. 9.
166 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 21. Л. 157.
167 Воткинская жизнь. 1918. 15 сентября.
168 В газетном сообщении говорилось:
«По всестороннем освещении вопроса была принята резолюция со следующи-
ми основными положениями и целым рядом пожеланий, имеющих целью облег-
чить положение арестованных:
"Как классовая рабочая организация, стоя на защите прав и свобод дарованных
февральской Революцией (так в тексте. — Д. Ч.), обращаемся к Прикамскому Ко-
митету Членов Учредительного] Собрания и просим:
1. Ускорить работы Следственной Комиссии.
2. Освободить тех, кому не предъявлено никаких обвинений.
3. Просим скорейшего гласного суда для тех, кому обвинение предъявлено».
Далее Делегатский совет выражает пожелания:
1. чтобы членов Союза отпускали под особое поручительство или надзор ми-
лиции.
2. ввиду тесноты арестных помещений, разрешить арестованным прогулки.
3. просить разрешения свидания арестованных с членами семейств.
В заключение Делегатский Союз выражает надежду, что Члены Учредительного
Собрания — истинные защитники Народовластия [и] не допустят, чтобы право
ареста превратилось в орудие политической мести"».
Помимо принятия резолюции, собрание также сформировало делегацию в со-
ставе Никулина, Горшенина и Русанова для «ходатайства перед Прикамским Ко-
митетом Учредительного собрания об освидетельствовании, при участии врача,
барж в которые предложено перевести арестованных». Вопрос о судьбе больше-
виков — членах союза поднимался в местной печати и некоторое время спустя
(См.: Воткинская жизнь. 1918. 24 сентября).
169 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 21. Л. 160 об.
170 ЦДНИ УР. Ф. 352. On. 1. Д. 71. Связка 2. Л. 1 об.
171 См.: Воткинская жизнь. 1918. 15 сентября; Там же. 1918. 19 сентября и др.
338
172
173
174
175
176
177
178
179
180
181
182
183
184
185
186
187
188
189
190
191
192
193
194
195
196
197
198
199
12*
Несколько слов следует добавить и о самом А.Я. Гутмане. Он появился в Прика-
мье совсем незадолго до мятежа. Именно он был фактическим редактором изда-
ваемых повстанцами газет. До прибытия в Прикамье, Гутман являлся одним из
виднейших деятелей московского отделения савинковского Союза защиты Роди-
ны и свободы (Дмитриев П.Н., Куликов К.И. Мятеж в Ижевско-Воткинском райо-
не. С. 62-63).
ЦГА УР. Ф. Р-460. On. 1. Д. 1. Л. 65.
ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 6. Д. 50. Связка 2. Л. 41-42.
ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 6. Д. 50. Связка 2. Л. 3-9.
Ижевский защитник. 1918. 30 августа.
См.: Ижевско-Воткинское восстание. С. 23.
См.: Ижевский защитник. 1918. 30 августа; Там же. 18 сентября и др.
Воткинская жизнь. 1918. 15 сентября. Отметим, что подобные обращения — ти-
пичны и для других рабочих печатных изданий периода «красной смуты», рабо-
тающих с рабочими, причём — даже в мелочах, таких как ссылки на слабую гра-
мотность рабочих (действительную и мнимую). Так, по другую линию фронта,
выходил большевистский журнал для рабочих «Новый путь» — центральный орган
фабзавкомовского движения. Испытывая постоянный голод в информации с
мест, редакция этого журнала обращалась с призывом к своим потенциальным
читателям: «Каждый рабочий, борющийся за рабочий контроль должен сотрудни-
чать в "Новом пути". Пишите, товарищи, не стесняйтесь формой и изложением»
(Новый путь. 1918. № 3).
ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 20.
ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 32.
Ижевские газетчики по этому поводу сообщали: (Ижевский защитник. 1918.
23 августа).
ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 6. Д. 50. Связка 2. Л. 12.
Ижевский защитник. 1918. 23 августа.
ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 23.
ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 6. Д. 50. Связка 2. Л. 73.
ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 24.
ЦГА УР. Ф. Р-350. Оп. 49. Д. 6. Л. 3.
Ижевский защитник. 1918. 18 сентября.
ЦГА УР. Ф. Р-543. Оп. 13. Д. 13. Л. 1.
ЦГА УР. Ф. Р-543. Оп. 13. Д. 13. Л. 9. В последующем, когда Бузанов станет чле-
ном Прикомуча, его место в правлении займёт занявший на выборах четвёртое
место (при 288 голосах поданных за него) В.Е. Корепанов (ЦГА УР. Ф. Р-543.
Оп. 13. Д. 13. Л. 30).
ЦГА УР. Ф. Р-460. On. 1. Д. 2. Л. 148.
ЦГА УР. Ф. Р-543. Оп. 13. Д. 13. Л. 1-1 об.
ЦГА УР. Ф. Р-543. Оп. 13. Д. 13. Л. 28.
Ижевский защитник. 1918. 15 октября.
Первопоходник. Лос-Анджелес. 1974. № 17. Реально, правда, многие рабочие по-
лучали по 40—60 руб. в месяц, что соответствовало цене одного пуда ржаной
муки (Дмитриев П.Н. Коммунистическая революция и гражданская война в Уд-
муртии. С. 71—72).
ЦГА УР. Ф. Р-460. On. 1. Д. 1. Л. 59-61 об.
Каревский А.А. К истории антибольшевистского восстания в Ижевске и Воткинске:
вооружённые формирования Прикамья летом—осенью 1918 г. // Ижевско-Во-
ткинское восстание. С. 7.
Лотков С.Н. Камско-воткинский завод и его рабочие // Урал и Прикамье. С. 431.
Не безынтересны названия некоторых других боткинских полков: 3-й Сайгатский
имени Чехословаков, 4-й Воткинский имени Союзных держав и др. Названия
этих повстанческих соединений очень чётко характеризуют истинную политичес-
кую ориентацию лидеров восстания.
339
200 Народовластие. 1918. 21 октября.
201 Урал и Прикамье. С. 582.
202 Лотков С.Н. Камско-воткинский завод и его рабочие // Урал и Прикамье. С. 433.
203 ЦГА УР. Ф. Р-548. On. 1. Д. 1. Л. 7.
204 Самой первой песней повстанцев следует, очевидно, считать «Гимн народной
армии», написанный ещё в сентябре в Ижевске Львом Штерном:
I
Вперед, защитники народа!
Час возрождения настал.
С девизом: "Смерть или Свобода"
Вперед, за светлый идеал!
Вперед во имя возрожденья
За торжество святых идей.
Вперед, на бой без промедленья
За счастья Родины своей!
Вперед! Назад нам нет возврата.
Мы в мир несем свободы весть,
Вперед, бесстрашные солдаты,
На бой за Родину и честь!
II
А вы, кровавые тираны,
Вы злые гении свобод.
В сердцах у вас таятся планы
Вернуть России мрак и гнет,
Вы победили Русь на время
Игрою низкою страстей,
Но сбросам мы с России бремя
Врагами скованных цепей!
Вперед, на бой без промедленья
За счастья Родины своей!
Вперед! Назад нам нет возврата...
III
Сомкнув ряды, идем мы смело.
Нас призрак смерти не страшит.
И нами начатое дело
Россию снова возродит.
И мы, ведомые любовью
К своей отчизне дорогой,
Своей горячей купам кровью
Её свободу и покой.
Вперёд, на бой без промедленья
За счастье родины своей!
Вперёд! Назад нам нет возврата...
Позже у повстанцев появились и другие песни. Их в своих записках приводит
крестьянин села Селиваново Сарапульского уезда, один из участников движения
В.М. Наумов, впоследствии эмигрант. Вот как звучала песня ижевских первопо-
ходников:
Порваны цепи тяжелого гнета,
Гневно врага уничтожил народ.
И закипела лихая работа,
Ожил рабочий и ожил завод.
Молот заброшен. Штыки и гранаты
Пущены в ход молодецкой рукой.
Чем не герои и чем не солдаты,
Люди, идущие с песнями в бой.
Люди, влюбленные в светлые дали,
Люди упорства, отваги, труда,
340
205
206
207
208
209
210
211
212
213
214
215
Люди из слитков железа и стали,
Люди, названье которым - “руда ".
Кто не слыхал, как с врагами сражался,
Ижевский полк под кровавой Уфой.
Как с гармонистом в атаку бросался,
Ижевец русский, рабочий простой.
Годы пройдут, на отчизне свободной,
Сложится много красивых баллад.
И не забудется в песне народной,
Ижевец, истинный русский солдат.
Песня воткинцев сложилась позже, когда бывшие повстанцы терпели одно по-
ражение за другим от наступающей Красной армии, но всё ещё верили, что сра-
жаются за правое дело:
Мы знамя подняли восстанья,
Рабами жить мы не могли,
И в руки взяв крест испытанья,
Из края родного ушли.
Мы долго боролись за счастье.
Была непосильна борьба,
И темные тучи ненастья,
Дарила нам злая судьба.
Мы долго боролись — устали,
Сражаясь в кровавой пыли,
Враги нашу силу отняли,
Но дух угасить не могли.
В нас дух наших предков великих,
Служивших родимой стране.
Нас с неба приветствуют лики,
Погибших в жестокой борьбе.
Мы русского счастья основа,
Без страха мы смотрам вперед.
Всегда мы бороться готовы,
За правду, за Русь, за народ.
См.: Наумов В.М. Мои воспоминания. Сан-Франциско, 1975. С. 9—20.
Первопоходник. Лос-Анджелес. 1974. № 17.
Урал и Прикамье. С. 358—359.
Ижевский защитник. 1918. 7 сентября.
Какурин НЕ. Как сражалась революция. С. 94.
Ижевско-Воткинское восстание. С. 60.
Ижевский защитник. 1918. 23 августа.
Ижевский защитник. 1918. 18 октября.
Если отрешиться от воинственной риторики воззваний, потоком направлявшихся
из мятежных городов в деревню, то станет очевидным, что основной их целью
было не только привлечь крестьян к восстанию, но и побудить их к снабжению
повстанцев продовольствием. Эта мысль отдельно проводилась как в первом, так и
в целом ряде других обращений повстанческого руководства к жителям деревни. В
Ижевске, к примеру, даже были выделены специальные районные и квартальные
уполномоченные, которые ездили по деревням и просили крестьян выделить зерна
и муки — кто сколько может. Хлеб покупали за деньги, но бывало, как признают
даже советские источники, что провизию восставшим крестьяне отдавали в качестве
добровольных пожертвований, «Христа ради». Часто крестьяне обязывались приво-
зить хлеб и съестные припасы в благодарность за вооружение и боеприпасы.
Имеется в виду село Большая Уча из Большеучинской волости того же Мамлыж-
ского уезда.
Урал и Прикамье. С. 471.
В корреспонденции, в частности, говорилось: «Большевистские газеты продолжа-
ют тянуть скучную ложь о "белогвардейцах", якобы организовавших восстание
341
216
217
218
219
220
221
222
223
224
225
226
227
228
против "Советской власти". Авторам этой клеветы не мешало бы познакомиться
с кое-какими фактами из жизни восставших местностей. Они поняли бы тогда,
что "советская власть", свергается самим народом, самой рабочей и крестьянской
массой, по собственному почину. Из рядов самой народной массы создаются и
отряды Народной армии, защищающие завоевания революции против больше-
вистско-немецкого самодержавия.
В редакцию нашей газеты доставлен документ, ярче всяких доказательств ус-
танавливающий этот народный характер движения за Учредительное Собрание.
Это протокол собрания в с. Сям-Можге, постановившего, как видно из его со-
держания, создать добровольческий отряд и отдать его в распоряжение Ижевского
штаба» (Народовластие. 1918. 24 октября).
Урал и Прикамье. С. 471.
Каревский А.А. К истории антибольшевистского восстания в Ижевске и Воткинске:
вооружённые формирования Прикамья летом—осенью 1918 г. // Ижевско-Во-
ткинское восстание. С. 10.
Дмитриев П.Н. Коммунистическая революция и гражданская война в Удмуртии.
С. 73.
А.Я. Гутман в своих записках ошибочно называет П.П. Михайлова, о котором,
без сомнения, идёт у него речь, эсером, что не соответствует действительности,
поскольку Михайлов являлся членом меньшевистской партии.
Белое дело. Летопись белой борьбы. Берлин, 1927. № 3.
Рабочий интернационал. 1918. 7 августа.
Социалистический вестник. 1922. № 16. С. 7. Понять Мартова не сложно. Неко-
торые нынешние авторы упрекают его за то, что своими действиями он раскалы-
вал антибольшевистский фронт и, наоборот, укреплял большевистский режим. Но
при этом критики умеренной линии в руководстве меньшевиков и ПСР забыва-
ют, что многие социалисты, в том числе Мартов, по своей политической культуре
были гораздо ближе к Европе или Северной Америке, чем к России, тогда как
недовольство большевиками в условиях 1918 г. часто принимало архаичные, тра-
диционалистские формы, которые были непонятны деятелям, типа Мартова, и
неприемлемы для них. Нельзя забывать и напряжённость, возникшую после ре-
волюции на национальной почве. Многие социалисты являлись выходцами из не-
русских народов России, их пугали погромные настроения и действия, в опре-'
делённой мере определявшие лицо реставраторского движения масс. Многим со-
циалистам казалось, что только большевики являются той силой, которая желез-
ной рукой и террором сможет обуздать разгул националистических настроений и
спасти революционеров из числа нерусского населения России, а также интелли-
генцию от физического уничтожения погромщиками, а когда ситуация немного
нормализуется, большевикам можно будет припомнить и «железную руку», и
«террор» с тем, чтобы сместить их как «изменников делу демократии и свободы».
Большевики со временем действительно справились с погромной волной, в
1918 г. грозившей захлестнуть русское общество, но к тому моменту и сама со-
циалистическая оппозиция оказалась удобной мишенью для репрессивной поли-
тики большевистских властей (Подробнее об этой стороне большевистской внут-
ренней политики первых лет советской власти см., например: Павлов Д.Б. Боль-
шевистская диктатура против социалистов и анархистов. 1917 — середина 1950-х
годов. М., 1999. С. 101—103 и др.).
Урал и Прикамье. С. 62.
См.: Урилов И.Х. Ю.О. Мартов. Политик и историк. М., 1997. С. 415.
Меньшевики в большевистской России. 1918—1924 // Меньшевики в 1918 году.
М., 1999. С. 600 (в данном сборнике резолюция приводится не по журнальному
варианту, а по оригиналу, сохранившемуся в архиве ФСБ).
Урал и Прикамье. С. 62—63.
Урал и Прикамье. С. 404—405.
ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 33.
342
229
230
231
232
233
234
235
236
237
238
239
240
241
Ижевско-Воткинское восстание. С. 77.
ЦГА УР. Ф. Р-460. On. 1. Д. 1. Л. 70.
Урал и Прикамье. С. 567, 394.
Ижевско-Воткинское восстание. С. 104 и др.
Урал и Прикамье. С. 394.
Если социалист Уповалов писал, будто рабочие, «взявшиеся за оружие, жили
одной мыслью, у всех было одно желание... спасти хоть минимум завоеваний
мартовской революции», что они «несли свои жизни на поле брани», сражались
«как львы» исключительно «под лозунгом Учредительного собрания», то для
сторонника военной диктатуры Гутмана эти слова звучали пустой риторикой.
По утверждению Гутмана, призывы «к спасению завоеваний февральской рево-
люции» и «мертворождённой учредилки» были «сердцу народа» совершенно
«чужды», а рабочие, как «граждане-патриоты в лучшем смысле» этого слова,
сражались исключительно «во имя любви к родине». Ему вторит А.Г. Ефимов,
заявляющий на страницах своей работы, что «рабочие в большинстве относи-
лись безразлично к пропаганде и затеям эсеров» и «не пошли за партией, ко-
торая свои партийные интересы ставила всегда выше благополучия России и
русского народа». Ефимов однозначно отождествляет рабочих со сторонниками
Колчака и местным офицерством и утверждает, что в бой их вела «только лю-
бовь к страдающей Родине» (См.: Урал и Прикамье. С. 378—379, 403—404; 583—
584 и др.).
Ижевско-Воткинское восстание. С. 57.
ЦГА УР. Ф. Р-543. Оп. 13. Д. 13. Л. 70. В этой связи уместно вспомнить утверж-
дения некоторых эмигрантских авторов, что в период правления повстанцев
Ижевский завод не только не остановился, но и производил больше продукции,
чем при большевиках. Приводится и количество производимой продукции — до
2500 стволов в день. Эти утверждения если и правомерны, то исключительно для
начального периода восстания, когда рабочие ещё верили своим новым вождям.
К концу правления повстанческих властей производство винтовок на заводе во-
обще прекратилось, о чём свидетельствует приказ по заводу от 28 октября 1918 г.,
подписанный Главнокомандующим войсками Прикамского района Юрьевым и
директором-распорядителем завода Я. Каневским: «Впредь до отмены, заводу
ПРИКАЗЫВАЮ вырабатывать только огнестрельные припасы. Отделам, ведаю-
щим эту работу, в самый кратчайший срок развить производство патронов до
40 000 в сутки. Малейшие упущения в этом направлении не будут иметь извине-
ния. Неявка на работу будет рассматриваться как неисполнение боевого приказа»
(ЦГА УР. Ф. Р-543. Оп. 13. Д. 13. Л. 79).
ЦГА УР. Ф. Р-543. Оп. 13. Д. 13. Л. 34, 35.
Сообщения о них печатались в повстанческой прессе. Из неё мы узнаём, что
большие поступления в казну шли и от общественных организаций и от частных
лиц. Так, союз домовладельцев через своего представителя М.С. Никитина пере-
дал казне 1160 руб., союз Воткинских преподавателей через генерала Смирнова —
1 тыс. руб., преподаватели Воткинского высшего мужского училища через
С.А. Глазырина — 48 руб. 50 коп., И. Барабанников — 30 руб., А.И. Вострокуг-
ный — 20 руб. и др. (См.: Воткинская телеграммо-газета. 1918. 29 августа).
Пожертвования делались и рабочими. Так рабочие сталелитейного цеха через
своего представителя С.Н. Рудометова внесли в казну 217 руб. 34 коп., а рабочие
ствольно-коробочной мастерской на своём общем собрании 11 сентября 1918 г.
постановили «в пользу казны» выделить полный дневной заработок и др.
(ЦГА УР. Ф. Р-543. Оп. 13. Д. 13. Л. 46 и др.).
Урал и Прикамье. С. 499—500.
Белое дело. Летопись белой борьбы. Берлин. 1927. № 3.
В плане апелляции к гражданской сознательности горожан примечателен следую-
щий документ. Речь идёт об обращении к жителям Воткинска председателя мест-
ной городской управы Мельникова и председателя Продовольственной комиссии
Быкова. В нём говорилось:
343
«Доводим до сведения граждан города Воткинска, что отпуск муки из Продо-
вольственной Комиссии будет производиться 17 сентября по 20 фунтов на едока
по цене 25 руб. за пуд по разрешению квартальных на сентябрьские карточки.
Приём денег будет в церковном ряду в лавке Продовольственной Комиссии... По-
корнейшая просьба квартальным отнестись особенно осторожно к выдаче отпус-
ков на муку. Дайте разрешение прежде тем, кто крайне нуждается. Нам известно,
что многие семьи голодают, а следовательно накормите в первую очередь голод-
ных. К вам, граждане, просьба, кто имеет запасы муки, не отнимайте этот кусок
от голодных масс, а дайте им возможность прожить в такое тяжёлое время»
(Воткинская жизнь. 1918. 17 сентября).
Трудно сказать, откликались ли жители города, в котором уже начинали ощу-
щаться серьёзные перебои с продовольствием, на призывы о милосердии. Но свои
увещевания руководители повстанцев не стеснялись в целях предотвращения уже
настоящего голода дополнять и более решительными мерами карательного харак-
тера. Так, в одном из номеров «Воткинской жизни» уже в сентябре появилось
следующее распоряжение уполномоченного С. Егорова:
«Ввиду того, что за последнее время в г. Воткинске наблюдается развитие спе-
куляции в чрезвычайных размерах, считаю необходимым предупредить лиц, зани-
мающихся таковой, что переворот совершён не для того, чтобы потворствовать
хищничеству и грабежу населения со стороны спекулянтов, пользующихся всем,
чтобы набить свои карманы, и что поэтому Прикамский Комитет Членов Учре-
дительного Собрания, в лице уполномоченных органов, будет беспощадно бо-
роться со спекуляцией и спекулянтами, как врагами народа, передавая их суду по
всей строгости закона» (Воткинская жизнь. 1918. 29 сентября).
242 ЦГА УР. Ф. Р-460. On. 1. Д. 2. Л. 156.
243 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 29.
244 Уже в первом номере «Ижевского защитника» был помещен материал за подпи-
сью начальника штаба Народной армии Власова, в котором доказывалась неиз-
бежность проводимых мер по мобилизации пригодного к службе населения Ижев-
ска. В нём до «всеобщего сведения» граждан города «доводилось» известие о
неком полученном по телеграфу важном сообщении о начатой СНК мобилизации
рабочих Московской, Петроградской, Владимирской и др. губерний. Между делом
сообщалось, что такая мобилизация объявлена и в Вятской губернии, а Пермская
губерния подлежит полной мобилизации. «Вы видите, граждане, — делался вывод
из всего сказанного, — что в чьих бы руках сейчас власть не находилась, Вы
должны будете с оружием в руках встать в ряды воинов». Очевидно, Власов видел
слабость своих аргументов, поэтому после пламенных призывов поддержать все-
народную борьбу с «красноармейскими бандами» за Учредительное собрание, до-
бавлял: «А потому всех уклоняющихся от всеобщей мобилизации объявляю из-
менниками России и общему делу, которые понесут ответственность» (Ижевский
защитник. 1918. 23 августа).
245 Народовластие. 1918. 12 октября.
246 При этом следует подчеркнуть, что в Сарапуле мобилизация проходила с больши-
ми сложностями. Д.И. Федичкин вспоминает случай, когда 800 рабочих кожевен-
ного завода выставили требование зачислить их на все виды довольствия, а от
участия в боевых действиях с большевиками отказались (Урал и Прикамье.
С. 347). В первом же номере газеты «Народовластие» Чрезвычайного уполномо-
ченного Временного правительства по Прикамскому району этому инциденту
была посвящена гневная статья «Обманутые». Как свидетельствует корреспондент
газеты С. Блох, рабочие-кожевенники так и заявляли: «не хотим убивать своих
братьев». Автор недоумённо восклицал, как же рабочие могут видеть в большеви-
ках своих братьев, если они действуют хуже Николая? Но его призывы к сара-
пульским рабочим взяться за оружие и выступить на защиту Учредительного со-
брания, повисали в пустоте. В Сарапуле в миниатюре повторялось то, что в боль-
ших масштабах происходило по всей стране: рабочие предпочитали большевиков
офицерству и правым социалистам, не потому, что большевики были лучше, а
потому, что самих противников большевиков рабочие всё прочнее ассоциировали
344
с водворением прежних, ненавистных им царских порядков. И поделать с этим
было уже совершенно ничего нельзя (См.: Народовластие. 1918. 21 октября).
247 Принятое решение имело вполне конкретный «коммерческий смысл» — добро-
вольцам, их семьям полагались определённые социальные гарантии как в период
службы, так и в случае ранения (или гибели).
248 ЦГА УР. Ф. Р-543. Оп. 13. Д. 13. Л. 77.
249 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 32.
250 ЦГА УР. Ф. Р-543. Оп. 13. Д. 13. Л. 73.
251 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 32.
252 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 13. Л. 3. Параллельно с мерами принудительного
характера, повстанческая власть в Прикамье активно проводила разного рода про-
пагандистские компании, направленные на поддержание крепости тыла и боевого
духа армии. В своём исследовании историк, в прошлом один из лидеров ижевских
большевиков В. Сергеев, приводит различные примеры «агитационной продук-
ции» повстанцев. Анализ публикуемых Сергеевым текстов показывает, на что
была направлена пропаганда лидеров восстания. В ней сочетались самые широкие
политические призывы, попытки «десакрализовать» советскую власть, представить
её в образе злых, чуть ли не инфернальных сил, а также беззастенчивая апелляция
к чувствам и ценностям «маленького человека»: среди декларируемых целей вос-
стания звучат не только призывы к избавлению России от «насильников», но и
призывы к спасению собственных жизней и даже собственного имущества — де-
таль не характерная для советской пропаганды тех лет.
Можно также проследить, как менялся тон повстанческой пропаганды. Если
документы первых недель восстания полны оптимизма и отчасти даже шапкоза-
кидательскими настроениями, то с течением времени их звучание меняется. По
мере обострения трудностей военного и социально-политического характера, тон
прокламаций становится всё более драматичным. В воззваниях последнего перио-
да повстанческой власти в Прикамье смешивались страх, охвативший руководи-
телей восстания, с их искреннем стремлением заручиться поддержкой со стороны
рабочих. Очень часто в повстанческой пропаганде этого времени начинают ис-
пользоваться элементы политической провокации. Политические провокации и
раньше служили лидерам мятежа для нагнетания обстановки в городе, но таких
чудовищных размеров, как в последние недели правления в Ижевске режима
«третьей силы», ложные слухи прежде не достигали, В эти дни самым распро-
странённым становится слух, который распространяли официальные городские
власти, о якобы имеющихся планах большевиков стереть Ижевск со всеми его
жителями с лица земли.
Вот, к примеру, что говорилось в воззвании командования Народной армии и
Ижевского Совета, относящемся к периоду ожесточённых боёв между повстанца-
ми и правительственными войсками на южном направлении между Ижевском и
Агрызом:
«К гражданам Ижевска!
Защищайте город и жизни детей и престарелых отцов и матерей!
Есть сведения, что большевики хотят во что бы то ни стало стереть с лица
земли Ижевский завод, чтобы мы не могли защищать нашу родину. Они собира-
ются взорвать пороховые погреба и разрушить плотину. Город взорвать, а завод
затопить.
Граждане, неужели вы не защитите своих детей и себя от смерти и ужасов ра-
зорения?! Нет, не будет этого!
Становитесь все под знамя освобождения России! Лучше смерть, чем гибель
Ижевска и дорогой для нас всех России» (Сергеев В. Ижевск в огне гражданской
войны. С. 71—73).
Угрозы, что «Ленин и Троцкий приказали своим войскам стереть с лица земли
Ижевск» и уничтожить его жителей звучат и в других официальных документах и
выступлениях руководителей восстания. Так, обращаясь к рабочим, председатель
союза фронтовиков Солдатов, уверял, что «если бы красноармейцы ворвались бы
в Ижевск, они перекололи бы всех фронтовиков, не разбирая». Как отмечал
345
М. Баландин, «эти выдумки вконец запугивали обывателей, дрожавших за свои
домишки. Руководители восстания ловко ухватились за собственнический дух
Ижевских рабочих... Затопление завода грозило десятку тысяч рабочих остаться
без работы, а взрыв [заводской плотины] грозил оставить их без жилья, без
коровёнок и лошадёнок» (ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 31—32).
Большой интерес для исследователей, изучающих специфику пропагандистской
деятельности повстанческой власти в Ижевске, представляет воззвание от 3 ок-
тября 1918 г., подписанное Бузановым, Федичкиным, начальником штаба Народ-
ной армии Я.И. Зебзиевым и товарищем председателя союза фронтовиков Бирю-
ковым. Адресовано оно на этот раз не самим рабочим и бойцам Прикамской На-
родной армии, а женщинам Ижевска. В нём просматривается всё возрастающее
чувство явной безысходности, охватившее лидеров движения. Воззвание к жен-
щинам Ижевска начинается с оповещения о начале нового, четвёртого по счёту
крупного наступления Красной армии на Ижевск. В воззвании ставится вопрос,
для чего красноармейцы тратят столько сил, если знают, что Ижевский завод всё
равно никогда не будет работать на советскую власть? В воззвании предлагается
следующий ответ на этот «волновавший» женщин Ижевска вопрос: оказывается,
красные торопились, «напрягая последние усилия», лишь для того, чтобы «унич-
тожить оружейный завод, по приказу их главарей Троцкого и Ленина "стереть его
с лица земли"».
Верхушка повстанцев обращалась к женщинам за помощью в обороне города.
Язык и характер этой части воззвания столь колоритен, что имеет смысл привести
из него несколько развёрнутых фрагментов: «Ижевская Народная Армия, — гово-
рилось в нём, — главным образом состоит из ижевских рабочих-фронтовиков, ко-
торые с позиции возвращаются в домашнюю обстановку, в семью, где забывают
свой воинский долг, благодаря чему наша армия недостаточно устойчива, в среде
ее много есть малодушных и трусов, которые не только убегают с поля сражения,
но также некоторые трусливо прячутся по своим углам. Женщины! Ваш святой
долг поддержать народное дело и спасти жизни не только свои, но и Ваших
малых детей... Спасайте же самих себя и Россию: посылайте своих мужей, отцов,
братьев защищать Ижевск и крепко стоять на позициях, не держите их в своем
углу. Сидя дома они не спасут Вас и не спасутся сами. Будьте гражданами, при-
зывайте к исполнению долга всех мужчин, — это Ваша святая обязанность, это
Ваш святой долг. Помогайте и сами, кто чем может: кормите, одевайте и поддер-
живайте духом доблестных защитников Ижевска. Да здравствует свобода и право!»
Что же, по мнению авторов воззвания, ждало бы женщин Ижевска помимо
разрушения завода, если бы они не откликнулись на столь страстные призывы?
Имеются соответствующие разъяснения и на этот счёт: «Если бы красноармейцы
ворвались в Ижевск, — разъясняли лидеры восстания опасность, по их заверени-
ям нависшую над жёнами участников восстания, — они перебили бы все мужское
население, Ваши жилища сожгли бы. Вас обесчестили бы, а над Вашими детьми
насмеялись и надругались. Они не станут разбирать правого и виноватого, они
не щадят ничего». Воззвание к женщинам Ижевска заканчивалось совершенно
недвусмысленно: «Все имеющие винтовки обязаны немедленно под страхом су-
ровой ответственности явиться в Военный Отдел» (Ижевский защитник. 1918.
3 октября).
253 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 34.
254 Впрочем, и в этом случае далеко не всё сводилось исключительно к применению
силы. Повстанческим властям постоянно приходилось обращаться к населению
восставших городов с призывами, по тону больше похожими на мольбу отчаяв-
шегося человека, нежели на угрозу. Так, например, в одном из воззваний к ижев-
цам, подписанном двумя военными лидерами восстания Солдатовым и Пирого-
вым говорилось:
«Наша обязанность, всех, кто работает в тылу и пользуется обычными удобст-
вами жизни, — восклицали авторы воззвания, — помочь нашим братьям, стоя-
щим на фронте. Наступает холодное время; Народная Армия крайне нуждается в
обмундировании и наш святой долг одеть и обуть наших доблестных защитников.
346
Поэтому призываю всех граждан Ижевска немедленно жертвовать или сдать за
плату, по определенным ценам, теплые вещи, имеющиеся в двойном количестве
или те, без которых можно обойтись, как-то: шубы, полушубки, пальто, куртки,
сапоги, валенки, носки, портянки, рукавицы, бельё, пиджаки, гимнастерки и пр.
А также необходимые для изготовления теплых вещей шерстобитные машины и
шерсть. Не стесняйтесь, если жертвуемые или сданные за плату вещи не совсем
новые; нужда очень велика и за все Армия будет очень благодарна» (Ижевский
защитник. 1918. 15 октября).
Столь же выразительно и обращение к воткинцам, подписанное председателем
Воткинской волостной земской управы Мельниковым и двумя её членами М. На-
умовым и М. Рахматуллиным:
«Мы обращаемся с просьбою к товарищам, рабочим и к остальным гражданам:
помогите городу в бесплатном шитье белья для Народной Армии.
Отцы семейств, попросите Ваших жён, взрослых дочерей сшить бесплатно хоть
по одной паре белья.
Материю в заготовке и нитки можно получить в дамской мастерской по Ба-
зарной улице в доме Каткова, рядом с Женской гимназией.
Зная отзывчивость рабочих масс и граждан, льстим себя надеждой, что они
отнесутся к нашей просьбе сочувственно и помогут в трудную минуту государст-
венного возрождения» (Воткинская жизнь. 1918. 17 сентября).
255 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 6. Д. 50. Связка. 2. Л. 33.
256 Ижевский защитник. 1918. 7 сентября.
257 ЦГА УР. Ф. Р-460. On. 1. Д. 1. Л. 114.
258 Ижевский защитник. 1918. 30 августа.
259 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 21. Л.166.
260 ЦГА УР. Ф. Р-543. Оп. 13. Д. 13. Л. 26.
261 Белое дело. Летопись белой борьбы. Берлин. 1927. № 3.
262 Преувеличивать общее количество баржевиков советским источникам было не вы-
годно по более, чем понятной причине — всем баржевикам полагалось начислять
пенсии как инвалидам и участникам Гражданской войны. В этих условиях мест-
ные власти были заинтересованы в самом строгом и объективном учёте (См.:
ЦГА УР. Ф. Р-609. On. 1. Д. 2. Л. 1-110; Там же. Д. 3. Л. 1-139; Там же. Д. 4.
Л. 1—126 и др.).
263 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 49. Д. 6. Л. 3.
264 ЦГА УР. Ф. Р-548. On. 1. Д. 1. Л. 21.
265 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 37. Л. 6.
^Дмитриев П.Н., Куликов К.И. Мятеж в Ижевско-Воткинском районе. С. 105—106.
267 ЦДНИ УР. Ф. 352. On. 1. Д. 7. Связка. 2. Л. 2.
268 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 37. Л. 5-5 об.
269 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 13. Л. 6.
270 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 3. Д. 14. Л. 30-33.
271 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 49. Д. 6. Л. 4.
272 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 26-27.
273 После освобождения Воткинска, замученные контрразведкой были выкопаны и
переданы родственникам. На теле Юрасова было обнаружено 52 штыковые раны,
голова его хранила следы ударов прикладом. Бывали и такие случаи, когда в яму
с многочисленными ранениями падали ещё живые люди. Большинство из них
умирало, не получив помощи, но некоторых после ухода повстанцев удалось спас-
ти. Юрасова называет фамилии двоих из них — Феденёва и Шаровьёва (ЦГА УР.
Ф. Р-1061. On. 1. Д. 37. Л. 5-7).
274 Октябрь и гражданская война в Вятской губернии. С. 45.
275 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 13. Л. 11. Позже, месяц спустя, в докладе Петро-
градскому Совету о вызволении из плена 432 смертников, Раскольников сообщал,
что Сарапул, куда были эвакуированы баржевики или, как их ещё называли,
347
«люди в рогожах», спасённых встречали под музыку оркестра (Петроградская
правда. 1918. 30 ноября).
276 ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 49. Д. 6. Л. 6.
277 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 37. Л. 7.
278 См., например: Ижевско-Воткинское восстание. С. 72.
279 Ижевский защитник. 1918. 18 октября.
280 Наумов В.М. Мои воспоминания. Сан-Франциско, 1975. С. 19.
281 Совершенно немыслимо, чтобы такое писали в мемуарах красные командиры, ко-
миссары или даже рядовые красноармейцы. Невозможно представить и то, чтобы
советские газеты своими публикациями потакали мародёрам и ставили их в при-
мер, тем самым, провоцируя разложения собственной армии.
282 Перерастания партизанства в партизанщину — одна из фундаментальных законо-
мерностей динамики малых войн, если повстанцам не удаётся соединиться с
«большой землёй». Начинали сказываться на судьбах повстанческой республики
и другие специфические тенденции развития малых войн и региональных кон-
фликтов. Первоначально действия повстанцев были рассчитаны довольно грамот-
но. Согласно теории малых войн, существует несколько фундаментальных правил
ведения повстанческой борьбы. К ним относится предварительная подготовка
восстания, включающая в себя пропагандистскую, организационную и военную
работу. Цель — создать организационное ядро и сеть опорных баз будущего вос-
стания. Кроме того, теория малых войн говорит о существовании трёх фаз пар-
тизанской войны, составляющих полный цикл её развития в стратегическом из-
мерении. Первая фаза — это оборона, вторая фаза — динамическое равновесие
борющихся сторон, третья фаза — переход повстанцев к активным действиям
(Подробнее см.: Богданов В.Н. Сущность партизанства и повстанчества как метода
войны // Малая война (Организация и тактика боевых действий малых подразде-
лений. Минск, 1998. С. 375—376). Важно подчеркнуть, что перескакивание или
поспешность в прохождении отдельных фаз цикла неизбежно ведёт к поражению
восстания. Случалось, так было, например, в период антибольшевистского вос-
стания рабочих в Невьянске, что иллюзия неуязвимости, силы повстанцев толкала
их на излишне активные наступательные действия. Тогда повстанцы несли самые
суровые поражения. Но с не меньшей неумолимостью подтверждается и привы-
чная ещё по ленинским работам истина о пагубности для восстания оборонитель-
ной тактики. Ижевцам и воткинцам удалось сбалансировать свои шаги, и это спо-
собствовало устойчивости этого очага повстанчества. Они тщательно подготовили
начальные шаги восстания, взятие власти провели по классической схеме захвата
«почты, телеграфа, банков, вокзалов и мостов», отбили наступавшие большевист-
ские части, а потом начали активно расширять подконтрольную им территорию.
Но потом в их действиях начинает преобладать неверная стратегия ведения малых
войн. Повстанцы вторгаются на территории, где население уже не поддерживает
их и тем самым вызывают народные восстания, но уже не против большевиков,
а против самих себя. Совершаются и другие ошибки. Как показывает опыт всех
малых войн, без опоры на «большую землю» повстанцы долго продержаться не
могут. Но намерения идти на соединение с другими Белыми армиями, по свиде-
тельству многих участников движения, у ижевцев и воткинцев не существовало.
Причины эти крылись не только в том, что многие вожди повстанцев были ис-
кренне уверены в том, что им на помощь вот-вот подойдут войска союзников,
либо передовые армии центральных антибольшевистских правительств, а потому
не торопились установить связь с «внешним миром» самостоятельно. На тактике
повстанцев самым непосредственным образом сказывалась и социальная природа
восстания. Призванные в повстанческие отряды рабочие, за исключением добро-
вольцев, были не очень надёжны. Когда приходилось сражаться непосредственно
за свои дома и свой завод, они ещё готовы были выполнять приказы командиров.
Однако выдвижение Прикамской Народной армии на соединение с белыми в Уфе
или Казани означало бы для рабочих необходимость покинуть родные места, а
это уже совершенно не отвечало их настроениям, могло бы вызвать открытый
348
бунт. Лишь когда падение бастионов мятежников стало неизбежным, часть ижев-
цев и воткинцев с большой неохотой согласились покинуть родные места.
283 Об одном инциденте, наглядно демонстрирующем направленность эволюции вза-
имоотношений повстанческой власти и рабочих, рассказывает в своих мемуарах
А.Я. Гутман. Когда части Красной армии стали подходить всё ближе к городу,
большевистскими комиссарами была организована делегация духовенства, состо-
явшая их трёх татарских мулл. Делегация должна была обратиться, минуя военное
командование и гражданские власти мятежников, напрямую к заводскому рабо-
чему комитету с предложением выдать зачинщиков из правых социалистов, ко-
мандиров и оружие. За это рабочим была обещана полная амнистия. Обстановка
для вождей мятежников складывалась как никогда тревожно. На своём экстрен-
ном совещании лидеры повстанцев принимают решение о необходимости сроч-
ных энергичных мер, но выбор этих мер у них был уже ограничен. В 4 часа ночи
вновь, как это уже бывало не раз, раздался протяжный заводской гудок, сзывав-
ший жителей. На собранном среди ночи митинге рабочим был объявлен приказ
Д.И. Федичкина о введении в Прикамской Народной армии смертной казни за
бегство с фронта (Ижевско-Воткинское восстание. С. 59). Только таким способом
военным и гражданским властям Ижевска в тот момент удалось сбить волну глу-
хого брожения среди ижевских рабочих и предотвратить открытое их выступление
за воссоединение с Советской республикой. Что же касается входивших в совет-
скую делегацию представителей местного мусульманского духовенства, то ника-
кой информации о том, что им удалось избежать расправы, в документах не най-
дено, и скорее всего судьба их была трагична.
284 См., например: Ижевско-Воткинское восстание. С. 75. Попытки пресечь больше-
вистскую пропаганду, конечно же, постоянно предпринимались и контрразведкой
повстанцев, и штабом Прикамской Народной армии, но из-за позиции населения
предпринимаемые меры были малоэффективны, и даже в тот период, когда по-
встанческое движение в Ижевске находилось на подъёме, в городе не переставали
действовать многочисленные подпольные группы большевиков и беспартийных
рабочих, проводившие активную пропаганду за восстановление в городе совет-
ской власти (Подробнее см.: Дмитриев П.Н., Куликов К.И. Мятеж в Ижевско-Во-
ткинском районе. 152—154).
285 ЦГА УР. Ф. Р-350. Оп. 49. Д. 6. Л. 5.
286 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 3. Л. 67.
287 Дмитриев П.Н., Куликов К.И. Мятеж в Ижевско-Воткинском районе. С. 267—268.
288 См.: Документы по истории гражданской войны в СССР. М., 1941. Т. 1. С. 381—
382 и др.
289 В помещённой в газете статье «Мы победили!» Ижевск был назван «твердыней
эсеро-белогвардейской контрреволюции» (ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 49. Д. 6. Связка.
Л. 1).
290 А.Г. Ефимов называет поздравления, направленные в Москву командованием 2-й
армии в связи с взятием Ижевска преждевременными, но это не совсем точно,
поскольку к моменту отправки сообщения о падении Ижевска сопротивление по-
встанцев было уже сломлено, и оставались лишь отдельные очаги, где остаточные
бои ещё продолжались, красные же части прочно закрепились в городе (Урал и
Прикамье. С. 571).
291 Ленинская телеграмма была зачитана перед красноармейцами, штурмовавшими
город. И прежде Ленин с особым вниманием относился к положению дел в
Ижевске. Ещё в начале ноября 1918 г., принимая члена Реввоенсовета 2-й армии
С.И. Гусева, Ленин выражал надежду, что Ижевск будет освобождён ко дню пер-
вой годовщины Октябрьской революции и просил передать это красноармейцам.
Вероятно, эта завуалированное распоряжение послужило дополнительным стиму-
лом для командования 2-й армии в его усилиях по взятию Ижевска и наступле-
ние, по свидетельству командира 2-й армии В.И. Шорина, пришлось начинать
ещё до подхода всех подкреплений (См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 50.
С. 202).
292 ЦГА УР. Ф. Р-390. On. 1. Д. 3. Л. 9 об. - 10.
349
293 ЦГА УР. Ф. Р-390. On. 1. Д. 1. Л. 1.
294 ЦГА УР. Ф. Р-390. On. 1. Д. 2. Л. 3.
295 ЦДНИ УР. Ф. 54. On. 1. Д. 1. Коробка. Л. 1.
296 ЦГА УР. Ф. Р-390. On. 1. Д. 40. Л. 6-7.
297 ЦГА УР. Ф. Р-390. On. 1. Д. 12. Л. 15.
298 ЦГА УР. Ф. Р-390. On. 1. Д. 3. Л. 9.
299 Урал и Прикамье. С. 435—436, 571—572.
300 ЦГА УР. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 17. Л. 38-39.
301 Следует отметить, что несколько более конфликтно, чем в самом Ижевске, поло-
жение складывалось на кожевенно-обувных фабриках Сарапула, в прошлом при-
надлежавшим частным владельцам. Несмотря на постоянные обвинения в адрес
сарапульских рабочих в захвате фабрик, повстанческие власти не решились воз-
вратить предприятия прежним владельцам, хотя те настойчиво добивались этого.
Интересна мотивировка, по которой прежним владельцам кожевенно-обувных
фабрик было отказано в восстановлении их прав собственности — подчеркива-
лось, что решение вопроса о том, кому эти фабрики будут принадлежать, нахо-
дится в исключительном ведении будущего Учредительного собрания, и только
оно сможет его решить. Но сарапульские рабочие выступали даже против таких
иллюзорных уступок прежним владельцам фабрик, оставлявших у них потенци-
альную возможность вернуть фабрики в свое владение. На состоявшемся в сере-
дине сентября митинге свою позицию рабочие кожевенных предприятий города
сформулировали жёстко: «Власть Учредительному собранию, а фабрики и заводы
рабочим» (Дмитриев П.Н. Коммунистическая революция и гражданская война в
Удмуртии. С. 72). Постепенно острота конфликта нарастала, но развязки так и не
последовало — повстанческая власть просуществовала в Сарапуле очень недолго
и 5 октября он был занят правительственными войсками.
Вместо заключения:
Рабочий протест в исторической ретроспективе
Рабочие выступления и протесты, с которыми столкнулись больше-
вики после прихода к власти, были частью массовых народных движе-
ний революционной эпохи. Даже радикальные реформы большевиков в
социальной и экономической сферах не могли быстро устранить те
причины, которые привели к возникновению и углублению рабочего
протеста в предшествующее время. В конечном итоге, эти причины ко-
ренились не только в войне и революции, но и в особенностях пере-
живаемого Россией периода модернизации. Как показали исследования
К. Эрла в области эволюции и сегментации рынков труда в США,
именно время перехода от аграрного общества к индустриальному чре-
вато наибольшей протестной активностью рабочих, на которых ложится
двойной гнёт: старого и нового мироустройства. Кроме того, сами мо-
дернизационные процессы вызывали в Россию существенное «сопро-
тивление материала» и обладали яркой спецификой. Помимо прочего,
эта специфика нашла выражение в том расколе между властью и обще-
ством, который на рубеже XIX и XX вв. сделался важнейшим фактом
национальной жизни.
Вполне естественно, что большевики не могли моментально превра-
тить Россию в индустриальную державу. Не решалась в одночасье и
проблема взаимоотношений власти и общества. Конечно, уже само по
себе установление советской власти внесло важные перемены как в ста-
тус рабочих, так и в их настроения. Не случайно известия об Октябрь-
ском перевороте большинство профсоюзов ознаменовало директивами
о немедленном прекращении всех экономических стачек. Но кредит до-
верия новым властям не был безмерным. Глубинное разочарование в
верховной власти заставляло рабочих предъявлять ей повышенные со-
циальные требования. Так было при Временном правительстве, та же
картина сохранилась и при большевиках. Среди конкретных проблем,
вызывавших озабоченность в рабочей среде на протяжении всего рево-
люционного времени могут быть названы как чисто бытовые вопросы,
экономические трудности, голод, так и стремление рабочих к некоторой
автономности своего социального существования, но в совокупности с
сильной государственной властью, способной решить проблемы рабо-
чих в общенациональном масштабе. В те периоды, когда рабочие виде-
ли в большевиках силу, удовлетворявшую их чаянья, они поддерживали
их, но когда ожидания рабочих оказывались в чём-то обманутыми, ра-
бочие проявляли готовность к самым разнообразным, стихийным и ор-
ганизованным, формам протеста.
Взаимообусловленность политики новой революционной власти и
настроений в рабочих кварталах была вполне закономерна и в практи-
ческой жизни имела множество специфических проявлений. Так, отме-
чая многообразие рабочего протеста в 1918 г., невольно сталкиваешься
с тем, что преобладание тех или иных его форм может быть с довольно
высокой степенью убедительности локализовано. Центральный промыш-
351
ленный район и тяготеющие к нему территории весной—летом 1918 г.
оказались охвачены несколькими волнами забастовок, погромов, массо-
вых стихийных протестов против администрации предприятий, часто —
с применением силы. Широкое распространение получают массовые
хищения на производстве, вплоть до полного разграбления предприятий
и заводских складов. В то же самое время в Московском регионе случаи
вооружённых столкновений рабочего государства и рабочего класса
редки и не продолжительны. Организационно рабочие центра России в
основном борются в уже существующих пролетарских организациях.
Совсем другую ситуацию мы видим в Петрограде. На северо-западе, ко-
нечно, были и стихийные протесты, и отдельные акты насилия со сто-
роны рабочих. Рабочие, наряду с другими категориями городских жи-
телей принимали участие в винных погромах, хлебных бунтах и т.д. Но
лицо протестного рабочего движения здесь определялось, всё же не
этим, а массовыми стачками и деятельностью рабочих в рамках чрез-
вычайных конференций уполномоченных фабрик и заводов. Наконец,
особые черты рабочего протестного движения проявляются на Урале,
ставшем центром повстанчества, в том числе рабочего антибольшевист-
ского повстанчества.
Чем была вызвана отмеченная неоднородность рабочего протеста в
разных районах России? При первом приближении она, вроде бы, под-
тверждает вывод современного историка В.П. Булдакова об отсутствии
общероссийского единства рабочих как особой социальной группы рос-
сийского общества. Но с такой постановкой вопроса приходится не со-
гласиться. Дело в том, что различия в формах и методах рабочего про-
теста были обусловлены не только различиями внутри рабочего класса,
но и различиями в политике местных властей. Можно говорить, что
перед нами различные формы кризиса в системе «гражданское общест-
во — власть». В каждом конкретном случае формы сопротивления со
стороны социальной базы большевистского режима обусловливались не
только состоянием самого гражданского общества, зрелостью его ин-
ститутов, но и зрелостью власти, её готовностью или неготовностью
прислушиваться к импульсам, идущим снизу.
Во всех регионах России в основе недовольства рабочих лежали
общие причины. По-другому и не могло быть. Но в разных регионах
политика властей в рабочем, продовольственном и других важнейших
для физического и социального выживания рабочих вопросах проводи-
лась во многом по-разному. Закономерности возникающие в системе
«гражданское общество власть», о которых в данном случае идёт речь,
могут быть поняты на основании петроградской, московской и ураль-
ской моделей. Во-первых, Петроград. Здесь Зиновьев настолько «зафор-
мализовал» рабочие организации, сковал их бюрократизмом, что иного
пути, только как попытаться создать какие-то новые формы рабочего
представительства и самоуправления, наверное, и не оставалось. Не
стоит, конечно, сбрасывать со счёта наиболее сильную, чем где-либо,
вестернизацию рабочих в Петрограде, их предрасположенность к само-
организации по типу западного рабочего класса, но и пресс со стороны
городской администрации, не считавшейся с независимостью рабочих
организаций, будь то профсоюзы, Советы, Красная гвардия или фаб-
завкомы, не учитывать нельзя.
352
Иначе ситуация складывалась на Урале и в Центральном промыш-
ленном районе. Эти два промышленных региона по важнейшим харак-
теристикам рабочего класса имели много общего. И здесь, и там очень
сильно крестьянское, традиционалистское влияние на облик рабочих.
Почему же в одном случае перед нами мелкие хищения и забастовки,
а в другом — многомесячное вооружённое повстанчество? Дело в том,
что в Москве ситуация контролировалась «центристским», а по многим
параметрам даже «правоцентристским» руководством большевиков. Ве-
лико здесь было и личное влияние В.И. Ленина. Его взгляды на реше-
ние рабочего вопроса в условиях существования рабочего, как полагали
тогда, государства на протяжении всего периода «красной смуты» про-
делали серьёзную эволюцию. Тем не менее, В.И. Ленин, в отличие от
многих своих сподвижников, вождей второго ряда, не боялся маневри-
ровать, идти на уступки, порой — значительные, которые вполне до-
пустимо было бы назвать маленькими пролетарскими «брестами». В ре-
зультате конфликты между рабочими и революционным государством в
центре удавалось гасить, не доводя дело до большой крови.
На Урале же власть делили левые большевики, левые эсеры и мак-
сималисты. Своим радикализмом они отсекали любые возможности
компромисса и, подчас, не оставляли протестовавшим рабочим ничего
другого, как браться за оружие. В этом смысле весьма любопытно пись-
мо, написанное в середине июня 1918 г. К.М. Ермолаевым П.Б. Аксель-
роду. «Знаете ли, — восклицал он, — что творится сейчас по Руси всеми
этими большими и малыми Советами, какую картину бесшабашного
разгула представляет собой вся картина их «управления»? Ведь это один
сплошной ужас. То, что делается в центрах — Петрограде и Москве, —
это Европа, самая культурная Европа по сравнению с провинциальным
дико-помпадурским «управлением»». Но об этом же, в особенности
применительно к Уралу, не боясь, говорили сами большевики. Скажем,
член Уфимского губкома РКП (б) и редактор местной партийной газе-
ты «Вперёд» А.П. Кучкин писал, что на некоторых уральских заводах
иные деятели ведут себя таким образом, что полностью дискредитируют
советскую власть. Они расстреливают направо и налево, берут взятки,
толкуют партийную программу как какие-либо уголовные преступники.
Такие факты, как полагал Кучкин, заставляли рабочих надеяться только
на приход белых.
В то же время может быть отмечено обратное влияние рабочего про-
теста на мероприятия властей в рабочем вопросе. Скажем, столкнув-
шись с проявлениями оппозиционности в отдельных рабочих организа-
циях, большевики первоначально ограничивались попытками смены их
руководства или создания параллельных, просоветских организаций.
Наиболее известным «двойником», порождённым именно этой такти-
кой, может считаться Викжедор, пришедший на смену нонконформист-
скому Викжелю. Столь же умеренной была первоначальная позиция го-
сударства и по отношению к альтернативному рабочему представитель-
ству. Вплоть до образования чехословацкого фронта по отношению к
движению уполномоченных власть не применяла карательных мер. Не-
которые запреты, с которыми столкнулось движение уполномоченных,
например, в области издательской деятельности, были направлены не
на него, а на всю оппозицию. И даже потом, когда большевики всё же
353
прибегли к арестам активистов рабочих конференций, то затронули они
в основном меньшевистско-эсеровскую верхушку движения, а не рядо-
вых беспартийных участников. Когда же в Петрограде погиб один из
функционеров движения уполномоченных, это вызвало настоящий
скандал и попытки властей оправдаться. Совсем иная участь ждала
участников вооружённых выступлений против советской власти. От
смерти их могли спасти только переход на сторону Красной армии или
плен. На поле боя к рабочим, повернувшим оружие против советской
власти, относились точно так же, как в условиях гражданской войны
вообще относятся к солдатам армии противника.
Кроме того, к некоторым проявлениям рабочего протеста большеви-
ки относились вполне примиренчески. Так, хотя наибольший размах в
период складывания большевистской диктатуры приобрёл стихийный
протест (стачки, обращения в органы власти, бунты, погромы), эти его
формы не всегда расценивались как сугубо контрреволюционные. Их
даже пытались направить в выгодное властям русло. Наиболее показа-
тельным в этом смысле является курс большевиков на создание т.н.
продовольственных отрядов, состоявших из рабочих, направляемых за
хлебом в деревню. Если верить газетам и листовкам умеренных социа-
листов, намерения большевиков «натравить» рабочих на «трудовое крес-
тьянство» встретило чуть ли не всеобщее негодование «революционного
пролетариата». В глазах марксистских доктринёров и демагогов рабочий
класс являлся чем-то святым и непорочным. В действительности поли-
тика большевиков по созданию продотрядов отнюдь не являлась их
самостоятельной выдумкой. Провозглашая поход в деревню за хлебом,
большевики опирались на господствовавшие настроения в рабочей
среде.
Рабочие, хотя многие из них и сохраняли прочные связи с деревней,
часто видели в крестьянине мироеда, прячущего хлеб от голодающего
города. Заодно крестьянин воспринимался как конкурент, отнимающий
рабочее место у кадрового рабочего в условиях возросшей безработицы.
Кроме того, крестьян, пришедших на заводы, обвиняли в готовности
ради своей корысти подорвать производство на своём собственном
предприятии, обескровить его кражами и порчей станков. Ещё в
1917 г. — начале 1918 г. на целом ряде предприятий началась компания
по «очистке» их от пришлого элемента, прежде всего крестьянского. В
то же время из городов в деревню хлынул неорганизованный поток бе-
женцев, искавших хлеб. С одной стороны, это, конечно, помогало ре-
шить обострившуюся в 1917 г. проблему разгрузки крупных городов. Но
стихийное разрастание этого процесса могло подорвать социальную
базу режима, более того — обескровить промышленность. Создавалась
потребность взять процесс под контроль, направить его в нужное влас-
тям русло.
В наибольшей мере обострилась проблема стихийного исхода из го-
родов, когда голодные рабочие, особенно в непроизводящих губерниях,
начали самоорганизовываться, брать в руки оружие и самочинно от-
правляться за хлебом. По сути, «поход за хлебом» рабочих отрядов мог
пойти помимо большевиков. Создавались предпосылки для такого раз-
вития гражданской войны, при которых в ней не победили бы ни крас-
ные, ни белые, ни зелёные, а страна просто распалась бы на уделы и
354
уезды, во главе которых стояли бы местные криминальные лидеры. Воз-
главив движение рабочих в деревню, поставив во главе продотрядов
идейных комиссаров, большевики смогли не допустить перерастания
конфронтации в обществе в войну всех против всех, изъять часть со-
бранного продотрядами хлеба для поддержки армии и промышленнос-
ти, удалить из городов наиболее активный, неуправляемый элемент, —
словом, укрепить власть и придать происходящему видимость законнос-
ти, пусть даже и революционной...
Предпринятые меры, тактика кнута и пряника возымели действие.
К осени 1918 г. большевикам удалось преодолеть опасные тенденции
отрыва советской власти от рабочего класса. Стабилизация отношений
с рабочим классом произошла на фоне усиления патерналистского го-
сударства, взявшего на себя заботу о нуждах населения, прежде всего
промышленных рабочих, относительного решения продовольственного
вопроса, ликвидации угрозы полной безработицы и остановки всей
промышленной жизни. Важным фактором консолидации советского
тыла стали интервенция и Гражданская война: рабочие поддержали уси-
лия большевиков по сохранению независимости и целостности государ-
ства. В это время даже Зиновьев, предшествующие несколько месяцев
в глазах значительных групп рабочих олицетворявший все пороки ко-
миссародержавия, мог вновь без боязни собирать многолюдные рабочие
собрания и получать единогласную поддержку своим призывам дать
отпор интервентам и внутренней контрреволюции. Без этого, без оче-
видных сдвигов в сторону взаимопонимания между советским режимом
и рабочими, никакие террористические и популистские меры не дали
бы долгосрочного эффекта, что видно как на примере белых прави-
тельств, так и на примере «свободных» территорий, типа махновской.
Тем самым, ослабление наката протестного движения и усиление по-
стреволюционной государственности в середине 1918 г. не только со-
впали по времени, но и являлись двумя сторонами одной медали. Не
случайно, спад рабочего протеста в это время сопровождался увеличе-
нием вовлечённости рабочих в политику, проводимую большевиками:
будь то строительство новой армии, государственного аппарата или
форсированная национализация.
По своему размаху массовые протестные выступления рабочих вес-
ной-летом 1918 года, уникальны для всего периода советской истории.
Ни до, ни после большевистскому режиму уже не приходилось иметь
дело со столь широким и организованным рабочим протестом. Но от-
носительная нормализация настроений в рабочей среде к осени 1918 г.
ещё не означала, что протестный потенциал рабочего класса оконча-
тельно сошёл на нет. В годы военного коммунизма рабочий протест не-
однократно давал знать о себе в разных районах страны. Особенно
крупные массовые выступления рабочих пришлись на весну 1919 г. и
на весну 1921 года. Но в эти периоды политический протест успел
окончательно уступить место экономическому. Снизилась и степень
воздействия на рабочие массы со стороны оппозиционных большеви-
кам партий. Совершенно равнодушно отреагировали рабочие и на
восстание в Кронштадте. Петроградские рабочие, на которых крон-
штадтцы возлагали особые надежды, наоборот, выказали своё нега-
355
тивное отношение к событиям в морской крепости, и нового Ижевска
не состоялось.
Следующий период развития протестного движения рабочих в
нашей стране приходится уже на нэповское время. Казалось бы, ещё
вчера трудовые коллективы целых предприятий активно выступали про-
тив крайностей военного коммунизма. И вот в то самое время, когда
коммунизм, говоря словами правого эмигранта В. В. Шульгина, «сдали»
в «музей революции», рабочий протест в Советской России вновь при-
обретает серьёзный размах и ожесточённость. Неожиданно оказывается,
что совсем в недавнем прошлом рабочие выступали отнюдь не против
военного коммунизма как такового. Более того, без многих его меро-
приятий просто не мыслили своё дальнейшее существование. Но не-
ожиданными подобные метаморфозы в поведении рабочих не назовёшь.
Их недовольство в очередной раз спровоцировал отказ власти от своей
патерналистской роли. Теперь этот отказ был вызван попыткой нала-
дить рыночные отношения, нормализовать экономику. В перспективе,
по мысли большевистского руководства, начатые реформы должны
были повысить благосостояние рабочих. Но это должно было произой-
ти только в перспективе. В реальности с переходом к нэпу рабочие ока-
зались ущемлены не только в своём социальном статусе, но и в мате-
риальном плане.
Начиная с событий Февральской революции и вплоть до начала
1921 г. шло привыкание рабочих к положению, когда оплата труда
никак не зависела от производительности. Важную роль на переориен-
тацию государства в этом вопросе сыграл I Всероссийский съезд Сове-
тов народного хозяйства, проходивший в мае—июне 1918 года. На нём
возобладали настроения в пользу уравнительной оплаты труда. Сказа-
лось ли на этом выборе экономическое положение страны или комму-
нистическая идеология — спор праздный. Практически все правитель-
ства в период Гражданской войны придерживались в большей или
меньшей мере таких же подходов к оплате труда. Во многом этому спо-
собствовали и те настроения, которые господствовали среди самих ра-
бочих. Поэтому когда своё, Советское государство, вдруг поставило ра-
бочих в совершенно иные условия рыночной конкуренции, эта мера
была многими восприняты с явным непониманием. Тем более, что за-
кономерное стремление наладить экономику страны обернулось очеред-
ным сломом устоявшихся отношений, реформы проводились спонтан-
но, без должной проработки и социальных гарантий. Сами рыночные
отношения сопровождались свойственными им экономическими кризи-
сами и неурядицами, от которых в первую очередь страдали именно ра-
бочие. Несвоевременные выплаты зарплаты, опережающий рост цен,
безработица — всё это существовало не только в современной России,
но и в России нэповской, хотя и не в таких масштабах.
Только начало индустриализации и возвращение государства к своей
патерналистской роли стабилизировало ситуацию с протестным движе-
нием рабочих. Это, опять-таки, не значит, что конец 1920-х и 1930-е
годы в этом отношении были совершенно спокойными. Отзвуки рево-
люционной бури начала века всё ещё давали знать о себе. Но при пере-
ходе к форсированному промышленному рывку государству удалось
многие формы рабочего протеста поставить на службу своим интересам
356
так же, как это было с походом за хлебом в деревню в 1918 году. Яр-
чайший пример тому — позиция рабочих в Шахтинском деле: рабочие
видели в проходивших по нему специалистах своих классовых врагов, с
которыми приходилось вести борьбу ещё в годы царизма. Политика
привлечения спецов на службу советской власти далеко не всеми рабо-
чими воспринималась как правильная. И теперь, когда это понадоби-
лось, накопившаяся за 1920-е годы протестная энергия была направлена
государством в нужное ему русло. Но очень часто государство и в 1930-е
годы оказывалось не способно предотвратить массовые выступления ра-
бочих. Рабочий протест в этот период советской истории имел, как пра-
вило, локальный характер, но его проявления отмечены во многих
крупных промышленных центрах: Москве, Ленинграде, Ижевске, Воткин-
ске, Иванове, Нижнем Новгороде, Донбассе... Трудовые конфликты и
политический протест имели место даже в системе ГУЛАГа, что в корне
противоречит широко распространённому представлению о предвоен-
ном периоде нашей истории как о времени всеобщей покорности и
молчания.
Не были таковыми и военные годы. И в этот период, особенно в
первые месяцы войны, рабочий протест мог приобретать довольно
большой размах, перерастая, временами, в открытые насильственные
действия против отдельных руководителей и категорий населения. Не
секрет, что политики на Западе, а также некоторые лидеры оппозиции
были убеждены в неизбежности возникновения рабочего протеста в
случае вступления СССР в войну. Их прогнозы нашли определённое
подтверждение. Но в своих расчётах они неверно оценили природу ра-
бочего протеста в СССР, не учли перемен во взаимоотношениях между
рабочими и властью, произошедших со времени революций начала
века. Даже в таких рабочих центрах, как Иваново, где в начале войны
рабочий протест приобрёл особый размах, он не был направлен против
государства и против существовавшей государственности. Тем самым, к
этому времени рабочий протест приобретал всё более ярко выраженные
консервативные черты.
Ситуация не изменилась и после войны. События в Новочеркасске
в 1962 г. и других городах в то время были направлены не на изменение
советской системы, а на её стабилизацию. Чиновничий произвол, взду-
тие цен на продовольствие — всё это воспринималось населением как
посягательство на достигнутые ими социальные права. Не случайно
многие участники массовых выступлений в эти годы напрямую апелли-
ровали к советским кумирам прошлых лет: Ленину и Сталину. С те-
чением времени протестные настроения пошли на убыль, но и в
1970-е — начале 1985-х годов отдельные формы рабочего протеста
имели место. Вместе с тем, существенных перемен в их характере не
происходило. Даже рабочие выступления времён перестройки, которые,
казалось бы, были направлены на обновление советского общества,
часто подпитывались сугубо консервативными лозунгами, широко внед-
рявшимися тогдашним руководством страны. В частности, речь идёт о
лозунге, призывавшем возродить ленинские принципы новой экономи-
ческой политики. Под этим лозунгом в годы горбачёвской перестройки
проводились многие реформы в области экономики и мотивации труда.
Но нэп был уже давно пройденной эпохой и призывы вернуться к нему
357
имели совершенно определённый реставраторский характер, хотя мало
кто осознавал это.
В нынешней Российской Федерации рабочий протест успел пройти
несколько этапов. Настроения среди наёмных работников изменялись
от полной поддержки реформ в начале 1990-х годов до массовых про-
тестов 1997—1998 годов. Современная эпоха дала такие новые формы
рабочей самоорганизации и рабочего протеста, как стачкомы, массовые
голодовки, марши протеста на столицу. В общественное сознание проч-
но вошло новое значение такого понятия, как «рельсовая война», ко-
торое теперь означает массовые перекрытия железных дорог протесту-
ющими шахтёрами. Нынешний рабочий протест существенно отличает-
ся от рабочего протеста прежних десятилетий, в основе его часто лежат
разобщённость наёмных работников, не понимание ими своих страте-
гических целей, отсутствие профессионального патриотизма — ничего
подобного нельзя было представить не только в 1917 г., но и в конце
XIX в., когда русские рабочие только-только выходили на арену исто-
рии. В то же время сегодняшний рабочий протест очень многое унас-
ледовал от прошлого. В его основе все те архаичные черты свойствен-
ные экономике переходного типа — это, прежде всего, гремучая смесь
пассивности и радикализма, крайняя инверсионная напряженность
между этими двумя полюсами. При этом новейшие реформы в Россий-
ской Федерации, ломая привычный уклад жизни людей, вместе с тем
не только не способствуют преодолению консервативной составляющей
нынешних протестных настроений, но и ведут к их прогрессии. К со-
жалению, как показывает история, подобные коллизии всегда чреваты
серьёзными потерями как для самого общества, так и для большинства
рядовых граждан.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
виквод — Исполком профессионального союза служащих и рабочих водного транспорта
ВИКЖЕЛЬ — Всероссийский исполнительный комитет профессио- нального союза железнодорожных рабочих и служащих
ВПК — Военно-промышленные комитеты
ВРК — Военно-революционный комитет
ВЦСПС — Всероссийский центральный совет профессиональных союзов
ГАИО — Государственный архив Ивановской области
ГА РФ — Государственный архив Российской Федерации
ГАТО — Государственный архив Тульской области
ЕРП Единая рабочая партия
КБСП — Комитет борьбы за свободу печати
Комуч — Комитет членов Учредительного собрания
ПЛСРИ — Партия левых социалистов-революционеров интерна- ционалистов
ПНА — Прикамская народная армия
Прикомуч — Прикамский комитет членов Учредительного собрания
ПСПС — Петроградский совет профессиональных союзов
ПСР — Партия социалистов-революционеров
РГАСПИ — Российский государственный архив социально-политиче- ской истории
РГАЭ — Российский государственный архив экономики
РГВА — Российский государственный военный архив
РГВИА — Российский государственный военно-исторический архив
РГИА — Российский государственный исторический архив
РГС — Революционный гражданский совет
РКП(б) — Российская коммунистическая партия (большевиков)
РСДРП(б) — Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков)
РСДРП(о) — Российская социал-демократическая рабочая партия (объединённая)
СРД — Советы рабочих депутатов
ССРМ — Союз социалистов-революционеров максималистов
ТОЗ — Тульский оружейный завод
ТРК — Тульская рабочая конференция
ФЗК — Фабрично-заводские комитеты
ЦА ФСБ РФ — Центральный архив Федеральной службы безопасности Российской Федерации
ЦАОДМ — Центральный архив общественных движений Москвы
ЦГА УР — Центральный государственный архив Удмуртской республики
ЦГАМО — Центральный государственный архив Московской области
ЦДНИ УР — Центр документации новейшей истории Удмуртской республики
ЦИАМ — Центральный исторический архив Москвы
ЦМАМ — Центральный муниципальный архив Москвы
ЦПР — Центральный промышленный район
ЧСУ ФЗ — Чрезвычайное собрание уполномоченных фабрик и заводов
ЧСУ ФЗП — Чрезвычайное собрание уполномоченных фабрик и заводов Петрограда
359
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Абрамов — 129
Абрамов (Семянниковский завод) — 132
Абрамович Р.А. — 9, 23, 58, 118, 178,
213-215, 222-224, 227, 229, 235-236,
245, 246, 249—253, 256
Аванесов В.А. —254
Авилов В.О. — 52
Авксеньтьев Н.Д. — 58
Агафонов М.И. — 282
Азин В.М. — 323
Аксельрод П.Б. — 125, 177, 224, 234, 237,
238, 240, 252, 353
Аксёнов В.Г. — 286
Александров — 115
Александров — 204, 245
Алексеев — 152
Алеников — 94
Алленов — 172
Альбокринов — 325
Альтер В.И. - 213, 214, 229, 233, 245,
246, 249, 252, 255, 256
Анисимов С. — 287
Анишев А.Н. — 117
Ан-ский (Раппопорт С.А.) — 24, 26, 37,
57, 58, 60
Антонов — 96
Антонов-Овсеенко В.А. — 285—288
Арватов — 38
Ардашев — 106
Аронсон Г.Я. - 9, 66, 119, 155, 178, 180,
184, 185, 194, 195, 238-240. 311
Астраханцев — 262
Ахматов — 38
Ахметелов —115
Бабушкин А.С. — 262, 302, 332
Баевский Д.А. — 9
Баклаев — 78
Баклунов — 101
Баклушин Ф.А. — 278, 281, 283
Баландин М. — 346
Бальбаров — 22
Барабанников И. — 343
Баранов — 130
Барков — 99
Барухин — 51
Барышников П.А. — 303
Баталов П.Ф. — 92, 272, 302
Батурский (Церетели Б.) Б.С. — 24, 118
Башкиров П.И. - 213-215, 229, 245
Беглецов Н. - 226-228, 230, 235-237, 256
Бейлин А.Е. - 213-215, 223, 229, 233,
244, 245, 254
Беленкин Б. И. — 60
Беликов —115
Белкин А. — 287
Белый — 101
Берг Е.С. - 125-128, 135, 181, 193, 204,
205, 211-214, 216, 229, 230, 237, 245,
249, 253, 254
Берг П.Б. — 78
Бердников — 278
Березинский — 94
Березовский — 73
Берзин Р.И. — 117
Берлин Л.Е. — 92
Бернштам М.С. — 9, 60, 70, 102, 104,
110, 113—115, 117, 118, 139, 155, 167,
178—180, 182, 184—188, 194, 195, 209,
240, 244, 247—249, 251, 252, 254, 255,
т, 306, 312, 314, 317, 327, 333, 337
Бехтерев С.Л. — 113, 335, 336
Биншток О.К. — 96
Бирюков — 346
Блох С. — 288, 344
Блохин (Блоха) — 130, 135, 167
Богданов Б.О. - 24, 119, 125, 128, 133-136
Богданов В.Н. — 348
Богданович — 306
Богданов-Хорошев П.А. — 108
Бодров — 115
Болонкин — 283, 325
Болотов — 129
Большаков — 99, 274
Бордюгов Г.А. — 8, 70, 111
Борисенко Н.К. - 118, 132, 135, 151,
155, 204, 213, 229, 236, 245, 247, 248
Борисов В. — 122
Борматов — 27, 58
Бородкин Л.И. — 6, 8
Брешко-Брешковская Е.К. — 242
Броварнюк —115
Бровкин В.Н. — 10
Бройдо В. — 10
Бронский В.М. — 12
Бубнов А.С. — 18
Бугай Н.Ф. — 191
Будаков П. — 92
Будберг А.П. — 328
Будрин — 336
Бузанов В.И. - 262, 271, 273, 287, 291—
294, 303, 319, 321, 327, 338, 339, 346
Буксин — 152
Булдаков В.П. — 10, 26, 58, 62, 63, 117,
352
Бунякин Н.И. — 234
Буров —115
Бухарин Н.И. — 12, 32, 59, 60
Быков — 343
Быстров П.И. — 105
Вайнштейн С.Л. — 25
Валуев — 100
Варфоломеев — 98
Василенко —115
360
Васильев — 133 Васильченко С.П. — 329 Васьковский О.А. — 329 Вахсман — 51 Ведерников — 228 Венглинский — 99, 101 Веприев — 38 Верещагин А. С. — 10 Верхось В.П. — 113 Веселов — 129 Вецкалн А.А. - 213, 214, 229, 231, 236, 245, 255, 256 Вигдорович Г.С. — 291 Вильм Г. К. — 303 Вихарев — 95 Владимиров — 193 Владимирова В. — 9 Владимирцев — 267 Власов А.А. - 286, 287, 291, 292, 306, 321, 344 Воланен — 245, 247 Волин С. — 182 Волков И.Г - 177, 211, 213, 214, 229, 233, 245, 256 Волобуев П.В. - 10, 112, 114, 189 Гольдман М. см. Либер М.И. Горбачёв — 306 Горев — 129 Горелкин Г. — 83 Горелов И.Е. — 60 Горелов О.И. — 8, 59 Горохов — 98 Горшенин — 338 Горький М. - 13, 52, 73, 242 Грабовский Г.М. — 155, 202, 241, 242, 244 Григорьев С.И. — 276 Гриневич Л.И. — 17 Гриневич М.Г. — 31, 59 Громан В.Г. — 121 Гроховский П.И. — 169, 190 Гуревич Б.И. — 51 Гуревич М. — 147, 148 Гуриев — 99 Гусев — 163 Гусев С.И. — 349 Гутман (Ган) А.Я. - 8, 268, 272, 288, 289, 298, 309-311, 315, 320, 332, 333, 339, 342, 343 Гухман Б.А. — 112
Володарский В. — 96 Володарский П.А. — 328 Вомпе П. - 18, 22, 56, 57 Воробьёв П.И. — 79, 147 Вороничев М.А. - 108, 177, 213-215, 218, 219, 229, 232, 245, 250 Вострокутный А.И. — 343 Вулканов — 247 Вульф — 152 Вульфов А.Я. - 213, 214, 229, 235, 246 Давыдов А.Ю. — 331 Далин Д.Ю. - 65, 312 Дан Л.О. - 195 Дан Ф.И. - 23, 25, 50 Данилов — 172 Данилов В.А. — 117 Девяткин — 152 Девятков — 306 Де-Левронь В.П. — 305 Денике Ю.П. - 119, 125, 247, 254 Деникин А.И. — 269
Гаврилов — 333 Гаевский Э.И. — 9 Гаккебуш М.М. (Горелов М.) — 329 Галанов — 284, 285, 324 Галкин — 78 Галкин — 297 Гальберштадт М.И. — 213, 214, 220, 229, 246, 247 Гамзюков — 135 Гарви (Бронштейн П.А.) Н. — 24 Гарви П.А. - 9, 36, 39, 60, 118, 119, 178, 188 Гвоздев К.А. - 24, 118, 125 Гендельман М.Я. — 23, 25 Гилев — 278 Глазырин С.А. — 343 Глебов-Путиловский Н.Н. — 122—124, 131, 132, 134-136, 177, 178, 181, 204, 212-215, 223-225, 229, 232-234, 237, 246, 254, 255 Голиков Д.Л. — 9, 186, 244, 249 Голиков П. — 24 Голуб П.А. - 327 Гольде — 37 Гольдман Л. — 24 Дербышев Н.И. — 37 Дерябин А.И. — 105 Дерябин А.Ф. — 258 Дзержинский Ф.Э. — 244, 254 Дитятин Т. — 274 Дмитриев П.Н. — 5, 8—10, 112, 320, 328, 330, 331, 334—339, 342, 347, 349, 350 Долгих И.А. — 105 Дробижев В.З. — 196 Дробов М.А. - 103, 104, 116 Дронин — 320 Дрылевский Ю.А. — 94 Дубницкий Г.А. — 305, 319 Дунаев — 130 Дутов А.И. — 280 Дюбуа А.Э. — 118 Дюшен — 108 Евдокимов Г.Е. — 52, 66 Евсеев Н.И. - 293, 294, 298, 303, 313, 318, 337 Егоров П.Ф. — 303 Егоров С. — 344 Емельянов — 101 Епифанов — 152
361
Еремеев — 204
Еремеев А. — 95
Ермаков — 166
Ермаков П.З. — 106
Ерманский О.А. — 131, 135, 177
Ермолаев К.М. - 24, 177, 240, 353
Ермолин С.Ф. — 293
Ершов Н. — 122
Ефимов — 120
Ефимов А.Г. - 9, 271, 273, 276, 285, 314,
331, 333, 343, 349
Жечев В.С. - 271, 273, 275
Жук - 775
Жуков - 69, 130, 131
Жуков А.Ф. - 113
Журавлёв Н.И. — 306, 314, 325
Заблоцкий — 74
Загорский С.О. — 136
Залуцкий П.А. — 66
Замораев Д.И. - 177, 213-216, 229, 236,
246, 254
Замятин Н.П. — 92
Зарембский — 101
Зарецкая С. — 24
Зарубаев — 157
Захаров Д.В. - 177, 212-215, 217, 218,
223, 229 , 246, 255, 256
Зверев — 135
Зебзиев Я.И. — 319, 346
Зеленцов — 204
Зельдович Б.С. — 229, 232, 245, 246
Зимин — 133, 135
Зимницкий — 130, 132, 155, 204
Зиновьев Г.Е. — 25, 66, 138, 174, 327,
352, 355
Знаменский С.Ф. — 25
Зорин Д. — 324
Зотов — 27, 135
Зубарев — 166
Зубков — 155
Иванов — 96
Иванов — 152
Иванов Н.Н. - 328
Иванова Г.М. — 244
Измайлов — 132
Изотов — 324
Илларионов — 68
Ильин — 92, 268
Ильин — 135
Ильин — 166
Ильюхов А.А. — НО
Иноземцев А. — 152—154
Исаев Ф. — 287
Исачёв — 302
Истомин Ф. — 92
Исхаков С.М. — 8, НО
Каганович Л.М. — 191
362
Кажаринов — 68
Казаков — 152
Казакова С.В. — 188
Казёнов А.Ф. — 320
Казёнов К.А. — 280, 320
Казёнова — 320
Казеновы — 278
Какурин Н.Е. — 336, 341
Каледин А.М. — 38
Каменев Л.Б. - 13, 17, 23, 327
Каммермахер. см. Кефали-Каммерма-
хер М.С.
Каминский — 38
Каневский Я.И. — 303, 343
Канищев В.В. — 81, 87, 112, 328
Каплан — 176
Каревский А.А. - 77, 772, 330, 331, 339,
342
Карелов — 94
Карр Э. - 14, 55, 56, 62, 63
Карякин А.Д. — 293, 294, 328
Катлеров — 324
Кауль — 39
Кац В.П. - 211, 213-215, 219, 229, 236,
246, 252, 254, 255
Каширин И.В. — 233
Квач — 82
Кедров Н.И. - 202
Кедровский — 169
Кёнкер (Koenker D.) Д. — 6, 196
Керенский А.Ф. — 15, 19—21, 31, 38, 58,
134, 311
Кефали-Каммермахер М.С. — 76, 118,
131, 132, 134, 135, 157, 158, 177, 204,
246
Ким Чан Чжин — 191
Кингисепп В.Э. — 225
Киппен Г.А. — 51, 189
Кирьянов Ю.И. — 6, 8, 85, 142
Киселёв (Тула) — 233
Киселёв А.Ф. - 5, 8, 10, 54, 57, 59, 63,
112
Киселёв П.Н. — 77
Киш илов В.Е. — 9
Климин — 775
Клоков В.А. - 9, 146, 182, 191
Коваленко Д.А. — 777
Коган — 233
Кожанов В.В. — 328
Козлов — 114, 115
Козлов (Москва) — 775
Козлов В.А. — 70, 777
Кокоулин Ф.Ф. — 272
Кокошкин Ф.Ф. — 242
Колесов —115
Коллонтай А.М. — 69
Колодникова Л.П. — 191
Колокольников П.Н. — 24
Колоницкий Б.И. — 63
Колосов Е.Е. — 52
Колчак А.В. — 306, 322, 343
Комлев — 92 Коноваленко Г.Ф. — 303 Коновалов А.И. — 179 Кононов С.Е. - 127, 131-133, 135, 155, 177, 204 Кораблёв Ю.И. — 329 Корепанов В.Е. — 339 Корнилов И.Н. — 93 Корнилов Л.Г. — 22, 38 Коробейников И.С. — 337 Коробейников М. — 287 Корохов — 133. 135, 167 Костюченко — 152 Котляров А.Д. — 105 Кочергин — 152 Кошелев В.Ф. - 177, 213, 219, 220, 229, 246, 248, 254, 255 Кравиц — 22 Краковский Р.Б. — 155, 156, 186 Краснов П.В. — 19, 20 Красноперов П.А. — 287 Красовский — 12, 191 Краус Т. - 24, 57 Кривоногое — 298 Кривошеин — 115 Кроль Л.А. - 107, 117 Кропотов А.Е. — 94 Крупин Д.П. — 303 Крутов Г. — 8 Крушинский — 27 Крыленко Н.В. — 225 Крючков — 192 Крючкова С.Ю. — 8 Куваев — 152 Кузнецов — 155, 156, 204 Кузьмин — 155, 156 Кукушкин — 73 Кулагин К.А. - 11, 112, 330, 331 Кулаков А.А. — 191 Куликов Г.Е. — 293 Куликов К.И. - 5, 10. 113, 320. 328, 331, 335, 339, 347, 349 Кун М. - 59 Куракин — 277, 321 Куценко Б.Н. - 291, 335 Кучин Г.Д. - 157, 236 Кучкин А.П. - 264, 265, 324, 327, 353 Лейкин Ю.С. - 108, 213, 218, 219, 223, 225, 229, 230, 233, 245, 246, 248, 250, 255 Лекомцев В.Г. - 283, 333. 334, 336 Ленин В.И. - 17, 18, 24, 26, 39, 40. 49, 56—58, 60, 102, ПО, 113, 122, 145, 235, 285, 324, 329, 331, 345. 346, 349, 353. 357 Леонтьев — 193, 204 Либер (Гольдман М.) М.И. — 24. 197 Лисовский — 72 Литовин — 130 Лихвинцев П.Н. — 271, 302 Логвинов Н.И. — 213, 245, 246 Лозовский А. — 22, 36 Лотков А.А. - 213-215, 229, 232. 246, 247 334 339 340 Лотков С.Н. - 160, 282, 283, 306. 307. 333 Лубков А.В. — 191 Лукин — 191 Лянсберг — 191 Майоров — 202 Майский И.М. — 312 Макаров В.Г. — 8 Макаров Ф.П. — 9 Максимов В.А. — 9 Малицкий А. — 19, 21, 25, 27 Малкин Б.Ф. — 23 Малкин Б.Я. — 51 Малков А.К. — 297, 298 Мальков П.Д. — 254 Мандельштам — 175, 176 Манохин У. И. — 107 Мартов Ю.О. - 23, 158, 186, 187, 194, 195, 201, 237, 238, 311-313, 342 Мартынов А.С. — 23 Мартынов М.Н. — 303 Мартьянов Н.П. — 105 Матвеев В.А. — 273 Матвеев В.И. - 213, 214, 229, 246, 248, 252 Матвеев Н.М. — 104, 105 Матвеев О.К. — 8 Матцас — 204 Махайский В.К. — 122 Медведев А.И. — 106, 117 Медовиков — 74
Лазарев — 172 Лапкес Я.Б. - 213, 214, 229, 230, 246 Ларин М. — 102 Ларин Ю. — 238 Ларионов — 95 Лацис М.И. — 157 Лебедев В.И. — 8 Леви М. — 10 Левин — 136 Левицкий В.О. — 195 Левтов — 242 Мельников — 343 Мельников Ф. — 288 Мерзляков В.И. — 282 Мехоношин Н.П. — 282, 285 Мешковский Ф.Д. — 229, 245, 246 Миленко — 298 Миленко ГЛ. — 295, 297 Миллер В.И. — 191 Милов Л. В. — 239 Милюков П.Н. — 57 Миндлин — 228 Мирбах В. — 219
363
Митрофанов — 242 Михайлов П.П. - 262, 293, 301, 302, 311, 319, 335, 337, 342 Можайский — 99 Моисеев — 152 Молодцова М.С. — 240 Молчанов — 157 Морозов Б.М. — 56, 59, 61 Мосин С.И. - 258, 306 Мудрынин — 305 Мудрынин Г.И. — 282 Муранов М.К. — 119 Мутьян — 336 Мысков — 152—154 Панкратова А.М. — 9, 60 Пантюхин В.П. — 94 Папельмейстер — 302 Паперно — 134 Пастухов И.Д. - 90, ИЗ, 266, 271, 273, 274, 276, 333 Пастухов П.А. — 144 Пахал ь — 78 Перин И.А. — 117 Петерс Я.Х. — 209, 210 Петров — 282 Петров — 324 Пирогов — 346 Пискарёв —115 Пислегин — 90
Назарьев — 36 Наленч — 101 Нарский И.В. — 116 Насач В. И. - 181 Наугольных А.Н. — 305 Наумов В.М. - 340, 341, 348 Наумов М.В. - 322, 323, 347 Невлер — 336 Неймарк — 169 Ненароков А.П. - 10, 112, 139, 179, 181, 238, 247 Непряхин М.М. — 282 Нестеров А. — 32 Нестеров М. — 32 Нечаев Н.И. - 305 Нижечик И.С. — 335 Никитин — 135 Никитин А.М. — 58 Никитин М.С. — 343 Никифоров — 131, 132 Николаев — 152 Николай II - 50, ИЗ, 117, 344 Никулин — 172 Никулин — 338 Нилов — 306 Новиков — 78 Новицкая Т.Е. — 61 Ногин В.П. — 56 Платонов О. В. — 179 Плеханов Г.В. - 122, 125, 137, 238, 242 Подболотов П.А. — 9 Подборонов — 204 Подвойский Н.И. — 67 Подшивалов И. — ИЗ Покровский — 152 Покровский М.Н. — 32 Полукаров С.И. - 213-215, 219, 229, 231, 233, 246, 247, 255 Полушкин В. И. — 278 Попков — 285 Посаженникова К.В. — 92, 302 Потолов С.И. — 6 Притыкина — 154, 155 Протасов Л. Г. — 62 Пумпянский Л.М. - 229, 232, 233, 245-247 Пушкарева И.М. — 196 Пушкин И.П. - 213, 215, 229, 233, 245, 246, 252 Пьянков П.В. — 282 Рабинович А. — 10, 58 Рагозин - 129, 131, 135, 204 Разживин А.В. — 282 Разсказов — 175 Раскольников Ф.Ф. — 166, 322, 347 Рахматуллин М. — 347 Рашковский — 157
Озоль — 125, 126 Орлов - 131, 132, 135 Орлов Б.О. — 177 Осколков — 275 Островитянов К.В. — 59 Редькин В.А. — 272 Рейли Д. Дж. — 21, 57 Рид Дж. - 13, 16, 19, 22, 56, 57 Рогалев Н.И. — 274 Рогов — 152 Розенберг {Rosenberg И<) У.(В.) — 6, 10,
Павлов — 80 Павлов — 120 Павлов Д.Б. - 6, 10, 112, 139, 179, 181, 182, 184, 238, 240, 247, 342 Павлюченков С. А. — 10, 112, 114, 329 Пайков — 101 Пайпс Р. — 257 Пак Б. Б. - 188 Панин — 155 Панин — 336 Панина С.В. — 242 56, 179, 196, 238, 247 Розенштейн А. — 122, 130, 132, 151 Розинов — 152 Розмирович Е.Ф. — 225 Романчук П.А. — 229, 232, 244, 245—247 Ростовцев — 106, 117 Рудометов С.Н. — 343 Русак С.И. - 177, 213, 214, 229, 246 Русанов — 338 Русских — 297 Рыбаков — 154
364
Рыбникова А.И. — 106
Рыжков — 233
Рыков А.И. — 23
Рычкова Г.Н. — 113
Рябов А.У. - 335
Рябов И.И. — 52
Рязанов Д.Б. -23, 233, 235, 236, 329
Савинков Б.В. — 89
Савинов И.Т. — 312
Савинцев Г.А. — 289
Савинцев И. — 287
Савицкий — 193, 204, 243
Сазонов П.А. — 278
Сазонова Н.А. — 8
Санников — 291
Сапир Б.М. — 195
Сапожников И.С. — 99, 101
Сапожников Н. — 267, 268, 273, 330
Сапронов А.Н. — 126
Сахаров А.Н. — 6
Свердлов Я.М. — 63, 236
Свиров Г. — 127
Семёнов — 155
Семёнов О. — 122
Семковский С.Ю. — 23, 234
Сендерович А. — 157
Сергеев В.Л. - 8, 327, 334, 345
Серебренный И.С. — 233
Серебряков — 278, 283
Сивохина Т.А. — 58
Сидорова Л.А. — 248
Сильнов Г. — 122
Сирро А. - 175, 192
Сицинский — 92
Сини некий Е.П. — 329
Скворцов-Степанов И.И. — 32
Скобелев М.И. — 24
Скоропадский П.П. — 239
Смидович П.Г — 102
Смирнов — 49
Смирнов (генерал) — 343
Смирнов (Ижевск) — 92
Смирнов А.В. — 295, 297, 320, 335
Смирнов А.Н. - 24, 118, 131, 132, 134—
137, 181, 192, 193, 204, 205, 207, 211,
213, 215-217, 220, 222-224, 229, 230,
236, 242, 243, 246, 249, 252, 253, 256
Смирнов В.В. — 191
Смирнов Д.В. - 213, 214, 229, 246, 254
Смирнов Н.Н. — 62, 63
Смоленцев Г. — 287
Соболев Г.Л. — 9, 188
Соболев Е.Д. — 335
Соколов Б.Ф. — 20, 41, 46—50, 57, 61—
63, 119, 178
Соколов И. — 234
Сокольников Г.Я. — 23
Солдатов С.И. - 268, 273, 291, 302, 306,
319, 321, 332, 345, 346
Солженицын А.И. — 180
Солов К.Г. - 293
Соловьёв — 131, 132
Соловьёв (Москва) — 152
Соломенное — 202
Сопко — 132
Сорокин А. — 60
Сосулин А. И. — 90
Сошников — 68
Сошников М. — 90, 331
Спиридонов М.В. — 9
Спиридонова М.А. — 66
Спирин Л.М. — 9, 62, 113
Сталин И.В. — 62, 357
Стеклов Ю.М. - 229, 230, 255
Стельмаков — 166
Степанов А.А. — 93, 94
Степанова А. И. — 196
Струмилин С.Г. — 85
Струмилло Г.Б. — 40, 41, 43, 61, 65, 67,
163, 312
Стулов — 324
Стялскин — 282
Субботин К.А. - 104-106, 116, 117
Сытин И.Д. — 32
Таняев А. — 56
Таняев А.П. — 329
Таптыгина — 164
Тарабукин — 298
Тейлор Ф. — 241
Тейтельбаум М.И. — 51
Телицын В.Л. - 114, 116, 189
Тертышный А.Т. — 329
Тетёркин И.И. — 279, 328
Тимофеев —115
Тихонов А. — 60
Тихонов А.Т. — 234
Тольский А.П. — 169, 189
Томашкин Д. — 268
Томский М.П. — 59
Тропилов — 70
Троцкий Л.Д. - 15, 20, 49, 57-59, 93,
285 , 332, 345, 346
Трояновский А.А. — 52, 197, 238, 257
Тумилевич Б.А. - 98, 213, 214, 229, 231,
235, 245, 246
Тюлькин — 291, 318
Тютюкин С. В. — 10, 195
Ульянова М.И. — 49
Уповалов И.Г. — 80, 146, 148, 182, 262,
263, 279, 281, 297, 312, 313, 315, 328,
334,-343
Урилов И.Х. - 112, 187, 342
Усольцев Н.Н. - 213, 214, 216, 219, 220,
229, 235, 246, 252, 253
Уханов П.И. - 213, 215, 219, 229, 231,
235, 245, 246, 252
Фатуева Н.В. — 328
Феденёв — 347
365
Федичкин Д.И, - 268, 271, 273, 276, 285,
286, 290, 301, 306, 307, 313, 314, 318,
322, 332, 333, 336, 344, 346, 349
Фельштинский Ю. — 57
Фенигштейн Я.Г. — 56
Фигиль — 95
Филиппов — 175
Филипповский В.Н. — 120, 152
Филоненко А.Л. — 190
Флаксман — 51
Флеккель Б. — 41
Флуг В.Е. - 269, 331
Фовицкий А.Л. — 298
Фокин Ф.В. — 266
Фомичёв И.П. - 213, 229, 246
Халецкий — 136
Хинчук Л.М. — 173
Хлебов — 308
Ходько — 204
Ходяков М.В. — 10
Холмогоров — 136
Холмогоров С.И. — 91, 260—262, 265,
266, 270, 273-275, 333
Хомак А. С _94
Храмченков И.И. - 213, 214, 229, 231, 246
Хробостов — 155, 156
Хрулёв — 22
Цветков В.Ж. - 11, 117, 330, 331
Церетели Б., см. Батурский Б.С.
Церетели И.Г. — 31, 242
Цудзи Е. - 8, 11, 56, 60, 180, 188
Цыганов Н.Я. - 291, 292, 306
Чайковский П.И. — 320
Чапаев И.В. — 324
Чебкасов — 282
Чеверёв А.М. — 285
Черкесова Н.Н. — 62
Чернов В.М. - 26, 53, 54, 63, 173, 188, 191
Черных В. — 269
Черняев В.Ю. — 6
Чечек С. - 270
Чижов — 105
Чиненков А.А. — 177, 213, 214, 229, 234,
235, 245, 246, 255
Чиркин В.Г. - 152, 177, 213, 214, 223,
229, 230, 233, 246, 256
Чирков П.Н. — 94
Чичерин Г.В. - 233
Чосткевич К.Т. — 99—101
Чураков Д. 0. - 10, 11, НО, 112, 187, 330, 331
Чхеидзе Н.С. - 30, 242
Шабалин — 301
Шагалов — 336
Шадрин А.А. — 282
Шаимов П.Е. — 335
Шайдаков П.П. —105
Шапошников — 324
Шаровьёв — 347
Шведов Н.И. - 105
Швецов И. — 297
Шевяков — 233
Шейниц — 51
Шелохаев В. В. — 195
Шелумов — 305
Шер - 152
Шестаков В.П. - 213, 214, 220, 229, 246
Шибалов — 135
Шингарёв А.И. — 242
Шишеин — 308
Шишков — 134, 135
Шлейфер И.О. - 205, 212, 213, 216, 219,
229, 235, 246, 253
Шляпников А.Г. — 36, 37, 60, 95, 130, 166
Шмахов — 49
Шмелёв — 305
Шмидт В.В. — 166
Шнурье — 27, 58, 60
Шорин В.И. - 323, 349
Шпаковский И.И. - 118, 135, 143, 177,
204, 213, 217, 223, 224, 228, 229, 234,
236, 242, 246
Штейн А.Н. - 186, 201
Штейнберг П.К. — 323
Штерн Л. — 340
Шувалов П.И. — 259
Шулаков К.С. - 293, 294
Шульгин В.В. — 356
Шумайлов В. — 324
Шумилов Е.Ф. — 9
Щагин Э.М. — 8
Щеглов — 130
Щеголев Г.Д. — 285
Эрл К. - 351
Эрлих Г.М. — 23
Этин Р.П. - 226, 254
Юдин — 101
Юдин Ф.А. — 24, 118
Юнкеров - 175, 192, 193, 204
Юрасов И.Г. - 91, 321, 347
Юрасова Е.И. - 321, 322, 337, 343
Юрьев Г.Н. - 291, 297, 310, 314, 318,
322, 325, 337, 343
Якобин — 23
Яковлев — 204
Яковлев (рабочий-печатник) — 135
Яковлев В.П. — 233
Яковлев Я.А. — 56
Янсен М __ 9
Яров С.В. - 6, 10, И, 45, 59, 61, 63, 66,
70, 110, 111
Яхонтов В.И. — 51
Koenker D., см. Кенкер Д.
Rosenberg W., см. Розенберг У.(В.)
366
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ....................................................... 3
ДЕМОКРАТИЯ: ГРАЖДАНСКАЯ ИЛИ ПРОЛЕТАРСКАЯ?..................... 12
Время компромиссов прошло?................................ 12
В эпицентре первого кризиса Совнаркома.................... 30
«Второе двоевластие» глазами рабочих...................... 42
Глава II
СТАЧКИ И УЛИЧНАЯ ДЕСТРУКЦИЯ................................... 64
В рабочих окраинах: гегемония или хлеб?................... 64
Столкновения по одну сторону баррикад..................... 89
Глава III
РАБОЧИЙ ПРОТЕСТ И РАБОЧИЕ ОРГАНИЗАЦИИ........................ 118
Вдогонку за ушедшим поездом.............................. 118
В городах России ........................................ 143
На распутье: революция или государство?.................. 162
Глава IV
ВСЕРОССИЙСКИЙ РАБОЧИЙ СЪЕЗД.................................. 197
...Хорошо забытое старое................................. 197
Организационный комитет в действии....................... 204
Два дня в июле........................................... 213
Следствие: Казнить нельзя помиловать..................... 225
Глава V
ЗИГЗАГИ «ТРЕТЬЕГО ПУТИ»:
ИЖЕВСК И ВОТКИНСК............................................ 258
Подготовка декораций..................................... 258
Пылающее Прикамье........................................ 270
Третья сила у власти: а что рабочие?.................... 290
Бессилие «третьей силы».................................. 309
Вместо заключения:
Рабочий протест в исторической ретроспективе................. 351
Именной указатель............................................ 360
Димитрий Олегович Чураков
Революция, государство, рабочий протест:
Формы, динамика и природа массовых выступлений
рабочих в Советской России. 1917—1918 годы
Художественное оформление А. Сорокин
ЛР № 066009 от 22.07.1998. Подписано в печать 25.09.2003.
Формат 70x100 */16. Бумага офсетная № 1. Печать офсетная.
Усл.печ.л. 29,7. Уч.-изд.л. 34,2. Тираж 800 экз. Заказ № 8843
Издательство «Российская политическая энциклопедия»
(РОССПЭН)
117393, Москва, Профсоюзная ул., д. 82.
Тел. 334-81-87 (дирекция); Тел./Факс 334-82-42 (отдел реализации)
Отпечатано в полном соответствии
с качеством предоставленного оригинал-макета
в ППП «Типография «Наука»
121099, Москва, Шубинский пер., 6
Димитрий Олегович Чураков
(1967 г.р.) кандидат исторических наук. В
1991 г. закончил исторический факультет
МПГУ, где в настоящее время работает на
кафедре Новейшей отечественной исто-
рии. Автор монографии «Русская рево-
люция и рабочее самоуправление. 1917»
(М.. 1998); редактор, составитель, участ-
ник авторского коллектива книг «Хресто-
матия по отечественной истории (1914-
1945 гг.). Т. 1» (М., 1996); «Ижевско-Вот-
кинское восстание. 1918 гл (М., 2000);
«Рабочий класс в процессах модерни-
зации России, исторический опыт*» (М.,
2001); «Рабочий класс и рабочее движе-
ние России1 история и современность»
(М , 2002) и других работ по истории рабо-
чего движения, советского государства,
самоуправления